Власть крупного капитала - Хесина Е.С.

Глава I. ГМК В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

2. Финансовый капитал и государственно-монополистическое регулирование

4. Противоречия интеграционного процесса

Глава II. ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО КАПИТАЛИЗМА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

2. Эволюция и специфика национальных вариантов монополистического капитализма

Глава III. КОНЦЕНТРАЦИЯ И МОНОПОЛИЗАЦИЯ ПРОИЗВОДСТВА

2. Динамика, абсолютные и относительные уровни концентрации средств производства

3. Концентрация — основа монополизации. Степень монополизации производства и сбыта отдельных товаров и отраслей

4. Общие масштабы и специфика монополизации экономики

5. Роль и место мелкого бизнеса в монополистической структуре

Глава IV. ОРГАНИЗАЦИЯ И СТРАТЕГИЯ МОНОПОЛИЙ

Глава V. ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ НА ЧАСТНОПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОМ УРОВНЕ. МОНОПОЛИСТИЧЕСКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ

4. Конкурентно-рыночные формы хозяйственных связей

5. Монополии и антитрестовское законодательство

2. Масштабы и динамика концентрации капитала в системе кредитных учреждений

3. Национальные особенности банковских монополий

4. Интернационализация ссудного капитала

Глава VII. ФИНАНСОВЫЙ КАПИТАЛ И ФИНАНСОВАЯ ОЛИГАРХИЯ

4. Усиление экономического господства финансовой олигархии

Глава VIII. ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЭКСПАНСИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ МОНОПОЛИЙ

2. Особенности западноевропейского заграничного инвестирования

3. Новые тенденции в размещении инвестиций

Глава IX. КРИТИКА СОВРЕМЕННЫХ БУРЖУАЗНЫХ ТЕОРИЙ МОНОПОЛИИ

Глава X. БОРЬБА ТРУДЯЩИХСЯ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ ПРОТИВ ГНЕТА МОНОПОЛИЙ

2. Антирабочая политика международных монополий

Author: Хесина Е.С.

Tags: экономика развитых стран мира экономика капитализм государственно-монополистический капитализм экономика западной европы

Year: 1987

Similar

Современный монополистический капитализм. Великобритания

Современный монополистический капитализм. Малые страны Западной Европы

Современный монополистический капитализм. Федеративная Республика Германии

Финансовый капитал и его организационные формы

Text

ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ
И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ АН СССР
ВЛАСТЬ
КРУПНОГО
КАПИТАЛА
Ответственные редакторы:
д-р экон. наук Е. С. ХЕСИН,
д-р экон. наук В. Н. ШЕНАЕВ,
д-р экон. наук Ю. И. ЮДАНОВ
Москва «Мысль» 1987

РЕДАКЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Авторский коллектив:
Предисловие
Глава I — д-р экон. наук В. Н. Шенаев
Глава II — канд. экон. наук А. В. Авилова
Глава III — § 1, 2 —д-р экон. наук Н. П. Васильков
§ 3, 4, 5 — канд. экон. наук В. Н. Зуев
Глава IV — § 1 — канд. экон. наук В. А. Приписнов
§ 2 — канд. экон. наук Н. В. Шелюбская
§ 3 — канд. экон. наук В. Ф. Сорокина
Глава V — § 1 — канд. экон. наук А. Н. Шебанов
§ 2, 3, 4 —канд. экон. наук А. Н. Шебанов,
канд. экон. наук В. Е. Капустин
§ 5 — канд. экон. наук В. Е. Капустин
Глава VI — § 1, 3, 4 — Е. Б. Колоколова
§ 2 — Я. Ф. Заславский
Глава VII — д-р экон. наук Е. С. Хесин,
канд. экон. наук А. М. Волков
Глава VIII — д-р экон. наук Ю. И. Юданов
Глава IX — канд. экон. наук Ю. Б. Кочеврин
Глава X — д-р ист. наук О. К. Тимашкова,
канд. ист. наук К. В. Воронов
Ученый секретарь — В. Н. Зуев
л 0604000000-067 _
004(01)-87 17'87
© Издательство «Мысль». 1937

ПРЕДИСЛОВИЕ
Поставленная XXVII съездом КПСС перед обществен¬
ными науками задача углубления теоретических иссле¬
дований, в частности современного капитализма, дикто¬
вала авторскому коллективу данной книги следующие
цели:
во-первых, нужно было обобщить новые явления в за¬
падноевропейской экономике, характерные для нынеш¬
него этапа общего кризиса капитализма.
«Минувший период, — говорится в Политическом до¬
кладе ЦК КПСС XXVII съезду партии, —дал много
подтверждений углубления общего кризиса капитализ¬
ма. Современный капитализм, эксплуататорская природа
которого не изменилась, во многом отличается от того,
каким он был в начале и даже в середине XX века»
во-вторых, упор делался на теоретический аспект ис¬
следования. Ленинский анализ империализма позволил
увидеть и раскрыть новые явления и процессы, происхо¬
дящие в условиях сформировавшегося государственно-
монополистического капитализма в ведущих странах за¬
падноевропейского региона;
в-третьих, необходимо было показать особенности
государственно-монополистического капитализма в За¬
падной Европе по сравнению с двумя другими центра¬
ми межимпериалистического соперничества — США и
Японией. Как отмечалось на XXVII съезде КПСС, «эко¬
номическое, финансовое, технологическое превосходство
над ближайшими конкурентами, которым США распола¬
гали вплоть до конца 60-х годов, подверглось серьезному
испытанию. Западной Европе и Японии удалось кое в чем
потеснить американского патрона»2.
Авторский коллектив опирался на двухтомник «Запад¬
ная Европа в современном мире», подготовленный
ИМЭМО АН СССР совместно с Институтом мировой по¬
литики и экономики ГДР и опубликованный издатель¬
ством «Мысль» в 1979 г. В указанной работе был дан
комплексный анализ экономических, политических и со¬
циальных процессов, происходивших в западноевропей¬
ском регионе, которые привели к формированию западно¬
европейского империалистического центра, раскрыты
роль и место Западной Европы в системе международ¬
ных политических и экономических отношений. Вместе с
*
з

тем для теоретических обобщений по Западной Европе
в целом большое значение имела серия «Современный
монополистический капитализм», выпущенная издатель¬
ством «Мысль» в 1981 —1984 гг., в которой исследован
государственно-монополистический капитализм в отдель¬
ных ведущих империалистических странах;
в-четвертых, авторский коллектив счел целесообраз¬
ным рассмотреть отдельно роль и значение монополий и
капиталистического государства. Государственно-моно-
полистический капитализм представляет собой соедине¬
ние силы монополий и государства. Вместе с тем методо¬
логически вполне допустимо раздельное исследование их
политики и конкретных подходов к происходящим в эко¬
номике процессам. В результате была одновременно про¬
делана работа над двумя монографиями: «Власть круп¬
ного капитала» и «Стратегия приспособления». Связую¬
щим звеном между ними является первая глава данной
монографии, где раскрыты особенности ГМК в Западной
Европе в целом.
В книге «Власть крупного капитала» исследуются
процессы концентрации и централизации капитала, осо¬
бенности монополизации в отраслях, национальной эко¬
номике (финансовый капитал и финансовые группы),
западноевропейском регионе и мировом капиталистиче¬
ском хозяйстве, где ведущие позиции заняли транснаци¬
ональные корпорации (ТНК) и транснациональные бан¬
ки (ТНБ).
На основе исследования концентрации и централиза¬
ции промышленного, ссудного и торгового капиталов в
странах Западной Европы выявлены особенности совре¬
менных промышленных, банковских и торговых монопо¬
лий. а также финансового капитала.
Как отмечалось на XXVII съезде КПСС, «быстро на¬
брал силу транснациональный монополистический капи¬
тал. Он подминает и монополизирует целые отрасли
производства или сферы как в масштабе отдельных стран,
так и мирового хозяйства в целом»3. Отсюда вытекает
важность анализа форм и масштабов современной моно¬
полистической власти, проводимого в предлагаемом ис¬
следовании западноевропейского региона.
Авторский коллектив выражает свою искреннюю бла¬
годарность рецензентам: доктору экономических наук,
профессору М. М. Максимовой, доктору экономических
наук, профессору Г. П. Черникову за ценные критические
замечания, учтенные при доработке рукописи.

ГЛАВА I
ГМК В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ:
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
ИССЛЕДОВАНИЯ
Важнейшей чертой западноевропейского империализма
является его многоликость. Несмотря на сближение и
нивелировку национальных монополистических структур
при становлении государственно-монополистического ка¬
питализма (ГМК), между ними и на сегодняшний день
сохранились специфические национальные различия.
Характеристику национально обособленных вариантов
империализма в начале XX в. дал еще В. И. Ленин. С тех
пор произошли большие изменения. В ведущих странах
Западной Европы сложился ГМК. В Политическом до¬
кладе ЦК КПСС XXVII съезду партии отмечено, что
«торгово-экономическая борьба на мировом рынке ведет¬
ся при усиливающейся опоре на мощь «отечественных»
государственно-монополистических капитализмов...» \
Распад колониальной системы после второй мировой
войны коснулся монополистических структур прежде все¬
го в странах Западной Европы. Колониализм рухнул, но
ему на смену пришел неоколониализм. Для английского
империализма и сейчас характерно несоответствие наци¬
онального экономического потенциала совокупной силе
британского финансового капитала, опирающегося на за¬
граничную мощь своих монополий. Французский импери¬
ализм тоже изменился, но для него по-прежнему типичны
более сильные позиции банков по сравнению с промыш¬
ленностью. Для государственно-монополистического ка¬
питализма ФРГ важнейшей чертой остается «организо¬
ванность финансового капитала».
Особенностью западноевропейского региона в после¬
военный период является то, что центростремительные
тенденции нашли свое отражение в интеграционных про¬
цессах, в результате которых здесь возник «центр силы»
наряду с США и Японией. Интернационализация хозяй¬
ственной жизни привела к переплетению капиталов, раз¬
витию международных монополий и международного
финансового капитала, к заключению ряда межгосудар¬
ственных соглашений и появлению наднациональных ор¬
ганов.
5

Основные черты империализма, раскрытые В. И. Ле¬
ниным, претерпевали порой важные изменения по стра¬
нам и регионам, но сохраняют свою сущность по сей день.
1. Новые черты монополизации *
Процессы концентрации производства и капитала, про¬
текавшие довольно быстро в Западной Европе до 70-х го¬
дов, затем замедлились. К началу 80-х годов Западная
Европа превзошла США лишь по концентрации занятых
на крупнейших предприятиях, уступая по концентрации
производства, еще больше по капиталу и в несколько раз
по прибылям. Сравнение 100 крупнейших компаний трех
центров межимпериалистического соперничества пока¬
зало, что обороты западноевропейских монополий в пер¬
вой половине 80-х годов составили 4/б, а активы — 3/б от
американских. По прибылям монополии США почти в
3 раза превосходили западноевропейские. В свою очередь
западноевропейская сотня крупнейших концернов по всем
указанным показателям значительно превышала япон¬
скую 2.
Важной чертой процесса монополизации в Западной
Европе, как и в других центрах империализма, является
то, что, вызывая разорение многих мелких и средних
фирм, он не привел к исчезновению мелкого бизнеса. По¬
следний проявил свою живучесть, способность к воспро¬
изводству, и одновременно обнаружилась заинтересован¬
ность в нем крупных концернов. В 70-х и 80-х годах роль
мелких и средних фирм в Западной Европе даже не¬
сколько возросла. Выживание и воспроизводство мелкого
бизнеса основаны на нахождении ими «специализирован¬
ных ниш», где они выступают как субподрядчики концер¬
нов в некрупносерийном производстве. В Западной Евро¬
пе примерно половина продукции обрабатывающей
промышленности изготавливается на мелких и средних
предприятиях *. Не являясь монополиями, они все свои
усилия направляют на приспособление к внутренним
условиям производства и сбыта. Монополии предостав¬
ляют им возможность первыми апробировать новую
продукцию, чтобы самим перейти к массовому производ-
* В начале 80-х годов на мелких и средних предприятиях (до
500 занятых) обрабатывающей промышленности было занято рабо¬
чей силы (по данным национальных статистик, в %): во Франции —
43,5, в ФРГ — 48,8, в Нидерландах — 57,2, в Австрии — 58,1, в Шве¬
ции — 58,9, в Швейцарии — 68,6, в Данни — 73 и в Норвегии — 77,6.

ству. Место разоряющихся мелких фирм занимают но¬
вые, так что происходит их воспроизводство. Примеча¬
тельно, что в кризисные 70-е годы занятость у мелкого
бизнеса Западной Европы не сокращалась.
Основу монополистической структуры западноевро¬
пейской экономики образуют в настоящее время дивер¬
сифицированные концерны, которые сохраняют отрасле¬
вое лицо, т. е. большая часть всего производства их
предприятий приходится на продукцию профилирующей
отрасли. Это подтверждается и тем фактом, что за 60—
70-е годы в странах Западной Европы из общего числа,
слияний на горизонтальные, т. е. внутриотраслевые, при¬
ходилось более половины (в США примерно Vs)3- Много¬
отраслевая централизация капитала, которая имеет ме¬
сто и в Западной Европе, связана с вертикальной инте¬
грацией, при которой осуществляется межотраслевая
взаимосвязь по линии как производства, так и сбыта.
Вместе с тем в отличие от США в странах Западной Ев¬
ропы менее развиты другие формы диверсификации и
вообще не получили распространения конгломераты.
Особенность процесса монополизации в странах
Западной Европы заключается также в большем охвате
крупнейшими концернами сферы НИОКР, чем это имеет
место в США. В США за последние два десятилетия
половина технологических нововведений приходилась на
мелкие и средние фирмы, тогда как в Западной Европе
примерно 2/з осуществлялось в крупных концернах *.
К проведению собственных НИОКР крупные концерны
особенно усилили внимание с середины 70-х годов, когда
США ужесточили контроль за использованием их техно¬
логии за рубежом. К концу 70-х годов три западноевро¬
пейские страны — ФРГ, Великобритания и Франция —
обошли США по совокупному числу зарегистрированных
за рубежом патентов. Однако по числу реализованных
лицензий Западной Европе удалось лишь несколько при¬
близиться к США, на долю которых по-прежнему прихо¬
дится подавляющая часть, т. е. более 70% всей суммы
от продаж лицензий в мире.
Важной чертой процесса монополизации в Западной
Европе (как и в других центрах межимпериалистическо¬
го соперничества) является стремление концернов к сбли-
* К примеру, на долю 12 крупнейших монополий Англии прихо¬
дится 47% всех затрат на НИОКР в промышленности, во Фран¬
ции — 48, в Швеции — 54%. /
7

жению производства и сбыта и совершенствованию
послепродажного обслуживания в целях максимизации
прибылей. Особое значение при этом уделяется марке¬
тингу, который наиболее развит в ФРГ, Франции и Вели¬
кобритании.
С развитием процесса монополизации все большая
часть оборотов концернов минует чисто рыночные отно¬
шения. В целом у концернов Западной Европы примерно
7з приходится на внутрифирменные поставки. Однако
что касается трансфертных (внутрифирменных) цен у
западноевропейских концернов, то они крепче привязаны
к рыночным отношениям, чем у фирм США. Транснаци¬
ональные корпорации (ТНК) США значительно опера¬
тивнее манипулируют балансами своих подразделений
в стране и за ее пределами. С этим связано и большее
развитие внутрифирменного планирования в США, чем
в странах Западной Европы. Последние внедряют сейчас
американские методы управления и планирования.
В 70-х годах в Западной Европе подхвачена теория «со¬
временного делового предприятия», разработанная аме¬
риканским экономистом А. Чэндлером еще в 60-х годах.
Сторонники этой теории преувеличивают роль современ¬
ных ТНК, затушевывают классовую борьбу, игнорируют
анализ социально-экономических отношений4. Поскольку
в Западной Европе основу монополистической структуры
составляют диверсифицированные концерны, то теория
«современного делового предприятия» с «М-структурой»
управления подошла к нынешним условиям. Для запад¬
ноевропейских концернов и ранее более характерными
были системы участий («материнская» система), при ко¬
торых существует стратегический центр принятия реше¬
ний и система автономных отделений.
Меньшая, чем в США, организованность в западно¬
европейских концернах компенсируется на последующих
уровнях межфирменного процесса монополизации: от¬
раслевом, общенациональном и в масштабах мирового
капиталистического хозяйства. Картели и синдикаты ста¬
ли возникать в Западной Европе уже в конце XIX в. (в
отличие от США тресты не получили здесь существенного
распространения) и вплоть до начала второй мировой
войны играли видную роль.
После второй мировой войны в отраслевой монополи¬
зации произошли значительные изменения. Число кар¬
телей резко сократилось. Сохранились они преимуще¬
ственно в хронически депрессивных отраслях (например,
8

в металлургии). Однако процесс отраслевой монополиза¬
ции отнюдь не ослабился, но принял иные формы: в виде
неофициальных межфирменных соглашений картельного
типа, соглашений в рамках предпринимательских сою¬
зов, производственной кооперации (особенно в автомоби¬
лестроении) и субподрядных отношений.
Показательно в этой связи, что в середине 60-х годов
число межфирменных соглашений подобного рода в
Западной Европе превысило число картелей накануне
второй мировой войны. В регионе особенно велика роль
союзов предпринимателей и торгово-промышленных ас-'
социаций в масштабах отраслей и всего хозяйства. На
субподряды приходится примерно половина конечной
•продукции в автомобилестроении, авиационной промыш¬
ленности, электротехнике, электронной промышленности
и судостроении.
Ход послевоенного экономического развития Запад¬
ной Европы подтвердил правильность положения
В. И. Ленина о том, что процесс монополизации не отме¬
няет конкуренции, а поднимает ее на более высокий уро¬
вень, охватывая все ступени — от национальных отраслей
до мирового капиталистического хозяйства. На монопо¬
листическую конкуренцию в Западной Европе повлияли
интеграционные процессы, особенно интенсивно проте¬
кавшие в 60-х годах. Противоречивое воздействие оказа¬
ло на конкуренцию послевоенное «антикартельное»
законодательство, принятое в странах Западной Европы.
С одной стороны, оно поддерживало конкуренцию, огра¬
ничивая сферу деятельности концернов, но, с другой сто¬
роны, стимулировало концентрационные процессы и
укрепляло позиции национальных монополий в их конку¬
рентной борьбе с американскими и японскими соперни¬
ками. В этом же направлении действует и Римский дого¬
вор, запрещающий соглашения между предприятиями,
которые могут нанести ущерб торговле между страна¬
ми — членами Сообщества.
Научно-технический прогресс и структурные сдвиги в
экономике форсировали процесс концентрации и центра¬
лизации банковского капитала в 60—70-х годах. По уров¬
ню концентрации банковского капитала Западная Евро¬
па стоит выше США и Японии. Суммарные активы веду¬
щих западноевропейских банков превысили размеры
ВНП стран Западной Европы: 2,5 и 2,3 трлн долл. на
конец 1982 г.5 В кредитной сфере больше, чем в других,
проявляются национальные особенности монополий.
9

Частномонополистическая филиальная структура банков
характерна для таких стран, как Великобритания, Ир¬
ландия и Норвегия. Государственный сектор преобладает
в кредитной системе таких стран, как Франция, Италия,
Австрия и Бельгия. В ФРГ существует примерное равен¬
ство сил на рынке ссудных капиталов частномонополи¬
стических банков и государственных кредитных учрежде¬
ний. По размерам активов и капиталов ТНБ страны
Западной Европы обошли в 70-х годах ТНБ США, чему
в немалой степени способствовало развитие рынка ссуд¬
ных капиталов на базе «евровалют». В начале 70-х годов
на ТНБ США приходилась примерно половина суммы
депозитов на рынке «евровалют», а к концу 70-х годов
их доля упала до 30% 6. ТНБ США утратили монополь¬
ное положение, и вперед вырвались монополистические
банки ведущих стран Западной Европы — Великобрита¬
нии, ФРГ, Франции, Италии. По относительным показате¬
лям велико участие на международном рынке ссудных
капиталов банков Швейцарии, Бельгии, Голландии и
Люксембурга. Однако следует иметь в виду, что в Швей¬
царии, например, 2/'з активов на рынке ссудных капиталов
принадлежит иностранным банкам7. Аналогично поло¬
жение с банками Бельгии и Люксембурга. В кредитной
системе Скандинавских стран (Норвегия, Дания) *, а
также стран Южной Европы (Португалия и Испания)
большое место занимают иностранные банки. Нацио¬
нальные банки слабо проявляют себя на международной
арене, хотя процесс концентрации и централизации бан¬
ковского капитала достиг высокого уровня. Если ТНБ
США предпочитают действовать единолично, то европей¬
ские банки в 70-х годах начали создавать консорциумы
и синдикаты. Правда, в 80-х годах этот процесс замед¬
лился и даже наблюдается выход ряда банков из ука¬
занных консорциумов.
2. Финансовый капитал и государственно-
монополистическое регулирование
Из анализа признаков империализма в наши дни выте¬
кает, что финансовый капитал представлен группами
сросшихся между собой промышленных, банковских и
прочих монополий, охватывающих все национальное хо¬
* В Швеции деятельность иностранных банков запрещена, но го¬
товится закон, разрешающий их открытие.
10

зяйство. Финансовая группа — это качественно новая
ступень монополизации капитала по сравнению, напри¬
мер, с концерном или картелем. В современной марксист¬
ской литературе исследовано около 90 крупнейших фи¬
нансовых групп капиталистических стран, из которых 2/3
приходятся на Западную Европу8. Четкие финансовые
группы во главе с холдингами существуют в Бельгии,
Франции и Италии. Во Франции и Италии многие из них
превратились в государственно-монополистические. Ме¬
нее четкие границы у финансовых групп ФРГ, где цемен¬
тирующим звеном выступают гроссбанки. По размерам
контролируемых капиталов финансовые группы в стра¬
нах Западной Европы еще значительно уступают амери¬
канским. Это видно хотя бы из того, что 60 финансовых
групп в Западной Европе, входящих в 90 крупнейших в
капиталистическом мире, контролируют только */3 сово¬
купных активов9.
На характере современных финансовых групп запад¬
ноевропейских стран отражается то, что в большинстве
из этих стран после второй мировой войны сложился го¬
сударственно-монополистический капитализм, в резуль¬
тате чего в финансовых группах появляется все большее
число государственных концернов и банков. Однако это
не нарушает процесса сращивания капиталов в процессе
воспроизводства независимо от того, принадлежат ли эти
капиталы государству или частным монополиям. Ф. Эн¬
гельс в свое время отмечал, что «государство, какова
бы ни была его форма, есть по самой своей сути капита¬
листическая машина, государство капиталистов, идеаль¬
ный совокупный капиталист»10. Анализируя процесс
сращивания государства с монополиями в условиях им¬
периализма, В. И. Ленин писал, что «частные и государ¬
ственные монополии переплетаются воедино в эпоху фи¬
нансового капитала... и те и другие на деле являются
лишь отдельными звеньями империалистской борьбы
между крупнейшими монополистами за дележ мира»11.
Но государство выступает не только как собственник
крупных монополий в промышленности и кредитной си¬
стеме (в частности, в результате национализации част¬
ных монополий), но и как обладатель огромной доли
национального дохода, используемой в процессе капита¬
листического воспроизводства. Сращивание государства
и монополий осуществляется в разных формах. Приме¬
нительно к капиталу можно выделить следующие. Во-
первых, соединение капиталов государственных и частно-
и

монополистических предприятий в совместном производ¬
стве. Сюда же можно отнести использование ссудных
капиталов государственных банков частными концерна¬
ми. Последнее наиболее типично для современной Фран¬
ции и Италии. Во-вторых, участие государства в смешан¬
ных обществах, где оно опирается на государственно-мо¬
нополистическую собственность на средства производства.
Смешанные частно-государственные фирмы занимают
видное место в военном производстве западноевропей¬
ских стран, и прежде всего во Франции, Италии и Вели¬
кобритании. В-третьих, государственные капиталовложе¬
ния стали частью начальной стадии воспроизводственно¬
го процесса многих частных фирм. Речь идет не только о
субсидиях и государственных кредитах, но и об инвести¬
циях в основной капитал. В-четвертых, современное бур¬
жуазное государство вкладывает свои капиталы и в
создание основных фондов, которые потом поступают ча¬
стным монополиям в виде аренды. Таким образом проис¬
ходит соединение государственных и частномонополисти¬
ческих средств производства, или сращивание государ¬
ственных и частных капиталов. Если финансовый капитал
выступает в форме финансовых групп, то государственно-
монополистический капитал представлен в виде государ¬
ственно-монополистических групп (или комплексов).
Появление государственно-монополистических комплек¬
сов— новый шаг в концентрации и централизации капи¬
тала и производства в условиях государственно-монопо¬
листического капитализма. Государственно-монополисти¬
ческие комплексы стали формой дальнейшего сращивания
монополий и государства в единый механизм по поводу
производства, распределения, обмена и потребления ма¬
териальных благ и услуг, став следующей ступенью в
«цепочке» «монополии — финансово-монополистические
группы — государственно-монополистические комплек¬
сы» 12.
В отличие от США, где государственно-монополисти¬
ческие комплексы, такие, как военно-промышленный,
атомный, аэрокосмический, топливно-энергетический и
некоторые другие, получили довольно полное развитие,
в странах Западной Европы многие из них находятся
только на стадии формирования.
В наибольшей степени в ведущих западноевропейских
странах получил развитие военно-промышленный ком¬
плекс, возникший в результате сращивания в единый ме¬
ханизм монополистического и государственного капита¬
12

лов, военно-политической административной машины,
верхушки бизнеса и военщины. Важной особенностью
западноевропейского «центра силы» является начало
формирования в 70-х годах регионального военно-про¬
мышленного комплекса, в основе которого лежат инте¬
грация государственно-монополистических военно-про¬
мышленных капиталов и относительная общность инте¬
ресов ведущих империалистических держав Западной
Европы.
Западная Европа уступает США на микроуровне, или
частномонополистическом уровне, регулирования эконо¬
мики. Однако она в большей мере опирается на государ¬
ственное вмешательство, т. е. у нее сильнее развит макро¬
уровень регулирования как во внутренней экономике,
так и на международной арене в борьбе со своими сопер¬
никами за экономический и политический передел капи¬
талистического мира. Современное капиталистическое
•государство располагает большим арсеналом орудий и
методов воздействия на ход и характер социально-эконо¬
мического развития страны. Вместе с тем, и это особенно
относится к странам Западной Европы, все большее зна¬
чение приобретают межнациональные и наднациональ¬
ные формы регулирования экономики.
На формирование государственно-монополистического
капитализма в Западной Европе значительно большее
влияние, чем в США, оказали, с одной стороны, масшта¬
бы участия стран региона в международном разделении
труда, а с другой — острота классовой и межпартийной
борьбы.
Отличительной особенностью Западной Европы в
сравнении с США и Японией является более широкое и
активное использование методов огосударствления част¬
ных предприятий. Примером такой политики является
национализация крупных промышленных концернов и
банков после второй мировой войны в Великобритании,
Италии и Франции.
В большинстве случаев национализация применялась
в отношении убыточных предприятий, в результате чего
возникло представление об их нерентабельности. Одна¬
ко там, где национализировались предприятия с передо¬
вой технологией, государственный сектор показывал свои
преимущества. О силе государственного сектора в Запад¬
ной Европе свидетельствует тот факт, что на него прихо¬
дится около V5 совокупного ВНП, V3 капиталовложений
и у2 расходов на НИОКР 13.
13

Наиболее развит государственный сектор в Австрии,
Финляндии, Греции, Франции, Италии, Великобритании,
Португалии и Испании. Менее всего он развит в таких
странах, как Швейцария, Дания и Люксембург.
Консервативная волна 80-х годов притормозила про¬
цессы огосударствления и весьма ощутимо затронула
государственный сектор. Так, например, правительство
ХДС/ХСС — СвДП в ФРГ начало продажу значитель¬
ной части акций, принадлежащих государству*. В Анг¬
лии правительство консерваторов приступило якобы в
интересах «рентабельности» к демонтажу традиционных
отраслей тяжелой промышленности, где участвует госу¬
дарство. Правительство Ж. Ширака во Франции, при¬
шедшее к власти в 1986 г., сразу же приняло решение о
существенной денационализации (речь идет о 65 про¬
мышленных предприятиях, страховых компаниях и бан¬
ках).
В настоящее время важнейшим средством воздей¬
ствия государства на экономику являются финансы.
Практически во всех странах Западной Европы доля
национального дохода, перераспределяемая через госу¬
дарственный бюджет, довольно высока. В Швеции, Ир¬
ландии и Дании через государственный бюджет перерас¬
пределяется значительно более половины национального
дохода. Примерно половина перераспределяется в Ита¬
лии, Великобритании, ФРГ, Франции, Австрии, Бельгии,
Нидерландах, Люксембурге и Норвегии; около одной
трети — в Швейцарии и Испании.
В целом по Западной Европе государство перераспре¬
деляет до 7г национального дохода, тогда как в США и
Японии — примерно 7з14- Бюджет опосредствует воспро¬
изводство разветвленной сети государственных учрежде¬
ний, служит источником государственных капиталовло¬
жений и субсидий частному сектору. Его средства широ¬
ко используются при регулировании государством
экономической конъюнктуры и проведении структурной
политики.
В 70-х годах государственно-монополистические тен¬
денции в развитии государственных финансов стран
Западной Европы проявились в следующем: возросла
доля национального дохода, перераспределяемая через
* К моменту прихода ХДС/ХСС — СвДП к власти в 1982 г. фе¬
деральные органы располагали контрольными пакетами акций (уча¬
стие— более 25%) 950 предприятий и банков.
14

все звенья финансовой системы; усилилось подчинение
местных органов власти, государственных корпораций,
а также внебюджетных специальных фондов централь¬
ным органам. Отсюда вырастает роль финансового конт¬
роля, носящего ярко выраженный классовый характер;
расширяется финансовое программирование, охватываю¬
щее все звенья финансовой системы; получают развитие
межнациональные и наднациональные финансово-кре¬
дитные методы государственно-монополистического регу¬
лирования экономики, осуществляемого через ЕС. Харак¬
терной чертой государственных расходов многих стран
Западной Европы является их милитаристская направ¬
ленность.
Государственная собственность, бюджеты и государ¬
ственно-монополистические комплексы — это материаль¬
ная основа экономической политики государства. Наибо¬
лее общая цель' этой политики, достигаемая путем
централизованного вмешательства государства в эконо¬
мические процессы, — обеспечение по возможности бес¬
препятственного воспроизводства всей системы капита¬
листических отношений. Конкретные цели капиталистиче¬
ские правительства пытаются достичь антициклической,
структурной, антиинфляционной, социальной и внешне¬
экономической политикой. Практика некоторых из них
насчитывает десятилетия, другие—антиинфляционная и
отчасти структурная — сформировались недавно в связи
с обострением общего кризиса капитализма, который
усилил противоречия между отдельными направлениями
государственного регулирования, вызвал ломку отрабо¬
танных методов воздействия на хозяйственные процессы
и одновременно остро поставил проблему согласования
мер национальных правительств в той или иной области.
К основным направлениям экономической политики в
странах Западной Европы относятся антициклическая и
структурная «политика доходов» и антиинфляционная,
протекционистская и т. п.
Конъюнктурное регулирование экономики зародилось
как антикризисная мера, а после второй мировой войны
превратилось в антициклическое регулирование, направ¬
ленное на предотвращение кризисных спадов, в том числе
и путем сдерживания «чрезмерно» высоких темпов раз¬
вития. Цели конъюнктурной политики определялись
западноевропейской спецификой (в первую очередь боль¬
шей зависимостью от внешних рынков) при решении за¬
дач «магического четырехугольника»: одновременное
15

достижение устойчивых темпов роста, полной занятости,
стабильности цен, сбалансированности платежного ба¬
ланса. При этом в зависимости от сложившихся условий
на первый план выдвигались те или иные из них. Несмот¬
ря на то что во всех странах региона конъюнктурное
регулирование осуществлялось путем манипулирования
спросом с использованием примерно одинакового инстру¬
ментария, наблюдались различия в методах его осуще¬
ствления.
Относительно благоприятные условия 50—60-х годов
и асинхронность мирового капиталистического цикла со¬
действовали проведению антициклической кейнсианской
политики. Дело в том, что при Бреттон-вудской валютной
системе, функционировавшей до начала 70-х годов, суще¬
ствовал ограничитель инфляционных процессов в виде
международного золото-долларового стандарта. Благо¬
даря этому кейнсианские методы стимулирования спроса
оказывали определенный эффект на ход воспроизводства
до 70-х годов. С крушением Бреттон-вудской валютной
системы с особой силой проявились негативные стороны
кейнсианских методов, и прежде всего в форсировании
инфляционного процесса. Ежегодный рост цен в Запад¬
ной Европе превысил в среднем двузначное число. Если
в 60-х годах потребительские цены ежегодно увеличива¬
лись на 3,9%, то в 70-х уже на 10,4%. С середины 70-х го¬
дов цели регулирования все больше подчиняются борьбе
с инфляцией и задачам структурной перестройки эконо¬
мики. Единообразие инфляционных процессов в странах
Западной Европы привело к определенному сближению
целей экономической политики под эгидой монетаризма:
сокращению бюджетных дефицитов, ограничению денеж¬
но-кредитной экспансии, «социальному демонтажу».
Основные направления структурного регулирования—
региональное и отраслевое (аграрное, энергетическое,
промышленное) — получили свое развитие также в ос¬
новном в последнее десятилетие. Кризис 70-х годов при¬
вел к обострению противоречий структурной политики и
вызвал целый ряд мер буржуазных правительств, на¬
правленных на приспособление к новым стоимостным
пропорциям производства, проявившимся в ходе этого
кризиса попыткам перераспределения вновь созданной
стоимости в пользу предпринимательского сектора.
Ряд новых черт и особенностей приобрело развитие
регулирования внешнеэкономических связей в 70-х го¬
дах. Прежде всего ослабление торговых ограничений
16

происходит одновременно с созданием новых барьеров ъ
конкурентной борьбе. Практикуется не только открытый,
но и скрытый протекционизм. Что касается стимулирова¬
ния экспорта товаров и капиталов, то оно рассматрива¬
ется уже не столько как средство борьбы с кризисом
перепроизводства, сколько в качестве основы для усиле¬
ния внешнеэкономических позиций западноевропейских
компаний, т. е. прежде всего преследует цели структур¬
ной перестройки национальных хозяйств. Коренным об¬
разом изменился характер воздействия на экспортные
операции: помимо стадии реализации продукции в сфере
обращения стимулирующие мероприятия, особенно с се¬
редины 70-х годов, стали все глубже затрагивать произ¬
водственный процесс.
Неудачи бюджетных и денежно-кредитных мер регу¬
лирования повысили роль «политики доходов», проводи¬
мой в разных формах во всех странах региона. Большин¬
ство мероприятий «политики доходов» было направлено
на понижение реальной заработной платы трудящихся.
Курс на понижение заработной платы, принятый прави¬
тельствами западноевропейских стран, привел к тому,
что с середины 70-х годов реальная заработная плата
росла значительно медленнее, чем производительность
труда (в первой половине 80-х годов ее рост вообще пре¬
кратился). В целом снижение издержек на единицу ра¬
бочей силы (наряду с экономическими кризисами, сокра¬
тившими спрос, падением цен на нефть и энергоносители,
денежной и кредитными рестрикциями) оказало сдержи¬
вающее влияние на рост цен в начале 80-х годов.
После второй мировой войны вплоть до середины
70-х годов социальная политика западноевропейских
стран характеризовалась увеличением бюджетных ассиг¬
нований на социальные нужды, усилением роли государ¬
ства в функционировании отраслей социальной инфра¬
структуры. Однако конец 70-х —начало 80-х годов
ознаменовались изменением социальной политики запад¬
ноевропейских стран и появлением новых тенденций,
выразившихся в резком замедлении темпов роста и даже
абсолютном сокращении социальных расходов, уменьше¬
нии источников финансирования социального обеспече¬
ния, частичной реприватизации социальных услуг и т. д.
Усиление консерватизма в государственной политике вы¬
разилось в «социальном демонтаже».
В послевоенный период .в странах Западной Европы
няблюляртра,анппютгмд бургеужшиу и рптшял-пр^ппмигт-
I Приднестровский I и
| пэсударегвснно-керлсративный |

ских теорий государственного регулирования экономики.
Вместе с тем в последнее время прослеживаются общие
для трех центров межимпериалистического соперничест¬
ва тенденции развития буржуазной экономической мыс¬
ли: усиление влияния неоклассических доктрин, модифи¬
кация кейнсианства, активизация институционализма.
Однако в Западной Европе наиболее прочны по сравне¬
нию с США и Японией позиции социал-реформизма.
В настоящее время социал-реформизм в теории и на
практике преобладает в Австрии, Испании, Португалии,
Финляндии, Франции, Швеции и Греции. Неоклассиче¬
ские доктрины взяли верх в Великобритании, ФРГ, Нор¬
вегии, Швейцарии, Бенилюксе.
До середины 70-х годов в Западной Европе преиму¬
щественно использовалась неокейнсианская теоретиче¬
ская модель. Экономические кризисы и инфляция сере¬
дины 70-х годов усилили позиции монетаризма, и теории
предложения в буржуазной мысли, но практика не пока¬
зала до сих пор эффективность мероприятий этих док¬
трин. Последователи М. Фридмена в Западной Европе
отказались от государственных конъюнктурных программ
и не смогли предотвратить экономический кризис 1980—
1982 гг.
С конца 70-х годов буржуазные экономисты в Запад¬
ной Европе повысили внимание к четвертому углу
«магического четырехугольника» — сбалансированности
внешнеэкономических отношений. Это связано с обостре¬
нием противоречий между национальным государствен¬
ным регулированием и интернационализацией процессов
капиталистического воспроизводства, особенно в услови¬
ях восстановления синхронности циклического развития.
Указанное противоречие сильнее почувствовали в Запад¬
ной Европе, и здесь появились сторонники координации
экономической политики на межгосударственном регио¬
нальном уровне. На этот период приходится усиление
институционализма. Его стали предпочитать и многие
социал-реформисты, придерживавшиеся ранее кейнсиан¬
ской доктрины.
Тесная взаимосвязь экономических доктрин не только
с государственной политикой, но и с платформами пра¬
вящих партий отражает воздействие партийно-политиче¬
ских сил на формирование экономической политики в
странах Западной Европы и ЕС. С середины 70-х годов
усилилась поляризация партийно-политических сил.
Главный политический итог поворота в социально-эконо¬
18

мической области — насаждение методов «жесткой эко¬
номии», отказ от социального консенсуса с ограничени¬
ем присущего послевоенному капитализму социального
реформизма. Иными словами, правящие круги ряда
стран пытаются, используя механизм принятия полити¬
ческих решений, создать модель экономического регули¬
рования, в наибольшей степени отвечающую интересам
монополий и предусматривающую преодоление кризис¬
ных явлений преимущественно за счет усиления эксплуа¬
тации трудящихся. В то же время сложность и противо¬
речивость происходящих в регионе социально-эконо¬
мических и политических процессов предопределили
неоднозначность подхода различных политических сил к
решению назревших проблем, отразившего стереотипы
экономического мышления, философию, классовую сущ¬
ность ведущих политических партий.
На рубеже 70—80-х годов в Западной Европе при
общности глобальной стратегии буржуазии по-прежнему
противоборствуют два основных варианта государствен¬
но-монополистического регулирования — консерватив¬
ный, с упором на частномонополистические рычаги,
ограничением экономических и социальных функций го¬
сударства, и буржуазно-реформистский, базирующийся
на кейнсианской теории и дирижистских методах хозяй¬
ствования.
Принципиально иной по своему классовому содержа¬
нию подход к решению кардинальных проблем современ¬
ности предлагают левые силы, коммунисты. Разрабаты¬
ваемые ими демократические программы выхода из
кризиса и создания новых экономических структур пред¬
полагают ограничение власти монополий на основе ши¬
рокой антимонополистической борьбы.
3. Изменения в экспорте капитала
Существенные изменения произошли в западноевропей¬
ском вывозе капитала и экономическом переделе капи¬
талистического мира. В 50-х годах возобновилась дово¬
енная тенденция в вывозе капитала — примерно 2/з его
направлялось в добывающие отрасли колониальных
стран. Основными экспортерами по-прежнему выступали
монополии бывших колониальных держав: Великобрита¬
нии, Франции, Нидерландов и Бельгии. На их долю при¬
ходилось более 4/б всех западноевропейских прямых ин-'
вестиций 15. С развалом колониальных империй и перехо-
19

дом Западной Европы в 60-jc годах к интенсивному пути
экономического развития возрастают масштабы экспорта
капитала и меняется его географическая и отраслевая
структура. Интеграционные процессы в Западной Европе
привели к усилению взаимопроникновения -и переплете¬
нию капиталов. В начале 80-х годов в странах самой
Западной Европы иностранные ТНК производили в сред¬
нем 75 национальной продукции, а такой же показатель
для США не превышал 5% 16.
Вплоть до середины 70-х годов темпы экспорта капи¬
тала западноевропейских стран превышали у них темпы
роста ВНП, промышленного производства и вывоза то¬
варов. К концу 70-х годов ТНК Западной Европы произ¬
водили за рубежом продукцию, в 1,5 раза превышавшую
величину их экспорта, хотя по этому показателю они
уступали американским ТНК почти в 4 раза 17. К середи¬
не 70-х годов уже около половины прямых инвестиций
стран Западной Европы приходилось на западноевропей¬
ский регион при сокращении удельного веса развиваю¬
щихся стран 18. К этому времени существенно возросла в
экспорте капитала доля обрабатывающей промышлен¬
ности. Произошла смена лидеров вывоза капитала: быв¬
шие колониальные державы стали уступать позиции в
пользу ФРГ, Швеции, Швейцарии, Норвегии, Дании,
Австрии, Финляндии 19.
С середины 70-х годов под влиянием мировых цикли¬
ческих и структурных экономических кризисов происхо¬
дят новые существенные изменения в вывозе капитала
из стран Западной Европы. ТНК Западной Европы вновь
начинают расширять вложения в развивающихся стра¬
нах, главным образом в «новых индустриальных», а кро¬
ме того, значительно усилили экспорт капитала в США20.
С 1979 до середины 1984 г. чистый экспорт западноевро¬
пейского частного капитала в США составил более
150 млрд долл. Сокращается удельный вес инвестиций,
размещенных в западноевропейском регионе. Монополии
стран Западной Европы приобретают в США разоряю¬
щиеся мелкие и средние фирмы, обладающие высокой
технологией, но не выдерживающие ударов экономиче¬
ских кризисов.
Повышенный интерес к развивающимся странам у
Западной Европы вызван борьбой за экономический пе¬
редел капиталистического мира. Крушение колониаль¬
ных империй ударило прежде всего по Западной Европе,
чем воспользовались ее соперники — США и Япония.
20

Преимущественной сферой влияния Западной Европы
оказалась Африка, тогда как.у США — Латинская Аме¬
рика, у Японии — Азия. Монополии Западной Европы,
естественно, проникают и в латиноамериканские и азиат¬
ские страны, но встречают там огромные препятствия со
стороны США и Японии. Тем не менее Западная Европа
экспортирует капитал в развивающиеся страны больше,
чем США и Япония, вместе взятые21. С 1982 г. прирост
прямых инвестиций в развивающихся странах сокраща¬
ется.
На ТНК трех центров межимпериалистического со¬
перничества в начале 80-х годов приходилось более
трети промышленного производства, более половины
внешней торговли, около 80% разрабатываемой техноло¬
гии капиталистического мира22. Свыше 20 тыс. филиа¬
лов ТНК обосновалось почти во всех уголках света. Од¬
нако это отнюдь не свидетельство «современного делового
предприятия», а результат монополизации, перешедшей
национальные границы. Интернационализация процесса
производства означает одновременно и интернационали¬
зацию эксплуатации трудящихся, что вызывает обостре¬
ние классовой борьбы в международном масштабе. Меж¬
дународные монополии не ликвидируют, а поднимают на
более высокий уровень межимпериалистическое соперни¬
чество.
4. Противоречия интеграционного процесса
Формирование западноевропейского «центра силы» вы¬
зывает необходимость теоретического осмысления роли
и значения институционального механизма регулирова¬
ния в ЕС, процесса становления нового политического
механизма Сообщества, где с середины 70-х годов все
большую роль играет Европейский совет и Европейский
парламент. Институциональный механизм ЕС пришел в
противоречие со стихийно развивающейся базой Сооб¬
щества. Кризисные потрясения 70—80-х годов возрож¬
дают «национальный эгоизм», лихорадят Сообщество.
Однако глубокие противоречия не означают отказа
западноевропейских стран от усовершенствования меж¬
государственного и наднационального интеграционного
механизма, усиления его роли в экономической и поли¬
тической жизни Западной Европы.
Кризисные потрясения последнего десятилетия затор¬
мозили процесс выравнивания уровней экономического
21

развития стран-членов, развитие интеграции «вглубь»,
острее проявили структурные различия, социально-эко¬
номическое неравенство. Усилились сепаратистские на¬
строения решать национальные проблемы за счет парт¬
неров. Отсюда — активная разработка национальных
экономических стратегий, различие в «консервативных»,
«либеральных» и реформистских подходах и методах.
Однако интернационализация хозяйственной жизни,
рост взаимозависимости и переплетения национальных
экономик, усиление значения глобальных проблем созда¬
ют объективную основу для разработки координирован¬
ной политики в рамках Европейского сообщества, кото¬
рая преподносится как «взаимосвязанная экономическая
стратегия».
До середины 70-х годов в институциональном меха¬
низме интеграции ведущее место на практике принадле¬
жало исполнительному органу — Комиссии европейских
сообществ (КЕС), а также Совету министров, который
считался даже более авторитетным органом, чем Евро¬
пейский парламент.
С созданием в декабре 1974 г. Европейского совета
роль КЕС несколько ослабла и одновременно стало воз¬
растать значение Европейского парламента, состав кото¬
рого с 1979 г. формируется на основе прямых выборов.
В феврале 1984 г. Европейский парламент принял проект
договора, предусматривающий превращение ЕС в конфе¬
дерацию западноевропейских государств23. Проект
предложен для ратификации парламентам стран — чле¬
нов ЕС. С середины 70-х годов наблюдается перенос
центра тяжести интеграционной стратегии из экономиче¬
ской сферы в политическую.
Обострение межимпериалистических противоречий
усилило стремление к согласованию экономической по¬
литики на межгосударственном уровне — в рамках ОЭСР
и на встречах «в верхах». На этих встречах предприни¬
маются попытки координации антициклической полити¬
ки, урегулирования торговых, валютно-финансовых и
энергетических проблем. На межгосударственном уровне
рассматриваются вопросы деятельности транснациональ¬
ных монополий, разрабатываются меры частичного уре¬
гулирования отношений между национальными прави¬
тельствами и ТНК. Продолжает развиваться тенденция к
координации общеимпериалистической деятельности в
развивающихся странах, выработке единой стратегии в
отношениях Восток — Запад
22

Изменение соотношения сил империалистических со¬
перников проявляется в деятельности существующих
международных организаций: ГАТТ, МВФ, МБРР и др.
«Токио-раунд» (1973—1979 гг.) закончился в целом в
пользу ЕС. США пришлось пойти на уступки в области
снижения тарифов на промышленные товары, а европей¬
цам удалось отстоять основные принципы своей сельско¬
хозяйственной политики (общий таможенный тариф).
Кроме того, принято решение об отмене «американской
продажной цены». Эта система позволяла США облагать
ввозимый товар не по декларируемой стоимости, а по
внутренним ценам американского рынка на аналогичный
товар. В результате пошлина достигала иногда полови¬
ны стоимости товара. В 1982 г. США начали кампанию
за новый раунд в ГАТТ по товарам «высокой техноло¬
гии» и услугам с целью ослабить своих конкурентов в
Западной Европе. У последних вызывает беспокойство
наступление не только администрации США, но и амери¬
канских ТНК, которые ограничивают деятельность на¬
циональных мер регулирования западноевропейских
стран. В начале 70-х годов КЕС поставила вопрос о кон¬
троле над ТНК в ЕС, предложив разработать междуна¬
родные правила для ТНК независимо от их происхожде¬
ния и места деятельности. Ясно, что имелись в виду пре¬
жде всего американские ТНК, но также и японские. Что
касается нового раунда переговоров в ГАТТ, то он на¬
чался в конце 1968 г. и получил название «Уругвай-
раунд». Восьмой раунд имеет своей целью не только
дальнейшее снижение пошлин, но и устранение нетариф¬
ных ограничений. Впервые в переговоры включены сфера
услуг, а также прямые инвестиции. ЕС поддержало тре¬
бования США в интересах экспансии в развивающихся
странах.
Важной сферой противоречий между империалисти¬
ческими центрами являются развивающиеся страны.
Западная Европа избрала путь коллективного неоколо¬
ниализма с более гибкими методами экономического и
политического проникновения по сравнению с теми, ко¬
торые применяют США. Известно, что деятельность МВФ
и МБРР направляется прежде всего Соединенными Шта¬
тами и имеет целью создание благоприятных условий для
американских ТНК, для расширения экономического и
политического господства американского империализма.
Западная Европа до сих пор делает упор на двусторон¬
ние и многосторонние соглашения ЕС с развивающимися
23

странами. В декабре 1984 г. в столице Того Ломе была
подписана III Ломейская конвенция между «десяткой» и
65 странами Африки, бассейнов Карибского моря и Тихо¬
го океана (АКТ). Переговоры о возобновлении соглаше¬
ний на следующий, третий пятилетний срок-продолжа¬
лись около полутора лет. Западноевропейские партнеры
АКТ сосредоточили внимание на сфере услуг, а не на
промышленности. По конвенции страны АКТ в целом по¬
лучают от ЕС «помощь» на сумму, гораздо меньшую
запрошенной.
Государственно-монополистический капитализм в стра¬
нах Западной Европы перерастает национальные гра¬
ницы. Это проявляется как на частномонополистическом
уровне — в переплетении и сращивании монополий, так
и на межгосударственном — в интеграционных процес¬
сах. Однако до образования западноевропейского госу-
дарственно-монополистическовсмеапитализма, или Соеди^
ненных Штатов Европы, дело не дошло, хотя наиболее
реакционные круги пытаются-форсировать этот процесс.
В работе «О лозунге Соединенных Штатов Европы»
В. И. Ленин писал: «Конечно, возможны временные со¬
глашения между капиталистами и между державами.
В этом смысле возможны и Соединенные Штаты Европы,
как соглашение европейских капиталистов... о чем? Толь¬
ко о том, как бы сообща давить социализм в Европе,
сообща охранять награбленные колонии против Японии
и Америки.. ,»24 Эти слова актуальны и в наши дни. Так,
в интервью газете «Бильд» канцлер ФРГ Г. Коль заявил:
«Идея о создании «Соединенных Штатов Европы» не
является иллюзорной или утопической. Европа должна
встать на собственные ноги как в экономическом, так и
в политическом плане». Империализм лишился колоний,
но сохранились межимпериалистическое соперничество и
борьба за экономическое и политическое влияние в раз¬
вивающихся странах.
Западноевропейская интеграция используется госу¬
дарственно-монополистическим капиталом в борьбе с
трудящимися в странах ЕС, национально-освободитель¬
ным движением в развивающемся мире и государствами
социалистического содружества. Вместе с тем и внутри
ЕС существуют межимпериалистические противоречия,
препятствующие развитию интеграции вглубь, а стало
быть, и образованию регионального государственно-мо¬
нополистического капитализма. Именно поэтому, выра¬
жаясь словами В. И. Ленина, «Соединенные Штаты Ев-
24

ропы, при капитализме, либо невозможны, либо реак¬
ционны»25.
В историческом значении развитие интеграционных
процессов лишь усиливает паразитизм и загнивание ка¬
питализма. Государственно-монополистический капита¬
лизм в странах Западной Европы форсирует процессы
обобществления в национальном и региональном мас¬
штабах, тем самым укрепляя материальные предпосыл¬
ки социализма. «Капитализм в его империалистской ста¬
дии,— писал В. И. Ленин, — вплотную подводит к са¬
мому всестороннему обобществлению производства, он
втаскивает, так сказать, капиталистов, вопреки их воли
и сознания, в какой-то новый общественный порядок,
переходный от полной свободы конкуренции к полному
обобществлению»26.
Развитие государственно-монополистического капита¬
лизма в Западной Европе со всей очевидностью подтвер¬
ждает вывод В. И. Ленина об исторической обреченности
империализма, при котором развитие производительных
сил, особенно в условиях научно-технической революции,
упирается в узкие рамки производственных отношений.

ГЛАВА II
ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ
МОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ
За последние несколько десятилетий западноевропейский
монополистический капитализм претерпел глубокие из¬
менения. В их основе — развитие общего кризиса капита¬
лизма, дальнейшая интернационализация хозяйственной
жизни и расширение масштабов деятельности транс¬
национальных корпораций, развертывание научно-техни¬
ческой революции, связанная с этим тенденция к регио¬
нальной хозяйственной интеграции. Монополистическая
структура и материально-техническая база хозяйства
стран региона обрели новый облик: на качественно иной
уровень поднялись концентрация производства и капи¬
тала, монополизация хозяйства, возникла разветвлен¬
ная сеть связей между монополистическими группиров¬
ками различных стран, в экономике и политике каждой
из них решающие позиции занял финансовый капитал.
В результате сближения уровней развития отдельных
стран к началу 70-х годов возник западноевропейский
«центр силы», ядром которого стал «Общий рынок». Ин¬
теграция, однако, не смогла полностью устранить хозяй¬
ственную обособленность стран региона. Отличительной
чертой современной западноевропейской монополистиче¬
ской структуры является ее гетерогенность, существова¬
ние в виде конгломерата национальных систем, сохра¬
няющих каждая — при всей их взаимозависимости —
собственную логику развития. Уязвимость этой струк¬
туры со всей силой обнаружилась во время кризисов
середины 70-х — начала 80-х годов, когда между госу¬
дарствами Западной Европы резко усилились противо¬
речия, затормозившие дальнейшее развитие интеграци¬
онных процессов и поставившие под вопрос уже достиг¬
нутую степень общности.
1. Характерные черты западноевропейской
монополистической структуры
За минувшие полстолетия в Западной Европе произошло
значительное сближение стран по уровню монополисти¬
26

ческой концентрации производства и капитала. Практи¬
чески все они перешли в монополистическую стадию
развития. Установилась гегемония финансового капита¬
ла в хозяйственной жизни: в каждой стране 5—10 фи¬
нансовых групп (в малых странах — 2—3) держат под
контролем всю национальную экономику. Большинство
ведущих компаний превратились в транснациональные,
действующие на региональном или мировом уровне.
Переход к этому новому состоянию был, однако, дли¬
тельным. Если в Германии, Англии, Франции монополи¬
стический капитал уже перед первой мировой войной
играл направляющую роль в экономической и политиче¬
ской жизни (хотя и «сила» и стиль его хозяйственной
деятельности в этих странах, как подчеркивал В. И. Ле¬
нин, были очень неодинаковы), то в большинстве других
выдвижение монополий на доминирующие позиции про¬
исходило в межвоенный период, а в некоторых (напри¬
мер, Португалия) и позже. Разновременность перехода
в монополистическую стадию развития породила пест¬
роту национальных ситуаций. Немонополистический сек¬
тор, повсюду образующий основу предпринимательства,
в весьма неодинаковой степени пронизан монополисти¬
ческими связями. Отсюда одна из наиболее типичных
особенностей большинства западноевропейских эконо¬
мик— их «двойственный» характер.
«Двойственность» проявляется прежде всего в меж¬
национальных и межотраслевых различиях достигнутых
уровней монополизации, в наличии широкого спектра
технически устаревших отраслей в структуре промыш¬
ленности. Есть и другие ее варианты — разрывы в уров¬
нях концентрации производства в экспортных отраслях
и работающих на внутренний рынок (что присуще,
в частности, малым странам с высокоразвитой экономи¬
кой), региональные диспропорции (страны Южной Ев¬
ропы) и т. п. Типично сохранение довольно широкого
сектора традиционного мелкотоварного аграрного про¬
изводства, особенно в странах поздней индустриализа¬
ции.
Сравнительная узость национальных рынков, разде¬
ленных историческими границами, сопряжена у боль¬
шинства западноевропейских стран с традицией протек¬
ционизма в вопросах хозяйственной политики. Это все¬
гда тормозило эволюцию монополистической структуры,
сдерживая концентрацию производства и капитала в
регионе. Вместе с тем та же относительная узость на¬
27

циональных рынков облегчала крупному капиталу воз¬
можность их монополизации. Поэтому западноевропей¬
ская структура в целом отличается более низким, чем
в США, средним уровнем концентрации производства
при более высокой, по крайней мере в ряде ведущих
отраслей, степени монополизации рынка (см. гл. III).
Исторической спецификой Западной Европы является
также развитие межнациональных, интеграционных форм
монополистической концентрации производства. Регио¬
нальная интеграция была порождена, с одной стороны,
реакцией растущих производительных сил капитализма
на узость национально обособленных рынков, а с дру¬
гой— совокупностью причин, связанных с углублением
общего кризиса капитализма в послевоенный период.
Продвижение социализма на Европейском континенте,
кризис и распад колониальной системы, обострение меж¬
империалистического соперничества в ходе экспансии
американских, а затем и японских монополий усилили
осознание западноевропейским монополистическим капи¬
талом относительной общности его региональных инте¬
ресов и необходимости сплачиваться для их коллектив¬
ной защиты. Эта тенденция легла в основу формирова¬
ния западноевропейского «центра силы», сложившегося
вокруг ЕЭС.
Связи, перекрывающие национальные границы, из¬
давна существовали между промышленными и банков¬
скими монополиями западноевропейских стран, особенно
Германии, Франции, Бельгии, Нидерландов и Англии.
Так, французский капитал («Де Ванд ель», «Сен-Гобен»)
традиционно имел интересы в угольной и стекольной
промышленности Германии, немецкий («Флик», «Ман-
несманн») — во французской металлургии, французские
компании «Кюльман», «Рон-Пуленк», «Юзинор» участво¬
вали в текстильной промышленности Бельгии, француз¬
ские банки — в бельгийской металлургической промыш¬
ленности. Английские и нидерландские капиталы, слитые
в «Ройял датч-Шелл» и «Юнилевер», имели долевое уча¬
стие в химической и ряде других отраслей промышлен¬
ности Германии, немецкие — в химической промышлен¬
ности Нидерландов и т. д. Западноевропейские монопо¬
лии еще до первой мировой войны активно сотрудничали
в международных картелях. Уже тогда существовали та¬
кие межнациональные компании, как «Сименс», «Ман-
несманн», «Броун-Бовери», «Нестле», «Солвей», СКФ,
«Юнилевер», «Сен-Гобен» и др. Новым моментом, отли¬
28

чающим современный процесс межнационального пере¬
плетения капитала, является качественно иной уровень
монополистической концентрации, диверсификации про¬
изводства и международного разделения труда.
Объективные предпосылки для интернационализации
хозяйственных связей, прежде всего на основе межна¬
ционального производственного кооперирования, закла¬
дывались самим ходом развития производительных сил.
НТР придала не только размах, но и новый характер
этому кооперированию, включив в него в качестве важ¬
нейшего элемента научно-технический опыт. В то же
время она резко расширила возможности западноевро¬
пейского капитала в плане концентрации производства
и монополизации рынка. Применение более сложного
труда, более эффективных средств производства, новых
методов хозяйственного управления, превращение науки
в непосредственную производительную силу стимулиро¬
вали не только накопление и концентрацию капитала, но
и формирование все более разветвленной системы ме¬
ждународных монополистических связей. Перестройка
материально-технической базы западноевропейского ка¬
питализма шла в трех основных направлениях: 1) комби¬
нирование и диверсификация производства; 2) его спе¬
циализация и кооперирование; 3) огосударствление.
В ходе этих процессов в автомобильной, химической,
электротехнической, металлургической, машинострои¬
тельной промышленности Западной Европы появилась
значительная по размерам прослойка ТНК (чему пред¬
шествовала прокатившаяся по странам ЕС во второй
половине 60-х годов волна слияний и поглощений на на¬
циональном уровне). В банковской сфере развитие ко¬
оперирования привело к созданию супергрупп («Евро¬
партнеры», АБЕКОР и др.), включивших ведущие банки
целого ряда стран, и к образованию западноевропей¬
ского рынка ссудного капитала, обслуживающего транс¬
национальные корпорации.
В послевоенный период меняется преобладающая в
западноевропейских странах форма монополистических
объединений. Если вплоть до 40-х годов ею был отрас¬
левой картель, то теперь стал диверсифицированный
концерн, развившийся в сложный, многоотраслевой тор¬
гово-промышленный и финансовый комплекс. В то же
время началось определенное сближение организацион¬
но-производственной структуры ведущих концернов За¬
падной Европы и США благодаря распространению
29

американских метолов управления и автоматизации на
базе ЭВМ.
Интеграция и дальнейшее углубление международ¬
ного разделения труда превратили новую разновидность
монополий — ТНК — в ведущую силу хозяйства на на¬
циональном и региональном уровнях. Одновременно воз¬
никли объективные предпосылки для выравнивания на¬
циональных монополистических структур. Но интеграция
не сняла и не могла полностью снять перегородок, разде¬
ляющих национальные хозяйства, а лишь сделала их
более «проницаемыми». Если для экспансии монополий
наличие государственных границ перестало быть суще¬
ственным препятствием, то немонополистический сектор,
как и прежде, подчиняется центростремительным им¬
пульсам, исходящим от национального хозяйственного
законодательства и сложившейся системы местных свя¬
зей. Кроме того, и для монополистического капитала каж¬
дой страны национальная хозяйственная среда остается
привилегированным полем деятельности и нередко сфе¬
рой преимущественных интересов.
Особенностью западноевропейского монополистиче¬
ского капитализма является та пестрота национальных
условий, которой отмечены процессы «сращивания» бан¬
ковского капитала с промышленным, структура финансо¬
вых групп, сочетание «старых» и «новых» слоев в составе
финансовой олигархии.
«Старая» олигархия, исторически связанная с коло¬
ниальным бизнесом и в большей мере ориентированная
на традиционные отрасли, сохраняет заметное место в
Англии, Франции, Бельгии, где ее господство в прошлом
создало сильную консервативную традицию в хозяй¬
ственной и общественной жизни. Определенная роль в
формировании финансовой олигархии принадлежала
аристократии, особенно в странах, где в период буржуаз¬
ных революций феодальная верхушка блокировалась
с поднимавшейся буржуазией (германские государства,
Испания). В странах с рано обособившейся банковской
сферой имеются олигархические семьи, чья предприни¬
мательская родословная насчитывает столетия. Есть
случаи сохранения семейной формы контроля над круп¬
нейшими монополистическими объединениями. Распро¬
странена и форма кондоминиума — совместного контроля
нескольких финансовых групп, соединенных нередко
семейными связями, над крупными секторами хозяй¬
ства.
30

Если все это составляет своеобразие западноевропей¬
ского монополистического капитализма как наиболее
«старого» капитализма наших дней, то другая структур¬
ная характеристика отличает его, по словам В. И. Ле¬
нина, как наиболее «зрелый и идущий к своему превра¬
щению в социалистическое общество капитализм» *. Зна¬
чительная часть финансовой сферы и промышленного
производства большинства западноевропейских стран в
ходе войн, кризисов и политических потрясений, порож¬
денных общим кризисом капитализма, подверглась ого¬
сударствлению. Во Франции, Италии, Австрии, Португа¬
лии, Греции к государственным банкам перешла веду¬
щая роль в кредитовании частного сектора (который в
целом в Западной Европе сильнее, чем в США, зависит
от внешних источников финансирования) и тем самым
возможность оказывать направляющее воздействие на
ход развития национальной экономики. Высокий уровень
обобществления производства в ряде стран создает объ¬
ективные предпосылки для борьбы демократических сил
за проведение структурных реформ антимонополистиче¬
ского характера (см. гл. X).
Переход западноевропейских стран в монополистиче¬
скую стадию развития имел результатом превращение
практически каждой из них в экспортера капитала. Од¬
новременно Западная Европа сама стала крупнейшим
объектом приложения иностранных инвестиций, в част¬
ности американских и, особенно с начала 70-х годов,
японских. В послевоенный период экспорт капитала,
практически удваивавшийся каждые 10 лет, стал важ¬
нейшим средством борьбы за передел сфер влияния в
капиталистической части мира. Он является в то же
время одной из наиболее монополизированных областей
международной хозяйственной деятельности.
Как и в начале века, западноевропейские страны за¬
нимают неодинаковые позиции в системе внешней ин¬
вестиционной экспансии, что по-своему отражает степень
зрелости монополистической структуры каждой страны.
Нельзя не усмотреть определенную историческую преем¬
ственность в том, что «старые» экспортеры капитала —
Англия, Франция, Нидерланды, Швейцария, Бельгия —
и сейчас имеют постоянное превышение экспорта капи¬
тала над его импортом. При этом доля зарубежных пря¬
мых инвестиций в ВНП Швейцарии, Англии, Нидерлан¬
дов значительно превосходит соответствующий показа¬
тель США. Устойчиво положительное сальдо движения
31

капитала имеет и Швеция, начавшая вывозить капитал
в конце прошлого века. У ряда стран, прежде всего
ФРГ и Италии, образовалось характерное разделение
ролей нетто-импортеров капитала из зоны ОЭСР и круп¬
ных экспортеров его в развивающиеся страны'. Что ка¬
сается менее развитой части западноевропейского ре¬
гиона (южноевропейская «периферия», Ирландия), то
она является крупным нетто-импортером иностранных
инвестиций, хотя и эти страны тоже начали вывозить
капитал.
В целом Западная Европа, опередив США по абсо¬
лютным размерам экспорта предпринимательского ка¬
питала, в то же время утратила роль «мирового банки¬
ра» («ростовщика»), принадлежавшую ей (главным об¬
разом Англии и Франции) в начале века. Причина этого
заключается не только в возросшей конкуренции США
как инвестора и в резком сокращении территориальной
сферы приложения вывозимого капитала, но и в изме¬
нении характера зарубежного инвестирования на этапе
НТР. Ведущая роль перешла к экспорту капитала в
предпринимательской форме, включая экспорт техниче¬
ских знаний. Бурное развитие кооперационных связей в
технически прогрессивных отраслях и сферах НИОКР
поглощает львиную долю зарубежных инвестиций про¬
мышленно развитых стран. Усилился двусторонний об¬
мен технологией: все основные западноевропейские экс¬
портеры лицензий (Англия, Швейцария, Нидерланды,
Швеция, ФРГ) в то же время активно импортируют
технические новинки. В результате если вплоть до вто¬
рой мировой войны 70% зарубежных западноевропей¬
ских вложений направлялось в колонии и зависимые
страны, то к настоящему времени та же доля их при¬
ходится на промышленно развитую часть мира, прежде
всего на США и страны-партнеры по «Общему рынку».
Кризис и распад колониальной системы повлекли за
собой существенную модификацию форм вывоза запад¬
ноевропейского капитала на «периферию» капиталисти¬
ческого мира. Главной из них уже не являются, как в
начале века, «ростовщические» займы, хотя этот способ
выкачивания прибылей используется и сейчас. Более
эффективным средством эксплуатации зависимой «пери¬
ферии» стало смешанное предпринимательство, включая
различные виды технической помощи, ориентированное
на более интенсивное использование ископаемых и сель¬
скохозяйственных ресурсов развивающихся стран и от¬

части на рост обрабатывающей промышленности. Экс¬
порт капитала в развивающиеся страны рассчитан на
создание там структур, связанных долгосрочной техно¬
логической зависимостью с экономикой бывших метро¬
полий. В этих рамках происходит частичное перемеще¬
ние на «периферию» отдельных технологических звеньев
производственного аппарата — вынесение туда традици¬
онных, трудоемких или загрязняющих среду отраслей.
Интернационализация хозяйства, глубокие сдвиги в
системе капиталистического воспроизводства вызвали
к жизни новые формы «раздела мира между союзами
монополистов», изменив и сам тип таких союзов, и со¬
став их участников. Традиционная для Западной Европы
начала века форма «раздела мира» — международный
картель — превратилась в картель транснациональных
монополий, но в то же время она перестала быть преоб¬
ладающей. На нынешнем этапе развития мирового хо¬
зяйства, когда на долю ТНК приходится свыше 20%
ВВП капиталистических стран, 40% их промышленной
продукции и около 60% товарооборота, а объем внутри¬
корпорационных поставок оценивается не менее чем в
30% мировой капиталистической торговли, передел рын¬
ков уже не может сосредоточиваться лишь на сфере реа¬
лизации товаров, а должен охватывать все стадии вос¬
производства общественного капитала, и прежде всего
сферу производства. Разнообразные виды кооперации,
получившие развитие в период НТР и хозяйственной ин¬
теграции в Западной Европе, по существу одновременно
служат формами раздела рынков, причем более гибкого
и эффективного, чем картели. В самом многообразии этих
форм отразилась реакция монополистического капитала
на резко возросшую неустойчивость системы капитали¬
стического воспроизводства в целом, на типичную для
•современного этапа нестабильность соотношения сил
конкурентов.
Важной новой формой участия западноевропейского
.монополистического капитала в дележе рынков в совре-
. менных условиях является использование им механизмов
региональной интеграции. Выступая под защитой между¬
народных государственно-монополистических структур,
западноевропейский капитал располагает рядом пре-
•#м’уществ (коллективный протекционизм, согласованные
действия на внешнем рынке И в международных органи¬
зациях, методы коллективного неоколониализма). ЁС
неоднократно отстаивало региональные интересы «сво-
2 Зак. № 467
33

их» монополий в межимпериалистической конкурентной
борьбе (переговоры об экспорте западноевропейской
стали в США, об ограничении импорта некоторых япон¬
ских товаров и т. д.). В то же время механизмы ЕС
служат средством «согласованного» дележа рынков'са¬
мого Сообщества между его участниками. * Ярким при¬
мером такого «согласования», ставшего особенно труд¬
ным в последние годы, является распределение квот
на производство стали в связи с технической реорганиза¬
цией этой отрасли в странах-членах, на улов рыбы в
прибрежной зоне Сообщества и др. Энергичное давление
монополистического капитала отдельных стран на свои
правительства приводит к резким вспышкам разногла¬
сий на совещаниях «в верхах», к повышению уровня
конфликтности в Сообществе.
Распад колониальной системы, углубление общего
кризиса капитализма в условиях противоборства двух
мировых систем радикально изменили формы борьбы
империалистических держав за передел территориаль¬
ных сфер влияния, механизмы политического господства
над «периферией». На смену прежним, военно-полицей¬
ским методам пришел неоколониализм. Возможности
перекраивать сферы влияния вооруженным путем резко
сократились, необходимостью стало изыскание более
гибких, преимущественно экономических средств воз¬
действия. В новых условиях перед западноевропейскими
державами встала задача коллективной защиты своих
традиционных, исторически сложившихся сфер влияния
от посягательств со стороны более «молодых» конку¬
рентов— США и Японии.
Западная Европа — единственный из «центров силы»,
имеющий длительное колониалистское прошлое. Импе¬
риалистическое развитие этого региона генетически свя¬
зано с колониализмом, который оказал мощное воздей¬
ствие на формирование и развитие монополистической
структуры. Капиталистическое воспроизводство вплоть
до второй мировой войны базировалось на особом типе
международного разделения труда, предполагавшем в
качестве необходимого условия «великодержавности»
обладание обширным аграрно-сырьевым придатком, ко¬
торый служил также привилегированным рынком сбыта
и сферой приложения капитала. Отсюда вытекала необ¬
ходимость территориального обособления сфер экономи¬
ческого и политического господства, и борьба за передел
подвластных территорий, как известно, дважды приво¬
34

дила Европу к мировым войнам. Распад этой системы
стал одним из факторов изменения соотношения сил в
лагере западноевропейского монополистического капи¬
тала на послевоенном этапе развития. Для Англии утрата
колоний обернулась подрывом ее позиций как великой
державы, положив начало, вместе с рядом других фак¬
торов, ее длительному отставанию по темпам роста и
снижению удельного веса в мировом капиталистическом
хозяйстве. Франция сумела найти противовес в интегра¬
ции, в развитии коллективного неоколониализма. Нидер¬
ланды, потерявшие свои основные владения сразу же
после войны, полностью интегрировались в западноевро¬
пейское хозяйство, благодаря чему смогли существенно
ускорить техническое перевооружение своей промыш¬
ленности в общем русле НТР *. Бельгия и Португалия,
дольше всех цеплявшиеся за африканские колонии, ока¬
зались наименее динамичными в проведении послевоен¬
ной модернизации хозяйства и в результате утратили
большую часть своих конкурентных позиций.
Коллективный западноевропейский неоколониализм,
пришедший на смену прежней системе, возродил в 50-х
годах идею «Еврафрики», что имело результатом созда¬
ние на базе бывших владений обособленной хозяйствен¬
ной территории с привилегированными условиями дея¬
тельности для всех стран ЕС. Правовой основой явилась
серия соглашений об ассоциации, постепенно расширив¬
ших число ассоциированных государств — бывших коло¬
ний с 18 (I Яундская конвенция 1963 г.) до 66 (III Ло¬
мейская конвенция с участием стран Африки, Карибско-
го и Тихоокеанского бассейнов — АКТ). Кроме того,
за 1961 —1973 гг. ЕС заключило ряд соглашений об ас¬
социации со странами Средиземноморья — Грецией, Тур¬
цией, Тунисом, Марокко, Мальтой, Кипром, преферен¬
циальные торговые соглашения с Египтом и Ливаном
(а также с Испанией и Португалией, присоединивши¬
мися теперь к ЕС), в 1976—1977 гг. — соглашения о мно¬
гостороннем сотрудничестве со странами Магриба, Егип¬
том; Иорданией, Ливией и Сирией. Эта система упрочила
позиции западноевропейского империализма в рамках
большей части его прежней сферы влияния.
‘Ломейские соглашения, главный элемент этой систе-
* В максимальной степени воспользовались преимуществами
интеграции западногерманский и нтальянс;сий монополистический
капитал, практически не обремененные грузом колониальных проблем.
*
35

мы, предоставили западноевропейским монополиям ре¬
жим свободной торговли внутри зоны АКТ и учредили
механизм совместного инвестирования капитала. Если
интеграция западноевропейского рынка, ликвидировав '
таможенные барьеры, раздвинула его «вширь» исоздала
условия для роста «вглубь», открыв больший простор
процессам монополистической концентрации, то Ломей¬
ские конвенции и совокупность соглашений об ассоциа¬
ции отвечают тем же задачам на «периферии» системы
хозяйственных связей ЕС, одновременно являясь сред¬
ством защиты его коллективной сферы влияния.
Принцип коллективной защиты империалистических
интересов не препятствует, а содействует индивидуаль¬
ной экспансии стран — членов ЕС в зону АКТ. Только
10% общего объема финансовой помощи странам АКТ
направляется через институты Сообщества, а остальная
часть выделяется в двустороннем порядке. Монополисти¬
ческий капитал бывших метрополий отнюдь не заинте¬
ресован в быстром размывании ранее существовавших
сфер влияния, в дележе своих периферийных рынков.
Отсюда же берут начало разногласия внутри ЕС по во¬
просу о путях дальнейшего расширения ассоциирован¬
ной зоны.
По мере того как шло развитие процесса монополи¬
стической концентрации на региональном уровне и за¬
падноевропейский империализм обретал свои специфи¬
ческие черты как единое целое, определенную трансфор¬
мацию переживали и национальные монополистические
структуры, сложившиеся в предшествующий период.
2. Эволюция и специфика национальных
вариантов монополистического капитализма
Специфика национально обособленных вариантов импе¬
риализма привлекла в своё время внимание В. И. Ле¬
нина, который придавал ей большую историческую зна¬
чимость. В работе «Война й революция» дана следующая
развернутая характеристика роли этого фактора в поли¬
тической истории Европы периода до первой мировбЙ"
войны: 1
«С одной стороны — Англия, государство, которое вла¬
деет большей частью земного шара, государство, кото¬
рое стоит на. первом месте по богатству, которое создало
это богатство не столько трудом своих рабочих, но,
зв

главным образом, эксплуатацией необъятного количе¬
ства колоний, необъятной силой английских банков...
распоряжающихся сотнями миллиардов рублей и распо¬
ряжающихся ими так, что без всякого преувеличения
можно сказать: нет кусочка земли на всем земном шаре,
на который этот капитал не наложил бы свою тяжелую
руку, нет кусочка земли, который не был бы опутан
тысячами нитей английского капитала... Вот основное в
экономической политике Англии и в экономической по¬
литике Франции, про которую сами французские пи¬
сатели. .. писали уже за несколько лет до войны: «Фран¬
ция— это финансовая монархия, Франция — это финан¬
совая олигархия, Франция — это ростовщик всего света».
С другой стороны, против этой группы, англо-фран¬
цузской главным образом, выдвинулась другая группа
капиталистов, еще более хищническая, еще более раз¬
бойничья— группа пришедших к столу капиталистиче¬
ских яств, когда места были заняты, но внесших в борьбу
новые приемы развития капиталистического производ¬
ства, лучшую технику, несравненную организацию, пре¬
вращающую старый капитализм, капитализм эпохи сво¬
бодной конкуренции, в капитализм гигантских трестов,
синдикатов, картелей. Группа эта внесла начала огосу¬
дарствления капиталистического производства, соедине¬
ния гигантской силы капитализма с гигантской силой
государства в один механизм, ставящий десятки миллио¬
нов людей в одну организацию государственного капи¬
тализма» 2.
Типологическое различие, подчеркиваемое здесь
В. И. Лениным как основа межимпериалистического кон¬
фликта тех лет, заключалось, следовательно, в проти¬
востоянии империализма колониально-ростовщического
типа, исторически свойственного Англии и Франции, им¬
периализму, основывавшему свою силу на новизне тех¬
ники и организационных принципов, олицетворением ко¬
торого была Германия. Последующее развитие Западной
Европы послужило доказательством всей важности этого
тезиса. Диалектическое взаимодействие обеих «моделей»
лежало в основе развернувшейся в послевоенный период
модернизации западноевропейской монополистической
структуры.
В ходе процесса наряду с закреплением за каждым
из национально обособленных вариантов (хотя и в пре¬
ломленном виде) характерных для него черт происхо¬
дила межнациональная диффузия этих признаков, спо¬
37

собствовавшая «взаимообогащению» и обретению каж¬
дым из них большей приспособляемости к меняющимся
условиям. Сближение национальных вариантов западно¬
европейского монополистического капитализма после
первой мировой войны происходило под влиянием повсе¬
местного укоренения государственно-монополистических
методов хозяйствования, что в специфической форме
проявилось в странах, «опоздавших» в своем монопо¬
листическом развитии (фашизация Южной Европы на¬
чиная с 20-х годов). Сближение происходило и после
второй мировой войны, когда в ходе НТР у большинства
стран сложился примерно одинаковый «набор» основных
факторов роста. Переход к коллективному неоколониа¬
лизму усредняющим образом воздействовал на характер
эксплуатации хозяйственной «периферии», остающейся и
сейчас для большинства западноевропейских стран од¬
ной из основ их мирохозяйственного статуса.
Аналогичная перестройка монополистической струк¬
туры происходила и у большинства малых западноевро¬
пейских стран, не имевших колоний и основывавших свою
хозяйственную стратегию на «разделе империалистиче¬
ских прибылей», будь то за счет совершенствования от¬
раслевой специализации хозяйства или за счет экспорта
капитала. Рано усвоенные ими навыки быстрого пере¬
ключения ресурсов на наиболее прибыльные отрасли,
инвестиционная маневренность в рамках национальной
экономики способствовали продвижению этих стран к
передовым рубежам технического прогресса. Отсутствие
же колоний делало их свободными от целого комплекса
консервативно-протекционистских традиций, обременяв¬
ших «старые» колониальные державы. В ходе модерни¬
зации экономики малые западноевропейские страны все
больше вовлекались в международное разделение труда,
прежде всего в рамках самого региона, а это в свою
очередь усиливало «усредняющие» и центростремитель¬
ные тенденции развития западноевропейского хозяйства
как единого целого.
Вместе с тем мы и сейчас видим в системе западно¬
европейского монополистического капитализма несколько
типологических вариантов — стран или групп стран, со¬
храняющих специфику изначально сложившейся «мо¬
дели».
Английский монополистический капитализм, некогда
имевший своими главными опорами «громадные коло¬
ниальные владения и монопольное положение на всемир-
33

ном рынке»3, но значительно отстававший по темпам и
уровню монополистической концентрации от своих глав¬
ных конкурентов — США и Германии, сумел наверстать
это отставание уже перед второй мировой войной. В на¬
стоящее время он сохраняет за собой лидерство в За¬
падной Европе по уровню концентрации производства.
В результате национализаций 1945—1951 и 1971 —1977 гг.
в руках государства сосредоточилось 10% ВВП, более
7б вложений в основной капитал и инвестиций в про¬
мышленность, около 9% наемной рабочей силы — одни
из наиболее высоких показателей в Западной Европе.
Сменявшие друг друга правительства лейбористов и кон¬
серваторов, несмотря на различие провозглашаемых
доктрин, проводили несущественно различавшуюся струк¬
турную политику, идущую в русле основных направлений
технического прогресса; по доле государства в расходах
на НИОКР современная Англия опережает США и дру¬
гие ведущие капиталистические страны.
Спецификой процесса монополистической концентра¬
ции в Англии и монополистической структуры ее экономи¬
ки остается4 и широкая экспансия финансового капитала
за пределы национальных границ, причем в послево¬
енные годы осуществился переход к капиталообразова¬
нию непосредственно на международной основе. Все ве¬
дущие монополии, особенно банковские, стали в большей
степени международными, чем национальными. «Со¬
вокупное производство национального капитала»5, вклю¬
чающее деятельность зарубежных промышленных и бан¬
ковских филиалов, значительно превышает объем нацио¬
нального ВВП. С учетом филиалов отношение товарного
экспорта к ВВП в 2 раза больше, чем у США, в 3 ра¬
за— чем у ФРГ, в 4 раза — чем у Франции. Как и в на¬
чале века, Англия имеет самую разветвленную в мире
банковскую сеть, а по доле «невидимого экспорта» в
платежном балансе — свыше 7з— опережает и США, и
другие ведущие страны капитализма.
Утрата колоний существенно ослабила мирохозяй¬
ственные позиции Англии: на ее долю приходится теперь
лишь 7s суммарных капиталовложений империалистиче¬
ских стран в развивающемся мире. Однако она сохра¬
нила за собой роль второго (после США) инвестора,
а значение «периферии» для английской экономики по¬
прежнему гораздо более велико, чем для многих других
стран. Новой тенденцией является стремление британ¬
ских монополий опереться на механизмы западноевро-
39

пейекой интеграции, чтобы восполнить утрату мирохо¬
зяйственного лидерства. Ей принадлежат идеи создания-
«европейского технологического сообщества», объеди¬
ненной Европы как «третьей силы» на мировой арене.
Вместе с тем британский бизнес не может порвать с тра¬
дицией «тепличности», характеризующей атмосферу его
деятельности в странах Содружества, что служит, как
раньше колониализм, фактором торможения темпов ро¬
ста и модернизации английской экономики.
Французский монополистический капитализм, вплоть
до второй мировой войны сохранявший свой «ростовщи¬
ческий» характер благодаря традиционной в этой стране
гегемонии банковского капитала над промышленным и
вследствие политики протекционизма, сдерживавшей
промышленный рост, пережил за послевоенный период
коренную институциональную перестройку6. Национали¬
зация ряда отраслей, развитие принципиально новых
форм государственно-монополистического регулирования,
включая программирование, установка на «превращение
в великую промышленную державу» (1960 г., де Голль)
и проведение вслед за этим серии крупномасштабных
слияний в ведущих отраслях промышленности, в ходе
которых государство усиливало своими капиталами
формирующиеся ТНК, принятие банковской реформы,
ускорившей рост финансовых групп, неузнаваемо преоб¬
разили монополистическую структуру французской эконо¬
мики, резко повысив общий уровень концентрации про¬
изводства и капитала. Национализация 1982 г. поставила
Францию на первое место среди ведущих капиталисти¬
ческих стран по степени обобществления производства.
Удельный вес государственного сектора в обрабатываю¬
щей промышленности поднялся до 32%, банковская сфе¬
ра практически полностью перешла под государственный
контроль, государство заняло ключевые позиции в тех¬
нически ведущих отраслях — электронике, машинострое¬
нии и др. *, что подвело прочную базу под политику фор¬
сирования технического прогресса, ставшую в последние
десятилетия традиционной. Переориентация политики в
* Мы не касаемся здесь новейшей тенденции к денационализа^г
ции во Франции и Англии, связанной с приходом к власти неокон¬
сервативных сил, так как рассмотрение этого круга вопросов пред¬
ставляет самостоятельную проблему. По мнению ряда советских
исследователей, нынешняя денационализация отражает скорее изме¬
нение форм, чем снижение роли государства в управлении эконо¬
микой (См.: МЭМО. 1986. № 10, И. 1987. № 1).
40

отношении развивающихся стран пошла в направлении
выдвижения глобальных инициатив в духе коллектив¬
ного неоколониализма (Ломейские конвенции, идея раз¬
работки плана развития для Африки и др.).
Трансформация прежней французской «модели» была
еще более стремительна, чем английской. И все же мно¬
гие ее прежние черты, как и в Англии, сохранились в
преломленном виде. Францию по-прежнему отличает
большая развитость кредитно-денежной сферы по срав¬
нению с промышленной, «непредпринимательская» пси¬
хология значительной части буржуазии, легко поддаю¬
щейся соблазнам финансовых спекуляций, повышенная
доля ссудного капитала в его общем экспорте7, тенденция
использовать финансовые рычаги как главное средство
борьбы за передел сфер влияния (по размерам государ¬
ственной «помощи» развивающимся странам Франция
занимает 2-е — 3-е место среди ведущих стран) и т. п.
Развитие монополистического капитализма Германии,
отличавшегося ранним формированием «сращенных»
банковско-промышленных монополистических объедине¬
ний в технически передовых отраслях и сравнительно
ранним обращением к государственному регулированию,
происходило в условиях острого внешнего соперниче¬
ства, которое благодаря особой агрессивности герман¬
ского империализма дважды перерастало в вооружен¬
ный «передел мира». Как первая мировая война, так и
особенно период гитлеризма сопровождались беспреце¬
дентным повышением концентрации производства и ка¬
питала, диверсификации монополистической структуры,
государственного вмешательства в экономику. Уже к
1930 г. монополистические объединения Германии кон¬
тролировали почти 50% промышленности, в том числе
80—90% машиностроения и ряда отраслей тяжелой ин¬
дустрии. Форсированная милитаризация экономики на¬
чиная с 1936 г., происходившая в условиях «автаркии»,
и тотальная перестройка хозяйственного управления по
принципу «фюрерства»8 подхлестнули централизацию:
к 1943 г. в руках 900 компаний во главе с пятью бан¬
ками сосредоточилось 83% акционерного капитала Гер¬
мании, а система участий насчитывала до 10 «степеней
родства». Военный разгром созданной нацистами си¬
стемы побудил немецкий монополистический капитал
к перестройке экономики на более жизнеспособных на¬
чалах, в чем ему была обеспечена активная поддержка
международных финансовых кругов: послевоенные из-
41

менения в Европе резко сузили хозяйственную базу гер¬
манского и западноевропейского империализма.
Современная монополистическая структура ФРГ со¬
храняет отмеченную В. И. Лениным высокую «организо-*
ванность». Система предпринимательских союзов с фак¬
тически обязательным членством, выполняющая многие
функции прежних картелей и синдикатов, имеет четкую
взаимосвязь с деятельностью госаппарата на различных
уровнях. Ориентация на технический прогресс также
остается доминирующей чертой хозяйственной деятельно¬
сти западногерманских монополий и государства. Преж¬
нее широкое участие в международных картелях, где
Германии часто принадлежала ведущая роль, сменилось
столь же активной деятельностью в плане международ¬
ной производственной кооперации. Западногерманский
империализм по-прежнему отличает стремление к гло¬
бальной хозяйственной экспансии, но в этом отношении
он располагает теперь новыми возможностями — участи¬
ем в ЕС, членством в международных экономических
организациях. ФРГ проводит активный курс на усиление
наднационального характера ЕС, на дальнейшую «ли¬
берализацию» мирохозяйственных связей (по объему
промышленного экспорта страна вышла на первое место
в капиталистическом мире), широко участвует в предо¬
ставлении «помощи» развивающимся странам.
Многообразие монополистических структур характе¬
ризует остальную часть западноевропейского региона.
В Бельгии и Нидерландах — странах раннего капита¬
листического развития и колониальной экспансии, малых
«открытых» экономик — монополистическая структура
имеет много общего с английской. Эти страны отличает
преимущественная направленность монополистических
связей вовне, а также то, что крупный частный бизнес за¬
нимает сильные позиции по отношению к государству.
В Бельгии сложилось классическое «пирамидальное»
строение финансового капитала (главный холдинг «Со-
сьетэ женераль» контролирует значительную часть эко¬
номики, остальное сконцентрировано в руках нескольких
банковских групп). Ведущие промышленные монополии
Нидерландов ориентированы преимущественно на ме¬
ждународный капитал, будучи сами лишь частично на¬
циональными («Ройял датч-Шелл», «Юнилевер»). Про¬
цесс монополистической концентрации в Нидерландах
в большей мере шел путем отраслевой диверсификации,
тогда как в Бельгии система участий построена в основ-
42

ном по вертикали (что типично для недавних метропо¬
лий и свойственно также Португалии).
Скандинавские страны при наличии той же направ¬
ленности монополистических связей вовне отличаются
значительно более активной, чем в Бельгии и Нидерлан¬
дах, хозяйственной ролью государства, его большим ве¬
сом в отношениях с частным бизнесом. Эта роль, однако,
сконцентрирована на функциях перераспределения, сти¬
мулирования технического прогресса и социальном по¬
средничестве, в то время как за частным бизнесом
остается вся полнота предпринимательской инициативы.
Через бюджеты Скандинавских стран перераспределяет¬
ся до 2/3 ВВП и финансируется до У2 расходов на
НИОКР, что дает возможность поддерживать мобиль¬
ность отраслевой структуры экономики в соответствии
с требованиями технического прогресса. Поэтому моно¬
полистический сектор промышленности Скандинавских
стран высоко специализирован и у ведущих ТНК доля
зарубежного производства доходит до 90%. Монополи¬
стический капитал успешно использует традиционную
для этих стран политику «социального партнерства»,
оформленную институционально9, для поддержания уров¬
ня деловой активности и высокой производительности
труда.
Много общего с описанным выше — но и большое
своеобразие — имеет монополистическая структура швей¬
царской экономики. Степень ее «открытости» максималь¬
на, что обусловлено особым положением Швейцарии в
системе международных финансов. Банки этой страны
осуществляют широкие трастовые (доверительные) опе¬
рации с иностранными вкладами, опосредуют свыше 70%
мировой торговли золотом, ведут вместе с ТНК крупно¬
масштабный экспорт капитала, по размерам которого
на душу населения Швейцария лидирует в капиталисти¬
ческом мире. Руководящая роль банков в структуре фи¬
нансового капитала предопределена уже величиной их
активов, которые более чем вдвое превышают объем
ВНП (в ФРГ это соотношение равно 140%, в США —
95%). В свою очередь крупный промышленный бизнес
не менее специализирован, чем в Скандинавии, и зару¬
бежное производство швейцарских монополий достигает
2/з национального ВВП. Концентрация производства шла
здесь путем картелизации узкоспециализированных мел¬
ких и средних фирм и централизации капитала в высших
звеньях монополистической структуры. Это создало ны¬
43

нешнюю перекрестную систему участий: «пирамиды»
финансовых групп переплетаются своими верхушками,,
картели и предпринимательские союзы охватывают прак¬
тически всю экономику.
Спецификой Швейцарии является слабая р.оль госу¬
дарства в экономике. У центральной администрации нет
многих обычных для западноевропейских стран инстру¬
ментов вмешательства в экономическую жизнь; согласо¬
вание государственной политики с интересами частного
бизнеса осуществляется по принципу «джентльменских
соглашений» в сфере кредитно-денежного регулирова¬
ния, перераспределительные функции бюджета сведены
к минимуму. Для этой страны не характерно также
сколько-нибудь развитое «социальное партнерство». Ее
монополистический капитал особенно широко прибегает
(как это отмечал еще В. И. Ленин) к эксплуатации ра-
бочих-иммигрантов.
Монополистическая структура Австрии отличается не
только от швейцарской — значительной ролью государ¬
ства в экономической жизни, но и от скандинавской —
высокой степенью огосударствления собственности. Спе¬
цификой этой страны было непосредственное участие го¬
сударства в картелизации хозяйства, которая развива¬
лась на базе возникшего при национализации 1946—
1947 гг. государственного сектора (!/з ВВП и 70% акцио¬
нерного капитала тех лет). В то же время Австрию
объединяет со Скандинавией первостепенная значимость
политики «социального партнерства», занимающей цен¬
тральное место в системе методов государственно-моно¬
полистического регулирования.
Существенно иной тип монополистической структуры
сложился в южноевропейских странах, где главной тен¬
денцией было «подталкивание государством капитали¬
стического развития» 10. В Италии, Испании, Португалии,
Греции монополистический капитал использовал авто¬
ритарные формы правления, чтобы поднять (путем
«принудительных сбережений» за счет трудящихся масс
и беспощадного подавления их социального протеста)
традиционно низкие в этих странах темпы накопления.
В интересах монополий государство различными спосо¬
бами форсировало концентрацию производства и капи¬
тала, вкладывало крупные бюджетные средства в созда?
ние инфраструктуры и базисных отраслей промышлен¬
ности. Государственный сектор сыграл ключевую роль
в индустриализации этих стран, обеспечив их присоеди¬
44

нение к промышленно развитой части капиталистического
мира.
Современная монополистическая структура стран
Южной Европы имеет ряд специфических черт, свой¬
ственных им в силу запоздалой индустриализации и
длительного господства методов протекционизма (в чем
можно видеть определенное сходство с ранней француз¬
ской «моделью»). Южноевропейские экономики отлича¬
ются сравнительно низким уровнем концентрации про¬
изводства при высокой степени монополизации рынка.
Абсолютное доминирование банков в структуре финан¬
сового капитала сочетается с далеко зашедшим огосу¬
дарствлением банковской сферы; государство держит в
своей собственности или контролирует большую поло¬
вину банковских активов (Италия, Греция), либо адми¬
нистративно регулирует использование значительной ча¬
сти финансовых ресурсов частного сектора (Испания).
Структура финансовых групп усложнена, поскольку вся
система монополистических связей обращена преимуще¬
ственно «вовнутрь»: крупный южноевропейский бизнес
никогда не занимал сильных позиций на мировом рынке.
Отличительной чертой монополистической структуры яв¬
ляется наличие в ней сильного иностранного компонента,
нередко лидирующего в наиболее динамичных отрас¬
лях промышленности. Монополистический капитал в це¬
лом не склонен к «социальному партнерству», значитель¬
ная часть его проникнута консервативными настроения¬
ми. Он использовал массовую эмиграцию из этих стран
как средство ускорения общих темпов накопления.
Этот беглый очерк позволяет высказать следующие
соображения. Несмотря на определенное выравнивание
западноевропейских стран по уровню концентрации и
монополизации производства, хозяйственной активности
государства, степени вовлеченности в технический про¬
гресс, не произошло ни унификации национально обособ¬
ленных вариантов империализма, ни создания гомоген¬
ной монополистической структуры. Современный западно¬
европейский империализм отличается неоднородностью,
многоликостью, структурным многообразием, что и со¬
ставляет его главную специфику по сравнению с им¬
периализмом США и Японии. Каждой стране присуща
развитая система монополистических связей, органично
выросшая из длительной традиции хозяйственной и об¬
щественно-политической жизни. Наличие такой системы
объективно противостоит тенденции к размыванию хо¬
45

зяйственных границ, составляющей суть интеграции.
Национальные структуры (особенно крупных стран) при
всей их растущей взаимозависимости подчиняются соб¬
ственной логике роста в соответствии прежде всего с ин*
тересами национальной правящей верхушки. С этой точ¬
ки зрения современный западноевропейский империа¬
лизм есть не что иное, как конгломерат национальных
систем, более или менее тесно взаимодействующих на
почве общерегиональных хозяйственных интересов, но
весьма различных по строению своих внутренних связей.
Эта специфика обернулась в условиях кризиса 70-х го¬
дов резким обострением структурных противоречий.
3. Кризисные явления в западноевропейской
монополистической структуре
(середина 70-х — начало 80-х годов)
Как известно, в капиталистической экономике сосуще¬
ствуют разнонаправленные тенденции — к интернацио¬
нализации хозяйства и к его национальному обособле¬
нию, первая из которых порождена объективным ходом
развития производительных сил, а вторая — противоре¬
чиями, имманентно присущими природе капитализма. На
разных этапах исторического процесса берет верх то одна,
то другая тенденция. В развитии западноевропейского
«центра силы» период 60-х — начала 70-х годов был
отмечен перевесом тенденции к интернационализации,
которая и способствовала сплачиванию этого центра в
единое целое. Период же кризиса середины 70-х — на¬
чала 80-х годов ознаменовался значительным усилени¬
ем второй, дезинтегрирующей тенденции.
Новая редакция Программы КПСС следующим об¬
разом характеризует рост центробежных сил в рамках
современного капиталистического хозяйства: «Углуб¬
ляется неравномерность развития стран внутри капита¬
листической системы. Сложились три основных центра
межимпериалистического соперничества: США, Запад¬
ная Европа, Япония. Между ними усиливается конку¬
рентная борьба за рынки сбыта, сферы приложения ка¬
питала, источники сырья, за превосходство в решающих
областях научно-технического прогресса. Образуются нб-
вые экономические и политические центры соперниче¬
ства. ..»11
Позиции Западной Европы в международном разде¬
лении труда оказались потесненными в пользу не толькб
46

основных конкурентов — США и Японии, но и других
участников раздела рынков — стран ОПЕК и так назы¬
ваемых новых индустриальных стран. Япония за 70-е
годы более чем вчетверо увеличила экспорт наукоемкой
продукции и сумела практически захватить некоторые
западноевропейские рынки. США, прочно удерживая за
собой монопольное положение в области электроники,
через посредство кооперационных соглашений устанав¬
ливают контроль над все новыми современными подотрас¬
лями. В ряде традиционных отраслей Западная Европа
теряет рынки из-за более высоких, чем у конкурентов,
издержек производства: так, ее выпуск автомашин за
70-е годы сократился почти на 74, в то время как миро¬
вой капиталистический экспорт их вырос более чем в
4 раза. Ее позиции уязвимы и имеют тенденцию сокра¬
щаться также в черной металлургии, общем машино¬
строении, электротехнике и др. Текстильная и другие
отрасли ее легкой промышленности переживают трудно¬
сти под натиском новых индустриальных стран, исполь¬
зующих более дешевую рабочую силу.
В условиях кризиса 70—80-х годов возникло две груп¬
пы факторов, воздействующих на монополистическую
структуру западноевропейского империализма изнутри
в направлении ее дезинтеграции.
Первая из них связана с резким обострением нерав¬
номерности развития западноевропейских экономик.
Кризис прервал характерный для 60-х — начала 70-х го¬
дов процесс выравнивания национальных уровней раз¬
вития и отраслевой структуры, способствовал большей
дифференциации стран по их положению в системе ме¬
ждународного разделения труда. Сильнее других оказа¬
лись захвачены спадом страны с большим удельным
весом традиционных отраслей — металлургии, судострое¬
ния, текстильной и др. Для всех стала необходимой сме¬
на стратегии роста — поиск путей приспособления про¬
изводственного аппарата к новой мирохозяйственной
обстановке. Эта адаптация происходила без оглядки на
региональные институты: не региональный, а мировой
капиталистический рынок с его объективно возросшими
требованиями к конкурентоспособности стал отправной
величиной и направляющим стимулом поиска путей мо¬
дернизации, в котором каждая страна руководствова¬
лась собственными интересами.
В годы кризиса вновь резко повысилась в Западной
Европе значимость политических и хозяйственных гра-
47

ниц. Политика правительств, выбор ими той или иной
системы хозяйственных приоритетов исходили в первую
очередь из национальных ситуаций и обусловливались
соображениями баланса внутриполитических сил, логи¬
кой избирательной борьбы. Вразрез с принципами ин¬
теграции в Западной Европе стали расти нетаможенные
протекционистские барьеры. Это не могло не вызвать
резкое обострение межимпериалистических противоре¬
чий, поскольку достигнутый уровень интернационализа¬
ции хозяйственной жизни уже достаточно высок и хо¬
зяйственные меры любой страны немедленно отражают¬
ся на других. Такого взрыва «национальных эгоизмов»,
как сейчас, Западная Европа не знала уже многие годы.
Вторая группа факторов дезинтеграции связана с уси¬
лившейся монополистической конкуренцией в новейших
отраслях. Ее обострение было подготовлено нивелирую¬
щим развитием предкризисных лет: если одни и те же
секторы промышленности, в большинстве стран обшир¬
ные, оказались захвачены спадом, то и одни и те же
ключевые производства завтрашнего дня становятся объ¬
ектом ожесточенной конкурентной схватки. Конкуренция
принимает тем более ярко выраженный характер борьбы
за выживание, чем слабее позиции западноевропейских
монополий на мировых рынках новейших видов продук¬
ции.
В то же время западноевропейская производственная
система испытывает сильное влияние извне — со сто¬
роны процессов монополистической концентрации, про¬
исходящих на мировом уровне. Кризис вызвал в капи¬
талистической экономике лихорадку слияний и погло¬
щений (только за 1981 г.* например, централизация
охватила капиталы суммарным объемом 160 млрд долл;),
общий уровень концентрации производства и капитала
существенно повысился. Появление транснациональных
конгломератов — объединений ТНК, включающих «укруп¬
нившиеся» на национальной почве финансовые группы, —
усложняет структуру международных монополистиче¬
ских связей. Вместе с тем растущая интернационализа¬
ция капитала заметно воздействует на национальные
монополистические структуры.
В Западной Европе влияние, этой перестройки двояко:^
С одной стороны, экспансия ТНК углубляет процесс ин¬
теграции, содействуя дальнейшему межнациональному
обобществлению производства; с другой — служит и дез-*
интегрирующим фактором, так как обосновавшиеся в
48

регионе филиалы ТНК ориентированы вовне, сохраняют
независимые центры принятия решений. В итоге же рост
монополистической концентрации на данном этапе не
способствует консолидации региональных хозяйственных
интересов Западной Европы.
Центробежные тенденции, повышение уровня кон¬
фликтности во внутрирегиональных экономических отно¬
шениях, ухудшение позиций западноевропейского «цен¬
тра силы» в мировом капиталистическом хозяйстве, сам
масштаб трудностей, связанных с необходимостью струк¬
турной перестройки, дают основание говорить о вступле¬
нии западноевропейской монополистической структуры в
полосу кризиса. Перспективы развития зависят от пере¬
хода на качественно новую ступень концентрации про¬
изводства и капитала, обусловленную современным эта¬
пом НТР. Вот один пример: для обеспечения рентабель¬
ного производства современных систем связи требуется
рынок емкостью не менее 14 млрд долл., какого не мо¬
жет обеспечить ни одна западноевропейская страна, от¬
дельно взятая.
Одним из главных препятствий для дальнейшей кон¬
центрации производства и капитала является относитель¬
ная узость западноевропейского рынка, разделенного
политическими границами. Попытки преодолеть эту огра¬
ниченность предпринимались в течение ряда лет, но
больших результатов не дали. Причина заключается в
ожесточенной конкурентной борьбе, разделяющей силы
западноевропейского монополистического капитала. Ло¬
гика соперничества заставляет предпочитать внутрире¬
гиональному сотрудничеству кооперацию с неевропей¬
скими партнерами, если те занимают ведущие позиции
в соответствующих отраслях.
Так, в 1973 г. было объявлено о создании западно¬
европейского «полюса информатики» — объединения
УНИДАТА с участием компаний «Филипс», «Сименс» и
«Компани энтернасьональ де л’энформатик» (КЭЭ), но
уже через два года это соглашение было разорвано
вследствие того, что в руководстве КЭЭ, опасавшемся
«германизации», возобладали сторонники соглашения
с «Ханиуэлл — Бюлль», надеявшиеся этим путем про¬
биться на американский рынок. Аналогичная участь по¬
стигла в 1982 г. проект объединения компаний «Томсон»,
«Грюндиг» и «Филипс», выпускающих продукцию быто¬
вой электроники. Здесь западноевропейское партнерство
было расколото вмешательством японской комтгании
49

«Джапан Виктор компани», объединившейся с «Томсо¬
ном». Поводом же к расколу послужило нежелание «Фи¬
липса», опасавшегося продвижения «Томсона», уступить
свою, долю участия в капитале компании «Грюндиг».
Не удалось наладить сотрудничество между компа¬
ниями «Оливетти» и «Сен-Гобен» в области производства
конторского оборудования: уступив сначала !/з своего
капитала этой французской компании, «Оливетти» сочла
недостаточно быстрым свое продвижение на рынке парт¬
нера и в декабре 1983 г. переориентировалась на амери¬
канскую ATT. При этом условия торгово-технологиче¬
ского соглашения, заключенного между ними, ставят
«Оливетти» на грань превращения в филиал ATT, полу¬
чившей таким образом первый плацдарм на западно¬
европейском рынке.
«Опасаясь попасть под господство соседа, — коммен¬
тирует французский исследователь М. Ришонье, — нацио¬
нальные лидеры электронной промышленности предпо¬
чли этому японо-американскую колонизацию. Во всех
трех случаях — информатике, бытовой электронике и те¬
лесвязи— европейское решение было возможно и нахо¬
дилось в стадии рассмотрения. Но недоверие к соседу
оказалось сильнее, а голоса американских и японских
сирен — притягательнее» 12.
Одной из важнейших проблем, встающих в этой свя¬
зи, является разобщенность и дублирование НИОКР, что
имеет особое значение для новейших отраслей промыш¬
ленности. Западноевропейский научный потенциал оце¬
нивается в 2/3 американского и почти вдвое превосходит
японский13; но его дробление между разнонациональ¬
ными компаниями не дает возможности достаточно эф¬
фективно его использовать. Например, в 1977—1981 гг.
на разработку новых видов микропроцессоров в странах
ЕС было израсходовано 500 млн долл. (в Японии —
250 млн), но именно Япония в эти годы, резко продви¬
нувшись, догнала США по доле в мировом рынке —
40% 14. Разработка же совместных исследовательских
программ в рамках ЕС сталкивается с трудностями,
уже описанными выше. До сих пор наиболее крупным
успехом в налаживании научно-технической кооперации
между западноевропейскими ТНК была программа «Эс¬
прит» («Европейская стратегическая программа иссле¬
дований в области информационной технологии»), охва¬
тывающая период 1984—1988 гг. и объединяющая ис¬
следовательскую деятельность 12 монополистических
50

групп (по 3 западногерманских, английских и француз¬
ских, 2 итальянских и 1 голландской) 15. Дальнейшие
шаги в этом направлении связаны с попыткой ввести в
действие совместную программу «Эзрика» (см. гл. IV).
Специфической чертой национальных хозяйственных
систем Западной Европы, тормозящей перестройку про¬
мышленности, является их протекционизм, за которым
стоят сложившиеся монополистические интересы. До
40% новых капиталовложений в обрабатывающую про¬
мышленность стран ЕС в начале 80-х годов по-прежнему
шло в такие традиционные отрасли, как химия, транс¬
портное машиностроение и пищевая16. Применение скры¬
тых форм протекционизма, усилившееся в последнее
десятилетие, затрудняет и свободное движение товаров
внутри общего рынка. По данным КЕС на начало 80-х
годов, в Сообществе действуют 56 видов нетарифных
барьеров — от дискриминации иностранных фирм при
размещении государственных заказов до национальных
санитарных и технических правил. Издержки западноев¬
ропейских компаний, связанные с выполнением таможен¬
ных формальностей, оцениваются в 5—10% стоимости
торговых операций17, и простое усиление таможенного
досмотра позволяет скрытым образом дискриминиро¬
вать продукцию конкурентов. Нет единого рынка услуг.
Скрытые ограничители действуют на рынке капитала:
движение инвестиционных и заемных средств внутри ЕС
в 20 раз отстает по интенсивности от движения коммер¬
ческих' платежей. Как говорится в исследовании запад¬
ноевропейских экспертов «На пути к промышленной Ев¬
ропе», «наши промышленные и финансовые структуры
мало изменились в европейском смысле и остаются в це¬
лом до ужаса национальными» 18.
В этой связи можно вспомнить, что в свое время
имённ'О стремление создать «экономическое простран¬
ство» сопоставимых с США размеров было одним из
главных мотивов западноевропейской интеграции. И дей¬
ствительно, ЕЭС и ЕАСТ обеспечили западноевропей¬
скому монополистическому капиталу поддержание опе¬
режающих темпов роста на протяжении почти двух де¬
вятилетий. Однако межнациональная монополистическая
конкуренция внутри региона осталась достаточно силь-
Шм фактором, не позволившим в полной мере исполь¬
зовать преимущества интеграции. «Американцы в Европе
сумели за 20 лет доказать, что можно извлечь выгоду
из общегб рынка. Европейцы же, оставаясь в плену
51

у былого соперничества, не сумели это сделать», — пи¬
сал французский журнал «Ви франсэз» 19.
Ощутимые, а в ряде случаев непреодолимые препят¬
ствия дальнейшему развитию промышленной коопера¬
ции ставит различие национальных систем хозяйствен¬
ного законодательства, форм и методов текущего регу¬
лирования, государственного стимулирования частного
сектора. Дело в том, что юридические нормы Римского
договора оставляют в ведении национальных инстанций
не менее 9/ю средств, предоставляемых в виде субсидий
и финансовых льгот частному предпринимательству. Про¬
блема согласования национальных подходов к промыш¬
ленной политике в рамках ЕС оказывается тем сложнее,
чем дальше отстоят друг от друга политические и соци¬
альные установки правительств стран-участниц. Так,
франко-западногерманские расхождения по вопросу о до¬
пустимой степени вмешательства государства в эконо¬
мику (сами по себе являющиеся продуктом исторической
традиции) фактически блокировали выработку единой
промышленной стратегии и промышленной политики в
Сообществе. Результатом является усиление тех цен¬
тробежных тенденций в деятельности западноевропей¬
ского монополистического бизнеса, о которых говорилось
выше.
Центробежная ориентация крупного бизнеса прояв¬
ляется и в таком феномене последних лет, как крупно¬
масштабное перемещение производственных мощностей
монополий за пределы региона. Например, «Филипс»
с 1979 г. провел расширение своих заводов в Бразилии
и Сингапуре, втрое увеличил капиталовложения в Юж¬
ной Корее, разрабатывал дальнейшие проекты для фи¬
лиалов в Сингапуре и Малайзии. В то же время произ¬
водство его западноевропейских предприятий (кроме
Испании) свертывалось20. Эта тенденция явствует и из
общих показателей экспорта западноевропейского капи-
талй; так, если в начале 60-х годов у ФРГ на долю США
приводилось 16% зарубежных вложений, то в начале
80-х — 47%; у Франции доля США 20 лет назад состав¬
ляла всего 6% (против 54%, приходившихся на ЕЭС),
а сейчас обе доли сравнялись — 28% 21. rj
Отношение правящих кругов западноевропейский
стран к прогрессирующей дезинтеграции регионального
рынкр: неоднозначно,, и эти разногласия выдиди.сь .в рас¬
кол между членами ЕЭС по вопросу о торгово-таможен¬
ной политике в новейших отраслях.' Франция, Англия,
52

Италия и Бельгия придерживаются идеи «организован¬
ной» свободы торговли, введения временных протекцио¬
нистских мер, действие которых было бы рассчитано на
период укоренения новых производств; ФРГ, Нидерлан¬
ды и Дания возражают против любых форм протекцио¬
низма. Расхождения по этому пункту обрекли на неудачу
проекты создания «европейской компании»: оказывается
невозможным договориться об исключении неевропей¬
ских участников из состава партнеров, имеющих право
на получение финансовых и прочих льгот. Точно так же
предложенная Францией концепция «европейского про¬
дукта», дающая возможность дискриминировать импорт
по каналам ТНК и продукцию сборочных заводов, ис¬
пользующих большую долю запчастей неевропейского
производства, была отвергнута всеми странами, кроме
Италии *.
В условиях кризиса усилилось противоречие между
наднациональным и частномонополистическим уровня¬
ми западноевропейской монополистической структуры.
В то время как КЕС разрабатывает и пытается продви¬
нуть совместные проекты, частномонополистический биз¬
нес в ряде случаев блокирует их, реализует в урезанном
виде или выступает с собственной политикой. На. уровне
ЕС удалось осуществить лишь несколько крупных про¬
ектов кооперации в таких областях, как освоение кос¬
моса (создание ракеты «Ариана»), авиатранспорт (со¬
здание аэробуса), исследования в области ядерной энер¬
гии и некоторые другие. Целый ряд межнациональных
проектов, предусматривающих участие крупных компа¬
ний, не получает развития в обстановке взаимного недо¬
верия и соперничества.
Частномонополистический бизнес предпринимает, од¬
нако, собственные шаги к защите своих региональных
интересов. В начале 80-х годов была создана «группа
17-ти» — клуб ТНК, включивший ведущие силы западно¬
европейского капитала («Оливетти», «Филипс», «Юни¬
левер», «Сен-Гобен», «Рено», ИКИ, «Нестле», «Бош»,
«Сиба-Гейги», «Сименс» и др.). Как отметила англий¬
ская газета «Файнэншл тайме», совокупный капитал,
стоящий за этой группой, представляет собой «эквива¬
лент небольшой европейской страны, распоряжающейся
* Следует упомянуть, что многие виды английской продукции,
в частности автомашины, телевизоры, транзисторы и видеоаппара¬
тура, включают большое число японских компонентов.
53

ресурсами средней»22. Группа ставит целью придать за¬
падноевропейской промышленности «независимый дина¬
мизм», для чего предполагается проведение крупных
проектов в сфере инфраструктуры, а также выступает за
снятие препон, мешающих дальнейшему росту • внутри¬
регионального кооперирования. Возникают и другие ини¬
циативы такого рода. В начале 80-х годов пятью круп¬
нейшими западноевропейскими автомобильными кон¬
цернами был создан объединенный исследовательский
совет23. Появилась ассоциация инвестиционных компа¬
ний по предоставлению международных кредитных
средств мелким и средним фирмам, занятым разработ¬
кой наукоемкой и связанной с предпринимательским
риском продукции для западноевропейского рынка; она
включает 35 компаний-членов восьми стран с суммар¬
ным капиталом 870 млн ф. ст.24
Администрация ЕС всячески поддерживает проявле¬
ния региональной солидарности монополистического ка¬
питала, но направить их в русло своих собственных меро¬
приятий ей не всегда удается, а в ряде случаев эта
солидарность идет вразрез с ее планами.
Наметившееся в годы кризиса преобладание дезинте-
грационных, центробежных тенденций в развитии запад¬
ноевропейского «центра силы» по-новому ставит вопросы
его будущего. Раздробленность рынка и соответствую¬
щая ей разобщенность инвестиций, решений в области
промышленной политики, целевых программ и управлен¬
ческих усилий, в ряде отраслей — деструктивная конку¬
ренция резко сокращают преимущества западноевропей¬
ского целого: его преобладание над США и Японией по
численности активного населения, наличие крупного рын¬
ка государственных услуг, интенсивность торговых свя¬
зей и т. д. «Разнообразие Европы, будучи источником
силы в культурном отношении, является в экономическом
отношении ее слабым местом»25, — писал видный обще¬
ственный деятель ФРГ, бывший член КЕС Р. Дарендорф.
Западноевропейская печать с тревогой обсуждает вопрос
о том, какое место займет регион в будущем: не исклю¬
чено, что лишь часть стран сумеет приобщиться к на¬
чавшемуся техническому перевороту, не исключен пере¬
ход и всей Западной Европы на положение произво¬
дителя «промежуточной» технологии и субпоставщика
американского и японского капитала в ведущих отрас¬
лях. Потеря времени чревата утратой стратегических
позиций. Кризис институтов ЕС, связанный с обсужде¬
54

нием вопросов бюджетной и аграрной политики, имеет
глубинную связь с этой главной проблемой: в конечном
счете речь идет о том, примет ли Сообщество стратегию
решительной промышленной модернизации и каким об¬
разом сумеет увязать ее с традиционной поддержкой
сельского хозяйства и «больных» отраслей промышлен¬
ности.
Вряд ли можно считать, что нынешний кризис спо¬
собен обратить вспять историческую тенденцию к фор¬
мированию западноевропейского «центра силы», обу¬
словленную реакцией монополистического капитала и
государств этого региона на новые реальности XX в.
Вступление капитализма в полосу общего кризиса, на¬
чало которому положила Великая Октябрьская социали¬
стическая революция, превращение затем социализма в
мировую систему, ликвидация колониализма, возникно¬
вение трех мировых капиталистических центров и уже¬
сточение конкуренции между ними последовательно ста¬
вили западноевропейский империализм перед необходи¬
мостью консолидировать и сообща отстаивать свои
интересы. В каждой из этих сфер — в плане отношений
с социалистическими странами, создания новой системы
отношений с развивающимся миром, обеспечения своих
конкурентных позиций в борьбе с американским и япон¬
ским капиталом — классовые цели западноевропейских
монополий питали и укрепляли центростремительные
тенденции внутри ЕС, которые существенно преобладали
над центробежными. Значительное усиление последних
в период кризиса 70-х годов не может изменить того
факта, что с точки зрения общего баланса сил в рамках
мировой капиталистической системы и в мире в целом
реальной альтернативы ЕС в глазах западноевропейских
правящих кругов уже не существует.
Более того, сложившиеся к настоящему времени ин¬
теграционные механизмы и производственные структуры,
при всех внутренних противоречиях и слабостях, могут
служить предпосылками для совместного решения пра¬
вящим классом Западной Европы вставших перед ним
задач. Структурная технологическая модернизация хо¬
зяйства на новом «витке спирали» технического прогрес¬
са; обеспечение энергоресурсами, перестройка системы
международного экономического порядка с учетом ин¬
тересов западноевропейских монополистических кругов,
меры по смягчению социальной напряженности, вопросы
разрядки требуют совместного подхода.
55

Однако нельзя сбрасывать со счетов и другой воз¬
можный вариант развития — стихийное возобладание в
Западной Европе центробежных тенденций, о чем фран¬
цузский журнал «Монд дипломатии» гипотетически и
предостерегающе писал: «Время европейской 'Европы
прошло, будущее континента — его экономическое буду¬
щее, но также и политическое и военное — отныне в его
интеграции в широкое «западное» целое, включающее
Японию. Зона свободной торговли, политический блок и
стратегический союз»26.
Такова дилемма, вставшая сейчас перед монополи¬
стическим капитализмом Западной Европы и открываю¬
щая в его развитии новый исторический этап.

ГЛАВА III
КОНЦЕНТРАЦИЯ
И МОНОПОЛИЗАЦИЯ ПРОИЗВОДСТВА
Рост концентрации и монополизации производства прямо
обусловлен всем ходом хозяйственного развития капи¬
талистических стран. Достигнутый уровень концентрации
и монополизации производства указывает на степень
капиталистической зрелости отдельных стран, опреде¬
ляет основные тенденции развития и структуру их эко¬
номики. Он обусловливает тип экономической системы
каждой из них, т. е. определенный комплекс хозяйствен¬
ных укладов и секторов, в том числе степень развития
сектора крупного монополистического капитала, обра¬
зующего важнейшую и определяющую часть экономиче¬
ской системы капиталистической страны. В свою очередь
тип экономической системы определяет соответствующие
ему социально-классовую структуру общества и в конеч¬
ном счете социально-политическую и партийно-полити¬
ческую организацию общественной жизни страны.
1. Современные условия развития
процесса концентрации,
его содержание и критерии
Западноевропейские страны с различной интенсивностью
шли по пути капиталистического развития и к началу
80-х годов стояли на разных ступенях капиталистической
зрелости, характеризовались различными уровнями кон¬
центрации и монополизации производства. Марксистско-
ленинская политическая экономия под общим понятием
концентрации объединяет широкий комплекс взаимосвя¬
занных экономических процессов. Базисным, основным
из них является процесс концентрации средств производ¬
ства или капитала, т. е. их стоимостного выражения.
Как же он идет? К. Маркс отмечал, что развитие капи¬
талистического производства делает постоянное возрас¬
тание вложенного в промышленное предприятие капи¬
тала необходимостью, а конкуренция заставляет каж¬
дого индивидуального капиталиста постоянно расширять
свой капитал для того, чтобы сохранить его. Расширять
же свой капитал он может лишь посредством прогресси¬
57

рующего накопления ’. Накопление представляется как
возрастающая концентрация средств производства и
командования над трудом.
Таким образом, в основе процесса концентрации ка-,
питала, укрупнения капиталистических предприятий ле¬
жит накопление, т. е. капитализация прибавочной стои¬
мости. Этот процесс развивается сравнительно медленно
даже при благоприятных экономических условиях. При
ухудшении же экономического положения рост концен¬
трации средств производства замедляется. Но неуклон¬
ное развитие техники и технологии, а также неудер¬
жимое стремление капитала к завоеванию мира обще¬
ственного богатства и расширению области прямого и
косвенного господства, по словам К. Маркса, властно
требует более быстрого роста функционирующего в про¬
изводстве капитала*. Такое требование в значительной
мере удовлетворяется с помощью централизации капи¬
тала. Централизация — «это уже не простая, тождествен¬
ная с накоплением концентрация средств производ¬
ства. .. — отмечал Маркс. — Это концентрация уже обра¬
зовавшихся капиталов, уничтожение их индивидуальной
самостоятельности, экспроприация капиталиста капи¬
талистом, превращение многих мелких в небольшое ко¬
личество крупных капиталов... Капитал здесь, в одних
руках, может возрасти до огромных размеров потому,
что там, в другом месте, он ушел из множества отдель¬
ных рук»а.
Если процесс концентрации средств производства
определяется масштабами и темпами накопления доба¬
вочного капитала, то централизация обусловливается ве¬
личиной всего ранее накопленного капитала, «Мир,—
подчеркивал К. Маркс, — до сих пор оставался бы без
железных дорог, если бы приходилось дожидаться, пока
накопление не доведет... отдельные капиталы до таких
размеров, что они могли бы справиться с постройкой
железной дороги. Напротив, централизация посредством
акционерных обществ осуществила это в один миг»4.
Процесс концентрации средств производства и сопро¬
вождающая его централизация капитала прямо ведут
к концентрации самого производства, т. е. к увеличению
его масштабов и росту объема выпускаемой продукции.
В силу закона неравномерности развития капитализма
процесс концентрации средств производства и самого
производства протекает неравномерно в отдельных от¬
раслях и секторах экономики, в отдельных группах пред¬
58

приятий. Компании, сумевшие так или иначе завладеть
наибольшим количеством средств производства, капи¬
тала, функционирующего в отдельных отраслях, сосре¬
доточили в своих руках и наибольшую часть производ¬
ства и выпуска соответствующей продукции.
Динамика и достигнутый уровень концентрации
средств производства измерялись чаще всего средним
числом лиц, занятых на одном предприятии. Если в про¬
шлом среднее число лиц, занятых на предприятии, яв¬
лялось косвенным и не очень точным показателем кон¬
центрации средств производства (который использовался
за неимением других, более прямых и точных), то сей¬
час, в 80-х годах, он является еще менее представитель¬
ным. Во-первых, «концентрация производства, — как
указывал еще В. И. Ленин, — гораздо сильнее, чем кон¬
центрация рабочих, потому что труд в крупных заведе¬
ниях гораздо производительнее»*, поскольку здесь его
капиталовооруженность значительно выше, чем на мел¬
ких предприятиях. Значение этого ленинского положения
сейчас чрезвычайно велико. Во-вторых, в результате
быстрого научно-технического прогресса существенно из¬
менилось техническое и органическое строение капитала,
меняется сам характер производственного процесса: все
более широкое распространение получает использование
роботов, полностью автоматизированное и даже совсем
безлюдное производство. Растет число промышленных
предприятий, на которых занято сравнительно неболь¬
шое число рабочих и служащих, но которые являются
тем не менее крупными, выпускающими большой объем
продукции и располагающими значительным основным
капиталом. Но на основе критерия среднего числа за¬
нятых такие предприятия относятся к категории средних
или даже мелких.
Из сказанного следует, что значение и ценность дан¬
ных о среднем числе занятых лиц на одном предприятии
в качестве показателя концентрации производства суще¬
ственно снизились в эпоху НТР. Однако это не значит,
что мы можем в настоящее время полностью пренебречь
данным показателем. Ввиду почти абсолютного отсут¬
ствия данных о распределении производственных мощ¬
ностей, накопленного капитала между группами компа¬
ний различной величины мы в дальнейшем при рассмо¬
трении достигнутого уровня концентрации производства
на уровне предприятий вынуждены будем использовать
среднее число занятых на одном предприятии. Но сейчас
59

для выявления динамики и достигнутого уровня концен¬
трации капитала на макроэкономическом, страновом
уровне мы имеем возможность использовать более пря¬
мой и точный показатель. Речь идет о показателе стои¬
мости основного капитала, накопленного в экономике
отдельных стран. Конечно, и этот показатель не являет¬
ся безупречным: процесс концентрации охватывает не
только основной, но и весь функционирующий капитал;
степень использования, загрузки основного капитала,
а также уровень его экономической эффективности ме¬
няются по отдельным странам, периодам и отраслям
экономики. Однако нельзя не признать, что основной
капитал, представляющий собой стоимостное выражение
используемых в производстве средств труда, составляет
преобладающую и самую важную в экономическом от¬
ношении часть всего функционирующего капитала, яв¬
ляется прямым и наиболее репрезентативным из всех
имеющихся показателей концентрации средств произ¬
водства.
2. Динамика, абсолютные и относительные
уровни концентрации средств производства
В 60—70-х годах абсолютные размеры основного капи¬
тала в экономике и промышленности ведущих капита¬
листических стран увеличивались в результате его кон¬
центрации и централизации весьма различными темпами.
Темпы прироста основного капитала в большинстве слу¬
чаев повысились в 60-х годах по сравнению с преды¬
дущим десятилетием и вновь снизились в 70-х и в на¬
чале 80-х годов. Исключением явилась Франция, в ко¬
торой в 70-х годах темпы прироста основного капитала
даже несколько повысились.
Во всех странах, учтенных в табл. 1, за исключением
Англии в 70-х годах, темпы прироста основного капитала
в промышленности были, как правило, выше, чем в хо¬
зяйстве, взятом в целом. Это значит, что процесс концен¬
трации в промышленности развивался быстрее, чем во
всей экономике.
Высокие темпы накопления капитала, концентрации
средств производства в 60-х годах и их падение в 70-х
и в начале 80-х явились отражением резкой смены тен¬
денций экономического развития капитализма в начале
70-х годов и последовавшего за этим общего ухудшения
условий воспроизводства и падения темпов хозяйствен-
60

Таблица 1. Абсолютная величина и среднегодовые
темпы прироста основного капитала
главных капиталистических стран
Годы
ФРГ
Франция
Англия
Италия
США
Япония
Абсолютная
величина,
млрд долл. США, в
ценах 1958 г.
Вся экономика
1950
221
205
244
85
1 275
158*
1960
361
274
317
120
1 728
213
1970
630
451
459
207
2 345
585
1980
970
800
630
300
3 100
1 340
Промышленность
1950
39,3
40,4
66,4
16
256
30,8*
1960
81,9
63,0
104,4
28
344
50,5
1970
145,0
ИЗ. 7
156
50
473
168
1980
223
208
202
79
680
402
Среднегодовые темпы прироста,
%
Вся экономика
1951—60
5,0
2,97
2,67
3,9
3,13
6.2**
1961—70
5,75 ,
■ 5,13
3,79
5,6
3,12
10.65
1971—80
4,42
I 5,88
3,20
3,8
2,83
8,63
Промышленность
1951—60
7,60
4,68
4,67
5,7
2,97
5,12**
1961—70
5,88
6,07
4,14
! 6,0
3,28
12 78
1971—80
4,42
6,17
2,57
4,7
3,68
9,10
* 1г
** 1955—1960 гг.
Источники: Уровни и тенденции развития главных капиталисти¬
ческих стран. М., 1977. С. 100, 128; Современный капитализм: произ¬
водительность труда и эффективность. М., 1982. С. 52; Ночез-
кина Л. 77. Интенсификация производства и структура экономики
главных капиталистических стран. М., 1982; Istat, Annuario di con-
tabilitä nazionale. Roma, 1980. P. 210.
нЩо роста в Западной Европе и во всем капиталистиче¬
ском мире.
В 70-х и в первой половине 80-х. годов западноевро¬
пейский и мировой капитализм пережил три экономиче¬
ских кризиса (два очень глубоких). Вновь созданный
продукт — основной источник возмещения и'расширения
61

различных производственных фондов, обеспечивающих
дальнейший хозяйственный рост. Поэтому происшедшее
замедление прироста продукта и его абсолютное сокра¬
щение в кризисные годы повлекли за собой большие'
трудности в процессе воспроизводства, в том числе и в
накоплении, в концентрации капитала. Однако осложне¬
ние циклического движения производства и учащение
экономических кризисов в 70—80-х годах сами явились
следствием глубоких изменений, происшедших в эконо¬
мической системе капитализма.
Вследствие сдвигов в мирохозяйственных отношениях
между империалистическими и развивающимися стра¬
нами, а также изменений в социально-экономической
обстановке в капиталистических странах в эти годы
произошло существенное удорожание вещественных
(энергетических прежде всего) и трудовых элементов
оборотного капитала. В дополнение к этому имело место
резкое удорожание также финансовых элементов обо¬
ротного капитала вследствие быстрого роста банковской
задолженности компаний, инфляции, значительного по¬
вышения ставок ссудного процента и общего удорожа¬
ния банковского кредита. Все это, вместе взятое, вы¬
звало общее значительное повышение издержек произ¬
водства и падение нормы прибыли в крмланиях всех
западноевропейских стран. Поскольку прибыль — важ¬
нейший источник накопления капитала, замедление ее
роста или ее падение прямо сказалось на процессе кон¬
центрации производства. «Величина накопленного ка¬
питала, очевидно, зависит от абсолютной величины
прибавочной стоимости, — указывает К. Маркс. — В опре¬
делении величины накопления участвуют все те обстоя¬
тельства, которые определяют массу прибавочной стои¬
мости» 6.
В результате с начала 70-х годов существенно замед¬
лился инвестиционный процесс во всех без исключения
западноевропейских странах, а также в США и Японии
(см. табл. 2).
Доля валовых капиталовложений в ВВП, заметно
увеличившись в 50—60-х годах, повсюду значительно
снизилась в 70-х и в начале 80-х годов. В соответствии
с этим среднегодовые темпы прироста инвестиций по¬
чти во всех странах в последние годы резко упали. По¬
скольку инвестиционный процесс непосредственно питает
капитал, вовлеченный в производство, его спад самым
отрицательным образом сказывается на росте капитала,
62

г Таблица 2. Накопление капитала в капиталистических странах, %
Страна
Доли валовых инвестиций в основной капитал в ВВП
Среднегодовые темпы прироста валовых
капиталовложений
1951-60
1961—70
1971—80
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1951-60
1961-70
1971—80
1981—85
ФРГ
23,4
26,4
23,0
21,6
20,7
20,6
21,0
20,5
19,9
9,65
4,90
2,05
— 1,45
Франция
20,4
26,2
22,8
21,6
21,1
20,3
20,5
20,7
20,6
7,45
8,90
2,63
—1,0
Великобри¬
тания
16,7
18,3
18,7
20,2
19,0
17,4
17,7
18,7
18,3
5,43
5,30
0,33
2,0
Италия
21,3
22,2
20,2
17,6
17,7
16,8
16,2
16,7
17,0
9,45
4,95
2,20
—0,2
Бельгия
17,8
22,4
21,3
21,4
19,5
19,0
18,7
19,1
19,5
5,20
5,80
1,95
—3,8
Нидерланды
24,2
27,0
21,9
21,0
19,0
18,2
18,0
18,2
18,9
6,00
6,80
0,90
— 1,6
США
18,0
17,9
18,5
14,4
14,6
14,9
15,5
17,2
15,2
2,93
3,58
2,43
5,3
Япония
25,0
33,0
32,7
22,7
22,6
21,6
21,0
21,5
22,7
12,85
14,78
4,65
3,0
Источник. National Accounts Statistics of OECD. 1979, 1985.

концентрации средств производства. При этом следует
отметить, что вследствие падения нормы прибыли ком¬
паний с начала 70-х годов в капиталовложениях снижа¬
лась доля самофинансирования и, наоборот, возрастала
доля внешнего финансирования, главным образом за счет
банковского кредита, предоставлявшегося по все более
высоким ставкам ссудного процента. Это обстоятельство
заметно удорожало и еще больше осложнило инвести¬
ционный процесс.
Происшедшее падение темпов прироста инвестиций
повлекло за собой замедление научно-технического про¬
гресса в западноевропейских и других капиталистиче¬
ских странах, что в свою очередь явилось важнейшей
причиной существенного снижения в них темпов приро¬
ста производительности труда (кроме Великобритании).
Таблица 3. Динамика производительности труда
(годовой выработки на одного занятого)
в экономике капиталистических стран (среднегодовые
темпы прироста в % на базе неизменных цен)
Период
ФРГ
Франция
Велико¬
британия
Италия
США
Япония
1951—60
5,1
4,1
2.2
5,3
2,1
5,4
1961—70
4.5
5,1
2,4
6,2
1.8
8,6
1971—80
3,4
3,9
1.3
2,2
1,0
4,3
1981-85
2,0
1.7
3,5
—0,1
0,9
3,0
Источники: National Accounts Statistics of OECD, Countries
1950—1978. Main Economic Indicators. 1981. N 12. P. 169—170; 1984.
N 3; 1986. N 8. P. 172; Monthly Bulletin of Statistics. 1984. N 3;
Eurostatistics. 1986. N 7—8. P. 39.
Как видно из табл. 3, темпы прироста производитель¬
ности труда в 70-х годах повсюду резко снизились. В кри¬
зисные 1980—1982 гг. положение с производительностью
труда в большинстве стран еще больше ухудшилось.
Как известно, на нынешнем этапе экономического
развития капиталистических стран рост производитель¬
ности труда — основной, решающий фактор роста произ¬
водства и всей экономики. Поэтому существенное зам^#-
ление повышения производительности труда в капитвдд-
стических странах прямо повлекло за собой падение в
них темпов прироста промышленного производства и
ВВП. Это вызвало резкое замедление, а. в отдельные
годы и абсолютное сокращение фонда накоплениям ка¬
64

питалистических прибылей, за счет которых в значи¬
тельной мере возмещается и расширяется основной капи¬
тал промышленности и экономики.
Помимо отмеченной довольно очевидной зависимости
процесса концентрации средств производства от динами¬
ки научно-технического прогресса и производительности
труда, между ними существуют другие, более сложные и
скрытые взаимосвязи. В условиях, не осложненных кри¬
зисными явлениями, наиболее быстрый научно-техниче¬
ский прогресс и рост производительности труда наблю¬
дается обычно в отраслях, производящих средства про¬
изводства, орудия труда прежде всего, составляющих
сердцевину общественного производства. Это влечет за
собой выпуск всевозрастающего объема более прогрес¬
сивных и относительно более дешевых средств производ¬
ства, особенно орудий труда. Но научно-технический
прогресс охватывает также и другие отрасли производ¬
ства, и по мере его развития расширяется потребление
ими вновь созданных средств производства; в этих от¬
раслях место старых машин и оборудования занимают
новые, более прогрессивные и производительные и отно¬
сительно более дешевые машины; старый капитал заме¬
щается новым, более производительным. В результате в
неизменной величине добавочного капитала воплощается
фактически большее количество средств производства
большей мощности и производительности, и та же масса
рабочей силы своим трудом переносит на продукт воз¬
растающую массу средств производства, большую их
реальную стоимость. В конечном счете ускоряется про¬
цесс накопления капитала, концентрации средств произ¬
водства, а вместе с тем и весь процесс общественного
производства. Как указывал К. Маркс, наука и техника
способствуют расширению капитала: «При неизменной и
даже понижающейся стоимости добавочного капитала
имеет место ускоренное накопление» 7.
Это одна сторона воздействия научно-технического
прогресса на процесс концентрации средств производ¬
ства. Другая сторона его влияния связана с изменениями
в техническом и органическом строении капитала.
Как известно, научно-технический прогресс и связан¬
ный с ним рост производительности труда проявляются,
в частности, в том, что со временем в экономике, особенно
в промышленности, сокращается масса труда по сравне¬
нию с массой средств производства и соответственно
меняется стоимостное, органическое строение функцио-
3 За к. Да 467
65

нируюшего капитала, в котором увеличивается доля по¬
стоянного капитала за счет сокращения доли переменно¬
го капитала. При этом по мере роста производительности
труда происходит, как уже сказано, относительное уде¬
шевление орудий труда в сравнении с ростом их эконо¬
мичности, мощности и т. д. С развитием общественного
производства увеличивается потребление им орудий тру¬
да и вообще средств производства, но их общая стои¬
мость растет медленнее, чем их объем, количество.
Вследствие этого разница между вложенным В произ¬
водство постоянным и переменным капиталом увеличи¬
вается медленнее, чем разница между массой средств
производства и массой рабочей силы, используемых в
производстве. Иными словами, стоимостное, органическое
строение капитала меняется медленнее, чем его техниче¬
ское строение. В долгосрочном плане «относительная
величина того элемента цены, который представляет
лишь стоимость потребленных средств производства...
будет, — как выражается К. Маркс, — прямо пропорцио¬
нальна, а относительная величина другого элемента це¬
ны, который оплачивает труд... будет в общем обратно
пропорциональна прогрессу накопления»8. Это означает,
что научно-технический прогресс и рост производитель¬
ности труда вызывают ускорение накопления капитала
через изменение его технического и органического строе¬
ния.
«.. .Все методы повышения общественной производи¬
тельной силы труда... — пишет К. Маркс, — суть в то же
время методы увеличения производства прибавочной сто¬
имости или прибавочного продукта, который в свою оче¬
редь является образующим элементом накопления. Та¬
ким образом, они суть в то же время методы производ¬
ства капитала капиталом, или методы его ускоренного
накопления»9.
Охарактеризованные здесь закономерности роста на¬
копления капитала, концентрации средств производства,
связанные с научно-техническим прогрессом и повыше¬
нием производительности труда, активно проявлялись в
период благоприятного развития западноевропейского
капитализма, длившегося до начала 70-х годов. Совер¬
шенно естественно, что с резким замедлением научно-
технического прогресса и роста производительности
труда в капиталистических странах, происшедшим в
70-х годах, весь этот сложный механизм «производства
капитала капиталом» действовал медленнее, вяло, с
бб

большими срывами в отдельных странах (в Великобри¬
тании и Италии, например), что нашло свое отражение
в динамике основного капитала западноевропейских
стран. Но после окончания экономического кризиса на¬
чала 80-х годов и вступления капиталистической системы
в фазу циклического подъема, когда в производство ста¬
ла широко внедряться принципиально новая роботронно¬
компьютерная техника и технология, требующая лишь
ограниченного количества высококвалифицированной
рабочей силы (наладчиков, операторов, программистов
и т. д.), отмеченная К. Марксом долгосрочная тенденция
к ускорению роста концентрации средств производства,
накопления капитала посредством изменения его техни¬
ческого и органического строения вновь резко усилилась.
Общеизвестны тяжелые социальные последствия такого
курса экономической стратегии империализма.
Среди западноевропейских стран в начале 50-х годов
Великобритания занимала первое место по абсолютным
размерам накопленного капитала, но в результате устой¬
чиво низких темпов накопления эта страна к началу
80-х годов сместилась на третье место. На лидирующие
позиции вышла ФРГ, в которой основной капитал рос
весьма высокими и довольно устойчивыми темпами. В со¬
ответствии с этим повысилось экономическое, а затем и
политическое значение ФРГ в Западной Европе и во всем
капиталистическом мире. Франция, несмотря на форси¬
рование процесса накопления капитала, особенно в про¬
мышленности, с начала 60-х годов оказалась не в силах
нагнать по экономическому потенциалу ФРГ. Она смо¬
гла лишь обойти Великобританию по размерам нако¬
пленного капитала.
Италия в начале 50-х годов существенно уступала
другим крупным странам региона по размерам нако¬
пленного основного капитала. В конце 50-х и в течение
60-х годов резко ускорился процесс воспроизводства
итальянского капитала, прежде всего в промышленности,
и страна сумела несколько приблизиться по этому пока¬
зателю к своим более сильным соперникам, что усилило
позиции итальянского капитализма. Но к началу 80-х го¬
дов позиции были в значительной мере утрачены вслед¬
ствие того, что темпы прироста и эффективности исполь¬
зования основного капитала заметно снизились. Другие
средние и малые западноевропейские страны, конечно,
еще больше уступают ведущим державам региона по аб¬
солютным размерам накопленного капитала, экономиче¬
67

ской мощи, и этим в значительной степени определяется
место и значение каждой из них в западноевропейском
и мировом капитализме.
Несмотря на существенный прогресс процесса нако¬
пления капитала в большинстве западноевропейских
стран, США были и остаются обладателями самого
большого накопленного основного капитала, экономиче¬
ского потенциала, что обеспечивает им ведущую роль в
экономической и политической жизни современного капи¬
тализма. По абсолютным размерам накопленного капи¬
тала США в начале 80-х годов превосходили ФРГ более
чем в 3 раза, Францию — почти в 4, Великобританию — в
5 и Италию — в 9 раз. Однако в целом разрыв между
американским и западноевропейским капиталом по этому
показателю сократился. Если в 1950 и в 1970 гг. основной
капитал американской экономики превосходил весь
западноевропейский капитал, то в 1980 г. он едва превы¬
шал капитал только «большой западноевропейской чет¬
верки» (ФРГ, Франция, Англия и Италия). Весь запад¬
ноевропейский капитал уже превысил американский, и
с этим было в определенной мере связано происшедшее
в конце 70-х годов изменение в соотношении экономиче¬
ских и политических сил между США и Западной Евро¬
пой в пользу последней.
Из отдельных капиталистических стран по размерам
накопленного капитала в 1980 г. к США ближе всего
приблизилась Япония, которая настойчиво форсировала
инвестиционный процесс в течение всех послевоенных
лет. В указанном году она по этому показателю превы¬
сила уже любую западноевропейскую страну, тогда как
в 1950 и 1960 гг. ее опережали и ФРГ, и Франция, и Ве¬
ликобритания.
Изменения в соотношении между абсолютными раз¬
мерами капитала, накопленного в отдельных капитали¬
стических странах, т. е. между национальными уровнями
концентрации средств производства, повлекли за собой
определенные смещения между странами по абсолют¬
ным размерам ВВП. Если взять за 100% суммарный
ВВП всех стран Организации экономического сотрудни¬
чества и развития (ОЭСР) в 1970 и 1985 гг., то соответ¬
ствующие доли составят (в %): США — 39 и 34,8, Япо¬
нии— 11,4 и 15,2, Западной Европы — 43,7 и 44,4, ЕС —
34.8 и 38,2, в том числе: ФРГ — 10,9 и 10,1, Франции —
10.8 и 8,1, Великобритании — 5,9 и 6,8 и Италии — 4,9 и
4.8 10. Повышение доли Японии сопровождалось пример¬
68

но одинаковым сокращением доли США — прежде абсо¬
лютно преобладавшего «центра силы» империалистиче¬
ской системы. Изменилось также соотношение между
крупными западноевропейскими державами по размерам
ВВП: хотя доля ФРГ несколько уменьшилась, эта страна
увеличила свое преобладание над Францией и особенно
над Великобританией. Италия осталась в общем на своем
прежнем, довольно скромном месте. Приведенные здесь
доли отдельных стран в суммарном ВВП ОЭСР — это в
сущности показатели смещений между уровнями концен¬
трации самого капиталистического производства на
страновом и международном уровне.
Сравнение абсолютных размеров накопленного в от¬
дельных странах капитала имеет, безусловно, важное
значение: оно показывает абсолютный уровень концен¬
трации средств производства, экономический потенциал
каждой страны и соответственно ее место и значение в
экономике капиталистической системы.
Однако если для выявления достигнутого уровня
концентрации средств производства допустимо сопостав¬
ление абсолютных размеров накопленного капитала в
ФРГ, Франции, Великобритании и Италии, которые рас¬
полагают примерно одинаковой численностью населения
и территорией, то уже нельзя сопоставлять с ними по это¬
му показателю Бельгию, Нидерланды, Данию, Швейца¬
рию, которые просто несопоставимы с ними по своим
размерам. Точно так же не корректно для выявления до¬
стигнутых уровней концентрации средств производства
сопоставлять по абсолютным размерам накопления от¬
дельные западноевропейские страны, даже самые круп¬
ные, с США, которые по своим размерам примерно рав¬
ны всему западноевропейскому региону и в несколько
раз превосходят его крупнейшие страны, а малые — в де¬
сятки раз.
Для выявления достигнутых в каждой отдельно взя¬
той стране уровней концентрации средств производства
необходимо сопоставить сравнимые между собой отно¬
сительные размеры накопленного капитала. Такие отно¬
сительные размеры выражаются в величине капитала в
расчете на душу населения каждой страны (табл. 4).
Если по абсолютным размерам накопления США не
только занимают первое место, но и в несколько раз пре¬
восходят другие крупнейшие капиталистические страны,
то по относительным размерам накопленного капитала
они с начала 70-х годов стали терять, а в начале 80-х го-
69

Таблица 4. Основной капитал, приходящийся
на одного жителя, и его динамика в ведущих
капиталистических странах
Страна
Размер, тыс. долл.
США, по ценам 1958 г.
Среднегодовые темпы
прироста, %
1950
I960
197С
1980
1951-60
1961-70
1971—80
Экономика в целом
ФРГ
462
678
1 039
1 576
3,85
4,38
4,25
Франция
4,91
602
888
1 489
2,06
3,97
5,33
Великобри¬
482
603
828
1 125
2,28
3,22
3,12
тания
Италия
176
243
385
526
3,27
4,73
3,15
США
837
956
1 144
1 362
1,33
1,82
1,76
Япония
191*
229
561
1 147
3,70
9,37
7,42
Промышленность
ФРГ
82
154
239
362
6,51
4,48
4,24
Франция
97
138
224
387
3,58
4,97
5,63
Великобри¬
131
199
282
361
4,27
3,55
2,50
тания
Италия
34
57
93
138
5,31
5,03
4,03
США
168
190
231
300
1,23
1,97
2,65
Япония
37*
54
161
344
7,85
11,53
7,88
* 1955 г.
Примечание. Подушевые размеры основного капитала подсчита¬
ны путем деления его абсолютных размеров, указанных в табл. 1,
на среднемесячное число жителей страны за соответствующие годы
(U. N. Demographie Yearbook. N. Y., 1963. Р. 161—162; 1983. Р. 186).
дов уже утратили свое преобладание над другими круп¬
ными капиталистическими державами. В 1980 г. по ду¬
шевым размерам накопленного капитала в экономике
США превосходили только Великобританию и Италию,
а в промышленности только Италию, уступая всем дру¬
гим указанным здесь странам *.
* Колоссальные абсолютные размеры накопленного капитала и
связанный с этим большой объем производства дают США опреде¬
ленные, но отнюдь не абсолютные преимущества перед конкурен¬
тами. Уровень научно-технического, технологического развития и
производительности труда, а также конкурентоспособность на миро¬
вом рынке и фактическая экономическая сила страны в конкурент¬
ной борьбе и в мирохозяйственных отношениях капитализма обуслов¬
ливаются подушевыми размерами накопленного национального капи«
тала и эффективностью его использования.
70

Первое место среди крупных западноевропейских
стран по этому показателю занимала ФРГ, а в промыш¬
ленности— Франция. Такое положение объясняется тем,
что во Франции темпы прироста промышленного капи¬
тала были в 60—70-х годах наивысшими, численность
населения почти на 8 млн меньше, чем в ФРГ, и удель¬
ный вес промышленности в стоимости основного капита¬
ла выше, чем в ФРГ (он составлял в 1980 г. соответствен¬
но 27 и 24%). Это означает, что если по абсолютным
размерам накопления капитала и концентрации средств
производства, по общему экономическому потенциалу
Франция не смогла догнать ФРГ, то по относительному
уровню концентрации средств производства в промыш¬
ленности, где она традиционно была слабой, эта страна
в начале 80-х годов сумела сравняться и даже несколько
превзойти своего соперника. Великобритания по душево¬
му размеру накопленного капитала в середине 60-х годов
отстала от Франции в экономике, взятой в целом, а в
середине 70-х годов — уже и в промышленности. Впро¬
чем, в этой отрасли ее позиции остались весьма внуши¬
тельными: в 1980 г. она лишь немного уступала ФРГ,
Ранее накопленный большой капитал в промышленности
и ее высокая доля во всей экономике (32—33% в 1980г.)
позволили бывшей «мастерской мира» по душевому раз¬
меру промышленного капитала удержаться на высоких
ступенях страновой иерархической лестницы, несмотря
на существенное снижение темпов накопления в 60-х и
особенно в 70-х годах. Вместе с тем по возрастному со¬
ставу и эффективности использования производственных
мощностей Великобритания уступает ФРГ и Франции, п
это сказывается на общехозяйственных показателях
британского капитализма.
В Италии, которая по степени капиталистической и
хозяйственной зрелости занимает среднее место между
наиболее развитыми державами и странами со средним
уровнем развития производительных сил, в 70-х — начале
80-х годов подушевые размеры накопленного капитала и
в экономике, и в промышленности едва достигли 40% его
величины в других крупных западноевропейских странах.
Иными словами, Италия по уровню концентрации
средств производства значительно отстает от ФРГ, Фран¬
ции и Англии, а также от многих малых империалистиче¬
ских стран Западной Европы. Этим важным обстоятель¬
ством объясняется прежде всего сравнительно скромное
71

место и значение этой страны в мирохозяйственных от¬
ношениях современного капитализма.
Что касается Японии, являющейся третьим «центром
силы» империалистической системы, то она, резко увели¬
чив абсолютные размеры накопленного капитала, по его
подушевым размерам и в экономике и в промышленности
не сумела еще превзойти три крупнейшие западноевро¬
пейские державы и по относительному уровню концен¬
трации средств производства находится вблизи них, опе¬
редив, однако, США в промышленности. Япония в накоп¬
лении капитала шла от очень низкого исходного уровня,
поэтому очевидно, что процесс концентрации средств
производства развивался в этой стране наивысшими тем¬
пами.
До сих пор речь шла о процессе концентрации средств
производства на страновом уровне в плане международ¬
ных сопоставлений абсолютных и относительных показа¬
телей развития этого процесса. Но общенациональные
уровни складываются и являются суммарным выражени¬
ем достигнутых ступеней концентрации средств произ¬
водства на уровне предприятий и фирм — основной
движущей силы процесса концентрации средств произ¬
водства и самого производства в отдельных странах. «Воз¬
растание общественного капитала, — пишет К. Маркс,—
совершается благодаря росту многих индивидуальных
капиталов», которые «представляют собой большую или
меньшую концентрацию средств производства и соответ¬
ствующего командования над большей или меньшей ар¬
мией рабочих» п.
Каков же уровень концентрации средств производства
на предприятиях западноевропейских и других капита¬
листических стран? Достаточно полного ответа на этот
вопрос дать нельзя. Даже в тех странах, где публику¬
ются национальные счета капитала, не приводятся дан¬
ные о распределении капитала, в том числе и основного,
между группами компаний и предприятий различной
величины. Поэтому для выяснения вопроса о том, как
продвинулся процесс концентрации средств производства
на микроэкономическом уровне в отдельных странах, нам
придется использовать традиционный, весьма условный
и косвенный показатель среднего числа лиц, занятых на
одном предприятии.
Ввиду того что в промышленности стран Западной
Европы, так же как и в США и Японии, действует огром¬
ная масса мелких предприятий (см. § 5 данной главы),
72

средний размер предприятий (по числу занятых) оста¬
вался в конце 70-х годов не очень большим. Это значит,
что процесс концентрации средств производства зашел
в целом еще не слишком далеко и что процесс централи¬
зации капитала не смог (и не сможет в обозримом буду¬
щем) привести к устранению из хозяйственной жизни
мириадов мелких и средних предприятий, которые по¬
стоянно воспроизводятся и увековечиваются как эконо¬
мическая категория.
Подводя итоги по изложенному материалу, можно
сказать, что процесс концентрации средств производ¬
ства, несмотря на существенное замедление в 70-х — на¬
чале 80-х годов, сильно прогрессировал за послевоенные
годы. В результате значительно возросли производствен¬
ные мощности, размеры накопленного капитала, что
прямо повлекло за собой увеличение масштабов произ¬
водства и экономической деятельности. Усиление концен¬
трации средств производства, будучи базисным и опре¬
деляющим в комплексе экономических явлений, влечет
за собой концентрацию и монополизацию самого произ¬
водства, а также другие очень сложные и противоречи¬
вые процессы в экономической жизни западноевропей¬
ских стран.
3. Концентрация — основа монополизации.
Степень монополизации производства
и сбыта отдельных товаров и отраслей
Рост концентрации средств производства и размеров на¬
копленного капитала способствовал развитию монопо¬
лий. Их господство во всех сферах жизни капитализма
В. И. Ленин рассматривал как один из важнейших при¬
знаков империализма 12. Каковы же масштабы современ¬
ной власти монополистического капитала в Западной
Европе и как она трансформировалась за 70 лет с момен¬
та выхода в свет гениального по глубине анализа сущ¬
ности капитализма ленинского труда?
Монополизация экономики—процесс многогранный.
Методы ее настолько разнообразны, что отразить степень
современной монополизации каким-то одним показате¬
лем в полной мере представляется невозможным. Поэто¬
му мы будем стремиться использовать возможно более
широкий комплекс имеющихся показателей.
Развитие концентрации и централизации производ¬
ства и капитала прослеживается в росте размеров моно¬
73

полий*. В течение 70-х и в 80-х годах происходит неви¬
данный рост величины компаний, занимающих ведущие
позиции в экономике. При анализе основ возникновения
и характера развития монополий В. И. Ленин в качестве
критерия крупного промышленного предприятия исполь¬
зовал производственные единицы с числом наемных ра¬
бочих свыше 50 человек. В настоящее время подобные
предприятия статистика относит уже к категории мел¬
ких 13. В последних статистических и научных изданиях
крупные предприятия Западной Европы имеют теперь
минимальный порог занятых свыше 500 человек, а к мел¬
ким компаниям стали относить хозяйственные единицы с
количеством занятых до 200 человек.
Развитие научно-технического прогресса, как упоми¬
налось в начале главы, изменило характер современного
производства настолько, что уже количество занятых на
предприятии не отражает реально достигнутого уровня
концентрации, поскольку широкое применение автомати¬
зации и роботизации приводит к увеличению промышлен¬
ного потенциала хозяйственных единиц даже при сокра¬
щении рабочей силы. Так, решение газетного магната
Р. Мэрдока о сокращении численности типографских ра¬
бочих в Англии в начале 1986 г. с 6 тыс. до 600 человек
сократило статистические показатели концентрации по
занятости в 10 раз. Однако применение новейшего поли¬
графического оборудования и технологии на вновь откры¬
том комбинате фактически усилило реальную концентра¬
цию газетной индустрии в руках монополиста.
На крупных фирмах сокращение занятых происходит
даже быстрее. Например, в Англии за 1973—1980 гг. наи¬
большее количество увольнений приходилось на компа¬
нии, где работало от 3 до 4 тыс. и свыше 10 тыс. чело¬
век Аналогичный процесс развивался и в промышлен¬
ности ФРГ. За 1970—1976 гг. на предприятиях с числом
занятых до 500 человек количество работающих умень¬
шилось на 7—14%, а с количеством занятых свыше
500 человек — на 17,3% 15.
* Необходимо сразу оговориться, что крупная компания еще не
монополия. Существо монополии вытекает из возможности посред¬
ством контроля над производством и сбытом диктовать условия про¬
дажи и приобретения товаров и услуг и извлекать на этой основе
монополистические сверхприбыли. Большая часть крупных фирм
обладает характерными признаками монополий. Поэтому, хотя и с
некоторой долей условности, исследование количественной стороны
процесса монополизации можно вести на основе изучения деятель¬
ности крупных компаний.
?4

В Западной Европе наиболее сильные монополистиче¬
ские объединения возникли в крупнейших странах —
Англии, ФРГ и Франции. По данным журнала «Форчун»,
в середине 80-х годов среди 500 крупнейших неамерикан¬
ских компаний капиталистического мира первое место по
количеству и суммарным активам принадлежало англий¬
ским монополиям. В число крупнейших входят 77 англий¬
ских компаний — больше, чем у любой другой западноев¬
ропейской страны. Процессы концентрации производства,
централизации капитала и монополизации на уровне
компаний продвинулись в Англии несколько дальше, чем
в других государствах Западной Европы. Количество
крупнейших английских монополий превосходило вошед¬
шие в список французские (36), итальянские (10), швей¬
царские (12), испанские (10), норвежские (3) и австрий¬
ские (3) фирмы, вместе взятые. В число крупнейших 500
вошли также 55 компаний ФРГ, 20 — из Швеции и 147 —
из Японии 16.
Крупнейшие западноевропейские компании возникли
и развивались на базе ключевых отраслей экономики. Их
деятельность связана с добычей и переработкой нефти,
автомобилестроением, производством электронной аппа¬
ратуры и электротехники, химической, металлургической
и пищевой отраслями. Особенно далеко продвинулись
концерны по добыче и переработке нефти: 5 из 7 круп¬
нейших западноевропейских компаний сосредоточили
большую часть своих операций в этой отрасли. Нефтя¬
ной бум 70-х годов, резкий скачок цен на нефть и возра¬
стание роли этого топлива в экономике капиталистиче¬
ских стран позволили таким концернам, как «Ройял
датч-Шелл», «Бритиш петролеум», ЭНИ, «Франсэз де
петроль» и «Эльф-Акитэн», упрочить позиции, используя
монополизацию рынков как средство наживы в условиях
повышенного спроса на продукцию нефтедобывающих и
нефтеперерабатывающих отраслей. Как и прежде, велика
роль автомобилестроительных монополий. Однако они
были несколько оттеснены нефтяными компаниями.
В отличие от США в Западной Европе ведущие пози¬
ции занимает большее число компаний химической и пи¬
щевой отраслей промышленности. Сходство с США про¬
является в значительном количестве нефтяных и авто¬
мобильных компаний среди крупнейших корпораций«
В Японии наибольшее число крупнейших компаний ми¬
рового уровня возникло на базе электротехнической от¬
расли и автомобилестроения. Современные условия про¬
73

изводства, всевозрастающая роль освоения передовых
достижений науки и техники будут выдвигать на первые
места фирмы, связанные с НТП. С ростом оборота в от¬
раслях, производящих ЭВМ, роботы, информационные
системы и средства связи, авто-, авиа- и космическую тех¬
нику и т. п., как на дрожжах будут расти и соответствую¬
щие компании. Уже сегодня среди 50 крупнейших корпо¬
раций мира 9 в своей основной деятельности связаны с
электротехникой.
Соотношение между концентрацией и централизацией
как составными частями монополизации будет тем боль¬
ше сдвинуто в сторону концентрации, т. е. прогрессивного
производительного накопления (хотя она и не обязатель¬
но будет преобладать), чем теснее отрасли связаны с
НТП и чем интенсивнее он развивается. Инвестиционный
процесс в традиционных отраслях, не вставших на рель¬
сы активной перестройки, протекает вяло, и преимуще¬
ственной формой развития монополизации в этих случаях
выступает централизация капитала. НТП вносит суще¬
ственные изменения в соотношение между концентрацией
и централизацией производства и капитала, значительно
ускоряя в настоящее время первый процесс по сравнению
с периодом 70-х годов, когда возрастало значение пре¬
жде всего централизации.
Однако силой, противодействующей развитию этих
явлений, выступает изменение самого характера совре¬
менного производства. Внедрение гибких производствен¬
ных систем, сложных машин и роботов, способных вы¬
полнять различные операции, позволяет налаживать вы¬
пуск новой продукции без крупной перестройки и
дополнительных капиталовложений. Например, совре¬
менное автомобильное предприятие может относительно
безболезненно перейти от изготовления больших моделей
к миниатюрным и наоборот. Совершенно иначе обстояло
дело еще 5—10 лет назад, и для такого перехода требо¬
вались крупные инвестиции. К примеру, крупнейшая
американская автомобильная фирма «Крайслер» не су-
.мела вовремя перестроиться на выпуск небольших марок
.и уступила в конкурентной борьбе другим компаниям.
.Подобные изменения в характере производственного
.процесса сдерживают обновление основного капитала и,
следовательно, сужают базу развития концентрации про¬
изводства.
Процесс монополизации производства и сбыта отдель¬
ных товаров в Западной Европе имеет свои особенности
?6

по сравнению с аналогичным процессом в США. В то
время как в США в течение 60-х годов не происходило
существенного изменения уровня монополизации внутри
отдельных отраслей, в странах Западной Европы отме¬
чался его значительный рост. Например, в Великобрита¬
нии средний уровень монополизации сбыта, исчисленный
как отношение совокупных продаж первых пяти фирм
отрасли к общей сумме оборота отрдсли, вырос на 8,27%
за 1958—1963 гг. и на 8,6% в 1963—1^8 гг. К началу
70-х годов 50% оборота английской промышленности
приходилось на отрасли с уровнем монополизации (доля
пяти крупнейших фирм) более 75% 17. В ФРГ из 80 от¬
раслей и подотраслей промышленности, подвергшихся
анализу, с 1962 по 1970 г. монополизация возросла в 46
. видах производства 18.
Усиление монополизации наблюдалось и во Франции.
Средний показатель монополизации сбыта, исчисленный
на основе доли продаж четырех крупнейших компаний в
обороте 48 отраслей обрабатывающей промышленности,
увеличился с 20,1% в 1961 г. до 22,1% в 1969 г. В 1979 г.
в стране впервые было проведено специальное исследо¬
вание степени монополизации экономики, которое рас¬
пространялось на 679 видов различных товарных пози¬
ций, в том числе на 300 наименований промышленной
продукции. Степень контроля рынка отдельными фирма¬
ми подразделялась на так называемые «зоны Линды»
(классификация зон разработана исследовательской
группой Комиссии европейских сообществ). Они разбиты
на цветовые подгруппы в зависимости от степени угрозы
«свободе» конкуренции. В наиболее опасной «красной
зоне» (доля 4 крупнейших фирм превышает 80% общего
производства) оказалось 60 различных видов промыш¬
ленной продукции, в «оранжевой» (от 60 до 80%) —40
и в «желтой зоне» (от 40 до 60%) —63 различных вида
исследуемой продукции 19. Реально степень контроля еще
выше, так как официальная статистика не учитывает
межфирменных связей и степени участия лидеров в дру¬
гих компаниях отрасли.
Чтобы лучше понять механизм монополизации сбыта
западноевропейскими компаниями через систему участий
в других фирмах, рассмотрим один конкретный пример,
касающийся рынка электроламп во Франции. Официаль¬
ная статистика показывает, что 4 фирмы контролируют
93% продаж. Это «Осрам», «Клод», «Ламп кроз» и «Фаб¬
рик реюни де ламп». Как же распределен контроль на
77

самом деле? Реальная доля «Ламп кроз» составляет не
более 1% общих продаж, и поэтому ее можно сразу же
исключить из списка 4 лидеров. «Осрам» является фи¬
лиалом западногерманского концерна «Сименс». «Фаб¬
рик реюни де ламп» — это совместный филиал (распре¬
деление акций 50:50) компаний «Филипс» (Нидерлан¬
ды) и «Мазда» (Япония). Они же владеют 34% капитала
фирмы «Клод». При этом «Мазда» играет второстепен¬
ную роль.
В результате реально на французском рынке электро¬
ламп господствуют лишь две компании — «Филипс» и
«Сименс», причем приблизительно 80% рынка контроли¬
рует «Филипс» и 12% — «Сименс». К тому же с большой
долей вероятности можно говорить о существовании со¬
глашения о разделе рынка между этими фирмами20. Та¬
ким образом, вместо показанных в официальной стати¬
стике 4 фирм, контролирующих рынок, на деле его моно¬
полизировали 1—2 крупных концерна.
Кроме того, по отдельным товарам степень монополи-
вации еще выше. Так, во Франции в 70-х годах «Джене-
рал фудз» контролировала 85% сбыта жевательной
резинки, «Мулинекс» — 84% электрических кофеварок,
80% холодильных установок, «Агаш Вилло» — 75% джу¬
товых изделий, фирма «Глория (Карнасьон)» — 75%
порошкового молока без сахара, «Пулен» — 70% шоко¬
ладной пудры, «Нестле» — 70% растворимого кофе
и т. д.21 Этот список можно продолжить.
Подобная картина наблюдается во всех западноевро¬
пейских странах. Исследования, проводившиеся во вто¬
рой половине 70-х годов по инициативе Комиссии евро¬
пейских сообществ, выявили 95 видов товарных рынков,
на которых доля крупнейшей фирмы превышала 50%.
Такое положение было отмечено во Франции в 34 случа¬
ях, в Англии — в 25, в Италии — в 12, в ФРГ, Дании и
Бельгии — в 8 случаях.
При этом в любой стране, как правило, существует
группа отраслей и видов производства, где монополиза¬
ция особенно велика. Так, во Франции выделяются 3 ос¬
новных блока промышленных фирм, которые составляют
основу монополистического ядра французской промыш¬
ленности: 7 фирм по производству транспортных назем¬
ных средств и сопутствующей продукции (500 тыс. заня¬
тых), 7 фирм в металлургии и машиностроении (430 тыс.)
и 12 фирм в электронной и электротехнической промыш¬
ленности (450 тыс.). Всего лишь на четырех крупнейших
78

компаниях в каждой из отраслей занято более 50% об¬
щего количества работающих в указанных отраслях.
Монополизация современного капиталистического хо¬
зяйства достигла такого размаха, что всего 5—10 веду¬
щих фирм не просто контролируют какую-либо отрасль,
но распространяют свое влияние на значительную часть
промышленности или даже экономики в целом отдельных
стран.
Всего лишь 10 крупнейших по обфоту концернов
ФРГ контролируют 17% занятых и оборота, около 30%
экспорта и 44% затрат на НИОКР в промышленности
ведущей страны Западной Европы! В данном случае речь
идет уже не о простом контроле над производством и
сбытом определенного вида товара или даже какой-либо
подотрасли. Масштабы монополизации распространяют¬
ся на всю промышленность. В этом смысле можно гово¬
рить о материальной основе господства монополистиче¬
ского капитала над основной сферой экономической
структуры национального хозяйства.
Таблица 5. Монополизация промышленности ФРГ
(доля 10 крупнейших по обороту концернов, %)
Промышленность
Пять основных экс¬
портных отраслей *
1970
1975
1981
1984
1975
1981
1984
Занятые
(включая зару¬
бежное произ¬
15
16
17
17
31
33
32
водство)
(18)
(22)
(25)
(25)
(41)
(47)
(45)
Оборот
(включая зару¬
бежные филиа¬
15
17
17
17
34
35
34
лы)
(18)
(22)
(26)
(25)
(43)
(44)
(49)
Экспорт
Затраты на
31
32
30
29
40
42
40
НИОКР
48
50
47
44
54
52
58
* Машиностроение, автомобилестроение, химическая, электротех¬
ническая и металлургическая промышленность.
Источник. IPW Berichte (Berlin). 1982. N 12. S. 72; 1985. N 12.
S. 64.
Приведенные данные монополизации промышленно¬
сти ФРГ показывают, что в основных отраслях, опреде¬
79

ляющих во многом индустриальное развитие и экспорт¬
ный потенциал страны, показатели монополизации веду¬
щими концернами существенно выше. Специализация
страны в международном разделении труда, успехи в со¬
перничестве с компаниями других государств в еще боль¬
шей мере зависят от деятельности относительно малой
горстки крупных фирм, чем развитие национальной про¬
мышленности.
Монополии используют преимущества, вытекающие
из господства на рынке страны базирования, для актив¬
ной экспансии за рубеж. Уже в начале 70-х годов 75 аме¬
риканских корпораций осуществляли 29% экспорта стра¬
ны; 27 западногерманских — 34%; 29 английских — 28%;
40 французских — 26%; 10 японских — 50% экспорта и
60% импорта. На 4,7% крупнейших предприятий (по ве¬
личине балансовой стоимости) ФРГ в начале 80-х годов
приходилось около 60% стоимости активов, размещен¬
ных за рубежом.
В США 300 компаний контролируют 30% промыш¬
ленного производства, в Великобритании 40—33%» в
ФРГ 100—50%, во Франции 40—70% промышленности.
Все большая диверсификация операций крупнейших
монополий, вертикальная интеграция приводят к тому,
что самые крупные из них распространяют свое влияние
на экономику в целом. Правда, масштабы этого влияния
для ведущих 5—10 концернов пока измеряются одно¬
значными цифрами. Так, на четырех крупнейших моно¬
полиях-гигантах во Франции в начале 80-х годов нахо¬
дилось около 5% рабочей силы, занятой в экономике, и
производилась примерно такая же доля всей реализован¬
ной продукции. Для 10 ведущих концернов эти показа¬
тели составили соответственно 7 и 9%.
4. Общие масштабы и специфика
монополизации экономики
Используя комплекс различных критериев разбивки
компаний на крупные и мелкие (по обороту, по количе¬
ству занятых, по объему реализованной продукции
и т. п.), можно более полно охарактеризовать реальные
масштабы монополизации экономики западноевропей¬
ских стран.
Всего лишь 908 крупнейших по количеству занятых
компаний в промышленности ФРГ (2,5% от общего чис¬
ла учитываемых статистикой фирм) контролируют около
80

57% всех инвестиций и добавленной стоимости. 3,6%
крупнейших по обороту фирм осуществили более 62%
всех промышленных инвестиций и произвели 62% общей
добавленной стоимости. Еще более показательна группи¬
ровка компаний по выпуску чистой продукции. Только на
1,6% общего их числа, или 572 фирмы, приходится около
54% всей суммы инвестиций и добавленной стоимости в
промышленности. Около 90% добавленной стоимости
западногерманской промышленности произведено 44%
крупнейшими по выпуску чистой продукции и 3>0% круп¬
нейшими по количеству занятых компаниями.
Высокий уровень монополизации отмечается также и
в экономике Великобритании. Подавляющая часть
(90%) используемого капитала находится в монополь¬
ном владении небольшой группы крупнейших фирм. Все¬
го лишь 2,9% их общего числа (в разбивке по исполь¬
зуемому капиталу) обладает этим огромным потенциа¬
лом, который позволяет им занимать господствующее
положение в экономике страны. 4,6% крупнейших по
обороту компаний (из 21 тыс. учитываемых по этому по¬
казателю английской статистикой фирм) реализовали
свыше 80% общего оборота указанной группы.
Однако наиболее явное проявление присвоения ре¬
зультатов от монопольного положения в экономике — рас¬
пределение по группам компаний полученной прибыли.
Взвинчивая монопольно высокие цены на реализуемую
продукцию, компания может добиваться более высоких
доходов при меньших объемах продаж. Следовательно,
чем меньшее количество фирм контролирует подавляю¬
щую часть прибылей, тем больше уровень монополизации
экономики. В Англии из 254 тыс. компаний на 0,7% их
числа приходится 85% прибылей! 555 монополий получа¬
ют 77% валовой прибыли от продаж всех фирм! Если о
крупнейших компаниях, сгруппированных по другим
критериям (количеству занятых, обороту и т. п.), можно
говорить как о монополиях с определенной долей услов¬
ности, то в данном случае лидеров этой подгруппы можно
отнести к монополиям, извлекающим реальные резуль¬
таты из своего господствующего положения. При этом,
конечно, необходимо принимать в расчет изощренный
механизм сокрытия прибылей частью монополий. Эти
доходы не попадают в официальную статистику и отчет¬
ность компаний.
Крупнейшие компании доминируют также в промыш¬
ленности Италии, хотя уровень монополизации здесь не¬
81

сколько ниже, чем в Англии или ФРГ. Около 11% круп¬
нейших по обороту фирм Италии осуществляют 77% ва¬
ловых инвестиций в основной капитал, производят 69%
валовой продукции и реализуют 73% оборота всех ком¬
паний. На 7,3% первых фирм по производству валовой
продукции приходится 63,7% оборота, 71% валовых ин¬
вестиций и 64,1% общей валовой продукции.
Применение различных критериев разбивки компаний
на крупные и мелкие и отражение в статистике неодина¬
ковых показателей деятельности этих фирм затрудняют
сопоставление уровней монополизации в странах Запад¬
ной Европы. Приблизительно сравнимое количество ком¬
паний, ранжированных по оборотам, в ФРГ, Италии и
Великобритании — 36, 32 и 21 тыс. соответственно — по¬
зволяет сопоставить степень монополизации по этому
критерию.
Значение крупнейших по оборотам фирм в Италии и
ФРГ примерно находится на одном уровне: 4% их числа
в Италии осуществляет около 64% валовых инвестиций,
в то время как в ФРГ этот показатель для 3,6% фирм
составляет 62% *. Однако для Англии даже в первом
приближении степень монополизации оказывается суще¬
ственно выше. Если в Италии 1,8% крупнейших фирм
реализуют 48,3% оборота всех компаний, то в Англии на
такое же их количество в процентном отношении прихо¬
дится 70,1% общего оборота. При этом следует помнить,
что в Англии результаты промышленной переписи рас¬
пространяются на меньшее количество компаний. В их
число входят только относительно крупные по обороту
фирмы. Если включить неучтенные мелкие фирмы, то еще
меньший процент крупнейших монополий будет контро¬
лировать не столь значительно уменьшенный процент
суммы всех оборотов.
Доля крупных компаний (с количеством занятых бо¬
лее 500 человек) в ведущих западноевропейских странах
во вновь создаваемой ежегодно стоимости продукции об¬
рабатывающей промышленности, сумме продаж и в капи¬
таловложениях колеблется в пределах от 50 до 80%. При¬
чем в Великобритании, ФРГ и Франции она несколько
выше, чем в Италии. В то же время эти компании состав¬
ляют только 2—4% общего числа находящихся в этих
* Некоторая условность подобных сопоставлений объясняется
различиями в степени статистического охвата отраслей производства
и фирм в промышленных переписях.
82

государствах фирм. Уровень монополизации экспортных
отраслей в малых странах Западной Европы значительно
выше, чем в крупных. Однако наличие большого количе¬
ства мелких предприятий в остальных отраслях снижает
средний уровень монополизации экономики в целом.
В США удельный вес крупных компаний в добавленной
стоимости и обороте меньше, если учесть американские
корпорации с количеством занятых свыше 1000 человек.
Однако даже если взять большее их количество и оце¬
нить долю в указанных показателях фирм с числом за¬
нятых более 250 человек (промежуточной градации —
«свыше 500» — американская статистика не дает), то и
в этом случае она составит около 63—64%. Таким обра¬
зом, меньшее количество западноевропейских компаний
имеет такой же или даже больший (ФРГ, Франция)
удельный вес в добавленной стоимости и обороте про¬
мышленности. Что касается Японии, то удельный вес
крупнейших по количеству занятых компаний в показате¬
лях промышленности значительно ниже западноевропей¬
ского и американского.
Важно отметить, что для всех стран характерна более
высокая доля крупных фирм в расходах на научно-ис¬
следовательские и опытно-конструкторские разработки
(свыше 90%). Преимущественное положение занимают
предприятия и фирмы, находящиеся на передних рубе¬
жах технического прогресса. Высокая доля крупных кор¬
пораций в расходах на НИОКР диктуется стремлением
сохранить ведущие позиции в борьбе с конкурентами.
Ареной наиболее острой монополистической борьбы
становятся наукоемкие, передовые отрасли производства.
Важная особенность освоения продукции новейших от¬
раслей в настоящее время заключается в том, что она
практически сразу выносится на мировой рынок. Если
раньше компании постепенно наращивали производство
у «себя дома», насыщали рынок, усиливалась конкурен¬
ция, возрастал уровень монополизации и впоследствии
реализация выносилась все более активно за пределы
страны, то в настоящее время мировой рынок становится
важнейшим начальным элементом сбытовой политики
фирм. Это выражается и в том, что более сложная и бо¬
лее дорогая продукция не может, как правило, быть
реализована достаточно масштабно в условиях ограни¬
ченного национальными рамками рынка; и в том, что зна¬
чительно повысился уровень транснационализации ком¬
паний, которые могут начинать производство и сбыт
83

одновременно в нескольких странах; и в том, что новые
условия монополизации (более высокая степень, между¬
народный характер) диктуют необходимость быстрого
извлечения сверхприбылей в возможно больших масшта¬
бах для получения решающих преимуществ в конкурент¬
ной борьбе.
Господство в отраслях, тесно связанных с НТП, обес¬
печивает задел на будущее и становится критерием пре¬
успевания или отставания не только конкретных монопо¬
лий, но и — опосредствованно — стран, которые они
представляют. Поэтому исход международной борьбы в
этих отраслях носит принципиально важный характер.
Одной из таких отраслей является производство электро¬
техники.
В середине 80-х годов в десятку крупнейших корпора¬
ций мира в этой области входили 4 фирмы-гиганта США
(ИБМ, ATT, ИТТ и «Дженерал электрик»), 3 западноев¬
ропейские («Филипс», «Сименс» и «Томсон») и 3 япон¬
ские («Мацусита», «Хитачи», «Ниппон электрик компа-
ни»). Однако оборот американских фирм за десятилетие
(с середины 70-х годов) в этой отрасли увеличился на
50%, в то время как у западноевропейских и японских
только на 20%. Более детальный анализ (подотраслевой)
показывает, что западноевропейские компании занимают
относительно прочные позиции в традиционных видах
производства, в то время как новейшие, определяющие
будущее развитие являются областью доминирования
американских и японских корпораций. Так, в сфере про¬
изводства интегральных схем крупнейший западноевро¬
пейский производитель «Филипс» находится лишь на
15-м месте (после 8 американских и 6 японских корпора¬
ций). Отставание тем более явно, что в число крупней¬
ших фирм по уровню продаж интегральных схем не во¬
шли такие гиганты американской индустрии, как ИБМ
и ATT, поскольку они в основном выпускают интеграль¬
ные схемы для собственных нужд, а не на продажу и это
не отражается в статистике.
На долю американских корпораций в середине 80-х го¬
дов приходилось 57% продаж на мировом рынке инте¬
гральных схем, японских — 35% и западноевропейских —
7%. Причем если позиции западноевропейцев с начала
80-х годов оставались неизменными, то Япония упрочила
положение, отобрав 9,5% рынка у компаний США.
Монополизация сбыта новейшей продукции развива¬
ется сразу в мировом масштабе, что делает борьбу меж¬
84

ду фирмами-гигантами все ожесточеннее. Это дает тол¬
чок новому витку конкуренции на более высоком уровне.
Она переносится в сферу разработки и коммерсализации
достижений НТП. От того, кто раньше начнет производ¬
ство новейшей технологии, во многом зависит успех.
В выпуске, например, запоминающих устройств (ЗУ)
западноевропейские фирмы остались далеко позади.
Французская «Томсон» начала массовый выпуск ЗУ на
64 тыс. бит только в конце 1984 г., т. е. на 5 лет позже
японских и американских конкурентов. Западногерман¬
ский концерн «Сименс» объявил о выпуске ЗУ на 264 тыс.
бит со второй половины 1985 г., т. е. с отставанием от
японцев на 2 года.
Такие сроки в условиях ожесточенной конкурентной
борьбы за лидерство в освоении достижений НТП непо¬
мерно велики. Поэтому основная часть рынка и прибы¬
лей, особенно наиболее высоких — «сливки», уже поделе¬
на между японскими и американскими корпорациями. Во
второй половине 80-х годов доля Западной Европы на
мировом рынке интегральных схем составит, по оценкам,
15% против 48% для американских и 35% для японских
фирм22. Складывается отставание в важнейшем секторе
производства, который определяет развитие информати¬
ки и средств дальней связи, что в свою очередь ведет к
отставанию в других областях. В середине 80-х годов в
первой десятке ведущих компаний в области информа¬
тики не было ни одной западноевропейской фирмы (8
американских и 2 японские). Из 10 крупнейших произ¬
водителей видеомагнитофонов в мире — 8 японских и
только 2 («Филипс» и «Грюндиг») западноевропейские.
Производством сверхмощных компьютеров занимаются
3 американские и 3 японские фирмы. В Западной Европе
таких компаний вообще нет.
Насколько важна быстрота промышленного освоения
результатов НТГ1 для достижения монопольного положе¬
ния и его укрепления, можно судить уже хотя бы по тому,
что ни видеомагнитофоны, ни телевизоры не были изо¬
бретены в Японии, а в производстве тех и других япон¬
ские фирмы являются бесспорными мировыми лидерами.
Явное отставание западноевропейских фирм по мно¬
гим направлениям НТП побуждает их сотрудничать с
японскими и американскими контрагентами, что идет
вразрез с политикой некоторых государств Западной Ев¬
ропы и особенно ЕС по преодолению этого отставания пу¬
тем форсирования европейского партнерства. Возникает
85

противоречие такого рода: крупнейшие компании, добив¬
шиеся благодаря поддержке государства монопольного
положения на национальном рынке, получают возмож¬
ность для активной экспансии за рубеж путем вывоза,
капитала и тем самым все больше отрываются от нацио¬
нальной почвы, а их интересы все чаще не соответствуют
политике правительств стран их базирования.
Из 47 технологических соглашений, заключенных за
пятилетие с начала 80-х годов ведущими западноевропей¬
скими фирмами, только 2 — внутрирегиональные. Не¬
удачная попытка «Томсон» (Франция) заполучить конт¬
рольный пакет акций западногерманской «Грюндиг»
побудила ее вступить в сотрудничество с японскими фир¬
мами. Тяжелый удар западноевропейской электронной
промышленности нанесло соглашение ATT (США) с «Фи¬
липс» (Нидерланды) и «Оливетти» (Италия). Такие при¬
меры многочисленны.
Рост международных слияний и поглощений, органи¬
зация нового производства за рубежом увеличивают
масштабы концентрации и централизации на мировом
уровне и, как следствие, ведут к росту монополизации
мирового хозяйства. «На долю транснациональных кор¬
пораций к началу 80-х годов приходилось более трети
промышленного производства, более половины внешней
торговли, около 80 процентов патентов на новую технику
и технологию в капиталистическом мире»23, — отмеча¬
лось в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду
партии.
Подобно тому как в рамках экономики отдельных
стран концентрация и централизация производства и ка¬
питала на определенном этапе подводят к монополии, в
мировой капиталистической экономике можно ожидать
возрастания уровня монополизации. По мере увеличения
монополизации будет усиливаться острота соперничества
монополий трех центров империализма. В середине
80-х годов в число 50 крупнейших промышленных компа¬
ний капиталистического мира входило 22 американских,
17 западноевропейских и 5 японских фирм. Среди наибо¬
лее крупных преобладали американские (из 15 крупней¬
ших 11 корпораций были американскими). Тем не менее
в начале 80-х годов Западная Европа практически срав¬
нялась с США по количеству компаний-гигантов среди
50 крупнейших монополий, хотя и несколько сдала пози¬
ции в середине 80-х годов. Однако такое соотношение сил
лишь среди самых крупных монополий. Для более полной
86

картины возьмем для анализа по 50 ведущих фирм трех
центров империализма. Соотношение сил по суммарным
оборотам между Западной Европой и США составило в
начале 70-х годов 1,73 в пользу последних. Японские ком¬
пании значительно отставали от западноевропейских (в
2,39 раза по суммарным оборотам), не говоря уже о со¬
поставлении с американскими корпорациями.
К началу 80-х годов соотношение изменилось. Превы¬
шение оборотов корпораций США над Западной Европой
хотя и сохранилось, но сократилось до 1,43 раза, а отно¬
шение оборотов западноевропейских компаний к япон¬
ским осталось практически неизменным — 2,37. Таким
образом, по масштабам деятельности — объему про¬
даж— западноевропейские монополии приблизились к
американским. Однако по суммарной величине накоплен¬
ных активов, и в особенности прибылей, последние еще
значительно превосходят конкурентов. В начале 80-х го¬
дов по размерам активов (собственного капитала) запад¬
ноевропейские компании уступали в 1,6 раза (62% уров¬
ня США) заокеанским фирмам. Масштабы накопления
капитала в США выше.
Ведущие американские корпорации сосредоточили в
своих руках большую по сравнению с Западной Европой
часть национального богатства страны. К этому следует
добавить, что американские корпорации существенно
превосходят западноевропейские монополии по масшта¬
бам внешнеэкономической экспансии. Огромные капита¬
ловложения за границей позволяют говорить о значитель¬
ном отрыве США от Западной Европы по соотношению
сил.
Цель монополизации — захват рынка, устранение
конкурентов, установление монопольных цен и — как ко¬
нечный результат — получение максимально высоких
прибылей. Следовательно, подтверждением сильных мо¬
нопольных позиций может быть размер получаемой при¬
были. В начале 80-х годов чистая прибыль 100 крупней¬
ших американских корпораций почти в 3 раза превосхо¬
дила подобный показатель 100 западноевропейских
монополий. Отставание Западной Европы от США в этой
области очевидно. Сумма чистой прибыли 100 западно¬
европейских компаний составляет только 36% аналогич¬
ного показателя для фирм США. Норма прибыли на
собственный капитал крупнейших американских корпо¬
раций была примерно 12% по сравнению с 8% у япон¬
ских и 7% у западноевропейских. Таким образом, мощь
87

американских корпораций, выраженная через наиболее
важные показатели их деятельности, продолжает в зна¬
чительной мере превосходить силу остальных конкурен¬
тов, несмотря на то что по отдельным итогам (например»
по обороту) западноевропейцы сократили разрыв.
5. Роль и место мелкого бизнеса
в монополистической структуре
Одновременно с укреплением позиций верхушки монопо¬
листического капитала в экономике стран Западной Ев¬
ропы в 70-х—начале 80-х годов наметился процесс воз¬
растания значения мелких и средних предприятий и
фирм в ряде областей как материальной, так и немате¬
риальной сферы капиталистического хозяйства.
Такое положение кажется парадоксальным лишь на
первый взгляд. Динамика процесса монополизации в
70-х — начале 80-х годов действительно имела некоторые
особенности. Доля крупнейших фирм в общих показате¬
лях деятельности всех компаний с середины 70-х до
начала 80-х годов практически не возрастала или даже
сокращалась. Так, доля крупнейших компаний промыш¬
ленности Франции (свыше 500 занятых) в совокупном
обороте с 1975 по 1981 г. возросла лишь на 0,7%, т. е.
оставалась практически на том же уровне. В Великобри¬
тании она даже несколько снизилась по обороту (с 59 до
58%) и в добавленной стоимости (также с 59 до 58%).
Аналогичная тенденция развивалась и в ФРГ. Если до
середины 70-х годов доля крупнейших компаний (с ко¬
личеством занятых свыше 500 человек) в западногер¬
манском промышленном производстве возрастала (с 1967
по 1976 г. в добавленной стоимости с 54,6 до 69%, а в ин¬
вестициях в основной капитал — с 64 до 67%), то уже в
1979 г. по сравнению с 1976 г. она снизилась в добавлен¬
ной стоимости с 69 до 67%, в обороте — с 68 до 66%, а
в инвестициях оставалась на прежнем уровне. В Ита¬
лии доля крупнейших компаний в добавленной стоимо¬
сти оставалась стабильной, но немного возросла в сум¬
ме оборота и инвестициях. Эти незначительные отличия
в развитии тенденции по сравнению с другими ведущими
странами Западной Европы можно объяснить более низ¬
ким пока уровнем концентрации в итальянской промыш¬
ленности.
Со второй половины 70-х годов и в начале 80-х и на
отраслевом уровне четко обозначилась наметившаяся
88

ранее тенденция к стабилизации количественных показа¬
телей значения крупнейших компаний в производстве и
сбыте западноевропейских стран. По многим отраслям
эта доля даже снижалась. Данные по доле четырех круп¬
нейших (по обороту) фирм в суммарных продажах ши¬
рокого круга отраслей промышленности Франции (среди
которых — нефтяная и газовая, химическая и фармацев¬
тическая, черная и цветная металлургия, станкостроение,
различные виды машиностроения, в том числе транспорт¬
ного, судостроение, авиакосмическая, текстильная, коже¬
венная, обувная) показывают снижение их роли с сере¬
дины 70-х годов до начала 80-х в 2/з случаев24. Только в
9 из 33 исследованных подотраслей было отмечено уве¬
личение доли крупнейших компаний, в остальных же она
уменьшалась или оставалась стабильной.
Аналогичные тенденции отмечались и в промышлен¬
ности ФРГ. Доля 10 ведущих концернов в общем про¬
мышленном обороте со второй половины 70-х годов до
середины 80-х не возрастала, а по экспорту и затратам
на НИОКР даже несколько снижалась.
Данные по монополизации промышленности Японии
показывают, что уже с 70-х годов стабилизировалась или
даже несколько снижалась доля шести крупнейших кор¬
пораций в общем количестве занятых, совокупном капи¬
тале, объеме продаж и текущей прибыли. Такое же поло¬
жение можно констатировать и в основных отраслях
промышленности США.
Итак, в течение 70-х годов, и особенно со второй по¬
ловины 70-х — в начале 80-х годов, сначала наметилась,
а затем все очевиднее стала проявляться тенденция, при
которой доля крупнейших компаний в выпуске продук¬
ции, инвестициях, обороте и других показателях многих
отраслей оставалась стабильной или даже несколько
снижалась. Установилось сбалансированное соотношение
между мелким и крупным бизнесом.
Видимо, можно констатировать наличие некоего сти¬
хийно складывающегося подвижного оптимума монопо¬
лизации. При его достижении крупная компания строит
свою политику таким образом, что может извлекать вы¬
годы из монопольного положения, не устанавливая юри¬
дического контроля над мелкими фирмами. Косвенные
формы подчинения оказываются достаточными и даже
более эффективными. Это особенно хорошо иллюстриру¬
ется на примере с затратами на НИОКР. Изобретения,
явившиеся результатом этих затрат на мелких фирмах,
89

как правило, не могут быть ими реализованы в крупных
масштабах и попадают в руки монополий. Условия пере¬
дачи оказываются выгоднее, чем организация самостоя¬
тельных исследований. Коэффициент «изобретения — за¬
траты» на мелких фирмах часто выше. Тем самым более
эффективной для монополий оказывается не организация
всех разработок у себя, а создание системы контроля за
получением в свои руки их результатов. При этом не¬
удачные исследования не приводят к финансовым поте¬
рям крупную фирму.
То же самое можно отметить и в отношении произ¬
водственных связей. В ряде случаев сама политика круп¬
ных компаний направлена на передачу части малопри¬
быльных операций или малоперспективных и малорента¬
бельных видов производства на откуп мелкому и среднему
бизнесу. В других случаях экономическое подчинение
мелкого производителя кооперационными, субподряд¬
ными связями становится более рациональным с точ¬
ки зрения монополистического хозяйствования. Это обес¬
печивает более оперативное реагирование на колебания
конъюнктуры рынка, гибкое приспособление к его осо¬
бенностям, а также снижение потерь в кризисной ситуа¬
ции.
В результате возросло значение мелких и средних
фирм в отдельных секторах экономики. Некоторые из них
оказались более приспособленными, чем крупные компа¬
нии, к условиям развития в кризисные периоды для эко¬
номики Запада. Было отмечено некоторое относительное
улучшение показателей деятельности мелкого и среднего
бизнеса в сравнении с крупным. В этой связи необходимо
сразу сделать оговорку о характере взаимосвязи между
монополиями и немонополистическим сектором экономи¬
ки, чтобы избежать кажущегося противоречия между
тенденцией к усилению позиций крупнейших компаний и
относительным улучшением показателей деятельности
мелкого и среднего бизнеса. Дело в том, что мелкий биз¬
нес является той подпочвой, которая питает рост моно¬
полий. Сложные взаимозависимости непосредственного
подчинения и косвенного контроля пронизывают всю си¬
стему капиталистических отношений собственности, обес¬
печивая верхушке монополистического капитала господ¬
ство над экономикой. Известно, что механизм образова¬
ния монопольной сверхприбыли включает в себя
перераспределение части общей суммы прибылей всех
компаний в пользу наиболее сильных. Поэтому при улуч¬
90

шении показателей деятельности мелких фирм у монопо¬
листического капитала расширяются возможности по
присвоению еще больших доходов.
Монополизация экономики — это не только удельный
вес крупнейших компаний в производстве и сбыте, это все
формы контроля и влияния над совокупностью фирм.
Поэтому сокращение доли монополий в отдельных пока¬
зателях производства еще не означает снижения уровня
монополизации. Возможные формы зависимости и подчи¬
нения, в которые ставят монополии немонополизирован-
ный сектор экономики, только способствуют обогащению
верхушки крупнейших компаний. Не случайно в полити¬
ке правительств большинства западноевропейских госу¬
дарств помощь мелкому бизнесу занимает особое место.
Мелкие предприятия стали своеобразным индикатором
общего состояния дел в экономике. Небольшие предприя¬
тия наиболее чутко реагируют на изменение хозяйствен¬
ной конъюнктуры, падение или повышение нормы при¬
были в отраслях экономики. Волна разорений или обра¬
зования новых компаний зарождается прежде всего в
немонополизированном секторе и лишь позднее, набрав
силу, докатывается до более крупных фирм, отражаясь
на их деятельности.
В условиях ухудшения воспроизводства крупные ком¬
пании находят «отдушину» в виде экспорта капитала.
Мелкие фирмы, как правило, не имеют такой возможно¬
сти. Это вынуждает их для выживания интенсивно пере¬
сматривать свою производственную и сбытовую деятель¬
ность. Те из них, которые в обстановке кризисов 70-х —
начала 80-х годов сумели приспособиться, оказались
жизнеспособными. Другие же просто разорялись.
Среди производственных единиц капиталистического
хозяйства преобладают по количеству наиболее мелкие
предприятия (с числом занятых 10—20 и менее человек).
Наибольшее их число (около 99%) зарегистрировано в
Швейцарии, Норвегии, Италии и Испании. Существенно
ниже доля мелких предприятий в Англии, ФРГ и Австрии
(около 94%), что приблизительно соответствует доле
мелких предприятий в США. Поскольку наряду с круп¬
ными предприятиями существует значительно большее
количество мелких и особенно самых мелких, то средний
уровень размера предприятия снижается. Однако реаль¬
но мелкие предприятия составляют очень подвижную
группу, в которой происходят частые изменения. Множе¬
91

ство предприятий разоряется, на их месте возникают но¬
вые.
Мелкие и средние предприятия играют заметную роль
в занятости, производстве отдельных товаров, исследова¬
тельских и научно-производственных разработках. Доля
мелких и средних предприятий в общем числе занятых
в обрабатывающей промышленности составляла в конце
70-х — начале 80-х годов во Франции и Англии 44%, в
ФРГ — 49, в Нидерландах — 57, в Австрии —58, в Шве¬
ции— 59, в Финляндии — 69, в Швейцарии — 69, в Да¬
нии—73, в Норвегии — 78%. В Италии на предприятиях
с количеством занятых до 20 человек сосредоточена 7з
всех занятых в обрабатывающей промышленности стра¬
ны, а для некоторых районов, в частности северо-восточ¬
ного, эта цифра еще выше25.
Наиболее низка доля мелких предприятий в странах
раннего и интенсивного развития капитализма и импе¬
риализма — Великобритании, ФРГ, Нидерландах, Фран¬
ции. Что касается Франции, то в ней капитал долгое вре¬
мя формировался не столько в сфере материального и
промышленного производства, сколько в кредитно-бан¬
ковской сфере. Поэтому здесь еще на рубеже 60-х и
70-х годов имел место сравнительно невысокий удельный
вес крупных предприятий, однако в последующий период
в результате интенсивного, стимулируемого государством
процесса концентрации и централизации капитала, осо¬
бенно в промышленности, значение крупных предприятий
существенно повысилось.
Совсем иные соотношения между крупными и мелки¬
ми предприятиями наблюдаются в странах запоздалого
развития капитализма и сравнительно недавно сложив¬
шегося империализма — Испании, Греции, Португалии,
Ирландии, в которых и численно и экономически преоб¬
ладают мелкие и средние предприятия, несмотря на боль¬
шой прогресс концентрации и появление крупных моно¬
полий в некоторых из них в последние два десятилетия.
Среднюю, промежуточную группу западноевропей¬
ских стран с более уравновешенным соотношением меж¬
ду крупными и мелкими предприятиями образуют Ита¬
лия, Норвегия, Дания, Финляндия. В своем большинстве
это страны раннего развития капитализма, которые,
однако, несколько позднее (в сравнении с первой группой
стран) вступали в стадию империализма, достигшего
здесь в последние десятилетия средней степени зрелости.
Что касается Финляндии, то в послевоенный период, осо¬
92

бенно с середины 60-х годов, в ней резко ускорился про¬
цесс концентрации производства, и к началу 80-х годов
экономика этой страны достигла уже довольно высокой
степени капиталистической зрелости.
Во всех без исключения западноевропейских странах,
в том числе и в самых развитых, с наиболее высоким
удельным весом крупных предприятий, мелкие и средние
предприятия и численно преобладают, и экономически
играют важную роль в хозяйственной жизни. Как не бы¬
ло прежде чистого капитализма без сопутствующих ему
докапиталистических форм организации производствен¬
ных отношений, так нет и сейчас, в 80-х годах, чистого
империализма. Он сосуществует с различными формами
немонополистического, по преимуществу мелкотоварного
капиталистического производства. Широкому распро¬
странению мелких предприятий в западноевропейских
государствах соответствует большой удельный вес в со¬
циально-классовой структуре их общества мелкой бур¬
жуазии, которая вместе с другими промежуточными сло¬
ями играет значительную роль в общественно-политиче¬
ской жизни этих стран.
Особое значение для мелкого и среднего бизнеса име¬
ет сельскохозяйственное производство. Велика также
роль самостоятельно занятых мелких собственников, ра¬
ботающих не по найму, в производстве промышленной
продукции и сфере услуг в экономике отдельных запад¬
ноевропейских стран.
Многие самостоятельно занятые относятся к катего¬
рии «семейного бизнеса». Роль мелких собственников,
работающих не по найму, неодинакова в различных стра¬
нах Западной Европы. Относительно большая доля само¬
стоятельно занятых в Бельгии, Франции, Италии увели¬
чивает роль сектора мелких предприятий в этих странах.
Напротив, в таких странах, как Англия и Швеция, зна¬
чение таких собственников гораздо меньше. Как правило
(за исключением Ирландии и Бельгии), страны с боль¬
шей долей занятых в сельском хозяйстве имеют и боль¬
ший уровень самостоятельно занятых мелких собствен¬
ников в других отраслях промышленности и сфере услуг.
Важно отметить, что сокращение доли занятых в сель¬
ском хозяйстве не привело к соответствующему росту
доли самостоятельно занятых собственников. Высвобож¬
дающаяся рабочая сила пополняла армию безработных
или же направлялась на работу по найму. Образовать
самостоятельную фирму, хотя бы и мелкую, этим людям
93

не представлялось возможным из-за отсутствия необхо¬
димых средств.
Несмотря на то что большая часть научного потенциа¬
ла сосредоточена на крупных фирмах, мелкие и средние
компании по широкому кругу продукции чаще начинают
коммерсализацию новых товаров. Исследование 500 зна¬
чительных технологических изобретений и нововведений,
зарегистрированных на протяжении 20-летнего периода
(с середины 50-х до середины 70-х годов) в ведущих
странах капитализма, обнаружило важную роль неболь¬
ших и средних фирм даже в группе «существенных тех¬
нологических нововведений».
Таблица 6. Технологические нововведения
в зависимости от размера фирм *, %
Страна
Мелкие
фирмы
Средние
фирмы
Крупные
фирмы
США
35
15
50
Великобрита¬
24
9
67
ния
ФРГ
26
11
63
Япония
4
16
80
Франция
31
25
44
Канада
50
0
50
Всего
31
14
55
* Мелкие фирмы — годовой объем продаж до 5 млн
долл., средние — от 5 до 50 млн и крупные — свыше
50 млн долл.
Источник. Columbia Journal of World Business
(N. Y.). 1982. Vol. XVII. N 3. P. 33—39.
В целом по группе исследованных нововведений 45%'
приходилось на мелкий и средний бизнес. Объяснение
этому явлению кроется в существе противоречий, выте¬
кающих из монополистического контроля над рынком.
Освоение нового рынка, установление контроля над ним
и, как следствие, получение возможности диктовать мо¬
нопольно высокие цены и извлекать монопольно высокие
прибыли требуют больших затрат от крупных концернов.
Произведя эти затраты, они заинтересованы как можно
дольше извлекать преимущества от своего положения на
рынке. Поэтому быстрая замена одного продукта на дру¬
гой нередко противоречит интересам монополистического
капитала. Однако научно-технический прогресс ускоряет
94

моральное старение продукции. Возникает лавинообраз¬
ный процесс появления новых изобретений и усовершен¬
ствований. Наука сама делает необходимым внедрение
новой продукции, технологии и изобретений. Условия
монополистического контроля над реализацией товаров
вступают в противоречие с объективными процессами со¬
кращения промежутков времени между изобретениями
в различных областях науки и техники. Поэтому роль
хозяйственных единиц, осваивающих продажи новой
продукции, нередко берут на себя мелкие и средние фир¬
мы, которые заинтересованы в получении определенной
доли рынка за счет коммерсализации новых товаров.
Данные о коммерсализации новой продукции на ми¬
ровых рынках в конце прошлого десятилетия (см. табл. 7)
показывают, что доля 500 крупнейших американских и
500 крупнейших неамериканских компаний мира в освое¬
нии новой продукции ниже 50% по всем рассматривае¬
мым подгруппам.
Таблица 7. Предложение новой продукции
на рынках некоторых отраслей
в зависимости от размеров фирмы, %
Крупные
фирмы
Остальные
фирмы
Различные виды промышленной тех¬
16
84
нологии, транспорт
Химические товары и продукция чер¬
43
57
ной металлургии
Текстильные и бумажные товары
0
100
Машиностроение, электротехника
16
84
Вооружение и взрывчатые вещества
47
53
Научные приборы
21
79
Электротехнические товары
48
52
Товары первой необходимости
10
90
Источник. Bulletin de la caisse nationale des marches de l’Etat
(P.). 1979. N 85. Les PME et l’innovation aux Etats-Unis.
Отношение нововведений к затратам на научные ис¬
следования и разработки в мелких и средних фирмах в
3—4 раза выше, чем в крупных26. Если проследить путь
изобретения, использованного крупными монополиями,
то нередко оно оказывается результатом работы отдель¬
ных ученых или мелких фирм. Однако последующее вне¬
дрение осуществляется компаниями, обладающими необ¬
95

ходимыми для этого финансовыми и материальными ре¬
сурсами.
Мелкие и средние предприятия оказались в различ¬
ной степени подготовленными к ведению операций в кри¬
зисной обстановке 70-х годов. Многие из них не приспо¬
собились к усилению конкурентной борьбы, о чем свиде¬
тельствует рост числа разорившихся и обанкротившихся
компаний, особенно после кризиса 1974—1975 гг. и на
рубеже 70-х и 80-х годов.
В то же время в 70-х годах выделилась группа мелких
и средних компаний, которые в ряде случаев оказывались
более жизнеспособными, чем крупные. Это было обуслов¬
лено рядом причин: спецификой их специализации, спо¬
собностью гибко реагировать на конъюнктуру рынка, бы¬
стрым введением новшеств, децентрализацией размеще¬
ния, близостью к рынкам сбыта и др.
Развитие специализации и кооперации вовлекает
мелкие и средние предприятия в сферу влияния крупных
объединений. Фактически они теряют свою независи¬
мость и превращаются в отдельные звенья более круп¬
ных монополий, хотя официальная статистика учитывает
их как самостоятельные единицы. Крупные предприятия
широко привлекают на субподрядной основе узкоспеци¬
ализированные мелкие предприятия, производящие для
них отдельные детали и узлы. Вокруг монополий, осо¬
бенно в отраслях машиностроения, электронной про¬
мышленности, группируются обычно по нескольку десят¬
ков тысяч мелких предприятий, которые пользуются фи¬
нансовой и технической помощью монополий. Для хозяев
монополистических объединений такие мелкие субпод¬
рядчики очень удобны и выгодны: они поставляют свою
продукцию по довольно низким ценам, их производствен¬
ные, социальные и другие проблемы мало заботят руко¬
водителей монополий. В периоды неблагоприятной конъ¬
юнктуры и других осложнений монополии рвут связи со
своими мелкими поставщиками, бросая их на произвол
судьбы. В последние десятилетия во многих странах уси¬
лилась тенденция к объединению мелких предприятий на
основе кооперации и специализации производства в круп¬
ные отраслевые консорциумы, которые сейчас производят
большие объемы разнообразной продукции, в том числе
высокого технического и технологического уровня, и до¬
вольно успешно конкурируют на рынках с крупными
компаниями и монополиями.
96

Массовый выпуск промышленных изделий длительно¬
го потребления (автомобилей, холодильников, телевизо¬
ров, различных кухонных машин и т. д.) вызывает к
жизни соответствующие промышленные услуги по их ре¬
монту и обслуживанию, в которых в большом количестве
действуют мелкие предприятия. Наконец, мелкие и сред¬
ние предприятия имеют весомое социальное значение: на
этих предприятиях занята значительная и довольно ста¬
бильная масса рабочей силы; они предоставляют массе
трудящейся молодежи, особенно на периферии, не охва¬
тываемой централизованными системами профессиональ¬
ной подготовки при соответствующих государственных
органах, возможность получить специальность, часто ши¬
рокого профиля, в ходе самого производственного про¬
цесса. Деятельность мелких предприятий в менее разви¬
тых районах западноевропейских стран — это основа всей
их социальной и экономической жизни и решающая
предпосылка их дальнейшего хозяйственного развития.
В то же время на мелких предприятиях отмечается бо¬
лее высокая интенсивность труда и эксплуатация рабо¬
чих, которые получают, как правило, более низкую, чем
на крупных предприятиях, заработную плату. Мелкие
предприятия постоянно нарушают установленные нормы
социального обеспечения и техники безопасности, широ¬
ко используют сверхурочную работу, надомничество, а
также черные рынки, образуя так называемую «скрытую
экономику». Эти предприятия подвержены слабому кон¬
тролю и воздействию профсоюзов, их обычно не затра¬
гивают непосредственно нормы отраслевых коллектив¬
ных договоров и действие подвижной шкалы заработной
ллаты.
Во Франции Национальным институтом статистики и
экономических исследований совместно с банком «Креди
насьональ» было проведено специальное исследование
деятельности мелких и средних фирм в 70-х годах27, ко¬
торое показало, что после кризиса 1974—1975 гг. мелкие
предприятия по ряду показателей увеличили эффектив¬
ность в сравнении с крупными фирмами. В результате
возросло их значение в экономике. Если в период между
1968 и 1973 гг. доля наиболее мелких предприятий (с
количеством занятых менее 20 человек) в общей числен¬
ности занятых во Франции снизилась на 2,6% в пользу
средних и крупных (более 200 человек) предприятий, то
начиная с 1973 г. картина изменилась. Удельный вес мел¬
ких предприятий в занятости к 1980 г. возрос на 2,8%, в
4 Зак № 467
07

то время как доля крупных снизилась на 3,6%. В абсо¬
лютных цифрах крупные предприятия ежегодно теряли
80 тыс. рабочих мест, в то время как на мелких ежегодно
количество занятых увеличивалось на 40 тыс. человек.
Отношение чистой прибыли к добавленной стоимости
после 1973 г. снижалось на предприятиях всех размеров,
однако эффективность более крупных падала быстрее
(снижение на 7,9 пункта); в то время как на средних
предприятиях этот показатель уменьшился на 6,6 пункта,
на мелких — только на 4,5 пункта.
Эффективность мелких и средних компаний по цело¬
му ряду показателей не уступает более крупным концер¬
нам. Так, во французской промышленности отношение
прибылей к добавленной стоимости составляло в 1974 г.
для мелких и средних фирм (количество занятых от 50
до 499 человек) 0,21, а для крупных (с количеством заня¬
тых более 500 человек) — 0,25. В 1978 г. это соотношение
уже было почти одинаковым для обеих групп компаний:
0,16 для мелких и средних и 0,17 для крупных фирм28.
В то же время затраты капиталовложений на единицу
добавленной стоимости у крупных компаний были зна¬
чительно выше. Соотношение этих показателей было 0,11
для мелких и средних, 0,19 для крупных фирм в 1974 г.
и 0,09 для малых и средних, 0,18 для крупных компаний
в конце 70-х годов. Расходы на заработную плату у мел¬
ких и средних фирм были значительно ниже, что повы¬
шало конкурентоспособность их продукции. Соотношение
расходов по оплате труда (в тыс. фр.) к численности за¬
нятых составило в 1978 г. для мелких и средних фирм
62,1, а для крупных компаний — 77,429. Однако в целом
мелкий бизнес находится в большей зависимости от коле¬
баний конъюнктуры рынка, условий предоставления кре¬
дита и многих других обстоятельств.
Активизация операций в секторе мелкого бизнеса в
последнее десятилетие объясняется также целенаправ¬
ленной политикой крупного капитала. В условиях высо¬
ких темпов роста экономики приобретение дополнитель¬
ного филиала нередко проходило по формуле 2 + 2 = 5,
т. е. не означало простое сложение производственного и
сбытового потенциала соединяемых подразделений, а
имело дополнительный, так называемый синергический
эффект. В условиях низких темпов роста поглощение но¬
вой фирмы часто не может компенсировать ухудшение
показателей деятельности, а напротив, приводит к допол¬
нительным издержкам по ведению конкурентной борьбы
98

и проходит по формуле 2 + 2 = 3. Анализ 407 поглощений,
осуществленных в Западной Европе 84 американскими и
западноевропейскими фирмами, показал, что 26% из них
были неудачными, а около 21% не принесли планируе¬
мых результатов30. Поскольку поглощение еще большего
количества фирм увеличивает долю риска для монопо¬
лий, они в ряде случаев предпочитают ставить их в раз¬
личные формы зависимости, избегая расходов по уста¬
новлению непосредственного контроля. Финансовое бре¬
мя расходов на «выживание» ложится при этом целиком
на мелких владельцев фирм.
Внедрение на рынок новичков затруднено. Вот один
характерный пример. Известно, что после специальной
обработки изношенные покрышки могут успешно про¬
служить второй срок. Однако во Франции подобные опе¬
рации не развиты, так как они наталкиваются на про¬
тиводействие со стороны производителей шин, которым
невыгодно поощрять восстановление уже изношенных
покрышек. Некоторые мастерские попытались наладить
указанную обработку резины. Но фабриканты лишили
их доступа к сети сбыта покрышек. Внедрение новых
фирм на рынок оказалось безуспешным. Фирме-«нович-
ку» необходимо пойти на крупные расходы по рекламе
новой марки, чтобы освоить, например, рынок стираль¬
ного порошка. И хотя новый товар не будет уступать по
своим качествам существующим, его реализация натолк¬
нется на дополнительные трудности, связанные с огром¬
ными издержками по рекламе и сбыту, которые непри¬
емлемы для большинства мелких фирм. Необходимо
также заметить, что начало работ в таких отраслях, как
металлургия, автомобилестроение, ядерная, аэрокосмиче¬
ская и другие, требует значительных первоначальных
капиталовложений. Это ограничивает круг фирм-канди-
датов на освоение новых рынков в подобных отраслях.
Все указанные обстоятельства ограничивают приток но¬
вых конкурентов в монополизированные отрасли.
Необходимо сделать одну оговорку. Монополизация
не зависит непосредственно от количества предприятий,
действующих в отрасли. Если даже в каком-то виде про¬
изводства существует 100 фирм, но первые три из них
контролируют 80% общего выпуска продукции, а в дру¬
гой отрасли действует значительно меньшее количество
фирм, скажем 20, но производство разделено между ними
равномерно — по 5% общего выпуска, то во втором слу¬
чае степень монополизации будет значительно ниже.
99

Поэтому наличие в ряде отраслей капиталистической
экономики большого количества мелких предприятий и
фирм не всегда снижает общий высокий уровень моно¬
полизации производства данного вида продукции. Три-
четыре крупнейшие монополии захватывают большую
часть рынка, а мелким компаниям остается незначитель¬
ная доля общего сбыта.
Отмечая тенденцию к активизации мелкого бизнеса
в некоторых отраслях западноевропейской экономики,
не следует делать вывода о снижении уровня их моно¬
полизации. Крупнейшие монополии продолжают господ¬
ствовать в ключевых областях капиталистического хо¬
зяйства. А отдельные формы монополистического капи¬
тала сосуществуют в западноевропейских странах с
обширными сферами различных разновидностей немоно¬
полистического, с которыми они находятся в сложных
и противоречивых отношениях сотрудничества, соперни¬
чества и борьбы за место под солнцем.

ГЛАВА IV
ОРГАНИЗАЦИЯ
И СТРАТЕГИЯ МОНОПОЛИИ
1. Формы монополистических объединений
Исследование структуры монополистических объедине¬
ний в Западной Европе, которая сыграла в историческом
развитии роль колыбели империализма, имеет особый
теоретический интерес. Западноевропейский капитал за¬
частую выступал инициатором внедрения новых форм
монополий в практику. Так, например, одна из первых
в капиталистическом мире многоотраслевых компаний
конгломератного типа была создана в Западной Европе
еще в начале нынешнего столетия финансистом Гуго
Стинненсом. «Новаторская» роль западноевропейских
монополий в значительной мере обусловлена особым
разнообразием и подвижностью экономических, полити¬
ческих и социальных отношений в регионе. Приспосаб¬
ливаясь к этой обстановке, монополистический капитал
Западной Европы вынужден обновлять и разнообразить
арсенал форм и методов своей организации.
Одним из важнейших направлений в развитии моно¬
полистических объединений является расширение их от¬
раслевой структуры на основе вертикальной интеграции
и диверсификации производства. Число многоотраслевых
фирм, достигших высокого уровня диверсификации про¬
изводства, среди крупнейших промышленных компаний
Западной Европы к началу 70-х годов уже в 3 раза пре¬
высило количество одноотраслевых компаний. Аналогич¬
ное соотношение сложилось и в американской промыш¬
ленности.
Переход монополий от одноотраслевой специализа¬
ции к многоотраслевой организации производства в За¬
падной Европе начался несколько раньше, чем в США,
и на первом этапе он охватил относительно большее чис¬
ло крупных компаний. Так, к началу 70-х годов удельный
вес монополий, сохранивших у себя одноотраслевую спе¬
циализацию производства, в общем числе крупнейших
компаний в странах Западной Европы был в 1,5 раза
меньше, чем в США.
101

Особенности многоотраслевой экспансии западноев*
ропейских монополий в значительной мере определяются
специфическими условиями концентрации капитала и
производства в регионе. Узость внутреннего рынка каж¬
дой отдельно взятой страны Западной Европы-обостряет
проблему перенакопления капитала в этих странах, а су¬
ществующая незавершенность процесса экономической
интеграции регйона препятствует попыткам сгладить
противоречия расширенного воспроизводства монополи¬
стического капитала посредством экспорта товаров и
тем самым стимулирует перелив относительно избыточ¬
ного капитала либо за рубеж, либо в другие сферы про¬
изводства.
Либерализация торговли в регионе в 60-х и начале
70-х годов несколько ослабила стимулы к межотраслево¬
му переливу капитала. Так, например, в пяти ведущих
странах Западной Европы, а именно в ФРГ, Франции,
Англии, Швеции и Нидерландах, на долю горизонталь¬
ных, т. е. внутриотраслевых, операций в рассматривае¬
мый период приходилось от 50 до 80% общего числа
официально зарегистрированных слияний и поглоще¬
ний *.
После первого «нефтяного шока» 1973—1974 гг. во
внешней торговле западноевропейских стран вновь возоб¬
ладала тенденция к усилению протекционизма, и особен¬
но нетарифного. Потери экспортеров, связанные с вы¬
полнением длительной процедуры таможенных формаль¬
ностей, в торговле между странами Сообщества достигли,
по оценкам экспертов КЕС, 5—10% стоимости экспорта2.
Дезинтеграция регионального рынка укрепила стимулы
к перестройке производства в крупнейших компаниях
стран Западной Европы на многоотраслевой основе. Раз¬
мывание одноотраслевой специализации в западноевро¬
пейских ТНК ускорилось настолько, что во второй по¬
ловине 70-х годов они сравнялись, а затем и превзошли
своих соперников в США и Японии по уровню транс¬
отраслевой экспансии. В начале 80-х годов в составе
крупнейших промышленных компаний Западной Европы
фирмы с развитой, многоотраслевой структурой произ¬
водства превысили численность одноотраслевых фирм
более чем в 10 раз (табл. 8). Примерно такая же кар¬
тина наблюдалась и в отдельно взятых ведущих странах
региона.
Следует, однако, отметить, что высокая «склонность»
западноевропейских монополий к межотраслевому пере-
102

Таблица 8. Распределение крупнейших ТНК
по уровню многоотраслевой экспансии в 1981 г.
Доля основной
отрасли в общем
объеме продаж
компании
Западноевропей¬
ские ТНК
Американские
ТНК
Японские ТНК
число
%
число
%
число
%
95% и более
12
7,0
15
6,2
2
3,2
От 70 до 95%
36
20,9
47
19,4
18
29,0
Менее 70%
124
72,1
180
74,3
42
67,7
Всего
172
100
242
100
62
100
Подсчитано по: Dunning J. H., Stopford J. M. Multinationais.
Company performans and global trends. L., 1984. P. 89.
ливу капитала несколько реже приводит к созданию
широкодиверсифицированных фирм. Это означает, что
процесс многоотраслевой экспансии монополистического
капитала в странах Западной Европы протекает в ме¬
нее зрелых формах, нежели в США. В частности, это
находит отражение в особом характере сочетания основ¬
ных форм межотраслевой экспансии: вертикальной ин¬
теграции, диверсификации и образования конгломератов.
По определению В. И. Ленина, вертикальная инте¬
грация, или «комбинация», представляет собой «соеди¬
нение в одном предприятии разных отраслей промышлен¬
ности, представляющих собой либо последовательные
ступени обработки сырья (например, выплавка чугуна из
руды и переделка чугуна в сталь, а далее, может быть,
производство тех или иных... продуктов из стали),—
либо играющих вспомогательную роль одна по отноше¬
нию к другой (например, обработка отбросов или по¬
бочных продуктов; производство предметов упаковки
и т. п.)»3.
Вертикальная интеграция является исторически пер¬
вой формой объединения разноотраслевых производств
в руках одной монополии. Именно комбинирование про¬
изводства послужило основой для создания наиболее
мощных концернов в странах Западной Европы. В на¬
стоящее время эти концерны составляют центральное
ядро всей монополистической структуры данного ре¬
гиона.
Особенность эволюции западноевропейских концер¬
нов заключается в том, что, несмотря на появление и
сравнительно быстрое развитие в послевоенный период
103

новых форм многоотраслевой экспансии, комбинирование
производства остается и на современном этапе одним из
важнейших методов их роста. По некоторым подсчетам,
в четырех ведущих странах Западной Европы, а именно*
в ФРГ, Франции, Швеции и Нидерландах, на Долю вер¬
тикальной интеграции приходится от 7з до 72 общего
числа зарегистрированных слияний и поглощений ком¬
паний, относящихся к разным отраслям промышленности
и экономики4.
Отмеченная особенность развития западноевропей¬
ских монополий порождена комплексом объективных
причин и обстоятельств, прежде всего факторами мате¬
риально-технического порядка, характеризующими уро¬
вень развития производительных сил в странах Запад¬
ной Европы.
Диверсификация в узком смысле слова означает та¬
кое соединение разноотраслевых предприятий, которое
по характеру устанавливаемой между ними производ¬
ственно-технической связи выходит за пределы комбини¬
рования производства. Она осуществляется на базе меж¬
отраслевых связей нового типа, порожденных развитием
производительных сил под воздействием современной
научно-технической революции5.
В послевоенный период научно-техническое соперни¬
чество между Западной Европой и США характеризова¬
лось значительным отставанием западноевропейских
монополий от американских как по величине научно-тех¬
нического потенциала, так и по эффективности его ис¬
пользования. Вместе с тем в минувшем десятилетии
монополиям Западной Европы удалось несколько сокра¬
тить разрыв в своем отставании от американских моно¬
полий.
Западная Европа отстает от США по уровню инте¬
грации науки с производством. Разобщенность науки и
производства проявляется в сравнительно низкой доле
прикладных исследований в общем объеме НИОКР>
а также в затягивании сроков практического освоения
результатов научно-исследовательских работ в промыш¬
ленности (см. подробно § 3 гл. IV). Такое научно-техни¬
ческое отставание превращается в материально-техниче¬
ское, сдерживающее и диверсификацию производства.
Западноевропейские монополии поэтому уступают аме¬
риканским по уровню межотраслевой экспансии, глав¬
ным образом в технически передовых отраслях промыш¬
ленности (см. табл. 9).
104

Таблица 9. Уровень межотраслевой экспансии
500 крупнейших ТНК капиталистического мира
в 1981 г.*, %
Основная отрасль
производства компании
Западно¬
европей¬
ские **
Амери¬
канские
Японские
Отрасли с высоким уровнем расходов
на НИОКР
Авиакосмическая
Производство конторского оборудо¬
вания и ЭВМ
Электронная и электротехническая
Фармацевтическая
Химическая
Отрасли со средним уровнем расхо¬
дов на НИОКР
Автомобилестроение
Машиностроение
Резинотехническая
Производство строительных мате¬
риалов
Металлургическая
Нефтяная
Отрасли с низким уровнем расходов
на НИОКР
Текстильная и кожевенная
Целлюлозно-бумажная и дерево¬
обрабатывающая
Пищевая
Напитки
Табачные изделия
Другие отрасли
В среднем по отраслям
4,7
53,2
—
10,6
19,5
35,8
31,9
44,0
32,0
32,8
26,7
31,8
38,2
43,1
31,6
18,7
12,7
15,8
30,8
23,9
40,0
6,7
27,4
8,0
41,1
27,2
40,3
37,5
36,0
15,4
17,0
12,3
—
20,9
9,0
25,6
45,7
12,4

11,8
21,0
14,7
33,5
35,3
—
40,0
40,7
—
34,6
37,8
29,1
26,5
23,1
23,6
* Доля продаж за пределами основной отрасли в общем обо¬
роте компании.
** Великобритания, ФРГ, Франция, Италия, Швеция, Швейца¬
рия, Нидерланды.
Подсчитано по: Dunning J. H., Stopford J. M. Op. cit. P. 91.
Структура межотраслевых связей несет на себе и
отпечаток государственных мероприятий по регулирова¬
нию монополистической конкуренции. В США антитре¬
стовское законодательство направлено в основном про¬
тив горизонтальных и вертикальных слияний, что стиму¬
лирует диверсификацию. В большинстве стран Западной
Европы антикартельное законодательство является в це¬
лом более либеральным по сравнению с американским,
105

йо оно все же создает определенные трудности для меж¬
отраслевых слияний.
Однако, как и всюду, процесс монополизации в За¬
падной Европе нередко перерастает границы экономиче¬
ской целесообразности, диктуемой уровнем развития
производительных сил, и приобретает особо уродливые
формы. Характерным примером этого являются конгло¬
мератные объединения. В 60-х годах вслед за США кон¬
гломератные слияния стали самостоятельным направле¬
нием в централизации западноевропейского монополи¬
стического капитала. На эту основу во многом перенесли
свою деятельность, например, западногерманские «Клёк-
нер» и АЭГ, французские «Шнейдер» и «Пешине-Южин-
Кюльман», английские «Империал кемикл индастриз»,
«Тьюб инвестментс» и «Слейтер Уоркер секьюритиз»,
итальянские ФИАТ и «Монтэдисон», бельгийский «Со-
сьете женераль», швейцарский «Алюсуис», финский
«Вартсиля» и т. д.
Тенденция к формированию конгломератных объеди¬
нений в странах Западной Европы сдерживается отно¬
сительной слабостью регионального рынка ценных бу¬
маг, который является основой для их возникновения.
Стоимость акций частных компаний, котирующихся на
фондовых биржах ФРГ, Англии, Франции, Бельгии, Шве¬
ции, Австрии, Дании, Норвегии и Финляндии, вместе
взятых, в 4,5 раза меньше стоимости акций, обращающих¬
ся в США. При этом из-за раздробленности на узкие
национальные рынки западноевропейский региональный
рынок ценных бумаг функционирует менее эффективно,
чем американский, на котором подавляющая часть опе¬
раций с ценными бумагами сосредоточена в Нью-Йорке.
Есть, наконец, трудности и в финансировании слияний
и поглощений из-за тяжелого положения, сложившегося
в 70—80-х годах на западноевропейском рынке ссудных
капиталов. Не случайно именно в начале 80-х годов за¬
падноевропейские конгломераты оказались в самом тя¬
желом положении за все время своего существования.
Резкое повышение ставок ссудного процента в США,
вызвавшее отлив капитала из стран Западной Европы
и удорожание кредита в этих странах, многократно усу¬
губило для них и без того разрушительные последствия
сильнейшего за 50 лет циклического кризиса перепро¬
изводства.
Нарастающие трудности на рынке ссудного капитала
заставили французский концерн «Пешине-Южин-Кюль-
106

ман» в январе 1982 г. свернуть производство сталей и
уйти из химической промышленности. На долю этих
отраслей приходилось около 18% общего объема произ¬
водства концерна6. Вследствие финансовых трудностей
западногерманский концерн АЭГ вынужден был продать
часть своих предприятий и уйти из ряда перспективных
отраслей промышленности.
Весьма характерным для современных процессов мо¬
нополизации в странах Западной Европы является и то,
что она выходит за рамки концентрации самой собствен¬
ности компании, создается своего рода «периферия» мо¬
нополии, устанавливается контроль над формально са¬
мостоятельными предприятиями.
Система таких периферийных связей формируется на
основе различного рода соглашений, например о субпод¬
ряде, о производственной и научно-технической коопера¬
ции, а также о совместном маркетинге, рекламе, сбыте
и др. Предприятия периферийной структуры формально
не входят в состав монополистического объединения, и
руководство концерна не несет ответственности за их
операции. Показатели деятельности этих предприятий и
фирм не находят отражения и в консолидированных го¬
довых балансах концерна.
Несмотря на это, развитие периферийных структур
является непосредственным продолжением многоотрас¬
левой экспансии монополий. Расширяя процесс интегра¬
ции за пределы, очерченные системой участия, концерны
подчиняют своему контролю деятельность сотен пред¬
приятий различных отраслей экономики.
На основе периферийных структур комбинирование
производства внутри концерна дополняется внешним,
так называемым теневым комбинированием. Последнее
означает установление долгосрочных подрядных связей
с самостоятельными и независимыми в юридическом от¬
ношении от концерна фирмами, которые поставляют ему
сырье, оборудование, компоненты, полуфабрикаты и др.
Теневое комбинирование как способ установления
монополистического контроля представляет собой аль¬
тернативу системе участий. А выступая в качестве фор¬
мы многоотраслевой экспансии, оно является альтерна¬
тивой вертикальной интеграции внутри монополистиче¬
ских объединений. По сравнению с системой участия
теневое комбинирование более выгодно монополиям.
Прежде всего оно избавляет их от затрат на скупку
акций и позволяет монополиям избежать санкций анти¬
107

трестовского законодательства. Подобное комбинирова¬
ние затрудняет деятельность профсоюзов и лишает тру¬
дящихся возможности использовать для защиты своих
интересов нормы социального законодательства.
На современном этапе научно-технического прогрес¬
са особую ценность для монополий в ряде отраслей про¬
мышленности, и особенно в машиностроении, приобре¬
тают небольшие, узкоспециализированные предприятия.
«Даже в тех отраслях промышленности, где возникно¬
вение крупных компаний было неизбежным следствием
экономии на масштабах производства, — указывает ор¬
ган английских деловых кругов «Файнэншл тайме»,—
появились признаки отказа от огромных, производящих
один вид продукции предприятий, которые должны быть
постоянно загружены на полную мощность. Небольшие,
легкопереналаживаемые заводы, работающие с наимень¬
шими издержками производства при обслуживании ло¬
кальных рынков, далеко не всегда оказываются менее
рентабельными, чем крупные; примером тому может слу¬
жить появление мини-заводов по производству стали.
Небольшие специализированные предприятия порой твер¬
же стоят на ногах, чем диверсифицированные гиганты»7.
Это изменение характера технико-экономической за¬
висимости между величиной производственных единиц и
уровнем эффективности производства порождает необ¬
ходимость в разработке новых стратегических концепций
и методов формирования монополистических объедине¬
ний. В деловых кругах растет число управляющих, ра¬
тующих за отказ от устаревших стереотипов организации
крупных компаний. «Мы должны в корне изменить тен¬
денцию последних 20 лет, направленную на создание
крупных централизованных организаций, — заявляет
А. Кадбари, председатель совета директоров английской
компании «Кадбари Швепс», — разбив их на отдельные
производственные подразделения и предоставив этим
подразделениям свободу в конкурентной борьбе на своих
рынках. Крупные компании должны превратиться в не¬
что подобное федерации небольших предприятий»8.
Не ограничиваясь теоретическими поисками, «мно¬
гие старые и известные на Западе фирмы закрывают свои
литейные, кузнечные и даже механические цехи, пере¬
давая изготовление заготовок, их предварительную обра¬
ботку специализированным фирмам»9. При этом они
оставляют в своих руках научные исследования, кон¬
струирование, чистовую обработку ответственных дета¬
108

лей, общую сборку и наладку выпускаемого оборудова¬
ния у заказчика.
Наиболее смелые и широкомасштабные эксперимен¬
ты в этой области осуществляют те фирмы, которые мо¬
гут рассчитывать на то, что государство разделит с ними
риск их начинаний. Так, например, принадлежащий
английскому государству концерн «Бритиш стил» при¬
ступил к выполнению долгосрочной программы по раз¬
укрупнению и декомбинированию своих металлургиче¬
ских предприятий. На базе закрываемых заводов и вспо¬
могательных сооружений создаются специальные цехи
и бюро по оказанию мелким предприятиям самых раз¬
нообразных услуг, начиная с подготовки персонала и
ведения бухгалтерских отчетов и кончая предоставле¬
нием консультаций по маркетингу.
В рамках этой программы уже создано около 400 спе¬
циализированных предприятий, объединенных в 12 цен¬
тров, которые расположены в тех районах, где ранее
была размещена металлургическая промышленность
страны. По заявлению председателя совета директоров
концерна Ч. Вильерса, программа уже охватила около
1 тыс. мелких и средних предприятий с общим числом
занятых около 3 тыс. человек. Реализация этой програм¬
мы по существу обеспечивает установление разнообраз¬
ных форм контроля фирмы над предприятиями немоно-
полизированного сектора экономики. В дальнейшем
контроль еще более усилится, так как программой пред¬
полагается предоставлять мелким предприятиям кредиты
до 50 тыс. ф. ст. сроком на 5 лет 10.
Тенденция к расширению теневого комбинирования
за счет свертывания вертикальной интеграции на соб¬
ственных предприятиях проявляется также в росте чис¬
ла случаев продажи предприятий в руки их бывших
управляющих, которые организуют на этих предприятиях
собственное дело.
В отличие от обычных операций по санации в данном
случае продаются не заведомо убыточные, а потенци¬
ально перспективные предприятия. Созданная таким об¬
разом самостоятельная фирма, как правило, сохраняет
связь с производственной структурой концерна на основе
субподрядных отношений, лизинга оборудования, научно-
технической кооперации и т. п. В Англии число таких
операции выросло с 13 в 1977 г. до 124 в 1981 г. Харак¬
терно, что число операций противоположного типа, т. е.
операций по поглощению независимых фирм, за тот же
109

период уменьшилось с 371 до 331 п. Отношение числа
выкупов к числу поглощений возросло с 3,5% в 1977 г.
до 37,5% в 1981 г. Таким образом, налицо явный сдвиг
в соотношении двух альтернативных методов монополи¬
стической экспансии в сторону теневого комбинирования.
Под влиянием циклического спада в начале 80-х годов
рост числа выкупленных предприятий несколько замед¬
лился, но в то же время многократно возросла стоимость
этих сделок. По оценкам консультационной фирмы «Пит
Марвик», она увеличилась с 41 млн ф. ст. в 1980 г. до
почти 1 млрд ф. ст. в 1985 г.12
Однако развитие периферийных структур и соответ¬
ствующая организационная перестройка монополистиче¬
ских объединений в странах Западной Европы осуще¬
ствляются медленнее, чем в других центрах империа¬
листического соперничества. Основная причина этого
отставания заключается в экономической слабости немо-
нополизированных предприятий, в несоответствии их
производственного потенциала и финансовых возможно¬
стей тем задачам, которые возлагает на них крупная
промышленность. Более того, в послевоенный период
всестороннее поощрение концентрации гигантских кор¬
пораций в Западной Европе осуществлялось сплошь и
рядом за счет мелкого и среднего бизнеса.
Разнообразие и неустойчивость социально-экономи¬
ческой и политической обстановки в странах Западной
Европы побуждают фирмы этого региона постоянно
искать новые формы и методы монополизации производ¬
ства. Не случайно именно в Западной Европе монополии
раньше других вступили на путь многоотраслевой экс¬
пансии. Вместе с тем в условиях высокой монополизации
западноевропейской экономики неизбежно усиливается
«тенденция к застою и загниванию, свойственная моно¬
полии» 13. Применительно к самому монополистическому
капиталу Западной Европы эта тенденция проявляется
в «малой подвижности» организационных форм и в недо¬
статочном развитии тех из них, которые в наибольшей
степени обусловлены развитием производительных сил
общества. На современном этапе относительная отста¬
лость организационной структуры монополий Западной
Европы проявляется прежде всего в излишней центра¬
лизации производственного аппарата и слабом развитии
«периферийных» структур.
НО

2. Научно-техническая политика
Если в первые послевоенные годы частные фирмы За¬
падной Европы придавали сфере НИОКР второстепенное
значение, то в настоящее время техническая политика
рассматривается многими корпорациями как определяю¬
щий фактор экономической стратегии. Выявилась опре¬
деленная «европейская специфика» этой политики.
Повышение конкурентоспособности достигается ком¬
паниями главным образом с помощью разработки новой
продукции и технологии, ее модернизации, расширения
производства и сбыта, путем патентно-лицензионных
операций. Это возможно лишь при проведении значитель¬
ных программ научных исследований и разработок. Как
указывал Маркс, «наука и техника сообщают функцио¬
нирующему капиталу способность к расширению, не за¬
висящую от его данной величины»14. В результате в
условиях монополизации хозяйственных процессов но¬
вейшая технология становится основным источником мо¬
нопольной прибыли и сверхприбыли.
Частномонополистический сектор играет главную роль
в системе «изобретение — коммерческая продукция».
Именно в частной промышленности в основном решается
проблема внедрения результатов НИОКР в производство
и апробирование нового продукта на рынке. Основой
внутрифирменной научно-технической политики является
получение максимально возможной прибыли от их реа¬
лизации.
При выработке научно-технической стратегии фирмы
стоят перед альтернативой: риск потери ресурсов при
неудаче в НИОКР или потеря рынка в результате отста¬
вания от конкурентов в разработке новой технологии.
Пытаясь уменьшить степень неопределенности при про¬
ведении собственных исследований и разработок, про¬
мышленные фирмы используют и другие пути получения
новой техники и технологии, такие, как покупка лицен¬
зий или участие в капитале других компаний, контракты
с внешними исполнителями научно-исследовательских
работ. Особым случаем проведения и планирования
НИОКР является выполнение правительственных зака¬
зов на исследования.
Формирование научно-технической политики фирм
Западной Европы шло под влиянием отмеченных нами
общих черт данного региона. К этому можно добавить
такие особенности, как ограниченность материал ьно-кад-
111

ровых ресурсов, отсталость менеджмента, сравнительно
консервативная частнопромышленная психология, слабые
связи науки и бизнеса, финансово-кредитных учреждений
и промышленных фирм. Все эти факторы обусловили в
70-х годах относительно меньшую в Западной Европе по
сравнению с США роль частного сектора в финансиро¬
вании, и особенно в проведении НИОКР. Однако в на¬
чале 80-х годов возросла доля промышленных фирм в
выполнении НИОКР (см. табл. 10).
Таблица 10. Источники финансирования
и структура проведения НИОКР в 19S1 г., %
Финансирование
Проведение НИОКР
Страна
Про-
мыш-
лен-
ность
Государ¬
ственный
сектор
Иностран¬
ные
источники
Промыш¬
ленность
Государ¬
ственный
сектор *
Выс¬
шая
школа
ФРГ
57
42
1
68
15
17
Франция
Великобрита¬
42
58
—
59
—
—
ния
43
48
10**
64
26
11
Италия
50
47
3
56
26
18
Бельгия
57
42
1
68
15
17
Швеция
57
41
2
67
6
27
США
49
51
—
70
15
14
Япония
62
27
11**
61
15
24
* Включая неприбыльные исследовательские организации.
I ** Включая другие поступления.
Источники: Bundesbericht Forschung. 1984. S. 382—384; Economic
Trends. 1985. N 382. P. 82.
По абсолютным размерам расходов на НИОКР, за
исключением небольшого числа корпораций-гигантов
(«Сименс», «Филипс», ИКИ и др.), западноевропейские
компании заметно отстают от американских. Такие кор¬
порации, как «Дженерал моторз» и «Форд», ежегодно
тратят на НИОКР столько же, сколько вся итальянская
промышленность, а ИБМ — столько же, сколько промыш¬
ленность Нидерландов, Швейцарии и Швеции, вместе
взятых 15.
Однако в результате форсирования темпов научно-
технического прогресса страны Западной Европы, и в
первую очередь ЕС, создали значительный научно-тех¬
нический потенциал. За последние 10 лет произошло
существенное изменение сил между тремя центрами со¬
112

временного империализма, причем совокупный научно-
технический потенциал Западной Европы несколько пре¬
высил по ряду оценок американский и более чем в 2 ра¬
за — японский. В середине 80-х годов удельный вес
расходов на научные исследования в ВВП основных за¬
падноевропейских стран примерно соответствовал пока¬
зателям США и Японии (более 2%).
В странах ЕС НИОКР проводят не более 6 тыс.
промышленных фирм 16, причем 2/з промышленных ис¬
следований выполняют крупные фирмы, с занятостью
более 5 тыс. человек. На долю 12 крупнейших монополий
Англии приходится 47% всех затрат на НИОКР в про¬
мышленности, во Франции — 48, в Швеции — 54% 17. Пять
ведущих фирм в Швейцарии и Нидерландах выполняют
от 60 до 70% всего объема НИОКР в частном секторе
этих стран 18. Наиболее высокий уровень монополизации
НИОКР наблюдается в таких отраслях, как химия, элек¬
тротехническое и транспортное машиностроение, элек¬
троника.
Уровень концентрации расходов на НИОКР значи¬
тельно превышает показатели концентрации производ¬
ства. Так, например, в фармацевтической промышлен¬
ности Англии 70% производства контролируют 20 фирм,
а 70% расходов на НИОКР —всего 4 19.
В отличие от США, где крупный капитал на протя¬
жении 60—70-х годов активно финансировал разработку
новейшей технологии в небольших, узкоспециализиро¬
ванных фирмах, созданных на базе университетских и
других исследовательских лабораторий, западноевропей¬
ские монополии сосредоточивали проведение НИОКР в
собственных научных центрах. Вплоть до середины 70-х
годов мелкие и средние фирмы без помощи извне не
имели возможности проводить собственные разработки.
Так, например, в ФРГ среди мелких фирм, с занято¬
стью до 50 человек, составляющих 94% всех компаний
страны, свою научно-исследовательскую базу имеет лишь
каждая сотая фирма20.
Концентрируя НИОКР в своих руках, западноевро¬
пейские монополии увеличивают долю получаемой ими
прибыли не только в результате коммерческого исполь¬
зования новой технологии, но и с помощью патентного
блокирования рынков (на долю крупных компаний при¬
ходится более 50% патентов в странах Западной Евро¬
пы). Так, например, крупные фирмы ФРГ (с оборотом
свыше 1 млрд марок) 50% изобретений использовали
из

лишь через 4 года после выдачи патента, а мелкие—<
через 1,5—2 года21.
Источником сверхприбыли для крупного бизнеса ста¬
ло государственное финансирование НИОКР. Так, в ФРГ
и Англии фирмы с занятостью более 10 тыс. человек
получают 2/з всех государственных ассигнований на
НИОКР. На 57 французских фирм, в каждой из кото¬
рых работало более 100 исследователей, в 1979 г. при¬
шлось 90% государственных средств на НИОКР, несмо¬
тря на то что они выполнили лишь 67% исследователь¬
ских работ в частном секторе22. Особо высокие доходы
получают монополии от выполнения заказов на военные
НИОКР, составляющие основу государственных кон¬
трактов. Так, по оценкам, более 2/3 государственных ас¬
сигнований на НИОКР в английской промышленности
достаются монополиям по военным контрактам.
Еще одна особенность структуры внутрифирменных
НИОКР в Западной Европе состоит в том, что доля фун¬
даментальных исследований, проводимых монополиями
этого региона, меньше, чем в США и Японии (см.
табл. И). Основной объем фундаментальных исследо¬
ваний сосредоточен в государственных лабораториях и
в университетах. Западноевропейская система высшего
образования традиционно ориентирована на фундамен¬
тальные науки и слабо связана с производством. В ре¬
зультате соотношение фундаментальных, прикладных ис¬
следований и разработок в Западной Европе составляет
(в %) 20:40: 50, в США — 10: 20: 70. Подобная струк¬
тура НИОКР сдерживает техническую перестройку за¬
падноевропейской промышленности.
Таблица 11. Структура проведения фундаментальных
исследований в 1979 г., %
Страна
Высшая
школа
Государ¬
ственный
сектор
Частные
некоммер¬
ческие
органи¬
зации
Частные
компании
Всего
ФРГ
54
28
0
17
100
Франция
67
20
10
9
100
Великобритания
60
24
2
14
100
США
60
14
10
16
100
Япония
62
16
2
20
100
Источник. OECD. Indicateurs de la Science et de la technologie.
P., 1984. P. 122.
114

Как показывают многочисленные обследования, со¬
временная структура подготовки научно-технических кад¬
ров в Великобритании, Франции и ФРГ не отвечает за¬
просам промышленности. Даже в ФРГ, где по сравнению
с другими странами региона высшая школа наиболее
ориентирована на промышленность, в начале 80-х годов
28% компаний испытывали нехватку квалифицирован¬
ных инженеров. В этих условиях крупнейшие монополии
получают возможность отбора наиболее высококвалифи¬
цированных кадров, активно используют политику пере¬
манивания специалистов из других стран, в том числе
из развивающихся.
Особенно высокие прибыли от использования резуль¬
татов НИОКР получают транснациональные корпорации,
эксплуатирующие зарубежные научно-технические ре¬
сурсы. Организация зарубежных НИОКР облегчает до¬
ступ к научно-техническим достижениям других стран и
позволяет использовать их квалифицированные кадры,
а также помогает приспосабливать выпускаемую продук¬
цию и технологию к требованиям местного рынка. В от¬
личие от американских ТНК, расходующих за рубежом
лишь незначительную часть своего исследовательского
бюджета (около 12%), европейские ТНК, особенно ма¬
лых стран, активно используют зарубежные научные
кадры. Так, например, 30% ассигнований на НИОКР
английского концерна ИКИ осваивается за границей,
в Швейцарии внутри страны занята лишь половина всего
исследовательского персонала фирм. В лаборатории
«Филипс» в Эйндховене (Нидерланды) реализуется 50%
ассигнований на научные исследования (безразработок),
а остальная часть — в научно-исследовательских лабора¬
ториях, расположенных в Бельгии, Франции, ФРГ, Ве¬
ликобритании и США23.
В таких странах, как ФРГ, Великобритания, Фран¬
ция, крупные корпорации территориально «привязывали»
свои научно-исследовательские лаборатории к уже су¬
ществующим центрам научной мысли — университетам и
к государственным исследовательским учреждениям.
В малых странах, особенно в Нидерландах и Швейцарии,
исследовательские подразделения крупных корпораций
выступали в роли создателей исследовательской инфра¬
структуры. Именно крупные фирмы, организуя центры
исследований, предоставляли поле деятельности для уни¬
верситетских исследователей и содействовали подготовке
кадров для новых специальных областей НИОКР. Так,
115

например, второй технический университет Нидерландов
организован в Эйндховене, а четвертый шведский —
в Линчепинге, центрах крупных корпораций «Филипс» и
«СААБ — Скания». В результате такие факторы, кац
финансовые трудности, смена приоритетов в промышлен¬
ных НИОКР, конкуренция между монополиями, отсут¬
ствие интереса к определенным областям науки, в усло¬
виях малых стран оказывают существенное влияние на
национальную систему исследований в целом. Так, на¬
пример, неудачный опыт фирмы «Филипс» при разра¬
ботке электронных компонентов оказал отрицательное
влияние на развитие исследований в области вычисли¬
тельной техники в Нидерландах.
Выделение НИОКР в отдельную сферу деятельности
и необходимость изыскания для их проведения крупных
материальных средств поставили в начале 60-х годов
руководство западноевропейских концернов перед за¬
дачей выработки собственной научно-технической поли¬
тики, которая затрагивала проблемы организации, пла¬
нирования и финансирования НИОКР, а также кадровые
вопросы. Строя свою политику на широко распростра¬
ненной в послевоенное время концепции о «всемогуще¬
стве» науки, многие фирмы столкнулись с тем, что от¬
дача растущих затрат на НИОКР оказалась значительно
ниже ожидавшейся.
В начале 70-х годов наступил период временного сни¬
жения интереса компаний к научно-технической деятель¬
ности, выразившегося в застое, а в ряде случаев даже
сокращении исследовательских бюджетов. В этот период
наблюдалось снижение темпов расширения, а в отдель¬
ные годы и абсолютное сокращение спроса на научную
продукцию на внутренних и внешних рынках, научно-
техническая политика стала ориентироваться на получе¬
ние краткосрочной прибыли. Ориентация на краткосроч¬
ные выгоды при минимизации риска имела негативные
последствия для западноевропейских компаний в долго¬
срочном плане. Так, например, выжидательная позиция,
которой придерживались английские компании при раз¬
работке и внедрении микроэлектроники в начале 70-х
годов, привела к тому, что на рубеже 80-х годов лишь
40% фирм смогли использовать преимущества новой
техники24.
В настоящее время политика в области НИОКР в
Западной Европе на микроуровне в целом формируется
под влиянием трех основных факторов: во-первых, это
не

необходимость проведения исследований с целью пред¬
отвращения отставания от США, Японии, западноевро¬
пейских конкурентов; во-вторых, поиски своих научно-
технических «ниш»; в-третьих, создание базы для на¬
учно-технической кооперации между компаниями.
На эволюцию западноевропейской научной политики
оказал влияние пересмотр позиций США в области пере¬
дачи технологии. Долгое время фирмы Западной Европы
развивались преимущественно на базе американской
технологии, дорабатывая ее в соответствии с требова¬
ниями национальных рынков. В настоящих условиях,
когда в США ужесточается контроль над экспортом наи¬
более передовых технологических решений, фирмы За¬
падной Европы расширяют проведение собственных
НИОКР и прибегают к кооперации в этой области.
Как правило, расходы на НИОКР концернов, дей¬
ствующих в наиболее наукоемких отраслях, превышают
объемы инвестиций в основной капитал. Следствие это¬
го— быстрое обновление продукции. Если в 1975 г. в
концерне «Сименс» на долю изделий, внедренных в про¬
изводство на протяжении последних 5 лет, приходилось
43% общих продаж, в течение 6—10 лет — 32% и свыше
10 лет — 25%, то в 1980 г. доля этих изделий составила
49, 29 и 22% соответственно. Научно-исследовательские
работы рассматриваются как залог структурной пере¬
стройки производственной деятельности компаний.
Одним из основных критериев конкурентоспособно¬
сти фирм становится эффективность затрат на НИОКР,
получение максимальной отдачи от использования на¬
учно-технических ресурсов. Это потребовало перестройки
методов внутрифирменной организации и планирования
НИОКР. В результате научно-исследовательские лабо¬
ратории монополий потеряли свою автономию по отно¬
шению к производственным отделениям, получила рас¬
пространение «проектная» форма управления научными
работами, усилился контроль за ходом выполнения
проектов на всех этапах, создаются условия для меж¬
дисциплинарного подхода к решению научно-технических
проблем, происходит расширение использования внешних
научно-технических ресурсов, как национальных, так и
других стран.
Заметно возрос интерес монополий к высшей школе.
Монополии заинтересованы в повышении качества и со¬
кращении сроков вузовской подготовки, в обеспечении
производства специалистами-исследователями. Приме¬
117

няемые фирмами рычаги экономического и администра«
тивного воздействия с помощью различных фондов, ко¬
миссий и комитетов усиливают прямое и косвенное влия¬
ние. на вузы *. Сокращение государственных расходов
также вынуждает университеты искать контакты с част¬
ными фирмами, расширять объем контрактных НИОКР,
что ведет к укреплению связей между стадией фунда¬
ментальных исследований и разработками и сокращению
сроков промышленного освоения технологии.
Научно-техническое сотрудничество промышленности
с университетами осуществляется в различных формах
и зависит от конкретных национальных условий. Наибо¬
лее широко распространено сотрудничество в рамках
контрактов на НИОКР, когда программа работ выраба¬
тывается совместно обоими партнерами. Промышленные
фирмы финансируют те направления университетских
исследований, которые отвечают долгосрочным целям
компании. В свою очередь университеты предоставляют
фирмам консультации, знакомят со своими научно-тех¬
ническими возможностями. Кооперация в деле подготов¬
ки специалистов имеет различные формы, например вре¬
менный обмен персоналом, когда представители промыш¬
ленных фирм привлекаются к работе в университетских
комитетах для выработки учебных программ или же
становятся временными преподавателями. В свою оче¬
редь представители университетов участвуют в постоянно
действующих семинарах и учебных курсах для служа¬
щих фирм. Промышленные компании не только субсиди¬
руют исследовательскую работу в университетах, но и
финансируют учебные курсы.
Как уже упоминалось, происшедшее в середине 70-х
годов падение удельного веса фундаментальных иссле¬
дований, по мнению представителей деловых кругов
Западной Европы, является «нежелательным», даже
опасным явлением и может привести к длительному
снижению конкурентоспособности европейской промыш¬
ленности25. В настоящее время руководители монополий
новейших отраслей — электроники, связи, фармацевти¬
ки— видят в достижениях фундаментальных исследова¬
ний источник будущего расширения производства. Это
* Так, например, Федеральный союз немецкой промышленности
создал специальную рабочую группу с целью выработки единой по¬
зиции по кардинальным вопросам политики в области науки и обра¬
зования.
118

выражается как в росте объема контактов с высшей
школой, так и в определенном увеличении ассигнований
промышленных фирм на фундаментальные исследова¬
ния.
Распространение программно-целевого подхода к ор¬
ганизации НИОКР, а также особенности разработки
новейшей технологии, в частности в микроэлектронике,
биотехнологии, научном приборостроении, обусловили
усиление роли мелких фирм в исследовательском про¬
цессе. В Западной Европе вслед за США начинает фор¬
мироваться новая организационная структура, при кото¬
рой на основе субподряда происходит «разделение тру¬
да» в НИОКР между мелкими и крупными компаниями.
При этом мелкий бизнес «специализируется» на выпол¬
нении начальных стадий НИОКР (на средства, посту¬
пающие от крупного бизнеса и государства) *, а крупные
фирмы имеют преимущества на конечных стадиях инно¬
вационного процесса.
В 70-х годах расширяется деятельность «научных пар¬
ков» (в частности, 40 парков созданы в Великобрита¬
нии, 3 — в Бельгии)**. Все большее количество фирм
прибегает к помощи специальных брокерских фирм, или
фирм-посредников, задача которых состоит в отборе наи¬
более перспективных (с коммерческой точки зрения)
результатов НИОКР и оказании помощи в их после¬
дующей разработке. Это Британская технологическая
группа (BTG) в Великобритании. Национальное агент¬
ство по стимулированию научных исследований (ANVAR)
во Франции, Эйндховенский политехнический институт
в Нидерландах, Общество по нововведениям (Innovati¬
onsgesellschaft) в Австрии — специализированный банк,
оказывающий помощь изобретателям в доработке ново¬
* Государство в 70-х годах начинает оказывать мелким фирмам
как непосредственно финансовую помощь, так и способствует созда¬
нию финансовых учреждений, предоставляющих «рисковый» капитал
для проведения НИОКР и коммерческой реализации новой про¬
дукции.
** «Научный парк» представляет собой научно-промышленный
конгломерат, т. е. район развития новейших отраслей промышлен¬
ности. В «парке» размещаются компании, занятые в одной или тесно¬
связанных отраслях, группирующиеся вокруг университетского цен¬
тра. Это дает фирмам возможность доступа к университетским ма¬
териально-техническим ресурсам, а также набора высококвалифици¬
рованных выпускников университетов. Подобная форма кооперации
создает основу для проведения непрерывного цикла «НИОКР —
промышленное производство».
119

введений. Национальная корпорация по вопросам разви¬
тия (SUAB) в Швеции26.
Западноевропейские фирмы расширяют кооперацию
в проведении исследовательских программ, они практиг
куют совместные разработки несколькими фирмами до¬
рогостоящих проектов и использование побочных резуль¬
татов НИОКР. Фирмы Западной Европы, особенно стран
ЕС, стали первыми в широких размерах практиковать
кооперацию для выполнения широкомасштабных проек¬
тов в наукоемких отраслях хозяйства, в частности в авиа¬
ции, космической промышленности, энергетике, автомо¬
бильной и электронной промышленности. В последние
годы в сферу международного межфирменного сотруд¬
ничества в Западной Европе активно включаются фирмы
США и Японии.
Сравнительно новое явление в научно-технической
кооперации в Западной Европе — межфирменное сотруд¬
ничество в НИОКР (оно, как правило, касается при¬
кладных исследований и разработок, реже — фундамен¬
тальных исследований). Так, например, вслед за аме¬
риканскими и японскими компаниями крупнейшие
западноевропейские производители электроники (ИКЛ,
«Сименс» и «СИИ — Ханиуэлл») создали совместный
исследовательский центр на 50—60 человек с бюджетом,
составляющим около 3% общих расходов трех фирм на
НИОКР (однако необходимо отметить, что бюджет по¬
добного объединения американских фирм в 12 раз
больше)21.
Используя особенности антитрестовского законода¬
тельства Римского договора, правительства западноев¬
ропейских стран стимулируют научно-техническую ко¬
операцию на микроуровне. Особенно заметно это про¬
является в области производства микроэлектроники, где
правительства Франции, ФРГ и Великобритании по су¬
ществу субсидируют создание смешанных компаний,
а также подключают зарубежные фирмы к совместным
НИОКР.
Особое место в этом сотрудничестве занимают раз¬
личные консорциумы западноевропейских стран, созда¬
ваемые для выполнения научно-технических программ
международных организаций. Участие фирм в подобных
программах повышает уровень их научно-технической и
экономической деятельности. По оценкам, экономические
выгоды, которые получила европейская промышленность
120

от выполнения заказов Европейского космического агент¬
ства, в 2 раза превысили расходы по контрактам.
Сопоставимой по своему значению с космической про¬
граммой является принятая в 1983 г. 10-летняя програм¬
ма НИОКР в области информационной технологии («Эс¬
прит»). К осуществлению этой программы будут при¬
влечены сотни западноевропейских компаний, в том числе
все ведущие корпорации, специализирующиеся на новей¬
шей технологии.
Однако противоречия между интересами националь¬
ных монополистических капиталов серьезно тормозят
процесс научно-технической консолидации в западноев¬
ропейском регионе. Так, например, в результате политики
правительств ФРГ и Англии, защищавших интересы
своих монополий, лидирующих в Западной Европе в био¬
технологии, была принята урезанная программа коопе¬
рации ЕС в этой области.
В 70-х годах западноевропейские фирмы начали раз¬
вивать научно-технические связи с социалистическими
странами. Большие успехи СССР в области фундамен¬
тальных исследований, наличие крупного научного по¬
тенциала, мощной материальной базы для проведения
уникальных экспериментов привлекают деловые круги
Западной Европы. Западноевропейские фирмы закупают
советскую технологию, проводят совместные научно-ис¬
следовательские работы. В ходе сотрудничества с СССР
заинтересованные предприятия на Западе имеют возмож¬
ность получать готовые идеи и направлять больше
средств на проведение разработок.
Организация зарубежных НИОКР и кооперация в
проведении научно-технических программ создают базу
для внедрения западноевропейских монополий на рынки
США и Японии. Особенно быстро проникают в прогрес¬
сивные области науки и техники США компании ФРГ,
Великобритании, Швейцарии *, возросла степень «тех¬
нологического» проникновения европейских корпораций
на рынки других стран.
Западноевропейские монополии продают технологию
чаще всего независимым компаниям, в то время как
импорт лицензий в Западную Европу в основном идет
* Фирмы ФРГ вложили свои средства в ряд мелких высокотех¬
нологичных фирм США, таких, как «Эдвансед микродивайсиз», «Ли-
тироникс», «Америкен микросистеме» и др. Шведские, швейцарские и
французские фирмы финансируют американскую компанию «Джи-
нентек» в области биотехнологии.
121

по каналам внутрикорпорационной торговли американ¬
ских ТНК, что в свою очередь оказывает негативное
влияние на позиции западноевропейских компаний (ос¬
новная часть НИОКР американских ТНК проводится в
США).
Коренная модернизация производства на основе ис¬
пользования достижений научно-технического прогресса
позволила монополиям Западной Европы выйти на пере¬
довые рубежи по ряду направлений самолетостроения,
телекоммуникаций, химии, космической техники, атомной
промышленности. Западноевропейские страны находятся
в числе лидеров в фундаментальных исследованиях в об¬
ласти физики высоких энергий, контролируемого термо¬
ядерного синтеза. Однако необходимо отметить, что по¬
явились новые сферы, в которых американские и япон¬
ские компании опередили европейский капитал как в
наиболее прогрессивных областях технологии (информа¬
тика, биотехнология, микроэлектроника), так и в тех¬
нологическом перевооружении ряда традиционных сек¬
торов промышленности, таких, как автомобилестроение и
химическая промышленность. Отставание в этих обла¬
стях чревато серьезными социально-экономическими по¬
следствиями для стран Западной Европы. Как указыва¬
лось на XXVII съезде КПСС, «обострившаяся на почве
научно-технического прогресса конкуренция еще беспо¬
щаднее бьет отстающих»28.
3. Сбытовая политика
Изыскивая новые формы приспособления к меняющейся
действительности, монополии совершенствуют свою сбы¬
товую политику. Этому способствуют происходящие под
воздействием научно-технической революции постоянное
обновление продукции, укрупнение масштабов производ¬
ства и реализации товаров и услуг. Монополистическая
практика сбыта в крупных монополиях Западной Европы
формировалась под влиянием как общих для всех ка¬
питалистических стран, так н специфических для региона
факторов. Среди них — распад колониальных империй
западноевропейских стран, ранее служивших им сбыто¬
выми заповедниками; развал валютных зон и систем
преференций, которые создавали льготные условия реа¬
лизации для продукции монополий Западной Европы в
их борьбе с конкурентами; развертывание интеграцион¬
ных процессов в Западной Европе в 60-х годах и их за¬
122

медление с середины 70-х; наконец, резкое ухудшение
условий воспроизводства в 70-х — начале 80-х годов.
Все это потребовало перехода западноевропейских
монополий к использованию новых форм организации
сбыта. В условиях широкого распространения неце¬
новой конкуренции основными методами борьбы стано¬
вятся качество товаров, условия и время поставки, кре¬
диты, гарантии выполнения контракта, послепродажное
обслуживание. Западноевропейские монополии разви¬
вают производство высококачественных товаров, учиты¬
вая при этом надежность и прочность, а также их внеш¬
нее оформление. Производители технически сложной
продукции доводят до высокого уровня обслуживание
покупателя, а послепродажное обслуживание становится
необходимым компонентом процесса продажи.
Крупные компании переходят со старой концепции
организации сбыта на современную организацию рыноч¬
ного спроса на их продукцию. Систематическая работа
по изучению спроса помогает руководителям промыш¬
ленных компаний определять объем производства от¬
дельных видов изделий, целесообразность запуска в про¬
изводство новых товаров, решать вопросы об открытии
новых торговых организаций и повышении их экономи¬
ческой эффективности, распределении товаров и сокра¬
щении запасов, переходе на новые формы обслуживания
и т. д. В хозяйственную практику входят долгосрочные
поставки товаров, координация тактики сбыта глазных
производителей, разработка управляемых систем реали¬
зации товаров при ограниченных возможностях рынка.
Крупные западноевропейские компании, используя свое
монопольное положение, регулируют рынок сбыта путем
организации производства на «известный» рынок. Нема¬
лую роль в этом играют государственные заказы. С раз¬
витием ВПК, аэрокосмической, нефтедобывающей от¬
раслей промышленности, телекоммуникаций они состав¬
ляют солидную часть общего объема выпуска продукции
ведущих компаний.
В числе средств воздействия на рынок и потребитель¬
ский спрос западноевропейские монополии широко ис¬
пользуют маркетинг, который представляет собой си¬
стему прямой и обратной связи производства с рынком.
Стремление к получению устойчивых, долгосрочных при¬
былей подчиняет этой связи всю деятельность капитали¬
стических предприятий, включая НИОКР и реализацию
продукции в конечном потреблении.
123

Интерес к маркетингу в Западной Европе возник еще
в конце 50-х годов. В это время стали создаваться шко¬
лы управления, получившие особенно большое развитие
в Великобритании, Франции и Бельгии. По данным об¬
зора, проведенного в конце 60-х годов в 20 самых круп¬
ных школах управления, уже тогда изучение маркетинга
стояло на первом месте, на это тратилось 35% учебного
времени29.
Сейчас все крупнейшие компании западноевропей¬
ского региона в своей хозяйственной практике в той или
иной степени используют маркетинг. В ФРГ, например,
почти 90% предприятий и отраслей, занятых в производ¬
стве потребительских товаров, действуют на принципах
маркетинга — почти столько же, сколько в США и Япо¬
нии. Во Франции степень применения маркетинга при¬
ближается к западногерманской. В этих странах суще¬
ственную роль в развитии системы маркетинга играет
государство. Благодаря государственным кредитам за¬
падногерманские и французские монополии получают
возможность разрабатывать более эффективную поли¬
тику сбыта и создавать налаженную сбытовую сеть.
В Великобритании система маркетинга получила более
раннее, чем в этих странах, распространение под влия¬
нием американских дочерних предприятий. Однако по
уровню развития маркетинга Великобритания значитель¬
но уступает ФРГ и Франции. Особенно слабое звено ан¬
глийского маркетинга — организация непосредственного
сбыта продукции, что, в частности, отрицательно влияет
на конкурентоспособность английских товаров как на
внутреннем, так и на внешних рынках. В Италии мар¬
кетинг получил признание сравнительно недавно. Тем
не менее он быстро распространился среди крупных ком¬
паний, и сейчас большинство из них в той или иной сте¬
пени используют его принципы.
Некоторые функции маркетинга — организация сбы¬
та продукции, эффективная реклама, послепродажное об¬
служивание— достигли высокой степени развития в Шве¬
ции, Швейцарии, Бельгии. Швеция, кстати, имеет самую
развитую в Западной Европе сбытовую сеть.
В итоге уже сейчас можно говорить о специфическом
западноевропейском типе маркетинга, отличающемся от
американского и японского. Американские и японские
компании основной акцент делают на рыночной деятель¬
ности, на самом акте продажи, организации эффектив¬
ного спроса продукции, создании мощной рекламы и ме¬
124

тодов, стимулирующих сбыт. Западноевропейские ком¬
пании сосредоточивают свое внимание главным образом
на создании баланса производства и сбыта. Поэтому в
основу маркетинговых исследований они кладут ком¬
плексное изучение рынка *. Об этом свидетельствуют
данные обследования 500 крупнейших американских и
западноевропейских компаний, проведенного Йельским
университетом в середине 70-х годов. В 1976 г. потреби¬
тельский спрос изучали 85% американских компаний и
только 4% западноевропейских; коммерческое телевиде¬
ние использовали 80% американских и 31% западноев¬
ропейских компаний. В том же году 96% западноевро¬
пейских компаний провели комплексные исследования
рынка, а в США — 50%. Почти 40% средств на марке¬
тинг идет на комплексное изучение рынка в западноев¬
ропейских компаниях, а в американских — 6% 30.
И все же расходы на исследование рынка в странах
Западной Европы пока ниже, чем в США, где на эти
цели компании расходуют в среднем 1% годовой суммы
продаж. В Великобритании этот показатель составляет
0,7—0,9%, в ФРГ — 0,5%. В абсолютных данных этот
разрыв еще шире, что объясняется более крупным раз¬
мером американских монополий по сравнению с запад¬
ноевропейскими.
Экономические кризисы середины 70-х и начала 80-х
годов, усиление протекционистских тенденций в странах
Западной Европы чрезвычайно обострили проблему реа¬
лизации. В связи с этим крупные западноевропейские
компании все чаще берут на вооружение американскую
модель маркетинга, приспосабливая к ней и свои орг¬
структуры.
Перестройка организационной структуры любой фир¬
мы на рыночную ориентацию происходит различными
путями. Известны три таких пути. Первый — формиро¬
вание квалифицированной сбытовой службы. Например,
«Агфа — Геверт» направляет усилия на совершенствова¬
ние своей сбытовой деятельности, поскольку 23 из 33 ее
дочерних компаний занимаются чисто сбытовыми опера¬
* При комплексном изучении рынка исследуется деятельность
конкурирующих фирм в производстве и на рынке, нововведения в
производстве, потребительский спрос и тенденции его развития, наи¬
более эффективные методы рекламы и т. п., т. е. привлекается весь
арсенал средств, тем или иным образом характеризующих конъюнк¬
туру рынка.
125

циями за пределами ФРГ и Бельгии, где производится
основная часть продукции.
Второй путь — создание децентрализованных отделе¬
ний, каждое из которых обслуживает крупный рынок.
Этот путь избрали многие западноевропейские кампании,
в числе которых швейцарская «Броун— Бовери», фран¬
цузская «Сен-Гобен» и ряд других. Каждое отделение
разрабатывает рыночную стратегию в зависимости от
специфики рынка. Например, в США и Скандинавских
странах применяется «льготная» политика сбыта, т. е.
товары продаются с большой скидкой в надежде таким
образом расширить рынок. В ФРГ и Франции исполь¬
зуется более «жесткая» рыночная стратегия, которая
меняется в зависимости от конъюнктуры на рынке. По¬
видимому, это объясняется более прочными позициями
компаний на данных рынках.
Третий путь перестройки организационной структуры
фирмы (голландская фирма «Филипс», западногерман¬
ская БАСФ, англо-голландская «Юнилевер», француз¬
ская «Пешине-Южин-Кюльман»)—создание «взаимной
ответственности» управляющих производством и сбытом
за конечные результаты хозяйственной деятельности.
В таких компаниях осуществляется координация всех
видов деятельности внутри фирмы.
Исследование рынка является основой при выработке
стратегии маркетинга. Этот вид деятельности прочно во¬
шел в хозяйственную практику крупных западноевропей¬
ских компаний. Изучение рынка осуществляется как
внутри компаний, так и специализированными исследова¬
тельскими организациями, рекламными агентствами и не¬
которыми государственными организациями и институ¬
тами. В рамках Западной Европы действует Европейская
академия современных исследований по маркетингу, ко¬
торая занимается изучением различных направлений в
сфере маркетинга, разрабатывает «рыночные стратегии»
для различных компаний региона. Услуги, предлагаемые
такими организациями, носят разнообразный характер.
Они проводят исследования и дают консультации по
изучению и прогнозированию товарных рынков, приме¬
нению тех или иных методов сбыта, рекламе товаров
и т. п.
В ФРГ имеется 120 исследовательских организаций
по маркетингу, в которых занято свыше 3 тыс. квалифи¬
цированных специалистов. Через эти организации полу¬
чают информацию о рынке почти 13% западногерманских
126

фирм31. Во Франции насчитывается более 100 специали*
и Я9
зированных компании по изучению рынка *4
В Великобритании действуют 200 таких компаний,
крупнейшей из которых является «Ассоциация по иссле¬
дованию рынка» (АМСО). Она осуществляет XU подоб¬
ных работ в стране, а ее оборот в 1981 г. составил
56,8 млн ф. ст.33 В состав этой организации входит фи¬
лиал крупнейшей американской компании по исследо¬
ванию рынка «Нилсен». Центром проведения рыночных
исследований является Лондон. В последние годы здесь
особенно интенсивно увеличивают свои операции амери¬
канские компании. Их привлекает не только наличие
квалифицированных специалистов по изучению рынка,
но и относительно низкая стоимость исследовательских
работ. По данным английской печати, она составляет
7з затрат, необходимых для проведения аналогичных
работ во Франции или ФРГ.
В Италии количество специализированных компаний
по исследованию рынка также увеличивается. Если в
начале 70-х годов их было единицы, то во второй поло¬
вине— свыше 100. Расходы этих компаний на изучение
рынка составили в конце 70-х годов около 25 млн долл.34
Относительно небольшие расходы объясняются здесь
тем, что эту работу большинство крупных монополий
осуществляет собственными силами. Для сравнения:
в США насчитывается свыше 400 специализированных
компаний по изучению рынка. Оборот ведущих компаний
этого профиля составляет в среднем около 10 млрд долл.
Несмотря на масштабность и широкое распростра¬
нение исследований рынка в практике западноевропей¬
ских компаний, их результативность невысока. Это объ¬
ясняется, с одной стороны, объективной ограниченно¬
стью достоверности таких исследований, проводимых в
условиях рыночных стихий. Кроме того, цели, тематика
исследований определяются не интересами потребителя,
а капиталистической конкуренцией, борьбой за завоева¬
ние рынков сбыта. В сложных условиях современного
рынка могут выжить лишь те компании, которые по¬
стоянно обновляют свое производство, что уже стало
важным самостоятельным средством борьбы с конкурен¬
тами *. С 1973 г. ежегодно на рынках развитых капита-
* К категории «новые товары> буржуазные экономисты относят
товары, не появлявшиеся прежде на рынке, изготовленные при по¬
мощи новой технологии, а также те, конструкция и товарный вид
127

листических стран появляется до 5 тыс. новых потреби¬
тельских товаров, особенно продуктов питания. Ново¬
введения конкурирующих фирм представляют большую
угрозу для существования любой промышленной фирмы.
Поэтому в отделе маркетинга формируются специальные
группы «сбытовой разведки» для получения необходимой
информации о конкурентах. Такие группы основали «Бри¬
тиш петролеум», ИКИ и другие с целью получения све¬
дений о нововведениях в американских фирмах.
Одна из главных и сложных проблем западноевро¬
пейских компаний при внедрении новой продукции со¬
стоит в достижении максимального эффекта нового про¬
изводства без нарушения хода существующего налажен¬
ного производства. Поэтому, прежде чем приступить к
освоению нового товара, компания разрабатывает стра¬
тегию его внедрения в производство и выведения на ры¬
нок. Однако, несмотря на тщательную разработку таких
стратегий, многие новые товары не находят сбыта и
снимаются с производства. В среднем в странах Запад¬
ной Европы на неудачу обречена уже на начальном
этапе внедрения примерно половина новинок.
Западноевропейские монополии, как, впрочем, и аме¬
риканские и японские, применяют разнообразные мето¬
ды оценки емкости рынка сбыта. К числу наиболее рас¬
пространенных из них относятся рыночный тест и сегмен¬
тация рынков. Практика проведения рыночных тестов
особенно популярна среди торговых и промышленных
компаний, занятых в производстве потребительских то¬
варов, и на эти цели расходуется в среднем свыше 7з
бюджета на маркетинг35. В результате проведения теста
фирма получает информацию о масштабах возможного
спроса на данную продукцию, ее приемлемых ценах,
специфике сбыта, каналах торговли, эффективной рек¬
ламе и т. д. Однако подчас бывает и так, что после про¬
ведения теста ситуация на рынке неожиданно меняется
и в условиях неустойчивой конъюнктуры каждую компа¬
нию могут ждать самые неприятные сюрпризы.
Рыночная сегментация означает разделение рынка
на отдельные участки (группы потребителей) со своей1
спецификой спроса и предложения. Это позволяет инди-
которых претерпели какие-либо изменения. Однако совершенно но¬
вых товаров выпускается не так уж много. Как отмечал американ¬
ский журнал «Прогрессив гроссер», «из многих тысяч новых това¬
ров, появившихся в конце 70-х годов, только 25 наименований можно
признать поистине новыми».
128

видуализировать маркетинг, приспосабливать продукцию
к рыночному спросу путем маневрирования мощностями,
использования диверсификации и специализации произ¬
водства.
В торговле тозарами промышленного назначения
большое распространение среди фирм стран Западной
Европы получил метод прямой продажи: производитель —
потребитель. Крупные промышленные компании создают
собственную сеть оптовой и розничной торговли либо
поглощают торговые предприятия. Например, в ФРГ
действуют «заводские сбытовые общества», которые осу¬
ществляют сбыт продукции своих промышленных ком¬
паний розничной торговой сети. Компания «Тиссен» имеет
собственную оптовую компанию «Тиссен Хандельсу-
нион АГ», через которую реализуется 40% оборота ком¬
пании. Концерн «Клёкнер» располагает собственной оп¬
товой сетью, через которую проходит свыше 50% ее
оборота. В ФРГ насчитывается 2,5 тыс. оптовых фирм,
входящих в промышленные концерны36.
В 1960 г. западногерманские промышленные пред¬
приятия реализовали товаров через собственную сбыто¬
вую сеть на сумму 38 млрд марок, а в 1975 г. — более
чем на 100 млрд марок37. Здесь большое распростране¬
ние получили промышленные цепи розничной торгов¬
ли — «фабричные системы филиалов». В Великобрита¬
нии компания по производству обуви «Бритиш шу»,
поглотив компанию по продаже обуви «Сэксон, Лилли
энд Скиннер», превратилась в торгово-промышленную,
которая выпускает десятую часть всей производимой в
стране обуви и продает ее в 2 тыс. собственных обувных
магазинов. Производство и сбыт свыше 40% хлеба и
хлебобулочных изделий, потребляемых в Великобрита¬
нии, осуществляют три торгово-промышленные монопо¬
лии и т. д. Многие промышленные компании, установив
контакты с торговцами, берут на себя часть их функ¬
ций— расфасовку и упаковку товаров, погрузочно-раз¬
грузочные и складские операции.
Другой вид совместной деятельности промышленно¬
сти и торговли — заключение долгосрочных договоров
между компанией-производителем и торговой фирмой.
Как правило, долгосрочные хозяйственные связи позво¬
ляют торговой компании принимать участие в производ¬
стве товаров. Крупная английская торговая компания
«Маркс энд Спенсер» заказывает товары только по спе¬
цификациям, разработанным в ее лабораториях.
5 Зак. № 467
12)

Существует еще один путь создания торгово-промыш¬
ленных комплексов — проникновение торговых компаний
в сферу производства. И сейчас почти каждая крупная
торговая фирма контролирует промышленные предприя¬
тия. Например, одной из крупнейших в Великобритании'
торговых монополий — «Грейт юниверсал сторз» — при¬
надлежат свыше 20 фабрик и заводов и более 10 сбыто¬
вых организаций, поставляющих товары в розничные
магазины фирмы. В Швейцарии 26% продаж продоволь¬
ственных товаров, потребляемых в стране, осуществляет
торговая монополия «Мигро».В магазинах этой фирмы
продаются товары, изготовленные только на ее предприя¬
тиях.
В современных условиях рынка послепродажное об¬
служивание стало обязательным условием при реализа¬
ции технически сложной продукции, бытовых приборов
и т. п. Как правило, каждая западноевропейская моно¬
полия располагает собственными средствами послепро¬
дажного обслуживания. Например, крупнейшая фран¬
цузская торговая компания «Нувель галери» основала
специализированную компанию послепродажного обслу¬
живания ДЕП. В 1971 г. объем услуг, оказанных этой
фирмой покупателям, составил 23 млн фр., а в 1982 г.
было реализовано 550 тыс. услуг на сумму 155 млн фр.
ДЕП имеет собственный автопарк, бюро, отделения и
мастерские в 63 городах Франции. В среднем западно¬
европейские монополии расходуют на послепродажное
обслуживание до 5% своего товарооборота.
Среди ведущих компаний розничной торговли прочно
установилась практика закупки товаров непосредственно
у промышленных фирм, минуя оптовое звено. Крупные
торговые фирмы либо располагают собственным склад¬
ским хозяйством, либо распределяют товары по мелким
оптовым базам. Сбытовые организации промышленника,
как и складское хозяйство розничного торговца, не дуб¬
лируют организации оптовой фирмы. В тех случаях, ко¬
гда промышленники или розничные торговцы обходятся
без оптового звена, между ними происходит просто пере¬
распределение оптовых функций.
Высокие торговые издержки — одна из самых острых
проблем оптовой торговли. С целью их снижения опто¬
вые фирмы создают магазины — склады самообслужи¬
вания. Оптовые фирмы самообслуживания — «кэш энд
кэрри» (плати и бери) — получили особенно большое
распространение в Западной Европе.
130

В организации сбыта важная роль принадлежит ис¬
пользованию ЭВМ. Наводнение внутреннего рынка огром¬
ным количеством товаров разнообразного ассортимента
зачастую переполняет каналы обращения и создает то¬
варные излишки. Затоваривание и чрезмерные запасы
наносят значительный ущерб компаниям, увеличивая из¬
держки на хранение и снижая прибыли предприятия.
В связи с этим среди крупных промышленных и торго¬
вых фирм широкое использование ЭВМ позволяет точно
определить величину необходимых запасов, а совершен¬
ствование технологии хранения товаров обеспечивает их
более рациональное использование.
В сфере сбыта стран Западной Европы, равно как в
США и Японии, существует многочисленный немонопо-
лизированный сектор — мелкие и средние торговые фир¬
мы, торговые посредники, перекупщики, дилеры, брокеры
и т. п. Однако, несмотря на его огромное число и «жи¬
вучесть», участие этого сектора в розничном товарообо¬
роте постоянно сокращается. Если в начале XX в. на его
долю приходилось в среднем 85—90% розничного това¬
рооборота в. странах Западной Европы, то к началу 80-х
годов лишь 30—50%. Существование мелких торговых
предприятий рядом с торговыми и промышленными ги¬
гантами объясняется рядом причин: во-первых, самой
природой капиталистической торговли, где для открытия
«дела» не требуется значительных капиталов, большого
торгового помещения и дорогостоящего оборудования;
во-вторых, известное значение в сохранении торговых
предприятий имеет рассчитанная политика монополий,
предпочитающих жесткий контроль над ними полному
их поглощению. Большая часть промышленных монопо¬
лий, создавая собственную торговую сеть, стремится по¬
лучить уже готовые торговые предприятия, избегая до¬
полнительных издержек на открытие собственных ма¬
газинов. Такими «готовыми» предприятиями и являются
мелкие торговцы, которых подчиняет и эксплуатирует
крупный промышленный и торговый капитал, заставляя
их служить своим интересам. Некоторые мелкие тор¬
говцы, пытаясь уцелеть и сохранить свое место в тор¬
говле, вступают в закупочные «добровольные» объеди¬
нения. Во главе его стоит оптовая (иногда розничная)
торговая фирма, осуществляющая валовые закупки то¬
варов у промышленника по льготной цене, которая за¬
тем распределяет эти товары по мелким розничным
магазинам — членам данного объединения» «Доброволь-
»
131

ног» объединение оказывает различного рода услуги
своим членам: в виде кредита, оформления и оснащения
новейшим оборудованием магазина, организации выста¬
вок, рекламы и т. п.
Закупочные «добровольные» объединения получили
распространение главным образом в продовольственной
торговле. Они имеются во всех развитых капиталистиче¬
ских странах. В Великобритании действует свыше 200
«добровольных» объединений, куда входит 30 тыс. роз¬
ничных мелких и средних торговцев; во Франции «Ко-
дек-юни» объединяет свыше 1500 торговых фирм; в Ав¬
стрии 6500 фирм входят в «Адег»; в Швеции «Хаконбу-
лагет» имеет почти 4 млн членов и т. д.
Наибольшего развития закупочные фирмы получили
в Нидерландах, где свыше 70% мелких торговцев про¬
довольствием являются членами объединений. Здесь
было основано и действует в масштабах всей Западной
Европы крупнейшее международное закупочное объеди¬
нение «Спар». Значительная часть торговых объединений
превращается в новую форму монополии оптово-рознич¬
ной торговли. Что касается ассоциированных членов —
мелких торговцев, то большая часть из них постепенно
теряют свою независимость и попадают в полное подчи¬
нение объединения, превращаясь таким образом в при¬
даток крупного торгового бизнеса.
Существование современного капиталистического рын¬
ка без рекламы немыслимо. По сумме расходов на рек¬
ламу Западная Европа стоит на втором месте после США.
Таблица 12. Расходы на основные
виды рекламы, 1980 г.
США
Япония
ФРГ
Велико¬
британия
Франция
Всего, млрд долл.
47,1
9,8
6,2
6,0
3,4
В % к ВНП
1,8
1,0
0,8
1,2
0,5
В % к потребительским
расходам
2,8
1,6
1,3
1,3
0,8
На душу населения,
долл.
220
80
110
110
60
Рассчитано по: The Economist. 1981. 14.XI. Р. И.
Экономические кризисы 70—80-х годов в странах За¬
падной Европы в наименьшей степени отразились на
развитии рекламной индустрии по сравнению с другими
132

отраслями экономики. Расходы на рекламу постоянно
увеличиваются. За период 1970—1980 гг. они выросли:
в ФРГ — на 33%, во Франции — на 44, в США — на 26,
в Японии — на 22%. С 1980 г. стабильно на долю Вели¬
кобритании и ФРГ приходится почти половина расходов
на рекламу западноевропейских стран38.
В странах Западной Европы особенно широко ис¬
пользуются для рекламы массовые средства информа¬
ции— газеты и журналы. В 1980 г. соответствующие
расходы составили в среднем более 70% всех расходов
на рекламу, в ФРГ — свыше 80% (в США и Японии —
40%)39- Из малых стран Западной Европы наибольшее
развитие рекламная деятельность получила в Швейца¬
рии. В середине 70-х годов она занимала второе место
после США по сумме расходов на рекламу и первое место
в капиталистическом мире по числу газет и журналов на
душу населения40.
Расходы на рекламу, стимулирующую сбыт потреби¬
тельских товаров, растут особенно быстрыми темпами.
Здесь значительная роль принадлежит коммерческому
телевидению. «Лидерство» в его использовании в Запад¬
ной Европе принадлежит Великобритании. Свыше 90%
семей являются постоянными зрителями рекламы по
телевидению. Увеличиваются и расходы на телевизион¬
ную рекламу. В 1969 г. доля коммерческого телевидения
составляла 24% всех расходов на рекламу, а в 1980 г.—
30%. В частности, Лондон является центром производ¬
ства рекламных фильмов, куда съезжаются представи¬
тели фирм западноевропейских стран. Стоимость произ¬
водства среднего коммерческого фильма возросла за
1975—1980 гг. почти в 3 раза — с 35 до 100 тыс. ф. ст.41
В ряде стран Западной Европы использование рекла¬
мы по телевидению либо запрещено законом (Швеция,
Норвегия, Дания), либо ограничено (Франция, Италия,
Швейцария). Наметилась тенденция к сокращению при¬
менения телевидения в рекламных целях. В ФРГ, напри¬
мер, доля расходов на коммерческие фильмы сократи¬
лась за 1975—1980 гг. с 14 до 10% общих расходов на
рекламу42.
В большинстве западноевропейских стран реклама
контролируется государством. Например, во Франции
государство контролирует коммерческие программы по
телевидению и устанавливает приоритеты рекламирова¬
ния тех или иных товаров. В каждой стране существуют
законодательства, ограничивающие содержание, стиль и
133

характер рекламных объявлений. Влияние государствен¬
ного регулирования особенно проявляется в торговле
фармацевтическими и косметическими товарами, продук¬
тами питания, алкогольными напитками.
Рекламная деятельность осуществляется как сами¬
ми фирмами, так и специализированными компаниями.
В каждой стране насчитывается множество рекламных
агентств. В Великобритании центром данного бизнеса
является Институт практических работников рекламы,
объединяющий 85% занятых в рекламном деле. Из 8
крупнейших западноевропейских агентств 4 находятся
в Лондоне, в том числе самое крупное в Западной Ев¬
ропе агентство «Саачи энд Саачи гарлэнд комптон». Во
Франции 30% рынка рекламы контролируется фирмами
«Публицис» и полугосударственной «Гавас». Холдинго¬
вая компания последней «Евроком» располагает цепью
агентств во всех странах Западной Европы. В ФРГ агент¬
ства объединяет Комитет рекламной индустрии, ежегод¬
но публикующий статистический материал о доходах и
расходах компаний и об общих тенденциях развития
рекламного дела в ФРГ.
В отличие от США в Западной Европе существует
тенденция развития мелкого рекламного бизнеса. Мелкие
фирмы привлекают клиентов главным образом низкой
платой за рекламные услуги. Их доля растет, и они яв¬
ляются серьезными конкурентами крупных рекламных
компаний. Например, в Великобритании удельный вес
мелких фирм увеличился за 1974—1981 гг. с 49,6 до
55,2%43. Во Франции !/з деятельности осуществляют
мелкие «независимые» агентства, которые объединяются
в собственные «торговые клубы» для обмена опытом.
Значительная часть западноевропейского рынка рек¬
ламы контролируется американскими компаниями.
В 1980 г. фирма «Дж. Уолтер Томпсон» (США) приоб¬
рела западноевропейскую «Евро-адвертайзинг», объеди¬
няющую 8 агентств в Западной Европе. В конце 70-х
годов «Огилви энд матер» (США) проникла на рынки
Голландии и Испании. Во Франции 30% рынка контро¬
лируется американскими фирмами, а в Дании они осу¬
ществляют всю деятельность. Почти все крупнейшие
западноевропейские компании являются клиентами за¬
океанских фирм. Тем не менее наметилась обратная тен¬
денция — западноевропейские компании проникают на
американский рынок рекламы. В начале 80-х годов ан¬
глийские фирмы «Лопекс» и «Джирс гросс» создали цепь
134

рекламных агентств в Нью-Йорке. Французские «Евро-
ком» и «Гавас» планируют открыть свои конторы в США.
Особое место в рекламном бизнесе занимает англий¬
ская фирма «Саачи энд Саачи». В 1975 г. американская
рекламная компания «Комптон» приобрела 20% акций
«Саачи энд Саачи», а в 1980 г. последняя скупила кон¬
трольный пакет акций «Комптон» и таким образом по
объему оборота переместилась с 13-го на 9-е место в
капиталистическом мире. С начала 80-х годов «Саачи
энд Саачи» сопутствует успех. Поглотив ряд крупных
американских рекламных фирм, эта компания заклю¬
чила в 1986 г. «сделку века», скупив контрольный пакет
акций второй по величине американской рекламной фир¬
мы «Тед Бейтс уорлдуайд». В 1985 г. около 60% при¬
былей «Саачи энд Саачи» пришлось на ее американские
филиалы44. Превратившись в «глобальное рекламное
агентство», эта фирма по объему оборота занимает одно
из первых мест в мире.
В последние годы в Западной Европе уделяется по¬
вышенное внимание изобретению рекламы, не уступаю¬
щей конкурентам. Это стремление к обретению «само¬
стоятельности» и «независимости» западноевропейских
фирм отмечают американские специалисты по рекламе.
По их мнению, «созидательная инициатива» в области
рекламы переместилась в Западную Европу. По прогно¬
зам президента американской компании «Маккэйн —
Эриксон» Р. Коэна, «расходы на рекламный бизнес до¬
стигнут к 2000 г. 800 млрд долл. Из них только 3/8 при¬
дется на США, тогда как в 19S0 г. США осуществляли
üU всех расходов на рекламу в капиталистическом мире».
Характерная черта современной промышленности —
дифференциация продукции. Только в 1981 г. на рынке
Великобритании продавалось 205 моделей микропроцес¬
соров одинакового назначения (из них 108 — новые)45.
Дифференциация продукции ведет к конкурентной борь¬
бе за приобретение «лояльности» товарному знаку то¬
варов. Изделие, получившее известность благодаря сво¬
ему товарному знаку, выделяется из массы других то¬
варов и тем самым обеспечивает себе прочные позиции
на рынке. «Лояльность» товарному знаку ведет к повтор¬
ным покупкам, к увеличению объема продаж и соответ¬
ственно к росту доходов монополий. Расходы на стиму¬
лирование сбыта и создание «лояльности» товарному
знаку составляют в среднем 8% товарооборота монопо¬
лий в развитых капиталистических странах46. Но эти
135

расходы с лихвой окупаются, поскольку цены на товары
с клеймом известной фирмы в среднем на 8,5% выше
цен на аналогичные товары с «частной», малоизвестной
маркой. Доля товаров известных марок постоянно растет
в общем товарообороте в некоторых развитых- капита¬
листических странах, особенно в ФРГ, Франции, США.
Например, в Великобритании доля упакованных бака¬
лейных товаров известных марок увеличилась с 17,8 до
24,2% за 1975 — начало 1982 г.47 В связи с этим сбыт
товаров, не имеющих известного клейма, затрудняется.
В современных условиях в странах Западной Европы
значительно усложнились условия сбыта продукции.
Деятельность западноевропейских монополий направле¬
на на усиление конкурентоспособности выпускаемых то¬
варов, захват новых рынков сбыта, снижение издержек и
увеличение прибылей. Внедрение в хозяйственную прак¬
тику компаний концепции маркетинга позволяет им раз¬
рабатывать более реальные долгосрочные планы произ¬
водства и сбыта, применять гибкую рыночную стратегию.
Кроме того, компании получают возможность укрепить
свои позиции в острой конкурентной борьбе за рынки
сбыта, более успешно и гибко преодолевать трудности
реализации. Однако проблема реализации при капита¬
лизме остается неразрешимой. Активизация рыночной
стратегии и тактики западноевропейских монополий де¬
лает конкурентную борьбу более ожесточенной. Ее ме¬
тоды становятся все более изощренными, а результаты —
разрушительными, поскольку по мере роста масштабов
общественного производства и нарастания трудностей
реализации увеличиваются элементы расточительства
трудовых и материальных ресурсов в сфере сбыта.
* * *
В 70-х и 80-х годах западноевропейский капитал активно
использует технологический и сбытовой фактор для со¬
хранения и упрочения своих позиций на мировых рын¬
ках. Повышение конкурентоспособности достигается на
основе коммерческого применения последних достиже¬
ний науки и техники, а также совершенствования систе¬
мы управления. Однако наравне с повышением эффек¬
тивности технической и сбытовой политики крупные
корпорации используют широкий арсенал средств полу¬
чения и закрепления монопольной прибыли, в том числе
механизм монополистической конкуренции и ограниче¬
ния деловой практики.

ГЛАВА V
ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ
ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СВЯЗЕЙ
НА ЧАСТНОПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОМ
УРОВНЕ.
МОНОПОЛИСТИЧЕСКАЯ
КОНКУРЕНЦИЯ
Одним из важнейших последствий перерастания капи¬
тализма свободной конкуренции в монополистический
явилась существенная трансформация механизма хозяй¬
ственных отношений на частнопредпринимательском уров¬
не. Ключ к ее пониманию дает вывод В. И. Ленина о том,
что «монополии, вырастая из свободной конкуренции, не
устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, по¬
рождая этим ряд особенно острых и крутых противоре¬
чий, трений, конфликтов» \ Диалектическое единство
монополии и конкуренции и составляет в сущности по¬
нятие монополистической конкуренции. Переплетение
монополистических и конкурентных начал, изменение
соотношения между ними проходят красной нитью через
всю историю западноевропейского капитализма, во мно¬
гом определяя эволюцию его хозяйственного механизма.
Исследование этого процесса представляется тем более
важным, что многие работы о монополиях и монополи¬
стической конкуренции написаны почти исключительно
на материалах США.
В данной главе рассматриваются три основные фор¬
мы (и в какой-то степени сферы) организации хозяй¬
ственной жизни на микроуровне. Это, во-первых, внутри¬
фирменное хозяйство западноевропейских концернов, его
общие и специфические черты. Во-вторых, разнообразные
формы внерыночных (неконкурентных) связей между
предприятиями. Они охватывают обширную сферу хо¬
зяйственной жизни на микроуровне, включая в себя как
разнообразные проявления монополистической практики,
так и различные виды межфирменного сотрудничества.
К третьей форме хозяйственных отношений принадлежит
собственно конкурентно-рыночный механизм, играющий
значительную, а в ряде случаев возрастающую роль в
определении пропорций общественного производства ка¬
питалистических стран.
137

1. Монополистические и конкурентные
начала в эволюции
западноевропейского капитализма
В работе «Империализм, как высшая стадия капитализ¬
ма» В. И. Ленин писал о домонополистическом капита¬
лизме как о капитализме с преобладанием свободной
конкуренции2. Характеризуя стадию капитализма сво¬
его времени, Ленин называл ее капиталистическим импе¬
риализмом3. (Курсив. — Авт.)
Из ленинской трактовки современных ему монополий
как «новейших», «капиталистических» следует, что уже
в условиях капитализма свободной конкуренции суще¬
ствовали отдельные монополистические элементы, заро¬
дыши империализма. Это относится прежде всего к ко«
лониальной монополии. Так, В. И. Ленин неоднократно
упоминает монопольное положение Англии на мировом
рынке4. Господство финансового капитала в немалой
степени опирается на «богатые» традиции ростовщиче¬
ского капитала в Западной Европе.
В «Капитале» К. Маркс говорит о монополии неко¬
торых стран, вывозящих сырье и производящих его при
наиболее благоприятных условиях5, об «обществах-
монополиях» (по выражению М. Лютера), существовав¬
ших не только в торговле — главным образом между¬
народной (английская Ост-Индская компания), но и в
промышленности того времени (например, королевские
мануфактуры). Их Маркс считал предшественниками со¬
временных акционерных обществ6.
В сущности с самого начала своего возникновения
капитализм внес различные монополистические начала в
экономическую жизнь. Ранние проявления монополий
современного типа наблюдались еще в первой половине
XIX в. Даже в классической стране свободной конкурен¬
ции и торговли — Англии возникали ассоциации (карте¬
ли) хлопчатобумажных фабрикантов для регулирования
ппоизводства в периоды различных потрясений на миро¬
вом рынке хлопка. Так было, например, в Манчестере в
1848 г. во время резкого повышения цен на хлопок7. Со¬
глашения такого рода были, однако, неустойчивыми и
легко разваливались под капором конкуренции со сто¬
роны более крупных фирм. Тем не менее они дали
К. Марксу повод говорить даже применительно к тому
времени о монополии крупных фирм по отношению к мел¬
ким 8.
»38

Монополистические элементы в «классическом» капи¬
тализме, в значительной мере обусловленные особенно¬
стями ранних фаз его эволюции, а часто и неразвитостью
самих капиталистических отношений в результате сохра¬
нения многочисленных феодальных пережитков в эконо¬
мике западноевропейских стран (следствие половинчато¬
сти буржуазных революций во многих западноевропей¬
ских странах, компромисса буржуазии с аристократией),
наложили свой отпечаток и на характер конкуренции в
этот период. Имея первоначально антифеодальное зву¬
чание, выражая требования свободы предприниматель¬
ской деятельности вообще, отмены сословных привилегий
и ограничений, лозунг свободы конкуренции по мере
укрепления капиталистических отношений все больше
стал приобретать другое значение, а именно свободы экс¬
плуатации труда, его максимального подчинения интере¬
сам капитала9. Конкуренция развертывалась не только
(и одно время не столько) между капиталистическими
предприятиями, а (сколько) между ними и другими эко¬
номическими укладами, независимыми ремесленниками
и т. д., а также между капиталистами и рабочими, в зна¬
чительной степени сохранившими (даже в мануфакту¬
рах) ремесленный характер своего труда. Здесь капита¬
листы выступали как бы единым фронтом. Однако к
конкуренции между собой (так сказать, «внутрикапита-
листической») западноевропейские предприниматели ни¬
когда не скрывали своей антипатии.
Не будучи пока в состоянии (в силу своей раздроб¬
ленности) ограничить конкуренцию собственными сила¬
ми (в рамках частнопредпринимательских соглашений и
объединений), многие фабриканты стали сами выступать
инициаторами ее ограничения принудительными сред¬
ствами, в частности через законодательное фиксирование
продолжительности рабочего дня 1о. К. Маркс видел в
фабричном законодательстве одну из непосредственных
причин ускорения процессов концентрации в промышлен¬
ности Англии с середины XIX в., а также фактор повы¬
шения технического уровня производства и на этой осно¬
ве более быстрого роста производительности труда на
промышленных предприятиях11.
С конца XIX в. стали возникать различные формы
монополистических объединений. Наиболее типичными
для Западной Европы были картели и синдикаты, в мень¬
шей степени — тресты. Усилению монополистических на¬
чал в западноевропейской экономике во многом способ*
139

ствовали начавшие возникать в это же время союзы
предпринимателей — отраслевые и общенациональные.
В целом на рубеже XIX — XX вв., когда тресты, син¬
дикаты возникали как грибы после дождя, процесс кар¬
телизации промышленности достиг необычайной интен¬
сивности, а империализм в полной мере характеризовал¬
ся всеми своими признаками, конкуренция все же
продолжала играть заметную роль в общем экономиче¬
ском механизме капитализма.
Вместе с тем характер самой конкуренции значитель¬
но изменился. Так называемая свободная конкуренция в
действительности была довольно жесткой системой ры¬
ночного диктата, оставлявшего отдельному предпринима¬
телю весьма мало свободы в определении производ¬
ственно-технической и особенно рыночной политики
фирмы. Дифференциация предпринимательско-рыночных
структур большинства развитых капиталистических
стран в результате выделения из множества мелких, рас¬
пыленных производителей небольшого числа крупных
фирм намного увеличила степень свободы монополий в
определении долгосрочной стратегии и текущей рыноч¬
ной политики. Этим обусловливается в свою очередь
большое разнообразие средств и методов современной
конкурентной борьбы. Она ведется практически с исполь¬
зованием всего арсенала средств, с которыми крупное
предприятие выступает по отношению к внешнему (для
него) миру, подчиняя себе все «поведение» фирмы, все
стороны ее деятельности.
В работах В. И. Ленина содержится по сути дела ха¬
рактеристика основных особенностей конкуренции в эпо¬
ху империализма. Это в первую очередь «старая борьба
мелкого и крупного капитала», которая, по словам Лени¬
на, «возобновляется на новой, неизмеримо более высокой
ступени развития» 12, принимая форму «борьбы между
картелями и посторонними» 13, между монополизирован¬
ным и немонополизированным секторами экономики. Но
конкуренция в эпоху империализма — это главным обра¬
зом борьба и соперничество между самими монополиями,
прежде всего монополиями различных империалистиче¬
ских государств.
На основании примеров, приводимых в работе «Импе¬
риализм, как высшая стадия капитализма», можно со¬
ставить довольно обширный перечень методов, применяв¬
шихся (и применяемых) монополиями в конкурентной
борьбе. Причем они отнюдь не сводятся к насильствен¬
но

ным методам (лишение доступа к источникам сырья,
лишение сбыта, кредита^ объявление бойкота и т. д.) 14.
Так, Ленин подчеркивал значение технического прогрес¬
са и технологических нововведений как средств конку¬
рентной борьбы. Одновременно он отмечал дестабилизи¬
рующее в целом влияние технического прогресса на эко¬
номику, в которую прогресс техники вносит элементы
несоответствия, хаотичности, кризисов, усиливает нерав¬
номерность развития. А это в свою очередь, несомненно,
обостряет конкурентную борьбу, делает неустойчивыми
позиции, в том числе и крупнейших монополий, и моно¬
полистических объединений. Даже монополия, основан¬
ная на природных факторах (например, монопольном
обладании источниками сырья), не гарантирует неуязви¬
мости ее позиции 15. Наконец, указание В. И. Ленина о
том, что монополии не только не устраняют кризисов, но
и еще больше обостряют свойственные капиталистиче¬
скому производству анархию и хаотичность, также сви¬
детельство того, что экономическое развитие и в услови¬
ях монополистического капитализма в конечном счете
продолжает определяться законами рынка и конкурен¬
ции.
В эпоху империализма переплетение монополистиче¬
ских и конкурентных начал усилилось. В этой связи пред¬
ставляется интересным замечание Маркса о сильных и
слабых участниках в конкурентной борьбе. Слабые — те,
кто действует разрозненно, сильные — кто действует со¬
вместно 16. Мир остался бы без железных дорог, считал
К. Маркс, если бы не централизация капитала и совре¬
менные акционерные общества 17. В. И. Ленин считал со¬
здание широкой железнодорожной сети одним из итогов
развития монополистического капитализма 18. Но вместе
с тем создание железнодорожной сети (так же, как и воз¬
никновение морского пароходства), колоссальное расши¬
рение рынков сбыта явились огромным стимулом для
развития международной торговли, а тем самым и для
интенсификации конкуренции.
Необходимо обратить внимание на такую историче¬
скую особенность западноевропейского капитализма,
оказавшую немалое влияние на его хозяйственный меха¬
низм: по мере перехода капитализма в монополистиче¬
скую стадию слабели или исчезали различные формы
ранних монополий. Уже в конце XVIII — начале XIX в.
потеряли свое значение торговые монополии типа англий¬
ской и голландской Ост-Индских компаний. Недолго про¬
141

существовала и промышленная монополия Англии. Ее
расцвет, по Марксу, приходился на 1770—1815 гг. Серь¬
езно был ослаблен возникший в последней трети XIX в.
и получивший свое развитие в межвоенный период про¬
текционизм, который Ф. Энгельс наряду с образованием
картелей и трестов считал основной причиной банкрот¬
ства свободной конкуренции 19. По В. И. Ленину, протек¬
ционизм во многом способствовал, по крайней мере в
Германии, возникновению современных монополий20.
Будучи тесно связанным с хозяйственной автаркией,
государственным поощрением промышленности и т. д.,
протекционизм также представлял собой своеобразную
национально-хозяйственную монополию, послужившую
наряду с другими факторами экономической базой для
возникновения авторитарных режимов и фашистских
диктатур, довольно широко представленных в довоенной
Западной Европе.
Значительную роль в ослаблении протекционистских
автаркических тенденций в послевоенной Западной Евро¬
пе сыграла осуществлявшаяся в рамках и под эгидой
таких международных организаций, как ОЕЭС (ныне
ОЭСР) и ГАТТ, политика либерализации международ¬
ной торговли. Особенно большой эффект имела в этом
смысле западноевропейская интеграция — создание и
функционирование «Общего рынка». Возрождение лозун¬
га «свободы торговли» после второй мировой войны и
осуществляемые в этом направлении практические меры
способствовали расширению международной торговли, а
тем самым и усилению конкуренции на мировом рынке.
На структуру западноевропейского капитализма, на
соотношение монополистических и конкурентных начал
в его частнопредпринимательском механизме немалое
влияние оказали и другие изменения, происшедшие в
Западной Европе после второй мировой войны. Разгром
гитлеризма покончил с военно-политическим господством
(военно-политической монополией!) Германии в Запад¬
ной Европе. Вместе с ней были в различное время ликви¬
дированы авторитарные режимы в ряде других стран
Западной Европы, даже там, где они держались особенно
долго (в Испании, Португалии).
Сам факт слома созданного гитлеризмом хозяйствен¬
ного механизма значительно размягчил жесткие струк¬
туры монополистической и государственно-монополисти¬
ческой иерархии, характерные для довоенной Германии.
Нельзя недооценивать и то влияние, которое оказала в
142

этом же направлении политика декартелизации, прово¬
дившаяся в первые послевоенные годы военными вла¬
стями западных держав-победительниц. Широкое про¬
никновение американского капитала в экономику Запад¬
ной Европы способствовало тому, что в ней стали преоб¬
ладать концерны в качестве основной производственно¬
хозяйственной единицы, а также введению современных
методов управления крупными предприятиями, принятию
антитрестовского законодательства, играющего заметную
роль в формировании рыночных структур в западноевро¬
пейских странах.
2. Внутрифирменное хозяйство концернов
В западноевропейских монополиях производственно-ком¬
мерческие связи как интегрирующий элемент капитали¬
стических концернов выражены сильнее, нежели в аме¬
риканских, где большую роль играют административно¬
финансовые связи. Это косвенно подтверждают данные о
распределении монополистических объединений Запад¬
ной Европы по степени их диверсифицированности. Так,
примерно у 72 крупных монополий до 90% занятых со¬
средоточено в основной отрасли объединений, что свиде¬
тельствует практически об отсутствии многоотраслевой
диверсификации; у XU (например, французские САСИ-
ЛОР и ИМЕТАЛЬ, филиалы американских объединений
«Крайслер» и ИБМ) отмечена слабая и у XU— ярко вы¬
раженная диверсификация (французские «Рон-Пуленк»
и «Рено», голландские «Юнилевер НБ» и «Филипс»)21.
Определенное снижение степени диверсифицирован¬
ности западноевропейских концернов не только не умень¬
шает— и это весьма характерно,— но и способствует уве¬
личению степени монополизации внутреннего рынка,
становящегося более сегментированным. Показателем
степени хозяйственной интегрированности концерна яв¬
ляется интенсивность внутрифирменных поставок. Так,
в концерне «Маннесманн» доля взаимных поставок толь¬
ко четырех крупных групп предприятий во всех продажах
концерна составляла в 70-х годах около 20%. Если
учесть, что обмен промежуточной продукцией существует
и между предприятиями отдельных групп, то доля вну¬
трикорпорационных поставок во всем обороте фирмы
окажется значительно выше. Так, в «Фольксвагенверке»
и английских автомобильных концернах за счет агрега¬
тов, деталей и материалов, производимых в рамках кон¬
143

церна и реализуемых в порядке внутрифирменного това¬
рооборота, формируется около 40% стоимости автомо¬
биля.
Внутрифирменный хозяйственный оборот совершается
на основе так называемых расчетных (или трансферт¬
ных) цен. В советской и зарубежной экономической лите¬
ратуре уже давно дебатируется вопрос об их отношении
к рыночным ценам. Одни авторы считают трансфертные
цены совершенно искусственным образованием, полно¬
стью оторванным от реальных рыночных цен. Другие
придерживаются того мнения, что трансфертные цены
весьма близки к рыночным, во всяком случае ориентиро¬
ваны на них, являясь их небольшим видоизменением22.
Рассмотрим этот вопрос на примере практики транс¬
фертных цен, применяемых в некоторых западногерман¬
ских концернах. Так, поставки между четырьмя подраз¬
делениями концерна «Маннесманн» производятся по
рыночным ценам, окончательная величина которых уста¬
навливается в порядке переговоров.
В концерне «Фольксвагенверке» используется прин¬
цип возмещения издержек производства. Получателю
продукции разрешено производить сравнение с ценами
на аналогичную продукцию других фирм и в случае зна¬
чительного расхождения обращаться в существующий в
рамках концерна центр по калькуляции издержек и
трансфертных цен. В принципе, однако, предприятие кон¬
церна в рамках существующих производственных мощ¬
ностей обязано приобретать продукцию, производимую
внутри фирмы.
В концерне «Сименс» применяются четыре вида рас¬
четных цен, ориентированных на рыночные цены. Однако
и здесь существует правило, согласно которому потреб¬
ность предприятий концерна во всех изделиях, преду¬
смотренных программой производства и сбыта, должна
удовлетворяться за счет внутрифирменных поставок с
целью обеспечения загрузки собственных производствен¬
ных мощностей.
Вопрос о том, являются ли трансфертные цены ры¬
ночными или чисто расчетными, в значительной степени
упирается в вопрос о характере внутрифирменных хозяй¬
ственных связей вообще.
На этот счет в экономической литературе также не
существует единой точки зрения. Известен тезис амери¬
канского экономиста Дж. Гэлбрейта о том, что современ¬
ная корпорация вообще устраняет рыночные отношения
144

из капиталистической экономики и уж во всяком -случае
из внутрифирменного хозяйственного оборота23. Точка
зрения, что внутрикорпорационные поставки меньше за¬
висят от действия рыночных законов, что в рамках кон¬
церна исчезает конкуренция и появляется планомерность,
разделяется и некоторыми советскими авторами24. Дру¬
гие экономисты доказывают наличие внутрифирменной
конкуренции, даже конкуренции цен, особенно внутри
транснациональных концернов25.
Несомненно, товарно-денежные связи, рыночные от¬
ношения и конкуренция в рамках концерна претерпева¬
ют значительную модификацию. Их первоначальное
реальное содержание, вытекающее из независимости от¬
дельных товаропроизводителей, внутри концерна являет¬
ся лишь делегированной, «данной взаймы» и в любое
время может быть ограничена или взята обратно голов¬
ным предприятием. Равным образом применение расчет¬
ных цен и их ориентация на рыночные цены, доходящая
до полного тождества с последними, служат лишь инст¬
рументом регулирования и планирования внутри моно¬
полии 26.
Концерн — не столько производственная, сколько хо¬
зяйственная единица, определенная форма организации
и регулирования хозяйственных связей, в том числе то¬
варно-денежных отношений. Если нельзя ставить знака
равенства между свободными рыночными отношениями
и внутрифирменным товарооборотом, то столь же невер¬
ным было бы и отождествление внутрифирменного хозяй¬
ства с экономикой отдельного предприятия. Поэтому в
концерне происходит не полное исключение рыночных
отношений, а их определенное регулирование и использо¬
вание в интересах его общей политики.
Характерно, что трансфертные цены играют неодина¬
ковую роль в различных концернах. Их использование
наиболее ярко выражено в крупных ТНК, особенно аме¬
риканских. И наоборот, большая привязанность транс¬
фертных цен к рыночным, характерная для западноевро¬
пейских концернов, вполне корреспондирует с меньшей
самостоятельной ролью этих цен в общем внутрифирмен¬
ном механизме.
Значительная приближенность внутрифирменного хо¬
зяйства западноевропейских концернов к рыночным от¬
ношениям определяет и ряд специфических черт общего
управления ими, их внутрифирменного планирования.
В целом оно развито в Западной Европе слабее, чем в
145

США. Во многих западноевропейских концернах по при¬
меру США материнская компания является оперативно¬
производственной единицей с точки зрения контроля за
деятельностью родственных фирм, т. е. сама занимается
хозяйственной деятельностью (французский «Сен-Го¬
бен», западногерманские «Сименс» и БАСФ, «Фольксва-
генверке», итальянские ФИАТ и «Монтэдисон», швед¬
ский АСЕА, английские ИКИ и «Кэртолдс» и др.). В этом
случае централизованное управление охватывает все
стороны производственного процесса, начиная с разра¬
ботки готовой продукции и кончая ее реализацией.
Вместе с тем в отличие от США и Японии в Западной
Европе получила распространение тенденция к созданию
материнских компаний в форме холдингов. Они не зани¬
маются производством, а лишь концентрируют контроль¬
ные пакеты акций производственных фирм — англо-гол¬
ландских «Ройял датч-Шелл», «Юнилевер», запад¬
ногерманско-голландской «Агфа-Геверт», голландской
«Филине», англо-итальянской «Данлоп-Пирелли» и т. д.
Во многом это объясняется тем, что данные монополии
образовались в результате слияния двух или нескольких
крупных компаний и форма холдинга для них наиболее
приемлема.
Реальная функциональная взаимозависимость под¬
разделений в западноевропейских концернах обусловила
менее последовательный характер планирования их дея¬
тельности. Отсюда более низкая по сравнению с амери¬
канской степень организованности западноевропейского
бизнеса на микроуровне, что в ряде случаев ослабляет
его конкурентоспособность. Это усугубляется жесткостью
традиционных методов управления, недостаточным при¬
менением новейших организационно-технических мето¬
дов, ЭВМ. По мнению экономических обозревателей,
одной из важнейших причин трудностей концерна «АЭГ —
Телефункен» в 1982 г. были именно недостатки в управ¬
лении.
Большая организованность и гибкость управления
позволяет американским фирмам проводить и более
агрессивную, динамичную политику как на внутреннем
рынке США, так и на мировом рынке. Характерно, что
доля американских компаний (почти 2/з) особенно велика
среди относительно «мелких» ТНК—с годовым объемом
продаж от 0,7 до 1,0 млрд долл. Среди крупнейших ТНК
(оборот — свыше 5 млрд долл.) удельный вес американ¬
ских фирм составляет уже меньше половины. Такая же
146

картина наблюдается в отношении японских ТНК. При¬
мерно одинакова доля самых «мелких» и самых крупных
корпораций среди ТНК других регионов. Иначе обстоит
дело с транснациональными компаниями Западной Ев¬
ропы. На самые «малые» из них приходится только 22%
общего числа компаний этой группы, зато на крупней¬
шие— уже 40,9% 27.
Следовательно, в Западной Европе транснациональ¬
ными становятся только самые крупные фирмы, в то вре¬
мя как в США и Японии их довольно много и среди
сравнительно небольших фирм.
В последнее время, однако, происходят существенные
изменения в структуре многих западноевропейских фирм,
в их взаимоотношениях со своими зарубежными филиа¬
лами. Возросшая конкуренция, разнообразие производи¬
мой продукции, больший акцент на производство на ми¬
ровой рынок, а также внедрение американских методов
хозяйствования и другие факторы содействуют тому, что
европейцы начинают шире использовать управление,
планирование и организацию общих руководящих цент¬
ров на многих уровнях фирмы.
3. Внерыночные формы связей
Сферы хозяйственной жизни, находящиеся вне рыночного
оборота и не подчиняющиеся (или подчиняющиеся не
полностью) действию законов конкуренции, не ограничи¬
ваются только рамками концерна. Различные формы
ограничения конкуренции, связанные с этим методы ре¬
гулирования рыночных отношений характерны и для хо¬
зяйственных связей между независимыми предприятия¬
ми. Обострение противоречий капиталистической эконо¬
мики значительно усилило склонность предпринимателей
к такого рода ограничениям, объединяемым понятием
монополистической, или ограничительной деловой прак¬
тики (ОДП).
Монополистическая практика
Рассмотрение ОДП можно начать с индивидуаль¬
ной монополистической практики. С фор¬
мальной точки зрения это злоупотребление со стороны
крупной фирмы своими господствующими позициями на
том или ином рынке, их использование для исключения
или ограничения конкуренции. Однако фактически «зло¬
употребления» есть логическое продолжение тех методов
147

хозяйствования, той политики, которые характерны для
внутренней организации концерна, стремление реализо¬
вать свои монополистические потенции уже за пределами
официальных рамок данной хозяйственно-производствен¬
ной единицы, формальное расширение которых не только
не всегда возможно (особенно в Западной Европе), но
во многих случаях и нецелесообразно. «Эволюция моно¬
полии, — пишет один из советских исследователей моно¬
полистического капитала, — не сводится только к услож¬
нению ее организационных форм, а состоит в изменении
содержания отношений как внутри монополистических
объединений, так и в экономике в целом»28.
Индивидуальная монополистическая практика уже
получила широкое освещение в советской специальной
экономической литературе29. Приведем лишь несколько
последних наиболее характерных для государств Запад¬
ной Европы примеров. Так, крупнейшая английская мо¬
нополия в области связи «Бритиш телеком» (БТ) за¬
претила частным телеграфным агентствам передавать
сообщения, отправители и получатели которых находятся
в других странах. Это ограничивало конкуренцию
агентств с БТ на английском и иностранных рынках ин¬
формации. После вмешательства КЕС (Комиссии евро¬
пейских сообществ) БТ отменила свое решение. Интере¬
сен, однако, не сам факт отмены решения, а мотивы,
которыми руководствовалась КЕС, отказываясь от при¬
менения каких-либо санкций к БТ (даже символиче¬
ских— в виде незначительного денежного штрафа). Это
то обстоятельство, что БТ действовала, во-первых, в со¬
ответствии с рекомендациями консультативного совета
Международного союза телекоммуникаций, а во-вторых,
под давлением некоторых служб связи, опасавшихся
уменьшения своих доходов в условиях большей свободы
конкуренции. Комиссия посчитала особой «заслугой» БТ
то, что она не применяла такое средство давления на те¬
леграфные агентства, как угроза отключить их от госу¬
дарственной (в тот период) телеграфной сети.
Другой пример касается фирмы «Фордверке», которая
приостановила поставки на рынок ФРГ производимых
ею автомашин с правосторонним рулевым управлением.
Тем самым покупатели и особенно торговцы были лише¬
ны возможности использовать значительную (до 20%)
разницу в ценах на автомашины в Англии, Ирландии и
континентальных странах Западной Европы (особенно
ФРГ), что, естественно, означало существенное ограни¬
148

чение конкуренции и по сути дела изоляцию рынков.
Очевидно, фирма намеревалась сбывать этот вид своей
продукции непосредственно в Англии и Ирландии (основ¬
ные потребители автомашин данного типа) и тем самым
присвоить разницу в ценах. Хотя формально фирма дей¬
ствовала индивидуально, есть все основания предпола¬
гать тайный сговор между «Фордверке» и соответствую¬
щими английскими фирмами или даже властями.
Никакая фирма не может проводить свою политику в
полной изоляции. Даже для реализации своих индивиду¬
альных монополистических потенций ей в большинстве
случаев нужен какой-то партнер, хотя бы в виде зависи¬
мых от нее (даже не входящих официально в ее состав)
предприятий. Это значительно размывает границу между
индивидуальной и коллективной ограничительной прак¬
тикой.
Коллективные формы ограничения кон-
куренции охватывают более широкий круг хозяй¬
ственных отношений между (независимыми) предприя¬
тиями и фирмами. В этом отношении весьма показатель¬
на «структура» дел, находящихся на рассмотрении в
КЕС. На конец 1982 г. она была такова (по числу соот¬
ветствующих заявок, жалоб и т. д.): 64%—лицензион¬
ные соглашения, 25%—договоры о сбыте, 11%—так
называемые горизонтальные соглашения, т. е. картели.
То, что после второй мировой войны значение картелей
в рамках частномонополистической структуры хозяйства
резко упало, связано с широким распространением более
гибких и подвижных неконкурентных форм связей между
предприятиями. Однако картели продолжают играть су¬
щественную роль в хозяйственном механизме Западной
Европы, образуя плотное ядро коллективной ОДП. В на¬
стоящее время в развитых странах Западной Европы
насчитывается от 20 до 240 картелей, что значительно
превышает показатель США и уступает показателю Япо¬
нии.
Важно отметить, что КЕС редко посягает на уже су¬
ществующие картели, значительная часть которых проч¬
но интегрировалась не только в частнопредприниматель¬
скую, но и в государственно-монополистическую струк¬
туру экономики и часто пользуется (открытой или
скрытой) поддержкой государства. Сохранилась, отчасти
даже усилилась роль картелей как средства смягчения
(для его участников) отрицательных последствий эконо¬
мических и структурных кризисов. Картели этого рода
149

получили довольно широкое распространение в хрони¬
чески депрессивных отраслях промышленности, наличие
которых стало характерной чертой экономического раз¬
вития Западной Европы, особенно после кризиса сере¬
дины 70-х годов. Всё это, в частности, относится к дея¬
тельности картеля «Еврофер» (в рамках ЕОУС), объе¬
динившего основных западноевропейских производителей
стали, и «антидепрессионного» картеля, регулирующего
производство и сбыт синтетических волокон. КЕС разре¬
шила этим предприятиям заключать соглашения, связан¬
ные с координированием в рамках отрасли сокращения
производственных мощностей.
Примером картельного регулирования служит запад¬
ноевропейский рынок сигарет. В начале 70-х годов здесь
возникли картели с участием производителей, импорте¬
ров, оптовых и розничных торговцев, предприниматель¬
ских союзов, государства. Примечательно, что в данном
случае усилия КЕС направлены на устранение лишь от¬
дельных наиболее одиозных сторон практики сигаретных
картелей — коллективных скидок с цены вместо индиви¬
дуальной, официальных консультаций об условиях про¬
дажи между представителями промышленности, оптовой
и розничной торговли в рамках отраслевых союзов пред¬
принимателей, негласных соглашений о ценах.
Пример картеля современного типа, защищающего
национальные рынки от неконтролируемого импорта,—
соглашение между пятью ведущими производителями
цинка, цинкового проката и легированных металлов в
Западной Европе. В их число входят три французские
фирмы — КРАМ, «Сосьете де мин э фондери де зэнк де
Вьей монтань» (ВМ), «Пеньяройя», западногерманская
«Рейнишес зинквальцверк» (РЗ) и бельгийская «Прей-
он».
Соглашение предусматривало исключение взаимной
конкуренции между КРАМ и РЗ на их внутренних рын¬
ках. Для этого компании заключили сбытовое соглаше¬
ние с бельгийским оптовиком, обязав его реализовывать
поступающую к нему от фирм продукцию только в тре¬
тьих странах. В нем содержались не ограниченные во
времени взаимные обязательства КРАМ, РЗ и ВМ по
снабжению друг друга цинковым прокатом, если одна из
них не сможет производить его самостоятельно. Это ста¬
вило по сути дела на место нормального рыночного риска
постоянную гарантию снабжения. В соглашении было
записано обязательство «Пеньяройя» по отношению к
150

КРАМ — минимум в течение 15 лет полностью свернуть
прокатное производство и НИОКР в этой области. В ка¬
честве компенсации КРАМ резервировал для «Пенья-
ройя» */з французского рынка цинковых сплавов. Кроме
того, КРАМ и «Прейон» заключили соглашение о приоб¬
ретении последней в течение 15 лет цинкового проката
исключительно у КРАМ.
Из других видов коллективной ОДП наиболее близки
к картелям соглашения о сбыте. Они заключаются, как
правило, между двумя фирмами (чаще промышленной
и торговой) и носят преимущественно вертикальный ха¬
рактер.
Так, датская фирма, производящая гоночные байдар¬
ки, заключила договор с западногерманской торговой
фирмой, предоставлявший исключительное право сбыта
на территории ФРГ продукции датской фирмы. Одно¬
временно датский производитель отказал другим потре¬
бителям своей продукции в ФРГ в поставках. После вме¬
шательства КЕС западногерманская торговая фирма,
получившая монопольное право сбыта на территории
ФРГ, согласилась возобновить поставки, однако не на
условиях прямого импорта, по каким она получала эту
продукцию из Дании, а на менее выгодных.
Шведская компания по производству фотооборудова¬
ния «Хассельблад» была оштрафована КЕС за подписа¬
ние соглашения, в котором участвовало по одной оптовой
фирме из Великобритании, Бельгии, Дании, ФРГ, Фран¬
ции и Ирландии. Соглашение предусматривало обмен
прейскурантами и использование системы взаимного
контроля серийного оборудования с клеймом фирмы
«Хассельблад» в целях определения поставщика и пред¬
отвращения возможности параллельного импорта.
Хотя патентно-лицензионные соглашения заключают¬
ся, как правило, между производящими фирмами, они,
предоставляя одному из партнеров монопольное право
на использование данного изобретения, также часто
ограничивают конкуренцию, особенно импортную. На¬
пример, между французским институтом семеноводства
и связанным с ним предприятием по коммерческой реа¬
лизации новых видов семенного материала, с одной сто¬
роны, и западногерманской фирмой «Нунгессер» — с
другой, было заключено соглашение о передаче послед¬
ней лицензии на выращивание новых сортов кукурузы.
При этом две французские организации обязуются не
производить и не сбывать данный сорт семян в ФРГ, а
151

также Не продавать соответствующую лицензию другим
западногерманским фирмам. Ограничения, налагаемые
на лицензиара, касались, в частности, запрета на прода¬
жу конкурирующих сортов кукурузы и обязательства 2/з
потребности в кукурузе на контролируемом им рынке
удовлетворять за счет импорта из Франции. Дело в дан¬
ном случае не в самих ограничительных установках, а в
том, что они трактуются уже как обычная коммерческая
практика. Это еще раз было подтверждено решением
Суда ЕС, отменившего первоначальное решение КЕС
(возражавшей против включения в лицензионное согла¬
шение вышеназванных ограничений) и тем самым создав¬
шего постоянную правовую норму для рассмотрения
подобных дел. Аргументировано это было тем, что при от¬
сутствии подобных обязательств (прежде всего со сторо¬
ны лицензиара) потенциальный покупатель лицензии на
новый, гибридный сорт кукурузы не смог бы взять на
себя риск производства и сбыта этой продукции при усло¬
вии, что другие лицензиаты не будут конкурировать с
ним на территории распространения защитного действия
лицензии. Это, по мнению Суда, наносило бы ущерб рас¬
пространению новой технологии в сельском хозяйстве и
отрицательно сказалось бы на конкуренции между но¬
выми и уже существующими видами аналогичной про¬
дукции в Сообществе.
По договору между западногерманской и бельгийской
фирмами о приобретении первой у второй лицензии и
«ноу-хау» на производство автофургонов для силоса ли¬
цензиат обязывался не конкурировать с лицензиаром,
передавать ему все права на потенциальные усовершен¬
ствования, а также выплачивать отчисления даже в слу¬
чае неприменения полученных от лицензиата технических
знаний. Как и в предыдущем случае, территория приме¬
нения лицензии была ограничена, причем за применение
технологии за пределами данной области лицензиату вы¬
плачивались более высокие отчисления.
Большинство (рассмотренных) видов монополистиче¬
ской практики, таким образом, так или иначе связано со
сбытом и регулированием сферы товарного обращения.
Это не представляется случайным. Именно в сфере обра¬
щения произошла в свое время смена свободной конку¬
ренции монополией. Это говорит о том, что, хотя основ¬
ными носителями монополистического начала в капита¬
листической экономике являются промышленные фирмы,
оно реализуется преимущественно в сфере товарного об¬
152

ращения, на рынке. Поэтому проявление господствующе¬
го положения фирмы в сфере производства чдсто оказы¬
вается невозможным без сотрудничества и соглашения
с торговыми компаниями. Но тем самым соглашения
между промышленными и торговыми фирмами, часто мо¬
нополистическая практика вообще, становятся своеобраз¬
ной формой частнопредпринимательского ограничения
торговли, в том числе международной, проявлением ча¬
стнопредпринимательского протекционизма.
Если подобные методы частномонополистического
ограничения торговли (и конкуренции) встречают все же
довольно решительное противодействие со стороны офи¬
циальных органов, то по отношению к патентно-лицен¬
зионным соглашениям западноевропейские власти демон¬
стрируют гораздо более либеральное отношение. Здесь
конкуренция между предприятиями часто приносится в
жертву конкуренции между товарами, т. е. техническому
прогрессу, поощрению инновационной деятельности. Та¬
кая политика монополистического капитала Западной
Европы обусловливается стимулированием новых видов
технологии, поисков новых направлений технического
развития для повышения конкурентоспособности своей
продукции в борьбе против американских и японских мо¬
нополий.
Характерной чертой монополистической практики в
Западной Европе является ее довольно тесная связь с
государственными органами на национальном (прежде
всего) и международном уровнях. Переплетение моно¬
полистической практики с правительственной политикой
особенно характерно для Франции. Здесь власти санкци¬
онируют установление предпринимательскими союзами
единых минимальных цен, способствуют слиянию нацио¬
нализированных предприятий и т. д.
Следует отметить также активное участие в монополи¬
стической практике иностранных фирм, выступающих
часто инициаторами подобных соглашений. Это связано
с общей активностью иностранного капитала в Западной
Европе и с большим значением внешней торговли в эко¬
номике западноевропейских стран. Иностранные, прежде
всего американские и японские, фирмы полагаются не
только на конкурентоспособность своих товаров, но и на
неконкурентные формы отношений между предприятия¬
ми, опережая в этом своих западноевропейских партне¬
ров и соперников, особенно в части зарубежного патен¬
тования новой технологии.
153

Межфирменное сотрудничество
В настоящее время практически все промышленные ком¬
пании Западной Европы в той или иной мере участвуют
в различных формах межфирменного сотрудничества.
Это выполнение совместных научно-технических и про¬
изводственных программ, договорная специализация,
подрядное кооперирование, создание совместных пред¬
приятий. Речь идет об относительно новых формах хозяй¬
ственных связей между предпринимателями (отличных
от стихийно-рыночных отношений), которые нельзя от¬
нести к традиционной монополистической, а тем более
картельной практике. По сути дела межфирменное со¬
трудничество— это попытка (и как показывает практи¬
ка, далеко не безуспешная) наиболее рационально вос¬
произвести внутрифирменные связи вне формальных
организационных рамок концерна.
Особенно широко распространена производственная
кооперация в автомобильной промышленности Западнфй
Европы с высоким уровнем концентрации и монополи¬
зации, где межфирменное сотрудничество наглядно про¬
ступает как альтернатива слияниям и поглощениям.
В 1975 г. четыре автомобильные фирмы Западной Ев¬
ропы— «Вольво» (Швеция), ДАФ (Нидерланды), «Савь-
ем» (Франция), «Магирус» (ФРГ)—после четырехлет¬
ней совместной разработки выпустили на рынок четыре
новые серии грузовиков, для которых характерны еди¬
ная компоновка кабины и рамы, многие другие конструк¬
ционные и эксплуатационные особенности. Вместе с тем
они укомплектованы разными двигателями, коробками
передач, задними мостами и другими основными компо¬
нентами. С момента выпуска этих грузовиков на рынок
они конкурируют между собой30. В результате сотрудни¬
чества в рамках «Клуба четырех» каждый третий грузо¬
вик грузоподъемностью 5—16 т, продаваемый в Западной
Европе, имеет эмблему этих фирм.
С 1974 г. существует соглашение между шведским
концерном «СААБ — Скания» и итальянской фирмой
«Ланча», входящей в состав концерна ФИАТ. Оно позво¬
лило фирме СААБ заменить на рынках Скандинавских
стран автомобиль модели «СААБ-96» моделью «СААБ —
Ланча-600». Новое соглашение, заключенное в 1979 г., по
мнению фирмы, должно положить начало рынку малых
и средних автомобилей шведского производства за пре¬
делами Скандинавских стран. Что касается фирмы «Лан-
154

ча», то сотрудничество со «Сканией» позволило ей также
значительно увеличить выпуск собственных автомашин
и увеличить по этому виду продукции свою долю в рам¬
ках всего концерна ФИАТ. Если в начале 70-х годов эта
доля составляла около 3%. то к началу 80-х годов — 7—
8%. И это при общем абсолютном уменьшении производ¬
ства автомобилей концерном ФИАТ31.
Нередко производственной кооперации предшествуют
другие формы сотрудничества. Так, между английской
фирмой по производству радиоактивных веществ «Эмер-
шем» и аналогичной западногерманской фирмой «Бух-
лер» с 1960 г. существовало соглашение, по которому
западногерманскому партнеру предоставлялось исклю¬
чительное право сбыта в ФРГ продукции английской
фирмы. В 1981 г. между теми же фирмами было заклю¬
чено соглашение о совместном производстве радиоактив¬
ных веществ и материалов, а также об объединении на¬
учно-исследовательского потенциала. «Бухлер» осуще¬
ствляет сбыт совместной продукции на рынке ФРГ, где
совместная доля двух фирм составляет 18%, их трех кон¬
курентов— соответственно 13,5, 11,5 и 11,3%. По мнению
КЕС, усиление проникновения (благодаря сотрудниче¬
ству с «Бухлером») изделий «Эмершема» на западноев¬
ропейский рынок способствовало обострению конкурен¬
ции.
Часто производственная кооперация ведет к созданию
совместных предприятий, в том числе с научно-исследова¬
тельским уклоном. По некоторым данным, совместные
предприятия создаются в 55% случаев соглашений о ко¬
операции32. Распространенной формой кооперации явля¬
ется организационная структура по схеме «консорциум»,
предполагающая разделение ответственности, равные
права партнеров и централизованное управление. Такая
структура используется, например, в авиастроении, в ча¬
стности при разработке проекта совместного производ¬
ства вертолетов («Хелиюроп индастри»), проектов само¬
летов МРКА («Юро-миссайл МРКА») и аэробуса «А-300»
(«Эйрбас индастри»)33.
Межфирменное сотрудничество, производственная ко¬
операция существенно трансформируют процесс конку¬
ренции, еще более усложняя переплетение монополисти¬
ческих и конкурентно-рыночных начал в капиталистиче¬
ской экономике. С одной стороны, кооперация, означая
согласование производственных программ партнеров,
специализацию между ними, несомненно, оставляет опре¬
155

деленные области предпринимательской деятельности
вне сферы конкурентно-рыночных отношений. С дру¬
гой— кооперация повышает конкурентоспособность про¬
изводимой совместно продукции, способствуя тем самым
возрастанию конкуренции — правда, уже на более высо¬
ком уровне. Кроме того, кооперация в одной сфере пред¬
принимательской деятельности не исключает конкурен¬
ции в другой. Заключение соглашения о кооперации,
участие в нем часто требуют от фирм-партнеров значи¬
тельной перестройки производственно-организационных
структур, интенсификации всей их деятельности. Это
вносит элемент динамизма в сложившиеся предприни¬
мательско-рыночные структуры.
Особую и весьма распространенную разновидность
межфирменной кооперации составляют субподрядные
отношения. Так, у западногерманских монополий «Си¬
менс» и АЭГ насчитывается примерно по 30 тыс. субпо¬
ставщиков, у «Круппа» — 22 тыс., у «Даймлер-Бенца» —
18 тыс., у «Маннесмана»—16 тыс. В ведущих отраслях
экономики Франции на субподряды приходится значи¬
тельная часть выпуска конечной продукции: в автомо¬
бильной промышленности — 60%, в авиационной — 55, в
электротехнической и электронной — 40, в судострое¬
нии—30% 34.
Это вызвано как экономическими, так и техническими
соображениями. Необходимость постоянного сокращения
издержек с целью увеличения конкурентоспособности
вынуждает компании изыскивать резервы экономии, вы¬
ходящие за пределы внутренних возможностей, и возла¬
гать фактическое производство на внешних поставщиков.
Усложняющееся техническое развитие требует прове¬
дения дорогостоящих исследований и испытательных
программ, что становится не под силу даже крупной ком¬
пании. В этом смысле эволюция концернов как формы
организации производства и хозяйственных связей не по¬
спевает за развитием производительных сил и разделе¬
ния труда. По мнению экспертов, это может привести со
временем к определенной децентрализации производства
в некоторых отраслях промышленности.
Подрядная кооперация дает возможность понизить
степень диверсификации путем передачи производства
узлов и компонентов субподрядчикам и повысить уро¬
вень специализации собственных предприятий. Для мел¬
ких и средних фирм, постоянно испытывающих недоста¬
ток средств, такая кооперация практически единственный
156

способ выживания за счет узкой специализации. В пе¬
риоды спада деловой активности и дорогого кредита
крупные компании особенно активно стремятся перело¬
жить свои издержки на субподрядчиков. Это осуществля¬
ется в основном двумя способами — увеличением стои¬
мости предоставляемых мелким компаниям материалов
и растягиванием сроков платежей по контрактам с одно¬
временным сокращением наличных денег в общих пла¬
тежах 35.
В последние годы в Западной Европе субподрядные
отношения начинают принимать международный харак¬
тер. Так, более половины материалов и компонентов,
закупаемых автомобильным отделением шведского кон¬
церна СААБ, поступает от субподрядчиков, находящихся
вне Швеции. Из общей суммы внешних закупок на ФРГ
приходится 44,8%, на Великобританию — 26,1, на Фран¬
цию— 5,6, на Норвегию — 4,0, на Финляндию — 3,3%.
Остальная часть импортных закупок приходится на 15
стран. Общее количество поставщиков составляет при¬
близительно тысячу, количество стран-поставщиков — 25
(преимущественно западноевропейские).
Растущая интернационализация субподрядных отно¬
шений проявляется и в том, что сами субподрядчики рас¬
ширяют географию своих поставок, «обслуживая» все
больший круг крупных компаний. Связанное с этим уве¬
личение объема поставок вынуждает соответствующие
фирмы сокращать номенклатуру выпускаемых изделий,
специализироваться на производстве высококачествен¬
ных комплектующих узлов и деталей определенной кате¬
гории. Это порождает тенденцию к уменьшению роли ав¬
томобильных компаний как производителей и соответ¬
ственно к повышению роли сборщиков готовых узлов.
Одновременно в последние годы прослеживается тен¬
денция к уменьшению числа субпоставщиков в автомо¬
бильной промышленности, к усилению процессов концен¬
трации. Опыт компании «СААБ — Скания» показывает,
что в современных условиях предпринимательской дея¬
тельности, требующих быстроты решений, гибкости хо¬
зяйственного организма, мобильности организационных
форм, слишком разветвленная и устоявшаяся система
связей с субпоставщиками нередко становится бременем,
препятствуя установлению нужных контактов с другими
компаниями.
Необходимо сказать еще об одной весьма специфиче¬
ской функции рынка субпоставщиков, где предложение,
157

как правило, превышает спрос. Он выгоден для исполь¬
зования не только частными монополиями, но и государ¬
ственными органами, в том числе военными ведомствами
западноевропейских стран. Так, министерство обороны,
ФРГ стремится к максимальному «рассеиванию» военных
заказов среди возможно большего числа предприятий.
Характерно, что в обороте большинства ведущих запад¬
ногерманских концернов, за исключением, может быть,
предприятий авиакосмической промышленности, доля
военного производства сравнительно невелика. Значи¬
тельная часть получаемых монополиями военных зака¬
зов передается ими субподрядчикам.
Распределение военных заказов весьма наглядно ил¬
люстрирует происходящий во многих капиталистических
странах процесс интеграции рыночных отношений не
только в общую систему государственно-монополистиче¬
ского капитализма, но и в отдельные ее секторы, отдель¬
ные государственно-монополистические комплексы, в
частности военно-промышленный.
4. Конкурентно-рыночные формы
хозяйственных связей
Современная капиталистическая экономика, как никогда
раньше, характеризуется антагонистическим переплете¬
нием противоположных начал — монополии и конкурен¬
ции, планомерности и рыночной стихии, капиталистиче¬
ских форм организованности и анархии производства —
и вместе с тем их крайне неустойчивым соотношением.
Причем уязвимыми становятся, казалось бы, самые проч-
’ные монополистические позиции. В условиях ухудшения
экономического положения в капиталистическом мире
после кризиса 1974—1975 гг. и резкого обострения про¬
блемы сбыта жертвами конкуренции становятся самые
крупные фирмы. В Западной Европе кризис поставил на
грань банкротства такие корпорации-гиганты, как «Бри¬
тиш Лейланд», «Роллс-Ройс» (Англия), «Монтэдисон»
(Италия), «Ситроен» (Франция). Кризис 1980—1982 гг.
добавил сюда западногерманский электротехнический
концерн АЭГ.
Конкурентные отношения являются наиболее харак¬
терным элементом хозяйственных связей в рамках двух
основных сфер частного предпринимательства — монопо¬
листического сектора и мелкого бизнеса. s
158

Конкуренция в сфере крупного бизнеса
Сфера крупного бизнеса является основной ареной кон¬
куренции. Связь между концентрацией производства и
усилением конкуренции особенно заметно проявилась в
послевоенной Западной Европе. Катализатором этого
процесса послужила западноевропейская интеграция.
Открывшиеся в связи с созданием ЕЭС большие воз¬
можности для внешнеторговой экспансии, увеличение
числа участников мирового обмена, активизация сопер¬
ничества между США, Западной Европой и Японией по¬
ставили перед монополистическим капиталом западноев¬
ропейских стран в первую очередь задачу повышения
конкурентоспособности. Этому способствовали также ча¬
стые изменения в издержках производства под влиянием
инфляции, колебаний курсов валют, сдвигов в пропор¬
циях цен, освоения новых площадей и ресурсов. В резуль¬
тате сократился разрыв между экономической мощью
монополий отдельных стран Сообщества. Это, несомнен¬
но, способствовало усилению конкуренции в рамках
ЕЭС, а в конечном счете в Западной Европе в целом.
Конкуренция в регионе приобрела преимущественно
межстрановой характер. Поэтому можно говорить о кон¬
куренции в Западной Европе не только как о националь¬
но-монополистической, но и как о международной. Ин¬
тенсификация западноевропейской торговли является
косвенным показателем этой возросшей конкуренции:
резко повысилась доля взаимной торговли стран ЕЭС в
их общем внешнеторговом обороте, в динамике цен на
многие товары. Интенсивность взаимного товарооборота
западноевропейских стран превышает соответствующий
показатель Северной Америки в 6—8 раз. Это объясня¬
ется как историческими условиями международного раз¬
деления труда, так и значительной зависимостью от рын¬
ка западноевропейских стран.
Если рассматривать конкурентную стратегию про¬
мышленных монополий Западной Европы на протяжении
текущего столетия, то можно с определенной долей
условности говорить о том, что до начала 60-х годов
основное место в этой стратегии занимали проблемы про¬
изводства; в 60 — второй половине 70-х годов акцент был
перенесен на реализацию продукции, маркетинг; с конца
70-х годов возросло значение внутрифирменного плани¬
рования.
Для стратегии первого этапа характерно особое вни¬
мание к технологии производства. Компаниям были при¬
159

сущи массовое производство, слабая дифференциация
продукции, относительная однородность рынка, крайне
высокая степень разделения труда и вертикальной инте¬
грации различных видов производства. Основной итог
этапа — существенное повышение производительности
труда, особенно в условиях, когда растет объем произ¬
водства.
На втором этапе в определении конкурентной стра¬
тегии возрастает роль рынка. Рынок теряет свою одно¬
родность, расширяется дифференциация продукции. Про¬
изводство ориентируется не на собственные возможности,
а на плохо или не полностью удовлетворенные потреб¬
ности потенциальных клиентов. Смена продукции на
рынке существенно убыстряется. В условиях острой кон¬
куренции нововведения позволяют предпринимателю хо¬
тя бы временно обрести господствующее положение на
рынке.
Современные условия конкурентной борьбы требуют
от крупных компаний наиболее эффективного равнове¬
сия производственных, научно-исследовательских и сбы¬
товых функций входящих в их состав предприятий.
Целью третьего этапа становится сочетание гибкости,
высокой производительности и «решения» резко обо¬
стрившихся социальных проблем на базе повсеместного
внедрения стратегического планирования. Компании пы¬
таются выполнить эти требования с помощью усиления
специализации производства, сохранения главного на¬
правления своего бизнеса, новых методов разработки и
внедрения продукции, современной технологии и новых
методов организации труда.
То обстоятельство, что крупные монополии имеют воз¬
можность осуществлять долговременную ценовую поли¬
тику, основанную на сговоре с другими монополистиче¬
скими компаниями и расширении деятельности союзов
предпринимателей, предопределило снижение роли цено¬
вой конкуренции. Последняя главным образом принима¬
ет форму тайных скидок к прейскурантным ценам; откры¬
тая «война цен» среди западноевропейских монополий
используется относительно редко. В отличие от США, где
колоссальный экономический потенциал крупнейших
компаний позволяет им намеренно идти на убыточные
методы устранения соперников на базе явной ценовой
конкуренции, тратя на это миллионы, чтобы разорить
конкурента и скупить его предприятия и источники
сырья, ведущие фирмы Западной Европы чаще следуют
160

более скрытым формам конкуренции, переходящим в
ограничительную деловую практику.
Западноевропейские компании чаще используют та¬
кие методы борьбы с конкурентами, как их устранение
от поставок сырья и, наоборот, лишение доступа к сбы¬
товой сети, к рынку. В условиях удорожания основных
Еидов энергоносителей, дефицита сырья в Западной Ев¬
ропе и вертикальной интеграции добывающих отраслей,
а также глубокой специализации многих фирм, выходя¬
щих на рынок, эта форма конкуренции считается весьма
действенной. Так, шведская фирма — производитель кас¬
совых аппаратов «Хюгин кассарегистер АБ», обладаю¬
щая монополией на поставку запасных частей и резерви¬
рующая их использование для своих дочерних компаний,
отказалась поставлять запасные части независимой фир¬
ме «Липтонз кэш реджистерс лимитед».
Тем не менее ценовая конкуренция остается в арсена¬
ле средств борьбы монополий Западной Европы, в основ¬
ном на рынках однородных товаров. О значении ценовых
факторов в конкурентной борьбе на внешних рынках
свидетельствуют результаты опросов английских фирм.
На вопрос, какие факторы препятствуют им увеличить
объем экспортных поставок в ближайшем будущем, 48%
фирм в 1976 г. указали на невозможность дальнейшего
снижения цен по сравнению с конкурентами; в 1979 г.
уже 67% фирм назвали в качестве определяющего фак¬
тор цены36.
В современных условиях широко используются раз¬
личные формы неценовой конкуренции. Монополисты
прибегают к практике «евромаркетинга», отличающегося
от рыночной стратегии американских компаний. Если в
основе деятельности последних лежит, как правило, но¬
визна продукции (они вывозят на новые для себя рынки
неизвестные там прежде товары), то западноевропейским
компаниям помимо этого свойственна ориентация на бо¬
лее экономичную с точки зрения материальных затрат
технологию, широкое использование заменителей.
Вместе с тем диапазон дифференциации потребитель¬
ской продукции значительно уже у американцев, которые
учитывают примерно однородный спрос потребителей из
средних слоев. Фирмы Западной Европы применяют
стратегию более широкой дифференциации продукции,
приспосабливаясь к спросу различных категорий покупа¬
телей, в том числе и с относительно невысокими дохо¬
дами. Они отыскивают «рыночные ниши» — сегменты
6 Зак. Лв iC7
101

рынка с еще не удовлетворенным или весьма специфичен
ским спросом.
Повышенное внимание к таким производственным ас¬
пектам деятельности, как структурная перестройка и ра¬
стущая специализация, проявляют ведущие химические
концерны ФРГ — «Байер», БАСФ и «Хёхст». Они состоят
в отказе от традиционной стандартизированной продук¬
ции массового спроса и специализации на более наукоем¬
ких ее видах, требующих высокой степени обработки
(фармацевтические товары, средства защиты растений),
а также в переходе к новым видам производства (биохи¬
мия, биотехника), в перманентной инновационной дея¬
тельности. Возрастает перенос за рубеж тех видов про¬
изводств, потребность в которых сохраняется, но которые
становятся все менее рентабельными в ФРГ. Это приво¬
дит к значительному усилению экспорта капитала хими¬
ческими концернами и к увеличению доли импорта в удо¬
влетворении потребностей национального рынка.
В Западной Европе в отличие от США относительно
больше развита внутриотраслевая конкуренция. Косвен¬
ным показателем этого служит высокий уровень внутри¬
отраслевого потребления, а также относительно большое
число равносильных компаний во многих отраслях эко¬
номики, например в автомобилестроении, электротехнике,
химической промышленности.
Кроме того, большее распространение по сравнению с
Западной Европой в США и Японии конгломератов, не
имеющих отраслевого ядра, усиливает межотраслевую
конкуренцию. Их более разветвленная организационная
структура, значительная автономность производственных
единиц, многоотраслевая направленность дочерних ком¬
паний активизируют внутрикорпоративную борьбу во¬
круг распределения издержек производства, выбора типа
продукции, а также за контрольный пакет акций. В ре¬
зультате усиливается перелив капитала, т. е. внутрикор¬
поративная конкуренция принимает форму межотрасле¬
вой. Угасание процесса диверсификации объективно
препятствует развитию данной тенденции в Западной
Европе.
Рыночные отношения в сфере мелкого
и среднего бизнеса
В буржуазной литературе высказывается мнение, соглас¬
но которому конкуренция как непременное условие эф¬
фективного функционирования рыночной экономики,
162

основанной на свободном предпринимательстве, возмож¬
на лишь при наличии большого числа мелких и средних
предприятий. Особенности конкуренции в сфере мелкого
и среднего бизнеса по сравнению с монополистической
обусловливаются раздробленностью, атомистичностью
его структуры, состоящей из сотен тысяч мелких пред¬
приятий. Поэтому конкурентные отношения здесь трудно
проиллюстрировать отдельными примерами.
Рыночная ситуация для мелкого бизнеса напоминает
положение периода классической «свободной» конкурен¬
ции: большой риск, неустойчивость спроса, связанные с
этим сильные колебания цен. В периоды падения спроса
инициаторами снижения цен нередко выступают средние
и мелкие фирмы, проявляющие значительную гибкость в
ценовой политике. Об интенсивности конкуренции в мел¬
ком бизнесе говорит и большее непостоянство состава
этой предпринимательской группы, ее перманентное об¬
новление. Возникновение новых и разорение старьус
предприятий происходят прежде всего в данной сфере.
Отмечается тенденция к превышению «рождаемости»
над «смертностью» мелких фирм. В Великобритании,
Франции и ФРГ показатель ежегодного прироста числа
новых мелких предприятий составляет соответственно 1,1,
1,5 и 3%.
В сфере мелкого и среднего бизнеса происходят новые
процессы, способные внести определенные изменения
в предпринимательскую структуру капиталистических
стран, их хозяйственный механизм, соотношение в нем
конкурентных и монополистических начал. Если взять в
качестве примера ФРГ, то эти новые тенденции в пред¬
принимательской структуре развиваются в четырех на¬
правлениях: определенная активизация мелкого бизнеса;
рост числа мелких фирм, создаваемых на базе новой тех¬
ники и технологии; возникновение специальных обществ
по их учредительству и финансированию, или обществ по
финансированию «рисковых предприятий»; появление так
называемых «технологических парков» и «грюндерских
центров».
Процесс возникновения мелких и средних предприя¬
тий в ФРГ значительно ускорился. Печать страны пишет
даже о новой волне «грюндерства», проводя аналогию с
началом 70-х годов XIX в. Причиной этого служат как
бы заново открытые преимущества мелких фирм (боль¬
шая гибкость в производственной и рыночной политике,
большая оперативность в принятии решения, большая

готовность к технологическим нововведениям и т. д.),
которые в целом ряде случаев делают их по сравнению с
крупными фирмами более подходящим инструментом для
реализации технических изобретений, внедрения в прак¬
тику новых технологий.
Новым элементом в структуре финансового капитала
ФРГ являются общества по финансированию «рисковых
предприятий». Их уже создано около 30. Учредители та¬
ких предприятий, как правило, крупные промышленные
компании и банки. Общества не ограничиваются только
финансированием, они оказывают различные услуги, вы¬
полняют посреднические функции, консультируют по
различным вопросам, особенно по ведению дел и управ¬
лению фирмами, являясь своеобразной школой предпри¬
нимательства.
Новой для ФРГ формой соединения науки с производ¬
ством стали «технологические парки». Они представляют
собой территориальные объединения различных промыш¬
ленных фирм вокруг научного или научно-исследователь¬
ского центра. Промежуточное положение между обще¬
ствами по финансированию «рисковых предприятий» и
«технологическими парками» занимают «грюндерские
центры». Многие из них обосновываются в пустовавших
ранее зданиях, помещения которых они сдают в аренду
начинающим предпринимателям, обладателям перспек¬
тивных изобретений, как правило сотрудникам универси¬
тетов и научно-исследовательских институтов. Это свое¬
образные «предпринимательские колонии» с общими
машинописными бюро, телефонной сетью.
Нередко и сами концерны, когда им невыгодно зани¬
маться реализацией данного изобретения, например из-
за неясности перспектив, узости рынка, выступают ини¬
циаторами создания новых мелких фирм. Для этого они
выделяют даже предпринимательские кадры из числа
своих сотрудников, оказывая им финансовую и прочую
помощь. В результате небольшие по размерам узкоспе¬
циализированные предприятия фактически становятся
монополистами в своей области, приобретают междуна¬
родное признание, превращаясь в отдельных случаях в
равноправных партнеров крупных компаний (но редко —
в их конкурентов).
Интересно отметить, что, выступая подчас в роли за¬
стрельщика повышения цен, мелкие фирмы даже путем
коллективных действий не всегда в состоянии поддер¬
жать цены на желаемом для них уровне и становятся за¬
164

интересованными в соответствующей политике со сторо¬
ны крупных концернов. Это говорит о том, что большин¬
ство мелких и средних предприятий может существовать
только «под сенью» монопольно высоких цен, устанавли¬
ваемых крупными фирмами. Это вызывает заинтересо¬
ванность мелкого бизнеса в установлении прочных суб¬
подрядных отношений с последними, создающими для
первых относительно гарантированный, во всяком случае
известный, рынок сбыта.
5. Монополии и антитрестовское
законодательство
По мере углубления процесса концентрации и разделе¬
ния труда, совершенствования управленческой структуры
и системы внутрикорпоративных связей последствия обо¬
стряющейся конкурентной борьбы монополий становятся
все более губительными для общества. Смягчить их при¬
звано государство как орган «поддержания равновесия»
в экономической и социальной областях.
Необходимость политики в области конкуренции и
регламентации деятельности монополий со стороны госу¬
дарства проявилась в принятии, а затем развитии боль¬
шинством западноевропейских стран специального анти¬
трестовского законодательства по образцу американско¬
го. Первые законы, лежащие в его основе, были приняты
после второй мировой войны: в Великобритании — в
1948 г., в Дании и Швейцарии — в 1955 г., в Нидерлан¬
дах— в 1956 г., в ФРГ — в 1957 г., в Бельгии — в 1960 г.,
в Ирландии — в 1962 г., во Франции — в 1963 г., в Ита¬
лии— в 1964 г. Политика конкуренции в законодатель¬
ном порядке применяется также в рамках ЕЭС по отно¬
шению к компаниям стран-членов.
Степень разработанности и применения антитрестов¬
ского законодательства находится в прямой зависимости
от уровня экономического развития конкретной страны.
По сравнению с ФРГ, Великобританией, Францией, стра¬
нами Бенилюкса, где политика конкуренции является
важным инструментом государственного регулирования
экономики и подвергается частым изменениям в целях
ее наиболее эффективного использования, в таких стра¬
нах, как Греция, Испания, Португалия, антитрестовские
законы внедрены относительно недавно и носят ограни¬
ченный характер.
165

В последние годы особенно активизировалась работа
по совершенствованию законодательства в области кон«
куренции и поведения монополий, что сопровождалось
расширением практической деятельности западноевро¬
пейских государств по регулированию предприниматель¬
ской структуры и рыночных процессов. Это выразилось в
принятии новых законов о конкуренции и поправок к уже
действующим. Повысилось число индивидуальных раз¬
бирательств злоупотреблений в области монополистиче¬
ской практики.
Своей политикой в области конкуренции западноевро¬
пейские государства стремятся решать разнородные за¬
дачи: ослабить нажим антимонополистических сил; огра¬
ничить негативное влияние деятельности монополий на
национальную экономику; обеспечить условия функцио¬
нирования мелкому бизнесу, представляющему социаль¬
ную базу для многих политических партий и «питатель¬
ную среду» для развития монополистического капитала?
усилить контроль над отдельными монополиями в интере¬
сах укрепления системы капиталистического хозяйства в
целом.
С одной стороны, политика государства призвана со¬
здавать благоприятные условия для эффективного функ¬
ционирования крупного бизнеса. С другой — необходи¬
мость предотвращения социальной изоляции и внутрен¬
ней поляризации класса буржуазии требует от государ¬
ства выявлять и пресекать злоупотребления монополий,
нормативно регулировать их действия и осуществлять
административный надзор.
Стремление западноевропейских государств достичь в
своей конкурентной политике сразу несколько взаимоис¬
ключающих целей обусловливает ряд особенностей как
самого антимонополистического законодательства, так и
соответствующей практики в Западной Европе, в част¬
ности более либеральный (по сравнению с США и Япо¬
нией) характер того и другого.
Для антимонополистического законодательства запад¬
ноевропейских стран характерно изъятие из сферы его
действия национализированных предприятий. Это глав¬
ным образом «недомогающие» отрасли (черная метал¬
лургия, судостроение, текстильная промышленность), но
сюда входит и ряд отраслей добывающей и обрабаты¬
вающей промышленности.
Во многих странах (Великобритания, ФРГ, Ирлан¬
дия, Австрия, Финляндия), а также в рамках ЕЭС и
166

ЕОУС из антимонополистического законодательства ис¬
ключается ряд секторов экономики — сельское хозяйство,
рыболовство, лесное хозяйство, добыча угля, связь, стра¬
хование, отрасли общественного пользования. В допол¬
нение к этому существуют исключения по отношению к
специальным типам соглашений и деятельности, связан¬
ным со специализацией и рационализацией, соглашени¬
ям между мелкими и средними компаниями, межфирмен¬
ным операциям, а также соглашениям, относящимся к
экспорту37.
Наибольшей разработанностью отличается антикар-
тельное законодательство ФРГ. Здесь в наибольшей сте¬
пени развита система антитрестовских мер. Достаточно
сказать, что к основному закону «против ограничения
конкуренции» от 1957 г. в дальнейшем было принято
около пяти поправок38. Например, поправка 1980 г. была
направлена на расширение возможностей мелких и сред¬
них фирм, активизацию конкуренции в энергетике и уси¬
ление контроля над фирмами и экспортными картелями,
имеющими доминирующие позиции на рынке и допускаю¬
щими «злоупотребления».
Разумеется, это не смогло ограничить роль крупного
монополистического капитала, затормозить рост концен¬
трации и воспрепятствовать установлению монопольных
позиций отдельных компаний на рынке. Например,
поправка 1976 г., устанавливавшая государственный над¬
зор за слияниями в издательском деле, нисколько не по¬
мешала издательскому концерну Шпрингера занять веду¬
щее положение в области прессы. Несмотря на провоз¬
глашенное усиление контроля над слияниями, число по¬
следних из года в год постоянно растет.
Налицо формальный характер деятельности антитре¬
стовских органов ФРГ. Так, за период 1958—1978 гг. фе¬
деральное ведомство по картелям провело 2,5 тыс. разби¬
рательств нарушений правил конкуренции. Но лишь три
из них получили правовую силу, и три поступили в су¬
дебные инстанции. При этом неконкретность многих фор¬
мулировок приводит к тому, что одно разбирательство
в среднем длится пять лет39.
Для антитрестовского законодательства Великобри¬
тании характерны частые изменения, дополнения и по¬
правки. Только за время правления консерваторов их
было четыре. Кроме того, в стране действует крайне гро¬
моздкая и длительная процедура разбирательств, свя¬
занных с ограничением конкуренции.
167

Так, если компания, образованная в результате слия¬
ния, обладает 25%-ной долей рынка или совместные
активы участвующих в сделке фирм превышают 15 млн
ф. ст., Управление свободной торговли с ведома министра
торговли и промышленности передает дело на расследо¬
вание Комиссии по монополиям и слияниям (3% всех
слияний). Если министр дает согласие, комиссия присту¬
пает к ведению дела, затем составляет подробный отчет
и передает его на окончательное решение министру, ко¬
торый руководствуется соображением «общественного
интереса». Причем в процессе разбирательства компании
могут либо отказаться от сделки, либо подать апелля¬
цию40. Столь бюрократический и длительный характер
этой процедуры позволяет монополиям во многих случа¬
ях рассчитывать на благоприятный исход. Не случайно
число слияний в стране имеет устойчивую тенденцию к
росту и с 1960 г. возросло в 4 раза. В результате некото¬
рых слияний, происходящих с ведома правительственных
органов, частные фирмы становятся монополистами в
определенной отрасли. «У нас практически связаны ру¬
ки,— жаловался в 1983 г. председатель Комиссии по мо¬
нополиям и слияниям. — Денежные штрафы, к которым
прибегает немецкое Федеральное ведомство по картелям,
практически неизвестны в Великобритании. При грубых
нарушениях ограничиваются лишь предостережением
участвующих сторон»41.
Отмеченная двойственность свойственна и антитре¬
стовскому законодательству Франции, которое подчас
противоречит другим элементам государственного регу¬
лирования экономики, дает возможность отдельным ком¬
паниям беспрепятственно захватывать монопольные по¬
зиции на рынке. В законодательстве отмечается, что если
сделка «способствует улучшению состояния и расшире¬
нию рынков сбыта или содействует прогрессу экономики
посредством рационализации и специализации», то она
одобряется. Правительство намеренно стимулирует слия¬
ния в целях создания крупных объединений, способных
успешно соперничать с зарубежными конкурентами42.
Контроль за антиконкурентной практикой частных ком¬
паний ослаб при правительстве Ф. Миттерана во время
широкомасштабной национализации экономики.
Пример Франции весьма красноречив для западноев¬
ропейских стран. Бельгийский экономист А. Жакмен от¬
мечает, что в Западной Европе нередки случаи, когда
происходит смещение целей и задач, преследуемых поли¬
168

тикой конкуренции и промышленной политикой, что ве¬
дет к невозможности установления действенного контро¬
ля над предпринимательской деятельностью и создания
«эффективной конкуренции»43. Не следует забывать, что
антитрестовское законодательство может меняться и ус¬
ложняться, но компании неизбежно остаются в условиях
ГМК правовой и экономической формой, служащей ин¬
тересам финансового капитала.
Политика конкуренции занимает важное место в арсе¬
нале средств наднационального регулирования ЕС. Она
регламентируется статьями 85 и 86 Римского и статьями
65, 66 Парижского договора, которые в весьма общей и
условной форме трактуют отдельные положения пове¬
дения компаний на рынке. Если ст. 85 относится в основ¬
ном к ограничительной практике, то ст. 86 касается глав¬
ным образом проблемы «монополии», в частности регла¬
ментирует условия конкуренции на рынке. Запрещается
«всякое использование одним или несколькими предпри¬
нимателями своей преимущественной позиции внутри об¬
щего рынка либо на значительной его части».
Для антикартельного законодательства ЕС характер¬
ны те же противоречия, что и для отдельных западноев¬
ропейских стран. Наднациональное регулирование стре¬
мится совместить принцип свободной конкуренции на
рынке Сообщества с необходимостью повышения эффек¬
тивности капиталистического производства, стимулиро¬
вания технического прогресса.
Двусмысленный характер носят и конкретные реше¬
ния наднациональных властей. Так, компании «Омега»
КЕС разрешила установить собственную сеть распреде¬
ления для стимулирования перекупщиков в их деятель¬
ности по улучшению торгового обслуживания и расши¬
рению ассортимента товаров. Прецедентом исключитель¬
ного распределения воспользовались также французские
«Кристиан Диор», «Крикет», некоторые другие фирмы.
Деятельность КЕС не распространяется на такие кар¬
тели, как медный (участники — Франция, Бельгия, Вели¬
кобритания, Нидерланды), производителей металличе¬
ских контейнеров (Франция, Бельгия, Нидерланды),
стальных профилей и проката (Франция, ФРГ, Бельгия,
Нидерланды) и т. д.
Захват отдельных рынков и рост монополизации рас¬
сматриваются не как закономерный результат развития
капитализма, а как частное отклонение от существую¬
щей практики, подлежащее устранению в целях оздоров-
169

ления рыночного механизма. За рамками законодатель¬
ства ЕС остаются факторы, объективно ведущие к «зло¬
употреблению доминирующим положением» отдельных
компаний. Рассматриваются лишь вопросы внепроизвод-
ственного характера, лежащие в сфере рынка.
КЕС часто допускает слияния крупных монополий,
соответствующие «приоритетным» задачам Сообщества,
руководствуясь не формальными принципами политики
конкуренции, зафиксированными в официальных доку¬
ментах, а интересами создания крупных монополистиче¬
ских объединений посредством концентрации капитала,
в том числе международной. Тем самым подтверждается
основное содержание конкурентной политики ЕС, пресле¬
дующей цель укрепления позиций монополистического
капитала стран-участниц на принципах отказа от реаль¬
ного контроля над операциями крупных монополий и со¬
здания «естественных» рыночных предпосылок для
«адекватной конкуренции» с корпорациями США и Япо¬
нии.
Однако было бы ошибочным считать, что антитрестов¬
ское законодательство полностью развязывает руки мо¬
нополиям в их ограничительной практике. В попытках
поддержания желаемого равновесия между монополией
и конкуренцией и под нажимом демократических сил ре¬
гулирующие органы западноевропейских стран прибега¬
ют к расследованию и возбуждению судебных дел против
компаний, нарушающих принципы соответствующего
законодательства. Подчас под нажимом антитрестовских
мероприятий компании вынуждены идти на уступки: из¬
менять географическую сферу своей деятельности во из¬
бежание «монопольного положения» на конкретном рын¬
ке, обновлять или расширять сбытовую сеть и субпостав¬
щиков, шире внедрять систему маркетинга, действовать
в направлении диверсификации своей деятельности. Вме¬
сте с тем государственное регулирование конкуренции в
Западной Европе с его иллюзорным требованием создать
«свободный и открытый» рынок, так же как и многочис¬
ленные изменения в антитрестовском законодательстве,
не обеспечивает решения реальных проблем западноев¬
ропейской экономической жизни, а отвечает лишь теку¬
щим, краткосрочным задачам экономической политики
как отдельных стран, так и в рамках Сообщества.

ГЛАВА VI
БАНКОВСКИЕ МОНОПОЛИИ
В предыдущих главах речь шла о происходящих в со»
временных условиях сдвигах в структуре промышленно¬
го капитала. Монополистический банковский капитал
является другой неотъемлемой составной частью единого
целого — финансового капитала. В то же время он сохра¬
няет свою индивидуальность и оказывает значительное
воздействие на процессы концентрации и монополизации
в экономике отдельных стран и в капиталистической си¬
стеме в целом.
1. Основные звенья кредитной системы
Высокоразвитая система кредитных учреждений харак¬
терна для империалистической стадии развития капита¬
лизма. Без кредитной системы, возникающей, по словам
К. Маркса, из того же самого способа производства, не¬
возможны были бы капиталистические формы хозяй¬
ства '. Все стадии воспроизводственного процесса в усло¬
виях империализма стыкуются при посредстве кредита,
т. е. при участии кредитных учреждений. Обслуживание
операций в сфере обращения, обеспечение предпринима¬
телей оборотным капиталом производятся депозитными,
коммерческими банками. На непосредственных контак¬
тах с функционирующими капиталистами и снабжении
их не только краткосрочными оборотными капиталами,
но и частично долгосрочным денежным капиталом строят
свою деятельность инвестиционные банки. Так называе¬
мые околобанковские кредитные институты аккумулиру¬
ют различные формы денежных сбережений и переправ¬
ляют их коммерческим и инвестиционным банкам, кото¬
рые таким образом получают «вторичные» источники
средств в дополнение к «первичным», собранным у насе¬
ления. Наконец, центральные эмиссионные банки осуще¬
ствляют руководство кредитной системой в целом, опи¬
раясь при этом на ресурсы, беспроцентно позаимствован¬
ные для этих целей у институтов кредитной системы.
Центральные банки связывают кредитные операции на
рынке ссудных капиталов с денежным обращением и ре¬
гулированием экономики. Таков в общих чертах костяк
171

институтов кредитной системы в любой развитой капита¬
листической стране, «разделение труда» между ними в
обслуживании воспроизводства.
Одна из особенностей организационного построения
кредитной системы состоит в том, что она имеет как бы
два уровня. Первый, базисный уровень образуют разно¬
образные по своим функциям кредитные институты, в
основном частные банковские монополии. Второй уро¬
вень— Центральный эмиссионный банк или/и комплекс
аналогичных по функциям государственных учреждений.
Промежуточное положение занимают кредитные учреж¬
дения государственного сектора, функционирующие ча¬
ще всего как обычные частнокапиталистические пред¬
приятия, но выполняющие специальные функции по про¬
ведению в жизнь официальной политики. Такая структура
кредитных институтов отражает наличие в капиталисти¬
ческой экономике двух основных механизмов регулиро¬
вания: государственно-монополистического и частномоно¬
полистического— наряду с рыночным.
Исторически кредитная система как комплекс кре¬
дитных институтов формировалась «сверху вниз». Еще в
эпоху докапиталистического развития кредита появились
государственные банки универсального типа. Они осу¬
ществляли операции по кредитованию государства, про¬
мышленности, международной торговли. Примером та¬
кого банка может служить голландский Амстердамский
банк. Он принимал вклады, производил переводные опе¬
рации для клиентов-вкладчиков, подписывался на вексе¬
ля, голландские и иностранные, финансировал Ост-Инд¬
скую компанию. К. Маркс пишет: «.. .торговля деньгами,
торговля денежным товаром развивается прежде всего
из международных сношений»2. В XVI — XVIII вв. в бан¬
ковской сфере Европы полновластными хозяевами были
итальянцы и ганзейцы — банкиры-торговцы, обслужи¬
вавшие две полосы могущественных коммерческих горо¬
дов, расположенных на берегах Средиземного и Север¬
ного морей. Позднее, на рубеже XVIII — XIX вв., когда
развитие торговых отношений внутри стран Европы сти¬
мулировало рост соответствующих кредитных учрежде¬
ний, возникли коммерческие банки. Банки формировали
свои ресурсы за счет вкладов состоятельных слоев насе¬
ления и предоставляли кредиты торговцам, а впослед¬
ствии распространили свою деятельность и на промыш¬
ленников. В начале XIX в. появились сберегательные ин-
172

статуты и кооперативные банки *, предназначенные для
обслуживания «мелких клиентов».
Основной функцией кооперативных банков, кредит¬
ных союзов было объединение денежных ресурсов для
целей взаимного кредитования. В Великобритании и Ир¬
ландии кредитные союзы создавались с целью финанси¬
рования строительства домов для ремесленников, почему
они и получили впоследствии название строительных
обществ. В странах Европы, расположенных на конти¬
ненте, структуру кооперативных имели сельскохозяй¬
ственные банки.
Последовательностью возникновения кредитных уч¬
реждений Западная Европа отличается от США. В Се¬
верной Америке коммерческие банки, сберегательные и
страховые учреждения появляются одновременно—в
XIX в. Инвестиционные компании, земельные (ипотеч¬
ные) банки набирают силу в 20-х годах XX столетия.
Лишь в начале XX в. организуется Федеральная резерв¬
ная система (ФРС) как централизующий элемент кре¬
дитной системы3.
На протяжении XIX столетия уменьшалось значение
государственных институтов как кредиторов промышлен¬
ности и торговли. За ними закрепились функции регули¬
рования, кредитования и контроля над частными кредит¬
ными учреждениями. Центральным звеном в кредитной
системе стали коммерческие банки.
Отделение частных банковских институтов от единого
и универсального государственного банка ознаменовало
собой начало длительной тенденции к институционализа¬
ции рынка ссудных капиталов, которая продолжается на
современном этапе и тесно связана с процессами монопо¬
лизации в сфере кредита.
Закрепление за различными кредитными учреждения¬
ми «участков кредитования» и «участков аккумуляции
средств» — отраслей экономики и различных социальных
слоев населения — осуществлялось и в эпоху докапита¬
листического развития кредита. Однако рынок ссудных
капиталов как таковой был представлен фондовой бир¬
жей, на которой обращались ценные бумаги: векселя, ак¬
ции и облигации, представлявшие спрос на денежный
капитал и его предложение.
* В некоторых европейских странах кооперативные банки из¬
вестны под названием «Банк Рейффейзена», по имени Фридоиха
Рейффейзена, основавшего первый такой банк в Германии в 1865 г.
173

Первым подвергся институционализации (или моно¬
полизации) рынок краткосрочных ссудных капиталов;
коммерческие банки захватили эту область кредитных
операций. Инвестиционные банки завладели частью обо-,
рота ценных бумаг. Каждый институт, выбиравший себе
профиль специализации в области кредита, сужал тем
самым сферу влияния биржи или свободного кредитного
рынка. Биржевая организация кредита, характерная для
свободного рыночного капитализма, уступила место бан¬
ковскому капиталу. Возникла система кредитных учреж¬
дений, централизовавшая денежные капиталы в масшта¬
бах всей страны, усилившая взаимосвязи и взаимозави¬
симость между различными по функциям кредитными
институтами.
2. Масштабы и динамика концентрации
капитала в системе кредитных учреждений
Исследование процессов концентрации в кредитной си¬
стеме имеет огромное значение прежде всего в силу той
роли, которую играют банки и другие кредитные институ¬
ты в современный период. «.. .Наши представления о дей¬
ствительной силе и значении современных монополий бы¬
ли бы крайне недостаточны, неполны, преуменьшены,—
отмечал еще В. И. Ленин, — если бы мы не приняли во
внимание роли банков»4. Разветвленный аппарат и обес¬
печивающие тесные связи с хозяйством специфические
кредитно-расчетные операции, с помощью которых про¬
исходит аккумулирование и перераспределение огромных
масс свободных денежных средств, являются основой
существования и господства любой влиятельной группы
финансовой олигархии.
Сосредоточение подавляющей массы финансовых ре¬
сурсов в руках немногих посредников осуществляется в
ходе двух взаимосвязанных между собой процессов: соб¬
ственно концентрации, т. е. увеличения суммы вкладов,
собственных капиталов, открытия новых отделений без
привлечения средств других кредитных институтов, и
централизации, в результате которой происходит погло¬
щение одних кредитных учреждений другими, их слия¬
ние, расширение системы участий. Если первый процесс
в целом отражает динамику и особенности экономиче¬
ского роста, то второй показывает капиталистический
способ функционирования кредитной системы, при кото¬
ром основным методом распределения денежного капи¬
174

тала является конкурентная борьба между финансовыми
посредниками на рынках ссудного капитала.
Процессы обобществления капитала в кредитной сфе¬
ре в капиталистической экономике развиваются, как пра¬
вило, быстрее, чем в области производства материальных
благ. Так, почти во всех промышленно развитых капита¬
листических странах совокупные активы банков значи¬
тельно больше активов, а зачастую и совокупного ком¬
мерческого оборота промышленных компаний. Сопостав¬
ление основных показателей деятельности 10 крупнейших
корпораций и 10 ведущих банковских монополий Запад¬
ной Европы говорит о том, что при меньших размерах
акционерного капитала, массы получаемой прибыли,
числа занятых банковские гиганты в то же время суще¬
ственно превосходят промышленные монополии по мас¬
штабам контролируемого капитала.
Таблица 13. Основные показатели деятельности
ведущих промышленных компаний и банков
Западной Европы в 1984 г., млрд долл.
Активы
Чистая
прибыль *
Акционер¬
ный
капитал **
Число
занятых,
тыс.
человек
10 крупнейших промыш¬
ленных корпораций За¬
падной Европы
10 крупнейших банков
Западной Европы
212,9***
791,0
8,6***
1,8
70,8***
19,7
2257,3
637,7
* После вычета налогов.
** По рыночной стоимости на конец финансового года компа¬
нии.
*** Для итальянской компании ИРИ, занимающей в списке
10 крупнейших корпораций Западной Европы 4-е место, соответст¬
вующие данные отсутствуют.
Источник. Fortune. 1985. 19.VI И. Р. 159, 185.
С одной стороны, данное явление отражает тот факт,
что денежный капитал накапливается быстрее реаль¬
ного. Это в условиях современного капитализма в суще¬
ственной мере обусловлено инфляционными методами
финансирования хозяйственного роста. С другой — оно
указывает на специфику процесса концентрации в фи¬
нансовой сфере. Она проистекает из самой функции бан¬
ковских и других кредитных учреждений в капиталисти¬
175

ческом хозяйственном механизме, которая, как известно,
заключается в посредничестве в платежах, т. е. в опосре¬
довании оборота реального капитала, а также в аккуму¬
лировании всех «свободных» денежных средств и пре¬
вращении их в «работающий» денежный капитал путем
передачи в распоряжение нуждающихся в нем функцио¬
нирующих капиталистов. Отсюда вытекает определенная
вторичность процессов концентрации капитала в кредит¬
ной системе, ее обусловленность процессами концентра¬
ции производства и капитала в материальной сфере.
В результате экономического развития возрастают
масштабы оборота действительного капитала, растет
экономически оправданная минимальная величина на¬
чальных инвестиций. Структурные сдвиги, происходящие
в последние десятилетия в промышленности развитых
капиталистических стран, появление и быстрое развитие
новых производств стали мощным катализатором про¬
цессов концентрации и централизации денежного капи¬
тала.
Задача аккумулирования денежного капитала застав¬
ляет кредитные институты постоянно стремиться к рас¬
ширению сфер своей деятельности, распространению ее
на новые районы и социальные слои населения. В кон¬
курентной борьбе на кредитных рынках преимущество
получают прежде всего те институты, которые обладают
наиболее разветвленной структурой. Самый быстрый
способ ее формирования — это либо присоединение уже
действующих кредитных институтов, либо установление
над ними контроля и вовлечение их в сферу своих ин¬
тересов. Отсюда столь значительна роль различных ме¬
тодов централизации в процессах обобществления капи¬
тала в кредитной сфере. Ее осуществление облегчается
простотой и универсальностью финансовых операций,
большей легкостью управления крупными финансово¬
кредитными комплексами по сравнению с промышлен¬
ными корпорациями, сравнительно небольшими масшта¬
бами инвестиционных затрат для налаживания финан¬
сово-посреднической деятельности. В. И. Ленин писал,
что «финансовый капитал... особенно подвижен и гибок,
особенно переплетен, внутри страны и интернационально,
особенно безличен и оторван от непосредственного про¬
изводства, особенно легко концентрируется и особенно
далеко уже сконцентрирован...»5.
Естественно, что любой капиталистической стране
присуща своя специфика данных процессов. Она обу¬
176

словлена масштабами и уровнем развития национальной
экономики, особенностями исторического развития стра¬
ны, а также правовой надстройки, идеологического и со¬
циально-политического климата. Разнообразие экономи¬
ческих и исторических условий формирования хозяй¬
ственных структур стран Западной Европы нашло
отражение в различной мощи их кредитных институтов,
в своеобразии форм монополистической структуры, путей
и времени ее возникновения, в различиях в степени мо¬
нополизации национальных рынков ссудного капитала и
в условиях происходящей на них конкурентной борьбы.
Причем разница в проявлении процессов концентрации и
централизации капитала в кредитной сфере между от¬
дельными западноевропейскими странами может быть
не менее, а иногда и более значительной, чем между
какой-либо западноевропейской страной и другими цен¬
трами империалистического соперничества. Так, напри¬
мер, монополистическая структура кредитной системы
Великобритании гораздо ближе к США, чем, скажем,
к Франции или Италии, хотя между первыми двумя
странами и имеются существенные различия.
Основы современной монополистической структуры
кредитных систем во многих странах Западной Европы
сложились уже на рубеже XIX—XX вв. К этому времени
из массы небольших кредитных институтов семейного
характера в ходе активных операций по централизации
капитала * и быстрого расширения сети отделений вы¬
делилось ее основное звено — крупнейшие акционерные
коммерческие банки. В Англии доминирующие позиции
на рынке заняла «большая пятерка»: «Барклайз бэнк»,
«Мидленд бэнк», «Ллойдз бэнк», «Вестминстер бэнк» и
«Нэшнл провиншл бэнк»; во Франции кредитную систе¬
му возглавили «Контуар насьональ д’эсконт де Пари»,
«Креди Лионнэ», «Сосьете женераль», «Креди эндюст-
риэль и коммерсиаль». В Германии к началу первой ми¬
ровой войны восемь ведущих берлинских коммерческих
банков во главе с «Дойче банк», «Коммерцбанк» и
«Дрезднер банк» распоряжались половиной активов кре¬
дитной системы. В Италии вследствие более позднего
объединения страны и создания единого национального
* Во Франции в этот период исчезло свыше 4 тыс. из б тыс.
существовавших в конце XIX в. коммерческих банков. В Англии
с 1858 по 1890 г. число депозитных банков сократилось с 400 до
104, а к 1918 г. их осталось лишь 40 (см.: Черников Г. /7. Финансо¬
вая олигархия Фраш/ли. М., 1966. С. 126).
177

рынка кредитная система была раздроблена, в ней со*
хранилось большое число мелких, формально-юридически
самостоятельных кредитных учреждений. Однако и здесь
остовом системы финансового капитала являлись круп¬
ные коммерческие банки: «Банко ди Сконто», «Банка
коммерчиале италиана», «Кредите италиано», «Банко ди
Рома» и др.
Важнейшее влияние на облик современных кредит¬
ных систем Западной Европы оказал быстрый рост цен¬
трализации капитала в 20—30-х годах нынешнего сто¬
летия. В странах Западной Европы и США в это время
создавались и реорганизовывались монополии в сфере
тяжелой промышленности, транспорта, коммунального
хозяйства, что требовало аккумулирования громадных
масс денежного капитала. В этот же период создаются
головные организации ряда групп небольших кредит¬
ных институтов (сберегательных, кооперативных и дру¬
гих банков), которые были призваны направлять и коор¬
динировать деятельность отдельных банков, оказывать
им финансовую поддержку. Огромное число банков обан¬
кротилось и исчезло во время мирового экономического
кризиса 1929—1933 гг.
К началу второй мировой войны в большинстве стран
Западной Европы сформировалась высокоцентрализо¬
ванная структура коммерческих банков. На учреждения,
находившиеся на ее верхних ступенях, приходилась ос¬
новная масса операций, а многие банки местного мас¬
штаба, лишь формально сохраняя независимость, вхо¬
дили в орбиту интересов ведущих банковских групп.
Наиболее выпукло это проявилось в Великобритании, где
процесс концентрации капитала протекал в открытых
формах. В 1939 г. лондонская «большая пятерка» рас¬
полагала 74% депозитов всех депозитных банков страны.
Во Франции на 6 крупнейших коммерческих банков при¬
ходилось перед войной 58% финансовых ресурсов всех
зарегистрированных в стране банков. В Германии доля
гроссбанков в собственном и заемном капитале коммер¬
ческих банков находилась на уровне 60—70%. В Италии
8 ведущих банковских институтов, составляя 0,5% от
общего числа банков, контролировали 21% всех действо¬
вавших в стране банковских отделений®.
Следует отметить важный аспект исторического пути
развития процесса концентрации капитала в кредитной
Сфере — его региональную направленность. Она была
обусловлена особенностями формирования национала
178

ных рынков ссудного капитала в Западной Европе, спе¬
цификой административно-территориального устройства
ряда государств. Наиболее наглядно этот аспект концен¬
трации проявился в крупнейших странах региона. В Ве¬
ликобритании между шотландскими и английскими бан¬
ками еще со времен первой мировой войны существовало
негласное соглашение о разграничении сфер влияния.
В двух шотландских банках — «Бэнк оф Скотланд» и
«Ронял бэнк оф Скотланд»— сконцентрировано в начале
60-х годов 80% депозитов, размещенных в банках Шот¬
ландии. В Италии выделился ряд крупных коммерческих
банков, которые до объединения страны были эмиссион¬
ными институтами в отдельных княжествах. «Банко ди
Наполи» концентрировал свои операции на территории,
принадлежавшей в XIX в. Неаполитанскому королевству,
«Банк Сицилии» — в Сицилии, «Институто Сан-Паоло ди
Торино» — в Пьемонте. В Германии из региональных
коммерческих банков наиболее крупными являлись Ба¬
варский ипотечный и вексельный банк и Баварский бан¬
ковский союз, монополизировавшие местный рынок ка¬
питалов.
Для формирования современной монополистической
структуры кредитных рынков Западной Европы особое
значение имела волна слияний и поглощений 60—нача¬
ла 70-х годов. Именно в этот период появилась тенденция
к слиянию крупнейших финансовых учреждений и обра¬
зованию банков-гигантов. В 1966 г. во Франции на основе
слияния национализированных банков «Банк насьональ
пур ле коммерс э л’ендюстри» и «Контуар насьональ
д’эсконт де Пари» образовался первый банк страны и
один из крупнейших в мире — «Банк насьональ де Пари».
Примерно в это же время образуется «большая четвер¬
ка» клиринговых банков в Англии, «большая двойка»
коммерческих банков в Нидерландах. В Швеции в 1972 г.
в результате слияния «Скандинависка банкен» и «Сток¬
гольме Эншильда банк» появляется «Скандинависка Эн-
шильда банкен» — крупнейший коммерческий банк Шве¬
ции. В 1974 г. слияние Почтового банка и «Свериес
кредитбанк» приводит к возникновению «ПК банкен»,
второго по величине шведского коммерческого банка.
Крупнейший банк Бельгии «Сосьете женераль де банк»
образовался в 1965 г. в результате слияния трех бан¬
ков— «Банк д’Анвере», «Банк де ла сосьете женераль
де Бельжик» и «Сосьете Бельж де банк». В 1975 г. «Банк
де Брюссельс» сливается с «Банк Ламберт». Новый кре-
179

дитный институт занял второе место в ряду ведущих
коммерческих банков Бельгии.
Активизация процессов централизации капитала в
банковской сфере стран Западной Европы в эти годы
объясняется теми изменениями, которые переживал за¬
падноевропейский капитализм. Происходившая под воз¬
действием научно-технической революции структурная
перестройка хозяйства требовала огромных капитало¬
вложений, финансирование которых под силу лишь круп¬
ным кредитным институтам. В результате все большее
развитие получают различные формы делового сотруд¬
ничества, кооперации между банковскими институтами,
создание временных консорциумов по кредитованию, опе¬
рации на межбанковском рынке, унификация кредитной
политики и т. д., которые создают благоприятную почву
для последующих шагов по централизации капитала.
Важнейшее воздействие на банковскую структуру
ряда стран континента оказали процессы интернациона¬
лизации и интеграции рынка ссудного капитала, что
привело к усилению конкуренции как между самими
западноевропейскими банками, так и между ними и аме¬
риканскими и японскими банками. Стремление более
эффективно противостоять иностранной конкуренции
подтолкнуло коммерческие банки на путь слияний и
кооперирования. В том же направлении заставляла их
действовать и растущая конкуренция со стороны быстро
развивающихся в послевоенный период специализиро¬
ванных банков и «околобанковских» институтов.
В этих процессах традиционно на протяжении всего
послевоенного периода была велика роль государствен¬
ной политики. Придавая огромное внимание проблеме
использования кредитной системы в качестве инструмен¬
та регулирования экономического механизма, государ¬
ство во многих западноевропейских странах встало на
путь прямого подчинения банковской сферы своим це¬
лям, национализации ведущих банковских институтов и
реорганизации их структуры. Наиболее яркое воплоще¬
ние эта политика нашла во Франции. Очень велика роль
государства в процессах концентрации и централизации
капитала в Австрии, Бельгии, Норвегии, странах Южной
Европы.
В некоторых западноевропейских странах под непо¬
средственным влиянием государства осуществлялась
централизация капралов частных банков. В этих слу¬
чаях государство действовало как под нажимом опре-
180

деленных монополистических сил, так и исходя из
стремления рационализировать банковскую структуру в
соответствии с потребностями современного капитали¬
стического воспроизводства.
В то же время к оценке роли государства в этой
области нельзя подходить упрощенно. Поощрение и сти¬
мулирование буржуазным государством процессов кон¬
центрации в кредитной сфере лишь одна сторона его
взаимоотношений с частным капиталом. Многое здесь
обусловлено национальными особенностями стран, рас¬
становкой в них политических сил. Опасаясь чрезмер¬
ного усиления влияния отдельных монополистических
банковских групп и возможных неблагоприятных послед¬
ствий этого для целей государственно-монополистиче¬
ского регулирования, государство начинает действовать
подчас вразрез с их интересами. Возникают и такие
ситуации, когда государство может поддерживать одни
банковские группировки в ущерб другим, конкурирую¬
щим с ними. Широко известен пример запрета, наложен¬
ного в 1968 г. правительством Великобритании на проект
слияния трех крупнейших банков — «Барклайз бэнк»,
«Ллойдз бэнк» и «Мартинс бэнк» — на том основании,
что новая сверхмонополия сможет действовать против
государственных интересов. В 1982 г. государственная
Комиссия по монополиям и слияниям и Банк Англии
выступили против планов поглощения шотландского кли¬
рингового банка «Ройял бэнк оф Скотланд» крупней¬
шим торговым банком Великобритании «Стандарт чар-
терд бэнк», который специализируется в основном на
международных операциях. В результате в Великобри¬
тании могла бы возникнуть новая весьма влиятельная
диверсифицированная банковская группировка с обшир¬
ной депозитной базой и с взаимодополняющими направ¬
лениями деятельности. По мнению ряда специалистов, не
последнюю роль в предотвращении этого слияния сыгра¬
ло противодействие со стороны могущественных лондон¬
ских клиринговых банков.
В середине 80-х годов в методах государственного
вмешательства в кредитную сферу в Западной Европе
происходят заметные перемены. Усиливаются неоконсер¬
вативные тенденции в экономике, что проявилось в укреп¬
лении позиций противников регулирования. Отсюда стре¬
мление получить большую свободу для деятельности
частного капитала, демонтаж ранее установленных го¬
сударством ограничений в области конкуренции между
181

кредитными институтами на ссудных рынках. В ряде
стран часть ранее принадлежавших государству банков
и других финансово-кредитных учреждений передается
полностью или частично в руки частнопредприниматель¬
ских кругов. Так, во Франции летом 1986 г. была утвер¬
ждена денационализация 65 крупнейших промышленных
компаний, ведущих банков и страховых обществ. В Ве¬
ликобритании крупнейшие депозитные банки были допу¬
щены непосредственно в сферу операций с ценными бу¬
магами промышленных корпораций, которая по закону
до того находилась исключительно под контролем спе¬
циализированных инвестиционных институтов. Частным
лицам передана значительная часть пакета акций италь¬
янских государственных кредитных учреждений. Очевид¬
ным результатом такой политики «дерегулирования»
рынков ссудного капитала должны стать интенсифика¬
ция процесса вымывания мелких и средних банков и
усиление доминирования гигантских частных кредитных
корпораций универсального характера.
Монополизация кредитных рынков Западной Евро¬
пы—неизбежный итог процессов концентрации и цен¬
трализации капитала. В Великобритании четыре круп¬
нейшие монополистические группировки контролируют
почти 90% всех активов депозитных банков страны, в них
сосредоточено примерно 40—50% депозитов в националь¬
ной валюте всей банковской системы. Во Франции на
долю трех крупнейших национализированных банков
приходится 45—50% активных операций коммерческих
банков. Через сеть специальных кредитных институтов
французское государство распределяет 55% долгосроч¬
ных кредитов. Гигантский сберегательный банк «Кэс де
депо э консиньянсон» аккумулирует 45% всех сберега¬
тельных депозитов страны. В ФРГ показатели степени
концентрации банковского капитала в масштабах на¬
циональной кредитной системы несколько ниже, но так¬
же находятся на очень высоком уровне. В 1977 г. веду¬
щая тройка коммерческих банков сосредоточивала в
своих руках 41,8% активов коммерческих банков. В Ита¬
лии основная масса кредитных операций сосредоточена
в находящихся под контролем государства шести пуб¬
лично-правовых банках и трех банках национального
значения (на их долю приходится 48% всех операций
коммерческих банков страны). Через находящиеся под
их контролем специализированные кредитные учрежде¬
182

ния распределяется 35% средне- и долгосрочных креди¬
тов, направляемых в хозяйство.
Прочные позиции на национальных кредитных рын¬
ках занимают банковские монополии многих малых стран
Западной Европы. В Бельгии три крупнейших коммер¬
ческих банка осуществляют примерно 3/4 всех деловых
операций коммерческих банков, в Швеции 82,6% бан¬
ковских активов принадлежат четырем ведущим банкам,
в Голландии на два наиболее крупных банка — «Алхе-
меен банк Недерланд» и «Амстердам-Роттердам банк» —
приходится, по разным оценкам, от 2/з до 3/4 совокупных
банковских вкладов 7.
Сами по себе приведенные данные о масштабах госу¬
дарственно-монополистического контроля над сферой
кредита в Западной Европе достаточно показательны.
Однако они дают лишь частичное представление о влия¬
нии и могуществе финансовых магнатов. Не меньшее
значение имеют разнообразные скрытые формы контро¬
ля, посредством которых крупные банки не только «пря¬
мо поглощают мелкие, но и «присоединяют» их к себе,
подчиняют их, включают в «свою» группу, в свой «кон¬
церн». .. посредством «участия» в их капитале, посред¬
ством скупки или обмена акций, системы долговых от¬
ношений и т. п. и т. д.»8. Так, в ходе исследования,
проведенного во Франции непосредственно перед национа¬
лизацией ряда частных банков в 1982 г., группа экспер¬
тов пришла к выводу, что «частные банки, на долю ко¬
торых приходится лишь У4 активов банковской системы,
располагают решающим влиянием, поскольку их само¬
стоятельность и участие в промышленных и торговых
предприятиях обеспечивают им власть, порой на втором
плане, но зато ничем не ограниченную»9. В ФРГ в се¬
редине 70-х годов гроссбанки контролировали свыше
100 других кредитных институтов, располагающих сетью
из 1357 отделений. Консолидированный баланс (т. е.
включающий балансы контролируемых институтов) круп¬
нейшего банка ФРГ «Дойче банк» примерно на 60%
превышает баланс головной банковской конторы. В Ис¬
пании под контролем коммерческих банков находятся
инвестиционные и промышленные банки. Из 17 промыш¬
ленных банков Испании только два не под таким кон¬
тролем.
При оценке степени влияния отдельных кредитных
институтов на рынках ссудного капитала важно учиты¬
вать и определяемое стратегией монополий «разделение
183

труда» между различными группами кредитных учреж¬
дений. Как правило, крупнейшие банки доминируют на
имеющих общенациональное значение рынках (кредиты
промышленности, переводы денежных средств, между¬
народные операции), а отдельные локальные рынки от¬
дают на откуп местным банкам. Отсюда ясно, что эко¬
номическое значение ведущих институтов гораздо выше,
чем это следует из данных о масштабах относительной
концентрации. Например, «большая тройка» французских
банков, располагая в целом 50% совокупных активов
банковской системы, в то же время держала в начале
80-х годов под своим контролем более 70% операций по
размещению ценных бумаг на внутреннем рынке 10.
Сопоставление показателей степени концентрации ка¬
питала в кредитных системах трех центров империали¬
стического соперничества показывает, что в США и Япо¬
нии она в целом ниже, чем в Западной Европе *. Однако
при этом так же важно учитывать характер процессов
централизации капитала, обусловленный особенностями
их исторического развития и банковского законодатель¬
ства. Последнее, в частности, послужило причиной воз¬
никновения субрегиональной структуры банковской кон¬
центрации в США, при которой в каждом региональном
сегменте кредитного рынка доминируют два-три круп¬
нейших банка. Если банковский капитал в западноевро¬
пейских странах постепенно сконцентрировался в неболь¬
шом числе банков с разветвленной сетью отделений, то
в США большую значимость имели скрытые методы
централизации капитала и широкое распространение по¬
лучили холдинговые структуры.
Примечательным явлением последних лет стало опре¬
деленное изменение в соотношении сил крупнейших бан¬
ковских монополий различных центров империалистиче¬
ского соперничества, в чем еще одно яркое подтвержде¬
ние нашел ленинский тезис о неравномерности развития
капитализма. В 1965 г. в число 25 ведущих банков мира
входило 9 американских (на которые приходилось 56%
совокупных активов данной группы институтов), 6 за¬
падноевропейских (25% активов) и 2 японских банка
(7% активов). В 1985 г. в этом списке значилось уже
* В Японии половина совокупных банковских активов распре¬
деляется между 12 городскими банками. В США 50 ведущих банков
страны из общего числа примерно 14 тыс. банков обладают !/з всех
банковских активов.
184

только 3 американских банка (14% активов), 9 западно¬
европейских и 13 японских банков, которые располагали
соответственно 34 и 52% совокупных активов. Среди
50 крупнейших банков мира в 1970 г. насчитывалось
15 американских, 18 западноевропейских и 12 японских,
на которые приходилось соответственно 38, 34 и 19%
суммарных активов. В 1985 г. это соотношение выгля¬
дело уже так: 19 западноевропейских банков (36% ак¬
тивов), 18 японских (41% активов) и 7 американских
(15% активов).
Конечно, следует иметь в виду, что изменение доли
в общих активах не всегда отражает реальные сдвиги
в абсолютных масштабах перераспределяемого банками
разных стран капитала. Поскольку для выполнения та¬
кого сопоставления необходим пересчет банковских ак¬
тивов в единую валюту, существенное влияние на ре¬
зультаты таких расчетов оказывают колебания валют¬
ных курсов, на которые помимо реальной покупательной
способности валют воздействует, особенно в краткосроч¬
ном плане, множество самых разнообразных факторов.
До конца 70-х годов движение курсов действовало в це¬
лом в пользу банков Европы и Японии. В начале 80-х
годов курс доллара по отношению к европейским валю¬
там резко возрос, что сразу же сказалось на сравни¬
тельной динамике роста операций западноевропейских
банков; с середины 1985 г. началась новая фаза падения
курса американской валюты.
В самой Западной Европе наиболее мощные банков¬
ские концерны находятся сейчас во Франции и ФРГ. Три
ведущих банка Франции в середине 80-х годов занимали
место в первой десятке ведущих международных бан¬
ковских корпораций. Примерно Vs всех банковских мо¬
нополий Западной Европы, входивших в начале 80-х го¬
дов в список 50 крупнейших банков капиталистического
мира, имели западногерманскую принадлежность. В этот
же период вновь быстро увеличивают темпы роста своих
операций банковские монополии Великобритании. В то
же время несколько сдали свои позиции и были потес¬
нены конкурентами банки Италии.
Банковские концерны большинства малых стран За¬
падной Европы занимают более скромное место в фи¬
нансовой иерархии капиталистического мира. Лишь в тех
государствах, где банки традиционно участвуют в меж¬
дународных операциях, выделился ряд банковских мо¬
нополий, входящих в элиту мировых банков. Среди
185

500 крупнейших банковских компаний мира швейцарские
банки («Швейцерише банкгезельшафт», «Швейцерише
банкферайн» и «Швейцерише кредитаншталь») занима¬
ли в 1985 г. соответственно 33, 37 и 61-е места. На 48-м и
БО-м местах в этом списке находятся нидерландские бан¬
ки «Амстердам-Роттердам банк» и «Алхемеен банк Не¬
дерланд», 65-е место принадлежит бельгийскому банку
«Сосьете женераль де банк».
В настоящее время в банковской сфере капиталисти¬
ческих стран происходят далеко идущие изменения. Это
связано с массовым внедрением в банковское дело элек¬
тронной техники, появлением проектов создания единой
сети электронных расчетов, электронизацией информа¬
ционных потоков. Из-за высокой стоимости нового обо¬
рудования и его чрезвычайно большой производительно¬
сти станет нецелесообразным создавать частные, инди¬
видуальные сети электронного обслуживания клиентов.
В связи с этим перед банками стоит задача укрепления
сотрудничества в этой области. Кроме того, для мелких
и даже большинства средних банков приобретение та¬
ких систем практически недоступно, и они вынуждены
прибегать к услугам банков-гигантов. По мнению многих
специалистов, этот фактор в ближайшие годы может
оказать решающее влияние на процессы концентрации и
централизации в кредитных системах развитых капита¬
листических стран, в том числе и Западной Европы, по¬
служить толчком к их дальнейшему обобществлению.
3. Национальные особенности
банковских монополий
Монополизация рынка ссудных капиталов — сложный,
многоступенчатый процесс, который сначала захватывает
отдельные отрасли кредитного дела, в результате чего в
каждой группе институтов определенного профиля появ¬
ляются «лидеры», противостоящие более мелким и часто
зависимым от них учреждениям. Подобную структуру
имеет, например, сектор депозитных банков Великобри¬
тании, в котором крупнейшие — клиринговые — банки со¬
седствуют с банками среднего и небольшого размера.
Сберегательные банки ФРГ также неоднородны по ве¬
личине. Среди 12 относительно крупных сберегательных
банков выделяется крупнейший «Вестдойче ландесбанк»,
который по объему операций занимает третье место в
10«

ФРГ и восьмое в Западной Европе11. В табл. 14 указаны
лидеры некоторых групп кредитных институтов.
Таблица 14. Крупнейшие банковские монополии
Западной Европы в 1985 г.
Банк, страна происхождения
Вид
кредитного
учреждения
Активы,
млн долл.
Место среди
500 крупней«
ших банков
мира
Великобритания
«Нэшнл Вестминстер
бэнк»
коммерческий
104 677
12
«Барклайз бэнк»
»
94 169
16
«Мидленд бэнк»
»
83 886
20
«Ллойдз бэнк»
»
63 279
35
Франция
«Банк насьональ де Па¬
ри»
коммерческий
123 081
6
«Креди агриколь»
кооперативный
122 891
8
«Креди Лионнэ»
коммерческий
111 458
10
«Сосьете женераль»
»
97 627
14
ФРГ
«Дойче банк»
коммерческий
95 751
15
«Дрезднер банк»
»
76 403
25
«Вестдойче ландесбанк
жироцентрале»
сберегательный
57 655
38
«Коммерцбанк»
коммерческий
55 091
42
«Байерише ферейнсбанк»
»
53 744
45
«Байерише ипотекен унд
вексель банк»
коммерческий
45 764
57
«Байерише ландесбанк
жироцентрале»
сберегательный
42 070
62
Италия
«Банка национале дель
Лаворо»
коммерческий
57 359
39
«Банка коммерчиале
Италиана»
»
46 233
56
«Банко ди Рома»
»
38 533
68
Нидерланды
«Алхемеен банк Недер-
ланд»
коммерческий
51343
48
«Амстердам-Роттердам
банк»
»
48 288
50
«Рабобанк» (байк сель¬
скохозяйственного кре-
. дита)
кооперативный
47 527
55

Продолжение
Банк, страна происхождения
Вид
кредитного
уч» еждения
Активы,
млн долл.
Место среди
500 крупней¬
ших банков /
мира
Щвейцария
«Швейцерише
зельшафт»
банкге-
коммерческий
67 158
33
«Швейцерише
райн»
банкфе-
»
61 610
37
«Швейцерише
шталь»
кредитан-
»
42 698
61
Источник. The Banker. 1986. July. P. 117—120.
Как видно из таблицы, большинство крупнейших бан¬
ковских монополий сосредоточено в секторе коммерче¬
ских, депозитных банков. И это не случайно. Установив
уже в XIX в. постоянные и тесные контакты с торговлей
и промышленностью на основе ведения текущих счетов и
других финансовых операций, коммерческие банки полу¬
чили доступ к львиной доле денежных ресурсов страны,
которую образуют временно высвобождающиеся в про¬
цессе воспроизводства средства промышленных капита¬
листов, и обеспечили себе наилучшие конкурентные по¬
зиции на национальных рынках ссудных капиталов. Кон¬
центрируя в своих руках столь значительные средства,
коммерческие банки являются практически универсаль¬
ными кредитными учреждениями, сочетающими черты
многих специализированных банковских институтов. Им
доступны любые виды банковских операций в любом
районе страны и во многих районах мира. Так, наиболее
могущественные, лондонские клиринговые банки, утвер¬
дившись в роли депозитных учреждений и аккумулиро¬
вав значительные суммы денег в форме вкладов, посту¬
пающих в их полное распоряжение, выходят за пределы
своей первоначальной специализации. В настоящее вре¬
мя они помимо традиционных операций участвуют в
средне- и долгосрочном кредитовании промышленности
и торговли, в сделках на международном рынке ссудных
капиталов, осуществляют дорогостоящие операции по
обслуживанию «мелкого клиента» (по линии активных
и пассивных операций) *. Число отделений «большой
* Сделки с «мелкими клиентами» сопряжены со значительными
расходами ввиду большой раздробленности, сложности учета, но
183

четверки» внутри страны приближается к 12 тыс., а за
ее пределами составляет около 3 тыс.12 Самый крупный
европейский банк — «Банк насьональ де Пари» — также
предоставляет широкий спектр банковских услуг: все¬
возможные операции с ценными бумагами, в том числе
трастовые сделки и управление портфелем; ипотечное
жилищное кредитование, лизинговые и факторинговые
операции и др. В своей заграничной деятельности банк
ориентируется на Швейцарию, Великобританию, США
и Канаду, Северную и Центральную Африку, Австралию.
Голландский «Алхемеен банк Недерланд» имеет много¬
численные филиалы в странах Африки, Ближнего и Даль¬
него Востока, государствах Латинской Америки.
Однако, как уже было отмечено, функционирование
гигантских банков не приводит к исчезновению менее
крупных отраслевых банковских монополий, а также и
совсем небольших узкоспециализированных кредитных
институтов. Наряду с клиринговыми банками и акцепт¬
ными домами * в кредитной системе Великобритании
сохраняются менее влиятельные торговые, финансовые
дома, доверительно-сохранные банки и строительные об¬
щества. По-прежнему мельчайшие кредитные учрежде¬
ния сосредоточены в секторе строительных обществ,
которые осуществляют кредитование индивидуального
жилищного строительства. Та же закономерность по¬
строения кредитной системы наблюдается в других стра¬
нах Западной Европы. Строительные общества и компа¬
нии потребительского кредита Ирландии, финансовые
компании Нидерландов, кооперативные, сельскохозяй¬
ственные и ремесленные банки Италии, как правило,
небольшие институты, завладевшие операциями на огра¬
ниченной территории, в пределах района страны.
«Дистанция», отделяющая наиболее мощные кредит¬
ные институты от других звеньев кредитной системы,
измеряется огромными суммами. Активы каждого из
«большой тройки» французских банков в 8 раз превы¬
шают активы других коммерческих банков и в 100 раз —
ресурсы остальных банковских институтов страны**.
главным образом ввиду необходимости большого штата сотрудников
для их осуществления. Поэтому они считаются одними из наиболее
дорогостоящих и трудоемких для банка.
* Крупнейшими из них являются «Хамброз», «Хилл Сэмюэль
энд К0», «Клейнварт Бэнсон», «Генри Шродер Вэгг энд К0».
** Ресурсы «Креди Лионнэ», например, превышают 100 млрд фр.,
тогда как «Банк де Пари и де Пэи-Ба» располагает активами в
15 млрд фр. (Banking and Sources. Р. 224—235).
189

Стерлинговые депозиты лондонских клиринговых банков
почти в 3 раза больше совокупных стерлинговых ресур¬
сов всех остальных банков Великобритании 13. Ирланд¬
ские, ассоциированные банки* сконцентрировали в сво-,
их пассивах в 3 раза больше средств, чем неассоцииро¬
ванные, к которым относятся, в частности, торговые и
промышленные банки14. Последние специализируются
на различных видах лизинговых и факторинговых опера¬
ций.
Накопленный или сконцентрированный в руках бан¬
ковской монополии денежный капитал является необхо¬
димой основой для ее господства на рынке капиталов.
Конкретная реализация этого исходного преимущества
зависит от поведения монополии на рынке, от исполь¬
зуемых ею методов подавления конкурента. Коммерче¬
ский (депозитный) банк занимает лидирующее положе¬
ние в том случае, если ему удается захватить в орбиту
своих интересов кредитные учреждения разных сортов,
став таким образом диверсифицированным по функциям
комплексом банковских институтов, связанных общей
целью и средствами.
Слияния и поглощения 60-х годов привели к укруп¬
нению единичных размеров европейских банковских мо¬
нополий и расширению диапазона, универсализации
предоставляемых ими услуг. Взаимное участие в капи¬
тале, холдинговый путь объединения капиталов, созда¬
ние совместных дочерних компаний, обмен информацией,
долговые и корреспондентские отношения становятся
повседневной монополистической практикой западноев¬
ропейских банков. Многофилиальные банковские систе¬
мы, создаваемые таким путем, являются наиболее типич¬
ной банковской организацией в Западной Европе **.
Именно так захватывают рынок банки «большой чет¬
верки» Великобритании, «большой тройки» Франции и
ФРГ. Секрет их господства кроется в методах раздела
рынка, которые имеют свои особенности в каждой стране
в связи со спецификой организации рынка ссудных ка¬
питалов, государственными методами регулирования сфе¬
ры кредита, «внешним воздействием» на национальную
* Ассоциированные банки Ирландии выполняют функции, во
многом аналогичные английским клиринговым.
** Здесь пойдет речь о методах монополизации национальных
рынков ссудного капитала. Проникновение банковских монополий на
иностранные и международный рынки капитала описано в следую-1
щем параграфе.
190

кредитную систему со стороны иностранного банковского
капитала.
Общим для всех многофилиальных банков Западной
Европы (и в этом их отличие от кредитных учреждений
в США) является наличие большого количества отде¬
лений, разбросанных по всей стране. Из перечисленных
вначале крупнейших институтов, входящих в первую
десятку банков мира, ни один не имеет меньше двух
с лишним тысяч отделений на национальных рынках15.
Учреждение отделений — один из наиболее «честных ме¬
тодов» конкурентной борьбы, применяемых банками.
Гораздо важнее на современном этапе — установление
тех не всегда уловимых связей, которые пронизывают
кредитную систему по всем направлениям и вслед за
притоком денежных средств в банки от небанковской
клиентуры, соответствующей району обслуживания и
специализации каждого института, обеспечивают пере¬
распределение кредитных ресурсов в пользу «сверхги¬
гантов». В каждой западноевропейской стране склады¬
вается особенная расстановка сил в кредитной системе
в зависимости от хода межбанковской конкуренции,
борьбы за привлечение ресурсов и выгодных сфер при¬
ложения капиталов. Маневр кредитных институтов огра¬
ничен и влиянием государства на рынке ссудных капи¬
талов. Это определяет своеобразие формирования бан¬
ковских монополий в той или иной стране и приводит
к различиям в формах банковских союзов.
Типичным для Великобритании стал многофилиаль¬
ный банк, подразделения которого образуют кредитные
институты самой разнообразной специализации. Такая
структура свойственна клиринговым банкам. С помощью
системы «участий», корреспондентских и постоянных дол¬
говых отношений они привязывают к себе менее круп¬
ные банковские монополии различного профиля. «Нэшнл
Вестминстер банк», например, руководит операциями
провинциальных клиринговых институтов «Дистрикт
бэнк», «Коутс бэнк» и «Айл оф мэн бэнк», которые на
деле представляют собой его дочерние предприятия, но
сохраняют формальную независимость. В подчинении
у «Мидленд бэнк» находится «Норзерн бэнк», у «Ллойдз
бэнк» — «Нэшнл бэнк оф Нью Зиленд». Из 43 банков¬
ских институтов (в числе которых 4 менее крупных кли¬
ринговых банка, 5 институтов потребительского и ипо¬
течного кредита, 28 торговых домов) 21 — фактически
прямые филиалы шести крупнейших клиринговых.
191

В группе финансовых домов 8 наиболее мощных также
находятся во власти лондонской «четверки», которая
таким путем участвует в операциях на рынке потреби¬
тельского кредита. Так, «Ломбард норт сентрал» являет-,
ся филиалом «Нэшнл Вестминстер», а «Юнайтед доми¬
ниона трест» находится в сфере влияния «Барклайз».
В сфере торговых банков значительная доля операций
приходится на те, которые входят в филиальную сеть
клиринговых. Ресурсы «четверки» с учетом их филиаль¬
ной сети почти в 1,5 раза превышают средства, находя¬
щиеся в головных конторах 16.
Стремление расширить сферу влияния завуалирован¬
ным путем, подчиняя отраслевые монополии, характерно
и для банков Нидерландов и Ирландии. «Большая двой¬
ка» («Алхемеен банк Недерланд» и «Амстердам-Роттер-
дам банк») имеет каждый около 10 зависимых, или
«интегрированных», институтов, в том числе коммерче¬
ских банков. Последние часто специализируются в ка¬
ких-либо отраслях кредитного дела, и поэтому, вливаясь
в структуру более крупного банка, они способствуют
превращению его в универсальный комплекс кредитных
институтов. Так, «Недерланде миденстендбанк» креди¬
тует мелкие и средние предприятия, «Недерландсе овер-
зее банк» занимается операциями с ценными бумагами,
«Холландше банк-уни», зависимый от «Алхемеен банк
Недерланд», сориентирован на сделки за границей. Всего
в Голландии насчитывается более 20 банков, интегри¬
рованных с «большой двойкой» и менее крупными ком¬
мерческими банками 17.
Ассоциированные банки Ирландии сконцентрировали
в своих руках более 3/4 ресурсов кредитной системы.
В их филиальную сеть входят торговые дома, промыш¬
ленные банки 18.
Если в Великобритании, а также в Ирландии и Ни¬
дерландах больше распространены многоотраслевые уни¬
версальные комплексы, то во Франции, Италии, а до
некоторой степени и в ФРГ многофилиальные банки
опираются, как правило, на учреждения «своей отрасли»,
контролируя региональные, а через их посредство и
местные институты. Головные учреждения таких бан¬
ков (в отличие от региональных и тем более локальных)
становятся многофункциональной организацией, расши¬
ряя монопольное влияние за пределы первоначально
контролируемой отрасли.
192

Пример такой монополистической практики дают все
7 крупных депозитных банков Франции*: «Сосьете же-
нераль» контролирует региональный «Сосьете женераль
Альзасьенн де банк»; «Банк режиональ дю сантр» и
«Банк Гийо» являются филиалами «Банк насьональ де
Пари»; «Банк Шалю» входит в структуру «Креди Ли-
оннэ».
«Креди эндюстриэль э коммерсиаль» возглавляет так
называемую группу СИС **, возникшую в результате
многочисленных «участий» банка в капитале региональ¬
ных и локальных кредитных учреждений. По некоторым
данным, в сферу влияния «Креди эндюстриэль» попадает
до 60% депозитов всех региональных банков Франции.
«Креди эндюстриэль» вместе с присоединенными к нему
банками располагает «собственными капиталами» по¬
рядка 500 млн франков ***, тогда ка« его депозиты со¬
ставляют около 10 млрд франков 19.
«Креди коммерсиаль де Франс» также опирается на
группу зависимых более мелких учреждений, в сотруд¬
ничестве с которыми он образовал банк долгосрочного и
среднесрочного кредита — «Юньон де банк пур л’Экип-
ман». Объединение «Банк де л’Юньон Паризьен» —
КФКБ владеет 15 региональными и локальными инсти¬
тутами, которые в свою очередь предоставляют в его
распоряжение более 70 отделений в дополнение к его
собственным 70 конторам.
По «территориальному принципу» организованы ко¬
оперативные и сельскохозяйственные учреждения Фран¬
ции, сберегательные банки ФРГ. «Вестдойче ландесбанк»,
например, «многоцелевой» институт, конкурирующий с
коммерческими банками страны в финансировании круп¬
номасштабных промышленных проектов, — порождение
сберегательной системы с ее четкой иерархией локаль¬
* Кроме «большой тройки» в эту группу входят: «Креди эндю¬
стриэль э коммерсиаль», «Креди коммерсиаль де Франс», «Банк де
л’Юньон Паризьен — Компани франсэз де креди э де банк», «Сосье¬
те сантраль де банк». Банки, входящие в «тройку», больше ориенти¬
руются в своих операциях на внешний рынок, тогда как основа дея¬
тельности перечисленных институтов — национальные рынки капи¬
талов.
** СИС — сокращение, образованное из первых букв названия
банка.
*** В ресурсах любого банковского учреждения собственный ка¬
питал составляет гораздо меньшую величину по сравнению с при¬
влеченным. По его размерам можно судить о «запасе прочности»
банка.
7 Зак. № 467
193

ных, региональных (жироцентралей) и центрального
банков. Городские и сельскохозяйственные учреждения
возглавляются «Дойче геноссеншафтбанк», который яв¬
ляется одиннадцатым банком ФРГ по объему выпол¬
няемых операций. В секторе коммерческих банков* ре¬
гиональные, такие, как мюнхенские «Байерише фе-
рейнсбанк» и «Байерише ипотекен унд вексель банк»,
франкфуртский «Банк фюр гемайнвиртшафт», «Берли¬
нер хандельс унд Франкфуртер банк»**, уступают лишь
«большой тройке», от которой они так или иначе за¬
висят.
Независимо от того, каким путем монополия дости¬
гает лидерства, ее главной целью остается превращение
в универсальный банковский комплекс и подчинение
своим интересам всего механизма накопления денежного
капитала в экономике. Западноевропейские банки отли¬
чаются друг от друга не только своей внутренней органи¬
зацией как монополистические союзы, но и степенью
контроля над рынком ссудных капиталов, которая про¬
является, в частности, в развитии межбанковского рын¬
ка, на котором происходит торговля депозитами, времен¬
ное пополнение ресурсов кредитных институтов***. Этот
рынок еще .называют «оптовым», так как его участники
преимущественно крупные банки.
Использование методов «свободного рынка» для вос¬
полнения финансовых средств без опасения попасть под
чужой диктат возможно лишь при относительном равен¬
стве сил участников сделки и предполагает высвобож¬
дение мощных ресурсов монополий для этих целей. Мно¬
гие западные экономисты считают, что активизация
сектора межбанковских операций связана с перегруппи¬
ровкой сил внутри кредитной системы, появлением боль¬
шого числа «оптовых банков», «осуществляющих крупно¬
масштабные операции и охватывающих самые различ¬
ные кредитные учреждения, в том числе акцептные дома,
* Особенность кредитной системы ФРГ состоит в том, что и
коммерческие, и сберегательные, и городские, и сельскохозяйствен¬
ные банки являются «универсальными» в смысле диапазона услуг.
Разница лишь в степени развития тех или иных функций института.
** Два последних принадлежат к числу так называемых (гс-
филиальных, коммерческих, тогда как первые — представители бо¬
лее многочисленного класса «многофилиальных» банков.
*** Сделки межбанковского рынка не фиксируются на биоже, »а
которой осуществляется торговля ценными бумагами (акциями и
облигациями).
194

специализированные филиалы крупных депозитных бан¬
ков. .. иностранные банки»20.
В последние 20 лет межбанковский рынок получил
дополнительные импульсы роста. Однако по-прежнему
сильнее всего он развит в Великобритании. И по числу
участников, и по арсеналу используемых инструментов
Лондонский межбанковский рынок гораздо «богаче»
остальных стран Западной Европы. Посредниками в
операциях являются И учетных домов и ассоциации
брокеров. На средства, предоставляемые в их распоря¬
жение банками, они покупают краткосрочные ценные
бумаги (казначейские и коммерческие векселя, депозит¬
ные сертификаты), облигации правительства и местных
органов власти, иностранные кредитные инструменты.
Минимальный размер единичного кредита составляет
50 тыс. ф. ст., максимальный достигает 600 млн ф. ст.21
Еще одна особенность Лондонского рынка в том, что он
тесно смыкается с международным рынком евродепо¬
зитов, часть операций которого на нем и осуществля¬
ется.
В Ирландии и Нидерландах в миниатюре имеется
похожий на английский механизм межбанковского об¬
мена ресурсами. Однако в Голландии лишь один инстру¬
мент рынка может много раз переходить из рук в руки —
казначейские векселя. Остальные ценные бумаги не
имеют «вторичного» рынка. Еще меньше развит меха¬
низм взаимной финансовой поддержки банков в ФРГ,
Франции и Италии, где межбанковский рынок дополняет
(а иногда и заменяет) поддержка «извне», от государ¬
ства. Особенно это характерно для Франции с ее обшир¬
ным сектором полугосударственных кредитных институ¬
тов, таких, как «Кэсс де депо э консиньясьон», «Креди
фонсье», «Креди насьональ», «Контуар дез антрепренёр»,
«Банк Франсэ де коммерс экстерьер». И по методам
управления и формирования, и по объектам приложе¬
ния средств эти институты отличаются от частных бан¬
ковских монополий. Их ресурсы в основном предназна¬
чены для обслуживания нужд национализированной
промышленности и государства или отраслей экономи¬
ки, которые являются объектом активной государствен¬
ной помощи. Но в отношении банковских монополий они
играют немалую роль как один из источников пополне¬
ния денежных ресурсов. В качестве примера можно при¬
вести систему рефинансирования через «Креди насьо¬
наль» (банк для развития промышленности) среднесроч¬
*
195

ных кредитов, предоставляемых коммерческими банками
на покупку оборудования.
В Италии также имеется во многом напоминающий
французский механизм рефинансирования кредитов через
Банк Италии. Однако еще более характерна для этой
страны прямая поддержка государства, которой пользу¬
ются 6 национальных банков: «Банко национале дель
Лаворо», «Банко ди Сарденья», «Инстнтуто банкарио
Сан-Паоло ди Торино», «Монте дель Пасчи ди Сиена»,
«Банко ди Наполи» и «Банко ди Сисилия».
В тех странах, где есть разветвленная сеть государ¬
ственных и полугосударственных кредитных институтов,
банковские монополии не полностью контролируют ры¬
нок ссудных капиталов и, следовательно, распоряжаются
не всеми денежными ресурсами, накапливаемыми кре¬
дитной системой. Это в значительной степени относится
к рынку долгосрочных кредитов. Предоставление средств
на длительный срок (от 5 и более лет) сопряжено с ри¬
ском потери части прибыли от операции в связи с обес¬
ценением денег, вызванным инфляцией. Но главное —
это нарушение структуры баланса банка, которому не
угрожает банкротство лишь при наличии солидного ин¬
ституционального аппарата рынка *. И вновь Велико¬
британия дает пример развитой частномонополистической
организации долгосрочного кредитования. Страховые
компании, пенсионные фонды несут на себе основной
груз инвестиций в промышленные акции, облигации,
в закладные (ипотечный кредит). В финансирование ка¬
питаловложений в промышленности (в форме прямых
долгосрочных и среднесрочных кредитов, покупок дол¬
говых сертификатов) вкладывают свои средства инсти¬
туты аналогичного профиля в Нидерландах. В то же
время в Бельгии, Италии и во Франции «костяк» фынка
формируют полугосударственные учреждения. В Бель¬
гии Национальное общество кредита для промышленно¬
сти, Национальная касса профессионального кредита,
Общество инвестиционного и коммунального кредита
осуществляют долгосрочное кредитование промышленно¬
* Нарушение «золотого банковского правила» — предоставле¬
ние долгосрочных кредитов из средств, притекающих в банк на ко¬
роткий срок, — было причиной многих банковских кризисов, в том
числе и кризиса 1929—1933 гг., после которого инвестиционные (дол¬
госрочные) операции были административным путем отделены от
депозитных (краткосрочных) и закреплены за различными видами
институтов.
196

сти, а Национальное земельное общество и Националь¬
ный институт сельскохозяйственного кредита финансиру¬
ют сельское хозяйство. Специализированные по отраслям
полугосударственные институты Италии — «Институте
мобильяре Италиано», «Банко ди кредите финанциарио
(Медиобанка)» и др. — восполняют «недостатки» нацио¬
нального рынка ссудных капиталов. Во Франции анало¬
гичные функции выполняют уже упоминавшиеся кредит¬
ные учреждения «Креди насьональ», «Креди фонсье» и
некоторые другие.
Сохранение относительно независимых кредитных
учреждений*, а также сравнительно «нетронутых» участ¬
ков рынка ссудных капиталов зависит от того, насколько
государство воздействует на функционирование кредит¬
ной системы. В таких странах, как Великобритания, Ир¬
ландия, Нидерланды, масштабы регулирования сферы
кредита минимальны по сравнению с Францией, Ита¬
лией, Бельгией. В то же время это свидетельствует о том,
что процесс концентрации и монополизации идет нерав¬
номерно и скачкообразно (как уже было показано в §2).
Периоды бурного развития концентрации сменяются
относительно спокойными, плавными и захватывают не
все области кредитного рынка. Не всегда соображения
рентабельности диктуют монополиям тактику дальней¬
шего сужения сферы «свободного рынка» и сфер влияния
менее крупных банков. Разделение национального рын¬
ка капиталов на разнородные отсеки (сегменты) как по
их регулированию, так и по принадлежности к той или
иной отрасли кредита может оказаться выгодным хотя
бы благодаря многообразию ставок ссудного процента,
которое вытекает из такой «многослойности» кредитной
системы. Во Франции, например, 29 видов процентных
ставок характеризуют состояние конъюнктуры на отдель¬
ных участках рынка капиталов. Разница между макси¬
мальной и минимальной ставками составляла в 80-х го¬
дах около 10 процентных пунктов. Такое же положение
складывается и на кредитных рынках Великобритании
и ФРГ.
То, что для монополии становится одним из спосо¬
бов обеспечения сверхприбыли, оборачивается дополни¬
тельными издержками не только для класса промыш¬
ленных капиталистов, но и для всей экономики. Перелив
* Примером «независимых» банков могут служить 50 местных
французских депозитных институтов.
197

денежных средств из одного сегмента в другой (от од¬
ного института к другому) сопряжен с выплатой допол¬
нительных процентов. И чем больше таких «переходных»
операций, тем больше суммарный ссудный процент, ко¬
торым банковские монополии облагают общество как
данью. Таким образом, наличие колоссальных ресурсов,
сконцентрированных в кредитных учреждениях, соче¬
тается с дополнительными сложностями в переливе де¬
нежного капитала в экономике, их непроизводительным
использованием, что связано с господством банковских
«гигантов» на национальных рынках ссудного капитала.
Причем, чем большими средствами распоряжается мо¬
нополия, тем больше удельный вес регулируемых ею
денежных потоков и тем вероятнее «перекачка» ссудного
капитала в область спекуляции и фиктивных сделок,
а также его утечка за пределы национальных границ, на
иностранные рынки и на международный рынок капи¬
тала — рынок евровалют.
4. Интернационализация ссудного капитала
Как было показано в предыдущих параграфах, западно¬
европейские кредитные системы, несмотря на специфику
в организации банковского дела, развиваются в послед¬
ние 20 лет по сходным направлениям, главные из кото¬
рых— универсализация функций крупнейших кредитных
институтов и рост концентрации и централизации капи¬
тала в результате обострения конкуренции на кредитных
рынках в последнее десятилетие. Отличительной особен¬
ностью рынков ссудного капитала западноевропейского
региона являются процессы интернационализации функ¬
ций кредитных институтов, связанные с функционирова¬
нием в Западной Европе международного рынка ссудного
капитала — рынка евровалют.
Рынок евровалют не оторван от национальных кре¬
дитных рынков, он вырастает из них и является их логи¬
ческим продолжением, дополняя их структуру и функ¬
ции. Но если на национальных рынках ссудного капи¬
тала имеет место регулирование, то на международном
рынке ссудного капитала встречаются более или менее
равные по силе монополистические гиганты, отсутствует
координирующий и регулирующий орган в лице цен¬
трального банка (или подобного учреждения), идет кон¬
курентная борьба между банковскими капиталами раз¬
личных стран.
198

Концентрация и централизация банковского капита¬
ла, универсализация функций кредитных институтов
вплотную подводят к относительному «перенасыщению»
банковскими услугами национального хозяйства и вы¬
ходу крупнейших банковских монополий за пределы по¬
родившей их экономики.
На международной арене банковский капитал вы¬
ходит на «новую ступень... концентрации капитала... не¬
сравненно более высокую, чем предыдущие»22. Процессы
интернационализации банковского капитала органиче¬
ски связаны с дальнейшей концентрацией капитала в
руках сильнейших. Первые проявления интернационали¬
зации банковского дела возникают в пределах нацио¬
нальных рынков капитала. Вместе с проникновением
иностранного капитала в банковское сообщество про¬
цессы монополизации на нем теряют чисто национальную
окраску.
Представление об интернационализации банковского
капитала в каждой западноевропейской стране можно
составить по данным о количестве иностранных банков
(филиалов, дочерних компаний, транснациональных бан¬
ков), сумме иностранных авуаров в национальной бан¬
ковской системе, участии кредитных институтов в опе¬
рациях с евровалютами. Максимально продвинулась по
пути интернационализации Великобритания. Наимень¬
шего развития в этой области достигли страны Северной
Европы.
Одна из ярких особенностей банковской системы Ве¬
ликобритании состоит в том, что иностранные банки
играют большую роль в ее операциях23. В конце 70-х
годов иностранные банки владели 50% всех депозитов в
кредитных институтах страны, из них Vs приходилась на
стерлинговые, национальные ресурсы. Ведущее место в
группе иностранных банков занимают банки США, ко¬
торым принадлежит 54% стерлинговых и 44% иностран¬
ных авуаров. Всего в Великобритании функционируют
более 300 банков, иностранных по принадлежности. Из
700 евробанков (банков, специализирующихся на опе¬
рациях с евровалютами) половина — английские. Наи¬
большую активность в международных операциях про¬
являет «большая четверка». По данным «Бэнкинг рисерч
юнит», на национальные рынки приходится меньше по¬
ловины совокупного объема их операций. При этом «Мид-
ленд бэнк» специализируется на операциях с европей¬
скими странами на континенте, развивая с этой целью
109

корреспондентские связи, тогда как «Барклайз», «Ллойдз»
и «Нэшнл Вестминстер» предпочитают учреждать соб¬
ственные филиалы в крупнейших международных цен¬
трах.
Скандинавские страны составляют полную противо¬
положность Великобритании в плане интернационализа¬
ции кредитных систем. В Швеции существует закон, за¬
прещающий учреждение в стране иностранных банков и
выход национальных банков на международную арену.
Норвежские ведущие коммерческие банки имеют лишь
несколько филиалов в Люксембурге. По отношению к
национальным банковским операциям иностранные со¬
ставляют 6 и 4% соответственно в форме депозитов и ак¬
тивов. Дания — единственная из Скандинавских стран —
имеет внутренние стимулы для учреждения и «восприя¬
тия» иностранных банковских учреждений, так как яв¬
ляется членом ЕС. В 1976 г. в Дании были учреждены
4 отделения иностранных банков: 2 английских и 2 аме¬
риканских. Но датские кредитные институты относитель¬
но невелики. Поэтому их вес на рынке евровалют ни¬
чтожен.
Как и Скандинавские государства, Испания и Пор¬
тугалия в меньшей степени выходят на международный
рынок в лице своих кредитных институтов. Ввиду низ¬
кого уровня монополизации рынков ссудного капитала
они представляют собой объект для захвата кредитных
операций иностранными банками. Испания лишь в по¬
следние годы либерализовала режим в отношении ино¬
странного банковского представительства. В 1980 г.
10 американских и европейских институтов получили
право на открытие отделений в Мадриде24.
Между двумя «полюсами» интернационализации рын¬
ков ссудного капитала расположены различающиеся по
степени развития этого процесса другие страны Запад¬
ной Европы. Второе место после Великобритании зани¬
мает Швейцария, которая возглавляет группу малых
стран Западной Европы с развитыми международными
кредитными операциями. По абсолютным масштабам
иностранного банковского бизнеса Швейцария уступает
Великобритании. Количество иностранных банков, обос¬
новавшихся в стране, составляет 85 (по сравнению с 300
в Англии). Однако по относительным показателям —
размерам международных операций кредитных рынков
в сравнении с национальными — Швейцария несколько
опережает Великобританию. 65% рынка ссудных капи¬
200

талов монополизировано иностранными кредитными ин¬
ститутами 25.
Высокими темпами развивается интернационализа¬
ция рынков ссудных капиталов в других малых странах
Западной Европы. Так, в Бельгии из 60 банков 19 —
иностранные, другие 19 хотя и имеют законодательный
статус бельгийских, но находятся в собственности ино¬
странных кредитных институтов, 10 банков частично
принадлежат иностранцам. Бельгийские инвестиционные
компании вкладывают до половины своих активов вино¬
странные ценные бумаги. Национальное общество кре¬
дита для промышленности предоставляет долгосрочные
кредиты не только национальным, но и иностранным
компаниям. Страховое дело в Ирландии находится в
руках 3 ирландских и 13 заграничных компаний, из ко¬
торых 10 — английские. В балансах коммерческих бан¬
ков Голландии депозиты нерезидентов составляют не
менее 40% всех депозитов коммерческих банков страны.
В конце 1975 г. в Голландии лишь 18 банков из 73 были
независимы от иностранного капитала. Крупнейшие «Ал¬
хемеен банк Недерланд» и «Амстердам-Роттердам банк»,
как уже отмечалось, выходят на международную арену,
учреждают филиалы и отделения за границей.
По степени развития интернациональных операций
ФРГ, Франция и Италия уступают малым странам, хотя
по абсолютным показателям их «иностранный сектор»
весьма значителен. Во Франции насчитывается 102 ино¬
странных банка, на которые приходится чуть меньше
7в всего объема банковских операций.' Французские бан¬
ки связаны с большим количеством зарубежных, глав¬
ным образом западноевропейских, рынков. Три нацио¬
нальных коммерческих банка входят в состав европей¬
ских банковских клубов. На рынке капиталов ФРГ
присутствуют 85 филиалов, 100 иностранных представи¬
тельств, из которых 31 американский, 12 французских,
12 японских и 5 английских. В Италии наибольшую ак¬
тивность в последние годы развивают американские бан¬
ки: «Бэнк оф Америка», «Чейз Манхэттэн», «Кемикл
бэнк», «Континентл Иллинойс» и др. открыли отделения
и филиалы в Милане, Риме, Турине. Появились в Италии
и представительства европейских банков: французских
«Банк де Сюэз» и «Креди коммерсиаль де Франс», ан¬
глийского «Стандарт чартерд бэнк», нидерландского
«Алхемеен банк Недерланд». Итальянские банки имеют
отделения в 14 и филиалы в 20 странах26. Участие в
201

рынке евровалют выражается в том, что кредитные ин¬
ституты Италии входят в состав европейских банковских
клубов. «Банка коммерчиале Италиана» является чле¬
ном *«Юропиен бэнкс интернэшнл компани», «Банка на-,
дионале дель Лаворо» входит в «Ассошиэйтед* бэнк оф
Юропиен корпорейшн», «Кредито италиано» — в ОРИОН.
На первоначальном этапе интернационализации рын¬
ков ссудного капитала преобладало проникновение ино¬
странных банковских монополий в страну. Впоследствии
на первый план выходит вывоз ссудного капитала за ее
пределы, формирование заграничного банковского аппа¬
рата. Иностранные банки отнимают часть клиентуры
и сферы деятельности у национальных кредитных инсти¬
тутов и тем самым принуждают их перестраиваться для
того, чтобы активизироваться на международной арене.
Путь к дальнейшей интернационализации лежит через
усиление концентрации капитала, которая ведет к вы¬
делению крупнейших монополий. В конце 60-х — начале
70-х годов усиление конкуренции на рынках капитала
в Западной Европе в связи с ослаблением регламентации
в банковском деле привело, как отмечалось, к новому
витку монополизации банковского дела. На эти же годы
приходится и рост интернационализации рынков ссудного
капитала.
Проникновение банковских монополий на иностран¬
ные рынки происходит главным образом через «участие»
в капитале зарубежного кредитного учреждения. Это
ведет к возникновению устойчивых связей между моно¬
полиями разных кредитных рынков, переплетению на¬
циональных банковских капиталов.
Можно выделить некоторые «линии тяготения» на¬
циональных банковских капиталов внутри Западной Ев¬
ропы. Например, взаимное тяготение швейцарского и
английского банковского капиталов, которое базируется
на сходстве условий их формирования и функциониро¬
вания. Обширный иностранный сектор рынков ссудного
капитала той и другой страны возник в результате пере¬
мещений крупных масс денежных ресурсов, проходивших
через них транзитом и оседавших в различных странах
Западной Европы. И в Англии, и в Швейцарии нацио¬
нальные рынки капитала располагают возможностями
кредитования, далеко превосходящими спрос на денеж¬
ные ресурсы внутри страны *. В обеих странах финан-
* Один из способов количественной оценки национальных де¬
нежных рынков — измерение доли денежных авуаров в националь-
202

совые рынки «сосуществуют» с высокоразвитыми ме¬
ждународными товарными рынками, рынками золота и
валютных операций. Наконец, имеют значение солидар¬
ность, традиции, гарантия тайны при осуществлении
банковских операций. В результате банковские капита¬
лы этих стран чувствуют себя «на равных» в некоторых
отраслях кредита и проявляют повышенную склонность
к совместным действиям, слияниям и переплетениям.
В Швейцарии находится самое крупное среди западно¬
европейских стран Лондонское представительство ва¬
лютных брокеров.
Высокой степенью взаимной интеграции банковских
капиталов отличаются также Скандинавские страны. До
1978 г. банки этих государств (за исключением Дании)
не имели права создавать иностранную филиальную
сеть. И они осуществляли это скрытым путем: участвуя
в акционерном капитале соседних с ними стран27.
Регулирующие мероприятия правительств в странах
Западной Европы сдерживают интернационализацию
банковского капитала, образование единого комплекса
интегрированных национальных рынков ссудного капи¬
тала. Противоречие между объективной потребностью
в свободном движении ссудных капиталов, стремлением
банковских монополий «к безграничному расширению»
и тенденцией к самоизоляции, обособлению националь¬
ных рынков находит частичное разрешение в появлении
рынка евровалют.
Хотя территориально рынок евровалют разместился
в Западной Европе, его институциональный аппарат
сформировали транснациональные банки США, которые
устремились туда вслед за транснациональными про¬
мышленными корпорациями также американского про¬
исхождения. И объясняется это в первую очередь тем,
что крупномасштабные операции на международном
кредитном рынке без расчета на поддержку центрального
банка (кредитора в последней инстанции) могли осуще¬
ствлять лишь крупнейшие, диверсифицированные по
функциям банковские монополии. В 50—60-х годах аме¬
риканские ТНБ не имели себе равных. В конце 60—70-х
ном богатстве. Несмотря на недостатки этого показателя, он все же
дает представление о степени развития рынков ссудных капиталов.
Великобритания и Швейцария, для которых он превышает 1,00, за¬
нимают одно из первых мест в ряду капиталистических стран (Gold¬
smith R. W. Financial Structure and Development. L., 1969. P. 332).
203

годах значительно усилились европейские банковские мо¬
нополии. К середине 70-х годов насчитывалось 62 ТНБ
английского происхождения, 17 ТНБ базировались во
Франции, ФРГ и Канаде28. По данным журнала «Евро-
мани», доля американских банков в совокупных пассивах
на рынке евровалют сократилась с 45% в 1974 г. до
30,3% в 1979 г. Более высокий уровень интернационали¬
зации предполагает и новые размеры концентрации де¬
нежного капитала в руках частномонополистических ги¬
гантов. В 1977 г. минимальные активы банка, участвую¬
щего в операциях на еврорынке, составляли 15 млрд,
в 1982 г. — 20 млрд долл. Последний рубеж могли пре¬
одолеть лишь около 500 банков29.
Американские монополии выступают на рынке евро¬
валют, как правило, единолично. Европейские банки,
для того чтобы противостоять нашествию из-за океана,
до последнего времени объединяли свои усилия и созда¬
вали консорциумы и синдикаты банков, банковские клу¬
бы, образуя ассоциированную банковскую собственность.
Первые консорциумы кредитных институтов по средне¬
срочному кредитованию учредили английские банки.
Банк Англии определяет международный банковский
консорциум как «банк, являющийся собственностью дру¬
гих банков, среди которых ни один банк не обладает
долей его капитала в 50% и хотя бы один является ме¬
ждународным». В настоящее время в Лондоне нахо¬
дятся штаб-квартиры 27 международных банковских
группировок30. Английская практика образования кон¬
сорциумов банков предполагает наличие банка-лидера
в группе. И этим она отличается от синдикатов, форми¬
руемых французскими банками, в которых имеется мно¬
гонациональное банковское представительство без ярко
выраженного доминирования какого-либо из банков-
членов (который владеет его «контрольным пакетом»).
Совместные действия на международном рынке ве¬
дут к переплетениям, интернационализации банковских
капиталов отдельных стран, различных центров импе¬
риалистического соперничества, заимствованию методов
монополистической практики друг у друга. Тем не менее
каждая транснациональная банковская монополия, оли¬
цетворяя новый этап обобществления капитала, остается
порождением финансового капитала вполне определен¬
ной капиталистической страны. Выходя на международ¬
ный рынок, ТНБ выносит туда свой «национальный
уклад». Национальные особенности имеют исключитель¬
204

ное значение для международной деятельности банков.
Они во многом определяют методы их внешней экспан¬
сии и предрасположенность к тем или иным формам
банковских соглашений.
Для континентальных европейских ТНБ наиболее
типичны операции с еврооблигациями (в том, что ка¬
сается долгосрочного сектора евровалют). Центры рынка
еврооблигаций расположены в Париже — рынок евро-
стерлинговых бумаг, в Люксембурге и Бельгии — рынок
облигаций в евромарках и еврогульденах. В Швейцарии
организована купля-продажа всех видов еврооблигаций.
Для английских ТНБ более характерны методы прямого
банковского кредитования, которые - они переносят на
международный рынок ссудного капитала.
80-е годы были отмечены событиями, которые имеют
своим последствием, с одной стороны, сближение пози¬
ций ТНБ из Западной Европы и США, с другой — на¬
чало нового этапа концентрации и централизации бан¬
ковского капитала на международной арене. Важнейшим
из них было уменьшение консорциальных (синдициро¬
ванных) кредитов на рынке евровалют. Некоторые банки
вышли из группировок, отдельные консорциумы стали
собственностью наиболее крупных из их участников.
Ускорилась смена участников существующих синдикатов.
Примерами могут служить уход в 1980 г. банка «Мон-
техо» из группы «Орион», выкуп долей других банков
датским «Приватбанком» в группе «Юнайтед интернэшнл
бэнк», поглощение консорциума «Италиан интернэшнл»
одним из его членов — «Монте дель Пасчи ди Сиена».
Двум ведущим шведским банкам — «Свенска хандельс-
банкен» и «Скандинависка эншильда банкен» — удалось
учредить в 1982 г. в Лондоне инвестиционные банки, со¬
ставившие конкуренцию консорциумам такого же про¬
филя, — «Нордик бэнк» и «Скандинавиэн бэнк». Основ¬
ная причина этих процессов, по мнению английского
экономиста П. Бландена, состоит в том, что «в настоя¬
щее время на еврорынке действуют крупные междуна¬
родные банки, мощь которых позволяет им действовать
в одиночку»31. Уменьшение роли консорциальной формы
кредитования свидетельствует об унификации форм мо¬
нополистической практики банковского капитала на рын¬
ке еврокредитов.
Другое событие, которое также кладет начало но¬
вому этапу концентрации, — это развитие новых форм
долгосрочного кредита, дальнейшее формирование струк¬
205

туры международного рынка долгосрочных капиталов.
Следует отметить, что до последнего времени типичными
для рынка евровалют являлись следующие формы дол¬
госрочного кредитования: ролловерные, или возобнов¬
ляемые, кредиты, эмиссия еврооблигаций и евроакций й,
наконец, прямые (чаще синдицированные) кредиты.
В конце 70-х — начале 80-х годов происходило снижение
роли первых трех из указанных форм и их модификации
в единоличные кредиты крупнейших банков или специ¬
альные кредиты под крупномасштабные проекты.
Состояние рынка еврооблигаций было охарактеризо¬
вано журналом «Евромани» как кризисное, объем опе¬
раций на нем уменьшился32. Возникло и получило ши¬
рокое распространение скрытое банковское кредитование
в виде мнимого размещения банком еврооблигационного
займа. Банк из’ посредника-гаранта превращается в
скрытого кредитора. Наконец, в сфере еврокредитования
возник новый сектор — «финансовых кредитов» (проект1
ного финансирования).
Эти явления обнаруживают сходство в тенденциях
развития национальных и международного рынков ка¬
питалов по методам финансирования. Однако существен¬
ное различие состоит в том, что на международной арене
отсутствует дифференцированный институциональный ап¬
парат рынка долгосрочных капиталов. Развитие интер¬
национального рынка долгосрочных банковских ссуд
происходит не за счет возникновения специализирован¬
ных монополий (группы кредитных учреждений), а за
счет универсализации функций крупнейших институтов и
роста связей банковских и промышленных монополий,
т. е. формирования финансовых групп.
На современном этапе частномонополистическая бан¬
ковская собственность на рынке евровалют достигает
таких размеров, которые ставят вопрос о сознательном
регулировании ее дальнейшего развития и текущего
функционирования. Рынок евровалют, стимулируя раз¬
витие интеграционных процессов в денежно-кредитной
сфере, является одновременно передаточным механизмом
экономических затруднений с одного национального рын¬
ка на другой. Стихийный, неконтролируемый характер
Функционирования заложен в самой природе междуна¬
родного рынка капиталов на нынешней стадии его раз¬
вития. Попытки контроля над евробанками разбиваются
о коммерческую тайну, неприкосновенность прав моно¬
полии на регулирование своей внутренней жизни. Огра¬
206

ниченность, неэффективность регулирования предполага¬
ют, что массив частномонополистического хозяйствования
в международной банковской сфере будет расширяться
и в дальнейшем. Таким образом, повысится уровень обоб¬
ществления операций еврорынка на микроуровне, так
как будет развиваться «экспроприация многих капитали¬
стов немногими». Из усиления международной монополи¬
зации непосредственно вытекает наблюдаемый в настоя¬
щее время рост спекулятивных тенденций. Международ¬
ные банковские монополии растущую часть прибылей по¬
лучают посредством чисто финансовых операций спеку¬
лятивного характера, что свидетельствует об усилении
паразитических явлений в развитии международного
ссудного капитала.

ГЛАВА VII
ФИНАНСОВЫЙ КАПИТАЛ
И ФИНАНСОВАЯ ОЛИГАРХИЯ
Одно из главных мест в анализе современного капита¬
лизма закономерно занимает финансовый капитал. Его
сущность раскрывается В. И. Лениным следующим обра¬
зом: «Концентрация производства; монополии, вырастаю¬
щие из нее; слияние или сращивание банков с промыш¬
ленностью— вот история возникновения финансового
капитала и содержание этого понятия»Финансовый
капитал выражает особенности капиталистических про¬
изводственных отношений в период империализма.
1. Важнейшие линии сращивания
промышленности и банковского капитала
В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»
В. И. Ленин отмечал, что «банки и крупнейшие отрасли
промышленности и торговли срослись неразрывно»2.
Именно благодаря такому сращиванию создается основа
господства верхушки монополистической буржуазии, фи¬
нансового капитала над обществом. С развертыванием
общего кризиса капитализма, с углублением его проти¬
воречий происходят определенные изменения в формах
связи банков с крупной промышленностью. Некоторые
традиционные линии сращивания утрачивают свое зна¬
чение, другие быстро развиваются. Возникают и новые
формы монополистических отношений, которых не было
на начальных этапах существования финансового капи¬
тала.
Остановимся подробнее на некоторых важнейших ли¬
ниях сращивания, существующих в развитых капитали¬
стических странах Западной Европы.
Кредитные связи. Выдвигая положение о новой
роли банков, В. И. Ленин указывал, что банковские
монополии получают возможность оказывать воздей¬
ствие на отдельных капиталистов «посредством расшире¬
ния или сужения, облегчения или затруднения кредита»3.
В современных условиях эффект такого кредитного сти¬
мулирования или дискриминации многократно усили¬
вается, о чем можно привести множество примеров. В Ан¬
208

глии, например, в 1982 г. фирме «Стоун-Платт», произ¬
водившей текстильное оборудование, ее банкиры во
главе с «Мидленд бэнк» после двух лет «хождения ком¬
пании по проволоке» отказали в поддержке, и компания
обанкротилась. В то же время в 1981 г. банки под¬
держали компанию «Уэр труп», обратив ее займы на
10 млн ф. ст. в преференциальные акции и гарантировав
выпуск новых акций на сумму 6,2 млн ф. ст.4 Всобще
в предотвращении банкротств ведущих компаний в Ве¬
ликобритании большая роль принадлежит Банку Англии
и кооперации между крупными лондонскими клиринго¬
выми банками. Английские компании традиционно име¬
ют дело с несколькими ведущими банками в отличие от
ФРГ и Франции, где все крупные фирмы связаны с ве¬
дущим банком, который обычно является основным кре¬
дитором компании. В Италии средняя компания имеет
дело с 20—30 банками, крупная — с 40—50.
В последние десятилетия в кредитной системе капи¬
тализма произошли существенные перемены. Быстрое
развитие таких финансово-кредитных институтов, как
сберегательные учреждения, пенсионные фонды, стра¬
ховые, инвестиционные и финансовые компании, привело
к расширению банковского звена финансового комплекса.
Посредничество кредитных институтов на рынке ссудных
капиталов приобретает все более значительные размеры.
Например, к началу 80-х годов институциональным ин¬
весторам принадлежало более 50% акций, котирующихся
на Лондонской фондовой бирже, в то время как в 1957 г.
только 21%. За тот же период доля населения во владе¬
нии акциями, обращающимися на бирже, сократилась
с 2/з до менее чем 7з5- Операции банков способствуют
более эффективному снабжению капиталом частного сек¬
тора, прежде всего крупных предприятий, и, следова¬
тельно, углублению процесса сращивания монополисти¬
ческих промышленных компаний и банков, имеющих
между собой тесные многосторонние связи.
Важнейшим вопросом с точки зрения выяснения сте¬
пени зависимости предприятий от банков является ди¬
намика доли самофинансирования.
В данном контексте степень самофинансирования це¬
лесообразно рассматривать как отношение амортизации
и нераспределенной прибыли к сумме не только валовых
материальных, но и финансовых инвестиций. Учитывая
возрастающую роль финансовых инвестиций в настоя¬
щее время, можно сделать предположение, что показа¬
209

тель степени самофинансирования должен иметь в це¬
лом тенденцию к понижению. Отражением этого процес¬
са может служить динамика доли собственного капитала
в балансах предприятий. Так, если в 1967 г. в ФРГ,
Франции, Великобритании она составляла соответствен¬
но 30,0, 39,4 и 55,7%, то в 1970 г. она сократилась до
26,0, 34,4 и 46,9%, а в 1980 г. находилась на уровне 21,3,
30,7 и 47,8%. Таким образом, можно отметить значитель¬
ное понижение данного показателя в рассматриваемых
странах (за исключением Великобритании). В то же
время в США он возрос с 56,4% в 1970 г. до 63,4% в
1980 г., а в Японии колебался вокруг 14% 6. Снижение
этого показателя свидетельствует о росте зависимости
западноевропейских предприятий от финансовых рынков
и, следовательно, от банковского капитала.
В целом за последние годы в большинстве развитых
капиталистических стран основные финансовые показа¬
тели компаний ухудшились. Доля акционерного капи¬
тала в их балансах неуклонно падала (за исключением
Англии), компании все в большей степени делали ставку
на заемные средства. Высокая инфляция заставляла
фирмы гораздо чаще прибегать к краткосрочным креди¬
там, и средний срок их долговых обязательств резко сни¬
зился. Все это увеличило долю прибылей, идущих на
уплату процентов, что создавало дополнительные ослож¬
нения для компаний в результате падения нормы при¬
были и высокого уровня номинальных процентных ста¬
вок.
Так, заместитель управляющего Банком Англии
К. Макмэгон на основании обследования балансов
1200 английских промышленных и торговых компаний
отметил, что снижение нормы прибыли и высокие номи¬
нальные процентные ставки привели к росту долгового
бремени компаний. За 10 лет степень превышения объ¬
ема прибылей над платежами по процентам сократилась
с 9 до 4,5 раза. В результате, заявил-К. Макмэгон, про¬
изошел «драматический рост зависимости компаний от
банков». Доля банков в задолженности компаний воз¬
росла с 30% в 1967 г. до 70% в 1973 г. и 80% в 1982 г.
Вместе с тем значительно сократился срок займов. Доля
заимствований компаний у банков на срок до одного года
в общей задолженности компаний возросла с 30% в
1973 г. до 37% в 1982 г., а среди компаний с оборотом
менее 25 млн ф. ст. она составила почти 60% 7.
210

Слишком краткий срок предоставления займов ока¬
зывает сдерживающее влияние на осуществление капи¬
таловложений. Так, по данным того же обследования,
28% займов французских банков промышленности дает¬
ся на срок 7 и более лет, 46% в ФРГ — на 4 года и боль¬
ше, в Англии лишь 13% —на 5 и более лет.
Анализ балансов 250 крупнейших компаний, прове¬
денный в сентябре 1982 г. Банком Англии, показал, что
в 1981 г. отношение общей задолженности к акционер¬
ному капиталу составило 35%, а отношение ликвидных
активов к текущим обязательствам компаний возросло
после рекордно низкого уровня 0,48 в 1974 г. до 0,55 в
1980 г. и 0,62 в 1981 г. Низкий уровень отношения за¬
долженности к акционерному капиталу может быть
объяснен периодически осуществляемыми в Великобри¬
тании переоценками стоимости основного капитала и
земли в отличие от США и Японии, где такие переоценки
не проводятся, а также ФРГ, где они запрещены специ¬
альным законом. Это повышает размер акционерного
капитала в балансах английских компаний.
В Италии в результате анализа балансов 1176 ком¬
паний в 1981 г., проведенного «Медиобанка» — итальян¬
ским кредитным учреждением по предоставлению долго¬
срочных займов, было выявлено, что 70% прибылей идет
на уплату процентов. В 1980 г. расходы на выплату
процентов для частных фирм составили 5,6% объема
чистых продаж, а в 1981 г. уже 6,4% 8. Итальянские ком¬
пании особенно чувствительны к высоким реальным про¬
центным ставкам, поскольку структура финансовой си¬
стемы страны заставляет их брать краткосрочные кре¬
диты. Долгосрочное кредитование (свыше 18 месяцев)
находится в руках только специальных кредитных учреж¬
дений. Это сильно повышает зависимость компаний от
их «дорогих» краткосрочных банкиров.
Во Франции зависимость компаний от заемного ка¬
питала высока, в частности, из-за относительно слабо¬
го развития рынка акций. Так, в январе 1983 г. объем
капитализации на фондовой бирже США составлял
1 350 млрд долл. (или 44% от ВНП), Японии — 385
(37%), Великобритании— 178 (38%), ФРГ —67 (10%),
Франции — 31 (5%), Италии —22 млрд долл. (6% от
ВНП)9. Более того, потребности французских компаний
во внешнем финансировании относительно выше, чем
в Англии, США или ФРГ. Внутренние средства относи¬
тельно инвестиций в основной капитал и товарные за¬
211

пасы в 1981 г. составляли во Франции 51%, в ФРГ — 80,
в США — 88, в Великобритании—108%.
Зависимость промышленности от банков может но¬
сить различный характер. Так, в ФРГ, где банкам при¬
надлежат крупные пакеты промышленных акций, она
часто являлась прямым следствием оказанной в прошлом
банками помощи. При этом банки стараются избавиться
от подобных акций. Дело в том, что в периоды кризисов
покупка банками значительного числа промышленных
акций таит в себе определенную опасность, заключаю¬
щуюся в слишком высокой ответственности за положение
"дел в терпящих крах компаниях, что наглядно прояви¬
лось на примере промышленно-финансовой группы Ру-
маса в Испании.
Кризисное состояние многих компаний и все более
глубокое вовлечение банков в их дела для того, чтобы
вызволить эти фирмы из трудных ситуаций, еще теснее
связывают банки с промышленностью, что проявляется
в их взаимном интересе в повышении прибыльности ком¬
паний. В результате банки получают все больше инфор¬
мации о промышленности, привлекая с этой целью все
большее число соответствующих специалистов.
Важное значение имеют новые особенности деятель¬
ности промышленных предприятий на рынке ссудных
капиталов. Усиление нестабильности и неопределенно¬
сти перспектив экономического развития способствовало
тому, что предприятия нередко берут заемных средств
больше, чем им необходимо для финансирования реаль¬
ных инвестиций. Предприятия поддерживают у себя по¬
вышенную ликвидность с целью покрытия возможных
непредвиденных расходов, особенно в период кризиса.
Эти средства временно вкладываются на банковские сче¬
та. Так, в конце 1981 г. в ФРГ 42% активов промышлен¬
ных предприятий составляли вклады в банки 10. Необхо¬
димо отметить и то, что основными кредиторами банков
являются крупнейшие промышленные предприятия. На¬
пример, в Швеции 43% всех ликвидных средств крупней¬
ших промышленных и торговых компаний, помещенных,
в частности, на банковские счета и составлявших в 1985 г.
110 млрд крон, приходилось на 10 ведущих компаний
страны, а на 25 крупнейших компаний — около 70% всей
суммы п.
Таким образом, налицо усиление рращивания моно¬
полистического промышленного и банковского капитала
по линии кредитных связей.
212

Владение акциями и система участий.
Финансовый капитал предполагает широкое использова¬
ние системы взаимного участия в капитале через покуп¬
ку ценных бумаг компаний. Эта система по-прежнему
находится, по характеристике В. И. Ленина, «во главе
угла» механизма сращивания монополистических бан¬
ков с промышленностью.
Для контроля над промышленными компаниями во¬
все не обязательно владеть большинством акций. Так,
в ФРГ в 1977 г. из 100 крупнейших по обороту акцио¬
нерных компаний не было ни одной, где бы банк владел
свыше 50% акций. Однако в 32 случаях эта доля превы¬
шала 25%, что, согласно западногерманскому законода¬
тельству, достаточно для наложения вето при принятии
некоторых решений. При этом крупные пакеты акций
находились в руках других владельцев, включая прочие
банки. Даже по заниженным данным, участие банков
ФРГ в акционерном капитале промышленных компаний
составляло в конце 70-х годов 7,5% против 3,2% в начале
60-х12. В Швейцарии этот показатель составляет 6%.
Необходимо отметить высокую концентрацию участия
банков. Так, на 5 ведущих банков ФРГ приходится 53%
участий, а на 10 — 76%. Только «Дойче банк» принадле¬
жит 20% всех участий в 74 крупнейших акционерных
компаниях страны 13. В 1980 г. три гроссбанка участво¬
вали в 19 из 100 крупнейших компаний ФРГ14. В Вели¬
кобритании 4 коммерческих банка, 7 страховых компаний
и 9 банкирских домов сосредоточивают 28% капитала
монополий обрабатывающей промышленности «Рэйкал»
и «Плесси», 27% — «Торн — ЭМИ» и «Блю сэркл»,
22% — «Бритиш оксиджен», 20% — «Бичем» и «Гест,
Кин энд Неттлфолдз», 18% — «Юнилевер». Банки кон¬
тролируют более 40% пенсионных фондов британских
компаний 15. В свою очередь в руках пенсионных фондов
и страховых компаний находится свыше 50% акционер¬
ного капитала промышленных и торговых компаний,
акции которых котируются на фондовой бирже 16.
В послевоенный период огромное развитие получили
так называемые трастовые, или доверительные, опера¬
ции, которые во многом способствовали восстановлению
утраченных банками позиций по линии владения акция¬
ми. Коммерческие банки в значительной степени заме¬
нили прямое участие в акционерном капитале опера¬
циями по доверительному управлению имуществом с
целью завуалировать свои связи с монополистическим
213

промышленным капиталом. Так, в 1976 г. в банках ФРГ
было депонировано 50,7% всех находившихся в обороте
акций, что в сумме с собственными пакетами акций дает
почти 60% голосов 17.
При помощи трастовых операций банки усиливают
свое влияние на промышленность, поскольку вместе с ак¬
циями фактически к ним переходят все функции акцио¬
неров, в том числе право голосования на акционерных
собраниях. Правда, в ФРГ доверенность дается на срок
до 15 месяцев и ее можно аннулировать в любой момент.
Акционеры могут давать банку свои инструкции по голо¬
сованию, однако не более 2—3% акционеров в ФРГ ис¬
пользуют эту возможность. Поэтому банки имеют прак¬
тически полную свободу действий на акционерных собра¬
ниях. Кроме того, в ФРГ банки могут предоставлять друг
другу по взаимной договоренности во время собраний
акционеров право голоса по депонированным в них ак¬
циям. Фактически это позволяет осуществлять контроль
за принятием решений. В межбанковском обороте нахо¬
дится примерно Уз всех депонированных в банках ФРГ
акций 18.
Помимо официально зарегистрированных доверитель¬
ных операций банки могут контролировать значительные
пакеты акций компаний и через подставных лиц, так на¬
зываемых «номини», проводя сделки по соответствующим
счетам этих лиц, а сами остаются при этом в тени. Таким
образом, в результате управления доверительными фон¬
дами банки получают возможность влиять на деятель¬
ность компаний непосредственно через механизм голосо¬
вания.
Личная уния. Теснейшее сращивание промышлен¬
ных и банковских монополий персонифицируется в раз¬
ветвленной сети «переплетающихся директоратов», в
личной унии владельцев и менеджеров банков и крупней¬
ших промышленных и торговых концернов. Это закреп¬
ляет единство интересов и координирует действия моно¬
полистических кругов в системе финансового капитала.
В подтверждение можно привести множество приме¬
ров. Так, по подсчетам английского социолога Дж. Скот¬
та, 75% директоров крупных компаний Великобритании
заседают сразу в нескольких советах. Таким образом свя¬
заны 56 из 98 наиболее крупных монополий 19. В состав
наблюдательного совета западногерманского «Дойче
банк» входят руководители таких крупных концернов
страны, как «Сименс», «Роберт Бош», «Фридрих Флик»,
214

«Клёкнер». Кроме того, в общебанковский круг советни¬
ков «Дойче банк» входят председатели правлений моно¬
полий «Маннесманн», «Сименс», «Даймлер-Бенц», БАСФ,
«Байер», «Хенкель» и др? В 60-х годах Г. Абс, в то время
президент «Дойче банк», заседал в наблюдательных со¬
ветах примерно 30 крупных компаний ФРГ. В настоящее
время количество мест для одного лица'ограничено 10.
В конце 70-х годов свыше 26% мест в наблюдательных
советах более чем 400 компаний принадлежало банкирам,
из них на «большую тройку» приходилось более полови¬
ны, причем председателем наблюдательного совета обыч¬
но являлся банкир20. В 1981 г. из 55 представителей бан¬
ков в наблюдательных советах 25 крупнейших промыш¬
ленных компаний ФРГ на три гроссбанка приходилось
40 человек, в том числе 8 — в качестве председателей21.
В свою очередь банки создают различные комиссии,
советы и т. п. при своих правлениях. Иногда количество
входящих в эти консультативные органы составляет не¬
сколько сот человек. Состав административных советов
швейцарских гроссбанков через личную унию даёт воз¬
можность проследить связи финансового капитала стра¬
ны. Например, в административный совет «Швейцерише
Кредитанштальт» входили представитель концерна
«Сиба —Гейги» С. Кёхлин, вице-президент администра¬
тивного совета концерна «Зульцер» X. Вольфер, член
административного совета концерна «Броун — Бовери»
П. Хуммель, президент административного совета кон¬
церна «Нестле» П. Фогт и др. Административный совет
«Швейцерише банкферайн» включал президента админи¬
стративного совета «Броун — Бовери» Ф. Лутербахера,
президента административного совета и управляющего
директора «Сиба — Гейги» Л. фон Планта и т. д.22
В различных странах проводились официальные ис¬
следования личной унии монополистического банковского
и промышленного капитала. Так, в ФРГ в 1974 г. пред*
ставители 336 банков находились в руководстве 665 из
обследованных 2036 компаний (33%), причем в 232 было
более одного представителя банков (11%). Особый инте¬
рес банки проявляли к машиностроительным, химиче¬
ским, строительным и металлургическим предприятиям.
Пропорции заметно меняются, если рассматривать толь¬
ко крупнейшие фирмы. Так, из 66 крупнейших компаний
в 59 имелось по одному, а в 51 — свыше одного предста¬
вителя банков, причем на «большую тройку» приходи¬
лось 94 из 160 банковских представителей в правлениях,
215

в том числе 24 из 32 постов председателей, а на один
только «Дойче банк» — соответственно 52 и 17.
В Великобритании в 1979 г. из 1462 обследованных
компаний в правлениях 254 (17%) находились предста¬
вители банков23. Для этой страны более характерно при¬
влечение руководства промышленных компаний к работе
в правлении банков. Таким путем банки получают инфор¬
мацию о положении дел в промышленности. Широко рас¬
пространена практика приглашения в правления одно¬
временно как промышленных компаний, так и банков
известных, обычно титулованных деятелей. Все это убе¬
дительно свидетельствует о теснейшем сращивании моно¬
полистического промышленного и банковского капитала
через систему участий и личную унию.
Расчетные операции и ведение текущих
счетов. Важные сдвиги наблюдаются в послевоенные
годы в области расчетов и других форм банковского об¬
служивания промышленности. Как известно, именно с
этой стороной банковской деятельности В. И. Ленин свя¬
зывал* возможность контроля и регулирования деятельно¬
сти промышленных монополий. Способность обозревать
все главные денежные операции в хозяйстве делает банки
«основным механизмом капиталистического оборота»24.
Как правило, крупные компании имеют один-два главных
банка, через которые проводится основная линия расче¬
тов и операций. Например, в ФРГ концерны «Сименс»,
«Маннесманн», «Хёш», «Клёкнер» проводят свои счета
через «Дойче банк»; АЭГ, «Крупп», «Грюндиг» — через
«Дрезднер банк» и т. д.
Значительное расширение и укрепление контактов
между крупными банками и промышленностью по линии
расчетов и ведения текущих счетов связано с бурным ро¬
стом применения электронно-вычислительной техники в
банковском деле. Банковские монополии затрачивают
огромные суммы на создание мощных вычислительных
центров, оборудованных компьютерами, механизируют
учет и предлагают клиентуре многочисленные новые виды
услуг, начиная с расчетов заработной платы рабочих и
служащих компаний и кончая полным финансово-расчет¬
ным обслуживанием, включающим бухгалтерский учет
операций, изготовление всей необходимой отчетности, ин¬
кассацию платежных документов, уплату налогов, сумм
за коммунальное обслуживание и т. д. Таким образом
крупные банки концентрируют у себя огромную массу
ценной экономической информации о положении «лиен-
216

туры, что позволяет им осуществлять всесторонний кон¬
троль.
Отмеченные явления наиболее характерны для США.
Однако и в Западной Европе начинают все более актив¬
но переходить к использованию систем по разносторон¬
нему обслуживанию клиентов из промышленности. Так,
такие системы уже внедрены или разработаны в Вели¬
кобритании «Мидленд бэнк», «Барклейс бэнк» и «Нэшнл
Вестминстер бэнк», а в ФРГ — «Коммерцбанк». Научно-
техническая революция, внесшая кардинальные измене¬
ния в технологию банковского учета и передачи на рас¬
стояние экономической информации, значительно расши¬
рила возможности контроля финансовых магнатов.
В последние годы широкое распространение получило
экспертно-консультационное обслуживание клиентов бан¬
ками. Расширяя границы своих услуг, банки участвуют
в слияниях промышленных компаний. Многие монополии
обращаются за помощью к банкам, которые исследуют
конъюнктуру рынка, подбирают кандидатуры фирм для
слияния, разрабатывают их условия. Это также усили¬
вает сращивание монополистического банковского и про¬
мышленного капитала.
Одно из новых явлений, которое в последние годы при¬
обретает все больший размах, — «интернационализация»
сращивания банков с промышленностью, перенесение это¬
го процесса на межнациональную основу. Процесс интер¬
национализации хозяйственных связей способствовал рас¬
ширению международного рынка ценных бумаг, ведению
эмиссионно-учредительских операций на межнациональ¬
ном уровне. Возникают международные консорциумы и
другие банковские объединения, специально предназна¬
ченные для обслуживания транснациональных и много¬
национальных компаний. Так, английские банкирские
дома «Ротшильд» и «С. Г. Уорбург» совместно с амери¬
канской инвестиционной фирмой «Уайт Уэлд» создали,
консорциум по размещению крупных займов на рынке
еврооблигаций. Клиентами консорциума являются не
только крупные компании, но и правительства ряда ка¬
питалистических стран. Английский «Барклейс сьнк Ин¬
тернэшнл» участвует в нескольких международных кон¬
сорциумах, один из которых кредитует международные
нефтяные компании. В начале 70-х годов 9 крупнейших
банков Западной Европы с общими активами свыше
400 млрд долл. создали многонациональную банковскую
монополию АБЕКОР специально для операций с между-
217

народными компаниями. Образование крупных многона¬
циональных компаний и банков ведет к совместному об¬
служиванию клиентуры в различных странах, совместной
международной экспансии и т. д. Так, АБЕКОР через
12 тыс. отделений действует в 120 странах мира.
Таким образом, сам характер взаимоотношений со¬
временных банков с промышленностью постоянно и не¬
уклонно порождает многочисленные организационные и
функциональные контакты, ведущие к теснейшему сра¬
щиванию и образующие фундамент мощных финансовых
групп.
2. Финансовые группы
В Западной Европе многие командные позиции в эконо¬
мике занимают финансовые группы. Они служат органи¬
зационной оболочкой финансового капитала, закрепляют
единство производственных, финансовых и прочих инте¬
ресов целого комплекса монополистических компаний и
банков.
К числу особенностей современного финансового ка¬
питала прежде всего относится усиление универсального,
многоотраслевого характера деятельности большинства
ведущих финансовых групп. Эта черта наиболее харак¬
терна для США. В Западной Европе процесс универса¬
лизации в деятельности финансовых групп принял наибо¬
лее законченные формы в ФРГ, Франции, Италии, Шве¬
ции, Швейцарии-. Значительно сложнее этот процесс
протекает в тех западноевропейских странах, которые не¬
когда обладали обширными колониальными владениями.
Многие так называемые старые финансовые группы Ве¬
ликобритании, Бельгии, Нидерландов до настоящего вре¬
мени сохраняют свою прежнюю узкую отраслевую и
географическую ориентацию. В их деятельности относи¬
тельно большой удельный вес занимают предприятия до¬
бывающей промышленности, сохраняют большое значе¬
ние торговые и обслуживающие фирмы. Однако и в этих
странах на авансцену монополистического капитала уже
выступили мощные финансовые группы, сосредоточиваю¬
щие свою деятельность вокруг быстро развивающихся и
технически передовых отраслей промышленности.
Универсализация в деятельности основных финансо¬
вых групп современного капиталистического мира суще¬
ственно затрудняет появление новых финансовых магна¬
тов или компаний, которые в состоянии выдержать конку¬
218

рентную борьбу и потеснить прежних монополистов. По
оценкам марксистов-исследователей из различных стран,
из общего числа (примерно 90) крупных финансовых
групп капиталистического мира на Западную Европу при¬
ходится 55—60, или около 2/3. Однако доля контролируе¬
мых ими активов не превышает Уз25. Поэтог*у в странах
Западной Европы, в отдельности уступающих по своим
масштабам США и Японии, важнейшее значение приоб¬
рел процесс консолидации финансового капитала, укруп¬
нения финансовых групп до размеров, позволяющих им
значительно повысить свою конкурентоспособность как
на западноевропейском рынке, так и в борьбе с другими
центрами межимпериалистического соперничества.
На протяжении послевоенных лет решающие позиции
в экономике Великобритании, ФРГ, Франции и Италии
занимали 10—20 финансовых групп. В малых высокораз¬
витых странах Западной Европы (Швеция, Нидерланды,
Швейцария, Бельгия) господствуют 2—3 финансовые
группы. В целом их состав мало изменился за последние
полвека, однако в некоторых странах (особенно во Фран¬
ции) процесс укрупнения финансовых групп в результате
централизации и концентрации сократил их число.
Важные сдвиги наблюдаются во внутренней структуре
финансовых групп. Поскольку в настоящее время очень
большое значение имеют технически передовые отрасли,
многие западноевропейские финансовые группы обратили
особое внимание на скупку их контрольных пакетов ак¬
ций. Во главе этих групп встали холдинговые компании,
специально предназначенные для установления контроля
как над старыми предприятиями и компаниями группы,
так и над новыми перспективными фирмами.
Чрезвычайно усилилось взаимопроникновение финан¬
совых групп. В большинстве стран Западной Европы
достаточно рельефно просматриваются лишь вершины фи¬
нансовых групп, тогда как обширное основание, на кото¬
рое они опираются, уже теряет четко выраженную ориен¬
тацию. Крупнейшие промышленные и торговые объеди¬
нения одной группировки могут поддерживать кредитные
отношения с банковскими институтами другой группиров¬
ки и наоборот. Наблюдается переплетение капиталов и
в создании совместных обществ. Однако при этом все же
сохраняются преимущественные связи.
Не менее важной особенностью послевоенного развития
финансовых групп является дальнейшее усиление их кос¬
мополитического характера. Все большая часть их про¬
219

изводственных активов переносится за пределы страны,
а на внутреннем рынке они охотно прибегают к сотрудни¬
честву с иностранными финансовыми группировками.
Продолжают сохранять огромное значение связи между
различными национальными ветвями крупных.междуна¬
родных олигархических семейств. Достаточно в этой свя¬
зи упомянуть английскую и французскую финансовые
группы Ротшильдов, которые совместно контролируют
большое количество компаний в Африке (главным обра¬
зом в ЮАР) и Латинской Америке. Вполне отчетливо
просматриваются и тесные связи между тремя ветвями
Лазаров (французской «Лазар фрер э компани», амери¬
канской «Лазар фрер энд компани» и английской «Лазар
бразерс»), двумя финансовыми группами Морганов. Аме¬
риканские Морганы и английские финансовые магнаты
из группы «Морган Гренфелл» совместно владеют рядом
компаний, действующих в экономике стран Южной Аф¬
рики.
Интернационализация экономики ведущих империа¬
листических государств в последние десятилетия вызвала
к жизни новый тип международных монополистических
союзов финансового капитала. Бурное развитие ТНК при¬
вело к возникновению ряда международных банковских
объединений, включающих крупнейшие национальные
банки ряда капиталистических стран26. К их числу мож¬
но отнести возникшие международные банковские кон¬
сорциумы «Сосьете финансьер еропеен» и «Банк еропеен
де креди а муаен терм», куда входят «Дойче банк»,
«Дрезднер банк» (ФРГ), «Мидленд бэнк» (Англия),
«Банк насьональ де Пари» (Франция), «Банко дель Ла-
воро» (Италия), «Алхемеен банк Недерланд», «Амстер-
дам-Роттердам банк» (Голландия) и т. д.
Наконец, еще одна чрезвычайно важная особенность
характеризует развитие современных финансовых групп —
усиление процесса их сращивания с буржуазным госу¬
дарством.
Перечисленные положения подтверждаются при кон¬
кретном анализе финансовых групп по отдельным стра¬
нам Западной Европы.
Одной из наиболее существенных черт послевоенной
Великобритании стал процесс консолидации и усиления
мощи финансового капитала, роста финансовых групп до
размеров, облегчающих им конкурентную борьбу с за¬
граничными соперниками.
220

В середине 70-х годов крупнейшей по размерам акти¬
вов (55—60 млрд долл.) финансовой группой Велико¬
британии ^ыла «Ллойдс», включавшая «Ллойдс бэнк»,
«Нэшнл Вестминстер бэнк», «Роберт Флеминг», «Клей-
нуорт, Бенсон, Лонсдейл», «Хилл Сэмюэл», «Игл стар ин-
шуренс» и некоторые другие компании. Финансовая груп¬
па «Ллойдс» занимает сильные позиции в черной метал¬
лургии, тяжелом машиностроении, имеет интересы в
сельском хозяйстве и лесной промышленности.
Вторая по величине активов (48—50 млрд долл.) фи¬
нансовая группа Великобритании — коалиция нефтяных
монополий «Ройял датч-Шелл», «Бритиш петролеум» и
«Берма ойл» — является примером интернационализации
крупного капитала. В этой группе значительное влияние
имеют голландские, американские, французские и швей¬
царские акционеры.
Широкие международные связи, как и группа
«Ллойдс», имеет финансовая группа «Барклейс» (ее ак¬
тивы составляют 33—35 млрд долл.), сконцентрирован¬
ная вокруг «Барклейс бэнк». Группа осуществляет стра¬
ховые операции, в том числе и за рубежом (в ее состав
входят страховые компании «Феникс иншуренс», «Ройял
иншуренс», «Клайв дискаунт»), внешнеторговые опера¬
ции и перевозки, занимается эксплуатацией природных
богатств Африки. В Великобритании интересы этой груп¬
пы связаны с судоходством, страхованием и текстильной
промышленностью.
Ведущее положение среди финансовых групп, интере¬
сы которых сосредоточены в самой Англии, занимает
Мидлендская группа (ее активы составляют 27—30 млрд
долл.). Во главе ее стоит «Мидленд бэнк», входящий в
«большую четверку» английских банков. Она действует
в первую очередь в машиностроении и электротехниче¬
ской промышленности, а также в авиастроении, металло¬
обработке, химической и пищевой промышленности, в
сфере внутренней торговли.
Активное сотрудничество английского и американ¬
ского финансового капитала определяет круг экономиче¬
ских и политических интересов и связей финансовой груп¬
пы «Коудрей (Лазар)—Морган Гренфелл — Морган
(США)» (ее активы—18—20 млрд долл.). Это самая
милитаризованная финансовая группа. Значительное чис¬
ло входящих в нее компаний («Дженерал электрик»,
«Виккерс») связано с производством вооружений, элек¬
тротехнической, электронной, атомной промышленностью.
Ч 221

Кроме того, группа занимается производством качествен¬
ной стали, шин, издательским делом, строительством
и др.
В .число основных финансовых групп Великобритании
входит группа Ротшильдов — Оппенгеймеров, играющая
огромную роль на рынке цветных и редких металлов.
Активы группы превышают 10 млрд долл. Ведущая роль
в этой группе принадлежит компаниям «Рио-Тинто зинк»
(уран, цинк, медь, алюминий), «Англо-америкен корпо-
рейшн оф Саут Эфрика» (золото), «Де Беерс консолидей-
тед майнз» (алмазы), «Замбиэн англо-америкен» (медь).
Самостоятельную финансовую группу составляет хи¬
мический концерн «Импириэл кемикл индастриз» (ИКИ)
и его дочерние компании «Беринг бразерс» и «Шредер».
Активы этой группы — 7—8 млрд долл.
Можно выделить еще одну финансовую группу —
«Джардайн Мейтсон — Гонконг энд Шанхай бэнкинг кор-
порейшн» (активы — 4—5 млрд долл.), интересы которой
сосредоточены в банковских и валютных операциях, су¬
доходстве и внешней торговле.
В финансовых группах Великобритании заметно их де¬
ление по специализации. Значительная часть активов ста¬
рых финансовых групп (Ротшильдов, Сэмюэлей, Оппен¬
геймеров) сосредоточена на территории бывших колоний.
Однако в 70-х годах произошли определенные сдвиги
в расстановке сил внутри финансового капитала. В част¬
ности, финансовые группы «Барклейс», Ротшильдов —
Оппенгеймеров, «Джардайн Мейтсон — Гонконг энд
Шанхай бэнкинг корпорейшн» начали постепенно пере¬
носить центр тяжести своих зарубежных операций с тер¬
ритории развивающихся стран в США, страны Западной
Европы, Канаду, Австралию, Новую Зеландию и ЮАР,
усиливая свои позиции в обрабатывающей промышлен¬
ности. В то же время активизировались финансовые
группы, делающие ставку на быстро развивающиеся но¬
вые отрасли промышленности («Коудрей — Морган Грен¬
фелл— Морган (США)» и ИКИ)27.
В структуре финансового капитала ФРГ первенствуют
5 финансовых групп, которые можно назвать решающими
звеньями и важнейшими центрами власти финансового
капитала страны.
Финансовая группа «Дойче банк» самая могуществен¬
ная в ФРГ. В ядро этой финансовой группы входят такие
мощные конце]рны, как «Сименс», «Бош», «Клёкнер»,
«Хёш», «Энка» (АКЗО), «Квандт» и «Флик», химические
222 ,

концерны «Байер» и БАСФ, строительный концерн «Фи¬
липп Хольцман», издательский «Бертельсман», концерн
моющих химических веществ «Хенкель», судостроитель¬
ный «Блом унд Фосс», судоходный концерн «Хапаг
Ллойд» и др. В эту финансовую группу входят также кон¬
церны «Маннесманн», «Даймлер-Бенц», «Тиссен», АЭГ,
«Фольксвагенверк». Наиболее тесные и длительные связи
«Дойче банк» имеет с концернами «Сименс», «Маннес¬
манн», «Бош».
Эта группа контролирует примерно 7з акционерного
капитала страны, в нее входят 38 из 70 крупнейших ак¬
ционерных обществ обрабатывающей промышленности
ФРГ с акционерным капиталом не менее 100 млн марок.
Особенно сильны ее позиции в химической и электротех¬
нической промышленности, черной металлургии, автомо¬
билестроении и машиностроении. Она тесно связана с ря¬
дом концернов, принадлежащих иностранному капиталу
в ФРГ, в частности с нидерландским АКЗО, англо-гол¬
ландским «Ройял датч-Шелл», бельгийским «Солвей», а
также с иностранными финансовыми группами. В их чис¬
ло входят Морганы и Рокфеллеры, Ротшильды, француз¬
ская финансовая группа «Банк де Пари э де Пэи-Ба».
В последние десятилетия заметно ослабли позиции
основного конкурента «Дойче банк» — финансовой груп¬
пы «Дрезднер банк». Эта группа потеряла решающее
влияние в таких концернах, как АЭГ, «Флик», «Фолькс¬
вагенверк». Однако «Дрезднер банк» по-прежнему кон¬
тролирует такие крупные концерны, как «Крупп»,
«Хёхст», «Металгезельшафт», «Дегусса», «Грюндиг»,
авиационный «ФФВ — Фоккер», «Зальцгиттер» и др. Из
70 крупнейших акционерных обществ обрабатывающей
промышленности Федеративной республики к финансо¬
вой группе «Дрезднер банк» в начале 1978 г. принадле¬
жало И.
В финансовую группу «Коммерцбанк» входили лишь
предприятия легкой и пищевой промышленности и тор¬
говли. Старейшими и наиболее тесными являются связи
«Коммерцбанк» с семейным концерном «Гольдшмидт».
Торговые концерны продолжают и в настоящее время
играть важную роль в финансовой группе «Коммерц¬
банк». К их числу можно отнести концерны универсаль¬
ных магазинов «Карштадт» (поглотивший в 1977 г. кон¬
церн «Неккерман») и «Хортен». В эту группу входят
также концерны «Стиннес», «Верхан», «Ганиэль», стра¬
ховые общества «Альянц» и «Мюнхенер рюкферзихерунг»,
223

«Эткер», строительные концерны «Хохтиф» и «Бетон унд
монирбанк концерн».
Рассмотренные финансовые группы являются самыми
мощными в ФРГ. Наряду с ними имеются более мелкие
финансовые группы, однако они менее самостоятельны и
не имеют столь ярко выраядепных границ. Среди них сле¬
дует выделить две региональные баварские финансовые
группы: «Байрише хипотекен унд вексельбанк» (крупней¬
шая региональная финансовая группа ФРГ, тесно свя¬
занная личной унией с «Дрезднер банк» и оказывающая
существенное влияние на пивоваренную, строительную,
текстильную, металлообрабатывающую промышленность,
машиностроение и другие отрасли Баварии) и «Байрише
ферайнсбанк» (имеет сильные позиции в текстильной и
строительной промышленности и торговле Баварии). От¬
носительная самостоятельность этих сравнительно не¬
больших финансовых групп объясняется их тесными свя¬
зями с правительством земли Бавария и с баварской про¬
мышленностью.
Таким образом, 5 финансовых групп контролируют
большую часть промышленности, торговли, транспорта,
кредитной системы, сферы бытовых услуг и других отрас¬
лей экономики. Из 70 крупнейших концернов в обрабаты¬
вающей промышленности ФРГ в начале 1978 г. в сферу
влияния «Дойче банк», «Дрезднер банк», «Коммерцбанк»
и «Байрише хипотекен унд вексельбанк» входили 5428.
Характерной чертой финансового капитала Франции
стали серьезные изменения в структуре и природе финан¬
совых групп, происшедшие за последние два десятилетия.
В начале 60-х годов во Франции сформировались
4 супергруппы, связи внутри которых осуществлялись
преимущественно по линии личной унии. К первой супер¬
группе относились в то время группы «Банк де Пари э де
Пэи-Ба», «Креди эндюстриэль э коммерсиаль», «Креди
дю Нор» и тяготевшая к ним Марсельская группа; ко вто¬
рой— Лазары, «Банк де л’Эндошин» и Шнейдеры; к тре¬
тьей— Ротшильды, имевшие тесные связи с «Париба» и
Лазарами; к четвертой — «Юньон де мин», «Энен», «Ком¬
пани финансьер де Сюэз» и Лотарингская группа. За
пределами этих групп оставались Вормсы, «Креди ком¬
мерсиаль де Франс», «Банк де л’Юньон Паризьен», Бус-
саки, Пежо, Мишлены, Дассо.
За прошедшие два десятилетия четырехполюсная си¬
стема превратилась в двухполюсную: «Париба» на одной
стороне и «Суэц» на другой. К ним стали тяготеть боль¬
224

шинство старых финансовых групп. В 1980 г. эти финан¬
совые группы контролировали примерно 20% суммарных
активов всех французских компаний и соответственно
2655 и 1684 компаний и финансовых учреждений практи¬
чески во всех отраслях экономики29.
В состав «Париба» входили такие монополии, как
«Компани франсэз де петроль», электронная и электро¬
техническая «Томсон — Брандт — КСФ», строительная
«Полье э Шоссон», торговая СКОА. В финансовую груп¬
пу входил один из крупнейших французских депозитных
банков — «Банк де Пари э де Пэи-Ба», вокруг которого
и начинала складываться группа, и ведущий деловой
банк страны «Компани банкэр». Кроме того, к «Париба»
тяготели «Денен-Норд-Эст-Лонгви», «Пешине-Южин-
Кюльман», «Рон-Пуленк», «БСН — Жервэ Данон» и ряд
других промышленных компаний.
К группе «Суэц» примыкали «Сен-Гобен Понт-а-Мус-
сон», «Сосьете лионнэз дез э де л’эклераж», «Эр ликид»,
«Бегэн-Сей», «Компани женераль д’электрисите», «Ва¬
лео», «Де Вандель» и др. В банковской сфере в финан¬
совую группу входили крупнейший частный депозитный
банк «Креди эндюстриэль э коммерсиаль» и второй по
размерам деловой «Банк де л’Эндошин э де Сюэз»30.
В начале 1982 г. были национализированы централь¬
ные холдинги обеих финансовых групп — «Париба» и
«Суэц», под контролем которых находятся крупнейшие
промышленные, банковские и торговые компании стра¬
ны. Кроме того, в руки государства перешли 5 ведущих
промышленных компаний: «Компани женераль д’электри-
сите», «Пешине-Южин-Кюльман», «Сен-Гобен», «Томсон-
Браидт» и «Рон-Пуленк», а также контрольные пакеты
акций в фирмах «Дассо» и «Матра». В результате изме¬
нения статуса собственности произошло как бы превра¬
щение французских финансовых групп из частномонопо¬
листических в некую разновидность государственно-мо¬
нополистических. Однако пришедшее к власти в 1986 г.
правительство правых партий стало проводить активную
политику, направленную на широкую реприватизацию
. шнщоналдзиров а иных компаний.
Характерная черта финансового капитала Италии —
*фко выраженная государственно-монополистическая
оКрАска. Особенно велика роль государства в кредитно-
финансовой сфере: на банки и другие кредитные учреж¬
дения, которые .находятся под контролем государства,
приходится свыше 90% всех кредитно-банковских опера¬
8 Зак. № 467
225

ций страны. В силу широкого участия государства в си¬
стеме финансового капитала в Италии огромный удель¬
ный вес имеют государственно-монополистические финан¬
совые группы.
Такие крупные государственные объединения, как
ИРИ, ЭНИ, ЭФИМ, по существу представляют собой фи¬
нансовые группы. Во главе них стоят государственные
финансовые холдинги, которые контролируют зависимые
от них промышленные и торговые фирмы, а также круп¬
ные банки и финансовые общества. Крупнейшая из них —
ЙРИ, контролирующая свыше 300 компаний, прежде все¬
го в металлургии и машиностроении. Второе по размерам
государственное объединение — ЭНИ действует в области
добычи и закупки нефти и природного газа, в частности
за рубежом, имеет широкую сбытовую сеть и мощности
в нефтеперерабатывающей промышленности, играет опре¬
деленную роль в атомной энергетике. По сумме продаж
оно превосходит все частные финансовые группы. Госу¬
дарственный финансовый холдинг ЭФИМ действует в об¬
рабатывающей промышленности.
Наряду с государственно-монополистическими в Ита¬
лии существуют и сильные частные финансовые группы.
К началу 80-х годов вся мощь частного финансового ка¬
питала страны сосредоточилась вокруг 3 ведущих финан¬
совых групп — «Монтэдисон», ИФИ — ФИАТ и «Пирел-
ли». В результате серии слияний и поглощений прежде
самостоятельные монополистические группировки «Басто-
джн», «СНИА—Вискоза», «Чентрале» и другие попали
в финансовую зависимость от этих 3 групп, а сохранив¬
шие свою самостоятельность «Италчементи» и «Оливет¬
ти» не могут с ними сравниться по масштабам своей дея¬
тельности.
Самая мощная частномонополистическая финансовая
группа Италии сосредоточена вокруг концерна «Монтэди¬
сон», который является почти конгломератом, владеющим
также примерно 200 дочерними предприятиями за грани¬
цей в различных областях экономики, прежде всего в хи¬
мической промышленности.
Финансовая группа ИФИ — ФИАТ, принадлежащая
семейству Аньелли и контролируемая им, действует в ма¬
шиностроении, прежде всего в автомобилестроительной
промышленности. На нее приходится свыше 90% произ¬
водства автомобилей и тракторов в Италии.
Финансовая группа «Пирелли» — старейшая в Ита¬
лии-вносит ярко выраженный международный характер.
22%

Она является одним из крупнейших в Западной Европе
производителей резинотехнических изделий. Эта группа
контролируется семейством Пирелли.
Таким образом, отличительной особенностью финансо¬
вого капитала Италии является наличие государственно-
монополистических финансовых групп, а также контроль
государством подавляющей части банковско-кредитной
системы страны, на которую опирается деятельность ча¬
стных финансовых групп Италии.
Финансовые группы Швеции возникли путем блокиро¬
вания ведущих промышленных монополий вокруг круп¬
нейших банков. Такая группа не представляет собой еди¬
ной монополистической организации с центральным руко¬
водящим органом. Общность интересов в ней достигается
путем взаимного владения акциями, семейными и дело¬
выми связями, личной унией.
Большинство крупных промышленных компаний Шве¬
ции входит в две финансовые группы, во главе которых
стоят ведущие частные коммерческие банки страны
«Скандинависка эншильда банкен» и «Свенска хандельс-
банкен». В 1981 г. «Скандинависка эншильда банкен»
превосходил своего конкурента почти в 4 раза как по чис¬
лу занятых на предприятиях, входящих в сферы влияния
этих групп (600 тыс. и 157 тыс. человек), так и по их
обороту (247 млрд и 67 млрд шв. крон) 31.
В финансовой группе «Скандинависка эншильда бан¬
кен», контролирующей до 40% экспорта, 20% ВВП стра¬
ны и обеспечивающей 40% занятости в промышленности
Швеции, доминируют семейные группировки Валленбер-
гов, Юнсонов, Боньеров, Лундбергов. Выделяется семей¬
ство Валленбергов. По мнению известного шведского эко¬
номиста, члена правления Левой партии — коммунисты
K. X. Херманссона, «никакая другая промышленно-фи¬
нансовая группа в капиталистическом мире не занимает
столь господствующего положения в экономической жиз¬
ни своей страны, как это семейство»32. Находящийся в
личной собственности семьи Валленбергов капитал позво¬
ляет им через систему участия контролировать компании,
биржевая стоимость акций которых оценивалась в 1983 г.
в 90 млрд крон, что превышало 7з акционерного капита¬
ла? всех зарегистрированных на бирже фирм 33.' В их чис¬
ло входят «Л. М. Эрикссон» (средства связи), «Электро¬
люкс» (бытовая электротехника), СКФ (шарикоподшип¬
ники), АСЕА (электротехника), «СААБ —Скания»,
227

«Атлас Копко», «Альфа-Лаваль» (машиностроение) и
многие другие.
В финансовую группу «Скандинависка эншильда бан¬
кен» входит и семейство Юнсонов, деятельность которого,
охватывает самые различные сферы экономики — про¬
мышленность (металлургия, машиностроение, производ¬
ство строительных материалов, нефтепереработка и т. д.),
судоходство, автомобильный транспорт, торговлю, строи¬
тельство и др. Еще одна семейная группа — Боньеров —
специализируется на издательском деле. Ей принадлежат
два издательства и влиятельная ежедневная газета «Да-
генс нюхетер».
В другую финансовую группу — «Свенска хандельс-
банкен», где семейства играют менее значительную
роль, — входят группировки финансовых воротил А. Вал-
ля и Э. Пенсера и семейств Стенбеков и Чемпе. В этой
группе выделяются такие компании, как «Свенска цел¬
люлоза» и «Му ок Думшё» (целлюлозно-бумажная про¬
мышленность), АГА (машиностроение), «Сандвик» (чер¬
ная металлургия), «Буфорс» (военная продукция) и др.
Обострение конкуренции и усиление крупнейшей ком¬
пании страны — автомобильного концерна «Вольво» при¬
вели к формированию третьей финансовой группы Шве¬
ции, возглавляемой «Вольво» и строительной компанией
«Сканска».
Как показали проведенные в 60-х годах исследования,
в экономике страны господствовали 15 семейств. За про¬
шедшие годы многие из них сошли со сцены, и к началу
80-х годов прочные позиции в экономике занимали лишь
7 семейств. Таким образом, за последние 20 лет суще¬
ственно изменился и состав финансовых групп Швеции,
при этом возросло влияние богатейшего семейства Вал-
ленбергов во всех сферах экономики страны.
Финансовые группы Нидерландов сложились вокруг
обоих крупнейших банков страны: «Алхемеен банк Не-
дерланд» (АБН) и «Амстердам-Роттердам банк»
(АМРО). Образовались эти два банка в середине 60-х
годов. В настоящее время сосредоточивают более 90%
активов коммерческих банков Нидерландов и примерно
75% депозитов. Выделяются 2 финансовые группы:
«Ройял датч-Шелл» — АБН и «Филипс» — «Юнилевер*5^
АМРО. Важнейшей чертой этих групп является то,’^гго
мощные международные монополии «подтянули» до сво¬
его уровня провинциальные в масштабах Западной Евро¬
пы банки страны и вывели их в число крупнейших в ка¬
228

питалистическом мире. Деление на две группы несколько
условно, так как «Ройял датч-Шелл» связана с «Филип¬
сом», а через него — с АМРО и концерном «Юнилевер».
Через эти компании банки связаны между собой. Таким
образом, интересы двух финансовых групп в Нидерлан¬
дах переплетаются очень тесно.
Наиболее законченные и зрелые формы процесс кон¬
центрации экономической мощи в руках финансовых групп
принял в Бельгии. Для финансовых групп страны харак¬
терна пирамидальная структура организации. На ее вер¬
шине находится холдинговая компания, концентрирую¬
щая в своих руках контрольные пакеты акций многих
промышленных, торговых, банковских, страховых и дру¬
гих компаний. Эта система позволяет установить наибо¬
лее действенную связь всех звеньев единого комплекса
финансовой группы.
Главной и наиболее могущественной финансовой
группой Бельгии является «Сосьете женераль де Бель-
жик», основная сфера деятельности которой — старые,
традиционные отрасли бельгийской тяжелой индустрии
(угольная промышленность, металлургия, машинострое¬
ние, энергетика). Из 100 крупнейших промышленных
компаний страны примерно V3 находится под ее кон¬
тролем.
Вторая по своему значению в экономике страны — фи¬
нансовая группа «Брюфина — Кофининдюс» — также дей¬
ствует преимущественно в традиционных отраслях про¬
мышленности— черной металлургии, тяжелом электро¬
машиностроении, цементной промышленности, основной
химии. Влившаяся в нее в результате банковского слия¬
ния финансовая группа барона Ламбера — ответвление
французских Ротшильдов — специализировалась на бир¬
жевых, финансовых, банковских операциях, выполняла
роль банкира для других банковских групп.
Третья по своему значению в стране — финансовая
группа «Солвей» — представляет собой транснациональ¬
ную монополию в химической промышленности. Основ¬
ная часть ее активов размещена за границей.
Эти три финансовые группы Бельгии занимают доми¬
нирующее положение в экономике страны. Таким обра¬
зом, ведущие финансовые группы Бельгии концентрируют
свою деятельность в старых, традиционных отраслях про¬
мышленности, не переключаясь на новые, прогрессивные
отрасли34, что, естественно, сдерживает структурные из¬
менения в экономике страны.^
229

Организационная структура финансового капитала
Швейцарии отличается большей аморфностью по сравне¬
нию с финансовым капиталом других стран Западной
Европы. Как правило, все крупнейшие промышленные
монополии тесно связаны со всеми банками «большой
тройки» страны.
Крупнейшая финансовая группа Швейцарии — Цю¬
рихская — включает два ведущих банка страны — «Швей¬
церише банкгезельшафт» и «Швейцерише Кредитан¬
штальт», а также ряд основных промышленных монопо¬
лий (пищевую компанию «Нестле», алюминиевую фирму
«Алюсвисс», машиностроительные компании «Броун —
Бовери», «Зульцер», «Эшер Вис» и пр.).
Вторая по значению финансовая группа страны — Ба¬
зельская— опирается главным образом на химические
монополии («Сиба — Гейги», «Сандоц», «Хоффман-Ла¬
рош») и включает третий крупнейший банк страны —
«Швейцеришер банкферайн». Особо важное значение для
этой группы имеют ее тесные связи со старейшими семей¬
ными банкирскими домами «А. Саразин», «Ларош»,
«Эхингер». По оценке, общая стоимость имущества, на¬
ходящегося под контролем этих двух групп, составляет
около 250—350 млрд шв. франков35. Центр тяжести дея¬
тельности Женевской финансовой группы перемещен на
заграничные операции. Через крупнейшие частные банки
этой группы капиталы многих стран капиталистического
мира инвестируются за границу.
Анализ структуры и деятельности финансовых групп
стран Западной Европы позволяет выявить их общие
черты.
Наиболее четкая организационная структура финан¬
совых групп во главе с холдинговой компанией наблю¬
дается в Бельгии, Франции и Италии. Это позволило го¬
сударству в двух последних странах осуществлять непо¬
средственный контроль над некоторыми финансовыми
группами в результате огосударствления их холдинговых
компаний. Финансовым группам большинства рассмо¬
тренных стран свойственны значительное развитие меж¬
дународных связей по линии семейных отношений или
экспорта капитала, а также преобладание универсаль¬
ного характера их деятельности, меньше других прояв¬
ляющегося в Великобритании и Бельгии. Семейный ха¬
рактер финансовых групп лучше сохранился в Италии и
Швеции. Общая тенденция к сокращению числа ведущих
Финансовых групп характерна в первую очередь для ма¬
230

лых стран Западной Европы, а также для Франции. Вме¬
сте с тем появление новых групп связано с усилением
процесса концентрации и монополизации в экономике За¬
падной Европы, прежде всего в результате слияния ста¬
рых финансовых групп.
3. Финансовая олигархия Западной Европы
«...«Хозяйничанье» капиталистических монополий, — от¬
мечал В. И. Ленин, — становится неизбежно... господ¬
ством финансовой олигархии», которая сосредоточивает
у себя «распоряжение миллиардами и миллиардами, со¬
ставляющими большую часть капиталов и денежных до¬
ходов целой страны»36, ее ядро составляет кучка мульти¬
миллионеров и миллиардеров, олицетворяющих собой
сращенный промышленный и банковский капитал*. По¬
мимо «частных» собственников в финансовую олигархию
входят верхушка ведущих предпринимательских союзов,
кучка высших менеджеров, руководители крупнейших го¬
сударственных монополий.
Значение старых плутократических династий, сложив¬
шихся в конце XIX в. и в первые десятилетия нынешнего
века и отражавших специфику исторического развития
национально-государственной формы империализма, не¬
сколько упало, но и поныне они возглавляют многие фш
нансовые группы. В Великобритании влиятельную часть
олигархии по-прежнему составляет старая аристокра¬
тия— крупные земельные собственники (Боклю, Скар¬
боро, Гамильтон, Брэндон и др.), банковские воротилы
Сити (Ротшильды, Лазары, Бэринги, Шредеры, Сэмюэли,
Хэмбро и др.), колониальная плутократия (Оппенгейме-
ры, Флеминги, Селборны и др.). В ФРГ это угольные
магнаты, «стальные бароны» Рура, владельцы химиче¬
ских, электротехнических и автомобильных предприятий,
банкиры семейств Круппов, Сименсов, Фликов, Тиссенов,
Ганиэлей, Бергесов и Бургедорфов, Вальдхаузенов, Хен¬
ли, Оппенгеймов, Гольдшмидтов, Герлингов, Байеров,
Финков, Квандтов, Верханов, Опелей, Бошей и др. Ко¬
стяк французской плутократии до национализации 1982 г.
составляли банкиры, текстильные магнаты, собственники
кампаний пищевой и легкой промышленности, химических
* В начале 70-х годов в руках 1% наиболее зажиточных слоев
взрослого населения Англии находилось 34% всех накопленных лич¬
ных активов страны.
231

и автомобильных концернов — Ротшильды, Давид-Вейли,
Вандели, Мишлены, Пежо, Шнейдеры, Полиньяки, Вогюэ,
Буссаки. Финансовая олигархия Италии представлена
примерно тремя десятками семейств, возглавляющих
крупнейшие промышленные компании: Аньелли, Нази,
Пезенти, Пирелли, Креспи, Маринотти, Чини, Оливетти
и др. В Швеции господствуют семейства Валленбергов,
Юнсонов, Боньеров, Салэнов, Седербергов и др., в Нор¬
вегии — Вильгельмсенов, Ульсенов, Аструпов.
Одной из важнейших причин, вызвавших перемены
в составе финансовой олигархии, явились структурные
изменения в экономике развитых капиталистических
стран под влиянием научно-технической революции. Осо¬
бенно быстро усиливаются позиции олигархических се¬
мейств, сумевших вложить свои капиталы в новейшие,
наиболее быстро растущие отрасли промышленности:
электротехническую и электронную (в Англии — Ферран¬
ти, Уэйнсток, в ФРГ — Грюндиг, в Нидерландах — Фи¬
липс и т. д.), химическую (во Франции — Вогюэ и Миш¬
лены). К числу таких нуворишей относятся владельцы
универмагов (в Англии — Вульфсон, Маркс, Клор, во
Франции — братья Вийо), средств массовой информации
(в Англии — Томпсон, Мэрдок, Голдсмит, Шах, Максвелл,
в ФРГ — Шпрингер, во Франции — Эрсан). В. И. Ленин
отмечал, что «особенно прибыльной операцией финансо¬
вого капитала является также спекуляция земельными
участками в окрестностях быстро растущих больших го¬
родов»37. Эта форма обогащения в последние годы при¬
обрела особое значение в связи с инфляцией. За счет
спекуляций с недвижимой собственностью растут состоя¬
ния финансовых магнатов (например, в Англии — Нот-
тон, Сэмюэль, Клор и др.)* На авансцену выступили плу¬
тократы, обогащающиеся на банковских и страховых
операциях (в Швейцарии — Абегги, Эхингеры, в Бель¬
гии— Санже и др.). Плодородной почвой, на которой воз¬
никли новые семейства плутократов и обогатились ста¬
рые, стал военный бизнес (подробнее см. следующий па¬
раграф).
Научно-техническая революция усилила процесс обо¬
собления капиталиста-собственника — он все меньше уча¬
ствует в производстве. Управление капиталистическими
предприятиями, в том числе и гигантскими концернами,
постепенно сосредоточивается в руках менеджеров. Бо¬
гатство отдельных менеджеров ведущих компаний может
достигать таких размеров, а их деловые, финансовые и
232

семейные связи с плутократией становятся столь тесны¬
ми, что они сами вливаются в финансовую олигархию.
К их числу, например, относятся в ФРГ Абс, Золь, Вур-
стер, Бейц и др. В состав финансовой олигархии входят
и руководители головных объединений монополистиче¬
ского капитала — союзов предпринимателей.
Усложнение сферы управления капиталистическим
производством вносит изменения в структуру и систему
власти господствующего класса. В настоящее время гос¬
подствующий класс включает не только собственников
средств производства традиционного типа, но и близкую
к ним социальную группу — высших менеджеров. Рост их
влияния происходит и по мере ослабления власти общего
собрания акционеров по отношению к правлению компа¬
ний. Так, крупнейшие 100 французских компаний имеют
от 30 до 300 тыс. акционеров38, тогда как на общих со¬
браниях присутствуют обычно 500—600 человек, в основ¬
ном клиенты руководства и люди, у которых «больше
свободного времени, чем акций»39. Эти и многие другие
факторы способствуют возрастанию роли правлений ком¬
паний, и прежде всего их руководства.
Место, престиж и статус менеджеров зависят от бла¬
гополучия возглавляемых ими фирм. Этому способствует
и заинтересованность менеджеров в максимизации при¬
были руководимых ими компаний. В частности, в США
система финансовых стимулов, включая бонусы в акциях
и опционы, построена таким образом, что доход менедже¬
ров в основном зависит от прибылей корпорации. В ре¬
зультате финансовые интересы менеджеров тесно связаны
с финансовыми интересами акционеров40. В Западной
Европе не существует такой тесной зависимости. По дан¬
ным английского экономиста и социолога Дж. Коупмана,
такая форма вознаграждения, как опцион, применялась
в США по отношению ко всем обследованным им управ¬
ляющим, в Великобритании — по отношению к 35% и
была введена лишь недавно, а в ФРГ вовсе не применя¬
лась41. В то же время монополистический капитал в За¬
падной Европе создал такой механизм набора высших
менеджеров, который гарантирует их преданность инте¬
ресам собственников.
/В различных странах Западной Европы существуют
свои характерные особенности в группе высших менед¬
жеров. По данным Д. Холла и М.-К. Бетиньи, 76% выс¬
ших управляющих крупнейших компаний Франции вы¬
шли из «наиболее обеспеченных кругов», в которые
233

авторы включили предпринимателей, лиц свободных про¬
фессий, административных и технических работников
высшего и среднего ранга. Характерной особенностью
французских высших управляющих является их стремле-'
ние восполнять различные «недостатки» своего происхож¬
дения с помощью удачного брака 42.
Наиболее «замкнутым» в социальном отношении пред¬
ставляется мир руководителей большого бизнеса в Ан¬
глии. Исследования английских социологов Ф. Стэнворта
и Э. Гидденса показали, что из 460 обследованных ими
председателей правлений английских корпораций лишь
5 человек могут рассматриваться как выходцы из «рабо¬
чего класса» (работников физического труда). В качестве
одной из характерных особенностей руководителей ан¬
глийских компаний они отмечают происхождение значи¬
тельной их части из крупной и средней аристократии.
Ф. Стэнворт и Э. Гидденс считают, что если США разви¬
ли некую «аристократию бизнеса», то Англия, приспосаб¬
ливая традиционную и возникающую элиты, одновремен¬
но делала «джентльменов из бизнесменов и бизнесменов
из джентльменов», т. е. происходил процесс сращивания
традиционной аристократии и нового класса буржуа¬
зии 43.
В западногерманских фирмах 72% директоров проис¬
ходили из «верхнего слоя» общества (так называемые
«фюреры экономики» в «третьем рейхе», врачи, профессо¬
ра) и 17%—из «среднего слоя» (учителя, чиновники,
служащие) 44.
Широкое обследование высших управляющих круп¬
нейших 500 компаний в Англии, Франции, ФРГ, Италии
и крупнейших 250 компаний в Нидерландах и Бельгии
позволило собрать данные по 576 управляющим этих
стран и сравнить их с результатами исследования
350 высших управляющих из числа руководителей
500 крупнейших корпораций США. В статье М.-К. Бе-
тиньи приводятся данные, свидетельствующие о том, что
менее 6% высших управляющих шести европейских стран
происходили из «низших» слоев, 16,2% — принадлежали
по своему социальному происхождению к «среднему клас¬
су» и 78% —к «высшему классу». Оценивая эти данные,
автор статьи сделал вывод о том, что европейский бизйес
предлагает мало возможностей для выходцев из «низших"
слоев», что «детерминизм социального происхождения
тяжело давит в Европе». Сопоставление высших менед¬
жеров Западной Европы и США показало, в частности,
234

что в крупнейших западноевропейских компаниях руко¬
водитель в 4 раза чаще, чем в американских корпорациях,
получает свой пост в наследство от отца.
Сравнение уровня образования высших управляющих
в целом по Западной Европе с США показало, что в стра¬
нах Западной Европы он ниже. Здесь, по данным того же
обследования, 25% высших управляющих не имеют уни¬
верситетского образования45.
Однако в отдельных странах, например во Франции,
диплом высшей школы является непременным условием
достижения высшего иерархического уровня в крупной
компании. Лишь 10% высших управляющих крупнейших
французских компаний не имели высшего образования46.
Особую роль играют Высшая административная школа
и Политехническая школа. Так, в 1974 г. примерно в
одно и то же время Высшую административную школу,
куда ежегодно принимают менее 100 человек, окончили
финансовые директора компаний «Аэроспасьяль», «Пе-
шине», КИИ, «Рон-Пуленк», «Дассо», «Рено» и «Эльф-
Акитэн», а также более 20 генеральных менеджеров и ди¬
ректоров ведущих банков47. В этом «королевстве элиты»
переход с работы в правительственных учреждениях в
промышленность и сферу финансов и обратно — обычное
явление.
Высокая степень кастовости характерна и для Англии.
Большая часть высших руководителей банков, промыш¬
ленных и торговых компаний окончили «паблик скулз» —
привилегированные средние школы, обучение в которых
стоит больших денег, причем большинство высших управ¬
ляющих английских банков и компаний закончили самые
престижные «паблик скулз» — Итон, Хэрроу, Винчестер,
Вестминстер и другие, входящие в так называемую Кла-
рендонскую группу. Существенно возросло значение уни¬
верситетского образования, прежде всего в Оксфорде и
Кембридже.
По подсчетам западногерманских социологов
К. В. Беттихера и X. Просе, 88,6% менеджеров обследо¬
ванных фирм ФРГ имели высшее образование, в то время
как во всем населении вузовскими дипломами обладали
лишь 5%. Только 5,8% менеджеров имели образование
в объеме начальной школы и 5,6%—в объеме гимна-
зад48.
Важным элементом характеристики высших управ¬
ляющих являются особенности их карьеры. По данным
Д. Холла и М.-К. Бетиньи, около 33% французских выс¬
235

ших управляющих пришли в бизнес из государственного
аппарата49. Исследование профессиональной карьеры ру¬
ководителей крупнейших английских компаний подчерки¬
вает, прямо противоположную особенность. Ф. Стэнворт,
и Э. Гидденс отмечают: «Среди обследованных лиц очень
немногие провели большую часть своей жизни на госу¬
дарственной службе или же делая военную или полити¬
ческую карьеру и становясь председателями правлений
корпораций лишь после завершения этого этапа карьеры.
В наше время тенденция карьеры председателя правле¬
ния такова, что он должен быть профессиональным биз¬
несменом на протяжении всей своей трудовой деятельно¬
сти» 50.
В ФРГ, как и в Англии, большинство менеджеров на¬
чинали свою карьеру в промышленности. Согласно опро¬
су, проведенному К. В. Беттихером и X. Просе, почти
3/4 менеджеров в течение трудовой жизни были заняты
в промышленности, 10% вышли из среды военных, 8%
занимались исследовательской работой и 5% пришли из
сферы государственного управления.
Важное значение имеют и личные связи внутри соци¬
альной элиты, обусловленные привычками, традициями,
образом жизни, закладывающиеся еще в привилегирован¬
ных частных школах, университетах, развивающиеся в
закрытых клубах, в результате браков между отпрыска¬
ми входящих в элиту семейств и упрочивающиеся в раз¬
личных национальных и международных советах, комис¬
сиях и комитетах, созданных представителями финансо¬
вой олигархии разных капиталистических стран.
Таков в основных чертах облик современного западно¬
европейского менеджера — важного составного звена фи¬
нансовой олигархии.
4. Усиление экономического господства
финансовой олигархии
Финансовая олигархия занимает ведущее положение в
системе государственно-монополистического капитализ¬
ма. Сосредоточивая в своих руках командные высоты
экономики, она осуществляет политическое господство в
капиталистических странах, направляет внутреннюю и
внешнюю политику, «согласуя» ее с принципом обеспече¬
ния своих прибылей. Отсюда усиление сращивания фи¬
нансовой олигархии с аппаратом исполнительной и зако¬
нодательной власти.
236

В условиях современного капитализма возникает це¬
лый комплекс экономических отношений между государ¬
ством, монополиями и финансовой олигархией. Диалекти¬
ка этих отношений состоит.в том, что, будучи совокупным
капиталистом, государство может стоять над интересами
отдельных монополий, если они приходят в противоречие
с общими интересами плутократии, и осуществлять такое
регулирование, которое в конечном счете отвечает стра¬
тегическим задачам финансовой олигархии в целом.
Важная особенность последних десятилетий — значи¬
тельное расширение прямого участия плутократии в
управлении государством. Правительства и парламенты
буржуазных государств все чаще включают в свой состав
представителей олигархических династий, мультимиллио¬
неров и миллиардеров.
Сращивание интересов руководящей элиты финансо¬
вой олигархии наиболее интенсивно происходит в тех «ко¬
ридорах власти», где осуществляются экономические
функции. В результате такой «ротации» личная уния пра¬
вительства и финансовой олигархии усиливается; на
этой основе образуется новый тип высшего наемного слу¬
жащего, своеобразный симбиоз частного и государствен¬
ного менеджера. Его связи как с частным бизнесом, так
и с правительством позволяют ему нередко сколотить
большое состояние, а в отдельных случаях проникнуть
в ряды плутократии.
Так, среди представителей голландской финансовой
олигархии подавляющее большинство — крупные госу¬
дарственные чиновники. Характерна прямая связь в фор¬
ме личной унии между частным капиталом и государ¬
ственным Нидерландским банком, который дает рекомен¬
дации по важнейшим экономическим вопросам министру
финансов и министру экономики и непосредственно уча¬
ствует в выработке финансовой политики в стране. Не
менее важны связи между частным капиталом и государ¬
ственными и смешанными промышленными компания¬
ми— ДСМ, «Хооговенс», KJIM. В системе личной унии
между крупнейшими компаниями Нидерландов и госу¬
дарством прослеживается совершенно явственная ориен¬
тация на три министерства: экономики, финансов, образо¬
вания и научных исследований. На них приходится более
связей 51.
' В Испании отчетлйво выражена личная уния между
финансовой олигархией й государственной властью. При¬
мерами могут служить семейство Гарригесой (42 поста
237

в административных советах 39 компаний), глава кото¬
рого А. Гарригес был министром юстиции в первом после-
франкистском правительстве, или семейство Ориоль, рас¬
полагавшее тремя из 17 постов в Совете королевства и»
непосредственно связанное с крупнейшим частным бан¬
ком «Эспаньол де кредито». Тесно связан с финансовой
олигархией министр промышленности в первом прави¬
тельстве А. Суареса Перес де Брисио (в течение длитель¬
ного времени занимал пост президента патрональной ор¬
ганизации УНЕСИД в черной металлургии) 52.
Министр иностранных дел в 1976—1980 гг. М. Ореха
Агирре много лет был одним из директоров Банка Испа¬
нии, министр обороны (в 1980—1982 гг.) А. Родригес
Саагун в свое время являлся одним из инициаторов со¬
здания Испанской конфедерации предпринимателей, а
министр по связям с ЕЭС в последнем кабинете А. Суа¬
реса Э. Пунсет Касальс был заместителем генерального
директора Испано-американского банка и известен тем,
что тесно связан с международным монополистическим
капиталом, МВФ, МБРР 53. Аналогичные примеры можно
найти и в других странах.
Сращивание промышленных и финансовых кругов с
правительством происходит в различных формах. Так, во
Франции в 1982 г. был образован Межминистерский ко¬
митет реконструкции промышленности (КИРИ) вместо
созданного в 1974 г. КИАСИ для перестройки француз¬
ской промышленности. Председателем комитета является
министр финансов, а еженедельные встречи проходят под
руководством. директора казначейства. Работа КИРИ
окружена тайной. В числе его членов— представители не¬
скольких министерств, включая министерства промыш¬
ленности и занятости. В секретариат входят примерно
20 человек, которые обсуждают проблемы промышлен¬
ности с банкирами и другими заинтересованными сторо¬
нами, а затем докладывают на комитете. Как отмечает
буржуазная пресса, «способность банков компаний воз¬
действовать на судьбу своих больных клиентов покоится
на их диалоге с КИРИ»54.
Важнейшее значение в усилении господства финансо¬
вой олигархии в экономической и политической жизни
стран Западной Европы имеют объединения монополисти¬
ческого капитала — союзы предпринимателей. В Велико¬
британии это Конфедерация британской промышленно¬
сти, в ФРГ — Федеральный союз германской промышлен¬
ности и Федеральное объединение союзов германских
238

работодателей, во Франции — Национальный совет фран¬
цузских предпринимателей, в Италии — Конфедерация
предпринимателей итальянской промышленности («Конф-
индустрия»), в Швеции — Объединение предпринимате¬
лей Швеции и Промышленный союз и т. д.
Поддерживая постоянные контакты с правительством,
союзы предпринимателей находятся в центре выработки
важнейших государственных решений, касающихся са¬
мых различных сторон экономической, политической и
социальной жизни. Большинство этих решений прини¬
мается правительством лишь после предварительных
консультаций, с ведома и одобрения союзов предприни¬
мателей. Голландский буржуазный экономист, министр
финансов в правительстве ван Агта Й. Андриессен писал,
что центральные союзы предпринимателей являются
мощными «группами давления»55. А по мнению извест¬
ного шведского экономиста K. X. Херманссона, «центром
притяжения политических сил буржуазии становится во
все большей степени Шведское объединение предприни¬
мателей (ШОП). Оно все чаще выступает с различными
политическими инициативами, направленными на упро¬
чение позиций монополистической буржуазии и капита¬
листических порядков»56. Такие же тенденции характер¬
ны и для многих других стран Западной Европы.
Характерной чертой финансового капитала стала не¬
разрывная связь многих финансовых групп с военно-про¬
мышленным комплексом, причем взаимозависимость про¬
должает углубляться. Постоянное обновление арсеналов
капиталистических стран, преимущества гарантирован¬
ного сбыта военной продукции в условиях углубления
кризисных явлений в экономической жизни, многоотрас¬
левой характер гонки вооружений вовлекают в ряды
военно-промышленного комплекса все большее количе¬
ство монополий, прежде всего тех, для которых производ¬
ство военной техники и снаряжения не является домини¬
рующим профилем. Поэтому степень влияния военно-про¬
мышленного комплекса намного выше доли военного
производства в индустрии капиталистических стран.
Все же в гонке вооружений прежде всего заинтересо¬
ваны именно те фирмы, которые специализируются на
производстве военной продукции. Например, в ФРГ
крупномасштабным военным производством занимаются
по крайней мере 22 фирмы, причем только на 7 из них
приходится львиная доля. Так, «Мессершмитт-Бельков-
Блом» (МББ), слившись в 1980 г. с «ФФВ — Фоккер»,
239

заняла в ФРГ первое место по производству вооружений.
В ее программе многоцелевой самолет «Торнадо», ракеты
«Норморан», «Роланд», «Хот», противотанковый вертолет
«Пах-1»57. Концерн «Краусс — Маффей», входящий в фи¬
нансовую группу «Дойче банк», скупившую недавно всю
империю Флика, выпускает бронетранспортеры, танки
«Леопард» и «Гепард», которыми оснащены армии стран
НАТО. Входивший также в империю Флика концерн
«Даймлер-Бенц», поглотив военную фирму «Моторен унд
турбиненунион» и авиационно-космическую компанию
«Дорнье», стал производителем боевых истребителей-
бомбардировщиков «Альфа-Джет». Концерн выпускает
двигатели для танков, подводных лодок, надводных бое¬
вых кораблей, участвует в производстве самолетов «Тор¬
надо», техническом оснащении американских самолетов-
шпионов, оборудованных системой АВАКС, производит
некоторые виды ракет, доминирует в области военной
электроники, средств связи и наведения. Поглотив не¬
давно огромный электротехнический концерн АЭГ,
«Даймлер-Бенц» создает новый комплекс по производ¬
ству вооружений, который сможет бросить вызов бавар¬
ской МББ. Особые расчеты эти военно-промышленные
спруты связывают с американской программой «стратеги¬
ческой оборонной инициативы». Они хотят приобщиться
к «звездному» бизнесу, тем более что опыт сотрудниче¬
ства с Пентагоном у них имеется — так, специальное
оборудование с маркой АЭГ и «Дорнье» уже использо¬
валось в американских космических системах. Втягива¬
нию ФРГ в орбиту подготовки к «звездным войнам» спо¬
собствуют и такие политики, как, например, лидер ХСС,
премьер-министр Баварии Ф.-И. Штраус, одновременно
являющийся членом наблюдательного совета МББ.
Военное производство развито и во многих малых
странах Западной Европы. Так, в Нидерландах в нем
участвуют такие крупные компании, как «Филипс», «Фок-
кер», «Ройял датч-Шелл», «Райн-Схелде-Феролме», «Хоо-
говенс» и др. Между многими из них существует тесная
производственная кооперация и наблюдается переплете¬
ние директоратов. Военное производство получило широ¬
кое развитие не только в странах НАТО, но и в нейтраль¬
ных государствах Западной Европы. Так, в Швейцарии
концерн «Эрликон-Бюрле» изготовляет оружие для оцч
стем противовоздушной и противотанковой обороны, ä
компания «Броун —,Бовери» занимается разработкой
собственной системы противовоздушной обороньц В Шве¬
240

ции производством военной продукции занимаются такие
крупные концерны, как «СААБ — Скания», «Вольво»,
АСЕА, «Л. М. Эрикссон», «Буфорс», АГА. и др. Все эти
и многие другие фирмы заинтересованы в росте военного
производства и, следовательно, в укреплении материаль¬
но-технической базы военно-промышленного комплекса,
на которую опираются правительства капиталистических
стран при выработке своей военной политики.
Многие из директоров военных фирм одновременно
являются также представителями промышленных и бан¬
ковских кругов. Так, М. Гобле — директор «Сосьете же¬
нераль де банк» — занимает пост директора фирмы ФН,
выпускающей военную продукцию. Отставные военные,
сохранившие широкие связи в министерстве обороны, осе¬
дают в директоратах корпораций. Например, в ФРГ быв¬
ший инспектор сухопутных сил бундесвера генерал Шнец
работает в транспортной компании, а отставной контр-
адмирал Торп — в фирме, поставляющей ВМС подводные
лодки и эсминцы. Эти связи помогают обеспечивать со¬
ответствующим фирмам выгодные военные заказы.
«Экономический совет», представляющий собой на¬
стоящий штаб военной промышленности, существует при
министерстве обороны ФРГ. Десять самых крупных кон¬
цернов представлены в нем генеральными директорами
и членами правлений; среди них немало отставных выс¬
ших офицеров. Военно-экономическими вопросами зани¬
маются и специальные комитеты, созданные при нацио¬
нальных союзах предпринимателей. Так, в ФРГ главную
роль в организации военного бизнеса играет образован¬
ный в 1956 г. Военно-экономический комитет, возглавляе¬
мый президентом Федерального союза германской про¬
мышленности. Комитет насчитывает 32 рабочие группы,
в которых работают специалисты всех видов оружия.
В правление комитета входят более 80 представителей
крупнейших компаний, производящих вооружение. А во¬
обще производством оружия для бундесвера занимаются
свыше 1000 западногерманских предприятий.
Хозяйничанье финансового капитала включает в себя
и воздействие на правительства, партии и отдельных по¬
литиков с целью получения различных льгот. Не исклю¬
чается прямой подкуп должностных лиц. Так, в ФРГ
представители • концерна Флика, фирм «Юнилевер»,
«Клёкнер», «Хенкель», «Центис», банков «Дойче банк» и
«Дрезднер банк» через основанное ими объединение
«Штаатсбюргерлихе ферайнигунг» в Кёльне заниагались
241

подкупом нужных лиц. За период с 1969 по 1980 г. при
посредничестве упомянутой организации финансовые маг¬
наты передали 214 млн марок на счета политических дея¬
телей .ХДС/ХСС и СвДП с целью получения льгот при
налогообложении своих деловых операций. Из этой «чер¬
ной кассы» финансировались предвыборные кампании
этих партий. Крупные суммы поступали издательствам
правого толка: Шпрингеру, «Рейнише Меркур» и др., а
также организациям типа Фонда политического образо¬
вания имени К. Аденауэра, близким к ХДС/ХСС. Для
осуществления незаконных операций были созданы под¬
ставные фирмы за рубежом.
Согласно данным боннской прокуратуры, только один
из крупнейших концернов страны — «Флик» — давал
взятки некоторым членам правительства — министрам
хозяйства ФРГ Г. Фридерихсу и О. Ламбсдорфу, мини¬
стру хозяйства земли Северный Рейн-Вестфалия X.-Л. Ри-
меру, получившим соответственно 375, 135 и 145 тыс.
марок. Г. Фридерихс и О. Ламбсдорф были обвинены в
том, что они за взятки использовали свое служебное по¬
ложение и содействовали концерну Флика в сокрытии от
налогообложения доходов в 1,9 млрд марок, полученных
еще в 1975 г. от продажи крупной партии акций фирмы
«Даймлер-Бенц» «Дойче банку». В результате казна ли¬
шилась 800 млн марок, которые в виде налога был обя¬
зан выплатить концерн Флика.
«Законные» лазейки в налоговом законодательстве
позволяют многим миллионерам объявлять об отсутствии
доходов за финансовый год, как это было, например, в
Швеции с крупным предпринимателем А. Валлем в на¬
чале 80-х годов. Все это еще раз свидетельствует о том,
что финансовые магнаты используют любые возможности
для утайки размеров своих реальных доходов.
Стремление монополистического капитала подчинить
собственным интересам развитие капиталистических
стран не ограничивается только сферой экономики. Фи¬
нансовая олигархия ставит целью установление контроля
над политической и духовной жизнью народов капитали¬
стических стран. Именно поэтому финансовый капитал
стремится максимально мобилизовать все возможные
средства идеологического воздействия монополий и госу¬
дарства для внедрения буржуазной идеологии в сознание
масс. Для поддержания политического господства финан¬
совой олигархии самым активным образом используются
средства массовой информации.
242

Одним из важнейших орудий идеологической обра¬
ботки населения является печать. Влияние финансовой
олигархии на содержание публикаций объясняется преж¬
де всего тем, что финансовое положение органов печати
в огромной степени определяется платой за публикацию
объявлений и рекламы монополий, а, кроме того, основ¬
ные органы печати находятся в руках гигантских газетно¬
журнальных концернов. Существуют целые «империи
прессы» Мэрдока, Голдсмита, Томпсона (Англия), Бер¬
тельсмана, Шпрингера (ФРГ), Эрсана (Франция), Бонь-
еров (Швеция) и др. Недавно разорившийся крупнейший
в Италии издательский трест «Риццоли», с 1973 г. вла¬
девший крупнейшей буржуазной газетой «Коррьере дел-
ла сера», выпускал б ежедневных, 13 еженедельных и
18 ежемесячных журналов. Происходит постоянная кон¬
центрация и монополизация рынка информации. Так, в
мае 1983 г. австралийский газетный магнат Р. Мэрдок
довел свою долю в «Ньюс интернзшнл», включающей
газеты «Таймс», «Сан» и «Ньюс оф зе Уорлд», до 77% 58.
Влиятельными средствами идеологического воздей¬
ствия монополий на население выступают радио и теле¬
видение. 80% тиража ежедневных газет, 90% мощностей
радиостанций международного диапазона, 95% мощно¬
стей телевидения капиталистического мира контроли¬
руются гигантскими концернами или буржуазным госу¬
дарством в Западной Европе, Северной Америке и
Яцонии. Почти 80% информации, распространяемой в ка¬
питалистических и развивающихся странах, сходит с те¬
летайпов четырех крупнейших буржуазных агентств —
Юнайтед Пресс Интернэшнл, Ассошиэйтед Пресс, Рейтер
и Франс Пресс 59. Все это способствует манипулированию
общественным сознанием со стороны финансовой олигар¬
хии.
Финансовый капитал является феноменом империа¬
лизма. В условиях государственно-монополистического
капитализма, соединяющего силу монополий с силой го¬
сударства, роль финансового капитала существенно воз¬
растает из-за сращивания финансового капитала с госу¬
дарством. Уже не отдельные монополии, а финансовые
группы, контролирующие целые участки экономики, ис¬
пользуют государство в своих интересах. В свою очередь
государство опирается на мощь финансовых групп для
сохранения господства капитализма в своих странах.
В то же время встает и такой вопрос: существует ли
тенденция к сращиванию национальных финансовых ка¬
243

питалов в Западной Европе? С одной стороны, в Запад¬
ной Европе уже давно развиваются интеграционные про¬
цессы, в результате чего она превратилась в один из трех
центров империализма. Именно в этом смысле можно
говорить об общих интересах западноевропейского фи¬
нансового капитала. Вместе с тем не следует переоцени¬
вать это «единство», поскольку никакие межимпериали¬
стические союзы не могут отменить противоречий между
интересами национальных финансовых капиталов. В по¬
следние годы нередки случаи, когда западноевропейские
монополии не могут договориться между собой по произ¬
водственным и научно-техническим вопросам и идут на
сделки с американскими и японскими концернами. Таким
образом, финансовый капитал стран Западной Европы
следует рассматривать как сложное сочетание нацио¬
нальных финансовых капиталов.

ГЛАВА VIII
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ
ЭКСПАНСИЯ
МЕЖДУНАРОДНЫХ МОНОПОЛИИ
В современных условиях на передний план выдвигается
проблема концентрации капиталов уже не в узких нацио¬
нальных рамках отдельной западноевропейской страны
или даже региона, а в масштабах всего мирового капи¬
талистического хозяйства. Дальнейший рост активов
крупнейших компаний на национальной и региональной
основе, конечно, возможен в форме вертикальной концен¬
трации капитала и диверсификации производства, однако
при этом могут утрачиваться многие преимущества до¬
стигнутой специализации. Отсюда стремление выйти за
пределы национальных границ и западноевропейского
региона в целом, ибо только в этом случае обеспечивает¬
ся сохранение крупномасштабного специализированного
производства.
В условиях научно-технической революции рост опти¬
мальных размеров предприятий и сосредоточение ресур¬
сов в руках крупнейших монополий создают трудности
для межотраслевого перелива капиталов в масштабах
отдельных национальных хозяйств. Заграничные инвести¬
ции начинают выступать как одна из форм международ¬
ной диверсификации капитала. Перемещение части про¬
изводственного аппарата за границу становится важней¬
шим фактором структурной перестройки хозяйства,
борьбы монополистического капитала Западной Европы
за экономический раздел капиталистического мира и
адаптации монополий к достижениям НТР.
В 70—80-х годах достаточно четко обозначился ряд
новых факторов, которые оказывают всевозрастающее
воздействие на усиление процессов интернационализации
западноевропейского производства и капитала. Новые
условия функционирования мирового капиталистическо¬
го хозяйства потребовали выработки новых концепций
внешнеэкономической экспансии западноевропейских мо¬
нополий.
241

1. Новый этап заграничного
прямого инвестирования
Активизация заграничной деятельности западноевропей¬
ских монополий вызвана рядом факторов, которые отра¬
жают развитие производительных сил капитализма. Вме¬
сте с тем ее специфика объясняется особенностью эконо¬
мического развития этого региона, а также структурными
сдвигами, которые происходят в хозяйстве большинства
западноевропейских стран в последнее десятилетие.
Монополистический капитал Западной Европы всегда
стремился с помощью заграничной инвестиционной дея¬
тельности решать основные проблемы своего хозяйствен¬
ного роста. Изменения объективных потребностей в раз¬
витии производительных сил оказывали решающее воз¬
действие на всю систему заграничного инвестирования
западноевропейских фирм. Речь идет прежде всего о мас¬
штабах экспорта предпринимательского капитала, о ха¬
рактере воздействия этого процесса на национальное
хозяйственное развитие, сб отраслевой структуре и гео¬
графии размещения прямых инвестиций, об основных
формах и методах осуществления заграничных капитало¬
вложений и, наконец, о составе основной группы западно¬
европейских фирм — экспортеров капитала.
Масштабы и характер заграничной инвестиционной
деятельности западноевропейских монополий определя¬
ются с учетом двух основных факторов. Первый фактор —
возможность рентабельной эксплуатации национальных
производительных сил. Отсюда стремление добиться с по¬
мощью экспорта капитала обеспечения энергосырьевой
базы собственного внутреннего промышленного производ¬
ства. На других этапах первостепенное значение для ком¬
паний приобретали масштабы производства определенных
видов продукции, в связи с чем и возникла необходи¬
мость максимального продления «жизненного цикла про¬
дукта» с помощью заграничного прямого инвестирования.
Наконец, возрастающая важность осуществления струк¬
турных сдвигов в национальной экономике обусловлива¬
ла для западноевропейских компаний, с одной стороны,
необходимость перемещения за границу ряда традицион¬
ных отраслей, но с другой — обеспечение доступа к более,
передовой технике и технологии. ' I“
Второй важнейший фактор — инвестиционный климат
в основных районах приложения западноевропейского ка¬
питала. Здесь решающее значение приобретают не только
246

чисто хозяйственные, но и социально-политические фак¬
торы. Наличие необходимой экономической инфраструк¬
туры для организации эффективного производства пред¬
ставляет безусловно важнейшую исходную предпосылку
для заграничного прямого инвестирования.
На протяжении XX в. в развитии внешнеэкономиче¬
ской экспансии крупнейших монополий Западной Европы
достаточно отчетливо выделялись три этапа, что харак¬
теризовалось соответствующей сменой акцентов в мас¬
штабах, направлениях и методах заграничного прямого
инвестирования.
Первый этап внешней инвестиционной экспансии за¬
падноевропейских монополий был связан с развитием
производительных сил региона вширь. Это был период
бурной индустриализации, и продолжался он условно до
начала второй мировой войны. Основная задача, кото¬
рая решалась западноевропейскими монополиями на дан¬
ном этапе, была связана прежде всего с обеспечением
надежного поступления необходимого сырья и энергии.
Масштабы экспорта предпринимательского капитала не
были существенными, ибо сохранялись еще значительные
возможности для прибыльного инвестирования в нацио¬
нальной экономике. Важнейшей формой участия монопо¬
лий Западной Европы в системе международного разде¬
ления труда выступала внешняя торговля, что основыва¬
лось на приросте развития внутренних производственных
факторов.
Путем заграничного инвестирования монополистиче¬
ский капитал стремился обеспечить равномерное развитие
добывающих и обрабатывающих отраслей промышлен¬
ности. Отсутствие собственных надежных энергосырье¬
вых источников постоянно побуждало компании некото¬
рых европейских держав предпринимать активные усилия,
направленные на передел сфер экономического влияния.
Фактор надежности в обеспечении сырьем и энергией пре¬
вратился, таким образом, в важнейший критерий общей
конкурентной способности того или иного западноевро¬
пейского промышленного объединения.
Указанные факторы определили основные географиче¬
ские направления в размещении предпринимательских
инвестиций фирм Западной Европы, их отраслевую про¬
изводственную структуру. Надежное поступление деше¬
вого сырья и энергии можно было эффективно обеспечить
в результате осуществления капиталовложений в коло¬
ниальные и зависимые страны, где решающие преимуще¬
247

ства западноевропейский капитал получал с помощью и
внешнеэкономических методов (незадолго до второй ми¬
ровой войны около 2/з стоимости западноевропейских пря¬
мых инвестиций находилось в указанных районах и от¬
раслях).
Монополии Западной Европы стремились создавать
главным образом полностью подконтрольные собствен¬
ные филиалы (позднее дочерние компании с минималь¬
ным привлечением местного капитала) в добывающих
отраслях промышленности. «Благоприятный социально-
политический климат» для иностранных инвестиций в ко¬
лониальных и зависимых странах создавался, естествен¬
но, в самих метрополиях. Решающие позиции в экспорте
западноевропейского капитала занимали крупнейшие
компании старых колониальных держав — Великобрита¬
нии, Франции, Нидерландов, Бельгии. Среди крупнейших
компаний, которые располагали наиболее значительными
зарубежными активами, преобладали объединения с вер¬
тикальной концентрацией производства, т. е. монополизи¬
ровавшие различные стадии обработки продукции (от
сырья до сбыта готовых изделий). Наиболее заметными
в этой среде были, конечно, два гиганта современной за¬
падноевропейской индустрии—англо-голландские груп¬
пы «Ройял датч-Шелл» и «Юнилевер». Однако весьма
весомыми зарубежными активами располагали француз¬
ские торгово-промышленные фирмы (КФАО, СКОА,
ОПТОРГ), бельгийская «Юнион миньер» и др.
Второй этап внешней экспансии западноевропейских
монополий можно условно обозначить с момента окон¬
чания послевоенного восстановления экономики региона
(начало 50-х годов) до наступления мирового экономиче¬
ского кризиса середины 70-х годов. В основных странах
региона повсеместно развивались процессы международ¬
ной специализации ведущих производителей. В этих усло¬
виях главным фактором, обеспечивающим максимизацию
прибылей, становится обеспечение оптимальных масшта¬
бов производства, продление «жизненного цикла продук¬
та» путем создания собственных производственных под¬
разделений в основных районах потребления продукции.
Экспорт капитала западноевропейскими монополиями
приобретает в этот период чрезвычайно крупные масшта¬
бы. По оценке экспертов ОЭСР, ежегодный прирост за
I960—1973 гг. прямых заграничных инвестиций составил
12,6% превосходя все основные показатели экономиче¬
ской деятельности региона (темпы роста ВВП, про¬
24а

мышленного производства, внешней торговли и пр.). За¬
рубежные инвестиции у большинства крупных фирм на¬
ращивались более быстрыми темпами, чем внутренние
капиталовложения.
Мирохозяйственные процессы превращаются в важ¬
нейший фактор национальной экономической структуры.
У западноевропейских компаний происходит прогресси¬
рующая замена внешней торговли зарубежным производ¬
ством аналогичной продукции. Резко изменяется географи¬
ческая направленность и отраслевая структура экспорта
капитала — основным объектом приложения инвести¬
ций становится экономика самих западноевропейских
стран, преимущественно обрабатывающие отрасли про¬
мышленности (в середине 70-х годов около 2/s всех пря¬
мых инвестиций компаний Западной Европы). Активиза¬
ции взаимного движения капиталов способствовало
множество факторов: хозяйственная структура и соци¬
ально-политический климат в западноевропейских стра¬
нах были наиболее благоприятными. Более того, была
создана институциональная основа, выразившаяся в фор¬
мировании «Общего рынка», в рамках которого осуще¬
ствлялась либерализация движения прямых инвестиций.
В рамках внутриевропейского движения капиталов
для компаний региона возникли, с одной стороны, наибо¬
лее благоприятные условия для реализации концепции
достижения оптимальных «масштабов производства». Но
с другой стороны, для фирм появилась возможность бо¬
лее гибкого маневрирования в рамках экспорта товаров
или капиталов.
Изменяются основные методы и формы прямого загра¬
ничного инвестирования — решающее значение приобре¬
тают дочерние фирмы, основанные с учетом особенностей
национального законодательства и, как правило, с уча¬
стием местного капитала. Появляются и так называемые
многонациональные западноевропейские фирмы, которые
объединяют владельцев капиталов из ряда стран регио¬
на. Речь идет не только о таких достаточно известных
гигантах западноевропейской индустрии, как англо¬
итальянская резинотехническая группа «Данлоп — Пи-
релли», голландско-западногерманская металлургическая
«Эстель» или западногерманско-бельгийская фотохими¬
ческая фирма «Агфа — Геверт»*. Совместные западно¬
* В 80-х годах они прекратили свое существование в качестве
объединенных промышленных групп.
249

европейские фирмы возникли во многих отраслях инду¬
стрии.
Происходит передвижка среди основных западноевро¬
пейских лидеров в области экспорта капитала. Старый
колониальные монополии постепенно отступают. Лишь
нидерландским компаниям удалось сохранить свои пози¬
ции в результате перестройки производственной деятель¬
ности. В категорию лидеров выдвигаются фирмы с высо¬
ким технико-технологическим уровнем производства. Су¬
щественно расширяется вообще круг западноевропейских
экспортеров капитала. К созданию собственных произ¬
водственных опорных пунктов за границей приступили
многие крупные специализированные фирмы большин¬
ства малых стран (Норвегии, Дании, Австрии, Финлян¬
дии).
Все более решающее значение в экспорте капитала
приобретают крупные западноевропейские фирмы с ярко
выраженной тенденцией к горизонтальной монополиза¬
ции мировых рынков. «Большая тройка» химических кон¬
цернов ФРГ («Байер», БАСФ, «Хёхст»), «большая трой¬
ка» фармацевтических гигантов Швейцарии («Сиба —
Гейги», «Хоффманн-Ларош», «Сандоц»), электротехниче¬
ские гиганты Швеции (АСЕА, «Л. М. Эрикссон» и «Элек¬
тролюкс») демонстрируют новый тип инвестиционного
освоения мировой экономики. Внутреннее производство
становится для них все менее значительным фактором.
Появились в западноевропейском регионе такие крупные
международные компании, которые вообще прекратили
экспорт своей продукции за границу, сохраняя и расши¬
ряя свои позиции в мировой экономике исключительно
за счет собственного зарубежного производства (первой
такой компанией стал всемирно известный гигант пище¬
вой промышленности — швейцарская фирма «Нестле»)2.
Наконец, третий этап внешнеэкономической экспансии
монополий Западной Европы, начавшийся после мирового
экономического кризиса середины 70-х годов, совпадает
с таким периодом развития производительных сил запад¬
ноевропейского региона, когда структурные проблемы
превратились в решающий фактор. Приспособление к но¬
вым условиям функционирования мирового рынка стано¬
вится основой всех хозяйственных процессов, происходя¬
щих на микроуровне в Западной Европе. При этом доста¬
точно четко просматриваются два главных направления
возможных внутрифирменных решений структурных
сдвигов — повышение технологической сложности при
250

производстве наукоемкой продукции и смещение за пре¬
делы региона производства простейшей продукции тради¬
ционных отраслей промышленности.
Зарубежное инвестирование превращается в решаю¬
щий фактор всей хозяйственной активности большинства
монополистических объединений Западной Европы. Так
называемая английская болезнь, которая была свойствен¬
на в 60-х годах британской экономике, стала распростра¬
няться на весь западноевропейский регион (за исключе¬
нием средиземноморских стран). Она характеризуется
низкими темпами национального производства и сравни¬
тельно высокими показателями хозяйственной деятельно¬
сти отечественных транснациональных корпораций. Их
активность в свою очередь обеспечивается по преимуще¬
ству за счет зарубежной производственной экспансии.
Эти новые особенности экономического развития за¬
падноевропейского региона вызвали вполне определенные
изменения в географии размещения и отраслевой струк¬
туре прямых инвестиций. Наращивание внутриевропей-
ских инвестиций уже не могло способствовать решению
структурных проблем на микроуровне (повышение тех¬
нико-технологического уровня продукции и устранение
из структуры промышленного производства простых ви¬
дов готовых изделий). В рамках региона постепенно уста¬
новились сравнительно сопоставимые технико-технологи¬
ческий уровень и расходы на заработную плату. Отсюда
четкие смещения в заграничной инвестиционной деятель¬
ности промышленных фирм Западной Европы.
Прежде всего была сделана ставка на вторжение в
экономику США, ибо в усиливающейся конкурентной
борьбе на мировых рынках существенно возросли фак¬
торы технологической эффективности производства, кото¬
рые, естественно, можно было позаимствовать в рамках
партнерства с американскими фирмами. Другое основное
направление — это смещение традиционных сравнительно
простых видов производств в определенную группу раз¬
вивающихся государств, получивших название «новые ин¬
дустриальные страны».
Отраслевая структура заграничных прямых инвести¬
ций западноевропейских компаний на первый взгляд под¬
вергается незначительным изменениям: происходят сдви¬
ги главным образом внутриотраслевого характера. На
Североамериканский континент направляют свою инве¬
стиционную активность фирмы, которые занимают гос¬
подствующие позиции в основных отраслях западноевро¬
251

пейской индустрии (химия, машиностроение) и которые
были в числе лидеров внутриевропейского движения ка¬
питалов. Но в каждой такой отрасли выделяются наибо¬
лее, технически передовые компании, связанные с фарма¬
цевтикой, биотехнологией, электроникой, приборостроени¬
ем, которые активнее других расширяют свое присутствие
в заокеанском промышленном регионе.
Становится достаточно заметной усиленная инвести¬
ционная деятельность ряда компаний традиционных от¬
раслей (металлургия, цементная, пищевая, текстильная
и др.). Крупнейшие компании этих секторов путем рас¬
ширения строительноподрядной деятельности осуществ¬
ляют смещение ряда производств в «новые индустриаль¬
ные страны».
Изменяются основные формы и методы западноевро¬
пейского прямого заграничного инвестирования. При про¬
никновении на американский рынок монополии Западной
Европы делают ставку на установление контроля над
действующими компаниями, которые достигли высокого
технологического уровня, но оказались в тяжелом финан¬
совом положении (иногда именно в результате огромных
расходов, связанных с освоением новой технологии или
продукции). Из ежегодно создаваемых в США под за¬
падноевропейским контролем около 1 тыс. фирм (обычно
средних и малых размеров) свыше половины приходится
на захваченные в результате приобретения большинства
акций.
В «новых индустриальных странах» создаются, как
правило, смешанные общества, которые возникают в ре¬
зультате строительства западноевропейскими фирмами
каких-либо промышленных объектов и сохранения у них
части акционерного капитала (как правило, меньше по¬
ловины и еще чаще так называемое значительное мень¬
шинство акций). В качестве партнера западноевропей¬
ских промышленных компаний выступают не только мест¬
ные частные фирмы, но и государственные организации.
Новый этап в развитии западноевропейского загранич¬
ного инвестирования начинает выдвигать новых лидеров.
К их категории принадлежат международные монополии
малых стран Западной Европы. Некоторые западные ав¬
торы вообще утверждают, что международные фирмы из
малых стран сравнительно в больших масштабах инве¬
стируют в США, поскольку в отличие от крупных стран
этого региона они сильнее зависят от необходимости до¬
стижения определенного уровня масштабов производ-
252

1£тва3. В конце 70-х годов нидерландские компании стали
лидерами западноевропейского прямого инвестирования
в США. Традиционно более тесная связь с мировым рын¬
ком побуждает крупные фирмы и других малых стран
(Швейцария, Швеция, Дания, Норвегия, Австрия и др.)
расширять присутствие на американском рынке.
В 80-х годах наиболее впечатляюще развивается за¬
граничная инвестиционная деятельность международных
монополий ФРГ, доля которых постоянно увеличивается.
Западногерманские монополии проявляют всевозрастаю¬
щую активность в обоих направлениях — США и «новые
индустриальные страны». Существенно замедлились тем¬
пы сокращения доли британских фирм в общей сумме
западноевропейских заграничных прямых активов (как,
впрочем, и Франции). Очевидно, идет процесс структур¬
ной перестройки заграничной деятельности крупнейших
фирм Великобритании, большего приспособления к но¬
вым условиям функционирования мирового капиталисти¬
ческого рынка.
Конечно, изложенная схема развития западноевропей¬
ского прямого инвестирования не может полностью охва¬
тить все районы приложения капиталов, все многообразие
этого процесса. Речь идет прежде всего о традиционно
большой роли, которая отводится в стратегии западно¬
европейского предпринимательства бывшим «белым» до¬
минионам (Канада, Австралия, ЮАР, Новая Зеландия),
нефтеэкспортирующим странам и, наконец, всей остав¬
шейся огромной группе развивающихся государств. Вме¬
сте с тем отмеченная тенденция в развитии заграничной
инвестиционной деятельности западноевропейских фирм
имеет безусловно глобальный характер для западноевро¬
пейского монополистического капитала.
2. Особенности западноевропейского
заграничного инвестирования
М еханизм управления. Происходящий в последнее
десятилетие процесс активного наращивания прямых ин¬
вестиций обусловливает существенные изменения всего
мйИ»низма функционирования и управления международ¬
на компаний Западной Европы. Речь идет о двух основ¬
ных тенденциях, одна из которых направлена на усиление
централизации управления, другая — на развитие некото¬
рых принципов децентрализации: В западной экономиче¬
253

ской литературе эти две концепции получили название
этноцентризма и полицентризма4.
Этноцентрический метод управления предполагает
усиление процессов централизации, при котором руково¬
дящий центр компании находится в одной стране — в
штаб-квартире материнского общества. При полицентри-
ческом методе управления такой руководящий центр пе¬
ремещается в ряд стран, зарубежные дочерние общества
получают право самостоятельно решать большинство во¬
просов с учетом специфических условий их деятельности.
Анализ системы управления наиболее крупных между¬
народных компаний показывает, что у большинства аме¬
риканских и японских транснациональных корпораций
преобладает этноцентрический метод управления.
Для деятельности большинства западноевропейских
международных монополий полицентрический метод
управления становится характерным. Он предполагает
больший учет трудовых отношений, обычаев, истории и
экономических потребностей тех стран, где действуют их
дочерние компании. Правда, это, как правило, не оказы¬
вает обратного воздействия на структуру деятельности и
управления всей компании, поскольку специфические
условия являются предметом озабоченности местного, ло¬
кального центра этой компании.
Определенные различия в структуре управления меж¬
дународных монополий в зависимости от их националь¬
ного происхождения связаны в значительной степени со
способами их возникновения. Многие западноевропейские
международные компании были основаны в результате
объединения капиталов двух или нескольких стран (та¬
ковы, например, англо-голландские компании «Ройял
датч-Шелл» и «Юнилевер», англо-итальянская компания
«Данлоп — Пирелли», западногерманско-бельгийская
«Агфа — Геверт», западногерманско-голландская «Эс¬
тель»— «Хёш-Хооговенс» и др.) на определенных прин¬
ципах полицентризма (многонациональности), предпола¬
гающего наличие по крайней мере двух основных руко¬
водящих центров управления.
В последние годы в структуре управления некоторых
крупных международных компаний ряда стран Западной
Европы (швейцарской фирмы «Нестле», голландской »ком¬
пании «Филипс», англо-голландской монополии «Ройял
датч-Шелл» и др.) происходит выработка новых концеп¬
ций, которые могут быть определены как геоцентриче¬
ские. Этот принцип предполагает согласованный подход
254

в рамках всей корпорации к отысканию оптимальных пу¬
тей для комплексного решения местных и общих проблем.
Профессор Лондонской школы экономики и политических
наук Б. Робертс отмечает, что система управления в та¬
ких международных компаниях должна приближаться к
структуре международных органов ООН, где националь¬
ные интересы определенных государств или этнических
групп не столь ярко выражены. Речь идет о выработке
новых принципов менеджмента, который включает так
называемый «фактор X», т. е. систему управления, откры¬
вающую простор для деятельности нового типа менедже¬
ра. Такой руководитель, по определению американского
экономиста Д. Ширера, «лишен расовых и религиозных
предрассудков, обладает большой адаптацией к местным
условиям и в состоянии добиваться достижения общих
целей корпорации путем взаимоприемлемого сотрудниче¬
ства» 5. •
По мнению западных экономистов, такой тип управле¬
ния просматривается лишь у немногих западноевропей¬
ских компаний. Основной принцип управления, например,
известной швейцарской международной монополии «Не¬
стле» сводится к тому, чтобы обеспечить многочисленным
зарубежным дочерним обществам условия, при которых
они могли бы выступать как чисто национальные объеди¬
нения, способные принимать самостоятельные решения
без оглядки на руководящий центр за границей. Следует
отметить, что и само управление этой монополии в Швей¬
царии (г. Веве) включает представителей многих нацио¬
нальностей. Из 1,5 тыс. человек, занятых в главном ап¬
парате, более */з не являются швейцарскими гражданами.
Принцип многонационального менеджмента широко ис¬
пользуется крупнейшими международными монополиями
и некоторых других малых стран Западной Европы.
Усиление определенных принципов геоцентризма в
управлении ряда международных компаний свидетель¬
ствует о нарастании тенденции космополитизма у между¬
народной монополистической буржуазии, ведущих к со¬
зданию своеобразного международного «братства бизне¬
са». Однако даже в компаниях, которые наиболее далеко
продвинулись по этому пути,.по-прежнему решающее зна¬
чение имеют вполне определенные национальные группы
собственников капитала.
Вообще проведение различий между американским и
японским методами управления (ближе к концепции эт¬
ноцентризма) и западноевропейским (ближе к концепции
255

полицентризма или даже геоцентризма) в известной мере
условно. Организационная структура международной мо¬
нополии во многом, а иногда решающим образом зависит
от характера ее экономической деятельности, географиче¬
ского размещения ее прямых инвестиции. Анализ струк¬
туры управления международных монополий, действую¬
щих в горнодобывающей, особенно в нефтедобывающей,
промышленности, показывает, что они, как правило, при¬
держиваются принципа жесткого централизованного ре¬
гулирования, которое распространяется на масштабы и
сроки инвестирования новых капиталовложений в рам¬
ках всей корпорации, проведения геологоразведочных ра¬
бот, объема добычи, переработки и реализации продук¬
ции. Такая централизация управления вызвана тем, что
источники добычи природных ископаемых сосредоточены
лишь в определенных районах (главным образом в раз¬
вивающихся странах), а переработка и реализация осу¬
ществляются по всему капиталистическому миру. Поэто¬
му возникает необходимость постоянного контроля над
объемом поставок и реализации в определенных районах.
Организационная структура большинства междуна¬
родных монополий, действующих в обрабатывающих от¬
раслях промышленности, отличается, напротив, значи¬
тельной степенью децентрализации. Технологические
условия производства в этих отраслях настолько много¬
образны, что не представляется возможным выработать
какую-либо единую жесткую схему взаимоотношений
между отдельными подразделениями, входящими в систе¬
му монополии. Организационная структура таких компа¬
ний включает весьма широкий набор концепций управ¬
ления: от высокой степени централизованного контроля
до полной автономии отдельных звеньев.
Большинство американских международных монопо¬
лий, действующих в других странах, используют, как пра¬
вило, более прогрессивную технологию производства, чем
их конкуренты в этих странах. Передовая технология
обусловливает необходимость современного менеджмен¬
та, который практически отсутствует в местных условиях
и может быть обеспечен только за счет материнской ком¬
пании. Это частично верно и в отношении американских
компаний, действующих в Западной Европе.
При этом необходимо заметить, что аналогична
принципов управлении придерживается и большинство
западноевропейских международных компаний, которые
оперируют в экономически менее развитых районах со¬
256

временного капиталистического мира. Характеризуя, на¬
пример, систему управления в рамках англо-голландской
монополии «Юнилевер», журнал «Экономист» писал, что
«англичане и голландцы узурпировали все руководящие
посты и важно шествуют широкими коридорами штаб-
квартир концерна в Лондоне и Роттердаме»6. Трудно
предположить, чтобы и другие западноевропейские меж¬
дународные монополии, действующие в странах Африки,
Азии или Латинской Америки, существенно отклонялись
от этноцентрических принципов управления.
Отраслевая структура. В течение длительного
времени структура западноевропейских прямых инвести¬
ций определялась производственным профилем двух-трех
десятков крупнейших промышленных монополий Запад¬
ной Европы, которые были традиционно ориентированы
на мировые рынки. Эти компании действовали в нефтя¬
ном хозяйстве и нефтепереработке, в химии и фармацев¬
тике, в электротехнике и электронике, располагали со¬
лидными опорными производственными пунктами во мно¬
гих странах и в течение всего послевоенного периода
планомерно наращивали свои активы за рубежом. К их
числу относились: англо-голландская нефтяная группа
«Ройял датч-Шелл» и британский нефтяной трест «Бри¬
тиш петролеум», «большая тройка» западногерманских
химических компаний — «Байер», БАСФ и «Хёхст», швей¬
царские фармацевтические гиганты «Сиба — Гейги»,
«Хоффманн-Ларош» и «Сандоц», голландский электрон¬
но-электротехнический концерн «Филипс» и западногер¬
манский «Сименс», шведские электротехнические гиганты
«Электролюкс», АСЕА и «Л. М. Эрикссон». Чисто запад¬
ноевропейскую специфику представляли и крупные за¬
граничные инвестиции в пищевую промышленность.
У двух самых крупных в капиталистическом мире пище¬
вых монополий (англо-голландская группа «Юнилевер»
и швейцарская фирма «Нестле») объем продаж загра¬
ничных дочерних производственных компаний вдвое пре¬
вышал товарный экспорт.
Наиболее примечательные изменения в отраслевом со¬
ставе капиталоэкспортирующих фирм Западной Европы
начинают происходить во второй половине 70-х и первой
половине 80-х годов. Они нашли отражение прежде всего
в некотором падении доли нефтяного сектора, стабили¬
зации удельного веса отраслей обрабатывающей промыш¬
ленности и существенном увеличении доли сферы услуг
(см. табл. 15), Однако наиболее фундаментальные сдви¬
9 Я;.к. Лг9 -167
257

ги начинают обозначаться внутри этих укрупненных сек¬
торов экономики. В обрабатывающей промышленности
наметилась тенденция к увеличению доли компаний хи¬
мической промышленности, некоторой стабилизации
фирм машиностроения и падению доли пищевых компа¬
ний. В сфере услуг происходит отчетливое понижение
торгового сектора при возрастании роли банковского и
страхового дела.
Отраслевая структура западноевропейских инвести¬
ций все более начинает отходить от производственного
профиля первой сотни промышленных гигантов региона,
поскольку в инвестиционный бизнес за рубежом вклю¬
чается множество крупных, средних и даже малых спе¬
циализированных фирм. Отраслевая структура инвести¬
ций начинает все более совпадать с общим отраслевым
профилем производственных мощностей западноевропей¬
ских компаний.
Таблица 15. Отраслевая структура
западноевропейских прямых инвестиций
в экономике США, %
Год
Отрасли
нефтяная
обрабаты¬
вающая
торговля,
банки,
финансы и пр.
1973
29,3
34,4
36,3
1975
24,5
35,4
40,1
1977
24,3
37,1
38,6
1979
21,4
37,3
41,3
1980
22,7
34,6
42,7
1982
18,1
39,7
42,2
1983
17,6
39,7
42,7
1984
21,5
36,3
42,2
Рассчитано по: Survey of Current Business. Oct.
1976. P. 35—37; Aug. 1981. P. 47; Aug. 1982. P. 37;
Aug. 1985. P. 47.
В течение всего послевоенного периода западноевро¬
пейские капиталовложения в добывающие отрасли ми¬
ровой экономики занимали весьма важное место во всей
системе заграничной инвестиционной деятельности (до 7з
всех активов). Правда, происходило постепенное пониже¬
ние этого показателя в общей сумме активов (до Vs).
С началом 80-х годов появилась новая тенденция в этой
258

сфере. Доля нефтяного сектора стала вновь возрастать,
что, очевидно, явилось своеобразной реакцией западно¬
европейского капитала на мировой энергетический кри¬
зис. Капиталовложения в сферу энергетики (в добычу не
только нефти, но и каменного угля) вновь начинают оце¬
ниваться западноевропейскими фирмами как стратегиче¬
ски чрезвычайно важные.
Вообще относительно значительная доля нефтяных
монополий в общем экспорте западноевропейских капи¬
талов объясняется прежде всего масштабами их оборотов
и традиционной ориентацией на мировые рынки. Ведущая
«двойка» нефтяных гигантов Западной Европы («Ройял
датч-Шелл» и «Бритиш петролеум») не только не усту¬
пает американским конкурентам по размерам своих обо¬
ротов, но и уже в течение ряда десятков лет ведет актив¬
ную конкурентную борьбу с корпорациями США во всем
капиталистическом мире.
Современный структурный кризис западноевропейской
экономики обусловил необходимость резкого повышения
конкуэентоспособности производителей, прежде всего в
тради ^ионных отраслях. При этом совершенно четко обо¬
значилась и своеобразная «стратегия корпоративного вы¬
живания» западноевропейских фирм, направленная на
резкое сокращение издержек производства традиционных
видов продукции.
Одной из таких отраслей оказалась химия. По опре¬
делению английского журнала «Экономист», современная
химическая промышленность «напоминает динозавра, ко¬
торый никак не может сообразить своими скудными мозга¬
ми, что произошло в окружающей обстановке»7. Крупно¬
масштабный стратегический просчет, который был связан
с переводом производства на нефтяную основу, поставил
после энергетического кризиса середины 70-х годов хими¬
ческую промышленность Западной Европы перед необхо¬
димостью осуществления радикальных структурных сдви¬
гов. Даже в условиях относительного избытка нефти на
мировых рынках в начале 80-х годов структура цен на
исходное сырье не дала возможности химической про¬
мышленности выдержать конкуренцию производителей в
других отраслях.
Химические фирмы Западной Европы пытаются най¬
ти выход из сложившегося положения различными путя¬
ми. Прежде всего предпринимаются активные попытки
диверсифицировать производство, сделать продукцию бо¬
лее специализированной и наукоемкой, что позволит по
259

возможности уменьшить фактор дорогостоящего сырья
и топлива. Одновременно прилагаются усилия.для пере¬
вода части мощностей за границу. Ставка делается на
страны, где имеются благоприятные возможности для
развития химии (наличие национальных ресурсов основ¬
ных видов сырья и топлива), где еще возможно крупно¬
масштабное производство продукции базисной химии и
относительно несложных химических изделий.
В результате бурного развития заграничных производ¬
ственных мощностей крупнейшие химические фирмы за¬
падноевропейского региона существенно превзошли своих
американских соперников по стоимости производимой
продукции. В 1980 г. в первую пятерку ведущих химиче¬
ских фирм капиталистического мира входили 4 компании
из Западной Европы и лишь одна — из США. Столь зна¬
чительного превосходства в пользу западноевропейских
корпораций не существует ни в одной отрасли промыш¬
ленности.
Машиностроение продолжает занимать относительно
скромное место в общем экспорте западноевропейских
капиталов (в 1982 г. около 15—16% от общих инвестиций
в обрабатывающую промышленность). Указанный пока¬
затель существенно уступает американскому уровню
(около 48%), что, естественно, отражает соотношение сил
между двумя основными центрами современного межим¬
периалистического соперничества в этой отрасли.
Относительно слабая активность западноевропейских
компаний различных отраслей машиностроения (включая
электротехнику и электронику, транспортное машино¬
строение и пр.) в мировой экономике объясняется рядом
причин. Прежде всего они существенно уступают амери¬
канским корпорациям по масштабам своих оборотов.
В отличие от западноевропейских нефтяных и химиче¬
ских монополий большинство западноевропейских маши¬
ностроительных фирм концентрирует основные производ¬
ственные мощности в пределах национальных границ или
западноевропейского региона. Исключение составляла
лишь небольшая группа крупных машиностроительных
фирм Великобритании, ФРГ и малых стран Западной
Европы, которые уже давно перенесли существенную
часть своих производственных активов за пределы стра¬
ны. Вторая важная причина некоторой пассивности за¬
падноевропейских фирм в мировом машиностроении —
общий высокий технологический уровень развития этой
отрасли в других центрах современного капитализма.
260

Стремясь ликвидировать свое отставание, западноев¬
ропейский монополистический капитал прибегает к мно¬
гочисленным слияниям. В результате появились довольно
крупные машиностроительные комплексы, у которых,
естественно, возрос интерес к заграничному инвестиро¬
ванию, появился вкус к корпоративным реорганизациям,
активизировалась деятельность различных консультирую¬
щих фирм по управлению. Все это способствовало неко¬
торому устранению известной слабости западноевропей¬
ских фирм.
И тем не менее массированного инвестиционного втор¬
жения западноевропейских машиностроительных фирм
со сложными и наукоемкими видами продукции в миро¬
вую экономику еще не произошло. Проблема маркетинга,
и особенно послепродажного обслуживания, по-прежнему
остается наиболее важной из нерешенных проблем для
западноевропейского капитала; отсутствие собственной
системы маркетинга может свести на нет все технологиче¬
ские преимущества (например, в электронике). Вот поче¬
му наибольшего успеха на мировом рынке пока добились
те западноевропейские фирмы обрабатывающей промыш¬
ленности, реализация продукции которых не требует
больших инвестиций в систему маркетинга.
Для отраслевой структуры западноевропейских пря¬
мых инвестиций характерна еще одна особенность—-от¬
носительно высокий удельный вес капиталовложений
международных компаний в банковское и страховое дело,
в сферу торговли и услуг (на эти секторы экономики при¬
ходится почти 2/5 всех западноевропейских прямых инве¬
стиций). Особенно значительных масштабов достигает
международная деятельность банковских и страховых
компаний Англии и Швейцарии, которые вообще не
имеют себе равных в мировой капиталистической прак^
тике.
В целом отраслевая структура заграничных прямых
инвестиций западноевропейских монополий претерпевает
в последние годы весьма ощутимые изменения — она при¬
ходит в большее соответствие с общей структурой эконо¬
мики Западной Европы. Стабилизировалась доля отрас¬
лей обрабатывающей промышленности, медленно, но
верно уменьшается удельный вес нефтяных компаний,
возрастает значение банковских и страховых обществ.
Зарубежные активы становятся составной частью вну¬
тренней экономики, поэтому между ними должна поддер¬
живаться определенная отраслевая сбалансированность.
261

3. Новые тенденции в размещении
инвестиций
Вложения в промышленные страны. Геогра¬
фическое размещение прямых инвестиций западноевро¬
пейских фирм определяется объективными возможностя¬
ми максимизации прибылей в рамках развития произво¬
дительных сил в национальных границах или в странах
приложения капиталов. Хотя до настоящего времени нет
точных официальных данных о географии западноевро¬
пейского экспорта капитала, тем не менее на основе
имеющихся сведений можно определить основные сдвиги
в этой области (см. табл. 16).
Таблица 16. Географическое размещение
прямых инвестиций Западной Европы, %
Регион, страна
1967
1976
1982
Западная Европа
23,9
42,4
36,8
США
15,7
18,9
26,3
Япония
1,2
1,3
1,3
Прочие развитые страны
(Канада, Австралия,
ЮАР, Новая Зелан¬
дия)
23,7
14,9
9,1
Развивающиеся страны
35,5
22,5
25,8
Рассчитано по: Многонациональные корпорации и мировое раз¬
витие. Нью-Йорк, 1973. С. 177—179, 197—198; Transnational Согро-
rations in World Development. N. Y., 1978. P. 236—238; Salient Fea¬
tures and Frends in Foreign Direct Investment. U. N., N. Y., 1983.
P. 34; Survey of Current Business. Aug. 1983. P. 24.
В важнейшую сферу приложения западноевропейско¬
го предпринимательского капитала превратились про¬
мышленно развитые страны капитализма. В основе изме¬
нения географического направления заграничных инве¬
стиций— ряд причин. Решающее значение здесь имели
распад колониальной системы империализма, крупные
сдвиги в структуре экономики самих промышленно раз¬
витых стран в связи с развитием научно-технической ре¬
волюции, стремление западноевропейских монополий пре¬
одолеть таможенные и другие барьеры, воздвигнутые на
пути международной торговли другими капиталистиче¬
скими странами.
262

Хотя погоня за более высокой нормой прибыли на за¬
граничные инвестиции (а эта норма в развивающихся
странах выше, чем в развитых) продолжает оставаться
основной целью монополий — экспортеров капитала За¬
падной Европы, растущее значение приобретает стабиль¬
ность капиталовложений. Национализация иностранной
собственности, меры по ограничению экспорта прибылей,
осуществленные многими развивающимися странами, от¬
пугивают империалистические монополии от помещения
в них своих капиталов.
Дополнительная прибыль, полученная передовыми в
техническом отношении, наукоемкими отраслями про¬
мышленности, превратилась в важный источник и решаю¬
щий фактор успеха в вывозе предпринимательского ка¬
питала, особенно в высокоразвитые индустриальные
страны. В этот период подавляющая часть экспорта ка¬
питала, по определению Дж. Даннинга, «направлялась в
страны, которые были хорошо интегрированы в мировую
экономику»8.
Располагая сравнительно большими возможностями
в доступе к дешевому топливу и минеральному сырью,
международные монополии стремились организовать
крупномасштабное производство (главным образом в об¬
ласти нефтехимии и машиностроения) в таких регионах
и странах, которые располагали бы достаточно развитой
инфраструктурой, значительными количествами квалифи¬
цированной, но относительно дешевой рабочей силы. Та¬
ким регионом оказались сами страны Западной Европы;
их удельный вес в общей стоимости иностранных активов
западноевропейских компаний увеличивался до конца
70-х годов.
Под влиянием мировых экономических кризисов по¬
следних лет произошли существенные изменения в разме¬
щении заграничных активов западноевропейских монопо¬
лий. Прежде всего в рамках промышленно развитых
капиталистических стран центр тяжести инвестиционной
деятельности стал отчетливо склоняться в сторону эко-
- номики США. К началу 80-х годов Соединенные Штаты
вышли на первое место в капиталистическом мире по
стоимости инвестированного в национальную экономику
иностранного капитала. По официальным статистическим
данным, в 1984 г. эта сумма достигла 159,6 млрд долл.,
в том числе 67% приходилось на долю монополий За¬
падной Европы9. «Иностранные инвестиции в США не
представляют, конечно, какое-то исключительное явле¬
263

ние, — отмечается в одном из исследований по этому по-
воду. — Однако масштабы иностранных капиталовложе¬
ний, а главное, их характеристика изменились столь дра¬
матически в последние годы, что это вызвало чувство
озабоченности у американцев относительно иностранного
участия в национальной экономике» 10.
В числе причин, обусловивших значительный приток
западноевропейских капиталов в экономику США, нужно
выделить прежде всего огромные масштабы внутреннего
рынка, позволяющие организовать крупное эффективное
производство массовой продукции. Особую привлекатель¬
ность для западноевропейских фирм представляла воз¬
можность использовать в результате совместной деятель¬
ности новые, более передовые американские методы
ведения производства, внедрить результаты научно-иссле¬
довательских работ, системы управления и освоения
рынков. Наличие собственных производственных мощно¬
стей в американском хозяйстве укрепляло в целом и ми¬
рохозяйственные позиции западноевропейских фирм.
Традиционно значительным регионом приложения ка¬
питалов компаний Западной Европы продолжают оста¬
ваться бывшие «белые» доминионы — Канада, Австралия,
ЮАР, Новая Зеландия. Вначале они выступали как по¬
ставщики сырья и энергии, затем как объекты для рас¬
ширения мощностей обрабатывающей промышленности
в рамках продления «жизненного цикла продукта». По
большей части эти страны продолжают сохранять ука¬
занные функции, хотя в некоторые из них (например, в
Канаду) приток западноевропейских инвестиций осуще¬
ствляется уже с целью заимствования более высокого
технологического опыта.
Вместе с тем в 80-х годах в стратегии западноевро¬
пейского монополистического капитала наметилась тен¬
денция использовать эту группу стран и как объекты рас¬
ширения инвестиций в горнодобывающей промышленно¬
сти. Указанный процесс уже осуществляется в крупных
масштабах (особенно в Австралии) *, хотя, конечно, в
этих странах (особенно в Канаде) нарастает тенденция
к установлению национального суверенитета над природ¬
* На 80-с годы здесь намечена реализация нескольких десятков
крупных проектов в добывающей промышленности (уран, каменный
уголь, нефть, газ, бокситы н др.) общей стоимостью 80 млрд долл.
Практически все ведущие компании Западной Европы («Бритиш пет¬
ролеум», «Ройял датч-LII мл», «Рурколе» и др.) уже включились в
реализацию этих проектов.
264

ными ресурсами. Крупномасштабное смещение традици¬
онных отраслей западноевропейской индустрии в указан¬
ную группу стран весьма ограниченно вследствие срав¬
нительно высоких издержек производства (заработная
плата, социальные расходы и т. д.), а также относитель¬
ной их отдаленности от главных районов потребления
продукции. Удельный вес этой группы стран в силу отме¬
ченных выше факторов (что касается ЮАР, то и неустой¬
чивая социально-политическая обстановка) постоянно со¬
кращается в общей стоимости зарубежных прямых инве¬
стиций западноевропейских международных монополий.
В условиях экономического спада промышленно раз¬
витые капиталистические страны стремятся всячески при¬
влечь иностранный капитал для активизации хозяйствен¬
ной жизни. Западноевропейские компании, естественно,
пытаются использовать такие благоприятные инвестици¬
онные возможности.
Вложения в развивающиеся страны. С се¬
редины 70-х годов под влиянием мирового экономическо¬
го кризиса, который сочетался с обострением сырьевого,
энергетического и экологического кризисов, впервые за
весь послевоенный период стала возрастать доля разви¬
вающихся стран. Имеющиеся статистические материалы
позволяют сделать вывод, что у большинства западно¬
европейских фирм низшая точка была пройдена в сере¬
дине 70-х годов, а затем началось некоторое повышение
доли развивающихся государств (см. табл. 17).
Таблица 17. Географическое размещение прямых
инвестиций трех основных центров
современного капитализма *, %
Страны и регионы —
импортеры капитала
Страны
и регионы —
экспортеры капитала
Год
США
Западная
Европа
Япония
Западная Европа
1967
30,1
23,9
11,1
1976
40,4
42,4
15,8
1983
45,3
36,8***
п,1
США
1967

15,7
25,9**
1976
—
18,9
24,6**
1983
—
26,3***
29,3**
* Оценка автора на базе источников к табл. 16.
** Северная Америка.
*** 1982 г.

Продолжение
Страны и регионы —
импортеры капитала
Страны
и регионы —
экспортеры капитала
Год
США
Западная
Европа
Япония
Япония
1967
1,5
1,2
1976
2,8
1.3
—
1983
3,6
1,8***
—
Прочие развитые страны
1967
35,8
23,7
7,4
1976
30,4
14,9
5,8
1983
26,1
9,1***
5,8
Развивающиеся страны
1967
28,7
35,5
55,6
1976
21,2
22,5
53,8
1983
22,7
25,8***
53,3
*** 1982 r.
Можно предположить, что новая тенденция в геогра¬
фическом размещении капиталов будет достаточно устой¬
чивой, поскольку она отвечает потребностям экономиче¬
ского развития ведущих капиталистических стран. Акти¬
визация интереса международных монополий Западной
Европы к инвестированию капиталов в развивающихся
странах связана не только со стремлением обеспечить по¬
ступление необходимого сырья и топлива, но и со струк¬
турными отраслевыми изменениями в инвестируемых ка¬
питалах. Это направлено на перемещение некоторых
энерго- и материалоемких производств к местам располо¬
жения природных ресурсов в развивающихся странах:
При определении значения развивающихся страйк»
качестве объекта приложения западноевропейского капи¬
тала необходимо, очевидно, выделить несколько основных
групп таких стран. К первой можно отнести государства
сравнительно высокого уровня развития, которые полу¬
чили в западной экономической литературе название «но¬
вые индустриальные страны». Ко второй группе относятся
основные нефтеэкспортирующие государства ОПЕК и,
наконец, все остальные развивающиеся страны.
Особое значение приобрел процесс прямого загранич¬
ного инвестирования западноевропейских фирм в «новые
индустриальные страны». Эта тенденция достаточно чет¬
ко обозначилась еще в конце 60-х годов в результате рез¬
кого обострения конкурентной борьбы на мировых рын¬
ках. Более успешными в этой схватке оказались те
26в

западноевропейские монополии, которые уже смогли пе¬
реместить часть своего производства (выпуск отдельных
компонентов и сборка готовой продукции) в такие «на¬
дежные зоны» развивающихся стран.
Однако проблема массированного наращивания за¬
падноевропейских прямых инвестиций в этих странах
достаточно сложна и неоднозначна. Прежде всего про¬
мышленные монополии Западной Европы не смогли свое¬
временно стратегически верно определить большие воз¬
можности, которые открывались для повышения общей
конкурентной способности и структурных преобразований
национального производства в результате инвестирова¬
ния. Вероятно, сказались негативные последствия дли¬
тельного периода крушения колониальной системы, по¬
скольку экономические связи с бывшими зависимыми
странами долгое время продолжали поддерживать пре¬
имущественно лишь традиционные торгово-промышлен¬
ные фирмы (английская «Лонро», французская ОТРАГ,
бельгийская «Юнион миньер» и т. д.), которые, естествен¬
но, не могли внедрить новые принципы хозяйственных
взаимоотношений. Словом, возвращение западноевропей¬
ских фирм в развивающийся мир оказалось более запоз¬
далым, чем у других центров империалистического сопер¬
ничества: из трех основных регионов развивающихся
стран в сфере непосредственных традиционных интересов
западноевропейскогсг капитализма оказался Африканский
континент, где группы «новых индустриальных госу¬
дарств» получили наименьшее развитие.
Западноевропейские монополии предприняли попытку
создать некоторую аналогию в хозяйственных взаимоотно¬
шениях с группой стран африканского Средиземноморья
(Тунис, Марокко, АРЕ), однако их хозяйственная инфра¬
структура оказалась недостаточно развитой для эффек¬
тивного функционирования такого комплекса (вместе с
тем смещение текстильного производства и готовой одеж¬
ды происходит весьма активно). Можно предположить,
что «свою» группу «новых индустриальных стран» запад¬
ноевропейские монополии стремятся отыскать внутри са¬
мого региона — речь идет прежде всего об Испании, Гре¬
ции, Португалии, а также о Турции.
Развитие отдельных видов экспортно ориентирован¬
ных отраслей «новых индустриальных стран» не в одина¬
ковой степени связано с привлечением иностранного капи¬
тала. Первая группа отраслей, требующая сравнительно
небольшой капиталоемкости при значительных затра-
26?

тах труда невысокой квалификации (производство одеж¬
ды, обуви, изделий из кожи, дерева, пластмассы и пр.),
развивается преимущественно национальными фирмами
развивающихся стран. Им достаточно установления тес-,
ных контактов с крупными торговыми фирмами развитых
стран.
В то же время вторая группа отраслей, сочетающих
сравнительно высокую трудоемкость и квалификацию ра¬
бочей силы со средним уровнем капиталовложений (бы¬
товая электроника, авто- и судостроение, электрооборудо¬
вание и станки), может достаточно эффективно разви¬
ваться в условиях активного притока иностранного
капитала. В зоне влияния западноевропейского капитала
оказались преимущественно такие «новые индустриальные
страны», которые продолжают оставаться продуцентами
первой группы отраслей, отсюда относительно умеренный
спрос на иностранный капитал.
Важное значение для дальнейшего эффективного
функционирования западноевропейской экономики при¬
обрели в последние годы хозяйственные связи со страна¬
ми ОПЕК. По-прежнему существенная часть важнейшего
энергосырьевого источника, каковым является нефть, по¬
ступает из стран этой группы. Однако прямое инвестиро¬
вание капиталов в нефтедобывающие отрасли этих госу¬
дарств уже не обеспечивает для западноевропейского
капитала решение проблем надежности энергосырьевых
поставок. В 8 из 12 стран ОПЕК было отмечено прямое
уменьшение прямых иностранных инвестиций в результа¬
те проведенной национализации. Особенно существенным,
в 4—5 раз, было сокращение прямых инвестиций в Сау¬
довской Аравии (с 1,1 млрд долл. до 250 млн) и Кувейте
(с 725 млн долл. до 180 млн). Если учесть, что в 9 стра¬
нах ОПЕК традиционно лидировали западноевропейские
монополии, то нетрудно понять, что основной ущерб при¬
ходится на компании именно Западной Европы. Они,
естественно, проявляют и меньшую активность в созда¬
нии различных производственных объектов в обрабаты¬
вающих отраслях промышленности. Хотя, конечно, не
следует чрезмерно упрощать проблему: западноевропей¬
ский капитал, конечно, не покинул эту чрезвычайно важ¬
ную для своей экономики группу стран. Крупнейшие
фирмы Западной Европы участвуют в создании нефте¬
химических комплексов (Саудовская Аравия, Кувейт,
ОАЭ и др.), металлургических (Саудовская Аравия, Ни-
268

герия), металлообрабатывающих и даже машинострои¬
тельных заводов (Нигерия, Габон).
И вместе с тем западноевропейский капитал, очевид¬
но, избэаа иную тактику закрепления в экономике стран
ОПЕК (не только ближневосточных, но и латиноамери¬
канских и азиатских)—инженерно-строительную дея¬
тельность, которая, как известно, не всегда ведет к пря¬
мому заграничному инвестированию. Поэтому доля этих
стран в общей сумме прямых инвестиций компаний За¬
падной Европы падает, однако новые формы закрепления
в экономике могут оказаться весьма перспективными.
Более того, западноевропейский монополистический
капитал стремится новыми методами связать «хозяй¬
ственное благополучие» этих стран с развитием экономи¬
ки Западной Европы. В последние годы предпринимаются
активные попытки привлечь инвестиции из стран ОПЕК
в западноевропейскую индустрию в форме прямых капи¬
таловложений (продажа «значительного меньшинства
акций» известных западногерманских концернов «Байер»
и «Даймлер-Бенц» арабским вкладчикам и т. д.). Такие
своеобразные «совместные фирмы» и проявляют суще¬
ственную инвестиционную активность в указанной группе
развивающихся стран.
И наконец, третью группу составляют все остальные
развивающиеся страны низкого уровня экономического
развития. Они не располагают какими-либо существен¬
ными природными ресурсами и соответствующим уровнем
развития хозяйственной инфраструктуры для эффектив¬
ного инвестирования капиталов. Следует при этом отме¬
тить, что большинство таких развивающихся стран ока¬
залось в африканском (частично азиатском) регионе, где
традиционно преобладали западноевропейские интересы.
Стратегия крупнейших монополий Западной Европы в от¬
ношении этой группы стран сводится к поискам новых ор¬
ганизационных форм (например, Ломейские конвенции),
в рамках которых делаются попытки наладить свое¬
образные виды первоначальной производственной коопе¬
рации. Такого рода формы закрепления на внешних рын¬
ках не всегда связаны с осуществлением прямых капита¬
ловложений.
В целом развитие внешнеэкономической экспансии
западноевропейских компаний в развивающиеся страны
оказывает существенное воздействие на экономику реги¬
она. Темпы хозяйственного роста и эффективность струк¬
турных сдвигов на межотраслевом уровне во многом за¬
269

висят от характера взаимоотношений с развивающимися
странами, куда перемещаются отдельные отрасли и виды
производства. Дело в том, что перенос таких отраслей
означает прямой вычет из валового продукта западно-»
европейских стран, который не всегда полностью компен¬
сируется увеличением производства других отраслей.
Кроме того, расширение экспорта из «новых индустриаль¬
ных стран» товаров текстильной, обувной, швейной про¬
мышленности ведет к обострению структурных кризисов
в Западной Европе, которые сопровождаются падением
занятости в этих отраслях.
Вместе с тем с точки зрения западноевропейского мо¬
нополистического капитала развивающийся мир должен
служить естественным резервом роста капитализма
«вглубь», и для обеспечения этого роста следует прило¬
жить максимальные разнообразные усилия, рассчитанные
на длительную перспективу. Отсюда вытекает особая
склонность Западной Европы к проведению более гибкой
политики в отношении развивающихся стран, большего
учета ею современных социально-политических реально¬
стей «Юга». Длительный навык хозяйственного общения
с развивающимися странами, в ходе которого выработа¬
лась гораздо более реалистичная, гибкая и эффективная
система взаимоотношений, представляет определенную
специфику западноевропейского капитализма.

ГЛАВА IX
КРИТИКА СОВРЕМЕННЫХ
БУРЖУАЗНЫХ ТЕОРИЙ МОНОПОЛИИ
Процессы концентрации и монополизации в Западной
Европе наложили отпечаток на развитие буржуазных эко¬
номических теорий. Под влиянием изменяющихся усло¬
вий буржуазная экономическая наука попыталась в ином
рвете рассмотреть сам объект анализа — крупное моно¬
полистическое объединение — и на этой основе прогнози¬
ровать возможные последствия роста монополизации.
Такие попытки, безусловно, делались с определенных
идейных позиций и выражали интересы определенных
социальных групп. Однако в теоретических исследова¬
ниях такая идейная ангажированность была тщательно
замаскирована и выступала под флагом объективного
научного анализа.
1. Теория «управленческого» капитализма
Новое в развитии теории монополии связано прежде все¬
го с отходом от уже известных, сложившихся традиций
в этой области. Одна из них — неоклассическая — брала
начало в теориях известного экономиста конца XIX —
начала XX в. Альфреда Маршала. Ее основное кредо со¬
стояло в провозглашении принципа неограниченной кон¬
куренции, в нежелании считаться с фактами необратимо¬
сти монополизации, а также в призыве к буржуазному
государству «исправить» (на путях антитрестовского за¬
конодательства) нежелательные стороны, связанные с ее
ростом. Современная интерпретация неоклассического
подхода — в виде так называемой «теории индустриаль¬
ной организации» — имеет много приверженцев по обе
стороны Атлантики. Надо сказать, что эта линия теоре¬
тического анализа в «микроэкономике» все более смы¬
кается с монетаризмом в «макроэкономике», образуя еди¬
ный консервативный фронт буржуазной экономической
теории, питающий собой реакционную политическую
ориентацию как в Западной Европе, так и в США.
Другая традиция, от которой пытались отойти новые
теории монополии, имела более либеральную и буржу¬
азно-реформистскую окраску. Ее наиболее видными вы¬
271

разителями явились в прошлом известный австро-амери¬
канский экономист Й. Шумпетер, француз Ф. Перру, а
в США — Дж. К. Гэлбрейт. Ядро этого подхода, который
иногда называют институциональным, — признание неиз-,
бежности и необратимости монополистической деформа¬
ции капиталистической экономики и призыв к социально¬
му контролю над монополиями, чаще всего в виде разных
форм государственного регулирования 1. Неудивительно,
что на политической арене этот подход смыкался с кейн¬
сианством, образуя единый фронт буржуазно-демократи¬
ческих и социал-реформистских политических программ.
Новый подход к проблематике роста крупных капи¬
талистических объединений и его последствиям группи¬
руется вокруг теории «современного делового предприя¬
тия» (современной корпорации).
Его представители пытаются преодолеть уже став¬
шую привычной дихотомию двух отмеченных теоретиче¬
ских традиций. При этом объединяющим началом высту¬
пает особое внимание к организационному построению
крупных капиталистических объединений, рассмотрение
под этим углом зрения подвижной границы между эле¬
ментами сознательной капиталистической организации и
рыночной средой. С этим связано особое внимание к той
роли, которую играет профессиональное управление
крупных капиталистических объединений в современной
экономике капитализма.
Истоки теории «современного делового предприятия»
<>ыли заложены в исследовании по истории роста круп¬
ных американских корпораций, проведенном в 60-х годах
американским ученым А. Чэндлером. Особое внимание
при этом было уделено взаимосвязи между основными
типами капиталистической экспансии и особенностями
организационно-управленческих решений (так называе¬
мая концепция «стратегия-структура»)2.
С начала 70-х годов это теоретическое направление
с рядом модификаций получило распространение в основ¬
ных западноевропейских странах. Толчок ему был дан,
когда пятеро ученых из ведущих государств Западной
Европы и США провели, пользуясь единой методикой,
исторические исследования роста крупных корпораций и
видоизменений в его ходе, а также направлений и типов
экспансии и организационных форм 3.
Оригинальность нового подхода реализуется прежде
всего в самом предмете анализа — «современном дело¬
вом предприятии». Вот одно из определений этого поня¬
272

тия: «Современное многообъектное (mulliunit) предприя¬
тие осуществляет деятельность на разных территориях,
зачастую в ряде отраслей, производит и продает разные
виды товаров и услуг. Деятельность составляющих его
объектов (units) и трансакции между нимц включены в
рамки фирмы. Деятельность этих объектов контролирует¬
ся и координируется решениями управляющих, состоя¬
щих на жалованье, а не рыночным механизмом. Второй
важной характеристикой современного делового пред¬
приятия является то, что оно использует иерархию сред¬
них и высших наемных управляющих, которые руководят
работой объектов, состоящих под их контролем, и кото¬
рые составляют совершенно новый класс деловых лю¬
дей» 4.
Основные элементы этого определения — многообъект-
ность, т. е. наличие множества заводов и других произ¬
водственных единиц (транспортных подразделений, на¬
учно-исследовательских лабораторий и т. д.) под единой
эгидой фирмы, а также слоя профессиональных управ¬
ляющих, чьей специальностью стала координация «объ¬
ектов» и которые названы «новым классом».
Здесь мы имеем дело с определенной попыткой систе¬
матизации форм монополистических объединений в их
историческом развитии. Так, бельгийский экономист
Г. Даме полагает, что капиталистическая экономика в
своем развитии прошла три основных типа организации
экономической деятельности: рынки, федерации и иерар¬
хии5. Отличительной особенностью рынков является си¬
стема договорных отношений между субъектами и систе¬
ма цен в качестве необходимой и достаточной информа¬
ции для принятия решений. В состав «федераций» Даме
включает торговые (отраслевые) ассоциации, «деловые»
группы и холдинги (фактически финансовые группы), не¬
которые виды промышленных объединений (ранние не¬
мецкие концерны, довоенные японские дзайбацу). «Феде¬
рации» представляют собой более сложное образование,
чем просто система рыночных контрактов. Такие «феде¬
рации», по мнению Дамса, способны реализовать инте¬
ресы своих участников, которые не могут быть удовле¬
творены в условиях рыночной формы организации.
И наконец, третьей и наиболее современной формой
экономической организации, по Дамсу, являются «управ¬
ленческие иерархии», которые «замещают», включают в
себя прежние рыночные и федеративные структуры.
«Управленческие иерархии» создают основы для деятель¬
10 Зак. № 467
273

ности «современного делового предприятия». Соответ¬
ственно этому выделяются и важнейшие его черты: мно¬
гообъектный охват и многозвенное (multilevel) управле¬
ние.
Таким образом, представители рассматриваемой тео¬
рии делают попытку установить весьма широкие рамки,
в которых происходит эволюция форм экономической дея¬
тельности. Но при этом не оговаривается, что это рамки
капиталистической эволюции. Более того, самый важный
факт, определяющий пределы этой эволюции, а именно
противостояние труда и капитала, даже не упоминается.
Между тем антагонизм труда и капитала составляет вну¬
треннее содержание эволюции упомянутых форм. Если
же говорить о чертах объективной реальности, которые
отразились в предпринятой Г. Дамсом классификации, то
они имеют отношение к прогрессу в разделении труда.
Общие закономерности этого прогресса были исследова¬
ны К. Марксом, который выделил три основных типа
разделения труда: общее (между основными сферами
экономической деятельности), частное (связанное с по-
товарной специализацией отдельных производителей) и
единичное (разделение труда внутри предприятия)6.
Теории «современного делового предприятия» свой¬
ственно особенно пристальное внимание к вопросам раз¬
деления труда, специализации и кооперации. Это связано
с тем обстоятельством, что в результате концентрации и
централизации капитала возникла потребность в коорди¬
нации таких производств, которые ранее выступали по
разные стороны торговых сделок, т. е. являлись резуль¬
татом частичного разделения труда. Здесь мы имеем дело
с капиталистическим обобществлением — процессом, иду¬
щим в противоположном направлении процессу частного
разделения труда. Односторонним образом обобщая со¬
ответствующие тенденции, приверженцы данной теории
говорят о том, что уже при капитализме создаются усло¬
вия для постоянного и необратимого роста сфер созна¬
тельного регулирования и планирования производства в
виде иерархически организованных управленческих ком¬
плексов.
Неспособность буржуазных теоретиков понять капи¬
талистические аспекты концентрации проявляется в том,
что они рассматривают два начала деятельности капита¬
листических предприятий — организующее и рыночное—■
как взаимодополняющие, гармоничные, находящиеся во
взаимном соответствии. Между тем именно в этом во¬
274

просе с особой остротой проявляются внутренние анта¬
гонизмы системы. Сопоставим под этим углом зрения две
стороны этой теории. Первая из них рассматривает «со¬
временное деловое предприятие» как необходимый этап
развития капиталистического объединения. Вторая счи¬
тает эту форму одним из возможных решений проблем
хозяйственной координации. Хотя эти положения сосед¬
ствуют в работах по данной проблематике, они внутренне
противоречивы. Так, одни авторы полагают, что в сфере
крупного капитала в Западной Европе слишком сильны
позиции семейных и династических групп. В результате
большое распространение в этом регионе получили такие
монополистические комбинации, как «холдинг» (финансо¬
вая держательская компания, скрепляющая систему уча¬
стий), структуры типа «мать-дочь» и другие правовые
формы объединения фирм в отличие от «административ¬
ных» форм их объединения, которые, по мнению этих ис¬
следователей, более свойственны США.
В специальном исследовании среди причин, замедляю¬
щих организационную перестройку в монополистических
объединениях ФРГ, перечисляются следующие: «Права
голоса, переданные германским банкам вместе с акциями
их клиентуры, возможно, повели к потере стратегической
независимости некоторых крупнейших немецких компа¬
ний»7. Английский экономист Л. Ханна пишет: «Холдин¬
говые федерации в межвоенный период мешали созданию
управленческих иерархий и тормозили эффективность»8.
Итак, «федеративные» формы организации, если пользо¬
ваться термином Дамса, или «правовые» структуры, по
терминологии Чэндлера, выступают в качестве тормоза
организационной консолидации и повышения эффектив¬
ности.
Те же факты совершенно иначе интерпретируются
другими авторами. Они указывают, что Западная Евро¬
па приблизилась по уровню производительности труда
к США, используя присущие только ей формы организа¬
ции экономической деятельности. При этом обращается
внимание на то, что в ряде стран Западной Европы сохра¬
няют устойчивость такие типы монополистической орга¬
низации, как отраслевые картели. Большое значение про¬
должают играть системы взаимных участий как форма
организации и координации деятельности многих незави¬
симых и полузависимых предприятий. Француз Леви-
Лебуайе полагает, что в новых отраслях небольшие пред¬
приятия обретают динамизм, не включаясь в крупные
275

«управленческие» комплексы, а, напротив, оставаясь в
роли дальних сателлитов крупного капитала9. Называют¬
ся и такие особенности экономической организации в За¬
падной Европе, как значительное распространение госу-,
дарственной собственности и, пожалуй, еще более важ¬
ная, чем прямая госсобственность, роль смешанных
предприятий (государственно-частных), особенно таких
сложных форм, как итальянские государственные хол¬
динги.
Какой же вывод можно сделать из этой разноречивой
суммы фактов и рассуждений? В целом характер процес¬
сов концентрации в Западной Европе далеко отстоит от
схемы неуклонного распространения «административных»
структур. Напротив, имеет место внутренне конфликтное
переплетение отношений капиталистической собственно¬
сти, рыночного хозяйства и организационного начала. За
этим переплетением, конечно, лежит тенденция ко все
большему обобществлению. Но эта тенденция, наталки¬
ваясь на капиталистические производственные отноше¬
ния, реализуется в причудливых формах разных монопо¬
листических «комбинаций».
2. Концепция «стратегия-структура»
Идейная установка на то, чтобы изобразить рост монопо¬
листических объединений как фактор организации и упо¬
рядоченности современного капитализма, проглядывает
во всех разновидностях теории «современного делового
предприятия». В этом отношении сам термин «управлен¬
ческий капитализм» употребляется приверженцами этой
теории в качестве сознательного противопоставления тем
теориям, которые подчеркивают роль государства в эво¬
люции капитализма последних десятилетий. Более того,
само отсутствие анализа аспектов хозяйственной системы
капитализма, связанной с деятельностью государства, ха¬
рактеризует теоретиков «современного делового предпри¬
ятия» как противников прежде всего централизованного
планирования, даже в тех буржуазных и неразвитых фор¬
мах, какие существуют на Западе. В этом отражается
позиция некоторых влиятельных социальных кругов со¬
временного капитализма, прежде всего управленческого
слоя. Недоверие к государству у этого слоя сочетается со
стремлением организовать и упорядочить хозяйственный
процесс, что определяет и его враждебность к ортодок¬
сальным консервативным теориям неоклассиков и моне—
276

таристов. Приведем в этой связи любопытное определе¬
ние, где перечисляются факторы, сформировавшие совре¬
менную хозяйственную систему капитализма: «В основе
роста современного предприятия пять главных взаимо¬
связанных факторов: процесс экспансии, диверсификации
и интеграции; развитие картелей и ассоциаций; измене¬
ния в отношениях между банками и промышленностью;
рост управленческого капитализма с присущей ему тен¬
денцией отделения собственности от контроля; возраста¬
ние значения науки и системы в производстве, распреде¬
лении и управлении» 10. Эти слова принадлежат западно-
германскому экономисту Юргену Коцки. Он заявляет о
себе как о верном последователе теоретиков организован¬
ного капитализма начала XX в. Шульце-Геверница, Рис-
сера, Лифмана, которых подверг уничтожающей критике
В. И. Ленин. Но в отличие от них Коцки ничего не гово¬
рит о роли государства, зато много внимания уделяет
значению «предпринимателя на жалованье», профессио¬
нального менеджера.
Нельзя не заметить противоречия во взглядах буржу¬
азных экономистов на вопрос об особенностях эволюции
хозяйственной системы капитализма. Так, если Коцки
считает картели и ассоциации положительным фактором,
способствовавшим росту организованности и эффективно¬
сти, то английский исследователь Чэннон рассматривает
картели как элемент, надолго задержавший эволюцию со¬
временных деловых предприятий. Коцки считает, что
картели, чрезвычайно распространенные в Германии до
второй мировой войны, не помешали организационной
консолидации: «.. .интегрированные концерны возникли
в Германии во многом тем же путем, что и в США, не¬
смотря на различие правового подхода (к картелям)»11.
Напротив, Чэннон пишет: «Картели... оказали отрица¬
тельное воздействие на технический и коммерческий про¬
гресс» 12.
В настоящих условиях теоретики «современного дело¬
вого предприятия» говорят о растущей независимости та¬
кого предприятия от банковского капитала. Не уточняя,
что он имеет в виду, Коцки тем самым снимает проблему
внутренней противоречивости процесса капиталистиче¬
ского развития. Ничего не говорится и о том, что же сдер¬
живает рост значения профессионального менеджмента в
процессе принятия решений. Иными словами, анализ этой
проблемы носит здесь односторонний и апологетический
характер.
277

Столь же противоречива оценка значения науки для
развития концентрации. Таким образом, перечисление
факторов, сформировавших современную хозяйственную
систему капитализма, не более чем общая характеристи¬
ка некоторых моментов, сопровождавших развитие капи¬
тализма, а никак не установление внутренней взаимо¬
связи.
Разумеется, интегрированные и диверсифицированные
производственно-распределительные системы, заключен¬
ные в социально-экономическую оболочку крупной моно¬
полистической корпорации, — это реальность современ¬
ного капитализма. Но в ее констатации не содержится
никакого научного откровения. Столь же поверхностно
указание на переход от «правовых» структур, скрепляю¬
щих крупные объединения, к «административным» струк¬
турам, формально выносящим отношения капиталистиче¬
ской собственности за рамки современных объединений.
В определении Г. Дамса это явление обозначено как в
основном завершенный переход от «федераций» к «иерар¬
хиям». Но еще в 1916 г. В. И. Ленин писал о том, что за
«переплетением» отношений собственности и акционер¬
ных участий стоят обобществление и создание научно
спланированных производственных организаций13. По¬
этому в той тенденции, которую отмечают буржуазные
теоретики, нет ничего принципиально нового. И все же
в одном пункте эти теоретики претендуют на создание
принципиально иного подхода к анализу эволюции ка¬
питалистического предприятия. Это новое связано с кон¬
цепцией «стратегия-структура». Главное в ней — установ¬
ление закономерности перехода из одного состояния в
другое внутри сложившихся, иерархически построенных
капиталистических объединений, т. е. внутри того, что
именуется «современным деловым предприятием». При
этом можно выделить два горизонта такого перехода:
длинный, охватывающий приблизительно столетие, и ко¬
роткий— последние 25 лет. При рассмотрении экономи¬
ческого развития в Западной Европе особый интерес
представляют 50—70-е годы: две мировые войны и годы
послевоенного восстановления надолго задержали, а в
ряде случаев просто разрушили складывавшуюся (если
воспользоваться выражением английского исследователя
Сарджента Флоренса) «логику промышленной организа¬
ции» 14.
Два этапа составляют содержание эволюции крупно¬
го капиталистического объединения организационно-кон*
278

солидированного типа. Периодизация этих этапов неоди¬
накова для разных стран, и особенно для США и Запад¬
ной Европы. И все же можно сказать, что за первые
50 лет нашего века был создан тот тип монополистиче¬
ского объединения («современного делового предприя¬
тия», в терминах рассматриваемой теории), который ха¬
рактеризуется высокой степенью интеграции последова¬
тельных звеньев производственного и распределительного
процесса и одновременно достаточно узким кругом на¬
именований конечной продукции. Назовем этот тип «од¬
ноотраслевой интегрированный концерн». Этому «страте¬
гическому» решению соответствовало и с ним соотносилось
«структурное» решение, а именно создание и отработка
функционально-штабной формы организации.
Реальность существования интегрированного концер¬
на отраслевого типа не подлежит сомнению. В Западной
Европе его становление заняло значительно больший пе¬
риод, чем в США: оно продолжалось и после второй ми¬
ровой войны. Однако в оценке значения этой формы
объединения наблюдаются значительные расхождения.
Бельгиец Г. Даме вслед за американцем А. Чэндлером
полагает, что рост таких объединений был реакцией на
условия массового производства и спроса, особенно в от¬
раслях потребительских товаров. «Первым шагом в по¬
строении гигантского иерархического интегрированного
предприятия всегда была интеграция крупного производ¬
ства с массовым распределением» 15, — пишет Даме. Иной
аспект усматривают в этом процессе англичанин Л. Хан¬
на и немец из ФРГ Ю. Коцки. Они полагают, что чрез¬
мерная «вертикальная» интеграция была следствием
неразвитости рыночных кооперативных связей и в опре¬
деленной степени свидетельствовала об отсталости.
«Крупномасштабные предприятия и высокая степень
функциональной интеграции не обязательно означают
высокую или позднюю стадию развития. Они скорее ре¬
зультат попытки компенсировать относительную нераз¬
витость» 16, — писали они.
В такого рода высказываниях отсутствует оценка
значения вертикально интегрированных комплексов в мо¬
нополизации. Между тем на протяжении многих десяти¬
летий этот тип капиталистической концентрации служил
основным направлением в этом процессе. Интегрирован¬
ные комплексы, включающие на одном фланге подготови¬
тельные стадии производства, а на другом — распреде¬
лительную сеть, являются мощным средством вытеснения
279

конкурентов, реализации монопольно устойчивых цен и
монопольно высоких прибылей. Такие элементы этих си¬
стем, как овладение рекламой и целенаправленное фор¬
мирование спроса, манипуляция ценами на промежуточ-,
ные виды продукции, вытеснение конкурентов* и т. д.,
широко описаны в западной литературе.
Второй этап связан со становлением многоотраслевого
(диверсифицированного) объединения. Этому типу стра¬
тегии соответствовала многодивизионная организацион¬
ная структура («М-структура»), связанная с выделением
стратегического центра принятия решений (генеральная
дирекция) и с созданием системы автономных отделе¬
ний 17. В США этот процесс продолжался в период 20—
60-х годов, а в Западной Европе его рамки определяются
70-ми годами. В монографии, посвященной Франции и
ФРГ, более половины из 100 крупнейших компаний в
каждой стране к началу 70-х годов охарактеризованы как
диверсифицированные. Почти все они, а также некоторые
одноотраслевые фирмы перешли на «М-структуру» управ¬
ления 18. В Великобритании подобные процессы диверси¬
фикации охватили к 1970 г. 54 компании из 100 крупней¬
ших, а организационной перестройке и переходу к
«М-структуре» подверглись 72 корпорации из 100 19.
В исследованиях указывается, что еще в начале 50-х
годов большая часть крупнейших компаний в этих трех
странах была организована либо как холдинговые струк¬
туры, либо как вертикально интегрированные одноотрас¬
левые функционально-штабные системы20. Сходные про¬
цессы происходили в США значительно раньше, и За¬
падная Европа (особенно в области организационной
перестройки) вынуждена была их догонять.
В связи с интерпретацией этих фактических данных
теоретиками «современного делового предприятия» воз¬
никает целый ряд проблем. Сами два этапа в длитель¬
ной истории капиталистического объединения трактуются
ими как свидетельство однозначного соответствия «стра¬
тегии» и «структуры». Иначе говоря, одноотраслевому ин¬
тегрированному концерну соответствует функциональная
структура управления, а диверсифицированной корпора¬
ции — «М-структура».
В исследованиях последних 15—20 лет неоднократно
отмечался рост диверсификации производства в крупных
корпорациях. Однако этот процесс развивался не прямо¬
линейно. Более того, рационализация конца 70-х — нача¬
ла 80-х годов, проведенная в условиях кризиса, пошла по
280

пути отказа от неприбыльных направлений деятельности,
сокращения наименований производимой продукции.
Факты такого рода особенно широко представлены в эко¬
номической периодике 80-х годов, например журнал «Биз¬
нес уик» сообщает: «АСЕА (крупный шведский концерн),
поставленный перед фактом падения спроса на электро¬
энергию и перед избыточными мощностями в производ¬
стве электрооборудования традиционного типа, избавил¬
ся от 20 направлений деятельности, включая производство
черных металлов, небольших электромоторов, магнето»21.
Поэтому нельзя изображать диверсификацию как ней¬
тральный в социальном отношении процесс. Диверсифи¬
кация связана с определенными направлениями монопо¬
лизации, в частности с задачей придания большей устой¬
чивости монополистическим объединениям в отношении
отраслевых кризисов.
Иначе обстояло дело с организационной перестройкой
и широким переходом к «М-структуре». Факты свидетель¬
ствуют, что «М-структура» была усвоена отнюдь не толь¬
ко корпорациями диверсифицированного типа. Она
внедрялась почти повсеместно в группе крупнейших кор¬
пораций, в том числе одноотраслевых. Широкое распро¬
странение «М-структур» было связано, по мнению ряда
исследователей, с общим ростом размеров крупных корпо¬
раций, с усложнением проблем информации и контроля
в крупных организованных системах, с применением ки¬
бернетических принципов управления22.
Спор о правомерности концепции «стратегия-структу¬
ра» носит не чисто научный характер. Буржуазные тео¬
ретики пытаются привязать развитие организационной
практики к определенным направлениям капиталистиче¬
ской концентрации и монополизации. Между тем в раз¬
витии организационных решений содержится опыт, кото¬
рый может быть осмыслен и вне его капиталистической
оболочки. Совершенствование управления производством
является объективным выражением роста человеческого
знания и умения.
3. Теория «интернализации»
В последние годы наблюдается сближение между теорией
«современного делового предприятия» и некоторыми на¬
правлениями анализа буржуазными теоретиками транс¬
национальных корпораций. В условиях Западной Европы
это сближение происходило особенно интенсивно. При¬
281

чина — в некоторых особенностях развития концентрации
и централизации в регионе. В США к началу 60-х годов
в основном завершилось становление современной круп¬
ной корпорации с «М-структурой» управления, что спо¬
собствовало быстрой экспансии американских ТНК на
мировой арене. В то же время в Западной Европе эти
процессы приблизительно на два десятилетия отставали
от соответствующих процессов в США. Вместе с тем моно¬
полистический капитал крупнейших западноевропейских
государств принял вызов, брошенный ему с Амери¬
канского континента. Это привело к бурному росту транс¬
национальных компаний с европейским центром базиро¬
вания. Поэтому процессы диверсификации, дивизионали¬
зации и интернационализации, которые в США были
разделены во времени, на западноевропейской арене со¬
вершались практически одновременно.
Это констатируют авторы уже упоминавшейся моно¬
графии23. Интересно, что в аналогичном исследовании,
посвященном США, отдельно исследуется стратегия ди¬
версификации и «М-структуры», как относящихся к более
раннему периоду, и лишь на их базе рассматриваются две
новые стратегии: конгломератные слияния и транснацио¬
нализация 24.
Элементы некоторых конструкций, сближающих тео¬
рии «современного делового предприятия» и транснацио¬
нальной корпорации, можно усмотреть в обширной и насы¬
щенной фактическим материалом монографии Л. Франко
«Европейские многонациональные компании», издан¬
ной в Лондоне в 1976 г. Автор задается вопросом: чем
объясняется их бурный рост, особенно после 1970 г.?
В этот период европейские ТНК значительно обгоняли
американские по темпам роста заграничных отделений.
Автор полагает, что в какой-то мере это явление есть
«артефакт», т. е. результат определенным образом орга¬
низованных наблюдений.
Действительно, в течение десятилетий многие евро¬
пейские ТНК были хорошо замаскированы, поскольку
они существовали как холдинговые и «родительские»
структуры *, а их филиалы за рубежом значились как
самостоятельные фирмы. Но усилившаяся конкуренция
заставила европейские ТНК не только расширить свою
* «Родительские» (Mother-daughter) структуры — термин, при¬
меняемый Л. Франко к традиционным способам построения «евро¬
пейских многонациоиальяых».
282

деятельность, но и перестроить ее. Организационная кон¬
солидация изменила принципы связи между частями ев¬
ропейских ТНК и одновременно вывела их «на всеобщее
обозрение». Поэтому ускорение роста европейских ТНК
имело дело не просто со статистическим артефактом, но
и с реальным процессом организационной перестройки.
Но главную роль играла конечно же не перестройка ра¬
нее существовавших связей, а усиление транснациональ¬
ной экспансии. Франко подчеркивает, что в то время, как
совершалась такая экспансия с использованием широкой
диверсификации, в организационном отношении европей¬
ские ТНК оставались значительно менее консолидирован¬
ными, чем американские. «Родительская» форма органи¬
зации наиболее часто встречалась среди континентальных
ТНК в начале 70-х годов. Хотя к середине 70-х годов эта
форма стала уступать место организационной консоли¬
дации25, она все-таки остается чрезвычайно распростра¬
ненной, отражая европейскую традицию к сохранению
семейных и династических форм капиталистического кон¬
троля в экономике. «В то время как 35% американских
ТНК сосредоточили свои заграничные операции в одной
отрасли, только 16% ТНК континентальной Западной Ев¬
ропы не диверсифицированы за границей, — пишет
Л. Франко. — Если бы структура следовала за страте¬
гией в континентальной Европе, следовало бы ожидать
почти стопроцентного использования структуры продук¬
товых отделений (т. е. «М-структуры». — Ю. /Г.)»26.
Те же процессы транснационализации, но с более ши¬
роким охватом и на более позднем этапе освещаются в
монографии, посвященной стратегии транснациональных
корпораций, в основном английского базирования27.
И здесь теория идет за быстро меняющейся практикой.
Но очевидна попытка применить конструкции, разрабо¬
танные теорией «современного делового предприятия», к
процессам транснационализации. Именно под этим углом
зрения рассматривается история английских ТНК на про¬
тяжении 70-х годов. К началу этого периода более поло¬
вины из 100 крупнейших корпораций Великобритании
отвечали критерию транснационализации. В это же время
происходил решительный поворот от холдинговых струк¬
тур (множество «самостоятельных» семейных компаний
под эгидой «материнской» фирмы) к «М-структурам».
В конце 70-х годов под влиянием кризисных потрясений,
а также отражая чрезмерную диверсификацию происхо¬
дит широкий процесс отторжения неприбыльных отделе¬
283

ний и большего сосредоточения на проблемах внутренне¬
го роста и самофинансирования28.
Долгосрочная стратегия большинства европейских
ТНК включала две цели: проведение общей реорганиза¬
ции в духе «М-структуры» («продуктовая» дивизионали¬
зация) и сохранение жизнеспособных капиталистических
фирм в принимающих странах (часто посредством созда¬
ния совместных предприятий). За счет этой двойной стра¬
тегии, зачастую внутренне противоречивой, создавалась
сложная смешанная структура, в которой черты консоли¬
дированной организации соседствовали с «переплетени¬
ем», взаимными участиями, семейными фирмами и т. д.
«В компаниях, таких, как «Филипс» и «Юнилевер», где
филиалы располагали высоким уровнем автономии, про¬
дуктовая координация была осуществлена, несмотря на
значительное сопротивление на местах»29.
В целом европейские ТНК, несмотря на значительный
прогресс организационной консолидации, продолжают от¬
личаться значительно большим распространением «пра¬
вовых» методов координации, чем в США, где преобла¬
дают административные методы.
В последние годы возникло довольно широкое теоре¬
тическое течение, которое исходит из уже сложившихся
буржуазных концепций международного разделения тру¬
да и вывоза капитала, но пытается придать им большую
«фундаментальность» при помощи положений, заимство¬
ванных из микроэкономической теории фирмы и «со¬
временного делового предприятия». Речь идет о теории
«интернализации» (internal значит «внутренний») в каче¬
стве современной и довольно авторитетной разновидности
теории ТНК*. Теория «интернализации» исходит из того,
что в международном разделении труда существует необ¬
ходимость и неизбежность поглощения внешних связей
внутренними (слово «связь» обозначается в этой теории
термином «трансакция»). Иначе говоря, имеется в виду
замещение рыночных связей внутренними, организацион¬
ными связями.
В настоящее время теория «интернализации» пред¬
ставлена уже довольно широко. Ее разработкой зани¬
маются англичане П. Бакли и М. Кассой, канадец А. Раг-
мэн, японец И. Цуруми и др.30
* Термин «интернализация» противопоставляется термину «ин¬
тернационализация», поскольку авторы этой теории переносят ак¬
цент при объяснении экспансии ТНК с внешнеэкономических факто¬
ров на закономерности роста капиталистических объединений.
284

Если теория «современного делового предприятия» пы¬
талась осмыслить уроки капиталистического обобществ¬
ления, то в теории «интернализации» решающее значение
придается неустойчивому равновесию в системе «органи¬
зация— рынок». П. Бакли и М. Кассой писали: «Концеп¬
ция интернализации представляет собой недостающее
звено экономической теории рынков и управленческой
теории организации и контроля»31. В чем же усматри¬
вают авторы теории «интернализации» упомянутое «недо¬
стающее звено»? Концепция «стратегия-структура» исхо¬
дила из того, что изменения в технике и структуре по¬
требностей определяли выбор подходящей стратегии
(например, объединение массового производства с массо¬
вым сбытом), а стратегия влекла за собой соответствую¬
щую организационную структуру. Теория «интернализа¬
ции» пытается заменить жесткую схему «административ¬
ных» структур более гибким подходом, позволяющим
рассмотреть альтернативу: рыночное либо организацион¬
ное решение. Такой подход возможен, по мнению теоре¬
тиков «интернализации», при помощи концепции «транс¬
акционных издержек». «Трансакционные издержки лежат
в основе нашей теории ТНК, — пишут ее создатели, — бо¬
лее того, в основе самой теории фирмы»32.
Необходимо пояснить специфическое значение терми¬
на «трансакционные издержки» в рамках этого направле¬
ния буржуазной экономической теории. Ее основополож¬
ник Р. Коуз полагал, что рост капиталистических фирм
обусловлен издержками использования системы рыноч¬
ных связей. Но и внутренняя организация (т. е. капитали¬
стическая фирма)—не панацея, поскольку ее развитие
также сопровождалось ростом других издержек. Класси¬
фикация тех и других видов трансакционных издержек
и рассмотрение общего значения этой теории были пред¬
приняты О. Уильямсоном33.
Теория «интернализации», используя этот теоретиче¬
ский аппарат, пытается рассмотреть логику и последствия
процесса транснациональной экспансии капитала. Основ¬
ной вывод ее состоит в том, что распространение деятель¬
ности ТНК есть результат многочисленных несовершенств
международных и национальных рынков, вследствие чего
прогресс международного разделения труда принимает
форму прямых вложений, осуществляемых транснацио¬
нальными корпорациями. «Интернализация» рыночных
сделок и рост ТНК позволяют более эффективно решать
проблемы международного разделения труда, чем между¬
285

народная торговля, лицензионные соглашения и долго¬
срочные контракты34.
Хотя это направление исследований исходит из нали¬
чия определенной альтернативы росту ТНК, тем не менее
основные усилия теоретики «интернализации» уделяют
характеристике «несовершенств», ведущих к развитию
ТНК. Среди них — «несовершенства» социальных и эко¬
номических «институтов», правовых норм, регулирующих
рыночные сделки и международные экономические отно¬
шения. В ряде теоретических построений главное место
занимают «несовершенства», привносимые государствен¬
ным регулированием и вообще государственной экономи¬
ческой деятельностью. В наибольшей степени эти «несо¬
вершенства» характерны для экономики развивающихся
стран. Отсюда теория «интернализации» делает вывод,
что если в отношениях между развитыми капиталистиче¬
скими странами возможно усиление альтернативных
форм экономических связей, то наиболее вероятный путь
участия развивающихся стран в международном разде¬
лении труда состоит в росте присутствия в них ТНК им¬
периалистических государств.
Свои выводы теория «интернализации» пытается под¬
крепить специальным анализом таких современных сфер
международной экономической деятельности, как «рын¬
ки», «знания», «управление» и «продвижение и коммер¬
ческое освоение» продукции. Изучение этих «рынков»
связано с тем объективным обстоятельством, что наи¬
большее распространение ТНК за последнее время полу¬
чают в сфере наукоемких и капиталоемких производств.
В этих областях особое значение имеет патентная за¬
щита нововведений, но именно в этой области междуна¬
родная правовая практика особенно отстает. Поэтому
с точки зрения капиталистической прибыльности наибо¬
лее надежным решением оказывается учреждение своей
производственной базы за рубежом, которое бы «пред¬
восхитило» возможность незаконного использования па¬
тента. Еще менее защищены от всякого рода имитации
производственные секреты, особенно важные в новейших
отраслях.
В связи с обсуждением проблем «логики» роста ТНК
в теории «интернализации» встает вопрос о социально-
экономическом результате этого процесса. Постоянный
спутник экспансии ТНК — дальнейшая монополизация
экономики. Ведь экспансия ТНК — это не просто «защи¬
та» от «рыночных несовершенств», она ведет к становле¬
286

нию таких экономических структур, которые господствуют
над окружающей социально-экономической средой, и, чем
менее развитой является эта среда, тем с большей силой
и в более откровенных формах осуществляется это гос¬
подство. Далеко не все теоретики «интернализации» го¬
товы это признать. Но ряд авторов в значительной мере
отдают себе отчет в наличии проблемы монополизации
в связи с ростом ТНК. Так, английский экономист
М. Кассой пишет: «ТНК всегда была монополией, защи¬
щенной от конкуренции «барьерами для вступления».
Монополия ТНК старого стиля была защищена «хар¬
тией», а монополия ТНК нового стиля подкреплена па¬
тентными правами, фирменными марками продукции и
доступом к специализированному управленческому опы¬
ту» 35.
В книге «Альтернативы многонациональному пред¬
приятию» Кассой задается вопросом, как же дальше бу-
'дет развиваться международное разделение труда.
В рамках существующей социально-экономической струк¬
туры альтернативы деятельности ТНК, по мнению Кас-
сона, не очень перспективны. Наиболее высоко он оце¬
нивает возможности системы субконтрактов в виде со¬
вместных предприятий. Одновременно он старается
отговорить развивающиеся страны от национализации,
характеризуя ее как «опасный и дорогостоящий путь раз¬
вития»36, связанный с переходом к осуществлению само¬
стоятельной предпринимательской деятельности.
Где же в таком случае выход из заколдованного кру¬
га роста ТНК — усиления монополистического господ¬
ства? Теория «интернализации» не дает ответа на этот
вопрос. Это и не удивительно, ведь рассматриваемые ею
«альтернативы» не выходят за рамки капиталистических
принципов хозяйствования. Ставя под вопрос те или иные
формы этого хозяйствования, теория «интернализации»
ни в одном пункте не возражает против самой его частно¬
капиталистической основы.
Европейский фланг рассмотренных в главе теорий
обладает своей спецификой, отражающей значительную
пестроту и неравномерность, свойственную процессам мо¬
нополизации в разных странах капиталистической Евро¬
пы. Общей особенностью теории капиталистического
предприятия (объединения) является замазывание соци¬
ально-экономических издержек монополизации. Но и в
оценке организации и планирования в крупных корпора¬
циях видна та же апологетическая тенденция. Организа¬
287

ционный прогресс изображается как неотъемлемый ре¬
зультат капиталистических форм экспансии (концепция
«стратегия-структура»). Международная разновидность
этих теорий пытается привнести идею «интернализации»
в объяснение экспансии ТНК. Поскольку невозможно
рассматривать реалии современного мирового капитали¬
стического хозяйства в терминах управляемости и орга¬
низованности, их место занимает конструкция «трансак¬
ционных издержек». Современные международные моно¬
полии, по мнению теоретиков этого толка, занимаются
тем, что борются с несовершенством и неэффективностью
мирового капиталистического рынка, «поглощают» ры¬
ночные связи (трансакции) и тем самым способствуют
повышению эффективности международного разделения
труда. Последствия монополизации, особенности в разви¬
вающихся странах при этом игнорируются либо пре¬
уменьшаются. Оставаясь в рамках капиталистического
решения проблем, рассмотренная теория фактически
оправдывает под предлогом «экономической эффективно¬
сти» монополистическую деформацию мирового капита¬
листического хозяйства под воздействием экспансии
ТНК.

ГЛАВА X
БОРЬБА ТРУДЯЩИХСЯ
ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
ПРОТИВ ГНЕТА МОНОПОЛИЙ
Доминирующая черта общественно-политической обста¬
новки в Западной Европе — многообразие форм классо¬
вой борьбы, широкое антимонополистическое движение
в ответ на усиление гнета монополий. В его авангарде
стоят революционные рабочие партии, боевые классовые
профсоюзы и другие массовые организации. Антимоно¬
полистическое движение отличается большим разнообра¬
зием участвующих в нем общественных и политических
сил.
Общие закономерности в социальном положении и
условиях эксплуатации рабочего класса Западной Евро¬
пы создают объективную основу для единства его дей¬
ствий и интересов. Различия экономической и политиче¬
ской ситуации в отдельных государствах европейского
региона обусловливают специфику стратегии и тактики
различных демократических сил, коммунистических пар¬
тий.
Сложность и острота социально-экономической и по¬
литической обстановки, в которой разворачивается ныне
внутриклассовая борьба, настойчивое стремление наибо¬
лее консервативных кругов монополистической буржуа¬
зии снизить ее уровень и эффективность, ухудшить усло¬
вия продажи рабочей силы, осуществить социальный
реванш ставят перед рабочим классом необходимость
поиска новых форм сопротивления натиску капитала и
реакции.
1. Монополии и рабочий класс:
тенденции классового противоборства
Логика развития и утверждения в экономике Европей¬
ского континента капиталистической монополии, характе¬
ристика которой содержится в предыдущих разделах,
диктует логику ее поведения в социально-политических
сферах. В странах Западной Европы, как и во всем ка¬
питалистическом мире, по сути дела нет ни одной грани
жизни, где бремя хозяйничанья «большого бизнеса» не
289

сказывалось бы самым тяжким образом на существова¬
нии трудовых слоев. «Монополия, раз она сложилась и
ворочает миллиардами, — писал В. И. Ленин, — с абсо¬
лютной неизбежностью пронизывает все стороны обще¬
ственной жизни, независимо от политического устройства
и от каких бы то ни было других «частностей» 1.
Гнет монополий проявляется в разнообразных фор¬
мах и осуществляется при помощи экономических и вне¬
экономических рычагов. Добиваясь максимизации при¬
былей, монополистический капитал использует все имею¬
щиеся в его распоряжении средства: новейшие и самые
изощренные виды эксплуатации, давление на заработную
плату, механизм монопольного ценообразования, способ¬
ствующий росту дороговизны и, следовательно, обеспечи¬
вающий возможность постоянного ограбления масс, уси¬
ление интенсификации труда.
В условиях ГМК рабочему приходится иметь дело не
только с капиталистом, но и с буржуазным государством,
которое при всей подчас противоречивости своей эконо¬
мической политики в конечном счете стоит на страже со¬
вокупных интересов монополистической буржуазии, со¬
действует созданию социального климата, благоприятно¬
го для эксплуатации и накопления капитала.
Классовый характер буржуазного государства с боль¬
шой отчетливостью обнаруживается в сфере налогового
обложения, ведь через налоговый пресс происходит до¬
полнительная перекачка трудовых доходов в сейфы про¬
мышленников и банкиров, в кредитно-денежной и соци¬
альной областях, в «политике доходов» и пр.
Монополия в соединении с силой государства давит
на трудящихся постоянно и в обстановке экономического
подъема, и тем более при спадах и кризисах. Но конечно,
при высокой конъюнктуре и улучшении общих условий
воспроизводства возможности трудящихся отбивать ата¬
ки капитала, реализовать свои, по выражению В. И. Ле¬
нина, «возвышающиеся потребности» заметно расши¬
ряются. Так, на протяжении 50-х и 60-х годов, характе¬
ризующихся быстрыми темпами экономического роста,
благоприятной в отдельные годы политической ситуаци¬
ей, на общем фоне успехов реального социализма рабо¬
чий класс, трудящиеся стран Западной Европы в целом
добились существенных уступок. С другой стороны, в это
же время, как отмечалось выше, происходила беспреце¬
дентная по масштабам концентрация экономической вла¬
сти в руках крупного капитала. .
290

Однако в определенных условиях даже экономиче¬
ский подъем уже не способен улучшать социальное бла¬
госостояние. «Когда индустриальное капиталистическое
общество достигает стадии изобилия, — подчеркивал
президент Банка Греции К. Золотас, — темпы роста об¬
щественного благосостояния становятся ниже темпов эко¬
номического роста, а затем и отрицательными»2.
Явно несостоятельными оказались и утверждения бур¬
жуазных идеологов, будто экономический рост на основе
научно-технического прогресса ведет к уменьшению со¬
циального неравенства, «уравниванию» доходов.
Разрыв в доходах верхушки капиталистического об¬
щества и основной массы трудящихся все более увеличи¬
вается. В США, например, 1% самых состоятельных се¬
мей владеет богатствами, почти в 1,5 раза превышающи¬
ми совокупное богатство 80% семей, находящихся в
нижней части имущественной пирамиды. В Англии 25%
всех богатств принадлежит 1% населения3. На вершине
английской социальной пирамиды — аристократия — ко¬
ролевская семья. Богатство и влияние семьи герцога
Вестминстерского, состояние которого превышает 4 млрд
ф. ст., свидетельствует, по мнению западногерманского
журналиста В. Глинга, о том, что дворянство — это не
исторический курьез, а серьезная экономическая и поли¬
тическая сила в стране4. Во Франции Ую населения вла¬
деет 60% национального богатства, а уровень доходов
богатейших семейств в 80 раз превышает заработки ра¬
бочих и служащих5. В Швеции крупная буржуазия, со¬
ставляющая лишь 3% населения, получает больше дохо¬
дов, чем Уз жителей страны.
В 70-х и 80-х годах с наступлением для капитализма
«трудных», кризисных времен борьба масс за улучшение
своего материального положения натолкнулась на проти¬
водействие всей совокупной силы монополистического
капитала и буржуазного государства. Ухудшение функ¬
ционирования капиталистической экономики, переплете¬
ние циклических и структурных кризисов, серьезные сбои
в механизме государственно-монополистического регули¬
рования социально-экономических процессов неблаго¬
приятно сказались на положении широких слоев населе¬
ния стран Западной Европы, еще более обострили про¬
тиворечия между трудом и капиталом. Стремясь, как это
свойственно капитализму, преодолеть экономические не¬
урядицы и сохранить уровень прибылей за счет рабочего
класса, монополистическая буржуазия не только открыто
291

перешла в наступление на права и интересы трудового
народа, но и лишила его значительной части социальных
завоеваний. По ряду показателей уровня жизни трудя¬
щиеся оказались отброшенными на много лет назад.
Прежде всего это привело к снижению в ряде стран
реальных доходов наемных работников. Крупный капи¬
тал, оказывая давление на организованное рабочее дви¬
жение, профсоюзы, широко использовал такие средства,
как «замораживание» заработной платы, отмена системы
индексации и пр. В результате реальные заработки, на¬
пример, западногерманских рабочих обрабатывающей
промышленности снизились к 1983 г. до уровня 1979 г.,
английских — до 1976 г., США — до 1971 г.6
Усилилась эксплуатация рабочего класса, видоизме¬
нились и расширились их формы в условиях НТР7. Нор¬
ма прибавочной стоимости — основной показатель степе¬
ни эксплуатации рабочей силы — постоянно возрастает.
В США, по подсчетам американских экономистов, норма
прибавочной стоимости повысилась до 290% в начале
80-х годов против 190% в 1960 г.8 Аналогичная динамика
наблюдается и в странах Западной Европы. При этом
эксплуатация приобрела еще более многообразные и за¬
маскированные формы: новая организация труда, изощ¬
ренные методы капиталистической рационализации, по¬
вышающие физическое и нервно-психическое напряжение
и ведущие к преждевременному износу рабочих.
Наступление на жизненный уровень трудящихся ста¬
ло все более сочетаться с модернизацией производства,
сокращением рабочих мест, безработицей. В 1985 г. коли¬
чество безработных в Западной Европе превысило 20 млн
человек (в среднем свыше 11% активного населения).
Массовая безработица 70-х и 80-х годов имеет ряд харак¬
терных черт. Среди не имеющих работы доля женщин и
молодежи составляет почти половину. Едва вступив в са¬
мостоятельную жизнь, молодые люди уже становятся
«лишним поколением». В дискриминационных условиях
находятся большие группы «цветных» безработных. Впер¬
вые отсутствие работы стало серьезной проблемой для
научно-технических работников и служащих, преподава¬
телей и др. Наконец, безработица приобрела устойчивый,
«хронический» характер. Если в прежние времена безра¬
ботица, возраставшая в периоды кризисов перепроизвод¬
ства, как правило, рассасывалась в фазе подъема, то
ныне резервная армия труда не уменьшается и в периоды
оживления.
292

Обратимость проведенных реформ и прямая угроза
демонтажа социально-экономических завоеваний, в ряде
западноевропейских стран весьма значительных, напри¬
мер в Скандинавии, ФРГ, Великобритании, особенно на¬
глядно обнаружились в странах, где у власти находятся
правоконсервативные силы. Правда, ни одно консерватив¬
ное правительство из страха перед эскалацией трудовых
конфликтов не пошло на полную ликвидацию социаль¬
ных программ, но всячески стремится их ограничить. Под
нажимом монополий претворяются в жизнь планы «жест¬
кой экономии», которые включают сокращение пособий
по безработице, увеличение взносов трудящихся в пенси¬
онные фонды. В начале 80-х годов правительство
ХДС/ХСС — СвДП в ФРГ сократило, например, планиро¬
вавшуюся надбавку к пенсиям по старости, вынудив пен¬
сионеров частично оплачивать страхование медицинской
помощи. В Голландии правящая консервативная коали¬
ция приняла решение урезать все социальные выплаты
на 10—15%. К «замораживанию» заработной платы не
раз прибегали буржуазные правительства в Норвегии и
Дании. В предпринимательских кругах выдвигается тре¬
бование приватизации, т. е. передачи частным владель¬
цам важных сфер социальной инфраструктуры (образо¬
вание, здравоохранение и др.).
В противоположность этому курсу левые силы во
Франции, Греции, Испании, придя к власти, на первых
порах начали расширять социальные программы. В пер¬
вые два года правления французское правительство ле¬
вого большинства Ф. Миттерана увеличило уровень ми¬
нимальной заработной платы, пенсии по старости и суб¬
сидии по квартирной плате для неимущих, декретировало
дополнительную неделю отпуска для трудящихся. Ряд
популярных мер был проведен в Греции. Однако вскоре
под влиянием экономических трудностей и нажима спра¬
ва правительства этих стран пошли на сокращение «соци¬
альных пакетов». Во Франции с победой на парламент¬
ских выборах в 1986 г. правых партий многие важные
завоевания трудящихся были ликвидированы, другие
оказались под серьезной угрозой.
Современная ситуация породила кризис экономиче¬
ской политики правящих кругов. Многочисленные теории
и эксперименты по преодолению кризиса, в том числе и
при помощи межимпериалистических соглашений, оказа¬
лись неэффективными. Налицо серьезное расстройство
293

всей системы государственно-монополистического регули¬
рования в Западной Европе.
В начале 80-х годов произошло самое значительное
за последнюю четверть века ухудшение материального,
положения трудящихся. Вследствие повышения цен и на¬
логов приостановился рост реальной заработной платы,
а в ряде стран, таких, как Великобритания, Бельгия, Ни¬
дерланды, Дания, Швеция, в отдельные годы она снижа¬
лась и абсолютно. По подсчетам экспертов ОЭСР, в 70-х
годах к категории бедных (т. е. лиц, имеющих доход, не
превышающий 2/з среднего национального семейного по¬
казателя) относилось в ФРГ 3% населения, в Великобри¬
тании— 7,5, во Франции—16, в Ирландии — 20, в Ита¬
лии — 24, а в среднем по «Общему рынку» — около 10% 9;
в 80-х годах их численность фактически удвоилась.
Крайне тяжелым оказалось положение пенсионеров *,
хронически безработных, среди которых, как отмеча¬
лось, много молодых людей. В некоторых странах сфор¬
мировался особый слой — так называемые маргинальные
группы, иногда их называют «новыми бедными», которые
фактически живут на грани нищеты.
В этой обстановке перед рабочим классом Западной
Европы встала задача как защиты завоеванного, так и
выдвижения новых требований, порожденных долговре¬
менными процессами в развитии капитализма, научно-
технической революцией со всеми ее неоднозначными по¬
следствиями для положения как фабрично-заводских
рабочих, так и служащих. Особую остроту приобрела
проблема ограничения всевластия монополий, стремя¬
щихся «поправить» свои дела в первую очередь за счет
трудящихся.
Новую ситуацию предопределили различные факторы,
и в первую очередь сдвиги в социальной и классовой
структуре буржуазного общества: повышение удельного
веса наемных работников, увеличение их экономической
и политической роли, равно как и всевозрастающее влия¬
ние мирового социализма на формирование потребностей
трудящихся и характер их требований.
Рабочий класс Западной Европы — один из старей¬
ших, крупнейших и наиболее дееспособных отрядов ми¬
рового пролетариата — наиболее чутко реагирует на из¬
* В начале 80-х годов почти 15% населения Западной Европы
относилось к возрастной группе 65 лет и старше, т. е. находилось в
пенсионном возрасте.
294

менения и новые моменты. Разумеется, западноевропей¬
ское рабочее движение складывается из национальных
отрядов пролетариата, действующих прежде всего в рам¬
ках и условиях своей страны. В то же время в целом ему
присущи, как и всякому конкретному общественному яв¬
лению, ряд важных общих признаков, составляющих его
диалектическое единство и определяющих силу и сла¬
бость этого феномена.
К таким важным чертам следует отнести:
Во-первых, большой удельный вес пролетариата. Ра¬
бочий класс в собственном смысле составляет в развитых
капиталистических странах Европейского континента по¬
ловину и больше самодеятельного населения. По имею¬
щимся подсчетам, в середине 70-х годов его численность
достигала более 100 млн человек10. При этом доля про¬
мышленного пролетариата, хотя и имеет тенденцию к со¬
кращению, все же превышает долю других отрядов (от
60 до 70%) рабочего класса. Если же взять такой показа¬
тель, как лица наемного труда, то он (80—90%) пример¬
но соответствует его доле в США и Японии. Дальнейшее
расширение сферы наемного труда, рост рабочего клас¬
са, особенно за счет «торгово-конторского пролетариата>
и новых профессий, порождаемых современным произ¬
водством и НТР, усиливают пролетаризацию средних
слоев, их зависимость от монополий. Значительная часть
интеллигенции сближается по своему социальному поло¬
жению с занятыми в сфере материального производства.
Во-вторых, высокая степень организованности трудя¬
щихся. По уровню юнионизации рабочий класс большин¬
ства западноевропейских стран стоит в первых рядах ме¬
ждународного рабочего движения. Многие профсоюзы
возникли еще в прошлом веке и охватывают в наше вре¬
мя большинство наемных работников. В 80-х годах в
профсоюзах состояло от 35 до 45% занятых в ФРГ и
Италии, до 75—85%—в Скандинавии. В ряде стран —
Швеции, Бельгии, Дании — в профсоюзах числится 80—
95% рабочих. По этим показателям Западная Европа за¬
метно отличается от двух других центров межимпериали¬
стического соперничества. Аналогичные цифры для
США—'20—22%, для Японии — 31—32%. В последнее
время созданы даже профорганизации военнослужащих
и полицейских в Англии, Франции, ФРГ, Финляндии,
Италии, Швеции, пенсионеров — в Норвегии.
В-третьих, Западная Европа — арена действий массо¬
вых революционных партий. В ряде стран (Франция,
S9S

Италия, Финляндия, Португалия и Греция) компартии
представляют весьма значительную политическую силу.
За них голосуют до трети всех избирателей. Некоторые
из партий периодически участвуют в правительствах. Но
и там, где компартии еще численно невелики, веей своей
деятельностью они активизируют выступления трудящих¬
ся против крупного капитала, отстаивают их коренные
интересы, социальные завоевания, политические права.
В-четвертых, важным признаком рабочего движения
континента можно считать его зрелость, сложившуюся
историческую традицию борьбы за свои права, которая
аккумулировалась в богатом, хотя и разнообразном по
своим результатам в национальных рамках опыте классо¬
вого противоборства. Данная характеристика была бы
неполной и во всяком случае односторонней без учета
слабых сторон рабочего движения. Это наиболее отчетли¬
во проявилось в существующем длительное время раско¬
ле рядов рабочего класса на реформистское и революци¬
онное направления, затрудняющем единство действий
пролетариата. В Западной Европе реформизм, причем не
столько буржуазный, сколько социал-демократический
(в отличие от США), стал господствующей идеологией
среди значительной части рабочего класса п.
Раскол рабочего класса наложил свой отпечаток и на
профсоюзное движение Западной Европы. Отличаясь
массовостью, оно неоднородно, подвергается воздействию
различных идейно-политических сил, что создает допол¬
нительные сложности для консолидации усилий трудя¬
щихся в защиту своих прав, против наступления моно¬
полий и международного капитала.
Если для Великобритании, ФРГ, Скандинавских
стран, Австрии характерна высокая степень юнионизации
трудящихся при наличии единого национального проф-
центра, то во Франции, Италии, Испании существует не¬
сколько конкурирующих национальных профцентров.
Атаки монополий на социальные завоевания трудящихся
вызвали, с одной стороны, резкий протест со стороны тех
отрядов профсоюзного движения, которые ориентируются
на классовые интересы своих членов, а с другой — при¬
вели к растерянности среди профсоюзов, проводящих по¬
литику «социального партнерства» и классового прими¬
рения.
Для понимания особенностей западноевропейского ра¬
бочего движения следует также иметь в виду развиваю¬
щиеся в Западной Европе интеграционные процессы, круг
296

проблем, связанных с функционированием «Общего рын¬
ка» и требующих от западноевропейских трудящихся
объединенных акций в защиту своих интересов уже на
региональном уровне.
Налицо, таким образом, широкий спектр признаков,
по которым можно судить о характере рабочего движе¬
ния Западной Европы, степени его зрелости, возможно¬
стях трудящихся в реализации их классовых интересов и
факторах, ограничивающих эти возможности. По мнению
советских исследователей, совокупность этих нередко
противоречивых обстоятельств приводит к тому, что оже¬
сточенность классовых боев пролетариата возрастает в
большей степени, чем их результативность 12.
Трудности западноевропейского рабочего движения
усугубились неприспособленностью профсоюзов к новым
социально-экономическим и политическим условиям 80-х
годов. Профцентры во многом продолжали ориентиро¬
ваться на традиционные формы, методы и цели борьбы.
И если в обстановке относительно полной занятости 60-х
годов эта борьба была в общем успешной, не только обес¬
печивала трудящимся определенные экономические вы¬
годы, но и повышала их влияние в политической системе
своих стран, то в 80-х годах ставка на прежние методы
борьбы и сотрудничества привела к ослаблению многих
национальных отрядов рабочего движения в регионе. Со¬
ответственно сузились возможности их воздействия на ме¬
ханизм принятия решений 13.
Экономические потрясения второй половины 70-х —
начала 80-х годов выявили новые закономерности в борь¬
бе рабочего класса Западной Европы. В их числе можно
назвать тесное переплетение выступлений трудящихся за
свои жизненные интересы с борьбой против политики
монополий и экономической практики буржуазного госу¬
дарства, а также существенное расширение социальной
базы классового пролетарского движения в результате
давления монополистического капитала на новые отряды
наемных работников вплоть до государственных служа¬
щих.
Классовые конфликты охватывают фактически всю
гамму взаимоотношений труда и капитала: процедуру за¬
ключения коллективных договоров, сферу трудового за¬
конодательства и условий труда, занятости, установление
рабочего контроля на производстве. Задачи такого рода,
конечно, выдвигались и раньше. Но если рассмотреть их
содержание под углом зрения современной ситуации, то,
297

несомненно, в них просматривается новое качество — со¬
четание экономического подхода с дальнейшей политиза¬
цией требований, поскольку радикальное решение этих
задач возможно лишь на демократической основе, пред¬
полагающей ограничение власти крупного капитала 14.
В современных условиях классовые баталии развора¬
чиваются и на уровне предприятий против отдельных кор¬
пораций, «своих» и «чужих», и во все больших масштабах
против элементов системы ГМК на макроуровне. Пере¬
плетение этих форм, перемещение акцента с последствий
капиталистической эксплуатации на весь ее процесс —
примечательная черта нынешнего этапа классовых про¬
тиворечий.
Поскольку в большинстве стран Западной Европы на¬
чало 80-х годов отмечено снижением заработков и обще¬
го уровня жизни, в коллективных договорах большинства
национальных профсоюзов содержится требование обес¬
печить рост заработной платы с учетом инфляции. Так,
например, в странах, где подвижная шкала заработной
платы отсутствовала или была ограничена разного рода
оговорками и условиями («социальный контракт» в Ан¬
глии, «Пакт Монклоа» в Испании или принцип «само¬
ограничения» профсоюзов ФРГ и Скандинавских стран),
рабочие ставят вопрос о введении индексации при опре¬
делении тарифных ставок, т. е. соответствия роста цен и
трудовых доходов, компенсации потерь в результате пра¬
вительственных программ «экономии». В других странах,
например в Италии, Дании, несмотря на борьбу за со¬
хранение принципа подвижной шкалы, правящие круги
ликвидировали это важное завоевание трудящихся.
Неудержимый рост безработицы, неспособность вла¬
стей обеспечить работой огромную армию лишних людей
поставили в повестку дня вопрос о предоставлении га¬
рантий занятости в законодательном порядке, в том чис¬
ле за счет сокращения рабочего времени, уменьшения
пенсионного возраста. Положения об установлении 35—
36-часовой рабочей недели без потери заработка содер¬
жатся в программах крупнейших национальных (Фран¬
ции, ФРГ, Италии) профцентров.
Примечательно, что в отдельных западноевропейских
странах благодаря объединенным действиям всего рабо¬
чего класса, прогрессивных сил даже в условиях эконо¬
мического спада и массовой безработицы трудящимся
удалось все же сохранить некоторые основные социально-
экономические завоевания.
29а

Пролетариат Западной Европы добивается реализа¬
ции своих требований в упорной классовой борьбе, и в
первую очередь при помощи таких испытанных средств,
как забастовка. Правда, на протяжении длительного вре¬
мени формы и границы социально-экономической борьбы
и классового противоборства в некоторых странах регио¬
на во многом определялись политикой классового сотруд¬
ничества, проводившейся буржуазным и социал-демокра¬
тическим реформизмом и находившей отражение, в част¬
ности, в тарифно-договорной практике заключения
коллективных договоров. Ныне «мирные» формы раз¬
решения конфликтных ситуаций между трудом и капи¬
талом, которые еще совсем недавно преобладали в рабо¬
чем движении с социал-демократической доминантой
(Швеция, Австрия), все более отступают на второй план,
и рабочий класс чаще, чем прежде, использует в борьбе
с капиталом стачку.
Конечно, в забастовочном движении есть свои связан¬
ные с конкретной ситуацией «циклы», подъемы и спады,
победы и поражения. Так, с начала 80-х годов под давле¬
нием безработицы, а также в результате политики правя¬
щих кругов, в первую очередь правоконсервативных пра¬
вительств, прибегающих в борьбе с профсоюзами к
антирабочему законодательству и другим драконовским
мерам, уровень забастовочной борьбы в ряде стран (Ве¬
ликобритания, ФРГ, США) несколько снизился 15. Про¬
изошло также сокращение численности профсоюзов (на¬
пример, в Англии в 1982—1984 гг.), вынужденных в этих
условиях занять оборонительные позиции. Но как писал
В. И. Ленин, «.. .пробивается явственно новый и новый
натиск пролетариата, который, как и всегда, лишь по
видимости утихает после всякого подъема движения, на
деле собирая силы и готовясь к решительному удару» 16.
Новым подтверждением ленинской мысли, высказанной
еще в начале века, могут служить активизация в сере¬
дине 80-х годов забастовочного движения в Бельгии,
Франции, Италии и, конечно, длившаяся почти год заба¬
стовка горняков Великобритании — самое крупное вы¬
ступление английского пролетариата за 5 лет правления
тори; акции английских трудящихся в защиту профсоюз¬
ных свобод, развернувшиеся в ответ на решение прави¬
тельства М. Тэтчер запретить профсоюзную деятельность
в центре электронной связи Челтнеме; мощные забастов¬
ки в Дании, Швеции, Норвегии,
299

В целом динамика забастовочного движения в разви¬
тых капиталистических странах за длительный период
свидетельствует о его нарастании и массовости. Так, если
в 1970 г. число участников забастовок в странах Запад¬
ной Европы составляло 7,7 млн человек, в 1975 г.—
17,7 млн, то в 1980 г.— 19,9 млн 17.
Забастовочному движению минувшего десятилетия
свойствен унитарный характер. Наиболее ярко он прояв¬
ляется в общенациональных стачках, в которых уча¬
ствуют сотни тысяч, миллионы трудящихся. Вот некото¬
рые примеры. В Великобритании в начале 1980 г. впер¬
вые после 1926 г. была пповедена общенациональная
забастовка металлургов, охватившая 150 тыс. человек*
Успешный исход стачки стал возможным благодаря мо¬
ральной и материальной поддержке со стороны как проф¬
союзов смежных отраслей, так и 13 профсоюзов европей¬
ских стран и США 18. В Италии в общенациональных за¬
бастовках 1979—1980 гг. участвовало до 14 млн человек.
Крупные выступления состоялись в 1983 г. Около 5 млн
итальянских рабочих и служащих отказались возобно¬
вить трудовые соглашения, поскольку в них не учитыва¬
лись инфляция, рост цен и пр. Весной того же года в
Риме была проведена общенациональная манифестация
трудящихся против антинародной политики кабинета
Б. Кракси 19.
В ФРГ металлурги и химики, например, стали прак¬
тиковать тактику борьбы, получившую название «новое
движение», т. е. гибкое сочетание различных методов
давления на предпринимателей: предупредительные заба¬
стовки, демонстрации, собрания и другие акции в рабочее
время. Такого рода действия лишают капиталистов по¬
вода объявить локаут, который мог бы опустошить ста¬
чечную кассу.
Дело в том, что за последнее время предприниматели
стали все чаще прибегать к локаутам как средству на¬
жима в тарифных переговорах. В ответ на это некоторые
профсоюзы западноевропейских стран потребовали за¬
претить локауты в законодательном порядке. «Профсо¬
юзный съезд, — указывалось на XI съезде профсоюза пе¬
чатников ФРГ, — требует от Объединения немецких
профсоюзов вести борьбу до тех пор, пока в законода¬
тельном порядке локауты не будут запрещены»20.
В 1980—1981 гг. на старейшем французском машино¬
строительном предприятии «Маню франс» рабочие в те¬
чение 225 дней занимали цехи заводов. Массовые выступ¬
300

ления трудящихся, которые собрали крупный денежный
фонд, вынудили правительство выделить забастовщикам
дополнительные средства — производство возобновилось.
Время правления правительства социалистов не стало
периодом «социального мира» во Франции. В стране в
1984—1986 гг. проходили общенациональные забастовки
служащих государственных компаний, докеров, водите¬
лей автопоездов, шахтеров, фермеров.
В последние годы небывалый по своим масштабам
трудовой конфликт имел место в Швеции (1980 г.) Он
охватил около 700 тыс. трудящихся и сопровождался ло¬
каутом предпринимателей. На Западе этот конфликт рас¬
ценили «как конец мирной эры» на шведском рынке тру¬
да *. И действительно, в последующие годы на Сканди¬
навские страны обрушилась в полном смысле слова лави¬
на забастовок. Весной 1985 г. разразился крупнейший с
1945 г. трудовой конфликт в государственном секторе
Швеции, охвативший свыше 100 тыс. служащих. В итоге
было достигнуто соглашение об увеличении зарплаты го¬
сударственным служащим и создан «Фонд поддержки
производственной квалификации».
По данным Датского объединения предпринимателей,
в 1984 г. и начале 1985 г. в стране было зарегистрировано
свыше 800 забастовок, преимущественно в знак протеста
против действий администрации. Острый и непримири¬
мый характер приобрел трудовой конфликт 300 тыс. слу¬
жащих (весна 1985 г.). Датских забастовщиков поддер¬
жали западногерманские профсоюзы. Характерно, что
буржуазный кабинет Шлютера вынужден был добиться
прекращения забастовки лишь при помощи парламента.
В состоявшейся демонстрации протеста против этой пра¬
вительственной акции приняло участие более 500 тыс. че¬
ловек.
Политика прямой конфронтации, проводимая моно¬
полистической буржуазией Западной Европы в 80-х го¬
дах, не принесла ей желаемых результатов. Предприни¬
матели, в частности, намеревались нанести поражение
профсоюзному движению, прибегнув к репрессивным ме¬
рам против бастующих сталеваров ФРГ, французских
металлургов и английских горняков, однако потерпели
* По оценке шведских коммунистов, забастовка 1980 г. была не
просто трудовым спором, а столкновением двух противоположных
курсов экономической политики, выражавших интересы соответствен¬
но крупного капитала и трудового народа (Arbetartidningen — Ny
Dag. Stockholm, 1980. 14-20.V).
301

поражение. Политическое значение забастовок рабочих
сталелитейной и горнодобывающей промышленности
(ФРГ, Франции, Великобритании) состоит не столько
в достигнутых результатах, сколько в том, что проф¬
союзы не пошли на капитуляцию, а заключили своего
рода «перемирие», которое закрепило реальное соотноше¬
ние сил.
Характеризуя забастовочное движение последнего
времени, следует отметить в нем новые моменты: укруп¬
нение классовых конфликтов, их масштабность; перепле¬
тение экономических и политических требований — уча¬
стившиеся забастовки солидарности; расширение соци¬
альной базы забастовочного движения (к нему подклю¬
чились «белые воротнички», государственные служащие,
преподаватели, работники искусств и др.); использование
таких форм, как «национальный день действий», «кон¬
грессы безработных», предупредительные «точечные»,
«ползучие» забастовки на отдельных звеньях производ¬
ственного процесса. Участились случаи так называемых
диких, т. е. не санкционированных профруководством,
акций.
Все чаще забастовка не только становится формой
борьбы за удовлетворение социально-экономических тре¬
бований, связанных с повышением зарплаты, улучшением
условий труда, сокращением рабочего времени, но и при¬
обретает характер массовых политических выступлений.
Расширился диапазон экономических и социальных плат¬
форм бастующих, требующих демократических реформ,
глубоких социально-экономических преобразований, пе¬
ресмотра государственной жилищной политики, в сфере
образования, здравоохранения и т. д. Рабочие выступают
за ликвидацию неограниченного господства предпринима¬
телей и администрации на производстве, расширение
функций контроля со стороны рабочих коллективов и
участие в принятии решений не только в вопросах найма,
увольнения, охраны труда, но и в сфере финансовой и
производственно-технологической деятельности.
В последнее десятилетие участились выступления тру¬
дящихся против международных монополий. Крупные
международные стачки состоялись в начале 80-х годов на
предприятиях компаний «Фиат» (Италия), «Рено» (Фран¬
ция), СЕАТ (Испания), «Крайслер», «Форд», «Лейланд»
1(США, ФРГ и Великобритания). Забастовки последних
лет, среди которых преобладали не санкционированные
руководством профсоюза выступления, обернулись для
302

этих международных фирм многомиллионными убыт¬
ками21.
Расширение фронта классовых конфликтов отчетливо
проявлялось в выступлениях наемных работников в сфе¬
рах потребления, социальной жизни и гражданских сво¬
бод. Рост инфляции и кризис городов придали динамизм
экономическому движению квартиросъемщиков, так на¬
зываемых скваттеров (Великобритания, Нидерланды,
Бельгия, Австрия, Дания, ФРГ). Всевозрастающее бре¬
мя налогов (особенно в Скандинавских странах, ФРГ и
Австрии) породило настоящий бунт налогоплательщи¬
ков. Массовый характер приобрела борьба за граждан¬
ские права и демократические свободы (в Великобрита¬
нии— проблемы «цветных» граждан, в ФРГ — против
«запретов на профессии», в странах Южной Европы —
Греции, Испании, Португалии — за права иностранных
рабочих).
В Западной Европе ширятся действия так называе¬
мых гражданских инициатив. Их участники — люди раз¬
личного общественного положения, политических взгля¬
дов, мировоззрений — совместно борются против загряз¬
нения окружающей среды, роста квартирной платы, за
улучшение социальной инфраструктуры.
Нельзя не видеть тесную взаимосвязь демократиче¬
ских движений с антивоенными выступлениями, охватив¬
шими с огромной силой капиталистический мир и поисти¬
не ставшими своего рода школой политического воспи¬
тания масс. Новое массовое антивоенное движение, в
котором соединились протесты против военной угрозы,
гонки вооружений и антинародной экономической поли¬
тики правоконсервативных правительств, приняло беспре¬
цедентный размах. По некоторым оценкам, всего лишь за
три года, с 1981 по 1983-й, число участников этого движе¬
ния увеличилось в 10 раз — с 5 млн до 50 млн человек.
Его сторонники выступают против размещения в Запад¬
ной Европе американских ракет средней дальности, про¬
тив агрессивной политики империализма в различных ре¬
гионах мира, против планов милитаризации космоса.
Таким образом, положение и борьба рабочего класса
против гнета монополий находятся под воздействием раз¬
нородных тенденций, развивающихся в общественно-по¬
литической жизни капиталистических стран22. С одной
стороны, наступление монополий, их ставка на преодоле¬
ние трудностей и укрепление своих позиций за счет тру¬
дового народа, применение репрессивных законоз — сло¬
303

вом, тактика социального реванша осложнила условия
борьбы трудящихся; с другой — эти же факторы в силу
диалектики жизни укрепляют боевой дух рабочего клас¬
са, ведут к консолидации сил в защиту его прав и инте-,
ресов. В этой связи следует также учитывать такое сла¬
гаемое активности масс, как влияние на общественное
сознание опыта не знающего ни кризисов, ни безработи¬
цы реального социализма, его коренных преимуществ
перед капиталистической системой общественных отно¬
шений.
2. Антирабочая политика
международных монополий
Новое явление в развитии современного капитализма —
бурная экспансия транснациональных корпораций
(ТНК) — порождает новую форму классового противо¬
стояния, не имеющую аналогов в прошлом. Она прояв¬
ляется и на национальном уровне, и во все больших мас¬
штабах в международной сфере. «Возник и быстро
затягивается новый узел противоречий — между транс¬
национальными корпорациями и национально-государ¬
ственной формой политической организации общества, —
указывается в Политическом докладе ЦК КПСС
XXVII съезду Коммунистической партии Советского Со¬
юза.— Транснациональные корпорации подрывают суве¬
ренитет как развивающихся, так и развитых капитали¬
стических стран. Они активно используют государствен¬
но-монополистическое регулирование, когда это им
выгодно. И жестоко конфликтуют с ним, если усматри¬
вают в действиях буржуазных правительств малейшую
угрозу своим прибылям»23.
В последние десятилетия особенно ярко обнаружились
несовпадение государственной политики капиталистиче¬
ских стран Западной Европы с интересами международ¬
ных монополий, несовместимость их действий с потреб¬
ностями развития национальных экономик. Обострились
противоречия между транснациональным монополистиче¬
ским капиталом и местной национальной буржуазией.
Международные монополии развернули антирабочую
кампанию, нацеленную на ущемление трудового законо¬
дательства и профсоюзных свобод в странах их проник¬
новения. Все это ставит перед пролетариатом задачу
объединения в международном масштабе, выдвигает не¬
304

обходимость разработки обоснованных совместных дей¬
ствий.
Экспортируя капитал, монополии экспортируют и си¬
стему эксплуатации, сложившуюся в их странах с прису¬
щей некоторым из них особой изощренностью, переносят
эти методы за рубеж, используют технологический раз¬
рыв для давления на стоимость рабочей силы. При этом
в промышленно развитых капиталистических странах
применяется угроза свертывания производства и перево¬
да капитала в другие государства с более выгодными
условиями эксплуатации труда. Факты показывают, что
там, где действуют ТНК, как правило, усиливается сте¬
пень интенсификации труда, воздвигаются новые прегра¬
ды на пути борьбы за повышение заработной платы,
предпринимаются попытки ограничения профсоюзного
движения, демократических свобод. Даже в Западной Ев¬
ропе, например, американские ТНК долгое время полу¬
чали ежегодно дополнительную прибыль в 9 млрд долл.
от эксплуатации 2,5 млн трудящихся, поскольку при раз¬
мещении тех же предприятий в США издержки на зара¬
ботную плату были бы вдвое выше24.
Естественно, что практика ТНК со всеми вытекающи¬
ми для трудящихся негативными последствиями вызы¬
вает растущее сопротивление рабочего класса. Формы
этого сопротивления разнообразны, его накал во многом
определяется региональными, национальными особенно¬
стями, расстановкой классовых и политических сил, вну¬
триполитической ситуацией.
В Западной Европе на характере борьбы против ТНК
во многом сказывается специфика рабочего движения на
континенте: его зрелость, длительные традиции классо¬
вого противоборства, активность профсоюзных организа¬
ций, хотя и расколотых и подвергающихся воздействию
различных политических сил, преобладание в массах ре¬
формизма и пр. Комплекс этих факторов обусловливает
характер борьбы против транснационального монополи¬
стического капитала. С одной стороны, Западная Европа,
где особенно далеко зашел процесс интернационализации
капитала, может стать эпицентром сопротивления трудя¬
щихся Запада международному бизнесу, и особенно аме¬
риканскому, с другой — в силу специфики рабочего дви¬
жения, навязывания реформистами практики «социаль¬
ного консенсуса» накал антимонополистической борьбы
все еще не отвечает потенциальным возможностям запад¬
ноевропейского рабочего класса.
11 Зак. Лро 467
305

К европейской специфике борьбы против ТНК можно
отнести ее некоторые аспекты, обусловленные подчине¬
нием национальных интересов трудящихся монополисти¬
ческому капиталу, объединенному в ЕС. Возник новый
узел противоречий между опережающим ростом ТНК и
масштабами развития межгосударственных объединений
в Западной Европе.
Однако выработка единой стратегии западноевропей¬
ского рабочего класса в отношении ТНК наталкивается
на серьезные препятствия по ряду обстоятельств. Одна
группа причин связана с практикой ТНК, которые дей¬
ствуют вне национальных границ и получают возмож¬
ность противопоставлять одни отряды рабочего класса
другим, натравливать их друг на друга, играть на узкона¬
ционалистических настроениях, провоцировать конфлик¬
ты между организациями трудящихся, усугублять раскол
рабочего движения. Концентрация на предприятиях ТНК
наиболее квалифицированной рабочей силы, внедрение
в производство научных новшеств и создание для «своих»
рабочих подчас предпочтительных условий в оплате тру¬
да (разумеется, в результате его интенсификации) ослож¬
няют ситуацию, порождают двойственное отношение к
транснациональному монополистическому капиталу даже
в рабочей среде, неоднозначность оценок деятельности
монополий вплоть до их апологии.
Другая группа — все еще сохраняющийся длительный
раскол рабочего движения, неоднородность профсоюзных
объединений, национальные различия в уровне социаль¬
но-экономических достижений. Известно, что и нацио¬
нальные профсоюзы, и международные профсоюзные
центры основаны на различных идеологических, полити¬
ческих и организационных принципах, что делает неиз¬
бежными острые разногласия при решении практических
задач. Так, в западноевропейских странах профсоюзные
организации строятся по профессиональной принадлеж¬
ности наемных работников, а в США и Японии — по тер¬
риториально-производственному принципу, причем на
уровне фирмы — в США, а в Японии — предприятия. Раз¬
личия в национальных законодательствах, регулирующих
трудовые отношения (в ряде стран, например, под запре¬
том находятся забастовки солидарности), исключают или
существенно затрудняют совместные действия в рамках
одной международной монополии. Все более частым ста¬
новится открытый шантаж со стороны ТНК, усиливается
306

Экономическое давление на национальные правитель¬
ства *.
Одним из важнейших средств воздействия трудящих¬
ся на условия и оплату труда является, как известно, ме-
, ханизм коллективных договоров. В связи с резким рас¬
ширением масштабов деятельности международных мо¬
нополий профсоюзы Западной Европы столкнулись с
необходимостью выработки нового подхода к коллектив¬
но-договорным методам регулирования трудовых отноше¬
ний. Многие крупные международные профсоюзные орга¬
низации поставили перед собой цель добиваться коллек¬
тивных договоров, действие которых распространялось
бы на работников, занятых на всех зарубежных пред¬
приятиях ТНК, т. е. многонационального коллективного
договора.
С середины 70-х годов в отношении, транснациональ¬
ного капитала предпринимаются коллективные действия
и в рамках ЕС (первый план такого рода был принят
Комиссией европейских сообществ в 1973 г.). Эти меры,
в первую очередь направленные на ограничение деятель¬
ности заокеанских конкурентов, в то же время включали
защиту общих прав лиц наемного труда, сохранение сво¬
бодной конкуренции, регламентацию продажи предприя¬
тий, предусматривали интересы развивающихся стран,
улучшение информации. С этой же целью в КЕС разра¬
батывается статус «европейской компании», проводятся
переговоры на западноевропейском уровне (особенно в
рамках Сообщества и среди социал-демократических
партий) по борьбе с безработицей.
В начале 70-х годов реформистские профсоюзы За¬
падной Европы в целом одобрительно относились к раз¬
мещению в своих странах филиалов ТНК, полагая, что
иностранные инвестиции создадут дополнительные рабо¬
чие места. Но с середины 70-х годов утвердилось новое
мнение, а именно, что «скупка и слияния, — как указы¬
вается в специальном исследовании, — часто приводят к
реорганизации или сокращению рабочих мест»25. К тому
же на предприятиях международных монополий проф¬
союзы сталкиваются с особо враждебным к себе отноше¬
нием.
* На состоявшейся в июне 1981 г. в Бонне конференции окруж¬
ных организаций Объединения немецких профсоюзов (ОНП) пред¬
ставители американских компаний прибегли к прямому шантажу,
угрожая в случае отказа принять их требования прекратить даль¬
нейшие инвестиции.
907

В последнее время в борьбу против транснациональ¬
ного капитала вступают национальные и международные
профсоюзные объединения различной ориентации. Фор¬
мируется специальный механизм борьбы (Консультатив¬
ный комитет Всемирной федерации профсоюзов‘по соци¬
ально-экономическим вопросам, Комиссия по многонацио¬
нальным монополиям и др.).
Задача ограничения деятельности международных
монополий стала объектом совместных выступлений
профсоюзов в межправительственных органах, в Между¬
народной организации труда (МОТ), в Экономическом и
социальном совете ООН (ЭКОСОС), в Комиссии по
транснациональным корпорациям ООН. По вопросу о вы¬
работке норм контроля над транснациональным монопо¬
листическим капиталом в межправительственных органи¬
зациях идет острая борьба: ТНК при поддержке предста¬
вителей развитых капиталистических стран отстаивают
принцип «добровольного ограничения» монополий. Проф¬
союзы же выступают за принятие и утверждение в ООН
обязательного для межнациональных компаний межпра¬
вительственного соглашения и разработки в МОТ специ¬
альной конвенции.
И все же, преодолевая многочисленные трудности, ра¬
бочее движение Западной Европы вынуждает между¬
народный монополистический капитал идти на уступки:
классовые профсоюзные организации нередко добиваются
участия в определении инвестиционной политики, в раз¬
работке перспективных планов, требуют гармонизации и
выравнивания условий труда на предприятиях в различ¬
ных странах.
Стремясь создать совместный фронт против ТНК,
Международное объединение профсоюзов (МОП) актив¬
но поддерживало организацию постоянных координаци¬
онных и инициативных комитетов, рабочих советов на
предприятиях этих компаний. К началу 80-х годов наи¬
большее количество таких органов было создано тремя
международными профцентрами — Всемирной федераци¬
ей профсоюзов, Международной конфедерацией свобод¬
ных профсоюзов, Всемирной конфедерацией труда.
Представители многих американских предприятий в.
Западной Европе часто сетуют на то, что западноев¬
ропейские профсоюзы вмешиваются в вопросы найма и
увольнений, оказывают давление на власти для принятия
«ограничительного законодательства». Даже весьма уре¬
занные системы «соучастия» трудящихся в управлении
308

производством (например, в ФРГ, Дании, Нидерландах)
рассматриваются ими как нарушение «священного пра¬
ва» частной собственности26.
Правда, планы реформистских профцентров, в част¬
ности МКСП, Европейской конфедерации профсоюзов,
фактически сводятся в области создания систем между¬
народного контроля над ТНК к стабилизации и легали¬
зации отношений сторон в рамках традиционной рефор¬
мистской практики. В то же время, несмотря на различия
в ориентации ВФП, МКСП и ВКТ, в их документах в
последние годы выдвигаются предложения, создающие
основу противодействия ТНК. Общим для международ¬
ных профцентров является убеждение, что экспансия
транснациональных корпораций и усиление эксплуатации
настоятельно требуют разработки действенных форм за¬
щиты интересов трудящихся.
Ставится вопрос «обуздания» ТНК и в социал-демо¬
кратических партиях Западной Европы, в Социнтерне.
В целом отношение социал-демократии к деятельности
транснационального монополистического капитала фор¬
мировалось в общем контексте ее концепций и оценки
западноевропейской интеграции, с которой она длитель¬
ное время связывала перспективы создания новой между¬
народной экономической и общественной структуры на
Европейском континенте, социальных институтов, соот¬
ветствующих идеалам «демократического социализма»,
«социалистической Европы». Характер развития Евро¬
пейского сообщества опроверг эти расчеты и ожидания.
Рост влияния ТНК, взаимодействующих с американским
капиталом, усиление конкуренции между «своим» и «чу¬
жим» бизнесом за пределами группировки и ожесточен¬
ная конкурентная борьба в развивающихся странах со¬
здали обстановку, полностью исключающую претворение
в жизнь планов «европейского строительства» в духе ре¬
формистского социализма, активизировали антимонопо¬
листические настроения в рядах социал-демократов, со¬
здали основу для расширения реформистской критики
ТНК, правда весьма дифференцированной. В руководстве
реформистских партий она, как правило, не идет дальше
морального осуждения транснациональных корпораций
или общих требований ограничения их деятельности.
В левых кругах социал-демократии выдвигается тезис о
необходимости обобществления монополий как эффектив¬
ного средства ограничения их влияния27.
309

Еще в 70-х годах в рамках ЕС профсоюзы выступили
с идеей европейского коллективного договора. Но этот
план не получил поддержки со стороны представителей
ТНК; видевших в нем опасность создания единого фрон-'
та профцентров различной ориентации. В противовес это¬
му монополии выдвинули предложение о консультатив¬
ном участии профсоюзов в наблюдательных советах
«европейских компаний» в случае их создания. Западно¬
европейские профсоюзы, находящиеся под руководством
реформистов, не нашли возможности поддержать такую
откровенную программу организационного оформления
«классового сотрудничества» в европейском масштабе.
Наиболее активной и последовательной силой в борь¬
бе против транснационального монополистического капи¬
тала выступают коммунисты. Развитие и углубление со¬
лидарности рабочего класса всех капиталистических
стран Европы, пресечение попыток нарушения законов
о социальных правах трудящихся и их демократических
свободах, национализация международных монополисти¬
ческих комплексов — таковы главные направления дей¬
ствий против транснациональных компаний, выдвинутые
на первой конференции 15 западноевропейских коммуни¬
стических партий в Лондоне (1971 г.). Этой же теме была
посвящена Брюссельская конференция 19 компартий За¬
падной Европы (1974 г.). Декларация Брюссельской кон¬
ференции указала на ответственность транснациональных
корпораций за рост неустойчивости экономики западно¬
европейских стран, подрыв их суверенитета, ухудшение
условий жизни и труда рабочих, служащих, других слоев
населения.
Значительное место эти вопросы заняли в работе
крупнейшей в истории Европы Берлинской конференции
коммунистических и рабочих партий (1976 г.). Многие
представители братских партий из капиталистической ча¬
сти Европы отмечали, что транснациональные концерны
перекладывают тяжкие последствия кризиса на рабочих,
на народные массы; посягают на демократические права
трудящихся, завоеванные нелегкой борьбой многих поко¬
лений; поощряют крайне правые и фашистские силы; вно¬
сят разлад в рабочее движение; отвлекают внимание тру¬
дящихся от подлинных причин капиталистического кри¬
зиса 28.
Интернациональные акции компартий капиталистиче¬
ских стран Европы стали нормой их сотрудничества и
взаимодействия в различных сферах борьбы против об-
310

гцего классового противника. Участники Парижской
встречи коммунистических и рабочих партий Европы (ап¬
рель 1980 г.) обратились к народам европейских стран
с призывом «За мир и разоружение». В этом документе
коммунисты Европы определили путь наиболее эффектив¬
ной борьбы рабочего класса стран капитала за выход из
кризисной политической и экономической ситуации, за
ограничение растущего влияния военно-промышленного
комплекса и тесно связанных с ним ТНК. Проблема про¬
тиводействия международным монополиям наряду с раз¬
работкой демократической альтернативы преодоления
кризисных явлений находилась в центре внимания после¬
дующих форумов прогрессивных сил, например встречи
коммунистов Западной Европы в Париже в 1985 г.
Коммунистические и рабочие партии капиталистиче¬
ских стран Европы разрабатывают и проводят политику
борьбы против усиливающегося гнета монополистическо¬
го капитала и ТНК как на региональном, так и на нацио¬
нальном уровне.
В результате взаимодействия коммунистических и ра¬
бочих партий, других общественно-политических сил
антимонополистическая борьба в Западной Европе про-
. тив транснационального монополистического капитала
приняла на современном этапе активный характер. Если
за период с 1973 по 1979 г. коммунисты и рабочие пар¬
тии провели свыше 40 крупных политических акций про¬
тив международных монополий, то в середине 80-х годов
их количество практически удвоилось.
Космополитизация капитала и производства создает
новые условия для антимонополистической борьбы ра¬
бочего класса и его союзников в отдельных странах, уси¬
ливает объективные предпосылки для упрочения интер¬
национального единства действий национальных отрядов
пролетариата. Противником международных монопо¬
лий выступает сельское население западноевропейских
стран. Крестьяне протестуют против сельскохозяйствен¬
ной политики правительств стран — членов ЕС, проводи¬
мой в интересах монополий, роста цен на промышленные
товары, инфляции (сокращающей средства, необходимые
для ведения хозяйства), требуют повышения закупочных
цен на сельскохозяйственную продукцию. Возникают но¬
вые формы борьбы крестьянских масс: демонстрации, за¬
граждения на дорогах, митинги солидарности на грани¬
цах ряда западноевропейских стран.
811

В индустриально развитых странах Западной Европы
складываются широкие антимонополистические союзы в '
борьбе за глубокие социальные преобразования. Актив¬
ное противодействие империализму и реакции диктует '
необходимость укрепления единства международного ра¬
бочего класса, всех прогрессивных движений современ¬
ности.
Как показывает анализ документов международного
коммунистического и рабочего движения (об этом сви¬
детельствуют резолюции конгрессов Социнтерна 1976,
1978, 1981, 1983, 1986 гг.), между главными течениями
рабочего движения существует совпадение взглядов по
таким важнейшим проблемам, как: 1) сохранение мира
во всем мире, прекращение гонки вооружений; 2) соли¬
дарность с народами, ведущими борьбу против колониа¬
лизма, за национальную независимость и установление
нового мирового экономического порядка; 3) осуществле¬
ние совместных действий для реализации демократиче¬
ских прав — обеспечение рабочих мест, установление ра¬
бочего контроля, участие профсоюзов в управлении про¬
изводством, улучшение условий труда на предприятиях
ТНК и др.
Разработка западноевропейскими компартиями прак¬
тических мер борьбы против политики транснационально¬
го монополистического капитала имеет существенное
значение для продвижения революционного процесса,
становится важным фактором в дальнейшем развитии
коммунистического и рабочего движения в Западной Ев¬
ропе. Как подчеркивается в материалах 35-й сессии Гене¬
рального совета ВФП, «глобальной стратегии трансна¬
циональных корпораций необходимо противопоставить
глобальное единство рабочих и профсоюзов»29. Демокра¬
тические силы Западной Европы могут защищать свои
интересы в борьбе против международных монополий
лишь на основе широкого сотрудничества в общем анти¬
монополистическом фронте.
* * *
Минувшее десятилетие — важный этап в развитии запад¬
ноевропейского рабочего движения. Как показывает по¬
литический опыт этих лет, в странах Западной Европы с
ее организованным пролетариатом, закаленным в клас¬
совом противоборстве рабочим движением, сильными ре¬
волюционными партиями монополиям — национальным и
312

международным — даже в условиях массированного
контрнаступления наиболее реакционной части буржуа¬
зии, все сложнее эксплуатировать, давить и угнетать ра¬
бочих. При этом, отмечалось на международной научной
конференции «Рабочий класс и современность», состояв¬
шейся в октябре 1986 г. в Москве, «важно видеть не толь¬
ко трудности, но и новые возможности рабочего, демо¬
кратического движения. Сама реальность жизни и борь¬
бы не может не побуждать к объединению, не создавать
тяги к активным политическим выступлениям рабочего
класса, в том числе и его новых слоев. Если «гроздья
гнева», нарастающего в массах обездоленных, органиче¬
ски соединятся с традициями пролетарской солидарности
и с тем новым потенциалом образованности и техниче¬
ского мастерства, который приобретает в целом рабочий
класс, тогда рабочее движение сможет не только отбить
натиск капитала, но и вновь развернуть широкое наступ¬
ление на позиции монополий и реакции»30. Таковы пред¬
посылки для нового подъема классовой борьбы на совре¬
менном этапе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Характерная черта современного государственно-монопо¬
листического капитализма — беспрецедентная по мас¬
штабам концентрация экономической и политической
власти в руках крупного капитала. Ключ к пониманию
этого процесса дает ленинская теория империализма,
важнейшие положения которой сформулированы семь де¬
сятилетий назад в классическом произведении В. И. Ле¬
нина «Империализм, как высшая стадия капитализма».
Ленинские выводы о сущности империализма, его основ¬
ных свойствах и особенностях, внутренних противоре¬
чиях и движущих силах универсальны. В то же время
они помогают разобраться в путях и средствах, к кото¬
рым прибегает финансовый капитал для осуществления
контроля над экономической и политической жизнью в
отдельных странах и центрах современного империа¬
лизма.
Исследование, предпринятое в данной монографии,
прежде всего раскрывает современный экономический
механизм господства финансовой олигархии в Западной
Европе; анализируя его, авторский коллектив исходил
из глубочайшей ленинской мысли о том, что монополия
с абсолютной неизбежностью пронизывает все стороны
общественной жизни, накладывает решающий отпе^эток
на экономику и политику. В книге показано, как западно¬
европейские монополии приспосабливаются к новым
условиям мирового развития, возникшим во второй поло¬
вине 70-х — первой половине 80-х годов.
Основные направления адаптации монополистическо¬
го капитала к изменившейся экономической обстановке
отражают воздействие двух на первый взгляд противо¬
речащих друг другу процессов — существенного ухудше¬
ния общих условий воспроизводства по сравнению с пер¬
вой послевоенной четвертью века и развертывания на¬
учно-технической революции. Эти процессы развиваются
в обстановке растущей интернационализации хозяйствен¬
ной жизни.
Циклические кризисы середины 70-х и конца 70-х —
начала 80-х годов поразили Западную Европу сильнее,
чем США и Японию. Особенно в трудном положении ока¬
зались старые, традиционные отрасли, доля которых в
промышленности западноевропейского региона выше, чем
314

в двух других центрах империалистического соперниче¬
ства. Переплетение циклических кризисов со структурны¬
ми сопровождалось падением нормы прибыли даже в
крупных монополистических объединениях. Чтобы при¬
остановить этот процесс, западноевропейские монополии
прибегли к активной перестройке производственной и
сбытовой деятельности, повышали цены на свою продук¬
цию, проводили по-капиталистически «рационализацию»
производства, которая сопровождалась широким высво¬
бождением рабочей силы.
В то же время в последнее десятилетие обнаружи¬
лось техническое отставание Западной Европы от ее
основных конкурентов. Крупный научно-технический по¬
тенциал этого региона, который по многим показателям,
особенно в области гражданских НИОКР, лишь незна¬
чительно уступает или даже равен американскому и су¬
щественно превосходит японский, оказался рассредото¬
ченным по отдельным странам. Возникла вполне реаль¬
ная перспектива превращения Западной Европы в своего
рода «технологическую периферию» США и Японии.
В этой обстановке западноевропейские монополии, напу¬
ганные возможностью потери рынков и, следовательно,
снижения прибылей, активизировали действия, направ¬
ленные на повышение отдачи научных исследований, ско¬
рейшее внедрение достижений научно-технического про¬
гресса в производство и объединение технологических
ресурсов, с тем чтобы противостоять наступлению амери¬
канского и японского капиталов. Одновременно монопо¬
лии Западной Европы стали оказывать поддержку раз¬
личным технологическим проектам как в рамках ЕС, так
и выходящим за пределы Сообщества, которые имеют
целью укрепить позиции в мировом капиталистическом
хозяйстве. При этом монополии широко используют сред¬
ства государственных бюджетов западноевропейских
стран.
В книге прослеживаются основные направления, по
которым монополистический капитал Западной Европы
расширяет и разнообразит арсенал форм и методов сво¬
его экономического господства. Развивается вертикаль¬
ная интеграция и диверсификация производства. Кон¬
церны устанавливают долгосрочные подрядные связи с
самостоятельными независимыми в юридическом отноше¬
нии фирмами. Возникают новые формы зависимости и
подчинения, в которые монополии ставят немонополизи-
рованный сектор экономики. Новейшая технология ста¬
315

новится основным источником монопольной прибыли и
сверхприбыли. Поэтому чем дальше, тем больше западно¬
европейские корпорации рассматривают техническую по¬
литику как определяющий фактор экономической страте¬
гии.
Перестройка деятельности в целях повышения конку¬
рентоспособности требует огромных средств. В этой свя¬
зи большое значение для промышленных концернов при¬
обретает изыскание источников финансирования. В моно¬
графии показано, как в Западной Европе усиливается
всевластие крупного капитала по мере того, как ведущие
банки превращаются в универсальные банковские ком¬
плексы, монополизируют кредитные рынки, расширяют
сферы своей деятельности, распространяют ее на новые
районы и социальные слои населения. С помощью раз¬
ветвленного аппарата и кредитно-расчетных операций
банки и другие кредитные институты аккумулируют и
распределяют массы свободных денежных средств.
Приспосабливаясь к новым условиям развития, круп¬
ный капитал Западной Европы стремится расширить свое
господство за пределы региона. Экспорт капитала ста¬
новится важнейшим фактором структурной перестройки
хозяйства, борьбы западноевропейских транснациональ¬
ных корпораций за экономический раздел капиталисти¬
ческого мира. На базе огромных прямых инвестиций,
которые к настоящему времени превысили четверть трил¬
лиона долларов, ТНК создали обширную «вторую эконо¬
мику» за пределами Западной Европы. Они присваивают
результаты труда миллионов трудящихся в десятках
стран несоциалистического мира.
В работе указаны реальные лица, которые осуще¬
ствляют власть в Западной Европе. Благодаря сращива¬
нию монополистического промышленного и банковского
капитала и образованию финансовых групп создалась
основа господства финансовой олигархии над обществом.
В Западной Европе решающие позиции в экономике ве¬
дущих государств занимают 10—20, в малых развитых
странах региона — 2—3 финансовые группы. Эти группы
служат организационной оболочкой финансового капита¬
ла, закрепляют единство производственных, финансовых
и прочих интересов целого комплекса монополистических
компаний различных отраслей западноевропейского хо¬
зяйства.
Финансовая плутократия занимает ведущее положе¬
ние в системе государственно-монополистического капи¬
316

тализма. Сосредоточивая в своих руках командные вы¬
соты экономики — на крупные компании с количеством
занятых более 500, составляющие только 2—4% общего
числа фирм, приходится от 50 до 80% всего производ¬
ства,— финансовая олигархия осуществляет политиче¬
ское господство в западноевропейских странах, в конеч¬
ном итоге направляет их внутреннюю и внешнюю поли¬
тику, «согласуя» ее с принципом обеспечения своих
прибылей. Отсюда усиление сращивания финансовой
олигархии с аппаратом законодательной и исполнитель¬
ной власти. Значительно расширяется прямое участие
плутократии в управлении государством. Важнейшее зна¬
чение в усилении господства крупного капитала в эконо¬
мической и политической жизни стран Западной Европы
имеют объединения монополистического капитала — сою¬
зы предпринимателей.
Финансовая олигархия возглавляет военно-промыш¬
ленные комплексы западноевропейских государств. Она
поддерживает агрессивный внешнеполитический курс
США на обострение международной обстановки и гонку
вооружений, выступает за участие западноевропейских
фирм в осуществлении программы «звездных войн». Во¬
енный бизнес стал плодородной почвой, на которой воз¬
никли новые семейства плутократов и обогатились
старые.
Финансовая олигархия ставит целью установление
контроля над духовной жизнью западноевропейских на¬
родов. Она стремится максимально мобилизовать все
возможные средства идеологического воздействия моно¬
полий и государства на внедрение буржуазной идеоло¬
гии в сознание масс. Для поддержания политического
господства финансовой олигархии самым активным обра¬
зом используются средства массовой информации. Важ¬
нейшими орудиями идеологической обработки масс яв¬
ляются печать, телевидение и радио. С их помощью мо¬
нополистическая буржуазия манипулирует общественным
сознанием.
Крупный капитал укрепляет свою власть при помощи
экономических и внешнеэкономических рычагов давле¬
ния. Он пытается решить задачи структурной перестрой¬
ки за счет трудящихся. Власть имущие приспосабливают
свою политическую организацию к новым требованиям
классовой борьбы против пролетариата. В последнее де¬
сятилетие интенсивно идет процесс «выталкивания» ра¬
бочей силы, сокращения занятости. В середине 80-х годов
817

число официально зарегистрированных полностью безра¬
ботных было в 3 раза больше, чем в среднем за 1970—
1979 гг. В этих условиях финансовая олигархия усили¬
вает эксплуатацию трудящихся, вынуждает их из-за
опасения потерять работу идти на уступки. Путём мас¬
сированного наступления на жизненный уровень рабо¬
чих, на систему социальных услуг, сокращения расходов
на здравоохранение, образование, пенсионное обеспече¬
ние и т. д. крупный капитал западноевропейских госу¬
дарств стремится усилить позиции своих «национальных
империализмов» на международной арене. Он урезает
демократические права трудящихся, пытается ослабить
профсоюзы и расколоть рабочее движение. Процесс
усиления реакции проявляется также в бюрократизации
и милитаризации внутренней жизни. В странах Запад¬
ной Европы гигантски вырос военный и полицейско-ре-
прессивный аппарат. Финансовая олигархия с помощью
своих ставленников, находящихся у руля государствен¬
ного управления, ограничивает деятельность революци¬
онных и демократических организаций. Она насаждает
и раздувает массовый шовинизм и национализм, сеет
иллюзии «классового мира». Курс политических репрес¬
сий стимулирует деятельность правоэкстремистских, нео¬
нацистских и реваншистских элементов в Западной Ев¬
ропе.
Трудящиеся Западной Европы оказывают растущее
сопротивление политике крупного капитала. Возникают
новые стимулы и новые формы классовых битв пролета¬
риата против национальных и международных монопо¬
лий. Наряду с экономической борьбой трудящихся раз¬
виваются массовые социальные и демократические
движения. Борьба за занятость, против снижения жиз¬
ненного уровня все чаще связывается с массовыми ан¬
тивоенными выступлениями. Западноевропейское рабочее
движение разрабатывает самостоятельную альтернатив¬
ную стратегию, ориентированную на интересы трудящих¬
ся. Растет стремление широких демократических сил
Западной Европы объединить усилия в борьбе за глубо¬
кие социально-экономические преобразования и ослабле¬
ние засилья крупного капитала.

источники
Предисловие (с. 3—4)
1 Материалы XXVII съезда КПСС. М., 1986. С. 13.
2 Там же. С. 15.
8 Там же.
Глава I (с. 5—25)
1 Материалы XXVII съезда КПСС. С. 14—15.
2 Le nouvel economiste, Special 5000—1983. Novembre 1983.
P. 14-21.
3 The Determinants and Effects of Mergers. An International
Comparison. Ed. by D. C. Mueller. Cambridge, 1980. P. 19.
4 См.: Критика буржуазных теорий ГМК. М., 1984. Гл. X.
5 МЭМО. 1984. № 6. С. 135.
6 Euromoney. May 1982. Р. 38.
7 Cost and Margins in Banking. P., 1980. P. 282.
8 Западная Европа в современном мире. Т. 1. М., 1979. С. 101.
9 Там же. С. 102.
10 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 290.
11 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 370.
12 Государственно-монополистические комплексы подробно ис¬
следованы в работах ленинградских ученых (Государственно-монопо¬
листические комплексы: теоретические и методологические проблемы /
Под ред. А. А. Демина и Н. В. Раскова. Л., 1979).
13 Kroker R. Öffentliche Unternehmen in der E G. Köln, 1982.
S. 14, 17; Aims and Priorities of a Common Research and Develop¬
ment Policy. Brussels, 1982. P. 54.
14 Finanzbericht. Bonn, 1985. S. 249—250.
15 Щербаков В. В., Юданов Ю. И. Экспорт капитала в условиях
дальнейшего обострения общего кризиса капитализма. М., 1981. С. 50.
18 Transnational Corporations in World Development. Third Sur-
vey. U. N.. N. Y., 1983. P. 79.
17 OECD. International Investment and Multinational Enterpri¬
ses. P., 1981. P. 11—12; МЭМО. 1983. № 4. C. 19.
18 Юданов Ю. И. Экспорт капитала из Западной Европы. М.,
1980. С. 55.
19 Щербаков В. ВЮданов Ю. И. Указ. соч. С. 50.
20 Survey of Current Business. 1983. N 6. P. 60; 1984. N 6.
P. 66, 68.
2t OECD. Development Cooperation. P., 1984. P. 208.
22 Материалы XXVII съезда КПСС. C. 15.
23 Bulletin der Europäischen Gemeinschaften (Brussels). 1984.
N 2. S. 7, 28.
24 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 354.
25 Там же. С. 352.
26 Там же. Т. 27. С. 320-321.
Глава II (с. 26—56)
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 24. С. 124.
2 Там же. Т. 32. С. 82-83.
319

8 Там же. Т. 27. С. 405.
4 См.: Хесин Е. С. Англия в экономике современного капита¬
лизма. М., 1979.
5 Там же. С. 24.
6 См.: Кузнецов В. И. Механизм государственно-монополисти¬
ческого регулирования французской экономики. М., 1979. Гл. 3.
7 Франция. Современный государственно-монополистический ка¬
питализм. М., 1982. С. 12—13, 25.
8 См.: Файнгар И. М. Очерк развития германского монополисти¬
ческого капитала. М., 1958. С. 134—151; Проэктор Д. Е. Оруженос¬
цы третьего рейха. М., 1971. С. 58; История фашизма в Западной
Европе. М., 1978. С. 230—232.
9 См.: Тимашкова О. К. Скандинавская социал-демократия на
современном этапе. М., 1978. С. 68.
10 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 176.
11 Материалы XXVII съезда КПСС. С. 132.
12 Richonnier М. Les metamorphoses de ГЕигоре de 1769 k 2001.
P., 1985. P. 150—151, 158—160, 173—175.
13 West-Ost Journal 1981. N 1.
14 Le nouvel economiste. 1983. N 408.
15 Richonnier M. Op. cit. P. 247.
16 Problemes economiques. 1983. 27.1V. P. 12.
17 Fortune. 1983. 14.XI.
18 De Menton Ruffat J. Vers une Europe de l’industrie. P.,
1982. P. 64.
19 La vie frangaise. 1983. 20—26.IV.
20 Le nouvel economiste. 1981. N 270. P. 52—53.
21 Fortune. 1983. 14.XI.
22 Financial Times. 1983. 15. XI.
23 West-Ost Journal. 1981. N 4.
24 Financial Times. 1983. 24.X.
25 Europe’s Economy in Crisis. L., 1982. P. 16.
26 Le Monde diplomatique. 1983.XII.
Глава III (с. 57—100)
1 Маркс K., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 592, 606, 639, 641.
2 Там же. С. 606.
8 Там же. С. 640, 641, 642.
4 Там же. С. 642.
8 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 310.
6 Маркс Кv Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 611, 612, 613.
7 Там же. С. 618—619.
8 Там же. С. 636—637.
9 Там же. С. 638.
10 Main Economic Indicators. 1979. N 1. Р. 168; 1986. N 8. Р. 172.
11 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 639.
12 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 386, 387.
13 См. там же. С. 310.
14 National Institute Economic Review. L., 1982. N 3. P. 57.
16 ФРГ. Современный монополистический капитализм. М., 1983.
С. 456.
16 Fortune. 1986.4.VIII. Р. 191.
17 Aaronovitch S., Sawyer М. Big Business. L., 1974.
18 Jacquemin A., De Jong H. European Industrial Organisation.
L., 1977.
820

19 Chevalier J. M. L’echiquier industriel. P., 1980. P. 76.
20 Ibid. P. 77.
21 Etudes sur la concentration, le prix et les marges dans la
distribution des produits alimentaires. Т. 1. (Bruxelles) Juin 1978.
P. 189—192.
22 Richonnier M. Les metamorphoses de l’Europe de 1769 ä 2001.
P. 149.
23 Материалы XXVII съезда КПСС. C. 15.
24 TEF. P., 1980—1985.
28 British Business (L.). 1982. 19.XI. P. 487.
28 OECD. Innovation in Small and Medium Firms. P., 1982. P. 8.
Table 8.
27 Les Echos. 1982. 27.VII.
28 Les Chiffres des de l’Industrie. P., 1982. P. 71.
29 Ibidem.
30 Kitching /. Acquisitions in Europe, Causes of Corporate
Successes and Failures. L., 1973. P. 77.
Глава IV (с. 101—136)
1 The Determinants and Effects of Mergers. Ed. by D. C. Mueller.
Cambridge, 1980. P. 19.
2 Revue du Marche Commun. 1983. N 267. P. 238.
3 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 312.
4 The Determinants and Effects of Mergers. P. 19.
6 В ходе теоретического осмысления диверсификации производ¬
ства в советской экономической литературе дискутируются несколь¬
ко точек зрения на содержание этого понятия. С анализом основ¬
ных концепций можно ознакомиться, в частности, в книге Г. В. По¬
луниной «Многоотраслевые концерны в системе современного
капитализма» (М., 1980. С. 68—76).
8 L’Humanite. 1982. 21.1.
7 Financial Times. 1982. 16.VIII.
8 International Herald Tribüne. 1982. 27.X.
9 Правда. 1982. 8 декабря.
10 International Herald Tribüne. 1982. 18.X.
11 Lloyds Bank Review. 1982. X. N 146. P. 20.
12 Financial Times. 1985. 11.XI.
13 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 397.
14 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 619.
18 OECD Observer. 1983. N 121. Р. 38.
18 30 jours d’Europe. 1982. N 285. Р. 26.
17 Правда, 1980. 9 апреля.
18 OECD. The Research System: Comparative Survey of the Orga¬
nization and Financing of Fundamental Research. P., 1973. Vol. 2.
19 Иванов И. Д. Современные монополии и конкуренция. М.,
1980. С. 24.
20 Известия АН СССР. Серия экономическая. 1981. № 3. С. 134.
21 Wirtshaft und Wissenschaft. 1977. Vol. 24. N 1. S. 3.
22 Moreau M. Investissement non materiel et croissance indust¬
rielle. P., 1982. P. 195.
23 The Research System... P. 138.
24 Research Policy. 1982. Vol. 11. N 2. P. 126.
25 RED Management. 1981. Vol. 11. N 4. P. 157—164.
28 Nature. 1981. Vol. 291. N 5816. P. 528; Revue de la societ6
Royale Beige des ingenieurs et des industriels. 1982. N 2. P, 75.
321

27 New Scientist. 1983. 7.1V. P. 5.
28 Материалы XXVII съезда КПСС. C. 14.
29 Harvard Business Review. 1972. IX—X. P. 94.
30 The Columbia Journal of World Business. Fall 1977. N 3. P. 94.
81 Absatzwirtschaft. 1980. N 10. S. 82.
32 Overseas Business Reports. Marketing in France. 1978.1.
33 The Financial Times. 1982. 16.111.
34 Overseas Business Reports. Marketing in Italy. 1978.VII. P. 13.
35 Columbia Journal of World Business. Fall 1977. P. 95.
36 Frankfurter Allgemeine Zeitung. 1980. 23.VIII.
37 Dingeldey K. Herstellermarketing in Wettbewerb und deutsche
Handel. B., 1975. S. 202.
38 The Financial Times. 1984. 2.X.
39 The Economist. 1981. 14.XI. P. 11.
40 Overseas Business Reports. 1978. VIII.
41 The Economist. 1981. 14.XI. P. 18.
42 Ibidem.
43 Ibid. P. 14.
44 The Financial Times. 1986. 23.VI.
45 The Financial Times. 1982. 13.1.
46 Barclay’s Review. 1982.XI. P. 84.
47 Ibid. P. 84, 86.
Глава V (с. 137—170)
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 386.
2 См. там же. С. 375.
3 См. там же. С. 380, 382.
4 См. там же. С. 404—405.
8 Маркс /(., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 132—133.
8 См. там же. Т. 23. С. 319, 762.
7 См. там же. Т. 25. Ч. I. С. 133.
8 См. там же. Т. 23. С. 493.
9 См. там же. С. 261—262.
10 См. там же. С. 280.
11 См. там же. С. 493, 512.
12 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 341.
13 См. там же. С. 321.
14 См. там же. С. 321, 323, 382. J
15 См. там же. С. 367.
16 См.: Маркс К-г Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 212.
17 См. там же. Т. 23. С. 642.
18 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 304.
19 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 480—481.
20 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 313, 359, 412.
21 Les groupes de societes dans le Systeme productif fran^ais.
P., 1980. P. 72—73.
22 V Leipziger Politökonomisches Symposium zur Imperialismus¬
forschung 1980 «Die Rolle und Entwicklung des Marktes im staats¬
monopolistischen Kapitalismus». Leipzig, 1981. Bd 1. S. 14, 106.
23 Galbraith J. The New Industrial State. L., 1967. P. 74.
24 См., например: Новиков P. A., Шишков Ю. В. Международная
кооперация капиталистических фирм. М., 1972.
25 Белоус Т. Я. Международные монополии и вывоз капитала.
М., 1982. С. 9, 59—60.
322

26 V Leipziger Politökonomisches Symposium zur Imperialismus¬
forschung 1980 «Die Rolle und Entwicklung des Marktes im staats¬
monopolistischen Kapitalismus». Bd 2. S. 6—7.
27 Белоус Т. Я. Указ. соч. C. 24.
28 Пороховский A. A. Большой бизнес: путь к господству. М.,
1985. С. 9.
29 См.: Иванов И. Д. Современные монополии и конкуренция.
М., 1980.
30 Технико-экономические аспекты международного разделения
труда в автомобильной промышленности: EKE/Ingeneering. Нью-
Йорк, 1983. С. 73.
31 Там же. С. 93.
32 The Journal of Industrial Economics. 1983.VI. Vol. XXL N 4.
p. 441—442.
33 МЭМО. 1982. № 12. C. 65.
34 Annales de geographie (P.). 1975. N 463. P. 302.
35 The Small Firm: An International Survey. Ed. by D. Story.
L., 1983. P. 69.
36 CBI Industrial Trends Survey (L.). 1976.1V; 1979.1V.
37 OECD. Competition Policy in Regulated Sectors: Report of the
Committee of Experts on Restrictive Business Practices. P., 1979.
P. 25—27.
38 Politik und Markt: Wirtschaftspolitische Probleme der 80-er
Jahre. Stuttgart; N. Y., 1980. P. 88.
39 Politik und Markt. S. 96.
40 The Economist (L.). 1983. 5.II. P. 37—38.
41 Die Wirtschaftswoche. 1983. 9.IX.
42 Walsh A. E., Paxton /. Competition Policy. European and Inter¬
national Trends and Practices. Bristol, 1975. P. 154—155.
43 Revue d’economie politique (P.). 1981. N 3. P. 262.
Глава VI (с. 171—207)
1 См.: Маркс K., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 484.
2 Там же. С. 348.
3 Goldsmith R. Financial Intermediaries in the American Economy
since 1900. Prinston, 1958. P. 59—60.
4 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 325.
5 Там же. С. 95.
6 Alhadeff D. A. Competition and Controls in Banking. Los Ange¬
les, 1968. P. 132; Шенаев В. H. Банки и кредит в системе финансо¬
вого капитала ФРГ. М., 1967. С. 74.
7 OECD. Costs and Margins in Banking. An International Sur¬
vey. P., 1980.
8 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 327.
9 Le Monde. 1982. 21—22.VI.
10 The Banker. 1984.VI. P. 49.
11 Banking and Sources of Finance in the European Community.
L., 1982. P. 155.
12 The Banker. 1983.VI. P. 177.
13 Banking and Sources. P. 3.
14 Ibid. P. 46.
« The Banker. 1983.VI. P. 177.
18 Ibid. P. 4.
17 Institutions et mecanismes. P. 553—556.
18 Banking and Sources. P. 46—61.

' 19 Institutions et mecanismes. P. 85—87.
20 Durand H. Le svsteme monetaire et bancaire en Grande-Bre¬
tagne. P., 1976. P. 624. ‘
21 Banking and Sources. P. 25, 53, 74.
22 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 364—365.
23 Banking and Sources. Р. 3.
24 Lomax D., Jutmann P. The Euromarkets and International Fi¬
nancial Policies. L., 1981.
25 Costs and Margins in Banking. P., 1980. P. 282.
26 Banking and Sources. P. 257; Costs and Margins. P. 244.
27 Lomax D., Jutmann P. Op. cit. P. 167.
28 Сысоев И. H. Экспансия транснациональных банков. М., 1979.
С 6
29 The Banker. 1977.VIII. Р. 97; Euromoney. 1982.V. Р. 38.
30 The Banker. 1981.III. Р. 93.
31 Ibid. Р. 94—95.
32 Euromoney. 1979.VIII. Р. 65—70.
Глава VII (с. 208—244)
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 344.
2 Там же. Т. 34. С. 168.
3 Там же. Т. 27. С. 331.
4 The Economist. 1983. 26.111. Р. 43.
6 Ibid. 1981. 17—23.1. Р. 13.
6 Рассчитано по: OECD. Financial Statistics. Part 3. 1981, 1982.
7 Данные обследования Банком Англии приводятся по: The Eco¬
nomist. 1983.26.III.
8 Ibid. Р. 64.
9 The Economist. 1983.26.III. P. 16.
10 Monatsberichte der Deutschen Bundesbank. 1982. N 10. S. 18.
11 Veckans affärer. 1986. № 18—19. S. 57.
12 The British and German Banking System: a Comparative Sty-
dy. L., 1981. P. 203, 206.
13 Ibid. P. 207.
14 Memorandum 84. Gegen soziale Zerstörung durch Unternehmer¬
herrschaft. Qualitatives Wachstum 35-Stunden-Woche Vergesellschaft¬
ung. Köln, 1984. S. 348.
15 New Statesman. 1981. 21 .VII.
18 The Economist. 1983. 26.111. P. 38.
17 The British. . . P. 212.
18 Ibid. P. 211.
19 Scott J. Corporations, Classes and Capitalism. L., 1979. P. 89.
20 The Economist. 1983. 26.111. P. 55.
21 Memorandum 84. S. 351, 463—464.
22 См. подробнее: Бочкарев C. M. Большой бизнес «цюрихских
гномов». М., 1979.
23 The British. .. Р. 220, 223, 227.
24 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 34. С. 163.
25 Западная Европа в современном мире. Т. 1. С. 101—102.
26 См. также: Железова В. Ф. Клан 20-ти. Международные
банки США. М., 1981.
27 Подробнее о финансовых группах Великобритании см.: Вели¬
кобритания. Современный монополистический капитализм. М., 1981.
С. 95—101.
324

28 Подробнее о финансовых группах ФРГ см.: ФРГ. Современ*
*шй монополистический капитализм. М., 1983. С. 78—94.
29 Франция. Современный монополистический капитализм. М.,
1982. С. 79.
30 Подробнее о финансовых группах Франции см.: Черни*
ков Г. П. Финансовая олигархия Франции. М., 1966. С. 200—312;
Кузнецов В. И. Механизм государственно-монополистического регу¬
лирования французской экономики. М., 1979. С. 218—241; Лаза¬
рев С. А. Финансовые группы в экономике современной Франции.
М., 1983. Гл. III.
31 Рассчитано по: Veckans affärer. 1982. 24.VI. S. 26—40.
32 Проблемы мира и социализма. 1979. № 10. С. 74.
33 Veckans affärer. 1978. 14.XII. S. 16—19.
34 Подробнее о финансовых группах Бельгии см.: Новиков Р. А.
Бельгия: структурные изменения в экономике. М., 1971. С. 27—38;
Юданов Ю. И. Капиталы под псевдонимом. М., 1967. С. 122—139.
35 Urigerer М. Finanzplatz Schweiz. Wien; Düsseldorf, 1979. S 127.
36 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 344, 421.
37 Там же. С. 353.
38 Bleton Р. Mort de l’entreprise. Р., 1967. Р. 29—30.
39 Bleton Р. Le capitalisme frangais. P., 1966. P. 112. 1
40 Larner R. Management Control and the Large Corporation.
N. Y., 1970.
41 Copeman G. The Chief Executive and Business Growth. A Com-
parative Study in the United States, Britain and Germany. L.; N. Y.,
1971. P. 336 337.
42 Hommes et techniques (P.). 1969. N 291. P. 22.
43 Elites and Power in Brjtisji Society. Ed. by Ph. Stanworth and
A. Giddens. L., 1974. P. 83—84, 99—100.
44 Hall D., Bettignies M.-CL, Fischgrund C. European Business.
P., 1969. P. 35.
45 European Business (P.). 1970. N 26. P. 58, 59.
46 Hommes et techniques. P. 24.
47 The Economist. 1983. 26.111. P. 56.
48 Jungblut M. Die Reichen und die Superreichen in Deutschland.
Hamburg, 1976. S. 266—267.
49 Hommes et techniques. P. 24.
50 Elites and Power in British Society. P. 86.
51 Graven naar macht. Rotterdam, 1975. P. 283.
52 Авилова A. В. Экономика современной Испании. M., 1981.
C. 28.
53 Социально-экономические и политико-идеологические процессы
в Испании на рубеже 70-х и 80-х годов. М., 1981. С. 4.
54 The Economist. 1983. 26.111. Р. 56, 59.
65 Andriessen J. De sociaal-economisch besturing van Nederland.
Groningen, 1968. P. 171.
56 Проблемы мира и социализма. 1979. № 10. C. 75.
57 Иванов И. Д. Международные монополии во внешней поли¬
тике империализма. М., 1981. С. 27.
58 Morning Star. 1983. 6.V.
69 Проблемы мира и социализма. 1982. № 10. С. 41—42.
Глава V!!! (с. 245-270)
1 OECD. International Investment and Multinational Enterprises.
P., 1981. P. 11—12.
325

4 Neue Zürcher Zeitung. 1982. 12.XI.
1 Multinationais from Small Countries. Ed. by T. Agmon,'
Ch. Kindleberger. Cambridge (Mass.). L., 1977. P. XIII.
4 См., например, исследования профессора Пенсильванского уни¬
верситета Г. Парлматтера (США), профессора Лондонской школы'
прикладной экономики и политических наук Б. Робертса (Англия),
6 Transnational Industrial Relations. L., 1973. P. 117, 123.
6 The Economist. 1967. 12.VIII. P. 66.
7 Ibid. 1981. 26.IX. P. 82.
8 Ibid. 1983. 19.11. P. 84.
9 Survey of Current Business. 1985. VIII. P. 52.
10 Villa A. Legal Aspects of Foreign Direct Investment in the UnU
ted States. Geneve, 1981. P. 1.
Глава IX (с. 271—288)
1 Соревнование двух систем. М., 1979. С. 257—269.
2 См.: Критика буржуазных теорий ГМК. Гл. X.
3 Channon D. The Strategy and Structure of British Enterprise.
L., 1973; Rumelt R. Structure and Economic Performance. Cambridge
(Mass.), 1974; Pavan P. Structure, Strategie della impresa Italiana.
Bologna, 1976; Dyas G., Thanheiser M. Emerging European Enterprise:
Strategy and Structure of French and German Industry. L., 1976.
4 Managerial Hierarchies. Ed. by A. Chandler, H. Daems. Amster*
dam.1980. P. 70.
5 Ibid. P. 204—221.
6 Маркс K., Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 23. C. 363.
7 Dyas G., Thanheiser H. Op. cit. P. 37.
8 Managerial Hierarchies. P. 56.
9 Ibid. P. 154.
10 Ibid. P. 78.
Ibid. P. 106.
12 Channon D. Op. cit. P. 22.
13 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 425.
14 Флоренс С. Структура промышленности и управление пред¬
приятиями Британии и США. М., 1958. С. 33.
15 Managerial Hierarchies. Р. 212.
16 Ibid. Р. 110.
17 См.: Евенко Л. И. Организационные структуры управления
промышленными корпорациями США. М., 1983. С. 51—127.
18 Dyas G., Thanheiser H. Op. cit. P. 63, 73, 195, 292—293.
19 Channon D. Op. cit. P. 70.
20 Ibid. P. 71.
21 Business Week. 1982. 24.V.
22 Эта точка зрения на организационный прогресс в качестве ре¬
акции на общие условия научно-технической революции характерна
для некоторых направлений современной организационной науки
(Miner I. Modern Theories of Organizational Structure and Process.
L., 1983. P. 3—10).
23 Dyas G., Thanheiser H. Op. cit. P. 3.
24 Rumelt R. Strategy, Structure and Economic Performance. Cam¬
bridge (Mass.), 1974. P. 25, 74.
25 Franko L. G. The European Multinationais. A Renewed Chal-
lenge to American and British Big Business. L., 1976. P. 188, 209. ,
26 Ibid. P. 204.
326

27 Channon D., Jalland M. Multinational Strategie Planning L.,
1979.
28 Ibid. P. 11, 18.
29 Ibid. P. 41.
30 New Theories of Multinational Enterprise. Ed. by A. Rugman.
L., 1982.
31 Buckley P., Casson M. The Future of Multinational Enterprise.
L., 1976. P. 8.
32 Casson M. Foreword. Rugman A. Inside the Multinationais.
L., 1981. P. 16.
33 Willamson 0. Markets and Hierarchies: Analysis and Antitrust
Implications. N. Y., 1975.
34 Rugman A. Op. cit. P. 26—27.
35 Casson M. Alternatives to the Multinational Enterprise. L.,
1979. P. 1.
38 Ibid. P. 99—100, 102.
Глава X (с. 289—313)
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 27. С. 355.
2 Золотас К. Экономика капитализма против общественного бла¬
госостояния / Пер. с англ. М., 1985. С. 18.
3 Labour Research Department. Fact Service. 1982. P. 44.
4 Glinga W. Erben des Empire. Eine Reise durch die englische
Gesellschaft. Frankfurt; N. Y. Campus, 1983. S. 46—47, 59—60.
6 Le Monde. 1981. 7.XI.
6 Рабочий класс и современный мир. 1986. № 1. С. 56.
7 См. подробнее: Эксплуатация трудящихся капиталистических
стран в условиях НТР (изменение форм и методов). М., 1984; Виль-
ховченко Э. Д. Новые формы капиталистической эксплуатации. Тео¬
рия и практика: критический анализ. М., 1985.
8 Проблемы мира и социализма. 1983. № 1. С. 52.
9 Poverty and Inequality in Common Market Countries. Ed. by V.
George, R. L. Lawson. 1980. P. 238—239.
10 Западная Европа в современном мире. Т. 1. С. 281.
11 См.: Социал-демократический и буржуазный реформизм в си¬
стеме государственно-монополистического капитализма / Под ред.
А. С. Черняева, А. А. Галкина. М., 1980. С. 4—5; Dietzel H. Refor¬
mistische Arbeiterbewegung heute: (Theoretische Positionen und poli¬
tische Wirksamkeit). Berlin, 1981.
12 См.: Современный капитализм: политические отношения и
институты власти. М., 1984.
13 Подробно см.: Профсоюзы и проблемы социально-экономиче¬
ской борьбы пролетариата. М., 1985.
14 См.: Коломийцев В. С. Монополии и рабочий класс: миф о
социальном мире и действительности. М., 1985.
15 The Journal of Commerce. L., 1985. 20.11.
16 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 77.
17 Западная Европа: борьба труда и капитала / Под ред.
Т. Т. Тимофеева, С. А. Ершова. М., 1982. С. 10—11.
18 Morning Star. 1980. 4.1.
19 Правда. 1984. 22 и 23 марта.
20 Gerhardt K., Haar В., Hantsch G., Heiseier /. Rückkehr zum
Sorialpartnerschaft? Frankfurt am Main, 1981. S. 20.
21 Sunday Times. 1980. 9.XI.
22 Marxistische Blätter. 1983. N 5. S. 21.
327

23 Материалы XXVII съезда КПСС. С. 15.
24 Федоров JI. Ф. Рабочий класс против международных моно¬
полий. М., 1980. С. 19.
25 Investment and Divestment Policies of Multinational Corpora-
tions in Europe (van den D. Bulke, I. I. Boddewyn, B. Martens, '
P. Klemmler). Farnborough; Brussels, 1979. P. 171.
26 Management Today (L.). 1979, N 4. P. 74.
27 См.: Рабочий класс и современный мир. 1981. № 2. С. 152.
28 Конференция коммунистических и рабочих партий Европы.
Берлин, 29—30 июня 1976. М., 1977. С. 28—30.
29 The Issues for United Action. World Federation of Trade
Unions. Prague, 1983. P. 26.
30 Правда. 1986. 9 октября.

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ
Антивоенное движение 303
Банки: коммерческие 171, 172,
187, 188; инвестиционные 171,
187; центральные 171, 187;
монополии 172, 175, 184; сбе¬
регательные 173, 187; полуго-
сударственные 195—197; стра¬
ховые 196; иностранные 199—
202; транснациональные 205—
207
Безработица 292, 293, 298
Бизнес: мелкий и средний 67,
72, 73, 88—100, 158, 162—165;
крупный 75—88, 103, 105, 175,
248; торговый 141, 142
Военно-промышленный комплекс
123, 158, 239, 241
Власть капитала Ю—19, 73—
100, 137—158, 183—185, 218—
244, 304—313
Г осударственно-монополистиче-
ский капитализм 5—24, 36—
46, 165—170, 236—244
Диверсификация 7—9, 103, 104,
143
Договора коллективные 297, 298
«Доходов политика» 290
«Европейские компании» 307,
310
Забастовки 299—302
Законодательство антитрестов¬
ское 165—176
Занятость 59, 292, 293
Заработная плата: реальная
294, 302; замораживание за¬
работной платы 292, 293
Интернационализация: произ¬
водства 29, 30, 245, 246; ка¬
питала 180, 198—207, 247,
248; экономики 29, 33, 220
Интеграция капиталистическая
5, 21—26, 50—54, 112, 113,
120, 121, 159, 165
Инвестиции заграничные: пря¬
мые 249—253, 255—270; меха¬
низм управления 253—257;
отраслевая структура 257—
262; новые тенденции в раз¬
мещении 262—270
Капитал: вывоз 19—21, 31,
249—270; иностранный 262—
270; рисковый 163; промыш¬
ленный 208—218; банковский
9, 171, 173, 175, 210—214; фи¬
нансовый 10—19, 27, 208—
236; основной 60—62, 67, 70
Капиталовложения 62—64 (см.
также инвестиции)
Капитализм монополистиче¬
ский: Англии 36—41; ФРГ
41—42; Бельгии и Нидерлан¬
дов 42, 43; Скандинавских
стран 43; Швейцарии 43, 44;
Австрии 44; южноевропейских
стран 44, 45, 46
Классовая борьба 243, 289—304
Концентрация: производства 6,
28, 29, 57—77, 274, 275; капи¬
тала 6, 52—77, 110; капитала
банковского 174—186; в ми¬
ровом масштабе 76, 245, 246
Конкуренция: коллективные
формы ограничения конкурен¬
ции 149—153; конкурентная
стратегия 159—162; ценовая
160, 161; неценовая 161, 162;
межбанковская 190—198
Кредитная система 171—174,
205, 206, 208, 209
Маркетинг 8, 123—130, 159, 160
Международная организация
труда (МОТ) 308, 309
329

Межфирменное сотрудничество
154—158
Менеджеры высшие 233, 236
Монополизация: отраслей 73—
80; экономики 80—86; Вели¬
кобритании 81, 82; ФРГ 80,
82; Франции 78, 80, 82; Ита¬
лии 81, 82; мирового хозяй¬
ства 86—88, 218—231; бан¬
ков 9, 174—198
Монополии: картели 8, 29, 33,
139, 149, 169; концерны 7, 29,
101, 103, 143—147; конгломе¬
раты 102, 103, 106; консор¬
циумы 204, 205; международ¬
ные 21, 23, 30, 48, 49, 53—55,
84—87, 103, 146, 250—260,
282, 304; синдикаты 8, 139;
тресты 8, 139
Монополистическая (ограничи¬
тельная деловая) практика
147—154, 190
Накопление капитала 58, 72,
174—186
Научно-технический прогресс
65, 66, 84—86, 111—122, 294
Неоколониализм 35—37
«Новые бедные» 294
НИОКР 7, 50, 83—85, 105,
111—122
Предприятия крупные, мелкие
(см. бизнес) совместные 155,
156
Прибыль 87, 88, 248; норма
прибыли 98, 291
Производительность труда 63—
65
Производство промышленное
28, 29, 154, 155, 257-260
Противоречия межимпериали¬
стические 34, 35, 46—48, 54,
55, 84—88
Профсоюзы 297—308; Всемир¬
ная федерация профсоюзов
308, 309, 312; профцентры
297, 298
Процент ссудный 197
Рабочее движение: социально-
экономическая борьба 289—
304; политическая борьба
309—313
Сбытовая политика 122—136
Социальная политика 17, 97, 293
Социальное благосостояние 291
Социальный реванш 289, 304
Социнтерн 309, 312
Союзы предпринимателей 238
Спрос потребительский 122—
136
Сращивание промышленного и
банковского капитала: кре¬
дитные связи 208—212; вла¬
дение акциями и система уча¬
стий 213, 214; личная уния
214—216; расчетные операции
и ведение текущих счетов
216—218
Структура монополистическая
7, 26—36, 107—111, 177; ее
кризис 46—56
Субподрядные отношения 156,
157, 158
Теории буржуазные экономиче¬
ские: «современного делового
предприятия» 8, 277—281;
этноцентризма 253, 254; по¬
лицентризма 253—255; «уп¬
равленческого» капитализма
271—276; концепция «страте¬
гия-структура» 276—281;
«интернализации» 281—288
Финансовые группы: Велико¬
британии 220—222; ФРГ
222—224; Франции 224, 225;
Италии 225; Швеции 227, 228;
Нидерландов 228, 229; Бель¬
гии 229; Швейцарии 230
Финансовая олигархия 30,
214—216, 231—244, 291
330

Финансовый капитал (см. Капи¬
тал)
Фирма: крупная, мелкая (см.
бизнес); внутрифирменное
планирование 159—162
Цена монопольно высокая 165,
290
Централизация 7, 48, 58—60,
73—76; банковского капита¬
ла 174—186
Центры современного империа¬
лизма 34, 35, 46, 47, 262—265
Экспансия внешнеэкономиче¬
ская 247—253

ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ 3
Глава I. ГМК В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ
ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ 5
1. Новые черты монополизации 6
2. Финансовый капитал и государственно-монополи¬
стическое регулирование 10
3. Изменения в экспорте капитала 19
4. Противоречия интеграционного процесса ... 21
Глава И. ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ МОНОПОЛИСТИЧЕ¬
СКОГО КАПИТАЛИЗМА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ 26
1. Характерные черты западноевропейской монопо¬
листической структуры —
2. Эволюция и специфика национальных вариантов
монополистического капитализма 36
3. Кризисные явления в западноевропейской моно¬
полистической структуре (середина 70-х — начало
80-х годов) 46
Глава III. КОНЦЕНТРАЦИЯ И МОНОПОЛИЗАЦИЯ ПРО¬
ИЗВОДСТВА 57
1. Современные условия развития процесса концен¬
трации, его содержание и критерии —
2. Динамика, абсолютные и относительные уровни
концентрации средств производства 60
3. Концентрация — основа монополизации. Степень
монополизации производства и сбыта отдельных то¬
варов и отраслей 73
4. Общие масштабы и специфика монополизации
экономики 80
5. Роль и место мелкого бизнеса в монополистиче¬
ской структуре 88
Глава IV. ОРГАНИЗАЦИЯ И СТРАТЕГИЯ МОНОПОЛИЙ 101
1. Формы монополистических объединений .... —
2. Научно-техническая политика 111
3. Сбытовая политика 122
332

333
Глава V. ОСНОВНЫЕ ФОРМЫ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СВЯ¬
ЗЕЙ НА ЧАСТНОПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОМ
УРОВНЕ. МОНОПОЛИСТИЧЕСКАЯ КОНКУРЕН¬
ЦИЯ 137
1. Монополистические и конкурентные начала в эво¬
люции западноевропейского капитализма . . . . 138
2. Внутрифирменное хозяйство концернов . . . . 143
3. Внерыночные формы связей 147
4. Конкурентно-рыночные формы хозяйственных свя¬
зей 158
5. Монополии и антитрестовское законодательство 165
Глава VI. БАНКОВСКИЕ МОНОПОЛИИ 171
1. Основные звенья кредитной системы —
2. Масштабы и динамика концентрации капитала в
системе кредитных учреждений 174
3. Национальные особенности банковских монополий 186
4. Интернационализация ссудного капитала . . . 198
Глава VII. ФИНАНСОВЫЙ КАПИТАЛ И ФИНАНСОВАЯ
ОЛИГАРХИЯ 208
1. Важнейшие линии сращивания промышленности и
банковского капитала —
2. Финансовые группы 218
3. Финансовая олигархия Западной Европы . . . 231
4. Усиление экономического господства финансовой
олигархии 236
Глава VIII. ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЭКСПАНСИЯ МЕЖ¬
ДУНАРОДНЫХ МОНОПОЛИЙ 245
1. Новый этап заграничного прямого инвестирования 246
2. Особенности западноевропейского заграничного
инвестирования 253
3. Новые тенденции в размещении инвестиций . . 262
Глава IX. КРИТИКА СОВРЕМЕННЫХ БУРЖУАЗНЫХ ТЕО¬
РИЙ МОНОПОЛИИ 271
1. Теория «управленческого» капитализма .... —
2. Концепция «стратегия-структура» 276
3. Теория «интернализации» 281

Глава X. БОРЬБА ТРУДЯЩИХСЯ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
ПРОТИВ ГНЕТА МОНОПОЛИЙ 280
1. Монополии и рабочий класс: тенденции классо¬
вого противоборства —
2. Антирабочая политика международных монопо¬
лий 304
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 314
ИСТОЧНИКИ 319
ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ 329

Власть крупного капитала / Ин-т мировой эко-
В58 номики и междунар. отношений; Отв. ред. Е. С. Хе-
син, В. Н. Шенаев, Ю. И. Юданов. — М.: Мысль,
1987. —333, [2] с.
В пер.: 1 р. 50 к.
Коллектив авторов из ИМЭМО АН СССР на основе ленинских
признаков империализма показывает современные формы господства
западноевропейского капитала, раскрывает истинные масштабы его
власти, исследует методы конкурентной борьбы, рычаги контроля фи¬
нансового капитала над национальной экономикой и за рубежом. Ра¬
бота подготовлена к 70-летию выхода книги В. И. Ленина «Империа¬
лизм, как высшая стадия капитализма». Она показывает непреходя¬
щее значение ленинских идей.
_ 0604000000-067 17 Я7 к_|,
В 004(01 )-87 -17'87 ББК65-8
ВЛАСТЬ КРУПНОГО КАПИТАЛА
Заведующая редакцией Т. А. Воскресенская
Редактор Л. Г. Соловьева
Младший редактор Л. Е. Карина
Оформление художника А. М. Павлова
Художественный редактор А. И. Ольденбургер
Технический редактор О. А. Барабанова
Корректор Т. М. Шпиленко
ИБ № 3213
Сдано в набор 30.09.86. Подписано в печать 17.02.87. А 09035. Формат 84X Юв'/за.
Бумага типографская № 1. Литературная гарнитура. Высокая печать. Уел.
печатных листов 17,64. Уел. кр.-отт. 17,64. Учетно-издательских листов 19,04.
Тираж 10 500 экз. Заказ № 467. Цена 1 р. 50 к.
Издательство «Мысль». 117071. Москва, В-71, Ленинский пр., 15.
Ордена Трудового Красного Знамени Ленинградская типография № 5 Союз-
полиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли. 190000, Ленинград, центр, Красная ул., 1/3.

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ!
Наиболее полную информацию о готовящихся к выпу¬
ску книгах издательства «Мысль» по экономике, фило¬
софии, истории, демографии, географии можно получить
из ежегодных аннотированных тематических планов вы¬
пуска литературы, имеющихся во всех книжных мага¬
зинах страны.
Сведения о выходящих в свет изданиях регулярно
публикуются в газете «Книжное обозрение».
По вопросам книгораспространения рекомендуем
обращаться в местные книготорги, а также во Всесоюз¬
ное государственное объединение книжной торговли
«Союзкнига».

власть крупного