ZOOMET.RU
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ эволюционной МОРФОЛОГИИ и экологии
им. А. Н. СЕВЕРЦОВА
В Д. ИЛЬИЧЕВ В Е. ФОМИН
ОРНИТОФАУНА
И ИЗМЕНЕНИЕ
СРЕДЫ
(НА ПРИМЕРЕ ЮЖНО-УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА')
Ответственный редактор
кандидат биологических наук
Л. С. СТЕПАНЯН
в
Москва «Наука»
1988
УДК 595.771
Орнитофауна и изменение среды (На примере Южно-Уральского регио-
на) В. Д. Ильичев, В. Е. Фомин. М.: Наука, 1988. 248 с. ISBN
5-02-005241-8
Книга является попыткой подробно проанализировать процесс фор-
мирования современной авифауны развитого промышленно-аграрного
региона страны за более чем 200-летний период. Регион рассматривает-
ся как модель, демонстрирующая сложные эколого-фаунистические
проблемы, возникающие в связи с активным освоением ландшафтов. По-
казано современное состояние большого количества видов птиц, в том
числе редких и исчезающих. Для экологов, орнитологов, специалистов
в области охраны природы.
Табл. 8. Ил. 62. Библиогр. 223 назв.
Рецензенты
доктор биологических наук В. Е. Флинт,
кандидат биологических наук В. Т. Бутьев
и 2005000000-458
042(02)-88
241-88-1
© Издательство «Наука», 1988
ISBN 5-02-005241-8
ВВЕДЕНИЕ
В констатации факта изменения региональных фаун под
влиянием человека и его хозяйственной деятельности нет прин-
ципиально ничего нового. Существуют исследования, с различ-
ной степенью детализации характеризующие эти явления приме-
нительно к разным регионам. Н1о в наши дни эти вопросы при-
влекают все большее внимание исследователей, и мы вправе
рассчитывать в ближайшие годы на получение нового интерес-
ного материала, иллюстрирующего характер и направленность
антропогенных изменений в региональных фаунах. Но остается
неясным и почти не затрагивается вопрос о факторах, определя-
ющих эти изменения, в особенности факторах внутрирегиональ-
ного действия. Они, естественно, должны быть выделены и по
возможности отчленены от явлений общезонального характера,
которые также действуют на региональную фауну и существен-
но маскируют «внутренние» причины изменений.
С этой точки зрения исследователь, задавшись целью вы-
явить, хотя бы грубо, эти факторы, должен «перебрать» вид за
видом всю фауну. И это будет лишь первым этапом его работы,
поскольку затем он должен обратиться к тенденциям изменения
региональной фауны в целом, анализируя их уже с новых, ин-
тегральных позиций, т. е. основываясь на знании ситуаций, свя-
занных с каждым отдельным видом. Такой двухступенчатый
подход не может осуществляться одинаково успешно во всех ре-
гионах. Для этого регион и его фауна должны быть исследова-
ны достаточно долго, а основные антропогенно-экологические
факторы, вызывающие фаунистические изменения, установлены.
Основываясь на сопоставлении этих тенденций и вызвавших
их факторов, с одной стороны, видовых ситуаций — с другой, ис-
следователь вырабатывает оценки и критерии, позволяющие в
дальнейшем использовать фаунистические изменения в качестве
индикатора состояния окружающей среды в регионе.
Здесь уместен вопрос, для чего необходимы знания видовых
ситуаций, если в конечном счете в качестве индикатора будут
использоваться интегральные оценки, охватывающие всю регио-
нальную фауну. Тут важно подчеркнуть «самостоятельность»
интегральных оценок, которые формируются не только путем
простого суммирования сведений видового уровня, но и как ре-
зультат сопоставления крупномасштабных событий, в которых
видовые ситуации (как внутрирегиональные) составляют лишь
3
часть, сложно взаимодействующую с зональными и интерзональ-
ными процессами и явлениями.
Изучая видовые ситуации, мы вычленяем внутрирегиональ-
ные факторы из общей цепи различных явлений, но мы не в со-
стоянии, даже суммируя их, прогнозировать на этой основе раз-
витие событий, касающихся всей региональной фауны, тенден-
ции изменения которой зависят не только от состояния природ-
ной среды (и ее изменения) внутри региона, но и далеко за его
пределами.
Таким образом, изучение динамики региональной фауны с
антропогенно-экологических позиций, имеющее целью использо-
вание ее в будущем качестве интегрального индикатора состоя-
ния природной среды, нуждается в общих подходах и оценках,,
лишь частично охватывающих видовые ситуации.
Другим важным приложением изучения динамики региональ-
ных фаун следует считать возможность прогнозирования фауни-
стических изменений, основанную на знании эколого-хозяйствен-
ных характеристик региона и его окружения, перспективах их
освоения и использования.
Освоив методы прогнозирования фаунистических изменений,»
исследователь вправе сделать еще один шаг — добиваться того,
чтобы планирующие организации учитывали интересы регио-
нальной фауны, связывали их с хозяйственными целями и зада-
чами, общими мероприятиями по охране природы в регионе.
Тем самым, направленно используя воздействующие на фауну
факторы, можно в известной мере управлять численностью и
размещением важных в хозяйственном и природоохранном от-
ношении видов, а в будущем целых орнитокомплексов.
Таковы перспективы, которые, на наш взгляд, открывают ор-
нитологу антропогенно-экологические подходы в изучении дина-
мики региональных фаун.
Мы попытались, используя во всех отношениях подходящий
для этой цели регион (Южный Урал и Предуралье), сделать
очередной шаг в изучении' динамики региональной фауны в на-
правлении ее использования в качестве интегрального индика-
тора состояния среды, прогнозирования тенденций ее изменения,
выявлению воздействующих на нее факторов. При этом мы с
глубоким уважением и благодарностью обращаемся к памяти
Петра Петровича Сушкина, Сергея Васильевича Кирикова и
других орнитологов, работавших в регионе в предшествующие
годы и сделавших особенно много для того, чтобы сейчас стал
возможным этот наш шаг.
Находясь на стыке Европы и Азии, сконцентрировав на сво-
ей территории ландшафты темнохвойной тайги, широколиствен-
ных лесов и лесостепи — несколько «лесных» природных зон, уз-
ким языком вытянувшихся на юг и вклинившихся в южные сте-
пи, регион издавна привлекал внимание орнитологов. Орнито-
фауну региона исследовали П. И. Рычков, П. С. Паллас,
И. И. Лепехин, Э. А. Эверсман, Л. П. Сабанеев, Н. А. Северцов,
4
Г. С. Карелин, П. С. Назаров, Н. А. Зарудный, М. Д. Рузский,
П. П. Сушкин, С. И. Снигиревский, С. В. Кириков и другие ис-
следователи.
Начиная с середины прошлого века орнитофауна региона на-
ходилась под наблюдением орнитологов и все существенные из-
менения в ней своевременно регистрировались.
За последнюю четверть века внимание к региону усилилось,
дав интересный материал, тем более ценный для авторов книги,
что он собирался в значительной степени на фоне тех изменений
природной среды, которые они наблюдали воочию.
На основе многолетних данных авторы использовали регион
как своеобразную модель, наглядно демонстрирующую те слож-
ные эколого-фаунистические и орнитогеографические проблемы,
которые возникли и возникают в связи с активной урбанизацией
и бурным освоением природных ландшафтов. Эти процессы, на-
чавшись в прошлом веке, существенно изменили облик региона
и наложили отпечаток на фауну, прежде всего фауну птиц.
В 1983 г. в г. Уфе была созвана конференция «Практическое
использование и охрана птиц Южно-Уральского региона», дав-
шая новый интересный материал по изменению фауны птиц.
Особое внимание конференция уделила редким и исчезающим
видам птиц, а также интенсификации эколого-фаунистических
исследований в регионе.
Записав одним из главных пунктов своей резолюции необхо-
димость новой инвентаризации орнитофауны края, конференция
обратила особое внимание на выявление тенденций орнитофау-
нистических изменений, их связи с хозяйственной деятельностью
человека. Как организаторы и участники этой конференции ав-
торы книги посчитали своим долгом завершить начатые ими в
50-х годах исследования, обработав материал именно под таким
эколого-хозяйственным углом зрения.
Рисунки птиц в тексте выполнены Е. А. Коблик и В. М. Гуд-
ковым, которым авторы выражают глубокую благодарность.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
АНТРОПОГЕННО-ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ
ПОДХОДЫ
В ИЗУЧЕНИИ РЕГИОНАЛЬНОЙ фауны
В настоящее время изменение орнитофауны во всех уголках
земного шара столь велико, что орнитологи просто не могут
обойти своим вниманием это явление. Все больше появляется
работ, косвенно затрагивающих эти вопросы, и все большее чис-
ло работ специально посвящается им. Казалось бы, приближа-
ется или даже уже приблизилась пора осмысления и обобщения
собранного материала, и в то же время каждая новая крупная
работа в известном смысле затрудняет такое обобщение. Пото-
му что практически в каждом регионе эти изменения носят во
многом специфический характер, проявляются в закономерно-
стях, мало сопоставимых и пока еще трудно объяснимых. И по
мере того, как изученных регионов становится больше, мы все
отчетливей ощущаем, что будущее этого направления связано с
выявлением антропогенных факторов, влияющих на фауну в од-
них случаях прямо и непосредственно, в других — опосредован-
но и косвенно.
В ряду работ, посвященных анализу фаунистических измене-
ний, все более заметными и значимыми становятся исследова-
ния, посвященные сопоставлению орнитофауны и природной
среды. Таких исследований пока еще проведено сравнительно
немного, прежде всего потому, что сопоставлять орнитофауну и
состояние среды не всегда просто, даже принимая их в статике,
в конкретном разрезе времени, и много сложнее, если рассмат-
ривать эти явления как динамические.
И хотя, конечно, изменение фауны связано с изменением
природной среды и зависит от него, эта зависимость неоднознач-
на, так как мощным фактором прямого воздействия на птиц яв-
ляется сам человек. Зависимость орнитофауны от состояния
окружающей среды во временном разрезе и в ситуации сегодня
требует всестороннего анализа. При этом необходимо учитывать
и то обстоятельство, что отдельные изменения среды влияют на
фауну птиц не сразу, а с задержкой, последействием, подчас не
прямо, а опосредованно.
Как проводить такие сопоставления, какие факторы учиты-
вать, какой параметр брать за основу — все эти вопросы требу-
ют выяснения и разработки прежде всего в методическом отно-
шении. Конечно, по этому поводу мы можем теоретизировать
сколь угодно долго, но при этом должны признать, что единой
унифицированной методики здесь пока не существует и, вероят-
6
но, правильным путем будет тот, который избирает большинст-
во орнитологов — изучение конкретной фауны, отвечающей оп-
ределенным условиям, что позволяет отрабатывать на ней же
методические вопросы и получать результаты, могущие в даль-
нейшем использоваться для обобщения. Что же дает нам воз-
можность использовать в этом направлении южноуральскую
фауну? По нашему мнению, это следующие ее черты.
1.	Хорошая изученность фауны региона в прошлом и настоя-
щем, позволяющая проследить динамику изменений по крайней
мере за столетний период.
2.	Многокомпонентность и многообразие ее состава в экологи-
ческом, ландшафтно-географическом отношении и с точки зре-
ния представленных в ней орнитокомплексов.
3.	Уникальный состав, обусловленный стыковым и гранич-
ным положением относительно орнитогеографических подразде-
лений.
4.	Наличие длительных и последовательных влияний со сто-
роны человека, вызванных его хозяйственной деятельностью и
ростом народонаселения, во многом зависящих от усиливаю-
щихся переселений, миграции и других социальных экономиче-
ских факторов.
5.	Мозаичный характер освоения территории, включающий
различные формы преобразования ландшафтов (от полного за-
поведания до создания новых, культурных ландшафтов).
И наконец, нас особенно устраивало то обстоятельство, что в
регион входила и занимала большую его часть Башкирская
АССР, в отношении территории которой имелись долговремен-
ные статистические данные.
Тенденциям изучать изменение фауны одновременно с изме-
нением природной среды в Южно-Уральском регионе положил
начало С. В. Кириков, но в поле его зрения объективно попали
отдельные немногие виды, которые он рассматривал, почти не
касаясь последнего столетия, в основном по архивным данным.
Мы же сделали главный упор на XX в. и особенно его вторую
половину. В этом смысле мы рассматриваем наши работы как
своего рода продолжение работ С. В. Кирикова.
Известно, что длительное время изучение фаунистических из-
менений носило формальный характер. Орнитологи регистриро-
вали изменение, не пытаясь понять причины. В лучшем случае
их анализ касался отдельных видов и не охватывал фауну как
целое, в связи с чем из фаунистических сводок предшествующих
лет выпадал динамический компонент. Статические подходы не
всегда компенсировались высоким уровнем исследований и об-
щей высокой квалификацией автора. Конечно, это происходило
еще и потому, что многие сводки готовились на материалах, со-
бранных в течение нескольких или даже одного полевого выезда
на территорию региона, что исключало возможность каких-либо
исследований пролонгированного характера. В то же время мы
далеки от мысли недооценивать значение таких работ, посколь-
7
ку их обобщение выявило динамику развития. Их значение ве-
лико уже хотя бы потому, что без исследований предшественни-
ков никакой анализ динамики фауны был бы просто невозмо-
жен.
Сущность используемых в нашей работе подходов заключа-
лась в следующем:
1.	Мы имели возможность осуществить длительные исследо-
вания, так как период нашей работы охватывал 25 лет.
2.	В период исследований мы держали под контролвхМ всю
территорию региона и всю фауну.
3.	В период исследований особое внимание уделялось видам-
индикаторам и экологически связанным с ними опорным эле-
ментам и комплексам природной среды, компонентам, выполня-
ющим роль факторов. Эти подходы позволили в какой-то степе-
ни выявить динамику фауны и определяющие ее факторы, от-
членить местные от тотальных, внерегиональных причин измене-
ния фауны.
Следуя этой логике, мы предприняли два обзорных исследо-
вания региональной фауны: в середине — конце 60-х годов и в
1974—1976 гг. (наряду с многолетними текущими исследования-
ми). Особое значение для нас имели исследования, выполнен-
ные в 1974—1976 гг., поскольку по времени они проводились в
период, отстоящий на те же 25—30 лет, что и предвоенные ис-
следования С. В. Кирикова и С. И. Снигиревского от экспедиций
П. П. Сушкина, а работы последнего — от работ Э. А. Эверсма-
на, так что образовалась система «прерывистого мониторинга»,
каждый этап которого отделял от другого промежуток в 25—
30 лет.
Начало изучения птиц региона связано с первыми экспеди-
циями, изучавшими состояние территории с прикладной, ресурс-
ной точки зрения. В числе прочих ресурсов изучался и животный
мир края. Инициаторами изучения и описания Оренбургского
края, куда входил и интересующий нас регион, были И. К. Ки-
риллов, возглавлявший в 1734—1737 гг. Оренбургскую экспеди-
цию, и В. Н. Татищев, руководивший этой экспедицией с лета
1737 г. Материалы этой экспедиции обобщил один из ее участ-
ников— первый русский член-корреспондент Российской Акаде-
мии наук Петр Иванович Рычков. Ряд статей, охватывавших
широкий круг вопросов, в том числе и природу, животный и рас-
тительный мир Оренбуржья, он опубликовал в издаваемом Ака-
демией наук журнале «Сочинения и переводы, к пользе и увесе-
лению служащие» (1758, 1759, 1760). Важнейшими трудами его
являются «История Оренбургская» (1758) и «Топография Орен-
бургская» (1762). В последней отдельные разделы посвящены
сведениям «о скотах и зверях», «птицах знатных». Обе упомяну-
тые работы дают представление о природе, быте населения, эко-
номике края и т. д. Сведения П. И. Рычкова, описавшего при-
роду края, еще мало затронутую человеком, несмотря на их
фрагментарность, очень интересны в сравнительном плане, как
8
эталоны для выявления всех последующих изменений в приро-
де, происходящих под влиянием человека.
В середине XVII в. в историю изучения природы региона во-
шли имена первых русских академиков П. С. Палласа, И. И. Ле-
пехина, И. И. Георги и др. В 1768—1770 гг. экспедицию Акаде-
мии наук, работавшую в Поволжье, Оренбуржье и на Урале,
возглавлял Петр Симон Паллас. Материалы экспедиции опубли-
кованы исследователем в виде статей в журнале Академии наук
«Novi commentarii» и отдельным изданием (1773—1808) «Путе-
шествие по различным провинциям Российского государства», в
котором приводятся некоторые сведения о птицах. Кроме того,
материалы экспедиции вошли в фундаментальную сводку «Zoo-
grafia Rosso-Asiatica» (1827—1831), в которую были включены
описания 425 видов птиц.
Современник П. С. Палласа академик И. И. Лепехин обсле-
довал интересующую нас территорию в 1768 г. Путевые заметки
и наблюдения И. И. Лепехина легли в основу «Дневных записок
путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехи-
на по разным провинциям Российского государства 1768 и
1769 году» (1771, 1772, 1780, 1805), в дальнейшем переизданных
в четырех частях в «Полном собрании ученых путешествий по
России» (1821 —1832). На многих страницах этого труда приво-
дятся сведения об обилии гусей, журавлей, лебедей, уток, ястре-
бов, соколов, филинов и о некоторых воробьиных, что особенно
ценно, так как сведения о них в старых работах малочисленны.
Перу Лепехина принадлежит оригинальное описание и первый
рисунок длиннохвостой неясыти, опубликованный в «Прибавле-
нии» ко второму тому «Дневных записок».
Академические путешествия, несмотря на фрагментарность
и ограниченность опубликованных сведений, много сделали для
изучения фауны региона, заложив определенный фундамент для
дальнейших исследований. После академических путешествий в
изучении фауны края наступил перерыв до 1821 г., с которого
начались исследования профессора зоологии Казанского уни-
верситета Э. А. Эверсмана, опубликовавшего первое обстоятель-
ное описание фауны края. В 1840 г. им была опубликована пер-
вая часть обширного труда «Вступление в подробную естествен-
ную историю Оренбургского края». В 1850 г. вышла вторая
часть книги, посвященная млекопитающим, а в 1866 г. третья
часть — «Естественная история птиц Оренбургского края».
В этой огромной работе, посвященной фауне обширного края
(в Оренбургский край входила территория Башкирии, ныне Та-
тарской АССР и Оренбургская область, значительная часть се-
веро-западного Казахстана), распространение птиц дано преи-
мущественно в самых общих чертах. Э. А. Эверсман в годы ра-
боты в Оренбурге (1820—1828) и в Казани (1828—1860) много
внимания уделял, помимо экспедиционных работ, стационарным
исследованиям, в частности в окрестностях с. Спасское, в ста
.километрах севернее Оренбурга. В сводке Эверсмана приводят-
9'
ся сведения о распространении и элементах экологии 324 видов
птиц. Работа эта явилась большим шагом вперед в изучении
птиц района Приуралья и оставалась основной работой по этому
вопросу до появления в конце XIX в. монографий П. П. Сушки-
на и HL А. Зарудного.
В 1845 г. появилась статья Н. Самойловича «Охота в неко-
торых уездах Оренбургской губернии», несколько позднее уви-
тели свет «Записки ружейного охотника Оренбургской губер-
нии» С. Т. Аксакова (1852). Обе работы, посвященные охотничь-
ей фауне южных районов Башкирии и сопредельных районов
Оренбуржья, представляют большой интерес как сравнительный
материал, позволяющий сделать выводы о соотношении числен-
ности ряда видов птиц в прошлом и в наше время.
В 1871 г. опубликована работа М. Н. Богданова «Птицы и
звери Черноземной полосы Поволжья», где содержатся данные
о птицах западной части Приуралья, в частности интересные
подробности о северной границе распространения степной тир-
кушки.
В 1878 г. вышла статья Ф. Д. Плеске «Ornithologische Noti-
zen aus Ost-Russland», основанная главным образом на матери-
алах из Башкирии.
Некоторые сведения о распространении птиц Приуралья со-
держатся в дневнике Н. А. Северцова, хранящемся в ЗИН АН
СССР (по Кирикову, 1952), и в его статье «Etudes sur le passage
des oiseaux dans 1’Asie centrale» (1880).
В 1887 г. была опубликована статья П. С. Назарова (Naza-
rov, 1887), содержащая список птиц с указанием их ландшафт-
ного распределения. Его исследования касались главным обра-
зом степных районов бывшего Оренбургского края. В лесной зо-
не работы велись на Южном Урале к северу примерно до
53° с. ш. К сожалению, статья несколько обесценивается невоз-
можностью пользоваться данными о распространении птиц в ле-
состепи, так как автор включал в «зону островных лесов» не
только лесостепь, но и пойменные леса степных рек и колки в
степи.
Более пятнадцати лет изучал орнитофауну степной полосы
Оренбургской губ. Н. А. Зарудный, опубликовавший моногра-
фию «Орнитологическая фауна Оренбургского края» (1888).
Впоследствии им опубликованы дополнения к ней (1897, 1889).
Для нас наиболее интересна последняя работа, содержащая
сведения о распространении птиц на Южном Урале.
В 1891 г. и в последующие годы Мензелинский уезд, крайний
западный уезд бывшей Уфимской губ., посещал М. Д. Рузский,
изучавший птиц Казанской губернии. Собранные им сведения о
пролете птиц по р. Каме представляют определенный интерес и
в наше время (Рузский, 1893). В 1894 г. он совершил поездку
по Башкирии, посетив ряд пунктов: Ирендык, Семибратское
озеро, Уралтау, Иремель и др. В 1895 г. им была опубликована
статья, посвященная наблюдениям в этой поездке. Поездка про-
10
ходила В” конце лета, в период послегнездовых кочевок и начала
миграций. В статье опубликованы списки встреченных птиц.
С марта по ноябрь 1891 г. на территории Предуралья и час-
тично Южного Урала в пределах бывшей Уфимской губ. рабо-
тал П. П. Сушкин. В пределах губернии он провел семь месяцев,
посетив практически все ее уезды. В 1892 и 1893 гг. в окрестно-
стях г. Уфы коллектировал С. П. Пименов, собравший неболь-
шую коллекцию птиц, пополнившую сборы Сушкина. Ряд эк-
земпляров и сведения о распространении птиц были получены
Сушкиным от местных любителей и охотников. В общей слож-
ности им было собрано и обработано 966 экземпляров птиц, хра-
нящиеся сейчас в ЗИН АН СССР. Результаты поездки были
опубликованы в 1897 г. в монографии «Птицы Уфимской губер-
нии». После выхода в свет монографии Сушкиным был получен
ряд интересных сведений от охотников и любителей, вошедших
в «Дополнительные заметки о птицах Уфимской губернии»
(1901). Работы Сушкина до сего времени являются наиболее
полными источниками наших знаний о птицах Башкирии.
В 1864 г. губернским статистическим комитетом был основан
Уфимский губернский музей, где начали сосредоточиваться ма-
териалы и по фауне губернии. Статистический отдел Уфимской
губернской земской управы в 90-х годах XIX в. проводил обсле-
дование губернии. Итоги обследования были опубликованы в
десятитомном «Сборнике статистических сведений по Уфимской
губернии», где среди прочих содержатся материалы и по фауне,
преимущественно охотничьей.
В течение ряда лет орнитофауну сопредельных с Башкирией
восточных уездов Самарской губ. и западных уездов Уфимской
губ. изучал А. Н. Карамзин. Из интересующей нас территории
им были обследованы Белебеевский уезд с оз. Асликуль. Очень
интересные материалы этого исследователя были обобщены в
монографии, опубликованной в 1901 г., и вышедшем в 1909 г.
дополнении к ней.
В 1905 и 1910 гг. в охотничьих журналах опубликованы на-
блюдения А. П. Толстого, касающиеся охотничьей фауны губер-
нии и, что особенно интересно для нас, изменений в орнитофауне
Уфимского уезда. Интересны сведения о сокращении численно-
сти пластинчатоклювых и тетеревов в результате сведения за-
рослей степных кустарников, о массовых залетах в губернию
стрепета в 1908—1910 гг. и о встречах в эти же годы стаек дроф,
по сведениям других авторов уже не гнездившихся в губернии.
В «Орнитологическом вестнике» № 1 за 1913 г. есть неболь-
шая заметка «К орнитофауне Уфимской губернии» о находке
краснозобиков на оз. Асликуль, подписанная инициалами Г. П.
(видимо, Г. И. Поляков).
В 1913 г. опубликована работа А. А. Райского «К орнитоло-
гической фауне Оренбургского края», где часть наблюдений ка-
сается орнитофауны (преимущественно охотничьих видов) окре-
стностей п. Зилаир на Южном Урале.
11
В 1913 и 1916 гг. опубликованы небольшие заметки С. Г. Ште-
хера о биологии оляпки и болотной камышевки. Им же в 1915 г.
опубликована статья о распространении и биологии птиц Уфим-
ского уезда.
Большую роль в изучении птиц Южного Урала сыграл Баш-
кирский заповедник, созданный в 1930 г. и просуществовавший
в первом варианте до 1951 г. В 30-х годах здесь работал С. А. Се-
верцев, занимавшийся экологией тетеревиных (1932а, б; 1935),
и А. А. Герке (1932), изучавший экологию и поведение синичь-
их стай.
В 1’933 г. в нижнем течении р. Белой, на территории нынеш-
него Дюртюлинского района работала экспедиция Зоологиче-
ского музея Московского государственного университета под ру-
ководством С. С. Турова. Экспедиция собрала солидную кол-
лекцию осенней орнитофауны района, оставшуюся необработан-
ной и хранящуюся в упомянутом выше музее.
В 1937 г. в бассейне р. Инзер работал Е. С. Птушенко с
группой студентов Московского университета. Небольшая кол-
лекция птиц, собранная ими, поступила в Зоомузей МГУ.
Ряд лет на Южном Урале работал С. И. Снигиревский.
В 1929 г. им была опубликована статья по фауне птиц Ильмен-
ского заповедника, сопредельного по территории с Башкирским
Уралом. Позднее Снигиревский работает в составе Башкирской
экспедиции АН* СССР и в 1939—1940 гг. в Башкирском заповед-
нике. Работы зоологического отряда Башкирской экспедиции ве-
лись в северной части Южного Урала и частично на территории
нынешнего заповедника. Также им были опубликованы работы
о распространении птиц на Южном Урале (Snigirevskii, 1931)
и предварительные отчеты о работе зоологического отряда в
«Отчетах Академии наук за 1928 и 1929 гг.». Летом 1940 г. он
работал в лесах западных предгорий и в таежной зоне Южного
Урала (Снигиревский, 1947а, б). В 1941 г. все материалы поез-
док по Южному Уралу были им сведены в незаконченную рабо-
ту «Птицы Южного Урала». Рукопись этого труда хранится в
Казанском университете. Позднее Снигиревский сделал еще ряд
поездок по Башкирии. Сборы Снигиревского (около 600 экз.)
хранятся в ЗИН АН СССР и Зоомузее МГУ.
С 1932 г. активно занимался исследованием фауны Южного
Урала и сопредельных южных территорий С. В. Кириков. Поле-
вые работы велись им в 1936—1941 и в 1944—1946 гг. Кроме
того, материал собирался в 1942—1943 и 1948—1949 гг. Районы
его работ располагались на Южном Урале к югу от 53°30' с. ш.
до широтной излучины р. Урал на участке от г. Орска до
п. Гирьялского. Помимо экспедиционных маршрутов, Кириков
провел стационарные работы в Башкирском заповеднике, на
восточном склоне хр. Уралтау и в массиве Шайтантау. Кирико-
вым собраны большие коллекционные материалы общим числом
более 800 экз., хранящиеся ныне в Зоомузее МГУ. Среди них
прекрасные серии глухарей, рябчиков и клестов. Материалы, со-
12
бранные им, были обобщены в статьях зоогеографического и
экологического характера. Итогом многолетних исследований
была монография «Птицы и млекопитающие в условиях ланд-
шафтов южной оконечности Урала» (1952). В последующие го-
ды Кириков (1952, 1953, 1955, 1958, 1979) уделял особое внима-
ние истории фаун, в публикации включены и материалы, касаю-
щиеся Предуралья и Южного Урала.
С 50-х годов XX в. интерес к изучению орнитофауны Пред-
уралья, Урала и Зауралья усилился. Появился ряд публикаций
по орнитофауне смежных территорий, среди которых работы
Е. М. Воронцова (1949, 1951), А. П. Райского (1951), Н. П. Ду-
бинина (1953), Н. П. Дубинина и Т. А. Торопановой (1956).
В полевые сезоны 1954—1959 гг. и в выезды в 1959—1984 гг.
в центральных и северных районах Башкирии работал
В. Д. Ильичев (1959а—г, 1960а—в).
В 1956—1958 гг. сотрудниками Центральной орнитологиче-
ской станции велись наблюдения за пролетом птиц в устье р. Бе-
лой (Приклонский, 1958, 1965).
В 1956 г. по- инициативе и под руководством В. А. Попова на-
чалась комплексная программа изучения птиц Волжско-Кам-
ского края, в осуществлении которой приняли участие Е. М. Во-
ронцов, Н. Д. Григорьев, П. Г. Ефремов, П. С. Козлов,
П. В. Плесский, А. П. Райский и др., работавшие на сопредель-
ных с Башкирией территориях. Итоги исследований подведены в
двухтомной монографии «Птицы Волжско-Камского края»
(1977, 1978) коллектива авторов под редакцией В. А. Попова.
В послевоенные годы благодаря усилиям К. С. Никифорука
активизировались зоологические исследования на кафедре зоо-
логии Башкирского сельскохозяйственного института. Совмест-
но с сотрудниками кафедры Никифорук предпринимал ежегод-
ные выезды на полевые работы. На кафедре был создан музей.
В 1952—1953 гг. в этих поездках принимал участие В. Д. Ильи-
чев.
В 1974—1976 гг. в Предуралье и на Южном Урале работал полевой отряд
Ин-та эволюц. морфологии и экологии животных им. А. Н. Северцова
АН СССР (нач. отряда В. Е. Фомин, науч, руководитель В. Д. Ильичев).
Отряд имел в своем распоряжении автомобиль и смог охватить исследованием
большую территорию.
В 1974 г. отряд начал работу 6 мая в низовьях р. Таналык, посетив по-
следние островки целинной степи. Далее отряд следовал по маршруту: южная
оконечность хр. Ирендык у с. Исенгельды (18—24 мая)—пойма р. Большой
Кизил близ с. Ишкулово (26—31 мая) —оз. Северное Улянды (1—8 июня) —
оз. Белое в верховье р. Урал (7—18 июня). 19 июня отряд продолжил работу,
двигаясь по маршруту вдоль р. Белой от г. Белорецка до с. Kara, в районе
которого работы велись с 20 по 25 июня. 26—27 июня проведены экскурсии в
хвойных лесах окрестностей с. Иргизла и с 28 июня по 8 июля в хвойных и
лиственных лесах Бельского филиала Башкирского заповедника в районе Ка-
повой пещеры. С 10 по 12 июля обследована пойма р. Белой в районе
г. Табыпска.
Работы продолжены с 10 августа по 8 октября в пойме р. Белой в райо-
не с. Русский Ангасяк, откуда предпринимались автомобильные маршруты в
окрестные районы сосново-пихтово-еловые острова леса по древним доли-
13
мам рек Камы и Белой, оставшиеся небольшие участки широколиственных ле-
сов междуречья Таныпа и Белой и т. д,
В 1975 г. работы были начаты на южной оконечности Урала. С 26 апреля
по 10 мая В. Е. Фомин экскурсировал в лесах района верховий р. Касмар-
ки — притока р. Сакмары. С 10 мая работы были продолжены в районе ни-
зовий р. Малый Сурень (примерно в 30 км от устья последнего). С 18 мая
обследовались степные районы вблизи юго-восточной оконечности хр. Малый
Накас, вдоль южной границы Башкирии. С 27 мая по 4 июня продолжены ра-
боты в лесостепных районах верховий р. Большой Изяк, правого притока
р. Демы в ее верхней трети. С 5 июня обследовалась пойма р. Демы и окре-
стные районы вблизи с. Аитово Бижбулякского района. 17 июня отряд выехал
в Белебеевский район в широколиственные леса северо-западнее г. Белебея.
Отсюда предпринимались выезды в пойму р. Мелеуз — левого притока
р. Демы и другие районы.
Осенью 1975 г. с 1 по 30 сентября велись наблюдения за миграцией птиц
и коллектирование в пойме р. Камы на участке от г. Нефтекамска до устья
р. Белой, в поймах обеих рек, редких сохранившихся участках хвойного леса
и на окультуренных землях с развитой нефтедобычей.
В 1976 г. отряд начал полевой сезон в центральной и северной Башкирии.
17—19 апреля обследовалась пойма р. Чермасан в районе с. Константиново,
где был обнаружен обильный пролет уток, с 22 по 28 апреля — оз. Шунгак-
куль и его окрестности, упоминаемые П. П. Сушкиным (1897).
29 апреля отряд выехал к месту работ в район хвойных лесов хр. Ка-
ратау — передового хребта западных предгорий Южного Урала в пределах
Нуримановского района, где были обследованы последние сохранившиеся
острова елово-пихтовых лесов и вторичные молодые березово-осиновые на-
саждения, возникшие после сведения первых. С 10 мая по маршруту хр. Ка-
Рис. 1. Маршруты экспе-
диционного отряда 1974—
1976 гг.
/—3—1974—1976 гг., 4 — ста-
ционары
14
ратау — п. Красная Горка — п. Красный Ключ — п. Павловка — с. Кушкуль —
с. Урюш — с. Караидель отряд перебазировался в хвойные и смешанные леса
Уфимского плато, где работы велись в течение недели в массиве леса в райо-
не с. Караидель. С 18 мая выехали по маршруту с. Караидель — п. Дуван —
с. Месягутово — с. Верхние Киги — с. Ново-Белокатай и примерно в 30 км
севернее последнего с 19 по 25 мая экскурсировали в сохранившемся среди
окультуренных земель большом участке старого перестойного лиственного
леса. 26 мая отряд вернулся по маршруту вдоль северной границы Башкирии,
через с. Большеустьикинское, на северную окраину Уфимского плато в район
с. Круш с намерением обследовать один из последних сохранившихся здесь
участков хвойного леса.
Закончив работы на Уфимском плато, 31 мая отряд пересек почти
сплошь окультуренные земли междуречья Уфы и Белой по маршруту с. Ка-
раидель— с Мишкино— с. Бураево — с. Калтасы — г. Нефтекамск и про-
должил обследование района пойм рек Камы и Белой на участке от г. Неф-
текамска до устья последней, начатые осенью 1975 г. Целью продолжения
этих работ было изучение гнездовой орнитофауны участков пойменных лесов.
Всего в течение полевых сезонов 1974—1976 гг., за 9,5 месяцев работы,
в полевых условиях обследованы практически все наиболее интересные с орни-
тологической точки зрения участки региона. Из 290 дней общего времени по-
левых работ 228 дней были посвящены кратковременным стационарным иссле-
дованиям и 62 дня — автомобильным маршрутам. Маршруты намечались та-
ким образом, чтобы ими были охвачены не только мало и совсем не исследо-
ванные районы, но и районы, хорошо изученные прежними исследователями
региона (рис. 1). В частности, мы старались посетить все ключевые точки
маршрута П. П. Сушкина, оставившего наиболее полное описание орнитофау-
ны региона конца прошлого века. Последнее было необходимо для получения
сравнительного материала в характеристике изменений в орнитофауне ре-
гиона. Проделано около 10 тыс. км автомобильных и около 1,5 тыс. км пе-
ших маршрутов. За время работ собрана коллекция птиц в размере более
чем 600 экз., дополнившая сборы прежних исследователей и охватившая прак-
тически все интересные и неясные в систематическом отношении виды птиц,
кроме охраняемых законом и редких видов.
В результате этих исследований орнитофауна Южно-Ураль-
ского региона оказалась хорошо изученной и, что для нас осо-
бенно важно, с периодичностью, позволяющей вполне достовер-
но охарактеризовать этапы ее изменения.
Так, активное освоение территории в XVIII в., сопровождав-
шееся ломкой скотоводческого, с примитивным земледелием, хо-
зяйства и перестройкой хозяйственно-экономических отношений,
совпало с первыми экспедициями И. К. Кириллова и В. Н. Та-
тищева и итоговыми трудами П. И. Рычкова, завершилось ака-
демическими экспедициями и фундаментальными трудами
П. С. Палласа и И. И. Лепехина.
Первая половина XIX в.—оформление облика региона как
аграрной окраины России с активно развивающейся промыш-
ленностью — в орнитологическом отношении хорошо охаракте-
ризована работами Э. А. Эверсмана, охватившими огромную
территорию Оренбуржья и оставившими нам сведения о распро-
странении и экологии 324 видов птиц.
Вторая половина XIX и начало XX в., характеризующиеся
развитым аграрно-промышленным обликом региона с интенсив-
ным освоением природных ресурсов, оставили нам работу
П. П. Сушкина, подводившую итог изучению орнитофауны в
XIX в. и описывающую ее облик на рубеже двух последних ве-
ков.
/5
В советский период облик региона окончательно сформиро-
вался. Башкирия — одна из наиболее развитых промышленно-
аграрных республик страны. Работы орнитологов этого периода
достаточно полно охватили всю территорию республики во вре-
мя наиболее интенсивного хозяйственного освоения, оформивше-
го современный облик орнитофауны региона.
Многолетнее наблюдение за видами, наиболее чувствитель-
ными к антропогенным воздействиям, позволило выявить их за-
висимость от экологически важных для них региональных фак-
торов, открывая возможность прогнозирования и направленного
воздействия на эти виды в дальнейшем.
Важным приемом, который мы с успехом применяли в сво-
ей работе, были дифференцированные подходы по отношению к
участкам, занятым в регионе различными ландшафтами и отли-
чающимся по своим не только эколого-хозяйственным, но также
и социально-экономическим особенностям, по степени и харак-
теру антропогенного воздействия на птиц.
Соответственно этому дифференцированно рассматривались
и изменения фауны, т. е. с точки зрения ее локализации и связи
с этими территориями, с действующими в их пределах антропо-
генными факторами. При этом действие этих факторов, их влия-
ние на среду и фауну рассматривались как взаимосвязанные и
в чем-то независимые процессы, протекающие в определенном
смысле «параллельно» друг другу.
Рассматривая природную среду как важный фактор (наряду
с прямым антропогенным воздействием на птиц) изменения ор-
нитофауны, мы особое внимание уделили зависимости орнито-
географических характеристик от размещения основных ланд-
шафтов в регионе как интегральному показателю, характеризу-
ющему состояние среды. За столетний период ландшафтная кар-
та региона претерпела значительные изменения. Для того чтобы
представить себе их общий диапазон, остановимся на начальной
и конечной стадиях. Рис. 2 отражает размещение ландшафтов
по территории региона в 70-х годах нашего столетия. Мы видим
«островковый» характер их размещения, создающий сложную
мозаику распределения ландшафтов. Особо выделяются участки
интенсивного земледелия, сравнительно недавно занятые широ-
колиственными лесами или степью. Если же мы попытаемся
представить себе точку отсчета, т. е. состояние ландшафтов в
середине XIX в., то первое, на что мы сразу обратим внимание,
будет слитость тех участков, которые в настоящее время пред-
ставлены островками и пятнами.
В пределы интересующего нас региона попадает знаменитый
Южно-Уральский лесной выступ, который в виде клыка внедря-
ется в степную зону, будучи представлен полосами темнохвой-
ной тайги, широколиственных лесов и лесостепи. Эти полосы,
вытянутые всюду вне Урала в широтном направлении, здесь из-
гибаются резко к югу, вытягиваясь по долготе. Существование
широтной и долготной поясности и наряду с этим высотной
16
Рис. 2. Схема ландшафтов Предуралья и Южного Урала (по Тахаеву, 1958
и Макуниной, 1974, с изменениями)
/ — сельскохозяйственные земли на месте луговых, разнотравно-типчаковых и других
типов степей и лесостепей; 2 — сельскохозяйственные земли на месте широколиственных,
широколиственно-хвойных лесов; 3 — сельскохозяйственные земли на месте сосновых ле-
сов Урала; 4 — широколиственные леса, сильно измененные человеком; 5 — сосновые
леса; 6 — темнохвойные горные леса, сильно измененные рубками и пожарами; 7 — ши-
роколиственно-темнохвойные леса, сильно измененные рубками, 8 — березово-осиновые
вторичные леса на месте сведенных рубкой сосновых и широколиственных лесов; 9 — реч-
ные поймы, интенсивно используемые под пастбища и сенокосы
(в районе Ямантау мы встречаем высотные пояса вплоть до
горно-тундровой зоны) является наиболее типичной и специфи-
ческой особенностью региона. Конечно, в настоящее время клас-
сическая картина, характерная для природных условий региона
в XIX в., в сильной степени деформирована и лесной выступ
распался на острова, вытянутые в долготном направлении.
Большинство этих островов постепенно уменьшаются в раз-
мерах и исчезают, трансформируясь в окультуренный ландшафт,
и лишь немногие наиболее крупные сохраняют свою форму и
размеры, напоминая о размещении ландшафтов в прошлом.
Важной особенностью расположения лесных и степных ланд-
шафтов в XIX в. было их взаимопроникновение. Если лесной
выступ направлялся к югу, то параллельно ему, но к северу рас-
полагались степные выступы, почти достигая Бирска.
Лесные и степные ландшафты подобно пальцам двух рук, с
севера на юг и с юга на север, «врастали» друг в друга, созда-
вая особые условия для формирования специфической фауны
птиц, по этой причине включающей в себя и таежные элементы
и степные, тесно соседствующие между собой. И позднее эта
особенность взаиморасположения ландшафтов существенно по-
влияла на изменение фауны, вызванное бурным освоением края,
ростом народонаселения и антропогенным прессом. Степные тер-
ритории, осваиваемые в первую очередь переселенцами, привели
последних в центр региона.
По степным «коридорам» человек проник в центр лесного
края, в самые глухие его уголки, ускорив их освоение и хозяй-
ственное использование. Именно поэтому влияние активной дея-
тельности человека на фауну, начавшееся с запозданием по
сравнению с центральноевропейскими регионами, здесь затем
приобрело все нарастающий темп и к началу XX в. превратило
Южно-Уральский регион сначала в сельскохозяйственный, а
затем и в промышленный регион с высокой общей численностью
и плотностью населения, с огромными площадями распаханных
земель, большим числом городов и промышленных поселков.
А начало этому процессу было положено в конце XIX в., и не-
маловажное значение при этом имели природные условия регио-
на, способствовавшие его освоению человеком.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СОСТОЯНИЕ ОРНИТОФАУНЫ РЕГИОНА
НА 1974—1976 гг.
Придавая особое значение тотальному кратковременному
обследованию орнитофауны в 1974—1976 гг., характеризующему
как бы временной разрез ее состояния, мы посчитали необходи-
мым значительную часть нашей монографии посвятить резуль-
татам очередной инвентаризации фауны. При этом мы имели в
виду и учитывали результаты предшествующих инвентариза-
ций такого рода, и в первую очередь наиболее важной и близ-
кой нам по характеру и задачам, проведенной П. П. Сушкиным,
в 1897 г. Несколько иной характер и соответственно иные цели
и результаты имели фаунистические исследования, проведенные
Э. А. Эверсманом, А. Н. Карамзиным, С. В. Кириковым,
С. И. Снигиревским, В. Д. Ильичевым. Авторы этих работ не
имели возможности из-за отсутствия скоростного транспорта
одновременно или в короткий срок охватить значительные тер-
ритории, как это сделали мы в 1974—1976 гг., и поэтому, естест-
венно, наши данные в чем-то расходились еще и по этой причи-
не. Кроме того, наша инвентаризация, как и всякая другая, в
силу чисто случайных причин имела свои пробелы, которые мы,
однако, выявили и заполнили исследованиями в последние го-
ды, а также благодаря исследованиям наших коллег, посвящен-
ных более частным вопросам и выполненным на базе Башкир-
ского университета и других республиканских учреждений.
Именно поэтому, излагая результаты нашего обследования, мы
всюду, где в этом была необходимость, заполняли такие пробелы
ссылками на опубликованные исследования.
Ниже приведены сведения по современному распространению
и состоянию всех видов птиц региона, основанные на материа-
лах авторов или опубликованных до 1983 г. включительно.
Краснозобая гагара Gavia stellata Pont. Очень редкая про-
летная птица края, отмечаемая не каждый год в долине р. Ка-
мы и на водоемах Башкирского Зауралья.
Чернозобая гагара Gavia arctica L. В настоящее время, веро-
ятно, исчезла на гнездовье в Предуралье, где встречается редко
на пролете в долине р. Камы и в низовьях р. Белой. Не ежегод-
но отмечается на осеннем пролете на озерах Асликуль и Канд-
рыкуль. Регулярно пролетает в Зауралье, но на гнездовье со-
хранилась только на озерах лесостепной части в Учалинском
районе.
19
Черношейная поганка Podiceps nigricollis С. L. Brehm. Не-
многочисленная гнездящаяся птица Предуралья, где найдена на
озерах Асликуль и Кандрыкуль в пойме нижнего течения р. Бе-
лой и по среднему течению р. Демы. В Зауралье гнездится по
озерам в Абзелиловском и Учалинском районах, но всюду не-
многочисленна. В горных районах встречается очень редко на
пролете.
Красношейная поганка Podiceps auritus L. До недавнего
прошлого гнездящаяся птица южных и западных районов Баш-
кирии, но всюду встречалась значительно реже других видов ро-
да. В 70-х годах в Предуралье найдена нами только на озерах
Асликуль и Кандрыкуль, где она гнездится. В Зауралье — ред-
кая гнездящаяся птица по озерам Абзелиловского и Учалинско-
го районов.
Серощекая поганка Podiceps griseigena Bodd. Самая редкая
поганка региона. В Предуралье найдена в гнездовое время толь-
ко на озерах Асликуль и Шунгаккуль. Гнездится на озере у
с. Исенгельды, на озерах Северное Улянды, Малое Улянды, Ка-
рагайлы.
Большая поганка Podiceps cristatus L. Несмотря на значи-
тельное сокращение численности, в настоящее время наиболее
обычна среди других видов поганок. Гнездится практически по
всему Предуралью, но относительно обычными могут быть на-
званы лишь для озер Асликуль и Кандрыкуль. Немногочислен-
ная гнездящаяся птица пойм рек Белой, Демы и др.
Обычная гнездящаяся птица степных и лесостепных озер
Башкирского Зауралья.
Кудрявый пеликан Pelecanus crispus Bruch. До 30-х годов
XX в. эти пеликаны гнездились в обширном болотном массиве
Берказан-камыш (Пеликанье болото) близ оз. Асликуль. Исчез-
ли в связи с освоением болота. Последнее упоминание о встре-
чах пеликанов в этом районе относится к 1937 г.
Большой баклан Phalacrocorax carbo L. В 1891 г. зарегист-
рирован залет на оз. Асликуль (Сушкин, 1891).
Большая выпь Botaurus stellaris L. В Предуралье в настоя-
щее время большая выпь редкая гнездящаяся птица. Встречена
в гнездовый период на озерах Асликуль и Шунгаккуль. Очень
редка в пойме р. Белой и по среднему течению р. Демы. В За-
уралье— обычная гнездящаяся птица практически всех водое-
мов степных и лесостепных районов. В горных районах встреча-
ется редко на пролете.
Малая выпь Ixobrychus minutus L. Как очень редкая птица
найдена в гнездовое время в пойме низовий р. Белой. Довольно
обычна в пойме р. Демы в районе сел Аитово и Биккулово у
южных границ республики. На Южном Урале гнездится в пой-
мах рек Большой и Малый Ик и их притоков. В Зауралье как
немногочисленная гнездящаяся птица найдена повсеместно по
водоемам от нижнего течения р. Таналык на юге до верховьев
р. Урал на севере.
20
Кваква Nycticorax nycticorax L. П. П. Сушкину (1897) были
известны два экземпляра, добытые в окрестностях г. Уфы (дата
неизвестна) и в районе оз. Шунгаккуль в апреле 1891 г. Нами
одиночная кваква наблюдалась в долине р. Белой в районе
«с. Русский Ангасяк в сентябре 1975 г. Таким образом, кваква —
редкая залетная птица Предуралья.
Серая цапля Ardea cinerea L. В Предуралье в настоящее
время — редкая пролетная и бродячая птица. В лесостепных
районах Южного Урала, где серая цапля гнездилась (Кириков,
1952), встречены лишь редкие бродячие особи. В Зауралье не
найдена.
Черный аист Ciconia nigra L. В настоящее время отмечался
•только в Прибельском филиале Башкирского заповедника (Лос-
кутова, 1983) и предполагается гнездование в междуречье рек
Урюк и Нугуш (Нехорошков, 1983).
Фламинго Phoenicopterus roseus Pal. Залетный вид. Две осо-
би добыты 29 октября 1969 г. близ д. Сафарово Учалинского
района и 1 особь в конце 1969 г. у д. Калмашбашево Чекмагу-
шевского района (М. Г. Баянов, личн. сообщ.).
Белощекая казарка Branta leucopsis Bechstein. Добыта в
устье р. Белой у д. Семиострово (Першаков, 1929). Единствен-
ный случай регистрации вида в регионе.
Черная казарка Branta bernicla L. П. П. Сушкин (1897) упо-
минает, что, по рассказам охотников, этот вид добывался в окре-
стностях г. Уфы и на оз. Шунгаккуль. Более никем черная ка-
зарка не отмечалась.
Краснозобая казарка Rufibrenta ruficollis Pal. По данным
П. П. Сушкина (1897), изредка встречалась на осеннем пролете
на озерах Предуралья. 1 мая 1956 г. отмечена на пролете в ни-
зовьях р. Белой (Приклонский, 1964). Таким образом, изредка
посещает Предуралье (на пролете). Видимо, бывает на пролете
в Зауралье, так как П. С. Назаров считал ее пролетной в полосе
островных лесов юго-восточной части Южного Урала (Nazarov,
1886), а Гаккель в списке коллекции птиц Уральского общества
любителей естествознания упоминает экземпляр, добытый у
устья р. Таналык.
Серый гусь Anser anser L. В Предуралье практически пере-
стал гнездиться во второй половине XX в. Спорадическое, ред-
кое гнездование отмечалось и позже, но попытки эти либо кон-
чались неудачами, либо не повторялись в последующие годы.
Гнездится регулярно только по озерам степной и лесостепной
части Зауралья, где найден нами в системе озер Улянды, на озе-
рах Атавды, Чебаркуль и др.
Белолобый гусь Anser albifrons Scopoli. Немногочисленная
пролетная птица западной части Предуралья: в долине р. Ка-
мы, в низовьях р. Белой, на озерах Асликуль, Кандрыкуль, в
Недавнем прошлом на оз. Шунгаккуль.
Пискулька Anser erythropus L. Редкая пролетная птица Баш-
кирского Зауралья и Южного Урала (Кириков, 1952).
21
Гуменник Anser fabalis Latham. Слабый пролет осенью суще-
ствует в долине р. Камы и устье Белой. Редко пролетные стаи
отмечаются, по опросным данным, на оз. Асликуль. Современ-
ная численность мигрирующих гуменников в Предуралье даже
отдаленно не напоминает громадные скопления гусей на проле-
те в конце XIX — начале XX в. в западной части Башкирского
Предуралья (см. ниже). Слабый пролет гуменников существо-
вал в Зауралье по верхнему течению р. Урал (Снигиревский,.
рукопись), но мы не располагаем сведениями о встречах гумен-
ников в наше время.
Белый гусь Chen hyperboreus Pal. В районе устья р. Белой
22 октября 1957 г. отмечена стайка в 8 особей (Приклонский,
1964). С. Л. Ушков (1927) упоминает о довольно частых встре-
чах на пролете в долине р. Камы.
Лебедь-шипун Cygnus olor Gmelin. В 1982 г. впервые для
республики обнаружен на гнездовье в Федоровском районе (Ма-
матов и др., 1983). Появление на гнездовье в Башкирии, види-
мо, связано с общим увеличением численности и расширением
ареала этого вида.
Лебедь-кликун Cygnus cygnus L. В пределах Предуралья в
настоящее время не гнездится и встречается только на пролете.
Последние сведения о гнездовании в этом районе относятся к
1967 г. К 60-м годам XX в. кликун исчезает на гнездовье на Юж-
ном Урале и в прилежащих районах (наши сведения; Данилов,
1962). Таким образом, в пределах региона во второй половине
XX в. кликун только пролетная птица.
Огарь Tadorna ferruginea Pal. Исчезла на гнездовье в Пред-
уралье к 60-м годам XX в. Весной 1965 г. отмечены залеты стай-
ки в 5 особей на оз. Атавды и 2 особей на оз. Южное Улянды
(Баянов, личн. сообщ.).
Кряква Anas platyrhynchos L. На фоне общего падения чис-
ленности большинства видов уток кряква остается обычным
практически по всей территории Предуралья, включая и наибо-
лее освоенные районы. В поймах рек это, пожалуй, единствен-
ная утка, которую отмечаешь наиболее часто. На Южном Урале
обычна практически повсеместно, кроме р. Белой, где, как и все
виды водных и околоводных птиц, просто редка вследствие пре-
следования браконьерами в течение всего сезона гнездования.
Обычная утка всех водоемов Зауралья.
Чирок-свистунок Anas сгесса L. Обыкновенная гнездящаяся
птица Южного Урала и Зауралья. В Предуралье чирок-свисту-
нок немногочислен, хотя встречается повсеместно. Численность
вида сильно сократилась в XX в.
Серая утка Anas strepera L. В конце XIX — начале XX в. в
Предуралье не уступала в численности крякве и была распрост-
ранена на всех водоемах. В настоящее время немногочисленная
гнездящаяся птица большинства водоемов Предуралья. На Юж-
ном Урале гнездится по рекам Белой, Сакмаре (Кириков, 1952),
Большому и Малому Икам и по другим рекам южной оконечно-
22
сти Урала, но всюду немногочисленна. В Зауралье встречена в
лоймах рек лесостепных районов, но обычной может быть на-
звана в верховьях рек Урал и Уй.
Свиязь Anas penelope L. Одна из наиболее редких уток ре-
гиона. П. П. Сушкин (1897) находил ее на гнездовье по всему
Предуралью, но отмечал ее редкость. А. Н. Карамзин (1901)
приводит ее как самую редкую утку и на гнездовье, и на проле-
те. В наше время, видимо, исчезла на гнездовье и, по опросным
данным, встречается на пролете в долинах р. Камы и низовьях
р. Белой, на озерах Асликуль и Кандрыкуль. На Южном Ура-
ле— немногочисленная гнездящаяся птица в пойме р. Сакмары
(Кириков, 1952), по рекам Большой и Малый Ик, в низовьях
р. Касмарки. Гнездилась и превосходила по численности другие
виды уток на р. Белой в районе работ С. В. Кирикова, но нами
здесь не найдена. Возможно, что исчезновение (или резкое со-
кращение численности) этого вида в долине р. Белой — резуль-
тат возросшего беспокойства и браконьерства в последние деся-
тилетия. В Зауралье найдена нами только на пролете.
Шилохвость Anas acuta L. Сравнительно редкая в XIX — на-
чале XX в. шилохвость, возможно, в наше время уже не гнездит-
ся в Предуралье. Во всяком случае, мы не располагаем данны-
ми о находках гнезд или выводков в Предуралье в 70-х годах.
На Южном Урале (Кириков, 1952) и в Зауралье не встречена.
Чирок-трескунок Anas querquedula L. Тяготение этого чирка
к водоемам открытых равнинных ландшафтов — поймам рек и
другим водоемам в степной и лесостепной зонах, наиболее осво-
енным районам региона, определило и современное состояние
этого вида. Повсеместно это немногочисленная гнездящаяся пти-
ца Предуралья. На Южном Урале гнездится на Журавлином
болоте на притоке р. Белой — р. Тирченке (три пуховика, добы-
тые Потехиной 26 июня 1938 г., коллекция Зоомузея МГУ).
В горных районах трескунок отсутствует на гнездовье (Кири-
ков, 1952; наши данные) и появляется в верховьях р. Сакмары,
откуда распространен и довольно обыкновенен по всем водое-
мам степных и лесостепных районов.
Широконоска Anas clypeata L. В пределах региона обычной
может быть названа только для степных и лесостепных районов
Зауралья. В Предуралье очень редка и в ряде районов, видимо,
уже не гнездится. Нами за все время наблюдений в Предуралье
на гнездовье не найдена. В горных районах гнездилась в пойме
р. Белой — выводки наблюдались в районе Каповой пещеры.
Нами здесь в 1974—1975 гг. не найдена. Южнее — немногочис-
ленная гнездящаяся птица лесостепных и степных районов Зи-
лаирского плато.
Красноносый нырок Netta rufina Pal. Сушкиным (1897) най-
ден гнездящимся на озерах Шунгаккуль и Асликуль (болото
Берказан-камыш). В период наших работ в этих районах не об-
наружен, несмотря на тщательные поиски. На оз. Шунгаккуль
Исчез, возможно, в силу деградации этого водоема, а на оз. Ас-
25
ликуль решающим фактором в исчезновении этого вида было»
постоянное беспокойство в течение всего гнездового сезона.
Красноголовая чернеть Aythya ferina L. В Предуралье гнез-
дилась и была обыкновенной в бывших Белебеевском и Уфим-
ском уездах и степной части Стерлитамакского уезда. В низовь-
ях р. Белой не найдена (Сушкин, 1897). Нами встречена только,
на пролете. На гнездовье встречалась преимущественно по озе-
рам и мельничным прудам с тростниками (Карамзин, 1901).
Практическое исчезновение мельничных прудов и усилившийся
фактор беспокойства на озерах сыграли, видимо, решающую
роль в сокращении численности этого вида. На Южном Урале
была найдена только в пойме р. Белой в районе Каповой пеще-
ры (Кириков, 1952). Нами не найдена.
Белоглазая чернеть Aythya nyroca Giildenstadt. В конце
XIX — начале XX в. спорадически гнездилась в Предуралье
(Сушкин, 1897; Карамзин, 1911). Нами в гнездовое время не
встречена. Обычная осенняя пролетная птица долины р. Камы
и устья р. Белой (Приклонский, 1969). По нашим наблюдениям,,
в 1974—1976 гг. в низовьях р. Белой в период осеннего пролета
была очень редка.
Хохлатая чернеть Aythya fuligula L. Обычно в Зауралье мно-
гочисленна на пролетах. Численность гнездящихся птиц в Пред-
уралье невелика. На Южном Урале гнездится в долине р. Бе-
лой, но здесь повсеместно редка (Кириков, 1952; наши данные).
В Зауралье гнездится и сравнительно обычна в лесостепных
районах.
Морская чернеть Aythya marila L. Немногочисленная про-
летная птица в долине р. Камы, значительно реже встречается
в долине нижнего течения р. Белой и по р. Деме. В долине р. Ка-
мы на осеннем пролете встречается чаще, чем весной. Кирико-
вым (1952) в большом количестве встречена на весеннем про-
лете в верхнем течении р. Сакмары и в районе с. Канониколь-
ское. Нами в Зауралье встречена весной 1974 г. в очень неболь-
шом числе, как правило в стайках с другими видами нырков.
Морянка Clangula hyemalis L. Немногочисленная пролетная
птица долины р. Камы (Приклонский, 1964). Наблюдалась на
осеннем пролете С. В. Кириковым (1952) на Южном Урале. На-
ми не встречена.
Обыкновенный гоголь Bucephala clangula L. В Предуралье
гнездился повсеместно в подходящих биотопах — озера и поймы
рек с облесенными берегами (Сушкин, 1897). В настоящее вре-
мя встречается как немногочисленная гнездящаяся птица пойм
рек Белой, Демы, Быстрый Танып и др. На Южном Урале на
гнездовье встречен в долине р. Белой и в поймах рек Зилаирско-
го плато, но всюду сравнительно немногочислен, так же как и
на водоемах лесостепной части Зауралья. На численности гого-
лей сказалось исчезновение старых деревьев в поймах, резко
усилившийся фактор беспокойства.
24
Синьга Melanitta nigra L. Редкая пролетная птица долины
р. Камы (Приклонский, 1964). Ранее (Карамзин, 1901) встреча-
лась на оз. Асликуль, но в настоящее время мы не располагаем
данными о встречах этого вида в этих районах.
Обыкновенный турпан Melanitta fusca L. Немногочисленная
утка степных и лесостепных районов Зауралья, где встречена в
гнездовое время на озерах Улянды, Карагайлы, Банное, Боль-
шие Учалы, Ургун, Атавды и на многих более мелких озерах. На
юз. Карагайлы в 1964 г. встречен выводок (Баянов, 1977).
,В Предуралье встречается только редко на пролете в долине
р. Камы (Приклонский, 1964).
Савка Oxyura leucocephala Scopoli. В конце прошлого века
найдена в Предуралье на залетах (Сушкин, 1897). Позднее ни-
кем не отмечалась.
Луток Mergus albellus L. В XIX — начале XX в. луток был
обыкновеннейшей птицей всего Предуралья (Сушкин, 1897; Ка-
рамзин, 190'1). Во второй половине XX в. исчез на гнездовье в
Предуралье к югу от широтного течения р. Белой, видимо вслед-
ствие загрязнения водоемов. К северу от р. Белой в гнездовое
время единственная встреча 3 особей зарегистрирована в
1978 г. в верхнем бьефе Павловской ГЭС. Редок на пролете в
долине р. Камы (Приклонский, 1964). На Южном Урале найден
нами на гнездовье по верхнему течению р. Касмарки. Гнездился
в верховьях рек Сакмары и Большой Ик, но нами по рекам
Большой и Малый Ик и их притокам не найден. Регистрировал-
ся на весеннем пролете по озерам Зауралья, но очень редко.
Длинноносый крохаль Mergus serrator L. В Предуралье
встречался, видимо, только на пролете, во всяком случае, гнез-
дование его здесь не доказано (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901).
С. В. Кириков (1952) предполагал возможность встреч на про-
лете. В наше время известен только для Предуралья в качестве
немногочисленной пролетной птицы в долине р. Камы и очень
редко в низовьях р. Белой (Приклонский, 1964; наши данные).
Большой крохаль Mergus merganser L. В пределах равнин-
ной части Предуралья в гнездовое время не встречен. Суммируя
эти данные и многочисленные опросные сведения, можно
утверждать, что в Предуралье в настоящее время большой кро-
халь не гнездится. В небольшом числе встречен на р. Уфе и ее
притоках на Уфимском плато. Обычная пролетная птица в до-
лине р. Камы (Приклонский, 1964; наши данные). Сравнительно
обычная гнездящаяся птица практически всех горных рек Юж-
ного Урала, кроме р. Белой, где редкость всех уток объяснима
отстрелом с лодок многочисленных туристских групп. В За-
уралье встречен только на пролете.
Скопа Pandion haliaetus L. Во второй половине XX в. исчез-
ла на гнездовье в Предуралье. Гнездится только на Южном
Урале, где одно гнездо известно в районе Нугушского водохра-
нилища (Мелеузовский район) (Нехорошков, 1983) и одно —
25
в Прибельском филиале Башкирского заповедника (Лоскутова,.
1983). В Зауралье не встречена.
Обыкновенный осоед Pernis apivorus L. Антропогенные изме-
нения ландшафтов — разрежение больших массивов леса и рас-
пашка вырубленных участков, осветление старых лесов и т. д.—
создавали оптимальную обстановку для существования вида
(сочетания леса с открытыми пространствами). В начале века
осоед обитал практически на всей территории региона, кроме
безлесных степных районов, но всюду был немногочислен (Суш-
кин, 1897; Зарудный, 1897; Карамзин, 1901; Кириков, 1952).
Численность и площадь распространения резко сократились во
второй половине XX в. В 70-х годах в Предуралье за 3 сезона
наблюдений встречен лишь в октябре 1976 г. в пойме р. Белой у
с. Русский Ангасяк и, видимо, был уже на пролете. В Пред-
уралье, возможно, уже не гнездится. На Южном Урале, где ра-
нее гнездился от южных границ до Иремельского горного мас-
сива, найден на гнездовье в Башкирском заповеднике (Узян-
ский участок), где в 1982 г. найдено жилое гнездо (Лоскутов,,
1983). О встречах и гнездовании осоеда в Зауралье сведений
нет.
Черный коршун Milvus migrans Boddaert. Многочисленный
в начале века, черный коршун встречен нами в Предуралье как
редкая гнездящаяся птица в пойме р. Демы у южных границ
Башкирии, в долине р. Уфы на Уфимском плато, в долине
р. Камы. По опросным данным, встречается в долине р. Белой
на участке вдоль западного склона Южного Урала. Характерно
практически полное отсутствие коршуна в районах нефтедобы-
чи в Предуралье. В горных районах более обычен, особенно в
южной части от степных и лесостепных районов по границе рес-
публики до пойм рек Белой и Нугуш. В Узянском участке Баш-
кирского заповедника не гнездится и встречен на пролете (Лос-
кутова, 1983). Севернее гнездится в пойме р. Белой у с. Kara.
По долине р. Белой был распространен практически до верхо-
вий, но к западу от нее, в нагорно-лесных ландшафтах, не встре-
чался. В степном и лесостепном Зауралье на маршруте вдоль
восточных склонов хребтов в 1974 г. был повсеместно редок.
Полевой лунь Circus cyaneus L. В 1974—1976 гг. зарегистри-
рованы очень редкие встречи в районе г. Белебея, в пойме
р. Чермасан, в окрестностях п. Сарва и в районе устья р. Белой.
В Зауралье за месячный маршрут в 1974 г. не зарегистрирован.
Степной лунь Circus macrourus S. G. Gmelin. В Предуралье
встречен лишь дважды в Бижбулякском и Федоровском райо-
нах. На Южном Урале найден как редкая гнездящаяся птица в
степных и лесостепных районах у южных границ республики.
В Зауралье довольно обычен от низовий р. Таналык на юге до
лесостепных районов по северной границе республики. В горных
районах гнездился до южной границы горно-лесных ландшаф-
тов (Кириков, 1952) и во внегнездовое время добывался на
26
верхней границе леса в Иремельском горном массиве (Сниги-
ревский, рукопись).
Луговой лунь Circus pygargus L. В Предуралье в 70-х годах
найден очень редким, встречен в гнездовое время только у
юз. Асликуль и в пойме р. Камы близ устья р. Белой. На Южном
Урале и в Зауралье, где он и прежде был очень редок (Сниги-
ревский, рукопись; Кириков, 1952), встречен в пойме р. Большой
Ик у с. Исянгулово, в низовьях р. Таналык и в южных отрогах
хр. Ирендык у с. Исенгельды.
Камышовый лунь Circus aeruginosus L. Единственный из
всех четырех видов луней, который может быть назван обыч-
ным. В Предуралье встречен практически на всех водоемах с
зарослями тростников. Особенно многочисленным был на
юз. Шунгаккуль, по старицам в долине нижнего течения р. Белой
и в долине р. Камы. Столь же обычен он по всем водоемам степ-
ной и лесостепной части Зауралья. На Южном Урале встречен
С. В. Кириковым (1952) на оз. Толкас, по рекам Сакмаре, Белой
и Уралу. Нами найден только в верховьях р. Урал, где он обы-
чен.
Тетеревятник Accipiter gentilis L. Оседлая птица практичес-
ки всей территории региона, кроме безлесных степных районов,
где отсутствует. В Предуралье, к западу и югу от долины р. Бе-
лой, в наиболее освоенных и населенных районах Башкирии,
очень редок. Нами встречен только однажды в лесном массиве
в районе г. Белебея. Редкость тетеревятника здесь обусловлена
прежде всего фактором беспокойства и прямым преследованием
в часто посещаемых и практически окультуренных массивах ле-
са. К северу от широтного течения р. Белой относительно обы-
чен в наиболее глухих частях Уфимского плато, особенно в се-
верной его части, где рубки леса начались недавно. Отмечен в
районах прилегающих к хр. Каратау, где на границе с Челябин-
ской областью сохранились отдельные массивы старого леса.
В сосновых лесах Прикамья, в пойменных лесах низовий р. Бе-
лой и прилегающих массивах смешанных лесов тетеревятник
очень редок.
Наиболее сохранившейся следует считать популяцию тетере-
вятника Южного Урала к югу до хр. Шайтантау, верховий рек
Касмарки, Большого и Малого Суреня, района с. Мраково.
В Зауралье отсутствует в степных и большей части лесостепных
районов, кроме верховий рек Урал и Уй, где, как и в восточных
предгорьях хр. Уралтау, отмечался регулярно.
Перепелятник Accipiter nisus L. Немногочисленная гнездя-
щаяся птица лесостепных и лесных районов Предуралья. Так
же как и предыдущий вид, очень редок в большинстве наиболее
освоенных частей Предуралья к югу и западу от долины р. Бе-
лой. Но в отличие от тетеревятника оказался довольно обычным
по лесным массивам Белебейской возвышенности, где во время
наших работ в 1975 г. встречался практически ежедневно. Не-
редок в пойме низовий р. Белой и в долине р. Камы. В долине
27
последней весьма обычен на пролете. Регулярно отмечался во
всех посещенных районах Уфимского плато и хр. Каратау, где
обычно встречался на границе сохранившихся массивов леса и
разновозрастных вырубок.
На Южном Урале регулярно встречался в верховьях рек
Касмарки, Большого и Малого Суреня, в долине р. Белой в райо-
не с. Иргизла и Каповой пещеры, где характер лесных насаж-
дений— сочетание массивов леса с полянами и вырубками —
оптимален для этого вида. Встречен в районах с. Kara и г. Бело-
рецка. Севернее, по С. И. Снигиревскому (рукопись), редкая
гнездящаяся птица еловых лесов в районе г. Иремель до верхне-
го пояса леса включительно. Гнездится по восточным склонам
хребтов Ирендык, Крыктытау и от северной оконечности послед-
него до верховий рек Урал и Уй, но здесь повсеместно очень ре-
док. В степной части Зауралья не найден.
Зимняк Buteo lagopus Pontop. Пролетный и частично зи-
мующий вид практически на всей территории региона. По на-
шим наблюдениям, первые пролетные зимняки появляются в до-
линах р. Камы и в низовьях р. Белой в конце сентября и пролет
продолжается весь октябрь. На весеннем пролете в пойме сред-
него течения р. Чермасан впервые отмечен 18 апреля.
Курганник Buteo rufinus Cretzschrnar. Редкая гнездящаяся
птица степных районов Зауралья, где в июне 1951 г. его наблю-
дал С. В. Кириков между с. Хайбуллинам (ныне Акъяр) >и д. Но-
во-Зирган, а немного восточнее, в низовьях р. Таналык, пример-
но в 18 км от устья, этот канюк найден нами на гнездовье в
1974 г. (Фомин, 1977а). Отмечен М. Д. Рузским (1895) в июле
1894 г. в верховьях р. Уй.
Канюк Buteo buteo L. В настоящее время один из самых мно-
гочисленных гнездящихся хищников всей территории региона,
кроме безлесных районов. Деятельность человека оказалась
благоприятной для этого вида: появление вырубок, пашен, об-
ширных сенокосных полян в целом ряде в прошлом глухих райо-
нов обусловило широкое распространение этого вида. На фоне
общей крайней бедности хищных птиц канюк кажется местами
просто многочисленным. В целом обычная гнездящаяся птица
Предуралья, Южного Урала и Зауралья, кроме степных райо-
нов.
Змееяд Circaetus gallicus Gmelin. Известен случай добычи
змееяда 16 апреля 1932 г. в районе с. Крепостной Зилаир на
южной оконечности Урала (Кириков, 1952). Наблюдался в рай-
оне г. Большая Иремель, где предполагается гнездование (По-
дольский, Садыков, 1983).
Степной орел Aquila тарах Temminck. С. И. Снигиревский
(рукопись) встречал степных орлов в долине р. Урал южнее
53° с. ш., т. е. у восточных границ Башкирского Зауралья. Залет
зарегистрирован в Предуралье, где в районе оз. Шунгак-куль в
конце мая 1968 г. был подобран труп взрослой птицы (Баянов,
личн. еообш.).
28
Большой подорлик Aquila clanga Pal. В Предуралье, где в
начале века был обычной гнездящейся птицей, в настоящее вре-
мя не гнездится. Единственный за три сезона работ одиночный
подорлик встречен в районе с. Федоровка на окраине березово-
осиново-дубового лесного массива 30 мая 1974 г. На Южном
Урале и в Зауралье нами не встречен. В Башкирском заповед-
нике в последние годы зарегистрирована единственная встреча
18'июня 1980 г. (Лоскутова, 1983).
Могильник Aquila heliaca Savigny. В конце прошлого века1
многочисленная гнездящаяся птица Предуралья к северу и к
востоку до долины р. Белой (Сушкин, 1897). Но уже А. Н. Ка-
рамзин (1901) упоминает о сокращении численности могильни-
ка в результате преследования человеком. Во второй половине
XX в. в Предуралье не гнездится и не встречается.
На Южном Урале гнездился преимущественно в лесостепных
и очень редко в нагорно-лесных ландшафтах. В Башкирском
заповеднике было известно 3 гнезда (Кириков, 1952). С. И. Сни-
гиревский (рукопись) писал, что гнездовый ареал могильника
на Урале огибает с запада, юга и востока горно-лесную часть.
Он же нашел его обыкновенной гнездящейся птицей восточных
предгорий.
В настоящее время не встречается в Предуралье и Зауралье.
Гнездится только на Южном Урале, где 2 гнезда найдены нами
в верховьях р. Касмарки, гнездо известно в Башкирском запо-
веднике (Лоскутова, 1983) и предполагается гнездование в рай-
оне г. Иремель (Подольский, Садыков, 1983). Последнее отно-
сится уже к горно-лесной части.
Беркут Aquila chrysaetos L. Популяции беркута Предуралья
и Южного Урала издавна испытывали воздействия человека,
выбиравшего птенцов для воспитания ловчих птиц, а с упадком
этого вида охоты уничтожавших гнезда и птиц, как вредителей.
Этим объяснялась относительная редкость беркута в регионе в
XIX «и в начале XX в. (Сушкин, 1897).
Во второй половине XX в. беркут исчез на гнездовье в Пред-
уралье. Сохранился на гнездовье в Башкирском заповеднике
(Узянский участок), где в 1982 г. гнездилась 1 пара и предпола-
галось гнездование еще 2 пар (Лоскутова, 1983). Гнездится в
районе Иремельского горного массива (Подольский, Садыков,
1983). В Зауралье, где он и раньше был очень редок (Снигирев-
ский, рукопись; Кириков, 1952), в настоящее время, видимо, не
гнездится.
Орлан-белохвост Haliaectus albicilla L. В Предуралье в на-
чале века обыкновеннейшая, соперничающая по численности с
пустельгой птица (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901). На Урале
был значительно более редок: Кириков (1952) его не встретил,
а Снигиревский (рукопись) ссылается на старые сведения Суш-
кина о гнездовании белохвоста на озерах Зюраккуль и Семи-
братское, т. е. вне границ нашей территории. В Зауралье'
С. И. Снигиревский упоминает о гнездовании белохвоста прак-
29
тически у каждого озера или пруда, где у берегов есть хотя бы
отдельные крупные деревья.
Все сведения о современном распространении белохвоста в
регионе ограничиваются находками двух гнездящихся пар в ни-
зовьях р. Белой и одной пары в долине р. Камы близ устья
р. Белой.
Орлан-долгохвост Haliaeetus leucoryphys Pal. Н. А. Зарудный
(1897) упоминает о гнездовании орлана в окрестностях Верхне-
уральска, откуда им были получены старая самка и начавший
летать молодой самец, добытые летом 1887 г. Н. А. Северцовым
(по Снигиревскому, рукопись) долгохвост был отмечен на
р.Сакмаре в июне 1867 г. Оба упомянутых района находятся не-
посредственно у границ нашего региона.
Стервятник Neophron percnopterus L. П. П. Сушкин (1897)
упоминает стервятника случайно залетным в Предуралье на ос-
новании добычи экземпляра летом 1885 г. под Уфой. Это единст-
венное упоминание об этом виде в Башкирии.
Черный гриф Aegipius monachus L. А. Н. Карамзин (1901)
упоминал о ежегодных регулярных залетах черных грифов в
южные части бывшего Белебейского уезда, связанных с массо-
вым падежом скота. Кириков (1952) писал о почти ежегодных
залетах и спорадическом гнездовании этого вида в 30-х годах
на южной оконечности Урала. По Снигиревскому (рукопись),
изредка залетал в горно-таежный пояс Южного Урала, ему бы-
ли известны случаи добычи черных грифов под Златоустом.
Последнее упоминание о залете черного грифа встречаем у
К. С. Никифорука (1949), который наблюдал его в Хайбуллин-
ском районе.
Во второй половине XX в. случаи залетов черного грифа в
Башкирию неизвестны.
Белоголовый сип Gyps fulvus Hablizl. Сведения, сообщаемые
А. Н. Карамзиным (1901) о черном грифе, равным образом
распространяются и на белоголового сипа, с той разницей, что
последний был несколько малочисленнее. Сушкин (1897) на
основании собранных сведений упоминает о нем как о залетном
в Предуралье в бывшие уезды Белебеевский, Стерлитамакский
и Уфимский. С. В. Кириков пишет о встрече сипа в 1949 г. у
южных границ Башкирии в районе п. Кувандык. По С. К. Ники-
форуку (1949), этот вид изредка залетает в центральные и юж-
ные районы Башкирии, иногда встречаясь в стаях до десятка
особей (Хайбуллинский район). Случаи залета сипов во второй
половине XX в. неизвестны.
Кречет Falco rusticolus L. Встречен 10 декабря 1962 г. на тер-
ритории центральной усадьбы Башкирского заповедника (Ло-
скутова, 1983). Единственное упоминание о встречах этого вида
во второй половине XX в.
Балобан Falco cherrug Gray. Северные и восточные границы
распространения балобана в Предуралье совпадают с долиной
р. Белой. Мы не располагаем современными сведениями о встре-
30
чах этого вида в пределах очерченного района, и, по нашему
мнению, он исчез здесь на гнездовье во второй половине теку-
щего века. Далее к востоку балобан отсутствует на Южном
Урале. В Зауралье в конце XIX — первой половине XX в. гнез-
дился в долине р. Сакмары и вдоль восточных предгорий Южно-
го Урала. Западной границей распространения в Зауралье слу-
жил хр. Уралтау (Рузский, 1895; Кириков, 1952). По опросным
данным, гнездился в лесостепных районах верховий р. Касмар-
ки, но птицы были убиты, а гнездо разорено. В период наших
работ в Зауралье не встречен и, видимо, как и в Предуралье,
здесь на гнездовье исчез.
Сапсан Falco peregrinus Tunstall. В Предуралье, являясь и
в прошлом редкой птицей, в настоящее время не гнездится и
встречается чрезвычайно редко в период миграций. В местах,
описанных еще П. П. Сушкиным (обрывистые берега оз. Асли-
куль и р. Уфы), в настоящее время не найден.
В пределах Южного Урала он был обыкновенен и встречал-
ся во многих местах (рис. 3). В настоящее время здесь повсе-
местно очень редок и гнезда известны в Прибельском филиале
Башкирского заповедника (Лоскутова, 1983) и в районе Нугуш-
ского водохранилища (Нехорошков, 1983). Данными о совре-
менных встречах или гнездовании сапсана в Зауралье мы не
располагаем.
Чеглок Falco subbuteo L. Гнездился и был обыкновенен по-
всеместно в лесостепных и лесных районах. Вертикально рас-
пространен до верхней границы леса и предпочитал на гнездовье
в горах редколесья по вершинам гор (Снигиревский, рукопись;
Кириков, 1952). В равнинной части Предуралья к западу и югу
от долины р. Белой нами не встречен. Относительно обычен в
долине низовий р. Белой и по р. Каме, где обитает в высоко-
ствольной уреме, перемежающейся с лугами. Очень редок на
Уфимском плато, где пара найдена в районе с. Круш. Найден
на гнездовье в лесном массиве севернее с. Белокатай. В горных
районах редко отмечался нами в долине р. Белой в районе г. Бе-
лорецка, с. Каги, в Прибельском филиале Башкирского запо-
ведника. Несколько более обычен в лесостепном Зауралье, осо-
бенно по восточному склону хр. Уралтау в верховьях рек Урал и
Уй, где предпочитает на гнездовье березовые колки.
Дербник Falco columbarius L. Один из самых редких соколов
региона, сведения о распространении которого в регионе очень
скудны. В Предуралье очень редок и Сушкиным (1897) встре-
чен лишь однажды на границе бывшего Уфимского и Белебеев-
ского уездов (северо-восточнее г. Белебея). Гораздо чаще дерб-
ник встречался ему в районе г. Златоуста, т. е. уже в горных
районах. Снигиревский (рукопись) и Кириков (1952) упомина-
ют только об осенних находках, что относится, видимо, уже к
пролетным птицам. Нами найден только в Зауралье, где самец
со слабо увеличенными гонадами добыт в сырой лощине с бере-
зовым колком в низовьях р. Таналык 10 мая 1974 г.
31
Рис. 3. Скалистые берега р. Белой — места гнездовий сапсана
Кобчик Falco vcspertinus L. По наблюдениям наших пред-
шественников (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901), в Предуралье
был одним из обычнейших мелких соколов. А. Н. Карамзин упо-
минает о гнездовании колониями в речных уремах и на березах
вдоль дорог в южных районах Башкирии. По нашим наблю-
дениям, очень редок в Предуралье, где встречен только в районе
г. Мелеуза. На Урале гнездится в лесостепных районах, в гор-
но-лесных встречается только на пролете (Кириков, 1952).
В пределах горной части нами встречен только в долине р. Бе-
лой у п. Пргизла. Более обычен в лесостепных районах За-
уралья, где гнездится в сырых березовых колках. В настоящее
время колониями нигде не гнездится.
Степная пустельга Falco naumanni Fleischer. По Снигирев-
скому (рукопись), степная пустельга распространена к северу
до 55е с. ш. Западной границей распространения этого вида слу-
жат верхнее течение р. Сакмары и далее к северу хр. Уралтау.
Молодой самец был добыт им в августе на горе Промели. Таким
образом, все Башкирское Зауралье входит в ареал степной пус-
тельги. Этот же автор на основе собственных материалов и ана-
лиза литературных сведений приходит к выводу о значительных
колебаниях численности этой пустельги, в результате которых
она то встречается в значительном количестве, то практически
исчезает в Зауралье. Возможно, именно этим можно объяснить
тот факт, что в 1974 г. нами она ни разу не встречена на всем
протяжении от р. Таналыка до верховий Урала, несмотря на
тщательные поиски.
Обыкновенная пустельга Falco tinnunculus L. Обычная гнез-
дящаяся перелетная птица практически всей территории.
В Предуралье распространена повсеместно и относительно рав-
номерно в отличие от других хищников. Численность ее несколь-
ко ниже в районах севернее широтного течения р. Белой.
Наиболее многочисленна эта пустельга в лесостепных и
степных районах Южного Урала: на Зилаирском плато и до
южных границ Башкирии, в районе долины р. Большой Ик и,
особенно, в районе ее притока р. Иняк, по хр. Малый Накас.
Севернее в горно-лесной части более редка и гнездится преиму-
щественно там, где лесные массивы перемежаются с открытыми
пространствами, по разреженным редколесьям склонов южной
экспозиции. Севернее, в горно-таежных районах, гнездится до
верхней границы древесной растительности в районе г. Ямантау
и в Иремельском массиве (Снигиревский, рукопись).
В Зауралье обычна и встречается повсеместно от долины
р. Таналык и до верховий р. Урал.
Белая куропатка Lagopus lagopus L. Ареал этого вида ле-
жит полностью в пределах Зауралья от истоков рек Урал и Уй
на севере до долины р. Таналык на юге. Западная граница рас-
пространения совпадает с подножием восточных склонов Урала
и далее от южной оконечности хр. Крыктытау по долине р. Сак-
мары. Нами в пределах очерченного ареала найдена только в
2 В. Д Ильичев, В. Е. Фомин	$$
долине р. Таналык от с. Акъяр до устья и в верховьях р. Урал.
Здесь она повсеместно редка и, по собранным сведениям, чис-
ленность ее сокращается из года в год.
Тетерев Lyrurus tetrix L. Степная и лесостепная популяции
тетерева в Предуралье представляют собой в настоящее время
лишь слабое подобие былой численности. По сути дела, в Пред-
уралье к западу и югу от долины р. Белой он сохранился как
относительно обычная птица в пределах лесистой части Беле-
беевской возвышенности. К северу от широтного течения р. Бе-
лой он нередок лишь в долине р. Камы. Относительно обычен
тетерев на Уфимском плато, особенно в его северной части.
Найден обычным на хр. Каратау, где интенсивные рубки в
прошлом создали для него благоприятную обстановку. Степные
популяции Южного Урала пострадали особенно сильно, и здесь
тетерев практически исчез. В лесостепи и лесной зоне еще отно-
сительно обычен, но резкое падение численности отмечается по-
всеместно, кроме глухих, малонаселенных районов северной
части Башкирского Урала. В степном Зауралье тетерев нами не
встречен, и лишь в северной части лесостепного Зауралья,
в верховьях р. Урал, он относительно обычен.
Глухарь Tetrao urogallus L. В Предуралье, к югу и западу
от долины р. Белой, глухарь сохранился как немногочисленная
птица в лесистой части Белебеевской возвышенности. К северу
от долины р. Белой редок на Уфимском плато. На Южном Ура-
ле еще в 30-х годах был широко распространен в его лесных
районах от Зилаирского плато до Иремельского горного мас-
сива. К западу и востоку глухарь распространен в пределах лес-
ных районов до предгорий. В настоящее время довольно обычен
в Башкирском заповеднике и глухих лесных районах северной
части, таких, как район Иремели (Подольский, Садыков, 1983).
В остальных районах численность его во второй половине XX в.
резко падает, несмотря на запрет охоты.
Рябчик Tetrastes bonasia L. В исследованных нами районах
Предуралья рябчик найден нами в лесах Белебеевской возвы-
шенности, где он немногочислен. В долине р. Белой ниже г. Бир-
ска и в прилегающих к правобережью смешанных лесах, так же
как и в долине р. Камы, рябчик относительно обычен. Найден
на Уфимском плато и в сохранившемся лесном массиве в рай-
оне с. Белокатай, но численность здесь очень низкая. В лесной
зоне Южного Урала встречается повсеместно и нередок. В опи-
санных Кириковым (1952) изолированных местонахождениях в
лесостепной части по хребтам Ирендык, Крыктытау нами не
найдены и, по опросным данным, здесь не встречаются. Возмож-
но, их исчезновение здесь дело недавнего прошлого. Относитель-
но редок в хр. Шайтантау. Встречен и в лесостепи восточного
склона Уралтау, в его северной части, но здесь редок.
Серая куропатка Perdix perdix L. В настоящее время в ре-
гионе распространена довольно широко, но повсеместно это ма-
лочисленная птица. В Предуралье серая куропатка редкая гнез-
34
дящаяся птица практически всех степных и лесостепных райо-
нов. К северу от широтного течения р. Белой найдена нами в
долине р. Камы и низовьях р. Белой.
На Южном Урале немногочисленна в лесостепных и степных
ландшафтах. В последних численность постоянно сокращается
из-за распашки зарослей кустарников в степи, по склонам поло-
гих холмов, в залежах и т. д. Кириковым (1952) и Снигирев-
ским (рукопись) указывается для лесной части Южного Урала
вплоть до районов горной тайги (Журавлиное Болото), но нами
здесь не встречена.
Во время наших работ была относительно обычной в боль-
шинстве посещенных районов степного и лесостепного Зауралья,
но численность ее и здесь постоянно сокращается в связи с
освоением территории.
Бородатая куропатка Perdix dauuricae Pal. В начале 1961 г.
в Предуралье была осуществлена попытка акклиматизации, но
вскоре птицы вымерли.
Перепел Coturnix coturnix L. В Предуралье распространен
практически повсеместно, но мы затрудняемся назвать район,
где бы он был в настоящее время обычным. Повсеместно это
немногочисленная, а в наиболее освоенных степных районах —
редкая птица. На Южном Урале распространен повсеместно:
в освоенных степных районах малочислен; в лесостепных —
местами обычен по участкам степей с кустарниками, по долинам
рек; в лесных — гнездится по обширным сенокосным полянам —
еланям, в долинах рек с лугами и др. Вертикально поднимает-
ся до субальпийских лугов г. Иремели (1200—1300 м над уров-
нем моря) (Снигиревский, рукопись). В Зауралье в период на-
ших работ, несмотря на оптимальное время наблюдений (май),
повсеместно был малочисленным (см. ниже), что связано, воз-
можно, с интенсивной распашкой территории.
Стерх Grus leucogeranus Pal. Для Предуралья указывается
Сушкиным (1897, 1901) в качестве залетного на основании
опросных данных. Все случаи встреч были приурочены к райо-
ну г. Уфы. Снигиревский (рукопись) приводит опросные све-
дения о встречах стерха осенью 1924 г. на оз. Толкас. Таким
образом, стерх является редким залетным видом в Предуралье и
Зауралье.
Серый журавль Grus grus L. В настоящее время серый жу-
равль очень редкая, возможно, уже не гнездящаяся, птица степ-
ных и лесостепных районов Предуралья к западу и югу от до-
лины р. Белой. По опросным сведениям, отмечаются и нееже-
годно гнездятся на лесных болотах на западной границе Баш-
кирии (Бакалинский район) и на Белебеевской возвышенности.
К северу от широтного участка р. Белой численность серого
журавля более высокая, и здесь он гнездится в нескольких райо-
нах (см. ниже). Лучше всего сохранились журавли на Южном
Урале и в лесостепном Зауралье, где они гнездятся по обшир-
ным болотам и заболоченным поймам рек в таежной части, хо-
35
2*
рошо сохранились в Башкирском заповеднике и по заболочен-
ным поймам рек гнездятся на Зилаирском плато и в прилегаю-
щих районах. В Зауралье относительно обычен в северных ле-
состепных районах.
Пастушок Rallus aquaticus L. Очень редкая гнездящаяся
птица Предуралья. Раньше пастушок гнездился в бывшем
Уфимском уезде (Сушкин, 1897). На Южном Урале добыт лишь
в районе с. Иргизла в долине р. Белой (Кириков, 1952). В За-
уралье не найден.
Погоныш Porzana porzana L. Найден нами в Предуралье в
долине р. Дема, на Белебеевском плато, в долине р. Чермасан,
в низовьях р. Белой от с. Русский Ангасяк до устья, в долине
р. Камы. Судя по упомянутым районам, гнездится в Предуралье
повсеместно, но всюду редок. В южных районах Предуралья
площадь распространения и численность, несомненно, сократи-
лась, судя по сокращению его исконных биотопов — верховий
мельничных прудов, болот и заболоченных участков вокруг озер.
На Южном Урале встречен в верховьях рек Касмарка, Малый
Сурень, Иняк. Севернее добывался в районе Белорецка. В За-
уралье— немногочисленная гнездящаяся птица на всем протя-
жении от р. Таналык на юге до верховий рек Урал и Уй на се-
вере. В последних районах нередок.
Малый погоныш Porzana parva Scopoli. Сушкин (1897) и
Карамзин (1901) предполагали возможность нахождения этого
погоныша в Башкирии. Аксаков (1857) в своей книге упомина-
ет о добыче погоныша меньшего по размерам, чем обыкновен-
ный, и иначе окрашенного. Вероятно, это был малый погоныш.
Зарудный (1897а) нашел малого погоныша под Оренбургом,
и он же приводит его в качестве гнездящегося для верхнего тече-
ния р. Урал (район г. Верхнеуральская). Таким образом, на-
хождение этого вида в нашем регионе очень вероятно и мы вно-
сим его в список.
Погоныш-крошка Porzana pusilia Pal. Встречен Сушкиным
(1897) на оз. Шунгаккуль.
Коростель Crex crex L. На рубеже XIX и XX вв. коростель —
многочисленная гнездящаяся птица всего Предуралья. Резко
контрастируют с этим наши наблюдения в этом районе в 1974—
1976 гг., когда коростель нами был встречен единственный раз
на пролете в районе устья р. Белой. Учитывая легкость обнару-
жения этой птицы в гнездовый период, его отсутствие объясни-
мо резким сокращением численности в Предуралье, которое
усугубилось сильной засухой 1975 г. Зависимость численности
коростеля от количества осадков в конкретный год и, как след-
ствие, степени развития травяного покрова отмечал Карамзин
(1901, с. 372): «В замечательно сырое лето 1886 г., когда расти-
тельность степей, залежей и бурьянов была по крайней мере
втрое выше и гуще, чем в обыкновенные годы... коростели встре-
чались всюду в неимоверно большом количестве». Колебания
численности коростеля в зависимости от состояния раститель-
36
ности в отдельные годы отмечены для Зауралья .и Снигиревским
(рукопись). На южной оконечности Урала в лесостепи и степи
в годы наших наблюдений отмечен преимущественно в лугах
пойм рек как немногочисленная птица. В северных лесных райо-
нах довольно обычен по большим сенокосным полянам — ела-
ням с высокотравьем, пойменным лугам, бурьянам на месте
бывших деревень. Вертикально здесь поднимается до высоты
1000—1100 м над уровнем моря (Снигиревский, рукопись).
В Зауралье в степных районах нами не найден, возможно, из-за
ранних сроков наблюдений, а в лесостепи он уже относительно
обычен, особенно по высокотравным сырым лугам верховий
р. Урал.
Камышница Gallinula chloropus L. Сведения о распростране-
нии этого вида в регионе скудны. Для Предуралья находки
известны в основном для долины р. Белой (Сушкин, 1897). По
нашим наблюдениям, гнездится по болотам и старицам долины
р. Белой, где найдена у с. Русский Ангасяк и в районе устья.
Карамзин (1901) отметил ее как очень редкую для южных
районов региона. Нами здесь не найдена. Найдена в долине
р. Сакмара, где гнездится (Кириков, 1952). В Зауралье не най-
дена в пределах района наших работ (Снигиревский, рукопись;
наши наблюдения).
Лысуха Fulica atra L. Немногочисленная гнездящаяся птица
районов к западу и югу от течения р. Белой в Предуралье. Рез-
кое сокращение численности в сравнении с началом века про-
изошло, вероятно, из-за исчезновения большого количества пру-
дов, в том числе мельничных, изменения режима озер, загрязне-
ния водоемов. На оз. Шунгаккуль, где лысуха гнездилась сотня-
ми (Сушкин, 1897), мы нашли ее немногочисленной. На озерах
и старицах долин рек степной полосы отмечены отдельные пары.
В пойме р. Белой от г. Бирска до устья немногочисленна на гнез-
довье, но осенью здесь наблюдался интенсивный пролет. К севе-
ру от долины р. Белой редка. В горной части гнездилась на ста-
рых заводских прудах с тростником (Снигиревский, рукопись),
но нами не встречена. В Зауралье относительно обычна повсе-
местно от долины рек Сакмара и Таналык до истоков рек Урал,
Уй in Миасс.
Дрофа Otis tarda L. В настоящее время очень редкая залет-
ная птица южных районов региона.
Стрепет Otis tetrax L. В XX в. в Предуралье известен как
только очень редкая залетная птица. На Южном Урале не встре-
чен. В Зауралье редкое гнездование отмечено в последние годы
в Хайбуллинском районе по нижнему течению р. Таналык и в
Баймакском районе (Бурзянцев, Маматов, 1984).
Дрофа-красотка Chlamydotis undulata Jacquin. Зарегистри-
рован залет в район оз. Толкас осенью 1929 г. (Кириков, 1952).
Авдотка Burhinus oedicnemus L. Отмечались залеты в «зону
островных лесов» (Nazarov, 1886). В ЗИН АН СССР хранится
самка (№ 10 644), добытая под Стерлитамаком 25.10.1928 г.
37
Тулес Pluvialis squatarola L. Очень редкая пролетная птица
в Предуралье, где отмечался на оз. Асликуль (Сушкин, 1897;
Карамзин, 1901). Отмечался в «зоне островных лесов» Назаро-
вым (Nazarov, 1886).
Золотистая ржанка Pluvialis apricaria L. Пролетная птица
Предуралья, где встречается преимущественно весной. В За-
уралье добывалась на осеннем пролете (Снигиревский, руко-
пись). Численность мигрирующих птиц сильно колеблется по
годам.
Галстучник Charadrius hiaticula L. Редкая пролетная птица
Предуралья, где отмечена на р. Белой, озерах Асликуль и Канд-
рыкуль и по речным долинам юга Башкирии (Сушкин, 1897; Ка-
рамзин, 1901). Нами отмечен на пролете на р. Белой в районе
с. Русский Ангасяк.
Малый зуек Charadrius dubius Scopoli. В общем немногочис-
ленная птица Предуралья, где распространен очень неравно-
мерно. Он встречается в долинах р. Демы и некоторых рек юга
Предуралья, но в долине р. Камы и низовий р. Белой он практи-
чески перестал гнездиться, видимо, вследствие загрязнения рек
и сильного колебания уровня воды в результате зарегулирован-
ности стока водохранилищем. Местами довольно обычен в север-
ном Предуралье, например на Уфимском плато.
Обычная гнездящаяся птица практически всех рек, там где
имеются галечниковые отмели, реже по берегам озер Южного
Урала и Зауралья.
Хрустан Eudromias morinellus L. Гнездование доказано для
горы Большой Иремели (Снигиревский, рукопись), где в 1927г.
найдены выводки. Вероятно, гнездится и на горе Ямантау, где
птиц наблюдали в июне—июле 1960 и 1962 гг. (Ершов, личн.
сообщ.). Очень редкая пролетная птица в Предуралье (Сушкин,
1897) и в Зауралье (Nazarov, 1896).
Кречетка Chettusia gregaria Pal. В степном Предуралье
исчезла в начале XX в. Гнездится в степных районах Южного
Урала, где найдена в районе с. Исянгулово. Небольшая колония
найдена в районе оз. Толкас (Кириков, 1952). В степном За-
уралье неоднократно отмечались бродячие стайки в мае—июне
1974 г. Возможно, гнездится.
Чибис Vanellus vanellus L. Обычная гнездящаяся птица
Предуралья, где распространена практически повсеместно. Лег-
ко мирится с антропогенными ландшафтами. Весьма обычен в
степных и лесостепных частях Южного Урала и Зауралья.
В лесных ландшафтах горной части региона гнездится в долине
р. Белой. Севернее, в районе горы Большой Иремели, встречен
Рузским (1895) и в долинах Златоустовского Урала-Сушкиным
(1897).
Камнешарка Arenaria interpres L. Взрослая самка добыта на
р. Белой под г. Бирском 18 июля 1898 г. (Сушкин, 1897).
Шилоклювка Recurvirostra avocetta L. На кафедре зоологии
Башкирского университета хранится самец и самка, добытые
38
М. Г. Баяновым из небольшой стайки на оз. Чебаркуль (Чекма-
гушевский район) 15 мая 1965 г.
Кулик-сорока Haematopus ostralegus L. В пределах Пред-
уралья в настоящее время очень редок. За три сезона наблюде-
ний в гнездовое время зарегистрированы всего три встречи —
две из них в долине р. Демы и одна в долине р. Камы.
Численность значительно выше в степной и лесостепной части
Южного Урала, где кулик-сорока гнездится по рекам Большой
Ик, Ташла, по среднему течению р. Касмарка. нижнему течению
р. Большой Сурень. Кириков встречал его по р. Сакмаре. В гор-
ной части севернее упомянутых районов не встречен. Об отсутст-
вии этого вида в северных частях Южного Урала пишет и Сниги-
ревский (рукопись). В Зауралье нами не встречен, но, по опрос-
ным данным, изредка отмечается и, возможно, гнездится в Уча-
линском районе.
Черныш Tringa ochropus L. В Предуралье найден как редкая
гнездящаяся птица на Белебеевской возвышенности и на Уфим-
ском плато. В долине рек Камы и Белой отмечался только во
внегнездовое время. Обычная гнездящаяся птица Южного Ура-
ла от лесостепи на южной оконечности до хребтов Каратау и
Уралтау на севере. По наблюдениям Снигиревского (рукопись),
вертикально распространен до болот у верхнего предела лесной
растительности в Иремельском массиве. В Зауралье не встре-
чен.
Фифи Tringa glareola L. В Предуралье на гнездовье нами не
найден, на пролете немногочислен в долине нижнего течения
р. Белой и в долине р. Камы.
Достоверных находок гнездящихся птиц для Предуралья
очень мало. Сушкин (1897) только по опросным данным говорит
о возможности гнездования фифи под Уфой. Карамзин (1901)
упоминает о фифи как об обыкновенном гнездящемся виде, но
нами в южных районах не найден. Наконец, А. Г. Ершов (личн.
сообщ.) нашел нелетного птенца фифи в районе г. Уфы.
На Южном Урале встречен на гнездовье в долине рек Кас-
марки, Большого и Малого Суреня, среднего течения Большого
Ика, преимущественно в пределах лесостепи. Севернее не на-
блюдался. В Зауралье найден в гнездовое время в верховьях
р. Урал. В этом районе Снигиревский (рукопись) добывал лет-
ных молодых в июле. В Зауралье нами встречен на весеннем
пролете в районе низовий р. Таналык и в гнездовое время на-
блюдался по озерам на Учалинском районе.
Большой улит Tringa nebularia Gunnerus. В Предуралье
Сушкиным указан гнездящимся для долины рек Белой и Демы
на основании летних встреч. Он же ссылается на данные
Ф. Д. Плеске о летних встречах этого вида по нижнему течению
р. Белой. На основании приведенных данных вряд ли можно
считать доказанным гнездование большого улита в Предуралье.
Нами встречен здесь только на осеннем пролете в долинах рек
Белой и Камы. В пределах Южного Урала Кириковым (1952)
39
найден только на пролете. По Снигиревскому (рукопись), боль-
шой «улит гнездится в северной половине Южного Урала и в
области восточных предгорий к югу приблизительно до 54° с. ш.»
(к сожалению, без ссылок на находки гнезд или птенцов). Нами
самка добыта 3 июля на галечниковой отмели в долине р. Белой
в районе Каповой пещеры. Птица была явно не гнездовая.
Таким образом, мы не располагаем доказательствами гнездо-
вания большого улита и для Южного Урала. В Зауралье встре-
чен нами только на весеннем пролете по озерам восточных пред-
горий.
Травник Tringa totanus L. Обычная гнездящаяся птица
практически всей территории региона, за исключением лесных
районов северной части Южного Урала, где бывает только на
пролете. В лесостепи Зауралья, особенно в Учалинском районе,
один из обычнейших куликов.
Щеголь Tringa erythropus Pal. По Сушкину (1897), редкая
пролетная и бродячая птица Предуралья. Назаров (Nazarov,
1886) нашел его гнездящимся в зоне островных лесов (без ука-
заний, на находки гнезд и птенцов). Снигиревский (рукопись)
относит щеголя к редким гнездящимся птицам Зауралья на
основании одной встречи в конце июля в верховьях р. Урал. Та-
ким образом, правильнее считать щеголя редкой пролетной и
бродячей птицей Предуралья и Зауралья, имея в виду отсутст-
вие доказательств его гнездования.
Поручейник Tringa stagnatilis Bechstcin. В Предуралье, где
гнездился в долине р. Белой от Уфы до с. Русский Ангасяк и в
районе оз. Асликуль (Сушкин, 1897), на гнездовье не найден. Он
определенно отсутствует в районе оз. Асликуль, а в долине
р. Белой встречен только на пролете. Встречен на пролете в до-
лине р. Камы осенью, а в долине р. Демы у оз. Шунгаккуль на-
блюдался на пролете весной. Обычная гнездящаяся птица лесо-
степной части Зауралья, где особенно часто отмечался в районе
озерной системы Улянды.
Перевозчик Actitis hypoleucos L. В Предуралье довольно
обычен в долине р. Демы, в районе Белебеевской возвышенно-
сти, на Уфимском плато и в районах к востоку от него и по
мелким рекам южных районов региона. Немногочислен, места-
ми просто редок в низовьях р. Белой и ее притоков, что, возмож-
но, связано с недавним загрязнением вод нефтепродуктами.
Очень редок в долине р. Камы, где условия для гнездования
плохие в силу значительных колебаний уровня воды. Обычная
гнездящаяся птица всего Южного Урала. В Зауралье повсемест-
но редок.
Мородунка Xentis cinereus Giildenstadt. В Предуралье най-
дена на гнездовье в районе г. Уфы в долине р. Белой (Сушкин,
1897). Нами встречена только на осеннем пролете в долине
р. Белой. В Зауралье гнездится на оз. Чебаркуль, Большие Уча-
лы, на озерах Улянды. Здесь найдены отдельные редкие пары.
Круглоносый плавунчик Phalaropus lobatus L. В Предуралье
40
известен как пролетная птица преимущественно осенью. Очень
редко встречаются летующие особи (Сушкин, 1897). Нами здесь
не встречен. Обычный пролетный и летующий кулик озер За-
уралья, где встречается все лето. В горных районах встречен на
осеннем пролете (Кириков, 1952).
Турухтан Phylomachus pugnax L. В Предуралье в настоящее
время не гнездится и встречается только на пролете. На Южном
Урале отсутствует (Снигиревский, рукопись; Кириков, 1952;
наши наблюдения). Никакими сведениями о его гнездовании в
Зауралье, где турухтан встречается на пролете, мы не распола-
гаем.
Кулик-воробей Calidris minuta Leisler. Очень обычен на
осеннем пролете в конце июля-—начале сентября практически
по всей территории региона. Наиболее интенсивный пролет в до-
лине р. Белой наблюдали в конце августа. Весной на пролете
очень редки и встречаются обычно по 1—2 особи среди стаек
других песочников.
Белохвостый песочник Calidris temminckii Leisler. В Пред-
уралье немногочисленная осенняя пролетная птица, преиму-
щественно в долине р. Камы, где, как правило, встречается по
нескольку особей в стайках с другими песочниками. Очень ре-
док на пролете в других районах Предуралья. В Зауралье нами
не встречен, но найден здесь на пролете в августе 1963 г.
(Ершов, личн. сообщ.). Изредка встречается на пролете в гор-
но-таежных районах, в Иремельском горном массиве (Подоль-
ский, Садыков, 1983).
Краснозобик Calidris ferruginea Pontop. Обычная пролетная
птица долины р. Камы. На остальной территории региона наб-
людался очень редко (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901; Кириков,
1952).
Чернозобик Calidris alpina L. Немногочисленная пролетная
птица, встречающаяся в Предуралье и Зауралье преимущест-
венно осенью. Изредка встречается летом: добывалась в окрест-
ностях г. Уфы (Сушкин, 1897) и в Зауралье на оз. Северное
Улянды в июне 1974 г.
Песчанка Calidris alba Pal. Редкая пролетная птица в Пред-
уралье, где добывалась на оз. Асликуль (Сушкин, 1897), и
П. С. Назаровым (Nazarov, 1886) отмечена как пролетная в
лесной и лесостепной зоне Южного Урала.
Грязовик Limicola falcinellus Pontop. Добывался в районах,
сопредельных с территорией Башкирского Зауралья (Эверсманн,
1866; Зарудный, 1828). Весьма вероятны встречи на пролете по
озерам восточных предгорий.
Гаршнеп Lymnocryptes minimus Briinnich. По Сушкину
(1897), гаршнеп — пролетная птица всего Предуралья и значи-
тельно более редка на Южном Урале. Возможно, пролетает и в
Зауралье, где найден в «зоне островных лесов» П. С. Назаровым
(Nazarov, 1886).
41
Бекас Gallinago gallinago L. В некоторых районах Пред-
уралья (пойма низовий р. Белой, особенно в районе устья, доли-
на р. Камы, пойма р. Быстрый Танып, заболоченные участки по
поймам ручьев и рек на Уфимском плато, по некоторым участ-
кам поймы р. Демы, болота Белебеевской возвышенности и за-
падных районов Башкирии) до сих пор еще обычная гнездящая-
ся птица. Редок в наиболее освоенных районах степной и лесо-
степной части Предуралья, где его исконные биотопы сведены к
минимуму мелиоративными работами. На Южном Урале обычен
по поймам рек и заболоченным западинам в степных и лесостеп-
ных районах и редок севернее, особенно в горно-таежной части.
Гнездящаяся птица Зауралья, где местами: верховья рек Урал
и Уй, озера Абзелиловского и Учалинского районов — может
быть назван даже многочисленным.
Дупель Gallinago media Latham. Дупель гнездился практи-
чески на всей территории Предуралья, но во второй половине
XX в. сохранился, по опросным данным, в немногих местах:
в районе устья р. Белой, в долине р. Камы, возможно, в районе
р. Быстрый Танып. На Южном Урале гнездится, но нами не
встречен, что связано, возможно, с сильной засухой в период
наблюдений. Сильные колебания численности дупелей в зави-
симости от увлажнения по годам отмечал Снигиревский (руко-
пись). Им дупель найден гнездящимся в горно-таежной части:
в Иремельском горном массиве и на Ямантау. Вертикально он
поднимается до субальпийского пояса. О гнездовании дупелей в
горных тундрах упоминается и в литературе последних лет (По-
дольский, Садыков, 1983). Встречен в долине р. Малый Кизил
к югу от г. Белорецка, а С. В. Кириков (1952) наблюдал только
один раз в долине верхнего течения р. Сакмара. В Зауралье,
в пределах нашего района, не найден, но, по Назарову (Nazarov,
1886), гнездился в «зоне островных лесов», а в сопредельных
районах гнездился в небольшом числе и был обыкновенен на
пролете по среднему течению р. Урал (Зарудный, 1888).
Вальдшнеп Scolopax rusticola L. Обычная гнездящаяся птица
практически всей территории региона, кроме степных районов.
Обычен в сохранившихся лесных массивах Белебеевской возвы-
шенности и западных пограничных районов Башкирии, к северу
от широтного течения р. Белой встречен практически повсемест-
но, где сохранились леса. Гнездится по Уфимскому плато. Най-
ден в лесных островах среди пашни в Белокатайском районе.
На Южном Урале — обычная гнездящаяся птица лесостепи.
Самые южные нахождения, по С. В. Кирикову (1952), южная
окраина хр. Шайтантау и Губерлинский мелкосопочник. В гор-
но-таежных районах гнездится вплоть до высот 1200—1350 м
над уровнем моря (Снигиревский, рукопись). Обычен в сохра-
нившихся старых лесах восточных предгорий. В березниках се-
верной части Башкирского Зауралья встречается реже, чем в
горных лесных районах.
Большой кроншнеп Numenius arquata L. В Предуралье за
42
весь период работ нами найден только в пойме р. Демы в Биж-
булякском районе, у южных границ Башкирии. В 60-х годах
гнездился в районе озер Асликуль и Кандрыкуль и в Алагуват-
Ишимбаевской низменности, но в период наших работ здесь не
найден. В степной части Южного Урала — редкая гнездящаяся
птица пограничных с Оренбуржьем районов, где встречен в
нижнем течении р. Касмарки и на целинном участке в районе
с. Исянгулово.
Найден Кириковым в долине р. Сакмары. В Зауралье гнез-
дится повсеместно, но обычным может быть назван только в
лесостепи верховий р. Урал. Весьма вероятно, что редкость
большого кроншнепа в степном Зауралье самого последнего
происхождения и связано с интенсивной распашкой территории
в 50-х годах.
Средний кроншнеп Numenius phaeopus L. В Предуралье, где
в начале века был весьма обычным в южных районах (Карам-
зин, 1901), в настоящее время не гнездится. В Зауралье найден
на гнездовье в районе озерной системы Улянды.
Большой веретенник Limosa iimosa L. Редок в Предуралье к
западу и югу от долины р. Белой, где обнаружен в пойме р. Де-
мы, в районе устья р. Белой и в пойме р. Быстрый Танып. Очень
редок на Уфимском плато и в районах к востоку от него. Коло-
ниальные гнездовья не обнаружены, селится отдельными пара-
ми. Немногочислен в степи и лесостепи Южного Урала, где
гнездится преимущественно в заболоченных поймах рек. В гор-
но-лесных районах не найден. Обыкновенен в степных и лесо-
степных районах Зауралья, особенно в верховьях р. Урал (един-
ственный район, кроме Учалинского, где найдены колонии) и по
озерам и болотам Учалинского и Абзелиловского районов. Сме-
шанная колония больших веретенников и чибисов найдена на
болоте близ г. Учалы (Маматов, Буреев, 1983).
Малый веретенник Limosa lapponica L. Впервые для Баш-
кирского Предуралья самец и самка добыты 29.08.1974 г. из
пролетной стайки в долине р. Белой у с. Русский Ангасяк. О ред-
кости этого вида в Предуралье говорит и тот факт, что севернее,
в Пермской области, он не отмечен (Воронцов, 1949). Очень
редки находки и в Поволжье (Попов и др., 1977). В Зауралье
отмечен на пролете за пределами нашей территории.
Степная тиркушка Glareola nordmanni Nordmann. Северную
границу распространения степной тиркушки проводят в Пред-
уралье по широте г. Бузулука, а в Зауралье — г. Верхнеуральска
(Иванов и др., 1953) либо по 53° с. ш. и району г. Кустаная (Сте-
панян, 1975).
М. Н. Богданов (1871) проводил северную границу по Каме
и Белой на основании находки в конце июня 1867 г. птиц «столь-
ко что вылетевшими молодыми, т. е., очевидно, на гнездовье,—
в долинах рек Мензелики и Игиня, впадающих в р. Ик». Речь
идет о районе впадения р. Белой в р. Каму, входившем тогда в
состав бывшей Уфимской губ. Сушкину были известны случаи
43
добычи и встреч степных тиркушек под г. Уфой и в бывшем Бе-
лебеевском уезде, но он относил их к случаям залета и высказы-
вал сомнения в правильности северной границы ареала, указан-
ной Богдановым.
Сотрудник Башкирского университета В. Г. Ершов сообщил
нам о неоднократном нахождении гнезд степных тиркушек в
районе с. Алагуват и г. Ишимбая и о наблюдении в течение не-
скольких лет подряд стаек и отдельных особей под г. Уфой, где
14.06.1964 г. у оз. Лебяжьего найдена гнездовая колония. Пять
экземпляров тиркушек, добытых из этой колонии, хранились на
кафедре зоологии Башкирского университета.
Приведенные выше данные хорошо согласуются с известны-
ми более ранним исследователям и позволяют, на наш взгляд,
включить район Предуралья к северу до широтного течения
р. Белой и к востоку до западных подножий Южного Урала в
ареал степной тиркушки. Восточнее граница ареала огибает
Южный Урал по Оренбургской области — между ст. Старой и
г. Медногорском, в верховьях р. Большой Губерли (Кириков,
1952). В степных ландшафтах Башкирского Зауралья граница,
становясь западной, проходит по подножиям хребтов Ирендык и
Крыктытау и выходит к системе озер Улянды, где небольшая
колония в 5—7 гнездящихся пар найдена нами у оз. Малое
Улянды. Птицы гнездились на пашне у озера, среди всходов
пшеницы. У самки, добытой 2 июня 1974 г., в яйцеводе было
яйцо без вторичных яйцевых оболочек, у добытой 3 июня, в яйце-
воде было готовое к кладке яйцо (Фомин, 1977а). Наблюда-
лась у оз. Барсучье в Абзелиловском районе (Баянов, 1977).
Далее к востоку, за пределами Башкирии, граница продол-
жается к г. Верхнеуральску.
Черноголовый хохотун Larus ichthyaetus Pal. Немногочис-
ленная кочующая птица, встреченная нами в июне 1974 г. на
озерах Улянды. Весьма вероятно, что кочевки хохотунов на за-
уральских озерах носят регулярный характер, так как севернее
на озерах Кунашакского и Каслинского районов Челябинской
области взрослые и молодые птицы в небольшом числе регист-
рировались ежегодно с 1971 по 1978 г. (Рябцев, личн. сообщ.).
Малая чайка Larus minutus Pal. Эта чайка гнездилась на
озерах бывшего Белебеевского уезда, где была особенно много-
численна на оз. Асликуль, точнее, на прилегающем к нему боло-
тистом массиве Берказан-камыш, и по всему нижнему течению
р. Белой от г. Уфы до устья. Всюду соперничала по численности
с озерной чайкой. Нами встречена в июле 1975 г. на оз. Асли-
куль в стае с озерной чайкой. Отдельные очень редкие особи
отмечались осенью в долине р. Камы. На р. Белой не отмеча-
лась. Причины столь низкой численности этого вида неясны. На
Южном Урале не найдена. В Зауралье в небольшом числе най-
дена на кочевках практически по всем озерам, но всюду редка.
Озерная чайка Larus ridibundus L. В Предуралье обычная
птица практически по всем водоемам, но гнездовые колонии
44
найдены нами только на озерах Асликуль, Кандрыкуль и Шун-
гаккуль. Все три колонии невелики, порядка 15—30 пар. На
Южном Урале гнездились по р. Сакмаре, на оз. Толкас и по
другим маленьким озерам (Кириков, 1952), но нами найдены
только бродячие особи. Обычная кочующая и гнездящаяся пти-
ца Зауралья, где особенно многочисленна на озерах Абзели-
ловского и Учалинского районов.
Серебристая чайка Larus argentatus Pontop. В пределах всей
территории Предуралья и Южного Урала, в последнем кроме
горно-таежной части, встречается на кочевках и пролете и в об-
щем довольна редка. Численность значительно увеличивается в
конце июля—августе, когда вместе со старыми начинают появ-
ляться молодые птицы. Предполагалось гнездование на озерах
Кандрыкуль и Асликуль (Карамзин, 1901), но нами здесь встре-
чены лишь редкие бродячие особи. По С. И. Снигиревскому (ру-
копись), редко гнездится на озерах в восточных предгорьях
Южного Урала, но мы встречали ее только на кочевках.
Сизая чайка Larus canus L. В пределах всего исследованно-
го региона встречается только на кочевках и на пролете.
В Предуралье наиболее обычна в долине р. Камы и в нижнем
течении р. Белой и на крупных озерах Асликуль и Кандрыкуль.
В Зауралье более обычна на озерах вдоль восточных предго-
рий, но на гнездовье найдена только за пределами нашего ре-
гиона.
Черная крачка Chlidonias niger L. Обычная гнездящаяся
птица озер и стариц долины р. Камы. В низовьях р. Белой най-
дена на гнездовье на участке от с. Русский Ангасяк, где редка,
до устья. В районе устья очень обычна. Гнездится на старицах
долины р. Демы >и, возможно, на оз. Асликуль. На кочевках и
пролете встречается практически по всем водоемам. На Южном
Урале найдена в долине р. Большой Ик и, по С. В. Кирикову
(1952), выводки встречались по старицам и озерам поймы
р. Сакмара близ устья Ика, т. е. за пределами нашего региона.
На зауральских озерах весьма обычна на кочевках, но на гнез-
довье не найдена.
Белокрылая крачка Chlidonias leucopterus Temminck.
П. П. Сушкин (1897) нашел ее в Башкирии редкой и отметил
на гнездовье только в районе оз. Асликуль, на ныне исчезнув-
шем болоте Берказан-камыш и в пойме р. Белой в районе
г. Уфы. Нами встречена на оз. Асликуль только на кочевках в
обществе черных крачек. На гнездовье найдена только в доли-
не р. Камы и в устье р. Белой, где редка и гнездится небольши-
ми вкраплениями в колониях черных крачек по заросшим ста-
рицам и озерам. На кочевках очень обычна по долинам рек ле-
состепной и степной части Южного Урала и в долине р. Белой
на всем ее протяжении. На зауральских озерах на кочевках
обычнее черной крачки, но на гнездовье нами не обнаружена.
Речная крачка Sterna hirundo L. Обычная птица практиче-
ски всех водоемов региона, где встречается преимущественно
45
на кочевках. В Предуралье на гнездовье мы наблюдали ее в
небольшом количестве на оз. Кандрыкуль, по окраинам неболь-
шой колонии озерных чаек. Возможно, гнездится на сплавинах
на оз. Шунгаккуль. Не найдена на гнездовье в долине р. Белой
от г. Уфы и до устья, что, возможно, связано с сильным загряз-
нением в недавнем прошлом. Видимо, перестала гнездиться в
долине р. Камы в связи с сильными колебаниями уровня воды
в течение гнездового сезона: косы, низкие острова многократно
затапливаются при сбросах воды из водохранилищ. По Кири-
кову (1952), гнездится по р. Сакмаре и на оз. Толкас в лесо-
степи Южного Урала, где очень обычна на кочевках. Обычная
птица озер восточных предгорий, но найдена только на кочев-
ках, гнездовые колонии нам неизвестны.
Малая крачка Sterna albifrons Pal. В Предуралье, где, по
Сушкину (1897), гнездилась по всем подходящим водоемам,
нами найдена только на кочевках в долине р. Камы. На Юж-
ном Урале отсутствует. В Зауралье найдена Аргиропуло (по
Снигиревскому, рукопись) в качестве очень редкой птицы (без
указания на гнездование) в верховьях р. Урал и по р. Уй.
Саджа Syrrhaptes paradoxus Pal. Периодические залеты
саджи наблюдались в Предуралье и на Южном Урале в XIX в.
В 1888 г. добывалась в районе г. Стерлитамака (Сушкин, 1897),
в районе с. Исянгулово и с. Темясова (Зарудный, 1888).
В 1891 г. залетали на р. Сакмару (Снигиревский, рукопись).
Вяхирь Columba palumbus L. Обыкновенная гнездящаяся
птица практически всего региона, кроме горно-лесного Урала.
Встречается в самых разнообразных типах леса — от пойменных
урем и небольших перелесков и колков в степи и лесостепи до
сохранившихся участков широколиственных, смешанных и хвой-
ных лесов долины р. Камы, районов к северу от долины р. Бе-
лой, Уфимского плато и районов к востоку от него.
Обычнейшая птица степного и лесостепного Урала и За-
уралья. Практически повсеместно, а особенно в лесостепных
районах, многочисленнее клинтуха. В горно-лесных районах
Южного Урала не встречен ни нашими предшественниками, ни
нами.
Клинтух Columba oenas L. В Предуралье встречается го-
раздо реже предыдущего вида, особенно в районах к западу и
югу от долины р. Белой, что, видимо, связано с исчезновением
старых дуплистых деревьев. Численность несколько выше на
Белебеевской возвышенности, в пойме р. Камы в районе устья
р. Белой и на Уфимском плато, т. е. там, где сохранились мас-
сивы старого леса. Обычная птица лесостепной части Южного
Урала, где особенно часто встречается в старых уремах с оби-
лием дуплистых деревьев, и значительно реже в лесных горных
районах. В горно-таежной части не найден (Снигиревский, ру-
копись). Обычен в степной части Зауралья, где селится на
скальных обрывах рек, и в лесостепи.
Сизый голубь Columba livia Gmelin. Во всех обследованных
46
нами районах встречена только полудомашняя форма, которая
повсеместно обычна, а местами многочисленна. В Предуралье
колония диких сизых голубей была найдена Сушкиным (1897)
на обрывистых берегах оз. Асликуль, но уже Карамзин (1901)
отметил, что в этой колонии идет смешивание с домашними го-
лубями. Колония эта, но уже только с полудомашними голубя-
ми, сохранилась и поныне. Весьма вероятно, что в глухих рай-
онах Южного Урала и сохранились «чистые» колонии, но ак-
тивное проникновение полудомашних форм наблюдалось и
здесь. Колония диких сизарей, например, существовала на ска-
лах у входа в Капову пещеру, но во время наших работ голуби
из этой колонии постоянно контактировали с голубями, живу-
щими в поселке заповедника по соседству.
В Зауралье процесс смешивания с полудомашними голубя-
ми особенно усилился в последние годы с ростом численности
и плотности населения на вновь осваиваемых целинных землях,
с появлением новых населенных пунктов.
Обыкновенная горлица Streptopelia turtur L. Распростране-
на и довольно обычна, местами многочисленна, практически по
всему региону, за исключением лесных горных районов, где
отсутствует. Антропогенные изменения ландшафтов, в частно-
сти широкое распространение лесополос в степных районах,
способствовали распространению и процветанию вида.
Численность обыкновенной горлицы наиболее высока в ле-
состепи Южного Урала и по уремам степных рек в южных рай-
онах Башкирии.
Большая горлица Streptopelia orientalis Latham. По Сниги-
ревскому (рукопись), большая горлица обычна на гнездовье
в районе Миасса, он же нашел ее многочисленной по нижнему
течению р. Сакмары в районе ст. Саракташ. Оба района нахо-
дятся в непосредственной близости у южных границ Башкир-
ского Урала и у северных — Зауралья. Эта горлица гнездится,
по крайней мере, в районе истоков рек Миасс, Уй и Урал.
Обыкновенная кукушка Cuculus canorus L. Встречается как
обычная птица по всей территории региона. Появление лесных
полезащитных полос в степных районах способствовало увели-
чению здесь численности вида.
Глухая кукушка Cuculus saturatus Blyth. Распространение
этого вида в Предуралье прослежено плохо. Сушкин (1897)
лишь упоминает о кукушках с голосом удода, которых он слы-
шал в лесных районах, но без указания мест встреч. Нами в
Предуралье наблюдались и добывались самцы глухой кукуш-
ки в районах к северу от долины р. Белой: в пойменных лесах
по р. Каме, в пределах Уфимского плато в районе п. Караидель
и с. Круш (урочище Мокрое поле на севере плато).
На Южном Урале эта кукушка обычна к югу до Башкирско-
го заповедника (Кириков, 1952). Нами 1.06.1974 г. и 29.06.1975 г.
самец глухой кукушки встречен в смешанном лесу в районе Ка-
повой пещеры (Бельский филиал Башкирского заповедника).
47
Таким образом, в пределах Башкирии глухая кукушка рас-
пространена в островных лесах Прикамья, в хвойных и сме-
шанных лесах Уфимского плато и Южного Урала, в послед-
нем примерно до 52° с. ш., до южной окраины лесных ланд-
шафтов.
Белая сова Nyctea scandiaca L. Редкая зимующая птица
степных и лесостепных районов региона (Сушкин, 1897; Карам-
зин, 1901; Кириков, 1952). В отдельные годы численность их
увеличивается: Сушкин упоминает о большом налете белых сов
в среднюю полосу России и в Башкирию зимой 1895/96 г. Сни-
гиревский пишет о налетах в зимы 1926/27 и 1927/28 гг., когда
белые совы отмечались не только на равнине, но и в горах.
Возможно, что именно с этими массовыми налетами связаны и
летние нахождения белых сов: о подобных находках упомина-
ли П. Паллас (1801) летом 1769 г. в Губерлинском мслкосопоч-
нике; Н. А. Зарудный (1888) в истоках р. Сакмары летом
1882 г.; А. П. Райский (1913) в районе г. Верхнеуральска летом
1910 или 1911 г.; С. И. Снигиревский (рукопись) в районе оз.
Миассово в течение лета 1927 г. По крайней мере, две послед-
ние находки совпадают с годами массовых налетов белых сов
1911/12 г. и особенно большого в 1926/27 г.
В последние годы белые совы изредка залетали в некоторые
районы Башкирии и даже в г. Уфу (Маматов, 1984).
Филин Bubo bubo L. В недавнем прошлом довольно обычная
оседлая птица всего региона, а в лесных районах Предуралья
был даже одной из самых обыкновенных сов (Сушкин, 1897).
По нашим данным, в Предуралье сохранился только в районах
к северу от долины р. Белой, где найден на Уфимском плато.
По опросным сведениям, возможно, гнездится в лесных масси-
вах Белебеевской возвышенности. На Южном Урале числен-
ность филина еще относительно высока. Обычен в малонаселен-
ных районах Зилаирского плато, по р. Малый Накас. Найден
в долине р. Малый Ик в районе с. Мраково, в долине р. Белой
ниже с. Kara и в районе Каповой пещеры. Гнездится на север-
ной оконечности хр. Ирендык. По Снигиревскому (рукопись), в
1940 г. был очень обычен в сосново-лиственнично-березовых ле-
сах хр. Уралтау, где найден нами в 1974 г. редким в районах к
западу от верховий р. Урал. Вертикально поднимается до верх-
ней границы леса, до высот 1200 м в Иремельском горном мас-
сиве.
В степном и лесостепном Зауралье встречен только в ниж-
нем течении р. Таналык близ границы БАССР на скалах бере-
говых обрывов.
Ушастая сова Asio otus L. Гнездящаяся, частично оседлая
птица практически всего региона. Отсутствует или очень редка
в районе елово-пихтовых лесов центральной части Южного Ура-
ла (Снигиревский, рукопись). В Предуралье в 70-х годах един-
ственной из сов встречалась более или менее регулярно. Най-
дена во всех районах работ, но относительно обычной может
48
быть названа лишь в районах к северу от долины р. Белой в
Прикамье и на Уфимском плато. Обычная гнездящаяся птица
лесостепных и южных лесных районов по Уралу. В березовых
колках Зауралья — самая обычная гнездящаяся птица на всем
протяжении от южных до северных границ изученного района.
Болотная сова Asio flammcus Pontop. Немногочисленная,
местами редкая, гнездящаяся птица Предуралья. Гнездится в
пойме р. Демы, на Белебеевской возвышенности, в районе
оз. Асликуль, в пойме среднего течения р. Чермасан, в низовь-
ях р. Белой. Несколько более обычна в районе устья р. Белой
и в долине р. Камы. Обычная гнездящаяся птица степных и ле-
состепных районов Южного Урала и Зауралья. Судя по наблю-
дениям в этих районах, легко мирится с антропогенным ланд-
шафтом — гнезда находили в небольшой лесополосе среди паш-
ни, на каменистой гряде рядом с пашней. Но эта особенность
биологии определяет и отрицательное значение антропогенных
факторов для этого вида. Из двух гнезд с птенцами, найденных
нами в лесополосе и на поле, одно погибло при механизирован-
ной обработке, а второе было разорено пастухами. Гнездование
на ограниченных участках целины среди полей, в местах интен-
сивного выпаса скота в условиях острой нехватки пастбищ тоже
не обеспечивает сохранность гнезд. Гнездо с кладкой в сырой
западине и гнездо с птенцами на каменистой гряде рядом с
пашней погибли при перегоне скота.
Севернее на Урале встречается гораздо реже, но распрост-
ранена всюду вплоть до болот на высотах 1200—1250 м над
уровнем моря у верхнего пояса леса (Снигиревский, рукопись).
Сплюшка Otus scops L. В Предуралье очень редка. Извест-
ны старые находки в районе г. Стерлитамака, в окрестностях
Уфы (Сушкин, 1897). Нами не найдена.
В лесостепных районах Южного Урала обычная, а местами
многочисленная птица. В дубово-березовых перелесках в вер-
ховьях р. Касмарки иногда удавалось услышать до 6—8 птиц с
одной точки. Несколько реже сплюшка встречалась в пойме
р. Большой и Малый Сурень и Большой Ик. Севернее Зилаир-
ского плато уже редка. В Прибельском филиале Башкирского
заповедника найдены отдельные редкие особи. По Кирикову
11952), гнездится в горно-лесных районах, но нами севернее
долины р. Kara не встречена. Снигиревский в своей рукописи ее
не упоминает. Отмечена в лесостепи Зауралья, по Кирикову
(1952), но нами здесь не найдена.
Мохноногий сыч Aegolius funereus L. Гнездящаяся, оседлая
и кочующая птица Южного Урала, где, по Снигиревскому (ру-
копись), распространена к югу до 53° с. ш. Севернее этой па-
раллели, по данным упомянутого автора, гнездится в лесах
верховий р. Белой, встречается в широколиственных лесах за-
падных предгорий. Н. А. Северцов (по Снигиревскому, руко-
пись) нашел его гнездящимся в юго-западном углу долины р. Бе-
лой. А. А. Герке (1932) наблюдал в гнездовое время по р. Узян.
49
П. С. Назаров (Nazarov, 1886) называет его гнездящимся в
районе сплошных лесов к югу от широтного течения р. Белой
(со ссылкой на Н. А. Северцова). Наш слеток добыт в районе
с. Иргизла.
Кириков (1952) в апреле 1939 г. добыл его на хр. Шайтан-
тау, где, по его предположению, этот сыч гнездится. Это самое
южное нахождение мохноногого сыча в районе работ.
В Предуралье и Зауралье встречается только во внегнездо-
вое время на кочевках.
Домовый сыч Athene noctua Scopoli. Карамзин (1901) на-
шел домового сыча обыкновенной оседлой птицей всего района
своей работы, т. е. Белебеевского уезда Башкирии. Нами, не-
смотря на тщательные поиски, не найден. Южнее ближайшая
точка нахождения домового сыча — с. Спасское, в 30 км к се-
веру от устья р. Большой Ик (Сушкин, 1908). Герке упоминает
о наблюдении этого вида сыча в Башкирском заповеднике в сос-
ново-лиственном лесу осенью 1932 г. (по Снигиревскому, руко-
пись), но здесь, видимо, произошла ошибка в определении (пти-
ца не была добыта).
Воробьиный сыч Glaucidium passerinum L. Сведения о рас-
пространении этого сычика в Предуралье скудны. Сушкин
(1897) добыл самку в октябре в бывшем Уфимском уезде. По
собранным им сведениям, в гнездовое время встречен в районе
Благовещенского завода (г. Благовещенск) в глухой лесной
лощине. Учитывая, что воробьиный сыч не предпринимает даль-
них перемещений, можно предположить, что в Предуралье это
редкая гнездящаяся птица. На Южном Урале более обычен.
В ельнике под г. Златоустом, у подножия горы Уренги, встре-
чена пара в июле (Сушкин, 1897). По Снигиревскому (руко-
пись), зимой добывался в окрестностях Миаса, Тургояка и Зла-
тоуста. В начале августа нашел этого сычика в Иремельском
горном массиве Рузский (1895).
Поздней осенью найден между поселками Кулгунино и Ма-
карово (западный склон Урала). П. С. Назаров (Nazarov, 1886)
нашел его гнездящимся в сплошных лесах к югу от широтного
течения р. Белой. Нами самка добыта в начале июля 1974 г.
в районе с. Иргизла. В Башкирском заповеднике добывался в
сентябре 1938 г. и весной 1932 г. найден в окрестностях Зилаира
(Кириков, 1952). Самое южное нахождение в пределах иссле-
дованного района, по данным того же автора,— глухие леси-
стые овраги хр. Шайтантау, где он отмечался неоднократно
весной 1938—1939 гг. И наконец, за пределами нашего района
очень редко сычик зимой и осенью бывает в окрестностях
г. Оренбурга, где он добыт в сентябре (Зарудный, 1888). По
мнению Снигиревского, эта находка может свидетельствовать
о близких местах гнездовий.
Таким образом, основной район гнездования воробьиного
сычика в пределах нашего региона — это леса Южного Урала от
г. Златоуста и Иремельского горного массива до хр. Шайтан-
50
тау. Предуралье — область редкого спорадичного гнездования,
в Зауралье этот сычик не найден.
Ястребиная сова Sarnia alula L. В пределах Предуралья и
Зауралья немногочисленная зимующая птица. Добыча этой
совы 5 мая под г. Чишмы (в западу от г. Уфы) (Сушкин, 1897)
вряд ли говорит о гнездовании в Предуралье, скорее, это отно-
сится к задержавшейся на зимовке особи. На Южном Урале
ястребиная сова редкая гнездящаяся птица. По опросным дан-
ным, собранным Сушкиным, гнездится под г. Златоустом.
В Башкирском заповеднике летом 1932 г. была добыта моло-
дая, полуоперившаяся сова (Герке, по Кирикову, 1952). В днев-
нике Н. А. Северцова (по Снигиревскому, рукопись) упомина-
ется о летнем нахождении этой совы в районе юго-западного
поворота долины р. Белой. Таким образом, в пределах Южно-
го Урала ястребиная сова гнездится к югу до 52° с. ш.
Серая неясыть Strix aluco L. По Сушкину (1897), была до-
вольно обыкновенна на гнездовье в бывших Уфимском и Беле-
беевском уездах. В лесах последнего встречена нами в 1976 г.,
но повсеместно здесь редка. Обычная птица низовий р. Белой.
Встречена на Уфимском плато и в лесных массивах к востоку
от него в Белокатайском районе.
Не найдена в центральной горно-таежной части Южного
Урала и, по Кирикову, возможно, гнездится на хр. Шайтантау,
где наблюдалась весной 1938 и осенью 1940 г. По нашим на-
блюдениям, весной 1975 г. были довольно обычны, судя по
брачным крикам, в лесостепи Зилаирского плато. В западных
предгорьях Урала была отмечена у с. Кулгунино (Сушкин,
1897) и добывалась в Архангельском районе (Снигиревский,
рукопись). Он же упоминает сведения из дневника Северцова
о гнездовании серой неясыти у юго-западного угла долины
р. Белой. В Зауралье не встречена.
Длиннохвостая неясыть Strix uralensis Pal. Гнездящаяся,
частично оседлая птица большей части исследованного района.
В Предуралье гнездится к западу и югу до г. Уфы, южнее в ле-
сах Белебеевской возвышенности не найдена (Сушкин, 1897).
В октябре 1933 г. добыты две особи в районе с. Русский Анга-
сяк в низовьях р. Белой, но в 1975—1976 гг. нами здесь не най-
дена. Обычная птица березовых лесов от г. Златоуста до
хр. Шайтантау. Обыкновенна в центральной части Южного
Урала, где вертикально поднимается до 1250 м над уровнем
моря в Иремельском массиве (Снигиревский, рукопись). В ав-
густе здесь же ее отметил Рузский (1895). По сведениям Герке
и Снигиревского, длиннохвостая неясыть — обыкновенная гнез-
дящаяся птица смешанных лесов Уралтау и хр. Крака. В лесах
западных предгорий найдена гнездящейся в районе с. Кулгу-
нино (Сушкин, 1897). Позднее эти данные подтверждены
С. И. Снигиревским. В лесах юго-восточной части Южного Ура-
ла найдена на гнездовье П. С. Назаровым (Nazarov, 1886). На
*°ге доходит на гнездовье до хр. Шайтантау (Кириков, 1952).
51
Нами встречена только в березниках в верховьях р. Урал, где
очень редка.
Бородатая неясыть Strix nebulosa Forster. Сушкин (1897)
имел экземпляр, добытый в середине ноября 1891 г. в окрест-
ностях г. Златоуста. Снигиревский видел чучело, выставленное
на продажу в г. Златоусте (дата добычи неизвестна). Наконец,
Зарудный (1888) упоминает о редких встречах бородатой неясы-
ти под г. Оренбургом. Видимо, хотя бы изредка неясыть бывает
в пределах нашего региона.
Обыкновенный козодой Caprimulgus europaeus L. Относи-
тельную редкость козодоя в Предуралье отметили и Сушкин
(1897), и Карамзин (1901). Нами он найден практически по-
всеместно, но относительно обычным может быть назван только
в сосновых борах Прикамья и Уфимского плато. Кириковым
(1952) на Южном Урале найден обычным в сухих сосновых бо-
рах в нагорно-лесных ландшафтах, в кустарниково-каменистых
степях по склонам гор и светлых сухих дубняках. Нами весьма
обычным найден в лесостепи на Зилаирском плато в биотопах,
описанных упомянутым выше автором. В Зауралье обычен по-
всеместно.
Черный стриж Apus apus L. В пределах нашего региона
черный стриж до сих пор наиболее обычен в своих естественных
биотопах в старых перестойных сосняках Прикамья, Уфим-
ского плато, в последнем селится на береговых скалах р. Уфы.
В других районах Предуралья сравнительно редок. Проникно-
вение стрижа в города — процесс, видимо, сравнительно недав-
ний, и в них он, кроме г. Уфы, немногочислен.
На Южном Урале, по наблюдениям Кирикова (1952) и на-
шим, селится в старых высокоствольных сосняках и листвен-
ничниках и образует колонии на скалистых обрывах берегов
р. Белой и других рек, по скалам склонов гор. Близость боль-
ших открытых пространств является непременным условием
расположения колоний.
Колонии, расположенные в лесных биотопах и лимитируе-
мые в численности количеством дупел, как правило, малы и
рассеяны. Это обстоятельство создает впечатление редкости
стрижей в лесных районах. Кроме того, леса Башкирии, интен-
сивно вырубаемые на протяжении последних двух веков, бедны
старыми сосняками и лиственничниками, и это обусловливает
более широкое распространение колоний на скалах. В Зауралье
наблюдался только интенсивный пролет черных стрижей.
Сизоворонка Coracias garrulus L. (рис. 4). Северную грани-
цу распространения сизоворонки в области Южного Урала про-
водят по 52° с. ш. (Степанян, 1975). Нашими предшественника-
ми в Предуралье не найдена. Нами зарегистрирован залет в
район островных сосняков Прикамья в июне 1976 г. и в пойму
р. Белой в районе г. Табынска в июле 1974 г. По опросным дан-
ным, сизоворонка хорошо известна в Бижбулякском районе
Башкирии. На Южном Урале наиболее северное место гнездо-
52
вания расположено в 13 км южнее с. Зилаир. Единичные особи
неоднократно наблюдались значительно севернее — в Башкир-
ском заповеднике и к западу от него у с. Байназарова. Все на-
блюдения одиночек были в гнездовое время. По нашим данным,
сизоворонка весьма обычна на гнездовье на Зилаирском плато,
к югу от с. Зилаир в дубовых редколесьях на плато и по ста-
рым уремам в поймах рек. Весьма вероятны встречи в пределах
Зауралья — залетная птица добывалась в мае 1978 г. в Куна-
шакском районе Челябинской области (Рябцев, личн. сообщ.).
Обыкновенный зимородок Alcedo atthis L. Редкая, споради-
чески гнездящаяся птица Предуралья к северу до долины
р. Белой. Найден (Кириков, 1952) выводок на р. Малый Ик.
В Предуралье, по Сушкину (1897), отмечен на р. Белой в
районе с. Русский Ангасяк, на реках Дема, Уршак. Карамзи-
ным (1901) встречен гнездящимся по рекам Ик и Дема. Ште-
хер (1915) неоднократно находил гнезда в низовьях р. Демы.
В 1982 г. обнаружен в Прибельском филиале Башкирского
заповедника, где в течение всего лета несколько зимородков
держалось в устье р. Шульган (Лоскутова, 1983).
Золотистая щурка Merops apiaster L. Гнездится в Пред-
уралье к северу до района г. Бузулука и долины р. Сакмары
(Степанян, 1975; коллекции Зоомузея МГУ). Известны случаи
Рис. 4. Распространение:
трехпалого дятла (1);
места 'гнездовий си-
зоворонки (2) и ее зале-
ты (3); места гнездовий
в Предуралье дроздо-
видной камышевки (4)
и ее ареал в Зауралье
(5); места гнездовий ма-
лой мухоловки (6)
53
гнездования севернее — под Уфой (Попов и др., 1977). По дан-
ным этих же авторов, отмечены залеты в район устья р. Белой.
Нами золотистая щурка в пределах Башкирии не найдена,
но имеющиеся данные говорят о более широком ее распростра-
нении здесь. Ильичев наблюдал стаю щурок у с. Исянгулово
в пойме р. Большой Ик в июле 1956 г. В августе того же года
им была добыта щурка из стаи в 20 особей под с. Читимы. На
кафедре зоологии Башкирского сельскохозяйственного институ-
та хранился экземпляр, добытый 20 августа 1957 г. под с. Юма-
тово. Препаратор этой кафедры М. Я. Волков находил гнезда
щурок на р. Уршак и у с. Ключарево. Е. В. Карев наблюдал в
1970—1971 гг. большую колонию щурок в 20 км к югу от г. Стер-
литамака, в обрывистом берегу р. Прорвы. В 1972 г. в этой ко-
лонии оставалось всего 3 жилых норы. Брошенную колонию в
обрыве р. Демы между селами Аитово и Биккулово показали
нам местные пчеловоды. Эта колония существовала до 1974 г.
Золотистая щурка хорошо известна пчеловодам Белебейского
и Туймазинского районов по ежегодным регулярным налетам на
пасеки.
Приведенные данные позволяют включить южные районы
Башкирского Предуралья к северу до 55° с. ш. в область ре-
гулярных залетов и спорадического гнездования золотистых
щурок, возможно, обусловленных пульсацией северной границы
ареала. В последние годы залеты отмечены значительно север-
нее: в Пермской области в пойме р. Буй на границе с Башки-
рией (Кузнецов, 1979).
Удод Upupa epops L. Процесс проникновения удода на тер-
риторию Предуралья в пределах Башкирии связан с антропо-
генными изменениями ландшафта — вырубкой леса и распаш-
кой земель, на что уже обращалось внимание в литературе
(Ильичев, 1959).
В середине прошлого века удод был обыкновенным лишь
на юге бывшей Оренбургской губернии (Эверсман, 1866). За-
рудный (1888) считал его обыкновенным во всем Оренбургском
крае. Затем Богданов (1871) наблюдал его в бывшем Белебе-
евском уезде Уфимской губернии, а в дальнейшем Карамзин
(1901), работавший здесь в последнее двадцатилетие XIX в.,
указывает удода уже постоянно гнездящимся в долине р. Де-
мы. Севернее удод, видимо, еще не проникал, так как в районе
с. Усень-Ивановское и оз. Асликуль (северо-восточнее Беле-
бея) в 1981 г. найден не был (Сушкин, 1897).
В 1957 г. удода обнаружили в Иглинском районе у сел
Кальтовка и Иглино (Ильичев, 1959). Автор связывает появле-
ние здесь удодов с необычно жаркой весной 1957 г.
Сотрудником Башкирского университета В. Г. Ершовым
(личн. сообщ.) гнездо удода было найдено в 1963 г. в Чишмин-
ском районе, в пойме р. Демы у д. Арово. Любопытно, что мно-
гие находки удодов связаны с поймой р. Демы, по которой, воз-
можно, шло расселение его на север. По нашим наблюдениям,
54
в июне 1975 г. в Бижбулякском районе все встречи удодов при-
урочены к пойме р. Демы. С 30 мая по 10 июня пара удодов на-
блюдалась нами в пойме р. Белой близ устья, в районе д. Старые
Кабаны. Птицы собирали корм на выгоне и носили его в разва-
лины фермы, где, видимо, гнездились.
На Южном Урале, по нашим наблюдениям в мае—июне
1975 г., удоды весьма обычны в районе сел Исянгулово и Иняк
(Зианчуринский район) и по сухим безлесным склонам южной
экспозиции в верховьях р. Касмарки. По Кирикову (1935, 1952),
удод гнездится в нагорной лесостепи по хр. Шайтантау и ста-
новится более обычным в предгорных степях, где в мае 1974 г.
удод найден нами обычным в степных и лесостепных ландшаф-
тах на протяжении от низовий р. Таналык к северу до поймы
р. Большой Кизыл в районе с. Ишкулово. По сведениям послед-
них лет, отмечается не каждый год на обоих участках Башкир-
ского заповедника. В Прибельском филиале заповедника послед-
ний раз отмечался 13 мая 1982 г. Столь частые регистрации
удода в заповеднике могут служить свидетельством его даль-
нейшего расселения и в пределах Южного Урала. Весьма ве-
роятно нахождение его и севернее, так как он дважды регист-
рировался в Кунашакском районе Челябинской области — в
мае 1970 г. отмечен одиночка на берегу водоема и летом 1976 г.
отмечена пара на опушке леса (Рябцев, личн. сообщ.).
Таким образом, в пределах Башкирии северная граница
распространения удода в настоящее время следующая: устье
р. Белой — г. Бирск — п. Иглино — по западным склонам хреб-
тов Южного Урала — с. Исянгулово — верховья р. Касмарки —
северная оконечность хр. Шайтантау. Далее линия границы по-
ворачивает на север и протягивается по восточному подножию
хр. Уралтау, охватывая хр. Ирендык до северной оконечности
последнего. Севернее граница уходит за пределы Башкирии и,
как известно (Иванов, Козлова и др., 1953), доходит в пред-
горьях Урала к северу до г. Челябинска.
Вертишейка Jynx torquilla L. Повсеместно в подходящих
биотопах обычная гнездящаяся птица. В Предуралье наиболее
обычна в уремах рек. Деятельность человека в глухих лесных
районах — появление вырубок с отдельными деревьями, боль-
ших сенокосных полян среди участков леса — благотворно ска-
зываются на состоянии вида.
Седой дятел Picus canus Gm. Найден всюду в подходящих
биотопах, но повсеместно самый редкий дятел региона. Чис-
ленность несколько выше в уреме низовий р. Белой, особенно в
районе устья. Заселяет преимущественно лиственные леса, в
условиях Предуралья — уремы и гораздо реже смешанные леса.
Чистых хвойных лесов избегает и поэтому в ряде районов — на
Уфимском плато, в центральной части Южного Урала — край-
не редок.
Желна Dryocopus martins L. Обычная гнездящаяся птица
региона. Найдена в сосновых насаждениях Белебеевской воз-
55
вышенности, обычна в островных сосняках Прикамья и на пра-
вобережье р. Белой. В сосновых лесах Уфимского плато встре-
чается гораздо чаще других дятлов, кроме большого пестрого.
Населяет практически весь Южный Урал от широколиственной
лесостепи и хр. Шайтантау до северных границ (Кириков, 1952;
наши данные). Довольно обычна по остаткам хвойных лесов на
восточных склонах Урала, но в Зауралье найдена нами только
в верховьях р. Урал.
Пестрый дятел Dendrocopos major L. Очень обыкновенен
на гнездовье и по численности превосходит все остальные виды
дятлов. Населяет практически любые типы леса, от урем и кол-
ков в лесостепи до больших массивов леса в горах и на рав-
нине. По Сушкину (1897), избегает лишь глухих ельников, но
эти леса занимают в настоящее время лишь очень ограничен-
ные площади в горных районах. Кириков (1952) нашел его ред-
ким по южной окраине лесостепи, но нами в пределах всего
Зилаирского плато найден очень обычным.
Белоспинный дятел Dendrocopos leucotos Bechstein. Встре-
чается реже предыдущего вида, но несомненно обычен. В ус-
ловиях Предуралья может быть назван «уремным» дятлом, так
как явно предпочитает пойменные леса и по ним далеко прони-
кает в степные безлесные районы. Весьма обычен в остатках
широколиственно-хвойных и широколиственных лесов к северу
от долины р. Белой ниже г. Уфы и к востоку от Уфимского пла-
то. В последнем редок. Обычен в лесостепи Южного Урала и
Зауралья, где, как и в Предуралье, предпочитает уремы и бе-
резовые колки. Севернее, на Южном Урале, предпочитает свет-
лые лиственные, преимущественно березовые, леса, значительно
реже встречается в смешанных.
Малый дятел Dendrocopos minor L. В той же мере, что и
белоспинный дятел, тяготеет в пределах всего нашего региона
к уремам рек. Повсеместно это обычная гнездящаяся птица. По
уремам степных рек далеко выходит в безлесные районы. По
нашим наблюдениям, единственный (кроме пестрого дятла),
который способен мириться с условиями полезащитных лесных
полос, даже не очень старых, как это мы наблюдали в степных
районах Южного Урала.
Трехпалый дятел Picoides tridactilus L. В Башкирии прохо-
дит южная граница распространения трехпалого дятла (см.
рис. 4). В коллекции ЗИН АН СССР хранится самец, добытый
Снигиревским 1.09 1929 г. на горе Иремель. Герке (по Кири-
кову, 1952) в 1932 г. нашел гнездо в Башкирском заповеднике,
второе гнездо было найдено летом 1937 г. Самец добыт нами
13 мая 1976 г. на участке смешанного леса с преобладанием
ели в 12 км северо-восточнее п. Караидель на Уфимском плато.
Судя по поведению, птица находилась неподалеку от гнезда.
И наконец, по данным на 1978-1982 гг., трехпалый дятел най-
ден нормально гнездящейся птицей в темнохвойной тайге Ире-
мельского горного массива. Хвойные и смешанные леса Уфим-
56
ского плато, как и подобные леса Южного Урала к югу до Баш-
кирского заповедника, составляют южную окраину гнездового
ареала трехпалого дятла в Башкирии.
Береговая ласточка Riparia riparia (L.). Обычная гнездя-
щаяся птица всего Предуралья. На Южном Урале распростра-
нена к северу до широтной излучины р. Белой, хр. Масимтау,
где найдена Кириковым, (1952) и до верховьев р. Сакмары.
В Зауралье гнездится на всей территории от р. Таналык до
верховьев рек Урал и Уй, но здесь всюду малочисленна.
Деревенская ласточка Hirundo rustica L. Обычнейшая, ме-
стами многочисленная, птица населенных пунктов всей терри-
тории региона. На Южном Урале гнездится всюду, где есть по-
селения человека, включая заброшенные деревни, где сохранил-
ся хотя бы один дом, полуразрушенные сараи, амбары.
Городская ласточка Delichon urbica (L.). Самая редкая ла-
сточка региона. Сушкин (1897) нашел ее гнездящейся в Уфе и
Белебее. Нами найдена только в тех же пунктах и столь же не-
многочисленной. Отмечена Кириковым (1952) для Южного Ура-
ла в нагорно-лесных ландшафтах, где встречалась ему на гнез-
довье реже, чем деревенская. Нами не найдена ни в горных
районах, ни в Зауралье.
Белокрылый жаворонок Mclanocorypha leucoptcra (Pal.).
В Предуралье гнездился спорадично в годы массового размно-
жения саранчовых в юго-западной части бывшего Белебеевско-
го уезда (Карамзин, 1901). В 1975 г. нами здесь не обнаружен.
В Зауралье гнездится и довольно обычен в предгорных степных
и частично лесостепных районах от низовьев р. Таналык и до
сыртов окрестностей г. Миасса, где найден Снигиревским (1929).
Западная граница распространения проходит по долине р. Сак-
мары (Кириков, 1952), по восточным склонам северной оконеч-
ности хребтов Ирепдык, Крыктытау и в районе административ-
ной границы Башкирии выходит к Миассу и Челябинску
(рис. 5).
Черный жаворонок Melanocorypha yeltoniensis (J. R. Fors-
ter). Изредка залетает в пределы нашего региона. Карамзин
(1901) наблюдал его зимой большими стаями в районах работ,
в том числе и в бывшем Белебеевском уезде. Особенно много
черных жаворонков появлялось в 1880, 1882 и 1885 гг., в годы
суровых многоснежных зим в пределах их ареала. По Наза-
рову (Nazarov, 1886), отмечен зимой в лесостепных районах.
Нами зарегистрирован залет в Зауралье, где в районе г. По-
дольск Хайбуллинского района добыт взрослый самец 17 мая
1974 г.
Рогатый жаворонок Eremophila alpestris (L.). Полярная
форма рогатого жаворонка — Е. a. flava довольно обычная про-
летная и зимующая птица всей территории региона, кроме се-
верных таежных районов Южного Урала.
Казахстанская форма — Е. a. brandti найдена на гнездовье
по мелкосопочнику в низовьях р. Таналык близ административ-
57
ной границы Башкирии (Фомин, 1977а). Северную границу
ареала этого вида в волжско-уральском междуречье проводят
по 50-й, а в Казахстане по 51-й параллелям (Степанян, 1978).
Таким образом, наша находка представляет, видимо, изолиро-
ванный район гнездования, отстоящий примерно на 200 км к
северу от границы ареала.
Лесной жаворонок Lullula arborea (L.). В Предуралье, по-
видимому, встречается лишь очень редко на пролете. Сушкин
(1897) не упоминает этого жаворонка, Карамзин (1901) внес
его в список птиц своего района на основании единственной на-
ходки пролетной птицы вне границ Башкирии. Назаров (Naza-
rov, 1886) наблюдал его на пролете в горно-лесных ландшафтах.
Зарудный (1897а) очень редко и случайно наблюдал его на
пролете под г. Оренбургом. Наконец, в Башкирском заповедни-
ке впервые встречен в сентябре 1981 г. в уреме р. Узян И. С. Бе-
ляниной (Лоскутова, 1983).
Полевой жаворонок Alauda arvensis L. Многочисленная гнез-
дящаяся птица открытых ландшафтов практически всей терри-
тории Предуралья и Зауралья. Столь же многочислен в степных
и лесостепных ландшафтах Южного Урала, но в лесных райо-
нах сравнительно редок и проникает сюда вслед за человеком,
Рис. 5. Распространение
белокрылого жаворонка
(1) и лесной завирушки
(2); район гнездования
рогатого жаворонка (3) и
его ареал (4); места гнез-
довий плешанки (5) и пе-
ночки-трещотки (6)
58
осваивая появляющиеся сельскохозяйственные массивы, обшир-
ные сенокосные поляны. Это явление отмечено еще Сушкиным
(1897), нашедшим полевого жаворонка у подножия Иремель-
ского массива в районе с. Тюлюк. По собранным им сведениям,
жаворонок стал появляться в этом районе через несколько лет
после появления здесь пашни. В фондах Зоомузея МГУ хра-
нится самец, добытый в июне 1958 г. в районе Иремельского
массива в бассейне р. Белой на обширном Журавлином болоте.
Мы нашли полевого жаворонка довольно обычным на сель-
скохозяйственных землях в долине р. Белой от г. Белорецка
до с. Байказарово.
Полевой конек Anthus campestris (L.). Северную границу
распространения полевого конька в настоящее время проводят
в Предуралье по 53° с. ш. (Степанян, 1978). В конце прошлого
века он регистрировался лишь как редкая залетная птица в
сопредельных с Башкирией районах Бугуруслана и Бугульмы
(Карамзин, 1901). Сушкин (1897) даже не упоминает его в
своей монографии о птицах Башкирии.
Происходившее в первой половине XX в. интенсивное освое-
ние Предуралья, сопровождавшееся рубкой сохранившихся ле-
сов и распашкой земель, создало условия для расселения поле-
вого конька на север. Во всяком случае, расселение этого вида
в Предуралье следует отнести ко времени, прошедшему с нача-
ла текущего века.
Нами уже публиковались данные о находках полевого конь-
ка в Башкирии (Фомин, 1977а, б). Объединяя эти факты, рас-
пространение полевого конька в регионе можно обрисовать сле-
дующим образом. Самый северный пункт регистрации в Пред-
уралье — оз. Асликуль, где он редок. Южнее он обычен в ряде
пунктов восточной части Бугульминско-Белебеевской возвышен-
ности. На равнине от упомянутой возвышенности до Южного
Урала граница неясна, и мы проводим ее условно по линии,
соединяющей оз. Асликуль и северную оконечность хр. Малый
Накас, где полевой конек очень обычен. Восточнее гнездится по
безлесным склонам долины р. Малый Сурень в 25—30 км от
устья — в верховьях р. Касмарки. Далее к востоку найден гнез-
дящимся в лесостепи по хр. Шайтантау С. В. Кириковым
(1952). В Зауралье, по нашим наблюдениям, этот конек весьма
обычен, местами многочислен от низовий р. Таналык на юге до
предгорий и восточных склонов хр. Ирендык на западе и до
предгорий упомянутого хребта в районе с. Ишкулово на севере
(рис. 6).
Лесной конек Anthus trivialis (L.). Многочисленная гнездя-
щаяся птица практически всей территории региона. Гнездится
практически всюду, где есть хотя бы небольшая куртина дре-
весной растительности. По полезащитным полосам и по поймам
рек заселяет практически всю степную зону. В горных районах
.населяет и многочислен в любых биотопах и на любых высотах
вплоть до безлесных каменистых вершин гор и горных тундр.
59
В последней на горе Иремель очень многочислен — до 300 осо-
бей на 1 км2 — и гнездится под камнями со стелющимся мож-
жевельником (Подольский, Садыков, 1983).
Луговой конек Anthus pratensis (L.). Редкая пролетная пти-
ца Предуралья (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901). По Назарову
(Nazarov, 1886), гнездился в лесостепи и в лесных зонах. За-
рудным (1897) найден гнездящимся в лесостепи в долинах рек
Большой Ик и Сакмара. Позднее никем на гнездовье не наблю-
дался. Снигиревский (рукопись), встретивший этого конька на
осеннем пролете в районе г. Миасса, считал приведенные выше
сведения о гнездовании ошибочными.
Краснозобый конек Anthus cervinus (Pal.). Обычная и даже
многочисленная пролетная птица Предуралья, где П. П. Суш-
киным (1897) наблюдался в районе оз. Шунгаккуль, на равни-
нах и в горах в районе г. Стерлитамака. На пролете встречен
по южным границам региона (Карамзин, 1901). На .Южном
Урале и в Зауралье встречался большинством исследователей
только на осеннем пролете (Nazarov, 1886; Снигиревский, руко-
пись; Кириков, 1952). Только Зарудный (1888) встретил их в
небольшом количестве весной под г. Оренбургом. К весеннему
пролету относятся и наши наблюдения немногочисленных крас-
Рис. 6. Распространение:
ареал (1) и места гнездо-
вий (2) полевого конька;
ареал (3) и места нахо-
док (4) желтоголового
королька; места гнездо-
вания каменки-плясуньи
(5); находка на гнез-
довье мухоловки-бело-
шейки (6)
60
нозобых коньков на сырых луговинах по берегу озера у с. Исен-
гельды в мае 1974 г.
Желтая трясогузка Motacilla flava L. Обычная, местами мно-
гочисленная гнездящаяся птица Предуралья и Зауралья. В ле-
состепных и степных районах Южного Урала очень обычна по
сырым лугам и западинам, в долинах рек, иногда селится в мо-
лодых лесополосах довольно далеко от воды. К северу в гор-
ных районах идет, по-видимому, до широтного течения р. Белой
и до верховий р. Сакмары. Севернее этой линии зарегистриро-
ваны только очень редкие встречи во внегнездовое время (Ки-
риков, 1952; материалы Зоомузея МГУ; наши наблюдения).
Желтолобая трясогузка Motacilla lutea (S. G. Gmelin). Весь-
ма обычная гнездящаяся птица открытых ландшафтов всего
Предуралья. Гнездится в самых разнообразных биотопах: от
пойм рек и сырых лугов до вершин холмов со степной расти-
тельностью. В освоенных сельскохозяйственных районах обыч-
нейшая птица полей с зерновыми культурами. На Южном Ура-
ле известна единственная находка в долине р. Белой у с. Иргиз-
ла 27 августа (фонды Зоомузея МГУ, год и коллектор не ука-
заны). В дневнике Н. А. Северцова (по Кирикову, 1952) есть
отметка о встречах ее на лугах по р. Сакмаре. В Зауралье не
найдена.
Желтоголовая трясогузка Motacilla citreola Pal. Редкая гнез-
дящаяся птица Предуралья к северу до долины р. Белой. Се-
вернее нигде, кроме долины р. Камы, не встречена, несмотря
на тщательные поиски. В пределах очерченного района найдена
под г. Уфой, в районе оз. Шунгаккуль, в долине р. Демы до
южной границы региона на Белебеевской возвышенности, в
районе озер Асликуль и Кандрыкуль, в пойме р. Чермасан, в
долине низовий р. Белой до устья.
Обычная гнездящаяся птица Зауралья — от поймы р. Тана-
лык по сырым заболоченным западинам и берегам озер степ-
ных предгорных районов, через озерные системы Абзелиловско-
го и Учалинского районов к верховьям рек Урал и Уй. В гор-
ных районах отсутствует.
Горная трясогузка Motacilla cinerea Tunstall. Обычная гнез-
дящаяся птица Южного Урала от лесостепных районов Зила-
ирского плато до северных границ региона. Вертикально под-
нимается до горных тундр в Иремельском горном массиве (По-
дольский, Садыков, 1983). Гнездится на хр. Каратау, на Уфим-
ском плато и от последнего восточнее по всем районам до хреб-
тов Урала.
Белая трясогузка Motacilla alba L. Обычная гнездящаяся
Птица всей территории региона, кроме немногих сохранивших-
ся глухих лесных участков, куда проникает только по руслам
Sck и ручьев. Типичный обитатель антропогенного ландшафта,
егко мирящийся с ним и местами даже предпочитающий его
Стественному. В горных лесных районах явно тяготеет к жилью
61
человека, особенно много их селится в обезлюдевших, брошен-
ных деревнях или постройках.
Обыкновенный жулан Lanius collurio L. Обычная, местами
многочисленная птица всей территории региона. Немногочис-
ленным и даже редким может быть назван только для горных
лесных районов Южного Урала.
Чернолобый сорокопут Lanius minor Gmelin. В Пред-
уралье — редкий залетный вид, известный Сушкину (1897) по
двум экземплярам, добытым в бывшем Уфимском уезде. Бог-
данов (1871) находил его на гнездовье по западным районам
бывшей Уфимской губернии, но позднее он никем здесь не был
найден. По Карамзину (1901), гнездился в г. Оренбуржье по
«всему Бугурусланскому уезду до самых его северо-западных
пределов (грива сосен по р. Боровке близ Екатериновки)».
(Здесь, видимо, ошибка — р. Боровка, правый приток р. Сак-
мары, протекает южнее г. Бугуруслана.) Но для бывшего Беле-
беевского уезда Башкирии этим автором чернолобый сорокопут
не указан, как не найден здесь и Сушкиным. Нами в Пред-
уралье, несмотря на тщательные поиски, не встречен, и мы
считаем его здесь только залетным видом.
Этот сорокопут гнездится в Зауралье, где западной грани-
цей его распространения служат лесостепные районы по р. Сак-
маре. Восточнее — обычная гнездящаяся птица небольших кол-
ков в степи и пойменных лесов. К северу распространен до вер-
ховий р. Таналык и оз. Толкас (Кириков, 1952). Нами здесь не
встречен, но мы относим это за счет ранних сроков наблюдений.
По Назарову (Nazarov, 1886), гнездился в лесных районах
Южного Урала, но позднее никем здесь не обнаружен.
Серый сорокопут Lanius cxcubitor L. Очень редкая гнездя-
щаяся птица Предуралья, обычен на пролете по всей террито-
рии. Изредка зимует. Богданов (1871) нашел его гнездящимся
в бывшем Белебеевском уезде, но позднее он не найден в этом
районе Сушкиным (1897) и Карамзиным (1901). В Предуралье
достоверно гнездится только к северу от долины р. Белой, где
в районе г. Бирска Сушкиным встречен выводок. Обычен на
осеннем пролете в долине р. Камы, по нижнему течению р. Бе-
лой. П. П. Сушкин встретил его осенью под г. Уфой и в районе
оз. Шунгаккуль. На Южном Урале и в Зауралье встречен толь-
ко на пролете и на зимовках (Кириков, 1952).
Иволга Oriolus oriolus (L.). Обычная гнездящаяся птица всей
территории региона. Гнездится в разных типах леса — от пой-
менных старых высокоствольных урем до смешанных лесов в
горных районах.
Обыкновенный скворец Sturnus vulgaris L. Многочисленная
гнездящаяся птица всей территории региона. Численность и
площадь распространения увеличивается в связи с мерами по
привлечению птиц на гнездовье — массовым развешиванием
скворечников. Вместе с появлением последних стал гнездиться
62
в совершенно безлесных степных деревнях и поселках. Активно
заселяет дуплянки и скворечники в лесополосах.
Розовый скворец Sturnus roseus (L.). В пределах региона за-
летная птица. В Предуралье зарегистрирован залет в пойму
р. Ик на границе Башкирии и Оренбуржья в 1891 г., в год
массового размножения саранчовых (Сушкин, 1897; Карамзин,
1901).
В Зауралье известно гнездование близ юго-восточных гра-
ниц нашего региона: в степях окрестностей Таналыка и Орска
(Эверсманн, 1866). Рузский (1895) встретил стайку из молодых
и взрослых птиц в долине р. Урал в районе п. Уртазым у вос-
точных границ Башкирии. На Южном Урале известен залет в
Башкирский заповедник 26 мая 1945 г. (Кириков, 1952) и в
Прибельский филиал заповедника, где в июне 1980 и в 1981 г.
наблюдался в районе Каповой пещеры (Лоскутова, 1983).
Кукша Perisoreus infaustus (L.). Гнездится в районе елово-
пихтовых лесов севера Южного Урала: в верховьях рек Боль-
шой и Малый Инзер, в горных массивах Ямантау и Иремель
к югу до г. Белорецка (Snigirevskii, 1931). Южнее область ко-
чевок простирается до г. Оренбурга, где кукш изредка встре-
чал Зарудный (1888).
Сойка Garrulus glandarius (L.). В Предуралье — немного-
численная гнездящаяся птица сохранившихся лесных массивов
Белебеевской возвышенности. Столь же немногочисленна сойка
в смешанных лесах, сосняках и лиственных лесах Прикамья,
низовий р. Белой, Уфимского плато. Обычная птица лесных
ландшафтов Южного Урала к югу примерно до 52° с. ш., ниже
очень редка.
Сорока Pica pica (L). Обычная, местами многочисленная осед-
лая птица практически всей территории региона. В лесостепи и
степи обычна в полезащитных полосах и лесных посадках вдоль
шоссе и железных дорог. В последних, привлекаемая пищевыми
остатками, выбрасываемыми из вагонов, просто многочислен-
на. Численность здесь, судя по опросным данным, увеличивается
зимой, когда сюда стягиваются птицы из окрестных районов.
Гнезда строятся даже в сравнительно молодых посадках, на-
пример в зарослях акации на высоте около полутора метров.
Иногда гнездо располагается на отдельно торчащем кусте среди
совсем молодых посадок высотой до метра. В степных районах
очень обычна по уремам рек.
Кедровка Nucifraga caryocatactes (L.). Найдена на гнез-
довье в Иремельском горном массиве (Подольский, Садыков,
1983). Область залетов в период инвазий и кочевок охватывает
всю территорию региона (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901; Кири-
ков, 1952).
Клушица Pyrrhocorax pyrrhocorax (L.). Включена в список
птиц Башкирии на основании добычи Зарудным одного экземп-
ляра в июле 1882 г. около г. Иремель. Второй экземпляр был
Добыт им в декабре 1881 г. близ г. Оренбурга. В коллекции по-
d'5
пал лишь уральский экземпляр (ЗИН, № 34602, 1882, Южный
Урал, Иремель). Снигиревский (рукопись) считал указание
на встречу клушицы на Иремели ошибкой и допускал, что
«клушица, добытая Зарудным близ Чкалова, могла потом ока-
заться с иремельской этикеткой». В любом случае и первая, и
вторая находки достаточно необычны и труднообъяснимы.
Галка Corvus moncdula L. Обычная, местами многочислен-
ная гнездящаяся, частично оседлая и перелетная птица всей
территории региона. Населяет населенные пункты, где особен-
но многочисленна на зимовках, разнообразные лесные ландшаф-
ты, гнездится на скальных обрывах рек. На Южном Урале зи-
мой откочевывает на равнины и лишь изредка зимует в насе-
ленных пунктах (Кириков, 1952). Многочисленна по старым
уремам пойм рек с обилием старых дуплистых деревьев.
Грач Corvus frugilegus L. Гнездящаяся многочисленная пти-
ца большей части территории региона, кроме лесных районов
Южного Урала, где отсутствует. В лесостепных и степных рай-
онах последнего, как и на всей территории, обычен. Образует
большие колонии в полезащитных полосах прежде совершенно
безлесных степных районах. Колонии найдены в сравнительно
молодых лесополосах, где большинство гнезд располагалось на
высоте от 1,5 до 2,5 м (максимальная высота насаждений 3—
3,5 м). В Предуралье иногда гнездятся на решетчатых конст-
рукциях линий энергопередач и контактных сетей железных
дорог, причем этот способ гнездования не зависит от лесистости
территории. Подобная колония найдена в окрестностях г. Туй-
мазы в непосредственной близости от леса.
Черная ворона Corvus corone L. Редкая залетная птица. За-
леты регистрировались в окрестностях г. Уфы в конце прошлого
века (Сушкин, 1897).
Серая ворона Corvus cornix L. Обычная гнездящаяся пти-
ца всего региона вплоть до степных районов, где гнездится в
поймах рек и лесополосах. В некоторых районах антропоген-
ные изменения ландшафта благоприятны для роста численности
вида (см. ниже).
Ворон Corvus corax L. Немногочисленная оседлая птица
лесных районов края. В Предуралье к западу и югу от долины
р. Белой нами встречен только на Белебеевской возвышенности,
где очень редок. Столь же редок и в сохранившихся лесах к се-
веру долины р. Белой, но уже в лесах Уфимской возвышенно-
сти более обычен, как и в лесных и лесостепных районах Юж-
ного Урала. В Зауралье — редкая гнездящаяся птица северных
лесостепных районов — верховий рек Урал и Уй.
Свиристель Bombicilla garrulus (L.). Зимующая птица, ре-
гулярно посещающая практически всю территорию региона.
В пределах горных лесных районов на зимовке редка и появля-
ется не каждый год (Кириков, 1952-).
Оляпка Cinclus cinclus (L.). В Предуралье гнездилась на
Белебеевской возвышенности (terra tipica подвида С. с. uralen-
64
sis — р. Письмянка Белебеевского уезда Уфимской губернии),
в бывших Бирском и Уфимском уездах (Сушкин, 1897). В на-
стоящее время в Предуралье не гнездится.
Обычная гнездящаяся птица горных быстрых рек и ручьев
Южного Урала, от горных массивов Ямантау и Иремели до ле-
состепных районов, где гнездится в верховьях рек Касмарка,
Большой и Малый Сурень и т. д. В Зауралье не найдена.
Крапивник Troglodytes troglodytes (L.). Наиболее восточ-
ной точкой нахождения крапивника в сопредельной Татарии
является долина р. Вятки (Попов и др., 1978), а из более юж-
ных районов ближайшими к Башкирии были находки Зарудно-
го (1897а) под г. Оренбургом на пролете и редко на гнездова-
нии.
По данным М. Г. Баянова (1977), встречен в Гафурийском
районе в июне — июле 1965 г. и в октябре 1966 г. в Бирском
районе. 21 сентября 1981 г. отмечен в Башкирском заповеднике
на осеннем пролете (Лоскутова, 1983). Хорошо известен птице-
ловам г. Уфы, где он регулярно бывает на пролете. Этим огра-
ничиваются сведения о крапивнике в пределах Башкирии. Гнез-
дование его здесь требует подтверждения.
Сибирская завирушка Prunella montanella (Pal.). Известна
единственная встреча на осеннем пролете 21 сентября 1981 г. в
Башкирском заповеднике (Лоскутова, 1983). В Предуралье до-
бывалась случайно залетная птица вне пределов нашего регио-
на под г. Бузулуком (Карамзин, 1901).
Черногорлая завирушка Prunella atrogularis (Brandt). В ра-
боте Назарова (Nazarov, 1886) приведена как пролетная в
«зоне островных лесов». Неоднократно добывалась Зарудным
(1888) на весеннем и осеннем пролете под г. Оренбургом. На
Северном Урале гнездится между 64-й и 59—60-й параллелью
(Степанян, 1978), и встречи ее на пролете в нашем регионе не
представляют собой ничего необычного.
Лесная завирушка Prunella modularis (L.). В пределах Баш-
кирского Предуралья была известна только на пролете (Суш-
кин, 1897; Карамзин, 1901). На Южном Урале были известны
находки молодых и взрослых птиц в районе гор Иремели и
Ямантау (Снигиревский, 1947). В Зоомузее МГУ хранится мо-
лодой самец, добытый 3.07.1938 г. в районе г. Иремели Е. По-
техиной. Гнездование ее здесь подтверждено позднейшими ис-
следованиями (Подольский, Садыков, 1983).
Нами найдена на Уфимском плато, в старых и сильно за-
хламленных лесах с преобладанием ели в 12 км северо-восточ-
нее п. Караидель. В этом районе в подходящих биотопах лес-
ная завирушка обычная гнездящаяся птица. Восточнее эта за-
вирушка весьма обычна в смешанных и вторичных лиственных
молодых и сильно захламленных лесах хр. Каратау, в старых
перестойных смешанных лесах в урочище Красный камень.
Гнездится, но относительно редка в старых, захламленных ли-
ственных лесах в 20 км севернее с. Новобелокатай.
3 В, Д. Ильичев, В. Е. Фомин
65
Таким образом, в пределах Башкирии лесная завирушка рас-
пространена на Уфимском плато, в крупных лесных массивах
Приайской равнины и на Южном Урале к югу до гор Иремели
и Ямантау (см. рис. 5).
Соловьиный сверчок Locustella lusciriioidcs (Savi). Найден
Сушкиным (1897) в степных и лесостепных районах к западу и
югу от долины р. Белой. Гнездился в бывшем Бслсбеевском
уезде, во множестве найден на оз. Шунгаккуль и на р. Балышлы,
на оз. Асликуль. Предположительно гнездился в бывшем Стерли-
тамакском уезде. Но Карамзин (1901), работавший в бывшем
Белебеевском уезде и на оз. Асликуль, этого сверчка не нашел.
Нами нс найден в 1975 г. на Белебеевской возвышенности и на
оз. Асликуль, несмотря на тщательные поиски. На оз. Шунгак-
куль в 1976 г. нами нс обнаружен, возможно в силу раннего вре-
мени наблюдений — 23—28 апреля (Сушкин в первый раз услы-
шал песню соловьиного сверчка 30 апреля). Найден на оз. Кан-
дрыкуль (Попов и др., 1978). Распространение этого сверчка в
регионе требует выяснения.
Речной сверчок Locustella fluviatilis (Wolf). В пределах Пред-
уралья к югу и западу от долины р. Белой, в Прикамье и в ни-
зовье р. Белой в общем немногочисленная гнездящаяся птица
преимущественно приречных урем, пойменных болот с кустарни-
ком и мелколесьем, пойменных лугов с высокотравьем и кустар-
никами и др. На Уфимском плато и в островных лесных массивах
восточнее плато это уже обычная гнездящаяся птица поймен-
ных кустарников рек и ручьев, заболоченных полей с кустарни-
ком и луговин с высокотравьем, как правило, поблизости от воды.
Столь же обычен на Южном Урале от елово-пихтовой тайги
района гор Иремели и Ямантау до лесных и лесостепных районов
Зилаирского плато. В горных районах наиболее обычен в густых
зарослях черемухи и ивы в поймах рек и ручьев (Кириков, 1952;
наши наблюдения), но иногда поселяется и на надпойменных тер-
расах в кустарниках с разнотравьем, иногда в густых зарослях
зонтичных.
В степной части Зауралья селится преимущественно по овра-
гам с кустарником, зарослям ивняка вдоль речек и всюду немно-
гочислен. Численность возрастает в лесостепи, где он особенно
обычен в заболоченных кустарниковых уремах долины рек Урал
и Уй.
Обыкновенный сверчок Locustella naevia (Boddaert). По Суш-
кину (1897), этот сверчок был сравнительно обычной гнездящей-
ся птицей в бывших Белебеевском, Уфимском и Бирском уездах.
В Златоустовском уезде добыт от выводка только однажды. Осо-
бенно часто он встречался по пойменным лугам долины р. Белой.
Карамзин (1901) не нашел его в районе своих работ. Найден
Р. И. Зацепиной в пойме р. Демы на оз. Епак в 1960 г. Нами в
1974—1976 гг. в Предуралье, в том числе и во всех указанных
выше районах (кроме Златоустовского), не найден. Возможно,
что это чистая случайность.
66
Весьма обычен в лесостепных районах Южного Урала, где
излюбленными стациями его являются разнотравье на опушках и
сенокосных полянах, поляны с мелким кустарником и высоко-
травьем (часто заросли зонтичных) (Кириков, 1952; наши дан-
ные).
В лесных районах значительно более редок. Найден нами в
районе с. Kara и в Прибельском филиале Башкирского заповед-
ника. По Кирикову (1952), редок в районах нагорных смешанных
лесов.
Обычен в пределах Башкирского Зауралья от степных райо-
нов в окрестностях поймы р. Таналык до лесостепи в верховьях
рек Урал и Уй. В степных районах предпочитает заросли чилиги
и бобовника на целинных участках, лощины с мелким кустарни-
ком и разнотравьем, нижние части и подошвы склонов гор с вы-
сокотравьем и кустарником. Значительно реже встречается в
тростниковых зарослях по берегам озер (озерная система Улян-
ды) и по заболоченным лугам с кустарником (пойма Урала).
Вертлявая камышевка Acroccphalus paludicola (Vieillot). Ред-
кая пролетная птица Предуралья. Найдена Ф. Д. Плеске (1887)
в бывшем Бирском уезде в пойме р. Белой. Взрослого самца Суш-
кин (1897) добыл в окрестностях д. Новоусмановой, на границе
бывших Белебеевского и Уфимского уездов, на осеннем пролете
в сентябре. 4 октября 1956 г. С. Г. Приклонский добыл эту камы-
шевку в устье р. Белой («Птицы Волжско-Камского края»).
Камышевка-барсучок Acroccphalus schoenobaenus (L.). Обык-
новенная гнездящаяся птица Предуралья и Зауралья, но в силу
специфичности гнездовых биотопов распространен очень нерав-
номерно. В Предуралье особенно многочислен на оз. Шунгак-
куль, в пойме р. Демы, на озерах Асликуль и Кандрыкуль, в ни-
зовьях р. Белой. В Зауралье — по озерам от г. Сибая до верховий
р. Урал.
В горных районах немногочислен по поймам рек южной гра-
ницы БАССР. Севернее редок. Добывался Сушкиным (1897) в
районе г. Иремель, где барсучок встречался значительно реже,
чем в Предуралье. В Зоомузее МГУ есть экземпляр, добытый
Е. С. Птушенко 28 июня 1938 г. на Журавлином болоте (р. Тер-
лянка, бассейн р. Белой). В Башкирском заповеднике встречен
А. А. Герке 18 августа 1931 г. (Кириков, 1952).
Индийская камышевка Acrocephalus agricola (Jerdon). Наза-
ровым (Nazarov, 1886) указана гнездящейся в «зоне островных
лесов». Снигиревским (1931) найдена в лесостепных районах от
верхнего г. iMnacca до широты г. Свердловска. Западная граница
ареала в Зауралье проходит по бассейну р. Урал. Нами в преде-
лах района работ не найдена, но, судя по находкам Снигиревско-
го, индийская камышевка гнездится, по крайней мере, в северных
лесостепных районах Зауралья.
Садовая камышевка Acrocephalus dumetorum Blyth. Одна из
наиболее обыкновенных камышевок всей территории региона.
67
3*
Несмотря на ярко выраженную эвритопность, выбор мест гнездо-
вания в значительной мере определяется близостью водоемов или
степенью увлажнения того или иного участка. Этим обстоятель-
ством объясняется неравномерность ее распределения по терри-
тории, особенно в максимально освоенных районах Предуралья
со сплошными массивами пашни. Самой высокой численности эта
камышевка достигает в поймах рек, где она селится, в кустарни-
ковых уремах с высокотравьем, в густых ивняках, по пойменным
лугам с крапивой и зонтичными, куртинах тростника с ивняком
по берегам рек. В тростниковых зарослях поселяется по берегам
степных озер. В лесных районах довольно обычна по вырубкам
с молодым подростом и высокотравьем, по кустарникам в поймах
рек и ручьев и по болотам, в сырых лощинах с кустарником и
крапивой, на сенокосных полянах с высокотравьем. В лесостепи
гнездится по колкам, особенно если в них есть мелкий кустар-
ник. Легко мирится с культурным ландшафтом, гнездясь в бурья-
нах в заброшенных поселках, по старым запущенным садам и
паркам.
Болотная камышевка Acrocephalus palustris (Bechstein).
Обычная гнездящаяся птица Предуралья и Южного Урала.
В равнинах Предуралья населяет речные долины с кустарником,
сухие пойменные луга с куртинами ивняка и высокотравьем, ов-
раги и балки, поросшие крапивой и густыми кустарниковыми за-
рослями. Гнездится по кустарникам на опушках лесов, охотно
населяет молодые лесополосы, заросшие бурьяном, заросли степ-
ных кустарников.
В горных районах гнездится повсеместно от елово-пихтовой
тайги гор Ямантау и Иремель, где обычна в подгольцовом редко-
лесье, на полянах в лесу и особенно многочисленна на вырубках
(Емельянов, личн. сообщ.), до лесостепных и степных районов,
где гнездится по пойменным черемуховым и ивняковым уремам,
зарастающим вырубкам, куртинам степных кустарников — чи-
лиги, бобовника, вишни (Кириков, 1952; наши данные).
Тростниковая камышевка Acrocephalus scirpaceus (Hermann).
Назаров (Nazarov, 1886) внес ее в список птиц лесных и лесо-
степных районов как гнездящуюся со знаком вопроса. Герке (по
Кирикову, 1952) нашел залетную особь осенью в Башкирском за-
поведнике.
В Зауралье найдена нами обычной, местами многочисленной
по тростниковым зарослям озер на границе Хайбуллинского и
Баймакского районов (в районе с. Исенгельды), на оз. Атавды
и мелких озерах в его окрестностях, на озерах системы Улянды.
Дроздовидная камышевка Acrocephalus arundinaceus (L.).
В конце прошлого века найдена в сопредельном с южной частью
Башкирии бывшем Бугурусланском уезде в устье р. Сургут (Ка-
рамзин, 1901). Сушкин (1897) в Башкирии ее не нашел, но пред-
полагал возможность нахождения по южной и юго-западной гра-
нице.
В июне 1959 г. найдена в пойме р. Белой (без указания места,
68
возможно в районе устья?), где на старице протяженностью
0,5 км пели 10 самцов (Зацепина, 1978).
После упомянутых авторов в литературе отсутствуют сведе*
ния о находках дроздовидной камышевки в Башкирском Пред-
уралье. Правда, в работе Л. А. Портенко (1960) говорится о
гнездовании этой камышевки в «большей части Башкирской
АССР», но литературные данные и коллекционные материалы
из Башкирии отсутствовали.
В Предуралье 14.06.1976 г. колония в 8—10 поющих самцов
найдена на оз. Кандрыкуль в Туймазинском районе. На располо-
женном в 35—40 км юго-восточнее оз. Асликуль эта камышевка
отсутствовала, несмотря на наличие здесь больших массивов
тростников. Колония на оз. Кандрыкуль, возможно, изолирован-
ная и самая северная в Башкирском Предуралье, исключая на-
ходку в устье р. Белой, где нами в 1974—1976 гг. не найдена.
Южнее в 1975 г. нами была найдена небольшая колония на
р. Деме между селами Аитово и Биккулово в Бижбулякском
районе (Фомин, 1977а). Восточнее дроздовидная камышевка по-
является на степных озерах Башкирского Зауралья — у с. Исен-
гельды, озерах Атавды, Банное, Карагайлы, системе озер Улянды
(Фомин, 1977).
В соответствии с приведенными выше сведениями распростра-
нение дроздовидной камышевки в Предуралье и Зауралье вы-
глядит следующим образом. В Предуралье это редкая, споради-
чески гнездящаяся птица районов к западу и югу от долины
р. Белой. Отсутствует на Южном Урале, в предгорьях встречена
Кириковым (1952) по южной окраине лесостепи в долине р. Сак-
мары. Далее к востоку становится местами очень обычной по
водоемам предгорной степи и лесостепи к западу до подножий
хребтов Ирсндык, Крыктытау и Уралтау (рис. 4).
Зеленая пересмешка Hippolais icterina (Vieillot). Немногочис-
ленная, местами обычная гнездящаяся птица лиственных и очень
редко смешанных лесов региона. Гнездится и довольно обычна в
лиственных лесах Бугульминско-Белебеевской возвышенности.
Численность наиболее высока в высокоствольных осветленных
березовых лесах, где с одной точки можно услышать 3—4 пою-
щих самцов (начало июня 1975 г.).
В березово-осиново-дубовых лесах Прикамья и низовий р. Бе-
лой сравнительно немногочисленна— 1, редко 2 встречи за 5-ча-
совой маршрут. Очень редка в массивах елово-сосновых лесов и
появляется только там, где есть небольшие куртины берез и осин.
Также редка в смешанных лесах Уфимского плато, но восточнее,
в островных березово-осиновых лесах Белокатайского района,
очень обычна.
На Южном Урале найдена в лиственных лесах и очень редко
в смешанных. Герке (по Кирикову, 1952) нашел ее обычной на
гнездовье в березовых и березово-осиновых лесах Башкирского
заповедника. Нами найдена редкой в смешанных и довольно
•обычной в березово-осиновых лесах Прибельского филиала упо-
69
минутого заповедника. Снигиревским в июле 1926 и 1929 г. добы-
валась в районе п. Верхний Авзян и г. Белорецка (коллекции
ЗИН АН СССР и Зоомузея МГУ).
В Зауралье весьма обычна в березовых лесах верховий рек
Урал и Уй.
Северная бормотушка Hippolais caligata (Lichtenstein). Най-
дена на гнездовье на Бугульминско-Белебеевской возвышенности
в районе с. Давлеканово (Сушкин, 1897), на р. Усень («Птицы
Волжско-Камского края»), в пойме р. Демы у с. Аитово (Биж-
булякский район). Здесь повсеместно немногочисленна. Плеске
(1889) со знаком вопроса приводит ее для низовий р. Белой.
Гнездится в зарослях кустарников на степных участках, по лугам
с зарослями полыни и мелкими кустарниками, в прибрежных
ивняках, опушках колков, в зарослях высокотравья по краям по-
лей и т. д.
На Южном Урале довольно обычна по вырубкам в районе
Иремели (Снигиревский, 1947). Южнее гнездится в черемуховой
уреме поймы р. Белой в районе с. Kara. Численность увеличива-
ется в лесостепных и, особенно, степных районах Зилаирского
плато. Наиболее многочисленна в зарослях степных кустарников
бобовника, чилиги, степной вишни, по кустарникам в уремах, мо-
лодым лесополосам, там где они поросли высоким бурьяном.
Обычная гнездящаяся птица лесостепных и предгорно-степных
ландшафтов Зауралья (Кириков, 1952).
Ястребиная славка Sylvia nisoria (Bechstein). В Предуралье,
в пределах нашего региона, нашими предшественниками не най-
дена. Сушкин (1897) ее совершенно не упоминает, Карамзин
(1901) указывает ее гнездящейся для своего района, но, судя по
добытым экземплярам, находил ее только за пределами нашей
территории. Следует отметить, что оба упомянутых автора рабо-
тали в тех же районах, где она была найдена впоследствии нами.
Крайне сомнительно, чтобы эта довольно заметная птица была
пропущена ими, и можно предположить, что она появилась здесь
позднее.
По нашим наблюдениям в 1975 г., ястребиная славка доволь-
но обычна по вырубкам с кустарниками и посадками сосны, по
зарослям кустарников в логах на Бугульминско-Белебеевской
возвышенности в районе г. Белебея и к северо-западу от него, в
пойме р. Белой и ее окрестностях у с. Аитово (Бижбулякский
район, у южных границ Башкирии), по мелкоствольным березо-
вым колкам с густым подлеском в Федоровском районе (верховья
р. Ашкадар — районы к северо-западу от с. Федоровка).
По Эверсману (1866) и Зарудному (1897), эта славка гнез-
дится в долине р. Сакмары. Назаров (Nazarov, 1886), со ссылкой
на Н. А. Северцова, мпоминал о ее гнездовании в «островных ле-
сах» своего района. Вблизи южных границ нашего региона добы-
валась Кириковым (1952) в июне 1950 г. восточнее ст. Кувандык
в Оренбургской области в лесной посадке у железной дороги.
Нами не найдена ни на Южном Урале, ни в Зауралье.
70
Черноголовая славка Sylvia atricapilla (L.). Немногочислен-
ная гнездящаяся птица лесных и лесостепных районов региона.
Гнездится в лиственных и смешанных лесах Бугульминско-Беле-
беевской возвышенности. В смешанных лесах Прикамья и низо-
вий р. Белой повсеместно очень редка. Немногочисленна в лесах
Уфимского плато, но восточнее, в старых, перестойных листвен-
ных лесах Бслокатайского района уже обычна.
На Южном Урале довольно обычна в елово-пихтовых лесах
района горы Иремель (Емельянов, личн. сообщ.) и Ямантау
(Снигиревский, 1947). Южнее гнездится в широколиственных ле-
сах и в лесостепи, преимущественно в старых липовых массивах
(Кириков, 1952).
Садовая славка Sylvia borin (Boddaert). Обычная гнездящая-
ся птица территории региона, за исключением степных районов.
В Предуралье, к югу и западу от долины р. Белой, обычная гнез-
дящаяся птица урем и зарослей кустарников по опушкам леса на
Бугульминско-Бслебеевской возвышенности, в пойме р. Демы и
по всему нижнему течению р. Белой. Сравнительно обычна в
Прикамье, но на Уфимском плато и в лесах Белокатайского райо-
на многочисленна в черемуховых уремах по речкам и ручьям.
В лесных биотопах редка.
На Южном Урале обычна на вырубках в районе горы Ире-
мель (Емельянов, личн. сообщ.), немногочисленна в кустарнико-
вой (преимущественно черемуховой) уреме в районе г. Белорец-
ка, с. Каги н в районе Каповой пещеры, в поймах рек лесостеп-
ной части Зилаирского плато.
В Зауралье найдена на всем протяжении от р. Таналык до
верховий р. Урал. Гнездится в уремах, зарослях степных кустар-
ников— чилиги, бобовника, по опушкам колков, массивов леса,
в кустарниках на лугах. Всюду обычна.
Серая славка Sylvia communis Latham. Одна из обычнейших
славок всей территории региона. Излюбленным биотопом серой
славки в степных и лесостепных районах были заросли степной
вишни (вишарники), бобовника, чилиги, спиреи. В Предуралье
эти биотопы в связи с распашкой практически исчезли на боль-
шей части территории. Славки гнездятся по черемухово-ивняко-
вым уремам, кустарникам и молодой поросли опушек и полян в
лесах, в небольших березовых колках с густым подлеском среди
пахоты. Очень обычны в полезащитных разновозрастных лесопо-
лосах и лесных насаждениях вдоль железных и шоссейных дорог
(в старых только в том случае, если есть густые, часто непролаз-
ные заросли акаций или иных кустарников).
В горных районах предпочитает вырубки, разнообразные ку-
старниковые уремы в поймах рек и ручьев (Кириков, 1952; наши
Данные).
Славка-завирушка Sylvia curruca (L.). Относительную ред-
кость этого вида в Предуралье к югу и западу от долины р. Бе-
лой отмечали все работавшие здесь исследователи. Сушкин
(1897) наблюдал ее очень редко в окрестностях г. Уфы и в быв-
71
шем Бирском уезде. Он имел из этих районов всего 2 экземпляра,
один из которых, добытый в окрестностях оз. Шунгаккуль, был
прислан ему позднее. Зарудный сообщил ему об экземпляре из
коллекции Моллесона, добытом под с. Тастуба.
Карамзин (1901) отмечает ее как самую редкую славку своего
района. С. Г. Штехер нашел ее лишь однажды в бывшем Уфим-
ском уезде. Нами найдена в конце мая 1975 г. редкой по выруб-
кам с посадками сосны в районе с. Федоровка (28 км от устья
р. Большой Изяк). Относительно обычной найдена нами в райо-
не п. Караидель на Уфимском плато, где она гнездится по ку-
старникам в поймах ручьев. В Прикамье и низовьях р. Белой от-
носительно обычна, что согласуется с данными Плеске (по Суш-
кину, 1897), нашедшим ее на гнездовье в последнем районе.
На Южном Урале, в северных таежных районах редка. Най-
дена Снигиревским (1947) в районах гор Иремель и Ямантау.
Изредка гнездится в Башкирском заповеднике (Герке, по Кири-
кову, 1952). Южнее в лесостепных и степных районах становится
обычной. Найдена по сухим каменистым склонам гор с мелким
кустарником, в перелесках с мелким кустарником в лощинах в
верховьях р. Касмарки, по кустарниковой уреме в поймах рек
Большой и Малый Сурень, по склонам холмов с кустарником и
по опушкам колков в районе с. Исянгулово в отрогах хр. Малый
Накас.
В Зауралье обычна в степных районах низовий р. Таналык, по
склонам хребтов Ирендык и Крыктытау. Севернее в лесостепи
относительно редка.
Пеночка-весничка Phylloscopus trochilus (L.). Обычная гнез-
дящаяся птица всей территории региона, где только есть древес-
ная растительность. В горах на гнездовье до верхнего предела
распространения древесной растительности, до кустарников в
подгольцовом поясе.
Пеночка-теньковка Phylloscopus collybita (Vieillot). Обычная
гнездящаяся птица лесных и лесостепных районов региона. В ле-
состепи встречается значительно реже, преимущественно там, где
сохранились относительно крупные участки леса. В лиственных
и смешанных лесах Уфимского плато и Южного Урала местами
многочисленна. Вертикально в Иремельском горном массиве под-
нимается до горной тундры, где многочисленна (Подольский, Са-
дыков, 1983).
Пеночка-трещотка Phylloscopus sibilatrix (Bechstein). В на-
чале XX в. пеночка-трещотка — одна из наиболее редких пеночек
Башкирии. Сушкин (1897), отметивший ее редкость, встретил ее
дважды: под г. Уфой и в лесных массивах Белебеевской возвы-
шенности (район с. Усень-Ивановское). Экземпляр его коллекции
добыт С. С. Моллесоном под Тастубой, где, по словам коллекто-
ра, она гнездилась. Сушкин отмечал, что в горных районах ее
нет. Кириков (1952) не встречал ее лично на Урале и включил в
свой список на основании данных Эверсмана (1866) и Назарова
(Nazarov, 1887), где она упоминается как гнездящаяся птица лес-
72
ной зоны Южного Урала, и со ссылкой на Герке — для района
Башкирского заповедника.
В мае — июне 1976 г. эта пеночка найдена нами как обычная
гнездящаяся птица в сохранившихся лесных массивах к северу
от широтного участка долины р. Белой в Предуралье. 24 мая
1976 г. в лесном массиве к северу от с. Ново-Белокатай в пере-
стойном лиственном лесу с густым подлеском численность ее
была до 3—4 поющих самцов на 1 км маршрута. Все встречи
приурочены к наиболее темным участкам леса (старые липняки
с густым подростом).
Западнее трещотка в настоящее время обычная гнездящаяся
птица смешанных лесов северной части Уфимского плато, где
найдена нами в последних числах мая по участкам лиственных
пород с густым подлеском в районе с. Круш. Численность в по-
добных биотопах на отдельных участках была до 7—9 встреч
поющих самцов на 1 ч маршрута. У 4 добытых 28—29 мая сам-
цов были максимально развитые гонады.
На западной границе Башкирии трещотка встречена в лист-
венных (преимущественно дубовых с густым подлеском) и пере-
стройных елово-сосновых лесах в районе устья р. Белой. В хвой-
ных лесах к югу от г. Нефтекамска 5 июня 1976 г. встречено 6
поющих самцов за 5 ч маршрута. Места встреч привязаны к кур-
тинам густого подлеска из рябины и липы в массивах высоко-
ствольного хвойного леса. В 1975—1982 гг. трещотка найдена в
г. Уфе и Уфимском районе, в Караидельском районе близ устья
р. Юрюзань, в Белорецком, Стерлитамакском, Мелеузовском
районах (Карев и др., 1983).
Таким образом, пеночка-трещотка гнездится в Башкирии к
северу от долины р. Белой — в Прикамье, Уфимском плато и лес-
ных массивах Айско-Юрюзанской лесостепи и южнее в некото-
рых районах западных предгорий Урала. Гнездование на Южном
Урале требует подтверждения. В Предуралье, возможно, гнез-
дится в лесных массивах Белебеевской возвышенности, так как
найдена на гнездовье Карамзиным (1901) на ее юго-западной
окраине, в бывшем Бугурусланском уезде Самарской губернии.
Весьма вероятно, что увеличение численности и распростране-
ния трещотки связано с ее продвижением на восток. Последнее
можно считать установленным для Зауралья, где до 70-х годов
отмечались лишь весенние залеты, в 1972 г. впервые зарегистри-
ровано гнездование под г. Свердловском, а в последние годы эта
пеночка становится все более обычной (Данилов, 1983).
Зеленая пеночка Phylloscopus trochiloides (Sundevall). Обыч-
ная гнездящаяся птица всех более или менее крупных массивов
леса Предуралья, как лиственных так и хвойных и смешанных.
На Южном Урале в горной тайге в Иремельском горном масси-
ве многочисленная гнездящаяся птица. Вертикально поднимает-
ся до верхней границы леса, где в кустарниковых зарослях под-
гольцового пояса достигает численности до 22,2 особи/км2. В по-
слегнездовое время в горной тайге численность до 83,4 особей/км2
73
(Подольский, Садыков, 1983). Весьма обычна в хвойных, сме-
шанных и лиственных лесах до южной оконечности лесной зоны
и больших участков леса в лесостепи.
В 1877 г. Плеске видел в стайке синиц пеночку, которую при-
нял за пеночку-зарничку (Phylloscopus inornatus (Blyth), Ph. su-
perciliosus Gmelin в оригинале) (Сушкин, 1897). Позднее никем
не встречена, и мы воздерживаемся от включения этого вида в
список птиц региона.
Желтоголовый королек Regulus regulus (L.). Распростране-
ние желтоголового королька в Башкирии совпадает с распростра-
нением лесных массивов с хвойными породами и принадлежит
северным частям Предуралья и Южного Урала. Ранее для Баш-
кирии был известен как нерегулярно встречающаяся на зимних
кочевках птица (Судиловская, 1954).
По нашим данным, желтоголовый королек гнездится и обычен
в островных сосняках Прикамья, в хвойных лесах Уфимского
плато и хр. Каратау и восточнее обитает в елово-пихтовой тайге
Южного Урала.
В 1975 и 1976 гг. королек найден очень обычным в смешанных
лесах с преобладанием сосны и ели в 15 км ниже по течению
р. Камы от п. Николо-Березовка. С 28 сентября корольки начали
осенние кочевки и стали появляться в пойменных лиственных ле-
сах.
Восточнее королек появляется вновь в лесах Уфимского пла-
то, начиная от левобережья р. Уфы. Здесь на участке старого
смешанного леса с преобладанием ели в 12 км к северо-востоку
от п. Караидель по наблюдениям 12—17.05.1976 г., численность
не превышала 2—3 встречи поющих самцов за пятичасовой марш-
рут. В еловых массивах на севере Уфимского плато в районе
с. Круш 28.05.1976 г. встречен лишь один поющий самец за то
же время. У добытых в пределах Уфимского плато самцов были
максимально развиты гонады.
Более обычным королек становится в ельниках по хр. Кара-
тау, где 3.05.1976 г. на маршруте протяженностью около 2 км по
участку старого елового леса встречено 5 поющих самцов (урочи-
ще Красный Камень, в 20 км к северо-востоку от п. Сарва).
Восточнее хр. Каратау, судя по коллекционным материалам
(сборы Снигиревского и Птушенко), хранящимся в Зоомузее
МГУ и ЗИН АН СССР, и по распространению хвойников, желто-
головый королек обитает в елово-пихтовых лесах в верховьях рек
Большой и Малый Инзер и Белая. Снигиревский (рукопись) счи-
тал королька гнездящимся в елово-пихтовой тайге Южного Ура-
ла, где он нашел его в июле и августе на Иремели. Здесь же им
был добыт экземпляр в «молодом пере». Он же упоминает о на-
блюдениях Герке, который нашел королька 31 мая в темнохвой-
ном лесу на хр. Бакты (см. рис. 6).
Мухоловка-пеструшка Ficedula hypoleuca (Pal.). В Пред-
уралье к западу и югу от долины р. Белой немногочисленная
гнездящаяся птица в сохранившихся участках леса и уремах.
74
Столь же немногочисленна она в островных лесах севернее доли-
ны р. Белой, но на Уфимском плато, хр. Каратау и в массивах
леса Айско-Юрюзанской лесостепи мухоловка-пеструшка стано-
вится обычной птицей.
В хвойных и смешанных лесах северных районов Южного
Урала очень редка (Снигиревский, 1947), но численность увели-
чивается по мере продвижения к югу: в широколиственных лесах
она уже обычна и становится многочисленной в широколиствен-
ных лесах на хр. Шайтантау (Кириков, 1952) и по всему Зилаир-
скому плато. Особенно многочисленна пеструшка в старых уре-
мах по небольшим рекам и ручьям.
Немногочисленная гнездящаяся птица лесостепных районов
Зауралья — в долине верховий рек Урал, Уй, Миасс.
Мухоловка-белошейка Ficedula albicollis (Temminck). Ареал
этого вида в европейской части СССР идет к востоку до среднего
течения р. Волги (Благосклонов, 1954). Восточнее Волги регист-
рировались находки отдельных особей у г. Оренбурга и в долине
р. Урал, трактуемые как залетные (Ковшарь, 1970).
Нами мухоловка-белошейка найдена на гнездовье в Белебе-
евском районе, примерно в 20—22 км северо-западнее г. Белебея.
Здесь на участке старого, высокоствольного, с многочисленными
дуплами леса из липы, осины, березы, клена с густым подлеском
мухоловки-белошейки были довольно обычными. 19 июня добыт
самец с кормом от гнезда в дупле клена, осмотреть которое не
удалось. 22 июня добыт самец от выводка с еще плохо летающи-
ми молодыми (см. рис. 6). В свете этой находки характер пребы-
вания зарегистрированных под г. Оренбургом и в Западном Ка-
захстане птиц представляется иным. Весьма вероятно, что в ука-
занных районах существует слабый пролет мухоловок-белошеек.
Малая мухоловка Ficedula parva (Bechstein). Распростране-
ние этого вида в Башкирии изучено очень слабо. Сушкин (1897)
ее здесь не нашел, хотя и предполагал возможность спорадиче-
ского гнездования на основании более южных находок под Орен-
бургом (Зарудный, 1888) и западных в бывшей Казанской губер-
нии (Рузский, 1893). Не найдена она и в южных районах Башки-
рии (Карамзин, 1901). Относительно Южного Урала есть указа-
ние Зарудного (1897) о гнездовании этой мухоловки по рекам
Большой Ик и Сакмара. Снигиревский (рукопись) считал малую
мухоловку редкой гнездящейся птицей Южного Урала на осно-
вании добычи 22.05.1927 г. самца из пары птиц в сосново-березо-
вом лесу близ г. Миасса. Затем им была встречена одиночная
птица, державшаяся очень беспокойно, в сосново-березовом лесу
в районе усадьбы Башкирского заповедника. Он же упоминает
о наблюдении Герке 27.08.1931 г. выводка в Башкирском заповед-
нике и со слов последнего о встрече малой мухоловки на хр. Бак-
ты близ п. Александровка 29.05.1939 г. Последняя находка отно-
сится уже к области елово-пихтовой тайги центральной части
Южного Урала. Кроме того, в Башкирском заповеднике наблю-
далась три раза осенью (Герке, по Кирикову, 1952).
75
По нашим данным, малая мухоловка довольно обычна в
Предуралье к северу от широтного течения р. Белой. Впервые
поющий самец отмечен 9.05.1976 г. в смешанном лесу в пойме
ручья в 20 км северо-восточнее п. Сарва (урочище Красный Ка-
мень в хр. Каратау). Низкую численность, возможно, опреде-
лили ранние сроки наблюдения и холодная погода. На Уфимском
плато, в перестойных смешанных лесах в 12 км северо-восточнее
п. Караидель, малая мухоловка была обычна. 11 —14.05.1976 г.
отмечено 3—4 встречи поющих самцов за пятичасовой маршрут.
17 мая на склоне горы в старом смешанном лесу с преобладани-
ем осины отмечено 5 поющих самцов на 2 км маршрута. У семи
добытых за эти дни самцов были максимально развитые гонады.
Характерно тяготение этого вида к участкам старого, захламлен-
ного смешанного леса с богатым подлеском. На участке листвен-
ного леса с буреломом и густым подлеском самец встречен лишь
однажды, в большом лесном массиве в 20 км к северу от с. Ново-
Белокатай. Добытый самец, активно певший, имел максимально
развитые гонады и, судя по поведению, держался на гнездовом
участке. На севере Уфимского плато, в перестойных смешанных
лесах с преобладанием ели в районе с. Круш, отмечено 4 самца
за трехчасовой маршрут.
Западнее, после отсутствия на довольно большой площади,
малая мухоловка вновь встречена в лесах Прикамья, в массиве
старого смешанного леса с преобладанием ели и сосны, примерно
в 15 км ниже по течению р. Камы от п. Николо-Березовка. 5—
6.06.1976 г. здесь отмечено 5—6 поющих самцов за пятичасовой
маршрут. Встречены птицы, носившие корм.
По данным Е. В. Карева, в 1978 г. гнездо малой мухоловки
было найдено в одном из парков г. Уфы. Сравнительно недавно
было подтверждено гнездование в Иремельском горном массиве,
где в темнохвойной тайге по хр. Сукташ 16 июля 1979 г. были
встречены слетки (Подольский, Садыков, 1983).
Таким образом, современное распространение малой мухолов-
ки в Башкирии определяется находками в лесах Прикамья,
Уфимского плато, г. Уфе, лесном массиве в Айско-Юрюзанской
лесостепи, на хр. Каратау, в хвойных и смешанных лесах Южно-
го Урала к югу, вероятно, до Башкирского заповедника.
Серая мухоловка Muscicapa striata (Pal.). Обычная, местами
многочисленная гнездящаяся птица всей территории региона.
Гнездится чаще в лесных биотопах паркового типа, многочислен-
на в разреженных уремах, по колкам лесостепи. Избегает глу-
хих, затемненных участков леса.
Луговой чекан Saxicola rubetra (L.). Обычная гнездящаяся
птица всей территории региона. В горных районах весьма обычен
на сенокосных полянах, пойменных лугах с высокотравьем, за-
рослях бурьяна на месте брошенных селений. В связи с ограни-
ченностью подобных биотопов распространение в горных районах
очень неравномерное. Вместе с тем антропогенные трансформа-
ции горных лесных ландшафтов, прежде всего разрежение лесов
76
и увеличение площадей открытых биотопов с высоким разно
травьем, способствуют распространению вида в горных райо-
нах.
Черноголовый чекан Saxicola torquata (L.). В Предуралье, по
Сушкину (1897), проникает с юга, от общего сырта к северу до
г. Уфы. Встречался довольно часто в районе города, где найден
выводок, и в окрестностях оз. Шунгаккуль. Широта Уфы, по мне-
нию, этого автора, северная граница распространения черноголо-
вого чекана в Предуралье. Карамзин (1901) нашел его обычной
гнездящейся птицей в юго-западной части бывшего Белебеевско-
го уезда. Встречен в долине р. Белой в районе г. Стерлитамака
(без указания даты) («Птицы Волжско-Камского края»). Нами
в пределах Предуралья не найден.
Обычен в Зауралье, где гнездится в высокотравье с кустами
ивняков по берегам озер и рек, на лугах с кустарником, на каме-
нистых гривках с кустарником в степи от р. Таналык до верховий
рек Урал и Уй.
Распространение на Южном Урале очень неравномерное. Най-
ден Сушкиным (1897) гнездящимся в районе г. Златоуста, к за-
паду до хр. Уреньга. Снигиревский нашел его на Оремели (кол-
лекции ЗИН АН СССР и Зоомузея МГУ). Кириков (1952) со
ссылкой на Герке указывает его гнездящимся для Башкирского
заповедника. Нами найден в долине р. Иргизла близ устья, где
он гнездился в густых зарослях зонтичных и крапивы. Немного-
числен на гнездовье в лесостепи от долины р. Сакмары (Кириков,
1952) по склонам хребтов Ирендык, Крыктытау, Уралтау. Гнез-
дится по долинам рек и ручьев в лесостепи Зилаирского плато и
по степным районам вдоль южной границы Башкирии. В послед-
них встречен на гнездовье по молодым лесополосам с густыми
зарослями бурьяна.
Обыкновенная каменка Oenanthe oenanthe (L.). Обычная,
местами многочисленная птица практически всей территории ре-
гиона. Более редка в горных лесных районах, где вертикально
поднимается до 1500 м над уровнем моря.
Каменка-плешанка Oenanthe pleschanka (Lepechin). Север-
ную границу ареала плешанки проводят в районе Южного Урала
по 53° с. ш. (Степанян, 1978) или по широте г. Уральска (Иванов,
1976). В предгорьях Южного Урала к северу до 53° с. ш. пле-
шанка найдена Эверсманом (1866). В статье Назарова (Nazarov,
1887) она названа редкой гнездящейся птицей лесостепи. Кири-
ков (1952) нашел ее гнездящейся по южной окраине лесостепи и
в предгорно-степных ландшафтах. Следует отметить, что в лите-
ратуре, кроме общих замечаний о распространении, отсутствуют
сведения о конкретных местах встреч и находок гнезд.
По нашим наблюдениям, плешанка довольно обычна по
хр. Малый Накас в районе с. Исянгулово, где гнездится по ска-
листым гребням и выходам скальных пород на склонах невысо-
ких гор. 24.05.1975 г. здесь добыта самка с готовым к кладке
яйцом в яйцеводе.
77
Восточнее, в степных ландшафтах Зауралья, плешанка очень
обычна по скалистым обрывам р. Таналык в нижнем его течении
(от с. Акъяр). Далее гнездится по хр. Ирендык до его северной
оконечности (см. рис. 5).
Каменка-плясунья Oenanthe isabellina (Temminck). Найдена
нами в окрестностях с. Акъяр и северо-восточнее, у п. Подольск.
В этих пунктах 18 и 23 мая 1974 г. найдены гнезда с полными
кладками. Далее 31 мая найдено гнездо с 6 птенцами в норе на
откосе дороги вблизи д. Ишкулово, примерно под 53° с. ш. Эта
находка определяет самое северное нахождение каменки-пля-
суньи на гнездовье. В 1981 г. зарегистрирован залет в Баш-
кирский заповедник (Узянский участок) (Лоскутова, 1983) (см.
рис. 7).
Обыкновенная горихвостка Phoenicurus phoenicurus (L.).
Обычная, местами многочисленная гнездящаяся птица лесных
биотопов всей территории региона. В лесостепи встречается зна-
чительно реже и занимает преимущественно старые пойменные
уремы. Легко мирится с антропогенным ландшафтом, часто гнез-
дится в селениях разного типа.
Зарянка Erithacus rubecula (L.). В Предуралье к западу и к
югу от долины р. Белой и в долине р. Камы встречается только
на пролете. На гнездовье была найдена под с. Тастуба (Сушкин,
1897; Карамзин, 1901). В 1976 г. обнаружена довольно обычной в
старых смешанных лесах на Уфимском плато и на хр. Каратау.
Отсюда область гнездования охватывает лесные и частично лесо-
степные районы Южного Урала, где она повсеместно редка. Гнез-
дится по хвойникам Иремельского горного массива (Емельянов,
личн. сообщ.), в гнездовое время найдена в Башкирском запо-
веднике, в окрестностях с. Каноникольское, в долине р. Малый
Ик и на хр. Шайтантау (Кириков, 1952), под г. Белорецком, в
районе с. Kara, в окрестностях Каповой пещеры в Прибель-
ском филиале Башкирского заповедника и в районе с. Мра-
ково.
Таким образом, гнездовой ареал зарянки в пределах региона
охватывает хвойные и смешанные леса Уфимского плато и Юж-
ного Урала к югу до хр. Шайтантау.
Обыкновенный соловей Luscinia luscinia (L.). Обычная гнез-
дящаяся птица практически всей территории региона, за исклю-
чением районов хвойных лесов Уфимского плато и Южного Ура-
ла, где соловей редок. Численность особенно велика в поймен-
ных уремах лесостепи Южного Урала и Зауралья.
Соловей-красношейка Luscinia calliope (Pal.). Гнездится в
Пермской области и на Урале к югу до 58° с. ш. (Степанян, 1978).
В районе г. Златоуста в конце августа 1891 г. был добыт старый
самец и на этом основании Сушкин (1897) отмечает красношей-
ку как весьма редкую залетную птицу Уфимской губернии, со-
вершенно неизвестную местным любителям.
Осенний пролет этого соловья хорошо выражен под г. Уфой,
где он регулярно ловится любителями. Весьма вероятно, что это
78
явление относительно недавнее по возрасту, так как пролет не
отмечен ни одним из исследователей прежних лет.
Варакушка Luscinia svecica (L.). Очень обычная, местами
многочисленная птица практически всей территории региона.
В горных лесных районах численность ниже, здесь варакушка
приурочена к пойменным и кустарниковым уремам. В остальных
районах, помимо урем, гнездится в разнообразных кустарнико-
вых зарослях, особенно в сырых местах, в молодых насаждениях
(особенно из акации) с зарослями сорных трав вдоль железных
дорог и шоссе, реже в молодых полезащитных лесополосах в
степи.
Синехвостка Tarsiger cyanurus (Pal.). Залет зарегистрирован
в Иремельском горном массиве, где поющий самец наблюдался у
верхней границы леса (Снигиревский, 1931).
Чернозобый дрозд Turdus atrogularis Jarocki. Снигиревский
(1947) считал этого дрозда залетным для Южного Урала на ос-
новании находок единичных экземпляров.
Рябинник Turdus pilaris L. Обычная, местами многочисленная
птица разнообразных лесных биотопов всего региона.
Черный дрозд Turdus merula L. Очень редкая гнездящаяся
птица Предуралья и Южного Урала. Сушкин (1897) нашел его
очень редким в равнинных лесах Предуралья и по опросным дан-
ным указывает гнездящейся птицей Южного Урала в районе
г. Златоуста. Карамзин (1901) видел его только на пролете. На-
заров (Nazarov, 1886) со ссылкой на Северцова указывает его
гнездящимся для лесных ландшафтов Южного Урала. Зарудный
(1897) нашел его на гнездовье в лиственных лесах в районе
с. Спасское на р. Большой Ик у южных границ Башкирии. Сниги-
ревским (1947) найден в широколиственных лесах западных
предгорий Южного Урала. Нами отмечен одиночка 30 июня
1975 г. в районе Каповой пещеры в пойме р. Белой. Южнее гнез-
дится, но очень редок в лесостепи Зилаирского плато, где найден
в уреме верховий р. Касмарки отдельными парами в колониях
рябинников.
В Предуралье найден в старых лиственных лесах Белебеев-
ской возвышенности северо-западнее г. Белебея редкими вкрап-
лениями отдельных пар в поселениях рябинников.
Белобровик Turdus iliacus L. Сушкин (1897) называет бело-
бровика довольно редким гнездящимся видом для бывших Бир-
ского, Уфимского и Златоустовского уездов и со ссылкой на
Плеске для нижнего течения р. Белой. Карамзин (1901) нашел
его только на пролете. По нашим наблюдениям, белобровик обы-
чен во всех посещенных нами лесных районах Предуралья, а в
ряде районов — смешанные леса Уфимского плато, островные
массивы леса в Айско-Юрюзанской лесостепи, вторичные лист-
венные леса по хр. Каратау — многочислен. Кириков (1952) сам
не встретил его на Южном Урале и указывает его гнездящимся
со ссылкой на Назарова (Nazarov, 1886). В настоящее время най-
ден обычным в Иремельском горном массиве и южнее в лесах в
79
районе поймы р. Белой: от г. Белорецка до с. Иргизла и Каповой
пещеры. Обычная птица лесостепи по Залаирскому плато. Весь-
ма обычен в зауральской лесостепи от восточных склонов хреб-
тов Ирендык и Крыктытау до верховий рек Урал, Уй и Миасс.
Певчий дрозд Turdus philomelos С. L. Brehm. Обычная, места-
ми многочисленная гнездящаяся птица всех лесных ландшафтов
региона.
Дереба Turdus viscivorus L. Немногочисленная гнездящаяся
птица хвойных и смешанных лесов Предуралья (к северу от до-
лины р. Белой) и Южного Урала. В последнем — от елово-пихто-
вой тайги северных районов до лесостепи Зилаирского плато, где
гнездится в пойменных уремах с густым черемуховым подлеском.
Пестрый дрозд Zoothera dauma (Latham). Сушкин (1897)
имел экземпляр этого дрозда, добытый в окрестностях г. Злато-
уста в конце июля или начале августа (на этикетке: лето) 1887 г.
Экземпляр был в совершенно свежем осеннем пере (закончил
линьку из гнездового в осенний наряд) и, по мнению автора, вы-
велся в окрестностях г. Златоуста. Ему же были известны два
экземпляра из коллекции М. А. Мензбира, добытые под Пермью
и Красноуфимском. Последний заканчивал линьку из гнездового
в осенний наряд. Снигиревский имел взрослого самца, добытого
Герке 22 мая 1929 г. в Ильменском заповеднике (коллекция ЗИН
АН СССР). В его рукописи есть пометка, что самец этот добыт
из пары в сосново-лиственном лесу. Птушенко (личн. сообщ.) в
начале сентября 1937 г. у с. Александровка на берегу р. Инзер,
встретил стайку пестрых дроздов и добыл один экземпляр, силь-
но разбитый выстрелом и не годившийся для препаровки.
В. Д. Ильичевым пестрый дрозд был дважды встречен на Уфим-
ском плато в начале августа 1958 г. у сел Ново-Абызово и Ка-
рапдсль. Обе встречи произошли в старых, захламленных ельни-
ках. В фондах Зоомузея МГУ хранится экземпляр, добытый в
районе хр. Таганай в Челябинской области 12 сентября 1959 г.
Приведенные выше сведения, на наш взгляд, дают возмож-
ность предположить гнездование этого дрозда в северных райо-
нах Южного Урала и, возможно, на Уфимском плато.
Длиннохвостая синица Aegithalos caudatus (L.). Обычная
оседлая птица лесных районов. К западу и югу от долины р. Бе-
лой найдена в лесных массивах Бугульминско-Белебеевской воз-
вышенности (Сушкин, 1897; наши наблюдения). Севернее гнез-
дится от островных лесов и пойменных урем Прикамья и низовий
р. Белой до лесных массивов Айско-Юрюзанской лесостепи. На
Южном Урале — от хвойников Ямантау и Иремели до лесостепи
и широколиственных лесов Зилаирского плато. Здесь повсемест-
но на гнездовье приурочена к старым пойменным уремам с гус-
тым подлеском и большим количеством дуплистых деревьев. Не-
многочисленна на гнездовье в лесостепных районах верховьев
рек Урал и Уй.
Обыкновенный ремез Remiz pendulinus (L.). Очень редкая,
спорадически гнездящаяся птица Предуралья и Южного Урала.
80
Распространение ремеза в Башкирском Предуралье не изучено,
отсутствуют как коллекционные материалы, так и сведения в ли-
тературе. Сушкин (1897) подчеркивал отсутствие ремеза в Пред-
уралье.
В 1976 г. в период работ в Прикамье в одной из деревень ав-
тор видел старое гнездо ремеза, найденное в ивняковой уреме в
районе устья р. Белой. Видимо, крайне редко и спорадически ре-
мез гнездится в Предуралье.
Гнездится в Башкирском Зауралье, где в верховьях р. Уй най-
ден Эверсманом (1866). Зарудный (1897) отмечал его гнездя-
щимся по всей долине Урала и по р. Сакмаре. Снигиревским (ру-
копись) в конце июля 1927 г. встречен выводок с хорошо летаю-
щими молодыми в верховьях р. Урал. Им же осенью отмечена
«семья ремезов» в долине верхнего течения р. Сакмары близ
п. Зратово, но, по его мнению, это были уже пролетные птицы.
Черноголовая гаичка Parus palustris L. Гнездится в поймен-
ных лесах долины р. Белой к востоку до района г. Уфы (Сушкин,
1897). По Кирикову (1952), встречалась в гнездовое время в ши-
роколиственных лесах в районе п. Иргизла.
Буроголовая гаичка Parus montanus Baldenstein. Обычная,
местами многочисленная птица лесных биотопов региона.
Хохлатая синица Parus cristatus L. Редкая птица сосняков
Прикамья и низовий р. Белой, где наблюдалась в гнездовое вре-
мя. Гнездится, но очень редка в хвойных лесах Южного Урала.
Снигиревским (1929) найдена гнездящейся в районе г. Миасса, в
районах, сопредельных с нашей территорией. В июле 1937 г. вы-
водок встречен в Башкирском заповеднике (Кириков, 1952).
Московка Parus ater L. Южной границей распространения
московки в Предуралье является приблизительно широта г. Бирс-
ка (Сушкин, 1897). Южнее пара добыта нами в сосновых посад-
ках в районе оз. Шунгаккуль 27 апреля 1976 г. Но это были,
видимо, еще кочующие птицы. В сентябре — октябре постоянно
отмечалась в сосняках и ельниках Прикамья (окрестности
г. Нефтекамска, д. Саклово), где, видимо, гнездится.
Немногочисленная гнездящаяся птица хвойных лесов Уфим-
ского плато. Немногочисленна в хвойных и смешанных лесах
хр. Каратау, и отсюда граница гнездового ареала опускается к
елово-пихтовым, сосновым и смешанным лесам Южного Урала к
югу предположительно до 53° с. ш. Редка, но нормально гнез-
дится в ельниках хр. Ямантау и Иремели. 22 июня 1945 г. выво-
док наблюдался в Башкирском заповеднике, а 12 июля 1946 г.
наблюдали смешанную стайку московок и буроголовых чаичек
по хр. Уралтау в 30 км восточнее усадьбы Башкирского заповед-
ника. 21 июня 1974 г. выводок встречен нами в смешанном лесу
с преобладанием сосны севернее с. Kara.
Обыкновенная лазоревка Parus caeruleus L. Распространена
очень неравномерно и спорадично. В пределах Башкирского
Предуралья обыкновенная лазоревка немногочисленная оседлая
птица. Найдена на гнездовье в лесах Бугульминско-Белебеевской
81
возвышенности, в окрестностях г. Уфы (Сушкин, 1897; наши дан-
ные). Обычна в конце августа — сентябре на ночевках в уреме
нижнего течения р. Белой и по долине р. Камы. Гнездится в мас-
сивах леса севернее с. Ново-Белокатай.
На Южном Урале выводки наблюдались нами в конце июня
1975 г. в уреме р. Белой в районе Каповой пещеры. Южнее ука-
зана Зарудным (1897) гнездящейся для долин рек Сакмара и
Большой Ик. Кириков (1952) наблюдал ее летом 1942 г. в Хай-
буллинском районе, в уреме по р. Сакмаре — это самое южное
и восточное нахождение в регионе.
Белая лазоревка Parus cyanus Pal. Немногочисленная, места-
ми редкая оседлая птица региона. Редка на гнездовье в поймах
рек Бугульминско-Белебеевской возвышенности, где найдена в
уреме по р. Усень (Сушкин, 1897; наши данные) в верховьях рек
Чермасан и Ик. Гнездится в уреме р. Белой от г. Уфы до устья
и в долине р. Камы.
На Южном Урале С. В. Кириковым (1952) не встречена, но,
по Зарудному (1897), нередка на гнездовье по рекам Сакмара,
Большой Ик и верхнему течению р. Белой. Нами найдена гнездя-
щейся в верховьях р. Урал в районе оз. Белого. Севернее, судя
по материалам коллекции Снигиревского в Зоомузее МГУ, гнез-
дится и нередка в районе г. Миасса.
Большая синица Parus major L. Обыкновенная, местами мно-
гочисленная оседлая птица практически всей территории регио-
на, кроме, возможно, глухих уголков елово-пихтовой тайги райо-
нов хр. Ямантау и Иремели.
Обыкновенный поползень Sitta europaea L. Обычная оседлая
птица лесных ландшафтов всей территории региона.
Обыкновенная пищуха Certhia familiaris L. Немногочислен-
ная, а в ряде районов редкая оседлая птица лесных ландшафтов
региона. В Предуралье, районах к югу и западу от долины р. Бе-
лой очень редка в лесных массивах Бугульминско-Белебеевской
возвышенности. Севернее долины р. Белой найдена во всех боль-
ших старых лесных массивах от устья р. Белой и Прикамья до
лесных массивов севернее с. Ново-Белокатай. Численность здесь
повсеместно не превышает Г—2 встречи за пяти-шестичасовой
маршрут. На Южном Урале гнездится от района г. Златоуста
(Сушкин, 1897) до хр. Шайтантау (Кириков, 1952) и, по Заруд-
ному (1897), до долины р. Сакмары и Большого Ика.
Домовый воробей Passer domesticus (L.). Многочисленная
оседлая птица всех населенных пунктов региона. Численность
особенно высока в районах элеваторов, зернохранилищ. Иногда
гнездится в скалах береговых обрывов (пойма низовий р. Тана-
лык).
Полевой воробей Passer montanus (L.). Многочисленная осед-
лая птица всего Предуралья и Зауралья. Особенно многочислен
по пойменным уремам со старыми, дуплистыми ивами, липами,
вязами и т. д. Во множестве гнездится по нишам и норам бере-
говых обрывов, занимает брошенные колонии береговушек и зо-
82
лотистых щурок, гнездится по скальным стенкам берегов рек
вместе с галками. Охотно занимает брошенные постройки чело-
века, во множестве гнездится в конструкциях мостов.
В горных лесных районах численность полевого воробья ниже
и распространен он очень неравномерно. Селится преимущест-
венно в районе населенных пунктов, что отмечено еще Кирико-
вым (1952), особенно там, где есть возделываемые поля и огоро-
ды. Именно поэтому он сравнительно обычен в долине р. Белой.
Многочислен в брошенных хуторах и деревнях, где на зарастаю-
щих крапивой, лебедой и дикой коноплей огородах находит
обильную пищу. Южнее, в лесостепных и степных районах, ста-
новится многочисленным по тем же биотопам, что и в равнинной
части региона. В молодых лесопосадках в степных районах иног-
да устраивает свои гнезда в больших гнездах грачей в колониях
(лесопосадки высотой в 2—3 м в районе с. Иняк).
Зяблик Fringilla coeiebs L. Многочисленная гнездящаяся пти-
ца лесных ландшафтов всей территории региона. Численность
ниже в хвойниках севера Южного Урала и в пойменных лесах.
Вьюрок Fringilla montifringilla L. Гнездовый ареал вьюрка в
пределах рассматриваемого региона охватывает сосновые и сме-
шанные леса Уфимского плато и хр. Каратау, где он обычен. Най-
ден Сушкиным (1897) гнездящимся в районе г. Златоуста.
Южнее гнездится в районе г. Ямантау и Иремельского горного
массива.
Таким образом, южная граница гнездового ареала вьюрка
охватывает Уфимское плато, хр. Каратау и далее лесные горные
районы Южного Урала к югу примерно до 53° с. ш. Обычен на
пролете по всей территории региона.
Обыкновенная зеленушка Chloris chloris (L.). В Предуралье
найдена Сушкиным (1897) в лиственных лесах бывших Уфимско-
го и Белебеевского уездов. Нами найдена довольно редкой в ку-
старниковой уреме поймы р. Демы близ южной границы БАССР
в июне 1975 г. В 1976 г. найдена редкой в лиственных лесах пой-
мы р. Чермасан, довольно обычной в массиве леса в районе
оз. Шунгак-куль. В Айско-Юрюзанской лесостепи это редкая
гнездящаяся птица, найденная в лесах Белокатайского района.
Редка в смешанных лесах Уфимского плато и в пойменных лист-
венных лесах долины р. Камы.
Для Южного Урала указывается Назаровым (Nazarov, 1886)
гнездящейся в лесных районах и со ссылкой на Северцова про-
летной в лесостепи. Кириков (1952) в районе своих работ зеле-
нушку не обнаружил. Снигиревский (рукопись) встретил ее
дважды в районе г. Миасса и подчеркнул, что нигде более, ни
на Южном Урале, ни в западных предгорьях, он зеленушек не
встречал, и выражал сомнение в правильности сведений Наза-
рова.
Нами зеленушка встречена в лиственных лесах в пойме р. Бе-
лой и в ближайших окрестностях в Прибельском филиале Баш-
кирского заповедника (район с. Иргизла и центральной усадьбы
S3
у Каповой пещеры). Здесь она не представляла редкости в пе-
риод наших наблюдений.
Чиж Spinus spinus (L.). В Предуралье южная граница гнез-
дового ареала проходит по долине р. Белой. Севернее р. Белой
гнездится в островных хвойниках Прикамья, в районе г. Бирска
(Сушкин, 1897; наши наблюдения), на Уфимском плато и по
хр. Каратау. На Южном Урале найден Сушкиным у ст. Вязовая
и по дороге от нее до горы Иремель. Обыкновенная гнездящаяся
птица хвойных лесов района горы Ямантау, Иремельского горно-
го массива (Снигиревский, 1947). Южнее наблюдался в Башкир-
ском заповеднике (Кириков, 1952). На пролете и кочевках — по
всей территории региона.
Черноголовый щегол Carduelis carduelis (L.). Обычная осед-
лая птица лесных ландшафтов всей территории региона.
Коноплянка Acanthis cannabina (L.). В Предуралье обычная
гнездящаяся птица районов к югу и западу от долины р. Белой.
Гнездится в кустарниках по берегам озер, по поймам рек, лес-
ным опушкам, по лугам. Легко мирится с культурным ландшаф-
том— населяет сады, плотные зеленые изгороди, защитные ле-
сополосы вне зависимости от их возраста, насаждения вдоль же-
лезных дорог и шоссе и т. д. К северу от долины р. Белой
встречается значительно реже на окраинах массивов пахоты, по
опушкам леса. На Уфимском плато не найдена. Отсутствует в
лесных районах Южного Урала, но гнездится в лесостепи Зила-
ирского плато и долины р. Сакмары. Южнее по границе Баш-
кирии, в лесостепных районах довольно обычна. Встречается
повсеместно по молодым лесополосам в степных районах. В За-
уралье повсеместно редка.
Горная чечетка Acanthis flavirostris (L.). По Назарову (Na-
zarov, 1886), эта чечетка наблюдалась на пролете в «зоне ост-
ровных лесов». В ЗИН АН СССР хранится самец из коллекции
Северцова, добытый 18 июня (без указания года) на Южном
Урале у Каноникольского завода. Видимо, скорее всего, имеет
место случай залета в пределы региона. Залеты этого вида за-
регистрированы и в другие районы — до Казани (Рузский,
1893) и даже до Пензы (Артоболевский, 1926).
Обыкновенная чечетка Acanthis flammea (L.). Ежегодно зи-
мующая и пролетная птица всей территории региона. Числен-
ность зимующих птиц сильно колеблется по годам. Большие
зимние налеты отмечались в 1953, 1955, 1957 гг. После этих
налетов чечетки отмечались и в гнездовое время. В 1953 г. отме-
чен случай гнездования (Ильичев, 1952).
Пепельная чечетка Acanthis hornemanni (Holboel). Редкая
зимующая и пролетная птица всей территории региона (Суш-
кин, 1897; Карамзин, 1901).
Обыкновенная чечевица Carpodacus erythrinus (Pal.). Обыч-
ная, местами многочисленная гнездящаяся птица всей террито-
рии региона. Особенно многочисленна чечевица в пойменных
уремах с зарослями черемухи. Обычная гнездящаяся птица по-
84
лезащитных лесополос разного возраста и посадок вдоль желез-
ных дорог и шоссе.
Урагус Uragus sibiricus (Pal.). Западная граница распро-
странения этого вида лежит восточнее границ Башкирии, в За-
падной Сибири, от долин Васюгана и Иртыша к югу до Алтая
(Степанян, 1978). Примерно с 70 х годов регулярно отмечается
и ловится любителями под г. Уфой, где поздней осенью и зимой
бывает на кочевках. Весьма вероятно, что здесь имеет место
продвижение этого вида на запад, так как, по наблюдениям
Данилова (1983), до начала 60-х годов он нерегулярно залетал
на Средний Урал, а в последние годы в небольшом количестве
зимует регулярно. Видимо, в последние годы граница регуляр-
ных залетов, кочевок и зимовок урагуса перешла Урал и в на-
стоящее время проходит по равнинам Предуралья.
Щур Pinicola enucleator (L,). Регулярно зимующая и про-
летная птица всей территории региона. Численность очень силь-
но колеблется по годам.
Обыкновенный клест Loxia curvirostra L. Гнездящаяся птица
массивов хвойных лесов северных районов региона. Присут-
ствие и численность в том или ином районе зависит от урожая
семян хвойных пород. Отмечался в июле—августе 1976 г. в сос-
няках Прикамья. В Бураевском районе встречены в июне 1959 г.
(«Птицы Волжско-Камского края», 1978). На Южном Урале
гнездятся от района г. Златоуста (Сушкин, 1897) до Башкир-
ского заповедника (Кириков, 1952).
Вблизи северных границ региона в районе г. Златоуста на-
блюдалась в июле пара старых самцов (Сушкин, 1897). Весьма
ьероятны встречи в области хвойных лесов Южного Урала.
Обыкновенный снегирь Pyrrhula pyrrhula (L.). Гнездящаяся
оседлая и зимующая птица региона. Сушкин (1897) нашел
его гнездящимся в бывшем Златоустовском уезде, от Таганая
до Иремельского горного массива. По нашим наблюдениям,
гнездится в хвойных лесах Уфимского плато и по большим мас-
сивам лиственного и смешанного леса в Айско-Юрюзанской ле-
состепи. Здесь повсеместно редок. Обычная, местами многочис-
ленная птица хвойных лесов Иремельского горного массива
(Подольский, Садыков, 1983; Емельянов, личн. сообщ.) в райо-
не г. Ямантау и к югу до Башкирского заповедника, где найден
на гнездовье по хр. Уралтау (Кириков, 1952). Обычная зимую-
щая птипа всей территории региона.
Серый снегирь Pyrrhula cineraceus Cabanis. Довольно посто-
янно отмечался на осенних кочевках и зимовках на Южном
Урале (Снигиревский, рукопись), где неоднократно добывался
в районе г. Миасса. Численность, видимо, сильно колеблется по
годам. Зарудный (1889) наблюдал регулярные залеты этих сне-
гирей под г. Оренбургом осенью и зимой и отмечал их особенно
высокую численность в зиму 1887/88 г.
Обыкновенный дубонос Coccothraustes coccothraustes (L.).
Редкая гнездящаяся, частью оседлая птица региона. Сушкин
85
(1897) встретил дубоносов дважды в гнездовое время в окрест-
ностях г. Уфы и со ссылкой на опросные сведения указывает
его гнездящимся и зимующим в бывшем Уфимском уезде. Ка-
рамзин (1901) нашел дубоноса в южных районах Башкирии
редким на пролете и на зимовках. Случаи гнездования ему не
были известны. Нами найден в лесном массиве близ с. Ново-
Белокатай (Белокатайский район) редкой гнездящейся птицей.
Добыты самки в состоянии кладки. 22 мая 1976 г. добыта сам-
ка с готовым к кладке яйцом в яйцеводе.
Дубонос гнездится на Уфимском плато, где 8 августа 1958 г.
добыты 4 молодые птицы (пол не определен) в районе п. Ка-
раидель. В конце мая 1976 г. в смешанных лесах в районе упо-
мянутого поселка трижды наблюдались самцы. В июне 1976 г.
взрослые самцы дважды наблюдались в смешанных лесах доли-
ны р. Камы в районе д. Саузбашево. В августе—октябре 1974 г.
и в сентябре 1975 г. дубонос отмечен как немногочисленная пти-
ца в черемуховых уремах поймы низовий р. Белой и долины
р. Камы. Таким образом, гнездовый ареал обыкновенного дубо-
носа в пределах региона схватывает островные леса Айско-Юрю-
занской лесостепи, смешанные леса Уфимского плато и, види-
мо, островные леса низовий р. Белой и Прикамья.
Обыкновенная овсянка Emberiza citrinella L. Обычная, ме-
стами многочисленная птица всей территории региона. Часть
популяции, видимо, оседлая, зимующие птицы нередки в насе-
ленных пунктах (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901; Кириков,
1952).
Белошапочная овсянка Emberiza leucocephala S. G. Gmelin.
Единственная находка в пределах нашего региона принадлежит
Назарову (Nazarov, 1886), встретившему ее на восточном скло-
не хр. Ирендык 10 сентября.
Тростниковая овсянка Emberiza schoeniclus (L.). Обычная
гнездящаяся птица долин рек, озер и болот Предуралья и За-
уралья. В Предуралье наиболее обычна в районах к югу и за-
паду от долины р. Белой. К северу от долины р. Белой сравни-
тельно немногочисленна в силу ограниченности биотопов. Осо-
бенно обычна по озерам степи и лесостепи Зауралья, включая
долину р. Сакмары. На Южном Урале не найдена.
Овсянка-ремез Emberiza rustica Pal. Сушкин (1897) встре-
тил эту овсянку лишь однажды в бывшем Стерлитамакском уез-
де и на этом основании, а также на основе наблюдений Заруд-
ного под г. Оренбургом сделал вывод о существовании слабого
пролета этого вида западнее Урала.
Пролет овсянки-ремеза мы наблюдали в уреме низовий р. Бе-
лой в районе с. Русский Ангасяк начиная с 14 сентября в
1974 г. В пойме р. Камы в 1975 г. первая овсянка встречена
12 сентября.
На Южном Урале найдена на гнездовье. Снигиревский (ру-
копись) добыл взрослую птицу из небольшой группы на горе
Иремель у верховий границы леса в начале сентября. Назаров
86
(Nazarov, 1886) co ссылкой на Северцова отметил эту овсянку
гнездящейся в сплошных лесах юго-восточной части Урала и
пролетной в лесостепных районах. Снигиревский на основании
упомянутых данных приводил ее в качестве пролетной птицы
для Южного Урала, но предполагал возможность нахождения
на гнездовье в ельниках таежной части.
В 1978—1982 гг. отмечено массовое гнездование овсянки-ре-
меза в Иремельском горном массиве (Подольский, Садыков,
1983). С учетом данных Л. П. Сабанеева (1874), нашедшего эту
овсянку гнездящейся в районе аргаяшских озер, и кладки из
района п. Тюбук на р. Синаре, упоминаемой Гаккелем (по Сни-
гиревскому, рукопись), граница ареала этого вида на Урале
сдвигается на юг до 54°30' с. ш.
Дубровник Emberiza aureola Pal. Обычная гнездящаяся пти-
ца пойменных лугов всего Предуралья. Наряду с поймами ме-
стами довольно обычен на сырых лугах с кустарником. В За-
уралье весьма обычен от пойм рек Таналык и Сакмара, берегов
озер степных районов до верховий рек Урал, Уй и Миасс, где
дубровник очень обычен в поймах и на торфяных болотах с
мелким кустарником. Значительно реже по кустарникам на
опушках сырых колков.
Назаров (Nazarov, 1887) со ссылкой на Северцова называет
его гнездящимся в лесных районах Южного Урала, но позднее
здесь не найден (Кириков, 1952). Редкая гнездящаяся птица
пойменных лугов по южной окраине лесостепных и по степным
районам Южного Урала.
Огородная овсянка Emberiza hortulana L. Очень обычная,
местами многочисленная гнездящаяся птица всего Предуралья,
степных и лесостепных районов Южного Урала и Зауралья.
В лесных районах гнездится в местах, где лесные массивы пере-
межаются со степными участками. Гнездится в Башкирском за-
поведнике по горному массиву Южный Крака (Кириков, 1952),
в районе Каповой пещеры.
Исчезновение зарослей степных кустарников — основного
биотопа огородной овсянки в степных районах — вместе с рас-
пашкой больших площадей в значительной степени сократили
ареал этого вида. В степи в настоящее время гнездится по ку-
старникам и высокотравью оставшихся участков целины, в мо-
лодых лесополосах с зарослями бурьяна.
Лапландский подорожник Calcarius lapponicus (L.). По На-
зарову (Nazarov, 1886), редкая зимующая птица лесных райо-
нов Южного Урала.
Пуночка Pletrophenax nivalis (L.). Обычная пролетная и зи-
мующая птица всей территории региона. Основные зимовки —
в пределах степной и лесостепной зоны. В горных лесных райо-
нах встречается осенью и в начале зимы (Кириков, 1952).
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ИЗМЕНЕНИЕ ПРИРОДНОЙ СРЕДЫ
В XIX—XX вв.
К середине XX в. сформировался современный облик ланд-
шафтов региона. Не описывая подробно природные комплексы и
сельскохозяйственные угодья, отсылаем читателя к специаль-
ной географической литературе, и в первую очередь к работам
А. Н. Богданова (1955), А. В. Гавемана (1940), Ф. Е. Данилен-
ко (1955), Э. А. Капкаева (1969), И. М. Крашенинникова (1937,
1939), А. А. Макуниной (1974). Используя рис. 3 как точку or-
счета, обратимся к той роли, которую сыграли в формировании
современных ландшафтов антропогенные факторы в ретроспек-
тиве и в настоящее время.
Коренную перестройку под влиянием человека испытало
большинство растительных ценозов. По выражению И. М. Кра-
шенинникова (1941), «человек, появившийся на Урале и в При-
уралье относительно давно, своей хозяйственной деятельностью
(рубками, пожарами, расчистками лесов, распашками, сеноко-
шением, пастьбой скота и др.) внес в естественные смены рас-
тительности огромные перемены, не только нарушив природный
ход событий, но часто повернув его в противоположную сторо-
ну». По сути дела, вся равнинная часть Башкирии к середине
XX в. была превращена в «окультуренную лесостепь» за счет
разреживания лесов пашнями в лесной зоне и посадок в степ-
ной и лесостепной зонах (рис. 7).
Возникновение в регионе качественно новых, антропогенных
ландшафтов вызвало большие изменения в природной среде.
В настоящее время в пределах Предуралья и Южного Урала
наибольшую часть площади занимает культурный ландшафт.
Уже в 60-е годы из общей земельной площади в 14,3 млн га на
долю пашни и других сельскохозяйственных земель приходи-
лось 52,6%, на долю лесонасаждений, лесополос, лесов, кустар-
ников— 41,6%. Наибольшая часть сельскохозяйственных уго-
дий сосредоточена в Предуралье и Зауралье, где расположены
95% пашен, 90% пастбищ и выгонов и 85% сенокосов (Тахаев,
1959). К 70-м годам в лесостепи Зауралья пашня, сенокосы и
пастбища занимали более 76% территории. В степных районах
сельскохозяйственные угодья составляли более 81% (Максю-
тов, Кучеров, 1975). Следует учитывать, что к настоящему вре-
мени выросли площади пашни за счет сокращения пастбищ и
выгонов. Нехватка последних привела к активному использова-
нию оставшихся вне сферы деятельности сельского хозяйства
88
Рис. 7. Леса Южного Урала в настоящее время сильно разрежены бессистем-
ными рубками. Фото Н. М. Лоскутовой
земель в качестве пастбищ (поймы рек, степные колки, заросли
степных кустарников, леса и др.), что привело в результате
перевыпаса к сильному изменению их облика. По А. А. Бакуни-
ной (1974), в пределах степных ландшафтов Южного Урала
(включая Зауралье) распаханы все пригодные для земледелия
участки. Особенно интенсивно распашка велась в годы подъема
целины. Все ландшафты Южного Урала в различной степени
(от умеренной до значительной) изменены за счет добычи по-
лезных ископаемых и их переработки, вырубки лесов, распашки
и т. д. Максимально нарушены ландшафты районов сосредото-
чения горнодобывающей, химической и металлургической про-
мышленности за счет широкого распространения карьеров, шахт,
отвалов, зольников, химического загрязнения, создания завод-
ских прудов, сведения леса и др. Здесь же наблюдается наи-
большая плотность населения.
Лесные ландшафты в горных районах, занимающие более
50% площадей, изменились особенно сильно. Бедственное поло-
жение лесов Южного Урала, эксплуатируемых на протяжении
250 лет, отмечал еще Д. И. Менделеев. В ряде районов Южного
Урала коренные древостои заменены березово-осиновыми ле-
сами.
В целом соотношение природных, культурных, окультурен-
ных природных и природно-антропогенных ландшафтов, по клас-
сификационной схеме Н. Н. Дроздова (1967), в различных ча-
стях региона оценивается следующим образом.
89
Район Предуралья, от Белебеевской возвышенности и отро-
гов Общего Сырта на юге до административной границы рес-
публики между Уфимским плато и р. Камой на севере, входя-
щий в лесостепную и степную зоны, наиболее развит в сельско-
хозяйственном и промышленном отношении. Большую часть
площади занимают сельскохозяйственные угодья, леса (преиму-
щественно вторичные) сохранились в виде небольших массивов,
сильно измененных в результате эксплуатации. Сильно развита
эрозионная сеть, возникшая в результате вырубки и распашки
склонов, представлена химическая промышленность, имеются
длительно эксплуатируемые нефтепромыслы с сетью нефте- и
газопроводов и хранилищ нефти. Максимальная для республики
плотность населения и развитая сеть городов и населенных пунк-
тов, район развитого культурного (антропогенного) ландшафта
с небольшим участием окультуренных природных и природно-
антропогенных ландшафтов.
Уфимское плато, покрытое смешанными лесами с преобла-
данием ели и пихты,— район наиболее интенсивных лесозагото-
вок. Все земли, пригодные для земледелия, распаханы или ис-
пользуются под сенокосы и пастбища, на р. Уфе создан круп-
нейший в регионе гидроузел — Павловское водохранилище.
Район преимущественно природно-антропогенных (вторичные лес-
ные массивы, вырубки) и окультуренных ландшафтов со зна-
чительной долей культурных антропогенных ландшафтов.
Приайская равнина, расположенная к востоку от Уфимского
плато,— сельскохозяйственный район, возникший на месте преж-
них лесостепей (Месягутовская лесостепь) и широколиствен-
ных лесов. Большая часть территории распахана, леса сохрани-
лись в виде небольших массивов, сильно измененных челове-
ком. Район развитого культурного ландшафта с небольшой до-
лей природно-антропогенных.
Современный ландшафт Южного Урала возник на месте све-
денных темно- и светлохвойных лесов, смененных вторичными
лиственными лесами, решающую роль в изменении облика ланд-
шафтов сыграли интенсивные рубки и пожары. Лесная часть
Южного Урала характеризуется широким распространением
природно-антропогенных и окультуренных ландшафтов со зна-
чительной долей культурных (антропогенных), в пределах вы-
сокогорной части в районе горы Иремель сохранены естествен-
ные участки.
Лесостепь и степь Южно-Уральского пенеплена почти сплошь
распаханы и заняты культурными (антропогенными) ландшаф-
тами, перемежающимися окультуренными и природно-антропо-
генными.
Для Зауралья в пределах Башкирии характерны сельскохо-
зяйственные угодья, а также густонаселенные промышленные
районы. Преобладает культурный (антропогенный) ландшафт
с вкраплением окультуренных природных участков.
Таким образом, в целом на территории Предуралья и Южно-
90
го Урала (включая предгорья Зауралья) в настоящее время
преобладают культурные (антропогенные) ландшафты с участи-
ем окультуренных и природно-антропогенных участков. Харак-
терной чертой региона является незначительное распростране-
ние слабоизмененных ландшафтов, преимущественно локализо-
ванных в высокогорной части Южного Урала.
Применительно к Южно-Уральскому региону с его развитым
сельским хозяйством и промышленностью наибольшее значение
в XX в. приобрели косвенные воздействия на природную среду.
Наиболее мощным и длительным по времени влиянием явилось
преобразование ландшафтов, кореннььм образом изменивших
облик рассматриваемого региона. Максимального развития этот
процесс достиг во второй половине XX в. Основными воздейст-
вующими факторами преобразования ландшафтов стали рас-
пашка и сведение лесов, заменяемых пашней и вторичными ле-
сами. Существенную роль сыграли такие факторы, как выпас
скота на ограниченных площадях и в лесах, заготовка разнооб-
разных лесных продуктов, а в условиях густонаселенной части
веточного корма, санитарные и выборочные рубки, увеличение
рекреационной нагрузки и т. д. Значительное место в преобра-
зовании ландшафтов имело строительство новых городов и по-
селков, сопровождающееся увеличением плотности населения в
отдельных районах, новых промышленных предприятий, карье-
ров открытой добычи полезных ископаемых, значительных пло-
щадей нефтедобычи с комплексом оборудования и в недавнем
прошлом строительством открытых нефтехранилищ, создание
разнообразных отвалов, зольников и других мест складирова-
ния отходов производства, строительство шоссейных и иных до-
рог и нефтепроводов, линий энергопередач и связи и т. д.
Значительную роль в преобразовании ландшафтов сыграла
эрозия, возникшая в результате нерациональной хозяйственной
деятельности. В последние десятилетия большой размах получи-
ли мелиоративные работы, осушение болот, улучшение сеноко-
сов и пастбищ и т. д. В изменении фауны степных районов опре-
деленную роль сыграли созданные лесные полезащитные поло-
сы. Большое значение имела сеть водоемов, создаваемых чело-
веком, возникновение и исчезновение мельничных и заводских
прудов, строительство водохранилищ и т. д.
Косвенное воздействие химического загрязнения усилилось во
второй половине XX в. Для Предуралья это было прежде всего
нефтяное загрязнение, особенно водной среды, строительство
нефтехимических комбинатов без необходимых очистных со-
оружений на первых порах и с загрязнением среды разнообраз-
ными химическими соединениями. Широкий размах получила
химизация сельскохозяйственного производства с применением
ядохимикатов разнообразных спектров действия и различных
химических удобрений. Изменения химического состава воды в
реках и водоемах в результате химического загрязнения дости-
гали высокого уровня.
91
Прямое влияние человека на фауну Предуралья и Южнога
Урала претерпевало значительные изменения во времени, В про-
шлом охота имела большое значение в жизни населения Баш-
кирии и роль птиц в общем объеме добываемых животных была
высока. Интенсивный промысел, действие которого наложилось
на изменение среды обитания, привел к резкому сокращению
численности целого ряда охотничьих видов, а некоторые виды
поставил на грань исчезновения. Значительную роль сыграла и
такая форма прямого воздействия, как широко практикуемое в
недавнее время истребление «вредных» видов. Среди прямых
воздействий следует упомянуть интродукцию новых видов, спо-
собных оказать непредсказуемые косвенные влияния, гибель
птиц на дорогах с интенсивным движением и при столкновении
с линиями энергопередач и связи и т. д.
Рассмотрим характер антропогенно-экологических влияний в
различных частях Южно-Уральского региона.
Лесная зона Предуралья относится к одному из давно осваи-
ваемых районов. В пределах зоны смешанных и лиственных ле-
сов район, оконтуренный реками Камой, Белой и Уфой и до не-
давнего времени представлявший собой почти сплошь облесен-
ную территорию, в настоящее время лишен лесной раститель-
ности на большей площади, а сохранившиеся леса сильно нару-
шены человеком. На правобережье р. Уфы к северу и югу от
с. Красный Ключ леса представляют собой вторичные группи-
ровки из ели, пихты, березы и осины с примесью широколист-
венных пород. Хвойные леса сохранились в виде небольших мас-
сивов, а большую часть территории занимают пашни на месте
сведенных лесов. По обеим берегам р. Уфы к северу и югу от
устья р. Юрюзани сосновые леса вырублены практически всюду.
На их месте произрастают нарушенные человеком смешанные
леса с участием березы. В междуречье Таныпа и Буя леса в
нетронутом состоянии почти не сохранились, чистота их нару-
шена порубками и пожарами, большая часть лесов сведена и на
обширных участках располагаются пашни. Сохранившиеся не-
большие участки леса сильно изменены человеком.
Правобережье р. Белой в нижнем течении и р. Камы вверх
от устья Белой в прошлом было занято заболоченными елово-
пихтовыми лесами, остатки которых сохранялись до войны.
В настоящее время эти леса изменены человеком и большие
площади заняты пашнями. Оставшиеся массивы представляют
собой вторичные группировки из осины и березы и приурочены
к участкам, неудобным для распашки.
На обширных площадях к юго-востоку от долины р. Камы к
р. Танып и Белой в районе с. Дюртюли хвойные леса сохрани-
лись в виде отдельных участков и сильно нарушены рубками.
Небольшой массив пихтового леса сохранился у д. Саклово
вдоль р. Камы. Сосновый бор вдоль долины р. Белой от с. Рус-
ский Ангасяк до с. Новобиктово невелик по площади и нарушен
человеком. По его окраине проходит асфальтированное шоссе,
92
а в ряде мест в районе с. Русский Ангасяк лес вырубается под
трассы трубопроводов. Большая часть района занята сейчас
пашнями. Это район интенсивной нефтедобычи.
В северо-восточном углу республики хвойные леса сохрани-
лись лишь в виде небольших островков, разбросанных среди
сельскохозяйственных угодий.
Междуречье Танып—Белая—Уфа в настоящее время пред-
ставляет собой сплошную пашню с редкими деревьями. Кое-где
на окультуренных землях сохранились небольшие лесные мас-
сивы (Приуфимье, правые притоки Бири), сильно нарушенные
человеком.
Бассейн нижнего течения р. Уфы, до недавнего времени по-
крытый широколиственными лесами с преобладанием липы и
примесью клена, ильма, березы, осины, вяза, в настоящее время
является районом интенсивного земледелия. Массивы леса,
сильно нарушенные человеком (рубки, пожары и особенно вы-
пас скота), чередуются с большими массивами пахотных земель.
В бассейне Южного Ика леса представлены молодыми на-
саждениями, часто вторичного происхождения, с сильно угне-
тенным древостоем. На больших участках располагаются па-
хотные угодья, леса вытоптаны скотом и используются под паст-
бища.
На водоразделе Верхнего и Среднего Ика и р. Уфы значи-
тельные пространства широколиственных лесов сменились мо-
лодым подростом тех же пород либо вторичными березово-оси-
новыми молодыми лесами.
В предгорьях западного склона Урала — узкой меридиональ-
ной полосе вдоль долины р. Белой — широколиственные леса
сведены и сменились пашнями, реже молодыми лесами тех же
пород либо вторичными лесами из березы и осины.
В бассейне р. Сюнь и к северу и северо-западу от Белебея
широколиственные леса сильно изменены человеком и череду-
ются с большими массивами пашни.
В пределах Предуралья к северу от р. Белой располагается
Бирская лесостепь, занимающая центральную часть междуречья
Белая—Танып—Уфа. В прошлом покрытая разнообразными в
смысле густоты и возраста дубовыми, дубово-березовыми, бере-
зо-осиново-ивовыми колками и рощами, в настоящее время она
практически вся распахана и от очень многих колков остались
лишь отдельные деревья. Целинных участков почти не осталось,
так как в последние годы распахивались даже малопригодные
для земледелия каменистые склоны холмов. Оставшиеся огра-
ниченные участки целины, используемые под пастбища, как пра-
вило, совершенно выбиты скотом.
Участок Месягутовской лесостепи, отличающийся более
сложным устройством поверхности и отсюда большей пестротой
в распределении растительности, является естественным про-
должением к югу Красноуфимской лесостепи и располагается
к востоку от Уфимского плато, в бассейне рек Ай и Юрюзань.
93
Сильно расчлененный рельеф с разной степенью выраженности
увалов, мелких хребтов, с прорезанным долинами водостоков
бассейнов рек Ай и Юрюзань, в прошлом представлял собой
чередование массивов, местами довольно крупных, березовых,
сосновых, дубово-березовых и сосново-березовых с участками
луговых, лугово-степных и каменистых степей.
Месягутовская лесостепь в настоящее время сильно окуль-
турена и практически все хотя бы немного пригодные для зем-
леделия участки распаханы. Нехватка пастбищ приводит к
уничтожению травяного покрова на оставшихся небольших
участках целины. Выпас скота, который из-за нехватки паст-
бищ ведется по окраинам, а зачастую и в самих лесных масси-
вах и колках, приводит к полному уничтожению подроста и тра-
вянистого покрова. Нами подобное явление отмечалось в лесных
массивах вблизи населенных пунктов. Нередко запахиваются
даже опушки колков.
База-Сюньская лесостепь, расположенная в бассейнах при-
токов Белой — Сюни, Базы Куваша и Лубазы,— один из ста-
рейших районов земледелия в Башкирии. Луговые степи, зани-
мавшие в прошлом большие площади, в настоящее время почти
сплошь распаханы. Сильно пострадали дубовые, дубово-березо-
вые рощи и колки, от которых в ряде случаев остались лишь от-
дельные деревья.
Район Предбельской лесостепи в бассейнах левых притоков
Белой — рек Чермасан, Кармасан, и нижних течений рек Дема
и Уршак представлял собой лесостепь, где на фоне луговой сте-
пи существовали лесные массивы и колки из дуба, липы, ильма,
березы, клена и вяза (Новопокровский, 1925, 1931).
Дема-Икский лесостепной район расположен в бассейне
среднего течения Демы и притоков верхнего течения Ика, на
юго-западе Башкирии. По растительному покрову в прошлом
представлял собой луговые степи с сильной облесенностью, осо-
бенно в северо-восточной части, где располагались большие
массивы лесов из дуба, березы, осины и других широколиствен-
ных пород (юго-восточнее продолжение лесов Белебеевской воз-
вышенности) со спорадическим распространением сосны (Ново-
покровский, 1929). Тучные черноземы луговых степей в настоя-
щее время сплошь распаханы. Введены в распашку даже мало-
пригодные к земледелию каменистые склоны увалов южной
экспозиции. Оставшиеся участки каменистых степей по крутым
склонам холмов выбиты скотом и сильно деградировали. В ряде
случаев колки представляют собой молодые насаждения поро-
слевого типа.
Предгорный лесостепной район, расположенный по обе сто-
роны р. Белой в среднем ее течении (к северу и югу от Стер-
литамака), представлял собой типичную лесостепь, перемежаю-
щуюся с луговыми степями и зарослями кустарников — кара-
ганников, чилижников, а также дубовых лесов (Крашенинников,
Ильин, 1926). В настоящее время все пригодные к земледелию
94
участки степей распаханы, дубовые леса исчезли или сильно
пострадали от рубок.
В лесостепном районе Башкирской части Общего Сырта
(крайний юг Предуралья на водоразделе Белой и Сакмары,
включая хр. Накас) местами по хребту сохранились участки ду-
бовых, дубово-березовых и березовых лесов и лесов из липы,
дуба, ильма, клена. Леса в настоящее время сильно изменены
рубкой. Безлесные пространства, представленные в прошлом
луговыми и ковыльно-разнотравными степями, сплошь распаха-
ны. Сильно пострадали заросли степных кустарников на значи-
тельных площадях кустарниковых степей — караганы, бобовни-
ка, чилиги и степной вишни,— широко распространенные в про-
шлом.
Степная зона в пестрой мозаике ландшафтов Башкирии за-
нимает обширные участки в Предуралье и Зауралье и связана
с наиболее выровненными участками рельефа, расположенными
соответственно в бассейне р. Чермасан, среднем течении Демы
и Уршака от его верховьев, в бассейне правого притока Демы
Уязы, в бассейне Ашкадара и узкой полосой вдоль южной гра-
ницы Башкирии (в бассейне р. Сакмары, средней части р. Боль-
шой Ик и среднего течения р. Касмарки). В прошлом все эти
пространства занимали разнообразные типы степей — разно-
травно-злаковый, типчаково-ковыльный, луговой, ковыльно-раз-
нотравный. Значительные площади занимали березовые, осино-
вые, дубовые, липовые колки, иногда с примесью клена, ильма.
Характерной чертой степных участков были заросли степных
кустарников — бобовника, караганы, чилиги.
В настоящее время площади степных растительных формаций
сплошь заняты пашней. Практически уничтожены заросли степ-
ных кустарников, служившие прибежищем для ряда видов птиц.
Знаменитый до революции Такфелеевский массив кустарнико-
вой вишни, занимавший площадь около 200—300 га, в настоя-
щее время раскорчеван и превращен в пашню. От него осталось
всего 5— 6 га (Байков, 1960). В ряде мест степные кустарники
гибнут в результате пастьбы скота. Большинство лесных участ-
ков сильно вырублены и представляют собой молодые леса по-
рослевого типа. Сильно пострадали от перевыпаса долины рек
и в прошлом бедные лесами. В настоящее время они служат
почти единственными пастбищами и сильно выбиваются скотом.
Лесные ландшафты Южного Урала в настоящее время силь-
но изменены человеком (рис. 7).
В истоках рек Белая, Большой и Малый Инзер, на Ямантау
и Иремели преобладавшие в прошлом елово-пихтово-листвен-
ничные леса сильно вырублены и заменены вторичными насаж-
дениями с господством осины и березы. Южнее, вплоть до ши-
ротной излучины Белой, в пределах низкогорных хребтов в
прошлом произрастали сосновые леса с участием лиственницы,
в настоящее время под влиянием рубок и пожаров сменившиеся
березовыми лесами с участием сосны и березово-осиново-сосно-
95
выми лесами. К юго-западу от г. Белорецка на хр. Крака лист-
венничные леса частично сменены сосновыми и березовыми ле-
сами.
На хр. Уралтау и прилегающих с запада менее возвышен-
ных территориях узкой полосой от верховий рек Урал и Белая
до 53° с. ш. западнее с. Темясово в недалеком прошлом произ-
растали сосновые леса, в настоящее время сменившиеся бере-
зовыми.
В средней части предгорий западного склона в бассейне рек
Инзер и Лемеза в прошлом господствовали елово-пихтовые
леса, смененные в настоящее время на значительных площадях
вторичными березовыми, березово-осиновыми и смешанными
лесами в результате рубок и пожаров.
В поясе низких и высоких предгорий западных склонов в
бассейнах рек Зилим и Нугуш с поднятием высот от древнего
пенеплена подножий гор до высоких (500—1000 м) резко очер-
ченных хребтов преобладающими породами в настоящее время
являются липа, ильм с примесью березы, осины, дуба, реже
сосны.
Предгорья восточного склона Южного Урала представляют
собой иную картину. Верховья бассейна рек Урал и Миасс до
освоения его земледельцами представляли собой чередование
степных и лесных участков. Последние были гораздо большими
по площади и с большим включением лиственницы и сосны
(Крашенинников, 1941).
В настоящее время здесь господствуют березовые леса, из-за
постоянных рубок имеющие характер молодых насаждений. От-
крытые пространства, в прошлом представленные разного типа
луговыми степями, практически все распаханы. В результате
раскорчевки и мелиоративных работ все большие пространства
лесов и переувлажненных почв распахивается. В верховьях
Урала значительные площади заняты болотами.
В пределах хребтов Крыкты, Ирендык и прилегающих пред-
горий лиственничные леса разрежены, паркового типа, места-
ми сохранились лишь отдельно стоящие сосны и лиственницы.
Широкое распространение получили молодые березово-осино-
вые леса. По восточным склонам распространены участки луго-
вых и каменистых степей. Некоторые пониженные участки рас-
паханы.
В южной части хр. Ирендык и прилегающей к нему части
предгорий с островками березовых лесов на месте ковыльно-
разнотравных, щебенчатых, кустарниковых и луговых степей
удобные для земледелия участки используются под пашню.
В пределах Южно-Уральского пенеплена с низкими высота-
ми, не превышающими 400—700 м, юго-западная часть занята
лесостепью, где высокие увалы покрыты лесными массивами, а
пологие склоны заняты луговыми степями. Преобладают сме-
шанные широколиственные, дубово-липовые, дубовые, дубово-
березовые, березовые и осиновые леса, в настоящее время силь-
96
но измененные пожарами, рубкой и пастьбой скота. Широкое
распространение получили луговые, кустарниковые и камени-
стые степи. Первые сильно распаханы в удобных местах, осталь-
ные превращены в пастбища. Сильно пострадали от раскорчев-
ки и пастьбы скота кустарниковые степи с бобовником, чилигой,
спиреей, степной вишней.
В западной и юго-западной частях господствуют широко-
лиственные леса из липы, клена, ильма с примесью дуба, бере-
зы, изредка встречаются сосны. Насаждения сильно изменены
рубкой.
На плоской возвышенной равнине с абсолютными высотами
500—600 м, расположенной в верховьях рек Большой и Малый
Ик, Большой и Малый Сурень, Касмарка и Зилаир, листвен-
ничные леса занимали возвышенности — сырты, вытянутые с
запада—юго-запада на восток—северо-восток. Сосняки, росшие
на пологих склонах водоразделов и на нерезко выраженных
сыртах, в прошлом занимали до 80% всей площади лесов (Кра-
шенинников, 1941). В настоящее время лиственничные леса
сведены рубками и пожарами и на многих сыртах не возобнов-
лялись, а сосново-лиственничные леса заменены дубовыми с
примесью липы, ильма, клена.
Современное состояние хвойных, и в частности сосновых, ле-
сов Урала вызывает серьезное опасение за их судьбу. На Юж-
ном Урале хвойные леса занимают 961,5 тыс. га, или 20% лесо-
покрытой площади, в том числе сосняки — 490,5 тыс. га, или
10,1% лесопокрытой площади и 51,1 % общей площади хвойных,
и сосредоточены они в основном в горно-лесной зоне (Поло-
женцев, 1960). Вследствие чрезмерных рубок площади сосня-
ков быстро сокращаются. В Авзянском лесхозе, например, сос-
няки, занимавшие в 1950 г. 41,4% лесопокрытой площади, со-
кратились за 5 лет до 29% в результате перерубов и плохого
возобновления. Подобная картина наблюдалась и в других лес-
хозах горно-лесной зоны. Перерубы в Авзянском лесхозе в
1955 г. составили 201% расчетной лесосеки, в 1957 г. в Канони-
кольском — 171%, Зилаирском — 138%, и переруб шел за счет
хвойных лесов с вырубкой основного запаса сосняков. Варвар-
ские способы рубки леса, бессистемная валка вели к полному
уничтожению подроста и нарушению почвенного покрова, что
вызывало эрозионные процессы и образование каменистых рос-
сыпей и пустырей. В результате чрезмерных рубок горные леса
Южного Урала поставлены под угрозу полного исчезновения.
Отрицательные последствия сплошных рубок хвойных лесов
с полным уничтожением подроста и нарушением почвенного по-
крова мы наблюдали в 1974 г. на хр. Каратау, где значитель-
ные площади хвойников уже превратились либо в пустыри, либо
в заросли мелкой березы.
Верхняя часть бассейна р. Сакмары, занятая в прошлом бе-
резовыми колками с обширными участками луговых и ковыль-
но-разнотравных степей (Крашенинников, 1941), в настоящее
4 В. Д. Ильичев. В. Е. Фомин	97
время сплошь распахана. С востока к Сакмаре прилегает об-
ширный участок лесостепи и березовых, березово-осиновых и
осиновых лесов. Кое-где в северных районах встречается лист-
венница (Васильев, 1928). Ландшафты Присакмарья претерпе-
вают серьезные изменения под влиянием человека. Вырубаются
остатки сосновых и лиственничных лесов на севере по южной
окраине Уралтау. В березовых колках отсутствует семенное ле-
совозобновление из-за пастьбы скота. В ряде мест уничтожают-
ся дуб, липа, клен и склоны превращаются в каменистые пусто-
ши (Кадильников, 1960).
Башкирское Зауралье до недавнего времени оставалось од-
ним из наименее освоенных в сельскохозяйственном отношении
участков. В период освоения целинных и залежных земель с
1954—1955 гг. на землях Башкирского Зауралья были созданы
два крупных совхоза и площадь распашки значительно расши-
рилась за счет проведения мелиоративных работ. В этот пери-
од были распаханы все имеющиеся здесь остатки ковыльно-раз-
нотравных степей. Лишь в низовье р. Таналык в местах выхода
коренных пород, едва прикрытых тонким слоем щебнистой поч-
вы, еще сохранились их обедненные варианты. Лесные колки,
преимущественно из березы, в настоящее время представляют
собой молодые насаждения, местами нарушенные человеком.
В результате землеустроительных работ уничтожены заросли
кустарников в степи и ивняки в переувлажненных понижениях,
служившие убежищем ряду видов птиц.
Интенсивная распашка земель, сведение лесов, мелиоратив-
ные работы привели к концу 60-х годов XX в. к тому, что из
общей земельной площади республики в 14,3 млн га более по-
ловины (52,6%) относилось к пашням, сенокосам, выгонам,
пастбищам и садам; на долю сохранившихся лесов, кустарни-
ков, лесополос и лесонасаждений приходился 41% и на прочие
земли — 6,4%. При этом наибольшая часть сельхозугодий рас-
полагалась в Предуралье и Зауралье: пашни — более 95%, паст-
бищ и выгонов — около 90%; сенокосов — более 85%. Основные
лесные площади располагались на Южном Урале, где на их
долю приходилось 80% общей площади (Тахаев, 1959).
С 1954 г. преимущественно в Зауралье, меньше на северо-
востоке и в прибельских частях Башкирии было освоено
524 тыс. га. В 1958 г. пашня составляла 67,8% всех сельхозуго-
дий республики, или 508,3 млн. га (Тахаев, 1959). К 1975 г. в
лесостепи Зауралья на долю пашни приходилось около 38%
площади, а на сенокосы и пастбища — более 38%. В степных
районах Зауралья было распахано 41% земель, а под пастбища
и сенокосы использовалось 40% площади (Максютов, Кучеров,
1975).
Несмотря на значительные площади, занятые сенокосами и
пастбищами — 2386,3 тыс. га, или 16,6% общей площади, к
1957 г., они располагались в основном в Зауралье, южной и
юго-западных частях республики (Тахаев, 1959). В большинстве
98
районов Предуралья до сих пор ощущается острый их недоста-
ток. Выкашивают травостои и выпасают скот в зарослях ку-
старников, по редколесью, болотам, поймам рек, что приводит
к деградации угодий или полному их вытаптыванию. В ряде
районов Предуралья на корм скоту выкашивается молодой
тростник, осоки и камыш в поймах, а последующий выпас здесь
скота полностью лишает птиц возможности гнездиться. Остат-
ки кустарников в лощинах и поймах рек и жалкие остатки це-
лины на крутых склонах вытаптываются скотом и практически
непригодны для гнездования даже воробьиных. Особенно на-
глядно это проявляется в южных районах и в поймах рек Демы,
Белой и ряде мелких речек.
В окрестностях населенных пунктов скот выпасается на не-
многих ограниченных участках, где быстро выбивает травяни-
стая растительность. До недавнего времени скот выпасали в ле-
сах и участки эти выбивались полностью, что приводило к пол-
ному отсутствию наземногнездящихся лесных птиц. В фауне
таких участков исчезали славки, овсянки, лесные коньки, дроз-
ды. Запрет выпаса скота в ряде лесных массивов, соблюдаемый
в последние годы, привел к тому, что скот стали пасти по опуш-
кам и редколесью, прогоняя по одному и тому же месту не-
сколько раз в день.
Главной причиной обезлесения и вслед за этим эрозии почв
на водоразделах и склонах Белебеевской возвышенности явля-
ется пастьба скота в лесах, которая приводит к уничтожению
подлеска, подстилки, уплотнению почв и в результате к гибели
леса. В Туймазинском районе отдельные колки леса за 15 лет
сократили площадь в 5 раз и более, а оставшиеся подвергают-
ся процессам эрозии и гибнут (Косоуров, 1973).
Лесной фонд республики к концу 50-х годов составлял
5639 тыс. га государственных и 381 тыс. га колхозных лесов.
Наиболее активно эксплуатировались леса бассейна р. Уфы и
Уфимского плато и в горных районах (Гальперин, 1960).
Водоохранные леса шириной по 3 км по обеим сторонам рек
Ай, Белая, Буй, Дема, Зилаир, Большой и Малый Ик, Кама,
Сакмара, Сюнь, Танып, Уфа, Урал и Юрюзань были отнесены
к первой группе (полный запрет рубок). Несмотря на это, рубки
проводились по Каме, Белой, Уфе и ряду мелких рек (наши
данные). Вокруг ряда населенных пунктов были выделены зе-
леные зоны, однако вследствие чрезмерной рекреационной на-
грузки в окрестностях Уфы, Белорецка и других городов сильно
пострадал подрост и цветоносы. Во время цветения черемухи и
летом в период созревания ягод обламывалось до 90% ветвей в
долине р. Сюнь в Шаранском районе и масса деревьев под Уфой
(Кучеров, по Байкову, 1960).
. К лесам эксплуатационного значения в 1956 г. относилось
4576 тыс. га. Усиленные рубки увеличили разрыв между рубкой
и лесовосстановлением до 30 тыс. га в год, лесопокрытая пло-
щадь (в сравнении с 1950 г.) уменьшилась на 143 тыс. га. Пло-
99
4
щадь необлесившихся лесосек увеличилась на 67 тыс. га, овраги
и необлесенные крутосклоны развились на 18 тыс. га. Сократи-
лись площади наиболее ценных хвойных пород: еловых — на
25 тыс. га, пихтовых на 21,4 тыс. га (Гальперин, 1960). На месте
сведенных склоновых лесов на Южном Урале появились степные
урочища, около 100 тыс. га лесных земель подверглось эрозии,
усиление которой привело к увеличению площадей каменистых
россыпей, снижающих верхнюю границу леса (Максютов, Куче-
ров, 1975; Положенцсв, 1960).
Особенно неблагоприятное положение сложилось с лесами,
принадлежавшими колхозам, площадь которых составляла
381 тыс. га, или 6,3% всех лесов республики. Допускался пере-
руб расчетной лесосеки, имели место бессистемные рубки, край-
не незначительно велись лесовосстановительные работы (Галь-
перин, 1960).
В то же время определенные успехи были достигнуты в поле-
защитном лесоразведении, которым в 1960 г. занимались хозяй-
ства 41 района. На площади около 10 тыс. га лесные площади уже
сомкнулись (Гальперин, 1960). Всего к 1958 г. было посажено
25 тыс. га лесных полос (Туровцев, 1960), а к 1972 г. площадь
их составила 62,5 тыс. га (Балков и др., 1973).
В 60-е годы резко усилилось загрязнение рек^ Предуралье и
Южный Урал в пределах Башкирии имеют разветвленную реч-
ную сеть, число рек превышает 600, а средняя густота речной
сети составляет 0,2 км на 1 км2 территории. С развитием про-
мышленности, и особенно нефтедобывающей и нефтехимической,
резко усилилось загрязнение поверхностных вод промышленны-
ми выбросами. Наиболее интенсивно загрязнялись реки в период
до середины 50-х голов (Капкаев, 1960).
Верховья р. Белой сильно загрязнялись промышленными сто-
ками. Сама река и ее притоки сильно страдали в период моле-
вого сплава леса, когда утонувшая древесина являлась одной
из причин поступления в воду эфироизвлекаемых веществ и фе-
нолов растительного происхождения (ААурзакаев и др., 1973).
Сильно загрязненной была и р. Уфа в нижнем течении, где
вода была непригодной для питья.
Сильно пострадали и мелкие реки Ик, Усень и их притоки в
районах нефтедобычи. В результате открытого фонтанирования
и переливов нефти эти реки были превращены в сточные кол-
лекторы (Максютов, 1968). В результате загрязнения гибла пти-
ца и выходили из строя заливные луга и другие сельхозугодья.
В практике эксплуатации нефтегазодобывающих предприя-
тий отмечались случаи загрязнения нефтью и соленой водой во-
доемов, пахотных и пастбищных земель в районах нефтедобычи
«Аксаковнефть» и «Туймазанефть» (Мурзакаев и др., 1973). Не-
смотря на принятые меры, положение с промышленным загряз-
нением в республике остается тяжелым. В результате загрязне-
ния рек Белой и Камы сточными водами Башкирского и Перм-
ского совнархозов летом 1959 г. происходили массовые заморы
100
Рис. 8. Пруд в окрестностях с. Кальтовка Иглинского района постепенно
мелеет и загрязняется, его берега вытаптываются скотом
рыбы в Куйбышевском водохранилище (Капкаев, 1960). В на-
стоящее время положение в значительной степени улучшилось,
но нефтяное загрязнение ощущается и сейчас. В результате
строительства автоматических нефтяных скважин в пойме Бе-
лой в период половодья нефть поступает в реку и загрязняет
стволы деревьев и кустарники. В зоне заплеска на пляжах в
местах кормежек и отдыха куликов и чаек встречается довольно
много сгустков нефти.
В Башкирии более 1000 естественных озер, большая часть
которых расположена в прибельской и зауральской частях. Часть
озер в западной части республики были уничтожены спуском в
реки, часть превратились в торфяные болота в результате за-
растания (Тахаев, 1959). Эта судьба постигла, например, оз. Шун-
гаккуль, которое в XIX в. имело большое значение для водопла-
вающих птиц. Сейчас оно почти полностью затянуто сплавина-
ми с тростником.
Наиболее крупными в Предуралье являются озера Асликуль
(площадь зеркала 1800 га) и Кандрыкуль. Оз. Асликуль распо-
ложено среди сельскохозяйственных угодий. Местами пахота
подступает к берегам. Замечается постепенное обмеление этого
водоема (Тахаев, 1959). Во многом напоминает его оз. Кандры-
куль (1200 га), расположенное северо-западнее. Оба озера уси-
ленно используются как зоны отдыха и потеряли из-за фактора
беспокойства в течение всего весенне-летнего сезона свое значе-
ние для гнездования водоплавающих птиц.
101
В относительно благополучном пока состоянии находятся
озера Зауралья как места гнездования и остановок на пролете
водоплавающих. К крупным озерам относятся Карагайлы
(390 га), Большие Учалы (300 га), Северные Улянды (360 га),
Банное (780 га), Чебаркуль (950 га), Талкас (480 га) и др.
Из менее крупных озер можно назвать Атавды, Малые Учалы,
Султанкуль, Алакуль, Мулдаккуль и ряд других. Но и здесь на-
чинают сказываться изменения в природной обстановке. Окру-
жающие пространства практически сплошь распаханы, а в степ-
ной зоне распашка идет чуть ли не до уреза, что ведет к обме-
лению и зарастанию озер за счет сноса почвы при плоскостном
стоке. Некоторые озера лесостепной части — например Банное —
используется в рекреационных целях.
На территории региона к 60-м годам насчитывалось около
1500 больших и малых прудов: около 15 больших заводских
прудов и бывшие мельничные пруды наиболее многочисленные
в Предуралье. Последние в прошлом служили гнездовым при-
бежищем для уток и даже лебедей, но сейчас потеряли свое зна-
чение из-за отсутствия водной растительности и фактора беспо-
койства. Заводские пруды, большинство из которых расположе-
ны в горно-лесной зоне у крупных промышленных центров, име-
ют небольшое значение для гнездования птиц и служат в основ-
ном, и то в незначительной степени, местами остановок на про-
лете. Гораздо большее значение в прошлом имели бывшие мель-
ничные пруды, наиболее многочисленные в Приуралье. Здесь их
насчитывалось до 1200 (Тахаев, 1958), но число их сейчас силь-
но сократилось.
Многие пруды сейчас — это мелководные, загрязненные во-
доемы с вытоптанными и лишенными растительности берегами
(рис. 8). Служат в основном местами водопоя и отдыха скота.
Крупные пруды, выстроенные в последнее время,— это водоемы,
как правило, с берегами и зеркалом, лишенными растительности,
в силу чего бесполезны для водоплавающих.
Построен ряд водохранилищ: Павловское на р. Уфе протя-
женностью более 150 км и Кармановское. Водохранилище на
р. Буй имеет площадь 3,5 тыс. га. Его создание привело к подъе-
му грунтовых вод и сокращению площади лесов (Максютов, Ку-
черов, 1975). Под влиянием подпора вод Камского водохранили-
ща под воду уйдут 40 тыс. га земель, произойдет сокращение
лесов, лугов, подъема зеркала грунтовых вод. Пострадают зем-
ли поймы Камы и Белой, близ устья последней — места концен-
траций в настоящее время на гнездовье уток (Максютов, Куче-
ров, 1975).
Водохранилища уже сейчас оказывают влияние на размеще-
ние водных и околоводных птиц из-за зарегулированности стока.
Перепады уровня воды в р. Каме в районе устья Белой, по на-
шим наблюдениям, более метра в течение нескольких часов.
Влияние этих перепадов сказывается в р. Белой на много кило-
метров от устья.
102
В пределах Предуралья и Зауралья возвышенный и расчле-
ненный рельеф определяет хороший сток и отсюда малое рас-
пространение болот. В Предуралье и Зауралье это, как правило,
болота, расположенные в поймах рек и питаемые полыми вода-
ми. Это пойменные болота в правобережье нижнего течения
Белой, в низовьях рек Сим и Инзер, в верховьях р. Урал. По-
следний большой массив наименее затронут человеком, кроме
болот горной части края, расположенных в межгорных пониже-
ниях, в местах выходов подземных вод на склонах гор.
В Зауральской лесостепи в результате интенсивных мелиора-
тивных работ с 1966 по 1972 г. осушено более 3 тыс. га заболо-
ченных земель, в лесостепном Предуралье за тот же период —
более 10 тыс. га, в лесной зоне—более 30 тыс. га (Максютов,
Кучеров, 1975).
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ИЗМЕНЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ ОРНИТОФАУНЫ
В Х1Х — ХХвв.
Рассмотрев основные изменения природной среды, мы обра-
щаемся к описанию основных событий в истории орнитофауны ре-
гиона. Конечно, наш анализ не может претендовать на исчерпы-
вающую полноту в силу ряда причин. Изучение орнитофауны все
эти годы носило неравномерный характер и в основном концен-
трировалось по этапам с интервалами в 25—30 лет. Усилия орни-
тологов в межэтапные периоды носили менее активный характер,
не позволяя точно датировать те или иные фаунистические из-
менения. Поскольку главной задачей мы считали выявление об-
щих тенденций изменения фауны региона, их связи с факторами
антропогенного происхождения, основанное на этом сопоставле-
нии прогнозирование, подобного рода трудности не могли ока-
зать принципиального влияния на общие выводы работы.
Рассмотренные выше перестройки в ландшафтах под влия-
нием деятельности человека и его прямое воздействие на фауну
привели к глубоким изменениям в ее составе. Изменились чис-
ленность и характер распространения большинства видов птиц
региона. В некоторых случаях изменения негативного характера
сопровождались повышением численности тех видов птиц, для
которых контакт с человеком оказался полезным.
Выполняя работу по инвентаризации птиц региона, авторы
имели возможность сопоставить видовые списки, составленные
предшественниками, с собственными данными и попытаться вы-
явить тенденции фаунистических изменений начиная с конца
прошлого века и кончая настоящим временем.
Списки орнитофауны, послужившие основой для главы (кро-
ме последнего), составлены на основе наблюдений в разных ча-
стях обширной территории, но, учитывая относительную одно-
родность фауны региона и то обстоятельство, что районы работ
в значительной мере перекрывались, мы считаем эти списки со-
поставимыми и пригодными для сравнительного анализа.
Видовой состав орнитофауны Предуралья и Южного Урала в
пределах Башкирии на 1988 г. включает 286 видов (294 подви-
да), 206 из которых гнездящиеся (табл. 1). Список П. П. Суш-
кина включал 242 вида, 200 из которых автор считал возможным
назвать гнездящимися. Таким образом, в сравнении со списком
Сушкина нами дополнительно включено 44 вида, 20 из которых
гнездящиеся (курганник, змееяд, степная пустельга, большая
горлица, домовый сыч, удод, сизоворонка, золотистая щурка, бе-
104
Таблица 1
Изменения в орнитофауне региона
Вид	Сушкин, 1897	Карамзин, 1880-1900	Кириков, 1936-1941, 1944—1946	Ильичев, 1953-1958	Фомин, Ильичев, 1974-1976
Краснозобая гагара	пр	пр	пр	пр	пр
Чернозобая гагара	ГН	пр	гн	пр	пр гн?
Черношейная поганка	ГН	гн	гн? пр	гн	гн
Красношейная поганка	ГН	гн	пр	гн	гн
Серощекая поганка	ГН	гн	пр	гн	гн
Чомга	ГН	гн	пр	гн	гн
Кудрявый пеликан	ГН	гн	—	—	исчез
Большой баклан	зал	—	—	—	зал
Выпь	гн	гн	? *	гн	гн
Волчок	зал. гн?	гн	гн?	гн	гн
Кваква	зал	—	—	—	зал
Серая цапля	гн	гн	гн	гн	гн
Черный аист	гн	гн	гн	гн?зал	гн
Фламинго	—	—	—	—	зал
Черная казарка	пр	—	—	пр	пр
Краснозобая казарка	пр	гн	—	пр	пр
Серый гусь	гн	гн	—	гн	гн пр
Белолобый гусь	пр	—	—	пр	пр
Пискулька	—	—	пр	пр	пр
Гуменник	пр	пр	—	пр	пр
Белый гусь	—	—	—	—	пр
Лебедь-шипун	пр	—	—	пр гн?	гн
Лебедь-кликун	гн	гн	пр	пр гн?	пр
Огарь	гн	—	—	гн?зал	исчез
Кряква	гн	гн	гн	гн	гн
Чирок-свистунок	гн	гн	гн	гн	гн
Серая утка	гн	гн	гн	гн	гн
Свиязь	гн	гн	гн	гн	гн
Шилохвость	гн	гн	—	гн	гн
Чирок-трескунок	гн	гн	гн	гн	гн
Широконоска	гн	гн	гн	гн	гн
Красноносый нырок	гн	гн	—	гн	гн
Красноголовый нырок	гн	гн	гн?	гн	гн
Хохлатая чернеть	гн	гн	пр	пр	пр
Белоглазый нырок	гн	—	—	гн? зал	исчез
Морская чернеть	пр	пр	пр	пр	пр
Морянка	пр	—	пр	пр	пр
Гоголь	гн	пр	гн	гн	гн
Синьга	пр	пр	—	пр	пр
Турпан	пр	пр	гн	пр	пр
Савка	зал	гн?зал	—	гн?зал	исчезла
Луток	гн	пр	—	гн	гн
105
Таблица 1 (продолжение)
Вид	Сушкин, 1897	Карамзин, 1880-1900	Кириков, 1936—1941, 1944—1946	Ильичев, 1953-1958	Фомин, Ильичев, 1974—1975
Длинноносый крохаль	гн	пр	пр?	—	гн
Большой крохаль	ГН	пр	гн	гн	гн
Скопа	ГН	ГН	ГН	гн	гн
Осоед	гн	гн	гн	гн	гн?
Черный коршун	ГН	гн	гн	гн	гн
Полевой лунь	гн	гн	гн	гн	гн
Степной лунь	гн	гн	гн	гн	гн
Луговой лунь	гн	гн	гн?	гн	гн
Болотный лунь	гн	гн	гн	гн	гн
Тетеревятник	гн	гн	гн	гн	гн
Перепелятник	гн	гн	гн	гн	гн
Зимняк	пр	пр. зим.	пр. зим.	пр	пр
Курганник	—	—	—	—	гн
Канюк	гн	гн	гн	гн	гн
Змееяд	—	—	зал	гн?	гн
Степной орел	—	—	—	—	зал
Большой подорлик	гн	гн	гн?	гн	гн?
Могильник	гн	гн	гн	гн	гн
Беркут	гн	гн	гн	гн	гн?
Орлан-белохвост	гн	гн	—	гн	гн
Стервятник	зал	—	—	—	исчез
Черный гриф	—	зал	гн?	зал. гн?	исчез
Белоголовый сип	зал	зал	—	—	исчез
Кречет	зал	—	—	—	зал
Балобан	гн	гн	гн	гн	гн?
Сапсан	гн	гн	гн	гн	гн
Чеглок	гн	гн	гн	гн	гн
Дербник	гн	—	пр	гн	гн
Кобчик	гн	гн	гн	гн	гн
Степная пустельга	—	—	—	—	гн?
Обыкновенная пустельга	гн	гн	гн	гн	гн
Белая куропатка	зим	—	ОС	ОС	ос
Тетерев	ОС	ОС	ОС	ОС	ос
Глухарь	ОС	ос	ОС	ОС	ОС
Рябчик	ОС	—	ОС	ОС	ОС
Серая куропатка	ос	ОС	ОС	ОС	ОС
Бородатая куропатка	—	—	—	—	завоз
Перепел	гн	гн	гн	гн	гн
Стерх	зал	—	зал	—	—
Серый журавль	гн	гн	гн	гн	гн
Пастушок	гн	гн	гн?	гн	гн
Погоныш	гн	гн	гн?	гн	гн
Погоныш-крошка	гн?	—	гн?	гн?	гн
106
Таблица 1 (продолжение)
Вид	Сушкин, 1897	Карамзин, 1880—1900	Кириков, 1936—1941, 1944—1946	Ильичев, 1953—1958	Фомин, Ильичев, 1974—1975
Коростель	ГН	гн	гн	гн	гн
Камышница	ГН	ГН	гн	гн	гн
Лысуха	ГН	гн	гн	гн	гн
Дрофа	зал	—	гн	гн?зал	зал
Стрепет	зал	гн	гн	гн?зал	исчез
Дрофа-красотка	—	—	зал	—	—
Авдотка	—	—	—	—	зал
Тулес	пр	пр	—	—	пр
Золотистая ржанка	пр	пр	пр	пр	пр
Галстучник	пр	—	—	пр	пр
Малый зуек	ГН	гн	гн	гн	гн
Хрустан	пр	пр	—	—	гн
Кречетка	зал	—	гн	гн	гн
Чибис	гн	гн	гн	гн	гн
Камнешарка	пр	—	—	—	пр
Шилоклювка	—	—	—	—	зал
Кулик-сорока	ГН	гн	гн	гн	гн
Черныш	гн	гн	гн	гн	гн
Фифи	пр. гн?	гн	—	гн	гн
Большой улит	гн	пр	пр	гн	гн
Травник	гн	гн	гн	гн	гн
Щеголь	пр	—	—	—	пр
Поручейник	гн	гн	—	гн	гн
Перевозчик	гн	гн	гн	гн	гн
Мородунка	ГН	пр	—	гн	гн
Круглоносый плавунчик	пр	пр	пр. лет	пр	пр. лет
Турухтан	гн.	гн	—	гн	гн?
Кулик-воробей	пр	пр	пр	пр	пр
Белохвостый песочник	пр	пр	пр	—	пр
Краснозобик	пр	пр	пр	пр	пр
Чернозобик	пр	пр	пр	пр	пр. лет
Песчанка	пр	—	—	—	пр
Гаршнеп	пр	пр	—	пр	пр
Бекас	гн	гн	гн	гн	гн
Дупель	ГН	гн	?	гн	гн
Вальдшнеп	гн	гн	гн	гн	гн
Большой кроншнеп	гн	гн	гн	гн	гн
Средний кроншнеп	гн	гн	—	—	гн
Большой веретенник	гн	гн	гн	гн	гн
Малый веретенник	—	—	—	—	пр
Степная тиркушка	зал	гн	—	гн	гн
Черноголовый хохотун	—	—	—	—	зал
Малая чайка	гн	гн	—	гн	ГЦ
107
Таблица 1 (продолжение)
Вид	Сушкин, 1897	Карамзин, 1880—1900	Кириков, 1936-1941, 1944—1946	Ильичев, 1953-1958	Фомин, Ильичев, 1974—1975
Озерная чайка	ГН	гн	гн	гн	гн
Серебристая чайка	ГН	гн	—	гн	гн
Сизая чайка	пр	пр	—	гн	пр
Черная крачка	гн	гн	гн	гн	гн
Белокрылая крачка	гн	гн	—	гн	гн
Речная крачка	гн	гн	гн	гн	гн
Малая крачка	гн	пр	—	гн	гн
Саджа	зал	—	зал	—	зал
Вяхирь	гн	гн	гн	гн	гн
Клинтух	гн	гн	гн	гн	гн
Сизый голубь	гн	гн	гн	гн	гн
Обыкновенная горлица	гн	гн	гн	гн	гн
Большая горлица	—	—	—	—	гн?
Обыкновенная кукушка	гн	гн	гн	гн	гн
Глухая кукушка	гн	—	гн	гн	гн
Белая сова	зим	зим	зим	зим	зим
Филин	гн	гн	гн	гн	гн
Ушастая сова	гн	гн	гн	гн	гн
Болотная сова	гн	гн	гн	гн	гн
Сплюшка	?	гн	гн	гн	гн
Мохноногий сыч	?	—	гн?	гн	гн
Домовый сыч	—	ОС	—	зал	гн
Воробьиный сыч	гн	гн?	гн	гн	гн
Ястребиная сова	гн?	пр	гн?	гн? пр	гн? пр
Серая неясыть	гн	гн	гн	гн	гн
Длиннохвостая неясыть	гн	зим	гн	гн	гн
Обыкновенный козодой	гн	гн	гн	гн	гн
Черный стриж	гн	пр	гн	гн	гн
Сизоворонка	—	—	гн	гн	гн
Обыкновенный* зимородок	зал гн?	гн	гн?	гн	гн
Золотистая щурка	—	—		гн	гн
Удод	—	гн	гн	гн	гн
Вертишейка	гн	гн	гн	гн	гн
Седой дятел	ос	—	ОС	ОС	ОС
Желна	ОС	—	ОС	ОС	ОС
Пестрый дятел	ОС	ОС	ОС	ОС	ОС
Белоспинный дятел	ОС	ОС	ОС	ОС	ОС
Малый дятел	ОС	ос	ОС	ОС	ОС
Трехпалый дятел	зим	—	ОС	гн	гн
Береговушка	гн	гн	гн	гн	гн
Деревенская ласточка	гн	гн	гн	гн	гн
Городская ласточка	гн	гн	гн	гн	гн
Белокрылый жаворонок	—	гн	гн	гн	гн
108
Таблица 1 (продолжение)
Вид	Сушкин, 1897	Карамзин. 1880—1900	Кириков, 1936-1941, 1944-1946	Ильичев, 1953—19.8	Фомин, Ильичев, 1974—1975
Черный жаворонок	—	зал	зал	зим зал	зал
Рогатый жаворонок	пр	пр	зим	зим	гн
Полевой жаворонок	гн	гн	гн	гн	гн
Лесной жаворонок	—	пр	—	—	пр
Полевой конек	—	•—	гн	—	гн
Лесной конек	гн	гн	гн	гн	гн
Луговой конек	пр	пр	—	—	пр
Краснозобый конек	пр	пр	пр	пр	пр
Желтая трясогузка	гн	гн	гн	гн	гн
Желтолобая трясогузка	гн	гн	гн?	гн	гн
Желтоголовая трясогузка	гн	гн	—	гн	гн
Горная трясогузка	гн	•—	гн	гн	гн
Белая трясогузка	гн	гн	гн	гн	гн
Жулан	гн	гн	гн	гн	гн
Чернолобый сорокопут	зал	—	гн	гн	—
Серый сорокопут	гн	пр. зим	пр. зим	пр. зим	пр
Обыкновенная иволга	гн	гн	гн	гн	гн
Обыкновенный скворец	гн	гн	гн	гн	гн
Розовый скворец	зал	зал	зал	зал	—
Кукша	гн	—	зал	гн	гн
Сойка	ос	ОС	ос	ОС	об
Сорока	ОС	ОС	ос	ОС	ос
Кедровка	зал	зал	зал	зал	гн
Клушица	зал	—	—	—	—
Галка	гн	гн	гн	гн	гн
Грач	гн	гн	гн	гн	гн
Черная ворона	зал	—	—	—	зал
Серая ворона	ос	ОС	ОС	ОС	ОС
Ворон	ос	ОС	ОС	ОС	ОС
Свиристель	зим	зим	зим	зим	зим
Оляпка	гн	гн	гн	гн	гн
Крапивник	—	—	—	—	пр
Черногорлая завирушка	—	—	пр	—	—
Лесная завирушка	пр	—	—	гн	гн
Сибирская завирушка	—	—	—	—	зал
Соловьиный сверчок	гн	гн	—	—	—
Речной сверчок	гн	гн	гн	гн	гн
Обыкновенный сверчок	гн	гн	гн	гн	гн
Пятнистый сверчок	—	—	—	—	гн
Вертлявая камышевка	?	—	—	—	—
Камышевка-ба рсучок	гн	гн	?	гн	гн
Садовая камышевка	гн	гн	гн	гн	гн
Болотная камышевка	гн	гн	гн	гн	гн
109
Таблица 1 {продолжение)
Вид	Сушкин, 1897	Карамзин, 1880-1900	Кириков, 1936-1941, 1944—1946	Ильичев, 1953—1958	Фомин, Ильичев, 1974—1975
Тростниковая камышевка	—	—		—	—
Дроздовидная камышевка	—	—	—	гн?	гн
Зеленая пересмешка	гн	—	гн	гн	гн
Северная бормотушка	гн	гн	гн	гн	гн
Ястребиная славка	—	гн	—	гн	гн
Черноголовая славка	гн	гн?	гн	гн	гн
Садовая славка	гн	гн	гн	гн	гн
Серая славка	гн	гн	гн	гн	гн
Славка-завирушка	гн	гн	гн	гн	гн
Пеночка-весничка	гн	гн	гн	гн	гн
Пеночка-теньковка	гн	гн	гн	гн	гн
Пеночка-трещотка	гн	гн	гн	гн	гн
Зеленая пеночка	гн	—	гн?	—	гн
Желтоголовый королек	зим	—	зим	зим	гн
Мухоловка-пеструшка	гн	гн	гн	гн	гн
Мухоловка-белошейка	—	—	—	—	гн
Малая мухоловка	—	—	пр	гн	гн
Серая мухоловка	гн	гн	гн	гн	гн
Луговой чекан	гн	гн	гн	гн	гн
Черноголовый чекан	гн	гн	гн	гн	гн
Обыкновенная каменка	гн	гн	гн	гн	гн
Плешанка	—	—	гн	—	гн
Каменка-плясунья	—	—		—	гн
Обыкновенная горихвостка	гн	гн	гн	гн	гн
Зарянка	гн	пр	гн	гн	гн
Обыкновенный соловей	гн	гн	гн	гн	гн
Соловей-красношейка	—	—	—	—	пр
Варакушка	гн	гн	гн	гн	гн
Синехвостка	—	—			.—.	?
Чернозобый дрозд	—	—	—	—	зал
Рябинник	гн	гн	гн	гн	гн
Черный дрозд	гн	пр	?	гн	гн
Белобровик	гн	пр	—	гн	гн
Певчий дрозд	гн	гн	гн	гн	гн
Деряба	гн	пр	гн	гн	гн
Пестрый дрозд	?		—	зал. гн?	зал
Длиннохвостая синица	гн	—	гн	гн	гн
Ремез	—	—			—	гн
Черноголовая гаичка	гн	—	гн?	гн	гн
Буроголовая гаичка	гн	гн	гн	гн	гн
Хохлатая синица	зал	—	гн	гн	гн
Московка	гн	пр. зим	гн	гн	гн
Лазоревка	гн?	гн?	гн	гн	гн
ПО
Таблица I (окончание)
Вид	Сушкин, 1897	Карамзин, 1880-1900	Кириков, 1936—1941, 1944-1946	Ильичев, 1953—1958	Фомин, Ильичев, 1974-1975
Белая лазоревка	ГН	ГН	—	гн	гн
Большая синица	ГН	гн	гн	гн	гн
Обыкновенный поползень	ГН	гн	гн	гн	гн
Обыкновенная пищуха	ГН	гн	гн	гн	гн
Домовый воробей	ОС	ос	ОС	ОС	ОС
Полевой воробей	ОС	ОС	ОС	ОС	ОС
Зяблик	гн	гн	гн	гн	гн
Юрок	гн	пр.зим	пр	гн	гн
Зеленушка	гн	гн	—	гн	гн
Чиж	гн	пр	гн	гн	гн
Щегол	ОС	ОС	гн	ОС	ОС
Коноплянка	гн	гн	гн?	гн	гн
Горная чечетка	—	—	—	—	зал
Обыкновенная чечетка	зим	пр. зим	зим	гн. зим	зим
Пепельная чечетка	—	—	—	—	зим
Обыкновенная чечевица	гн	гн	гн	гн	гн
Урагус	—	—	—	—	пр. зим
Щур	—	—	зим	зим	зим
Клест-еловик	зим	—	гн	гн	гн
Снегирь	ОС	зим	гн? зим	гн	гн
Обыкновенный дубонос	ОС	пр зим	—	гн	гн
Белошапочная овсянка	—		зал	—	зал
Обыкновенная овсянка	гн	гн	гн	гн	гн
Камышовая овсянка	гн	гн	гн	гн	гн
Овсянка-ремез	пр	—	—	—	пр
Дубровник	гн	гн	гн	гн	гн
Садовая овсянка	гн	гн	гн	гн	гн
Лапландский подорожник	—	—	зим	—	зим
Пуночка	зим	пр. зим	зим	зим	зим
♦ По Кирикову, встречена лишь однажды, 3 мая 1932 г.
Примечание 1. Обозначения: гн — гнездящиеся; ос — оседлые; пр — пролетные; зал —
залетные; зим — зимующие; завоз — вид акклиматизирован в XX в.; гн? — гнездование воз-
можно, но не подтверждено; ? — характер пребывания не выяснен; «—> — вид отсутствует;
исчез — вид исчез с территории региона в XX в«
Примечание 2. Названия птиц даны по Л. С. Степаняну (1977, 1978).
локрылый живоронок, рогатый жаворонок, степной конек, пят-
нистый сверчок, ястребиная славка, дроздовидная камышевка,
плешанка, каменка-плясунья, мухоловка-белошейка, малая му-
холовка, ремез, тростниковая камышевка).
Большая часть новых гнездящихся видов (10) найдена на
Южном Урале и в Зауралье и 5 — в южных районах Предуралья.
12 видов отнесены нами к залетным (фламинго, белый гусь,
степной орел, бурый гриф, дрофа-красотка, авдотка, шилоклюв-
111
ка, сибирская завирушка, белошапочная овсянка, чернозобый
дрозд, синехвостка, горная чечетка), 10 видов найдены на Юж-
ном Урале и 2 —в Предуралье.
Среди новых видов 8 посещают территорию региона на про-
лете и кочевках (пискулька, лесной жаворонок, соловей-красно-
шейка, малый веретенник, черногорлая завирушка, длиннохво-
стый снигирь, черноголовый хохотун, крапивник).
Три вида (пепельная чечетка, щур и лапландский подорож-
ник) относятся к зимующим. Бородатая куропатка была интро-
дуцирована, но вскоре вымерла.
Гнездящихся видов, которые исчезли с территории региона,
немного, это кудрявый пеликан, белоглазый нырок, огарь, стре-
пет, савка. Лебедь-кликун и дрофа перестали гнездиться, но еще
встречаются как залетные либо пролетные виды.
Некоторые виды, бывшие прежде регулярно залетными, пере-
стали залетать (черный гриф, стервятник, белоголовый сип,
стерх).
Основная тенденция изменений в авифауне региона — сокра-
щение ареала и численности большого числа видов.
В конце XIX в. чернозобая гагара не представляла редкости
в Предуралье, будучи распространенной от нижнего течения
р. Белой (Бирский уезд) до южных районов (Белебеевский
уезд). О распространении ее на Южном Урале и в Зауралье
сведений в литературе того времени нет, но характер современ-
ного распространения позволяет предположить обычность ее в
XIX в. по озерам степных и лесостепных частей упомянутых
районов.
В настоящее время в пределах Предуралья чернозобая гага-
ра не гнездится, что явилось следствием загрязнения водоемов
и усиления фактора беспокойства. Как и краснозобая гагара, по-
сещает Приуралье только на пролете. Гнездится по озерам лесо-
степного Зауралья, где очень редка. В настоящее время известно
гнездование в Учалинском районе (Зауралье).
Обилие прудов с зарослями тростника, больших незагрязнен-
ных озер и стариц в поймах рек определяли высокую числен-
ность поганок в Предуралье. Наиболее многочисленной здесь
была чомга. Сушкин (1897) наблюдал в середине мая, после
окончания пролета, на оз. Асликуль чомгу во множестве: «Це-
лые сотни их плавали у берега, где он порос камышом, и вся
масса имела, скорее, вид громадной стаи, остановившейся на
пролете».
Красношейная, черношейная и серощекая поганки в Пред-
уралье были более редки (последняя, видимо, была распростра-
нена лишь до широты Уфы). Все три вида отмечены Сушкиным
для оз. Асликуль, а красношейная поганка и для оз. Кандрыкуль.
Судя по теперешнему относительному обилию упомянутых
видов по озерам степного и лесостепного Зауралья, они должны
были быть здесь многочисленными и в XIX в., тем более что
состояние озер в целинной степи того времени было значительно
112
лучше настоящего, когда распашка ведется чуть ли не до уреза,
а тростник сильно вытаптывается скотом.
Ухудшение условий гнездования на бывших мельничных пру-
дах в результате исчезновения тростников и усиливавшегося
фактора беспокойства, нефтяное загрязнение вызвали сокраще-
ние численности поганок в Предуралье. Озера Асликуль и Канд-
рыкуль, например, где ранее поганки были многочисленны, сей-
час популярные места отдыха, и в летний сезон трудно найти
место, где бы не было отдыхающих, а узкая полоска тростника,
служащая местом гнездования этих видов, на большей части
береговой линии узка и разрежена.
В равнинной части Предуралья, на озерах Асликуль и Канд-
рыкуль в 1975—1976 гг. отмечены чомга и черношейная поганка.
Очень редкой найдена на оз. Асликуль серощекая поганка.
В июне 1975 г. на оз. Асликуль численность чомги не превышала
2—3 особи на 1 км маршрута по берегу, черношейной— 1—2 осо-
би на 1 км. Еще малочисленнее эти виды по озерам в пойме ниж-
него течения р. Белой. По озерам степного и лесостепного За-
уралья отмечены все четыре упомянутых выше вида, но они ни-
где не могут быть названы многочисленными. На Южном Урале
поганки нами не встречены.
Одно из первых упоминаний о пеликанах в Башкирии отно-
сится к первой половине XVII в. В челобитной башкира в 1635 г.
сообщалось, что в вотчину его, находившуюся по р. Деме и ее
притокам Уяза, Усул, Мияки и Менетман, заезжают пришлые
люди и «изнасильства чинят — рубят лес, убивают зверей, ло-
вят сетями и силками птиц, в том числе пеликанов» (Линд, 1935).
В начале XIX в. пеликаны гнездились по нижнему течению
р. Белой, по рекам Деме, Уршак, Большой Удряк и на оз. Шун-
гаккуль (Кириков, 1979). М. Н. Богданов (1871) упоминает о
встречах кудрявых пеликанов по р. Каме в районе устья р. Бе-
лой (бывший Мензелинский уезд). К концу XIX в. кудрявый
пеликан был найден Сушкиным гнездящимся на болоте Берка-
зан-камыш (Пеликанье болото) близ оз. Асликуль. Об относи-
тельной обычности этого вида в Предуралье говорят и встречи
стаек пеликанов во внегнездовое время на оз. Шунгаккуль и по
всему течению р. Белой, начиная от Уфы. Но уже в начале XX в.,
по некоторым сведениям, они или исчезли или гнездились спора-
дически (Толстой, 1910).
Пеликаны гнездились в районе оз. Асликуль до 1929 г., когда
была застрелена последняя пара. Позднее пеликаны залетали
сюда, но не гнездились из-за начавшегося освоения болота Бер-
казан-камыш. По опросным данным (Ильичев, 1959), последних
пеликанов жители с. Енги-Турым видели в 1937 г. Это были, по-
видимому, последние встречи пеликанов в Башкирии.
Серая цапля была и в конце XIX в. сравнительно редкой пти-
цей Предуралья и гнездилась преимущественно отдельными па-
рами, лишь изредка образуя колонии. Подобный характер рас-
пространения был характерен и для Южного Предуралья (Ка-
113
рамзин, 1901). Колония, гнездившаяся на заломах тростника,
была известна Сушкину на оз. Шунгаккуль. Большую колонию
серых цапель, расположенную на деревьях, нашел С. Г. Штехер
(1901) в бывшем Уфимском уезде. Сведения о распространении
по Южному Уралу и Зауралью неясны.
В настоящее время серая цапля повсеместно очень редка.
В Предуралье встречена на осеннем пролете в поймах рек Белой
и Камы одиночками и крайне редко по 2—3 особи. В июне 1975 г.
отмечена единственная встреча одиночной птицы в пойме
р. Большой Изяк на юге Предуралья. Отмеченные выше колонии
на оз. Шунгаккуль и в бывшем Уфимском уезде в настоящее
время исчезли. По опросным данным, колония серых цапель су-
ществовала в пойме р. Белой в Бирском районе, но судьба ее в
настоящее время неизвестна. Гнездилась в лесостепных районах
Южного Урала (Кириков, 1952), но нами здесь отмечены лишь
очень редкие, видимо бродячие, одиночки в поймах рек. В Баш-
кирском Зауралье не найдена. Заслуживает внимания резкое
сокращение численности большой выпи. Она была весьма обыч-
ной в Предуралье, а местами (оз. Шунгаккуль) —многочислен-
ной птицей. Обилие болот, озер, стариц мельничных прудов, вер-
ховья которых густо зарастали тростником, обусловливало обыч-
ность этого вида, как и многих других. Несомненно, что столь же
обычной большая выпь была по озерам степного и (в меньшей
степени) лесостепного Зауралья с их идеальными для нее усло-
виями.
В настоящее время Зауралье — единственный район Башки-
рии, где большая выпь еще относительно обычная гнездящаяся
птица. В Предуралье на гнездовье редка. Нами в 1974—1975 гг.
встречена только на пролете в пойме р. Белой.
В процессе сокращения численности, а в ряде районов и ис-
чезновения серой цапли и большой выпи решающую роль, види-
мо, сыграли исчезновение местообитаний и фактор беспокойства
в период гнездования. Определенную роль могла сыграть и по-
лучившая широкое распространение эвтрофикация озер, сокра-
щавшая кормовую базу обоих видов.
Черный аист к концу XIX в. встречался повсеместно в лес-
ных районах Предуралья, но всюду был немногочисленным.
В южных, более освоенных районах он был уже в это время
редким и гнездился спорадически. Видимо, он был очень редким
или даже не гнездился в северных горных районах, так как Суш-
кин определенно пишет об его отсутствии здесь на гнездовье.
Позднее найден гнездящимся на Южном Урале (Кириков, 1952).
Известно, что он обитал в середине XVIII в. в Зауралье. В наше
время как очень редкая птица отмечается на Южном Урале.
В 1980 и 1981 гг. отмечался в Прибельском филиале Башкир-
ского заповедника (Лоскутова, 1983). Предполагается гнездова-
ние в Мелеузовском районе, в междуречье Урюка и Нугуша (Не-
хорошков, 1983).
Для Башкирии, имеющей разветвленную речную сеть и боль-
114
шое количество замкнутых водоемов, отмечено 30 видов гусеоб-
разных, из которых гнездились 19 видов. В письменных доку-
ментах XVII в. сведения о птицах общие и касаются промысло-
вых видов. Известно, например, о промысле сетями и силками
птиц, в том числе лебедей, по р. Деме и ее притокам Уязы, Усул,
Мияки и Менетман (Линд, 1935). В XVIII в. обилие водоплаваю-
щих еще позволяло ловить их перевесами, которые были по ре-
кам Уфе, Гарейке и др.
В XX в. эта еще в недалеком прошлом многочисленная груп-
па потеряла свое значение из-за сокращения численности практи-
чески всех видов и исчезновения на гнездовье некоторых из них.
Анализируя причины происшедших изменений, можно выделить
ряд факторов, сыгравших, на наш взгляд, главную роль. Сопо-
ставление литературных, опросных и собственных данных дает
возможность заключить, что основные изменения произошли пре-
имущественно в последние 30 лет нашего века и связаны с ро-
стом за это время промышленного загрязнения, изменением гид-
рологических условий, в частности понижением уровня грунтовых
вод, и исчезновением целого ряда гнездовых биотопов, с мелио-
ративными работами, возросшим прессом охоты, практически
сплошной распашкой (а отсюда с сокращением площадей паст-
бищ и в ряде районов переносом пастбищной нагрузки и сено-
кошения в поймы рек в течение всего гнездового сезона). На
корм скоту выкашиваются даже хвощи и другие болотные расте-
ния (Мамонов, 1973), молодые тростники, камыши и осоки, пти-
цы при этом не только лишаются укрытий, но из-за беспокойства
не могут нормально насиживать.
В литературе уже неоднократно описывались случаи гибели
уток в нефтяных лужах. По данным А. Ф. Маматова (1973), от-
мечено около 50 уток, погибших в нефтяных лужах, а в открытом
мазутохранилище в окрестностях Ишимбая ежегодно гибли сот-
ни уток. По мнению Ф. А. Максютова (1968), загрязнение вод
нефтепродуктами послужило одной из главных причин сокраще-
ния численности водоплавающих в Предуралье. Загрязнение
воды нефтепродуктами может приводить к гибели яиц у птиц,
чьи гнездовья связаны с прибрежной полосой (кряква, чирок-сви-
стунок и др.) (Приклонский, 1958). В эксперименте установлено
(Hartung, 1965), что даже незначительное попадание нефтепро-
дуктов повышает гибель яиц до 79%, а смазывание яиц уток
маслами приводит к их гибели в двухдневный срок. Попадание
внутрь птицы даже незначительного количества нефтепродуктов
(2 г) приостанавливает откладку яиц на две недели. По нашим
наблюдениям и опросным данным, масса уток гибнет и сейчас,
когда уже нет такого большого загрязнения вод нефтью. Дело
в том, что многочисленные автоматические скважины в районах
нефтедобычи обваловываются и внутри в результате выпадения
Дождей или таяния снега скапливается вода, покрытая слоем
нефти. Чаще всего это происходит в периоды сезонных миграций
птиц. Эти маленькие озера привлекают уток, которые гибнут в-
115
них в большом количестве. Чаще всего здесь гибнут чирки. Мак-
симальное количество уток, собранных в одной из скважин, до
стигло 30 особей (весна 1976 г., окрестности д. Саклово близ
поймы р. Камы). Мы неоднократно находили мумифицированные
трупы уток, перепачканных нефтью, в районе таких скважин.
Учитывая огромное количество таких «качалок» по всему Пред-
уралью, ущерб, наносимый ими, должен быть очень большим.
Чрезвычайно велик пресс охоты, значительно возросший в
связи с уменьшением численности водоплавающих. В настоящее
время количество водоплавающих птиц в Башкирии уменьшилось
примерно в 14 раз, а результативность охоты в последние два
десятилетия упала в 10—15 раз (Маматов, 1973а, б). Снижение
численности добываемых охотниками птиц упомянутый выше
автор иллюстрирует следующими цифрами: в 1930—1950 гг.
средняя добыча на охотника в год составила 600—850 уток, к
1955 г.— 350. В 1945 г. добыча за день составляла до 10 уток,
а 10—15 лет спустя лишь 1—2 утки. В пойме Белой в настоящее
время отстреливается в среднем 5 уток на охотника за сезон.
Венецианские озера в низовьях р. Белой, еще 10—15 лет назад
славившиеся обилием уток, сейчас потеряли свое значение, коли-
чество уток уменьшилось там в несколько раз (Максютов, 1968).
С развитием туризма сократилась численность пластинчато-
клювых в горной части Башкирии, в частности по р. Белой.
С лодок, плотов во время сплава от верховий Белой к выходу ее
из гор туристы выбивали по пути и без того немногочисленных
уток.
В настоящее время положение с загрязнением рек, и в част-
ности р. Белой, главной водной артерии Башкирии, улучшилось,
но остается ряд факторов, влияющих на численность уток:
уменьшение стока и пересыхание мелких рек, исчезновение усло-
вий для гнездования на бывших мельничных и мелких озерах,
возросший фактор беспокойства в поймах рек и вокруг водоемов
из-за пастьбы скота и заготовки кормов, прогрессирующее дей-
ствие пресса охоты и др.
Серый гусь в конце прошлого века гнездился по камышовым
озерам и старицам лесостепной и степной части Предуралья, где
местами встречался в больших количествах — оз. Шунгаккуль,
болото Берказан-камыш. Но уже А. Н. Карамзин (1901) пишет
о нем как об исчезающем виде и упоминает о редком гнездовании
на Берказан-камыше и в долине р. Демы. Эти сведения каса-
ются наиболее освоенной земледельческой части юга Пред-
уралья. О значительном сокращении численности гусей в резуль-
тате освоения земель в районе оз. Асликуль пишет и А. П. Тол-
стой (1901). Во второй половине XX в. в Предуралье серый гусь
практически перестал гнездиться. Правда, в 1967 г. выводки
серых гусей отмечались в Елановском и Шингаккульском заказ-
никах (Максютов, 1968). В 1975 г. серые гуси здесь не гнезди-
лись. Охотники сообщали нам о неудачных попытках гусей за-
гнездиться в низовьях р. Белой. Вероятно, последние места гнез-
116
дования этого вида в Башкирии сосредоточены по озерным си-
стемам Башкирского Зауралья, где в незначительном количестве
отдельные пары найдены нами в гнездовое время в 1974 г.
Гуменник служит одним из наиболее ярких примеров сокра-
щения численности за относительно короткий период.
В конце прошлого века, за 20 лет до описываемого А. П. Тол-
стым уменьшения численности гусей, на оз. Асликуль было такое
количество гуменника, что «летящие на озеро стаи могли бы
буквально затмить свет солнца, а когда гуси поднимались с по-
лей, то от массы птиц буквально рябило в глазах — гуси мель-
кали, как хлопья снега в непогоду» (Сушкин, 1897). Очень мно-
гочисленными были гуменники на пролете под Уфой и на
оз. Шунгаккуль. А. Н. Карамзин (1901) упоминает о значитель-
ном вреде, наносимом огромными, до 500 особей, стаями пролет-
ных гуменников посевам озимых. Громадные стаи гуменников,
кормившихся на полях с зерновыми культурами, Карамзин на-
блюдал в 1895 г. на оз. Асликуль. От огромного количества про-
летных гуменников, бывших в Башкирии в конце прошлого века,
в настоящее время сохранился лишь слабый пролет по р. Каме
и в небольшом числе они встречаются на осеннем пролете на
оз. Асликуль. По данным С. Г. Приклонского (1964), на осеннем
пролете в устье р. Белой преобладающими видами гусей были
серые гуси и гуменники и число птиц на 10 км маршрута в
1956 г. в среднем составило 34,5 особи, в 1957 г.— 24,4, в
1958 г.—31,8 (показатели численности даются для гусей в це-
лом). В конце сентября 1974 г. на оз. Асликуль гуменники нами
не зарегистрированы.
Лебедь-кликун встречался на пролете и гнездился по всем
рекам и озерам равнинной части Предуралья. Редкое гнездова-
ние отмечено и в предгорьях (Сушкин, 1897). Карамзин (1901)
нашел его на юге Башкирии уже спорадически гнездящимся и
ежегодно пролетающим. Кликуны гнездились по рекам Белой и
Каме, на оз. Шунгаккуль и других водоемах. На юге края обыч-
ными гнездовыми биотопами были мельничные пруды с тростни-
ковыми зарослями, иногда вблизи селений (Карамзин, 1901).
В последнее двадцатилетие XX в. кликун исчезает на гнездовье
в Башкирии. В 1957 г. еще гнездится в верховьях р. Инзер под
с. Капкалка (Ильичев, 1960). Но уже в начале 60-х годов на
Южном Урале и в прилежащих к нему районах гнездящихся
кликунов не было (Данилов, 1962). В Предуралье в 1958 г. пу-
ховичок лебедя был пойман на р. Быстрый Танып (Ильичев,
1960), а в 1967 г. кликуны еще гнездились в Архангельском и
Елановском заказниках (Максютов, 1968). Возможно, гнездится
на болоте Баскан в Дюртюлинском районе, но не ежегодно (Ма-
матов, Гареев, 1983). Это последние сведения о гнездовании кли-
куна в Башкирии, где нами он отмечался редко, только на про-
лете. За все время наблюдений отмечена нами лишь пролетная
стая в 10 особей 22—23 апреля 1976 г. в пойме р. Демы близ
оз. Шунгаккуль.
117
Огарь, найденный Сушкиным (1897) на оз. Асликуль, гнез-
дился здесь до 1954 г. в количестве 2—3 пар в глинистом обрыве
по северному берегу озера. В 1958 г. их уже здесь не было. По-
следний раз огаря видели в этом районе в июне 1958 г., они, ви-
димо, гнездились где-то в отдалении от озера (Ильичев, 1960).
В настоящее время огарь в Башкирии, видимо, не гнездится.
В конце мая 1965 г. встречены на озерах Атавды и Южное Улян-
ды (Баянов, 1977).
В XX в. в Башкирии перестали гнездиться красноносый ны-
рок, белоглазая чернеть. Последняя встречается лишь на осеннем
пролете в пойме р. Камы (Приклонский, 1964).
По южным окраинам Башкирии в конце прошлого века про-
ходила северная граница распространения савки. В Зауралье
(Сушкин, 1897) северная граница ареала проходила по 56° с. ш.
Во всяком случае, савка гнездилась по сопредельным с Башки-
рией уездам Самарской губернии и с 1894 г. регулярно добыва-
лась в Центральной Башкирии. Случаи гнездования и добычи ре-
гистрировались на мельничных прудах с тростником. Высказы-
вались предположения о ее продвижении к северу в конце прош-
лого века (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901). В XX в. савка в Баш-
кирии не отмечалась.
Большой крохаль в первой половине XX в. был одной из обыч-
нейших птиц на реках в нагорно-лесных ландшафтах Южного
Урала, в лесостепи он встречался реже. В 1974—1975 гг. нами
в горных районах не встречен, несмотря на тщательные поиски
по р. Белой и притокам в районе с. Kara и Прибельского филиа-
ла Башкирского заповедника, по р. Большой Кизил, по вер-
ховьям рек Малый Сурень и Касмарка. Верхнее течение р. Белой
в последние годы — один из популярнейших туристских маршру-
тов. Практикуемый здесь отстрел с лодок, плотов, понтонов в
период гнездования привел к тому, что большой крохаль в верх-
нем течении р. Белой почти исчез. Очень редки здесь и кряква,
серая утка, свиязь и др. В последнее время, видимо, перестала
гнездиться широконоска. В Предуралье в 1974—1975 гг. нами
не найдены на гнездовье ни большой, ни длинноносый крохали,
и гнездование большого крохаля здесь в настоящее время сомни-
тельно. В небольшом количестве вид встречается на пролетах
(Приклонский, 1964; наши данные). Причина исчезновения обо-
их видов здесь, на наш взгляд, нефтяное и химическое загрязне-
ние рек.
Та же судьба постигла и лутка, в наше время посещающего
Предуралье только в период миграций, но численность его и в
это время очень мала (Приклонский, 1964; наши данные). Из-
редка встречается на реках лесостепной части Южного Урала.
Во второй половине XX в. относительно обычными в пределах
Предуралья могут быть названы лишь кряква, чирок-свистунок,
серая утка. Редкими стали свиязь, шилохвость, широконоска.
Последняя, по некоторым данным (Маматов, 1971), в Башкирии
уже не гнездится, а нами найдена лишь в Зауралье. Положение
118
несколько улучшилось в последнее время, а в Зауралье неко-
торые виды уток (кряква, серая, чирок-свистунок) местами еще
весьма обычны. Но при нынешнем уровне хозяйственного освое-
ния Зауралья (все возрастающая площадь освоенных целинных
земель в степной и лесостепной частях с распашкой практически
всех пригодных для этой цели участков; увеличивающаяся плот-
ность населения, возрастающий фактор беспокойства и пресс
охоты, отсутствие охраняемых территорий) уравнивание положе-
ния с численностью пластинчатоклювых в Предуралье и За-
уралье—дело ближайшего будущего.
По данным учетов за 1981 г., на территории 50 охотничьих хо-
зяйств обитает 112,4 тыс. водоплавающих птиц, в том числе
крякв — 80,6 тыс. особей, чирков — 24,6 тыс., прочих (включая
лысух) — 17,6 тыс. особей (Баянов и др., 1983). По данным этих
же авторов, в 20 различных охотхозяйствах (по разным природ-
ным зонам) встречено от 4 до 1604 (в среднем 195) особей водо-
плавающих на 1 тыс. га. По всей республике (площадь
14 360 тыс. га) обитает, видимо, не более 2,8 млн особей водо-
плавающих, или около 2 особей на 10 га площади. Численность
явно завышена.
В зоне степи и лесостепи водоплавающие заселяют преиму-
щественно поймы рек и обширные озерные равнины. В условиях
Предуралья, лишенного больших озерных систем, а в последние
десятилетия лишившегося и большей части прудов, основную
роль играют поймы рек, но и здесь в настоящее время сохрани-
лось мало мест и условий, пригодных для обитания водоплаваю-
щих (см. выше), и количество их ничтожно мало. Иная картина
на озерных системах Зауралья, где численность водоплавающих
еще относительно (в сравнении с Предуральем) высока, но тем-
пы освоения и преобразования угодий здесь столь велики, что в
ближайшее время и этот район потеряет свое значение. Единст-
венная возможность сохранить здесь водоплавающих — это со-
здание сети долгосрочных заказников с соответствующими мера-
ми по их охране и мероприятиями по сохранению степных озер.
Последние должны включать запрет распашки берегов, которая
приводит в результате смыва почвы и внесенных в нее минераль-
ных удобрений к заиливанию и гибели растительности. Жела-
тельно создание защитных полос кустарников вдоль берегов
озер.
Создание водохранилищ не играет сколько-нибудь заметной
роли в увеличении численности водоплавающих в силу специфи-
ки водного режима на них (большой амплитуды колебаний уров-
ня). Но они могут оказывать определенное влияние на разме-
щение птиц. Так, создание Павловского водохранилища на р. Уфе
привело к заметному увеличению численности уток на пролете
(небольшое значение р. Уфы для пролета птиц до создания водо-
хранилища известно по работе Сушкина (1897)). В последние
годы в нижнем, незамерзающем бьефе гидроэлектростанции об-
119
разовалась устойчива’я зимовка уток (преимущественно нырко-
вых) и крохалей.
Изменения в видовом составе и численности в наибольшей сте-
пени проявились среди видов, входящих в отряд соколообраз-
ных, представленных в фауне Башкирии 29 видами, из которых
гнездящихся — 22 вида, залетных — 5, пролетных—1 и видов
с неустановленным характером пребывания— 1. Наиболее резкое
сокращение численности дневных хищников произошло на рубе-
же 50—60-х годов, и решающую роль в этом процессе сыграли
пресловутая кампания по уничтожению хищных птиц и ее отго-
лоски, долгое время бытовавшие в среде охотников. В густона-
селенном Предуралье с большим количеством охотников, в боль-
шинстве своем слабо знающих птиц, под выстрел попадали все
хищники без разбора и тем более гнездившиеся колониально.
Об отрицательных последствиях истребления хищных птиц в не-
которых районах Башкирии упоминал Н. А. Гладков (1965).
Только за 1959 г. на территории егерских охотохозяйственных
участков уничтожено 293 ястреба-тетеревятника и перепелятни-
ка, 91 болотный лунь и разорено 798 гнезд хищных птиц (Боро-
дин, 1960). В прошлом и в настоящее время широко распростра-
нен отстрел хищных птиц для чучел. По словам одного из уфим-
ских «чучельщиков», в 50-х годах за 5 лет ему было доставлено
30 больших подорликов, 18—20 луговых луней, 15—16 полевых
луней и других птиц только из окрестностей г. Уфы (Ильичев,
1959).
Скопа, еще в начале века гнездящаяся повсеместно в Башки-
рии, в наше время очень редка. За все время работ нами не
встречена ни разу. По сведениям, полученным от охотников, оди-
ночную птицу видели в верхней части долины р. Белой в районе
с. Иргизла в 1974 г. в течение нескольких дней. Еще в 30-х годах
здесь скопа встречалась часто (Кириков, 1952). Известно одно
гнездо в районе Нугушского водохранилища (Мелеузовский рай-
он) (Нехорошков, 1983) и одно —в Прибельском филиале Баш-
кирского заповедника (долина р. Белой). В 1981 и 1982 гг. гнез-
дование в заповеднике было успешным — вылетело три птенца
(Лоскутова, 1983). Видимо, исчезла на гнездовье в Предуралье
и Зауралье и упомянутые два гнезда — одни из последних в
Башкирии.
Резко сократилась в последние годы численность черного кор-
шуна, еще в начале века бывшего обыкновенным на всей терри-
тории Башкирии. Кириков (1952) нашел его в большом количе-
стве в лесостепных районах Урала. В настоящее время повсе-
местно редок и встречен нами преимущественно в долинах рек
Белой, Демы, Камы. С 6 мая по 9 июня коршун отмечен нами в
степном и лесостепном Зауралье 4 раза, на Южном Урале в до-
лине р. Белой 1 пара отмечена у с. Kara и 1 — в районе Каповой
пещеры. В 1975 г. в мае в лесостепных районах Южного Урала у
южных границ республики встречены 2 пары — в пойме р. Ташла
и в юго-восточной части хр. Ташла. В этом же году зарегистри-
120
рована 1 встреча в Бижбулякском районе (Приуралье). В 19761.
в мае — июне в Предуралье отмечено 5 встреч. Относительно
обычен лишь в наименее освоенных районах (Прибельский фи-
лиал Башкирского заповедника) (Лоскутова, 1983). Интересно,
что о причинах сокращения численности этого вида нас спра-
шивали местные охотники, упоминая при этом, что мало коршу-
нов стало с 50-х годов. Помимо прямого преследования челове-
ком, по нашему мнению, может быть названа еще одна причина
сокращения численности этого вида. Известно, что в питании
черного коршуна большое место занимает рыба. Сушкин (1897)
указывает, что коршун чаще всего селится в долинах рек по уре-
мам, а Кириков (1952) упоминает о купаниях коршунов партия-
ми по 10 особей и более на мелководьях рек. В связи с подобным
характером биотопического распределения, питания и поведения
на численности этого вида не могли не сказаться загрязнения рек
нефтью, нефтепродуктами и отходами химического производства.
Случаи гибели кладок птиц в результате загрязнения мазутом
описаны Приклонским (1958) для серой вороны в устье р. Бе-
лой — до 14% яиц в 22 осмотренных гнездах.
Численность орлана-белохвоста за 70 лет деградировала от
сравнимой с численностью пустельги (Сушкин, 1897) до, видимо,
2—3 десятков в 70-х годах XX в. Еще Кириков (1952) отмечал
редкость белохвоста, не встреченного им ни разу за много лет
на Южном Урале. Ильичев (1960) за 1954—1958 гг. встретил его
трижды. По нашим данным, в 1974—1976 гг. в пойме нижнего
течения р. Белой, от с. Дюртюли до устья, гнездилось 2 пары
и 1 пара с молодой птицей отмечена в долине р. Камы близ впа-
дения в нее р. Белой. Кроме указанных мест, нигде более не
встречен. В пределах Башкирии находится на грани полного ис-
чезновения.
По-видимому, практически исчез на гнездовье в Башкирии
большой подорлик. Единственная встреча, зарегистрированная
нами в гнездовое время, относится к 3.05.1975 г., когда одиночная
птица была отмечена северо-западнее с. Федоровка (Пред-
уралье) .
На грани исчезновения в Башкирии находится и могильник,
бывший еще более многочисленным, чем белохвост (Сушкин,
1897). По Кирикову (1952), могильник повсеместно встречался
в лесостепных ландшафтах Южного Урала. В настоящее время
он перестал гнездиться в Предуралье и Зауралье и очень редок
на Южном Урале, где нами найдены 2 пары в малонаселенном
районе верховий р. Касмарки. Гнездился в Башкирском заповед-
нике в 1958, 1972, 1982 гг. В 1982 г. вылетел 1 птенец (Лоску-
това, 1983). В гнездовое время отмечается постоянно в районе
горы Иремель, где, возможно, гнездится (Подольский, Садыков,
1983).
В Башкирии издавна существовала добыча беркутов для вы-
нашивания и продажи в качестве ловчей птицы. В конце XVIII в.
стоимость беркута превышала стоимость коровы, а за хорошего
121
беркута отдавали и лошадь (Паллас, 1773). Высокая стоимость
беркутов определяла и особое к ним отношение населения. Но в
XIX в. отношение к ним резко меняется в связи с упадком охо-
ты с ловчими птицами и беркута усиленно уничтожают кресть-
яне как вредителя, «и эти преследования являются более губи-
тельными, потому что при этом стараются не только разорить
гнездо, но и убить стариков» (Сушкин, 1897). В начале XIX в.
беркут еще нередок в Предуралье. Гнездования беркута были
известны в крупных массивах леса в Белебеевском уезде, по ре-
кам Ик, Сюнь, База, Уса и в лесостепной части Уфимского и
Стерлитамакского уездов (Кириков, 1979). К концу XIX в. он
еще встречался в Белебеевском уезде, но о численности его здесь
сведений нет (Карамзин, 1901). В более северных районах Пред-
уралья он был уже редким и наиболее часто встречался в горных
районах. Еще в 1914 г. беркут гнездился в бывшем Уфимском
уезде (Штехер, 1915).
До 50-х годов беркут еще гнездился в Башкирии. Кириков
(1952) приводит его в качестве гнездящейся птицы наиболее со-
хранившихся участков крупного леса в нагорно-лесных ланд-
шафтах. В 1954—1958 гг. Ильичевым беркут встречен 5 раз, ему
также удалось найти гнездо беркута в горной части Архангель-
ского района. В настоящее время в Предуралье и Зауралье край-
не редок и, видимо, не гнездится. Нами за три полевых сезона
наблюдалась пара птиц 11—15.06.1974 г. в верховьях р. Урал,
в районе оз. Белого. Гнездится он в Башкирском заповеднике,
где в 1969 г. в Узенском участке было 2 жилых гнезда. В 1981 г.
в заповеднике гнездились 2 пары, в 1982 г.— 1 пара (предпола-
галось гнездование еще двух пар). В Прибельском филиале за-
поведника гнездились до 1970 г. В последние годы отмечаются
только бродячие птицы (Лоскутова, 1983).
Чрезвычайно редкими стали в последние годы залеты бело-
голового сипа, бурого грифа, бывших в начале века обычными
летними негнездящимися птицами Южной Башкирии. В 30-х го-
дах текущего века бурые грифы еще часто встречались на Юж-
ном Урале и, возможно, нерегулярно гнездились (Кириков, 1952).
В 1954—1958 гг. Ильичевым сип встречен дважды, гриф — 3 раза.
В наше время, с введением захоронения скота в скотомогильни-
ках, грифы перестали залетать.
В Предуралье сапсан встречался значительно реже, чем в
горных районах, из-за недостатка гнездовых стаций и отчасти
из-за конкуренции с балобаном (Сушкин, 1897). Но и здесь были
известны места гнездования, в частности на оз. Асликуль (там
же), где в наше время он отсутствует. В 30—40-х годах Кирико-
ву (1952) было известно несколько мест на Южном Урале, где
сапсан гнездился, в частности места, указанные К. Галлером
(1882, по Кирикову, 1952): верховья р. Белой, по р. Ингуш, у
заводов Преображенского и Каноникольского, в лесостепных
районах по рекам Большой Кизил и Сакмара. В 50-х годах Иль-
ичевым (1959) сапсан встречен дважды: на утесах по р. Инзеру
122
у с. Бриш-Тамак и на скалах в среднем течении р. Белой. Гнез-
дится в Башкирском заповеднике (см. ниже).
В настоящее время беркут не гнездится в Предуралье и, ви-
димо, крайне редок на Урале. В 1981 г. две пары гнездились
в Прибельском филиале заповедника. В 1982 г. птицы не гнезди-
лись, но отмечались весной (Лоскутова, 1983). Две пары гнез-
дились в районе Нугушского водохранилища (Мелеузовский рай-
он) (Нехорошков, 1983). Гнездование по рекам Нугуш и Узян
было известно Снигиревскому (1947). Общая численность сап-
санов, гнездящихся сейчас только в горах Южного Урала, ви-
димо, не превышает 8—10 пар.
К концу XIX в. в Башкирии уже не гнездился кречет, и Суш-
кин вносит его в свой список в качестве залетного вида на осно-
вании опросных данных и единственной своей находки в Пред-
уралье, относящейся к зимнему времени. В последние годы
известна единственная встреча 10 декабря 1982 г. в Башкирском
заповеднике (Лоскутова, 1983).
Балобан гнездился в лесостепной и степной части всего края
к северу и востоку до долины р. Белой и повсюду был обыкно-
венным (Сушкин, 1897). Столь же обыкновенным он был и в
южных частях Башкирии (Карамзин, 1901). В настоящее время
балобан в Башкирии, видимо, не гнездится. В 30-х годах (Кири-
ков, 1952) гнездились в лесостепи Южного Урала, где, по опрос-
ным данным, удержались до конца 60-х годов в малонаселенных
районах в верховьях р. Касмарки. Охотники и пастухи сообщали
нам, что им приходилось несколько лет тому назад добывать
крупных соколов, гнездившихся на деревьях и ловивших на лету
птиц. В 1974—1976 гг. нами нигде не встречен, и гнездование
его сейчас сомнительно.
Что касается чеглока, обыкновенной пустельги и кобчика, то
относительно обыкновенными (на фоне общей крайней бедности
фауны хищных птиц) могут быть названы лишь два первых
вида, встреченные практически во всех обследованных местах,
численность их значительно выше в степной и лесостепной части
Зауралья. Кобчик встречен и в Зауралье и в Приуралье, но по-
селяется в настоящее время отдельными очень редкими парами,
нигде не образуя колоний.
Особое внимание следует обратить на резкое сокращение чис-
ленности полевого, степного и лугового луней. Все три автора
сводок, послуживших основой для настоящей работы, приводят
эти виды для подходящих биотопов как самых обыкновенных
птиц. Сейчас эта характеристика неприемлема при описании со-
стояния упомянутых выше видов. В подходящих биотопах в За-
уралье численность степных луней не превышает 1—3 встреч за
пятичасовой маршрут (наблюдения 11.05—2.06.1974 г.). На Юж-
ном Урале в верховьях р. Касмарки в лесостепных районах, в
степи в окрестностях с. Иняк, в юго-восточных отрогах хр. Ма-
лый Накас численность 28.04—25.05.1975 г. не превышала 1—
2 встреч за пятичасовой маршрут. В южных районах Пред-
123
уралья, в Бижбулякском и Федоровском, отмечены лишь две
встречи 27 мая и И июня 1975 г. Полевой и луговой луни были
еще более редкими. Последний, например, встречен в мае 1974 г.
дважды: в низовьях р. Таналык и у с. Исенгельды. На Южном
Урале в 1975 г. отмечен в степном районе у с. Исенгулово, в
Предуралье — 5 июля в районе оз. Асликуль. В 1976 г. одиноч-
ная птица отмечена 13 июня в пойме р. Камы у с. Башево. По-
левой лунь в 1975 г. отмечен лишь однажды у с. Метевтомак
(севернее г. Белебея), а в 1976 г.— в пойме р. Чермасан — эти
встречи в апреле можно отнести к пролетным птицам. К северу
от р. Белой одиночки регистрировались 10 мая в окрестностях
п. Сарва на Уфимском плато и 10 июня в пойме р. Камы близ
устья Белой (единственная встреча луня на автомобильном
маршруте в 20 км в пойме р. Камы).
Вероятно, решающую роль в сокращении численности этих
видов сыграла распашка больших массивов степи и лесостепи,
гибель кладок и птенцов при интенсивном выпасе скота на не-
больших участках оставшейся целинной степи и степных кустар-
ников, раннее сенокошение, применение ядохимикатов и отстрел.
В пользу этого предположения говорит тот факт, что луни более
многочисленны в мало освоенных по разным причинам районах,
таких, как, например, пойма р. Таналык в нижнем течении, и
других районах Зауралья, и редкость всех трех видов в районах
интенсивного сельского хозяйства Предуралья. Следует упомя-
нуть и о трех случаях находки больных птиц: два самца степ-
ного луня подобраны мертвыми в степной части Зауралья (при
вскрытии обнаружены обширные опухолй пищевода в сред-
ней его трети) и 24 сентября 1914 г. в районе оз. Асликуль до-
быта сильно истощенная самка с точно таким же заболева-
нием.
Хищные птицы Башкирии находятся в очень тяжелом состоя-
нии. Относительно обычными могут быть названы лишь некото-
рые мелкие сокола и обыкновенный канюк. В наиболее освоенных
районах Предуралья можно проехать десятки километров, не
встретив ни одного хищника. По данным учета, проведенного с
автомобиля в степной и лесостепной части юга Башкирии, на
маршруте общей протяженностью более 300 км 25.07.1975 г. от-
мечены 2 обыкновенных канюка, 1 обыкновенная пустельга и
2 кобчика.
В XX в. значительные изменения произошли в отряде куро-
образных, представленном в фауне Башкирии пятью видами, и
один вид интродуцирован. Еще во второй половине прошлого
века эта группа занимала одно из ведущих мест в числе про-
мысловых видов птиц, но в настоящее время в результате резко-
го сокращения численности или исчезновения некоторых видов
в ряде районов полностью потеряла свое былое значение.
Белая куропатка в Башкирии распространена только в За-
уралье к западу до восточного подножия хр. Крыктытау, доли-
ны р. Большой Кизил, далее граница идет к с. Темясово, в верх-
724
нем течении р. Сакмары, д. Верхне Иткуловой, с. Юлук, устью*
р. Ялан-Зилаир и далее по восточной окраине широколиственной
лесостепи (Кириков, 1952). В пределах очерченного района
встречается и в настоящее время, но численность повсеместно
резко упала. Нами в 1974 г. встречена лишь однажды в районе
оз. Северное Улянды. По сведениям районных охотоведов, из-
редка отмечается в районе с. Акъяр и севернее по пойме р. Та-
налык, в районе предгорий хребтов Ирендык и Крыктытау, до-
лины р. Большой Кизил, но всюду она очень редка. До 50-х го-
дов белая куропатка была очень обычной в районе с. Акъяр по
ивняковым зарослям в пойме р. Таналык, где в массе отлавли-
валась петлями зимой. Подобным же образом добывается и сей-
час, но численность очень мала (сведения охотоведа Хайбуллин-
ского района А. Д. Тупицына). Основная причина сокращения
численности, помимо нерегулируемой охоты, уничтожение место-
обитаний. В пределах Зауралья гнездовыми биотопами белой
куропатки являются участки березового мелколесья, сырые за-
падины с ивняком, березняком и осокой, сырые мелколесья и
ивняки по долинам рек, заросли степных кустарников (Кириков,
1952; наши наблюдения). Все эти биотопы в настоящее время
сильно изменены или уничтожены. На равнинах и в местах, при-
годных для распашки, они мелиорированы и распаханы, а в не-
удобных для обработки местах сильно вытаптываются скотом
в течение всех сезонов, кроме зимнего. Напомним, что в Зауралье
только в 1966—1972 гг. мелиорировано более 3 тыс. га земель
(Максютов, Кучеров, 1975).
Еще относительно обычный, тетерев в ряде мест полностью
исчез в результате неумеренной охоты, коренного изменения
ландшафтов и загрязнения среды обитания. В результате сведе-
ния и распашки практически повсеместно зарослей степных ку-
старников и систематического вытаптывания оставшихся не-
больших участков вишарников, чилижников и т. д. пасущимся
скотом тетерев, видимо, полностью исчез в степной зоне, где еще
недавно был очень многочисленным. Тетерева в изобилии води-
лись в лесостепной и степной части Башкирии, где их излюблен-
ными гнездовыми биотопами были заросли степных кустарни-
ков: бобовника, чилиги, степной вишни. В начале века в Теке-
левском вишарнике (бывший Уфимский уезд), занимавшем тог-
да около 3 тыс. десятин, за полчаса можно было добыть 20—
30 молодых тетеревов. Но уже к 1910 г. численность их сильно
сократилась в результате распашки и за целый день ходьбы в
два ружья добывали 18 штук (Толстой, 1910). Аналогичный про-
цесс отмечался Карамзиным (1910) и для бывшего Белебеев-
ского уезда. В книге Аксакова (1857) описан случай, когда в
течение примерно 3 месяцев, с сентября по декабрь 1861 г., было
добыто с подъезда около 500 тетеревов. В середине XIX в. в
присакмарском мелкосопочнике по южной оконечности Урала за
День охоты можно было добыть по 60—100 тетеревов без види-
мого уменьшения численности (Толстой, 1964).
125
Освоение лесостепных и степных районов вначале создавало
наиболее благоприятные сочетания различных биотопов: мелко-
лесья, зарослей степных кустарников, перемежающихся с поля-
ми, участками лугов и степей (Кириков, 1966). Но в дальнейшем
уничтожение в результате корчевки и распашки зарослей степ-
ных кустарников, несомненно, повлияло на численность тете-
ревов.
Сильно пострадали популяции, населяющие лесостепь. Кири-
ков (1955) отмечает резкое уменьшение численности тетеревов в
1938—1939 гг., что явилось результатом неумеренной охоты, и в
частности варварского способа ловли сетями (шатром). Им упо-
мянут случай, имевший место в 1930 г. на Шайтантау, где за один
раз шатром было накрыто около 300(!) птиц. При массовом рас-
пространении в то время этого способа ловли о причинах падения
численности тетеревов гадать не приходится. В последующие
годы, в частности в 50—70-х годах, определенную роль сыграли
и усилившаяся распашка лесостепных районов, и применение
протравленного зерна и гранулированных удобрений. Распашка
привела к резкому сокращению пастбищных угодий и гибели
гнезд при выпасе скота в колках и лесных массивах. Тяготение
тетеревов к лесным массивам, перемежающимся со все более
увеличивающимися массивами окультуренных земель, увеличи-
ли возможность контакта с ядохимикатами и удобрениями.
В 1975 г. на полевых дорогах в лесостепных районах Южного
Урала нами часто отмечались россыпи потерянных при пере-
возках гранулированных удобрений. Местные охотники неодно-
кратно сообщали нам о гибели тетеревов, наглотавшихся гранул.
Эти сведения подкреплены и двумя нашими находками трупов
взрослых самцов в березовом перелеске в районе верховий
р. Касмарки. В почти пустых желудках обоих птиц обнаружены
полурастворившиеся белые гранулы удобрения.
Еще Кириков (1952) отмечал, правда для южноуральских
глухарей, предпочтение камешков белого цвета темным при оби-
лии первых. Тетерева, так же как и глухари, часто собирают
гастролиты на дорогах, и весьма вероятно, что обилие россыпей
белых гранул могло привлекать птиц.
До настоящего времени много тетеревов уничтожается при
охоте с подъезда из автомашины (которой они не боятся) с при-
менением пулевых малокалиберных винтовок. По сведениям, по-
лученным от охотников, в удачный выезд добывают до 20—
30 птиц, а автомобиль позволяет охватить большую территорию.
В лесных районах деятельность человека, в частности появ-
ление вырубок и вторичных лиственных лесов с обширными по-
лянами на месте сплошных хвойных и смешанных лесов, и сейчас
^ще создает благоприятную обстановку для этого вида. Видимо,
этим можно объяснить относительную их обычность в лесных
районах Уфимского плато и Южного Урала в местах, наиболее
•сильно измененных человеком. В качестве примера можно отме-
тить район елово-пихтовых лесов хр. Каратау, юго-восток Уфим-
126
ского плато на стыке с Южным Уралом. Хребет до недавнего
времени был покрыт сплошными елово-пихтовыми лесами, смы-
кающимися с хвойными лесами Южного Урала. В настоящее
время первичные леса очень сильно вырублены (сохранились
лишь отдельные массивы) и в районе преобладают вторичные
березово-осиновые леса с подлеском из липы.
В районе п. Сарва, где мы работали, рубки производились
преимущественно в 40-х годах, т. е. возраст лесов порядка 30—
35 лет. Здесь повсеместно тетерева были немногочисленны —
1—3 встречи за пятичасовой маршрут (начало мая 1976 г.).
В урочище Красный Камень, восточнее предыдущего стационара,,
еще сохранились массивы коренного леса, перемежающиеся с
большими площадями свежих зимних вырубок. В подобной об-
становке наблюдались два тока (первый из 9 самцов и 3 самок;
второй — 6 самцов и 2 самок), расположенные на свежей выруб-
ке среди пней, на почве развороченной гусеницами тракторов и
перетаскиваемыми стволами деревьев.
Бесконтрольная охота в очень короткие сроки приводит к
резкому сокращению численности тетеревов в лесной зоне. За
годы отмены заповедного режима в Башкирском заповеднике
(с. 1951 г.) численность тетеревов-токовиков на 1000 га лесопо-
крытой площади уменьшилась в сравнении с 1946 г. в 2,5 раза,
составив в 1959 г. лишь 1,9 тетерева (Иванов, 1960).
В лесостепном Предуралье тетерева еще относительно обыч-
ны в лесах Белебеевского охотохозяйства (северо-западнее г. Бе-
лебея), где осенью стаи тетеревов в 15—20 особей не редкость.
Встречен довольно обычным по опушкам пойменных лесов на
участке поймы р. Камы от д. Саклово до устья р. Белой. Чис-
ленность здесь 10—30.09.1975 г. составляла 4—5 встреч за пяти-
часовой маршрут. 3.09.1975 г. в пойме р. Камы близ д. Саклово
нами отмечен осенний ток, в котором участвовало до 15 самцов.
2—8.06.1976 г. в тех же местах численность составляла от 1 до
5 встреч за 4—5-часовой маршрут. Все эти места — охотохозяй-
ства с хорошо организованной егерской службой.
Еще в XIX в. глухарь был обыкновенным во многих местах
Башкирии: в лесном Предуралье, в лесостепи, там где еще оста-
вались сосновые леса, в частности в бывшем Белебеевском уезде,
и особенно многочисленным был на Южном Урале, откуда до-
бываемые птицы вывозились в Центральную Россию. Еще в на-
чале XX в. на Южном Урале в районе п. Крепостной Зилаир*
глухарей было так много, что в хорошие дни с подъезда удава-
лось добывать их полные санки (Кириков, 1966).
Но с 50-х годов наблюдается неуклонное снижение численно-
сти глухарей. Этот процесс отмечает Кириков (1975). Основная
причина снижения численности — деградация местообитаний и
чрезмерная охота. Колоссальные площади хвойных лесов выруб-
лены и во многих районах превратились в мелколесья и пустыри.
Огромный вред наносит выпас скота и сенокошение в лесу, сбор
яиц и браконьерский отстрел. Характерно, что в тех местах, где
127
^организована охрана, глухари еще достаточно обыкновенны даже
в густонаселенных районах. В охотохозяйстве Белебеевского
района, например, есть тока до 5—8 самцов. По сведениям, по-
лученным от Госохотинспекции Башкирии, глухарь успешно рас-
селяется по сосновым лесопосадкам в лесостепной зоне. Без со-
мнения, относительному благополучию этого вида способствует
запрет пастьбы скота в лесах, строго соблюдающийся в отдель-
ных районах Башкирии.
По некоторым сведениям (Сапетина, Приклонский, 1980), в
пределах Башкирии, Коми АССР, Пермской, Свердловской и Че-
лябинской областей наибольшее сокращение числа добываемых
птиц отмечается с 1960—1967 гг. по 1970—1975 гг. по тетереви-
ным птицам: с 2,6 до 1,2 млн штук. Средняя годовая добыча на
одного охотника-любителя в год снизилась с 15 тетеревов в 60-х
годах, до 7 в 70-х годах.
Некоторые авторы (Воронина, Евстафьев, 1969) связывают
резкое уменьшение численности тетеревиных, особенно глухаря,
в северных, наименее освоенных в сравнении с Башкирией рай-
онах Урала (Коми АССР) с развитием угольной и нефтегазовой
промышленности и интенсивными лесоразработками. Наряду с
сокращением численности здесь резко усилился их промысел
охотниками-любителями, оснащенными современными транс-
портными средствами, увеличивающими доступность угодий.
В еще большей степени перечисленные выше факторы характер-
ны для Башкирии с ее развитой промышленностью, интенсивным
сельским хозяйством и высокой плотностью населения. По Да-
нилову (1975), неуклонное снижение численности глухарей на
Урале наблюдается с 50-х годов и зависит главным образом от
интенсивности охоты и от посещения лесов людьми в гнездовое
время. Наконец, на Южном Урале численность глухарей в юж-
ной полосе лесной зоны сильно уменьшилась с конца 50-х годов
в связи с повсеместным ухудшением мест обитания: чрезмерным
прессом охоты, вырубкой хвойных на больших площадях и пре-
вращением горных боров в мелколесья и пустыри с постоянным
выпасом скота в гнездовое время и сенокосом (Кириков, 1975).
В Башкирии охота на тетерева, глухаря и рябчика запреще-
на с 1971 г., но ощутимых результатов запрет пока не дал.
В 1982 г. в охотничьих угодьях Министерства лесного хозяй-
ства БАССР учтено 42 850 глухарей, 33 850 тетеревов и
110 560 рябчиков. Средняя плотность на 1000 га лесопокрытой
площади составила для глухаря — 8,34 особи, тетерева 6,59 и
рябчика — 25,6, что ниже допустимого минимума для разрешения
охоты (Федичкин, Бурзянцев, 1983).
Относительно высокой остается численность глухаря и тете-
ревов в глухих, труднодоступных районах. В лесном массиве
площадью около 400 км2 в районе горы Большая Иремель со-
средоточено 9 крупных токов глухарей (в среднем за 4 года на-
блюдений до 8,2 токовика на ток) и 4 зоны токов тетеревов
(11,4 токовика на ток) (Подольский, Садыков, 1983).
128
Серая куропатка, по Сушкину (1897), была распространена
повсюду в подходящих биотопах, но нигде не была многочислен-
на. Как вероятную причину низкой численности этого вида Суш-
кин называл «варварский способ ловли шатром, который еще во
времена Эверсмана широко применялся для добывания этих
птиц». Ту же причину уменьшения численности по рекам Урал
и Сакмара называет А. П. Райский (1913). Он уже говорит о
возможном исчезновении их здесь в недалеком будущем. Карам-
зин (1901) упоминает ее как довольно обыкновенную гнездя-
щуюся птицу Белебеевского уезда. Кириков (1952) нашел ее
обычной в предгорно-степных и лесостепных ландшафтах и ред-
кой в нагорно-лесных. В 50-х годах серая куропатка была обыч-
ной в Иглинском районе, на западе Архангельского района, до-
вольно многочисленной местами в Стерлибашевском, Ермолаев-
ском и других районах Предуралья. Но уже в эти годы числен-
ность ее заметно снизилась и, несмотря на запрет охоты в 1950 г.,
не восстанавливалась. Введение строгих мер охраны в ряде мест
в связи с выпуском бородатых куропаток (см. ниже) привело к
увеличению численности. Так, в 1961 г. в Гафурийском и Меле-
узовском районах было сравнительно много куропаток. В первом
на площади в 5 тыс. га найдено 6 стай (83 особи), а во втором
на 10 тыс. га — 5 стай (53 особи) (Скрипчинский, 1962). Будучи
и в наше время распространенной по всей Башкирии, серая ку-
ропатка повсеместно малочисленная, а в отдельных районах ред-
кая птица. В степных и лесостепных районах Зауралья и Южно-
го Урала численность ее не превышает 1, реже 2 встреч пар за
4—5-часовой маршрут. В степных и лесостепных районах Пред-
уралья редкая птица7~В Федоровском районе (окрестности пой-
мы р. Большой Изяк к северо-западу от с. Федоровка) с 28 мая
по 3 июня 1975 г. встречена одна пара, в Бижбулякском районе
(верхнее течение р. Демы) с 6 по 15 июня встречено две пары.
В сентябре — октябре 1974 г. по нижнему течению р. Белой в
районе с. Ангасяк не найдена. За месяц (сентябрь) наблюдений
в долинах рек Камы и Белой близ устья последней встречен лишь
один выводок (9 особей).
Серая куропатка в ряде мест полностью исчезла, а в ряде
других ее исчезновение — дело ближайшего будущего (кроме
Зауралья, где ее численность наиболее высока сейчас для Баш-
кирии). Но мелиоративные работы и распашка кустарников в
степных районах Зауралья уже сейчас привели к тому, что серые
куропатки вытесняются с равнины в предгорья.
Известно по 150-летним данным, что болезни и паразиты
практически не влияют на численность серых куропаток, которая
полностью зависит от типа сельскохозяйственного производства,
характера угодий, изменений климатических условий, высокой
смертности (до 80% ежегодно) старых птиц (Szulc-Olechowa,
1965).
Основная причина сокращения численности и исчезновения
серой куропатки в ряде районов Предуралья — сплошная рас-
5 В. Д. Ильичев, В. Е. Фомин	129
пашка огромных степных и лесостепных массивов с полным уни-
чтожением островков леса и зарослей степных кустарников. Уси-
ление пастбищной нагрузки на сохранившиеся клочки целины и
лесных колков лишает куропаток возможности загнездиться.
Столь же губительны для них и широко практикуемые в послед-
ние годы расчистки естественных сенокосов (особенно в поймах
и на надпойменных террасах) и пастбищ с целью повышения их
продуктивности. Уничтожение здесь кустарников, подкормка и
полив трав практически лишают куропаток и этих угодий. Сель-
скохозяйственный ландшафт, лишенный укрытий в виде групп
кустарников, лесных колков, совершенно непригоден для обита-
ния и особенно для размножения куропаток. В условиях ланд-
шафтов Приуралья в целях сохранения этого вида необходимо
проведение определенных биотехнических мероприятий: пере-
садка кустарников, создание искусственных укрытий, подкорм-
ка и т. д. Определенную роль могли бы сыграть и лесные поле-
защитные полосы, особенно те, где среди деревьев подсажены
кустарники. Но в современных условиях высокой химизации
сельского хозяйства Приуралья лесополосы не играют сколько-
нибудь существенной роли в сохранении этого вида, видимо в
результате гибели куропаток от протравленного зерна и грану-
лированных минеральных удобрений. К тому же основную пищу
птенцов серых куропаток, особенно в первые дни жизни, состав-
ляют насекомые, уничтожаемые в посевах ядохимикатами.
Изменения в фауне вызываются, как известно, и интродукцией
новых видов. В ряде случаев подобные мероприятия были не-
продуманными и интродуцированные виды вымирали. Например,,
по данным Е. Б. Суминой (1962), основная масса бородатых ку-
ропаток, акклиматизированных в центральных районах европей-
ской части СССР, погибла. В Московской области было выпу-
щено 11 тыс. бородатых куропаток, но акклиматизация не увен-
чалась успехом (Скрипчинский, 1962). По данным этого же ав-
тора, в начале 1961 г. в Башкирии было выпущено 1139 боро-
датых куропаток, отловленных в Тувинской АССР. Выпуск был
произведен в долине р. Белой и в степном холмистом Пред-
уралье: в Мелеузовском, Гафурийском, Бирском, Давлеканов-
ском и Уфимском районах. Выпуск был произведен без учета
пригодности районов выпуска для обитания этого вида. Напри-
мер, в трех последних районах глубина снежного покрова до-
стигает 1200 мм. Куропатки вымерли.
Перепел был обычен повсюду, но наиболее многочисленным
в степной и лесостепной части Башкирии. В настоящее время
нигде не может быть назван многочисленным. В 1974 г. на не-
больших целинных степных участках в низовьях р. Таналык с
одной точки можно было услышать одну, редко две птицы. В ок-
рестностях с. Исенгельды (подножие южной оконечности
хр. Ирендык) —две встречи за трехчасовой маршрут в степных
участках. У подножия гор со степной растительностью в окрест-
ностях с. Ишкулово — три встречи за четырехчасовой маршрут.
130
На массивах пахоты с небольшими каменистыми грядами в ок-
рестностях оз. Северное Улянды — две встречи за четырехчасо-
вой маршрут. В 1975 г. на Южном Урале, в верхнем течении
р. Касмарки, на платообразных вершинах хребтиков с пахотой и
целинными участками — одна-две, очень редко три встречи за
пятичасовой маршрут. В Предуралье на лесостепных, сильно
распаханных участках северо-западнее с. Федоровка удавалось
услышать с одной точки одну-две птицы. Примерно такова же
численность перепела в верховьях р. Демы на сильно распахан-
ных участках степи и в лесостепи к северо-западу от г. Белебея.
При оценках численности следует иметь в виду, что перепел в
Башкирии никогда не был охотничьим видом, не добывается он
и сейчас.
С. Т. Аксаков (1955), описывая природу степей в южных рай-
онах Башкирии и сопредельных частей Оренбуржья, относил с
оговорками серого журавля, водившегося здесь «во множестве»,
к степной дичи, устраивавшей гнезда на целинной земле, нередко
в зарослях степных кустарников. В конце XIX в. численность их
здесь сильно сократилась и в подобных биотопах журавли уже
не гнездились, а устраивали гнезда по болотам (Берказан-ка-
мыш, в Белебеевском уезде, где его было особенно много), по
карстовым западинам, заросшим кустарником, по р. Деме (Ка-
рамзин, 1901). Севернее серый журавль гнездился к концу XIX в.
повсеместно в подходящих местах. В лесных и горных районах
он был редок.
В начале XX в. серый журавль гнездился повсюду в Уфим-
ской губ., но нигде не был многочисленным, за исключением бо-
лота Берказан-камыш, близ оз. Асликуль. На Южном Урале
Кириковым найден довольно редким в лесостепи и обычным, но
.немногочисленным в нагорно-лесных ландшафтах. В 50-х годах
встречен Ильичевым на болотах в горной части (Журавлиное бо-
лото, в 60 км от г. Белорецка заболоченные леса пойм Большого
и Малого Инзера), в широколиственных лесах предгорий (Или-
зинское лесничество Архангельского района) и в районе Айско-
Юрюзанской лесостепи (ст. Мурсалимкино).
В настоящее время серый журавль — редкая, спорадично
гнездящаяся птица наименее освоенных районов Башкирии. Из-
вестно гнездование в заболоченных поймах р. Быстрый Танып
в Татышлинском и Балтачевском районах и в междуречье Камы
я Белой (близ устья последней). В наиболее влажные годы жу-
равли гнездятся на болоте Баскан в Дюртюлинском районе (Ма-
матов, Гареев, 1983). Редкое гнездование отмечено в Караидель-
•ском, Бирском, Нуримановском, Салаватском, Иглинском и Кар-
маскалинском районах. В Предуралье гнездится по лесным
болотам в Бакалинском районе и в северо-западной части Беле-
беевского района (здесь неежегодно). Более обычен серый жу-
равль на Южном Урале, где он гнездится на болотах (Журавли-
ное болото), в верховьях рек Малый и Большой Инзер, по боло-
там верховий рек Гафурийского района. Относительно стабильна
131
5*
популяция журавлей Башкирского заповедника, где он гнездит-
ся ежегодно (Лоскутова, 1983). Гнездится в небольшом числе в
Зилаирском, Зианчуринском и Баймакском районах по заболо-
ченным поймам рек. Что касается Зауралья, то здесь журавли
сохранились на обширных заболоченных участках верховий
р. Урал и по заболоченным участкам у озер Ургун, Уразовское,
Карагайлы.
Таким образом, серый журавль практически перестал гнез-
диться в степном и лесостепном Предуралье. Гнездовья в быв-
ших лесных районах сосредоточены в сохранившихся труднодо-
ступных участках болот в поймах рек и лесных массивах. Наи-
более стабильна популяция серых журалей Южного Урала.
В Зауралье серый журавль сохранился лишь на севере лесо-
степных районов в малопосещаемых участках болот. Сейчас се-
рый журавль в сравнении с началом XX в. наиболее обычен в
лесных районах.
Лысуха в конце XIX — начале XX в. была чрезвычайно мно-
гочисленной птицей водоемов степной и лесостепной части Баш-
кирии. К северу от р. Белой она была уже редка. Особенно много
лысухи было на оз. Шунгаккуль. Уже в 50-х годах наметилось
снижение численности в связи с увеличивающимся прессом охо-
ты. Лысуха к этому времени сохранилась на больших озерах и
в малонаселенных местах. В наше время численность невелика.
В 1975 г. в небольшом числе встречена на озерах Кандрыкуль
и Асликуль. Численность на озерах Зауралья выше, но и здесь
лысуха не может быть названа многочисленной.
По данным учета за 1981 г., в 50 охотхозяйствах, большин-
ство из которых примыкает к поймам рек или крупным озерам,
обитает всего 9,4 тыс. лысух (Баянов и др., 1983). Следует учи-
тывать, что это численность вида в наиболее благоприятных для
обитания и охраняемых биотопах.
В начале XIX в. в пределах степной и лесостепной части
Башкирии дрофа оставалась только там, где сохранились боль-
шие участки целинной степи (Аксаков, 1957). К концу XIX в.
в пределах Башкирии дрофа встречалась уже только как залет-
ная птица в степной и лесостепной части Предуралья к северу до
р. Белой. В 1908 г. дрофы появились стайкой в 12 особей в ни-
зовьях р. Кармасан в Уфимском уезде. В 1908 и 1909 гг. они дер-
жались все лето в районе оз. Асликуль (Толстой, 1910).
В Южном Приуралье, по данным Райского (1949), дроф было
много до начала 90-х годов прошлого века, а потом количество
их стало уменьшаться, но еще в 1918—1934 гг. дрофы были мно-
гочисленными в Таналыкско-Орском районе. Резкое уменьшение
численности дроф в этих районах наметилось с 1947—1948 гг.
В 1949—1950 гг. Кириков (1955) встретил дроф только в Орен-
бургской области, а в сопредельных районах Башкирии они уже
не встречались. По мнению этого автора, основная причина
исчезновения этого вида в ряде районов — хищническое истреб-
ление, особенно с автомашин.
132
В настоящее время дрофа крайне редко залетает в степные
южные районы Башкирии по границе с Оренбургской областью.
Еще в большей степени отрицательное воздействие распашки
степей сказывалась на стрепете. В конце XIX в. стрепет еще гнез-
дился в юго-западной части Белебеевского уезда (Карамзин,
1901) и был еще обычным в степях предгорных районов Южного
Урала (Рузский, 1898). Сушкин (1897) упоминает о том как о
залетном виде. В 1908 и 1909 гг. стрепеты появлялись в очень
большом количестве в бывшем Уфимско^м уезде, где отмечались
стаи в сотни особей. В 1910 г. их было уже меньше. Возможно,
в эти годы они и гнездились здесь (Толстой, 1910). В настоящее
время не встречается даже как залетная птица в пределах Пред-
уралья.
Кречетка в начале XIX в. водилась в степных районах верхо-
вий р. Ик и в некоторых других местах Белебеевского уезда (Ки-
риков, 1979). Аксаков (1857) встретил их в Белебеевском уезде
в очень малом количестве. В 1892 и 1893 гг. они в большом ко-
личестве появились и, возможно, гнездились в районе с. Языкове
в Уфимском уезде (Сушкин, 1897). Но уже, по-видимому, в на-
чале XX в. кречетка исчезла из Предуралья совершенно. В степ-
ном Зауралье она сохранилась дольше и гнездилась еще до не-
давнего времени. Кириковым (1954) была найдена колония близ
оз. Толкас на Южном Урале. В Башкирии сейчас — редкая, спо-
радично гнездящаяся на Южном Урале и, возможно, в Зауралье
птица. Распашка естественных биотопов этого вида привела к
тому, что кречетка стала гнездиться на пашнях среди посевов,
как это наблюдалось нами в районе с. Исянгулово на Южном
Урале.
Поручейник гнездился по нижнему течению р. Белой и у
оз. Асликуль местами в довольно большом количестве (Сушкин,
1897) и был очень обычен в южных районах края, где в качестве
одного из основных гнездовых биотопов его были сырые лугови-
ны по берегам многочисленных мельничных прудов (Карамзин,
1901). Нами найден лишь в Зауралье на оз. Северное Улянды.
В Предуралье сейчас, видимо, встречается только на пролете.
Турухтан гнездился в окрестностях Уфы и у озер Асликуль
и Шунгаккуль. Местами был обыкновенен (Сушкин, 1897).
В упомянутых местах в настоящее время не гнездится, и мы не
располагаем достоверными сведениями о гнездовании этого вида
в Башкирии.
Бекас, прежде широко распространенный в Башкирии, сейчас
в ряде районов сильно сократился в числе или стал просто ред-
ким. Обычен в глухих, малоосвоенных районах Южного Урала
(пойма верховий р. Урал).
Дупель во времена Сушкина был многочислен и тока дости-
гали громадных размеров. На некоторых из них за ночь было
возможно добыть до сотни птиц. Уже к концу 40-х годов нашего
века наметилось сокращение численности этого вида как резуль-
тат осушения его исконных местообитаний. Яковенко (1949) от-
133
мечает как утратившие свое былое значение в результате осуше-
ния места гнездования дупелей под Уфой у ст. Дема, «Жуковское
болото» у разъезда Авдон, окрестности с. Ангасяк и др. Нами
в 1974—1975 гг. не встречен.
В начале XIX в. большой и средний кроншнепы водились
в Предуралье в огромных количествах.
В конце XIX в. в ряде районов степной и лесостепной части
края оставались еще участки целинной степи и сохранились луга
по долинам рек. Большой и средний кроншнепы были еще до-
вольно обычными, хотя в некоторых местах количество их сильно
уменьшилось на протяжении последних двух десятков лет XIX в.
(Карамзин, 1901). О соотношении численности этих двух видов
точных данных нет, но в Белебеевском уезде средний кроншнеп
встречался чаще большого. В большей сохранности этого вида
могла сыграть роль особенность биологии, подмеченная Карам-
зиным (1901). Средний кроншнеп предпочитал на гнездовье до-
лины рек, в то время как большой — типичные возвышенные
степи, к этому времени сильно распаханные или выбитые скотом.
По Кирикову (1954), большой кроншнеп гнездился в нагорно-
лесостепных и предгорно-степных ландшафтах Южного Урала.
Современный ареал большого кроншнепа в Башкирии ограничен
Южным Уралом и Зауральем, где он повсеместно редок и гнез-
дится спорадично. В Предуралье встречен в 1975 г. только у юж-
ных границ Башкирии в Бижбулякском районе, где в пойме
р. Демы наблюдались две пары. Средний кроншнеп в Пред-
уралье на гнездовье в 1975 г. не найден. В 1974 г. отдельные ред-
кие встречи зарегистрированы для Зауралья.
Большой веретенник гнездился по всей Башкирии и в очень
большом числе встречен на гнездовье у озер Шунгаккуль и Асли-
куль. В удобных местах селился колониями по нескольку десят-
ков пар (Сушкин, 1897). Уже в 50-х годах стал редким в Пред-
уралье. В 1975 г. не обнаружен на гнездовье на озерах Асликуль
и Шунгаккуль. Немногочислен на Южном Урале и в Зауралье,
где встречается в подходящих биотопах отдельными парами,
редко по две-три. Единственная колония в 8 пар найдена в вер-
ховьях р. Урал, в районе оз. Белого.
Ареал степной тиркушки в Предуралье ограничивался тече-
нием р. Белой на севере и на востоке (см. выше). Гнездилась в
степных и лесостепных районах Зауралья. В настоящее время
гнездится только в Зауралье, где найдена у оз. Северное Улянды.
Колония располагалась на пашне близ озера, окруженного
сплошными массивами распаханной степи.
Филин был обыкновенен по всей Башкирии (Сушкин, 1897;
Карамзин, 1901). В наше время нередок лишь на Южном Урале,
где в верхнем течении р. Касмарки в радиусе 5—6 км нами встре-
чены две гнездящиеся пары. В Предуралье — очень редкая птица
и нами, несмотря на тщательные поиски, не встречена.
В XIX в. в ряде мест Башкирии сохранялись колонии диких
сизых голубей. Эверсман (1866) находил колонии по скалистым
134
берегам Белой, Уфы, Ая. Сушкин, помимо очень многочисленных
полудомашних голубей, упоминает о находке колоний сизых го-
лубей по обрывистым берегам оз. Асликуль.
В настоящее время все сизые голуби Башкирии представляют
собой полудомашние группировки со значительной примесью до-
машних голубей. Подобные явления наблюдаются и в бывших
колониях диких сизых голубей, например по обрывам оз. Асли-
куль.
Процесс проникновения удода на территорию Предуралья r
пределах Башкирии, по-видимому, связан с антропогенными из-
менениями ландшафтов — вырубкой лесов и распашкой земель,
на что уже обращалось внимание в литературе (Ильичев, 1959).
О том, что уничтожение «островных» лесов в степной зоне с
уничтожением старых, дуплистых деревьев приводит к расселе-
нию на север к границе леса удода и некоторых других видов,
упоминал А. Н. Формозов (1937).
Расселение удода (современный ареал см. выше) началось,
видимо, в конце XIX в. В середине прошлого века удод был
обыкновенным лишь на юге бывшей Оренбургской губ. (Эверс-
ман, 1866). Зарудный (1888) считал его обыкновенным по всему
Оренбургскому краю. Затем Богданов (1871) наблюдал его в
бывшем Белебеевском уезде Уфимской губ., а в дальнейшем
Карамзин (1901), работавший здесь в последнее двадцатилетие
XIX в., указывает удода уже постоянно гнездящимся в долине
р. Демы. Севернее удод, видимо, еше не проникал, так как в
районе с. Усень-Ивановское и оз. Асликуль (северо-восточнее
Белебея) в 1891 г. найден не был (Сушкин, 1897).
В 1957 г. удода обнаружили в Иглинском районе у сел Каль-
товка и Иглино (Ильичев, 1959). Автор связывал появление
здесь удодов с необычно жаркой весной 1957 г.
Сотрудником Башкирского университета В. Г. Ершовым
(личн. сообщ.) гнездо удода было найдено в 1963 г. в Чишмин-
ском районе, в пойме р. Демы у д. Арово. Любопытно, что многие
находки удодов связаны с поймой Демы, по которой, возможно,
шло расселение его на север. По нашим наблюдениям, в июне
1975 г. в Бижбулякском районе все встречи приурочены к пойме
р. Демы.
В период с 30 мая по 10 июня пара удодов наблюдалась нами
в пойме р. Белой близ устья, в районе д. Старые Кабаны. Таким
образом, во второй половине XX в. удод достиг в Предуралье
широтного течения р. Белой и, видимо, расселяется далее к се-
веру.
Анализ изменений в фауне воробьиных птиц края вызывает
большие затруднения из-за небольшого количества и отрывоч-
ности сведений об этой группе в различных источниках. О неко-
торых районах, в частности о Башкирском Зауралье, сведения
эти сводятся к упоминанию некоторых видов. Несомненно лишь
то, что процесс окультуривания громадных площадей земли, руб-
ла леса, появление больших массивов зерновых и технических
135
культур не могли не вызвать изменений в территориальном раз-
мещении птиц. Некоторые виды воробьиных продвинулись на
север или исчезли в ряде районов, несомненно, под воздействием
антропогенных факторов.
Полевой конек в последнее десятилетие XIX в. отмечался
лишь как редкая залетная птица сопредельных с Башкирией
уездов Самарской губернии (Карамзин, 1910). Сушкин (1897)
даже не упоминает о нем в своей работе. Изменения ландшафтов
в первой половине XX в. вызвали его продвижение на север. Этот
вид предпочитает главным образом сухие места степного харак-
тера (Гладков, 1954). По нашим наблюдениям, на Южном Урале
и в Зауралье полевой конек предпочитает остепненные, часто
каменистые участки гор и холмов с сильно разреженной расти-
тельностью. Те же биотопы занимает он и в Предуралье. Но
здесь эти биотопы получили широкое распространение в послед-
ние десятилетия в результате перевыпаса скота на нераспахи-
ваемых участках по склонам холмов.
Оляпка была весьма обычной в окрестностях г. Бирска, и ее
изображение входило в герб города (Кириков, 1979). В послед-
нее десятилетие XIX в. Сушкин (1897) нашел ее в Усень-Иванов-
ской лесной даче бывшего Белебеевского уезда и сообщал о
встречах в Бирском и Белебеевском уездах.
Упомянутые выше сведения позволяют предположить гнездо-
вание оляпки в первой половине XX в. практически по всему
Предуралью. В настоящее время оляпка в Предуралье не гнез-
дится и не встречается. Ее исчезновение, видимо, связано с неф-
тяным загрязнением малых рек Предуралья.
* * *
На распространение и численность отдельных видов внутри
региона большое влияние оказала вырубка хвойных пород и за-
мена их либо вторичными породами, либо пашней. Особенно
сильно пострадали леса в горных районах. Виды, свойственные
хвойным лесам, сократились в численности и по ареалу в резуль-
тате смены растительных ассоциаций. Значительные изменения
претерпел и степной орнитокомплекс, поскольку степи в регионе
практически повсеместно заменились пашней. В то же время
появление лесополос в степях способствовало распространению
отдельных видов. Среди массивов пахоты массовыми видами ста-
ли варакушки, серые славки, садовые овсянки, чечевицы, возрос-
ла численность ястребиных славок, полевых воробьев, кукушек.
На южной оконечности Урала в молодых лесополосах в степи
стали встречаться большие колонии грачей с низким расположе-
нием гнезд — иногда на высоте человеческого роста. В западных
частях региона грачи перешли к гнездованию на линиях электро-
передач.
Антропогенные факторы особенно коснулись массовых видов.
Серая ворона в низовьях р. Белой всегда страдала от нефтяного
136
загрязнения, однако в 70-х годах мы застали высокую числен-
ность этого вида в поймах рек Камы и Белой, обусловленную
следующими факторами. Сокращение масштабов нефтяного за-
грязнения в последние годы снизило процент гибели кладок.
В то же время появление водохранилища на р. Каме резко из-
менило режим стока на Каме и Белой. Большие перепады уров-
ней (иногда до 1,5 м) периодически обнажают речное дно с ко-
лониями моллюсков, и вороны быстро освоили новый корм, а в
ряде случаев и полностью перешли на него. Появление нового
корма, видимо, вызвало резкий рост численности серой вороны.
Интенсивные заготовки веточного корма в пойме р. Уршак в
Аургазинском районе привели к тому, что здесь перестали гнез-
диться кустарниковые камышевки, серые славки, чечевицы и
другие виды. Если в 1974 г. в пойменных зарослях было до 32
особей певчих птиц на 0,5 км маршрута, то в 1976 г. численность
их снизилась до 2 особей (Кучеров, Минибаев, 1983). Много
птичьих гнезд гибнет при мелиоративных работах. Орошение
сеяных трав в поймах рек вызывает намокание гнезд наземно-
гнездящихся птиц.
Мы рассмотрели доступные нашему анализу изменения орни-
тофауны, оценив их прежде всего с точки зрения тех антропо-
генных факторов, с которыми они прямо или косвенно, непосред-
ственно или опосредованно связаны. Эти изменения, как и в
случае вызывающих их антропогенных факторов, носят много-
плановый и сложный характер. Наряду с общими изменениями,
затрагивающими крупные орнитофаун истические комплексы
(типы фаун) и отражающими, в сущности, явления не только
регионального, но и значительно более широкого, может быть
даже глобального, характера протекали процессы и совершались
события более частные и относящиеся лишь к отдельным частям
региона, отдельным видам и популяциям. Пока нам трудно сопо-
ставить и поставить в однозначную связь все выявленные изме-
нения в фауне и природной среде, даже если они протекали и
одновременно. Некоторые из таких связей прослеживаются
вполне отчетливо и однозначно. Большинство же осложняются
перекрестными и опосредованными влияниями, что понятно и
оправданно, учитывая реальные многообразные и сложные био-
ценотические взаимоотношения отдельных видов. И поэтому, вы-
являя такие связи, мы помнили о том, что на самом деле они
шире, чем мы их себе представляем в первом приближении.
ГЛАВА ПЯТАЯ
УРБАНИЗАЦИЯ КАК ФАКТОР ИЗМЕНЕНИЯ
РЕГИОНАЛЬНОЙ ОРНИТОФАУНЫ
(на примере г. Уфы)1
История изучения пгиц г. Уфы насчитывает почти 100 лет.
Точкой отсчета в этом отношении могут служить данные о
132 видах птиц, упоминаемых в монографии П. П. Сушкина
(1897), посвященной птицам Уфимской губернии, встреченных
им лично с марта по октябрь 1891 г. на территории, занимаемой
в настоящее время городом. Кроме того, на основании опросных
данных П. П. Сушкин приводит сведения о встречах и добыче
в Уфе и ее окрестностях еще 11 видов птиц (стерх, белоглазый
нырок, лебедь-шипун, черная казарка, кваква, фифи, осоед, трех-
палый дятел, кукша, клест-еловик, чернолобый сорокопут). Сле-
дует иметь в виду, что Сушкин не ставил целью изучение видо-
вого состава птиц Уфы, поэтому не указал таких обычных для
города птиц, как серая ворона, озерная чайка и др. В. Д. Иль-
ичев (1960), изучая орнитофауну города с 1954 г., обнаружил
здесь около 120 видов птиц и среди них клушу, кедровку, серую
ворону, юрка, обыкновенную чечетку, мохноногого сыча. В книге
«Животный мир Башкирии» (1977) имеются сведения о встречах
в Уфе и ее окрестностях белоголового сипа и хохлатой синицы,
в «Красной книге Башкирской АССР» (1984) — о регистрациях
белой совы и лутка.
Современные исследования, регулярно и круглогодично про-
водившиеся в административных границах города с 1966 по
1984 г. (в течение 2150 дней), позволили увеличить список птиц
Уфы на 38 видов (16 неворобьиных и 22 воробьиных). Кроме
того, летом 1984 г., когда данные материалы уже были обрабо-
таны, удалось наблюдать в Уфе камнешарку и галстучника. Та-
ким образом, с 1891 по 1984 г. на территории города зарегистри-
ровано пребывание 193 видов птиц из 14 отрядов, что составляет
67,2% от числа видов, встреченных за этот период в Башкирии
(286 видов по Ильичеву, Фомину, 1983 г.). В этом отношении
Уфа существенно отличается в лучшую сторону от других горо-
дов сходного масштаба, являясь заметным исключением как в
европейской части СССР, так и в Сибири. Это отмечал и Ильи-
чев (1960 г.), сравнивая видовое разнообразие птиц Уфы с орни-
тофауной Праги и Ленинграда. В Москве, с учетом зимующих и
залетных птиц, встречается 177 видов и подвидов (Благосклонов,
1975 г.), в Ульяновске отмечено 122 вида (Калецкий, 1982), в Ка-
1 Глава написана Е. В. Каревым.
138
Таблица 2
Представительство отрядов в региональной и городской фаунах
Отряд	Количество видов		Доля в орнитофауне (в %)	
	Б АССР	г. Уфа	БАССР	г. Уфа
	XIX в. XX в.	XIX в. XX в.	XIX в. XX в.	XIX г. XX в.
Гагарообразные	2	2	—	—	0,83	0,93	—	— Поганкообразные	4	4	2	1	1,65	1,85	1,52	0,72 Веслоногие	2	—		 —	0,83	—	—	— Голенастые	5	5	2	—	2,07	2,31	1,52	— Гусеобразные	28	21	12	8	11,57	9,72	9,09	5,75 Соколообразные	24	21	16	8	9,92	9,72	12,12 5,75 Куриные	6	6	2	2	2,48	2,78	1,52	1,44 Журавлеобразные	И	7	3	3	4,55	3,24	2,27	2,16 Ржанкообразные	40	33	19	15	16,53	15,28	14,39 10,79 Голубеобразные	4	4	2	4	1,65	1,85	1,52	2,88 Кукушкообразные	2	2	1	2	0,83	0,93	0,76	1,44 Совообразные	10	9	6	3	4,13	4,17	4,54	2,16 Козодоеобразные	1	1	_	1	0,41	0,46	—	0,72 Стрижеобразные	1	1	1	1	0.41	0,46	0,76	0,72 Ракшеобразные	1	3		 _	0,41	1,39	— Дятлообразные	7	6	6	7	2,89	2,78	4,54	5,04 Воробьиные	94	91	60	84	38,84	42,13 45,45 60,43				
зани—144 (Рахимов, 1984 г.), в Ижевске—75 (Брауде, 1984 г.),
в Свердловске—108 (Некрасов, 1984 г), в Ленинграде — 168
(Храбрый, 1982 г.).
Обилие встреченных в Уфе видов, по-видимому, объясняется,
во-первых, влиянием окружающих ландшафтов, представляю-
щих по крайней мере три природные зоны (широколиственных
и хвойно-широколиственных лесов и лесостепную); во-вторых,
обилием зеленых насаждений внутри города и включением в его
черту по мере роста сельскохозяйственных угодий, лесов, круп-
ных рек, озер, болот, деревень; в-третьих, близостью трасс миг-
рационных путей и кочевок. Нет сомнений, что в будущем список
птиц Уфы будет пополняться. В настоящее время в администра-
тивных границах города обнаружено 139 видов птиц, относящих-
ся к 13 отрядам (64,4% видового разнообразия птиц современ-
ной Башкирии) (табл. 2). Многочисленными являются 10 видов
(черный стриж, белая трясогузка, галка, сизый голубь, домовый
воробей, большая синица, грач, серая ворона, полевой воробей,
зяблик), обычными — 29, малочисленными — 27, редкими — 21,
очень редкими — 52. Гнездится 93 вида (из них 19 являются
оседлыми). На пролете регистрируется 19 видов, залетных—13,
регулярно зимующих — 3, характер пребывания не выяснен у
139
11 видов, встреченных только один раз. Весной отмечено 120 ви-
дов (86,3% орнитофауны города), летом — 105 (75,5%),
осенью — 75 (54,0%), зимой — 38 (27,3%). Регулярная фиксация
встреч видов с 1981 г. (1082 дня) дала возможность пользовать-
ся таким показателем, как частота встречаемости, предложен-
ным Ю. В. Дьяковым (1971) и позволяющим судить о соотно-
шениях обилия различных видов. При этом следует иметь в виду,
что частота встречаемости не всегда точно характеризует чис-
ленность вида, поэтому эти показатели в ряде случаев не совпа-
дают. Наиболее объективно частота встречаемости отражает оби-
лие широко распространенных видов птиц.
Используя метод параллельного изучения региональной фау-
ны и фауны города, основанный на данных П. П. Сушкина
(1897), В. Д. Ильичева, В. Е. Фомина (1979) и на материалах
своих исследований, и получив возможность оценивать их взаи-
модействие с точки зрения обмена видами, удалось установить,
что фауна Уфы не является пропорционально уменьшенной ко-
пией региональной. В ее составе присутствуют виды, редко встре-
чающиеся вне города (трехпалый дятел, кедровка, сибирская
завирушка, зеленая пеночка, малая мухоловка, юрок, клест-ело-
вик, щур и др.). При этом численность видов, общих для регио-
нальной и городской фаун, неодинакова. В городе увеличена
плотность сизого голубя, домового и полевого воробьев, серой
вороны, галки, грача, черного стрижа, большой синицы. Лесной
конец — фоновый вид лесных биотопов республики — в Уфе ре-
док. В городе, как и в региональной фауне, доминирующее по-
ложение по числу представленных видов занимают в системати-
ческом отношении воробьиные (табл. 2), среди экологических
групп — лесные, по характеру пребывания — гнездящиеся, по
типу гнездования — наземногнездящиеся (табл. 3). Увеличение
доли и преобладание воробьиных над неворобьиными, лесных
над нелесными, гнездящихся в более безопасных местах (в кро-
нах, укрытиях, подросте и кустарниках) над наземногнездящи-
мися, возрастание значения негнездящихся птиц и сокращение
доли гнездящихся видов в фауне могут служить своеобразными
индикаторами городских местообитаний.
Интересно сопоставление плотности птичьего населения неиз-
мененных или слабо измененных районов Башкирии с преобразо-
ванными районами города. Так, на фенологическом маршруте
Башкирского госзаповедника протяженностью 7 км в конце
мая — начале июня 1977 г. она составляла 179 пар/км2, а в райо-
нах каменных зданий г. Уфы в конце мая — начале июля
1981 г.— 991,2 пары/км2 (повторность учетов 12 и 13 соответст-
венно).
Таким образом, город выполняет по отношению к региональ-
ной фауне роль активного избирательного фильтра. Результаты
сравнительных исследований видового состава птиц городов
дают возможность утверждать, что качественный облик орнито-
фауны города в целом определяется спецификой зоогеографиче-
140
Таблица 3
Изменение статуса экологических гручп в региональной и городской
фаунах за последнее столетие
Количество видов	Доля от орнитофауны (%)
Экологические группы	Б АССР | г. Уфа |	Б АССР			г. Уфа
	XIX в.|хх в. | XIX в.	XX в.|х!Х в.	XX в.	XIX в. | XX в.
а. По местообитаниям
1. Лесные птицы	101	93	65	83	41,74 43,05 49,24 59,71
2. Околоводные и	водо- 104	83	50	39	42,97 38,43 37,88 28,06
плавающие птицы 3. Птицы открытых про- странств 4. Птицы скального комп- лекса	30 7	34 6	И 6	11 6	12,40 2,89	15,74 2,78	8,33 4,55	7,91 4,32
Всего: б. П о п 1. Гнездящиеся	242 216 ребыванию 164 161		132 н а	139 территории 74 67,77 74,54				53,24
2. Пролетные	30	23	—	19	12,40	10,65	—	13,67
3. Оседлые	18	17	—	19	7,44	7,87	—	13,67
4. Залетные	17	8	—	14	7,02	3,70	—	10,07
5. Зимующие	8	6	—	3	3,30	2,78	—	2J6
6. Редкие	5	1	—	10	2,07	0,46	—	73э
Всего: 1. Наземногнездящиеся	242 в. По 94	216 г н е з 90	132	139 д о в а н и ю —	38		52,22	51,14		41,31
2. Скрытогнездящиеся	39	42	—	26	21,67	23,86	—	28,26
3. Гнездящиеся в кронах	37	34	—	19	20,56	19,32	—	20,65
4. Подростово-кустарни-	10	10	—	9	5,55	5,68	—	9,78
ковые
Всего:	180 176	—	92
ского региона, а состав и структура авифауны отдельных биото-
пов — разнообразием условий и конкретными градостроитель-
ными особенностями (Янков, Яминский, 1983). Тем не менее бро-
сается в глаза сходство видового состава птиц многих городов,
свидетельствующее о высокой специфичности городской среды
обитания, оказывающейся благоприятной для одних видов и не-
благоприятной для других. Так, например, гнездовая орнитофау-
на Уфы в значительной мере сходна с гнездовой орнитофауной
Минска [0,73 — индекс сходства Чекановского—Съеренсена (Пе-
сенко, 1982) и (0.53) (Янков, Яминский, 1981, наши данные)
(различия недостоверны) ].
По своей зоогеографической структуре гнездовая орнитофау-
на Уфы (одного из самых восточных городов Восточной Европы4
во многом сходна с гнездовой орнитофауной Минска и Софии.
141
По сравнению с этими городами в Уфе наблюдается некоторое
снижение доли европейских видов и возрастание значения си-
бирских и голарктических, появились виды сибирско-канадского
и монголо-тибетского типов фаун, исчезли виды средиземномор-
ского, индо-африканского и палеоксеромонтанного типов фаун.
Дело в том, что по своему происхождению города, как и другие
образования культурного ландшафта, являются вторичными,
здесь немаловажна роль локальных экологических факторов
урбоценозов, в то же время бесспорна широтная зональность
компонентов среды (Янков, Яминский, 1981). Таким образом, го-
рода приобретают в известной степени эколого-географическое
значение (Ильичев, 1984).
В конце XIX в. по своей структуре орнитофауна города была
ближе к региональной. В город проникало больше видов нево-
робьиных птиц, и они преобладали над воробьиными. Доля соко-
лообразных в фауне Уфы была на 2,2% выше, чем в регионе.
В настоящее время значение неворобьиных в фауне снизилось на
15%, особенно соколообразных (на 6,4%), гусеобразных (на
3,2%), сов (на 2,4%), поганкообразных (на 0,8%). В экологиче-
ской структуре произошло увеличение разнообразия и доли лес-
ных видов (на 10,5%).
Сходные тенденции отмечаются и при сравнении структуры
региональной орнитофауны XIX и XX вв.— общее сокращение
числа видов, увеличение в фауне доли воробьиных, лесных, со-
кращение доли наземногнездящихся. Указанные факты связаны
с четко выраженным процессом антропогенной дестабилизации
орнитофауны региона, показанным В. Д. Ильичевым (1983).
В то же время по сравнению с концом XIX в. различие видового
состава орнитофауны (по Чекановскому—Съеренсену) (Песен-
ко, 1982) Уфы и Башкирии, оставаясь недостоверным, несколько
снизилось (XIX в.— 0,71, XX в.— 0,74), причем видовой состав
птиц Башкирии за столетие изменился слабее (0,86), чем в Уфе
(0,69) (различия недостоверны). Следовательно, экологические
условия в городе изменились сильнее, чем в регионе.
Произошло обеднение видового разнообразия птиц Уфы.
П. П. Сушкин за период наблюдений около 60 дней обнаружил
в Уфе 132 вида птиц. В настоящее время увеличение числа дней
наблюдений до 290 и более в год способствовало выявлению
лишь 100—124 видов птиц.
Изменилась численность отдельных видов птиц. Кобчик на
пролете встречался стайками. Черный коршун гнездился коло-
ниями до 10 гнезд, а на бойнях Уфы по утрам можно было на-
блюдать сразу не менее 11 пар этих птиц (Сушкин, 1897). В на-
стоящее время они встречаются очень редко. Велико было
разнообразие и численность гусеобразных. Так, например,
П. П. Сушкин описывает обильный пролет красноголового ныр-
ка под Уфой, когда встречались стаи до 50 особей, лебедь-кликун
зимовал в окрестностях города. В настоящее время более или
менее обычны в зеленой зоне города лишь кряква и чирок-
142
трескунок. Остальные виды встречаются редко. В то же время
увеличилась численность галки, черного стрижа и городской
ласточки.
Сопоставление видовых списков, характерных для ранее вы-
деленных биотопов, с вычислением индекса сходства фаун Чека-
новского—Съеренсена и определением степени антропогенного
воздействия в различных районах города позволило выявить че-
тыре категории местообитаний, мозаично разбросанных по тер-
ритории Уфы (Беньковская, Карев, 1984) (табл. 4). К первой
категории относится зеленая зона, отличающаяся наименьшей
степенью антропогенного воздействия. Эта часть антропогенного
сельскохозяйственного ландшафта региона, попавшая в админи-
стративные границы города в процессе их расширения. Здесь
много лесных массивов, водоемов, сельскохозяйственных угодий.
Ко второй категории относятся городские зеленые насажде-
ния— большие по площади (от десятков до сотен гектаров) бла-
гоустроенные древесно-кустарниковые насаждения, не связанные
с жилой застройкой, образованные на базе естественных лесных
массивов зеленой зоны в 50—60-х годах XX в., включающие ле-
сопарки (им. Калинина, им. Гафури, им. Лесоводов Башкирии),
Парк Победы, Ботанический сад Башк. филиала АН СССР и
дендропарк ВНИИЛМ. Общая площадь 713,4 га (Хайретдиноз,
1984), или 1,5% территории Уфы. Густота дорожно-тропиночной
сети достигает 16 км на 100 га леса, на одном гектаре отдыхает
иногда более сотни людей (Хайретдинов, 1984). К третьей кате-
гории относится жилой массив — территория, занятая жилой за-
стройкой (общая площадь 11,6 тыс. га — 24% территории Уфы)
(Хабибуллин, 1984) и участками связанных с ней насаждений
площадью несколько гектаров (малые парки и скверы), а также
коллективными садами. Плотность населения в Уфе составляет
2326 человек/км2 (Хабибуллин, 1984), т. е. в 100 раз больше, чем
в регионе. В четвертую категорию мы включаем промышленно-
складскую зону — территории промышленных предприятий, скла-
дов, очистных сооружений, свалок, свиноферм, а также участки
железных дорог с древесными и кустарниковыми насаждениями,
находящиеся в административных границах города. Зеленая
зона и городские зеленые насаждения располагаются преимуще-
ственно по периферии жилого массива, местами вклиниваясь в
его черту. Промышленно-складская зона находится к северу от
жилого массива, граничит с зеленой зоной и участками город-
ских зеленых насаждений.
В черте города с увеличением степени антропогенного изме-
нения местообитаний! выделенные ранее орнитофаунистические
характеристики продолжают направленно изменяться (табл. 5,
6). Кроме того, общее обеднение видового разнообразия птиц
сопровождается возрастанием доли представителей скального
комплекса, заметна тенденция к увеличению доли осенне-зимней
орнитофауны. Самой большой по числу представленных видов
группой являются скрытогнездящиеся, и лишь зеленая зона ха-
143
Таблица 4
Распределение птиц Уфы по характерным местообитаниям
Вид	Зеленая зона	Городские зеленые насаждения	Жилой массив	Промышлен- но-складская зона
Черношейная поганка Кряква	рр- ? мл. гн? зал зим	0,72	— 46,67 р. зал	1,32 рр- зал	рр. зал
Чирок-свистунок	рр. зал	0,72 рр. зал	1,32	—	—
Шилохвость	РР- пр	1,45	—	—	—
Чирок-трескунок	мл. гн?	10,87	-	—	—
Широконоска	рр- ?	0,72	—	—	—
Красноголовый ны-	рр. ?	0,72	—	—	—
рок Гоголь	рр. зим	5,07	—	—		
Луток	рр. зим	5,80	—	—	—
Черный коршун	рр. гн?	2,17 рр. пр	1,99	—	—
Полевой лунь	рр. гн?	2,90	—	—	—
Болотный лунь	рр. зал	1,45	—	—	—
Перепелятник	рр. зал	2,17рр. пр	1,32 рр. зал	1,15	—
Зимняк	—	рр. зал	РР. ?	—
Канюк	р. гн?	4,35 рр. заЛ	0,66рр. зал	0,38	—
Кобчик	рр. зал	0,72	—	—	—
Обыкновенная	рр. гн?	5,80рр, пр	—	РР- пр
пустельга Серая куропатка	рр- ?	0,72	_				
Перепел	рр. зал	—	—	—
Серый журавль	—	рр- ?	—	—
Погоныш	рр. пр.	3,62	—	—	—
Коростель	р. гн?	4,35 р. гн?	0,66	—	—
Малый зуек	мл. гн.	7,97	—	—	рр. зал
Чибис	мл. гн	28,26	—	—	—
Черныш	РР- пр	3,62	—	—	—
Травник	мл. гн	19,57	—	рр. зал	—
Поручейник	рр. гн	7,97	—	—	—
Перевозчик	мл. гн	11,59	—	—	—
Мородунка	рр. гн	5,07	—	—	—
Бекас	р. гн?	13,04	-	—	—
Вальдшнеп	—	РР- пр	0,66	—	—
Озерная чайка	о. гн?	19,57 р. зал	1,99 Р. зал	1,54 о. зал 16,67
Сизая чайка	РР- пр	4,35	__	рр. зал	—
Черная крачка	р. гн	8,70	_	—	—
Белокрылая крачка мл. гн		10,14	_	—	.—
Речная крачка	мл. гн	7,97	_	—	—
Малая крачка	рр. гн	3,62	_	рр. зал	0,38	—
Вяхирь	рр. гн?	1 >45 рр. ?	0,66	—	—
Клинтух	р. гн?	р. гн?	7,95	—	—
144
Таблица 4 (продолжение)
Вид	Зеленая зона	Городские зеленые насаждения	Жилой массив	Промышлен- но-складская зона
Сизый голубь	о. ос	23,91 о. ос	25,17 мн. ос	100,00 МН. ос 83,33
Обыкновенная гор	- мл. гн?	7,97 р- гн?	10,60	—	—
лица				
Обыкновенная ку-	• мл. гн	10,14 мл. гн	10,60рр. зал	0,38 рр.зал 5,56
кушка				
Глухая кукушка	—	рр- ?	0,66	—	—
Ястребиная сова	—	рр- ?	0,66	—	—
Ушастая сова	рр- ?	0,72 рр- гн	—	—
Серая неясыть	—	рр.пргн?	рр. зал		—
Обыкновенный ко-			рр. гн?	0,66	—	—
золой				
Черный стриж	о. зал	10,14 о. гн?	9,27мн. гн	16,54 о. гн 11,11
Вертишейка	мл. гн	5,80 мл.гн?	7,28рр. зал	1,15	—
Седой дятел	р. ос	2,17 р. ос	0,66 р. зал	0,38 —
Желна	рр- ?	р. ос	—	—
Пестрый дятел	О. ос	15,22 о. ос	41,06 мл. зал	3,08 р. зал
Белоспинный дятел р. ос		5,07 р. ос	2,65 р. зал	0,38	-
Малый дятел	мл. ос	6,52 мл. ос	5,96 р. зал	р. зал 5,56
Трехпалый дятел	рр. гн	1,45	-	—	—
Береговушка	мл. гн	7,25 р. зал	2,65	—	—
Деревенская ла-	рр. зал	1,45	—	рр. зал	—
сточка				
Городская ласточка	о. гн	6,52 о. зал	мл. гн	4,23 —
Полевой жаворонок о. гн		31,88 о. пр	3,97о. пр	3,46 о. пр 5,56
Лесной конек	р. гн?	5,07 РР- гн?	1,32 мл. пр	1,15	—
Краснозобый конек рр. пр		1,45	-	—	—
Желтая трясогузка	О. гн	19,57	—	рр. гн?	1,92 р. пр
Желтолобая трясо-	О. гн	11,59 РР- зал	рр. зал	0,38 рр. гн 5,56
гузка				
Желтоголовая тря-	р. пргн?	7,97	—	—		
согузка				
Белая трясогузка	мн. гн	42,75 мн. гн	33,11 мн- гн	29,23 мн. гн16,67
Жулан	р. гн	7,97 р. гн	7,95РР- зал	р. гн 11,11
Серый сорокопут	—	—	—	—
Обыкновенная	0. гн	8,70 о. гн	13,91 о. пр	0,77	—
иволга				
Обыкновенный	мн. гн	39,86 о. гн	28,48 о. гн	22,31 о. гн 50,00
скворец				
Сойка	—	рр. зим	1,32	—	—
Сорока	0. ОС	63,77 о. ос	70,86мл. ос	25,38 0. ос 44,44
Кедровка	рр- ?	рр. зал	РР- ?	—
Галка	0. ОС	29,71 о. ос	19,87 мн. ос	34,23 мн. ос 66,67
Грач	0. гн	27,54 о. зал	9,93мн. гн	17,69 мн. гн 55,56
Черная ворона	—	—	рр. зим	1,15	—
Серая ворона	мн. ос	79,71 о. ос	52,32о. ос	46,54 мн. ос 72,22
145
Таблица 4 (продолжение)
Вид	Зеленая зона	Городские зеленые насаждения	Жилой массив	Промышлен- но-складская зона
Ворон	р. ос	10,14р. зал	2,66 рр. зал	1,15 рр. зал 5,56
Свиристель	О. зим	3,62 о. зим	7,95 о. зим	16,54 о. зим 5,56
Крапивник	—	рр. зал	—	—
Сибирская завируш-	рр- ?	0,72	—	—	—
ка				
Лесная завирушка	мл. пр	2,17р. пр	0,66 р. пр	0,38	—
Речной сверчок	р. гн	5,07 рр. гн	1,32	-	—
Обыкновенный	рр. гн?	9,42	—	—	—
сверчок				
Камышевка-барсу-	мл. гн	12,32 рр. зал	рр. зал	0,38 рр. гн?
чок				
Садовая камышевка	о. гн	2,17о. гн	10,60 мл. гн?	4,23 мл. гн
Болотная камыШев-	мл. гн	6,52 рр. пр	5,30 рр. зал	0,38 рр; пр 5,56
ка				
Зеленая пересмеш-	0. гн	4,35о. гн	16,56 мл. пр	1,54	-
ка				
Ястребиная славка	рр. зал	0,72р. гн	7,95	—	—
Черноголовая слав-	0. гн	5,07о. гн	18,54 р. гн?	2,69	—
ка				
Садовая славка	0. гн	10,87о. гн	16,56 р. гн	3,08 р. гн 5.56
Серая славка	0. гн	10,87о. гн	5,96 р. гн	3,06 р. гн 16,67
Славка-завирушка	0. гн	3,62о. гн	7,95 р. гн	4,23	—
Пеночка-весничка	0. гн	11,59 о. гн	12,58 р. гн?	3,08	-
Пеночка-теньковка	о. пр	10,87 р. гн?	4,64 мл. пр	0,38	—
Пеночка-трещотка	рр. ?	0,72 рр. пр гн?	рр. Пр		—
Зеленая пеночка	0. гн	5,07о. гн	14,57 мл. гн	6,92 о. гн 16,67
Желтоголовый ко-	—	р. пр	2,65 рр. зал	1,15	—
ролек				
Мухоловка-пест-	мл. гн	0,72 мл- гн	8,61 рр. зал	0,77	-
рушка				
Мухоловка-бело-	—	PP. пр	2,65	—	—
шейка				
Малая мухоловка	рр. пр	1,45 РР- ПР	0,66 рр. пр	—
Серая мухоловка	0. гн	2,170. гн	19,21 о. гн	3,46	-
Черноголовый че-	—	—	рр- ?	0,38	—
кан				
Луговой чекан	р. гн	12,32	—	—	—
Обыкновенная ка-	р. нг.	5,80 Р- зал	р. гн	1,54 р. гн 22,22
менка				
Обыкновенная гори-	0. гн	5,07 °- гн	31,13о. гн	20,38 о. гн 16,67
хвостка				
Зарянка	мл. пр	1 45 мл. пр	6,62 мл. пр	1,15 мл. пр
Обыкновенный со-	0. гн	14*49 °- гн	21,19 р. гн	2,69 о. гн 16,67
ловей				
Варакушка	0. гн	23,91 Р- пр	р. гн	2,69 о. гн 16,67
Рябинник	0. гн	28,99о. ос	50,99 о. ос	26,92 мл. зим 22,22
146
Таблица 4 (окончание)
Вид	Зеленая зона	Городские зеленые насаждения	Жилой массив	Промышленно- складская зона
Черный дрозд		—	рр. пр	1,99	—		—
Белобровик	о. гн	15,22	о. гн	27,81	мл. пр	0,38	мл. пр 5,56-
Певчий дрозд	мл. гн?	3,62	мл. гн	13,25	мл. пр	1,15	—
Деряба	рр- ?		рр. зал	0,66	рр- ?		—
Длиннохвостая	си- р. пр	2,90	р. пр	5,96	рр. зал	0,77	—
ница							
Буроголовая гаичка мл. ос		7,25	мл. ос	15,23	рр. зал	0,38	—
Московка	—		РР- пр	3,31	рр. зал		—
Лазоревка	р. ос	8,70	р. ос	9,27	рр. зим	0,77	—
Белая лазоревка	—			рр. зал	0,66	рр- ?	0,38	—
Большая синииа мн. ос		59,42	мн. ос	82,78	мн. ос	63,46	мн. ос 66,67
Обыкновенный	по- о. ОС.	15,94	0. ос	37,75	о. зим	9,23	—
ползень							
Обыкновенная	пи- мл. ос	7,25	мл. ос	9,93	р. зим		—
шуха							
Домовый воробей о. ос		23,91	мн. ОС	50,99	мн. ОС	100,00	мн. ос 55,56
Полевой воробей о. ос		57,97	мн. ОС	48,34	о. ОС	23,08	о. ос 55,56
Зяблик	мн. гн	40,58	мн. гн	52,32	О. гн	22,31	о. гн 22,22
Юрок	мл. пр	3,62	мл. пр	7,28	р. пр		—
Зеленушка	О. гн	18,84	о. гн	33,77	О. гн	17,31	о. гн 5,56
Чиж	о. зим	5,07	мл. ОС	15,89	р. зим	1,54	—
Щегол	О. ос	39,13	О. ОС	36,42	О. ос	13,46	о. ос 33,33
Коноплянка	О. гн	34,78	О. гн	15,23	о. гн	23,46	О. гн 27’78
Обыкновенная	че- о. зим	6,52	мл. зим	3,97	мл. зим	0,38	р. зал
четка							
Обыкновенная	че- мл. гн	13,04	мл. гн	12,58	РР- пр	0,38	мл. гн 11,11
чевица							
Щур	—		рр. зал	зим	рр. зал	зим	—
Клест-еловик	—		рр. зал	зим	—		—
Снегирь	о. зим	15,22	о. зим	30,46	о. зим	16,54	О. ЗИМ 11 ,11
Обыкновенный	ду- мл. пр	2,17	мл. ос	10,60	МЛ. ОС	0,77	р.зал 5,56
бонос							
Обыкновенная	ов- мл. гн	39,86	мл. гн	28,48	р. пр	0,77	мл. гн 5,56
сянка							
Камышовая овсянка о. гн		20,29	—		—		рр.зал
Дубровник	О. гн	12,32	—		—		—
Садовая овсянка рр. гн?		2,17	рр- ?	0,66	рр- ?	0,38	—
Условные обозначения: ос—оседлый, гн—гнездится, зим—зимует, пр — пролетный, зал залет-
ный, ? — характер пребывания не выяснен (встречен 1 раз), мн — многочисленный, о обыч-
ный, мл — малочисленный, р — редкий, рр — очень редкий, 0,72 — частота встречаемости (в %).
147
Таблица 5
Видовое разнообразие и экологическая структура орнитокомплексов
Уфы
	Эко		Число	видов		Доля в орнитокомплексе, %			
		33	гзн	жм	псз	33	гзн	жм	псз
									
	Отряды								
1.	Поганкообразные	1	—	—	—	0,83	—	—	—
2.	Гусеобразные	8	2	1	1	6,68	2,00	1,16	2,13
.3.	Соколообразные	7	5	3	1	5,83	5,00	3,49	2,13
4.	Куриные	2	—	—	—	1,67	—	—	—
5.	Журавлеобразные	2	2	—	—	1,67	2,00	—	—
6.	Ржанкообразные	14	2	4	2	11,67	2,00	4,66	4,25
7.	Голубеобразные	4	4	1	1	3,33	4,00	1,16	2,13
8.	Кукушкообразные	1	2	1	1	0,83	2,00	1,16	2,13
9.	Совы	1	3	1	—	0,83	3,00	1,16	—
10.	Козодоеобразные	—	1	—	—	—	1,00	—	—
11.	Стрижеобразные	1	1	1	1	0,83	1,00	1,16	2,13
12.	Дятлообразные	7	6	5	2	5,83	6,00	5,82	4,25
13.	Воробьиные	72	72	69	33	60,00	72,0	80,23	80,85
	Всего:	120	100	86	47				
	Экологические группы								
1.	Лесные птицы	67	78	64	31	55,83	78,00	74,42	65,96
2.	Околоводные и водо- плавающие	33	12	10	9	31,67	12,00	11,62	19,15
3.	Птицы открытых про- странств	9	5	6	3	7,50	5,00	6,98	6,33
4.	Виды скального комп-	6	5	6	4	5,00	5,00	6,98	8,51
	лекса								
	Всего:	120	100	86	47				
рактеризуется большим разнообразием наземногнездящихся.
Увеличивается и становится доминирующей группа видов пале-
арктического типа фауны (по Voous, 1962) (табл. 6). В зеленой
зоне 66,7%, в городских зеленых насаждениях — 75,0, в жилом
массиве — 78,2, в промышленно-складской зоне — 84,2% негнез-
довой орнитофауны составляют виды, нормально гнездящиеся
в регионе. Возрастает общая плотность птичьего населения: в го-
родских зеленых насаждениях она составляет в среднем 766 пар/
/км2, в жилом массиве — 991,2 пары/км2. Во всех местообитаниях
высокую частоту встречаемости сохраняет большая синица.
Кроме того, в зеленой зоне (1981 —1984 гг.— 138 дней наблюде-
ний) часто встречаются серая ворона, сорока, полевой воробей;
в городских зеленых насаждениях (1981 г.— 151 день) — серая
148
Таблица 6
Характеристика орнитокомплексов Уфы
Группа птиц	Число видов				Доля в орнитофауне, %			
	33	гзн	ЖМ	псз	33	гзн	ЖМ	псз
1. Оседлые	17	19	10	8	14,17	19,00	11,63 17,02	
2. Гнездящиеся	67	37	21	20	55,84	37,00	24,42	42,55
3. Зимующие	4	3	6	3	3,33	3,00	6,98	6,38
4. Пролетные	12	17	14	6	10,00	17,00	16,28	12,77
5. Залетные	10	18	28	10	8,33	18,00	32,55	21,28
6. Редкие	10	6	7	—	8,33	6,00	8,14	—
Всего: 1. Зимние	120 21	100 29	86 27	47 14	17,5	29,0	31,3	29,8
2. Весенние	106	80	65	44	88,3	80,0	75,5	93,6
3. Летние	89	61	47	33	74,0	61,0	54,6	70,2
4. Осенние	39	58	49	23	32,5	58,0	56,0	48,9
Всего: 1. Наземногнездящиеся	120 35	101 11	86 6	47 7	42,17	20,00	19,35	25,00
2. Скрытогнездники	24	22	12	10	28,92	40,00	38,71	35,71
3. Гнездящиеся в кронах	17	14	8	6	20,48	25,45	25,81	21,43
4. Подросгово-кустарни-	7	8	5	5	8,43	14,55	16,13	17,86
ковые								
Всего: 1. Палеарктические	83 35	55 26	31 16	28 15	41,67	46,43	51,61	53,57
2. Европейско-туркестан-	14	11	7	6	16,67	19,64	22,58	21,43
ские								
3. Европейские	12	И	4	3	14,29	19,64	12,90 10,72	
4. Голарктические	10	2		—	11 ,90	3,57	—	.—
5. Сибирские	8	4	2	2	9,52	7,14	6,45	7,14
6. Туркестано-средне -	1	1	1	1	1,19	1,79	3,23	3.57
земноморские								
7. Туркестанские	1	1	1	1	1,19	1,79	3,23	;	3,57
3. Космополиты	1			—	1,19			—	—
9. Сибирско-канадские	1			—	1,19		—	—
10. Монголе-тибетские	1			—	1,19	। 		—	—
Всего:	84	56	31	28				
ворона, сорока, домовый воробей, большая синица, зяблик; в жи-
лом массиве (1981 г.— 260 дней) — сизый голубь и домовый во-
робей; в промышленно-складской зоне (1981 г.— 18 дней) — си-
зый голубь, серая ворона, галка, грач, домовый и полевой во-
робьи, скворец.
149
Анализ структуры орнитокомплексов позволил выявить ос-
новные характеристики местообитаний. Так, зеленая зона —
наиболее благоприятное гнездовое местообитание в городской
черте, расположенное на рубеже экологических границ города,
городские зеленые насаждения — благоприятное осеннее кормо-
вое местообитание, жилой массив — зимнее.
На территории выделенных местообитаний птицы распреде-
лены крайне неравномерно. Это явление объясняется наличием
или отсутствием микростаций — необходимых условий для гнез-
дования, кормежки, отдыха и т. д.
В постройках и сооружениях гнездится 12 видов птиц: в дере-
вянных домах — 6, в старых каменных зданиях—-7, в современ-
ных высотных — 5. Деревянные жилые дома, как правило, изо-
билуют небольшими отверстиями, полостями, щелями, нишами
и благодаря этому служат местами гнездования мелких скрыто-
гнездящихся воробьиных птиц. Наиболее обычен здесь домовый
воробей, образующий нередко скопления своих гнезд в нишах
между наличником и стеной. В полостях под крышами и в сте-
нах отмечено гнездование обыкновенной горихвостки, белой тря-
согузки, большой синицы, полевого воробья. Использование в ка-
честве кровельного материала шифера увеличивает возможности
для расположения гнезд — здесь часто селятся полевые и домо-
вые воробьи. Чердачные помещения невелики и обычно недо-
ступны для птиц, поэтому здесь сравнительно невелика числен-
ность сизых голубей, отдельные гнезда которых располагаются
в нишах за наличниками. Гнездование черного стрижа и галки
не отмечено.
Старые каменные четырех-пятиэтажные здания наряду с
большим количеством ниш, выступов, балконов, лепных украше-
ний имеют просторные чердачные помещения, заселенные боль-
шими стаями сизых голубей. Полости под покоробившимися же-
стяными водосливами окон и крыш охотно занимают галка, до-
мовый воробей, черный стриж, отмечено гнездование большой
синицы. В лепных украшениях под карнизами на фасадах, обра-
щенных к площади или широкой улице, а также в нишах под
балконами устраивают свои гнездовые колонии городские ла-
сточки. Так, например, на площади им. Орджоникидзе колония
ласточек насчитывает около 50 гнезд и существует на протяже-
нии всего периода наблюдений.
Современные здания повышенной этажности бесчердачного
типа характеризуются очень небольшим количеством выступаю-
щих частей, здесь мало удобных для гнездования птиц мелких
отверстий, ниш и полостей, отсутствуют балконы. Вентиляцион-
ные полости по своим размерам значительно уступают простор-
ным чердачным помещениям старых каменных зданий и заняты
сизым голубем, нередко галкой. В полостях под жестяными водо-
сливами гнездятся черный стриж, домовый воробей. В отверстии
в стене лоджии на 9-м этаже удалось обнаружить строящееся
гнездо большой синицы. Птицы носили зеленый мох с газона,
150
в 3—4 приема добираясь до своего отверстия. В целом современ-
ные здания характеризуются пониженной гнездопригодностью.
Различные типы зданий неравноценны и как поставщики кор-
ма для птиц. Многие жители районов деревянной застройки со-
держат у себя во дворах кур, уток, гусей, свиней. Пищевые от-
ходы образуют открытые скопления по склонам оврагов с неза-
мерзающими зимой ручьями, вода которых сильно загрязнена.
Круглый год здесь кормятся серые вороны, галки, сороки, домо-
вые и полевые воробьи, зимой — рябинники, летом — грачи
и скворцы.
В районах старых каменных зданий пищевые отходы собира-
ются в специальные контейнеры, установленые в каждом дворе,
служащие основным местом кормежки для сизых голубей (около
одного контейнера насчитывается нередко более 50 особей), до-
мовых воробьев, галок, серых ворон, летом —грачей и скворцов.
В теплое время года пищевые отходы привлекают мух и других
насекомых, за которыми здесь охотятся обыкновенная горихво-
стка и белая трясогузка, а нередко и серая мухоловка. В зимнее
время мы отмечали полевых воробьев и сорок, пищевыми отхо-
дами нередко кормятся поползни, а ближе к весне, когда урожай
рябины уничтожен, стаи свиристелей.
Многие современные здания оборудованы мусоропроводами,
поэтому доступ птиц к пищевым отходам затруднен. Таким обра-
зом, районы современных зданий характеризуются ухудшением
и кормовых условий.
На условия обитания птиц в городе оказывают влияние осо-
бенности планировки. Так, например, хаотичная скученная дере-
вянная застройка препятствует кормежкам больших стай сизого
голубя, в то время как образующая просторные дворы перимет-
рально-квартальная планировка районов старых каменных зда-
ний создает для этого все необходимые условия. Свободная пла-
нировка в современных микрорайонах также оказывается благо-
приятной для этих птиц.
Районы деревянной застройки и районы, занятые каменными
зданиями, характеризуются различным микроклиматом. Терри-
тория последних, в значительной степени покрытая асфальтом,
сильно перегревается (Леонтьева, 1969). Под воздействием на-
грева над городом образуется микрообласть пониженного атмо-
сферного давления, которая вызывает возникновение воздушных
потоков от периферии к центру (Чолоян, 1974). «Городские бри-
зы» способствуют притоку мелких и мельчайших насекомых из
окрестностей города (Благосклонов, 1982). В утренние и вечер-
ние часы угол падения солнечных лучей на стены зданий близок
к прямому. Летающие насекомые в это время вьются около теп-
лых стен и сидят на них массами. Данное свойство городского
ландшафта эффективно используют для кормодобывания многие
птицы. В Дебрецене это характерно для горихвостки-чернушки,
серой мухоловки и домового воробья (Божко, 1971, цит. по;
Храбрый, 1984), в Уфе — для черного стрижа, белой трясогузки,
151
домового воробья и серой мухоловки. Сходное поведение этих,
птиц мы наблюдали в Западной Башкирии на освещенных в
утренние и вечерние часы отвесных откосах глубоких оврагов,
особенно в тех участках, где выступали корни деревьев, исполь-
зуемые в качестве приезд. Видимо, охота у стен зданий — это не
новая адаптация к урбанизированному ландшафту, а довольно
древняя, связанная с использованием природных инсолируемых
вертикалей (откосов оврагов, стен скал) в качестве мест эффек-
тивного кормодобывания.
Особенно интересно в утренние и вечерние часы ведут себя
черные стрижи. До восхода солнца они охотятся высоко и раз-
розненно, с появлением солнца начинаются охоты вдоль осве-
щенных стен, когда солнце поднимается выше, птицы вновь пере-
ходят к добыванию насекомых на больших высотах. То же самое
происходит и вечером, однако охоты у стен в это время бывают
более интенсивными. Летающие разрозненно птицы вдруг объ-
единяются в плотную стаю (до 10—15 особей, расстояние между
ними сокращается до 1—2 м) и с пронзительным визгом проно-
сятся вдоль стены, приближаясь к ней на расстояние до 3—5 м^
особенно близко там, где нет выступающих частей и балконов.
Удаляясь от здания, стрижи утрачивают компактность стаи;
приближаясь к стене, они вновь приобретают ее. Заходы вдоль
стен продолжаются многократно и постоянно сопровождаются
пронзительным визгом и повышением организованности в дей-
ствиях ее членов. По-видимому, птицы собирают не только тех
насекомых, которые летают в пристенном пространстве, но и
вспугивают сидящих на стенах.
Придомовая полоса у инсолируемых стен — место, где проис-
ходит наибольшая задержка тепла; теплый период года здесь
более продолжителен (Леонтьева, 1969) и раньше, чем в других
местах, весной появляются первые насекомые. Белые трясогуз-
ки, прилетающие в город в первых числах апреля, предпочитают
инсолируемые поверхности в качестве своеобразных кормовых
стаций. В солнечные зимние дни здесь греются голуби и во-
робьи.
Желая выявить виды растений, играющие решающую роль в
формировании орнитофауны города, мы предприняли попытку
статистически обработать регистрации встречаемости птиц на
различных видах растений города за период 1966—1983 гг. Что-
бы добиться сопоставимости данных различного характера, на-
ходку каждого гнезда на данном виде растений мы условно при-
нимали за единицу и вторичные встречи птиц около него на про-
тяжении одного сезона в расчет не принимали, тогда как встречи
птиц, кормящихся, отдыхающих на растениях мы регистрирова-
ли каждый раз как новые.
Обработка данных проводилась двояким образом. Чтобы вы-
явить виды птиц, достоверно чаще других встречающиеся на ка-
ком-либо виде растений, для каждого вида растений составлялся
список встреченных на нем видов птиц с указанием количества
152
Таблица 7
Оценка достоверности частоты встреч птиц на различных видах
растений по t — критерию Стьюдента (при Р—0,95)
	Виды птиц, достоверно	t Табл.		
Виды растений	часто встречающиеся на растениях		t Эмп.	Вид связи
				
Сосна обыкновенная	Пестрый дятел	2,02	6,68	трофич. (семена)
	Большая синица		5,49	трофич.
	Буроголовая гаичка		3,27	трофич.
	Сорока		2,49	гнезд.
Лиственница сибирская	Пестрый дятел	2,02	3,86	трофич. (семена) трофич.
	Большая синица		3,86	
	Буроголовая гаичка		2,59	трофич.
	Обыкновенный поползень		2,18	трофич.
Ель обыкновенная	Коноплянка	2,04	6,37	гнезд.
Туя западная	Чиж	2,37	3,97	трофич. (семена)
Береза бородавчатая	Обыкновенная чечетка	2,02	3,71	трофич. (семена)
	Серая ворона		3,71	гнезд.
	Чиж		2,62	трофич. (семена)
Тополя (бальзамический,	Большая синица		2,26	трофич.
осокорь, берлинский)		2,03	9,99	гнезд.
Осина	Пестрый дятел	2,09	5,50	гнезд.
Ивы кустарниковые (трех- тычинковая, шерстисто-	Варакушка	2,04	4,27	гнезд.
побеговая, русская и др.) Клен остролистный	Большая синица	2,11	2,23	трофич.
Липа мелколистная	Грач	2,04	8,77	гнезд.
	Серая ворона		5,51	гнезд.
	Галка		5,21	присада
	Полевой воробей		4,91	гнезд.
	Домовый воробей		4,03	гнезд.
	Большая синица		3,14	гнезд., трофич.
Ясень зеленый	Снегирь	2,04	12,80	трофич. (семена)
	Грач		4,71	гнезд.
Дуб черешчатый	Большая синица	2,05	2,75	трофич.
	Обыкновенный поползень		2,33	трофич.
Яблони мелкоплодные	Рябинник	2,03	6,24	трофич.
(сибирская, ранетка)	Обыкновенный дубонос			(плоды) трофич. (семена)
			3,53	
				
	Снегирь		3,03	трофич. (семена)
153
Таблица 7 (окончание)
Вид растений	Виды птиц, достоверно часто встречающиеся на растениях	t Табл.	t Эмп.	Вид связи
Рябина обыкновенная	Рябинник Свиристель	2,06	6,63 5,67	трофич. (плоды) трофич. (плоды)
Бархат амурский	Свиристель	2,20	2,37	трофич. (плоды) трофич. (плоды)
Бузина красная	Обыкновенная гори- хвостка	2,16	3,67	
Шиповники (роза колю- чейшая, коричная, мор- щинистая)	Коноплянка	2,31	3,78	гнезд. (живые изгороди)
Сирени (обыкновенная, венгерская, амурская)	Снегирь	2,14	3,32	трофич. (семена, почки)
Горец птичий (спорыш)	Домовый воробей	2,57	2,91	трофич. (побеги)
регистраций каждого вида и преобладающего характера связи
за весь период наблюдений. Чтобы выявить виды растений, до-
стоверно чаще используемые каким-либо видом птиц, для каж-
дого вида птиц составлялся список растений, на которых он был
отмечен (спектр), с указанием количества регистраций на каж-
дом виде растений и преобладающего характера связи за весь
период наблюдений. Данная методика позволила нам избежать
односторонности при интерпретации результатов, более глубоко
представить структуру экологических связей городских птиц с
растениями. Дело в том, что какой-либо вид птиц может пред-
почитать какой-то вид растений в качестве места кормежки или
гнездования, но встречаться на данном растении реже других
видов птиц в силу конкуренции или каких-то других причин или,
наоборот, птица может встречаться на данном виде растений до-
стоверно чаще других видов птиц, но не предпочитать его.
Оба списка были обработаны методом сравнения выборочной
и генеральной долей с оценкой достоверности различия по /-кри-
терию Стьюдента (Лакин, 1980). При этом под генеральной до-
лей мы понимали долю данного вида (например, растений, ис-
пользуемых каким-то видом птиц) в общем списке видов, а под
выборочной долей —долю регистраций в общем объеме регист-
раций. Результаты статистической обработки, представленные в
табл. 7 и 8, согласуются с данными, приведенными Д. В. Влады-
шевским (1980), полученными другим методом.
Анализ результатов статистической обработки позволил вы-
делить экологические связи трех типов (Карев, Беньковская,
1984).
154
Таблица 8
Оценка достоверности предпочтения птицами определенных видов
растений своего спектра по t—критерию Стьюдента
(при Р=0,95)
Виды птиц	Виды растений, с ко- торыми достоверно связаны птицы	t		Вид связи
		табл.	эмп.	
Обыкновенный дубонос	Яблони мелкоплодные	2,23	5,36	трофич. (семена)
Снегирь	Ясень зеленый	2,05	14,22	трофич. (семена, почки)
				
Свиристель	Рябина обыкновенная	2,14	5,84	трофич. (плоды)
Рябинник	Рябина обыкновенная	2,11	5,64	»
	Яблони мелкоплодные		3,59	»
Певчий дрозд	Яблони мелкоплодные	2,45	3,77	»
Зяблик	Сосна обыкновенная	2,11	3,82	»
Сорока	Сосна обыкновенная	2,12	4,65	гнезд.
Щегол	Лопух большой	2,07	10,01	трофич. (семена)
Полевой воробей	Спорыш	2,04	5,68	трофич. (побеги)
	Липа мелколистная		4,14	гнезд.
Домовый воробей	Спорыш	2,05	9,58	трофич. (побеги)
	Тополя		2,89	трофич. (семена)
Большая синица	Сосна обыкновенная	2,05	7,23	трофич.
	Лиственница сибирская		3,00	»
Буроголовая гаичка	Сосна обыкновенная	2,11	5,81	»
	Лиственница сибирская		3,01	»
Обыкновенная горихвост- ка	, Бузина красная	2,08	5,69	трофич. (плоды)
	Сосна обыкновенная		4,51	трофич.
Пестрый дятел	Сосна обыкновенная	2,13	7,25	трофич. (семена)
	Лиственница сибирская		2,60	трофич. (семена)
Обыкновенный поползень	Лиственница сибирская	2,16	3,39	трофич.
Пеночка-теньковка	Сосна обыкновенная	2,32	5,59	»
Пеночка-весничка	Сосна обыкновенная	2,16	3,98	»
Зеленая пеночка	Тополя	2,16	4,09	»
	Лиственница сибирская		2,72	»
Зеленушка	Тополя	2,12	2,77	гнезд, (подстриж, крона)
				
Обыкновенная чечетка	Береза бородавчатая	2,11	6,15	трофич. (семена)
Таблица 8 (окончание)
Виды птиц	Виды растений, с ко- торыми достоверно связаны птицы	1 табл.	эмп.	Вид связи
Коноплянка		Ель обыкновенная	2,06	5,46	гнезд. (молодые куртины)
		Шиповники		3,73	гнезд. (живые изгороди)
Чиж		Береза бородавчатая	2,26	2,59	трофич. (семена)
		Туя западная		2,59	»
Варакушка		Ивы кустарниковые	2,26	4,89	гнезд. (куртины у воды)
Черноголовая	славка	Бузина красная	2,10	7,54	трофич. (плоды)
Славка-завирушка		Бузина красная Лиственница сибирская	2,09	2,27 2,27	» трофич.
Грач		Тополя	2,45	3,02	гнезд.
Обыкновенная	пишуха	Лиственница сибирская	2,37	2,67	трофич.
1.	Отдельные виды птиц встречаются на данном виде растений
достоверно чаще других видов птиц, достоверно предпочитая его
другим растениям своего спектра (тополя — грач (гнездовые
связи)).
2.	Отдельные виды птиц встречаются на данном растении до-
стоверно чаще других видов птиц, не предпочитая его другим
растениям своего спектра (бархат амурский — свиристель (тро-
фические связи)).
3.	Отдельные виды птиц достоверно предпочитают данное ра-
стение другим растениям своего спектра, встречаясь на нем не
чаще других видов птиц (тополя — зеленушка (гнездовые
связи)).
Первый и второй типы связей характеризуются сходными ви-
дами птиц, первый и третий — сходным набором растений. Свя-
зи первого типа устанавливают преимущественно многочислен-
ные экологически пластичные виды птиц. Связи второго типа —
эти же виды с непредпочитаемыми видами растений. Связи треть-
его типа устанавливают в основном более стенотопные виды
птиц, встречающиеся реже первых. Местные и интродуцирован-
ные растения, с которыми птицы устанавливают экологические
связи первого и третьего типов, играют решающую роль в фор-
мировании орнитофауны г. Уфы, обусловливая присутствие опре-
деленных видов птиц: сосна обыкновенная — пестрый дятел,
большая синица, буроголовая гаичка, сорока; лиственница си-
156
бирская — пестрый дятел, большая синица, буроголовая гаичка,,
обыкновенный поползень; ель обыкновенная, шиповник — коно-
плянка; туя западная — чиж; тополя — грач, зеленушка; ивы
кустарниковые — варакушка; липа мелколистная — полевой во-
робей; ясень зеленый — снегирь; яблоня мелкоплодная—рябин-
ник, обыкновенный дубонос; рябина обыкновенная — рябинник,
свиристель; бузина красная — обыкновенная горихвостка, черно-
головая славка, славка-завирушка; спорыш — домовый и полевой
воробьи; лопух — щегол.
Предпочтение отдельных видов растений в качестве мест
гнездования и кормежки обусловлено особенностями архитекто-
ники кроны, регулярностью и обилием плодоношения, располо-
жением по отношению к другим элементам городского ландшаф-
та, степенью распространения в насаждениях города.
Роль поставщика птиц в город выполняет биотопическое окру-
жение. В окрестностях Уфы много водоемов, в том числе круп-
ные реки — Белая и Уфа. В местообитаниях с неодинаковой сте-
пенью антропогенного воздействия они по-разному привлекают
птиц.
Относительно менее антропогенно измененные участки зарос-
ших водоемов зеленой зоны служат местом гнездования черной
и белокрылой крачек, камышевки-барсучка, Камышевой овсянки;
на высокотравных заболоченных участках гнездятся обыкновен-
ный сверчок, дубровник, камышевая овсянка, камышевка-барсу-
чок, варакушка, болотная камышевка, желтая и желтолобая
трясогузки, по окраинам заболоченных древесных насаждений—
коростель; кочкарниковые заболоченные участки пастбищного
типа привлекают на гнездование чибиса, травника, бекаса; на
лесных озерах и старицах гнездятся мородунка и перевозчик.
Весной на залитых талыми водами пойменных лугах держится
много различных видов уток и куликов.
Крупные реки — Белая и Уфа — пользуются большой попу-
лярностью как места массового отдыха горожан, берега их оде-
ваются в бетон, значительную территорию занимают пляжи.
Реки являются единственными в городе местами обитания озер-
ной чайки, речной и малой крачек, на песчано-галечниковых от-
мелях гнездятся малый зуек и перевозчик. Много куликов и уток
держится здесь в период пролета. Участки реки Белой вследст-
вие сброса сточных вод в зимний период почти на протяжении
всего течения вдоль города не замерзают. Места сброса сточных
вод привлекают стаи серых ворон и озерных чаек. В 1984 г. здесь
была впервые отмечена зимовка крякв, гоголей и лутка (Карев,
Ямалова, 1984).
В лесопарках пруды встречаются редко и являются местами
массового отдыха горожан. Водоплавающие птицы (кряквы и
чирки-свистунки) встречаются здесь изредка, главным образом
на весеннем пролете. Эти пруды служат основными местами во-
допоя для лесных птиц.
Пруды малых парков используются отдыхающими для ката-
757
Рис. 9. Деревянные домики с садами по ул. Тукаева привлекают на гнездовья
полевых и домовых воробьев, скворцов и других птиц
ния на лодках. Из окрестных жилых массивов на водопой сюда
прилетают стаи сизых голубей и воробьев. Изредка с реки Белой
залетают одиночные озерные чайки и малые крачки. Таким обра-
зом, урбанизация водоемов Уфы вызывает резкое сокращение
видового разнообразия водоплавающих и околоводных птиц. При
этом гнездопригодные свойства утрачиваются полностью.
Сочетания вышеперечисленных микростаций обеспечивают
высокое разнообразие птиц в условиях города. Так, например,
районы деревянной застройки с их плодовыми садами по овра-
гам с незамерзающими зимой ручьями характеризуются более
разнообразной фауной птиц (55 видов), нежели районы камен-
ных (37 видов) или современных высотных зданий (32 вида),
озелененность которых ниже. Густая растительность и наличие
воды обусловливают гнездование в первых таких лесных птиц,
как черноголовая славка, соловей, рябинник, зеленая пеночка
и пеночка-весничка (рис. 9).
Изучая орнитофауну населенных пунктов Башкирии,
В. Д. Ильичев (1960) пришел к выводу, что такие факторы, как
характер построек, озеленение и биотопическое окружение, мо-
гут играть решающую роль в формировании орнитофауны. При-
веденные выше материалы подтверждают правильность этих вы-
водов. На основании результатов исследований выделено три
группы микростаций: искусственные микростации объединяют
здания, сооружения, покрытия и их элементы, появление кото-
рых обусловлено деятельностью человека; естественные микро-
стации включают отдельные растения и растительные сообще-
ства, водоемы с прибрежными участками, характерные и для
158
региона; особую группу составляют неофлористические микро-
стации, куда относятся отдельные экземпляры интродуцирован-
ных растений, а также группы и сообщества их с местными ви-
дами.
Следует заметить, что первая группа микростаций типична
для поселений человека и является непременным атрибутом в
городах и селах на всем земном шаре, в то время как вторая
группа может быть характерной лишь для данной природной
зоны. Третья группа уникальна, ибо подобные сочетания раз-
личных видов растений могут не встречаться больше нигде.
По-видимому, первая группа микростаций и обусловливает вы-
сокое сходство видового состава птиц многих городов Евразии и
является ведущей в формировании городской орнитофауны, вто-
рая и третья группы обусловливают региональные и специфиче-
ские различия фаун.
Помимо экологических факторов, в городах, где проживает
более миллиона жителей, важное значение в формировании
орнитофауны имеет и социальный фактор, т. е. отношение насе-
ления к обитающим здесь птицам. Оказавшись изолированными
от природы, жители городов стремятся приблизить ее к своему
дому, создать более оптимальную среду обитания. Некоторые
авторы указывают на большое значение птиц как своеобразного
«психотерапевтического средства» (Мальчевский и др., 1976;
Ксенц и др., 1984).
Проведенная по разработанной автором методике серия экс-
периментов с учащимися 3—8 классов с целью выявления ассо-
циаций, возникающих при прослушивании записей голосов не-
которых видов птиц, показала, что пение зяблика воспринимает-
ся в основном как приятное, возбуждающее, веселое, ассоцииру-
ется с солнечным утром в лесу, вызывает пассивные реакции
(хочется отдыхать, мечтать). Пение зарянки воспринимается в
основном как приятное, успокаивающее, веселое, ассоциируется
с теплым солнечным утром в лесу, вызывает пассивные реакции
(отдыхать, слушать). Крики грачей воспринимаются в основном
как неприятные, возбуждающие, грустные, ассоциируются с пас-
мурным утром в городе, вызывают пассивные реакции. В ходе
исследований выявлено сильное психологическое воздействие
других проявлений жизнедеятельности птиц, таких, как быстрота
движений, перепархиваний, разнообразие окраски.
Это позволяет предполагать, что в связи с интенсивным раз-
витием ландшафтной архитектуры, садово-паркового искусства,
фитоэргономики наиболее перспективным направлением город-
ской орнитологии, по-видимому, станет разработка методов вве-
дения птиц (наряду с другими животными) в конструируемые
фитоэргономические системы, произведения садово-паркового
искусства и ландшафтной архитектуры не только в качестве
вспомогательного средства биологического контроля и биологи-
ческой индикации, но и как компонента, обладающего мощным
психологическим воздействием. Главную роль в решении задач
159
экологического дизайна должна играть дифференциальная эко-
логия, и в частности поиски и конструирование микростаций.
Бережное отношение и забота людей отражается на поведе-
нии и численности некоторых птиц. В искусственных гнездовьях
в Уфе зарегистрировано гнездование 8 видов птиц, но чаще всего
их занимают воробьи и скворцы. На кормушках отмечается
11 видов птиц: в лесопарках— 10, в жилом массиве — 8. Пополз-
ни, буроголовые гаички и большие синицы нередко берут корм
из рук, сизые голуби и воробьи подпускают человека вплотную.
С конца прошлого столетия облик Уфы резко изменился. Она
превратилась в крупный промышленный город с миллионным на-
селением и площадью 46,8 тыс. га. Изменился характер застрой-
ки. В XVII—XVIII вв. Уфа была деревянным городом. Камен-
ные здания появились в центре города в XIX в. В 30-е годы на-
шего столетия началось массовое возведение 4—5-этажных зда-
ний. В 70-е годы появились высотные здания. В настоящее время
на территории города наблюдается наибольшее разнообразие
типов жилой застройки, которое когда-либо существовало.
С этим связано развитие и распространение видов скального
комплекса, появившихся уже в XIX в. Так, в конце прошлого
века П. П. Сушкин (1897) писал, что на гнездовье галка здесь
не так тесно приурочена к жилью человека, как в центральных
губерниях, и зимует в Уфе в очень небольшом количестве. Гро-
мадное большинство стрижей, населяющих Уфимскую губернию,
находится в совершенно диком состоянии, и около каменных
строений они наблюдались только в Бирске и Уфе. Городская
ласточка, по его описанию, малочисленна. В настоящее время
наблюдается «расцвет» видов скального комплекса. Галка очень
обычна в жилом массиве на протяжении круглого года, в зим-
ний период образует с серыми воронами тысячные стаи, совер-
шающие ежедневные перелеты от мест кормежки к районам
ночевок. Черный стриж стал одним из массовых гнездящихся
видов жилого массива, проявляет четкую приуроченность к райо-
нам каменных зданий и уступает по своей численности лишь си-
зому голубю и домовому воробью. В Башкирии же гнездовые
колонии их весьма редки и малочисленны. Городские ласточки в
Уфе обычны, в качестве мест гнездования предпочитают здания
старого архитектурного стиля и автотранспортный мост через
р. Белую, численность их в Уфе превышает 1,5 тыс. особей.
Ведущий свою историю с момента образования города, исто-
рически сложившийся комплекс видов деревянной застройки с
садами разрушается в связи с исчезновением привычных мест
гнездования в процессе интенсивно идущей замены старых дере-
вянных строений современными каменными зданиями. Уже в
50-х годах нашего века В. Д. Ильичев (1960) отмечал отсутствие
в Уфе деревенской ласточки, резкое снижение численности во-
робьев, особенно полевого.
Рассматривая тенденции формирования фауны городских на-
саждений, важно подчеркнуть изменения, произошедшие в Баш-
160
кирии. Сократилась площадь лесов. По данным Г. А. Склярова
(1964), основанным на изучении почв, не так давно лесистость
Башкирии составляла 72°/о, а в настоящее время равна 38% (По-
пов, 1980). Причем в районах лесостепного (где расположена и
Уфа) и степного Предуралья имеются в ряде случаев практиче-
ски безлесные территории (Попов, 1980). Так, например, в
1961 г. в окрестностях Уфы лесистость территории составляла
30% (Тахаев, Пархоменко, 1961). В то же время в г. Уфе она
выше — в настоящее время 36% территории города занимают
леса (Хабибуллин, 1984). Причем площадь зеленых насаждений
в городе постоянно росла: в 1913 г. она составляла 30 га, в
1945 г.—42, 1950 г.—210,6, I960 г.— 267,3 га (Чукавин, 1962).
В настоящее время общая площадь парков и садов значительно
возросла и приближается к четырехзначной цифре.
По озеленению и благоустройству Уфа занимает одно из пер-
вых мест в РСФСР. Если в начале 60-х годов на одного жителя
приходилось 4,8 м2 зеленых насаждений, то в настоящее время —
11 м2 (Хайретдинов, 1984). Следует заметить, что леса Башкирии
образованы в основном 20 лесообразующими породами (Попов.
1980). В Уфе породный состав постоянно обогащался. До рево-
люции он был крайне беден и ограничивался 10 древесными по-
родами и 6 кустарниковыми (Чукавин, 1962). За счет введения
представителей чужеродных флор он значительно пополнился.
В настоящее время в парках города произрастает свыше 43 ви-
дов древесно-кустарниковых пород (Хайретдинов, 1984). В бо-
таническом саду насчитывается 186 видов и форм (Сахарова,
Мельникова, 1959), в дендропарке Башкирской лесной опытной
станции—109 (Косоуров, Письмеров, 1959). Обращает на себя
внимание отсутствие в окрестностях города хвойных и высокое
разнообразие их в черте города — в ботаническом саду произра-
стает 7 видов (Сахарова, Мельникова, 1959), в дендропарке
БЛОС — 15 (Косоуров, Письмеров, 1959). По данным Ю. Ф. Ко-
соурова и Э. В. Косоуровой (1973), в Башкирии произошло зна-
чительное уменьшение площадей, занятых шиповником, что свя-
зано с начавшимися, особенно в последние десятилетия, интен-
сивным освоением пойм рек, расчисткой закустаренных земель,
выжиганием лугов, распашкой пойменных участков, усилившей-
ся пастьбой скота, поголовье которого резко возросло. В то же
время в Уфе наблюдается широкое распространение насаждений
шиповника и других видов кустарников в виде живых изгородей.
Подобные изменения экологического градиента между регио-
ном и городом оказывают существенное влияние на видовой со-
став птиц. В Уфе в настоящее время отмечено 80,6% всех лесных
видов птиц Башкирии, в том числе такие редкие для республики
виды, как трехпалый дятел, зеленая пеночка, щур, клест-еловик,
малая мухоловка, кедровка, сибирская завирушка, юрок. Из них
на гнездовании наблюдались трехпалый дятел и зеленая пеноч-
ка, причем последняя в Уфе по численности превосходит все дру-
гие виды пеночек.
6 В. Д. Ильичев, В. Е. Фомин
161
В настоящее время изменения орнитофауны Уфы продолжа-
ются и происходят чрезвычайно интенсивно в связи с быстрым
преобразованием облика города и окрестностей.
Озеленение города привело к тому, что некоторые виды птиц
стали чаще встречаться в жилом массиве в период пролета: зе-
леная пересмешка (1966—1975 гг.— 1,17%, 1976—1980 гг.— 1,60,
1981 —1984 гг.— 7,02%), садовая камышевка (0,39%; 1,48;
6,56%), черноголовая славка (3,13%; 5,05; 12,11%), садовая
славка (4,69%; 4,56; 10,91%), весничка (4,30%; 5,17; 11,74%),
зеленая пеночка (1,95%; 4,68; 14,70%).
В лесопарках, организованных на базе естественных лесных
массивов, уплотнение почвы, сведение подлеска привели к появ-
лению суховершинности, повышению дуплистости древесных на-
саждений, пораженности их вредителями, изреженности. Это
способствовало возрастанию численности пестрого дятла
(12,50%; 13,42; 24,31%), большой синицы (44,53%; 51,35;
85,21 %), полевого воробья (14,45%; 16,75; 48,98%) , зяблика
(23,44%; 26,60; 33,64%), обыкновенного поползня (10,94%; 8,13;
28,28%), обыкновенной пищухи (3,13%; 1,11; 8,32%), белой тря-
согузки (10,94%; 15,89; 37,34%), скворца (7,81%; 10,47; 20,33%),
серой мухоловки (2,34%; 5,30; 13,68%), обыкновенной горихво-
стки (20,31 %; 22,29; 26,80%), вызвало сокращение численности
зарянки (4,69%; 7,51; 1,94%) и вальдшнепа (0,39%; 0,25;
0,09%).
Распространение хвойных пород в черте города и их отсутст-
вие в окрестностях способствовало концентрации и увеличению
численности в Уфе пестрого дятла, большой синицы, обыкновен-
ного поползня, обыкновенной пищухи, зеленушки (7,81%; 16,38;
19,69%), чижа (1,17%; 4,93; 8,87%), коноплянки (6,64%; 12,93;
21,07%), появлению клеста-еловика и желтоголового королька.
В настоящее время многие деревья и кустарники вступили в
фазу плодоношения. Широкое введение в городские насаждения
рябины обыкновенной и мелкоплодной яблони способствовало
возрастанию численности рябинника (19,89%; 22,78; 32,44%),
свиристеля (9,38%; 14,16; 15,43%), обыкновенного дубоноса
(5,47%; 4,80; 8,78%), появлению щура, распространение плодо-
носящих насаждений березы бородавчатой — обыкновенной че-
четки (4,69%; 5,30; 8,13%), чижа. Массовая посадка бузины
красной, жимолости татарской, дерена белого, ирги привела к
возрастанию осенней численности славок, обыкновенной гори-
хвостки, серой мухоловки. Увеличение площади, занятой живы-
ми изгородями из кустов шиповника, вызвало подъем гнездовой
численности коноплянки.
Широкое введение интродуцированных растений создало до-
полнительные возможности для гнездования и кормежки птиц.
С 1950 г. для линейного озеленения улиц в большом количестве
использовался ясень зеленый 10—15-летнего возраста (Чука-
вин, 1962). Теперь эти насаждения обильно и регулярно плодо-
носят. Широкое распространение насаждений ясеня зеленого —
162
основная причина увеличения численности снегиря (12,11%;
25,00; 24,77%). Дело в том, что урожай рябины быстро уничто-
жают стаи рябинников и свиристелей. Кроме того, одинарные
крылатки ясеня, отличающиеся округлой формой и параллель-
ным жилкованием сравнительно тонких наружных покровов, быс-
трее и легче расщепляются птицами по сравнению со сдвоенны-
ми крылатками кленов (остролистного, ясенелистного, татар-
ского), имеющими уплощенную форму и сложное жилкование
прочных покровов. Семена туи западной охотнее поедаются чи-
жами, нежели семена расположенных поблизости берез. Види-
мо, семена хвойных деревьев являются для этого вида более
предпочитаемыми, а открытое их расположение у туи дает
большие преимущества перед другими хвойными, семена кото-
рых заключены в шишки. Посадка тополя бальзамического ря-
дами и группами вдоль железных дорог способствовала увели-
чению численности грача (8,60%; 12,44; 38,54%).
Некоторые виды птиц увеличили свою численность благодаря
более полному освоению городского ландшафта. Они находят
здесь больше доступного корма, безопасных мест для гнездова-
ния, чем в окрестностях. К ним относятся прежде всего врановые,
возрастание численности которых характерно и для других го-
родов. Так, например, в Уфе происходит интенсивная синантро-
пизация сороки (19,53%; 27,96; 59,98%). Стали вызывать тре-
вогу массовые ежедневные зимние перемещения серых ворон и
галок, скопления их на ночевках в центре города, случаи гнез-
дования грачей на опорах ЛЭП и столкновения птиц с самоле-
тами на Уфимском аэродроме (Клысов, Ямалова, 1984). Этому
в немалой степени способствовало распространение с 1979 г. под-
собных хозяйств, расширение сети предприятий общественного
питания (за 1958—1980 гг. число столовых, буфетов, кафе, рес-
торанов увеличилось с 415 до 848 (История Уфы, 1981)), орга-
низация свалок, повсеместно наблюдаемое небрежное обраще-
ние с пищевыми продуктами, в частности с зерном при транспор-
тировке по железной дороге, а также взросление древесных на-
саждений в жилом массиве. Эти же причины наряду с введением
мусоропроводов в современных зданиях вызывают усиление
ежедневных перелетов сизых голубей из жилого массива на свал-
ки, очистные сооружения, свинофермы подсобных хозяйств, же-
лезнодорожные вокзалы и станции. Не находя достаточно пищи
около зданий, птицы нередко устремляются внутрь. В павильонах
рынков Уфы в настоящее время обитает более 150 особей сизо-
го голубя, отдельные особи живут в зданиях вокзалов, аэропор-
та, в залах продовольственных магазинов, столовых. Подобное
явление наблюдается у домовых воробьев и больших синиц.
Между тем уже сейчас сизый голубь выступает как основной
источник орнитозной инфекции. Результаты исследований указы-
вают на высокую зараженность птиц (до 72%) и значительную
распространенность пневмоний орнитозной этиологии (Вишев,
Аминов, Иванова, Карев, 1984). Обилие рябинников в городе
163
6*
обусловливает определенный ущерб урожаю плодов в коллек-
тивных садах. В будущем, возможно, эти явления усилятся, по-
этому уже сейчас необходимо интенсивно искать пути снижения
негативной роли ряда массовых видов птиц.
Идущая с запада урбанизация кряквы, по-видимому, скоро
достигнет Уфы. Этому способствует наличие незамерзающих
участков на р. Белой в районе сброса сточных вод, где в 1984 г.
впервые была отмечена зимовка стайки из 5 особей. В послед-
ние годы в период весеннего пролета эти утки все чаще появля-
ются на водоемах лесопарков, садятся на лужи в районах ново-
строек (1975—1980 гг. —0,74 и 2,50%).
Интенсивная развеска искусственных гнездований в парках и
коллективных садах вызывает возрастание численности полево-
го и домового воробьев, скворца. Эти виды препятствуют уве-
личению численности двух мелких дуплогнездников — мухолов-
ки-пеструшки, обыкновенной горихвостки. Скворец охотнее посе-
ляется в молодых коллективных садах с обилием открытых
участков почвы, необходимых для кормежки. С возрастом садов
численность гнездящихся скворцов снижается. Скворцы охотно
занимают искусственные гнездовья, развешенные в жилом мас-
сиве на балконах, стенах домов, на фонарных столбах и деревь-
ях. Заселенность гнездовий особенно высока в районах новост-
роек по окраинам города.
Массовая подкормка птиц в зимнее время способствует воз-
растанию численности большой синицы, воробьев и сизых го-
лубей.
Издавна в Уфе практикуется ловля певчих птиц. В 50-х го-
дах птицеловами вылавливались стаи чижей и чечеток (Ильи-
чев, 1960). В настоящее время, по данным Е. В. Кучерова (1984),
за зиму вылавливается более тысячи мелких птиц. Особенно мно-
го щеглов, чижей, чечеток. Зимой 1979/80 г. Красноярский рынок,
где производилась продажа певчих птиц, был закрыт. Отлов
птиц в черте города сократился, однако не прекратился. По-ви-
димому, возрастание численности щегла, чечетки и чижа можно
связать и со снижением фактора отлова.
Выявлен ряд видов птиц, численность которых испытывает
негативные изменения. В последние годы (1981 —1984) не отме-
чены зимняк, серый журавль, желна, серый сорокопут. Частота
встречаемости черного коршуна почти не изменилась (0,39%;
0,25; 0,83%).
Проводящаяся в Уфе реконструкция старых парков с целью
улучшения их эстетических качеств в ряде случаев вызывает обед-
нение разнообразия птиц. Так, полное уничтожение густых
зарослей кустарников в Парке им. Ленина (бывший Парк им.
Матросова) привело к исчезновению соловья, славки-завирушки,
коноплянки. Освоение зеленой зоны сопровождается разруше-
нием местообитаний околоводных и водоплавающих птиц. Очень
скоро многие виды, обитающие в зеленой зоне, могут оказаться
потерянными для Уфы. Все меньше становится высокотрав-
164
ных непроходимых болотистых участков, расширяют свою тер-
риторию коллективные сады. По-видимому, особо ценным в ор-
нитологическом отношении участкам зеленой зоны (болотистые
участки Демского района, Максимовки, Затона) следует придать
статус микрозаказников. Среди мероприятий по дальнейшему
благоустройству лесопарков планируется удаление насаждений
осины, как малоценных и ненужных (Хайретдинов, 1984). Между
тем это дерево является излюбленным местом гнездования пест-
рого дятла, буроголовой гаички, скворца и других дуплогнезд-
ников города. Ценность осины как древесной породы, способ-
ствующей формированию богатого видового состава дуплогнезд-
ников, подчеркивают и другие исследователи (Благосклонов,
1968; Владышевский, 1980). Все это указывает на важность и
необходимось продуманного подхода к разработке мероприятий
по охране фауны птиц г. Уфы.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ОХРАНЯЕМЫЕ ТЕРРИТОРИИ
КАК СТАБИЛИЗИРУЮЩИЙ фактор
Среди антропогенных факторов, оказывающих стабилизирую-
щее влияние на орнитофауну Южно-Уральского региона, охра-
няемые территории различного масштаба заслуживают специ-
ального внимания. В качестве примера рассмотрим некоторые
из них.
Башкирский государственный заповедник1 (основан в
1930 г.). Территория заповедника располагается к югу от цент-
ральной горной области южноуральских гор и состоит из двух
обособленных, ландшафтно различных участков — Узянского и
Прибельского — общей площадью 72 тыс. га. Узянский участок
делится на две части: восточную, представленную сглаженными
хребтами Уралтау, и западную, выполненную сложноскладча-
тыми горными массивами Южного Крака — обособленных пред-
горий западного склона Уралтау.
Горы Южного Крака имеют абсолютные отметки 700—930 м
над уровнем моря, сложный пересеченный рельеф с крутыми се-
верными и более пологими южными склонами. Основной хре-
бет— Саргаинский — имеет подковообразную форму и является
водоразделом бассейнов рек Kara (с севера) и Южный Узян
(с юга). Обе реки — левые притоки р. Белой—основного водотока
района. Растительность Крака представлена светлохвойными
лесами. В недалеком прошлом район был покрыт лиственничны-
ми лесами, которые в настоящее время частично заместились на
смешанные сосновые и березовые. Лиственничники — лишь не-
большими фрагментами, перемежающимися на вершинах скло-
нов степными пространствами. На сниженных отрогах хребтов
распространены преимущественно сосняки.
Район Уралтау несколько ниже (600—800 м над уровнем
моря) и ранее был занят сосновыми лесами, которые сейчас за-
местились на вторичные березовые с примесью сосны (Краше-
нинников, 1941). Облесенные участки Уралтау перемежаются
лесными полянами.
Хребты разрезаны узкими долинами ручьев и мелких речек.
Они имеют характер типичных горных ручьев с чистыми во-
дами и небольшой величиной стока. Русла галечные, сильно
меандрируют, террасы нешироки и мало развиты, берега окай-
млены уремными зарослями ольхи и черемухи.
1 Раздел написан Н. М. Лоскутовой.
166
Территории, окружающие участок, сильно преобразованы вы-
рубками, особенно оголен северо-восточный угол заповедника.
Хребты Уралтау здесь покрыты пустошами, зарастающими вы-
рубками разного возраста. Преобладающие породы возобновле-
ния— осина и береза. Лесовозобновление на вырубках Южного
Кряка также естественное, но в силу сильно пересеченного рель-
ефа здесь сохранились мелкие участки сосняков и в возобновле-
нии участвует сосна. Лесистость заповедной территории основно-
го участка составляет до 85%, смежной — 40—60%.
Прибельский участок расположен в 60 км юго-западнее ос-
новного, в широтной излучине р. Белой и зоне широколиственных
лесов низких предгорий западного склона Уральских гор. Доли-
ны Белой и ее притоков — Нугуша и Кужи — глубоко изрезаны
и нередко имеют характер ущелий. В районе широко развит карст
в виде воронок, провалов, пещер с подземным течением рек
и т. д. Хребты Прибельского участка вытянуты в меридиональ-
ном направлении и достигают высот 5С0—600 м над уровнем
моря. Вершинные участки хребтов покрыты лесами из дуба,
клена и липы. В понижениях имеется небольшая доля смешан-
ных сосново-мелколиственных лесов. В долинах ручьев и рек
березовые и сосново-березовые леса перемежаются лугово-лес-
ными полянами, лесистость составляет до 82%.
Территория, окружающая заповедник, слабо преобразована
в хозяйственном отношении. Большая ее часть занята лесами
(80% территории). Сельскохозяйственные угодья используются
под интенсивный выпас и сенокошение.
В старину коренное население кроме скотоводства занималось
умеренной охотой. Старики и сейчас вспоминают, сколь добыч-
ливой была охота на дружных глухариных и тетеревиных токах,
как хорошо ловилась в реках рыба. Однако усиленная эксплуа-
тация природных богатств исподволь сделала свое дело, в глу-
хой девственный край стала проникать техника, расти население,
человек преобразовал древние ландшафты, изменил ландшафт-
ный облик.
В лесоустроительных документах Кагинского лесничества
вырисовывается следующая картина преобразований территории
будущего заповедника до установления Советской власти: хищ-
ническое вырубание лесов, интенсивное использование лесных
полян — башкиры сдавали сенокосные и пастбищные угодья в
аренду заводскому населению. После установления Советской
власти вырубки стали носить более планомерный характер, од-
нако свирепствовали лесные пожары. Летописи хранят память о
пожаре 1910—1912, 1920—1921 гг. Последний сильный пожар
произошел в 1975 г., когда выгорело около 1/5 части заповедной
территории. Организованные лесхозы вырубали леса на пологих
склонах хребтов Крака, в основном вдоль долины р. Узя и в
Уралтау. Лес в основном сплавлялся по рекам во время весен-
него половодья. Плоты уходили к р. Белой и по ней отправлялись
далее.
167
6**
В 1930 г. на базе Южно-Узянского лесхоза открыт заповедник
с целью сохранить природный комплекс, характерный для гор-
но-лесной зоны Южного Урала. В 1951—1958 гг. на этой терри-
тории вновь функционировал лесхоз, и только с 1958 г. заповед-
ную зону полностью оградили от хозяйственного воздействия.
Одновременно был открыт Прибельский участок—филиал запо-
ведника в целях сохранения и изучения природного комплекса
Прибелья, а также уникальной популяции дикой бортевой пче-
лы, обитающей на этой территории.
Если заповедная территория Узянского участка более 50 лет
не знала антропогенного воздействия, то этого нельзя сказать
об окружающих заповедник землях. Непрекращающиеся руб-
ки, расширение площадей вырубок, пахотных полей для фураж-
ного земледелия, увеличение поголовья скота и соответственно
увеличение выпаса — далеко не полный перечень основных ант-
ропогенных воздействий.
В настоящий момент район интенсивно развивается. Факти-
чески не осталось не затронутых рубками лесов, сохранившихся
урочищ. В лесах и на лугах широко используется техника. Уси-
лилась эрозия почвы из-за смывания плодородных слоев в низи-
ны. Возросло загрязнение среды (в первую очередь вод малых
рек и р. Белой) от лесосплава, смыва нечистот и химических удо-
брений. Фермы, постоянные и временные, летние, строятся пря-
мо на берегах рек и ручьев, а выпас идет вдоль долин. Для улуч-
шения пастбищ долины рек распахивают, засеивают кормовыми
травами и интенсивно удобряют.
Эти и другие негативные явления влияют на весь комплекс
биогеоценозов, особенно на его орнитологический компонент.
Птицы чутко реагируют на изменения среды. Ведя активный об-
раз жизни, они легко меняют места обитания, уходят от небла-
гоприятных воздействий, изменяется их экология, поведение.
К моменту открытия заповедника население птиц уже было
затронуто антропогенным влиянием. При сравнении фауны 30-х
годов со списком П. П. Сушкина, относящимся к началу века,
региональная фауна, в том числе фауна горно-лесной зоны, уже
недосчитывала многие виды птиц (Ильичев, Фомин, 1979).
За годы существования заповедника на его территории заре-
гистрировано 193 вида птиц. В составлении списка в разные годы
принимали участие А. С. Северцов, С. И. Снегиревский, С. В. Ки-
риков, А. А. Герке, М. М. Творогова, К. Л. Филонов, А. А. Тка-
ченко, Г. В. Парамонов, В. Г. Василенко, А. Н. Дементьева,
И. С. Белянина. Первый список, насчитывающий 124 вида, был
составлен в 1931 —1935 гг. В дальнейшем он пополнялся и пере-
сматривался, что отражалось в Летописях природы заповедника.
К 1950 г. в списке уже насчитывалось 153 вида птиц (Кириков,
1952).
После открытия Прибельского филиала список птиц по-
полнился за счет включения в общую заповедную площадь части
долины р. Белой и лесов широколиственной зоны. Пополнение
168
списка отражало не процесс обогащения фауны, а широкий ох-
ват трех разных ландшафтных зон горно-лесной части Южного
Урала.
С. В. Кириков, работая на территории заповедника в 40-е
годы, одновременно обследовал значительную часть нагорных
лесов южной оконечности Урала. В районе расположения запо-
ведника им было отмечено на гнездовании около 100 видов птиц.
В настоящее время число гнездящихся видов достигает НО—
112. Таким образом, за 50 лет заповедного режима фауна птиц
почти не менялась.
Сравнивая первоначальные данные по составу, численности,
характеру пребывания птиц на заповедной и ближайшей смеж-
ной территории с современными, можно сделать выводы, что в
целом изменений произошло мало.
Прекращение гнездования серой утки, красноголового ныр-
ка хохлатой чернети, гоголя произошло в 60—70-е годы, в пери-
од усиленной эксплуатации вод р. Белой и ее некоторых крупных
притоков лесосплавом и все растущим водным туризмом. Скоп-
ление на берегах реки значительного количества техники и лю-
дей отпугивает водоплавающих. Птицы забиваются в мелкие
притоки, расходятся по верховьям притоков, но условия гнездо-
вания на мелких ручьях, условия кормности и укрытия в ряде
случаев оставляют желать лучшего, и птицы уходят в более удоб-
ные и спокойные места. Оставшиеся единичные пары водопла-
вающих редко заканчивают гнездование удачно. Поэтому в лет-
нее время трудно встретить полноценный выводок, большой про-
цент водоплавающих совсем не приступают к гнездованию.
Большой подорлик, видимо, исчез с гнездования в довоенные
времена, и С. В. Кириков уже сомневался в том, что эта птица
гнездится в лесной зоне гор.
На р. Каге в недалеком прошлом широко встречались лысу-
ха, сизоворонка, гнездился зимородок. Но сейчас эта река — при-
мер усилившегося антропогенного воздействия. Проходящая по
ее долине дорога, несколько ферм, выпас, распашка долины под
посевы сельскохозяйственных культур сделали свое дело. Редко
теперь можно встретить в ее уреме выводок крохаля или кряк-
вы, зато серая ворона, сорока, сизый голубь встречаются в боль-
шом количестве.
Гнездящиеся ранее на территории заповедника весничка,
юрок и щегол теперь встречаются только во время кочевок и миг-
раций.
Значительные изменения произошли не столько в качествен-
ном, сколько в количественном отношении. Сильнее всего это
коснулось водоплавающих птиц и в некоторой степени куриных
(особенно на сопредельной территории). В заповеднике числен-
ность водоплавающих из-за малых водных ресурсов небольшая.
Кириков отмечал высокую численность на р. Белой широконос-
ки, кряквы, серой утки, свиязи. В настоящее время все эти виды,
кроме кряквы, чрезвычайно редки.
169
Сизая чайка, бывшая обычной на пролетах, в последние годы
встречается редко. Пролет идет небольшими группами, и птицы
редко останавливаются на отдых.
Клинтух в небольшом количестве наблюдается в зоне сме-
шанных лесов и сейчас, но характер пребывания этого голубя
в последнее время до конца не определен, так как гнезд не на-
ходили.
Серая мухоловка и чиж довольно часто встречаются в период
кочевок и миграций, но в гнездовое время их численность низка.
На заповедной территории стабилизировалась численность
глухаря и рябчика, но невелик запас тетеревов, держащихся е
открытых горных хребтах Южного Крака. По воспоминаниям
старожилов, в первые годы существования заповедника хребты
Крака были покрыты зарослями степной вишни. Тетерева охот-
но использовали вишенники для укрытий, вываживания птен-
цов. В настоящее время степная вишня встречается редко, рас-
пространение другой подходящей для укрытий и питания куль-
туры — можжевельника — подавляется лосем и маралом.
Численность тетерева в заповеднике невелика. В зоне широко-
лиственных лесов тетерев встречается только в местах свежих
вырубок. На сопредельных землях в пределах Крака горные сте-
пи— основные стации тетерева — усиленно эксплуатируются под
выпас лошадей. В целом по району численность тетерева нахо-
дится в состоянии, допускающем умеренную охоту.
Упала численность коростеля и перепела на сельскохозяй-
ственных угодьях при машинном сенокошении и широко прак-
тикующемся последующем выпасе скота на луговых стациях.
Редко встречающаяся и ранее серая куропатка появляется
сейчас спорадически в очень малом количестве.
Запрет на добычу пернатых хищников повысил численность
черного коршуна и канюка. В последние годы стабилизирова-
лась (но все еще на низком уровне) численность беркута и мо-
гильника. В пределах основного участка успешно гнездятся 3 па-
ры беркута и 1—2 пары могильника. Успех гнездования орлов на
сопредельных территориях значительно ниже, в ряде случаев
были уничтожены гнездовые деревья, там, где гнезда сохране-
ны, велика степень антропогенного фактора, в результате пти-
цы ушли в глухие районы или перестали гнездиться. Редки
встречи в гнездовое время орлана-белохвоста и большого под-
орлика.
Тревожно положение скопы и сапсана. Их численность, успех
размножения целиком зависят от состояния кормовой базы. Ки-
риков отмечал сапсана на гнездовании около с. Кулгино, но те-
перь даже пустельга и канюк редко отваживаются гнездиться в
пределах этой деревни. Сапсан же найден почти во всех местах
прежнего гнездования на р. Белой, причем к юго-западу от При-
бельского участка этот сокол распределяется по долине реки так
же равномерно, как и в пределах заповедной территории. Общая
численность сапсана составляет на территории района 10—12
170
пар. Около Прибельского филиала гнездование этого сокола
нерегулярное, но места в целом остаются одни и те же. Этому,
видимо, способствует близость заповедной охраняемой террито-
рии, однако отрицательная реакция птиц на присутствие человека,
частая смена гнездовых участков и низкий успех размножения
внушает тревогу за их дальнейшее гнездование. Еще один повод
для беспокойства — ухудшающаяся кормовая база сапсана за
счет уменьшения численности водоплавающих и куликов. Скопа
держится в местах гнездовий достаточно постоянно (10 пар), но
ее корм — рыба — отрицательно реагирует на загрязнение р. Бе-
лой.
Стабильно держится численность тетеревятника и перепелят-
ника, хотя преследование со стороны человека продолжается и
сейчас — в некоторых населенных пунктах ястребов уничтожают
при всяком удобном случае как врагов домашней птицы.
Чрезвычайно редкие находки черного аиста в гнездовое вре-
мя вселяют надежду, что этот вид еще гнездится, но гнездо до
сих пор не найдено, а встречи становятся все более редкими, пос-
ледняя произошла в мае 1981 г. в широколиственной зоне в райо-
не Прибельского участка.
Значительно увеличилась численность горлицы, ставшей
обычным видом почти во всех ландшафтах, малого пестрого
дятла, сороки, серой вороны и галки. Последняя успешно освои-
ла гнездование на скальных обрывах близ поселков и деревень.
Около небольших туристических стоянок гнездится 5—10 пар, у
крупного поселка Старосубхангулово колония насчитывает до
8 десятков пар. Значительно увеличилась в поселках числен-
ность домового воробья и сизого голубя. Пищуха в настоящее
время встречается почти в каждой зимней синичьей стае, нередки
встречи этой птицы и в летнее время. Каменка ежегодно гнез-
дится на каменистых осыпях в долине р. Саргаи, обычны эти
птицы и в горах Крака во время осеннего пролета. Варакушка
и сверчок встречаются по берегам речек во всех ландшафтных
зонах. Зяблик — массовый обитатель смешанных лесов, много-
числен во время пролета. Осенью стаи зябликов неделями при
любой погоде перемещаются в южном и юго-западном направ-
лении. Чирок-трескунок был ранее менее многочисленным, чем
чирок-свистунок (данные С. И. Снигиревского и С. В. Кирикова).
В настоящее время численность этих чирков почти одинакова, а
во время весенних пролетов трескунок иногда даже превышает
численность свистунка.
За годы существования заповедника стабилизировалось гнез-
дование целого ряда видов. Продолжает гнездиться на заповед-
ной территории скопа. При очень малой численности сохраняется
на гнездовании луговой лунь. Гнездо этого хищника найдено в
завале упавших после пожарища деревьев в пределах сельско-
хозяйственных земель недалеко от с. Байназарово. Обычными
гнездящимися птицами смешанных лесов стали вяхирь и горли-
ца. Воробьиный сыч стал обычным видом уремных и долинных
171
стаций широколиственной зоны. В лесах Южного Крака этот
вид немногочислен. Интересно появление на гнездовании в лу-
гово-лесных стациях Уралтау бородатой неясыти. Эта крупная
сова появилась впервые в 1984 г. и с тех пор ежегодно гнездится
в одном и том же районе площадью 20—25 км2. Есть основание
считать, что гнездование бородатой неясыти в заповеднике, ее
появление в лесной зоне Южного Урала — результат расселения
вида (Данилов, 1983). В лесах широколиственной зоны и в пере-
ходных к ним от смешанных сосново-березовых увеличивается
численность серой неясыти. Очевидно, этому способствуют раз-
растающиеся обширные вырубки, пустоши, сельхозугодья.
Продолжительный заповедный режим приводит к формиро-
ванию характерных для того или иного ландшафта устойчивых
орнитокомплексов. Особенно стабильные орнитокомплексы сло-
жились в глубине заповедных светлохвойных и смешанных со-
сново-лиственных лесов (глухарь, тетеревятник, вяхирь, длин-
нохвостая неясыть, седой, черный, малый и большой пестрые
дятлы, лесной конек, зяблик, гаичка, снегирь, кедровка, пищу-
ха, поползень, клест-еловик), смешанных березово-сосновых
лесов (горлица, канюк, дрозды, кукушки), смешанных широко-
лиственных лесов (поползень, рябчик, белоспинный дятел), лу-
гов, лесных и пойменных полян, пустошей вдоль дорог (чибис,
луговой чекан, коростель, перепел, болотная сова, серый жу-
равль), узких речных долин (рябчик, сорока, серая ворона,
ушастая сова, сплюшка, камышевки, соловей, варакушка, ско-
па, сапсан, черный коршун), речек (оляпка, трясогузки, водо-
плавающие, зимородок, перевозчик, черныш), открытых горных
степей Южного Крака (козодой, полевой жаворонок, обыкновен-
ная овсянка, тетерев, пустельга).
По сравнению с региональной фауной авифауна заповедника
имеет ряд своих особенностей. В ней преобладают лесные виды,
что вполне естественно, так как лесопокрытые площади на тер-
ритории заповедника и ближайших прилегающих угодий преоб-
ладают.
Велика роль заповедника в охране хищных птиц. Стабильно
гнездящиеся беркут, могильник, сапсан, скопа свидетельствуют
о положительном влиянии на них заповедности. Этих птиц в со-
седних (лесостепных и степных) районах Южного Урала практи-
чески не осталось.
Уменьшение лесистости приведет к дальнейшему обеднению
фауны района, так как численность многих редких видов нахо-
дится на критическом уровне. Следует ожидать и внедрение не-
которых степных видов птиц вместе с расширением площади
аграрных лесо-степных угодий.
В дальнейшем будет увеличиваться и численность синантроп-
ных видов, особенно врановых. Тревогу внушает уменьшение
численности тетеревиных птиц на сельхозугодьях.
Охотничьи заказники на территории Южного Урала
и Предуралья на площади 240 ;а начали создаваться начиная с
/72
1952 г., когда возник Шунгаккульский государственный заказ-
ник, включающий оз. Шунгаккуль и заболоченные луга вокруг
озера и предназначенный для охраны водоплавающей дичи.
Созданный по Бельскому левобережью в окрестностях Белого
озера в 1957 г. Белозерский государственный заказник охраняет
ряд видов охотничьих птиц и является памятником природы.
В 1963 г были созданы Белокатайский государственный за-
казник (9,2 тыс. га) в целях охраны глухаря и рябчика, Еланов-
ский государственный заказник (5 тыс. га), расположенный по<
озерам Большая и Малая Елань, обильным водоплавающей и
болотной дичью. В 1967 г. сеть охотничьих заказников на терри-
тории Южного Урала и Предуралья расширилась за счет
горно-лесного Мелеузовского государственного заказника
(12,8 тыс. га), Архангельского государственного заказника —
небольшого по величине (1,8 тыс. га), крайне важного для во-
доплавающих птиц водоема, специализированного по охране
околоводных и водных видов. В этом же году были открыты
Бирский государственный заказник, занимающий 18,3 тыс. га
площади с многочисленными озерами и реками, обилием на
гнездовье и пролете околоводных и водоплавающих птиц, и
таежный Аскинский государственный заказник (5,1 тыс. га), ох-
раняющий, кроме водоплавающих, глухаря, тетерева и ряб-
чика.
В десятилетие 1969—1979 гг. в основном завершилось фор-
мирование сети государственных и республиканских заказников
созданием лесостепного Наказбашевского государственного за-
казника площадью 10,6 тыс. га, Икского государственного за-
казника (28,5 тыс), располагающегося в бассейне рек Малый и
Большой Ик и решающего комплексные природоохранительные
задачи, лесного Ишимбайского государственного заказника
(50,2 тыс. га), Карлыхановского государственного заказника
(20,8 тыс. га), расположенного на северо-востоке региона в зоне
смешанных лесов, Демского государственного заказника
(15,7 тыс. га), охраняющего водоплавающую дичь, двух заказ-
ников Министерства лесного хозяйства БАССР — общевидового
Уршакского площадью 5,7 тыс. га, расположенного западнее
Уфы, и Янгантауского (3,6 тыс. га)—комплексного ландшафт-
ного заказника в черте курортной зоны республиканского значе-
ния.
Кроме охотничьих заказников, на территории региона имеют-
ся около 15 заказников по охране лекарственных растений и бо-
лее 100 памятников природы, включая такие, как оз. Банное,
гора Иремель, урочище Кухтур, озера Асликуль, Кандрикуль,
Ворожеич и др. Несмотря на развитую сеть охраняемых терри-
торий, регион нуждается в ее расширении.
Нугушская рекреационная зона1 занимает юго-
западные отроги Южного Урала, сравнительно слабо заселенные’
1 Раздел написан С. А. Нехорошковым.
173
и совсем еще недавно редко посещаемые места. Значительная
часть территории занята Нугушским водохранилищем, создан-
ным в 1967—1968 гг. Начиная со времени заполнения водохра-
нилища, территория интенсивно используется с рекреационными
целями и охраняется в режиме, оказывающем в целом положи-
тельное влияние на орнитофауну. В настоящее время орнито-
фауна находится, согласно классификации Н. Л. Клестова
(1986), в стадии стабилизации. Создание водохранилища суще-
ственно обогатило местную фауну и оказало на нее положитель-
ное влияние.
Протяженность водохранилища от плотины до подпора на
р. Нукуш составляет 29 км, наибольшая ширина —5—6 км, зер-
кальная поверхность достигает 25 км2, общий объем — 400 млн м3
(Кудряшов, 1971). Питание водохранилища осуществляется в
основном от рек Нугуш и Урюк с быстрым течением и многочис-
ленными перекатами. Средняя их глубина достигает 1 м, шири-
на— от 10 до 30 м, долины неширокие — всего 100—200 м.
Нугушская котловина образована хребтами Буляк-Буй и
Баш-Алатау. Высоты этих гор небольшие — 200—250 м, лишь
изредка достигающие 500 м. В целом рельеф территории — хреб-
тово-увалистый, расчленен речными долинами, которые часто
переходят в отвесные скалы высотой до 150 м. Вершины хреб-
тов сглаженны, постепенно переходят в сырты, на которых из-
редка встречаются поляны. Благодаря длительному выветрива-
нию и размыванию в долинах рек имеются скопления камней и
глыб, а на склонах гор — каменистые россыпи.
Растительность территории представлена широколиственны-
ми лесами и горно-лугово-степными формациями. В районе пло-
тины леса покрывают около 70% площади, а в верхней части
водохранилища и особенно по рекам Нугуш и Урюк облесен-
ность составляет 89,2% всей площади (Иванов, Петров, 1965).
Открытыми остаются только небольшое количество полян, скаль-
ные выходы и прирусловые участки рек. Липовые леса занима-
ют нижние и средние части склонов хребтов, и в их древостое
господствует липа сердцелистная, дуб, ильм, вяз и клен остро-
листный с участием единичных экземпляров крупной осины, бе-
резы, тополя черного и ольхи серой. Во втором ярусе постоянно
встречаются рябина обыкновенная, ильм и вяз, а в долинах рек
и по берегам водохранилища — черемуха обыкновенная и ивня-
ки. В верхних частях склонов гор располагаются кленовые леса,
которые отличаются лишь большим участием клена в составе
древостоя. На вершинах хребтов произрастают низкорослые,
пострадавшие от заморозков корявые дубняки субальпийского
типа, а скалистые труднодоступные террасы вдоль рек Нугуш и
Урюк занимает сосна обыкновенная и ель.
Подлесок липовых и кленовых участков леса негустой. Осно-
ву его составляют бересклет бородавчатый, жимолость обыкно-
венная, калина обыкновенная и малина. Лещина растет только
в виде отдельных разрозненных небольших кустов. В подлеске
174
дубняков наиболее обычен бересклет бородавчатый, а в сосно-
вых участках появляются ракитник русский, можжевельник ка-
зацкий, степная вишня и карагана кустарниковая.
Все перечисленные участки характеризуются хорошо разви-
тым мощным травяным покровом смешанного состава. В кле-
новых и особенно липовых участках наиболее обильны типичные
представители теневого леса: сныть обыкновенная, копытень
европейский, купена многоцветковая, аконит высокий, дудник
лесной, дягиль лекарственный, папоротники, клевера различных
видов и многие др.
Степная формация занимает склоны и реже вершины гор.
Травянистый покров степей состоит в основном из злаковых рас-
тений и других представителей степной флоры. Кроме трав,
здесь обычна степная вишня. Луговая формация занимает лес-
ные поляны и пойменные луга, на которых иногда встречаются
одиночные экземпляры березы. Травянистый покров полян и
лугов очень богат и хорошо развит. Сельское хозяйство развито
слабо и представлено лишь пастбищным скотоводством и пчело-
водством, а луга и лесные поляны по берегам водохранилища и
поймам рек используются местным населением под сенокосы.
Заселенность данной территории минимальна. Почти все на-
селение сконцентрировано в Нугуше — небольшом поселке, вы-
росшем в ходе строительства водохранилища. Здесь проживает
около 1000 человек, переселенных из деревень, подлежавших за-
топлению. Недалеко от Нугуша расположена Сергеевка, в кото-
рой проживает около 300 человек. В верхней части водохранили-
ща и по рекам Нугуш и Урюк население представлено лишь па-
сечниками и пастухами.
С момента затопления водохранилище и его окрестности вы-
полняют роль рекреационно-оздоровительной территории. Здесь
построено 5 пионерских лагерей, 1 турбаза, 2 санатория-профи-
лактория, 2 базы отдыха, где ежегодно отдыхает по 2,5 тыс.
человек. Проложены туристические маршруты. Планируется
строительство новых учреждений отдыха и прокладка новых ту-
ристических маршрутов. С каждым годом увеличивается коли-
чество так называемых «диких» туристов и отдыхающих.
В зависимости от степени рекреационного и хозяйственного
воздействия вся территория делится на три крупных участка:
1) поселки Нугуш и Сергеевка с прилегающими к ним пустыря-
мии, озерами-карьерами, плотиной, очистными сооружениями,
окружающими участками леса и находящимися здесь пионерски-
ми лагерями и санаториями (высокий уровень антропогенного
воздействия); 2) покрытое лесом побережье водохранилища с
расположенными здесь пионерскими лагерями, базами отдыха,
туристическими приютами и стоянками «диких» туристов (сред-
ний уровень антропогенного воздействия); 3) покрытые лесом
верховья водохранилища и рек Нугуш и Урюк с немногочислен-
ными стоянками туристов (низкий уровень антропогенного воз-
действия).
175
Всего в гнездовой период зарегистрировано 120 видов птиц.
107 видов здесь гнездятся, озерная чайка, белокрылая и малая
крачки являются залетными с соседних территорий, а чернозо-
бая гагара и серебристая чайка — кочующие виды. Характер
пребывания шилохвости, широконоски, хохлатой чернети, гого-
ля, кулика-сороки, глухой кукушки, черноголовой гаички и сне-
гиря остается неясным.
Очень многочисленными по всей территории являются зяб-
лик, обыкновенная чечевица и обыкновенная овсянка; много-
численными— обыкновенная горлица, серая ворона, черноголо-
вая и садовая славки, пеночка-теньковка, мухоловка-пеструшка,
рябинник и большая синица. Эти, а также другие наиболее часто
встречающиеся виды из группы «обычных» (черный коршун, си-
зый голубь, обыкновенная кукушка, белая трясогузка, обыкно-
венная иволга, обыкновенный скворец, галка, садовая камышев-
ка, серая мухоловка, певчий дрозд, полевой воробей и щегол)
могут быть названы фоновыми видами, характеризующими орни-
тофауну исследуемой территории.
Обычными являются 38 видов, редкими — 31, очень редки-
ми— 40. В Нугуше и его окрестностях встречаются 65 видов
птиц, из них 15 отмечены только здесь, в лесных массивах по бе-
регам водохранилища — 72 вида, из них только здесь — 2, в ле-
сах верховьев водохранилища и по рекам Нугуш и Урюк в ниж-
нем их течении — 93, из них только здесь — 28 видов.
Количественные характеристики фауны во многом зависят от
уровня рекреационной нагрузки. Так, в Нугуше и его окрестнос-
тях встречается в полтора раза меньше видов, чем в верховьях
водохранилища и по рекам. И это несмотря на то, что многие
виды отмечены только около поселка и в лесу отсутствуют. Чис-
ло очень редких, редких и обычных видов уменьшается в ряду
от менее рекреационно нагруженных к более нагруженным
участкам, а количество массовых видов, наоборот, увеличива-
ется.
Увеличение количества редких видов в поселке и около него
по сравнению с побережьем водохранилища происходит за счет
околоводных и водоплавающих птиц, которые по большей части
наблюдаются только здесь, на заболоченных территориях с ка-
мышистыми, тростниковыми и кустарниковыми зарослями, по-
явившимися в результате деятельности человека (чирок-треску-
нок гоголь, большой крохаль, озерная и серебристая чайки, бе-
локрылая крачка, желтая трясогузка, варакушка). Увеличение
количества массовых видов на побережье водохранилища
объясняется наличием опушечного эффекта и зарослей кустар-
ника, образовавшихся в результате строительства пионерских
лагерей и баз отдыха, а также дорог проселочного типа к лаге-
рям и базам (обыкновенная горлица, иволга, галка, черноголо-
вая славка, пеночка-теньковка, мухоловка-пеструшка, серая му-
холовка, рябинник, большая синица).
Если в верховьях водохранилища и по рекам очень редкими
176
являются шилохвость, коростель, чибис, черныш, глухая кукуш-
ка, ушастая сова, серая неясыть, обыкновенный зимородок, се-
дой дятел, малый дятел, сойка и белая лазоревка, то в окрест-
ностях Нугуша — чернозобая гагара, широконоска, хохлатая
чернеть, скопа, погоныш, чибис, кулик-сорока, малая крачка,
болотная сова, речной сверчок и камышевка-барсучок. На смену
настоящим лесным видам приходят виды водно-болотного ком-
плекса.
В верховьях водохранилища массовыми являются следующие
виды: пеночка-теньковка, большая синица, зяблик, обыкновен-
ная чечевица и обыкновенная овсянка; в окрестностях Нугуша —
речная крачка, сизый голубь, береговушка, обыкновенный скво-
рец, галка, грач, серая ворона, домовый и полевой воробьи. Здесь
на смену лесным видам приходят виды-синантропы.
Характерно, что из 93 видов птиц, отмеченных в верховьях
водохранилища и по рекам Нугуш и Урюк, на территориях,
практически недоступных для хозяйственной и рекреационной
деятельности, по берегам водохранилища обнаружены только 60,
а в окрестностях поселка всего 39 видов, причем численность
30 из них сократилась (а у некоторых даже значительно), и
лишь кряква, черный коршун, белая трясогузка, сорока, серая
ворона, щегол и коноплянка в окрестностях Нугуша встреча-
ются чаще. Это представители водно-болотного комплекса и си-
нантропы. И наоборот, из 65 видов птиц, отмеченных в окрест-
ностях поселка, по берегам водохранилища встречаются 45, из
которых озерная чайка, речная крачка, деревенская ласточка и
грач залетают сюда в поисках корма, а сизый голубь, обыкно-
венный скворец и домовый воробей гнездятся здесь только бла-
годаря наличию построек пионерских лагерей и баз отдыха.
Среди видов птиц, характерных для двух или трех участков,
окрестности поселка более привлекают крякву, черного коршу-
на, озерную чайку, речную крачку, сизого голубя, деревенскую
ласточку, желтую и белую трясогузок, обыкновенного скворца,
сороку, галку, грача, серую ворону, домового и полевого воробь-
ев, щегла и коноплянку, т. е. виды, предпочитающие пустыри,
открытые пространства, камышовые заросли и постройки чело-
века.
Черный коршун, белая трясогузка, серая ворона и коноп-
лянка встречаются и в лесных массивах по берегам водохрани-
лища, но гораздо более редки в верховьях водохранилища и по
рекам. Речная крачка и грач гнездятся небольшими колониями
только около поселка и за его пределы вылетают редко либо в
поисках корма, либо в послегнездовый период. Сизый голубь,
кроме поселка, населяет еще и территории крупных лагерей по
побережью водохранилища и, как правило, не вылетает даже
за их пределы. То же самое можно сказать о деревенской лас-
точке и домовом воробье. Только в самом крупном пионерском
лагере (площадь 7,5 га) отмечены на гнездовании 3 пары домо-
вых воробьев и около 15 пар сизых голубей.
177
Обыкновенный скворец, галка, полевой воробей, устраивая
свои гнезда в лесу, далеко в глубь леса не идут. В послегнездо-
вый период скворцы и галки с окрестных лесов концентрируются
в пос. Нугуш, где галки образуют крупные смешанные стаи с
грачами и долгое время кочуют в окрестностях поселка. Распре-
деление сороки по территории исследований более или менее
равномерное, в окрестностях водохранилища она по-прежнему
остается лесным видом, независимым от человека.
В лесах по берегам водохранилища выше численность таких
птиц, как чеглок, коростель, обыкновенная горлица, пестрый и бе-
лоспинный дятлы, зеленая пересмешка, черноголовая и садовая
славки, пеночка-трещотка, мухоловка-пеструшка, обыкновенная
горихвостка и лазоревка. Большинство из них сюда привлечено
опушками, связанными с наличием дорог, пионерских лагерей,
баз отдыха т. д., а также большими кустарниковыми зарослями
вдоль дорог. Относительная встречаемость и степень видового
обилия некоторых из этих видов здесь значительно выше, чем на
других участках.
Верховья водохранилища предпочитают чирок-свистунок,
большой крохаль, скопа, перепелятник, канюк, обыкновенная
пустельга, рябчик, серый журавль, перевозчик, вяхирь, черный
стриж, удод, лесной конек, горная трясогузка, ворон, речной
сверчок, камышевка-барсучок, болотная камышевка, серая слав-
ка, пеночка-теньковка, зеленая пеночка, луговой чекан, белоб-
ровик, певчий дрозд, длиннохвостая синица, черноголовая гаич-
ка, большая синица и садовая овсянка. По большей части это
настоящие лесные виды. Клинтух, обыкновенная кукушка, жу-
лан, садовая камышевка, серая мухоловка, обыкновенный соло-
вей, рябинник, буроголовая гаичка, обыкновенный поползень,,
зяблик, зеленушка, обыкновенная чечевица, обыкновенная ов-
сянка также встречаются здесь чаще, хотя они обычны и по бе-
регам водохранилища. Можно предположить, что эти виды ме-
нее подвержены влиянию хозяйственной и рекреационной дея-
тельности человека.
Серый журавль, не испытывая беспокойства со стороны че-
ловека, гнездится здесь, как правило, одиночными парами по за-
болоченным участкам рек. Перевозчик встречается в большом
количестве в основном по поймам рек, в осоковых зарослях ко-
торых, иногда очень близко от воды, они устраивают свои гнез-
да. Относительная его редкость на побережье водохранилища
связана с отсутствием подходящих мест для гнездования. Чер-
ный стриж обычен на скалах, где он гнездится.
Таким образом, возрастание рекреационной нагрузки, с од-
ной стороны, приводит к сокращению количества очень редких,
редких и даже обычных видов птиц и к увеличению количества
массовых видов. С другой стороны, изменение биотопов ведет к
частичной замене фауны птиц. Настоящие лесные виды сменя-
ются видами, околоводного, водно-болотного, синантропного ком-
плекса.
178
В настоящее время черный аист, скопа и сапсан встречаются1
лишь в зоне сплошных лесов в междуречье Нугуша и Урюка. Не
испытывая беспокойства со стороны человека, они устраивают
здесь свои гнезда и успешно выводят потомство. На скальных
выходах по рекам обнаружены два жилых гнезда сапсанов.
Черный аист встречался нами в течение нескольких лет по-
одиночке или парами в различных участках междуречья. Судя
по длительному пребыванию их здесь, а также по словам пасеч-
ников и пастухов, можно предположить их гнездование. По всей
вероятности, это единственная гнездовая пара на всю террито-
рию Южного Урала и Предуралья.
Обитаемое и единственное гнездо скопы обнаружено нами на
краю горного луга недалеко от р. Нугуш. Много лет подряд
птицы выводили здесь свое потомство, о чем говорят внушитель-
ные размеры гнезда. Однако летом 1986 г. гнездо оказалось бро-
шенным, по-видимому, в связи с увеличением беспокойства. Че-
рез горный луг проходит всесоюзный конный маршрут «Нугуш-
ская кругосветка», одна из стоянок которого располагается не-
далеко от места гнездования скопы.
То же самое можно сказать и об одном из гнезд сапсана.
Гнездясь на скалах р. Нугуш, в непосредственной близости от
памятника природы — карстового моста «Куперля» — места па-
ломничества туристов, птицы стали испытывать сильное беспо-
койство со стороны человека. В результате летом 1986 г. эта
пара на гнездовании уже не была обнаружена.
Увеличение рекреационной нагрузки приводит к тому, что
редкие виды птиц вынуждены покидать места обитания, не вы-
держивая даже слабой конкуренции с человеком.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПЕРСПЕКТИВЫ
НАПРАВЛЕННОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ
НА РЕГИОНАЛЬНУЮ ФАУНУ
Оценивая характер антропогенных влияний на фауну регио-
на в XIX—XX вв., мы обратили внимание на то, что поступатель-
ный характер этих влияний неоднократно ускорялся, создавая
одновременно с этим периоды более значительных фаунистиче-
ских сдвигов. При этом на ранних этапах антропогенного воз-
действия фаунистические сдвиги были меньшими по амплитуде
и затрагивали немногие виды. Виды, имеющие низкую числен-
ность (редкие виды), имели возможность удержаться в регионе
и не исчезнуть. В дальнейшем каждый последующий этап ха-
рактеризовался не только возросшей амплитудой количествен-
ных изменений по отдельным видам, но и глубокими качествен-
ными изменениями, касающимися не только отдельных экологи-
ческих групп, но и орнитофауны региона в целом.
Это обстоятельство отчетливо прослеживается при сопостав-
лении данных, полученных орнитологами, работающими на тер-
ритории региона все эти годы. Внимательно анализируя их ра-
боты, сопоставляя с нашими данными, мы выделили следующие
этапы в истории антропогенных изменений орнитофауны, обус-
ловленные активизацией хозяйственной деятельности человека,
ростом населения, усилением миграционных потоков со стороны
других территорий, урбанизацией ландшафтов.
I.	Относительно слабые антропогенные воздействия на при-
родную среду и орнитофауну региона в целом через примитив-
ные формы хозяйствования и промысел немногих видов (X—
XVIII вв.).
II.	Резкое усиление антропогенного воздействия за счет ин-
тенсивной колонизации края, развития горной промышленности,
вырубки лесов, распашки степей (первая половина XIX в.).
III.	Интенсивное антропогенное воздействие на природную
среду и орнитофауну региона, сопровождающееся исчезновени-
ем и преобразованием значительных площадей естественных
ландшафтов, сокращением численности ряда видов птиц (вто-
рая половина XIX в. — начало XX в.).
IV.	Урбанизация, резкое увеличение численности и плотности
населения, широкомасштабные и многоплановые воздействия на
природную среду и орнитофауну, создание крупных водохрани-
лищ, расширение площадей под полезащитными насаждениями,
переход к экстенсивному ведению селького хозяйства, макси-
180
мальное развитие промышленного комплекса, в первую очередь
нефтедобывающей и химической отраслей (20—80-е годы XX в.).
О том, насколько существенно изменилось состояние орнито-
фауны региона в этот период и особенно в XX в., свидетельству-
ют орнитогеографические характеристики фауны. Используя
такой интегральный показатель, как орнитогеографическое рай-
онирование, мы попытались сопоставить орнито-географические
оценки, произведенные в начале, середине и 80-х годах XX в.
Орнитогеографическое районирование в том традиционном
стиле, в каком оно понималось зоогеографами классического
направления, слабо коснулось изучаемого нами региона. Вместе
с тем в целом по Уралу в разные годы этим вопросом занима-
лись М. А. Мензбир, Л. А. Портенко, Е. М. Воронцов, Н. Н. Да-
нилов и другие исследователи. Один из наиболее ярких предста-
вителей этого направления — замечательный полевой орнитолог
и фаунист Л. А. Портенко, работая на Северном Урале, предло-
жил на основании своих исследований схему, распространен-
ную им и на Средний и даже Южный Урал. Позднее эта схема
в тех или иных модификациях и дополнениях повторялась дру-
гими исследователями, в том числе и нами в ранних работах
(Ильичев, 1960).
По мере того как усиливались и крепли новые тенденции в
зоогеографии, связанные с ландшафтной экологией, традицион-
ные подходы, к сожалению, привлекали все меньшее внимание
и в конечном счете оказались забытыми. Между тем для тех
общих оценок состояния фауны, в которых мы нуждались, ана-
лизируя ее текущие изменения как краткосрочного, так и дол-
говременного характера, традиционное орнитогеографическое
районирование подходило лучше, чем любое другое, так как да-
вало достаточно общую и в то же время вполне конкретную, гра-
фически фиксированную характеристику фауны на тот период,
в который проводилось исследование.
Так, используя данные орнитологов, работавших в регионе в
конце XIX—начале XX в., в сопоставлении с нашими, мы пред-
ложили выделить регион в качестве Урало-Бельского орнитогео-
графического округа как часть территории Урало-Иртышского
и Окско-Уральского округов с разделением его на Камско-
Уфимский, Демско-Бельский и Уральско-Инзерский участки
(Ильичев, 1960).
Повторив тот же прием для ситуации второй половины XX в.,
мы вынуждены были существенно изменить первоначальную схе-
му. Для того, чтобы представить себе орнитогеографическую
обоснованность этих изменений, мы составили диаграммы общ-
ности ареальных границ для этих двух периодов. Разница ока-
залась настолько значительной, что, по существу, мы вынужде-
ны были отказаться от деления территории округа на орнитогео-
графические участки в силу «размывания» границ между нами.
А что если бы П. П. Сушкин и его современники обошли сво-
им вниманием регион и мы не имели данных по второй половине
181
XIX в.? Наша схема, основанная на данных второй половины
XX в., могла бы восприниматься как статическая, охватываю-
щая значительный период времени. Конечно, интервал в 50—
60 лет весьма значителен, но ведь мы не знали бы, что произош-
ло «внутри» него и когда возникли важные в орнитогеографи-
ческОхМ отношении изменения ареалов. И вполне возможно, что
для таких изменений потребовалось меньше времени, чем мы
условно принимаем.
Во всяком случае, составив первую свою схему по данным
50—60-х годов, в наши дни мы уже вынуждены пересматривать
и ее, так как к 80-м годам резко увеличилось число зарегистри-
рованных залетов, заметнее стали пульсировать и смещаться
границы ареалов. Чтобы понять причину этого явления, мы стали
«привязывать» выделенные нами участки к размещению ланд-
шафтов— как естественных, так и окультуренных, созданных
человеком на месте лесов и степей. И хотя такая схема для
конца XIX в. оказалась недостаточно детальной по сравнению
с таковой середины XX в. и мы вынуждены были для удобства
сравнения огрубить и ту и другую, тем не менее мы увидели оп-
ределенное соответствие между выделенными орнитогеографи-
ческими подразделениями и размещением ландшафтов, посте-
пенное «стирание» границ между естественными ландшафтами,
превращение их в антропогенизированный ландшафт — куль-
турную лесостепь».
Это совпадение показало, во-первых, правомочность исполь-
зования традиционных орнитогеографических приемов для це-
лей изучения фаунистических изменений на локальной террито-
рии; во-вторых, экологическую природу, экологические причины
некоторых изменений в фауне птиц на этой территории, вызван-
ных деятельностью человека. Оценивая это как важный вывод
общего характера, мы обратили внимание еще и на неравно-
мерность фаунистических изменений в разных частях региона.
В условиях энергично осваиваемых ландшафтов западной части
региона изменения орнитофауны выражены сильнее и имеют
большую амплитуду и скорость по сравнению с уральскими ланд-
шафтами, освоенными меньше и имеющими нетронутые челове-
ком охраняемые территории. Это обстоятельство, как нам ка-
жется, подтверждает антропогенную природу быстротечных
фаунистических изменений, в том числе и тех, которые имеют
орнитогеографическое значение.
Общая картина орнитофаунистических изменений, которую
мы в общих чертах описали в предыдущих разделах, отчетливо
показывает разнокачественность сдвигов, происходящих в фауне
птиц, естественно связанных с разнокачественностью тех антро-
погенных факторов, которые их вызвали (рис. 10). Конечно, в
целом картина носит достаточно хаотичный характер, однако в
ней несомненно присутствуют закономерности, позволяющие
классифицировать фаунистические изменения (и связанные с ни-
ми изменения антропогенные) в виде упрощенной схемы.
182
Исходя из этого, мы выделяем в первую очередь общефаунис-
тические региональные сдвиги и уже затем изменения, затраги-
вающие отдельные типы фаун (орнитокомплексы). Третьей сту-
пенью таких изменений мы считаем те из них, которые затраги-
вают отдельные экологические группы (водно-болотные и др.).
И наконец, последняя ступень охватывает изменения, касающие-
ся отдельных видов и популяций.
Однако схема была бы неполной, если бы не охватывала фак-
торы, вызывающие эти изменения. Эти факторы мы делим на три
основные категории.
Первая из них охватывает крупномасштабные изменения при-
родной среды, касающиеся региона в целом и смежных террито-
рий, в некоторых случаях даже удаленных. Вторая вклю-
чает ландшафтные изменения внутрирегионального характера.
К третьей относятся однофакторные воздействия, узконаправ-
ленные или затрагивающие ограниченный круг экологических
условий.
Сопоставляя эти два перечня, мы вправе предположить одно-
значную связь между крупномасштабными изменениями природ-
ной среды и общефаунистическими сдвигами. Конечно, такая
связь для ряда эколого-фаунистических ситуаций справедлива.
Вместе с тем она не является исчерпывающей, так как реальные
взаимоотношения между изменениями природной среды и орни-
тофаунистическимп изменениями значительно сложнее и много-
образнее.
Крупномасштабные изменения природной среды вызывают не
только общефаунистические сдвиги, но также влияют на орнито-
183
комплексы, не говоря уже о влиянии па виды и популяции. Точ-
но так же ландшафтные изменения активно воздействуют не
только на уровне орнитокомплексов (конечно, прежде всего), но
также экологических групп, видов, популяций и даже отдельных
особей. Однофакторные воздействия в ряде случаев могут влиять
не только на экологические группы, но также на виды, популя-
ции и особи.
Таким образом, каждая категория антропогенных воздействий
действует не только на своего главного «партнера» (занимаю-
щего соответствующую ступеньку перечня), но и на все другие
«низшие» уровни, включая организменный, популяционный, ви-
довой и т. д.
Сложность и перекрещиваемость связей, естественно, находит
свое отражение в многообразии результатов воздействия. В од-
них случаях мы наблюдаем медленные изменения, крупномас-
штабные и односторонне направленные, в других — перед нами
протекают быстрые, скоротечные, регулярные однонаправленные
или импульсирующие возрастающие изменения, в-третьих-—мы
имеем перед собой, и все чаще в последнее время, однонаправ-
ленные и нерегулярные изменения, затрагивающие ареалы и
численность отдельных видов.
И наконец, в одних случаях эти изменения охватывают многие
регионы, в том числе и изучаемый нами, в других — они ограни-
чиваются региональной территорией и даже отдельными ее час-
тями, чаще же они локальны и касаются ограниченных участков.
Мы вполне отдаем себе отчет, что выявленные закономернос-
ти требуют дальнейшего изучения и формализации. Предлагае-
мая нами схема носит предварительный характер, однако она
может служить основой для дальнейшей работы в этом направ-
лении.
Наш анализ был бы незавершенным и, следовательно, выпол-
ненная работа в какой-то степени потеряла бы свое значение, ес-
ли бы мы не попытались, основываясь на ситуации сегодняшнего
дня и ретроспективе, представить себе изменение орнитофауны
региона в ближайшем и более отдаленном будущем, а также
предложить необходимые практические мероприятия, направлен-
ные на оптимизацию взаимоотношений человеческой деятельнос-
ти и птиц в регионе. Естественно, что наиболее важными для та-
кого прогноза являются тенденции в изменении фауны, которые
усиливаются в настоящее время и которые можно поставить в от-
четливую связь и зависимость с -изменениями природной среды,
вызванными деятельностью человека.
В связи с этим мы можем говорить о следующих таких тен-
денциях:
1.	Дестабилизация фауны, проявляющаяся в нерегулярных,
скоротечных изменениях ареалов на их границе и внутри, коле-
баниях численности, залетах и т. д.
2.	Синантропизация фауны, выражающаяся в усиливающихся
184
экологических контактах человека с видами, получающими за
счет них значительное преимущество перед другими.
3.	Тривиализация фауны (термин, удачно примененный
А. С. Мальчевским и Ю. Б. Пукинским), выражающаяся в выпа-
дении из фауны редких видов и малочисленных популяций и
резком возрастании численности и расширении ареалов обычных
массовых видов.
4.	Увеличение фаунистических контрастов (количественных и
качественных) между заповедными и охраняемыми территория-
ми и урбанизированными участками.
5.	Усиление мозаичности и внутримозаичной контрастности в
распределении и образе жизни популяций, населяющих различ-
ные ландшафты и биотопы, в различной степени измененные че-
ловеком.
6.	Увеличение числа видов, вовлекаемых в сферу контактов с
человеком и ставших мишенью антропогенных воздействий.
Конечно, эти тенденции, выявленные нами на примере Южно-
го Урала и Предуралья, носят общий характер и свойственны
многим другим регионам, в том числе и удаленным. Но, посколь-
ку эти тенденции выявились и при изучении орнитофауны Южно-
го Урала и Предуралья, можно предполагать, что они зависят
от глобальной ситуации. В то же время, основываясь на этом
факте, мы можем быть уверенными в том, что наши методические
подходы, пройдя такую своеобразную проверку, адекватны по-
ставленной задаче и в конечном счете оправдывают себя в на-
учно-практическом отношении.
Тенденции, перечисленные выше, характеризуются прежде
всего тем, что в настоящее время они отчетливо усиливаются и,
следовательно, дают все основания предполагать, что именно
они будут определять характер изменений орнитофауны Южного
Урала и Предуралья как в ближайшем будущем, так, вероятно,
и в более отдаленном. В связи с этим мы имеем основание рас-
сматривать в качестве перспектив состояния орнитофауны регио-
на все те процессы, которые в той или иной степени будут отра-
жать эти тенденции и являются их следствием.
Конечно, при этом мы должны сделать следующую оговорку:
поскольку основная тенденция изменений орнитофауны прямо
или косвенно связана или отражает направление и характер
антропогенных воздействий, наш прогноз окажется справедли-
вым только в том случае, если направленность антропогенного
воздействия, его амплитуда и характер будут развиваться или по
крайней мере сохраняться в том же виде, в каком это имеет место
в настоящее время.
Подчеркивая это принципиально важное положение, мы
должны учитывать в то же время и возможный сдвиг антро-
погенных воздействий, вызванный возможными изменениями хо-
зяйственной деятельности человека в регионе в будущем,
вплоть до инверсии этих воздействий.
7 В. Д. Ильичев, В. Е. Фомин
185
Если в прошлом общий фронт антропогенных воздействий
складывается более или менее стихийно и нецеленаправленно,
без каких-либо экологических обоснований, то в настоящее вре-
мя экологическим аспектам антропогенных воздействий прида-
ется все большее значение. И по-видимому, оптимизации этих
воздействий с точки зрения экологии человека и интересов окру-
жающей среды будет придаваться все большее значение. На оп-
ределенных этапах стихийная «компоновка» антропогенных воз-
действий, возможно, уступит место экологически обоснованному
планированию.
В настоящее время мы не можем предсказать, когда осущест-
вится этот переход во взаимоотношениях человека с окружающей
средой как в регионе, так тем более в целом на планете, однако
сейчас мы вполне уже можем говорить о необходимости этого и
уверены, что рано или поздно он совершится.
Можно ли управлять фаунистическими изменениями в нуж-
ном человеку направлении, скажем, в интересах сельского хо-
зяйства, городского населения, спортивной охоты и т. д., регули-
руя присутствие экологических групп, важных для человека.
В отношении отдельных видов эта задача решается как со-
ставная часть крайне важной и перспективной научно-техниче-
ской проблемы, оформившейся и получившей права гражданства
в последнее двадцатилетие. Эта проблема, охватившая широкий
круг вопросов, связанных с направленным воздействием на пове-
дение массовых контингентов хозяйственно важных видов в ин-
тересах экологии человека, его хозяйственной деятельности, по-
лучила название управления поведением птиц. При этом в каче-
стве средства воздействия используются ориентиры и сигналы,
влияющие на птиц в реальных условиях. В поисках и разработ-
ке этих средств ученые все чаще обращаются к изучению ответ-
ных реакций птиц, вызванных действием химического, акустиче-
ского и других видов загрязнения. Используя естественные и ис-
кусственные ориентиры, удается рассеивать массовые скопления
птиц от тех территорий, где их присутствие нежелательно с хозяй-
ственной точки зрения, отпугивать птиц от хозяйственно важных
объектов, повреждения которых они вызывают.
Нам представляется, что, используя накопленный в этом на-
правлении опыт, мы можем разработать подходы и методы, поз-
воляющие влиять на экологические группы и орнитокомплексы
в целом, с точки зрения как их пространственного размещения,
так и численности отдельных составляющих их видов. В основе
этих подходов должны лежать реальные экологические ситуации,
возникающие в природе под влиянием антропогенных воздейст-
вий на экологические группы и орнитокомплексы. Путем пере-
бора этих ситуаций мы можем выявить те из них, которые полез-
ны человеку с хозяйственной или природоохранительной точки
зрения и воспроизведение которых желательно для него. У нас
есть основания быть уверенными в правильности этих подходов,
поскольку, как мы видели выше на примере Южного Урала и
186
Предуралья, человек, сам того не сознавая, давно уже ставит
соответствующий крупномасштабный «эксперимент», воздействуя
на фауну по многим и разнообразным каналам.
Конечно, в настоящее время мы еще не в состоянии всесто-
ронне оценить возможности и средства направленного воздейст-
вия на фауну Южного Урала и Предуралья. Однако, выявив ос-
новные тенденции изменения орнитофауны и те антропогенные
факторы, которые их вызывают, мы можем предварительно наз-
вать те из них, с помощью которых мы сможем регулировать эти
изменения, менять их направленность и силу.
Одним из наиболее важных факторов, который оказал и ока-
зывает существенное влияние на состояние орнитофауны региона
и ее изменения, позволяет сохранять уникальные орнитокомплек-
сы, экологические группы, отдельные виды, было создание сети
охраняемых территорий.
Среди таких территорий особое значение имеет созданный в
1930 г. Башкирский государственный заповедник с Прибельскнм
филиалом (организован в 1957 г.), расположенные в зоне сосно-
во-березово-лиственничных лесов Южного Урала и в широтной
излучине р. Белой (широколиственные леса) и занимающие пло-
щадь 49,6 и 22,5 тыс. га. В 1970—1980 гг. существенно пополни-
лось число фаунистических заказников, включающих в настоя-
щее время следующие: Бирский (создан в 1967 г., 18,3 тыс. га),
Мелеузовский (1967 г., 12,8 тыс. га), Елановский (1963 г., 5 тыс.
га), Карлыхановский (1972 г., 20,8 тыс. га), Наказбашевский
(1969 г., 10,6 тыс. га), Архангельский (1967 г., 1,8 тыс. га), Ик-
ский (1972 г., 28,5 тыс. га), Ишимбайский (1971 г., 50,2 тыс. га),
Демский (1973 г., 15,7 тыс. га), Белокатайский (1963 г., 9,2 тыс.
га), Шунгаккульский (1952 г., 240 га), Белозерский (1957 г.),
Уршакский (1979 г., 5,7 тыс. га), Янгантауский (1980 г.).
Свой полезный вклад в охрану фауны вносят ботаниче-
ские заказники (Кизильский, Белебеевский, Кигинский, Яманбау-
ский, Дюртюлинский, Кангишевский, Благоварский, Усень-Ива-
новский, Белебеевский, Альшеевский, Демский, Учалинский), а
также свыше ста памятников природы (оз. Яктыкуль, гора Ире-
мель, урочище Кухтур, Апшакский резерват, поляна Тукмак,
Каиплыковский бор, оз. Асликуль, гора Балкантау, гора Шап-
тантау, Калбымановское болото, Илишевский бор, оз. Упкын-
куль, гора Тратау, оз. Кандрыкуль, оз. Ворожеич и др.).
Нам представляется, что одной из первоочередных задач по
сохранению и направленному изменению орнитофауны в буду-
щем должно стать совершенствование сети охраняемых террито-
рий во всех ее звеньях, начиная от заповедных территорий и кон-
чая национальными природными парками и микрозаказниками.
В соответствии с современными представлениями общая площадь
охраняемых территорий в регионе должна составлять не менее
2%. Только в этом случае ее влияние на орнитофауну будет до-
статочно эффективным и всеобъемлющим. В связи с этим одной
из важных задач, стоящих перед орнитологами, экологами и спе-
7е
187
циалистами в области охраны природы, становится экологиче-
ское обоснование размещения ее сети.
Оценивая с этой точки зрения уже существующие охраняе-
мые территории, мы вынуждены признать, что их размещение в
регионе не является во всех отношениях обоснованным и опти-
мальным. Тем более важным в связи с этим является разработка
новых рекомендаций и предложений по созданию новых заповед-
ников, заказников, национальных и природных парков на тер-
ритории региона. На основании наших исследований и тщатель-
ного анализа литературных данных мы разработали предложение
к перспективному плану создания новых охраняемых территорий.
Предлагая заповедать новые территории, мы вполне отдаем
себе отчет в том, что значительная площадь не может быть вы-
ключена из сферы отдыха трудящихся и поэтому предлагаемая
сеть должна быть дифференцирована на участки, отличающиеся
по режиму заповедности. Ограничивая эти территории, орнитоло-
ги должны одновременно разработать и предложить научно обос-
нованную систему поведения и деятельности человека на этих
территориях, максимально щадящую местообитания птиц и обес-
печивающую сохранность важных для них элементов ландшаф-
та. Естественно при этом, что, даже существенно расширяя су-
ществующую сеть охраняемых территорий, мы не должны остав-
лять вне поля зрения сравнительно небольшие участки, располо-
женные в урбанизированном ландшафте, имеющие уникальное
значение для обитающих там птиц. Существующая в ряде рес-
публик практика организации микрозаказников может сущест-
венно помочь в сохранении в регионе этих участков. В связи с
этим возникает задача выявления таких участков на территории
региона, их инвентаризации, разработки по отношению к каждо-
му из них природоохранительных регламентов.
Вторым важным направлением использования крупномас-
штабных средств воздействия на орнитофауну региона являются
лесонасаждения. В регионе эта работа проводится в течение зна-
чительного периода времени и уже дала ощутимые результаты.
Сотрудники Башкирской лесной опытной станции начали эту ра-
боту еще в предвоенные годы под руководством Д. А. Ильичева
и достигли значительных успехов. Большие площади, в том числе
бросовых земель, были засажены лесами в послевоенные годы.
В настоящее время эта работа идет убыстряющимися темпами и
в ее осуществлении особое значение имеет деятельность Мини-
стерства лесного хозяйства БАССР. Важно подчеркнуть, что это
министерство впервые в стране поставило вопрос об объединении
лесного и охотничьего хозяйств. Совместное ведение лесного и
охотничьего хозяйств дало полезные результаты с точки зрения
охраны лесной орнитофауны в целом.
Перспективным направлением в обогащении региональной
орнитофауны и одновременно полезной статьей ведения охотничь-
его хозяйства должно стать дичеразведение на базе питомников
по крякве, глухарю, куропатке и другим видам.
188
Рис. 11. Соотношение количества редких видов с общим числом видов по
отрядам (гнездящиеся неворобьиные)
1 — rai арообразные, 2 — поганкообразные, 3 — веслоногие, 4 — аистообразные, 5 — гусеоб-
разные. 6 — соколообразные, 7 — курообразные, 8 — журавлеобразные, 9 — ржанкообраз-
ные, 10 — голубеобразные, 11 — кукушкообразные, 12 — совообразные, 13 — козодоеобраз-
ные, 14 — стрижеобразные, /5 — ракшеобразные, 16 — дятлообразные
Важным фактором прямого и косвенного воздействия на ре-
гиональную фауну всегда была промысловая и в последнее вре-
мя спортивная охота. Воздействие этого фактора в настоящее
время приобрело многоплановый характер, охватывающий со-
циальные, демографические и воспитательные аспекты наряду с
охотохозяйственными и экологическими. Еще большее значение
в связи с этим приобретает жесткое и научно обоснованное регу-
лирование сроков и квот отстрела.
Рассматривая роль урбанизации в изменении орнитофауны
региона, мы обращали внимание на города как фактор не только
отрицательного, но и положительного влияния на фауну птиц,
позволяющий направленно менять видовой состав и численность
отдельных видов. Эта работа, успешно начатая Е. В. Каревым,
требует своего расширения и углубления.
В значительной степени итоговыми результатами и индика-
тором состояния региональной фауны являются редкие виды
(рис. И). Их число, к сожалению, на территории региона возрас-
тает, непрерывно пополняя Красную книгу БАССР.
189
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
РЕДКИЕ И ИСЧЕЗАЮЩИЕ ПТИЦЫ
РЕГИОНА
Проблема охраны животного мира в Южно-Уральском регио-
не стала особенно актуальной в последние десятилетия с ростом
численности населения, мощным развитием промышленности и
интенсификацией сельского хозяйства. Накопленный к настояще-
му времени научный материал о современном состоянии боль-
шинства видов птиц позволяет оценить масштабность и глубину
происшедших изменений и выработать принципы охраны в пер-
вую очередь редких и находящихся под угрозой исчезновения ви-
дов, которые позволят избежать и исправить печальные ошибки
прошлого. Одним из первых шагов в этом направлении должно
быть составление списка редких и находящихся под угрозой ис-
чезновения видов птиц и систематизация имеющихся о них све-
дений.
В соответствии с Законом СССР «Об охране и использовании
животного мира» редкие и находящиеся под угрозой исчезнове-
ния виды диких животных заносятся в Красную книгу СССР и
Красные книги союзных республик. Сведения о современном со-
стоянии редких и исчезающих видах животных других регионов
и административных подразделений страны, на наш взгляд, мо-
гут публиковаться в форме списков редких и находящихся под
угрозой исчезновения видов животных, которые должны вестись
в соответствии с формой, принятой в Красной книге СССР. Со-
здание таких аннотированных списков, издаваемых в виде бро-
шюр информационных материалов с определенной периодич-
ностью, позволит оперативно дополнять и уточнять сведения о
редких видах региона. Кроме видов, вошедших в Красную книгу
СССР и Красные книги союзных республик, эти списки включают
виды, которые являются редкими или исчезающими для данного
региона.
В 1984 г. была издана Красная книга БАССР, включающая
редкие виды растений и животных республики. Наряду с опреде-
ленными достоинствами разделы, касающиеся животного мира
региона, и в частности птиц, не лишены недостатков. К сожале-
нию. не соблюдена единая рубрикация в видовых очерках, что
лишает текст системы и четкости. Не определен статус каждого
вида, включенного в книгу, беден материал, касающийся совре-
менного распространения и численности редких видов птиц, не-
редко используются устаревшие сведения и не учтены данные,
опубликованные в последние 10 лет. Не оправданно включение в
190
список ряда видов птиц, современное состояние которых не дает
основания для опасений за их судьбу.
Публикуемый список призван исправить недостатки этого из-
дания и пополнить сведения о редких и исчезающих видах птиц
региона.
Список построен с соблюдением принципов и формы, приня-
тых во втором издании Красной книги СССР, с некоторыми со-
кращениями для отдельных видов (пролетных, регулярно залет-
ных и кочующих).
В соответствии с Красной книгой СССР принята шкала кате-
горий статуса вида:
I категория. Виды, находящиеся под угрозой исчезновения,
спасение которых невозможно без осуществления специальных
мер.
II категория. Виды, численность которых еще относительно
высока, но сокращается катастрофически быстро, что в недале-
ком будущем может поставить их под угрозу исчезновения.
III категория. Редкие виды, которым в настоящее время ещё
не грозит исчезновение, но встречаются они в таком небольшом
количестве или на таких ограниченных территориях, что могут
исчезнуть при неблагоприятном изменении среды обитания под
воздействием природных или антропогенных факторов.
IV категория. Виды, биология которых изучена недостаточно,
численность и состояние их вызывает тревогу, однако недостаток
сведений не позволяет отнести их ни к одной из первых катего-
рий.
V категория. Восстановленные виды, состояние которых бла-
годаря принятым мерам охраны не вызывает более опасений, но
они не подлежат еще промысловому использованию и за их по-
пуляциями необходим строгий контроль.
В настоящий список включены представители орнитофау-
ны региона, которые на основании имеющихся в нашем распоря-
жении материалов подпадают под ту или иную категорию редких
и находящихся под угрозой исчезновения с территории региона
видов птиц. В список включены (с соответствующими замечания-
ми) все виды птиц, уже исчезнувшие на гнездовье из фауны ре-
гиона на протяжении последних пятидесяти лет, в том числе ви-
ды, которые полностью исчезли с территории, и те, которые еще
встречаются в качестве редкозалетных, транзитных мигрантов и
зимующих. В список включены также виды, вошедшие в Красные
книги СССР и РСФСР, посещающие территорию региона в каче-
стве регулярно залетающих, мигрирующих, кочующих и зимую-
щих. Особую группу составляют виды, недавно вселившиеся на
территорию региона и пока еще требующие охраны в силу своей
малочисленности.
191
Чернозобая гагара Gavia arctica L., 1758
Отряд Гагарообразные Gaviiformes
Семейство Гагаровые Gaviidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид (рис. 12).
Распространение (рис. 13). В начале века — обычная гнездя-
щаяся птица в Предуралье, в лесостепной части Южного Урала
и в Зауралье. В настоящее время в Предуралье только на про-
лете. На гнездовье сохранилась только в Учалинском и Калта-
синском районах.
Рис. 12. Чернозобая
192
Места обитания. Озера различной величины с богатой расти-
тельностью, пруды, в том числе и заводские, с тростниковыми
зарослями, иногда затоны и плёсы рек с медленным течением.
Предпочитает рыбные озера, но часто селится и на безрыбных,
кормясь па соседних водоемах.
Численность и тенденция ее изменения. Точно неизвестна. На
пролете в Предуралье немногочисленна. Сохранившаяся гнез-
довая популяция Зауралья не превышает 8—10 пар.
Основные лимитирующие факторы. Резкое ухудшение условий
существования в результате загрязнения водоемов, исчезнове-
ния прудов, сокращение кормовой базы, фактор беспокойства,
браконьерство.
Особенности биологии. Половой зрелости достигают на треть-
ем году жизни. Пары постоянны. Гнезда либо на берегу у уреза
воды, совершенно открыто, либо па мелководье, на заломах и
уплотненных наносах. Плавучие гнезда очень редки. В кладке 2,
реже 1 или 3 яйца. Период насиживания 28—30 дней. Отмечена
высокая эмбриональная и птенцовая смертность (Флинт, 1982).
Разведение. Сведений нет.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Устройство охраняемых террито-
рий на озерах Зауралья. Широкая пропаганда охраны вида.
Кудрявый пеликан
Pelecanus crispus Bruch, 1832
Отряд Веслоногие Pelecaniformes
Семейство Пеликановые Pelecanidae
Статус. В регионе — I категория. Вид исчез с территории ре-
гиона. Внесен в Красную книгу МСОП (II категория) и в Крас-
ную книгу СССР (II категория).
Распространение. В начале XIX в. гнездились по нижнему те-
чению р. Белой, по рекам Деме, Уршак, Большой Удрек, на
оз. Шунгаккуль (Кириков, 1979). К концу XIX в. гнездились
только на оз. Асликуль (болото Берказан-камыш) (Сушкин,
1897). Отдельные пары гнездились здесь в течение первой трети
XX в. (рис. 14, 15).
Места обитания. Крупные рыбные водоемы с большими мас-
сивами тростника. Местообитания претерпели сильные изменения
под влиянием деятельности человека.
Численность и тенденции ее изменения. В БАССР не отмеча-
ются с 30-х годов XX в.
Основные лимитирующие факторы. Деградация мест обита-
ния (гнездовья на оз. Асликуль исчезли в результате освоения
болота Берказан-камыш), прямое преследование, фактор беспо-
койства.
Особенности биологии. Гнездятся изолированными колония-
ми. Местоположение колоний относительно постоянно. Полово-
193
зрелость на 3-й год жизни. В кладке 2—3, реже 4—5 яиц. Период
насиживания до 40 дней (Судиловская, 1951).
Разведение. Размножаются во многих зоопарках мира.
Принятые меры охраны. На территории СССР охраняется
охотничьим законодательством.
Необходимые меры охраны. В связи с возможными залетами
в БАССР необходима пропаганда охраны вида.
Черный аисиг Ciconia nigra L., 1758
Отряд Аистообразные Ciconiiformes
Семейство Аистовые Ciconiidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид. Внесен в Красную книгу СССР (II категория).
Распространение. В начале века немногочисленная, местами
редкая гнездящаяся птица лесных районов Предуралья и Юж-
ного Урала. Сведения об обитании в Зауралье относятся к
XVIII в. В настоящее время гнездится только на Южном Урале
(рис. 15, 16).
Места обитания. Старые глухие лесные массивы в сочетании
с болотами, поймами рек. В настоящее время практически вся
территория сильно изменена человеком.
Численность и тенденции ее изменения. Общая численность
не превышает нескольких пар. В 1980 и 1981 гг. отмечался в Прп-
бельском филиале Башкирского заповедника (Лоскутова, 1983).
Предполагается гнездование в Мелеузовском районе, в между-
речье Урюка и Нугуша (Нехорошков, 1983).
Основные лимитирующие факторы. Изменение среды обита-
ния под влиянием рубки лесов, мелиорации. Влияние фактора
беспокойства, браконьерство.
Особенности биологии. Половая зрелость в возрасте 3 года.
Гнезда помещаются на старых деревьях, в БАССР гнезда на ска-
лах неизвестны. В кладке от 2 до 5, редко 6 яиц, продолжитель-
ность насиживания 32—38 дней (Спангенберг, 1951).
Разведение. Регулярно размножается в зоопарках Европы.
Принятые меры охраны. Охраняется в Башкирском заповед-
нике.
Необходимые меры охраны. Организация поиска и учета со-
хранившихся мест гнездовий, организация заказников, в том чис-
ле сезонных микрозаказников. Широкая пропаганда охраны
вида.
Краснозобая казарка
Rufibrenta ruficollis Pallas, 1769
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. II категория в Красной книге СССР. Вид с сокращаю-
щейся численностью и ограниченным ареалом. Эндемик СССР
(рис. 17).
194
Рис, 14. Кудрявый пеликан	Рис. 15. Черный аист
Рис. 16. Восстановленный
ареал кудрявого пелика-
на (/) и черного аиста
(2); район обитания
кудрявого пеликана до
1930-х годов (3) и места
современного гнездования
черного аиста (4)
195
Распространение. Север Западной и Центральной Сибири
(полуострова Ямал, Гыданский, Таймыр). В регионе встречается
редко в период миграций.
Места обитания. Периодически отмечается в период осеннего
пролета в долине р. Камы.
Численность и тенденции ее изменения. Отмечается, как пра-
вило, в небольших стайках.
Особенности биологии. В период пролета придерживается
долин рек и крупных водоемов. По собранным сведениям, от-
мечалась и добывалась охотниками на полях с озимой пшени-
цей.
Принятые меры охраны. Специальные меры не принимались.
Необходимые меры охраны. Широкая пропаганда охраны ви-
да среди охотников.
Серый гусь Anser arts er L., 1758
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид.
Распространение. В конце XIX — начале XX в. обычный гнез-
дящийся вид Предуралья (местами оз. Шунгаккуль, Асликуль —
многочислен) и в Зауралье. Последние сведения о их гнездовании
в Предуралье относятся к концу 60-х годов (Максютов, 1968).
Последние сохранившиеся места гнездовий — озера в степной и
лесостепной частях Зауралья.
Места обитания. Труднодоступные глухие уголки пойм рек,
озера, заросшие тростником. В Предуралье и в меньшей степени
в Зауралье гнездовые биотопы сильно трансформированы чело-
веком.
Численность и тенденции ее изменения. Точно неизвестна. На
гнездовье отдельные редкие пары сохранились по озерам За-
уралья, где численность, видимо, не превышает 4—5 десятков
пар с устойчивой тенденцией к сокращению.
Основные лимитирующие факторы. Деградация мест обита-
ния в связи с вовлечением побережий озер и пойм рек в сферу
хозяйственной деятельности человека, высокая плотность насе-
ления и связанное с этим усиление фактора беспокойства и прес-
са охоты.
Особенности биологии. Половая зрелость на 3—4-м году жиз-
ни. Гнезда располагаются в самых глухих, недоступных местах.
Необходимое условие — близость заболоченных травянистых лу-
гов. Кладка из 4—10, чаще 4—5 яиц. Насиживает самка в тече-
ние 27—28 дней. Выводок водят оба члена пары.
Разведение. Размножается во многих зоопарках.
Принятые меры охраны. Добыча запрещена.
Необходимые меры охраны. Организация заказников в со-
196
Рис. 17. Краснозобая казарка
Рис. 18. Серый гусь
Рис. 19. Восстановлен-
ный ареал серого гуся
(1) и его современное
распространение (2);
район гнездования огаря
(3) до 60-х годов XX в.
и место его залета (4) в
Зауралье; гнездование
лебедя-шипуна (5)
197
хранившихся местах гнездовий в Зауралье (система озер Улян-
ды, оз. Атавды, Чебар-куль и др.). Широкая пропаганда охраны
вида.
Лебедь-шипун Cygnus olor Gmelin, 1789
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе — вид, расширяющий ареал и увеличиваю-
щийся в численности.
Распространение. Разрозненные места гнездовий располага-
ются по побережью морей Балтийского, Черного (низовья Днест-
ра и Кубани), на Камыш-Самарских озерах, в Западной Сибири
до долины Оби и от Забайкалья на восток до р. Уссури (Пту-
шенко, 1952). В последние годы отмечается тенденция к расши-
рению ареала и значительному увеличению численности. Впер-
вые гнездование на территории БАССР отмечено в 1982 г. в Фе-
доровском районе (Маматов, и др., 1983) (см. рис. 19). В после-
дующие годы неоднократно отмечались отдельные пары и стайки
в гнездовое время к северу до долины р. Белой.
Места обитания. Гнездится по большим пресным и соленым
водоемам с зарослями тростника. В последние годы отмечено
гнездование и на прудах даже вблизи населенных пунктов.
Численность и тенденции ее изменения. Точно неизвестна.
С момента нахождения на гнездовье в 1982 г. количество встре-
чаемых в летний период птиц существенно возрастает из года, в
год.
Особенности биологии. Гнездится отдельными парами. Гнездо
строится в зарослях, как правило, на куче растительных остат-
ков, иногда на сплавине. Полная кладка из 7—9 яиц, у молодых
меньше, а у впервые размножающихся только одно. Насижива-
ние около 35 дней.
Разведение. Разводится в зоопарках.
Меры охраны. В связи с недавним вселением и низкой числен-
ностью вид требует охранительных мер в виде широкой пропа-
ганды охраны вида.
Л еб едь-кликун Cygnus cygnus L., 1758
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе—I категория. Исчезающий с территории
региона вид (рис. 21).
Распространение. Гнездился по всем рекам и озерам равнин-
ной части Предуралья и Зауралья и изредка в предгорьях
(рис. 22). В середине XX в. исчезает на гнездовье в Предуралье,
последние сведения о гнездовании в Архангельском и Еланов-
ском заказниках относятся к 1967 г. (Максютов, 1967). В начале
60-х годов исчезает на гнездовье на Южном Урале. В Зауралье,
198
Рис. 20. Лебедь-шипун
Рис. 22. Восстановлен-
ный ареал (1) и послед-
ние места гнездования
(2) лебедя-кликуна; рай-
оны встреч на пролете
краснозобой казарки в
Предуралье (3) и в За-
уралье (4)
Рис. 21. Лебедь-кликун
199
возможно неежегодно, гнездится на озерах Баскан и Большая
Елань в Дюртюлинском районе (Маматов, Гареев, 1983).
Места обитания. Крупные озера с тростниковыми зарослями,
поймы рек, на юге Башкирии обычными гнездовыми биотопами
были мельничные пруды с тростниковыми зарослями, иногда
вблизи селений (Сушкин, 1893; Карамзин, 1901). Биотопы силь-
но деградировали в результате деятельности человека.
Численность и тенденции ее изменения. В Предуралье и на
Южном Урале встречается только как пролетная птица. В За-
уралье обычен на пролете, предполагается гнездование (возмож-
но, спорадическое) нескольких пар.
Основные лимитирующие факторы. Деградация мест обита-
ния, усилившийся фактор беспокойства, браконьерство.
Особенности биологии. Половая зрелость на 4-м году жизни.
Пары постоянны. Кладки из 4—6, редко из 7 яиц. Насиживает
только самка, самец находится поблизости и охраняет гнездо-
вый участок. Продолжительность насиживания 35—40 дней
(Птушенко, 1952).
Разведение. Легко размножается в неволе.
Принятые меры охраны. Охраняется охотничьим законода-
тельством.
Необходимые меры охраны. Выявление возможно сохранив-
шихся мест гнездовий, организация сезонных заказников.
Огарь Tadorna ferruginea Pallas; 1764
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид (рис. 23).
Распространение. Гнездился на оз. Асликуль до 1954 г. Отме-
чен последний раз в этом районе в 1958 г., но гнездились где-то в
удалении от озера. По Сушкину (1897), добывался осенью в быв-
шем Стерлитамакском уезде. Отмечался на озерах Атавды и
Южное Улянды (Баянов, 1977), где, возможно, гнездятся.
Рис. 23. Огаръ
Места обитания. Озера и реки
с открытыми берегами, заросших
озер огарь избегает (Исаков,
1952). Освоение побережий озер
приводит к деградации местооби-
таний.
Численность тенденции ее из-
менения. В Предуралье исчезла.
Отдельные пары, стайки встреча-
ются на озерах Зауралья, где, воз-
можно, гнездится.
Основные лимитирующие фак-
торы. Не установлены. Возможно,
возросший фактор беспокойства.
200
Особенности биологии. Половозрелость на втором году жиз-
ни. Гнезда в норах, трещинах, расселинах берегов, в заброшен-
ных постройках. Иногда роет норы в обрывах. В кладке 8—
12 яиц, но может быть и больше. Срок насиживания 27—29 дней
(Исаков, 1952).
Разведение. Легко размножается и разводится во многих
зоопарках.
Принятые меры охраны. Специальные меры не принимались.
Необходимые меры охраны. Запрет добычи и широкая пропа-
ганда охраны вида.
Широконоска Anas clypeata L., 1758
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе —II категория. Вид с устойчивой тенден-
цией к быстрому снижению численности на территории региона
(рис. 24).
Распространение. До недавнего времени в БАССР гнездился
практически по всей территории, кроме, может быть, лесных гор-
ных районов (рис. 25). В первой трети XX в. многочисленная
гнездящаяся птица Предуралья, многочисленна в лесостепных
ландшафтах Южного Урала и Зауралья (Кириков, 1952). К 70-м
годам XX в. очень редка и, возможно, уже не гнездится в Пред-
уралье и немногочисленна по озерам Зауралья. На Южном Ура-
ле очень редка по речным долинам лесостепной части.
Места обитания. Озера и речные долины в степной и лесостеп-
ной части. В горных лесных районах гнездилась по долине р. Бе-
лой (Кириков, 1952), но в настоящее время не гнездится.
Численность и тенденции ее изменения. Данных об общей чис-
ленности нет, но она, несомненно, мала и продолжает сокра-
щаться.
Основные лимитирующие факторы. Деградация гнездовых
местообитаний, фактор беспокойства, пресс охоты, браконьер-
ство. Велика гибель гнезд от хищников, особенно серой вороны
(Исаков, 1952).
Особенности биологии. Число яиц в кладке 7—II, чаще 10,
максимальное количество до 13. Срок насиживания 22—23 дня
(Исаков, 1952).
Разведение. Данных нет.
Принятые меры охраны. Специальные меры не принимались.
Необходимые меры охраны. Широкая пропаганда охраны ви-
да. Организация охраняемых территорий в сохранившихся райо-
нах гнездования.
201
Рис. 24. Широконоска
Рис. 25. Район гнездова-
ния широконоски (/) и
красноносого нырка до
1920-х годов (2) и встреч
савки (3)
202
Красноносый нырок Nett a rufina Pat I as. 1773
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезнувший с территории
региона вид, встречался на северной границе ареала (рис. 26).
Распространение. Гнездился на оз. Шунгаккуль и на болоте
Берказанкамыш близ оз. Асликуль (Сушкин, 1897) (см. рис. 25).
Рис. 27. Обыкновенный турпан
Рис. 26. Красноносый нырок
Места обитания. Озера с зарослями тростников и открытыми
участками (Сушкин, 1897).
Численность и тенденции ее изменения. В БАССР в настоя-
щее время не гнездится. Возможны встречи залетных и мигри-
рующих особей.
Основные лимитирующие факторы. Предположительно де-
градация мест обитания. Изменения режима оз. Шунгаккуль и
освоение болота Берказан-камыш.
Особенности биологии. Гнездование, видимо, на втором году
жизни. Гнезда на сплавинах и завалах тростников. Число яиц в
кладке 6—9. Срок насиживания 28 дней.
Разведение. Данных нет.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Запрет охоты, пропаганда охра-
ны вида.
Обыкновенный турпан Melanitta fusca L., 1758
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе — III категория. Для территории региона —
редкий вид на южной границе ареала (рис. 27).
Распространение. В Предуралье встречается только на проле-
те по р. Каме и очень редко по р. Белой (Сушкин, 1897). Немно-
203
гочисленная летующая и спорадически гнездящаяся птица Юж-
ного Урала и Зауралья, где гнездится на оз. Толкас (Кириков,
1952) и на оз. Карагайлы (Баянов, 1977).
Места обитания. Озера в степи и лесостепи.
Численность и тенденции ее изменения. В Предуралье редкая
пролетная птица. В гнездовый период на озерах степной и лесо-
степной части Южного Урала и Зауралья численность летующих
птиц невелика и непостоянна. Гнездятся отдельные, очень редкие
пары.
Основные лимитирующие факторы. Не изучены.
Особенности биологии. Половая зрелость на втором году жиз-
ни. Гнезда иногда далеко от водоемов. Число яиц в кладке 6—10,
иногда до 14. Срок насиживания около месяца. Выводки часто
объединяются и 1 утка водит разновозрастных утят. Выводки
держатся на озерах (Исаков, 1952).
Разведение. Данных нет.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Организация заказников на озе-
рах Зауралья.
Савка Oxyura leucocephala Scopoll, 1769
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе — IV категория. Редкий малоизученный вид
по Красной книге СССР. В регионе исчезнувший вид, прежде ре-
гулярно встречавшийся и спорадически гнездившийся (рис. 28).
Распространение. Спорадически гнездилась по южным райо-
нам Башкирии (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901).
Места обитания. Озера, пруды с зарослями тростника и от-
крытыми плесами.
Численность и тенденции ее изменения. В начале века редкая
птица, регистрировались отдельные пары. Во второй половине
XX в. не встречалась.
Основные лимитирующие факторы. Не изучены.
Особенности биологии. Гнезда в зарослях тростника. В клад-
ке от 4 до 7 яиц. Инкубация около 25 дней (Исаков, 1951).
Разведение. Размножается в неволе.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Пропаганда охраны вида в связи
с возможными находками на территории Башкирии.
Луток Mergus albellus L„ 1758
Отряд Гусеобразные Anseriformes
Семейство Утиные Anatidae
Статус. В регионе—III категория. Очень редкий вид на юж-
ной границе своего ареала (рис. 29).
204
Распространение. Гнездился в конце прошлого века по всему
Предуралью (Сушкин, 1897). В настоящее время здесь не гнез-
дится и встречается только на пролете, как и в Зауралье. На Юж-
ном Урале гнездился в верховьях рек Сакмара и Большой Ик
(Зарудный, 1897). Найден на гнездовье по верхнему течению
р. Касмарки (рис. 30).
Рис. 30. Современный
ареал лутка в регионе
(1); район летовки, спо-
радического гнездования
(2) и мест пролета (3)
обыкновенного турпана
205
Места обитания. Гнездится
по лесным рекам и озерам,
предпочитая поймы крупных
рек с озерами. Горных рек из-
бегает (Исаков, 1951).
Численность и тенденции ее
изменения. Точных данных нет.
На гнездовье на Южном Ура-
ле— редкая птица.
Основные лимитирующие
факторы. В Предуралье исчез,
видимо, под влиянием загряз-
нения водоемов и исчезнове-
ния старых деревьев в поймах
рек.
Определенную роль могли
сыграть фактор беспокойства
и браконьерство.
Особенности биологии. По-
ловая зрелость, видимо, на 2-м	Рис. 31. Скопа
году жизни. Гнездится в дуп-
лах, охотно занимает гнездовые
ящики повешенные на деревьях. Яиц в кладке 8, реже 10—11.
Срок инкубации около месяца (Исаков, 1951).
Разведение. Сведений нет.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Пропаганда охраны вида.
Скопа Pandion haliaetus L., 1758
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Скопиные Pandionidae
Статус. В регионе—I категория. Исчезающий вид, внесенный
в Красную книгу СССР (III категория).
Распространение. В начале XX в. практически вся территория
республики. В настоящее время распространена только в преде-
лах Южного Урала, где гнездится в районе Нугушского водо-
хранилища в Мелеузовском районе (Нехорошков, 1983) и одно
гнездо известно в Прибельском филиале Башкирского заповед-
ника (Лоскутова, 1983) (рис. 31).
Места обитания. Реки с прозрачной водой и высокостволь-
ным лесом в поймах. Местообитания в значительной мере изме-
нены человеком — уничтожаются старые, сухие деревья, загряз-
няются реки; в значительной мере подорвана кормовая база.
Численность и тенденции ее изменения. Точно неизвестна. До-
стоверно известны 2 гнезда, и периодически поступают сведения
о встречах отдельных птиц.
Основные лимитирующие факторы. Прямое преследование,
206
Рис. 33. Курганник
фактор беспокойства, изменение мест обитания (вырубка ста-
рых деревьев, загрязнение водоемов).
Размножение. При нормальной численности скопы селятся от-
дельными парами и гнездовые участки используются в течение
ряда лет. В кладке 2—3 яйца, насиживание около 35 дней (Де-
ментьев, 1951). В 1981 и 1982 гг. у пары в Прибельском филиале
Башкирского заповедника вылетели 3 птенца (Лоскутова, 1983).
Разведение. Данных нет.
Принятые меры охраны. Охраняется в Башкирском заповед-
нике.
Необходимые меры охраны. Выявление мест гнездовий, запрет
вырубки сухих деревьев с гнездами скопы, организация их охра-
ны. Широкая пропаганда охраны вида.
Обыкновенный осоед
Pernis apivorus L., 1758
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Ястребиные Accipitridae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид.
Распространение. В конце XIX — начале XX в. обычная птица
практически всей территории республики, редким был только на
Южном Урале (Сушкин, 1897, Карамзин, 1901). В настоящее
время сведений о его гнездовании нет, известны лишь встречи от-
дельных бродячих особей (рис. 32).
207
Места обитания. Высокоствольные, разреженные леса (лист-
венные или смешанные), переплетающиеся с полянами. Место-
обитания сильно изменены человеком.
Численность и тенденции ее изменения. Точных сведений нет.
В Предуралье, видимо, уже не гнездится. За 3 полевых сезона
встречена лишь однажды одиночная птица. Известно одно гнездо
в Башкирском заповеднике (Лоскутова, 1983).
Основные лимитирующие факторы. Ухудшение местообита-
ний, сокращение кормовой базы в результате широкого примене-
ния ядохимикатов, усилившийся фактор беспокойства, отстрел
в недавнем прошлом как «вредного» вида, браконьерство.
Особенности биологии. Гнезда, располагающиеся в лесах близ
опушек или просек, занимаются подряд несколько лет. Гнезда
строятся, либо занимаются гнезда воронов и канюков. Кладка
из 2, реже из 1, в виде исключения могут быть 3 или 4 яйца. Срок
насиживания около месяца. Гнездовий период около 40—45 дней
(Дементьев, 1951).
Разведение. Сведений нет.
Принятые меры охраны. Охраняется в числе прочих хищных
птиц. Специальные меры охраны не применялись.
Необходимые меры охраны. Организация обследования тер-
ритории с целью обнаружения возможно сохранившихся мест
гнездовий, организация охраны. Широкая пропаганда охраны
вида.
Курганник Buteo rufinus Cretzschmar, 1872
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Ястребиные Accipitridae
Статус. В регионе — III категория. Редкий вид на северной
границе своего ареала.
Распространение. Степные районы Зауралья. Найден на гнез-
довье в низовьях р. Таналык. По С. И. Снигиревскому (руко-
пись), Рузский отметил его в верховьях р. Уй. П. С. Назаров ука-
зывает его гнездящимся для восточных склонов Южного Урала
южнее 53е с. ш. (рис. 33).
Места обитания. Открытые ландшафты степи. В настоящее
время степные и лесостепные районы Зауралья — зона интенсив-
ного сельского хозяйства.
Численность и тенденции ее изменения. Находкой гнездящей-
ся пары на р. Таналык пока ограничены все сведения о числен-
ности вида в республике.
Основные лимитирующие факторы. На благополучие вида мо-
жет оказать влияние сокращение или исчезновение пригодных
мест обитания, фактор беспокойства и браконьерство.
Особенности биологии. Гнезда на скалах, обрывах и возвы-
шенностях. Единственное известное из Зауралья гнездо распола-
галось на карнизе скальной стенки в лощине. Редко на деревьях,
кустарниках. Число яиц в кладке 2—5, чаще 4 (Дементьев, 1951).
208
Разведение. Сведений нет.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Обследование территории с целью
•обнаружения мест гнездовий. Организация охраняемых терри-
торий в степной части Зауралья. Пропаганда охраны вида.
Змееяд Circaetus galllcus Gmelin, 1788
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Ястребиные Accipitridae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий для территории
региона вид на северной границе своего ареала, внесен в Крас-
ную книгу СССР (III категория) (рис. 34).
Распространение. Слабо изучено. Добывался у с. Крепостной
Зилаир в 1932 г. (Кириков, 1952). Предполагается гнездование
в районе горы Большая Иремель (Подольский, Садыков, 1983).
Места обитания. Сырые смешанные леса, перемежающиеся с
открытыми пространствами. Места обитания в горных районах
относительно слабо изменены.
Численность и тенденции ее изменения. Точно неизвестна.
Приведенными выше сведениями ограничиваются все данные о
змееяде в республике.
Основные лимитирующие факторы. Предположительно корен-
ные изменения мест обитания, ухудшение кормовой базы, прямое
уничтожение.
Особенности биологии. В кладке 1, реже 2 яйца. Гнезда на
высоких соснах, используются в течение многих лет (Дементьев,
1951).
Принятые меры охраны. Специальные меры охраны не при-
нимались.
Необходимые меры охраны. Выявление мест гнездования, со-
здание микрозаказников в районах гнездования, широкая про-
паганда охраны вида.
Большой подорлик Aquila clanga Pallas, 1811
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Ястребиные Accipitridae
Статус. В регионе—I категория. Исчезающий с территории
региона вид (рис. 35).
Распространение. В конце XIX — начале XX в. был широко
распространен практически на всей территории Башкирии, буду-
чи несколько более редким в горной ее части (Сушкин, 1897; Ка-
рамзин, 1901; Кириков, 1952). В настоящее время, возможно,
уже не гнездится. За три полевых сезона 1973—1975 гг. встречен
лишь однажды — одиночка в пойме нижнего течения р. Белой.
Места обитания. Разреженные леса, перемежающиеся с от-
крытыми пространствами, речные уремы. В горных районах до-
209
ходит до верхней границы леса.
Местообитания сильно измене-
ны человеком.
Численность и тенденции ее
изменения. Точных сведений
нет. Возможно, уже не гнездит-
ся, известны встречи отдельных
бродячих птиц.
Основные лимитирующие
факторы. Ухудшение местооби-
таний, сокращение кормовой
базы, в недавнем прошлом от-
стрел в качестве «вредного»
вида, браконьерство, возрос-
ший фактор беспокойства.
Особенности биологии. Гне-
здовые участки постоянны,
гнезда используются много-
кратно. Число яиц в кладке
обычно 2, иногда 1, очень редко
3 яйца. Насиживание около 6
недель. Число птенцов в вы-
Рис. 34. Змееяд
водке чаще всего один, так как
младший птенец погибает. Гнездовий период более 7 недель (Де-
ментьев, 1951).
Разведение. Сведений нет.
Принятые меры охраны. Охраняется охотничьим законода-
тельством.
Необходимые меры охраны. Обследование территории с целью
учета возможно сохранившихся мест гнездовий и организация их
охраны. Широкая пропаганда охраны вида.
Могильник Aquila heliaca Savigny, 1809
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Ястребиные Accipitridae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид. Внесен в Красную книгу СССР (рис. 36).
Распространение. В начале века практически по всей терри-
тории Башкирии, за исключением сплошных лесных массивов и
горно-лесных ландшафтов севера Южного Урала. В настоящее
время гнездится только на Южном Урале (рис. 37).
Места обитания. Сочетание разреженных массивов листвен-
ных и смешанных лесов с большими открытыми пространствами,
пойменные леса. Повсеместно местообитания сильно изменены
человеком.
Численность и тенденции ее изменения. Известны две гнездя-
щиеся пары в верховьях р. Касмарки. Гнездился в Башкирском
заповеднике в 1958, 1972, 1982 гг. (Лоскутова, 1983). В гнездо-
210
Рис. 35. Большой подорлик
Рис. 36. Могильник
Рис. 37. Восстановлен-
ный ареал (1) и совре-
менные места гнездовий
(2) могильника и скопы
(3); районы встреч и
предполагаемого гнездо-
вания змееяда (4) и
осоеда (5)
211
вое время отмечается в районе горы Иремель (Подольский, Са-
дыков, 1983). Общая численность вряд ли превышает 5—6 гнез-
дящихся пар с устойчивой тенденцией к снижению численности.
Основные лимитирующие факторы. Ухудшение условий ме-
стообитаний, сокращение кормовой базы, усилившийся фактор
беспокойства, в недавнем прошлом отстрел как «вредного вида»,
браконьерство.
Особенности биологии. Половая зрелость до приобретения
окончательного наряда (т. е. до 4—5 лет). Гнездовые участки
постоянны. Гнездо используется многократно, чаще используют-
ся 2—3 гнезда поочередно. Кладка из 2—3 яиц. Насиживание
43 дня. Гнездовый период от вылупления до вылета около 2 ме-
сяцев (Дементьев, 1952).
Разведение. Сведений нет.
Принятые меры охраны. Охраняется охотничьим законода-
тельством.
Необходимые меры охраны. Учет сохранившихся мест гнездо-
вий и их охрана (организация заказников, микрозаказников).
Широкая пропаганда охраны вида.
Беркут Aquila chrysaetos L., 1758
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Ястребиные Accipitridae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид. Внесен в Красную книгу СССР (рис. 38).
Распространение. В начале XX в. практически вся террито-
рия. В настоящее время, по-видимому, лесная и лесостепная ча-
сти Южного Урала (рис. 39).
Места обитания. Сочетание массивов старого леса с открыты-
ми пространствами. В пределах БАССР местообитания претер-
пели сильные изменения под воздействием антропогенных фак-
торов.
Численность и тенденции ее изменения. Точных данных нет,
но, видимо, не превышает 10 пар. В Башкирском заповеднике в
1981 г. гнездились 2 пары, в 1981 — 1 пара (предполагалось гнез-
дование еще 2 пар). В Прибельском филиале заповедника гнез-
дились до 1970 г. (Лоскутова, 1983). В последние годы отмеча-
ются только бродячие птицы. Предполагается гнездование в вер-
ховьях р. Урал, Большой и Малый Инзер.
Основные лимитирующие факторы. Деградация местообита-
ний (сведение лесов), прямое преследование человеком. В Баш-
кирии уничтожали как вредителя с XIX в, с упадком охоты с
ловчими птицами (Сушкин, 1897).
Особенности биологии. Размножаются в 4—5 лет. Пары по-
стоянные (Дементьев, 1951). Гнезда на деревьях, скалах. В клад-
ке 1—3 яйца. Насиживание около полутора месяцев.
Разведение. Легко размножается в неволе.
212
Принятые меры охраны. Охраняется в Башкирском заповед-
нике.
Необходимые меры охраны. Учет сохранившихся мест гнездо-
вания с организацией микрозаказников. Широкая пропаганда
охраны вида.
Рис. 39. Восстановленный
ареал беркута: в начале
XX в. (1), в середине
XX в. (2) и современные
места гнездования (3);
районы встреч и со-
временного гнездования
орлана-белохвоста (4);
место встреч большого
подорлика (5); предпо-
лагаемый ареал (6),
места гнездования (7) и
встреч (8) курганника
213
Орлан-белохвост
Haliaeetus albicilla L., 1758
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Ястребиные Accipitridae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид. Внесен в Красную книгу СССР (И категория), и в
Красную книгу МСОП (II категория) (рис. 40).
Распространение. В начале XX в. практически вся территория
республики, кроме глухих лесных районов. В 70-х годах гнез-
довья обнаружены только в низовьях р. Белой.
Места обитания. Высокоствольные леса вблизи водоемов.
В БАССР часто речные долины со старыми высокоствольными
уремами или отдельными деревьями. Места обитания сильно
изменены деятельностью человека.
Численность и тенденции ее изменения. Точная численность
неизвестна. Видимо, не превышает 2—3 гнездящихся пар. Гнез-
довья известны только в низовьях р. Белой.
Основные лимитирующие факторы. Прямое преследование,
фактор беспокойства, вырубание высокоствольных урем, загряз-
нение водоемов.
Особенности биологии. Половозрелость в двухлетнем возрасте.
Гнезда в БАССР на крупных старых деревьях, занимаются мно-
го лет подряд. Пары постоянные. В кладке 2, реже 1 или 3 яйца.
Время насиживания около 30 дней (Дементьев, 1951).
Разведение. Начаты опыты по разведению в неволе в ФРГ,
Швеции и Великобритании.
Принятые меры охраны. Охраняется охотничьим законода-
тельством.
Необходимые меры охраны. Проведение учета сохранившихся
мест гнездовий. Создание микрозаказников с целью охраны ста-
рых деревьев с гнездами орланов. Широкая пропаганда охраны
вида.
Балобан Falco cherrug Gray, 1834
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Соколиные Falconidae
Статус. В регионе — I категория. Вид, находящийся под угро-
зой исчезновения, на территории региона, возможно, уже не гнез-
дится. Внесен в Красную книгу СССР (III категория) (рис.41).
Распространение. В первой половине XX в. гнездился и был
обычен в степной и лесостепной частях Предуралья, Южного
Урала и Зауралья. После 70-х годов на территории БАССР не
регистрировался (рис. 42).
Места обитания. Сочетание высокоствольных лиственных и
смешанных лесов, сосновых боров на равнинах, в предгорьях п
горах в сочетании с открытыми пространствами (Сушкин, 1897;
Дементьев, 1951). В пределах БАССР это наиболее преобразо-
ванные под влиянием антропогенных факторов ландшафты.
214
Рис. 40. Орлан-белохвост
Рис. 41. Балобан
Рис. 42. Восстановленный
ареал (1) и районы
встреч до 1960-х годов
(2)	балобана; места
гнездовий сапсана — с
начала и до середины
XX в. (3), современные
места гнездования (4)
215
Численность и тенденции ее изменения. В республике, види-
мо, уже не гнездится. Возможны встречи отдельных бродячих
птиц.
Основные лимитирующие факторы. Коренные изменения мест
обитания, отстрел и разорение гнезд, сокращение кормовой базы,
возможно, влияние пестицидов и ядохимикатов для борьбы с
грызунами и вредителями леса. Как возможная причина сокра-
щения численности в XIX в. указывался отлов взрослых птиц и
выбирание птенцов из гнезд для использования в качестве лов-
чей птицы (Сушкин, 1897).
Особенности биологии. Половозрелость в возрасте 1 года.
Пары, видимо, постоянные. Гнездовые участки и гнездовья по-
стоянны и используются многократно. Обычно используются 2—
3 гнезда, располагающиеся рядом, поочередно. Как правило,
используются постройки врановых или других хищных птиц.
В кладке 3—6 яиц, чаще 4, редко 6. Период насиживания 28 дней
(Дементьев, 1951).
Разведение. Размножается в специальных питомниках (Ок-
ский заповедник и др.).
Принятые меры охраны. Отстрел запрещен охотничьим зако-
нодательством.
Необходимые меры охраны. Организация обследования тер-
ритории с целью поиска и учета возможно сохранившихся гнезд
с последующей организацией их охраны. Широкая пропаганда
охраны вида.
Сапсан Falco peregrines Tunstall, 1771
Отряд Соколообразные Falconiformes
Семейство Соколиные Falconidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий вид с террито-
рии региона. Внесен в Красную книгу СССР.
Распространение. В пределах региона только горные районы
лесного и лесостепного Урала (рис. 43).
Места обитания. В пределах современного ареала поймы рек
с обрывистыми, скальными берегами. Местообитания сильно из-
менены человеком.
Численность и тенденции ее изменения. Точных данных нет.
В 1981 г. две пары гнездились в Прибельском филиале Башкир-
ского заповедника (Лоскутова, 1983). Две пары гнездились в
районе Нугушского водохранилища (Мелеузовский район) (Не-
хорошков, 1983). По опросным данным, встречается в верховьях
рек Большой и Малый Инзер. Общая численность сапсанов в
пределах Южного Урала, видимо, не превышает 8—10 пар.
Основные лимитирующие факторы. Нарушение мест обита-
ния, прямое преследование, фактор беспокойства, применение
ядохимикатов.
Особенности биологии. Половозрелыми птицы становятся на
2-й год жизни, но гнездится, видимо, лишь часть молодых птиц.
216
Рис. 43. Сапсан
Рис. 44. Белая куропатка
Пары постоянные, и гнездовые участки используются в течение
ряда лет. В кладке 2—4 яйца, период насиживания около 35 дней
(Дементьев, 1951).
Разведение. Размножается в специальных питомниках в
США, Канаде и других странах.
Принятые меры охраны. Охраняется в Башкирском заповед-
нике.
Необходимые меры охраны. Выявление мест гнездования.
Строгий контроль за соблюдением запрета, особенно туристами,
сплавляющимися по рекам Урала. Широкая пропаганда охраны
вида.
Белая куропатка Lagopus lagopus L.t 1758
Отряд Куриные Galiiformes
Семейство Тетеревиные Tetraonidae
Статус. В регионе — II категория. В регионе — южная грани-
ца ареала (рис. 44).
Распространение. Зауралье — к западу до восточного под-
ножия хр. Крыкты (долина р. Идяш от с. Абзелилова до впа-
дения ее в р. Большой Кизил), к долине р. Большой Кизил по
восточному склону южноуральского пенеплена (от д. Темясово
до д. Верхне-Иткуловой, к устью р. Ялан-Зилаир) и до южной
границы БАССР (Кириков, 1952).
Места обитания. В лесостепи населяет участки березового
мелколесья, перемежающиеся с участками степи с сырыми за-
3 В. Д. Ильичев. В. Е. Фомин
217
падинами с березняком, ивняком и осокой. В степи населяет бе-
резовое мелколесье и ивняки по долинам рек. Местообитания в
значительной мере изменены человеком в результате мелиора-
тивных работ и последующей распашкой (Кириков, 1952).
Численность и тенденции ее изменения. Точных данных нет.
Встречается пока еще по всему ареалу, но численность неуклон-
но сокращается с уменьшением пригодных для обитания пло-
щадей.
Основные лимитирующие факторы. Сокращения площадей
местообитаний в результате освоения, влияние интенсивного вы-
паса скота на сохранившихся участках, браконьерство, в част-
ности ловля петлями в зимний период. Возможно влияние хими-
зации сельского хозяйства, так как естественные биотопы часто
соприкасаются с сельскохозяйственными угодьями.
Особенности биологии. Моногам. Кладки из 9—13, чаще 11 —
12 яиц. Продолжительность насиживания 18—20 дней.
Разведение. Сведений нет. Принятые меры охраны. На тер-
ритории БАССР охота запрещена.
Необходимые меры охраны. Сохранение естественных место-
обитаний с организацией заказников. Запрет выпаса скота в со-
хранившихся биотопах в мае — июле. Широкая пропаганда охра-
ны вида.
Серый журавль Grus grus L., 1758
Отряд Журавлеобразные Gruiformes
Семейство Журавлиные Gruidae
Статус. В регионе — II категория. Вид, численность которого
в регионе еще относительно высока, но быстро сокращается
(рис. 45).
Распространение. Практически исчез на гнездовье в степной
и лесостепной части равнинного Предуралья. К северу от широт-
ного течения р. Белой гнездится в междуречье Камы и Белой
(близ устья последней, в заболоченной пойме по р. Быстрый Та-
нып в Таташлинском и Балтачевском районах, спорадически
гнездятся в Дюртюлинском районе (Маматов, Гареев, 1983).
Редкое гнездование отмечено в Караидельском, Бирском, Кури-
мановском, Салаватском, Иглинском и Кармаскалинском райо-
нах, по лесным болотам в Бакалинском районе. Более стабильна
популяция Южного Урала, где он гнездится в верховьях рек
Большой и Малый Инзер, по болотам верховий рек Гафурийско-
го района. Ежегодно гнездится в Башкирском заповеднике (Ло-
скутова, 1983), в Зилаирском, Зиангуринском, Баймакском райо-
нах, в верховьях р. Урал и по заболоченным участкам у озер
Ургун, Уразовское и Карагайлы в Зауралье.
Места обитания. В настоящее время глухие, труднодоступные
участки — обширные болота среди смешанных и хвойных лесов,
в поймах рек, заболоченные топкие луга, болота с кустарником
по берегам больших озер.
218
Численность и тенденции ее изменения. Точно неизвестна.
Местами (некоторые районы Южного Урала) еще обычен, но в
целом по республике редок с устойчивой тенденцией к снижению
численности.
Основные лимитирующие факторы. Деградация местообита-
ния в результате освоения территории, фактор беспокойства,
браконьерство.
Особенности биологии. Моногам. Пары постоянны. Гнезда
используют несколько лет подряд. В кладке обычно 2 яйца.
Продолжительность насиживания около месяца.
Разведение. Размножается в неволе.
Принятые меры охраны. Охота запрещена. Охраняется в
Башкирском заповеднике.
Необходимые меры охраны. Учет сохранившихся мест гнездо-
вий и организация охраняемых территорий. Пропаганда охраны
вида.
Дрофа Otis tarda L., 1758
Отряд Журавлеобразные Gruiformes
Семейство Дрофиные Otididae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид. Внесена в Красную книгу СССР (рис. 46).
Распространение. В прошлом в Предуралье степные и лесо-
степные районы к северу и востоку до долины р. Белой. Степные
районы Южного Урала и Зауралья (рис. 47).
Места обитания. Обширные открытые пространства где пред-
почитает на гнездовье степи, луга, а в последнее время с их ис-
чезновением участки озимых хлебов, сенокосов, залежей. В усло-
виях современной интенсивной формы ведения сельского хозяй-
ства площади, пригодные для гнездования, крайне ограничены.
Численность и тенденции ее изменения. Гнездящихся птиц
на территории республики нет. Зарегистрированы редкие залеты
в южные районы БАССР (Федоровский и др.).
Основные лимитирующие факторы. Сокращение площадей,
пригодных для гнездования, гибель кладок, фактор беспокойст-
ва, ухудшение кормовой базы в связи с интенсификацией сель-
ского хозяйства (химизацией, уровнем механизации, изменением
сроков сезонных работ и т. д.), гибель кладок при выпасе скота,
браконьерство.
Особенности биологии. Гнездятся отдельными парами либо
небольшими колониями (при полигамной форме размножения).
Половая зрелость в 4—6 лет. В кладке обычно 2, реже 3 и 1 яйцо.
Срок насиживания 25—30 дней. Насиживает и водит птенцов
только самка (Спангенберг, 1951).
Разведение. В неволе размножается плохо. В целях сохране-
ния обреченных на гибель кладок применяют искусственное ин-
кубирование и подращивание птенцов с последующим выпуском
в природу.
219
8*
Рис. 45. Серый журавль
Рис. 46. Дрофа
Рис. 47. Восстановленный
ареал дрофы (1) и со-
временные места гнездо-
вий серого журавля (2)
220
Принятые меры охраны. Добыча запрещена Правилами
охоты.
Необходимые меры охраны. Широкая пропаганда охраны
вида. В южных районах республики, где возможно появление и
гнездование дроф, разъяснительная работа среди механизаторов
и полеводов о необходимости и правилах сохранения гнездовий.
Стрепет Otis tetrax L., 1758
Отряд Журавлеобразные Gruiformes
Семейство Дрофиные Otididae
Статус. В регионе — I категория. Вид находится под угрозой
исчезновения с территории региона. Внесен в Красную книгу
СССР (рис. 48).
Распространение. В Предуралье, где гнездился в южных
районах Башкирии, исчез на гнездовье в начале XIX в. В конце
XIX — первой половине XX в. известен здесь как залетная птица
(Сушкин, 1897). В Зауралье сохранился несколько дольше и
гнездился еще в первой половине XX в. В настоящее время из-
вестны гнезда в Хайбуллинском районе в нижнем течении р. Та-
налык и в Баймакском районе (Маматов, 1984) (рис. 49).
Места обитания. В прошлом — целинные степи разных типов,
старые залежи, луга. Избегает полей и высотравных участков.
В последние годы отмечаются гнездовья на полях с сеяными
травами. В пределах Предуралья естественных биотопов практи-
чески не сохранилось. В Зауралье эти местообитания сохрани-
лись лишь в виде небольших участков.
Численность и тенденции ее изменения. Точно неизвестна, ви-
димо, ограничена несколькими парами в Зауралье.
Основные лимитирующие факторы. Распашка целинной сте-
пи, высокий процент гибели кладок при гнездовании на ограни-
ченных участках от пасущегося скота, сенокошения и т. д., хи-
мизация и машинизация сельского хозяйства, браконьерство.
Молодых птиц, пуховиков и кладки уничтожают хищные птицы
и звери (Гаврин, 1962).
Особенности биологии. Гнездится отдельными парами. В нор-
мальной кладке 3—4 яйца, очень редко до 9 и И (Спангенберг,
1952). Продолжительность насиживания 20—21 день.
Разведение. Известен случай размножения в неволе.
Принятые меры охраны. Охота запрещена. Специальных мер
охраны не принималось.
Необходимые меры охраны. Выявление сохранившихся мест
гнездовий и организация в них сезонных заказников. Разработка
специальных мероприятий для сохранения кладок при сельхоз-
работах. Широкая пропаганда охраны вида. Борьба с браконь-
ерством.
221
Рис. 48. Стрепет
Рис. 50. Хрустан
Рис. 49. Восстановленный
ареал (1) и современные
места гнездовий стрепета
(2); район современного
обитания белой куропат-
ки (3)
222
Рис. 51. Кречетка
Хрустан Eudromias
morinellus L., 1758
Отряд Ржанкообразные
Charadriiformes
Семейство Ржанковые Charadriidae
Статус. В регионе — I катего-
рия. Узкоареальный, возможно, уже
исчезнувший с территории региона
вид (рис. 50).
Распространение. По данным
С. И. Снигиревского (рукопись),
гнездился в гольцовой зоне горы
Иремель и хр. Ямантау (не еже-
годно). В. П. Ершов (личное сооб-
щение) добывал хрустанов на
Ямантау в 1960 г.
Места обитания, их современное
состояние. Высокогорье, выше гра-
ницы леса. Ровные площадки ка-
менистой высокогорной тундры.
Биотопы пострадали мало, но неимоверно возрос фактор беспо-
койства из-за частого посещения вершин туристами.
Численность и тенденции ее изменения. Точных сведений нет.
Возможно, уже не гнездится. В 1984 г. на Иремели найден не
был (Нехорошков, личное сообщение).
Основные лимитирующие факторы. Усиливающийся фактор
беспокойства, возможно, разорение гнезд браконьерами.
Особенности биологии. В кладке 3, часто 2, очень редко
4 яйца. Насиживает и водит птенцов самец.
Разведение. Данных нет.	>
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Запрет посещений мест гнездо-
вий в период размножения. Разъяснительная работа в туристи-
ческих группах.
Кречетка Chettusla gregaria Pallas, 1771
Отряд Ржанкообразные Charadriiformes
Семейство Ржанковые Charadriidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид. Внесен в Красную книгу СССР (рис. 51).
Распространение. Обитала в степных районах крайнего юга
Предуралья, южной оконечности Урала и в Зауралье. В настоя-
щее время найдена на гнездовье на Южном Урале в районе
с. Исянгулово, возможно, гнездится в районе оз. Толкас. Неодно-
кратно наблюдалась в Хайбуллинском, Баймакском и Абзели-
ловском районах, но гнездование ее здесь в настоящее время
требует подтверждения.
223
Места обитания. Основной биотоп в прошлом — степи: полын-
ные, иногда с примесью типчака или ковыля. В настоящее время
это районы практически сплошной распашки. Гнездится на за-
лежах, выгонах, иногда на пашне среди всходов пшеницы (район
с. Исянгулово).
Численность и тенденции ее изменения. Точных данных нет.
Приведенными выше сведениями ограничиваются все современ-
ные данные о кречетке в БАССР.
Основные лимитирующие факторы. Предположительно уни-
чтожение естественных биотопов и влияние ядохимикатов. Воз-
можна гибель кладок и птенцов от хищников, при механической
обработке сельхозугодий и от вытаптывания пасущимся скотом.
Особенности биологии. Моногам. Гнездится колониями от не-
скольких и до 20—30 пар. В кладке обычно 4 яйца, значительно
реже 5 (Гладков, 1951). Насиживание от 2,5 до 3 недель. Весь
гнездовый период длится полтора — два месяца (Гладков, 1951).
Насиживают и водят птенцов самец и самка.
Разведение. Данных нет.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Широкая пропаганда вида. Об-
следование территории для выяснения сохранившихся мест гнез-
довий с последующей организацией их охраны.
Кулик-сорока
Haematopus ostralegus L., 1758
Отряд Ржанкообразные Charadriiformes
Семейство Кулики-сороки Haemotopodidae
Статус. В регионе — II категория. В регионе — редкий вид с
постоянной тенденцией к снижению численности (рис. 52).
Распространение. Практически вся территория БАССР, за
исключением, может быть, горно-лесных районов с горными ре-
ками (рис. 53).
Места обитания. Долины рек, преимущественно равнинных,
с песчаными отмелями, каменистыми или песчаными островками,
косами. Охотно селится по озерам с низкими берегами и отмеля-
ми. Избегает рек с берегами, заросшими травой, и быстрых, гор-
ных рек. Все биотопы подверглись сильному антропогенному воз-
действию: нефтяному и химическому загрязнению, изменениям
под влиянием сплава леса, резкому усилению пастбищной на-
грузки в долинах рек из-за нехватки пастбищ, максимально воз-
рос пресс фактора беспокойства. Практически на всех реках из-
менился режим стока либо в сторону уменьшения с максималь-
ными, бурными паводками за счет вырубки леса, либо в сторону
зарегулированности стока за счет строительства плотин и водо-
хранилищ.
Численность и тенденции ее изменения. Точных данных нет.
Отдельные, очень редкие пары встречаются на реках Деме, Ур-
224
Рис. 52. Кулик-сорока
шак, Чермасан, Большой Ик, Большой Сурень, Ташла, Сакма-
ра, Таналык.
Основные лимитирующие факторы. Резкое ухудшение усло-
вий местообитания, сокращение кормовой базы в результате за-
грязнений, гибель кладок при резких колебаниях уровня воды в
результате сбросов из водохранилищ, увеличение фактора бес-
покойства, браконьерство.
Особенности биологии. Селится отдельными парами. В клад-
ке обычно 3, но может быть 2 и 4 яйца. Длительность насижива-
Рис. 53. Места гнездова-
ния (1) и районы встреч
бродячих стай и возмож-
ного гнездования (2)
кречетки; места гнездо-
вий хрустана (3); места
встреч пар куликов-сорок
в 1974—1976 гг. (4);
район кочевок черного-
лового хохотуна (5)
225
ния около 27 дней. Для номинального подвида отмечена высокая
смертность птенцов.
Принятые меры охраны. Специальные меры не принимались.
Необходимые меры охраны. Запрет добычи, широкая пропа-
ганда охраны вида, организация охраны в заказниках разного
назначения.
Средний кроншнеп
Numentus phueopis L., 1758
Отряд Ржанкообразные Charadriiformes
Семейство Бекасовые Scolopacidae
Статус. В регионе—I категория. Исчезающий с территории
региона вид (рис. 54).
Распространение. В конце XIX — первой трети XX в. обычная
гнездящаяся птица Предуралья (Сушкин, 1897; Карамзин, 1901).
Сведения по Южному Уралу отсутствуют. Редкая гнездящаяся
птица Зауралья. В настоящее время не найден в Предуралье и
на Южном Урале. В Зауралье в 1977 г. найден в районе озер
Улянды.
Места обитания. Степные участки. По А. Н. Карамзину
(1901), в Предуралье предпочитал гнездиться по долинам рек
и по более низким участкам степи. В районе оз. Малое Улянды
найден на сырой луговине по берегу озера.
Численность и тенденции ее изменения. Находкой в районе
озер Улянды, где найдены 3 пары, ограничены все современные
сведения об этом виде в БАССР.
Основные лимитирующие факторы. Распашка пригодных для
гнездования участков, фактор беспокойства, гибель кладок и
птенцов при выпасе скота на ограниченных участках, браконьер-
ство.
Особенности биологии. У номинального подвида в кладке
4 яйца (редко бывает 3 или 5) (Гладков, 1951).
Разведение. Данных нет.
Принятые мерн охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Широкая пропаганда охраны
вида, создание охраняемой территории в системе озер Улянды.
Большой кроншнеп Numenlus arquata L., 1758
Отряд Ржанкообразные Charadriiformes
Семейство Бекасовые Scolopacidae
Статус. В регионе — I категория. Исчезающий с территории
региона вид (рис. 55).
Распространение. В конце XIX — первой трети XX в. гнездил-
ся по всему равнинному Предуралью, лесостепной и степной
части Южного Урала и в Зауралье (Сушкин, 1897; Карамзин,
1901; Кириков, 1952; Снигиревский, рукопись). В настоящее вре-
мя найден в Предуралье только у южных границ Башкирии в
226
Рис. 54. Средний кроншнеп
Рис. 55. Большой кроншнеп
Рис. 56. Район совре-
менного обитания (1) и
места встреч гнездовых
пар (2) большого крон-
шнепа и районы обита-
ния среднего кроншне-
па (3)
227
Бижбулякском районе (долина р. Дема). На Южном Урале и
Зауралье очень редкие пары найдены в долинах рек Касмарка,
Сакмара, Таналык; в районе пос. Зилаирский, у с. Ишкулово
и в верховьях р. Урал в районе оз. Белого (рис. 56).
Места обитания. R лесных и лесостепных районах обитает по
сырым лугам и участкам болот, в долинах рек. В степных райо-
нах гнездится по лугам и болотам в долинах рек, по целинным
участкам, там где поблизости есть вода.
Численность и тенденции ее изменения. Точно неизвестна.
В Предуралье очень редок, сохранились, возможно, отдельные
редкие пары в долинах рек. Редкая гнездящаяся птица долин
рек по Южному Уралу. В Зауралье найдены отдельные редкие
пары (см. выше). Относительно обычен в районе верховьев
р. Урал, где регистрировались 1—2 пары за дневной маршрут.
Основные лимитирующие факторы. Распашка пригодных для
гнездования участков, фактор беспокойства, гибель кладок и
птенцов при выпасе скота на ограниченных участках, браконьер-
ство.
Особенности биологии. Мопогам, гнездится изолированными
парами. В кладке, как правило, 4 яйца. Длительность насижива-
ния 26—28 дней. Птенцов водят оба члена пары (Гладков, 1951).
Разведение. Сведений нет.
Принятые меры охраны. Не принимались.
Необходимые меры охраны. Широкая пропаганда охраны
вида, создание охраняемой территории в верховьях р. Урал.
Степная тиркушка
Glareola nordmanni Nordmann, 1842
Отряд Ржанкообразные Charadriiformes
Семейство Тиркушковые Glareolidae
Статус. В регионе — I категория. Редкий вид с устойчивой
тенденцией к сокращению численности на территории региона
(рис. 57).
Распространение. В Предуралье гнездилась в степных и лесо-
степных районах к северу и востоку до долины р. Белой. Запад-
ная граница распространения в Зауралье проходит по подножи-
ям хребтов Ирендык и Крыктытау и далее к системе озер Улян-
ды. В настоящее время, видимо, исчезла в Предуралье и гнез-
дится только в Зауралье, где гнездовая колония найдена у
оз. Малое Улянды (рис. 58).
Места обитания. Степи, луга с пятнами солончаков, нередко
сплошные солончаки (Гладков, 1952). В настоящее время с уни-
чтожением естественных биотопов гнездится на залежах, иногда
на пашне (Зауралье).
Численность и тенденции ее изменения. Точных данных нет.
Известна единственная колония в 5—7 гнездящихся пар. Здесь
же отмечены очень редкие бродячие стайки.
228
Рис. 57. Степная
тиркушка
Основные лимитирующие факторы. Уничтожение естествен-
ных местообитаний, возможно, применение ядохимикатов при
сельхозработах. Вероятна гибель кладок и птенцов при пастьбе
скота.
Особенности биологии. Гнездится колониями от 10—20 до не-
скольких сот пар. Места расположения колоний, возможно, не-
Рис. 58. Восстановлен-
ный ареал (1) и совре-
менные находки на гнез-
довье (2) степной тир-
кушки
229
постоянные. Кладки из 4, реже 3 или 5 яиц. Длительность инку-
бации неизвестна. Продолжительность гнездового периода около
двух месяцев (Гладков, 1952).
Разведение. Данных нет.
Принятые меры охраны. Специальные меры охраны не при-
нимались.
Необходимые меры охраны. Запрет охоты. Создание заказ-
ников (возможно, сезонных) в местах гнездования. Широкая
пропаганда охраны вида, особенно среди работников сельского
хозяйства.
Черноголовый Хохоту н
Larus ichthyaetub Pal , 1773
Отряд Ржанкообразные Charadriiformes
Семейство Чайковые Laridae
Статус. В регионе — II категория в Красной книге СССР.
Редкий вид с быстросокращающейся численностью (рис. 59).
Распространение. В регионе найден на кочевках по озерам
Зауралья, где встречается регулярно.
Места обитания. На кочевках встречается по степным и лесо-
степным озерам, водохранилищам и по долинам рек.
Численность и тенденции ее изменения. На кочевках доволь-
но обычен.
Основные лимитирующие факторы. На гнездовье ограничен-
ность гнездовых местообитаний, фактор беспокойства, а также
отстрел. На кочевках — браконьерство, отстрел на рыборазвод-
ных прудах.
Особенности биологии. На кочевках встречается отдельными
особями, небольшими стайками. Питается рыбой, изредка на-
блюдался на кормежке в степи.
Разведение. Данных нет.
Принятые меры охраны. В БАССР не принимались.
Необходимые меры охраны. Широкая пропаганда охраны
вида, запрет отстрела на рыборазводных прудах.
Филин Bubo bubo L., 1738
Отряд Совообразные Strigiformes
Семейство Совиные Strigidae
Статус. В регионе — II категория. Местами в регионе еще от-
носительно обычен, но сохраняет устойчивую тенденцию к быст-
рому сокращению (рис. 60).
Распространение. В начале XX в. был распространен практи-
чески по всей территории. В настоящее время исчез или очень
редок в наиболее освоенных районах степной и лесостепной
части Предуралья и Зауралья. К северу от широтного течения
р. Белой сохранился в глухих, малоосвоенных районах, но здесь
численность сокращается по мере освоения территории. Относи-
230
Рис. 59. Черноголовый
хохотун
тельно стабильна популяция малонаселенных районов Южного
Урала.
Места обитания. Типичный убиквист, но избегает близости
человека.
Численность и тенденции ее изменения- Точно неизвестна.
Отмечается резкое сокращение численности и исчезновение по
мере заселения и освоения территории человеком.
Основные лимитирующие факторы. Антропогенная трансфор-
мация гнездовых биотопов, фактор беспокойства, браконьерство.
Особенности биологии. Половозрелость у самцов в возрасте
около года, у самок, возможно, на второй год. Гнездовые участ-
ки постоянны, но при беспокойстве меняют гнезда. Гнездятся на
земле, редко в гнездах хищников. Число яиц в кладке 2—3, до 4.
Длительность насиживания 35 дней.
Разведение. Известны случаи размножения в неволе.
Принятые меры охраны. Специальные меры охраны не при-
нимались, охраняется в числе прочих непромысловых птиц.
Необходимые меры охраны. Пропаганда охраны вида, созда-
ние сезонных заказников.
Удод Upupa epops L., 1758
Отряд Ракшеобразные Coraciiformes
Семейство Удоды Upupidae
Статус. Вид, расширяющий ареал к северу в Предуралье и
на Южном Урале и потому крайне малочисленный в регионе
(рис. 61).
Распространение. Расселение к северу в Предуралье, видимо,
началось в конце XIX — начале XX в. В долине р. Демы, в юж-
ных районах республики постоянно гнездился в начале ХХв.
В дальнейшем шло активное расселение к северу, и в 70-х годах
231
Рис. 60. Филин
Рис. 62. Современное
распространение наибо-
лее сохранившихся попу-
ляций филина (1); совре-
менное распространение
(2) и места находок пос-
ле 1950-х годов (3)
удода
232
XX в. северная граница перешла долины р. Белой. На Южном
Урале удод отмечен к северу до верховьев р. Касмарки. Неодно-
кратно наблюдался в последние годы на обоих участках Баш-
кирского заповедника (Лоскутова, 1983). Гнездящаяся птица
Зауралья (рис. 62).
Численность и тенденции ее изменения. В Предуралье и на
Южном Урале в связи с недавним вселением численность очень
низка, встречены отдельные редкие пары. В Зауралье более
обычен.
Места обитания. Лесные колки, уремы, береговые обрывы, за-
брошенные постройки и т. д. Все местообитания находятся в зоне
активного антропогенного воздействия. Антропогенные воздей-
ствия в отдельных проявлениях, видимо, благоприятны для вида.
Особенности биологии. Половозрелость в возрасте около года.
Моногам. Гнезда в дуплах, грудах камней, в постройках, расще-
линах скал и обрывов и т. д. Гнезда занимаются многократно.
В кладке 5—6, реже 3—9, очень редко до 12 яиц. Насиживание
17 дней, гнездовый период 22—24 дня (Судиловская, 1952).
Меры охраны. В связи с недавним вселением на большую
часть территории республики вид очень малочислен и требует
охранительных мероприятий в виде широкой пропаганды охраны
вида.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На примере сравнительно небольшого по площади региона,
насыщенного разнообразными природными ландшафтами, мы
рассмотрели закономерности изменения орнитофауны на фоне
изменения природной среды, главным образом под влиянием че-
ловека, в значительный отрезок времени. Мы видели при этом,
что оба процесса в ряде случаев нередко идут с некоторым
отрывом друг от друга и изменение орнитофауны не всегда сле-
дует строго и одновременно за ландшафтными изменениями. Это
проявляется в отношении как временных, так и пространствен-
ных характеристик.
Складывается впечатление, что изменение фауны зависит от
сложных и разнообразных факторов, сочетание которых в каж-
дый конкретный момент оказывается специфическим в каждой
части территории, создавая в регионе сложную мозаику фауни-
стических изменений, необязательно совпадающую с мозаикой
измененных человеком ландшафтов. Эта специфичность свиде-
тельствует о влиянии не только региональных, но и внерегио-
нальных, в том числе и глобальных, факторов.
Завершая монографию, не вполне традиционную для фауни-
стического исследования, мы прежде всего извиняемся перед чи-
тателем за то, что предоставленный нам ограниченный объем
книги не позволил изложить весь фактический материал, кото-
рым мы располагали. Делая это сознательно, мы имели в виду
готовящуюся коллективную монографию «Птицы Урала», в кото-
рой надеемся восполнить этот пробел и изложить все то, что не
смогли сделать в данной книге. Вместе с тем, начиная с первых
шагов самостоятельного изучения фауны региона, сопоставления
с работами предшествующих авторов, мы все более отчетливо
ощущали масштаб фаунистических изменений, их значимость.
Этот процесс начался задолго до наших работ, а во времена
С. Т. Аксакова приобрел уже такой всеобщий характер, что его
известные строки могли служить лучшим эпиграфом к нашей
книге, если бы они не были написаны более ста лет назад. Дли-
тельное время работая в регионе, мы столкнулись с фаунистиче-
скими процессами, ускоряющимися и углубляющимися по мере
освоения края, интенсификацией лесного хозяйства, строитель-
ством городов и промышленных поселков, магистралей, водохра-
нилищ. Конечно, значительное влияние на эти процессы оказы-
вали и общеэкологические явления, охватывающие соседние ре-
гионы и всю территорию Урала, Предуралья и Зауралья. Но
объяснить эти явления, понять характер их воздействия на птиц
234
было не всегда возможно, а в тоже время очень хотелось, каза-
лось существенным и важным. Именно поэтому идея создания
такой книги возникла у нас очень давно и в ней мы видели для
себя вполне самостоятельную научно-практическую задачу.
Начав подготовку и обобщение материала для книги, мы
столкнулись с большими трудностями. Взаимоотношения фауны
с природной средой оказались сложными и запутанными, объяс-
нить конкретные фаунистические сдвиги конкретными измене-
ниями среды было не всегда возможно. На первых порах созда-
валось впечатление, что оба процесса нередко развиваются не
вполне зависимо друг от друга и прямая связь между ними
устанавливается только в тех случаях, когда затрагиваются, ме-
няются, нарушаются определенные, жизненно важные для птиц
экологические факторы — местообитания, кормовые и защитные
условия и т. д. При этом не менее важным, как оказалось, фак-
тором в изменении фауны являются и вновь создаваемые место-
обитания с новыми экологическими возможностями, активно
осваиваемые птицами,— поля, города и поселки, полезащитные
лесополосы, водохранилища и т. д.
Однако, по мере того как мы углублялись в изучение вопроса,
мы все чаще приходили к мысли о том, что изменения фауны
глубоко и всесторонне сложными, прямыми и косвенными, внеш-
не замаскированными отношениями связаны с изменениями при-
родной среды и находятся под все более возрастающим и по-
стоянным влиянием человеческой деятельности во всех ее прояв-
лениях. Конечно, мы не смогли выявить все эти связи, но мы по
крайней мере указали на главные из них и тем самым облегчили
дальнейший их поиск.
Выявляя взаимоотношения между средой и фауной в регио-
не, мы постоянно имели в виду возможность их использования
как основы для прогнозирования. Теперь уже мы исходили из
того важного положения, что изменения фауны и изменения при-
родной среды, сложно взаимосвязанные между собой, должны
использоваться для прогнозирования вместе и только такое со-
вместное их использование делает прогноз надежным и долго-
временным. Прогнозирование, основанное на использовании эко-
логических и фаунистических характеристик с учетом выявлен-
ных за длительный период времени тенденций изменения фауны,
позволяет предсказывать появление ситуаций, важных с хозяй-
ственной и природоохранительной точек зрения. В приложении
к изученному нами региону это позволяет использовать эколого-
фаунистические изменения в качестве комплексного биологиче-
ского индикатора таких ситуаций, заблаговременно предупреж-
дающего об их появлении. Рассмотрение принципиальной воз-
можности использования эколого-фаунистических индикаторов в
условиях Южно-Уральского региона составило для пас особенно
важную задачу.
Необходимость мониторинга окружающей среды заставляет
обращаться к биоиндикации как вспомогательному средству,
235
позволяющему фиксировать ее текущие изменения и состояния,
характеристики отдельных жизненно важных параметров. Ши-
рок диапазон биологических объектов, исследуемых в настоящее
время с точки зрения возможности их использования в качестве
таких индикаторов. В самом общем виде уже можно говорить
об отдельных организмах и сообществах как возможных постав-
щиках таких индикаторов. В этой же книге мы попытались на
примере конкретного региона представить себе возможность ис-
пользования в будущем в качестве индикатора высшего порядка
региональную орнитофауну. Конечно, ставя такую задачу, мы
вполне отдавали себе отчет, что возможности такого индикатора
будут ограниченны и поэтому сам по себе он, возможно, будет
не так уж и ценен, однако в сочетании с другими полезен для
решения индикационных задач крупного масштаба. Словом, как
и всякий другой индикатор, он имеет свои сильные и слабые сто-
роны, как и свои ограничения. Выявление, с одной стороны, пер-
спектив, с другой стороны, пределов его использования, мы счи-
тали одной из наших задач на будущее.
Несмотря на усилия, нашедшие свое отражение на страницах
монографии, мы вынуждены признать, что широкое использова-
ние эколого-фаунистических изменений в качестве надежного
регионального индикатора в настоящее время затруднительно и
требует дальнейшей, уже более прицельной работы в этом на-
правлении. В то же время проделанная работа убеждает нас в
том, что эколого-фаунистические индикаторы полезны там, где
речь идет о выявлении крупномасштабных тенденций общего ха-
рактера, а также основанного на них прогнозирования. В сущ-
ности, мы уже можем, наблюдая такие явления, судить об изме-
нении природной среды, затрагивающем фауну в целом или ее
основные комплексы. И тогда вполне реальным представляется
следующий шаг: анализируя такие изменения, судить о том, ка-
кие факторы обусловили их и как давно они имели место.
Таким образом, мы попытались выявить возможности исполь-
зования фаунистических индикаторов по крайней мере для Юж-
ного Урала и увидели, что перспективы эти достаточно реальны.
Конечно, важно правильно оценивать возможности их использо-
вания. Такие индикаторы могут быть полезными, если использо-
вать их в сочетании с другими и в основном для прогнозирова-
ния крупномасштабных изменений в фауне. Высказывая поло-
жительное отношение в целом к идее подобного использования
эколого-фаунистических индикаторов в системе регионального
мониторинга, мы отчетливо осознаем и предупреждаем читателя,
какие трудности исследователь встречает на этом пути и каким
упорством он должен запастись для их преодоления. И тем не
менее нет сомнения в том, что положительный результат оправ-
дает затраченные усилия и время.
ЛИТЕРАТУРА
Аксаков С. Т. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. М.: Гео-
графгиз, 1953. 469 с.
Байков К. Г. Народнохозяйственное значение дикорастущих плодово-ягодных
растений флоры Башкирии и задачи по их охране//Состояние и задачи
охраны природы в Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1960. С. 107—109.
Баянов М. Г. Птицы//Животный мир Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1977.
С. 259-312.
Баянов М. Г., Маматов А. Ф.г Макуха М. А. Водоплавающие птицы как охот-
хозяйственный ресурс//Практическое использование и охрана птиц Южно-
Уральского региона. М., 1983. С. 8—11.
Белянина М. С., Лоскутова И. М. Данные встреч беркута и могильника в
Башкирском заповеднике//Экология и проблемы рационального исполь-
зования природных комплексов Урала. Свердловск, 1982. С. 31—33.
Беньковская Г. В., Карев Е. В. Опыт использования индекса сходства фаун
Чекановского-Съеренсена в изучении орнитофауны Уфы//Птицы и урбани-
зированный ландшафт. Каунас, 1984. С. 24—26.
Благосклонов К. Н. Гнездовые деревья дятлов в различных типах леса//Орни-
тология. 1968. Вып. 9. С. 95—102.
Благосклонов К. Н. Птицы в городе//Природа. 1981. № 5. С. 43—52.
Благосклонов К. И. Город. Люди. Птицы//3нание— сила. 1982. № 10. С. 24.
Богданов А. Н. Краткий очерк растительного покрова БАССР//Природные
условия районов Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1955. С. 32—46.
Богданов М. Н. Птицы и звери Черноземной полосы Поволжья и долины
Средней и Нижней Волги//Тр. О-ва естествоиспытателей при Казан, ун-те.
1871. Т. 1. Отд. 1. 226 с.
Бородин Л. Н. Задачи охраны природы в охотничьем хозяйстве БАССР//Со-
стояние и задачи охраны природы в Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во,
1960. С. 29—32.
Брауде М. И. К характеристике орнитофауны г. Ижевска и анализ причин ги-
бели птиц в условиях города//Птицы и урбанизированный ландшафт.
Каунас, 1984. С. 30—32.
Вишев А. И., Аминов Д. Г., Иванова Т. Г., Карев Е. В. Сизый голубь как
источник орнитозной инфекции в условиях современного города//Птицы
и урбанизированный ландшафт. Каунас, 1984. С. 39—40.
Владышевский Д. В. Птицы в антропогенном ландшафте. Новосибирск: Нау-
ка, 1975. 198 с.
Владышевский Д. В. Экология лесных птиц и зверей: (Кормодобывание и его
биоценотическое значение). Новосибирск: Наука, 1980. 264 с.
Волчансцкий И. Б. К орнитофауне 3ауралья//3ап. Урал, о-ва любителей есте-
ствознания. 1927. Т. 40, вып. 2. С. 12—48.
Воронцов Е. М. К зоогеографии Прикамья//Учен. зап. Горьк. ун-та. 1949.
Вып. 14. С. 53—71.
Воронцов £. М. Птицы Камского Приуралья. Горький: Горьк. ун-т, 1951.
114 с.
Гавеман А. В. Опыт географической характеристики юго-западной части Бе-
лорецкого района Башкирской АССР//Изв. Всесоюз. геогр. о-ва. 1940.
Т. 72, № 2. С. 12—16.
Гальперин М. И. Лесные богатства Башкирии и задачи по их рациональному
использованию и восстановлению//Состояние и задачи охраны природы в
Башкирии, Уфа: Башк. кн. изд-во, 1960. С. 82—92.
Герке А. А. К биоценологии синичьих стай//3оол. журн. 1932. Т. 11,, вып. 3/4.
С. 90—123.
237
Гриневецкий Б. Б., Клюге Г. А. Растительный и животный мир (Урала и При-
уралья)//Россия: Полное географическое описание нашего отечества. СПб.:
Изд-во А. Ф. Девриена, 1914. Т. 5. С. 97—125.
Гурвич П. А. Географические очерки Уфимской губернии//Справочная книга
Уфимской губернии. Уфа, 1882. С. 5—21.
Даниленко Ф. Е, Водные ресурсы Башкирии//Природные условия районов
Башкирии и повышение урожайности сельскохозяйственных культур.
Уфа, 1955, С. 12—19.
Данилов И. И. Прошлое и современное распространение лебедя-кликуна па
Урале//Ьрнитология. 1962. Вып. 5. С. 281—283.
Данилов И. И. Естественные изменения в распространении птиц на Среднем
Урале//Практическое использование и охрана птиц Южно-Уральского
региона. М., 1983. С. 12—14.
Дроздов Н. И. Фауна и население птиц культурных ландшафтов//Орнитоло-
гия. 1967. Вып. 8. С. 3—46.
Дрягин И. И. Исторические судьбы Приуралья//Россия, Урал и Приуралье/
Под ред. Семенова. СПб., 1914. Т. 5. С. 91 —102.
Дубинин И. П. Птицы лесов нижней части долины р. Урал. М.: Изд-во АН
СССР, 1953. Ч. 1. 127 с.
Дубинин Н. П., Торопанова Т. А. Птицы лесов долины р. Урал. М.: Изд-во
АН СССР, 1956. 308 с. (Тр. Ин-та леса; Т. 32, ч. 2, 3).
Дьяков Ю. В. К вопросу определения видового обилия птиц по их встречае-
мости//Материалы науч. конф. Смолен, лед. ин-та, посвящ. 50-летию ин-та.
Смоленск, 1971. С. 302—308.
Животный мир Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1949. 260 с.
Животный мир Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1977. 344 с.
Зорудный Н. А. Экскурсия па озеро Сулюк-керчь//Природа и охота. 1883. Май.
С. 1—15.
Зарудный И. А. Волчок (Ardeola minuta) в Оренбургской губернии//Природа
и охота. 1884. Июнь. С. 1 —16.
Зарудный И. А. Орнитологическая фауна Оренбургского края//3ап. Акад,
наук. 1888. Т. 57. Прил. 1. 338 с.
Зарудный И. А. Дополнительные заметки к познанию орнитологической фау-
ны Оренбургского края//Ви11. Soc. nat. Moscou. N. S. 1889. T. 2. C. 658.
Зарудный И. А. Дополнение к «Орнитологической фауне Оренбургского края»//
Материалы к познанию фауны и флоры Российской империи. Отд. зооло-
гии. 1897. Вып. 3. С. 171—312.
Зарудный И. А. О существовании малой поганки в Оренбургской и Уральской
обл.//Орнитол. вести. 1914. № 3. С. 174—175.
Иванов В. М. Башкирский гос. заповедник и задачи, стоящие перед ним//
Состояние и задачи охраны природы в Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во,
1960. С. 15—21.
Ильичев В. Д. О расселении чечетки: Из редакционного обзора «Гнездование
птиц»//Природа. 1957. № 4. С. 16.
Ильичев В. Д. К эволюции фауны высших позвоночных Башкирского Урала,
Предуралья и Зауралья//Тез. межвуз. студ. конф. М., 1958. С. 12—14.
Ильичев В. Д. Своеобразная весна в Башкирии//Природа. 1958. А? 5. С. 9.
Ильичев В. Д. Опыт авифаунистической типологии Южного Предуралья: Тез.
докл. 2-й Всесоюз. конф, студентов-биологов. М.: Изд-во МГУ, 1959а.
С. 28.
Ильичев В. Д. Особенности антропогенных влияний на авифауну в условиях
Башкирии//Там же; 19596. С. 30—31.
Ильичев В. Д. Изменения орнитофауны Башкирии с XVII по XX в. и роль
в них человека//Там же, 1959в. С. 34—35.
Ильичев В. Д. О расширении ареала удода в Башкирии//Орнитология. 1959.
Вып. 2. С. 157—158.
Ильичев В. Д. Некоторые редкие для Башкирии виды птиц и их охрана//Со-
стояние и задачи охраны природы в Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во,
1960а. С. 47—51.
Ильичев В. Д. К орнитогеографии Башкирского Урала и Предуралья//Орни-
тология. 19606. Вып. 3. С. 180—189.
238
Ильичев В. Д. Орнитофауна населенных пунктов Башкирии, ее охрана и воз-
можные пути изменения//Состояние и задачи охраны природы в Башки-
рии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1960в. С. 53—58.
Ильичев В. Д. Концепция антропогенной дестабилизации орнитофауны Южно-
го Урала и Приуралья//Практическое использование и охрана птиц
Южно-Уральского региона. М., 1983. С. 49—50.
Ильичев В. Д. Управление поведением птиц. М.: Наука, 1984. 304 с.
Ильичев В. Д., Фомин В. Е. Орнитофауна Башкирии в ее изменении в XX в.//
Орнитология. 1979. Вып. 14. С. 83—96.
Ильичев В. Д., Фомин В. Е. Орнитогеографические отношения в антропоген-
но-измененных ландшафтах Южного Урала и Башкирии//Практическое
использование и охрана птиц Южно-Уральского региона. М., 1983.
С. 26—29.
Ильичев В. Д., Фомин В. Е. Список птиц Башкирской АССР//Там же. С. 70—
74.
Исполатов Е. И. Наблюдение за птицами Бугурусланского уезда Самарской
губернии за три года (с. 1907 по 1910 г.)//Орнитол. вестн. 1911. № 3/4.
С. 227—239; № 1. С. 31—43.
Кадильников И. П. Задачи охраны природы Присакмарья//Состояние и задачи
охраны природы в Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1960. С. 23-—24.
Калецкий А. А. Пернатые горожане//Птицы в городе. М.: Знание, 1982.
С. 17—73.
Капкаев Э. А. Санитарное состояние открытых водоемов и атмосферного воз-
духа Башкирской АССР и меры по борьбе с загрязнением их промышлен-
ными выбросами//Состояние и задачи охраны природы в Башкирии. Уфа:
Башк. кн. изд-во, 1969. С. 123—127.
Карамзин А. И. Птицы Бугурусланского и сопредельного с ним частей Бу-
гульминского, Бузулукского уездов, Самарской губернии и Белебейского
уезда, Уфимской губернии//Материалы к познанию фауны и флоры Рос.
имп. Отд. зоол. 1901. Вып. 5. С. 203—394.
Карамзин А. Н. Добавление к статье «Птицы Бугурусланского и сопредель-
ных с ним частей Бугульминского, Бузулукского уездов, Самарской гу-
бернии и Белебейского уезда Уфимской губернии//Материалы к познанию
фауны и флоры Рос. имп. Отд. зоол. 1909. Вып. 9. С. 274—284.
Карамзин А. И. К орнитофауне Бугурусланского и Белебеевского уездов//
Орнитол. вестн. 1911. № 1. С. 19—20.
Карамзин А. И. К авифауне Бугурусланского уезда, Самарской губ.//Орнитол.
вестн. 1913. № 1. С. 54.
Карамзин А. Н. К орнитофауне Самарской губ.//Орнитол. вестн. 1914. № 1.
С. 86.
Карамзин А. Н. Залет красной утки в Бугурусланский уезд, Самарской губ.//
Орнитол. вестн. 1916. № 1. С. 60—61.
Карев Е. В. О встречах зеленой пеночки в Башкирии//Практическое исполь-
зование и охрана птиц Южно-Уральского региона. М., 1983. С. 69—70.
Карев Е. В., Косоуров Ю. Ф. Пути обогащения орнитофауны в процессе ме-
лиоративно-хозяйственного освоения эродированных земель//Практическое
использование и охрана птиц Южно-Уральского региона. М.» 1983.
С. 29—31.
Карев Е. В., Беньковская Г. В. Роль растений в формировании орнитофауны
города Уфы//Птицы и урбанизированный ландшафт. Каунас, 1984,
С. 66—67.
Карев Е. В., Маматов А. Ф. Сравнительная характеристика орнитофауны пар-
ков города Уфы//Вопросы экологии животных Южного Урала., Уфа, 1981.
13 с. Деп. в ВИНИТИ 1981, № 2759—81.
Карев Е. В., Нехороигков С. А., Бурзянцев А. В., Маматов А. Ф. О новых на-
ходках пеночки-трещотки в Башкирии//Практическое использование и
охрана птиц Южно-Уральского региона. М., 1983. С. 59—60.
Карев Е. В., Ямалова Г. В. Экологические факторы формирования орнитофау-
ны Уфы в XX в.//Отражение достижений орнитологической науки в учеб-
ном процессе средних школ и вузов и народном хозяйстве. Пермь, 1984.
С. 87—88.
239
Кириков С. В. Экология фауны позвоночных Предуралья и Зауралья па их
южной разграничительной линии//3оол. жури. 1935. Т. 14, вып. 1. С. 193—
206; вып. 3. С. 551—593; 1936. Т. 15, вып. 2. С. 292—306.
Кириков С. В. Об экологических связях между ореховками (Xuciiraga сагуо-
catactes L.) и елями (Р1сеа)//Изв. АН СССР. Сер. биол. 1936. № 6.
С. 1235—1250.
Кириков С В. Сравнительно-экологический очерк южноуральского дубрав-
ного и борового глухаря: (К вопросу о взаимоотношениях между высши-
ми растениями и высшими животными. Очерк 3)//Там же. 1940. № 3.
С. 359—376.
Кириков С. В. Охотничьи птицы Южного Урала. М.: Изд-во ВООП, 1948. 78 с.
Кириков С. В. Птицы и млекопитающие в условиях ландшафтов южной око-
нечности Урала//М.: Изд-во АН СССР, 1952. 412 с.
Кириков С. В. Исторические изменения животного мира нашей страны в
XIII—XIX вв. Сообщ. 1//Изв. АН СССР. Сер. геогр.,. 1952 № 6. С. 26—37.
Кириков С. В. Исторические изменения животного мира нашей страны в
XIII—XIX вв. Сообщ. 2//Там же. 1953. № 3. С. 42—53.
Кириков С. В. Птицы и млекопитающие южной окраины Приуралья: Мате-
риалы по биогеографии СССР//Тр. Ин-та географии. 1955. Т. 66, вып. 2.
С. 5—107.
Кириков С. В. Исторические изменения животного мира нашей страны в
XIII—XIX вв. Сообщ. 3//Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1955. № 1. С. 14—28.
Кириков С. В. Исторические изменения животного мира нашей страны в
XIII—XIX вв. Сообщ. 4//Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1958. № 1. С. 21—30.
Кириков С. В. Изменения животного мира в природных зонах СССР. Степная
зона и лесостепь. М.: Изд-во АН СССР, 1959. 174 с.
Кириков С. В. Исторические изменения ареалов и численности птиц на тер-
ритории Советского Союза: Тез. докл. 2-й Всесоюз. орнитол. конф. М.:
Изд-во МГУ, 1959. Кн. 3. С. 43—44.
Кириков С. В. Изменения животного мира в природных зонах СССР: Лесная
зона и лесотундра. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 156 с.
Кириков С. В. Исторические изменения животного мира нашей страны в XIII—
XIX вв. Сообщ. 5//Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1960. № 3. С. 42—54.
Кириков С. В. Промысловые животные, природная среда и человек. М.: Наука,
1966. 348 с.
Кириков С. В. Человек и природа восточноевропейской лесостепи в X — начале
XIX в. М.: Наука, 1979. 182 с.
Клер В. О. Список птиц, вскрытых во время 1905 г. в Среднем и Златоустов-
ском Урале с целью изучения их паразитов//3ап. Урал, о-ва любителей
естествознания. 1910. Т. 30. С. 7—12.
Клысов У. И., Ямалова Г. В. Орнитологическое обследование уфимского
аэродрома//Отражение достижений орнитологической науки в учебном про-
цессе средних школ и вузов и народном хозяйстве. Пермь, 1984< С. 88—89.
Косоуров Ю. Ф. Хозяйственное освоение склоновых и овражно-балочных зе-
мель Белебеевской возвышенности//Проблемы охраны природы и приро-
допользования в Башкирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1973. С. 19—21.
Косоуров Ю. Ф., Косоурова Э. В. Шиповник и его разведение в Башкирии//
Сб. трудов по лесному хозяйству. Уфа, 1973. Вып. 9. С. 118—131.
Косоуров Ю. Ф., Карев Е. В. Особенности формирования орнитофауны в
условиях мелиоративно-хозяйственного освоения эродированных земель
Западной Башкирии//Отражение достижений орнитологической науки в
учебном процессе средних школ и вузов и народном хозяйстве. Пермь,
1984. С. 89—91.
Косоуров Ю. Ф., Письмеров А. В. Состояние и рост экзотических видов де-
ревьев и кустарников в юматовском опытном лесхозе//Сб. трудов по лес-
ному хозяйству. Уфа, 1959. Вып. 4. С. 165—184.
Крайнев В. П. Кленовые древности Башкирии//Леев, хоз-во. 1938. № 6/12.
С. 13—18.
Красная книга Башкирской АССР: Редкие растения и животные. Проблемы
их охраны. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1984. 200 с.
Крашенинников И. М. Из истории развития ландшафтов Южного Урала. Л.:
Башнаркомзем, 1927. С. 11 —15.
240
Крашенинников И. М. Взаимоотношение леса и степи на южной окраине
Уральской возвышенности//3емлеведение. 1937. Т. 38, вып. 6. С. 8—13.
Крашенинников И. М. Физико-географические районы Южного Урала//Тр. Со-
вета по изуч. произвол, сил. и Ин-та географии. Сер. Урал. М.; Л., 1939.
Вып. 7. С. 32—39.
Крашенинников И. M.f Ильин М. М. Геоботанический очерк горной части
Стерлитамакского кантона Башреспублики. Л.: Изд-во Башк. нар. ком.
земледелия, 1926. 72 с.
Крашенинников И. М., Кучеровская-Рожанец С. Е. Растительность Башкир-
ской АССР: Природные ресурсы Башкирской АССР. М.; Л.: Изд-во АН
СССР, 1941. 156 с.
Ксенц А. С., Москвитин С. С., Ксенц Г. И. Отношение горожан к синантроп-
ным сизым голубям//Птицы и урбанизированный ландшафт. Каунас,
1984. С. 83—84.
Крубер В. В. Оренбургская Башкирия в лесохозяйственном и лесопромышлен-
ном отношении.. СПб., 1887. 160 с.
Кузнецов Л. А. Золотистые щурки в Пермской области//Орнитология. 1979.
Вып. 14. С. 192.
Кучеров Е. В. Оляпка в Башкирии// Охрана природы. 1951. Вып. 14. С. 144—
146.
Кучеров Е. В., Ильичев В. Д. Охотничье-промысловые птицы Башкирии и их
охрана. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1961, 120 с.
Кучеров Е. В., Минибаев Р. Г. Влияние антропогенных факторов на измене*
ние орнитофауны в фитоценозах Башкирии//Практическое использование
и охрана птиц Южно-Уральского региона. М., 1983. С. 18—20.
Леонтьев В Л. Заметки по охотничьей фауне Бузулукского бора///Тр. и ис-
след. по лесн. хоз-ву и лесн. пром-сти, 1931. Вып. 13. С. 279—283.
Лепехин И. И. Записки путешествия//Полное собрание ученых путешествий
по России, издаваемое Академией наук. СПб., 1821. Т. 3. 360 с.
Лепехин И. И. Продолжение записок путешествия//Полное собрание ученых
путешествий по России, издаваемое Академией наук. СПб., 1822. Т. 4.
290 с.
Лепехин И. И. Окончание записок путешествия//Полное собрание ученых пу-
тешествий по России, издаваемое Академией наук. СПб., 1823. Т. 5.240 с.
Линд А. Э. Сосны в равнинной части Башкирии//3емлеведение. 1935. Т. 37,
вып. 1. С. 21—27.
Лоссиевский М. В. Кое-что о Башкирии и башкирах в их прошлом и настоя-
щем. Уфа, 1903. 156 с.
Лоскутова //. 31. Редкие хищные птицы Башкирского заповедпика//Экология
и охрана хищных птиц. М., 1983. С. 17—20.
Лоскутова Н. М. Современное состояние редких видов птиц Башкирского
заповедиика//Практическое использование и охрана птиц Южно-Уральско-
го региона. М., 1983. С. 63—66.
Максютов Ф. А. Охрана водоемов и водоплавающей дичи в Башкирии//Ре-
сурсы водоплавающей дичи в СССР, их воспроизводство и использование.
М.: МОИП, 1968. Ч. 1. С. 14—16.
Максютов Ф. А., Кучеров Е. В. Ландшафты Башкирии и их охрана//Природ-
ные ресурсы Башкирии и их охрана. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1975.
С. 29—57.
Макунина А. А. Ландшафты Южного Урала. М.: Изд-во МГУ, 1974. 157 с.
Малышев Р. А. Фауна птиц поймы р. Белой в годы с различным уровнем ве-
сеннего паводка//Орнитология в СССР: Тез. 5-й Всесоюз. орнитол. конф.
Ашхабад, 1959. С. 52—53 (кн. 2).
Малышев Р. А. Изменения в орнитофауне поймы р. Белой в связи с ее про-
мышленным освоением//Практическое использование и охрана птиц
Южно-Уральского региона. М., 1983. С. 60—61.
Мальчевский А. С., Голованова Э. Н., Пукинский Ю. Б. Птицы перед микро-
фоном и фотоаппаратом. 2-е изд. Л.: Изд-во ЛГУ, 1976. 206 с.
Маматов А. Ф. О некоторых результатах учета водоплавающих птиц в ни-
зовьях р. Белой осенью 1968 г.//Сборник аспирантских работ. Казань:
Изд-во Казан, ун-та, 1969. С. 156—159.
241
Маматов А. Ф. Материалы к истории изучения водоплавающих птиц Башкир-
ской АССР//Там же, 1971. С. 178—183.
Маматов А. Ф. Биологические предпосылки использования водоплавающих
птиц Башкирской АССР: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. Казань, 1973.
18 с.
Маматов А. Ф. Материалы по пролету водоплавающих птиц в нижнем течении
р. Белой//Видовой состав и экология животных Башкирии. Уфа: Башк.
кн. изд-во, 1975. С. 21—23.
Маматов А. Ф. Воздействие человека на структуру гнездовой колонии озера
Карагайлы//Колониальные гнездовья околоводных птиц и их охрана. М.:
Изд-во МГУ, 1975. С. 40—41.
Маматов А. Ф., Афтаева Т. И., Сунаргина Г. Р. Лебедь-шипун — новый гнез-
дящийся вид фауны Башкирии//Практическое использование и охрана птиц
Южно-Уральского региона. М., 1983. С. 67—68.
Маматов А. Ф., Баянов М. Г., Боев В. Г. Орнитофауна речных долин и зоны
озер Башкирии//Материалы по фауне водоемов Башкирии. Уфа: Башк.
ун-т, 1975. С. 79—83.
Маматов А, Ф., Гареев А. М. Орнитофауна болот Башкирской АССР//Прак-
тическое использование и охрана птиц Южно-Уральского региона. М.,
1983.
Маматов А. Ф., Карев Е. В. К летней орнитофауне Башкирского государ-
ственного заповедника//Вопросы экологии животных Южного Урала. Уфа,
1981. 16 с. Деп. в ВИНИТИ, 1981, № 2759—81.
Мамин-Сибиряк Д. Н. Гора Иремель//3емлеведение. 1894. Кн. 1. С. 31—39.
Материалы по истории Башкирской АССР. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936.
Т. 1. 210 с.; 1949. Т. 3. 290 с.; 1956. Т. 4, ч. 1. 320 с.; 1956. Т. 4, ч. 2.
280 с.; 1960. Т. 5. 305 с.
Мурзакаев Ф. Г., Мингазетдинов А. А., Минин Г. Д. О состоянии и мерах по
улучшению охраны водоемов в Башкирской АССР от загрязнения про-
мышленными сточными водами//Проблемы охраны природы и природо-
пользования в Башкирии. Уфа, 1973. С. И —14.
Некрасов Е. С. Изменения в орнитофауне города Свердловска за последние
10 лет//Птицы и урбанизированный ландшафт. Каунас, 1984, С. 104—
105.
Нехорошков С. А. Орнитофауна Нугушского водохранилища и перспективы
организации национального парка//Практическое использование и охрана
птиц Южно-Уральского региона. М., 1983. С. 35.
Новиков В. Очерк колонизации Башкирского края//Ист. б-ка. 1878. № 12.
С. 17—22.
Новопокровский И. В. Геоботаническое обследование Белебеевского контона
в 1928 г.//Хозяйство Башкирии. Уфа, 1929. № 10—12.
Олыиванг Н. А. Обзор орнитофауны Троицкого лесостепного заповедника:
(Предварит, сообщ.)//Изв. Биол. НИИ при Перм. гос. ун-те. Пермь, 1938.
Т. 11, вып. 7/8. С. 193—212.
Оренбургские степи в трудах А. И. Рычкова, Э. А. Эверсмана, С. С. Неустрое-
ва. М.: Географгиз, 1949. 414 с.
Очерки по истории Башкирской АССР. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1956. Т. 1,
ч. 1. 300 с.; 1959. Т. 1, ч. 2. 538 с.; 1966. Т. 2. 643 с.
Паллас П. С. Путешествия по разным провинциям Российского государства.
СПб., 1786. Ч. 2. кн. 1. 450 с.
Першаков А. А. Новые данные по орнитофауне Волжско-Камского края за
время 1930—1935 гг.//Сб. тр. Зоомузея МГУ. М., 1937. Вып. 4. С. 59—62.
Пссенко Ю. А. Принципы и методы количественного анализа в фаунистических
исследованиях. М.: Наука, 1982. 288 с.
Подольский А. Л., Садыков О. Ф. Орнитокомплекс Иремельского массива//
Практическое использование и охрана птиц Южно-Уральского региона. М.,
1983. С. 52—54.
Подольский А. Л., Садыков О. Ф. Новые данные по орнитофауне Башкирии//
Орнитология. 1983. Вып. 18. С. 176—178.
Полотенце 1 И. П. Состояние сосняков Южного Урала и задачи по их сохра-
242
нению и восстановлению//Состояние и задачи охраны природы в Баш-
кирии. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1960. С. 93—95.
Положенное П. А., Ханисламов М. Г. Зоологические исследования в Башки-
рии//Тр. Ин-та биологии Башк. ун-та. 1968. Вып. 1. С. 257—271.
Поляков Г. И. К орнитофауне Уфимской губерпии//Орнитол. вести. 1913. № 1.
С. 56.
Попов Г. В. Леса Башкирии: (Их прошлое, настоящее и будущее). Уфа:
Башк. кн. изд-во, 1980. 120 с.
Попов Г. В. Изменения растительного покрова Башкирии за период хозяй-
ственной деятельности человека//Сб. трудов по лесному хозяйству. Уфа,
1973. Вып. 9. С. 7—19.
Приклонский С. Г. О гибели яиц серой вороны от загрязнения мазутом в
устье р. Белой (Тат. АССР)//Работы Окской орнитологической станции.
М., 1958. С. 162—164 (Тр. Оке. гос. заповедника; Вып. 2).
Приклонский С. Г. Пролет водоплавающих птиц в устье р. Белой//Природные
ресурсы Волжско-Камского края: Животный мир. М.: Наука, 1964.
С. 85—91.
Приклонский С. Г. Результаты изучения пролета водоплавающих птиц на ста-
ционарах Центральной орнитологической станции при Окском заповедни-
ке//Вопросы учета и рационализации использования запасов охотничьих
животных. Воронеж, 1965. С. 50—213 (Тр. Оке. гос. заповедника; Вып. 6).
Птицы Волжско-Камского края: Неворобьиные. М.: Наука, 1977. 296 с.
Птицы Волжско-Камского края: Воробьиные. М.: Наука, 1978. 248 с.
Райский А. 77. К орнитологической фауне Оренбургского края//Работы из ла-
боратории зоологического кабинета Варшавского университета. 1913.
С. 113—261.
Райский А. П. Животный мир Чкаловской обл.//Очерки физической географии
Чкаловской обл. Чкалов, 1951. С. 23—39.
Рахимов И. И, К изучению орнитофауны городов Татарии//Птицы и урбани-
зированный ландшафт. Каунас, 1984. С. 114—115.
Резцов С. А. Орнитологические наблюдения, произведенные в восточной части
Пермской губернии летом 1896 г.//Бюл. МОИП. 1904. Т. 6. С. 13—18.
Ремезов Н. В. Очерки из жизни дикой Башкирии: Быль в сказочной стране.
М., 1887. 265 с.
Ремезов Н. В. Очерки из жизни дикой Башкирии: Переселенческая эпопея.
М., 1889. 230 с.
Рузский М. Зоологическая экскурсия в Оренбургский край в 1894 г.//Тр. О-ва
естествоиспытателей при Казан, ун-те. 1895. Т. 28, вып. 5. С. 33—64.
(Фаунистические исследования в Восточной России М. Рузского).
Рычков 11. И. Топография Оренбургской губернии. 2-е изд. Оренбург, 1887.
670 с.
Саджа в Уфимской и Пермской губерниях//Охотник. М., 1927. Ч. 4, № 2.
С. 24 (Подпись Б. В. Б.).
Самойлович И, Охота в некоторых уездах Оренбургской губернии//Журн.
охоты и коннозаводства. 1845. № 12. С. 71—73.
Сахарова А. С., Мельникова С. С. Коллекция древесно-кустарниковых пород//
Ботанический сад Башкирского филиала АН СССР. Уфа, 1959. С. 14—20.
Сахаутдинов Б. Специфические районы Башкирии//Хоз-во Башкирии. 1928.
№ 1. С. 39—43.
Северцов С. А. Материалы к познанию биологии размножения Tetraonidae
(глухарей и тетеревов) в Башкирском заповеднике в 1930—1931 гг. мето-
дами количественного учета//3оол. журн. 1932. Т. 2, вып. 3//4. С. 140—157.
Северцов С. А. Материалы по биологии размножения Tetraonidae. Результа-
ты исследований в Башкирском гос. заповеднике на Южном Урале летом
1930 г. Л.: Изд-во АН СССР, 1932. 39 с. (АН СССР. Тр. Лаб. прикл.
зоологии; Вып. 3).
Скрипчинский К. К. Охотничье хозяйство и охота в Башкирской АССР//
Зап. Башкир, геогр. о-ва, 1960. Вып. 3. С. 96—99.
Скрипчинский К. К. К вопросу акклиматизации бородатой куропатки на Сред-
нем и Южном Урале//Материалы 3-й Всесоюз. орнитол. конф. Львов:
Изд-во Львов, ун-та, 1962. Кн. 2. С. 186—188.
243
Снигиревский С. И. К истории орнитофауны Ю. Зауралья (главным образом
Ильменского): Тр. 3-го Всерос. съезда зоологов, анатомов и гистологов.
Л.: Гл. упр. науч, учреждений, 1928. С. 91—93.
Снигиревский С. И. Чем могут помочь краеведы Зоологическому отряду Баш-
кирской экспедиции Академии наук//Бюл. Башк. обл. бюро краеведения.
1928. № 2. С. 7—9.
Снигиревский С. И. Орнитогеографический очерк Ильменского гос. заповедни-
ка. Златоуст, 1929. 34 с. (Златоуст, о-во краеведения и Гос. Ильмен.
минерал, заповедник, Вып. 2).
Снигиревский С. И. Орнитологическая экскурсия в широколиственные леса за-
падных предгорий Южного Урала//Тр. Башк. заповедника. 1947а. Вып. 1.
С. 29—37.
Снигиревский С. И. Орнитологические наблюдения в горной тайге Южного
Урала//Тр. Башк. заповедника. 19476. Вып. 1. С. 38—44.
Степанян Л. С. Состав и распределение птиц фауны СССР: Неворобьиные
Non-Passeriformes. М.: Наука, 1975. 370 с.
Степанян Л. С. Состав и распределение птиц фауны СССР: Воробьиные Pas-
seriformes. М.: Наука, 1978. 390 с.
Судиловская А, М. Семейство корольки//Птицы Советского Союза. М.: Сов.
наука, 1954. Т. 6. С. 126—138.
Сумина Е. Б. Некоторые результаты акклиматизации и реакклиматизации бо-
родатых и белых куропаток (по материалам кольцевания): Материалы
3-й Всесоюз. орнитол. конф. Львов: Изд-во Львов ун-та, 1962. С. 208.
Сушкин П. П. Птицы Уфимской губернии//Материалы к познанию фауны и
флоры Рос. имп. Отд. зоологии. 1897. Вып. 4. 331 с.
Сушкин П. П. Дополнительные заметки о птицах Уфимской губернии//Мате-
риалы к познанию фауны и флоры Рос. имп. Отд. зоол. 1901. Вып. 5.
С. 395—399.
Тахаев X. Я. Природные условия и ресурсы Башкирской АССР. Экономико-
географическая характеристика. Уфа, 1959. 296 с.
Тахаев X. Я., Пархоменко И. И. Уфа — столица Башкирской АССР. Уфа:
Башк. кн. изд-во, 1961. 69 с.
Творогов М. М. Состояние численности тетеревиных птиц Башкирского запо-
ведника//Охрана природы на Урале. Свердловск: Свердл. ун-т, 1967.
Вып. 6. С. 28—33.
Теплоухов С. А. Заметки по орнитофауне Ильменских гор (Южный Урал)//
Вестн. Том. орнитол. о-ва. 1921. Кн. 1. С. 65—86.
Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды.
СПб., 1884. Т. 1. 535 с.
Ткаченко М. Е. Усыхание лесов БАССР и меры к их оздоровлению//Сб. Башк.
лесн. опыт, станции. 1948. Вып. 2. С. 21—30.
Толстой А. П. Очерк охот в Уфимской губ. Из записной книжки//Псовая и
ружейная охота. 1905. № 7. С. 98—109; № 8. С. 105—113.
Толстой А. П. Изменение орнитофауны Уфимского уезда//Семья охотников.
1910. № 23. С. 570—581.
Туровцев М. М. Эрозия почв в Башкирской АССР и борьба с нею//Состояние
и задачи охраны природы в Башкирии. Уфа, 1960. С. 129—132.
Ушаков С. Л. О редких в Пермском крае залетах птиц//Перм. краевед, сб.
1924. Вып. 1. С. 57.
Ушаков С. Л. Список птиц Пермского округа Уральской области//Бюл. МОИП.
Нов. сер. Отд. биол. 1927. Т. 36, вып. 1/2. С. 68—116.
Федичкин П. П., Бурзянцев А. В. Численность тетеревиных птиц в охотничьих
угодьях Министерства лесного хозяйства Башкирской АССР//Практиче-
ское использование и охрана птиц Южно-Уральского региона. М., 1983.
С. 22—23.
Филонов К. А. Материалы к изучению зимнего населения птиц Башкирского
заповедника//Тр. Башк. гос. заповедника. 1963. Вып. 2. С. 127—143.
Фомин В. Е. К орнитофауне Башкирского Зауралья//Орнитология. 1977.
Вып. 13. С. 197—198.
Фомин В. Е. К орнитофауне Башкирии//Там же. С. 198—199.
Фомин В. Е. Редкие виды птиц и перспективы региональной «Красной книги»//
244
Практическое использование и охрана птиц Южно-Уральского региона.
М., 1983. С. 23—24.
Фомин В. Е. Судьба хищных птиц Башкирии//Там же. С. 39—40.
Фомин В. Е. О распространении пеночки-трещотки в Башкирии//Там же.
Хайретдинов А. Ф. Рукотворные леса. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1984. 144 с.
Халлидулин Г. 3. Естественноисторическое районирование горных и предгор-
ных районов Башкирии//Природные условия районов Башкирии и повы-
шение урожайности сельскохозяйственных культур. 1955. С. 312—345.
Храбрый В. М. К орнитофауне города Ленинграда//10-я Прибалт, орнитол.
конф:. Тез. докл. Рига: Изд-во Риж. ун-та, 1981. Т. 1. С. 71—75.
Черных А. А. Размещение, численность и ее сезонная динамика дятловых
птиц Башкирии//Фауна и экология позвоночных животных. М., 1976. Ч. 2.
С. 27—31 (Тр. Моск. гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина. Кафедра зоо-
логии).
Чукавин И. И. Об озеленении города//Вопросы планировки и застройки Уфы.
Уфа: Башк. кн. изд-во, 1962. С. 34—41.
Шарц А. К. В. И. Ленин и вопросы охраны природы на Урале//Тр. МОИП.
1966. Т. 18. С. 18—24.
Шварц С. С., Павлинин В. Н., Данилов Н. Н. Животный мир Урала. Сверд-
ловск: Гос. кн. изд-во, 1951. 123 с.
Штехер С. Г. Заметки о некоторых птицах Уфимского уезда//Птицеведение
и птицеводство. 1915. Вып. 3—4. С. 216—243.
Штехер С. Г. К биологии оляпки//Орнитол. вести. 1916. № 1. С. 257—261.
Штехер С. Г. К биологии болотной камышевки//Орнитол. вести. 1916. № 1.
С. 16—24.
Эверсман Э, Естественная история птиц Оренбургского края. Казань: Изд-во
Казан, ун-та, 1864. 621 с.
Юматов В. Древние предания у башкирцев Чубимипской волости//Оренбург.
губ. ведомости. 1848. № 5. С. 43—46.
Янков П. Н., Я минский Б. В. Сравнительная оценка южно- и средне-европей-
ского городов по признакам происхождения орнитофауны//Весц| Акадам!
навук БССР. Серыя б1ялапчных навук. Мшск, 1981. № 4. С. 112—115.
Янков П. Н., Яминский Б. В. Некоторые проблемы изучения орнитофауны
крупных городов//Вопросы экспериментальной зоологии. Минск: Наука и
техника, 1983. С. 51—57.
Ansorge Н., Baschun D., Dole H.-L, Kock U. Beitrag zur Avifauna des Baschki-
rischen ASSR//Wiss. Z. Univ. Halle XXX’81. H. 3. S. 83—95.
Eversmann E. Kurze Bemerkungen fiber das Vorkommen und die Verbreitung
einiger Saugethiere und Vogel in den Volgo-Uralischen Gegenden//Nouv.
Memoires de la Soc. Nat. de Moscou. Nouv. ser. 1855. T. 10(14). S. 265—
281.
Grote H. Ornitologische Beobachtungen aus dem sudlichen Uralgebiet (Oren-
burg)//;. Ornithol., 1919, Jg. 67, H. 4, S. 337—338; 1920, Jg. 68, H. 1.
S. 33—70; H. 2, S. 124—156.
Hartung R. Some effects of oiling on reproduction of ducks//J. Wildlife Manag,
1965. Vol. 29. N 4. P. 872—874.
Nazarov P. S. Reicherches zoologiques des Steppes de Kirghuiz//Bull. Soc. Nat.
de Moscou. 1887. T. 62, Pt 2. P. 338—382.
Pallas P. S. Reise durch verschiedene Provinzen des Russischen Reichs. SPb,
1773, 1-te Ausg., Th. 2; 1801, 2-te Ausg., Th. 1.
Severtzov N. Etudes sur le passage des oiseaux dans 1’Asie Centrale//Bull. Soc.
Nat. de Moscou. 1880. Vol. 55. № 2. P. 232—247.
Sniglrewskii S. Zur Verbreitung der Vogel im sudlischen Ural-Gebirge und'
neue Unterarten aus dieser Gegend//J. Ornithol. 1931. Jg. 79, H. 1.
S. 57—66.
Szulc-Olechowa B. Kuropatwa-tematem miedzynarodnowego sympozium/ZLowiee
polski. 1965. N 29. S. 7.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
3
Глава первая
Антропогенно-эко логические подходы в изучении
региональной фауны
6
Глава вторая
Состояние орнитофауны региона на 1974—1976 гг.
19
Глава третья
Изменение природной среды в XIX—XX вв.
88
Глава четвертая
Изменение региональной орнитофауны в XIX—XX вв.
104
Глава пятая
Урбанизация как фактор изменения региональной орнитофауны
(на примере г. Уфы)
138
Глава шестая
Охраняемые территории как стабилизирующий фактор
166
Глава седьмая
Перспективы направленного воздействия
на региональную фауну
180
Глава восьмая
Редкие и исчезающие птицы региона
190
Заключение
234
Литература
237
Научное издание
ИЛЬИЧЕВ ВАЛЕРИЙ ДМИТРИЕВИЧ
ФОМИН ВЛАДЛЕН ЕГОРОВИЧ
ОРНИТОФАУНА
И ИЗМЕНЕНИЕ СРЕДЫ
(на примере Южно-Уральского региона)
Утверждено к печати
Институтом эволюционной морфологии
и экологии животных
им. А. Н. Северцова АН СССР
Редактор издательства Г. М. Орлова
Художник Л. В. Гладышева
Художественный редактор Н. Н. Власик
Технический редактор Л. Н. Золотухина
Корректоры А. Б. Васильев, К. П. Лосева
ИБ № 37498
Сдано в набор 22.09.87
Подписано к печати 07.12.87
Т-21389. Формат 60X90Vjb
Бумага типографская № 1
Гарнитура литературная
Печать высокая
Усл. печ. л. 15,5. Усл кр. отт. 15,8. Уч.-изд. л. 17,2
Тираж 1250 экз. Тип. зак. 4302
Цена 3 р. 60 к.
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука»
117864, ГСП-7, Москва, В-485,
Профсоюзная ул., 90
2-я типография издательства «Наука»
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 6
3 р. 60 к.
В. Д. ИЛЬИЧЕВ
В. Е. ФОМИН
ОРНИТОФАУНА
И ИЗМЕНЕНИЕ
СРЕДЫ
В книге проанализирован про-
цесс формирования современ-
ной авифауны развитого про-
мышленно-аграрного района
страны за более чем 2С0-летний
период. Регион рассматривает-
ся как модель, демонстрирую-
щая сложные эколого-фауни-
стические проблемы, возникаю-
щие в связи с активным освое-
нием ландшафтов. Показано
современное состояние большо-
го количества видов птиц, в том
числе редких и исчезающих.
«НАУКА»