Журнал "Наука и религия", 1987 № 4

Author: Правоторов В.Ф.

Tags: журнал наука и религия

ISBN: 0130 7045

Year: 1987

Similar

Журнал "Наука и религия", 1988 № 4

Журнал "Наука и религия", 1987 №12

Журнал "Наука и религия", 1987 № 1

Журнал "Наука и религия", 1987 №11

Text

ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ
НАУЧНО-ПОПУЛЯРНЫЙ
АТЕИСТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
ОРДЕНА ЛЕНИНА
ВСЕСОЮЗНОГО ОБЩЕСТВА
«ЗНАНИЕ»
▲ПРЕЛЬ 1987
Издается с сентября 1959 Года
Главный редактор
В. Ф. ПРАВОТОРОВ.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
И. Ш. А Л И С К Е Р О В,
А. В. Б Е Л О В,
В. И. Г А Р А Д Ж А,
М. М. Д А Н И Л О В А,
И. И. ЖЕРНЕВСКАЯ
[ответственный секретарь!,
А. С. И В А Н О В,
Н. А. КОВАЛЬСКИЙ
Э. И. Л И С А В Ц Е В,
Б. М. МАРЬЯНОВ
[зам. главного редактора),
В. П. М А С Л И Н,
С. И. Н И К И Ш О В.
М. П. Н О В И К О В,
И. К. П А Н Т И Н,
В. Е. Р О Ж Н О В.
РЕДАКЦИЯ:
И. У. А ч и л ь д и е в,
И. Я. Б а л л о д,
О. Т. Брушлинская,
Э. В. Геворкян,
М. М. Д а н и л о в а,
В. Б. Евсеев,
Г. В. Иванова,
М. А. Ковальчук,
В. С. Колесникова,
Ю. М. Кузьмина,
Т. Л. Легостаева,
В. К. Лобачев,
В. А. М а з о х и н,
В. П. П а з и л о в а,
М. И. Пискунова,
А. А. Романов,
В. Л. X а р а з о в.
Художественный редактор
С. И. Мартемьянова.
Технический редактор
Ю. А. Викулова.
Корректор
Г. Л. К о к о с о в а.
Зав. редакцией
Л. Г. Березкина.
Первая страница обложки
художников
Б. А с р и е в а,
М. Дорохова.
На второй странице обложки:
плакат художника В. Иванова.
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗНАНИЕ»
© Журнал
«Наука и религия», 1987.
ГИЯ
Сцена
из спектакля
«Так победим!»
в МХАТ СССР
им. М. Горькэгс
Адрес редакции:
109004, Москве, Ж-4,
Ульяновская, 43, корп. 4.
Телефоны:
297-02-51, 297-10-89.
К 70-ЛЕТИЮ ОКТЯБРЯ М. КИРИЧЕНКО М. ШАТРОВ К истории ленинского декрета Восхождение к Ленину Хроника семи десятилетий 2 3 14
ПРАКТИКА: ОПЫТ, ПРОБЛЕМЫ Г. ГУЛИА Не так проста апацха... 5
ГОРИЗОНТЫ НАУКИ В. ЛЮСТИБЕРГ Размышления о множествен- ности миров В научных лабораториях 9 8, 43
РЕЛИГИЯ И ПОЛИТИКА Н. КОГЛЯР Что удивляет кардинала 12
ЧТО ЗА СЕНСАЦИЕЙ? В. БАБЕНКО, Вл. ГАКОВ Прелесть «низких истин» 45
ЧИТАТЕЛЬ СООБЩАЕТ, СОВЕТУЕТ, СПРАШИВАЕТ А. КОПЫЛОВ А. МАЛЕВАННЫЙ Огненная мистерия в НаСке Подъемник или насыпь? 18 19
ФИЛОСОФ- СКИЕ ЧТЕНИЯ Н. ПОКРОВСКИМ Лабиринты одиночества 20
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕН- НОСТЬ С. КАИДАШ «Невозможно не чувствовать горя...» 24
ЛИТЕРАТУРА ИСКУССТВО М ТВЕН Т. УСПЕНСКАЯ Р. РАССЕЛ А, МИЛН Диковинный сон Шаман Истоки Перед потопом 30 32 53 54
Информация, хроника 40
РЕЛИГИОЗНЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ ГЛАЗАМИ ВЕРУЮЩЕГО Б. ЗУДЕРМАН Исповедь христианина веры евангельской 40
ПАМЯТНИКИ ОТЕЧЕСТВА А. ОПОЛОВНИКОВ, Е. ОПОЛОВНИКОВА Деревянное диво 48
НАШИ ПУБЛИКАЦИИ В. ТЕНДРЯКОВ Нравственность и религия 51
ЗА РУБЕЖОМ С. БЛАГОВ А. КРАСИКОВ Провозвестники «третьего спасения» Молитва за мир в Ассизи 59 60
К 70-ЛЕТИЮ ОКТЯБРЯ
М. КИРИЧЕНКО,
доктор юридических наук
К ИСТОРИИ
ЛЕНИНСКОГО
ДЕКРЕТА
Десятки лет в официальных документах,
в различной литературе, посвященной
отношениям социалистического госу-
дарства и церкви, первый важнейший
законодательный акт в этой области име-
нуется так: «Декрет об отделении церкви
от государства и школы от церкви».
И датой его принятия указывается 23 янва-
ря (5 февраля) 1918 года.
Однако тщательное изучение первоис-
точников показывает, что вначале декрет
имел другое название и был принят
Совнаркомом не 23-го. а 20 января (2 фев-
раля).
Обратимся к фактам. На повестке дня
заседания Совета Народных Комиссаров
11 (24) декабря 1917 года стоял вопрос об
отделении церкви от государства. Для
подготовки соответствующего законода-
тельного акта была создана специальная
правительственная комиссия. В нее вошли
А. В. Луначарский, П. И. Стучка и другие
деятели молодого Советского государст-
ва»
Вечером 20 января (2 февраля) 1918 года
на заседании Совнаркома рассматривался
подготовленный комиссией законопроект
под названием «Декрет о свободе совести,
церковных и религиозных обществах».
Ленин внес в текст ряд важных поправок
и дополнений.
Так, в проекте декрета статья 1 гласила:
«Религия есть частное дело каждого граж-
данина Российской Республики». В ле-
нинской редакции она стала звучать иначе,
более точно выражая отношение Со-
ветской власти к церкви и религии:
«Церковь отделяется от государства».
Позицию В. И. Ленина в этом вопросе
помогает понять его статья «Социализм
и религия», опубликованная в 1905 году.
«Полное отделение церкви от госу-
дарства,— говорится в ней,— вот то требо-
вание, которое предъявляет социалисти-
ческий пролетариат к современному госу-
дарству и современной церкви». И далее:
«Мы требуем полного отделения церкви
от государства, чтобы бороться с рели-
гиозным туманом чисто идейным и только
идейным оружием, нашей прессой, нашим
словом»1.
Статья 3 проекта непосредственно трак-
товала принцип свободы совести: «Каждый
гражданин может исповедовать любую
религию или не исповедовать никакой.
Всякие праволишения, связанные с испове-
данием какой бы то ни было веры или
неисповеданием никакой веры, отме-
няются». К этой статье Ленин предложил
добавить важное примечание: «Из всех
официальных актов всякое указание на
религиозную принадлежность или непри-
надлежность граждан устраняется».
Статью 13, утверждавшую, что все
имущество церковных и религиозных об-
ществ России объявляется народным до-
стоянием, Ленин дополнил следующим
положением: «Здания и предметы, пред-
назначенные специально для богослу-
жебных целей, отдаются, по особым
постановлениям местной или центральной
государственной власти, в бесплатное по-
льзование соответственных религиозных
обществ».
Председатель Совнаркома внес в текст
проекта еще несколько редакторских по-
правок и подписал документ. Но название
будущего декрета Ленин не изменял.
В этом можно убедиться, обратившись
к подлиннику проекта, подписанному ле-
нинской рукой,— он хранится в Институте
марксизма-ленинизма.
В тот же день, 20 января. Совнарком
утвердил законопроект в ленинской редак-
ции и под тем же названием — «Декрет
о свободе совести, церковных и рели-
гиозных обществах». На следующий день
его опубликовали газеты «Правда» и «Из-
вестия», а через два дня официальный
правительственный орган—- «Газета Рабо-
чего и Крестьянского Правительства».
Спустя еще несколько дней — 26 января
(8 февраля) вышел 18-й номер «Собрания
Узаконений РСФСР», и вот здесь-то декрет
был напечатан под иным названием: «Об
отделении церкви от государства и школы
от церкви». Никаких официальных реше-
ний о переименовании.декрета исследова-
телями не обнаружено. По всей видимос-
ти, название было переиначено редак-
цией «Собрания Узаконений». Специ-
алисты-правоведы давно обратили внима-
ние на то, что в интересующий нас период
составители «Собрания Узаконений», к со-
жалению, нередко сокращали и редакти-
ровали тексты публикуемых актов.
Впрочем, можно отметить, что 22 января
в радиограмме «Всем, всем» Ленин, сооб-
щая о публикации декрета 21 января, не
привел того названия, под которым декрет
был напечатан в «Правде» и «Известиях»,
а кратко охарактеризовав основные его
положения: «Декрет о полном отделении
церкви от государства и о конфискации
всех церковных имуществ»2.
В «Собрании Узаконений» декрет поме-
чен 23 января. Но это дата не его принятия
(как уже сказано, он был принят 20 января)
и даже не первого обнародования (21 янва-
ря), а день публикации в «Газете Рабочего
и Крестьянского Правительства». Отсюда
и пошла ошибочная датировка декрета.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 12, с. 144, 145.
- Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 35, с. 322.
С лауреатом
Государственной премии
СССР драматургом
М. Ф. ШАТРОВЫМ
беседует корреспондент
журнала И. Голубева.
— Михаил Филиппович, ваша первая
пьеса о Ленине, о революции была написа-
на в 1957 году. Последняя, к постановке
которой приступает театр имени Евг. Вах-
тангова,— в 1986-м. Три десятилетия ра-Г-
работки одной темы, воаемь пьес, кино- и
телефильмы, проза... В этом неотступном
интересе к ленинскому периоду историй
страны чувствуется некая сверхзадача,
поставленная самому себе. Какова она?
— Моих пьес не было бы без
XX съезда КПСС, без поистине рево-
люционной работы по восстановле-
нию ленинских норм нашей жизни,
которую провела партия. Принятые
затем партийные документы, массо-
вая публикация мемуарной литерату-
ры, исторические монографии разру-
шили миф «фанфарной истории», на
котором мы были воспитаны. Опубли-
кованные вновь стенографические
отчеты VIII, X, XI и XII съездов пар-
тии, протоколы Всероссийских парт-
конференций читались с большим
волнением, чем придуманные сюже-
ты и коллизии художественной прозы.
Правда документа ошеломила, по-
трясла. Оказалось, есть глянец учеб-
ника, где все «ясно объяснено», и
есть противоречивое море докумен-
тов, за которыми виделась подлинная,
драматичная и поистине уникальная
история страны. Ни одному гениаль-
ному сочинителю не удалось бы так
сконцентрировать интеллектуальную
борьбу скрестить . политические, хо-
зяйственные, нравственные аспекты,
поставить своих героев в такие чрез-
вычайные положения, как это случа-
лось в первые десятилетия истории
нашего государства. Мощное и стре-
мительное генерирование идей,блеск
полемики, живой процесс интеллек-
туального переосмысления собствен-
ных действий, высокий духовный
подъем, концентрация ярких личнос-
тей в руководящем ядре нашей пар-
тии — все это было уникально.
Возникла не рационально даже
заданная цель, а внутренний эмоцио-
нальный импульс, какой-то зарок —
разобраться в прошлом.
Лениниана в искусстве была до ме-
ня и будет после 'меня. Это труд
многих художников разных поколе-
ний — Погодина, Каплера, Ромма,
Юткевича, Щукина, Штрауха, Габ-
риловича, Штейна и других. Рядом
со мной интересно работают Е. Яков-
лев, В. Лисакович, Н. Губенко, они
ищут «своего» Ленина. И это хорошо,
монополия в искусстве нетерпима.
2
ВОСХОЖДЕНИЕ
к ЛЕНИНУ
Сопоставить десятки документов,
чтобы пробиться к многогранности,
изменчивости тогдашней обстановки,
почувствовать накал страстей, неимо-
верно высокий интеллектуальный и
духовный уровень политической жиз-
ни.
Поскольку я старался показать от-
ношение Ленина к тем или иным серь-
езным политическим явлениям, то
основу речевой характеристики героя
Оглядываясь назад, вижу, как вна-
чале я был робок, связан въевшимися
в сознание стереотипами, поверхност-
ными трактовками, получившими в
какое-то время право быть «истиной
в конечной инстанции». А. П. Чехов
говорил, что всю жизнь по каплям
выдавливал из себя раба. Вот так и я
по каплям выдавливал из своего со-
знания рабское мышление, боязнь
правды. Работала и самоцензура, ког-
да я побеждал ее., возникали препят-
ствия внешние, приходилось отста-
ивать многие строки, эпизоды, име-
на... Боролся как мог за полноту прав-
ды. Не всегда с победами: мой теле-
фильм «Штрихи к портрету В. И. Ле-
нина», пролежал на полке двадцать
лет и только в этом году вышел в
эфир.
То, что я «стою на документе»,
укрепляло. Работать с первоисточни-
ками учил меня друг и соавтор док-
тор исторических наук Владлен Те-
рентьевич Логинов. Я читал и перечи-
тывал серые и красные книжки Ленин-
ских сборников, и бывало, что ком-
позиция пьесы, ее тональность, рит-
мика рождались во время чтения, а
Тексты писем, набросков статей, теле-
фонограмм, фрагменты речей впря-
мую, естественным образом монти-
ровались в драматургическую ткань.
Здесь я находил «маяки» правды и
старался вести к ним повествование,
не погрешить против совести.
Ответы на мучившие меня вопросы
потом перепроверял, иногда видел:
это еще полуответ. Как реставратор
картины, снимал краски «конъюнктур-
ной истории», искал подлинные. В та-
кой работе действительно есть некая
неотвязность.
— Что вам мешало?______
— Медлительность нашей офици-
альной, учебной истории. Что-то не
разрешалось затрагивать, что-то за-
трагивалось вскользь. Там, где наука
оставляла белые пятна, появлялись
произвольные домыслы, искаженные
образы.
Обезличение истории, исчезнове-
ние из нее крупных деятелей привело
к тому, что вместо реальных истори-
ческих фигур люди представляют се-
бе некие символы: тот-то «герой»,
тот-то «либерал», тот-то «пережим-
щик»...
А пока в истории нет всех ее глав-
ных действующих лиц, нельзя вос-
становить всю сложность, трагизм и
величие испытаний, которые легли на
плечи партии, народа. Непонятен и
смысл тех давних дискуссий, поиск
оптимальных решений. А «те» дис-
куссии — наши дискуссии, о чем бы
ни шла речь: о войне и мире, о рынке
и плане. Живой процесс, живые люди,
живое обсуждение... Восстановить это
нужно не только во имя правды исто-
рии, но и чтобы лучше разобраться в
сегодняшнем дне.
— Так или иначе, «точкой пересечения»
драматургических линий ваших пьес всегда
является Владимир Ильич, даже если его
нет на сцене, как в «Большевиках» или в
«Диктатуре совести». Что определяет такое
авторское решение?
— Личность Ленина вобрала в себя
главные проблемы XX века. Если до
Февральской революции Ленин был
одним из вождей мировой социал-
демократии, выдающимся, извест-
ным, но «одним из», то весной 1917
года, вернувшись из эмиграции в Рос-
сию, он стал центральной политичес-
кой фигурой мира.
Для драматурга его биография
благодатна уже тем, что каждый ле-
нинский день изучен, зафиксирован
историками. Важно расшифровать
скупой текст документа, определить
мотивы того или иного поступка, реп-
лики, заметки на полях рукописи...
всегда составляют ленинские мысли,
преображенные по законам сцены и
языка роли. Иногда подлинный его
текст может прозвучать как произне-
сенный. Иногда — нет, тогда требует-
ся мое более активное вмешательство
как художника. В сценах бытовых я
более свободен и забочусь'о психоло-
гической правде, а не о буквальном
копировании.
Представить все своеобразие и
масштаб личности Ленина можно
лишь через драматическую борьбу
с умнейшими, серьезнейшими оппо-
нентами, в том числе и внутри партии.
Я старался передать всю сложность
идейно-конфликтных ситуаций, нари-
совать деятелей революции такими,
какими они были в изображаемый
момент. Показывая неординарного,
талантливого противника, его сильно
аргументированную логику, я «рабо-
таю» на своего главного героя, вы-
игравшего бой у такого оппонента.
Наша история никогда не виделась
мне телеологически, как заранее
предопределенная победа, создан-
ная всезнающим, не ошибающимся
богом.
Предопределения не было. Каждый
день действительности заставлял
большевиков размышлять, сомне-
ваться, спорить, брать на себя ответ-
3
ственность за экстренные акции, вы-
званные непредвиденными события-
ми. Большевикам приходилось делать
трудный, часто трагический выбор.
Человеческий выбор. Никто из них не
исполнял миссию «рока», нерассуж-
дающего и бесчувственного.
И никто так, как Владимир Ильич,
не умел трезво и мужественно сопо-
ставлять святые мечты и реальные
обстоятельства, отступать, менять
тактику, пересматривать собственные
взгляды.
Восстанавливая подлинного Ленина,
борюсь и с идиллическими мифами
некоторых советских историков, и с
«антиленинианой» на Западе.
Имитируя документальную досто-
верность эмоционально-художествен-
ными средствами искусства, иные
деятели буржуазной культуры мани-
пулируют массовым сознанием, соз-
давая по заранее продуманным схе-
мам искаженный, фальсифицирован-
ный образ Ленина. Разоблачать по-
добные подделки не так-то просто.
Но я уверен, что у нас есть все воз-
можности выиграть битву за. правду
истории, а ча работает на тех, кто
продолжает сегодня дело Ленина.
— В вашем творчестве все заметней
желание «втащить» прошлое в сегодняш-
ний деньг прорвать наслоения времени и
соединить эпохи. Пример — пьеса «Дикта-
тура совести», поставленная театром имени
Ленинского комсомола. Как сложился та-
кой необычный^ спектакль — коллаж из
реальных и выдуманных персонажей, кото-
рые жили (или могли жить) на дистанции
чуть не в столетие друг от друга?
— Отправной импульс — опять-та-
ки незначительный в тогдашнем кон-
тексте событий, но вполне реальный,
зафиксированный в газетной заметке
факт: суд над Владимиром Ильичем,
устроенный в одной из заводских
комсомольских ячеек.
Прошлое есть только то, что мы
думаем о прошлом. Иного прошлого
не бывает.
Я мог прочитать старую газетную
заметку лишь с учетом пройденного.
Из заводского «красного уголка»
дискуссия в моем сознании пролетела
сквозь годы, пространства и, как вол-
на, докатилась до нашего дня. Поэто-
му среди спорящих оказались и герой
романа Достоевского «Бесы» Верхо-
венский, и генерал Красной Армии
Карбышев, и собирательный тип парт-
мещанина, и многие другие лица.
Поскольку споры, которые идут
там, на сцене, это споры и вокруг
идеи коммунизма, и вокруг практики
строительства нового общества, а
идея эта живет в России примерно
сто лет, вполне естественно, что не
все, а только очень маленькая часть
проблем, связанных с претворением
в жизнь этой идеи, звучат в пьесе. Хо-
телось вытащить самые больные, ост-
рые вопросы, которые нужны для
сегодняшней жизни. Ответить на
них — это выработать сегодняшнюю
позицию.
На1 и долг — и за тех, кого уже нет,
додумать, откликнуться на протяну-
тое нам, как рука, слово Ленина, не
уклониться от диалога с мыслителем,
более всего думавшем о далеком
завтрашнем дне народа.
— В вашем выступлении на учредитель-
ном съезде Союза театральных обществ вы
говорили о необратимости процесса широ-
кой демократизации, раскрепощения со-
знания — процесса, начавшегося после
апрельского Пленума ЦК и XXVII съез-
да КПСС. Вы уверены, что энергия про-
буждения не заглохнет в трясине бюрокра-
тизма, словоговорения и согласований и
действительно станет пружиной ускорения
развития всего общества?
— Верю. Хотя мне, конечно, вид-
ней то, что происходит в той сфере,
где работаю я. Но вижу, что сегодня
можно сделать очень много. Правда,
далеко не всегда находится человек,
готовый взять на себя инициативу,—
пока это довольно частая ситуация.
Наш театральный съезд, например,
начался гладко и осторожно, пока
Олег Николаевич Ефремов не взо-
рвал его своей речью... Или съезд
кинематографистов. Всем, по-моему,
хотелось выбрать новое правление
Союза. Но нужно было, чтобы
кто-то выступил с инициативой: заме-
нить старый способ голосования, ког-
да автоматически проходят все кан-
дидаты, набравшие более половины
голосов, на новый,— когда утвержда-
ются кандидаты, за которых проголо-
совало больше делегатов, чем за
других. И вот такой человек нашелся.
Встал и предложил новую систему
голосования писатель и кинодрама-
тург Б. Васильев.
Думаю, потребность в таких людях
сегодня ощущается везде. Она, что
называется, вызрела. Одна бригада,
скажем, работает как и прежде, тихо
и спокойно, а другая, рядом, решила
взять на себя ответственность ввести
бригадный подряд, хозрасчет — и все
переменилось, люди загорелись, по-
чувствовали вкус инициативы, твор-
чества.
Есть и сомневающиеся, не верящие,
выжидающие, но все больше людей
включается в процесс социального
творчества, массы втягиваются в пере-
стройку. Есть реальный шанс исполь-
зовать в полную меру возможности
социализма. По-моему, все ощутили:
в обществе создался принципиально
иной настрой, Появилась надежда на
качественный перелом, изменение
образа жизни, отношений людей.
— Самая последняя и, стало быть, све-
жая ваша работа — тот «залежавшийся»
телефильм, о котором вы уже упоминали,
поскольку телезрители первой общесоюз~
ной программы увидели его только в янва-
ре этого года. Расскажите немного о нем.
— Эти четыре фильма сделаны
двадцать лет назад. Взяты четыре
момента жизни молодой Советской
республики, переломные моменты.
А что если телевизионную камеру на
полтора часа поставить в кабинете
Ленина? Поставить телевизионную
камеру в зале IV съезда Советов, где
в марте 1918 'ода состоялась ратифи-
кация Брестского мира? Третий сю-
жет — возвращение Ленина к работе
после ранения, после выстрела эсэрки
Каплан. Четвертый фильм — посеще-
ние Лениным общежития студентов
коммуны ВХУТЕМАСа.
Двадцать лет назад это была попыт-
ка утверждать принципы докумен-
тальной драматургии, которая теперь
получила полные права гражданства.
Фильмы не пошли, они расходились
с общепринятыми тогда взглядами,
позициями, противоречили всей ситу-
ации, которая сложилась в историчес-
кой науке и в историко-партийной
литературе.
— За истекшее двадцатилетие принци-
пы, на которых строится эта ваша работа,
не устарели?
— Получилось, что и через двад-
цать лет сценарий моего телефильма
привнес в нашу историко-художест-
венную литературу много нового.
Например, полемика Ленина и Буха-
рина о Брестском мире передана во
всей ее достоверности. Мне кажется,
Олегу Табакову, играющему Бухари-
* на, удало» передать переживания-
честного, искреннего человека, му-
чающегося тем, что, с одной сто-
роны, он должен противоречить Ле-
нину, а с другой — не может изме-
нить своих взглядов.
— Почему Ленину тогда так трудно
далось единственно верное решение? Поче-
му он оказался в меньшинстве? И как,
оказавшись в меньшинстве, сумел пере-
ломить убеждения остальных?
,— Была определенная эйфория
после Октябрьского переворота И
вдруг нужно было, идя на этой же
волне, так трезво отступить, скло-
ниться перед «каким-то» германским
империализмом, отдать часть родной
земли, терриюрии, где жили брат-
ские народы Украины, Белоруссии,
Прибалтики, где уже утверждались
Советы. Это отступление, переход
праздника в страшную трагедию,
действительно, трудно было принять.
По сути, неверно было бы сказать,
что Ленин был в той ситуации один
У Ленина как и у Бухарина, как у всех
у них, была ставка и надежда на миро-
вую революцию. Здесь все они мыс-
лили одинаково, все они верили в
мировую революцию. Но весь вопрос
был в том, как помогать мировой
революции, как ей способствовать
4
Тут были разночтения. Ленин считал:
первый раз в мире был прорван
фронт, первый раз была создана
Советская республика, и самое глав-
ное — сохранить ее. Если она сумеет
выжить, даже урезанная, ущемлен-
ная, — ее революционизирующее,
пропагандистское значение будет та-
ким огромным, что это перевесит
чашу весов.
Небольшая группа соратников мыс-
лила так же, как Ленин. Но в партии
ленинская группа оказалась в мень-
шинстве. Отчасти это случилось и
потому, что Ленин был лишен воз-
можности открыто агитировать, разъ-
яснять свою позицию: перед массами
нельзя было обнаружить, что в пар-
тии — раскол.
А как удалось одержать победу в
тот трудный момент? У Ленина была
ставка на реальную жизнь, которая
приведет к отрезвлению масс. Он
был убежден, что, пока идут споры,
время работает на него, самое глав-
ное — добиться передышки, про-
длить переговоры, согласиться на са-
мые тяжелые условия, но не дать
загасить огонь революции. Он-то
видел опасность во всей ее неотвра-
тимости.
Большинство же партийной массы
было во власти революционной ро-
мантики: лучше, мол, погибнет рево-
люция, чем отступить... Принцип
«или-или».
Позже один из тех, кто тогда не
понимал Ленина, скажет, что в сосно-
вом бору иногда одна сосна поднима-
ется явственно выше всех остальных
и с этой сосны обзор гораздо шире.
Ленин проявил себя в той ситуации
подлинным политическим лидером,
обладающим и дальним видением,
и мужеством, и волей, и личностной
силой, способной победить в самом
себе муку компромисса. Ленин шел
тогда даже на отступления от пар-
тийной этики, применял все возмож-
ные ходы ради торжества идеи спа-
сения революции.
— Перекликаются ли проблемы тех дней
с сегодняшними нашими проблемами?
— Конечно, они в чем-то созвучны
нам. Когда сегодня мы говорим о том,
что есть общечеловеческие ценности
и что они выше узко партийных,—
мы вспоминаем ленинские уроки.
Мир, например, сегодня такая цен-
ность, которую можно поставить вы-
ше интересов социализма. Мир — это
и есть интерес социализма. Не будет
мира, не будет и социализма. Этот
главный интерес может конфликто-
вать с какими-то узкими, частными
интересами социализма. В этом смыс-
ле то, что мы называем сейчас новым
политическим мышлением,— это ле-
нинское мышление, одержавшее верх
в партии тогда, в трудный момент,
в восемнадцатом году.
ПРАКТИКА:
ОПЫТ,
ПРОБЛЕМЫ
В Абхазии говорю
«Настоящему мужчине
до всего есть дело».
Эта поговорка приходит
на ум, когда беседуешь
с Георгцем ГУЛИА —
инженером-путейцем,
живописцем, писателем,
жу рналистом,
общественным деятелем.
Его трилогия
«Друзья из Сакена»,
сборник «Каштановый
дом» поведали о добрых
переменах в горных
селах Абхазии 40—50-х
годов. Обратившись
к историй родного края,
Г. Гулиа создает по-
весть «Черные гости»,
роман «Водоворот». Круг
его интересов чрезвы-
чайно широк, герои ряда
его романов живут и
действуют в древних
Странах — Египте,
Греции, Риме.
Одна! о о каком бы крае
земли не повествовал
Г. Гулиа, ой, Как прави-
ло, приводит факты связи
этой страны с родным
черноморским берегом —
с древней Колхидой, с
крепостью-портом
Диоскурией — она сто-
яла, видимо, близ ныне-
шнего абхазского села
Скурчи. Своим творчест-
вом писатель утверждает
духовное родство
честных и добрых людей
нашей планеты.
В бг cede с корреспон-
дентом журнала
Адрианом
Розановым
Георгий ГУЛИА
размышляет о том,
какое место
в жизни сегодняшней
Абхазии занимают
старинные народные
традиции, обычаи
и обряды.
Беседа началась
с вопроса писателя.
— По вашим книгам знаю, что это
жилище абхазского крестьянина.
— Это — хижина. Ее стены сло-
жены из хвороста, крыша — из
камыша. Посредине — очаг, над
ним — отверстие, куда уходит дым.
Вокруг очага — низенькие столики и
скамеечки... Жалкое сооружение, не
правда ли? Но абхазские хижины
стояли подолгу, наши предки жили
в них сто лет и дольше — Абхазия
всегда славилась долгожителями...
Вот мне и захотелось поставить во
дворе своего дома апацху. Пригласил
старого плотника Хасана, объяснил.
что мне нужна простенькая апацха,
в которой жили самые бедные аб-
хазцы.
«Которая двести лет стоит?» —
спрашивает Хасан.
«Почему двести?»
«Бедные строили только на двести».
«Значит, на двести».
«Тогда пиши: одиннадцать бревен
по шесть с половиной метров — из
них мы сделаем балки. Пиши: сто
девять реек потолще и подлиннее.
Для этого нужны каштановые де-
ревья, которые растут на горе за се-
лом Арасадзыхь».
«Это же восемьдесят километров
отсюда!»
«Бедные там брали... Пиши дальше.
Крыша будет из камыша — ейсыра?
Ейсыр бери только в Мок'ве. Камень
для очага — из Сакена или
Джегрды...»
«Хасан,— перебил я его,— мне же
нужен не дворец, а хижина!»
«Бедные строили так...»
5
Добрый обынай не стареет, ибо
концентрирует в себе многовековый
опыт народа. Смысл человеческого
бытия — в труде. Нет радости в том,
чтобы трудиться ради легкого зара-
ботка, сиюминутного удовольствия.
Уважения достоин только труд, в ко-
торый вкладываешь душу, высокое
мастерство. Он подразумевает от-
ветственность перед детьми, внуками,
правнуками. Вот и апацха далеко не
так проста, как может показаться на
первый взгляд. Точно так же в посло-
вице или поговорке* заключен итог
длительных размышлений.
— В вашей повести «Добрый город»
парень-абхазец говорит, что в его родном
Сакене столько сказок, что не хватит
дней, чтобы их послушать, песен больше
чем капель в родниках, легенд больше,
чем камней на морском берегу... Какое
произведение абхазского народного твор-
чества, по вашеЗпу мнению, наиболее пол-
но вобрало духовный опыт народа?
— С мальчишеских лет я помню
былины о нарте Сасрыкве и его
девяноста девяти братьях. Нартами
называли себя жители северной Кол-
хиды, предки нынешних абхазцев.
В нартских сказаниях — они теперь
собраны в большую книгу — нашли
воплощение важные стороны народ-
ной жизни. На протяжении веков
иноземные захватчики не раз стреми-
лись вытеснить абхазцев с родной
земли, в XIX веке несколько раз их
пытались насильственно переселить
на территорию Турции. И когда испол-
нитель «Нартаа» — нартских сказаний
рассказывал, как рвался богатырь
Сасрыква на родину, как повторял:
«Хочу только в Апсны», его слова
находили горячий отклик в сердцах
слушателей, сидевших вокруг очага
в бедной апацхе или вокруг пастушь-
его костра в горах. Сказы о нартах
вселяли уверенность в победе спра-
ведливости.
— Считались ли богатыри нартских
легенд существами высшего порядка,
некими божествами?
— Нет. Наши сказы рисуют своих
героев живыми людьми, которым
ничто человеческое не чуждо. Конеч-
но, у богатыря и радость огромна,
и горе непомерно. Но величие брать-
ев-богатырей сочетается с обычными
человеческими слабостями. Так,
Сасрыква однажды зазнался, начал
воображать, что он сильнее всех на
свете. Мудрой Сатаней-Гуаше, его
матери, не по душе бахвальство
И согласно ее воле Сасрыква вскоре
терпит поражение, познает, что сила
его одолима, что опасно впадать
в гордыню. Урок не прошел даром —
Сасрыква становится умнее и добрее.
Жизнь знаменитых богатырей пол-
на превратностями. Сасрыкву пре-
следует зависть братьев, он теряет
сыновей, гибнет его любимая жена.
Наконец прощается с жизнью и он
сам. Рожденный из камня, закаленный
в кипящем железе,— он все же поги-
бает как простой смертный.
Народные сказки и легенды, по-
вествуя о героях и богатырях, напоми-
нали людям о нравственном идеале,
к которому следует стремиться, о
честности, справедливости, умении
преодолевать слабости, о постоянной
готовности дать отпор врагам.
— В наше время книги, кино, телевиде-
ние, газеты и журналы, казалось бы,
заслонили скромного рассказчика на
ртских легенд, но многие абхазцы гово
рят, что его очень и очень не хватает.
— Видел я немало великих рек —
и Волгу, и Нил, и Рейн. Но нигде не мог
забыть прохладный ключ рядом с до-
миком моего старого друга, абхазско-
го крестьянина Тандела Жанаа. При-
льнешь к нему, сделаешь пару глот-
ков — и словно полсотни лет с плеч
свалилось. Прошлое, настоящее и бу-
дущее человечества — единый про-
цесс, единый организм, в котором все
взаимосвязано. В свое время мы
слишком рьяно взялись разрушать
старое, думали, что так расчищаем
путь нивому. Но подлинная культура
развивается веками, ее нельзя по-
строить на голом месте. Теперь мы
порой не знаем, куда деваться от
«культурного ширпотреба», выдава-
емого за современное, модное ис-
кусство. Трескучая бездуховная
музыка, безвкусный танец, бездумное
телевизионное ревю загрязняют ду-
ховную среду так же, как природ-
ную — иные промышленные пред-
приятия, построенные без заботы
и тревоги о завтрашнем дне. Надо
всеми силами сберегать источники
народной мудрости, сокровища на-
родных обычаев и традиций.
— Но в Абхазии, как и в других краях,
сохранились народные обычаи, осно-
ванные на суевериях, на вере в потусто-
ронние силы. Как быть с ними?
— Брать то, что полезно, и
отбрасывать то, что неприемлемо,
вредно. Знаете ли вы, например, об
абхазском обычае примирения? Кра-
сивый обычай! Я не раз участвовал
в этом обряде. Как сейчас вижу:
к подножью горы Дыдрыпш с рассве-
та стекаются мужчины, женщины,
дети. В роще, у подножья горы
в больших котлах варят мясо и ма-
малыгу. Цель схода — примирить
двух соседей, много лет разобщенных
ссорой. Церемония начинается с того,
что один из самых старых и уважае-
мых горцев во всеуслышание сооб-
щает о причине ссоры. У Бутбы пере-
стала доиться корова. Уважаемый Бут-
ба, поразмыслив, пришел к выводу,
что его корову сглазил сосед по име-
ни Базба. Некая досужая сплетница
сказала ему, что сама видела, как со-
сед нехорошим взглядом поглядел на
корову. Отсюда пошла вражда двух
семей, что плохо сказывается на
жизни всей деревни, поскольку вся
деревня состоит из родственников
Бутбы и родственников Базбы. И хотя
корова уже давно снова дает молоко
(хвала участковому ветврачу!), хотя
уважаемые Бутба и Базба давно поня-
ли, что причина их ссоры была
нелепой и недостойной горцев,—
мириться им не дает гордыня...
«Пусть выйдут вперед! — кричат
участники схода. — Пусть их увидят
все!»
Бутба и Базба выходят из толпы
и кланяются миру. Затем срывают с
дерева по листку и бросают листки за
плетень, показывая тем самым, что
ссора была ничтожной и обиды теперь
улетели навсегда. Перед священной
горой Дыдрыпш недавние враги кля-
нутся, что будут откровенны и честны
перед земляками, пожимают друг
другу руки, обнимаются, целуются.
А затем начинается многолюдное
пиршество...
Вы можете сказать, что в церемо-
нии свою роль играет то, что гора
Дыдрыпш способна покарать наруши-
теля клятвы. Справедливо. Однако
я думаю, что древние представления
о существовании неких мистических
сил здесь отступают перед более
важным: житейской народной муд-
ростью обычая, который помогает
оберегать общество от мелочных раз-
доров. Мне кажется, ничего нет
плохого в том, если гора Дыдрыпш
останется символом примирений.
Вроде новогодней елки, доставшейся
в наследство от древнего обычая
поклонения деревьям. Понимаете,
одно дело, когда правильные слова
о необходимости жить дружно произ-
носит докладчик с трибуны или лек-
тор с экрана телевизора. Совсем
другое дело, когда ты сам причастен
к установлению дружественных отно-
шений между людьми. Такая форма
человеческого общения создает ра-
достный настрой не на один месяц —
спустя годы люди помнят, как мирили
Бутбу и Базбу, что всем миром легче
творить добро.
— Мне вспомнился ваш роман «Сулла»,
где древнеримский полководец берет в по-
ход прорицателя, который по внутреннос-
тям барана может предсказать исход
сражения. Но то было две тысячи лет
назад! А я вот сам видел, как бойко
раскупали на абхазском побережье Чер-
ного моря, в районе Сухуми, фотокопии
гороскопов, различных видов гадания,
которые услужливо предлагали какие-то
темные личности.
— Мне кажется, что покупают этот
«товар», в основном, не местные
жители, а курортники — это следует
иметь в виду. И раньше и теперь веру
в чудесное «подогревали» болезни
и увечья.
Да, вера в нечистую силу уживается
с телевизорами и космическими поле-
тами. За рубежом на футбольные
матчи приглашают магов и чародеев,
чтобы они (за высокий гонорар!)
помогли той или иной команде одер-
6
жать победу. Так было и на последнем
чемпионате мира по футболу в Мек-
сике.
Существует и в нашей стране
немало охотников наипростейшим
способом разрешить наисложнейшие
проблемы — излечиться от тяжелых
недугов с помощью экстрасенса, буд-
то бы обладающего мощным «биопо-
лем», с помощью магии заставить
полюбить себя. У этих надежд есть
свои психологические и социальные
причины, но винить в том добрые
народные традиции — наивно. Кстати,
даже в тех поверьях, где мистическое
начало сильно, можно обнаружить
и здравый смысл, житейский опыт.
Возьмите абхазскую «Песню ране-
ния». Ее исполняли у ложа раненого
воина, у постели больного. Мне
рассказывали старики: «Эта песня
сладкая, как мед. Когда она звучит,
можно извлекать ножом любую
пулю, засевшую в теле,— ничуть не
больно». Мне доводилось встречать
людей, которым пели ту песню, и она
действительно облегчала их страда-
ния. Мистика? Ничего подобного.
Подбор слов, ритмика оказывают ус-
покаивающее действие. Сегодня схо-
жие приемы использует психотера-
пия, о том же говорит личный опыт:
больной нередко чувствует облегче-
ние от одного только разговора
с чутким, знающим врачом.
— Знакомясь с абхазскими легендами,
поверьями, народными обычаями, я удив-
лялся: каким образом абхазцы со своим
устойчивым кругом языческих представ-
лений стали христианами?
— Христианство пришло в Абхазию
в первых веках нашей эры. Это
отражено в народных сказаниях. На-
помню притчу о Симоне Кананите,
который, по преданию, первым явил-
ся на землю древних абхазцев, чтобы
проповедовать новую веру Целых
три дня Симон излагал вождям пле-
мен северной Колхиды историю
евангельского Христа и его учение,
победно шествующее по миру, ра-
зящее неверные души, низвергающее
идолов. Поэтому, мол, и абхазцам
нужно незамедлительно принять
крещение, обратиться в истинную
веру. «Подумаем!»—сказали вожди
горцев и удалились на совещание. Так
говорит легенда... Потом призвали
Симона и ответили ему: «Ты гово-
ришь: вот господин вам от колыбели и
до смертного дыхания. Ты говоришь:
вот господин вам и за гробом. Но раз-
ве смеет человек, рожденный женщи-
ной, властвовать над человеком даже
за могилой? Нет! Так говорим мы,
абхазцы. Ты обещаешь нам вечное
рабство Обдумав твои слова, мы
решили: чтобы ядовитое семя твоих
слов не дало ростков на земле нашей,
предать тебя смерти!»
— И все же абхазский народ принял
христианство.
— Изучение истории абхазцев по-
казывает, что они, формально приняв
христианство, по существу оставались
язычниками — со своими поверьями,
обрядами, ритуалами, даже со своими
собственными именами. Моего деда,
Иосифа, горцы звали по-своему —
Урыс. У отца, Дмитрия Гулиа, имелось
«кровное» имя Гач. Отец взвалил на
свои плечи труднейшее дело народ-
ного просвещения — составил аб-
хазский алфавит, заложил основы
письменной литературы нашего наро-
да, он собирал и записывал народные
песни, сказки, легенды, стремился
сохранить обычаи — душу Абхазии.
В то же время отец состоял на
государственной службе, был учите-
лем. Именно ему поручили перевод
евангелий на абхазский язык... Как
видите, противоречия, которые мно-
гое определяли в жизни всего народа,
отчетливо проявились и в судьбе
одного из его сыновей. Отец подошел
к евангельским книгам строго научно,
как к литературному памятнику. Срав-
нил русский, грузинский, греческий
тексты, поскольку владел этими
языками. Изучил древнееврейский и
арабский языки, чтобы сопоставить
Библию с Талмудом и Кораном. Рабо-
ту отец выполнил весьма добросо-
вестно, но все равно евангелия не
стали популярными среди абхазцев.
— Судя по всему, обычаи, связанные
с важнейшими событиями человеческой
жизни, сохранили в Абхазии особый
национальный колорит.
— Передо мной встают картины
абхазской свадьбы. Ее обряды позво-
ляли с веселой выдумкой раскрывать
всевозможные таланты — в танцах,
джигитовке, свежевании туши быка,
приготовлении мамалыги... Целый
фейерверк состязаний! На свадьбу
особого приглашения не требова-
лось — все село считало своим до-
лгом помочь молодым, разделить их
радость. Тем не менее свадьба обхо-
дилась, как говорится, в копеечку,
многие бедняки вынуждены были ее
откладывать: средства не позволяли.
Правда, в этом случае можно было
инсценировать похищение невесты —
оно избавляло от дорогостоящей
церемонии...
— В городе Очамчире я попал на улицу,
сплошь запруженную толпой, автомоби-
лями. Мне объяснили: абхазцы прово-
жают в последний путь уважаемую
пожилую женщину. Ее родственники
съехались со всей республики. Народный
обычай! Такое уважение к человеку
весьма трогательно, подумал я. Но не
теряется ли здесь чувство меры?
— Абхазские похороны — дело
серьезное. Во дворе дома, под наве-
сом, устанавливают гроб, вокруг
длинные ряды скамеек для гостей.
В течение нескольких дней приходит
несметное количество народа. Опла-
кав усопшего, мужчины собираются
группами, ведут разговоры на самые
различные темы. Происходят деловые
свидания. Устраиваются даже джиги-
товки в память об ушедшем. Все это
должно показать — жизнь продолжа-
ется. Думаю, в таком обычае есть
прекрасные, но есть и плохие сто-
роны... К сожалению, в наше время
находятся люди, для которых похо-
роны — удобный повод, чтобы
отлынивать от работы. Однако по-
длинная скорбь не должна служить
маскировкой для лентяев, и есть
способы напомнить им о совести.
— Словом, ко всякому народному
обычаю следует относиться, как говорит-
ся, с умом, критически.
— Большинство обычаев выражает
душу народа, его высокую мораль.
Обычай сконцентрировал правила об-
щежития, чести, порядочности, до-
стойного поведения. Впрочем, нашу
беседу хотелось бы закончить, как
велит обычай, веселой притчей...
С некоторых пор мой добрый друг
дедушка Руфет переменился. Может
быть, это связано с его годами, хотя их
не так уж много — каких-нибудь де-
вять десятков... Как-то он пригласил
друзей отобедать. Его спросили:
«В котором часу обед?» В прежние
времена, когда одни часы «Павел
Буре» приходились на треть населе-
ния Абхазии, на такой вопрос отвеча-
ли просто: «Когда солнце усядется на
верхушку тополя». А нынче подавай
час. И дедушка говорит: «Ровно в
три». Друзья прикатили к четырем.
В следующий раз он зовет гостей на
ужин. Спрашивает: «Когда приедете?»
Ему объясняют: «Вечером». А он:
«Вечер понятие растяжимое. В кото-
ром часу?» «В семь». Но вместо семи
мы сели за стол в девять. Весной снова
заявились к нам гости. Играл магнито-
фон, стол накрыли под ореховым
деревом. Вдруг дедушка становится
во главе стола, сзывает гостей — а их
кот наплакал, и трети пока нет!
Дедушка приказывает: «Садитесь
все!» Родные переглядываются, все
про себя думают: «Проклятый скле-
роз!» А дедушка, представьте себе,
заявляет: «Мы звали на обед ровно
в шестнадцать, а сейчас уже шестнад-
цать часов семь минут. Всех, кто
явился, прошу садиться». Кто-то гово-
рит: «Не по обычаю. Надо бы подож-
дать». Дедушка прямо-таки рассвире-
пел: «Сколько прикажете ждать? Час?
Полтора? Объявляю новый обычай.:
являться вовремя!» Бабушка пытается
возразить: «В наших горах всегда
дожидаются гостей». А дедушка —
свое: «Может, в ваших. А в наших
будет так: принял приглашение —
изволь быть вовремя. Время ценить
надо. И свое, и чужое!»
Так давайте всегда делать поправку
на время, учитывать его потребности.
Только тогда мы сможем развивать
прекрасные старые традиции и избав-
ляться от вредных, отживших

7
ЧИТАТЕЛЬ СООБЩАЕТ, СОВЕТУЕТ, СПРАШИВАЕТ
ВАШЕ МНЕНИЕ
Е. БАШКИРОВА
В октябре 1986 года редакция журнала «Наука и ре-
лигия» совмес но с Центром по изучению общественного
мнения Института социологических исследований
АН СССР провела опрос подписчиков журнала в Бе-
лоруссии (Минск и Минскак обл.). Цель его — выяснить
интересы читателей, их отношение к отдельным рубри-
кам и статьям, авторам и журналу в целом. Анкеты
распространяли через районные отделения связи 'по
месту жительства подписчиков. Возвращались они по
почте. Всего было распространено 800 анкет; 308 чело-
век (40 процентов) прислали заполненные анкеты в ре-
дакцию журнала*.
КТО ЖЕ ТЫ, ЧИТАТЕЛЬ?
8 место — Р. Рыбаков. Эхо событий вокруг Зо-
лотого храма;
9 место — П. Амнуэль. Взрыв;
С. К а й д а ш. Мать Мария;
Рубрика «Со всего света»:
10 место — Ю. Кузьмина. Позор.
самый популярный автор
На первое место читатели поставили А. Шамаро
(его назвали 42 человека из 201 ответивших на этот
вопрос), на второе — Вл. Гакова (28 человек), на тре-
тье — В. Харазова (22 человека). Часто упоминались
в анкетах Н. Ковалев, С. Кайдаш, В. Мезенцев, И. Бал-
лод, С. Агаев, Р. Рыбаков, Л. Митрохин, Ю. Кузьмина,
В. Бабенко, Д. Мельников и Л. Черная. Т. Грекова.
В. Розов, О. Мезенцева.
Как часто мы говорим: «Читатель нашего журна-
ла» — и как мало знаем о нем! Опрос показал: 22 про-
цента ответивших на вопросы анкеты — инженерно-
технические работники, 21 — служащие, 21 — рабочие,
19 — интеллигенция, не занятая на производстве (вра-
чи, учителя, работники управленческого аппарата),
14,5 — пенсионеры, 2 — рабочие совхозов и колхозники,
0,3 — студенты вузов, учащиеся техникумов, ПТУ и
школ, 0,1 процента — домохозяйки.
КРУГ ИНТЕРЕСОВ
Он широк и разнообразен. В анкетах читатели назва-
ли 124 различные темы. Здесь и история религии, и
критика зарубежной клерикальной пропаганды, и не-
опознанные летающие объекты, необъясненные явления
природы. Но лидером оказалась тема скрытых возмож-
ностей человека (20 процентов ответивших).
На просьбу назвать запомнившиеся публикации
последних месяцев было получено 299 откликов (86
человек не нашли для себя таких материалов).
Наиболее часто упоминаемые работы:
1 место — Т. Грекова. Два служения доктора
Войно- Ясенецкого;
2 место — Вл. Гаков. НЛО: порт приписки —
Земля;
3 место — А. Зеркало в. Иисус из Назарета и
Иешуа Га-Ноцри;
В. Бабенко, Вл. Гаков. Горькая
луковица тайны;
4 место — В. Харазов. Ведьма;
5 место — Д. Мельников, Л. Черная. Под
знаком «мертвой головы»;
6 место — Л. Иванова. Обманувший смерть;
7 место — А. Кристи. Загадка Ситтафорда;
КАК ВАМ ВСЕ ЭТО НРАВИТСЯ?
На просьбу высказать мнение о работе журнала
откликнулось 174 человека. 21 процент из них нынеш-
ний журнал вполне'устраивает, и они считают, менять
ничего не надо. В то же время высказано немало заме-
чаний. Около половины полагают, что отдельные темы
освещаются недостаточно полно; 20 процентов называют
проблемы, которые их интересуют, но не находят от-
ражения в журнале. Чаще всего просят увеличить число
публикаций по истории религии и современной рели-
гиозной обстановке, по разделу художественной лите-
ратуры, практике атеистической работы и памятникам
храмовой архитектуры. Читатели обеспокоены тем, что
полиграфическая база журнала не дает возможности
шире использовать цветные иллюстрации, а многие ста-
тьи набираются слишком мелким шрифтом.
Высказывают претензии и к языку, стилю. Поболь-
ше фактов, убедительной информации, поменьше лобо-
вой пропаганды — об этом, пожалуй, читатели говорят
больше всего. Есть и такое предложение: провести среди
читателей конкурс «Если бы редактором был я...». А
что, может и провести?
Как бы то ни было, а за советы, замечания, за то,
что приняли участие в нашем опросе,— большое вам
спасибо.
Сейчас социологи ведут более глубокий и обстоятель-
ный анализ анкетных данных. К ним добавились резуль-
таты опросов, проведенных в Молдавии, Грузии. Мы бу-
дем и дальше практиковать такие исследования. Но
стоит ли дожидаться специальных опросов, если есть
желание помочь журналу советом?
* Обычно возврат анкет при почтовом опросе (как в советских, так
и зарубежных исследованиях) составляет 30—35 процентов.
Итоги
ВСЕСОЮЗНОГО КОНКУРСА
Президиум Правления Всесоюзного об-
щества «Знание» утвердил ре тение жюри
по итогам XXII Всесоюзного конкурса на
лучшие произведения научно-популярной
литературы, издании в 1985 году.
Среди работ, отмеченных жюр|
КНИГИ
Прошин Г. Г. Черное воинство. Русский
православный монастырь. Легенда и быль.
М., Политиздат — диплом II степени и
премил 400 руб,
Атеизм и религия, вопрогь. и ответы
(составитель Л. М. Ку венева). М., Политиз-
дат — диплом II степе1 и,
Тульцева Л. А Современные праздники
и обряды народов СССР. М., «Наука» —
поощрительный диплом.
БРОШЮРо!
Шапошников Л Е. Идеология славяно-
фильства и современное православие. М.
«Знание — 'воощоительный диплом
Принято постановление о проведении
В 1987 году очередного конкурса научно
популярных книг и брошюр, изданных
в 1986 год/
%
8
ГОРИЗОНТЫ НАУКИ
РАЗМЫШЛЕНИЯ
о множественности
МИРОВ
Виллен ЛЮСТИБЕРГ
В НАЧАЛЕ БЫЛ
БУЛЬОН
СВЕТ —
ПЕРЕНОСЧИК
ГРИППА?
А2 + В2 =
20 ДОЛЛАРОВ
ОГОНЬКИ В
КОСМИЧЕСКОЙ
НОЧИ
О, как ты звенела во мраке Вселенной
Упруго и прямо — как прутик антенны!
А я все лену, приземляясь по ним —
Земным и озябшим твоим позывным.
Андрей Вознесенский
ХОТЯ ПРОБЛЕМЫ формирования пла-
нет и увлекательны, все же самая
запутанная страница космогонии —
зарождение жизни. Обязательно ли
она появляется на планетах? Если да,
то как и почему? Неизбежно ли
в процессе эволюции органического
мира эстафету принимает разум?
Здесь наша «единичность» тоже
дает аргументы сторонникам как по-
зитивных, так и негативных точек
зрения. Ключ к любой из позиций —
признание либо заурядности, либо
исключительности места, занимаемо-
го нами во Вселенной.
В первом случае, допуская, что
человечество не представляет собой
ничего выдающегося, мы можем
рассчитывать — рано или поздно —
на встречу с себе подобными А во
втором? Перестать ломать голову над
«мировыми загадками» и сосредото-
читься на своих, чисто утилитарных
заботах? Любопытство не позволит...
У сторонников теории «самозарож-
дения» жизни на Земле (в теплом
«первичном бульоне» с раство-
ренными в нем «строительными бло-
ками» из органических веществ) аргу-
менты убедительны и весомы. Разве
палеонтология не дает нам возмож
ность проследить, как постепенно
усложнялся живой мир, почти от
самых его истоков? Разве изменчи-
вость и наследственность приобре-
тенных признаков не объясняет со
всей очевидностью видовое разнооб-
разие окружающей нас природы?
Крупный вклад в защиту «земной»
гипотезы внесли и знаменитые опыты
лауреата Нобелевской премии
С. Миллера по синтезу аминокислот
из газовой смеси под действием
электрических разрядов Эти опыты
неоднократно повторялись, позволяя
получать довольно сложные органи-
ческие вещества, вплоть до основных
«кирпичиков» белковых молекул. Но
оппоненты сразу же укажут и на такой
факт: ни в каких, самых совершенных
лабораторных условиях не возникает
самый простейший организм, живая
клетка с определенной про-
странственной структурой и точным
порядком взаимосогласованных би-
охимических реакций. Правда, не
Окрнчание. Начало в № 3
сдаются сторонники «самозарожде-
ния»: у Природы и времени для
«экспериментов» было побольше...
Известно, что от органических мо-
лекул клетки отличаются по крайней
мере тремя важнейшими признака-
ми: способностью за счет внутренних
источников энергии в той или иной
степени восполнять утечку тепла; при-
способленностью к существованию
в данной внешней среде и, наконец,
наследственностью (способностью
передавать своим потомкам специфи-
ческую, необходимую для продолже-
ния жизни информацию). Так вот,
«вдохнуть» все эти признаки в любые,
самые замысловатые органические
«капельки» пока еще не удалось
никому.
Может быть, не удалось лишь
потому, что на Земле нет и никогда не
было необходимых условий? Есть у
противников теории «самозарожде-
ния» в запасе один «железный»
довод. При всем многообразии орга-
нических форм на планете они обла-
дают одной общей чертой — единым
генетическим кодом. Этот «алфавит
жизни» практически исчерпывается
двадцатью аминокислотами и четырь-
мя нуклеотидами; порядок их распо-
ложения определяет как состав, так
и структуру белков.
В самом деле, почему код един?
Если бы в «первичном бульоне»
было много независимых очагов жиз-
ни, то нет никаких убедительных
причин для выбора всеми протобион-
тами без исключения именно такого
порядка расположения, наследуемо-
го со сверхвысокой надежностью как
примитивными микробами, так и че-
ловеком.
Сторонники теории зарождения
жизни в неведомых глубинах космоса
утверждают: единообразие генети-
ческого кода обусловлено тем, что
все мы произошли от одних «пред-
ков», прибывших на Землю мил-
лиарды лет назад, нашедших здесь
благоприятную почву и размножив-
шихся в невероятном многообразии
форм
Логично. Но и в подобной позиции
тоже отсутствует ответ на вопрос —
как все-таки возникла жизнь? Больше
того, искать ее истоки на нашем
уровне знаний, оказывается, и вовсе
9
невозможно! Тем не менее данная
теория утверждает недвусмысленно:
обитаемых миров — множество, раз
жизнь «прилетела» на Землю, она
с таким же успехом могла посетить
и другие похожие планеты.
Все это идеи не новые. Гипотезу
«панспермии» сформулировал еще
в XIX веке знаменитый шведский
химик Сванте Аррениус, предполо-
живший, что жизнь появилась на
Земле в форме бактериальных спор,
занесенных из каких-то иных миров.
Но вот несколько лет назад
английские биологи Ф. Крик и
Л. Орджел выдвинули еще более
«сильную» гипотезу: по их мнению,
какая-то развитая цивилизация много
миллионов лет назад решила заселить
ближайшие к ней планеты прими-
тивными формами жизни в надежде,
что из них в будущем возникнут
существа, наделенные разумом. Итак,
снова инопланетяне...
Не будем здесь обсуждать вероят-
ность наличия во Вселенной сверхци-
вилизации Мы этим уже занимались
и, как читатель помнит, не только не
сняли вопросов, но и поставили много
новых... Задумаемся вот над чем: что
значит «заселить»? Как можно отпра-
вить бактериальные споры в
межзвездный перелет? Ни один орга-
низм не в состоянии выжить в косми-
ческом вакууме без специальной
защиты. Значит, «кто-то» запустил эти
споры на далекие трассы, поместив
в прочные контейнеры, запрограмми-
рованные на разгерметизацию при
встрече с подходящими планетами?
В подобном рассуждении математи-
ческая вероятность прилета на Землю
«межпланетного зоопарка» тоже ис-
числяется дробью, где в знаменате-
ле— единица с сотнями нулей...
А нет ли иных путей для путе-
шествия «биологической информа-
ции»? Без обязательного привлечения
«кого-то»?
Действительный член Академии
медицинских наук СССР В. А. Казна-
чеев считает, что такие возможности
есть. Под его руководством в Новоси-
бирском институте эксперименталь-
ной медицины выполнены удиви-
тельные опыты, зафиксированные в
документальном фильме. В две за-
паянные стеклянные колбы помещали
штаммы микробов: в одну штамм
здоровых, в другую — зараженных
вирусом. Колбы некоторое время
стояли рядом, так что микробы в кол-
бах могли друг друга «видеть». Затем
штамм здоровых микробов ввели
группе животных. И что же? Животные
заразились от здоровых микробов той
вирусной болезнью, носителями кото-
рой были микробы в другой колбе!
Невероятный, непредсказумый ре-
зультат! Поверить него было невоз-
можно — ведь контакт штаммов на-
чисто исключался. Но коль скоро
в руках факт, он требует объяснения.
И выходит, что вирусы «внедряют»
в живые клетки симптомы болезни
посредством световых лучей.
Как ни парадоксален такой вывод,
другого просто нет Лишь электромаг-
нитные волны с легкостью преодоле-
вают стеклянную преграду, и только
таким путем здоровые клетки могли
«записать в свою память» сведения
о вирусах, а затем, оказавшись в теле
контрольного животного, «выпусти-
ли» эту информацию!
Рассуждая подобным образом,
можно допустить вероятность воз-
буждения своего рода «биологичес-
ких резонансных колебаний» в любом
подходящем месте как бы из ничего,
когда в первичном аминокислотном
растворе формируются, концентри-
руются и начинают функционировать
«живые» молекулы и клетки, выделяя
необходимую информацию (в том
числе и генетический код!). Примерно
так же, как мы, настраивая радио-
приемник на определенную частоту,
выбираем в хаосе электромагнитных
полей нужную радиостанцию.
Если продолжить эти рассуждения,
мы придем к выводу, что космос
буквально кишит жизнью! Что, воз-
никнув раз, она непрерывно воз-
действует «биологической модуля-
цией» на пронизывающие ее световые
излучения, а те, путешествуя по глуби-
нам Вселенной, непрерывно наталки-
ваются на планеты, пригодные для
«самозарождения» живых существ.
Значит, все-таки белковые тела
возникают в «первичном бульоне»?
Вероятно, да. Но не в результате
случайных, хаотических столкновений
атомов, а под действием занесенных
извне электромагнитных квантов, ко-
торые хранят в себе и будут хранить
вечно информацию о Жизни.
Фантастика!
Читателя, оглушенного этой инфор-
мацией, поспешим немного успо-
коить. Во-первых, открытым 'стается
вопрос о первом зарождении жизни
во Вселенной. А во-вторых, изложен-
ная «версия» ее распространения —
пока лишь гипотеза, предположение...
Но пойдем дальше. Если допу-
стить, что органические оазисы дале-
ко не редкость, и согласиться что в
соответствии с общими законами
эволюции разумная жизнь возникает
в любой системе при сохранении там
в течение долгого времени посто-
янных условий (есть и такая гипотеза),
то сразу встанет вопрос: почему мы
никак не можем ее обнаружить?
И на сей счет нет недостатка
в предположениях — порой изящных,
а когда и парадоксальных, трудно
воспринимаемых обыденным созна -
нием. Оно и понятно Разум-то пред
полагается иным, а мы пока можем
опираться на опыт разума нашего
собственного — земного... Снова
спор взмывает в схоластические
«высоты», и снова мы никак не можем
просто взять да и отбросить все эти
бесплодные мудрствования. Так хо-
чется, чтобы нас (чтобы мы) услыша-
ли!
Итак, принято считать, что су-
ществует так называемый «коммуни-
кационный горизонт»: цивилизация,
обогнавшая нас в развитии больше
чем на тысячи лет, не проявляет
интереса к контакту с нами. Звучит
убедительно тем более что и на
нашей планете мы чуть не каждый
день встречаемся с этим «горизон-
том», пытаясь расшифровать поведе-
ние окружающих нас существ.
Оказывается, препятствие трудно
преодолеть и «вниз»: ученые никак не
могут с уверенностью разобраться
в «языке» простейших земных орга-
низмов, даже и не пытаясь вступить
с ними в переговоры. И чем проще
объект исследования, тем сложнее
кажется задача, хотя насекомые,
птицы и млекопитающие обмени-
ваются необходимыми знаниями, ос-
тавляют потомство и обучают новые
поколения определенным навыкам.
Объясняя их поведение какими угод-
но научными терминами, мы нисколь-
ко не приближаемся к «коммуника-
ционному горизонту».
Тогда с чего же начинать поиск
других цивилизаций?
С выделения таких электромаг-
нитных колебаний, считает член-кор-
респондент АН СССР Н. С. Кардашев,
которые на общем космическом фоне
будут отличаться явной «не-
обычностью». Затем следует либо
пытаться расшифровать эти сигналы,
либо истолковать их как информацию
о естественных природных процессах
и продолжать слушать дальше*.
Просто сказать... Во-первых, сразу
же потребуется изобрести какую-то
первичную теорию языка, очевидный
универсализм которой позволил бы
с большой долей вероятности предпо-
ложить, что ею могут воспользоваться
наши звездные соседи. Космический
язык «линкос» был разработан
датским математиком Г. Фрейдента-
лем и сразу же вызвал жаркие споры.
Достоинства линкоса — простота по-
строения, легкость декодирования
сигналов, возможность зашифровки
сложной абстрактной информации —
были очевидны. Но что мы знаем
о законах логики, которыми могут
руководствоваться обитатели «тех»
миров?
Рассказывают, что однажды на
конференции по линкосу во Флорен-
ции Фрейденталь с двумя друзьями
в обеденный перерыв собрался пере-
кусить в ближайшем кафе. Вскоре к их
столику подсела бойкая девица и
попыталась завязать разговор. Одна-
ко никто из мужчин не знал италь-
* См..* «Вопросы философии», 1977, № 12,
с. 43—54.
10
янского, а по-датски или по-английски
девица не понимала.
— Послушай,— сказал один из
друзей Фрейденталя,— вот тебе пре-
восходный случай проверить свою
теорию. Перед тобой находится явно
мыслящее существо, наделенное ра-
зумом. Попробуй вступить с ним
в контакт!
Фрейденталь взял бумажную сал-
фетку, набросал на ней фломастером
прямоугольный треугольник, постро-
ил на его сторонах квадраты, из-
вестные каждому школьнику как
«Пифагоровы штаны», и, написав
А2 + В2 = ?, протянул салфетку деви-
це.
«Мыслящее существо» покрутило
бумажку так и эдак, на секунду
сморщило лобик, а затем, схватив
карандаш, быстренько нацарапало:
«20 долларов»...
Вот вам и «космическая логика»!
Размышляя о будущих межзвезд-
ных путешествиях, мы все-таки рас-
считываем на интеллект. Правда,
по едкому замечанию эстонско-
го академика Г. Наана, вероят-
ность встретить на просторах Все-
ленной цивилизацию глупее, чем
наша, в высшей степени невелика
(критический подтекст остается на
совести автора). Традиции мышления
дают себя знать: человечество в це-
лом лелеет надежду встретить кого-
то похожего на себя, владеющего не
слишком заумной технологией и сек-
ретами лечения всех болезней, гораз-
до более мудрого, да еще и готового
поделиться знаниями. А разве такой
вариант обязателен?
Мы сейчас как беззащитный путник,
заблудившийся в лесной чащобе
ночью: огоньки, что мелькают где-то
за деревьями, могут быть мирными
светлячками, окошком одинокого до-
мика, а могут оказаться и голодной
волчьей стаей.
Так, может, нам пока «не
высовываться»? Затаиться в своей
биологической нише и вести себя как
старый филин в английском детском
стихотворении: чем больше он видел,
тем меньше говорил, тем больше
слушал, и — «почему мы все не мо-
жем походить на эту старую мудрую
птицу?».
Есть сторонники и такой точки
зрения. Впрочем, если члены гипоте-
тического галактического сообщества
будут рассуждать именно так, то
каждая цивилизация непременно при-
дет к выводу о собственной уникаль-
ности, ибо наблюдать ей станет
нечего...
Так как же поступить? Мы словно
бродим по замкнутому кругу — и
отступиться от проблемы, бросить ее
не в состоянии, и получить удовлетво-
рительные ответы не можем.
Отчаиваться тем не менее не стоит.
Ибо движение все-таки есть, и не
только уныло-замкнутое. По мере
ВАМ ДО КАКОЙ ЗВЕЗДЫ!
Да, к звезде и, к ч встарь.. под
гарусом. Тогько стоять он будет на
космическом корабге Там парус —
сетка шестиугогьной формы размером
в один километр. Авторы гроеитов
(а их уже несчогько) не довогьствуются
< скромной» целью — попетом к бли-
ж-ьшей от нас звезде Проксима Цен-
тавра, мечта их ус.ремг .ется даль-
ше — к звезде эпсилон Эридана. Дпя
этого космический корабль должен
набрать скорость, бгизкую к скорости I
света. Расчеты учитывают и поправку на Н
релятивистские эффекты — увегиче I
ние массы корабля, времени для И
участников попета. Звезды эпсилонЛ
Эридана они достигнут за 23,2 года, а наН
борту корабля пройдет 20,5 лет.
Фантастическая командировка «ту-И
да и <обратно> займет 51 год, но И
экипаж корабля постареет «всего > наН
46 лет.
того как мы бьемся над «проклятыми»
нерешаемыми вопросами, мы все же
движемся — в глубь, внутрь собствен-
ного сознания. Погружаемся в
собственные идеи и предположе-
ния — и переоцениваем их.
Современная научно-техническая
революция породила неожиданную
по масштабам и глубине новую ин-
формацию, укрепила в нас убежден-
ность в том, что «наука все может».
И одновременно оказалась причиной
сомнений в истинности принятых сис-
тем знаний. Признанные догмы и фун-
даментальные теории, составляющие
основу школьных программ, вдруг
заколебались и стали недоста-
точными. Бесспорные факты вылезли
из старых рамок, и материальный мир
предстал перед нами куда более
величественным и многообразным
чем в первой половине XX века.
Но сегодня мы подвергаем сомне-
нию не суммы наших знаний, а убеж-
денность в том, что та или иная
область изучена окончательно. И по-
тому дерзкие вопросы, возму-
щающие «научное спокойствие», за-
дают не только статьи популярных
массовых журналов, а и специализи-
рованные издания, те, что до недавне-
го времени относили к категории
«академически солидных».
Однако процесс переосмысления
всегда болезнен. Если то, в чем ты
убежден, подвергается сомнению и
отбрасывается, то кто даст гарантию,
что последующая теория истинна?
Наука сделала новый виток на спирали
познания, но значение его мы еще до
конца не осмыслили. И конечно,
в подобных ситуациях наиболее уяз-
вимы те рассуждения, что выходят за
рамки привычных, легко предста-
вимых образов.
Единственное, что следует сохра-
нить добросовестность ученого.
Вряд ли правомерно «юридически»
третировать высказывания на ка-
кую-то спорную тему лишь на том
основании, что автор неспециалист —
в конце концов, нельзя быть спе-
циалистом по явлению, в природе
пока не обнаруженному! Но, с другой
стороны, и неспециалист не может
апеллировать только к эмоциям уче-
ного сообщества, требовать внимания
к себе единственно потому, что он
еретик. Нужны факты, доказа-
тельства, а за неимением оных хотя
бы элементарная научная грамотность
и логика.
Именно таково состояние вопроса
о внеземных цивилизациях. Гипотезы
или мифы не заменят науке фактов,
но человечеству хочется верить, что
существуют далекие миры, среди
которых масса гостеприимных, го-
товых широко распахнуть перед зем-
лянами двери, разместить их в
уютных покоях и угостить сладкими
плодами с Древа Познания...
Но пока это мечта. И без нее нет
науки, но и не одна она науку делает.
А завершим мы наш разговор иро-
ничным высказыванием английского
публициста, историка и философа
прошлого века Томаса Карлейля:
«Возможно, в мире существуют мил-
лионы планет. Печальное зрелище!
Если они населены, то сколько там зла
и глупости, а если безлюдны — сколь-
ко места пропадает!»
11
РЕЛИГИЯ И ПОЛИТИКА
ЧТО УДИВЛЯЕТ КАРДИНАЛА
РЕВИЗУЕТ
ХРИСТИАНСТВО»
ИСТОРИЮ —ЛУЧШЕЕ
В МИРЕ?
КОМУ НУЖНА
ВЕРСИЯ ОБ
«АРИЙСКИХ»
КАЗАКАХ
КАТОЛИК
БОЛЕЕ РЕВНОСТ-
НЫЙ, ЧЕМ ПАПА
«Россия пи была крещена 0S о-
ду?» — под таки • с • ацион м
заглави м опуб икована брошюра
главы украйне , . . . ои церк-и
ал Западе Миро ла ' . чивского
( 'ондон Рим «Юк, эниэн бли
гаере лимитед» Кардина,
предлагает читан >. божъ. по-
мощью разобра ься в э м г,
ном деле». Прежде в у о,
странно ч о «Москва, атеи^тическ е
государст ,, г< овится правд - ь
1000 л тие христиане и р< и -и
в о сии». Мы готовы разделить это
удивление Было бы действа ьно
странно, если бы со ское га.
д^рствоотмечало цер ые ю . л
Ведь цер авь у -а о Я пеги, »
государе ои а потому о о и
запреща т церковнь е про ники, и
н объявляет их госу рс.венъ
ми. Вряд ли кардана постоянно
пребывая в Ватикане е и со.ма-
ция во все вр мена была пости. лена
отменно не знал об :<тпщ Впрочем
и намерения Моск триархии
отпр тдно. ать 10 гний н -ил и
христиан тва на Руси вызы с,
к .рдинала удивление. Да что та
.давление раздражение, гнев: Кто
разрешил, кто позволил?! Не Русь
крестили, а Украину. И не в право
славную веру, а... в униатскую.
Можно было бы оставить, как j-
ворится церковно ц и и
углубляться в лаби» анты рассуж
г ии кардинала, если бы он не pt
ся перее.отр ь ряд при иа
ных вопроса нашей и ории фор
мирование украинско. о и ру. с ко
народов развитие их взаимот пош
нии.
Поскольку автор явно пр тендует
на науч ость своих с ждении
вы. одов (в его публикац и, о девят
надцатъ ссылок на г учные ту,ды
наш корреспондент В Лобаче
попросил п ,к типа ь
брошюру М Люба,. р
исторических нл .» ...-г
сектором и ории Ки
Института истории АН Украин
ССР И. Ф. КОТЛЯРА
— Николай Федорович! Насколько я пони-
маю, М Любачивский ставит под сомне-
ние дату «крещения Древней Руси». Мо-
жет быть, это связано с тем, что введение
х, тианства было не разовым актом, а
ср «ительно длительным историческим
процессом! Известно: в Северо-Восточной
Руси оно утвердилось позже, чем в Юго-
Западной, где находился великокняжеский
«стол».
— Нет. Дело здесь не в длитель-
ности процесса. Любачивский заяв-
ляет, что христианство, воспринятое
в Ростово-Суздальской, Смоленской,
Новгородской Руси, качественно от-
личалось от того, которое утверди-
лось в княжествах, расположенных
на территории нынешней Украины.
Потому, пишет он далее, «нет какой-
либо религиозной или политической
преемственности между Московским
государством, его церковью и поли-
тическим устройством, христи-
анством Руси—Украины. Такая пре-
емственность действительно су-
ществовала на украинских террито-
риях, которые позднее были при-
соединены к Речи Посполитой».
— Значит, весь пафос полемики Люба-
чивского — в стремлении доказать сущес-
твование на Руси двух качественно раз-
личных направлений христианства!
— Не только и, я бы сказал, не
столько это. Кардинал утверждает,
что этапу проникновения христи-
анства в восточно-славянские земли
«предшествовал долгий период исто-
рического развития украинской на-
ции с ее собственной цивилизацией».
Иным путем шло складывание
русской и белорусской наций. «В ра-
совом отношении московиты (по-
зднее русские), в противоположность
людям Руси (украинцам), преиму-
щественно угро-финского происхож-
дения с сильной примесью мон-
гольской крови». Таким образом,
утвердившейся в науке точке зрения
о древнерусской народности как ма-
тери рождавшихся в неразрывных
связях русской, украинской и бело-
русской народностей Любачивский
противопоставляет версию об их об-
особленном развитии, считая лишь
украинских казаков подлинными на-
следниками «древнерусских украин-
цев».
— Для этого, очевидно, и понадобилось
утверждение о формировании украинской
нации еще до «крещения Руси»! Но ведь
современная наука называет иные хроно-
логические рамки становления нации
— Да, начало формирования трех
братских народностей — велико-
русской, украинской, белорусской —
ученые относят лишь к XII-XIII
векам. Считается, что их интенсив-
ное этническое складывание прохо-
дило в XIV-XV веках. И только
с началом развития капиталистичес-
ких отношений сформировались на-
ции. Эту позицию разделяют не
только советские, но и зарубеж-
ные историки. Среди них такие
авторитетные исследователи, как
Л. Мюллер (ФРГ), Дж. Фэннелл
(Великобритания). Г. Ловмяньский
(ПНР).
— Может быть, версия кардинала — но-
вое слово в исторической науке!
— Увы, новым его не назовешь, да
и научным — тоже. Еще в начале
нашего века историк М. Грушевский,
который в те годы был одним из
идеологов украинского буржуазного
национализма, писал, что три вос-
точнославянских народа никогда не
имели общей этнической основы, что
они сформировались и развивались
каждый по-своему с доисторических
времен. «Мы знаем,— писал он в од-
ной из программных статей,— что
Киевское государство, право, культу-
ра были творениями одной народнос-
ти — украинской». Впрочем, забо-
тясь о своей научной репутации, он
все-таки оговаривался, что русские
и белорусы «имеют отношение» к
Киевской Руси. Но уже в 20 —
30-е годы последователи Грушевско-
го перестали делать такие уступки
истине. Один из них, Н. Голубец,
написал «Большую ибторию Укра-
ины», где название «Киевская Русь»
было попросту заменено термином
«Первое украинское государство».
12
Предков украинского народа он счи-
тал «праарийцами». Если учесть, что
Н. Голубец творил свою «Большую
историю» в середине 30-х годов
в предвоенном Львове, станет понят-
но, что его «арийская» концепция —
не такое уж безобидное академичес-
кое изыскание. Да и сам Голубец не
стеснялся применять свою науку на
практике. Школьный учитель, он
«прославился» тем. что терроризиро-
вал польских детей, которых не
относил к арийцам.
Любачивский знает и охотно цити-
рует этих авторов, как и Н. По-
лонскую-Василенко, сотрудничав-
шую с гитлеровцами и бежавшую
вместе с ними из Киева в 1943 году.
Вы, конечно, заметили, сколь
упорно М. Любачивский именует
Древнюю Русь Украиной. Это тоже
давняя традиция украинских нацио-
налистов. Еще в годы первой миро-
вой войны вышла брошюра Л. Це-
гельского под характерным назва-
нием «Русь — Украина, а Москов-
щина — Россия». Цегельский сделал
немало интересных «открытий». На-
пример, объявил украинцами ки-
евских вождей IX века Аскольда
и Дира и заставил их говорить на
современном нам украинском язы-
ке...
— В брошюре Любачивского много ссы-
лок на исторические факты.
— Факты? Кардинал с ними обра-
щается круто. Все, что не вмещается
в задуманную схему, отбрасывается
напрочь или трактуется совершенно
противоположно реальному смыс-
лу. Нужно доказать, что уже в пе-
риод «крещения Киевской Руси»
существовала Русь — Украина, и
Любачивский объявляет, будто в
«Повести временных лет» много-
кратно встречается слово «Укра-
ина».
«Некоторые историки,— пишет
он,— объясняют это слово как «зем-
ля на границе», а другие как «внут-
ренняя земля». С течением времени
это название стало всеми употреб-
ляться для описания всей нации,
которая жила на территории бывше-
го Киевского государства. В этом
смысле оно происходит из средневе-
ковых времен и использовалось на
всем Европейском континенте...»
Его нисколько не смущает то
обстоятельство, что в «Повести вре-
менных лет» слова «Украина» нет
совсем. Несторова «Повесть» закан-
чивается на втором десятилетии XII
века, а термин «Украина» впервые
появляется на страницах Киевской
летописи ближе к концу века. И обо-
значает различные окраинные земли
Юго-Западной Руси. А в Галицко-
Волынской летописи XIII века «ук-
раинцами» названы даже поляки,
жившие вблизи рубежа Галицко-
го княжества,— «ляхи-украиняне»!
Следовательно, в те времена слова
«Украина», «украинцы» еще не нес-
ли этнического смысла.
А возьмем источники XVI века!
В официальных документах Русско-
го государства то и дело упоми-
наются «украйны» — рязанские, ме-
щерские, тульские, литовские, не-
мецкие, татарские. Не считать же,
следуя логике буржуазно-национа-
листических историков, татар и нем-
цев XVI века — украинцами!..
Только с середины XVII века
термин «Украина» стал приобретать
этнический характер. Поначалу он
относился только к населению Сред-
него Поднепровья. И лишь в XIX
веке слово «украинский», вытеснив
понятие «малороссийский», стало об-
щеупотребительным названием — и
самоназванием! — нашего народа.
Что же касается имени Русь,
которое Любачивский пытается
предпочтительно отнести к «укра-
инским» княжествам Юго-Запада, то
даже в пору феодальной раздроблен-
ности, в XII веке, так продолжали
называть и Киевщину, и Новгород-
чину, земли Полоцкую и Тверскую...
Автор «Слова о полку Игореве»
считает русскими князьями и ки-
евского, и смоленского, и суздальско-
го, а в «Слове о погибели Русской
земли» сказано, что земля эта про-
стирается «до угров и до ляхов, до
чехов, от чехов до ятвягов, й от
ятвягов до литвы, до немцев, от
немцев до корелы, от корелы до
Устюга... от моря (то есть Ледовитого
океана) До болгар (имеется в виду
Волжская Булгария)...»
— Ну, а в чем, по Любачивскому, разли-
чие между «киевским» и «московским»
христианством!
— Здесь сказался давний «грех»
всех религий — каждая старается
доказать свое превосходство над дру-
гими. И кардинал вещает, что «ки-
евское христианство было одним из
наилучших примеров практики
христианского учения во всем мире».
Мол, в системе «киевского хрис-
тианства» церковь всегда оставалась
независимой, в то время как на
Северо-Востоке (по терминологии
Любачивского, «в России») она была
на службе у светской власти. В дока-
зательство, как обычно, приводятся
действия князя Андрея Боголюбско-
го (того самого, что перенес велико-
княжеский «стол» на север, во Вла-
димир-на-Клязьме), который пытал-
ся поставить епископом во Владими-
ро-Суздальском княжестве покорно-
го ему Федора. Однако Андрей не до-
бился поддержки ни в Киеве, ни
в Константинополе, и «Федорец,
лживый владыко», был казнен по
обвинению в ереси.
Тут против факта не пойдешь. Но
есть и другие факты. Андрей Бо-
голюбский отнюдь не первый из
князей на Руси стремился подчинить
себе церковь — и политически, и ма-
териально. Уже Владимир Святосла-
вич взял церковь на содержание,
выделив ей «десятину», то есть деся-
тую часть своих доходов. Князья
киевские и галицкие точно так же,
как смоленские, владимиро-суз-
дальские, а позднее и московские,
смотрели на церковных иерархов
как на подчиненных им госу-
дарственных чиновников. Ярослав
Мудрый своей волей, без согласова-
ния с византийским патриархом,
утвердил митрополитом киевским
человека из своего ближайшего ок-
ружения — Илариона, пресвитера
дворцовой церкви. Другой киевский
(по терминологии националистов —
«украинский») князь, Изяслав
Мстиславич также своевольно поса-
дил на митрополичий престол
русского монаха Климента Смоляти-
ча. И южнорусские и северорусские
летописи буквально пестрят упоми-
наниями о поставлении князьями
епископов, не говоря уже о назначе-
нии священнослужителей более низ-
кого ранга. Какая уж там независи-
мость церкви от светской власти!..
— Униатский кардинал ругает византий-
скую традицию зависимости церкви от го-
сударя. вводит — для «московского хри-
стианства» — идущее от Константинополя
понятие «кесарепапство», но . згой же
брошюре приводит речь папы Иоанна Пав-
ла II, обращенную к иерархам и прихожа-
нам украинской униатской церкви в Кана-
де, где римский первосвященник с уваже-
нием отзывается о «византийской духов-
ности», «великой духовной традиции, иду-
щей со времен Святой Ольги и ее внука
Святого Владимира»...
— Да, Любачивский оказался еще
более ревностным католиком, чем
папа римский. Ведь весь пафос его
брошюры в том, чтобы доказать:
церковь только тогда способна быть
носительницей национального духа,
когда она подчинена не светской
власти, а Ватикану! Папство якобы
может защитить церковь от любой
власти. Получается, что подлинная
♦национальная независимость» Ук-
раины — в служении престолу свя-
того Петра... Любачивский так и пи-
шет: «...До XV века, несмотря на
присутствие греческих митрополи-
тов в Киеве, украинская церковь не
порывала официально с Ватиканом,
но и официально не возобновляла
свою иерархическую зависимость от
Рима». А ведь не было никогда
никакой зависимости, тем паче
♦иерархической ».
Если же говорить не об униатской,
13
а о православной восточнославян-
ской церкви, то действительно в ее
истории — в частности на Украи-
не — бывали времена относитель-
ной автономии. Так, в первой по-
ловине XVII века — в период на-
ступления униатов, поддержива-
емых правительством и феодалами
Речи Посполитой,— православные
священнослужители Украины от-
кликнулись на стремление народа
к воссоединению с Россией.
— Вы затронули тему, которая, как нам
представляется, вызывает сильное раздра-
жение кардинала.
— Да, он старательно обходит все
исторические факты, свиде-
тельствующие о братских чувствах
украинского и русского народов,
стремлении к воссоединению Укра-
ины с Россией. Хотя даже М. Гру-
шевский, которого так любит цитиро-
вать автор брошюры, упоминал,
к примеру, в седьмом томе «Истории
Украины — Руси» об обращении ки-
евского митрополита Иова в Москву
за военной помощью украинскому
казачеству.
И тезис о качественном отличии
♦ киевского христианства» от мос-
ковского понадобился для того,
чтобы подвести к выводу о том, что
оно «создало специфический харак-
тер украинской нации». «После па-
дения независимого средневекового
украинского государства в первой
половине XIV века,— пишет Люба-
чивский,— христианская церковь
заняла место бывшей политической
власти украинской нации и стала
учреждением, которое представляет
собой весь народ. Как наиболее
мощный бастион нации церковь от-
разила все внешние нашествия, наце-
ленные на разрушение сепаратного
существования украинской нации...
В результате казацкого восстания
против Польши в 1648 году под
руководством гетмана Богдана
Хмельницкого было установлено не-
зависимое Украинское казацкое го-
сударство. Однако после Полтавской
битвы (1709 год) Украина была
оккупирована православной Рос-
сией...» Примечательно: о роли Бог-
дана Хмельницкого в воссоединении
двух народов Любачивский забыл
упомянуть, зато поход против шве-
дов, вторгшихся на Украину, назвал
оккупацией.
Опять стародавние приемы поле-
мики, основанные на передергива-
нии фактов. Обратимся и мы к источ
нику, по нынешним временам ста-
ринному,— изданной в конце XIX —
начале XX века двухтомной «Исто-
рии русской церкви» Е. Голубинско-
го, на которую ссылался Люба-
чивский, выражая особое к ней
доверие.
В первом томе своего сочинения
(М., 1880—81) Е. Голубинский, раз-
бирая претензии римско-католичес-
кой церкви на участие в «крещении
Руси», замечает буквально сле-
дующее: «Очень хорошо знаем, что
опровергать иных католических пи-
сателей значит то же самое, что
толочь воду в ступе». И далее:
«Никогда не имев нас под своею
властию, непосредственною или
только верховною, святой отец, разу-
меется, всегда желал иметь нас под
нею, ибо мы в сравнении с другими
христианскими народами уже с
древнего времени представляем со-
бою «народ бесчисленный».
Велико желание униатов отколоть
хотя бы часть верующих, играя на их
национальных и религиозных
чувствах, создать на Украине цер-
ковную организацию, не только от-
деленную от народной власти, но
и противостоящую ей, проводящую
антисоциалистическую линию. Дав-
нее желание. Но — раньше не выхо-
дило, не получится и впредь...
ХРОНИКА
СЕМИ
ДЕСЯТИЛЕТИИ
+ 1922. 10 мая. Подписан в печать первый
(кажется, оставшийся и единственным)
номер ежемесячника «Наука и религия» —
далекого предшественника нашего журна-
ла.
+ 1922. Август. Киностудия Севзапкино
выпускает один из первых антирелиги-
озных фильмов — «Чудотворец», высоко
оцененный Лениным.
+1922. 21 декабря. Выходит первый номер
газеты «Безбожник» под редакцией
Ем. Ярославского.
+ 1922. 27 декабря. ВЦИК принимает
Декрет о ценностях, находящихся в
церквах и монастырях, который помог
спасти многие памятники культуры.
+ 1923. 1 февраля. Декретом ВЦИК в На-
ркомате юстиции создается отдел культов
На него возложены разработка инструкций
и циркуляров, касающихся деятельности
религиозных организаций, и наблюдение
за применением Декрета об отделении
церкви от государства и школы от церкви.
А 1923. Апрель—май. В Москве проходит
поместный собор обновленческой церкви
объединивший православных священно-
служителей и иерархов, лояльных по отно-
шению к социалистическому государству
(она пользовалась поддержкой половины
всех приходов). Собор отменил провозгла-
шенную Тихоном анафему Советской влас-
ти, принял решение о лишении его
патриаршего сана и заявил, что «каждый
честный христианин должен стать среди...
борцов за человеческую правду и всемер-
но проводить в жизнь великие начала
Октябрьской революции».
+ 1923 16 июня. Патриарх Тихон направ-
ляет в Верховный суд РСФСР письмо
о своем отказе от антисоветской деятель-
ности. «...Я действительно был враждебен
по отношению к Советской власти... —
говорится в письме. — Раскаиваюсь в сво-
их преступлениях против государственного
строя .. Впредь я не являюсь врагом Со-
ветской власти Я отвергаю, неизменно
и окончательно, как иностранную, так
и внутреннюю монархическую белогвар-
дейскую контрреволюцию». С этого вре-
мени и до самой смерти (7 апреля 1925 г.)
Тихон неоднократно заявлял о своем
лояльном отношении к Советской власти.
+ 1923. Январь. Выходит первый номер
журнала Московского областного комите-
та ВКП(б) «Безбожник у станка» (в
1932 г. влился в журнал «Безбожник»),
+1924. 7 января. Совнарком принимает
Декрет об учете и охране памятников
искусства, старины и природы. Под охрану
государства берутся и многие памятники
религиозного искусе гва.
В МУЗЕЕ В. И. ЛЕНИНА
Пятьдесят лет собирал коллекцию
произведений изобразительного ис-
кусства о В. И. Ленине член Союза
художников СССР, профессор, канди-
дат искусствоведения ленинградец
П. Е. Корнилов.
Первую выставку графической Ле-
нннианы из своего собрания Петр Ев-
S. И. ЛЕНИН.
Скульптор Н. Данько. 1960. Фарфор.
геньевич организовал в дни блокады,
21 января 1942 года, в Государственном
Русском музее.
В 1984 году семья П. Е. Корнилова,
выполняя его волю, передала в двр
Центральному музею В. И. Ленина
коллекцию из более чем четырех ты-
сяч предметов: графика, скульптура,
советский политический плакат, памят-
ные медали, открытки, почтовые мар-
ки.
На выставке представлены произве-
дения советских мастеров, а также
художников Болгарии, ГДР, Венгрии.
Польши. Румынии, Китая.
14

ЧТО ЗА СЕНСАЦИЕЙ?
о
ретина
В БАБЕНКО.
Вл. ГАКОВ
Обзор
читательской
почты
0№И€Ст1Ь «НИЗКИХ 1ЙСТГ1И11Н1»
Открывая новую рубрику, мы
вообще-то надеялись на активный
отклик читателей. Предполагали и то,
что будут не только одобрения, но
и возражения, будут и споры. Действи-
тельно, не все приняли новую рубрику
с восторгом... И все же после зна-
комства с читательской почтой по
первым двум публикациям* мы только
укрепились в убеждении: место этому
нелегкому разговору именно на
страницах «Науки и религии».
Десятки писем — наивных и вполне
зрелых, солидарных с позицией авто-
ров и негодующих, письма спорящие,
вопрошающие, дополняющие напеча-
танное. Широкий интерес к «около-
научным сенсациям» (в этом сочета-
нии, право же, нет ничего обидного или
пренебрежительного: «около» зна-
чит, на периферии науки, на грани,
в пограничье, там, где вопросов боль-
ше, чем ответов) — тоже болевой нерв
времени Можно сказать, что это
и проблема науки как целого, причем,
на наш взгляд, проблема тревожная
(на границе, как известно, «тучи ходят
хмуро».,.). И проблема безусловно
мировоззренческая, хотя остроту ее
многие еще недооценивают.
Все-таки удивительно, сколь часто,
сами того не замечая, читатели сводят
ее к вопросу о вере или неверии в то
или иное объяснение загадочного фе-
номена1 Не к знанию или незнанию,
заметьте... И хотя в почте лишь два
письма от читателя-верующего, мно-
гим порой не хватает твердости и яс-
ности в мировоззрении, которое они,
само собой, считают «научным»
Два письма С. М. Вени-
* См.: «Четыре жизни пирамш)» (1985, № 10)
и «Горькая луковица тайны» (1986, .№ 5). Об-
зор откликов на серию статей Вл. Гакова
«НЛО: порт приписки Земля» (1986, № 7—
10) мы дадим отдельно. (Прим, р е д.)
' L I
♦ ’
ной
(г. Ковров Владимирской
обл.) — это, по сути, страстная и
искренняя проповедь, обращенная к
«блуждающим в потемках». Автору
писем ответ на загадку - кто строил
пирамиды и когда? — известен. Оши-
баются и ученые (строили древние
египтяне), и их оппоненты (строили
инопланетяне). «Моей целью,— пишет
читательница,— было дать вам и всем
остальным понятие о том, что за
давностью времени пирамиды никак не
могли быть созданы и построены
самими египтянами... В принципе на
Земле испокон веку ее идет эстафета
цивилизаций, каждая из которых име-
ет своих культурных героев, то есть
божества. Но, товарищи, вы все будто
бы забыли или не понимаете. Кем весь
этот процесс запущен?! Мифические
или языческие боги действительно
существовали...» Только в последних
строчках читательница вспоминает о
собственно теме статьи: «...А пира-
миды эти Яхве велел построить задол-
го до прихода Мессии. Зачем, я и сама
не знаю».
Ну что ж, сказано по крайней мере
определенно. Своего рода отправная
«веха», крайнее мнение А что же
другие?
Студентка Таллинского политехни-
ческого института Светлана Соко-
ловская с позицией авторов руб-
рики согласна и считает, что подобная
информация поможет более аргумен-
тированно вести споры на волнующие
многих «околонаучные» темы. А в ка-
честве примера, как откликается на
неявный читательский заказ пресса,
Светлана прислала вырезку из газеты
«Вечерний Таллин» (11 июля 1986),
где помещена заметка С. Буланцева
«О чем рассказал оживший тритон»
О чем только не рассказал... От
частного, хотя и интригующего с науч-
ной точки зрения, случая — находки
тритона в зоне вечной мерзлоты —
мысль автора летит, не задерживаясь,
в заоблачные выси. Гипотетическая
Атлантида, загадочный народ гипер-
бореи, столкновение Земли с ги-
гантским астероидом (причем непре-
менно в районе Бермудского треуголь-
ника!), славяно-арии и, как говорится,
далее везде. В заключительном абзаце
автор, правда, слегка «притормажи-
вает»: «Конечно, это гипотезы Разу-
меется, никто точно не может пока
сказать — выдумал ли Платон леген-
ду об Атлантиде, или вправду слышал
ее от египетских жрецов. Или - какая
разбушевавшаяся стихия вдруг загна-
ла мамонтов и тритонов в холодиль-
ную камеру природы. Но прелесть
гипотезы в том, что со временем при
наличии убедительных доказательств
она может превратиться в истину».
Действительно может. А может
и быть опровергнута - случалось и
такое... Вернемся, однако, к письму
читательницы. Она разбирает упомя-
нутую заметку, словно откладывает на
счетах: вот в это я верю, а в то - не
поверю никогда! «Я,— сообщает Свет-
лана,- не верю в столкновение Земли
с астероидом (и почему обязательно
в районе Бермудского треугольника?),
в Атлантиду, точнее в цивилизацию
атлантов», и еще во многие столь же
интригующие сюжеты. А верит нынеш-
няя студентка в «сохранение живых
организмов в вечной мерзлоте», «изме-
нение климата в доисторические вре-
мена», «гипотезу о существовании
ариев и в их дальнейшую судьбу».
Помилуйте, Светлана, но почему же
так: «верю — не верю»? А знания-то
на что? Обо всех этих гипотетических
событиях и явлениях написано предос-
таточно. И хотя мнения специалистов
порой расходятся, это знания, инфор-
мация, которую вполне можно
осмыслить и выработать на ее основа-
нии собственные аргументы. Или про-
сто задуматься, наконец...
Разбирая почту, мы выявили су-
щественное расхождение во мнениях:
что же считать собственно наукой.
Слово это постоянно встречается в
письмах, к науке взывают, на нее
охотно ссылаются, ей даже верят
15
буквально на слово, без каких бы то ни
было колебаний и перепроверок. Но
вот уверенно разграничить научный
факт (вообще научное знание) и науч-
ную гипотезу (научные споры) многие
читатели, как мы поняли, затруд-
няются. Им словно невдомек, что
в науке первое всегда подтверждает
(или опровергает) второе. И никак не
наоборот. Ну а где подобная ясность
отсутствует — «там чудеса, там леший
бродит». И никакой общий уровень
развития науки уже не спасет от
вторжения «потустороннего».
журнала «Техника — молодежи»,
выступления отдельных писателей-
фантастов (особенно часто в письме
упоминается А Казанцев)...
Вообще говоря, совет дельный:
перечитать ленинскую работу. Хотя
наука с тех пор стремительно шагнула
вперед, неизменной осталась оценка
марксистской философией методоло-
гии науки, ее философского содержа-
ния. Столь же неизменны кипящие
вокруг науки мировоззренческие бата-
лии. И как мало меняется стиль
мышления иных специалистов (в
Нам кажется, что, упомянув про
«ляпсусы», следовало их назвать, не
так ли? И еще нам кажется, что для
научно-популярного (а не специально-
го, как, видимо, ошибочно полагает
автор письма) издания цифр, парамет-
ров в статье более чем достаточно.
Мы-то, наоборот, опасались, как бы не
переборщить с «цифирью»! Разумеет-
ся, по египетским пирамидам можно
сообщить и вдесятеро больше конкрет-
ного материала. Мы его добросовестно
«переварили», приступая к работе над
статьей, и сноски в ней даны как раз
Хотя мы решили поменьше цитиро-
вать авторов, во всем с нами сог-
ласных, на одном письме хотелось бы
остановиться. Студент Саратовского
политехнического института О. Б е з-
вершенко отмечает своевремен-
ность появления рубрики: «Массовая
тяга к потустороннему, мистическому,
непознанному — ей оказались подвер-
жены и люди, считающие себя куль-
турными, интеллигентными,— почему-
то обостряется в те времена, когда
роль и значение науки в обществе, ее
неразрывную связь с жизнью об-
щества трудно переоценить».
Первое, что вспоминает автор пись-
ма в этой связи,— революционный
переворот в науке на рубеже веков.
Тоже, кстати, было время, когда впору
задаваться вопросом: а что за сенса-
цией? О. Безвершенко совершенно
справедливо напоминает и об ответе,
данном в «Материализме и эмпириок-
ритицизме». (Увы, многие хотя и «про-
ходили» в вузах эту ленинскую работу,
мало что из нее вынесли...)
«Работу Ленина,— пишет он,— я
помянул не случайно. Ее неплохо было
бы еще раз перечитать тем, кто
в последние годы, используя еще более
возросший авторитет науки, стремится
поднять на щит целый ряд «около-
научных» сенсаций (между тем у мно-
гих пропагандистов этих сенсаций -
научные степени). Аргументация их
и тут .проста: вот, мол, генетику
и кибернетику тоже не признавали,
зато теперь...» О Безвершенко пере-
числяет знакомые имена, названия
и сюжеты: эффект Розы Кулешовой,
Бермудский треугольник, реликтовый
гоминид, сенситивы (экстрасенсы),
«лекции об НЛО», статьи в рубрике
«Антология таинственных случаев»
конкретных областях знания), углуб-
ляющихся в неспокойное философское
«пограничье» без надежных карт —
общефилософской грамотности, выве-
ренной научной методологии, ясной
мировоззренческой позиции!
И еще одно точно подмечено в зре-
лом, обстоятельном письме: уже по-
рядком навязшие в зубах намеки на
«генетиков» и «кибернетиков». Мы
вернемся в этому позже, а пока
предоставим слово оппонентам.
Разумеется, глупо было бы затевать
весь этот разговор о сенсациях, не
предвидя появления писем попросту
сердитых.
Автор одного — Г. Ф П о-
пковский (г. Ессентуки, пос.
Белый Уголь). Действительный член
Географического общества АН СССР
и «руководитель группы по ано-
мальным явлениям в окружающей
среде» пишет: «Насколько я с боль-
шим интересом читал в вашем журна-
ле материалы (именно научные!) о Ту-
ринской плащанице, настолько меня
разочаровала статья о египетских
пирамидах. Я не буду останавливаться
на авторских ляпсусах (а они бро-
саются в глаза даже неспециалисту),
скажу только, что все доказательства
авторов столь же убедительны и пра-
вомочны, как и фантазии Дёникена
и пр. Уж коль статья претендует на
научную трактовку (о чем говорит
название журнала), то в данной статье
должны быть приведены цифры, пара-
метры, план расположения относи-
тельно сторон света, вероятное коли-
чество и вес блоков и т. д. и т. п.».
В общем, считает разочарованный
читатель, «грош цена этой статье, она
не может убедить ни одного мало-
мальски способного к размышлениям
человека».
в-расчете на читателя самостоятельно-
го, «мало-мальски способного к
размышлениям»...
Однако боимся, что недовольного
автора письма не устроили бы и пер-
воисточники. Ибо он даже не просит,
а требует «относиться к загадкам как
к загадкам. И только!» Но разве
с точки зрения науки, вообще позна-
ния загадки существуют не для того,
чтобы пытаться их разгадать, по-
льзуясь известными данными науки?
Судя по всему, автор письма катего-
рически против. Соглашаясь, что мно-
гие сенсации имеют в основе вполне
материальные явления, он заключает
письмо таким неожиданным поворо-
том мысли: «Ибо большинство этих
«сенсаций» относится к иному («иде-
альному, духовному, психическому,
иррациональному» и т. п.) уровню
состояния материи, где так называ-
емые «фундаментальные основы» сов-
ременной физики пространство-
время - теряют известный нам на
сегодняшний день смысл! И это не
голословное утверждение, а результат
исследований, легко воспроизводимых
экспериментов, так называемых пара-
нормальных феноменов».
Нам остается только поднять руки
ведь в статье мы опирались именно на
«так называемые» фундаментальные
основы современной науки. А «ду-
ховные», тем более «иррациональные»
уровни состояния материи по сей день
остаются вне сферы нашего понима-
ния...
Были и другие резкие письма.
С. В. Ананьев (г. Феодосия),
например, вообще считает, что место
«статейке» в мусорной корзине, а
«правдивую информацию» о тех же
пирамидах от народа, естественно,
скрывают. Ну что тут ответишь?
16
Зато на переписке с В А Наза-
ровым из Новокузнецка, прислав-
шим два пространных письма, остано-
вимся подробнее. Он, в отличие от
Г. Ф. Полковского, решительно берет
под защиту Эриха фон Дёникена;
«На каком основании вы утвержда-
ете, что фон Дёникен «фальсифициро-
вал факты, подтасовывал научные
данные и т. п.»? Вы прочли все книги
фон Дёникена, и у вас сложилось о нем
такое мнение? Или вам хватило всего
лишь Гельмута Хёфлинга (западно- слога смогли только по переводам на
английский, но как раз изданию книг
Рисунки И. Оффенгендена.
германский журналист, чья книга «Все
чудеса в одной книге» переведена на
русский язык. — Авт.) ?.. Мне дове-
лось прочесть в оригинале пять из них.
Написаны они живым немецким
языком, некоторые главы — с юмором,
автор умеет посмеяться и над собой.
В книгах рассматриваются многие
загадки древнейшей истории, непо-
нятные архитектурные сооружения,
предания и легенды разных народов,
но рассматриваются не традиционно,
а под новым углом зрения. Думаю,
любой писатель имеет на это право.
Автор допускает, что на возникнове-
ние земных цивилизаций оказали
влияние разумные существа из других
миров и оставили на Земле кое-какие
следы. Об этом хорошо сказал также
наш ученый В. Авинский («Техника —
молодежи», 1976, № 7): «Извечная
идея о множественности обитаемых
миров и научнее предположения о воз-
можности «вмешательства» разумных
существ космоса в земные дела, обос-
нованные еще К- Э Циолковским,
ныне приводят исследователя к необ-
ходимости решения суперзадачи: не
является ли то или иное таинственное,
не поддающееся объяснению НЕЧТО
атрибутом инородной, внеземной ци-
вилизации?»
Прервем на время филиппику наше-
го оппонента. Мы пока не перебивали
его, хотя, как говорится, язык чешется
прокомментировать буквально каж-
дую строчку Честно сказать, до
получения писем В. А. Назарова мы —
наивно, надо полагать,— пребывали
в уверенности, что «феномен Дёнике-
на» уже получил исчерпывающую
оценку в прессе и можно бы к нему не
возвращаться. Ан нет...
Ну что ж, ответим по пунктам. Хотя
во втором . письме читатель по-
дчеркнул: «Я не намерен затевать
полемику с авторами, потому что это
бесполезно... просто не желаю всту-
пать в спор с обладателями застойного
мышления»,— нам эта дуэль не кажет-
ся частным делом. Перчатка, как
представляется, брошена не авторам
статьи, не рубрике в целом и даже не
журналу — науке. Посему «изволим
объясниться».
Итак, мы читали книги Эриха фон
Дёникена (правда, оценить «живость»
в США Дёникен обязан львиной долей
своей славы). Далее, как ни странно,
книгой Г. Хёфлинга мы тоже весьма
недовольны^ считаем, что она получи-
лась поверхностной и легкомысленной
Но при чем здесь наше отношение
к Дёникену? Оно-то не претерпело
изменений. Фраза же о «самоиронии»
Дёникена (а дальше будет еще «нена-
вязчивость») — все-таки явная на-
тяжка. Тогда все религии мира тоже
ироничны по отношению к себе и нена-
вязчивы!
Далее, мы согласны, что «писатель»
(так в тексте письма) имеет право на
нетрадиционный угол зрения. Но вот
ученый, по нашему мнению,— только
с фактами в руках. Безусловными,
опровергающими, выверенными и
перепроверенными не раз и не два
Можно поспорить и с цитатой из
статьи кандидата геолого-минералоги-
ческих наук В. Двинского. О современ
ном состоянии гипотезы «множествен-
ности обитаемых миров» читатель
журнала получит ясное представле-
ние, прочитав статью В. Люстиберга,
публикацию которой мы завершаем
в этом номере; с гипотезой, оказывает-
ся, все не так просто, как утверждает
В. Авинский. А вот про «обоснование
научных предположений» относитель-
но возможного вмешательства ино-
планетян — да еще сделанное самим
Циолковским! — признаться, слышим
впервые.
Насколько нам известно, эти «на-
учные предположения» пока еще никто
не обосновал. Правда, и не опроверг,
так что вопрос по сей день остается
открытым Ссылка на гениального
основоположника научной космонав-
тики здесь ни при чем, вообще
о собственно философских взглядах
Циолковского (в частности, о его
идеях по поводу «разума Вселенной»)
разговор особый. Но общее представ-
ление о них можно получить, заглянув
в «Философскую энциклопедию».
Цитата в письме В А. Назарова
заканчивается приметной оговоркой.
В. Авинский пишет о «таинственном,
не поддающемся объяснению»,— но
в том-то и фокус, что объяснению
очень многое поддается. Между про-
чим, объясняет та самая «официаль-
ная историческая наука», против кото-
рой решительно выступает В. А. Наза-
ров. Вновь предоставим ему слово:
«Раздумывая над многими загадка-
ми на Земле, Эрих фон Дёникен ничего
не фальсифицирует и не подтасовыва-
ет, а просто делится своими соображе-
ниями с читателями, причем — что
очень важно — делает это ненавязчи-
во! Он рассматривает давно опи-
санные факты, которые «официаль-
ная» историческая наука разных
стран, сколько ни тужится, объяснить
не может. А признаться в этом не
хочет. Поэтому все непонятное и неиз-
вестное втискивает со скрипом в рамки
уже известного. И считает, что такой
путь познания мира — самый пра-
вильный. Возражая против устояв-
шихся представлений, фон Дёникен
никого не оскорбляет. А вот его
оскорбляют — называют лжецом.
Значит, в Боливийском университете,
присвоившем ему ученую степень, си-
дят тоже одни лжецы? Значит, и со-
ветские ученые, поддерживающие те-
орию палеоконтакта,— В. С. Троиц-
кий, Л. М. Гиндилис, И. С. Лисевич,
В. В. Рубцов, В. И. Авинский - тоже
к лжецам принадлежат? Тогда назови-
те их прямо так на страницах журна-
ла! В каком номере прочитать разре-
шите?»
Снова отвечаем по порядку. Инфор-
мация о присуждении ученой степени
фон Дёникену для нас внове. Интерес-
но, по какой научной дисциплине —
уж не по истории ли? И еще вопрос:
что это за «Боливийский» универси-
тет? Обычно названия университетов
связаны с каким-то городом, а не со
страной; в самой Боливии есть универ-
ситеты в Ла-Пасе, в Сукре... Насколь-
ко же нам известно, «официальная»
наука что-то не торопится увенчать
лаврами Дёникена!
Последний аргумент В. А. Назаро-
ва — впечатляющий список научных
авторитетов, которых он записывает
в свои (и Дёникена) соратники Не
будем говорить обо всех именах, но
члена-корреспондента АН СССР
В. С. Троицкого, разумеется, ни у кого
и в мыслях не было назвать «лжецом»!
Но вот вопрос: захочет ли уважаемый
Всеволод Сергеевич назвать Дёнике-
на серьезным, честным и добросо-
вестным ученым? Да вообще ученым...
Для автора письма, видимо, будет
небезынтересно, что и мы себя относим
к сторонникам гипотезы о наличии
разумной жизни во Вселенной. И даже
не видим ничего антинаучного в гипо-
17
Т₽зе.же, о посещении Земли пришель-
цами из космоса. Единственное, что не
позволяет нам признать эти гипотезы
за факт,— отсутствие доказательств
Или, как минимум, их противоречи-
вость, недостоверность.. И наконец,
завершающий «залп» в письме
В. А. Назарова — в тех же ретрогра-
дов от науки, на совести которых
и генетика, и кибернетика (а теперь
еще и «теория палеоконтакта») Но
справедливо ли обвинение?
Если вспомнить, на сколь мощную
и авторитетную научную школу со-
ветских генетиков во время оно подня-
ли руку люди как раз малообразо-
ванные, неспециалисты, правда, из-
рядно поднаторевшие в демагогии...
И как они же эти «нетрадиционные
мыслители» — предпочитали апелли-
ровать, в основном, к рекламным
лозунгам, делать широковещательные
заявления в прессе, в то время как
подвергавшиеся их нападкам предста-
вители «официальной» науки делали
эту самую науку в лабораториях
и университетах, не опускаясь до
выяснения отношений на страницах
популярных изданий... Так кто кого
травил? Может, и подзабыто за дав-
ностью лег- но считаем долгом на-
помнить.
Но это так, заметки на полях. Мы
еще вернемся к разговору о еретиках
в науке и вне ее. О тех, кто
«возвышающему» обману предпочи-
тает все-таки «низкие истины» (ибо
без поиска истины науки себе не
мыслит), и о завороженных обман-
чивым блеском сенсаций. А пока
завершим наш обзор.
Отрадно было читать письма, ав-
торы которых отказались от соблазни-
тельных инопланетян, воистину
«объясняющих» любую загадку исто-
рии. Как написал врач Г. Г
Гаджиев (с. Чонтаус, Дагес-
танской АССР) по поводу та-
инственных рисунков пустыни Наска
(а они вызвали целый поток чита-
тельских «версий»): «Хотя я не против
инопланетян, здесь их руки не вижу...»
Две гипотезы наших читателей -
А Малеванного и
А. Копылова - мы даем от-
дельными сообщениями, остальные
вкратце.
С гипотезой А. Копылова фактичес-
ки солидарны горьковчане биолог
А. Б. Арефьев и физик Л. Б. Ф fl-
ми н. Они тоже считают более ве-
роятным наблюдение не самих рисун-
ков с воздуха, а их «оптической копии»
с земли, иначе говоря миражей.
В своем обстоятельном письме они
приводят множество соображений, ко-
торые как будто говорят в пользу их
предположения. Правда и вопросы
эта гипотеза вызывает очевидные. Ну,
хорошо, «огненные» или «дымные»
миражи. Но откуда на высокогорном
плато, где, как говорится, ни кустика,
горючее для этих огненных мистерий?
И почему нйкаких следов сжигания
чего-либо на территории загадочной
«картинной галереи»?
Подробно разбирает биологическую
информацию, заключенную в рисун-
ках, читательница М. А. Эн ту с
(г. Жуковский Московской обл.), но
в выводах («может быть, именно
в рисунках Наски скрыт ключ к раз-
гадке единства кода всего живого на
планете Земля»), как нам представ-
ляется, все же дает волю фантазии, не
поддержанной фактами.
Вообще, ряд гипотез представляют
собой построения, конечно же, умозри-
тельные, в них больше от желания
высказаться, чем от систематических
знаний и долгих размышлений. Иногда
авторы писем как свои собственные
преподносят... выводы, уже изло-
женные нами в статье (в сопровожде-
нии аргументов «за» и «против»).
Невнимательно читали? А И. П е т р о-
в а из Ленинграда и некоторые другие
наши корреспонденты с первых же
строчек письма «абывают о теме
конкретной статьи и настоятельно
требуют все тех же «инопланетян»...
А что еще просит читатель? С. На-
зар о в а (г. Североморск) интере-
сует «индийская философия (в
частности, буддизм и его разновиднос-
ти), а также учение и связанные с ним
упражнения йогов... Интересно было
бы узнать о людях в состоянии
клинической смерти» Н. Д. Метру-
сенко (г. Горловка) благодарит
журнал за новую рубрику и просит,
чтобы мы «осветили прошлое челове-
чества, а именно: какие и сколько
имеется чудес света, как принято их
называть, их историю, тайны и загад-
ки, что это за творения рук человечес-
ких и природы». Наконец, Н. М. Я к у-
ш е н о к их Юрмалы обращается за
«разъяснением по спорным вопросам,
ставшим в нашей школе предметом
горячих обсуждений». Далее следует
список (если бы не автор-женщина,
мы бы назвали его «малым джентль-
менским набором»): а) Туринская
плащаница; б) экстрасенсы; в)
«жизнь после смерти»; г) «снежный
человек»; д) НЛО; е) тибетская «Кни-
га мертвых»..
Некоторые просьбы, как отметит
внимательный читатель, мы уже плохо
ли, хорошо ли выполнили. Об осталь-
ном постараемся рассказать в даль-
нейших публикациях рубрики. Благо-
дарим всех приславших письма за вни-
мание к ней и только еще раз просим
обратить внимание на ее название.
Мы и впредь намерены разбираться
в том, что за сенсацией, а не пере-
сказывать завороженно ее саму. И тем
более не хотим мистифицировать чита-
теля. Обман, в конечном счете, уни-
жает. Это поэт мог воскликнуть: «Нас
возвышающий обман!» — да и то,
вероятно, не без оттенка горечи! — но
никак не ученый. Науке дороже поиск
«низких истин». Они подчас не так
эффектны, как взрывающиеся фейер-
верком сенсации, но зато надежны
ОГНЕННАЯ
МИСТЕРИЯ
F НАСКЕ
А. КОПЫЛОВ
«Тайна пустыни Наска» — од-
на из набивших оскомину
тем. Чего только тут не наго-
родили за десятки лет! С по-
зицией авторов статьи в це-
лом согласен, но хочу пред-
ложить и свою версию.
Вокруг рисунков на поч-
ве — геоглифов (иначе назы-
ваемых инталиями) порожде-
но много романтизма и науч-
ной «липы», организовано
доходное предприятие. Тай-
на!.. Какая, собственно, тай-
на, что даст ее раскрытие?
Вообще, в каком направле-
нии искать смысл «обработ-
ки» пустыни Наска, а также
подобных рисунков в Кали-
форнии, Аризоне, Неваде?
«Ведь если звезды зажига-
ют,— значит — это кому-ни-
будь нужно? Значит — кто-
то хочет, чтобы они были?»
Умер Пол Косок, состари-
лась, потратив безрезультат-
но годы, Мария Райхе, нако-
нец, высмеяли Дёникена и
«иже с ним». Но все-таки пи-
шут по старинке: «На вопрос,
зачем надо было создавать
рисунки, неразличимые с
земли, ответ один, и доста-
точно убедительный: они
создавались для богов, смот-
рящих на людей с неба, ради
задабривания и вымаливания
желаемого благополучия»
(это в «Собеседнике», 1984,
№ 30). Убедительно? А по-
моему — нелепо. Сколько
еще будут писать о Наске в
том же духе?
Какой, например, скрытый
смысл у иконы или идола? Ка-
жется, ни одна религия не де-
лала скрытых приношений
богам: во-первых, жрецы,
по-видимому, были людьми
неглупыми и вряд ли сами
рассчитывали на «эффектив-
ность» своих ритуалов, ри-
сунков и т. п., а во-вторых,
их, жрецов, ум и радение —
вот в чем эта эффективность
состояла на деле. Жрецы,
насколько я себе представ-
ляю, старались во что бы то
ни стало проинформировать
18
соплеменников о своем ра-
дении, старились, чтобы все
было на виду... Словом, ис-
поведовали своеобразный
рационализм: затраты на
храм, на устройство ритуаль-
ной площадки, на проведе-
ние церемонии — все долж
но окупаться, товар непре-
менно должен быть «лицом»!
Взглянем и на рисунки пу-
стыни Наска под этим углом
зрения. Откажемся от пред-
положения о наличии скры-
того смысла, недоступного
тем, кто стоял ногами на зем-
ле. По-моему, в высшей сте-
пени бесплодная идея: рас-
сматривать изображения как
своего рода «тайные теле-
граммы»; по-видимому, ср
временем окончательно от-
кажутся и от «астрономичес-
кой» их трактовки. Последняя
представляется особенно не-
состоятельной: горная стра
на, и так полным-полно есте-
ственных «линеек» и «уг-
лов»... Не убеждает и гипо-
теза о «науке» древних
насканцев.
Что же остается? Мисте-
рия, театрализованное дейст-
во.
Известно, что публику не
приглашают на подготовку
декораций, реквизита, на ре-
петиции. Вспомним техноло-
гию изготовления рисунков
(тут авторы статьи правы —
все более или менее извест-
но). Разметка требовала ква-
лификации, но никак не боль-
шого числа «профессиональ-
но» подготовленных испол-
нителей. Трудоемкость под-
готовки действа позволяет
заключить: работа Вполне
могла быть выполнена не-
большой группой людей —
скорее всего жрецов Этот
вывод не нов, о нем сообща-
лось в печати.
Более сложен во прос о
том, кто мог видеть эти ри-
сунки. Много писали о «тай-
не», но значительно мень-
ше — о географии места
Плато расположено в тропи-
ках, высоко над уровнем мо-
ря. Сухая, безводная пустыня
в горах со значительными су-
точными колебаниями темпе-
ратуры поверхности почвы
Юго-восточный пассат, пере-
валив через Анды, проходит
над плато сухим горячим вет-
ром (плато углублено), тро-
посфера имеет высоту до 18
километров, иа значитель-
ную высоту распространяется
и положительный градиент
(перепад) температуры. Вся
кий, кто знаком с метеоро-
логией, тут уже сообразит:
плато — идеальное место
для возникновения верхних
миражей (время появле-
ния их — предположительно
ночь или утро). Очевидно,
поэтому знак на откосе, об-
ращенном к океану, тем-
ный — его должны были ви-
деть на востоке утром.
Мне представляется, что в
условиях пустыни Наска осо-
бо «эффектны» ночные ми-
ражи — фигуры, созданные
огнями, в том числе движу-
щимися. Если кто-то, скажем
пробегал по проложенным
линиям с зажженными факе-
лами в руках, огненные ми-
ражи могли быть видимы на
очень большом расстоянии и,
как мы говорим, «нести сооб-
щение». Верхний мираж, про-
ецирующий рисунок на не-
босклон в начале дня, тоже
увидели бы издали... Извест-
но, что оптические условия, в
которых рождаются верхние
миражи, способствуют обра-
зованию так называемых оп-
тических систем прямого
изображения со значитель-
ным увеличением предметов
(знаменитый гигантский ми-
раж битвы при Ватерлоо; с
французского материкового
берега иногда видят «всплыв-
шую» Корсику и тому подоб-
ные известные примеры).
Ну а как быть с контраст-
ностью, с ракурсом? Контраст
несложно усилить — напри-
мер, сажей. Что касается ра-
курса, то образовавшаяся при
мираже оптическая система
наклонит изображение пред-
метной плоскости на зрителя.
Следует учесть еще и психо-
логическую коррекцию, вос-
станавливающую форму изо-
бражения при рассматрива-
нии его с отклонением от
вертикали в пределах до 60°
Нельзя исключить, что были,
наверное, и своего рода зри-
тельные площадки, откуда
видимость особенно хороша.
А теперь отвлечемся от
подробностей и представим
себе... В ночном небе дви-
гаются загадочные огни, ри-
сующие гигантские изобра-
жения животных и птиц. И
только посвященные — жре-
цы знают точно, что увидят
зрители, когда и откуда. Пол-
ная власть над пришедшим^
в этот театр под открытым
воздухом!
г. Реутов
Московской области
ПОДЪЕМНИК
или
НАСЫПЬ!
А. МАЛЕВАННЫЙ,
доцент
Каким способом строители
пирамид поднимали громад-
ные каменные блоки — по-
средством подъемных уст-
ройств или по насыпям?
О подъемниках впервые
сообщил Геродот, правда, из
контекста выясняется, что Ге-
родот говорит о применении
«помостов» — подъемников
для установки облицовочных
плит. Французский исследо-
ватель А. Шаузи полагал, что
это был похожий на пресс-
папье «качающийся подъем-
ник»— два полукруглых по-
лоза, соединенных попереч-
ными перекладинами. Один
конец такой качалки опуска-
ли на нижний ряд, грузили
плиту и, навалившись на про-
тивоположный конец или
взвалив на него глыбу-про-
тивовес, поднимали плиту на
следующий ряд. Советский
историк техники Н. Аа Шол-
по предположил, что*под пе-
рекладины качалки подкла-
дывали рычаг — так плиту
поднимать легче. В 1925 году
немецкий инженер Л. Кроон
спроектировал свой вариант
подъемника, который, по его
мнению, был моделью еги-
петского журавля-шадуфа.
Каменный блок подвешивали
к короткому плечу рычага,
и рабочие, натягивая канаты,
укрепленные на длинном
плече, поднимали блок до
следующего ряда кладки. Бо-
лее сложную конструкцию
подъемника предложил его
соотечественник и коллега
Г. Паулиш. Возводятся две
соединенные между собой
деревянные башни, служа-
щие строительными лесами,
и находящиеся на них люди
поднимают блоки канатами,
переброшенными через ро-
лик.
Впрочем, архитекторы, ре-
конструировавшие египет-
ские и нубийские Нир^мйдьг,
подвергают эту гипотезу рез-
кой критике. Во-первых, в
поху строительства пирами-
ды Хуфу (XXVIII век до на-
шей эры) вращающийся ро-
лик с перекинутым через не-
го канатом еще не был изо-
бретен. Рабочая группа, со-
стоявшая, скорее всего, че-
ловек из двухсот, не могла
тянуть неотрывно и равно-
мерно глыбу в 2,5 тонны.
Люди нуждались в передыш-
ке, а раз так, то непостижи-
мо, каким образом удержи-
валась плита, уже поднятая
на часть данной высоты.
Прочность каната, его длина,
строительный материал для
башни, устойчивость дере
вянного помоста (башня оп-
рокинулась бы при первой
песчаной буре)... нет, гипоте-
за Паулиша не выдерживает
критики.
Большинство специалистов
вообще отвергают гипотезу
подъемника. Насыпи — дело
другое. О насыпях упоминает
в своей «Исторической биб-
лиотеке» Диодор Сицилий-
ский. В начале нашего столе-
тия их остатки обнаружил в
Абу-Г уррабе немецкий ар-
хеолог Л. Борхардт. А его
соотечественник У. Хёльшер
нашел остатки насыпи в Гизе.
Возведение наклонной на-
сыпи, подходящей вплотную
к одной из сторон пирамиды,
было тоже нелегким делом.
По расчетам французского
египтолога Ж. П. Лауэра,
объем насыпи достигал од-
ной пятой объема пирамиды.
Насыпь росла вместе с пира-
мидой. И по мере того как
пирамида сужалась, сокра-
щалась и ширина насыпи.
Конструкция ее была не-
сложной: между двух парал-
лельных стен из кирпича-
сырца насыпали щебень и пе-
сок, а поверхность насыпи
покрывали тонкими каменны-
ми плитами. Передвигали
плиты по насыпи, возможно,
на санях (их обнаружил
французский египтолог
Ж. де Морган).
Но скорее всего было то и
другое: и подъемные меха-
низмы, и насыпи. По крайней
мере, часть каменных плит
поднимали при помощи ка-
натов и крюков, о чем сви-
детельствуют углубления,
высеченные по бокам плит.
Правда, до сих пор неясно,
как это делалось.
А как доставляли глыбы к
строительной площадке? На
пирамиду Хуфу ушло около
19
2 300 000 блоков общим ве-
сом в 7 миллиардов тонн!
Самые крупные блоки были
обнаружены в храмах фарао-
на Хефрена. В стене нижне-
го храма его пирамиды Хёль-
шер нашел блоки объемом в
50—60 кубических метров и
весом около 150 тонн каж-
дый, а в верхнем храме —
блок объемом в 170 куби-
ческих метров и весом около
500 тонн!
Да и расстояния были не-
малые. Гранит для отделки
пирамид в Гизе везли, напри-
мер, из района Асуана, за
1000 километров. А между
тем Египет эпохи Древнего и
Среднего царства колеса еще
не знал. Оно появилось в этой
стране лишь в XVII веке до
нашей эры, в эпоху нашествия
гиксосов. Но от колеса все
равно было бы мало проку,
так как под такой тяжестью
оно в мягкой илистой почве
увязало бы по ступицу. Кро-
ме того, ось из дерева или
бронзы не выдержала бы
громадной нагрузки. Поэто-
му везде, где можно было,
плиты перевозили по воде.
Лауэр высказывает пред-
положение, что строители ис-
пользовали также многочис-
ленные пруды, остававшиеся
после спада воды. Они со-
единяли их каналами так,
чтобы связь между Нилом и
пирамидой не прерывалась.
Для каждой пирамиды на ре-
ке сооружали порт, через ко-
торый шло снабжение строи-
тельства не только камнем,
но и всем необходимым, в
том числе продовольствием
для тысяч рабочих. От при-
чалов к пирамидам вели до-
роги — самые древние в ми-
ре, мощенные каменными
плитами. Иногда вдоль дорог
сооружали стены и накрыва-
ли крышей, получался назем-
ный тоннель. По земле глыбы
тащили на волокушах с по-
лозьями, поливая дорогу во-
дой, чтобы полозья лучше
скользили. В неровных ме-
стах под волокушу подклады-
вали катки-бревна« Их тоже
поливали водой. На каменной
или хорошо утоптанной до-
роге в ход шли небольшие
катки-цилиндры и каменные
шары. К саням и волокушам
прикреплялись веревки, лю-
ди впрягались и тащили груз.
Нелегкий труд — но спра-
вились же! И без помощи
«инопланетян».
г. Запорожье
20
ФИЛОСОФСКИЕ
ЧТЕНИЯ
Н. ПОКРОВСКИЙ,
кандидат
философских наук
ВЕРА и
ОДИНОЧЕСТВО
«ДОБРОВОЛЬНОЕ
УЕДИНЕНИЕ»
ТОРО и
«ДУХОВНЫЙ
ЧЕЛОВЕК»
КЬЕРКЕГОРА
СИЗИФ или
ПРОМЕТЕЙ?
В момент редкостного душевного откровения известный
американский драматург Теннесси Уильямс признался:
«Все мы отбываем заключение в одиночной камере свое-
го Я. Писательское творчество антисоциально, ибо писа-
тель может говорить свободно только наедине с самим
собой. Для того чтобы оставаться с самим собой, он дол-
жен запереться в одиночестве, а для того чтобы устано-
вить контакт с современниками, он должен порвать вся-
кие контакты с ними, и в этом всегда есть что-то от
безумия».
Оставим в стороне вопрос о безумии и зададимся
другим: в какой мере такая позиция соответствует строю
мышления современной западной интеллигенции?
И можно ли признать вслед за Уильямсом, что у худож-
ника — как и у всякого человека — нет иного нравствен-
ного выбора, кроме бегства в мир интимных пережива-
ний, который Уильямс назвал «моим убежищем, моим
укрытием, моей пещерой».
Что же, порой подобный взгляд на мир и человека,
действительно, служит источником вдохновения, но
вдохновения — при всей его возможной субъективной
искренности и художественной продуктивности,— отме-
ченного неистребимой печатью тлена, против которого
бунтует сама природа человека. Не потому ли у принци-
па «пещерного» одиночества, ставшего своеобразным
знаменем целых течений в культуре XX века, немало
и противников среди художественной интеллигенции
Запада, Вспомним замечательные слова из нобелевской
речи Уильяма Фолкнера, художника, ярко воплотившего
в своем творчестве разительные противоречия амери-
канской действительности и вместе с тем прозорливо
увидевшего гуманность иной системы нравственных
и эстетических ценностей, нежели те, которые доминиро-
вали в культуре современной ему Америки:
«Я отказываюсь это принять (конец человека. —
Н. П.) Я верю в то, что человек не только выстоит — он
победит. Он бессмертен не потому, что только он один
среди живых существ обладает неизбывным голосом, но
потому, что обладает душой, духом, способным к состра-
данию, жертвенности и терпению. Долг поэта, писателя
и состоит в том, чтобы писать об этом. Его привилегия
состоит в том, чтобы, возвышая человеческие сердца,
возрождая в них мужество, и честь, и надежду, и гор-
дость, и сострадание, и жалость, и жертвенность —
которые составляли славу человека в прошлом,— помочь
ему выстоять. Поэт должен не просто создавать летопись
человеческой жизни; его произведение может стать
фундаментом, столпом, поддерживающим человека, по-
могающим ему выстоять и победить».
Два крупнейших современных художника — и два
противоположных взгляда. Так что же такое одиночество
и почему оно получает столь противоречивое толкование
в западной культуре?
В ПОИСКАХ ОПРЕДЕЛЕНИЯ
Стремясь найти ответ, буквально с первых шагов
попадаешь в лабиринт парадоксов. Западная печать,
телевидение каждодневно говорят об одиночестве как об
одном из самых больных вопросов современного об-
щества, а солидные энциклопедии и авторитетные
справочники старательно обходят его молчанием.
В какой-то мере сложившуюся ситуацию, видимо,
объясняет обманчивая ясность явления, которое при
попытке более глубокого рассмотрения как бы усколь-
зает. Все исследователи сходятся в том, что одино-
чество — это состояние, связанное с утратой человеком
связей с коллективом, семьей, с обществом. Словом, да
простит нам читатель известную тавтологию, одино-
чество — это состояние одинокого человека. Но вот что
пишут авторы изданного в США объемистого научного
сборника «Анатомия одиночества»: «Многие люди
испытывают наиболее мучительное состояние одино-
чества не в физической изолированности, а как раз
в центре группы, в кругу семьи и даже в обществе
близких друзей».
Выходит, можно быть одиноким и. в многотысячной
городской толпе, и в узком семейном, дружеском кругу?
Да, одиночество, в отличие от объективной изолирован-
ности (выявление ее причин не входит в задачи нашей
статьи), отражает внутренний разлад человека с самим
собой, воспринимаемый им как неполноценность своих
отношений с миром, как «кризис ожидания», потерю
всякой надежды и разочарование в любой возможной
перспективе. В одиночестве высвечивается опустошен-
ность внутреннего мира человека.
И здесь важно отметить вот что. Одиночество,
паузы играют огромную роль в цементировании челове
ческой общности, любой социальной группы, коллектива.
Человек не может постоянно быть «на людях», не-
прерывно тратить свой духовный запас. Как и любой
другой, запас духовного богатства требует восполнения,
связанного с работой ума и чувств, осмыслением
пройденного и пережитого, подведением итогов и
размышлениями о грядущем.
Всего этого трудно добиться в суете повседневного
общения, потоке прозаических забот, окружающих
современного человека. И потому уединение столь же
необходимая часть гармоничной духовной жизни, как
и многогранное общение. Впрочем, противопоставлять
уединение и общение — даже условно — едва ли стоит.
И. Н. КРАМСКОЙ. Христос в пусты-
не. 1872. 1
Крамской писал Гаршину о < во< н -
тине: «Когда кончил т" дал л“’
кое название . Итак, это ж *
То есть, я не знаю, кто это.
выражение моих личных мыс
Идея нравственного выбора распи-
вается зрителю на фоне тот
безлюдности горизонтов ( • . .
пустыни ..вой выбор путник«.еш I I а
ет в одиночестве
порожденное изолированностью человека — физической
и духовной — и сопровождаемое продолжительным
стрессом, принадлежит к числу разрушительнейших
социальных болезней. Это, кажется, не должно вызывать
возражений. Но можно ли считать, что единственная
альтернатива одиночеству — безграничное общение, так
сказать, экстенсивно поглощающее всю внутреннюю,
духовную жизнь человека и определяющее его поведе-
ние? Конечно нет. Ведь общение, теряющее естественную
ограниченность и глубину, превращается также в тирана
личности. Обрушивающиеся на современного человека
потоки аудиовизуальной информации, постоянное и по-
дчас принудительное общение на производстве, в го-
родской среде, в семейной жизни — все это, лишенное
разумных пределов, не только не уменьшает чувство
одиночества, а обостряет его.
Иными словами, средство от одиночества нельзя
искать в общении как таковом, взятом в абстрактном
и недифференцированном виде.
Возникает новый вопрос: как же дифференцировать
общение, придать ему необходимую форму и, что
особенно важно, глубину? Ответить крайне непросто. Это
пытаются делать сотни философов, социологов, со-
циальных психологов во всем мире. Ограничимся сейчас
лишь несколькими замечаниями.
Прежде всего, общение не может и не должно быть
постоянным и непрерывным. Такое общение истощает
человека, делает его невосприимчивым к тому, с кем он
общается. Говоря по-другому, всякое, даже самое прият-
ное и благодатное общение с неизбежностью должно
перемежаться паузами различной длительности И эти
Ведь уединение, в отличие от одиночества, не пресекает
общение, а лишь концентрирует человека на наиболее
важных, обогащающих его духовных формах общения.
В уединении особенно глубоко можно постичь смысл
классического произведения искусства (и тем самым
обнажить столь необходимые человеку нравственные
связи с людьми других эпох или же с современниками).
В уединении раскрывается красота девственной или
рукотворной природы, дающей человеку удивительный
импульс нравственного очищения. Наконец, уединение,
неторопливое и несуетное течение времени дают счастье
общения с Учителем — человеком, нравственный облик
которого служит тебе нетленным образцом.
Так что между уединением и одиночеством больше
различий, чем сходства, и путать их, даже в обиходе, не
стоит. Если первое есть необходимое условие очищения
и углубления общения, то второе — антагонист этому
общению, его враг номер один.
Одиночество противоречит самой сути человека как
существа общественного. Аристотель метко заметил: вне
общества человек — либо бог, либо зверь. Тяжкий недуг
одиночества всепроникающ и многолик. Наивно пола-
гать, что ему подвержены люди, склонные лишь
к философе твованию или слабые духом. Одиночество
подчас обрушивается на вполне благополучных людей,
вовсе, казалось бы, лишенных «сантиментов». Ни
материальное благоденствие, ни принадлежность к
«сильным мира сего», ни внешне благообразное су-
ществование личности не в силах уберечь ее от
одиночества, подводящего итог прожитой жизни.
Нередко одиночество венчает собой бесславный
21
жизненный путь человека, избравшего позицию
нравственного непротивления социальному злу, которое
в результате все же «мстит» ему, превращая во внутрен-
него или внешнего аутсайдера, теряющего точки сопри-
косновения с «планетой людей».
Но немало примеров и другого рода. Оружие
социально-психологической изоляции направляется про-
тив того, кто во весь голос заявил о своем несогласии
с несправедливостью и злом, того, кто решил в одиночку
пойти на штурм твердынь «здравого смысла», аккумули-
рующего абсурдность мещанской морали. Бунт героя
и подвижника усмиряется проверенными средствами:
духовной изоляцией, издевательским сарказмом, клеве-
той. Что ж, «горе от ума» или «горе уму» — в равной
мере они трагичны.
Так чего же больше в одиночестве — беды или вины
человека? Кто он — жертва обстоятельств, вызывающая
искреннее сострадание, или эгоцентрик, совершивший
преступление прежде всего по отношению к самому себе?
Не всегда можно дать однозначный ответ на эти вопросы
ВЕРА И ОДИНОЧЕСТВО
Теоретическое и художественное осмысление одино-
чества имеет давние, можно сказать, древние традиции.
В ветхозаветной книге Екклесиаста находим одно из
подтверждений этому: «Человек одинокий, и другого
нет; ни сына, ни брата нет у него; и всем трудам его нет
конца, и глаз его не насыщается богатством» (4:8).
Трагические мотивы утраты живительной связи с миром
людей пронизывают этот библейский текст, ставший
чуть ли не первым отдаленным провозвестником экзи-
стенциалистского пессимизма.
По мере того как человек приходил к осознанию своей
связи с родом .людским, он открывал всю катастрофич-
ность для себя утраты ее или даже ослабления. Пусть
далеко не всегда эта катастрофа получала наименование
«одиночество» и пусть не всегда представала во всей
глубине своего общефилософского смысла, но она
неизменно вплеталась в симфонию духовного развития
человечества. И то жизненно необходимое человеку
общение, в котором ему отказывало общество, нередко
обреталось — как антитеза одиночеству — в мире веры.
Чувство неизбывного одиночества и отчаяния сквозит
в псалмах царя Давида, оставленного людьми и богом:
«Боже мой! Боже мой!., для чего ты оставил меня?
Далеки от спасения моего слова вопля моего» (21:2).
Отчаяние достигает апофеоза: «Призри на меня и поми-
луй меня, ибо я одинок и угнетен» (24:16). Одино-
чество — центральная тема всех псалмов, в строках
которых кристаллизуются чувства покинутости, чуждос-
ти человека толпе и упование на далекого всемогущего
бога.
Христианство; рожденное в горниле социальной
борьбы и обращенное к сердцам униженных и ос-
корбленных, с самого начала восприняло и аккумулиро-
вало в себе чувство щемящего одиночества, превращен-
ное в идейный «нерв» всего вероучения.
И разве не позволительно взглянуть на новозаветный
образ Христа как на образ подвижника, в своем
нравственном всесовершенстве стоящего недостижимо
выше учеников и толпы? И потому Иисус так же одинок
в пустыне, как и на шумных улицах Иерусалима. По
существу, он одинок и в своей жертвенной смерти.
Мотивы неизбывного земного одиночества явственно
прослеживаются в сочинениях отцов церкви, например
у Аврелия Августина, в понимании которого первород-
ная греховность и смертность человека сами по себе
определяют его одиночество, преодолеваемое лишь са-
моотречением и беззаветным служением богу.
Еще более отчетливо эта тенденция, усугубляющая
земную изолированность человека и, соответственно,
абсолютизирующая его сугубо интимное (а потому вновь
изолированное) общение с богом, заявляет о себе
в раннем протестантизме. У Жана Кальвина читаем:
«Ведь если небеса — это наша родина, что же тогда
земля, как не место изгнания? Если уход от мира — это
вхождение в жизнь, что тогда такое мир, как не гробни-
ца? Что есть пребывание в нем, как не погруженность
в смерть? Если освобождение от тела есть вхождение
в полную свободу, что тогда есть тело, как не тюрьма?..
Так что, если бы земная жизнь могла быть сопоставлена
с небесной, она, несомненно, должна была бы быть
презираемой и не имеющей никакой ценности». Мрачный
протестантский ригоризм не оставлял места для
раскрытия внутреннего мира личности через общение
с другими людьми. Признавалась значимость лишь
одной формы общения — сугубо индивидуальный, по-
своему замкнутый «диалог» с богом. Стоит ли говорить,
что протестантизм фактически освящал одиночество, не
затрудняющее, а, напротив, облегчающее путь к истин-
ной вере.
УОЛДЕНСКИИ ЭКСПЕРИМЕНТ
ГЕНРИ ТОРО
И «ДУХОВНЫЙ человек»
СЕРЕНА КЬЕРКЕГОРА
Своеобразно преломленные мотивы протестантского
одиночества стали одной из исходных точек развития
философской концепции американских трансцендента-
листов XIX века, среди которых видную роль играл
философ, писатель, натуралист Генри Торо.
Вырабатывая свою философию добровольного уеди-
нения, Торо провел два года и два месяца в собственно-
ручно построенной убогой хижине на берегу Уолденского
озера, близ городка Конкорд в Массачусетсе. Так начался
прославившийся позднее — в XX веке — философский
эксперимент. В его основе лежал всесторонне разрабо-
танный крупнейшими американскими мыслителями
первой половины XIX века Р. Эмерсоном, Г. Торо и их
единомышленниками по «Трансцендентальному клубу»
философский принцип, утверждавший бесконечное ду-
ховное богатство человеческой личности, которой доста-
точно лишь замкнуться, сосредоточиться в себе, чтобы
найти мощные силы, необходимые для противостояния
внешнему враждебному окружению «толпы», то есть
мещанско-обывательской массы капиталистического го-
22
рода. «Одиночество не измеряется милями, которые
отделяют человека от его ближних»,— писал Торо,
подразумевая при этом, что физическое уединение,
достигнутое им на берегу Уолденского озера, должно
было стать лишь первой ступенью на пути к уединению
высшему, духовному. В те годы принцип уединения
рассматривался трансценденталистами скорее как
средство наступления, ибо он подразумевал укрепление
духовного потенциала личности, ее социальное возмужа-
ние, необходимые для последующей борьбы за справед-
ливый порядок и демократию.
Иную концепцию одиночества и уединения выдвинул
современник Торо, датский философ и теолог Сёрен
тожества жизни, медлительности дня и бесконечной
длительности времени».
В этих ранних формах философского осмысления
одиночества обозначались две разновидности трактовки
этого феномена, проявившиеся в позднейшей западной
философской мысли.
Линия Торо, продолжая сохранять заряд романтичес-
кого утопизма и социально-этического оптимизма, прав-
да сильно потускневшего, трансформировалась в нео-
романтическую идеологию контркультуры, делавшей
упор на альтернативные формы сознания и жизне-
устройства. Именно эта традиция породила своеобразные
теории «коллективизма» и «коммунитаризма», которые
Эрих Фромм (1900—1980)
Потребность людей испытывать чувст-
во единения с другими коренится в
условиях существования человеческо-
го существа как такового и представ-
ляет собой одну из самых значитель-
ных движущих сил человеческого по-
ведения...Мы, люди, потеряли наше
первоначальное единство с природой.
Чтобы не чувствовать себя полностью
изолированными и в результате этого
не впасть в сумасшествие, мы должны
установить новое единство — с наши-
ми ближними и природой.
Из книги «Иметь или быть9»
Кьеркегор. Его взгляд на судьбы личности уже не нес
в себе даже остатков оптимизма. «Одиночество» Кьерке-
гора — это совершенно замкнутый мир внутреннего
самосознания, мир, принципиально не размыкаемый
никем, кроме бога. Непроницаемая сфера самопознания
высвечивается, согласно Кьеркегору, трагическими вспо-
лохами отчаяния, в то время как устойчивая позиция
«Я» сводится к вечному молчанию.
Хаотичный протест против мерзостей жизни имеет,
согласно Кьеркегору, лишь один позитивный исход —
обретение веры, но веры нетрадиционной, начисто
отрицающей официальную церковь. Вера Кьеркегора
находит воплощение в сугубо индивидуальной мистичес-
кой погруженности в иррационалистический образ бога,
который единственно может стать собеседником затерян-
ного в мире человека. В сущности, главный тезис
Кьеркегора сводится к формуле: верить в бога абсурдно,
вера претит разуму, но именно поэтому и надо верить,
ибо и сам мир абсурден.
«Духовный человек» Кьеркегора не стремится поки-
нуть мир людей. Ему чужда сама мысль о робинзонаде.
В этом «духовный человек» просто не видит никакой
необходимости. Ведь он с самого начала вовлечен
в общество в качестве «постороннего». И подобная,
можно сказать, субстанциональная «посторонность»
оказывается, наряду с «пещерностью» взгляда на мир,
важнейшей чертой мировоззрения Кьеркегора.
В работе с характерным заглавием «Несчастнейший»
Кьеркегор сравнивал людей с «одинокими птицами
в ночном безмолвии, собравшимися один-единственный
раз, дабы проникнуться назидательным зрелищем нич-
предусматривали общинный стиль жизни, якобы сохра-
няющий за индивидами полную внешнюю и внутреннюю
автономию.
Вторая традиция, восходящая к Кьеркегору и полу-
чившая развитие в поздних трудах немецкого философа
Э. Гуссерля, перешла в европейский экзистенциализм.
МИФ О ЧЕЛОВЕКЕ И
МИФ О СИЗИФЕ
Одним из наиболее ярких представителей экзистен-
циализма стал французский философ и писатель Жан
Поль Сартр. В экзистенциалистской теории межлич-
ностных отношений Сартр рассматривает мир как
состоящий из «меня» и «другого». «Одно из свойств
присутствия во мне другого есть объективность»,—
писал он. Но «другой» является не только объектом для
♦ меня», он одновременно перестраивает «мой»
собственный мир, «мою» «самость». Одиночество у
Сартра — это не просто социально-психологическая изо-
лированность, а глубинная основа индивидуального
бытия. Тач, где личность начинает вступать в
действенные и активные взаимоотношения с миром
и другими людьми, человек неизбежно сталкивается
с холодной, мертвенно-безжизненной объективностью,
она как бы «давит» на личность и ведет к ее омертве-
нию, отчуждению, одиночеству. «Человек,— отмечал
Сартр,— становится таким, каким он был сформирован
задачами, расположенными на его пути. Объекты
являются немыми требованиями, и в Я нет ничего, кроме
пассивного повиновения этим требованиям».
Продолжение на с. 64.
23
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Светлана КАЙДАШ
«Невозможно не чувствовать горя...»
В ЭТОМ ДОМЕ на Ломоносовском про-
спекте Москвы прошлое приближается
с невероятной быстротой: будто, ступив на
порог этой квартиры, глядишь в волшеб-
ную линзу времени. Меня приветливо
встречает Варвара Ивановна Осмоловская-
Якушкина, и я быстро начинаю ощущать
себя где-то совсем рядом с декабристом
Иваном Дмитриевичем Якушкиным, его
юной женой Анастасией, тещей Надеждой
Николаевной Шереметевой, сыновьями Ев-
гением и Вячеславом
Счастливы семьи, где свято хранится
память о прошлом, линия рода не
прерывается и в каждом поколении живо
стремление быть достойными своих пред-
ков. О них Варвара Ивановна говорит так,
будто они были здесь только что и отлучи-
лись ненадолго. Она недавно вернулась из
экспедиции на Чукотку, где изучала жизнь
арктических сусликов, там и отметила свое
70-летие. Я рассматриваю фотографии ее
матери Елены Вячеславовны — правнучки
декабриста и ее дяди — Николая Вячесла-
вича.
Сын декабриста Вячеслав умер без-
детным, род их продолжил Евгений,
который назвал своих сыновей так же, как
отец: Евгений и Вячеслав. Эти имена стали
традиционными в семье. Евгений был
достойным сыном и наследником идей
декабристов, его сын Евгений Евгеньевич
стал главным хранителем семейного архи-
ва Якушкиных, который в 1930-е годы был
передан на государственное хранение.
Ныне все письменное наследие семьи
находится в Центральном государствен-
ном архиве Октябрьской революции.
Свыше ста лет в семье сохранялся дневник,
который в течение полутора месяцев
» после отправки декабриста на каторгу
в Сибирь вела его жена Анастасия. Почти
полвека назад его перевела с французско-
го на русский мать Варвары Ивановны,
а Николай Вячеславич написал обширную
работу «Несостоявшаяся поездка
А. В. Якушкиной в Сибирь». В 1964 году
дневник (в сокращении) вместе с этим
послесловием Н. В Якушкина был опуб-
ликован в журнале «Новый мир».
— Этот портрет Анастасии был с Якуш-
киным в Сибири, потом передавался из
поколения в поколение по женской линии,
так он оказался у меня,— Варвара Иванов-
на достает из кожаного чехла миниатюру,
Семья декабриста
И. Д. Якушкина
на которой молодая женщина в голубой
газовой косынке чуть склонила голову,
убранную локонами по моде 1820-х годов.
Варвара Ивановна собирается отдать по-
ртрет в музей декабристов, который
открылся в Москве.
В этом доме я впервые увидела и по-
ртрет матери Анастасии — Надежды Нико-
лаевны Шереметевой.
Вскоре после выступления на Сенатской
площади 14 декабря 1825 года в Москве
начались аресты, и Шереметева, понимая
неминуемую участь любимого зятя, спеш-
но вызвала из своего имения управляюще-
го, преданного человека, и велела пере-
везти бумаги Якушкина из его смоленского
имения и спрятать их под полом ее
кабинета в Покровском. Так началось
«соучастие» Шереметевой в деле декаб-
ристов.
Надежда Николаевна не была ни полити-
ческим, ни государственным деятелем,
она не занималась ни искусствами, ни
науками, не была ни поэтом, ни писатель-
ницей, ии художницей. И все же она не
была лицом частным, ибо обладала ред-
костным даром — создавать самую эфе-
мерную и самую могущественную силу на
свете — общественное мнение и таким
образом влиять на ход событий.
Механизм формирования общественно-
го мнения показал Лев Толстой в романе
«Война и мир». В салоне Анны Павловны
Шерер, словно на рыночной общественной
площади, совершаются торговые сделки,
узнаются и устанавливаются последние
цены на все — от политических новостей
до ожидаемых наследств. Там создаются
репутации, заключаются браки, решаются
судьбы. Это — генератор общественного
мнения. Есть и другой — Мария Дмитриев-
на Ахросимова, дама знаменитая «не
богатством, не почестями, но прямотой
ума и откровенною простотою обраще-
ния».. Все без исключения уважали и
боялись ее». Она всегда говорила по-
русски, и говорила всем прямо ту самую
неуютную, резкую правду, о которой
обычно лиш> перешептываются Мнение
Марии Дмитриевны самобытно, в нем
присутствует здравый смысл, так сказать,
простая мера вещей.
Надежда Николаевна Шереметева, как
и Ахросимова, говорила почти всегда по-
русски и тоже совершенно «свое». Но
в этом «своем» была не рыночная суета
шереровского салона, не прямизнами од-
нозначность здравого рассудка Ахросимо-
вой, а та особая чувствительность к бо-
левым точкам жизни, нравственная ода-
ренность, когда человек ощущает чужую
боль как свою и устремляется на помощь,
чего бы это ему ни стоило. Часто шла она
наперекор «идолам площади», если
вспомнить выражение Фрэнсиса Бэкона,
наперекор толпе. И если посетители сало-
на Анны Павловны в толстовском романе
были людьми «публичными» (по опреде-
лению русского историка' С. М. Соловь-
ева), то Надежда Николаевна была челове-
ком «общественным».
Отношение к декабрьскому восстанию
1825 года и к его участникам — вот что
было в то время мерой «нравственного
благородства века», выявляло людей «об-
щественных». Несомненно, что именно
Шереметева стала важным катализатором
общественного мнения, которое создавало
поддержку декабристам,— несмотря на
осуждение их во всех салонах шереровско-
го толка и неодобрение людьми «здравого
смысла».
...Декабристы разгромлены. Пятерых
казнили 13 июля 1826 года на устрашение
всем. Остальные должны быть сурово
наказаны — не только каторгой, но и
полным остракизмом, изоляцией от об-
щества и близких. Лишить декабристов
сочувствия и общественной поддержки
было целью императора. Однако здесь он
потерпел полный крах. Жены, матери
осужденных, любящие женщины не поже-
лали смириться с тем, чтобы их мужей
и сыновей заклеймили как преступников.
Душою этой части общественного мнения
была Надежда Николаевна Шереметева.
Ее поведение было дерзким. Она будто
в расчет не принимала, что любимый ее
зять готов был стать цареубийцей. Как
только произошли первые аресты, она
начала действовать с огромной энергией,
искала, как помочь попавшим в беду
друзьям — не каторжникам, но лучшим из
лучших людей России. Казалось, ей нет
дела, что Николай I считал малейшее
сочувствие декабристам личным для себя
оскорблением. Сразу же после ареста
Якушкина, когда все «будто онемели»,
Шереметева подает царю прошение, где
называет Ивана Дмитриевича сыном. Са-
мому же «государственному преступнику»
передает через влиятельную родственни-
цу в крепость письмо, благодарит «за
дружество», воспоминание о котором «во
24
• Аши тасия Васильевна Якушкина
1830-е годы.
• Надежда Николаевна Шереметева
140-е годы
ff
• Сын И. Д. Якушкина Евгений Иванович
(1826—1905). Известный общественный
деятель своего времени историк
декабристского движения,
корр спондею Д. И. Герцена.
Фото О Грузинова.
всей скорби моей доставляет минуты
отрады». Ни упрека, ни осуждения, а лишь
горячее желание поддержать, вдохнуть
силы
Между тем общее настроение было
совсем другим. Его выразила в письме та
же влиятельная родственница: «Какие из-
верги все эти люди; зачем они женились
с такими адскими замыслами Когда нет
религии и когда ничему не верят, все
возможно... и, конечно, когда такие адские
замыслы, то нужно было ничему не верить
Их честность... — одна личина»1.
Надежда Николаевна Шереметева роди-
лась еще в царствование Екатерины II —
в 1775 году, в старинной дворянской семье
Тютчевых. Ее брат Иван Николаевич, отец
будущего поэта Федора Тютчева, из всех
сестер был близок именно с Надеждой,
и дружба их продолжалась всю жизнь.
Детство Надинька (так звали ее до седых
волос) провела в тютчевском имении
в селе Овстюг Брянского уезда Орловской
губернии; впоследствии оно будет принад-
лежать ее племяннику — Федору Ивано-
вичу Тютчеву. Она вышла замуж за Василия
Петровича Шереметева («Шереметев бла-
городный» в пушкинской «Полтаве» — это
его двоюродный дед, знаменитый
фельдмаршал). Их брак был счастливым,
но иедолгим. Так, во всяком случае,
свидетельствует владелец родовых шере-
метевских усадеб Кусково и Останкино,
бытописатель этой разветвленной семьи,
внук Параши Жемчуговой: «Счастливая их
жизнь прекратилась разом, роковым уда-
ром. Надежда Николаевна куда-то выехала
из Покровского (имение Шереметевых
под Москвой. — С. К.)... В ее отсутствие
Василий Петрович отправился на тройке
' Дневник В. П Шереметевой. М,, 1916, с. 169.
25
в соседний михайловский лес. Возвращаясь
оттуда и уже въезжая в Покровское, на
спуске с горы, тройка подхватила, разнесла
экипаж и убила его на месте... Дали знать
Надежде Николаевне, она прискакала как
безумная, увидела ужасную действитель-
ность и сама была на краю погибели.
Характера Надежда Николаевна была
страстного и необузданного. Тютчевская
кровь в ней сказалась. Умная, живая,
с неукротимыми порывами, ревнивая, и
притом горячего, пламенного сердца, но
властная и не любящая преград, она,
к счастью... начала борьбу с собой, ради
собственного обуздания, ради подвига
самоусовершенствования. Не легко дава-
лась ей эта борьба... Вообще Надежда
Николаевна была личность в высшей степе-
ни привлекательная и интересная. Стоя во
главе семьи, хозяйка Покровского, окру-
женная своими детьми, она сделалась
средоточием многосложных сношений,
имевших частые и ближайшие соприкосно-
вения с известным движением, закончив-
шимся 14 декабря 1825 года»2.
В Покровском никто не смел поднять
руку на крепостного или сурово наказать
его. Этим Шереметева, наверное, более
всего отличалась от современных ей поме-
щиков.
Мы не располагаем сведениями, как
провела Надежда Николаевна первые,
самые тяжелые, годы вдовства (муж погиб
в 1808 году), уезжала ли из Покровского во
время Отечественной войны 1812 года. Но
можно предположить, что многочисленная
родня — и Тютчевы, и Шереметевы —
оказала ей поддержку: ведь она осталась
с тремя малолетними детьми, младшей,
Анастасии, не исполнилось и двух лет3.
Спустя десять лет после смерти мужа
мы находим Надежду Николаевну в окру-
жении членов первых декабристских об-
ществ. Центром одного из иих стало
училище колонновожатых в Москве, осно-
ванное Н. Н. Муравьевым. На лето оно
выезжало в его имение Осташево, по
соседству с Покровским. За сына Муравь-
ева — Михаила, одного из авторов устава
Союза благоденствия, выдала Надежда
Николаевна в 1818 году 16-летнюю дочь
Пелагею. К этому же году, вероятно,
следует отнести и знакомство Шеремете-
вой с ее вторым зятем — Иваном Дмит-
риевичем Якушкиным, который стал
бывать в доме Муравьевых, а потом
и в Покровском. Судьбы этих людей
сложились совсем различно: как и Якуш-
кин, Муравьев был арестован после
выступления на Сенатской площади, но
раскаялся, был прощен царем, а годы
спустя его уже называли Муравьевым-Ве-
шателем — как одного из главных палачей,
подавивших польское восстание 1863 года.
Надежды Николаевны в ту пору уже не
было в живых.
Ко времени знакомства с Шеремете-
вой в жизни Якушкина совершалась лич-
ная драма — с юности любимая им
Н. Д. Щербатова, двоюродная сестра Ча-
адаева, вышла замуж за князя Ф П. Ша-
ховского (тоже декабриста). Якушкин был
готов на цареубийство (именно об этой
поре его жизни сказано в десятой главе
«Евгения Онегина»: «...меланхолический
Якушкин, казалось, молча обнажал ца-
реубийственный кинжал»),собирался ехать
в Грецию — участвовать в освободитель-
ной войне, готовил проекты освобождения
крестьян. Дружба с Шереметевой во
многом спасла его от душевного кризиса.
В ту пору ему было 26 лет, Надежде
Николаевне —— 44. Однако говорить лишь
о сочувствии тут не приходится. Между
этими людьми установилось безграничное
доверие (при том, что Иван Дмитриевич
был всегда необычайно закрытым челове-
ком), родилась настоящая духовная и ду-
шевная близость и осталась навсегда.
Говорят, сколько голов — столько умов.
Вероятно, сколько сердец — столько и ви-
дов любви
Раздумывая о Якушкине и Шеремете-
вой, я припомнила такую историю. Немец-
кий философ Шеллинг (1775—1854), в
23 года уже блестящий профессор, сбли-
зился с кружком немецких романтиков,,
душою которого была Каролина Шлегель.
Вот что пишет об этой женщине совре-
менный исследователь: «Традиционно ма-
ло учитывается, остается за кадром роль
выдающихся женщин в качестве вдохнови-
тельниц, катализаторов творческого горе-
ния, дерзания тех или иных великих людей,
остроумных хозяек, умеющих соединить
за своим столом трудно совместимые
индивидуальности и тем способствовать
возникновению новых искр мысли, рож-
дающихся от содружества и соревнова-
ния... История часто норовит замолчать,
обойти подобные случаи... Каролина —
типичный пример такого непрямого, Аяг-
кого, женственного и все же глубокого
влияния — под ее обаянием расцветал
иенский кружок романистов... Братья Шле-
гели, Шеллинг. Сам Гете ценил ее вкус,
интересовался ее мнением. Она была
старше Шеллинга на тринадцать лет и сна-
чала стремилась заменить ему мать»4.
Каролина мечтала увидеть Шеллинга му-
жем своей дочери, но внезапная смерть
молодой девушки открыла ему глаза. Он
понял, что ие может жить без ее матери.
Самые знаменитые труды Шеллинга были
написаны в годы их брака. Скорая смерть
Каролины (они прожили вместе лишь пять
лет), по уверению биографов, сломила его.
Всякое сравнение хромает — тут оно
просто невозможно. Якушкин — не Шел-
линг, тем более Надежда, Николаевна — не
Каролина. Но если и было в личной жизни
Ивана Дмитриевича что-то надежное, без-
условное, укреплявшее его нравственные
силы, то это почти тридцатилетняя глубо-
кая духовная близость с Н. Н Шеремете-
вой.
Началась эта удивительная дружба-
привязанность в Покровском, где часто
бывали будущие офицеры из училища
колонновожатых. 24 человека из них стали
декабристами, среди них и сын Шеремете-
вой Алексей. Домашним учителем его
(видимо, и Анастасии) был С. Е. Раич —
литературный наставник Лермонтова и
Тютчева, также член Союза благоденствия.
Можно с уверенностью говорить об осо-
бой интеллектуальной атмосфере, царив
шей в имении Надежды Николаевны.
(Недавно я побывала в Покровском.
Барский дом уцелел. В саду — очень
старые деревья вероятно посаженные
еще Надеждой Николаевной... В полураз-
рушенной церкви раскиданные надгро-
бия внуков Н. Н. Шереметевой.)
В ноябре 1822 года Якушкин обвенчался
с младшей дочерью Шереметевой —
Анастасией, ей было тогда 16 или 15 лет.
Брат Алексей, зная, как прочно связан
Якушкин с заговором, всячески предосте-
регал мать от этого брака, но не сумел
ничего добиться. Согласно семейному
преданию, Надежда Николаевна «пленя-
лась своими будущими зятьями... нисколь-
ко не нуждаясь в согласии дочерей». Но из
дневника Анастасии Якушкиной мы знаем,
что она вышла замуж за друга матери по
страстной, с детства затаенной любви.
Декабрьские события 1825 года застали
молодую семью — у них уже был сын
Вячеслав — в Москве. Вместе с товарища-
ми Якушкин пытался организовать военное
выступление, но оно не удалось. 10 января
1826 года он был арестован, урезен
в Петербург. 22 января Анастасия родила
второго сына, Евгения.
А в июне она вместе с крошкой-
первенцем и новорожденным — уже в Пе-
тербурге. Здесь Шереметева в хлопотах
о зяте привела в действие многочисленные
родственные и иные связи, ей удалось
получить разрешение на свидание, и Анас-
тасия приходит в крепость вместе с
сыновьями.
Приговор по делу Якушкина гласил
смертная казнь с заменой 20-летней катор-
гой. Когда через два месяца его отправили
в Финляндию, Шерёметева устроила так,
что на первой же станции от Петербурга —
Парголово — Якушкину дозволяют уви-
деться с женой и тещей. Свидание длилось
всю ночь, и сообща было решено, что
Настя с детьми и Надежда Николаевна
поедут к Ивану Дмитриевичу в Сибирь.
Для Шереметевой разделить участь
близких, любимых людей представля-
лось делом естественным, а значит,
нравственным. Она неустанно хлопочет
о соединении с каторжниками их жен
сестер. О том же хлопочет вместе с нею
Екатерина Федоровна Муравьева —- мать
Никиты и Александра Муравьевых. Импе-
ратор, никак не ожидавший такой реакции
в обществе, сначала растерян, потом
негодует, пытается убедить. Безуспешно.
Раз так, решает он,— пусть едут! Но — без
детей! Кого-то, мы знаем, этот страшный
запрет остановил Но вот в конце 1826 года
Екатерина Трубецкая и Мария Волконская
первыми уезжают в Сибирь.
Очень долго семья Якушкина не имеет
о нем никаких вестей. Несмотря на об-
ширные связи при дворе, на всеобщее
Шереметев С Д. Записная книжка, вып. 1 М
1903, с. 22—23.
3 На надгробном памятнике Анастасии Василь-
евны Якушкиной, сохранившемся в Новоде-
вичьем монастыре год ее рождения
1807-й. Другие источники называют 1806 год
4 Гангнус А. Рискованное приключение разу-
ма. М. 1982 с. 93.
26
уважение, Надежда Николаевна не может
узнать, когда именно станут отправлять
зятя в Сибирь. Путь всех партий лежит
через Ярославль, но даже ведающий их
отправкой генерал не знает, кто будет
в очередной партии. Надежда Николаевна
вместе с дочерью и внуками дважды
приезжает в Ярославль, живет там подол-
гу, но лишь в третий раз дожидается той
партии декабристов, в которой был Иван
Дмитриевич. Это произошло 15 октября
1827 года.
Вот тогда и узнает Якушкин о запрете
царя. После мучительного раздумья он
просит жену остаться в России с детьми
Он убежден, что без матери они не
получат должного воспитания. Не сразу
соглашается с этим Настя, но наконец
уступает мужу. Женщины провожаю!
бричку с декабристами до соседней стан-
ции, и там обе навсегда прощаются
с Якушкиным.
Что переживала Анастасия Васильевна,
мы узнаем из коротенького дневника,
который она начала, расставшись с мужем
под Ярославлем, и вела до отъезда
в Сибирь Н. Д. Фонвизиной, вероятно
доставившей Ивану Дмитриевичу эти стра-
ницы.
23 октября 1827 года. «Маменька знает
тебя, быть может, лучше, чем я; что
касается любви к тебе — я могу с ней
поспорить, но она знает тебя совсем по*
другому, и мне не по душе то, как она тебя
понимает... Маменька плачет оттого, что
она не с тобой, а я уверена, что сейчас
бывают минуты, когда я больше с тобой,
чем тогда, когда мы жили под одной
кровлей в Жукове5. Целый день мои мысли
полны тобой».
26 октября. «Иногда я обманываю
маменьку и говорю ей, что я что-то
переписываю, чтобы она не знала, что
я пишу тебе. Как бы мне хотелось излить
свое сердце на этой бумаге, чтоб ты мог
видеть всю нежность, которой оно пере-
полнено к тебе».
30 октября. «Сердце у меня как бы
обливается кровью. Не в обиду будь вам
сказано, мой любезный друг, я самая
несчастная из женщин, то есть жен,
которые все имеют возможность отпра-
виться туда, где они найдут счастье, а ты
мне отказал в единственном благе, кото-
рое могло бы меня сколько-нибудь привя-
зать к жизни».
И в этом дневничке, и в письмах,
несмотря на данное ему слово не разлу-
чаться с детьми, Анастасия умоляет мужа
разрешить ей приехать в Сибирь.
Наконец, 16 августа 1829 года, она пишет
Якушкину: «Я оставляю детей, родных,
чтобы приехать к тебе.о. Не думай, что
в двадцать два года я еще дитя. Будь
уверен, что, предлагая приехать к тебе,
я чувствую в себе достаточно сил расстать-
ся с детьми и составить твое счастье.
Я заклинаю тебя еще раз хорошенько
подумать, прежде чем произнести реши-
тельное слово. Бывают в жизни моменты,
которые определяют несчастье или
счастье всей жизни. Получив это письмо, не
решай ничего в первый момент. Твое
первое слово было бы — нет. Но это слово
может иметь страшные последствия. Оно
докажет мне, что ты любишь меня слиш-
ком слабо, чтобы желать видеть меня
около себя...6 Если говорить всю правду,
я больше не нахожу никакой отрады
в занятиях с детьми. Есть несчастья,
которые притупляют даже нежность мате-
ри... Может быть, они спросят, почему
я покинула их отца в несчастье Согла-
сись, что этот вопрос будет для меня
ужасен»7.
Надежда Николаевна в своих письмах
к зятю — они уходят к нему каждую
неделю — тоже умоляет его: «. Отказом
не сделай, как она говорит, свое и ее
несчастье». И Якушкин сдается.
Однако Анастасии Васильевне ие суж-
дена была встреча с мужем Получив
разрешение, она из-за болезни сына не
смогла тут же выехать, потом оно было
взято назад властями. На новом ее проше-
нии 1832 года царь начертал: «Отклонить
под благовидным предлогом». Такая ре-
золюция вышла не без вмешательства
Н. Н. Муравьева — отца другого зятя Ше-
реметевой. В ответ на запрос Бенкендорфа
он сообщил: Якушкину в Сибирь принуж-
дает ехать «ее мать, женщина странная.
Она выдала ее замуж за Якушкина; на эту
поездку заставила занять 20 тысяч руб.
своего сына Шереметева, который и без
того много должен. Если можно воспре-
пятствовать этой поездке, то оказана будет
милость всему семейству».
Милость была оказана. После ужасного
для нее приговора Анастасия Васильевна
вместе с сыновьями поселилась в Троице
Сергиевой лавре: здесь мальчики могли
получить образование без особых мате-
риальных затрат. Учителями их были
преподаватели духовной семинарии, заня-
тия их направлял сам Филарет, ректор
Московской духовной академии, друг На-
дежды Николаевны и Анастасии. Но вот что
интересно: сыновья декабриста стали ате-
истами. А ведь воспитанием их занималась
не одна лишь мать, но и такая сильная
личность, как Надежда Николаевна, по
словам ее внука Евгения, «набожная до
чрезвычайности». Зная об атеизме зятя,
писал Евгений Иванович, она «считала его
едва ли не лучшим христианином во всем
мире. Иногда она, бывало, обратится ко
мне с жалкими словами насчет моего
безверия, которое при ее глубокой набож-
ности доставляло ей большое горе. «Ты
меня страшно огорчаешь, говорила она,
тем, что ни во что не веришь». «Вы меня
тоже страшно огорчаете тем, что верите»,
отвечал я обыкновенно ей».
Сыновья Якушкина стали наследниками
идей декабризма. Иван Дмитриевич ока-
зался прав, считая, что мать отлично
воспитает сыновей. Оба они горячо люби-
ли ее.
Евгений писал: «Она мне всегда казалась
совершенством... Может быть, моя
любовь, мое благоговение перед ней
преувеличивают ее достоинства, но я не
встречал женщины лучше ее. Она была
совершенная красавица, замечательно
умна и превосходно образованна... Я не
встречал женщины, которая была бы
добрее ее».
Анастасия Васильевна умерла от тяже-
лой болезни, не дожив и до сорока. По
словам ее правнука Н. В. Якушкина, она
«пережила в конце жизни какое-то новое
чувство, однако, по-видимому, не давшее
ей ни счастья, ни радости»... Смерть ее
была трагедией для всей ремьи.
Шереметева написала о постигшем всех
горе два письма в Сибирь одновремен-
но — Ивану Дмитриевичу и другу декаб-
ристов священнику С. Я. Знаменскому,
зная, что письмо к Знаменскому дойдет
быстрее и он успеет подготовить Якушкина
к страшному известию. Так оно и случи-
лось.
До сих пор мы не располагали от-
ветными письмами декабриста. Перед
нами неизвестное письмо Якушкина к Ше-
реметевой:
«Мой добрый, мой верный, мой неоце-
ненный друг Матушка. Никакие слова не
могут объяснить вам теперешнего моего
положения. Даже и для самого меня оно
не совсем понятно. Прочитав письмо ваше
к Степану Яковлевичу, я не был поражен
его содержанием, до сих пор я не могу
вполне поверить, чтобы несчастие наше
свершилось. Во все эти 20 лет не покидала
меня надежда, что я когда-нибудь увижусь
с женой. Бог видит, и я желаю уметь
благодарить его, что во все эти 20 лет ни на
минуту не переставала быть для меня все
та же Настинька, которую я искренно лю-
бил за доброе ее сердце и уважал столь же
искренно за нелицемерное ее великоду-
шие. Ничто на свете не могло изменить
моих этих чувств к ней, пока оставались
неприкосновенны для меня та же Настинь-
ка, которую Провидение и вы мне вручили.
Здесь или там, она в этом убедится. Если
в самом деле несчастие наше свершилось,
то ради Бога о мие не беспокойтесь.
Правда, вчера обнявши доброго Степана
Яковлевича, я не мог удержаться от слез.
Надеюсь, что они были последними перед
людьми, а слеза перед Богом всегда и во
всяком случае освежает душу. Теперь все
мои помышления о вас, мой бедный друг
Матушка, и о бедных сыновьях моих. После
тяжкой вашей болезни опасаюсь, чтобы
тяжкое горе и за себя и в особенности за
нас не сокрушило ваши силы. Больно мне
подумать о сыновьях, если они потеряли
мать, тяжко им, бедным, обнимите и бла-
гословите их за меня. Все, что оказалось
на этом листке, уже не повторится.
Высказывать свои заветные чувства перед
посторонними — это как будто помрачать
свою святыню, если, кроме Степана Яков-
левича, никто не знает о новом несчастии,
нездоровье мое как раз кстати. Крепко за
6 Смоленское имение Якушкина, где они жили
после рождения первого сына. С ними была
и Шереметева.
6 Все писавшие о семейной драме Якушкиных
единодушны в том, что чувства супругов не
были равны. Их правнук Н. В. Якушкин пола-
гал: «И все же любовь Ивана Дмитриевича
к жене не только выражалась в иных, более
сдержанных тонах, чем чувства Анастасии
Васильевны, но она носила, несомненно, и бо-
лее спокойный характер» («Новый мир», 1964
№ 12, с. 155).
1 Перевод письма А. В Якушкиной сделан
Е. В. Бонч-Осмоловской. Любезно предостав-
лен автору В. И. Осмо по веко й-Я куш кино и
17
меня обнимите брата Алексея Васильеви-
ча, всем мое дружеское приветствие, Знаю
наверно, что не один волос не упадет без
воли Отца Небесного»8.
В память жены Якушкин открыл первую
в Сибири школу для девочек.
Надежда Николаевна Шереметева оста-
валась до конца жизни помощницей
и другом декабристов и их близких. Ее
поддержку получали все, кто в ней нуж-
дался. В ее доме провела последние дни
перед отъездом в Сибирь Анна Васильевна
Розен (дочь первого директора Царско-
сельского лицея В. Ф. Малиновского). Ус-
тупая мужу, она повременила с отъездбм,
пока подрастает их сын, родившийся за
месяц до объявления приговора декабрис-
там. И вот в июне 1830 года из ворот дома
Надежды Николаевны выехали две кибит-
ки: одна увозила в Сибирь Анну Васильев-
ну, другая — четырехлетнего мальчика
в Петербург, где его взяла на воспитание
ее младшая сестра.
Еще через год собралась в дальний путь
невеста декабриста Ивашева — францу-
женка Камилла Ледантю. И к ней устрем-
ляется душа Надежды Николаевны. Она
пишет ей из Покровского: «Понимаю, что
ощущает теперь Ваше сердце, минута
отъезда приближается; и Вы, между ра-
дости ю, Вас ожидающею, и настоящею
печалью, разлучаясь с достойнейшею ма-
терью, которая умеет высоко чувствовать
и нежно Вас любить, всем пожертвовали...
Я в душе моей уверена... что нет на земле
такого тяжкого положения, в котором бы
человек среди самой жестокой скорби не
мог бы внутренне обрести минут отрадных
для облегчения души страждущей... Вы,
готовясь разделять тяжкий жребий Вашего
друга и облегчая его положение,— это
такая чистая радость для сердца, умеюще-
го любить и понимать боль ближнего, что
невозможно довольно возблагодарить Бо-
га за это истинно не земное, а небесное
утешение... Прошу Вас сказать от меня
Ивану Дмитриевичу, что до последней
минуты жизни пребуду к нему с одина-
ковым дружеством, любя и уважая его
всей душою, и принадлежу ему и се-
мейству его до гроба и в самой горести
была бы счастлива, если бы могла его
и семейство его чем успокоить»9.
Крепкие душевные нити связывают ее
с теми, кто давно оторван от родных мест,
от семьи, Ее постоянный корреспондент,
например, Н. Д. Фонвизина, в числе
других последовавшая за мужем в ссылку.
После смерти сына, родившегося уже
в Сибири, Фонвизина предавалась от-
чаянию. Шереметева немедленно на это
отзывается, она признается, что у нее
«преглупое сердце, которое только и
умеет любить да горевать», но уверена,
что как раз «эти оба чувства сближают нас
со всеми, а паче с людьми, испытавшими
всю тяжесть горести». Она призывает не
к смирению, а к душевному героизму.
«Я досадовала на тебя,— пишет она Фон-
визиной,— что иногда в письмах твоих
к другим является нетерпение, которое ни
к чему доброму не приведет, и нередко
мне припоминается прошедшее времечко.
когда ты отправлялась туда, в каких
прекрасных расположениях была, с каким
терпением готовилась все перенести, мно-
гие слова твои мне припоминаются, с удо-
вольствием их повторяла впоследствии,
видя тому противные признания, что боль-
но. Понимаю, что иногда бывает тяжко,
претяжко»10 *.
Дом Шереметевой — это поистине
центр связи с Сибирью, все новости, пи-
сьма, деньги, посылки идут так или иначе
и через нее. Е Ф. Муравьева, не получив
очередного сообщения от сыновей, немед-
ленно отправляет к Шереметевой письмо
с нарочным —- из Петербурга в Москву или
передает его с кем-то из близких людей —
на иных конвертах нет почтового штемпе-
ля. Декабрист Павел Граббе, сосланный на
Кавказ, проезжая через Москву, принят
и обласкан в ее доме. Он пишет ей потом:
«А Ваш московский дом, где быстро
промелькнувшие минуты навсегда оста-
лись в душе моей, как прекрасный сон, на
моем снежном пути с Кавказа в Петер-
бург... А Ваша (простите, что коснусь
больного места) горестная почти — вдова,
которой по неисповедимому приговору
неба досталась в удел такая горькая
участь! Каково теперь ее здоровье?
А дальний друг! А близкие общие зна-
комые!»11.
Несомненно, Надежда Николаевна вмес-
те с другими «общественными» людьми
России вдохновляла многих на сочувствие
и помощь декабристам. Не желанием ли
как-то наказать Шереметеву можно объяс-
нить отказ царя разрешить ее дочери
поехать в Сибирь к мужу?
Письма из Москвы к Якушкину идут
каждую неделю, много лет. После смерти
Шереметевой Иван Дмитриевич говорил
с благодарностью о ее «неусыпных попече-
ниях». «Ей мало любить меня самой
нежной любовью, она еще всеми силами
старалась, чтобы все вы и я, чтобы мы не
были чужды друг Другу»,— писал он жене
сына.
В то время Белинский в одной из своих
статей дал определение «интеллектуаль-
ного развития, основанного на неослаб-
ном преследовании быстро несущейся
умственной жизни современного мира»12 13.
Шереметеву нельзя было считать челове-
ком очень образованным — она, напри-
мер, плохо говорила по-французски,— но
она обладала редким даром доброжела-
тельства и в высокой степени была наделе-
на способностью к «преследованию», о ко-
тором говорил Белинский. Она пере-
писывается с Жуковским, дружна с поэтом
Языковым, молодыми Аксаковыми, Хомя-
ковым, Киреевскими. Как только чувство-
вала в ком-либо интеллектуальную и осо-
бенно нравственную силу, она немедленно
устремлялась к этому чистому огню духов-
ной жизни
Когда в Рукописном отделе Ленинской
библиотеки перебираешь сотни страниц
писем Надежды Николаевны, то невольно
приходит на ум древняя мудрость о «зако-
не вмещения». Скольких людей способно
любить одно сердце, о скольких близких
и далеких может заботиться один человек?
«Вмещение» Шереметевой — дружеское.
родственное — было почти безграничным
Все ее внуки — дети Анастасии, Пелагеи,
Алексея — живут у нее летом в По-
кровском дружной, радостной семьей.
При этом именно нравственное влияние
Надежды Николаевны оказывается здесь
главным, решающим. Внук Василий Му-
равьев, сын отрекшегося от декабризма
и делающего государственную карьеру
М. Н. Муравьева, когда отправился в Си-
бирь по служебной командировке, пре-
жде всего постарался увидеться с Якуш-
киным и написал об этом бабушке по-
дробный отчет: «Я вполне оценил эту
прекрасную душу, но для полноты этой
оценки надо видеть, впрочем, и жилище
его, а также и школу, и тогда всякому не
трудно убедиться в высокой добродетели
и редких качествах этого человека»10. Вряд
ли отцу его и этот визит, и тем более
восторженные слова о «каторжнике» при-
шлись по душе.
Надежда Николаевна — добровольный
духовник множества страждущих утеше-
ния, нуждающихся в помощи. Возможно,
главная сила ее в том, что она будто не
замечает зла, которого вокруг было до-
вольно. В ее письмах нет злословия
и сплетен, она словно не видит дурных
людей. Мир Шереметевой — это братство
людей замечательных. Для нее и ссыльные
декабристы, и их дети, и внуки, и все люди,
живущие по законам добра,— это огром-
ная семья, где она — Матушка. Так ее
называл Якушкин. И ей в радость заботы
и хлопоты о том, чтобы всем в этой семье
было хорошо. Сибирскую семью декаб-
ристов она каждый день и час соединяет
с хорошими людьми, живущими в России
Как-то в письме к Гоголю Шереметева
призналась: «У меня сердце всегда впере-
ди бежит». Пламенная душа Надежды
Николаевны признавала справедливость
мерилом высшей гармонии. Правда была
в том, что участник противоправи-
тельственного заговора женился на ее
дочери — совсем девочке. Справедли-
вость, живущая в сердце, никогда не дала
ей упрекнуть в том Якушкина, потому что
в этом сердце жила и любовь к нему. У нее
получалось так, что простые женские ка-
чества — любовь, верность, сочувствие —
обретали общественную значимость.
Слово, идущее от сердца, было в ее
понятиях важным делом, но понимала она
и огромную важность мысли, поэтому
вероятно, и давала нередко советы о на-
стоятельном поиске «внутренней тишины»
как целительного средства при жизненных
невзгодах. Путь к ней она видела не
в монастырском уединении, не в отходе от
«мирской суеты». Она оставалась в стихии
обычной жизни с ее житейскими хлопота-
8 Рукописный отдел Государственной биб-
лиотеки им. В. И. Ленина (далее — РОЛБ),
ф. 133, письмо Н Н. Шереметевой Е. П. На-
рышкиной, л. 1—4 об
9 РОЛБ, ф. 112, шиф. 5788, ед. 22.
10 РОЛБ, ф. Фонвизиных, к. 4, ед. 48, л. 7—8
"РОЛБ, ф. 340, М6995, к. 34, ед. 4, л. 24.
Письмо от 10 января 1844 г.
12 Белинский В. Г. Собр. соч. М., 1979, с. 153—
154.
13 РОЛБ. ф. 340 (М6955), л. 31. Письмо от 15 ап-
реля 1848 г
• я
вн К 0 к
Q
3
о
О
14 РОЛБ, ф. 74. Н. В. Гоголь, к. 8, ед. 77, с. 5,9.
ми и находила путь к высокой духовности
в деятельной помощи людям.
Обычно, рассуждая о культуре какой-то
эпохи, мы говорим о литературе, ис-
кусстве, технике, науке. И чаще всего
забываем такую важную характеристику
времени, как нравственная культу-
ра, ее носители и деятели. В России первой
половины XIX века одним из них была,
несомненно, Шереметева. Это ведь о ней
говорил Гоголь, когда писал, что ему
необходимы отношения с людьми,
имеющими «нравственное влияние на об-
щество». Он называл Шереметеву своей
духовной матерью. «В мои болезненные
минуты,— признавался он как-то,— в ми-
нуты, когда падает дух мой, я всегда
нахожу в них (в письмах Шереметевой. —
С. К.) утешение и благодарю всякую
минуту руку Провидения за встречу мою
с Вами».
В свои тяжкие минуты сама Шереметева
не всегда находила утешение у тех, кому
была опорой.
Спустя две недели после смерти дочери
Насти Надежда Николаевна пишет Гоголю:
чъкуш*. i
вателем 0- вних языков
ь ^лным храп .те, ем IL пхива
Я куш, ина
• П -- унка . .«t ш
войн»
«21 февраля получила известие, что дочь
моя Якушкина очень больна, и мы с сыном
ту минуту поехали. Отцу Небесному угод-
но было, что уже я не застала в живых.
Дале говорить нечего. С Вашим сердцем
понятно, что может ощущать сердце
материно... Я, похороня дочь 24 фев[раля],
на прошедшей неделе говела... И о Вас
помнила. Как видите, и самая сильная
печаль не отдалит меня от Вас...»
Гоголь отвечал ей, что для христианина
несчастья не существует, так что Надежде
Николаевне пришлось оправдываться:
«Лишение близких нашему слабому серд-
цу чувствительно, и не чувствовать горя
невозможно»14.
з
*
с
*=?
42
о
29
Литература, искусств
ДИКОВИННЫЙ
Марк ТВЕН
Позапрошлой ночью мне привидел-
'V ся удивительный сон. Снилось, буд-
то я сижу, задумавшись, на ступеньках
крыльца в каком-то незнакомом городе.
Время позднее — полночь или час ночи.
Воздух свеж и напоен ароматами Не
слышно ни человеческого голоса, ни шагов
запоздалого прохожего. Ни один звук не
нарушает мертвую тишину, разве что глухо
пролает собака и эхом ей отзовется другая.
Вдруг с улицы донеслись какие-то
резкие, щелкающие звуки; я подумал, что
это трещат кастаньеты и сейчас про-
поют серенаду. Но через мгновение
показался длинный скелет в рваном за-
плесневелом саване; лохмотья, едва
прикрывавшие грудь, раздувались от вет-
ра. Скелет величаво прошествовал мимо
меня и растворился в сером мраке
звездной ночи. Он нес на плече гроб,
изъеденный червями, и какой-то узелок
в руке. Я понял, откуда исходили странные
звуки — при ходьбе трещали суставы ске-
лета, костяшки локтей стучали о ребра.
Невероятно!
Не успел я собраться с мыслями и логи-
чески рассудить, что означает сие предзна-
менование, как снова услышал знакомое
пощелкивание — приближался другой ске-
лет. Он нес на плече развалившийся гроб,
а доски изголовья и основания — под
мышкой.
Мне очень хотелось окликнуть мертве-
ца, заглянуть под капюшон савана, но
вдруг он сам, проходя мимо, повернул ко
мне голову с пустыми глазницами и оскла-
бился. Нет. пусть идет своей дорогой,
решил я.
Только он скрылся, снова раздался треск
и из полумрака возник новый скелет. Он
сгибался под тяжестью надгробной плиты
и волочил за собой на веревке трухлявый
гроб. У крыльца скелет остановился, с ми-
нуту таращился на меня, потом попросил:
— Будьте добры, подсобите человеку!
Я помог ему спустить плиту на землю
и тем временем прочитал надпись. Звали
его Джон Бакстер Компенхерст, скончался
он в мае 1839 года. Мертвец устало присел
возле меня, провел костлявой рукой по
лобной кости» Я рассудил, что делал он это
по старой привычке, ибо не видно было,
чтоб на черепе у него проступал пот.
— Плохи мои дела, плохи,— сказал он,
ечально подпершись рукой, кутаясь в ос-
татки савана. Потом закинул левую ногу на
колено правой и рассеянно поскреб кость
лодыжки ржавым гвоздем, вытащенным из
гроба.
— Что плохо, приятель*
— Все из рук вон плохо. Лучше б мне
вовсе не помирать.
— Вы меня удивляете» Странно слышать
такие слова. Что случилось? В чем дело?
— В чем дело! Гляньте-ка на мой
саван — одни лохмотья остались! А плита?
Вся истерлась. На эту рухлядь — гроб —
и смотреть стыдно. Все имущество разру-
шается прямо на глазах, а вы, черт побери,
спрашиваете, в чем дело
— Успокойтесь успокойтесь,— сказал
я. — Все это, конечно, очень печально, но
мне и в голову не приходило, что в вашем
положении волнуются из-за таких пустя-
ков.
— Извините, дорогой сэр, меня это
волнует. Моя гордость уязвлена, мой
покой нарушен, точнее — его больше нет
Если позволите, я внесу ясность в это
дело,— молвил бедный скелет.
Он откинул капюшон, будто готовясь
к выступлению, и невольно принял важную
и бодрую осанку, не соответствующую его
нынешнему мрачному положению и уж
никак не гармонирующую со скорбным
настроением.
— Продолжайте,— сказал я
— Я обретаюсь на старом кладбище
в двух кварталах отсюда по той же улице...
Ну вот, так я и знал, что этот проклятый
хрящ отвалится! Друг мой, привяжите
ребро снизу к позвоночнику. Надеюсь,
у вас найдется веревочка? Серебряная
проволока, конечно, глядится приятнее
и носится дольше, если ее чистишь.
Подумать только, прямо на ходу распа-
даюсь, а все из-за бесчувственных потом-
ков!
Бедный скелет заскрежетал зубами,
и меня кинуло в дрожь: отсутствие десен
усиливало жуткий эффект.
— Так вот, я уж тридцать лет обретаюсь
на этом старом кладбище, и, доложу вам,
все изменилось с тех пор, как мое бренное
тело впервые обрело покой, с тех пор, как
я удобно устроился в гробу, потянулся,
готовясь к долгому сну, и с восхити-
тельным чувством умиротворения поду-
мал: с заботами, огорчениями, тревогами
и страхами покончено, покончено
навсегда; ублаготворенный, я прислуши-
вался к стуку лопаты — от первой горсти
земли, брошенной на гроб, до легкого
похлопывания лопаты могильщика ро
крыше моего нового дома. Как это было
чудесно! О, я от души желал бы вам
испытать это чувство сегодня же!
Костлявая рука с треском хлопнула меня
по спине, и я моментально очнулся от
раздумий.
— Да, сэр, тридцать лет назад я успо-
коился здесь и был счастлив. Тогда
кладбище располагалось за чертой города
в великолепном старом лесу; там росли
фиалки, ласковые ветерки перешептыва-
лись с листвой деревьев, прыгали веселые
белки, ползали ящерицы, а птицы наполня-
ли безмятежный покой музыкой. Ах, это
неземное блаженство стоило десятилетий
человеческой жизни! Все было волшебно
и упоительно. У меня было прекрасное
общество. Все мертвецы, поселившиеся по
соседству, принадлежали к лучшим се-
мействам города. Потомки были о нас
очень высокого мнения. Они поддержива-
ли могилы в безукоризненном состоянии,
вовремя чинили кладбищенский забор,
следили за тем, чтобы памятники не
кренились, очищали от ржавчины ограды,
подстригали розы и декоративный кустар-
ник, предохраняли его от вредителей,
посыпали гравием дорожки
Все это в прошлом. Потомки позабывали
о нас. Мои внук живет в роскошном доме,
построенном на деньги, добытые вот этими
мозолистыми руками, а я сплю в забро-
шенной могиле, и паразиты гложут мой
саван да еще устраивают в нем свои
гнезда. Я и мои друзья заложили основы
процветания этого города, а спесивые
потомки бросили нас догнивать на кладби-
ще, которое клянут .люди, живущие по
соседству, над которым глумятся приез-
жие. Вот она, разница между былыми
временами и нынешним Все могилы
осели, надгробья сгнили или разрушились,
ограды накренились, поломались, от-
дельные прутья торчат, памятники накло-
нились будто от усталости. Порядка и в по-
мине нет — ни роз, ни кустарника, ни
посыпанных гравием дорожек Даже бблу-
пившийся старый забор, якобы оберегав-
ший от приблудного скота и равнодушных
прохожих, топчущих могилы, совсем поко-
сился и нависает иад тротуаром, выставляя
напоказ унылый вечный покой И даже
друг лес не может скрыть нашу нищету,
потому что город простер зловещую руку
и затащил его в свою черту; От прежнего
лесного рая осталась лишь кучка жалких
деревьев, безмерно утомленных го-
родской жизнью. Они стоят, упершись
корнями в наши гробы, вглядываясь в ту-
манную даль, и мечтают туда перебраться.
Теперь вы понимаете, каково нам. В то
время как потомки роскошествуют на
наши деньги в городе, окружившем клад-
бище со всех сторон, мы вынуждены
напрягать все силы, чтоб не рассыпаться на
части. Господи, да на этом кладбище нет ни
одной могилы, которая не протекала бы,—
ни одной. Каждую ночь в дождь мы
выбираемся наружу и рассаживаемся по
деревьям, а порой посреди ночи разбудит
ледяная вода, ручейком стекающая по
затылку. Тут уж, доложу вам такое
начинается! Вспучиваются старые могилы,
валятся памятники, опрометью мчатся
к деревьям скелеты. Доведись вам пройти
мимо кладбища такой ночкой, вы б увиде-
ли пятнадцать скелетов на одном суку;
ветер гуляет меж ребер, играет костями,
как погремушкой Сколько раз, просидев
на суку три-четыре нескончаемых часа, мы
слезали с дерева промокшие, окоченев-
шие, продрогшие до мозга костей и одал-
живали друг другу черепа, чтоб вычерпать
воду из могилы. Я откину голову назад,
а вы загляните мне в рот. Видите — череп
сверху наполовину заполнен присохшим
песком. Порой чувствуешь себя так глупо
от ощущения тяжести в голове
30
Да, сэр, побывай вы здесь перед
рассветом, вы б застали нас за вычерпыва-
нием воды из могил и развешиванием
саванов на заборе. Как-то под утро у меня
стянули мой элегантный саван. Я думаю,
это дело рук некоего Смита — плебея из
того уголка, где хоронят простонародье.
Когда он здесь появился, на нем, кроме
ковбойки, ничего не было, а в последний
раз, на приеме, состоявшемся на новом
кладбище, это был самый нарядный покой-
ник из всей компании. И что примечатель-
но — только он меня заметил, его как
ветром сдуло, и одна пожилая дама тут же
хватилась, что у нее пропал гроб. Она
обычно всюду таскала его за собой —
боялась схватить простуду и получить
осложнение от холода — спазматический
ревматизм, который и свел ее в могилу.
Я говорю о Хотчкисс, Анне Матильде
Хотчкисс, может, вы ее знаете? Высокая,
довольно сутулая дама, в верхней челюсти
сохранились два передних зуба, нижняя
отвалилась, так теперь прикручена прово-
локой. Над левым ухом — длинная прядь
волос цвета ржавчины, а над правым —
покороче. Слева не хватает ребра, а в
предплечье — одной кости: потеряла в
драке. Бывало, ходила развалистой поход-
кой, подбоченясь, задрав нос. Такая была
легкая, непринужденная, а теперь вот
лежит развалиной, как битая чаша.
— боже сохрани! — невольно вырва-
лось у меня.
Вопрос в столь неожиданной форме
застиг меня врасплох. Пытаясь загладить
свою бестактность, я поспешно произнес:
— У меня и в мыслях не было непочти-
тельно отозваться о вашей подруге, но я не
имел чести знать Анну Матильду Хотчкисс.
Кстати, вот вы говорите, что вас обокрали
Это, конечно, возмутительно, но если
судить по сохранившимся фрагментам
вашего наряда, этот саван был дорогой
штукой в свое время. Как же...
Жуткий*оскал на полуистлевшем черепе
с остатками ссохшейся кожи, означавший
хитрую многозначительную улыбку, что
красноречивее слов, подсказал: когда
Джон Бакстер Компенхерст приобрел свой
наряд, покойник с соседнего кладбища его
лишился, Это подтверждало мою догадку,
но я попросил гостя отныне объясняться
только словами: мне трудно что-нибудь
понять по выражению его лица, ибо его
самой выразительной гримасе — увы! —
недостает живого огня. Улыбки же вообще
неуместны.
— Так вот, мой друг,— продолжал свой
рассказ бедный покойник,— я вам сооб-
щаю только факты. Два старых кладби-
ща —- мое и то, что подальше, умышленно
заброшены нашими потомками. Они не
пригодны для обитания. Мало того, что
здесь развиваются костные болезни —
а это немаловажный фактор в сырое время
года, здесь пропадает имущество. Мы
вынуждены либо покинуть это место, либо
лишиться последней собственности. Хоти-
те верьте, хотите нет, ни у одного из моих
знакомых не осталось целого гроба, зто
чистая правда. Я уж не говорю о простона-
родье, которое тащится сюда в жалких
сосновых ящиках на фургонах,— нет, сэр,
я говорю о модных гробах с серебряными
ручками, роскошных гробах, плывущих
под балдахином на катафалках,- их вла-
дельцам отводятся лучшие места на
кладбище, я говорю о таких семействах,
как Джарвисы, Бледсосы, Берлингсы. Все
они на грани полного разорения Были
когда-то самыми богатыми в нашей общи-
не, а теперь — нищие. Один из Бледсосов
променял свой фамильный монумент за
кучку свежих стружек под голову. Тут уж
и слова бессильны, ибо ничем так не
дорожит и не гордится покойник, как
своим памятником. Покойники обожают
читать надписи на памятниках и эпитафии.
Через какое-то время они уже прини-
мают все слова за чистую монету и что ни
ночь рассаживаются на оградах, чтоб
насладиться лицезрением этих слов. Эпи-
тафия стоит недорого, а сколько удо-
вольствия она доставляет покойнику, осо-
бенно если ему, бедняге, не везло при
жизни. Эпитафии надо заказывать чаще.
Я не жалуюсь, но, между нами, мои
потомки поступили подло: только и удос-
тоили, что этой старой плиты, да и то без
единого хвалебного слова. Раньше на ней
было высечено: «Удалился на заслуженный
покой». Сначала я гордился этой надписью.
Потом, смотрю, подойдет к могиле какой-
нибудь приятель, упрется подбородком
в ограду и серьезно читает, что на плите
высечено, а как дойдет до этих слов,
захихикает и ретируется с довольным
видом. Тогда, чтоб избавиться от этих
дураков, я взял да и стер надпись.
Как я уже говорил, покойники очень
гордятся своими памятниками. Вон идут
Джарвисы и тащат свой семейный мону-
мент. А Смитерс свой уже уволок — нанял
в помощь каких-то призраков. Привет,
Хиггинс, прощай, старый друг! Это Мере-
дит Хиггинс, скончался в сорок четвертом,
нашего круга покойник из приличной
старой семьи, прабабушка — индианка.
Мы с ним вообще-то приятели, он, видно,
не расслышал моего приветствия, оттого
и не ответил. Жаль, хотелось представить
его вам. Уверен, вы бы пришли от него
в восторг. Хиггинс — самый ветхий скелет
на всем кладбище, ходячая руина, но
сколько в нем веселья! Засмеется — будто
камешки друг о друга трутся, голос
скрипучий, резкий, словно ногтем по
стеклу провели — умора! Эй, Джонс!
Это — Колумб Джонс, его родственники за
один саван четыре сотни выложили, а все
похороны, включая памятник, обошлись
им в две тысячи семьсот долларов. Было
это весной двадцать шестого. Немыслимая
роскошь по тем временам. Покойники
приходили издалека, чтоб взглянуть на
такое богатство. Мой сосед все это очень
хорошо помнит. А вон там видите скелет
с изголовьем гроба под мышкой? У него
кости на ноге не хватает. Ну вот тот, что гол
как сокол? Это Барстоу Дэлхаузи, был
самый богатый покойник после Колумба
Джонса.
Мы все уходим. Такого отношения
потомков терпеть нельзя. Открывают но-
вое кладбище, а наше предали полному
забвению. Мостят улицы, а до нас им
и дела нет. Гляньте на мой гроб В свое
время он мог украсить любую гостиную
в городе. Я вам его подарю, если хотите,
починка мне не по карману. А вы поставите
новые доски в днище, смените одну-две на
крышке, прибьете новый ободок слева —
и будет жилье ничуть не хуже любого
другого. И не благодарите, не стоит
благодарности, вы были так добры ко мне,
что я последнее готов отдать, лишь бы вы
не подумали, что я не ценю хорошего
отношения. А саван? Он по-своему очень
мил, и если хотите... Нет? Ну как знаете,
я из добрых побуждений хотел сделать
вам приятное. До свидания, друг, мне пора
в путь. Может, он будет долгим, этот путь,
не знаю. Одно знаю наверняка: я пересе-
ляюсь. Я никогда не обрету покоя на этом
старом заброшенном кладбище. Буду
странствовать, пока не подыщу себе при-
личное жилье, даже если придется топать
до самого Нью-Джерси. Мои приятели
тоже уходят отсюда. На тайном собрании
вчера ночью было решено переселиться,
и к восходу солнца тут ни одной косточки
не останется.
Может, такие кладбища и устраивают
моих ныне здравствующих друзей, но они
не устраивают незабвенных, и я Имею
честь заявить об этом, выражая общее
мнение. А если сомневаетесь в правоте
моих слов, посмотрите, какой разгром
учинили покойники перед уходом. Так
бурно негодовали, что едва не взбунтова-
лись.
Привет! Это идут Бледсосы. Будьте
добры, помогите мне поднять плиту, я,
пожалуй, присоединюсь к их компании.
Весьма респектабельное старое се-
мейство эти Бледсосы. Сюда прибывали
только на катафалке — шестерка лошадей
с плюмажами,— все по высшему разряду.
Это было пятьдесят лет назад, когда я еще
ходил по улицам^ при свете дня. До
свидания, друг!
Взвалив на плечо надгробную плиту, он
примкнул к ужасной процессии и поволок
за собой полуразвалившийся гроб, ко-
торый предлагал мне от всей души и от
которого я решительно отказался.
Часа два мимо меня, треща костями,
тащились несчастные скелеты со своим
похоронным скарбом, и все это время
я сидел на крылечке и сердце мое
разрывалось от жалости. Два молодых,
хорошо сохранившихся покойника спраши-
вали расписание ночных поездов; другим
этот способ передвижения был, очевидно,
незнаком, и они интересовались, как прой-
ти в тот или иной город. Некоторых
городов уже не было — они исчезли и с
карт, и с лица земли лет тридцать назад,
а иные существовали только на картах
особых, составленных агентствами по про-
даже земельных участков. Покойники
интересовались состоянием кладбищ в
других городах, отношением их жителей
к памяти усопших.
Данная история захватила меня, пробу-
див горячее сочувствие к бездомным
покойникам. Не ведая, что это лишь сон,
я поделился с одним из странствующих
скелетов идеей описать их необычный
и очень печальный исход. Выразил опасе-
ние, что мне не удастся воссоздать
истинную картину: может сложиться впе-
чатление, что я легкомысленно подошел
к столь серьезной теме и проявил неува-
жение к памяти мертвых, вызвав шок у их
здравствующих друзей. Но вежливый и
полный достоинства скелет наклонился ко
мне и сказал:
— Пусть это вас не беспокоит. Если
общество терпит кладбища вроде тех, что
мы покидаем, оно может вытерпеть все,
что скажут о забытых покойниках, лежа-
щих там.
Прокричал петух, и таинственная про-
цессия исчезла, не оставив ни лоскутка, ни
кости. Я проснулся и обнаружил, что лежу
поперек кровати и голова моя сильно
свесилась вниз — в таком положении снят-
ся не поэтические сны, а сны с моралью.
ПРИМЕЧАНИЕ. Читатель, будь уве-
рен: если в твоем городе кладбища под-
держиваются в хорошем состоянии, то
ядовитые стрелы этого рассказа поразят не
твой город, а соседний.
Перевела с английского
Л. БИНДЕМАН.
31
Прошел еще час. Спала она, не спала?
«Нинка неутоленная». Какое странное
слово! Наверное, он оскорбил ее своим
смехом. Пусть. Она протягивает по зелени
тахты руку, и рука ждет Кешу.
Чем Кеша гак отличается от всех?
Не лекарство от болезни он дает ей,
а колдовское зелье.
— Кыш, кыш, — засмеялась она.
Она хочет жить. Жить! Он обещает ей
жизнь?!
Он свободен от всего на свете.
— Дура ты, Нинка, не хочешь лечить-
ся!
Она очнулась. Кеша стоял над ней
с рюмкой. Лица его не могла рассмотреть.
Один голос жил в темноте.
Ей жалко было расставаться с горячей
тахтой, но все равно нужно встать,
выпить лекарство, постелить постель.
Лишь встала, почувствовала, что непо-
нятная сила сейчас кинет ее к нему. Она
качнулась в сторону, к выходу — преодо-
леть себя, но руки потянула к нему.
И ощутила его прохладные плечи, литые,
с нежной кожей Она помнила, что у него
в руках — лекарство, руки его заняты, но
ее сквозь горящую кожу коснулся оз-
ноб — ей захотелось его рук. И его руки
пришли к ней, обняли ее шею. Самое
незначительное, самое тонкое, что было
в ней, он сжал обеими руками, как
ошейником, нет, как мягким воротником,
как защитой от всего мира. Вот, оказыва-
ется, что в ней больше всего болело
и нуждалось в тепле, — шея. Это она —
центр ее жизни, в шее все сцепления
и нити, все волоски сосудов. Через нее —
из сердца в мозг, через нее — из мозга
в сердце. Кеша чуть шевелил пальцами,
и из Нины уходила смерть. Вечность —
не смерть, вечность — жизнь.
Так они стояли в темноте. И над ними,
и вокруг них, в них стояла тишина.
Великий, незнакомый прежде покой ощу-
щения жизни...
А потом Кеша курил. Он лежал
свободно, спокойно, как всегда, и курил.
Дым лениво распадался над ними,
опутывая ее теплом. Яркий торшер затоп-
лял их лица светом.
— Я люблю яркий свет, — сказал Ке-
ша и замолчал
А Нина привстала на локтях. Не мигая,
она следила за его лицом. Вот Кеша чуть
сощурился...
Такого с ней никогда не было. В ней
всегда оставалась она сама, и именно она
сама была нужна Олегу, такая, какая
есть, с ее работой, с ее авторами, с ее
рукописями, с ее «хочу». Сейчас в ней не
было ее. Был только он. и она хотела
служить ему.
Кеша смотрел в потолок, в расклешен-
ную тень от торшера, и курил.
«Интересно, что в нем сейчас творит-
ся? — думала Нина и не думала. Она
разглядывала его широкую, ровную
бровь. — Почему он так спокоен? Что
знает он такое, чего не знает никто?»
В ней самой сейчас его спокойствие —
ровное, глубокое, как дыхание здорового
Продолжение. Начало в Л? 2, 3.
человека во сне. Она ляжет, как он, так же
раскинет руки.
— Кто я есть, ты знаешь? — сказал
он. Нина повернулась к нему, села,
напряглась. — Звал с собой Дамбу. По
тайге идешь мягко, ешь сладко, дышишь
легко. Дамба послал меня подальше. По
ковру скакать козлом легче, чем ползать
на карачках, выкапывать корни, сушить
травы, стоять у плиты, варить лекарство.
Дамба держит первое место по самбо
в республике. Слава, кубки, гастроли.
Разве плохо? Другого звал мальчонку, он
только пришел к нам в секцию. Самбист
из него никакой, а глаз острый. Тоже не
захотел Ты думаешь, я всю жизнь
массажист? Ты знаешь, кто я есть? Я не
как Дамба — по республике, я по всей
России держал первое место, целых пять
лет! Это я для властей массажист. Да еще
тренер. Две жизни у меня, попробуй
поживи.
Нина коснулась его груди, готовая
жалеть его, готовая за него мучиться. Он
даже не заметил. Не ей, себе говорил, не
нужны ему ни ее жалость, ни ее благодар-
ность.
— Кто я есть? А? Внук сосланного
колдуна. Дед не мне чета. Б одних и тех
же портках, в одной и той же рубахе
ходил по десять лет. Вся деревня ему
кланялась. Мой дед. Кто я есть? —
равнодушно говорил Кеша. — Сос-
ланный в третьем колене бесправный
колдун. Самая мелкая шишка меня заде-
вает. Мой полковник может далеко не все.
Приходится отбрыкиваться самому: где
рублем, где подарком, где угрозой. Да
разве отбрыкнешься от всех? Уничтожить
меня нельзя, как и деда, но меня можно
изолировать. — Кеша впервые усмехнул-
ся. — Выслать-то деда выслали, а того не
подумали, что тайга полна травами.
Кеша на нее не смотрел. Он не ей, себе
говорил. Его снова оскорбили сегодня,
и оскорбление не прошло. Кеша пережи-
вал это оскорбление так же медленно, как
и радость, как многое делал при ней вот
уже несколько дней.
Художник И. Ваграмова.
— Нет, ты мне скажи, кому я приношу
вред? — Кешин голос зазвенел. — Ты
хочешь, чтобы я тебе все выложил
в подробностях, а я не могу, я тогда
потеряю силу. Да, я лечу не так, как
врачи. Врачи лечат почку, ногу, ухо, а это
болит не почка, не нога, не ухо, это болит
кровь, болит весь организм. Лечить нуж-
но... — Он прервал себя — Травы —
живые, это главное. Живое нужно лечить
живым, жизнью. Простой подорожник,
который топчут все, кому не лень, простая
крапива, которую вырывают как сорняк,
простой лопух — лекарства, самые что ни
на есть главные. Они могут рассосать
воспаления, они обновят организм. Толь-
ко травы нужно понимать, уметь пригото-
вить их. Не каждый сможет. Сама земля
дарит дуракам лекарство, а дураки,
слепые, надутые, убивают траву. Каждый
32
считает: его-то обойдет, его-то не коснет-
ся. На десятки километров ни одной
травки! — Б первый раз в Кешином лице
обозначилось чувство: боль. — А ей
больно гибнуть, очень больно, как и чело-
веку. Знаешь, как она корчится, задыха-
ется?
Внезапно Нина ощутила Кешино одй
ночество. Не женат, без детей, из друзей
только о Жорке слыхала... Одни травы
в оумажных пакетах, в кабинете, в тем-
ной комнате, на кухне. Травы и мать,
слепо выполняющая его волю.
— Полковника я купил. Воробьева
купил А мне нужно не это. Я не хочу
жить тайно. Я хочу, чтобы меня знали.
Я хочу, чтобы у меня были ученики. Ты
думаешь, я один могу собрать столько
трав, сколько нужно всем моим боль-
ным? — Кеша замолчал. Закурил.
— Кеша! — позвала она.
Он лениво повернулся к ней.
— Ну?
— Вылечи меня. Я хочу жить, —
неожиданно для самой себя сказала она.
— У меня смертельная болезнь, да?
— Лечись, — Кеша равнодушно пере-
дернул плечами. — Мне что? Тебе нужно
лечиться, не мне. Твое лечение длитель-
ное. Прервешь — погибнешь. Такое ле-
карство у тебя — должна быть не-
прерывность. — В его голосе зазвучала
важность.
— Ты вылечишь меня? — спросила
она со страхом.
Он сделал неопределенное движение
головой, она поняла — да, конечно. Она
тихо засмеялась: будет жить! Ей все рав-
но где жить, возьмет и переедет в Улан-
Удэ. Будет помогать Кеше, служить ему
будет. Работать можно и здесь. Раньше
она работу свою любила. Ей нравилось
редактировать, она точно в чужую судьбу
проникала. Ее слушали, ей верили, ее
советы принимали. Но что ей сейчас до
этого? Она устроится корректором, биб-
лиотекарем, если не сможет найти здесь
работу редактора, ей все равно.
Она прочитает все книжки, которые
стоят у него на полках, она разберется
в том, что он говорил, на все свои вопросы
сначала она сама ответит. Она поймет
Кешу. Теперь им друг без друга нельзя.
— Кеша, — она коснулась его широкой
брови, — я могу переехать жить в Улан-
Удэ. Обменяю квартиру. У меня хорошая
квартира.
Затек локоть, и Нина, вытянув руку,
снизу обняла его за спину, положила ему
голову на грудь.
— Зачем?
Она привстала.
— Как зачем? А разве мы теперь не
будем вместе? — растерянно спросила,
убежденная, что этой Ночью раз и навсег-
да решена их общая жизнь, именно
поэтому Кеша доверил ей свою.
— Зачем ты мне нужна, сама подумай?
Разве здесь мало баб? — Он усмехнулся,
лениво зевнул. — Давай спать, Нинка. —
И уже в темноте, когда щелкнул
выключатель торшера, удивленно протя-
нул: — Ты какая-то блажная, Нинка,
я таких и не видал. Ничего не смыслишь
в жизни! Спи, тебе надо много спать.
Тогда лекарство даст силу.
Он боится потерять свободу, поняла
Нина, засмеялась про себя. Пусть. Это его
право. Она устроится поблизости и будет
просто помогать ему.
Свет проник в нее. Она еще не открыла
глаза, а он уже омыл ее изнутри теплом.
Этот свет заставил ее встать, подойти
к окну. Глаза в глаза — солнце. Им, этим
бесплотным светом, соединяются люди,
если каждый впустит его в себя. И Кеши-
на энергия — от этого света!
Свет, который сейчас в ней, — главное.
...На кухне сидела одна Александра
Филипповна, вязала. Свистел чайник,
дымилась картошка.
— Где все? — спросила Нина.
Александра Филипповна удивленно
смотрела на нее, даже вязать перестала.
— Ты что такая?
— Какая?
Александра Филипповна пожала пле-
чами, не умея объяснить.
— Где мое лекарство? — Нина распах-
нула холодильник, достала свою
бутылку, выпила. — А куда в такую рань
исчезла моя дочь?
— Они с Кешей пошли к нему в клуб.
Теперь уж скоро придут.
— Александра Филипповна, а зачем,
когда пьешь лекарство, нужно пригова-
ривать? Разве само лекарство без приго-
вора не действует?
— Приговор делает полдела. Не ска-
жешь нужных слов, не тронется душа.
Пройдет по кишкам, а к душе не подсту-
пит, понимаешь? Понимаешь. Сила не
столько в лекарстве, сколько в словах.
Как следует попросишь печень стать
здоровой, она и послушается тебя. Она
живая, твоя цечень. — Нина вздрогнула.
— Глядишь, за твое уважение она и очис-
тит себя.
Белый кафель кухни казался Нине
очень белым, окна — прозрачными, а ли-
цо Александры Филипповны очень мо-
лодым.
— Мама, мамочка! — Оля сзади обхва-
тила Нину за плечи. — Если бы ты знала,
до чего с дядей Кешей интересно. Мама,
что с тобой? Мама, ты совсем выздорове-
ла? Я тебя так люблю!
— Здравствуй! — Кеша вошел с поло-
тенцем через плечо. — Вымоюсь, пойдем
лечиться.
Он ничем не обнаруживал вчерашнего.
И правильно. И не надо. Ей больше
ничего от него не надо. Она сама знает,
что ей делать.
Если бы кто-нибудь в течение тяжких
полутора лет сказал Нине, что она будет
вот такая, легкая и свободная, она бы не
поверила. Сейчас она готовила себя к но-
вой жизни.
— Ну, пойдем, — сказал Кеша.
Он сидел на своем потертом стуле. Не
улыбнулся, когда она вошла, словно не он
поменял вчера ее судьбу.
— Я хочу спросить, — она не села
сразу, она старалась поймать его взгляд.
— Почему не приходят старик с мальчи-
ком? Давайте я приведу их, мальчик ведь
еще очень слаб.
— Раздевайся, ложись, — равнодушно
сказал Кеша. — Через десять минут
явятся больные, а я еще не ел. — Кеша
привычным легким движением взял ее за
руки, сжал запястья: тот же, привычный,
огонь прожег ее. — Ты сегодня совсем
другая, — удивился Кеша. — Кровь идет
свободно. — Удивление лишь на миг
мелькнуло в его глазах, исчезло. —
Повторяй за мной.
Истово, видя слова, которые она произ-
носит, видя себя со стороны, чувствуя
болезнь изнутри. Нина повторяла за
Кешей:
— Я почти здорова...
Она выбрасывала из себя свою болезнь,
гнала ее, как гонят цостылого человека,
просила у судьбы силы, чтобы выполнить
свое назначение.
— Не сбивай, ты все время сбиваешь
меня, — рассердился Кеша — Ты еще
что-то себе внушаешь. Сосредоточься.
Его руки мягко касаются ее. Его руки
не мешают тому, что в ней происходит,
они передают ей свое могущество.
Кеша уже отошел от нее, велел одевать-
ся, а она продолжала лежать, боясь
потерять то, что Кеша ей передал.
— Кто хочет — лечится, кто не хо-
чет — не лечится, дело добровольное. Не
ходят, значит, не надо. Хочешь, сходи
к ним. Адреса я не знаю. Улица вторая
направо от нашей, дом третий от угла.
А квартира прямо против лестницы
второго этажа.
Улица мела солнечной пылью. Ветер
был несильный, но Нине приходилось
держать косынку. Ее несло к дому,
третьему от угла, несло к бледному
мальчику с яркими голубыми глазами. Со
вчерашнего вечера не она решала, что ей
делать, солнечная сила распоряжалась
ею, и Нина не раздумывала: ей нравилось
подчиняться этой силе. Она ощущала
себя частью солнца, частью вечности
и знала: она может то, что может Кеша.
Ни страха перед новой тайной силой, ни
радости в ней нет — только солнце, как
и в природе.
Улица была серая, но, облитая прямым
солнцем, слепила глаза, и свет от асфаль-
та снизу подсвечивал дома.
Подъезд оказался темным, но и в нем
пахло солнцем и цветами.
Дверь в квартиру была не закрыта.
Нина нерешительно остановилась перед
ней. Странный город: почему люди не
запираются? Позвонить или войти? Все-
таки надавила кнопку звонка. Звонок не
зазвонил. Тогда тихо вошла. Просторная
передняя усыпана листьями, голов-
ками цветов, веточками. Вот откуда на
лестнице устойчивый солнечный запах.
Вместе с тем пахло терпко и приторно
чем-то еще, знакомым, неприятным. Про-
шлое потянуло к себе, гася в Нине свет.
Еще не поняв, почувствовала беду, но в ту
же минуту ясно увидела пыльную полосу
с рассыпающимися лучами, протянув-
шуюся между ней и солнцем сегодня
утром, и решительно распахнула дверь
в комнату.
В комнате был полумрак. Около самого
окна, открытого и пришторенного, стояла
узкая тахта. Две обнявшиеся фигуры
немо застыли на ней. Нина сразу узнала
пушистую голову мальчика. К его лицу,
закрывая, припала такая же пушистая
женская голова. Женщина сидела не-
удобно, обнимала мальчика за плечи.
Сначала Нина подумала, что умер
именно мальчик, но тут же встретилась
с его взглядом. Глаза блестели сквозь
волосы женщины. Нина поняла: умер
старик. Его только что, наверное вчера
вечером, похоронили.
— Здравствуйте! — сказала Нина,
шагнула ближе.
Женщина резко обернулась, встала.
— Кто вы? Что вам нужно? — У нее
задрожали губы. — Опять из профсоюза?
Нам ничего не нужно, слышите, ничего.
Мы сами. Меня обещали перевести на
хорошую работу, дать хорошую ставку.
Витя будет оставаться один, он уже
большой. Идите, идите. Что же это такое?
Не успели похоронить, приходят каждый
час.
— Мама, я полагаю, это вовсе не из
профсоюза, это от дяди Кеши. Это совсем
другое дело, ты успокойся. — Он дернул
штору, в комнате стало светлее. — Вас, по
всей видимости, послал дядя Кеша, да?
Я так и думал! Он придет сам, вот
увидишь, он снова поставит меня на ноги.
— Витя махнул рукой. — Вы садитесь,
пожалуйста, вон стул. Дедушка умер...
без дедушки нам жить нельзя. У меня
снова отнялись ноги. В тот день дедушка
сидел за своим столом, вон там, по-
смотрите, работал. Он очень много ра-
ботал, даже ночами. Я никак не мог
решить задачу. Он начал мне объяс-
нять и вдруг пополз по стулу. — Витя
долго молчал. — Я позвал его. Дедушка
не откликнулся. Я хотел встать и не смог.
Я даже не смог позвонить маме на работу.
Нина удивленно обернулась к женщи-
не, все-таки нужно понять: почему Витя
так странно, по-стариковски говорит.
Женщина смотрит на Витю жалко, точно
от него ждет помощи. Нина поняла сама.
Он же всю жизнь наедине с книгами да
с дедом.
— Ты не волнуйся, Витя. — Она по-
дошла к мальчику, стала приглаживать
его легкие волосы, а волосы не ложились,
снова дыбились. — Ты ни о Чем больше
тяжелом не думай. У тебя мама на руках.
Ты верь: ты будешь здоров. — Нина
взяла руки женщины в свои, сжала,
старалась поймать уходящий в сторону
яркий взгляд. — Все устроится. У вас
такой рассудительный сын. Он будет
ученым, я знаю. Пойдемте к окну, посмот-
рите — солнце. Здесь не видно, но сегодня
такое солнце. Оно поможет.
Женщина беззвучно заплакала.
— Ну вот и хорошо! — воскликнул
Витя. — Понимаете, мама у дедушки —
единственная дочка. Мы, все трое, жили
друг другом. Дедушка был мне за папу,
фактически растил меня он. Обед мне
готовил, ухаживал, я же девять лет
лежал, представляете? А мама у нас
работала и училась. Ей так дедушка
велел. Он говорил, если он умрет, у мамы
останется профессия. А теперь, когда мы
с ней остались совсем одни, мама боится,
что мы не проживем. Я ей говорю —
проживем. Объясните, пожалуйста, маме,
что дядя Кеша обязательно меня выле-
чит. Очень скоро я буду ее кормить,
заботиться о ней.
— Дядя Кеша к тебе придет обязатель-
но, он вылечит тебя, вот увидишь. Он
просил передать, чтобы ты его ждал.
— Я буду его ждать, — строго сказал
Витя. — Мне нужно скорее встать, а
они, — он выкинул руку вперед, к но-
гам, — не хотят стоять.
— Где у вас веник? Я сейчас все
приведу в порядок. Вы не думайте, я не
спешу.
— Ему всего пятьдесят пять. Это он
с нами так состарился. Из-за нас бросил
науку. Занялся реферированием из-за
денег. — Женщина обхватила себя рука-
ми за плечи.
— Вы оба добрые, я знаю,— прервала
ее Нина,— я сразу это поняла. Начнете
работать, люди вокруг вас будут. Нельзя
предаваться боли. Увидите, жизнь скоро
изменится.
— Вы... — всхлипывала женщина,—
вы... вас... бог послал
— Мама, как ты можешь такое гово-
рить? Ее прислал дядя Кеша.
— Спаси-ибо вам. Вы правы... нужно
подмести и будем пить чай. Я сейчас
приведу себя в порядок. — Женщина
оторвалась от Нины, а Нина снова подо-
шла к Вите.
— Ты не бойся. Ты потом поймешь, ты
увидишь, дедушка навсегда останется
с тобой. Ну-ка, поднимайся, вставай. Если
ты ходил, значит, и сейчас сможешь. Ты
сильный, ты самый сильный на свете. Не
дрожи так. Ну, вставай же, опусти ноги.
Витино лицо покрылось красной сы-
пью, губы сжались, руки уперлись в
тахту.
— Не могу, — сказал Витя нервно.
Зачем вы так со мной? Сразу?!
— Можешь. Не напрягайся. Скажи
себе: «Могу». Ну, говори. Расслабься. Мы
своей силы не знаем. Мы многое можем.
Ну!
Витя шевельнул ногами, прошептал:
— Пальцы у меня живые.
Блестящими яркими глазами он смот-
рел на Нину, словно не верил себе, словно
хотел, чтобы она подтвердила.
— Конечно живые! — кивнула Нина.
Она стояла неудобно, изогнуто склонив-
шись над Витей, и Ждала. Она не
сомневалась, что свет, пришедший к ней
от Кеши и постоянно творящийся в ней,
способен проникнуть в другого, заставить
жить. Вот он уже в Витиных глазах. Нина
за Витю глубоко вздохнула, точно еще
хлебнула этого света, теперь идущего от
Вити. — Ну, говори: «Я сильный. Я здо-
ров».
— Я сильный. Я здоров, — повторил
звонко Витя. Он упирался руками в тах-
ту, не сводил с Нины глаз — пил ее силу.
34
ее волю. -г- Я сильный. Я здоров. — Чуть-
чуть, едва-едва шевельнулись ноги.
— Ты не снова заболел, это шок...
А сейчас тебе открывается жиз«ь ты
жив. ты активен, ты силен. Вставай же!
Витя смотрел на Нину. Пушистая его
голова светилась. Напряжение исчезло
с лица, сыпь пропала. Еще раз шевельну-
лись ноги, уже сильнее.
— Мама! Иди скорее! Шевелятся!
Нина ждала, вся перелившись в свой
взгляд, устремленный на Витю. Его ноги
уже были на краю тахты
«Помоги ему, солнце, помоги!» — мо-
лила она, а вслух сказала:
— Ну! Ты уже почти стоишь! — Голос
ее сорвался в звон
И Витя сбросил ноги на пол, встал.
В эту минуту он потерял Нинин взгляд
и снова рухнул на тахту. Но он не
испугался, не расстроился, он закричал
что было силы:
— Мама, иди скорее! Мама! Я стоял.
Мама! Мама! —- Он лежал туловищем на
постели, ноги обмякли на полу.
Витя не понимал, а Нина понимала:
она не сумела. Как же так получилось,
что она не сумела?
С жалостью и страхом смотрела Нина
на мокрое Витино лицо. Сегодня же,
сейчас же нужен Кеша, именно сейчас.
— Вы даже не знаете, какое чудо вы
совершили, — шептала женщина, горячо
дыша ей в спину. — Что вы за человек-
Витя поверил, я вижу.
- Я сейчас приведу врача, — перебила
ее Нина.
ЙСенщина растерянно развела руками.
— Нам нечем платить. Денег нет...
- Какие деньги? — воскликнула Ни-
на, стараясь не смотреть на сияющего
Витю. — Иннокентию Михайловичу не
нужны деньги, он получает зарплату.
Женщина удивленно воскликнула:
— Что вы говорите?! Мы все эти годы
платили ему больше ста рублей в месяц,
папа мне недавно сказал. Что вы?
— Мама, я снова буду ходить,
слышишь? Я добьюсь.
Нина пошла к выходу.
— А чай? У меня вскипел чайник!
У меня есть бутерброды. Пойдемте.
Боль, сжавшая сердце, вывела Нину из
полутемной комнаты, из квартиры, из
дома. На улице ее встретило солнце.
Кешин дед жил в.деревне. В деревне все
по-другому: проще, меньше нужно чело-
веку... И время было другое. А у Кеши
мать с сестрой на руках. Траву необходи-
мую на асфальте не возьмешь и один не
унесешь ее из тайги для всех больных —
приходится докупать. И книги стоят
денег. И продукты сейчас дорогие. Как же
не брать денег...
Нина медленно шла домой, задрав
голову, пытаясь откинуть то, что верте-
лось у нее в голове. Но солнце не
посылало к ней лучей.
/
Как всегда, квартира была полна
людей. Люди сидели молча, неподвижно,
сосредоточенные на своей болезни и ожи-
дании.
Нина шагнула к Кеше в кабинет. Она
вошла стремительно, чувствуя в себе
власть над ним.
Кеша держал девушку за руки, дер-
жал, как недавно держал ее. Рельефный
профиль, короткая широкая коса,
закрывающая скулу, отпечатались в Ни-
не. Через много дней она будет помнить
эту девушку.
— Кеша, старик умер, — сказала Ни-
на. — Витя снова слег. Срочно нужно...
— Уходи, — тихо произнес Кеша. —
Выйди вон.
Девушка не повернулась к Нине, так
и сидела, вперившись взглядом в Кешу.
Кешино лицо исказилось злобой. Нина
попятилась к двери, не помня себя,
выскочила в комнату, в коридор, на
лестницу и тут опустилась на ступеньку.
Сколько так сидит, она не знает
Запястьями она ощущает Кешины
пальцы. Значит, он и с другими такой же?
— Мама, идем домой, неудобно. — Оля
появляется неожиданно, пытается при-
поднять ее, Нина покорно встает, покорно
идет следом за Олей на кухню. — Тебе
надо пить лекарство, — Оля дает ей
рюмку. Нина машинально пьет. — Что
с тобой случилось? Ты утром была такая
здоровая, такая красивая!
— До свидания! — слышит Нина деви-
чий голос, спешит в коридор, но дверь
перед ее носом закрывается.
Она видит, как к Кеше идет дядька,
сильно припадая на левую ногу. А на
освободившееся место хромого, которое
ближе к Кешиному кабинету, пересажи-
вается новая девушка. Высокая грудь,
ниточки бровей, чуть не до бровей —
ресницы Свободная блузка, широкая
юбка. Рассыпанные по плечам золо-
тистые волосы.
Блондинка не опустила глаз под Ни-
ниным взглядом, сначала удивленно,
потом нагло рассматривала Нину.
— Мама, пойдем, — Оля чуть не пла-
чет.
Вышел от Кеши хромой дядька. Блон-
динка неторопливо встала, тронула во-
лосы, кофту, юбку легким движением,
неожиданно подмигнула Нине и шагнула
к Кеше.
Нина обессиленно опустилась на ее
место. Девица здорова, она явилась к Ни-
не нарочно, ее мучить. Нина едва сдержи-
вает себя, чтобы снова не войти в кабинет.
Кеша оглядывает блондинку, как ее,
подробно. Он будет своими легкими паль-
цами гладить ее живот, шутить.
— Нет, не хочу! — чуть не вслух
кричит Нина, встает, решительно идет
к Кешиной двери.
— Мама, — Оля виснет на ней, тащит
из комнаты. — Что с тобой случилось,
мама? На тебя все смотрят.
Как сквозь туман, Нина видит новых
людей: солидную представительную чету
с сыном. Руки всех троих заняты —
цветы, коробка с шоколадом, коньяк,
какая-то широкая, плотно завернутая
доска. И еще что-то. И еще.
— Проходите, — машинально говорит
Нина, усаживает гостей, бессознательно
идет к Кешиной двери. Что же они там
делают? Господи!
— Мама, ты опять! Пойдем же, я тебе
налила чаю. Пойдем, я покажу тебе, как
я связала три ряда. Бабушка меня учит
вязать.
Распахивается дверь. В солнечном
свете — блондинка. Она, оказывается,
очень худая. На щеках лихорадочные
пятна. Тот самый смущенно-дерзкий ру-
мянец, который говорит о том, что она
уже обожжена Кешей. Нина безотчетно
делает шаг к блондинке, но рядом с блон-
динкой оказывается Кеша.
— Поняла, как принимать лекарство?
Его голос, низкий, колдовской. Только
Кеша умеет гладить голосом.
— Жду тебя через неделю, — говорит
Кеша.
Блондинка проходит мимо Нины, обдав
едва слышным запахом духов. Хлопнула
дверь.
Ее, кому отныне принадлежит Кеша,
блондинка даже не заметила.
Кеша здоровается с вновь пришедши,
ми.
Нине кажется, Кеша не такой, как
обычно; не в меру возбужден, глаза
блестят, движения незнакомо суетливы:
пошел в коридор, вернулся в комнату...
Подарки он принимает совершенно
естественно, не смущается, наоборот,
разглядывает коньяк на свет, точно опре-
деляет, не занижены ли его заслуги?
— Спасибо, Иннокентий Михайло-
вич, — улыбается, плачет женщина.
«Что со мной случилось? Это не
я. Я никогда такой не была. Я никогда не
ревновала Олега. Нужно взять себя в ру-
ки. Нужно заняться Олей».
Нина заставляет себя встать, не глядя
на Кешу, пройти в боковую комнату,
небольшую и уютную. Там на диване
сидит Александра Филипповна. Она вя-
жет. Рядом примостилась Оля, в ее руках
тоже спицы.
Оля быстро взглядывает на мать и тут
же опускает глаза, но Нина успевает
прочесть в них жалость. Нина пытается
ладонями остудить щеки, трет виски.
«Да, да, я жалка, я заболела. Я сошла
с ума. Подумаешь, врач. Ну, та-
лантливый врач. Но со мной-то что
случилось? Я ведь люблю Олега, всю
жизнь люблю только Олега».
— Оля, пойдем погуляем! — резко
обрывает она себя.
Девочка мгновенно бросает спицы,
вскакивает.
— Я, мамочка, такой парк знаю!
Олю не узнать. Румяная, округлив-
шаяся.
Они с Олей идут в парк. Тенистые
деревья, детские качалки, чистый воздух,
зелено, в жару прохладно, гуляй да
и только. Но неодолимая сила тянет Нину
обратно, в узкий коридор Кешиной квар-
тиры.
— Мама, мне дядя Кеша дал две книги
о травах. Там написано все подробно: как
собирать травы, как готовить из них
лекарство. Ты не думай, я очень хорошо
все запоминаю. Хочешь, сейчас пойдем
собирать травы? — Оля берет ее за руку,
и прикосновение теплой узкой Олиной
ладошки несет облегчение
35
«Как же я могла забыть про Олю?
Взяла и сошла с ума! Никто, кроме Оли,
мне не нужен. Хватит. Через два дня, как
только кончатся Олины массажи, мы
уедем! Я же люблю только Олега, только
Олега...» — повторяет она, точно закли-
нание.
Но даже это магическое имя «Олег»
звучит в ней, как через вату. Ол£Г от нее
оторвался, он исчез. Он был. А теперь его
нет. Есть Кеша. Нина вспыхнула —
ощутила Кешины руки на своей шее.
— Мама, ты не думай, я все понимаю.
Ты молодая, тебе нужна личная жизнь.
И дядя Кеша вполне хороший. Он
добрый.
— Что? — Нина останавливается. —
Что ты сказала?
Оля смотрит на Нину глазами Олега.
— А что? Я говорю, личная жизнь
нужна каждому! Ты же, например, уже
сто лет не поешь... А ведь у дяди Кеши
есть пианино, у него сестренка училась
музыке. Я прошу тебя, давай устроим
музыкальный вечер.
Нина вдруг понимает — Оля выросла.
Взяла и выросла.
Еще совсем недавно Оля была малень-
кая, беспомощная, зависимая во всем от
нее, была ребенком в их маленькой семье.
Они часто устраивали музыкальные
вечера. В субботу или в воскресенье Олег
собирал гостей. Все приходили тор-
жественные, праздничные. После ужина
Олег просил:
— Тряхнем стариной, а?
Тряхнуть стариной — означало сесть
за пианино. Илья с Ниной «солировали»
по очереди.
Сорвав с волос ленту, Нина взмахнула
головой — легкие богатые волосы упали
свободно на спину и плечи.
— Мама, какая ты у меня красивая! —
восторженный голосок Оли зазвенел на
всю улицу.
Нина подхватила ее, закружила —
прямо посреди улицы, не замечая прохо-
жих. Да, она хочет петь. Как давно она не
пела! Полтора года. Она хочет танцевать.
Пальцы требовали прохлады клавиш.
В ней зазвучала мелодия, и Нина забыла
обо всем на свете. Она ворвалась в дом
легкая, всесильная, свободная от Кеши.
Только бы не взглянуть на него,
удержаться, тогда она останется самой
собой, человеком.
Из кухни доносились мужские голоса.
Прекрасно, у Кеши гости. Это кстати.
Стремительно подошла к пианино,
подняла крышку, нога потянулась к
жесткому языку педали, пальцы — к тес-
ноте клавиш.
По раскаленным углям — босиком!
Не опустошение, не горечь — жизнь!
Болосы обожгли лицо.
На минуту она остановилась — попра-
вить их, подышать, глотнуть свежего
воздуха. Увидела Кешу, еще двух муж-
чин, скользнула взглядом по каждому
и рассмеялась — чужое! случайное, не ее!
Сама по себе началась песня — люби-
мая Олегом:
А я иду по деревянным городам,
И мостовые скрипят, как
половицы... —
реквием по Олегу.
— Нина!
Нина открыто разглядывает мужчин.
Один, черный, заросший, полный, грома
ден и добродушен. Наверное, это и есть
Жора. Жора смотрит на нее изумленны-
ми круглыми глазами. А у второго, длин-
ного, худого,— прозрачные лезвия глаз.
— Концерт по заявкам окончен.
— Оказывается, ты ведьма. У тебя
горят глаза.
Она сдержалась, не посмотрела на
Кешу. Встала, чтобы пойти на кухню.
Хочется пить!
— Не пущу, Нинка! — Кеша встал на
пути.
Она смеется, старается не смотреть на
него.
— Мама, ты сейчас очень красивая! —
Олин голосок приходит на помощь.
Кеша отступает.
Нина идет на кухню, а он уже ждет ее
у дверей.
— Пусти, Кеша.
Кеша двумя руками поворачивает к се-
бе ее лицо-.
— Ты и впрямь ведьма, Нинка! У тебя
косят глаза. У тебя горят волосы. Отвер-
нись, Нинка! — А сам крепко держит ее
лицо обеими руками.
И она смотрит на него.
— Нет, не хочу! — говорит она пере-
сохшим ртом. Закрывает глаза, освобож-
дается от его рук, пятится от него по
узкому коридору, так и не выпив воды.
— Испугалась?! — грохочет Кеша. —
А ну, кто кого?!
Последним усилием отстоять себя,
снова не стать жалкой! Делает движе-
ние к двери: вырваться на улицу, прочь
от него, бежать, — но оказывается у него
на руках.
— Люблю ведьм. — Голос его хрипл,
незнаком, груб. — Люблю выкручивать
руки. — Он сжимает ее так, что от боли
тает сознание, он несет ее на зеленую
тахту.
Странно, где люди? Только что дом был
полон людей. А сейчас пуст.
Но в ту минуту, как ей совсем забыться,
пропасть, она выскальзывает из-под его
власти.
— Кеша, еще не поздно, пойдем к Вите.
Ты ему очень нужен.
Наверное час стоит тишина.
— Обещай, что пойдешь. Я прошу тебя.
Кеша встает, идет к себе в кабинет,
в сумеречной серости вспыхивает огонь
зажигалки.
— Дура Нинка, — говорит Кеша. —
Тебе больше всех надо. — Он возвращает-
ся назад, к ней, садится в кресло. —
Пожар с этим Витей, что ли? Лежал
девять лет, полежит еще несколько дней.
Не он говорит, обида его говорит,
понимает Нина. Нина сдерживает себя,
чтобы не приласкаться к Кеше, но она не
может верить ему, пока не объяснит его
действия.
— Зачем ты все время стараешься
казаться хуже? Ты ведь не грубый в душе
и не жестокий. Ты же понимаешь, что
значит «умер кормилец». Ты же пони-
маешь, что значит, когда мальчик начал
ходить и снова свалился. Ты все пони-
маешь.
Вспыхивает ярко сигарета. Кешу она не
видит, но чувствует идущее от него тепло,
он — источник тепла.
— Иди ты к черту, Нинка. Все испорти-
ла
На следующий день он глядит мимо
нее, о чем-то весело переговаривается
с Олей.
— Ты сходишь к Вите? — спрашивает
она, не обращая внимания на его отчуж-
денность.
Кеша не доедает, встает, идет к двери.
— Жил без тебя, никто не указывал,
что мне делать. Не пропал пока. Не суй
нос куда не следует.
Где Александра Филипповна? Что он
такое сказал ей? Нина не может поднять
глаз на Олю, Оля словно чувствует это,
уходит вслед за Кешей. Сегодня пациен-
тов немного.
Нина садится на стул в коридоре,
смотрит на входную дверь.
Кеша появляется неожиданно, когда
она уже совсем успокоилась
— Мне нужно поесть, я опаздываю, —
говорит он холодно. Она улыбается ему:
он говорит с ней по-домашнему, как со
своей. Не торопясь, Нина зажигает газ,
достает тарелку, вилку, овощи.
— Пожалуйста, Кеша. — В эти
простые слова она вкладывает всю свою
веру в него. Садится напротив, смотрит,
как он ест. — Ты не знаешь себе цены.
В наш век, когда чуть не каждый третий
умирает от рака, от инфаркта, когда
дышать нечем, ты спасаешь людей Тебя
нельзя мерить обычными человеческими
мерками. Я знаю, ты соединен с солнцем,
как и твой дед.
— Дай поесть спокойно, — Кешино ли-
цо скривилось в брюзгливую гримасу.
Не отводя от него глаз, Нина ему
улыбалась.
— Я знаю, ты пойдешь к Вите, —
громко говорила она, не замечая его
гримасу.
Кеша бросил вилку и пошел из кухни.
Через минуту хлопнула входная дверь.
Нина — на тахте. Руки раскинулись,
ноги раскинулись, шея замерзла. Холод-
ком опалило живот и грудь. Пусть Кеша
перекрутит руки и ноги, пусть замучит —
он делает то, чего не умел сделать
нежностью и мудростью своей Олег. Она
хочет жить! Рука коснулась книги, кото-
рую читала Оля. В этой книге — Кеша.
Нина пошла к себе, в свое низкое уютное
кресло. Не успела открыть книгу, как
раздался Кешин голос:
— Ты где? Куда запропастилась?
Кеша вернулся неожиданно. Она за-
таилась.
Вода для Кеши была освобождением от
усталости. Часы, проведенные в клубе,
его не выматывали так, как приемы
больных, но и теперь, после клуба,- он
прежде всего включил воду. Вода падала
36
громко, даже здесь, в комнате, далеко от
ванной, была слышна.
Кеша возник на пороге.
— Ты идешь со мной, Нинка, — сказал
небрежно.
Нина хотела спросить, куда они идут,
не спросила.
Кеша надел индийскую рубашку со
слонами. Рубашек у него много, и боль-
шинство экстравагантных — наверняка
доставали Илья с Варькой.
— Ты видела тут полковника милиции,
большой человек, он пригласил меня
в ресторан. —Кеша подошел к ней,
ущипнул за руку. —И тебя пригласил.
Я сказал, что ты моя невеста.
Нина вспыхнула, а Кеша усмехнулся.
Она — Кешина невеста? Значит, он ре-
шил связать с нею свою жизнь? Голова
кружилась. Падала в ванной вода.
Как минуту назад было бездействие,
так теперь ее буквально сорвало с места.
Она подошла к зеркалу. В первый раз со
дня приезда посмотрела на себя. Румянец
на щеках! Откуда? Глаза блестят! Даже
родинка, даже курносый нос вроде не
очень уродуют ее. Только вот платье у нее
единственное.
И тут Нина вспомнила о Варином
свертке. «Может, пригодится?!» В сверт-
ке оказалась юбка. Нина развернула ее
и ахнула. Юбка длинная, до полу, разно-
цветная. Салатное, голубое, оранжевое...
Нина сняла с платья широкий пояс и пря-
мо на платье натянула юбку.
Вот это да! Перед ней в зеркале стояла
незнакомая, тоненькая и высокая жен-
щина, очень нарядная.
Кеша вышел из ванной, захлопал гла-
зами, точно глаза ему резал яркий свет.
— Ну даешь! — Он изумленно разгля-
дывал ее. — Говорил же я — ведьма,
ведьма и есть.
Раздался звонок. Нина, осторожно сту-
пая, подошла к двери, а дверь сама рас-
пахнулась.
— Как всегда, не заперто,— широко
улыбнулся полковник и тут же изумлен-
но, нерешительно спросил: — Я туда по-
пал?
Это был он, высокий, пахнущий одеко-
лоном, с красивой седой шевелюрой.
Только сегодня он был в штатском.
— Внизу ждет машина,— сказал Ке-
ше, а смотрел на нее, отчего ей стало еще
горячее и счастливее.
С Кешиной окраины в центр ехали ми-
нут пятнадцать.
Перед полковником почтительно скло-
нился швейцар ресторана. У Кеши тут же
неприятно, точно у кота, дернулись губы.
Полковник шел животом вперед, развер-
нув широкие плечи и откинув голову.
Вошли и сразу оказались перед зерка-
лом. В этом громадном зеркале Нина
впервые увидела себя и Кешу вместе.
Одеты оба ярко. Оба одного роста, только
Нина тощая, узкая, а у Кеши — могучий
торс.
Через минуту они уже сидели в про-
сторной голубой комнате за накрытым
столом. Сразу подскочил официант. Гиб-
кий, он сложился пополам, во все глаза
уставился на полковника. Полковник
сиял, косил взглядом на Нину, каждое
название выкрикивал и после него делал
паузу, голос звучал важно:
— Коньяк, шампанское, клубнику,
рыбное ассорти, ростбиф...
Нина слушала растерянно, они с Оле-
гом не могли себе позволить ничего по-
добного.
— Осетрина на вертеле, цыпленок та-
бака.
Что-то словно толкнуло Нину, она обер-
нулась к Кеше. Кешино лицо кривилось,
губы уползли вбок. Положила ладонь на
его колено. Он не заметил, прищурив-
шись, смотрел в тонкогубое лицо полков-
ника.
— Куропатку можно... А пока вы бу-
дете сервировать стол, принесите-ка клуб-
нички. Нарушим правила ради такой
встречи. Говорят, фрукты перед едой вро-
де даже полезные.
Наконец она поняла. «Плебея» Кешу
привели в «высшее общество», чтобы по-
разить!
И Нина сжалась под голосом полков-
ника. Сейчас она с Кешей была одним це-
лым, их обоих, ее с Кешей, оскорбляли
богатством и барством. Их с Кешей не
спросили, чего хотят они.
Праздник потух.
— Музыку обеспечить мою любимую.
Официант отошел. Полковник обернул-
ся к Кеше одновременно с Ниной — Ке
шино лицо было равнодушно.
«Слава богу, пронесло,— вздохнула
Нина. — Обошлось».
— Теперь, Иннокентий Михайлович,
когда ужин обеспечен, я хочу вас побла-
годарить,— полковник нежно смотрел на
Кешу. — Здесь пятьсот целковых. Вы ме-
ня вернули к жизни.
Нина отвернулась от полковника, она
ждала Кешиного взрыва. Но Кеша был
спокоен.
«Не обманешь»,— думала Нина. Она
догадывалась, что может чувствовать Ке-
ша. В замашках полковника, в тонких
красивых губах его таилось пгохо скры-
тое превосходство. Всеми силами она
сдерживалась, чтобы не заметить его
сладкого взгляда, чтобы не встать и не
сказать громко: «Пойдем, Кеша».
Все-таки сказала тихо:
— Пойдем, Кеша, домой.
Кеша больно сжал ее руку, Нина чуть
не вскрикнула.
Зазвучало танго сороковых годов, то-
мительное и простенькое.
Принесли клубнику, коктейли, полков-
ник оживился. Широко взмахнул рукой:
— Приступим.
— Еще не пришло время! — Кеша
улыбнулся ей, отпустил ее. — Не трухай,
Нинка.
— Я, знаете, люблю здесь провести
вечерок. Прохладно, комфортно, особен-
но хорошо войну вспоминать. Не веришь,
что с тобой такое было.
Нина очень хотела есть, но она ждала,
что станет делать Кеша.
Полковник вынул соломинку, залпом
выпил коктейль, положил свою руку на
Нинину. Нина высвободилась.
Кеша зажал губами соломинку. Тогда
она потянулась к клубнике. Очень хоте-
лось съесть большую переспелую ягоду,
но она постеснялась, взяла сморщенную,
маленькую. Ягода оказалась кислой.
В Кешином фужере коктейля не убави-
лось, Кеша не сделал ни глотка.
Полковник все еще ничего не понимал,
он провозгласил тост за Кешу, быстро
выпил и стал рассказывать ей, каким
больным в первый раз он явился к Кеше.
Врачи велели делать срочную операцию
— нужно было вырезать легкое. По не-
ожиданной мягкости взрослых детей, по
горестному лицу жены, по смущенной
поспешности врачей он понял, какой
диагноз ему «лепят».
— Самое-то главное, что меня тогда
волновало,— у полковника неожиданно
вспыхнули острые зрачки, как у зверя,—
я боялся, меня бросит моя девочка. — Он
положил руку на сердце. — Одно слово,
я помираю. Но тут Иннокентий Михай-
лович, то есть Кеша, и начал на меня ата-
ку... Эй, голубчик! — Официант подбе-
жал. — Очепь хочется малины, случайно
нет у вас?
— Кажется, малины у нас нет,— офи-
циант растерялся.
Полковник похлопал его по плечу:
— Ничего, ничего, голубчик, нет так
нет.
От стен и из углов комнаты шла тихая
музыка. Это была уже не военная, а бу-
рятская национальная музыка, однотон-
ная, без выражения, как степь.
Нина ясно почувствовала, что взрыв
близко. По глухому Кешиному молча-
нию, по чуть подрагивающей жилке у
глаза.
Полковник наконец поднял рюмку:
— За встречу!
Кеша не двинулся. Полковник очень
удивился.
— Ты что, Кеша?
— Я не пью коньяк,— смирно сказал
Кеша.
— Давайте пить водку, мне все равно.
Кеша не шевельнулся. Он сидел чуть
развалившись, в позе отдыхающего в
шезлонге на берегу моря.
— Шампанское? Эй,— позвал он было
официанта, видимо для того, чтобы по-
просить чистые бокалы.
— И шампанское не пью,— скучно
сказал Кеша.
— Что-то же вы пьете? — заикаясь,
спросил полковник.
— С этого надо было начинать,— раз-
бил молчание скучным голосом Кеша.
Нина вобрала голову в плечи. — Нужно
было бы узнать, что мы с Нинкой пьем,
что едим. — Он говорил лениво, словно о
погоде. Лицо полковника потеряло свой
лоск. — И цыплят я не ем, и ростбифы,
вообще мясного в рот не беру. Надо было
бы знать, что перед моей бабой хвост рас-
пущать нечего.
— Кеша, пойдем домой,— позвала она
едва слышно.
— Твоя баба — хапай, не твоя — не
смей. Тебя лечат, молчи в тряпочку, пе-
ред Нинкой не болтай.
37
Кешина рука потянулась к карману .
достала спички. Из-под прибора он осто-
рожно вынул конверт. Пять сотенных
бумажек, как карты, весело мелькнули в
его руке. Молочное лицо полковника за-
стыло маской.
— Я тебя лечил,— равнодушно нудил
Кеша,— в твоих потрохах ковырялся.—
Кеша зажег спичку, ленивым движением
поднес к крайней сотенной бумажке.
Бумажка загорелась легко — деньги бы-
ли новые. Нина крепко сжала подлокот-
ники кресла. Наверное, сейчас она чув-
ствовала то же, что и полковник: на ее
глазах совершается безобразие, горят
деньги, заработанные тяжким трудом. —
Меня хорошо бы спросить, чего хочу я,—
цедил Кеша.
И Нина встала — наконец преодолела
сонную одурь. Не оглядываясь, на де-
ревянных ногах пошла прочь. Шла живо-
том вперед, как давеча шел счастливый
полковник, старательно держала, чуть
откинув, голову.
Возле приземистого швейцара, только
она собралась выбраться за тяжелую
дверь на улицу, ее за плечо остановили.
— Мне больно,— сказала Нина, не по-
ворачивая головы. — Ты не спросил, че-
го хочу я. — Она скинула его руку. И
вышла на улицу, в сумерки. И пошла по
улице.
— Эй, ведьма, остановись,— голос Ке-
ши был весел и зол одновременно. — Все
бабы одинаковые, все до одной, только по-
зови. Не ерепенься.
Нина резко обернулась к нему.
— Не на мне,— сказала она. — Не на
мне,— повторила она тихо,— срывай
свою злость. Я тоже человек. Меня тоже
нужно спрашивать, чего я хочу.
Кеша повернулся, пошел от нее.
Сколько ходила по городу, она не знает.
Когда ноги уже не могли больше идти,
взяла такси. Едва добралась до своей тах-
ты, тут же глубоко уснула.
Проснувшись утром, глядя на опухшее
лицо Кеши, вдруг четко осознала, что по-
теряла его — самостоятельная, она ему
не нужна. Долго разглядывала спящее
лицо. Опустошенная, чужая сама себе,
ждала, когда Кеша проснется.
Он проснулся, скользнул по ней равно-
душным взглядом, зевнул, тут же вылез
из-под простыни. Одевался, не глядя на
нее.
— Кеша,— позвала она. — Я все ду-
маю, этот полковник хотел сделать тебе
хорошее. Ты, Кеша, зря с ним так.
Кеша пошел из комнаты.
Прошло три дня. Кеша перестал ходить
за травами, спал до десяти, до трех при-
нимал больных. Потом все вместе обеда-
ли и Кеша шел в спортклуб.
Оля с утра до вечера просиживала в
комнате Александры Филипповны — все
читала.
Нина ждала воскресенья. Ей казалось,
именно в этот день произойдет перелом.
В воскресенье не должно быть больных и
они с Кешей проведут целый день вместе.
Нина проснулась рано, готовая к разго-
38
вору. А Кеша наспех принял ванну, по-
брился, съел свою обычную картофелину,
помидор с огурцом и сказал, что уходит.
— А как же... — она хотела было
спросить — и не спросила. Закусив губу,
шагнула в ванную, заперлась. Припала
головой к двери, так стояла до тех пор,
пока не хлопнула дверь.
Когда вышла на кухню, Александра
Филипповна оттирала кастрюлю.
— Пойдем со мной в церкву,— певуче
позвала Александра Филипповна. — В
церкви душа помягчает, вся блажь по-
выветрится. Мужик есть мужик, что с не-
го возьмешь? Не мучься из-за мужика.
Нина села на белую табуретку, села
так же, как сидела в первый день.
— Я никак не могу его понять,— ска-
зала как можно равнодушнее. — Поступ-
ки его не согласовываются. Он великий, я
знаю, но не могу его понять,— повторила
она. — Расскажите мне, какой он был ма-
ленький, пожалуйста.
— Пацан как пацан. Понятливый был
сызмальства. Один мужик в нашей де-
ревне рубанул себя топором по ноге. А
как Кеша остановил ему кровь, мужик —
бежать. Испугался шибко, не столько сво-
ей раны, сколько Кешки. Стоит пацан, до
пояса не достает, Кеше-то всего пять лет
было, бесштанный, в рубашонке, и
быстро-быстро что-то лопочет, кровь и
встала...
Мерный голос Александры Филиппов-
ны успокаивал Нину. Так она и думала,
так и представляла себе. Не от ума ум-
ный — от земли. Откуда ж Папюсы и Бе-
занты взялись? Ерунда, они ни при чем.
Кешина сила от земли.
— Зубы заговорить, грыжу... это ему
раз плюнуть, ле-егко ему все было. Дед
часто заместо себя посылал Кешку. Учил-
ся в школе, остальное время — с дедом.
А я работала на заводе, сурьезная была
у меня работа! Завсегда, сколько себя
помню, висела на Доске почета. Помер
мой мужик, тут и повернулась жизнь.
Надьку родила раньше времени. И при-
шлось мне работать в две смены. В общем,
что говорить. Надька росла у Кеши на
руках, таскал всюду с собой: и на курсы
свои, и в клуб. А я их кормила.
Позвонили в дверь. Нина удивилась: не
заперто же.
— Можно? — услышала знакомый го-
лос. Вышла в коридор. Перед ней стояла
Витина мать. — Я решилась прийти, вы
простите. Мы ждем с тех пор. Витя даже
перестал есть. Вы не думайте, мы заняли
денег, мы теперь можем оплатить лече-
ние за два месяца вперед. Вы скажите
врачу, вот деньги,— женщина разжала
Ладонь, на ладони — четыре мятые бу-
мажки по пятьдесят рублей.
Нина отступила от нее, прижалась к
стене, потом бочком пошл^ в комнату.
Женщина нерешительно потопталась на
месте, пошла следом.
— Вы простите, что я решилась. Вы
нас так обнадежили.
— Разве он не приходил? — дрожа-
щим голосом спросила Нина. — Я дума-
ла, я была уверена... У него умирающие,
у него тяжелобольные, он все время с
ними, вы извините его. Я вас прошу, по-
терпите, я его еще раз попрошу. Он при-
дет. —- Нина лепетала и только одного
боялась: замолчать.
Женщина постояла-постояла у двери в
Кешин кабинет и. опустив голову, пошла
к выходу.
Нина снова оказалась на кухне. По-
стояла, разглядывая бутылки с лекарст-
вами, пакеты с травами, недопитый Ке-
шин чай. Еще раз осмотрела все это, еще
раз, еще. И отчетливо поняла, что больше
никогда этого не увидит. Ни бумажных
мешков с травами, заполнивших и перед-
нюю, и темную комнату-кладовку, и пол
под Кешиной кроватью в кабинете, и
все полки, ни Кешиных книг, ни широ-
ченной, удобной, видно на заказ сделан-
ной, тахты.
Она приехала к нему незваная и захо-
тела стать ему близким человеком. По
какому праву? Чем он обязан ей? Вот он
и сбежал из своего дома, чтобы не видеть
ее. И к Вите не пошел потому, что она его
об этом просила. Нет, не о том она думает!
Ей до него не-дотянуться, его истин не по-
нять. Вылечил без ее участия Витю и
снова вылечит. Зачем она вмешивается?
Не лезла бы, давно все было бы в порядке!
Не торопясь, Нина уложила в сумку
свои вещи. Вынула деньги из сумки, по-
ложила в конверт. Написала на нем круп-
но: «Спасибо. Мы уехали». Постояла над
конвертом, посмотрела на свои ровные
крупные буквы. Приписала: «Приходила
Витина мать. Они ждут Вас с утра и до
вечера. Они собрали деньги на лечение».
Кажется, все. Нина подошла к зеркалу,
сняла ленту, тщательно расчесала воло-
сы, потуже связала их и только тогда за
глянула к Оле.
— Поедем, доченька, домой. Сейчас ле-
то. Очень трудно будет достать билеты.
Может быть, два дня придется загорать в
аэропорту.
Неожиданно Оля сморщилась, губы у
нее запрыгали — она заплакала.
— Ты что? — удивилась Нина.
Но Оля ей не ответила. Она встала,
одернула платье, отбросила косы, понес-
ла книжки. Очень осторожно отодвинула
стекло, расставила их по полкам.
— Это о травах,— пояснила Ниие.
На нее не смотрела. — Ты все взяла, ма-
ма? — Она уже совсем успокоилась, и
Нина сразу забыла о ее слезах.
— Ну, посидим на дорожку, Оля. Под-
ними ноги.
Они сели на зеленую тахту.
— Мамочка, ты взяла лекарство? Что
же ты делаешь? — в голосе дочери зву-
чал испуг. Она побежала на кухню, вер-
нулась тут же с бутылкой, бутылка бы-
ла неполной. — Это на пока. Я, как прие-
ду, напишу дяде Кеше, он еще пришлет.
Ну, ехать, так ехать! — сказала Оля ве-
село любимую фразу Олега. Олег всегда
так начинал их путешествие: ехать так
ехать!
Ни на что больше не взглянув, Нина пер-
вая вышла из дома.
Продолжение следует
«БОЖЕСТВЕННЫЕ» РАСТЕНИЯ
Рисунки Е. Устиновой
«ВЕДЬМИНЫ МЕТЛЫ»
В. АРТАМОНОВ,
кандидат биологических
наук
Нередко на деревьях можно
увидеть какие-то необычные
побеги с множеством тонень-
ких веточек и недоразвитыми
листьями, внешне напомина-
ющими веник. Людская мол-
ва назвала их «ведьмиными
метлами».
Воображение рисовало
страшные картины. Будто
ведьмы с помощью колдовст-
ва специально превращали
некоторые деревья и кустар-
ники в «транспортные средст-
ва» для своих ночных поле-
тов. Считалось, что, перед тем
как колдовать, ведьмы нати-
рались особой мазью нз вол-
шебных трав — паслена, ма-
ка, болиголова, белладонны,
мандрагоры — выбирали
нужное им дерево и совер-
шали вокруг него магические
обряды. Через некоторое
время на дереве будто бы и
вырастала нужная для по-
летов метла.
Что же происходит на са-
мом деле? «Ведьмины мет-
лы» бывают у разных расте-
ний и образуются вследствие
целого ряда причин. Так,
у картофеля их вызывают
микоплазмы — паразитиру-
ющие бактериальные орга-
низмы, которые лишены кле-
точных стенок. В других
случаях причиной их по-
явления могут быть грибы
(например, на вишне, березе,
пихте), вирусы, клещи, неко-
торые химические препара-
ты. Исследователи В. В. Плот-
ников и Л. Ф. Семериков уста-
новили, что в зоне выбросов
талькового комбината на де-
ревьях особенно много
«ведьминых метел». На бе-
резе они достигают порой
2—3 метров в диаметре.
Замечено, что побеги с та-
кими образованиями менее
устойчивы к зимним холодам.
Обычно же «ведьмины
метлы» не опасны для жизни
растения, хотя в тех случаях,
когда их много, они способны
замедлить рост дерева. У
плодовых эта аномалия ро-
ста сказывается на урожай-
ности.
Механизм появления
«ведьминых метел», когда на
небольшом пространстве за-
кладывается множество уко-
роченных и утонченных побе-
гов, пока изучен слабо. Одна-
ко исследование ростовых
процессов позволяет видеть
здесь нарушения гормональ-
ного баланса растений. И не
ведьмы, а влияние биологи-
ческих или химических фак-
торов тому причина.
«НЕ
ПИТАЙ ТЫ
К ДОСТОЙНОЙ
ПРЕЗРЕНЬЯ»
Речь идет о крапиве, которую
издавна считали колдовской
травой. Одно из поверий
утверждает, что крапива на
теле делает человека храб-
рым. Из нее готовили приво-
ротные зелья, которые пили
по весне, в ночь на Параске-
ву-заступницу— при первом
крике воронья. Полагают
будто именно это обстоя-
тельство и определило древ-
нее название растения «карр-
пиво».
Среди рыболовов бытова-
ло мнение, что можно ловить
рыбу голыми руками, если
натереть их соком крапивы и
кирказона змеиного, а остат-
ки смеси вылить в реку. Как
известно, в ночь на Ивана
Купалу парни и девушки пры-
гали через костер. Однако
на Украине считали, что ку-
пальские костры можно за-
менить кучами крапивы.
Накануне Иванова дня
крестьяне собирали крапиву
и раскладывали ее на окнах,
на порогах домов, вешали на
дверях сеней и хлевов, чтобы
предохраниться от козней
ведьм, русалок и леших.
Чтобы защитить огороды
от вражьей силы (пусть «ест
она, проклятущая, одну кра-
пиву жгучую», не прикасаясь
ни к чему, выращенному че-
ловеком), крестьяне в Пела-
геин день (4 мая по старому
календарю) выносили туда
надтреснутые горшки, клали
в них выдернутую с корнем
крапиву и ставили вверх дном
в центре средней гряды.
Отчего же крапива жжет-
ся?
Ничего мистического здесь
нет. Жгутся волоски расте-
ния — крупные клетки с пу-
зыревидным основанием.
Оболочка волоска богата из-
вестью и кремнеземом, по-
этому малейшее прикоснове-
ние обламывает иглообраз-
ную, тут же вонзающуюся в
тело верхушку. Жгучие ве-
щества клеточного сока, по-
падая в ранку, вызывают раз-
дражение, сопровождающе-
еся ожогом, зудом, воспале-
нием кожи. В Индии и Индо-
незии, например, встречают-
ся крапивы, действие кото-
рых по своим последствиям
сходно со змеиным я/рм.
вызывает судороги.
Лечебные свойства этой
травы были известны очень
давно. Известный римский
врач Квинт Серен Самоник
рекомендовал крапиву при
насморке и простуде В X ве-
ке миланский епископ Бене-
дикт Крисп в поэме «Меди-
цинские заметки» писал*
Видя крапиву в полях,
не питвй ты к достойной
презренья;
Пьют ее долго,
но сжечь недуг
в состоянье крвпивв.
Сын мой, надежное это,
поистине сильное
средство.
В одном старинном рус-
ском рукописном травнике
сказано: «Крапива полезна
от ломотного ревматизма и
простуды. Для сего крапиву
вяжут и нажигают больное
место, а крапива должна
быть только перед тем сор-
вана». Лечили крапивой и
другие заболевания.
Современные исследова-
ния подтверждают: крапива
действительно лечебное
средство, она содержит мно-
го витаминов, микроэлемен-
тов, солей железа и каль-
ция. Присутствие в ней каль-
ция и витамина К способству-
ет свертыванию крови. Отвар
крапивы понижает уровень
сахара в крови, а наличием
железа объясняется ее поло-
жительное действие на со-
держание гемоглобина.
Используют крапиву и для
приготовления салатов, пер-
вых блюд. Ее можно приме-
нять также в качестве цен-
ного кормового растения.
Ведь по количеству белка
крапива не уступает люцер-
не и клеверу, а по содер-
жанию жизненно важных
микроэлементов в полтора-
три раза превосходит их.
...Крапива нередко упоми-
нается в сказках и легендах
самых разных народов. В
сербских и китайских преда-
ниях она вырастает на месте
гибели злых людей. Однако,
как верно заметил писатель
П. И. Мельников (Печерс-
кий), нет на груди матушки-
Земли ни одной травки, ко-
торая не могла бы быть ис-
пользована человеком. Это в
полной мере относится и к
крапиве. Вслед за Бенедик-
том Криспом мы с полным
правом можем сказать: «Ви-
дя крапиву в полях, не питай
ты к достойной презренья...»
39
Информация,
jr t) а и И К fl
В СОВЕТЕ ПО ДЕЛАМ РЕЛИГИИ
• Как известно, верующему че-
ловеку требуется религиозная ли-
тература. Совет по делам религий
при Совете Министров СССР
оказывает содействие религи-
озным организациям в решении
этих проблем.
— Сейчас издается литература
к тысячелетию христианства на
Руси,— сказал корреспонденту
журнала ответственный секретарь
Совета А. М. Кондратьев. — Кро
ме регулярных и периодических
изданий (журналы, календари,
богословские труды и т. п.), печа-
тавшихся и ранее, предприняты
новые публикации основных ре-
лигиозных текстов, монографии
одного из церковных деятелей
«Крещение Руси», путеводителя,
В ЦЕНТРАЛЬНОМ
ДОМЕ НАУЧНОГО АТЕИЗМА
• В Центральном Доме научного
атеизма прошла выставка Олега
Андреева. Его графические работы —
результат многолетних поездок ху-
дожника в различные районы страны,
особенно на Север, где он воевал. Не
случайно большинство работ посвя-
щены людям, обжившим этот суровый
край, их быту. национальным
праздникам, обычаям и традициям.
Выставку так и назвали — «Советские
праздники и обряды в творчестве
Олега Андреева».
Серия цветных графических листов
«Усть-Цилемская горка» рассказыва-
ет о старинном народном празднике
в Усть-Цильме, ныне одном из
районных центров огромного пе-
чорского края. В июльские белые ночи
«горка» привлекает сюда людей со
всего печорского понизовья. Знатоки
утверждают, что истоки этого яркого
и самобытного праздника восходят
чуть ли не к древнему Новгороду.
А вот совсем другой мир, иные
краски — искрометный, шумный гру-
зинский праздник «Тбилисоба». С про-
фессиональной наблюдательностью
выхватывает ои любопытные сценки
лица, жесты, характерные элементы
быта, костюмы. Мы видим «Детский
танец», «Аджарских волынщиков»,
шарманщиков и веселых разносчиков
фруктов. Художник ярко отражает то,
что объединяет всех советских
людей — духовную общность, дружбу
народов нашей страны.
Такое издание появилось впервые.
Вышел в свет аннотированный ката-
лог фильмов «Знание против рели-
гии», выпущенный Центральным До-
мом научного атеизма и Главным
где рассказывается о 23 мо-
настырях и храмах. Вышел из
печати красочный юбилейный
альбом «Троице-Сергиева лавра».
Последователям ислама пред-
назначена книга о муфтии Зияут-
дине Бабахане — «Хадисы о мире
и дружбе между народами»,
выпушен буклет о жизни мусуль-
ман в СССР. Всесоюзный совет
евангельских христиан-баптис-
тов, издающий свой журнал и ка-
лендарь, в этом году публикует
очередной, третий том духовных
песен, а также сборник духовных
статей. В 1987 году начато из-
дание нового информационного
бюллетеня о религиозной жиз-
ни в СССР — на пяти языках.
управлением кинофикации и кинопро-
ката Госкино РСФСР. В каталог вошли
фильмы, находящиеся в республи-
канском прокате, перечень лекций по
различным проблемам научного ате-
изма. а также тематический указа-
тель. Теперь при организации научно-
практических конференций и семина-
ров можно легко подобрать к ним
фильм на нужную тему.
&
Состоялось первое заседание дискус-
сионного клуба творческих работни-
ков «Мировоззрение: ценности и прак-
тика». После выступления председате-
ля совета ЦДНА по научно-атеисти-
ческой работе с творческой моло-
дежью профессора Р. Б. Рыбакова
ведущий, профессор М. П. Новиков,
открыл дискуссию на тему «Союз фи-
лософии, атеизма и художественной
литературы во имя нравственного со-
вершенствования ».
На заседании обсуждались про-
блемы связи современных религиозно-
нравствеиных исканий с негативными
явлениями в обществе (профессор
В. Н. Шердаков), социальной и
нравственной ответственности худож-
ника (доктор исторических наук
А. С Хорошев), соотношения понятий
«практический атеизм» и «нигилизм»
(кандидат философских наук
Ю. А. Кимелев). О внутренней проти-
воречивости религии как социального
феномена и необходимости диалога
говорила кандидат исторических наук
М Н. Егорова.
На первом заседании клуба при-
сутствовали более 50 представителей
творческих союзов — писателей, ком-
позиторов, архитекторов, художников.
Следующая дискуссия — на тему «Ес-
тествознание против мистицизма ».
РЕЛИГИОЗНЫЙ
ИСПОВЕДЬ
С первых дней Советской власти
социалистическое государство
стало проводить в отношении
религии и церкви четкую и
последовательную политику,
главные принципы которой были
сформулированы в Декрете Со-
вета Народных Комиссаров от
20 января 1918 года об отделе-
нии церкви от государства и шко-
лы от церкви.
Зафиксированное в нашей
Конституции марксистско-ленин-
ское понимание свободы со-
вести, как известно, включает в
себя следующие элементы: пра-
во исповедовать любую религию
и отправлять религиозный культ;
прево не исповедовать никакой
религии и вести атеистическую
пропаганду; равенство прав
граждан вне зависимости от их
отношения к религии; равенство
всех религий перед законом; от-
сутствие какого бы то ни было
принуждения в отношении испо-
ведания или неисповедания ре-
лигии; недопустимость исполь-
зования религии во вред обще-
ству и государству или отдель-
ным гражданам; невмешательст-
во государства во внутренние
дела церкви; невмешательство
церкви в дела государства.
За семь десятилетий отноше-
ние различных конфессий и их
руководителей к Советской вла-
сти претерпело сложную эволю-
цию — от открытой конфронта-
ции до полной лояльности и ак-
тивного политического сотруд-
ничества в борьбе за мир и
ядерное разоружение, за укреп-
ление взаимного доверия и
дружбы между народами всей
планеты. Подавляющее боль-
шинство духовенства и веру-
ющих в нашей стране активно
поддерживают политику совет-
ского государства.
Однако и сегодня мы еще
встречаемся со случаями анти-
общественной, противозаконной
деятельности на религиозной
5 Главное отличие пятидесятни-
чества в крещении (помимо водно-
го) «духом святым», в вере в «ду-
ховные дары», среди которых
40
ЭКСТРЕМИЗМ ГЛАЗАМИ ВЕРУЮЩЕГО
ХРИСТИАНИНА
Б. ЗУДЕРМАН
ВЕРЫ ЕВАНГЕЛЬСКОЙ
почве, иной раз причиной этого
служит незнание законов (в част-
ности, законодательства о рели-
гиозных культах), а других слу-
чаев подобная деятельность осу-
ществляется сознательно, при-
обретая харвктер религиозного
экстремизма.
Религиозный экстремизм —
явление сложное, присущее
многим конфессиям. Истоки его
восходят к первым годам Со-
ветской власти, когда боль-
шинство духовенства открыто
выступало протиг нее в союзе
со свергнутыми эксплуататор-
скими классами. И сегодня сре-
ди вожаков экстремистских груп-
пировок можно встретить по-
томственных внтисоветчиков,
авантюристов, лиц, находящих-
ся в длительном конфликте с
советскими законами и органа-
ми власти.
На позиции религиозного
экстремизма часто встают и лю-
ди, пытающиеся использовать
искренние религиозные убежде-
ния, чувства и настроения веру-
ющих в личных целях — корыст-
ных, честолюбивых и т. д. Идя
ради этих целей на заведомый
обман верующих, они неизбеж-
но приходят в столкновение как
с советским законодательством,
так и с руководством собствен-
ной конфессии. Раздувая возник-
ший конфликт, они объявляют
себя «страдальцами», «мучени-
ками» и «борцами за истинную
веру», конфессиональное ру-
ководство называют «отступни-
ками от истинной веры», а со-
ветские законы — «атеистичес-
кими». -<безбожными» и, еле
довательно, не обязательными
для соблюдения верующими.
Третья категория людей, по-
полняющих ряды экстреми-
стов,— фанатичные элементы в
религиозных объединениях, пы-
тающиеся за счет пересмотра
советского законодательства,
регулирующего отношения меж-
*дар говорения на иных языках»
и «дар пророчества». Согласно
ему (по представлениям веру-
ющих), пророк получает от бо-
га различные откровения о насто-
ду государством и церковью,
найти выход из кризиса религии.
Позиции религиозных экстре-
мистов, вступающих на путь ан-
тиобщественной, противозакон-
ной деятельности, как правило,
смыкаются с интереевми под-
рывных центров Запада. Такие
центры рессматривают их как
поставщиков клеветнической ин-
формации и оказывают им мо-
ральную и материальную под-
держку — религиозной литера-
турой антисоветского характе-
ра, множительной, печатной и
другой аппаратурой, деньгами
и т. д.
Внесение в среду верующих
экстремистских настроений не-
редко печально сказывается на
судьбах людей, слепо следую-
щих за такими вожаками, ведет
к определенной моральной и
нравственной деградации этой
среды. Религиозный экстремизм
осуждают не только атеисты,
но и подавляющее большинство
как рядовых верующих, так и
священнослужителей.
Кто стоит за религиозным
экстремизмом, каковы полити-
ческие нестроения, нравствен-
ные устои людей, исповедующих
подобные взгляды! На эти и дру-
гие вопросы дает ответ статья
христианина веры евангельской
(XBEJ из г. Находки Приморско-
го края Б. Зудермана.
Естественно, как человек ве-
рующий Б. Зудерман всему
происходящему в общинах ХВЕ
дает собственное толкование.
Тем не менее его исповедь по-
зволяет лучше понять обстанов-
ку в религиозной среде, разоб-
раться в причинах, истоках кон-
кретных проявлений религиоз-
ного экстремизма.
Из уважения к религиозным
чувствам автора редакция сох-
раняет специфику его орфогра-
фии стиля и языка, внося лишь
самую необходимую правку.
W
s
и
S

ящем и будущем и передает их
верующим. Отсюда огромный, ав-
торитет 'пророков». (Прим,
ред.)
Мною уже опубликовано несколько статей: «Ложь
длиною в 25 лет» (Приморская краевая газета
«Красное знамя», 1982, 164), «Открытое письмо
в Конгресс США» (газета «Голос Родины», 1983, № 6)
и другие. Ознакомившись с ними, верующие мои
друзья и недруги от Риги до Находки говорят, что «все
истинно, но зачем писать в государственную печать? »
Так как истина остается истиной, кто бы и где бы ее ни
утверждал, я прошу редакцию опубликовать мою
«исповедь», чтобы те, кто считает ее истиной, осужда-
ли не меня, а тех, о ком я пишу.
Я не собираюсь ставить под сомнение веру в Бога,
в Библию, духовное крещение, дары Духа Святого
и т. д. Не отделяя себя от вероисповедания, я считаю
всех искренних христиан веры евангельской (ХВЕ)
своими братьями и сестрами во Христе.
Речь же пойдет о вполне определенной категории
людей, которые вкрались в среду верующих, чтобы
обращать «благодать Бога нашего в повод к рас-
путству» (Иуда, 4). Многие из них, рассчитывая на
поддержку своих честолюбивых, материальных, а
иной раз и политических притязаний, установили
тесный контакт с зарубежными антисоветскими ин-
формационными агентствами, политическими и госу-
дарственными деятелями. Не последнюю роль сыгра-
ли в этом выехавшие за рубеж руководители,
«пророки» и активисты ХВЕ, лишний раз доказавшие
всему миру, что они противники не только гуманно
отнесшегося к ним социалистического государства, но
и всякой правды.
Нужно ли сомневаться в том, что определенные
круги на Западе стремятся скомпрометировать Со-
ветское государство в глазах мировой общественности,
обвинив его в жестоком отношении к верующим
и в гонениях на инакомыслящих? Именно поэтому,
используя религиозные чувства людей в сугубо
политических целях, они пытаются вызвать со-
чувствие к незначительной кучке людей, готовых во
имя своих сугубо мирских притязаний поступиться
чем угодно — истиной, совестью, родиной и самой
верой. На Западе их именуют «борцами и страдальца
ми за веру», лидерами «религиозного движения
в СССР»
Какую позицию должен занять истинно верующий?
Может ли он молчать, позволяя обольстителям
и дальше делать свое черное дело?
В течение семи лет я обращался и к рядовым
американским радиопроповедникам, и к Конгрессу
США, к президенту Р. Рейгану, но ответа не получил.
Просить о помощи государство? Но, во-первых, оно
не вмешивается во внутрицерковные дела. А во-
вторых, немало верующих как в нашей стране, так и за
рубежом сразу же назовут это «предательством» (хотя
пророк Илия именно так и поступил — 3 Цар., 18:
18—21).
Что же делать? Большинство верующих скажет —
надо молиться Богу. Но ложный пророк' (лжеучи-
тель) — это не заблудшая овечка Божия, а вкравший-
ся волк, и молиться о нем нельзя (1 Иоан., 5:16).
«А вкравшимся лжебратиям,— пишет апостол Павел
к Галатам (2:4—5),— мы ни на час не уступили...»
Цель моего повествования — вдохновить истинно
верующих для объединения и изгнания из своей среды
обольстителей, которые, имея многовековой опыт в
искусстве обольщения, никогда не сдадут доброволь-
но своих позиций.
41
СОЮЗ ЛЖЕПАСТЫРЕИ
СО ЛЖЕПРОРОКАМИ
Берегитесь лжепророков, ко-
торые приходят к вам в овечьей
одежде, а внутри суть волки
хищные. По плодам их узна
ете их.
Евангелие от Матфея,
гл. 7, ст. 15—16
Мне довелось быть в общинах ХВЕ
Сибири, Средней Азии, Украины, Бе-
лоруссии, Молдавии, Прибалтики,
Москвы, Дальнего Востока. Несмотря
на большое их разнообразие (в одном
городе может быть 3—5 и более
враждебно настроенных друг против,
друга общин), всех их объединяет
одно — изобилие «пророков». Общи-
на из 100 человек может иметь
10—20 официальных и неофици-
альных «пророков»; в общине из
10—20 верующих «пророками» могут
быть все
Подавляющее большинство «про-
роков» — женщины среднего и пре-
клонного возраста. У ХВЕ практикует-
ся положение: «Жены ваши в церквах
да молчат» (1 Кор., 14:34). Таким
образом, в общинах женщины ли-
шены возможности проповедовать,
учить, вести беседы. Но какая же
современная женщина согласится с
этим; если она к тому же не кроткого
и не молчаливого нрава?
Одни сознательно, другие — не-
осознанно проявляют они ревность
к дару пророчества, видя в этом
верный способ подчинить своему вли-
янию если не всю общину, то опреде-
ленную ее часть. Здесь-то и кроется
одна из причин многих разделений.
В зависимости от умения интриговать,
а еще больше — от безудержной
дерзости (прикрываясь при этом име-
нем Бога), такие «пророчицы» быстро
завоевывают авторитет, а нередко
и власть, диктуя от имени Бога свою
волю, решая практически все внут-
ренние дела, вплоть до снятия того
или иного руководителя и замены его
более для себя угодным и удобным
Как «пророки», которых поддержи-
вают руководители, так и руководите-
ли, поддерживаемые «пророками»,
в своей одержимости используют все
рычаги (правые и неправые), лишь бы
добиться задуманного. Но горе тому
из них, кто, зарвавшись, подорвет
свой авторитет. Такого не щадят —
и прежде всего его бывшие союзники.
Расправа следует незамедлительно —
им запрещают «пророчествовать»:
«Было время — через тебя шла исти-
на, а теперь ты ослаб духовно.
Воздержись от пророчества». Такая
оценка дает возможность руководи-
телю спасти собственную репутацию
и сохранить авторитет прежних «про-
рочеств», поскольку они отвечают его
личным целям.
Нередко (особенно при разделении
общины) руководитель объявляет
42
«пророка» ложным. Тот признается,
что и ранее (до разделения) «проро-
чествовал» от себя лично, а не от Бога.
Кем же в таком случае является
служитель, заставлявший верующих
силой своего авторитета следовать
этим «пророчествам»? Таким же са-
мозванцем, как и провалившийся
«пророк». «И многие последуют их
разврату, и через них путь истины
будет в поношении» (2 Пет., 2:1—3).
Мне за 30 лет не посчастливилось
увидеть ни одного служителя ХВЕ, от
диакона до епископа, который бы для
укрепления своего авторитета не
ссылался на «пророчества» или «виде-
ния», выгодные ему и удобные: «Все
поставлены Богом и все получили от
него инструкции — что говорить и как
поступать». Вдумайтесь и поймете,
что это самое страшное, ибо «не тот
кощунник, кто отвергает богов толпы,
а тот, кто богам приписывает мнение
толпы». Это старое, мудрое изрече-
ние как нельзя больше подходит ко
всем подобным «помазанникам». Для
большей ясности смысл этого изрече-
ния можно так выразить: «Не тот
похулил Дух Святой, кто ваши «проро-
чества» назвал бреднями, а тот, кто
ваши бредни назвал «пророчества-
ми».
1 Послании Иоанна (4:5) так
говорится: «Они ст мира, потому
и говорят по-мирски, и мир слушает
их». Мне никогда не приходилось
слышать, чтобы этот стих толковался
в контексте всей 4-й главы. Обычно
это истолковывается следующим об-
разом: все, что говорят неверующие,
не сбывается потому, что они не
знают Бога. Однако же речь идет
прежде всего о лжепророках.
Лжепророк и лжепастырь — не за-
блудшие овечки Божии, а вкравшиеся
волки, в них дух антихриста. Они
могут проповедовать Иисуса Христа,
говорить о Нем, но они Его не
исповедуют, не живут Его жизнью.
Таким образом, всякая община, в ко-
торой внимают лжепастырям, лже-
пророкам и их «пророчествам», не
церковь Христова, а «сатанинское
сборище» (Отк., 3:9).
Все современные лжепастыри и
лжепророки, решая вопрос — Божие
это или не Божие, поступают просто:
в их общине «чудеса» и «проро-
чества» истинные, а в другой —
ложные. А если этих общин пять,
пятьдесят, сто? Все решается анало-
гично: то, что сегодня истинно, завтра
может быть уже ложным; что сегодня
Божие, завтра — бесовское. Смотря
по обстоятельствам разделивший < б-
щину свою часть называет церковью,
другую — сатанинским сборищем.
Когда же единоверцы поняли его
и уходят, то он вынужден идти в ту,
вторую, им же разделенную общину
и называть церковью то, что до этого
именовал сатанинским сборищем.
И так на протяжении десятилетий!
Среди ХВЕ распространено ут-
верждение, что лжепророка и лже-
пастыря может обнаружить только
Бог или тот, кого Он пошлет. В то же
время сами пастыри и «пророки»
с удовольствием называют ложными
своих конкурентов. В Находке, напри-
мер, сейчас три крупные общины
В. Наварим, будучи руководителем
одной их них, несомненно считал двух
других руководителей и их «проро-
ков» ложными Р. Калаш считает
ложными В. Наварича и А. Райляна
(бывший руководитель третьей об-
щины, ныне умерший) и их «проро-
ков». А. Райлян, в свою очередь,
считал ложными и Наварича и Калаша
«со пророки». Я со всеми согласен
и говорю то же самое, только двумя
словами: все ложные!
И снова повторяю: нет у них ничего
святого, ничем не брезгуют они для
достижения своих целей. Апостол
Павел так говорил о них: «Ибо я знаю,
что по отшествии моем войдут к вам
лютые волки, не щадящие стада; и из
вас самих восстанут люди, которые
будут говорить превратно, дабы ув-
лечь учеников за собою» (Деян.,
20:29—30).
ИСТИННЫЕ ХРИСТИАНЕ
или «ДЕТИ ДИАВОЛА»?
По тому узнают все что вы
Мои ученики, если будете иметь
любовь между собою
Евангелие от Иоанна
гл. 13, ст. 35
Нет в нашей стране общины ХВЕ,
которая бы не разделялась. Сколько
враждующих между собой общин,
групп, течении, сколько споров до
крика, до взаимных оскорблений
сколько клеветы, разделений и разво-
дов! О какой страде любви, о каком
общении духа или милосердии о ка-
ком сострадании, единодушии и еди-
номыслии (Фил., 2:1—2) может идти
речь, если се окружающие видят, как
верующие идут с собрания в разные
стороны, не здороваются при встрече,
а чаще и того хуже — осыпают друг
друга проклятиями! И эти озлоб-
ленные люди, предающие ближнего
анафеме, в своих общинах прини-
мают преломление, омывают друг
другу ноги, «пророчествуют», рассуж-
дают о братолюбии, о высоких мате-
риях, тут же обрушиваясь в пропове-
дях на своих противников, обвиняя их
в том, в чем, по сути дела, повинны
и сами. Такая обстановка ведет не
только к забвению заповедей Хрис-
товых, не только в духовному и
нравственному обнищанию вместо
возрождения, но и к справедливо
нелестному мнению о них окру-
жающих. Ибо «по плодам их узнаете
их»!
Все эти нравы, не имеющие ничего
общего с христианскими, насаж-
даются и поддерживаются опреде-
ленной группой руководящих брать-
ев, прекрасно понимающих, что лишь
в подобной атмосфере могут они
сохранить власть над общиной и,
следовательно, добиться свое-
корыстных целей — удовлетворить
собственное тщеславие, обогатиться
за счет верующих, выехать за границу
в обход существующих законов и так
далее. (Здесь следует отметить, что
я ни в коей мере не собираюсь
оспаривать право гражданина на за-
конный выезд из страны.) Запутав
верующих казуистическим толкова-
нием библейских текстов (что само
по себе — грех), запугав паству
ложными «пророчествами», они в
этой азартной игре рискнули всем,
чем только могли рискнуть. Отступать
им уже некуда, и потому добровольно
своих позиций они не сдадут.
Построив свои действия на лжи,
властвуя посредством лжи, многие из
них постепенно и сами уже поверили
в собственную ложь.
Нередко искренне верующие, ви-
дя аморальное поведение своих
пастырей, молчаливо уходят в другую
общину, в третью, четвертую... Но
если и там такие же порядки, то
постепенно свыкаются с мыслью, что
везде одно и то' же. Именно к это-
му и стремятся «пастыри», которые
«прельщают неутвержденные души...
это — сыны проклятия» (2 Пет., 2:14),
«дети диавола» (1 Иоан., 3:10).
Бывают, правда, отдельные «возмути-
тели спокойствия», не принимающие
внушаемую им ложь. Таких, как пра-
вило, после усиленной психологичес-
кой обработки «пастыри» отлучают от
церкви, вышвыривают из общины,
наделяя нелестными эпитетами и ха-
рактеристиками. Такова действитель-
ность в общинах ХВЕ.
ХВЕ И
ОРГАНЫ ВЛАСТИ
Верующий сегодня, как и первые
христиане, не соглашается и не может
согласиться (и это естественно!) с
взглядами, противоречащими христи-
анскому учению или отрицающими
его. Каждый верующий, как любой
гражданин, может иметь личное мне-
ние о целесообразности, необходи-
мости и справедливости тех или иных
действий центральных, местных влас-
тей и отдельных их представителей.
Но каждый искренне верующий, счи-
тающий себя истинным христианином,
обязан признать, что «нет власти не от
Бога, существующие же власти от Бога
установлены» (Рим., 13:1). А значит,
отказ повиноваться власти является
отказом повиноваться Божьей воле,
а злословие власти — злословием
Божьей воли и хулой ее.
Если бы какой-нибудь проповедник
или руководитель общины ХВЕ курил
и пил вино, его осудило бы боль-
шинство единоверцев, хотя о курении
в Новом завете вообще не упоминает-
ся, а о вине сказано только, что нельзя
им упиваться. Это, казалось бы, го-
ворит о том, сколь ревностно
соблюдают верующие даже кос-
венные требования Евангелия. Но вот
проповедник или руководитель об-
щины порочит государственные ор-
ганы, злословит их, переправляет за
границу клеветнические матери-
алы — и тут напрочь отбрасываются
даже прямые требования заветов:
в глазах многих единоверцев такой
проповедник будет обряжен в тогу
героя, а за рубежом чуть ли не при
жизни причислен к лику «святых
мучеников за веру».
Те же, кому государство, руко-
водствуясь гуманными соображени-
ями, разрешило выехать за грани-
цу, устраивают там различные де-
монстрации, >рганизуют кампании,
в ходе которых не жалеют красок,
чтобы очернить это государство. Но
и в отношении их осуждения не
последует. А ведь подвергается очер-
нению та самая власть, которая пошла
верующим навстречу; злословится
власть, установленная Богом. Словно
из рога изобилия, сыплются лжесви-
детельства, которые теперь среди
определенной части ХВЕ вроде бы
и за грех не считаются!
Как же могло случиться, что вопре-
ки учению Христа, вопреки указаниям
апостолов хула Божьей воли и лжесви-
детельства стали в некоторых общи-
нах ХВЕ почитаться чуть ли не высшей
добродетелью?
Дело в том, что каждый искренне
верующий стремится следовать заве-
там Христа и потому культивирует
в себе истинно христианские ка-
чества — кротость, смирение, непро-
тивление злу насилием, любовь к
ближнему, послушание старшим и
властям предержащим Смысл жизни
верующего, живущего по заветам
Христа,— собирание сокровищ не на
земле, а на небе, любовь к ближнему
и помощь ему, а не стремление
возвыситься или властвовать над ним.
И нет ничего удивительного, что
в такой обстановке не самые умуд-
ренные в служении вере, а самые
дерзкие и агрессивные захватили
власть в большинстве общин ХВЕ.
Удивительно другое. Удивительно,
что верующие не сумели разглядеть
в них волков в овечьей шкуре, не
распознали их по плодам их, а пошли
вслед за ними, усвоили их резко
расходящиеся с евангельскими пред-
ставления о добре и зле, о правде
и лжи, о справедливости и несправед-
ливости, о-лраведности и греховности.
Некоторые из подобных «пасты-
рей» в своем кощунстве и озлобле-
нии, желая снискать на Западе ре-
путацию «мучеников за веру» и обе-
спечить себя материально в случае
выезда за границу, дошли до объявле-
ния голодовок. Заранее уведомив
своих «благодетелей» за рубежом,
они поднимают шум на весь западный
мир якобы в знак протеста против
какого-нибудь неугодного им поста-
новления или действия властей. Перед
членами же своих общин (дабь
скрыть этот позорный для верующих
факт) называют такие голодовки по-
стом. Но ведь каждый христианин
знает, что между постом и голодов-
кой такая же разница, как между
смирением и гордыней Постящийся
смиряет душу свою перед Богом
и людьми, а объявляющий голодовку
протестует против Божьих установле-
ний.
ПЕРВЫЕ УРОКИ
«ХРИСТИАНСКОЙ»
НРАВСТВЕННОСТИ
Уверовал я в 1953 году в городе
Таштаголе Кемеровской области, в об-
щине ХВЕ, фактическим руководите-
лем который был Михаил Холодов.
Собраниями руководил его сын Васи-
лий. Уже тогда община была разделе-
на на несколько враждующих групп
из-за «пророчества» М. Холодова,
который, увидев в Анжеро-Суджен-
ске терриконы шахт и узнав, что шах-
ты находятся под городом, стал про-
рочествовать: «Город провалится. Кто
не выедег в Таштагол, погибнет!» Де-
сять семей, доверившись «пророку»,
оставили обжитые места и вместе с
Холодовым, прихватившим несколько
чемоданов вещей, подаренных ему
единоверцами, выехали в Таштагол.
Но провалился не город, провалилось
«пророчество». Среди прозревших
разразились скандалы, пошли разде-
ления;..
Я в то время был окружен глубочай-
шим вниманием М. Холодова, с его
помощью стал активным проповедни-
ком и, конечно же, не верил тому, что
о нем говорили другие. Все свои
недоумения я пытался тогда разре-
шить с помощью не только Библии, но
и старших братьев по вере Помню,
как-то спросил у Холодова, почему
мы, взрослые люди, должны на мо-
литвах водить хороводы, лазать под
стол и т. д Последовал категоричный
ответ: «Нужно умаляться, как дети».
И я «умалялся» до тех пор, пока не
увидел М. Холодова лежащим в по-
стели в одном нижнем белье среди
четыоех молодых женщин, столь же
легко одетых. Я назвал Холодова
прелюбодеем, а его «пророчество»
бесовским Месяц спустя, после его
бесчисленных, но безуспешных угово-
ров смириться, меня отлучили за...
хулу на Духа Святого. Забегая вперед,
скажу, что это самый мощный рычаг,
с помощью которого достигается
двойная цель — изолировать обличи-
теля обвинением в хуле на Духа
Святого, дабы не разошлась среди
верующих правда об истинных причи-
нах отлучения, и, во-вторых, отнять
у отлученного всякую надежду на
милосердие Божие, так как хула на
43
Духа Святого не прощается. Однако
взгляд на то, что считать хулой,
в каждой общине свой. Поэтому,
чтобы уже для всех общин раз
и навсегда покончить с обличителем,
к обвинению в хуле добавляется еще
одно — в предательстве. Предатель
же нигде авторитета иметь не может.
А что же, спросите вы, Холодов?
Как руководитель и «пророк» не
пострадал. Правда, вскоре за спекуля-
цию его осудили к лишению свободы.
Но уроки Михаила хорошо усвоил
Василий Филонов, его воспитанник,
бросив жену с детьми ради разврата
с «сестрами», такими же «христианка-
ми», как и он сам. Несколько лет
я пытался убедить единоверцев в
необходимости изгнать такого
«пастыря». Увы, произошло обратное:
отлучили около 40 членов общины —
тех, кто общался со мной.
Через какое-то время М. Холодов
уехал на Кубань, где возглавил группу
«пророков». Но после того как один
из его последователей и воспитанни-
ков совершил уголовное преступле-
ние, Холодова, видимо, от страха
перед возмездием разбил паралич,
и через месяц он умер. На совести
этого фанатика сотни загубленных
судеб. Сколько семей он разрушил,
сколько принес соблазна в среду ХВЕ!
И ведь десятилетиями тысячи людей
внимали его «пророчествам» и пропо-
ведям, а многие чуть ли не обо-
жествляли его.
По иронии судьбы 25 лет спустя мы
встретились с его сыном Василием
в Спасске-Дальнем. Здесь он, скрыв
свое прошлое, руководил общиной
баптистов (бывает и так). Говоря от
имени Бога высокие слова о святости,
доброте, доверии, не забывал и себя:
постоянно занимал деньги у ве-
рующих и так же постоянно «забывал»
их возвращать. Назанимав 5000 руб-
лей, Василий обиделся на упреки
в забывчивости и... перестал ходить на
собрания.
Еще в бытность мою в Джам-
булской области, в поселке Новотро-
ицком я поддерживал добрые отно-
шения с семьей К. из Токмака. Глава
семьи просил меня посетить их и по-
мочь его жене и еще нескольким
сестрам выйти из-пид влияния лже-
пророчицы. Я согласился
Нас встретила 70-летняя, довольно
бодрая женщина. Беседа проходила
спокойно, по-деловому. Я заговорил
о ее поведении, совершенно не сооб-
разном с христианскими идеалами.
«Пророчица», почувствовав шаткость
своих позиций, в надежде переломить
ход беседы, применила ко мне прием,
близкий к шаманскому,— резко вско-
чила с места, схватила довольно
увесистое зеркало и стала размахи-
вать им, инсценируя удары по моему
лицу Затем, подняв зеркало двумя
руками над головой, сделала движе-
ние, будто бросила его на пол, долго
и ожесточенно топтала ногами вооб-
ражаемые осколки, извергая в мой
адрес поток проклятий. Присутство-
вавшие должны были понять, что
я приговорен к смерти.
Бедные К.! Они поверили в это
бесовское наваждение. Когда через
месяц я посетил их семью, молодая
женщина, увидев меня, в ужасе
воскликнула. «Ты... жив?»
Или вот еще пример. В город Чу,
в одну из общин, где я в то время
гостил, приехала пожилая и «знатная»
«пророчица» из Читы. Не помню
точно имени, кажется Мария. За
несколько минут до ее прихода на
собрание я специально предсказал
присутствовавшим (среди них была
и спутница Марии), о чем именно
и как примерно она будет «проро-
чествовать», чтобы все убедились, что
говорит она не от Бога, а от себя. Так
и случилось. По окончании «проро-
чества» я сообщил Марии о проведен-
ном эксперименте. Некоторое время
она была в шоке, но опыт и самоуве-
ренность позволили ей вывернуться
из каверзной ситуации. Вернувшись
в Читу, она продолжала по-прежнему
дурачить верующих своей округи.
Может возникнуть вопрос, как мне
удалось угадать тему «пророчества»?
Да очень просто! Зная, с кем связан
«пророк», какую он занимает пози-
ция в том или ином вопросе, нетруд-
но догадаться, о чем он будет
«Пророчествовать». Так, в общине,
откуда Мария приехала к нам, много
говорили > разногласиях с нами и
предлагали свои варианты их преодо-
ления. О том же говорили и на
собрании в нашей общине в при-
сутствии Марии. Так что легко можно
было догадаться и о теме «проро-
чества» и его содержании. Однако
моими единоверцами это было
воспринято чуть ли не как чудо!
«ХРИСТИАНСКИЕ
ДОБРОДЕТЕЛИ»
«БРАТА» ГРИГОРИЯ
С одним из руководителей и «про-
роков» ХВЕ Григорием Ващенко я по-
знакомился в 1955 году. Интересно,
как он пришел к власти. В нескольких
городах Сибири существовали под-
держивавшие друг друга общины.
Ващенко настойчиво убеждал их руко-
водителей объединиться, поставив во
главе одного пастыря. Однако ве-
рующих настораживали прозрачные
намеки Ващенко, будто многочис-
ленные пророчества указывают, что
таким пастырем может быть только
он.
Движение к поставленной цели
Григорий начал с обработки «проро-
ков». Воздействуя на каждого в от-
дельности и лестью, и посулами,
и угрозами, он добился, что во всех
общинах «пророки» стали «выдавать»
необходимые ему «Божьи открове-
ния». А много лет спустя «пророки»
Иван Яшков и Татьяна Парсаева при-
знались, что они пророчествовали под
прямым нажимом Г. защенко и по
его указаниям.
В 1967 году я жил в поселке
Новотроицком и как член местной
общины тоже оказался под властью
Ващенко. Помню, как-то он мне при-
казал поехать в одну из не признав-
ших его общин и зачитать на собрании
письмо, обличавшее ее «строптивого»
руководителя. Поскольку я и сам
сомневался в избранности Ващенко,
то счел такую миссию для себя
неприемлемой. Тогда Ващенко сам
приехал ко мне, «грозен ликом и ви-
дом». Взбешенный отказом, он дого-
ворился до утверждения, что он,
и только он, решает все дела в ХВЕ
и держит всех в страхе: «Только Бог
может отменить мои решения».
Услышав в ответ обвинение в само-
званстве, в грубом насаждении
собственного культа, Ващенко вдруг
mi новенно преобразился — начал ка-
яться во всем, просил забыть его
грехи, раздоры, простить его. Более
того, стал уговаривать меня пере-
браться в Черногорск, обещая чуть ли
не рай земной.
Тронутый его раскаянием, я согла-
сился и вместе с семьей приехал. Все
было готово к приему, в том числе
и половина хорошего дома. Заходи
и живи! Но, оказывается, с одним
условием: покаяться перед Ващенко,
признать его «высшим служителем»
и впредь со всем, что бы он ни сказал,
соглашаться, подчиняться всем его
распоряжениям и прихотям. Все, ка-
залось бы, рассчитал Ващенко, все
сделал, чтобы загнать меня в ловушку,
сломать, заставить смириться, хит-
ростью и коварством поставить меня
на колени. Но я предпочел остаться
с семьей на руках без жилья, без
работы, без средств к существованию,
но с чистой совестью, искренней
верой и убеждениями.
Позже я узнал, что в течение
многих лет Г. Ващенко возглавлял
бригады шабашников, работавшие в
колхозах. И каждый раз между ним
и его компаньонами возникали
конфликты из-за того, что Ващенко
всех обманывал. Обманывал своих же
единоверцев, обманывал представи
телей государственных органов, об-
манывал граждан, доверчиво приоб-
ретавших продукцию сомнительного
качества, проворачивал махинации с
приобретением мотоциклов, в ко-
торые приходилось вмешиваться ми-
лиции.
В течение 20 лет Ващенко постоян-
но внушал сначала своей общине,
а затем и другим представление
о своей исключительной праведности
и непогрешимости. «А если вы видите,
что я согрешил,— добавлял он,— то
это вам только кажется. Низший не
может видеть согрешений высшего».
И полностью подчинившиеся его
власти «пророки» безропотно под-
тверждали все это именем Божиим!
44
«Пророки» в руках Ващенко были
всего лишь эффективным средством
для достижения его целей.
Прошло еще немало лет, прежде
чем единоверцы Ващенко выдворили
его из общины. А что же дальше?
Бывшие соратники, разделавшись со
своим «вождем», принялись друг за
друга разрывая общину на части,
переманивая каждый на свою сторону
различными посулами ничего не по-
нимающих в этой возне единоверцев.
В 1972 году мы решили всей семьей
переехать в Находку. Жалость ли
руководила тогда мной или высшая
любовь, а может — обычный для ХВЕ
фанатизм, но я снова затеял перепис-
ку с Ващенко. Осуждая его за все зло,
которое он причинил единоверцам,
я все-таки сочувствовал ему, считая,
что его соратники общую вину свали-
ли на него одного. Все в Находке
понравилось мне. Отправив телеграм-
му семье, я стал ждать ее приезда.
И здесь вновь повторилась та же
история, что и при моем переезде
в Сибирь
Еще в 1967 году я открыто выступил
в Казахстане против деятельности
Ващенко. В ответ он сделал в черно-
горской общине шестичасовое заяв-
ление, записал его на магнитную
ленту и распространил во всех общи-
нах, где имел какое-либо влияние.
В этом заявлении, в частности, были
такие слова: «Я знаю Бориса Зудерма-
на 12 лет, и не было ни одного
мероприятия, проводимого нами,
чтобы он не воспротивился. А потом
не только соглашается, но и пропове-
дует об этом другим»
Да, так, к сожалению, тоже было, но
далеко не всегда Как можно было,
к примеру, согласиться с его ут-
верждением о том, что президент
США Трумэн — святой библейский
князь Михаил, который «истребит по
воле Божией род человеческий»?
И я спорил с ним и с другими. Но
Ващенко тыкал в тот или иной стих
Библии и требовал разъяснения. Что
мог я тогда ответить? Молодой, не-
опытный, приученный на слово верить
старшим (а тем более одному из
ведущих проповедников), я, конечно
же, не мог тогда правильно объяснить
элементарные вещи. Вот и вынужден
был, задавленный авторитетом Григо-
рия, принимать на веру то, что
противоречило духу и букве Еванге-
лия, моему личному убеждению и на-
туре. И не только верил сам, но,
бывало и убеждал в этом других.
В кругу своих соратников Григорий
любил прихвастнуть победами в
конфликтах с органами власти Черно-
горска. Не зная еще хорошо самого
Ващенко, не зная причин этих
конфликтов, я нередко сравнивал
свою «серенькую» жизнь с его «ге-
роической». И хотя уже имел звание
лучшего токаря города, не понимал,
что именно в этом и должно было
проявиться мое человеческое досто-
инство.
Я продолжал считать, что обязан
прославиться прежде всего как ис-
тинный поборник идей, которые так
«геройски» отстаивал Ващенко перед
органами власти. И нашел такую
возможность. Читая как-то брошюру
о религии и законе (название и автора
уже не помню), я испещрил ее
грубыми комментариями, нападками
на автора и передал в горком партии.
Да, меня пригласили в горком, я был
«героем» в своих глазах и в глазах
единоверцев! Только значительно по-
зже я понял настоящую цену своему
«геройству» и, пользуясь случаем,
приношу глубокие извинения тем, по
отношению к кому совершил эту
хулиганскую выходку. К сожалению
такие поступки в моей жизни не были
единичными. И могу с абсолютной
уверенностью утверждать, что мно-
гие, очень многие верующие совер-
шали и совершают подобные нехрис-
тианские действия, находясь под пси-
хологическим воздействием вкрав-
шихся в христианство обольстителей.
Петр Ващенко, подогретый нена-
вистью брата своего Григория, возне-
навидевший государственную власть
(а затем и самого Григория), будучи
сам малограмотным, если не сказать
больше, запретил своим детям посе-
щать школу, отказался от гражданства
(смотрите — «по религиозным моти-
вам»!), пробрался в посольство США
в Москве и несколько лет отсиживался
там к удовольствию информационных
агентств западных стран, шумевших
на весь мир о его «страданиях за
веоу». В кампанию «защиты жертвы
безбожного коммунизма» включи-
лись парламентарии, члены прави-
тельств стран «свободного мира».
Конечно, и на Западе немало трезвых
людей, умеющих отличить истину от
лжи, но нашлись и такие, кто искренне
поверил в «ужасы коммунистическо-
го режима».
Перебирая в памяти все «худо-
жества» Г. Ващенко, а здесь описана
лишь незначительная их часть, я и сам
теперь удивляюсь собственной наив-
ности. Как мог я верить ему, как мог
называть его братом во Христе? Как
могли люди десятилетиями считать
его служителем Божиим? Садист по
натуре, он не щадил никого. Его жена
со слезами на глазах неоднократно
рассказывала об издевательствах Гри-
гория над ней и детьми. Забитая,
запуганная женщина на мое предло-
жение рассказать о нем общине
воскликнула: «Он убьет меня, а у меня
дети!»
Среди пастырей ХВЕ Ващенко —
далеко не исключение.
В 1974 году я заехал в Черногорск
Как там в общине без Ващенко? Увы!
Все так же разделена она на два
враждующих лагеря. Правда, вдохно-
вение к руководителям общин при-
ходит иным путем, чем при Ващенко.
Так, один из руководящих братьев
показывает подаренную ему кем-то
брошюру... из Израиля. В нашей
стране была издана брошюра «Госу-
дарство Израиль. Экономика и по-
литика». Советскую они, по-види-
мому, не читали. А эта была «от-
туда!» — и на нее благоговейно
ссылались как на откровение.
Ничего, что могло бы привлечь
внимание, в ней не было—обычная
сионистская пропаганда, и мне пока-
залось, что руководящие братья от-
лично понимали это. Но вот зашли две
девушки, и брошюра моментально
исчезла со стола — рядовые члены не
должны знать, какими «идеями» вдох-
новляются их пастыри. Попав на
благодатную почву, сионистские
«идеи» принесли свои плоды.
Брошюре дали новую «одежду» про-
рочеств, разбавили текстами из Биб-
лии и началось изучение... иврита.
В норму вошло соблюдение суббот,
пошло повальное уничтожение (в про-
дажу либо на съедение собакам)
«нечистых» свиней, бесконечное де-
ление верующих на «верных» и «не-
верных».
В Находке я решил стать членом
одной из местных общин. Существует
неписаное правило, согласно которо-
му руководители общин стараются
чередовать проповедников так как
в большинстве случаев проповеди
однообразны. Выступивший с пропо-
ведью потом, как правило, одну-две
недели «не говорит».
Со мной всегда поступали иначе.
Я должен был говорить на каждом
собрании, и мои проповеди часто
использэвались для обсуждения, для
бесед и как материал для других
проповедников, что позволило мне
без какого-либо особого труда заслу-
жить у верующих авторитет. Казалось
бы, все идет хорошо и можно нако-
нец-то со спокойной совестью всего
себя посвятить Богу. Но с каждым
собранием, а особенно членским,
«братским»2, я все более убеждался,
что попал из огня да в полымя.
ЛЖЕПРОРОЧЕСТВО
или ПОЛИТИЧЕСКАЯ
ПРОВОКАЦИЯ?
По своей психологии христиане
веры евангельской отличаются осо-
бой доверчивостью. Здесь все, что
исходит из уст пастырей и «проро-
ков»,— истинно. Ведь они поставлены
Богом! Даже слыша явную бес-
смыслицу, рядовой верующий, как
правило, не сомневается: лучше уж
принять на веру то, что «пророк»
2 Собрание, на котором, как правило, обсуж-
даются внутриобщинные дела. В одних тече-
ниях и общинах на такие собрания допускается
только актив — руководители общины и про-
поведники, в других — все мужчины, члены
этой общины, в третьих — все члены общины
(принявшие водное крещение). (П р и м.
р е д.)
45
говорит от себя, чем хоть нь гран
усомниться в том, что он говорит от
Бога, ибо это уже будет хула на Духа
Святого, которая не прощается. И ве-
рующий избирает золотую середину:
если пророчество сбудется — значит,
оно от Бога; если нет — значит, лож-
ное. И это выжидание, подогреваемое
боязнью ошибиться, может длиться
десятилетиями. А «пророкам» и руко-
водителям только того и надо! Если
же «пророчество» облечь в туман-
ную, загадочную форму, его хватит на
несколько поколений.
Когда в 50-х годах распространи-
лось «пророчество», что в Находку
придет Белый пароход и вывезет всех
в «страну обетованную», то уверовав-
шие в эту весть срочно приехали
в Находку. После 25 лет бесплодного
ожидания среди уверовавших поднял-
ся ропот. Одни стали утверждать, что
пророчество было неистинным, то
есть не от Бога, другие начали погова-
ривать, что это была тонко задуман-
ная политическая провокация, цель
которой —- вызвать среди верующих
сначала недовольство Советской
властью, а затем и конфликт с ней.
Казалось бы, все ясно — «проро-
чество» с треском провалилось. Но
Иван Плотников — пятидесятники На-
ходки отлично его знают — поступил
просто: открыл Библию и, зачитав
текст о том, что израильский народ
был в плену 70 лет, стал убеждать
единоверцев, что и им надо ждать не
меньше. Попробуйте доказать, что
пророчество ложное. Не хватит жиз-
ни! Но если христианин в течение
десятилетий не научится определять
происхождение пророчеств (от Бога
ли они?), то он не вправе вообще
называть себя христианином, так как
не знает голоса своего Пастыря
(Иоан., 10:4—5). К сожалению, об
этом многие забывают и верят только
в те пророчества, в которые им
хочется верить, или в те, которые по
тем или иным соображениям им
выгодны.
Например, сын Ивана Плотникова,
Николай, выехал в США из Находки,
но он не верит в те пророчества,
в которые верит его отец. А отец
считает, что над его сыном сбылось
пророчество, и теперь ждет своей
очереди. Вся его воля, психика, все
мысли настроены на одну волну —
выезд. Только выезд! Все, что не
отвечает или противоречит этой цели,
отметается им без раздумья и сожа-
лений.
Мне не знакомы организаторы
движения ХВЕ за выезд из СССР
и переезда в связи с этим в Находку.
Но с 1958 года я знаю Эдмунда
Кончака. Тогда он жил в городе Чу
Джамбулской области, руководил об-
щиной, в которой состояли и мои
родственники. По их словам, после
того как Эдмунд в годы войны совер-
шил какое-то преступление и отбыл за
него наказание, у него появилась
мания преследования. В каждом че-
ловеке он видел угрозу для себя,
поэтому, услышав пророчество о
«выводе XI .Е», тут же стал убеждать
свою общину ехать в Находку. Я же,
наоборот, пытался убедить родствен-
ников и друзей не делать этого.
Попытки мои поговорить с ним Кончак
отвергал, избегал встреч со мной.
В конечном итоге Кончак уговорил
несколько семей и, бросив общину,
тайно уехал в Находку. В 1972 году
мы, урке здесь, снова встретились
с ним, но и в Находке мания преследо-
вания не оставила Кончака, парализо-
вав его психику. Правильно сделали,
на мой взгляд, органы Советской
власти, разрешив ему выезд в Запад-
ную Германию. Там, у своих родствен-
ников, по имеющимся у меня сведе-
ниям, он полностью отрекся от де-
ятельности служителя и от идеи
«вывода ХВЕ».
Ничем не отличаются от Э. Кончака
и главные организаторы движения
ХВЕ за выезд из СССР. Мне говорили
верующие, что Горетой еще в Наход-
ке фактически отрекся от Бога, а уехав
на Кубань, выдал себя там за «высше-
го служителя», возглавляющего вы-
езд из страны (но уже не через
Находку).
В течение ряда лет в Находке мне
приходилось видеть «пророков» и ру-
ководителей общин ХВЕ. Взаимная
слежка, подозрения, недоверие —
обычные нормы их взаимоотношений.
Как правило, они не отличаются не
только общей грамотностью, культу-
рой, но и знанием Библии. Возникает,
например, какой-нибудь вопрос, свя-
занный с толкованием библейской
истины,— ждут, кто скажет что-либо
первым! А выждав, набрасываются на
него, чтобы опровергнуть сказанное.
На обычных собраниях к этому
привыкли и относятся терпимо. А вот
на так называемых «братских» проис-
ходят такие скандалы, что невольно
задумываешься: да христиане ли они?
Из-за какой-либо несущественной де-
тали (например, на какое время суток
назначить праздничное собрание)
около десятка крикунов доходят до
потери человеческого облика. Это
происходит и при обсуждении вопро-
сов, решать которые следовало бы
в молитвенном благоговении.
Даже мне, немало повидавшему
и привыкшему к любым неожидан-
ностям, трудно без боли вспоминать
факты, которые никак не делают чес-
ти руководителям моих единоверцев.
В 1974 году в Находке, в доме
Л. Галушкина я присутствовал на
«изгнании беса» из Анатолия Седого.
Происходило это следующим обра-
зом. Анатолию связали ремнем ноги,
а Л. Юровский и хозяин дома, взяв
его за руки, ставили на колени. Стоять
на коленях вообще трудно, а если
учесть, что эта процедура длилась
весь период молитв (молились с утра
до вечера много дней подряд), то
физически и невозможно. Анатолия
держали за большие пальцы обеих
рук и при попытках вырваться ему их
выкручивали. Корчась от боли, тщетно
взывал он о помощи. Десятки людей,
сменяя друг друга, заглушая его
крики, молили об «изгнании беса».
Только мое вмешательство положи-
ло конец издевательствам. Позднее,
когда я навещал Анатолия, он, по-
казывая опухшие руки, чуть не пла-
кал: «О, мой врач! Иди ск зрей ко мне,
посмотри, что они сделали со мной!»
Со Светланой (фамилию за дав-
ностью лет не помню) поступили
с еще большей жестокостью: чтобы
«бес вышел из нее», ее душили,
сдавливая горл.**; с ужасом ожидала
она очередной «молитвы об изгнании
беса». Результат не мог быть иным —
несколько десятилетий она находится
в психиатрической больнице.
В Находке хорошо знают «проро-
чиц» Веру «Магаданскую» и Надежду
Орлик. Перед тем как начать «проро-
чествовать», Надежда громко хлопает
в ладоши, прерывая молитву. Все
замолкают. В экстазе она произносит:
«Так говорит дух...» И дальше набор
бессмысленных слов и выражений,
чередующихся с нормальными фра-
зами: нет истины, нет любви и т. д.
Вера действует иначе. Вдруг во
время молитвы раздается громкий ее
вопль: «Ой-ой-ой!» На коленях она
ползет через комнату, голова ее
неестественно наклонена набок; гру-
бо, локтями пробивает себе проход
среди единоверцев, подползает к ко-
му-то и с гневом заявляет: «Я дал тебе
великий дар. Как ты мне служишь?
Накажу...». Затем высоко прыгает
возле него на коленях. Зрелище
ужасное. Удары коленей сотрясают
пол, все происходит как во сне,
вызывая ощущение нереальности.
Однако на психику верующих это
действует очень сильно. Сама Вера
и Н. Куропаткин, в свое время тоже
прыгавший на коленях, объясняют это
«силой Божией», а рядовые ве-
рующие — «какой-то силой». Лично
же я думаю, что ни к «пророчествам»
Веры, ни к ее способностям так
прыгать Бог не имеет никакого отно-
шения.
Много раз после участия в собра-
ниях ХВЕ в Находке (да и в других
местах) я мысленно анализировал
слова и дела руководителей и особо
активных членов общин и пришел
к убеждению, что ими движет одно
стремление: удержаться у власти,
добиться своей личной цели, опро-
вергнув при эт< >м любого противника
любой ценой, используя как его
слабости, так и силу своего психичес-
кого воздействия на единоверцев,—
вот что их объединяет и делает до
поры до времени сообщниками.
Помню, дети некоторых верующих
из общины С. Белко самовольно по-
ехали во Владивосток и побывали
46
в цирке. Дети есть дети, им хотелось
посмотреть дрессированных зверей.
Белко, узнав об этом, поднял крик:
«Не пускать их в собрание!» Кончак,
бывший руководитель, не оправдывая
детей, возразил против столь жестких
мер. Надо было видеть и слышать, как
эти облеченные властью пастыри по-
носили и оскорбляли друг друга.
В спор вмешались Николай Плотни-
ков, Юрий Жеребилов. В ход пошли
упреки, обвинения, самые крайние
эпитеты.
Мне стыдно сегодня писать о том,
что и я сидел среди этих людей,
увещевал их, старался примирить
Видели все происходящее еще около
сорока братьев по вере. Но что они
могли изменить? Конечно, сотни ве-
рующих женщин и детей, не допус-
каемых на «братские» баталии, ничего
о них не знают, а потому и по сей день
считают подобных «пастырей» став-
ленниками Бога. До смешного дохо-
дит, но ведь вся эта братия поотлучала
друг друга от церкви давно и не
единожды! Как-то Афанасий Райлян
(ныне покойный), руководитель об-
щины в Находке, сказал: «Братья,
оставшиеся здесь, собрались со всех
концов страны, и каждый из них был
дома служителем, диаконом или пре-
свитером. Попробуй управлять ими».
От себя могу добавить, что многие из
оставшихся в Находке озлоблены не
только друг на друга, на государство,
на мир в целом, но и на Бога
Пытаясь разобраться в причинах
этого, я более года дважды в месяц
посещал «братские» собрания.
И каждый раз, уходя, заверял себя:
«Всё. Последний раз. Больше не
пойду». Но желание помочь искренне
верующим разобраться в происходя-
щем, в делах их пастырей вынуждало
меня снова и снова идти туда.
Человек по своей природе опти-
мист. Он всегда верит, что завтра
будет лучше, чем сегодня. В подав-
ляющем большинстве своем он всег-
да надеется, что усилия, затраченные
на доброе дело, дадут добрые плоды,
пусть даже они достанутся не ему
лично, а другим. Верующие, я имею
в виду истинно верующих, в конечном
итоге тоже рассчитывают на справед-
ливость и милосердие Божие.
На что же рассчитывают мои едино-
верцы в Находке? Лжепророки зама-
нили их сюда и бросили на произвол
судьбы. А пастыри вынуждены беско-
нечно лгать, обманывать друг друга,
государство, зарубежные религи-
озные организации и мировую об-
щественность. Это не просто группа
заблудших людей, нет. Все, что они
делали и делают, делается осмыслен-
но, с далеко идущими целями. В стра-
хе перед возможным возмездием
(и на земле, и на небе) они уже сейчас
готовы положить на плаху голову...
своего брата, но не свою. Зарвавшись
и не видя путей для выхода из
создавшегося положения, они через
своих «пророков», помогающих им
держать в узде верующих, все боль-
ше и больше вязнут в болоте беззако-
ния. Все эти Ващенко, Патрушевы,
Бурлаченки, пытаясь создать себе
в глазах западной общественности
репутацию «борцов за веру», давно
уже используют рядовых верующих
как марионеток, действуя от их име-
ни, но в сугубо личных целях.
Говоря о ХВЕ Находки, я имею
в виду не только их и не только тех,
кто по «религиозным» мотиьам же-
лает выехать из страны. Ни для кого из
верующих, мыслящих здраво и так же
поступающих, не секрет, что лжепро-
роки и лжеучители заняли в ХВЕ
прочные позиции. «Пророчица» Ната-
ша, проживающая в Москве, ничем не
отличается от «пророчицы» Нади,
проживающей в Находке: Надя бук-
вально на каждом перекрестке
распространяет всякие небылицы о
своих братьях и сестрах, а Наташа на
автобусной остановке пыталась дока-
зать мне, что без откровения свыше
народ не обуздать. Слушая ее, я ду-
мал: «А сама-то ты обузданная?»
Епископ Средней Азии Славик уже
на склоне своих лет говорил мне, что
руководствуется только проро-
чеством. «Это мои глаза и уши»,—
сказал он о даме, у которой была
довольно сомнительная репутация
среди ерующих Джамбула, где он
тогда жил.
Его преемник Павел «Ферганский»
заявлял, что руководствуется только
дополняющими и подтверждающими
друг друга пророчествам^, из разных
общин. На самом же деле он
закрывался наедине с «пророчицей»
и выходил с исписанным листком,
выдавая написанное за откровение от
Бога.
В Белоруссии епископ П. Ф. Дуби-
нин рассказывал мне о таких «виде-
ниях», которые в миру называют пор-
нографией.
Христиане же внимают им, вместо
того чтобы извергнуть их из своей
среды . (Матф., 7:15—23), как того
требует Священное писание.
МЫСЛИ БЕЗ НИМБА
+ К чертям посылают чаще, чем к богу,—
не значит ли это, что падает авторитет
всевышнего?
Николай ВЛАДИМИРОВ
г. Москва
+ Своим началом кораблестроение обя-
зано всемирному потопу.
Владимир ОХМАТОВСКИЙ
г. Симферополь
+ Если бес попутал — бог не поможет.
Михаил СТОЛИН
, г. К и е в
+ Духовный голод лучше всего утолять
пищей для размышлений.
Юрий КУРИЛОВ
г. Нальчик
Стоит ли удивляться, что под покро
вительсгвом подобных «пастырей»
процветают не только лжепророки,
но и лжечудотворцы?
Примеров тому немало. Расскажу
только об одном нашумевшем среди
ХВЕ событии.
Примерно в 1965 году по общинам
распространилось известие о том, что
в Казахстане произошло «чудо», ре-
зультатом которого было исцеление
парализованной Клары Циллер.
В 1966 году, приехав к родственни-
кам в Казахстан, я навестил Клару. По
моей просьбе она рассказала историю
своего исцеления: «В течение семи
лет я лежала в постели без движения.
Но однажды ко мне пришел ангел,
взял меня за руку и сказал, чтобы
я встала. Я встала и почувствовала
себя совершенно здоровой».
Конечно, весть о чуде распростра-
нилась с быстротой молнии. К Кларе
началось паломничество со всех кон-
цов страны. Умиленные и восхи-
щенные единоверцы не скупились на
подарки и подношения, каждый хо-
тел хоть как-то стать соучастником
события. Рассказ о «чудесном исце-
лении» переписывался многими
людьми, размножался и расходился
по всей стране.
Выслушав Клару и сравнив расска-
занное ею с тем, что мне уже было
известно от других, от ее соседей,
я сказал: «Либо я не знаю, что такое
истина, либо то, что ты рассказала,—
не истина». Она смутилась, потупила
глаза: «Как'знаешь». А через несколь-
ко лет Клара публично раскаялась
и призналась в обмане. На вопрос,
зачем она обманывала людей, Клара
ответила: «Мне очень много привози-
ли и присылали». Таким образом,
с ней все ясно: обманывала, чтобы
получать материальные блага. Не ясно
другое — рукописи с историей ее
«исцеления» по сей день обсуж-
даются среди ничего не подозре-
вающих верующих. Вряд ли есть такая
община, где бы не знали об этой
истории. Но вот о раскаянии Клары
мало кто слышал.
Окончание следует.
+ Знал, что бога нет но боялся об этом
говорить: а вдруг услышит.
Александр ПЕРЛЮН
Кировоград
-f- Не так страшен черт, как плата за его
изгнание.
Михаил ЛЕМПЕРТ
г. Новочеркасск
Ростовской области
Зевс-громовержец: «Кто не спрятал-
ся — я не виноват».
Александр БАРСУКОВ
г. Москва
♦ Ангел-телохранитель.
Владимир ПОЛИЩУК
Кировоград
47
ПАМЯТНИКИ ОТЕЧЕСТВА
А ополовников,
доктор архитектуры,
заслуженный архитектор
РСФСР,
Е ОПОЛОВНИКОВА.
кандидат архитектуры
Раскол в истории
русской православ-
ной церкви — явле-
ние сложное, много-
плановое. Фанатич-
ная приверженность
раскольников старым по-
рядкам объективно ста-
новилась тормозом для
прогрессивных преобра-
зований. Одновременно
их стремление сохранить
глубокое и тонкое пони-
мание русского искусства
помогло сберечь и пере-
дать последующим поко-
лениям то своеобразие
нашей национальной
культуры, которое пре-
Окончание Начало в № 3.
допределяет ее мировую
ценность, интернацио-
нальное значение.
Церковные реформы
XVII века с их при-
верженностью византий-
ским канонам обруши-
лись на самобытную на-
родную архитектуру,
строгую и лаконичную,
чуждую помпезности и
украшательства.
Храм-башня перестает
быть памятником, рас-
считанным на восприя-
тие снаружи, издали.
Целостная скульптур-
ность его силуэта разру-
шается. Изменяется вся
эстетическая система
столпообразных храмов,
весь идейный, социаль-
ный смысл, здание те-
ряет облик монумента на
площади для собраний.
Б деревянных церквах
меняется и роль трапез-
ной, превращаемой из по-
мещения по-своему мирс-
кого в сугубо культовое.
Значительно увеличива-
ется ее объем, центричес-
кая композиция церквей
уступает место вытяну-
тым «кораблевым» пла-
нам, благодаря чему тра-
пезная окончательно те-
ряет свою самостоятель-
ность и превращается в
часть собственно церкви,
слйвшуюся с ней воеди-
но. Само слово «трапез-
ная» становится архаиз-
мом, ибо никаких трапез
там уже не происходит.
В свете новых требо-
ваний шатер казался не-
достаточно церковной,
слишком простонарод-
ной формой завершения
храма. Иерархи стояли
за то, чтобы строить церк-
ви «о пяти верхах, а
не шатром». Противо-
поставление пятиглавия
ш^тру, искусственно соз-
данное противоречие
между двумя формами
одной и той же художест-
венной культуры, кото-
рые до реформ Никона
плодотворно развивались
каждая по своим путям,
сыграло отрицательную
роль в истории русской
архитектуры. Сооруже-
ние шатровых церквей в
конечном итоге было за-
прещено.
Но в отдаленных се-
верных лесах народ
упорно продолжал стро-
ить свои храмы «по ста-
рине», особенно в эконо-
мически сильных, сохра-
нивших некоторую поли-
тическую независимость
районах. Шатер приоб-
рел чуть ли не символи-
ческое значение.
Недаром Блоку в 1908
году представлялся
«красный Христос», вы-
шедший к обездоленному
крестьянству из «сосно-
вого храма» и здесь же,
на деревенской площади,
48
учредивший крестьян-
скую республику.
Запрещенный шатер
пытались маскировать
новыми типами архитек-
турных завершений, на-
пример четырьмя неболь-
шими главами над сру-
бом или боковыми приде-
лами вокруг шатра: вро-
де бы достигалось тре-
буемое пятиглавие, а сам
шатер оставался без из-
менений. Такими были
церкви в селах Ненокса и
Пияла Архангельской
области.
Тип шатра на «креща-
той бочке» особенно раз-
вился в восточной части
русского Севера, а на
Пинеге и Мезени стал
традиционным (Кевро-
ла, Юромско-Велико-
дворский погост и др.).
Остроумно решено тре-
буемое пятиглавие без из-
менения стройного цент-
рального шатра в церкви
села Вазенцы. на Онеге.
Ответом народных зод-
чих на запрещение шат-
ра явилось и кубоватое
покрытие центрального
сруба — форма, заимст-
вованная из древнерус-
ской хоромной архитек-
туры. Криволинейные
очертания кубоватых
«верхов», чем-то напоми-
навших огромные луко-
вичные главы, несли, в
общем, ту же символи-
ческую нагрузку, что и
шатер, олицетворяя сень
небесную. Ни кубоватые,
ни многоглавые, ни ярус-
ные церкви широко-
го распространения на
Руси не получили, просу-
ществовав сравнительно
недолго. Предвестники
возрождения древнерус-
ского деревянного зодче-
ства, они были вытесне-
ны постройками «в новом
вкусе». На смену органи
чески самобытной архи-
тектуре пришел казен-
ный «византийско-рус-
ский стиль». Регресс де-
ревянного культового
зодчества прямо соотно-
сится с бюрократизацией
всей русской церкви.
«Они прошли,— писал
Н. В. Гоголь,— те века,
когда... художник выше
и выше стремился вознес-
ти создание свое к небу...
Здание его летело к не-
бу... и величественный
храм так бывал велик пе-
ред обыкновенными жи-
лищами людей, как вели-
ки требования души на-
шей перед требованиями
тела».
Культовое деревянное
зодчество конца XVIII —
начала XIX века, несмот-
ря на все происшедшие
в нем перемены, по-преж-
нему оставалось зодчест-
вом нарбдным. Оно не
выходило из строгих гра-
ниц самобытных тради-
ций, сохраняло отноше-
ние к дереву как к ма-
териалу искусства, по-
прежнему оставалось ар-
хитектурой, не подра-
жающей и не имитирую-
щей никакие стили.
К середине XIX века
царское правительство и
синод начали «крестовый
поход» против расколь-
ничьей архитектуры, к
которой причисляли все
древние деревянные
церкви. Гонения распро-
странились и в глухие
северные леса. Под пред-
логом ветхости было
уничтожено огромное ко-
личество старых часовен,
церквей, монастырских
ансамблей, десятки и сот-
ни скитов.
В 1854 году был раз-
громлен Даниловский
монастырь, стоявший на
берегу реки Выг. По
распоряжению царского
правительства на землях
монастыря было поселе-
но 100 пахотных кресть-
ян из Псковской губер-
нии и началось выселе-
ние его обитателей-старо-
обрядцев. Выли разорены
здание церкви, кладбища
и даже ограды монасты-
ря.
Даниловский монас-
тырь (он же — Выгов-
ская община) не только
считался своеобразным
раскольничьим центром,
духовной святыней, он
был и крупнейшим
культурно - хозяйствен-
ным звеном Обонежья.
Здесь было несколько
хлебных пристаней, два
лесопильных завода,
мельницы, кожевенный
завод. Здешние рубли —
из чистого серебра — це-
нились дороже казен-
ных. Все поморское насе-
ление снабжалось из Да-
нилова книгами и икона-
ми. «Данилов был и уни-
верситетом и народной
школой... И все это исчез-
ло, как сон»,— писал в
1912 году Д. В. Фило-
софов.
Характерным явлени-
ем второй половины XIX
века становится массовая
постройка каменных
церквей рядом с деревян-
ными, а иногда и на месте
их. Но тривиальная не-
выразительность архи-
тектурных образов но-
вых, построенных по ти-
повым проектам камен-
ных церквей только ярче
выступала в соседстве с
величественными дере-
вянными храмами и ко-
локольнями XVI —
XVIII веков.
Началась почти повсе-
местная переделка дере-
вянных церквей, многие
уникальные памятники
были искажены до неуз-
наваемости. «Как будто
бы старались нарочно
внушить мысль, что ве-
ликое совсем невелико;
как будто бы насильно
старались истребить в ду-
ше благоговение и сде-
лать человека равнодуш-
ным ко всему»,— так
оценил Н В. Гоголь но-
вые веяния в архитекту-
ре второй четверти XIX
столетия.
Внешняя и внутренняя
тесовая обшивка «под ка-
мень» закрывает стены
почти всех древних дере-
вянных церквей. Строгие
окна заменяются «италь
янскими» полуциркуль-
ными, а массивные две-
ри, вытесанные из одной
плахи,— легкими дву-
створчатыми филеноч-
ными дверьми с остекле-
нием. Кровли «по пото-
кам и курицам» уступа-
ют место либо железным,
либо тесовым на гвоздях.
Лемеховое покрытие глав
и бочек также заменяет-
ся железным. Крыльца и
галереи с их резными
столбами обшиваются те-
сом, образуя безликие
пристройки. К обшитым
срубам добавляют клас-
сические портики, пи-
лястры, арки. На шатро-
вых колокольнях водру-
жаются балюстрады с
крупными токарными ба-
лясинами, на гранях
восьмерика рисуются
арочные окна. Тесовая
обшивка стен раскраши-
вается масляной краской
различных цветов, грубо
имитирующей мрамор и
белую поверхность шту-
катурки. Понятие краси-
вого подменяется поняти-
49
ем дорогого материала.
Стены окрашиваются и
внутри оштукатуривают-
ся или оклеиваются обоя-
ми. Резные столбь! в тра-
пезных — массивные, с
крупной резьбой — сте-
сываются и закрываются
обшивкой, образуя некое
подобие аккуратно сколо-
ченных дощатых ящи-
ков. Старые иконостасы
заменяются столярными
изделиями городского
происхождения с их де-
шевой мишурой. Орна-
ментальная роспись под-
весного потолка — «не-
ба» — закрывается ярко
разрисованным холстом
или «подновляется» в ро-
зово-голубой «веселень-
кой» гамме, а то и просто
закрашивается синей ма-
сляной краской, на кото-
рую набивают фанерные
звездочки или вырисо-
вывают их белилами.
«Куриным» называл
художественный вкус
«богомазцев» XIX века
поэт Н. Клюев. В статье
«Сдвинутый светильник»
(1919) он продолжил на-
чатую еще Аввакумом
беседу «Об иконном пи-
сании». «Всматриваюсь
в иконостас, в сусальную
глубь алтаря. Боже, ка-
•кое убожество!.. И не Фи-
липпы в митрополитах, а
Малюты Скуратовы в та-
ковых верховенствуют.
Увы! Увы! Облетело золо-
тое церковное древо, раз-
веяли черные вихри трав-
чатое, червонное узо-
рочье, засохло ветвие
благодати, красоты и се-
рафических неисповед-
ных трепетов. Пришел
железный Ангел и сдви-
нул светильник церкви с
места его. И все переко-
силось».
Церковные преобразо-
вания, именовавшиеся на
языке духовенства «бла-
голепным обновлением
языческих и расколь-
ничьих храмов», вытрав-
ляли запечатленные в ар-
хитектуре вековые народ-
ные традиции и сам дух
древнерусского зодчест-
ва, превращая подлинно
народную архитектуру в
безликий, эклектичный и
разностильный конгло-
мерат с элементами ам-
пира, классицизма, ба-
рокко, нововизантизма и
даже готики. «Вериги чу-
жих форм» в корне иска-
жали ясные и четкие ар-
хитектонические прин-
ципы классического де-
ревянного зодчества, пре-
дельно выявлявшие ос-
новное художественное
качество материала и его
конструкцию.
Но душу народа умерт-
вить нельзя, все равно —
по малым штрихам, по
невидимым поспешному
взору деталям — она бу-
дет узнана и возрождена.
Во второй половине XIX
века на общем безотрад-
ном фоне массового унич-
тожения и искажения па-
мятников древней нацио-
нальной художественной
культуры отчетливо на-
метилась и противопо-
ложная тенденция.
В ее основе лежало
стремление познать все
стороны жизни трудово-
го народа, не только ма-
териальной, но и духов-
ной. Возникший интерес
к народной художествен-
ной культуре дал свои
плоды. Мотивы народно-
го творчества стали за-
метны в литературе и му-
зыке, театре и живописи,
прикладном искусстве и
архитектуре. Началось
паломничество интелли-
генции к родникам рус-
ской национальной худо-
жественной культуры, в
первую очередь на Север.
Прогрессивная тенден-
ция к познанию древне-
русского деревянного
зодчества как одной из
форм самобытной нацио-
нальной культуры про-
явилась на первых порах
в изучении, исследова-
нии и публикации мате-
риалов о его лучших, до-
толе неизвестных произ-
ведениях, а также в
осуждении их варвар-
ских искажений.
Академик Л. В. Даль,
первый исследователь де-
ревянного зодчества, по-
сетивший Север в 1874
году, в период разгула
стихии обновлений, пи-
сал, что «епархиальное
начальство... щедро на-
граждает медалями и
кафтанами за возобнов-
ление... старых строений,
равно как и за их конеч-
ное истребление».
О безвкусии неоцерков-
ного искусства писал ис-
следователь русского Се-
вера академик В. В. Сус-
лов в своих «Путевых за-
метках по Северу России
и Норвегии» (1888). О
том же говорит Ф. И. Бу-
слаев: «До крайней сте-
пени безвкусия дошло
наше церковное искусст-
во последних ста лет...»
(1908). Д. В. Философов
недоуменно восклицает:
«Надо только удивлять-
ся, как при таких усло-
виях русское деревян-
ное зодчество не погиб-
ло окончательно» (1912).
Это же явление неизмен-
но отмечали и другие ис-
следователи русского де-
ревянного зодчества:
Д. Милеев, П. Покрыш-
кин, А, Каретников,
И. Грабарь, Ф. Горно-
стаев, К. Романов. Об
этом же писали худож-
ники, искавшие вдохно-
вения в народном твор-
честве Севера: И. Би-
либин, В. Верещагин,
Н. Шабунин, В. Плотни-
ков и другие.
Археологическая ко-
миссия, составленная по
преимуществу из уже на-
званных исследователей,
активно противодейство-
вала искажениям старых
церквей. Многие и поны-
не благополучно сущест-
вующие памятники дере-
вянного зодчества, обре-
ченные духовенством на
снос из-за ветхости или
малой вместимости, были
сохранены только благо-
даря противодействию
Археологической комис-
сии. Можно назвать церк-
ви в селах Белая Слуда
и Панилово (сгоревшие в
60-х гг. нашего века),
памятники в селах Ян-
домозеро (Карелия),
Цывозеро (Архангель-
ская область), Новинки
(Вологодская область) и
другие.
По инициативе и при
участии Археологичес-
кой комиссии были про-
деланы и первые опыты
подлинной реставрации
памятников в селах Пи-
чуга, Зачачье, Панило-
во, Верховье, Челмужи,
Цывозеро. Реставрация
деревянных шедевров —
первая в России — была
проведена в самом конце
XIX века и начале наше-
го столетия под руковод-
ством крупнейших иссле-
дователей архитекто-
ров Д. В. Милеева и
А. А. Каретникова.
Подлинные реставра-
торы чтили чарующую
простоту и националь-
ную самобытность масте-
ров, понимали их особен-
ности и традиции, умели
разбираться в подлинном
и наносном. На этих же
принципах основана и со-
временная методика.
В первые послевоенные
годы, когда взоры народа
с еще большей любовью
устремились к истокам
своей истории и культу-
ры, работы по реставра-
ции творений зодчества
русского Севера были на-
чаты с Успенской церкви
в Кондопоге (1948) —
вершины шатровой архи-
тектуры России.
В середине 50-х го-
дов — впервые в практи-
ке реставрации — пол-
ностью был освобожден
от «благолепных обнов-
лений» XIX века 22-гла-
вый Преображенский со-
бор в Кижах. Отступился
от него «железный Ан-
гел», прихватив с собой и
грохочущий металл его
многоглавия, утвержден-
ный некогда вместо се-
ребристого лемеха, и до-
щатую завесу, скрывав-
шую величие могучего
сруба памятника. Была
реставрирована и стоя-
щая рядом Покровская
десятиглавая церковь, и
ограда Кижского погоста
с его замечательными ба-
шенками и резными ка-
литками. Древний архи-
тектурный образ воссиял
вновь. Стал Кижский по-
гост всемирно известен.
Примерно в те же годы
были реставрированы и
такие выдающиеся па-
мятники русского дере-
вянного зодчества, как
трехшатровый Успен-
ский собор в Кеми и Вар-
варинская церковь в Ян-
домозере. А вслед за ни-
ми и многие другие.
Мы не затрагиваем
здесь сложных вопросов
связанных с отечествен-
ной практикой реставра-
ции. Они требуют отдель-
ного, серьезного разгово-
ра. Наша цель была —
рассказать о прошлом
старинных деревянных
церквей. Впечатление,
которое они производят,
не стушевывается с года-
ми. Оно лишь временно
может быть скрыто под
пластом других впечат-
лений и забот.
50
НАШИ ПУБЛИКАЦИИ
НРАВСТВЕННОСТЬ и РЕЛИГИЯ
В. ТЕНДРЯКОВ
Вражда во имя любви
Нельзя пройти мимо еще одного
важного обстоятельства, которое, ес-
ли можно так выразиться, является
«побочным продуктом» религии.
«Любите врагов ваших, благослов-
ляйте проклинающих вас, благотвори-
те ненавидящим вас...» Но в то же
время религия требует от человека
верить, не считаясь с фактами и дока-
зательствами. На свете не найдется
и двух в точности схожих друг с дру-
гом людей, двух одинаково ду-
мающих, одинаково глядящих на мир,
одинаково реагирующих на события.
Верующий постоянно сталкивается с
теми, чьи взгляды и мнения отли-
чаются от его собственных. Пусть
в малом, в частном, но и это малое
становится серьезным препятствием
для взаимопонимания.
Красноречивым примером этому
может служить раскол русской пра-
вославной церкви в XVII веке. Нас
поражают ожесточенные разногласия
между никонианцами и староверами,
настолько мелочны причины, поро-
дившие их: креститься двумя перста-
ми или тремя, служить литургию на
семи или на пяти просфорах, ходить
в священнодействиях «по-солонь», то
есть по солнцу, или против солнца,
провозглашать «аллилуйя» дважды
или единожды.. И такие-То несу-
щественные, формальные признаки
обрядности с бешенством отстаива-
лись, ради них людей замуровывали
живьем в каменные мешки, вздерги-
вали на дыбы, рубили головы, совер-
шались массовые самосожжения.
Вера, не допускающая сомнений,
несовместима с терпимостью. Даже
с терпимостью, а с «люби» и подавно.
Обычно считают, что антиподом
веры является ее отрицание, верю
и не верю — две несовместимые
крайности. Но вспомним, что вера —
это признание чего-либо истинным
без достаточных на то оснований. Ну,
а вернее, признание чего-либо не
истинным опять же без достаточных
на то оснований. «Не верю» — не что
иное, как «верю, что это не так».
И в том и в другом случае человек
находится в одном и том же психичес-
ком настрое, и в своем сознании он
Продолжение. Начало в № 2, 3.
производит одни и те же операции.
Отрицание — просто негативная сто-
рона веры.
Верующий должен отрицать не-
сходство с ним думающего человека
с той силой, с какой он верит. И чем
решительней он верит, тем решитель-
ней отрицает. Религия стремится
к абсолютной вере, значит, ее стрем-
ления должны неизбежно насаждать
и абсолютную непримиримость. Дру-
гой разговор, в какой степени эти
стремления реализуются. Мы же зна-
ем, что возможности религии не
безграничны. Но сильно верующий
неприязнью не ограничивается, а про-
никается враждой. Давно .замечено,
что фанатики веры всегда агрессивны.
Нет двух духовно сходных людей на
свете, верующий постоянно должен
сталкиваться с инакомыслящими. Не-
приязнь и вражда постоянные, а
отнюдь не исключительные явления
в среде верующих.
Религия выставляет одни для всех
догмы, заставляет в них верить и как-
то объединяет этим людей. Но такое
объединение чисто внешнее, под ним,
внутри его создаются благоприятные
условия для антагонизма.
Нет, я не собираюсь списывать на
религию всю вражду, которой запол-
нена человеческая история, всю
кровь, пролитую в течение тысячеле-
тий. Человечество пыталось с по-
мощью религии потушить антагонис-
тические распри. Но, увы, это дало
обратный результат.
Бог без религии
До сих пор мы не касались бога.
А принято считать — именно бог и яв-
ляется основным объектом религи-
озных Верований. Где существует
признание некоего фантастического
образа (или сразу нескольких), наде-
ленного сверхъестественным могу-
ществом,— там бытует религия.'Нам
уже кажется, что без бога религия
просто немыслима. Правда, история
знает один случай существования ре-
лигии без бога — ранний буддизм, но
этот период, так сказать, религиозно-
го атеизма был непродолжителен
и кончился тем, что сам его основа-
тель Сиддхартха Гаутама превратил-
ся в бога — Будду.
Мы без смущения определяем:
если какой-то человек принимает
существование бога — он религиозен,
и наоборот, не принимает — значит,
чужд религиозных верований.
Но если так, то тут возникают логи-
ческие противоречия с тем, что
я только что доказывал.
Я утверждал: религия враждебна
творческому началу, помеха мышле-
нию. Тогда люди, доверчиво прини-
мающие бога, а значит, и рели-
гиозные, должны отличаться творчес-
ким бессилием и скудостью мысли.
Но почти каждый может назвать
имена гигантов мысли, удививших
мир творческой силой, которые при-
знавали бога, с искренней неисто-
востью защищали религию.
Взять для примера хотя бы Блеза
Паскаля, выдающегося ученого, тон-
кого экспериментатора, проницатель-
ного мыслителя. Паскаль не только
страстно веровал в бога, но был
сверхкоштным отшельником мо-
настыря Пор Рояль, умерщвлял плоть,
нося на голом теле пояс с шипами, на
груди хранил ладанку с защитной
молитвой, написанной им во время
религиозного экстаза,— знаменитый
«Амулет Паскаля». Янсенисты наме-
ревались сделать его своим святым.
Я утверждал, что религия несет
нравственный обман, нравственное
несовершенство, а следовательно, и
люди, признающие бога, должны от-
личаться нравственной бедностью и
ущербностью.
Но какая глубокая нравственность,
например, заключена в таких словах:
«Ни один человек не является ост-
ровом, отдаленным. от других.
Каждый — как бы часть континента,
часть материка; если море смывает
кусок прибрежного камня, вся Европа
становится от этого меньше... смерть
каждого человека — потеря для ме-
ня, потому что я связан со всем
человечеством. Поэтому никогда не
посылай узнавать, по ком звонит
колокол: он звонит по тебе». Это
сказано в первой половине XVII века
с церковной кафедры настоятелем
лондонского собора Святого Павла
Джоном Донном. И трудно предполо-
жить, что настоятель известного собо-
ра не признавал бога, отрицал рели-
гию. И кто из нас не встречал людей,
верящих в бога, молящихся ему и в то
же время высоконравственных в отно-
шениях с другими людьми.
Так что же, мои рассуждения насчет
религии ошибочны? А может, не
каждый, кто несет в себе внешние
51
признаки религиозности — напри-
мер, признание бога,— религиозен по
существу?
Кто держится за бога — иде-
алист, кто отвергает его — матери-
алист! Просто и ясно, два различных
лагеря, род людской разделен де-
маркационной линией.
Но даже весьма общая и грубая
классификация религиозных течений
говорит о сложных и вовсе не демар-
кационно четких отношениях челове-
ка к богу. Теизм — признание бога
как некоего абсолютного существа,
творца мира и его полного хозяина.
Пантеизм уже сливал бога с ми-
ром, как бь! растворяя ею в природе,
а это, по словам Энгельса, «на голову
поставленный атеизм». Деизм от-
вергал идею бога, лично во все
вмешивающегося и всем управ-
ляющего, принимая его как некое
безличное начало, давшее миру за-
коны развития. Тут уж от бога остава-
лось чуть-чуть, один шаг до а т е и з-
м а, целиком отвергающего бога. Это
ли не доказательство, что, по принци
пу признания бога, между религиоз-
ностью и нерелигиозностью нельзя
провести резкую границу.
Тот же Блез Паскаль негодовал:
«Я не могу простить Декарту сле-
дующее: во всей философии он
охотно бы обошелся без бога, но не
мог удержаться, чтобы не дать ему
щелчка по носу, заставив его привести
мир в движение. После этого он более
уже никаких дел с богом не имел».
И вот странность — этого страстного
богозащитника, кандидата в Святые
уличили после смерти в... атеизме.
Нет, не какие-то ультрафанатики, не
те, кому неистовая вера Паскаля
казалась недостаточной, а такие из-
вестные ученые, сами склонявшиеся
к атеизму, как Даламбер и Кондорсе.
Что это — ошибка или намеренное
передергивание?
• «Отрицать, верить и сомневаться
так же свойственно человеку, как
бегать — лошади»,— заявил Блез
Паскаль. Человек глубочайшего ума,
в ком вера постоянно боролась с не-
утоленным сомнением (а это столь же
естественно, «как бегать — лоша-
ди»!), он неизбежно должен был
против воли, помимо желания опро-
вергать застывшие догматы, возра-
жать собственной религиозности. На
этом-то и поймали его Даламбер
и Кондорсе. Теист и атеист уживались
в одном человеке.
Можно критически мыслить в ка-
кой-нибудь одной области жизни, не
признавать в ее границах никаких
догм и в то же время догматически
слепо верить там, где заповедная
область кончается. Я знаком с не-
сколькими недюжинными учеными,
ниспровергателями застывших поло-
жений в своей науке, но затормо-
женными до ханжества традициона-
листами, когда они соприкасаются
с вопросами нравственности или об-
щественных отношений.
Оглянемся каждый на себя: кто из
нас не относится к чему-либо с без-
думным пиететом? Чем, собственно,
наше безоглядное, далекое от кри-
тичности восприятие отличается от
религиозной веры?
Демаркационную линию между
религиозностью и нерелигиозностью
нельзя провести не только в сооб-
ществе людей, но и внутри личности.
Кто-то может признавать бога вез-
десущим и всеохватывающим, а зна-
чит, связывать с ним каждую свою
мысль, каждый поступок. Кто-то на-
чисто его отрицает, ничего с ним не
связывает, свободно без него обхо-
дится. Но не обязательно все без
исключения должны находиться толь-
ко в этих крайних положениях. Даже
во времена господства религии, когда
признание бога было обязательным
для всех, существовали и такие, кто
бога не отвергал, но далеко не все
с ним связывал, какие-то стороны
своей деятельности и своего сознания
оставлял от него свободными.
«Революционным актом» назвал
Энгельс теорию Коперника.
«Отсюда,— говорит он,— начинает
свое летосчисление освобождение ес-
тествознания от теологии». Нико-
лая Коперника мы ставим сейчас в ряд
самых видных материалистов. Однако
у нас нет никаких оснований считать
каноника католического костела
тайным безбожником. Скорее всего,
Коперник верил в бога, и верил
искренне.
Хрестоматийный мученик атеизма
Джордано Бруно, раздвинувший ми-
роздание дальше границ, установ-
ленных Коперником, считавший уже,
что каждая звезда — солнце и возле
каждой существуют обитаемые миры,
тем не менее бога-то не опровергал.
«Но для меня более священной
является истина,— писал Иоганн Кеп-
лер,— и я, при всем почтении к отцам
церкви, научно доказываю, что Земля
кругла, кругом заселена антиподами,
незначительна и мала и летит через
созвездия». Но при этом он с той же
страстностью призывает: «Заклинаю
моего читателя не забывать о благос-
ти бога... и вместе со мной славить
мудрость и величие творца».
Не сомневался в существовании
бога, писал богословские трактаты
и Ньютон.
Если с Коперника начинается осво-
бождение естествознания от теоло-
гии, то Дарвином, наверное, заканчи-
вается этот процесс. Никто не нанес
столь убийственного удара по рели-
гии, как автор «Происхождения видов
путем естественного отбора». Но
Чарлз Дарвин в молодости собирался
стать священником, до конца дней
своих был добропорядочным прихо-
жанином, посещал церковь. Что
это — дань традиции, чисто жи-
тейская привычка, желание не выде-
ляться среди окружающих, не оби-
жать религиозные чувства родных?
Или же это некое признание гипотети-
ческих всевышних сил?.. Отвечать не
берусь. Но, право же, можно призна-
вать недосягаемость бога-творца, сто-
ящего у истоков мироздания, и разра-
батывать частный случай развития
в мире сем, который происходит сам
собой, без какого-либо божественно-
го влияния. То есть в мышлении,
в жизни, в повседневной практике
пребывать последовательным мате-
риалистом и делать себе исключение
лишь в том, с чем фактически не
соприкасаешься и не надеешься ни-
когда соприкоснуться,— допускать
наличие недоступного бога.
Лапласу приписывают крылатую
фразу, якобы сказанную им в ответ на
вопрос Наполеона о боге: «Я не
нуждался в этой гипотезе». Не нуж-
дался в ней не один Лаплас, а все без
исключения ученые. Стоит лишь при-
знать непостижимого бога, как во всех
затруднительных случаях, когда
мысль натыкается на необъяснимое,
появляется моральное право списать
его на божественное, которое, мол,
недоступно разуму. Ни один насто-
ящий ученый не воспользуется таким
правом — самоубийственно для на-
уки и для самого ученого принимать
гипотезу бога. Ученые не принимают
ее потому, что не нуждаются в ней,
а не потому, что существуют какие-то
доказательства, отвергающие эту ги-
потезу.
У современной науки, увы, нет
доказательств ни отсутствия бога, ни
его присутствия. Да это и не удиви-
тельно. Бог — идея создания, некий
творящий дух, первопричина всего
в природе — начало начал. А что зна-
чит открыть начало начал, первопри-
чину? Это значит ни мало ни много
найти ключ к пониманию всего, что
нас окружает. Вряд ли когда проница-
тельному человечеству, как бы долго
ни длилось его существование, как бы
сильно ни возрос его разум, удастся
все открыть, все объяснить. И если
предположить на минуту, что это
случится, то нужно согласиться и с
другим, весьма огорчительным пред-
положением — конца роду челове-
ческому. Нечего будет познавать, все
познавший, все открывший разум
применить уже не к чему, он теряет
свое значение, поступательное разви-
тие прекращается, человечеству ос-
тается только одно — деградировать.
Но, к счастью, пока «наши знания —
остров в бесконечном океане неиз-
вестного, и чем больше становится
остров, тем больше протяженность
его границ с неизвестным». Совре-
менная наука убеждена: с каждым
новым открытием на нас будет обру-
шиваться поток загадок. А раз так, то
в безбрежных просторах непознанно-
го всегда найдется место для бога.
Тот, кто сейчас с пеной на губах
пытается доказать — бога нет,
точь-в-точь похож на фанатичного
верующего, истово заклинающего —
52
бог есть! Оба слепо верят в бездока-
зательное, оба религиозны по духу.
Воистину, два сапога — пара.
«Я не нуждаюсь в этой гипотезе!»
Не нуждаюсь еще не значит — отвер-
гаю. Не прибегающий к этой гипотезе
ученый может ее принимать, так
сказать, в частном порядке, как это
и было со многими великим учеными.
Идея бога не мешала им сокрушать
религию. Религиозно верующими их
никак не назовешь.
Но если лкрди с материалистичес-
ким складом ума, зачастую ума
могучего, принимали бога и крушили
религиозные догмы, то почему не
быть людям, верящим в бога, но
живущим не по застывшим
нравственным трафаретам, предло-
женным религией.
Интересен тут пример Льва Толсто-
го. Он признавал не только бога, но
и религиозные трафареты И свой
знаменитый роман «Анна Каренина»
он открывает эпиграфом в виде суро-
вой религиозно-назидательной сен-
тенции: «Мне отмщение и аз воздам»
То есть Толстой как бы поставил своей
задачей обличить Анну Каренину,
с точки зрения трафаретной морали
безнравс .венную женщину, нарушив-
шую заповедь против прелюбоде-
яния. Но Толстой не был бы великим
художником, если б не сокрушил
умозрительного моралиста Толстого.
Всем ходом действия романа, не-
заурядностью характера своей ге-
роини Толстой-художник оправдывает
Анну, вызывает сострадание к ней.
Устрашающее: «...И аз воздам»! Нет
читатель чувствует не страх перед
назидательной карой всевышнего, а
неприязнь к старым, затхлым отноше-
ниям, к той ханжеской нравственнос-
ти, которая опирается на обветшалые,
весьма примитивные библейские по-
нятия. Толстой верил в эти понятия, но
показывал весьма сложные челове-
ческие отношения, которые никак не
могли быть объяснены ходячими тра-
фаретами, напротив, противоречили
им, опровергали их. Толстой верил
в бога, но пустить его на страницы
романа он тоже не мог, пришлось бы
иначе показывать, что герои
действуют не сами по себе, а под
влиянием некоей высшей силы, а это
противоречило бы правде жизни.
И мораль от господа бога, возникнув
в коротеньком эпиграфе, не только
исчезает за ненадобностью, а сокру-
шается автором. Хотел того Толстой
или нет, но в нравственном плане он
выступает как противник религии.
Мы достаточно убедились, что идея
бога может, оказывается, существо
вать и вне религии. А не случается ли
в жизни обратное, не бывают ли
религии без богов?
Продолжение следует.
Публикация
Н. ТЕНДРЯКОВОЙ-АСМОЛОВОЙ.
Рэй РАССЕЛ,
американский писатель
Невидимый звездный корабль стоял
вблизи канала. Тому, кто смог бы
взглянуть на эту красоту, предстала бы
совершенная в своей гармонии комби-
нация из вложенных друг в друга
гигантских кругов: внешний обод,
полый и прозрачный, где жили и рабо-
тали четверо членов экипажа, и внут-
ренний, где располагались двигатели,
способные переносить корабль через
галактические бездны. Но никому не
дано было это видеть.
Капитан обратился к члену экипа-
жа — специалисту по космическим ци-
вилизациям:
— Значит, отчет готов! Мы можем
стартовать!
— Да.
— Вы быстро справились.
— Эти примитивные культуры все
очень похожи. Поэтому и отчет полу-
чился кратким. Население планеты еще
не в состоянии постичь смысл нашего
появления здесь, и мы предлагаем
вернуться через несколько тысячеле-
тий, чтобы установить культурные и на-
учные контакты, завязать торговлю, ну
и так далее.
К ним приблизился первый помощ-
ник:
— Вы действительно считаете их
настолько примитивными! Насколько
я понял, у них есть язык, законы,
религия...
— Но почти отсутствует техноло-
гия,— сказал специалист. — Они про-
сто не способны понять, что мы
прилетели с другой планеты, само
понятие «планета» для них непостижи-
мо. Нет, сейчас попытка контакта
привела бы только к душевным трав-
мам. Если мы покажем себя —
выключим поле, будут всевозможные
негативные последствия...
— Круги на воде! — сказал капитан.
— Круги,— повторил специалист,
кивнув. — Подходящее слово. Камень,
брошенный в пруд, вызывает последо-
вательность изображений, все более
увеличивающихся. Так и мы, и наш
корабль, случайно увиденные абориге-
нами, со временем в пересказе превра-
тимся в нечто увеличенное и искажен-
ное — мы и представить себе не мо-
жем, во что именно.
— Тогда — домой, нам и так давно
полагается отпуск,— подытожил капи-
тан. — ...Что-то не так! — спросил он
Рисунок Б. Ионайтиса.
навигатора, который давно порывался
что-то сказать.
— Да, к сожалению,— кивнул нави-
гатор.
— Что же!
— Главный двигатель не работает —
как я и опасался.
Первый помощник заметил
— От неудачной посадки пострадала
не только наша гордость.
— А вспомогательные! — спросил
капитан.
— Домой они нас доставят, хотя
и с трудом, но стартовой перегрузки не
выдержат, разве только...
— Ну!
— ...Строгая экономия энергии. При-
дется выключить освещение,
компьютеры, связь, сенсоры, систему
очистки воздуха, поле, создающее не-
видимость. Но только на несколько
первых секунд старта.
— Действуйте.
— Есть.
Специалист по космическим цивили-
зациям в ужасе воскликнул:
— Капитан! Только не поле! Его
нельзя выключать ни в коем случае!
— Вы слышали навигатора. Это наш
единственный шанс. Да и всего-то
несколько секунд... — Он кивнул нави-
гатору и приказал: — Старт. — Потом
взглянул в последний раз на мир за
прозрачной стеной, который они поки-
дали. — Примитивные, говорите... Ну
что ж, вам, специалисту, виднее. Но как
жаль, что мы не можем установить
с ними контакт сейчас. Это было бы
интересно — они так похожи на нас^
— Ну, не очень,— возразил спе-'
циалист, когда звездный корабль при-
шел в движение. — У них только одно
лицо, ноги совсем другие, а крыльев
вообще нет. Но я понимаю вашу
мысль...
Снаружи бородатый туземец
моргнул, широко раскрыл глаза, пока-
зал пальцем.
— Гляди! — сказал он спутнику. —
Вихрь! Большое облако! Огонь! Люди
с крыльями и многими лицами! Коле-
со... в другом колесе! Небесная колес-
ница! Это боги!
— Где! Что! — удивился его спутник,
повернувшись с секундным опоздани-
ем. — Я ничего не видел, Иезекииль.
Но круги уже пошли по воде...
Перевел с английского
Л. КЛИМЕНТЬЕВ.
53
ГП1А
остальных.
Пепел
потопом
Алан Милн (1882—1956) — из-
вестный английский писатель. Всемир-
ную славу ему принесли книги о Винни-
Пухе и его друзьях, переведенные на
десятки языков. Автор романов, сборни-
ков рассказов, Милн также драматург
и блестящий публицист. Он широко
известен как убежденный борец за мир.
Проблемы безопасности жизни челове-
чества, пути их решения были постав-
лены писателем в книге «Мир с честью».
Нередко произведения Алана Милна
носят ярко выраженный антиклери-
кальный характер. Пример тому —
рассказ о Ноевом ковчеге из сборника
«Столик у оркестра» (Лондон, 1950).
Русский перевод рассказа ранее не публи-
ковался.
Нам говорят, что Ламех породил Ноя,
когда ему было 182 года, а затем прожил
еще 595 лет. Поэтому мы не удивляемся,
читая: «...И было Ламеху семь сотен,
семьдесят и семь лет; и он умер». Этого
следовало ожидать. Но следующая фраза
дает нам пищу для размышления. В ней
говорится: «...И Ною было пятьсот лет;
и Ной породил Сима, Хама и Иафета».
Вряд ли речь идет о двух независимых
событиях. Скорее всего, тогдашний лето-
писец не стал бы специально сообщать
нам, что в какой-то момент Ною исполни-
лось пятьсот лет. Об этом мы могли бы
догадаться и сами, помня, что ему было
595, когда умер его отец. Но если, и это
весьма вероятно, указанные события свя-
заны между собой, значит, нам хотели
сказать, что в возрасте 500 лет у Ноя
родилась тройня. Как тут не вспомнить
написанное ниже: «В те дни жили гиганты».
Современному историку, одрако, до-
вольно трудно представить себе как
пятисотлетнего мужчину, находящегося
в расцвете сил, так и пожилого джентльме-
на годков этак на 840. Скорее он подумает,
что с той поры изменилась не природа
человека, но система отсчета, и сочтет
целесообразным разделить возраст пат-
риархов на десять, в надежде получить
более правдоподобную картину. Таким
образом, по его предположению, Ной
вошел в ковчег, когда ему было шестьде-
сят, а сыновьям Ноевым соответственно 28,
24 и 20. И
очень мало
бы уделить
варительно
что жену Ноя звали Ханна, жену Сима —
Керин, Хама — Айша, а Иафета — Мери-
бол. Теперь мы можем начать.
так как в известной истории
сказано о женщинах, хотелось
им побольше внимания, пред-
напомнив нашим читателям.
По ночам Ной часто видел сны, а за
утренней трапезой пересказывал их со-
держание. Прямые предсказания гряду-
щих бедствий перемежались весьма не-
определенными пророчествами, правиль-
ное толкование которых становилось воз-
можным лишь после совершения событий.
Например, если саранча уничтожала посе-
вы, Ной самодовольно напоминал семье,
что месяц назад во сне вычерпывал реше-
том бездонный колодец. Одновременно
признавал, что ошибся, трактуя сон как
знак того, что из второго сына не выйдет
никакого толка. Ной не любил Хама. Хам
позволял себе спорить с отцом.
Однажды Ною привиделся особенно
яркий сон. Воды Тигра и Евфрата слились
и ринулись на него, а он и Хам оказались на
бревне посреди разбушевавшейся стихии.
«Почему тебе не приснилось это наводне-
ние? — спросил Хам. — Тогда мы могли бы
построить лодку и спасти мою мать и моих
братьев и жен моих братьев,— а помолчав,
добавил: — И Айшу». А затем Хам превра-
тился в крокодила и крокодил крикнул:
«А как же моя жена?» И внезапно все
животные закричали: «А как же наши
жены?» Но он уже сидел не на бревне, а на
верхней ветви кипариса и отпиливал ее,
намереваясь строить лодку. И тут к своему
ужасу обнаружил, что пилит сук, на
котором сидит. Падая, он громко закри-
чал; и его жена, проснувшись, спросила:
«Что такое?» Слава богу, это был только
сон. И Ной сказал: «Это сон, дорогая.
Утром я все тебе расскажу».
— Сим, мальчик мой,— за завтраком
обратился Ной к старшему сыну. — Чем ты
собираешься заняться сегодня утром?
Сима он любил больше, чем
Сильный и послушный, тот не отличался
умом, но природа наградила его золотыми
руками. И Ной знал наверняка, что старший
сын сделает именно то, что ему скажут. Не
то что Хам, бесстыдный и вечно всем
недовольный. Хам ничего не принимал на
веру. Он ставил под сомнение го, что
считалось законом для других, в частности,
не верил, что отец — олицетворение муд-
рости и его следует почитать, даже если
расходишься с ним во мнениях. Иафет
только что женился на Мерибол, а Мери-
бол только что вышла замуж за Иафета.
Они сидели вместе, думали вместе и гуля-
ли вместе. И уже шесть месяцев ни один из
них не говорил «я», а только «мы».
Прежде чем Сим успел собраться
с мыслями, чтобы ответить отцу. Ной
продолжил: «Я хочу, чтобы ты отложил все
дела и помог мне строить лодку. Хам, ты,
несомненно, желаешь узнать, почему лод-
ку, если вода у нас разве что в колодце?»
— Мой дорогой отец,— ответил Хам,
удивленно подняв брови,— мне бы и в го-
лову не пришло спрашивать, зачем строить
лодку. Наоборот, я всегда думал, что
нашей ферме недостает именно лодки.
Каждому из нас нужна своя лодка. Всего
семь лодок,— пояснил он, взглянув на
Иафета и Мерибол. — Как знать, а вдруг
нам понадобится красивая лодка.
— Ты совершенно прав. Хам. Нам
может понадобиться лодка.
Ханна поспешила вмешаться, чувствуя,
что дело идет к ссоре.
— О, ты же собирался рассказать нам
свой сон. Тебе приснились лодки? Мне
кажется, раньше они тебе никогда не
снились.
— Раньше не было повода, Ханна. Но на
грани ужаснейшей катастрофы в истории
человечества, когда великий потоп вот-вот
захлестнет всю Землю и уничтожит род
людской, меня милостиво предупредили
и дали хороший совет.
Родственники Ноя восприняли его слова
довольно спокойно.
— О, значит, пойдет дождь?
— Дождь будет идти со|эок дней и со-
54
— Да, отец,— Сим вскинул топор на
плечо и вышел из дому.
— Так что, дорогая?
— Я насчет лодки...
— Думаю, мы должны назвать ее
ковчег. Да теперь я вспоминаю, что
именно так называл ее Яхве. Ковчег.
— Ты действительно в это веришь?
Дорогой, иногда твои сны... Взять хотя бы
пророчество о том. что в Хама ударит
молния.
рок ночей, пока под водой не скроются
даже склоны Арарата.
— А мы будем сидеть в нашей лодке?
— Не только мы, но и по две особи
каждого вида животных, мужская и
женская.
Иафет и Мерибол улыбнулись друг
ДРУГУ-
— Ав чем собственно, дело? — не
унимался Хам
— Насколько я понимаю, грехи этого
мира вывели Яхве из себя и он намерен
уничтожить все живое, за исключением
нашей семьи и... э... тех животных, о ко-
торых я только что говорил. Яхве
испытывает к нам, вернее сказать ко мне,
особое расположение.
— Что же будет потом? Или мы навечно
останемся в лодке?
— Когда вода спадет, мы начнем все
заново и возродим цивилизацию.
— Мы ввосьмером и все животные?
— Да.
Хам взглянул на Айшу:
— Как тебе это нравится?
Айша отвернулась и промолчала.
— Может, ты что-то не так понял? —
спросила Ханна. — Или ты считаешь, что
я тоже должна рожать детей?
— Женщина, как ты смеешь указывать
богу в его делах?
— Помилуй, господи, я только сказала,
что ты мог неправильно истолковать свой
сон.
Иафет и Мерибол о чем-то пошептались,
и Мерибол спросила:
— Папа Ной, мы хотим спросить, соби-
раетесь ли вы брать с собой двух скор-
пионов?
— Разумеется, дитя мое. Яхве не допус-
кает никаких исключений.
— Мы думаем,— продолжил Иафет,—
что скорпионов лучше оставить. Нам
кажется несправедливым спасение двух
скорпионов, если матери и отцу Мерибол
суждено утонуть Разве мы не можем
обойтись без них? Сказать, что не удалось
их поймать, или мы поймали двух самцов,
или что-то в этом роде?
— Чем отличается самец скорпиона от
самки? — не оставлял расспросы Хам. —
Кто-нибудь знает?
— Я думал,— холодно ответил Ной,—
что все разъяснил тебе перед брачной
ночью.
/
— Неужели? — удивился Хам. — Но
мне кажется, речь тогда шла не о скор-
пионах. — Он взглянул на жену и доба-
вил: — В тот момент в этом не было
необходимости.
Айша ответила полным ненависти взгля-
дом и опустила глаза.
— Наверное, самец больше самки,—
предположила Ханна. — Или меньше?
— Он может быть моложе, мама,—
заметил Сим
— Вероятно,— улыбнулась Ханна,— Ях-
ве не станет возражать, если мы начнем
строить новый мир без скорпионов.
— Ему это очень не понравится,—
насупился Ной.
— Ладно, пусть скорпионы остаются,—
согласился Хам. — Только бы не забыть.
— Пусть также останутся мама и папа,—
с улыбкой добавила Мерибол.
— Разве ты не рада, что стала членом
нашей семьи? — спросил Иафет, целуя
жену в нос.
Мерибол быстро огляделась и укусила
его за ухо.
— Все это мелочи по сравнению со
строительством лодки,— важно произнес
глава семейства. — Чтобы вместить всех
животных, потребуется большая лодка.
Как мне сказали, она должна быть 450 фу-
тов в длину, 75 в ширину и 45 в высоту.
— Батюшки! — выдохнула Ханна.
Иафет присвистнул,
— И как же ты назовешь эту большую
лодку? — ехидно прищурился Хам.
Хотя патриархи и следили за тем, чтобы
женщина знала свое место в доме, как
предписывалось законом божьим, трудно
поверить, что ее влияние на семейные
проблемы намного отличалось от того,
каким она пользуется теперь, в век славной
эмансипации. Ханна, надо отметить, часто
путала Ноя с Яхве, смотрела на них как на
детей и считала своим долгом оберегать от
хлопот.
— Дорогой, прежде чем ты возьмешься
за топор, задержись на минутку,— сказала
она после завтрака.
— В чем дело, Ханна? Ну ладно, Сим,
подожди меня у колодца.
Zz# / Художник Д. Крымов.
/ — Если ты вспомнишь, любовь моя,—
назидательно пояснил Ной,— вскоре после
этого у Айши случился выкидыш, вызвав-
ший горе и потрясение, сравнимые с уда-
ром молнии в Хама. Именно это и предре-
кал Яхве, просто я не до конца разобрался
в значении его слов.
После долгих лет совместной жизни
Ханну по-прежнему удивляло простоду-
шие Ноя. С жалостью смотрела она на
мужа. Да разве кому-нибудь старше пяти
лет могло прийти в голову, что Айша ждала
ребенка? Неужели он не видит, что проис-
ходит между Хамом и его женой?
— Значит, ты веришь в потоп?
— Больше, чем во что бы то ни было.
— Тогда нам надо как следует подгото-
виться к жизни в Ковчеге. Как долго нам
придется в нем пробыть?
— Дождь будет идти сорок дней.
А потом должно пройти какое-то время,
чтобы спала вода. Я не знаю, сколько на это
понадобится дней. Возможно, не меньше
года.
— Нам нужен запас пищи и питья для
восьми человек и всего зверья. Ты знаешь,
сколько существует видов животных и что
они едят?
— Я... э... нет. Не думай, дорогая,—
торопливо добавил он,— что я не чувствую
той огромной ответственности, которую
возложило на тебя указание Яхве.
— Я рада слышать, что ты это пони-
маешь.
— Ты видишь много странных снов, Ной,
возможно, это один из них. Хорошо,
дорогой, бери топор и иди. Сим ждет тебя.
После ухода мужа Ханна заглянула
к Керин.
— Кажется, это серьезно,— произнесла
она.
Вскоре даже соседи поняли, что дело
принимает серьезный оборот
— Похоже, ты что-то строишь? — как-то
поинтересовался Натаниэль, весьма
наблюдательный мужчина.
— Да,— Ной вытер со лба пот, застилав-
ший ему глаза.
— Скоро ты сведешь на своей земле
весь лес.
— А что делать!
— Зачем тебе это нужно?
Натаниэль был тридцать вторым, задав-
шим этот вопрос.
55
твари по паре. Ни больше ни меньше.
— Настаивает Яхве,— поправил сына
Ной.
— Пусть так. Но некоторые животные
едят друг друга. Если мы хотим весь год
кормить двух львов, нам понадобятся
отнюдь не две газели. Иначе у нас не
останется ни львов, ни газелей. Львы,
я подсчитал, съедают по газели в день.
Поэтому, взглянув на наше путешествие
с позиции льве, мы должны брать с собой
730 газелей.
— Зачем? — Ною уже надоело отве-
чать. — Да просто так.
— Если я быстро мигну, а затем
посмотрю в сторону, мне начинает казать-
ся что ты строишь дом. Я прав?
— Да-
— Большой дом, не так ли? Ты ожи-
даешь прибавления семейства?
— Да.
— Это хорошо. Я только радуюсь, когда
вижу, что молодые люди... — он хотел
сказать «наслаждаются жизнью», но в по-
следний момент передумал,— выполняют
свой долг перед обществом
Ной снисходительно кивнул. Да и как
избежать снисходительности, когда сам
господь бог назвал тебя единственным
в мире человеком, достойным спасения?
— Как идут дела? — обратился Хам
к старшему брату за обедом несколько
недель спустя.
— Все нормально,— ответил Сим.
— Если бы ты работал так же усердно,
как твой старший брат,— Ной взглянул на
Иафета и Мерибол, по-прежнему состав-
лявших единое целое,— тогда бы и у тебя
все шло нормально. Ты отвечаешь за
животных, и я вижу, что пока не ударил
пальцем о палец
— Наоборот,— Хам почесал локоть. —
Я поймал блоху. Правда, не знаю, самец
это или самка. Но начало положено.
— Бездельник,— пробурчал Ной.
— Этого еще не хватало,— вмешалась
Ханна. — Мне вполне достаточно зверей
и птиц, я не собираюсь заготавливать пищу
еще и для блох.
— Как раз об этом я и хотел спросить
тебя, отец. Напрасно ты считаешь, что
я сидел сложа руки. Я думал. И поверь
мне, тут есть о чем подумать, хотя никто не
придает этому особого значения.
Очевидно, «никто» включало в себя
и Яхве, поэтому Ханна испугалась. Реакция
мужа всегда была непредсказуемой. Он
так легко обижался. И поспешила доба-
вить — ей тоже пришлось много думать,
не так-то просто запасти провизию на
целый год.
— Именно это я имел в виду, мама
Отец настаивает, чтобы мы взяли каждой
— Яхве говорил только о двух,—
упорствовал Ной.
— Поступайте как хотите,— пожал пле-
чами Хам. — Мне-то какая разница?
Ной почесал бороду.
— Еще одна проблема,— прошептал
Иафет на ухо Мерибол, и оба захихикали.
— Решение очевидно,— улыбнулся гла-
ва семьи. — Можно выйти из любого
положения, надо только подумать. Мы
забьем этих газелей. Яхве не возражал
против того, чтобы взяли с собой их
туши,— он торжествующе оглядел сидя-
щих за столом. В комнате повисла тяжелая
тишина.
— Я всего лишь женщина,— сухо заме-
тила Ханна,— мое единственное жела-
ние — повиноваться богу и мужу. Но если
мне предложат на выбор — спокойно уто-
нуть или целый год жить в ящике
с тушами 730 газелей...
— Да утонуть бы нам всем и покончить
с этим! — с жаром выкрикнула Айша»
Айша! У Хама внезапно защемило
сердце. Если она тоже несчастна.. Он было
поднялся, чтобы последовать за ней. Но
какой в этом смысл? Что он услышит от
нее, кроме: «Оставь меня в покое!» Хам
снова сел, но на душе у него стало легче.
Айша!
— Всю жизнь свою я соблюдал закон
бога,— с горечью вымолвил Ной. — Пови-
новался его заповедям. И если теперь мои
ближние ни в грош не ставят указания Яхве,
тогда нам действительно лучше утонуть.
— Да, дорогой,— Ханна успокаивающе
погладила его по руке,— но мы не утонем.
Потому что ты построишь нам прекрасную
лодку.
— Ковчег.
— Конечно, дорогой, ковчег. Эту лодку,
которая растет не по дням, а по часам.
— Трудно найти глупца, который
рискнет поспорить в мудрости с нашим
создателем,— медленно заговорил Хам,
тщательно подбирая слова.— Но, если он
дает нам приказ, который не в силах
выполнить ни один человек, не сойдем ли
мы с тропы мудрости, убеждая себя, что
его слова не были полностью услышаны,
поняты, истолкованы?
Ной молча поглаживал бороду.
— Можно нам, отец? — спросил Иафет,
поднимая руку.
— Мы все обговорили между собой
и вот что думаем. Невозможно заполнить
ковчег разными животными с густой
шерстью и взять с собой только двух блох.
А еще есть и мухи. Мухи! Представь себе
Хама, гоняющегося по всему ковчегу за
мухами и осматривающего каждую пой-
манную, чтобы отобрать одного мальчи-
ка-муху и одну девочку-муху... — Мери-
бол хихикнула. — А потом ему придется
убить всех остальных. И птицы. Двух мы
пустим в дверь, но что делать с геми
сотнями, которые сядут на крышу? Кошки!
Сколько котят мы возьмем с собой! И как
сможет Хам собрать всех живых тварей?
Возможно, в сотне миль отсюда на горе
живут в пещере редкие пчелы. Как ему
поступить с ними?
— Мне все равно придется идти туда за
вторым орлом,— ввернул Хам.
Ной молчал. Да и что он мог сказать? Он
поднял голову и увидел, что Сим просит
слова.
— Да, мой мальчик?
— Я вот думаю... если мы не будем
брать с собой всю эту живность, размеры
ковчега уменьшатся и мы обойдемся
имеющимся у нас лесом.
Ной кивнул.
— Керин? Мы тебя слушаем
— Мы хотели бы еще кое-что выяо ить,
отец,— вмешался Иафет.
— Говори.
— Вот что нас интересует. Что мы
сделаем, когда вода покроет землю и ми-
мо, держась за бочку, проплывут отец
и мать Мерибол? Помашем им рукой?
— Керин, ты хотела нам что-то сказать?
Светлые волосы Керин двумя косами
спускались ей на плечи. Холодная безуп-
речность лица резко контрастировала
с опасной, пугающей красотой черноволо-
сой и страстной Айши. Керин всегда
держала себя в руках, зная, что у нее есть
и чего она хочет.
— Что бы мы ни говорили,— начала
она,-— каждому из нас придется подчи-
ниться велению сердца, ума, совести. Если
56
Яхве намерен уничтожить весь мир, не
в наших силах ни помочь ему, ни помешать.
Но если он предоставляет нам, и только
нам, возможность спастись, тогда все наши
устремления должны быть направлены на
выживание. Устремления не только тела,
но души и разума. В чем-то мы можем
и ошибиться, но что бы мы ни сделали,
планы Яхве относительно нашего мира
останутся неизменными.
Все они против него. Все!
— Дорогой, если ты позволишь мне...
— Говори, Ханна.
— Не лучше ли подождать, пока ты
увидишь еще один сон, который многое
нам прояснит?
— Я не могу видеть сны по заказу,
Ханка. Я не могу вызывать Яхве, чтобы он
говорил со мной.
— Нет, дорогой, но я заметила, что
такое часто случается, если ты поешь
ливанского меду. Керин, милая, ты смо-
жешь найти горшочек на верхней полке
чулана? Прошу тебя, достань из него
немного меда, положи на тарелочку и при-
неси сюда.
В конце концов Ною удалось выбраться
и из этого тупика. Он согласился пойти на
компромисс. В этом его поддержала бо-
жественная власть. Образно говоря, он
изложил возникшие трудности Яхве, когда,
удалившись на покой, детально обсуждал
создавшуюся ситуацию с Ханной
— Вот что я думаю насчет животных,—
сказал Ной за завтраком.
— И насчет отца и матери Мерибол,—
проворковал Иафет.
— Теперь я получил четкое указание
(Ханна взглянула через стол на Керин
и кивнула). Мудрость господа нашего
труднопостижима, и разум простого
смертного не способен сразу осознать
ее. А подменяя своими несовершенными
мыслями не понятую до конца святую
мудрость, человек легко впадает в при-
скорбные ошибки.
— Ну почему с самого начала вы не
поняли, что, говоря о живых тварях, я имел
в виду только домашних животных? Если
Яхве желает уничтожить злое и грешное
человечество, он тем более хочет изба-
виться от всех хищников, бегающих или
ползающих. Хам, тебе следовало сразу
догадаться об этом
А упоминание цифры «два». Ну почему
вы увязали ее с числом животных? Речь,
естественно, шла лишь о том, что мы
должны взять с собой и женские, и
мужские особи. Иафет, мальчик мой,
я удивлен тем, что ты сам не догадался.об
этом. Ханна, дорогая, ты представляешь,
как можно прожить целый год без коров
и овец, которые дадут нам мясо и молоко?
Исходя из этого, сама мысль о том, что мы
возьмем только две овцы... — Ной выдер-
жал паузу и добродушно хмыкнул,—
кажется весома нелепой.
— Разумеется, теперь, когда ты столь
логично изложил свою точку зрения, мне
все понятно,— сказала Ханна. — У муж-
чин,— добавила она, обращаясь к Керин,—
с логикой дело обстоит гораздо лучше,
чем у нас, женщин. Мерибол, дорогая,
когда я вижу, как ты гложешь ухо Иафета,
я чувствую, что плохо веду хозяйство.
Оставь его про запас, на случай, если
потоп продлится дольше, чем мы ожи-
даем
— Божий глас объявил мне,— громко
возвестил Ной,— что мы, возможно, вновь
окажемся на сухой земле через восемь
недель после начала дождей. Восемь не-
дель, Ханна. Тем не менее,— добавил
он,— mBi должны запастись едой на целый
год. На всякий случай.
— Разумеется, дорогой,— кивнула Хан-
на. — Как ты поймешь позже, Керин, когда
заживешь отдельно, одного божественно-
го намека достаточно, чтобы облегчить
себе жизнь
— Теперь поговорим о людях,— про-
должил Нои,— в том числе об ->тце
и матери Мерибол. То ли благодаря моим
молитвам, то ли своему безграничному
милосердию, Яхве сменил гнев на милость.
Мы можем предупредить о потопе наших
друзей и соседей, дать им шанс на
спасение.
— Как мило с его стороны,— пробурчал
Хам.
— О, благодарю вас, папа Ной,—
сказала Мерибол и добавила, после того
как Иафет подтолкнул ее в бок: — Вы оба
очень добры
— Дорогой, ты хотел сказать- дать им
шанс спастись в нашей лодке...
— Ковчеге
— ...в нашем ковчеге или каждый из них
должен строить собственную лодку?
— Ну... — Ной замолчал, не зная, что
ответить.
— Ты видишь разницу, дорогой? —
озабоченно спросила Ханна.
— Я думаю, Ханна, пока не стоит искать
ответ на этот вопрос. Главное сейчас —
предупредить их о потопе.
— Но все и так знают, зачем мы строим
ковчег,— возразил Хам. — Не так ли, Сим?
— Они приходят и спрашивают, я отве-
чаю, а потом они смеются надо мной.
— Разве этого недостаточно, отец?
— В общем-то, да. мой мальчик, но
я чувствую, что кое-кого следует предуп-
редить особо.
— Например, Натаниэля.
— Честно говоря, я имел в виду не
Натаниэля, но отца и мать Мерибол.
— Я согласна,— поддержала Ноя Хан-
на. — Сегодня же я зайду к твоей матери,
Мерибол, и все ей объясню.
Ханна так и сделала, и сколь радостна
была их встреча! Когда восторги поутихли,
Ханна перешла к делу.
— Какая прекрасная стоит погода, но,
разумеется, не помешал бы и небольшой
дождь
— Насколько я понимаю,— не без
ехидства произнесла мать Мерибол,— он
скоро начнется.
— О, так ты слышала наши новости? —
рассмеялась Ханна. — Сорок дней и сорок
ночей. Представляешь?
— Это... официальная информация? —
мать Мерибол посмотрела в потолок
— Боюсь, что да. Как, впрочем, и все,
что говорит Ной. Можешь представить, как
с ним трудно.
— Шоубол был таким же, но я выбила
из него всю дурь.
— Ты умная женщина, Тирза,— вздох-
нула Ханна. — Мне следовало поступить
так же. Но теперь, к сожалению, уже
поздно.
— Ты в это не веришь, не так ли? — не
слишком уверенно спросила Тирза.
— В потоп? — Ханна рассмеялась. —
Дорогая, о чем тут говорить? Сплошной
дождь.
— Я сказала Шоуболу: «Кто слышал
о дожде, который идет сорок дней?»
— Действительно, кто? Но это еще не
все. Дождь вызовет потоп, вода покроет
даже вершину Арарата, и все живое
утонет! Умора да и только! И чего не
придумает этот Ной
— Так вот почему вы строите этот
огромный ящик? Знаешь, как Шоубол
назвал его? «Ноев ковчег». Чудесное назва-
ние. Он спросил меня: «Ты слышала
о Ноевом ковчеге?» Я не сразу поняла,
о чем идет речь.
— Дорогая моя,— Ханна помрачнела,—
для тебя и Шоубола это шутка, для меня —
нет. Я должна запасти провизию для этого
ящика на целый год.
57
— Мне показалось, ты упоминала сорок
дней...
— Да, но потом вода должна сойти, и на
это уйдет чуть ли не год.
— Ханна! Это безумие!
— Естественно, но что я могу поделать?
— Когда я впервые узнала о ковчеге,
я сказала Шоуболу: «Наша дочь попала
в сумасшедшую семью».
— Но, Тирза, каково будет нам в этом
ящике, со всякой живностью, для которой
хватит места? И мы должны просидеть
в нем целый год.
— Ужасно,— по телу Тирзы пробежала
дрожь. — Но если дождь не пойдет, вы,
разумеется...
— О, мы все равно полезем в ящик. Ной
настроен весьма решительно. Будем си-
деть в ящике и ждать дождя. Потом будем
ждать, пока он кончится. Потом еще целый
год. А потом... О, Тирза, как я завидую
тебе и Шоуболу, благоразумному Шоубо-
лу, которого не осеняют такие странные
идеи.
— Я думаю о Мерибол. Ей придется
нелегко.
— Да, да. К счастью, сейчас она не видит
дальше носа Иафета и счастлива. А вот
мы — со всеми вонючими тварями... Ну
ладно, дорогая, зачем обременять тебя
нашими маленькими заботами. Я так рада,
что повидалась с тобой.
— Какая же я глупая! — Ханна рассме-
ялась. — Я совсем забыла о том что
просил передать мой муж. Дело в том, что
мне стыдно говорить о его предложении.
Ты подумаешь, что я смеюсь над тобой.
— Ну что ты, Ханна, мне и в голову не
придет ничего подобного.
— Заранее прости меня, дорогая,—
Ханна помолчала. — Тирза, это весьма
нелепо, но Ной приглашает вас, если вы
того желаете, присоединиться к нам и
пробыть в ящике весь год. Боюсь только,
что о провизии вам придется позаботиться
самим. Вот! Я все сказала.
— О, дорогая! — воскликнула Тирза. —
Передай Ною нашу глубокую благодар-
ность, но... знаешь ли, у Шоубола столько
дел на следующей неделе, да и мне врачи
рекомендовали как можно больше бывать
на свежем воздухе. Не волнуйтесь, ничего
серьезного, но...
— Разумеется, Тирза! Не думай об этом.
Однако муж настаивал, чтобы я спросила
тебя, и я не могла его ослушаться. До
свидания, дорогая. Передай Шоуболу мои
наилучшие пожелания. До свидания.
— Мерибол, милая, у меня плохие
новости,— сказала за ужином Ханна. —
Твои отец и мать не верят в потоп. Так
глупо с их стороны. — Она поймала взгляд
Керин и добавила: — Я сделала все что
могла.
— Я в этом и не сомневалась,— улыбну-
лась Керин.
Слова «отец» и «мать» донеслись до
Мерибол издалека. Она разглаживала бро-
ви Иафета.
Строительство ковчега близилось к за-
вершению. Соседи насмотрелись на него,
вдоволь насмеялись и потеряли интерес
к гигантскому сооружению.
Керин вынесла из дома кувшин с моло-
ком.
— Ты устал,— сказала она Симу,— и,
наверное, хочешь пить. Посиди со мной.
Нам надо поговорить.
Сим положил топор и распрямился.
— Я не устал,— но взял у нее кувшин
и сел рядом.
— Сколько ты еще будешь строить?
— Осталось закончить крышу. — Сим
отпил молока. — Вкусно. Я думаю, еще
дня три — четыре.
— А потом?
— О чем ты?
— Потом мы войдем в ковчег и оста-
немся там? Все вместе?
Сим кивнул.
— Мы и так живем вместе.
— Разве я этого не знаю? Но пока нам
удается хоть изредка побыть вдвоем.
А теперь целый год...
— О, пустяки. Сначала, возможно, бу-
дет тесновато, но мы привыкнем.
— Целый год,— вздохнула Керин. —
Мне кажется, я не... — она замолчала
и неожиданно добавила: — Сим!
— Да?
— Я хочу, чтобы ты мне кое-что
пообещал.
— Все, что ты скажешь.
— Когда потоп кончится, ты уйдешь со
мной?
— Куда?
— Куда глаза глядят, подальше отсюда,
и чтобы мы были вдвоем
Сим изумленно посмотрел на жену.
— Ав чем дело, Керин? Разве тебе
плохо с нами?
— Я думаю, что муж с женой должны
жить отдельно.
— Да, дорогая, но с детьми. Как папа
и мама.
— Нет, нет! — с жаром воскликнула
Керин. — Без детей, если они уже вырос-
ли.
— Это закон,— попытался возразить
Сим.
— Неужели? Тогда почему Мерибол не
живет с отцом и мат- рью? А ты хотел бы
жить с моими родителями, будь они живы?
— С дочерьми дело обстоит иначе.
— С дочерьми дело обстоит иначе,—
повторила Керин. — Значит, дети не обя-
заны вечно жить с родителями. Святой
закон этого не требует.
Сим почесал затылок, глотнул молока.
— А разве плохо жить вместе? Я не
понимаю. Тебя все любят. Кто мешает тебе
быть счастливой? Мама тебя любит.
— И мне нравится твоя мать. Я восхи-
щаюсь ею, и она часто забавляет меня.
— Забавляет? — изумился Сим Слова
«мать» и «забава» казались ему несовмес-
тимыми.
— И все, естественно, уважают твоего
отца. Такой милый старичок. Иногда он
тоже забавляет меня,— вспомнив о чем-
то, улыбнулась Керин.
Опять это слово!
— Керин! — вскричал Сим. — О чем ты
говоришь!
— Да, они оба мне нравятся. Мне
хорошо в вашей семье. Но, видишь ли, я не
люблю никого, кроме тебя.
Сим изо всех сил пытался понять, что она
хотела этим сказать, но никак не находил
правильного ответа. И смог лишь промям-
лить: «Я думал, вместе мы все счастливы».
— Все? — фыркнула Керин. — Хам и
Айша не разговаривают друг с другом.
Иафет и Мерибол счастливы лишь потому,
что ведут себя так, словно вокруг никого
нет. То есть считают, что они уже ушли.
— Ты же не хочешь, чтобы мы вели
себя, как Иафет и Мерибол?
— А ты не хотел бы этого? — мягко
спросила Керин.
Сим повернулся к жене, заглянул в ее
голубые глаза. Внезапно он протянул к ней
руки, сжал в объятиях так, что у Керин
перехватило дыхание.
— Хорошо, я обещаю,— выдавил
Сим. — А теперь мне надо доделать
крышу.
Керин, напевая, пошла к дому с пустым
кувшином в руке.
— Согласно гласу божьему,— объявил
Ной в тот вечер,— ковчег подплывет к вер-
шине Араратам Произойдет это не раньше
семнадцатого дня седьмого месяца. Затем
вода начнет постепенно убывать.
— А что будем делать мы? — подал
голос Иафет.
— Мы будем постепенно вылезать,
дорогой,— хихикнула Мерибол.
— И окажемся на вершине Арарата,—
добавил Хам. — Мама, ты сможешь спус-
титься с горы высотой в семнадцать тысяч
футов?
— Даже не знаю, дорогой. В последнее
время мне как-то не приходилось лазить
по скалам. Но думаю, что у меня получится
лучше, чем у коров.
Ной дернул себя за бороду.
— Возможно, я не все понял насчет
Арарата,— неохотно признал он.
— Будем надеяться, дорогой,—
улыбнулась Ханна.
Хам вошел в комнату жены. Айша
обернулась и холодно спросила: «Чего
тебе?»
— Я не задержу тебя. И не сердись, во
всяком случае до того, как я начну.
— Начнешь что?
— Говорить то, что хочу сказать.
— О, значит мы снова разговариваем
друг с другом? Как приятно. Впервые за
столько месяцев.
— Возможно, больше нам говорить не
придется. Или я выбрал неудачный мо-
мент? Ты, я вижу, собираешь вещи,— Хам
прошел к туалетному столику, сел перед
ним, взял в руки деревянный гребень. —
Я вырезал его для тебя. Ты помнишь?
Получилось неплохо.
Айша выхватила гребень из его руки.
— Пожалуйста, не мути воду. И не пора
ли тебе начать собираться? Вечером мы
должны войти в ковчег.
— Вы-то войдете. А я — нет
Она резко повернулась к Хаму.
— Что ты хочешь этим сказать? — Айша
положила гребень на туалетный столик.
Хам встал.
— Присядь и расчеши волосы. Если ты
не хочешь меня слушать, все равно не
потеряешь время даром. Садись! — он
протянул гребень Айше, и та села. —
Раньше мне нравилось наблюдать, как ты
расчесываешь волосы, смотреть на твое
серьезное, отрешенное лицо, следить за
плавными движениями рук. Теперь все
изменилось. Ты одна и я один и... О чем ты
спрашивала меня? О, насчет того, собрал
ли я вещи. Ну, за этим дело не станет.
Видишь ли, я не собираюсь в ковчег.
— Ты что, не веришь в потоп? Конечно,
не веришь...
— Иногда верю, иногда нет. Но я не ве-
рю в то, что имею право на спасение. Я не
могу не спросить себя: «Почему Хам?» Я
понимаю, почему Яхве выбрал отца и мать,
Сима и Керин. Они хорошие люди. Я не
уверен насчет Иафета и Мерибол. Они
счастливы, а мне кажется, что трудно най-
ти лучшее время для смерти. С другой сто-
роны, они милые дети и никому не причи-
нили вреда. Все ясно мне и с Айшей. Разве
можно уничтожить истинную красоту? Но
когда я думаю о Хаме, меня гложут сомне-
ния. И мне кажется, что нелепо и абсурдно
выделять четырех мужчин и четырех
женщин из всего человечества, до-
казывать, что они лучше всех остальных. На
земле есть плохие люди, смею сказать,
я один из них, но только не дети, только не
58
младенцы. Я не могу поверить в такого
бога.
— Значит, ты хочешь рискнуть?
— Да... Айша, я хочу, чтобы ты пошла со
мной.
— Сейчас?
— Да
— Почему?
Хам говорил медленно, словно с самим
собой.
— Я никогда не решился бы предложить
тебе. Но когда ты воскликнула: «Да
утонуть бы нам всем и покончить с
этим!» — я понял, что ты так же несчастна,
как и я, и, значит, у нас есть шанс начать все
сначала. Мы используем этот шанс, если
уйдем вместе. Другими словами,— про-
должал он более уверенно,— я не хочу
целый год жить с тобой в этом чертовом
ковчеге и наблюдать за Иафетом и Мери-
бол, зная, что люблю тебя в сто раз
больше, чем он ее, но не имею мужества
сделать первый шаг тебе навстречу.
Рука Айши с деревянным гребнем
застыла в воздухе. В наступившей тишине
вновь начала она расчесывать волосы,
а затем сказала: «Встань так, чтобы я могла
тебя видеть».
Хам подошел и встал позади, чуть сбоку.
Они смотрели в зеркало, на свои отраже-
ния.
— Так ты и стоял раньше, когда тебе
нравилось наблюдать, как я расчесываю
волосы?
- Да.
— Мне кажется, ты никогда не говорил
мне об этом.
— Я думал, ты знала.
— Никогда так не думай. Не гадай о том,
что я знаю или не знаю.
— Теперь ты знаешь
— Да. И все-таки я считаю, что мы
должны вместе войти в ковчег. На всякий
случай. Ты не возражаешь?*
— Теперь нет.
— Возможно,— Айша улыбнулась,—
Иафет и Мерибол смогут подсказать нам,
как стать счастливыми.
— Мы обойдемся и без них. У меня
очень хорошая память.
— У меня тоже. О, у меня тоже!
— Айша!
— Когда все закончится, я обещаю тебе
что мы уйдем вдвоем далеко-далеко
и у нас будет настоящая семья.
— Спасибо тебе, любимая моя.
— Мужество возвращается к тебе?
— Да,— кивнул Хам.
Она повернулась к мужу.
— Докажи мне это.
Под безоблачным вечерним небом они
вошли в ковчег, накормили животных
и собрались в жилой комнате.
— Давайте обратимся к господу нашему
и попросим его благословить наше начина-
ние,— сказал Ной. — Давайте помолимся,
чтобы мудрость его сияла для нас ярким
маяком, а вера в него стала крепким
щитом, о который разобьются все опас-
ности, подстерегающие нас на пути.
Молодые и старые, умудренные и лег-
комысленные, верующие и неверующие,
они упали на колени, ощущая беспомощ-
ность перед грядущим, не ведая, что ждет
их впереди. Ной молился, и их сердца,
казалось, бились в такт его словам, но
постепенно все нарастающий монотонный
звук заглушил его голос... И они поняли,
что слышат, как по крыше ковчега бараба-
нят первые капли дождя.
Перевел с английского
Виктор ВЕБЕР.
ЗА РУБЕЖОМ
С. БЛАГОВ
ПРОВОЗВЕСТНИКИ
«ТРЕТЬЕГО
СПАСЕНИЯ»
В романе известного американского
писателя Г. Грина «Тихий американец»,
повествующем о событиях в Южном
Вьетнаме начала 50-х годов, упоминается
религиозный праздник каодаистов, чей
храм напомнил автору «Диснейленд».
Что это за религия?
С. КАРТАШОВА,
г. Москва
КАОДАИЗМ — одна из молодых религий.
Она возникла в 20-х годах нашего столетия.
Пророком, возвестившим новое учение,
был мелкий чиновник французской коло-
ниальной администрации Нго Минь Чиеу.
Согласно легенде на острове Фукуок у юж-
ной оконечности Вьетнама его посетило
откровение. Случилось это в 1919 году. Као-
даистская община сформировалась шесть
лет спустя. Название «каодаизм» (сао
dai) означает «высочайший дворец», оби-
тель верховного владыки, которому по-
клоняются последователи учения. Свою
веру они именуют «великий путь третьего
спасения». Подразумевается, что два «спа-
сения» человечеству уже были дарованы:
одно для Запада — Моисеем и Христом,
второе для Востока — Буддой и Лао Цзы.
Третье же придет к людям не через
пророков, а с помощью медиумов в ходе
спиритических сеансов, что, по их мнению,
наиболее соответствует нынешнему
уровню сознания.
КаодаистЫ полагают, что разнообразие
вероучений не мешает их гармонии, и про-
возглашают своей целью синтез всех
религий мира. Флаг каодаистов — желто-
сине-красный — символизирует стремле-
ние к такому синтезу, ибо желтый — это
цвет буддизма и индуизма, синий — да-
осизма, а с красным принято связывать
ислам (хотя цвет ислама — зеленый), хрис-
тианство, конфуцианство. Символ каодаиз-
ма — заключенный в треугольник челове-
ческий глаз в ореоле солнечных лучей.
Терминология и иерархия каодаизма
в значительной мере заимствованы у като-
ликов: глава общины именуется «папой»,
есть там и «кардиналы», и «епископы»,
и «священники». Среди почитаемых много-
численных святых немало исторических
персонажей: Будда и Лао Цзы, китайский
поэт Ли Бо, Жанна д'Арк, Сен-Жюст, Гюго,
Жорес, Прудон и даже Лев Толстой. Дело
в том, что, согласно каодаизму, в наиболее
выдающихся личностях мировой истории
воплощена «божественная сила», которой
следует поклоняться.
Главное святилище каодаистов находит-
ся в провинции Тэйнин. В центре его —
собор, очень похожий на католический, но
отделанный с преобладанием желтого,
голубого, розового цветов, он не отличает-
ся строгостью вкуса. Собор украшен
символами каодаизма, керамическими
скульптурами Будды и Лао Цзы. Люди
слушают проповеди стоя. У женщин свой
вход в храм, отдельный от мужчин.
В комплексе святилища есть музей под
открытым небом, среди его экспонатов
»остатки сбитого самолета, танк, какие-то
орудия.
Журналисты называют общину каодаис-
тов «политико-религиозной сектой». И хо-
тя сами последователи не согласны с такой
характеристикой, однако определенные
социально-политические устремления ка-
одаистов вполне очевидны. Так, в 30-е годы
в их среде были сильны антиколониальные
настроения, в связи с чем французская
администрация выслала каодаистского
«папу» на Мадагаскар. Позже каодаисты
активно выступали за независимость Вьет-
нама. А во время второй мировой войны их
курс изменился: они установили контакты
со спецслужбами милитаристской Японии;
в 1947 году заключили соглашение о
«лояльном сотрудничестве» с командова-
нием французского экспедиционного кор-
пуса. Это сотрудничество фактически было
направлено против патриотических сил
страны, возглавляемых коммунистами. Ка-
одаистские воинские формирования до-
стигали в отдельные периоды 40—50 тысяч
человек — это довольно крупные силы.
Вот откуда в музее военные экспонаты.
После освобождения Южного Вьетнама
община раскололась. Основная масса ка-
одаистов отнеслась к новой власти лояль-
но. Часть лидеров вступила в сговор
с реакционными эмигрантскими кругами.
Ранее, до освобождения именно эта
группировка делала попытки выступить
в роли посредника между патриотически-
ми силами и обреченным сайгонским
режимом.
Глава каодаистов Хо Тхай Бать вошел
в контакт с организацией «Единый фронт
освобождения Юга», которая находилась
на содержании у иностранных спецслужб
и базировалась в Таиланде. «Фронт» пла-
нировал проведение на территории СРВ
актов саботажа и диверсий, готовил напа-
дения на иностранные представительства
в г Хошимин, убийства дипломатов и
иностранных специалистов, работающих во
Вьетнаме. В декабре 1984 года каода-
истские руководители предстали перед
судом. Освещая процесс, вьетнамская
пресса особо подчеркивала, что меры,
принятые по отношению к некоторым
каодаистским лидерам,— не преследова-
ние за религиозные убеждения, а пресече-
ние антигосударственной деятельности.
Последователи каодаизма претендуют
на вселенское, во всяком случае «всевьет-
намское» значение своей веры. Однако
инородный для Вьетнама характер их
концепций очевиден. Можно ли, в самом
деле, решить стоящие перед страной
социальные проблемы на оснёве синтеза
всех вероучений, гармонии религии и на-
уки? Можно ли надеяться на любое
спасение, не только «третье», с помощью
спиритических сеансов? Впрочем, как
показала история, сами каодаисты для
достижения своих целей не полагались на
мистические средства
59
Анатолий КРАСИКОВ
П1 ризнаюсь, я не предполагал, что
I окажусь в Ассизи на встрече ре-
I лигиозных деятелей, посвящен-
L—J ной молитве за мир. Моя поездка
была связана с необходимостью провести
переговоры о сотрудничестве ТАСС со
средствами массовой информации Италии.
Но по времени она совпала с этим
событием, и я вновь стал специальным
корреспондентом, вернувшись к теме,
которой занимался много лет назад.
Инициатива проведения «Всемирного
дня молитвы за мир» в Ассизи принадле-
жала главе римско-католической церкви.
Иоанн Павел 11 сообщил об этом предста-
вителям более чем ста стран, с которыми
Ватикан поддерживает дипломатические
отношения. На встречу приглашались
главы крупнейших современных конфес-
сий, за исключением представителей рели-
гиозных сект, проповедующих нетерпи-
мость и фанатизм.
Получилась она довольно представи-
тельной, хотя были и другие межрели-
гиозные встречи в защиту мира, в том
числе две всемирные конференции рели-
гиозных деятелей в Москве в 1977 и
1982 годах, которые и по уровню и по
числу участников превосходили встречу
в Ассизи.
Улицы старинного городка среди холмов
Умбрии заполнила разноязыкая толпд в су-
танах, рясах, халатах, накидках самого
невероятного покроя и расцветок. Пред-
ставители двенадцати вероисповеданий,
следуя своим обычаям и ритуалам, твори-
ли молитву о мире и спокойствии на
Земле. Католикам, православным, протес-
тантам отдан был храм Святого Руфина.
В обряде участвовали, в частности, сам
папа римский, митрополит Киевский и Га-
лицкий Филарет, иерархи грузинской и ар-
мянской церквей, архиепископ Кентербе-
рийский Роберт Ранси, руководители Все-
мирного совета церквей.
Буддисты превратили в свое святилище
другой христианский храм, установив из-
ваяние Будды на его алтаре и молясь под
звук гонгов. Мусульмане распростерлись
на ковре лицом к Мекке. Неподалеку от
них на улице возносили к небу мольбу
о мире раввин римской синагоги д-р
Тоафф и другие иудаисты. Японские син-
тоисты, облаченные в традиционные кимо-
но, воздвигли алтарь и, как того требует их
религия, возложили на него земные
плоды. Жрец индейского племени Вороны
(штат Монтана, США) Джон Всегда
Первый, держа в руках красную трубку
мира, рассказывал о культе Великого духа,
Матери-Земли и четырех ветров, возве-
щающих волю Всевышнего. «Великий свя-
щенник леса» из Африки с помощью трав
и воды совершал магический обряд, чтобы
«смыть грехи и несчастья людей».
— Вы, конечно, представляете себе,
какое значение для верующего человека
имеет молитва,— сказал митрополит Ки-
евский и Галицкий Филарет, с которым мы
встретились уже после Ассизи в Новоде-
вичьем монастыре в Москве. — Поэтому
наша церковь положительно отнеслась
к инициативе папы Иоанна Павла 11 провес-
ти «Всемирный день молитвы за мир»
в Ассизи. Но мы всегда считали и считаем,
что молитвы о мире должны быть под-
креплены конкретными практическими
действиями религиозных деятелей, ко-
60
торые могут сделать очень много для
распространения идей миротворчества во
всем мире и для создания такого
нравственного климата в отношениях меж**
ду государствами, который исключал бы
использование силы в качестве средства
решения международных споров.
Да, встреча в Ассизи явилась прежде
всего реакцией на ту ситуацию, которая
сложилась в мире сегодня. Она еще раз
показала: под вопрос поставлена возмож-
ность выживания человечества, и в сравне-
нии с этим вопросом все мировоззренчес-
кие споры, в том числе атеистов и ве-
рующих, отодвигаются на второй план. Это
и побуждает верующих, а вслед за ними
и церковь недвусмысленно высказываться
в пользу мира.
Достаточно привести несколько приме-
ров мирных инициатив.
Октябрь 1986 года. В Женеве прошел
коллоквиум, посвященный 40-летию комис-
сии по международным делам Всемирного
совета церквей. Представители различных
религиозных и общественных организаций
высказались за конкретные шаги к укреп-
лению мира и безопасности, за новое
мышление и новый подход в решении этих
проблем. Большинство участников дискус-
сии отмечали «глубоко аморальную антих-
ристианскую природу ядерного оружия»,
говорили о необходимости избавить чело-
вечество от угрозы гибели путем прекра-
щения гонки вооружений с последующим
сокращением и уничтожением ядерных
арсеналов. Говорилось и о том, что разору-
жение высвободит огромные средства для
решения многих серьезнейших социаль-
но-экономических проблем, стоящих
перед миром.
Большой интерес во всем мире вызвала
состоявшаяся в октябре прошлого года
в Баку международная исламская конфе-
ренция «Мусульмане в борьбе за мир».
Ранее во Вьентьяне (Лаос) была прове-
дена «Азиатская буддистская конферен-
ция за мир», представлявшая 23 страны.
Она подтвердила приверженность буддис-
тов идеям мира и безопасности. В ее адрес
поступили приветственные послания Гене-
рального секретаря ООН Переса де
Куэльяра, а также руководителей многих
государств. В приветствии из Москвы
говорилось, что Советское правительство
высоко ценит деятельность религиозных
организаций во имя мира и разоружения,
их неустанные усилия по вовлечению
широких масс веруюших в антивоенное
движение.
За день до встречи религиозных деяте-
лей в Ассизи патриарх Московский и всея
Руси Пимен возглавил молитву о мире
в Богоявленском кафедральном соборе
в Москве. Он призвал всех людей доброй
воли не ослаблять действий, направленных
на созидание мира без оружия и войн.
В обосновании своей миротворческой
деятельности церковные иерархи широко
пользуются ссылками на Библию и Коран.
Но к ним же обращаются и те, кто,
подстегивая гонку вооружений, настойчиво
подталкивает человечество к ядерной ка-
тастрофе. Да и саму катастрофу пытаются
представить как осуществление биб-
лейских пророчеств. По подсчетам газеты
«Вашингтон пост», в течение 1980 —
1983 годов американский президент по
меньшей мере пять раз упоминал о том,
что Армагеддон может наступить еще при
жизни нынешнего поколения., Хозяин Бе-
лого дома любит рассуждать о «цифербла-
те судного дня».
В том же ключе выдержаны многие
выступления министра обороны США
К. Уайнбергера. «Я действительно счи-
таю,— сказал он в Гарвардском универси-
тете,— что конец света наступит (надеюсь,
это будет актом бога), но с каждым днем,
мне кажется, времени остается все мень-
ше».
Времени действительно остается все
меньше, потому что буквально с каждым
днем растут запасы смертоносной ядерной
взрывчатки. Правда, с каждым днем все
больше становятся и ряды тех, кто реши-
тельно выступает против гонки вооруже-
ний, с каждым днем растет недоверие
широких народных масс к политике мили-
таризации. Не поэтому ли инициаторы
такой политики и пытаются оправдать ее
ссылками на «божью волю»? Так поступает
и нынешний президент США. Как писала
8 апреля 1984 года газета «Вашингтон
пост», он считает, что его карьеру «направ-
ляет рука божья».
Поддерживая репутацию «личного дру-
га» папы Иоанна Павла 11, Рейган не остался
в стороне и от встречи в Ассизи. В телег-
рамме, которую он направил по этому
случаю, президент выразил «искреннюю
поддержку» миротворческой инициативе
Ватикана. Но даже здесь не смог сдержать
своих подлинных чувств и поставил себе
в заслугу пресловутую «стратегическую
оборонную инициативу», которая на деле
означает перенесение гибельной гонки
вооружений в новую область — космичес-
кое пространство.
Выступая осенью 1986 года в Центре
исследований этики и общественной поли-
тики, Рейган витийствовал: мы стоим перед
вызовом, брошенным нашей иудейско-
христианской этике, нашей вере в то, что
человек — это творение бога. В высказы-
ваниях по международным проблемам
Рейган часто оперирует понятиями «доб-
ра», которое противостоит «злу».
После того как президент США впервые
провозгласил нашу страну «средоточием
зла», шеф ватиканской дипломатии ар-
хиепископ Акилле Сильвестрини, который
совершенствовался под руководством кар-
диналов Доменико Тардини и Амлето
Джованни Чиконьяни при «папе мира»
Иоанне XXIII, сделал примечательное
заявление. Не упоминая, правда, имени
президента США, он подчеркнул: «Не
следует поддаваться соблазну демонизи-
ровать противника и полагать, будто
борьба против других, их устранение или
подчинение представляют собой условие
прогресса».
Слова эти случайными не назовешь.
Вспомним: представители Ватикана прини-
мали участие в женевской Конференции по
разоружению, стокгольмской Конферен-
ции по мерам укрепления доверия и без-
опасности и разоружению в Европе,
в других международных форумах. Вати-
кан подписал Заключительный акт Совеща-
ния по безопасности и сотрудничеству
в Европе (Хельсинки, 1975). Он направлял
своих дипломатов на белградскую, мад-
ридскую, а теперь и венскую встречу
представителей государств — участников
Общеевропейского совещания.
61
Эволюция Ватикана в вопросах войны
и мира была длительной и непростой.
Настоящая переоценка ценностей в мире
католицизма началась на рубеже 50—
60-х годов Идеологическая нетерпимость,
воинствующий антикоммунизм и милита-
ризм тогдашнего папы римского Пия XII
побудили многих думающих католиков
отвернуться не только от Ватикана, но и от
церкви вообще. Достоянием гласности
стали случаи перехода видных церковных
деятелей в другой лагерь Так, бывший
священник Андреа Гаджеро стал одним
из руководителей итальянского Движения
сторонников мира. Он —- член Всемирного
Совета Мира, лауреат Международной
Ленинской премии «За укрепление мира
между народами».
Пия XII сменил патриарх Венецианский
Анджело Джузеппе Ронкалли, принявший
имя Иоанна XXIII. Даже по внешнему
облику новый глава римско-католической
церкви ничем не напоминал предшествен-
ника. Еще больше отличался он в выборе
решений, которые, на его взгляд, наилуч-
шим образом соответствовали интересам
церкви.
Иоанн XXIII подчеркнул готовность
к диалогу со всеми людьми доброй воли,
независимо от их политических и фило-
софских взглядов. Он не стал осуждать
кубинскую революцию, хотя поборники
курса Пия XII настаивали на разрыве
дипломатических отношений с этой стра-
ной и отлучении Фиделя Кастро от церкви.
И уже через три месяца объявил о намере-
нии созвать Вселенский собор — высшее
собрание епископов римско-католической
церкви. О значении этого решения красно-
речиво говорит хотя бы тот факт, что за
две тысячи лет христианства состоялось
всего двадцать таких соборов.
В то время у меня было немало хороших
знакомых среди журналистов-католиков,
и некоторые не раз задавали вопрос, не
собирается ли ТАСС оформить аккредита-
цию при Ватикане. Особенно часто спра-
шивал меня об этом Макс Бержер,
корреспондент агентства Франс Пресс,
которого считали самым осведомленным
в церковных делах из всех журналистов
Ассоциации иностранной печати в Риме.
Он-то и провел меня через знаменитые
Бронзовые врата Ватиканского дворца,
с ним я получал аккредитационную карточ-
ку. Макс Бержер представил меня Иоанну
XXI11, а позднее и его преемнику Павлу VI.
Известная энциклика Иоанна XXIII «Па-
цем ин террис», опубликованная в 1963 го-
ду, вопреки традиции, была обращена не
только к духовенству и верующим, но
и «ко всем людям доброй воли». «Споры
между народами,— говорилось в ней,—
должны разрешаться не силой оружия,
а посредством переговоров... Справедли-
вость, мудрость, чувство человечности
требуют, чтобы был положен конец гонке
вооружений. Они требуют сокращения
вооружений, запрещения атомного ору-
жия и, наконец разоружения, которое
должно быть осуществлено в соответствии
с общим согласием и под эффективным
контролем».
Папа Павел VI в основном продолжал
линию своего предшественника. Он уста-
новил День мира, отмечаемый католиками
в первый день Нового года„ направил
официальных представителей ватиканско-
го государства на Совещание по безопас-
ности и сотрудничеству в Европе, на другие
международные встречи, посвященные ук-
реплению международного мира и без-
опасности. В личных беседах и Иоанн
XXIII, и Павел VI высоко отзывались
о миролюбивых инициативах СССР, по-
дчеркивали необходимость совместных
усилий всех, кому дорого будущее.
Избрание в 1978 году на папский престол
архиепископа Краковского кардинала Ка-
роля Войтылы, который принял имя Иоанна
Павла II, явилось неожиданностью почти
для всех. И лишь позднее стало известно,
что эту кандидатуру называли еще до
голосования кардиналов.
По словам Макса Бержера, особую роль
в избрании Войтылы сыграли кардиналы из
ФРГ. Другой известный ватиканист Бенни
Лаи напоминает в этой связи, что архиепис-
коп Мюнхенский кардинал Йозеф Ратцин-
гер публично осудил «сползание влево»
своих итальянских коллег, которые, по его
мнению, были готовы дать зеленый свет
сотрудничеству между католиками и ком-
мунистами Ссылаясь на одного из участни-
ков голосования, кардинала Пиньедоли,
Б. Лаи сообщает, что архиепископа Кра-
ковского назвал американский кардинал
Джон Кроль, поляк по происхождению.
Если верить американской печати, свою
руку приложил еще один «бывший» по-
ляк — советник президента США Дж. Кар-
тера по национальной безопасности Збиг-
нев Бжезинский.
Не берусь судить, насколько справед-
ливы эти утверждения. И если они справед-
ливы, можно ли делать вывод, что Иоанн
Павел II полностью и безоговорочно
разделяет взгляды Бжезинского? Равным
образом вряд ли справедливо ставить знак
равенства между политикой Иоанна Павла
II и президента Р. Рейгана, сколько бы мы
ни читали в прессе об их взаимных
«дружеских чувствах».
Критики, в том числе и многие католики,
упрекают папу за «реставрацию», возврат
к порядкам, существовавшим до Все-
ленского собора 1962— 1965 годов. Кар-
динал Й. Ратцингер, ставший верховным
руководителем Конгрегации по вопросам
церковной доктрины и веры (бывшей
инквизиции), отвечает: «Если понимать под
реставрацией возврат к прошлому, она
невозможна: церковь идет вперед. Но
если мы вкладываем в это слово иной
смысл, а именно поиск нового равновесия
после зашедшего слишком далеко поворо-
та лицом к действительности, после слиш-
ком положйтельной оценки деятельности
агностиков и атеистов, тогда — да, рестав-
рация желательна, и к тому же она уже
происходит».
Увы, и папе римскому приходится
учитывать реальную обстановку, в которой
живет и действует его церковь. Вот как
описывает эту действительность примени-
тельно к проблемам современного католи-
цизма обозреватель итальянского ежене-
дельника «Панорама» Дзидзо ла:
«Если исчезновение Бога — это всеоб-
щее явление в современном мире, то
особенно затрагивает оно христианство,
и в первую очередь католическую цер-
ковь. Число католиков сократилось почти
вдвое. Кризис совпадает с теми районами,
где традиционная система ценностей, ос-
нованная на католической церкви, была
подорвана капиталистической моделью
производства и поведения. Италия — одна
из стран Европы, которая в этом отноше-
нии пострадала больше всего».
Осенью 1986 года было изменено
церковное устройство в Италии. С 30 сен-
тября страна разделяемся не на 325 епар-
хий, как прежде, а на 228, то есть на
97 епархий меньше. По данным римской
газеты «Мессаджеро», существует проект
еще болвшего сокращения числа епар-
хий — до 119.
Среди причин непрекращающегося па-
дения религиозности в мире называют
слишком явную поддержку церковью ре-
жимов, основанных на социальной неспра-
ведливости, и недостаточную активность
в борьбе за устранение опасности гибель-
ного ракетно-ядерного конфликта. В этих
условиях внутри церкви возникают от-
дельные группы и течения, которые выдви-
гают лозунги, выходящие далеко за рамки
официальной политики. Характерный при-
мер — эволюция международной католи-
ческой организации «Пакс Кристи», в годы
«холодной войны» выступавшей с позиций
антикоммунизма, против стран социалис-
тического содружества. Ныне она зани-
мает активную миротворческую позицию.
«Пакс Кристи» протестовала, в частности,
против размещения в Западной Европе
новых американских ядерных ракет, а в
конце 1980 года организовала в италь-
янском городе Брешиа Марш мира, в кото-
ром приняли участие католики многих
стран.
Международный президент «Пакс Крис-
ти» кардинал Франц Кёниг — один из
ближайших соратников папы Иоанна XXI11
С тех пор как он был вынужден оставить
пост архиепископа Венского, кардинал
живет в «Альтерсхайме» (доме для преста-
релых) на улице Миллергассе, в 16-м окру-
ге Вены. Выходя на улицу, он облачается
в рясу простого священника. Храня вер-
ность идеям «обновления». Франц Кёниг,
как и прежде, громко провозглашает
необходимость нового мышления.
В ноябре 1982 года подавляющее боль-
шинство из 278 епископов римско-католи-
ческой церкви США, собравшихся на
национальную епископскую конферен-
цию, отвергли стратегию ведения гак
называемых «ограниченных» и «затяжных»
ядерных войн и призвали к немедленному
и взаимному замораживанию ядерных
вооружений США и СССР. Позиция боль-
шинства католических епископов США
пришла в столкновение с официальной
политикой Белого дома, и администрация
Р. Рейгана оказала на них давление — как
впрямую, так и через «своих людей»
в Ватикане,— чтобы заставить амери-
канских католиков отказаться от миротвор-
ческой деятельности.
Давление Белого дома имело, однако.
62
обратный результат. Часть прелатов заяви-
ли, что оно только «усилило желание с еще
большей ясностью определить отрица-
тельное отношение к ядерному оружию».
С миротворческих позиций выступают
также многие представители высшего ка-
толического духовенства Англии, фРГ,
Бельгии, Голландии, Испании и самой
Италии. Вот что рассказывает обозрева-
тель журнала «Эуропео» Андреа Марчена-
ро об участии в движении за мир
итальянских священнослужителей:
«Монастыри аббатства и церковные
приходы решили присоединиться к тем,
кто держит в своих руках знамя борьбы за
мир. Епископ Триеста, делегат епис-
копской комиссии «Справедливость и мир»
Лоренцо Белломи зачитал в Венеции жур-
налистам список духовных лиц, подписав-
ших документ, озаглавленный «Благосло-
венны миротворцы». В числе других
подписи под документом поставили мона-
хини монастыря Святой Девы Марии,
богословы из Падуи, члены конгрегации
Сионской Богоматери, руководители орга-
низации бойскаутов, приходские священ-
ники городов Стриньо и Левико-Терме —
большая часть местного духовенства.
Совершенно особая ситуация сложилась
в трех областях Северной Италии: Вене-
ции, Трентино-Альто-Адидже и Фриули-
Венеция-Джулия, то " есть в самой рев-
ностно католической зоне страны,— про-
должает А« Марченаро. — Священнослу-
жители призывают верующих итальянцев
вести борьбу за мир, против милитаризма.
Отец Альгино Бидзотто из Падуи и Дон
Джермано Паттаро, известный религи-
озный деятель венецианской епархии,
убеждены, что «именно в западном мире
планируются войны». Отец Бидзотто стал
одним из основателей пацифистского дви-
жения в Венеции. По его инициативе
в августе 1981 года состоялся массовый
поход за мир из Виченцы в Лонгаре,
в котором приняли участие 30 тысяч
человек. Он же руководил манифеста-
циями против американских ракет в Коми-
зо (на Сицилии), после чего убедил
епископа Удине Альфредо Баттисти
подключиться к усилиям по объединению
пацифистских групп Северной Италии.
А. Баттисти, в свою очередь, добился
присоединения к пацифистскому движе-
нию епископа Триеста Лоренцо Белломи,
и тот первым подписал документ, к кото-
рому!затем присоединились 2500 священ-
нослужителей.
Глава римско-католической церкви не
мог остаться в стороне от самого мощного
общественного движения нашего времени.
Еще в 1979 году он предложил Папской
академии наук привлечь ученых Востока
и Запада к совместным размышлениям
относительно опасностей, связанных с
ядерной войной. «Получившая свободу
ядерная сила,— заявил папа,— изменила
все, за исключением нашего образа
мыслей. В результате мы сползаем к
беспрецедентной катастрофе. Необходи-
мо научиться мыслить иначе, для того
чтобы выжить и обеспечить прогресс
человечества».
Два года спустя появился первый доку-
мент академии. Около сорока ученых
проанализировали, как скажутся по*-
следствия ядерной войны на здоровье
людей, на всем живом. Второй документ,
датированный сентябрем 1982 года, пред-
ставлял собой страстный призыв к миру.
Третий, опубликованный в январе 1984 го-
да, анализировал возможные последствия
конфликта для климата планеты, где могла
бы установиться «ядерная зима».
Годом позже в Ватикане состоялась
международная встреча «Вооружение кос-
мического пространства». Ученые из
разных стран мира, в том числе из
Советского Союза и Соединенных Штатов,
собравшись в Папской академии наук,
единодушно /казали на невозможность
создания неуязвимого «космического щи-
та». Заключение, к которому пришли
участники этой международной встречи,
можно было сформулировать так: следует
ли нести огромные финансовые расходы
и тратить энергию на научные исследова-
ния с тем, чтобы создать «космический
щит», который не дает полную и прочную
гарантию защиты?
И что же? Документ ученых, как сообщи-
ла итальянская газета «Паэзе сера», пона-
чалу планировалось опубликовать под
эгидой академии. Затем решено было
передать главе римско-католической
церкви для последующей публикации от
имени папского престола. Однако в Вати-
кане верх одержало мнение повременить
с распространением доклада. Из Ва-
шингтона дали понять, что выводы ученых
могли бы усилить «преимущество» СССР
на проходящих в Женеве советско-амери-
канских переговорах по ядерным и косми-
ческим вооружениям, а также привести
к обострению отношений администрации
Рейгана с демократической партией.
За неделю до поездки в Ассизи Иоанн
Павел II, находясь во Флоренции, встре-
тился с министром обороны США Каспа-
ром Уайнбергером. По словам газет, папа
просил передать президенту Рейгану, что,
по его мнению, надежды, родившиеся
в связи с советско-американскими встреча-
ми в Женеве и Рейкьявике, должны
оправдаться. «Напряженное ожидание,—
добавил он,— должно увенчаться ре-
альными делами».
Там же, во Флоренции, Иоанн Павел II
встретился с несколькими молодыми
итальянцами, среди которых был член
Итальянского комсомола Томмазо Джо-
ваккини. Отвечая на его вопрос, глава
римско-католической церкви сказал: «Сле-
дует откровенно признать, что сегодняш-
нее человечество не может испытывать
гордость, сознавая, что существующие
ядерные арсеналы могли бы полностью
уничтожить жизнь на планете». Папа осу-
дил «огромную растрату сил и средств,
которые в ходе продолжающейся гонки
вооружений направляются на создание все
более грозных и смертоносных видов
оружия».
Уже после «Всемирного дня молитвы за
мир», выступая на заседании Папской
академии наук, Иоанн Павел 11 проком-
ментировал его итоги. «Сохранение мира
между народами,— ска зал он,— является
нашей главной задачей, и мы надеемся, что
встреча многочисленных религиозных де-
ятелей в Ассизи, собравшихся там для
того, чтобы принять участие в молитве за
мир, будет способствовать установлению
этого мира, который является даром
божьим».
Можно ли считать папу искренним
человеком? «Да»,— отвечает подав-
ляющее большинство итальянских средств
массовой информации. Однако су-
ществуют и другие мнения. Известный
в Италии католический деятель Джанни
Баджет Боццо, который летом 1985 года
был лишен сана священнослужителя за
критические высказывания по адресу папы,
не верит в искренность главы церкви. Он
считает: «Войтыла с его большим ак-
терским талантом выступает в разнооб-
разных и поразительных ролях». Своеоб-
разно защищает папу знаменитый италь-
янский артист Дарио Фо. «Не думайте, что
играть легко,— говорит он. — Зачастую
иные государственные деятели напоми-
нают деревенских священников, актеров
третьеразрядной труппы, а вот Войтыла
производит впечатление актера, ничем не
напоминающего священника».
В одном нет ни тени сомнения: Кароль
Войтыла — духовный вождь 825 милли-
онов католиков, и его слово, равно как
и слово других религиозных руководите-
лей, способно оказать существенное воз-
действие на тех, от кого зависит, быть ли
миру на планете.
Как отметил на встрече с парламента-
риями Индии 27 ноября 1986 года
М, С. Горбачев, «правда ядерно-космичес-
кого века побуждает всех, независимо от
политических привязанностей и идеологи-
ческих убеждений, религиозной принад-
лежности и прочих различий, думать над
единой для человечества проблемой
выживания и действовать соответственно.
Из этой очевидности мы и черпаем наш
оптимизм... Вся проблема заключается
в том, чтобы прозрение не наступило
слишком поздно»
Ассизи — Ватикан — Москва
ПАМЯТИ ДРУГА
На 65-м году жизни в Будапеште
безвременно скончался Йожеф
ЛУКАЧ — известный венгерский фи-
лософ, член ВСРП с 1945 года,
академик АН ВНР, с 1977 года возглав
лявший ее Институт философии.
Автор многих работ по истории
философии, истории и критике рели-
гии, Йожеф Лукач со времени соз-
дания в 1960 году венгерского ате-
истического журнала «Вилагошаг»
(«Свет»] был его бессменным
главным редактором. Большой друг
«Науки и религии», он неоднократно
бывал в редакции и выступал на
страницах нашего журнала.
В нашей памяти он останется как
глубокий, принципиальный исследова-
тель, страстный пропагандист научно-
го атеизма.
63
Лабиринты одиночества. Начало на с. 20.
Анализируя самые тривиальные ситуации общности
людей (в кафе, на стадионе, в театре и т. д.), он до-
казывает, что переживание этой общности поверхностно,
тогда как ощущение одиночества устойчиво, «бытийно».
Как бы человек ни был вовлечен в переживание общнос-
ти, он стремится разрушить ее. сохраняя одиночество
своего Я.
Нельзя сказать, что все западные философы воспева-
ли и воспевают одиночество. Так, философ и психолог
Эрих Фромм указывал на свойство человеческой психики
испытывать ужас перед изоляцией- Скажем, оказавшись
в открытом океане после кораблекрушения, человек
умирает гораздо раньше, чем исчерпываются его при-
родные ресурсы. Причина преждевременной гибели —
страх перед одиночеством. Фромм перечисляет ряд
социальных потребностей, формирующих отрицательное
психологическое отношение к одиночеству. Это потреб-
ности в человеческих связях, самоутверждении, привя-
занности, самосознании, системе ориентации и объекте
поклонения. Чувство одиночества порождает ощущение
неполноценности и фрагментарности, переходящее при
определенных условиях в заряд агрессивности, ведущей
к насилию, бунту, анархии.
Замешанная на фрейдистских мотивах гуманистичес-
кая теория Фромма своеобразно перекликается с литера-
турно-философскими произведениями Альбера Камю,
крупнейшего французского писателя-эссеиста и филосо-
фа.
Камю провозглашал символом «человеческого сос-
тояния» античного героя Сизифа, который был осужден
богами на тяжкий и бессмысленный труд, лишен
сочувствия и поддержки как людей, так и богов. Между
тем безбрежное одиночество Сизифа становится, соглас-
но Камю, подтверждением его силы и внутренней
свободы. «Я покидаю Сизифа у подножия горы,— пишет
Камю. — От собственной ноши не отделаешься. Но
Сизиф учит высшей верности, которая отрицает богов
и поднимает обломки скал. Сизиф тоже признает, что
все — хорошо... Одного восхождения к вершине доста-
точно, дабы наполнить до краев сердце человека. Надо
представлять себе Сизифа счастливым». Таким образом,
чтобы сделать несчастье счастьем, нет необходимости
перестраивать мир — достаточно ценностной переориен-
тации личности. И тогда бунт, по Камю,— отнюдь не
социальная революция, а порыв отчаяния, ставящий
человека на грань самоубийства или толкающий его за
эту грань.
И все же философ и писатель нашел в себе сиды
поставить под сомнение картину полной бесперспектив-
ности бытия человека и «безграничного одиночества,
переполняющего мир». Мифу о несчастном одиночке
Сизифе Камю противопоставляет миф о бунтаре Проме-
тее, пожертвовавшем всем во имя людей, «восставшем во
имя человечности». «Что значит Прометей для современ-
ного человека? — вопрошает Камю в эссе «Прометей
в аду». — Без сомнения, можно сказать, что этот
мятежник, восставший на богов,— образец человека
наших дней и что этот протест, возникший тысячелетия
назад в пустынях Скифии, завершается ныне потрясе-
ниями, каких еще не знала история». Согретая челове-
колюбием, жертвенность Прометея, в видении Камю,—
высшая доблесть человеческого духа, возвращающая
современному человеку, находящемуся в «аду» ин-
дустриализации и отчуждения, веру в смысл бытия.
«Извратить образ человеческий можно лишь на время,
а служить человеку можно лишь всему, в его цельнос-
ти»,— таково непреходящее убеждение Камю. Трагичес-
ки оборвавшийся «на полуслове» жизненный и творчес-
кий путь писателя не имел ясного идейного итога. Финал
его жизни заключал в себе «прометеев» вопрос, согревав-
ший искания Камю, но ответ был ему неведом.
Окончание следует.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ
ИНФОРМАЦИЯ
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ НАУЧНОГО
АТЕИЗМА НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ. М.,
«Знание» (сер. «Научный атеизм», № 12),
1986, 64 с., 49 070 экз., 11 к.
В сборнике статей обосновывается роль
атеистического воспитания в свете реше-
ний XXVII съезда КПСС.
Алексеев А. Н. АТЕИСТИЧЕСКОЕ ВОС-
ПИТАНИЕ УЧАЩИХСЯ СРЕДСТВАМИ КИ-
НО ПРИ ИЗУЧЕНИИ ИСТОРИИ СССР. М„
«Просвещение», 1966, 127 с., 62 500 экз.,
25 к.
За последние годы советскими кинема-
тографистами создано немало атеистичес-
ких фильмов. В книге члена-корреспон-
дента Академии педагогических наук
А. Н. Алексеева учителям предлагаются
пути использования фильмов на уроках
и во внеклассной работе
Кантеров И. Я. КЛЕРИКАЛИЗМ —
ИДЕОЛОГИЯ ДУХОВНОГО НАСИЛИЯ. М.,
«Педагогика», 1986, 190 с., ил., 53 000 экз.,
50 к.
Автор книги на большом фактическом
материале раскрывает формы и методы
влияния церкви в капиталистических стра-
нах на подрастающее поколение, анализи-
рует социальную направленность и иде-
ологию современного клерикализма.
Керимов Г. М. УЧЕНИЕ ИСЛАМА
О ГОСУДАРСТВЕ И ПОЛИТИКЕ М , «Зна-
ние» (сер. «Научный атеизм», № 11), 1986,
64 с., 49 170 экз., 11 к
В брошюре раскрывается научная несос-
тоятельность учения ислама о нераздель-
ности светской и религиозной власти.
Анализируя политическую жизнь стран
Ближнего Востока автор, доктор истори-
ческих наук, вскрывает реальные противо-
речия, существующие между госу-
дарством, общестьом и религией, выяв-
ляет их земные, социальные причины.

АРХАНГЕЛЬСКИЙ МУЗЕЙ ДЕРЕВЯННО-
ГО ЗОДЧЕСТВА. М., «Планега», 1986,
160 экз., 1 р. 15 к.
АТЕИСТИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ. Вып. 15. М.,
Политиздат, 1986, 111 с., ил., 250 000 экз.,
1 Р-
Беляев В. КТО ТЕБЯ ПРЕДАЛ?; А. Анань-
ев. КОЗЫРИ МОНАХА ГРИГОРИЯ; Н. Евдо-
кимов. ГРЕШНИЦА; В. Тендряков.
ЧУДОТВОРНАЯ. Повести. Калининград.
Кн. изд-во, 1986, 512 с., 60 000 экз
Вахтин Б. Б- ГИБЕЛЬ ДЖОНСТАУНА.
Худож.-докум. проза Л., «Сов. писатель»,
1986, 327 с., 30 000 экз., 1 р. 60 к.
Дмитриева М. П., Сидоркин И. Г. РАС-
ТИТЬ АТЕИСТОВ Саратов, Приволж. кн.
изд-во, 1986. 80 с., 6000 экз., 15 к.
Замаровский В. ИХ ВЕЛИЧЕСТВА
ПИРАМИДЫ. Пер. со словац. Изд. 2-е. М.,
«Наука», 1986, 432 с., 75 000 экз., 2 р. 70 к.
Иванов К., Пуришев И. ПЕРЕСЛАВЛЬ-
ЗАЛЕССКИЙ. Ярославль, Верх.-Волж. кн.
изд-во, 1986, 159 с., ил., 65 000 экз., 80 к.
йеттмар К. РЕЛИГИИ ГИНДУКУША. Пер.
с нем. М., «Наука», 1986, 524 с., 5000 экз.,
4 р. 10 к.
НАУКА И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО 1986. Между-
народный ежегодник М., «Знание», 1986,
399 с., ил., 56 380 экз., 6 р 80 к.
Фрэзер Дж. Д. ЗОЛОТАЯ ВЕТВЬ. Иссле-
дование магии и религии. Пер. с англ. Изд.
2-е. М., Политиздат, 1986, 703 с.,
100 000 экз., 4 р 10 к.
Фрэзер Дж. Д. ФОЛЬКЛОР В ВЕТХОМ
ЗАВЕТЕ. Пер. с англ. Изд. 2-е, испр. М.,
Политиздат 1986, 511 с., ил., 100 000 экз.,
2 р. 60 к
Статьи в журналах и сборниках,
разделы в книгах
Алексеев В. П. Рецензия на книгу:
Басилов В. Н. Избранники духов. «В о п-
росы истори и», 1986, № 4, с. 115—
116.
Кутасова И. М. Призыв к вере как
выражение кризиса современной буржуаз-
ной философии. «Ф илософские на-
уки», 1986, №4, с. 107—114.
Мартынова А. Повышать эффективность
атеистической работы. «Агитатор», 1986,
№ 15, с. 57—60.
Чертков А. Никаких уступок. «Семья
и школ а», 1986, № 7, с. 25—28.
Шукуров Ш М. Культура Ирана в свете
ритуально-мифологической интерпрета-
ции. «Народы Азии и Африки»,
1986, № 1, с. 64—72.
Сдано в набор 20.01.87.
Подписано к печати
24.02.87.
А 09043.
60Х90/8.
Офсетная печать.
8 усл. печ. л.
9,75 кр отт
12,36 уч.-изд л.
Тираж 400 000 экз.
Зак. 0314
Ордена Ленина
комбинат печати
издательства
«Радянська УкраТна».
252047, Киев-47,
проспект Победы, 50.
Текст набран
с применением
отечественного
фотонаборного
комплекса «Каскад»
64
Начало на (.24
«Сухое» христианство Гоголя, без учас-
тия сердца, такого, каким было оно
у Шереметевой, осталос бес"лодно. Ре-
лигиозность Шереметевой была иного
свойства. Она всегда горячо откликалась
на несчастья ближних: то помещала без-
домную: старуху в Шереметевскую боль-
ницу, то собирала деньги для голодающих
крестьян, как это было во время смо-
ленского голода1 в 1820 году. (Кстати,
Гоголь участвовал в денежных сборах,
когопь« проводила для бедных Шеое-
метева.)
О смерти Надежд*» Николаевны мы
знаем из воспоминаний д О. Смирновой:
«Гоголь пришел ко мне утром й был очень
ес-ревожен. «Что с вами, Николай Василь-
евич*» —«Надежда Николаевна умерла
Вы знаете, как мы с ней жили душа в душу
По тедние два года на нее нашло искуше-
ние:: она боялась смерти. Сегодня она
приехала как в, ет Да. на своих дрожках
и Спросила, дома ли я. Поехала куда-то,
опять заехала, не нашла меня и сказала
людям: «Скажите Николаю Васильевичу,
что я приехала с ним проститься»,—
поехала домой15 и душу отдала богу,
который отвратил перед смертью страда-
нья. Ее смерть оставляет большой пробел
в моей жизни»15.
Когда умирает такой человек; у мно-
жества людей возникает в жизни пробел,
пустота. Смерть Н. Н. Шереметевой оси-
ротила и декабристов, долгие годь: пола-
гавшихся на ееискорую и неотложную»;
помощь.
• Иван Дмитриевич Якушкин
С акварели Н. И. Уткина, 1816.
Нравственная одаренность Надежды Ни-
колаевны, ее поиски «духовных огней»,
стремление поддержать и соединить эти
огни на бла-о всем, способно ст» вызвать
новую искру самоотвержения делают ее
личность необычайно притягательной. Ге-
роизм ее повседневной жизПи — драго-
ценный нравственный урок для новых
и новых поколе тии. Чтобы мы не были
чужды друг Другу,
,5 Жиле Шереме геаа на Воздвиженке (теперь
проспект Калинина), ее дом цел и сейчас, его
называю” Шереметевским; он под номером 6.
1Ь Вересаев 6 Гоголь а жизин, Система'ичес-
кии свод подлинных свидегельс-в соаремннни-
ков. М. — Л., 1933, с, 422.
Рисунки народного художника РСФСР
Н. В, К у з ь м и и а к X главе «Евгения
Онегина»
• Этот портрет Анастасии Васильев-
ны Якушкиной (начала 1820-х гг.) был
у Ивана Дмитриевича в Сибири во все
время его Ссылки, Потом миниатюра
передавалась а семье из поколения
в поколение по женской линии Сейчас
она хранится у В. И. Осмоловской-
Якушкиной.
СВЯТОЙ ЛУКА
ИЗ ДРОГОБЫЧА
М Островерхая крыша
низко опустившая
свои широкие крылцй,—
не архитектурное изли-
шество, а необходимость
в Прикарпатье, краю лив-
невых навЬднений и
обильных снегов. В низи-
нах ставили хаты, припод-
нятые Ча сваях, и, чтобы
защитит» нижние венцы
сруба от разверзшихся
хлябей небесных, соору-
жали широкий подол,
сины эффектные, устрем-
ленные в небо храмы.
Опираясь на фольклор-
ные материалы, Михаил
Гречин — один из тех, кто
сегодня продолжает тра-
диции бойковских масте-
ров,— предположил, что
учителем древних зодчих
было само живое дерево,
ель И ведь правда, у кар-
патской ели геометри-
чески идеальный
ярусный силуэт.
МНОГО-
Но век древесины не-
долог.. Построенная не
позднее 1636 года Воз-
движенская церковь —
одна из наиболее ранних
сохранившихся до наших
дней — не раз достраива-
лась, расширялась. Ее ук-
рашали новыми роспися-
ми, которые стали своерб-
разной хроникой XVII
века.
К началу его относятся
алтарные фрески, испол-
ненные монументального
спокойствия В смелой жи-
вописной манере исследо-
ватели видят кисть львов-
ского мастера Григория —
в Дрогобыче, как правило,
работали местные, запад-
ноукраинские мастера
нередко получавшие об-
разование в художествен-
ной школе Киево-Печер-
скои лавры, в Киево-Моги-
лянской
кусством
писцев»
века, их
изображении лиц» восхи-
щались участники посоль-
ства антиохийского патри•
арха
записи
нике.
Во
XVII i
ской
новая
ческие
ЛОВ»,
из Нового завета
вестныи художник
коллегии. Ис-
«казацких живо-
середины XVII
«ловкостью в
оставит об этом
в путевом днев-
второй половине
века в Воздвижен-
церкви появилась
роспись «Мучени-
> смерти апосто-
Трагические сцены
неиз-
напи-
• Церковь Воздвижения
святого креста в Дрогобыче
(Львовская область)
• Евангелист Лука
Цена 40 когт. Индекс 70602
сал с истинной болью Для
него эти образы — память
о недавних событиях. В
1648 году, когда войско
Богдана Хмельницкого
шло через Галицию в
Закарпатье, жители Дро-
гобыча призвали в город
отряд казаков, штурмо-
вали вместе с ними кос-
тел-фортецию, где засели
паны. Но казаки ушли, и
солдаты Речи Посполитой
отомстили мятежному го-
роду разорением и пожа-
ром .
На фресках следующе-
го «временного пояса»
(ближе к концу века)
святые выглядят по-до-
машнему просто. Святой
Лука — легендарный био-
граф Христа и первый
иконописец — изображен
как художник в мастер-
ской. Это скорее «ка-
зацкий живописец», чем
библейский персонаж
Церковные фрески пи-
сали прямо по стенам —
как росписи в украинских
хатах. Фигуры святых в
Воздвиженском храме пе-
ремежаются орнамента-
ми словно сошедшими с
рушников, или излюблен-
ным на Украине декора-
тивным сюжетом — цве-
тами в кувшине.
«опасенье». Дом начинал-
ся с кровли!
Воздвиженская церковь
в Дрогобыче имеет и
опасенье, и крыши в не-
сколько яоусов — харак-
терные признаки дере-
вянных православных хра-
мов бойковщины (этни-
ческая область в Прикар-
патье, где живут украин
Цы-бойки).
Идея многоярусности,
возможно, идет еще от
теремов дохристианской
Руси. Так это или нет, но
удивительная форма бой-
ковских церквей (пожа
луй, напоминающая толь-
ко далекие буддийские
пагоды) позволяла на
скромные средства стро
ить из карпатской древе-