Военноисторический журнал
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Военноисторический Журнал
ОРГАН НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
ГОД ИЗДАНИЯ ВТОРОЙ
№ 8(13)
АВГУСТ
УПРАВЛЕНИЕ ВОЕННОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА НАРКОМАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
МОСКВА—1940
УКАЗ
ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
ОБ УКРЕПЛЕНИИ ЕДИНОНАЧАЛИЯ В КРАСНОЙ АРМИИ И ВОЕННО-МОРСКОМ ФЛОТЕ.
В связи с тем, что 'институт комиссаров уже выполнил свои основные задачи, что командные кадры Красной Армии и Военно-Морского Флота за последние годы серьезно окрепли, а также в целях осуществления в частях и соединениях полного единоначалия и дальнейшего по<вышения авторитета командира-—-полновластного руководителя войск, несущего полную ответственность также и за политическую работу в частях,— Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1.	Отменить «Положение о военных комиссарах Рабоче-Крестьянской Красной Армии», утвержденное Центральным Исполнительным Комитетом и Советом Народных Комиссаров СССР от 15 августа 1937 года № 105/1387.
2.	Ввести в соединениях (корпусах, дивизиях, бригадах), частях, кораблях, подразделениях, военно-учебных заведениях и учреждениях Красной Армии и Военно-Морского Флота институт заместителей командиров (начальников) по политической части.
3.	Обязать Военные Советы округов, фронтов и армий осуществлять повседневный живой контроль за политической работой в корпусах, дивизиях, бригадах.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН.
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН.
Москва, Кремль. 12 августа 1940 г.
СЕДЬМАЯ СЕССИЯ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР 1-го СОЗЫВА
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Доклад Председателя Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара Иностранных дел тов. В. М. МОЛОТОВА на заседании Верховного Совета СССР 1 августа 1940 года.
Товарищи депутаты!
За прошедшие после Шестой Сессии Верховного Совета четыре месяца в Европе произошли события большой важности. В результате развернувшихся военных действий со стороны Германии,.сначала в Норвегии и Дании, а затем в Бельгии и Голландии и, наконец, на территории Франции, война в Европе получила большой размах. 10-го июня к Германии присоединилась Италия, объявившая войну Англии и Франции. Таким образом, четвертая крупнейшая европейская держава вступила в войну.
С весны этого года война стала развертываться быстрыми темпами. Не останавливаясь на событиях, которые имели место в Норвегии, Дании, Бельгии и Голландии, нужно особо отметить факт быстрого поражения и капитуляции Франции. За какие-нибудь месяц — полтора германская армия не только сломила сопротивление Франции, но и заставила ее подписать условия перемирия, по которым большая часть территории Франции, вместе с Парижем, продолжает оставаться территорией, оккупированной германскими войсками. Тем! не менее, получив перемирие, Франция еще не имеет мира. Об условиях мира вообще еще ничего не известно. Из двух союзников, противостоящих Германии и Италии, осталась только Англия, которая решила продолжать войну, опираясь на помощь США.
Здесь нет необходимости останавливаться на всех причинах поражения Франции, обнаружившей свою исключительную слабость в войне. Ясно, что дело здесь не только в плохой военной подготовке, — хотя эта причина стала общеизвестной. Не малую роль сыграло здесь также то обстоятельство, что французские руководящие круги — не в пример Германии — слишком легкомысленно отнеслись к вопросу о роли и удельном весе Советского Союза в делах Европы. События последних месяцев наглядно показали нечто большее. Они показали, что правящие круги Франции не были связаны с народом и не только не опирались на него, но боялись своего народа, имеющего заслуженную славу свободолюбивого народа со славными революционными традициями. В этом одна из серьезных причин вскрывшейся слабости Франции.
Перед народом Франции стоят теперь тяжелые задачи залечивания ран, нанесенных войной, а затем и задачи возрождения, которое, однако, невозможно осуществить старыми методами.
Германия добилась в войне против союзников больших успехов, но она еще не добилась своей основной задачи — прекращения войны на
желательных для нее условиях. 19 июля рейхсканцлер Германии вновь обратился к Англии с призывом договориться о мире, но английское правительство, как известно, отвергло это предложение. Английское правительство истолковало это предложение, как требование капитуляции Англии, и ответило заявлением, что оно будет продолжать войну до победы. Оно пошло даже на разрыв дипломатических отношений со своей вчерашней союзницей — Францией. Это значит, что правительство Англии не хочет поступиться своими колониями, имеющимися во всех частях земного шара, и заявляет о готовности вести и дальше войну за мировое господство, несмотря на то, что после поражения Франции и вступления в войну Италии на стороне Германии, эта борьба для Англии стала значительно труднее.
Приближается конец первому году европейской войны, но конца этой войны еще не видно. Более вероятным надо считать, что в данный момент мы стоим накануне нового этапа усиления войны между Германией и Италией, с одной стороны, и Англией, которой помогают Соединенные Штаты Америки,— с другой стороны.
Все указанные события не изменили внешней политики Советского Союза. Верный политике мира и нейтралитета Советский Союз не участвует в войне. Наши отношения с Германией, поворот в которых произошел почти год тому назад, продолжают полностью сохраняться, как это обусловлено советско-германским соглашением. Это соглашение, которого строго придерживается наше Правительство, устранило возможность трений в советско-германских отношениях при проведении советских мероприятий вдоль нашей западной границы и, вместе с тем, обеспечило Германии спокойную уверенность на Востоке. Ход событий в Европе не только не ослабил силы советско-германского соглашения о ненападении, но, напротив, подчеркнул важность его существования и дальнейшего развития. За последнее время в иностранной и, особенно, в английской и англофильствующей прессе нередко спекулировали на возможности разногласий между Советским Союзом и Германией, с попыткой запугать нас перспективой усиления могущества Германии. Как с нашей, так и с германской стороны эти попытки не раз разоблачались и отбрасывались, как негодные. Мы можем лишь подтвердить, что, по нашему мнению, в основе сложившихся добрососедских и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии.
Следует также отметить, что наши отношения с Италией улучшились за последний период. Обмен мнений с Италией показал, что в области внешней политики у наших стран есть полная возможность обеспечить взаимное понимание. Вполне обоснованы также расчеты на усиление торговых отношений.
Что же касается советско-английских отношений, то в них не произошло за последнее время каких-либо существенных изменений. Надо признать, что после всех тех враждебных актов Англии против СССР, о которых не раз уже приходилось говорить на Верховном Совете, трудно было ждать хорошего развития советско-английских отношений, хотя назначение г. Криппса послом в СССР, возможно, отражает желание Англии улучшить отношения с Советским Союзом.
Теперь разрешите перейти к тем вопросам* нашей внешней политики, успешное решение которых в последнее время значительно расширило нашу территорию и умножило силы Советского Союза. (Бурные аплодисменты).
Здесь нет необходимости подробно останавливаться на том, как произошло присоединение к Советскому Союзу Бессарабии и Северной
Буковины. Соответствующие документы полностью были опубликованы 28 июня. В представлении, которое мною было сделано румынскому посланнику в Москве г. Давидеску, предлагалось:
1. Возвратить Бессарабию Советскому Союзу.
2. Передать Советскому Союзу северную часть Буковины.
Как известно, (Правительство Румынии приняло наше предложение, и затянувшийся на 22 года конфликт между Советским Союзом и Румынией был разрешен мирным путем!. (Аплодисменты). Проживавшие на территории Бессарабии и Северной Буковины, главным образом, украинцы и молдаване получили возможность войти в дружную семью советских народов и зажить новою жизнью, —• жизнью народа, освобожденного от власти румынских бояр — помещиков и капиталистов. (Продолжительные аплодисменты). Мы знаем теперь, с какой великой радостью население Бессарабии и Северной Буковины вступило в ряды советских граждан.
Таким образом, территория Советского Союза увеличилась присоединением Бессарабии, площадью в 44,5 тысячи квадратных километров, с населением 3 миллиона 200 тысяч человек, и присоединением! Северной Буковины, площадью в 6 тысяч квадратных километров, с населением свыше 500 тысяч человек.
Границы Советского Союза передвинулись, в связи с этим, на запад и дошли до реки Дуная, являющейся, после Волги, самой мощной рекой в Европе и одним из важнейших путей товарообмена для ряда европейских стран.
Вы знаете, товарищи, что весь советский народ с большой радостью и удовлетворением встретил успешное разрешение долгожданного вопроса о Бессарабии. С другой стороны, наши отношения с Румынией теперь должны войти во вполне нормальное русло.
Перехожу к вопросу о наших отношениях с Литвой, Латвией и Эстонией.
Вопрос о- взаимоотношениях Советского Союза с прибалтийскими странами встал в последнее время по-новому, поскольку заключенные с Литвой, Латвией и Эстонией пакты о взаимопомощи «не дали должных результатов. Заключение этих пактов не повело, как этого следовало ждать, к сближению Литвы, Латвии и Эстонии с Советским Союзом, так как этому воспротивились правящие буржуазные группы этих стран. Эти правящие группы не только не пошли по пути сближения с Советским Союзом, чего* как будто можно было ждать после заключения пактов взаимопомощи, но пошли по пути усиления враждебных Советскому Союзу действий, проводившихся ими втайне и за спиной СССР. Для этого была использована так называемая Балтийская Антанта, в которой раньше военным союзом, направленным против СССР, были связаны только Латвия и Эстония, но которая с конца прошлого •го|да превратилась в военный союз, включающий кроме Латвии и Эстонии также и Литву.
Из этого следует, что правящие буржуазные группы Литвы, Латвии и Эстонии оказались неспособными к честному проведению в жизнь заключенных с Советским! Союзом пактов взаимопомощи, что они, напротив, еще усилили враждебную Советскому Союзу деятельность. Количество фактов, говорящих о том, что правительства этих стран грубо нарушают заключенные с СССР пакты (взаимопомощи, все увеличивалось. Дальше терпеть такое положение, особенно в условиях современной международной обстановки, становилось совершенно невозможным. Вот почему последовали известные вам требования Советского правительства об изменении состава правительств Литвы, Латвии, Эстонии и
о вводе на территорию этих государств дополнительных частей Красной Армии.
Результаты этих шагов 'Нашего правительства вам известны.
Важнейшей мерой созданных в Эстонии, Латвии и Литве дружественных Советскому Союзу правительств было проведение свободных выборов в парламенты. В июле месяце были проведены демократические выборы в Литовский Сейм», в Латвийский Сейм и в Государственную Думу Эстонии. Выборы показали, что правящие буржуазные -клики Литвы, Латвии и Эстонии не отражали волю своих народов, что они были представителями только узкой группы эксплоата торов. Выбранные на основе всеобщего, прямого и равного голосования, с тайной подачей голосов сеймы Литвы и Латвии, Государственная Дума Эстонии уже высказали свое единодушное мнение по коренным политическим вопросам. Мы с удовлетворением можем констатировать, что народы Эстонии, Латвии и Литвы дружно проголосовали за своих представителей, (которые единодушно- высказались за введение советского строя и за вступление Литвы, Латвии и Эстонии в состав Союза Советских Социалистических Республик. (Бурные аплодисменты).
Тем самым взаимоотношения между Литвой, Латвией, Эстонией и Советским! Союзом должны встать на новую основу.
Верховный Совет будет рассматривать вопрос о вхождении в Советский Союз Литвы, Латвии и Эстонии в качестве Союзных советских социалистических республик. Нет никакого сомнения в том, что вхождение этих республик в Советский Союз обеспечит им быстрый хозяйственный подъем и всесторонний расцвет национальной культуры, что вхождением в Советский Союз их силы будут во много раз умножены, их безопасность будет укреплена и, вместе с тем, еще больше вырастет мощь Великого Советского Союза. (Бурные, долго несмолкающие аплодисменты).
Вхождение прибалтийских стран в СССР означает, что Советский Союз увеличивается на 2 миллиона 880 тысяч населения Литвы, на 1 миллион 950 тысяч населения Латвии и на 1 миллион 120 тысяч, населения Эстонии.
Таким образом, вместе с населением Бессарабии и Северной Буковины, население Советского Союза увеличится, примерно, на 10 миллионов человек. (Аплодисменты). Если к этому добавить свыше 13 миллионов населения Западной Украины и Западной Белоруссии, то, выходит, что Советский Союз увеличился за последний год более, чем на 23 миллиона населения. (Аплодисменты).
Следует отметить, что 10/2О всего этого населения входило раньше в состав СССР, но было силой отторгнуто от СССР в момент его военной слабости империалистическими державами Запада. Теперь эго население воссоединено с Советским Союзом.
Как показывают подсчеты населения, Союз Советских Социалистических Республик сможет теперь говорить мощным голосом от имени 193 миллионов населения, не считая прироста населения СССР за 1939 и 1940 годы. (Продолжительные аплодисменты).
Первостепенное значение для нашей страны имеет тот факт, что отныне границы Советского Союза будут перенесены на побережье Балтийского моря. Вместе с этим, у нашей страны появляются свои незамерзающие порты в Балтийском море, в которых у нас такая большая нужда.
Успехи внешней политики Советского Союза тем 'более значительны, что всего этого мы добились мирным путем, что мирное разрешение вопросов как в прибалтийских странах, так и в Бессарабии прошло при активном участии и поддержке широких народных масс этих стран. (Аплодисменты).
Надо, вместе с тем, сказать, что на правительство Советского Союза возлагается большая ответственность за правильное и организованное проведение практических мер в деле политического и экономического переустройства в новых советских .республиках.
На прошлой Сессии Верховного Совета мне приходилось докладывать о мирном договоре с Финляндией. Прошло четыре с лишним месяца после заключения этого договора, который проводится в общем удовлетворительно. За это время заключен уже и торговый договор с Финляндией, причем мы считаем, что хозяйственные отношения между нашими странами могут иметь благоприятную перспективу развития. Финляндское правительство приняло также наше предложение о демилитаризации Аландских островов и об учреждении на этих островах советского консульства. Что касается дальнейшего развития советско-финляндских отношений в хорошем для обеих стран направлении, то это зависит, главным образом, от самой Финляндии. Понятно, что если некоторые элементы финляндских правящих кругов не прекратят своих репрессивных действий против общественных слоев Финляндии, стремящихся укрепить добрососедские отношения с СССР, то отношения между СССР и Финляндией могут потерпеть ущерб. (Смех. Аплодисменты).
Наши отношения со скандинавскими странами — с Норвегией и Швецией — не могут не находиться в зависимости от сложившейся там обстановки. В отношении Норвегии, ввиду ее особого положения, сейчас еще нельзя сказать чего-либо определенного. В отношении Швеции следует признать особенно актуальным то, что обе наши страны заинтересованы в значительном развитии торгово-хозяйственных отношений. Ведущиеся сейчас хозяйственные переговоры со Швецией должны, надеюсь, привести к соглашению, имеющему немалые выгоды для обеих сторон.
Что касается балканских стран, то надо, прежде 'всего, отметить факт установления дипломатических отношений с Югославией. Бели можно сказать, что не по нашей вине до сих пор отсутствовали дипломатические отношения между Советским Союзом и Югославией, то установление этих отношений теперь произошло по предложению правительства Югославии, которое было охотно принято Советским Союзом. Можно надеяться, что постепенно будут развиваться и наши экономические отношения с Югославией.
Наши отношения с Болгарией можно считать нормальными. Можно Добавить, что между Советским Союзом и Болгарией нет таких противоречий, которые смешали бы дальнейшему улучшению отношений.
В наших отношениях с Турцией не произошло каких-либо существенных изменений. Следует только сказать, что опубликованные недавно в германской «Белой книге» документы бросили неприятный свет на некоторые стороны деятельности в Турции. Последовавшие затем разъяснения французского посла в Турции Массильи не смогли ничего изменить в характере этих документов. В связи с этим я должен' сказать, что еще в начале апреля месяца Советское Правительство заявило Турции о недопустимости следующего факта. Делю заключалось в том, что в начале апреля с территории Турции прилетал некий иностранный самолет в район нашего города Батуми, где находится большое количество нефтеперегонных заводов. Турецкая сторона вначале пыталась изобразить дело так, что вообще никакого самолета с территории Турции не перелетало, а затем все же обещала на будущее время принять меры., против такого рода перелетов. (В зале оживление, смех). После опубликованных в Германии документов видно; что это был за самолет. Из этого следует, что наше представление турецкому правительству действительно было полностью обоснованным.
Что касается Ирана, то никаких новых важных •моментов нельзя отметить. Однако, и при упоминании об Иране нельзя пройти мимо одного недопустимого -факта. В конце марта месяца в районе Баку, также как несколько позже в районе Батуми, появились два иностранных самолета, прилетевшие со стороны Ирана. Иранское правительство нашло нужным отрицать этот факт. Но и в данном случае упомянутые документы германской «Белой книги» достаточно разъясняют дело.
Нужно заметить, что повторение посылки таких -разведывательных иностранных самолетов ни к чему другому, как к осложнениям наших отношений с соседями не могло бы привести. Непрошенные же визиты указанных самолетов в Баку и Батуми мы поняли в тош смысле, что в дальнейшем нужно усилить бдительность и на этих южных советских границах. (Аплодисменты).
Относительно Японии можно сказать, что в последнее время наши отношения начали несколько нормализироваться. В частности, 9-го июня было достигнуто соглашение об уточнении границы в районе прошлогоднего конфликта на реке Халхин-Гол. Этот факт имеет тем большее значение, что имевшаяся длительная задержка в решении этого вопроса отрицательно отражалась до последнего времени на урегулировании взаимоотношений между СССР и Японией, а также между Монгольской Народной Республикой и Манчжоу-Го. В ближайшие дни приступает к работе смешанная комиссия Монгольской Народной Республики и Манчжоу-Го для проведения границы на месте. Можно признать, что вообще есть известные признаки желания японской стороны к улучшению отношений с Советским Союзом. При взаимном признании интересов сторон, поскольку обе стороны поймут необходимость устранения некоторых потерявших значение препятствий на этом пути, такое улучшение советско-японских отношений осуществимо. Надо, впрочем, признать, что в программе нового японского правительства насчет установления «новой политической структуры» еще много неясного. Видно, что экспансия на юг, о которой шумят японские газеты, все больше привлекает внимание руководящих кругов Японии, особенно ввиду того, что происшедшие изменения в Европе не могут не -найти своего отражения и в районах, интересующих эти круги Японии. Но еще во многом неясны действительные политические устремления этих кругов, что относится и к советско-японским отношениям.
На наших отношениях с Соединенными Штатами Америки я останавливаться не буду, хотя бы уже потому, что о них нельзя сказать ничего хорошего. (Смех). Нам стало известно, что кое-кому в Соединенных Штатах не нравятся успехи советской внешней политики в Прибалтах. Но, признаться, нас мало интересует это обстоятельство (смех, аплодисменты), поскольку со своими задачами мы справляемся и без помощи этих недовольных господ. (Смех, аплодисменты). Однако, то обстоятельство, что в Соединенных Штатах власти незаконно задержали золото, недавно купленное нашим Государственным банком у банков Литвы, Латвии и Эстонии, вызываете нашей стороны самый энергичный протест. В данном случае мы можем только напомнить, как правительству Соединенных Штатов, так и правительству Англии, ставшему на тот же путь, об их ответственности за эти незаконные действия.
Что же касается наших отношений с великим национальным (Китаем, ведущим борьбу за свое существование, то они сохранили свой добрососедский и дружественный характер, вытекающий из советско-китайского пакта ненападения.
На этом разрешите закончить замечания, касающиеся наших отношений с отдельными странами.
Мне остается сказать несколько слов об общей перспективе •развития международных событий.
Изменения, происшедшие в EBipone .в результате больших успехов герлМанского оружия, отнюдь нельзя признать такими, которые уже теперь сулили бы близкую ликвидацию войны. События привели к тому, что одна сторона, особенно Германия, значительно усилилась в результате своих военных успехов, другая же сторона уже не представляет единого целого, причем, если для Англии создались новые большие трудности в продолжении войны, то вышедшая из войны Франция переживает тяжелый кризис после поражения. Усиление одной воюющей стороны и ослабление другой воюющей стороны находят серьезные отражения не только в Европе, но и в других частях мира. В числе потерпевших поражение имеются, кроме Франции, Бельгия и Голландия с большими колониальными владениями, которые они не могут теперь защитить с прежней силой. В' результате этого вопрос о переделе колоний приобретает все большую остроту. Империалистические аппетиты растут не только в далекой Японии, но и в Соединенных Штатах Америки, в которой не мало охотников прикрывать свои империалистические планы рекламной «заботой» об интересах всего «Западного полушария», которое эти господа готовы сделать своею собственностью со всеми его многочисленными «республиками я колониальными владениями других стран на прилегающих к американскому материку островах. Все это несет опасность дальнейшего расширения и дальнейшего (разжигания войны, с превращением ее во (всемирную империалистическую войну.
В этих условиях Советский Союз должен проявить усиленную бдительность к делу своей внешней безопасности, к укреплению всех своих внутренних и внешних позиций. Мы провели переход с 7-ми часового на 8-часовой рабочий день и другие мероприятия, считаясь с тем, что мы обязаны обеспечить дальнейший и еще более мощный подъем оборонной и хозяйственной мощи страны, обеспечить серьезное укрепление дисциплины среди всех трудящихся, усиленно работать над поднятием производительности труда в нашей стране. Мы имеем немалые новые успехи, но мы не собираемся успокоиться на достигнутом. Чтобы обеспечить нужные нам дальнейшие успехи Советского Союза,* мы должны всегда помнить слова то1варища Сташина о том, что «нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая «случайность» и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох». (Продолжительные аплодисменты). Если все мы будем помнить об этой святой нашей обязанности, то никакие события нас не застанут врасплох и мы добьемся новых и еще более славных успехов Советского* Союза.
(Бурные, долго несмолкающие овации. Все встают).
Полковник Н. ТАЛЕНСКИИ
НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ ИЗ ОПЫТА ВОЙНЫ 1914-1918 гг.
ОИНА 1914—1918 гг. велась двумя империалистическими f j \ коалициями. Характерной чертой обеих коалиций, выявив-шейся в процессе войны и наиболее ярко выраженной у Антанты, являлось наличие внутренних противоречий между их участниками. Эти противоречия налагали определенный отпечаток на политическую, экономическую и стратегическую линии поведения правящих кругов и командования отдельных государств, входящих в коалицию. Государства, занимавшие руководящее положение в коалиции, стремились добиться в войне не только сокрушения своего главного противника, но и значительного ослабления своих союзников. Воевать по воз-мюжности за счет сил и средств союзника и преимущественно слабого, а следовательно, и находящегося в той или иной степени зависимости, — таков один из руководящих принципов империалистической коалиции.
Наиболее ярко этот принцип можно проследить на примере Антанты. Англия являлась главным и наиболее непримиримым противником Германии. Противоречия этих стран были основными и решающими из всех противоречий, породивших войну. Но Англия в 1914—1915 гг. принимает самое незначительное участие в боевых действиях на суше, сваливая всю тяжесть борьбы на своих союзников — Францию и Россию. Лишь во второй половине 1916 г. она была вынуждена принять более активное участие в борьбе на суше, ибо это вызывалось действительно тяжелым положением французских армий и угрозой их поражения. Во всех последующих кампаниях английское командование всяческими способами стремится переложить тяжесть борьбы на плечи своих союзников, последовательно придерживаясь «принципа»: «Англия должна воевать до последнего французского и русского солдата».
Царская Россия, отсталая в экономическом, политическом и военнотехническом отношениях, была наиболее слабым звеном Антанты и зависела от своих союзников — Англии и Франции. Это приводило к тому, что она на протяжении всей войны приносила кровь своих солдат в жертву интересам Франции и Англии.
Координация усилий союзников, достижение стратегической целеустремленности в действиях встречали почти непреодолимые трудности. Антанта, располагая значительным превосходством в силах и средствах, имела полную возможность ускорить достижение победы при условии полного единства в действиях и правильного выбора направления своих усилий. Дважды предлагавшийся русской Ставкой план последовательного поражения коалиции центральных держав, начиная со слабых ее звеньев — Болгарии и Австро-Венгрии,— путем согласованных действий русского юго-западного фронта и крупных сил с итальянского
фронта и с Балкан упорно отвергался. Истинной причиной отказа от этого варианта являлись внутренние противоречия держав Антанты на Балканах. Попытка координации стратегии союзников в 19.16 и 1917 гг. носит далеко не полный характер, опять-таки в силу стремления каждого союзника руководствоваться только собственными интересами. Только под угрозой поражения на западноевропейском театре в 1918 г. союзники решили объединить управление своими армиями.
Внутренние противоречия германской коалиции были также достаточно остры и оказывали определенное влияние на ее стратегию. Но в этой коалиции более отчетливо выявилось преобладающее положение главной силы блока — Германии, решительным образом подчинившей своим интересам действия своих союзников и тем добившейся значительно более целеустремленной стратегии.
Эти особенности империалистических коалиций нельзя не иметь в виду при анализе стратегии обеих воюющих сторон, развития оперативно-тактических форм, организационного строительства вооруженных сил, развития военной техники и вооружения армий участников.
РАЗМАХ ВОЙНЫ
(Т) АЗМАХ войны 1914—1918 гг. превзошел все ожидания. Война ssjij была начата при участии 8 государств., в том числе почти всех так называемых великих держав с населением свыше 732 млн. человек. В ходе войны число участвующих в ней в, той или иной степени государств увеличилось до 33 с населением в полтора миллиарда человек. Свыше 67 проц, населения земного шара было затронуто войной. Пространственно война охватила весь земной шар. Главные и решающие операции велись в Европе, но второстепенные операции и притом весьма крупного размаха велись на Ближнем и Дальнем Востоке. Боевые фронты простирались на 3 000 км. Действия морских сил охватывали не только моря, омывающие Европу, но имели место в Атлантическом, Тихом и Индийском1 океанах и на севере, включая Баренцево море.
Мировая война 1914—4918 гг. подчеркнула значение массовых армий как основного средства ведения современной большой войны. Обе враждебных коалиции начали войну, уже имея миллионные армии. В ходе войны их численность возросла. В армиях Антанты к началу боевых действий было 6 179 тысяч человек; в ходе войны весь антантовский блок мобилизовал 48 868 тысяч человек. Германская коалиция начала военные действия, имея в своих армиях 3 568 тысяч человек, и мобилизовала в процессе войны свыше 25 млн. человек \ Царская Россия мобилизовала 9—12 проц, своего населения, Франция (без колоний) — 19,9 проц., Англия (без колоний)— 12,7 проц., Италия— 14,1 проц. Мобилизационное напряжение центральных держав1 было еще более высоким и достигало в Германии 20,5 проц, и в, Австро-Венгрии— 17 проц. Во французскую армию было мобилизовано до 40,8 проц, всего мужского населения (без колоний), в Германии и Австро-Венгрии—39,6 проц., в царской России — 22,6 проц. Процент мобилизованных по отношению к трудоспособному мужскому населению был еще выше и доходил до 50 и даже 60 (во Франции).
К началу войны обе враждебные коалиции развернули 363 дивизии (Антанта — 220, германская коалиция —143); в ходе войны они продолжали развертывать новые силы, достигнув максимума их в 889 дивизий в мае 1917 г. Выход России из войны и исчерпание людских ресурсов
1 Приводимые цифровые данные автором взяты из следующих источников: «Мировая война в цифрах», ГИЗ, 1934 г.; Шигалин. Экономика мировой империалистической войны 1914—1918 гг., изд. Акад. Генштаба, 1938 г.; «Мировое хозяйство и мировая политика» № 7—8 за 1939 г.; БСЭ, т. 44; Лярше. Статистические данные о французской армии в период 1914—1918 гг. «Военный зарубежник», № 13, 1935 г.; Ребуль. Военное производство во Франции в 1914—1918 гг.', Промйздат, 1926 г.
участников войны в последующем привели к сокращению числа дивизий до 607 (к концу войны), в большинстве ослабленного состава (Антанта — 329, германская коалиция — 278) 2.
Войска обоих противников несли огромные потери. Уже в первом полугодии войны главные участники ее потеряли до 75 проц, состава действующих армий. В ходе войны потери убитыми, ранеными, пленными, без вести пропавшими и пр. по отношению к общему числу мобилизованных составляли: в России — 61 проц., во Франции — 56 проц., в Англии — 38 проц., в Германии — 68 проц., в Болгарии — 74 проц., в Турции — 62,8 проц. Армии обеих сторон выходили из решительных операций совершенно истощенными. Их приходилось заново восстанавливать. Так было со 2-й русской армией после Восточно-Прусской операции (август 1914 г.), с австро-венгерскими армиями после их поражения в Галиции (1914 г.), с 3-й турецкой армией после Сарыкамышской операции, с сербской армией в 1915 г., с румынской в конце 1916 г., с итальянской в конце 1917 г., с 5-й английской в марте 1918 г. и др. Войсковые соединения неоднократно меняли свой состав. Например, 28-я французская пехотная дивизия за время войны потеряла около 35 тысяч человек, т. е. ее состав обновился трижды. В той же французской армии, по исчислению ее Генерального штаба, за период с 21 марта до перемирия потери составляли в среднем от 7 до 8 тысяч человек на дивизию, т. е. 60—70 проц, ее состава.
Процесс развертывания вооруженных сил не закончился с началом военных действий. В ходе войны царская Россия увеличила состав своих вооруженных сил с 108 до 238 дивизий, не исчерпав при этом всех людских контингентов; возможности развертывания в России ограничивались ее крайне слабой военно-технической базой. Германия в ходе войны увеличила число своих дивизий с 34 до 234, добившись этого ценой колоссального напряжения и показав исключительно высокий коэфициент развертывания. Состав французской армии в ходе войны увеличился с 83 до 118 дивизий, австро-венгерской — с 49 до 82 дивизий. Англия во время войны почти заново создавала свою армию и вынуждена была в 1916 г. ввести обязательную воинскую повинность, перейдя, таким образом, к совершенно новым для нее основам строительства вооруженных сил. Состав ее армии в процессе войны увеличился с 20 до 89 дивизий. Примерно такое же положение было и Bi США, которые довели численность экспедиционной армии на европейском материке к концу войны до 42 дивизий.
В ходе войны заново создавались военно-технические средства борьбы и новые роды войск: авиация, танковые войска, химические части, тяжелая артиллерия, зенитная артиллерия и т. п. В составе военно-морских сил значительно увеличились подводные силы (Германия за время войны построила 343 подводных лодки) и морская авиация.
Некоторые факторы, имевшие колоссальное влияние на ход войны, не были учтены генеральными штабами воюющих сторон при подготовке к войне. Это породило ряд тяжелых кризисов. Один из них был вызван острым недостатком командных кадров. Последние довольно расточительно расходовались в первые месяцы войны. В результате средний и старший кадровый командный состав был скоро выведен из строя. Запас командного состава оказался недостаточным, подготовка его была слабой. Во всех воюющих государствах началось спешное развертывание сети курсов и школ для ускоренной подготовки офицеров военного времени. Качество этой подготовки было невысоким. С 1916 г. должности командиров рот и батальонов, а младших офицеров и ранее этого времени, были укомплектованы офицерами подготовки военного
2 Во время франко-прусской войны 1870—1871 гг. оба противника развернули 73—75 дивизий, в русско-японской войне 1904—1905 гг.— 42—45 дивизий.
времени. Большую ценность представляли командиры-практики из унтер-офицеров и солдат, обладавшие богатым боевым опытом, но они не допускались в офицерские ряды по своему социальному происхождению.
Опыт войны подчеркнул огромное значение командных кадров и их подготовленности. Более высокий уровень подготовки командных кадров германской армии обеспечил ей высокую боеспособность почти на протяжении всей войны.
Первая мировая империалистическая война показала невиданный материально-технический размах войны, развитие военной техники как в количественном, так и в качественном отношениях. Предпосылкой такого высокого развития был огромный рост мировых производительных сил в конце XIX и начале XX вв. Создавались новые роды войск, развивались старые. Возрастала интенсивность использования технических средств борьбы. Огневая мощь пехоты за время войны возросла в 2у2—3 раза. Число' пулеметов во французской армии увеличилось в 20 раз (с 5 тысяч в 1914 г. до 100 тысяч в 1918 г.), в германской армии — в 9 раз (с 12 тысяч до 104 тысяч), в русской армии — в 9 раз (с 4 152 до 28 800 в 1917 г.). Количество орудий легкой артиллерии в армиях главнейших участников войны (Германии, Франции, Англии, России и Италии) возросло в 2,3 раза (с 20 тысяч до 47 тысяч приблизительно), а тяжелой артиллерии — более чем в 6 раз (с 4 400 до 27 тысяч орудий). К началу войны все ее участники имели немногим более 600 самолетов, весьма несовершенных технически и неспособных к ведению воздушного боя. Это были разведывательные самолеты с очень малым радиусом действия. К концу войны в армиях ее участников было уже свыше 10 тысяч, а с резервными, учебными и др. свыше 50 тысяч самолетов, неизмеримо более совершенных, чем самолеты 1914 г. Танки в числе 49 единиц впервые появились в сражении на Сомме в сентябре 1916 г. Но к концу войны в армиях Антанты имелось свыше 2 тысяч танков. За время войны их было произведено свыше 9 тысяч. Химические средства борьбы появились на полях сражений в 1915 г., в последующем применялись почти во всех операциях. Свыше 100 тысяч тонн боевых ОВ было произведено: только в Германии и Франции. По некоторым подсчетам, за время войны в Германии, Франции, Англии, России, США и Италии было произведено. 140 тысяч орудий, 820 тысяч пулеметов, 24,4 млн. винтовок, 969 млн. снарядов всех калибров, 34,2 млрд, ружейно-пулеметных патронов, 174 200 самолетов, 242 тысячи авиационных моторов, 228 тысяч автомобилей (грузовых), свыше 3,5 млн. тонн колючей проволоки.
Техническая оснащенность воевавших армий в ходе войны значительно возросла. Если к началу войны в западноевропейских армиях на одного военнослужащего приходилось вооружения и имущества на 400 золотых рублей, то к концу войны эта цифра повысилась до 2 тысяч золотых рублей. Мощность механических двигателей на одного бойца составляла в 1914 г. во французской армии 0,3 л. с., а в германской — 0,4 л. с.; к 1918 г. эта мощность возросла во французской армии до 1,6 л. с., а в германской — до 1,3 л. с.3.
Сильно возрос в ходе войны расход боевых средств. На одного военнослужащего на западноевропейском фронте расходовалось боевых средств в 1914 г. на 500 рублей, а в 1918 г. — на 3 тысячи рублей. Особенно сильно возрос расход артиллерийских снарядов. Расчеты генеральных штабов, произведенные перед началом войны, оказались совершенно нереальными. Французским генеральным штабом мобилизационный комплект артиллерийских снарядов был исчислен примерно в 6,5—7 млн. штук, фактически же за время войны было израсходовано свыше
8 В РККА на одного бойца в 1934 г. было 7,74 л. с., в 1939 г.— 13 л. с.
305 млн. снарядов. Уже в 1915 г. потребовалось 18,5 млн. снарядов. Для начала операции на Сомме (1916 г.) было выделено одних только 75-мм снарядов б млн. штук, а для наступательных операций весной 1917 г. французы заготовили 38 млн. выстрелов. Русский мобилизационный комплект артиллерийских снарядов был исчислен в 7 млн. штук, фактически же было израсходовано около 65 млн. снарядов.
Опыт войны 1914—1918 гг. показал полную несостоятельность теории ведения войны мобилизационными запасами. Потребности войны превзошли все возможности мирного накопления запасов; Недостаток материально-технических средств к концу 1914 г. поставил все воюющие страны и особенно царскую Россию в тяжелое положение. Война отчетливо показала, что для успешного ее ведения требуется высокий уровень промышленного развития страны, наличие мощной индустриально-технической базы. Отсталость в этом отношении царской России явилась одной из основных причин ее поражения в войне 1914—1918 гг. и ставила ее в зависимость от союзников, от заграничных источников снабжения. За период войны собственная промышленность России изготовила 3,3 млн. винтовок и карабинов, а за границей было закуплено 2,5 млн. штук; на собственных заводах было произведено 28 тысяч пулеметов, закуплено же за границей 25 тысяч, а вместе с ручными — 42 тысячи. На собственных заводах в царской России было произведено 4 млрд, патронов, заказано за границей 16 млрд., но получить удалось только 1 млрд. Почти 75 проц, тяжелой и вся зенитная артиллерия, 20—30 проц, снарядов быди закуплены за рубежом. Вполне понятно, что при таком положении русские армии снабжались устаревшей техникой, в недостаточном количестве и находились в военно-технической зависимости от своих союзников или нейтральных государств. Более совершенная индустриально-техническая база таких стран, как Германия, Франция и Англия, позволила hmi сравнительно быстро восполнить недочеты подготовки мирного периода и перестроиться для ведения длительной войны, непрерывно развивая ее военно-техническую основу. Особенно ярко выявились преимущества промышленно-технической базы Германии, обеспечившей ей непрерывное развитие военно-технических средств борьбы, питание боеприпасами, развертывание вооруженных сил и возможность длительной борьбы с превосходящими силами Антанты.
Война 1914—<19*18 гг. подчеркнула, что без запасов металлургического сырья, топливных ресурсов, особенно без нефти, без ресурсов технических сельскохозяйственных культур — каучука, хлопка, масличных и т. п.,— нельзя успешно вести войну, тем более затяжную. Слабость сырьевой базы Германии явилась основной причиной поражения ее в войне. В такой же мере важна и продовольственная база страны. Армии предъявляли огромные требования к сельскому хозяйству. Русская армия, например, потребляла до 50 проц/ всего товарного хлеба страны и 60 проц, всего потребляемого страной мяса. При этом нельзя сказать, что русская армия хорошо снабжалась продовольствием. Между тем производительность сельского хозяйства стала падать с первых же лет войны. Изъятие рабочей и тягловой силы, недостаток химических удобрений резко снижали урожайность сельского хозяйства. В Германии она упала до 60—40 проц, довоенной. Сокращалось скотоводство. Раздробленный, большей частью мелкотоварный характер сельского хозяйства капиталистических стран не позволял осуществить сколько-нибудь значительных мероприятий по повышению его производительности. Германское правительство проектировало осуществить государственный посевной план, но это ему не удалось. Все «военные» мероприятия по сельскому хозяйству свелись к организации максимального изъятия хлеба от производителей и жесткой регламентации^ его потребления путем введения карточной системы, обязательного суррогатирования про
довольственных продуктов (немецкий «военный хлеб» изготовлялся из муки грубого помола с примесью картофеля, желудей и т. п.). На практике это означало «более или менее организованный голод» для широких трудящихся -масс, так как буржуазия, имея возможность покупать продукты пр спекулятивным ценам, обходила продовольственные законы. Страны Антанты находились в более благоприятных условиях снабжения продовольствием, так как к их услугам были продовольственные ресурсы мира. Но недостаток транспортных средств заставлял и их испытывать продовольственные трудности. В царской России вследствие транспортной разрухи и безобразного управления со стороны государственного аппарата, при наличии огромных запасов в восточной части страны города, промышленные центры, а порой и армия испытывали острый недостаток продовольствия. Особенно тяжелым было положение Германии с ее ограниченной продовольственной базой, покрывавшей в условиях мирного времени лишь две трети потребности страны. Блокада, падение урожайности привели к голоду, также являвшемуся одной из причин поражения Германии.
Мировая война 1914—1918 гг. показала, что далеко ушло bi прошлое то время, когда войны затрагивали только армии и сравнительно небольшие звенья государства. Мировая империалистическая война подчинила своим интересам весь организм капиталистического государства в целом. Война велась не только вооруженными силами, армией, а государством в целом. Господствующие классы вынуждены были мобилизовать для нужд войны промышленность, значительную часть сельского хозяйства, весь организм страны. Роль государственной власти в процессе войны возросла. Государство вынуждено было вмешиваться в ход капиталистического экономического процесса, регулировать его в интересах войны. Так создавалась система государственного регулирования, госкапитализма. Эта система, временно сыгравшая положительную роль в организации капиталистических государств для ведения войны, имела и существенные отрицательные стороны. Она нарушала нормальный капиталистический способ производства и создавала предпосылки последующих кризисов.
Война 1914—1918 гг. носила исключительно разрушительный характер. В этом отношении она также превзошла войны, ей предшествовавшие. Человеческие жертвы были огромны. За все время войны было убито и умерло от ран около 10 млн., ранено до 20 млн. человек, из которых 3,5 млн. остались калеками на всю жизнь. Безвозвратные потери русско-японской войны 1904—1905 гг. составили 160 тысяч человек, франко-прусской войны' 1870—1871 гг. — 184 тысячи человек. По абсолютной численности безвозвратных потерь война 1914—1918 гг. вдвое превзошла все войны, ей предшествовавшие, начиная с французской буржуазной революции 1789—1792 гг., т. е. за период в 125 лет.
Война обошлась только- главнейшим ее участникам в 89467 млн. золотых долларов6. Сутки мировой войны 1914—<1918 гг. обходились всем воевавшим государствам примерно в 900 млн. золотых марок7. Главнейшие участники потеряли до одной четверти (Германия) и даже до одной трети (Англия) своих народных богатств. От производительного труда было оторвано свыше 70 млн. человек. Разрушения на театрах войны
6 По некоторым подсчетам, до 500 млрд, золотых рублей, включая сюда все издержки войны.
7 Русско-японская война 1904—1905 гг. стоила 9,6 млн. марок, франко-прусская 1870—1871 гг.— 16,1 млн. марок в день. Франко-прусская война стоила обоим противникам в 6 раз меньше, чем участие в мировой войне одной только Италии, понесшей наименьшие жертвы из пяти главнейших участников войны (Германии, Англии, Франции, США и Италии).
были колоссальны и определялись в 58 млрд, золотых рублей. Только на севере Франции было разрушено 23 тыс. промышленных предприятий, 50 доменных печей, 4 тысячи километров железных дорог, 61 тысяча километров других путей сообщения, 9 700 железнодорожных мостов, 500 тысяч зданий, из них 290 тысяч жилых домов. На морях было потоплено свыше 16 млн. тонн торгового флота.
СТРАТЕГИЯ
/ ЛБЕ враждебные коалиции начали войну, ориентируясь накрат-ковременный ее характер. Наиболее последовательно эта идея была выражена Шлиффеном: «начавшись весной, война до осеннего листопада должна быть окончена и разрешены все вопросы тяжкого мирного договора для побежденного». Руководящей стратегической идеей был решительный разгром вооруженных сил противника в течение кратковременной кампании в результате одной-двух операций. В соответствии с этой идеей были построены и оперативно-стратегические планы сторон.
Действительность показала ошибочность расчета на кратковременную войну. Генеральные штабы не учли реального соотношения сил и возросшей способности длительного сопротивления современных государств. Опыт войны 1914—1918 гг. показал, что современные войны, особенно коалиционные, чаще приобретают затяжной характер. Для достижения решающего' успеха в короткий срок, для молниеносного сокрушения вооруженных сил противника необходимо подавляющее превосходство сил, умело используемое, или сочетание военного поражения с внутренним политическим крахом противника.
Опыт войны подчеркнул большое значение стратегической инициативы. Последняя на протяжении большей половины войны удерживалась в руках германской коалиции, и это позволило ей не только оказывать длительное сопротивление превосходным силам враждебной коалиции, но и мощными ударами ставить противников в исключительно тяжелое положение.
Наиболее трудной задачей германской стратегии была необходимость ведения войны на двух основных фронтах, которую германское стратегическое руководство пыталось решить последовательным разгромом противников сначала на одном, затем на другом. В кампании 1914 г. германское командование стремилось к разгрому противника на западном фронте, но это не удалось. В последующем, в кампании 1915 г., оно перенесло усилия на восток, стремясь разгромить Россию. Но й этот замысел не удался. Угроза укрепившегося противника на западе заставила германское командование вновь обратить свои усилия на западноевропейский театр, где в 1916 г. завязалась ожесточенная борьба за стратегическую инициативу. В этой борьбе Германия потерпела неудачу, и инициатива перешла вплоть до начала 1918 г. к Антанте, которая, однако, не могла ее с необходимым эффектом использовать. Революционный выход России из войны предоставил возможность Германии избавиться от одного из основных фронтов. Эта возможность не была в полной мере использована. Германские правящие круги предприняли вооруженную интервенцию против Советского государства. Военная опасность для Германии с востока была устранена, но значительная часть сил ее в связи с интервенцией оставалась на востоке, чем ослаблялись силы ее западного фронта. Стратегия германского командования в 1918 г. характеризовалась как «непозволительная азартная игра» (Мозер) и не могла не привести к катастрофе.
Такие предприятия германской стратегии, как разгром Сербии в 1915 г. и Румынии в 1916 г., заслуживают внимания. Отвлекая с глав
ных фронтов наибольшие силы, германское командование добивалось эффектных успехов, которые обеспечивали прочное положение южного фаса стратегического фронта центральной коалиции, овладение источниками сырья и продовольствия, обеспечивали связь с Турцией и производили известное моральное впечатление внутри коалиции и на ее противников.
Стратегическая линия Антанты была менее четко выражена и полна противоречий, значительно более «острых, чем у ее противников. На протяжении первых двух кампаний отсутствовала какая-либо согласованность в действиях Антанты. Стратегия французского командования была вначале проникнута пассивно-выжидательным) характером, попытка активизировать свои действия в 1915 г. успеха не принесла. Русское командование в своих стратегических замыслах испытывало влияние зависимости от союзников, и стратегическая линия его раздваивалась. Оно вынуждено было« рассредотачивать свои усилия, направляя их одновременно против Германии и Австро-Венгрии.
В кампании 1916 и 1917 гг. Антанта стремится координировать свои усилия, но в полной мере ей это не удается. Но уже частичное, далеко не полное объединение усилий принесло известные плоды в виде перехода инициативы к Антанте. В 1918 г. в противоположность германскому союзное командование придерживалось крайне осторожного образа действий.
Опыт войны 1914—1918 гг., в последней ее кампании, достаточно убедительно показал необходимость проявления гибкости при выборе направления ударов. Поражение более слабых членов германской коалиции— Болгарии, Турции, а затем Австро-Венгриив значительной степени ускорило и облегчило поражение главной силы коалиции — Германии, подтвердив тем целесообразность предложений русской Ставки о сосредоточенных ударах против Австро-Венгрии и Болгарии. Нужно’ иметь в виду, что отвлечение сил для действий против второстепенных по силе и значению звеньев противника можно позволить лишь при условии, что остающиеся силы достаточны для успешной борьбы с главным противником. Война со всей отчетливостью показала, что в конечном результате решающим фактором победы является общее превосходство сил, военно-технических средств и экономики.
Огромное значение имеет проблема руководства войной. Война опровергла старые теории о независимости стратегии от политики в ходе самой войны. Современные войны ведутся не армиями, а государством в целом. Единое авторитетное политическое, экономическое и стратегическое руководство является важнейшим фактором успешного ведения войны.
Решающие операции войны 1914—1918 гг. велись на сухопутных театрах. Боевые столкновения морских вооруженных сил не имели большого стратегического значения. Однако роль военно-морских сил обеих сторон была велика. Господство на море флотов Антанты, в первую очередь английского, обеспечило союзникам полную возможность использовать огромные людские и материальные ресурсы колоний и заморских нейтральных стран. Успешные действия германских подводных сил с началом неограниченной подводной войны поставили Антанту в тяжелое положение. Однако превосходство ее сил на море, мощная судостроительная промышленность позволили ей выйти из кризиса и в значительной степени ограничить результаты подводной войны. Наконец, превосходство сил Антанты на море дало ей возможность эффективно блокировать Германию. Таким образом, военно-морское превосходство Антанты, в первую очередь Англии, явилось одним из основных факторов, обеспечивших союзникам победу.
2 Военно-исторический журнал № Я
ОПЕРАТИВНОЕ ИСКУССТВО
/] ИРОВАЯ империалистическая война 1914—1918 гг. дала исклю-чительно богатый опыт в области оперативного искусства. Теория оперативного искусства, в современном понимании его, не была разработана, несмотря на то, что войны второй половины XIX в. и особенно русско-японская война 1904—1905 гг. выявили те новые черты (возрастание боевого фронта, расчленение его на ряд очагов, тактически друг с другом не связанных, расчленение боевых усилий в глубину и т. п.), которые не могли уложиться в рамках старых понятий стратегии и тактики. Зарождение операции требовало нового понимания супь ности оперативного искусства и создания его теории. Военная теория даже в разработке таких ее представителей, как Шлиффен, Фош и др., отставала. Идеализируя образцы военного искусства XIX в., военные теоретики и практики генеральных штабов видели высшее достижение в воспроизводстве образцов военного искусства Наполеона и Мольтке. Недиалектическое восприятие исторического опыта не позволяло буржуазным теоретикам видеть новые черты военного искусства, продиктованные новыми экономическими, политическими условиями и развитием техники.
Реальная боевая действительность принесла много неожиданностей. Армии воюющих держав выступили на театры военных действий в той или иной степени воспитанные на традициях поиска оперативного решения на флангах. Идеей действий против флангов были пронизаны почти все операции маневренного характера. Наступательные операции 1-й и 2-й русских армий и 8-й германской армии против 2-й русской армии в Восточной Пруссий в августе 1914 г. осуществлялись в форме охватывающего маневра. Грандиозный охват флангов был положен в замысел наступательной операции русских армий в Галиции. С формами охвата, обхода, концентрического наступления, с идеей окружения противника мы встречаемся в Лодзинской операции в ноябре 1914 г., в Са-рыкамышской операции 1914 г., в операциях 1915 г. на восточноевропейском театре и на сербском фронте и в операции против Румынии в 1916 г. Почти во всех этих случаях концентрический маневр имел своей предпосылкой благоприятное начертание границ, обеспечивавшее соответствующее развертывание сил.
Боевые действия маневренного периода 1914 г. на западноевропейском театре дали новые формы маневра. Начертание границ, развертывание на сплошном широком фронте вызвало к жизни такую форму маневра, как грандиозное захождение крылом в составе пяти германских армий. Маневр развернулся на территории в 250 км по фронту и 400 км в глубину. Во время «бега к морю» обе стороны также пытались искать решения на флангах. Создавая группировки для воздействия против фланга противника, они использовали в качестве «щита» уже стабилизовавшиеся участки фронта и широко применяли рокировку сил в тылу этих участков.
Необходимо отметить, что маневр окружения в полной мере не удался ни одной из сторон, за редкими исключениями (поражение 2-й русской армии в августе 1914 г., окружение русского 20-го корпуса в феврале 1915 г.). В некоторых случаях (обходящая группа Шеффера в Лодзинской операции, турецкие войска в Сарыкамышской операции) обходящие войска сами попадали в тяжелое положение и терпели поражение. Достичь конечной цели маневра окружения — уничтожающего сражения — не удалось никому. В полной мере подтвердились слова наиболее страстного апологета идеи уничтожающего сражения фельдмаршала Шлиффена, что «совершенное воплощение сражения при Каннах лишь очень редко встречается на страницах военной истории», что
«для него необходимы, с одной стороны, Ганнибал, а с другой — Теренций Варрон, которые оба по-своему содействуют достижению великой цели». Основной, наиболее общей причиной неудач маневра окружения было недостаточное превосходство в силах наступающего (которое, по словам Шлиффена, «само-собою является желательным») и отсутствие мощного, подвижного средства, способного быстро, преодолевая решительным образом возможное сопротивление, выполнить маневр окружения на флангах. Единственный подвижный род войск—конница — не имел необходимого вооружения и подготовки для успешного выполнения подобного маневра и оперативно неправильно использовался, а порой и плохо руководился своими начальниками.
Маневренный период войны показал, что глубина операции или ряда последовательных, непрерывно развивающихся операций возросла в огромной степени: на западе — до 400 им, от Мааса до Марны; на востоке — до 250 км, от русско-австрийской границы до Сана. Опыт операций также показал, что наиболее эффективным методом противодействия оперативному обходу является охват обходящей группы противника (Сарыкамыш, Лодзь).
С установлением позиционного фронта оперативное искусство столкнулось с новыми, совершенно не изученными формами борьбы. Маневр по форме как будто бы упростился. В большинстве случаев это был прямолинейный удар, иногда по сходящимся направлениям, если позволяло начертание фронта. Но во всей остроте встала одна из основных проблем военного искусства в позиционной борьбе — проблема прорыва позиционного фронта. В поисках решения этой проблемы по существу прошла вся война, и только в последней ее кампании, в 1918 г., эта проблема в тактическом масштабе была решена: оба противника создали боевые средства и нашли методы их использования, обеспечившие достижение тактического прорыва фронта. Во всей остроте в ходе позиционной борьбы встала и другая основная проблема — оперативного развития успеха. Темп преодоления фактической полосы обороны был настолько медленным, что свободные в своем маневре оперативные резервы обороняющегося без затруднений воспроизводили новую систему обороны и, таким образом, перед наступающим возникала задача вновь и вновь прорывать оборонительные рубежи противника. Увеличение фронта прорыва с 7—15 до 40 км и более успеха не дало.
В распоряжении операторов до самого конца войны не было средства, которое сковало бы маневр оперативных резервов в тылу,— мощной авиации необходимой численности и с необходимыми боевыми и техническими качествами. Авиация делала лишь первые шаги в этом направлении. Сковать резервы можно было активными действиями на ряде других участков фронта, помимо участка главного удара. Но для этого надо было иметь известное превосходство в силах. Возможности такого сковывания оперативных резервов предоставлялись Антанте в 1916—1917 гг., но они не были реализованы в силу внутренних ее противоречий. Оставалась возможность борьбы о оперативными резервами путем их истощения в сражении. Совершенно очевидно, что; для успешного осуществления подобного метода нужно подавляющее превосходство в силах. При равенстве сил или небольшом превосходстве их метод истощения оперативных резервов в сражении был равносилен самоубийству. Так и получилось в операциях у Вердена и на Сомме. В дальнейших операциях уже предусматривался ряд последующих ударов, которые должны были в той или иной степени истощить или сковать резервы обороны. Замышляя решительное наступление в Пикардии, Людендорф тем не менее предусматривал возможность ряда повторных ударов. Маневр союзников в период их общего наступления по существу уже не был маневром прорыва фронта. Это было последо
вательное разбивание германского фронта непрерывно следующими друг за другом мощными ударами.
Наиболее удачное решение оперативного прорыва фронта было найдено еще в 1916 г. на русском юго-западном фронте в, наступательной операции армий ген. Брусилова. Одновременный удар на многих участках широкого фронта привел к тому, что этот фронт рухнул и противник был отброшен. Только крайняя техническая бедность царской армии, консерватизм и бездарность ее оперативно-стратегического руководства не позволили этому крупному успеху развиться в победу решающего характера. Тем не менее на русском юго-западном фронте зародилась новая форма маневра прорыва фронта — форма множественных прорывов фронта, маневр дробящих фронт ударов. Эта форма требовала крупных сил, но в то же время она. заставляла противника разбрасывать оперативные резервы, фронт разваливался сразу на большом протяжении, воссоздать оборону в тылу на широком фронте было трудно. Идея Брусилова не получила законченного развития в войне 1914— 1918 гг., но она ‘являлась наиболее соответствующей условиям последнего периода этой войны. Форма множественных прорывов фронта о применением в последующем со стороны прорвавшихся групп охватов! и обходов приближала к решению проблемы уничтожения противника вместо его оттеснения, типичного для операций позиционного периода войны.
Развитие тактического прорыва в оперативный посредством ввода специальной подвижной группы войск не было достигнуто в операциях мировой войны. Германцы не имели для этого необходимых средств. Попытки же союзников не увенчались успехом. Их конница, даже усиленная танками, по своему вооружению, подготовке, воспитанию, плохо управляемая и используемая, оказалась неспособной решить эту трудную задачу.
Опыт войны показал огромное значение оперативных резервов. Превосходство в силах, необходимое для успешного выполнения длительно развивающейся наступательной операции, должно поддерживаться на всем ее протяжении. Усилия должны нарастать. Оперативные резервы являются основным оперативным средством обороняющегося против наступающего. Во всех видах операции война потребовала создания глубокого оперативного порядка. Уже в Марнской операции немцы же.-стоко поплатились за недостаток оперативных резервов.
Наконец, опыт мировой войны вскрыл трудность и сложность упра1В'ления современной операцией, особенно в условиях маневренных действий, и подчеркнул необходимость более жесткого и централизованного управления, чем это было’ в предшествовавших войнах.
Опыт войны подтвердил решающее значение оперативной внезапности для успеха операции. Уроки применения отравляющих веществ в 1915 г. и танков в 1916 г. подтвердили недопустимость первого применения новых средств борьбы в ограниченных масштабах. Только массовое применение их может дать должный оперативный эффект.
ТАКТИКА
АКТИКА претерпела исключительно большие изменения в ходе X//Ь войны. На основе развития старых средств борьбы и появления новых бой превратился в сложный комплекс боевой работы пехоты, артиллерии; танков, авиации и других родов войск, тесно и организованно взаимодействующих между собой.
Все без исключения воюющие армии вступили в войну, имея официальные доктрины, проникнутые наступательным духом. Однако ярко выраженные наступательные тенденции не были обеспечены необходимыми материально-техническими и организационно-тактическими предпо
сылками. Первые же боевые столкновения вскрыли несостоятельность тактических идей предвоенного периода в большей или меньшей степени для армий отдельных участников войны.
Общевойсковой бой по предвоенным уставам слагался из взаимодействия пехоты и артиллерии, причем подчеркивалось преобладающее значение пехоты и второстепенная роль артиллерии. Вся тяжесть наступательного боя ложилась на плечи пехоты, вооруженной лишь винтовкой и небольшим количеством станковых пулеметов. Артиллерия имела задачей только поддержку пехотной атаки. Лишь германские уставы возлагали на артиллерию задачу подготовки атаки. Полевая артиллерия во всех армиях, за исключением германской и австро-венгерской, состояла почти целиком из легких пушек, стрелявших преимущественно шрапнелью, и небольшого числа легких гаубиц.
Лишь германский Генеральный штаб учел опыт русско-японской войны 1904—1905 гг. и ввел на вооружение своих корпусов полевую тяжелую артиллерию. Его примеру последовало австро-венгерское командование. Французские корпуса были вооружены исключительно 75-мм легкими пушками. Артиллерия усиления в полевом бою отсутствовала. Таким образом, войсковые соединения должны были рассчитывать только на свои средства.
Опыт первых боев показал резкое возрастание значения огня. Результат огневого воздействия обороны превзошел все предположения довоенного периода. Особенно ярко выявилось значение пулеметного огня в обороне. «Оружие, к которому никто не мог оставаться равнодушным, был пулемет, господствовавший на поле сражения» (Люка). Преодоление огня обороны, даже слабо укрепившейся пехоты, оказалось чрезвычайно трудной задачей. Основной причиной этого явился недостаток артиллерии, особенно гаубичной и тяжелой, и весьма слабое взаимодействие пехоты и артиллерии. Обычная плотность артиллерии в 20 орудий на километр фронта оказалась недостаточной. В ходе боев ярко выразилось преимущество германской армии, имевшей в корпусах по 10 гаубичных и тяжелых батарей. Внезапное массированное открытие огня этой артиллерии с началом наступления пехоты часто приносило немцам успех.
Опыт боевых действий сразу же показал несостоятельность линейных боевых порядков, ярким выразителем который была стрелковая цепь. Ударная сила ее оказалась недостаточной, маневрировать ею было исключительно трудно. Цепь оказалась весьма уязвимой от огня противника, пулеметный огонь буквально выкашивал ее. Отсутствие глубокого построения боевого порядка лишало возможности питать наступление из глубины, оно часто выдыхалось. Линейный боевой порядок был весьма чувствителен к контратакам противника. Отсутствие глубины боевого порядка болезненно сказывалось и в обороне.
Опыт боев показал весь вред недооценки значения самоокапывания и полевой фортификации, которая имела место в предвоенных уставах и наставлениях. Применение фортификации сразу же делало оборонительный фронт более устойчивым, а самоокапывание снижало потери наступающего.
В конце 1914 г. на западе, а годом позже на востоке война приняла позиционные формы. Характер боя резко изменился. Сила войск обороны, зарывшихся в окопы и прикрывших себя проволочными заграждениями, возросла еще больше. Общевойсковой бой попрежнему основывался на взаимодействии пехоты и артиллерии, но значение артиллерии возросло. На нее возлагалась задача подготовки пехотной атаки, разрушения оборонительных сооружений противника и проделывание проходов в заграждениях. Плотность артиллерийских группировок возросла до 40—80 орудий на километр фронта. Но качественно артилле
рия оставалась такой же: в армиях Антанты преимущественно легкие пушки и устаревшие образцы тяжелой артиллерии, взятые из арсеналов и крепостей. Вполне естественно, что артиллерия в этих условиях, в 1915 -г., не могла успешно выполнять задачи прокладывания дорогй пехоте через возросший в силе сопротивления оборонительный фронт противника. Эта задача удалась лишь германцам у Горлицы, но здесь успех массированного артиллерийского удара в огромной степени облегчался тем, что русская армия не имела снарядов и была почти безоружна.
От пехоты требовалась стремительность наступления, чтобы одним броском преодолеть оборонительную систему противника. Но это не удавалось. Дальнобойность артиллерии не обеспечивала поддержку пехоты в .глубине оборонительного расположения противника, методы стрельбы были еще слабо разработаны, продвижение артиллерийской массы вперед представляло огромные трудности. Лишенная поддержки артиллерии, прорвавшаяся в глубь обороны пехота уничтожалась противником.
Глубина боевых порядков резко возросла. На смену цепям пришли волны, глубоко эшелонированные. Боевой порядок приобрел черты глубокой фаланги, громоздкой, трудно управляемой, ограниченной в своем маневре, способной только на прямолинейное движение вперед. Уязвимость от огня нового боевого порядка была большой, потери возрастали.
Первоначальные попытки прорыва на западноевропейском театре производились на узком фронте (7—12 км). Прорвавшиеся части попадали под фланговый огонь обороны и уничтожались. Но затем ширина фронта прорыва начала расширяться, доходя в конце 1915 г. до 25 км, а в последующем до 40 км и более.
Оборона в течение первого года позиционной борьбы развивалась в глубину. Оборонительные позиции представляли собой две-три линии сплошных окопов и ряд опорных пунктов. Уже в конце 1915 г. германцы на западном фронте создавали вторую позицию в тылу первой и располагали ее в ряде случаев на обратных скатах. Прорвавший первую позицию противник оказывался неожиданно перед новой, совершенно нетронутой позицией, нес потери, атака останавливалась. Возрастало значение ближнего боя пехоты в лабиринте окопов и убежищ. На вооружение пехоты поступали ручные гранаты. Появляется траншейная артиллерия.
Попытки прорыва позиционного фронта в 1915 г. провалились. Отчетливо выявилось бессилие пехоты преодолеть огневую силу обороны. Инструкции этого периода подчеркивали, что «пехота не имеет наступательной силы против препятствий», «нельзя бороться людьми против мертвой материи». Еще более возрастает значение артиллерии. Она увеличивается численно: плотность артиллерии в 1916 г. доходит до 80—100 орудий на километр фронта. Формула — «артиллерия завоевывает, пехота занимает» —становится выражением основной идеи тактики наступательного боя в 1916 г. Но артиллерия еще не была достаточно маневроспособной, особенно в армиях Антанты, где новые образцы тяжелых калибров только начали поступать на вооружение.
Необходимость тесного взаимодействия артиллерии с пехотой, не удовлетворяющие требованиям боя тактико-технические свойства орудий, неразработанность методов боевой деятельности артиллерии приводят в 1916 г. к новой тактике, характеризующейся крайне медленной, методически развивающейся атакой. Оборонительная полоса противника разбивалась по глубине на ряд последовательных рубежей, отстоящих друг от друга на 2—4 км. Артиллерия в ходе длительной, многодневной артиллерийской подготовки обрабатывала огнем и буквально перемалывала полосу позиций противника до первого рубежа, после .чего следовала атака глубоко эшелонированного боевого порядка
пехоты, обеспечиваемого уже огневым валом. Продвижение не простиралось далее назначенного рубежа. После захвата рубежа пехота приводила себя в порядок, подтягивалась артиллерия и затем в полном объеме воспроизводилась подготовка и атака нового рубежа. Бой принимал характер методического последов1ательного овладения рубежами оборонительного расположения противника, длительно развивающегося. Эта тактика не привела к успеху. Правда, она обеспечила реальную возможность тесного взаимодействия пехоты, и артиллерии, но только при борьбе в ограниченной по глубине полосе оборонительной системы противника. Медленное развитие атаки позволяло обороне подвозить резервы и воспроизводить оборону из глубины, создавая новые оборонительные полосы. Сражения принимали еще более кровопролитный характер.
Тактическая, а тем более оперативная оборона оставалась непреодолимой. Противодействуя новым тактическим приемам, оборона еще более В'озрастает в глубину, представляя собой последовательный ряд полос общей глубиной до 15 км, и каждая в 2—3 линии траншей. Чрезмерное насыщение пехотой первых линий приводило к излишним потерям. В конце 1916 г. возникает стремление разредить боевой порядок пехоты о первых линиях, упорную оборону вести на вторых линиях, допускается возможность маневра огневыми средствами внутри оборонительной полосы. Стихийно зарождается так называемая тактика воронок — начало групповой тактики, в основе которой лежало внедрение в пехоту легкого пулемета.
В течение 1917 г. развитие тактики продолжалось по тем же путям с некоторыми лишь отступлениями. Боевой опыт показал, что нельзя пехоту сводить к положению пассивно продвигающегося за артогнем элемента. От пехоты начинают требовать проявления большей самостоятельности в бою. Внедрение в состав пехотных подразделений ручных пулеметов и пехотной артиллерии повысило ее самостоятельность в бою. Плотности артиллерийского насыщения боевого порядка доходят до своего максимума в 160—180 орудий на километр фронта, но методы боевого применения артиллерии bi бою, несмотря на усовершенствование методов стрельбы, остаются прежними. Длительность артподготовки доходит до максимума— 16 дней (Ипр).
В обороне продолжалось развитие глубины, возрастание фортификационного усиления ее. Германцы окончательно отказываются от упорной обороны на определенных рубежах и переходят к борьбе за эти рубежи в оборонительных зонах вокруг них. Боевые порядки стремятся разредить, но они остаются еще довольно плотными. Дивизия в наступлении получает участок в 1—2 км по фронту.
В конце 1917 г. происходит перелом в развитии тактики и появляются новые ее формы. В сентябре 1917 г. в наступлении под Ригой германцы отказались от длительной артподготовки и атаковали русские войска через пять часов после открытия огня артиллерии. Отказ от пристрелки, открытие огня по исчисленным данным, огонь на подавление с широким использованием химических снарядов, (воздействие артогнем на всю тактическую глубину обороны принесли им успех. В более усовершенствованном виде этот метод прорыва был применен в германских наступательных операциях (1918 г. Так окончательно оформилась германская тактика прорыва оборонительной полосы к концу войны. Основу ее составляло взаимодействие на поле боя трех родов войск — пехоты, артиллерии и авиации. На долю артиллерии выпадала основная задача — обеспечение наступления пехоты. Эту задачу она решала короткой (2—5 час.) артиллерийской подготовкой, отказом от разрушения оборонительных сооружений и переходом к подавлению всего оборонительного порядка противника с широким применением химических сна
рядов. Пехотная атака сопровождалась огневым валом артиллерии. С боевыми порядками пехоты следовали батареи и даже отдельные орудия сопровождения пехоты. Авиация, пытавшаяся еще в 1916 г. действовать по наземным целям на поле боя, в 1948 г. нашла довольно широкое применение. Она воздействовала на отдельные элементы оборонительного боевого порядка, артиллерию и резервы.
От пехоты требовалось энергичное наступление, применение самостоятельной борьбы отдельными огневыми точками и очагами сопротивления. Пехота должна была в борьбе с ними стремиться проникнуть в промежутки, охватить или обойти и уничтожить эти точки и очаги. Наличие легких пулеметов, минометов! и артиллерии сопровождения облегчало эту задачу. Вместо волн основой боевого порядка становится группа — отделение, вооруженное легкими пулеметами. Таким образом, определились основы групповой тактики пехоты.
Развитие тактики союзников шло несколько иным путем. В сентябре 1916 г. на Сомме англичане впервые применили танки. Значение их в первый период было невелико. Методы применения и взаимодействия танков с пехотой и артиллерией постепенно совершенствовались и, наконец, в ноябре 1917 г. в операции у Камбрэ дали крупный эффект. В сражении у Камбрэ оформилась тактика прорыва оборонительной полосы союзников. Их тактика основывалась, в отличие от немцев, на взаимодействии в общевойсковом бою не трех, а четырех родов войск — пехоты, танков, артиллерии и авиации. Союзники так же, как и их противник, отказались от длительной артподготовки, перешли к подготовке огня по исчисленным данным. Наличие массы танков в боевом порядке атаки позволяло им во многих случаях совершенно отказаться от артподготовки и переходить в атаку внезапно под прикрытием танков и мощного огневого вала.
На танки ложилась основная задача обеспечения пехотной атаки. Эту задачу они выполняли в тесном взаимодействии с пехотой, но отдельные небольшие группы танков иногда отрывались от пехоты, проникали в глубь оборонительного порядка противника, уничтожали его батареи и штабы. Так зарождались предпосылки уже послевоенного развития тактики с более глубоким воздействием танков по оборонительному боевому порядку. Пехота союзников также перешла к групповой тактике, но в ней на протяжении всего 1918 г. были живы традиции методизма атаки, которые мешали полностью использовать мощь танков и артиллерии. Плотность артиллерийского насыщения снизилась до 100—125 орудий на километр фронта, участки дивизий при наступлении увеличились до 2,5—3 км. Применение авиации на поле боя у союзников развивалось аналогично германской авиации.
Таким образом, в 1918 г. определились две тактики прорыва позиционного фронта, явившиеся результатом длительного периода развития, кровавых неудач, разочарований и поисков новых путей. Обе тактики обеспечили достижение основной задачи — тактического прорыва позиционного фронта.
Развитие наступательной тактики вызвало дальнейшее усовершенствование обороны. Внезапные и мощные удары заставили оборону создать перед основным оборонительным рубежом зону прикрытия, слабо занимаемую пехотой. Создается и развивается противотанковая и противовоздушная оборона. Стремление уменьшить потери заставляло в ряде случаев отказываться от упорной обороны и переходить к «подвижной» или «эластичной» обороне. Иногда в предвидении обороны первая позиция очищалась, а войска отводились на вторую.
Опыт войны подчеркнул огромное значение хорошо организованной и умело действующей войсковой разведки, четко организованного и непрерывно поддерживаемого взаимодействия родов войск в бою, вне
запности и тщательной маскировки во всех видах боевой деятельности. Резко выявилось значение боевой подготовки войск. Опыт войны показал, что боевая подготовка с началом войны не должна прекращаться. Она должна становиться более конкретной и целеустремленной в- соответствии с предстоящими задачами. Боевая подготовка войск должна предшествовать каждому более или менее ответственному боевому действию.
Наконец, опыт войны подтвердил, что успех в бою зависит от количества и боевых качеств командных кадров, их подготовки, умения держать в руках подчиненных, а равно и от высокого уровня дисциплины.
УПРАВЛЕНИЕ ВОЙСКАМИ
ЛУ ЕТОДЫ управления войсками, организация штабов и иных esL/Иу органов управления в ходе войны претерпели большие изменения. Первый, маневренный, период в значительной степени характеризовался децентрализацией управления, предоставлением широкой инициативы начальникам, директивным характером распоряжений. Наиболее последовательно эта система была проведена в германской армии. Однако опыт первых боевых действий потребовал от начальников всех соединений более четкой организации боя, взаимодействия участвующих в 'нем родов войск и более жесткой централизации управления. Эта тенденция усилилась в позиционный период войны. Возрастание массы участвующих в бою войск, боевой техники, новые условия борьбы потребовали огромной и напряженной работы командования и штабов всех степеней по подготовке боя и операции, организации взаимодействия родов войск, по подготовке войск к боевой работе, по организации сложного и громоздкого тыла и т. in. Организация боевых действий и питания их необходимыми ресурсами потребовала тщательных расчетов. Планирование боя и операции усложнилось и приняло значительно более жесткий характер, чем в маневренный период войны. Централизация управления возросла в огромной степени. Оперативные штабы спускались в организации и планировали операции до тактических масштабов. Опыт боев потребовал приближения штабов к войскам. Роль и значение штабов, особенно войсковых, возросли в ходе войны. Организация их усложнилась, увеличилась численность их личного состава.
Войсковая разведывательная служба получила полное развитие в ходе войны, закончив! свое организационное оформление в начале 1917 г. Разведывательная служба войсковых штабов приобрела строго централизованный, сложный и многообразный характер. Особенности позиционной войны, развитие военно-технических средств борьбы радикально изменили методы разведки в войсках и ее средства. Опыт войны подчеркнул значение умелой организации, непрерывности разведки, тщательной систематизации и изучения получаемых сведений, не пренебрегая мелочами. Арсенал разведывательных средств возрос. Авиаразведка, визуальная и с фотографированием, радиоразведка, подслушивание, артиллерийское инструментальное разведывание стали важнейшими средствами разведки. Наряду с этим сохранили свое значение и такие средства, как тщательно продуманная и внимательно несущая службу сеть наблюдения, обеспеченная средствами связи, хорошо организованные смелые разведывательные поиски пехоты в неприятельское расположение и опрос пленных. Значение пленных как источника разведывательных сведений было велико: по некоторым подсчетам свыше трех четвертей разведывательных данных о противнике добывалось от пленных.
В ходе войны большое развитие получили средства связи, особенно технические, телеграф и радио. Войска связи оформились как самостоятельный род войск.
Длительный характер боев, вовлечение в них массы войск, многочисленных технических средств борьбы, требовавших колоссального подвоза боеприпасов, горючего, продовольствия, позиционных материалов и т. п., предъявили большие требования к службе тыла. Служба тыла в ходе войны получила значительное развитие, и значение ее резко возросло.
РАЗВИТИЕ ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ И РОДОВ ВОЙСК
ОЕННО-ТЕХНИЧЕСКИЕ средства борьбы в первой 'мировой войне развивались довольно быстрыми темпами, вызывая воз-Н1И1кновение новых родов войск и развитие старых, вызывая изменение их организационных форм и методов боевого использования. Предшествовавшие исторические периоды не знали такого интенсивного развития техники, вооруженных сил, оперативного искусства и тактики. Изменения, происшедшие в армиях -за эти четыре года войны, значительно превзошли все то, что претерпели вооруженные силы этих государств за четверть века перед войной со времени введения на вооружение магазинного оружия, а затем и пулеметов1.
Несмотря на значительное снижение удельного веса пехоты в общем составе вооруженных сил (Германия с 60,6 проц, в 1914 г. до 39,3 проц. Bi 1918 г., Франция с 7.1,8 проц, до 50,4 проц.), она осталась главным родом войск, боевые качества и боевые действия которого определяют результат боя и операции. Резко выявилось значение боевой подготовки пехоты, выполняющей боевые задачи в условиях сложного взаимодействия и в неизмеримо более трудной обстановке современного боя. Война подчеркнула значение самостоятельности пехоты, способности ее в ряде случаев собственными силами и средствами выполнять стоящие перед ней задачи.
В ходе войны пехота перевооружилась и изменила свои организационные формы. Вначале пехотный батальон представлял собой однородный организм — четыре пехотные роты, вооруженные только винтов* ками. Немногочисленные пулеметы входили только в состав полка и даже бригады; для батальона они являлись придаваемым средством усиления. Но в процессе войны пехотный батальон получил на вооружение станковые (по 12), ручные (от <24 до 48, а в США— 164) пулеметы, ручные и ружейные гранаты и пехотную артиллерию. На снаряжение пехотинца был введен стальной шлем и противогаз. Пехотный батальон, начиная с 4916 г., перестал быть однородным. К концу войны он состоял из трех стрелковых рот, вооруженных ручными пулеметами и винтовками, и пулеметной роты. Пехотные дивизии вместо 16—42-батальонных переформировывались в 12—9-батальонные. Огневая мощь пехоты, несмотря на это, возросла в 2'У2—3 раза.
Артиллерия на протяжении всей войны являлась основным и наиболее мощным средством подавления противника, средством обеспечения пехотной атаки. Значение ее возросло в огромной степени и вызвало большой рост ее абсолютной численности8. Удельный вес артиллерии непрерывно возрастал. В германской армии в 1914 г. артиллерия составляла по удельному весу 17 проц., в 1918 г. — 23 проц.; во Франции соответственно— 18,-1 и 35,7 проц. Артиллерия претерпела значительные и качественные изменения, усилившись тяжелыми и дальнобойными образцами орудий; старая материальная часть была усовершенствована. Дальнобойность артиллерии увеличилась на 15—30 проц, (германская
8 Косвенным показателем артиллерии в боевых действиях мировой войны 1914—1918 гг. является соотношение потерь. В то время как в русско-японской 1904—1905 гг. и франко-прусской 1870—1871 гг. войнах потери от артиллерийского огня не превышали 15—25 проц., в мировой войне они составили 75 проц.
77-мм пушка с 7,8 км до 10,7 км, французская 75-мм пушка с 8,6 до И, французская 155-мм гаубица с 9,8 до 13,5 км). Заново была создана зенитная и зародилась противотанковая артиллерия. Огромное значение приобрела траншейная артиллерия, главным образом минометы (в германской армии в 1918 г. на западноевропейском театре было 11 тысяч минометов), оказавшиеся ценными в боевом отношении и экономически дешевым средством борьбы, значительно увеличившим самостоятельность пехоты. В ходе войны численность батарей с 8—6 была сокращена до 6—4 орудий. Значительно усилились средства технической связи, обеспечившие не только внутреннюю связь, но и связь с пехотой. Интересы массированного применения артиллерии заставили половину всей артиллерии и даже более держать в подчинении главного командования. К концу войны все армии имели мощный артиллерийский резерв главного командования (АРГК).
Танки как новое средство борьбы зародились и развились в ходе мировой войны. К 1918 г. они прочно заняли свое место в ряду основных родов войск в армиях Антанты. Германское командование недооценивало значение танков и жестоко за это поплатилось. В ходе войны, точнее в течение последних двух кампаний, создались три основных типа танков — легкий, средний и тяжелый. Скорость танков возросла с 2—3 км до 12 км в час, запас хода — до 100—150 км. Но танки до конца войны оставались неспособными к самостоятельному маневру и применялись в общевойсковом бою на основе непосредственного взаимодействия с пехотой. Основной организационной единицей танковых войск к концу войны был танковый батальон (в среднем 50 танков). Англичане сводили свои танковые батальоны по 3—4 в танковые бригады, в свою очередь входившие в танковый корпус.
Авиация в процессе войны превратилась из разведывательного средства, весьма несовершенного технически, в мощный род войск, выполнявший оперативные и тактические задачи. Были созданы следующие виды авиации: разведывательная, истребительная, штурмовая, легкая бомбардировочная и тяжелая бомбардировочная. Тактико-технические данные материальной части авиации непрерывно совершенствовались. В 1944 г. мощность мотора самолета не превышала 60—80 л. с., скорость 80 км в час и радиус действия 75—100 км. Боевого вооружения самолет не имел. В 1918 г. мощность авиамоторов возросла до 260— 300 л. с., а на тяжелых бомбардировщиках совокупная мощность моторов достигла 1 000 л. с.; скорость бомбардировщиков поднялась до 130 км, разведчиков—до 180 км, а истребителей — до 220 км в час. Радиус действия .разведчика достигал 400 км, истребителя — 150 км, тяжелого бомбардировщика — 500 км. Самолеты брали бомбовую нагрузку от 100 (разведчики) до 1 000 кг (тяжелые бомбардировщики). Потолок истребителей поднялся до 7 км. Самолеты были вооружены одним или несколькими пулеметами, могли вести воздушный бой и поражать наземные цели. Потери авиации были велики. Ежегодная убыль составляла около 100 проц, общего числа летчиков, состоящих в строю, а материальной части — 600—700 проц. Первичной организационной единицей авиации к концу войны являлся отряд (эскадрилья) в 10—12 самолетов. Отряды сводились в группы чисто оперативного назначения. Группы объединялись в эскадры и бригады. В 1918 г. во Франции сформировалась первая воздушная дивизия в составе 600 самолетов. Разведывательная и артиллерийская авиация отдельными отрядами придавалась войсковым соединениям и армейским штабам.
Химические средства борьбы были впервые применены в этой войне 22 апреля 1915 г. и в последующем нашли широкое боевое применение. Родился новый род войск. Вновь созданные химические войска первоначально существовали в виде отдельных команд, рот, групп и т. п.
В последующие годы происходит развертывание химических частей. Создаются батальоны, полки и даже бригады (английская армия) химических войск и специальные штабы для организации химических атак.
Развитие химических средств борьбы вызвало развитие средств и методов химической защиты. Устанавливаются правила поведения войск во время химической атаки («газовая дисциплина»), возникает и развивается служба химической разведки и наблюдения, разрабатываются меры массовой противохимической защиты. Эти меры быстро оказывают свое действие: потери, особенно со смертельным исходом, резко снижаются. Но сковывающее действие ОВ на войска противника было велико, и в этом заключалась основная роль этого средства борьбы. Широкое применение ОВ в артснарядах позволило в 1918 г. перейти к кратковременным артиллерийским подготовкам, имевшим целью не разрушение и уничтожение оборонительной системы противника, а ее подавление и сковывание. ОВ для этой цели были наиболее эффективным средством.
Удельный вес инженерных войск в составе вооруженных сил увеличился почти в полтора раза. Большого развития достигло в ходе войны полевое фортификационное строительство и применение разрушений и всякого рода заграждений.
Использование автомобильного и железнодорожного транспорта приобрело исключительно большой размах. По существу автомобильная служба была создана заново и сыграла роль крупного оперативного фактора. Автомобильные перевозки войск, боеприпасов, снаряжения и т. п. в 1916 г. во время боев у Вердена, переброска войск Bi Италию в конце 1917 г., массовые оперативные перевозки союзников во время германских наступлений в 1918 г. сыграли крупнейшую роль в ходе операций. За весь период войны автотранспортом французской и английской армий было перевезено 39 млн. тонн разного рода военных грузов, 33 млн. войск и 16,5 млн. раненых. Мировая война достаточно отчетливо показала, что современная армия уже не может базироваться на тыл, обслуживаемый конной тягой; обеспечить колоссальные потребности современной операции может только моторизованный тыл. Автомобильная служба в ходе войны получила четкие и законченные организационные формы. Война подчеркнула также, что «победа зависит от железнодорожных линий» (Людендорф).
Генерал-майор А. КИРПИЧНИКОВ
КОННЫЕ МАССЫ В РАЗВИТИИ ПРОРЫВА*
Вильно-молодечненская операция
(Сентябрь 1915 г.)
f ОСЛЕ рядя поражений, -понесенных в течение 1915 г., рус-в/ш ские армии Северо-западного фронта перешли к стратеги-sxCx С/ ческой обороне. К 1 сентября этого года они располагались на линии р. Западная Двина, р. Свента, Мереч (на р. Немане) и далее по р. Зельвянке, Беловежская пуща (схема //К этому же времени русскими войсками были оставлены Ковно и Гродно.
На совещании у верховного главнокомандующего русскими армиями 16 августа 1915 г. было принято решение о разделении Северо-западного фронта на Северный и Западный. При этом на армии Северного фронта возлагалась задача прикрытия путей к Петрограду из Восточной Пруссии и со стороны Балтийского моря, а на армии Западного фронта — прикрытие путей, ведущих на Москву из так называемого передового театра. Это решение совещания, однако, не было немедленно проведено в жизнь. Только 1 сентября ген. Рузский принял командование Северным фронтом, а Западный фронт возглавил ген. Эверт. Граница между Северным и Западным фронтами проходила в стыке 5-й и 10-й армий.
Стратегическая оборона русского Северо-западного фронта представляла собой линейное построение фронта при полном отсутствии стратегических резервов. Между начальником штаба верховного главнокомандующего и главнокомандующим фронтом неоднократно обсуждался вопрос о необходимости накопления этих резервов. Но главнокомандующий фронтом! ген. Алексеев всячески тормозил про-ведение в жизнь этого мероприятия. По его мнению, новый удар германцы будут наносить в направлении Белосток, Барановичи. В результате стык между 5-й и 10-й армиями (участок протяженностью до 80 км) обеспечивался только двумя конными отрядами — ген. Казнакова и Тюлина.
Армии фронта были перегружены большим количеством входивших в них корпусов. Так, 10-я армия имела в своем составе 7 корпусов (18у2 пехотных и ЗУ2 кавалерийские дивизии), 1-я армия — 9 корпусов (21 у2 пехотных и 1у2 кавалерийские дивизии). Конные части фронта в составе 20У2 кавдивизий были распределены между всеми армиями.
Оперативные цели намеченного на этом фронте наступления достаточно ясно сформулированы ген. Людендорфом в его книге «Мои воспоминания».
* В настоящем номере мы помещаем два примера использования конных масс в развитии прорыва, разработанные генерал-майором А. Кирпичниковым на опыте двух операций войны 1914—1918 гг. Подробный разбор действий конницы в этих операциях и обобщающие выводы будут помещены в одном из очередны?; номеров журнала.— Ред,
Схема 1. Обстановка на фронте Двинск, Полесье к начаЛу сентября 1915 г.
«Во второй половине августа, — пишет он, — идея развития операции восточнее Немана начала принимать определенные формы. Фланг русских армий, отступавших из Польши, можно было атаковать, если вообще это еще было возможно, лишь в . общем направлении на Ковно, Вильно, Минск. Этот удар должна была нанести 10-я армия, а 8-я и 12-я и южный фронт — оставаться в тесном соприкосновении с противником. Фланг операции 10-й армии должен был быть обеспечен с севера со стороны железнодорожной линии Рига, Двинск, в которую вли
вается с северо-востока несколько железных дорог, а также со стороны линии Полоцк, Молодечно и Орша, Борисов, Минск. Неманская армия должна была продолжать наступление, перенеся центр его тяжести на Двинск, а в сторону обеих последних железнодорожных линий направлялись крупные кавалерийские массы. На фронте 10-й и Неманской армий русские занимали сплошной фронт, однако северо-восточнее Ковно он был жидок. Этот фронт должен был быть прорван, т. е. отброшен за Вильно и на Двинск, попутно с чем кавалерийские дивизии должны были двинуться на Полоцк, Минск» (т. I, стр. 135).
Из этих рассуждений мы можем установить не только цели германского наступления, но и построение операции. Предстоящей операцией германцы, очевидно, намеревались разгромить 10-ю армию Западного фронта русских и затем выйти на линию Барановичи, Минск, Полоцк, Двинск. Для достижения этой оперативной цели армиям германского Восточного фронта были поставлены следующие задачи:
10-й армии нанести удар севернее Вильно, выбросив в юго-восточном направлении конную массу на тылы 10-й русской армии;
8-й армии, развернувшись на фронте Мосты, Друскеникй, наступать на фронт Вороново, Лида; ударную группировку иметь на правом фланге;
12-й армии наступать на фронт Барановичи, Лида, сковывая русские силы на этом направлении; ударная группировка строилась также на правом фланге в направлении Барановичи.
Протяжение фронтов и армий и соотношение сил в масштабе армии и фронта видны из таблицы 1.
Таблица 1
Армии	Протяжение фронта в км	Количество пехдивизий	Количество кавдивизий	Технические средства		Штыков
				орудий	пулеметов	
Германские войска 10-я армия	160	17 Уг	41	960	1 296 2	129 600
					972 648	
8-я армия						
	60	8		300		57 600
					486 648	
	60					
12-я армия		9		450		57 600
					486	
Неманская армия	90	6		300	432	43 200
					324	
Итого	370	40^	6	2 010	3 024	288 0003
					2 268	
Русские войска						
10-я армия	130	18 И	зи	595	400	106 352
1-я армия	50	21 У*	_	1‘/2	352	169	102 360
2-я армия а	50	8	3	393	211	45 520
4-я армия	40	12	2Уг	504	384	61 200
5-я армия	100	5	5	168	160	39 700
Итого	370	65	15 И	2 012	1 324	355 132 3
1 См. таблицу 2.
2 Числитель—ручные, знаменатель—станковые.
8 Некомплект в частях не учтен.
Из этой таблицы видно, что боевой состав русских войск Западного фронта к началу операции имел огромный некомплект. Количество штыков, показанное в таблице, означает только бойцов, находившихся в это время в строю. Общий же состав фронта фактически должен был насчитывать 640 332 штыка.
Соотношение сил конницы обоих фронтов по состоянию на 1 марта 1915 г. видно из следующей таблицы:
Таблица 2
Армии
Технические средства
„ пуле-орудий метов
Примечание
Германская конница
Неманская армия 10-я армия
Итого
Русская конница
5-я армия
10-я армия
1-я армия
2-я армия
4-я армия
36
72
24
48
7 200
14 400
Численный состав взят применительно к организации 1915 г.
6	108	72	21 600	
5	60	40	13 620	1. Численный со-
3^2	42	28	12 600	став взят приме-
1И	18	12	5 400	нительно к орга-
3	36	24	10 800	низации 1915 г.
2%	30	20	9 000	2. Войсковая конница исключена. 3. Не включено 5 кавдивизий 3-й армии
Итого . 15 И 186	124	51 420
В дополнение к данным, приведенным в таблицах, следует указать, что 10-я германская армия наносила главный удар на своем левом фланге на фронте в 50 км силами 12 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, 8-я армия проводила вспомогательный удар на фронте в 20 км силами 5 пехотных дивизий, 12-я армия для удара на фронте в 40 км имела 10 пехотных дивизий.
В направлении на Минск действовал конный (6-й) корпус ген. Гарнье. Ввод этого корпуса в прорыв обеспечивался соответствующим направлением ударов 10-й и Неманской армий. По замыслу ген. Людендорфа, 10-я армия, прорвав фронт своим левым флангом, развивает наступление на Подбродзе, в то время как Неманская армия, обеспечивая действия конницы, должна была развивать наступление в направлении на Двинск.
Местность в целом благоприятствовала действиям корпусных войсковых соединений. Обильные озерные пространства способствовали обороне, но хорошо развитая сеть грунтовых дорог, особенно в направлениях По-невеж, Двинск; По-невеж, Свенцяны; Вильно, Молодечно, а также Вильно, Двинск, обеспечивала возможность маневрирования. Для наступательных действий наиболее подходящим и выгодным являлось направление Вильно, Молодечно, Минск по -водоразделам рек Вилия и Березина.
Участок для прорыва русского фронта был выбран германским командованием исключительно удачно. Войска прорыва развернулись на
фронте Жмуйдки, Шешоли, Ширвинты, протяжением в 30 км и занятом по существу только завесой конных отрядов Казнакова и Тюлина.
Соотношение сил в районе прорыва Клевляны, Шешоли, Ширвинты характеризуется следующими данными.
Германская ударная группа состояла из 4 пехотных дивизий (2-я, 58-я, 10-я и 77-я), насчитывавших 28 800 штыков при 320 орудиях, 288 станковых и 216 ручных пулеметах, и 4 кавалерийских дивизий (1-я, 4-я, 9-я и 3-я), насчитывавших 14 4004 сабель при 72 орудиях и 48 пулеметах.
Русские войска—конный отряд ген. Казнакова в составе IV2 кавалерийских дивизий и 4 пехотных батальонов (5 400 сабель, 3 200 штыков5, 18 орудий, 12 пулеметов), конный отряд ген. Тюлина в составе 2У2 кавалерийских дивизий и 3 батальонов (10 800 сабель, 800 штыков, 24 орудия и 20 пулеметов).
Анализируя построение операции во фронтовом масштабе, мы видим, что германское командование, намечая главный удар в направлении севернее Вильно на Молодечно, одновременно' предусматривало организацию вспомогательных ударов силами 8-й и 12-й армий. Эти вспомогательные удары имели большое значение, так как вместе с главным ударом они охватили по существу весь Западный фронт. В результате все армии русского Западного фронта и их резервы в начале операции были скованы. Только в дальнейшем, под угрозой быстрого развития успехов 10-й германской армии, командование Западного фронта приступило к организации контрманевра.
Построение операции предусматривает ввод второго эшелона, состоявшего из 6-го корпуса ген. Гарнье, и ставит 10-й и Неманской германским армиям задачи и направления действий, обеспечивающие как самый прорыв, так и его развитие в интересах этого второго эшелона'. Конные массы в составе 4 кавалерийских дивизий получают от командующего 10-й армией задачу вырваться в оперативную глубину противника и действовать на тылы 10-й русской армии. Эта задача ставится весьма широко и в соответствии с силами конницы.
ХОД ОПЕРАЦИИ
Л1ГТРОМ 9 сентября германское командование развернуло свою ударную группу в составе 2-й, 58-й пехотных, 10-й ландверной дивизий и конного корпуса ген. Гарнье в основном против фронта отряда ген. Казнакова. Во втором эшелоне этой группы должна была наступать 88-я резервная пехотная дивизия. На крайнем правом фланге Неманской армии в наступлении приняли участие пехотная дивизия ген. Бекмана и Баварская кавдивизия. Этим двум дивизиям ставилась задача прорвать фронт и в дальнейшем, охватывая левый фланг 3-го армейского корпуса русских, наступать в общем направлении на Ново-Але-ксандровск. Растянутый на широком фронте отряд ген. Казнакова, не оказывая никакого сопротивления наступающим, хотя местность этому и благоприятствовала, начал отходить на восток двумя группами: правой ген. Арсеньева и левой (главные силы) ген. Казнакова (схема 2).
Штаб 5-й армии Северного фронта не только санкционировал отход отряда ген. Казнакова, но своей директивой указал ему и район (Ске-мяны, Аванта), куда следует отвести главные силы. Между тем это отступление приводило к образованию разрыва в 40 км между 5-й и 10-й армиями и облегчало германцам выполнение их задачи по расширению прорыва фронта и выходу на тылы русских войск своими конными частями.
* Считая по 150 сабель в эскадроне.
6 Считая по 800 штыков в батальона
> Воевво-ясторический журнал № 8
К исходу дня отряд ген. Казнакова отошел в район Скодуцишки. Отход совершался поспешно, и связь с противником была утеряна. Каз-наков ничего не знал ни о противнике, ни о своих соседях. Это привело к тому, что утром следующего дня конный отряд был атакован в Скодуцишки 9-й германской дивизией и отошел в Кукуцишки, а правая колонна отряда (ген. Арсеньева) одновременно прибыла в Уцяны.
На фронте второго конного отряда (ген. Тюлина) германцы развернули 77-ю ландверную дивизию, 4-ю кавдивиэию с батальоном 254-го резервного полка и части 42-й пехотной дивизии. Конный отряд ген. Тюлина, уступая численному превосходству противника, в течение дня с боями отошел своим правым флангом на 8—10 км. Таким образом, этот отряд проявил значительно большее упорство, чем отряд ген. Казнакова.
К утру 10 сентября между конными отрядами обеих армий образовался прорыв в 50 км, причем последний никем даже и не наблюдался. 11 сентября отряд ген. Казнакова продолжал свой отход и к исходу дня сосредоточился в районе Давгели. Здесь к нему присоединилась и колонна ген. Арсеньева (бригада 1-й гвардейской кавдивизии). К этому времени штаб 5-й армии, учитывая положение, создавшееся на стыке Западного и Северного фронтов, поставил следующую задачу отряду ген. Казнакова: держаться в тылу левого фланга противника и прикрыть железную дорогу Ново-Свенцяны, Двинск. Следовательно, отряд получил две задачи. Одна из них требовала активных маневренных действий в тылу, вторая связывала его территориально, приковывая конницу к определенному району. Ген. Казнаков приступил к выполнению второй задачи и за 12 сентября отошел со своим отрядом в Дукшты. Этим отходом он открыл путь на Свенцяны 6-му корпусу ген. Гарнье. Последний встретил на этом пути лишь обозы и этапы. К исходу дня 12 сентября разрыв между армиями достиг уже 70 км.
Германское командование, зная об образовавшемся прорыве, приступило к рокировке своих сил влево, с тем чтобы полностью обойти правый фланг 10-й армии. Это привело к тому, что конный отряд ген. Тюлина, состоявший из казаков второй и третьей очереди и ополченцев, должен был сдерживать натиск 6 пехотных и 4 кавалерийских дивизий. Часть этих сил наносила отряду удар с фронта, другая — обходила его с обоих флангов. В результате боя отряд ген. Тюлина разбился на отдельные группы, управление ими было потеряно.
На Свенцянском направлении, где наступал конный корпус ген. Гарнье, русское командование имело лишь один этапный батальон гвардейского корпуса, сотню Забайкальских казаков и несколько разрозненных взводов ополченских частей. Все эти силы были объединены в отряд под командой полковника Назимова. Этот сборный отряд, который должен был остановить корпус ген. Гарнье, насчитывал 80 казаков, 300 пехотинцев этапного батальона, вооруженных японскими винтовками и имеющих по 60 патронов, 200 солдат 367-й минской дружины, взвод 390-й минской дружины и 3 взвода 382-й минской дружины, вооруженных карабинами и берданками. После непродолжительного боя в 17 часов 12 сентября полковник Назимов оставил ст. Свенцяны и донес: «Принимая во внимание совершенно законченную эвакуацию станции и местечка и видя, во-первых, наступление весьма значительных неприятельских сил из трех родов оружия и созданную начавшимся охватом нашего левого фланга угрозу преградить отряду путь к г. Свенцяны; во-вторых, отсутствие телеграфной и телефонной связи и полную неизвестность, подойдет ли поддержка строевых частей, и, наконец, в-третьих, явный недостаток в патронах при совершенной невозможности их пополнения, — я был вынужден для спасения вверенных мне этапных рот и всего отряда, плохо и разнотипно вооруженного, начать отход в направлении на Глубокое, согласно ранее данному мне
Схема 2, Боевые действия на стыке Северного и Западного фронтов 9—12 сентября 1915 г.
указанию штабом армии. Начав отход под прикрытием казаков, все роты с мерами охранения двигались в полном порядке под сильным огнем неприятеля».
С захватом Свенцяны 6-й германский корпус получал свободный путь для наступления в направлениях на Поставы, Полоцк и Свенцяны, Молодечно.
10 сентября главнокомандующий русским Западным фронтом в связи с обозначившимся прорывом в стыке фронтов и успешным развитием действий германской конницы, а также выдвинутым положением армий его фронта предложил штабу верховного главнокомандующего отвести 1-ю, 2-ю, 4-ю и 3-ю армии. Этим мероприятием командование Западного фронта предполагало сократить растянутый фронт и вывести ряд корпусов в свой резерв, чтобы использовать их на правом крыле фронта. Штаб верховного главнокомандующего согласился с этим предложе
нием. 1-я, 2-я, 4-я и 3-я армии в два перехода должны были отойти и занять укрепленную позицию на линии Олькеники, Рагуны, Васи-лишки, устье Шары и далее по самой р. Шаре.
На следующий день, 11 сентября, начальник штаба верховного главнокомандующего отдал директиву о создании новой армии для действий на Свенцянском направлении. В состав армии включались пять .корпусов: 27-й и 36-й — из 1-й армии, 4-й сибирский — из 2-й армии, !29-й — из 3-й армии и 26-й — из 10-й армии. Все эти корпуса предполагалось в течение 15 и 16 сентября сосредоточить на линии железной дороги Молодечно, Вильно. Вновь созданная армия должна была овладеть Ново-Свенцянским железнодорожным узлом, с тем чтобы своим наступлением оказать содействие наступлению 5-й или 10-й армии. Для прикрытия развертывания новой армии был выделен вошедший в ее состав 1-й кавалерийский корпус (из состава 2-й армии) ген. Оранов-ского. Последний получил задачу: «Действуя совместно с конницей ген. Тюлина и поддерживая связь с конницей ген. Казнакова, задержать наступление противника и прикрыть пути на Дриссу, через Глубокое на Полоцк и через Докшицы на Витебск. Овладеть районом Свенцяны». Корпус должен был выдвинуться к Свенцянам через Михалишки (на р. Вилия). Одновременно командующий 10-й армией отдал распоряжение о смене 3-го Сибирского корпуса и 326-й пехотной дивизии и о сосредоточении их за правым флангом армии в районе Подбродзе и западнее (схема 2).
С утра 14 сентября группа Эбена и левофланговые дивизии группы Гутьера6 продолжали теснить правый фланг 10-й армии. Части конного отряда ген. Тюлина под прикрытием 7-й и 8-й сибирских дивизий, а также частей 3-й пехотной дивизии вышли из боя и отошли в район Буйвидзы. В то же- время 2-я и 58-я пехотные дивизии германцев выдвинулись к р. Вилия и приступили к ее форсированию на фронте Кеме-лишки, Михалишки. Теперь на фланг и тыл 10-й русской армии вышло уже до 6 германских пехотных дивизий и конный корпус ген. Гарнье. Последний после разгрома этапных частей в Свенцяны получил задачу тремя дивизиями развивать успех в направлении озера Свирь, Вишнев-ское с целью прекратить железнодорожное сообщение на линиях Вильно, Молодечно и Лида, Молодечно, Полоцк.
К исходу дня 14 сентября части конного корпуса располагались следующим образом: 9-я кавдивизия продолжала занимать район Свенцяны, прикрывая операцию со стороны 5-й русской армии; 3-я кавдивизия вышла в район юго-восточнее оз. Нароч, 1-я и 4-я кавдивизии овладели районом Жодзишки. Передовые разведывательные части германской кавалерии в то же время появились на железнодорожных линиях Полоцк, Молодечно и Молодечно, Вильно.
Навстречу германской коннице спешили корпуса новой, 2-й армии (схема 3). Так, авангард 27-го армейского корпуса подходил к Молодечно, 36-й армейский корпус—к Ошмяны, 1-й конный корпус ген. Ора-новского находился западнее Солы. Когда к русским войскам подходили фронтовые резервы, германские резервы уже растаяли. У них оставалась только одна 75-я пехотная дивизия. Все дивизии группы Эбена и Гутьера растянулись по в охватывающей русских дуге, не имея сосредоточенной ударной группировки. Таким образом, командующий 10-й германской армией не сумел ни смять гвардейский или 3-й Сибирский корпуса, ни окружить хотя бы часть 10-й русской армии. Между тем он мог свободно вывести в свой резерв часть группы Гутьера, с тем
6 Группа Эбена состояла из 2-й, 58-й пехотных и 10-й ландвериой дивизий, а группа Гутьера—из 42-й пехотной, 75-й, 77-й, 115-й и 76-й резервных, 31-й и 14-й ландверных дивизий.
чтобы приобрести свободу маневра и использовать эти силы для более глубокого охвата фланга 10-й русской армии.
15 сентября разведывательные части германской конницы создали панику в тылу 10-й 'русской армии. Со станций Кривичи, Вилейка, Моло-дечно, Солы шли тревожные вести о приближении немцев. Тыловые й местные государственные учреждения бежали, бросая имущество и запасы. Деревни и села сжигались. Население оставляло свой скарб и уходило на восток. Все дороги были загружены бежавшими войсковыми тылами и беженцами. Утром 15 сентября ст. Солы появился разъезд 4-й германской кавдивизии в составе 50 всадников с двумя орудиями и обстрелял собравшиеся здесь многочисленные обозы. В 12 часов дня дивизион 8-го конно-егерского полка (2 эскадрона) с одним орудием и двумя пулеметами занял ст. Кривичи, разобрал рельсы и устроил крушение воинского поезда, в котором следовало 8 рот 1-й стр. бригады 27-го армейского корпуса. Роты бежали на юго-восток от станции. Преследуя эти два батальона, дивизион достиг ст. Смолевичи и взорвал здесь мост на железнодорожной линии Минск, Борисов. В то же время на фронте Шатернишки, Коренишки завязался бой между частями 1-го кавалерийского корпуса русских и 2-й и 58-й пехотных дивизий немцев, наступавших в южном направлении после форсирования р. Вилия.
Схема 3. Боевые действия на правом фланге 10-й армии 14 сентября 1915 г.
На следующий день, 16 сентября, части конного корпуса ген. Гарнье получили следующие задачи: 3-я кавдивизия — овладеть Вилейка и в дальнейшем, выдвинувшись на Молодечно, выбросить разведывательные части для разрушения железнодорожных линий Молодечно, Лида и Минск, Смоленск; 1-я кавдивизия — выдвинуться через Сморгони на Боруны, Ошмяны; 4-я кавдивизия — выйти в тыл 10-й русской армии через Солы на Жуйраны; 9-я кавдивизия — обеспечить операцию с востока и северо-востока, в частности иметь в виду обеспечение от возможных действий конного отряда ген, Казнакова.
Наступление 3-й германской кавдивизии и приданных ей батальонов 5-го гвардейского пехотного полка и 3-го егерского батальона от Вильно на Молодечно, предпринятое на рассвете 17 сентября, привело к боевым столкновениям с частями 27-го русского армейского корпуса. Оттеснив батальон и сотню 1-й казачьей бригады, немцы овладели север* ным берегом р. Уша и подошли к Молодечно на расстояние 3—4 км, Это позволило им развернуть свою артиллерию и в течение целого дня обстреливать станцию и местечко. Характерно, что собравшиеся к тому времени в Молодечно и м. Бенина 10 батальонов и 5 батарей (30 орудий) 27-го корпуса не предприняли контрнаступления, а оставались пассивными, Разъезды же 3-й кавдивизии в этот день подошли к железнодорожной линии Минск, Смоленск, наводя панику в тылах армий Западного фронта. 1-я кавдивизия немцев, разогнав большое число обозов и тыловых учреждений 10-й армии, вышла в район Боруны, Крево. Ее разъезды подошли к ст. Листопады и м. Ворняны, где завязали бой с частями 1-й отдельной кавбригады и 13-й кавдивизии сводного корпуса ген. Туманова. 4-я кавдивизия вышла к р. Ошмянка и на участке Заозерцы, Солы и южнее завязала бой с частями 36-го армейского корпуса.
Таким образом, уже 16 сентября назрел кризис операции для обеих сторон. Силы германцев равномерно растянулись на длинном фронте без перспективы подхода каких бы то ни было резервов. В то же время к правому крылу 10-й армии, в стык Северного и Западного фронтов, подходила целая армия. Против нее требовались более серьезные силы, чем конный корпус ген. Гарнье, Но таких сил германское командование не имело. Соотношение сил к этому времени резко изменилось в пользу русских и дало им возможность взять инициативу в свои руки.
В период с 13 по 18 сентября конный отряд ген. Казнакова имел возможность двинуться на Свенцяны В тыл германскому конному корпусу и разбить 9-ю германскую кавалерийскую дивизию, обеспечивавшую Свенцянский район. Эта дивизия была разбросана. Ее многочисленные конные разведывательные отряды были направлены на Полоцкое и другие направления. Отряд ген. Казнакова, связанный незначительными демонстрациями Баварской кавдивизии и частями 88-й резервной дивизии Неманской армии, продолжал занимать район Дукшты. Однако только после того, как начальник штаба верховного главнокомандующего отдал директиву о наступлении 2-й и 5-й и правого фланга 10-й армий, конный отряд ген. Казнакова (1-я гвардейская и 5-я кавалерийская дивизии и Уссурийская конная бригада; всего 58 эскадронов, 36 орудий) 17 сентября предпринял наступление в направлении Видзы и после боя с Шволежерской бригадой Баварской кавдивизии овладел этим местечком.
Учитывая крупные успехи германцев в направлении Свенцяны, Молодечно, выход конного корпуса ген. Гарнье на коммуникационные линии 10-й и других армий, а также острый недостаток огнеприпасов, главнокомандующий Западным фронтом предложил начальнику штаба верховного главнокомандующего отвести 10-ю и другие армии фронта на линию Михалишки, Ошмяны, Новогрудок, Барановичи, район оз. Вы-
гоновское. Это предложение после долгих колебаний было принято. Согласно директиве главного командования армии должны были совершить указанный отход в течение трех дней, начав его в ночь с 17 на 18 сентября. Одновременно Северному фронту было дано указание ока-
77f*
018
5Z*
Гв.к
8сибд‘
ленчин 1
Jr 7снб,д с и 6. к
ЛвтМ’Г*’
1ИЛ1
; Зглпд‘"м( 8®ДД .
ФЛУГ  26пд VL )
' Столбцы о!	\
Кораелие *Kj*OgpB|
8ия Мкд *' 1кк
(направляемые на верхнюю Вилию) * с» <5,	36000 шт.^270ор
Г ЦЙйхалншки
%
nL el О Завельцы
1ТЫ V-ч
оз.Нароч
оз.Саирь
оз Вишнввслов
ю пд
si
S
лц ©Бонифш е Заозерцы
три кд.дваегер^двапех.и один самок Fit
7500 саб. 300 шт. 54 og
Мендри|$и& И ваш каэды
лы
^Сморгонь
Вилейка
36 ок
15087шт.39 пулем. 5 4 ор
1МЯН1
68лд
2А маечеру179,(6еаик) ЭДйЗцд. 13455co6.2Z7oo	Голъшаны
A ’i»-»—» е а ад оТраужишки А Боруны 1	**	®j$peao
Б^ица
к.
Лебеде^
© МЙодечн^
13 кд ^WraaNoai ВишнемСЗ 13455 саб. 32 л лем.48ор.	чг
...............J**	Я/Ур.«».д
*841Дш122лулем. 57ор.
w	вдочаны
Юкбр
МАСШТАБ ।	ю
20 КМ

ю

Схема 4. Действия германских войск и 2-й русской армии 17 сентября 1915 г.
зать энергичное содействие операции отхода Западного фронта. 2-й армии было приказано продолжать сосредоточение своих сил, имея в виду наступление в направлении Вилейка, с тем чтобы обеспечить армиям Западного фронта возможность пользоваться железной дорогой от Молодечно на Вильна и Лида.
ВЫВОДЫ
ИЛЬНО-МОЛОДЕЧНЕНСКАЯ операция, имевшая целью окружение 10-й и части 1-й русских армий в составе 10 корпусов, привела в конечном счете лишь к выигрышу огромного пространства. В оперативно-стратегическом отношении нельзя, конечно, не признать, что в целом эта операция принесла большой успех германскому оружию. Однако с точки зрения оперативно-боевой, разгрома и уничтоже
ния живой силы своего противника она непоучительна, так как живая сила и материальная часть русских армий остались почти нетронутыми. Некоторые германские военные историки указывают, что эта операция якобы дала германца-м 30 тысяч пленных. Но эти данные не подтверждены документально.
Командование русского Западного фронта в процессе операции, несмотря на исключительно сложную обстановку, хорошо маневрировало резервами. Оттягивание с фронта во время сражения вначале 4, а-затем и 6 корпусов для использования их на угрожаемом участке говорит не только о волевых качествах главного командования Западного фронта, но и о его высокой оперативной компетенции. Перегруппировка 4 корпусов к правому крылу фронта была сопряжена с большим риском, так как германцы легко могли прорвать фронт 1-й, 2-й или 4-й армий. Фронт этих армий был тем щитом, под прикрытием которого войска совершали свой маневр.
Успех германцев в 'Вильно-молодечненской операции надо полностью отнести к заслугам 6-го конного корпуса ген. Гарнье. На протяжении всей операции этот корпус, ворвавшись в тыл, а затем и в оперативную глубину русского Западного фронта, вел за собой ударную группировку 10-й германской армии (группы Эбена и Гутьера). Учитывая успех своего конного корпуса, германское командование правильно ставило ему все новые и новые задачи по глубокому охвату правого крыла 10-й армии русских, но оно упускало из виду основное — своевременную поддержку этого корпуса пехотой. Ударная группировка немцев в составе групп Эбена и Гутьера (всего 10 дивизий) не имела свободы маневрирования. Рокируясь своими частями на северо-восток, она последовательно стремилась только охватывать фронт русских. При этом происходило непрерывное наращивание фронта с фланга, однако нигде не было ярко выраженной, имеющей свободу маневра ударной группировки. Своим глубоким вклинением вначале в тыл, а затем и в оперативную глубину в стыке Северного и Западного фронтов конный корпус ген. Гарнье сумел расколоть эти два фронта и создать угрожающее положение операционным направлениям на Петроград и Москву. Конный корпус против воли командования германского Восточного фронта выполнял на деле задачу фронтового масштаба. В этом отношении действия конницы обеих сторон по своему характеру резко различны. Если у германцев почти вся стратегическая конница была брошена на тылы русских армий, то русское командование в процессе операции возлагало на конные массы те задачи, которые должны были выполнять части пехоты. В первый период операции конница или пристраивалась к флангу своей пехоты (1-й кавкорпус ген. Орановского во время боев с 2-й и 58-й пехотными дивизиями немцев) и содействовала ее успехам или совсем уходила за фланг своей пехоты (конный отряд ген. Казнакова), не поддерживая даже соприкосновения с противником. Взаимодействие конницы плечом к плечу с пехотой особенно резко выявилось в действиях конного отряда ген. Тюлина. Этот отряд на протяжении всей операции не выходил из подчинения командиров армейских корпусов, которые, естественно, использовали его в интересах решения своих тактических задач.
Темпы операции до 17 сентября в среднем не превышали 9—10 км в сутки. При этом отход русских на всем фронте совершался вполне организованно и без особого воздействия со стороны германцев. Темпы развития операции ударной группировки германцев были несколько выше. Пехота продвигалась со скоростью 15 км в день, конница в первые четыре дня (начало прорыва) сделала 70—80 км, в дальнейшем продвигалась не свыше 20—25 км в сутки. После того как прорыв совершился и конные отряды Казнакова и Тюлина открыли германской
коннице доступ в тыл 10-й армии, последняя в течение семи дней на своем пути к Молодечно встретила лишь этапный отряд полковника Назимова. Таким образом, германская конница по существу маршировала в неохраняемом пространстве. Поэтому темпы продвижения в этих условиях являются недопустимо низкими. В то же время фронтовые резервы, направляемые русскими для ликвидации прорыва, выдвигались: конница — со скоростью 60—70 км, а пехота — 30 км в сутки, т. е. в два раза быстрее, чем продвигались немцы, развивавшие прорыв. Все марши русской конницы были проведены без отставших и вполне организованно, а русская пехота после тридцатикилометровых маршей нередко вступала в бой. Быстрые темпы выдвижения резервов создали условия, необходимые для перелома операции в пользу русских войск.
В результате прорыва, осуществленного германскими войсками, и действий конного корпуса ген. Гарнье Западный фронт русских отошел на 100 км на восток. Германцы, таким образом, выиграли огромное пространство. Коммуникационные пути армий Западного фронта, проходившие через Молодечно на Вильно и Лида, были прер-ваны. Командование Западного фронта было вынуждено в процессе операции произвести весьма сложную перегруппировку своих сил и средств и выдвинуть на Свенцянское направление две новые армии (1-ю и 2-ю).
Широкая по замыслу Вильно-'молодечненская операция проводилась германцами силами и средствами, которые не отвечали ее замыслу. Их войска в результате напряженной боевой деятельности летом 1915 г. были утомлены. Силы и средства обеих сторон, учитывая огромный некомплект, были почти одинаковы, и только в районе прорыва германцы имели огромный перевес (96 эскадронов, 72 батальона, 400 орудий против 82 эскадронов, 5у2 батальонов и 42 орудий русских). Однако в кризисный момент операции на решающем направлении русское командование в результате искусного и смелого маневра своими резервами сумело создать превосходство в силах и отбросить немцев.
Германская конница в этой операции была применена и действовала лучше, чем в других операциях мировой войны 1914—1918 гг. Результаты использования этой конной массы были бы, несомненно, значительно большими, если бы германское командование бросило в прорыв все 6 кавалерийских дивизий и подкрепило их в процессе операции большим количеством пехоты, посаженной на грузомашины или подводы. Не сделав этого, германское командование допустило большую ошибку.
Еще большую ошибку совершило командование русского Западного фронта, которое, имея на фронте 20 кавдивизий, бросило навстречу конному корпусу ген. Гарнье только пять из них. После отхода конного отряда ген. Казнакова задачу ликвидации прорыва командование Западного фронта возложило в основном на армейские пехотные корпуса, а не на конные массы, которые сделали бы это значительно быстрее.
Боевые действия конных масс в Вильно-молодечненской операции еще раз подтвердили, что современная конница как подвижный род войск требует большого технического оснащения. Ограниченность огневых средств лишает конницу той пробивной ударной силы, которая, как показал опыт войны, ей так необходима.
Палестинская операция
(Сентябрь 1918 г.)
/Э / ЕЛИ, преследуемые английскими войсками в данной опе-f 1 рации, вытекали из той обстановки, которая создалась к 16 сентября 1918 г. на этом фронте. Эта обстановка характеризовалась следующими общими положениями.
Железная дорога, питавшая 7-ю и 8-ю турецкие армии, ответвлялась от линии Геджас. которая питала 5-ю армию, на запад и затем на юг. Эта дорога пролегала по трудно проходимому ущелью р. Ярмук к южному берегу Тивериадского озера (схема 5). Пересекая Иордан у Джизр-эль-Меджами, она пролегала через Бейзан по Израильской долине до Эль Афуле и далее на Хайфа. Главная магистраль от Эль Афуле поворачивала на юг. Таким образом, железная дорога, по которой 7-я и 8-я турецкие армии получали все необходимое, проходила фактически параллельно фронту. Дераа, Бейзан и Эль Афуле являлись жизненными центрами этой коммуникационной линии. Овладение этими пунктами отрезало пути отступления всем трем турецким армиям.
Дераа находился вне опасности быстрого и беспрепятственного захвата его кавалерией англичан. Расстояние же от линии фронта до Эль Афуле и Бейзан (70—95 kmi) могло быть покрыто кавалерией одним броском. В долинах Эздрилона и Саарона ничто не препятствовало такому быстрому движению кавалерии. Ее продвижение могло быть затруднено лишь цепью гор, разделявших эти долины и ответвлявшихся от Иорданской горной цепи, идущей на северо-запад и заканчивающейся горой Кармель у Хайфа и залива Акр. Ширина горной цепи — около 11 км. Из Саарона через горы имеется два пути, из которых западный выводит в Эздрилон и Абу-Шушех против Назарета, а восточный у Джизр-эль-Меджами или Меджиддо против Эль Афуле. Однако ни одна из этих дорог не представляет особых трудностей для продвижения конницы. С другой стороны, все же каждая из них весьма удобна для обороны.
Несмотря на четырехмесячную передышку, силы турецкой армии увеличились лишь незначительно. Вместе с тем они потеряли моральную устойчивость. Войска были плохо обмундированы, недостаточно снабжены питанием и очень утомлены. Дезертирство стало обычным явлением. Пути сообщения обслуживались неудовлетворительно. Подвоз фуража был нарушен. Отношения между турками и немцами обострились. Однако турки еще сражались хорошо, и это, несомненно, учитывало английское командование.
ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ
СтТУ УРЕЦКИЁ силы в Палестине состояли из трех армий. 7-я и -С/!L 8-я армии располагались к западу от р. Иордан, 4-я—к востоку. 8-я армия обороняла прибрежный район до высоты Фурка (фронт 35 км). Ее состав: 22-й корпус (7-я, 20-я и 46-я пехотные дивизии), Азиатский корпус (16-я и 19-я пехотные дивизии, 701-й, 702-й и 703-й германские пехотные батальоны). Общая численность армии— 10 000 бойцов при 157 орудиях. Командовал армией Джевад-паша. Штаб армии находился в Туль Керам. 7-я армия (7 000 бойцов при 111 орудиях) располагалась восточнее, на фронте протяжением в 35 км. Главные силы армии находились по обе стороны дороги Иерусалим — Наблюс. Командующий армией — Мустафа Кемаль-паша (впоследствии президент Турецкой республики). Штаб армии находился в Наблюсе. Состав армии: 3-й корпус (1-я и 11-я пехотные дивизии) и 23-й корпус (26-я и 53-я пехотные дивизии). 4-я армия была расположена в Иорданской долине и на холмах
Схема 5. Общая обстановка.
/Моаб. Ее состав: 2-й корпус (24-я пехотная дивизия и 3-я кавдивизия), 8-й корпус (48-я и сводная дивизии). Армия насчитывала 2 000 сабель и 6 000 винтовок при 74 орудиях. Командующий армией — Джемал-Лессер. Штаб армии находился в Аммане. Главнокомандующий фронтом — генерал Лиман фон-Сандерс; штаб фронта находился в Назарете. Главное командование имело резерв в составе 3 000 бойцов при 30 орудиях. Общее количество людей, состоявших на довольствии в армиях ген. фонСандерса, исчислялось в 100 000 человек.
Английские войска насчитывали 12 000 сабель и 57 000 винтовок при 540 орудиях. Таким образом, они численно вдвое превосходили турецкие силы и имели значительное преимущество в коннице. Как по боевой подготовке, так и в моральном отношении английские войска были выше турецких. Они состояли из следующих соединений: 21-й корпус (3-я и 7-я индийские, 54-я, 60-я и 75-я английские пехотные дивизии), 20-й корпус (10-я и 53-я пехотные дивизии). 21-й корпус был
усилен средней и тяжелой артиллерией, а также французскими (до одной бригады) и итальянскими частями. В состав армии вошел также сводный кавалерийский корпус (4-я и 5-я английские и одна австралийская кавдивизии). В Иорданской долине под командованием» генерал-майора Чейтона был организован особый отряд в составе анзакской1 конной дивизии и восьми батальонов пехоты (бригада имперской службы, два западноиндийских и два еврейских батальона). Общее командование армией было возложено на генерала Алленби.
Замысел операции генерала Алленби сводился к окружению и уничтожению турецких армий с последующим овладением Палестиной и Сирией. Главный удар во взаимодействии с флотом должен был наносить 21-й корпус. Ему ставилась задача: прорвать фронт обороны в районе между железной дорогой и морем, повернуть затем на северо-восток, отбросить противника к подножьям холмов в направлении к Дженину и, таким образом, создать условия для ввода в прорыв конного корпуса. 20-й корпус должен был прорвать оборону и развивать наступление в направлении на Наблюс. Части, находившиеся под командованием генерала Чейтона, имели задачей обеспечивать операцию на правом крыле армии в долине Иордана. Далее на восток действовала арабская армия под командованием Джафар-паши. Основу этой армии составляли турецкие пленные (8 000 человек). Кроме того, в ее состав входил подвижной отряд, имевший 2 000 верблюдов, небольшие подразделения английских автобрО'Нечастей, индийских пулеметчиков и алжирской артиллерии. Исходным районом и местом сосредоточения для действий арабской армии был избран оазис Азрак (схема 6). В общем замысле операции арабская армия предназначалась для того, чтобы перерезать коммуникации к северу и западу от железнодорожного узла Дераа, что должно было расстроить работу турецкого тыла, не допустить подхода оперативных резервов противника с севера и оттянуть резервы из Хайфа, Эль Афуле и Назарета. Наступление арабской армии планировалось на два дня раньше начала главной операции.
На сводный кавалерийский корпус возлагалась задача: войти в прорыв на участке 21-го корпуса и, развивая успех берегом моря в северном направлении, разгромить встречные резервы противника. Прорвавшись глубоко в тыл турецких армий, корпус должен былv отрезать пути отхода их основной группировки в районе Эздрилонской долины и захватить в Назарете штаб фронта. Перед наступлением корпус сосредоточился в 25—30 км юго-восточнее места прорыва. Исходное положение для движения в прорыв корпус занял накануне наступления: 4-я кавалерийская за 7-й пехотной дивизией, 5-я кавалерийская за 60-й пехотной дивизией, австралийская конная дивизия — во втором эшелоне корпуса за 4-й кавалерийской дивизией. Конная артиллерия была выдвинута нг огневые позиции к передовой линии для участия в общей артиллерийской подготовке.
Оперативное построение английского фронта дало следующее соотношение сил: ударная группа — фронт 21 км, пехоты — 35 000, кавалерии — 9 000, пулеметов — 383, орудий — 385; на том же фронте противник имел: пехоты — 8 000, пулеметов—130; сковывающая группа — фронт 79 км, пехоты — 22 000, кавалерии — 3 000, пулеметов—157; противник — пехоты 24 000, пулеметов — 270.
Предпринятые меры оперативной маскировки операции шли в двух направлениях.
Маскировка сосредоточения войск, предназначенных для главного удара на левом крыле фронта. Практически она проводилась следующим образом: сводно-кавалерийский корпус был переброшен из Иорданской долины и от Иудейских холмов только ночными переходами. При
1 Австралийско-новозеландской.
казы (в письменной форме строго ограничивались. Английские воздушные силы завоевали полное господство в воздухе. Лагерь в Иорданской долине, оставленный кавалерией, не только был сохранен, но и расширен, 15 000 манекенов-коней, сделанных из холста, заполнили пустые конские коновязи. Мулы, запряженные в сани, поднимали облака пыли, чтобы затруднить деятельность воздушных наблюдателей и обозначить активность в районе лагеря. Английские западноиндийские батальоны в течение нескольких дней маршировали из Иерусалима в долину, возвращаясь по ночам на грузовиках, с тем, чтобы на следующий день повторить марш. Через Иордан были наведены дополнительные мосты. Полковник Лоуренс отправлял агентов для приобретения большого количества фуража в окрестностях Аммана. Проводились приготовления для перевода главного штаба в Иерусалим, для чего был снят специальный отель, проведены телеграфно-телефонные провода и т. п. В результате всех указанных мероприятий противник был в полной уверенности, что крупные силы кон-
Схема 6.
центрируются на правом крыле -английского фронта в Иорданской долине. Сосредоточение главных сил в районе побережья для турок осталось неизвестным. Внимание турецкого командования к Иорданской долине было привлечено и действиями арабской армии.
ХОД СРАЖЕНИЯ
/СОГЛАСНО плану ген. Алленби арабская армия во взаимодей-.==!C-Z стви-и с воздушными силами 16 сентября приступила к разрушению турецких коммуникационных путей. В тот же день была разрушена железная дорога между Дераа и Амман. На следующий день арабы разрушили железнодорожную магистраль между Дераа и Дамаском и к западу между Дераа и Эль Афуле. Для борьбы с арабскими частями ген. Лиман 'фон-Сандерс направил свои резервы из Хайфа и Дераа. Налеты английских воздушных сил на Дераа и другие пункты были неожиданны и поэтому весьма эффективны. 18 сентября начал наступление 20-й корпус. Последний произвел атаку концентрическими ударами двух своих флангов в направлении на Наблюс. В центре боевого порядка этот корпус имел лишь кавалерийский полк и два саперных батальона. На следующий день наступление начал 21-й корпус. Авиация фронта произвела бомбардировку штабов 7-й и 8-й турецких армий в Наблюс и Туль Керам, а также телеграфной и телефонной станции в Эль Афуле. Связь между армиями и фронтом* с самого начала операции была нарушена.
Боевой порядок 21-го корпуса был построен так, что он имел ударную группу на фронте в 17% км, что составляло две трети его фронта. Одна треть фронта корпуса по условиям местности вообще только наблюдалась. Система турецких укреплений перед фронтом корпуса проходила вдоль низкой песчаной гряды, имея глубину до 3 км. Оборона представляла собой сплошную непрерывную линию окопов, сопровождаемую проволочными заграждениями. Вторая полоса окопов проходила по северному берегу р. Нахр-эль-Фалик. Укрепления этой полосы не были сплошными и не имели проволочных заграждений.
После непродолжительной артиллерийской подготовки пехота 21-го корпуса в 4 часа 30 мин. перешла в атаку и, быстро прорвав турецкий фронт, начала развертывать боевой порядок в северо-восточном направлении. К 7 часам утра 60-я пехотная дивизия захватила предмостную позицию у устья р. Нахр-эль-Фалик и создала условия для движения в прорыв 5-й кавдивизии. Развивая наступление в направлении Туль Керам, левый фланг 21-го корпуса перешел в преследование.
К полудню 19 сентября 8-я турецкая армия была разгромлена и в полном замешательстве начала отступление к Туль Керам и далее вдоль дороги на Мессуди. Войска и обозы, скопившиеся в узком месте, подверглись авиационной атаке, и вскоре дорога была окончательно забита. К исходу этого дня 21-й корпус захватил Туль Керам и вышел на линию Рафат, Бидие, Феламие, Эйт-Рейбе. Таким образом, пехота успешно выполнила свою задачу по созданию условий для прорыва кон* ницы. Командование 8-й турецкой армии было в замешательстве. Управление фронтом нарушилось, штаб фронта ничего не знал о разгроме 8-й армии.
РАЗВИТИЕ ПРОРЫВА
'7\ИВИЗИИ сводного конного корпуса в 4 часа 30 мин. 19 сен-=^<=>С/ тяоб’ря заняли исходное положение и были в полной готовности к движению в прорыв. Через 2 часа 5-я кавдивизия двинулась вперед вдоль побережья, под прикрытием скал, окаймлявших берег. К 8 час. 30 мин. утра она переправилась через р. Нахр-эль-Фалик и продолжала в расчлененных порядках путь на север. 4-я кавдивизия, удаленная от
моря (шла за 7-й индийской пехотной дивизией), начала свое наступление несколько позже, так как ей пришлось преодолеть проволочные заграждения. Путь через проволочные заграждения и окопы для дивизии был проложен специальными отрядами саперов из австралийской конной дивизии и 7-й пехотной дивизии. К 10 часам утра 4-я кавдивизия также переправилась через р. Нахр-эль-Фалик и двинулась в северном направлении.
Корпус имел задачей возможно скорее выдвинуться на северо-восток, захватить Бейзан и Эль Афуле, с тем чтобы не допустить здесь отхода турецких армий. При этом корпусу было приказано не ввязываться в бой с турецкими частями, если последние не мешали его движению. К полудню дивизии корпуса, разгромив встреченные отряды противника и захватив несколько сот пленных, достигли р. Нахр-эль-Мефаджик. Здесь была сделана остановка.
Для разведки противника и пути к Абу-Шушех 5-я кавдивизия выбросила вперед один эскадрон, поддержанный бронемашинами. 4-я кавдивизия выслала бригаду с задачей захвата ущелья - Мусмус, ведущего к Джизр-эль-Меджами.
Между 17 и 18 часами того же дня корпус возобновил наступление. 5-я кавдивизия оставила всю свою артиллерию и 15-ю кавбригаду в Мектере (на р. Нахр-эль-Мефаджик), с тем чтобы эти части могли на следующий день пройти весьма трудный путь для артиллерии. Две другие кавбригады в 2 часа 30 мин. 20 сентября преодолели перевал, вышли в равнину. Головная 13-я кавбригада, направилась прямо в Назарет для захвата штаба ген. Лиман фон-Сандерса, куда и прибыла к 5 час. 30 мин. неожиданно для противника. Но северный выход в лощину между крутыми скалистыми холмами не был захвачен и дорога на Тивериаду осталась открытой. Расположение штаба главнокомандующего не было точно известно, и, пока производились розыски, ген. Лиман фон-Сандерс исчез. Противник, придя в себя от неожиданности, вступил в уличный бой, в котором преимущество было не на стороне конницы. Кавбригада, понесшая большие потери уже до захвата Назарета, овладеть полностью городом не смогла. Найдя штаб противника и захватив наиболее важные документы, 13-я кавбригада отошла, уводя с собой до 1 500 пленных. 14-я кавбригада в то же время продвигалась на Эль Афуле.
4-я кавдивизия в течение ночи прошла ущелье Мусмус и вышла на равнину Джизр-эль-Меджамн. Небольшой турецкий отряд, находившийся там, был окружен и взят в плен. Когда головные части дивизии покидали ущелье, показалась колонна турецких войск в составе до шести рот. Эта колонна имела назначением закрыть ущелье Мусмус, чтобы не допустить прохода через него английской кавалерии. Поддержанный огнем бронемашин индийский эскадрон врезался в колонну пе-хбты, прежде чем последняя успела развернуться. Сорок шесть бойцов было зарублено, а остальные (до 500 человек) окружены и пленены. В § часов утра 20 сентября 4-я кавдивизия захватила Эль Афуле. Одновременно туда же подошли и части 14-й кавбригады 5-й кавдивизии. В Эль Афуле конница захватила большое количество подвижного состава, три самолета и много санитарного имущества. Так как противник не знал истинного положения дел, несколько позже один из его самолетов приземлился^на аэродроме и также попал в плен. Оставив в Эль Афуле 5-ю кавдивизию, командование корпуса направило 4-ю кав-дивизию для захвата Бейзан. В тот же день в 16 час. 30 мин., после разгрома и захвата гарнизона, дивизия вошла в Бейзан. Таким образом, за 34 часа она с боями прошла до 150 км. 19-й уланский полк этой дивизии прошел еще 21 км, для того чтобы захватить железнодорожный мост через р. Иордан и Джизр-эль-Меджами.
Главные силы кавалерийского корпуса вышли в долину Эздрилон
15-я кавбригада утром 20 сентября пересекла холмы и (присоединилась к 5-й кавдивизии в Эль Афуле. Австралийская конная дивизия (без 5-й кавбригады, которая в процессе развития операции находилась на левом фланге 21-го корпуса и теперь вышла к северо-востоку от Туль Керам), перешла через Кармельский хребет и в 11 часов утра прибыла в Эль-Меджами. 3-я кавбригада этой дивизии через Дотанский перевал была направлена для захвата Дженин, который вскоре был занят ее передовыми отрядами.
Таким образом, к исходу 20 сентября, через 36 часов после начала сражения, 7-я и 8-я турецкие армии были охвачены с тыла. Почти все пути отхода находились в руках английской конницы. Единственный путь, остававшийся еще открытым, вел на восток, через р. Иордан.
21 сентября происходили последние серьезные бои. Противник на всем фронте в полном беспорядке начал отход. 10-я пехотная дивизия стремительно продвигалась вперед и к 12 часам дня захватила Наблюс. Одновременно с запада к нему подошла 5-я кавбригада. С этого момента организованное сопротивление 7-й и 8-й турецких армий было закончено. Большая часть 8-й армии попала в плен. Остатки армии Отступали по дошанской дороге к Дженину, но здесь они натолкнулись на австралийскую конную дивизию. Часть войск 8-й и 7-й армий в ночь с 20 на 21 сентября пыталась отступать по автомобильной дороге Вади-Фара, Бейзан, Иордан. Этот путь в районе Наблюс представляет собой обрывистое ущелье, на одной стороне которого пробита дорога. Английская авиация установила в этом ущелье беспорядочное скопление артиллерии и обозов обеих отступавших армий и затем в течение четырех часов бомбила и обстреливала их. Голова колонны остановилась. Уцелевшие люди рассеялись по холмам. На следующий день в ущелье было найдено 70 орудий, 15 грузовиков и тысячи повозок.
В дальнейшем действия сводного кавалерийского корпуса свелись к следующему: 5-я кавдивизия получила задачу овладеть Назаретом, Акр и Хайфа, что и вьГполнила; в районе Назарета 13-я кавбригада этой дивизии разгромила турецкий батальон, захватив при этом 300 пленных, а затем овладела Акр; 15-я кавбригада после упорного боя в ряде конных атак овладела Хайфа, захватив при этом 17 орудий и 1 350 пленных; австралийская конная дивизия заняла район Дженин, Эль Афуле, с тем! чтобы не допускать здесь отхода остатков турецких армий; 4-я кавдивизия имела задачей не допускать отхода турецких армий в районе Бейзан.
В период с 21 по 24 сентября 7-я и 8-я турецкие армии были полностью уничтожены. Дальнейшей задачей английского командования являлось уничтожение турецкой армии, противостоявшей отряду ген. Чейтона.
Ген. Чейтон имел задачей сковать своими войсками, нахо-, лившимися в Иорданской долине, 4-ю турецкую армию, не позволяя последней перебрасывать свои резервы на помощь 7-й и 8-й арми-
ям. При прорыве и развитии наступления его отряд должен был обеспечить правый фланг 20-го корпуса. В течение первых четырех дней операции 4-я турецкая армия оставалась пассивной. Сведения о разгроме 7-й и 8-й армий доходили сюда медленно. Командующий 4-й армией Джемалл-Лессер до 22 сентября не начинал отхода. Он ожидал прибытия в Амман 2-го корпуса из Маана и других гарнизонов, находившихся на Геджасской железной дороге. Между ним и Дераа давно уже находились части арабской армии, разрушившей железнодорожное сообщение. В тылу армии началось антитурецкое восстание населения. 25 сентября в 16 час. 30 мин. после упорной борьбы Амман был взят. 4-я армия в беспорядке отступала к Дамаску. Однако отступление по безводной местности, население которой было враждебно настроено по отношению к туркам, а самые жизненные центры уже были заняты частями арабской армии, привело 4-ю армию к гибели. Немногие части, пробившиеся к Дамаску, попали в окружение к северу от города в ущелье Барад. Ген. Чейтон захватил 11 000 человек пленными и 57 орудий.
* , * *
Описанная операция является лучшим образцом применения конных масс в период войны 1914—1918 гг. Она со всей силой выдвинула положение, подчеркивающее, что правильное оперативное использование конных масс во взаимодействии с полевыми армиями и авиацией может привести к решающей победе. Эта операция учит, что конные массы могут действовать в любых условиях. Ни трудно проходимая холмистая и безводная местность Палестины, ни самые плохие дерюги и условия погоды не смогли задержать успешных действий конных масс.
Оперативные задачи, поставленные конному корпусу в этой операции, носят характер глубокого понимания ген. Алленби операции в целом и, в частности, места в ней конницы. По своему замыслу задачи эти поражают своим оперативным размахом и прекрасным знанием тактических условий местности и своего противника.
Оперативное построение корпусов армии обеспечивало коннице не только прорыв в оперативную глубину противника, но и все, что могло создать благоприятные условия для решительных действий сводного кавалерийского корпуса. Способствовали этому и задачи, поставленные пехотным соединениям. 21-й корпус после прорыва имел задачей развернуть свой фронт вправо в северо-восточном направлении и наступать на Туль Керам. Оперативные турецкие резервы были скованы на всем фронте и отвлечены от места главного удара последовательными действиями сначала арабской армии, затем отряда ген. Чейтона и 20-го пехотного корпуса. Исключительно важную роль в общих мероприятиях сыграли распоряжения в области оперативной маскировки, которые так удачно содействовали отвлечению резервов в сторону фланга, где развертывались второстепенные операции. Авиация фронта к началу операции завоевала полное господство в воздухе и непрерывно в дальнейшем взаимодействовала с конницей на поле сражения.
Конница в этой операции проявила исключительно высокую маневренность и стремительность. В трудных условиях местности она © первый же день из исходного района прорвалась в тыл противника, сделав бросок в 50 км с боями (выдвижение к р. Нахр-эль-Мефаджик). После пятичасового отдыха кавкорпус двинулся далее с задачей в ночь преодолеть Самарийский хребет и выйти’в Эздрилонскую долину, что он и выполнил, покрыв снова 50—60 км. За 23 часа 13-я кавбригада прошла 120 км, из них 40 км ночью по вьючным тропам, и после этого еще сумела вести успешный бой в течение 5 часов с пехотой противника. 4-я кавдивизия за 34 часа прошла с боями 140—150 км, преодо-
4 Военно-исторический журнал № 8.
ле© при этом один из трудных перевалов Самарийского хребта. Ее 19-й уланский полк за двое суток покрыл около 170 км, выполнив при этом ответственнейшую задачу (захват железнодорожного моста у Джизр-эль-Меджами и обеспечение действий корпуса со стороны Дамаска). Остальные части корпуса за 1^2 суток прошли с боями 110 км. Всюду атаки производились в конном строю, кроме случаев, когда местность не позволяла производить конную атаку. Огромное значение в успешном развитии операции имела оперативная внезапность удара на левом крыле фронта, неожиданность ввода в прорыв и затем действий в-глубоком тылу крупных сил конницы.
Темп продвижения конницы в первые два дня достигал 50—70 км в сутки. Глубина общего проникновения конницы в оперативную зону противника была свыше 140 км. Такое продвижение конницы с боями объясняется правильной организацией взаимодействия между полевой армией, конницей и авиацией.
Мероприятия в области оперативной маскировки, проведенные английским командованием в Палестине, являются образцом для всех высших командных инстанций, организующих фронтовые операции.
♦ * *
Оба оперативных примера, описанные нами, говорят о том, что конные массы в современных условиях ведения операции должны быть готовы не только к широким маневренным действиям, но и к умению в отдельных случаях самостоятельно прорывать фронт противника. Отсюда ясно, что современная конница должна быть хорошо технически оснащена. Конные массы, лишенные мощного технического оснащения, вообще не способны к решению каких-либо оперативных задач.
Как Вильно-молодечненская операция 1915 г., так и Палестинская 1918 г. показывают, что современные крупные конные массы есть прежде всего средство фронтового командования. Оперативное предназначение этой конницы — решение задач оперативно-стратегического масштаба во взаимодействии с другими армиями фронта.
Профессор дивинженер В. ЯКОВЛЕВ
ИНЖЕНЕРНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ БРУСИЛОВСКОГО ПРОРЫВА
(1916 г.)
РЕДИ многочисленных прорывов укрепленных полос в пе-| р'иод позиционной войны 1915—1917 гг. как на западно-европейском, так и на русском фронтах особенно ярким и поучительным был так называемый Брусиловский прорыв, произведенный летом и осенью 1916 г. на Юго-западном фронте. Эта операция оказала большое влияние на весь дальнейший ход войны. Огромное мировое значение ее общепризнано как нашей советской, так и зарубежной военной литературой. Оперативно-тактическая и отчасти артиллерийская стороны этой операции достаточно подробно разработаны в нашей литературе. Но этого нельзя сказать об инженерной подготовке, которая также содействовала успеху прорыва.
В связи с этим в настоящей статье общая установка, 'расположение войск и ход операции будут изложены лишь в самых общих чертах. Главное внимание мы уделим инженерной подготовке прорыва и особенно на участке 2-го корпуса, входившего в состав 7-й армии, проводившей в мае 1916 г. Язловецкую операцию.
* , * *
ff началу операции Юго-западный фронт имел 4 армии (8-ю, 11-ю, **7-ю и 9-ю) в составе 18 армейских и 4 кавалерийских корпусов, расположенных на протяжении около 420 км, от Пинских болот до румынской границы. Боевой состав частей фронта насчитывал до 600 тысяч человек при I 980 орудиях, из коих тяжелых было только 168 орудий. У австро-венгерцев имелось до 620 тысяч бойцов и 2 859 орудий, в том числе много тяжелых. Таким образом, силы русских войск уступали австро-венгерским, особенно в артиллерии.
После некоторых изменений план наступления армий Юго-западного фронта свелся к следующему:
главный удар наносила 8-я армия на фронте Дубище, Корыто (схема 1) тремя корпусами. Протяжение фронта атаки — около 22 км;
11-я армия атаковала одним корпусом на фронте от Глядки до шоссе Тарнополь, Езерна, протяжением около 6 км;
7-я армия, также одним корпусом с бригадой, атаковала на фронте Гипсарка, Новосиолка, в районе Язловец, на фронте протяжением также около 6 км;
9-я армия атаковала двумя корпусами на фронте Миткеу (в 4,5 км северо-западнее Онут), Онут, Доброновце протяжением около .16 км.
В резерве находилось всего 2*/> дивизии. Кроме того, 1-й конный корпус, стоявший на крайнем правом фланге 8-й армии, должен был с северо-востока прорываться к Ковелю.
Нобелъ^озеро
3AU°/
Ковель
У Кисели н/
Владимир Волынск® ® /
I
ЛЬВОВ
СтрЬ1И1
£зерцы<^
ЛЕШ
Рафаловкаъ
в___ .____
уЧарторийск
Сарны
Луцка
Берест^чкохэ
Красне
^Дубишее! Г"^ м/ оЛльГиа^ Жарнище^Г L ^Корыто \_л ынов ДубноЭк^*6^
/ЗДЙетиничи
у^КАЛЕДИН бРовноЛ
Сопанов1>7
Бродь|Бе^ежць1 Кременец
Zi _______2
| \Awbq о I фЗЛОЧОВ
Ь^Поповцы
с?
Янковцы
•ГЧ1лядки| оЗбараж 1ЕзернаЪ"=ЗДебров
}	|^Г^ополь
о в ка
„ - ^Соколув^ Ырембовл Подгайце о /
Бучач о
г0стро|
Шепетовка
11 А
САХАРОВ
Троекуров
Станиславов т >4 о Тысмяница
0
Положение армий
Юго-Западного фронта
——	4.6.16.
---	8.8.
Масштаб
20 О 20	40	60	80	100 КМ
1 ч
J Колрмыя
Прут
©уортков	П
ЙЯзловец \	>
{йДулибы
0 w (
s.,p.,«KXj«ro\ Катнец_Ладольск
Залещики^^^^рУсьцеБискупе у Д
(ВД($С^«,|лечицкий*
5^^^Снятын 4До6роновцЛ^$/ТИН иТопоровцег^Ч^
ЧерНОВЦЬ^М^ян
Схема /. Положение армий Юго-западного фронта перед прорывом 4 июня 1916 г. и после прорыва к 8 августа 1916 г.
* , * *
Г7одгютовка к прорыву проводилась почти 2% месяца и по ' * общему отзыву была хорошо задумана, толково разработана и организована. Инженерная подготовка во всех армиях Юго-западного фронта началась фактически с 15 апреля1. Она заключалась прежде всего в улучшении позиций, занимаемых войсками и пришедших в неудовлетворительное состояние после весенней распутицы.
К веере 1916 г. командование русского фронта в результате собственного богатого опыта, извлеченного из кампании 1915 г., а отчасти и на основании сведений, полученных от союзников., пришло к заключению, что укрепленные позиции уже не могут, как раньше, представлять собой линии, а должны обратиться в «укрепленные районы», расчлененные на полосы глубиною каждая от 4 до 5 км и следующие одна за другой в расстоянии, обеспечивающем удар тяжелой дальнобойной артиллерии противника по обеим полосам одновременно. Было признано, что в основание формы укрепленной позиции должна быть вложена идея «группового расположения». Но все это, к сожалению, далеко не везде было практически применено. В частности, на Юго-западном фронте, например в 7-й армии, в «Наставлении для укрепления позиций», утвержденном командующим армией 20 января 1916 г., давалось указание «укреплять позицию не менее, как двумя линиями окопов, из коих каждая должна иметь перед собою искусственные препятствия в 2 полосы, не менее 4-х рядов кольев каждая, обязательно под фланговым огнем с изломом окопов. Расстояние между линиями окопов — около 150 шаг. Линии окопов соединяются ходами сообщения, по расчету не менее 4—6 на один километр длины фронта, приспособляются к обороне в обе стороны и имеют через каждые 50—100 шаг. ступенчатые выходы. Вместе с окопами 2-й линии ходы сообщения делят промежуток между 1-й и 2-й линиями на ряд отсеков».
По такому рецепту и были фактически укреплены позиции на многих участках фронта 7-й армии. Их пришлось значительно совершенствовать, дополнять закрытиями для резервов либо в -виде щелей, либо в виде «лисьих нор», или небольших обыкновенных убежищ в непосредственной близости к первой линии окопов. По конструкции своей убежища согласно вышеуказанному наставлению должны были прикрывать бойцов от огня тяжелой артиллерии.
Заблаговременная подготовка атаки заключалась главным образом в продвижении войск вперед с целью постепенного сближения с противником. Русские позиции находились от австро-германских в -расстоянии 500—1 000 м. Поэтому решено было постепенным продвижением создать исходную параллель для атаки, по возможности не далее 200 м от противника, дабы дать возможность пехоте по окончании артиллерийской подготовки броситься в атаку непосредственно из окопов. Такое сближение началось в некоторых армиях еще в начале апреля, причем -работы велись в большинстве случаев по ночам в очень тяжелых условиях, так как неприятель, обнаруживая очередное выдвижение русских цепей для работ, освещал местность прожекторами и ракетами и открывал сильный огонь всех видов, наносивший войскам немалые потери. Все эти работы методично проводились на всех корпусных участках, предназначенных к производству атаки, и уже к 28 мая во всех армиях созданы были «боевые инженерные плацдармы». Наибольшее расстояние между русскими и неприятельскими передовыми окопами не превышало при этом 280 м, а местами уменьшалось и до 53 м. Для демонстрации и маскировки, кроме боевых, устроены были также ложные
1 Даты приводятся по новому стилю.
Схема 2. Устройство плацдармов под Язловцом.
плацдармы. Таким образом, инженерные работы велись не только против районов прорыва, но и по всему фронту каждой армии, хотя и не на всех участках одинаково интенсивно. Помимо всего этого, производились большие работы по устройству и восстановлению дорог, мостов, гатей, колодцев и др.
7-я армия в общей операции Юго-западного фронта играла вспомогательную роль, вытекавшую из относительно меньшей важности прикрывавшегося ею направления и ее малочисленности по сравнению с шириной занимаемого фронта. В частности, фронт 2-го корпуса имел протяжение всего 20 км, а на участке удара — около 7,5 км, где было сосредоточено 9 полков, т. е. 75°/о всех сил.
Намеченный для атаки ’фронт (схема 2) начинался от северного редута австрийской передовой позиции у Гипсарка и тянулся до высоты с отм. 366 включительно, т. е. общим протяжением в 7,5 км. Для непосредственного прорыва после детальных разведок избран был исходя
щий угол позиции против отм. 367 (схема 3)* протяжением -по фронту — 800 саж. (1,7 км) и участок у otmi. 366. Общее протяжение участка прорыва — около 2 км.
Атаку должны были вести 26-я и 43-я пех. дивизии и приданная корпусу Туркестанская дивизия. Артиллерия насчитывала около 150 орудий (из них 2 тяжелых дивизиона). Сил, как видно, было мало и артиллерийские средства также были невелики, а успех, хотя бы небольшой, считался необходимым. Поэтому командование 7-й армии Делало все возможное, чтобы облегчить пехоте ее грудную задачу, и уделило исключительное внимание инженерной подготовке.
Инженерная подготовка на этом участке производилась с 3 мая по 3 июня. Руководителю инженерных работ были поставлены следующие задачи: организовать инженерную разведку участка Гипсарка, Язловец, Новосюлка Язловецка австрийской укрепленной позиции; создать прочное исходное положение на всем фронте корпуса; подготовить участки к активным действиям для трех боевых дивизий и трех полков корпусного резерва, т. е. создать боевой плацдарм на 10 полков*; принять меры по уничтожению технических средств обороны противника; снабдить войска всем необходимым для достижения и закрепления успехов; обучить войска техническим приемам борьбы.
Для выполнения всего этого в распоряжение руководителя были предоставлены: саперный батальон, отдельная саперная рОта, рабочая дружина, 3 роты военно-дорожного отряда, 4 ополченских дружины, корпусное отделение полевого инженерного парка, на усиление которого был предоставлен инструмент начальника инженеров армии, 6 военных транспортов и 3 взвода легких грузовиков в количестве 40 машин. Работы производились под руководством саперов строевыми частями, маршевыми ротами и ополченскими дружинами.
Инженерная разведка имела целью выяснить все необходимые данные для активных действий на участке Гипсарка, Язловец, Новосиолка в дополнение к тем сведениям, которые были получены войсковой разведкой и при помощи аэрофотосъемки.
Руководитель инженерных работ личным осмотром неприятельской позиции с нескольких наблюдательных пунктов? (отм. 367, 384, 386) выяснил важнейшие участки и характерные особенности позиции, а для выяснения всех деталей организовал -разведочную саперную команду. Весь намеченный к разведке участок был разделен на ряд мелких участков по числу людей команды. Каждый из них обязан был: в дневное время изучить все детали местности, позиции и поведение австрийцев на своем участке, при помощи бинокля наблюдая с различных пунктов; в ночное время изучить подступы и препятствия противника непосредственным осмотром. Разведка должна была дать сведения: об общем характере позиции, деталях устройства окопов, ходов сообщения и убежищ, конструкции препятствий, местах расположения пулеметов и минометов, местах нахождения фугасов, степени проходимости местности перед фронтом неприятельской позиции.
Разведка, проводившаяся с 6 по 13 мая, доставила сведения о передовой позиций у Гипсарка и главной позиции австрийцев-. Важнейшей постройкой на передовой позиции был сомкнутый опорный пункт или «северный редут» (схема 3), расположенный на обратной отлогости гребня Гипсарка. В 600 м южнее его был возведен малый редут, а между редутами построены окопы. Вся эта группа фланкировала подступы к участку главной позиции к северу от дороги на фл. Стадница и прикрывала фронтальным огнем долину ручья Язловчик, которая сама фланкировалась с главной позиции. Проволочные заграждения на передовой позиции состояли из двух рядов кольев или рогаток. К северу ,от большого редута и перед его фронтом обнаружены были располо
женные в лощине фугасы; как потом оказалось, они были са-мовзрыв-ные, автоматические (с чековым приспособлением), а также взрываемые при помощи длинной проволоки. В обоих редутах и частично в окопах обнаружены были установки из 6—8 пулеметов. Кроме того, внутри редута находился бомбомет.
Главная позиция на всем фронте в -районе Язловца вначале носила прямолинейный характер, но затем австрийцы стали устраивать изломы и располагать в -них пулеметы, начали выносить вперед специальные фланкирующие постройки, охваченные препятствиями, обороняемыми продольным огнем с главной линии окопов. Первая линия окопов была сплошная, с бойницами и козырьками по всему фронту. В нескольких платах позади этой линии проходила другая, представлявшая собой сплошной по всему фронту ход сообщения, спуски из которого1 вели в убежища, расположенные в непосредственной близости к окопам первой линии. Вторая линия окопов тоже была сплошная по всему фронту, но здесь бойницы устраивались лишь позже и не на всех участках. Окопы этой линии частично располагались на обратном скате. Обе линии окопов соединялись большим числом ходов сообщения, сплетенных проволокой и образовавших много отсеков.
Схема 3. Детальное расположение боевого плацдарма перед м. Язловец.
Третья линия окопов, судя по данным воздушной разведки, была тоже сплошная: окопы без бойниц. Эта линия соединялась со второй и с тылом ходами сообщения, образовавшими три больших отсека. Околицы Пшедмесьце, г. дв. Новосюлка Язловецка и юго-восточная окраина последнего местечка были приспособлены к обороне. Препятствий перед третьей и промежуточными линиями околов обнаружено не было. Многочисленные ходы сообщения были приспособлены к обороне. Австрийцы построили два типа убежищ: «лисьи норы» и, как предполагали, стойчатые с земляной прослойкой. Судя по типовым чертежам, убежища, должны были выдерживать попадания 6-дюймювых бомб. Перед всем фронтом позиции они выставляли секреты (из 1—2 стрелков), не выходивших за проволоку.
Обнаружено было много пулеметов. Руководитель инженерной подготовки отмечал, что места пулеметных установок выявлялись следующим образом: рассмотрев схему позиции и уловив идею обороны (перекрестный огонь, изломы и фланкирующие постройки), заранее намечались вероятные пункты расположения пулеметов по схеме, но разведчикам-саперам они сознательно руководителем не сообщались. При сравнении схем руководителя и разведчиков оказалось, что места расположения пулеметов по предварительным соображениям руководителя и обнаруженные разведкой точно совпали.
Пров1олочные заграждения перед главной позицией были очень сильные, представляя сплошную сеть перед всей первой линией окопов, местами в три полосы, местами — в одну, но не менее как в 8—9 рядов кольев. Третья и промежуточные линии, no-видимому, заграждений не имели. Перед некоторыми участками сети имелись сигнальные приспособления, состоявшие из ряда низких кольев с проволокой, на которой подвешивались консервные банки; подобные же банки подвешивались во многих местах и к проволочной сети главной линии. Разведкой было установлено, что банки пустые. Фугасов разведка первоначально не обнаружила.
Тактический характер местности в районе прорыва руководитель инженерной подготовки характеризовал так: позиции, занятые русскими частями, командуют над первой и второй .линиями противника (высоты 384, 367 и передовые окопы у Гипсарка). Весь центр позиции противника от пункта «А» (на юге) до пункта; «Б» (на севере) имеет скрытый для русского обзора тыл, за исключением ближайшего на некоторых участках. От исходящего угла (впереди которого озеро и овраг) оба фаса угла хорошо видны и могут быть обстреляны продольным огнем, а на участке «А» даже и в тыл. Для подвода резервов противник может пользоваться лишь ходами сообщения. За третьей линией окопов местность не видна, и противник может накапливать резервы чза отм. 376, 336, 334 ивм. Язловец. Подступы к позиции противника свободные, так как естественных препятствий перед фронтом в сухое время года не имеется. Протекающий вдоль позиции, западнее высоты 367, безымянный ручей проходим вброд; озеро юго-западнее высоты 367 может быть легко обойдено.
13 мая разведки установили, что австрийцы вели в Язловецком районе усиленные работы от левого фланга передовой позиции у Гипсарка до отм. 366 (против высоты у Новосиолка) включительно. Усиливались козырьки и увеличивались земляные присыпки над убежищами. Последнее объяснялось тем, что, по показаниям перебежчиков, «лисьи норы» были залиты водой. Дополнительно было обнаружено, что в окопах устроены легкие убежища с покрытием из ряда накатника, слоя дерна и около .0,5 м земляной присыпки. Во время артиллерийского обстрела австрийцы уводили людей на вторую линию окопов, метров на 100 назад, и здесь сидели на дне рва, прижавшись к передней крутости рва. Усиленно велись также работы на тыловых линиях, где совершен
ствовались окопы, устраивались проволочные сети в два ряда кольев. На участках от отм. 351 до отм. 366 (включительно) впереди окопов первой линии, у самого бруствера, обнаружен был так 'называемый «волчий ров», т. е. ров шириною от 6 до 8,5 .м, на дне которого находилась проволочная сеть на низких заостренных кольях. В районе Гипсарка, у дороги севернее большого редута были обнаружены два камнеметных фугаса, а также бетонированные пулеметные гнезда севернее и южнее отм. 366 и несколько открытых пулеметных гнезд.
Для создания прочного исходного положения на всем фронте 2-го корпуса, как и на других участках 7-й армии, производились усиленные работы по закреплению войсковых позиций, особенно на участке прорыва на высота^ 367 и 384. Затем с целью занятия выгодного исходного положения производилось постепенное выдвижение вперед: сначала летучей сапой устраивались вынесенные вперед окопы для застав и охранения; затем окопы эти постепенно развивались, и по мере готовности войска занимали их как главную линию обороны, укрепляя ее сначала .рогатками, а потом и проволочными сетями,
К началу, атаки исходящий угол позиции противника был охвачен окопами, сближавшимися с окопами противника в среднем на 280—350 м. В районе Поповой могилы (в 4,75 км южнее высоты 366), где устроен был ложный плацдарм и где с целью отвлечения внимания противника велась ложная минная война, удалось подойти и закрепиться даже в 140 м от окопов противника.
Работы по подготовке участков позиции к активным действиям состояли прежде всего в устройстве боевых и ложных плацдармов. Было построено шесть боевых плацдармов у Гипсарка, у отм. 367, между отм, 367 и 384 (схема 2 и 3), на высоте 384; за этой высотой (для дивизионного резерва) и между фл. Стадница и высотой 367 (для корпусного резерва). Два ложных плацдарма были устроены у отм, 386 (в 8,75 км севернее высоты 367) и у Поповой могилы. Кроме того, устраивался ложный плацдарм на фронте соседнего 16-го корпуса у Бобулинце (около 25 км севернее Язловца), Боевые плацдармы имели вид 6—8 параллельных траншей. Например, ударная Туркестанская дивизия занимала плацдарм, имевший протяжение по фронту 1,6 км; в нем располагались два полка в первой линии и два полка — во второй. Полки первой линии были построены в полуротные колонны так, что каждая рота занимала две траншеи, а оба полка размещались в четырех траншеях-щелях. Полки второй линии имели развернутый строй батальона, занимая каждым батальоном одну траншею, а в общем также четыре траншеи. Таким образом, плацдарм этой дивизии при указанной выше длине по фронту имел примерно такую же глубину, состоя из восьми основных траншей-щелей, которые были расположены в 70—100 м одна от другой. Глубина этих траншей — 2,8—3,2 м, ширина по дну — около 1 м с расчетом на размещение двух шеренг.
Все траншеи соединялись сквозными ходами сообщения — по одному на роту, причем в них устроены были ступенчатые выходы вперед й мостки для прохода поверху. Некоторые траншеи и ходы сообщения приспособлялись к обороне. Через каждые 14 м в траншеях устраивались траверсы, а местами и «шрапнельные ровики», т. е, короткие ответвления со ступеньками; в них же устроены были отхожие места и блиндажи для командиров мелких подразделений. Всюду ставились указатели, обозначавшие фланги рот в траншеях и направление хода сообщения для каждой роты вперед. Ложные плацдармы устраивались в виде неглубоких отрывок в 0,35—0,17 м, располагаемых таким способом, как и траншеи и ходы сообщения в боевых плацдармах. У Поповой могилы были устроены ложные батареи.
С 3 мая по 2 июня при постройке траншей и ходов сообщения плацдармов вынуто было 169 672 куб. м земли и построено 69,5 км
окопов, ходов сообщения и траншей. Помимо этого, от м. Ягельница до дд. Бураковка, Базар и Половце (схема 4) были исправлены грунтовые дороги и построены мосты. От ручья Джурин к позициям (на протяжении около 9 км) в долинах устраивались дороги и колонные пути, а через ручей построены мосты для тяжелой артиллерии. Дорожные роты исправляли дороги для автопулеметного броневого взвода и заготовляли материалы для быстрого исправления дорог при продвижении вперед. На всех дорогах и перекрестках ставились указатели.
Для артиллерии были построены наблюдательные пункты, убежища для центральных телефонных станций и пороховые погребки в дд. Бура-ковка и Базар, т. е. примерно в 6 км от пехотных позиций. Для командира 2-го корпуса и других начальствующих лиц построены были наблюдательные пункты с убежищами,
защищавшими от снарядов крупного калибра. Перед атакой во всех проволочных заграждениях проделывались проходы коленчатого типа. На высоте 384 были заготовлены газовые баллоны на случай газовой атаки, которая, однако, не состоялась ввиду сильного дождя.
Серьезное внимание обращалось на устройство телефонной и телеграфной связи. Важнейшие телефонные станции связывались двумя или тремя самостоятельными проводами, которые шли в различных направлениях, и если одна линия была воздушной, то другая — подземной (правда, в мелкой канаве). Особенно тщательно прокладывались провода на участках большого скопления войск, чтобы избежать разрыва линии своими войсками. Для этого воздушные линии подвешива-
Схема 4. Исходное положение частей 2-го арм. корпуса перед атакой 24 мая (6 июня) 1916 г.
лись на высоких и прочных шестах, а идущие по окопам и ходам сообщения углублялись в
крутости откосов и закреплялись
деревянными шпильками. Каждый провод нумеровался и к нему прикреплялся ярлык, обозначающий ту ч^сть войск, которой он принадлежал.
В подготовительный период саперами и войсковыми разведчиками производились розыски и уничтожение фугасной обороны противника. Там, где возможно, уничтожались и растаскивались неприятельские проволочные сети и рогатки. Кроме того, в передовых окопах для перебивания проволоки в неприятельской сети устраивались блиндированные пулеметные площадки. Так, на высоте 367 для Туркестанской дивизии устроено было 40 таких площадок.
Для подрыва проволочных сетей были организованы подрывные команды по две на каждую головную роту атаки (по 3 человека в каждой), ими связано было и заготовлено на тачках 165 удлиненных пироксилиновых зарядов весом каждый в 16,4 кг.
Для снабжения войск всем необходимым при производстве прорыва в д. Базар был устроен центральный инженерный склад, куда на грузо-
пиках и транспортах свозился материал из мест заготовки. В этом складе маршевые роты вязали рогатки, ежи и соломенные маты. Из центрального склада весь материал перевозился в пять головных полковых складов; кроме того, имелся головной склад корпусного резерва. В стороне от центрального склада был устроен пироксилиновый городок, и там же заготовлялись подрывные заряды.
Войска корпуса были снабжены следующими техническими средствами: штыковые ножницы—<по числу винтовок головных частей; шашки дымовой завесы — по 400 штук на полк; земленосные мешки — по два, а в некоторых полках и по три на человека; большие лопаты (с приспособлением для носки) — по 500 штук на головные полки и по 1 тысяче штук на резервный полк; кроме того, войскам были выданы ручные ножницы (примерно по 10 штук на головную роту), кошки и другие принадлежности для уничтожения препятствий противника.
В центральном складе в д. Базар было сосредоточено: колючей проволоки — 820 т, кольев 20 тысяч штук, жердей и наката 15 тысяч штук, плетней 2 тысячи штук, рогаток 3 тысячи штук, ежей 1 500 штук, связанных пироксилиновых зарядов весом каждый в 16,4 кг— 165 штук. Имелись также соломенные маты, легкие мостки, ельник, хворост и т. п. На каждый головной склад перед началом операции было переброшено из центрального склада по 400 рогаток, 8 с лишним тонн проволоки с соответствующим количеством кольев и по 100—200 ежей.
Для обучения войск техническим приемам борьбы у д. Базар был построен участок позиции (русский и австрийский окопы, каждый — с соответствующей проволочной сетью). На этом участке подрывные команды и разведчики обучались приемам подхода к проволочным сетям и взрыва пироксилиновых зарядов. Здесь же войскам указывались правила пользования шашками дымовой завесы. В подготовительный период войска упражнялись в метании ручных гранат и в стрельбе из бомбометов.
Для производства разведок руководителем всей инженерной подготовки составлена была специальная «Инструкция для разведчиков», по которой командиры и разведчики различных подразделений заблаговременно изучали подступы, позицию противника и боевые плацдармы.
Техническое руководство 'работами на захваченных рубежах предполагалось возложить на саперов. Для исправления дорог и мостов при продвижении войск корпуса вперед непосредственно за войсками шли роты военно-дорожного отряда, по одной роте при каждой из трех дивизий. Рабочий корпусный резерв составляла инженерная рабочая дружина, которой была поручена переделка главной позиции противника в районе Язловца и уничтожение проволочных заграждений совместно с одним резервным полком Туркестанской дивизии.
Прорыв в основном должна была производить Туркестанская дивизия, представлявшая собою «ударную группу» в составе четырех полков. На остальных участках 2-го корпуса располагались: 102-й полк — юго-западнее высоты 385 (Жепинце); 103-й полк — южнее его, для удара на Гипсарка; южнее ударной группы стояли 172-й и 170-й полки, предназначавшиеся для развития прорыва, а 171-й полк (в районе Попова могила) должен был прочно удерживать позицию на случай контратаки; позади этого полка ввиду большого удаления его позиции стояла в резерве 283-я ополченская дружина. Резерв командира корпуса, который составлял 169-й полк, располагался в д. Базар (схема 4).
Общее протяжение фронта корпуса — около 20 км. Артиллерия paic-полагалась группами в расстоянии около 1 км от пехотной позиции и на глубину до 2 км. На участке корпуса было сосредоточено всего 159 орудий (в том числе — шестнадцать 15-см< и семь 42-линейных пушек).
4 июня в 4 часа утра артиллерия начала пристрелку: легкая — по проволоке, тяжелая и мортирная — по окопам. Противник сначала отвечал огнем тяжелых орудий по русским наблюдательным пунктам и батареям, ню вскоре его артиллерия замолчала: пленные показывали потом, что огонь прекратился из-за отсутствия связи. Пристрелка продолжалась около 2у2 часов. Уже с 7 часов батареи перешли на поражение и вели огонь в течение всего 4 июня. Ночью поддерживался редкий огонь по окопам и особенно по пробитым в препятствиях -проходам. Днем 5 июня, кроме первой линии окопов, разрушались и последующие, особенно обстреливались бетонные капониры. Как выяснилось после овладения позицией противника, первая линия австрийских окопов была сплошь разрушена, не исключая бетонных построек; вторая же и третья были сильно повреждены, причем все убежища в этих линиях оказались засыпанными.
Схема 5. Инженерный плацдарм на участке 40-го арм. корпуса в районе О лыка, Жарница.
6 июня в 2 часа части 2-го арм. корпуса пошли в атаку и ворвались на позиции противника по всему фронту от Гипсарка до выселка Ново-сиолка, заняв к четырем часам частью две, а местами и три линии окопов. Огонь артиллерии, по свидетельству пленных, был направлен настолько удачно, а самая атака выполнена так быстро, что противник не успевал принимать должных мер противодействия. К вечеру 6 июня русские войска заняли рубеж р. Язловчик, восточные склоны высоты 335, на шоссе Язловец — Кошиловце. К 22 часам 7 июня после артиллерийской подготовки с частичным применением химических снарядов и упорных боев, особенно за г. дв. Новосюлка Язловецка, сопротивление австрийских войск было окончательно сломлено и части 2-го корпуса вышли на линию р. Ольховец (зап. окраина Язловца, зап. окраина Новосюлка Язловецка). В результате боев 6 и 7 июня была прорвана сильно укрепленная австрийская позиция и противник отошел за р. Стрыпу.
Начиная с 8 июня, развивая успех 2-го армейского корпуса, соседний 16-й корпус левофланговой своей дивизией овладел сильно укрепленной австрийской позицией на правом) берегу р. Стрыпы, впереди д. Трибуховце. 9 и 10 июня фронт наступления при содействии соседних корпусов расширился к северу до д. Виснювчик (в 28,5 км севернее Язловца). В общем 7-я армия овладела главной австрийской позицией (протяжением 47,5 км), о которую разбились атаки той же 7-й армии в декабре 1915 г. и которая укреплялась противником в течение восьми месяцев. После Язловецкого прорыва 7-й армии пришлось несколько приостановить движение и произвести соответствующие перегруппировки.
* ❖
*
Г7о замыслу командования главный удар в пределах Юго-западного
* * фронта наносила 8-я армия. Командарм ее, учитывая местные условия, наметил нанесение удара на участке ф. Носовичи, Корыто. Фортификационные работы на участке 8-й армии, по имеющимся данным, были аналогичны работам в 7-й армии, но все же имели и свои особенности. Наиболее интересным в этом отношении представляется участок 40-го арм. корпуса в районе м. Олыка, д. Жарница, с которого наносился главный удар. На этом участке русская укрепленная полоса и подготовленный «наступной инженерный, плацдарм» для сближения с противником на расстоянии 85—105 м имели вид, показанный на схеме 5. Укрепленная позиция состояла из двух полос, расстояние между передовыми окопами которых доходило до 210 м. Окопы узкие, с крутыми откосами; через каждые 7—10,5 м имелся траверс; в некоторых местах окопы были ячеечные. Легкие козырьки встречались только местами. Убежищ тяжелого типа и «лисьих нор» почти не было; вместо них предпочитали устраивать щели глубиною от 2,8 до 4,9 м. Их было больше, чем окопов.
Так как неприятельские окопы находились от русских передовых окопов в расстоянии от 175 до 700 м, то произведено было сближение по частям, при помощи отдельных участков щелей, выводившихся летучей сапой; эти щели связывались затем местами в длинные траншеи. Перекидной сапы нигде не вели.
Схема 6. Инженерная подготовка на фронте 11-й армии и ее противника к маю 1916 г.
За первой линией строились щели в таком количестве, что, кроме гарнизона, занимавшего окопы, в них можно было разместить еще и резервы. Последние придвигались к первой линии непосредственно перед атакой, и потому заградительный огонь австрийцев успеха не имел. Число ходов сообщения от первой линии к щелям было различно, но не менее трех на роту, доходя местами до семи. Дороги были разработаны хорошо, причем число их доходило до десяти на корпус. Они про
кладывались укрыто за холмами, для чего местами делались прокопы, а на открытых участках прикрывались плетневыми ширмами. В общем, по дорогам могли передвигаться войсковые части незаметно для неприятеля. Всюду устанавливались указатели, так же как и в ходах сооб
щения.
Наблюдательные пункты располагались на возвышенностях и, кроме того, в передовых стрелковых окопах, куда были помещены артиллерийские командиры-наблюдатели. Батареи замаскировывались особыми навесами, обложенными дерном. В искусственных препятствиях перед атакой артиллерия проделала 19 проходов.
Условия, в которых велись фортификационные работы, были благоприятными: грунт (супесок) давал возможность придавать откосам достаточную крутизну без применения одежды: уровень грунтовых вод был очень низок; материал для изготовления плетней имелся в изобилии. В 8-й армии плацдармы были не столь плотны, как в 7-й; тем не менее атака на участке 40-го корпуса имела большой успех.
Хотя 11-я армия подобно 7-й должна была во всей операции Юго-западного фронта играть вспомогательную роль, тем не менее инженер-
«±**±± Позиции австрийские А Австр.на6людатальнь1е пункты « русские А Русские ••	••
ф Австр. батарея, взвод	l-l* + Русская батарея.азвод
ная подготовка в корпусах, входивших в ее состав, проводилась также довольно широко. К весне 1916 г. войсковая позиция 11-й армии (схема 6) занимала фронт протяжением в 133,5 км. Позиция здесь представляла собою укрепленную полосу из двух, местами трех линий окопов общей глубиною в 2—3 км, со сплошной линией заграждений из двух-трех полос. На участках, богатых лесом, наряду с проволочными заграждениями устроены были и засеки.
Первая линия укрепленной полосы на некоторых участках была плохо применена к местности и, имея прямолинейное начертание, весьма редко ‘давала возможность фланкировать подступы к проволочным заграждениям. Частичные улучшения в виде излома фасов и помещения пулеметов в выносные капониры не могли поправить этого крупного недостатка. Окопы второй и третьей линий имели более правильное начертание, но за нехваткой рабочих рук не могли содержаться в полной исправности.
Наиболее сильно укрепленным являлся участок Глядки, В, Хо-дачков, прикрывавший непосредственно г. Тарнополь. Здесь на протяжении 10,6 км в глубину по-
строено было четыре позиции, но- Схема 7. Расположе>ше позиций на участке сившие название «промежуточ-	главного удара 11-и армии.
МАСШТАБ
1	0 t.. Т ?	*• .л ° "||
ных» (показаны на схеме 6: три «А», «Б», «В», чет-цифрой «1»). Эта сущности, и явля-армейской тыловой
Схема 8. Австрийская укрепленная полоса у д. Воробьевка,
под литерами вертая — под последняя, в лась первой позицией, на которой выравнивался фронт армии в случае' сдвига ее левого фланга с западного берега р. Серет.
Довольно оригинально укреплен был участок позиции на фронте 18-го арм. корпуса, между шоссе Тарнополь—Зборов и д. Людви-хувка. Здесь между главной позицией, состоявшей из трех, а местами из двух линий окопов, и рекою Серет на ближайших подступах к г. Тарнополю имелось три линии окопов. Но южнее с. В. Ходачков существовала только одна тыловая позиция по западному берегу р. Серет. Глубина же позиции достигалась вынесением перед главной позицией окопов для сторожевых частей, так как передовые окопы находились на значительном удалении от противника. Кроме того, на этом участке были приспособлены к обороне леса и деревни и широко применена система отсеков, что придавало всему участку корпуса значительную в инженерном! отношении силу.
Для главного удара 11-й армии намечался участок укрепленной позиции Глядки, шоссе Тарнополь, Езерна (схема 7), прикрывавший важнейшее 'направление на Львов. Участок этот был укреплен австрийцами тремя линиями окопов с 'многочисленными приспособленными к обороне ходами сообщения, убежищами и искусственными препятствиями, состоявшими из нескольких полос проволочной сети. На высотах 390, 389, 369, 361 имелись опорные пункты, связанные ходами сообщения, образовавшими отсеки. В общем весь участок австрийской позиции между р. Серет и Зборовским шоссе (Тарнополь—Езерна) считался командованием корпуса как «позиция временного характера».
Кроме первой укрепленной полосы, в тылу, в расстоянии 600—1 000 м, австрийцы имели вторую позицию, которая, повидимому, имела целью обеспечить от прорыва направление по долине р. Несте-ровка. Она проходила через д. Серединце и состояла из ряда редутов, обнесенных одной общей проволочной сетью. Эта позиция детально показана на схеме 8, которая составлена по карте, отобранной у пленного австрийца. Затем на основании показаний пленных и воздушной разведкой были установлены еще две тыловые позиции, показанные на схемах 6 и 7.
Хотя австрийская позиция на участке Глядки, Воробьевка и казалась наиболее трудной для атаки, все же прорыв ее обещал наибольшие выгоды и притом атака здесь могла быть поддержана батареями с левого берега р. Серег. Командир 6-го корпуса выбрал для атаки именно этот участок, решив вести главную атаку на гребень высот 390 и 389 и вспомогательную — на высоте 369. Для каждой из этих атак назначалось по одной дивизии.
Инженерная подготовка самой атаки на главном участке Глядки, Воробьевка облегчалась тем, что здесь русские окопы были сближены с австрийскими в районе высоты 390 на расстояние до 20—30 м,
а в районе высоты 389 — на расстояние 200—300 м». Кроме того, на наиболее сближенных участках у австрийцев оказались более слабые проволочные заграждения.
На южном участке Воробьевка, Цебров, где австрийская позиция отстояла от русской на 700—1 400 м, для сближения с противником вперед выводились ходы сообщения. Расположение войск 6-го арм. корпуса и устроенные здесь плацдармы показаны на схеме 9. Там, где удалось еще зимою 1915—1916 г. подойти к окопам противника на расстояние до 28—56 м, возникли минные бои. Первыми к минным работам приступили австрийцы. Это заставило русские войска перейти к контрминным работам. Вывод минных галерей и слуховых рукавов начался прежде всего близ Глядки, против высот 390 и 389, на которые потом и велись атаки. В феврале 1916 г. минная борьба завязалась также и южнее Це-брова, у высоты 363, прозванной русскими «осиным гнездом». Эту высоту пытались брать штурмом, но неудачно, тогда перешли к минным работам.
Уже из этого краткого описания можно сделать вывод, что в 11-й армии «наступных инженерных плацдармов» того типа, что в 7-й армии, не создавалось. Здесь все внимание было обращено на создание сильных оборонительных позиций, которые давали бы возможность в случае попыток противника прорвать позиции русских войск оказать ему упорное сопротивление. При переходе же в атаку отдельных корпусов армии устойчивость фронта, достигнутая сильными позициями на пассивных участках, должна была позволить усиливать ударные группы. Однако отсутствие надлежащих плацдармов, невидимому, имело косвенное влияние на исход атаки. В первый день боя 4 июня ударным частям 6-го корпуса ценою больших потерь удалось овладеть на всем участке Глядки, Цебров первой линией окопов, высотой 369 и южным отрогОхМ высоты 389. Захват же гребня высот 389, 390 сразу не удался. В ночь с 5 на 6- июня была потеряна высота 369. Главная причина этих неудач заключалась, конечно, не в отсутствии плацдармов, а в неудовлетворительной работе довольно слабой артиллерии, которая не имела хороших наблюдательных пунктов.
Сильный инженерный плацдарм был создан на участке 17-го арм. корпуса у Сопанова. Этот корпус должен был вести вспомогательную атаку с целью приковать к себе резервы противника и теАм облегчить главный удар, наносимый 6-м корпусом. На участке 17-го корпуса было построено два плацдарма: один в 'районе д. Богдановка, другой — у Со-панова. Сопановский плацдарм не имел такого плотного насыщения щелями и ходами сообщения, как Язловецкий.
Позиции 9-й армии тянулись от Латач на р. Днестре до Боян на р. Пруте (протяжением около 90 км), соприкасаясь на севере с позициями 7-й армии, а на юге — с румынской границей. В состав армии входили пять армейских корпусов общей численностью около 170 тысяч бойцов при 489 орудиях (47 тяжелых), 273 пулеметах и незначительном количестве минометов.
Первая линия, находившаяся э 300—1 000 м от австрийских окопов^ имела невыгодное по отношению к противнику, расположение и непрерывное ломаное начертание. Последующие три линии были прерывчатыми, но в тактическом отношении располагались более удачно. Здесь имелись окопы полной профили глубиною до 2,5 м и шириною до 1,5 м, бруствер невысокий, местами хорошо маскированный, с бойницами и козырьками. Имелось много траверсов. Между первой и второй линиями окопов были построены солидные убежища. Перед первой линией окопов были возведены проволочные заграждения в две-три полосы, по 4—6 рядов кольев каждая. Пулеметы располагались или в первой линии или в особых гнездах, вынесенных несколько впереди ее. Линии окопов соединялись многочисленными и глубокими (до 2,5 м) ходами
5 Военно-исторический журнал .Ча 8
Схема 9. Расположение частей 6-го арм. корпуса 19 мая (1 июня) 1916 г.
сообщения, которые в большинстве случаев не были приспособлены к обороне. Однако вся укрепленная полоса была оборудована значительно слабее, чем австрийская, и производила неблагоприятное впечатление. Таяние снега разрушило окопы, козырьки и частично проволочные заграждения. Глинистая почва долго не просыхала.
Для прорыва австрийских позиций на участке 11-го корпуса было назначено 3 пех. дивизии при 211 орудиях, в том числе 35 тяжелых. При таких сравнительно небольших силах и средствах атаку решено было произвести на протяжении 3,5—4 км на участке Онут, Добро-новце, нанося главный удар между двумя командующими высотами — 272 и 458. Участок этот признавался невыгодным, и поэтому командование не возлагало больших надежд на эту атаку. Тем не менее перед атакой проводилась основательная разведка местности и позиций противника и был составлен план инженерной подготовки. Подготовка эта состояла прежде всего в усовершенствовании войсками занимавшейся ими позиции, а затем в создании перед нею инженерного плацдарма с блиндажами и «лисьими норами» для резервов. Кроме того, строили и исправляли дороги, мосты, гати, оборудовали командные и 'наблюдательные посты, производили маскировочные работы, заготовляли необходимые материалы. Чтобы ввести противника в заблуждение, инженерная подготовка проводилась по всему фронту атаки, но, конечно, с различным объемом работ.
Позиция, занимавшаяся ударным (11-м) корпусом, в начале мая обратилась в сплошной окоп, находившийся в 150 м от первой линии, с которой соединялась большим числом ходов сообщения. Последние были приспособлены к обороне. Эти ходы выводились также в тыл и оканчивались в районе, не обстреливавшемся пулеметным огнем против
ника. На каждую роту, которая должна была принять участие в операции, устраивалось по одному убежищу. Особенно тщательно оборудовалась третья линия окопов, предназначавшаяся для размещения резервов перед атакой. Так как передовые русские окопы отстояли от австрийских на значительное расстояние (300—1 000 м), то предпринято было постепенное сближение с противником (на 120—150 м), производившееся каждую ночь, начиная с конца апреля. С наступлением темноты стрелковая цепь внезапно выходила из ближайших к противнику окопов и совершала перебежку на намеченную еще днем линию. Достигнув ее, цепь тотчас же окапывалась. Затем одиночные окопы соединялись между собою и с находившимися позади окопами. На некоторых участках работы велись перекидной сапой.
Ко 2 июня против участка, избранного для прорыва, впереди окопов образовался большой плацдарм. Однако здесь могли разместиться лишь четыре полка. Каждый полк занимал по фронту около 900 м, а в глубину — до 400—700 м. Исходная траншея на участке главного удара находилась в 100—150 м, в других местах в 600 м от неприятельских проволочных заграждений. Перед этой траншеей были расположены рогатки. Все линии траншей соединялись ходами сообщения с исходной траншеей, по четыре хода на батальон. Из них два предназначались для движения вперед, остальные — для выноса раненых и эвакуации. В основной линии окопов были устроены склады рогаток, мостков, досок, ножниц, дымовых шашек и пр. Так как чувствовалась острая нужда в воде, то в окопах было устроено большое 'количество колодцев. Эта работа выполнялась особыми гидротехническими отрядами, приданными ударному корпусу. Для устройства дорог и мостов корпусу были приданы три роты военно-дорожного отряда, отдельная саперная рота и рота ополченцев. Важнейшие дороги устраивались наподобие гатей, так как даже незначительный дождь вынуждал прекращать сообщейке по обыкновенным грунтовым дорогам. Настил гатей рассчитывался на проезд тяжелой артиллерии. Участки дорог, видимые противнику, маскировались посадкою деревьев; но передвижение войсковых частей все же .происходило ночью.
Маскировка на позициях ударного корпуса применялась довольно широко. Все новые насыпи покрывались ветками или травой. Хорошо были замаскированы от воздушных и наземных наблюдений батареи. Устроено было много ложных батарей.
Все это показывает, что инженерная подготовка к прорыву на участке ударного корпуса 9-й армии была проведена довольно полно, хотя плацдармы и не были столь густыми, как в 7-й армии.
Результаты, достигнутые 9-й армией, в общем были значительны: прорыв австрийской укрепленной полосы произведен удачно, и армия к 23 июня продвинулась на запад на 50 км дальше, чем соседние 11-я и 7-я армии, и даже дальше, чем 8-я армия, наносившая главный удар.
*
/фортификационная подготовка к прорыву почти во всея армиях ^Юго-западного фронта была проведена достаточно полно, обдуманно и способствовала успеху операции. Инженерные плацдармы, особенно в 7-й армии, были весьма близки к французским плацдармам, устроенным в Шампани осенью 1915 г. Однако они имели свои особенности, согласованные с местными условиями, находившимися в распоряжении техническими средствами и боевыми построениями войск. Сближение с противником производилось более осторожно, чем у французов. Немцы быстро раскрыли намерения своего противника и приняли должные контрмеры, а потому прорыв в Шампани (1915 г.) был произведен не столь глубокий, как на Юго-западном фронте летом 1916 г.
Устройство инженерных плацдармов (боевых и ложных), произведенное по требованию ген. Брусилова по всему фронту, достигло своей цели: австрийцы почти везде были захвачены врасплох. Они не имели возможности определить истинное место прорыва.
В советской военно-исторической литературе были отдельные указания на’ то, что якобы на русском фронте специальные плацдармы не оправдали себя и лишь раскрывали участки атаки и ложились на войска тяжелым бременем, изматывая их физические силы. При этом делалась ссылка на то, что во время описанной операции 40-й корпус не имел плацдарма и тем не менее достиг большого успеха. Это не совсем верно.
Плацдармы на русских фронтах кое-где действительно не приносили пользы: это было на Западном и Северном фронтах, но исключительно в силу «местных условий, несовершенства самих плацдармов и ряда побочных обстоятельств. На Юго-западном фронте, как мы видели, плацдармы .почти везде были устроены рационально, bi достаточном количестве и польза от них, несомненно, была. В 40-м» же корпусе на участке атаки плацдарм имелся; если он не был такой же густой и оборудованный, как в других армиях, то это вызывалось обстановкой. Что касается вопроса о том, что постройка плацдармов ложилась на войска тяжелым бременем и изматывала их физические силы, а иногда наносила им потери от неприятельского огня, то с этим можно согласиться. Но такое положение было не везде. Это происходило часто от неумелой организации работ и недостатка технических средств и транспорта. «Наступные плацдармы», находившиеся впереди укрепленных полос, иногда были слишком заметны для противника, но наличие ложных плацдармов по всему фронту искупало этот недостаток.
Методы инженерной подготовки, примененные в описанной операции (прорыв укрепленной позиции), вполне себя оправдали и являются лучшим образцом подобной работы на русском фронте за все время войны. Все, что дала в инженерном отношении дальнейшая практика прорывов на этом фронте, во многом уступает тому, что было достигнуто летом 1916 г. на Юго-западном фронте и особенно в районе действий 7-й армии.
А. ГИРШФЕЛЬД
ВЕРСАЛЬ*
АРЯДУ с установлением нового баланса сил в Капиталину стическом мире война 1914—1918 гг. породила всеобщий С/ кризис капитализма. Великая Октябрьская социалистическая революция завершилась установлением! новой в мировой истории формы государственности — пролетарской диктатуры. Одновременно с социалистической революцией в России революционный кризис охватил ряд других стран Европы, в том числе и страны-победительницы — Францию, Италию, Англию, вызвал нарастание освободительного движения в зависимых и колониальных странах — Китае, Корее, Индии, Персии. Мир раскололся на лагерь революции и лагерь контрреволюционной буржуазии.
Германский империализм был нейтрализован заключением Брестского мира. Германия в тот момент не сумела использовать создававшегося для нее выгодного положения на западе. «...Если бы во время брестских переговоров Германия оказалась бы сколько-нибудь способной воздерживаться от авантюр, она... могла бы завоевать себе, несомненно, выгодное положение на западе» \ Но германский империализм был разгромлен Антантой. Гегемоном в капиталистическом мире становится англо-франко-американский империализм, бросивший все свои силы на подавление революции, в первую очередь против Советской России, стоявшей на пути передела мира.
В этой международной обстановке, в январе 1919 г., собрались представители стран, вышедших из войны победителями, на Парижскую конференцию, которая должна была разработать условия империалистического мира, стать штабом мировой контрреволюции.
Устанавливая систему послевоенных отношений, страны-победительницы вели между собой ожесточенную борьбу за германские колонии, за турецкие владения, за гегемонию в Европе, за такой передел мира, из которого каждый бы извлек для себя наибольшие выгоды.
Англичане прибыли на конференцию с программой, которая заключалась в том, чтобы закрепить «статус кво», так как Германия как морская держава выбыла из строя, колонии Германии находились в британских руках, вопрос о Месопотамии, Аравии и Палестине как о будущей добыче Англии также был предрешен ходом военных действий и решениями соответствующих конференций Антанты. Что касается замыслов Великобритании, касающихся борьбы с притязаниями США на мировое господство и противодействия чрезмерному усилению Франции на евро
* Данная статья является- сокращенной главой, написанной автором для XII тома «Всемирной истории», подготовляемого сектором Новейшей истории Института Истории АН СССР.— Ред.
1 Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 265.
пейском континенте, то тут поборник британского империализма Ллойд Джордж был достаточно гибким политиком, чтобы в каждом данном вопросе занять, смотря по ситуации, наиболее выгодную позицию. Жертвой его «дипломатического совершенства» оказался Вильсон, президент Соединенных Штатов Америки. Он слабо ориентировался в европейских делах. Однако когда дело касалось реализации основных задач американского империализма, толкнувших США на вступление в войну на стороне Антанты, то Вильсон не шел ни на какие уступки. К концу войны, как известно, роль мирового банкира от Великобритании перешла к США. Европа задолжала США 10 млрд, долларов, а активное сальдо их внешней торговли за время войны превысило 15 млрд, долларов!.
Другой стороной основного- задания американского империализма, с которым Вильсон прибыл в Европу, было уничтожение советской власти. Самым фактом своего существования Советская Россия разрушала планы мирового господства американского империализма. В этом направлении Вильсон действовал упорно еще в период подготовки Версаля, активно поддерживая любую антисоветскую акцию, лелея польский ублюдок и прикрывая свою линию на расчленение Советской России лживыми фразами «для масс».
Представителем французской буржуазии на конференции был Клемансо, премьер-министр и военный министр Франции. Этот человек жил идеей окончательного реванша, чтобы смести с лица земли Германию. В своих выступлениях Клемансо постоянно возвращался к дням Франкфуртского мира, который он в свое время отказался признать. Свою программу в отношении Германии французская буржуазия не сумела выполнить, так как натолкнулась на противодействие Англии.
Италия добивалась выполнения обещаний, данных ей в секретных договорах. Кроме того, союзники намеревались «возложить заботу •о Кавказе на итальянские войска» 2. После разгрома у Капоретто англичане, французы и американцы обращались с Италией, как с оккупированной страной, и относились к ее представителям примерно так, как к вождям подмандатных территорий. На конференции Рим был представлен премьер-министром Орландо и министром иностранных дел Сонино. Барон Сонино пытался защищать позиции империалистической Италии и отличался особой категоричностью в своих предложениях по развертыванию интервенции против Советской России.
Общее число делегатов на конференции составляло 1 037 человек, из них полномочных представителей 70. Одновременно в Париж хлынули толпы разных неофициальных представителей стран, не приглашенных на конференцию. Среди участников и гостей конференции были социалисты и профсоюзные реформистские деятели. Один из лидеров Второго Интернационала, Вандервельде, в качестве бельгийского премьера подписал Версальский договор.
12 января конференция начала свою работу собранием представителей США, Англии, Франции, Италии с их министрами иностранных дел. На этом «совете десяти» француз Вертело доложил регламент конференции. Пленарным заседанием 18 января регламент был принят, и великие державы формально закрепили за собой право решать все вопросы, поскольку только они участвовали как державы «первой категории» во всех заседаниях конференции. За 5У> месяцев работы конференции состоялось 7 пленарных заседаний, являвшихся чистейшей буффонадой, снисходительной данью общественному мнению.
♦ * ❖
/Т’онечной целью Франции на Парижской конференции в интерлрета-*‘ции Клемансо являлось достижение такого положения, при котором против французской державы стояла бы Германия 1870 г. Фран-
1 Field-Marshall sir Henry Wilson. His life and diary, v. II. p. 176.
цузский империализм добивался расчленения Германии (Рейнская республика, отдельное Баварское государство, Кенигсбергская республика), превращения ее в вассальное государство. Среди французской буржуазии наметилось несколько течений, из которых крайнее аннексионистское возглавлялось президентом республики Пуанкаре. Программой этой группы являлось: создание подчиненного Франции прирейнского государства; Рейн как стратегическая граница; отсрочка демобилизации и новый поход против Германии с целью ее окончательного уничтожения.
Пуанкарист. Ганното в докладе Фошу и Пишону (11 ноября 1918 г.) выдвигал следующие.условия приемлемого для Франции мира: «Возвратить Германию к естественному для нее состоянию федеративного устройства; свести Пруссию к первоначальным ее границам и образовать в Германии и Австрии определенное количество отдельных государств, с населением в 10 — 20 миллионов в каждом; отделить от Германии Эльзас-Лотарингию, левый берег Рейна и территории Ганновера, Шлезвига, Польши» 3.
Особое вожделение французского империализма вызывали угольнометаллургические районы Германии — Рур, Рейнская область. Для этой крайне империалистически настроенной группы не только Клемансо, но и Фош, который был ближе к Пуанкаре, чем к Клемансо, казался умеренным. Вопросу о разоружении Германии группа во главе с Фошем придавала мало значения. Она подчеркивала, что ничто не сможет помешать Германии вновь вооружиться и что лишь надежная французская стратегическая граница в виде Рейна может гарантировать безопасность Франции.
Англия и США, несмотря на угрозы Клемансо покинуть конференцию, не пошли на такое усиление Франции. 12 марта «совет четырех» отказал французам в границе по Рейну, предложив взамен этого англо-американские гарантии 4 восточной французской границы и демилитаризацию левого берега Рейна, а также правого — на полосе в 50 км (ст. 42 — 44 Версальского договора). Разногласия по вопросу о «французской безопасности», а также о Сааре, Данциге, Верхней Силезии и репарациях достигли большой остроты. Английское правительство возражало против чрезмерного ослабления Германии за счет создания французской «системы безопасности». «Я самым категорическим образом протестую,—писал Ллойд Джордж 25 марта Клемансо и Вильсону,—против отторжения от Германии территории с чисто немецким населением в% более широких пределах, чем это диктуется необходимостью. Я вижу главную причину, могущую вызвать в будущем войну, в том, что немецкая нация, несомненно сознающая себя одной из самых сильных и могущественных рас в мире, будет окружена кольцом малых государств, объединивших народы, до сих пор не доказавшие своей способности к самоуправлению... Я настаиваю на том, чтобы репарационными платежами было отягчено только то поколение, которое участвовало в войне. Революция только разгорается. Вся Европа насыщена духом революции. Весь современный строй с его политическим, социальным, экономическим укладом... больше не удовлетворяет массы. Величайшая опасность современного положения заключается... в том, что Германия может склониться на сторону большевизма...» 5.
По вопросу о Саарской области французы выторговали себе право собственности на угольные копи; область же по. настоянию Ллойд Джорджа была передана в ведение Лиги Наций на 15 лет, после чего
3 Gabriel Hannotaux. De I’Academie Franqaise. Le traits de Versailles du 28 Juin 1919. L’Allemagne en Europe. Paris. MDCCCGXIX, p. 113.
4 Гарантийный договор был подписан 28 июля 1919 г. одновременно с Версалем, но отпал из-за отказа сената США его ратифицировать.
5 The truth about the peace treaties. By David Lloyd George. London, 1938, v. I. pp. 404—408.
судьба государственной принадлежности Саарской области должна4 была решаться путем плебисцита. -Верхняя Силезия в целом была первоначально отторгнута от Германии и передана полякам — так это и было зафиксировано по настоянию Вильсона и Клемансо в проекте Версальского догогвора, переданного германской делегации 7 мая 1919 г. Уже после вручения немцам этого проекта Ллойд Джордж в «совете четырех» 2 июня настаивал на пересмотре этого вопроса и решении его путем плебисцита. После 1Продолж.ительной дискуссии на ряде заседаний «совет четырех» принял решение о проведении плебисцита .в Верхней Силезии при условии введения туда оккупационных войск. Несмо;тря на то, что плебисцит, состоявшийся 20 марта 1921 г., дал громадный перевес голосов в пользу Германии (707 393 против 479 365), основные промышленные районы Верхней Силезии были отданы Антантой Польше.
Ллойд Джордж сообщил, что немцы не пойдут на подписание мира в случае прямой отдачи Данцига полякам. Основываясь на заявлении германских представителей в комиссии по перемирию об отказе отдать Данциг и предложении взамен Штеттина, Кенигсберга, Мемеля или Либавы в, Вильсон и Клемансо не уступали. 4 — 5 апреля Вильсон оповестил о своем намерении покинуть конференцию. В конце концов Вильсон и Ллойд Джордж сошлись на компромиссе об образовании «вольного города» Данцига.
Эльзас-Лотарингия в виде «морального обязательства загладить ущерб, нанесенный Германией в 1871 г.» (ст. 51—79 Версальского договора), была возвращена без плебисцита Франции. Большая часть Поз-нанской и Западнопрусской провинции отошла к Польше; Мемельская область была передана в ведение союзных и ассоциированных держав. В зависимость от результатов плебисцита были поставлены районы в Шлезвиг-Голштинии (к северу от линии Фленсбург до острова Фера на юге), перешедшие к Дании, в южной части Восточной Пруссии (остались за Германией), а также в прирейнских округах Эйпен и Мальмеди (перешли к Бельгии). В общем Германия потеряла 13,44% своей основной территории и 9,5% населения, кроме того, все свои колонии (ст. 119—127 Версальского договора). Польский коридор разрезал германскую территорию и приблизил польскую границу на 180 км к Берлину. Прирейнский (район по левому (на 15 лет — ст. 128—132 Версальского договора), а затем и правому берегу Рейна был оккупирован войсками Антанты (1923 г.)
Экономические условия, выработанные на Парижской конференции, преследовали цель — разрушить германскую внешнюю торговлю, оттеснить Германию от участия на мировом рынке, уничтожить ее промышленность, расстроить транспорт и довести до голодного уровня обеспеченность страны продовольствием.
В военном отношении Германия лишилась права иметь армию более 100 000; ей были запрещены военная авиация, подводный флот’и тяжелая артиллерия; германские укрепления были срыты. Германии было запрещено воссоединение с Австрией (ст. 80 Версальского договора). Как государство Германия фактически потеряла свой суверенитет. «Версальский мир является в сто раз больше грабительским, чем Брестский... И... является величайшим ударом, который только могли нанести себе капиталисты и империалисты... победивших стран»6 7.
* * *
Допрос о Польше постоянно переплетался с проблемой борьбы простив Советской России и одновременно против Германии. Еще до начала Парижской конференции между поляками и американцами уста
6 Field-Marshall sir Henry Wilson. His life and diary,, v. II, p. 177.
7 Ленин. Соч., т. XXIV, стр. 545.
новилась интенсивная связь. Вопрос о «сильной Польше» был решен еще в переговорах Бальфура с Хаузом и Вильсоном. В 1917 г. польские представители Дмо'В'ский и Падеревский были у Хауза и Вильсона в США.
12 января, в день первого заседания «совета десяти», Падеревский обратился через Хауза к Вильсону с просьбой о срочной помощи: «Большевистские армии заняли Вильно. Города Гродно и Белосток находятся под непосредственной угрозой. В несколько дней занятие этой части Польши станет совершившимся фактом. Польша не может сама защищаться. Мы не имеем ни продовольствия, ни обмундирования, ни оружия, ни снаряжения... Если эта акция (помощи) будет замедлена — вся наша цивилизация перестанет существовать» 8. В письме к Вильсону от 21 января Хауз настаивал на скорейшем выполнении союзниками всех требований Польши.
Французское правительство считало Польшу основным звеном своей политической системы на востоке Европы, барьером против большевизма и одновременно средостением между Советской Россией и Германией. Англия была против удовлетворения польских требований, чрезмерно обессиливавших Германию, которую они имели в виду использовать против Советской России. На этом пути Польша могла явиться помехой. Позиция Соединенных Штатов, которая с некоторыми нюансами совпадала с французской, в основном и -решила вопрос о Польше.
28 февраля делегат Польши Дмовский передал Камболу меморандум по западной, а 3 марта — по восточной границе Полыни. На западной границе к Польше должна была отойти провинция Познань в границах 1771 г. и от Померании не только округа Лауенбург и Бутоу, но и от округа Столп вся территория восточнее этого города до моря. Восточная граница Польши намечалась в пределах 1771 г., за исключением Киевской, Могилевской и Витебской губерний, от которых Дмовский «отказался, хотя и с сожалением, ввиду того, что они находились в состоянии полной анархии» 9. В марте правительственная польская комиссия передала меморандум «Questions relatives aux territoires polonais sous la domination prussienne». Здесь особое внимание уделялось Данцигу, который якобы с 997 г. является польским1 городом.
Большую роль в установлении Польского коридора играл Вильсон.
19 марта председатель комиссии по польским делам Камбон в согласии с Вильсоном доложил «совету четырех» проект передачи Польше немецких округов, расположенных на правом берегу Вислы, — Штум, Розенберг, часть Мариенвердера и Мариенбург. Ллойд Джордж против этого возражал и настоял на плебисците: «предложение польской комиссии, чтобы мы передали 2 100 000 немцев во власть народа, который за все время своей истории не показал, что умеет вести свою государственную жизнь, рано или поздно приведет к новой войне на Востоке Европы»10. Восточные границы Польши не были установлены на Версальской конференции. Руководители Антанты исходили при этом из соображения «о близкой гибели большевиков».
В. И. .Пенин в 1920 г. со свойственной ему проницательностью следующим образом оценил роль Польши в системе Версаля: «...оказалось, что Польша слишком тесно связана со всей системой международного империализма... Из Польши Версальский мир создал государство-буфер, который должен был оградить Германию от столкновения с советским коммунизмом и который Антанта рассматривает как орудие против большевиков... Вот почему, когда разгорелась война с Польшей, от которой
8 The intimate papers of Colonel Hause arranged as a narrative by Charles Seymour, prof, of History in Yale University, v. IV — The ending of the war June 1918 — November 1919, p. 272.
° Dmovski R. Polityka polska, стр, 527, цит. no «Wiederaufrichtung Polens in Versailles von d-r Walter Recke». Berlin, 1928, s. 6.
10 Карл Фридрих Новак. Версаль, стр. 95.
мы так хотели избавиться ценой хотя бы больших уступок, эта война с Польшей оказалась более непосредственной войной против Антанты, чем предыдущие войны... разрушая польскую армию, мы разрушаем тот Версальский мир, на котором держится вся система теперешних международных отношений» п.
©ильсон еще в январе 1918 г. выступил со своими пресловутыми 14 пунктами. Содержание их имело- целью сгладить впечатление, произведенное -на общественное мнение «большевистской пропагандой», выразившейся в опубликовании советским правительством тайных договоров, поднять «энтузиазм рабочих кругов Великобритании и Франции», изолировать Советскую Россию от Германии. Позднее на конференции союзников в Париже осенью 1918 г. Вильсон (через полковника Хауза) выдвинул свою программу расчленения Советской России. «Под русской территорией вовсе не 'подразумевается вся бывшая Российская Империя — отпадают Польша, Финляндия, Литва, Латвия и... Украина»11 12. Что касается Великороссии и Сибири, «то мирная конференция может потребовать создания правительства, достаточно правомочного, чтобы говорить от имени этих территорий». Кавказ, — говорит далее Вильсон, —• «следует рассматривать как часть проблемы Турецкой империи» 13. Вильсон позаботился и о советской Средней Азии. «Что* касается магометанской России — короче Центральной Азии, то было бы хорошо, если бы какая-нибудь великая держава получила мандат на нее в качестве протектора»14 15. Знаменательно-, что этот беспримерный документ, содержащий программу расчленения России, является официальным комментарием к 14 пунктам Вильсона.
Американо-англо-французский империализм выработал общий план интервенции, который вырисовывался в следующих чертах: с востока — удар из Владивостока (через Владивосток происходит снабжение Колчака) на Сибирь вместе с японцами; на севере — оккупация Мурманска и Архангельска с последующим движением вместе с чехо-слюваками на Москву; на юге — английские войска вместе с итальянцами занимают Закавказье, чтобы сомкнуть направление Багдад—Архангельск; с Кавказа линия интервенции ответвляется на Среднюю Азию: Батум — Баку, Крас-новодск — Мерв. «Зоны влияния» на юге России распределяются согласно англо-французской конвенции от 23 декабря 1917 г.: Бессарабия, Украина, Крым — французская зона; Северный Кавказ, Закавказье, Армения, Грузия, Курдистан — английская зона 1б; кроме того, в английскую «сферу» входили север России и Прибалтика. Таким образом, англичане претендовали .на русский лес и нефть, а к Франции должны были отойти донецкий уголь и южно-русская металлургия, т. е. те отрасли русской промышленности, где преобладал франко-бельгийский капитал. Германские войска удерживались в Прибалтийском крае и на Украине до прихода частей Антанты. Польша нацеливалась на Киев и Смоленск, а ман-нергеймовская Финляндия и Эстония служили базами для наступления на Петроград.
На заседании имперского кабинета 5 ноября 1918 г. обсуждался вопрос о развертывании операций в направлении левый берег Дона — Индия. Начальник британского генерального штаба подчеркнул важность этого направления для английского империализма: «От левого берега Дона до Индии — все это область наших интересов, наш заповед
11 Ленин. Соч., т. XXV, стр. 401—402.
12 The intimate papers of Colonel Hause, v. IV — The ending of the war, p. 202.
13 T а м же, стр. 204.
14 T а м же.
15 Черчилль. МщюыЖ кризис, стр. 105—106.
ник“. 13 ноября имперский кабинет подтвердил конвенцию с Францией от 23 декабря 1917 г. (Клемансо—Милнер) о совместной интервенции против советской власти и «эонах влияния». 30 ноября имперский кабинет дал инструкции военным представителям в Мурманске и Архангельске о продолжении оккупации и действиях оккупационных частей в Сибири, о занятии пятью британскими бригадами железнодорожной линии Баку—Батум, На том же заседании были приняты меры к оказанию помощи Деникину через Новороссийск и снабжению прибалтийских государств военным снаряжением.
В верховном совете Антанты и британском кабинете обсуждался вопрос и о формах интервенции. Англичане и американцы через английского шпиона Локкарта и уполномоченного американского Красного Креста в России Робинса связались с врагом народа Троцким и имели в его лице прямого пособника по организации интервенции против Советской России. В марте 1918 г. начальник британского генерального штаба писал о заседании имперского кабинета, на котором Смете и Бо-«ар Лоу солидаризировались по вопросу об интервенции в России с президентом Вильсоном, возлагая надежды на помощь Троцкого* 17. Хауз, который через начальника Интеллиженс Сервис (английская разведка) в США Уайзмана и Робинса был в курсе дела, подтвердил это. «Троцкий высказал Рэймонду Робинсу... предложение, указывавшее на его желание помешать ратификации Брест-литовского договора»18 * * *. Английский шпион и диверсант Локкарт, который был близок с Троцким, сообщил, что «Троцкий фактически хочет «делового» соглашения с союзниками» 1#. Бальфур и Ллойд Джордж из сношений с Троцким делают вывод, что с его стороны может последовать «приглашение японцев на помощь».
Опираясь на Троцкого и его преступных сообщников, англичане и американцы думали спровоцировать наступление немцев на Москву и Ленинград. «Если бы Троцкий призвал союзных интервентов,— пишет Уайзман Хаузу 1 мая 1918 г., — то германцы сочли бы это враждебным актом и, вероятно, заставили бы правительство покинуть Москву и Петроград. С потерей этих центров, как можно вполне предполагать, большевистское влияние в России было бы полностью разрушено» 30.
11 марта 1918 г. фельдмаршал Г. Вильсон настаивал на принятии верховным советом Антанты мер для ускорения интервенции японцев в Сибири, которой «британский имперский кабинет и британские военные авторитеты придают очень большое значение» и. Однако японцы, перед тем как выступить, хотели обеспечить тыл со стороны Китая и оформить свою договоренность с США. 16 и 19 мая 1918 г. между Японией и Китаем было заключено соглашение о совместных действиях армии и флота против Советской России. 4 августа 1918 г. были опубликованы ноты США и Японии о совместной интервенции японских и американских войск в Сибири. В японской йоте открыто говорилось, что японское правительство «следует желанию США». Оба документа полны фраз о «любви к русскому народу». Исходя, повидимому, из тех же чувств любви к русскому народу, США и Япония в январе 1919 г. заключили конвенцию относительно перехода транссибирской и восточно-китайской железных дорог в ведение «международного комитета».
31 декабря 1918 г.- начальник британского генерального штаба Г. Вильсон потребовал срочной постановки всей «русской проблемы» на Парижской конференции. Он беспокоился недаром. По обе стороны Ла-
18 Field-Marshall sir Henry Wilson, v. II, p. 148.
17 Tа м же, стр. 73.
18 Архив полковника Хауза, т. III, стр. 280.
10 Там же, стр. 281.
50 Т а м же, стр. 296—297.
21 Field-Marshall sir Henry Wilson, v. II, p. 71.
Манша начались открытые проявления возмущения в войсковых частях и лагерях. В ряде пунктов организовались советы солдатских депутатов, в Лондоне произошло выступление отпускников. Вся французская армия была объята брожением, которое вылилось в ряд восстаний. В самом Париже и в Сенском округе разразилась всеобщая забастовка. Волнения перебросились в оккупационные части — в Архангельске, в Сибири, на юге России. Советская Россия, по выражению В. И. Ленина, отняла у Актанты ее солдат.
Попытки использовать германскую армию против Советской России нашли отражение в работах «совета десяти» и «совета четырех» (доклад Фоша от 12 января, нота союзников Германии об оставлении германских частей в Прибалтике от 23 апреля 1919 г. и т. д.).
Руководителям Антанты это мероприятие казалось, однако, слишком рискованным. Они учитывали, несомненно, что Октябрьская революция в России оказала большое влияние на германский народ и солдат и что германская армия вряд ли может служить слепым орудием в руках Антанты.
16 января в кабинете министра иностранных дел Франции Пишона Ллойд Джордж внес предложение о приглашении в Париж представителей всех правительств, находившихся на территории бывшей Российской империи. Чем же было вызвано это предложение? Оказывается, Ллойд Джордж убедился, наконец, что «большевики сейчас сильнее, чем когда либо... их влияние на народ усилилось» 22. Поэтому он начал выражать сомнение в успешном исходе интервенции, а по поводу Деникина, Колчака и чехословаков Ллойд Джордж заявил, что «надеяться на них — это значит строить на песке». Отсюда и вытекало его предложение созвать «these people» (этих людей) в Париже. Вильсон согласился с доводами Ллойд Джорджа; в качестве предварительного условия для участия в конференции он предлагал потребовать от большевиков «очищения Польши и Литвы»23. Вильсон предложил собрать конференцию правительств на территории России, в Салониках или на Лемносе. Барон Сонино категорически возражал против переговоров с большевиками и предложил организовать против них волонтерскую армию, а на конференцию пригласить лишь представителей антибольшевистских правительств24. Клемансо был против приглашения советских представителей, но затем уступил воздействию Ллойд Джорджа и Вильсона. Японский делегат Макино присоединился к Ллойд Джорджу и Вильсону, отметив, что «условия к востоку от Байкала существенно изменились; обстоятельства, вызвавшие необходимость посылки частей в этот район, устранены» 25.
25 января было послано приглашение всем правительствам на территории б. Российской империи на конференцию на Принцевых островах. Однако конференция не состоялась, так как французы предложили белогвардейским правительствам продолжать военные действия и отказаться от посылки делегатов.
После этого американцы вместе с англичанами предприняли новую попытку урегулирования «русского вопроса». 18 февраля 1919 г. небезызвестный Вильям Буллит получил от статс-секретаря Ленсинга предписание отправиться в Россию «для изучения политических и экономических условии». Перед отъездом Буллиту были переданы инструкции английского правительства. Предложения .Вильсона и Ллойд Джорджа, переданные советскому правительству Буллитом, сводились к следую
22 Treaty of Peace with Germany. Hearings before the Committe on Fo’-eien Relations. United States Senate. Sixty-sixth Congress. Washington, Government printing office, 1919, p. 1236.
23 T а м же, стр. 1237.
24 T а м ж е, стр. 1242.
25 Т а м же, стр. 1243.
щему: границы между правительствами, образовавшимися de facto на территории б. Российской империи, проходят по линиям фронтов, военные действия прекращаются, армии пропорционально демобилизуются, прекращается иностранная интервенция, блокада снимается. Эти предложения были приняты советским правительством как предварительная основа для переговоров.
По возвращении в Париж Буллит передал Вильсону и Ленсингу меморандум по вопросу о Советской России. По ознакомлении с меморандумом Ллойд Джордж поставил вопрос о посылке в Советскую Россию кого-нибудь, «кто был бы известен всему миру, как убежденный консерватор». Он остановился на маркизе Сольсбери. Затем Ллойд Джордж настаивал на том, чтобы Буллит опубликовал свой меморандум. Вильсон также собирался принять Буллита. Но затем положение резко меняется. Вильсон не принял Буллита. Ллойд Джордж в своей речи в парламенте отрицал причастность к переговорам с советским правительством. В чем же заключалась причина этих «зигзагов»?
Когда Ллойд Джордж и Вильсон выступили в «совете десяти» с предложениями о переговорах с большевиками, у них, по собственному признанию, колебалась почва под ногами: революционное движение нарастало в тылу и войсковых частях, солдаты оккупационных армий отказывались воевать с Советской Россией. В Германии в этот момент волна революционных событий достигла наивысшей точки. Ко всему этому присоединялся еще один момент, толкнувший колебавшегося Ллойд Джорджа на его предложение, — это боязнь соглашения между Германией и Советской Россией, которое могло опрокинуть все расчеты Антанты. Наконец, англичане и американцы думали выиграть время для укрепления своих позиций в занятых их войсками районах Советской России, так как «союзные части в Одессе, Архангельске и Мурманске в силу плачевного их состояния гораздо более остро нуждались в перемирии, чем большевики» 26, к тому же «совет десяти» надеялся спасти от разгрома одновременно поляков, Колчака и Деникина. Поэтому Ллойд Джордж и Вильсон, посылая Буллита в Россию, поставили предварительным условием прекращение военных действий. Буллит «...был принят тов. Чичериным, беседовал с ним и со мной и когда мы в несколько часов заключили предварительный договор о мире... А когда мы подписали договор, так и французский и английский министры сделали такого рода жест (...делает красноречивый жест ногой) ...А в результате в этом самом номере я читаю полный текст договора с Буллитом по-французски, — и это напечатано- во всех английских и американских газетах. В результате они сами себя выставили перед всем светом не то жуликами, не то мальчишками,— пусть выбирают... мы деловым образом самые тяжелые условия мира подписали и сказали: «Слишком дорога для нас цена крови наших рабочих и солдат; мы вам, как купцам, заплатим за мир... лишь бы сохранить жизнь рабочих и крестьян»27. Антанта должна была дать ответ не позднее 10 апреля, но ответа не последовало.
К весне 1919 г. положение в Германии определилось: к власти пришли не спартаковцы, а социал-демократы большинства с демократами и центром (Шейдеман—Носке—Эрцбергер). Опасность соглашения между Советской Россией и Германией в тех конкретных условиях для Антанты отпала. С другой стороны, в апреле Колчак перешел в наступление и занял Бугульму; в мае начал наступать Деникин; Юденич перешел в первое наступление на Петроград. Красная Армия оставила Вильно; Мюнхен был занят войсками контрреволюции. Кроме того, Нортклифф, узнав о переговорах с Советской Россией, попытался сбро
26 Dillon. The Peace Conference. London, p. 300.
27 Ленин. Соч., т. XXIV, стр. 602—603.
сить кабинет Ллойд Джорджа, организовав обструкцию 370 членов парламента. Отсюда — второй «зигзаг».
'Противодействие Франции переговорам с Советской Россией объяснялось ее опасением потерять царские долги и капиталы, вложенные в предприятия в России; взявшие в свои руки переговоры с советским правительством англичане и американцы, даже получив соответствующие компенсации, зачли бы эти суммы в погашение французских долгов Англии и США. Французские империалисты считали также, что лишь реставрация монархической Российской империи отвечает их интересам. В то же время Англия и США стремились к расчленению Советской России и созданию «мандатных территорий» на Кавказе, в Сибири и среднеазиатской части.
Одновременно с посылкой Буллита союзники интенсивно подготовляли новую интервенцию. На заседании «совета десяти» от 15 февраля Черчилль и Бальфур предложили создать специальный орган для проведения интервенции с помощью Финляндии, Польши и других лимитрофных государств и белогвардейцев. 26 мая «совет четырех» принял воззвание к Колчаку, а затехМ нотой от 12 июня заключил с ним соглашение за подписями Вильсона, Ллойд Джорджа, Клемансо, Сайонзи.
Считая ответ Колчака на обращение Антанты от 26 июня 1919 г. «содержащим достаточную гарантию свободы и самоуправления русского народа и его соседей, они готовы были предоставить Колчаку и его союзникам всю ту помощь, о которой говорилось в письме» 28. Более того, Вильсон и К° предполагали пригласить Колчака на Парижскую конференцию 1919 г. в качестве «российского представителя». «19 мая дипломатическая цензура пропустила сообщение о признании союзниками правительства Колчака, но запретила говорить о том, что последний представит Россию в день подписания мирного договора» 29 30.
«Совет четырех» за лето 1919 г., кроме всякой иной помощи, ввез во Владивосток (занятый японцами 6 апреля 1918 г.) для Колчака 100 000 т оружия и снаряжения, одновременно помогая Деникину через Дарданеллы и Черное море на Новороссийск. Англичане потратили на это около 100 миллионов фунтов, французы — до 40 миллионов фунтов стерлингов. Империалисты Соединенных Штатов тщательно маскировали свою помощь, осуществляя финансовую поддержку через Лондон и Париж. На малые страны капиталисты США производили нажим, побуждая их путем экономических репрессий к занятию антисоветских позиций (Швейцария, Голландия, Прибалтика). Перед лицом этих непре-? ложных фактов извращением исторической правды является утверждение М. Н. Покровского, что «позиция Соединенных Штатов по отношению к русским и русской революции была иной, чем позиция Антанты» 80.
В результате деятельности Антанты на Парижской конференции в сентябре 1919 г. Колчак еще держался в Сибири, Юденич, базируясь на Ревель, двигался на Петроград, Деникин в начале октября дошел до Тулы, устремляясь на Москву. Английский флот, блокировавший Финский залив, предпринимал попытки прорыва к Кронштадту. Белофинские войска в мае вторглись в Советскую Россию; Антанта вела переговоры с Румынией относительно ее участия в интервенции. Но все это не дало ожидаемых результатов, потому что «между ними не было ни тени единства, потому что одна держава действовала против другой. Франции хотелось, чтобы Россия заплатила ей долги и была грозной силой против Германии. Англии хотелось дележа России, Англия пробовала захватить бакинскую нефть и заключить договор с окраинными госу
28 Черчилль. Мировой кризис, стр. 118.
29 Les dessous du Traite de Versailles, M. Berger et P. Allard, p. 211.
30 «Внешняя политика России в XX веке», стр. 80.
дарствами России»S1. По поводу попыток англо-американцев использовать против Советской России малые окраинные государства Ленин писал: «мы отвоевали у Англии, Франции и Америки их рабочих и крестьян... отвоевали у них эти малые страны... Они осуществили по отношению к нам дружественный нейтралитет и тем самым пошли против всемирно-могущественной Антанты, ибо Антанта была хищником, который хотел их давить»31 32 33. Войска Антанты также отказались сражаться против Советской России. Страна диктатуры пролетариата победила.
* « *
ILJa том же заседании «совета десяти» от 21 января, где обсуж-* Ждался вопрос о Советской России и Польше, Вильсон выдвинул и проблему Лиги Наций. Идея Лиги Наций отнюдь не американского происхождения. Она возникла одновременно в ряде европейских стран в процессе последних трех лет войны. Доклад Сесиля, напечатанный в 1916 г., представляет собою в черновом виде статьи 14 и 15 устава Лиги Наций. В 1917 г. над проектом устава работал комитет лорда Фил-лимора, который и был послан американскому правительству. Полковник Хауз переработал проект Филлимора и 16 июня 1918 г. представил его Вильсону. Последний вычеркнул пункт о международном суде и вставил статью о вооруженных санкциях, фигурировавшую в проекте Сесиля. Даже биограф Вильсона Беккер пишет, что «практически ничего — ни одна идея в уставе Лиги Наций не принадлежала президенту» м.
10 января 1919 г. американская делегация представила верховному совету Антанты свой комбинированный проект; 14 февраля на третьем пленарном заседании Парижской конференции Вильсон доложил свой проект и уехал в США. Вернувшись 14 марта, он обнаружил полное нежелание своих коллег заниматься вопросом о Лиге Наций, так как англичане и французы хотели заключить с немцами прелиминарный мир без включения в мирный договор устава Лиги Наций. Тогда Вильсон без согласования с англичанами и французами опубликовал интервью о неразрывности устава Лиги Наций и мирного договора и о своем намерении провести .этот пункт во что бы то< ни стало. 28 апреля на пленарном заседании конференции он доложил окончательный текст устава. Французы предложили создать военный орган при Лиге Наций; Гиманс, бельгийский делегат, выразил сожаление, что Брюссель не намечен местом ее заседаний. Клемансо прервал прения и заявил, что предложение президента США ввиду отсутствия возражений принимается единогласно. Клемансо говорил по-французски, большинство присутствующих его не поняло, и лишь, когда стал обсуждаться следующий пункт повестки дня, конференция сообразила, что «приняла единогласно» устав Лиги Наций.
* , * *
S опрос о распределении между победителями германских колоний вызвал острые разногласия. Он разрешился лишь 29 апреля, накануне приезда германской делегации в Париж. 27 января Вильсон на «совете десяти» выдвинул идею мандатов, заимствованную им из проекта ген. Сметса о Лиге Наций. Представители британских доминионов требовали немедленного дележа колоний, а затем уже передачи этого вопроса Лиге Наций. Представитель Новой Зеландии заявил, что он восторженный поклонник Лиги Наций, но «опасается ее переобременять и
31 Ленин. Соч., т. XXV, стр. 339.
32 Т а м же, т. XXIV, стр. 598.
33 Becker. Woodrow Wilson and World settlement, v. I, p. 214.
поэтому с самого начала хотел бы побелить колонии, а затем уже вложить в сильные руки Лиги Наций carte blancfie». Французы прямо требовали раздела Того и Камеруна. Японцы претендовали на провинцию Шандун с Кио-Чао. США получили от Англии ряд предложений на мандаты, но Вильсон был против того, чтобы Америка имела где бы то ни было подмандатные территории. Ллойд Джордж в своей книге о военных долгах также подтверждает, что «африканские колонии Германской империи и Палестина были предложены Америке, но она отказалась на основе своего рдыта в Филиппинах». Наконец, тот же Ллойд Джордж проектировал еще в марте 1919 г. передать США Константинополь и Армению. «Очевидно,— разъясняет это положение В. И. Ленин,— американские купцы рассуждают как-то по-иному. Они видели, что война и по отношению к разорению и по отношению к настроению рабочих играет определенную роль, и пришли к выводу, что им нет выгоды принимать мандат»34.
Спор вокруг мандатов и распределения колоний в «совете десяти», а затем в «совете четырех» принял острые формы, так как Южно-Африканский Союз при поддержке Англии требовал безоговорочного присоединения к своей территории немецкой юго-западной Африки, Австралия — германской Новой Гвинеи, а Новая Зеландия — Самоа. Ленсинг разъясняет, почему в конце концов руководители конференции пришли к соглашению об установлении мандатов. Если бы германские колонии были захвачены под флагом аннексии, то следовало бы включить ценность их в общий счет погашения германских репараций, что представило бы громадную сумму. Словечко же «мандат» дало -возможность ограбить Германию, забирая без компенсации ее колонии в полное распоряжение победителей 35 36.
В результате дележа колоний Германия потеряла все свои колониальные владения с населением в 13 миллионов жителей, площадью в 3 миллиона квадратных километров.
* * *
77лительными и напряженными были разногласия по ближневосточ-Z4 ному вопросу. Во время войны англичане всячески оттесняли французов от участия в операциях на Ближнем Востоке и оккупировали Сирию при помощи арабов, руководимых Лоуренсом. Не желая отдавать ее французам, англичане при поддержке американцев потребовали посылки в Сирию «комиссии изучения» для выяснения «желаний населения» зв. Клемансо ожесточенно возражал, доказывая, что французские притязания на Сирию достаточно обоснованы договором Сайкс-Пико37; Ллойд Джордж ответил, что этот договор потерял свою силу вследствие отпадения третьего его участника — России.
25 марта «совет четырех» сконструировал комиссию в составе английских и американских представителей; французы своих представителей не ввели. Комиссия после поездки представила доклад, где указала, что сирийцы хотят быть самостоятельными, в крайнем случае соглашаются на американский мандат. Негодованию французской буржуазии не было пределов. С ними солидаризировались американцы, недовольные ослаблением позиций нефтяной компании «Standart oil» в Персии. В конце концов в апреле 1920 г. на конференции в Сен-Ремо французы официально отказались от Мосульского вилайета, выговорив
34 Ленин. Соч., т. XXV, стр. 506.
35 R. Lansing. The peace negotiations, p. 157.
36 The Arab awakening. The story of the arab mouvement by George Antonins Hamish Hamilton. London. 1938, p. 287.
37 Секретное аигло-французское соглашение, заключенное (февраль 1916 г.) при участии России и предусматривавшее передачу Англии Месопотамии, Палестины, сферы влияния в Гфаке, а Франции — Сирию и Мосульский вилайет.
себе, наряду с американцами, 2бю/о добычи иракской нефти. В итоге англичане обманули арабов, провели французов на мосульском деле, получили мандаты на Палестину и Месопотамию и сохранили за собою персидскую «сферу влияния».
* *
/? мая на пленарном! заседании конференции малые страны были ознакомлены с .проектом мирного договора. На руки они не получили текста проекта, им лишь кратко было сообщено его содержание. Только 9 июня текст договора был опубликован в «Congressional Record».
Германская делегация, отрезанная от внешнего мира проволочными заграждениями и часовыми, вошла в непосредственное соприкосновение с конференцией лишь в дни вручения ей версальского диктата. Во главе германской делегации стоял граф Брокдорф Ранцау, один из проницательнейших политиков тогдашней Германии, вынесший с Парижской конференции глубокое убеждение в том, что единственно правильным путем для германской внешней политики является ориентация на тесное сближение с Советской Россией. Впоследствии германский посол в Москве Брокдорф был одним из виднейших проводников так называемой раппальской политики Германии. «Тесная дипломатическая дружба между Германией и Советской Россией стала для него приматом немецкой внешней политики» 38.
7 мая германская делегация была вызвана в Версаль, в отель Трианон, где ей был вручен текст мирного договора. К этому времени революционная волна в Германии затухала. Национальное собрание, в котором спартаковцы не принимали участия, для Антанты опасности не представляло. Когда союзники еще не уяснили себе характера германской революции и опасались, что немцы могут не подписать мирного договора, их проекты выглядели иначе, чем в редакции от 7 мая. Тогда не было речи об оккупации левого берега Рейна, Саар оставался за Германией, Австрии разрешалось присоединение к Германии. Сейчас с Германией можно было делать что угодно. По ознакомлении с текстом мирного договора Брокдорф Ранцау пришел к выводу, что «проект договора, который мы изучаем... кажется нам просто непонятным, так как он требует от Германии невозможного»39. После этого германская делегация посылает ноту за нотой, прося о смягчении условий диктата, но безрезультатно. 16 июня Клемансо отвечает на германский меморандум от 29 мая. В тот же день германская делегация покидает Париж и направляется в Веймар. В ночь с 20 на 21 июня Шей-деман и Брокдорф ушли в отставку; их заменили Густав Мейер, Герман Мюллер, Эрцбергер. 23 июня 1919 г. Национальное собрание дало полномочия правительству на безоговорочное подписание договора.
ВЕРСАЛЬСКАЯ СИСТЕМА
Ъ^арактерным для системы Версаля, для методов политической де-ятельности Антанты является создание своей агентуры в форме новых «самостоятельных» государств. Ленин указывал на «необходимость неуклонного разъяснения и разоблачения... того обмана, который систематически проводят империалистские державы, под видом создания политически независимых государств создающие вполне зависимые от них в экономическом, финансовом, военном отношениях государства» 40.
38	So war es in Versailles von Viktor Schiff, 1929, s. 23.
39	Graf Brockdorf Rantzau. Documente etc, s. 121.
40	Ленин. Соч., XXV, стр. 290.
6 Вэен сторический журнал № 8.
На востоке Европы Антанта создала систему союзов, основой которых являлись вновь образованные государства, расположенные барьером между Советской Россией и Германией и являвшиеся составной частью версальской европейской политики (Польша, Чехо-Словакия, Румыния, Югославия)41.
Польша — «Франция на Востоке» — при своем возникновении была перестрахована и на случай победы австро-германской коалиции и в предвидении возможной победы Антанты. Затем Польша захватила Западную Украййу, что и было санкционировано «советом четырех» 2—5 июня 1919 г., так как можно было ожидать, что она «соединится с Советской Украиной и этим приблизит большевизм к западу». Одновременно происходила оккупация Западной Белоруссии и части Литвы, где после ухода германских войск образовалась Литовско-Белорусская Советская республика. При поддержке Антанты Польша закрепила за собой по Рижскому договору 21 марта 1921 г. Западную Белоруссию. 9 октября 1920 г. польские войска заняли Вильно и Виленскую область, что было санкционировано советом послов в марте 1923 г. Так конструировалась, по указаниям и при поддержке франко-английского империализма, восточная граница Польши.
Другим звеном в цепи версальской системы в Восточной Европе являлась Чехо-Словакия, которая была организована после разгрома австро-германского империализма путем захвата чешской буржуазией чужих территорий по директивам и при поддержке военного командования Антанты. В меморандуме французскому министру иностранных дел Нишону Бенеш настаивал на закреплении за Чехо-Словакией «ее исторических границ, так как кругом в Германии, в Вене, в Венгрии растет угроза большевизма»; от Чехо-Словакии «зависит порядок и спокойствие кругом нас в Центральной Европе». После австрийской революции северо-богемские области объявили о своем вхождении в состав Австрии. Чехи ответили на это войной и оккупацией. В войне с Советской Венгрией чешские легионы потерпели поражение и были вынуждены очистить всю Словакию, где была провозглашена Советская Словацкая республика. Лишь после вмешательства Антанты в лице уполномоченного «совета четырех» генерала Сметса Словакия была оккупирована чешскими войсками. Собрания Карпатской Украины в Марма-роше (18 декабря 1918 г.) и в Хусте (21 января 1921 г.) провозгласили воссоединение Карпатской Украины с остальной Украиной, но затем эта территория была занята чешскими войсками. Словакия и Карпатская Украина, индустриальные северо-богемские области, а также венгерская территория к югу от Словакии с Братиславой Сен-Жерменским договором были отданы чешской буржуазии.
В лице Югославии, от Альп до Эгейского моря, французский империализм создавал военный и политический форпост против разгромленной австро-германской коалиции и охваченной революцией Венгрии (сербские войска участвовали в подавлении Венгерской Советской республики); созданием Югославии французский империализм обосновывался на Балканах, преграждая дорогу Англии и одновременно угрожая итальянскому флангу и тылу. В начертаниях границ Югославии сказалась борьба между Францией и Италией, поддержанной Англией. Югославия не получила некоторых частей Словении, отошедших к Италии (Истрия, Фиуме), частью оставшихся за Австрией в результате допущения неудачного для Югославии плебисцита, уступила Италии порт Зару на Далматинском побережье, вынуждена была отказаться от Албании, а также от частей Воеводины. Несмотря на это, французский
41 Румыния и Югославия существовали как самостоятельные государства и ранее, но настолько разрослись (Югославия (Сербия) — в 5 раз по населению и в 4 раза по площади, Румыния — в 2,5 раза по населению и в 2 раза по площади), что их с полным основанием можно считать версальскими образованиями.
империализм сумел добиться создания сильного соперника против своего конкурента на Средиземном море — Италии. За Югославией были обеспечены важнейшие стратегические и военно-политические пункты — Македония, Далмация и Черногория на Адриатике, Словения на стыке между Италией и Австро-Германией.
Румыния наряду с Польшей была фронтом мирового империализма для борьбы с Советской Россией и революцией в Венгрии. Этим объясняется та поддержка, которая была оказана Антантой захвату Бессарабии и Буковины. Оккупация Бессарабии происходила под предлогом «поддержания порядка»; в соглашении с представителями советской власти в Одессе в 1918 г. румынское правительство обязалось эвакуировать Бессарабию в течение двух 'месяцев — к 1 мая 1918 г. В 1920 г. Антанта признала Бессарабию за Румынией. Что касается Буковины, то после распада Австро-Венгрии «народное вече» 3 ноября 1918 г. вынесло решение о присоединении Буковины к Советской Украине. Румыния ввела свои войска и оккупировала Буковину. Для обеспечения румынского тыла и создания румынской военной промышленности Румыния получила Трансильванию (Трианонекий договор) и Добруджу (договор в Нейи). Передача этих областей одновременно преследовала задачу всемерного ослабления Венгрии и Болгарии, создавая тем самым глубокие противоречия между балканскими государствами версальского блока и Венгрией и Болгарией.
После 11 ноября 1918 г. Бенеш (Чехо-Словакия), Пашич (Югославия), Таке Ионеску (Румыния) и Венизелос (Греция) вели переговоры о координации выступлений на Парижской конференции. Привлечение Польши осложнялось острыми польско-чешскими противоречиями. Во время наступления Красной Армии на Варшаву, падение которой ожидалось со дня на день, по чешско-французской инициативе началась организация того союза юго-восточноевропейских государств, который впоследствии стал известен под наименованием «Малой Антанты». 14 августа 1920 г. Чехо-Словакия заключила соглашение с Югославией, направленное против Советской России и Венгрии (31 августа 1922 г. было преобразовано в союзный договор). 23 апреля и 7 июня 1921 г. были заключены «оборонительные союзы» между Чехо-Словакией и Румынией, и Югославией и Румынией. Заключение этой системы союзов и союзных договоров между каждым членом Малой Антанты (Чехо-Словакия, Румыния, Югославия) и Францией преследовало задачу сохранения status quo, созданного Сен-Жерменом и Трианоном. Греция, вскоре после Парижской конференции 1919 г. начавшая войну с Турцией, не вошла в Малую Антанту. Впоследствии она стала основным звеном так называемой Балканской Антанты (1934 г.).
Эта Антанта была организована англо-французским империализмом по мере того, как Германия стала оправляться от Версаля, для подготовки выхода через Балканы на германские тылы, а также для противодействия итальянским притязаниям на Балканах. В Балканскую Антанту наряду с Турцией и Грецией вошли также два члена Малой Антанты — Румыния и Югославия. Чехо-Словакии в версальской системе, по замыслу Антанту, была предназначена роль связующего звена между северными и южными членами восточноевропейского блока Версаля (чешско-польский договор 1921 г.).
Между Румынией и Польшей по инициативе Франции также было заключено военное соглашение. По заданиям французского империализма Польше в версальской системе предназначалась роль гегемона в Прибалтике. Поскольку, однако, в Эстонии, Латвии, Литве и Финляндии французские интересы сталкивались с английскими, укрепление Польши здесь встречало противодействие Англии; решающее значение для невключения Польши в Балтийскую Антанту имела категорически отрицательная позиция РСФСР, учитывавшей, что вхождение Польши
в балтийский блок будет означать создание антисоветского англо-фран-ко-польского плацдарма на северо-западной границе Советской России.
Прибалтийские страны официально не участвовали в Парижской конференции, но в расчетах «совета четырех» они фигурировали как территории, используемые для нападений на Советскую Россию. Переговоры с представителями прибалтийских стран Антанта вела с участием белогвардейского «русского совета» в Париже; «совет» возражал против признания Антантой de jure прибалтийских стран, получивших право на самостоятельное существование благодаря Великой Октябрьской социалистической революции. Признание de facto Эстонии, Латвии и Литвы связывалось непосредственно с задачами борьбы с советской властью, возлагавшимися Антднтой на правительства этих стран. «Эстонскому и латышскому министрам было дано понять, что им будет разрешено послать дипломатические миссии в Петроград, как только Россия будет реконструирована» 42.
Тактика Антанты в отношении лимитрофов характеризуется Диллоном как «кромсание России на возможно большее число отдельных государств для создания перманентной агентуры иностранной интервенции». Особенно большое значение придавал «совет четырех» участию Финляндии и Эстонии в нападении на РСФСР. Как известно, маннергеймов-ская Финляндия активно участвовала в интервенции против Советской России, а территория Эстонии была использо!вана Юденичем как плацдарм для наступления на Петроград.
В марте 1922 г. Финляндия, Эстония, Латвия заключили с Польшей «оборонительный союз» под англо-французским воздействием. 1 ноября 1923 г. Латвия и Эстония заключили военный и таможенный союз. Финляндия не вошла в Балтийскую Антанту и явилась впоследствии (1937 г.) членом созданного Англией блока скандинавских стран (вместе с Данией, Швецией и Норвегией).
Так сконструировался по заданиям Антанты барьер против Германии и Советской России, состоящий в центре из Малой Антанты и продолженный на север через Польшу, Литву, Латвию, Эстонию к скандинавским странам, и на юге — от Югославии через Грецию до Константинополя.
* *
*
Оерсальская система закрепила произведенный передел мира. В ре-D зультате войны львиная доля добычи досталась империалистам Англии, США, Японии и так называемым нейтральным странами Но противоречия в капиталистическом мире еще более осложнились, приняли еще большую остроту, чем до первой мировой империалистической войны.
США превратились из страны, «имевшей массу долгов, в страну, которой все должны» (Ленин). Они усилили свои притязания на мировое господство и стали играть ведущую роль в борьбе с революцией. Агенты Вильсона взяли на себя роль «палачей и жандармов русской свободы... они душат революцию в Австрии... они ставят ультиматум в Швейцарии — не дадим хлеба, если вы не станете на борьбу с большевистским правительством. Они заявляют Голландии: не смейте допускать к себе советских послов, иначе блокада. У них орудие простое — веревка голода» 43. В то же время Соединенные Штаты вступают в резкое противоречие с Европой и в первую очередь с Англией. «Америка сильна, ей теперь все должны, от нее все зависит, ее все больше ненавидят, она грабит всех... Америка не может помириться с остальной Европой...»44. С Англией у США происходит борьба за господство на море, уже в
42 Dillon. The Peace Conference. London, Hutchinson and C°, p. 314.
43 Ленин. Соч., т. XXIII, стр. 315.
44 Т а м ж е, т. XXV, стр. 506.
1921 г. Великобритания была вынуждена согласиться на паритетное отношение между линейными флотами с США, на самом американском материке — из-за -влияния на Канаду и экспансии в Южной Америке.
Одним из основных противоречий капиталистического мира версальской системы стали японо-американские разногласия.
Львиная доля добычи в пределах версальской системы ото-шла к Великобритании. На Ближнем Востоке она получила в свои руки прямой или косвенный контроль над Аравией, Месопотамией, Палестиной, Персией. Это означало установление ее господства на огромной стратегически важной территории, являющейся как бы стыком трех материков и лежащей на кратчайшем пути из Европы к Индийскому океану. Но здесь Великобритания столкнулась с Францией, которой она вынуждена была уступить Сирию, чтобы освободить для себя Мосульский район.
Усиление позиций Англии и Франции на Ближнем Востоке изменило соотношение сил в восточной части Средиземного моря, отсюда обострение соперничества между Италией, Англией и Францией на путях к Леванту и Аравии. В Африке британские владения в результате захвата германских колоний тянутся непрерывно от Каира до Капштадта, окружая защитной линией Египет и Индию. В Северной Африке английский империализм, борясь с французским, использует итало-французские противоречия, содействует закреплению Ливии за Италией и тем самым создает для себя опасность перехвата Суэцкого канала со стороны Италии (движением из Ливии, Эритреи и итальянского Сомали). На берегах Тихого океана, в Китае, Британия сталкивается с Соединенными Штатами Америки, под нажимом которых вынуждена на Вашингтонской конференции 1921 г. отказаться от союза с Японией и согласиться на возврат Шандуна Китаю.
Своему непосредственному воздействию Англия подчиняет страны, связанные с ее морскими путями. Бельгия и Голландия подпали под экономическое влияние Англии, так как она держала в своих руках контроль над внешней торговлей Антверпена и Роттердама и решала судьбу их колониальных владений — Бельгийское Конго, Голландская Индия. «Колонии маленьких государств» являются «ближайшим объектом возможного и вероятного «передела» колоний. Большей частью эти маленькие государства сохраняют свои колонии только благодаря тому, что между крупными есть противоположности интересов, трения и пр., мешающие соглашению о дележе добычи» 45.
Ликвидация германского военного флота создала перевес Англии в Северном и Балтийском морях. Служащая ключом к Балтийскому морю, Дания получила от Англии северный Шлезвиг и в системе Версаля оказалась под английским контролем, так же как и Исландия. Вопрос об Исландии тесно связан с борьбой за захват кратчайшего пути из Америки в Европу, где, кроме Исландии, большую роль играет Гренландия. Стратегическое значение Норвегии и Швеции, .расположенных вместе с Данией у проходов из Атлантического океана в Балтийское море, толкает английский империализм на усиление своего влияния в этих странах.
Англо-французские противоречия в Европе проходят в системе Версаля по тем же линиям, что и на Парижской конференции 1919 г.: различная позиция в германском вопросе, английские тенденции использовать Германию против Советской России в противовес французским намерениям _ продолжать политику экономического и военного обессиливания Германии; поддержка Италии и постепенное выдвижение последней на европейскую арену, наряду с Германией, в качестве противовеса французской гегемонии в континентальной Европе.
Черчилль потом поведал миру «мечты» (он сам это так назвал) английского империализма. «Немцы знают Россию лучше, чем какая бы тс
Ленин. Соч., т. XIX, стр. 136.
ни было другая страна... Без Германии «в Европе нельзя ничего сделать, а с ее помощью все кажется легким. Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России и восстановлении Восточной Европы» 46.
Что касается поддержки Италии против Франции, то, используя итало-французские противоречия на Средиземном море, на Балканах и в Африке, Англия содействовала ревизионистской политике Италии в Венгрии, Австрии, Болгарии. Итальянский империализм, со своей стороны, пользовался англо-французскими противоречиями и борьбой между Антантой и Германией. Внешнеполитическая позиция Италии, садящей на двух стульях,‘создала для нее возможность сложной политической игры: сближение со странами, задавленными Версалем, и заигрывание с англо-американским империализмом.
Все это подтверждает вывод о том, что версальская система еще больше обострила противоречия как между «победителями» и «(Побежденными», так и в самом лагере «победителей».
Наиболее дальновидные буржуазные политики уже тогда понимали всю внутреннюю немощь и обреченность версальской системы. Бейнвиль, например, считал Малую Антанту бессильной организацией в лучшем случае нейтральных в отношении Германии государств; реальной помощи Франция от них ждать не может. «Малая Антанта, созданная по инициативе Чехо-Словакии, есть просто Лига нейтральных, сформированная в тот момент, когда падение Варшавы казалось близким... Польша, Чехо-Словакия, Австрия, чтобы продолжать существовать, не могут находиться рядом с большой Германией. Экзистенция и безопасность этих малых государств предполагает соседство других малых государств»47 * *, т. е. расчлененной Германии. Бейнвиль обвиняет англичан и американцев в том, что они «балканизировали Европу, но заботливо отказались от балканизации Германии». Польше Бейнвиль предрешает гибель в тисках между Германией и Советской Россией. «Что касается Польши, то это государство, которому нехватает государственности. Польша, задуманная как защита против Германии, как государство — тампон между Россией и Германией, не имеет средств для выполнения своей роли»46. Он указывал, что Германия начнет свое освобождение и реванш на -Востоке. В предвидении этого Франция должна быть готова самостоятельно, без английской помощи, нанести удар и не допустить блока, враждебного Франции, в Центральной Европе, во-время перерезать линию сближения Берлин—Вена—Будапешт—София.
С точки зрения национально-колониального вопроса, версальская система, расширив круг зависимых народов, лишь по-новому распределила роли угнетателей и угнетенных, создав балканиэированную Европу и приведя к обострению противоречий между империалистами. «Версальский договор пресловутых «западных демократий» есть еще более зверское и подлое насилие над слабыми нациями, чем Брест-литовский договор германских юнкеров и кайзера. Лига наций и вся послевоенная политика Антанты еще более ясно и резко вскрывает правду, усиливая повсюду революционную борьбу как пролетариата передовых стран, так и всех трудящихся масс колониальных и зависимых стран»4Э. На национально-территориальной почве возникают планы новых аннексий: для Италии — захват Албании, Далмации, Туниса, расширение восточно-африканских колоний; для Польши — Данцига, Восточной Пруссии, немецкой Силезии, Советской Украины и Белоруссии; для Венгрии и Болгарии — реваншистские планы и т. д. Пролетарское движение в раэ-
11 Черчилль. Мировой кризис, стр. 6.
47 Jacques Bainville. Le consequences politiques de la paix, Paris, pp. 35, 110.
-8 Там же, стр. 139.
4Э Денин. Соч.» т. XXV, стр. 286.
витых странах и национально-освободительное движение в колониях и зависимых странах соединяются в общий фронт против империализма.
Самым острым противоречием между странами капиталистического мира являлась рознь между задавленной Версалем Германией и Антантой и Соединенными Штатами. «Германия побеждена, подавлена Версальским договором, но она обладает гигантскими экономическими возможностями... И вот такой стране навязан Версальский договор, с которым она жить не может. Германия одна из самых сильных, передовых, капиталистических стран, ...должна искать союзника против всемирного империализма, будучи сама империалистской, но будучи задавленной» 50.
Англо-германские противоречия, которые во время первой империалистической войны ипрали главную роль, остались в полной силе и в рамках версальской системы. Однако в послевоенных условиях, при возникновении Советского государства, эти противоречия приобрели новые черты. Победители — англо-американские империалисты — старались выкачать из Европы репарации за счет Германии, которой для этой цели должен быть предоставлен «ряд свободных рынков, ...откуда она могла бы черпать новые силы и новую кровь для выплачивания репарационных платежей... Америка имеет в виду наши российские рынки» 51. Сущность английской политики в отношении Германии товарищ Сталин выразил следующей формулой: «Английские консерваторы думают и «статус кво» сохранить против Германии и использовать Германию против Советского Союза» 52.
Обреченной являлась попытка империализма Антанты выключить лишь временно ослабленный поражением в войне и Версалем германский империализм из борьбы мировых хищников. Сложное переплетение капиталистических противоречий, зависимость мирового и особенно европейского хозяйства от состояния германской экономики толкнули господствующий в Европе американский капитал вместе о английским на планы хозяйственно-политического использования Германии против Советской России. Империалистическая грабительская война привела к насильственному миру, создавшему все предпосылки для новой империалистической войны. «Думать, что такое положение,— говорит товарищ Сталин,— может пройти даром для мирового капитализма, значит, ничего не понимать в жизни» 53.
После войны и Версаля капиталистический мир погрузился «в глубокий кризис. Распад мирового хозяйства, нарушение системы мирового разделения труда в итоге созданной войной хозяйственной автаркии в большинстве воевавших стран и индустриализации колониальных стран, валютный хаос, разрушение транспорта, сельского хозяйства, внешней торговли, уничтожение лучших рабочих кадров, безработица, голод и разорение — таков облик послевоенной экономики. Известный буржуазный экономист участник Парижской конференции 1919 г. Кейнс в таких словах рисует послевоенную версальскую Европу: «Перед нами бездеятельная, дезорганизованная Европа, разделенная внутренними распрями, национальной ненавистью, содрогающаяся в усилиях борьбы и муках голода, полная грабежа, насилия и обмана» 54.
Наконец, основным и главным противоречием явилось противоречие между Советской страной и капиталистическим миром в целом. Важнейший итог периода установления Версаля тот, что международная буржуазия, американо-англо-французская коалиция, тогда единовластно распоряжавшаяся судьбами человечества, не сумела добиться мирового гос
60 Ленин. Соч., т. XXV, стр. 507.
51 Сталин. Политический отчет ЦК XIV съезду ВКП(б), стр. 13—14.
52 Там ж е, стр. 15.
63 Сталин, Вопросы ленинизма, изд 10-е, стр. 354.
54 Дж. М. Кейнс. Экономические последствия Версальского мирного договора, 1922, стр. 140.
подства и задушить Советскую Россию — первую страну диктатуры пролетариата. Пролетарское государстве становилось все более мощным фактором международной политики.
Когда торжествующий победитель — англо-франко-амёриканский империализм — диктовал свои условия разгромленной коалиции центральных держав во главе с Германией, вожди пролетариата Ленин и Сталин предсказывали, что версальская система, насильственная и грабительская, явится лишь преддверием к новой империалистической войне. «Бели р|е]в[олю]ция прол[етариа]та не свергнет теперешних правит[ельст]в и теперешних госп[одствующ]их кл[ас]сов» воюющих «великих» держав,— говорил Ленин,— то абсолютно н е в о з м [о] ж [е] н никакой иной мир, кроме более или менее кратковременного перемирия между империалистскими державами, мир, сопровождающийся усилением реакции внутри г[о]с[у]д(арст]в, усилением национального] гнета и порабощения слабых наций, увеличением горючего материала, подготовляющего новые в[ой]ны...»55.
В своем отчетном докладе на XIV съезде ВКП(б), еще задолго до начала второй империалистической войны, товарищ Сталин указывал: «Локарно... является лишь продолжением Версаля, и оно может иметь своей целью лишь... сохранение существующего порядка вещей, в силу которого Германия есть побежденная страна, а Антанта — победительница... Думать, что с этим положением помирится Германия, растущая и идущая вперед, значит рассчитывать на чудо. Если раньше, после франко-прусской войны, вопрос об Эльзас-Лотарингии... послужил одной из серьезнейших причин империалистической войны, то какая гарантия, что Версальский мир и его продолжение — Локарно, узаконяющие и юридически освящающие потерю Германией Силезии, Данцигского коридора и Данцига, потерю Украинской Галиции и Западной Волыни, потерю Белоруссией западной ее части, потерю Литвой Вильны и проч., какая гарантия, что этот договор, искромсавший целый ряд государств и создавший целый ряд узлов противоречий, что этот договор не разделит судьбу старого франко-прусского договора, отторгнувшего после франко-прусской войны Эльзас-Лотарингию от Франции?.. Локарно чревато новой войной в* Европе».
Подобно тому, как один из основоположников марксизма — Фридрих Энгельс на основе анализа международной обстановки и войн XIX века гениально предсказал возникновение и результаты первой мировой империалистической войны, величайшие продолжатели марксизма Ленин и Сталин в новой обстановке, в эпоху послевоенного империализма, предвидели, что установленный в Версале договорный режим лишь обострит империалистические противоречия, что он неизбежно приведет ко второй империалистической войне.
65 Ленинский сборник XVII, стр. 165.
В. МИНАЕВ
ВОЙСКОВАЯ И АГЕНТУРНАЯ РАЗВЕДКА
(Древнее время)*
ОГДА на месте распавшегося родового строя возникло г	государство, которое узаконило разделение общества на
классы и увековечило эксплоатацию человека человеком, полиция, жандармерия, а вместе с ними и разведка явились наиболее важными элементами новой системы управления.
«Государство возникло на основе раскола общества на враждебные классы, возникло для того, чтобы держать в узде эксплуатируемое большинство в интересах эксплуататорского меньшинства. Орудия власти государства сосредоточивались, главным образом, в армии, в карательных органах, в разведке, в тюрьмах. Две основные функции характеризуют деятельность государства: внутренняя (главная) — держать эксплуатируемое большинство в узде и внешняя (не главная) — расширять территорию своего, господствующего класса за счет территории других государств, или защищать территорию своего государства от нападений со стороны других государств» \
Полицейский шпионаж внутри страны имел своей основной задачей охрану государственного строя и частной собственности от посягательства на их существование со стороны неимущих. По мере развития между отдельными странами торговых и политических отношений шпионаж появляется на международной арене. Превращение междуплемен-ных войн в «регулярный промысел» (Энгельс), которым стало заниматься государство с целью умножения своих богатств, послужило основной причиной к дальнейшему развитию военной и политической агентурной разведки.
Полководцы древнего мира охотно прибегали к услугам шпионов, которых они посылали в качестве авангарда своих армий для сбора сведений о противнике. Таким путем, говорит Лаваль, «...они имели сведения о местности, силах, расположении и даже о средствах неприятеля, между тем, как последний не знал ничего или почти ничего. Этим объясняются успехи одних и неудачи других». Военная история древнего времени приводит немало примеров, показывающих, какое влияние на исход того или иного похода или сражения имела надлежаще организованная агентурная разведка.
О необходимости прибегать на войне к помощи шпионов писали и некоторые историки того периода. Так, например, Полиен Македонский (II в. нашей эры) писал: «Каждый полководец, начинающий войну с ка
* Данная статья является частью первой главы из книги «Разведка, контрразведка и секретная дипломатия» (очерки по истории), подготовляемой автором.— Ред.
1 Сталин. Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б). Гос-политиздат, 1939 г., стр. 55.
кой бы то ни было нацией, должен основательно изучить ее обычаи, учреждения и наиболее свойственные ей военные хитрости» 2. Другой римский историк, Плиний Старший (I в., н. э.), сам не лишен был «талантов» разведчика, сочетавшихся у него с эрудицией историка и естествоиспытателя. Им написаны история римско-германских войн и ряд других исторических и военно-политических трудов о тогдашней Германии. Работа над ними, несомненно, потребовала от него посещения в Германии многих областей, находившихся вне сферы римского влияния. Учитывая напряженные отношения, бывшие тогда между римлянами и германцами, можно предполагать, что Плиний свои экскурсии не всегда совершал легально, в форме римского офицера. Энгельс в своей работе «К истории древних германцев» говорит о том, что Плиний «служил в Германии кавалерийским офицером и, между прочим, посетил хавкское побережье»3. Известно, что в это время (в первые годы нашей эры) римляне не распространяли свою власть на землю племени хавков. Там же Энгельс указывает, что сообщения Плиния основаны на «непосредственных наблюдениях». Таким образом, это полностью подтверждает высказанное нами предположение.
Дошедшие до нашего времени по греческим, римским и иным источникам отдельные случаи измены, предательства, шпионажа дают довольно широкое представление о военно-политической разведке государств древнего мира и методах, применявшихся ею.
Если полицейский шпионаж в ту эпоху имел уже более или менее постоянную организацию, то характерными особенностями военной разведки были ее эпизодичность и полное отсутствие какой-либо системы. Она практиковалась, за редким исключением, уже после объявления войны и носила случайный и весьма примитивный характер.
Понятно, что в те времена шпионы4 специально не подготавливались и от них не требовалось особых знаний, которые являются необходимыми в более позднее время. Тогда основными качествами хорошего шпиона считались хитрость и надежность. Многие полководцы после того, как посланные ими шпионы выполняли порученное им задание, охотно от них отделывались, попросту говоря, убивали их. Делалось это для того, чтобы скрыть подлинную причину своей военной славы или какие-либо неблаговидные поступки, а то и преступления. Иногда шпионы, разнюхав об уготованной им участи или соблазненные более выгодными предложениями противной стороны, предавали своих полководцев.
Несмотря на всю примитивность, военная разведка уже тогда развивала свою подрывную деятельность с помощью методов, широко применяемых в наше время. Диверсия, дезинформация, агитация в тылу противника, хотя и в зародышевом состоянии, тогда также имели место в борьбе враждующих между собою государств в целях достижения победы друг над другом. Как и в наше время, в древнем мире уделяется особое внимание вопросу связи с агентами, засланными в страну или расположения армии противника, причем нужно отметить, что даже в условиях войн древнего мира, когда не было в помине сплошных и непроницаемых линий фронта, связь являлась наиболее трудным элементом разведки. Уже тогда для связи с лазутчиками китайцы, египтяне, римляне, греки, персы и другие древние народы пользовались го
2 Полиен. О стратагемах и хитростях военных, стр. 50.
3 Ф. Энгельс. К истории древних германцев, Партиздат, 193.8 г., стр. 50.
4 Слово «шпион» в древнем мире не употреблялось. «Отец истории» Геродот, Фукидид, Полибий, Полиен лиц, занимавшихся тайной разведкой, называют соглядатаями или передатчиками вестей, а тех, которые, занимаясь этим ремеслом, предавали свою страну,— изменниками. Значительно позднее появилось наименование шпион. происходящее от французского слова epiev (раньше espiev), т. е. подсматривать, тайным образом наблюдать. 2 России шпионов часто называли «лазутчиками».
лубями. С другой стороны, для обезвреживания подрывных происков неприятеля государственные органы организовывали некоторое подобие борьбы с ними. Таким образом рождалась нынешняя контрразведка. Вскоре в ее обиходе появляются такие средства, как цензура и перлюстрация писем; естественно, что эти средства также находились еще в самом зачаггочном состоянии.
В тесной связи с военной разведкой нужно рассматривать военную хитрость и войсковую разведку, получивших свое признание наравне со шпионажем в наиболее древние времена. Военная хитрость, как и дезинформация, имели своей целью введение в заблуждение противника, обман его, создание у него ложного представления о своих собственных силах и намерениях. Войсковая разведка использовалась (главным образом конница) для разведывания сил противника при непосредственном с ним соприкосновении.
Методы разведки в древнее время были весьма примитивны. Шпионы проникали в расположение противника под предлогом сопровождения в качестве слуг лиц, посылаемых якобы для переговоров. Но главным образом они пользовались личиной перебежчика, подвергнутого наказанию в своей армии. Для большей достоверности этого они предварительно истязали сами себя. Широко практиковалось использование для шпионских целей официальных послов, купцов и других лиц, едущих по какому-либо делу в другое государство.
В войнах египтян с хеттами (XIII в. до н. э.) лазутчиками пользовались обе стороны. Характерно, что уже в то время практиковали опрос захваченных военнопленных с целью получения от. них сведений о неприятеле. Не менее существенным является то обстоятельство, что свои показания пленные давали иногда с целью дезинформации захватившего их противника. Примером этого служит известная битва около города Кадеша в Северной Сирии, которая произошла в 1295 г., до н. э. между войсками Рамзеса II и хеттского царя.
Еще не достигнув соприкосновения с армией хеттов, Рамзес захватил в плен двух лазутчиков из племени бедуинов, посланных хеттским царем для разведывания сил египтян. На допросе они показали, что хеттский царь якобы опасается египтян и всячески намерен избегать сражения с ними и что войска его находятся на далеком расстоянии. На основании этих сведений Рамзес с авангардом своей армии стремится вперед. Однако, дойдя до Кадеша, отряд Рамзеса попадает в засаду, устроенную для него хеттскими войсками. Только благодаря хладнокровию и мужеству Рамзесу удалось пробиться сквозь тесное кольцо окружавших его хеттских войск.
Одна египетская легенда описывает довольно интересный случай применения военной хитрости. Он относится к эпохе известного египетского царя — полководца Тутмоса III (1520—1470 гг. до н. э.). Один из военачальников этого царя по имени Тутие осаждал город Яффу, владетель которого не захотел признать власти Тутмоса. Видя, что осада города не приводит к желаемому результату, Тутие прибег к хитрости. Под предлогом переговоров он вызвал из осажденного города его царька. Последний приехал вместе со своим колесничим, который остался вне расположения египтян. Во время переговоров Тутие оглушил царька ударом палицы и связал его. Затем колесничему было приказано от имени царька вернуться в город и открыть ворота для пропуска даров египетского военачальника, который якобы в результате переговоров сдается городу. Обрадованные жители города немедленно открывают ворота. Вскоре в город вступают египетские воины, несущие с собою 500 больших кувшинов. На городской площади кувшины ставят на землю. Вслед за этим из кувшинов выскакивают спрятанные в них вооруженные воины и заковывают в кандалы растерявшихся жителей города.
Битва при Фимврах (541 г. до н. э.), служившая образцом тактического искусства народов древнего мира, в то же время является наглядным примером того, какого можно достичь результата, если правильно использовать добытые о противнике сведения. В этой битве Кир, царь персидский, с армией в 196 тысяч человек разбил армию Креза, царя лидийского, в составе 420 тысяч человек. Перед выступлением в поход Кир послал в неприятельский лагерь одного из своих приближенных, некоего Араспа, в качестве лазутчика. В походе Кир всячески соблюдал меры предосторожности, чтобы не быть застигнутым врасплох. Войдя в соприкосновение с армией противника, Кир выслал летучие разъезды с целью захвата пленных и получения от них сведений о противнике. Вскоре из лагеря Креза возвратился Арасп. От него Кир получил подробные сведения об армии Креза и его союзниках — египтянах. Наиболее важными в сообщении Араспа были данные о боевом построении лидийско-египетских войск и, в частности, о значительной растянутости (до семи километров) их фронта. Сообразно с этими сведениями Кир изменил обычное боевое построение своей армии и принял ряд других мер. Таким путем он сумел вдвое меньшими, чем у противника, силами одержать блестящую победу.
Крупнейшая крепость древнего мира Вавилон, сооруженная царем Навуходоносором в VI в. до н. э. и описанная Геродотом, слыла неприступной. Все усилия того же Кира овладеть Вавилоном были тщетны. Тогда, как свидетельствует Геродот, Кир прибег к помощи изменников-вавилонян. Во время большого празднества в Вавилоне, посвященного божеству Ваала, он отвел воды Евфрата в Сиппарское водохранилище и по обмелевшему руслу проник в город.
Тираны, являвшиеся фактически первыми носителями государственной власти в древней Греции (если не считать базилевсов — царей гомеровской эпохи), опирались, помимо военной силы, в значительной мере на институт полицейского шпионажа. Солон и Клисфен, открывшие ряд «так называемых политических революций» (Энгельс), в результате которых в Афинах была установлена демократическая республика, не только не изменили этого положения вещей, но, наоборот, закрепили его. По конституции Клисфена (конец VI в. до н. э.), пишет Энгельс,—«афиняне учредили одновременно со своим государством также и полицию»5. Наряду с официальной полицией, состоявшей из конных и пеших лучников, имелись шпионы, доносившие Совету Пятисот о настроениях афинского населения, главным образом его рабовладельческой части. Салоны греческих гетер издавна были местами возникновения тайных политических интриг и кишели правительственными и иностранными шпионами.
На созданную, повидимому, при Клисфене коллегию стратегов (военачальников), кроме других дел, была возложена обязанность бороться с государственной изменой и предательством. Государственная измена в Афинах каралась смертной казнью. И в то же время, как это ни странно, афиняне не придавали особого значения сохранению военной тайны. «Государство наше, — писал Фукидид, — мы предоставляем для всех, не высылаем иноземцев, никому не препятствуем ни учиться у нас, ни осматривать наш город, так как нас нисколько не тревожит, что кто-либо из врагов, увидев что-нибудь не сокрытое, воспользуется им для себя; мы полагаемся не столько на боевую подготовку и военные хитрости, сколько на присущую нам отвагу в открытых действиях»6.
После покорения Лидии персы постепенно начинают распространять свою власть на малоазиатские владения греков. Для управления окку
6 Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I, стр. 97.
6 Фукидид. История, т. II, стр. 37—40 (изд. Сабашниковых. М., 1915 г. в переводе Ф. Мищенка 1, 121).
пированными городами Малой Азии персы сажали тиранов, выбирая их из представителей греческой знати. Захватническая политика привела персов к длительной войне с союзом государств греческого материка.
Война началась с восстания ионийских греков. Фактическим организатором восстания был бывший милетский тиран Гистий, подстрекнувший на это дело своего зятя Аристагора, которого персы назначили вместо него тираном Милета. Не доверяя Гистию, Дарий, царь персидский, держал его при своем дворе в качестве почетного, но строго охраняемого пленника. Вследствие этого, опасаясь писать прямо Ари-стагору, Гистий прибег к довольно хитроумному способу передачи сообщения. Он обрил голову одному из своих наиболее надежных рабов и наколол на коже слова: «Гистий Аристагору. Устрой восстание Ионии». После того, как волосы у раба вновь отросли, Гистий отправил его в Милет. Прибыв туда, раб обрил голову и дал прочитать написанное Аристагору. Последний, получив это сообщение, немедля заключает союз с другими греческими городами Малой Азии и становится во главе восстания. Однако, несмотря на помощь Эритреи и Афин, ионийские. греки были разбиты, и Милет вновь был покорен персами.
После этого Дарий под предлогом наказания афинян и эритрейцев начинает готовить военную экспедицию в Грецию. В это время при дворе Дария укрывался бывший спартанский царь Демарат, незадолго до этого изгнанный из Спарты по проискам Клеомена (другого спартанского царя). Узнав о намерениях Дария, Демарат тотчас решил известить своих соотечественников о грозящей им опасности. Письмо свое спартанцам Демарат написал на особых пластинках, которые затем покрыл тонким слоем воска. Ничего не заметившая стража пропустила эти пластинки с посланцем Демарата.
Таким образом, греки имели возможность заблаговременно подготовить свои войска для встречи персов.
Готовясь к нападению на Грецию, Дарий предварительно засылает в нее своих тайных агентов с поручением завязать путем подкупа связи с представителями торговых и аристократических кругов афинского общества. При этом Дарий вполне правильно учитывает настроения многих знатных афинян, находившихся в оппозиции к демократическому режиму Афинского государства. Этим способом Дарий надеялся облегчить себе вторжение в Грецию.
В 490 г. большая персидская армия, посаженная на суда, во главе с полководцами Датисом и Артаферном! направилась к Афинам. В битве при Марафоне персы потерпели от афинян жестокое поражение. После г марафонской битвы Датис и Артаферн с остатками своей армии подплыли к Афинам, надеясь взять этот город с моря. При этом они рассчитывали на помощь подкупленной Дарием агентуры среди афинской знати и купцов'. Но, увидя перед собой значительные силы афинян, которые уже успели возвратиться из Марафона, персы не рискнули на высадку 7.
По свидетельству Геродота, во время похода персидского войска к Афинам изменники из среды афинян подавали персам с горы Пенте-ликон сигналы посредством щита, отражавшего солнечные лучи. Народная молва впоследствии обвинила в этом преступлении фамилию Алк-меонидов, известную своими проперсидскими настроениями.
Что надежды персов на изменников-греков были небезосновательны, мы видим на примере спартанского царя Павсания. Последний по собственной инициативе вступил в тайные сношения с персидским царем Ксерксом (преемником Дария). Желая оказать услугу Ксерксу, Пав-
7 Дельбрюк (т. I, стр. 92) категорически отвергает возможность подобного стратегического маневра персов (попытку взять Афины с моря) и рассматривает эту версию как афинскую сплетню, повторенную впоследствии многими историками, которая звучит снастоящей насмешкой над законами стратегии».
саний, находясь во главе союзного греческого флота, который занял в 477 г. Византию, проявил полное бездействие и свел на-нет достигнутую греками победу. Затем Павсаний послал к Ксерксу тайного гонца с предложением своих изменнических услуг. Только спустя шесть лет спартанцам удалось уличить своего царя в государственной измене. Они перехватили его переписку с персидским царем. Разоблаченный Павсаний укрылся в храм, где он был замурован и умер голодной смертью.
Разоблачил Павсания один из его приближенных, которого он хотел направить со своим письмом к Ксерксу. Этот человек, зная об измене Павсания и видя, что ни один из ранее посланных им к персам гонцов не возвратился, заподозрил неладное. Прежде чем отправиться в дорогу, он вскрыл письмо и нашел в нем распоряжение Павсания об умерщвлении посланца. Павсаний таким путем избавлялся от всех свидетелей своего преступления. Убедившись в своем предположении, гонец тотчас сообщил об измене Павсания эфорам (представителям власти)8.
Спустя десять лет после марафонского сражения новая, во много раз большая, персидская армия отправляется сухопутным путем для покорения Греции. И на этот раз персы не ограничились только военной подготовкой. Персидские агенты рыскали по всей Греции, вербуя шпионов и склоняя к измене целые города. Происки их были не безрезультатны. Как только персидские войска вступили в Элладу, племена, жившие около Темпейского ущелья, перешли на сторону персов. Вследствие этого греки были лишены возможности оборонять этот весьма важный стратегический пункт, запиравший неприятелю вход в их страну. Отступившие греческие войска расположились у другого горного прохода — Фермопильской теснины. Неоднократные попытки персов овладеть этим ущельем были неудачны. Тогда они решили обойти Фермопильский проход по тропинке, указанной им шпионом-греком Эфиальтом9. В результате этого обходного движения персидские войска ударили в тыл отряду Леонида, защищавшего Фермопилы, и уничтожили его. Затем они вторглись в Грецию.
Таким образом, можно утверждать, что потеря греками, вследствие измены двух важнейших стратегических позиций, коими являлись Тем-пейское и Фермопильское ущелья, решила исход новой кампании в пользу персов.
Только победа над персидским флотом в Саламинской битве дала возможность грекам остановить дальнейшие успехи Ксеркса. Большую роль в Саламинской битве сыграла хитрость, примененная Феми стоклом, командовавшим союзным греческим флотом. Притворяясь изменником, Фемистокл сообщил Ксерксу ложные сведения, которые ввели его в заблуждение и вынудили на немедленное наступление. В действительности же наступление персов оказалось преждевременным и привело их к поражению.
8 Дельбрюк (т. I, стр. 315) утверждает, что Фукидид, у которого исчерпывающе описана измена и разоблачение Павсания (Фукидид, т. I, стр. 128—134), был введен «в заблуждение своим гостеприимным спартанским другом». Мы не можем согласиться с этим ничем не подкрепленным предположением Дельбрюка. Известно, что Фукидид писал свою историю, широко используя метод сравнения показаний отдельных свидетелей, «стремясь постигнуть правду из согласия многочисленных свидетелей, ибо неясное выясняется единогласием показаний» (Маркеллин «Жизнеописание Фукидида», 21), И только после этого он делал те или иные выводы. Все описанные Фукидидом обстоятельства измены Павсания и в особенности примененный эфорами способ уличения его, настолько правдоподобны, что не возникает никаких сомнений в их достоверности.
° Дельбрюк (т. I, стр. 94) утверждает, что «совершенно не требовалось... позорное предательство изменника Эфиалъта для того, чтобы персам открылось Фермопильское ущелье». С этим никак нельзя согласиться, поскольку персы, впервые прибыв в неизвестную им до того страну, естественно, не могли даже путем тактической разведки обнаружить тайные обходные тропинки, хорошо известные грекам.
В войне со Спартой (в IV в. до н. э.) Кир Младший еще в более широких размерах прибегал к помощи подрывных методов. Имея уже опыт по прошлой борьбе Персии с Афинами, когда измена и предательство подкупленных афинян решили в пользу персов не одно сражение, он затратил большие средства на вербовку тайной агентуры в Спарте. Кир «всячески разжигал возбуждение и вражду между Спартой и другими греческими государствами, стремясь таким путем лишить ее помощи извне. Путем подкупа некоторых вождей Фив, Коринфа и Аргоса персы добились не только отпадения их от Спарты, но и создания против нее целой коалиции, к которой примкнули даже Афины. О размерах подрывной работы персов можно судить хотя бы по тому, что Коринфский сейм почти целиком состоял на жаловании у Персии.
Война между Пелопонесским союзом и Афинским морским союзом также отличается усиленным применением обеими сторонами подрывных методов. Особого размаха они достигли на втором этапе войны, когда афиняне снарядили под начальством полководца Никия военную экспедицию для покорения Сиракуз, греческой колонии в Сицилии. О намерениях Афин сиракузяне узнали заблаговременно через своих соглядатаев и поэтому успели принять оборонительные меры. Никий также имел в Сиракузах своих шпионов, которые ему доносили о приготовлениях сиракузян.
Это последнее обстоятельство «последствии отразилось на участи, постигшей Никия. После того как афиняне потерпели ряд поражений от сиракузян, Никий сдался им с остатками своей армии. При этом, несмотря на то, что сиракузский полководец Гилипп обещал сохранить Никию жизнь, он все-таки был умерщвлен. На его смерти настояли те из сиракузян, которые находились с ним до того в тайных сношениях.
Для засылки своих шпионов в лагерь противника афиняне применяли часто следующий метод. Они соблазняли на измену отдельных военнопленных и затем, чтобы не возбуждать у противника к завербованным никаких подозрений, отпускали на свободу всю взятую в плен группу. Однако не всегда достигался ожидаемый результат. Некоторые из военнопленных весьма охотно соглашались на измену лишь для того, чтобы освободиться из плена, и не выполняли данных ими обещаний.
К довольно остроумному способу разоблачения неприятельских шпионов, пробравшихся в лагерь, прибег афинский полководец Шарес. Он поставил часовых вокруг своего лагеря. Потом построил всех воинов и приказал каждому из них опросить своего соседа, к какой части он принадлежит. Тдким путем он поймал шпионов, которые не могли ответить на поставленные им вопросы.
После своего поражения в Сицилии Афины вскоре вынуждены были полностью капитулировать. Этому немало способствовали происки Персии, стремившейся окончательно подорвать могущество Афин. Не участвуя прямо в Пелопонесской войне, Персия всячески тайно поддерживала спартанского полководца Лисандра. Получая от Персии большие денежные средства, Лисандр сумел сорганизовать в пределах Афинского морского союза олигархические элементы, направив их деятельность против демократических Афин. Измена проникла в военное руководство афинян. В 404 г. эти предатели умышленно заняли крайне невыгодную для афинского флота позицию при Эгос-Потамосе и тем самым способствовали его полному разгрому Лисандром.
На этом окончилась Пелопонесская война. В большинстве общин бывшего Афинского союза Лисандр установил олигархический строй правления. Разгром Афинского союза и потерю им былого могущества в значительной мере нужно отнести за счет подрывной работы, широко поставленной против него Персией.
Войны, которые вел с греками македонский царь Филипп (357— 336 гг. до н. э.), пестрят разнообразными фактами использования методов
тайного подрыва своих противников. Он имел в Афинах и других греческих государствах значительное количество агентов, которые оказывали ему деятельную поддержку и всячески препятствовали объединению греков для борьбы с Македонией. В числе его агентов имелись крупные деятели тогдашней Греции. Один из них — известный оратор Исократ— возглавлял в Афинах партию «сторонников Македонии». Эта партия ренегатов и изменников, купленных Филиппом, во многом помогала ему на всем протяжении войны.
Другой видный афинянин по имени Эсхил, бывший до того патриотом, также не устоял перед филипповским золотом. Эсхил, посланный афинянами в Пеллу для заключения мирного договора с Филиппом, по указанию последнего, на два месяца умышленно задержал оформление договора. За это время Филипп успел разгромить войска фракийского царя (союзника Афин) и овладеть укреплениями на фракийском побережье. Вследствие этого Афинам пришлось согласиться на еще более тяжкие условия мира. Эсхил же за свою измену получил от Филиппа в награду поместья в Македонии.
Филипп Македонский вполне заслуживает названия «отца диверсии». Он неоднократно пытался прибегать к помощи диверсионных актов для ослабления военного могущества противника. Одному из своих агентов в Афинах, некоему Антифонту, Филипп дал задание поджечь корабельные верфи в Пирее. В случае удачи эта диверсия нанесла бы непоправимый удар по обороноспособности афинян на море, лишив их возможности строить новые боевые суда. Однако совершить диверсионный акт Антифонту не удалось. Тайные сношения с Филиппом и данное ему поручение поджечь корабельные верфи были своевременно разоблачены Демосфеном, ставшим во главе общенациональной борьбы афинян с Македонией. Уличенный в измене, Антифонт был присужден к смертной казни. Через несколько лет после этого сам Филипп стал жертвой заговора, инспирированного против него Персией.
Александр Македонский, так же как и отец (Филипп), широко пользовался способами деморализации и разложения изнутри своих противников. В то же время он тщательно наблюдал за настроениями своих союзников и наемников. Совершая один из своих походов против Персии, Александр узнал о недовольстве среди союзных войск. В целях проверки этого сообщения он объявил -военачальникам своей армии о том, что собирается отправить гонца с почтой на родину, и предложил желающим написать письма. Дав посланцу немного отъехать от лагеря, он велел тайно задержать его и отобрать написанные письма. После прочтения их Александр убедился в правдивости полученного сообщения.
Власть гордых принцепсов Римской империи в значительной мере покоилась на мощном аппарате тайной полиции. «Во время царствования Домициана,— говорит Тацит,— добродетель наказывалась смертным приговором. Рим был переполнен доносчиками; раб был шпионом своего господина, вольноотпущенник — своего патрона, друг — шпионом своего друга» 10 11.
Великий утопист-социалист начала XIX в. Фурье, говоря о пороках цивилизации, присущих той или иной эпохе, писал: «Нравы века Тиберия (римский император в I в. и. э. — В. М.)\ шпионаж, постепенно спускающийся до солдата, секретные доносы, явный рост лицемерия, низости и пороков...» 1Х.
В период домината (поздней империи) на агентов тайной полиции в имперских провинциях были возложены даже обязанности государственных контролеров для наблюдения за местной администрацией. Ши
10 Гельвеций. Об уме. Соцэкгиз, 1938 г-, стр. 217.
11 Фуръе. Новый промышленный и общественный мир. Соцэкгиз, 1939 г., стр. 394.
роко разветвленная система шпионажа всегда являлась одним из важнейших звеньев административного аппарата Римской империи. Римский сенат всячески поощрял развитие в стране полицейского шпионажа. Большое восстание карфагенских военнопленных в 199 г. до н. э., установивших связь с рабами римлян, было предотвращено последними благодаря предательству двух участников заговора. Изменники были награждены сенатом предоставлением свободы и денежной суммой по 10 тысяч медных ассов.
В многочисленных войнах, которые вел Рим на протяжении ряда столетий, римские полководцы не только дополняли свое военное искусство методами подрывной работы, но в некоторых случаях и сами выступали в роли лазутчиков. Так, например, во время третьей самнитской войны (298—290 гг. до н. э.) римский консул Фабий Максим поручил своему брату (военачальнику) проникнуть на территорию этрусков, которые примкнули к самнитам. Хорошо зная быт этрусков и свободно владея их языком, он переоделся в их национальную одежду и блестяще справился с поручением консула. Ему удалось даже привлечь на сторону римлян некоторые этрусские города.
В дальнейшем развитии военно-политической агентурной разведки большую роль сыграли Пунические войны. Во второй Пунической войне дальняя агентурная разведка впервые была использована противниками римлян, карфагенянами, до начала военных действий и носила уже до некоторой степени организованный, а не случайный характер. Необходимо отметить, что ни один из военных историков не уделил внимания освещению этого вопроса, несомненно, имевшего большое влияние на успешность предпринятых Ганнибалом операций, хотя многие из них одобряли подобный характер его действий.
По свидетельству греко-римского историка Полибия, а также на основании ряда других источников мы видим, что Ганнибал, подготавливая новую войну против Рима, после того как Карфаген закончил крайне неудачную для него первую Пуническую войну, много уделял внимания предварительной разведке противной стороны. Разработанный им план кампании намечал вторжение карфагенских войск в Италию не со стороны моря, как это было в первую Пуническую войну, а, наоборот, в северную часть ее, населенную галльскими племенами. В этом случае Ганнибал рассчитывал на брожение, имевшее тогда место среди галльских племен, сильно недовольных режимом, установленным для них Римской республикой. Понятно, что последнее не могло бы стать Ганнибалу известным, если бы у него отсутствовала агентурная раз-, ведка. Сам Ганнибал со своим войском тогда находился в Испании.
Шпионы, посланные Ганнибало«м в Северную Италию, имели от него задание собрать исчерпывающие сведения не только о находящихся там воинских частях, местном населении и его настроениях, но и о наличии запасов продовольствия и фуража, а также и о плодородии долины реки По и подошв альпийских гор. Кроме того, им было поручено установить связь с недовольными римским господством элементами и склонить на сторону Карфагена вождей галльских племен. Карфагенские разведчики хорошо владели римским наречием и были одеты в римские одежды.
Ганнибал не ограничился засылкой своих шпионов в Северную Италию; часть их он направил в Рим. Повидимому, ганнибаловские разведчики орудовали в Риме немалое время и после начала второй Пунической войны. Об этом можно судить хотя бы по сообщению Ливия12, по словам которого в 216 г. (т. е. через два года после начала войны) в Риме был обнаружен карфагенский шпион. Для устрашения римляне отрубили ему руки и выслали из города. Можно предполагать, что кос
12 Ливий. Римская история, т. XXII, стр. 33. Москва, 1901 г.
7 Военно-исторический журнал № 8
мополитический облик тогдашнего Рима весьма способствовал шпионской деятельности карфагенян. Да и сам римский сенат мало заботился о сохранении в тайне принимаемых им решений и практических мероприятий по обороне страны.
Предварительное ознакомление с театром военных действий по донесениям своих шпионов, наличие последних на его территории, где они могли выполнять обязанности проводников, квартирьеров и снабженцев продовольствием, — все эти обстоятельства в значительной мере помогли Ганнибалу совершить свой поистине молниеносный для тех времен переход через Пиренеи, юг нынешней Франции и Альпы.
Разрабатывая планы своих операций или принимая какое-либо новое решение уже в процессе сражения, Ганнибал всегда отличался неистощимым запасом военных хитростей и глубоким психологическим чутьем, неизменно подкрепляя и проверяя их сообщениями своих шпионов. Он тщательно изучал характер и слабые стороны полководцев противника, с которыми ему предстояло сразиться. Эти качества великого полководца весьма наглядно проявились в сражениях при Треббии, у Трази-менского озера и под Каннами.
Перед Треббией Ганнибал построил свой план в расчете на стремление гордого Семпрония поскорее вступить в бой с карфагенянами в надежде выиграть его перед новыми выборами. До битвы у Трази-менского озера Ганнибал учел честолюбивый характер искателя славы римского консула Фламиния. Он совершенно правильно предположил, что Фламиний, не желая делить ни с кем славы, не будет ожидать подхода войск Сервилия и постарается до его прибытия начать сражение. Так и получилось в действительности. Несмотря на мнение военного совета, Фламиний не стал дожидаться Сервилия и завязал бой. Во всех приведенных случаях Ганнибал создавал себе мнение о римских полководцах главным образом по донесениям шпионов.
Говоря об этой черте великого полководца, Полибий писал: «Только невежда и слепой в деле вождения армий может думать, что есть что-нибудь более важное в этом деле, как познание склонностей и характера своего противника».
Величайшее сражение древности, бывшее в 216 г. до н. э. близ деревни Канны в Северной Италии, изобилует военными хитростями, примененными Ганнибалом. Одна из них заключалась в ложном переходе на сторону римлян 500 карфагенских наемников-кельтиберов, которые, находясь затем после разоружения в тылу римского- войска, в наиболее критический для последнего момент достали спрятанные под платьем короткие мечи и ударили на противника. Этот прием окончательно решил исход сражения в пользу карфагенян.
После каннского разгрома Ганнибал, не чувствуя себя, однако, достаточно сильным для прямого нападения на Рим, который в то время был одной из сильнейших крепостей, идет по другому пути. Через свою агентуру он развивает усиленную подрывную деятельность в Южной и Центральной Италии, где особенно были сильны антиримские настроения, стремясь таким путем еще более ослабить Рим. Одновременно Ганнибал входит в сношения с Филиппом Македонским.
Так, шаг за шагом этот гениальный стратег и тонкий дипломат, умело сочетавший военное искусство с методами подрыва противника изнутри, шел к поставленной себе цели — низвержению могущества Рима. Ко всему этому необходимо добавить, что Ганнибалу приходилось действовать на громадном расстоянии от своей операционной базы (Испания), в условиях полной оторванности от родины, откуда он не получал абсолютно никакой помощи. И тем не менее поход Ганнибала в Италию, где он в общей сложности продержался 16 лет, отнюдь нельзя назвать авантюрой, но, наоборот, величайшей стратегической
операцией, основанной на строгом расчете сил противника и знании его положения.
Маршал Фош в одной из своих работ писал: «Чтобы одолеть неизвестность, сопровождающую нас до самого вступления в бой, имеется только одно средство. Оно заключается в добывании сведений до последней минуты даже на самом поле сражения» 13. Эту же задачу при разрешении стратегических вопросов ставил перед собой и Ганнибал свыше двух тысяч лет назад, при своем походе в Италию.
Результаты развернутой Ганнибалом деятельности по разложению Италийского' союза не замедлили быстро сказаться. Крупнейший после Рима город Италии — Капуя, а за ним и другие города и округа перешли на сторону карфагенян. В Сицилии отпали от Рима Сиракузы. Некоторые ранее колебавшиеся племена также перешли на сторону Ганнибала. Однако, несмотря на все эти успехи, Ганнибалу не удалось окончательно подорвать устои Римского государства, фундамент которого оказался достаточно крепким для того, чтобы выдержать все эти потрясения. Мобилизовав все свои ресурсы, Рим приостановил дальнейшие успехи Ганнибала. Капуя, осажденная тремя римскими армиями, вынуждена была сдаться на милость победителя.
Небезынтересными, между прочим, являются методы пересылки сообщений, которыми пользовались осажденные капуанцы для связи с Ганнибалом. Некоторые из них умышленно сдавались римлянам, чтобы затем перебежать к карфагенянам. Письма для передачи Ганнибалу они переносили в желудках мелких зверей, якобы убитых ими в окрестностях города после бегства из него. Другие писали на распоротой внутренности ножен своих мечей, после чего сшивали их вновь. Так как римляне первое время в лице таких перебежчиков видели своих сторонников, то им сохранялось оружие, а эти последние имели благодаря этому возможность выполнить данное им поручение.
Во время Пунических войн римляне, так же как <и карфагеняне, широко пользовались услугами шпионов. Но их разведка, несмотря на то, что она действовала главным образом в пределах собственной страны и что эти условия, несомненно, облегчали ее деятельность, по своим результатам и влиянию на ход военных операций значительно отставала от карфагенской. Получалось это так потому, что римские полководцы не придавали серьезного значения этому средству борьбы с противником и продолжали им пользоваться неорганизованно, от случая к случаю, и не ставили перед разведкой задач по разложению тыла неприятеля так, как это делал Ганнибал. Однако стоило римскому полководцу Публию Корнелию Сципиону стать на тот же путь подрыва, противника изнутри, как результаты не замедлили сказаться.
Решающим театром военных действий последнего периода второй Пунической войны была Африка. Поставив себе задачу окончательного сокрушения Карфагена как великой державы, Сципион решил овладеть военно-промышленным центром страны, ее столицей — городом Карфагеном. Не обладая численным превосходством сил, Сципион первоначально действовал в Африке весьма осторожно. Он направил все свои усилия на отрыв от Карфагена подвластных и союзных ему племен. Сципион входит в тайные сношения с Масиниссой, противником нуми-дийского царя Сифакса, вначале помогавшего Риму, а затем перешедшего на сторону Карфагена. Подойдя со своими войсками к лагерю нумидийцев, Сципион под предлогом мирных переговоров послал к Си-факсу делегацию. В числе посланных находился его приближенный Ле-лиус, которому он поручил разведать силы и расположение нумидийцев. Лелиус в точности выполнил данное ему задание. Используя сообщение
13 Фош. Принципы войны (1903 г.), стр. 128—129, Петроград, 1919 г.
шпиона, Сципион напал на Сифакса, разбил его войска, а самого его взял в плен.
Покончив с Сифаксом, Сципион посадил на его место Масиниссу, а последний в свою очередь отблагодарил его, приведя на помощь римлянам 10 тысяч нумидийских воинов (в том числе 4 тысячи всадников). Это обстоятельство решило в пользу Сципиона исход известного сражения при Заме-Нараггаре, -поскольку он с приходом нумидийцев получил численное превосходство над карфагенянами. Оно было особо ощутительным в наиболее слабом вдесте римлян—их коннице. Как известно, победа Ганнибала при Каннах в значительной степени была основана на превосходстве карфагенской конницы над римской. Энгельс в своем очерке по истории кавалерии исключительно высоко оценивает карфагенскую конницу и, в частности, боевые качества нумидийских всадников 14. Мы специально остановились на освещении этого вопроса, чтобы рельефнее показать широкую целеустремленность задуманной Сципионом операции.
Таким образом, организуя отрыв нумидийцев от Карфагена, Сципион, несомненно, делал ставку большого стратегического значения. Подобно Ганнибалу при его походе в Северную Италию, Сципион в этом случае выявил себя в качестве крупнейшего полководца, умеющего сочетать свой оперативный талант с проницательностью дальновидного политика.
По свидетельству Геродота15 и Полибия16, перед сражением при Заме-Нараггаре в лагере римлян были обнаружены три ганнибаловских шпиона. По этому факту можно судить, что Ганнибал и в Африке продолжал широко пользоваться разведкой, что в свою очередь подтверждает наш вывод о более или менее организованном ведении ее этим великим полководцем. По тем же источникам, пойманных шпионов Сципион велел отпустить, предварительно показав им весь римский лагерь. Тем самым Сципион якобы хотел показать Ганнибалу свою уверенность в победе над ним 17.
Вторая Пуническая война внесла новые положения не только в область тактики, впоследствии «стяжавшей Риму, благодаря ее высокому техническому совершенству, на протяжении двух поколений владычество -над всем миром»18. Эта война наглядно показала значение правильно поставленной агентурной разведки сил противника. Наряду с этим вторая Пуническая война во всей широте поставила вопрос о войсковой разведке как обязательном и постоянном элементе, предшествующем всякой боевой операции.
Величайший полководец античного мира Юлий Цезарь поднял военное искусство римлян до наивысшей стадии его развития. Одним из основных элементов* стратегического искусства Цезаря являлось тщательное изучение военного потенциала противника. В своей «Истории военного искусства» Михневич особо останавливается на этом принципе Цезаря. «Так как план кампании должен быть сообразован с условиями силы, места и времени,—подчеркивает он,— то выяснение этих данных Цезарь ставил своей первой задачей, выполнение которой в то время было в высшей степени затруднительно. В эпоху, когда географических карт не было, и разведки топографических свойств театра войны были очень трудны, он входил в сношение с ближайшими народностями и брал от них заложников и проводников, которые несколько облегчали
14 Ф. Энгельс. Избранные военные произведения. Воениздат, 1937 г., т. I, стр. 221.
15 Геродот. История персидских войн.
16 Полибий. Всеобщая история.
17 Дельбрюк, (т. I, стр. 315) описанный Геродотом и Полибием случай считает вымыслом.
18 Дельбрюк, т. I, стр. 256.
ему эту задачу. Впрочем, Юлий Цезарь неоднократно сетовал на недостаточность средств для разведок предстоящих ему театров военных действий. Недостаток сил Цезарь заменял искусной политикой, ссоря ^ежду собой своих будущих противников...» 19
В эпоху Цезаря римские полководцы, воспитанные им в духе широкого применения личной инициативы и пользования стратагемами (военными хитростями), зачастую применяли для достижения победы над противником методы дезинформации.
Римский полководец Сабинус, прибывший с тремя легионами в область унеллов (во время третьего похода Цезаря в Галлию в- 56 г. до н. э.), узнал, что против него находятся значительно превосходящие по численности войска галлов. Тогда Сабинус подослал к галльскому полководцу Веридовиксу своего шпиона, который сообщил последнему, что римляне якобы намерены ночью отступить на соединение с остальной армией Цезаря. Веридовикс тотчас напал на римский лагерь. Подготовленные к этому римляне, разделенные на два отряда, не только отбили атаку галлов, но и нанесли им жестокое поражение.
Еще более хитроумно' поступил другой римский полководец, Венги-дий, во время войны с парфянами. Узнав, что в его лагере находится парфянский шпион, он не арестовал его, а решил через него ввести в заблуждение парфянских полководцев. С этой целью Бентидий распустил ложный слух о дальнейшем маршруте, по которому двинется его армия. При этом он наметил наиболее длинный путь. Как только парфяне узнали об этом от своего шпиона, они немедленно стали сосредотачивать свои войска в указанном направлении. В действительности Венти-дий двинул свою армию по другому, значительно сокращенному пути. Выиграв таким образом несколько дней, римляне очутились перед парфянами, когда те еще не успели закончить своего сосредоточения. В разыгравшейся затем битве парфяне были наголову разбиты римлянами.
Засылая шпионов в лагерь противника, римские полководцы, как свидетельствует Полиен, всегда направляли их по нескольку человек, причем последние не знали друг друга. Полученные от них сведения затем Сравнивались. Таким путем они добивались получения наиболее достоверных сведений о противнике, а иногда и выявляли шпионов, перешедших на сторону неприятеля и дававших ложные сообщения. Этому правилу неизменно следовал Помпей, один из членов триумвирата, а затем ярый враг Цезаря.
Стремясь добыть нужные им сведения, римские полководцы не брезговали никакими средствами. Так, например, во время вторжения бас-тарнов во Фракию римский полководец Марк Красс обеспечил себе победу на Гебре (ныне Марица) следующим образом: послов, которых к нему прислали бастарны, он «напоил, выспросил нужные ему сведения о позиции и намерениях бастарнов, а затем заманил последних в засаду и уничтожил»20.
Начиная с конца II в. до н. э., в правящих кругах Римской империи наблюдается необычайное падение моральных устоев. Среди них расцветают государственная измена, коррупция, предательство, подкупы. В этих условиях подрывные методы стали господствующими в практике римских дипломатов и полководцев.
Показательной в этом отношении является нумидийская война, которую Рим вел с внуком нумидийского царя Массиниссы, современника Ганнибала, Югуртой. Достойный внук своего хитрого предка, Югурта быстро сумел ориентироваться в атмосфере всеобщего разложения, царившей в тогдашнем римском обществе, где он получил воспитание.
Михневич. История военного искусства, 1896 г., стр. 93—94.
0 Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I, стр. 348.
Ведя войну из-за престола со своими приемными братьями Адгербалом и Гиемпсалом, Югурта всячески стремился расположить в свою пользу правящие круги Рима, под протекторатом которого находилась Нумидия. В этом ему немало помогло золото, в изрядном количестве достав* шееся по наследству от Массиниссы.
Когда война благодаря значительному превосходству римлян оказалась неблагоприятной для Югурты, последний, подкупив Марка Скавра и других римских военачальников, добился заключения мира на весьма выгодных для себя условиях. Слишком очевидная для всех причина, с помощью которой Югурта вышел из положения, грозившего ему при дальнейшем ведении войны полной гибелью, вызвала среди широких масс римлян взрыв негодования. Но, когда Югурта, прибыв в Рим, находился перед толпой народа, намеревавшегося учинить ему допрос, были приняты все меры для сокрытия лиц, замешанных в государственной измене. При первом вопросе Гая Меммия к царю другой трибун, пользуясь своим правом veto, запретил царю отвечать.
В это время в Риме появился новый претендент на нумидийский трон — внук Массиниссы, Массива. Не будучи особенно 'разборчивым в средствах, Югурта поручил своему приближенному Бомилькару убить Массиву и после совершения этого преступления помог ему скрыться из Рима. После этого у римского сената не было другого выхода, как выслать Югурту из Рима, кассировать договор и продолжать войну.
В Африку был направлен в качестве полководца новый консул Спу-рий Постумий Альбин, до того один из 'активнейших противников Югурты. Однако стоило ему появиться на африканском берегу, как и он оказался в сетях Югурты. Купив бездействие римского полководца, коварный нумидиец на этот раз решил перейти от обороны к наступлению. Воспользовавшись крайне рискованной экспедицией брата Постумия Ав-ла, пытавшегося овладеть сокровищницей царя в хорошо защищенном городе Суфуле, Югурта ночью напал на римский лагерь. Своевременно получив сведения от своих шпионов’ о силах и расположении римского войска, нумидийский царь нанес ему жестокое поражение. Римляне вынуждены были принять крайне унизительные для себя условия мира, продиктованные Югуртой.
Покончил с Югуртой будущий римский диктатор Луций Сулла, бывший в то время начальником кавалерии в африканской армии римлян. Он вступил в тайную связь с тестем Югурты мавританским царем Бокхом, и последний предал его. Заманив’ Югурту в ловушку, Бокх перебил его свиту, а самого выдал Сулле. С захватом этого выдающегося по тем временам организатора подрывной деятельности закончилась нумидийская война. Эта война в истории древнего мира отличалась широким размахом подрывной деятельности противников друг против друга.
В войне с понтийским царем Митридатом VI римляне встретили в лице последнего достойного преемника Югурты. Митридат всю организацию государственного управления своей страны, взаимоотношения с другими государствами пытался строить на системе подрывных методов. Весьма часто прибегал он к устранению своих противников или просто нежелательных лиц путем тайных убийств.
Как внутри своей страны, так и в интересующих его государствах Митридат содержал целую армию шпионов. Незадолго до начала войны с Римом Митридат, никого не предупредив, тайно покинул в переодетом виде свой дворец и отсутствовал несколько месяцев. За это время «он обошел всю переднюю Азию, изучив! страну и население с военной точки зрения»21. Таким образо-м, сам превратившись в лазутчика, Митридат тщательно обследовал и лично ознакомился с будущим театром военных действий. В последовавшей вскоре войне с Римом
21 Моммзен. История Рима, т. П. стр. 252, Соцэкгиз, 1937 г.
Митридат широко поставил дело подрыва своего противника изнутри. В мелких греческих государствах, находившихся под протекторатом Римской империи, он развил бешеную пропаганду, ловко играя на национальных чувствах греков. В результате его подрывной деятельности большинство греческих государств отложилось от Рима и перешло на сторону Митридата.
Разведка и военная хитрость, как средства, способствующие достижению победы над противником, получили свое отражение и в военной литературе древнего мира. Римляне Фронтин, Вегеций, Полиен Македонский, Оносандр, впервые в истории написавшие ряд специальных сочинений по теории военного- искусства, уделили много внимания в своих трудах теоретической стороне применения обоих видов военного искусства. Наиболее подробно этот вопрос осветил Полиен в своей работе «О стратагемах и хитростях военных».
Заканчивая краткий и далеко не полный обзор подрывной деятельности в древнее время, необходимо- отметить, что, несмотря на случайный и неорганизованный характер, она даже на этом наиболее раннем этапе ее развития была одним из сильнейших факторов внешней и внутренней политики государств древнего мира. Применяя ее в сочетании со своим военным» гением, Ганнибал сумел с армией, более слабой по численности и хуже вооруженной, нанести страшные поражения римлянам при Каннах, Треббин и затем продержаться в Италии шестнадцать лет. «Вторая пуническая война,— пишет Беер,— в которой семитский полководец Ганнибал, один из величайших военных гениев всех времен, стал ужасом Рима, могла бы положить конец римским завоеваниям, если бы карфагенская плутократия была более проникнута интересами своего государства и римский сенат был менее настойчив или римский народ менее патриотичен. Эти обстоятельства лишили военные подвиги Ганнибала всякого значения» 22.
Сципион, великий римский полководец, положивший предел славе Ганнибала, в значительной степени обязан тому оружию, которое до того неплохо применял сам Ганнибал в борьбе против Рима.
Крупнейшие государства древнего мира Персия и Македония, эти по существу «случайные и мало связанные конгломераты групп, распадавшиеся и объединявшиеся в зависимости от успехов или поражений того или иного завоевателя»23, не имея под собой фундамента национальной солидарности и единства, раздираемые противоречиями рабовладельческого строя, не смогли противостоять военному напору и подрывным проискам своих врагов и рассыпались одно за другим.
52 М. Беер. Всеобщая история социализма, т. I, стр. 73.
23 Сталин. Марксизм и национально-колониальный вопрос. Партиздат. 1934 г.,
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
Боевые самолеты первой мировой войны
Л ВИАЦИЯ вступила в первую мировую /империалистическую Г войну 1914—1918 гг. с материальной частью, совершенно 1/ не приспособленной к несению боевой службы. Однако отдельные попытки, правда очень нерешительные, по применению авиации для целей войны имели место уже в 1910 г. Так, например, на французских маневрах, происходивших в этом году, участвовали самолеты, которые несли разведывательную службу. В 1911—1913 гг. в Три-политанской и Балканской войнах авиация применялась уже в действительной боевой обстановке. Главная ее работа сводилась к выполнению разведывательных полетов, корректировке артиллерийской стрельбы и производству аэрофотографирования. Наряду с этим производились отдельные полеты с целью бомбометания по войскам противника, в основном по коннице. В 1911 г. для воздушных бомбардировок итальянцы применяли однокилограммовые бомбы, а в Балканской войне применялись бомбы весом в 10 кг.
Несмотря на отдельные случаи боевого применения самолетов в 1910—1913 гг., авиация получила широкое признание как реальное и действенное боевое средство лишь с началом империалистической войны 1914—1918 гг. Уже с первого года войны начался период такого быстрого развития всех отраслей многообразной авиационной техники, которого нельзя отметить ни в одной из других отраслей техники.
О том огромном значении,чкакое прцобрела военная авиация в этот период, наглядно говорят цифры количественного роста военных самолетов за период войны 1914—1918 гг. Франция к 15 августа 1914 г. имела всего 162 военных самолета, а к 1 апреля 1918 г. число само-
Прибор для метания, бомб, предъявленный на конкурс в апреле 1912 г.
лотов различного назня1чения, находившихся в строю, достигло 2 750. Всего же за годы войны французская промышленность построила около 51 000 самолетов -и 92 000 моторов. При этом темпы пром эв<о дет Bia нарастали с каждым годом войны: в 1914 г. было произведено 541 самолет и 1 065 моторов, в 1915 г. — соответственно 4 469 и 7 089, в 1916 г.— 7 549 и 16 785, в 1917 г.—14 915 и 23 092, -в 1918 г.— 23 669 и 44 563. Германия в 1914 г. имела 170 самолетов. За время войны германской промышленностью было выпущено около 47 000 самолетов и 40 000 моторов. В начале войны воздушный флот. Англии насчитывал 60 самолетов, а за четыре года англичане построили 26 000 са-
молетов и 29 000 моторов. За время войны в Италии также было построено больше 20 000 самолетов и 35 000 моторов.
Несмотря на то, что еще до 1914 г. имели место факты применения самолета для бомбометания, фотографирования, корректировки, все же в начале войны 1914—1918 гг. основным видом применения авиации являлась разведка. Это объяснялось тем, что разведка являлась больным местом армий, самолет же в этом отношении предоставлял огромные возможности. Кроме того, опыт применения авиации в боевых условиях был еще слишком мал. И, наконец, уровень развития авиационной техники не позволял более широкого использования авиации.
Основными материалами для строительства самолетов того периода являлось дерево и ткань. Конструкция аппарата была очень «жидкая», с малым запасом прочности. Кабины для экипажа — тесные, неудобные. Мощность моторов колебалась от 70 до 130 л. с. Нижеприведенная таблица дает представление о некоторых основных типах военных самолетов 1914 г.
Система самолета	Система и мощность мотора	Экипаж	Максимальная скорость в км/час	Потолок в метрах	Продолжительность полета в часах
Фарман	Гном; 80 сил		2	90	2 500	2
Вуазен	Сальмсон; 130 сил 		2	100	3 200	4
Де-Пердюссен	Гном; 80 сил 				2	95	3 000	2,75
Ньюпор	Гном; 80 сил		2 .	—	-—	3
Блерио	Гном; 80 сил		2	106	—	—
Авро	Гном; 80 сил . . . . • 		2	100	4000	4
BE 2 С	Раф; 90 сил		2	116	—	3,25
Альбатрос	Мерседес; 120 сил . 			2	98	3 200	3,5
Авиатик	Мерседес или Бенц; 80—100 сил . .	2	90—100	1 200	3-4
Румплер-Таубе	Мерседес или Бенц; 80—100 сил . .	2	90—100	1 200	3-4
Приведенные данные наглядно показывают маломощность самолетов того времени, снабженных одним мотором и рассчитанных на экипаж в два человека. Самолеты обладали малой скоростью и незначи-
106
исторический заметки
тельным потолком. Полезная нагрузка не превышала 120—170 кг. Исключение составляли самолеты конструкции Сикорского «Илья Муромец», построенные в России.
Самолеты «Илья Му ромец» имели следующие данные:
Система, количество и мощность моторов
6	130	3 000	4	851
6	120	3 000	4	757
Сенбим; 4 X 150............................
Рено; 2 Х22О...............................
Французский самолет-биплан «Бреге».
В дальнейшем, с постановкой перед авиацией «новой задачи — бомбометания — эти самолеты явились основой для развития тяжелых многомоторных бомбардировщиков.
Почти все самолеты, применявшиеся в первый период войны, были двухместные и не имели вооружения. Эта особенность объясняется тем, что самолеты использовались только для (разведывательных целей, что не требовало иметь на борту самолета специального наблюдателя, свободного от управления самолетом. Кроме того, военные специалисты тогда еще не считали возможным применение огнестрельного оружия на самолете1. Даже построенный тогда в Англии одноместный самолет «Конбур/Таблонд» с мотором «Гном-80» и развивавший для того времени огромную скорость (140—150 км/адс) также не имел вооружения и применялся для разведывательных целей.
Использование самолетов для воздушных разведок в первый период войны показало, каким огромным преимуществом они обладают по сравнению с другими средствами разведки. Имея уже в то время возмож-
ность выполнять 2—3-часовые полеты, самолеты залетали далеко за линию фро!нта и, наблюдая за <перед®И1жен1ием войск противника, доставляли ценные сведения своему командованию. Англичане выполнили свою первую воздушную разведку 19 августа 1914 г., а уже через несколько дней английскими самолетами было обнаружено движение германских войск на
Немецкий самолет «Таубе». 1914 г.
английский сектор. Особенно показа-
тельной была работа воздушной разведки, когда она обнаружила выполняемый силами войск фон Клюка обход британской армии. Успех
первых воздушных разведок в 1914 авиации на всех фронтах.
Французский самолет «Фарман». 1915 г.
г. вызвал усиленное применение
Опыт полетов в тыл противника немедленно же привлек вни мание с пециалистов, кото -рые начали стремиться использовать эти возможности само-
лета для поражения тыловых объектов противника посредством бомбометания. Первые опыты бомбометания относятся к августу — сентябрю 1914 г. Оно производилось весьма примитивны ми бомбами, котор ые
такого бомбометания была очень низкой.
погружались непосредственно в кабину самолета и сбрасывались руками. Момент сбрасывания бомбы определялся на-глазок», отсюда и меткость
Английское морское командование первым оценило эффективность воздушных бомбардировок и наряду с разведывательными задачами, несмотря на недостаточную еще мощность самолетов и отсутствие специального оборудования, ставило перед авиацией задачи на бомбометание. Из полетов на бомбометание, выполненных авиацией в 1914 г., наиболее крупными являются полеты английской морской авиации. В конце 1914 г. был произведен первый налет отряда гидросамолетов на Куксгафен. В октябре того же года морская авиация совершила бомбардировочные налеты на эллинги дирижаблей в Кельне и Дюссельдорфе, где был взорван один цеппелин. 21 ноября 1914 г. английская морская авиация произвела бомбардировочный налет на завод Цеппелина в Фридрихсгафене. Этот полет производился из Бельфора на четырех самолетах «Авро», которые сбросили 12 бомб. Бомбами был поврежден один цеппелин, находившийся в эллинге, и разрушен газовый завод.
Для поражения живой силы противника в сентябре 1914 г. проводились первые опыты по применению специальных «стрел», которые высыпались из специального ящика в большом количестве. Такие стрелы длиной в 120 мм весили около 20 г.
Тогда же проводились опыты применения самолетов для аэрофотографирования позиций противника, по корректировке с самолета стрельбы тяжелой артиллерии и по связи между штабами. Эти опыты дали хорошие результаты.
Самолет «Вуазен» с бомбовой нагрузкой, расположенной под кабиной, и пулеметной установкой.
Взаимные полеты самолетов за линию фронта для выполнения заданий на разведку и бомбометание привели к встречам самолетов противников в воздухе, которые практически вызвали первые бои между самолетами. Самолеты еще не имели вооружения, но для ведения боя в воздухе летный состав стал брать с собой в полет огнестрельное оружие. Для этой цели использовались револьверы, пистолеты, карабины и позднее пулеметы. Воздушные бои того времени с мало приспособленным для этой цели оружием, конечно, не были похожи на современный воздушный бой. П. Зупф в своем труде «Книга об истории немецкой авиации» приводит следующий факт: «Германский летчик Кердиен 25 августа 1914 года был атакован у Нанси тремя самолетами противника. Одного он сбил, но сам получил смертельное ранение в шею и грудь из пистолета». По французским данным первый воздушный бой имел место 5 октября 1914 г., в котором французский летчик и механик, летевший в качестве наблюдателя (самолет «Вуазен»), из карабина сбили германский самолет «Таубе». 26 октября того же года капрал Тиссо и сержант Пегу, встретив германский самолет, вылетевший на бомбардировку ангаров в Вась-ен, нагнали его у реки Эн и обстреляли из ружей.
Случайные воздушные бои плохо вооруженных и не приспособленных для этой цели самолетов очень быстро приобрели значение и оказали свое влияние на тактику авиации, конструкцию и схему вооружения самолетов. Наземные войска также стали вести борьбу с самолетами, применяя пулеметы и пушки, смонтированные на зенитных установках.
У чащавшиеся воздушные
Немецкий самолет «Альбатрос», 1915 г. бои заставили перейти ОТ ку
старных методов приспособления оружия на самолетах к массовому их вооружению. Уже в сентябре 1914 г. на фронте использовался само лет-развед -чик «Бристоль», у которого по бокам фюзеляжа были установлены две ви1нтовки, расположенные под углом 45° к продольной оси самолета, что обес-
Установка пулемета «Люис» на верхней плоскости самолета.
печивало винт от попадания пуль. Такая установка винтовок на фюзеляже требовала при стрельбе выполнения наводки всем самолетом. Этот опыт был затем использован и для установки пулеметов. Но так как
стрельба из оружия, установленного под углом 45° к продольной оси самолета, вызывала ряд трудностей в прицеливании, установки такого
рода широкого применения не получили.
Одновременно с этим велись опыты и по установке оружия на подвижных установках для летчиков-наблюдателей. Перед подвижными установками ставилась задача обеспечения свободного направления стрельбы независимо от направления полета самолета. В сентябре 1914 г. английская авиация уже имела на фронте самолеты «Фарман», оборудованные специальными установками для стрельбы под различными углами к направлению полета. На эти установки ставились пулеметы Люис с магазинным питанием, которые могли вести огонь в передней и верхней полусфере.
На основе опыта, полученного в первый период войны, уточнялись и видоизменялись требования к военным самолетам. Так. например, задачи, стоявшие перед разведывательным самолетом, потребовали более удобного расположения кабины летчика-наблюдателя, которое обеспе-
Двухмоторный трехместный французский самолет-бомбардировщик.
Вооружение: носовая точка — 1 пулемет «Люис», задняя точка —спаренные пулеметы сЛюис» (1917 г.).
чило бы свободное наблюдение за наземными объектами. Этому требованию отвечали самолеты «Фар-ман», «Вуазен», «Кодрон» с толкающим винтом и вынесенной вперед кабиной. Наоборот, опыт применения немецких самолетов первого периода войны с тянущим винтом, на которых летчик-наблюдатель располагался непосредственно за мотором, показал, что такое .расположение непригодно: близко расположенный мотор мешал наблюдению. Учтя этот опыт,
Немецкий двухмоторный бомбардировщик немцы изменили расположение ка-«Фридрихсгафен». 1918 г.	бины наблюдателя, переместив
летчика вперед, а наблюдателя назад, и сильно улучшили условия для наблюдения.
С этой же целью французы создали самолет «Парасоль». Особенностью его являлось то, что плоскость располагалась над фюзеляжем. Это обеспечивало хорошее наблюдение вниз. Кроме того, «Парасоль» обладал высокой скоростью, хорошей маневренностью и большим радиусом действия. Опыт применения самолетов, вооруженных огнестрельным оружием для борьбы с самолетами противника, показал, что для успешного выполнения этой задачи необходимо иметь преимущество в скорости, маневренности, скороподъемности и высотности. Обладающий этими данными в большей степени, чем другие, самолет «Парасоль» и был использован в основном для нападения на неприятельские самолеты, т. е. для ведения воздушного боя. Такому использованию самолета способствовал и новый вид установки пулемета, который помещался над плоскостью таким образом, что пуля при выстреле проходила поверх плоскости, ометаемой винтом.
Данный тип установки, разрешая вопрос стрельбы по направлению полета самолета, обладал рядом преимуществ в прицеливании. Установка пулемета над плоскостью применялась в широком масштабе даже после появления синхронных установок. Можно считать, что этот тип установки лег в основу современных крыльевых установок.
В конце 1914 г. французский летчик Гарро выдвинул идею создания специального одноместного самолета-истребителя, предназначенного для ведения воздушного боя. Этот самолет должен был быть вооружен неподвижно установленным пулеметом, стреляющим через плоскость, ометаемую винтом при помощи специальных отсекателей, и иметь высокие летные данные. Идея Гарро заключалась в следующем: пулемет устанавливался по оси самолета, автоматическая стрельба велась независимо от положения винта. Часть пуль проходила плоскость, ометаемую винтом, в тот момент, когда лопасть винта не преграждала путь пули, но естественно, что другая часть пуль должна была попасть в лопасть винта.^ Чтобы предохранить лопасти от повреждения, на них на пути прохода пуль крепились специальные стальные призмы — «отсекатели». Эти призмы предохраняли винт от повреждения и отклоняли полет пули во внешнюю сторону. Естественно, что при такой стрельбе большой процент выпущенных пуль пропадал.
Идея Гарро была использована французами в конструкции самолета-истребителя «Моран», выпущенного из производства в начале 1915 г. «Моран» был вооружен пулеметом, стреляющим через плоскость, ометаемую винтом. Имея хорошие летные данные и расположение пулемета по оси самолета, обеспечивавшее большую меткость
стрельбы, этот самолет был более пригоден для ведения воздушного боя, чем другие.
Одновременно с опытом установки пулеметов на самолете делались попытки применения и других видов вооружения для борьбы с воздушным противником. Так, например, к самолету подвешивался длинный стальной трос, на конце которого крепился груз. Самолет, вооруженный таким тросом, должен был пролетать над самолетом противника, который по предположению автора этого изобретения неизбежно должен был запутаться в тросе. По другим вариантам к тросу вместо груза крепилась «кошка», которой надо было зацепить самолет противника, или к концу троса подвешивалась бомба с крючками, напоминавшими «лапы кошки». Для борьбы с аэростатами противника в костыле самолета крепился волнистый нож, которым при полете в непосредственной близости над аэростатом разрезалась оболочка. Предполагалось также производство бомбометания по самолетам противника зажигательными бомбами и путем метания стрел.
Все эти методы не получили практического применения, так как вероятность того, что самолет противника мог быть «пойман» на трос, была ничтожна, а бомбометание по воздушным целям не отработано в достаточной степени и на сегодняшний день, не говоря уже о первом периоде развития авиации.
Уже в 1914 г. были отдельные попытки установить на двухместный самолет пушки калибром 37—47 мм. Для этих целей использовались наиболее пригодные по своей грузоподъемности и удобному расположению кабин самолеты «Вуазен», а также некоторые гидросамолеты типа «летающая лодка». Пушки предполагалось использовать по наземным целям и главным образом для борьбы с подводными лодками. В сухопутной авиации пушки в процессе войны распространения не получили, но отдельные установки имели место, причем калибр пушек иногда достигал 75 мм. Б 1917 г. впервые пушка была установлена на самолете-истребителе «Спад». Калибр пушки был 37 мм. В морской авиации пушки нашли более широкое применение, что объяснялось стремлением иметь оружие такого калибра, который позволил бы эффективно действовать по подводным лодкам.
Из приведенных материалов видно, что уже к концу 1914 г., помимо разведки, перед авиацией были поставлены две
Немецкий истребитель «Фоккер Д VII».
1918 г.
основные задачи — бомбометание и ведение воздушного боя.
В начальный период для вы-
полнения всех трех задач использовались одни и те же самолеты, но так как каждая из них ставила свои специфические требования, которые невозможно было осуществить в одном самолете, военная авиация вынуждена была пойти по пути диференциации типов самолетов.
Поэтому второй год войны характеризуется началом постройки новых и модернизацией существовавших самолетов с целью обеспечения специфических требований, предъявляемых различными видами их боевого применения. Кроме того, усиливающееся противодействие зенитной артиллерии требовало увеличения потолка. Скорость, дающая преимущество в воздушном бою как элемент нападения, так и защиты, тоже должна была повышаться.
Увеличение потолка, скорости и грузоподъемности осуществлялось за счет количества и мощности моторов. К середине 1915 г. мощность моторов была доведена до 150—160 л. с., благодаря чему скорость увеличилась до 120—150 км/час, потолок — до 3 000—4 000 м. Немцы к этому времени уже модернизировали свой самолет-разведчик «Альбатрос». Мощность мотора на этом самолете была доведена до 160 л. с., что увеличило его скорость до 120 км/час, потолок — до 4 000 м и грузоподъемность — до 400 кг. Наблюдатель был вооружен пулеметом, укрепленным на подвижной установке, позволяющей вести огонь назад и в стороны. По типу французского одноместного истребителя «Моран» немцы создали также одноместный истребитель моноплан «Фоккер Е IV» с мотором в 160 л. с. Этот самолет развивал скорость в 160 км/час и имел потолок 4 000 м. Он был вооружен пулеметом, стреляющим через плоскость, ометаемую винтом, при помощи специальной синхронной установки. Принципиальное отличие синхронной установки «Фоккера» от отсекателей Гарро заключалось в том, что при синхронной установке выстрел мог произойти только в тот момент, когда винт не находился на траектории пули. Синхронная установка не допускала заведомо ненужного расхода патронов.
В 1915 г. на фронте действовали уже, хотя и не в большом количестве, двухмоторные самолеты. Так, например, французский самолет «Кодрон» имел два мотора по 80 л. с. Этот самолет имел следующие данные: скорость—130 км/час, потолок — 4 500 м, грузоподъемность— 500 кг. К октябрю того же года главное немецкое командование имело две бомбардировочные бригады, состоявшие из 24 двухмоторных самолетов. Но наибольшее развитие бомбардировочные самолеты как специальный тип получили в 1916 г.
На третьем году войны качества самолетов резко возросли. Для иллюстрации приведем характеристики некоторых военных самолетов, действовавших на фронте в 1916 г.
Система самолета	Количество и мощность моторов	Полезная нагрузка в кг	Скорость в км/час	Потолок в м	Назначение
Альбатрос CXV		1 X 200	430	165	1 5000	1 Разведчик
Альбатрос ДП		1 X 160	225	175	5000	Для воздушного боя Бомбардировщик
Гота		2 X 260	1 300	140	6 500	
Бреге		1 X ЗОО	525	185	5 500	Разведчик
Спад 7 		1 X 150	200	199	6 000	Для воздушного боя
Хендлей-Педж		2 X 350	2 600	155	—	Бомбардировщик
Наряду с повышением технических качеств самолетов усиливалось и их вооружение. Во всех странах для стрельбы вперед стали применяться синхронные установки, а для летчиков-наблюдателей пулеметы устанавливались на турелях. Разведывательные самолеты вооружались одним неподвижным пулеметом, стреляющим вперед, и одним пулеметом, установленным на турели. Постепенно одиночный пулемет на турели стал заменяться спаренной пулеметной установкой.
Вооружение истребительных самолетов также было увеличено за счет установки двух синхронных пулеметов. Так, например, немецкий самолет-истребитель «Альбатрос ДП» был вооружен двумя синхронными пулеметами «МД», а французский истребитель «Спад 7» — двумя синхронными пулеметами «Виккерс».
К этому времени значительно улучшилась меткость стрельбы и бомбометания. Это объясняется проведенной за первый период войны теоре
тической разработкой вопросов воздушней стрельбы и бомбометания, составлением балистических таблиц, созданием стрелковых и бомбардировочных прицелов.
Полеты на разведку, а также .принявшие Массовый характер полеты на бомбометание встречали сильное противодействие со стороны мощной уже в то время истребительной авиации и зенитной артиллерии. Полет на разведку или бомбометание, прошедший без воздушного боя, уже считался исключением. Поэтому бомбардировочная авиация основную
Немецкий многомоторный бомбардировщик «Сименс-Шуккерт— К VIII». 1918 г.
свою работу начала переносить на ночной период. Это позволило использовать тихоходные, устаревшей конструкции самолеты. Таким образом появился новый вид бомбардировочной авиации — ночные бомбардировщики. При выполнении же дневных полетов разведывательные и бомбардировочные самолеты сводились в группы, охраняемые своими истребительными самолетами, а в дальнейшем для этих целей использовались специальные самолеты сопровождения.
В период 1916—1917 гг. появился еще один новый тип самолета, предназначенный специально для действий по наземным войскам, получивший название «боевой самолет», а впоследствии «штурмовой самолет». В первое время для штурмовых действий использовались обычные двухместные самолеты, вооруженные одним передним пулеметом, одним турельным и мелкими осколочными бомбами. Выполняя полеты над войсками противника на низкой высоте, эти самолеты несли большие потери от ружейно-пулеметного огня. Для защиты летчика и горючего на них стали применять бр'оневое покрытие сидений экипажа и баков. В качестве брони применялась хромоникелевая сталь толщиной в 3,5 м<м. На некоторых самолетах применялась 5-мм броня, которой, помимо баков и сиденья, защищался также и мотор. Самолет такого типа, «Юнкере», имел броню, вес которой достигал 400 кг.
При малой мощности моторов и большом весе брони самолеты теряли необходимые для действия по наземным войскам маневренность и скорость. Поэтому они стали вытесняться двухместными облегченными самолетами без броневой защиты, но обладающими хорошей скоростью и маневренностью. Скороподъемность этих самолетов не уступала истребителям. Ярким представителем такого типа самолетов являлся немецкий самолет «Гальберштадт», скорость которого достигала 175—185 км/час..
Вследствие снижения летных данных самолета при увеличении веса не нашел широкого применения и индивидуальный метод защиты экипажа. Правда, отдельные летчики в начальный период войны для самозащиты подкладывали под сиденье своих самолетов листы брони. В Англии также был построен бронированный самолет «Сапвиц-Сала-мандра».
Обладая хорошей маневренностью и скоростью, а также сильным передним вооружением для действий по наземным войскам, в период
8 Военно-исторический журнал № 8.
первой империалистической войны широко использовались истребительные самолеты.
До конца войны боевые и технические качества самолетов непрерывно росли. В 1918 г. на фронте появились самолеты, обладающие следующими данными:
Система самолета	Число и мощность моторов	Полетная нагрузка в кг	Скорость в км/ час	Потолок	Назначение
Гальберштадт С VIII . •	1 х 260	435	190	7 000	Дальний разведчик
Фоккер Д VII	....	1X185	218	200	7 000	Для воздушного боя
Спад 13		1 X 220	260	220	6 500	Для воздушного боя
Бристоль Файтер .	. .	1 X 250	480	200	—	Разведчик
Капрони 		3 X 300	2 250	160	—	Бомбардировщик
Цеппелин Штакен ....	5 X 245	4 200	130	3 500	Бомбардировщик
Характерным для 1918 г. является постройка многомоторных самолетов большой грузоподъемности, но обладающих сравнительно небольшой скоростью. К концу войны были испытаны, но не использовались на фронте самолеты, обладавшие следующими данными:
Система самолета	Число и мощность моторов	Скорость в км/час	Потолок	Назначение
Сименс-Шуккерт Д VI		1 X 160	220	8 500	Для воздушного боя
Мартинсайд		1X3(0	232	8 200	Для воздушного боя
Хендлей-Педж		4X375	165	—	Бомбардировщик
Сименс-Шуккерт К VIII ....	6X300	125	4 500	Бомбардировщик
Таким образом, основные данные военных самолетов за период войны претерпели резкое изменение. Так, если в 1914 г. имелись лишь одномоторные самолеты, то в 19»18 г. уже были шестимоторные, если в начале войны мощность мотора доходила до 130 л. с., то к концу она достигла уже 375 л. с. Соответственно этому возросли потолок и скорость самолетов (потолок в 1914 г.—3 000 м, в 1918 г.—8 500 м; скорость в 1914 г.—115 км/час, в 1918 г.—232 км/час).
Наряду с усовершенствованием самолетов усиленно шло и оснащение их боевыми средствами. Число пулеметов на бомбардировочных самолетах было доведено до 4—5. Скорострельность пулеметов достигла 400—500 выстрелов в минуту. Широко применялись для стрельбы зажигательные трассирующие патроны. Появился синхронный крупнокалиберный пулемет «Виккерс». Были отработаны различные виды бомб: осколочные, фугасные, бронебойные, зажигательные. Имелись бомбы специального назначения: с отравляющими веществами, осветительные с применением парашютов для освещения целей при бомбометании и разведке. Вес бомб поднялся до 1 000—1 400 кг.
В морской авиации появились два новых типа самолетов: корабельные, приспособленные для взлета с военных кораблей или авиаматок, -и торпедоносцы, предназначенные для сбрасывания торпед.
К концу войны на основе опыта уже установились основные принципы боевого применения авиации. В 1918 г. перед авиацией ставились
следующие основные задачи: разведка поля боя и ближнего тыла; разведка глубокого тыла; корректировка артиллерийской стрельбы; аэро-фотографирование и связь; борьба с воздушными силами противника; действия по наземным войскам; бомбометание по фронтовым объектам и объектам ближнего тыла и бомбометание по объектам глубокого тыла. В соответствии с этими задачами разрабатывались и строились специальные типы самолетов, формировались и специализировались авиационные части.
Для выполнения указанных задач к окончанию войны авиация имела следующие основные типы самолетов:
1.	Двухместный самолет, вооруженный одним неподвижным пулеметом, стреляющим вперед, и одним (или спаренным) на турельной установке. Использовался для ближней разведки, фотографирования, корректировки, связи и других вспомогательных целей, а также для ближних бомбардировок.
2.	Облегченный двухместный самолет, обладающий хорошей маневренностью и скоростью, как вертикальной, так и горизонтальной. Вооружение: один неподвижный пулемет, стреляющий вперед, и один (или спаренные) на турельной установке. Имел бомбодержатели. Использовался для действий по наземным войскам и самолетам противника, расположенным на аэродромах, с низких высот.
3.	Двухместный самолет—бронированный, вооруженный одним неподвижным пулеметом, стреляющим вперед, и одним (или спаренным) на турельной установке. Предназначался для действий по наземным войскам с низких высот.
4.	Одноместный самолет, вооруженный двумя неподвижными пулеметами для стрельбы вперед. Применялся для воздушного боя и действий по наземным войскам, батареям, огневым точкам и т. д. Обладал большой горизонтальной и вертикальной скоростью, большим потолком, хорошей маневренностью, но небольшим радиусом действия.
5.	Двухмоторный самолет, вооруженный четырьмя пулеметами на подвижных установках. Обладал большим радиусом действия. Использовался для выполнения дальних бомбардировок и в облегченном варианте для выполнения дальних разведок.
Для ночных бомбардировок обычно использовались разведывательные и бомбардировочные самолеты устаревшей конструкции, но обладающие достаточной грузоподъемностью и радиусом действия.
Военинженер 1-го ранга Г. ЦВЕТКОВ.
Ф. ЕЛОВЦАН
БОЕВОЙ ПУТЬ Г. И. КОТОВСКОГО
ЗНАЛ тов. Котовского, как примерного партийца, опытного (А военного организатора и искусного командира.
Я особенно хорошо помню его на польском фронте в 1920 году, когда Буденный прорывался к Житомиру в тылу польской армии, а Котовский вел свою кавбригаду на отчаянно смелые налеты на киевскую армию поляков. Он был грозой поляков-, ибо он умел «крошить» их, как никто, как говорили тогда красноармейцы.
Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых — таким помню я тов. Котовского» \
Этими словами великого Сталина ярко очерчена обаятельная личность легендарного пролетарского командира, выдающегося героя гражданской войны в СССР, бесстрашного борца за свободу бессарабского народа Григория Ивановича Котовского.
Верный сын бессарабского народа, он все свои силы, неиссякаемую энергию, всю свою жизнь отдал борьбе за освобождение трудящегося народа от буржуазно-помещичьего гнета. Его имя с любовью произносят ныне свободные бессарабские крестьяне, которые помнят Котовского как мужественного борца за дело своего народа, как избавителя от ненавистного помещичьего ига.
Имя Котовского дорого всему советскому народу, ибо он принадлежит к плеяде таких замечательных народных героев, как Чапаев, Щорс, Лазо, Пархоменко, Дундич и др., чьи имена олицетворяют собой выдающиеся подвиги, геройство могучего советского народа в борьбе за социалистическую родину, за торжество великих идей коммунизма. Все они, как и Котовский, выходцы из народа, под водительством славной коммунистической партии Ленина и Сталина, проявляя несокрушимую преданность партии и своему народу, не щадя своей жизни, беззаветно боролись в рядах Красной Армии против белогвардейских полчищ и интервентов, посягавших на самое существование советской власти, и с успехом громили их.
Исключительная смелость, сочетавшаяся с талантом незаурядного военного организатора, непоколебимая воля, упорство, находчивость — таковы лишь немногие из выдающихся качеств* этого незабываемого командира. Вся его жизнь насыщена непревзойденными боевыми подв-и-гами. Котовский был «один из самых бесстрашных бойцов пролетариата, один из самых лучших кавалерийских командиров, один из самых отважных героев Красной Армии», — говорит о нем тов. К. Е. Ворошилов (приказ НКО СССР от 17 мая 1935 г.).
«Коммунист» № 43 от 23 февраля 1926 г., Харьков.
« *
/фригорий Иванович Котовский родился 12 июня 1887 г. в местечке * Ганчешты, в Бессарабии. Отец Котовского был механиком винокуренного' завода. С малых лет Григорий Котовский наблюдал тяжелую каторжную жизнь рабочих этого завода и воспитал в себе ярую ненависть к буржуазно-помещичьим властям. Позднее, в сельскохозяйственной школе, в нем формируются первые черты борца против существующих порядков. О своем пребывании в школе Котовский писал потом в автобиографии: «Здесь впервые уже начала оформляться моя личность протестанта против существующего порядка вещей. Эти протесты выливались в стихийные, неорганизованные формы, но я уже являлся вожаком, за которым зачастую шли воспитанники даже старших классов».
В школе Котовский пытался организовать ученическую забастовку протеста против действий надзирателей, но администрации удалось узнать об этом раньше, чем ученики успели приготовиться к забастовке. Зачинщики были наказаны, а Котовского как организатора этого движения исключили из школы и дело о нем передали в жандармское управление.
Шестнадцатилетним юношей Котовский попал в царскую тюрьму. Но за недостатком улик его вскоре освободили. Однако первое знакомство
с тюрьмой, с политическими заключенными навсегда оставило неизгладимое впечатление. Котовский стал ненавидеть существующий строй.
В бурный 1905 г. против помещичьего гнета и царских властей поднялись молдавские крестьяне. Сжигались помещичьи усадьбы. По селам и деревням стали рыскать карательные отряды. Но ничто не мо;гло остановить грозного стихийного крестьянского движения. Во главе отряда восставших крестьян встал молодой Котовский. Он проявил себя в это время как храбрый и находчивый организатор борьбы масс. Имя Котовского уже в те годы стало легендарным в Бессарабии: его ненавидели и боялись помещики и любили и верили в- него трудящиеся крестьянские массы. Двери крестьянских хат были всегда открыты для Котовского. Все свои силы отдавал он борьбе с неравным противником. «Активный мститель» — так называл себя тогда Котовский. Полиция всюду пресле-довала его, но Котовский был неуловим. Его дружина освобождала арестованных, наводила страх на помещиков, сжигая их имения, отбирая деньги и ценности. Все захваченное у помещиков и купцов Котовский раздавал крестьянам.
В 1906 г. в’ результате провокации полиции удалось арестовать Котовского. Через три месяца он пытался совершить побег, но за воротами тюрьмы был ранен и пойман. Через три месяца Котовский снова совершил побег, но через некоторое время вновь был арестован, и суд приговаривает его к 10 годам каторжных работ. Он кочует из тюрьмы в тюрьму. Однако ничто не может сломить его революционной воли.
Два рода проработал Котовский на Нерчинских рудниках. Все это время он тщательно разрабатывал план побега, и наконец в’ 1913 г. ему удалось осуществить свой план. Долго Котовский скитался по снежной тайге, влача полуголодное существование. Наконец, он добрался до железной дороги. Пробираясь из города в город, Котовский работал то грузчиком, то кочегаром, то молотобойцем. В 1914 г. он вернулся в родную Бессарабию и снова возглавил борьбу против помещиков и самодержавия. Через два года Котовский опять в тюрьме. На этот раз его приговорили к смертной казни через повешение. Однако под давлением общественного мнения казнь была заменена бессрочной каторгой, от которой Котовского освободила Февральская революция.
В. конце мая 1917 г. Котовский прибыл в действующую армию на румынский фронт. На армейском съезде 6-й армии его избрали в армейский комитет. Он сразу же примкнул к фракции большевиков. «Еще не сознавая и не охватывая умом всей работы большевиков, — вспоминал несколько лет спустя Котовский,— я, по интуиции, по чутью, присоединяюсь к ним!, как к партии, которая мне наиболее близка и которой я близок по своей психике»..
Осенью 1917 г. Котовский приехал в Кишинев. Здесь был сосредоточен сорокатысячный гарнизон. Части то и дело сменялись: одни приходили с фронта, другие уходили на фронт. Котовский часто появлялся среди солдат, выступая на митингах и собраниях, разоблачая антинародную политику Временного правительства.
О январе 1918 г. румынские войска оккупировали Бессарабию. Ко-
D товский немедленно же включается в активную борьбу против оккупантов. Он организует партизанский отряд, в который вступали молдаване из оккупированной Бессарабии, крестьяне из ближайших сел. Смелыми набегами на правый берег Днестра отряд Котовского не давал покоя румынским боярам.
Но борьба была неравной. Под напором превосходивших сил контрреволюции советские части отходили на север. Котовский убеждал партизан также уйти на север, чтобы там собраться с силами и затем
вместе с Красной Армией вернуться обратно. Но крестьяне-партизаны не хотели расставаться со своим хозяйством, семьями, родными селами. Отряд распался. Котовский с небольшой горсточкой людей пробрался в. Екатеринослав, а затем в Москву.
В начале 1918 г. Котовский выехал из Москвы в Одессу, занятую интервентами. По поручению ревкома он организовывает здесь подпольную боевую дружину и принимает активное участие в работе одесского большевистского подполья. С беспримерным бесстрашием и прекрасным умением Котовский ведет эту работу вплоть до установления советской власти в Одессе весной 1919 г. Bi это время в районе Одессы большевики формировали крестьянские отряды. В их организации большое участие принимал Котовский.
После неудачного окончания хотинского восстания на территорию Украины перешли бессарабские партизаны. Котовский 'встал во главе этих разрозненных отрядов. Громкая слава вскоре -пошла о бессарабских партизанах. Они, появляясь внезапно, наносили сокрушительные удары по врагу и так же внезапно и бесследно исчезали. Котовский одерживал победы, как правило, при явном превосходстве вражеских сил.
6 апреля 1919 г. 3-я Украинская красная армия заняла Одессу. Партизанские отряды, добив врага, вместе с регулярными частями влились в различные соединения Красной Армии. Котовский со своим бессарабским отрядом вошел в состав вновь сформированной в 1919 г. 45-й дивизии и принял командование 2-й бригадой, куда, кроме двух конных полков, вошли 400-й, 401-й и 402-й стрелковые полки и артдивизион.
В августе 1919 г. началось наступление деникинцев; со стороны Днестра угрожали румынские отряды; севернее, поддерживаемые галицийскими частями, разбойничали петлюровцы. Здесь же орудовали банды Махно. Одновременно в селах действовали кулацкие банды, жестоко-расправлявшиеся с коммунистами и красноармейцами. В то время, когда армия Деникина захватила всю левобережную Украину, Донскую область и Крым и направляла свой удар на Киев, бригада Котовского должна была удерживать фронт у берегов Днестра. С севера ее теснили петлюровцы, со стороны Одессы наступали деникинцы.
23 августа Одесса была занята белогвардейцами. Оставшиеся части южной группы оказались в кольце белогвардейских и кулацких банд. Собрав свои силы в мощный кулак, красные части решили пробиться на север. Части отступали тремя колоннами. 2-я бригада Котовского шла в авангарде, на левом фланге. Она должна была сдержать наступление петлюровцев, а затем» присоединиться к южной группе. В районе местечек Песчанка, Каменки бригада Котовского потеряла связь со штабом группы и с соседями и снова попала во вражеское кольцо. Линию Воль-фантовка, Крыжополь, Попелюхи, Кодьмы занимали петлюровцы, фронт Круты, Рудница — деникинцы, юго-западнее — французы и румыны. Котовский решил прорваться ударом на ст. Попелюхи. Специально подобранной группой котовцев станция была взорвана, а противник смят стремительным лобовым! ударом. Бригада прорвала фронт впятеро сильнейшего противника и вышла из окружения.
На пути отхода красных частей рыскали кулацкие банды. Бригаде Котовского, пробиваясь на север, пришлось драться с четырнадцатью бандами.
Кончился 400-километровый поход. Тяжел был боевой путь до Житомира. Немало славных и храбрых бойцов оставили котовцы на пути следования. Боевое испытание еще больше укрепило любовь и веру бойцов в своего героя-командира. За успешное маневрирование воинскими •частями и за успешный прорыв вражеского фронта во время южного похода Котовский был награжден золотыми часами.
После сосредоточения в Житомире части южной группы были брошены на Киев. 2-я бригада Котовского принимала в этой операции активное участие. Подступы к Киеву были хорошо укреплены. Их защищали отборные офицерские части, так называемые дроздовские полки. Задача взять Киев была сложной и трудной. Стояли холодные октябрьские дни. Усталые после многоверстного похода, полураздетые, босые, не имея достаточного количества патронов, бросились котовцы в бой против белогвардейцев. Котовцам было дано задание прорвать фронт противника в районе села Новая Гребля. В первую же ночь им пришлось выдержать упорную атаку противника. Эти атаки повторялись несколько раз, но безуспешно. Выполняя задание своего командира, соблюдая большую осторожность, ночью один за другим выползали бойцы из окопов и медленно двигались к мосту через реку Здвиж. У Здвижа разгорелся жаркий бой. Вспоминая об этом бое, Котовский писал: «Много сказочного, легендарного героизма было проявлено в эту ночь, как отдельными героями, так и целиком обоими полками. Почти ничего не занесено из этой жуткой ночи, что должно было бы переходить из потомства в потомство, как пример высшего революционного мужества и самопожертвования... Взошедшее утром солнце осветило жуткую картину места боя. Трупы лежали грудами, иногда группой в четыре-шесть человек... Маленькие полки после этого боя еще больше поредели, но задача была выполнена, противник совершенно уничтожен... Никогда до этого и после этого, за все время гражданской войны, мне не приходилось видеть такого жестокого боя, поистине смертельной схватки». Преодолев укрепления, бригада Котовского впереди других частей вступила в Киев.
•В ноябре 1919 г. бригада была переброшена на защиту Петрограда. Она прибыла в Петроград, когда части Красной Армии и питерские пролетарии разгромили Юденича. Только несколько эскадронов котовцев участвовало в этой операции.
Бригада получила приказ вновь отправиться на Украину. С радостью приняли котовцы этот приказ. Омрачало их радость только сознание того, что их любимого командира нет с ними. Котовский заболел тифОхМ и остался в Петрограде. В конце декабря он вернулся на Украину. Здесь он получает новое задание — сформировать из конных полков 45-й дивизии отдельную кавалерийскую бригаду. 25 января 1920 г. бригада была окончательно сформирована. По заданию командования бригада, действуя в составе 14-й армии, должна была быстрым, решительным ударом прорваться в Одессу, а затем в Молдавию для того, чтобы преградить деникинцам путь к отступлению. Выполняя это задание, Котовский спешит к Вознесенску.
Три дня в жестокий мороз и вьюгу мужественно дрались котовцы с деникинцам1и. 30 января они заняли Вознесенск, захватив большие трофеи. Дальше — бои под Березовкой. Здесь ярко сказался полководческий талант Котовского, умение в нужную минуту проявить решительность, достичь быстрого темпа боевых действий. В бою под Березовкой бригада, разбив 45-й деникинский полк, не потеряла ни одного бойца. Белые бежали в панике, оставив котовцам большие трофеи. Вслед за Березовкой котовцы заняли 5 февраля ст. Сербку и 6 февраля — Большие Буялыки. Преодолевая сопротивление белых, Котовский со своей бригадой 7 февраля подошел к Одессе. Всего 4 часа пробыли котовцы в городе. Дальше — бои у Дальника, где был разгромлен 2-й пехотный корпус деникинцев, у Фриденталя, где бригада рассеяла крупную группу противника, захватив большие трофеи, и, наконец, в районах Маяки и Овидиополь заканчивается героическая эпопея борьбы котовцев за Одессу. 12 февраля был занят Тирасполь.
При отступлении из города белые пытались поджечь покинутые ими на ст. Тирасполь эшелоны; котовцы во-время ликвидировали пожар и захватили большие трофеи. Одних бронепоездов было захвачено 12. Часть,
белых -под командой Стесселя спаслась «в плавнях, западнее и юго-западнее г. Тирасполя, но после нескольких боев с котов1цам|и вынуждена была сдаться.
В марте 1920 г. кавбригада Котовского «вместе с Первой Конной армией была отправлена на польский фронт. За небольшой промежуток времени бригада совершила блестящий рейд от Жмеринки до Львова и от Львова до Хмельника. На пути бригаде пришлось ликвидировать контрреволюционный мятеж галицийских бригад, .выступивших против советской власти. Бригады эти в свое время б’ыли сформированы Петлюрой и вывезены им из Галиции на Украину для борьбы с советской властью. В результате агитационной работы, проведенной среди солдат этих частей, их удалось убедить перейти на сторону Красной Армии. Но из частей не были изгнаны офицеры. Они вели среди галицийских солдат контрреволюционную пропаганду и в конце концов спровоцировали их на участие в мятеже в тылу Красной Армии.
Центром мятежа галичан была Винница. В районе Елтушково 3-я галицийская бригада с тыла напала на 60-ю советскую дивизию. Галицийские офицеры арестовали всех коммунистов и комиссаров своих частей, расстреляли их и затем бросили основные силы на помощь полякам. Бригаде Котовского было дано* задание ликвидировать мятеж. Выгрузившись в нескольких верстах от Винницы, кавбригада мощной кавалерийской атакой на рассвете выбила галичан из города. Несмотря на упорное сопротивление, галичане были наголову разбиты и в беспорядке отступали, разбившись на две группы. Кавбригада, таким образом, сыграла решающую роль в ликвидации галицийского мятежа.
После разгрома галичан Котовский вел свою кавбригаду на отчаянно смелые налеты на киевскую армию поляков. Он был грозой поляков, ибо он умел «крошить» их, как никто.
Польская кампания особенно ярко выявила высокие боевые качества бригады Котовского. Здесь блестяще проявил себя и Котовский как талантливый боевой командир и организатор.
В начале польской кампании, в Жмеринке, на листке полевой книжки Котовский написал заявление о вступлении в партию. Будучи верным и преданным бойцом за коммунизм, он с первых же дней Октябрьской революции мужественно выполнял задания партии. Но только на польском фронте, после того как он неоднократно доказал свою готовность умереть за дело партии, Котовский вступил в ее ряды.
Отдельная кавалерийская бригада во главе с Котовским показала беспримерную стойкость и отвагу в борьбе с ненавистными польскими панами. В комбинированном бою она иногда сутками задерживала превосходные силы противника. Часто отрываясь от основных частей Красной Армии, Котовский шел со своей бригадой в глубокий тыл к полякам. Приданная Первой Конной армии, бригада 27 мая перешла в наступление на поляков. Разбив врага у Белой Церкви, котовцы двинулись на Фастов и Бердичев. С боями шли они вперед, преследуя поляков. Особенно жестокие бои вела бригада у местечка Любар на реке Случь. Преодолевая упорное сопротивление поляков, котовцы били их в пешем строю. На улицах Любара несколько часов продолжался рукопашный бой. Поляки были выбиты из местечка. 3 июля в боях под Чотыборки и Белополь котовцы в кавалерийской атаке разгромили пехоту противника, отбив у поляков свою батарею и батарею 133-й бригады, захваченную ими накануне. После овладения Изяславлем бои разгорались в районе Кременец, Божья Гора.
С Кятербурга начались бои за подступы к Кременцу. Воодушевляемые личным примером и отвагой своего командира, котовцы в этих боях геройски рубили бело поляков и неизменно одерживали победы.
В бою под Горинкой на пути к Кременцу Котовский был тяжело ранен. Его отправили в тыл на лечение. По-сле выздоровления он вновь вернулся к своим бойцам.
Поляки, отступая* укреплялись в районе Божья Гора. Это был важный стратегический пункт. Захват его частями Красной Армии открывал путь в Галицию, к Львову. Продвигаясь к Львову, бригада выдержала упорные бои. Под Ясеновым котовцы изрубили целый батальон польской пехоты.
В середине августа 1920 г. Красная Армия подходила к Львову. Бригада Котовского наступала с юга. Всего несколько километров отделяло бойцов от города. Но предательским приказом Троцкого Первая Конная перебрасывалась на Западный фронт и вынуждена была отойти от Львова.
За героические подвиги на польском фронте кавбригада была награждена почетным революционным знаменем. Сам Котовский и многие из бойцов его бригады были награждены орденами Красного Знамени.
Польский фронт был ликвидирован. Красная Армия, опрокинув Врангеля, освободила Крым. Но гражданская война еще не кончилась. При содействии Антанты и при тайной поддержке поляков петлюровцы объединились с так называемой «третьей армией Врангеля». Для борьбы с петлюровцами была назначена кавбригада Кстовского. В течение одиннадцати дней, начиная с 10 ноября 1920 г., бригада разгромила щегольских синежупанников.
10 ноября бригада Котовского вела бой с сосредоточенными в районе Березовка, Шендеровка главными силами Петлюры. За этот день бригада разбила «железную» дивизию Удовиченко, одну из надежнейших петлюровских частей, и И ноября, преследуя петлюровцев, нанесла крупное поражение лучшей кавалерийской части Петлюры — конному отряду Фролова. 12 ноября бригада зашла в тыл противника и -разгромила «гвардию» Тютюнина и дивизию Яковлева.
15 ноября разведка донесла о появлении в районе ст. Комаровцы, Елтухи, Гармаки свежих частей Петлюры и войск «третьей армии Врангеля». Вместе с частями 45-й дивизии кавбригада в тот же день уничтожает и эту группировку противника. 17 ноября Котовский выступает из местечка Миханполь на Проскуров и после упорных боев на подступах к городу, на хуторах Дубовых, овладевает им. Разбитые под Проскуро-вом петлюровцы отходят на Волочиск. Отсюда Петлюра начал спешную эвакуацию своих войск и имущества в Польшу. Узнав об этом, Котовский повел свою бригаду на Волочиск. Перед самым городом коннице пришлось преодолевать проволочные заграждения и другие препятствия, вступить в бой со значительной конной группой противника, поддержанной артиллерией и бронепоездами. Но все это не остановило котовцев. К исходу дня город был занят. При этом котовцам досталось 2 бронепоезда, 8 орудий, много пулеметов и большое количество различного имущества.
В одном из писем к жене Котовский писал о борьбе с Петлюрой следующее: «Судьба хочет, чтобы я сохранился и в этих жестоких последних боях, где я несколько раз был на волосок от гибели... Противник разгромлен по всему фронту блестяще. Бригада Котовского захватила у противника 11 орудий, до 60 пулеметов, 800 пленных, разгромила 8-ю киевскую дивизию, отдельную конную дивизию, значительную часть лучшей кавалерии кавотряда Фролова. Противник после нанесенных ему страшных ударов, в панике разбегается и бежит дальше, бросая обозы, и части пехоты трех дивизий идут теперь без боя. Наша кавбригада двинула и двигает по фронту три пехотных дивизии. Когда мы были 12-го окружены, кругом отрезаны и противник уже подъехал ко мне... и предложил нам сдаться,— он в ответ на это был в бешеной схватке опрокинут, разбит и обращен в паническое бегство».
Петлюровцы были разбиты, но остатки их банд продолжали еще скрываться в лесах Украины. Продолжая борьбу по ликвидации этих остатков петлюровцев, котовцы уничтожили банды Грызло, Цветковского и др.
В январе 1921 г. бригада Котовского ведет борьбу с бандами Махно. Долго гонялись котовцы за махновцами, но самому Махно удалось улизнуть, и лишь летом 1921 г. другие части Красной Армии под руководством М. В. Фрунзе окончательно уничтожили махновцев.
В апреле 1921 г. бригада Котовского получила ответственное задание— ликвидировать банды Антонова, оперирующие в Тамбовской губернии. Это были кулацко-эсеровские банды, хорошо вооруженные, поддерживаемые местными зажиточными крестьянами. Возглавлявший банды бывший начальник уездной милиции эсер Антонов готовился захватить Тамбов и поднять по всей стране волну кулацких мятежей.
1 мая 1921 г. кавбригада Котовского выгрузилась на ст. Моршанск. Отсюда начался знаменитый рейд котовцев, окончившийся полным разгромом антонов щины. 23 мая была уничтожена одна из основных антоновских групп — банда атамана Селянского. Потерпев поражение в Тамбовской губернии, Антонов бежал в Саратовскую губернию, но и здесь Котовский настиг бандитов и рассеял их.
После этого бригада вернулась в Тамбовскую губернию, где еще оставались бандитские отряды. У села Михайловки кавбригада ликвидировала банду Аверьянова. Оставался еще один отряд, которым командовал сподвижник Антонова Матюхин. Банда его скрывалась в лесах, в 30 километрах от Тамбова. Пользуясь поддержкой кулаков, Матюхин мог маневрировать и тщательно скрывать свои следы. В лесу, где бандиты знали каждую тропинку, каждый овраг, они были неуловимы. Но Котовский выработал необычайно смелый и рискованный план ликвидации этой банды. План заключался в том, чтобы хитростью выманить из леса бандитов и уничтожить. При составлении плана Котовский воспользовался тем, что по селам и деревням Тамбовской губернии ходили слухи о прибытии на помощь Матюхину казаков кубанско-донской повстанческой армии. Котовский приказал именовать свою бригаду казачьим отрядом, себя — атаманом Фроловым, командиров — сотниками и есаулами. Для успешного выполнения плана Котовский использовал захваченного в плен ближайшего помощника Антонова эсера Эктова. С его помощью Котовский от имени Фролова завязал письменную связь с Матюхиным о встрече для обсуждения плана совместных действий. Фролов назначил встречу в деревне Кобылянка, мотивируя это тем, что казакам неудобно узкими лесными тропинками двигаться на тачанках и везти свои обозы. Осторожный и осмотрительный Матюхин потребовал,, чтобы Фролов и Эктов в сопровождении не более трех всадников предварительно прибыли в его лагерь. Котовский, идя на требование Матюхина, рисковал многим. Вместе с Эктовым он приехал в лес и лично пригласил Матюхина на совещание. Во главе банды и вместе с гостями Матюхин выехал из леса.
В богатой избе Матюхина и его соратников щедро угощали самогоном и закусками. С вниманием слушали главаря бандитов. Наконец, выступления окончены. Тогда Фролов встает и заявляет:
— Довольно комедии! Расстрелять эту сволочь! Я не атаман Фролов — я Котовский!
Котовцы быстро разделались с бандитами.
Замечательная выдержка, хладнокровие, дисциплинированность каждого бойца, строжайшее сохранение ими военной тайны обеспечили успешную реализацию этого смелого плана. Воспитанные Котовским, бойцы не выдали тайны, не допустили ни одной неосторожности тогда, когда их жизнь и жизнь их командира подвергались большой опасности.
Ликвидировав банду Антонова, бригада приняла активное участие •в советском строительстве сел и деревень Тамбовской губернии. С помощью бригады было организовано 102 сельсовета, оказана помощь беднейшему крестьянству лошадьми и посевным материалом. Парторганизация бригады проводила митинги и беседы с крестьянами.
1 августа 1921 г. котовцы покинули Тамбовскую губернию и двинулись на Украину, где их ждали новые бои. На Украине отдельная кавбригада Котовского была переименована в 3-ю бригаду 9-й кавалерийской дивизии. Начальником дивизии был назначен Котовский.
С конца 1920 и начала 1921 гг. петлюровцы при содействии 2-го отдела польского генерального штаба деятельно готовились к нападению на Советскую Украину. В начале 1921 г. они подготовили так называемый рейд Тютюника. Атаман Тютюник по заданию Польши, перейдя со своей бандой границу, должен был поднять восстание на Украине. Деньгами и оружием его снабжал польский штаб. К отряду Тютюника был прикомандирован польский офицер.
12 ноября у села Заньки котовцы атаковали противника в конвоем строю и разбили его. Бандиты не выдержали атаки и обратились в бегство. 17 ноября противник у местечка М. Минки был снова настигнут и на этот раз окончательно разгромлен. Бригада Котовского в этот день взяла в плен 517 бандитов, многие были зарублены, и только небольшая часть бежала в Польшу.
Реввоенсовет республики высоко оценил выдающиеся заслуги котов-цев в борьбе с Тютюником. Приказом от 22 октября 1922 г. бригада была награждена орденом Красного Знамени.
Кончилась гражданская война. В 1922 г. Котовский формирует 2-й кавкорпус. Эта огромная работа захватывает его всего. При корпусе он организует повторные курсы для командиров. Много внимания и времени уделял Котовский военно-научной работе. Он был председателем военно-научного общества в корпусе, лично намечал темы конференций этого общества, подбирал опытных, высококвалифицированных докладчиков. Широки были планы Котовского и в отношении своей учебы. Но 6 августа 1925 г. выстрел трусливого предателя неожиданно оборвал кипучую жизнь этого замечательного командира, народного героя-самородка. «Красная Армия и красная конница потеряли одного из лучших командиров. Союз Советских Социалистических Республик лишился преданнейшего делу революции борца»,— писал тогда М. В. Фрунзе.
* * *
7/отовский мечтал увидеть свою родину — Бессарабию — освобо-** жденной от буржуазно-помещичьего гнета. В 1925 г., на первом съезде общества бессарабцев, он говорил:
«Мы уверены, хотя может быть, мы не скажем» когда, но мы уверены вполне, что рабочий класс Бессарабии, что крестьянство Бессарабии присоединятся к нашему Социалистическому Советскому 'Союзу»2.
Сбылись мечты Котовского. 28 июня 1940 г. части Красной Армии перешли бессарабскую границу и освободили родину Котовского — местечко Ганчешты. Бессарабия присоединилась к Союзу Советских Социалистических Республик.
2 «Красная Бессарабия» № 7—8 за 1935 г., стр. 4.
КРИТИКА и
НИ

W//I
«ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ»
Сборник статей Ф. Энгельса
НСТ ИТУТ Маркса — Энгельса — Ленина при ЦК ВКП(б) выпустил отдельным изданием статьи Энгельса о франко-прусской войне 1870— 1871 гг. Выход этого издания — крупное событие на нашем теоретическом фронте.
Основоположники научного коммунизма Маркс и Энгельс придавали исключительное значение военным вопросам. Они оставили огромное теоретическое наследство по вопросам войн и военного искусства. По военным вопросам писал по преимуществу Энгельс, являющийся гениальным военным теоретиком пролетариата. Ленин называл Энгельса «великим знатоком» военного дела. Энгельс знал военное дело в совершенстве, до мельчайших технических подробностей. Военными науками он начал интересоваться очень рано. Его статьи об июньском восстании парижских рабочих и о венгерском революционном движении 1848 г. уже свидетельствуют о его военном таланте. Военное дело Энгельс продолжал основательно изучать с ноября 1850 г., со времени переезда в Манчестер. 19 июня 1851 г. он писал Иосифу Вейдемейеру: «...с тех пор, как я переселился в Манчестер, я начал зубрить военные науки...» (Маркс и Энгельс. Соч., т. XXV, стр. 97). Об этом же Энгельс писал и Лассалю 14 марта 1859 г.
Все войны и национально-освободительные движения, современные Энгельсу, нашли в его трудах непревзойденный военный и политический анализ. Энгельс написал ряд военных теоретических и исторических работ. Для американской энциклопедии им написаны статьи: «Армия», «Пехота», «Кавалерия», «Артиллерия», «Фортификация», «Флот», «Аустерлиц», «Бородино» и др. В ряде статей он дал подробную характеристику состояния современных ему армий и здесь проявил себя также блестящим знатоком.
Военные статьи Энгельса производили огромное впечатление на современников, даже на военных специалистов. Статью «По и Рейн», вышедшую без подписи автора, прусский генералитет считал анонимным произведением крупного военного специалиста-профессионала. Известно, что в близком кругу Энгельса называли «Генералом».
Военным статьям Энгельса Маркс давал очень высокую оценку. 5 января 1854 г. он писал Энгельсу по поводу его статей о крымской войне, помещавшихся в «Нью-йоркской трибуне»: «...твои статьи вызвали' большую сенсацию. В Нью-Йорке ходит
слух, что их писал генерал Скотт» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 1).
Весьма высокую оценку Маркса получила статья «Армия». 25 'Сентября 1857 г. Маркс пишет Энгельсу: «Твоя «Армия» великолепна... История «Армии» нагляднее . чем что-либо, подчеркивает правильность наших взглядов на связь производительных сил и общественных отношений... Вся история буржуазных общественных форм выражена здесь в сжатом виде с поразительной ясностью» (Маркс и Энгельс. Соч., т. XXII, стр. 239—240).
Можно смело сказать, что работы Энгельса дают основы марксистской военной науки, подлинной науки, ибо настоящую военную науку можно создать только на базе марксизма. При изучении военного дела Энгельс впервые применил марксистские принципы. Он рассматривает военное дело не как нечто застывшее, раз навсегда данное, а в движении, в развитии. Энгельс разрушает догмы о вечности военных «истин». Развитие военного дела — это развитие общества. Организация армии, ее внутренний строй, вооружение, тактика отражают собой классовую структуру, исторический уровень развития общества, частью которого является армия. В соответствии с развитием производительных сил изменяются общественные отношения, изменяется и армия. Военная техника, вооружение армии зависят от уровня развития производительных сил общества. Организация армии, ее тактика и стратегия определяются в конечном счете уровнем развития военной техники.
Военный гений Энгельса наиболее ярко проявился в статьях о франко-прусской войне 1870—1871 гг. К анализу событий этой войны Энгельс подходил не как узкий военный специалист, а как пролетарский революционер, как вождь борющегося пролетариата. Энгельс исходил из интересов революции, из интересов международного рабочего движения. До разгрома Второй империи войну со стороны Германии Маркс и Энгельс считали оборонительной, ибо Германия боролась за свое национальное объединение. Национальное объединение Германии было прогрессивным делом для германского рабочего движения. 21 июля 1871 г., т. е. на второй день после объявления войны, Маркс писал Энгельсу: «французы нуждаются в колотушках. Если победят пруссаки, то централизация state power будет полезна для централизации немецкого рабочего класса» (Маркс и Энгельс. Соч., т. XXIV, стр. 355).
После свержения Второй империи и установления республики во Франции Маркс
я Энгельс призывали германских рабочих не допускать превращения войны оборонительной со стороны Германии в войну против французского народа, требовали заключения почетного мира с Францией и признания республики, возникшей 4 сентября 1870 г. С этого времени симпатии Энгельса при рассмотрении хода войны — на стороне Франции. Развертывание военных действий Энгельс анализирует с исключительной глубиной и мастерством. В самом начале войны он первый разгадал стратегические планы воюющих сторон. Луи Наполеон (намерен был внезапно вторгнуться в пределы южных германских государств и разбить германскую армию по частям. Но в первые же дни кампании этот план сорвался. Для молниеносного удара армия Луи Наполеона была не готова. Особенно плохо было поставлено снабжение армии, «...в войсках было мало походных фляг, котелков и другого походного снаряжения, мясо было гнилое, а хлеб нередко заплесневелый»,— пишет Энгельс («Заметки о войне», изд. 1940 г., стр. 18). Продажность и гнилость Второй империи сказались и на армии: она потеряла свою боеспособность.
После того как Луи Наполеон не сумел нанести своему противнику короткий и сильный удар, для бонапартовской Франции наступил второй этап войны — этап подготовки большой кампании. «С этого дня,— пишет Энгельс,— шансы императора на безусловный успех начали падать» (Ф. Энгельс «Заметки о войне», изд. 1940 г., стр. 8). Энгельс предсказывает победу Пруссии хотя бы потому, что ее армия имела огромный численный перевес над французской.
План пруссаков состоит в том, пишет Энгельс, «что главный удар немцев будет нанесен их правым флангом между Мецем и Саарлуи, в направлении долины верхнего Нида» (там же, стр. 15). Этот план предполагал сосредоточение всей германской армии между Вогезами и Мозелем. О плане пруссаков Энгельс писал Марксу в письме от 31 июля 1870 г.: «Дорогой Мавр! При сем прусский план кампании. Прошу тебя немедленно взять кэб и отвезти его в «Pall Mall Gazette» (где печатались статьи Энгельса.— И. В.), чтобы он появился в понедельник вечером. Он доставит «Pall Mall Gazette» и мне огромную популярность; во вторник события могут развернуться так далеко, что всякий осел сможет сам представить себе дальнейший ход дела... Я несколько горжусь этой историей, так как в самом деле было не легко разгадать этот план» (Маркс и Энгельс. Соч., т. XXIV, стр. 363—364).
Энгельс пишет, что если план немцев удастся, это позволит им отрезать французскую армию от Парижа. Этот прогноз Энгельса полностью подтвердился. Нанеся ряд поражений французам, прусская армия сумела разъединить их армию и разбить ее по частям. Армия Базэна была блокирована в Меце; армия Мак-Магона была окружена под Седаном и принуждена к капитуляции.
Энгельс вскрывает и причины поражения французской армии. Он указывает, что не
удачи французов объясняются неизбежными последствиями режима Второй империи, что она потерпела поражение сама от себя. Французское командование при руководстве военными действиями исходило из политических соображений, а не военных, а это уже говорит о том, что французская армия наполовину разбита,— пишет Энгельс. Как раньше Луи Наполеон старался поддержать свой шатающийся трон внешними авантюрами, так и теперь, во франко-прусской войне, он свой престиж старался поддержать известиями о мнимых победах, театральным звоном оружия, наютупле.ние'м 'вопреки здравому смыслу. Во главе французской армии стояли бездарные генералы Второй империи — Мак-Магон, Базан, «алжирцы», проявлявшие «успехи» только в борьбе против плохо вооруженных толп африканских повстанцев.
За несколько дней до Седанской катастрофы Энгельс предсказал- ее неизбежность. 26 августа 1870 г. он писал: «Войскам Мак-Магона придется, быть может, сдаться на той узкой полосе французской территории, которая врезывается в Бельгию между Мезьером и Шарлемон — Живе. В самом лучшем случае они могут спастись отступлением в северные крепости...» (Ф. Энгельс «Заметки о войне», стр. 58). План Мак-Магона итти на выручку Базэна Энгельс называет безумным, продиктованным политической необходимостью.
Энгельс также предсказал поражение Бурбаки и неизбежность его отступления в Швейцарию.
Эти примеры говорят об огромной проницательности Энгельса; они говорят также и о том, на что способна военная наука пролетариата, вооруженная диалектическим материализмом.
В статьях о франко-прусской войне полностью развернулись огромные познания Энгельса в военном деле. Наряду с анали-ЗО1М хода военных действий он дает ряд ценнейших экскурсов о различных отраслях военного дела: крепостной войне, фортификации, артиллерии, по военной истории и т. д.
После свержения Второй империи, как уже отмечалось, Энгельс с иной точки зрения освещает события франко-прусской войны, его симпатии на стороне Франции, Он указывает, что только развертывание народной войны против прусского вторжения может спасти Францию. Война «должна быть в действительности войной на истребление,— пишет Энгельс,— войной, подобной испанской войне против Наполеона, войной, в которой противнику (никакими расстрелами и поджогами не удастся сломить дух сопротивления» (Ф. Энгельс «Заметки о войне», стр. 225).
Энгельс писал, что даже после падения Парижа Франция имеет шансы на победу. Он набросал стратегический план войны против пруссаков в новых условиях. Энгельс писал, что немцы заняли только 25 проц, территории Франции, или площадь в 15 800 тысяч гектаров с населением в 12 500 тысяч человек. Осталась незавоеванной тёррито-
рия в 35 500 тысяч гектаров с населением в 25 млн. человек. Не завоеван на я территория Франции,— указывает Энгельс,— имеет крупные стратегические преимущества. Большая часть ее лежит южнее линии Нант—Безансон и образует сплошной массив, прикрытый с трех сторон морем или нейтральными границами, и только северная линия открыта для наступления неприятеля. «Здесь — сила национального сопротивления,— пишет Энгельс,— здесь должны быть найдены люди и средства для продолжения войны, если она возобновится» (Ф. Энгельс «Заметки о войне», стр. 223). Если бы развернулась действительно народная война, когда каждая пядь земли, каждый дом отчаянно защищаются, то для завоевания этой территории наличных войск немцев было бы недостаточно. Нужно также учесть, что им требовались большие силы для удержания в своих руках уже завоеванной территории. К тому же, кроме южной Франции, еще были не завоеваны Бретань, Котантен и два северных департамента. В распоряжении Франции еще оставался флот, который она могла использовать для переброски войск на север и на запад, чтобы принудить немцев распылять свои силы и ослабить их давление на юг. Перемирие французам надо было использовать для мобилизации своих сил проти-в прусских захватчиков. Но буржуазные республиканцы, будущие «версаль-цы» — палачи Коммуны, ставшие у власти после революции 4 сентября 1870 г., боялись своего народа больше, чем пруссаков. Они неспособны были и не хотели возглавить народную войну. Против революционного движения во Франции они объединились со своими национальными врагами и топили это движение в крови, о чем ярко говорит опыт Парижской Коммуны. В борьбе с классовым движением трудящихся эксплоататоры забывают свою национальную рознь и выступают единым фронтом.
В «Заметках о войне» Энгельс дает статью под заголовком «Как разбить пруссаков». Он пишет, что при объяснении своих побед Наполеон I обычно говорил: «Провидение всегда на стороне больших баталь
онов». Пруссия, когда Наполеон в 1807 г. запретил ей содержать армию свыше 40 тысяч человек, ввела систему ландвера, по которой после шести месяцев обучения солдаты отпускались в запас, а на их место набирались новые. Таким образом, при небольшой постоянной армии Пруссия имела боЛьшое количество обученных солдат. В 1813 г. она смогла выставить огромную по тому времени армию — 250 тысяч человек при 4,5 млн. населения. Действуя по принципу Наполеона, она сумела «волю провидения» направить на свою сторону. В сравнении со своими противниками Пруссия смогла выставить вдвое большее количество солдат при том же количестве населения. В этом секрет ее успехов. Переходом к системе ландвера Пруссия встала -на путь введения всеобщей воинской повинности, но на деле полностью никогда ее не осуществляла. Всеобщая воинская повинность означает вооружение всего народа. На это буржуазные и дворянские правительства пойти не могли. Они оказывались перед неразрешимой задачей: завоевательная внешняя политика требует создания массовой армии, а внутренняя — борьба с трудящимися своей страны — небольшой, оторванной от народа армии. Прусская монархия выбрала средний путь. Победить пруссаков,— пишет Энгельс,— может та нация, которая на деле осуществит всеобщую воинскую обязанность, т. е. вооружит весь свой народ. Тогда вооруженные силы колоссально увеличатся, а армии мирного времени будут небольшими.
Анализ и прогнозы Энгельса сохранили свое значение и для наших дней. Его статьи о франко-прусской войне 1870—1871 гг. помогут читателю понять последние события войны между Германией и Францией (1939—1940 гг.).
К книге даны подробные именной и географический указатели, приложены две карты: карта театра военных действий франкопрусской войны 1870—1871 гг. и ка-рта Парижа и его окрестностей.
И. ВИКТОРОВ,
ПРОБЛЕМА СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ*
РУД профессора генерал-майора Меликова посвящен проблеме стратегического развертывания. Автор ставит себе задачей проанализировать «план войны (кампании) лишь в части его стратегического развертывания» (стр. 7). Но при чтении оказывается, что очень нелегко выделить и собрать мысли и выводы автора именно по этому основному вопросу. Читатель сталкивается со множеством других вопросов подготовки и ведения войны. Нужно сказать, что такое расширение рамок исследования имеет свое основание.
* Проф. В. А. Меликов. Стратегическое развертывание. Воениздат, 1939 г.
В самом деле, что такое «стратегическое развертывание»? Можно ли под этим понимать сухую таблицу или схему, таящуюся в несгораемых шкафах генштабов, которая извлекается в определенный момент, чтобы воплотиться в сотни воинских поездов, несущихся к границам, в колонны развертывающихся дивизий и т. п.? Такое понимание плана стратегического развертывания действительно существовало. Оно питалось отчасти обстановкой относительного спокойствия, в которой когда-то разрабатывались планы войны; в скуке штабных будней творческая оперативная мысль раздроблялась, тускнела, замещалась пыльными папками с нужными, но мелочными расчетами. Бюрократическая махина в конце
концов попирала живую душу оперативного замысла, и это так наглядно выразилось в ужасе Мольтке-младшего, когда вдруг выяснилась угроза, что все сделанные годами подсчеты и расчеты, может быть, придется отбросить (стр. 182—183). Конечно, эти расчеты, вся сложная штабная техника необходимы, чтобы обеспечить четкость и организованность в подъеме тех огромных сил и средств, которых требует развертывание современных армий. Но нельзя ни на минуту забывать, что эта собранная на границах масса в ближайшие же дни и даже часы призвана вступить в единоборство с врагом.
«Стратегическое развертывание армий является одним из основных звеньев -плана войны, и оно находится на грани между оперативно-стратегическими замыслами плана войны, разрабатываемого в мирное время, и первым большим пограничным сражением» (стр. 206). Тов. Меликов не раз в своем труде подчеркивает «диалектическое единство» между планами мобилизации, сосредоточения и - развертывания армий. «Стратегическое развертывание является сердцем плана войны» (стр. 7); стратегическое развертывание—«группировка и занятие войсками исходного положения для определенных операций на театре военных действий» (стр. 32).
Такой единственно правильный подход К вопросу предъявляет -к исследователю огромные требования. Автор поступил правильно, решив осветить поставленную проблему на историческом материале, а не путем умозрительных рассуждений, хотя бы и оснащенных отдельными историческими примерами. Абстрактные исследования, именуемые курсами «стратегии», которые оперируют с мертвыми схемами и окаменевшими понятиями, непригодны для всестороннего и конкретного анализа такой темы, как «стратегическое развертывание». Лишь на пути исторического исследования можно найти то богатство содержания, те своеобразные особенности, те конкретные черты, которые требуются для подлинно научного, марксистского истолкования этой темы. Но здесь имеется опасность впасть в другую крайность. Широта и разносторонность понятия «стратегическое развертывание» ни в какой мере не должны превращаться в расплывчатость и неопределенность. Обилие исторического материала не должно вести к растворению поставленной темы в других бесчисленных проблемах войны.
Разбирая вариант шлиффе невского плана, относящийся к декабрю 1905 г., тов. Меликов правильно замечает, что его нельзя считать отработанным, законченным планом стратегического развертывания, как это делают некоторые военные исследователи. Историческое исследование с целью освещения определенной проблемы требует строжайшего анализа материала, тщательной проверки фактов и твердого следования теме.
С точки зрения таких высоких требований,— а иных нельзя предъявить к такому значительному труду, как труд тов. Меликова,— можно поставить в упрек автору
недостаточную полноту в изложении германского плана войны 1914 г. Мы говорим сознательно «германского», а не плана Мольтке-младшего или плана Шлиффена, так как это был план, официально принятый и утвержденный, по которому действительно развертывались германские вооруженные силы в 1914 г. Этому плану, состоящему из 200 страниц текста, в книге В. Меликова отведено очень мало места, причем здесь больше говорится о фактическом развертывании германских армий в августе 1914 г. Приводятся лишь очень скупые данные о составе и численности каждой армии и районе ее сосредоточения. Дальше следует сравнение «плана Мольтке-младшего» (т. е. плана, по которому действительно развернулись германские силы в 1914 г.) и «плана Шлиффена»: «Мольтке (младший) имел свой план войны, в который вошли лишь отдельные элементы шлиффеновского плана и его учения о ведении современной войны» (стр. 195). Читатель призывается к сравнению плана 'Мольтке-младшего с планом его предшественника, к оценке этого плана, но о содержании его он может лишь догадываться по тем аналогиям и антитезам, которые даются в тексте. Схема, по которой фактически происходило стратегическое развертывание, не дает достаточного материала для характеристики плана.
Какие же цели ставило себе германское главное командование, осуществляя стратегическое развертывание по существовавшему плану? Конечно, ставя этот вопрос, мы не имеем в виду получить какой-то общий ответ на него, а ищем на страницах книги строго проверенных фактических данных. Между тем тов. Меликов ограничивается беглыми замечаниями об отличии плана Мольтке от плана Шлиффена (усиление левого фланга стратегического фронта, более равномерная расстановка сил, рассредоточение кавдивизий, см. стр. 194). План 1914 г. был лишь «подражанием» шлиффе-новскому плану, а -не «осуществлением в целом оперативно-стратегического замысла Шлиффена». В результате наш вопрос остается без ответа. У читателя, знакомого хотя бы в общих чертах с событиями 1914 г., возникает множество вопросов, очень важных для оценки кампании 1914 г., а также и для освещения проблемы стратегического развертывания. Ведь всем известно, что в 1914 г. пять германских армий совершали свой знаменитый фланговый маневр через Бельгию и Северную Францию. И совершенно независимо от того, кто был автором плана, этот маневр, действительно осуществленный германскими армиями и притом успешно, в первой своей стадии имеет выдающийся интерес. С точки зрения темы рецензируемого труда весьма важно выяснить все, что происходило в стадии стратегического развертывания армий, которым был задан этот маневр.
Когда началось и когда закончилось стратегическое развертывание этих армий? Немцы различают «Aufmarsch» (развертывание) и «Vormarsch» (наступление). хМолЬт-
ке своей директивой правофланговым армиям в первых числах августа 1 устанавливал дату начала Vorrnar.sch’a 18 августа. В этой директиве 1-й и 2-й армиям (1-я армия была подчинена 2-й) ставилась задача, отбросив бельгийскую армию, выйти на линию Брюссель — Намюр; 3-я армия должна выйти юго-восточнее Намюра, 4-я и 5-я армии следовали за движением трех указанных армий, опираясь слева на крепости Мец, Диденгофен. Таковы фактические данные, по которым можно судить о плане, действительно существовавшем в 1914 г.
Каковы были дальнейшие намерения главного командования? Имелась ли, например, твердо установленная идея — обойти Париж с запада и юга, как намечал в свое время Шлиффен? Об этом можно судить по позднейшей директиве Мольтке от 27 августа, когда 1-я армия получила задачу итти на Париж. Изложенного, конечно, недостаточно, чтобы составить себе четкое понятие о германском плане войны 1914 г., да это и не входит в нашу задачу. Но именно таким путем, путем сличения и проверки документов и фактов следовало подойти и подробно изложить в труде этот план. Поставленная тема в особенности обязывала тщательно осветить все, что происходило в пределах даты 1 августа—18 августа, когда, собственно, происходило стратегическое развертывание. Конечно, автор имел полное основание исключать все, что относится собственно к «мобилизации». Но одновременно происходило ведь сосредоточение и развертывание армий. Необходимо было остановиться на таких вопросах, как' районы стратегического развертывания, готовность армий по дням, выдвижение к намеченным рубежам для перехода в наступление и т. п. Известно, что в период стратегического развертывания уже происходила операция по овладению бельгийской крепостью Льеж, что опять-таки связано с темой стратегического развертывания. Обеспечение развертывания и стратегическая разведка в этот период также относятся К теме труда. Вее эти вопросы должны были, по нашему мнению, найти отражение в труде тов. Меликова.
Не получив ясного представления о том, что же собой представлял германский план войны 1914 г. или «план Мольтке-младше-го», читатель не может составить своего собственного суждения об его отношении к «плану Шлиффена». На стр. 179 мы читаем: «Ген. Тренер в своей работе «Завещание) Шлиффена» пишет: «Стратегическая внезапность вполне удалась. Французы совершенно не были знакомы с основной идеей плана Шлиффена». Это, конечно, неверно. Во-первых, французы были хорошо осведомлены о плане нарушения германской армией бельгийского нейтралитета и необходимости ее прохода через Бельгию. Во-вторых, как видим из мемуаров 'Жоффра, последний вместе с английским генераль-
1 Директива приведена в труде «Der Crosse Krieg 1914—1918. Der Deutsche Landkrieg. Erster Teil», s. 109.
9 Военно-исторический журнал № 8.
ным штабом хорошо учитывал этот вопрос еще за 2 года до войны. В-третьих, достаточно ознакомиться с планом предшественника Жоффра — ген Виктор-Мишеля, чтобы видеть, что французский генеральный штаб был знаком с основной идеей Шлиффена (удар правым флангом и проход этого фланга через Бельгию). Здесь автор формулирует главную идею плана Шлиффена и основное условие его успеха — внезапность. В другом месте автор пишет: «...декабрьский вариант Шлиф-’ фена в основе своего замысла строился в первую очередь на внезапности удара и на быстроте марш-маневра через территорию Бельгии и Люксембурга и на уверенности, что французы главные свои силы будут развертывать против Эльзас: Лотарингии» (стр. 77).
Вопрос о том, удалось ли германскому генштабу достигнуть внезапности в своем стратегическом развертывании, таки-м образом, чрезвычайно важен для суждения об успехе разработанного им плана войны. По нашему мнению, следует, бесспорно, ответить: да, удалось. Но о движении немецких армий через Бельгию французы, конечно, знали. В чем же дело? Ответ вполне ясный дается в мемуарах Жоффра, на которые ссылается в приведенной цитате и тов. Меликов. В мемуарах сказано прямо: «Надо признать, что использование, которое немцы сделали в августе 1914 г. в отношении своих резервных корпусов, было неожиданностью и (une surprise) для нас, и эта неожиданность лежит в основе ошибок оценки положения, которые мы совершили, в частности, в отношении того, что касается удлинения их маневра (1’etendue de ieur manoevre) к северу»2. 18 августа, по утверждению Жоффра, «неизвестным был размах (1’ampleur) в северном направлении, который враг рассчитывал дать движению правого крыла»3. Лишь 24 августа, опять-таки по свидетельству самого Жоффра, впервые были получены точные разведывательные данные о номерах резервных корпусов во 2-й германской армии: «первое указание на присутствие резервных войсковых соединений используемых в активных операциях. Эти разведывательные данные дали нам объяснение необычайного развертывания неприятельского фронта (1’extraordinaire d£veloppe-ment du front ennemi)4.
Итак, для французов внезапность заключалась именно в особенностях стратегического развертывания германских армий (наличие резервных корпусов и удлинение правого крыла к северу). Пример исключительно ценный как раз для темы рецензируемого труда. Успех германского плана доказывается историческим фактом поражения французских ар-мий в приграничном сражении. И это, несмотря на то, что действительно и в стратегическом развертывании и в дальнейшем наступлении были допуще
2 Memoires du Marechai Joffre. t. I, p. 250.
3 T а м же, стр. 273.
4 T а м ж е, стр. 306.
ны весьма существенные ошибки^ о которых правильно и ярко сказано в труде тов. Меликова. Ошибкой было частичное ослабление правого крыла и сдвижение крупных сил к югу, в Эльзас-Лотарингию. Автору наряду с анализом этих ошибок следовало дать более конкретный и распространенный разбор самого плана 1914 г. Причину конечной неудачи этого плана нужно видеть главным образом в плохом его осуществлении, т. е. в стадии «die Tat» (действие), в скверном руководстве пятью армиями, составлявшими обходящее крыло. Кроме того, эту причину нужно искать и в некоторых новых объективных факторах войны, которые не были учтены до войны ни одним генштабом. И здесь надо прямо сказать: критику «плана Мольтке-младше-го» надо продолжить критикой и «плана Шлиффена».
Тов. Меликов считает, что, будь на своем посту Шлиффен в 1914 г., он разработал бы новый план, который вполне отвечал бы всем требованиям эпохи. Это—предположение. Как фактически обстояло дело в отношении плана Шлиффена? Если германский план 1914 г. нельзя считать шлиф-феновским планом, то что же следует считать таким планом? Имеются два варианта плана Шлиффена: 1905 г. и 1912 г., варианты, отличные друг от друга при сохранении основной идеи. Оба варианта не были официально утверждены и являются личным мнением Шлиффена. Это еще больше убеждает нас, что в основу анализа следовало положить разбор германского плана 1914 г. как твердой отправной данной для всяких суждений. Научны ли вообще эти обозначения: «план Шлиффена», «план Мольтке-младшего»? В конце концов мы не находим ни того, ни другого. При всем значении руководителей генштаба в разработке плана войны, ведь этот план все же, как ясно видно из труда тов. Меликова, являлся планом германского империализма, на службе у которого были и Шлиффен и Мольтке. Не следует преувеличивать, например, разногласий Шлиффена с руководящими группами германского империализма. В частности, Круппу, королю военной индустрии, было выгодно усиленное оснащение германской армии тяжелой артиллерией (на стр. 48, 102, 126, 166 и др. подчеркиваются разногласия Шлиффена с «группой Вильгельма-Тирпитца — Круппа»). Основная идея шлиффеновского плана была принята и одобрена руководителями германского империализма.
Изложение взглядов, идей, работы, проделанной Шлиффеном, представляет интерес, но нельзя не видеть и крупных недостатков, которые нашли отражение в его плане. Академизм, схематизм, бесспорно, имелись в стратегическом мышлении Шлиффена. Он недоучитывал тактических трудностей, какие встретит на своем пути огромная масса пехоты при осуществлении столь сложного марша-маневра. Известно, что армии центра германского фронта (4-я и 5-я) оказались вовлеченными в трудные и упорные бои, и именно это вызвало сдвижение армий обходящего крыла к востоку: 2-я армия от
тягивала к себе 1-ю. Есть ли какие-нибудь Данные, что Шлиффен предвидел эти трудности? Учитывал ли он, с какой повышенной скоростью должна была двигаться правофланговая 1-я армия, чтобы быть руководящей силой всего маневра? Наконец, и это самое важное, Шлиффен не дал никаких конкретных указаний о новых методах управления армиями в таком сложном маневре гигантского размаха. Методы Мольт-ке-старшего — самостоятельность командования армией, — которым главная квартира дает лишь общие директивы5, были восприняты германским генштабом довоенного периода и целиком воспроизведены в руководстве Мольтке-младшего в августе-сентябре 1914 г. Мольтке выполнил буквально до карикатурности указания Шлиффена о «современном Александре», который сидит «на удобном стуле», «находится далеко позади» (стр. 165). Тов. Меликов, правда, оговаривает, что со Шлиффеном не могло случиться того, что произошло с Мольтке-младшим (стр. 166). Но ведь факт, что в германском генштабе 1914 г. сохранились традиции руководства войсками эпохи 1870—1871 гг., а Шлиффен на протяжении 15 лет был начальником этого генштаба. Все эти и другие недостатки в учении Шлиффена и составленных им вариантах плана автор должен был вскрыть.
Говоря обо всем этом, мы ни в какой мере не хотим преуменьшить роли Шлиффена. Именно он является автором оперативно-стратегического замысла, положенного в основу германского плана 1914 г. История создания этого плана высоко поучительна; наши замечания имеют в виду лишь уточнить фактические данные этой истории. К тому, что уже сказано, надо добавить еще один момент. Уделив много места изложению идей Шлиффена и его вариантам 1905 и 1912 гг., тов. Меликов сравнительно кратко останавливается на тех планах стратегического развертывания, которые были разработаны Шлиффеном в период до 1905 г.
Между тем для изучения того, как возникает оперативно-стратегический замысел и как он превращается в отработанный план войны, чрезвычайно поучителен именно этот период, где имеются налицо не просто «памятные записки» и литературные статьи Шлиффена, а планы, по которым действительно происходило бы стратегическое развертывание германских армий в случае войны. Почему возникли эти последовательно развивающиеся планы, в каждом из которых фронт развертывания удлинялся к северу? Потому ли, что развивалась постепенно идея Шлиффена' о более глубоком фланговом маневре? Нет, причина заключалась в постепенном увеличении тех сил и средств, какими располагал Шлиффен. Было бы желательно осветить в труде эту сторону дела (законы о воинской повинности и о составе германской армии, принятые по инициативе Шлиффена, увеличение призывных контингентов, рост материальной оснащен-
5 См. примеры, приводимые у Фоша «О ведении войны», стр. 185 и др., из которых видно, что в кампании 1870 г. были случаи, совершенно подобные 1914 г.
кости и т. д.), показав наглядно, как каЖ“ дому плану соответствовал определенный уровень развития вооруженных сил и материальной базы. Это позволило бы ярче осветить лицо Шлиффена не только как теоретика, но и как практика-руководителя сложной работы генштаба в мирное время.
Останавливаясь на французском плане воины 1914 г., автор совершенно правильно подвергает его уничтожающей критике. Изложение плана (гл. VIII) дано кратко, но четко и ясно. Оценка дана с учетом последующего развития событий (а только на основании фактов и можно дать такую оценку) в приграничном сражении. Шлиф-фен понимал, конечно, что французы станут реагировать на марш через Бельгию, но начнут (импровизировать и запутаются. Так оно' и вышло. Но Шлиффен недостаточно учел силу другой реакции со стороны французского главного командования- быстрый отход французов, чтобы ускользнуть из шлиффеновских клещей. Смогут ли их догнать немецкие армии в таком случае? Действительность показала, что нет, и это говорит о том, что план Шлиффена предъявлял чрезвычайно высокие требования к' пехоте, которая своими ногами должна была выиграть маневр, требовавший, по сути дела, уже новой базы для его осуществления (мото-механизации и авиации).
Нельзя согласиться с оценкой, какая дается в труде плану французского генерала Мишеля (гл. IV). План этот предусматривал наступление главной массы французских сил в Бельгии, следовательно навстречу германским армиям правого крыла. В книге план ген. Мишеля характеризуется кай «поистине грозный соперник плана Шлиффена» (стр. 105). Но ведь следовать рабски за оперативно-стратегической мыслью противника не значит создавать надежный противовес ему или хотя бы получить гарантию успеха обороны. Ведь немцы в свою очередь, предусмотрев такое развертывание французских армий, могли изменить свой план и нанести, скажем, главный удар в центре (как это случилось уже в наши дни, в мае 1940 г.). Всякому оперативному замыслу должна быть присуща оригинальность, а не простое подражание противнику; этого не было в плане Мишеля.
Главы X, XI, XII, XIII, XIV труда тов. Меликова являются наиболее ценными. Здесь дан весьма интересный, во многом основанный на неопубликованных еще документах, разбор планов стратегического развертывания, разработанных генштабом царской России и Австро-Венгрией. В главе X рассматривается план царского генштаба 1908 г. с отнесением стратегического развертывания армий назад и сдачей десяти губерний передового театра. В следующей главе подробно изложен и разобран план развертывания 1 мая 1912 г. В главе XII читатель находит интересный очерк об оперативно-стратегической игре, состоявшейся в Киеве в апреле 1914 г. Наконец, в главе XIV описано действительное стратегическое развертывание русских армий; очень живо и выпукло изображены путаница и
спешка, внесенные царским главнокомандованием в процесс стратегического развертывания, в чем немалую роль сыграли настойчивые призывы союзников (Франции и Анг. лии) об ускорении русского наступления. Также удачно показано, как начальник австро-венгерского генштаба Конрад запутался в своих собственных вариантах плана стратегического развертывания.
Третья часть труда тов. Меликова посвящена планам кампаний и стратегическому развертыванию сторон на1 Западном фронте в 1918 г. Здесь возникает прежде всего вопрос, относится ли содержание этой части к теме о «стратегическом развертывании», под которым обычно понимается развертывание армий в начале войны — по мобилизации. Автор поступил, однако, правильно, выйдя за рамки такого ограничения; во всяком случае это правильно в отношении германского развертывания в начале 1918 г.: в связи с ликвидацией Восточного фронта была произведена коренная перегруппировка сил, и на Западном фронте произошло сосредоточение новых сил, которое можно вполне подвести под понятие «стратегическое развертывание». Однако необходимо подчеркнуть и коренное отличие этого типа развертывания от происходившего с началом войны: с обеих сторон стоят армии, существует фронт, условия внезапности, обеспечения свободы маневра совсем не те, как в начале войны.
'Материал, относящийся К истории 1918 г., огромен по объему и слишком трудно совместить его с не менее громоздким и сложным материалом по 1914 г. Это отразилось на изложении германского плана кампании 1918 г. Тов. Меликов считает, что Людендорф поставил целью наступления в марте 1918 г. Амьен. Так, приводя слова Людендорфа: «Я остановился на среднем направлении наступления», автор поясняет: «т. е. на Амьен.—Вл. М.» (стр. 371). Дальше имеются такие выражения: «провал наступления на Амьен»; «после мартовского прорыва на Амьен» (стр. 372), «как мы видели выше, Людендорф преследовал цель посредством первого прорыва — наступления захватить район Амьена» (стр. 382) и т. д. Читатель, ознакомившийся с основной директивой Людендорфа от 10 марта 1918 г. (стр. 380), не найдет в ней никакого упоминания об Амьене. Напротив, здесь указано другое направление наступления—Аррас — Альбер, опираясь левым крылом на Сомму, т. е. дается не западное направление — на Амьен, а северо-западное, чтобы «поколебать английский фронт». Из дальнейшего изложения (стр. 385) видно, что 18-я армия (левофланговая), получившая по директиве вспомогательную задачу, но имевшая наибольшее количество дивизий и орудий, с началом наступления стала решающей силой его, увлекая всю операцию в юго-западном направлении.
Каков же в конце-концов был план Людендорфа? Для читателя это останется неясным, а чтобы уяснить суть вопроса, потребовалось бы привести столько документальных выдержек и такой обширный материал, что на нескольких страницах этого сделать нельзя. По крайней мере следова
ло указать, где и когда сам Людендорф поставил как объект наступления — Амьен. Это было сделано им лишь 29 марта в телефонограмме, адресованной двум армейским группам — кронпринца баварского и кронпринца германскогов: «Наступление будет продолжено южнее Соммы в направлении к Амьену и за линию Мондидье, Нуай-он, Шони... Севернее Соммы 2-я армия присоединится к этому, наступая на Амьен...» Итак, лишь через 8 дней после начала наступления Людендорф уяснил себе с полной отчетливостью решающее значение Амьена и направил сюда соединенные усилия армий, наступающих по обе стороны р. Соммы. Как известно, совместное наступление на Амьен состоялось лишь 4 апреля и было задержано в нескольких километрах от Амьена, так как союзники, воспользовавшиеся промедлением и колебаниями Людендорфа, уже успели сосредоточить у Амьена сильные резервы.
Следовательно, нельзя утверждать о наличии у Людендорфа ясной ориентировки наступления на Амьен до начала сражения. Вышеприведенные формулировки труда слишком категоричны и противоречат другим местам работы, где прямо говорится, что у Людендорфа получился «вместо сконцентрированного удара1 — удар растопыренными пальцами по расходящимся направлениям» (стр. 388). Но почему получилось это веерообразное расхождение направлений в данной операции? О 18-й армии и роли кронпринца германского в труде дан ясный ответ (стр. 373 и 385), но о северо-западном направлении, которое и указано в официальной директиве, такого ответа не дано. Если уж анализировать план Людендорфа до конца, следовало детально осветить историю его возникновения, в частности, существование плана1 ген. Куля — наступление во Фландрии (вариант «против англичан»); компромисс с этим планом, очевидно, и породил «северо-западное направление», которое Людендорф саботировал, но не до конца, не имея силы отвергнуть его. Можно было бы указать и на другие моменты, без которых невозможно составить себе исторически точное представление о плане Людендорфа, а без этого получается нечеткое истолкование его. Например, недостаточно сильно подчеркнута доминирующая идея плана — прорыв фронта (отсюда именно и выросла теория примата тактики над стратегией у Людендорфа). Нельзя считать Людендорфа приверженцем идеи последовательных ударов, напротив, он мыслил наступление 21 марта как единую и законченную операцию прорыва, достаточную для достижения решительного результата; лишь после неудачи он перешел к другим вариантам и т. д.
Нельзя согласиться и с оценкой в труде Амьенского направления, как уступаю-
0 Цитируем по «La Bataille de France», par le commandant Koeltz; текст телефонограммы дается у Schwarte' «Оег Grosse Krieg». Der deutsche Landkrieg. t. Ill, s. 420 и у Foertster’a «Graf Schlieffen und der Weltkrieg», t. Ill, s. 110.
щего по своей действенности Парижскому направлению (стратегическая роль Амьена отчетливо выявилась в германском наступ лении в 1940 г.). Захват Амьена, бесспорно, означал бы разделение французской и английской армий и давал наибольшие шансы для нанесения решительного поражения союзникам или во всяком случае достижения победы крупнейшего значения. Критика последующих наступлений Людендорфа совершенно справедлива, но они производились уже после неудавшейся операции прорыва, которую сам Людендорф считал главной и решающей и которая была сорвана его же собственными ошибками.
Раздел о плане Людендорфа и сосредоточении германских сил в марте 1918 г. изложен слишком кратко. В частности, по существу именно стратегического развертывания сказано очень мало: тема труда обязывала бы более подробно осветить такие вопросы, как распределение сил на всем Западном фронте (например, возможность получения дополнительных сил путем частичного выравнивания фронта, правильно ли было распределение ооудий и т. д.); ввод в линию фронта 17-й армии — с ген. Беловым, прибывшим с итальянского фронта (о Капоретто и Италии вообще не сказано, а это связано с темой); ввод 18-й армии с ген. Гутьером и полковником Бух-мю л лером; подготовка и сколачивание «ударных армий».
Не относится к теме все то, что характеризует действия Антанты и Фота в 1918 г. Можно ли говорить о «стратегическом развертывании армий Антанты 25 сентября на франко-британском фронте» (подзаголовок на стр. 410)? Это чрезмерно широкое истолкование понятия «стратегическое .развертывание». Фош проводил с августа до конца войны ряд последовательных ударов на отдельных участках; для этого производились известные перегруппировки, сосредоточение сил на этих участках. Но коренных изменений в расположении сил Антанты на фронтах не было. Между тем в самом труде указано (стр. 32), что термин «стратегическое развертывание» имеет в виду «развертывание на всем театре военных действий».
В 1918 г. на Западном фронте происходил, правда, ввод в боевую линию американских дивизий, но образование новой американской армии у Мааса не изменяло общего лица Западного фронта. Мы встречаемся, например,, с таким выражением: «Фош, приступая к составлению стратегического развертывания союзнических армий на западном фронте...» (стр. 422). Проще и яснее здесь нужно сказать: «к составлению плана наступления». Из текста видно, что наступление вели армии, находившиеся уже на своих участках, никаких изменений в их расположение внесено не было. В дальнейшем автор излагает свой собственный план, который потребовал бы перебросок союзных войск с итальянского фронта. Но Фош ничего подобного не предпринял. Где же здесь «стратегическое развертывание»? В сущности в этой главе (XVII) просто разбирается кампания осени 1918 г., но пря
мого отношения к теме труда она не имеет. То же самое следует сказать и о следующей главе (XVIII) «Оперативно-стратегическое руководство Фоша и Людендорфа», которая сама по себе представляет большой интерес.
В книге тов. Меликова нет выводов. В «Заключении» говорится главным образом о «роли армии прикрытия» в начальном периоде войны; интересная, но особая, самостоятельная тема. Между тем огромный, богатый и разнообразный материал, который дается в книге, нужно как-то обобщить, подытожить и, конечно, именно по теме всего труда. Выводы по планам 1914 г. (1-я и 2-я части), по 1918 г. (3-я часть) следовало бы разделить, так как здесь идет речь о различных вещах. Из разбора всех тех планов, которые рассмотрены в первых двух частях, следовало сделать ряд общих выводов, извлечь несколько ценных уроков, которые командир (и не только командир), прочитавший книгу, захотел бы уяснить и, быть может, использовать в своей последующей работе. Само собой разумеется, это вовсе не значит, что в тексте нет таких весьма ценных положений, указаний, замечаний, которые читатель отметит и запомнит. Но они разбросаны, и неизвестно, являются ли конечными выводами по основной теме труда. Автор, например, в ряде мест осуждает отнесение стратегического развертывания назад в глубь своей территории.
Во введении говорится, на основе опыта войн, включая и войну 1914—1918 гг., что «мобилизация, сосредоточение и стратегическое развертывание армий требуют соблюдения следующих основных условий... а) безопасности (иначе говоря, не дать себя преждевременно атаковать со стороны превосходного противника); б) выигрыша во времени (т. е. внезапно атаковать не совсем сосредоточившегося и плохо развернувшегося противника); в) создания превосходства в силах, наиболее целесообразно сгруппировав их оперативно; г) возможно более удобных районов для развертывания сил и средств» (стр. 40—41). В другом месте (стр. 352) эти основные условия формулируются несколько иначе: «1) безопасность, 2) превосходство в силах, быстрота сосредоточения и целесообразное расположение перед наступлением, 3) угроза сообщениям противника и тщательно продуманное обеспечение своих сообщений и, наконец, 4) захват инициативы в действиях...» Наконец, те же условия (в редакции введения) имеются и в заключении, где они выставляются как требования, которым должна удовлетворять армия прикрытия. Мы не берем на себя смелости утверждать, что эти «основные условия» и являются конечным выводом автора по теме всего труда. Быть может, они являются само собою разумеющимися общими требованиями к стра
тегическому развертыванию, которые требуют конкретизации. Но почему бы но развить в конце книги эти «основные условия», не дать по каждому пункту конкретные выводы, подытоживающие материал? Иначе ряд вопросов останутся у читателя неразрешенными. Например, германский план 1914 г. ярко наступательного типа, французский — оборонительного; последний в труде осуждается; вытекает ли отсюда, что вообще план стратегического развертывания с чисто оборонительной тенденцией исключается вовсе? Русский и австро-венгерский планы 1914 г.— оба содержали разные варианты: в первом случае это одобряется, во втором осуждается; спрашивается, нужны ли и допустимы ли вообще варианты в плане стратегического развертывания? План стратегического развертывания армий «...должен быть всесторонним и гибким» (стр. 9). По прочтении книги встает вопрос — в чем же должна конкретно выразиться эта «гибкость»? Выводы по планам 1914 г. следовало дать в этом же томе и сразу же после 2-й части, так как 3-я посвящена другой эпохе и другому, по сути дела, вопросу.
Наши краткие замечания имеют целью указать на отдельные части труда, которые представляют особую ценность (в частности, например, главы X—XIV), или требуют, по нашему мнению, дополнений и улучшений. Но эти замечания ни в какой степени не могут исчерпать содержания труда, который исключительно богат ценным материалом и оригинальными, тщательно продуманными суждениями. Работа читается с большим интересом и невольно побуждает к! самостоятельному размышлению над сообщенными фактами и. выдвинутыми проблемами.
В переживаемую нами эпоху второй империалистической войны многие, если не все, проблемы стратегии и военного искусства ставятся по-новому. Война в Западной Европе дает много материалов для коренного пересмотра целого ряда укоренившихся взглядов и понятий, в частности, и в отношении вопросов, связаных с темой труда.
Период, из которого черпал свой материал тов. Меликов, относится теперь уже к истории, но изучать эту историю сейчас нужно больше, чем когда бы то ни было-Многое из этой истории остается поучительным и для наших дней. Второе издание труда тов. Меликова поэтому вполне своевременно. Для командного и начальствующего состава РККА этот труд является ценнейшим пособием, содействующим критическому изучению первой мировой империалистической войны и развитию вкуса и умения к самостоятельной разработке проблем военной науки.
М. ГАЛАКТИОНОВ.
МАНЕВРЕННЫЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ 1914 ГОДА
РАКТИЧЕСКАЯ полезность любого военно-исторического труда определяется тем, насколько он по своему содержанию и форме изложения способствует повышению военно-исторических знаний начальствующего состава Красной Армии. Именно с этой точки зрения мы и хотим подойти к оценке книги генерал-лейтенанта А. Коленковского «Маневренный период войны 1914 г.»1.
Автор поставил перед собой задачу дать оперативный очерк (с кратким освещением тактических моментов) военных действий 1914 г. Следует отметить, что потребность в такой книге и в армии и в военно-учебных заведениях ощущается очень остро. Поэтому издание труда тов. Коленковского является вполне своевременным.
Книга состоит из четырех частей: 1) Причины войны; планы и подготовка ее; 2) Операции на Западноевропейском театре; 3) Операции на Восточноевропейском театре; 4) Операции на прочих театрах. Основное внимание авто-ром уделено изложению операций на Восточноевропейском (т. е. русском) театре, что является для нас особенно важным, так как привлекает внимание начальствующего состава Красной Армии к нашим пограничным театрам и способствует их изучению. Автор последовательно излагает сначала события на Западноевропейском театре, затем на Восточноевропейском и, наконец, на прочих театрах. Такое построение труда вполне себя оправдывает как в смысле достижения поставленных автором перед собой задач, так и с точки зрения создания общей картины событий, имевших место на отдельных театрах.
Говоря о причинах первой мировой империалистической войны, автор очень слабо показал агрессивность английского и французского империализма. Совершенно опущены указания на провокационную политику Англии, направленную к разжиганию войны. А ведь известно, что английская дипломатия не гнушалась самыми низкими средствами в своей провокационной работе, причем «разжигая грабительскую империалистическую войну, британский империализм ловко маскировал свои провокационные планы, скрывая их от мирового общественного мнения вплоть до самого начала войны» 2.
По-видимому, А. Коленковский недостаточно тщательно ознакомился с документальным материалом, относящимся к этому вопросу, и допустил в труде существенную историческую ошибку. Он не показал, что «политика английского империализма в период «июльского кризиса» имела своей основной целью ускорить развязку войны, к которой Англия готовилась десятилетиями
1 А. Коленковский, Маневренный период войны 1914 г. Воениздат, 1940 г., стр. 367, цена 12 руб. со схемами.
2 А. Георгиев. Английская дипломатия в период июльского кризиса 1914 г. «Военно-исторический журнал» № 1 за 1940 г., стр. 39.
и без которой она не могла отстоять своего мирового господства» 3. Разжигая войну, Англия добивалась военного столкновения прежде всего между Россией и Германией, она рассчитывала «чужими руками» уничтожить своего мирового соперника — Германию и ослабить Россию, являвшуюся соперником на Востоке.
Упуская все эти моменты, автор односторонне освещает агрессивность германского империализма. И только в конце книги, в главе XXII («Война на море») в разделе «Значение географических условий», он роняет фразу: «таким образом в своих агрессивных намерениях империалисты обеих сторон не уступали друг другу» (стр. 334).
Приведенные таблицы хорошо иллюстрируют состояние экономики Англии и Германии перед войной; они четко показывают экономический рост Германии и быстрые темпы развития ее промышленности.
Касаясь развития противоречий между Англией и Германией, автор пишет: «используя свою передовую промышленность— техническую базу, более гибкий и более разветвленный торговый аппарат, Германия последовательно вытесняла Англию из ряда важнейших колониальных и европейских рынков, успешно конкурируя с англичанами даже в самой Англии» (стр. 10). Все это, конечно, правильно и важно отметить, но этого недостаточно для характеристики англо-германских противоречий. Здесь необходимо было подчеркнуть, что противоречия шли не только по линии торговой, но и в отношении вывоза финансового капитала. Последнее, как известно, является одной из характерных черт капитализма эпохи империализма.
Начиная со стр. 30 и во всем последующем изложении автор оценивает английского солдата, как «отличный», а местами даже как «прекрасный» боевой материал. Этот вывод вызывает сомнения. Война показала, что в бою английский солдат особых, выделяющих его качеств не проявил.
Касаясь военных теорий периода войны, автор приходит к заключению, что «шлиф-феновская теория ведения войны сделала шаг назад в военном искусстве по сравнению с теорией Мольтке-старшего» (стр. 35). Такое утверждение нам кажется совершенно необоснованным, тем более что сам автор несколько раньше (стр. 34) указывал, что «преемником Мольтке-старшего был Шлиф-фен (1891—1905 гг.). Он полностью унасле, до-вал идеи Мольтке». Подходя к этому вопросу совершенно объективно, мы должны признать, что в подготовке Генерального штаба и всей германской армии идеи Шлиффена сыграли большую положительную роль. Для своего времени они были значительным «шагом вперед» (в вопросах ведения войны). Другое дело, что его «теория войны» была плохо претворена в жизнь, ученики не оправдали себя. Да и сам автор противоречит себе в этом вопросе: на стр. 34 он говорит, что «шлиффеновская
3 Т а м же, стр. 51.
теория ведения войны сделала шаг назад в военном искусстве», а несколько дальше пишет: «таким образом мы видим, что в противоположность Германии, где официальное учение □ войне, начиная с 1870 г. (Мольтке-старший), развивалось последовательно, во Франции военная мысль со времени франко-прусской войны 1870—1871 гг. переживала колебания» (стр. 37).
В дальнейшем изложении первой части своего труда автор хотя и кратко, но достаточно полно характеризует армии сторон, причем английская а<р1мия определяется •как армия «полицейского порядка» (стр. 43). Именно такой она и была.
Касаясь вопросов прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания армий, автор приходит к выводу, что никакого положительного опыта в этой области первая мировая империалистическая война не дала. Характеризуя состав и действия прикрывающих частей, автор пишет: «...конечно, такой метод прикрытия ни в коем случае не может служить положительным примером. В будущей войне, <вне всякого сомнения, с появлением новых мощных родов войск, мото-механизированных и авиации, им будут поставлены задачи по срыву сосредоточения войск противника, а может быть и более решительные, сопряженные с более глубоким проникновением в глубь страны противника» (стр. 78). Однако начальный период второй империалистической войны на Западе принял совершенно своеобразные формы, такие формы, которых никто не Предвидел. И мобилизация, и сосредоточение, и развертывание войск сторон произошли совершенно спокойно, и для осуществления этого не потребовалось никаких особых боевых мероприятий.
Во второй части своего труда автор касается операций на Западноевропейском театре. Основное внимание уделено им Марн-скому сражению. Свое описание он начинает с пограничного сражения, причем сюда включает и боевые действия в Эльзас-Лотарингии (с 20 по 27 августа). В пограничном сражении тов. Коленковский выделяет пять отдельных операций: 1) Арденнское сражение — между 3-й французской и 5-й германской армиями; 2) операция на р. Се-муа — между 4-й французской и 4-й германской армиями; 3) Самбро-Маасская операция — между 5-й французской и 3-й и 2-й германскими армиями; 4) сражение у Монса—1-й германской армии против англичан; 5) операции в Лотарингии (с 20 по 27 августа).
Такое толкование пограничного сражения является новым, оригинальным. В. Новицкий в своем труде «Мировая война 1914— 1918 гг.» дает несколько иное понимание пограничного сражения. Он включает в него боевые действия 3-й, 4-й, 5-й французских армий и английской армии против 1-й, 2-й, 3-й, 4-й и 5-й германских армий. Он не относит к этому сражению боевые действия в Эльзас-Лотарингии, потому что они не были объединены общей целью действий. А. Коленковский считает, что основной целью действий в пограничном сражении для ген. Жоффра было—не допустить
вторжения германских армий в пределы северных и северо-восточных департаментов Франции. В. Новицкий доказывает это тем, что директивы, организовавшие это сражение, были даны только для 3-й, 4-й, 5-й французских и английских армий; в этих директивах он не находит общей цели действий для всего театра. И мы должны признать, что в этом отношении он был прав. А. Зайончковский в своем труде «Мировая война 1914—1918 гг.» придерживается взгляда В. Новицкого. Да и сам А. Коленковский нигде не показывает идейной связи боевых действий в Эльзас-Лотарингии (периода 20—27 августа) с боевыми действиями на северных и северо-восточных границах Франции.
Эти три автора дают каждый свое оперативное понимание пограничного сражения. В. Новицкий выделяет в нем всего две операции: Арденнскую и Самбро-Маасскую. А. Зайончковский считает, что оно может быть подразделено на три частные операции—Арденнскую, Самбро-Маасскую и сражение у Монса. А. Коленковский, как мы уже отметили выше, находит в нем пять операций. В этом вопросе, нам кажется, ближе всего к истине тов. Коленковский и если не считать составной частью пограничного сражения боевые действия в Эльзас-Лотарингии, то это сражение удобнее всего разделить на четыре более или менее самостоятельные операции: Арденнскую, операцию на р. Семуа, Самбро-Маасскую и сражение у Монса. Операцию на р. Семуа следует выделить потому, что хотя она и проходила в Арденнах, но действия 3-й и 4-й французских армий не были объединены общим командованием и они проходили в значительной мере самостоятельно.
При изложении боевых действий в пограничном сражении автором четко показано, к каким неудачам ведет плохо организованная разведка. И вообще вопросам разведки — важности ее для операции и боя — в труде уделено большое внимание.
Ни стр. 131 автор отмечает наличие карьеризма у командующих германской армии. Но если об этом нужно было говорить, то следовало указать, что эта болезнь была свойственна и другим армиям.
Третья часть труда для нас наиболее интересна и важна — в ней изложены операции на Восточноевропейском (русском) театре. Боевые действия в Восточной Пруссии изложены в трех главах: глава XI — Наступление 1-й русской армии в Восточную Пруссию со стороны р. Немана; глава XII—Наступление 2-й русской армии в Восточную Пруссию со стороны р. Напева и глава XIII—Последующее развитие борьбы в Восточной Пруссии. Нам кажется, было бы лучше объединить эти три главы в одну—«Борьба в Восточной Пруссии», разбив ее на три раздела и оставив их наименования. Такое построение позволило бы полнее установить идейную связь в боевых действиях, имевших место на этом участке войны.
Несмотря на известные трудности в описании боевых действий в Восточной Прус
сии, автору все же удалось дать хотя и краткую, но ясную и достаточно полную картину происходивших там событий. Хорошо освещены вопросы разведки, неумелого использования русскими штабами радио и пр.
В главах XIV, XV и XVI изложена Галицийская операция Юго-западного фронта. И здесь, нам кажется, следовало бы объединить эти три главы в одну, назвав ее «Наступление русских армий Юго-западного фронта в пределы Галиции и поражение австро-венгерских армий», подразделив ее на три раздела. Такое построение позволило бы более ярко показать эту операцию, как операцию фронтовую.
При изложении боевых действий автор останавливает внимание читателя па действиях 10-й русской пехотной дивизии, т. е. дает «краткое описание тактических моментов» — это очень хорошо. Но, к сожалению, этот тактический эпизод не иллюстрируется отдельной схемой, а схема № 66, на которую автор ссылается, абсолютно не дает никакого понимания сущности происходившего.
В заключении об операциях в Галиции следовало бы подчеркнуть одну характерную особенность: если рассматривать эту операцию во фронтовом масштабе, то можно установить, что объективно отход 4-й и 5-й русских армий создавал благоприятные условия для успеха двух левофланговых армий русского Юго-западного фронта — для 3-й и 8-й. Австрийское командование принуждено было держать против 4-й и 5-й русских армий значительные силы, которые так необходимы были на южном участке фронта. Оно само поняло всю невыгодность создавшейся обстановки и, оставив, как известно, против 5-й русской армии часть сил, главные силы 4-й своей армии повернуло на 180°, стремясь усилить войска Львовского направления. Австрийское командование поздно поняло обстановку и поплатилось за это большим поражением.
Наиболее интересны для нас и наиболее важны с точки зрения поучительности операции 3-й и 8-й армии (за период до занятия Львова). Их описание дано просто и понятно, однако схемы, иллюстрирующие текст, очень мелки, трудно разбираемы и часто общей картины происходивших событий не создают. В заключительном этапе наибольший интерес представляет Городок-ское сражение, но его без карты, по одним схемам понять будет трудно. Можно сделать неправильные выводы и в отношении постановки задач армиям и в отношении действий войск.
Глава XVIII названа автором так: «Попытка русского командования наступать на Берлин. Операции на реках Сене и Висле». Здесь речь идет о Варшавско-Ивангородской операции. Эта операция для русских армий была в общем, как известно, удачна так же, как и Галицийское сражение. Очень интересным является сложная рокировка 4-й, 5-й и 9-й русских армий из пре
делов Галиции на Ивангород — Варшавское направление. Рокировка происходила для русских войск в очень тяжелой .маршевой обстановке, в которой русский солдат показал свои прекрасные качества. Было бы очень полезным хотя бы на примере одной из армий показать этот момент, иллюстрировав его соответствующими, более полными схемами.
Боевая характеристика русских войск автором дана недостаточно полно и зачастую носит декларативный характер, без подтверждения боевыми конкретными примерами. А таких примеров можно найти очень много — ив процессе борьбы в пределах Восточной Пруссии, и в Галицийском сражении, и в Варшавско-Ивангородской операции. В последней операции, например, в этом отношении очень интересна борьба русских войск за Кузеницкий плацдарм, которая в нашей военно-исторической литературе не нашла еще достаточно полного освещения.
В главе XVIII автор, на наш взгляд, злоупотребляет выражением «авантюра», характеризуя им обычно неудачные операции той или иной стороны (например, на стр. 318 и дальше уже в конце книги, стр. 348, 350). При этом понимание авантюристичности того или иного плана, нам кажется, и для самого автора недостаточно определилось. Он пишет, например: «План был, по существу, авантюристический, так как главная обходящая русский фланг группа Шеффера стазу попадала в мешок русских и сама оказалась в окружении» (стр. 303). Речь идет о характеристике всего плана, который был принят до начала операции, а обходящая группа Шеффера была создана в процессе уже самой операции. Нельзя же весь план операции сводить только к составу и действиям созданной в процессе борьбы обходящей группы Шеффера.
В четвертой части автор излагает операции на прочих театрах войны. Он включил в эту часть: операции на Кавказско-турецком театре (глава XIX), на Балканском театре (глава XX), на Дальнем Востоке (глава XXI), сюда же включена глава XXII «Война на море» и последняя в труде глава XXIII «Общее заключение по кампании 1914 года».
При изложении оперативных уроков автор останавливает внимание на важности фактора внезапности и увязывает его с охватывающим и обходным оперативным маневром. Автор делает совершенно обоснованный вывод, что «наибольший эффект дали обходы и охваты, соединенные с внезапностью или неожиданностью» (стр. 354). Дальше он указывает на вредность несогласованности в операциях, имевших уже и в 1914 г. большое распространение; он не ставит себе задачей дать углубленный анализ этому вопросу: «Подробное освещение упомянутых вопросов заслуживает специального исследования пытливого военного ума, а здесь мы указываем только типичнейшие из примеров». Таким образом, вопрос только поставлен и ждет еще своего будущего исследователя.
При изложении тактических уроков автор останавливается на повышении роли стрелкового и артиллерийского огня, на значимости тяжелой артиллерии, на вопросах взаимодействия и важности самоокапывания бойцов в бою. Все эти вопросы даются в виде вывода из всего предшествовавшего изложения и являются актуальными и по настоящий день. Нам представляется, что раздел «Оперативные и тактические уроки» для большей практической полезности можно было бы дополнить вопросами организации и построения операции и боя.
Язык книги простой, краткий и, за исключением немногих мест, понятный. Это облегчает усвоение преподносимого материала даже и не военным читателям. Изложение иллюстрируется большим количеством (90) схем и несколькими цифровыми таблицами. Правда, в таблицах есть и некоторые ошибки (стр. 23, 26). Технически схемы выполнены достаточно тщательно, но в названиях населенных пунктов между текстом и схемами есть много расхождений. Схемы, несмотря на их обилие и тщательность технической отработки, читателя удовлетворить не смогут: они очень мелки, общи, совершенно не отражают географической среды,
в которой протекала операция или развивался бой. Мало того, эти голые схемы таят в себе большую опасность: привитие начальствующему составу навыков поверхностного, схематического мышления, они не дают ему пищи для размышлений, для самостоятельных выводов — все приходится брать на веру. Этим недостатком страдают не только схемы, приложенные к труду тов. Коленковского, но и ко многим другим военно-историческим трудам, выпускаемым нашими издательствами. Нам кажется, что сейчас мы имеем полную возможность перейти от схем к картам.
И, наконец, большим упущением является то, что автор не указал источников, которые он использовал в работе над своим трудом. Перечень источников должен быть указан в каждом военно-историческом труде. Мало -того, следует давать краткую характеристику использованных источников.
В целом в книге генерал-лейтенанта А. Коленковского обобщен большой военно-исторический опыт из маневренного периода первой мировой империалистической войны. Поэтому книга., несомненно, имеет большую практическую ценность.
Полковник, М. САВИН.
из зарубежной печати
ВЛИЯНИЕ ТРАНСПОРТА НА ХОД БИТВЫ НА МАРНЕ
ЗЛАГАЕМАЯ ниже работа профессора Высшей технической школы в Бреслау Л. Иенеке, помещенная в «Archiv fur Eisenbahnwesen» за октябрь 1939 г., представляет собою попытку проследить роль связи и транспорта, в особенности железных дорог, в общем комплексе тех факторов, „которые определили течение и исход этой великой битвы Ч Свое описание автор начинает с организации германской транспортной службы.
*
LJ вступать,— говорит	Клаузевиц,—
* надо как можно более сосредоточенно и быстро». Развертывание германской армии в мировую войну базировалось на железных дорогах и зависело от их работы. Оно прошло планомерно, без каких-либо перебоев. Нападений неприятельских самолетов на железнодорожные пути тогда почти не было. Правда, правое крыло германских войск не было доведено до той мощи, как это требовалось по плану Шлиффена. Однако германские силы здесь значительно превосходили силы левого крыла союзников — английской экспедиционной армии, бельгийских дивизий и левого крыла французской армии.
По данным германского государственного архива, германская армия в этой части фронта имела превосходство в 107 батальонов, 66 эскадронов и 1 044 орудия. В результате первого наступления была завоевана Бельгия и значительная часть Франции. 25 августа 1914 г. немцы стояли под Мобежем, а в сентябре — у Марны.
Во время продвижения правого крыла германской армии вплоть до Мааса служба связи была организована так, что высшее германское командование всегда было точно осведомлено о ходе боевых действий и могло каждую минуту предпринять необходимое вмешательство. Но с дальнейшим продвижением германских войск в Бельгию и Францию положение изменилось. Во время боев на Марне телефонная связь высшего командования с 1-й и 2-й армиями, равно как и связь этих армий между собою, оборвалась. Полковник Иохим в своей книге о работе тыловой связи германской 1-й армии во время Марнской битвы описывает чрезвычайные трудности подвоза в 1-ю армию всего ей необходимого во время и после этой битвы. Вместе с тем он касается и недостатков службы связи.
«Германскому крайнему правому крылу,— отмечает полковник Иохим,— недоставало целостного продуманного плана организации информационных связей, который учитывал бы запроектированные операции. Следовало
1 Работа Л. Иенеке была в 1938 г. премирована Германским обществом оборонной политики и военных знаний.
бы также позаботиться о том, чтобы довести до предельной мощности провода, идущие вдоль германской границы от Аахена через Трир, Диденгофен до Меца, чтобы с самого начала иметь хорошую поперечную связь между продвигающимися армиями. После того как началось наступление, необходимы были руководящие указания для планомерного использования и реорганизации сети проводов, имеющейся в неприятельской стране. Между тем каждая армия организовала это дело по своему усмотрению и притом не всегда целесообразно с точки зрения создания единой сети. Частая смена главных квартир высшего и корпусного командования чрезвычайно затрудняла организацию сети информационной службы, особенно в тех случаях, когда высшее и корпусное командование продвигалось вперед одновременно. О создании же поперечных связей никто не думал, хотя узость плацдармов наступления вполне благоприятствовала организации такой связи. В результате к 25—30 августа тыловая связь 1-й армии между Конде и Камбрэ совершенно прервалась. Бельгийские телефонные аппараты были плохи, и поэтому связь через Бельгию осуществлялась в первое время неудовлетворительно. Уже, начиная наступление, надо держать наготове запас оборудования, которое можно немедленно пустить в ход. А в первую очередь начальник полевого телеграфа должен непременно настаивать на сквозной поперечной связи между армиями».
Таким образом, если бы тогда существовала телефонная связь высшего командования с 1-й и 2-й армиями, то не потребовалось бы посылать к этим армиям офицера в автомобиле, чтобы осведомиться об их положении и передать им важнейшие распоряжения. Следовательно, служба связи во время Марнской битвы оказалась несостоятельной и сыграла решающую, роковую для Германии роль.
«Наступающая армия,— говорит Клаузевиц,— всегда остается в зависимости от источника своего снабжения и пополнения». Как же обстояло дело в момент Марнской битвы с подвозом, с работой транспортных колонн и обозов, с полевым автотранспортом, полевыми железными дорогами? Учитывая зависимость между требованиями к транспортным колоннам и работой железных дорог, автор при оценке организации подвоза рассматривает работу обоих указанных видов транспорта как одно целее.
При развертывании армий немцам посчастливилось в том отношении, что разрушения на железнодорожных линиях Аахен, Брюссель, Льеж, Монс, Камбрэ и Сен-Кан-тэн были настолько незначительны, что здесь удалось быстро восстановить регулярное движение. Во время сражения на Маасе 25 августа (схема 1) конечные станции железных дорог находились сравни-
Схема 1. Фронт германской и союзнических армий перед битвой на Марне к 25 августа 1914 г, и этапные линии германской армии. Обозначение ,,~j]0H?eu указывает сборные пункты.
тельно близко от фронта. Во время битвы на Марне (схема 2) транспортные условия сложились для германского правого крыла менее благоприятно. Войска находились в неприятельской стране на расстоянии примерно 300 км от Аахена. Лучше всего можно было снабжать крайнее правее крыло 1-й армии, несмотря на забитость путей, которые шли в глубь неприятельской страны и притом только что были взяты в эксплоатацию. Здесь подвоз осуществлялся по железной дороге на расстоянии 250 км через Бельгию и Францию на Руа, Сен-Кантэн. Чем дальше во Францию проникала армия, тем затруднительнее становились условия транспорта. Однако Иохим в вышеупомянутом труде утверждает, что во время боев на Марне в начале сентября 1914 г. подвоз для 1-й армии происходил регулярно, поскольку, кроме стоявших в готовом к разгрузке состоянии 2У1 поездов с артиллерийским снаряжением в Руа, 1 поезда со снаряжением для полевых гаубиц в Валансьене, 2 поездов с артиллерийским снаряжением и У* поезда со снаряжением для пехоты— в Сен-Гислене, прибывали и другие поездные составы со снабжением. Таким образом, 1-я армия располагала достаточным снаряжением, находившимся на доступных расстояниях. Не было недостатка и в других видах снабжения. Железным дорогам удавалось продвинуть поездные составы на 250 км в глубь неприятельской
страны. Несмотря на огромные требования, на большую отдаленность мест назначения от конечных пунктов железнодорожных линий и на изменение операционных направлений 1-й армии за время с 5 по 9 сентября (с южного направления на северо-западное) транспортные колонны прибывали и полностью обеспечивали войска снабжением и снаряжением.
Менее благоприятными были условия подвоза для 2-й> и 3-й' армий. Эти армии, так же как и 1-я, в сентябре проникли на 300 км в глубь Франции. Но здесь, в самом центре расположения армий, на французской границе были взорваны железнодорожные мосты у Ирсона через Уазу, у Шарлеруа и Седана через Маас и у Мон-меди. Восстановление этих крупных мостов требовало продолжительного времени. Мостами можно было пользоваться лишь после Марнской битвы. До мостов на протяжении 150 км железнодорожное движение было быстро восстановлено. Но от конечных пунктов железнодорожных линий было еще свыше 100 км до фронта. Задачу подвоза облегчала лишь прекрасная сеть французских шоссейных дорог.
За отсутствием специальных работ по вопросу об организации подвоза для 2-й и 3-й армий и о затруднениях в этом деле в критический период с 25 августа по 9 сентября автор вынужден ограничиться общей характеристикой положения, данной в германском государственном архиве. Там ска
зано: «Чрезвычайно неблагоприятно сложилось при дальнейшем продвижении военное снабжение 2-й армии вследствие разрушения мостов у Ирсона, надолго вышедших из строя. Во время Марнской битвы сражающиеся части находились на расстоянии 150 км от железнодорожных станций Фурн и Анор. Положение еще отягчалось тем, что снабжение 1-й, 2-й и 3-й армий правого крыла зависело от одной этапной линии Аахен — Люттих» (Льеж).
Во время вылазок бельгийцев у Тирлемо-на отпала линия на Брюссель, вследствие чего все поезда со снабжением должны были итти через менее удобный участок Шарлеруа — Монс. Далее, бельгийцы пускали с еще не занятых немцами участков на пути, уже введенные немцами в эксплоата-цию, поезда с баластом. Поезда эти сходили с рельсов и на некоторое время закупоривали участок. Фалькенгайн справедливо указывает, что эта линия подвоза была открыта для нападений неприятеля и что надо удивляться, почему английская и французская конница не использовала этих обстоятельств. Таким образом, условия подвоза к правому крылу германской армии во время битвы на Марне были исключительно трудными.
В работах о Марнской битве неоднократно указывалось на незначительность работы железных дорог в оккупированных областях. Автор считает необходимым подвергнуть этот вопрос более подробному рассмотрению.
Работа железнодорожной сети в основ
ном зависит, как известно, от трех факторов: 1) от железнодорожных сооружений — путевых и станционных устройств, 2) от методов эксплоатации, агентов эксплоата-ции и имеющегося подвижного состава и 3) от предъявляемых дороге требований на перевозки, следовательно, в условиях войны — от военных требований.
В каком же состоянии были сооружения на линиях и станциях железных дорог после поступления их в германскую эксплоа-тацию? Прилагаемые схемы показывают согласно даннЫхМ германского государственного архива, какие именно участки железных дорог были взяты немцами в экс-плоатацию во время боев на Маасе 25 августа (схема 1) и во время Марнской битвы 11 сентября (схема 2).
В момент битвы на Марне двухколейный участок Аахен, Льеж через Брюссель (или Шарлеруа) на Монс и дальше на Сен-Кан-тэн и Руа находился в пригодном для эксплоатации состоянии на 250 км в глубь бельгийско-французской территории. Это давало возможность обеспечить достаточный подвоз для 1-й армии. На участок Аахен, Льеж одновременно падала задача подвоза для 2-й и 3-й армий. Таким образОхМ для снабжения первых трех армий в распоряжении немцев имелась только одна двухколейная дорога Аахен, Льеж. Вследствие осады Мобежа и взрыва мостов через рр. Самбра, Уаза и Маас пришлось подвоз ко 2-й и 3-й армиям перенести на одноко лейные, имеющие малую пропускную спо собность участки от Шарлеруа на Анор и
Схема 2 Фронт на 9 сентября 1914 г. и этапные линии германской армии. Обозначение *х.1.11.14» означает время восстановления разрушенных мостов. Окружности v показывают расстояние от Аахена.
Ле-Тромпуаз, на расстоянии 150 км от тогдашнего фронта. Разгрузочные станции, работавшие для 4-й армии, также могли пользоваться только одноколейными участками от Либрамона вследствие взрыва моста у Седана. Но и отсюда до фронта оставалось еще свыше 100 км. Наконец, в результате взрыва моста через р. Маас у Намюра не оставалось ни одной обходной линии для тыловых воинских перевозок в Бельгии и Франции. Поэтому все переброски войск к армиям германского правого крыла должны были итти через самое «узкое» место — участок Аахен, Льеж. К тому же работа этого участка была сильно ограничена наличием крутого (1:30) подъема пути за Льежем у Ан (Ans). Этот уклон тем более стеснял1 экспло-атацию, что германские железнодорожники совсем не знали путевых условий в Бельгии и Франции. Только после ряда «пробок» и катастроф немцы обратили внимание на эти крутые подъемы, для преодоления которых германские паровозы оказались маломощными: приходилось ставить два паровоза в голову поезда и два в хвост. Аналогичное положение было и на участке Шарлеруа, Монс: и здесь только в результате перерывов движения стали считаться с наличием подъема (1 : 40). Наконец, в результате незнакомства с бельгийской железнодорожной сетью немцы оккупировали сначала более короткую линию с головной станцией в Манаж, которая и в мирное время использовалась лишь как дорога местного значения вследствие крутых подъемов; лишь некоторое время спустя движение было направлено на двухколейную магистраль через Люттр.
Как видно из сказанного, провозоспособность железных дорог в оккупированной области уже ввиду путевых условий должна была быть ниже, чем в Германии. Помимо этого, решающее влияние на работу железно дорожной сети оказывали станционные устройства. В Бельгии и Франции эти устройства были примитивны. Если к одной станции примыкало несколько линий, то они большей частью не имели самостоятельных вводов. В больших узловых пунктах эксплоатация затруднялась скрещениями на одном уровне. К тому же пути на обгонах и скрещениях были слишком коротки для длинных германских воинских поездов; вследствие этого такие поезда, а равно санитарные составы и поезда со снабжением приходилось многократно переформировывать на главных путях (например в Шарлеруа).
Габариты на бельгийских железных дорогах — совсем иные, чем в Германии. И это обстоятельство немцы учли только после ряда крушений. При этом было установлено, что нагрузка в высоту должна быть ограничена. Снегоочистители германских паровозов не могли итти по направляющим рельсам стрелок и сходили с рельсов; эта опасность была устранена, только когда направляющие рельсы были сняты. Но главные трудности вызывались тем, что почти всюду на станциях и участках были разрушены телефонные
устройства, стрелочные переводы и т. п. Недоставало сигнализационных и телеграфных устройств, телефонные линии и блокпосты были малочисленны и, как правило, непригодны к действию. Очень часто нельзя было достигнуть согласования в работе соседних участков из-за разрушения телефонной связи.
При таких условиях эксплоатация железных дорог была, понятно, чрезвычайно затруднена. А между тем восстановление разрушенных устройств длилось очень долго, так как в начале войны для этого не было в наличии достаточных сил. Во время битвы на Марне все извещения о поездах и эксплоатационные извещения о ходе подвоза войск и снаряжения, снабжении продовольствием и фуражом, санитарных поездах и поездах с военнопленными приходилось передавать по одному телефонному проводу, который к тому же часто повреждался и даже разрушался действиями неприятеля.
Особые осложнения вносила многократная смена персонала оккупированной железной дороги и станций. Сначала эксллоа-тацию дорог вели строительные отряды; потом эксплоатаци1онные отряды, затем эксплоатационные колонны. Далее, трудности возникали от того, что паровозный и поездной персонал не знал тех участков, которые ему приходилось обслуживать, особенно когда не все станции были оккупированы и сигнализация не действовала. Большой удачей для германской армии было то обстоятельство, что за малыми исключениями (например, на участке, ведущем к Антверпену) не было разрушено водоснабжение. Остались на месте и угольные склады.
Так или иначе, воинские поезда продвигались все глубже в Бельгию и Францию, не меняя паровозов и поездных бригад. Порожний подвижной состав и паровозы лишь медленно возвращались с конечных станций, на которых паровозы использовались для маневровой работы. Вагоны забивали станционные пути. Машинисты и кочегары часто по суткам не отходили от машин. До битвы на Марне германцам не досталось неприятельских паровозов, а так как возврат паровозов был плохой, то скоро дал себя чувствовать острый недостаток в них. В силу этого пришлось перебрасывать на театр войны паровозы и персонал с германских дорог.
Вопреки предостережениям Мольтке-старшего: «К железным дорогам надо подвозить грузов не больше, чем они могут переработать», железные дороги в оккупированных немцами областях были сильно перегружены. Эксплоатационные трудности недооценивались: требования' к дорогам в оккупированных областях были не меньшими, а большими, чем в самой Германии, и далеко превышали перевозочную способность дорог. Конечные станции были постоянно переполнены. Грузы приходилось выгружать на передовых станциях. Вследствие забитости станционных путей поезда застаивались на перегонах.
Это приводило ко всякого рода происшествиям.
При наличии описанных выше эксплоа-тационных трудностей казалось, что дороги не в состоянии будут выполнить планы перевозок. Однако этого не случилось: дороги выполнили работу большую, чем можно было ожидать. Помимо всякого рода снабжения, оккупированные железные дороги, как до битвы на Марне, так и в процессе ее, должны были подавать на фронт воинские эшелоны. Позиции германских и союзнических армий на 25 августа и на 9 сентября 1914 г. показаны на схемах 1 и 2, на которые нанесены и пути подвоза. Н'а схемах 3 и 4 показаны выполненные переброски как германских, так и союзнических войск, с нанесением и путей их следования. В период с 22 по 27 августа надо было перевезти в Тир ле-мои через Аахен, Льеж, Ланден 9-й резервный корпус, остававшийся до этого в Шлезвиге. Несмотря на трудные условия работы железных дорог, эшелоны достиг ли мест своего назначения без существенных отклонений от плана. Разумеется, это оказалось возможным только потому, что на это время были приостановлены перевозки снабженческого характера. При этом на станциях была применена такая система: все примыкающие к главным путям стрелки были заколочены в положении, отклоняющем перевод для того, чтобы перевозкам по главным путям не могло помешать ни маневровое движение, ни баластные поезда, пускавшиеся г бельгийцами с незанятых немцами участков. Переброска 9-го резервного корпуса, выполненная железной дорогой в общем соответственно плану, имела, оДнако, ту отрицательную сторону, что после ее окончания остановленные и задержанные поезда со снабжением двинулись на бельгийскую железнодорожную сеть и вызвали большие пробки.
В то же время на левом крыле были проведены переброски войск 14-го и 15-го корпусов. Наконец, к этом^ же времени относится и отправка Гвардейского резервного и 11-го корпусов и 8-й кавалерийской дивизии с запада на восточный театр войны. Единственная перевозка, которая была еще выполнена немцами по оккупированным дорогам в период Мар-нской битвы до 9 сентября,—это доставка 7-й кавалерийской дивизии (32 поезда за время с 7 по 9 сентября). Эти поезда разгружались непосредственно в тылу правого крыла в Сен-Кантэне. Проведена была также переброска 15-го корпуса из Саарбурга в Сен-Кантэн, первые поезда отошли от станций погрузки 9 сентября 1914 г. Таким образом, к Марнской битве в собственном смысле слова они запоздали.
Насколько трудны были в то время условия эксплоатации на оккупированных дорогах, видно из следующего описания перевозки 15-го корпуса, данного в германском государственном архиве: «Первые поезда запоздали 9 сентября на несколько часов вследствие схода с рельсов паровоза в Монсе и нарушения работы железнодорожного телеграфа между Монсом и
Валансьеном. На следующий день также имел место ряд происшествий. Рано утром вследствие столкновения двух поездов близ Монса произошла длительная закупорка путей; до полудня поезда попали под неприятельский обстрел в связи с вылазкой из Антверпена и, наконец, совершенно застряли на| участке между Льежем и Брюсселем. Четыре батальона, один эскадрон и четыре батареи были выгружены в Лувэне и Тирлемонэ для участия в отражении бельгийской атаки, и последующие поезда шли из Льежа в обход по крайне перегруженной линйи Намюр Шарлеруа, Монс. В полдень И сентября неприятельскому отряду велосипедистов удалось разрушить телеграфные и телефонные провода и взорвать путь на пеоегоне между Тирлемоном и Лувэном. Движение вследствие этого было прервано по обеим колеям, и пользование дорогой на Льеж, Брюссель стало на время невоз^ можно».
В результате нового столкновения поездов у Монса 12 сентября и в связи с необходимостью эвакуации большого количества военнопленных из крепости Мобеж, а также подвоза снабжения, снаряжения и пополнения трем армиям правого крыла по единственной линии через Намюр—Шарлеруа — на этой линии сложились чрезвычайно тяжелые условия для перевозок. Регулярный оборот поездов, нарушался; эти нарушения проникали далеко в глубь германской сети и вели к значительному замедлению перевозок. Временно совсем прекратилась отправка поездов на линии Аахен, Гербесталь, вследствие чего пришлось часть перевозок направить кружным путем через Мальме ди, Риваж. К полудню 13 сентября движение запаздывало против расписания примерно на 25 часов, а в ночь с 14 на 15 сентября — более чем на 36 часов. К этому моменту в одном лишь Гер-бестале находился 21 поезд, ожидавший отправления, и в Мальмеди — 5 поездов. Такие нарушения расписания вызывались в первую очередь тем, что в график движения необходимо было включать неотложные поезда с пополнениями и снабжением для армий правого крыла. 13 сентября после полудня была установлена такая очередь отправки поездов: за каждыми двумя воинскими поездами отправлялся один поезд со снаряжением и снабжением. После того как 13 сентября часть перевозок могла быть вновь направлена через Брюссель, условия эксплоатации оккупированных дорог начали улучшаться.
Какова же была в это время фактическая пропускная способность дорог в оккупированной области? Ответ на этот -вопрос дают извлечения из книги учета станции Ля-Лувьер, тогда же сделанные автором. Согласно этим выпискам, на участке Шарлеруа, Монс прошло в направлении на фронт 18 сентября—33, 19-го—29, 20-го—24, 21-го—35, 22-го—31 и 23 сентября — 34 поезда.
Этот пример показывает, что объем работы железных дорог в оккупированной области был ниже, чем в Германии, ка-к того и следовало ожидать. Но если учесть
Схема 3. Перевозки войск от периода развертывания до 25 августа 1914 г.: на германском фронте — 15-й, 14-й армейские и 9-й рез. корпуса; на французском фронте — 18-й, 9-й арм. корпуса и 44-я дивизия.
упомянутые выше трудности эксплоатации, то надо признать, что эти дороги выполнили все же очень значительную работу.
Как же работали пути сообщения, в особенности железные дороги, в тылу войск союзников? Здесь, как и у немцев, развертывание армий было построено на работе железных дорог. Пять французских армий были доставлены на фронт по десяти направлениям в соответствии с мобилизационным планом, если не считать незначительных отклонений. Точно также и английская армия—три корпуса, т. е. 120 тысяч человек,—начиная с 15 августа, доставлялась из французских портов на фронт по двум направлениям. Поезда с 1-м корпусом шли из Булони через Амьен в Ирсон, поезда со 2-м корпусом и 1-й кавалерийской бригадой — из Гавра через Амьен в Мобеж. 3-й и 2-й кавалерийский корпуса прибыли во Францию только в конце августа. Все поезда беспрепятственно достигли мест назначения. Таким образом, и французское и английское развертывание могло быть выполнено планомерно благодаря работе железных дорог. То обстоятельство, что военные действия происходили на бельгийской и французской территории!, создавало известные преимущества для работы транспорта и связи союзников. Так, еще до битвы на Марне и во время ее в распоряжении французского командования находилась построенная в мирное время специально для военных целей особая телефонная сеть, не за
висимая от сети общего пользования. Благодаря этому во время битвы на Марне французский главнокомандующий был все время точно осведомлен о положении отдельных армий и имел возможность немедленно вмешаться в ход сражения и послать подкрепления в угрожаемые пункты. Помогала французам и широко раскинутая сеть шпионажа, работа которой облегчалась тем, что германские войска продвигались по неприятельской стране. Так. например, Жоффру очень скоро стало известно об отправке двух корпусов с германского правого крыла на восток.
Кроме того, французы, находясь в собственной стране, не испытывали всех тех строительных и эксплоатационных трудностей и не подвергались воздействию неприятеля, как немцы, действовавшие в оккупированных областях. Телефонные устройства, сигнализация и блокировка остались в целости, станционный и линейный персонал хорошо знал работу в местных условиях, и обслуживание движения было хорошо налажено.
Понятно, что по всем этим причинам перевозочная мощность этих дорог была значительно выше. Зато по мере германского наступления французские дороги теряли одну обходную линию за другой: прежде всего линию, идущую через Верден, затем — через Менегульд, далее — через Реймс. Если бы германская армия продвинулась еще дальше за Сену, то условия работы железных дорог стали бы
для французов еще труднее: в этом случае французы потеряли бы важные обходные линии, так как во Франции почти все железнодорожные линии сходятся в Париже.
Французские дороги в это время были сильно перегружены эвакуационными поездами, поездами с беженцами и с грузами для снабжения Парижа. Ввиду быстрого продвижения немцев французы вынуждены были эвакуировать склады, арсеналы, лазареты и магазины и увозить подвижной состав железных дорог. К этому присоединялась отправка населения, бегущего из подвергшихся оккупации областей. Из одного только Парижа отправилось в провинцию 200 тысяч беженцев. Затем ввиду угрожавшей Парижу осады надо было обеспечить город продовольствием. Наконец, перебрасывались многочисленные санитарные поезда: так, например, 30 августа с одной только станции Нувьен-ле-Сек было отправлено 15 санитарных поездов, а 10 сентября со станции Труа — 21 поезд. В то же время нужно было обеспечить снабжение армий продовольствием, снаряжением и людскими пополнениями, а у союзников, как и у немцев, расход снаряжения в первые недели войны превзошел все ожидания. Вследствие потери обходных линий и переполнения действующих линий эвакуационными поездами и т. п. перевозочная способность железнодорожной сети была снижена и продвижение по ней затруднено.
Сверх всего этого, широкие требования на перевозки войсковых частей начало предъявлять военное командование немедленно по окончании развертывания армий. Уже во время развертывания — 14 августа — высшее командование приняло план изменения направления армий, отправив 19-й корпус из Ту ля в Мобеж. Выполнение этих перевозок, требовавших ПО поездов, было особенно затруднительно потому, что в этот момент еще происходило развертывание, потребный подвижной состав и персонал находились в пути. Несмотря на это, план был выполнен вполне удовлетворительно. Безукоризненно правильный ход этих перевозок имел особенное значение: он показал французам, каким могучим орудием войны являются железные дороги, и побудил французское командование в период битвы на Марне в максимальном объеме использовать железные дороги. В то время как дороги еще выполняли перевозки 18-го корпуса, уже был отдан приказ о переброске 9-го корпуса из Нанси в Седан и Шарлевилль. Вследствие боев на фронте направление поездов пришлось изменить уже после того, как половина их прошла через Верден и остальная часть поездов была направлена через Реймс. В остальном перевозки прошли нормально. Заключительной частью этих первых транспортных операций явилась переброска 44-й дивизии из Бельфора в Сен-Дие.
25 августа, после победы немцев при Монсе и Намюре, Жоффр решился на планомерное отступление французов и англичан и на коренную перегруппировку
французской и английской армий с целью укрепления левого крыла и формирования новой армии в районе Амьена, с помощью которой предстояло провести новое наступление. Приказ об отступлении гласил: «План наступления не достиг цели вследствие ошибок в его проведении. Тем самым война затягивается. Но мы сохранили полную свободу в использовании сети наших дорог». Уже эта формулировка показывает, какое значение придавал Жоффр эффективности работы железных дорог.
За время с 25 августа по 9 сентября было проведено не менее 533 груженых поездов. Из этих транспортных операций особого внимания заслуживают перевозки 4-го, 21-го и 15-го корпусов. 4-й корпус был переброшен в Париж в промежуток времени с 2 по 4 сентября. Эта перевозка была особенно затруднительна потому, что армии уже полностью находились в процессе отступления и погрузка в поезда происходила в районах отступления. Когда корпус прибыл в Париж, оказалось необходимым ввиду тяжелого положения на Марне немедленно перебросить его на фронт. Перевозка целого корпуса по железным дорогам встретила затруднения. Поэтому решено было перебросить половину 7-й дивизии (6 000 человек) с помощью реквизированных в Париже таксомоторов. Эта перевозка, выполненная в ночь с 7 на 8 сентября 1914 г., была первым случаем использования автомобильного транспорта для воинских перевозок. Опыт вполне удался: части прибыли на фронт рано утром 8 сентября и могли быть немедленно введены в бой.
Одновременно 21-й корпус был переброшен из расположения 1-й армии в 4-ю (схема 4). Ввиду происходивших на фронте боев пришлось везти этот корпус по обходным линиям и выгрузить в Жуан-виле. В то время как поезда с 21-м корпусом находились в пути, возникла необходимость перебросить к 3-й армии для ее усиления 15-й корпус из Лотарингии. Эта перевозка, выполненная частью по шоссейным дорогам, частью железной дорогой, представляет особенный интерес. Части корпуса прибыли в Гузенкур 7 сентября в 7 часов вечера. После дневного перехода невозможно было рассчитывать, что они смогут сделать без отдыха ночной переход в 40—50 км. Поэтому решено было доставить их из Гузенкура на фронт, использовав порожние составы поездов 21-го корпуса. Н*а станции Гузенкур были погружены одновременно два поезда и в течение 20 минут доставлены на фронт; утром следующего дня эти части смогли вступить в сражение.
Кроме пяти корпусов, о переброске которых сказано выше, с правого крыла французских армий на левое были перевезены по различным направлениям еще семь дивизий — именно 55-я, 56-я, 42-я, 14-я, 63-я, 64-я и 74-я и две кавалерийские дивизии — 10-я и 8-я. Одновременно дороги, ведущие из Бордо, должны были доставить на фронт для укрепления левого крыла четыре дивизии —• 37-ю, 38-ю, 45-ю
п марокканскую дивизии — из африканских колоний, а дороги, ведущие из Гавра,— 3-й английский корпус и 2-ю английскую кавалерийскую дивизию. На схемах 3 и 4 можно видеть направления, по которым перебрасывались эти воинские части. При этом отчетливо видно, как с продвижением германских войск и с потерей союзниками важных железнодорожных линий транспортные пути все больше отодвигались к югу. Несмотря на трудности, которые возникали в этих условиях при большом количестве поездов и дальних обходных направлениях, к которым приходилось прибегать, это новое развертывание французской армии (ибо здесь можно с полным правом говорить именно о развертывании), осуществлявшееся в боевой обстановке, было реализовано без существенных нарушений плана. Благодаря этим переброскам войск изменилось соотношение сил на правом крыле германской армии.
Если сравнить силы французских .армий при развертывании и в момент Марнской битвы, то легко видеть, какая решающая перемена произошла благодаря работе французских железных дорог. Взамен бельгийской армии, которая отступила к Антверпену, французское командование сформировало на своем крайнем левом крыле новую б-ю армию из частей, доставленных туда железными дорогами. Эта армия состояла из трех кавалерийских дивизий
(1-й, 3-й и 5-й) и одной пехотной дивизии (3-й) бывшей 5-й армии, двух дивизий (14-й и 16-й) 1-й армии и одного корпуса (4-го) и двух дивизий (55-й, 56-й) 3-й армии. Кроме того, 6-я армия получила из Африки через Бордо 55-ю дивизию, а из Парижа—-61-ю и 62-ю дивизии. К 6-й же армии примыкали английские армии. Англичане были усилены 3-м корпусом и одной кавалерийской дивизией. 5-я армия еще до 25 августа получила 18-й корпус от 2-й армии. До 9 сентября к ней прибыли еще две дивизии из Африки (37-я и 38-я), затем 8-й кавалерийский корпус из 1-й армии и 10-й кавалерийский корпус из 2-й армии.
В промежуток между 4-й и 5-й армиями близ Фордс была выдвинута новая 9-я армия, составленная из частей 4-й и 5-й армий. Кроме того, по железной дороге были доставлены 9-й корпус из 2-й армии и 42-я и Марокканская дивизии из Гавра. Соседняя с 9-й 4-я армия была усилена 21-м корпусом из 1-й армии. 3-я армия должна была отдать один корпус и три дивизии, но зато получила 15-й корпус из 2-й армии и три вновь сформированные дивизии (65-ю, 67-ю, 75-ю). Таким образом, 3-я армия сохранила те же силы, какие имела при развертывании. Напротив, 2-я и 1-я армии были значительно ослаблены — на четыре корпуса, две пехотные и две кавалерийские дивизии. Если не
Схема 4. Перевозки войск за время с 25 августа по 9 сентября 1914 г.: на германском фронте — гвардейский резервный и 11-й арм. корпуса, 8-я и 7-я кавдивизии; начало переброски 15-го арм. корпуса 9 сентября; на французском фронте — 55-я и 56-я дивизии; 14-я и 63-я дивизии, 42-я дивизия, 8-я кавдивизия, 10-я кавдивизия, 4-й арм. корпус, 1-я дивизия (на автомашинах), 37-я, 38-я, 45-я марокканские дивизии, 3-й английский корпус и 2-я кавдивизия, 21-й арм. корпус, 15-й арм. корпус, 64-я и 74-я дивизии.
10 Военно-исторический журнал № 8.
брать в расчет бельгийской армии, находившейся под Антверпеном, то в результате перегруппировки союзнических войск их левое крыло в момент битвы на Марне было почти вдвое сильнее, чем при развертывании.
Какие изменения произошли за тот же период времени (от развертывания до битвы на Марне) в составе германских армий?
При развертывании немцы имели на правом крыле 5 кавалерийских дивизий, 21 корпус и 7 бригад ландвера. На стороне союзников им противостояли 7 кавалерийских дивизий, 9 корпусов и 11 пехотных дивизий. Таким образом, и по плану Мольтке германские силы здесь значительно превосходили союзников. На Марне картина совершенно изменилась. К этому времени правое германское крыло было усилено только 7-й кавалерийской дивизией из 6-й армии. Доставленный из Германии 11-й корпус находился под Антверпеном. И вот в то самое время, как французское левое крыло получило столь существенное усиление, германское правое крыло было значительно ослаблено. Наиболее решающее значение имела отправка с правого германского крыла на западном фронте двух корпусов (гвардейского резервного корпуса 2-й армии и 11-го корпуса 1-й армии) на восточный театр войны.
Далее, вследствие осады Антверпена были прикованы к своим позициям в Бельгии 3-й резервный корпус 1-й армии, 9-й резервный корпус и морской корпус, а вследствие осады Мобежа — 7-й резервный корпус и часть 7-го корпуса 2-й армии. Итак, правое германское крыло было к моменту Марнской битвы усилено на одну кавалерийскую дивизию, а ослаблено на четыре корпуса.
Почему же германская армия не выиграла битвы на Марне? Заключается ли причина этого в отступлении от шлиффенов-ского плана?
Излагаемая нами работа Иенеке не ставит себе задачей дать то или иное решение указанного вопроса, равно как и вопроса о том, правилен или неправилен был приказ германского правого крыла в сентябре 1914 г. об отступлении. Правда, к моменту отдачи этого приказа немцы уже потеряли численное превосходство на своем правом крыле. Но верно и то, что Клуку даже с ослабленными силами удалось добиться победы над вновь сформированной французами 6-й армией. Вполне понятно поэтому, что многие считают приказ об отступлении неправильным: ведь здесь имела значение не одна только численность, но и дух войск и качество руководства. Так или иначе, в задачу работы Иенеке входит лишь исследование вопроса □ том, какое влияние оказали на ход Марн-ской битвы транспортные средства, в особенности железные дороги.
Здесь прежде всего следует признать, что германская служба связи в момент битвы на Марне оказалась несостоятельной.
Вопреки шлиффеновекому плану сами немцы ослабили правое крыло. Надо при этом заметить, что Людендорф отказывался от усиления его армии посланными ему корпусами: в действительности они и прибыли к битве под Танненбергом слищком поздно. Да и другие обстоятельства при их отправке говорили против того, чтобы снимать их с правого крыла. Когда высшее командование 25 августа — после падения Н'амюра — решило перебросить два корпуса с правого крыла на восток и предложило железным дорогам оккупированных областей погрузить эти части в Бельгии, руководство дорог отказалось это сделать, ссылаясь на эксплоатационяые затруднения. Войскам пришлось потратить четыре дня на переход от Намюра до Аахена, чтобы погрузиться на германских станциях. Уже одно это должно было бы предостеречь от того, чтобы отнимать силы у правого крыла: из указанного обстоятельства можно было видеть, как трудно будет впоследствии вновь подвозить войска к правому крылу через Бельгию и Францию.
Далее, ослабление правого германского крыла вызывалось также задержанием сильных войсковых частей у Антверпена и Мобежа и вообще в оккупированной области. Иенеке не берется решать вопрос, в каком размере надо было держать здесь германские войска, но ссылается на мнение Людендорфа, который в, своей работе «Драма на Марне» заявляет, что он не употребил бы столь значительных сил из состава правого крыла для других целей в Бельгии и Северной Франции, а, напротив, попытался бы укрепить правое крыло, подвезя к нему по железным дорогам части из 6-й и 7-й армий. Осуществить такие перевозки возможно было за счет снабжения.
Численное превосходство германской армии было потеряно еще и потому, что французам удалось в труднейших условиях провести полное перемещение частей армии и в короткое время усилить свое левое крыло. Тем самым французские железные дороги оказали решающее влияние на ход сражения. Работа французской железнодорожной сети не была должным образом оценена немцами, хотя еще Шлиф-фен предостерегал: «В настоящее время надо обращать внимание не столько на число батарей противника, сколько на число железных дорог. Надо не только знать силу вооружения врага, но и изучить перевозочную мощность его железных дорог». Если бы германское командование учло возможность перебросок крупных войсковых частей, то Клук не был бы так удивлен наступлением вновь сформированной 6-й французской армии на его 4-й резервный корпус.
При всех трудностях доставки снабжения через Бельгию и Францию германские железные дороги выполнили значительно большую работу, чем можно было ожидать.
Реферат С. ПАНАФИДИНА.
ФРОНТЕ
В ИНСТИТУТЕ ИСТОРИИ АКАДЕМИИ НАУК СССР
КОНЦЕ июня в секторе истории СССР Института истории Академии наук СССР обсуждался доклад директора Бородинского музея тов. С. Кожухова о Бородинском сражении и полководце Кутузове. Доклад тов. Кожухова представляет значительный интерес, поэтому мы считаем необходимым кратко воспроизвести основные положения, выдвинутые им.
Давая характеристику фельдмаршала М. И. Кутузова, докладчик подчеркнул, что Кутузов являлся талантливейшим учеником великого русского полководца Суворова и, что именно во время Бородинского сражения он показал всестороннее военное мастерство, применив лучшие традиции самобытного русского военного искусства. К сожалению, отмечает далее докладчик, именно этот вопрос — полководческое искусство Кутузова — не нашел должного отражения в исторической литературе, как советской, так и особенно дореволюцион^ ной. Более того, некоторые историки, вроде Богдановича, вообще отрицали исключительную роль Кутузова в борьбе с нашествием наполеоновских войск на Россию. Кутузов, по их мнению, не хотел сражаться у Бородино, избрав непригодную позицию, неправильно расположил свои силы, ограничился только обороной и, оставляя Москву, преследовал лишь цель сохранения своей армии. И до сих пор, утверждает докладчик, некоторые историки приписывают Кутузову идею пассивной обороны, что якобы он рассчитывал только на то, что огромные пространства России заставят Наполеона отступить и что для этого не потребуется больших усилий русской армии.
Останавливаясь на стратегических планах полководца, докладчик подчеркивает, что Кутузов прекрасно понимал, что для спасения не только Москвы, но и страны в целом необходимо было генеральное сражение, и он решил его дать под Бородино, надеясь разгромить здесь армию Наполеона. Тов. Кожухов сообщает, что эти положения подтверждают отдельные высказывания и письма Кутузова, в частности в письме к жене он писал перед боем: «Я здоров и питаю много надежды, дух в армии чрезвычайный, и хороших генералов весьма много». Далее докладчик приводит другое место из письма, в котором Кутузов пишет: «Настоящий мой предмет—есть спасение Москвы
самой; и поэтому не имею нужд изъяснять, что сохранение некоторых отдаленных польских провинций ни в какое сравнение с спасением древней столицы Москвы и самих внутренних губерний не входит».
В подтверждение своего вывода о том, что Бородинская позиция была очень сильной, автор приводит мнение самого Кутузова по этому вопросу. За три дня до боя (4 сентября) в донесении в Петербург Кутузов писал: «Позиция, в которой я остановился при селе Бородине, в 12-ти верстах впереди Можайска, одна из наилучших, какую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить посредством искусства. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, в таком случае имею я большую надежду к победе; но ежели он, найдя мою позицию крепкою, маневрировать будет по дорогам, ведущим к Москве, тогда должен буду итти и стать позади Можайска, где все сим дороги сходятся». Положительную оценку избранной позиции, по словам докладчика, дал и Наполеон, который сказал графу Монтолону, что «Кутузов выбрал очень крепкую позицию и занял ее со знанием дела».
Далее докладчик поясняет, почему избранная Кутузовым позиция заслужила высокой оценки обоих полководцев. По его мнению, ее основное качество заключалось в том, что Наполеон, отказавшись обходить ее крупными силами, должен был атаковать русских на двухкилометровом фронте, между селом Бородино и Утицким лесом. Здесь позиция не имела естественных препятствий. Именно здесь, где, по мнению Кутузова, должен быть намечен главный удар, он оставил наименьшее количество сил, но возглавляемых талантливым генералом Багратионом. По словам докладчика, Наполеон, атакуя этот участок позиции, должен был действовать на узком фронте лобовыми атаками, стеснить возможность маневрирования войск, подставить свою конницу под огонь сильной русской артиллерии, сосредоточить главные силы на участке, находившемся под угрозой обхода со стороны русских, Кроме того, в случае прорыва фронта французами русская армия могла свободно отступить под прикрытием 300-орудийной артиллерии, расположенной за Князьковской рощей.
Тов. Кожухов утверждает, что эти соображения и заставили Кутузова дать высокую оценку избранной им позиции.
Далее докладчик подчеркивает, что как до сражения, так и в процессе его Кутузов проводил всестороннюю подготовку к переходу русских войск в контрнаступление для нанесения контрудара не только на главном участке фронта, но и во фланг и тыл противника. Поэтому в районе старой Смоленской дороги он скрытно расположил корпус Тучкова и 7 тысяч ополченцев, а на новой Смоленской дороге, около Татаринова — казаков Платова и корпус Уварова. Докладчик в подтверждение своей мысли приводит слова Кутузова, сказанные им инженеру-капитану Фельтнеру: «Когда неприятель употребит в дело последние резервы свои на левый фланг Багратиона, то я пущу ему скрытое войско во фланг и тыл».
Таким образом, по мнению докладчика, замысел Кутузова заключался в следующем: когда Наполеон рассчитывал прорваться сквозь сознательно ослабленный левый фланг русских, сосредоточить свои главные силы между Бородино и Утицким лесом, русская армия переходит в наступление, с флангов и тыла французов охватывают корпус Тучкова, ополченцы, казаки Платова и корпус Уварова. Резервы Наполеона окажутся скованными. Казаки Платова, достигнув новой Смоленской дороги, будут угрожать перехватить единственный путь отхода французов. Утомленные боями за флеши и центральную батарею, французы атакуются свежими корпусами Барклая, передвинутыми с правого фланга, и французская армия, попав в окружение, подвергается полному разгрому.
Излагая затем ход самого сражения, докладчик говорит, что замысел Кутузова начал осуществляться, русская армия успешно начала наступление, но развиться наступлению до конца помешал Беннигсен. Преступление Беннигсена тов. Кожухов иллюстрирует воспоминанием Ф. Глинки, участника сражения. Кутузов «распорядился,— указывает Глинка,— чтобы Тучков первый с третьим корпусом и граф Марков с семыб тысячами ополчения засели, скрылись за курганом близ Утицы и ударили бы неожиданно во фланг и в тыл, когда неприятель станет обходить нас по Смоленской дороге. Так было сказано, но не так было сделано. Генерал Беннигсен... выставил войска наружу и тем нарушил тайну засады... не его (Кутузова) вина, что атака на левое крыло и центр французов и военная хитрость на левом крыле нашем не достигли вполне своего назначения...» Если бы не вмешательство Беннигсена, то, по мнению докладчика, замысел Кутузова был бы осуществлен, так как Наполеон не рассчитывал встретить сопротивление на старой Смоленской дороге.
Далее докладчик указывает, что Наполеон, не добившись ожидаемых результатов лобовыми атаками, первым прервал сражение и перешел к обороне, что явилось несомненным доказательством победы русских войск. Это положение автор иллюстрирует следующей выдержкой из воспоминаний
очевидца сражения А. А. Щербинина: «Сколь велико было наше удивление — ког» да по восходе солнца... мы не могли открыть неприятеля, сколько глаз видеть мог в отдаленность. 130 или 150 тысяч отошли ночью незаметно, как кошка. Справедливо донес Кутузов в момент окончания сражения, что оно выиграно нами». И сам Кутузов в письме к жене через три дня пис.-'л: «Я здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартом».
Говоря о дальнейшем ходе борьбы с Наполеоном, докладчик отмечает, что Бородино вырвало из рядов французов 50 тысяч солдат, большую часть конницы и 47 генералов, армия была деморализована. Но продолжать битву русские тоже не могли, так как она вызвала бы новые огромные потери, надолго расстроила армию и тогда нельзя было бы окончательно разгромить неприятеля. Все это могло надолго затянуть войну. Поэтому Кутузов, выиграв сражение под Бородино, решил отойти за Москву, но так, чтобы без новых кровавых сражений заставить Наполеона отступить из России и, организовав параллельное преследование, разгромить остатки французских войск. В связи с этим Кутузов писал Александру I: «...когда дело идет не о славе только выигранных баталий, но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии, я принял намерение отступить шесть верст, что будет за Можайском».
Подойдя к Москве, Кутузов отдал приказ ‘полицмейстеру армии Шульгину отправить жителей на Рязань. В день вступления Наполеона в Москву, 14 сентября 1812 г., Кутузов приказал взорвать и сжечь под Симоновым монастырем на Москва-реке 20 барок, нагруженных снарядами и сеном. Это был первый пожар в Москве. По сообщению докладчика, он был произведен по приказу Кутузова капитаном артиллерии Фигнером, впоследствии знаменитым партизаном.
В октябре началось отступление Наполеона из Москвы. Двигаясь к Малоярославцу, Наполеон хотел обойти армию Кутузова и обеспечить себе беспрепятственное отступление. Но эта хитрость Наполеона, как отмечает докладчик, была обнаружена, и Кутузов дал еще одно стратегически обоснованное сражение под Малоярославцем, о котором он сообщал затем пленному французскому ген. Нюибеску: «При Малоярославце я с вами сразился для того, что мне нужно было заставить вас итти тою дорогою, которая была опустошена вами же: я был уверен, что кроме нескольких деревянных изб вам разрушать уже более нечего... Как пленных, так точно и вас, вел от Вязьмы до Смоленска; от меня зависело истребить вас еще до прибытия в сей город; но я, уверенный в вашей гибели, не хотел жертвовать для сего ни одним из своих солдат... Вот как мы, северные варвары, сохраняем людей».
* ❖ *
D обсуждении доклада тов. Кожухо-ва приняли участие ряд гражданских и военных историков. Полковник Гарнич в своем выступлении возражал против утвер
ждения докладчика, что Кутузов, как полководец, не освещен еще в советской литературе, а потому эта сторона его жизни мало известна широким кругам читателей. Останавливаясь на основных положениях, выдвинутых докладчиком, полковник Гарнич говорит: «Ценность доклада тов. Кожухова состоит в том, что он правильно критиковал некоторые положения, данные академиком Тарле в его книге о Наполеоне. Е. Тар-ле утверждает, что Наполеон навязал Кутузову Бородинское сражение, что он сковал своим авангардом русской армии. Это, конечно, неверно. Кутузов мог при желании оторваться от Наполеона. Он это затем показал на примере отхода на Рязань. Такого рода утверждения заслуживают того, чтобы наша историческая общественность занялась более тщательной разработкой этих вопросов. С этой точки зрения постановка доклада тов. Кожухова имеет огромное значение». Полковник Гарнич отмечает также, что нельзя рассматривать это сражение и исходя из положений, выдвинутых Клаузевицем и Жомини, которые подошли к его оценке необъективно.
Характеризуя действия обоих полководцев в этом сражении, полковник Гарнич указывает: «Бородино показало Кутузова во всем его своеобразии. Кутузов перед Бородинским сражением был одержим одной мыслью с Наполеоном. Можем ли мы считать, что Наполеон, тоже гениальный полководец, вдруг неожиданно под Бородиным потерял свою гениальность, как утверждает проф. Левицкий, говоря, что Бородинское сражение — это упадок стратегического гения Наполеона? Вряд ли. Вероятно, тут было нечто другое. Наполеон стремился скорее закончить ставшую невыгодной для него кампанию... и хотел разрешить одним ударом в генеральном сражении эту крупную политическую игру. Он хотел сражения на истребление, пользуясь численным превосходством своих сил. Его армия еще была достаточно сильна под Бородиным. Здесь в сражении участвовал цвет его войск. Все мобилизованные отсеялись по пути. Кутузов тоже сознательно шел на это сражение, стремясь обескровить Наполеона. Они оба сошлись на этой мысли. Кто же проявил более высокое мастерство? Конечно, Кутузов. Он так расположил свою армию, что в любой момент мог передвинуть войска с правого на левый фланг. В лице корпуса Тучкова он имел сильный кулак на левом крыле. Бой у Шевардино 5 сентября дал возможность Кутузову определить направление главного удара Наполеона. Все действия фельдмаршала были продуманы... Наполеон, отошедший 7 сентября на исходные позиции, уже по одному этому не может считаться победителем. Поле сражения сохранил за собой Кутузов. Это была победа высокого кутузовского искусства активной обороны, которая могла перерасти в наступление. Мы никогда не сомневались в том, что Кутузов был гениальным полководцем, но надо, чтобы эта мысль стала достоянием широких масс».
«Перед всеми, кто занимается исследованием Бородинского сражения, — говорит в своем выступлении тов. Рынзюнский,— вста
вала масса неразрешенных вопросов. Все те факты, которые нам были известны об этом сражении, не укладывались в одну схему. Здесь еще очень много неясного. Литература по этому вопросу обильна, но до сих пор нет печатного труда, который осветил бы это сражение в новом свете. Правильно и утверждение докладчика, что в нашей исторической литературе Кутузов еще не показан как гениальный полководец. Наша историческая литература в этом отношении ощущала на себе большое влияние Клаузевица. В его работах имеется много ненужного... но там есть и очень ценные мысли, которые тов. Кожухов не заметил. Клаузевиц конкретно указывает условия, наличие которых дало бы возможность русским перейти от обороны к наступлению. Руководствуясь этими указаниями, мы видим, что расположение корпуса Тучкова и до измены Беннмгсена не отвечало требованиям обстановки. Он должен был расположиться не за курганом, а в глубине позиции. По своей численности он также был недостаточен. Из доклада неясно, какую же задачу Кутузов возлагал на этот корпус? Корпус не был настолько силен, чтобы разбить Понятовского и ударить в тыл французам. Ополчение состояло из семи тысяч необученных ратников, вооруженных пиками. Оно не могло участвовать в активных действиях. Далее Клаузевиц говорит, что на правом фланге русской армии можно было оставить меньше сил, так как там были достаточно надежные естественные препятствия. Тов. Кожухов указывает, что Кутузов оставил здесь большую часть сил. Почему? Докладчик на этот вопрос ответа не дал. Кроме того, докладчик говорил о том, что Кутузов надеялся зажать французов между селом Бородино и Утицким лесом. Но ведь это не был непроходимый лес. У Богдановича приведен разговор Наполеона с ген. Ком-паном. Когда Наполеон дал ему поручение действовать против левого фланга, Ком-пан ответил, что он пойдет не лобовой атакой, а обойдет через Утицкий лес. Ней, присутствовавший здесь, спросил Компана, можно ли пройти через этот лес. Последний ответил, что он осматривал этот лес и нашел его вполне проходимым. Если это так, то утверждение докладчика о зажиме французов на этом участке вызывает сомнение».
После этого выступил тов. В. Афанасьев, который также критиковал оценку Бородинского сражения, данную Клаузевицем. Тов. Афанасьев отметил: «Клаузевиц был участником лишь одной атаки. Он оперировал, конечно, сочинениями Бутурлина, написанными на французском языке. Клаузевиц говорит о недовольстве генералов и офицеров назначением Кутузова. На самом деле это было не так. Наоборот, все радовались тому, что вместо Барклая, неправильно понимаемого, которого все считали изменником, хотя он таковым не был, был назначен Кутузов». Говоря о докладе, тов. Афанасьев указывает, что, выдвигая ряд новых положений, характеризующих стратегический замысел Кутузова, докладчик не подтверждает их документально. «Между тем,— продолжает тов. Афанасьев,— мы
имеем документы другого порядка. В диспозиции ясно говорится об обороне. В донесениях Александру Кутузов также не писал о наступлении... Ружейные патроны у русской армии были все израсходованы. Наступать было не с чем, разве только с бригадой Семеновского и Преображенского полков да с московским и смоленским ополчением, вооруженным пиками и топорами? И это против гвардии Наполеона, которая еще не была введена в бой? Кутузов был великим полководцем и прекрасно понимал это положение. Может быть, он и думал о наступлении, но ведь мы об этом можем лишь догадываться. Я лично, полагаю, что он об этом и не думал. Он выполнил с честью свою задачу — обескровил французскую армию. Именно этого он и добивался».
Выступивший в прениях майор Ходырев отметил, что «если бы Кутузов равномерно распределил войска по всему фронту, то Наполеон не пошел бы на лобовую атаку, в этом и был смысл ослабления левого фланга... Кутузов знал и слабые и сильные стороны Наполеона. Он знал, что его излюбленными методами наступления были обходный маневр или попытка продавливания центра. Решившись на это сражение, Кутузов ставит на левом фланге слабые силы во главе с лучшим генералом для того, чтобы выиграть время и выпол
нить свой маневр». Останавливаясь затем на значении корпуса Тучкова, тов. Ходырев говорит: «Этот замысел Кутузова был полностью оправдан. Как оказывается, Наполеон не подозревал о существовании корпуса Тучкова. Если бы Понятовский, выполняя диспозицию Наполеона, пошел в обход левого фланга у Семеновской флеши, он попал бы под удары этого корпуса и был бы опрокинут. Нельзя сбрасывать со счетов и ополчение, которое могло бы сыграть свою роль. Вспомните штурм Измаила, где казаки, составлявшие ударную колонну, также были вооружены лишь пиками».
Ряд других товарищей, принявших участие в обсуждении доклада, также отметили, что Институт истории правильно сделал, поставив этот вопрос на широкое обсуждение. Одновременно все выступавшие одобрили доклад тов. Кожухова, выдвинувшего ряд новых положений об этом историческом сражении и подвергнувшего критике некоторые выводы советских историков о Кутузове и Бородинском сражении, которые должны быть пересмотрены в свете новых материалов. Однако к докладчику было предъявлено вполне основательное требование — глубже разработать свою концепцию, подкрепляя каждое свое положение соответствующей документацией.
В. ВАСИЛЬЕВ.
ВЫСТАВКА
<7/7А ТЕРРИТОРИИ парка ЦДКА у/, в выставочном павильоне орга-и низована интересная выставка трофеев, захваченных частями Красной Армии в боях с японо-манчжурами у Халхин-Гола, при освобождении народов Западной Украины и Западной Белоруссии от польских поработителей и в боях с финской бе-логвардейщиной. Понятно, что на выставке показана лишь ничтожная часть огромного количества трофеев, захваченных в боях с врагами, но внимательный осмотр этих экспонатов дает представление о вооружении противников, с которыми пришлось сражаться частям Красной Армии.
*
D нападении на Монгольскую народ-D ную республику со стороны японо-манчжур действовали лучшие части японских войск — Квантунская армия, — которые по своей боевой подготовке, по техническому оснащению и в моральном отношении расценивались очень высоко.
После неудачной попытки вторгнуться в пределы СССР в районе озера Хасан японская военщина решила еще раз, в более широком масштабе, попытаться пробраться на территорию дружественного нам монгольского народа и уже затем перейти советские рубежи. Командование Квантунской армии, как видно из приказа по разведывательному отряду, ставило целью оккупацию Внешней Монголии. «Подчер-
ТРОФЕЕВ
киваю,— говорится там,— что перед всеми частями, отправляемыми для уничтожения войск Внешней Монголии, поставлена почетная задача...» (из приказа командира разведывательного отряда подполковника Адзума).
Стратегический замысел был прост и даже несколько наивен — разгромить войска «слабой» Внешней Монголии и через ее территорию вторгнуться в пределы СССР.
Среди экспонатов выставки имеется один из многочисленных приказов, который говорит о том, что японское командование, полное уверенности в успехе, рассчитывало быстро выполнить эту задачу. «Совершенно секретно. Оперативный приказ по 23-й пех. дивизии № 141, серия А. Штаб дивизии — 2 км юго-восточнее высоты 731. Дивизия получила задачу энного числа перейти вторично в наступление и одним ударом подавить остатки противника правого берега и артиллерию противника на левом берегу. 2-я сборная авиагруппа главными силами тесно взаимодействует в бою дивизии... План наступления дивизии будет дан особо... время начала наступательного продвижения вперед хотя и установлено— с 10 часов N-ro числа (рядом написано карандашом 21-го числа.— Примечание переводчика), но будет дано особо... Артиллерийской группе главными силами до 5 часов N-ro дня занять позиции в секторе между высотами 731, 755, 747, 738 — к северу от Хайласгин Гол и одной частью в секторе,
что восточнее высоты 742 к югу от Хайла -стин Гол и с 7-30 N-ro дня в течение 30 минут вести усиленный обстрел, после чего главными силами подавлять артиллерию противника, а одной частью разрушать мосты.
Хинганской дивизии, частично под руководством к-ра сводного отряда Нагано, уничтожить остатки частей противника в районе восточной переправы.
Командир 23 п. д. — генерал-лейтенант— Комацубара».
Судя по смыслу оперативных приказов, японское командование рассчитывало быстро справиться с монголо-советскими войсками, считая, повидимому, что уровень подготовки японских войск и их технического оснащения более высок, чем у монголо-советских войск.
Но, несмотря на новейшие автоматические винтовки, скорострельные крупнокалиберные противотанковые пулеметы, придаваемые мелким подразделениям, превосходство и в людях и в технике оказалось на практике на стороне Красной Армии. Авиация японо-манчжур не могла устоять против монголо-советских воздушных сил; их артиллерия была подавлена мощностью нашего огня, и японская пехота была прикована к земле и не имела возможности передвигаться. Что касается вооружения, то выставка подтверждает, что, увязнув в захватнической войне в Китае и почти израсходовав свои боевые запасы, японское командование начало прибегать к использованию старого оружия, хранившегося в арсеналах.
Среди орудий, захваченных у японцев в боях у Халхин-Гола, встречаются дальнобойные пушки старого образца, слегка модернизированные. Эти орудия были на вооружении фортов крепости Порт-Артур в 1904—1905 гг. Такой «тяжелой артиллерией» намеревался командир 23-й пехотной дивизии «доблестной Квантунской армии» подавить «остатки противника» и его артиллерию. Расчеты его, как это и видно из выдержек дневника Ивата Фукуто (из штаба батальона У меда, части Мудзума), приведенных в одном из экспонатов, оказались нереальными. Ивата Фукуто пишет: «20. VIII. 1939 г. 8.30. Спасенье видишь только от бога. То, что происходит по всему фронту, создало опьянение. Наши части молчат. Связь между частями прервана. Артиллерия противника продолжает обстрел. Старшему унтер-офицеру Такабаси и ефрейтору Хадо было приказано занять новые позиции, но это выполнить было нельзя, так как артиллерия противника обрушилась на нас всей своей мощью огня. 9.30. Контратака противника все более и более усиливается. 10.45. Бомбардировщики противника, поднявшись над нашими наблюдательными пунктами, сбрасывают бомбы.
21. VIII. 10.45. Истребители противника, восемь штук, пятый раз производят пулеметный обстрел.
22.35. Послышались звуки самолетов противника, и в это же время упал снаряд. Сегодня большое количество снарядов было выпущено противником.
15.25. (Повидимому на другой день). По
ложение плохо, мы окружены. Противник окружил нас с четырех сторон. Снаряды противника и наши падают, как дождь.
22.50. Как посмотришь на передовую линию фронта, то так и пробегает дрожь по телу.
22. VIII. 9.50. Как сообщили, положение наших частей неважное. Сложный нерв запутан».
Фельдфебель Канемару из 64-го пех. полка 23-й дивизии (часть Магата) записал в своем дневнике: «Часть 21-го пех. полка Суми, не имея никакой поддержки со стороны нашей артиллерии, была уничтожена, императорские войска стали пушечным мясом, мы не могли устоять перед огромной техникой и силой советско-монгольских войск. Полк Ямагата был окружен, его оперативная тактика оказалась ошибочной. Связь с тылом была прервана».
Трофеи, захваченные в боях у Халхин-Гола после сокрушительного разгрома Квантунских дивизий,— оружие, документы, продукты питания, личные вещи японских офицеров и солдат,— убедительно рассказывают о событиях в Монголии и о том превосходстве Красной Армии, которое заставило неугомонного врага сложить оружие и просить мира.
* л *
£) аз гром германской армией польских * войск на западной границе и быстрое •продвижение частей Красной Армии по территориям Западной Белоруссии и Западной Украины показали всю несостоятельность польской военщины в защите своего бывшего государства. В это-м отношении экспонаты выставки говорят о многом.
Выставка наглядно демонстрирует, что в Польше не было отечественного вооружения. За 20 лет своего господства польские паны, заботясь лишь о внешнем блеске своей армии, ничего не сделали для того, чтобы обеспечить ее отечественным вооружением. На вооружении частей польской армии имелись винтовки французской системы «Лебель», английские «Энфильда», американские «Винчестеры», австро-венгерские винтовки системы «Маузера», карабины «Манликера» и русские винтовки образца 1891 г. с измененными концами ствола и цевья для тесакового штыка. Конечно, все это винтовки старых образцов. Станковые и ручные пулеметы тоже пестрят названиями многих фирм и систем. Среди них имеются и «Максимы», и «Шоша», и «Гоч-кисы», и «Браунинги», и «Виккерсы», и «Салатурны», и «Бергманы», и многие другие. Артиллерия также не имела однообразия. Словом, польская военщина скупала весь старый хлам, снятый с вооружения капиталистических армий. Даже версальские создатели Польши — Англия и Франция,— усердно толкавшие ее на борьбу с Германией, вооружали польскую армию всем тем, что самим им уже не годилось.
В связи с этим не мудрено понять тот хаос, который царил в польской армии при снабжении боеприпасами. Естественно, что зачастую фронтовым частям в критический
момент боя присылались снаряды и патроны не тех фирм и калибров, и войска, вынужденные прекращать бой из-за недостатка боепитания, сдавались дивизиями и корпусами.
Зато другие трофеи говорят о внешнем, показном блеске шляхетской военщины, чем польская армия могла похвастать на парадах перед беспечными руководителями недолговечного государства: расшитые галунами мундиры, многочисленные медали, кресты и ордена, украшенные фальшивым серебром, золотом и бриллиантами шашки и кортики, которые они легко и безжалостно побросали при поспешном бегстве, даже не думая применить это оружие в бою.
❖ ❖ ♦
'Т^рофеи, захваченные в боях с бело-' финнами, подтверждают, что это была война не только с финской белогвар-дейщиной, а с рядом империалистических стран.
Перед входом в помещение выставки стоят танки, орудия, привезенные с бывшей фронтовой полосы. Здесь стоит шеститонный танк английской фирмы «Виккерс Армстронг» последнего образца. Танк выпущен с завода в июле 1939 г., за несколько месяцев до советско-финляндского конфликта. Рядом с ним—модернизированный французский танк «Рено», тут же японская 150-мм гаубица, шведская 37-мм противотанковая пушка. При осмотре выставки выясняется, что ген. Маннергейма
снабжали многие и снабжали не как Польшу — старьем, а вооружением, только что введенным на снабжение передовых капиталистических армий.
Панорамы укреплений линии Маннергейма, стальные 15- и 20-сан гиметоовые плиты, утолщенные железобетонные стены ДОТ, гранитные и бетонные противотанковые надолбы, стальные бронещиты, имеющиеся на выставке, образно демонстрируют ту долголетнюю подготовку крепкого плацдарма для нападения на Советский Союз, которую вели капиталистические страны на территории Финляндии. Вооружением — танками, артиллерией, пулеметами, винтовками, гранатами, минами и самолетами — Финляндию снабжали многие страны. Английские танки, противотанковые мины, так обширно применяемые белофиннами в этой войне и имеющиеся на выставке, французские танки и артиллерия, японские орудия, шведская артиллерия и танки и американское вооружение, частично представленное на выставке, говорят о широко задуманной интервенции против Советского государства.
Но трофеи, выставленные в парке ЦДКА, рассказывают посетителям и о другом. Они говорят о той беззаветной храбрости и доблести бойцов Красной Армии, о той высокой технике нашего вооружения, при помощи которого Красная Армия сумела разбить коалицию врагов и прорвать считавшуюся неприступной линию Маннергейма.
П. МАКАРОВ.
ВЫСТАВКА «НЕВСКАЯ БИТВА 1240 ГОДА»
СТОРИЧЕСКИЙ музей организовал выставку-передвижку, посвященную Невской битве, 700-летие которой исполнилось 15 июля этого года. Кроме самой битвы, выставка отражает политический строй Новгородской земли, ее экономику, торговые и политические связи.
На выставке экспонирована карта обширной и богатой Новгородской земли в XII— XIII вв., ее колониальных владений — За-воло’Чья, Перми, Печоры, Югры. Тут же план Новгорода, ясно показывающий пять новгородских «концов» — своеобразных ремесленных 'районов, на которые делился город, фотографии памятников новгородского зодчества: знаменитого Софийского собора, построенного в 1045—1050 гг., церкви, построенной в 1198 г., стен Кремля.
Заслуживают внимания материалы, рисующие высокое развитие ремесел: в Новгороде работали кузнецы, гвоздочники, щит-ники, гончары, плотники, кожевники и другие ремесленники. Использованы снимки предметов, обнаруженных во время раскопок: топор, кузнечные клещи и т. д. На красочных миниатюрах (преимущественно XVI в.) изображены новгородские ремес
ленники в своих маленьких мастерских, ковка меча, кузнецы за работой и т. д.
Отражено также сельское феодально-крепостническое хозяйство и промыслы, на базе которых выросла мощь Новгорода. Приводятся снимки найденных при раскопках серпа, грузила и рыболовных снастей, медорезки и так называемые древолазные шипы, которые употреблял бортник, чтобы достать мед из дупла высоких деревьев.
Новгород вел обширную торговлю с русскими княжествами, Византией, Скандинавией, прибалтийскими немецкими городами (впоследствии объединившимися в Ганзейский союз). На выставке приводится список товаров новгородского экспорта и импорта, фотография скандинавского города Вижби на острове Готланде (главном торговом пункте Балтийского моря) и карта торговых путей Новгорода. На ней четко видно выгоднейшее географическое положение Новгорода, стоявшего у начала великого водного пути «из варяг в греки», связанного с Волгой реками Метой и Твердой. В городе Старой Ладоге, хорошо укрепленном пункте при впадении Волхова в Ладожское озеро, сходились все торговые пути Восточной Европы. Гравюра изображает крепость в Старой Ладоге в XII в.
Много материала приведено для показа политического строя Новгорода — аристократической республики, вся власть в которой принадлежала боярам На красочной репродукции с картины худ. Лебедева изображено вече; тут же цитата из выступления М. И. Калинина на общегородском собрании избирателей Ленинграда, где он, между прочим, говорил: «...В новгородском вече, в народном собрании Новгорода, по существу все важнейшие вопросы решали деньги». Любопытен рисунок того времени, изображающий бирюча, сзывающего новгородцев на вече; тщательно разработана схема государственного устройства Новгорода — вече и избираемые на нем посадник и епископ, тысяцкий, кончанские старосты, избираемые пятью концами, уличанские старосты, стоящие во главе Унии.
Два щита посвящены Невской битве 15 июля 1240 г., важнейшему этапу борьбы русских со шведскими захватчиками. Об этом событии рассказывает отрывок из 4-й Новгородской летописи: «Король Бергель (ярл Биргер) събра силу велику... и мурма-не (норвежцы), и Сумь и Емь (финские племена) и наполни корабля многы полков своих, и приде в реку Неву и ста усть Ижеры, шатаяся безумием своим, хотяща въсприети Ладогу и Новгород, и всю область новгородскую...» Продвижение шведского флота, контрудар князя Александра Ярославича и место сражения показаны на карте. Интересен фрагмент «Сигту неких врат» с изображением западных воинов в полном вооружении. Заслуживает внимания история этих врат (ворот): во время похода русско-карельского флота на шведский политический и хозяйственный центр Сигтуну в 1187 г. они в числе прочих трофеев были привезены в Новгород. Любопытно, что новгородский мастер меднолитейного дела Аврам, решив увековечить свое имя и оставить для потомков свой портрет, при сборке ворот снял одно изображение и поставил на его место свое.
На выставке много образцов вооружения дружины Александра Ярославича и войска... ярл Биргера: русский и западноевропейский шлемы, русская кольчуга, алый щит, мечи, которыми были вооружены и шведы и русские, лук. Красочная картина изображает шведский корабль; эта научная реконструкция по сохранившимся фрагментам, раскрашенная согласно изображению шведского корабля на старинном французском ковре.
Описанию сражения посвящены отрывки из летописей, миниатюры и репродукция с картины Рериха — бой Александра Ярославича с Биргером. Александр Невский, о котором 1-я Софийская летопись восторженно говорит, что «...Князь великий Александр Ярославичь бе побеждая везде, а непобедим ни коли же», изображен на кар
тине в момент схватки со шведским полководцем, окончившейся поражением Биргера, раненного Невским в лицо.
Сражение, как свидетельствуют летописи, было исключительно жестоким и победоносным для дружины новгородцев. Отрывок из 4-й новгородской летописи, приведенный на выставке, гласит: «И бысть сеча велика над Римляны (католиками) изби множество бесчисленно их, а самому королеви Берге-лю възложи печать на лице острым своим копием». Красочная миниатюра изображает новгордцев, теснящих шведов; захватчики в панике бегут перед русской дружиной.
Летоцись сохранила имена богатырей — сподвижников князя Александра Ярославича в этой битве. Экспонируется такой отрывок из 4-й Новгородской летописи: «Здесь же явишася в полку Александрове 6 му-жев храбры, и мужествоваша с ним крепко. Первый Гаврил Олексиничь: сий наехав на шнеку (корабль) и видя королевича, мча-ща под руку, и изъеха по деке до самого корабля по ней же хождаху, и (шведы) втекоша пред ним на корабль, и паки обра-щьшеся и свергоша его (Гаврила) с конем в море, Божею волею от тех изьиде нев-режен и опять поеха и бися с самим воеводою посреди полку их, и тут убьен бысть воевода их, (шведов) Спиридон. Другой же новгородець Сбыспав Якуно-вичь: сий же наехав многажды, бияшеся с ними единым топором, не имея страха в сердци, и пади неколико от руки его и подивишася силе его и храбрости. Третий же Яков Полочанин... Сий наехав на полк с мечом и мужествовав... Четвертый же новгородець Миша: сий... с дружиною своею натече и погуби три корабля Римлян. Пятый от молодых его Сава: сий наехав шатер военный златоверхый и подсече столп шатерный... Шестый от слуг его Ратмир: сий бися пешь и осту пиша его мно-зи, он же от многых ран паде и скончася».
О полном разгроме шведов свидетельствует выдержка из 1-й Софийской летописи, приведенная на выставке: «Останок же их побеже посрамлени. А трупья же мертвых своих великих воевод наметали три корабли... а прочий ископаша ямы и вметаша з ня без числа».
Новгордцы, потеряв всего 20 человек (по свидетельству 1-й Софийской летописи), возвратились в родной город. На миниатюре изображено торжественное возвращение победителей после битвы, которая показала силу русского оружия, военное искусство Александра Невского и безграничную любовь русских людей к родине. После Невской битвы устье Невы было надолго очищено от шведов.
Выставка будет демонстрироваться в парках столицы (ЦПКиО имени Горького, Сокольники и ПК,иО имени Сталина).
М. МИХАЙЛОВА.
ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ФИЛЬМЫ В 1940 ГОДУ
А ПОСЛЕДНЕЕ время советская кинематография уделяет большое внимание оборонной те* матике .и, в частности, военно-историческим фильмам. Отдельные события из военной истории нашей родины получают освещение как в художественных, так и в научно-технических и научно-популярных фильмах.
В план работы на 1940 г. Комитетом по делам кинематографии при СНК СССР включены фильмы из военной истории СССР: о замечательном русском полководце Суворове, истории русской артиллерии, истории нашего военно-морского флота и т. п.
Снимается ряд фильмов на темы из истории гражданской войны. Среди них: «Оборона Петрограда», «Сталинский план разгрома Деникина» и др. Советское кино начинает работать и в области популяризации исторических памятников. Уже выпущен фильм «Памятники Бородино». В 1941 г. будет заснят Музей Красной Армии.
* ❖ *
D студии Мосфильм снимается
& картина «Суворов» по сценарию Гребнера. Консультирует фильм генерал-майор Левицкий, режиссеры картины — орденоносцы Пудовкин и Доллер.
Фильм о великом русском полководце начинается сражением под Кобылкой в октябре 1794 г., когда прикомандированный в состав армии князя Репнина Суворов вопреки «диспозиции» главнокомандующего ведет свои полки не по дорогам, а лесами и болотами. Отряд Суворова проходит 79 верст за сутки, обрушивается на поляков неожиданно, не с той стороны, откуда они ждали удара, и разбивает их. Но по замыслу автора сценария в фильме не только «баталии и виктории», не только битвы и победы,— это фильм о героическом прошлом русского народа и о борьбе Суворова за душу русского солдата, за его права на доблесть и славу.
Между Суворовым, называвшим солдата не иначе как «Чудо-богатырь» и «Витязь-русский», а армию «гордость народная», Суворовым, автором «Науки побеждать», этого замечательного руководства по боевой подготовке войск, и самодуром-императором Павлом, введшим голштинские уставы, отбросившие армию назад, к отжившей прусской системе, возникает конфликт. В с. Гатчине происходит следующий разговор: «Неверно,—раздраженным голосом говорит Павел,—солдат есть простой механизм, артикулом предусмотренный...» Но непреклонно сурово звучит ответ полководца: «Каждый воин должен понимать свой маневр». Суворов отказывается возвратиться в армию и едет обратно в Кончанское. Здесь «по настоянию союзников» он получил указ о назначении командующим армиями в Италии. В течение трех месяцев Суворов очистил Италию от французов и отдал ее под власть «союзной» австрийской
короны. Но неожиданный приказ Павла заставил его прервать триумфальный марш на Париж и двинуться в Швейцарию, на соединение с русским корпусом Римского-Корсакова.
В сентябре 1799 г. ценою огромных потерь русская армия поднялась на вершину Сен-Готард. Суворов, получивший за Швейцарский поход звание генералиссимуса армии российской, узнает о том, что Корсаков разбит. «Фельдмаршал безразличным движением прячет пакет (с указом императора) в карман. Седая голова опускается в тяжелом раздумьи... Разбит...— шепчет Суворов,— впереди Чортов Мост... а дале что?.. Пройдем, — тихо, но уверенно говорит Багратион». На штурм Чортова Моста впереди идут старики-гренадеры. Их ведет, бодро шагая, старый фельдмаршал. Французы взорвали мост, но Суворов приказал навести бревенчатый мост, связанный офицерскими поясными шарфами.
Русская армия переходит Чортов Мост, завершая неслыханный по смелости, отваге и выдержке штурм Альпийских высот.
Этим героическим эпизодом заканчивается сценарий о великом русском полководце. Автор сценария работал над ним два года, используя архивные материалы и большое количество исторических источников. В диалогах автором широко использованы суворовские поговорки, опубликованные в «Собрании писем и анекдотов, относящихся до жизни А. В. Суворова», и текст суворовской «Науки побеждать». Все это дает возможность зрителю еще ярче представить своеобразную фигуру полководца.
Одной из наиболее значительных картин из истории гражданской войны является «Первая Конная». Это фильм о выполнении сталинского плана прорыва польского фронта под Житомиром и освобождении Украины от панского гнета.
Картина снимается в киностудии Мосфильм, автор сценария Вс. Вишневский, оператор Дзиган. В ней даны образы товарища Сталина и его соратников товарищей Ворошилова, Буденного, Калинина, Пархоменко и др. Фильм предполагается выпустить в октябре 1940 г. Наиболее яркие эпизоды картины—вступление Первой Конной армии на Украину, сцена в вагоне у товарища Сталина, где он ознакамливает боевых руководителей Конной армии со своим планом, начало атаки 5 июня под личным командованием С. М. Буденного, блестящий прорыв польских окопов 14-й дивизией во главе с начдивом Пархоменко и захват конницей польского бронепоезда.
Съемочная группа находится в экспедиции под Львовом и снимает последние батальные сцены, по возвращении ее в Москву начнется монтаж фильма.
Комитетом по делам кинематографии утвержден литературный сценарий фильма «Сталинский план разгрома Деникина». Автор сценария—А. Листовский, консультант-кандидат исторических наук О. Шекун. Это звуковой короткометражный фильм, пособие к восьмой главе «Краткого курса ис
тории ВКП(б)», в котором использованы документальные материалы, мультисхемы и мультикарты и произведения станковой живописи— картины художников Грекова, Машкова, Авилова и др. В фильме будет показана обстановка на фронтах гражданской войны в 1919 г., в которой формировался план, и подчеркнут комбинированный характер этого похода. Для того чтобы показать обстановку на Южном фронте, будут засняты места событий (помещение Серпуховской больницы, где находился штаб фронта, и др.). Картина должна показать развертывание плана, его осуществление и историческое значение и, наконец, выполнение плана — освобождение Украины и Северного Кавказа. Фильм заканчивается встречей частей Красной Армии населением.
Художественно-исторический фильм «Оборона Петрограда» по сценарию Недо-брово и Брыкина — эпопея, отражающая героическую борьбу питерских рабочих с армией Юденича и иностранных интервентов осенью 1919 г. и с зиновьевским предательским планом сдачи Питера врагам революции. В картине показаны образы великих вождей революции Ленина и Сталина. Центральной фигурой картины является рядовой большевик питерский рабочий Иван Егорович Иванов, участвующий в защите колыбели пролетарской революции — Петрограда.
Лентехфильм в этом году будет снимать картину «Русская артиллерия» по сценарию Я. Каплунова. Это популярный фильм о развитии техники русской артиллерии, начиная с XIV в. Здесь подробно освещается строительство артиллерийских заводов при Петре, когда русская артиллерия впервые становится особйм родом войск и впервые применяется конная артиллерия. Далее показан упадок русской артиллерии после Петра и затем применение артиллерии в Бородинском сражении.
Картина показывает, какое большое влияние оказало вытеснение бронзы бессемеровской сталью на увеличение дальнобойности нарезных орудий и какое значение для увеличения прочности ствола, а следовательно, и увеличения веса заряда имела разработанная проф. Гандолиным теория скрепления орудийных стволов стальными кольцами.
Большое место в картине уделяется участию русской артиллерии и, в частности тяжелой артиллерии царской армии, в первой империалистической войне. В этой части картины ярко отображена промышленная отсталость дореволюционной России. Недостатки снабжения и слабое военное руководство сковывали действия русской артиллерии.
В эпилоге показана роль артиллерии Красной Армии в боях у Халхин-Гола и при защите северо-западных границ и подступов к Ленинграду.
В той же киностудии будет сниматься фильм «Героические страницы русского военного флота» по сценарию Державина. В хронологическом порядке развертываются героические эпизоды: XVIII в.—битва при Гангуте (в 1714 г.), победы под Очаковым и Синопом и победы при Чесме; XIX в.— героические подвиги русских моряков во время Крымской кампании; начало XX в.— подвиги русских моряков в русско-японскую войну (исторический бой «Варяга» и др.); далее восстание на «Потемкине», восстание в Черноморском флоте, крейсер «Аврора» 25 октября 1917 г., героический ледовый поход Балтийского флота и, наконец, примеры героизма красных моряков, громивших белогвардейцев на воде и на суше. Оканчивается картина демонстрацией могучего военно-морского и океанского флотов Советского Союза.
В новом фильме Довженко «Освобождение» показаны эпизоды тяжелого прошлого народов бывшего польского государства, героический поход Красной Армии, ликование освобожденного народа, раздел помещичьей земли между крестьянами, восстановление промышленности и хозяйства.
В фильме засняты выступления товарищей Хрущева и Тимошенко, а затем работа народных собраний Западной Украины и Западной Белоруссии и историческое заседание внеочередной сессии Верховного Совета СССР, на котором был принят закон о включении Западной Белоруссии и Западной Украины в состав Союза Советских Социалистических Республик.
Научно-исторический фильм «Памятники Бородино», выпущенный киностудией Мос-техфильм по сценарию А. Листовского, воссоздает основные этапы кампании 1812 г., когда русский народ изгнал полчища интервентов из пределов своей родины. Заснят ряд исторических мест и памятников войны: батарея Раевского, боевые трофеи русской артиллерии и материалы Бородинского музея, Эрмитажа, Третьяковской гал-лереи, Ленинградского артиллерийского музея. В дополнительный тематический план производства художественных кинокартин на 1940—1941 гг. по оборонной тематике к выпуску в* 1940 г. включены «Командиры» по сценарию Ка-наныкина и к выпуску в 1941 г. «Доверие» по сценарию Новикова-Прибоя и Перегудова и «Призывники» по сценарию Наба-това. В основной план на 1941 г. включены картины: «Музей Красной Армии» и «Полтавская битва».
Т. ИРИНОВА.
Хроника
★ Совнарком СССР постановил воздвигнуть в Кишиневе ко дню первой годовщины освобождения Бессарабии от румынского ига памятник герою гражданской войны Григорию Котовскому. Комитет по делам искусств при Совнаркоме СССР объявил с 1 августа по 1 декабря конкурс на составление проекта этого монументального памятника. В конкурсе смогут принять участие все желающие скульпторы, архитекторы. Для лучших проектов установлено 5 премий. Первая премия —15 тысяч рублей, вторая — 10 тысяч рублей.
★ В Кишиневе и селе Езерены сохранились дома, в которых жил Сергей Лазо. У его родственников, проживающих сейчас в Кишиневе, находится много ценных документов и материалов, освещающих жизнь и деятельность революционного борца. Сохранились три тетради дневников Сергея Лазо, которые он вел примерно с 13 лет, будучи гимназистом, а затем студентом Пе-тербургского технологического йнститута. Большой интерес представляют письма Лазо к родным из Красноярска и Иркутска. Написаны они в 1917 — 1918 годах — в период борьбы против интервентов и белогвардейцев в Сибири. Имеются многочисленные фотографии Лазо, в том числе редкая фотография, на которой запечатлен момент приема Сергеем Лазо парада частей Красной Армии в г. Владивостоке. Средн сохранившихся материалов есть юношеские стихи Лазо.
★ Недавно в Ленинграде открылась выставка, посвященная победе героической Красной Армии и Военно-Морского Флота над финской белогвардейщиной. Вступительный раздел выставки в диаграммах, монтажах и фотоснимках показывает несокрушимую мощь Красной Армии и Военно-Морского Флота. Отдельные стэнды знакомят посетителей с инженерными сооружениями белофиннов: ДОТ, различными видами заграждений и мин. Большой интерес вызывает электрифицированный макет Карельского перешейка с указанием линии Маннергейма, сделанный курсантами Ленинградского пехотного училища. На выставке экспонированы также боеприпасы, снаряжение, форма обмундирования, знаки различия, химическое имущество и имущество связи, огнестрельное и холодное оружие белофиннов. В отдельном павильоне показаны типы различных орудий, самолеты, танки, которые как трофеи были захвачены у белофиннов. Последний раздел выставки широко показывает партийную и политическую работу, проводившуюся в частях РККА на фронте, работу тыла, отважных героев — красноармейцев и командиров. Выставка пользуется большой популярностью.
* В Ленинградском университете состоялась защита докторской диссертации профессором Н. А. Корнатовским. Диссертация посвящена важнейшему событию гражданской войны — героической обороне
Петрограда в 1919 г. от полчищ Юденича. В лектории исторического факультета, где происходила защита диссертации, собралось свыше 250 человек. Среди них были участники обороны Петрограда. Официальные оппоненты член-корреспондент Академии наук И. И. Минц, профессор В. А. Быстрянский и И. М. Разгон отметили глубокую научность диссертации, которая является первой крупной исторической работой на эту тему. В прениях выступил присутствовавший на обсуждении диссертации генерал-лейтенант Д. Н. Надежный, один из активных участников обороны Петрограда.
Профессору Н. А. Корнатовскому присуждена научная степень доктора исторических наук.
★ Ленинградский писатель Леонтий Раковский закончил первую книгу исторического романа о великом русском полководце Суворове. Книга охватывает период с 1759 по 1790 г., с Семилетней войны, в которой Суворов принимал участие будучи полковником, и кончая взятием крепости Измаил. Кроме Суворова, в романе показаны Потемкин, Салтыков, Фридрих II, принц Кобургский и др.
★ Научный сотрудник Артиллерийского исторического музея РККА В. Н. Грусла-нов, собирая на территории западных областей Украины материалы для экспозиций музея, обнаружил много интересных военных реликвий. Среди них — собрание боевого и холодного оружия, относящегося к XVI — XIX вв.: испанские и итальянские мечи, богато орнаментированные турецкие, венгерские и польские сабли. Огромную историческую и художественную ценность представляет доставленная в Ленинград сабля, принадлежавшая польскому королю Стефану Баторию, участвовавшему в конце XVI в. в интервенции против России. Саб. ля окована серебром и золотом, а эфес ее украшен драгоценными камнями и литыми серебряными и позолоченными медальонами, изображающими сподвижников Батория. На ножнах — чеканные изображения боевых эпизодов. На клинке с правой стороны — миниатюрный бюст короля из червонного золота. Под ним — надпись на польском языке: «Стефан Баторий, король польский». На тыловой стороне — надписи патриотического и религиозного характера.
★	К 30-летию восстания на «Потемкине» на могиле Вакулинчука по постановлению президиума Одесского городского совета воздвигнут памятник из гранита. На памятнике надпись:
«Здесь 16/29 июня 1905 г. восставшими .матросами и революционными рабочими Одессы похоронен убитый царским офицером матрос Григорий Вакулинчук, который первый поднял восстание на броненосце «Потемкин Таврический».
★	В сентябре этого года исполняется 560 лет со дня Куликовской битвы. Трудящиеся Тульской области готовятся отме
тить эту историческую дату. На Куликовом поле предполагается организовать юбилейную выставку. На место битвы выехала группа научных работников Тульского краеведческого музея и художников для сбора материалов и зарисовок. Решено также реставрировать памятник, воздвигнутый на Куликовом поле, в честь победы над полчищами Мамая.
★ Перед зданием Военно-исторического артиллерийского музея Красной Армии в кронверке Петропавловской крепости на специальных гранитных постаментах уста навливаются 20 старейших русских пушек, перевезенных сюда с проспекта Володарского. Здесь находятся лучшие образцы работ русских пушечных мастеров XVI и XVII вв., в том числе «Единорог» Иоанна Грозного, отлитый знаменитым пушечным мастером Андреем Чеховым, тем самым мастером, который отливал «царь-пушку». Тут же знаменитые пищали «Медведь» и «Лев», отлитые при царе Федоре Иоанновиче. Они участвовали в боях во время штурма Нарвы при Петре I. Интересна также пищаль гетмана Мазепы оригинальной работы русских мастеров первой половины XVII в. Из других пушек, которые здесь будут установлены, следует отметить также кольцевую пищаль. Она отлита из железных колец, спаянных между собой свин-ном и медью. Пищаль была передана на вооружение Соловецкому монастырю. Художественные лафеты каждой из этих пушек были отлиты по специальным рисункам в 1850 г.
★ В Музей Крымской войны (Севастополь) поступили вещи, принадлежавшие защитнику Севастополя Карпову. Карпов участвовал в обороне города, будучи адъютантом коменданта Малахова кургана, и
особенно отличился в день последнего штурма Севастополя — 27 августа 1855 г. Вещи сдали в музей внуки Карпова.
★ Среди рукописей, хранящихся в библиотеке Тагильского исторического музея, обнаружено письмо великого русского полководца Кутузова, адресованное Демидову. Главнокомандующий русской армией благодарит Демидова за содержание двух полков во время войны 1812 г.
★ Памятник погибшим во время освободительного похода Красной Армии в Западную Украину младшим командирам Голубеву, Андрианову и курсанту Павлову воздвигнут в селе Ляшки Мурованные (Львовская область).
★ Кафедра истории гражданской войны и Красной Армии Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе выдвинула двух научных работников—преподавателей академии— кандидатами на соискание сталинских премий, которые по постановлению Совета Народных Комиссаров СССР будут присуждаться ежегодно за выдающиеся достижения в области военных знаний. Тема первой научной работы: «Пермская катастрофа и контрнаступление Восточного фронта». Автор — доцент академии полковой комиссар А. М. Федоров — написал обширную монографию (12 печатных листов), посвященную этому интереснейшему и до сих пор мало изученному эпизоду из истории гражданской войны в СССР. Автор многих брошюр и статей по вопросам истории гражданской войны в СССР, доцент академии бригадный комиссар А. Б. Кади-шев закончил труд на тему «Военное искусство вооруженного восстания и тактика уличного боя». Это вторая научная работа, выдвинутая кафедрой на соискание Сталин-с кой премии.
KVIIHIWI) ВОЕННЫХ
СЕНТЯБРЬ
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В СССР
Число	Год	
1	1918	Занятие Туапсе частями Таманской красной армии.
2	1920	Образование Бухарской Советской республики.
29.8—2.9	1919	Разгром белой армии Белова под Орском и Актюбинском частями Туркестанского фронта под руководством М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышева.
3	1918	Захват Петровска (теперь Махач-Кала) английскими войсками ген. Денстервиля.
	1919	Захват Лбищенска частями белогвардейцев. Гибель начдива В. И. Чапаева.
10	1918	Занятие Казани частями Красной Армии.
15—16	1918	Захват Баку частями турецкого корпуса Мурсал-паши.
20	1918	Расстрел 26 бакинских комиссаров (тт. Шаумяна, Джапаридзе и др.) между ст. Перевал и Ахта-Куйма Закаспийской ж. д.
20	1920	Подписано соглашение об эвакуации из Хабаровска японских войск.
21	1920	Образование Южного фронта во главе с командующим фронтом М. В. Фрунзе против армии Врангеля,
27	1919	Разделение Южного фронта на Южный и Юго-восточный.
ВОЙНЫ РОССИИ
1914
3	1828
1917
5	1812
1905
5—8	1855
1812
1831
8	1380
II	1855
14—19	1854
14	1812
14	1829
17	1809
Поражение австро-венгерских армий русскими и занятие Львова (мировая война 1914—1918 гг.).
Взятие турецкой крепости Ардаган русскими войсками (русско-турецкая война 1828—1829 гг.).
Взятие Риги германскими войсками. Отход русских войск к Вендену (мировая война 1914—1918 гг.).
Бой русских войск под командованием кн. Горчакова и кн. Багратиона с французскими Нансути и Монбреиа у с. Шевардино. Взятие французами Шевардинского редута (Отечественная война 1812 г.).
Подписание в Портсмуте мира между Россией и Японией (русско-японская война 1904—1905 гг.).
Шестая бомбардировка Севастополя и штурм его англо-французской армией. Взятие Малахова кургана. Отход русских на северную сторону (восточная война 1853—1856 гг.).
Бородинское сражение (Отечественная война 1812 г.).
Взятие Варшавы русскими войсками Паскевича (война с Польшей 1830—1831 гг.).
Куликовская битва между русскими войсками князя Дмитрия Донского и татарскими хана Мамая. Разгром татар.
Занятие Севастополя союзными англо-французскими войсками (восточная война 1853—1856 гг.).
Высадка в Евпатории союзных англо-фрапко-турецких войск (восточная война 1853—1856 гг.).
Занятие Москвы армией Наполеона I. Отход русской армии по Рязанской дороге (Отечественная война 1812 г.).
Заключение Адрианопольского мира России с Турцией (русско-турецкая война 1828—1829 гг.).
Заключение Фридрихсгамского мира России со Швецией (русско-шведская война 1808—1809 гг.).
1787
1789
1854
1799
1739
1916
1939
1870
1916
1918
1939
1914
1853
1901
1939
1914
1939
1916
1867
1792
1917
1914
1918
1939
1936
1911
18
22
24
25
29 Сент.
1
1-2
3—28
3—8
5—9
7
7
9 12—21
14
15
16
20
20
21
26
27
28
30
Манифест Екатерины II о начале войны с Турцией (русско-турецкая война 1787—1791 гг.).
Сражение при Рымнике русских войск под командованием Суворова и австрийских пр. Кобургского с турецкими войсками великого визиря. Разгром турок (русско-турецкая война 1787—1791 гг.). Взятие Балаклавы союзными англо-французскими войсками (восточная война 1853—1856 гг.).
Атака Чортова моста русскими войсками под командованием Суворова. Отступление французских войск. (Итальянский поход Суворова 1799 г.).
Заключение Белградского мира России с Турцией (русско-турецкая война 17о5—1739 гг.).
Наступление русской и румынской армий в Карпатах в районе Дорна-Ватра Кирлибаба и в Трансильвании (мировая война 1914—1918 гг.).
ВОЙНЫ ДРУГИХ СТРАН МИРА
Переход частей германской армии границы Польши из Силезии, Померании и Восточной Пруссии. Бомбардировка Варшавы и других польских городов германской авиацией (германо-польская война 193^ г.).
Сражение у Седана французской армии с германской. Пленение германцами всей французской армии Мак-Магона (франко-прусская война 1870—1871 гг.).
Сражение на р. Сомме англо-французских войск с германскими (мировая война 1914—1918 гг.).
Отход германских армий на позицию Зигфрида (мировая война 1914—1918 гг.).
Объявление Англией, Францией, Австралией и Ново-Зеландией войны Германии.
Битва на р. Марне. Отход правого фланга германских армий за р. Эн. (мировая война 1914—1918 гг.).
Взятие китайской части Шанхая войсками тайпингов (восстание тайпингов в Китае в 1850—1864 гг.).
Заключение мира между Китаем и 11 державами. Окончание боксерского восстания в Китае (боксерское восстание в Китае 1900—1901 гг.).
Занятие Лодзи германскими частями (германо-польская война 1939 г.).
Сражение между французской и германской армиями на р. Эн и у Вердена (мировая война 1914—1918 гг.).
Занятие Гдыни германскими частями (германо-польская война 1939 г.).
Первое применение английскими войсками танков в бою у Геде-кур и Флери на р. Сомма (мировая война 1914—1918 гг.).
Начало англо-абиссинской войны.
Сражение у Вальми французских республиканских войск против войск коалиции (французская буржуазная революция 1789— 1799 гг.).
Начало второго наступления английской армии у Ипра (мировая война 1914—1918 гг.).
Занятие германской Новой Гвинеи английскими десантными войсками (мировая война 1914—1918 гг-).
Начало общего наступления армий Антанты против германских армий на всем фронте от Северного моря до Аргонн (мировая война 1914—1918 гг.).
Сдача Варшавы германским войскам (германо-польская война 1939 г.).
Захват Толедо частями ген. Франко (гражданская война в Испании 1936—1939 гг.).
Начало итало-турецкой войны. Бомбардировка итальянцами Пре-везы и берегов Триполи в Африке (итало-турецкая война 1911— 1912 гг.).
Составил генерал-майор А. ДЕ-ЛАЗАРИ.
содержание
Стр.
Указ Президиума Верховного Совета СССР . .......................... 2
Доклад товарища В, М. МОЛОТОВА — Внешняя политика Советского Союза 3
Н. ТАЛЕНСКИИ— Некоторые выводы из опыта войны 1914—1918 гг........ 10
А.	КИРПИЧНИКОВ — Конные массы в развитии прорыва................. 29
В.	ЯКОВЛЕВ — Инженерное обеспечение Брусиловского прорыва..........51
А.	ГИРШФЕЛЬД — Версаль............................................69
В.	МИНАЕВ — Войсковая и агентурная разведка (древнее время)......•	89
Исторические заметки
Г. ЦВЕТКОВ — Боевые самолеты первой мировой войны.................104
Герои гражданской войны
Ф-. ЕЛОВЦАН — Боевой путь Г. И. Котовского .......................116
Критика и библиография
«Заметки о войне». Сборник статей Ф. Энгельса. И. Викторов........125
Проблема стратегического развертывания. М. Галактионов............127
Маневренный период войны 1914 года. М. Савин......................134
Из зарубежной печати............................................  138
На историческом фронте
В Институте истории Академии Наук СССР. В. Васильев...............147
Выставка трофеев.	П. Макаров.....................................150
Выставка «Невская	битва 1240	года».	М.	Михайлова.................152
Военно-исторические	фильмы в	1940	году.	Т.	Иринова................154
Хроника ..........................................................156
Календарь военных событий
Сентябрь .........................................................158
От редакции
В № 6 нашего журнала по вине редакции в статье тов. Портного «Восстание на броненосце кн. Потемкин-Таврический» допущена ошибка. На стр. 97 (2-й абзац снизу) напечатано: «Матюшенко погиб при попытке захватить уголь в Феодосии». В действительности Матюшенко был повешен 2.XI (20.Х) 1907 г. в Севастополе по приговору военно-морского суда.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Управление Военного издательства Наркомата Обороны Союза ССР Адрес редакции: Москва, ул. Фрунзе, 19, 1-й дом НКО СССР. Тел. К-3-38-81.
Сдано в производство 11/VIII—13/VIII—1940 г. Подписано к печати 31/VIII—1940 г.
Формат бумаги 70 X Юв1/^.	Печ. лист. 10, авт. лист. 15.
Г13844	Изд. № 544.	Заказ № 2374.
Типография газеты «Правда» имени Сталина. Москва, ул. «Правды», 24.
Цена 3 руб. 50 коп.