народный комиссариат
ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
Военноисторический Журнал
1940
ВОЕН И 3Л АТ-
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Военноисторический Журнал
ОРГАН
НАРОДНОГО КОМИССАРИАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
ГОД ИЗДАНИЯ ВТОРОЙ
№ 12 а?)
ДЕКАБРЬ
УПРАВЛЕНИЕ ВОЕННОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА НАРКОМАТА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР МОСКВА-1940
Бригадный комиссар И. ВОЛКОВ
ДЕКАБРЬСКОЕ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ
(1905 г.)
РИДЦАТЬ пять лет назад, в декабре 1905 г., в Москве ж ///	,и> Других городах и -Центрах России 'вспыхнуло вооружен-
-С/ f I/ ное восстание рабочего класса против русского самодержавия. Это было первое вооруженное (восстание пролетариата в эпоху (империализма. Декабрьское 'восстание было подавлено царизмом с необычайной жестокостью, но оно сыграло в 'истории русской революции и в (истории международного революционного движения огромную роль.
Подвиг московских рабочих и рабочих других городов, поднявшихся на вооруженную борьбу против самодержавия, внес глубокое брожение в народные массы России и (поднял революционное движение на новую ступень. «После декабря,—писал Ленин,—это был уже не тот народ. Он переродился. Он получил боевое крещенье. Он закалился в восстании. Он подготовил ряды бойцов, которые победили в 1917 г....»1.
Революция 1905 г., высшим пунктом развития которой было московское вооруженное восстание, явилась генеральной репетицией Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г. Революция 1905 г. по своим целям -и задачам, по своему социальному содержанию являлась революцией буржуазно-демократической. Ее непосредственной задачей было свержение царизма, (установление демократической республики рабочих и крестьян, ликвидация всех остатков феодализма и прежде всего конфискация крупного дворянского землевладения, осуществление революционным путем 8-часового рабочего дня и других преобразований в целях поднятия экономического и культурного уровня рабочего класса,. Ленин указывал, что это была (первая буржуазно-демократическая революция новой эпохи, эпохи империализма, и притом в стране, которая является узловым пунктом противоречий империализма. Ленин гениально 'предвидел всемирно-историческое значение 'русской буржуазно-демократической революции.
В отличие от (всех буржуазных революций прошлого движущими силами русской буржуазно -демократической революции (могли быть только пролетариат и крестьянство. Пролетариат, руководимый партией большевиков, являлся главной движущей силой, гегемоном революции, ее передовым отрядом. (Крестьянство выступало непосредственным союзником (пролетариата в борьбе против самодержавия и крепостничества.
Ленин выдвинул гениальный лозунг революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, которая необходима для того, чтобы завершить победу революции над царизмом, уничтожить сопротивление контрреволюции и начать прямой (переход от революции буржуазно -демократической к (революции социалистической. 1
1 Ленин. Соч., т. XXVI, стр. 60.
Рабочий класс определил размах и направление буржуазно-демократической революции и применил в ней свои пролетарские средства борьбы — стачку и вооруженное восстание. «Только в нем, только в пролетариате, — писал Ленин, —поддерживаемом крестьянством, только в их вооруженном восстании, только в их отчаянной борьбе с лозунгом «смерть или свобода» лежит залог действительного освобождения России от всего крепостнически-самодержавного строя» 2 *.
Линия Ленина, большевиков принципиально отличалась от позиции меньшевиков, которые отвергали идею гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции, отвергали политику союза рабочего класса с крестьянством и проповедывали реакционную политику соглашения пролетариата с либеральной буржуазией. Меньшевики были против вооруженного восстания, выдвигая вместо него созыв «Земского собора» или Государственной думы.
Суровую критику тактики меньшевиков и гениальное обоснование тактики большевиков дал Ленин в своей знаменитой книге «Две тактики социал-демократии в демократической революции», явившейся боевой программой партии в борьбе за свержение самодержавия путем вооруженного восстания.
Считая важнейшим средством свержения царизма и завоевания республики вооруженное восстание, Ленин и Сталин придавали исключительное значение подготовке и организации масс ж вооруженной борьбе. Лозунг вооруженного восстания мы находим уже в первых крупных работах Ленина: в книге «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», в статье «Задачи русских социал-демократов» и др. Но на первой ступени этот лозунг был лишь программным требованием. «Здесь,—писал Ленин, — ...нет даже речи о подготовке восстания, а только о собирании армии, т.-е. о пропаганде, агитации, организации вообще»8.
Марксизм-ленинизм учит, что одним из решающих условий победы вооруженного восстания является правильный выбор момента открытия восстания, момента решающего удара. Маркс и Энгельс указывали, что господствующие классы всячески стремятся вызвать пролетариат на преждевременное выступление, чтобы раздавить зреющую революцию, «...господствующие власти хотят заманить нас непременно туда, где стреляет ружье и рубит сабля? Почему нас теперь упрекают в трусости за то, что мы не желаем! прямо выходить на улицу, где мы наперед уверены в поражении? Почему нас так настойчиво упрашивают согласиться, наконец, сыграть роль пушечного мяса?
Эти господа совершенно напрасно расточают свои просьбы и свои вызовы. Мы не настолько глупы»4.
В период, когда государственная власть, направленная на подавление революции, располагает могучим! аппаратом насилия и сильнейшими военно -техническими средствами, перед революционной партией рабочего класса с особенной остротой встает вопрос о наиболее тщательной и всесторонней подготовке к вооруженному восстанию и о правильном выборе момента восстания. «Если изменились условия для войны между народами, — писал Энгельс, — то не меньше изменились они и для классовой борьбы. Прошло время внезапных нападений, революций, совершаемых немногочисленным сознательным меньшинством, стоящим во главе бессознательных масс. Там, где дело идет о полном преобразовании общественного строя, массы сами должны принимать в этом участие, сами должны понимать, за что идет борьба, за что они проливают кровь и жертвуют жизнью. Этому научила нас история по
2 Ленин. Соч., т. VII, стр. 239.
’ Там же, т. VIII, стр. 16.
4 Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 481.
следних пятидесяти лет. Но для того, чтобы массы поняли, что нужно делать, необходима длительная, настойчивая работа...»5 &.
Именно такую длительную, настойчивую работу по подготовке масс к вооруженному восстанию и проводили большевики под руководством Ленина, Сталина. С развитием массового революционного движения рабочих и крестьян, с приближением революции 1905 г. лозунг вооруженного восстания приобретает практическое значение. В книге «Что делать?» (1902 г.) Ленин пишет: «Перед нами... ясно .выдвинут лозунг подготовки восстания, но нет еще прямого призыва к восстанию...»в. И только после 9 января 1905 г. этот лозунг был выдвинут Лениным и Сталиным как прямой призыв к организации боевых сил революции, к подготовке и организации вооруженного восстания. 8 февраля 1905 г. Ленин в газете «(Вперед» публикует замечательную статью «Должны ли мы организовать революцию?», в которой остро бичует меньшевистскую теорию стихийности и ставит все практические вопросы подготовки и организации вооруженного восстания. Центр всей работы партии теперь уже не в пропаганде необходимости вооруженного восстания, а в систематической работе по вооружению народа, в организации восстания. Для этой цели необходимо прежде всего- укрепление партии пролетариата как боевого штаба восстания. Подготовку и организацию восстания как первоочередную задачу партии выдвинул и товарищ Сталин в прокламации Кавказского союзного комитета РСДРП от 26 марта 1905 г. под названием! «Что выяснилось?». Опыт трехмесячной революционной борьбы показал, говорится в прокламации, что пролетариат рвется к революции, что для победы революции нужна пролетариату крепкая, истинно руководящая партия и что организовать восстание—прямой долг партии. В этой прокламаций, как и в других статьях, товарищ Сталин намечает конкретные мероприятия по подготовке восстания, а именно: создание боевых организаций, заготовку оружия, развертывание революционной работы в войсках, налаживание связи с арсеналами и батареями, служащими государственных банков, почтовых и телеграфных учреждений и железных дорог и т. д. Важнейшим моментом в подготовке восстания является укрепление авязи рабочих с крестьянством. Товарищ Сталин дает здесь ответ на важнейший вопрос о том, как организовать вооруженное восстание. «Положим, — пишет товарищ Сталин, — что где-нибудь в Петербурге поднято знамя восстания, как это было 9 января. Тут партия дает сигналы—и начинается восстание. Вооруженный пролетариат, взбудораженный всеобщей стачкой, производит нападения на арсеналы, государственные банки, почту, телеграф, железные дороги!; все это происходит по возможности одновременно в названных главных пунктах, дабы у правительства не осталось времени для «мероприятий». За этими передовыми городами следуют остальные города, за ними идут деревни... Это и значит организовать восстание» 7.
Эти указания Ленина и Сталина и были положены в основу решений III съезда большевистской партии о вооруженном восстании. В резолюции съезда, написанной под руководством! Ленина, говорится, что революционное движение в стране уже привело к необходимости вооруженного восстания пролетариата. В 'качестве практических мероприятий съезд наметил:
«а) выяснять 'пролетариату путем пропаганды и агитации не только политическое значение, но и практически-организационную сторону предстоящего вооруженного восстания;
б) выяснить при этой пропаганде и агитации роль массовых полити
5 Маркс и Энгельс, Соч„ т. XVI, ч. II, стр. 481.
• Ленин. Соч., т. VIII, стр. 17.
7 Л. Берия. К вопросу об исторйи большевистских организаций в Закавказье, стр. 52, Партиздат, 1937 г.
ческих стачек, которые могут иметь важное значение ib начале и в самом ходе восстания;
ib) принять самые энергичные меры к вооружению пролетариата, а также к выработке плана вооруженного восстания и непосредственного руководства таковым, создавая для этого, по мере надобности, особые группы из партийных работников»!8.
Таким образом, III съезд нацелил партию на вооруженное восстание и дал конкретные указания для подготовки 'рабочего класса к вооруженной борьбе. Учитывая своеобразие нарастающего вооруженного восстания, съезд в своем решении подчеркнул огромную роль массовых политических стачек как в самом! начале восстания, так и. в дальнейшем хбде его, т. е. соединение стачки с восстанием.
Под знаком массовой революционной борьбы прошел весь период с 9 января до декабрьского вооруженного восстания. Именно этот период отмечен крупнейшими 'стачками рабочих по всей стране. Число бастующих в январе 1905 г. достигло 440 000 человек, за один месяц рабочих бастовало больше, нежели за все предыдущие десять лет. Общее же количество бастующих за 1905 г. достигло 2 800 000 человек. Стачечное движение сопровождалось политическими демонстрациями «и вооруженными столкновениями с жандармерией и войсками, особенно в таких крупных пролетарских центрах, как Петербург, Москва, Варшава, Лодзь, Рига и др. «(Русская революция,—говорил Ленин, — была вместе с тем и пролетарской, не только в tomi смысле, что пролетариат был руководящей силой, авангардом движения, но и в том смысле, что специфически пролетарское средства борьбы, именно стачка, представляло главное средство раскачивания масс и наиболее характерное явление в волнообразном нарастании решающих событий»9.
Огромный (размах стачечного движения дезорганизовал промышленную жизнь страны, он нарушил деятельность государственного аппарата царизма и создал неустойчивое, тревожное настроение во всей стране, изматывая силы самодержавия. Применение массовых политических стачек явилось новым, очень важным оружием в руках пролетарской партии в деле 'революционной мобилизации масс*
Переломным моментом ib революции 1905 г. были летние события и особенно стачка в Иваново-Вознесенске, приведшая к образованию Совета уполномоченных, который был первым Советом рабочих депутатов.
Огром1яое значение массовой политической стачки состояло' и в том, что пролетариат воздействовал таким путем, на деревню, звал на борьбу крестьянство. Рабочие своими массовыми стачками 1905 года объединяли и направляли крестьянскую борьбу. Крестьяне все более и более (втягивались в революционную борьбу. Они поджигали усадьбы, захватывали хлеб, распределяли между собой помещичьи земли. Осенью 1905 г. более одной трети всех уездов страны было охвачено крестьянскими восстаниями. Крестьяне сожгли и (разрушили до 2 000 помещичьих усадеб. Особого напряжения борьба крестьян достигла в тех районах, где большевистской партии удавалось соединить ее с 'рабочим движением.
* « *
Чем чближе прдходала революция к .своему .высшему этапу— вооруженному .восстанию, — тем острее и настойчивее ставили Ленин и Сталин вопрос о его тдготонке и организации. Революция есть война самая справедливая из всех 'войн, какие .знает история, война, эксплоати-руемых масс против эксплоататоро®. Для победы революции необходима материальная сила!—революционная армия. «.Революционная армия,—
8 ВКП(б) в резолюциях и решениях, ч. 1, стр. 44.
9 Ленин. Соч., т. XIX, стр. 345.
«писал Ленин, — необходима (потому, что» только силой могут быть «решены великие 'исторические (вопросы, а организация силы <в современной борьбе есть (военная организация»11®. Товарищ (Сталин в «своей исторической «речи на митинге в Тифлисе в день объявления царского манифеста, отвечая на (провокационные лозунги1 менышевикон «Мы не хотим оружия, долой «оружие!»—«говорил: «Какая революция м«ожет победить без оружия и кто тот революционер, который говорит: «долой оружие? Оратор, который это говорит, наверное толстовец, а не (революционер, и кто бы он ни был, он враг революции, свободы народа... Что нужно, чтобы действительно «победить? Для этого нужны три вещи: первое, что нам нужно,—• вооружение, второе — вооружение, третье —еще и еще раз вооружение»
Революционная армия нужна пролетариату для борьбы против военной силы царского самодержавия и империалистических государств, которые, несомненно, окажут поддержку царскому правительству в критический момент, как это, между прочим», и предполагалось в 1905 году. Революционная армия состоит из вооруженных рабочих и крестьян и передовых элементов царской армии, завоеванных революцией на свою сторону.
Под влиянием массового революционного движения рабочих и крестьян, под воздействием! большевистской пропаганды и агитации начала колебаться главная опора царя)—армия и флот. В июне 1905 г. вспыхнуло восстание в Черноморском! флоте на первоклассном) броненосце «Потемкин-Таврический». Ленин расценивал это восстание, как первый переход революционно настроенной части, царских войск на сторону революции. Это было началом образования ядра революционной армии.
Марксизм-ленинизм! учит, что без серьезной революционной борьбы за войско невозможна победа революции. Отказ от революционной работы в войсках лидеров II Интернационала и русских меньшевиков Ленин расценивал как измену революционному долгу. Уже в проекте резолюции к II съезду партии о работе в войсках Ленин рекомендовал партии направить все усилия к скорейшему закреплению и оформлению всех имеющихся связей среди офицеров и солдат. Ленин считал необходимым образовать особые группы из находившихся в рядах армии социал-демократов, которые должны были являться опорой для местных комитетов партии и для ЦК -в организации военной «работы10 11 12.
Военные организации большевистской партии были созданы еще до революции 1905 г. Но широкий размах военная работа принимает лишь после 9 января 1905 г., когда массовое рабочее и крестьянское движение приводит к многочисленным) волнениям в войсках.
Вслед за восстанием на броненосце «Потемкин» последовала целая полоса восстаний в армии и флоте: восстание 17 июня на броненосце «Георгий Победоносец», на транспорте «Прут», «вооруженные выступления в дисциплинарном батальоне в Херсоне 20 июня и др. В некоторых гарнизонах, как, например, в Баку, Киеве, «Чите, Владивостоке, «Кронштадте, партии большевиков удалось создать широкую сеть полковых и ротных комитетов из революционно-настроенных солдат, тесно связать эту сеть с партийными организациями. Была развернута широкая печатная и устная «пропагандистская и агитационная 'работа «в войсках.
Партия большевиков издавала специальные солдатские газеты: «Казарма», «Солдатская жизнь» «и др. Издавались и широко распространялись листки, прокламации, брошюры. Так, например, только в одном Кронштадтском! гарнизоне Петербургская военная организация болыпе-
10 Ленин, Соч., т. VII, стр. 383.
11 Л. Берия. К .вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье, стр. 57.
32 Ленин. Ооч., т. XXX, стр. 30.
виков распространила за 6 месяцев 12 000 брошюр, 2 400 экземпляров газеты «Казарма» и разных листков 10 000 экземпляров13.
«Преступная пропаганда в войсках округа ведется настолько усердно и энергично,— писал прокурор Кавказского военного окружного суда,— что можно сказать без преувеличения, едва ли найдется войсковая часть, в которой не разбрасывались бы сотни преступных воззваний» 14. На это же жаловалась и киевская охранка. В ее докладах департаменту полиции указывалось, что с развитием революционных событий работа большевиков в войсках приняла широкие размеры, что местные газеты распространялись среди солдат в огромном! количестве. Солдаты, в частности саперы, где была значительная прослойка рабочих, все более широко привлекались к участию в митингах и демонстрациях. Под влиянием большевистской революционной работы в саперных частях Киевского гарнизона в ноябре 1905 г. вспыхнуло вооруженное восстание, оказавшее большое влияние на дальнейшее разложение царской армии.
Особенно большой остроты достигло революционное движение в войсках в конце 1905 г. (октябрь, ноябрь, декабрь). Формы революционных выступлений были самые разнообразные. 20 октября в Баку матросы Каспийского флотского экипажа требовали удаления из своих казарм черносотенцев, пришедших с «патриотической демонстрацией», а затем силой выгнали их. 22—26 октября вспыхнуло восстание в Кронштадтском крепостном гарнизоне. Восставшие захватили арсенал, разгромили офицерское собрание. Восстание удалось подавить властям лишь с помощью частей, специально прибывших из Петербурга. Аналогичные события произошли 30—31 октября во Владивостоке. 14 ноября произошло вооруженное восстание судов Черноморского флота под руководством лейтенанта Шмидта. В ноябре имели место волнения солдат в Батуме, Сухуме, Варшаве, Остроленке и Волковишках. В Воронежском дисциплинарном батальоне солдатами были предъявлены политические требования. Восставшие разгромили офицерские квартиры. Произошли столкновения с войсками. 22 ноября произошли волнения в дисциплинарном батальоне в Минске. 24 ноября во время солдатского восстания в Бобруйской крепости солдаты захватили склад оружия. Восстание было ликвидировано прибывшими частями из Минска. 30 ноября началось вооруженное восстание солдат в Иркутске. Солдаты и казаки захватили склад оружия, освободили' арестованных, организовали вооруженную демонстрацию и настаивали на удовлетворении политических требований, как-то: амнистия, всеобщее избирательное право, учредительное собрание и др.
Основными недостатками солдатских выступлений являлись их слабая организация, отсутствие четкой программы движения, нерешительность действий. Поэтом!у главная задача большевистских военных организаций состояла в том, чтобы сплотить эти разрозненные выступления, изгнать меньшевиков, эсеров и анархистов, разлагавших солдатские организации. Задача состояла в том, чтобы слить воедино борьбу рабочих, крестьян и солдат против русского царизма во всероссийском вооруженном восстании.
Подготовка вооруженного восстания требовала особой работы по созданию и организации вооруженных отрядов, дружин передовых рабочих — прообраза Красной гвардии.
Ленин в ряде статей, помещенных в большевистских газетах «(Пролетарий», «Новая жизнь», и в письмах в Центральный Комитет партии подробно разрабатывал план организации отрядов революционной
13 См. протоколы первой конференции военных и боевых организаций РСДРП, изд. 1932 г., стр. 23.
14 «Революционное движение в царской армии накануне и в период революции 1905 г.», стр. 23.
армии, их задачи и тактику. По мысли Ленина состав боевых дружин и отрядов должен быть самый разнообразный: тройки, пятерки, десятки и даже отряды в 70—80 человек. Их непосредственная деятельность состояла в том, чтобы добывать оружие, освобождать арестованных, захватывать денежные средства для восстания путем, экспроприации правительственных средств, вести систематическую борьбу с черной сотней. Ленин в замечательной статье «Задачи отрядов революционной армии» указывал на две коренные задачи этих отрядов: 1) самостоятельные военные действия; 2) руководство толпой.
В вооруженном восстании неорганизованные элементы всегда будут в тысячу раз обширнее организованных. Задача отрядов революционной армии состоит в том, чтобы руководить этими неорганизованными элементами, разжигать революционную страсть толпы и направлять ее энергию на самые важные и необходимые действия. Отряды революционной армии должны упорно учиться военному делу, используя для этого революционные элементы армии. Ленин настойчиво требовал, чтобы отряды революционной армии немедленно добывали себе оружие и начинали практическую военную учебу, нападая на полицейских, жандармов, взрывая полицейские участки, убивая шпионов и провокаторов, выступая вооруженной силой против черносотенцев и т. д.15 16. Те жертвы, которые неизбежны при этом, окупятся с лихвой тем, что дадут сотни и тысячи опытных борцов революции, которые в момент восстания поведут за собой новые сотни тысяч.
Точно так же ставил вопрос о задачах боевых отрядов и товарищ Сталин. В органе Кавказского союзного комитета «Борьба пролетариата» № 2 от 15 июля 1905 г. была помешена его статья «Вооруженное восстание и наша тактика» (без подписи). Эта статья СО' сталинской четкостью определяет принципиальную задачу пролетарской партии в подготовке и организации вооруженного восстания. Она намечает разв ернутую практическую программу в copy ж ен ия на рода.. « С оз д а н ие специальных групп для вооружения на местах, организация районных групп для доставки оружия, оборудование мастерских для подготовления всяких взрывчатых снарядов, выработка плана для захвата казенных и частных оружейных складов и арсеналов, за все это, не откладывая ни минуты, должны взяться комитеты. Не только вооружать народ «жгучей потребностью самовооружения» должны мы, как советует новая «Искра», но и на деле принять самые энергичные меры к вооружению «пролетариата», как того от нас требует III съезд». В статье самым тщательным образом рассматривается вопрос о характере деятельности боевой организации: «Параллельно с увеличением запасов оружия и организации дела его доставки и фабрикации, необходимо обратить самое серьезное внимание на создание всевозможных боевых групп. Разнообразные группы, научившись хорошо владеть оружием, в момент восстания, начнется ли оно стихийно или будет наперед подготовлено, явятся теми основными ядрами, вокруг которых соберется восставший народ и под руководством которых пойдет в бой. Благодаря их активности и организованности, а также хорошему вооружению им удастся использовать все силы восставших масс для достижения ближайшей ^задачи — вооружения всего народа и проведения в жизнь предварительного плана действий. Они быстро овладевают различными складами оружия, правительственными и общественными учреждениями, почтовыми и телеграфными сообщениями и т. д., нужными для дальнейшего развития революции» 1в.
Ленин и Сталин тесно связывали задачу создания революционной ^армии с необходимостью образования временного революционного пра
15 Ленин. Соч., т. VIII, стр. 327—330.
16 См. статью Г. Крамольникова в журнале «Пролетарская революция» № 7 за 1936 г., стр. 155—156.
вительства. «Революционная армия,— говорил Ленин,—и революционное правительство, это — две стороны одной медали. Это — два учреждения, одинаково необхо1ди1М1ые для успеха 'восстания и закрепления плодов его» 17.
По своей классовой природе, учит Ленин, временное революционное правительство является диктатурой пролетариата и крестьянства; по целям и задачам) оно должно осуществить программу-минимум пролетарской партии. В этой программе на первом месте стоит вопрос об осуществлении революционным путем политической свободы, отмене всех законов, стесняющих свободу слова, собраний, митингов, печати, союзов, стачек, созыве всенародного учредительного собрания, которое опиралось бы на свободный и вооруженный народ. Временное революционное правительство должно взять на себя дело вооружения народа всеми имеющимися в его распоряжении средствами. Оно должно дать свободу угнетенным народам. Оно должно принять немедленно меры к закреплению осуществленного революционным путем 8-часового рабочего дня и другие меры для обуздания капиталистической экюплоата-ции. Оно, наконец, поддерживает все революционные мероприятия крестьянства, направленные к захвату помещичьей земли и уничтожению власти помещиков и самодержавия.
По происхождению и характеру деятельности временное революционное правительство должно явиться органом ;растущего и зреющего вооруженного восстания. Оно должно явиться общероссийским политическим центром восстания, тесно связанным с народом), пользующимся доверием народа, способным объединить все силы народа для решительного повсеместного натиска на самодержавие. Зародышем временного революционного правительства были Советы рабочих депутатов, возникшие в бурные дни октябрьской политической стачки. В письме в редакцию большевистской газеты' «Новая жизнь» Ленин в начале ноября 1905 г. писал: «Может быть, я ошибаюсь, но мне (по имеющимся у меня неполным! и «бумажным» только сведениям) кажется, что в политическом отношении Совет Рабочих Депутатов следует рассматривать как зародыш временного революционного правительства. Мне кажется, что Совет должен как можно скорее провозгласить себя временным революционным правительством всей России или (что то же самое, лишь в иной форме) должен создать временное революционное правительство» 18.
Советы в революции 1905 г. сыграли исключительную роль как органы восстания и зачаточные органы власти там», где в руководстве советов были большевики, как, например, в Московском совете. Московский совет к моменту декабрьского вооруженного восстания имел в своем составе 204 депутата от 134 фабрик и заводов, представлявших более ста тысяч рабочих. В Москве были созданы районные советы рабочих депутатов. Московский совет захватным путем осуществлял свободу революционной печати, издавал «Известия Московского Совета рабочих депутатов», устанавливал 8-часовой рабочий день, вооружал рабочих, организовывал отпор черной сотне, призывал трудящихся брать вклады из государственных банков, не платить налогов царскому правительству и т. д. Московский совет издавал постановления, имевшие силу закона в тех районах, где власть принадлежала восставшим рабочим.
Там, где к руководству советов пробирались меньшевики, советы хирели, потому что меньшевики не признавали советов ни органами власти, ни органами восстания. Они смотрели на советы как на стачечный комитет или орган местного самоуправления. В Петербургском совете руководство удалось! .захватить меньшевикам Хрусталеву,
17 Ленин. Соч., т. VII, стр. 386.
18 Ленин. Наши задачи и Совет рабочих депутатов, «Правда» от 5 ноября 1940 г.
Троцкому, Парвусу и повернуть Совет против восстания. Вот почему Петербургский совет не сыграл той роли, которую он должен был сыграть как Совет крупного революционного центра России.
♦ ♦ *
Возникновение советов в период октябрьской политической стачки еще более приблизило момент вооруженного восстания. Октябрьская политическая стачка охватила всю страну вплоть до самых отдаленных районов; она вовлекла ю движение около 1МИ'ллиона промышленных рабочих, огромную массу железнодорожников, служащих; она парализовала силу царского самодержавия и завоевала свободу печати и слова. Революционные газеты стали -выходить свободно*; рабочие, служащие, учащиеся могли свободно обсуждать политические вопросы. Главным! требованием стачки было учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, тайного и равного голосования. Стачка парализовала промышленную жизнь страны. В крупных промышленных центрах — в Москве, Харькове, Екатериносшаве—забастовки переросли <в баррикадную борьбу. .Самодержавие под ударами революции вынуждено было итти на «новые уступки. 17 октября был обнародован царский манифест, который обещал всем классам гражданские свободы, расширение прав Государственной думы и т. д.
Ленин в статье «Первая победа революции» писал: («Неприятель не принял серьезного сражения. Неприятель отступил, оставив за революционным! народом поле сражения,— отступил на новую позицию, которая кажется ему лучше укрепленной, и на которой он надеется собрать более надежные силы, сплотить и ободрить их, выбрать лучший момент для нападения» 19. Несмотря на такой (большой размах революционной борьбы, Ленин крайне осторожно подходил к оценке текущего момента, называя его «равновесием сил». «Царизм,—говорил Ленин, — уже не в силах подавить революцию. (Революция еще не в силах раздавить царизма» 20.
Еще Маркс и Энгельс указывали, что революция, двигаясь вперед, вызывает мобилизацию сил контрреволюции. Так было и в русской революции 1905 г. В ответ на наступление революции царское правительство усилило мобилизацию сил реакции. Организуются черносотенные союзы «Русского народа», «Михаила Архангела», разжигается национальная и расовая вражда, по всей -стране прокатывается волна черносотенных (погромов. В апреле произошли погромы! в Мелитополе, Симферополе, Житомире и других городах на юге России; затем волна погромов переносится в Польшу (Лодзь, Варшава и др.). Правительство спешно готовит военно-полицейскую диктатуру во главе с Треповым). Манифест 17 октября прикрывал мобилизацию сил контрреволюции.
«Контр-революция,—писал Ленин,—работает во-всю. Трепов «оправдывает себя». Стреляют из митральез (Одесса), выкалывают глаза (Киев), выбрасывают на мостовую с пятого этажа, берут приступом и отдают на поток и разграбление целые дома, поджигают и не позволяют тушить, расстреливают тех, кто смеет сопротивляться черным сотням. От Польши и до Сибири, от берегов Финского залива до Черного моря, —»всюду одно и то же»21.
Царское правительство мобилизовало силы контрреволюции и во внешней политике, стремясь заполучить поддержку у империалистов не только займами, но и вооруженной силой.
Революция вплотную подошла к вооруженному восстанию. Ленин, вернувшись в ноябре 1905 г. в Россию, призвал партию к решитель
19 Ленин. Соч., т. VIII, стр. 354.
20 Т а м ж е, стр. 353.
21 Т а м Ж е, стр. 369—370.
ной вооруженной битве с царским самодержавием. Заседавшая в Таммерфорсе в декабре конференция большевиков по предложению Ленина спешно закончила свою работу, и делегаты разъехались на места, чтобы принять личное участие в вооруженном» восстании.
5 декабря по старому стилю Московская общегородская конференция большевиков приняла решение предложить Московскому совету начать всеобщую забастовку с тем, чтобы превратить ее в вооруженное восстание. 6 декабря Московский совет, во главе которого стояли большевики, единогласно постановил начать забастовку. В тот же день было принято воззвание ко всем рабочим, солдатам и гражданам с призывом начать восстание. Воззвание призывало к вооруженной борьбе с царским правительством), к решительной и смелой войне народа против царизма.
Заседавшая в Москве конференция железнодорожников в составе представителей 29 железных дорог в тот же день единогласно решила примкнуть к постановлению Московского совета, т. е. начать забастовку и присоединиться к вооруженному восстанию. Забастовка в Москве началась дружно. Забастовали рабочие и служащие всех крупных фабрик и заводов, правительственных учреждений. В первые же дни забастовало около 100 000 человек. В «Известиях Московского Совета» от 8 декабря сообщалось, что все движение на железных дорогах Московского узла остановилось, все типографии прекратили работать, что к забастовке примкнули союзы техников, работ,ников печатного дела, булочников и др.
Напало .всеобщей стачки в Москве было воспринято по всей стране как сигнал к восстанию. 8 и 9 декабря начались забастовки в Ростове-на-Дону, Новороссийске, Екатеринославе, Самаре, Ярославле, Двинске, Костроме, Уфе, Казани и других городах. В Тифлисе шла вооруженная борьба. В Прибалтике, Средней Азии, Восточной Сибири — везде народ поднимался на борьбу.
Соотношение сил в Москве к периоду декабрьских боев было не в пользу восставших. Несмотря на это, при правильной тактике решительного наступления восстание имело все шансы на успех. Московский комитет большевиков, начиная восстание, имел в своем распоряжении боевую организацию, состоявшую из 1 000 дружинников, а вместе с дружинниками на фабриках и заводах — около 2 000 человек. Вооружение дружинников было недостаточным. Отсутствие оружия тормозило рост боевых дружин. Так, например, в Замоскворецком районе желающих вступить в боевые дружины насчитывалось 200 человек, в то же время в распоряжении боевого штаба было 70 винтовок, 10 маузеров и несколько револьверов других систем. В Городском районе желающих вступить в боевые дружины насчитывалось более 1 200, а оружия — 9 винтовок, 11 маузеров, 3 берданки; в Лефортовском районе — организованных рабочих более 700, а оружия—19 винтовок, 10 винчестеров, 10 маузеров, 20 браунингов. Лучше были вооружены рабочие Красной Пресни. Даже после разгрома Красной Пресни при обыске было найдено только на одной Прохоровской фабрике 200 единиц различного огнестрельного оружия.
В Москве находился большой гарнизон: 8 гренадерских полков, 1-я артиллерийская бригада, 3-й Сумский Драгунский полк, 1-й Донской казачий полк, 34-й казачий полк и несколько саперных батальонов. Но солдаты большинства этих частей были революционно настроены, и у царизма надежных войск было недостаточно. Вот почему московский генерал-губернатор Дубасов вынужден был просить помощи из Петербурга. Настроения солдат Московского гарнизона ярко отражены в письме гренадер Перновского полка своему командиру. «Если найдется такой офицер,— писали солдаты,— который поведет нас расстреливать наших же братьев земляков и товарищей, то пусть звд£Т,ь что»
первая пуля будет пущена ему в голову» 22. Открытое -недовольство царило в Ростовском) гренадерском полку. Этот полк, хорошо вооруженный, находился в состоянии восстания. Еще 3 декабря его делегаты, как и делегаты других частей, предлагали Московскому совету свои услуги. Более или менее верными самодержавию оставались казаки и драгуны. В такой обстановке особенно необходима была тактика решительного наступления, как учили Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин. «...Восстание,— писали Маркс и Энгельс,—есть такое же искусство, как война или всякое другое искусство, и подчиняется определенным! правилам, пренебрежение которыми приводит к гибели пренебрегшую ими партию. Эти правила, логически вытекающие из характера партий и обстоятельств, с которыми в данном случае приходится иметь дело, настолько просты и ясны, что короткий опыт 1848 г. достаточно хорошо научил им немг цев. Во-первых, не нужно затевать восстания, если нет решимости считаться со всеми его последствиями. Восстание есть вычисление с крайне неопределенными величинами, которые могут меняться каждый день. Враждебные вам силы имеют все преимущества организации, дисциплины и обычного авторитета. Если нельзя противопоставить им достаточно крепкую силу, повстанцы терпят поражение и гибнут. Во-вторых, раз восстание начато, нужно действовать с величайшей решимостью и итти в наступление. Оборонительное положение есть смерть всякого вооруженного восстания,— и оно гибнет, не померившись силами с врагом. Нужно ударить на врага, пока его силы разрознены, и подготовлять новые победы, как бы малы они ни были, но чтобы они одерживались изо дня в день. Нужно удержать моральный перевес, который дал первый успех, и перетянуть на свою сторону те колеблющиеся элементы, которые всегда поддаются более сильному импульсу и всегда смотрят, к кому безопаснее пристать. Нужно заставить врага отступить, прежде чем он соберет против вас свои силы. Словом, как сказал Дантон, величайший из известных до настоящего времени мастеров революционной политики: de 1’audace, de 1’audace, encore de 1’audace! (смелость, смелость и смелость!)» 23.
Эти правила вооруженного восстания, как искусства, не удалось осуществить московскому пролетариату, а отступив от них, он не мог и победить. Восстание в Москве с первых дней потерпело большую неудачу. 7 декабря был арестован Московский комитет большевиков — руководящий центр восстания. Восстание Ростовского полка было быстро ликвидировано правительством. Полк сдался. Московский совет не сумел перевести единодушно начавшуюся всеобщую стачку в вооруженное восстание в первые же дни, как это вначале намечалось. 8 декабря на заседании Московского совета было принято решение укреплять районные советы, созывать ежедневно митинги, готовиться к вооруженному восстанию, обходить свой район, закрывать фабрики, заводы, лавки и магазины, которые продолжают работать, при появлении войск столкновения с ними избегать, действовать на солдат товарищеским словом. Нерешительность восставших дала возможность растерявшемуся правительству оправиться и начать борьбу против рабочих и солдат.
Генерал Дубасов повел решительное наступление. Он произвел налеты на митинг в саду «Аквариум» й училище Фидлера, где сосредоточилось значительное число дружинников. Впоследствии войска и погромщики сожгли Сытинскую типографию, наборщики которой были в первых рядах восставших. Обнаглевший московский генерал-губернатор издал грозный приказ: «...прекратить теперь же все виды забастовок частных и общих и приступить к правильным занятиям в учреждениях
п «Известия Московского Совета Рабочих Депутатов» № 2 от 8 декабря 1905 г.
28 Маркс и Энгельс. Соч., т. VI, стр. 99.
государственных, общественных, торгово-промышленных и всяких других» 24. Царское inpaiB-ительство приняло меры против настроенного революционно Московского гарнизона: оно» спешно |демобили1зовало революционно настроенных солдат, выслало в Москву новые (части; всячески натравливало солдат на население.
Однако, несмотря на все эти мероприятия властей, революционная энергия масс продолжала нарастать. 9 и 10 декабря рабочие приступили к постройке баррикад. В течение двух-трех дней были воздвигнуты тысячи баррикад; по Москве нельзя было проехать.
•Баррикады расположились полукольцом, по (Садовой, отрезав центр, находившийся в руках Дубасова, от пролетарских районов (Пресни, Сокольников, Миусского, Рогожско-Симоновского и др.), где власть была в руках восставших. Баррикады затрудняли деятельность войск, особенно кавалерии, и явились опорными пунктами борьбы. Войска боялись баррикад, хотя за ними и не было дружинников, которые стреляли из-за других укрытий.
Московское вооруженное восстание выработало новую тактику баррикадной борьбы, неизбежность которой предвидел еще Энгельс. Эта тактика была детально разработана затем в многочисленных произведениях Ленина. Владимир Ильич указывал, что в эпоху империализма, в эпоху гигантски выросшей военной техники, когда действуют артиллерия и пулеметы, защищать баррикады, как это было в прошлом веке, с револьвером в руках и действовать толпой — глупость и преступление. Ленин выдвинул тактику партизанской войны, действий небольших подвижных отрядов, наносящих удары врагу со всех сторон. Выражением этой новой тактики баррикадной борьбы явилась инструкция восставшим, опубликованная от имени боевой организации при Московском комитете РСДРП -в. «Известиях Мостовского Совета» 11 декабря 1905 г. Воспроизведем основные пункты этого замечательного документа, носящего название «Советы восставшим рабочим».
«1. Главное правило — не действуйте толпой, действуйте небольшими отрядами в 3—4 человека не больше. Пусть только этих отрядов будет возможно (больше, пусть каждый из них (научится быстро нападать и быстро исчезать.
2.	Кроме того, товарищи, не занимайте укрепленных мест. Пусть вашими крепостями будут проходные дворы и все места, из которых легко стрелять и легко уйти.
3.	Поэтому, товарищи, если кто будет вас звать итти куда-либо большой толпой и занимать укрепленное место, считайте того глупцом или провокатором. Если глупец,— не слушайте, если провокатор — убивайте. Всегда и всем говорите, что нам выгоднее действовать одиночками, двойками, тройками, что полиции выгоднее расстреливать нас оптом, тысячами.
4.	Избегайте также ходить теперь на большие митинги. Правительство нашими митингами пользуется для того, чтобы избивать и обезоружить нас.
5.	Собирайтесь лучше небольшими кучками для боевых совещаний. Каждый на своем участке и при первом появлении войск рассыпайтесь по дворам.
6.	Строго отличайте ваших сознательных врагов от врагов бессознательных, случайных. Первых уничтожайте, вторых щадите.
7.	Пехоты^ по возможности, не трогайте. Офицеров, ведущих солдат на избиение рабочих, безусловно убивайте. Казаков не жалейте: на них много народной крови, они всегдашние враги рабочего.
8.	На драгун и патрули делайте нападения и уничтожайте.
24 Из истории Московского вооруженного восста1ния, изд. 1930 г., стр. 204.
9.	В борьбе »с полицией поступайте так: всех высших чинов до пристава включительно убивайте, при всяком удобном случае, околодочных обезоруживайте и арестовывайте, тех же, которые известны своей жестокостью и подлостью, тоже убивайте. У городовых только отнимайте оружие и заставляйте служить не полиции, а нам.
10.	Дворникам запрещайте запирать ворота, следите за ними; если кто не послушает, того первый раз побейте, а второй раз убейте. Заставляйте дворников служить нам, а не полиции. Тогда каждый двор будет нашим убежищем и 'засадой»;
Относительно общего плана восстания в «Советах восставшим рабочим» сказано следующее: «Наша ближайшая задача, товарищи, передать город в руки народа. Мы начнем! с окраин, будем захватывать одну часть за другой»25.
Таким образом, восставшие рассчитывал, опираясь на рабочие районы, занять всю Москву. Точно так же поступили парижские рабочие в июньском' восстании 1848 г.
Маркс и Энгельс, анализируя план восстания парижского пролетариата в июне 1848 г., составленный Керсози, указывали, что большим достоинством) этого плана было то обстоятельство, что он «вполне правильно опирался на населенные исключительно рабочими части города, которые окружают полукругом всю восточную половину Парижа и расширяются по мере приближения к восточной части города». По этому плану предполагалось «...сперва очистить от всех врагов восточную часть Парижа и лишь потом двинуться по обоим берегам Сены на западную часть и ее центры, Тюйльри й Национальное собрание» 26. Ошибкой плана Керсози Маркс и Энгельс считали то, что на первом» этапе восстания план оставлял «без всякого внимания западную часть Парижа», т. е. буржуазные кварталы.
Точно такую же ошибку совершили московские рабочие в декабре 1905 г. Они предоставили в распоря!жен1ие генерала Дубасова центральный район города. Эта ошибка могла быть легко исправлена, если бы восставшие начали решительное наступление на центр, чего смертельно боялся Дубасов. Подобное наступление означало бы окружение и уничтожение небольшой силы правительственных войск, расположенной в центре и отрезанной от военных 'частей, находившихся на окраинах Москвы. Эта тревога, между прочим, недвусмысленно сквозит в рапорте штаба МВО военному министру о ходе вооруженного восстания от 20 декабря 1905 г.: «Баррикады эти были воздвигнуты по обе стороны от старых Триум|фальных ворот и можно было опасаться намерения со стороны мятежников заградить баррикадами всю Садовую, окружающую город, и, таким -образом, разобщить центр от расположенных на окраинах войсковых частей» 27.
Опасения Дубасова оказались напрасными. Московское вооруженное восстание, разбившись на (районы «(Пресненский, Миусский, Замоскворецкий, |Рого»жско-Симоновский, ‘Вокзальную площадь и др.), ограничилось главным образом обороной. Дубасов, накопив силы, начал бить восставших по частям, посылая сравнительно небольшие 'экспедиционные отряды в отдельные районы. Рабочие дрались с огромным подъем-ом и героизмом. -С 13 декабря центром борьбы становится Красная Пресня, которая больше всех районов готовилась к вооруженной борьбе и потому дольше всех держалась. На Красной Пресне рабочие были лучше рабочих других районов вооружены «и организованы; здесь большевистская организация была сильнее. Пресня — окраина города, населенная преимущественно 'рабочими. Здесь (было несколько крупных предприятий, из кото
36 «Известия Московского Совета Рабочих Депутатов», 1905 г., стр. 94—96.
26 Маркс и Энгельс. Соч., т. VI, стр. 203.
27 Из истории Московского вооруженного восстания. Документы и материалы. Изд. 1930 г., стр. 39.
рых наибольшее значение имели Прохоровская мануфактура и фабрика Шмидта. Пресня занимала довольно выгодное стратегическое положение: ее правый фланг прикрывается рекой Москвой, на подступах к ее центру расположен Зоологический сад, от центра она отделена лощиной. Дубасов начал штурм Пресни только тогда, когда получил подкрепление.
Из Петербурга прибыл Семеновский полк по Николаевской железной дороге, движение по которой не удалось прекратить. Из Варшавского округа был переброшен Ладожский пехотный полк; кроме того, были использованы части, возвращавшиеся с Дальнего Востока. 13 декабря начался артиллерийский обстрел Красной Пресни. Размеры его видны из сообщения начальника артиллерии командиру корпуса: «Стрельба началась в 12 часов дня из всех батарей по крышам и стенам Прохоровской мануфактуры и по близлежащим улицам! и переулкам, где было скопление дружинников. Стрельба продолжалась до 2 ч. 30 мин. Выпущено 400 снарядов, в том числе 80 гранат» 28 *. Пресня была превращена в груду развалин. Только тогда пресненские дружинники решили кончить борьбу и прекратили ее организованно, стараясь спрятать оружие. Затем началась жестокая расправа, расстрелы без суда ,и следствия уже безоружных рабочих, женщин и детей, начались зверства, которые можно сравнить только со зверствами палачей Парижской Коммуны.
Ленин впоследствии (в 1918 г.) так оценивал борьбу краснопресненских рабочих. «Подвиг пресненских рабочих не пропал даром, — писал он.— Их жертвы были не напрасны. В царской монархии была пробита первая брешь, которая медленно, но неуклонно расширялась и ослабляла старый, средневековый порядок» 20.
Пожаром вооруженной борьбы был охвачен ряд городов и районов, из них такие крупные центры, как Донбасс, Сормово, Мотовилиха, Ростов-на-Дону, Севастополь, Новороссийск, Кронштадт, Красноярск, Чита и др. Ожесточенная борьба велась в Закавказье (Грузия), в Прибалтике (Латвия, Финляндия) и в Сибири. Здесь восстание часто сопровождалось созданием революционной власти и изгнанием старых властей. «Нас опередили в этом отношении, — писал Ленин, — и Кавказ и Польша и Прибалтийский край, т.-е. именно такие центры, где движение всего дальше ушло от старого террора, где восстание подготовлено всего лучше, где массовый характер пролетарской борьбы всего сильнее и ярче выражен»30.
В Грузии благодаря большой работе, проведенной большевиками под руководством товарища Сталина, революционная борьба рабочих и крестьян с самого начала переросла во всенародное вооруженное восстание. Наряду с революционными рабочими организациями широкое развитие получили крестьянские организации. Последние захватывали помещичьи земли, отказывались платить налоги и т. д. В ряде районов Грузии существовала революционная власть. Начальник полиции на Кавказе Ширин-кин докладывал в Петербург 10 декабря: «Кутаисская губерния в особом положении... жандармов обезоружили, завладели западным участком дороги и сами продают билеты и наблюдают за порядком... Донесений из Кутаиса не получаю, жандармы с линии сняты и сосредоточены в Тифлисе. Посылаемые нарочные с донесениями обыскиваются революционерами, и бумаги отбираются; положение там невозможное...» 31.
Аналогичное положение было и в других районах Грузии. На окраинах революционная борьба шире вовлекла в движение войска и, следовательно, восставшие были значительно лучше вооружены. В Финляндии, например, рабочие создали свою Красную гвардию. В Красноярске и Чите
28 Красный Архив, т. XI за 1925 г., стр. 389—390.
20 Ленин. Соч., т. XXIII, стр. 451.
30 Там же, т. IX, стр. 27.
31 Л. Берия. К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье, стр. 62.
был создан Совет рабочих и солдатских депутатов. Читинский совет имел в своем распоряжении огромное количество оружия; целые поезда с боеприпасами попали в руки восставших. Читинские рабочие имели около 36 000 винтовок, 900 пудов взрывчатых веществ, 10 000 ручных гранат, около 4 000 000 патронов и др. Только разобщенность районов не позволяла использовать эту огромную массу оружия для нужд вооруженного -восстания в других городах.
* * ♦
С поражением декабрьского вооруженного восстания начинается постепенный поворот к отступлению революции. По-разному встретили большевики и меньшевики поражение восстания. Меньшевики поспешили «заклеймить» вооруженное восстание рабочих и крестьян 1905—1907 гг. подлым заявлением Плеханова, что «не надо было браться за оружие», или не менее наглым утверждением Череванина, что в 1905—1907 гг. «восстания широких народных масс нигде не было».
В этих формулировках ярко выражена ненависть меньшевиков не только к революционной роли пролетариата, шедшего во главе движения, но и к приемам и средствам борьбы, благодаря которым пролетариат добился известных побед. Как немецкие филистеры и полицейские историка и литераторы после поражения революции 1848—1849 гг. кричали о «безумном годе», так и русские меньшевики после поражения первой русской революции, надсаживаясь, кричали о сумасшедшем годе. Тут они также не были оригинальны. Все меньшевистские литераторы соперничали друг с другом «в подлом оплевывании революционных традиций русской революции» 32 33.
Меньшевики в 1905 г. объективно выполняли социальный заказ буржуазии в ее борьбе против революции тем, что всемерно старались уничтожить организующую роль партии, рабочего класса в революции. Характеризуя тактику меньшевиков еще накануне революции, Ленин в статье «Должны ли мы организовать 'революцию?» указывал, что меньшевистская тактика «организации — процесса» есть не просто мертвенное интеллигентское резонерство, а метод, способ борьбы против революции, «...разве не тащат, — спрашивал Ленин,—эти люди партию назад, от насущных задач революционного авангарда к созерцанию «задней» пролетариата?» ”.
Ленин и Сталин, несмотря на недостатки вооруженного восстания 1905 г., высоко его ценили. Они подходили к этим недостаткам так, как Маркс и Энгельс подходили к недостаткам Парижской Коммуны. Маркс и Энгельс высоко ценили Парижскую Коммуну, но именно поэтому они со всей беспощадностью разоблачали ее слабые стороны. Точно так же поступают Ленин и Сталин по отношению к декабрьскому вооруженному восстанию. Ленин прямо говорит, что «...человечество вплоть до 1905 года не знало еще, как велико, как грандиозно может быть и будет напряжение сил пролетариата, если дело идет о том, чтобы бороться за действительно великие цели, бороться действительно революционно!» 34 *. Одновременно Ленин и Сталин со всей суровостью вскрыли недостатки декабрьского вооруженного восстания, чтобы извлечь уроки, показать борющемуся пролетариату, как надо поступать в новых войнах, в новых восстаниях против эксплоататоров.
Причины поражения декабрьского вооруженного восстания вскрыты в «Кратком курсе истории ВКП(б)». К ним следует отнести, во-первых, отсутствие прочного союза рабочих и крестьян в борьбе против царизма: «...Крестьяне действовали слишком распыленно, неорганизованно, недостаточно наступательно, и в этом заключается одна из коренных причин
32 Ленин. Соч., т. XII, стр. 34.
33 Т а м ж е, т. VII, стр. 126.
34 T а м ж е, т. XIX, стр. 346.
2 „Военно-истерический журнал" № 12
•поражения революции»зб. Во-вторых, большинство солдат еще помогало царю /подавлять забастовки и восстания рабочих. Царское правительство вело бешеную борьбу за войско, оно усилило репрессии за нарушение воинской дисциплины, усилило .черносотенную агитацию и пропаганду, удерживало колеблющихся различными мерами: обманывая, запугивая, раздавая деньги, подарки, спаивая водкой, запирая части в казармах, беспощадно расстреливая революционно настроенных солдат. В то же время .революционный народ не проявил в 1905 г. упорной, энергичной борьбы за колеблющееся войско. Солдатские восстания были стихийны и разрозненны. «Не раз власть,— писал Ленин,— переходила в войсках в руки солдатской массы,— но решительного использования этой власти почти не было; солдаты колебались; через пару дней, иногда через несколько часов, убив какого-нибудь ненавистного начальника, они освобождали из-под ареста остальных, вступали в переговоры с властью и затем становились под расстрел, ложились под розги, впрягались снова в ярмо—совсем в духе Льва Николаича Толстого!»36.
В-третьих, революция показала, что рабочий класс был передовой и основной силой революции, но не все рабочие действовали достаточно дружно. /Вооруженные восстания произошли в ряде городов и промышленных центров страны, но -одновременного всероссийского вооруженного восстания не последовало. Петербург—крупнейший центр страны—в восстании не участвовал. Восстания в провинции были /разрозненны. «Когда Москва,— говорит товарищ Сталин,— боролась на баррикадах, Петербург безмолвствовал, Тифлис и Кутаис /готовились к штурму, когда Москва была уже «покорена»; Сибирь бралась за оружие, когда Юг и латыши были побеждены»37.
Восстание не только -в Москве, но и в других городах не носило наступательного, решительного характера. «Декабрь,— писал Ленин,— подтвердил наглядно еще одно глубокое и забытое оппортунистами положение Маркса, писавшего, что восстание есть искусство и что главное правило этого искусства — отчаянно-смелое, бесповоротно-решительное наступление. Мы недостаточно- усвоили себе эту истину. Мы недостаточно учились сами и учили массы этому искусству, этому правилу наступления во что бы то ни стало»38.
В-четвертых, в рядах рабочего класса не было единства благодаря раскольнической деятельности меньшевиков. «Меньшевики своей соглашательской тактикой тормозили революцию, путали значительную часть рабочих, раскалывали рабочий класс. Поэтому рабочие выступали в революции не всегда дружно, и рабочий класс, не имея еще единства своих собственных рядов, не смог стать настоящим вождем революции»39. Вооруженное восстание, как искусство, по* самому существу требует безраздельного 'руководства одной революционной партии. В революции 1905 г. Ленин и Сталин на основе уроков Парижской Коммуны 1871 г. стремились к безраздельному руководству одной партии, партии большевиков. Но в ряде городов для руководства восстанием были созданы федеративные комитеты, в которые наряду с большевиками входили меньшевики и эсеры. Меньшевики же и 'эсеры всячески стремились дезорганизовать восстание.
/В-пятых, царскому самодержавию помогли в подавлении революции 1905 г. западноевропейские империалисты. В частности., помог царю /мир с Японией, заключенный в сентябре 1905 г.
86 Ленин. Соч., т. XIX, стр. 354.
86 Там же, т. XII, стр. 334.
37 Сталин. Текущий момент и объединительный съезд рабочей партии. Цит. по книге Л. Берия «К истории большевистских организаций в Закавказье», стр. 64.
38 Ленин. Соч., т. X, стр. 51.
39 История ВКП(б), краткий курс, стр. 89.
Декабрьское вооруженное восстание 1905 г. разрушило меньшевистские догмы, будто бы пролетарское восстание невозможно в новую эпоху, в эпоху империализма. «Революция по1ка1зала, что большевики умеют выступать, копда этого требует обстановка, что они научились наступать в первых радах и вести, за собой народ на unrypMi. Но революция показала кроме того... что (большевики научились правильно отступать, без паники и суетливости, с тем, чтобы сохранить кадры, собраться с силами и, перестроившись применительно к новой обстановке, вновь пойти в наступление на врага»40.
Декабрьское восстание вошло в историю международного рабочего движения как один из героических Образцов революционной классовой борьбы пролетариата, подобно (Парижской Коммуне 1871г., и оно далеко двинуло 'вперед дело мировой пролетарской революции.
«Пусть оба эти грандиозные восстания (т. е. 1871г. и 1905 г.—И. В.) рабочего класса подавлены,— писал Ленин,— будет новое восстание, перед которым слабыми окажутся силы врагов пролетариата, из которого с полной победой выйдет социалистический пролетариат» 41.
На уроках Коммуны 1871 г. и революции 1905 г. выросло могучее восстание пролетариата и беднейшего крестьянства в октябре 1917 г., которое установило диктатуру пролетариата и положило начало мировой социалистической революции.
40 История ВКП(б), Краткий курс, стр. 91.
41 Ленин. Соч., т. XII, стр. 164.


M. ГАЛАКТИОНОВ
АМЬЕН
(1918 г. и 1940 г.)
АЗВАНИЕ скромного французского города Амьен вновь iff вписано в страницы военной истории в связи с событиями к/ мая — июня 1940 г., и напоминает о его большой роли в 1918 г. (а отчасти и в 1914 г.).
Главный удар германская армия в мае 1940 г. наносила именно в Амьенском направлении. И это не случайно. Простой взгляд на карту говорит, что это направление было предусмотрено планом германского командования, а историческое сопоставление помогает убедиться в этом. Амьен, Седан, Люксембург лежат на прямой линии. От Амьена к Седану идет государственное шоссе. По этому кратчайшему и чрезвычайно удобному для движения мото-мехсил пути и был нанесен главный удар. Но чем же, собственно, замечателен Амьен? Здесь-то нам и приходит на помощь история.
Мартовское наступление германцев в 1918 г. именно потому и потерпело поражение, что тогда не удалось взять Амьен; германское наступление остановилось в нескольких километрах от города. В 1940 г. захват Амьенского района явился решающей предпосылкой победы Германии на данном этапе войны (для реализации успеха нужно было еще несколько дополнительных условий, о чем будет сказано ниже). Факты показали, что после захвата Амьенского района союзники уже не смогли исправить положения. Причина этого состоит в том, что Амьен является чрезвычайно важным железнодорожным узлом. С захватом его фактически прерывается связь между парижским! районом и Фландрией — северо-западной Францией. Из Амьена ведут пути к Парижу, к побережью и во Фландрию. В современной войне, характеризующейся, с одной стороны, фронтами, укрепленными линиями с их ДОТ, а с другой — массовым применением авиации и мюто-мехсил, существуют тем> не менее стратегические пункты и узлы, обладание которыми имеет важное значение.'И в наше время маневр имеет целью захват определенных важнейших стратегических объектов, это способствует выполнению главной задачи — разгрому неприятельской живой силы. Дело, следовательно, не только в том, чтобы иметь сверхскоростные самолеты и быстроходные боевые машины, но и в том, чтобы дать им верное направление и цель.
Само собой разумеется, что такое значение Амьен мог иметь лишь при определенной обстановке. В 1914 г., например, обладание Амьеном не имело решающего значения. 28 августа 1914 г. 1-я германская армия прошла через него своим крайним правым флангом, в то время как французы уже отступили в юго-восточном направлении. Не забудем, однако, что именно в районе Амьена Жоффр попытался сконцентрировать новую 6-ю армию Монури, но не успел этого сделать. Здесь целесообразно провести сравнение событий 1940 г. и 1914 г., которое часто встречается теперь в печати. Такое сравнение, несомненно, может при-
нести определенную пользу, однако при этом нельзя не учитывать и коренных различий этих двух операций, в частности, в форме стратегического маневра.
Шлиффеновский план, как известно, предусматривал классический фланговый маневр, между тем» как в 1940 г. германский маневр имел целью прорыв неприятельского центра и разъединение сил противника на две части. Сходство скорее получается именно с 1918 г. К началу этого года германские армии занимали фронт от моря в районе Ньюпорта, откуда он шел на юг, круто поворачивая южнее Ля Фер на восток к Вердену, где вновь спускался на юго-восток к швейцарской границе. Бельгийская и английская армии занимали участок от моря до р. Уазы; дальше к востоку — французские армии. Амьен находился, таким образом, в тылу стыка английской и французской армий. Германский прорыв в этом районе угрожал разрывом армий союзников. В 1918 г. положение на западе создавало возможность и целесообразность постановки стратегической задачи (была ли в действительности четко поставлена такая задача, увидим дальше) разъединения союзных армий мощным ударом в районе Амьена.
Обстановка в 1918 и 1940 гг. была различной, в частности, иным было расположение фронтов. В 1918 г. немцы по прямой линии от Сен Кантена находились всего лишь в 80 км от Амьена. В 1940 г. это расстояние составляло около 300 км. Однако в данном! случае лишь ярче проявляется разница в наступательных средствах, которыми располагали армии этих двух периодов. Тот факт, что фронт 1940 г. был несколько отодвинут к северо-востоку, не имеет существенного значения при сравнении с обстановкой 1918 г.
Разбирая наступления 1940 г., многие авторы уделяют слишком мало внимания линии Зигфрида. Между тем! роль ее была исключительно велика. Германское главное командование благодаря наличию этого укрепленного рубежа не только смогло выиграть время, которое требовалось для разгрома Польши, но и обеспечило безопасность своего маневра на западе. Линия Зигфрида послужила надежным барьером, за которым происходило сосредоточение и развертывание германской армии на левобережном рейнском плацдарме; германское главное командование имело полную возможность выбрать наиболее подходящий момент для наступления; наконец, оно могло не опасаться контрудара по германским коммуникациям с линии Мажино на север.
Линия Зигфрида с тем! же названием, но в иной, конечно, структуре имелась и в 1918 г. Эта укрепленная позиция была сооружена зимой 1916/17 г. и построена в основном по принципам полевой фортификации того времени, но с широким применением бетона. Начиналась она восточнее Арраса и шла отсюда в юго-восточном направлении западнее Камбре и Сен Кантена, восточнее Ля Фер, опираясь левым флангом на горно-лесистый район Сен-Гобен. В течение двух последних лет войны (1917—1918 гг.) эта линия служила мю-щной опорой германского фронта на одном из жизненных направлений; она же послужила надежным прикрытием сосредоточения трех германских армий (17-й, 2-й и 18-й) для предстоящего наступления.
Обстановка, сложившаяся в начале 1918 г., оказалась внешне1 благоприятной для Германии: восточный фронт был ликвидирован; на италь
1 Германское руководство того времени оказалось неспособным понять, что молодое Советское государство на востоке при внешней военной слабости обладает величайшей революционной мощью, которая очень скоро и проявила свое воздействие на ход событий. Другое обстоятельство — прибытие в Европу крупных подкреплений из Америки — было, напротив, ясно для германского главного командования и вынуждало его к быстрым и решительным действиям, чтобы закончить войну.
янском фронте после поражения итальянцев в 1917 г. (Капоретто) перевес был явно^на стороне австро-германцев. Германское главное командование получало полную свободу действий на западном фронте, и оно имело возможность достигнуть здесь численного перевеса.
Но этот перевес Германии па западном фронте в 1918 г. оказался не столь значительным), как можно было ожидать: 204 дивизии против 180 союзных. 38 дивизий было оставлено на востоке, и в этом сказалась вся близорукость «восточной» политики Людендорфа, который вместо договоренности с Советской республикой пошел на то, чтобы навязать ей насильственный и грабительский мир с отторжением Украины, где и завязли упомянутые дивизии. Люден-дорф не использовал также освободившиеся на востоке австро-венгерские дивизии. В 1940 г. Германия сумела достигнуть гораздо большего численного перевеса на западном фронте, по крайней мере в полтора-два раза.
В обоих случаях стратегическая инициатива принадлежала Германии. Как видим, это обуславливалось не только наступательной решимостью., но и обстановкой, численным перевесом, наличием укрепленных линий, которые обеспечили безопасность маневра. Этих общих условий никак нельзя забывать при оценке роли отдельных факторов в наступлении. Нельзя забывать и об основном на войне — существовании противника с его собственной активностью, с его противодействием, с большей Или меньшей стойкостью и упорством eiro обороны.
ГЕРМАНСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ В МАРТЕ 1918 г.
В нашу задачу не входит изложение хода событий в марте 1918 г., тем более что читатель имеет возможность ознакомиться с ними по имеющейся •достаточно обширной литературе. В настоящей статье можно остановиться лишь на причинах неудачи германского наступления.
Существует три основных взгляда на причины его неудачи. Одни авторы придают решающее значение недостаточному численному перевесу германской армии, отсутствию .резервов для питания операции столь широкого размаха, истощению людских и материальных ресурсов Германии. Генерал Куль, начальник штаба группы армий кронпринца Баварского (группа занимала фронт к северу от Сен Кантена), учитывая недостаточность сил Германии, предлагал в ноябре—декабре 1917 г. частичную операцию во Фландрии с задачей «разбить англичан» и выйти к побережью в (районе Дюнкерка и Калэ. В своих послевоенных 'работах Куль продолжал стоять на той же точке зрения2. Дельбрюк прямо утверждает, «что германская армия должна была наступать в 1918 г., но наступление должно' было преследовать цель — нанести как можно более тяжкие удары, отнюдь не стремясь к .полному сокрушению всех неприятельских боевых сил. Итак, это должно было быть наступление с ограниченной целью»3.
Ряд авторов придает решающее значение ошибкам оперативно-стратегического руководства Людендорфа-. Эта точка зрения в особенности развивалась во французской военной литературе. Вот пример этой критики: «Операция происходит в трех направлениях. Она не имеет больше единой стратегической цели, как это намечалось сначала. Она имеет три цели: отделить французов и англичан, отбросить англичан в море, атаковать французов»4. «Слишком частые перемены направления в наступлении, отсутствие .резервов, общее распыление усилий, таковы по наше
2 Перевод работы Куля «Entstehung, Durchftihrung und Zusammenbruch der Offensive von 1918», имеется на русаком языке. Воениздат, 1935 г. Там же и перевод работы Дельбрюка, в дальнейшем цитируется Куль и Дельбрюк.
3 Дельбрюк, стр. 223.
4 «La Bataille de France 21 mars — 5 avril 1918», par le comimaindant L. Koeiltz, Paris 1928, p. 154.
му мнению... причины, в силу которых, в части выполнения операции немецкое наступление ’весны 1918 г. потерпело неудачу» 5.
Наконец, третья точка зрения решающее значение придает тактическим» факторам», отсутствию технических средств. и войсковых резервов для эксплоатащии тактического' успеха и превращения тактического прорыва в стратегический.
Все эти причины указаны правильно, все они имели свою долю воздействия на ход событий. Но какова эта доля? В какой степени одни причины влияли больше, Чем другие? Как объяснить и представить их взаимодействие и сцепление в ходе операции? Например, численное соотношение сил резко менялось в течение операции. Первоначально германцы имели абсолютный и решающий численный перевес, а в конце операции силы уравновесились. Ясно, ’что, используя своевременно» этот перевес и четко регулируя движение резервов, немцы достигли бы решительного результата.
Надо найти жизненный нерв- всех этих событий, ухватить основное звено. Решающее значение в неудаче немцев, по нашему мнению, имела потеря темпа в наступлении. Это положение как будто не открывает ничего нового, как видно из приводимых ниже выдержек, но тем не менее оно открывает нам путь для понимания и анализа современной операции.
Для простоты изложения возьмем! условную' ось операции Сен Кантен—Амьен; по этому направлению идет шоссе через Верман, которое ведет к Амьену вдоль южного берега Соммы. По1 северному берегу шоссе из Камбре идет к Амьену -через Валом и Альбер. Расстояния Сен Кантен — Амьен и Камбре — Амьен примерно одинаковы, около 70 км. Конечно, в данном случае не могло итти речи о быстром и легком продвижении по этим» шоссе: на пути находились полевые укрепления, образующие три позиции! фронта. Эти укрепления были наиболее мощными в районе Арраса и Сен-Гобена, т. е. на флангах района прорыва; слабее всего был прикрыт именно' Амьенский район, что было известно германскому главному командованию; при наступлении к Амьену предстояло также пройти изрытое снарядами поле сражения 1916 г. на Сомме. Оси, ведущие к Амьену, взяты условно, потому что в действительности наступление отклонялось от них. Но они необходимы для суждения о тех отклонениях от верного направления, которые были допущены в; ходе операции.
Амьен вовсе не был назван в приказе германского главного командования6. Двум правофланговым армиям—17-й и 2-й, — входившим в состав группы кронпринца Бав:арского и наступавшим на участке Круа-зиль, р. Оминьон, ставилась «первая крупная тактическая задача» — выйти на линию Круазиль—Бапом—Перонн, что означало прорыв всех трех позиций. Дальнейшей задачей группы являлось наступление ib направлении Альбер, Аррас, т. е. на северо-запад. Однако это последнее указание (наступление на северо-запад) отнюдь не выражало действительных замыслов германского главного командования, вернее Людендорфа. Чтобы выполнить свою первоначальную задачу — тактический прорыв, 17-я армия должна была наступать на Бапоьм, т. е. на юго-запад; последующий поворот на Аррас был фактически невыполним. Но самое главное состоит в том, что 18-я армия (группа кронпринца Германского), имевшая согласно приказу от 10 марта оборонительную 1зада.чу на. левом фланге, получила львиную долю всех сил и средств: из 59 дивизий, образующих в составе трех армий силы атаки, 17-м армии было дано 17 (1 924, орудия), 2-й армии— 18 (1 789 орудий), 18-й армии — 24 (2 550
6 «La BataiHe de France, 21 mars—5 avril 1918», par le commandant L. Koeltz, Paris, 1928, p. 183.
6 Текст приказа см. Куль, стр. 117.
орудий). Ясно, что центр тяжести операции заранее намечался южнее Соммы.
Приказ от 10 марта был продуктом дипломатии и компромисса. Людендорф в своих «Воспоминаниях» признается, что, разделив руководство наступлением между двумя армейскими группами, он руководствовался стремлением крепче держать управление операций в своих руках. Он также пишет, что сознательно хотел главную роль передать германскому кронпринцу. Но Людендорф не договаривает, что «северо-западное направление» было уступкой плану Куля «разбить англичан», правда, уступкой скорее словесной. Это указывает на то, что с самого начала не было твердого и четкого плана операции. Идя на компромиссы с разными придворными влиятельными кругами, Людендорф и сам запутался между многочисленными вариантами плана операции. Во всяком случае, цель операции — Амьен — не была им ясно осознана. Эта цель не была сообщена войскам в отчетливой и непререкаемой форме, что дезориентировало командующих армиями.
Как и думал Людендорф, успех наступления, начатого 21 марта, обозначился скорее на южном, чем на северном участке. 23 марта немцы были уже на Сомме, овладев Неровном и Гамом, а через два дня были взяты Нель, Гискар, Шони. Нас интересует в данном случае, какие направления были указаны Людендорфом. 23 марта в 9 час. 30 мин. последовала директива, согласно которой по достижении линии Балом— Перонн— Гам 17-я армия должна атаковать в направлении Аррас, Сен-Поль; 2-я армия направляется на линию Миромон—Лихон; 18-я армия — на линию Шольн—Нуайон. Уже по этой директиве молено судить о расщеплении главного удара в наступательной операции по трем направлениям. Согласно свидетельству Куля 7, на совещании в Авене Людендорф комментировал свою директиву, указав, что 2-я армия наступает по обоим берегам Соммы в направлении к Амьену, 18-я армия должна будет выйти на линию Амьен—Мондидье—Нуайон; цель операции — разделить французов и англичан; и лишь 17-я армия сохраняет северо-западное направление. В данном случае Амьен уже упомянут, хотя опять-таки не в директиве войскам. Можно думать, что теперь Людендорф, отбрасывая дипломатические покровы, начинает раскрывать свои истинные замыслы.
В последующие дни германское наступление развивается успешно на обоих флангах. 24 марта взят Баном, а 26 марта, немцы вышли на р. Анкр, овладев Альбером. В этот же день южнее Соммы 18-я армия овладела Руа и Нуайон, продвинувшись значительно западнее этих пунктов. Но в центре по обоим берегам! Соммы наступление все время резко отстает. 26 марта последовала новая директива Людендорфа, чрезвычайно важная для оценки его руководства 8.
Согласно этой директиве 17-я армия должна была продвигаться прямо на запад, направляя правое крыло на северо-запад в обход Арраса. Таким образом!, северо-западное направление частично все еще сохранено. Людендорф считает необходимым разрушить крепкий узел обороны в районе Арраса, для чего должна быть осуществлена новая атака по берегам р. Скарпы (вариант «Марс»). Эта атака состоялась 28 марта, но успеха не имела. «2-я армия, — говорилось в директиве от 26 марта, — должна наступать своим левым крылом, южнее Соммы, по ту сторону Авра, взять Амьен (подчеркнуто нами. — М. Г.) и повернуть за рр. Авр и Сомма на линию Эрэн (Airaines) — Морейль (Moreuil), чтобы продолжать затем свое движение вперед, направляя свое левое крыло через Сурдон (Sourdon) — Бретейль (Breteuil)». Теперь как будто вполне
7 Куль, стр. 132.
8 Изложение этой директивы у Куля совершенно произвольно (Куль, стр. 134). Мы пользуемся здесь полным текстом ее (документ К? 1а 7341 секретн.), опубликованным в других немецких источниках.
определенно поставлена в директиве войскам задача взятия Амьена, но она ставится и здесь как задача лишь 2-й армии, да и то не как самая главная. Можно думать, что самым важным! для 2-й армии считается ее поворот на юго-запад (линия Эрэн—Морейль). Это подтверждается указаниями, которые даются 18-й армии: она должна повернуть к Авру, имея правый фланг в Ля-Невиль — Сир-Бернар; это резкий поворот к юго-западу. Дальнейшее движение 18-й армии — левым крылом на Компьен, правым на Тартиньи (восточнее Бретейля). Группа кронпринца Германского должна обеспечить «сильное эшелонирование 18-й армии на ее левом фланге».
18-я армия резко повертывается к югу против подбрасываемых сюда французских сил. 2-я армия выполняет задачу захвата Амьена своими собственными силами. Но германское наступление вдоль р. Соммы отстает. Это значит, что 18-я армия отрывается от основного русла операции, ее главные силы сосредотачиваются к центру и левому флангу (в директиве прямо сказано об усилении левого крыла), а силы, действующие в Амьенском направлении, резко ослабляются. 17-я армия также це может помочь 2-й армии, если она будет совершать указанное ей обходное движение вокруг Арраса. Таким! образом!, «невинные» доселе оперативные выкрутасы Людендорфа теперь переводятся на язык вполне осязаемых вещей: ослабление ударной массы на объективно главном Амьенском направлении, что означает замедление продвижения в этом направлении.
27 марта 18-я армия овладевает Мондидье, но южнее Соммы фронт резко оттянут назад. Севернее Соммы 2-я и 17-я армии подошли к р. Анкр, но, как и следовало ожидать, северо-западное направление оказалось оперативно мертвым и бесперспективным. 28 марта вечером Людендорф, остановив наступление 17-й армии, начинает переброску ее дивизий к югу. 18-я армия должна ждать подхода отставшего левого фланга 2-й армии и возобновить наступление 30 марта. Но 18-й армии попреж-нему указано южное направление: ее левый фланг должен овладеть Компьеном, правый фланг — на Тартиньи. Соответственно предложено вытянуть к югу левый фланг и 2-й армии — об Амьене не упомянуто вовсе. Но 29 марта обе группы получают телефонограмму9, в которой говорится: «Наступление должно быть продолжено южнее Соммы в направлении Амьена и за линию Мондидье—Нуайон—Шони левым крылом 2-й армии, 18-й армией и правым! крылом 7-й (7-я армия наступала' южнее 18-й армии. — М. Г.) севернее Соммы 2-я армия присоединяется к наступлению в направлении на Амьен; 17-я армия также присоединяется к нему своим левым крылом». 18-я армия попрежнему увлекается к югу, но впервые за все время операции здесь высказана идея взаимодействия всех трех армий для наступления к Амьену.
Продвижение германских армий приостанавливалось по всем направлениям. 31 марта в полдень Людендорф отдает приказ 18-й армии прекратить атаки между реками Уаза и Авр; армия должна теперь сосредоточить свои резервы южнее Морейля, т. е. на правом фланге, и атаковать в западном направлении. 2-я армия все свои усилия должна концентрировать южнее Соммы для наступления к Амьену. Наконец-то организуется прямой удар на Амьен. Но его приходится отложить до 4 апреля. В этот день части 2-й армии продвигаются до Вильер-Бретонне в 16 км от Амьена, но контратака противника отбрасывает их от этого пункта; время упущено, Амьен и весь район германского прорыва теперь прочно прикрыты резервами противника. Людендорф отказывается от повторения попыток. Он цепляется теперь за отвергнутый вариант Куля
9 Кулъ не упоминает об этой телефонограмме. Текст ее приведен: Schwarte <Der Grosse Krieg 1914—1918. Der Deutsche Landkrieg, dritter Teil», s. 420; Foerster «Graf Schliffen und der Weltkrieg», III, s. 110.
•и проводит наступление во Фландрии. Но, владея п»утя»М1И» сообщения через Амьен, союзники отражают этот удар, успев подбросить в район сражения не только английские, но и французские резервы. Так же безуспешно кончаются попытки наступления в Парижском направлении (май —июнь 1918 г.): упущенные в марте шансы на победу уже невозможно было вернуть.
История подготовки союзников к отражению германского наступления в 1918 г. — а это наступление ожидалось безусловно —освещена в литературе еще недостаточно. Обычно указывают лишь на соглашение между Петэном» и Хейгом» по вопросу о взаимной поддержке резервами, но обходят молчанием план, разработанный Фошем» (.в то время начальник генштаба при военном министерстве, т. е. вне главной квартиры) и представленный им» верховному военному совету союзников 1 января 1918 г.10 11 Фош требовал подготовки к активной обороне. Ссылаясь на опыт Вердена, который свидетельствовал, что наступление противника может быть остановлено лишь подготовленными заранее контрнаступлениями, Фош предлагал обязать Хейга и Петэна немедленно приступить к такой подготовке. Но английский и французский главнокомандующие провалили план Фоша. Хейг и Петэн оба стояли на позиции пассивной обороны и сохранения старых м»етодов в согласовании действий союзных армий путем» договоренности между главнокомандующими.
Накануне мартовского наступления 1918 г. число союзных дивизий на западном» фронте составляло 175, из них 99 французских, 60 английских, 12 бельгийских и 4 американских; в резерве главного командования (и командующих армейских групп) — 64 дивизии n. 7
Надо сказать, что незадолго до описываемых событий англичане по настойчивому требованию Петэна удлинили свой правый фланг к югу и он находился теперь не на Сомме12, а на Уазе (и даже несколько южнее у Базириса). Крайняя справа 5-я английская армия, находившаяся на недостаточно устроенных позициях, не выдержала напора и с 23 марта все более стремительно откатывалась назад. Севернее Соммы 3-я английская армия с большим» упорством отстаивала свои позиции, ^которые здесь были в гораздо лучшем» состоянии. Таким» образом, предположение Людендорфа, что он встретит наименьшее сопротивление на южном участке, имело вполне реальную базу и было основано, очевидно, на разведы1вательны1х данных. В первые же дни германского наступления, начавшегося 21 марта, создалась вполне ощутимая угроза прорыва на участке южнее Соммы». Хейг обратился за помощью к своему союзнику. О мерах, принятых французоким главным» командованием, во ф.ран-цузской официальной истории «мировой войны 1914—1918 гг. говорится следующее:
«В течение зимних переговоров с британским» командованием было высчитано, что был необходим» промежуток времени в четыре дня, чтобы сосредоточить французскую армию непосредственно севернее Уазы 13. Наши силы могли бы в таком» случае вступить в бой соединенными со своей артиллерией, со всеми вспомогательными средствами разного рода. Если бы продолжали и теперь придерживаться этих расчетов, 3-я армия не Уступила бы в битву раньше вечера 26 марта, так как 5-й корпус стал высаживаться 22 марта в полдень; события не позволили бы ждать так долго, пока почувствовалось бы наше действие. В этих условиях французское командование, не колеблясь, бросает в огонь, в течение это!го дня — 23 марта, войска, которые прибывают
10 Les Armdes Fnanpaiises dans (La Grande Guerre, t. VI, vi 1, p. 38 (в дальнейшем цитируем Les A. F., VIx).
11 Les A. F., VI1, p. 226.
12 См. нашу статью в «Военно-историческом журнале» № 6 «Английская стратегия я Антанта».
13 Имеется в виду армия, предназначенная для помощи англичанам.
к полю сражения; оно пускает как можно дальше грузовые автомашины; оно использует, по требованию обстоятельств, пехотные части, лишенные, однако, своей артиллерии, своих Обозов 1-го разряда, средств питания» 14.
Конечно, это вовсе не образец организов’ан'Ной обороны и свидетельствует о плохой подготовке к отражению ожидавшегося германского наступления. Конечно, вообще говоря, никак не рекомендуется вводить в бой резервы по такой системе отдельными частями. Но в данном! случае малейшее промедление привело бы к катастрофе: французская и английская армии были бы отрезаны друг от друга, французское командование действовало в этом случае решительно и смело и, как показали события, правильно. 9-я французская дивизия под командованием ген. Заметена прибыла в Гискар в ночь с 22 на 23 марта без артиллерии и обозов и тут же вступила в бой с немцами, прорывающимися через Сомму и канал Кроза. Ген. Файолъ, вступивший 23 марта в командование всеми силами (в частности остатками английской 5-й армии) на участке между Соммой и Уазой, приказал прежде всего «искать связь с англичанами в районе Офуа (Offoye), Нель (Nesle)»15 16. Завеса французских И1 английских сил южнее Соммы* сдерживала натиск немцев. Это сыграло большую роль в замедлении их наступления в эти дни.
24 марта обстановка резко обостряется. Хейг бросает свои резервы, по мере подхода их, севернее Соммы., в район Вапама, где фронт также трещит по всем швам. Райан южнее Соммы Хейг считает теперь переданным на попечение французов и не заботится о нем. Наиболее слабый участок (южнее Соммы) образуется на стыке между англичанами (остатки 5-й армии), правое крыло которых отходит на Шольн, и французами, левый фланг которых находится у Нель. Немцы уже проникли в брешь между Шольн и Нель. Французский главнокомандующий понимал эту опасность. В своей директиве вечером 24 марта он прямо указывает, что группа германского кронпринца имеет целью «раздавить (crever) правый фланг 5-й британской армии и1 открыть, таким образом, направления Амьена и Бовэ» 1в. Но, понимая эту угрозу, французский главнокомандующий вовсе не собирается поставить все на карту, чтобы отразить ее. Пусть 5-я британская армия отходит к линии Амьен—Мондидье, — решает он. Главная задача французских сил южнее Соммы—не дать отрезать себя от французского франта на Уазе, а затем, «если возможно, сохранить связь с британскими силами» 17. В соответствии с этим французские войска должны занять линию Руа—Нуайон.
Итак, французский главнокомандующий оттягивает свои силы к югу, оставляя Амьенское направление, по сути дела, открытым!, ибо дезорганизация 5-й британской армии нарастает с каждым часом. Французский главнокомандующий при этом якобы предусматривает «восстановление соприкосновения с нашими союзниками как можно дальше, на линии Авра, к Амьену»!18. Эти слова, высказанные впоследствии, явно не соответствуют действительному ходу событий: ведь Амьен был бы взят при этих обстоятельствах. Ни Хейг, ни Петэн не считают своей обязанностью защищать Амьен: Хейг прикрывает свои базы у побережья, Петэн — Парижское направление. Лишь слабые части разбитой 5-й английской армии, которой никто не помогает, продолжают сопротивление на 'пути к Амьену. Немцы отбрасывают французские силы все дальше к юго-западу.
Положение изменяется с назначением Фоша главнокомандующим
14 Les A. F., VI \ р. 258.
15 Les A. F., VI \ р. 262.
16 Les A. F., VI1, р. 287. Как показано выше, группе германского кронпринца вовсе не было указано с такой ясностью это направление.
17 Les A. F., VI \ стр. 288.
18 Rapport sur les operations en 1918. Les A. F. VI \ p. 289, note.
союзными армиями. Первый приказ Фота Файолю начинался словами: «С целью обеспечить любой ценой защиту Амьена...» Файолю было приказано немедленно помочь 5-й английской армии удержать ее позицию между Брей (Bray-sur-Somme) и Рувруа (Rouvroy en Santerre), постепенно сменяя английские части французскими19. В дневнике военных действий Фоша под датой 26 -марта сказано: «1. Прежде всего французские и британские войска, оставаясь в тесной связи, должны прикрыть Амьен» 20.
26 марта стратегическая задача обороны была поставлена четко и ясно, а к этому времени уже начали прибывать части 1-й французской армии из Лотарингии. Оборона претерпела еще несколько острых кризисов, но успех ее, по сути дела, уже был обеспечен. Он объясняется, во-первых, быстрым вводом ближайших резервов и упорным сопротивлением отдельных частей, брошенных в прорыв. Это замедлило германское наступление. Во-вторых, неиспользованием германским главным» командованием слабого прикрытия на стыке англичан и французов для немедленного наступления к Амьену и овладения этим пунктом. Наступая на юго-запад, германские части упустили время для выполнения этой главной задачи. И, наконец, установлением единого главного командования союзников и быстрой ликвидацией опасного разрыва в Амьенском направлении. Упорная и активная оборона сыграла, таким образом, существенную роль в потере темпа германского наступления.
Мы рассмотрели общий ход операции как с германской стороны, так и со стороны англо-французской обороны. Для окончательного вывода необходимо особо остановиться на роли тактических факторов и на соотношении между тактикой и стратегией. Нельзя при критике плана Людендорфа и его руководства мартовским наступлением ограничиваться разбором только оперативно-стратегической стороны вопроса, как это обычно делается в работах французских авторов. Приведем пример такой однобокой критики. «Ясная и правильная первоначальная стратегическая идея—разбить англичан,—пишет французский генерал Луазо,— мало-по-малу, под влиянием тактических успехов, уступает место другой идее: разбить французов... Таким образом, маневр не имел твердой цели и стратегическая идея не была четко сформулирована...» 21.
Как мы уже знаем, у Людендорфа вовсе не было «ясной и правильной стратегической идеи — разбить англичан». Но самое главное: критика здесь все время вращается в сфере «чистой» стратегии, игнорируя тактические моменты, роль которых сводится лишь к тому, чтобы побудить Людендорфа к смене одной стратегической идеи другой. При этом совершенно обходятся взгляды самого Людендорфа. А между тем прекрасно известно, что Людендорф отрицал «чистую стратегию». «Тактику надо поставить выше чистой стратегии»,—писал он в своих «Воспоминаниях» 22. «При прорыве прежде всего дело идет о том, чтобы выиграть территорию далеко впереди. Только тогда возможен второй шаг: стратегическое использование» 23.
Подобных заявлений Людендорфа можно привести множество, и эту свою точку зрения он вполне последовательно проводил в 1918 г. Самой главной идеей Людендорфа было произвести прорыв неприятельского фронта 24. Этой идее он подчинял все прочие тактические и стратегические моменты. И действительно, для того периода — четвертый год позиционной войны — важнейший вопрос заключался в том», как произ
19 Les A. F., VI1, р. 325.
20 General Foch. Journal de marche, 26 mars 1918. Les A. F., VI1, p. 325.
21 La stratdgie allemande en 1918, par le gdneral Loiseau. Revue Miliitaire Fran-Qaise, Fevrier 1934.
22 Ludendorffs. Kriegserinnerungen, s. 474.
23 Ludendorffs. Krieg und Politik, s. 213.
24 Эту задачу Людендорф ставил себе с самого начала мартовской операции, а вовсе не в конце ее, как сказано в приведенной цитате Луазо.
вести 'прорыв фронта. За три предшествовавших года войны на западном фронте эту задачу не удалось выполнить ни разу. Следовательно, к точке зрения Людендорфа, хотя он и неправильно противопоставлял тактику стратегии, надо подойти с вниманием.
Замечательная подготовка и осуществление тактической стороны мартовской операции (высоко оценивается в литературе о мировой войне. Скрытое сосредоточение огромной массы войск, методическое их обучение, тактика борьбы в прорыве, весьма тщательно разработанные и глубоко продуманные инструкции и наставления, умело организованная артподготовка, быстрое и методическое прогрызание укрепленных линий .и т. д. — все это и многое другое является примером высокой организованности и подготовки в осуществлении такой крупной операции 25. Прорыв всех укрепленных позиций севернее и южнее Соммы был осуществлен в кратчайший срок для того времени, и германские войска, продвинувшись в глубину свыше 50 км, вели бой в открытом поле. Людендорф имел законные основания считать прорыв главной задачей. И эту-то главную задачу он не выполнил: прорыва фронта не получилось. Был осуществлен лишь тактический, но не оперативный прорыв.
Здесь-то можно вполне конкретно сказать об ошибочности понимания Людендорфом соотношения тактики и стратегии. Можно ли вообще установить твердую грань между ними? В приказе от 10 марта Людендорф говорил о «первой тактической задаче»: выйти на линию Бапом — Перонн — Гам; это и был тактический прорыв. Но этот прорыв превращался в ничто, если дальше к западу оставался сомкнутый фронт. На реках Анкр и Авр возник новый фронт, который требовал нового, тактического же прорыва. Ясно, что о прорыве можно было говорить лишь в случае прочного и широкого разрыва в -неприятельском фронте. В данном случае для этого требовалось взять Амьен и разорвать сообщения между англичанами и французами путем захвата Амьена, и это означало бы действительный прорыв фронта. Начиная операцию наступлением трех армий, Людендорф предпринимал уже стратегическое, а не только лишь тактическое действие. Завершенный взятием Амьена тактический прорыв, конечно, мог превратиться в оперативный.
Людендорф базировал свой успех на мощной кратковременной артподготовке и мощном ударе пехотных масс. Расчет оказался верным, прорыв всех трех позиций был осуществлен в первые же дни. Южнее Соммы во всяком случае имелась полная возможность быстрого движения атаки в разрыв между союзными армиями. Если бы это было сделано, взятие Амьена явилось бы увенчанием прорыва. Но германские армии, не имея правильной ориентировки, теряли время. В сущности эта потеря темпа очень кратковременна—всего каких-либо два-три дня, пока направление на Амьен не было определенно указано Людендорфом. Но если сюда прибавить время, понадобившееся на прорыв трех позиций, то это уже составило достаточный срок, чтобы англо-французские силы с 26 марта оправились и стали крепнуть со дня на день. В сущности говоря, до 26 марта обе стороны, т. е. наступление и оборона, не были верно стратегически 'Ориентированы. Но это оказалось роковым именно для немцев.
Теперь мы можем более четко понять влияние тактических факторов на ход операции и роль их в ее исходе. Людендорф, поставив первостепенной задачей прорыв фронта союзников, основывал ее осуществление на действии огня мощных масс артиллерии и ударной силе пехоты. В мартовском наступлении использование этих основных сил прорыва было доведено до предела возможного тогда искусства и умения. Но одновременно выявились недостатки, приведшие к срыву многие по
25 См. перевод работы Иохима «Подготовка немецкой армии к большому ера -жению во Франции весной 1918 г.>. ГВИЗ, М. 1932 г.
пытки- (гцроры'ва, которые делались раньше. Действие 1артподготовки не могло распространиться на всю глубину укрепленных полос обороны. Пехота могла продвигаться лишь относительно медленно. Проблема передвижки вперед артиллерии и подвоза средств снабжения и питания атакующим войскам представлялась трудно разрешимой и вела к непрестанным -задержкам наступления. Продвижение пехоты вперед шло неизбежно медленным темпом, который еще больше снижался противодействием сил обороны, которая, как мы видели, в кратчайшие сроки имела возможность сосредоточить к мбсту прорыва свои оперативные резервы. И тем не менее задачу прорыва нельзя было считать, даже {при этих условиях, безнадежной. Требовалось лишь очень четкое регулирование питания резервами и искусное, а главное, быстрое использование их в решающем! пункте (в данном случае, как было показано, южнее Соммы, на Амьенском направлении).
Здесь-то и выясняется значение твердого' стратегического руководства для тактических успехов, то, что' Людендорф принципиально, можно сказать, отрицал: если бы оперативное направление на Амьен было установлено твердо с начала операции, не (Произошло бы того распыления резервов по всему полю сражения и судорожной передвижки их, какие имели место в ходе операции.
Если бы наступающая сторона могла сократить сроки прорыва укрепленной зоны и ускорить движение в те бреши, которые открылись, то события приняли бы иной оборот. Этого можно было достигнуть путем применения танков и авиации. С их помощью уже в тот период можно было гораздо быстрее прорвать укрепленную зону, использовать бреши для расширения и углубления прорыва. Это резко увеличило бы оперативную свободу действий наступающего: оборона не остановила бы продвижения противника путем выставления .зыбкой завесы из пехотных резервов. Такие завесы могли быть быстро прорваны, и зависимость оперативного руководства от тактики стала бы гораздо меньшей.
Значение танков и авиации состоит прежде всего в том, что они уравнивают шансы наступления с обороной: с обеих сторон требуется активность и исход сражения зависит от результатов завязавшихся боевых схваток. Эта совершенно естественные положения нашли отражение в предвоенной немецкой литературе. Немецкий автор26 Гауптман Мейер-Велькер напоминает, что «быстрое продвижение артиллерии было охарактеризовано в германском наставлении в январе 1918 г. как решающее для дальнейшего хода наступления». Теперь для этой цели служат артиллерийские соединения на гусеницах с броневой защитой от осколков. «Высшей точкой кризиса в сражении прорыва,— говорится дальше в цитируемой нами статье,—'как показывает 1918 год... обозначается боем с оперативными резервами противника. Если обороняющемуся удается планомерно сосредоточить превосходящие (резервы, прорыв терпит неудачу. Этому можно воспрепятствовать только в том случае, если наступающий быстро и в свою очередь превосходными силами использует первый успех прорыва. Это теперь возможно сделать в операции на суше, применением крупных и многочисленных бронесое-динений и воздушных сил. В этой фазе прирост подвижности, который дается мотором, имеет решающее значение. Только благодаря мотору может быть сохранена достигнутая свобода движения. Против мощных подвижных войск обороняющемуся, даже если он со своей стороны прибегнет к помощи мотора, труднее снова закрыть разорванный фронт, как это 'Имело место против сил пехоты...»!
В части авиации, которая в 1918 г. была еще в первичной стадии развития, едва ли можно было сделать что-нибудь больше, чем было
26 Von Hauptmann Meier-Weicker. Bewegunig und Waffenwirkung beim Durch-bruch, MJlitar-Wolchenblatt, 1939, № 17.
сделано. Но танки, даже в том виде, как они существовали в конце этой войны, могли бы во многом улучшить положение вещей. Быть может, их не нужно было употреблять в данном случае для прорыва, который и так обеспечивался превосходным сочетанием артподготовки со штурмом пехоты. Несколько сот танков в оперативном резерве были бы здесь ценнее. Эта масса (по тем временам) танков решила бы судьбу Амьена, если бы внезапно была использована для поддержки пехотных дивизий, атакующих в направлении Амьена. Вопреки всем оправданиям Людендорфа!27 приговор истории гласит, что за год войны он имел возможность построить эти несколько сот танков.
Таким образом, потеря темпа в германском наступлении 1918 г., которая явилась коренной и решающей причиной его неудачи, слагалась из следующих моментов:
1.	Относительной медленности продвижения атакующей массы, состоявшей из пехоты, в силу ряда причин тактического порядка (необходимость артподготовки, трудности «прогрызания», тяжесть боя, утомляемость пехоты, трудности передвижения артиллерии и т. п.).
2.	Упорной и активной обороны противника (быстрый ввод оперативных резервов, еще более замедливших наступление; хотя и запоздалая, но все еще своевременная четкая оперативная ориентировка 26 марта).
3.	Ошибок общего руководства операцией (отсутствие твердого плана и указания главного направления — к Амьену — в начале операции и, как следствие, отсутствие оперативных резервов на этом направлении, дальнейшие колебания главного командования).
Как видим, потеря темпа явилась результатом трех разнородных факторов. Если бы можно было избегнуть хоть одного из них, резко изменилась бы вся картина. Например, не будь ошибок в стратегическом руководстве, победа была бы возможна и на пехотно-артиллерийской базе прорыва. Но и при наличии ошибок, потом исправленных Людендорфом, Амьен был бы взят и прорыв осуществлен, если бы не последовали распоряжения Фоша от 26 марта.
ГЕРМАНСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ В МАЕ — ИЮНЕ 1940 г.
В 1940 г. Амьенский район получил крупное значение в ходе операций, развернувшихся ® мае — июне. Конечно, роль этого 'района в данном случае нужно оценивать конкретно, учитывая совершенно иную обстановку по сравнению о 1918 г., совершенно иные условия и методы проведения операций. Насколько можно судить по ходу событий и появившимся в печати данным, выход в район Амьена являлся составной частью плана, который осуществляло германское главное командование в мае 1940 г. Речь идет, разумеется, не просто о географическом пункте «Амьене», а о довольно обширном районе Сен Кантен, Камбре, Аррас, Булонь, Аббевиль, Амьен. Один из участников и очевидцев событий в следующих выражениях характеризует значение этого района:
«Британская армия могла сна!бжаться через дорогу Амьен —Аррас — Дуэ — Лилль или в крайнем случае по линии Булонь — Аббевиль. Если же эти линии прервать, то армия оказалась бы полностью отрезанной от своих баз. Ее запасы средств питания, снаряжения и боеприпасов находились в Гавре, Шартре и Нанте, ее склады находились в Аббевиле и Аррасе. Что должно было бы случиться, если бы противник прорвал эту линию фронта и перерезал линии связи между армией и ее складами? Очевидно, что войска через несколько дней оказались бы без средств питания и боеприпасов»28.
27 Куль, стр. 88.
28 Андре Моруа. Как Франция проиграла войну. «Правда» от 17 ноября 1940 г.
Нанося свой главный удар в направлении Люксембург — Седан — район Амьена, германское главное командование, очевидно, ставило задачей разъединить силы союзников, находившиеся в Бельгии и северной Франции, с одной стороны, и с другой — силы, сосредоточенные в юго-восточной Франции и в Парижском районе. Для этого был необходим быстрейший выход в тыл и захват района, где находились жизненные линии связи между северной и центральной Францией. События показали, что захват Амьенского района действительно привел к разделению союзных сил на две группы, которые затем были порознь разбиты германскими армиями.
Не ставя себе целью полный разбор операций мая — июня 1940 г., остановимся на главных причинах успеха, достигнутого германскими армиями. Прежде всего обращает на себя внимание быстрота, с которой произошли важнейшие события этих дней, стремительное и непрерывное развитие германского наступления. Оно началось 10 мая 1940 г. сразу по всему фронту в Голландии, Бельгии и Люксембурге. Англо-французские силы, вступившие в Бельгию в начале мая, находились еще в движении и не успели подойти на линии бельгийских и голландских укреплений. Фактически все четыре союзные армии сражались изолированно друг от друга.
Прорыв фронта был быстро осуществлен в Голландии и Бельгии (канал Альберта). Здесь германские армии разгромили слабую голландскую армию, вынудили к отступлению бельгийцев и оттеснили англичан, достигших р. Диль. Но эти два направления были частными, главный, решающий удар наносился южнее через герцогство Люксембург и бельгийский Люксембург. Наступая на широком фронте, немцы использовали все щели, куда немедленно проникали их мото-мехсилы и пехота на автомашинах, предшествуемые и непрерывно сопровождаемые авиацией. Это ломает в разных пунктах еще не спаянный прочно фронт союзников при сохранении центра тяжести на южном участке наступления. Укрепления южной Бельгии были слишком слабы, чтобы противостоять ударам авиации, танков и артиллерии. Французские войсковые части и мото-мехсилы, захваченные германским наступлением, когда они были еще в движении с целью занять указанные им районы сосредоточения в Бельгии, были разгромлены превосходными и более активными силами немцев. На франко-бельгийской границе не оказалось сколько-нибудь основательных укреплений. Мосты через Маас не были разрушены, и 15 мая германские мото-мехчасти очутились на западном берегу реки.
Прорыв был осуществлен в районе Седана. За этим последовала главная неожиданность: германские мото-мехсилы в сопровождении отрядов моторизованной пехоты устремляются на запад в район Амьена, который они захватывают 21 мая. На следующий день немцы овладевают Аррасом, где, как оказалось, находился штаб британского экспедиционного корпуса. Таким образом, за пять дней германские мото-мехсилы покрыли расстояние в 200 км. Они не встретили серьезного сопротивления в Амьенском направлении, где местные французские части и английские отряды, парализованные внезапностью появления германских мото-мехчастей, сдавались или быстро отходили.
Сразу же бросается в глаза исключительная роль, которую сыграли в этой операции авиация и мото-мехсилы. Как мы видели, в 1918 г. при особо благоприятных условиях прорыв мог быть осуществлен силами одной пехоты и артиллерии. В масштабах же операции 1940 г. это было бы невозможно. Пехота, прорвавшаяся в мае 1940 г. у Седана, не добралась бы до Амьенского района, так как в этом случае союзники наверняка смогли бы подбросить свои резервы в прорыв.
Без авиации нельзя было бы выполнить подобной операции. Авиация
как самый скоростной род оружия впереди всех остальных сил атаковала зону, подлежащую захвату, поражая жизненные пункты неприятельского тыла, в значительной мере парализуя его. Авиация являлась как бы ведущей силой прорыва, атакуя укрепления и войска противника, содействуя тактическому и оперативному прорыву, разведывая путь мото-мехсилам и пехоте, помогая уничтожению препятствий, которые они встречали в своем движении.
Мото-механизированные войска, используя свою высокую ударную силу, содействовали скорейшему осуществлению тактического прорыва. Они же явились благодаря сочетанию ударной силы с быстроходностью и подвижностью средством развития тактического прорыва в прорыв оперативный. Лишь смелое и энергичное применение мото-мехсил обеспечило внезапный выход в глубокий тыл — район Амьена — и захват его до того, как противник успел принять серьезные меры для противодействия прорыву.
Но можно ли считать авиацию и мото-мехсилы исключительной причиной успеха всей операции? Роль их чрезвычайно велика, но нужно дать ей правильную характеристику. Роль эта заключалась в убыстрении маневра огромных войсковых масс, в повышении темпа всей операции в целом. Изолированное применение одной лишь авиации или одних только мото-мехсил и даже авиации и мото-мехсил— без участия масс пехоты и артиллерии — не привело бы к успеху. Суть заключается прежде всего в умелом и координированном применении трех основных эшелонов наступления: авиации, передовых отрядов мото-мехсил и, наконец, моторизованной пехоты, за которой, по имеющимся данным, двигались некоторые войсковые части пешим порядком. Мотор во всех трех эшелонах был использован для ускорения маневра, для быстрейшего выдвижения в прорыв артиллерийских средств и людских сил. Только таким путем можно было рассчитывать на опережение в темпе развития всей операции. Маневр требовал чрезвычайной искусности и гибкости в руководстве всеми тремя основными эшелонами сил, осуществляющих прорыв. Все эти три звена операции важны, все они находятся в непрерывном взаимодействии друг с другом и служат одной общей задаче своими особыми, присущими каждому из них, методами.
Особо нужно подчеркнуть роль мото-мехсил, которые в подобной операции являются как бы центральным связующим звеном всех сил, участвующих в ней. Залогом успеха является связь их действий с действиями авиации, о одной стороны, и с последующим эшелоном моторизованной пехоты с другой. Задержка в развитии наступления мото-мехсил так же опасна, как и отрыв от двух других эшелонов.
Операция мая 1940 г. была по сравнению с операцией 1918 г. проведена! на новой, высшей военно-технической базе, но именно поэтому успех ее особенно зависел от искусного управления, умелой координации всех разнородных и многообразных сил, тщательного учета конкретных условий быстро менявшейся обстановки.
Остановимся теперь на отдельных моментах, характеризующих всю операцию в целом.
Прежде всего нужно еще раз подчеркнуть значение четкого и твердо осуществленного плана и верного выбора направления главного удара. Именно поэтому в настоящей статье мы неоднократно указывали на значение Амьенского района. В 1918 г. Людендорф не имел ясного плана, и это вызвало гибельную задержку в ходе мартовской операции. В 1940 г. роль Амьенского района была правильно оценена, и, по нашему мнению, это послужило важной предпосылкой успеха всей германской кампании лета 1940 г. Применение авиации и мото-мехсил привело к победе именно благодаря тому, что их огромная ударная
мощность и высокая подвижность были использованы для нанесения удара ib правильном направлении.
Не менее важным условием успеха явилась внезапность этого удара. Конечно, внезапность в данном случае состояла не в самом факте германского наступления, которого не могли не ожидать союзники. Внезапность заключалась в том, что немцы могли выбрать момент наступления когда хотели (а это было возможно лишь благодаря наличию линии Зигфрида). И они выбрали наиболее подходящий момент, когда союзные армии находились в движении в Бельгии и Голландии. Получив в свои руки стратегическую инициативу, германское главное командование нанесло главный удар в направлении Люксембург — Седан — Амьен. Прорыв был осуществлен в самом слабом месте союзного фронта, где кончалась линия Мажино и где французские силы, покинув позиции, занятые в течение зимы, совершали движение в Бельгию. Но в особенности полной неожиданностью для союзников явилось дальнейшее развитие удара в направлении к Амьенскому району.
Дальнейшей характерной особенностью является непрерывность в развитии последовательных стадий операции. Опыт войны 1914— 1918 гг. показывает, что наиболее критический момент возникал после осуществления тактического прорыва, когда необходимо было развитие его в прорыв оперативный. В данном! случае задержки не получилось благодаря смелому решению: направить мото-мехсилы в образовавшуюся брешь. Действие внезапности оказалось достаточным для того, чтобы захватить и обеспечить за собой Амьенский район и выдвинуть достаточные силы в разрыв между двумя группами союзных армий. Задержка наступила несколько позднее, когда захват указанного района уже был осуществлен.
Отсутствие замедлений в развитии операции объясняется также конкретным и гибким руководством, взаимодействием трех основных эшелонов сил и обеспечением связи. Осуществление этого являлось чрезвычайно трудной задачей.
Но самое трудное заключалось, пожалуй, не столько в захвате Амьенского района, сколько в обеспечении широкого пролома в неприятельском расположении от контратак союзников. Для этой цели недостаточно было быстрого выдвижения передовых отрядов мото-мехсил глубоко в тыл противника; нужно было выбросить сюда крупные массы пехоты, которые заняли края прорыва. В течение нескольких дней по северному и южному краю уже возникли более или менее непрерывные линии фронта, занятые пехотой и артиллерией. На юге германские части временно органичивались обороной; на севере они перешли в наступление против сил союзников в Бельгии и северной Франции. Выдвижение в прорыв крупных масс пехоты и явилось самым ответственным и самым трудным моментом в ходе всей операции. Только благодаря быстрому осуществлению этой задачи удалось благополучно выйти из крайне рискованного положения, которое создалось в результате выдвижения мото-мехсил далеко в глубокий тыл.
Это подводит нас к другой стороне вопроса, которой мы до сих пор не касались, но без которой невозможно дать правильной оценки операции. Что предпринимали союзники? Каковы были действия обороны? В 1918 г. только активная оборона союзников привела к срыву германского наступления. В 1940 г. со стороны обороны не было предпринято никаких активных мер для противодействия наступлению противника. На франко-бельгийской границе не было построено укреплений долговременного типа. Англо-французские войска покинули свои позиции, которые они занимали в течение зимы, и были застигнуты германским наступлением во время передвижения на бельгийской территории. Действие внезапности было полным и уничтожающим. Французское
главное командование было ошеломлено и сбито с толку быстрыми и сокрушительными ударами немцев, не сумев раскрыть существа оперативного плана германского главного командования.
Беспорядочные контратаки в районе Седана не имели успеха. Но и после того, как ясно обозначилось направление главного удара, французское командование не предприняло решительных шагов для организации контрнаступления. Между тем это был самый опасный момент для немцев: далеко выдвинувшиеся к западу мото-мехсилы, сопровождаемые лишь слабыми отрядами моторизованной пехоты, могли быть отрезаны от тыла в случае смелой и мощной контратаки по краям образовавшегося прорыва. Нельзя объяснить бездействия союзников только быстротой происходивших событий. Из последующего хода военных действий становится очевидным стремление французского главного командования отказаться от опасного, но совершенно необходимого в этом случае контрнаступления. Французское командование хотело ограничиться лишь обороной на новой линии — линии Вейгана.
Но, может быть, англо-французская оборона в данном случае и не имела никаких серьезных шансов на успех? Может быть, она была не в состоянии оказать успешное противодействие мощному и стремительному натиску авиации и мото-мехсил противника? Это, конечно, неверно. Опубликованные до сих пор, хотя и скудные, данные все же дают возможность представить картину всеобщей растерянности и дезорганизации, царивших в ту пору в тылу у союзников. Германские мото-мехсилы беспрепятственно двигались по дорогам, не встречая нигде серьезного сопротивления. А между тем простейшие мероприятия организованной обороны и в первую очередь создание заграждений по дорогам могут значительно замедлить движение мото-мехсил. Авиация и мото-мехсилы обороны должны немедленно вступить с ними в борьбу. Дальнейший ход событий, когда германские мото-мехсилы повернули на север, показал, что их продвижение сразу же замедлилось, как только рборона начала оказывать противодействие. Борьба во Фландрии обнаружила, насколько велики ресурсы обороны. Но дело в том, что союзники перешли к серьезному сопротивлению лишь тогда, когда в стратегическом отношении обстановка была уже безнадежной. Разъединив англо-французские силы на две группы, немцы добились решающего успеха: союзникам уже не удалось после того исправить положение.
Необходимо привести еще одно соображение, касающееся соотношения сил обороны и наступления. В данном случае речь идет о подавляющем численном превосходстве германских сил над силами союзников. В 1918 г. Германия не имела этого перевеса. Резервы главного командования были ограничены, и каждая дивизия была на счету. В 1940 г. германские армии имели полуторный и даже двойной численный перевес.
Германское главное командование могло в данном случае обеспечить создание двух новых фронтов по краям прорыва. И после того оно еще располагало свободными резервами, чтобы достичь численного превосходства над северной и южной группировками противника. Наконец, и после завершения этих операций у Германии еще оставались резервы. Это имело в конце-концов решающее значение для исхода всей кампании лета 1940 г. Но отсюда не следует, что мы имеем право пройти мимо тех новых особенностей, которые характеризуют современную операцию. Сравнение двух эпох—1918 г. и 1940 г. — позволило ярче и нагляднее представить себе эти особенности, хотя то, что смогли мы сказать в настоящей статье, не исчерпывает, конечно, всех сложных и разнообразных вопросов, которые ставит перед нами изучение операций второй империалистической войны.
С. МАРКОВ
ЯНВАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В ФИНЛЯНДИИ (1918 г.)
ЕЛ И КАЯ Октябрьская социалистическая революция, разбив
/ 1 J цепи национального рабства и угнетения, предоставила независимость всем народам, населявшим царскую Россию. В числе других угнетаемых царизмом» национальностей получил свою полную независимость и финский народ. Декретом) Совнаркома от 18 декабря 1917 г. Финляндия была объявлена независимым государством. Это был величайший акт, который положил начало новому этапу революционно-освободительного движения трудящихся Финляндии.
«Посмотрите на Финляндию,— говорил на VIII съезде партии Ленин,— страна демократическая, более развитая, более культурная, чем; мы. В ней идет процесс выделения, дифференциации пролетариата, идет своеобразно, гораздо более мучительно, чем шел у нас... Но благодаря тому, что мы признали право наций на самоопределение, процесс дифференциации был облегчен. Я очень хорошо помню сцену, когда мне пришлось в Смольном давать грамоту Свинхувуду... представителю финляндской буржуазии, который сыграл роль палача... Как это было не хорошо! Но это нужно было, потому что тогда буржуазия обманывала народ, обманывала трудящиеся массы тем, что москали, шовинисты, великороссы, хотят задушить финнов. Надо было это сделать» \
И действительно, в новых условиях классовая борьба в стране усилилась. Уже в январе 1918 г. в результате восстания финского пролетариата власть буржуазии была свергнута и создано революционное правительство в лице «Совета народных уполномоченных» Финляндии. Однако завоеванную победу финскому рабочему классу не удалось удержать. Как и в Венгрии и Баварии, силы международной и внутренней контрреволюции потопили в крови Финляндскую республику.
В настоящей статье на основе архивных, в большей своей части впервые публикуемых, документов дается краткое изложение хода январской революции и гражданской войны в Финляндии в 1918 г.
* *
Рабочий класс Финляндии рука об руку с пролетариатом России вступил на путь организованной революционной борьбы уже в 80-х годах XIX столетия.
Подъем революционного рабочего движения в Финляндии был следствием сравнительно быстрого развития в стране промышленности и промышленного пролетариата. Если в 1884 г. число рабочих, занятых в промышленных предприятиях Финляндии, составляло 35 188 человек,, то уже через 6 лет, в 1890 г., оно выросло более чем на 60%, достиг-
1 Стенографический отчет VIII съезда партии, стр. 45—46.
нув 59 123 человек, а еще через 9 лет, в 1899 г.,— уже 101 978 человек. Таким образом, за 1.5 лет число промышленных рабочих в Финляндии почти утроилось.
Однако, несмотря на быстрое развитие промышленности, Финляндия все же оставалась страной преимущественно сельскохозяйственной. Городское население здесь к 1905 г. составляло всего лишь 13%. Что касается сельского населения, то значительную его часть составляли торпари, не имевшие своей собственной земли и работавшие на арендованных у кулаков участках. Численность этих мелких сельскохозяйственных арендаторов в начале 90-х годов превышала 100 000 человек. Рост революционного движения <в среде промышленного пролетариата, с одной стороны, и усиление капиталистической эксплоатации, с другой, уже в конце 90-х годов прошлого столетия вызывали брожение и внутри сельского пролетариата (бобылей) и мелких арендаторов (торпарей).
В процессе развертывания революционной борьбы росло классовое самосознание рабочего класса. Одновременно' крепла революционная солидарность между финляндским и русским; пролетариатом, связанным общностью борьбы с царским самодержавием.
Уже в революции 1905—1907 гг. пролетариат России и Финляндии плечом к плечу выступает с оружием в руках на борьбу против помещиков и капиталистов. В ответ на кровавые события 9 января 1905 г. в Гельсингфорсе И и 12 января происходят внушительные рабочие демонстраци1И. Во время Свеаборгского восстания ‘в июле 1906 г. Красная гвардия рабочих Гельсингфорса вместе с русскими матросами и солдатами сражалась против своего общего врага — самодержавия, русской и финляндской буржуазии и помещиков.
Ни жесточайшие репрессии, ни террор, ни искусственное разжигание национальной вражды не помогли царизму, русской и финляндской буржуазии разъединить кровный союз финских и русских пролетариев. В Февральскую революцию 1917 г. рабочие обеих стран поднялись на борьбу с самодержавием. Но в силу того, что пролетариату и крестьянству Финляндии приходилось испытывать на себе не только гнет помещиков и капиталистов, но и гнет национальный со стороны русского самодержавия, эта борьба одновременно приняла национально-освободительный характер.
«В эпоху буржуазной революции в России (с февраля 1917 г.),— пишет товарищ Сталин,— национальное движение на окраинах носило характер буржуазно-освободительного движения», так как «во главе движения шла национальная, буржуазно-демократическая интеллигенция» 2 *.
«Речь шла об освобождении от царизма, как «основной причины» национального гнета, и образовании национальных буржуазных государств. Право наций на самоопределение толковалось как право национальной буржуазии на окраинах взять власть в свои руки и использовать Февральскую революцию для образования «своего» национального государства» 8.
Лозунгами борьбы за создание «самостоятельного» государства финляндская буржуазия пыталась отвлечь внимание «своего» пролетариата и торпарей от задач революционной классовой борьбы. Поэтому, когда пролетариат Финляндии после Февральской буржуазно-демократической революции вступил на путь борьбы с Временным правительством, выставив вместе с лозунгами национального самоопределения и лозунги революционной классовой борьбы с помещиками и капиталистами, финляндская буржуазия поспешила заключить союз с правительством Львова и Милюкова в целях удушения революции как в России, так и в Финляндии.
2 Сталин. Марксизм и 'национально-колониальный вопрос, стр. 51.
’Там же.
Накануне издания «манифеста» к финляндскому народу (20 марта 1917 г.) так называемая «сеймовая делегация», избранная еще в сейме 1913 г., сговорилась с лидерами партии Временного правительства о минимуме демократических «свобод» для финляндского народа, с тем чтобы капиталистическая узда попрежнему сдерживала его революционные и национально-освободительные устремления. Заключив союз с контрреволюционным Временным! правительством, финляндская буржуазия вместе с тем искала поддержки и у империалистических хищников — Англии, Франции, Швеции и других иностранных государств.
Верными союзниками контрреволюционной русской и финляндской буржуазии были меньшевики и эсеры. Это их парламентеры, Дан, Гоц и Авксентьев, в июле 1917 г. ездили в Гельсингфорс уговаривать финляндских социал-демократов не ставить на обсуждение сейма вопрос о «верховной власти» Финляндии.
Что касается самой социал-демократической партии Финляндии, то она «...ни политически, ни организационно не являлась действительным авангардом рабочего класса. Партия была крупной, но организационно распыленной массовой организацией, в которую коллективно входили все профсоюзные организации страны, к тому же большое число деревенских рабочих обществ. Единство партийной деятельности и партдис-циплины было очень слабо». Такая партия «не могла стать во главе революционных массовых боев, а была лишь способной вести избирательные кампании»4. Правое крыло партии и в первую очередь его вожди были так же, как и русские меньшевики, подлинной агентурой буржуазии в рабочем классе. Все их усилия были направлены к тому, чтобы отвлечь рабочий класс от борьбы революционными методами на путь парламентаризма. Об этом свидетельствует не только вся практическая деятельность партии до 1917 г., но и факт ее вхождения в марте 1917 г. в коалиционный буржуазный сенат, все усилия которого были направлены в сторону подавления революционной борьбы пролетариата. А когда в январе 1918 г. пролетариат Финляндии начал вооруженную борьбу с контрреволюционной буржуазией, лидеры правого крыла То-кой, Таннер и др. открыто перешли в лагерь реакции.
Левое крыло социал-демократической партии, из которого осенью 1918 г. выкристаллизовалась компартия Финляндии, в тот период недостаточно последовательно и решительно боролось против правых, усердно сохраняя партийное «единство» и тем самым отказываясь по существу от основных принципов революционного марксизма.
Таким образом, социал-демократическая партия ни политически, ни организационно не могла повести пролетариат по пути борьбы за установление советской власти в Финляндии. Поведение социал-демократических депутатов в сейме, где они, кстати говоря, были в большинстве (103 из 200), определялось не степенью сознания необходимости готовить массы к решительной схватке с финляндской и русской буржуазией, а теми толчками, которые шли снизу —от пролетариата, стихийно поднимавшегося на революционную борьбу.
Отсутствие у рабочего класса боевого штаба по руководству революционным движением ослабляло силу его натиска на буржуазию и давало возможность последней подготовлять силы для разгрома революции.
При помощи подделки избирательных бюллетеней, обмана и насилия буржуазия добилась большинства в новом сейме. Под видом всевозможных добровольных обществ она создавала контрреволюционные «дружины порядка» — шюцкоры. В городе Або еще в июле 1917 г. бывшим финским офицером на русской службе Евгением Шенбергом
4 Тезисы загранбюро ЦК КПФ. 15-я годовщина рабочей революция в Финляндии.
была организована «Абосская охранная дружина (Aboskyddsar)* б, состоявшая из 10 отделений пехоты, по 200 человек в каждом*. В этом же городе бароном Густавом Вреде и фабрикантом Эриком Ленандером был создан так называемый «Абосский клуб наездников» в, представлявший собой не что иное, как кавалерийские части шюцкора. В Вазе (Николайштадт), Улеаборге и ряде других городов шюцкоровские отряды создавались под видом добровольных «пожарных» обществ.
В роли организатора и руководителя белой гвардии или, как ее прозвали рабочие, «гвардии мясников» выступил царский генерал Маннергейм. В сентябре в Средней и Южной Эстерботнии началась концентрация отрядов шюцкора. Выбор этих районов Маннергеймом был не случаен. Они представляли собой не только выгодную стратегическую позицию, но и имели благоприятную среду для формирования белой гвардии, так как процент кулачества и зажиточного крестьянства здесь был более высок, чем в остальной Финляндии. Удаленность же от южных пролетарских центров гарантировала от вооруженного сопротивления пролетариата; к тому же близость к Швеции давала возможность получать помющь от последней. Финляндская буржуазия не жалела средств на содержание гвардии Маннергейма. Только в городе Вазе осенью 1917 г. местной буржуазией было собрано на вооружение шющ коров 1 600 000 марок. «Военный комитет» белой гвардии в октябре 1917 г. получил от промышленников и банкиров Гельсингфорса кредит в 2 миллиона марок, а к январю 1918 г. он располагал уже кредитом в 9 миллионов марок.
«Комитет», существовавший в течение всего лета в качестве неофициальной организации финляндской буржуазии, в ноябре был легализован как «комиссия по разработке нового закона о воинской повинности» при сенате. Само правительство Свинхувуда тайно от народа расходовало деньги на вооружение белой гвардии. По распоряжению правительства в Эстерботнии создавались большие запасы продовольствия, в то время как южные промышленные районы были обречены на голод.
Подготавливая силы для разгрома революционного движения в стране, буржуазия повела гнусную клеветническую кампанию против русских войск. Боясь и ненавидя русские революционные войска, буржуазия требовала вывода их из Финляндии. Еще при Временном правительстве финляндская буржуазия вместе с русской готовила заговор против революционных войск и матросов, расквартированных в Финляндии. Особую ненависть у буржуазии вызывали гарнизоны Гельсингфорса и Выборга, всецело находившиеся под влиянием большевиков.
Но контрреволюционный заговор Временного правительства был своевременно раскрыт. Солдаты категорически отказывались выполнять директиву о выводе войск из Финляндии. Больше того, они требовали ареста всех контрреволюционных генералов.
Областной комитет Финляндии, к которому фактически перешло все командование финляндским гарнизоном, 20 октября 1917 г. вынес по этому вопросу следующую резолюцию: «...рассмотрев вопрос о выводе из Финляндии 128-й пехотной дивизии и принимая во внимание: 1) что это акт чисто политический, 2) что сейчас назрел кризис власти в связи с Всероссийским* съездом Советов С. Р. и К. Депутатов, 3) что в связи с последними событиями в Балтийском море, Финляндия должна рассматриваться, как часть открытого фронта — защитницей подступов к Петрограду... постановил: не допускать вывода из Финляндии ни одной воинской части до урегулирования всех приведенных вопросов»7. Таким образом, коварный замысел буржуазии — оставить безоружный
8 Ленинградский Центральный Государственный Военно-исторический архив (ЛЦГВИА), ф. 2293, д. № 3, л. 26—27.
6 Т ам же.
7 ЦАОР, ф. 929, д. № 15, л. 101.
пролетариат Финляндии на разгром финской буржуазии — провалился. Русские революционные войска продолжали оставаться в Финляндии, охраняя подступы к Петрограду и парализуя интриги финских белогвардейцев.
Великая Октябрьская социалистическая революция вызвала новый подъем революционного движения пролетариата Финляндии. 13 ноября началась всеобщая забастовка. Рабочие вооружались и формировали отряды Красной гвардии. Вместе с рабочими готовились к борьбе и тор-пари.
Однако пролетариат и крестьянство Финляндии не имели своей большевистской партии, которая могла бы повести их своевременно на захват власти, а руководители социал-демократической партии продолжали предательскую политику мирного сожительства с буржуазией. Только под давлением низовых партийных организаций руководство социал-демократов вынуждено было 25—27 ноября 1917 г. созвать чрезвычайный партийный съезд с приглашением русских большевиков.
В числе других делегатов на съезд прибыл товарищ Сталин. В своем выступлении товарищ Сталин подробно остановился на политике большевистской партии по финляндскому вопросу: «Я должен заявить самым категорическим образом, что мы не были бы демократами (я уже не говорю о социализме), если бы не признали за народами России право свободного самоопределения. Я заявляю, что мы изменили бы социализму, если бы не приняли всех мер для восстановления братского доверия между рабочими Финляндии и России. Но всякому известно, что без решительного признания за финским народом права свободного самоопределения, восстановить такое доверие немыслимо. И важно здесь не только словесное, хотя бы и официальное, признание этого права. Важно то, что это словесное признание будет подтверждено Советом Народных Комиссаров на деле, что оно будет проведено в жизнь без колебаний. Ибо время слов прошло. Ибо настало время, когда старый лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» должен быть проведен в жизнь. Полная свобода устроения своей жизни за финляндским, как и за другими народами России! Добровольный и честный союз финляндского народа с народом русским! Никакой опеки, никакого надзора сверху над финляндским народом! Таковы руководящие начала политики Совета Народных Комиссаров. Только в результате такой политики может быть создано взаимное доверие народов России»8.
Говоря далее об очередных задачах социал-демократии и пролетариата Финляндии, товарищ Сталин призвал их взять власть в свои руки: «нет таких опасностей и затруднений, которые могли бы устоять против вашего натиска... Смелость, смелость, еще раз смелость! И, если вам понадобится наша помощь, мы дадим вам ее, братски протягивая вам руку. В этом вы можете быть уверены».
Финляндские социал-демократы не последовали призыву товарища Сталина. Центральный революционный совет, находившийся под руководством социал-демократии, по определению тов. Куусинена, одного из тогдашних руководителей левого крыла социал-демократии, «годился для революционной болтовни, но не для действительной революционной деятельности».
Зато призыв товарища Сталина к революционной борьбе нашел широкий отклик в рядах рабочего класса. Рабочие стали готовиться к вооруженной борьбе. Они приняли энергичные меры по созданию и укреплению отрядов Красной гвардии. При помощи русских солдат и матросов эти отряды стали обучаться строевой службе и запасаться оружием. В Гельсингфорсе и в ряде других городов рабочие устанавливали контроль за деятельностью всех учреждений. Они решительно протестовали против
8 «Правда» № 191/122 от 29 (16) ноября 1917 г.
вывода русских частей из Финляндии. Так, обращаясь к солдатам Таммерфорс скоро гарнизона, рабочие Таммерфорса писали:
«...Товарищи солдаты! Мы боремся за одни и те же цели, за которые борется рабочий класс России. Ведь русская революция в то же время и наша революция, ваша победа в то же время и наша победа, и ваше порабощение явилось бы в то же время и нашею гибелью.
Не верьте поэтому буржуазным клеветникам, которые хотят напугать вас, между прочим, тем, будто бы мы намерены выгнать вас из Финляндии... Между нами должно существовать твердое единение. Товарищи, мы не должны допустить, чтобы буржуазия поколебала это единение. Мы не сомневаемся, мы уверены в том, что в случае вооруженного столкновения между нами и буржуазией с ее белою гвардией, мы будем бороться вместе в одном строю. Товарищи солдаты, вместе с нами против нашего общего врага! Мы протягиваем, таким образом, к вам, товарищам солдатам, нашу руку и надеемся, что вы будете вместе с нами» 9.
В период революционного подъема буржуазия не осмеливалась открыто выступить против пролетариата. Она собирала силы и энергично готовилась к предстоящей борьбе. Вся страна была разбита на несколько округов. В каждом округе был создан штаб шюцкоров. В Стокгольме полковник Мексмонтан с помощью шведских генералов разработал детальный план разгрома русских гарнизонов, в случае если они добровольно не оставят территорию Финляндии. К январю 1918 г. количество шюцкоровцев достигало почти 40 000 человек. Всего в гражданской войне против «красных», по планам Маннергейма, должно было участвовать 100 000 человек.
Белогвардейские историки, пытаясь оправдать Маннергейма и Свин-хувуда, лживо утверждают, что рабочие первые начали гражданскую войну, напав на «законное» правительство Финляндии. Дело обстояло как раз наоборот. Не кто иной, как Свияхувуд, 12 января 1918 г. провел в сейме постановление сената о создании «сильной» государственной -полиции взамен коммунальной милиции, имевшей значительную рабочую прослойку. Свияхувуд и его белогвардейские генералы пытались еще в начале января легализовать шюцкоры и принять их содержание на государственный счет, а Красную гвардию объявить распущенной. 11 января 1918 г. Свияхувуд через шведского посланника послал шифрованную телеграмму своему представителю в Стокгольм Гриппенбергу: «Прошу, чтобы вы уполномочили Теслева, по постановлению правительства, произвести закупки оружия и припасов. Предложите ему заключить соглашение об отозвании обратно находящихся на германской службе граждан свободной и беспартийной Финляндии и незамедлительно отправить в путь этих людей на судне прямо в Финляндию; при чем надо взять с собой ранее закупленное оружие и припасы»10.
19 января шюцкоры спровоцировали столкновение с Красной гвардией в Выборге. Они заняли железнодорожную станцию, чтобы воспрепятствовать рабочим получить помощь извне. Но Красная гвардия при помощи русских солдат разгромила белогвардейский штаб и вытеснила шюцкоров из города. Эта белогвардейская провокация послужила поводом для мобилизации шюцкоров по всей Финляндии. В Антреа бежавшие из Выборга шюцкоры образовали так называемый Карельский фронт. В ряде других городов Средней и Южной Эстербот-нии также произошли вооруженные столкновения шюцкоров с Красной гвардией и русскими войсками.
Восстание белогвардейцев вызвало всеобщее негодование рабочих Финляндии. Отовсюду неслись требования свержения контрреволюцион-
® Газета «Bjorneborgstidning» № 88 от 27 (14) декабря 1917 г.
10 «Kommunisti» № 1 за 1933 г., стр. 42.
кого правительства Свинхувуда. Было ясно, что белая гвардия начала войну против рабочего класса Финляндии.
26 января 1918 г. Главный штаб рабочей гвардии издал приказ № 1, в котором говорилось:
«Мобилизация рабочих гвардий назначается на 26 января в 12 часов ночи и должна быть закончена в течение трех дней. Лиц, поименованных в особом списке, который будет вам дан, арестовать и препроводить в назначенное вами место, где вы несете ответственность за безопасность и хорошее обращение с арестованными... По получению приказа, захватить при присутствии назначенных комиссаров — сейм, университет, губернские управления, органы высшей власти и банки.
Главный штаб имеет право по своему усмотрению занять необходимые для своих военных нужд здания и места, также транспорт и телефон...» (ЦАОР, М. П. № 290, папка № 3, л. 73).
На следующий день, 27 января, власть в Гельсингфорсе была взята рабочими. Начало выступления рабочих Гельсингфорса послужило сигналом для пролетариата всей Финляндии. К революционной столице стали стягиваться отряды Красной гвардии. Верховная исполнительная власть была вручена Совету народных уполномоченных, в состав которого вошли Куусинен, Сирола, Тайми и др. В выпущенном к народу воззвании Совет народных уполномоченных писал:
«Пробил великий час революции для рабочего класса Финляндии. Сегодня рабочие столицы отважно низвергли тот темный главный штаб господствующих классов, который объявил кровавую войну против своего собственного народа.
Члены преступного сената готовили в столице страны гнусное пролитие братской крови и нападение на организованных рабочих. Наряду с этим, они, прибегая к государственной измене, обратились к другим монархическим правительствам,' прося у них помощи для избиения финляндского трудового народа. Вся свобода и жизнь нашего народа была в величайшей опасности.
Теперь власть от этого кровожадного сената отнята. Нами отдан приказ о задержании членов сената, где бы их ни застали, ибо в тюрьме давно пора им быть; там должное место подобным врагам народа.
Всю государственную власть должен взять в свои надежные руки трудовой народ Финляндии...» п.
Для выработки законов и контроля за деятельностью Совета народных уполномоченных был создан Центральный совет рабочих, который состоял из 40 членов. Из них 15 были избраны Советом социал-демократической партии, 10 — Красной гвардией, 10 — профорганизациями и 5 — рабочими организациями Гельсингфорса. Уже первые дни деятельности революционного правительства ознаменовались принятием ряда важных социальных законов. Но большинство изданных законов не были по своему характеру социалистическими. Так, например, земельный закон, принятый 31 января 1918 г., говорит не о национализации земли, а о «закреплении» без арендной платы за торпарями ранее арендованных ими земельных участков и ничего не говорит о безземельных крестьянах. Что касается банков, фабрик и заводов, то они также не были объявлены национализированными, а подвергались только общественному контролю.
Широкие трудящиеся массы и в первую очередь пролетариат в своих требованиях и практических действиях шли гораздо дальше вождей своего правительства и социал-демократической партии. Так, например, в манифесте рабочих организаций и штаба Красной гвардии Выборга выдвигались такие требования, как передача земельных участков безземельному крестьянству, а также передача рабочим промышленных предприятий11 12.
11 Газета «Tyomies» № 26 от 28 января 1918 г. Гельсингфорс.
12 cArbetarnas Notisblad» № 1 от 31 января 1918 г.
А рабочие крупнейшей в Финляндии бумажной фабрики «Кюмене» на своем митинге, посвященном вопросу национализации предприятия, решительно осудили социальную программу Совета народных уполномоченных, которая колебалась «между мелкобуржуазными стремлениями к реформам и экономическими революционными принципами». Поэтому эта программа не являлась, по их мнению, «удовлетворительной для революционного рабочего класса»13. Таким образом, пролетариат Финляндии требовал не отдельных реформ, а ломки всей существующей системы социальных отношений и установления диктатуры пролетариата.
Когда в результате прихода к власти рабочего правительства большая часть промышленников и предпринимателей или бежала на север к генералу Маннергейму или начала саботировать работу фабрик и заводов, рабочие стали захватывать предприятия в свои руки. Все крупнейшие фабрики и заводы, городские коммунальные предприятия таких городов, как Выборг, Таммерфорс и др., фактически оказались национализированными и были пущены в ход силами самих рабочих. Дальнейший ход революции развивался таким образом, что вся власть как на местах, так и в центре перешла в руки революционных органов восставшего пролетариата.
Правда, в Финляндии еще не были повсеместно созданы Советы как органы революционной диктатуры пролетариата; их функции выполняли органы вооруженного восстания — революционные комитеты. В городе Або Совет солдатских депутатов, включив в себя ряд избранных представителей от рабочих и действуя в полном единении с местным штабом Красной гвардии, фактически превратился в орган диктатуры восставших пролетариев. А созданные при участии всего пролетариата такие институты, как Красная гвардия, промышленные комитеты, революционные суды, придавали этим органам вполне устойчивое положение. Финляндская революция развертывалась вовсе не по пути, уготованному для нее социал-демократией. Эта последняя, находясь в высших органах власти (Совет народных уполномоченных и др.), должна была в силу необходимости итти за восставшим рабочим классом и декретировать те постановления, которые уже практически осуществлялись восставшим народом.
Кроме уже упомянутого аграрного закона и закона о введении рабочего контроля, Совет народных уполномоченных принял такие важные постановления, как о введении в действие восьмичасового рабочего дня и об отмене сохранившегося еще от феодальных времен порядка найма рабочей силы в сельских местностях.
ДекретОхМ от 1 февраля вместо ранее действовавших буржуазных судов были введены революционные суды, выборы в которые производились от различных рабочих организаций. 2 февраля была отменена смертная казнь. В целях борьбы с контрреволюционной пропагандой в тот же день был издан закон о закрытии всех буржуазных газет.
Революционное правительство Финляндии коренным образом изменило отношения с Советской республикой. Был заключен договор, определяющий дружественные отношения между двумя государствами. По этому договору советское правительство взяло на себя обязательство возвратить финляндскому народу все те богатства, которые он создал своим трудом на протяжении столетий: «недвижимые имущества, как-то: земли, водные пространства, городские участки, строения, заводы, фабрики, а равно и телеграфные учреждения, железные дороги, крепости, маяки, сигнальные огни и вехи, расположенные в пределах территории бывшего Великого княжества Финляндского» 14. Учитывая необходимость выхода в воды Ледовитого океана, советское правительство передало
13 «Arbetarnas Notisblad» № 10 от 9 февраля 1918 г.
«Правда» № 46/272 от 10 марта 1918 г.
Финляндии Печенгский район с незамерзающим портом Петсамо. В свою очередь Финляндская республика, учитывая особые стратегические интересы Советской России, связанные с обороной подступов к Петрограду, передала в полную собственность Советской республики территорию форта Ино, расположенную на побережье Финского залива, и дала согласие на обеспечение необходимого транзита к этому форту.
Наконец, заслуживает упоминания такой документ, как проект конституции Финляндии, явившийся результатом деятельности Совета народных уполномоченных. Он был выработан в конце февраля 1918 г. и весной должен был быть поставлен на всенародное голосование. В нем, так же как и в любой буржуазной конституции, декларировались свобода слова, печати, совести, собраний, союзов, свобода передвижения, всеобщее и равное избирательное право и т. п. Никакого преимущества пролетариату, столь необходимого на первых порах переустройства общественных отношений, проект конституции не предоставлял. Совершенно не упоминается также, каким образом будет осуществляться местное самоуправление. Вообще говоря, проект был неудачной попыткой приспособления конституции буржуазной демократии к тем условиям, которые были завоеваны пролетариатом и беднейшим крестьянством Финляндии. В этом документе запечатлелась вся непоследовательность, трусливость и оппортунизм финляндской социал-демократии, которая не только плелась в хвосте у революции, но и тормозила ее развитие.
Осложнившаяся внешняя и внутренняя обстановка не дала возможности дальнейшего развертывания революции. При помощи иностранной интервенции революция была самым жестоким образом подавлена финской буржуазией и белогвардейщиной.
Бежавшие накануне революции из Гельсингфорса контрреволюционные сенаторы и белогвардейские генералы создали так называемое «Ва-заское правительство». В союзе со шведскими и другими иностранными империалистами это правительство с первого дня своего существования начало деятельно готовить поход на революционный юг Финляндии. Этот кровавый поход возглавлял царский генерал Густав Маннергейм.
«Подвиги» Маннергейма начались с того, что он предательски, из-за угла совершил нападение на русские войска. 27—28 января 1918 г. в Вазе (Николайштадт), Пиэторсарм (Якобштадт), Сейняйоки, Торнео и ряде других северных городов расстреляли сотни русских солдат. Социал-демократическая газета «Tyd^nies» следующим образом писала по этому поводу: «Вечером 28 января 1918 г. отряд мясников, человек тысячи в' две, окружил город Якобштадт и начал стрелять из пулеметов и (ружей. В особенности огонь был направлен на военные казармы... Солдаты уже спали и ничего не могли знать о намерениях мясников и поэтому они сделались жертвами ужасного, омерзительного убийства из-за угла. Мясники убивали солдат буквально в постелях их собственными штыками...» 15.
На юге Финляндии попытки организации контрреволюционных восстаний были подавлены Красной гвардией в самом же начале. Из Гельсингфорса, Выборга, Таммерфорса белогвардейцы частично бежали на север к Маннергейму, а частично притаились в подполье, ожидая удобного случая для того, чтобы нанести удар в спину революции. Только в некоторых городах Южной Финляндии, как, например, Борго (Перво), Керава и Ловиза, белогвардейцам на несколько дней удалось установить свои порядки. «В Борго белогвардейцы задержали около 200 человек мирных жителей и безоружных рабочих. Аресты производились на местах работы и на улицах, а равно и в домах. Обыски производились днем и ночью» 16.
16 «Tyomies» № 36 от 7 февраля 1918 г.
16 Там же, № 31 от 2 февраля 1918 г.
Собирая силы для отпора натиска контрреволюции, пролетариат Финляндии начал усиленно формировать отряды Красной гвардии. Русские солдаты и матросы на своих собраниях вынесли решение бороться на стороне красногвардейцев. Из военной секции Бьернеборгского гарнизона 31 января 1918 г. телеграфировали ib Областной комитет Финляндии, что в ответ на провокационное требование Маннергейма сдать оружие солдаты постановили: «Оружия белой гвардии не сдавать, соединившись с Красной гвардией, приготовиться к решительному отражению нападения белой гвардии. Все войсковые части из района Пейпохья присоединены к гарнизону города Бьернеборг» 17.
Аналогичные решения были вынесены в большинстве гарнизонов русских войск. 1 февраля 1918 г. военный отдел Областного комитета Финляндии издал приказ, обращенный к солдатам и матросам, в котором говорилось: «Мы не можем допустить, чтобы революция погибла от насильников и холопских прислужников буржуазии, которые хотят задавить революцию, закабалив опять трудящихся... Если Маннергеймам не удалось подавить революцию в России, то они теперь прилагают все усилия для разгрома финских товарищей и русских, находящихся в Финляндии. Военный отдел, отдавая настоящий приказ, глубоко уверен в том, что русские революционные войска никогда не сдадут позорно своих позиций реакционерам Маннергеймам» 18.
По просьбе штабов Красной гвардии русские солдаты все излишки оружия передавали рабочим. Так, по просьбе штаба Красной гвардии Таммерфорса 422-й пехотный Колпинский полк выдал рабочим 100 000 патронов 19. По распоряжению комитета 42-го армейского корпуса рабочим города Выборга было выдано 300 винтовок и по 60 патронов к ним 20 21. Солдаты 2-го Выборгского полка охотно предоставили часть своих казарм для штаба и расквартирования красногвардейцев города Выборга.
Чтобы разорвать братскую дружбу двух народов, маннергеймовцы использовали все средства провокации. В Гельсингфорсе они переодевались в форму русских солдат и устраивали грабежи и погромы. Из штаба Красной гвардии Гельсингфорса 2 февраля 1918 г. сообщали в военный отдел Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии: «Обращаемся к вам с запросом. Так как белогвардейцы одеваются в военные формы и стараются переодетыми провоцировать, устраивать грабежи, стрелять из домов, а также проникнуть в нашу среду,— все явно доказывает их желание посеять раздор и, таким образом, устроить драку меж:ду красногвардейцами и солдатами. Предлагаем, чтобы солдаты по наступлении сумерок организовали несколько сторожевых патрулей, дабы товарищеская и братская дружба сохранилась в нашей среде» 2fl.
На провокацию белофиннов рабочие и солдаты Советской России отвечали усилением помощи пролетариату Финляндии. Из Петрограда на борьбу с белофиннами отправлялись отряды рабочих и солдат. В сводке оперативного отдела штаба Петроградского военного округа за февраль 1918 г. даются следующие сведения: «Вследствие ходатайства представителя Выборгского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов дана телеграмма командиру и комитету Белгорайского полка приготовить немедленно команду в составе 300 человек для сопровождения в г. Выборг бронированного поезда... Рабочие Петрограда уже откликнулись на призыв о помощи со стороны финляндских братьев и туда направились отряды красногвардейцев... Послано предписание комиссару гвардейского Кексгольмского полка о немедленной организации 1 эшелона в 250 чело
17 ЦАКА, ф. 25873, оп. 5, д. № 4, л. 7.
I8 ЦАОР, ф.	929, д.	№ 17,	л.	56,	1918	г.
19 ЛЦГВИА,	ф. 2528,	д. №	2,	л. 119.
20 ЛЦГВИА,	ф. 2530,	д. №	2,	л.	181.
21 ЦАОР, ф.	3396, д.	№ 1,	л.	81,	1918	г.
век с пулеметами, кухнями и своим продовольствием для отправки в Финляндию для борьбы с белой гвардией...»22. Далее идет перечисление отрядов, получивших предписание выступить на борьбу с белофиннами.
Однако, несмотря на героизм красногвардейцев, Маннергейму все же удалось путем внезапного нападения и быстрой переброски сил с одного участка фронта на другой разъединить красные войска. Предпринятые красными наступления в феврале и начале марта не увенчались успехом, хотя белофинны и понесли при этом большие потери.
Маннергейму удавалось пополнять свои резервы гораздо быстрее, чем Красной гвардии. Значительную помощь он получил от капиталистов Швеции. Известный палач финляндского пролетариата Эрнст Линдер сформировал в Швеции несколько отрядов из уголовных элементов и кулацких сынков и повел их на помощь Маннергейму. Но шведская «черная бригада» уже в первом серьезном сражении была разбита. Героические отряды Красной гвардии заставили бандитские шайки шведов бежать в беспорядке на север. Но настоящие «подвиги» шведских уголовников начались после того, как финляндская революция была подавлена рукой западных империалистов. Их мастерство пригодилось, когда кровавый Маннергейм и «черный» генерал Линдер настроили по всей Финляндии множество виселиц, застенков и концлагерей.
Заняв в первых числах февраля район Ваза, Улеаборг и Касне, Сей-няйоки, Кристиненштадт, белогвардейцы повели наступление на Таммерфорс. С помощью солдат-добровольцев 422-го пехотного Колпинского полка рабочие Таммерфорса организовали героическую оборону своего родного города. В районе станции Люлю, в 40 километрах к северу от Таммерфорса, 1 февраля произошло первое крупное сражение Красной гвардии с маннергеймовскими бандами. В результате боя белогвардейцы были разбиты и отброшены на север к станции Вильпула. Это первое сражение показало белым, что захватить Таммерфорс прямым уда-ром вдоль железной дороги и этим самым открыть путь на Гельсингфорс не удастся, что Красная гвардия финляндского пролетариата © союзе с революционной русской армией представляет собой великую силу, нанести поражение которой можно будет только путем создания растянутого фронта и накопления больших резервов.
Одновременно с действиями на северо-западе, в районе Вазы, начались активные операции белофиннов в районах Выборг, Антреа и Выборг, Райвола. Прежде всего они разрушили железнодорожную линию во многих местах между Выборгом и Петроградом, Выборгом и Гельсингфорсом, а также Гельсингфорсом и Таммерфорсом. Этими действиями им удалось не только отрезать красные войска от Петрограда, но и разъединить их между собой.
Таким образом, на юге Финляндии образовалось две основные группы красных войск: 1) Таммерфорсская группа (Центральный фронт), основным ядром которой явились отряды Красной гвардии Таммерфорса и части 106-й пехотной дивизии; 2) Выборгская группа (Восточный фронт) с крепостью Выборгом во главе, со штабом выборгской Красной гвардии и штабом 42-го армейского корпуса23. Кроме того, существовала еще Западная группа красных войск, объединявшая действия небольших частей Абосской (Турку) укрепленной позиции и местных отрядов Красной гвардии. На долю Главного штаба финской Красной гвардии в Гельсингфорсе падало руководство и координация боевых действий отрядов Красной гвардии на внутреннем фронте по борьбе с контрреволюционными выступлениями белогвардейцев, скрывавшихся в тылу.
« ЦАКА, ф. 25873, оп. 5, д. № 4, л. 63.
28 42-й армейский корпус в январе 1918 г. насчитывал в своих рядах не более 10 000 бойцов вместо 60 000—70 000, положенных по штату. Этих сил едва доставало для охраны военного имущества, оставшегося в Финляндии со времени мировой войны. Штаб корпуса находился в Выборге.
Получив сильный отпор у Таммерфорса и не реализовав попыток прорваться к Гельсингфорсу, белогвардейцы начали накоплять силы на Таммерфорсском направлении и распространяться на восток в районы Ювяс-кюля, Микелли (С. Михель). Они пытались установить контакт с карельским штабом белогвардейцев в Антреа и притаившимися белогвардейскими организациями Выборга и его окрестностей. Одновременно было предпринято обходное движение на запад через Кристиненштадт (Кристина) на Бьернеборг (Мянтю^уото) и Раума. По плану белого командования основной удар должен был быть нанесен по линии Таммерфорс, Тавастгус, Гельсингфорс. Вспомогательные удары наносились из Антреа на Выборг и из С. Михель на Куовола и имели целью отрезать Красную гвардию от Советской России, лишив ее тем самым возможности получать помощь, а при вынужденном отступлении — и надежного укрытия. Лохтари взрывали мосты, разрушали железные дороги, жгли станции и села, стараясь всеми мерами расстроить тыл красных и дезорганизовать оборону.
Но рабочие дружины Красной гвардии всюду оказывали упорное сопротивление. Как сообщала газета «Tyomies», при наступлении белофиннов на Кристиненштадт «был горячий бой, во время которого мясники не один раз отступали, неся крупные потери»24. Город был захвачен бело*-гвардейцами только после того, как у защитников вышли все боеприпасы.
Несмотря на то, что Маннергейму удавалось достаточно быстро пополнять свои резервы за счет принудительных мобилизаций и помощи извне, в течение всего февраля он не мог занять ни одного более или менее значительного города на юге Финляндии. Важнейшие железнодорожные магистрали Петроград, Выборг, Рихимяки и Таммерфорс, Тавастгус, Гельсингфорс продолжали оставаться в руках красных войск.
Путем новых формирований Красной гвардии удалось в течение февраля 1918 г. значительно укрепить фронт. Общее количество бойцов красных войск в Финляндии в а марте 1918 г. составляло уже 60 000— 70 000 человек. Командование над отрядами Красной гвардии и частями русских войск было сосредоточено в едином штабе. Было значительно улучшено снабжение и боевое питание фронта. По мере приближения белогвардейских банд к густо населенным районам юга гражданская война принимала общенародный характер. Буквально все население вооружилось, создавались отряды Красной гвардии даже из женщин. Каждая фабрика, каждый завод формировали свой вооруженный отряд. Вместе с рабочими в войну против белогвардейцев и их иностранных пособников включалось и крестьянство. Только в одном Абосском округе насчитывалось 3 530 красногвардейцев из крестьянской бедноты окрестных сел. Селение Паймио выставило 150 вооруженных красногвардейцев, Сало— 200, Перниэ—300, Паргас — 200, Лиэто—100, Лайма — 300, Юляне — 300, Тарвойки — 75 и т. п.25. В конце февраля и начале марта на Таммерфорсском направлении Красная гвардия дважды переходила в наступление. Эти наступления, хотя и не принесли победы, тем не менее причинили белогвардейцам значительные потери в живой силе.
Происшедшие в середине марта изменения в области международных отношений поставили борющийся пролетариат Финляндии в крайне невыгодное положение. Дружественная Советская Россия по условиям Брестского мира должна была отказаться от всякой помощи финляндскому пролетариату. Выполняя условия Брестского мира, советское правительство 15 марта вывело все свои воинские части из Финляндии. Только несколько небольших отрядов, в общей сложности не превышавших 1 000 человек, не пожелали оставить финляндский пролетариат и по своей личной инициативе вступили в качестве добровольцев в ряды финляндской Красной гвардии.
24 «Tiomies» № 33 от 4 февраля 1918 г.
25 ЛЦГВИА, ф. 2293, д. № 2, л. 63—64.
Но, несмотря на вывод советских войск из Финляндии, белогвардейские отряды Маннергейма во второй половине марта не одержали ни одной сколько-нибудь значительной победы. На всех фронтах Красная гвардия продолжала успешно сдерживать все натиски противника. Финляндская буржуазия могла надеяться только на помощь извне. С этой целью в первых числах апреля в районах Ганге, Гельсингфорса и Ловизы высадился двадцатитысячный оккупационный корпус генерала фон-дер-Гольца. Появление оккупационных войск вызвало серьезную борьбу в различных группировках финляндской социал-демократии. Группа предателей Таннера и Токоя открыто выступила за прекращение революционной борьбы и полную капитуляцию перед белогвардейщиной и интервентами.
Буржуазный историк Шибергсон утверждает, что в германо-финском договоре -от 7 марта 1918 г. были пункты, которые «делали Финляндию в политическом и экономическом отношениях зависимой от Германии». Об этом свидетельствовал и факт избрания сеймом 9 октября 1918 г. финляндским королем германского принца Фридриха-Карла Гессенского. Вторжение германских оккупационных войск в Финляндию вызвало еще больший подъем энтузиазма среди бойцов Красной гвардии. Однако начавшаяся народная освободительная война не успела принять широкого размаха. Напавшие с тыла германские войска быстро подавили сопротивление красногвардейских отрядов. Финляндский пролетариат оказывал упорное сопротивление в неравной борьбе, которую он вел против оккупантов и внутренней контрреволюции. Таммерфорс, цитадель революционных рабочих Финляндии, белогвардейцам пришлось брать путем длительной осады.
Захватив станцию Лемпеля 9 апреля 1918 г., белогвардейцы отрезали Таммерфорс от Гельсингфорса. Город потерял возможность получать подкрепление, продовольствие и боеприпасы. Противник подвез к нему тяжелую артиллерию. 17 и 18 апреля г(}род непрерывно обстреливался артиллерийским огнем. 19 апреля белогвардейцам удалось в него ворваться. Накануне красногвардейцам были выданы последние запасы патронов — по 20 штук на человека. Началась ожесточенная рукопашная схватка. Каждый дом и каждую улицу героические защитники города сдавали только после долгого и упорного боя. Из 10 000 красных бойцов 2 000 были убиты, 5 000 захвачены в плен, остальным удалось прорваться через вражеское кольцо. Большая часть из них просочилась в Тавастгус и Гельсингфорс и здесь приняла участие в дальнейших боях.
После занятия Таммерфорса белогвардейские войска о помощью оккупантов приступили к осаде Гельсингфорса. 24 апреля начались бои в предместьях города. После трех дневного сопротивления 27 апреля Гельсингфорс был занят войсками оккупантов и белогвардейцев. Над героическими защитниками города была учинена кровавая расправа.
После падения Таммерфорса и Гельсингфорса остатки частей Красной гвардии с упорными боями пробивались на восток. Отступление осложнялось тем, что впереди и вслед за отрядами Красной гвардии следовало большое количество беженцев, спасавшихся от ужасов маннергеймовского террора. Рабочие и их семьи со всем домашним скарбом заполняли дороги. Никто не хотел оставаться у белофиннов.
/В руках красных войск оставался еще Выборг. Но и здесь 9 мая скрывавшиеся до сих пор в подполье контрреволюционные элементы подняли мятеж. После двухдневного боя красногвардейцы вынуждены были оставить город. Падение Выборга означало подавление революции. По всей стране началась жестокая расправа над пролетариатом. Только в течение весны и лета 1918 г. белофиннами было повешено и расстреляно около 20 000 красногвардейцев. Всего было убито и замучено около 40 000 человек, среди них много женщин, стариков и детей. До 90 000, т, е. почти 3°/о всего населения Финляндии, было брошено в тюрьмы и
концлагери. Маннергеймовские банды в своих жестокостях превзошли палачей Парижской Коммуны.
Всемерную помощь белогвардейцам в дикой расправе над революционерами оказали предатели из правого лагеря финляндских социал-демократов. Позорный путь этих политических шулеров, в течение долгого времени обманывавших самым бесстыдным образом трудовой народ Финляндии, закончился превращением их в открытых пособнике® и лакеев англо- ф ранцу зског о и мпериа л и зма.
Поражение революции и предательство правых элементов социал-демократии привели к полному развалу социал-демократической партии. В результате левая группа, придерживавшаяся большевистской программы, окончательно порвала с предателями. Образовалась коммунистическая партия Финляндии, учредительный съезд которой состоялся 13 августа 1918 г.
После поражения революции в Финляндии была установлена диктатура Маннергейма. В союзе с контрреволюционными генералами Колчаком, Юденичем, Деникиным и Миллером он не один раз бросал Финляндию в авантюры против Советской республики. По следам Маннергейма пошли и его подручные — социал-демократы. Социал-предатель Токой в октябре 1918 г. призывал пролетариат Финляндии к «компромиссу» с контрреволюционной буржуазией и переходу на службу к англо-французским банкирам.
* * *
Анализируя причины поражения пролетарской революции в Финляндии, прежде всего следует отметить, что разгром ее был произведен внешней и внутренней контрреволюцией и главным образом оккупационными иностранными войсками. Без вооруженного вмешательства извне белогвардейцам не удалось бы подавить революцию. Имея в своем распоряжении все основные промышленные районы юга Финляндии, Совет народных уполномоченных и Красная гвардия располагали всеми возможностями, чтобы организовать сопротивление, а затем перейти в наступление против белогвардейцев, собравшихся на севере страны. К причинам внутреннего порядка, приведшим к поражению финляндского пролетариата, следует отнести прежде всего отсутствие у восставших рабочих подлинно большевистского руководства.
Вина за поражение революции падает на социал-демократию, которая после победы Великой Октябрьской социалистической революции в России не взяла власть в свои руки.
Сыграли свою роль и отдельные ошибки, допущенные в ходе революции.
«Совет народных уполномоченных Финляндии выдвинул программу и лозунги не пролетарской социалистической, а буржуазно-демократической революции. Это была одна из его главных политических ошибок»26. В то время, когда на очереди уже стал вопрос о пролетарской революции с одновременным доведением до конца ряда основных задач буржуазно-демократической революции, «следовало ясно и решительно поставить вопрос о диктатуре пролетариата, об уничтожении капитализма, о социальной революции»27.
Допущена была ошибка и в отношении контрреволюционной буржуазии. После захвата власти пролетариат не организовал подавления контрреволюционных сил как в центральных городах промышленного юга, так и на севере. Это дало возможность буржуазии собрать свои силы, вооружиться и с помощью интервентов начать широкое наступление на революцию.
26 Тезисы ЦК коммунистической партии Финляндии.
27 Т ам же.
яВоенно-исторический журнал- № 12
В. КОСТРОМИН
КИРОВ И ОБОРОНА АСТРАХАНИ
КОНЦЕ 1918 г. положение 11-й армии было крайне тя-ff желым: ей приходилось оборонять -почти весь Каспийско-Кавказский фронт против вдвое превосходящего численностью противника. Враги захватили Дон и Кубань и окружили. Царицын, обороняемый героической 10-й армией. 11-я армия оказалась отрезанной от центров и лишенной помощи. А помощь ей была необходима. В упорных боях с сильным противником армия несла большие потери и израсходовала все боеприпасы. Чрезвычайный комиссар Юга России Серго Орджоникидзе писал В. И. Ленину о положении 11-й армии следующее: «Нет снарядов и патрон. Нет денег. Владикавказ, Грозный до сих пор не получали ни копейки денег. Шесть месяцев ведем войну, покупая патроны по пяти рублей».
Осенью армию начали косить сыпной тиф, цынга, черная оспа. Но бойцы дрались героически. И к отступлению их вынудил не Деникин, не острый недостаток боевого снаряжения, не тиф и не оспа, а предательство. 11-я армия дважды была предана: первый раз авантюристом Сорокиным, второй раз ставленником Троцкого — Шляпниковым. При попустительстве Шляпникова штаб и командование армии были засорены предателями и шпионами, в состав войск проникли чуждые советской власти элементы. «Шляпниковщина» в те годы была синонимом всеобщей расхлябанности, партизанщины, разброда и развала. Преступными перегибами Шляпников восстанавливал против советской власти и Красной Армии население и расстраивал тыл.
В результате этого вражеского руководства 11-я армия фактически перестала существовать как боевая единица. 24 января 1919 г. Серго Орджоникидзе в телеграмме В. И. Ленину констатировал ее полный развал: «11-й армии нет. Она окончательно разложилась. Противник занимает города и станицы почти без сопротивления. Ночью стоял вопрос покинуть всю Терскую область и уйти на Астрахань».
На помощь 11-й армии Ленин и Свердлов снарядили большую экспедицию во главе с С. М. Кировым. Экспедиция везла деньги, патроны, оружие, обмундирование.
Но вконец измученные бойцы не дождались помощи. 60 000 больных, голодных, раздетых, но верных революции красных бойцов нашли в себе мужество уйти в песчаные степи, лишь бы не сдаться врагу. Они отступили затем, чтобы восстановить силы и снова пойти в бой. Через безводные пустыни, встречая на пути песчаные ураганы и мороз, по бездорожью шли бойцы 11-й армии на Астрахань. Путь был настолько труден, что в Астрахань из 60 000 пришло только 13 000 человек. В местной астраханской печати о приходе бойцов сообщалось: «Астрахань теперь стала приютом для больных и измученных бойцов 11-й
С. М. КИРОВ

армии. По всему пути Яндыковка— Астрахань на протяжении 120 перст тянутся вереницы исстрадавшихся бойцов, жаждущих отдыха» <
Уместно указать, что всего каких-нибудь четыре-пять месяцев назад 11-я армия (насчитывавшая 120 000 бойцов) вместе с 12-й армией успешно отражала противника, составляя пятый фронт Республики — Каспийско-Кавказский, который являлся вспомогательным по отношению к Южному фронту и прикрывал доступ к нефтеносным ‘районам Баку. С отходом 11-й и 12-й армий положение Астрахани стало угрожающим. Астрахань — ворота на Кавказ, путь к хлебным районам Ставрополья и Кубани, единственная в то время связь с нефтяными Баку и Грозным, с каспийскими рыбными промыслами. Астрахань —- преграда на пути к соединению между армиями Колчака и Деникина. Стратегическое положение Астрахани было аналогично в то время положению Царицына в 1918 г. С востока от Гурьева ей грозили колчаковские части генерала Толстова, с Логани — астраханское белоказачество, с севера — деникинские части, с юго-запада — генерал Драценко, с моря — англичане. В борьбе за Астрахань англичане принимали самое активное участие. Они несколько раз готовились захватить город с моря, деятельно помогали белогвардейцам, снабжая их оружием и амуницией. Вплоть до середины лета 1919 г. англичане изо дня в день бомбили Астрахань с воздуха.
Захват Астрахани белыми лишал Советскую Россию возможности получить в ближайшем будущем нефть, в которой была такая же нужда, как и в хлебе. В случае падения Астрахани вражеские силы соединились бы, правда, в стратегически менее удобном пункте, чем Царицын, но это уже давало возможность белому командованию осуществить тесное взаимодействие сил контрреволюции Юга и Востока. После провала Каспийско-Кавказского фронта контрреволюция получила возможность нанести решительный удар по Астрахани. Тогда же в шифрованной телеграмме товарищ Сталин писал Ворошилову о плане врагов: «После некоторого размышления на досуге, для меня стало очевидным, что казаки намерены во что бы то ни стало соединиться с астраханскими казаками, прервать Волгу, если даже Царицын не будет взят, то отрезать совершенно Северо-Кавказскую армию от центра снабжения, взять Астрахань, закрепить! за собой Сев. Каспий и Сев. Кавказ...» 1 2.
Чтобы сорвать замыслы врагов, надо было организовать крепкую оборону Астрахани. В то время, когда начали отходить 11-я и 12-я армии, казаки активизировали свои действия. Ясно было, что белогвардейцы попытаются взять Астрахань именно сейчас. Но Шляпников со своим штабом не принял никаких мер к предотвращению опасности. Еще летом! 1918 г. троцкисты готовились сдать Астрахань врагу. Однако сделать это им помешало решительное вмешательство Ленина. В августе 1918 г. В. И. Ленин писал: «Неужели правда, что в Астрахани уже поговаривают об эвакуации? Если это правда, то надо принять беспощадные меры против трусов и немедленно выявить надежнейших и твердых людей для организации защиты Астрахани и для проведения самой твердой политики борьбы до конца в случае наступления англичан»3.
Этот документ, конечно, хорошо был известен всей Астрахани, но приспешники Троцкого умышленно саботировали реализацию ленинских приказов. И в критические для Астрахани дни февраля 1919 г. шляпниковское руководство не только ничего не сделало для обороны города, но, наоборот, всячески стремилось вредить делу, намеренно
1 «Борьба» № 61 за 1919 г. Астрахань.
2 К. Е. Ворошилов. Сталин и Красная Армия, стр. 50.
’ «Большевик» № 2 за 1938 г., стр. 70.
сея вражду между командованием армии и местной властью, создавая панику, потворствуя явно контрреволюционным элементам.
Все это облегчало деятельность врагов, стремившихся овладеть городом.
По замыслу белогвардейского командования в Астрахань должен был ворваться генерал Толстов с астраханскими белоказаками. Большую помощь в овладении городом генералу Толстову должна была оказать «пятая колонна», деятельно орудовавшая в самой Астрахани. И Толстов медлил с захватом города, выжидая, когда там вспыхнет мятеж. Астрахань, торговый город, в то время была центром астраханского казачьего войска. В городе до революции не было ни крупной промышленности, нм значительных кадров пролетариата. В 1918 г. сюда из центра бежало много экспроприированной буржуазии, белого офицерства и знати. Весь этот сброд почти открыто вел в городе антисоветскую агитацию. В комиссариатах и в других советских учреждениях сидели эсеры и меньшевики. Они сочувствовали контрреволюционерам и помогали им. Используя в своих целях многочисленные трудности и не встречая серьезного отпора со стороны органов советской власти, контрреволюция расположила к себе местную интеллигенцию и мелкобуржуазные, обывательские слои населения. Подготовка мятежа шла не только в Астрахани, но и по всему краю. В разных концах Астраханского края то и дело вспыхивали кулацкие мятежи. Но врагам не удалось овладеть Астраханью. И это объясняется прежде всего тем, что во главе обороны города и края встал замечательный военный организатор и политический руководитель масс, непоколебимый ленинец-сталинец Сергей Миронович Киров.
Прибыв в Астрахань в январе 1919 г., С. М. Киров быстро ориентировался в этой сложной обстановке и решительными действиями предотвратил опасность, нависшую над городом. Для руководства обороной Астрахани 25 февраля был создан во главе с С. М. Кировым Временный Военно-революционный комитет. Последний выпустил обращение ко всем рабочим и трудящимся Астраханского края, в котором говорилось: «Волею организованных рабочих Астраханской губернии с 25 февраля сего года вся полнота власти в губернии перешла в руки Временного военно-революционного комитета. Это чрезвычайное мероприятие диктуется тем исключительным положением, которое переживает Каспийско-Кавказский фронт и прифронтовая полоса. Переживаемый момент властно требует от всех сознательных и честных защитников Советской России чрезвычайного напряжения сил, что возможно только при полной централизации управления... Поэтому к вам, рабочие города Астрахани, обращается Временный военно-революционный комитет. Вы, как опора Советской власти в Астраханском крае, должны твердо помнить, что на наш Каспийско-Кавказский фронт смотрят сейчас все рабочие и революционные крестьяне Советской республики, и мы во что бы то ни стало должны оправдать надежды Республики...» 4 *.
Киров возглавил военные и советские Орга1ни1за1ции Астрахани и лично руководил Реввоенсоветом армии и краем. С первых же дней работы он особое внимание уделил органам советской разведки. Работу в разведке Сергей Миронович доверял только людям, тщательно проверенным им лично, и сам руководил их деятельностью. Благодаря этому очень скоро Киров располагал ценнейшими сведениями о подготовке мятежа. Он знал, какими силами располагает враг, в каком направлении готовится удар.
Киров заменил командиров единомышленников Шляпникова проверенными коммунистами, разоружил два ненадежных полка, которые го
4 Астраханский фронт и С. М. Киров, Сборник документов, стр. 133—134. Обл,
Книгойздат, Сталинград, 1937 г.
товились выступить с мятежниками. Для отпора мятежу Киров сосредоточил в крепости артиллерию, вооружил надежных рабочих, поручил охрану важнейших объектов города революционным матросам Астраханско-Каспийской военной флотилии. На чердаках домов, где жили коммунисты и рабочие, были расставлены пулеметы. В городе было введено военное положение. Без всех этих мероприятий вряд ли .можно было быстро ликвидировать мятеж. Контрреволюционеры располагали большим количеством различного оружия. У них была даже артиллерия. Руководили подготовкой мятежа бывший морской офицер Томилин, присланный из Баку английской разведкой, и опытные белые офицеры. Они тщательно разработали план захвата города.
10 марта по гудку завода Нобеля мятежники выступили. Сначала им удалось захватить цейхгауз саперного батальона и разобрать оружие. Но очень скоро героически дравшиеся красноармейские части и рабочие дружины отогнали мятежников к окраинам. Артиллерия флотилии несколькими снарядами разгромила штаб мятежников, заставила замолчать установленные ими на колокольнях пулеметы. Мятежники не выдержали и отступили на Царево. По распоряжению Кирова авиация разбила лед на реке Царевке и отрезала путь к отступлению. Здесь враг был настигнут и уничтожен. 12 марта мятеж был разгромлен окончательно. В эти же дни вдохновленные успехами в тылу части Красной Армии нанесли несколько чувствительных ударов колчаковцам на Гурьевском направлении. Войска генерала Толстова отступили.
О разгроме мятежа Киров в те дни писал:
«Доблестная Красная Армия и флот, совместно с сознательными рабочими, и на этот раз, как и следовало ожидать, показали, что белогвардейцы оказались в самой жалкой роли провокаторов и жестоко наказаны огнем и мечом революции. Случилось то, о чем мы неоднократно и настойчиво предупреждали всех. Организаторы мятежа — белогвардейцы и шкурники — представляли дело иначе. Они думали на несознательности некоторых групп рабочих и на крови защитников рабоче-крестьянских идеалов создать благополучие для остатков буржуазии, мародеров и гнусных предателей революции.
Вдохновленные золотом английских империалистов, они надеялись захватом Астрахани запереть Советскую Волгу. Но тяжелая рука революции беспощадно разбила все их планы. Красная Армия, Красный флот и революционные рабочие Астрахани дружным ударом разбили в прах контрреволюционные банды и Рабоче-крестьянская власть приобрела новые силы для борьбы за святой идеал, за социализм.
Белые баады еще раз должны будут убедиться в том, что, выступая против Советской власти в Астрахани, они тем самым идут против всей Советской России, которая непобедима, которая каждым днем своего существования доказывает это» б.
После ликвидации мятежа Киров предпринял ряд мер для очищения города от оставшихся врагов. 12 марта Военно-революционным комитетом был издан следующий приказ:
«В целях немедленного восстановления революционного порядка, достойного славных защитников Советской Астрахани от белогвардейских покушений — приказываю:
1.	Сегодня, 12 марта, в 12 час. дня, на всех фабриках и заводах Астрахани и во всех учреждениях должны явиться все рабочие и служащие для регистрации комиссарами и фабрично-заводскими комитетами совместно с представителями совета профессиональных союзов...
2.	Не явившиеся для регистрации на работу немедленно лишаются своих продовольственных категорий и обращаются на общественные
6 Астраханский фронт и С. М. Киров. Сборник документов, стр. 146. Обл. Кни-гоиздат, Сталинград, 1937 г,
работы, как то: по уборке города, устройству канализации, вывозу нечистот и проч.
3.	Наблюдение за внешним революционным порядком в г. Астрахань попрежнему остается в руках Совета обороны города Астрахани, которому вменяется в обязанность самым беспощадным образом расправляться со всеми, противящимися установлению порядка.. На продолжающиеся выстрелы из домов нужно отвечать уничтожением домов.
Все имеющееся оружие, огнестрельное или холодное, должны под страхом расстрела, не позднее 13 марта в 12 час. дня сдать его под расписки участковым начальникам милиции, под их личную ответственность за сохранность 1оружия.
Примечание: Это положение не распространяется на воинские части и военнослужащих, коим право ношения оружия присвоено по законам, и па членов партии коммунистов, причем последние должны вновь зарегистрироваться в районных комитетах партии. Председатель Временного военно-революционного Комитета Астраханского Края С. Киров» °.
Для борьбы с кулацкими восстаниями в крае были посланы вооруженные отряды. Продолжая ликвидировать последствия вражеской работы, Киров получил у В. И. Ленина разрешение провести чистку советского аппарата. Первая в Советской республике чистка дала замечательные результаты. Шпионы и провокаторы, приспешники Троцкого и Шляпникова, меньшевики и эсеры были выброшены из партийных и советских организаций. Киров очищал советские органы от разгильдяев, чинуш и растратчиков. Работников советского аппарата, допускавших злоупотребления и нарушавших революционную законность, он ка'рал ’беспощадно. Об этом красноречиво говорит приказ № 15 об отдаче под суд члена губной олкома Буданова: «Члена Гу б исполкома Буданова и его соучастников, обвиняемых в вымогательстве, пьянстве и присвоении реквизированных вещей — передать в распоряжение Революционного трибунала. Революционному Трибуналу предлагается разобрать дело в срочном порядке». Этот приказ был опубликован в газете «Коммунист» 27 марта. После окончания следствия виновники хищения и саботажа были преданы суду.
Для борьбы с саботажем была создана «Контрольная комиссия для ликвидации саботажа» в учреждениях под председательством члена Временного Военно-революционного комитета. Ревком потребовал от работников советских учреждений «живого дела — вместо мертвой бумаги, революционной дисциплины — вместо начальствующего кнута, творческой деятельности — вместо пассивного выполнения приказаний». В контрольную комиссию по ликвидации саботажа шли рабочие и верные революции интеллигенты. Они помогали органам власти раскрыть явные преступления, замаскированный саботаж и злоупотребления;
В процессе борьбы с вредительством Киров уделял большое внимание государственному контролю, решительно требуя правдивой отчетности предприятий. Как правило, отчетность была запущена. Киров поручил государственному контролю, «строго придерживаясь соответствующих законоположений, внимательно наблюдать за ведением учреждениями отчетности, формальности по существу, делая в каждом нужном случае соответствующие указания». От учреждений и предприятий требовалось под страхом ответственности перед судом Военнореволюционного полевого трибунала привести отчетность в самое короткое время в порядок.
Большое внимание Киров уделял политическому воспитанию масс. По инициативе Сергея Мироновича руководящие работники края были прикреплены к низовым партийным организациям. На заводах и в уч-
6 «Коммунист» № 54 (164) от 13 марта 1919 г. Астрахань.
рождениях создавались десятки культурно-просветительных кружков. Впервые рабочие и мелкие служащие были приобщены к учебе, к политической жизни. Для советских и партийных работников в Астрахани и в районах были организованы партийно-политические курсы. Позднее в Астрахани по инициативе Кирова была открыта краевая школа пропагандистов. На курсах и в школе рабочие-коммунисты, выдвинутые на ответственные посты, учились налаживать хозяйственную жизнь молодой Советской республики, руководить первыми советскими учреждениями.
Киров сам вел большую партийно-политическую работу. Не реже одного раза в неделю он выступал перед общественностью города с информационными докладами о внешнеполитическом положении и о положении в крае. Доклады Кирова были полны суровой правды. Он не скрывал от населения временных неудач. Открыто и прямо рассказывая о них, он обстоятельно разбирал причины этих неудач. В своих докладах Сергей Миронович во весь рост рисовал огромные трудности, встречавшиеся на пути, и те, которые еще могли встретиться. Киров умел рассеять уныние и пессимизм своих слушателей и внушить им уверенность в победе. Часто после речи Кирова у стола президиума выстраивалась очередь желающих добровольно записаться в Красную Армию.
Предметом особых забот Сергея Мироновича были части Красной Армии. Когда экспедиция прибыла в Астрахань, Киров выехал в Яшкуль навстречу отступающей 11-й армии и сам лично организовывал эвакуационные пункты, лазареты и санитарные посты по пути отступления армии.
Киров призвал на помощь армии сознательное трудовое население: «Главная наша задача — это работа для армии, ей мы должны отдать все. Красная Армия имеет своей задачей не только сокрушение контрреволюции, но и завоевание для Советской России хлеба и нефти. Наш долг во чтобы то ни стало дать армии продовольствие, обеспечить спокойное пребывание в г. Астрахани больных бойцов. Об этом должны заботиться все советские учреждения, все, кому дороги Советская Россия и революция». Трудящиеся Астрахани горячо откликнулись на призыв товарища Кирова. Они отдали для бойцов последние запасы продовольствия.
По инициативе С. М. Кирова для больных бойцов 11-й армии были’ открыты госпитали в Эркетеневской ставке, Ла?ани, в Белом Озере и большой госпиталь на Форпосте. К 25 марта были сформированы четыре мощных дезинфекционных отряда, четыре госпитальных судна и санитарные учреждения армии. Приказом Кирова от 27 февраля общее руководство по устройству казарменных помещений и оборудованию их было возложено на Форпостинский совет рабочих, ловецких и красноармейских депутатов. Профессиональному союзу бондарей приказывалось «нарядить с топорами и пилами сознательных товарищей для устройства нар и коек для больных», профессиональному союзу медицинских работников — выделить необходимое число санитарок для оказания помощи больным, союзу извозчиков — мобилизоваться на перевозку больных, союзу женщин — снарядить достаточное число женщин для обслуживания приемных пунктов, лазаретов, для уборки помещений и раздачи пиши больным. Предупреждалось, что «промедление в исполнении настоящего приказа повлечет за собой строгую и суровую ответственность по условиям чрезвычайного военно-революционного времени, вплоть до расстрела» т.
Приказом № 10 в целях организации борьбы со все разрастающейся эпидемией сыпного тифа были объединены все врачебно-сани-
7 «Пролетарская мысль» № 48 (263) от 5 марта 1919 г. Астрахань.
тарные органы военного и гражданского ведомств. Для планомерного размещения больных и раненых красноармейцев была учреждена чрезвычайная комиссия по уплотнению жилищ. В роскошных квартирах местной буржуазии были размещены больные красноармейцы. Приказом № 11 при Ревкоме создавался Временный военно-гражданский медицинский совет, которому поручалось размещение прибывающих с фронта больных, раненых и беженцев и приведение города в санитарное состояние. Лучший кинотеатр города был отдан под лазарет. В окрестностях Астрахани на купеческих дачах были организованы первые в стране санатории для красноармейцев.
Таким образом», в ко»роткий срок Киров разгромил здесь контрреволюцию, организовал тыл и оздоровил армию. Он создал из Астрахани укрепленный район. Вокруг города были возведены две укрепленные оборонительные линии.
Но задача состояла, однако, не только в том, чтобы защитить город, но и разбить противника. Для этого защитниками Астрахани во главе с Кировым как представителем Реввоенсовета Южного фронта была проделана большая работа. В марте — апреле из остатков 11-й и 12-й армий была сформирована 33-я стрелковая дивизия в составе Дербентского полка (1 200 бойцов, 480 лошадей, 120 повозок), Таганрогского стрелкового полка (2 000 красноармейцев, 500 лошадей, 150 повозок), запасного стрелкового батальона трехротного состава (укомплектованного на основании штатов запасных частей, утвержденных Реввоенсоветом Республики 11 октября 1918 г.), артиллерийской бригады (3-й, 4-й и 5-й легкие дивизионы, насчитывавшие 1 424 красноармейца, 957 лошадей, 34 орудия) и 3-й артиллерийской бригады с отдельной тяжелой батареей (насчитывавшей 855 красноармейцев, 685 лошадей, 31 орудие). По отзывам очевидцев, 33-я дивизия была «хорошо организованная, дисциплинированная дивизия» 8.
Кроме того, коренным образом была реорганизована и превращена в грозную силу Астраханско-Каспийская военная флотилия. До очищения реки ото льда были отремонтированы и находились в полной исправности 50 судов флотилии. Личный состав флотилии, насчитывавший около 5 000 человек, прошел за это время военную переподготовку. Одновременно зимой же был объявлен призыв матросов, ранее служивших во флоте. Этот призыв дал квалифицированное пополнение в количестве 1 500 человек, из которых было сформировано несколько матросских партизанских отрядов.
В июне эти части героически дрались за Царицын. Киров несколько раз выезжал на фро* *нт и лично »руководил боями. Своей мужественной борьбой войска заслужили похвалу Ленина.
В Астрахани в это время «с лихорадочной поспешностью было приступлено к формированию новой дивизии, получившей название 34-й» 9. Одновременно в эти же дни формировались конные части, причем из местных калмыков был сформирован довольно крупный полк калмыцкой конницы. Организационно части Астраханского района окрепли за это время настолько, что с 29 июля они были сведены в отдельную Астраханскую группу. Командование группой было поручено начдиву 34. Группа состояла из 34-й стрелковой дивизии и 7-й кавалерийской дивизии с приданными им частями охраны, немецкого отдельного батальона, астраханских советских пехотных курсов командного состава, отдельного полка ВЧК, отдельного кавдивизиона, 1-го морского истребительного отряда и всех сил Астраханско-Каспийской военной флотилии. В оперативном отношении группа была подчинена командующему Туркестанским фронтом товарищу Фрунзе.
8 ЦАКА, д. № 55—886, л. 2.
• ЦАКА, д. № 55—886, л. 2.
Восстановив тыл астраханского фронта, Киров развернул активную работу по организации революционного подполья в тылу англичан и у Деникина. Киров непосредственно был связан с товарищем Микояном, который работал тогда в подполье в Баку, и с большевиками Дагестана, готовившими восстание в тылу у Деникина. Он мастерски владел техникой подпольной работы и всегда располагал подробными разведывательными данными. Благодаря этому ему удалось захватить в Каспийском море посланника Деникина к Колчаку генерала Гришина-Алмазова, везшего важнейшие оперативные документы. Смелым налетом на форт Александровск Киров внезапно захватил радиостанцию форта. Из шифрованных телеграмм он познакомился с перепиской между Деникиным и Колчаком и узнал маршрут следования генерала Гришина-Алмазова. Захват миссии Гришина-Алмазова имел огромное значение для обороны страны. В руки советской власти попало письмо Деникина к Колчаку, излагавшее план комбинированного наступления сил контрреволюции на Советскую республику.
Как известно, значение захвата этого документа было отмечено товарищем Сталиным в его статье «К военному положению на юге», в которой он указывал, что план первого похода Антанты на Советскую Россию «был набросан ,в письме Деникина Колчаку, перехваченном нами со штабом Гришина-Алмазова весной 19 года»10 *.
В другой раз благодаря хорошей разведке удалось блестяще осуществить замечательный рейд эскадрона 37-го полка под командованием казака Завгороднего. Деникинцы распространили среди населения в тылу слух, будто бы Красная Армия разбита. Надо было опровергнуть это лживое утверждение. И вот, сделав длительный и трудный переход в глубоком тылу противника, появляется эскадрон красных конников, который у станицы Величаевской дает бой деникинцам. Это было неожиданностью для белых, и они отступили с большими потерями. В этом бою красные конники захватили в плен 48 человек и уничтожили 200. Отряд с честью выполнил задание. Он показал населению, жившему в тылу Деникина, что Красная Армия ведет борьбу и побеждает. В тылу Деникина поднялось восстание, и на подавление его он должен был бросить значительные силы с фронта.
Большую работу коммунисты вели среди английских экспедиционных войск в Баку и Петровске. Между английскими матросами распространялись присланные Кировым листовки: «Стыдно быть штрейкбрехерами», «Почему вас не отправляют домой?», «Правда об интервенции», «Понимаете ли вы, что вы делаете?». Большевистская агитация, несомненно, сыграла большую роль в том, что поход английского флота на Астрахань не состоялся. Из захваченных англичанами Баку и Петров-ска Киров получал контрабандой большие партии бензина и смазочного масла.
1 июля 1919 г. пал Царицын. Киров говорил, что для Астрахани это означало «...прекращение всякого снабжения по Волге. И в нашем распоряжении для сообщения с внешним миром и центром остается только железная дорога. Но она по своей провозоспособности гораздо слабее Волги, и поэтому сидеть сложа руки нам сейчас преступно.
Несомненно, если мы будем сидеть, невинно сложа ручки, белогвардейцы переправятся через Волгу, подойдут к Владимировке и перережут нам ту ниточку, на которой мы сейчас держимся, — железную дорогу. Возможно, что дальше этого пункта — Владимировки — противник не пойдет, но наше положение уже будет критическим. У нас в Астрахани много разных богатств, но нет главного, без чего нет жизни, — хлеба. Запасов у нас никаких нет» п.
10 К. Е. Ворошилов. Сталин и Красная Армия, стр. 106.
«Коммунист» АГй 147 (257) от 8 июня 1919 г. Астрахань.
В связи с успехами Деникина контрреволюция в Астрахани снова подняла голову. Белогвардейцы опять готовили мятеж, терроризировали советских работников. «У нас в руках есть анонимное письмо какого-то белогвардейца,— заявил на одном из собраний товарищ Киров.— В этом письме белогвардеец выражает уверенность, что в скором времени в Астрахань ворвутся белогвардейские отряды генерала Деникина, и тогда вы, мол, господа комиссары, все будете болтаться на столбах. И этот обнаглевший подлец смакует это удовольствие — видеть нас с вами повешенными».
О другом аналогичном письме Киров сообщал: «Белогвардейцы прислали мне анонимное письмо, что если бы Кирова и еще нескольких советских работников «убрать бы» с их дороги, то участь Астрахани была бы решена. Несомненно, они отчасти правы. Если в Астрахани устранить несколько активных советских работников, может быть торжество подлых негодяев было бы обеспечено. Крепкая работа в тылу— вот лозунг, который должен быть в сознании каждого рабочего. Нам нужно иметь не только прочный фронт, но и в придачу ему еще и красный тыл. Тыл Деникина за нас, а здесь осадное положение дает нам все революционные права» 12.
Решительными мерами деятельность контрреволюционеров удалось пресечь. Особый отдел ревкома раскрыл заговор. Как выяснилось, для организации заговора из Москвы в Астрахань был прислан юнкер граф Нирод. Последний собрал офицеров, обиженную буржуазию, духовенство. Заговорщики решили захватить город. Перед этим они намеревались отравить цианистым калием бойцов рабочего батальона и полка Особого отдела. Ни того, ни другого сделать заговорщики не успели. В ночь с 1 на 2 июля органы разведки арестовали 61 участника заговора. В заговоре не участвовал ни один рабочий. Из советских работников заговорщикам удалось вовлечь лишь одного помощника коменданта города — бывшего офицера Иванова.
В эти дни Деникин перерезал Волгу, взял Владимировку, готовясь ударить на Баскунчак и прервать железнодорожное сообщение между Астраханью и Саратовом. Предатель Троцкий отдал -приказ: «Сдать Астрахань», будто бы «для выравнивания фронта». Но Киров не подчинился Троцкому и обратился к Ленину. Владимир Ильич ответил: «Астрахань защищать».
Одновременно с наступлением на Владимировку деникинцы ударили на Черный Яр. Сюда была брошена 1-я Астраханская дивизия генерала Савельева в составе четырех конных полков. На Енотаевскую налетел отрад белых калмыков, численностью до 2 000 сабель. Активизировался генерал Драценко. Он бросил в наступление значительные части. В составе его войск на фронте были Осетинская и Чеченская дивизии (каждая по три полка), до десяти отдельных пехотных и кавалерийских полков, две легкие батареи, одна тяжелая шестидюймовая батарея и отдельная коннопулеметная команда.
От Гурьева со стороны Красного Яра вел наступление отряд уральских казаков в составе двух сотен конницы, одной роты и специального отряда кавалерии при трех орудиях и пулеметах. В районе ханской ставки Алтата действовал отряд полковника Бородина в 1500 штыков, 510 сабель при 6 орудиях и пулеметах и 1 бронеавтомобиле. Особенно активизировался противник на линии Лагани.
Киров призвал рабочих Астрахани мобилизовать всю волю и энергию и отразить врага. «Пока в Астраханском крае есть хоть один коммунист, устье реки Волги,—заявил Киров,—есть и будет советским»13. В ночь на 30 июля красные войска выбили деникинские части из Вла
12 «Коммунист» № 148 (258) от 9 июня 1919 г. Астрахань.
13 «Коммунист» № 173 (283) от 7 августа 1919 г. Астрахань.
димировки и оттеснили их к Капустину Яру. В этом бою были уничтожены конная Кабардинская бригада, два казачьих полка и белый партизанский отряд в 500 сабель. С каким энтузиазмом дрались бойцы против Деникина, говорит следующее донесение комиссара дивизии в Реввоенсовет армии о бое под станицей Ахтуба:
«20 июля с. г. неприятель повел наступление на ст. Ахтуба тремя кавалерийскими полками и более чем тысячью пехоты и чуть было не отрезал железную дорогу и наши бронепоезда. Командир бригады поставил перед 39-м кавалерийским полком задачу: во что бы то ни стало сбить противника. Командир полка, получив распоряжение и не медля ни секунды, повел полк в контратаку, во время которой неприятель был сбит и прогнан за семь верст от с. Владимировки. Далее преследовать неприятеля наш славный полк при всем желании не мог, так как, вследствие пятидневного непрерывного боя и преследования неприятеля на расстоянии шестидесяти верст от с. Болхуны, все лошади устали и дальше итти не могли, о чем командиром полка было своевременно донесено командиру бригады, распоряжением которого полк был приостановлен. В пешей рассыпной цепи славные товарищи бойцы этого полка со словами «Ура! Смерть деникинцам и всем контрреволюционерам!» шли вперед и таким образом неприятель был прогнан еще на полторы версты, где вследствие сильного обстрела со стороны неприятеля наша цепь окопалась. С закатом солнца, неприятель открыл сильный орудийный, пулеметный и ружейный огонь. Кавалерия неприятеля троекратно повела наступление, желая броситься в атаку на нашу пешую цепь, но наши славные товарищи бойцы нисколько не устрашились и открыли по наступающему неприятелю пулеметный и ружейный огонь. Благодаря самоотверженности, стойкости и преданности советской власти, проявленным как со стороны командного состава, так и со стороны товарищей бойцов, троекратное наступление было опрокинуто.
Несмотря на то, что полк дрался с противником целый день, товарищи бойцы не жаловались ни на усталость, ни на голод; они крепко и зорко стояли со своими командирами и комиссарами на своем ответственном посту.
Во время занятия ст. Ахтуба и с. Владимировка нашими красными кавалеристами в контратаке были отбиты у неприятеля четыре совершенно новых пулемета с патронами на тачанках, запряженных лошадьми. Пулеметчики неприятеля были зарублены. Во время схватки было зарублено много кадетов и захвачено в плен около двадцати белогвардейцев. В атаку полк шел храбро. Впереди полка шли командиры и военные комиссары. Возложенные на полк задачи выполнены отлично и полк заслуживает должного внимания и похвалы» 14.
В этом бою белые взорвали железнодорожный мост. Красноармейцы, не отдыхая после боя, взялись за восстановление моста.
На Гурьевском направлении красным также удалось потеснить противника. В районе Лагани у белых были отбиты 2 парохода (третий сожжен), 4 бомбомета, около 200 винтовок и разное военное имущество. Противник оставил Терновское и отошел к морю.
Киров показал себя в эти дни смелым, волевым командиром-комиссаром, глубоко знавшим военное дело. Он прекрасно ориентировался в обстановке и вникал во все стороны жизни армии и тыла. Киров не раз показывал примеры личного мужества и увлекал за собой бойцов. В одном из боев под селом Старицкое превосходные силы противника отбросили наши части к Волге. Среди красноармейцев началась паника. Командиры растерялись. Появившиеся в это время два наших баркаса ошибочно были приняты за вражеские. Паника нарастала. Но на одном
14 Астраханское отделение СКАУ, ф. Реввоенсовета 11-й армии, д. № 4, стр. 13—15.
из баркасов был Киров. Он сошел на берег, разыскал растерявшихся командиров и быстро восстановил порядок. Сергей Миронович остановил бегущих бойцов, произнес перед ними краткую зажигательную речь и, выхватив револьвер, первым бросился в атаку. Красноармейцы, увлеченные примером Кирова, перешли в наступление. Белогвардейцы были отброшены.
1 августа членом Реввоенсовета 11-й армии был назначен В. В. Куйбышев. Под руководством Кирова и Куйбышева части Астраханской группы были переформированы в армию, которой командующий фронтом Фрунзе поставил задачу — подготовиться к операциям южнее Царицына если не с целью овладения последним, то хотя бы для оказания активной поддержки 10-й армии. В этот период с Уральского направления из 4-й армии по приказанию Фрунзе на усиление 11-й армии были переброшены части 50-й стрелковой дивизии и Московская кав-дивизия. К 12 августа части 11-й армии действовали на следующих направлениях.
Царевское — по левому берегу Волги. Общая численность войск — 2 000 штыков, 500 сабель. С Уральского фронта в район сосредоточения этой группы двигалась Московская кавдивизия силой до 1 000 сабель, Царицынская ударная группа, которая сосредотачивалась по правому берегу Волги (1 860 штыков, 810 сабель). Участок обороны железных дорог — от Астрахани до ст. Красный Кут включительно и ветка ст. Баскунчак — Ахтуба (2 300 штыков, 450 сабель, 2 бронепоезда).
Оборона дельты Волги распадалась на два участка: на западный с Кизлярским и Яшкульским направлениями и на восточный — Джам-байское направление. На Кизлярском направлении действовал 268-й стрелковый полк силой 1 480 штыков при 22 пулеметах; на Джамбай-ском — группа войск силой в 1 550 штыков, 370 сабель. Армейский резерв был сосредоточен в районе с. Харабали, что по левому берегу Волги. Запасные и тыловые части армии были расквартированы в Астрахани. Сила запасных, тыловых и формирующихся частей армии определялась в 3 950 штыков, 450 сабель.
Следует иметь в виду, что 11-я армия в этот период испытывала острый недостаток в обученном пополнении, снаряжении, вооружении и продовольствии при почти полном отсутствии инженерно-технических средств борьбы. Вся армия находилась еще в стадии формирования.
Противник на всем фронте имел численное превосходство и особенно в коннице и технике. Всемерно укрепляя подступы к Царицыну на правом берегу Волги, белогвардейцы пытались овладеть районом Черный Яр, Енотаевск, с тем чтобы ликвидировать непосредственную угрозу Царицыну, а затем, прочно удерживая район Царева, перерезать железную дорогу Астрахань — Саратов и войти в соприкосновение со своими частями, действовавшими на Уральском фронте.
Весь август шла ожесточенная борьба за сохранение занимаемых позиций. Противник проявлял активность на всех участках расположения 11-й армии. В устье Волги и на ее левом берегу со стороны Гурьева белые комбинировали сухопутные операции с десантными. На правобережье в Кизлярском направлении нажим противника в эти дни был наиболее ощутителен. В его намерения входило безотлагательное овладение Астраханью. На северных участках (Царицын, Черный Яр, Енотаевск, Владимировка) части генерала Улагая вели бешеные атаки на участке железной дороги.
Однако усилиями Кирова и Куйбышева 11-я армия была так укреплена, что она успешно сдерживала натиск врага и, с каждым дне^м улучшая свои позиции, добивалась решительного перелома в боевой обстановке. К концу августа, усиленная новыми формированиями, 11-я армия получила возможность перейти от оборонительных операций к наступательным.
В последние дни августа командующий Туркфронтом Фрунзе поставил 11-й армии задачу, сосредоточившись к 1 сентября в районах севернее Астрахани, начать широкое наступление с тем, чтобы, действуя по тылам противника, способствовать 10-й армии в овладении Царицыном.
1 сентября 11-я армия начинает успешное наступление. В 23 часа 45 мин., оценив сложившуюся за день обстановку, Фрунзе шлет командованию 11-й армии следующую оперативную телеграмму:
«Секретно оперативная. Самара. 1-го сентября, 23 часа 45 мин. В виду отхода пр-ка на Царево-Царицынском направлении и начавшейся спешной эвакуации Царицына приказываю теперь же решительно бросить на Царицын всю конницу левобережного участка, не ожидая выдвижения пехоты. Одновременно с этим частям Астраханского флота поставить задачу стремительно прорваться к Царицыну и отрезать противнику отход на западный берег Волги. Ожидаю от Астраханского флота подвигов товарищей моряков под Камышином. HP 03179/оп.
Командтуркфронта Фрунзе» 15.
Однако противнику, мобилизовавшему в эти дни все свои силы, удалось ослабить темп наступательных действий красных на всех направлениях. Одновременно усилили свои действия авиация противника и белые партизанские отряды.
14 октября 1919 г. 11-я армия, как менее всего тяготевшая к Туркестанскому направлению, была изъята из состава Туркестанского фронта и включена во вновь образованный Юго-Восточный фронт. К 1 ноября были произведены перегруппировка и новое сосредоточение частей 11-й армии для выполнения общего оперативного плана по овладению Царицынским укрепленным районом белых. Задачи армии остались те же. Командование фронта в директиве от 21 ноября лишь несколько конкретизировало эту задачу: «Ликвидировать противника на левом берегу р. Волги для нанесения решительного удара в обход Царицына с юга, в общем направлении на Тингуты, одновременно с наступающей на Царицын левой группой 10-й армии»16. Эта же директива возлагает на 11-ю армию дополнительную задачу: развить наступательные операции в Кизлярском направлении для овладения этим районом и установления связи с Кавказской революционной армией в районе Грозного, а также задачу ликвидации противника в Джамбайском направлении (к востоку от Астрахани).
Период после 21 ноября является периодом перехода всей 11-й армии на всех направлениях к крупным активным операциям. Доминирующее значение с 21 ноября постепенно приобретает правый берег Волги, так как конечной целью 11-й армии, согласно вышеприведенной директиве, является обход Царицына с юга в общем направлении на Тингута, т. е. с выходом частей армии значительно западнее Царицына. Это имело целью при одновременном развитии соответствующих операций со стороны 10-й армии не только разгромить, но окружить и уничтожить неприятеля под Царицыном.
Увенчались успехом в ноябре действия 11-й армии и на других направлениях.
В середине ноября Киров лично разработал план операции по разгрому банд генерала Толстова у Б. Маячного и Ново-Красного. 18 ноября эта операция была блестяще проведена. Белые потерпели поражение и отошли в район села Б. Генюшкино. 26 ноября в 15 часов части 11-й армии заняли село Б. Генюшкино, а к 1 декабря опрокинули противника в море. Белые были разбиты наголову. По неполным данным, здесь были взяты следующие трофеи: 4 гидроплана, 6 орудий,
« ЦАКА, ф. 195, д. № 1—3/с, л. 12.
16 ЦАКА, д. № 55—886, л. 24.
3 000 винтовок, 200 000 патронов, 50 пулеметов, вполне исправная радиостанция, запасы продовольствия и обозы. 49 офицеров и 1 500 солдат сдались в плен. Многие офицеры бежали, бросив части, и скрылись в степи.
1 декабря Киров телеграфировал В. И. Ленину о ликвидации белого астраханского казачества.
«Москва, Цека партии... Ленину. Копия — Реввоенсовет Республики... Военная срочная. 1 декабря 1919 г.
Части 11-й армии спешат поделиться с Вами революционной радостью по случаю полной ликвидации белого астраханского казачества. Свыше полугода назад по устью Волги и по побережью Каспия сбилось контрреволюционное казачество. Прекрасно снабженное всем необходимым господствовавшими в Каспии бандитами английского империализма, оно представило весьма серьезную угрозу красной Астрахани и получило задачу запереть великую советскую реку и взять Астрахань. Нужно было положить раз и навсегда предел такой дерзости, и ныне это выполнено.
После основательной подготовки 18 ноября части нашей армии повели решительное наступление в указанных районах. Чрезвычайно тяжелая географическая обстановка не могла явиться препятствием для самоотверженных красноармейцев и военных моряков. После непрерывных боев противник в районе Генюшкина был крепко прижат к Каспию, а сегодня ему был нанесен окончательный удар, смертельно сокрушивший белое астраханское казачество. Части его, бившиеся против социалистической России в районе Царева, исчезли бесследно, похоронив свои остатки у хутора Букатина (против Царицына|). В течение десятидневных боев нами взято: свыше пяти тысяч пленных, около шести тысяч винтовок, сто семнадцать офицеров, сто двадцать восемь пулеметов, двадцать три орудия, два миллиона патронов, несколько тысяч снарядов, радиостанция, шесть гидропланов, громадные обозы и прочее. Таким образам, враги рабоче-крестьянской России потеряли еще одно звено — астраханское казачество. Передовые части 11-й армии стоят уже на рубеже Терской области и скоро подадут свою мощную братскую руку горящему революционным пламенем Северному Кавказу. HP 752.
Член Реввоенсовета 11-й армии С. Киров»17.
3 января 1920 г. 10-я армия при содействии 11-й армии вернула Советской республике Царицын. Эпопея обороны Астрахани под руководством С. М. Кирова закончилась полной победой над врагом.
Под руководством великого трибуна и народного вождя С. М. Кирова 11-я армия возродилась, отстояла красную Астрахань, разгромила части Деникина на Северном Кавказе и помогла народам Кавказа установить советскую власть.
17 С. М. Киров. Статьи и речи, стр. 150—151.
Военинженер 1-го ранга Н. ЖИТКОВ
ПРОДФУРАЖНОЕ СНАБЖЕНИЕ РУССКИХ АРМИЙ В МИРОВУЮ ВОЙНУ
(1914—1915 гг.)
ОПРОС о продовольственном снабжении русской армии # / J в мировую империалистическую войну до сих пор остался почти не освещенным в нашей печати. А между тем изучать отдельные операции, а также и историю всей войны 1914—1918 гг. без анализа положения тыла невозможно.
Уже беглое знакомство с архивными материалами показывает, что крепкого и организованного тыла в русской армии не было. Армия с первых дней военных действий продовольствием регулярно не снабжалась. Солдаты голодали и в последующие месяцы и годы войны, несмотря на то, что на базах имелись некоторые запасы продовольствия. Транспорт железнодорожный и грунтовой, не подготовленный надлежащим образом к войне, работал о большими перебоями и не обеспечивал необходимых потребностей армии. Голод угрожал не только отдельным воинским частям и соединениям, но и всей армии. Не случайным поэтому было заявление временно исполняющего должность наштаверха генерала Клембовского, сделанное им на совещании в феврале 1917 г.: «Если в ближайшее время этот вопрос (продовольственного снабжения. — Н. Ж.) не улучшится, то войскам в силу необходимости придется отходить к запасам внутрь страны и в этом случае о походе и речи не может быть».
Как известно, Россия, будучи по преимуществу страной аграрной, до мировой войны вывозила большое количество сельскохозяйственных продуктов, которые не могло потреблять доведенное до полной нищеты трудящееся население страны. В 1913 г. общий вывоз продуктов и сырья через европейскую границу в денежном выражении составлял 1 390 млн. рублей \ Но уже непосредственно после объявления войны в 1914 г. экспорт хлеба, сахара, масла значительно сократился. Казалось, что в этих условиях страна будет обладать достаточными запасами продовольствия. Действительность же показала обратное. В первые же месяцы войны стал ощущаться недостаток продовольствия в больших городах. К концу 1915 г. в силу транспортных и иных затруднений, а в частности и в результате невозможности нормального восполнения запасов, ввиду ухода на войну работоспособного мужского населения деревни, недостаток продфуража стал чувствоваться и в армии, хотя это и не был еще продовольственный кризис, который обнаружился позднее.
Заготовка продовольствия и фуража для армии1 2 приказом Совета министров от 1 августа 1914 г. была возложена на Министерство земледелия. Но уже с первых месяцев работы по снабжению армии пришлось выйти из узких рамок закупочных операций и вступить на путь
1 «Пути сообщения России» №№ II и III, 1917 г.
2 Военно-исторический архив, связка № 375.
более широких мероприятий, регулирующих экономическую жизнь страны. Первым толчком к этому послужило повышение цен на продукты, носившее явно спекулятивный характер. Объяснялось это в первую очередь тем, что буржуазия и помещики использовали войну для личной наживы, создавая огромные капиталы на военных поставках. Спекуляции в известной мере способствовало и то, что наряду с Министерством земледелия закупка производилась и войсковыми частями (тыловыми и даже фронтовыми), а также управлением сельской продовольственной части Министерства внутренних дел. В связи с этим И июля 1915 г. верховным главнокомандующим было предоставлено право Министерству земледелия закупать продовольствие во всей стране, вне театра войны3. Оно имело право производить заготовки и на театре войны, с тем, однако, чтобы из этого района выделялись в распоряжение военного ведомства войсковые районы, границы которых устанавливались главным начальником снабжений армий фронтов. Наряду с этим законом от 17 февраля 1915 г. были введены твердые цены на продовольственные и фуражные продукты с правом реквизиции при отказе или уклонении от продажи. В то же время в исключительных случаях допускалось издание распоряжений о запрещении вывоза продуктов из отдельных районов. Первая мера — установление твердых цен — дала возможность в известной мере сдержать аппетиты спекулянтов. Однако запрещение вывоза продуктов привело к отрицательным результатам, так как местные губернаторы на основании распоряжений командующих войсками округов стали злоупотреблять этим правом и тем затрудняли заготовку и снабжение армий.
По мере заготовления продфуража Министерством земледелия грузы направлялись с мест заготовки в базисные магазины для текущей ежедневной потребности, а также для образования запасов. Заготовка продфуража производилась преимущественно в Сибири и черноземной полосе России. Отправка грузов производилась в первое время по усмотрению уполномоченных Министерства земледелия или интендантских приемщиков без заблаговременно составленного плана, по мере заготовки и возможности вывоза. Отсутствие достаточного числа базисных магазинов и бесплановость перевозки приводили к тому, что прибывающие грузы не выгружались в срочном порядке. На дорогах фронта скопилось большое количество продовольственных грузов. В декабре 1914 г. насчитывалось 14 000 неразгруженных вагонов. Создавшееся положение заставило правительство возложить организацию перевозок на «Центральный комитет по перевозкам массовых грузов» при Министерстве путей сообщения, а затем на «Особое совещание» при Главном интендантском управлении. Это мероприятие несколько улучшило дело с перевозками, но не исключило всех затруднений, поскольку оно находилось в руках организации, ib известной мере оторванной от армии. Поэтому уже в ноябре 1915 г. был установлен следующий порядок: ежемесячно в Ставке происходили совещания, на которых согласно данным о наличии запасов!, потребности армии и провозоспособности железных дорог определялись ежедневные нормы подвоза продуктов для каждого базисного магазина фронта. По получении этих норм в Главном интендантском управлении ежемесячно между 15-м и 20-м числами собирались комиссии из представителей военного ведомства и министерств земледелия и путей сообщения. Они распределяли продукты по магазинам, устанавливая на целый месяц, кем именно из уполномоченных Министерства земледелия, с какой дороги, в какой магазин и сколько должно быть погружено и отправлено вагонов.
Специального органа, который руководил бы всей системой тыла и снабжением, в начале войны в Ставке верховного главнокомандующего
3 Военно-исторический архив, связка № 47.
не было. Сведения об обеспеченности армий предметами снабжения сосредотачивались в управлении дежурного генерала и, таким образом, функции центра в этом отношении были чрезвычайно ограничены. Обстоятельство это было вызвано общим стремлением освободить Ставку от вопросов тыла и снабжения, оставив за ней только руководство операциями. Руководство же устройством тыла и системы снабжения передавалось фронту с возложением этих обязанностей на главного начальника снабжения фронта наряду с начальником штаба (последний подчинялся непосредственно главнокомандующему фронтом). Однако круг обязанностей главного начальника снабжений фронта не ограничивался только снабжением войск всеми видами довольствия. Он охватывал собой вопросы и работы и подготовки транспорта, так как до конца 1915 г. ему подчинялся начальник военных сообщений фронта. В круг обязанностей главного начальника снабжений, таким образом, входило: истребование изнутри страны всех материальных средств, которые не могли быть заготовлены на месте; общее руководство по производству всех заготовок; устройство общего гыла фронта; организация транспорта в отношении подвоза и эвакуации всех видов и, наконец, общие указания по гражданскому управлению фронтов. Возложение на главного начальника снабжений таких обширных обязанностей превращало его в фактического начальника тыла фронта в широком понимании этого слова.
Разработка вопросов и проведение в жизнь указаний главного начальника снабжений осуществлялись через следующие управления: интенданта фронта, начальника артиллерийских снабжений фронта, начальника инженерных снабжений фронта, санитарной части фронта, ветеринарной части фронта, начальника военных сообщений фронта, начальника канцелярии, главного казначея фронта, главного полевого контролера фронта. Участвовали в этом деле и военные генерал-губернаторы, если губернаторства учреждались на территории фронта, и главные начальники управлений всех военных округов, входивших в состав фронта, а также управление главноуполномоченного общества Красного креста.
В пределах своего круга обязанностей каждый начальник управления действовал вполне самостоятельно. Исполнительными органами соответствующих управлений фронта являлись окружные довольствующие управления, получавшие указания по обслуживанию частей фронта. Управление интенданта фронта являлось оперативно-распорядительным органом; исполнительная работа, связь со всеми тыловыми учреждениями и непосредственная деятельность по заготовлению и содержанию запасов возлагались на окружные интендантские управления.
Руководство армейским тылом и снабжение армии возлагались на начальника этапно-хозяйственного отдела (НЭХО), подчинявшегося начальнику штаба армии и исполнявшего распоряжения главного начальника снабжений фронта (после предварительного доклада начальнику штаба армии). НЭХО имел данные о наличии запасов в корпусах, в тылу армии и о состоянии и возможности использования местных средств. В соответствии с этим получаемые с фронта средства распределялись НЭХО по корпусам для текущей надобности и для образования запасов. Помимо задачи снабжения, на НЭХО возлагались обязанности по устройству тыла (обеспечение этапной и транспортной служб, организация подвоза и т. д.).
Неудовлетворительная организация снабжения, выявившаяся вскоре же после начала войны, объяснялась главным образом обособленностью фронтов и отсутствием общего руководства. Это привело к необходимости создания при Ставке главного полевого интендантства (приказ от 13 декабря 1915 г.), на которое возлагались обязанности по руко-5*
водству интендантским снабжением действующей армии и установлению связи между Ставкой и Главным интендантским управлением, а также Министерством земледелия.
ОРГАНИЗАЦИЯ МАГАЗИНОВ И СКЛАДОВ
По положению, утвержденному 30 сентября 1912 г., продовольственные магазины военного времени разделялись на базисные, промежуточные, расходные, крепостные, запасные. Базисные магазины формировались из существовавших в мирное время продовольственных магазинов и назначались для пополнения промежуточных, расходных, крепостных и запасных магазинов. Эти магазины являлись начальными пунктами, в которых сосредотачивались все запасы, доставляемые из внутренних областей. Промежуточные магазины также формировались преимущественно из существовавших в мирное время продовольственных магазинов. Они располагались главным образом на узловых станциях железных дорог в целях обеспечения подвоза при значительных (более 500 км по железным дорогам и 100 км по обыкновенным и водным путям) расстояниях между базисными и расходными магазинами. Места расположения промежуточных магазинов определялись окружным интендантством по соглашению с начальником штаба округа. При базисных и промежуточных магазинах могли учреждаться отделения для текущих нужд близлежащих к ним войск.
Расходные магазины формировались или при существующих в мирное время магазинах или самостоятельно и предназначались для пополнения подвижных запасов войск. Нормально эти магазины устраивались по одному на корпус, располагаясь в двух переходах позади войск на военной дороге корпуса и по возможности при станции железной дороги. Месторасположение магазина выбиралось корпусным интендантством по соглашению с начальником штаба корпуса. Меньше как с двухдневным запасом продовольствия расходных магазинов устраивать не рекомендовалось. Запасные магазины устраивались или на путях подвоза (военных дорогах) или же в стороне от них. Запасные магазины могли быть обращены в расходные для войск, не входящих в состав корпусов (для армейской кавалерии, для отдельных пехотных дивизий). Размеры запасов в этих магазинах и места их расположения определялись окружным интендантством на основе указаний начальника штаба армии (округа). Крепостные магазины предназначались для удовлетворения потребностей гарнизонов крепостей на случай осады или на время мобилизации и ©оеиных действий до nepepwBia сообщений.
С объявлением войны указанная система претерпела ряд изменений. Ранее предполагавшиеся армейские базисные продовольственные магазины были обращены во фронтовые базисные магазины. Точно также и промежуточные магазины перешли в ведение фронта. Наряду с этим возникли армейские расходные магазины, питавшие непосредственно корпусные расходные магазины.
Одной из причин несвоевременного снабжения войск в начале 1915 г. являлось отсутствие достаточного количества помещений при базисных магазинах обоих фронтов. Последние не могли вместить того количества запасов, которое обеспечивало бы довольствие армии и своевременное пополнение расхода базисных магазинов. Для этого требовалась приблизительно двухнедельная порция, т. е. около 245 000 т всех продуктов. Базисные же магазины вмещали в общей сложности лишь 50 000 т продуктов. В начале войны недостаток запасов в базисных ма-।азинах восполнялся отчасти значительным количеством продуктов, хранившихся в вагонах, задержанных на железнодорожных станциях театра войны. В дальнейшем же эти запасы вследствие слабого подвоза иссякли 4.
Митава^
’ига
Поневеж
Ковко
Й|
родно,
^Белосток
»IETPOfPj
Череповец
Чудово
/Новгород
у
Бологое
Тверь
Рыбинск
РежицаУ	\
Сокольники®
Вед.ЛУки
.Ржев
Двинск
1енцяны
1ЛЬН1
ЯГЛида
|рест-Лит.
Пинск
Ковел]
евель
MOCKBj
ДЦТолоцк
пЛритебск
Коленек
жзьма
Орша
|{Молодечно
|\ у^Борисов
I	<> Могилев
баранови1
инск
Осиповичи
1ЧИ
Бобруйск^
\Лунинец
^©Кдобин
/ Гамзл1^Д ,ечица>вг“И^
Калинковичи
!арны
Чернигов
Брянск
1овозыбков^
КалугаЧ.
^^^уГула
гхеничн / х
Скуратово
ДНавля
I Конотоп
юл
(урск
/Владимир'Вол/
Луцк <<'-’WPo в н о	Но во rps
^гХЗддлбуново
бродьро
Львов
Тарнополь

*Коростень /
/}- ВоЛ^^^В®1Л яньг
I КиевВ^аРничь‘
^Житомир (	-
>ахмач
1иряти^
qCj
Гь;
Проскуров □инница<| (меринка}^ Каменец-Под/^k I Могилев!
'х^'Полоцнов ^Казатин ^Липовец Цяе1^
у |Ромод} «^еркасы^ £о6рии«ая^менчуг
Жцири!
Люботин-Л—
>н__п/
^«Полтава
^^Константиногр^д^ 1озовая
•Харьков
к КупянскЬ
Условные обозначения
@ Промежуточные продовольственные магазины
• Запасные	••	••
• Тыловая граница жеддорог фронта
********** Положение фронта
100
МАСШТАБ 0	100
200 км
^§5ристиновка
{апнярка	i
Бирзула

_	/ и ^о^^Т^лександровск
Вознесенск Никополь !
^Раздельная
Одесские!
’и кол а ев
^Федоровка
Дислокация продовольственных магазинов к ноябрю 1915 г.
В тылу были накоплены большие запасы, которые вследствие отсутствия помещений хранились в складочных помещениях и пакгаузах на железных дорогах и не давали возможности производить прием частных грузов. К 1 января 1915 г. количество хлебных грузов, хранившихся в станционных складах, составляло 315 000 т. Вообще же вопрос с хранением продовольственных грузов в складских помещениях железных дорог еще до войны стоял очень остро. Перед войной в целях улучшения условий реализации урожая Министерством путей сообщения были приняты некоторые меры для увеличения складочных площадей железных дорог. В 1913 г. емкость складочных помещений была увеличена на казенных железных дорогах до 546 500 т (на 17,5°/о), а на сети частных железных дорог до 973 500 т (на 8,3°/о)5. Осенью 1914 г. управление железных дорог по заданию военного ведомства приступило к постройке 5 новых складов (Дарница, Мерефа, Пост 401-й версты (Александровской ж. д.), Витебск, Невель). Кроме того, на дорогах глубокого тыла решено было построить ряд специальных складов. Размещение их по железным дорогам приведено в нижеследующей таблице:
Название железных дорог	Число устанавливаемых складов	Вместимость всех складов в тоннах	Название железных дорог	Число устанавливаемых складов	Вместимость всех складов в тоннах
Пермская 	 Омская	 Томская 	 Южные	 Московско-Виндаво-Ры-бинская 	 Омская	 Юго-Западная	 Московско-Киево-Воронежская 		1 31 1 19 1 30 15 7	1 640 82 000 3 280 148 000 82 000 78 500 43 700 41000	Екатерининская .... Пермская	 Самаро-Златоустовская Сызрано-Вяземская . . Томская 	 Северная 	 Московско-Курская . . Рязано-Уральская . . . Московско-Казанская .	3 10 6 5 4 4 1 1 1	14 700 13 100 И 800 8 800 8 200 3 780 3 280 1 640 820
Устройство всех этих складов давало возможность разместить для хранения около 877 000 т продфуражных грузов. Для базисных магазинов возводились постройки постоянного типа, а для хранения на дорогах тыла — временного типа.
Чрезвычайно важное значение для правильного подвоза грузов имело расположение базисных фронтовых магазинов и распределение их между фронтами. Это условие, однако, не было соблюдено при размещении магазинов к концу 1915 г. Так, неудачное расположение части магазинов Юго-Западного фронта в Черкассах и Ромнах на меридиональных железнодорожных линиях (а не на линиях, расположенных по параллелям) при необходимости подвоза продовольствия и фуража с востока вызывало необходимость направлять к базисному магазину прибывающие по параллельным линиям поезда на коротком расстоянии по меридиональным линиям. При переотправке впоследствии тех же грузов приходилось вторично проходить по меридиональной линии до выхода на параллельную и поворота на запад. Это сокращало пропускную способность меридиональных линий.
В расположении базисных магазинов на Северном и Западном фронтах наблюдалась значительно ббльшая планомерность. Там имелись две линии базисных магазинов, расположенных на пересечениях параллельных и меридиональных линий или вблизи них с удобными выездами по всем направлениям. Однако планомерный подвоз продовольствия тор- 6
6 Ленинградский архив народного хозяйства, связка Кв 49, д. Кв 621.
мозился на этих фронтах неправильным распределением базисных магазинов между фронтами. Это вызывало, с одной стороны, скрещивающиеся пробеги грузов, с другой—занятие меридиональных линий и чрезмерную загрузку отдельных линий грузами, следующими для двух фронтов. Так, например, принадлежность Ржевского базисного магазина Западному фронту, несмотря на то, что он находился в пределах Северного фронта (расположен на подводящей параллельной линии Москва— Режица), являлась ненормальной и обрекала железнодорожную линию Москва—Великие Луки на хронические затруднения. Последние отражались на правильности подвоза как к магазинам Северного фронта, так равным образом и к базисному магазину Ржев Западного фронта. Причиной этого являлась недостаточная пропускная способность однопутной линии Москва—Великие Луки, которая, по существу, должна была быть предоставлена для нужд Северного фронта, значительно более бедного в отношении железных дорог, чем другие фронты. Действительно, Западный фронт имел фактически три мощные двухпутные параллельные подвозящие линии: Брянск—Лунинец, Москва—Минск, Брянск—Смоленск, Сухиничи—Смоленск и далее Смоленск—Полоцк; Северный же фронт имел всего лишь две однопутные параллельные линии, пропускная способность которых, вместе взятых, равнялась пропускной способности одной Александровской дороги.
Аналогичное положение было и с базисным магазином в Бологое. Подчиненность последнего главному интендантству вносила крупное замешательство в направление интендантских грузов, вызывая следование их по меридиональной загруженной линии Новосокольники—Дно и неравномерное распределение перевозок по линиям Москва—Великие Луки и Бологое—Псков. Бологое являлось передаточным пунктом, удобно соединенным как с Псковом, так и Великими Луками. Расположение на этой станции базисного магазина Северного фронта являлось крайне желательным, оно гарантировало планомерность движения на примыкающих к Бологое двух линиях Северного фронта. На Юго-Западном фронте в глубоком тылу: в Харькове, Курске, Селещино, Константино-граде, Кириковке, находились фронтовые магазины, которые, по существу, должны были находиться в ведении главного интендантства.
ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОДФУРАЖНОГО СНАБЖЕНИЯ В МИРНОЕ ВРЕМЯ
В мирное время и в- начале войны часть продфуража заготовлялась централизованным порядком, а часть приобреталась непосредственно войсками по утвержденным военно-окружными советами ценам. С 1 января по 1 августа 1914 г. было заготовлено провианта 278 040 т и фуража 96 626 т.
Снабжение войск провиантом и фуражом производилось преимущественно путем покупки от непосредственных производителей земств и землевладельцев. Из всего количества 278 040 т таким путем было приобретено 151 440 т. Большая часть фуража заготовлялась попечением самих войск по утвержденным военно-окружными советами периодическим ценам в. Лишь небольшая часть (41 720 т) была куплена у землевладельцев.
3 июля 1914 г. был утвержден закон об увеличении кредитов Военному министерству на заготовление провианта и фуража на 19 083 400 рублей. Это увеличение должно было быть произведено с целью облегчения государственного казначейства в течение двух лет, с тем чтобы в 1914 г. авансовый кредит был увеличен на 10 млн. рублей, в том числе на заготовление провианта 8 783 200 рублей и на заготовление
фуража— 1 216 800 рублей. В 1915 г. авансовый кредит был увеличен на 9 083 400 рублей; из них на заготовление провианта — 6 918 400 рублей и на заготовление фуража — 2 165 000 рублей.
Закон этот был введен для устранения финансовых затруднений при заготовлении интендантством продуктов от землевладельцев в период реализации урожая 7. Несвоевременное получение денег от интендантства вынуждало землевладельцев продавать хлеб земству. Например, в 1914 г., несмотря на то, что интендантство платило за муку по цене I руб. 15 ко,п.— 1 руб. 30 коп. за пуд, а Елисаветградская земская управа — по 95 копеек за пуд муки, землевладельцы предпочитали поставлять ее земству 8.
Косность и неповоротливость интендантства, отсутствие какой-либо разработанной еще в мирное время системы и организации снабжения явились причинами того, что уже с*первых дней довольствие войск проходило о большими трудностями. Достаточно указать хотя бы на тот факт, что вопрос о замене ржаных сухарей галетами не мог быть разрешен в течение нескольких лет. Война 1877—1878 гг. доказала, что частое питание ржаными сухарями развивает в войсках сухарный понос. В целях улучшения питания войск еще в 1909 г. Главное интендантское управление предполагало заменить сухари галетами. Но только з мае 1913 г. был утвержден тип галет (ржаных с толокном) и в том же году в виде опыта введен на довольствие войск в Кавказском и Туркестанском округах. В Брянском продовольственном заведении было при-ступлено к их изготовлению 9.
В связи о реорганизацией армии в 1910 г. возник вопрос о том, следует ли хранить запасы для второочередных частей. Положением об обозах 1907 г. предусматривалось обеспечение войсковых частей, до дивизионных обозов включительно, девятидневным запасом сухарей, причем сухарный запас должен был храниться уже в мирное время. Учитывая, что в скором времени должны быть введены на снабжение войск галеты, а также то, что сухарные запасы могут быть выполнены в течение мобилизации, военный министр указал на отсутствие необходимости держать эти запасы для второочередных частей. Таким образом, войска выступали на войну с сухарями старых типов, а второочередные части не были обеспечены запасами и этих сухарей.
Не лучше обстояло дело и со снабжением войск мылом. В мирное время интендантство не заготовляло мыло и запасов его не хранило. Заботы о снабжении фронтов' мылом начались после поступления требований от войск. На период с 15 марта по 15 июля 1915 г. одним только Северо-Западным фронтом была заявлена потребность в размере 2 450 т. Увеличение потребности в мыле встревожило интендантство и заставило запросить около 60 наиболее крупных заводов о возможности изготовления мыла, но тут обнаружился недостаток сырья.
Разительным примером отсутствия заботы о продовольствии войск является вопрос с изготовлением хлебопекарен. На театре военных действий в начале войны находилась 151 полевая хлебопекарня, состоявшие каждая из 22 печей. Учитывая необходимость замены перегоревших, интендантством было заказано 440 новых печей. За год с лишним было заготовлено всего лишь 17 пекарен. Кроме того, заканчивалось формирование двух подвижных хлебопекарен из печей-повозок системы Вожеевского. Каждая из таких хлебопекарен должна была снабжать хлебом одну дивизию с ее артиллерией. Сверх высланных 440 печей были заказаны еще 500; из них 430 в сентябре 1915 г. были высланы на фронт. На период до 1 июля 1916 г. было заказано 5 600 пе-
7 Л ВИ А, связка № 188.
8 Там же, дело № 12944, связка № 462.
0 Там же, связка №.188.
чей и, кроме того, 280 непрерывно действующих печей системы Вожеев-ского.
При изготовлении железных хлебопекарных печей сразу же возникли затруднения из-за отсутствия на рынке нужных для этого сортов железа, брезентной ткани, палаточного холста и т. п. Поэтому в начале войны интендантство передвинуло в Москву запасы нештатного хлебопекарного имущества, оставшегося после русско-японской войны и хранившегося в отремонтированном виде в вещевых складах Дальнего Востока 10. Недостаток хлебопекарен вынуждал организовывать выпечку хлеба в городах, и пока этот хлеб доходил до войск, он черствел и в ряде случаев отвердевал.
До начала войны совершенно неудовлетворительно обстоял вопрос с перевозкой по железным дорогам скоропортящихся грузов. В результате мясо к местам потребления подвозилось преимущественно в виде живого скота, что повышало стоимость мясных продуктов до 40%. Значительное количество рыбных грузов (около 85%) во избежание порчи поступало на железные дороги не в свежем, а в соленом виде. В 1912 г. Министерство путей сообщения решило приступить к организации правильной перевозки скоропортящихся грузов в широких размерах на трех важнейших направлениях: Кавказско-крымском, Сибирском и Туркестанском. В первую очередь предполагалось развернуть работы на Туркестанском направлении. Для этого намечалась постройка холодильников на станциях Самарканд и Ташкент емкостью на 747 т, на станции Аральское Море емкостью на 665 т рыбы и вспомогательного холодильника на Аральских рыбных промыслах емкостью на 165 т рыбы. Для перевозки мяса намечалась постройка холодильника на ст. Оренбург на 650 т и приемных холодильников в Москве и Петербурге емкостью каждый на 1 050 т скоропортящихся грузов. Кроме того, намечалась постройка льдохранилищ в местах погрузки и выгрузки скоропортящихся грузов, а также на 12 промежуточных станциях по пути их следования. Для перевозки предполагалось заказать 475 изотермических вагонов. Однако к началу войны все эти работы не были выполнены. Независимо от этого в 1913 г. последовало принципиальное согласие Военного совета на устройство завода мясных консервов в Петропавловске Акмолинской области. В 1913 г. было изготовлено 11 000 000 порций мясных консервов.
Отсутствие холодильников и недостаточное количество консервов вынудили перевозить по железным дорогам живой скот. Это потребовало 26% общего количества подвижного состава, необходимого для продфуражных грузов.
Изготовление консервов шло неудовлетворительно. Одной из -причин являлось отсутствие жести для консервных банок. Из обтттего количества подлежащих поставке до 1 декабря 1915 г. 11 425 300 порций консервов было недопоставлено 36%.
Уже к началу 1915 г. Военное министерство встретилось с рядом затруднений в снабжении армии предметами интендантского довольствия. Так, например, к марту 1915 г. количество требуемых сапог увеличилось в шесть раз. Одновременно срок носки сократился по крайней мере втрое. Таким образом, потребность в сапогах возросла в 18 раз, общим количеством до 30 000 000 пар. При этом следует иметь в виду, что тогда в России сапоги носили 5 000 000—6 000 000 жителей.
Предполагалось увеличить выпуск до 1 500 000—2 000 000 пар ежемесячно. Однако дальнейшая выделка кож зависела от наличия и качества дубильных экстрактов. Решено было закупить за границей % потребности их на сумму 7 000 000—8 000 000 рублей. Даже такие, например, предметы, как подковы и шипы к ним, не могли быть заготовлены в России и их необходимо было заказать в Америке.
ПОДВОЗ ПРОДФУРАЖА И СОСТОЯНИЕ ЗАПАСОВ
С началом военных действий отмобилизованные войска погрузили часть необходимого продовольствия в эшелоны. Этому обстоятельству способствовал тот факт, что состав поездов не достигал установленного предела и количество свободных вагонов в эшелонах колебалось от 2 до 22. В эшелонах Гвардейского корпуса, например, имелся 151 свободный вагон, которые были предоставлены для перевозки продовольствия. С прибытием в районы сосредоточения войска должны были довольствоваться двояким способом: путем получения необходимого продфура-жа с расходных складов и путем использования местных средств. Основным источником снабжения войск на театре военных действий предполагались местные средства и в случае их отсутствия — довольствие с расходных магазинов. Но уже на примере снабжения 3-й армии становится очевидным, что местные средства не могли в какой-либо степени обеспечить громадную массу людей, а также лошадей, находящихся в сравнительно незначительных по площади районах.
Расходные магазины, придаваемые корпусу и расположенные обычно на конечно-выгрузочных станциях железных дорог, нормально должны были содержать на Юго-Западном фронте двухсуточный запас продфуража, промежуточные магазины — пятидневный запас, а базисные’ магазины: провианта и овса — на 40 дней, сена —на 20 дней, консервов — на 3 дня, сухарей — на 1 день.
Нижеприведенная таблица показывает наличие запасов продфуража в магазинах Юго-Западного фронта (в тоннах) п.
	Мука	Крупа	Мясные консервы (банок)	Сахар	Сало	Овес	Сено
Суточная потребность армий (в тоннах)	920	123	1 209 000	62	126	3 700	970
Всего в наличии	75 100	10 600	19 681 398	5 700	2 600	98 500	67 500
На какое количество дней	82	86	16	92	21	27	70
С увеличением численности армии постепенно увеличивался размер подвоза продфуража с мест заготовок. Вначале он составлял 330 000— 410 000 т в месяц, а к середине 1915 г. вырос почти до 650 000 т в месяц, а в некоторые месяцы — до 2 000 вагонов в день. Эти перевозки требовали не менее 60 000 вагонов. Следует отметить, что перевозка овса и сена вследствие неурожая в 1914 г. в Европейской России производилась из Сибири. Перевозка эта, однако, была затруднена, так как обе выходные сибирские магистрали были заняты переброской войск. Помимо этого, недостаток платформ и брезентов для покрытия сена вынуждал в отдельных случаях организовывать перевозку в крытых вагонах. Подвоз продфуража не только обеспечивал текущие потребности армии, но давал возможность образовать запасы в базисных магазинах, которые к февралю 1915 г. достигли более 500 000 т. Однако не довоз все же был чрезвычайно велик, составляя для Юго-Западного фронта в январе 82%, а в апреле 71%. Параллельно с недовозом по железной дороге имелся также недовоз и по грунтовым дорогам. Таким образом, пока продфураж доходил до войск, цифры недовоза значительно повышались. Поэтому при наличии больших запасов во фронтовых магазинах в войсках иногда не было продфуража.
Это подтверждает и следующая выдержка из приказа верховного главнокомандующего, относящегося к декабрю 1914 г.: «Целый ряд лиц
разнообразного служебного положения, бывших непосредственно при войсках в различные периоды войны, следовавших по их этапным линиям и посещавших в войсках тыловые районы, своими согласными докладами привели меня к убеждению, что служба тыла и служба снабжения от фронтов армий до отдельных частей войск стоит не на желательной и возможной высоте...
В результате части войск часто оказывается не получают хлеба или получают его не в съедобном виде, не снабжены своевременно и в достаточном количестве сапогами и теплой одеждой, лошади не получают фуража, хотя миллионы пудов его закуплены и т. д....» 12.
Значительная цифра недовоза падала на сибирские грузы. Например, вначале 1915 г. из Сибири должно было ежедневно вывозиться 450 вагонов интендантских грузов. Но эта норма никогда не выполнялась13. К марту Главным управлением землеустройства и земледелия было заготовлено около 1 000 000 т продфуража. Это обеспечивало более чем двухмесячную потребность всей армии. Но из этого количества заготовленного продфуража только 18°/о было приобретено западнее меридиана Петроград — Севастополь (Украинский и Южный районы). Таким образом, дальность перевозок была весьма значительна.
К середине 1915 г. интенданты обоих фронтов сообщали о том, что запасы доведены до нормы. В междуведомственной комиссии под председательством плавного интенданта 13 мая 1915 г. было заявлено, что интендант Юго-Западного фронта просит изменить нормы притока продуктов на фронт, так как запасы зернового фуража, муки, крупы, ржи и чая доведены до нормы. Это при условии ежедневной отправки на фронт для удовлетворения суточной потребности: по 3 вагона овощей, по 170 вагонов зернового фуража, 90 вагонов сена и 90 вагонов соломы. В запас — 3 вагона овощей, 40 вагонов мясных консервов, до 100 вагонов сена и 100 вагонов соломы. Всего до 596 вагонов. Кроме того, еженедельно по 5 вагонов чая и 5 вагонов сала.
Требование о приостановке движения направленных грузов, однако, не было удовлетворено, так как это повело бы к забивке железных дорог и отразилось бы на ходе снабжения фронта. Вследствие этого было указано, что прибытие продуктов до двадцатых чисел мая будет происходить приблизительно- в прежнем размере (сено ежедневно 133 вагона, ибо более запасов сена не было; солома высылаться не будет вовсе, ибо она не заготовлялась)14. 10 июля ввиду прекращения требований перевозки продовольственных грузов на оба фронта было постановлено норму в 320 вагонов на вывоз интендантских грузов из Сибири сократить до 150 вагонов ежедневно для перевозки овса, направляемого в Москву. Существовавшая же норма в 320 вагонов предусматривала вывоз следующего количества грузов: под грузы из Владивостока — 40 вагонов (в том числе 10 под хлопок), -под рис — 35 вагонов, под овес — 100 вагонов, под муку (на ст. Абдулино) — 50 вагонов, под сено — 95 вагонов.
Наконец, 17 июля 1915 г. в междуведомственном совещании при главном интенданте было решено, ввиду переполнения базисных магазинов, нарядов на отправку продовольственных грузов на оба фронта не давать впредь до особых распоряжений.
Только 4 сентября было дано указание об отправке муки, ячменй и овса в магазины: Новосокольнический — 307 вагонов, Смоленский — 461 вагон, Великолуцкий — 461 вагон, Полоцкий — 760 вагонов. Таким образом, в середине 1915 г. констатировалось полное благополучие в продовольственном отношении на обоих фронтах (за исключением сена). Дело
» Приказ верховного главнокомандующего от 5 декабря 1914 г. № 203.
1» Л ВИ А, д. № 922.
14 Ленинградский архив народного хозяйства, д. № 922.
доходил-о до приостановки погрузки /в пунктах отправки и даже частичной продажи тех грузов, которые не могли сохраняться длительное время.
При дальности перевозок это положение вскоре создало серьезные трудности в снабжении фронтов продовольствием.
КОЛИЧЕСТВО ПРОДФУРАЖА, ЗАГОТОВЛЕННОГО И ОТПРАВЛЕННОГО ДЛЯ ДОВОЛЬСТВИЯ АРМИИ ПО 1 ИЮНЯ 1915 г. (в тыс. тонн)
Наименование продовольствия и фуража	Было разрешено заготовить для довольствия действующих армий	Из заготовлен, выслано до 1 июня 1915 г.	Месячная потребность армии составляет	Потребность до нового урожая 1916 г. (сентябрь): сеном до 1 июля, прочими продуктами до 1 июня 1916 г.	Количество, предполагаемое к приобретению в районе т. в. д. (трехмесячная потребность)	За вычетом имеющихся на 1 июня остатков и количеств, предполагаемых к приобретению в районе т. в. д., надлежало заготовить
Мука 		1 060	657	99,6	1490	295	795
Крупа 		179	120	13,2	197	39,5	99
Овес		2 700	1 490	320	4 780	960	2 620
Сено		443	485	160	2 070	640	123,5
Солома 		443	Сено загот. в счет соломы	—	—	—	—
Соль	 Солонина 		22,4 29	13,6	6,05	72,6	24,1	39,5
Рыба соленая . . . Мясо		1,02 166	j 56,7	52,8	634	159	327
Сало и масло ....	77,6	22,2	7,«2	93,6	23,3	14,8
Сахар 		28,2	18,3	6,62	78,3	26,4	44,2
Чай		6,23	2,84	0,542	6,62	—	3,22
Махорка		8,52	6,06	2,2	26,4	17,6	6,35
Перец 		0,657	0,51	0,917	1,1	0,262	0,672
Из помещенной выше таблицы напрашиваются следующие выводы: количество заготовленных продуктов колебалось от полуторамесячной до семимесячной потребности и вполне удовлетворяло нужды армии до нового урожая 1915 г.; при расчетах интендантство исходило из совершенно неправильного предположения о возможностях заготовок продуктов в районе театра военных действий, исчисляя их в пределах трехмесячной потребности армий.
Что же фактически получала армия за стет отправленного ей интендантством? Зная количество отправленного и приняв месячную потребность армии за постоянную величину, путем деления первой величины на вторую получим по каждому виду продуктов какой-то коэфициент, дающий возможность сравнения:
Наименование продфуража	Выслано до 1 нюня 1915 г.	Месячная потребность армии на 1 июня 1915 г.	Частное от деления первой величины на вторую
Мука	657	99,6	6,6
Крупа ...	120	13,2	9,9
Овес		1 490	320	4,7
Сено		485	160	3,0
Мясо		56,7	52,8	1,0
Сало		22,2	7,82	2,8
Сахар 		18,3	6,6	2,9
Таким образом, если условно принять, что перебоев в доставке муки не было и коэфициент этот (6,6) принять за меру сравнения, то станет очевидным, что, например, сена отправлялось в два с лишним раза меньше против потребности, а мяса в 6 с лишним раз меньше и т. д. Следовательно, русская армия уже в первый год войны питалась исключительно хлебом и крупой, остальные продукты поступали в количествах до 6 раз ниже нормы.
В условиях полной дезорганизации работы железных дорог, вызванной эвакуационным движением из Польши, подвоз из тыла совершенно прекратился. В сентябре 1915 г. на фронт ничего не поступило, а за октябрь для армий Северного, Западного и Юго-Западного фронтов было отправлено всего около 3 000 вагонов продовольствия, что составляло меньше пятидневной потребности этих армий, и около 2 800 вагонов фуража. С другой стороны, интендантство отправляло большое количество продфуража на Кавказский фронт, причем количество отправляемой муки за один месяц равняется примерно половине того количества, которое было отправлено за первые десять месяцев войны. Не удивительно, что все те запасы, которые были накоплены за истекшее время, иссякли и командующие фронтами забили тревогу. О положении, создавшемся к этому времени на фронте, свидетельствует ряд телеграмм. Приводим две из них.
«Петроград Военному Министру. Копия Ставка Генералу Алексееву.
За время с 11 по 16 ноября включительно недовезено из Империи на базу сена 1 297 вагонов, овса 1 008 вагонов, мыла — 28, табаку—11, сахару — 24, сала, масла — 54, овощей — 21, подболточной муки—18, соли — 33, крупы — 77, а всего — 2 561 вагон. Не прибыло: сала и масла—100%, овощей — 88%, крупы — 60%, соли — 46%, сена 50% и овса 30%. Таким образом подвоз далек от нормы. Отсутствие подвоза сала и масла при плохой упитанности порционного скота создает жировой голод, также отсутствие овощей, которых на местах совершенно нет. Прошу принятия мер к обеспечению фронта его насущных потребностей. Считаю, что хронический недостаток довольствия людям и лошадям должен быть прекращен во что бы то ни стало как совершенно недопустимый. 27.902 Эверт».
Резолюция наштаверха: «Все таки до сих пор не установлено', кто же виной этого явления: интендантство, уверяющее, что у него все есть, или жел. дороги, которые, якобы, отказываются возить, или снабжение Западного фронта, которое предъявляет требования свыше меры потребности и свыше сил жел. дорог. Нужно, наконец, нам разобраться».
«Петроград Управляющему Министерством Путей Сообщения. Копия Военному Министру, Начальнику Штаба Верховного
Главнокомандующего.
53.928. Телеграмме Вашей говорится, что вследствие усиленных воинских перевозок и большого скопления груженых вагонов, следующих через Навлю, Брянск, отсрочена погрузка на пять дней продовольственных интендантских грузов, следующих базисные магазины Северного фронта. С образованием фронта Управление Главного Начальника Снабжений фронта никаких запасов не получило, на местах заготовить ничего нельзя, почему приходится снабжать подвозом ежедневно войска, но и образовывать запасы магазинах. Приостановка движения грузов на Северный фронт поставит людей и лошадей в положение полной голодовки... необходим безотлагательный подвоз в магазины Северного фронта, о чем прошу немедленного распоряжения. 112 Рузский».
Тяжелое положение с продовольствием, создавшееся к концу 1915 г., породило немало проектов по вопросу снабжения армии. Так, генерал-адъютант Иванов (главнокомандующий Юго-Западным фронтом) в декаб
ре 1915 г. предлагал разделить всю империю по широтному направлению на три полосы, причем границей между северной и средней полосами намечал линию Великие Луки, Бологое, Симбирск, а в южную включал все губернии, входившие в состав Одесского и Киевского военных округов, полагая организовать снабжение каждого фронта из своего района. В западной части районов распорядителями должны быть главные начальники снабжений, а восточная часть являлась бы областью деятельности уполномоченных Министерства земледелия. Последние должны были действовать по указаниям главных начальников снабжений и по соглашению с председателем Особого совещания по продовольствию.
Этот проект, преследующий лишь удовлетворение нужд своего фронта, столь свойственный генералитету царской армии, очевидно, был совершенно неприемлем. Прав был главный полевой интендант генерал Шуваев, который отметил, что с точки зрения общих интересов нельзя допускать обособления фронтов: «раз будет один мешок, из которого все будет забираться, тогда порядок будет правильный».
Затруднения на железнодорожном транспорте, вызванные отступлением из Польши, уменьшение продовольственных запасов на фронтах, неудовлетворительная система подвоза и т. д. — все эти обстоятельства настоятельно требовали пересмотра самой системы подвоза продфураж-ных грузов к фронтовым магазинам. Нужна была такая организация этого дела, которая давала бы возможность легко регулировать перевозки и приостанавливать их движение в период интенсивных операций. Перевозка интендантских грузов на театре военных действий вполне отвечала этому принципу.
При существовавшем к концу 1915 г. порядке базисные, промежуточные и расходные магазины размещались на известных расстояниях друг от друга. При условии их заполнения всегда имелась возможность регулировать приток грузов путем выгрузки излишка в магазины или переадресовки от одного магазина другому. Однако этот принцип не применялся в местах отправления грузов. До конца 1915 г. отправление грузов шло не от определенных сборных пунктов (тыловых базисных магазинов или завозных складов), а отдельных станций сбора груза. Поэтому регулировать поток этого груза не представлялось возможным ни в смысле времени погрузки, ни в смысле направления груза по определенным линиям железных дорог, ни, наконец, в смысле своевременной задержки или изменения грузовых потоков.
В этих условиях задача подвоза грузов к базисным магазинам разбивалась на две части: сбор продуктов, к определенным пунктам—тыловым базисным магазинам — отдельными вагонами и перевозка оттуда маршрутными поездами до фронтовых базисных магазинов. Такая система должна была крайне благоприятно отразиться на провозоспособности железных дорог, сокращая маневры на узловых станциях и ускоряя следование груза. При этом и сама система выдачи нарядов на большинство грузов была бы изменена. Вместо существовавшей системы ежедневного прибытия необходимого количества вагонов выдавались бы наряды на целые поезда однородного груза в определенные промежутки времени. Тыловые магазины намечались не только в местах сбора продуктов, но и по пути следования в тех случаях, когда путь этот был слишком длинен.
Вместе с тем до конца 1915 г. перевозки всех предметов снабжения, даже массовые перевозки продфуража, производились без заранее составленного плана. Не была установлена на более или менее длительный период потребность в разного рода грузах, пункты их назначения, пункты отправления и т. д. Отсутствием такого плана в значительной степени объясняются наблюдавшиеся затруднения на железных дорогах и подвоз продфуража для армий.
В этой обстановке и возникла мысль о созыве в Ставке совещаний под председательством наштаверха. На этих совещаниях должен был ежемесячно намечаться план перевозок, а также грузовых потоков на следующий месяц.
ЗАПАСЫ ПО ОТДЕЛЬНЫМ ФРОНТАМ И ПО ГЛАВНЕЙШИМ ВИДАМ ПРОДФУРАЖА НА 22 НОЯБРЯ 1915 г. 15
Название фронтов	Мука	Крупа	Соль	Сахар	Зерно и Фураж	и S Си	Табак	Сено и солома	яо ° 5 со со О S	Примечание
Северный Западный Юго- Западный	21 000	9 100	955	1 710	18 800	4 480	187	605	47,5	В числителе—запасы в тоннах В знаменателе—запасы в днях
	38 3 100	126 16 000	28 427	38 1 790	12 19 700	260 2 370	20 777	0,64 1820	0,30 67,0	
	17,5 13 200	7,5 6 500	4,5 483	13 1 150	3 24 000	47 1 270	40,5 536	8 600	1,5 44,7	
	20	76	122	20	И	63	38	6	9,5	
Таким образом, общие запасы продфуража значительно понизились (140 000 т в конце ноября против 500 000 т в феврале). Особенно неблагополучно обстояло с запасом жиров и объемом фуража (на Северном фронте их, по существу, совершенно не было).
Другим мероприятием для ускоренного продвижения продфуражных грузов по железным дорогам явилась инструкция, утвержденная 21 ноября 1915 г. начальником штаба верховного главнокомандующего Алексеевым о «порядке переадресовки интендантских грузов». Согласно этой инструкции интендантские грузы, прибывающие в базисные, запасные к промежуточные магазины и подлежащие дальнейшей перевозке в промежуточные, запасные или расходные магазины, должны были переотправляться при технической исправности вагонов и исправности пломб на них, без перегрузки, перевески и без проверки за первоначальными пломбами. Переотправка совершалась не в товарных, а в технических конторах станций, в течение круглых суток, для чего назначались дежурства агентов железной дороги, знакомых с коммерческой работой, и уполномоченных интендантства. По прибытии на станцию поезда с интендантским грузом в технической конторе дежурным агентом составлялся немедленно перечень прибывших отправок с указанием станции отправления, рода и количества груза, номеров вагонов и накладных. На этом перечне уполномоченные интендантства, дежурящие круглые сутки в технической конторе, делали и заверяли своей подписью отметки о том, какие из прибывших вагонов должны быть выгружены на месте и какие подлежат немедленной переотправке с указанием новой станции назначения.
Эта инструкция значительно облегчала работу станций, ибо при массовой перевозке интендантских грузов начальники интендантских складов требовали проверки веса на станционных весах почти всех прибывающих грузов. Наряду с этим магазины отправления, дабы оградить себя от ответственности за обнаруживаемые в пунктах назначения неисправности, точно также требовали от железных дорог проверки веса сдаваемых к отправлению грузов. Теперь же согласно инструкции перевозка
15 Журнал совещания в Ставке 25—26 ноября 1915 г. по вопросу составления плана перевозок и определения грузовых потоков. Запасы на Северном фронте показаны вместе с запасами, находившимися в армейских магазинах (Режецкий, Земанский, Введенский, Валиский) 5-й и 12-й армий.
вагонов производилась лишь в случае неисправности самого вагона; обычно же ответственность за вес, род и состояние груза в вагонах несло учреждение, производившее отправку грузов и налагавшее на вагонах свои пломбы.
Однако все увеличивающееся расстройство транспорта и задержка в связи с этим продвижения продфуража выдвигали со всей остротой необходимость создания специального органа, который обладал бы большей самостоятельностью и инициативностью и мог бы обеспечить правильный и своевременный приток и отправку грузов. Такая организация была создана, однако, только в 1917 г.
Состояние продфуражного снабжения русской армии уже в начальный этап первой мировой войны говорит о явной неподготовленности царской России к этой войне. Причины неудовлетворительной организации снабжения фронтов следует 'Искать прежде всего в самой системе буржуазно-помещичьего хозяйства, в гнилости политического режима. «Великан на глиняных ногах», как называли тогда Россию, не был приспособлен к ведению войны. Расчеты царского правительства и генерального штаба на кратковременность ее не оправдались. Война принимала затяжной характер, (весьма изнурительный для страны. Миллионы людей оказались оторванными от хозяйства. Отсутствие рабочей силы сразу же начало сказываться на работе фабрик и заводов, сократился посев сельскохозяйственных культур.
Отсутствие необходимой организации, предусмотрительности, неповоротливость и громоздкость бюрократического аппарата дали себя знать уже в самом начале войны. Естественно, например, было предполагать, что после начала войны Россия может лишиться Домбровского каменноугольного бассейна, дававшего 17% общей потребности угля. Можно было предвидеть также возможность закрытия Балтийских и Черноморских портов, через которые ввозилось 26% всей потребности угля. Но это учтено не было. В первые же месяцы войны Россия лишилась в общей сложности 43% угля, а никаких мер к тому, чтобы как-то восполнить эту потерю, предпринято не было.
Другим чрезвычайно существенным обстоятельством было состояние железных дорог. Казалось, что уже русско-японская война продемонстрировала всю слабость путей сообщения для переброски войск и снабжения.
Рассчитывая на получение помощи от союзников, царское правительство не приняло мер к тому, чтобы обеспечить связь с ними. С закрытием сообщений через Балтийское и Черное моря ближайшей коммуникацией, чрезвычайно ненадежной, оставалась одноколейная железная дорога к Архангельску. Вследствие замерзания Белого моря и этот путь связи в зимнее время был закрыт. Другой, более далекий, путь к союзникам вел по дорогам Сибири к Владивостоку. Однако и он не был достаточно надежным. Первый путь в начале войны давал возможность подвезти не более 820 т грузов в сутки; второй — в начале 1915 г.— 160 вагонов. Это не удовлетворяло потребности в подвозе из-за границы. Помимо военных грузов (снаряды, автомобили, аэропланы), необходимо было везти в Архангельск уголь для морского флота, хлопок и т. д.
С самого же начала войны выявилась полная неприспособленность железнодорожного транспорта царской России к перевозкам военного времени. На 100 кв. км площади Европейская Россия, по данным на 1913 г., имела 1,07 км железных дорог. Густота сети железных дорог во Франции, Германии, Англии и Бельгии была в 9—15 раз больше. Так же обстояло и с подвижным составом. Из 20 000 паровозов, которыми -располагали железные дороги России, 30% были выпуска прошлого века.
Средний возраст русских паровозов составлял 23 года. Что касается вагонов, то большинство из них являлись двухосными, не оборудованными ни автосцепкой, ни автотормозами. На версту сети приходилось около 7,5 вагона. На дорогах Европы и Америки это соотношение было в два-три раза больше. Устройство крупных узловых, сортировочных и конечных станций прибытия грузов не отвечало требованиям военного времени. Это препятствие было одним из самых серьезных и трудно устранимых, ибо на переустройство узлов требовалось не менее 2—3 лет.
Неудовлетворительное состояние транспорта отражалось самым непосредственным образом на снабжении фронта. Если в 1915 г. на фронтовых базах и имелись еще значительные запасы продовольствия, тем не менее из-за плохой доставки войска уже испытывали большие лишения.
Организация управления путями сообщения на театре военных действий требовала четкой, продуманной системы, а этого как раз и не было. Подчинение Начвосо фронта главному начальнику снабжения в конечном счете привело к тому, что зачастуюjb ущерб оперативным перевозкам производились снабженческие интендантские перевозки. Обширному хозяйству транспорта не уделялось должного внимания со стороны главного начальника снабжений. Штаб же управления военных сообщений при штабе верховного главнокомандующего, состоявший из 10 человек, не мог справиться с громадным количеством многообразных задач по обеспечению всех видов перевозок.
В то время как народ испытывал все большие лишения, буржуазия и помещики наживали на военных поставках колоссальные барыши. В целях спекуляции излишки хлеба задерживались в ожидании повышения цен. С другой стороны, это привело к созданию целого ряда запретительных застав, которые изолировали отдельные районы от взаимного товарооборота.
К экономическим причинам присоединялись и политические. Внутри правящих кругов, в самом правительстве царили разложение, коррупция, измена. Все эти причины и привели к тому, что уже в первый год войны снабжение войск далеко не соответствовало 1потребностям. Одновременно уже в 1915 г. начались серьезные затруднения в снабжении городов. Это были яркие признаки кризиса, которым вскоре была охвачена вся страна и прежде всего действующая армия.
ВОЕННЫЕ
(6j
ifc
А. НЕГИН-ПОПОВ.
МАТВЕЙ ПЛАТОВ
/МЯ МАТВЕЯ ПЛАТОВА, храброго атамана донских ка-/ / заков, самоотверженно сражавшихся в Отечественную войну 1812 г., заслуженно мюжет быть поставлено в один ряд с именами примечательных русских военных деятелей XVIII и XIX столетий. Подвиги донских казаков и их атамана в этой войне против полчищ чужеземных захватчиков представляют героическую страницу в истории борьбы русского народа за свою независимость.
♦ * ♦
Платов, уроженец «старого гнезда» казачества1, уже с ранних лет проявлял любовь к бранным подвигам его отцов и дедов. Юный Платов, по свидетельству его биографа Николая Смирного1 2, проворством, ловкостью, сметливостью и остротой ума превосходил всех прочих молодых донцов. Любимым занятием его были военные игры, верховая езда, охота. Он рано поступил на действительную службу урядником и уже в 1768 г. получил первый офицерский чин.
На Дон приходят первые вести о войне с турками. Отец Платова, новочеркасский войсковой старшина Иван Федорович Платов, уходя на войну, завещает сыну нерушимо хранить родительские обычаи, быть казаком. В 1768 г. вместе со своим полком Иван Платов уходит сначала на Бердянскую линию, а оттуда в одну из крепостей Днепровской линии. Мирное житье казака юному Платову показалось скучным! и непристойным занятием. И он с большим отрядом станичников отправляется в Крым, в действующую армию князя В. М. Долгорукова.
Молодецкими стычками с турками и лихими набегами юный Платов быстро расположил к себе князя и заслужил чин войскового старшины. В это время герою едва минуло 18 лет. Русско-турецкая война (1768— 1774 гг.) становится первой военной школой Платова.
Татарский хан Девлет Гирей, слуга Турецкой империи, занял Тамань, намереваясь проникнуть в Крым. Попытки хана не увенчались успехом, и посланные к нему на помощь турецкие отряды были наголову разбиты русскими. Но тогда Девлет Гирей решил двинуться на Кубань и на донскую землю, где тогда имелось всего два сводных полка (1 000 человек).
В это врем1Я Платов и полковник Ларионов с тысячным отрядом казаков доставляли на Кубань с низовьев Дона (из Бийского укрепления) провиант и амуницию. Платов уже сумел снискать в казачьих войсках прочный авторитет: его любили, слушались и доверяли. Ларионов (старше и по возрасту и по службе) был вынужден во время битвы с Девлет Гиреем уступить фактическое командование отрядом мюлодому Платову.
1 Платов родился 8 августа 1753 г. в древней станице Дона — Прибылянской (ныне станица Старочеркасская).
2 Николай Смирной. Жизнь и подвиги графа М. И. Платова. СПБ, 1821 г.
Местом сражения было устье реки Калалахи, берега большого Егор-лыка Битва началась в 8 часов утра. Передовые посты казаков донесли, что силы хана превышали казачьи в двадцать раз. Первой мыслью Ларионова было покинуть обоз, бежать, либо сдаться неприятелю. Но Платов решил обороняться. Он всегда держался правила: предпочитать смерть постыдному рабству. «Друзья мои,—обращаясь к отряду казаков, говорил он,— вы видите сами, какая сила окружает нас. Нам нужно биться с этою силою — и победить... Не будем же мы русские, не будем донцы, если устрашимся проклятого врага».
Отдав приказ на оборону, Платов вызвал двух казаков и приказал им немедленно известить подполковника Бухвостова (стоявшего с егерями на противоположном берегу реки) о происшедшем. Пробиться сквозь войско хана было нелегко. Платов это хорошо знал. «Коли суждена вам смерть,— сказал он гонцам, то знайте, что вы положите головы за край ваших отцов, за все, что есть на земле святого для русского чувства».
Неприятель в это время уже двинулся на приступ. Впереди колонн развевалось ханское знамя, а чуть поодаль стоял сам Девлет Гирей. Небольшая пушка дала первый выстрел по врагу. Первое нападение Девлет Гирея было отбито. Но бежавших с поля сражения татар сменяли новые полчища. Приступ следовал за приступом!. Укрепления русских еще держались, но все были завалены неприятельскими трупами. Казаки продолжали биться с ожесточенным упорством. Платов сам обходил ряды своего войска и ободрял бойцов, призывал их постоять за тихий Дон, за матушку землю русскую.
Отряд Платова и Ларионова отбил восемь приступов, но оборонявшиеся стали сомневаться в исходе боя. Силы иссякали. Подкрепление не подходило. Ларионов предложил Платову сдаться. «Никогда! Лучше умрем, нежели покроем стыдом и позором честь нашей отчизны», — ответил Платов.
Оборона продолжалась. Между тем одному из гонцов Платова удалось пробиться к Бухвостову. На помощь казакам тотчас же был снаряжен отряд Уварова, и хан в этот день потерпел поражение. Уваров врезался с тремя сотнями казаков в тыл многочисленного неприятеля. Это была смелая атака, сыгравшая решающую роль для исхода калалахского боя. Девлет Гирей потерял более 500 человек убитыми. Однако общий успех этого сражения надо всецело приписать Платову, сумевшему с истинной прозорливостью командира усмотреть слабости количественно превосходившего противника и с небольшим отрядом казаков одержать победу.
После калалахского сражения слухи о Платове дошли до царского двора и Потемкина, а три года спустя он встретился с великим1 Суворовым, действовавшим тогда в Закубанье. Знаменитый полководец раньше и лучше всех оценил воинские способности Платова, обнаружил в нем незаурядный дар искусного разведчика, смелого и опытного мастера маневра и, в частности, кавалерийских налетов.
Вторая турецкая война (1787—1791 гг.), осада Очакова, стремительные атаки при Каушанах, пленение «трехбунчужного паши» Зайнал-Гассан, сражения у Паланка и Аккерман—все это окончательно утвердило за предводителем донских казаков (тогда уже находившимся в чине бригадира и значившимся походным атаманом казачьих войск при армии Потемкина) славу храброго и талантливого воина.
При осаде Очакова (1788 г.) Платов действовал с 1 000 спешившихся и 200 конных казаков на правом фланге атакующих. По сигналу *
3 В этих местах еще и поныне хранятся остатки земляного вала. Народное предание утверждает, что именно за этим валом казаки и Платов били «несметную, ви-димую-невидимую силу турецкую».
штурма он рассеял свое войско и принял неприятеля «в дротики», способствовав этим- занятию замка Гассан-паши. В следующем году он отличился при Каушанах. Значительной была победа Платова и при покорении крепости Белграда. В реляциях того времени об этом- событии упоминается так: «Генерал-фельдмаршал князь Потемкин-Таврический прежде выступления своего из Каушан... отправил бригадира и атамана Платова с его казаками для занятия замка Паланка. Платов в один марш прибыл к оному. Турки, усмотрев приближение его, замок оставили... Плато© успел захватить начальствовавшего в нем, (замке. — А. Н.-П.), 8 медных пушек, много пороху и других припасов... Генерал-фельдмаршал, по ‘получении о ceMi донесения Платова, приказал ему тотчас следовать к Белграду и объявить турецкому начальнику, чтобы он сдал крепость, не допуская до кровопролития. Турки, не внимая нисколько словам- сим, не помышляли о сдаче крепости, напротив, как только бригадир Платов показался у стен оной, открыли по нем- жестокую канонаду с крепостного вала и с военных судов... Увидев сие, командующий приказал войскам сухопутным, равно как и судам с казаками приблизиться к крепости...» 4
Далее говорится о том», что турки, устрашившись, отдали себя на волю победителя. В крепости русским достались 51 пушка, 32 знамени и много других трофеев.
Штурм» Измаила (1790 г.) — особо яркая страница в жизни Платова. Воин-самородок шел на одно из крупнейших сражений под предводительством великого Суворова, служба у которого помогла Платову пополнить недостатки его военного образования и усовершенствовала его в «науке побеждать». Пешие, почти безоружные, с укороченными пиками, донцы брали приступом» одну из сильнейших крепостей. На требование Суворова сдать крепость комендант ее отвечал: «Скорее воды Дуная потекут вверх, чем Измаил сдастся». Тогда Суворов объявил, что либо он возьмет крепость, либо погибнет под ее стенами. На военном! совете 9 декабря, где присутствовал и М. И. Платов, Суворов вновь повторил свое решение и просил членов совета высказаться.
— Штурмовать,— первым подал голос Платов, и все присоединились к нем»у.
Восхищенный решительностью донского атам»ана, Суворов обнял его.
11 декабря русские войска штурмовали Измаил. Платову довелось при штурме командовать 5-й колонной, действовавшей рядом» с казачьей колонной бригадира Орлова. Общее руководство казачьими колоннами возглавлял граф Безбородько. Двигаясь по лощине к югу, казаки достигли рва, почти сплошь заполненного водой. Еще не доходя до рва, колонна подверглась сильному огню с фронта и с фланга. Турки вели перекрестный огонь. Но это ни на секунду не остановило донцов: они прыгнули в ров, по пояс в воде добрались до вала и стали карабкаться на него, выставив вперед свои острые пики.
В разгар штурма граф Безбородько был тяжело ранен. Платов заменил его. Короткая, но жестокая рукопашная схватка принесла врем»ен-ный успех Платову, казаки овладели пушкам»и врага. Но тут обнаружился прорьпв в колонне Орлова. Платов первым- ринулся к нему на выручку; за ним» вихрем» устремились казаки и сбили турок с фланга. Своим ударом по флангу неприятеля 5-я колонна во многом способствовала не только успеху соседних колонн, но и общем»у успеху русских войск.
Упомянутый выше биограф Платова Н. Смирной пишет по этому поводу: «Там, где появлялся Платов, грем»ело победоносное «ура». Своей неустрашимостью он воодушевлял казаков. В реляциях Потемкина о взятии Изм»аила о Платове сказано: «Платов был повсюду присутственен и подавал прим»ер храбрости».
4 См. //. Смирной, Жизнь и подвиги графа М. И. Платова. СПБ, 1821 г.
Но судьба героя и истинного патриота в царское время была изменчива. Не избег и Платов той опалы, которая не раз постигала и его учителей — Суворова и Кутузова. Платов был человеком недюжинных способностей. Он вполне отвечал суворовским требованиям' к герою: быть начальником, но без кичливости, победителем», но без тщеславия, благородным, но без гордости.
Военная слава Платова, его популярность в казацких войсках вызвали зависть. После смерти Екатерины II на него посыпались доносы. Павлу писали, что Платов подозрительно популярен среди калмыков и турок, что он замышляет передаться турецкому султану и т. д. По возвращении Платова с персидского фронта Павел отдал приказ о его аресте и сослал атамана в Кострому.
Началось следствие. Вины за Платовым не обнаружили, и ему были принуждены возвратить саблю. Прямой и вспыльчивый атаман, принимая саблю, имел неосторожность сказать: «Она меня оправдает!». Эти слова были поняты как угроза, и Павел засадил любимца Суворова в петропавловский каменный мешок.
«Летом- в этом каменном мешке была холодная, пронизывающая сырость,— рассказывал он впоследствии ближним о тюрьме,— зимою от печей несло таким- чадом-, от которого глаза ело, как от хрена. Стены были мокры и скользки, а по полу бегали крысы. Сначала мне это казалось гадким, а напоследок я к этому чаду и он ко мне привыкли».
Из крепости Платов был вскоре неожиданно освобожден. Дело в том-, что Павел и Наполеон решили подорвать могущество Англии и собрались походом в Индию. Наполеон хотел осуществить это предприятие руками русских. Выбор Павла пал на донцов, а в предводители им было решено дать Платова. Узника освободили и доставили к царю. Во дворце его встретили необычайно ласково. Царь как бы виновато полюбопытствовал: «Ты пройдешь, Матвей Иванович, с казаками в Индию?» — «Пройду», — ответил Платов. Царь остался доволен Платовым и поспешил загладить перед ним свою вину... командорским крестом ордена св. Иоанна Иерусалимского.
Поход в Индию был неудачным. Много казаков сложили свои головы за реками Илек -и Эмбой. За сотни верст до Хивы и Бухары одних скосила болезнь, других — лютая зима. Казаки роптали. Недоволен был бесполезным- походом и сам- атаман, но повернуть назад не решался, пока не получил приказа Александра I, вступившего на престол после внезапной кончины Павла.
Александр I ознаменовал начало своего царствования завоеванием-Грузии, Финляндии, Бессарабии и войной со Швецией. В 1806 г. царь начал так называемую прусскую кампанию против императора Наполеона. Платов появился на полях старой Пруссии с восемью донскими полками только в январе 1807 г. Он прибыл прямо с Дона. В феврале в битве при Прейсиш-Эйлау его полки впервые встретились с европейски обученным, хорошо подготовленным войском- Наполеона. При Прейсиш-Эйлау казаки несли службу не только на аванпостах. Донское войско не раз отражало атаки французской кавалерии, помогало русским держаться на неумело выбранных и неумело использованных позициях.
После битвы у Прейсиш-Эйлау на долю донских отрядов выпала трудная задача: прикрывать движение русской армии и, скрывая свою слабость, выдерживать сражения с наседающим противником. Платов действовал весьма искусно. Он пускал в ход хитрые уловки и извороты, на которые попадались даже Наполеон и его маршалы. Не раз им применялась знаменитая «шпиговка»5. Он часто устраивал мнимую переправу через реку, привлекая этим неприятеля, делал засады или с целью
6 Собственное выражение Платова, обозначающее всестороннее преследование.
испугать его разводил костры на окрестных высотах, заставляя думать, что здесь не малый казачий отряд, а целая армия.
В конце января русская армия -последовала в сторону Кенигсберга. Казакам^ находившимся в арьергарде Багратиона, было приказано держать цепь на протяжении нескольких верст и везде, где неприятель будет пытаться напасть, отражать его. Казачья партия в 200 человек, отряженная из полков Андронова и Сысоева, полностью истребила близ селения Будбуждорф эскадрон противника, 1 февраля такая же партия казаков разбила три эскадрона, а днем* позже — целый кавалерийский отряд под командой одного из генералов Наполеона. Сам генерал едва спасся.
Платову было поручено открыть сообщение с корпусом генерал-лейтенанта Эссена. Польский генерал Зайончек попытался воспрепятствовать этому. Тогда Платов решил дать сражение, которое закончилось победой: поляки были отброшены до Едвабно. 1 мая казаки Платова по его личному почину предприняли ложное нападение на город Аллен-штейн. Этому маневру предшествовали геройские действия казаков у Малги. Неприятель двигался из Омулев-Офен, все время силясь зайти казакам во фланг и тыл. Под покровом' ночи казаки решили заманить противника на левую сторону реки Омулев. Прикрываясь огнем' своих стрелков, партия смельчаков из команды Балабина ударилась вплавь на правый берег и, невзирая на волчьи ямы, расположенные в три ряда, уничтожила отряд врага.
Тогда неприятельский отряд из 3 000 солдат под командой генерала Зайончека, собрав все свои силы, перешел через реку и решил атаковать казаков. Казаки, пишет Н. Смирной, маневрировали беспрестанно, отступая назад и стараясь тянуть неприятеля к Едвабно. Они наносили отдельными частями быстрые удары по флангам и истребили часть кавалерии Зайончека. Смертью храбрых пали в этом «жарком деле» казаки Кудинов и Харитонов. Их видели в самой гуще неприятельской колонны, бесстрашно разящих пиками.
Демонстративное нападение на Алленштейн, имевшее место после сражения у Малги, преследовало цель отвлечь внимание неприятеля от Гутштадта. Платов выбрал позицию, командовавшую над городом», и открыл по нему артиллерийский огонь. Маршал Даву, занимая Гутштадт, понес большой урон, а Платов, простояв под городом до ночи, к утру возвратился в Пассенгейм. Главнокомандующий Беннигсен писал тогда Платову: «...я не успеваю благодарить вас за хорошие известия... Продолжайте поражать общего врага, заставьте его бодрствовать день и ночь о своем спасении».
За все походы в прусскую кампанию казаками было взято в плен 9 штаб-офицеров, 130 обер-офицеров и более 4 000 нижних чинов. Но казачьи войска, несомненно, могли быть использованы с большей пользой, если бы Беннигсен лучше понимал их роль и значение. Известный русский партизан того времени Давыдов писал по этому поводу: «Справедливость требует, чтобы я не умолчал и о собственном неумении нашем- извлечь всю пользу, которую могли доставить нам огромные полчища легких войск, прибывших в армию с берегов Дона...» И далее: «Вся служба их ограничивалась лишь содержанием передовой стражи и действиями наравне с линейными войсками; эти действия не соответствовали разнородным их наклонностям, подвижности, хитрости и вообще качествам воинственного народа, которого методические уставы не привели еще к европейскому однообразию». Лично о Платове Давыдов замечает, что «ему предоставлялось обширное поле для приложения к делу природной удали».
Беспрестанные бои изматывали, истощали силы полков Платова. Но вряд ли об этом догадывался неприятель. Наполеона удивляли нс-
кусные нападения донцов, и он не раз высказывал желание узнать поближе Платова. Случай такой Наполеону представился в 1807 г. в Тильзите. Во время свидания с Александром I Наполеон пожелал наградить отличившихся русских генералов французским! орденом! Почетного Легиона. Это намерение императора было передано Платову, причем! было сказано, что он (Платов) может надеяться на знак внимания со стороны Наполеона. «За что ему меня награждать? — заметил Платов. — Ведь я ему не служил и служить не могу никогда». Ответ этот был передан Наполеону, и когда ему стали представлять русских генералов, он удостоил Платова лишь быстрым взглядом и поспешно прошел мимо.
В войне 1806—1807 гг. донское войско страдало не столько от вражеских пуль, сколько от плохого к ним отношения со стороны главнокомандующего Беннигсена. Довольствием! казаков не снабжали, полки ежедневно расстраивали нужными и ненужными командировками. О положении донцов свидетельствует следующее письмо Платова от 14 апреля 1807 г. есаулу Шульгину: «С прискорбием! моим читал я донесение г-на штаб лекаря Нестерова, что больные две недели питаются одною водою и полусгнившим хлебом. Я не только предлагаю вашему благородию, но и прошу, из сожаления по человечеству, устроить порядок такой, чтобы больные имели надлежащее питание и присмотр за ними».
Платов относился к своему войску с вниманием! и заботливостью. Он возмущался до глубины души, когда царь и царские чиновники обходили наградой вверенные ему отряды. Получив от Александра I за прусскую кампанию орден св. Александра Невского, Платов в письме к графу Ливену пишет, что эта награда не утешает его, за нее ему стыдно перед всем войском. «Я с молодых лет на бриллиантовые украшения не склонен, в оправдание мое скажу: все донское войско о том знает и подтвердит». «...Откровенно донесу,— пишет он далее,— чего я заслуживал... С делами моими не все равняться могут, неприятель наш в том чувствует, сколько он расстроен от казачьих полков, потеряв всю свою кавалерию, потеряв и пехоту от боя нашего. Словом! сказать, сбита у неприятеля в три месяца гордость и дерзость. Если мои подчиненные не удостоятся получить императорского награждения, совершенно потеряют доверенность и упадет в них тот дух, который в них вложен».
Платов, как и его учителя Суворов и Кутузов, постоянно был связан с рядовой массой казаков. Платов прославился как истинный патриот своего края, как преданный сын русской земли. На любой призыв своего удалого атамана казаки следовали за ним.
После тильзитского мира Платов вернулся на Дон. Но вскоре же получил назначение в молдавскую армию, где за боевые действия под Силистрией и Рущуком, за участие в разгроме пятитысячного турецкого корпуса был награжден чином генерала от кавалерии. Атаману в это время было более 55 лет, но он был еще бодр и полон сил.
13 июня 1812 г. на левом берегу реки Неман прогремели первые выстрелы, возвестившие о том, что армия Наполеона вторглась в пределы России. Казачьи посты и разъезды, уничтожив мосты и другие средства переправы, ушли на восток от города Ковно. Началась Отечественная война, война русского народа за свою независимость.
К началу войны донские казачьи части в русской армии составляли летучие корпуса и отдельные, по преимуществу малочисленные, отряды. Многие донцы, участники Отечественной войны, прошли тяжелую школу походов и сражений в армиях Суворова и Кутузова. К 13 июня 1812 г. число донцов на театре войны достигло всего 32 000, а впоследствии— 50 000. Состав казачьего полка значился тогда пятисотенным!, обозов не
имел, и все служили о двуконъ. Летучими корпусами предводительствовали Платов и Орлов-Денисов. Летучий корпус Платова прикрывал отход армии князя Багратиона, как известно, имевшего вначале задачу действовать по тылу французов. Обстановка, однако, изменилась, и Багратион пошел на соединение с 1-й армией.
Багратион и Барклай-де-Толли многим были обязаны донцам!. Казаки неустанно оберегали армии в походе, добывали нужные сведения и отдельными чрезвычайно смелыми стычками с наседавшим- противником расстраивали его замыслы.
Отход 2-й армии совершался в условиях далеко не благоприятных.
Платов охранял отход 2-й армии вплоть до самого Смоленска, т. е. до соединения русских армий. Он имел довольно крупные столкновения с неприятелем. 27 июля казаки атаковали три полка бригады Турно. Это было у местечка Мир, на линии Смоленска. Платов с присущей ему хитростью устроил здесь неприятелю засаду. Дело было так. Казачий полк Сысоева занял местечко Мир, а впереди на дороге в Ка-реличи стала в заставу сотня. Атаман рассчитал, что с приближением неприятеля застава, занимавшая дорогу, нарочито предпримет отступление и таким образом увлечет за собой противника, а затем> повернет кругом и с помощью полка Сысоева ударит с фронта; сотни же, находившиеся в засаде,— во фланг.
Перед боем* Платов говорил казакам: «Безлошадным! биться пешком, раненым не отделяться и биться до истощения сил. Мы должны при самом начале показать врагам, что помышляем не о жизни, но о чести и славе России».
Об исходе этого сражения атаман писал в донесении, что поляки потеряли 600 человек, т. е. весь уланский полк.
28 июня Платов устроил новую засаду неприятелю. Как и в предыдущем сражении, казаки начали дело с ложного отступления: они то открывали огонь, то быстро исчезали, то вновь наседали. Но враг на этот раз разгадал их маневр, и Платову пришлось двинуться вперед. Завязался яростный и долгий бой. Однако французов и в этом бою постигла неудача. В письме к Багратиону Платов доносил: «Хоть с небольшою, однакоже и не так малою победою имею долг Вашего сиятельства поздравить». В конце рапорта атаман делает приписку, что во всем этом деле «много способствовал вентер» (засада.— А. Н.-П.).
Победы казаков у местечка Мир были важны Багратиону, искавшему пути для отхода в районе Витебск, Смоленск, чтобы соединиться с 1-й армией. Части Багратиона нуждались в отдыхе после десятидневного похода без дневок.
Сражения 27 и 28 июня, данные Платовым, немало удивили французских генералов. Постепенно вводя в бой полк за полком и достаточно утомив неприятеля, атаман завершил бой ударом с фланга. Эта первая и блестящая кавалерийская победа казаков задержала на два дня наступление правого крыла отряда генерала Даву. 2-я армия незаметно могла продолжать свой отход. Король Вестфальский, потерпев неудачу у местечка Мир, приказал своей коннице прорвать расположения казаков и добыть нужные сведения о передвижениях Багратиона. Но атаки конноегерей не увенчались успехом. Донцы на попытку выбить их с позиции у Романово ответили метким ударом. Видя всю безуспешность действий короля Вестфальского, Наполеон поспешил передать командование над его войсками генералу Даву. Обиженный король поспешил уехать в свое королевство. Об успехах Платова у местечка Мир князь Багратион писал следующее:
«С вверенною мне армиею разными путями имея направление, чтобы воспретить стремление неприятеля, у Ковно и Гродно в пределы наши ворвавшегося, получил я сведение, что партии неприятельские начали показываться от стороны Новогрудка и, вследствие сего, предписал гене
ралу-от-кавалерии Платову, чтобы он открыл неприятельские движения и, нападая на его силы, истреблял оные по возможности.
26-го числа корпус неприятельский, показавшийся от стороны Ново-грудка, обращен в бегство казачьими полками и по наступлении ночи не был преследуем!, а 27-го числа бригада польских улан, под командою генерала Турно, из двух полков состоящая, вышедши из м. Мир, атаковала казачий отряд, ожидавший за Миром появления неприятельских сил. Казаки встретили неприятеля с храбростью, им свойственною, и по упорном и долго продолжавшемся сопротивлении неприятельских улан, опрокинув оных, преследовали за м. Мир версты на три; неприятель, наконец, получив подкрепление еще из одного полка улан, выстроился опять и готов был итти в атаку, но казаки, ударив на их центр и обойдя фланги, вторично обратили их в бегство, коего преследуя на расстоянии 20 верст, довершили победу. Генерал Турно и не более полутора эскадрона спаслись бегством, а прочие погибли от рук победителей или взяты в плен, в числе пленных взяты подполковники Радзиммнский и Суминский, 12 обер-офицеров и более 200 рядовых. С нашей же стороны урон состоял в 25 казаках убитых и раненых».
Бои у местечка Мир и Романово нарушили план Наполеона раздельного сковывания армии. Если к этому прибавить разгром* казаками отряда французской кавалерии у Молевого Болота, где, по словам Платова, «неприятель пардона не просил, а российские войска, быв разъярены, пороли и били его», то станет совершенно понятным, какую огромную роль сыграли донцы в соединении русских армий, находившихся (особенно 2-я армия) в тяжелейших стратегических условиях.
Уже в первый период войны казаки дали почувствовать французам свою силу. Днем и ночью казачьи отряды рыскали повсюду, заманивали врага в засады и подводили его под свои пушки. Недалеко от Витебска (дело происходило в районе отступления 1-й армии) французский отряд пытался переправиться через Двину. Французы сосредоточились на берегу реки, и один пост, казалось, слишком выдвинулся вперед. Казаки решили захватить этот пост. Они подобрались к берегу, прикрываясь возвышенностями, и конной партией в 25 человек, совершенно нагие, стремительно форсировали реку. Без единого выстрела они сняли постовых и затем*, быстро построившись, бросились на лагерь. Французы, увидев голых всадников с пиками наперевес, подняли тревогу и пустили в дело целый кавалерийский полк. Но казакам удалось благополучно скрыться, не потеряв ни одного человека. В бою у Витебска Наполеон лично был свидетелем того, как казаки, предводительствуемые поручиком Коньковым 6, атаковали батарею французов и, не будучи в состоянии увезти орудия, побросали их в овраг. Не раз и не два в самые критические моменты приходили казаки на выручку своим армиям.
Казак Ермолай Гаврилов, житель станицы Серединской, писал Платову под Смоленск: «Пронеслась у нас веселая весть, что побеждаешь ты силу неверную, что не столько в полон набрал, сколько нанизал их на наши донские пики булатные». И далее: «Ездил наш Макар Федотович в ближнюю губернию и привез весть, что в каких то басурманских бумагах писано, что дивятся французы, как мы, мужики простые, в кафтанах долгополых, завсегда им ребра пересчитываем. Ан невдомек тому французу, что он дерется за звездочку, за золото, да за Бова Королевича, а мы деремся за дом, за детей, за пжроку, да за длинну землю русскую...»
У Михайловского-Данилевского мы находим довольно пространное описание боевых действий Платова до соединения армий. «Пятинедельная борьба Багратиона,— указывает он,— с двумя французскими армия
6 Одно время бывшего ординарцем Платова.
ми, из которых одна преследовала его, другая перерезала дорогу, поистине титаническая борьба. Марш армии был стремительным, и сам Багратион замечал, что такому маршу удивился бы даже великий Суворов».
Начиная с Мстиславля французы мало тревожили Багратиона. Генерал Даву, прибыв в Могилев и простояв там пять дней, совсем потерял из виду Багратиона, так как «Платов наводнил казаками все окрестности Могилева». «Он рассылал,— пишет Михайловский-Данилевский,— в разные стороны разъезды, которые, как рой пчел, кружась на всех тропинках, охватили все пространство между Могилевым и Оршей. В этих поисках казаки истребили много французских команд. После переправы через Днепр Платов открыл сообщение с 1-й армией и своим положением составил авангард всех соединившихся у Смоленска корпусов».
Характерно, что Барклай, будучи еще с 1-й армией у Витебска, где он намеревался дать генеральное сражение, старался перетянуть к себе Платова. «Мне недостает вашего храброго войска»,— писал он 12 июля атаману. «Если вы придете,— писал Платову начальник штаба 1-й армии генерал Ермолов,— дела наши не только поправятся, но примут совершенно выгодный оборот». Но Багратион не хотел отпускать Платова и задержал его. «Я сам,— писал в рапорте Платов,— посудя, пришел в резон и остался» (у Багратиона. — А. Н.-П.).
Вскоре после соединения армий Платов был вынужден передать командование генералу Коновницину. Причинами этого были, с одной стороны, болезнь Платова, а с другой, решение командования держать в арьергарде пехоту и артиллерию. Платов остался не у дел. Тогда он снаряжает на Дон гонца с повелением оповестить малого и великого о большой беде, грозящей родине, и звать на бранный подвиг отставных и отпускных, стариков и подростков, достигших восемнадцатилетнего возраста.
Ополчился Дон. Ополчение было всеобщим. Все способные носить оружие потянулись за шашкой, пикой. В течение короткого срока на Дону было сформировано 26 полков. По приказу Платова они шли через Тулу к Москве, делая по 60 верст в сутки. Сам же атаман, оправившись после болезни, црлучает от Кутузова назначение главнокомандующим над прежним летучим казачьим корпусом.
С приездом Кутузова в армию солдаты почувствовали близость сражения. В полках и эскадронах говорили: «Приехал Кутузов бить французов». К этому бою вся армия готовилась с момента вступления Наполеона в Россию.
Какова была роль казаков Платова в Бородинском сражении?
К полудню 7 сентября, после более чем пятичасового кровопролитного боя русские отбили неприятельские атаки, удержавшись на всех своих позициях, исключая семеновские флеши и село Бородино. К часу дня Наполеон стал готовить новую атаку (третью по счету) на батарею Раевского силами войск вице-короля, молодой гвардии и резервной кавалерии. Усилен был и артиллерийский огонь у деревни Семеновская. Генерал Сорбье ввел в действие 85 новых орудий. Готовился решительный удар. Но начатая было атака французов внезапно прервалась на два часа. В тылу у врагов появились казаки.
7 сентября, примерно в 9 часов утра, Кутузов, чтобы отвлечь внимание французов к их левому флангу, перевел казаков Платова и 2-й резервный корпус Уварова на левый берег реки Колочи. В 12 часов Уваров достиг реки Войны и опрокинул дивизию Орнано. Это все, что он мог сделать. У него не было достаточных сил, чтобы атаковать французскую пехоту, занимавшую село Бородино, и Барклай приказал Уварову вернуться с его кавалерией на правый берег реки Колочи. Платов же остался продолжать поиск и, перейдя вброд р. Войну выше села
Беззубово, рассыпал казаков между неприятельскими колоннами. Фурштаты, денщики и лакеи Наполеона разнесли страшное слово «обойдены».
Внезапное нападение казаков на тыл французов не дало Наполеону возможности развить активные действия в решительный момент (после прорыва русского фронта). Платов и Уваров способствовали перегруппировке и усилению русских войск, ослабили действия французов в районе батареи Раевского. После налета Платова Наполеон стал не на шутку тревожиться за фланг и тыл французской армии и наотрез отказался бросить в бой свою гвардию.
Нападение Платова на тыл французов было настолько неожиданным, что оно поразило самого Наполеона, который абсолютно был уверен в разгроме русской армии. Он сам лично поскакал в тыл выяснить происшедшее и приостановил атаку вице-короля на батарею Раевского. Русские выиграли нужное им время для получения подкрепления, а Наполеон был уже не в состоянии воспользоваться победой. Решительный момент для него был потерян.
Имела ли, однако, атака Платова решающее влияние на исход боя? Нет, не имела. Клаузевиц считает, что налет русских конников не мог изменить общий ход сражения. По его мнению, подвиг Платова вызвал только частичную задержку в выполнении плана противника. Однако нельзя не подчеркнуть исключительную предприимчивость смелого атамана, получившую столь высокую оценку самого Кутузова. Не вина Платова, что он не был в состоянии решительно склонить победу на сторону русских.
Бородинское поле казаки Платова покинули в числе последних русских отрядов, составлявших арьергард армии. Но отход от Москвы принес командующему арьергардом ряд новых личных обид. Многие упрекали его в слабости, не понимая того, что его полки, как и вся армия, нуждались в сильном подкреплении. После сражения у Можайска Платов уступил место генералу Милорадовичу. Но личные обиды не погасили в сердце атамана горячей любви к родине, к русскому народу. Вскоре после занятия Тарутина подошло подкрепление с Дона—15 000 конников. Платов встретил земляков речью: «Друзья! Настало время доказать всю силу нашего усердия к отечеству. Вы — донцы — сыны земли русской прилетели быть соучастниками общей славы. Друзья! Злодей в стенах Москвы. Он алчет распростать зверство свое и в дальнюю внутренность России. Преградим путь врагу свирепому, умрем здесь или выгоним его с земли русской».
В общем мощном партизанском движении, поднявшемся против наполеоновских полчищ, наряду с крестьянами-партизанами, солдатами и казаками Давыдова и Сеславина немалую роль сыграли казаки Платова. Партизанские набеги и засады приводили Наполеона в бешенство. В боях с партизанами он нес большие потери, чем в любом сражении. В боях под Москвой была широко использована платовская тактика—искать и бить «своеручно». В своих подвигах донцы доходили до небывалой смелости и дерзости. Вот, например, что пишет в одном из донесений генерал-адъютант Винцингероде о славном подвиге казаков, совершенном 5 октября на улицах занятой французами Москвы:
«Отряд ген. майора Иловайского получил от меня повеление итти к Москве для разведывания о неприятеле, сам же я с остальными полками продвинулся вперед к с. Чашниково. Партия генерал-майора Иловайского, не найдя никого у Тверской заставы, вошла в город Москву, взяв там несколько пленных, но, ударив на пехоту, принуждена была оттуда выйти и вслед за нею была выслана из города кавалерия, состоящая из 1 500 человек. Отряд Иловайского вступил с нею в дело. Быв очевидным свидетелем сей кавалерийской схватки, я не «могу нахва
литься искусством! и мужеством генерал-майора Иловайского и ему вверенных. Несмотря на превосходные силы неприятеля, он так искусно располагал своими полками, что, ударив на неприятеля во фланг, привел его в большое расстройство и обратил в бегство... гнался за ним* до самого города, положив на месте 50 человек, в том- числе 2 офицеров, и взяв в плен 62 человека».
Еще смелее был подвиг донцов у Тарутина при разгроме войск маршала Мюрата. В донесениях Кутузова говорилось, что их (казаков) «храбрость делает честь русскому оружию».
В октябре стотысячная армия Наполеона, измученная, павшая духом, двинулась в обратный путь по смоленской дороге. Как затравленного волка, гнали русские врага на запад.
«Полагаю ему (отступающему неприятелю) нанести величайший вред параллельным1 преследованием», — писал Кутузов.
Платов с 17 донскими полками и одной батареей первым' двинулся преследовать войска Наполеона.
Параллельное преследование заставляло Наполеона итти безостановочно; армия, и без того уже потерявшая всю свою былую силу и доблесть, приходила в полный упадок. Для преследования врага Кутузовым были отданы следующие распоряжения: армии итти к Вязьме через Спас Кузовы, Орлово, Силенки, Дуброву, Быково; Платову, усиленному дивизией Паскевича, преследовать французов с тыла; авангарду Мило-радовича двигаться в промежутке между смоленской дорогой и той, по которой шли главные силы, на Никольское, Воронцово, Спасское; наконец, партизанам делать набеги с фланга в тыл противника.
О том уроне, который причинили платовские казаки французским войскам, можно судить по словам самого Наполеона и его приближенных. В одном из донесений маршала Бертье mhi читаем: «21 октября. Казаки рыщут на флангах наших. Разъезд генерала Мартода попался в засаду казаков между дорогами Московской и Калужской... Пятьсот или шестьсот казаков, пресекших Можайскую дорогу, нам! нанесли много вреда».
В распоряжении Наполеона говорилось: «Неприятель выставил много казаков, которые беспокоят кавалерию... Надо круто обуздать предприятия этих каналий казаков и обходиться с ними, как мы обходились с аравитянами в Египте».
В довершение приведем! рассказ генерала Раппо о том, как казаки чуть не взяли в плен самого Наполеона:
«Наполеон ночевал в полумиле от этого места (от Малоярославца). На другой день мы сели на коней в семь с половиною часов, чтобы осмотреть место, на котором накануне сражались. Император находился между герцогом Виченским (Коленкуром), принцем Невшательским .(Бертье) и мною. Едва успели мы оставить шалаши, где провели ночь, как прилетели тучи казаков. Они выезжали из леса, находившегося впереди нас на левой стороне. Так как они были построены довольно правильно, то мы приняли их за французскую кавалерию.
Герцог Виченский первый догадался. «Государь, это—^казаки».— «Не может быть», — отвечал Наполеон. Они уже скакали на нас, оглашая «воздух ужасным' криком. Я схватил лошадь его за узду и быстро поворотил ее. «Это казаки, не медлите!» — «Точно они», — сказал Бертье. — «Тут нет ни малейшего сомнения», — прибавил Мутон. Наполеон отдал несколько приказаний и отъехал. Я двинулся вперед с конвойным) эскадроном, нас опрокинули; ^ошадь моя, получив удар пикою в шесть пальцев глубины, повалилась на меня; мы были затоптаны этими варварами. К счастью, приметив артиллерийский парк в некотором
расстоянии от нас, они бросились на него. Маршал Бессьер успел между тем прибыть с конногвардейскими гренадерами»7.
Не менее знаменательны подвиги Платова у Городни, Медыни, Вязьмы. «Под напором русских неприятель так бежал, — писал Платов Кутузову,—как никогда и никакая армия не могла ретироваться. Он бросает все свои тяжести, больных, раненых, и никакое перо историка не в состоянии изобразить картины ужаса, который он оставляет на большой дороге».
Перед Смоленском! Платов со своими полками разбил корпус вице-короля итальянского, шедшего к Витебску. Казаки нагнали вице-короля на пути к Доховщине. Здесь его корпус был разрезан на две части и после второй атаки донцов полностью разбит. Трофеи Платова составили 64 орудия и более 3 000 пленных.
«Самою блистательною страницею в летописях донского войска навсегда пребудет его преследование неприятеля, совершенное под начальством графа Платова, безостановочно в позднее время года, от Малоярославца до Ковно, — пишет Михайловский-Данилевский. — На этом) пути полки, лично предводимые знаменитым атаманом!, взяли более 500 орудий, несметные обозы, 50 000 чел., в том числе 8 генералов, 13 полковников и слишком 1 000 штаб- и обер-офицеров. Смело можно утверждать, что никакое другое войско, кроме донского, не в состоянии было исполнить такой подвиг, не имевши во время полуторамесячного преследования ни одного дня роздыха и не получая продовольствия, которое казаки должны были находить сами для себя».
Близ Панарской горы (город Вильно) Платов с казаками, разбив жалкие колонны Нея, захватил у него последние 28 орудий и обоз с деньгами. Об этом памятном событии один французский писатель сказал так: «Здесь лишились мы денег, дести, остатков подчиненности и силы, словом, потеряли все».
Кутузов высоко ценил заслуги казаков. В своем письме к Платову он писал: «Почтение мое и войску донскому и благодарность к подвигам их в течение кампании 1812 года, которые были главнейшею причиною к истреблению неприятеля, лишенного в скорости всей кавалерии и артиллерийских лошадей, следовательно и орудий, ...пребудет в сердце моем. Сие чувствование завещаю я и потомству моему».
Казачьи полки Платова неотступно преследовали разрозненные отряды наполеоновской армии за пределы русской земли и первыми вступили в Западную Европу. Здесь им пришлось добивать Наполеона на полях Восточной Пруссии и в герцогстве Варшавском.
В конце декабря 1812 г. генерал-адъютант Чернышев, находясь в авангарде Платова, атаковал противника, отступавшего из Эльбинга в Мариенвердер. Вскоре после этого полки Платова обложили крепость Данциг. Сколько ни пытался враг выйти из Данцига, ему не удавалось сделать это. Потери противника были чрезвычайно велики. 16 сентября 1813 г. отряды Платова одержали крупную победу над французами под Алтенбургом, а 4 октября участвовали в «битве народов» под Лейпцигом, где взяли в плен кавалерийскую бригаду, 6 батальонов и 28 орудий. В продолжение всего сражения казаки с Платовым во главе находились на правом фланге русской армии, бок-о-бок с корпусом генерала Клейнау. Большие кавалерийские силы противника были направлены на этот корпус. Платов получил приказ предупредить намерение врага. Казаки не только остановили атакующих, но и опрокинули их. 6 октября Платов предпринял стремительный ударно неприятелю,в результате чего принудил генерала Нормана со всей кавалерийской бригадой вюртембергских войск сдаться :в плен. С 16 сентября по 22 октября по пути от
7 Д. Давыдов. Проза — письма, т. III. СПБ, 1895
Лейпцига к Веймару, Ганау, Франкфурту до Гохгейма французы потеряли до 15 000 человек.
В конце 1813 г. союзные войска Пруссии и России вступили за Рейн, в пределы Франции. Платов попрежнему предводительствовал легкими отрядами казаков. Он отличился при Лабне, Эпинале, Шарме, а 2 февраля занял Фонтенебло. В ночь с 4 на 5 февраля Платов исключительно одними силами казаков взял укрепленный город Намюр. Намюрское сражение — последнее большое бранное дело героя. Подступив к Намюру 4 февраля, Платов выслал в город парламентера с предложением. коменданту города сдаться. Последовал ответ: «Река обагрится кровью, а города не сдам. Храбрость и решительность французов всем известны». На это казаки ответили сильным огнем артиллерии, а ночью взяли город штурмом. Платов приказал разводить в разных местах огни, чтобы ввести осажденных в заблуждение, будто к нему беспрестанно подходят новые подкрепления. После падения Намюра захваченный в плен французский комендант недоумевал, где же находится русская пехота. Неужели только одни казаки штурмовали город? И когда ему объяснили, в чем дело, обманутый француз сказал: «Я должен быть расстрелян за мою оплошность».
О заграничных походах казаков в 1807 г. Кутузов в одном из писем к Платову писал: «Падение славных укрепленных городов Эль-бинга, Мариенбурга, Мариенвердера и Дершау я совершенно приписываю мужеству и решительности вашего сиятельства и предводительствуемого вами храброго войска. Полет преследования ни с какою быстротою сравниться не может. Вечная слава неустрашимым донцам».
19 марта союзники вступили в Париж. На этом и заканчивается военная деятельность Платова, получившего после осады Намюра прозвище донского-зарейнского атамана.
В 1815 г. славный атаман донского войска возвратился в свой родной край, а через три года, 3 января 1818 г., он умер и был похоронен в Новочеркасске на соборной площади. Спустя некоторое время прах его был перевезен на хутор Мишкин, в пяти километрах от Новочеркасска.
О храбром и удалом атамане Матвее Платове, о беззаветном' патриоте русской земли сложены песни, сказки, былины. Отважный современник и сподвижник великих полководцев Суворова и Кутузова получил недаром в народе кличку «Вихря».
ИСТОРИЧЕСКИЕ j ЗАМЕТКИ
Революционное движение в царской армии
(1862 г.)
РЕСТЬЯНСКАЯ реформа 1861 г., проведенная в интересах - К помещиков и буржуазии, вызвала повсеместные революци-онные выступления крестьян. Крестьянские выступления нашли широкий отклик среди радикально-демократической интеллигенции и в армии. Они проникли даже в среду кадрового офицерства царской армии.
В Ленинградском государственном архиве народного хозяйства имеются интересные документы о революционных выступлениях в царской •армии этого периода, на основе которых и дается освещение данного вопроса. Военный министр Милютин, напуганный революционным брожением в армии, разослал специальный секретный циркуляр полковым! командирам, в котором писал: «...в некоторых частях войск обнаружены преступные покушения молодых офицеров к сближению с нижними чинами, к внушению им противозаконных и ложных понятий, к совращению их с пути долга и верности... Тайная революционная партия истощает все способы, чтобы распространить свою пагубную пропаганду во всех частях России, и ныне обратила особенно напряженное внимание на военное сословие. Между молодыми офицерами, к сожалению, нашлось уже много легкомысленных, поддавшихся коварным внушениям». Хотя между солдатами еще мало заметно это опасное влияние. Особенное внимание полковых командиров Милютин обращает на «опасные начала революционной пропаганды между нижними чинами», указывая, что закрытие воскресных школ было первой мерой, предпринятой им. «с высочайшего соизволения» для предохранения войск от угрожающей им опасности. «Но за этою мерой необходимо должны следовать многие другие, зависящие уже от ближайших начальников».
В том же июле (возможно, как отклик на циркуляр военного министра) свитский генерал-майор граф Сиверс подает записку «О необходимых мерах для восстановления воинской дисциплины и искоренения вредных учений в войсках».
В этой записке Сиверс указывает на ту огромную опасность, которая угрожает существующему государственному строю в будущем: «Пока зараженные вредным учением офицеры состоят в нижних чинах и пока число их в каждой части незначительно, голос их или учение не могут иметь преобладающего веса; но по мере увеличения числа подобных демагогов, которыми наполняют военно-учебные заведения войска, и по мере производства их в высшие чины, они приобретут постепенно более значения и веса, и таким образом заграничная пропаганда достигнет наконец своей цели, т. е. красные демократы, не уважающие права собственности и права лиц, первые коренные и самые священные основы всякого благоустроенного государства, исторгнут из рук правительства войско, дабы законная власть в данный момент была совершенно изолирована и дабы они могли безнаказанно ниспровергнуть все существующее».
Пессимистические выноды Милютина и Сиверса о зараженности «разрушительными учениями» многих офицеров царской армии подтверждались фактами. Весь 1862 год свирепствовали военные суды, беспощадно каравшие офицеров, причастных к делу революционной пропаганды.
Подполковник Житомирского пехотного полка А. А. Красовский, посланный на усмирение бунтующих крестьян, написал прокламацию к солдатам, в которой говорилось: «Русский солдат — защитник своей родины, а не цепной «барбос», которого спускают на зверей и на человека... Приказ сечь своих и стрелять по ним за то, что они хотят земли и воли, будь он и самого царя приказ — все же он приказ окаянный. Исполнять его ни в каком случае не следует» \ Военный суд приговаривает Красовского к смертной казни, которую Александр II заменяет каторжными работами в рудниках на 12 лет.
Поручик лейб-гвардии Измайловского полка Н. *А. Григорьев за распространение среди нижних чинов «ложных слухов» и «превратных понятий» об обязанностях их относительно начальства и правительства •в целях возбуждения их «неудовольствия» против последнего приговорен военным судом к поселению в Восточной Сибири пожизненно.
Преподаватель воскресных школ поручик Я. А. Ушаков за распространение революционных учений и печатных прокламаций среди фабричных рабочих присужден к смертной казни, замененной царем ссылкой в каторжные работы на 4 года.
Портупей-юнкер Михайловского артиллерийского училища Адольф Шукшт за способствование напечатанию прокламации тоже приговорен к каторжным работам на 4 года.
Поручик 1-го стрелкового батальона Иван Аверкиев арестовывается за «противоправительственный образ мыслей» и передачу для чтения запрещенных изданий, но «раскаивается» и освобождается от военного суда с переводом на службу в кавказские войска.
За распространение революционных изданий и сношения с польскими революционерами по постановлению военно-полевого суда расстреляны офицеры Арнгольд, Сливицкмй и Ростковский, рядовой Шур засечен шпицрутенами, 33 офицера и унтер-офицера переведены в другие полки.
Офицеры Столпаков и Белоцерковский судятся по подозрению в принадлежности к тайному революционному обществу «Земля и воля».
Юнкер 29-го флотского экипажа Вл. Трувеллер и его товарищ гардемарин Вл. Дьяконов за привоз из заграничного плавания на фрегате «Олег» прокламаций «Что нужно народу» и «Что делать войску» приговорены морским судом: первый — к каторжным работам на 3 года (заменено Александром II ссылкой на поселение), второй — к содержанию в крепости на 3 месяца и т. д.1 2.
К разряду дел о революционной пропаганде в 'войсках царской армии относится и дело студента А. А. Яковлева и трех офицеров лейб-гвардии Саперного батальона, до сих пор почти не освещенное в литературе, если не считать небольшой, в две страницы, статьи в «Былом» 3, к тому же страдающей некоторыми неточностями, и отрывочных упоминаний о нем ib других работах.
Военно-судное дело об А. А. Яковлеве, штабс-капитане Н. И. Энгеле и поручиках Ю. Н. Посникове и С. Ф. Еллинском находится в
1 В. Бурцев. За сто лет, ч. I, стр. 47, 1897 г.
2 См. Календарь «Народной воли» на 1898 г., справочный отдел; С. С. Татищев— «Революционное движение», глава о 1860-х г. (рукопись); Вл. Бурцев — «За сто лет». 1897 г., ч. I, стр. 46—48, 52—55; М. Ахун — «Документальные материалы военносудных учреждений царской России, как исторический источник» («Архивное дело» № 1, 1937 г., стр. 29-30).
3 «К истории л.-гв. Саперного батальона», «Былое» № 7. 1906 г., стр. 25—26.
фонде М. П. фонЖауфмана в |Отделе частных фондов Центрального государственного архива народного хозяйства в Ленинграде и состоит из трех -больших томов, заключающих в себе около 2 000 листов.
В официальной переписке оно именуется делом «О неточном соблюдении служебных обязанностей офицерами л.-гв. Саперного батальона при арестовании государственного преступника, бывшего студента здешнего университета Яковлева». Дело чрезвычайно интересно как по личности главного «преступника», 18-летнего юноши Яковлева, так и по обстановке судебного процесса.
Алексей Андреевич Яковлев родился 24 февраля 1844 г. Отец его был статс-секретарем Государственного Совета, а также преподавателем законоведения в училище правоведения. После смерти отца Яковлев жил с матерью небогато, добывая средства к жизни переводами. Учился в Петербургском университете на юридическом факультете. Осенью 1861 г. из университета был исключен за участие в студенческих беспорядках и с 12 октября по 6 декабря этого года находился под арестом в Кронштадте. В октябре он вызывался в III отделение по делу о распространении «Великорусов», но был оправдан. Следственная комиссия под председательством! тайного советника Пущина причислила Яковлева «к разряду участвовавших в беспорядках, но в действиях которых не обнаружено предумышленного намерения сопротивляться решениям правительства» 4 и выпустила его на свободу.
После этого Яковлев завязывает связи с офицерами царской армии и делает попытку вести среди них революционную пропаганду.
В' конце апреля 1862 г. Яковлев познакомился с унтер-офицером 3-й роты лейб-гвардии Саперного батальона Григорием) Лядовым, взял его адрес и обещал притти к нему в гости. 5 мая, в день ротного праздника, Яковлев действительно явился в казармы к Лядовому. Присутствующий у Лядового фельдфебель Павел Миних, «заинтересовавшись» личностью Яковлева, завел с ним разговор и пригласил в -свою комнату пить чай. Желая выпытать настроения Яковлева, Миних прикинулся недовольным своим положением и тем самым вызвал на откровенность неопытного революционера. В этой беседе Яковлев высказал мнение, что все царские реформы касаются только верхушек, что дела до конца не доведены и возбуждают только недовольство. Недовольны царизмом все: и дворяне, и крестьяне, и солдаты. Равнодушно только духовенство, которое живет .на деньги, собираемые с .народа. Скоро вопрос будет поставлен так, что царь или даст конституцию или будет вынужден удалиться из России. Уже составилось большое общество заговорщиков, имеющее свою типографию. Он передал Миниху для прочтения № 102 «Колокола» со статьей «Что нужно народу», прося прочитать ее и хорошенько подумать.
На следующий день Яковлев снова явился в казармы и спросил мнение Миниха о статье. Тот притворно сказал, что совершенно с ней согласен. Номер «Колокола» он Яковлеву не вернул, сказав, что статья списывается одним солдатиком. Тогда Яковлев обещал принести другой номер, со статьей «Как действовать войскам», сообщив, что все войска, в особенности младшие офицеры, на стороне заговорщиков за исключением Преображенского полка и Саперного батальона. Миних вызвался распропагандировать саперов, отказавшись, однако, говорить с офицерами; Яковлев снова повторил, что молодые офицеры заодно с заговорщиками, а батальонного командира можно «подхватить на штыки».
На этот раз беседа была короче, так как Яковлев, по просьбе унтер-офицера Лядового, отправился с ним на именины к кухарке одного кухмистера. Миних со своей стороны просил Яковлева не оставлять Лядового одного и привести его обратно. Яковлев действительно доставил
4 Из сообщения III отделения от 5 сентября 1862 г. Военно-судебной комиссии (см. Военно-судное дело, т. I).
7 вВоенно-исторический журнал" № 12
пьяницу Лядового в казарму и при этом сказал Миниху: «Вот я сдержал свое слово, так и вы тоже сдержите свое и не выдавайте меня».
О посещениях студента и его «возмутительных» речах Миних донес ротному командиру, штабс-капитану Николаю Ивановичу Энгелю, который остался очень недоволен этим сообщением и сказал: «Просто выгнали бы мальчишку и больше ничего, а теперь потянут и тебя, и меня, и конца не будет». О случившемся в его роте Энгель немедленно сообщил батальонному командиру, полковнику Зейме, и ему же передал номер «Колокола», бывший у Миниха. Зейме приказал задержать студента, как только тот снова явится в казармы.
10 мая Яковлев, ничего не подозревая, пришел к Миниху, у которого уже были приготовлены конвойные для его ареста. Яковлев был арестован и отведен, а торжествующий Миних отправился с докладом по начальству.
В арестантской Яковлев рассказал конвойным, что он арестован за то, что, «бывая у фельдфебеля Миниха и унтер-офицера Лядового, «по-братски» им «открылся и дал печатную бумагу, в которой заключается все то, что нужно знать народу, при чем он объяснял и значение этой бумаги».
Между тем Миних разыскал дежурного офицера, поручика Семена Федоровича Еллинского, который в это время находился в квартире своего приятеля, поручика Юрия Николаевича Посникова5. Здесь находился и штабс-капитан Энгель. Выслушав донесение фельдфебеля, взволнованные офицеры заговорили по-французски, не подозревая, что Миних понимает их разговор. Они сожалели о несчастном мальчике, которому теперь грозит Сибирь. Посников предложил помочь Яковлеву и уменьшить его вину путем уничтожения находящихся при нем бумаг, могущих окончательно скомпрометировать его. Несмотря на увещания осторожного Энгеля, Еллинский и Посников решили действовать.
Дежурный офицер Еллинский пошел в арестантскую комнату, Миних отправился за ним. Проходя по двору мимо солдат, фельдфебель сказал им: «Вот, братцы, измена! Вы сейчас увидите, что арестанта уведут в дежурную комнату без конвоя!».
Действительно, Еллинский перевел Яковлева в дежурную комнату и, оставив конвой в коридоре, дал ему спички и предложил сжечь в печке находившиеся при нем бумаги, что тот и исполнил. После этого возбужденный Еллинский полетел к Посникову и, не обращая внимания на бывшего тут же Миниха, стал рассказывать по-франЦузски, что все сделано, что теперь нужно только поскорей дать знать на квартиру Яковлева, чтобы там тоже все уничтожили. Миних же обо всем этом донес генерал-инспектору по инженерной части, великому кяязу Николаю Николаевичу.
Между тем Пос1ников взял записку Яковлева и находившиеся при нем портреты Герцена, Огарева, Петрашевского, М. И. Михайлова и других и отнес их по указанному адресу к товарищу Яковлева, бывшему студенту Николаю Кудиновичу6, тоже исключенному из университета за участие в беспорядках. Кудинович же (предупредил мать Яковлева. В результате при обыске в квартире последней ничего подозрительного уже не оказалось.
По доносу Миниха великий князь Николай Николаевич приказал начать следствие.
13 мая Энгель, Посников и Еллинский были арестованы.
6 В био-библиографическом словаре «Деятели революционного движения в России» А. А. Шилова и М. Г. Карнауховой Посников ошибочно назван Юрием Романовичем (т. I, ч. 2, М., 1928, стр. 332).
6 В статье «К истории л.-гв. Саперного батальона» («Былое» Кг 7, 1906 г., стр. 25) ошибочно сказано, что записку Кудиновичу передал Еллинский.
Следствие по делу велось сразу двумя инстанциями. Дело о Яковлеве было передано в только что учрежденную следственную комиссию под председательством князя А. Ф. Голицына, по делу же трех офицеров по распоряжению великого князя Николая была создана специальная следственная комиссия под председательством начальника 1-й гвардейской кавалерийской дивизии генерал-адъютанта графа Бреверна де-Лагарди.
На следствии выяснилось, что и раньше, до Яковлева, в казармы попадали запрещенные книги. Например, сапер Попов читал «Полярную Звезду», взяв ее у унтер-офицера Дорожкина. Когда Миних доложил об этом штабс-капитану Энгелю, тот сделал выговор Попову и этим ограничился, даже не отобрал книгу и не спросил, откуда Попов достал ее. Такую же книгу, по показанию Миниха, читал и унтер-офицер Викентий Иордан.
Репутация Энгеля, как честного, исполнительного, способного офицера, сразу же пошатнулась.
На следствии все офицеры упорно отрицали свою вину — помощь Яковлеву в уничтожении им компрометирующих его бумаг. Но* на допросе 30 мая, когда комиссия сделала замечание Еллинскому, что император будет огорчен его упорством, Еллинский сознался, что, действительно, придя в арестантскую комнату, он был так поражен наружностью Яковлева, который показался ему «очень юным», что из сильной жалости, зная, что Яковлев подвергнется большому наказанию, он действительно дал арестованному возможность уничтожить находившиеся при нем бумаги. После этого сознались штабс-капитан Энгель и поручик Посников, первый — в том, что, зная проступок младших офицеров, не донес куда следует, а второй — в прямом пособничестве Яковлеву. Посников в своем показании принимал всю тяжесть вины на себя: «Мысль об уничтожении бумаг, бывших на Яковлеве, принадлежит мне... Причиною всего случившегося — один я, Еллинский увлекся за мной, а Энгель от всех действий наших постоянно нас отговаривал».
В протоколе следственной комиссии от 2 июня сообщалось, что при словесных объяснениях Энгель, Посников и Еллинский «выражали со слезами искреннее раскаяние в своих поступках».
Комиссия обратила! большое внимание nai обстоятельство, что поручик Посников был одним из главных деятелей воскресной школы при Саперном батальоне и даже членом Совета воскресных школ. Оказалось, что при попустительстве Посникова в школе при Саперном батальоне незаконно преподавали 8 человек нижних чинов.
Ввиду признания всех трех офицеров следствие было закончено и дело передано военному суду, который начался 7 июня. Презусом военного суда был назначен инженер генерал-майор М. П. фон-Кауфман 2-й.
Вместе с офицерами по приказанию Александра II к военному суду привлекались также Яковлев и его товарищ Николай Кудиновин (последний за то, что до признания офицеров упорно скрывал, от кого именно он получил извещение об аресте Яковлева).
Подлый доносчик фельдфебель Павел Миних торжествовал. Он, помимо денежной награды, был произведен в чиновники 12-го класса и утвержден потомственным дворянином.
Герцен в «Колоколе» по этому вопросу написал негодующую статью «Первый и последний русский дворянин».
«Первый дворянин русский,— писал Герцен,—покончил благородное сословие свое, назначив фельдфебеля Миниха последним дворянином. Давать дворянство за донос — якобинская уловка, которой мы от души сочувствуем. Неужели между первым и последним дворянином не найдется ни одного среднего дворянина, который бы отказался от касты, обновляемой лазутчиками, доносчиками и шпионами?
Писари, кантонисты, каптенармусы, фельдфебеля только мечтают о том, чтобы выслужиться доносом; оно легко, 'безопасно и прибыльно. Царская фамилия поощряет деньгами, льготами, наградами доносчиков, якшается с ними., царь облагораживает их в род и род»7.
На суде в противоположность каявшимся со слезами оф'ицерам юноша Яковлев держался стойко и с большим! достоинством. Никого не запутывая в дело, он показал, что «возмутительные статьи» он получил для прочтения от своего товарища, недавно застрелившегося журналиста; Игнатия Пиотровского. Желая вырвать у него признания, комиссия князя Голицына «представила ему как важность поступка, в котором он уже положительно обличен, так и ту меру 'наказания, какая его ожидает, но Яковлев и после сего нисколько не смутился, а напротив того осмелился сказать, что в своем поступке не видит ничего особенно дурного. Ввиду такого упорного запирательства, обнаруживающего при том совершенно испорченную его нравственность, Комиссия положила для увещания его пригласить протоиерея Петропавловского собора) Полисадова. После увещания .Протоиереем Полисадовым, в присутствии Комиссии, Яковлев объявил, что остается при своих показаниях» 8.
'Суд над Яковлевым! еще не был закончен, как арестованный деятель подпольной, так называемой «карманной» типографии студент Петр Баллад показал, что Яковлев просил его напечатать воззвание «К офицерам», снабдив его и бумагой для этого, а также дать ему уже напечатанные прокламации «Русское правительство под покровительством! Шедо-Ферроти» и «О капитане Александрове». Кроме того, через Яковлева он, Баллод, получал «Полярную Звезду» и «Колокол». Яковлев упорно отрицал все это. Тем не менее показания Баллода несомненно ухудшили его положение 9.
Царь торопил производство дела и оказывал давление на ход процесса. Уже 18 июня начальник штаба генерал-инспектор по инженерной части Э. И. Тотлебен в отношении на имя презуса суда М. П. фон-Кауфмана передает приказ императора: «Дело об офицерах л.-гв. Саперного батальона... окончить как можно поспешнее». 14 сентября штаб генерал-инспектора сообщает военно-судной комиссии, что император «повелеть соизволил: приговор над тремя саперными офицерами и двумя бывшими студентами С.-Петербургского университета постановить на основании полевых уголовных законов». 21 сентября — новое отношение, написанное по внушению свыше: «По приказанию военного министра... ген-инспектор по инженерной части просит Вас ускорить окончанием военно-судного дела».
2 октября состоялся приговор суда: «Бывшего студента Яковлева, за произнесение при нижних чинах дерзких слов против государя императора, суждение с нижними чинами об ограничении верховных прав его величества, порицание распоряжений его и правительства, дозволение себе в разговоре с нижними чинами внушать им неповиновение их начальству в случае призыва их к восстановлению порядка и за то, что давал фельдфебелю Минину читать из запрещенного журнала статью возмутительного содержания, обещал принести ему другую статью, также возмутительного содержания, имел при себе статью возмутительного содержания и уничтожил бывшую при нем во время арестования его бумагу для сокрытия преступления,— лишить всех прав состояния и казнить смертию — расстрелянием».
7 «Колокол», 1862 г., л. 142.
8 Военно-судное дело, т. III, л. 265—266.
9 Сам П. Баллод в своей «Заметке о деле Писарева» («Каторга и ссылка» К? 3, 1924, стр. 52) оправдывает свои показания против Яковлева тем, что они якобы уже не могли повредить последнему, так как «его дело уже было закончено». На самом деле они давались во время суда над Яковлевым,
Кудинович был признан виновным -в том, что скрыл на следствии имя того лица, от которого он узнал об аресте Яковлева, т. е. скрыл проступок поручика Посникова, передавшего ему записку Яковлева и портреты политических преступников. Суд постановил: бывшего студента Кудиновича «выдержать под арестом в крепости три месяца».
В отношении поручиков Посникова и Еллинского постановлено было «лишив всех прав состояния, сослать на поселение в не столь отдаленные места Сибири», штабс-капитана Энгеля — «исключить из службы». Унтер-офицер Саперного батальона Дорожкин и сапер Попов, тоже привлекавшиеся судом к ответственности за чтение «Полярной Звезды», были освобождены от всякого наказания, так как не знали, что книга эта запрещенная.
Однако смертный приговор Яковлеву был вынесен не единодушно. Член военного суда подполковник Иванов подал особое мнение, считая, что для столь сурового решения «необходимы все формальности открытого полевого суда. За отсутствием» же последнего, т. е. полевого суда», он, Иванов, считает, что «бывший студент Яковлев приговорен должен быть по силе второй половины 168 ст. Военно-Уголовного Устава, а именно: к лишению всех прав состояния, преломлению над головою шпаги через палача и ссылке в каторжную работу бессрочно».
Сам презус военно-судной комиссии М. П. фон-Кауфман подал на имя великого князя Николая Николаевича записку, в которой ходатайствовал о смягчении приговора над Яковлевым из внимания к его крайней молодости: «Главный виновник, бывший студент Яковлев, от роду имеет 18 лет; на вид он еще почти ребенок... Подвергнув смертной казни такого преступника, едва ли можно ожидать достижения благодетельной цели тяжкого наказания: свидетели его неминуемо должны будут чувствовать сожаление к караемому, а этим одним уже колеблется вера в правосудие и в неизбежность применения строгости законов».
Кауфман ходатайствовал и за офицеров, предлагая совсем простить штабс-капитана Энгеля, который и так уже достаточно наказан за свое попустительство.
Дело поступило на ревизию в Генерал-Аудиториат. Последний, рассмотрев приговор военного суда, нашел совершенно неуместным» особое мнение подполковника Иванова, который «позволил себе рассуждение о невозможности, без нарушения правосудия, определить наказание Яковлеву по полевым уголовным законам, когда на самом деле не было полевого суда и не соблюдены все его формальности, тогда как распоряжение об определении подсудимым наказания по полевым уголовным законам, с соблюдением при производстве дела формы обыкновенного военного суда, последовало по высочайшему повелению государя императора, о чем было объявлено и суду. За столь в высшей степени неуместные рассуждения о встреченной будто бы им невозможности, в исполнении высочайшего повеления... подполковник Иванов подлежал бы crporoMiy взысканию по закону, но имея в виду, что он дозволил себе это по неопытности в делах судебных, без сомнения не давая себе полного отчета в важности совершенного им проступка, Генерал-Аудиториат полагает возможным ограничить взыскание с подполковника Иванова посажением его под арест на одну неделю, с содержанием на гауптвахте».
Ввиду несовершеннолетия Яковлева Генерал-Аудиториат постановил все же ходатайствовать перед Александром II о замене ему смертной казни лишением всех прав состояния и ссылкой в каторжные работы в рудниках на 12 лет.
Зато в отношении Посникова в Еллинского, которые «были вовлечены в преступление под влиянием превратных понятий о своем долге и чувства сострадания» и «чистосердечно сознались в преступлении», Ге
нерал-Аудиториат «полагал бы по вменении им в «наказание бытности под арестом более полугода, выдержать их еще в каземате крепости два месяца и исключить из службы».
7 декабря Александр II конфирмовал постановление Генерал-Ауди-ториата: «Быть по сему, но с тем, чтобы срок каторжной работы ограничить Яковлеву шестью годами».
Приговор же об Энгеле, Посникове и Еллинском хотя и был тоже утвержден, но вызвал неудовольствие царя, нашедшего его очень мягким.
Кудинович, Посников и Еллинский, по выслушании приговора, были заключены в отдельные казематы Петропавловской крепости.
5 февраля 1863 г. Яковлев прибыл в Тобольск и 25 мая того же года назначен на Николаевский железоделательный завод в Иркутской губернии. В* 1864 г. был переведен в Забайкальскую область и в 1866 г. умер от тифа, 22 лет от роду.
Судьба трех офицеров, пострадавших из-за Яковлева, не была так печальна. В 1866 г., по ходатайству генерал-инспектора по инженерной части великого князя Николая Николаевича (исключенному из службы штабс-капитану Энгелю было возвращено право поступления на государственную службу, а два года спустя были прощены, также с возвратом всех прав и преимуществ, Посников и Еллинский.
В заключение необходимо отметить, почему так неудачно закончилась революционно-пропагандистская работа студента Алексея Яковлева и почему вообще пропаганда в войсках царской армии, столь грозно давшая знать о себе в 1862 г. и возбудившая такую тревогу в правительственных кругах и среди высшего военного начальства, оказалась бесплодной.
Основное, конечно, в том, что революционеры-пропагандисты 60-х годов главным объектом своей пропаганды избирали не солдатскую массу, а офицерство, недооценивая всю важность работы с нижними чинами. Считалось, что последние в «нужную минуту пойдут за своими революционно настроенными начальниками. Если же и обращались к ним непосредственно, то часто неудачно, как это было в деле неопытного юноши Яковлева, доверившегося фельдфебелю и унтер-офицеру, т. е. начавшего свою пропаганду с самых реакционных слоев царской армии, несших в сущности функции «глаз и ушей» высшего начальства.
Либеральное же офицерство, критиковавшее порядки в армии, мечтавшее о конституции и охотно почитывавшее «Колокол», на которое думали твердо опереться революционеры, уже в следующем 1863 г., во время польского восстания, когда, по выражению Ленина, «вся орава русских либералов отхлынула от Герцена за защиту Польши»10, сразу поправело. Волна революционного возбуждения в царской армии, казавшаяся такой мощной в 1862 г., резко пошла на убыль.
Новый подъем революционного движения в царской армии происходит уже в конце 70-х — начале 80-х годов, как одно из следствий русско-турецкой войны, обнаружившей всю гнилость изжившего себя самодержавного строя и всю продажность и неспособность его «пашей» и «башибузуков».
А. МИХАЙЛОВА.
10 Ленин. Соч., т. XV, стр. 467.
Документы к истории подавления восстания полков Пензенского ополчения
(1812 г.)
УССКОЕ крепостное крестьянство, уничтожившее в 1812 г. - армию французских захватчиков, не было заинтересовано в продолжении войны после изгнания армии Наполеона из пределов России.
После отступления Наполеона из России усилились волнения среди крестьянства и особенно среди ратников ополчения. Ратники требовали приведения их к присяге, рассчитывая, что после присяги они будут уравнены в правах с солдатами армии и смогут стать свободными. Ратники ополчения, несмотря на то, что несли тяжести войны почти наравне с солдатами армии, находились в плохих бытовых условиях и не пользовались правом освобождения от крепостной зависимости после роспуска ополчения, как пользовались этим правом солдаты армии, отбывшие срок службы.
Восстание возникло почти одновременно в трех частях: в 3-м пехотном казачьем полку (г. Инсар) — 9 (21) декабря 1812 г., в 1-м пехотном казачьем полку (г. Саранск)—10 (22) декабря и в прибывшем из Мокшана в Чембар 2-м пехотном казачьем полку—15 (27) декабря. По этим трем полкам приняли участие в волнениях 7 200 ратников ополчения. Вооруженные только палками и пиками ополченцы в ответ на отказ привести их к присяге захватили городские тюрьмы, посадили туда офицеров, разгромили в городах дворянские дома.
На подавление восстания было отправлено несколько хорошо вооруженных команд общей численностью свыше 1 070 человек при 4 орудиях. Восстания были жестоко подавлены. В 3-м пехотном полку 300 ратников были наказаны кнутом и сосланы на каторжные работы, в 1-м полку 5 ратников были убиты во время подавления и 23 ранены, 43 сосланы на каторгу, многие ратники наказаны розгами и забиты до смерти Ч
Царское правительство, обеспокоенное значительными размерами волнений, уделило много внимания подавлению восстания. 29 декабря 1812 г. (10 января 1813 г.) командующему округом Толстому был дан указ расследовать «беспорядки, происшедшие в ополчениях в Инсаре и Саранске и наказать виновников означенных беспорядков без всякого послабления»1 2 3. 1 (13) января 1813 г. Толстому был дан второй указ «О производстве расследования о лицах невоенного звания, участвовавших «в возмущении Пензенского ополчения»8. Указом от 2 (14) марта 1813 г. из г. Калиша Александр I объявил «прощение» полкам Пензенского ополчения, «оказавшим буйство, которое они должны загладить усердною службою, верностью и повиновением начальству» 4.
Несмотря на жестокое подавление восстания, сами ратники ополчения не только не нуждались в царском прощении, но намеревались при благоприятных обстоятельствах повторить выступление. Они объясняли свое поражение, как видно из публикуемых документов, только отсутствием оружия. «Дай ка нам ружья,—говорилй ратники,—тогда мы с ними управимся...» 5.
1 См. материалы к теме «Царская Россия — жандарм Европы» в «Пропагандисте и агитаторе РККА» № 8 за 1938 г.
2 «Сборник исторических материалов, извлеченных из архива собственной его величества канцелярии» под ред. Дубровина, вып. II, № 721.
3 Т-а м же, вып. III, № 774.
4 Там же, № 812.
5 См- публикуемый документ № 10.
Восстание ратников Пензенского ополчения, как и восстание крепостных крестьян, было обречено на неудачу за отсутствием у них союзника и руководителя — тогда еще только нарождавшегося рабочего класса — и за отсутствием у восставших политической программы.
«Крестьяне не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли. Крестьяне не боялись зверских преследований правительства, не боялись экзекуций и пуль...» ®.
Одним из организаторов подавления восстаний ратников ополчения был тамбовский гражданский губернатор П. А. Нилов, впоследствии отданный под суд за злоупотребления при наборе ополченцев.
В Тамбовском областном историческом архиве, в фонде тамбовского гражданского губернатора имеется дело «По отношению Пензенского гражданского губернатора об оказании пособия в прекращении возмущения воинов Пензенского ополчения»* 7. Дело на 101 листе содержит 58 документов, среди которых основное место занимает переписка тамбовского губернатора с командиром кавалерийских резервов для действующей армии Кологривовым, командиром* Тамбовского внутреннего гарнизонного батальона Кошелевым, командующим Пензенским ополчением Кишенским, командиром 2-го пехотного казачьего полка Дмитриевым и другими должностными лицами по вопросам организации подавления восстания. Остальную часть документов составляют открытые предписания, ордера, маршруты и т. п. подсобные документы.
Мы публикуем основную часть документов, характеризующих участие гражданских властей в подавлении восстания. Часть документов печатается с отпусков.
В фонде Тамбовского губернского правления хранится дело «По отношению корпусного начальника генерал-майора Титова о привлечении к ответственности воинов Пензенского ополчения Семенова и Максимова» 8, из которого мы печатаем несколько документов, характеризующих настроение ратников ополчения после подавления восстания. И. Очагов.
1.	1812 г. декабря 11 (23). Секретное письмо Пензенского гражданского губернатора князя Г. С. Голицына Тамбовскому гражданскому губернатору П. А. Нилову с просьбой о присылке воинской части для подавления восстания ратников ополчения в городах Инсаре и Саранске.
«Милостивый государь мой, Петр Андреевич! Пензенской губернии в городе Инсаре открылось весьма важное происшествие. 9 числа сего декабря находящегося там 3-го пехотного казачьего полка воины в числе 2 400 человек взбунтовались, правящего городническую должность уездного судью майора Бахметьева избили, полкового командира и всех офицеров перебивши, посадили в тюрьму, дворянские дома разграбили, продолжая и другие неистовства.
Хотя же для ускромления сих бунтующих и послано несколько команды, оставшейся, за раскомандировкою к провожанию рекрутских партий и пленных, из здешнего гарнизонного батальона и 50 казаков и калмыков, но как сего числа получено мною донесение из города Саранска что и тамошнего пехотного казачьего полка воины, из толи-кого числа состоящие, оказали подобное ослушание — полкового командира и офицеров покушались бить, а некоторых избили,— то не имея теперь никаких средств к прекращению толь важного происшествия и дабы делу сему не дать распространения, доколе могут прибыть на
• Ленин. Соч., т. V, стр. 311.
7 Тамбовский областной исторический архив, ф. 4, 1812 г., Mb 90.
1 Там же, ф. 2, 1813 г., № 46.
усмирение сих взбунтовавшихся воинов требуемые мною регулярные силы,— в самой крайности поставляюсь я покорнейше просить в толь важном и опасном случае вспомоществования от Вашего превосходительства,— прислать, как можно поспешнее, на почтовых или на подводах обывательских часть батальона, в губернском городе Тамбове находящегося, с нужным вооружением, и о распоряжении вашего превосходительства меня уведомить о сим нарочным».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 90, л. 1.
2.	1812 г. декабря 13 (25) — Предписание Тамбовского губернатора командиру Тамбовского внутреннего гарнизонного батальона подполковнику В. А. Кошелеву о направлении воинского отряда в Пензенскую губернию для подавления восстания ополченцев.
«Пензенский гражданский губернатор сообщил мне, что тамошней губернии в городе Инс-аре открылось весьма важное происшествие (и писать по речи «в самой крайности»).
Пензенский г. гражданский губернатор поставляет себя в самой крайности требовать в столь важном и опасном случае вспомоществования моего о присылке, как можно поспешнее, на почтовых или на подводах обывательских часть батальона, в губернском городе Тамбове находящегося, с нужным вооружением.
Вследствие чего прошу вас, нимало не медля, отрядить часть управляемого вами батальона с полным вооружением по прилагаемому у сего маршруту в город Нижний Ломов, где начальнику сего отряда прикажите действовать по распоряжениям тамошнего гражданского губернатора, который от меня о сем предварен. В замену отправляемых нижних чинов, до возвращения их, истребуйте в батальон такое же число (70) отставных воинских чинов от полицмейстера.
А как сюда прибыла партия рекрут, Артиллерийскому департаменту принадлежащих, под командой артиллерии поручика Титкова, то, по важности происшествия, отряжается и он с 25 человеками из конвойной при нем команды и такое же число рекрут с двумя пушками, бригадиру Пашкову принадлежащими. И потому благоволите снестись с ним и составить вместе с конвоем его и отряжаемыми от вас людьми общий отряд, каковой и отдать под команду его г. Титкова, а его снабдив порохом и картечью, принять рекрутскую партию в ваше ведение.
Отряд сей отправлен будет на подводах в оба пути, для чего о времени, в которое можете отправить оный и о количестве нужных подвод меня надлежит уведомить».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 90, л. 2.
3.	1812 г. декабря 13 (25). Предписание Тамбовского губернатора поручику Титкову отправиться с отрядом на подавление восстания в Пензенском ополчении.
Такое же артиллерии поручику Титкову с заключением: «Доводя до сведения вашего, как означенное происшествие, так и учиненное выше-прописанное г. подполковнику Кошелеву предписание, я уверен, что для предупреждения зла могущего распространиться, вы не отречетесь отправиться на место открывшегося возмущения, и для того поручаю вашему благородию:
1)	По вышеозначенному отношению моему г. подполковнику Кошелеву приступить немедленно, обще с ним, к составлению отряда.
2)	По тракту в селе Благовещенское — Гагарино можно отставному бригадиру Пашкову принадлежащие взять две пушки с зарядными ящиками по усмотрению вашему, а порох получить здесь от батальонного командира.
3)	Прибыв в Нижний-Ломов, вы там имеете получить предписание тамошнего гражданского губернатора о дальнейшем вашем следовании или, дознав в сем городе о обстоятельствах происшествия, снестись с воинским отрядом, для усмирения взбунтовавшихся посланным и приступить к следуемому от оных действию.
4)	Кажется нет надобности вам напоминать о тех мерах, которые предписано в таковых случаях употреблять. Увещание и вразумление столько же сильно действуют над заблуждающимися, как и строгость, которую и употреблять в крайних только случаях, и буде не встретится человеколюбивых способов к восстановлению порядка.
5)	Для продовольствия отряда вы получите из здешней казенной палаты 200 рублей, в которых по возвращении вашем дадите отчет. О продовольствии же оного отряда в Пензенской губернии распорядится тамошний гражданский губернатор.
7)	9 О действиях ваших и о последствиях, какие откроются, не упустите случая мне доносить».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 30, л. 3.
4.	1812 г. декабря 13 (25). Отношение Тамбовского губернатора командиру кавалерийских резервов для действующей армии генералу от кавалерии А. С. Кологривову с просьбой направить в Инсар отряд драгун из Моршанска для подавления восстания ополченцев.
«Сегодня а нарочным получил я отношение от Пензенского г. гражданского губернатора, в коем уведомлено, что Пензенской губернии в городе Инсаре открылось весьма важное происшествие: 9 числа сего декабря находящегося там 3-го пехотного казачьего полка воины в числе 2 400 человек взбунтовались, правящего городническую должность (прописать с отношения по речи «то не имея теперь»), то не имея теперь никаких средств к прекращению толь важного происшествия и дабы злу сему не дать распространиться, доколе могут прибыть на усмирение сих взбунтовавшихся воинов требуемые им регулярные силы, просил меня в толь важном и опасном случае для вспомоществования прислать, как можно поспешнее, на почтовых, или на подводах обывательских, часть батальона в губернском городе Тамбове находящегося с нужным вооружением.
Отряжены на подводах в город Нижний-Ломов, как ближайший к Инсару, из Тамбовского гарнизонного батальона 50 человек, 25 из артиллерийского конвоя партии рекрут, препровождаемой поручиком Титковым и 25 человек рекрут под командою артиллерии поручика Титкова с двумя пушками и снарядами, и, находя, впрочем, что вспомоществование такое по обстоятельствам было бы недостаточно, я нужным почитаю обстоятельство, сие довести до сведения вашего высокопревосходительства и всепокорнейше просить вас, милостивый государь, не соблаговолите ли, по важности описанных происшествий, отрядить туда же Борисоглебский драгунский полк, в Моршанске находящийся, если невозможно весь, то по крайней мере, несколько эскадронов, дабы зло неповиновения, в соседственной губернии возникшее могло быть, так сказать, задушено при самом его появлении».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 30, л. 6.
5.	1812 г. декабря 15 (27) г. Инсар. Письмо командующему Пензенским ополчением генерал-майора Н. Кишенского Тамбовскому губернатору о прекращении восстаний в Инсаре и Саранске и о мерах к предупреждению волнений во 2-м пехотном казачьем полку.
«По предписанию командующего III округом господина генерал-лейтенанта и кавалера графа Толстого, Пензенскому ополчению назначено
9 Так в подлиннике, «
в сем месяце выступить в поход через Тамбовскую губернию в город Ромны, во исполнение чего 2-й Пензенской пехотный казачий полк, квартировавший Пензенской губернии в городе Мокшане 8-го и 10-го сего декабря выступил по данному ему маршруту в поход благополучно. 1-й же и 3-й пехотные полки, расположенные в Саранске и Инсаре оказали непослушание начальству, требуя присяги, без чего не хотели выступить в поход. И из них 3-й полк, гораздо более взволновавшийся, в исступлении буйства, вышел совершенно из повиновения и, вооружась пиками, не взирая на все убеждения полкового начальства и офицеров, всех их бунтующие воины прибили и посадили в острог.
Коль скоро дошло сведение о сем в Пензу, то я, сносясь с пензенским гражданским губернатором о принятии мер к прекращению открывшегося возмущения, отправился со 150-ю рядовыми пензенского гарнизонного батальона пензенского ополчения, двумя орудиями и пензенского конного казачьего полка 120-ю и 50-ю оренбургскими казаками для усмирения в Инсаре бунтовщиков, куда прибыв, тотчас и восстановил совершенную тишину и спокойствие. Теперь занимаюсь обследованием и открытием зачинщиков возмущения.
В Саранске открылось было то же и для усмирения призвано 150 формирующих(ся) егерей под командой полковника Тимофеева из корпуса князя Лобанова-Ростовского.
Ныне получил оттуда через нарочного известия, что бунтовщики самими воинами выданы, и начинает уже быть спокойно.
В таковых обстоятельствах я принужден несколько времени здесь пробыть, покуда приведу сие дело к концу, что надеюсь успеть очень скоро. Потом поспешу выпроводить все полки в поход, и сам за ними отправлюсь.
Между тем 2-й пехотный казачий полк, прибыв в губернский город Тамбов’ должен будет приведен к присяге, о чем от меня начальнику того полка полковнику и кавалеру Дмитриеву предписано.
Ваше превосходительство о чем извещая, всепокорнейше прошу по отношению г. полковника Дмитриева, на случай приведения воинов к присяге, в чем будет нужно, оказать ваше содействие и снабдить его надобным количеством присяжных печатных листов, и притом не оставить со стороны вашей предписанием по тракту вверенной вашему превосходительству губернии, дабы в заготовлении провианта и фуража не было остановки, и о последующем не оставить меня вашим, милостивый государь, уведомлением».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 90, л. 19—20.
6.	1812 г. декабря 16 (28). Отношение командира 2-го казачьего пехотного полка полковника Дмитриева Тамбовскому губернатору с просьбой о присылке в г. Чембар воинской команды для подавления восстания ратников ополчения.
«Следуя с вверенным мне полком по данному маршруту и вступая в город Чембар с двумя батальонами, расположен был, в сходстве предписания начальства, привести воинов к присяге. Поводом к сему служило возмущение, происшедшее в 3-м казачьем полку в городе Инсаре. Но сверх ожидания моего, и вверенного мне полка воины сделались ослушны, так что, толпясь в городе не внимают никаким приказаниям, и я крайне опасаюсь от сего важнейших последствий, словом, — настоящего возмущения.
Я послал о сем с донесениями к губернскому начальнику ополчения генералу Кишенскому. Но известно мне, что его превосходительство отправился с своею воинскою командою и двумя орудиями артиллерии для усмирения в Инсаре, и следовательно, он здесь, как сам быть не может, так и команды отрядить нельзя,
Для чего извещая ваше превосходительство, прошу со всевозможною скоростью прислать воинскую команду, сколько собрать можно, не менее, однако ж, двух сот, исправно вооруженных и по крайней мере две пушки, взяв более картечь, равно и конной команды сто человек. Ваше превосходительство изволите из сего видеть, что деятельность ваша может весьма скоро восстановить прежнее спокойствие, тем паче, что люди, некоторым образом воздерживаются еще от исполнения ужасных злодейств, к которым они наклонны. Я буду ожидать вашего известия».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 90, л. 28.
7.	1812 г. декабрь 18 (30). Отношение Тамбовского губернатора командиру кавалерийских резервов Кологривову с просьбой отрядить в Чембар часть Борисоглебского драгунского полка для подавления восстания во 2-м казачьем пехотном полку.
«Вслед за отношением моим от 16 сего декабря за № 398 поспешаю сообщить вашему высокопревосходительству, что сейчас получил я уведомление Пензенского ополчения 2-го казачьего пехотного полка от полковника Дмитриева, находящегося в Чембаре о возмущении состоящих под командою его воинов, которое произошло при приведении их к присяге.
И потому покорнейше прошу вас, милостивый государь, обратить Борисоглебский драгунский полк, ежели не весь, то несколько эскадронов в Чембар для усмирения означенных воинов. Настоящего копии сообщил я г. полковнику Шестаку, открытое предписание и маршрут».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 90, л. 29.
8.	1812 г. декабря 18 (30). Предписание Тамбовского губернатора командиру Тамбовского гарнизонного батальона направить и Чембар отряд для подавления восстания во 2-м казачьем пехотном полку.
«Пензенского ополчения 2-го казачьего пехотного полка полковник Дмитриев доложил мне, что состоящие под командою его воины при приведении к присяге взбунтовались.
Вследствие сего я прошу вас, милостивый государь мой, ныне же нарядить в Чембар для усмирения бунтующих 50 человек из здешнего гарнизонного батальона под командою одного штаб или обер-офицера, коих, снабдив боевыми патронами, отправить на обывательских подводах, о взимании коих, а равно и провианта под квитанции прилагается у сего открытое предписание.
А как привезший отношение полковника Дмитриева объявил, что он по тракту от Мокшана к Тамбову обогнал отряд, препровождающий военнопленных и узнал, что он принадлежит здешнему батальону, то если недоставало здесь показанного числа рядовых, предписать наряжаемому вами офицеру взять оную конвойную команду на дороге, а для того отправить к ней ружья и потребное количество боевых патронов».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 90, л. 31.
9.	1812 г. декабря 22 (1813 г. января 3). Сообщение командира 2-го казачьего пехотного полка полковника Дмитриева Тамбовскому губернатору о подавлении восстания ратников ополчения в Чембаре.
«Спешу вас уведомить, что возмущение в Чембаре прекращено. Также обязанностью почитаю объявить вам, что командированный от вас офицер и команда вели себя отлично и исполняли должность свою с большой ревностью. О подробностях сего происшествия время не позволяет мне сообщить вам, а прошу вас покорно осведомиться об оных от генерала кавалерии Кологривова, которому я о всем донес обстоятельно».
Тамбовский Облистархив, ф. 4, 1813 г., № 90, л. 52.
10.	1813 г. января 16 (28). Рапорт майора Шелехова командиру 2-го пехотного казачьего полка полковнику Дмитриеву.
«Поручик Брюхатов, по прибытии сего дня в батальон, донес мне словесно, что, в бытность его вчера в городе Кирсанове, сказывал ему Кирсановского уездного суда приказной, которого имя он узнать по причине скорого оттуда выезда никак не мог, что он слышал от мещанина города Кирсанова, коего имя так же неизвестно, когда оный мещанин 14-го числа сего месяца вечеру, идучи по улице мимо собравшейся толпы воинов, слышал говорящих в оной толпе: «дай ка нам ружья, тогда мы с ними управимся — одного ли, десяток ли попадет, всех положим на месте».
О чем и почел обязанностью донести вашему высокоблагородию». Тамбовский Облистархив, ф. 2, 1813 г., № 46.
11.	1813 г. января 17 (30). Рапорт командира 2-го пехотного казачьего полка полковника Дмитриева корпусному начальнику генерал-майору Титову.
«После случившегося в вверенном мне полку неприятного происшествия я счел необходимым снова подтвердить сотенным командирам еще строжайше наблюдать за поведением воинов и сторонним образом разведывать их намерения.
Случившиеся на сих днях два происшествия утвердили меня по злому и мрачному виду их в сделанном мною замечании, что они никогда не оставляли злого своего намерения и что при первом удобном случае готовы обнаружить злость свою против начальников и снова сделать возмущение.
Рапорты, на счет сей мне поданные, при сем на рассмотрение ва* шему превосходительству представляю, донося при том, что сии оба воины находятся теперь под арестом.
По окончании моего к вашему превосходительству рапорта приехал ко мне нарочный офицер с донесением, что уже начался довольно смелый разговор с ропотом на большие переходы, так что обыватели много раз от воинов слышали, что они, по прошествии Тамбова и отделясь от воинских команд, поступят не так, как в первый раз, а человек десять офицеров отправят на тот свет; да если бы у них и теперь ружья, то бы они знали что делать (о чем они спрашивали и некоторых офицеров — когда оные им дадутся), говоря между собою, что они ждут начала от 3-го полка, квартирьеры которого при свидании с воинами рассказывали, что лишь бы только пройти Тамбов и отдалиться от воинской команды — тогда приберем всех по своему.
И сверх того отправленный для занятия квартир прапорщик Мануйлов мне донес: быв в селе Никольском, от тамошнего бурмистра изве-стился, а тот сам слышал разговоры квартирьеров 1-го и 2-го батальонов, кои говорили — лишь бы получить нам ружья, мы все выместим на офицерах, человек десять убьем до смерти.
С сим рапортом я нарочно отправляю к вашему превосходительству офицера, который вам изустно о всем донесет подробно, на что имею честь ожидать предписания вашего, какие должен буду взять меры, чтобы предупредить еще зло, которое без особенных мер может легко произойти».
Тамбовский Облистархив, ф. 2, 1813 г., № 46.
12.	1813 г. января 20 (февраля 1). Рапорт командира 2-го пехотного казачьего полка полковника Дмитриева корпусному начальнику генерал-майору Титову.
«Вследствие предписания вашего превосходительства находящиеся под арестом два воина — Павел Семенов и Ефим Максимов сданы Тамбовскому г. полицмейстеру. Причина же взятия их под стражу, как уже
из приложенных при поданном мною вашему превосходительству рапорта донесений видно, что сотенный командир Балкашин, проезжая мимо 3-го батальона и видя собравшихся в кучу человек 15 воинов, между которыми Павел Семенов и вместе с ним Ефим Максимов, разговаривая, сказали: «мы сперва не так делали, а надобно бы было валять».
Сии разговоры их показывают, конечно, что они имеют какой-нибудь умысел, ибо вскоре после сего адъютант Жулябин нарочно приехал ко мне с донесением, что между воинами начался довольно смелый разговор и ропот на сильные переходы, полагая, что все сие происходит от дворян, которые и сами не знают, куда их ведут; что обыватели много раз от воинов слышали, что, по прошествии Тамбова, и отделяясь от воинских команд, поступят совсем иначе,— да кабы и теперь были у них ружья, то бы они знали что делать.
Прапорщик Мануйлов так же доносил мне, что села Никольского бурмистр ему именно сказывал, что он сам слышал квартирьеров 1-го и 2-го батальонов, разговаривающих между собою — лишь бы получить нам ружья, то мы бы все выместили и офицеров человек 10 положили на месте.
Потом вторично адъютант Жулябин рапортовал 'мне, что он слышал от жителей, что воины говорили, что они имеют известие из 3-го полка, что будто бы, по прошествии Тамбова и отделясь от воинских команд, полка того воины намерены вторично, но с гораздо большею твердостью противиться своим начальникам, и первому майору Зимнинскому накинут на шею петлю.
Всех, таким образом говоривших, воинов я никак не мог взять под стражу от того, что имена их неизвестны, потому что мужики доносили о словах их по выступлении полка. Но может быть при допросе сих арестантов участники сего злого намерения откроются.
Все сии обстоятельства обнаруживают злое намерение сих арестантов, которому служит так же доказательством дурное поведение сих воинов, из которых один, Павел Семенов, за буйство и участвование в бунте, по сделанной конфирмации, наказан был перед полком палками».
Тамбовский Облистархив, ф. 2, 1813 г., № 46.
Авиация в Брусиловском прорыве
КЛ' ОПЕРАЦИЯ русского Юго-западного фронта, проведенная | я в июле—августе 1916 г., известная под названием Бруси-~А._Х ловский прорыв, закончилась большой победой русской армии. Успех этой операции был обеспечен тщательной ее подготовкой. Особенно хорошо было поставлено наблюдение за противником; разумно выбирались огневые позиции, тщательно производилась пристрелка по батареям противника. В подготовке прорыва большую роль сыграла, хотя и малочисленная в то время, авиация.
На Юго-западном фронте в этот период находилось около 100 самолетов. Один авиадивизион (20 самолетов) нес охрану Главной квартиры. На долю 9-й армии было выделено 28 самолетов. 50 самолетов находилось в распоряжении 8-й, 11-й и 7-й армий. Значительная часть самолетов, приданных армиям, была непригодна для полетов, и поэтому наибольший интерес с тактической точки зрения представляют действия авиации 9-й армии.
Главный удар наносила 8-я армия, которая должна была наступать на Луцк, Ковель. Прорыв начался 4 июля. Левофланговая 9-я армия, состоявшая из 5 стрелковых корпусов, 3-го кавкорпуса и 2-й кавдивизии, имела 489 орудий и 28 самолетов. Для боевой работы были пригодны лишь 19 самолетов. Так, например, во время смотра Брусиловым своих войск район смотра был прикрыт самолетами. Здесь было сосредоточено более 40 аппаратов, но только 27 из них могли летать, остальные же были неисправны.
Перед фронтом 9-й армии стояла 7-я австрийская армия Пфлянцер-Балтина, состоявшая из 10 пехотных и 4 кавалерийских дивизий. 7-я австрийская армия имела около 500 орудий и 4—5 авиаотделений по 5—8 самолетов в каждом (общее количество самолетов — примерно 30—40). Авиация австрийцев, по сведениям пленных, располагалась: 29-е авиаотделение — в Фелыпе Вишо, одно авиаотделение (номер не установлен)— в Олах Топище, 13-е авиаотделение — в Чин Середе, одно авиаотделение (номер не установлен) — в Дорне Ватра. Главное внимание австрийцев было сосредоточено на южном участке фронта.
Авиация 9-й русской армии была сведена в состав одного авиадивизиона. В него входило 5 отдельных авиаотрядов, которые к началу операции располагались в следующих пунктах: 26-й авиаотряд базировался на аэродроме в Борщов, 16-й авиаотряд — в Турильче, 9-й авиаотряд— в Мельница, 14-й авиаотряд — в Хотин и 30-й авиаотряд — в Динавцы. С продвижением фронта на запад командующий 9-й армией приказал 9-му авиадивизиону перебазироваться на новые аэродромы (схема 1).
Состав и состояние материальной части 9-го авиадивизиона видны из следующей таблицы:
№ отря-ДОВ	Самолетов, пригодных для ответственной работы	Самолетов, пригодных для менее ответственной работы	Самолетов, не годных для боевой работы	Всего
16	2	1	3	6
9	2	0	2	4
14	3	2	0	5
26	2	2	2	6
30	3	2	2	7
Всего	12	7	9	28-
Каждому авиаотряду еще в период подготовки операции, в мае 1916 г., командованием армии была поставлена задача разведки с конкретным указанием сектора действий и объектов. С целью контроля за достоверностью разведывательных данных, получаемых от авиации, командование армии намечало секторы для разведки отрядам внакладку, г. е. сектор работы одного отряда значительной частью накладывался на сектор другого. Важнейшие пункты, как-то: железнодорожные станции Залещик, Черновицы, Заставна и другие, разведывались одновременно двумя отрядами, а разведка железнодорожного участка Коломыя, Черновицы производилась тремя отрядами (схема 1).
На вооружении 9-го авиадивизиона, как и на вооружении всей русской армии, были тихоходные самолеты, типов «Лебедь», «Парасоль», «Вуазен» и трофейные германские и австрийские самолеты. Радиус действия самолетов равнялся 100—150 км. Полетная скорость едва достигала 120 км в час, а некоторые самолеты давали не больше 80 км. В то же время некоторые типы германских самолетов, в частности «Альбатрос», давали скорость 168 км в час. Максимальный запас горючего даже лучших типов самолетов обеспечивал полет не более четырехчасовой
продолжительности. Потолок лучших самолетов не превышал 3 000 м. Для подъема на эту высоту самолету требовалось не менее часа. Конструкция всех самолетов — деревянная с полотняной обшивкой. Полотно
на самолетах ничем не покрывалось и жадно впитывало в себя влагу,
Схема 1. Распределение районов воздушной разведки между отрядами 9-го авиадивизиона, (Май—июнь
1916 г.).
а это настолько утяжеляло вес самолета, что часто намокший от утренней росы самолет не мог оторваться от аэродрома, пока не высохнет. Мощность моторов на имевшихся самолетах равнялась 80—100 л. с.
Несовершенство их (конструкции и чрезмерная изношенность часто приводили к срыву намечаемых заданий.
Отсутствие квалифицированных кадров не давало возможности производить на месте да-. же мелкий ремонт. Несколько авиатех-ни ков, и ах о д и вших-ся здесь, перебрасывались из одной армии в другую, а чаще всего вызывались из двух авиашкол, находившихся в Гатчине и Каче. Обеспеченность отрядов л и чны м»	с ос тав ом
также была далеко
не полной. 9-й авиа-дивизион имел 29 летчиков и летнабов, что обеспечивало
одновременный подъем в воздух всего лишь 14—15 самолетов.
Боевая и техническая характеристика самолетов, участвовавших в операции, видна из следующей таблицы:
Название самолета	Тип мотора и МОЩНОСТЬ	Скорость (в км/час)	Потолок (в м)	Время подъема (в мин.)	Нагрузка (в фунтах)	Вооружение
„Лебедь-ХП“ ....	Сальмсон 150 л. с.	133	3 000	56	350	Личное оружие позже 1 пулемет
„Моран"		Гном 80 л. с.	119	3 00)	31	275	Личное оружие
„Парасоль" . . .	Гном 80 л. с.	119	3 00О	35	275	» »
„Вуазен"		Сальмсон 150 л. с.	105	2 000	23,5	250	»	я
„Ньюпор-Х“		Рон 100 л. с.	138	2 000	18	175	Пулемет
„Фарман-27“		Сальмсон 150 л. с	131	3 000	23	350	»
В процессе боевой работы было много случаев, когда за время одного полета мотор останавливался по нескольку раз и самолет, не долетев до аэродрома, производил посадку на необорудованные площадки или просто в поле, сбивая колеса и ломая шасси. Условия работы авиации очень ярко описаны в следующем донесении командира одного
из отрядов капитана Антонова: «14 июня в 7 часов утра на самолете «Ву зен» с летчиком-наблюдателем Болташевым вылетели на разведку ж.-д узла Станиславов. Набрав высоту 1 версту 256 сажен, мы направились на объект фотографирования; при подлете к объекту у нас зачихал мотор и через некоторое время совсем остановился. Резким планированием с потерей 200 сажен высоты запустили мотор, набрали снова высоту некогда стали снова направляться к объекту, мотор снова встал. Так повторялось 4 раза, и когда мы, приложив все свое старание и мужество на заданной высоте, подошли к объекту, на нас из-за облаков напал немецкий самолет «Альбатрос» и начал обстреливать нас из двух пулеметов. Мы приняли неравный бой, так как на нашем самолете было всего лишь мой «маузер» да винтовка в кабине Болташева. Расстреляв все патроны и получив в плоскости до 20 пробоин, мы вынуждены были планировать на свой аэродром».
Несмотря на то, что количество отрядов совпадало с числом корпусов, они не были подчинены последним. В приказах по армии обычно указывалось: такому-то отряду работать в таком-то секторе; об обстановке и положении на фронте справляться в штабах корпусов. Каждый авиаотряд подчинялся непосредственно командиру авиадивизиона. Последний подчинялся начальнику разведывательного отдела штаба армии. Задачи же на разведку в основном ставились генерал-квартирмейстером и очень редко — командирами корпусов. Генерал-квартирмейстер армии ставил задачи отрядам, как правило, через начальника разведывательного отдела армии. Вот примерное содержание таких заданий:
«Заставна. 13.6.16 года. Командиру 16 авиаотряда. Генкварм приказал обратить особое внимание на разведку Коломыйского ж.-д. узла и движения по ж. д. со стороны Делатынь и Отыня. Подпись: Подполковник Ракитин» (начальник разведывательного отдела 9-й армии).
Основной работой авиации в процессе подготовки и проведения прорыва являлась разведка. Работа самолетов и отрядов определялась количеством произведенных разведывательных полетов и количеством выявленных батарей противника. Так, например, с 1 января по 6 июля 30-й отряд произвел 30 разведок с налетом 43 часа 40 мин. 9-й отряд в течение мая обнаружил 36 батарей противника. Самолетам ставились еле дующие объекты разведки: наличие войск в определенных пунктах, в движении и на биваках; скопление поездов на станциях, интенсивность работы станций и железнодорожных узлов, количество поездов с паровозами под парами; движение войск по шоссе и проселочным дорогам, наличие обозов, их движение и количество повозок или машин; определение артиллерийских позиций до отдельного орудия; определение количества окопных линий в передовой позиции и тыловых позициях; определение наличия проволочных заграждений.
Разведка выполнялась как посредством наблюдения, так и при помощи фотографирования. Подразделялась она на разведку ближнего тыла, разведку позиций и разведку глубокого тыла. Разведка глубокого тыла включала объекты не ближе 16 км от ли
нии фронта. На эту работу выделялись Схема 2. Маршрут полета 26-го авиа-наиболее надежные самолеты, пре- отряда 2 июня 1916 г. имущественно типа «Фарман». На разведку глубокого тыла русское командование посылало, как правило, 2—3 самолета, причем один ив .них вел разведку, а остальные его охраняли. Этот опыт был перенят из французского воздушного флота. Фран-
8 «Военно-исторический журнал» № 12.
цузские инструкции о работе воздушного флота были переведены на русский язык и разосланы командирам отрядов. Объектами дальней разведки являлись войсковой тыл, железнодорожные узлы, (расположенные в 20—45 км от линии фронта.
Разведка ближнего тыла определялась глубиной не более 15—16 км от линии фронта. Эта разведка выполнялась главным образом в интересах корпусов и по их заявкам. В качестве объектов разведки ближнего тыла указывались: выявление войск, перебрасываемых на фронт, расположение батарей тяжелой артиллерии противника. На эту работу выделялись самолеты, обладавшие средними боевыми и техническими качествами.
Разведка позиций слагалась из определения позиционной линии, ее начертания, определения окопных линий и траншей, определения пулеметных гнезд, инженерных сооружений и укреплений, системы огня пулеметов, траншейных орудий и т. д.
Значительную часть работы авиации составляла корректировка артиллерийской перестрелки по батареям противника. Для этой цели, как правило, использовались самолеты, не пригодные для работы в глубоком и ближнем тылу противника, преимущественно самолеты типов «Вуазен», «Фарман-22» и др. На эти самолеты обычно устанавливалась радиоаппаратура. Были случаи, когда на отряд в течение дня возлагалась задача пристрелять 10—12 батарей противника; фактически же удавалось пристрелять всего 1—2 батареи, так как или отказывал радиотелеграф или самолет возвращался с остановившимся мотором. Несмотря на это, все же качество пристрелки было довольно высокое.
Авиации ставились задачи и по бомбометанию. Но незначительная бомбовая нагрузка (80—100 фунт.), отсутствие каких-либо прицельных приспособлений делали бомбометание мало эффективным. Авиация 9-й армии несколько раз соединяла разведку с бомбометанием. Вот характерный пример. 5 июня летчик, вольноопределяющийся Сапожников с летнабом Егоровым вылетели на очередную разведку, захватив с собой две однопудовые бомбы. Пролетев по заданному маршруту, на обратном пути они сбросили одну бомбу на железнодорожную станцию и вторую — на обоз противника. В телеграмме в штаб 9-й армии Сапожников сообщал: «...возвращаясь с маршрута, сбросил бомбу на железнодорожную станцию Заставна, паровозы прекратили дымление. На дороге, подходящей к фронту, колонна обоза до 2-х верст длиной, сбросил на нее 2-ю бомбу, бомба разорвалась недалеко от дороги, но произвела ошеломляющее действие, половина обоза повернула обратно, вторая половина понеслась к деревне, на дороге много опрокинутых повозок, разбросаны ящики и валяются запряженные лошади». После этого случая экипажи, вылетавшие на разведку «глубокого» тыла, как правило, брали с собой бомбы, а иногда бомбовая нагрузка увеличивалась за счет высадки наблюдателя.
Интересно, что в этот период австрийская и германская авиация производила свои первые штурмовые налеты. Так, 18 июня 43-я ополченческая дружина производила саперные работы. Внезапно появился самолет противника и с высоты 60—70 м обстрелял пулеметным огнем дружину в районе Дембки, Черновицы. Дружина разбежалась, хотя и не понесла никаких потерь.
Системы противовоздушной обороны в современном ее понимании тогда еще не было. Но отдельные ее элементы вырисовывались уже довольно четко. Специально предназначенных средств для борьбы с самолетами противника не было. Для обстрела самолетов применялись полевые артиллерийские орудия и наземные пулеметы без прицельных приспособлений для стрельбы по воздушным целям. Стрельба велась «на-глазок». Наземные части не умели опознавать свои самолеты, находящиеся в воздухе. Командование 9-й армии неоднократно отдавало рас
поряжения об обстреле самолетов противника, появлявшихся над расположением войск, но эти указания также часто приходилось отменять, так как были случаи обстрела своих самолетов. Приведенный выше случай обстрела германским самолетом 43-й ополченческой дружины привел к тому, что было дано указание об обстреле снижающихся самолетов противника групповым винтовочным огнем.
27 мая командир 9-го авиадивизиона применил способ управления воздушным боем с земли. По договоренности с летчиками он показывал полотнищем направление, откуда появлялся самолет противника. Успех был поразительный: русские тихоходные самолеты внезапно нападали на самолеты противника и в течение дня сбили два аппарата, сами не понеся никаких потерь. После этого немцы долгое время не решались появляться над территорией русских войск и в большинстве случаев при встречах с русскими самолетами уходили, не вступая в бой.
Командование поступавшим от авиации разведывательным данным не доверяло. Авиация как средство оперативной и тактической разведки не была в почете, особенно у артиллерии. Наземное командование больше верило агентурным данным и показаниям перебежчиков. Характерным примером такого отношения к авиации может служить следующий факт. В период артиллерийской подготовки 12 русских батарей вели обстрел района, где предполагалась артиллерия противника. Когда авиация, поднявшись над полем боя, сообщила, что огонь ведется по пустому месту, артиллеристы все же продолжали обстрел. Даже после устного доклада летчика Руденко и летнаба Егорова артиллерийский начальник не отказался от обстрела этого района. К исходу дня артиллерия противника, находившаяся в стороне от обстреливаемого района, стала метко выводить из строя батареи русских.
Каждый авиаотряд имел на аэродроме телеграфный аппарат, связывавший его со штабом армии. Через него и передавались, как правило, все результаты разведки. Однако эти телеграммы, иногда с очень ценными сведениями, просто подшивались в дела' штаба. В то же время качество авиаразведки было довольно высокое по тому времени. Вот образец телеграммы, отправленной в разведывательный отдел армии 9-м авиаотрядом: «21 июля. Заставна. Генкварм 9. Копия наштакорам 41, 33 и 12, командиру 9-го авиадивизиона. Производил полет от 8 до 11 часов, маршрут Коломыя—Делатын—Надворная—Отыня, летчик Стоянов, летнаб Фоменко. Наблюдал по шоссе от Делатын на Латчин 2 артпарка, каждый протяжением в 1у2 версты, там же 10 грузовых автомашин и ряд отдельных повозок, у деревни Лопева до 400 повозок, на станции Надворная до 9 составов, у деревни Майдан в четырех местах бивак пехоты около 2-х полков, на станции Отыня три состава под парами в направлении Коломыя, у Латчин обстрелян артиллерией». А вот другая телеграмма: «23 июня 1916 года. Альбиновка. Генкварм 9, копия наштакорам 12, 33 и к-ру 9 авдива. Производил полет от 6 до 9 часов, маршрут Нижнев—Олешицы—Станиславов. Мосты через Днестр у Будзин и Корнец горят, наблюдались обозы и железнодорожные составы на ст. Станиславов 8 составов, из них 5 под парами. Наблюдал вторую линию окопов от выс. 198 север. Антоновка на выс. 349. 3 версты восточнее Отыня сплошная линия окопов через высоты 335, 342, 333 в направлении железной дороги, в районе местечка Нижнев аппарат был сильно обстрелян артогнем, у Тлумача был встречен «Альбатросом», после перестрелки разошлись. Будаков».
Наряду с такими подробными и ясными донесениями были, конечно, и такие, которые не могли оказаться полезными для действующих войск. Начальник разведотдела 9-й армии неоднократно отдавал указания авиаотрядам, в которых приказывал сообщать: «куда двигается или где стоит транспорт или обоз, количество повозок, машин и т. д., сколько вагонов в том или ином составе, с паровозом или нет и в каком
направлении паровоз». Однако эти довольно конкретные указания летным составом зачастую не выполнялись.
Результаты разведки и пристрелки часто сообщались в штаб армии в форме схемы в масштабе 1 : 75 000 и еще чаще прямо на самой карте. В качестве образца мы прилагаем копию с донесения командира 9-го авиаотряда капитана Антонова от 21 мая 1916 г. (схема 3).
Несмотря на плохую материальную часть и низкое качество моторов, личный состав в основном всегда стремился полноценно выполнить задачу, поставленную командованием. Состав летчиков был разнороден. Среди них были офицеры, вольноопределяющиеся и солдаты. Летчиками-наблюдателями были исключительно офицеры. В силу различного социального положения летный состав пользовался и разными материально-бытовыми условиями. Это не могло не отражаться на действиях авиации, на сработанности экипажей.
Отсутствие надлежащего навигационного оборудования, снаряжения и карт австро-венгер* ской территории служило серьезным препятствием к постановке четкой и планомерной работы авиации. Подавляющее большинство летного состава, как и все наземные штабы, пользовалось картами масшта ба 1 : 75 000 с надписями на немецком и частью на румынском языке, что сильно усложняло пользование ими. Основным отчетным! докумен-
Схема 3. Расположение батарей, обнаруженных воздушной том летного состава разведкой.	являлась карта. Мар-
шруты на картах прокладывались сплошной красной линией. Начальным пунктом маршрута являлся аэродром, и он же был конечным пунктом маршрута. Прокладка маршрута от аэродрома при посадке на территории противника сразу же раскрыла базирование авиации, а так как аэродромы располагались в зоне досягаемости огня дальнобойной артиллерии, то очень часто после вынужденной посадки самолета на территорию противника аэродром брался под обстрел.
Продолжительность полета в большинстве случаев не превышала Р/2—2 часов; длина маршрута— 160—180 км. Над разведываемым объ-
ектом, как правило, делалось несколько кругов.
Несовершенность конструкции самолетов требовала значительного напряжения от летного состава. В указаниях по производству полетов говорилось, что «на каждого летчика производить не более 3—4-х полетов в неделю и не более 2—3-х часов в день». Эта норма выдержива
лась, возможно, потому, что чаще производить вылеты не позволяло состояние материальной части.
Небольшой радиус действия самолетов не давал возможности выявлять переброску оперативных резервов, но задачи по разведке в тактическом тылу авиацией выполнялись своевременно и четко. Особенно выделяется работа по корректировке. На фронте 9-й армии уже в 1916 г. авиация полностью заменила привязные аэростаты.
За период операции авиация 9-й армии произвела в общей сложности 102 вылета, в среднем по 18—24 вылета на каждые 5 отрядов. В период подготовки операции, перед началом наступления, авиации в течение двух дней было запрещено производить полеты. Но в день начала операции она совершила 6 вылетов. Авиаразведка непрерывно доносила командованию армии о перегруппировках противника.
За весь период операции на фронте 9-й армии в результате воздушных боев было сбито 3 самолета противника и, судя по донесениям летчиков, еще 2 самолета упали подбитыми на своей территории. Русская же авиация потеряла всего 1 самолет.
В 9-м авиадивизионе, а также и во всех наземных штабах, почти отсутствовали какие-либо сведения о базировании и количестве самолетов противника. По 'материалам ЦВПА можно сделать вывод, что этих сведений не имела вся русская армия. И только к концу 1916 г. русское командование стало интересоваться расположением авиации противника. Характерно, например, что когда британский военный атташе от имени своего правительства обратился 23 июня 1916 г. к русскому главному командованию с просьбой дать сведения о количестве и типах германских самолетов, действовавших на Восточном фронте, Ставка запросила эти сведения у штабов армий, те в свою очередь запросили их у штабов корпусов. Однако нигде этих сведений не оказалось. Все это говорит о том, что командование царской армии, не умевшее по-настоящему оценить значение авиации в боевых действиях, не понимавшее значимости задач, которые может выполнять авиация, недооценивало и роли авиации противника.
Капитан НАЗИН И.
Ст. лейтенант БАРАКОВ И.
Капитан ЛАТЫШЕВ А.
Самоучка - изобретатель разрывного снаряда (1780 г.)
делах Тайной Экспедиции екатерининского времени сохранились любопытные сведения о крестьянине-изобретателе 70—80-х годов XVIII в. \ предвосхитившем некоторые
изобретения XIX в. Особенно интересна изобретенная им «машина для употребления во время военное». Вот как документы изображают все это дело.
В декабре 1778 г. в Петербург приехал крестьянин с. Ландеха Суздальского уезда Иван Мошкин, 41 года.. Как видно из 'показания его самого и его племянника, дворового человека князя Хованского, Петра
1 ГАФКЭ. Гос. архив, VII разряд, № 2546, 1780 г. Дело по письмам крестьянина Ивана Мошкина о изобретенной им машине для употребления во время военное.
Константинова (в 1780 г. ему было 23 года) в Тайной Экспедиции (куда оба неожиданно для себя попали), Мошкин с самых ранних лет имел склонность к изобретению машин. Разъезжая по Сибири с мелочными товарами, он бывал на заводах графа Воронцова, Осокиных, Демидовых, а также на государственных заводах в Екатеринбурге. «Примечая заводские работы и находя в них по рассуждению своему некоторые излишества, время от времени к изобретению разных машин получал сведения, и делывал некоторым машинам чертежи». В Петербург он приехал, чтобы «объявить здесь заводчикам о своем знании к изобретению полезной для расковки железа машины, кою вместо молотов употреблять возможно».	I
Сделав план машины, Мошкин показал его Никите и Александру Демидовым, Андрею Баташеву и Михаилу Федоровичу Соймонову2. Н. Демидов обещал давать ему по смерть часть прибыли, получаемой от этой машины, однако настоящего договора с Мошкиным не заключил. М. Ф. -Сой моно® по приезде из Москвы обещал рассмотреть его план, но исполнил ли он это обещание—‘неизвестно. В марте 1779 г. Л1ошкин представил в Военно-экономическое общество сделанную им машину для молотьбы хлеба, а в Академию художеств — модель машины для подъема «воды на мельницу, но которой можно, кроме того, «пилить лес и камни и молоть хлеб». До января 1780 г. все эти проекты Мошкина не были рассмотрены, и что было -с ними дальше—неизвестно.
Весной 1779 г. Мошкин, повидимому, уехал из Петербурга и вернулся сюда в конце октября 1781 г. вместе с Константиновым. «Между тем,— говорили дальше в своем показании Мошкин и Константинов,— как они давно знали способ, чтоб сделать такую машину, посредством которой великое защищение от неприятеля иметь можно, а паче в случае морских баталий, ибо не токмо без урону войска, но не допустя до сражения, или совсем истребить или в бегство обратить неприятеля можно». Считая свое изобретение очень важным и секретным, Мошкин по совету своего племянника П. Константинова решил представить чертежи «машины» и пояснение к ней самой императрице. Но так как «дойтить ему до ее величества было невозможно», то оба решили действовать через наследника великого князя Павла, рассуждая так: «потому как он наследник престола, то почитает он, Мошкин, сие дело ее величеству и его высочеству общим, а притом что к его высочеству скорее дойтить можно, ибо он часто изволит ездить в манеж». Поэтому Константинов написал два письма (они имеются в деле и написаны грамотно, четким почерком) на имя императрицы и наследника, присоединив к первому письму чертеж и экспликацию к нему, и отправился 13 января к дворцу, потому что, как показывал Мошкин, «самого его в русском платье во дворец бы не допустили»; Мошкин остался на квартире, находившейся напротив Адмиралтейства, в доме Перкина. Константинов дождался выхода Павла и, когда тот вышел, став на колени, хотел подать ему заготовленные письма, но Павел не принял их. Шедший за Павлом гоффурьер схватил Константинова и отвел на гауптвахту к дежурному офицеру; отсюда его отправили к князю Г. А. Потемкину и в то же время послали за Мошкиным, и потом обоих отослали в Тайную Экспедицию к генерал-прокурору. Теперь, очевидно, Мошкин и Константинов поняли, что не следовало обращаться к Павлу; во всяком случае оба в своем показании настойчиво говорили, что не знали, что для принятия прошений на имя императрицы «определены особые на то персоны» и что, мол, никакого особого умысла у них при этом не было.
В конце своего показания Мошкин говорил, что он «знает еще две машины, а именно: первую для выварки соли, чрез которую можно
2 Сыну навигатора и гидрографа XVIII в. Федора Ивановича Соймонова, изобретателя пильной машины, действующей конской силой.
уменьшить две доли лесу, а довольствоваться третьею; другая же машина потребна для того: как ныне при рытье рвов и каналов для выемки земли употребляют лопатки и тележки, а к той машине потребны только 2 пары лошади, которыми столько можно будет в сутки сделать, сколько 20 человек едва ли сработают». Планы к этим двум машинам Мошкин готов был представить в Сенат, «а ныне, — показывал он, — они имеются у него на квартире».
В письме к императрице Мошкин писал, что с малолетства «имел охоту к разным машинам и упражнялся во оных безо всякой науки, а только по одному моему примечанию»; между прочими машинами (в письме к наследнику к этим словам было сделано характерное добавление: «полезными к работам облегчительными») он изобрел такую, посредством которой «бросать можно огонь в цель, расстоянием как от выстрела пушечного ядро взять»; посредством его изобретения можно пробить стену и вызвать пожар внутри помещения. К письму был приложен чертеж, который, по словам Мошкина, был частью его «плана», в котором показаны «все труды моей машины (принадлежащие также до пользы и защищения отечества)».
Приложенный к письму Мошкина чертеж показывает, что изобретенная им «машина» была разрывным снарядом, который представлял собой длинную чугунную сигарообразную трубку; в передней части ее сделано отверстие, через которое внутрь входит заостренный стальной «шпиль»; внутри трубы укреплены кремни, от удара о которые «шпиля» должен воспламениться порох, смешанный с селитрой и серой, которым наполнена вся трубка.
В пояснении к чертежу было сказано: «как скоро машина долетит до натрафленного места и наперед шпилем ударит в стену корабельную или в фурман с порохом, то шпиль по кремням ударит и высечет огонь, а кремни в порохе засыпаны; машина, пробив стену, от загоревшегося в ней пороху разорвана будет, и может зажечь внутри корабля или фурмана с порохом, или какое строение, а лететь она может в цель на 3 версты и на 6 верст как надобность востребует; в цель трафить она может лутче пушечного ядра». Таким образом, как видим, крестьянин Мошкин в 1780 г. предвосхитил идею разрывного снаряда с ударной трубкой внутри.
Какова была дальнейшая судьба изобретения Мошкина? После допроса в Тайной Экспедиции ему было велено указать, что нужно для изготовления пробной «машины». Мошкин сделал такую заявку:
«На сделание для пробы малой машины потребно: 1 пуд 20 ф. меди зеленой простой; 15 ф. стали для пружин и шпиля; 6 пуд!. чугуну для формы.
Круг железной, в котором будет форма чугунная ходить для пробы хотя и не надобен, а только для большой машины понадобится. На покупку оных материалов и за работу потребно 150 рублей».
25 января Мошкин получил от генерал-прокурора князя Вяземского 100 рублей, а 19 февраля еще 50 рублей, обязавшись при этом окончить работу в первых числах марта.
24 марта Мошкин писал Вяземскому: «Поздравляю в. с. с новым оружием, к большей славе и щастию ее императорскому величеству. Силою оного во всех морях безтрудное и неопасное и без всякого урону наших неотменно получит наша великая государыня одоление. А для пробы сделал (малую машину), которая доказывает, что на большой несравненно лутче выдет. А опробую, ежель соблаговолите при вашем сиятельстве расстоянием через 100 или 200 сажен избную стену пробьет и внутри выпалит, только не зажжет, что зажигательного составу тут не положится за малостию машины. А привезу к в. с. в чет
верг 26 числа марта. Ящик только заутра поспеет, в которой она кладется, а то вся готова. Вашего сиятельства всепоследний раб
Иван Мошкин».
К сожалению, документы дела о крестьянине Мошкине на этом оканчиваются, и мы не знаем, состоялась ли 26 марта 1780 г. проектировавшаяся проба его «машины» и если состоялась, то каковы были ее результаты Во всяком случае одно ясно — идея Мошкина не получила развития. Но такова была судьба почти всех замечательных изобретений в царской России. Неизвестна также и дальнейшая судьба этого, несомненно незаурядного, изобретателя. Нельзя не отметить, что все дело об изобретении Мошкина прошло только по линии Тайной Экспедиции и, повидимому, совсем не заинтересовало тогдашнее военное ведомство в лице Военной коллегии. Константинов был, правда, послан к князю Потемкину, вице-президенту этой коллегии, но в дальнейшем Мошкин имел дело только с Тайной Экспедицией и ее главой генерал-прокурором князем А. А. Вяземским.
Проф. К. СИВКОВ,
* Из другого дела фонда Тайной Экспедиции (№ 2046, ч. III, «Реестры решенным делам», л. 386 об. 387) мы узнаем только следующее: «а как по делу видно, что оная машина им, Мошкиным, сделана, но куда оная отослана, не значится».
ж
КРИТИКА и
ИИ
БИБЛИОГРАФИЯ^ J
IWWMK
ИИЙГ//1
«Мысли и воспоминания» Бисмарка
‘LjblПУСКОМ первого тома мемуаров Бисмарка1 Госуцар-r / ) ственное социально-экономическое издательство положило начало «Библиотеке внешней политики», которая включает ряд изданий по истории международных и дипломатических отношений. Эта библиотека вызывает тем» больший интерес широких кругов читателей, в частности командиров и политработников Красной Армии, что среди намеченных произведений многие впервые полностью появятся на русском языке. К числу их относятся «Мысли и воспоминания» Бисмарка..
Фигура основателя германской империи и ее первого канцлера давно привлекала внимание историков в разных европейских странах, Деятельность Бисмарка имела огромное значение для Германии. Тридцать шесть разрозненных государств — вот что представляла собой Германия еще в 40-х годах прошлого столетия, когда Бисмарк начинал свою политическую карьеру. Все эти государства составляли так называемый Германский союз, возглавлявшийся Австрией. Решениями Венского конгресса главенство Австрии в Германском союзе было- еще раз закреплено. В дальнейшем Россия, ставшая после разгрома Наполеона I господствующей державой в Европе, оказывала поддержку Австрии в ее стремлении сохранить гегемонию над другими германскими государствами. Между тем в Германском! союзе постепенно начала усиливаться Пруссия. Борьба между Австрией и Пруссией ослабляла Германский союз, способствуя сохранению его раздробленности, и делала Россию арбитром в германских делах. Эту свою роль Россия после падения Наполеона всячески старалась усилить, внимательно следя за развитием отношений между Австрией и Пруссией, становившимися все более отчужденными.
Раздробленность, политическая и экономическая разобщенность <и вытекавшая отсюда военная слабость германских государств делали их разменной монетой в политике великих держав. «...Франция и Россия,— писал Энгельс,— в аилу повторявшегося обыкновения приобрели право на раздробление Германии, точно так же как Франция и Австрия присвоили себе право держать в раздробленном состоянии Италию... Единство Германии приходилось, таким образом, завоевывать не только в борьбе против владетельных князей и других внутренних врагов, но и против заграницы» 2.
Развивавшаяся начиная с 50-х годов XIX столетия германская промышленность вынуждена была с большими усилиями пробивать себе дорогу на внутренние рынки, так как каждое германское государство отгораживалось от другого таможенными, барьерами. Как подчеркивал Энгельс, объединение Германии сделалось экономической необходи мое тью.
1 О. Бисмарк. Мысли и воспоминания. Перевод с немецкого, под «редакцией проф. А. С. Ерусалимского. Том. 1. Со вступительной статьей проф. А. С. Ерусалим-ского «Бисмарк как дипломат». Москва, Соцэкгиз, 1940 г., стр. XLVIII + 334, цена б руб.
г Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. I, стр. 457.
В то время, когда Бисмарк начинал свою политическую деятельность, Пруссия являлась самым крупным после Австрии германским государством. Но она не была еще настолько сильна, чтобы противопоставить себя Австрии и отважиться на решение спора за господство в Германском союзе силой оружия.
Революционные события 1848 г. открыли перед немецкой буржуазией, тяготившейся зависимостью от реакционной Австрии, перспективы национального освобождения. Однако слабость и нерешительность либеральной буржуазии и в особенности ее страх перед первыми самостоятельными выступлениями 'рабочего класса лишили ее возможности использовать создавшуюся благоприятную ситуацию, чтобы осуществить национальное объединение Германии революционным путем. Хотя попытки национального объединения, предпринимавшиеся либеральной немецкой буржуазией в 1848 г., и носили вследствие ее колебаний и трусости половинчатый и крайне расплывчатый характер, все же в консервативном лагере боялись даже этих слабых попыток и делали все, чтобы подавить революционное движение. К числу реакционных политических деятелей, требовавших самого решительного и беспощадного подавления революции, принадлежал и начавший выдвигаться на политической арене молодой прусский юнкер Отто фон Бисмарк.
Бисмарк не только стремился предотвратить возможность национального объединения Германии революционным путем. Он считал необходимым использовать ситуацию, сложившуюся в 1848—1849 гг., для усиления роли Пруссии среди германских государств путем активного участия в подавлении революционного движения на юге и западе Германии. Бисмарк рассматривал Пруссию как самое сильное из германских государств., способное отстоять «порядок и монархию». Он мыслил себе национальное объединение Германии не иначе, как под руководством Пруссии, и считал это ее исторической «немецкой .миссией». Эту миссию Пруссия, по выражению Бисмарка, должна была осуществить «железом и кровью».
Монархист и реакционер Бисмарк прежде всего заботился об укреплении монархии в Пруссии, а затем уже об укреплении Пруссии и Германии. Он боролся с революцией и с ее попытками осуществить национальное объединение Германии, ставя своей задачей воссоединение Германии под руководством Пруссии путем «революции сверху», т. е. контрреволюционным. путем. Сама по себе задача воссоединения Германии была исторически прогрессивным делом, но осуществил ее Бисмарк, как подчеркивал Ленин, по-своему, «по-юнкерски». Это наложило глубокий отпечаток на все дальнейшее развитие Германии».
Первый том «Мыслей и воспоминаний» заканчивается 1863 годом. Он вплотную подводит читателя к тому периоду истории Пруссии и Германии, когда Бисмарк, .став в 1862 г. прусским министром-президентом, получил практическую возможность реализовать свои планы воссоединения Германии. Хотя в первом томе мемуаров Бисмарк не касается проведенных им войн -(с Данией — в 1864 г., с Австрией — в 1866 г. и с Францией — в 1870—1871 гг.), все же и первая книга «Мыслей и воспоминаний» дает ясное представление о взглядах Бисмарка на роль силы в политике, а также об идеях, легших впоследствии в основу его внешней политики и дипломатических комбинаций.
Одна из наиболее характерных особенностей деятельности Бисмарка как политика и дипломата заключается в глубоком понимании им той роли, которую Россия могла! сыграть в объединении Германии. Реальный учет соотношения сил России и Других великих держав на европейской арене подсказывал Бисмарку, что только при благоприятной позиции России Пруссия сможет разрешить задачу объединения Германии и стать крупной европейской державой. Тот же трезвый учет сил позво
лил Бисмарку после воссоединения Германии понять, что сохранить единство и обеспечить победу, достигнутую ценой трех .войн, Германия сможет только в том случае, если не доведет дело до -войны с Россией.
После своей отставки в 1890 г. и до самой смерти (в 1898 г.) Бисмарк подвергал резкой критике «новый курс» — так называли тогда политику канцлера Каприви и кайзера Вильгельма II — главным образом за ухудшение русско-германских отношений. Это, по мнению Бисмарка, неизбежно вел о Германию к «Zweifrontenkrieg», к необходи мости одновременно вести войну на двух фронтах — против России и Франции, а такой ситуации, как говорил Бисмарк, Германия никогда не должна была создавать.
Бисмарк отчетливо сознавал, что военные возможности' России неограниченны. Он понимал это не только в раннем периоде своей деятельности, когда Пруссия по сравнению с Россией была карликовым государством, но и впоследствии, когда Германия во главе с Пруссией стала первоклассной европейской -военной державой, сумевшей разгромить Францию.
«...Русская армия,— писал Энгельс,—помешала Австрии выступить на стороне Франции, Пруссия могла победить французов и завершить создание прусско-германской военной монархии»3.
Как реальный политик Бисмарк не мог не учитывать этих объективных условий сложившейся тогда международной обстановки и, в частности, роли России. Определенную роль во взглядах Бисмарка на отношения с Россией играли также его монархические взгляды. Он считал, что црусские короли, исходя из своих династических интересов, должны искать п-одДержки и помощи у царской России. В ней он видел тогда самый прочный оплот реакции.
♦ * *
В период деятельности Бисмарка, описываемый в первом томе мемуаров, происходили две войны, в которых Пруссия хотя и не участвовала, но которые имели существенное значение для формирования взглядов Бисмарка на войну как на главное средство осуществления стремления Пруссии к воссоединению Германии под своим руководством!. Это были: Крымская война 1854—1856 гг. и война между Австрией и Италией и стоявшей за ней Францией в 1859 г. Высказывания Бисмарка, относящиеся к этому периОДу, особенно отчетливо показывают, что он, как никто другой из представителей господствующих классов Германии, ясно понимал исторические задачи, стоявшие перед Пруссией, и намечал такие пути прусской -политики, которые, несомненно, вывели бы ее из подчиненного положения по отношению к Австрии, господствовавшей в Германском союзе благодаря поддержке России.
Задачу -прусской политики в тот период Бисмарк ви|дел в том, чтобы смыть «позор Ольмюца» — этой «второй Иены», как рассматривала это соглашение прусская буржуазия,— путем подготовки войны с Австрией. По ольм1юцскому соглашению 1850 г. Пруссия под давлением России, к которой обратилась Австрия, отказалась от попыток -объединить германские государства под -своим главенством и признала преобладание Австрии в Германском союзе. /Считая ольмюцское соглашение расплатой за политику колебаний, которые обнаружило прусское правительство во время революционных событий в Германии в 1848—1849 гг., Бисмарк упрекал правительство' в том, что в мартовские дни- оно не показало в полной мере свою силу и упустило благоприятную ситуацию, чтобы путем решительного подавления революции утвердить господство Пруссии над мелкими германскими княжествами. Бисмарк считал, что колебания двора и недостаточная решительность (правительства ухудшили
3 Маркс и Энгельс. Соч., т. XV, стр. 221.
внешнеполитические позиции Пруссии в борьбе против Австрии за гегемонию в Германском союзе. Он требовал, чтобы в переговорах с Австрией прусское правительство выступало с большей твердостью и смелостью и неизменно подчеркивало готовность Пруссии (разрешить споры с Австрией силой оружия.
Когда началась Крымская война, Австрия готовилась примкнуть к англо-французской коалиции. Англия и Франция старались также привлечь Пруссию на свою сторону, обещая ей в виде компенсаций Прибалтику и русскую часть Польши. Бисмарк в этот период всячески противился соглашению Пруссии с западными державами. Он требовал, чтобы Пруссия, воспользовавшись Крымской войной, продемонстрировала независимость своей политики по отношению к Австрии и западным державам. Конкретно он предлагал королю не подписывать конвенцию с Австрией, направленную против России, убеждая его в том, что такой шаг поднял бы авторитет Пруссии среди других германских государств и произвел бы самое благоприятное впечатление в Петербурге. Однако предложения Бисмарка были отвергнуты. Пруссия заключила с Австрией наступательно-оборонительный союз, по которому обязалась выставить на русской границе до 200 тысяч войск. Россия, не желая осложнять своего положения войной еще на одном фронте, вывела тогда свои войска из дунайских княжеств — Молдавии и Валахии, на которые претендовала Австрия.
Но и после того, как австро чпрусский союзный договор 1854 г. был подписан, Бисмарк продолжал свои усилия вывести прусскую политику из подчинения Австрии. Так, в частности, он советовал королю воспользоваться договором с Австрией, предусматривавшим концентрацию прусских войск, по первому требованию Австрии, на русской границе, но расположить войска так, чтобы они оказались на стыке между Россией и Австрией. С этой целью он советовал избрать районом сосредоточения войск Верхнюю Силезию.
При оценке тогдашних взглядов Бисмарка следует учесть, что он их излагал в «Мыслях и воспоминаниях» 35—40 лет спустя после Крымской войны, когда события того времени, уже давно ставшие историей, предстали перед Бисмарком) в новом свете, в их исторической зависимости и последовательности, что, безусловно, позволило ему глубже и шире охватить их. Однако и с этой поправкой на историю взгляды и аргументы Бисмарка в том виде, в каком они изложены в «Мыслях и воспоминаниях», 'представляют большой интерес..
Будучи тогда посланником Пруссии при Союзном Сейме, заседавшем во Франкфурте-на-Майне, Бисмарк требовал от короля решительной (политики и заверял его, что такая политика Пруссии чрезвычайно подняла бы ее авторитет среди остальных германских государств.
Франция, доказывал тогда Бисмарк королю, занята- разоешением задач, выдвинутых перед ней Крымской войной. Поэтому, аргументировал он, Франция не может угрожать западной границе Пруссии. С другой стороны, австрийская армия находилась в Восточной Галиции и была скована расположенной в Польше русской армией. (Обе эти армии стояли одна против другой и не могли никуда двинуться, и Бисмарк полагал, что для Пруссии создалась возможность своим содействием дать перевес сил любой из них.
«Имея в своем распоряжении 200 тысяч человек, его величество был бы в тот момент господином всей европейской ситуации, мог бы продиктовать условия мира и занять в Германии положение, вполне Достойное Пруссии»,— пишет Бисмарк (стр. 70).
По . его мнению, возможная блокада Пруссии со стороны Англии не представила бы большой опасности, «зато мы были бы вознаграждены, 'достигнув своей и немецкой (независимости, освободившись от угрозы и давления австро -французского союза и избавив от насилия
расположенные между Австрией и Фракцией средние государства» (стр. 71).
Описывая настроения, существовавшие в то время у правителей южногерманских государств, Бисмарк приводит свой разговор с вюртембергским королем. «Во время Крымской войны (престарелый король ьиль-гельм Вюртембергский сказал мне однажды в Штутгарте в интимной беседе, у камина: «Мы, южногерманские государства, не можем быть во враждебных отношениях одновременно с Австрией и Францией, мы находимся слишком близко от ’Страсбурга. Это — открытые ворота для нападения, и нас могут оккупировать с запада раньше, чем подоспеет помощь из Берлина. Бели Вюртемберг подвергнется нападению и если я честно перейду ib прусский лагерь, то мольбы моих подданных, притесняемых неприятелем, призовут меня обратно; вюртембергская рубашка мне ближе к телу, нежели костюм союза» (стр. 71).
Такие же настроения, по словам Бисмарка, существовали и в других южногерманских государствах. По его мнению, эти настроения изменились бы в случае решительного выступления Пруссии в Верхней Силезии, так как оно показало бы, что ни Австрия, ни Франция не могли в тот момент оказать сопротивление Пруссии. Однако Фридрих-Вильгельм IV 'испугался этого плана и, по свидетельству Бисмарка, заявил ему: «Все это очень хорошо, мой милый, но обойдется мне слишком дорого. Такие насильственные действия может лозв'олить себе человек вроде Наполеона, но не я».
Было бы неправильно думать, что /только вследствие -слабости воли и нерешительности Фридрих-Вильгельм IV отклонил советы Бисмарка. Планам Бисмарка противодействовала при дворе группа, поддерживаемая принцем, а в особенности принцессой Прусской, а также либералы. Эта группа, находившаяся под английским влиянием, видела главную задачу прусской политики в сближении с западными державами и Австрией и была враждебно настроена к России. Она стремилась к расчленению России, к отторжению от нее прибалтийских губерний, к отделению всей территории русской Польши. Бисмарк считал все эти планы чрезвычайно опасными для интересов Пруссии и открыто высказал свое мнение принцу Прусскому.
«Желая избавить принца от этих навязанных ему идей, я стал доказывать, что мы сами не имеем абсолютно никакой причины воевать с Россией и что у нас нет в восточном вопросе никаких интересов, которые оправдали бы такую войну или хотя бы необходимость принести в жертву наши давние дружеские отношени1Я к России. Наоборот, всякая победоносная война против России при нашем — ее соседа — участии вызовет не только постоянное стремление к реваншу со стороны России за нападение на нее без нашего собственного основания к войне, но одновременно поставит перед нами- и весьма рискованную задачу, а именно—решение польского вопроса в сколько-нибудь приемлемой для Пруссии форме. А -раз наши собственные интересы не только отнюдь не требуют (курсив Бисмарка.— /С. Г.) разрыва с Россией, но скорее даже говорят против этого, то, напав на постоянного соседа, до сих пор являющегося нашим! другом, не будучи к тому спровоцированы, мы сделаем это либо -из страха перед Францией, либо ib угоду Англии и Австрии. Мы взяли бы на себя роль индийского вассального князя, который обязан вести под английским 'патронатом английские войны, или роль корпуса Иорка в начале войны 1812 г., когда обоснованный в то время страх перед Францией ^заставил нас быть ее покорным союзником» (стр. 82).
Итак, Бисмарк требовал, чтобы Пруссия не таскала каштаны из огня для Австрии' и западных держав, а вела самостоятельную и независимую политику. «Мы окажемся наковальней,— говорил он,— если ничего не сделаем, чтобы стать молотом-» (стр. 134).
Наблюдая в последующие годы нарастание противоречий между Австрией и Францией из-за Италии, Бисмарк считал необходимым использовать «их в интересах Пруссии. Чтобы укрепить позиции Пруссии по отношению к Австрии, он 'рекомендовал учесть стремления Луи-Наполеона опереться на Пруссию в борьбе с Австрией и не отталкивать шагов, предпринимавшихся французской дипломатией, чтобы привлечь Пруссию на свою сторону. Бисмарк использовал свою поездку из Франкфурта-на-Майне в Париж в 1855 г., чтобы неофициальным образом выяснить планы Луи-Наполеона. Однако его переговоры с императором французов вызвали в Вене и среди сторонников австрийской ориентации -при прусском дворе сильнейшую тревогу и послужили причиной новых нападок на Бисмарка.
Политические противники Бисмарка обвиняли' его в игнорировании утвержденного Венским конгрессом принципа «легитимизма», согласно которому право на престол имеют лишь «законные» наследники династии. Луи-Наполеон же в глазах венского и других европейских дворов был таким же «узурпатором», как и его дядя Наполеон I. Бисмарк ловко парировал удары своих противников, доказывая, что во -внешней политике очень опасно «игнорировать реальности».
-«Франция,— писал он генералу фон Герлаху, одному из видных консервативных политиков,—интересует меня лишь постольку, поскольку она оказывает влияние на положение моего отечества; мы можем вести политику лишь с такой Францией, какая существует, и не исключать ее из (политических) комбинаций...». «Франция, кто бы в данный момент ее ни возглавлял, остается для меня только фигурой, и -притом! неизбежной, в шахматной игре, '(называемой) политикой,— игре, в которой я призван служить только моему королю и моей (курсив Бисмарка.— А. Г.) стране» (стр. 113).
Переходя далее от обороны к нападению, Бисмарк 'раскрывает истинную причину тревоги венских и берлинских «легитимистов»: его переговоры с Луи-Наполеоном снова поставили в порядок дня «проклятые» вопросы внешнеполитической ориентации Пруссии. При этом Бисмарк дает следующую характеристику внешней политики Пруссии, во всем приспособлявшейся к интересам Австрии: «мы ни с кем не находимся в союзе и не ведем! никакой внешней политики,— именно активной (политики); мы ограничиваемся лишь тем, что подбираем камешки, залетающие в наш огород, и по мере наших сил -счищаем падающую на нас грязь...» (стр. 114).
«Я спрашиваю вас (т. е. генерала фон Герлаха, которому он адресовал свое письмо): есть ли, скажите, в Европе хоть один кабинет, кроме венского, который был бы так кровно, естественно заинтересован в том, чтобы не допускать усиления Пруссии, а напротив, уменьшить ее влияние в Германии; есть ли еще один кабинет, который преследовал бы эту цель более ревностно и искусно, который с таким хладнокровием и цинизмом! руководствовался бы вообще в своей политике только собственными интересами и который дал б-ы нам, России и западным! державам, столько убедительных доказательств своего коварства и ненадежности в качестве союзника?» (стр. 115).
«Ведь я отнюдь не требую,— пишет Бисмарк дальше в том же письме,—-чтобы мы заключили -союз с Францией и конспирировали против Германии; но не 'разумнее ли быть -с французами в дружеских, а не в холодных отношениях, пока они оставляют нас в покое? Мне хотелось бы только, чтобы прочие (здесь Бисмарк подразумевает австрийцев.— К. Г.) не думали, будто они могут брататься с кем угодно, а мы скорее дадим вырезать ремни из нашей кожи, нежели станем защищать ее с помощью Франции... Тогда в Берлине и можно говорить, не вызывая на
смешек, о подде1ржке со стороны Австрии в каком-нибудь важном для нас вопросе. Да и в Берлине я знаю лишь очень ограниченный круг людей, которые говорили бьи без горечи о нашей внешней политике. У нас от всех бед одно средство: броситься на шею графу Буолю (тогдашнему австрийскому министру иностранных дел.— А. Г.) и излить ему нашу братскую душу. В бытность мою в Париже некий граф NN потребовал ввиду нарушения супружеской верности развода со своей женой, бывшей наездницей, застигнув ее в двадцать четвертый раз на .месте преступления; на суде адвокат графа превозносил его как образец галантного и снисходительного супруга. Но и ему не сравниться с нашим ве-лико|душиеМ| в отношении Австрии» (стр. 117).
iKoppecno-ндент Бисмарка генерал фон Герлах в вопросе об отношениях Пруссии к Австрии защищал официальную прусскую политику. Полемизируя с Бисмарком, он в то же время сообщал ему, что при дворе считают необходимым продолжать прежний курс политики. Тогда Бисмарк изложил свои взгляды в особом меморандуме, который отправил прусскому министру иностранных дел. Излагая мотивы, которыми он руководствовался, Бисмарк пишет Герлаху: «...Мне сообщают из Берлина, что при дворе меня считают бонапартистом. Это несправедливо. В 1850 г. наши противники обвиняли меня в изменнической привязанности к Ав стрии и нас называли берлинскими венцами, потом решили, что от нас пахнет юфтью, и прозвали нас казаками1 с Шпрее. В то время на вопрос, за кого я — за русских или за западные державы, я всегда! отвечал, что стою за Пруссию и считаю.идеалом в области внешней политики отсутствие предубеждений, образ действий, независимый от симпатий или антипатий к иностранным государствам! и их правителям» (стр. 124).
-Но хотя Бисмарк старался внушить берлинскому двору, что он не является бонапартистом, по существу он, несомненно, был сторонником бонапартистских методов в политике. Бисмарк одобрял их и сам широко применил впоследствии, как показала его дальнейшая деятельность.
Учитывая это обстоятельство, его переговоры с Луи-Бонапартом приобретают особый интерес. Луи-Бонапарт в то время уже занят был дипломатической подготовкой войны с Австрией из-за Италии. Для него очень важно было добиться нейтралитета Пруссии, чтобы, таким образом, ослабить позицию Австрии. Бисмарк считал, что в этом отношении интересы Пруссии и Франции совпадают, и рекомендовал Берлину итти на сближение с Францией. В частности, он советовал не препятствовать намерению Луи-Наполеона отправиться с визитом в Берлин; он считал, что этот визит, даже если бы он не привел ни к каким политическим соглашениям между Пруссией и Францией, поднял бы авторитет Пруссии среди мелких германских государств. Он снова и снова доказывал, что отстаиваемая его противниками идея союза с Австрией и Англией лишь еще больше свяжет Пруссию. «И Австрия, и Англия, если бы мы вступили с ними в союз, использовали бы свое превосходство не в наших интересах; мы испытали это к ущербу для себя на Венском конгрессе. Австрия не сможет мириться с тем, чтобы мы приобрели значение в Германии; Англия не может мириться с развитием нашей морской торговли или флота и ревниво' относится к нашей промышленности» (стр. 132—133).
Но в то же время Бисмарк не доверял Луи-Наполеону и подчеркивал, что соглашения с ним должны носить временный и ограниченный характер и что Пруссия должна сохранить свободу рук. В этом именно и -заключался основной смысл дипломатического маневра, который Бисмарк считал необходимым предпринять. Однако программа Бисмарка была вновь отвергнута.
Сближение с Францией не было осуществлено из-за опасения осложнений с Австрией и Англией. Прусская политика продолжала топ
таться на месте до самого возникновения войны между Францией и Австрией из-за Италии в 1859 г. Военные действия развернулись между Австрией и Сардинским королевством, вокруг которого происходило воссоединение итальянских территорий в единое самостоятельное государство. Война продолжалась с 29 апреля по 11 июля 1859 г. Франция принимала активное участие в войне на стороне Италии. В результате этой войны Франция получила Савойю и Ниццу, а Ломбардская область Италии была освобождена, от австрийского владычества.
Бисмарк считал, что австро-французская война создала благоприятную ситуацию для осуществления прусских планов по устранению влияния Австрии в Германском союзе. Он требовал, чтобы Пруссия вооружилась и предъявила ультиматум Австрии. «Я думал, что нам следовало, продолжая вооружаться, предъявить одновременно ультиматум! Австрии— либо принять наши условия в германском вопросе, либо ждать нападения» (стр. 205).
Однако благоприятная ситуация была вновь упущена. Пруссия не только не предъявила ультиматума Австрии, а едва не приняла участия в войне на стороне Австрии.
«Случись это, и война превратилась бы из австро-французской главным образом в прусско-французскую войну на Рейне. Россия, горевшая еще в то время ненавистью к Австрии, предприняла бы по меньшей мере демонстрацию против нас; как только мы оказались бы втянутыми в войну с Францией, Австрия, оказавшись у длинного конца политического рычага, стала бы взвешивать, где и когда положить «предел нашим победам. То, чем во время Тугута была Польша на шахматной доске Европы, стала тогда Германия» (стр. 205).
Пруссия заняла тогда, по определению прусского министра иностранных дел Шлейница, позицию «вооруженной посредничающей державы». Этому предшествовали переговоры между австрийским эрцгерцогом Альбрехтом и прусским принцем-регентом Вильгельмом. Австрийский эрцгерцог прибыл в Берлин за две недели до объявления войны и предложил Пруссии совместные действия против Франции, стоявшей за Сардинией. Согласно австрийскому плану выступление Австрии против Сардинии должно было быть дополнено выступлением Пруссии на Рейне против Франции. Однако, несмотря на давление австрийской партии при дворе, к которой принадлежал и Шлейниц, принц-регент не решился объявить войну Франции. Тогда Шлейниц и придумал формулу, согласно которой Пруссия и впредь проводила политику, отвечавшую интересам Австрии, но не вынуждавшую ее к военным действиям против Франции. В Вене немедленно разгадали маневр Шлейница и в ответ на его послание, в котором объяснялась позиция Пруссии, недвусмысленным образом указали, что «вооруженное посредничество Пруссии» неприменимо по отношению к Австрии в -рамках отношений, существующих в Германском союзе, возглавляемом Австрией.
«Вооруженное посредничество,— говорилось в австрийском ответе, — по самой сущности этого понятия, заключает в себе возможность войны против обеих сторон. К счастью, между Пруссией и Австрией такой ’возможности не существует, и потому мы не можем себе представить в отношениях между этими двумя державами вооруженного посредничества Пруссии. Как название, так и то, что за ним> скрывается, повидимому, всегда должны остаться исключенными из отношений двух держав... Кроме того, в качестве члена Германского -союза Пруссия имеет обязательства, с которыми сохранение посреднической роли может в лю-бой момент стать несовместимым» 4.
4 Маркс и Энгельс. Соч., т. XI, ч. II, стр. 341**-342.
Таким образом, «вооруженное посредничество» Пруссии Вена допускала только в одном 'направлении!—в сторону Франции. Вскоре Пруссия мобилизовала шесть армейских корпусов. В циркулярной .телеграмме, адресованной прусским представителям) при европейских державах (/в том числе и Бисмарку, который был тогда прусским посланником в Петербурге), этот шаг мотивировался необходимостью защиты германской союзной территории и в особенности стремлением Пруссии «предотвратить расколы в Германии». Чтобы рассеять сомнения Франции, Шлейниц отправил в Париж «совершенно доверительное» сообщение, которое было -впоследствии опубликовано в печати и процитировано Марксом в статье «Quid pro quo».
«Франция не должна истолковывать в дурную сторону военные мероприятия Пруссии. Мы не строим себе никаких иллюзий, мы зйаем, сколь неосторожной была бы война с Францией, какие опасные последствия она повлекла бы за собой. Пусть император отдаст себе отчет в трудности положения, в котором мы находимся. Правительство принца-регента теснят и давят со всех сторон. Мы находимся перед лицом недоверчивой настороженности и принуждены считаться с ней». Или: «Мы произведем мобилизацию, но не надо думать, что это—наступательная мера против Франции. В качестве как бы вождя Германского союза регент должен не просто защищать интересы союза, но также занять внутри страны положение, которое позволило бы ему предотвратить опрометчивые поступки и принудить другие германские государства следовать его политике умеренности. Пусть император это оценит и приложит все свои усилия к тому, чтобы облегчить нам нашу задачу» 5 б.
В послании же к членам Германского союза Шлейниц по поводу мобилизации Пруссии указывал, что «эта мера должна была связать военные силы Франции и значительно облегчить положение Австрии», т. е. утверждал прямо противоположное тому, в чем «совершенно доверительно» заверял Париж.
Все эти пространные и медоточивые послания Шлейница, которые Маркс очень метко называет «берлинской патокой», имели лишь один результат: когда между Австрией и Францией был подписан мир, то он поставил Пруссию «одураченную к позорному столбу перед всей Европой» (Маркс).
После итальянской войны Шлейниц еще теснее связал Пруссию с Австрией Теплицским гарантийным договором 1860 г. По этому договору Пруссия обязалась оказать помощь Австрии в случае, если какая-либо не итальянская держава выступит против австрийских владений в Италии, а также отказалась признать новые границы Италии.
Характеризуя эту политику Шлейница, Бисмарк подчеркивает, что она не имела ничего общего с подлинными интересами Пруссии. Бисмарк пытался направить прусскую политику в другую сторону, однако с его советами в Берлине не считались. «Во время итальянской войны я еще верил, что, будучи посланником в Петербурге, смогу оказывать влияние на принимаемые в Берлине решения, как пытался с переменным успехом делать это, находясь во Франкфурте; я еще не отдавал себе тогда ясного отчета в том, что огромные усилия, которые затрачивались мной с этой целью при составлении донесений, не могли принести ни малейшей пользы, так как и мои всеподданнейшие донесения и сообщения, которые посылались мной в виде собственноручных писем, либо вовсе не доходили до сведения регента, либо доходили с такими комментариями, которые мешали им оказывать какое бы то ни было влияние» (стр. 165—166).
В Берлине в это время у власти находилось правительство «новой
5 Маркс и Энгельс. Соч., т. XI, ч. II, стр. 343—344.
9 /„Военно-исторический журнал- № 12
эры». Такое название .получило прусское министерство во главе с князе-м Гогенцоллерн-Зигмаринген, призванное к власти в 1858 г. при установлении регентства принца Вильгельма (впоследствии короля и императора Вильгельма I). Это правительство просуществовало до 1862 г., до возникновения так называемого «конституционного конфликта», когда во главе правительства стал Бисмарк.
Лишь после очевидного провала политики Шлейница в Берлине обратили, наконец, внимание на программу Бисмарка. Это совпало с восшествием на престол короля Вильгельма I. В мае 1862 г. Бисмарк был вызван из Петербурга, как он полагал и как полагали его друзья, для занятия поста министра иностранных дел. Однако этого назначения тогда не последовало. Вместо вышедшего в отставку Шлейница исполнение обязанностей министра иностранных дел было возложено на прусского посланника в Лондоне — Бернстофа. Включение Бисмарка в состав прусского кабинета затянулось, и он был направлен в качестве прусского посланника в Париж.
В Париже Бисмарк имел возможность вновь убедиться в том, что Луи-Наполеон не оставил своих надежд притти к соглашению с Пруссией и что акции Австрии не особенно высоко котировались в Тюиль-рийском дворце. Тогда же у Бисмарка окончательно созрел совершенно конкретный план действий против Австрии, который он в лапидарной форме изложил лорду Дизраэли во время пребывания в Лондоне в июле 1862 г.
«В непродолжительном времени,— сказал он лорду Дизраэлю,— я буду вынужден .взять на себя руководство политикой Пруссии. Моя первая задача будет заключаться в том, чтобы, с помощью или без помощи ландтага, реорганизовать прусскую армию. Далее, я воспользуюсь первым удобным предлогом для того, чтобы объявить войну Австрии, уничтожить Германский союз, подчинив своему влиянию средние и мелкие государства и создать единую Германию под главенством Пруссии. Я приехал сюда затем, чтобы сообщить об этом министрам королевы» (стр. XIV).
* *
*
Одним' из первых шагов Бисмарка на посту прусского премьера было выступление в ландтаге в защиту расширенной программы вооружений. Немецкая буржуазия проявляла удивительную скаредность именно тогда, когда была ближе, чем когда-либо, к осуществлению ее заветных мечтаний. «Теперь правительство требовало увеличения армии, почти в точности соответствовавшего приросту населения с 1817 г. Но те же самые либеральные депутаты, которые беспрестанно требовали от правительства, чтобы оно встало во главе Германии, охраняло престиж Германии за границей, восстановило ее международный авторитет, эти самые люди вдруг стали скряжничать и торговаться и ни за что не хотели давать свое согласие иначе, как на основе двухгодичного срока службы...» (в то время как правительство настаивало на трехгодичном сроке и требовало соответствующего увеличения ассигнований на военный бюджет.— К. Г.) ®.
30 сентября 1862 г. Бисмарк выступил в закрытом заседании бюджетной комиссии прусского ландтага. Это выступление получило немедленную огласку в печати и наделало большой шум. Бисмарк доказывал, что Пруссии не избежать серьезной борьбы за гегемонию в Германском союзе и что эта борьба может быть решена только «железом и кровью».
Эта идея разрешения основной задачи Пруссии — воссоединения германской империи «железом и кровью» — наиболее типична для Бисмарка и проходит красной нитью через ряд высказываний, приводимых в первом томе его «Мыслей и воспоминаний».
Другая характерная мысль Бисмарка — это необходимость подчинения династических интересов германских князей интересам национального объединения Германии под главенством Пруссии. Прусский монархист до мозга костей политический деятель, к которому больше чем к кому бы то ни было применима известная французская поговорка plus royaliste que le roi meme, Бисмарк понимал, что узкие династические интересы трех десятков различных германских государей способ’ ствуют лишь, дальнейшему сохранению раздробленности и военной слабости Германии. Бисмарк настойчиво внушал прусским королям, что «династические интересы оправданы в Германии лишь настолько, насколько они приспособляются к общим национальным интересам империи, с коими они прекрасно могут итти рука об руку...» (стр. 214).
(Возглавив осенью 1862 г. прусское правительство, Бисмарк, наконец, получил возможность приступить к осуществлению своей программы. Здесь обнаружилась третья характерная особенность Бисмарка как государственного деятеля и дипломата—стремление к сотрудничеству с Россией.
Его первые шаги по руководству внешней политикой Пруссии были •направлены в сторону сближения с Россией. В качестве основы для сближения Бисмарк выдвинул идею общности династических интересов обеих держав. Во время восстания в русской части Польши в 1863 г. он предложил царскому правительству заключить военную конвенцию для совместного подавления этого восстания. Западные державы — Англия и Франция, а под их влиянием и Австрия — стремились использовать польское восстание для подрыва позиций России. С этой целью они предпринимали- в Петербурге дипломатические шаги. В этих условиях заключением конвенции Бисмарк продемонстрировал независимость прусской политики от Австрии и западных держав.
Полного расцвета дипломатическая деятельность Бисмарка достигла после 1863 г., когда он приступил к подготовке и проведению войн сначала с Данией, затем с Австрией и впоследствии с Францией, в ходе которых было осуществлено национальное объединение Германии. Бисмарк придавал дипломатической подготовке войны не меньшее значение, чем укреплению боевой мощи армии. После успешного проведения войн он видел главную задачу своей политики в дипломатическом закреплении достигнутых побед.
Глубокий анализ этого наиболее интересного периода деятельности Бисмарка содержится в обширной вступительной статье проф. А. -С. Еру-салимского «Бисмарк как дипломат». Нам хотелось бы отметить, что статья проф. Ерусалимского выходит далеко за рамки обычной вступительной статьи. Она имеет самостоятельное научное значение и является .первым трудам советского историка, посвященным деятельности Бисмарка.
«После образования Германской империи,—'пишет проф. Брусалим-ский,— он (Бисмарк) увидел стоящие перед ней новые внешнеполитические задачи. Он считал, что они вытекают из центрального положения Германии в Европе. Он указывал на опасности, которые грозят империи в связи с тем, что ее границы открыты со всех сторон и легко поддаются нападению извне. Стремясь одолеть мучивший его «кошмар коалиций», Бисмарк сам создал коалицию, опираясь на которую, он и проводил внешнюю политику Германии. В лице Австрии он видел до воссоединения Германской империи такого же устойчивого врага Пруссии, как после воссоединения он видел в ней исторического союзника. С Францией он считал необходимым поддерживать добрые отношения до последнего акта воссоединения Германии, а после разгрома Франции и аннексии Эльзаса и Лотарингии он должен был считаться с ней кая с историческим врагом» (стр. XXVIII).
Сознание, что границы Германии открыты со всех сторон и легко поддаются нападению извне, никогда не покидало Бисмарка, даже в минуты самых крупных триумфов.
В период Берлинского конгресса 1878 г. Бисмарк стремился создать в Европе коалицию держав под руководством Германии. Бисмарк поддерживал завоевательные стремления царского правительства на востоке, но преследовал при этом свои собственные цели —обострять трения между Англией и Россией, чтобы воспрепятствовать возможности англо-русского сближения. Он полагал, что напряженность англо-русских отношений облегчит ему возможность сближения с Англией. Однако, как правильно указывается во вступительной статье проф. Брусалимского, даже идя на сближение с Англией, Бисмарк все же никогда не хотел довести дело до войны между Германией и Россией.
Будучи крупным мастером международных дипломатических комбинаций и добившись ряда выдающихся побед в области внешней политики благодаря умению подходить к решению выдвигавшихся в тот или иной период задач без предвзятости и иллюзий, с трезвым учетом всех реальностей, Бисмарк в вопросах внутренней политики оставался крайним реакционером, неспособным подняться выше интересов своего класса. И это, собственно, и послужило главной причиной падения Бисмарка, предсказанного его великими современниками Марксом и Энгельсом еще тогда, когда первый ’имперский канцлер находился в зените своей славы.
В своем замечательном труде «Роль насилия в истории», написанном в 1888 г., т. е. тогда, когда Бисмарк был еще имперским канцлером, Энгельс, между прочим, пишет: «В политике только две силы имеют решающее значение: организованная сила государства, армия, и неорганизованная, стихийная сила народных масс» 7.
Прусская, а затем германская армия целиком была к услугам Бисмарка. Он неуклонно заботился о ее росте и укреплении и умел использовать все ее возможности. Но реакционер Бисмарк не понимал, да и не мог понять, что гораздо более мощной, чем армия и опирающиеся на нее дипломатические комбинации, решающей силой, двигающей вперед мировую историю, является народ.
К. ГОФМАН.
О некоторых недостатках учебника «История СССР»
(Том II. «Россия в XIX веке». Под редакцией проф. М. В. Нечкиной)
РАТКИП КУРС истории СССР под редакцией профессора Шестакова, вышедший в 1937 г., знаменовал собой крупную победу на историческом фронте, одержанную на
основе сталинских указаний. Но борьба, начатая за ма1рксизм-ленинизм в исторической науке, была еще далеко не завершена. Вредные теории, насажденные разоблаченными лжеисториками, были живучи в научной исторической среде.
«Отрыжки взглядов антиисторических, немарксистских» встречались
у авторов учебников, представленных в 1937 г. на конкурс, почти на каждом шагу при описании СССР до советского периода.
«...Задача — ввести в качестве субъектов истории также и другие народы, порабощенные царской монархией» \ не была решена ни одним из авторов учебников, в том числе и авторским коллективом профессора Шестакова.
Истекший период знаменовал собой новый этап в развитии исторической науки. Вышедший два года назад «Краткий курс истории ВКП(б)» явился крупнейшим двигателем научной истории, стал неоценимым методологическим указанием для историков всех специальностей. После выхода в свет «Краткого курса истории ВКП(б)» наметился большой сдвиг в исследовании нашего прошлого. Вышел ряд учебников для средней и высшей шкалы по всеобщей истории и истории СССР. К числу этих работ принадлежит и рецензируемая книга — II том вузовского учебника «Истории СССР», составленного коллективом крупнейших советских историков.
Несмотря на большой авторский коллектив, учебник представляет целостный труд, пронизанный от начала до конца единой задачей — создать подлинно марксистскую концепцию истории России XIX века и развенчать антимарксистские взгляды школы Покровского.
Изложение исторического процесса развития производительных сил и производственных отношений на страницах учебника даны не в виде голой схемы, а проиллюстрированы огромным фактическим материалом. При этом факты не просто подобраны в качестве иллюстрации к какой-то схеме, а изложены последовательно, во взаимосвязи и дают яркое представление о целостности исторического процесса крепостной России.
Разделавшись со «схемой» Покровского, согласно которой внешние экономические причины — рост хлебных цен на международных рынках — явились главной причиной ликвидации крепостного строя, авторы учебника на огромном фактическом материале показали историю разложения крепостнического хозяйства, историю зарождения и развития капитализма в недрах крепостного строя.
Но, несмотря на успехи в техническом перевооружении, развитие русской промышленности, говорится в учебнике, отставало от развития промышленности передовых капиталистических стран. Остатки крепостничества являлись серьезным тормозом на этом пути. Техническая слабость русской промышленности, как правильно утверждают авторы учебника, обуславливалась прежде всего сохранением диктатуры крепостников. Одновременно вследствие хозяйственной и политической отсталости усиливалась зависимость России от западноевропейского капитала. В учебнике показаны многообразные формы проникновения капитала в Россию.
Составители учебника проделали огромную 'работу по выполнению сталинских указаний о создании учебника, в котором была бы дана история всех народов, населяющих наш великий Союз. Они впервые дали историю России XIX века как историю народов СССР. На страницах учебника показаны жизнь и борьба народов царской России: украинцев, белоруссов, поляков, финнов, евреев, народов Прибалтики, Поволжья, Сибири и Средней Азии. В учебнике систематизирован и обобщен материал по истории этих народов, разработанный исторической наукой за последние годы. Из 35 глав учебника десять полностью посвящены изложению истории народов СССР (кроме русского народа). Впервые на страницах научно разработанного труда народы СССР выступают в качестве самостоятельного, творчески развивающегося субъекта истории. Для буржуазно-исторической науки существовал один только великорусский народ; народы Украины, Белоруссии, Поволжья, Прибалтики, Север-
1 Постановление жюри правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3-го и 4-го классов средней школы по истории СССР.
ного Кавказа, Средней Азии и т. д. объявлялись народами без прошлого. Буржуазные ученые описали историю колониальной деятельности царских сатрапов в этих окраинах, умалчивая о народах, населявших эти районы, и о той борьбе, которую они вели за свое освобождение. Это было сознательное и преднамеренное искажение подлинной истории в интересах царской политики подавления и русификации национальных окраин. Покровский так же, как и буржуазные историки, не показал историю народов, порабощенных самодержавным режимом царей.
«Кавказ к началу XIX в. был пестрым конгломератом мелких и мельчайших феодальных и родовых объединений, находившихся в постоянной вражде между собой и сильно отстававших в своем социальном развитии» (стр. 43). Внешние и внутренние войны сопровождались большими разрушениями, уводом населения в плен и прекращением торговых связей. Непрерывные нашествия турок, персов вызывали неоднократные и настойчивые обращения грузинских царей к царской России с просьбой принять под свое подданство и защитить от турецких насильников.
Составители учебника показали, как Средняя Азия, достигшая в прошлом высокого развития культуры и государственности, к средине XIX века превратилась в экономически отсталую страну. Присоединение Средней Азии так же, как и Грузии к царской России, рассматривается совершенно правильно, как наименьшее зло для народов. Дворянская Россия, говорится на стр. 681, при всей ее отсталости все же была прогрессивной страной, шедшей в целом не назад, а вперед в своем хозяйственном и социально-политическом развитии. «Несмотря на всю свою мерзость и славянскую грязь,—писал Энгельс,—господство России играет цивилизующую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар...» 2.
С присоединением к России Кавказа и Средней Азии во второй половине XIX века стали развиваться капиталистические отношения — в тот момент еще прогрессивные по сравнению с отсталыми феодальными или даже феодально-родовыми отношениями, господствовавшими в колониях. «На крови и костях народа капитализм начал выполнять свою историческую роль. Разрушались средневековая отсталость и патриархальная замкнутость, в жизни края развивались новые хозяйственные явления» (стр. 677).
Особенно тщательно анализируют авторы истории СССР конкретные проявления великодержавной политики царизма, сделавшей Российскую империю тюрьмой .народов. Начиная с 1815 г. царское правительство приступило к систематическому завоеванию Северного Кавказа. Успешное завершение русско-персидской войны (1826—1828 гг.) и русско-турецкой войны (1827—1829 гг.) дало возможность царской России укрепиться в Закавказье. «Главной задачей этого периода,— писал Энгельс,— были завоевание и руссификация Кавказа, что после двадцатилетней борьбы удалось... выполнить» 3.
В ответ на усиление натиска со стороны царизма в качестве протеста против политики национального угнетения горцы в конце 20-х годов XIX века подняли знамя борьбы за независимость. Это была справедливая война горцев против колониального угнетения. Борьба горцев Северного Кавказа за независимость под руководством легендарного Шамиля, талантливого полководца и правителя, красочно и живо обрисована в учебнике. Освещено Кокандское восстание в Средней Азии (1875— 1876 гг.) и другие восстания, продолжавшиеся в течение всего XIX века. Показано, с какой жестокостью царские сатрапы расправлялись с восставшими. Покорение Северб-Западного Кавказа привело к выселению в Турцию около 420 тысяч человек. После 1864 г. многие местности Закубанского края стали настоящей пустыней, которую предстояло коло-
низовать (стр. 640). «Царизм,— говорит товарищ Сталин,— намеренно заселил лучшие уголки окраин колонизаторскими элементами для того, чтобы оттеснить туземцев в худшие районы и усилить национальную рознь» 4.
Используя работы классиков -марксизма, составители учебника полно осветили борьбу польского народа против русского царизма за свою национальную независимость в период восстаний 1831 г. и 1863 г. Авторы совершенно правильно определяют тогдашнюю борьбу Польши за независимость. как прогрессивное явление, которое наносило тяжелый удар царизму — этому международному жандарму, вдохновителю реакционной политики европейских держав.
Восточному вопросу в учебнике посвящена специальная глава. Он правильно рассматривается как вопрос о политическом и хозяйственном господстве царской России в восточной части Средиземного моря и -прилегающих водных бассейнах. Именно из-за восточного вопроса шла упорная борьба -между Англией и Россией, продолжавшаяся весь XIX век. И характерно, как указывается в учебнике, Маркс и Энгельс стояли за поражение в восточном вопросе России по той причине, что победа царской России означала бы укрепление позиций этого международного жандарма. Завоевывая новые территории на Балканах, царизм усиливал бы свое политическое влияние в Европе, а тем самым ослаблялись бы шансы растущего революционного движения.
Авторы проследили на большом отрезке времени, как русская политика в восточном вопросе встречала решительное сопротивление со стороны Англии. «Англия,— писал Энгельс,— не может согласиться, чтобы Россия завладела Дарданеллами и Босфором. Это событие нанесло бы и в торговом, и в политическом отношении крупный, если не смертельный удар британской мощи»5. Продвижение царизма в Среднюю Азию в сторону Казахстана, среднеазиатских ханств также наталкивалось на сопротивление Англии, а отсюда, как правило, утверждают авторы учебника, Ближний и Средний Восток становился узловым центром международных противоречий, которые за-вязы1вались между крупнейшими европейскими державами.
Исход войны 1855—1856 гг. временно приостановил экспансию России на Балканы. Но царизм не потерял надежды на реванш. Он не отказался от своей традиционной политики. Основными задачами его внешней политики после Крымской войны, как правильно отмечают авторы, была борьба за проливы и подавление нараставшей революционной опасности. Русский царизм, потерпев поражение на Балканах, в то же время сильно укрепил свои позиции в Средней Азии и этим самым создавал угрозу жемчужине колониальных владений Британии — Индии.
В учебнике дано яркое описание важнейших войн России того периода. Особое место справедливо отведено Отечественной войне 1812 г. Нашествие наполеоновских войск и разгром их — крупные вехи в истории России. Оценивая отступление русской армии к Москве как суровую необходимость, авторы учебника показывают, как в то же время нарастала сила сопротивления русского народа. Народный характер войны был одной из главных причин поражения Наполеона. Таков совершенно правильный вывод учебника. Последующая война царизма с Наполеоном в учебнике справедливо расценивается как в-ойна захватническая.
В период 1805—1812 гг. русскому царизму приходилось вести войну не только с Францией, но и с Ираном и Турцией. Подталкиваемые Англией и Францией Иран и Турция объявили войну России. Действуя через своего агента, изгнанного из Грузии царевича Александра, иранский шах рассчитывал поднять восстание народов Кавказа. Но последние не проявили желания переходить в подчинение Ирана, так как иго иранских феодалов было еще более тяжелым, чем русское. Учебник
4 Сталин. Марксизм и национально-колониальный -вопрос, стр. 61.
5 Маркс и Энгельс. Соч„ т. IX, стр. 382.
характеризует 'вторжение иранских войск как захватническую, грабительскую политику Ирана.
Удачно вскрыта лицемерная политика Англии во время ирано-русской войны. Англия, заключив союз с Россией, против Наполеона, в то же время продолжала инспирировать Иран против России, снабжая его оружием и деньгами. Особенно большую активность начала проявлять Англия после заключения Гюлистанского мирного договора, который укреплял положение России в Закавказье. Подталкиваемый Англией Иран в 1826 г. начал войну против России. Иранские войска вторглись, в Карабах, осадили Шушу, захватили Елизаветополь, подступили к Баку и двинулись в направлении к Грузии. Вместе с персидскими войсками двигались и бежавшие ханы, которые стремились восстановить утерянную власть под покровительством шаха. Но и эта война, как и первая, •не принесла победы английскому ставленнику — иранскому шаху. Успехи русской армии учебник правильно связывает с нежеланием народов Кавказа оставаться под иранским игом. «Тяготея к России экономически и культурно, — говорится в учебнике, — армянский народ встречал русские войска как освободителей...» (стр. 262).
После разгрома армии иранский шах вынужден был заключить Турк-манчайский мирный договор (февраль 1828 г.), по которому к России перешли Ереванское и Нахичеванское ханства и часть Каспийского побережья до реки Астары. За Россией признавалось исЖлючительное право держать военные суда на Каспийском море. Такой исход войны нанес удар английскому империализму в Средней Азии и развязал руки русского царизма в отношении Турции. На страницах учебника показано, как агрессивные планы России столкнулись с интересами всех европейских стран, в результате чего царизм оказался лицом к лицу против всей вооруженной Европы.
В Крымскую войну Россия, являвшаяся страной с первобытным, способом производства, должна была воевать претив передовых европейских стран, в результате чего царизм, мечтавший о захвате Константинополя, вынужден был очистить оккупированные им придунайские княжества и обороняться на своей территории.
Авторы учебника дают яркое описание героизма русских солдат в обороне Севастополя, который пал под ударами технически превосходных армий. Падение Севастополя определило исход войны. Воевать дальше, как совершенно правильно утверждают авторы учебника, против могущественнейшей европейской коалиции было совершенно невозможно. Царизм вынужден был пойти на унизительный -мир. Это был сильный удар по царской России. Он заставил самых заядлых крепостников подумать о внутренних реформах.
В учебнике показано, что период с 1856 по 1877 гг. был заполнен активной деятельностью царизма по подготовке к новой войне за проливы. Были пущены в ход все средства дипломатии, старательно подбирались союзники, но к 1877 г. окончательно выяснилось, что Россия не может рассчитывать на поддержку Европы в войне против Турции. Было очевидно, что европейские державы не против того, чтобы Россия вступила в войну с Турцией, но в то же время они твердо решили не допустить полного разгрома Турции. Одержав блестящие военные победы^ русский царизм под нажимом Европы вынужден был отступить в восточном вопросе. Берлинский конгресс своими решениями свел почти на-нет все русские победы. Он явился торжеством англо-австрийской политики.
Большим плюсом учебника следует считать описание массовых народных движений. Подробно изложено крестьянское восстание на Дону, волнения в 20-х годах XIX века на заводах Баташова (Владимирская губерния), восстание моряков в 1830 г. в Севастополе и восстание в военных поселениях в 1831 г. Особенно ярко и подробно описано восстание?
декабристов. Героизм народов нашей страны, проявленный в войнах XIX века, сказался и в революционной борьбе против своих вековых поработителей. На страницах учебника показано, как сначала медленно^ а зат&м ускоренным темпом в России нарастали в течение XIX века враждебные царизму силы.
Таковы, на наш взгляд, положительные стороны нового учебника истории СССР. Однако все эти достоинства не снимают тех крупных недостатков, часть которых уже была подвергнута в свое время критическому разбору в статьях тов. Минца («Правда» от 2 июля 1940 г.) и тт. Панкратовой и Фю.хт («Исторический журнал» № 8 за 1940 г.).
К числу недостатков учебника в первую очередь следует отнести некоторый огрыв истории России от общеевропейской. А между тем именно в XIX веке впервые с такой силой проявилась роль России в международной политике. Маркс и Энгельс, внимательно наблюдавшие за политической жизнью России, с исключительной полнотой вскрыли существо внешней политики царизма этого периода. «Многие слишком презирают царское правительство, — писал Энгельс, — считая его по его-ограниченности и продажности неспособным ни на какие разумные действия. В области внутренней политики это, впрочем, и верно; тут бессилие царизма совершенно очевидно. Однако нужно знать не только* слабые, но и сильные стороны противника. А внешняя политика — это безусловно та область, в которой царизм силен, очень силен... Монархам и реакционерам царизм проповедывал легитимность, либеральным филистерам — освобождение народов и просвещение» 6.
Эти указания Энгельса дают ключ к пониманию международной политики русского царизма XIX века. Составители же учебника не учли1, этих указаний и не показали действительной роли России в общеевропейской и мировой истории. К России XIX века они подходят только как. к жандарму Европы, не замечая ничего, кроме черной реакции. Такой недиалектический подход лишил авторов учебника возможности правильно, в свете указаний классиков марксизма, показать ту положительную роль, которую играла Россия в общеевропейской истории. Независимо-от субъективного желания царизма целый ряд народов, являющихся соседями нашего государства, получили свою национальную независимость, или же укрепили свое национальное государство при помощи русского народа.
В 1812 г. русский народ не встал на колени перед властителем Европы — Наполеоном, как это сделал ряд других народов. На территории своей родины народы России уничтожили и развеяли впрах полчища интервентов и тем самым освободили Европу от наполеоновского ига. В начале XIX века русские солдаты не позволили иранским и турецким ханам ввергнуть в беспросветное иго народы Кавказа и Средней Азии. Независимо от движущих пружин внешней политики царского правительства на Балканах Россия как государство сыграла прогрессивную роль в деле освобождения греческого, сербского и болгарского народов от турецкого гнета и в создании национальных государств этих народов. Это не раз отмечали в своих 'работах Маркс и Энгельс.
Энгельс в статье «Что будет с европейской Турцией?» писал: «Когда в 1804 году разразилась сербская 'революция, Россия тотчас взяла под свою защиту восставших «райа» и, поддержав их при помощи двух войн, закрепила в двух договорах внутреннюю независимость Сербии». В этой* же статье Энгельс говорит о роли России по отношению к Греции.. «Кто решил исход борьбы,— спрашивает он,— при восстании греков? Не заговоры и возмущения Али-паши под Яниной, не битва при Нава-рине или французская армия в Морее или конференции и протоколы
6 Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 6 и 23.
в Лондоне,— а Дибич, вступивший во главе русской армии через Балканы в долину Марицы...» 7.
В статье «Национальности в Турции» Энгельс писал: «Русская война 1809 года дала сербам, которых турки долго угнетали, возможность приобрести самостоятельность...»8. Аналогичные указания Энгельса мы находим и по поводу Румынии и Черногории: «Румыния, Сербия, Черногория, увеличившие свою территорию и получившие независимость благодаря России...» 9.
Империалистическая политика царского правительства по отношению к Балканам преследовала свои цели и задачи: «Под предлогом освобождения греческих христиан от магометанского ига (царизма — И. К.) стремился сам занять место магометан...»10 11 12. Но русским солдатам, усеявшим своими телами горные проходы Балкан, были чужды захватнические цели и стремления русского империализма. Они видели, что балканские народы встречали их как освободителей. Именно русские солдаты, одержавшие в продолжительных войнах победы над а иг ло-франко-турецким блоком, осуществляли историческую задачу освобождения народов Балкан от турецкого ига, задерживавшего их историческое развитие.
Рассматривая взаимоотношения России с Германией, мы видим, что и здесь царизм, независимо от его субъективного желания, сыграл большую роль в деле воссоединения Германии. «...Русская армия,— писал Энгельс,—помешала Австрии выступить на стороне Франции. Пруссия могла победить французов и завершить создание прусско-германской военной монархии... Пруссия, как первая военная держава Европы, прямо является созданием России...» п. Ярким свидетельством этой роли России является недавно вышедший в свет русский перевод воспоминаний Бисмарка. Этот опытнейший дипломат прекрасно понимал, что Пруссия никогда не сможет разрешить задачу воссоединения Германии, не сможет стать крупной европейской державой, если не добьется благоприятного к себе отношения со стороны своей великой восточной соседки.
Наконец, самым своим существованием', своей национальной независимостью обязана царской России Дания. Царизм, преследуя свои корыстные цели и будучи заинтересованным в том, чтобы проливы находились в руках одной из мелких скандинавских держав, принимал меры к сохранению суверенитета Дании в течение всего XIX века.
Характеризуя Россию после Венского конгресса, Энгельс писал: «На европейском континенте соперников у него (у русского царизма.—Н К.) больше не было. Австрия и Пруссия шли у него на буксире. Французские Бурбоны были им восстановлены на престоле и поэтому также были ему покорны. Швеция в залог руссофильской политики получила по его настоянию Норвегию. Даже испанская династия обязана была своим восстановлением гораздо больше победам русских... чем победам Веллингтона...»18
Советская историческая наука не фальсифицирует историю своей родины в интересах идеализации ее прошлого, как это делает буржуазно-историческая наука. Наша историческая наука стремится правдиво отобразить прошлое своей страны, а поэтому в истории своей родины она видит це только темные пятна, но и все положительное, игравшее прогрессивную роль в общемировой истории. Только такая подлинно научная история становится мощным идейным оружием воспита
7 Маркс и Энгельс. Соч., т. IX, стр. 394.
8 Там же, стр. 377.
0 Т а м же, т. XVI, ч. II, стр. 32.
10 Т а м же, стр. 23.
11 Т а м ж е, т. XV, стр. 218, 221.
12 Там же, т. XVI, ч. II, стр. 21.
ния широчайших масс трудящихся. Только такая история будет способствовать воспитанию чувства патриотизма к своей родине.
На страницах учебника не получила настоящей оценки роль -русского народа в деле развития мировой культуры и науки. Можно сказать, что эта роль народов нашей страны несколько принижена. В учебнике систематизирован огромный материал по развитию искусства и культуры как русского, так и других народов в XIX веке. Но из этого огромного фактического материала не сделано нужных выводов. Авторы учебника ограничились лишь отдельными замечаниями и тем самым не показали, что именно в этом столетии русский народ занял одно из центральных мест в мировой культуре и науке. Россия в XIX веке дала миру целую галерею крупнейших талантов в литературе и искусстве, которые оказали огромное влияние на Запад.
Изучающий историю России в XIX столетии должен знать не только то, что Россия в это время играла роль жандарма Европы, но что тогда же ярко проявилось мировое значение русского народа, его огромные интеллектуальные и моральные сильц его гигантские революционно-творческие возможности. В XIX веке русский народ наряду с Пушкиным, Гоголем, Толстым и другими классиками дал миру крупнейших мыслителей — революционных демократов Белинского, Добролюбова, Чернышевского. Марксистская историческая наука, а тем более учебник, предназначенный для нашей молодежи, должен воспитывать любовь к героической истории своей родины и ненависть к тому рабскому прошлому, когда царские палачи, капиталисты и помещики заставляли рабочих душить свободу и революционно-демократические движения в других странах. «Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям,— писал Ленин,— чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ее грудящиеся массы (т.-е. 9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды велико-руссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика... Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм, а не только великие погромы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепство перед попами, царями, помещиками и капиталистами» 1а.
Одним из наиболее слабо разработанных вопросов в учебнике является история русской армии. Несмотря на большое количество войн, о которых рассказывает учебник, и массовый героизм, проявленный народом, в «Истории СССР» недостаточно показаны конкретные носители этого героизма. Авторы упоминают только о двух полководцах—Кутузове и Багратионе — и то далеко не достаточно.
История России показывает, что все крупные этапы развития русского государства неразрывно связаны с его армией. Сила и слабость государства особенно ярко проявляются в армии. Невозможно правильно понять поражение русского царизма и снижение роли России во внешней политике во второй половине XIX века без показа состояния русской армии. Отсталость царской России, дикий произвол аракчеевщины и феодального деспотизма особенно ярко проявились в армии. Слабо осветив этот вопрос, авторы не смогли правильно объяснить и ту роль, которую
13 Ленин. Соч., т. XVIII, стр. 81.
играла армия того времени в общественной жизни страны. Именно в армии появились первые организованные попытки борьбы с самодержавием. Организация декабристов была главным образом военной организацией.
Причины военно-технической отсталости русской армии показаны на» страницах учебника в исключительно упрощенном виде. Отсутствует даже попытка поставить этот вопрос теоретически, в свете указаний классиков марксизма-ленинизма. А это необходимо было сделать в вузовском учебнике. Только такая постановка вопроса поможет учащимся правильно понять роль производительных сил в деле укрепления обороноспособности страны. Свидетельством недооценки этого вопроса является то, что' авторы ни слова не сказали о военных 'реформах Милютина в 60-х и 70-х годах прошлого века. Эти реформы имели, как известно, прогрессивное значение в создании вооруженных сил России по образцу передовых европейских армий.
Составители учебника, характеризуя обороноспособность России того периода, почему-то обходят молчанием такой фактор, как ее огромные пространства. Маркс и Энгельс на опыте войн XIX века, вскрывая сильные и слабые стороны русской армии, всегда указывали на эти преимущества России. Классики марксизма сделали в связи с этим два поучительных вывода: первый — это то, что русские солдаты — самые храбрые, самые выносливые солдаты во всем мире; второй—что Россия имеет территориальные преимущества как для обороны, так и для наступления. «Страна,— писал Энгельс о России,— обращенная к Европе лишь одной своей западной границей и поэтому уязвимая лишь с этой стороны; лишенная такого центра, захват которого мог бы принудить ее к заключению мира; страна, почти абсолютно недоступная для завоевания вследствие бездорожья, огромных размеров территории и скудости источников снабжения...»14.
После поражений, понесенных русскими в Крымской войне, Энгельс в своих статьях также проводит эту мысль. Он пишет: «Россия не разыграла до сих пор и трети своих козырей, и потеря сейчас Севастополя и флота едва ли даже дадут себя почувствовать этому колоссу, для которого Севастополь и флот были лишь игрушками... Россия может потерять Крым, Кавказ, Финляндию, Петербург и все эти придатки, но пока ее тело не тронуто, сердце которого составляет Москва, а правую руку— укрепленная Польша, ей не нужно уступать ни йоты» 15.
Великие продолжатели Маркса и Энгельса—Ленин и Сталин в своих работах по вопросам гражданской войны также придавали серьезное значение этому фактору. Составители же учебника не сочли нужным даже-обмолвиться об этом.
К числу недостатков «Истории СССР» следует отнести некоторую бедность выводов. Преодолев схематизм Покровского, авторы учебника ударились в другую крайность. Они все внимание сосредоточили на подборе фактического материала и несколько недооценили разработку выводов и обобщений. Поэтому некоторые главы, лишенные таких обобщений, производят впечатление, что они чрезмерно перегружены фактами. А между тем известно, как Ленин, настаивая на изучении всех особенностей развития живой исторической конкретности, в то же время не только не отрицал, а требовал больших обобщений. Ибо только такое изучение дает возможность сделать выводы, учиться у истории. История, говорит товарищ Сталин, должна давать не легкий и непонятный рассказ о делах минувших, а анализировать и изучать факты, и не только факты,, а и материальные и идейные основы их. Она должна изучать действия масс и действия отдельных личностей. Составители же учебника не учли этих указаний и в ряде глав, особенно по истории народов, дали голую
14 Маркс и Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 8.
15 Энгельс. Избранные военные произведения, т. II, стр. 94. Воениздат, 1938 г.
фактологию. В результате — в учебнике не найти выводов по ряду принципиальных вопросов истории.
Отсутствие обобщений относится к разработке вопроса об основных противоречиях между капиталистическими производственными отношениями и выросшими в недрах их новыми производительными силами. Это относится и к вопросу о том, почему Россия позже других стран встала на путь капитализма. Это относится и к процессу формирования народов царской России (Кавказа, Средней Азии) в нации.
Показав, что в конце XIX века польское революционное движение уже потеряло то значение, которое оно имело во время восстания 1863 г., авторы учебника ставят на этом точку. А между тем судьба польского революционного движения на последующем этапе была неразрывно связана с общей борьбой русского народа против царизма.. Польский народ, потерпев поражение в своей национально-освободительной войне, неразрывно связывал дальнейшую борьбу за свое освобождение < борьбой русского народа.
В учебнике приводится огромный и интересный материал об участии русских в национально-освободительной борьбе народов Кавказа, Средней Азии, но выводов о том, что национально-освободительная война неразрывно переплеталась с борьбой всех угнетенных народов против помещиков и царизма, не сделано. Чем шире нарастало это движение, тем теснее сплачивались угнетенные народы, тем сильнее выступала роль русского народа как руководителя этого движения. Русский? рабочий класс заслуженно завоевал полное доверие всех угнетенных наций тем, что решительно боролся с царизмом, уничтожил его и освободил порабощенные народы царской империи от национально-колониального гнета. «Без этого,— пишет товарищ Сталин,— невозможно было бы упрочить Советскую власть, насадить действительный интернационализм и создать ту замечательную организацию сотрудничества народов, которая называется Союзом Советских Социалистических Республик и которая является живым прообразом будущего объединения народов в едином мировом хозяйстве» 1в.
В своих замечаниях та конспекты учебников истории товарищи ^Сталин, Жданов и Киров обращали особое внимание на точность формулировок и определений. Они писали: «Речь идет о создании учебника, где должно быть взвешено каждое слово и каждое определение, а не о безответственных журнальных статьях, где можно болтать обо всем и как угодно, отвлекаясь от чувства ответственности».
Эти указания авторами учебника не выполнены в полной мере. На его страницах имеется много расплывчатых, неточных и даже ошибочных положений. Неправильно, например, охарактеризованы международные отношения периода войны третьей коалиции с Наполеоном. Участие России в войне (1805 г.) против Наполеона авторы объясняют не с точки зрения интересов, которые преследовал царизм, вступая в эту войну, а тем, что Россия, как наиболее слабый хищник, действовала здесь в качестве агента Англии. Они пишут: «Англия — старый капиталистический хищник, усиленно перетягивала на свою сторону... более слабых европейских хищников. В числе последних царская Россия открыто примкнула к противонаполеоновской коалиции» (стр. 31). Такая точка зрения неправильна. Она объективно оправдывает агрессивную политику русского царизма, который вел войну с Наполеоном не в качестве какого-то агента Англии, а преследовал свои захватнические цели и претендовал на гегемонию в Европе. «...Когда пришедшая в состояние полного разложения... Германия была повержена в прах,— пишет Энгельс,— могла ли Россия «как раз теперь допустить, чтобы корсиканский выскочка утащил добычу у нее из-под носа? Русская дипломатия тотчас же начала поход для за- *
16 Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 51.
воевания верховенства над мелкими германскими государствами. Что без победы над Наполеоном это недостижимо, было ясно само собою-...И когда -разразилась война 1805 г., всякий, у кого хоть сколько-нибудь были открыты глаза, должен был видеть, что речь шла только о том, образуют ли мелкие государства французский Рейнский союз или же — русский» 17.
Упрощенно, а отсюда и неправильно освещено одно из замечательных сражений в истории войн — сражение при Аустерлице. «...Австрийские и русские войска,— говорится в учебнике,— сошлись с французами для генерального боя. Наполеон умело направил удар в центр расположения сил противника с целью разъединить левый и правый фланги. План удался, и Наполеон оттеснил противника к замерзшим прудам... Лед трескался, русские и австрийские войска массами тонули в ледяной воде» (стр. 33).
Мы не можем требовать от авторов учебника детального разбора отдельных сражений. Но от вузовского учебника мы в праве потребовать глубокого и серьезного подхода к освещению военных вопросов. При оценке Аустерлицкого сражения нужно было указать хотя бы на следующие два момента: во-первых, здесь сражались две различные армии— новая армия, выкованная в революционных войнах буржуазной Франции и усовершенствованная Наполеоном, и старая феодальная армия, и, во-вторых, один из крупнейших полководцев того времени Кутузов был отстранен от руководства операцией, которое взял на себя бездарный царь Александр I.
В главе «Отечественная война 1812 года» также имеется ряд серьезных недочетов. В частности, в оценке и изложении Отечественной -войны авторы учебника явно модернизируют войну 1812 г. В их описании она; настолько осовременена, что многим напоминает войну советского народа против иностранной интервенции 1918—1920 гг. Ничего не сказано о непрекращавшейся борьбе крестьян против помещиков во время войны 1812 года.
Составители учебника недостаточно полно использовали работы Маркса и Энгельса о Крымской войне, которые дают классическое и всестороннее описание этой кампании.
«В течение всей этой необычайной борьбы,— писал Энгельс по поводу Крымской войны,— мы старались всеми доступными для нас способами сохранить независимость наших суждений; мы старались разумно мыслить и делать выводы из упрямых, неизменных фактов, а не из произвольных и легкомысленных построений. Мы следили за событиями — иногда мы даже предсказывали — по мере того, как они развертывались, одинаково в военной и в дипломатической области» 18.
Не учтя ряда указаний классиков марксизма, авторы не смогли правильно оценить роль и значение этой кампании. В учебнике недостаточно выявлена роль Австрии в поражении России. «Австрия держала в своих руках, — писал Энгельс, — 'равновесие сил, однако отнюдь не оставаясь нейтральной». Благодаря Австрии союзники заставили «...принять уни-' зительные для гордости царя и нации условия» 19.
Неудачи русских армий под Силистрией, снятие осады крепости были не столько результатом дряхлости командующего русской армией Паскевича и слабости русской армии, как это изображают составители учебника, а результатом той позиции, которую заняла Австрия. «Крепость была бы или взята приступом, или принуждена сдаться после повторных атак 80-тысячной русской армии,—писал Энгельс.— В этот критический момент Австрия приняла решение оккупировать румынские
17 Маркс и Энгельс. Соч./ т. XVI, ч. II, стр. 18—19.
18 Т а м же, т. X, стр. 596.
19 Т а м же, стр. 602—603.
княжества, чем отрезала сообщения русской армии и угрожала ее тылу о. Ввиду этого Паскевичу пришлось сразу снять осаду, и началось унизительное для русских отступление»20.
Эту же мысль Энгельс проводит и в ряде других работ, где говорит о том, что не поражение и не слабость были причинами отступления, а та. международная обстановка, которая диктовала необходимость вывода русских войск из придунайских княжеств.
Авторы, показав техническое превосходство союзников над русской армией, не подчеркнули, что, несмотря на это, союзники неумело вели войну. По этому вопросу можно найти десятки указаний Энгельса. «Если Инкерман был несмываемым позором для русских,— писал Энгельс,— то постройка русскими редутов на Сапуне и Мамелоне, под самым носом у неприятеля, была несмываемым позором для англичан и французов21. А по поводу действий Англии Энгельс писал: «Во время войны Англия не блистала ни в совете, ни на поле битвы. Бе морские подвиги лишь позорят ее прошлое» 22 *.
На страницах учебника совершенно правильно говорится о Багратионе как об одном из талантливейших и храбрейших генералов русской армии. Но при этом авторы почему-то противопоставляют Багратиона Барклаю-де-Толли. Они без достаточной критики приводят высказывания Багратиона по поводу Барклая-де-Толли, сделанные в период напряженного отступления русских армий к Бородино. «Багратион,— говорится в учебнике,— был возмущен действиями Барклая-де-Толли и находил их предательскими. Атаман Платов... считал русский мундир опозоренным после сдачи Смоленска и носил простой плащ. «Барклай ведет гостя прямо в Москву»,— на все лады повторяли слова Багратиона» (стр. 86). Известно, что значительная часть этих разговоров вызывалась незнанием той общей обстановки, которая сложилась в период отступления. И вряд ли следовало все эти высказывания, от значительной части которых отказался впоследствии и сам Багратион, приводить на страницах учебника. Барклай-де-Толли, писал Энгельс, «...выполнил отступление с замечательным искусством, непрерывно вводя в дело то ту, то другую часть своих войск, с целью дать князю Багратиону возможность выполнить свое соединение с ним и облегчить адмиралу Чичагову нападение...»
Было бы полезно привести в учебнике эту замечательную характер ристику, данную Энгельсом Барклай-де-Толли.
Недостаточно освещена в учебнике и русско-турецкая война 1877— 1878 гг. Авторы не привели оценки, данной этой войне Марксом и Энгельсом. Утверждение авторов, что у русского командования не было плана войны, неправильно. План кампании был разработан генералом Обручевым еще задолго до самой войны. Но выполнение этого плана было поручено правящей кликой не его автору, как этого требовал военный министр Милютин, а бездарному Николаю Николаевичу. Последний, положив в основу своих действий план Обручева, для обеспечения его двинул в семь раз меньше сил, чем предполагалось. Ко всему этому Англия накануне войны вооружила Турцию. Она позаботилась об искусственных укреплениях, преграждавших путь на Балканский полуостров. Она стремилась истощить Россию и использовать плоды побед в своих интересах. Авторы об этом не говорят. Вот почему и последующие действия Англии остаются недостаточно ясными для читателя.
Вряд ли будет правильно, как это делают авторы учебника, называть героические действия отряда Гурко авантюрой. Бесспорно, что 10-тысяч-
20 Маркс и Энгельс. Соч., т. X, стр. 603.
21 Там же, стр. 594.
22 Т ам же, стр. 599.
12 Там же, т. XI, ч. II, стр. 569—570.
ный отряд Гурко не представлял собой силы, способной закончить операцию по захвату Адрианополя, и такой задачи ему никто не ставил. Отряд Гурко, несмотря на свою малочисленность, проделал поистине героический переход через Балканы, который имел огромное влияние на исход войны. Энгельс, внимательно следивший за этими событиями, писал Марксу по поводу захвата Шипки русскими: «теперь у них в руках лучший проход через Балканы (Шипка)...» 24.
Характеризуя Парижскую Коммуну, авторы вырывают из контекста Энгельса следующее место: «Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата» (стр. 521). Получается определение неполное и неточное. Парижская Коммуна, по определению товарища Сталина, представляла диктатуру не полную и не прочную 25.
Ленин, говоря о популярной литературе, писал: «...Популярная литература только та хороша, только та и годится, которая служит десятилетия. Ибо популярная литература есть ряд учебников для народа, а учебники излагают азы, не меняющиеся по полу столетиям» 26. Эти ленинские указания имеют прямое и непосредственное отношение к рецензируемому нами учебнику. Ленин, как видим мы, в определениях и оценках требовал исключительной точности. А в учебнике неточностей встречается немало. Так, на стр. 334 авторы утверждают, что русская пехота в период Крымской войны была вооружена кремневыми ружьями. Это утверждение неправильно, ибо значительная часть русской армии была вооружена не кремневыми, а пистонными ружьями и, кроме того, 5% было вооружено штуцерами. На стр. 59 говорится, что английские инструкторы ввели в Иране легкую кавалерию. Известно, что основная масса иранской армии того времени состояла из кавалерии и в этом был ее недостаток. Англичане для борьбы с русскими создавали специальные пехотные части, но не кавалерийские. На стр. 337 авторы пишут: «Чем дальше развертывалась Восточная война, тем1 ярче проявлялись своекорыстные, захватнические вожделения имущих классов Европы». Получается, как будто в начале войны они не проявляли своих захватнических тенденций. Таких неточностей и досадных небрежностей можно было бы привести изрядное количество. Все это свидетельствует о некоторой недоработке и слабом редактировании учебника.
Все же указанные недочеты и пробелы ни в какой степени не умаляют огромного- положительного значения впервые научно на основе марксистско-ленинской методологии разработанного учебника по истории СССР. Остается пожелать, чтобы все эти недостатки были учтены при переиздании учебника.
н. копылов.
24 Маркс и Энгельс. Соч., т. XXIV, стр. 483.
25 Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 10-е, стр. 123.
26 Ленин. Соч., т. V, стр. 232.
Избранные произведения М. В. Фрунзе
ЯТНАДЦАТИЛЕТИЕ со дня смерти М. В. Фрунзе! Военное г ] / издательство НКО СССР отметило выпуском в свет весьма! -X С/ полезной и нужной книги: издан сборник избранных произведений Фрунзе1. Нужно отметить, что до сих пор армия и страна не имеют полного собрания сочинений Фрунзе. Существующее трехтомное издание далеко не полно, да и стало почти библиографической редкостью.
О значении трудов Фрунзе едва ли нужно много говорить. Михаил Васильевич был крупнейшим деятелем большевистской партии, выдающимся полководцем гражданской войны и одним из строителей Красной Армии. Этот замечательный человек за свою короткую, но славную жизнь сделал исключительно много для нашей великой родины. Советский народ и Красная Армия обязаны Фрунзе не только блестящими победами над Колчаком, белоинтервентами в Туркестане и Врангелем, не только крупнейшей организационной деятельностью по мирному строительству наших вооруженных сил, но и ценным военно-научным наследством, оставленным в печатных работах, статьях и речах этого военного ученого-марксиста.
Фрунзе первый из советских военных писателей создал военно-исторический труд о войне французского империализма в Африке («Европейские цивилизаторы и Марокко»), опыт которой был весьма важен для развития военного искусства. Его статьи и речи о характере будущей войны, о роли тыла, о развитии новых видов оружия: танков, авиации и химии, о проблемах высшего военного образования и т. д. — все это были программные работы, дававшие перспективу на много лет вперед и не потерявшие ценность вплоть до наших дней.
Изучение и освоение литературного наследства Фрунзе имеют большое значение для начальствующего состава Красной Армии и всех военно-научных работников. Работы Фрунзе тем более актуальны, что они явились синтезом огромной практической школы революционной и военной борьбы, с одной стороны, и глубокой марксистско-ленинской и общенаучной эрудиции их автора — с другой. Этим и объясняется неиссякаемый интерес военного читателя к произведениям Фрунзе; чтобы в этом убедиться, достаточно обратить внимание на то, как часто наша периодичеюкая печать цитирует Фрунзе, пользуется его мыслями и выражениями при освещении современных проблем военного строительства, стратегии и тактики. Поэтому следует всячески приветствовать инициативу Воениздата, давшего армии новый сборник его трудов.
В построении сборника издательство пошло, с нашей точки зрения, по вполне правильному пути. Оно отказалось от хронологического расположения материала, избрав тематическое его распределение.
Все содержание сборника разбито на четыре раздела: 1) Вопросы военного строительства; 2) Организация Красной Армии; 3) Подготовка страны к обороне; 4) Научно-исследовательские статьи. Наиболее полно представлен второй раздел. Первый и третий крайне обеднены, что же касается четвертого, то его название не вполне отвечает содержанию, ибо этот раздел включает не статьи, а лишь одну крупную монографию Фрунзе — «Европейские цивилизаторы и Марокко».
Из всего сказанного ясно, что сборник избранных произведений Фрунзе отнюдь не исчерпывает его литературного и военно-научного наследства: это лишь некоторая часть работ покойного. Однако и эта часть позволяет судить о. многогранности и глубине мысли Фрунзе.
1 М. В. Фрунзе. Избранные произведения (статьи и речи о Красной Армии), Воениздат. 1940 г., 16% п. л., цена 6 руб.
10 «Военно-исторический журнал» № 12.
Сборник открывается статьей «Единая военная доктрина и Красная Армия», которая занимает выдающееся место в трудах Фрунзе. Эта статья, опубликованная впервые в июле 1921 г., положила начало дискуссии по коренным вопросам нашего военного строительства того периода. Кульминационным ее пунктом явилось обсуждение вопроса на совещании военных делегатов XI съезда партии (апрель 1922 г.). На этом совещании против мыслей, изложенных в статье Фрунзе и в специальных тезисах, написанных им совместно с К. Е. Ворошиловым, резко выступил предатель Троцкий. Ясной и глубокой постановке вопроса Фрунзе, стремившегося дать теоретическое марксистское обоснование принципов советского военного строительства и проанализировать пути его развития, Троцкий противопоставил узко-деляческую концепцию, сводившую военное искусство к простому ремесленничеству. В завуалированной форме он предрекал «неизбежность поражения» СССР в войне с капиталистическим миром и находил единственный исход в пассивной доктрине обороны.
Напротив, Фрунзе, резко критиковавший крупнейшие недостатки Красной Армии тех лет, ясно видел, что эти слабости — явление временное, что «победит лишь тот, кто найдет в себе решимость наступать; сторона, только обороняющаяся, неизбежно обречена на поражение». Исходя из этого тезиса, Фрунзе считал необходимым создание крепкой постоянной армии и «воспитание нашей армии в духе маневренных операций крупного масштаба», всемерное укрепление дисциплины, усиление власти и авторитета командиров и т. д.
Из концепции Фрунзе со всей логичностью вытекал тот вывод, что «раз мы не сможем политически оставаться на положении только обороны, то и наша Красная Армия должна быть и технически и психологически подготовлена для разрешения задач всякого рода». Товарищ Ворошилов, целиком поддерживая Фрунзе, на совещании делегатов XI съезда партии в свою очередь говорил, что «нельзя оборонять Россию сидя у себя дома». Связь между обоими этими положениями и современной военной доктриной, 'Требующей «бить врага на его территории», несомненна.
Некоторые положения программной статьи Фрунзе (в частности, тезис о том, что в грядущих военных столкновениях Красная Армия будет технически слабее своих противников) сейчас, разумеется, устарели и не могут считаться правильными для наших дней. Однако в целом эта его работа имеет большую ценность и теперь.
Дискуссия о единой военной доктрине непосредственно предшествовала подготовке и осуществлению «военной реформы» 1924 г. К сожалению, как мы уже отметили, основные произведения, освещающие вопросы, связанные о проведением «военной реформы», не вошли в сборник. Но с основными моментами «военной реформы» читатель может ознакомиться, прочтя доклад Фрунзе на I Всесоюзном совещании ВНО «Наше военное строительство и задачи военно-научного общества», помещенном в сборнике.
Исходя из того, что «нам нужна мощная армия, способная обеспечить Советский Союз от возможности интервенции» (стр. 62), Фрунзе называет «детским лепетом» разговоры о том, «...что в современной мировой обстановке нам можно обойтись маленькой, но кадровой армией». Задача же создания многочисленной армии и подготовки военнообученных резервов в то время могла быть решена только на основе территориально-милиционной системы комплектования, как наиболее дешевой и наименее обременительной для народного хозяйства, о трудом восстанавливаемого после нескольких лет войны и разрухи. На путь этой системы, требовавшей полной реорганизации всего военного аппарата, решительно встала партия, поручившая Фрунзе осуществление военной (реформы. Как известно, Фрунзе с возложенной на него зада
чей блестяще справился, заложив организационный фундамент дальнейшего строительства и роста мощи Красной Армии.
В группе статей и речей Фрунзе, связанных о проблемами военного строительства, крупное место принадлежит небольшой по объему, но замечательной по содержанию статье «Фронт и тыл в войне будущего» (стр. 69—78). Здесь Фрунзе впервые в советской литературе во весь рост ставит вопрос о характере будущей (т. е. современной нам) войны и с большой точностью предсказывает ее масштабы и формы. «При столкновении первоклассных противников решение не может быть достигнуто одним ударом,— утверждает Фрунзе. — Война будет принимать характер длительного и жестокого состязания, подвергающего испытанию все экономические и политические устои воюющих сторон». Однако Фрунзе тут же вносит крупную поправку, вытекающую из классового характера современных войн: при столкновении СССР с какой-либо буржуазной страной Фрунзе считает возможным быстрое решение войны, если бы «... в результате сильного военного удара с нашей стороны могли бы развязаться руки у стихии классового пролетарского движения в противной стороне...»
Отнюдь не отметая стратегию «молниеносных ударов», Фрунзе призывает наш народ готовиться к длительной и упорной войне, втягивающей в свою орбиту всю страну. Отсюда — задача крепить связь фронта с тылом, ибо «жизнь и работа фронта в каждый момент определяются работой и состоянием тыла» (стр. 70).
Огромное значение Фрунзе придает новым средствам войны, особенно авиации и химии. Из глубокого анализа характера и масштаба возможных военных столкновений он делает ряд совершенно конкретных, практических выводов для работы как военного, так и гражданских ведомств в области подготовки страны к обороне. Это сочетание теории и практики выражает стиль Фрунзе, как военного писателя-марксиста и советского государственного деятеля.
В деле военного строительства Фрунзе отводил большую роль вопросам воспитания культурных, всесторонне подготовленных командных кадров, стоящих полностью на уровне современных требований военного искусства. Эти вопросы нашли отражение в речи «Шестилетие военной академии» (стр. 140—148). Задачу подготовки хорошего командира-техника, специалиста своего дела, Фрунзе требовал сочетать с воспитанием командира как воина армии нового типа, как командира-общественника. Этим он еще раз подчеркивал огромное значение партийнополитической работы, указывая, что «в ее лице наша армия получила новое оружие, которое в величайших размерах укрепило и увеличило ее боевую мощь» (стр. 148).
Посланец коммунистической партии в Красной Армии, Фрунзе великолепно сочетал в себе качества командира и политработника. В его лице современные командиры видят образец единоначальника. Умение в органическом единстве решать вопросы политики и военного дела в теории, вопросы военного обучения и политработы в практике ярко выражено в статьях и речах Фрунзе.
«Сборник избранных произведений», как мы уже отметили выше,, отнюдь не >может претендовать на всестороннее ознакомление начальствующего состава Красной Армии о творчеством М. В. Фрунзе. Выпустив этот сборник, Управление Военного издательства сделало лишь первый шаг в очень важной работе по популяризации произведений Фрунзе в широких кругах военных читателей. Сейчас на очереди стоит задача — создать действительно полное, хорошо подготовленное и снабженное необходимым научно-вспомогательным аппаратом полное собрание сочинений М. В. Фрунзе.
Полковник Е. БОЛТИН.
ИЗ ЗАРУБЕЖНОЙ ПЕЧАТИ
БОРЬБА ЗА ДУНАЙ
Под таким заглавием вышла недавно в Германии книга полковника 'Оскара iPere-ле Ч
Избирая предметом своего труда две важнейшие операций на Дунае, автор, по его словам, имел целью изучить два вида действий германской армии: при переправе румынской армии у Фламанды задача германских войск сводилась к обороне; второй случай — пример активных операций —-форсирование Дуная армейской группой Макензена у Систова. По мнению автора, оба эти примера борьбы за Дунай чрезвычайно интересны и во многих отношениях поучительны. Изложение фактов автор дает на фоне общей военно-стратегической обстановки на южнорумынском фронте.
Анализу операций 1916 г. автор предпосылает очерк географии Нижнего Дуная и его роли в военной истории. Автор, между прочим, отмечает, что южный, болгарский, берег Нижнего Дуная значительно выше северного, румынского, и поэтому переход
1 Oskar Regele. Kampf urn die Donau 1916. Betrach'tung der Flussiibergange bei Flamanda und Sistow. Potsdam, Ludwig Voggenneiter Verlag, 1940, s. 237.
с юга на север является менее сложным; далее, для военных операций на Дунае большое значение имеет погода; в частности, состояние последней сильно влияло на ход обеих военных 'операций, о которых говорится в книге. Наконец, очень важную роль играет и уровень воды в Дунае, который имеет свойство значительно колебаться в разное время года и может измениться даже в течение нескольких часов, как? это было во время операций у Фламанды.
Далее автор дает краткую историческую справку, отмечая, что реку Дунай неоднократно переходили армии разных народов и государств. При этом он останавливается на операциях русской армии в XVIII и XIX ibb. и особенно подробно описывает войны 1828—1829 гг. и 1877—4878 гг. Переход русской армии через Дунай у Зим-ницы 27 июня 1877 г. автор разбирает подробно и делает следующий вывод: «В' общем форсирование русскими Дуная, несмотря на отдельные недочеты в подготовке, явилось .отличным и удачным предприятием, в iBoeiHHlo-техническом отношении построенным весьма основательно.».
Подводя итоги военной борьбе за Дунай за последние полтораста лет, автор приводит следующую таблицу:
Крупнейшие переправы через южный Дунай
'Участок переправы	С юга на север	С севера на юг
Островул-маре Виддин-Калафат Бехет-Рахово Карабия	Австрийские войска в 1791 г. Турецкая армия в 1790, 1828, 1829, 1853 гг. и румыны в 1913 г. Русские войска в 1829 г., румыны в 1913 г.	Румыны в 1877 г., румыны в
Турну-Никополь	Французы в 1918 г.	1913 г. Румыны в 1877 г., румыны в
Зимница-Систово	Турки в 1853 г., четверной	1913 г. Русские в 1877 г.
Рущук-Журжево Ольтеница Келареши-Силистрия	союз в 1916 г., французы в 1918 г. Турки в 1811, 1828, 1829*, 1854 гг., французы в 1918 г. Турки в 1853 г.	Русские в 1829 г., русские в
Фламанда		1854 г. Румыны в 1816 г.
Участок переправы	С юга на север	С севера на юг
Тутракан Гирсово Браилов-Мачин	Турки в 1853 г., румыны в 1816 г. Турки в 1916 г. Четверные державы в 1917 г.	Румыны в 1816 г. Русские в 1810, 1828, 1829 гп Русские в 1828, 1854, 1877 гг.» четверные державы в 1917 г.
Галац Сатунов-Исакча Измаил-Тульча	Русские в 1916 г. Русские в 1916 г.	Русские в 1809, 1859 гг. Русские в 1828, 1854 гг. Русские в 1854 г.
Затем автор переходит к характеристике апер1а|ЖВ1нЫ1х планов обеих сторон в 1916 г. и подчеркивает огромное место, какое в этих планах занимал Думай.
Операция у Фламанды, при помощи которой румынские войска пытались форсировать Дунай и перебросить военные действия в Добруджу, являлась частью общего оперативного плана командования фронта. Что касается центральных держав, то план форсирования Дуная у них зародился на -сов!еща1н1И|и Фалькенгайна и Кдаради, состоявшемся *в Берлине 18 июня 1916 г.; участники совещания единогласно пришли к мысли о походе на Бухарест. Не вызвал особенных споров и выбор места для перехода: оба считали, что наиболее удобное место — это Систово. Позже возникали новые проекты, но район переправы остался неизмененным. Операция фор-смрова!н1И1Я Дуная у |Смстова являлась вспомогательной и должна была обеспечить нанесение дальнейшего удара по (румынской армии и содействовать 9-й армии в очищении Валахии.
Операциям румынской армии у Фламанды автор посвящает отдельную главу (четвертую). Вначале операция должна была но-с)ить здесь характер демонстрации; лишь позже она разв1ернулась в серьезные военные действия. Оценивая ее с оперативной точки зрения, автор считает, что румыны имели большие шадюы ш успех. Армия Ма-кензена находилась в тяжелом положении, ее коммуникации оказались сильно растянутыми. Переправившись у Фламанды, румыны могли за 5—6 переходов достичь фронта. Этот удар Макензену было бы трудно отразить: у него не было почти никаких резервов.
Выбор Фламанды в качестве места для переправы был произведен специальной комиссией, состоявшейся из румынских офицеров разных родов войск. За выбор именно этого места говорили многие обстоятельства: сюда подходит железная дорога; северный берег, на котором лежит
Фламанда, укрыт лесом, что позволяет маскировать передвижения войск. Ширина реки здесь не превышает 900 м, течение умеренное, уровень воды в осенние месяцы очень низок (это важно в том смысле, что затрудняло деятельность ав|стро-германских мониторов). Недалеко от румынского берега находятся острова Корья и Лунту; они представляют удобное место для .работы инженерных войск по подготовке моста. Расположение этих островов позволяет навести понтон, даже не прибегая к помощи моторных судов. Южный, болгарский берег, не очень высокий, создавал благоприятные условия для вы'саДки и операций передовых частей. Наконец, в оперативном отношении этот пункт представлял значительные выгоды, так как был расположен близ фронта в Добрудже. Это позволяло произвести решительный удар в самый короткий отрезок времени.
В связи с этими преимуществами не имел особого значения тот факт, что северный берег у Фламанды был низким и болотистым. Комиссия, отметив этот момент, сочла возможным все же остановиться на Фламанде, учитывая, что в это время года '(начало октября) в Румынии преобладает ясная, сухая погода. Для страховки все же было решено срочно соорудить шрссе, способное противостоять возможному наводнению: вся дорога от Прунду Белу, проходящая через Фламанду до берега Дуная, длиною в 13 км, была уложена камнем, залита бетоном, на всем протяжении были сооружены мосты. Это заняло семь суток напряженной работы.
Для проведения операций в Добрудже была создана особая «Южная группа» во главе с генералом Авереску (начальник •штаба ген. Кристе.'ску). В состав «Южной •группы» входили: Добруджанская армия •под командой русского ген. Зайончковского •и 3-я армия ген. Валеану. Добруджанская •армия имела в своем составе 6^4 румынских пех. дивизий, 1 румынскую кавбрига-ду, 2 русских пех. дивизии, 1 'русскую кав-дивизию и 1 сербскую дивизию. Общий состав армии —-137 батальонов пехоты,
31 эскадрон и 104 батареи. В целом «Южная группа» насчитывала 177 батальонов пехоты и 55 эскадронов конницы при 145 батареях (по другим данным даже несколько больше). По своей численности и вооружению румынская группа превосходила силы Макензена, который имел в
своем распоряжении (на 1 октября) ПО пек. батальонов, 28 эскадронов и 72 батареи. Задача овладеть переправой была возложена на 5-й арм. корпус ген. Бургелья (3-я армия, состоявшая из 10-й, 21-й и 22-й пех. дивизий).
Операцию 5-го арм. корпуса должен был
Схема 1. Переправа на участке Фламанда—Рахово.
поддержать 6-й корпус (ген. Валеану) в составе 16-й и 18-й пех. дивизий и 1-й кав-дивизии. В среднем румынская пех. дивизия имела в своем составе 20 батальонов, 1 эскадрон и 14 батарей (27 тысяч бойцов при 6 тысячах лошадей). Кавдивизия имела в среднем 24 эскадрона и 3 батареи (7 тысяч бойцов при 8 тысячах лошадей). 3-я армия имела в своем распоряжении 88% батарей, не считая береговой артиллерии и Дунайской флотилии. Из 14 самолетов, приданных армии, на месте ко дню переправы оказалось лишь 7 самолетов: два были повреждены при посадке, 5 прибыли через два дня. Слабой оказалась и противовоздушная оборона: несколько зенитных пушек и пулеметов, мало приспособленных для борьбы с самолетами. Существенные недочеты имелись и в подготовке переправы в инженерном отношении. Вместо затребованной 1 тысячи лодок было доставлено лишь 250. Прибыло также 183 понтона и тяжелый мост в разобранном виде. Все это имущество подвозилось но железной дороге до ст. Банеас и да
лее переправлялось гужевым способом. Так как исход операции во многом зависел от внезапности удара, то все подготовительные работы производились ночью; мостовое имущество было сложено в рукаве за островом Лунгу. Для предупреждения нападения австро-германской речной флоти" лии в ряде пунктов между Зимницей и Журжевым были усилены минные заграждения. Кроме того, заграждения были поставлены у Жижина ре лы, Петро шаны и Ме-чика. Эта работа была проделана неудачно: в двух пунктах мины взорвались во время установки, а у Жингинарелы мины удалось поставить лишь 1 октября, т. е. когда было уже поздно.
Артиллерийские позиции были сооружены у Турну, Зимницы и Жингинарелы, остальные огневые посты усилены.
В канале Табан было затоплено судно для преграждения пути. Румыны приняли меры и к тому, чтобы запереть австро-германскую речную флотилию в Беленском рукаве Дуная. Однако эта попытка не удалась.
(Передовые части 10-й дивизии были пе-реб,рошены сюда под утро 1 октября. Легкий туман висел над рекой. Появление румын застало слабые болгарские части береговой охраны врасплох; они были сняты без труда. К 11 час. 30 мин. почти вся 10-я дивизия была на южном берегу и 'приступила к занятию намеченных объектов. Однов!реме1н1но с пере правой передовых частей началась находка мостов. Одеако вскоре положение изменилось: >в 13 часов дня появилась германская эскадрилья самолетов. Они сбрасывали бомбы по мосту и обстреляли из пулеметов войска, расположенные на берегу. Это вызвало панику; мосто/вые работы пришлось прервать. Германские самолеты, не встречая никакого 'сопротивления, до 17 часов продолжали препятствовать работам по сооружению мо-'ста. И только когда самолеты удалились, •израсходовав запас горючего, работа по сооружению моста возобновилась. Он был закончен к 19 час. 30 мин.
К этому времени появилось новое затруднение: поднялся сильный ветер и дождь. Это замедлило переправу войск. Ночью началась буря. Наведенный мост был разорван на три части, новая наводка заняла 12 часов. Наконец, в 5 час. 45 мин. утра “2 октября мост был готов и по нему начала двигаться артиллерия. Продолжавшийся дождь сильно замедлил переправу; северный берег от дождя превратился в топкое болото.
Части, переправившиеся на южный берег, получили задачу занять ряд объектов (Га-галья, Просена, Тетово). Но в 8 часов вечера внезапно у самого моста появились патрульные суда австро-германской флотилии («Барш» и «Виза»); почти целый час они обстреливали мост и подходы к нему, выпустив около 500 снарядов и много пулеметных очередей. Через полтора часа появились два монитора («Бодрог» и «Ке-рес»), они также открыли огонь и выпустили несколько мин. Мост был сильно поврежден. Мониторы вели огонь в течение 5 часов, не обращая внимания на стрельбу румынской артиллерий. Последняя не могла нанести ущерба броне мониторов. Тогда командующий Южной группой ген. Авере-ску решил прекратить операции до получения самолетов, артиллерии и речной флотилии. Он отдал следующий приказ: «операции 3-й армии на Дунае до получения новых приказов будут продолжаться как демонстрация. Отсрочка переправы произошла ввиду наступления плохой погоды». Одновременно ген. Авереску приказал отвести обратно на северный берег артиллерию, а части, уже переброшенные на южный берег, оттянуть на линию Ряхово — Бабово.
Для переправы артиллерии обратно на северный берег понгпо1Н1е|ры в четвертый раз приступили к установке моста. К утру большая часть .войск была уже на северном берегу. Непогода продолжа|ла1сь, затрудняя переправу. Лишь днем произошло небольшое прояснение, которым немедленно ж'е воспользовались германские летчики. Они
вновь бомбардировали moict, а .незадолго до этого aiBcrpo-eeiHirepcKaiH флотилия, выпустив нисколько мин, 'разрушила около 50 м моста. К этому времени румынское командование приняло решение окончательно свернуть операцию у Фламанды. Поражение, понесенное в Трансильвании, делало невозможными всякие (наступательные операции. Австро-венгерская флотилия продолжала разрушать мост, наведенный уже в пятый раз. Ночью на 4 октября инженер-ны1е части с необыкновенным упорством продолжали исправление моста', но движение по нему происходило с большим трудом: не менее четырех .рав за ночь мост подвергался нападениям противника. К 5 октября с южного берега Дуная были выведены все румынские войска.
Подводя итоги операции у Фламанды, автор книги считает, что она была слабо подготовлена румынами. Им не удалось преградить Дунай. Решающее значение имело то обстоятельство, что румынское командование не сочло нужным привлечь свою речную флотилию к обеспечению операции. В то же время австро-германская флотилия сыграла большую роль в исходе операции. Автор подчеркивает также большое значение германской авиации.
Автор считает, что румынское командование допустило большую ошибку, решив ограничиться одним мостом для переброски 'пяти дивизий. Он отмечает и следующую важную деталь: крупные румынские силы оказались на южном берегу уже около полудня, между тем артиллерия была переброшена только во второй половине дня; пехотные части долгое время оставались без артиллерии. Все это, по мнению автора, свидетельствует о том, что румынское 'командование недооценивало возможностей противника.
Однако самую главную ошибку румынского командования автор видит в том, что операция у Фламанды была предпринята в тот момент, когда она уже не имела никаких перспектив. Уже 30 сентября было известно о неудачах в Трансильвании. В этих условиях не следовало отвлекать силы в район Дуная. Форсирование Дуная могло иметь смысл лишь в сочетании с наступлением на других фронтах.
* * *
Форсирование Дуная у Систова группой Макензена 22—26 ноября 1916 г. является более поучительным, чем операция Фла-манды. Систово, лежащее на южном берегу Дуная, связано с тылом хорошими шоссейными дорогами и железнодорожной линией. На другой стороне, румынской, расположена Зимница, также имеющая железнодорожную связь. Местность у Систова— сухая и высокая, она исключительно удобна для установки артиллерии и наблюдения. Невдалеке вверх по течению Дуная находится Беленский рукав, местопребывание австро-венгерской флотилии; выход из рукава в Дунай закрывал остров Персии. В этом хорошо защищенном рукаве
можно было без (помехи подготовить материалы для наводки Моста. Скорость течения у Систова не превышала 1 м в секунду.
Систово расположено в 100 км к югу от Бухареста. Ввиду этого оно представляло собой выгодную позицию и для наступле
ния на румынскую столицу и для поддержки наступления группы ген. Фалькенгайна, тогда только что перевалившей через линию р. Ольты и теснившей румынские части.
Однако район Систово .имел и некоторые отрицательные стороны: выход из Белен-
Схема 2. Форсирование Дуная у Систова.
CKO.ro рукава уязвим, противник может помешать проведению каравана понтонов из рукава, заняв остров Персии. Далее, переправу у Систова очень трудно сохранить в секрете: эта местность находится на виду у противника. Северный берег реки перерезывается небольшей речушкой и двумя рукавами Дуная. Наконец, Зимница, лежащая к северу от реки и господствующая над ней, представляет собою довольно сильное природное укрепление.
25 октября было принято окончательное решение и план операции у Систова. Командующим «Дунайской армией» был назначен ген. Кош. Под его кома!ндованием находились 217-я дивизия (фон-дер-Гольц), болгарские 1-я и 12-я дивизии, турецкая 26-я дивизия и смешанная дивизия фон-дер-Гольца. На 22 ноября в составе армии ген. Коша находилось 42 батальона пехоты, 18 эскадронов конницы и 4 батареи. В состав сил Макензена входила, кроме того, 3-я болгарская армия, австро-венгерские части ген. Гаугля, Дунайская флотилия и мотолодочный отряд.
Подготовка к операциям началась заблаговременно и Проводилась с исключительной тщательностью. Значительное внимание уделялось транспорту: на некоторых железнодорожных станциях были расшире
ны -или созданы заново разгрузочные пункты. Для связи Беленского рукава с железной дорогой была сооружена узкоколейка длиной в 13 км, обслуживаемая лошадиной тягой. Особое внимание было обращено на маскировку: с этой целью к югу От Систова быда сооружена обходная дорога. Оригинальное мероприятие было проведено для того, чтобы ослабить шум от перевозок по шоссе: все булыжные шоссе, ведущие через Систово, были засыпаны соломой.
Переправе предшествовали следующие работы: укрепление побережья Дуная и мелких островов на участке Шувна—Белена—(Персии; изучение русла на участке Никополь—Рущук; сооружение и маскировка убежищ для частей; инструктаж войск; сооружение командных пунктов; строительство дорог и мостов; организация телеграфно-телефонной связи; устранение с южного берега всех предметов, бросающихся в глаза и облегчающих пристрелку; установка ложных заграждений на реке; подготовка мостовых сооружений к наведению; подготовка транспорта для перевозки понтонов к реке; сборка частей тяжелых мостов типа Герберта; подготовка буксирных пароходов; изготовление сходен и лестниц для штурма северного берега; организация
помещений для расположения вспомогательных и подсобных частей (связь, лазарет, пекарни и пр.).
Для сооружения тяжелого моста типа Герберта в распоряжении германских войск имелись следующие часта: 100 железных 45-тонных понтонов, 12 понтонов несколько меньшего тоннажа,, 20 барж, 4 буксирных судна паровых и 4 моторных, одна моторная шлюпка для связи и т. д. Все эта средства были доставлены из Креме а (на .Ду-нае), Будапешта, СетНедина и с итальянского театра.
Подготовку переправы осложнила скверная погода: грозы, дождь, туманы и холода. Особенно пострадали инженерные части. В результате заболеваний их «состав резко сократился. Заболевания усиливались из-за плохого питания. Воинские части были разбросаны на большой территории, что затрудняло их снабжение.
В целях сохранен|ия в тайне подготовки операции, помимо покрытия дорог соломой, были проведены и другие мероприятия. Все работы вблизи реки производились только по ночам, а днем лишь в дождь и туман. Лодки, понтоны и сложенные на берегу часта моста маскировались ве|т!камН и кукурузной соломой. Устраивались ложные Переходы отдельных частей с места на место. Наконец, все румыны, проживавшие в Систово и в его окрестностях, были переселены в глубь страны, по реке же было прекращено всякое лодочное сообщение.
Румынская авиация своевременно сообщила своему командованию об активности немцев на южном берегу Дуная. Однако румыны не придали особого значения этим сообщениям, не считая возможной переправу в такое время года. К тому же ход военных действий на севере отнимал все силы и энергию румынского командования и отвлекал их внимание от угрозы с юга,.
Автор 'Подробно описывает ход подготовительных работ. Каждой чарти было ука" зано место сосредоточения, задача и точное время, рассчитанное до минуты. Оценивая подготовку в целом, автор пишет, что «при форсировании Дуная у Систова в подготовке не было оставлено без внимания ни одно обстоятельство» и, по его мнению, в этом смысле переход у Си|стова «на все будущие времена в своих основных чертах останется примером, достойным подражания».
Автор особо отмечает, что в то время, как обычно переправе войск предшествует артиллерийская подготовка, германское командование в целях обеспечения полной внезапности операции на этот раз отказалось от артподготовки. Задача очищения северного берега от противника была возложена на передовые часта. Это, разумеется, влекло за собою увеличение потерь.
Начало операции было назначено на 23 ноября за 20 минут до восхода солнца. В 3 часа дня 22 ноября началась посадка первых отрядов. Им предстоял длительный путь. Отряд, посаженный на суда в Беленском канале, должен был занять дунайские
Петрова, главным образом остров Жингина-релу, где уже находились значительные-болга|рСки-е силы, соединившись с которыми, юн должен был направиться дальше.
Погода благоприятствовала операции: вся-Местность и река были покрыты густым, Непроницаемым туманом. /Колонне, которая растянулась по реке на целый километр, •предстояло пройти около 16 км. Отправившись в путь с некоторым запозданием, колонна пристала сначала к болгарскому берегу, где командиры подсчитали и окончательно распределили силы. В 10 часов ве-1чера колонна возобновила свой путь, и в (полночь первые лодки пристали к острову. Однако в тумане несколько лодок отбилось от каравана: четыре из них прибыли к месту значительно позже, а одна попала по* ошибке к румынскому берегу и затем долго блуждала в тумане. Она прибыла на ме-'сто лишь к 5 часам утра. Другой отряд был направлен для занятая острова Персика и прибыл на место в 23 часа.
К 5 часам утра 23 ноября все ча^ста, назначенные для штурма неприятельского берега, были на своих местах и ожидали приказа, чтобы начать атаку. Однако командование, получИв сведения о густом тумане •и заблудившихся судах, решило передвинуть время выступления. В 6 час. 15 мин. ’был отдан приказ — отложить начало переправы на 2 часа, но командирам была 'дана директива —- выступить немедленно, если туман станет рассеиваться.
Здесь произошло недоразумение, которое могло иметь серьезные последствия для •исхода операций. Десантные части на островах Персия и Жингинаре|л|а получили приказ об отсрочке тогда, когда они уже начали штурм северного берега. В атаке приняло участие 400 человек в1место намеченных 1 600. Атаковавшие тем не ме-Нее заняли первые объекты. В этот момент офицер, командовавший переправой, узнал, что операция отложена!, и в ближайшие 2 часа атаковавшие не могут ждать подкрепления. Ему предстояло решить сложный вопрос и принять на себя большую ответственность за то, отвести ли атаковавшие части и вернуть тац удачно занятые Пункты или же продолжать наступление. Он принял решение — форсировать переправу. Однако его начальство считало возможным продол -'жать операции лишь в том случае, если это разрешит командование 217-й дивизии. ТТока шли переговоры, главное командование приказало продолжать переправу, несмотря на «туман. Румыны не сумели использовать этот момент. К 10 часам утра на Северном берегу высадились уже значительные силы. Кризис переправы был ликвидирован.
Операция на северном берегу развивалась без дальнейших осложнений. Продвижение пехоты было несколько затруднено Деятельностью своей же артиллерии, которая из-за отсутствия хорошей видимости 'не могла установить достаточного взаимодействия с пехотой.
Небольшой ицриток Дутая, ПаСареа, был форсирован при помощи сходней. При дальнейшем продвижении войск нужда в инженерных частях была незначительной, так как румыны при отступлении не уничтожали мостов и переправ. В 14 часов дня Зим-ница была взята. Наведение моста через Дунай было закончено лишь 25 ноября. В общей сложности на его сооружение потребовалось 22% часа, из них 12 ночных.
Одновременно с переправой у Систова было организованно 7 ложных переправ между В идином и Силистрией; у Тутракана, Рущука и Силистрии внимание румын было приковано сильным артиллерийским обстрелом. Второстепенные операции, главным образом демонстративного характера, были проведены и в других местах. После 23 ноября начались переправы у Турну Северин (24 ноября), у Видана (26 ноября),
Рущука (27 ноября), Тутракана (8 декабря) и т. д.
'Подводя итоги операции у Систова, автор считает, что туман явился фактором, который давал большие преимущества румынам. Он крайне затруднял переправу, но румыны не использовали этого обстоятельства.
В заключении книги автор, останавливаясь на роли различных родов войск в подобных операциях, особо подчеркивает значение инженерных войск. По его мнению, опыт последних войн доказывает, что инженерные войска должны составить не менее 14 процентов общей численности войск. Их роль в позиционной и в маневренной войне в одинаковой степени велика, а в известные моменты может оказаться даже решающей.
Н. ЕРОФЕЕВ.
★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★ ★
УКАЗАТЕЛЬ СТАТЕЙ,
ОПУБЛИКОВАННЫХ В ,.ВОЕНКО-ИСТОРИЧЕСИОМ ЖУРНАЛЕ'1
(1939—1940 гг.)
ПЕРЕДОВЫЕ СТАТЬИ И ДОКУМЕНТЫ
1939 год
За лен1инско-сталинскую передовую историческую науку . . А® 1 август.
О ратификации Советско-Германского договора о ненападении.
Сообщение тов. Молотова на заседании Верховного Совета Союза ССР 31 августа 1939 г............................................№2	сентябрь.
Речь по радио Председателя Совета Народных Комиссаров
СССР тов. В. - М. Молотова 17 сентября 1939 г....................№3	октябрь.
О внешней политике Советского Союза. Доклад Председателя
Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара иностранных дел тов. В. М. Молотова на заседании Верховного Совета Союза ССР 31 октября 1939 г............................................№4	ноябрь.
Товарищ Сталин о Житомирском прорыве (из беседы с товарищем Сталиным о положении на польском фронте). Опубликовано в «Правде» от 11 июля 1920 г................................№ 4 ноябрь.
С. Буденный. Вождь, учитель и друг (к 60-летию И. В. Сталина) № 5 декабрь.
1940 год
Ем. Ярославский. Под руководством Сталина по ленинскому пути........................................................№ 1 январь.
Е. Болтин. Любимый друг Красной Армии (к 50-летию товарища В. М. Молотова)................ .......................А® 3 март.
О внешней политике правительства. Доклад Председателя
Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара иностранных дел тов. В. М. Молотова на заседании Верховного Совета Союза ССР 29 марта 1940 года................................№ 3 март.
О преобразовании Карельской Автономной Советской Социалистической Республики в Союзную Карело-Финскую Советскую Социалистическую Республику. Доклад депутата Жданова А. А. № 3 март. Мирный договор между Союзом Советских Социалистических
Республик и Финляндской Республикой.........................№ 3 март.
Протокол к мирному договору между СССР и Финляндией от 12 марта 1940 г..........................................А® 3 март.
Н. Френкель. Вдохновитель побед Красной Армии (к 70-летию со дня рождения В. И. Ленина)....................................№4	апрель.
Указ Президиума Верховного Совета СССР об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-Морском Флоте............№ 8 август.
Внешняя политика Советского Союза. Доклад Председателя
Совета Народных Комиссаров и Народного Комиссара иностранных дел тов. В. М. Молотова на заседании Верховного Совета СССР 1 августа 1940 года............................................. №8	август.
Народный полководец (к 15-летию со дня смерти М. В. Фрунзе)...................................................№10	октябрь.
И. Викторов. Великий знаток военного дела (Ф. Энгельс). .	№11 ноябрь.
ИСТОРИЯ ВОЕННОГО ИСКУССТВА
1939 год
Б. Тельпуховский. Разгром шведских интервентов под Полтавой. № 1 август. В. Меликов. Литературные труды проф. комдива Ф. Е. Ого-
родникова.........................................................№	1 август.
Н. Коробков. Сражение при Гросс-Эгерсдорфе 1757 г. .	№ 2 сентябрь.
В. Невский. Военно-историческая литература за 1939 г. . .	№ 4 ноябрь.
В. Гиндин. Хронологические выписки Маркса (рецензия). . . № 4 ноябрь.
В. Соловьев и А. Царицын. Сталинское учение о войне и армии, №з 5 декабрь.
1940 год
Ф. Судаков. Военное искусство на пороге нового этапа развития. № 1 январь. Н. Коробков. Пальциг и Кунерсдорф (1759 г.).................№ 1 январь.
Б. Тельпуховский. Источники и литература о Северной войне. № 1 январь. Л. Махлин. Героическая оборона Севастополя (рецензия на
книгу «Оборона Севастополя» А. Н. Лаговского).................... № 3 март.
Н. Коробков. Армии и стратегия эпохи Семилетней войны .	№ 4 апрель.
Вл. Бирюкович. Учебник «Новой истории» (рецензия). ...	№ 4 апрель.
Е. Берков. Военные вопросы в учебнике «История СССР» (рецензия)..	...........................№4 апрель.
Н. Новиков. Малоизвестный	эпизод войны 1789 г....................№5	май.
В. Афанасьев. Рымникская	победа....................№5	май.
Е. Болтин. «Наука побеждать».....................................№5	май.
Н. Павленко. Военно-историческая тематика в журнале «Военная мысль»............................................................№6	июнь
И. Зубков. Искусство войны Никколо Макиавелли (рецензия
на книгу «О военном искусстве» Никколо Макиавелли). ...	№7 июль.
И. Шаскольский. Борьба Новгорода со Швецией перед Невской битвой.......................................................... №7	июль.
М. Тихомиров. Сражение на Неве..............................№ 7 июль.
М. Галактионов. Проблема стратегического развертывания (ре-
цензия на книгу «Стратегическое развертывание» проф. В. А. Меликова) № 8 август. И. Викторов. «Заметки о войне» (рецензия на сборник статей
Ф. Энгельса о Франко-прусской войне 1870—1871 гг.)....................№8	август.
П. Болдырев. Ночной штурм крепости Карс (1877 г.) . . . .	№9	сентябрь-
Н. Копылов. Учебник истории военного искусства (рецензия на
книгу «История военного искусства» Е. Разина, ч. I)..............№ 9	сентябрь.
Военно-историческая литература в 1940 году (библиография}.	№ 9	сентябрь.
Б. Тельпуховский. Сражение под Нарвой (1700 г.).................№11	ноябрь.
ИСТОРИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В СССР
1939 год
А. Боголюбов. Разгром Колчака...............................№ 1 август.
Я. Вуберман. Разгром белоказаков Чапаевской дивизией (1919 г.}.	№ 2 сентябрь.
Е. Болтин. Тобольско-Петропавловская операция (рецензия на
книгу «Тобольско-Петропавловская операция» В. Ф. Воробьева).	№ 2	сентябрь.
М. Ангарский. К 20-летию победы над Деникиным. ...	№ 3	октябрь.
П. Сергеев. Оборона Каховского плацдарма, октябрь 1920 г.	№ 3	октябрь.
Л. Гурьев. Ликвидация заговора «Национального центра». . .	№ 3	октябрь.
А. Кадшиев. Ночная атака 48-й бригады, июль 1920 г. . .	№ 3	октябрь.
С. Буденный. Могучая конница пролетарской революции. . .	№ 4	ноябрь.
И. Апанасенко. Первая Конная.....................................№4	ноябрь.
О. Городовиков. Армия богатырей...............•.............№ 4 ноябрь.
Ф. Жемайтис. Полководческое искусство С. М. Буденного. .	№ 4 ноябрь.
Н. Бушманов. Разгром Врангеля в Северной Таврии. ...	№ 4 ноябрь.
И. Мариевский. Противники о 1-й Конной армии ....	№ 4 ноябрь.
В. Меликов. Ленин и Сталин — организаторы побед гражданской войны................• . . ч................................№ 5 декабрь.
Г. Кулик. Боевые встречи.........................................№5	декабрь.
А. Федоров. Ликвидация Пермской катастрофы.......................№5	декабрь.
И. Коротков. В боях за Петроград.................................№5	декабрь.
И. Мариевский. Оперативный план разгрома белополяков на
Украине в 1920 году...................................................№5	декабрь.
С. Тимошков. Разгром английских интервентов в Туркестане № 5 декабрь.
1940 год
П. Сергеев. Прорыъ укрепленной полосы (51 од в штурме Перекопа) .........................................................№ 1 январь.
И. Разгон. Разгром Корнилова на Кубани......................№ 2 февраль.
И. Мариевский. Наступление дивизии по опыту гражданской войны (рецензия на книгу «Прорыв 33-й Кубанской дивизией оборонительной полосы белополяков, 4—7 июля 1920 года» Л. В. Ве-тошник|О1ва|)(...................................................№ 2 февраль.
А. Кадишев. Фланговый марш в предвидении встречного боя .	№ 2 февраль.
М. Ангарский. Атака укрепленного 'населенного пункта зимой № 3 март.
С. Тимошков. Разгром южной армии Колчака...................№ 3 март.
Р. Голубева. Борьба с интервенцией в Закаспии..............№ 4 апрель.
И. Мариевский. К 20-летию победы над панской Польшей № 5 май.
Ф. Жемайтис. Прорыв польского фронта 1-й Конной армией. № 6 июнь.
С. Шишкин. Разгром японской интервенции на Дальнем Востоке (рецензия на кййгу «Разгром японской интервенции на Дальнем Востоке» Г. Рейхберга)..........................................№7 июль.
И. Мариевский. Контрнаступление Красной Армии в Белоруссии (рецензия на книгу «Контрнаступление Красной Армии в Белоруссии, 14 мая — 8 июня 1920 г.» Е. Шиловского)...............№9 сентябрь.
И. Премыслер. Разгром бандитизма на Украине (1921 г.). . .	№9 сентябрь.
Ф. Новицкий. Контрудар по Колчаку.............................  №10	октябрь.
С. Тимошков. Вспомогательный удар 11-й армии на Царицын № 10 октябрь.
В. Климентьев. Освобождение Бухары (Бухарская операция в 1920 г.)......................................................№10 октябрь.
И. Коротков. В решающих боях против Врангеля...............№10 октябрь.
О. Городовиков. 2^я Конная армия в Северной Таврии. ...	№10 октябрь.
И. Коротков. Разгром Юденича под Петроградом (рецензия на
книгу «Разгром Юденича в 1919 Роду» Г. Н. Караева)-. ....	№11 ноябрь.
ВОИНЫ ЭПОХИ ИМПЕРИАЛИЗМА
1939 год
Н. Корсун. Некоторые 'оперативные выводы из последних войн. № 1 и 2 август, сентябрь.
В. И. Ленин и И. В. Сталин о первой империалистической войне (библиография)............................................№ 1 август.
П. Балдин. Наступательный бой 11-й пехотной дивизии в Брусиловском прорыве...............................................№ 1 август.
Литература по мировой войне 1914—1918 гг. (библиография). № 1 август.
Виниковскищ Вольфман. Ночная атака сводной бригады 2-й
гвардейской дивизии у Тарнавки 8—9 сентября 1914 года ....	№ 2 сентябрь.
А. Коленковский. Восточно-прусская операция, сборник документов (рецензия)...............................................№ 3 октябрь.
И. Трутко. Подготовка тыла Юго-западного фронта (1914 г.).	№ 3 октябрь.
А. Леонтьев. Сталин об империализме........................№ 5 декабрь.
1940 год
А. Де-Лазари. Военное поражение Польского государства. . .	№ 1 январь.
А. Серебряков. Каталонская операция (1938—1939 гг.). . . .	№ 2 февраль.
Ф. БерАрв, Б. Головчинер, Н. Горбин. Наступление стрелковой дивизии ....................................................№ 3 март.
Ф.	Храмов. Нанкинская операция. . ........................№ 4 апрель.
Н.	Корсун. Кампания 1914 года на Кавказском фронте. . .	№5 май.
А.	Коленковский. Дарданельская операция. .................№ 6 июнь.
А.	Серебряков. Операция на р. Эбро........................№ 6 июнь.
А.	Редкий. Атака укрепленной полосы :....................«Л/? 6 июнь.
И. Колубовский. Библиография о руоско-японской войне 1904—1905 гг....................................................№ 6 июнь.
В.	Попов. Операции в Трансильвании осенью 1916 г. .	№ 7	июль.
Г. Лукьяненко. Прорыв 17-го корпуса у Сопанова, июнь 1916 г.	«М 7	июль.
Н. Таленский. Некоторые выводы из опыта войны 1914—1918 гг.	№ 8	август.
А. Кирпичников. Конные массы в развитии прорыва. ...	№ 8	август.
М. Савин. Маневренный период войны 1914 г. (рецензия на
книгу «Маневренный период войны 1914 года» А. Коленковского). № 8 август.
Ф. Храмов. Сюйчжоуская операция (1938 г.)...................№	9 сентябрь.
А. Готовцев. Операции в Палестине и Сирии (1915—1918	гг.)	№	9 сентябрь.
П. Сергеев. Штурмовые команды русской армии (1914—1917	гг.).	№	И ноябрь.
А. Кононенко Германо-польская война 1939 г.......№11 ноябрь.
М. Галактионов. Боевые действия в горах (рецензия на книгу «Алашкертская и Хамаданская операции на Кавказском фронте мировой войны в 1915 г.» Н. Г. Корсуна)...........................№11 ноябрь.
ИСТОРИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 1939 год
Ф. Ротштейн. Начало германской колониальной политики, .	№,1 август.
Ю. Ратиани. Агадирский кризис и позиция России. . . . .	№2 сентябрь..
А. Могилевич и М. Айрапетян. Европейская дипломатия и
Балканские войны (1912—1913 гг.) .............................№ 3 октябрь.
1940 год
А. Георгиев. Английская дипломатия в период июльского кризиса 1914 г.................................... № 1 январь.
А. Ерусалимский. Документы о подготовке мировой войны 1914—1918 гг.................................................... № 1 январь.
В. Воронин. Архив полковника Хауза, т. III (рецензия). . .	№ 1 январь.
И. Колубовский и Н. Шу тиков. Иностранные библиографии мировой войны. .................................................№ 1 январь.
К. Гофман. Дипломатическая подготовка войны в Европе. . . . №2 февраль^ Н. Павленко и И. Паротькин. Традиционная политика поджигателей войны......................................................№2	февраль.
А. Борисова. Разоблаченная легенда Эдуарда Грея (рецензия
на мемуары Эд. Грея «Двадцать пять лет»)......................№ 2 февраль.
Б. Минлос. Английская литература о германском колониальном вопросе (рецензия)............................................ №2	февраль^
Б. Иэаков. Как Англия воевала руками арабов (рецензия на
книгу «Полковник Лоуренс» Лиддель-Гарта)......................№ 3 март.
Е. Тарле. Англо-французская дипломатия и Крымская война. № 4 апрель.
И. Колубовский. Материалы к международным отношениям в
период Восточной войны 1853—1856 го. (библиография). ., . . .	№4 апрель.
Л. Шеншина. Англия и Суворов..................................№5	май.
М. Галактионов. Английская стратегия и Антанта...........№6 июнь.
Б. Тельпуховский. Борьба русского народа за выход к Балтике № 7 июль.
А. Гирилфельд. Версаль........................................№8	август.
ИСТОРИЯ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНЫХ ДВИЖЕНИИ, РЕВОЛЮЦИОННЫХ ВОЙН И ВОССТАНИЙ
1939 год
М. Буковецкая. Борьба якобинцев за создание революционной армии Франции..................,..............................№ 1 август.
Ф. Капелюш. Рождение национальной армии 1789—1794 гг.
(рецензия на книгу «La naissance de L’armee nationale 1789— 1794» Jules Leverrier). ...........................................№2	сентябрь^
1940 год
С. Рафайлович. Американская война 'за независимость. ...	№2 февраль.
Ф. Капелюш. Восстания во французской армии в 1917 году № 3 март.
Ю. Портной. Восстание на броненосце «Кн. Потемкин-Тавриче-ский»..............................................................№6	июнь.
Ц. Аронович. Солдатское восстание в Чите 1905—1906 го. №9 сентябрь.
В. Андреев. Военная деятельность Энгельса (май—июль 1849 г.).	№11 ноябрь.
ИСТОРИЯ КРАСНОЙ АРМИИ 1939 год
В. Сидоров. Коммунисты Первой Конной армии.....................№	4	ноябрь.
В. Андреев. Сталинские комиссары...............................№	5	декабрь.
1940 год
К. Ворошилов. Сталин и строительство Красной Армии ...	№	1	январь.
А. Федоров. Основные этапы строительства Красной Армии. .	№	2	февраль.
Н. Мурахвер. Первые мобилизации в Красную Армию. ...	№	2	февраль.
Ф. Сухой. Большевики и партизанское движение в Западной
Сибири. ......................................................№ 3 март.
Н. Мурахвер. Подготовка командных кадров Красной Армии в годы гражданской войны........................................№ 6 июнь.
И. Мариевский. Военно-научное общество СССР (1920—1926 гг.) № 7 июль.
И. Мариевский. М. В. Фрунзе о единоначалии в Красной Армии. .............................................................№10	октябрь.
ИСТОРИЯ РОДОВ ВОЙСК, ВОЕННОЙ ТЕХНИКИ, РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ И ШТАБНОЙ СЛУЖБ.
1939 год
А. Сидоров. Транспорт России в мировой войне 1914—1918 гг. (рецензия на книгу Н. Васильева).............................. № 1 август.
А. Сивков. 550 лет русской артиллерии....................№ 2 сентябрь.
Н. К. Московская артиллерия XVI—XVII вв..................№2 сентябрь^
1940 год
Е.	Барсуков.	Артиллерия в обеспечении прорыва	....	№7	июль.
В.	Яковлев.	Исторический очерк	развития «линии	Мажино».	№ 7	июль.
А.	Монгайт.	Русская артиллерия	в XIV—XVI вв..........№7	июль.
А.	Пруссак.	Инженерные школы	при Петре I...........№7	июль.
М. Рабинович. Химические средства в рус око-японской войне 1904— 1905 irr................................................№7 июль.
А.	Де-Лазари. Русская артиллерия в мировой войне 1914—
1918 гг. (рецензия на книгу «Русская артиллерия в мировую войну» Е. Барсукова, т. I)....................................№7 июль.
В.	Минаев. Войсковая и агентурная разведка (древнее время) № 8 август.
В.	Яковлев. Инженерное обеспечение Брусиловского прорыва № 8 август.
Г.	Цветков. Боевые самолеты первой мировой войны ...	№8 август.
В.	Минаев. Войсковая и агентурная разведка (эпоха феода- . лизма)........................................................ №9 сентябрь^
С.	Бабаев, В. Афанасьев. Воинские звания в царской армии № 9 сентябрь.
А. Пруссак. Артиллерийские орудия «злодейского литья» . .	№9 сентябрь*
Н. Ерофеев. Краткая история английской армии (рецензия на книгу A short History of the British Army Third edition revisied and enlarged Sheppard E. W).............................................  .	№11 ноябрь.
ГЕРОИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
1939 год
Е. Болтин. В. И. Чапаев...................................№ 1 август.
Г. Калашников. Легендарный начдив Н. А. Щорс..............№ 1 август.
А.	Мельчин. Боевые руководители народов Дагестана ...	№ 3 октябрь...
О. Шекун. Начдив Пархоменко...............................№4 ноябрь.
М. Косарев. Олеко Дундич..................................№ 4 ноябрь.
1940 год
В.	Горбункова. Беззаветный воин	коммунизма (Н. А. Руднев) № 1 январь.
В. Костромин. Василий Киквидзе............................№2 февраль^
Г. Рейхберг и Р. Кроль. Сергей	Лазо.....................№ 4 апрель.
В.	Фин. Тойво Антикайнен................................№6 июнь.
Ф. Еловцан. Боевой путь Г. И.	Котовского...............№ 8 август.
В.	Хрулев. Боевой командир Н.	Д. Томин.................№11 ноябрь.
ВОЕННЫЕ ДЕЯТЕЛИ ПРОШЛОГО
1939 год
К. Осипов. Богдан Хмельницкий............................№ 2 сентябрь.
1940 год
. Вилли Бредель. Шарнгорст, Гнейзенау, Клаузевиц ....	№ 1 январь.
Мих. Брагин. Полководец Кутузов..........................№ 3 март.
Н. Коробков. Великий русский полководец (к 140-летию со дня смерти А. В. Суворова)........................................№5 май.
И. Колубовский. Суворов в литературе (библиография) ...	№5 май.
Н. Коробков. Повесть о Суворове (рецензия на книгу «Александр Суворов» С. Григорьева)................................№ 9 сентябрь.
Мих. Брагин. Боевой путь генерала Багратиона ....	№ 9 сентябрь.
Н. Подорожный. Богдан Хмельницкий (рецензия на книгу «Богдан Хмельницкий» К. Осипова)................................ №11 ноябрь.
ДОКУМЕНТЫ ПРОШЛОГО
1939 год
Боевые документы Н. А. Щорса..............................№ ! август.
Из второй тетради	«Хронологических	выписок	Маркса»	.	.	№2 сентябрь.
Подготовка первой	мировой войны............№2 сентябрь.
Боевые документы	В. И. Чапаева............№ 3 октябрь.
Инженерные войска	в Отечественной	войне	1812	года	...	№° 4 ноябрь.
1940 год
Из документов гражданской войны. Приветствие В. И. Ленина в связи с освобождением Казани. Телеграмма В. И. Ленина красноармейцам, участвовавшим во взятии Казани......................
Из истории формирования Красной Армии......................
Б. Телыгуховский. Древнейшие договоры русских князей q норвежскими и шведскими королями...................................
В. Панов. Оборона Троице-Сергиева монастыря (отрывки й|з «Сказания об осаде Троице-Сергиева монастыря» Авраамия Палицына) ........................................................
Я. Коробков. План наступления на Генуэзскую Ривьеру .
Суворовский план обороны Финляндии.........................
Л. Шеншина. Неопубликованные письма 1775 г. (о жизни и деятельности А. В. Суворова)....................................
Донесения Суворова о Швейцарском походе....................
В. А. Из переписки Суворова................................
В. Костромин. Архив книги М. В. Фрунзе «На Врангеля» .
Д. Ознобишин. Сборник документов Mi. В. Фрунзе ....
Из деятельности Фрунзе на фронтах гражданской войны .
Новые военно-исторические статьи Ф. Энгельса...............
Г. Костомаров. Октябрьские бои в Москве (ноябрь 1917 г.) .
№ 1 январь.
№ 2 февраль.
№ 3 март.
№ 3 март.
№ 5 май.
№ 5 май.
№ 5 май.
№ 5 май.
№ 5 май.
№ 10 октябрь.
№ 10 октябрь.
№ 10 октябрь. №11 ноябрь.
№11 ноябрь.
_______________________________________________РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Управление военного издательства Наркомата Обороны Союза ССР Адрес редакции: Москва, ул. Фрунзе, 19, 1-й дом НКО СССР. Тел. К-3-38-81
Сдано в производство 2/ХП—1940 г.Подписано к печати 25/ХП—1940 г.
Печ. лист. 10, авт. лист. 15.
Г162152__________________________Изд. 890.________________________Заказ 4084
Типография газеты «Правда» имени Сталина, Москва, ул. «Правды», 24

СОДЕРЖАНИЕ
И. ВОЛКОВ — Декабрьское вооруженное восстание (1905 г.)	3
М. ГАЛАКТИОНОВ — Амьен (1918 г. и 1940 г.)	20
С. МАРКОВ— Январская революция и гражданская война в Финляндии (1918 г.)	36
В, КОСТРОМИН — Киров и оборона Астрахани	50
Н, ЖИТКОВ — Продфуражное снабжение русских армий в мировую войну 65
Военные деятели прошлого
А. НЕГ ИН-ПОП О В —Матвей Платов	82
Исторические заметки
Революционное движение в царской армии (1862 г.) — А. Михайлова	95
Документы к истории подавления восстания полков Пензенского ополчения
(1812 г.) — И. Очагов	ЮЗ
Авиация в Брусиловском прорыве — И. Назин, И. Бараков, А. Латышев	110
Самоучка-изобретатель разрывного снаряда (1780 г.) — К. Сивков	117
Критика и библиография
«Мысли и воспоминания* Бисмарка — К, Гофман	121
О некоторых недостатках учебника «История СССР» — Я. Копылов	132
Избранные произведения М. В. Фрунзе — Е. Болтин	145
Из зарубежной печати	148
Указатель статей
Указатель статей, опубликованных в «Военно-историческом журнале» (1939— 1940 гг.)	155
Цена 3 руб. 50 коп.