БИБЛИОТЕКА
русской СКАЗКИ
В ДЕСЯТИ


БИБЛИОТЕКА РУССКОЙ СКАЗКИ
НАРОДНЫЕ
СКАЗКИ
1
том
Товарищество «Возрождение»
МОСКВА — 1992
Pl
C42
Составление, вступительная статья,
подготовка текстов и комментарии
Ю. Г. Круглова
Художник Г. И. Метченко
Главный редактор
С. И. Журавлев
Редакционная коллегия:
В. И. Белов
Ю. В. Бондарев
Ю. Г. Круглов
П. П. Проскурин
В. А. Солоухин
Г. Г. Федоров
© Г. И. Метченко, оформление, 1992 г.
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Слушаю сказки — и вознаграждаю
тем недостатки проклятого своего
воспитания. Что за прелесть эти сказки!
каждая есть поэма!
А. С. Пушкин
1
Если подобрать к слову «сказка» однокоренные слова, то получим
ряд слов, который в определенной мере раскроет его смысл: сказка —
сказывать — рассказывать. То есть сказка — это устный рас-
сказ о чем-либо интересном как для исполнителя, так и для слушателя.
Но всякий ли интересный рассказ является сказкой? Можно с уве-
ренностью ответить на этот вопрос: нет! Народ сам в своих пословицах
и поговорках отметил еще одну характерную особенность сказок. На-
верное, всем нам не раз приходилось слышать или самим говорить тем,
кто сообщает о чем-то, во что трудно поверить: «Не рассказывай сказки!»,
«Все это — сказки!» Есть пословицы, в которых сказка сравнивается с
песней: «Сказка — складка, а песня быль», «Сказка — ложь, а песня —
правда». О чем все это говорит? О том, что сказка повествует о таких со-
бытиях, которые в жизни произойти не могут, они невероятны, фанта-
стичны.
И в самом деле, разве можно поверить в то, что лиса научила волка
ловить хвостом рыбу из проруби? Трудно представить себе в жизни и то,
о чем поведала сказка «Царевна-лягушка»: Иван-царевич женится на
лягушке, совершающей немыслимые чудеса... И конечно же, вряд ли мож-
но встретить в жизни человека, который верил бы, что из тучи вместо дож-
дя падают блины, в рыболовные сети в реке ловятся зайцы, а на деревьях
в лесу висят щуки.
Так что же: сказка рассказывает о том, чего не было? В таком случае
зачем она? Неужели только для того, чтобы зажечь воображение слуша-
теля или читателя? Но вернемся еще раз к эпиграфу — словам А. С. Пуш-
кина1. Поэт незнание сказок расценивал как недостаток своего «прокля-
того» воспитания! Ему же принадлежат слова: «Сказка — ложь, да в ней
намек! Добрым молодцам урок!..» Так он закончил свою знаменитую
«Сказку о золотом петушке».
1 См.: Пушкин А. С. Поли. собр. соч.: В 10 т. Т. 10.—М.; Л.,
1949.- С. 108.
5
Ю. Круглов
Сказка-ложь оказывается самой настоящей правдой: она рассказы-
вает о чрезвычайно важном в жизни, она учит быть добрыми и справед-
ливыми, противостоять злу, презирать хитрецов и льстецов, ненавидеть
злодеев, враг_ов. Она утверждает главные принципы жизни: честность,
преданность, смелость, коллективизм. О чем, казалось бы, такая детская
сказка «Репка»? Конечно же, не о том, как лучше дергать репу — одному,
вдвоем, втроем или вчетвером! Сказка — о другом: о силе коллектива,
о том, что в коллективе важна даже самая малая величина...
Рассказы о самых невероятных, фантастических событиях имеют глу-
бокий жизненный смысл, их неправдоподобность служит более яркому,
запоминающемуся выражению их поучительного смысла, идей.
Но вымысел, самая невероятная фантастика сочетается в сказках с
изображением реальной действительности. Это — одна из главных примет
их поэтического содержания. Вымысел, несущий глубокий жизненный
смысл, всегда имел почвой реальность, действительные заботы людей,
общества. Разве не реальны сказочные животные — лиса, медведь, волк,
кот и др.? Разве не было царей и царевичей, королей и королевичей? Разве
не было хитрована мужичка и попа? А разве конфликты, в которых участ-
вуют они все, не реальны? И разве не сама действительность рождала
самые невероятные истории, сказочные ситуации?
Сочетание фантастического, вымышленного и реального делает сказ-
ку занимательной. С первых же слов она вводит нас в свой неповторимый
мир, в котором все удивляет: звери разговаривают, люди понимают язык
животных, герои отправляются в далекие путешествия, где их подстере-
гают испытания — борьба с чудовищами, переходы через огненные реки,
спуск в глубокие подземелья или восхождение на высокие горы...
Интересно происхождение термина «сказка». Слово «сказка» в ны-
нешнем значении, как утверждают ученые, существует недолго. Памятни-
ки письменности свидетельствуют о том, что в Древней Руси употребля-
лось другое слово для обозначения сказок — «баснь», «байка», от глаго-
ла «баять», а сказочников называли «бахарями». Проповедник XII века
писатель Кирилл Туровский называл в числе «грешников» и тех, кто
«басни бает», т. е. сказки сказывает. В известной Грамматике Лаврентия
Зизания (1596 г.) слова «басня» и «байка» определяют равнозначные
понятия. Слово «байка» в значении «сказка» употребляется в украинском
и польском языках.
В первоначальном же значении слово «сказка» знают сейчас преиму-
щественно специалисты (историки, лингвисты). Вот как определял одно из
его значений в XIX в. в «Толковом словаре живого великорусского языка»
В. И. Даль: сказка — «всякое деловое показанье, объясненье, ответ под-
судимого, речи свидетелей, отчет о случае, о происшествии». Существо-
вало словосочетание «ревизские сказки» — именные списки всего налич-
6
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ного населенья»1. Очевидно, в «ответах подсудимых», «речах свидете-
лей», «отчетах о случае, происшествии», в «ревизских сказках» (вспом-
ним «Мертвые души» Н. В. Гоголя!) было много, попросту говоря, вранья,
вымысла, что не могло не привлечь внимания острословов, и в конце кон-
ков слово «сказка» получило второе значение, став с течением времени
обозначением одного из самых поэтических явлений в народном искусстве,
каким являются «басни», «байки», вытеснив практически их старинные
обозначения. Когда это произошло? Точно время определить невозможно,
хотя в известной Указе царя Алексея Михайловича 1649 года говорилось:
«Многие человецы неразумьем веруют в сон, и в встречю, и в полаз, и в
птичий грай, и загадки загадывают, и сказки сказывают небылые».
Сказки — небылые!
2
Итальянский писатель Альберто Моравиа был глубоко прав, когда
сказал в одном из своих интервью: «Чтобы сказка была действительно
сказкой, а не просто вымыслом, нужны два элемента, казалось бы, начисто
исключающие друг друга: необычность сюжета и наличие морали. Сказ-
ке нужна определенная экстравагантность, даже абсурдность — и в то же
**	2
время она должна подчиняться законам художественной логики» .
В соответствии с «законом художественной логики» сказки, подчи-
няясь общим правилам «установки на вымысел», имея общие черты,
различаются на подвиды, или жанры. К сожалению, в науке нет обще-
принятой классификации сказок, основанной на одних и тех же прин-
ципах. И объяснение этому не в том, что плохо исследовали сказки ученые,
а в том, что сказки чрезвычайно разнообразны и по героям, и по сюжетам,
и по композиции. Мы будем подразделять сказки на сказки о животных,
волшебные, социально-бытовые (или, как их еще называют, новеллисти-
ческие сказки) и анекдоты.
В сказках о животных главными персонажами, естественно, являются
животные1 2 3 ,(иногда им противостоит человек). В волшебных сказках
действуют люди и фантастические существа; животные здесь, как прави-
ло, добрые помощники героя; в этих сказках речь идет о приключениях,
обязательно связанных с волшебством. В социально-бытовых сказках,
1 Д а л ь В. И. Толковый словарь живого великорусского языка.—
М., 1980.— Т. 4.- С. 190.
2 И все-таки без интервью не обошлось: С Альберто Моравиа бесе-
дует итальянский поэт-коммунист Джузеппе Фьюмара//Лит. газ.—
1983.- 3 авг.
3 Термин «сказки о животных», конечно же, условен, так как эти
сказки не только о животных, но и о рыбах, насекомых и даже расте-
ниях (см. сказки о щуке зубастой, ерше, мизгире, грибах и т. д.).
7
Ю. Круглов
как и в волшебных, основные персонажи — люди, но если в волшебных
сказках победа одерживается с помощью чародейства, то здесь герои
становятся победителями преимущественно благодаря своему уму, сме-
калке, смелости, хитрости. Юмористическое, сатирическое начало со-
циально-бытовой сказки стало главным в анекдотах.
Говоря о жанровых различиях между сказками, интересно обратить
внимание на истоки их вымысла, фантастики. Почему звери в сказках
разговаривают как люди, почему умерший отец награждает младшего
сына Сивкой-буркой, почему брошенный назад гребень превращается в
лес? Эти и многие другие вопросы останутся без ответа, если не обратиться
к той эпохе в жизни человека, когда сказок еще не было, а существовали
только рассказы, отразившие веру человека во всякого рода чудеса. Исто-
ки таких рассказов уходят в глубокую древность. Древний человек был
далек от научного понимания явлений природы. Он отождествлял себя
с природой, считал, что животные могут разговаривать между собой,
деревья — двигаться; он думал, что солнце, луна, тучи, ручьи и реки —
живые существа. А раз так, значит, они могли принести ему и вред и поль-
зу. Будучи бессильным перед природой, он стал поклоняться кажущимся
ему живыми воде, огню, солнцу, деревьям, животным. Ощущая себя час-
тицей природы, такой грозной и всесильной, он искал у нее защиты и
стремился защититься от нее.
Так в древние времена возникла своеобразная вера человека в то,
что все вокруг него, как и он сам,— живое, имеет душу. Эта вера в живую
сущность предметов и явлений окружающего мира получила свое назва-
ние в науке — «анимизм»1. Поклонение каким-либо животным или рас-
тениям, которые считались покровителями рода, его родоначальниками,
9
определяется словом-термином «тотемизм» .
Древний человек поклонялся умершим. Смерть была необъяснимой
для него загадкой. Считалось, что человек не умирает, а лишь переселяет-
ся в другой мир. Умерший человек, в представлении древних, обладал
сверхъестественной силой. Сложился культ предков, требовавший
поклонения умершим.
Несомненно, языческие верования, отражая мифологические пред-
ставления людей о природе и обществе, выражались в многочисленных
рассказах, создававшихся с самыми разнообразными целями. Эти расска-
зы могли объяснить человеку происхождение рода, племени, его самого,
животного и растительного мира, космоса... Следы этих мифологических
рассказов хотя и слабо, но видны еще в сказках, записанных в XIX—
XX вв. 1 2
1 От латинского слова «anima» — душа.
2 Из языка североамериканских индейцев племени оджибве: «то-
тем» в переводе означает «род», «его род».
8
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Есть, например, среди сказок о животных одна необычная и страш-
ная — о медведе на липовой ноге. О чем она? Старик по желанию старухи
отрубил ему лапу, и медведь мстит за это: он превращает старуху в мед-
ведицу. Наверное, в далекие времена наши предки рассказывали моло-
дежи такие страшные истории в назидание: вот что будет с тем, кто под-
нимет руку на зверя, которому поклоняется род, племя! Но проходило
время, человек познавал природу, и страшное становилось смешным,
прежде ужасные истории превращались в героические. Тот же рассказ
о медведе, у которого отрубили лапу, записан и с другим окончанием:
пришедший в деревню отомстить за причиненное ему зло медведь по-
гибает от рук старика и старухи...
Зная, что фантастика сказок связана с анимизмом, тотемизмом, куль-
том предков и т. д., можно совершенно по-новому посмотреть на, казалось
бы, непонятные действия, поступки сказочных персонажей. Например,
не может не удивлять поведение злой, страшной Бабы Яги, когда она
встречает в своей избушке на курьей ножке Ивана-царевича. Странно
ведет себя и сам Ивап-царевич. Вместо того чтобы испугаться Бабы Яги,
он требует, чтобы она его напоила, накормила, в баню сводила, спать уло-
жила, а потом бы уж расспрашивала. Многих смущало «приветствие»
Бабы Яги или Кощея Бессмертного, прилетающего к себе во дворец и
«чуящего» спрятавшегося Ивана-царевича: «Фу, фу, фу! Прежде русско-
го духу слыхом не слыхано, видом не видано; нынче русский дух на лож-
ку садится, сам в рот катится».
Как показал известный ученый-фольклорист В. Я. Пропп, во всем
этом нет ничего таинственного, необычного, если соотнести сказанное
с пониманием древним человеком вопроса о жизни-смерти. Иван-царевич
пытается проникнуть в царство мертвых, но проникнуть в него можно,
только пройдя через вход — избушку на курьей ножке, через испытания,
которые должна устроить ему Баба Яга, являющаяся стражем ворот
царства мертвых, куда не должен попасть ни один живой человек. Но как
определить, кто пришедший — живой или мертвый (заметим, что Баба
Яга в сказках нередко изображается слепой старухой),— только пред-
ложить ему пищу духов: живой не может ее есть, иначе он навсегда
останется в потустороннем мире. Вот почему, писал В. Я. Пропп, «требуя
еды, герой тем самым показывает, что он не боится этой пищи, что он
имеет право на нее, что он «настоящий». Вот почему Яга и смиряется при
его требовании дать ему поесть»1. Понятным становится и то, почему
Баба Яга, Кощей Бессмертный «фукают» на героя. «Запах Ивана,—
подытоживает В. Я. Пропп,— есть запах живого человека, старающегося
проникнуть в царство мертвых. Если этот запах противен Яге, то это
'Пропп. В. Я. Исторические корни волшебной сказки.—Л.,
1986.- С. 67.
9
Ю. Круглов
происходит потому, что мертвые вообще испытывают ужас и страх перед
живыми» L
Вместе с тем не следует думать, что сказки посвящены изображению
анимистических, тотемистических, магических представлений древнего
человека-язычника. Все названное выше свидетельствует лишь об исто-
ках, исторических корнях фантастики сказок. Нельзя не обратить внима-
ние на то, что в сказках речь идет не о вере человека в сверхъестествен-
ность предметов и явлений природы, а прежде всего о самых насущных,
жизненно важных для человека реальных проблемах.
В сказках о животных в качестве главного персонажа выступает,
наряду со зверями, мужик, который занимается обычными для крестьяни-
на работами: сеет рожь, ловит рыбу. Рядом с ним старуха, которая прядет
пряжу, готовит еду и т. д. Живут они в деревне, расположенной среди
густых лесов, на берегах глубоких рек; вокруг деревень — широкие поля,
зеленые леса... В волшебных сказках рассказывается о царствах, о царях
и царевичах, королях и королевичах и о тех же крестьянах-землепашцах,
охотниках и рыболовах — их подданных. В социально-бытовых сказках
рядом с царем и с крестьянином стоят барин и поп. Все это говорит о том,
что в сказках изображена вполне определенная эпоха в жизни русского
народа — древняя, феодальная Русь. Унаследовав фантастику рассказов
древнего человека, сказки, по существу, говорят не о природе, не о взаимо-
отношениях с ней, а о жизни человека в обществе, о нем самом
И далеко не у всех сказок их фантастику можно объяснить историче-
скими связями со столь далеким временем. Вымысел сказочный основы-
вался и на чисто реальных наблюдениях человека над миром природы,
своей жизни. Уже шла речь о том, что в сказках о животных верно отмече-
ны особенности некоторых зверей. Вот, например, известная сказка «Жу-
равль и цапля» — о том, как журавль хотел жениться на цапле. Так и не
удалось жениться журавлю, и все из-за строптивого характера цапли:
«Нет, журавль, нейду за тя замуж: у тебя ноги долги, платье коротко,
сам летаешь худо, и кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, долговя-
зый!» Как верно очерчены характеры людей в сказке! Но одновременно —
и самих птиц... Знаменитый А.-Э. Брем писал о журавлях, что они «очень
чутки к ласке и обиде, обиду могут помнить месяцы и даже годы», а цаплю
характеризовал как «злобную и жадную птицу»1 2.
Корни фантастики новеллистических сказок и анекдотов — непо-
средственно в нашей социально-бытовой жизни — и уже ушедшей, и со-
временной. Вымысел в таких сказках появляется благодаря созданию
необычной сюжетной ситуации, экстравагантности, абсурдности поступ-
1 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки.— Л., 1986.
2 Жизнь животных, по А.-Э. Брему: В 5 т. Т. IV.— М., 1937. —
С. 289. 118.
10
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ков персонажей и т. д~ Вымысел как бы отталкивается от реальной жизни,
строится по принципу «наоборот», сродни эксцентризму.
3
В статье «О сказках», вспоминая о няне, М. Горький писал: «По
сказкам [...] выходило, что [...] все на земле глуповато, смешно, плуто-
вато, неладно, судьи — продажны, торгуют правдой, как телятиной, дво-
ряне-помещики — люди жестокие, но тоже неумные, купцы до того жад-
ны, что в одной сказке купец, которому до тысячи рублей полтины не хва-
тало, за полтинник продал ногайским татарам жену с детьми.... Я думаю,
что уже тогда сказки няньки и песни бабушки внушали мне смутную
уверенность, что есть кто-то, кто хорошо видел и видит все глупое, злое,
смешное, кто-то чужой богам, чертям, кто-то очень умный и смелый»1.
Но сказки создавались не только в назидание маленьким. Многие
из них при помощи забавного вымысла, остроумной шутки, нелепой
ситуации высмеивают общечеловеческие пороки, и прежде всего глупость.
Воплощением глупости в сказках о животных нередко является волк.
Его глупость — глупость жестокого и жадного зверя. Сказочники как
будто нарочно ставят волка в такие условия, которые, казалось бы, оправ-
дывают его поступки, должны вызвать у слушателя чувство жалости к не-
му. Но этого не происходит. Нет оправдания глупости, жадности и жесто-
кости — вот что утверждают сказки...
Противником волка выступает лиса. Эта «кумушка-голубушка»
нередко за свою ловкость, храбрость и изворотливость в одурачивании
волка вызывает наши симпатии. Выдумке и находчивости лисы нет гра-
ниц. Но хитрость, смекалка соседствуют у лисы с безудержной нагло-
стью, лицемерием и предательством. Лиса — такой же хищник, как и
волк. Она выгоняет зайчика из его избушки, съедает птенцов дрозда и
т. д. И за эти свои поступки она жестоко расплачивается. Особенно инте-
ресна сказка «Зло злом платится». Казалось бы, лиса спасла мужика от
гибели: волк — в его руках, и крестьянин должен быть ей благодарен.
Но стал он «отворачивать» голову волку да «задел и лису по голове» —
и убил ее. Хитрость, граничащая с предательством, не может быть оправ-
дана!
Таковы и другие вызывающие осуждение персонажи сказок о живот-
ных: добродушный, на первый взгляд могучий, но глупый медведь, строп-
тивая коза-дереза и т. д. Им противопоставлены храбрый петух, труже-
ница мышка, безобидный зайка и пр. И не случайно в качестве героев ска-
зок выбраны слабые звери и птицы. Ведь тем удивительнее победа!
Есть среди сказок о животных (правда, их немного) и такие, в кото-
1 Горький М. Собр. сон.: В 30 т. Т. 27.-М., 1956.-С. 396.
И
Ю. Круглов
рых осуждаются общественные пороки. Превосходна, например, сказка
«Кот и лиса«. Чинопочитание и взяточничество изображены в ней с не-
подражаемым блеском. Кот, изгнанный из дома, благодаря лисе становится
Котофеем Иванычем — «начальником» над всеми лесными животными.
Самые сильные звери леса — медведь и волк — с «подношением» прихо-
дят тайно посмотреть на него и попадают в трагикомическое положе-
ние...
Сатирой на старое судопроизводство являются сказки о Ерше Ершо-
виче и Вороне-праведнице. Наглость Ерша и Вороны, с одной стороны,
глупость и неумение судей разбирать дела — с .другой, становятся при-
чиной страданий ни в чем не повинных рыб и кукушки.
В волшебных сказках другие персонажи. Зло представлено в них фан-
тастическими, отвратительными чудовищами. Это прежде всего Кощей
Бессмертный — страшный, сильный старичище, похищающий женщин,
Баба Яга — «костяная нога, сама на ступе, нос в потолок, одна нога в пра-
вый угол, а другая — в левый» ’, Змей Горыныч. Это может быть и «мужи-
чок с ноготок — борода с локоток» и др. Чудовища несут гибель людям
и царствам. Они необыкновенно сильны и агрессивны.
Но злое начало воплощают в себе и человеческие персонажи: нена-
видящая детей мужа мачеха, старшие братья героя и т. д.
Как среди сказок о животных, и среди волшебных есть детские сказ-
ки. Отрицательные персонажи создают в них стихию таинственности,
страшного. Именно из-за этого волшебные сказки нередко исключаются
из детского чтения, взрослые слишком оберегают «сказочный», «идеаль-
ный» мир ребенка, нередко забывая свой не только взрослый, но и детский
интерес к этим сторонам жизни. Но разве это правильно? Хорошо писала
М. И. Цветаева: «Разве дети ненавидят Людоеда за то, что хотел отсечь
мальчикам головы? Нет, они его только боятся. Разве дети ненавидят
Верлиоку? Змея Горыныча? Бабу Ягу с ее живым тыном из мертвых го-
лов? Все это — чистая стихия страха, без которой сказка не сказка и усла-
да не услада. Для ребенка, в сказке, должно быть зло»1 2.
Со всеми злыми, страшными персонажами ведут борьбу не на жизнь,
а не смерть главные герои волшебных сказок — Иван-царевич, Иван-ду-
рак, Иван Быкович и др. Их отличают скромность, трудолюбие, верность,
доброта, готовность прийти на помощь, бескорыстие. Все вместе они воп-
лощают неписаный моральный кодекс народа.
Только таким героям служат волшебные помощники, только они ста-
новятся обладателями волшебных предметов. Ивана-царевича выручает из
беды серый волк; герою сказки «Сивка-бурка» приходит на помощь чу-
1 В ряде сказок Баба Яга выступает и как помощница героя.
2 Цветаева М. Проза.— Кишинев, 1986.— С. 376—377.
12
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
десный конь; Мартынке, герою сказки «Волшебное кольцо», служат пре-
данно собака Журка и кот Васька...
Герои волшебных сказок летают на коврах-самолетах, бегают по зем-
ле в сапогах-скороходах, пользуются шапкой-невидимкой, едят со скатер-
ти-самобранки.
Волшебные сказки — своеобразный вид устной приключенческой ли-
тературы народа. Сказочный герой путешествует в «тридевятое царство,
тридесятое государство». Здесь его поджидают чудеса, неожиданные ис-
пытания, здесь ему нередко угрожает смерть. Но все в волшебных сказках
заканчивается благополучно — чаще всего женитьбой Ивана-царевича
или Ивана-дурака на распрекрасной царевне или королевне.
Именно благодаря волшебным сказкам утвердилось мнение, что
во всех сказках все мытарства героя заканчиваются счастливо, благо-
получно. Но ведь это далеко не всегда так, особенно если иметь в виду
социально-бытовые, сатирические сказки, о которых речь впереди.
Разновидностью волшебных сказок являются легендарные сказки.
Они такие же фантастические, как и волшебные, но истоки их вымысла —
не только в языческих представлениях древнего человека, но и в христи-
анских. По своему же существу они далеки от христианства. Сказки-ле-
генды — это, собственно, народные апокрифы1. Героями здесь являются
библейские персонажи, но ни сюжеты, ни содержание не совпадали с
официальным вероучением. Рядом с библейскими персонажами в леген-
дарных сказках вставал мужик — и создатель, и исполнитель сказок,
лицо, очень заинтересованное в том, чтобы жизнь его на грешной земле
стала лучше. Еще в прошлом веке А. Н. Афанасьев писал: «Хотя про-
столюдин смотрит на легенду как на что-то священное, хотя в самом
рассказе слышится иногда библейский оборот, тем не менее странно было
бы в этих поэтических произведениях искать религиозно-догматического
2
откровения народа в его современном состоянии» .
Сказки-легенды назидательны, моралистичны. Они всегда рас-
сказывают об очень серьезном в жизни человека, поднимают изображение
конкретного художественного события на уровень социально-философ-
ских обобщений. В сказке «Золотой топор» речь идет о том, как мужик
утопил топор и черт выносит ему сначала серебряный, а потом золотой
и спрашивает, его ли топоры. Мужик честно отвечает, что не его. В тре-
тий раз черт выносит из воды мужику тот топор, который он уронил в воду.
Мужик узнает его, а черт за то, что он честен, отдает ему и те два топора —
золотой и серебряный. Богатый мужик, узнав об этом, бежит на то же
место и бросает топор в воду. Черт выносит из воды серебряный топор, 1 2
1 Апокриф — произведение литературы на библейскую тему,
признаваемое недостоверным и отвергаемое церковью.
2 Афанасьев А. Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Лите-
ратура.— М., 1986.— С. 131.
13
Ю. Круглов
и богач сразу же кричит, что это его топор. Черт ушел в воду и больше не
вышел. «Так богатый мужик и остался без топора»,— морализует сказка.
Такие же сказки-легенды — «Чудесная молотьба», «Пиво и хлеб», «Горь-
кий пьяница», «Жадная старуха» и др.
Социально-бытовые сказки по содержанию ближе к сказкам о жи-
вотных. Особенно сильно проявилось в них сатирическое начало, выра-
зившее социальные симпатии и антипатии народа. Героем их является
простой человек: крестьянин, кузнец, плотник, солдат...
Социально-бытовые сказки ярко показали острые общественные и
семейные противоречия. Человек-труженик, создающий материальные и
духовные ценности, живет в кабале, в унижении, а его социальные вра-
ги — помещики и попы — живут в богатстве, в безделье. Но — это
изначальная ситуация в сказках. Ведь в жизни должно быть по-другому:
кто не работает, тот не ест! И сказки зло смеются над помещиками и по-
пами.
Осмеянию в социально-бытовых сказках, как и в сказках «Ерш Ер-
шович», «Ворона-карабута», подвергалось судопроизводство средневеко-
вой Руси и даже сам царь. Неразумность, несправедливость решений
суда народ объяснял глупостью судей, взяточничеством, но в сказках
он как бы восстанавливал справедливость. Ненаказанным уходит бедняк
от суда Шемяки («Шемякин суд»), отбивается благодаря смекалке своей
дочери от неправедного суда воеводы мужик, отгадывающий загадки
лучше, чем его недалекий, но богатый брат («Семилетка»), и т. д.
Во всем этом сказывался оптимизм народа, его вера в возможность
мира и согласия в обществе и семье, его мечты о счастливом будущем.
Довольно долго связывал народ утверждение на земле справедливости
с именем царя. Считалось, что царя окружают нечестные, тщеславные,
глупые бояре и приближенные. В сказках они высмеиваются, высмеива-
ются зло и остро (например, в сказках «Горшеня», «Елевы шишки»),
царь же изображается мудрым человеком, наказывающим глупцов и на-
граждающим умного мужика. Но в сказке «Царь и портной» царь по-
казан уже таким же, как и его приближенные: презирающим простого
человека, глуповатым и смешным.
Значительная часть социально-бытовых сказок принадлежит к числу
антицерковных. В сказках сатирически изображены все служители церк-
ви, начиная с пономаря и кончая архиепископом. Бичующий смех
обрушивается на глупых, жадных, продажных, грубых, необразованных
священников. Именно об этом сказки «Церковная служба», «Безграмот-
ная деревня», «Поп и дьякон», «Отец Пахом», «Похороны козла» и др.
Нередко сказки заканчиваются изображением гибели попа от рук работ-
ника, мужика или Ивана-дурака.
Сказки не щадят никого — ни барина, ни попа, пи мужика, ни его же-
ну. В них высмеиваются народные суеверия, беспросветная глупость
14
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тех, кто верит в загробную жизнь, чудеса, «святые явления» и пр. При-
хожане считают, что мир сотворил дьякон («Дьякон мир сотворил»), пла-
чут, слушая проповеди попа, не понимая их («Богомольцы»). О том же
сказки «Как солдат бабу крестил», «С того света выходец», «Микола
Дуплянский», «Святая вода» и др.
Народ видел недостатки и в собственной бытовой жизни, сказки вы-
смеивают ленивых, глупых и непрактичных людей, пустых мечтателей,
высмеивают упрямство, болтливость, скупость, пьянство. «В них,—
писал в статье «О народных сказках» В. Г. Белинский,— виден быт
народа, его домашняя жизнь, его нравственные понятия и этот лукавый
русский ум, столь наклонный к иронии, столь простодушный в своем
лукавстве»1.
4
Сказки — произведения большого искусства. Знакомясь с ними, не
замечаешь их сложного построения — настолько они просты и естествен-
ны. Это — свидетельство высочайшего мастерства исполнителей.
Нередко сказки (особенно волшебные) начинаются с так называемых
присказок. Их назначение — подготовить слушателя к восприятию сказ-
ки, настроить его на соответствующий лад, дать ему понять, что далее
будет рассказываться сказка. «Было это на море, на окияне,— начинает
сказочник.— На острове Кидане стоит древо — золотые маковки, по этому
древу ходит кот Баюн: вверх идет — песню поет, а вниз идет — сказки
сказывает. Вот бы было любопытно и занятно посмотреть! Это не сказка,
а еще присказка идет, а сказка вся впереди. Будет эта сказка сказываться
с утра до после обеда, поевши мягкого хлеба. Тут и сказку поведем...» Час-
то присказки юмористичны.
Присказка может и заканчивать сказку; и в этом случае она прямо
не связана с содержанием сказки. Чаще всего в присказке появляется
сам сказочник, намекающий, например, на угощение: «Вот тебе сказка,
а мне кринка масла». Бывают и более развернутые присказки: «Сказка
вся, боле сказать нельзя. Кто слушал, тому куна, белка, да красная девка,
да конь вороной с золотой уздой!» И в этом случае назначение присказ-
ки — дать понять слушателю, что сказка закончилась, отвлечь его
от фантастики, развеселить.
Традиционным элементом сказки является зачин (начало). Зачин,
как и присказка, кладет четкую грань между нашей обыденной речью
и сказочным повествованием. Вместе с тем в зачине определяются герои
сказки, место и время действия. Самый распространенный зачин начи-
нается со слов: «Жили-были...», «Жил-был...» и т. д. У волшебных ска-
1 Белинский В. Г. Поли. собр. соч.— М., 1954.— Т. 5.— С. 668.
15
Ю. Круглов
зок более развернутый зачин: «В некотором царстве, в некотором государ-
стве жил-был царь...» Но нередко сказки начинаются прямо с описания
действия: «Попался было бирюк в капкан...»
Сказки имеют и своеобразные концовки. Концовки, как это следует
из их названия, подводят итог развитию сказочного действия. Вот как,
например, заканчивается сказка «О зимовых зверях»: «А бык со своими
друзьями и до сих пор живет в своей хате. Живут, поживают, добра нажи-
вают».
В сказках широко употребляются повторы (обычно не дословные).
В каждом новом повторе имеются детали, которые приближают сказочное
действие к развязке, усиливают впечатление от действия. Повтор чаше
всего бывает троекратным. Так, в сказке «Барин и плотник» мужик триж-
ды избивает барина за обиду, в сказке «Иван Быкович» богатырь три ночи
подряд бьется насмерть со Змеями, и каждый раз со Змеем с большим
количеством голов, и т. д.
В сказках (особенно в волшебных) часто встречаются и так назы-
ваемые постоянные (традиционные) формулы. Они переходят из сказки
в сказку, передавая устоявшиеся представления о сказочной красоте, вре-
мени, пейзаже и т. д. О быстром росте героя говорят: «Растет не по дням,
а по часам», его силу раскрывает формула, употребляющаяся при описа-
нии боя: «Направо махнет — улица, налево — переулочек». Бег богатыр-
ского коня запечатлен в формуле: «Скачет конь выше лесу стоячего, ниже
облака ходячего, озера меж ног пропускает, поля-луга хвостом устилает».
Красота передается формулой: «Ни в сказке сказать, ни пером описать».
Во многих сказках можно обнаружить стихотворные части. Большин-
ство традиционных формул, присказок, зачинов и концовок создано при
помощи стиха, который получил название сказового. Этот стих отличается
от привычного для нас классического стиха Пушкина, Лермонтова, Не-
красова с определенным количеством слогов и ударений в стихе. Сказо-
вый стих строится только при помощи равного количества ударений в
'тихах и нередко рифмы; в стихах может быть разное количество слогов.
Например:
В некотором царстве,
В некотором государстве,
На ровном месте, как на бороне,
Верст за триста в стороне,
Именно в том,
В котором мы живем,
Жил-был царь...
Некоторые сказки рассказывались полностью сказовым стихом. Тако-
вы, например, сказки о козе — белой бороде, вороне-праведнице и др,
В сказках мы встречаемся и с песнями. Испуганно выкрикивает в
известной сказке «Кот, петух и лиса» свою песню петух, попав в лапы ли-
16
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сы и призывая на помощь кота; печально звучат в волшебной сказке
«Сестрица Аленушка и братец Иванушка» песни Аленушки и Иванушки;
в сатирической сказке «Безграмотная деревня» поп, дьякон и дьячок рас-
певают народные песни в неподобающем месте — в церкви, во время
службы.
Широко используется в сказках диалог — разговор между двумя или
несколькими персонажами. Иногда сказки целиком построены на диало-
ге, как, например, сказка «Лиса и тетерев». Диалоги сказок — живые диа-
логи. Они передают естественные интонации говорящих, превосходно
имитируют бесшабашную речь солдата, хитроватую речь мужика, глупо-
ватую, со спесью, речь барина, льстивую речь лисы, грубую — волка
и т. д.
Богат язык сказок. Животные в сказках имеют собственные имена:
кот — Котофей Иваныч, лиса — Лизавета Ивановна, медведь — Михайло
Иваныч. Нередки прозвища животных: волк — «из-за кустов хап», ли-
са — «на поле краса», медведь — «всем пригнетыш»... Распространены в
сказках звукоподражания: «Куты, куты, куты, несет меня лиса за темные
леса!» Активно используются в сказках эпитеты, гиперболы, сравнения.
Например, эпитеты: конь добрый, молодецкий, леса дрему-
чие, лук тугой, постель пуховая, ворон черный, меч — с а м о-
с е к, гусли — самогуды и т. д.
Конечно же, указанные приметы композиции и стиля характеризуют
сказки о животных, волшебные и социально-бытовые сказки не в равной
степени. Больше других развернутые присказки, пстоянные, традицион-
ные формулы, троекратные повторы свойственны волшебным сказкам,
«сказочная обрядность» выделяет их из всех сказок особенно ярко. Но
это вовсе не говорит об ущербности других жанров. В художественном
произведении поэтические средства всегда используются целесообразно и
экономно. Они являются и приметами жанра. Именно поэтому мы не
встретим, например, в сказках о животных вместо им привычного зачина
«Жили-были...» развернутого, фантастического зачина волшебной сказки.
Это было бы художественно нецелесообразно. Именно поэтому пышные
«формульные» диалоги, которые ведут между собой персонажи волшеб-
ных сказок, отличаются от диалогов персонажей новеллистических ска-
зок: в последних диалоги приближены к нашей живой, бытовой речи, хотя
и не копируют ее.
Таковы народные сказки: о животных, волшебные и социально-быто-
вые или новеллистические1. Но охватывает ли эта классификация весь
1 Об анекдотах подробно будет идти речь в 6-м томе Библиотеки.
17
Ю. Круглов
сказочный материал? Как уже говорилось, в науке не существует обще-
принятой классификации. Но как бы ни были различны классификации
сказок, об одном очень своеобразном явлении, связанном с ними, здесь
невозможно не сказать. Речь пойдет о докучных сказках. Это шуточные,
веселые сказки. Создавались они для того, чтобы отбиться от слишком уж
настойчивых любителей сказок, досаждавших исполнителям бесконеч-
ными просьбами рассказать сказки. Среди таких любителей были и взрос-
лые, и дети. Наверное, кто-то из читателей помнит...
В часы отдыха время летит незаметно, хочется услышать побольше
сказок, а сказочник устал, видит, что и слушатели устали... И вот он
начинает свой рассказ. По первым словам мы без труда узнаем волшебную
сказку: «Жил-был царь, у царя был двор...» — «Ах,— думаем мы,— как
хорошо: еще одна интересная сказка!» Но неожиданно сказочник тороп-
ливо и вместе с тем весело заканчивает: «На дворе был кол, на колу моча-
ло; не начать ли сказку с начала?»
Что за диво? Неужели сказка закончилась? Недоумение тут же заме-
чает сказочник. «Ладно уж, расскажу сказку,— говорит он.— Только ка-
кую? Про журавля и овцу не хотите ль?» — «Конечно, хотим!» И опять
он начинает серьезно: «Так вот, вокруг польца ходил журавль да овца,
съели они стожок сенца...» Рассказчик замолкает, и по глазам его сразу
же видно, что опять он подстроил какой-то подвох... Неужели снова сказ-
ки не будет? И он, посмеиваясь, действительно спрашивает: «Не сказать
ли с конца?» То есть то, что он только что произнес, еще раз с начала, то
есть с другого от этого конца того конца... Фу ты! Очень трудно разобрать-
ся, о каком конце идет речь! «Расскажи!» — соглашаемся мы. «Хоро-
шо,— говорит он. — Слушайте:
Вокруг польца
Ходили журавль да овца,
Съели стожок сенца —
Не сказать ли с конца?»
«Нет уж, не попадемся!» — думаем мы и вслух: «Нет-нет, дру-
гую!» — «Другую так другую! Слушайте. В одном болоте жила-была ля-
гушка, по имени, по отчеству квакушка; вздумала лягушка вспрыгнуть
на мост, присела да и завязила в тину хвост! Дергала, дергала, дергала,
дергала — выдернула хвост, да завязила нос; дергала, дергала, дергала,
дергала — выдернула нос, да завязила хвост; дергала, дергала, дергала,
дергала — выдернула хвост, да завязила нос...» Ну, как испорченная
пластинка! «Что же дальше?» — «А дальше то же: дергала, дергала, дер-
гала, дергала — выдернула нос, да завязила хвост...» — «Хватит, хва-
тит!— кричим.— Настоящую сказку расскажи!» — «Ну, хорошо. Если уж
очень хотите, расскажу...»
И действительно: самая-пресамая настоящая, с чудесами и страшны-
18
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ми подробностями началась сказка: «Жил-был один мудрец; и вздумал
он из человеческих костей построить через океан-море мост. Собирал
он кости не год, не два, а целых сорок лет и опустил их, чтобы стали
мягкие, мокнуть в воду...» Вот это да! Но рассказчик замолчал, и как
всегда — на самом интересном месте. Может, чтоб дух перевести? Но мол-
чание затягивается. Он молчит, и мы молчим. Наконец терпение лопается:
«А дальше-то что?» А он: «Так ведь кости еще не размокли!»
Ну как тут обидеться на сказочника! Смеемся вместе с ним над собой.
Иногда же такими сказками нарочно поддевали слишком уж доверчи-
вых любителей послушать фантастические рассказы о приключениях
животных, чудовищ, людей. Обращались: «А рассказать тебе сказку про
белого бычка?» — «Расскажи».— «Ты расскажи, я расскажи; да расска-
зать тебе сказку про белого бычка?» — «Да расскажи же!» — «Ты рас-
скажи, да я расскажи, да что у нас будет, да до каких пор это будет! Рас-
сказать ли тебе сказку про белого бычка?» И так далее, пока обиженный
почитатель сказок не догадается, что его разыгрывают, над ним посмеива-
ются.
Вот что такое докучные сказки... От слова «докучать»: слушатели
докучали сказочнику, сказочник — слушателям.
6
Прежде чем попасть в книгу, сказки были услышаны из уст сказоч-
ников и записаны фольклористами-собирателями. Именно благодаря
им мы имеем теперь возможность наслаждаться чтением сказок, слушать
их в исполнении знаменитых артистов, смотреть в театрах и по телевиде-
нию целые спектакли.
Главный, самый знаменитый собиратель и издатель русских народ-
ных сказок — Александр Николаевич Афанасьев (1826 — 1871). Он окон-
чил Московский университет; в нем он проникся интересом к изучению
старины, и прежде всего древнерусского быта. Заинтересовавшись бытом,
молодой ученый не мог пройти и мимо устного творчества. Обращение
же к народным сказкам в годы, когда так остро стоял вопрос об освобож-
дении народа, об отмене крепостного права, свидетельствовало о граж-
данской позиции А. Н. Афанасьева, о его демократических настроениях.
Трудно переоценить общественное, научное и историческое значение из-
данного А. Н. Афанасьевым свода русских народных сказок.
Впервые «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева увидели
свет (в восьми выпусках) в 1855—1863 гг. Записи в большинстве своем
не принадлежали А. Н. Афанасьеву. Установлено, что он записал немно-
гим более десяти сказок в Воронежской губернии. Но от этого значение
его участия в предпринятом издании ничуть не уменьшается. Тексты
сказок ученый извлек из архива Русского географического общества и
19
Ю. Круглов
вместе с этими текстами опубликовал записи сказок другого выдающегося
деятеля русской культуры — Владимира Ивановича Даля.
Таким образом, А. Н. Афанасьев сумел сосредоточить в своих руках
огромное собрание сказок и издать их. До сих пор это самый большой
сборник сказок (их свыше 600). Здесь представлены сказки из самых раз-
ных мест России, многие из них опубликованы в нескольких вариантах.
Сборник к тому же был первым научным изданием сказок.
Задуманные как научный сборник, «Сказки» А. Н. Афанасьева сразу
же после их выхода в свет стали любимейшей книгой русского читателя.
Академик И. И. Срезневский писал А. Н. Афанасьеву: «Перечитавши
сам вашу книгу, я не спрятал ее и от детей своих, и даже шестилетний
мой Вячко в нее своими глазенками заполз... Вследствие этого я, в долж-
ности отца, обращаюсь к вам с всепокорнейшей просьбой: нельзя ли
вместе с этим изданием для ученых печатать сказки и для детей — голый
текст, литературным правописанием, с переводом слов необщепонятных
(под строкою) и с выпуском тех сказок, которые детям читать некстати?..
Покупателей будет много, пользы много, радости много, а труда вам па де-
сяток часов»1.
А. Н. Афанасьев исполнил просьбу: в 1870 году он выпустил для де-
тей специальный сборник под названием «Русские детские сказки»,
который с тех пор переиздавался неоднократно. «Взрослый» же сборник
переиздавался семь раз. Последнее издание было осуществлено в 1984—
1985 гг.
«Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева открывали целый ряд
по-настоящему серьезных публикаций сказок. В 1860—1862 гг. выходят
три выпуска «Великорусских сказок» И. А. Худякова, в 1884 году изда-
ются «Сказки и предания Самарского края» Д. Н. Садовникова, в начале
XX века выходят «Северные сказки» Н. Е. Ончукова, в 1914 году — «Ве-
ликорусские сказки Пермской губернии, а в 1915 году — «Великорусские
сказки Вятской губернии», собранные Д. К. Зелениным. В том же
1915 году опубликован сборник «Сказки и песни Белозерского края
Б. и Ю. Соколовых», а в 1917 году изданы два выпуска «Сборника
великорусских сказок архива Русского географического общества»,
составленные А. М. Смирновым.
А. Н. Афанасьев являлся составителем не только всемирно знаме-
нитого сборника «Народные русские сказки», но и еще двух, также став-
ших событием в общественной, культурной и научной жизни России.
Первый сборник — «Народные русские легенды, собранные А. Н. Афа-
насьевым. М., 1859», в котором опубликованы и сказки-легенды о боге
и святых.
1 Цит. по ст.: Грузинский А. Е. А. Н. Афанасьев: (Библио-
графический очерк)//Афанасьев А. Н. Народные русские сказки.—
М., 1897.- Т. 1.- С. XXXIX-XL.
20
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Другой сборник Афанасьева, «Русские заветные сказки», увидел свет
за границей, в Женеве, в 1872 году. На титульном листе его стояло: «Ост-
ров Валаам. Типографским художеством монашествующей братии. Год
мракобесия». Сборник этот не мог быть издан в России не только потому,
что в него вошли эротические сказки, но из-за своего антибарского и
антипоповского содержания.
В XX веке сказки успешно собирали многие фольклористы, в том
числе И. В. Карнаухова, А. Н. Никифоров, Э. В. Померанцева и др. Уже
в наше время, совсем недавно,— Н. В. Новиков, Д. М. Балашов, Д. М. Мол-
давский, Н. И. Савушкина, Т. Г. Леонова, Е. И. Шастина, И. В. Зырянов
и др. в разных областях страны записали много интересных сказок от
талантливых народных исполнителей и издали сборники сказок.
Благодаря работе уже названных и многих других собирателей-
энтузиастов мы обладаем сейчас бесчисленными сказочными богатствами.
Часть из них опубликована в сборниках. Их много, очень много, поэтому
даже перечислить их здесь нет никакой возможности.
Народная сказка всегда привлекала и привлекает пристальное внима-
ние деятелей литературы и искусства. На протяжении всех веков суще-
ствования русской литературы она неизменно служила ей верой и прав-
дой, начиная с «Повести временных лет» и кончая творчеством современ-
ных писателей, таких, как В. Астафьев, В. Белов, В. Распутин и др. Писа-
тели обрабатывали сказки, создавали на их основе свои оригинальные
произведения. И мы сейчас, обладая громадными сокровищами — много-
численными записями и публикациями народной сказки, владеем и бес-
ценным богатством — литературной сказкой, которую на протяжении
почти двух столетий создавали выдающиеся мастера слова, среди которых
А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, П. П. Ершов, С. Т. Аксаков, В. Ф. Одоев-
ский, В. М. Гаршин, Л. Н. Толстой, Д. Н. Мамин-Сибиряк, Н. Г. Гарин-
Михайловский, А. М. Горький, А. Н. Толстой, Ю. К. Олеша, А. П. Гай-
дар, В. В. Бианки, Д. Д. Нагишкин, К. Г. Паустовский...
Но народная сказка способствовала не только созданию литератур-
ной сказки. Очевидна связь со сказкой фантастических повестей Н. В. Го-
голя, остросоциальных сатир М. Е. Салтыкова-Щедрина. Активно исполь-
зовал сказку М. А. Булгаков в романе «Мастер и Маргарита»; В. М. Шук-
шин написал «Сказку про Ивана-дурака, как он ходил за тридевять земель
набираться ума-разума» («До третьих петухов»)1.
Народная сказка оказала воздействие и на другие виды искусства.
Самые первые детские книжки-сказки, которые берет в руки ребенок,
всегда богато иллюстрированы. Сказки рисовали такие выдающиеся
1 О литературной сказке более подробно речь пойдет в 8-м томе
Библиотеки.
21
Ю. Круглов
художники, как В. М. Васнецов, М. А. Врубель, Н. К. Рерих. Признанны-
ми художниками-сказочниками стали Е. Д. Поленова, И. Я. Билибин,
Т. А. Маврина, Ю. А. Васнецов, Е. М. Рачев, Н. М. Кочергин, К. В. Куз-
нецов, Н. П. Антокольский и др. А народный лубок (лубочные картинки),
в которых сказки занимали, пожалуй, одно из первых мест!
Народная сказка вдохновляла не только писателей и художников.
Многие крупнейшие русские композиторы в своем творчестве запечат-
лели сказку, нередко обращаясь к литературной сказке. Кто не знает
«Сказку о царе Салтане» и «Кащея Бессмертного» Н. А. Римского- Кор-
сакова и «Любовь к трем апельсинам» С. С. Прокофьева? Всемирно извест-
ны балеты «Спящая красавица» П. И. Чайковского, «Золушка» С. С. Про-
кофьева, «Жар-птица» И. Ф. Стравинского. На сюжет «Конька-Горбунка»
создано два балета — Л. Ф. Минкуса и Р. К. Щедрина. Популярны сим-
фонические произведения Н. А. Римского-Корсакова («Шехерезада» и
«Сказка для большого оркестра»), А. К. Лядова («Баба-Яга» и «Кики-
мора»), С. С. Прокофьева («О шуте, семеро шутов перешутившем» и
«Сказки старой бабушки») и др.
Мимо сказки не прошли и театр, и кинематограф, хотя в этих обла-
стях искусства пока нет таких достижений, какие имеются в литературе,
музыке, изобразительном искусстве; но и здесь влияние сказки довольно
активно. Вспомним хотя бы мультипликационный многосерийный фильм
«Ну, погоди!», созданный в значительной мере и в традициях сказок о
животных.
* * *
Итак, впереди знакомство с Библиотекой русской сказки. Аналогов ей
нет в отечественном и мировом книгоиздании. Это самое полное собрание
народной сказки во всем ее сюжетном разнообразии и разновидностях.
В антологии (т. 1 — 5) представлены подлинные записи народных сказок,
увидевших свет в классических сборниках русского фольклора, уже упоми-
навшихся ранее (А. Н. Афанасьева, И. А. Худякова, Н. Е. Ончукова,
Д. К. Зеленина и др.).
В Библиотеке впервые так широко публикуются анекдоты (т. 6—
7). Среди них — исторические, политические миниатюры, анекдоты о
любовных и семейных проблемах, о пьяницах и ворюгах, о киноперсо-
нажах и литературных героях — Василии Ивановиче, Красной Шапочке,
Штирлице, Илье Муромце.
В Библиотеке представлена литературная сказка (т. 8—10) и клас-
сиков: А. С. Пушкина, Л. Н. Толстог, В. Г. Короленко, Д. Н. Мамина-Си-
биряка, А. М. Горького, А. Н. Толстого, Ю. К. Олеши, В. М. Шукшина,
и писателей-сказочников: П. П. Ершова, С. Г. Писахова, П. П. Бажова,
22
НАРОДНЫЕ СЕ АЗИИ
В. В. Бианки, и писателей, с чьим творчеством читатель познакомился
только в последние годы (А. М. Ремизов и др.).
Чтение сказок — процесс увлекательный, но сложный. Хотелось бы
поэтому в заключение предупредить о некоторых типичных заблужде-
ниях читателей. К сожалению, многие из нас воспринимают сказки
только как детское чтение. Разумеется, многие сказки, по выбору взрос-
лых, можно читать и детям (а лучше — рассказывать), но в большинст-
ве своем это достаточно трудные для детского восприятия произве-
дения — как в социально-философском, так и в бытовом отношении.
Особенно это касается социально-бытовых сказок. Кроме того, в
сказках встречается иногда «крепкое словцо», есть оценки не для
детского воображения...
В Библиотеке, наверное, многих поразит стилевое разнообразие
сказок; некоторые сказки так не похожи на уже читанные. Но в этом-то
и прелесть их. Как необычно и как замечательно разговаривают межЛу
собой в сказке «Светлана Прекрасная» Ворон Воронович и его красави-
ца жена: «Это что у тебя русским духом пахнет?» Она улыбнулась и го-
ворит: «Наверно, ты по русской земле летал и русского духу нахва-
тался».— «Нет»,— говорит. «Погоди, я тебе сообщу: у меня есть гость,
молоденький-молоденький юноша...»
И наконец, последнее... Нельзя подходить к поэтическому миру
сказок с нашим, во многом рациональным, мышлением. В то, о чем так
интересно повествуют сказки, надо верить. В них есть своя художест-
венная правда, и поэтому, как ни странно, но, например, в сказках из
моря берут воду для питья, через море ездят на лодочке, на море-окияне
можно построить мост... Именно поэтому возможно в сказках соедине-
ние, казалось бы, несоединимого, как, например, в «Сказке про Алешу
Поповича», где герой сражается с чудовищами, но царевна, ожидая
чудовище, смотрит на часы; Алеша Попович собирает милостыню на
вокзале, а в коридоре подземелья видит лампочку, которую можно «при-
вернуть» — и станет светлее.
Одни?д словом, сказки — это сказки. И хочется верить, что после
такого большого, во многом нового знакомства с ними мы больше по-
любим народное искусство, нашу историю, станем немного добрее и
немного чище...
Ю. Круглов
23

СКАЗКИ
ЖИВОТНЫХ

1. ЛИСИЧКА-СЕСТРИЧКА И ВОЛК
1. ЛИСИЧКА-СЕСТРИЧКА И ВОЛК
Жил себе дед да баба. Дед говорит бабе: «Ты,
баба, пеки пироги, а я поеду за рыбой». Нало-
вил рыбы и везет домой целый воз. Вот едет
он и видит: лисичка свернулась калачиком и лежит на до-
роге. Дед слез с воза, подошел к лисичке, а она не ворох-
нется, лежит себе как мертвая. «Вот будет подарок же-
не»,— сказал дед, взял лисичку и положил на воз, а сам по-
шел впереди. А лисичка улучила время и стала выбрасы-
вать полегоньку из воза все по рыбке да по рыбке, все по
рыбке да по рыбке. Повыбросила всю рыбу и сама ушла.
«Ну, старуха,— говорит дед,— какой воротник привез я
тебе на шубу».— «Где?» — «Там, на возу,— и рыба и во-
ротник». Подошла баба к возу: ни воротника, ни рыбы, и
начала ругать мужа: «Ах ты, старый хрен! Такой-сякой!
Ты еще вздумал обманывать!» Тут дед смекнул, что ли-
сичка-то была не мертвая; погоревал, погоревал, да делать-
то нечего.
А лисичка собрала всю разбросанную по дороге рыбу в
кучку, села и ест себе. Навстречу ей идет волк: «Здравст-
вуй, кумушка!» — «Здравствуй, куманек!» — «Дай мне
рыбки!» — «Налови сам, да и ешь».— «Я не умею».—
«Эка, ведь я же наловила; ты, куманек, ступай на реку,
опусти хвост в прорубь — рыба сама на хвост нацепляет-
ся, да смотри, сиди подольше, а то не наловишь».
Волк пошел на реку, опустил хвост в прорубь; дело-то
было зимою. Уж он сидел, сидел, целую ночь просидел,
хвост его и приморозило; попробовал было приподняться:
не тут-то было. «Эка, сколько рыбы привалило, и не выта-
27
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
щишь!» — думает он. Смотрит, а бабы идут за водой и кри-
чат, завидя серого: «Волк, волк! Бейте его! Бейте его!»
Прибежали и начали колотить волка — кто коромыслом,
кто ведром, чем кто попало. Волк прыгал-прыгал, оторвал
себе хвост и пустился без оглядки бежать. «Хорошо
же,— думает,— уж я тебе отплачу, кумушка!»
А лисичка-сестричка, покушамши рыбки, захотела по-
пробовать, не удастся ли еще что-нибудь стянуть; забра-
лась в одну избу, где бабы пекли блины, да попала головой
в кадку с тестом, вымазалась и бежит. А волк ей навстречу:
«Так-то учишь ты? Меня всего исколотили!» — «Эх, кума-
нек,— говорит лисичка-сестричка,— у тебя хоть кровь вы-
ступила, а у меня мозг, меня больней твоего прибили; я
насилу плетусь».— «И то правда,— говорит волк,— где
тебе, кумушка, уж идти; садись на меня, я тебя довезу».
Лисичка села ему на спину, он ее и понес. Вот лисичка-
сестричка сидит, да потихоньку и говорит: «Битый неби-
того везет, битый небитого везет».— «Что ты, кумушка,
говоришь?» — «Я, куманек, говорю: битый битого ве-
зет».— «Так, кумушка, так!»
«Давай, куманек, построим себе хатки».— «Давай, ку-
мушка!» — «Я себе построю лубяную, а ты себе ледяную».
Принялись за работу, сделали себе хатки: лисичке — лубя-
ную, а волку — ледяную, и живут в них. Пришла весна,
волчья хатка и растаяла. «А, кумушка!— говорит волк.—
Ты меня опять обманула, надо тебя за это съесть».—
«Пойдем, куманек, еще покопаемся, кому-то кого достанет-
ся есть». Вот лисичка-сестричка привела его в лес к глубо-
кой яме и говорит: «Прыгай! Если ты перепрыгнешь через
яму — тебе меня есть, а не перепрыгнешь — мне тебя
есть». Волк прыгнул и попал в яму. «Ну,— говорит лисич-
ка,— сиди же тут!» И сама ушла.
Идет она, несет скалочку в лапках и просится к мужич-
ку в избу: «Пусти лисичку-сестричку переночевать».—
«У нас и без тебя тесно».— «Я не потесню вас; сама ляжу
на лавочку, хвостик под лавочку, скалочку под печку».
Ее пустили. Она легла сама на лавочку, хвостик под ла-
вочку, скалочку под печку. Рано поутру лисичка встала,
сожгла свою скалочку, а после спрашивает: «Где же моя
скалочка? Я за нее и гусочку не возьму!» Мужик — делать
нечего — отдал ей за скалочку гусочку; взяла лисичка гу-
сочку, идет поет:
28
1. ЛИСИЧКА-СЕСТРИЧКА И ВОЛК
Ишла лисичка-сестричка по дорожке,
Несла скалочку;
За скалочку — гусочку!
Стук, стук, стук!— стучится она в избу к другому му-
жику. «Кто там?» — «Я — лисичка-сестричка, пустите пе-
реночевать».— «У нас и без тебя тесно».— «Я не по-
тесню вас; сама ляжу на лавочку, хвостик под лавочку,
гусочку под печку». Ее пустили. Она легла сама на лавочку,
хвостик под лавочку, гусочку под печку. Рано утром она
вскочила, схватила гусочку, ощипала ее, съела и говорит:
«Где же моя гусочка? Я за нее индюшечку не возьму!»
Мужик — делать нечего — отдал ей за гусочку индюшечку;
взяла лисичка индюшечку, идет и поет:
Ишла лисичка-сестричка по дорожке,
Несла скалочку;
За скалочку — гусочку,
За гусочку — индюшечку!
Стук, стук, стук!— стучится она в избу к третьему му-
жику. «Кто там?» — «Я — лисичка-сестричка, пустите
переночевать».— «У нас и без тебя тесно».— «Я не по-
тесню вас; сама ляжу на лавочку, хвостик под лавочку,
индюшечку под печку». Ее пустили. Вот она легла на ла-
вочку, хвостик под лавочку, индюшечку под печку. Рано
утром лисичка вскочила, схватила индюшечку, ощипала ее,
'съела и говорит: «Где же моя индюшечка? Я за нее не возь-
му и невесточку!» Мужик — делать нечего — отдал ей за
индюшечку невесточку; лисичка посадила ее в мешок, идет
и поет:
Ишла лисичка-сестричка по дорожке,
Несла скалочку;
За скалочку — гусочку,
За гусочку — индюшечку,
За индюшечку — невесточку!
Стук, стук, стук! — стучится она в избу к четвертому
мужику. «Кто там?» — «Я — лисичка-сестричка, пустите
переночевать».— «У нас и без тебя тесно».— «Я не потесню
вас; сама ляжу на лавочку, хвостик под лавочку, а мешок
под печку». Ее пустили. Она легла на лавочку, хвостик под
лавочку, а мешок под печку. Мужик потихоньку выпустил
из мешка невесточку, а впихал туда собаку. Вот поутру ли-
сичка-сестричка собралась в дорогу, взяла мешок, идет и
говорит: «Невесточка, пой песни!», а собака как зарычит.
Лисичка испугалась, как шваркнет мешок с собакою да
бежать.
29
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Вот бежит лисичка и видит: на воротах сидит петушок.
Она ему и говорит: «Петушок, петушок! Слезь сюда, я тебя
исповедаю: у тебя семьдесят жен, ты завсегда грешон».
Петух слез; она хвать его и скушала.
0	2. СКАЗКА О ЛИСИЦЕ И ВОЛКЕ
дна лукавая лисица захотела поесть рыбки, а не
знала, где взять; думала, думала, да и вздумала
лечь на дорогу.
Мужик едет с рыбой, вдруг у мужика лошадь остано-
вилась; мужик и говорит сам про себя: «Что бы это
значило, что там лежит?» Пошел посмотреть; смотрит, а ле-
жит лисица; он ее пнул, а она будто околела, он ее взял
и положил в воз с рыбой да и закрыл рогожей.
Едет мужик, радуется, что лисицу нашел славную, от-
тает, так оснимает. А лисица в эту пору прогрызла дыру
на санях да и спускает по рыбке в дыру, а мужик гонит и
ничего не знает. Вот лисица чуть не всю рыбу выудила
из воза и выскочила из-под рогожи да и драла в лес. Мужик
как-то остановился, посмотрел — лисицы нет, да и давай
реветь; ревел-то он, ревел, чего сделаешь! «Экая прокля-
тая! Ведь отогрелась, черт ее возьми! Ну, а не дорого дана,
не больно и жаль». Он поезжай вперед, а не хватится рыбы.
А лисица пошла подбирать рыбку и сносила ее в свою
лачужку да и лакомится. Приходит волк да и говорит:
«Хлеб-соль, кумушка!» — «В хлев зашел, так двери ищи,
куманек!» — «Ой, милая кумушка, ты еще рыбку ешь?» —
«Как же! Сего дни маленько, бог дал, наудила!» — «Ой ли!
Где ты удила?» — «В проруби, в проруби, мой миленький
куманек!» — «А как?» — «Очень просто: только хвост-от
угрузи в воду, так такие палтухи ссарапаются, что любо-два!
Как дольше посидишь, так больше наудишь; не дергай
скоро, дай заклёву; а если клевать не будет, то заговор
читай: «Рыбка, клюнь-попади, меня за хвост потяни!»
Куманек опрометью кинулся на прорубь удить, пришел
и запустил хвост свой в воду. Сидит, сидит, а клеву нет,
да и только! В то время у него так хвост замерз в проруби,
что и пятерым бы волкам его не вытащить.
Вот идет баба за водой и видит нашего рыбака; сперва
гнала его словами, говоря: «Пошел ты к черту, прожора,
видишь, нашел место!» Потом она видит, что волк ни с мес-
30
3. ОВЦА, ЛИСА И ВОЛК
та, подошла к нему и давай его коромыслом зваривать.
Волк сколько ни ревел, ни бился, ни рвался, на все стороны
метался, покуда хвост не оторвался, баба ему так назудила
бока, что он кое-как уплелся.
А лисица в это время прибежала в избу, где жила баба,
да и давай в квашне стряпать по-своему. Маленькие ребята
убежали все на печь да и говорят лисице: «Не тронь, не
меси, собака, квашню! Мамка сама пригустит ее!» Но лиса
свое стебенит, тёпает тесто, да и только; назюзгалась так,
что бока прочь, и рыло, и уши, все сыто.
Она успела отстряпаться до хозяйки и пошла легла на
дорогу, по которой куманьку идти, лежит и стонет плу-
товка. Вот и идет волк и говорит ей: «Нет, кумушка, пло-
хой лов, слава богу, только хвост проудил, а не голову!
Ох, кумушка, пошто это у тебя голова-то испроломана?» —
«Молчи уж лучше, куманек; видишь, у меня голова вся
испроломана коромыслом и мозг-от вышел!» — «Ой, бед-
ная, нечего делать, садись на меня, увезу до двора». Волк
думает: «Не мне же одному досталось». Лисица расхохо-
талась: «Хи-хи-хи, бит не битого везет».
Волк привез лису домой и бает ей: «Не нужно ли ду-
ховника, кумушка любезная?» — «Нет, куманек любез-
ный, не проторься, я слышу теперь себя получше! Тебе не
дурно ли, мой друг?» — «Не знаю, скоро ли кровь не будет
капать из хвоста, всякое место что-то не так покойно!» Ли-
сица волку бает: «Дай-ко я тебе заговорю кровь, как рукой
снимет!» — «Заговори, кумушка».
Она и давай заговаривать: «Встань на камень, кровь
не канет; встань на кирпич, кровь закипит; у сороки боли,
у вороны боли, у сыча всех шибче. Ну, куманек, если
не отвалится, так переболится».
УЗ. ОВЦА, ЛИСА И ВОЛК
крестьянина из гурта бежала овца. Навстречу
ей попалась лиса и спрашивает: «Куда тебя,
кумушка, бог несет?» — «О-их, кума! Была я
мужика в гурте, да житья мне не стало: где баран сдурит,
а все я, овца, виновата! Вот и вздумала уйти куда глаза
глядят».— «И я тоже! — отвечала лиса.— Где муж мой
курочку словит, а все я, лиса, виновата! Побежим-ка
вместе».
31
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Через несколько времени повстречался им бирюк. «Здо-
рово, кума!» — «Здравствуй!» — говорит лиса. «Далече ли
бредешь?» Она в ответ: «Куда глаза глядят!» — да как рас-
сказала про свое горе, бирюк молвил: «Ия также! Где волчи-
ца зарежет ягненка, а все я, бирюк, виноват. Пойдемте-ка
вместе».
Пошли. Дорогою бирюк и говорит овце: «А что, овца,
ведь на тебе тулуп-то мой?» Лиса услышала и подхватила:
«Взаправду, кум, твой?» — «Верно, мой!» — «Побожишь-
ся?» — «Побожусь!» — «К присяге пойдешь?» — «Пой-
ду».— «Ну, иди, целуй присягу».
Тут лиса сметила, что мужики на тропинке поставили
капкан; она привела бирюка к самому капкану и говорит:
«Ну, вот здесь целуй!»
Только что сунулся бирюк сдуру — а капкан щелкнул
и ухватил его за морду.
Лиса с овцой тотчас убежали от него подобру-поздо-
рову.
И 4 КАК ЛИСА ШИЛА ВОЛКУ ШУБУ
дет волк по лесу. Видит, дятел долбит дерево;
он ему и говорит: «Вот ты, дятел, все долбишь
и долбишь, работаешь, работаешь, а хатки за
свой век построить не можешь!» А дятел волку и говорит:
«А ты, волк, все режешь и режешь скот, а кожуха за свой
век не сошьешь!» Подумал волк, что дятел правильно ему
говорит. Приходит волк к лисе и говорит ей: «Лиса, сшей
мне шубу. А я тебе принесу овечек!»
Согласилась лиса.
Вот волк приносит лисе овец: одну/другую, третью, а
шубы все нет. А лиса мясо съест, а шерсть на базаре про-
даст. Вот, наконец, волк и спрашивает: «Когда же, лиса,
шуба готова будет?» А лиса говорит: «Сегодня к вечеру
шуба готова будет, надо только на обводы шерсти. Пойди
к людскому огороду, там лошадь стоит. Ты зарежь ее и при-
неси хвост и гриву на обводы!»
Пошел волк и видит лошадь. Подкрался к ней сзади и
только хотел вцепиться в нее зубами, как она ударила
волка копытами — и убила насмерть...
И сейчас по снегу волка косточки блестят.
32
5. ЗАЯЦ И ЛИСИЦА
Ж	5 ЗАЯЦ И ЛИСИЦА
ил-был зайчик да лисичка. У зайчика-то из-
бушка лубяная, а у лисички-то — ледяная.
Вот пришла весна — у лисички-то избушка и
растаяла.
Вот она пришла к зайчику проситься да и говорит:
«Кумонек, кумонек, пусти-ко меня на порожек!» Зайчик и
говорит: «Лезь, кумушка». Вот она посидела, посидела на
порожке-то да и говорит: «Кумонек, кумонек, пусти-ко ме-
ня на приступочек!» — «Лезь, кумушка!» Лисичка поси-
дела, посидела да опять говорит: «Кумонек, кумонек, пус-
ти-ко меня на голбчик!» — «Лезь, кумушка!» Вот она по-
сидела, посидела да и говорит: «Кумонек, кумонек, пусти-
ко меня на полатцы-то!» — «Лезь, кумушка, лезь».
Вот лисичка полезла на полатцы, легла спать да и гово-
рит: «Кумонек, ты меня утром разбуди: меня бабиться ста-
нут звать».— «Ладно, кумушка».
Вот ночью лисичка и стучит хвостом. Зайчик говорит:
«Чу! Кумушка, вставай: тебя бабиться зовут!» Лисичка
соскочила да и побежала на вышку масличко есть. У зай-
чика на вышке-то масличко было. Вот она почала масличко-
то и пришла в избушку; зайчик спрашивает у нее: «Кого
бог дал?» — «Початышка».
На другую ночь лисичка наказывает опять зайчику:
«Кумонек, ты меня разбуди: меня бабиться станут звать!» —
«Ладно».
Вот пришла ночь, лисичка и стучит хвостом о полатцы.
«Чу!— говорит зайчик,— вставай, кумушка: тебя бабиться
зовут!» Лисичка соскочила и побежала опять на вышку
масличко есть. Вот поела и пошла в избушку. «Кого
бог дал?» — спрашивает зайчик. «Середышка».
На третью ночь лисичка опять наказывает зайчику:
«Кумонек, ты меня утром разбуди: меня бабиться станут
звать».— «Ладно, кумушка». Вот и опять ночью стучит
лисичка хвостиком в полатцы. «Чу! Кумушка, вставай:
тебя бабиться зовут». Соскочила лисичка и убежала на
вышку масличко есть. Вот поела и пришла в избушку.
«Кого бог дал?» — спрашивает зайчик. «Заскребышкэ».
Вот в одно утро и вздумал зайчик оладышки изжа-
рить да и говорит лисичке: «Кумушка, поди-ко сходи
где-то было масличко на вышке, так принеси». Лисичка
сбегала на вышку и говорит: «Нет, кумонек, ничего нету
33
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
на вышке-то!» — «Как, кумушка, нету? Было! Дай-ко я
сам схожу». Сходил зайчик да и говорит: «Ты, видно, ку-
мушка, съела!» — «Нет, кумонек! Ты сам съел да и за-
был!» Зайчик и говорит: «Давай-ко ляжем на шосток: из
кого вытопится масличко-то, тот и съел!» — «Ладно, кумо-
нек» .
Вот легли на шосток. Зайчика пригрело, он и уснул.
Из лисички-то и вытопилось масличко, она им вымазала
зайчика да и будит: «Кумонек, кумонек! Смотри-ко:
ты ведь масличко-то съел!» — «Что же кумушка, станем
есть-то теперь?» — «Ну, кумонек, промыслим что-
нибудь!»
Вот и побежала лисичка на дорогу. Видит: обоз идет с
рыбой, и легла она — будто мертвая. Увидел один мужик
и закричал: «Робята! Лисица лежит!» Взяли мужики эту
лисицу и положили в воз с рыбой. Едут — ничего не знают:
а она тихонько проела сани-те и выпускает на дорогу рыбку
за рыбкой. Как высыпала весь воз-от, соскочила да и убе-
жала в избушку к зайчику: «Кумонек, кумонек, пойдем
рыбу собирать!»
И пошли лисичка да зайчик, собрали рыбку.
И стали жить-поживать да рыбку поедать.
П6. ЛИСА И ЗАЯЦ
ришла весна, разыгралась у зайца кровь. Хоть
он силой и плох, да бегать резов и ухватка у него
молодецкая. Пошел он по лесу и вздумал зайти
к лисе. Подходит к Лисицыной избушке, а лиса на.ту пору
сидела на печке, а детки ее под окошком. Увидала она
зайца и приказывает лисиняткам: «Ну, детки! Коли по-
дойдет косой да станет спрашивать, скажите, что меня до-
ма нету. Ишь, его черт несет! Я давно на него, подлеца,
сердита; авось теперь как-нибудь его поймаю». А сама при-
таилась. Заяц подошел и постучался. «Кто там?» — спра-
шивают лисинятки. «Я,— говорит заяц,— здравствуйте,
милые лисинятки! Дома ли ваша матка?» — «Ее дома не-
ту!» — «Жалко! Было еть — да дома нет!» — сказал ко-
сой и побежал в рощу. Лиса услыхала и говорит: «Ах, он
сукин сын, косой черт! Охаверник эдакой! Погоди же, я ему
задам зорю!»
34
7. МЕДВЕДЬ И ЛИСА
Слезла с печи и стала за дверью караулить, не придет
ли опять заяц. Глядь — а заяц опять пришел по старому
следу и спрашивает лисинят: «Здравствуйте, лисинятки!
Дома ли ваша матка?» — «Ее дома нету!» — «Жаль,— ска-
зал заяц, — я бы ей напырял по-своему!» Вдруг лиса как
выскочит: «Здравствуй, голубчик!» Зайцу уж не до еб..и,
со всех ног пустился бежать, ажно дух (в ноздрях) захва-
тывает, а из ж... орехи сыплются. А лиса за ним. «Нет,
косой черт, не уйдешь!» Вот-вот нагонит! Заяц прыгнул
и проскочил меж двух берез1, которые плотно срослись
вместе; и лиса тем же следом хотела проскочить, да и за-
вязла1 2: ни туда, ни сюда! Билась-билась, а вылезть не
сможет.
Косой оглянулся, видит — дело хорошее, забежал с
заду и ну лису еть, а сам приговаривает: «Вот как по-
нашему! Вот как по-нашему!» Отработал ее и побежал на
дорогу, а тут недалечко была угольная яма — мужик
уголья жег,— заяц поскорей к яме, вывалялся весь в пыли
да в саже и сделался настоящий чернец. Вышел на дорогу,
повесил уши и сидит. Тем временем лиса кое-как
выбралась на волю и побежала искать зайца; увидала его
и приняла за монаха. «Здравствуй,— говорит,— святый
отче! Не видал ли ты где косого зайца?» — «Которого?
Что тебя давече е...?» Лиса вспыхнула со стыда и побежала
домой: «Ах, он подлец! Уж успел по всем монастырям
расславить!»
Как лиса ни хитра, а заяц-то ее попробовал!
И	7 МЕДВЕДЬ И ЛИСА
одружились медведь с лисой и стали жить в од-
ной избушке. И медведь как раз проговорился:
«Вот, лиса, у меня ведь есть латка масла».
А лиса ведь лакома до масла и стала придумывать, как
бы съесть масло у медведя. В один вечер, когда медведь
1 Вар.: Меж развалинами березы.
2 Вар.: Пошел заяц в лес, увидел лису и стал с нею разговаривать.
Говорит-то говорит, асам норовит. На такое дело он ловок, да попросить-то
робок. Дождался заяц удобного времени, когда лиса завязла как-то между
березами...
35
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лежал на печи, а лисица сидела на ошостке и пряла, взду-
малось ей поесть масла. Взяла веретеном поколотила по
прялке и закричала: «Кто там? Сейчас отложу!» Сбегала
в сени, пришла, а медведь и спрашивает: «Кто там, лису-
хна, колотится-то?» — «Ой, а кумой зовут!» — «Ну, сходи,
лису хна, сходи».
Ну, лисица сейчас свернулась, убежала на вышку и да-
вай грызть масло. Масло-то было мерзло, так что она замо-
розила губы и сама застыла. Прибежала — да и села на
ошосток. А медведь и спрашивает: «Как у тебя, лисухна,
крестнятка-то зовут?» — «Ой, лежи, толстомясой, однако,
вся застыла, а тебе все надо знать».— «Ну да скажи,
лисухна, скажи».— «Зачатыш».— «Хорошо имячко-то, хо-
рошо» .
Опять сидела, сидела на ошостке, отогрелась, и вздума-
лось погрызть масла. И опять поколотила веретеном по
прялке, а сама про себя: «Кто там?» Сбегала в сени, а мед-
ведь и спрашивает: «Кто там, лисухна, колотится-то?» —
«Ой, а опять кумой зовут. Така стужа, вся застыла!» —
«А сходи, лисухна бедна, сходи». (Не знает, что его масло
едят.)
Ну, лисица свернулась опять на вышку и сгрызла мас-
ла боле половины латки. Прибежала, села на печь, на
ошосток, отогреваться. А медведь и спрашивает: «Как
у тебя, лисухна, крестнятка-то зовут?» — «Ой, толстомясой,
вся застыла, тебя никуда не зовут».— «Ну да скажи, ли-
сухна, скажи, как у тебя крестнятка-то зовут?» — «Посе-
редочки лизец». Так что у ей больше половины масла
съедено, дак! «Ну, хорошо имячко-то, хорошо».
Отогрелась лиса, и вздумалось ей опять идти масла
грызть. Поколотила опять веретеном по прялке да и гово-
рит: «Кто там?» Выбежала в сени, постояла да пришла
в избу обратно. А медведь и спрашивает: «Кто там, лисух-
на, колотится-то?» — «Ой, а опять кумой зовут!» — «Ну,
сходи, бедна лисухна, сходи!»
Вот лисица убежала на вышку, сгрызла все масло. При-
шла, села на ошосток, а сама про себя: «Ой, к черту, больше
не пойду кумой, вся застыла!» А медведь на печке: «Ска-
жи, бедна лисухна, как у тебя крестнятка-то зовут?» —
«Ой, а по донышку лизец».— «А хорошо имячко-то, хо-
рошо» .
Вот пожили-пожили, медведь вспомнил про масло и го-
ворит лисе: «Лисухна, напеки-ко блинов. А у меня есть
36
8. ЛИСА, ЗАЯЦ И ПЕТУХ
латка масла, так хоть поедим блинов с маслом».
Ну вот, лиса затопила печку, а медведь выстал на
вышку,смотрит — там пуста латка, и пришел в избу с ре-
вом: «Ой-ой-ой, лисухна, ведь кто-то у меня латку масла
съел! Ведь уж ты, наверно, ходила крестнятков дер-
жать?» — «Ой, толстомясой, может, сам съел, а меня ви-
нишь! Сядем давай против печки, с которого масло побе-
жит, так тот и съел».
Ну, печка-то растопилась, они поддернули два стола к
печке, положили две сковороды и сели на сковородки.
Медведь-то на жаре и заснул, а у лисицы полна сковорода
масла натекла. Она взяла свою сковороду с маслом, пере-
дернула медведю, а пустую от него взяла к себе, да и будит
медведя: «Смотри, толстомясой, меня обвинил, а у самого
полна сковорода масла натекла!» А медведь поверил да и
говорит: «Наверно, я, бедна лисухна, я виноват, съел сам
масло».
Ну, на этом и все.
Ж 8 ЛИСА, ЗАЯЦ И ПЕТУХ
или-были лиса да заяц. У лисицы была из-
бенка ледяная, а у зайчика лубяная. Пришла
весна-красна — у лисицы растаяла, а у зай-
чика стоит по-старому. Лиса попросилась у зайчика по-
греться да зайчика-то и выгнала.
Идет дорогой зайчик да плачет, а ему навстречу собаки:
«Тяф, тяф, тяф! Про что, зайчик, плачешь?» А зайчик
говорит: «Отстаньте, собаки! Как мне не плакать? Была
у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась
она ко мне да меня и выгнала».— «Не плачь, зайчик! —
говорят собаки. — Мы ее выгоним».— «Нет, не выгони-
те!» — «Нет, выгоним!» Подошли к избенке: «Тяф, тяф,
тяф! Поди, лиса, вон!» А она им с печи: «Как выскочу,
как выпрыгну — пойдут клочки по заулочкам!» Собаки ис-
пугались и ушли.
Зайчик опять идет да плачет. Ему навстречу медведь:
«О чем, зайчик, плачешь?» А зайчик говорит: «Отстань,
медведь! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубя-
ная, а у лисы ледяная; попросилась она ко мне да меня и
выгнала».— «Не плачь, зайчик! — говорит медведь.—
37
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Я выгоню ее».— «Нет, не выгонишь! Собаки гнали — не
выгнали, и ты не выгонишь».— «Нет, выгоню!» Пошли
гнать: «Поди, лиса, вон!» А она с печи: «Как выскочу, как
выпрыгну — пойдут клочки по заулочкам!» Медведь испу-
гался и ушел.
Идет опят зайчик да плачет, а ему навстречу бык: «Про
что, зайчик, плачешь?» — «Отстань, бык! Как мне не пла
кать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная;
попросилась она ко мне да меня и выгнала».— «Пойдем,
я ее выгоню».— «Нет, бык, не выгонишь! Собаки гнали —
не выгнали, медведь гнал — не выгнал, и ты не выго-
нишь».— «Нет, выгоню!» Подошли к избенке: «Поди, лиса,
вон!» А она с печи: «Как выскочу, как выпрыгну — пой-
дут клочки по заулочкам!» Бык испугался и ушел.
Идет опять зайчик да плачет, а ему навстречу петух
с косой: «Кукареку! О чем, зайчик, плачешь?» — «От-
стань, петух! Как мне не плакать? Была у меня избенка
лубяная, а у лисы ледяная; попросилась она ко мне да
меня и выгнала».— «Пойдем, я выгоню».— «Нет, не выго-
нишь! Собаки гнали — не выгнали, медведь гнал — не вы-
гнал, бык гнал — не выгнал, и ты не выгонишь».— «Нет,
выгоню!» Подошли к избенке: «Кукареку! Несу косу на
плечи, хочу лису посечй! Поди, лиса, вон!» А она услыхала,
испугалась, говорит: «Одеваюсь...» Петух опять: «Кукаре-
ку! Несу косу на плечи, хочу лису посечй! Поди, лиса,
вон!» А она говорит: «Шубу надеваю». Петух в третий раз:
«Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечй! Поди,
лиса, вон!» Лисица выбежала, он ее зарубил косой-то и стал
с зайчиком жить поживать да добра наживать.
Вот тебе сказка, а мне кринка масла!
В	9. КОЧЕТОК, ЗАЯЦ ДА КОТИК
от жили заяц и лисица. У зайца была избушка
лубяная, а у лисаньки ледяная. В теплое время
у лисаньки избушка растаяла. Пропала совсем.
Вот стала лисанька на зайца роптать: «У зайца избушка
есть, а у меня нет. Дай-ка я его выгоню».
Пришла лиса к зайцу: «Заяц, заяц, я тебя хочу вы-
гнать».— «За что?» — «У меня избушки нет, я в твоей буду
жить!» — «Не пойду!» — «Ступай, а то я тебя разорву!»
38
9. КОЧЕТОК, ЗАЯЦ ДА КОТИК
А с зайцем котик жил. Лиса их обоих выгнала. Заяц по
дороге пошел, а котик на сеновал залез.
Идет заяц по дороге, горько плачет. Видит: на лугу бык
пасется. Услыхал бык — заяц плачет, подошел к нему:
«Что ты, заинька, плачешь?» — «Как же мне не плакать? Ли-
са меня из избушки выгнала. Где мне зиму зимовать? Пой-
дем лису выгоним»,— говорит заяц. А бык в ответ: «Пошел
бы я лису выгонять, да коров у меня волк перетаскает!»
Пошел дальше зайчик по дороге, горько плачет. Смот-
рит: баран овец пасет. Услыхал баран — заяц плачет, по-
дошел к нему: «Что, заяц, плачешь?» — «Как же мне не
плакать? Лиса меня из избушки выгнала. Где мне зиму
зимовать? Пойдем лису выгоним». А баран в ответ: «Я бы
пошел с тобой лису выгонять, да боюсь: волк всех овец
перетаскает».
Не пошел и баран.
Идет дальше заяц по дороге, горько плачет. Видит:
пасется свинья с поросятками на лугу. Подошла свинья
к зайцу и говорит: «Что ты, заинька, плачешь?» — «Как
же мне не плакать? Лиса меня из избушки выгнала. Где мне
зиму зимовать? Пойдем лису выгоним». А свинья в ответ:
«Пошла бы я лису выгонять, да налетит волк на поросят,
всех их перетаскает!»
Пошел дальше зайчик по дороге, горько плачет. А при
дороге гусь гусяток пасет. Спрашивает гусь зайца: «Что
ты, заинька, плачешь?» — «Как же мне не плакать? Лиса
меня из избушки выгнала. Где мне зиму зимовать? Пойдем
лису выгоним». А гусь в ответ: «Пошел бы я лису выго-
нять, да боюсь: ястреб у меня всех гусяток перетаскает!»
Идет зайчик, плачет, разливается. А на травке кочеток
цыпляток пасет. Увидал зайца, подлетел, крыльями захло-
пал, спрашивает: «Что ты, заинька, так горько пла-
чешь?» — «Как же мне не плакать? Лиса меня из избушки
выгнала. Где мне зиму зимовать? Пойдем лису выгоним!»
Кочеток и говорит: «Пусть мои цыплятки сами погуляют,
я пойду с тобой лису выгонять!»
Пошли вдвоем лису выгонять. А лисанька тем временем
завела блинов и думает: «Напеку блинков, наемся».
Стала печь блины.
Подходит кочеток к воротам и кричит:
Идет кочет на пятах,
На железных костылях,
Несет сабли на плечах,
39
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Хочет лису погубити,
Лисе голову срубити;
Лиса, вон из избушки!
А лиса и ухом не ведет, блины печет.
Подходит кочеток ближе, опять кричит:
Идет кочет на пятах,
На железных костылях,
Несет сабли на плечах,
Хочет лису погубити,
Лисе голову срубити;
Лиса, вон из избушки!
А лиса кричит: «Постой, постой, только ножку обую!»
А сама блины печет. Кочеток с зайцем подходят все
ближе и ближе. Кочеток опять как запоет:
Идет кочет на пятах,
На железных костылях,
Несет сабли на плечах,
Хочет лису погубити,
Лисе голову срубити;
Лиса, вон из избушки!
Лиса в окошко как выскочит! А блины оставила.
Сели заинька да кочет за стол, котик с сеновала спрыг-
нул, сидят трое, блины едят. «Теперь мы здесь хозяева»,—
говорят.
Вот спрашивает заинька кочета: «Ты где будешь, коче-
ток, зимовать?» — «На печке зернышки клевать».— «Аты,
котик?» — «Под печкой мышей ловить».— «Ну, а я,— го-
ворит заинька,— буду на печи золку шуровать».
Пожили маленько, зима подходит. Бежит бык. Коров
своих бросил, холод согнул. Стучит в избу: «Заинька, пусти
меня!» А заяц в ответ: «Не больно помогал ты мне лису
выгонять!» А бык ревет: «Разбегусь, разойдусь, всю избу
переверну и тебя заморю!»
Спрашивает заяц кочета: «Пустить его аль нет?» —
«Пусти, что ли, теплее будет».
Пожили вместе. Баран бежит: «Заинька, пусти зиму зи-
мовать!» А заяц в ответ: «Не ходил со мной лису выгонять,
а теперь с нами жить хочешь?» Тут баран как взревет:
«Разбегусь, разойдусь, все углы расшибу и тебя замо-
рожу».
Спрашивает заяц кочета: «Пустить его, что ли?» —
«Пусти, теплее будет».
И баран взошел, под кровать залез.
40
9. КОЧЕТОК, ЗАЯЦ ДА КОТИК
Бежит свинья: «Заинька, пусти меня зиму зимовать,
замерзну я!» — «Не хотела со мной идти к лисе,— отвечает
заяц,— а теперь жить хочешь?» А свинья как завизжит:
«Рассержусь, разойдусь, все столбы подрою, избу развалю
и тебя уничтожу!» — «Пустить ее, что ли?» — спрашивает
заяц у кочета. «Пусти, теплее будет»,— говорит кочет.
Только свинью пустили, гусь летит: «Заинька, голуб-
чик, пусти зиму зимовать, холодно, замерз я!» Заяц в от-
вет: «Не больно ты лису со мной выгонял, а теперть жить
хочешь?» Гусь как загогочет: «Рассержусь, разлечусь, весь
мох из стен повыдергаю, тебя заморожу».— «Ну, пустить,
что ли?»
И гусь взошел, сел на лавку. Живут все вместе.
А лисанька все ходит мимо двора. «Сколько у зайца
скотины,— думает,— как добраться до нее? Пойду к волку,
медведю, пусть помогут».
Идет к медведю: «Здравствуй, куманек!» — «Здрав-
ствуй, лисанька».— «Ну, как живешь?» — «Да вот в бер-
логу залезу, буду лапу сосать».— «А у зайца полна скоти-
ны изба: бык, свинья, гусь, баран».— «Да ну?» — «Идем
к зайцу!» — «Идем».
Подговорила и волка. Собралась лиса с волком и пошли.
Медведь с ними. Лиса и говорит волку: «Тебе бы, куманек,
первому идти: отворил бы дверь, быка за хвост, сладил
бы!» — «Да не смогу я, там небось мужики!» — «Нет,
там скотина одна!»
Ну, волк и взошел в избу. Бык как захрапел и поддел
его на рога! Баран подцепил его, а кочет на печке кричит:
«Как куда! Как куда! Давайте его сюда, я ему голову рас-
клюю!»
Свинья волку ноги гложет, гусь на спину залез, всю
спину ему расклевал до крови. Бык поддел волка, поднял
его да — в дверь! Волк так и покатился. «Ах ты, лиса
долгохвоста, как ты меня обманула,— думает волк,— да в
избе не только скотина, там и мужики с вилами, всего меня
истыкали! Я бы лису-подлянку разорвал, попадись она
мне!»
Только подумал, а лиса навстречу с медведем идет.
«Ну, лисанька, ну, кумушка, удружила мне,— волк гово-
рит,— погляди, как меня изувечили вилами да рогами!
Один тычет, другой помогает, третий ноги рвет, четвертый
спину клюет!»
Поглядел медведь и пошел прочь от лисы.
41
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Подошло лето. Все разошлись. Остались в избушке
опять лишь кочеток, заяц да котик жить. А лиса все поха-
живает около окна — как бы ей зайца выжить. Похаживает
и поет:
Кочеток, кочеток,
Красный гребешок,
Масляна головушка,
Шелкова бородушка,
Выгляни в окошечко!
Купцы-бояре едут
В красных шлыках,
Во зеленых сапожках,
Ремешками подпоясаны,
Галунами разукрашены!
Кочеток подумал — и вправду едут! Слетел с печки,
ставни отодвинул, выглянул в окошко. А лисе только этого
и надо: стукнула его по головке, стащила с окна да в ме-
шок! И потащила в лесок. Вот и зовет кочеток котика:
Котинька-мотинька,
Меня лиса тащит
За крутые горы,
За теплые воды...
Котинька, заступись!
Мотинька, помоги!..
Котик из-под печки вылетел да вдогонку за ним. И в
прыжки, и в машки! Здоровый с мышей! Догнал лису,
шаркнул ее лапой — она и покатилась, и мешок вырвался
из лап.
Кочеток кричит, из мешка никак выскочить не может.
А котик взял мешок с кочетом и несет домой: «Ну, пету-
шок, больше в окно не выглядывай!» — «Не буду, не бу-
ду»,— говорит петушок.
И посейчас на печке сидит, в окно не глядит.
Й10. О ЗИМОВЫХ ЗВЕРЯХ
дет из деревни бык, а навстречу ему баран. «Куда
идешь?» — спрашивает барана бык. «Иду искать
лето»,— отвечает тот. «Пошли вместе»,— гово-
рит бык.
И пошли они вместе. Идут вдвоем они, а навстречу им
42
10. О ЗИМОВЫХ ЗВЕРЯХ
свинья идет. «Куда идете, братцы?» — спрашивает их сви-
нья. «Идем от зимы к лету»,— отвечают те. «И я с вами
пойду»,— просится свинья.
И пошли они дальше. Идут они, а навстречу им гусь.
«Куда, гусь, идешь?» — спрашивают они. «От зимы к ле-
ту»,— отвечает гусь. «Пойдем вместе»,— говорит бык.
И пошла теперь вся четверка. Шли, шли и встретили
петуха. «Куда, петух, идешь?» — спрашивает гусь. «От зи-
мы я иду к лету»,— отвечает петух. «Пошли вместе»,—
позвал бык.
Идут они и разговаривают между собой: «Приходит
зима, наступают морозы: куда деваться?» Бык и говорит:
«Надо хату ставить!» А баран говорит: «У меня хорошая
шуба, видишь — какая шерсть, я и так зиму перезимую!»
А свинья говорит: «Я глубоко в землю зарываюсь, зароюсь
в землю и так зиму перезимую!» А гусь с петухом говорят:
«У нас по два крыла: взлетим на ель, одним крылом посте-
лемся, другим накроемся и так зиму перезимуем».
И разошлись кто куда.
Бык остался один и начал ставить хату. Ставил, ставил
и поставил.
Настала суровая зима: лютые морозы, снегопады и ме-
тели. Приходит баран к хате быка и говорит: «Пусти, брат,
согреться!» Бык отвечает: «У тебя хорошая шуба, видишь,
какая шерсть, ты и так зиму перезимуешь!» Баран говорит:
«Ежели не пустишь согреться, я разгонюсь и рогами дверь
твою в щепки разобью, и тебе будет холодно!» Бык и дума-
ет: «Что делать? Ведь он меня заморозит». И пустил бык
барана в свою хату, и стали они жить вдвоем.
Приходит свинья: «Пусти, братец...» Бык и говорит:
«Ты глубоко в землю зарываешься; заройся в землю и так
зиму перезимуешь!» Свинья говорит: «Ежели не пустишь,
я вырою весь фундамент твоей хаты, и тебе будет холодно!»
Бык и думает: «Что делать? Ведь она же меня заморозит!»
Пустил и свинью. И стали жить втроем.
Приходит и гусь с петухом: «Пусти, братец...» Бык и
говорит: «У вас ведь два крыла; взлетите на ель, одним
крылом постелитесь, другим накройтесь и так зиму пере-
зимуете!» Тогда гусь и говорит: «Ежели не пустишь, я из
стен своим клювом выдергаю мох, и тебе будет холодно!»
А петух кричит: «Ежели не пустишь, я взлезу на потолок
и с потолка своими когтями огребу землю, и тебе будет
холодно!» Подумал, подумал бык и пустил их в хату.
43
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Петух согрелся и начал песни напевать. Бежала лиса
по лесу и услыхала. Подбежала к окну, смотрит и видит,
что у быка есть петух, гусь, свинья и баран. Побежала лиса
к волку и медведю; прибежала и говорит волку: «Знаешь
что, куманек, и ты, дядя Михаил Потапыч? Идемте к быку!
У быка есть петух, гусь, свинья и баран. Я схвачу гуся и
петуха, а вы — свинью и барана».
И пошли. Подходят к дверям, лиса и говорит: «А ну-
ка, Михаил Потапыч, отворяй дверь!» Медведь открыл
дверь, а лиса вскочила в хату. А бык как прижмет ее рогами
к стене, а баран давай рогами по бокам осаживать! И до
тех пор, пока из нее дух вон. Потом вскочил в хату волк.
Бык волка тоже прижал к стене, а баран рогами его до тех
пор тер, пока душа из волка выкатилась колесом. Медведь
тоже бросился в хату, но они так принялись за него, тот
чуть жив выбрался...
А бык со своими друзьями и до сих пор живет в своей
хате.
Живут, поживают и добра наживают.
И. КОТ, ПЕТУХ И ЛИСА
ил-был старик, у него были кот да петух.
Старик ушел в лес на работу, кот унес ему
есть, а петуха оставили стеречь дом. На ту
пору пришла лиса:
Кикереку-петушок,
Золотой гребешок!
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку.
Так лиса пела, сидя под окном. Петух выставил окош-
ко, высунул головку и посмотрел: кто тут поет? Лиса
схватила петуха в когти и понесла его в гости. Петух за-
кричал:
Понесла меня лиса,
Понесла петуха
За темные леса,
В далекие страны,
В чужие земли,
За тридевять земель,
В тридесятое царство,
44
11. КОТ, ПЕТУХ И ЛИСА
В тридесятое государство.
Кот Котонаевич, отыми меня!
Кот в поле услыхал голос петуха, бросился в погоню,
достиг лису, отбил петуха и принес домой. «Мотри ты,
Петя-петушок,— говорит ему кот,— не выглядывай в
окошко, не верь лисе; она съест тебя и косточек не оста-
вит» .
Старик опять ушел в лес на работу, а кот унес ему есть.
Старик, уходя, заказывал петуху беречь дом и не выгля-
дывать в окошко. Но лисица стерегла, ей больно хотелось
скушать петушка; пришла она к избушке и запела:
Кикереку-петушок,
Золотой гребешок,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку,
Дам и зернышков.
Петух ходил по избе да молчал. Лиса снова запела пе-
сенку и бросила в окно горошку. Петух съел горошек и
говорит: «Нет, лиса, не обманешь меня! Ты хочешь меня
съесть и косточек не оставишь».— «Полно ты, Петя-пету-
шок! Стану ли я есть тебя! Мне хотелось, чтоб ты у меня
погостил, моего житья-бытья посмотрел и на мое добро
поглядел!» И снова запела:
Кикереку-петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головка!
Выгляни в окошко,
Я дала тебе горошку,
Дам и зернышков.
Петух лишь выглянул в окошко, как лиса его в когти.
Петух лихим матом закричал:
Понесла меня лиса,
Понесла петуха
За темные леса,
За дремучие боры,
По крутым бережкам,
По высоким горам;
Хочет лиса меня съести
И косточек не оставити!
Кот в поле услыхал, пустился в догоню, петуха отбил
и домой принес: «Не говорил ли я тебе: не открывай окош-
ка, не выглядывай в окошко, съест тебя лиса и косточек не
45
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
оставит. Мотри, слушай меня! Мы завтра далыпей пой-
дем» .
Вот опять старик на работе, а кот ему хлеба унес. Лиса
подкралась под окошко, ту же песенку запела; три раза
пропела, а петух все молчал. Лиса говорит: «Что это уж
ныне Петя нем стал!» — «Нет, лиса, не обманешь меня, не
выгляну в окошко». Лиса побросала в окошко горошку и
пшенички и снова запела:
Кикереку-петушок,
Золотой гребешок,
Масляна головка!
Выгляни в окошко.
У меня-то хоромы большие,
В каждом углу
Пшенички по мерочке:
Ешь — сыт, не хочу!
Потом прибавила: «Да посмотрел бы ты, Петя, сколько
у меня редкостей! Да покажись же ты, Петя! Полно, не
верь коту. Если бы я съести хотела тебя, то давно бы съела;
а то, вишь, я тебя люблю, хочу тебе свет показать, уму-
разуму тебя наставить и научить, как нужно жить. Да по-
кажись же ты, Петя, вот я за угол уйду!» И к стене ближе
притаилась. Петух на лавку скочил и смотрел издалека;
хотелось ему узнать, ушла ли лиса. Вот он высунул голову
в окошко, а лиса его в когти и была такова.
Петух ту же песенку запел, но кот его не слыхал. Лиса
унесла петуха и за ельничком съела, только хвост да перья
ветром разнесло. Кот со стариком пришли домой и петуха
не нашли; сколько ни горевали, а после сказали: «Вот
каково не слушаться!»
\И/	12. КОТ, ВОРОБЕЙ И ПЕТУХ
или-были кот, воробей да петух. Избуш-
-Я JL ка у них была в лесу. Кот да воробей ходят
в лес дрова рубить, а петуха одного в из-
бушке оставляют.
Вот эдак ушли кот да воробей дрова рубить, а петух
сидит на грядке да и кукарекает. Пришла под окошко
лисичка в красных башмачках и скачет на липовой дощеч-
ке, а сама петушка гаркает: «Петушок, петушок, выглянь
46
12. КОТ, ВОРОБЕЙ И ПЕТУХ
в окошко — на тебе красную ложку!» Петушок и выглянул
в окошко; лисичка схватила его и потащила в лес.
Вот и кричит петушок:
Куты, куты, куты!
Несет меня лиса
За темные леса!
Кот бежит,
Воробей летит;
Кот царапает,
Воробей клюет —
Отняли петуха!
Посадили опять в избушку и наказали: «Не выглядывай в
окошко — мы тогда далеко уйдем — не учуем твоего голоса!
И пошли кот да воробей дрова рубить, а петух остался
в избушке домовничать — сидит на грядке да кукарекает.
Пришла лисичка в красных башмачках, скачет под
окошком на липовой дощечке, а сама гаркает: «Петушок,
петушок, выглянь в окошко — на тебе красную ложку!»
Петушок и выглянул: лисичка схватила его и понесла
в лес.
Вот и кричит опять петушок:
Куты, куты, куты!
Несет меня лиса
За темные леса!
Кот бежит,
Воробей летит;
Кот царапает,
Воробей клюет —
Отняли петуха!
Посадили петуха в избушку и опять наказали: «Ну,
теперь смотри, петух, не выглядывай в окошко! Мы еще
дальше пойдем — не учуем твоего голоса!» И пошли кот
да воробей дрова рубить, а петух сел на грядку да и кука-
рекает.
Пришла лисичка в красных башмачках, скачет под
окошком на липовой дощечке, а сама опять гаркает: «Пе-
тушок, петушок, выглянь в окошко — на тебе красную
ложку!» Петушок опять выглянул, а лисичка схватила его
и понесла в лес.
Вот и кричит опять петушок:
47
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Куты, куты, куты!
Несет меня лиса
За темные леса!
Кот да воробей,
Бежите отнимать!
Кричал, кричал и не докричался — съела лисичка пе-
тушка!
13. ЛИСАФЬЯ-КУМА
или-были кот да петух. Кот пошел в лес дрова
рубить, а петуха оставил дома. «Ты,— гово-
рит,— петух, оставайся домовничать, да не
подавай голос-от, когда придет лисица!»
Кот-от когда ушел, лисица-та и пришла и стала гово-
рить:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Маслена головка,
Сметанные ножки!
Выгляни в окошко:
На золоте [червонном]
Яички катают!
Петушок и выставил головку-ту. Лиса его схватила
и понесла в лес. Вот петушок и зарычал:
Коты, коты, коты!
Понесла меня лиса
За темные леса,
За быстрые реки!
А кот ничего не слышит.
Вот кот пришел домой, хватился петушка — нету! Кот
настроил гусельцы, пошел к лисице под окошко и стал
натреньгивать:
Трень, трень, гусельцы,
Золотые струночки!
Еще дома ли лисафья-кума,
Во своем ли теплом гнездышке?
У нее-то есть четыре дочери:
Еще одна-та дочь — Чучелка,
А друга-та — Парачелка,
Третья-то — Подай-челнок,
А четвертая — Разбей-горшок!
48
13. ЛИСАФЬЯ-КУМА
Лиса и говорит: «Поди-ко, Чучелка, послушай: кто это
так хорошо напевает?» Она вышла за ворота-то, кот ее ну
бить! Бил, бил, под гору спихал да и заиграл опять:
Трень, трень, гусельцы,
Золотые струночки!
Еще дома ли лисафья-кума,
Во своем ли теплом гнездышке?
У нее-то есть четыре дочери:
Еще одна-то дочь — Чучелка,
А друга-та — Парачелка,
Третья-та — Подай-челнок,
А четвертая — Разбей-горшок!
«Поди-ко ты, Парачелка, послушай: кто это так хорошо
напевает?» Вот Парачелка вышла, кот ее бил, бил, под гору
спихал, а сам опять заиграл:
Трень, трень, гусельцы,
Золотые струночки!
Еще дома ли лисафья-кума,
Во своем ли теплом гнездышке?
У нее-то есть четыре дочери:
Что одна-то дочь — Чучелка,
А друга-та — Парачелка,
Третья-та — Подай-челнок,
А четвертая — Разбей-горшок!
«Поди-ко ты, Подай-челнок, послушай, кто это так хо-
рошо напевает: те ушли и заслушались!» Подай-челнок
вышла за ворота, кот ну ее бить! Бил, бил, под гору спихал,
а сам опять заиграл:
Трень, трень, гусельцы,
Золотые струночки!
Еще дома ли лисафья-кума,
Во своем ли теплом гнездышке?
У нее-то есть четыре дочери:
Что одна-та дочь — Чучелка,
А друга-та — Парачелка,
Третья-та — Подай-челнок,
А четвертая — Разбей-горшок!
«Поди-ко ты, Разбей-горшок, послушай, кто это так хо-
рошо напевает: те ушли да и заслушались!» Разбей-горшок
вышла2за ворота-та, а кот ее давай бить! Бил, бил, под гору
спихал, а сам опять заиграл:
Трень, трень, гусельцы,
Золотые струночки!
49
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Еще дома ли лисафья-кума,
Во своем ли теплом гнездышке?
У нее-то есть четыре дочери:
Одна-то дочь — Чучелка,
А друга-та — Парачелка,
Третья-та — Подай-челнок,
А четвертая — Разбей-горшок!
Вот лисица и говорит: «Дай-ко я сама послушаю: кто
это так хорошо напевает?» Вышла за ворота-та, а кот и да-
вай ее бить! Бил, бил, спихал под гору, сам зашел в избу.
Петушок как увидал кота, так и закричал: «Ку-ко-
ре-ку!»
Ж 14 ЛИСУШКИНА СВАДЬБА
ил старик со старухой, детей у них не было.
Повадилась до старика со старухой ходить в
гости лиса. Сегодня она придет, завтра, на
третий день придет, так каждый день и стала ходить до
них. Придет и гутарит разные речи со стариками.
Прошло там сколько-то времени, старик со старухой по-
мерли. Похоронила лиса стариков, а хатку старика и стару-
хи заняла. Живет себе в хатке лиса и горя не знает.
Пошла раз лиса на добычу, а в это время откуда ни возь-
мись — котик. Залез он в хату, замкнул и сидит себе.
Прибегла лиса домой, дерг-дерг за дверь, а дверь на
запоре. Кругом хаты побегала, потом подошла к двери и
спрашивает ласковым голосом: «Ктой-то в моей хатке си-
дит?» А из хаты котик отвечает:
Я — кот — медный лоб,
Ножками топ-топ,
Глазами хлоп-хлоп!
На печи сижу,
Востру шашку держу,
Кто ко мне в хату войдет,
Тот живым не уйдет!
Убирайся, лиса.
Не мозоль мне глаза!
Испугалась лиса, да и убежала. Села она на прогоне
и сидит. Бежит бирюк и спрашивает: «Чего ты на прогоне
сидишь, лиса?» — «Как же мне не сидеть? Была у меня
50
14. ЛИСУШКИНА СВАДЬБА
своя хата, а теперь нет. Сидит в ней зверь невиданный.
Не пускает меня в хату и сам не выходит».— «Не плачь.
Пойду выгоню!» — гутарит бирюк.
Подошел он под хату и спрашивает сердито: «Кто в
лисушкиной хате сидит? Выходи, а не то двери сорву да
тебя разорву!» Из хаты кот гутарит:
Я — кот — медный лоб,
Ногами топ-топ,
Глазами хлоп-хлоп!
На печи сижу,
Востру шашку держу,
Кто ко мне в хату войдет,
Тот живым не уйдет!
Убирайся, бирюк!
Не минуешь моих рук,
Шашкой голову срублю
Да в чувал покладу!
Услыхал бирюк грозные речи котика, да и побег. «Куда
же ты, бирюлюшка?» — спрашивает лиса. «Недосуг мне,
кума!» — отвечает бирюк, а сам бежит без оглядки.
Сидит себе лиса на прогоне и плачет. Бежит шакалка
и спрашивает: «Что, лиса, сидишь да плачешь?» — «Как
же мне не плакать! Была у меня своя хата, а теперь нету.
Сидит в ней зверь невиданный! Не пускает меня в хату и
сам не выходит».— «Не плачь! Пойду выгоню,— гутарит
шакалка. «Бирюк выгонял, да не выгнал, а где тебе такого
зверя выгнать?» — отвечает лиса. «Выгоню!» — гутарит
шакалка.
Подошел шакалка под хату и спрашивает: «Кто в ли-
сушкиной хате сидит? Вылазь! А не то сам зайду да шкуру
с тебя спущу!» Услыхал кот такие речи да как закричит:
Я — кот — медный лоб,
Ногами топ-топ,
Глазами хлоп-хлоп!
На печи сижу,
Востру шашку держу,
Убирайся, шакал,
Пока по шее не наклал!
Шашкой голову срублю
Да в чувал покладу!
Услыхал шакалка грозные речи и гутарить с лисой не
стал, а побег в лес. Бежит, сам оглядывается.
Сидит на прогоне лиса и плачет. Ночь пришла, а девать-
51
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ся ей некуда. Сидела так она, сидела и думает себе: «Пойду
я до хаты да погутарю ласково с котом».
Подошла под хату и спрашивает: «Кто это в моей хатке
сидит? Выходи, котик, покажи свое личушко прекрасное!»
Кот слышит такие речи и отвечает:
Я — кот — медный лоб,
Ногами топ-топ,
Глазами хлоп-хлоп!
На печи сижу,
Востру шашку держу,
Кто ко мне подойдет,
Тот живым не уйдет!
«А пойдешь за меня замуж? Тогда тебе и дверь открою, и в
хату пущу тебя, лисонька!»
Лиса слушает, а сама молчит. Кот подождал, подождал
и опять спрашивает: «Пойдешь, лисушка, за меня замуж?
Пойдешь, так дверь тебе открою». Лиса отвечает: «Пойду».
Открыл кот дверь. Влезла в хату лиса, помирились они.
На другой день лиса вышла во двор, села под хатой
и сидит. Бежит бирюк, а она ему гутарит: «Бирюлюшка,
а я замуж выхожу».— «За кого, лисушка?» — «За кота.
Приходи ко мне на свадьбу».— «Приду, лисушка».
Побег бирюк, а лиса сидит себе. Вот бежит шакалка.
Лиса гутарит: «Шакалка, шакалка!» — «Что, лисуш-
ка?» — «Я замуж выхожу».— «За кого, лисушка?» — «Да
за котика. Приходи ко мне на свадьбу. У нас весело бу-
дет».— «Приду, лисушка!»
Побег шакалка, а лиса сидит. Бежит тушкан, она гута-
рит ему: «Тушкан!» — «Чего, лисонька?» — «Я замуж вы-
хожу».— «За кого?» — За котика. Приходи ко мне на
свадьбу. У нас весело будет»,— Приду»,— сказал тушкан
и побег.
Сидит лиса, а по прогону медведь идет. Лиса гутарит:
«Мишенька, а я замуж выхожу!» — «За кого, лисонь-
ка?» — «За котика. Приходи к нам на свадьбу».— «Приду,
лисонька»,— сказал медведь и побег.
Начала лиса играть свадьбу. Приглядела она хату у
одного казака. Казак на рыбальстве, а жена его в город
ушла.
Лиса повела званых гостей до того казака в дом. Достала
лиса вина и угощает всех. Гости понапивались, лиса гута-
рит: «Гости дорогие, кушайте кому что по нраву!»
Тогда медведь у казака корову задрал, бирюк овцу
52
15. КОТ И ЛИСА
зарезал, шакалка за курами гоняется по двору, тушкан бе-
гает по грядкам, капусту гложет.
Веселятся гости да лису похваливают: «Вот какая доб-
рая хозяйка!» А лисушка ходит да гутарит: «Кушайте, гос-
ти, кушайте, дорогие! Может, кому в чем не угодила? Ку-
шайте на здоровье!»
Веселятся все, а в это время казак домой пришел да
разогнал свадьбу. Медведя, бирюка и лису подстрелил, а
кот, тушкан и шакалка убегли.
Ободрал казак шкуры с медведя, бирюка, лисы и стал
ждать свою жену.
Пришла жена, а он ей подарочек поднес.
Ж	15. КОТ И ЛИСА
ил-был мужик; у него был кот, только такой
шкодливый, что беда! Надоел он мужику.
Вот мужик думал-думал, взял кота, посадил в
мешок, завязал и понес в лес. Принес и бросил его в лесу:
пускай пропадает! Кот ходил-ходил и набрел на избушку,
в которой лесник жил; залез на чердак и полеживает себе,
а захочет есть — пойдет по лесу птичек да мышей ловить,
наестся досыта и опять на чердак, и горя ему мало!
Вот однажды пошел кот гулять, а навстречу ему лиса,
увидала кота и дивится: «Сколько лет живу в лесу, а такого
зверя не видывала». Поклонилась коту и спрашивает:
«Скажись, добрый молодец, кто ты таков, каким случаем
сюда зашел и как тебя по имени величать?» А кот вскинул
шерсть свою и говорит: «Я из сибирских лесов прислан
к вам бурмистром, а зовут меня Котофей Иванович».—
«Ах, Котофей Иванович, — говорит лиса,— не знала про
тебя, не ведала; ну, пойдем же ко мне в гости». Кот пошел
к лисице; она привела его в свою нору и стала потчевать
разной дичинкою, а сама выспрашивает: «Что, Котофей
Иванович, женат ты али холост?» — «Холост»,— говорит
кот. «И я, лиса, — девица, возьми меня замуж». Кот согла-
сился, и начался у них пир да веселье.
На другой день отправилась лиса добывать припасов,
чтоб было чем с молодым мужем жить, а кот остался дома.
Бежит лиса, а навстречу ей попадается волк, и начал с нею
заигрывать: «Где ты, кума, пропадала? Мы все норы обы-
53
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
скали, а тебя не видали».— «Пусти, дурак! Что заигрыва-
ешь? Я прежде была лисица-девица, а теперь замужняя
жена».— «За кого же ты вышла, Лизавета Ивановна?» —
«Разве ты не слыхал, что к нам из сибирских лесов при-
слан бурмистр Котофей Иванович? Я теперь бурмистрова
жена».—- «Нет, не слыхал, Лизавета Ивановна. Как бы на
него посмотреть?» — «У! Котофей Иванович у меня такой
сердитый: коли кто не по нем, сейчас съест! Ты смотри,
приготовь барана да принеси ему на поклон; барана-то
положи, а сам схоронись, чтоб он тебя не увидел, а то,
брат, туго придется!» Волк побежал за бараном.
Идет лиса, а навстречу ей медведь, и стал с нею за-
игрывать. «Что ты, дурак, косолапый Мишка, трогаешь ме-
ня? Я прежде была лисица-девица, а теперь замужняя
жена».— «За кого же ты, Лизавета Ивановна, вышла?» —
«А который прислан к нам из сибирских лесов бурмист-
ром, зовут Котофей Иванович,— за него и вышла».—
«Нельзя ли посмотреть его, Лизавета Ивановна?» — «У! Ко-
тофей Иванович у меня такой сердитый: коли кто не по нем,
сейчас съест! Ты ступай, приготовь быка да принеси ему
на поклон; волк барана хочет принесть. Да смотри, быка-
то положи, а сам схоронись, чтоб Котофей Иванович тебя
не увидел, а то, брат, туго придется!» Медведь потащился
за быком.
Принес волк барана, ободрал шкуру и стоит в раздумье;
смотрит — и медведь, лезет с быком. «Здравствуй, брат
Михайло Иваныч!» — «Здравствуй, брат Левон! Что, не
видал лисицы с мужем?» — «Нет, брат, давно дожидаю».—
«Ступай, зови».— «Нет, не пойду, Михайло Иваныч! Сам
иди, ты посмелей меня».— «Нет, брат Левон, и я не пой-
ду». Вдруг откуда ни взялся — бежит заяц. Медведь как
крикнет на него: «Поди-ка сюда, косой черт!» «Заяц испу-
гался, прибежал. «Ну что, косой пострел, знаешь, где живет
лисица?» — «Знаю, Михайло Иванович!» — «Ступай же ско-
рее да скажи ей, что Михайло Иванович с братом Левоном
Иванычем давно уж готовы, ждут тебя-де с мужем, хотят
поклониться бараном да быком».
Заяц пустился к лисе во всю свою прыть. А медведь и
волк стали думать, где бы спрятаться. Медведь говорит:
«Я полезу на сосну».— «А мне что же делать? Я куда
денусь?— спрашивает волк.— Ведь я на дерево ни за что не
взберусь! Михайло Иванович! Схорони, пожалуйста, куда-
нибудь, помоги горю». Медведь положил его в кусты и зава-
54
16. ЛИСА И КОТ
лил сухим листьем, а сам влез на сосну, на самую-та-
ки макушку, и поглядывает: не идет ли Котофей с ли-
сою?
Заяц меж тем прибежал к Лисицыной норе, постучался
и говорит лисе: «Михайло Иванович с братом Левоном
Иванычем прислали сказать, что они давно готовы, ждут
тебя с мужем, хотят поклониться вам быком да бараном».—
«Ступай, косой! Сейчас будем».
Вот идет кот с лисою. Медведь увидал их и говорит
волку: «Ну, брат Левон Иваныч, идет лиса с мужем; какой
же он маленький!» Пришел кот и сейчас же бросился на
быка, шерсть на нем взъерошилась, и начал он рвать мясо
и зубами и лапами, а сам мурчит, будто сердится: «Мало,
мало!» А медведь говорит: «Невелик, да прожорист! Нам
четверым не съесть, а ему одному мало; пожалуй, и до нас
доберется!» Захотелось волку посмотреть на Котофея Ива-
новича, да сквозь листья не видать! И начал он прокапы-
вать над глазами листья, а кот услыхал, что лист шеве-
лится, подумал, что это мышь, да как кинется и прямо вол-
ку в морду вцепился когтями.
Волк вскочил да давай бог ноги, и был таков. А кот
сам испугался и бросился прямо на дерево, где медведь
сидел. «Ну,— думает медведь, — увидал меня!» Слезать-то
некогда, вот он положился на божью волю да как шмякнет-
ся с дерева оземь, все печенки отбил; вскочил — да
бежать! А лисица вслед кричит: «Вот он вам задаст! По-
годите!»
С той поры все звери стали кота бояться; а кот с лисой
запаслись на целую зиму мясом и стали себе жить да
поживать, и теперь живут, хлеб жуют.
П16. ЛИСА И КОТ
ужик прогнал из дому блудливого кота в лес.
А в этом лесу жила-была лиса, да такая...
Все валялась с волками да медведями.
Повстречала она кота; разговорилась о том о сем. Лиса
и говорит: «Ты, Котофей Иванович, холост, а я не-
замужняя жена! Возьми меня за себя». Кот согласился.
Пошел у них пир и веселье, после пира надо коту по об-
ряду иметь с лисицею грех. Кот взлез на лису, не столько
55
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сколько когтями дерет, а сам еще кричит: «Мало,
мало, мало!» — «Вот еще какой! — сказала лисица,— ему
все мало!..»
Ж	17 КОЛОБОК
ил-был старик со старухою. Просит старик:
«Испеки, старуха, колобок».— «Из чего печь-
то? Муки нету».— «Э-эх, старуха! По коробу
поскреби, по сусеку помети, авось муки и наберется».
Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусе-
ку помела, и набралось муки пригоршни с две. Замесила
на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко
постудить.
Колобок полежал-полежал, да вдруг и покатился —
с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к дверям, пере-
прыгнул через порог в сени, из сеней на крыльцо, с крыль-
ца на двор, со двора за ворота, дальше и дальше.
Катится колобок по дороге, а навстречу ему заяц: «Ко-
лобок, колобок! Я тебя съем».— «Не ешь меня, косой
зайчик! Я тебе песенку спою»,— сказал колобок и запел:
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
У тебя, зайца, не хитро уйти!
И покатился себе дальше; только заяц его и видел!..
Катится колобок, а навстречу ему волк: «Колобок,
колобок! Я тебя съем!» — «Не ешь меня, серый волк! Я те-
бе песенку спою!
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
У тебя, волка, не хитро уйти!»
56
17. КОЛОБОК
И покатился себе дальше, только волк его и видел!..
Катится колобок, а навстречу ему медведь: «Колобок,
колобок! Я тебя съем».— «Где тебе, косолапому, съесть
меня!
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
Я у волка ушел,
У тебя, медведь, не хитро уйти!»
И опять укатился; только медведь его и видел!..
Катится, катится колобок, а навстречу ему лиса:
«Здравствуй, колобок! Какой ты хорошенький». А коло-
бок запел:
Я по коробу скребен,
По сусеку метен,
На сметане мешон
Да в масле пряжон,
На окошке стужон;
Я у дедушки ушел,
Я у бабушки ушел,
Я у зайца ушел,
Я у волка ушел,
У медведя ушел,
У тебя, лиса, и подавно уйду!
«Какая славная песенка!— сказала лиса.— Но ведь я,
колобок, стара стала, плохо слышу; сядь-ка на мою мордоч-
ку да пропой еще разок погромче». Колобок вскочил лисе
на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, колобок!
Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язы-
чок да пропой в последний разок»,— сказала лиса и вы-
сунула свой язык.
Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса — ам его!
И скушала.
57
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
В	18. КАК ЛИСУ ОБМАНУЛИ
от кума лиса пришла на село, украла у одного
мужика свинью. Пошла в лес, опалила свинью,
взвалила ее на спину и пошла дальше.
Идет, а навстречу ей попадается волк. Вот волк сказы-
вает: «Кума лиса, прими в часть!» — «Иди»,— лиса отве-
чает.
Пошли вдвоем. Навстречу им попадается медведь:
«Кума лиса, прими в часть!» — «Ну, иди»,— лиса опять
отвечает.
Вот они идут втроем. Шли, шли, сели отдыхать. Кума ли-
са и сказывает: «Как нам свинину делить?» И запела:
Еще вас не было на свете,
А я уже стара была, дети!
А волк в ответ:
Когда народился свет,
Я тогда был сед!
А медведь как рявкнет:
На мне нет ни одной сединки,
Нет вам свининки!
Взял свинью и пошел.
Обманул-таки хитрую лису!
Ж 19. КУРОЧКА И ПЕТУШОК
ил петушок с курочкой. Петушок пьяный на-
пился да портки замарал. Курочка пошла
замывать на реку. Замывала, замывала, а
шишка в лоб-то и разлетелась из портков. Она и побежала
домой, петушок на печке лежит. «Петушок, ты что зна-
ешь?» — «Чего мне знать?» — тот говорит. «А,— гово-
рит,— немцы на Русь наехали!» — «Кто тебе сказы-
вал?» — «Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб
прилетела!» — «Побежим,— говорят,— в лес!»
И побежали. Бегут, а бежит горносталь: «А куда вы
побежали?»— «А,— говорят,— в лес побежали!» Петушок
говорит: «Немцы на Русь наехали!»— «А тебе,—гово-
рит,— кто сказал?» — «Мне курочка сказала».— «А тебе,
курочка, кто сказывал?» — «Сама я видела, самая слышала,
пулька в лоб прилетела!»
58
19. КУРОЧКА И ПЕТУХ
И побежали дальше втроем. Бежит заяц: «Куда вы
побежали?» — «А бежим в лес, немцы на Русь наехали!»
(Горносталь уж говорит.) «А тебе кто сказывал?» —
«Петушок».— «А тебе, петушок?» — «Мне курочка сказы-
вала».— «А тебе, курочка, кто сказывал?» — «Сама я виде-
ла, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!» — «По-
бежимте,— говорят,— дальше».
Бегут, а вдруг песец бежит: «Куда вы,— говорит,—
побежали?» — «А бежим в лес, немцы на Русь наеха-
ли!» — заяц говорит. «А тебе, заяц, кто сказывал?» —
«А мне горносталь».— «А тебе, горносталь, кто сказы-
вал?» — «А мне,— говорит,— петушок».— «А тебе, пету-
шок?» — «А мне курочка».— «А тебе, курочка?» — «Сама
я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!»
Бежит лиса: «Куда вы побежали?» — «А бежим в
лес,— песец говорит,— немцы на Русь наехали!» — «А те-
бе, песец, кто сказывал?— «А заяц»,— говорит. «А тебе,
заяц, кто сказывал?» — «А мне горносталь».— «А тебе,
горносталь?» — «А мне петушок».— «А тебе, петушок, кто
сказывал?» — «А мне курочка».— «А тебе, курочка, кто
сказывал?» — «Сама я видела, сама я слышала, пулька в
лоб прилетела!»
И побежали все в лес. Вдруг бежит волк: «Куда вы
побежали?» Лиса говорит: «Бежим в лес, немцы на Русь
наехали!» — «А тебе, лиса,— говорит,— кто сказывал?» —
«А песец».— «А тебе, песец?» — «А заяц».— «А тебе,
заяц, кто сказывал?» — «Горносталь».— «А тебе, горно-
сталь?» — «Петушок».— «А тебе, петушок?» — «Куроч-
ка».— «А тебе, курочка?» — «Сама я видела, сама я слы-
шала, пулька в лоб прилетела!» — «Побежимте в лес»,—
говорят.
А вдруг медведь: «Куда вы побежали?» Уж волк гово-
рит: «Бежим в лес, немцы на Русь наехали!» — «А тебе,
волк, кто сказывал?» — «Лиса».— «А тебе, лиса, кто?» —
«А песец».— «А тебе, песец, кто сказывал?» — «Заяц».—
«А тебе, заяц?» — «А горносталь».— «А тебе, горно-
сталь?» — «Петушок».— «А тебе, петушок?» — «Куроч-
ка».— «А тебе, курочка?» — Сама я видела, сама я слыша-
ла, пулька в лоб прилетела!» — «Побежимте,— говорят,—
дальше».
Бежали, бежали, вдруг яма пришла, глуббка-глуббка.
Они все и вскочили в яму. Сидели, сидели и есть захотели.
Говорят: «Как нам быть?» (Из ямы никак не выйти, глу-
59
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
бокая очень яма.) И рассудили: «Кто всех меньше, того
и съедим!»
Вот курочка всех меньше, так курочку и съели. А ку-
рочку на такую семью мало, взяли и петушка съели.
Горносталя съели, зайца съели, песца съели, и остались
только трое — лиса, волк и медведь. «Теперь,— говорят,—
кого есть? Лиса всех меньше!» — «Нет,— говорит лиса
волку,— я старше тебя годами».
Стали считать, вышло, что лиса больше. Взяли и волка
съели. И осталась лиса с медведем.
А лиса-то, как ела, все костьё под себя клала... Вот
и стала это костье вытягивать да чистить. А медведь и
спрашивает: «Ты откуда, кума, костье-то берешь?» —
«А я,— говорит,— достаю.., запихаю одну лапу туда
да и вытяну».— «Как ты,— говорит,— это?» — А так:
лапу запихаю да достану. Ты,— говорит,— тоже запихай
лапу, так и достанешь кость!»
Медведь и запихал лапу, потянул оттуда лапу да за
кишки и захватил когтями, да и заревел — не может
никак вытянуть. Ревел, ревел, да и сдох.
А лиса потихоньку медведя съела, а потом потихоньку
выскочила из ямы и убежала.
20. ПЕТУХ И КУРИЦА
или-были петух и кура. Вышла кура из избы,
и тут град пошел. Испугалась кура и кричит:
«Петун, беда, паны наехали, стреляют, па-
ляют, нас убивают. Бежим, петун!»
И побежали. Бежали, бежали, им навстречу заяц: «Ку-
да, петун, бежишь?» — «Ай, не спрашивай меня, спраши-
вай куру!» — «Куда, кура, бежишь?» — «Паны наехали,
стреляют, паляют, нас убивают!» — «Возьмите меня с со-
бой! »
И побежали. Им навстречу лиса: «Куда, заяц, бе-
жишь?» — «Не спрашивай меня, спрашивай петуна!» —
«Куда, петун, бежишь?» — «Не спрашивай меня, спраши-
вай куру!» — «Куда, кура, бежишь?» — «Паны наехали,
стреляют, паляют, нас убивают!» — «Возьмите меня с со-
бой!»
И побежали. Им навстречу волк: «Куда, лиса, бе-
60
20. ПЕТУХ И КУРИЦА
жить?» — «Не спрашивай меня, спрашивай зайца!» —
«Куда, заяц, бежишь?» — «Не спрашивай меня, спрашивай
петуна!» — «Куда, петун, бежишь?— «Не спрашивай меня,
спрашивай куру!» — «Куда, кура, бежишь?» — «Паны нае-
хали, стреляют, паляют, нас убивают!» — «Возьмите меня
с собой!»
И побежали. Им навстречу медведь: «Куда, волк, бе-
жишь?» — «Не спрашивай меня, спрашивай лису!» —
«Куда, лиса, бежишь?» — «Не спрашивай меня, спраши-
вай зайца!» — «Куда, заяц, бежишь?» — «Не спрашивай
меня, спрашивай петуна!» — Куда, петун, бежишь?» — «Не
спрашивай меня, спрашивай куру!» — «Куда, кура, бе-
жишь?» — «Паны наехали, стреляют, паляют, нас убива-
ют!» — «Возьми меня с собой!»
И побежали. Бежали, бежали да в яму и пали. Долго
они в яме сидели, есть захотели. Лиса и говорит: «Давайте
петь имена: чье имечко лучше, а чье имечко хуже, того и
съедим ».
И запели все:
Медведь-медведухно — имечко хороше,
Лиса-олисава — имечко хороше,
Волк-волчухно — имечко хороше,
Заяц-зайчухно — имечко хороше,
Петун-петунухно — имечко хороше,
Кура-окурава — имечко худое!
Тут куру и разорвали. А лиса опять:
Медведь-медведухно — имечко хороше,
Лиса-олисава — имечко хороше,
Волк-волчухно — имечко хороше,
Заяц-зайчухно — имечко хороше,
Петун-петунухно — имечко худое!
Схватили петуна и разорвали, да мало. А лиса опять
запела:
Медведь-медведухно — имечко хороше,
Лиса-олисава — имечко хороше,
Волк-волчухно — имечко хороше,
Заяц-зайчухно — имечко худое!
Съели и зайца, а всё голодны. Лиса и запела:
Медведь-медведухно — имечко хороше,
Лиса-олисава — имечко хороше,
Волк-волчухно — имечко худое!
Разорвали медведь и лиса волка и стали есть. А лиса не
ест. Долго сидели. Стало опять голодно, а лиса кишонки
61
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
волчьи таскает и ест. «Что это у тебя, лисонька?» — А я
лапку... пихаю, ... кишонки вытягаю и ем».
Медведь и вправду свои кишки зацепил и помер.
Осталась лиса одна. Видит: сидит птичка-синичка. «По-
выздынь меня, птичка!» — «А как я тебя повыздыну?» —
«А понеси в яму прутишков!»
Наносила птичка в яму прутишков, да и была лиса
такова.
\И/	21- ЛИСА И СОЛОВЕЙ
ил-был старик со старухой, у них не было
Л .И _ лошади — один кот. Вот у них дров и не
стало. Старуха говорит: «Старик, дров нет».—
«Как же быть?» — «Как быть! Впряги кота в решето да и
поезжай». Старик запряг кота в решето и поехал по дрова.
Ехал, ехал лесом, попадается ему заяц: «Дедушка, а дедуш-
ка! Куда едешь?» — «В лес».— «Зачем?» — «По дрова».—
«Посади и меня!» — «Куда я тебя посажу? Лошаденка у
меня маленька, тележонка тесненька».— «Я,— говорит,—
хоть в уголок».— «Ну, садись!»
Посадил, поехали. Ехали, ехали, попадается лиса: «Де-
душка, дедушка, куда едешь?» — «В лес по дрова».— «По-
сади и меня!» — «Куда я тебя посажу! У меня лошаден-
ка маленька, тележонка тесненька, да еще, — говорит,—
заяц вон тут прижался».— «А хоть,— говорит,— возле
него».— «Ну, садись!»
Опять ехали, ехали, попадается волк: «Дедушка, де-
душка, куда едешь?» — «В лес по дрова».— «Посади и ме-
ня!» — «Куда я тебя дену? У меня лошаденка маленька,
тележонка тесненька, да вот заяц с лисой».— «Я хоть,—
говорит,— возле кумы-то».— «Ну садись!»
Поехали. Ехали лесом, попадается медведь: «Дедушка,
дедушка, посади меня!» — «Куда я тебя посажу? Ты ви-
дишь, у меня тележонка полная».— «А я хоть на копыл
сяду».— «Ну, садись!»
Поехали. Только волк с медведем и переговариваются:
«Там,— говорит,— в лесу у нас есть сходбище». Испугал-
ся старик, заприметил яму и шепнул коту в ухо: «Ты,—
говорит,— через эту яму махни, решето в яму-то упадет —
62
21. ЛИСА И СОЛОВЕЙ
они и вылетят». Ну, кот вез, вез, через яму махнул — они
все четверо остались в яме.
День сидят и два сидят — жрать нечего. Сидели, сиде-
ли, да и говорят: «Давайте голосом тянуть: кто не дотянет,
того разорвем».— «Ладно». Стали тянуть; тянули, тяну-
ли — заяц и не дотянул, и давай они его полыскать; ра-
зорвали, а лиса косточки под себя. Вот опять проголода-
лись они, опять говорят: «Давайте голосом тянуть; кто не
дотянет, того разорвем». Тянули, тянули — волк и не дотя-
нул. Разорвали волка. А лиса косточки все под себя со-
бирает. Ну, малость погодя опять голодны сидят. Лиса си-
дит, грызет косточки из-под себя, а медведь и спрашивает:
«Кума, а кума! Чего ты грызешь?» — «Глаз себе, куманек,
выцарапала да хрупаю». Медведь царап себе один глаз:
«Кума,— говорит,— больно!» — «Ну, кум, больно — дело
невольно: есть хочется».
Вот лиса сидит да грызет косточки, а медведь опять
спрашивает: «Кума, а кума! Чего ты хрупаешь?» — «Да
вот, куманек, другой глаз выцарапала, хрупаю». Медведь и
другой глаз себе вырвал. Лиса опять сидит, косточки из-
под себя таскает да грызет. Медведь слышит и спрашивает:
«Кума, чего ты это все хрупаешь?» — «Брюшко, куманек,
распорола до кишочки таскаю». Медведь с голоду царап се-
бе брюхо и тут же подох. Лиса и давай его есть. Ела, ела,
только летит над ямой соловей, вить гнездо на березе хочет.
Лиса и кричит ему: «Эй, соловей! Гнездо не вей: разорю!
(А чего «разорю» — в яме сидит, вылезть не может.) Ты,—
говорит,— вытащи меня, напой, накорми, да надсмешку на-
смеши, да летать выучи!»
Соловей согласился, натаскал в яму дрязгу, вытащил
лису. «Ну, накорми меня, соловей!» Вот и едет баба с пи-
рогами и с пивом, на помочь везет. Соловей сел на дугу и
распевает. Баба увидала, хотела убить и лукнула в соловья
палкой; в него-то не попала, а угодила в дугу. Дуга-то
вылетела, лошадь и убежала: выпряглась. Баба пошла за
лошадью; лиса пироги повытаскала, пиво пустила на доро-
гу; напилась, наелась. «Ну, теперь пойдем,— говорит со-
ловью,— надсмешку насмеши!»
Соловей полетел на гумно, а лиса за ним побежала. На
гумне молотят три сына: двое-то умных, а третий дурак, и
отец у них лысый. Вот соловей-то и сел ему на лысину. Ду-
рак увидал и говорит: «Батюшка, батюшка, постой, я со-
ловья убью!» Размахнулся цепом да по лбу отца-то. Отца
63
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
убил, а соловей улетел. Лиса видела — рассмеялась. «Ну,—
говорит,— теперь летать меня выучи!»
Взял соловей лису под крыло и взвился с ней. Высоко
взлетел и спрашивает: «Ладно ли?» Она и говорит: «Нет,
выше, выше! Он взвился еще выше. «Ладно, что ли?» —
«Еще выше!» — «Ну, теперь ладно?» — «Ладно, пускай!»
Он лису-то и пустил. Лиса летит да и говорит: «Дай бог на
стог! Дай бог на стог!»
Упала как раз на пенек, да и убилась.
22- ЗВЕРИ В ЯМЕ
ил себе старик со старушкой, и у них только и
Л  Ж- был именья, что один боров. Пошел боров в
лес желуди есть. Навстречу ему идет волк.
«Боров, боров, куда ты идешь?» — «В лес, желуди есть».
«Возьми меня с собою».— «Я бы взял,— говорит,— тебя с
собою, да там яма есть глубока, широка, ты не перепрыг-
нешь».— «Ничего,— говорит,— перепрыгну». Вот и
пошли; шли-шли по лесу и пришли к этой яме. «Ну,—
говорит волк,— прыгай». Боров прыгнул — перепрыгнул.
Волк прыгнул, да прямо в яму. Боров наелся желудей и
отправился домой.
На другой день опять идет боров в лес. Навстречу
ему медведь. «Боров, боров, куда ты идешь?» — «В лес,
желуди есть».— «Возьми,— говорит медведь,— меня с со-
бою».— «Я бы взял тебя, да там яма глубока, широка, ты
не перепрыгнешь».— «Небось,— говорит,— перепрыгну».
Подошли к этой яме. Боров прыгнул — перепрыгнул; мед-
ведь прыгнул — прямо в яму угодил. Боров наелся желу-
дей, отправился домой.
На третий день боров опять пошел в лес желуди есть.
Навстречу ему косой заяц. «Здравствуй, боров!» — «Здрав-
ствуй, косой заяц!» — «Куда ты идешь?» — «В лес, желуди
есть».— «Возьми меня с собою».— «Нет, косой, там яма
есть широка, глубока, ты не перепрыгнешь».— «Вот не
перепрыгну, как не перепрыгнуть!» Пошли и пришли к
яме. Боров прыгнул — перепрыгнул. Заяц прыгнул — по-
пал в яму. Боров наелся желудей, отправился домой.
На четвертый день идет боров в лес желуди есть. На-
встречу ему лисица; тоже просится, чтобы взял ее боров с
64
22. ЗВЕРИ В ЯМЕ
собою. «Нет,— говорит боров, — там яма есть глубока, ши-
рока, ты не перепрыгнешь».— «И-и,— говорит лисица,—
перепрыгну!» И она попалась в яму.
Вот их набралось там в яме четверо, и стали они горе-
вать, как им еду добывать. Лисица и говорит: «Давайте-
ка голос тянуть; кто не встянет — того и есть станем».
Вот начали тянуть голос; один заяц отстал, а лисица
всех перетянула. Взяли зайца, разорвали и съели.
Проголодались и опять стали уговариваться голос тя-
нуть; кто отстанет — чтоб того и есть. «Если, — говорит
лисица,— я отстану, то и меня есть, все равно!» Начали
тянуть; только волк отстал, не мог встянуть голос. Лисица
с медведем взяли его, разорвали и съели.
Только лисица надула медведя: дала ему немного мя-
са, а остальное припрятала от него и ест себе потихонь-
ку.
Вот медведь начинает опять голодать и говорит: «Кума,
кума, где ты берешь себе еду?» — «Экой ты, кум! Ты возь-
ми-ка просунь лапу в ребра, зацепись за ребро — так и
узнаешь, как есть». Медведь так и сделал, зацепил себя
лапой за ребро, да и околел. Лисица осталась одна. После
этого, убрамши медведя, начала лисица голодать.
Над этой ямой стояло древо, на этом древе вил дрозд
гнездо. Лисица сидела, сидела в яме, все на дрозда смот-
рела и говорит ему: «Дрозд, дрозд, что ты делаешь?» —
«Гнездо вью».— «Для чего ты вьешь?» — «Детей выве-
ду».— «Дрозд, накорми меня; если не накормишь — я
твоих детей поем». Дрозд горевать, дрозд тосковать, как
лисицу ему накормить. Полетел в село, принес ей курицу.
Лисица курицу убрала и говорит опять: «Дрозд, дрозд, ты
меня накормил?» — «Накормил».— «Ну, напои ж меня».
Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу напоить.
Полетел в село, принес ей воды. Напилась лисица и гово-
рит: «Дрозд, дрозд, ты меня накормил?» — «Накормил».—
«Ты меня напоил?» — «Напоил».— «Вытащи ж меня из
ямы».
Дрозд горевать, дрозд тосковать, как лисицу вынимать.
Вот начал он палки в яму метать; наметал так, что лисица
выбралась по этим палкам на волю и возле самого древа
легла — протянулась. «Ну,— говорит,— накормил ты ме-
ня, дрозд?» — «Накормил».— «Напоил ты меня?» — «На-
поил».— «Вытащил ты меня из ямы?» — «Вытащил».—
«Ну, рассмеши ж меня теперь». Дрозд горевать, дрозд
65
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тосковать, как лисицу рассмешить. «Я,— говорит он,— по-
лечу, а ты, лиса, иди за мною».
Вот хорошо — полетел дрозд в село, сел на ворота к бо-
гатому мужику, а лисица легла под воротами. Дрозд и
начал кричать: «Бабка, бабка, принеси мне сала кусок!
Бабка, бабка, принеси мне сала кусок!» Выскочили собаки
и разорвали лисицу.
Я там была, мед-вино пила, по губам текло, в рот не по-
пало. Дали мне синий кафтан; я пошла, а вороны летят да
кричат: «Синь кафтан, синь кафтан!» Я думала:
«Скинь кафтан», взяла да и скинула. Дали мне красный
шлык. Вороны летят да кричат: «Красный шлык, красный
шлык!» Я думала, что «краденый шлык», скинула — и ос-
талась ни с чем.
Ж 23. ЛИСА И ВОРОБЕЙ
или-были мужичок да бабица. Жили ни шатко
ни валко — что наживут, то и проживут.
Мужичок полесовал. День там ходит, два хо-
дит и рыбу ловит: два промысла имел. Наловил боль-
шой воз рыбы, завернул половиком и едет, а лисица свер-
нулась да лежит. «Ах, ружья-то я не взял, лисицу бы
убить, бабе шубу шить — хоть воротник положить!»
А лисица притворилась мертвой. Завернул мужик лису
в половик, лиса всех лещей по дороге разрыла, разрыла —
да и сама убежала.
Мужик приезжает домой: «Баба, отворяй ворота! Воз
рыбы везу и лису на воротник!»
Баба ворота отворила. Он лошадь по хвосту — па са-
рай (не грузной воз подымать), баба к возу, отдернула
половик — только левконуло: пусто. Другой край — еще
того легче! «Проклятый ты старик, чего ты меня манишь?»
Лиса лещиков поедает, а водушкой запивает. Захотела
есть, рыбку съела — еще есть хочет. «Где бы мне гнезды-
шек поискать? Не могу ль я яичек найти?» (Лиса худого
не ест.)
Вылетел воробеюшко с гнездышка, лиса хвостом хвост-
нула: «Воробей, ссеку твою кляпину, разорю твое гнездо и
съем детей!» Воробей говорит: «Не ешь, лиса, моих де-
тей!» — «Как не есть, когда я есть хочу?» — «Давай
пойдем, я тебя накормлю».
66
23. ЛИСА И ВОРОБЕЙ
Девушка несет полный бурак калиток на пожню. Воро-
бей то сядет, то слетит. Девушка и говорит: «Кака птичка-
то баска, дай-ко я ее поймаю!»
Бурачок клала на дорожку, а сама из кустышка в кусты-
шек птичку ловить. А птичка все дале и дале. Покуда има-
ла, лиса все лепешки и съела.
Пошла девушка с пустым бурачком домой.
Лиса бегала, бегала — пить захотела. Опять ко кляпи-
ному гнезду, хвостом как хлестнет: «Ай, воробей, накормил
меня досыта, напои меня допьяна — не иссеку твоей кля-
пины, не съем твоих детей!» Воробей говорит: «Пойдем со
мной, я тебя напою!»
И побежала за ним.
Едет мужик и везет бочку пива. Воробей то к нему ся-
дет, то отлетит. Говорит мужик: «Ой, кака птица баска!
Вот бы поймать да домой отнести!»
А воробей с дуги-то в кустышок, мужик за ним, а ли-
са па бочку сходила и напилась.
Воробей улетел, а лиса в лес ушла.
Приходит опять лиса, хвостом по кляпине и хлыстнет:
«Ой ты, воробей! Ссеку твою кляпину, разорю твое гнездо,
съем твоих детей!» — «Чего тебе, лиса, надо?» — «Накор-
мил ты меня досыта, и напоил ты меня допьяна — и на-
смеши меня досмеху!»
Воробей думает: «Как лису рассмешить?»
Прилетел к гумну, там три сына и старик молотят. Во-
робей все лащится. Они ему нет-нет да и кинут щепоть
зерна: «Кака птичка баска вертится!»
А лиса стоит, отдали посматривает. Старик говорит
(плешатый, волосов-то нет) сыновьям: «Пустите в гумно
воробья, пусть он поест зерна-то!»
Воробей прилетел да старику на плешь и сел. Сын при-
бежал и отца-то цепом по голове хлопнул, воробей улетел,
старик-то: «Ой-ой!»
Лисица за гумном смеется, лисица за гумном смеется:
«Ну, воробей, накормил ты меня досыта, напоил меня допь-
яна, рассмешил ты меня досмеху! Не ссеку твоей кляпи-
ны, не разорю твоего гнезда, не съем твоих детей!»
Ну, сказка вся, боле врать нельзя.
67
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
24’ ДрозД ЕРЕМЕЕВИЧ
ил-был Дрозд Еремеевич. Он свил на дубу
ДИ М WL гнездо, выпарил трех детенышей.
Повадилась к нему Лиса Романовна. При-
дет и поет:
Этот бы дубочек
Ссекти, срубить —
Сохи, бороны чинить
Да полозья гнуть!
«Дома Дрозд Еремеевич?» Он говорит: «Дома».— «От-
дай детеныша! Не отдашь — дуб хвостом ссеку и самого
съем!»
Дрозд плакал-плакал и бросил ей детеныша. Она не
съела, в лес унесла, положила.
Опять идет и так же поет:
Этот бы дубочек
Ссекти, срубить —
Сохи, бороны чинить
Да полозья гнуть!
«Дома Дрозд Еремеевич?» Он говорит: «Дома».— «От-
дай детеныша! Не отдашь — дуб хвостом ссеку и самого
съем!»
Он подумал-подумал — и больше залился слезами,
и отдал второго детеныша. Лиса ушла и дома съела
их.
В то время летит Сорока Филипповна, летит и говорит:
«Об чем, Дрозд Еремеевич, плачешь?» — «Как мне не
плакать? Лиса двух детей унесла. Придет и поет:
Этот бы дубочек
Ссекти, срубить —
Сохи, бороны чинить
Да полозья гнуть!
Отдавай, — говорит,— дитя, а не отдашь — дуб хвостом
срублю и самого съем». Я думал-думал и отдал...» —
«Дурак ты, Дрозд! — сказала Сорока.— Ты бы сказал:
«Ссеки да ешь!»
Только что вылетела Сорока из гнезда от Дрозда, а Лиса
опять бежит по третье дитя. Бежит и поет, пропоет и гово-
рит: «Отдай дитя, а то дуб хвостом ссеку и самого съем!» —
«Ссеки да ешь!»
Лисица стала рубить дерево. Рубила-рубила — и хвост
отпал. Тогда Лиса заплакала и побежала. Побежала и гово-
68
25. ЛИСА И ЖУРАВЛЬ
рит: «Знаю, кто Дрозда учил! Я Сороке Филипповне все
отведу!»
Побежала Лиса да у бабы в квашне вымаралась. Легла
на дорогу. Прилетели Лису оклевывать вороны и воробьи.
И Сорока Филипповна прилетела да села на рыло. Лиса-то
Сороку и сцапала.
Тут Сорока-то ей взмолилась: «Матушка Лиса, хоть
как меня мучь, одной мукой не мучь: в лукошко не сади и
мочалой не путай, в горшок не опускай!»
А Лиса запутала, да плохо. Не успела опустить, как Со-
рока улетела.
Л	25. ЛИСА И ЖУРАВЛЬ
иса с журавлем подружилась, даже покумилась
с ним у кого-то на родинах.
Вот и вздумала однажды лиса угостить журавля,
пошла звать его к себе в гости: «Приходи, куманек, при-
ходи, дорогой! Уж я как тебя угощу!» Идет журавль на
званый пир, а лиса наварила манной каши и размазала по
тарелке. Подала и потчевает: «Покушай, мой голубчик ку-
манек! Сама стряпала». Журавль хлоп-хлоп носом, стучал,
стучал, ничего не попадает! А лисица в это время лижет се-
бе да лижет кашу, так всю сама и скушала.
Каша съедена; лисица говорит: «Не бессудь, любезный
кум! Больше потчевать нечем».— «Спасибо, кума, и на
этом! Приходи ко мне в гости».
На другой день приходит лиса, а журавль приготовил
окрошку, наклал в кувшин с малым горлышком, поставил
на стол и говорит: «Кушай, кумушка! Право, больше
нечем потчевать». Лиса начала вертеться вокруг кувшина,
и так зайдет, и этак, и лизнет его, и понюхает-то, все ни-
чего не достанет! Не лезет голова в кувшин. А журавль меж
тем клюет себе да клюет, пока все поел. «Ну, не бессудь,
кума! Больше угощать нечем».
Взяла лису досада, думала, что наестся па целую неде-
лю, а домой пошла как несолоно хлебала. Р(ак аукнулось,
так и откликнулось! С тех пор и дружба у лисы с журав-
лем врозь.
69
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
26. ЛИСЫНЬКА И ЖУРЫНЬКА
ш	ила-была лиса. Вот пришла осень, журынька
Л И °блинял, и нечем ему летать; пришлось
зимовать. Захватила его холодная зима и по-
мерзает. Увидала его лисынька и говорит: «Ах, журынь-
ка, мерзнешь?» — «Мерзну, лисыпька».— «Пойдем ко мне
в нору, прокормлю я тебя всю зиму, тольку выучи меня
весной летать».— «Выучу, лисынька». Журынька от-
правился в нору и жил всю зиму. Пришла красная вес-
на, начали мужички в поле пахать, а лисынька зовет жу-
рыньку по дикой степи летать. И говорит журынька:
«Холодно, лисынька!»
Весна стала теплая, крепко поправился журынька. Ли-
са и говорит: «А не пора ли нам с тобой, журынька, по-
летать?» — «Пора, лисыпька. Ну-ка, айда-ка, садись на
меня!» Села лиса на журавля; тот высоко возвился и гово-
рит: «Что, лисынька, не будет ли?» — «Нет, журынька,
мало; а вот еще-то,— говорит,— до черненькой-то тучки, и
тут будем мы в кучке». И добрался журынька до черной
тучки и сказал лисыньке: «Да будет?» — «Ну, будет, жу-
рынька, прощай!» Вот лиса на низ полетела и хвостиком
завертела, а он не правит!
Тут мужичок бороновал, а ее вверху-то увидал да боро-
ну-то зубьями обращал. А вот и сказала лиса: «А дай бог
мне попасть на стог!» А мужик-то сказал: «А дай бог
да на борону!» Она на стог-то не попала, а на борону-то
упала и жизнь тут свою скончала, да и говорит: «Ох, жу-
рынька! (А уж его не видать: он улетел.) А не выучил ты
меня, злодей, летать, а заставил злою смертью помирать!»
Ох, да тут и свернулась лиса.
Мужик ее в мешочек оболок и в кабак поволок.
27. ЛИСА И РАК
и рак стоят вместе и говорят промеж себя.
иса
Лиса говорит раку: «Давай с тобой перегонять-
ся». Рак: «Что ж, лиса, ну давай!»
Зачали перегоняться. Лишь лиса побегла, рак уцепился
лисе за хвост. Лиса до места добегла, а так не отцепляет-
70
ВОРОНА И ЛИСИЦА
ся. Лиса обернулась посмотреть, вернула хвостом, рак отце-
пился и говорит: «А я давно уж жду тебя тут».
28. ВОРОНА И ЛИСИЦА
Увидела Воронушка
У крестьянинушка
На окошке сыр;
Схватила Воронушка
С окошечка этот сыр,
Утащила на елку,
Подалбливает;
Увидала Лиса
Тайные ее чудеса,
Захотелось и ей
Полакомиться:
«Ах ты, заморская пташечка,
Ах, какой у тебя носок,
Позволь послушать твой голосок!» —
«Каррр!» — Ворона вскричала,
А того не замечала,
Что сыра не стало.
29. ДРОЗД И ЛИСИЦА
ыла лиса. Пришла к дрозду и говорит: «Ты на бане
посиди, а я попарюся в бане. Только как собаки
побежат — мне скажи ты!» А он начал манить,
свистать: «Собаки, собаки!» Она говорит: «Дрозд, дрозд,
никак, ты собак манишь?» А он говорит: «Нет,— гово-
рит,— я так свое горе развожу». Он опять: «Собаки, соба-
ки!» Она опять: «Дрозд, дрозд, никак, ты собак манишь?»
Дрозд говорит: «Нет, я так свое горе развожу». Он опять:
«Собаки, собаки!» Собаки и прибегли. Она только хотела
сказать: «Дрозд, дрозд, никак, ты собак манишь?» А собаки
в баню — она из бани вон, собаки за ней...
Кто за ногу, кто за голову — так и разорвали всю.
71
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Л	30. ЛИСА И ТЕТЕРЕВ
иса увидела тетерева — на дереве в леску си-
дит,— подошла к нему и говорит: «Терентьюш-
ка-батюшка, приехала я из города, слышала
указ: тетеревам не летать по деревам, а ходить по зем-
ле!» — «Так что, я слезу! Да вон, лиса, кто-то идет, да что-
то на плече-то несет, да за собой что-то ведет».— «Хвост не
крючочком ли?» — «Да, да, крючком!» — «Ах, нет, мне не-
когда тебя ждать: у меня ножки зябнут да ребята дома
ждут. Я пойду!»
Н31. ЛИСА-ИСПОВЕДНИЦА
ачинается, починается добрая повесть от Сивка
от Бурка, от вещего Каурка. Это не сказка, а
присказка. Сказка будет в субботу повечер, ког-
да поешь мягкого хлеба.
Шла мати лисица мимо крестьянского двора, хотела
вытащить из курятника куренка, а из телятника теленка. В
заднем нашести с курятами в одном месте сидел вор Пе-
туша. Он услыхал, крыльями схлопотал, ногами стопотал и
красным могучим гласом возопиял. Мужики услыхали,
орудья хватали, бабы лопаты, стары старухи ухваты, а ма-
лы ребята мутовки-колотовки.
Пошла мати лисица в лес, как горбатой бес, да три дня
под ивовым кустом пролежала. Стала погода ясна, вылетел
петух на дерево красно, взвела мати лисица око ясно: «Что
же ты, вор Петуше, летаешь, бед избываешь, али нас, зве-
рей, увидаешь?» — «Да, мати лисица, вас зверей уви-
даю».— «Эх, вор Петуше, не бывать тебе в пресветлом
раю, не пивать тебе из медной чаши!» — «Но, мати лисица,
вижу в тебе много лести, хочешь ты меня съести!» —
«Вор Петуше, я тридцать лет мясного не воскушаю!» —
«А не ты ли шла мимо крестьянского двора, хотела вы-
тащить из курятника куренка, а из телятника теленка?
А я сидел в заднем нашесте с курятами в одном месте. Я ус-
лыхал, ногами стопотал, крыльями схлопотал, красным мо-
гучим гласом возопиял. Ты пошла в лес, как горбатой
бес».— «О, то не я была, то друга была. Если я бы знала,
ведала, то с пупа кожу содрала. Эх, уже тридцать лет я
72
31. ЛИСА-ИСПОВЕДНИЦА
мясного не вкушаю, не бывать тебе в пресветлом раю, не
пивать из медной чаши!» — «А почто, мати лисица?» — «А
потому, что мужик одну жену имеет и каждый год на
исповедь ходит, а ты семь жен имеешь и ни один раз в
год на исповедь не ходишь!»
Вот петушок и призаслушался. Стал с ветки на ветку
перескакивать, упал на сыру землю. Мати лисица схватила
в когти, впустила ногти, заворотила крылья на сторону.
«О, мати лисица, тяжко твое покаяние, видно, мне в том
смерть будет».— «Да, вор Петуше, видно, смерть. Когда
мне была нужда крайна, смерть голодна, я шла мимо
крестьянского двора, хотела вытащить из курятника курен-
ка, а из телятника теленка, а ты сидел в заднем нашесте с
курятами в одном месте. [...] Ты услыхал, ногами сто-
потал, крыльями схлопотал и красным могучим гласом во-
зопиял. Мужики услыхали, орудья хватали, бабы лопаты, а
старые старухи ухваты, а малы ребята мутовки-колотовки.
С того горя и печали я пошла в лес, да вот три дня под этим
кустом пролежала!» — «Мати лисица, ведь я жил-то у
крестьянина да служил-то крестьянину. А если буду жить у
тебя, так и служить тебе буду. Мати лисица, я знаю мес-
течко прекрасно».— «А где?» — «В про[свирне]. Ты бу-
дешь подпекать, а мы будем подъедать да матерь лисицу
проздравлять!»
Мати лисица приослушалась, в коготках приослабила.
Петушок спорхнул, полетел. Садился низенько и близень-
ко и кланялся низенько: «Проздравляю, матерь лисица, в
новом чину, ешь хрен и ветчину!»
Вот и пошла мати лисица еще дальше в лес. Тут шла,
шла, шла. Вышла на болото, увидала журава. И давай под-
крадываться под его. Журав увидл, шеища долга. Увидел:
«Что, мать лисица, так невесело идешь?» — «Как же не-
весело иду! Последня спица в колеснице надсмеялась!» —
«Кто такой?» — журав кричит. «Петух!» — «Как это он
мог над тобой надсмеяться?» — «Как? У его крылышки, у
ёго перышки, у ёго лапки, у ёго носок, у ёго гребешок, у
ёго хвостичок! Спорхнул да улетел. А я-то куда?» — «Не-
ужели ты летать не умеешь?» — «Не умею!» — «Садись
на меня, я летать научу»,— журав говорит.
Вот лисица и села на журава. Поднимался, поднимался
журав кверху: «Да что, мати лисица, велика ли земля ка-
жется?» — «С жернов».
Вот и спустил матерь лисицу на [землю]. Та летела,
73
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
летела всяко, хвостиком махала, и ушками махала всяко,
да пала на мягко место — на сенну кучу. Журав слетел.
«Ну что, мати лисица, научилась ли летать?» — «Летать
да бы научилась, да садиться не умею».— «Садись на ме-
ня, я садиться научу».
Ну, опять села на журава. Тот поднимался, поднимал-
ся: «Ну что, мати лисица, велика ли земля кажется?»
• •••••
Опять спустил. Да мати лисица летела, летела да пала в
болото, кости [на] три сажени в землю ушли, а кожа на
земле осталась, да журав на гнездо унес.
Вот и сказка вся.
Б	32 ВОЛК СЕРЫЙ, СМЕЛЫЙ
некотором царстве, в некотором государстве, в
том, в котором мы живем, под номером седьмым,
где мы сидим, снег горел, соломой тушили, много
народу покрутили, тем дела не решили.
Бегут двенадцать волков, за двенадцатью волками бе-
гут старики с колами. Один волк — серый, смелый — гово-
рит: «Старички, воротитеся, умилитеся! Мой отец едал у
вас по сту овец, а я к вашему стаду не прикоснусь!»
Те воротилися, умилилися, пошли домой.
Идет волк серый, смелый — ходит свинья с поросеноч-
ком. Берет он свинью. «Брось ты меня, волк серый,
смелый! Возьми ты у меня куценького, кургузенького
поросеночка!»
Взял он куценького, кургузенького поросеночка за
спинку, сдернул с него кожуринку и сидит его ест.
Где ни была — лиса: «Здравствуй, куманечек, милень-
кий дружочек! Я к тебе пришла в гости глодать свиные
кости!» — «Что ты за тварь, читаешь мне такой букварь!
Я сам учился в Риге читать постовые книги. Что было
куценькому, кургузенькому поросеночку, то и тебе, тварь,
будет!»
Та лиса вытягивает ноги бежать по дороге.
Отправляется лиса в брянские леса. В брянских лесах
сидел петух на дубу. «Здравствуй, петушочек, миленький
дружочек! Я была в городе Иерусалиме, там тебя вос-
хвалили: «У тебя,— говорят,— петуха, шелковая борода,
74
33. ЛИСИЦА И КУВШИН
крылышки-то рябенькие, сапожки-то красненькие». Я есть
духовная ваша мать, хожу по курникам вас исповедовать.
Ты есть грешник, ты есть беззаконнпк, по семьдесят семь
жен имеешь. Слезь ко мне, раскайся ты мне! На том
свете есть пшеница яровая и озимовая, я вас туда пускаю,
хорошим кормом наслаждаю!»
Тот петух польстился на лисиный дух, с сука па сук
спускался, с деревом прощался, сел лисе на голову. Взяла
лиса петуха себе в уста, понесла его в густые куста, стала
лиса петуху голову вертеть. Съела она петуха, отвисла у
нее требуха, пошла она к реке свою жажду затушать. Где
ни был — серый волк, взял лису за спину, сдернул с нее
кожурину, съел ее до остатка, и показалось волку сладко.
На этом басне конец.
К	33. ЛИСА И КУВШИН
одному мужику повадилась лиса ходить кур
красть. Мужик повесил кувшин. Ветер в кувшин
дует, он гудит: «Бу-бу-у, бу-бу-у!» Приходит лиса
и слушает: что такое гудёт? Увидала кувшин, схватила его
за обрывок и надела себе на шею: «Погоди, кувшипище-
дурачище, я тебя, — говорит,— утоплю!»
И понесла кувшин в прорубь, стала его топить. Кувшин
захлебнулся водою: бурк-бурк-бурк-бурк — и тянет лису
с собою на дно. Лиса просит: «Кувшин, кувшин, не топи
меня, я не буду, это я тебя только так постращала!»
Кувшипище-дурачище не слушается, все тянет на дно.
И утопил лису!
 ХИ	34. КАК ВОЛК ЛИСУ ОБМАНУЛ
И В Дет как-т0 Раз лиса по лесу. Видит — сидят люди,
_ JL пирожки пекут. Просила-просила лиса пирожков,
пожалели ее люди, дали ей пирожки. Идет лиса
дальше. Глядит, мужики быков гонят. Стала лиса просить:
«Мужики-мужики, дайте мне бычка, а я вместо него вам
пирожки отдам!» Мужики согласились. Лиса привязала
бычка, а сама стала санки делать. Рубит деревья: прямое-
75
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
кривое, прямое-кривое — хорошие санки справила. По-
ложила на них бычка, везет его. Навстречу ей волк идет:
«Лисонька, а лисонька, подвези!» Не хочет лиса. «Дай
мне хоть лапку на санки поставить!» — «Ставь!»
Идут они дальше. Как лиса не видит, так волк другую
лапу на санки ставит. Когда встал всеми лапами, санки
развалились. Рассердилась лиса: «Иди руби деревья! Бу-
дем новые санки справлять. Только деревья так руби: пря-
мое-кривое, прямое-кривое!»
Стал волк рубить деревья: кривое-кривое, кривое-кри-
вое. Вот санки и плохие вышли. Рассердилась на него ли-
са: «Не умеешь, не берись! Лучше сама пойду рубить!»
Ушла она, а волк тем временем бычка съел.
Вернулась лиса с новыми санками, а бычка-то и нет. Од-
на шкура от него осталась.
Ш35. ЗА ЛАПОТОК - КУРОЧКУ
ла лиса по дорожке и нашла лапоток. Пришла
к мужику и просится: «Хозяин, пусти меня
ночевать». Он говорит: «Некуда, лисонька!
Тесно!» — «Да много ли нужно мне места! Я сама на лав-
ку, а хвост под лавку».
Пустили ее ночевать, она и говорит: «Положите мой ла-
поток к вашим курочкам». Положили, а лисонька ночью
встала и забросила свой лапоть.
Поутру встают, она и спрашивает свой лапоть, а хозяева
говорят: «Лисонька, ведь он пропал!» — «Ну, отдайте мне
за него курочку».
Взяла курочку, приходит в другой дом и просит, чтоб ее
курочку посадили к хозяйским гуськам. Ночью лиса при-
прятала курочку и получила за нее утром гуська.
Приходит в новый дом, просится ночевать и говорит,
чтоб ее гуська посадили к барашкам. Опять схитрила,
взяла за гуська барашка и пошла еще в один дом. Осталась
ночевать и просит посадить ее барашка к хозяйским быч-
кам. Ночью лисонька украла и барашка, а поутру требует,
чтобы за него отдали ей бычка.
Всех — и курочку, и гуська, и барашка, и бычка — она
передушила, мясо припрятала, а шкуру бычка набила со-
ломой и поставила на дороге.
76
36. ЗА СКАЛОЧКУ - ГУСОЧКУ
Идет медведь с волком, а лиса говорит: «Подите,
украдьте сани да поедемте кататься».
Вот они украли и сани, и хомут, впрягли бычка, сели
все в сани; лиса стала править и кричит: «Шню, шню,
бычок, соломенный бочок! Сани чужие, хомут не свой, по-
гоняй — не стой!»
Бычок нейдет. Она выпрыгнула из саней и закричала:
«Оставайтесь, дураки!» А сама ушла.
Медведь с волком обрадовались добыче и ну рвать быч-
ка. Рвали-рвали, видят, что одна шкура да солома, покача-
ли головами и разошлись по домам.
И Д	36. ЗА СКАЛОЧКУ - ГУСОЧКУ
  ыла-жила старушка; положила лапоток в бурачок
И J и пошла по миру скитаться. Шла, подошла —
избушка стоит, избушка в кружки вертится.
Старушка и говорит: «Избушка, избушка, устойся, устой-
ся на турьей ножке, на веретенной пятке: мне не век
вековать, а одну ночь ночевать — зайти да выйти, косточки
вынести».
Избушка послушалась и устоялась. Старушка зашла в
избушку и говорит: «Добры хозяева, пустите переночевать,
сохраните от темной ночи!» — «А ночуй, бедна старуш-
ка».— «А куда бы мне лапоточек положить?» — «А брось
тут под лавку с лаптями с нашими».— «Нет, мой лапото-
чек не живет меж лаптями, а живет меж курушками». Хо-
зяева рассмеялись: «А положь же к курушкам в кутку».
Она и положила.
Утром встает: «Добры хозяева, спасибо на теплом ноч-
леге, на мягкой постели. А где-то моя курушка?» — «Да
что ты, бабушка? У тебя ведь был лапоток!» — «Нет, не
лапоток, а курушка, сдобра не отдаете — в суд пойду, так
две возьму!»
Ну, хозяева и отдали курушку ей. Старушка положила
курушку в бурачок и отправилась дальше. Шла, подо-
шла — избушка стоит, вокруг вертится. Старушка и гово-
рит: «Избушка, избушка, устойся, устойся на турьей нож-
ке, на веретенной пятке, туда концом, а сюда крыльцом.
Мне не век вековать, одну ночь ночевать — зайти да вый-
ти, да косточки вынести».
77
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Избушка устоялась. Старушка входит в избушку: «Доб-
ры хозяева, пустите переночевать, сохраните от темной
ноченьки»,— «А ночуй, бедна старушка»,— «А куда бы
мне курушку положить?» — «А положь к курушкам в кут-
ку»,— «Нет, моя курушка не живет меж курушками, а жи-
вет меж барашками». Хозяева рассмеялись: «А неси же да
спусти к барашкам!»
Утром выстала старушка: «Спасибо хозяевам на теплом
ночлеге, на мягкой постели. А где же мой барашек?» —
«Шальна ты старуха, да ведь у тебя курушка была!» —
«Нет, не курушка, а барашек; не отдадите сдобра — в суд
пойду, два возьму!»
Жалко хозяевам было барашка — но все-таки отдали.
Старушка взяла барашка за рожка и пошла дальше.
Шла, подошла — избушка стоит, вокруг вертится. Старуш-
ка и говорит: «Избушка, избушка, устойся, устойся на
турьей ножке, на веретенной пятке, туда концом, сюда
крыльцом. Мне не век вековать, а одну ночь ночевать —
зайти и выйти, косточки вынести».
Избушка устоялась, старушка зашла: «Добры хозяева,
пустите ночевать, сохраните от темной ноченьки!» — «Но-
чуй, бедна старушка»,— «А куда бы мне барашка поло-
жить?» — «А спусти,— говорят,— в хлевушку к на-
шим»,— «Нет, мой барашек не живет с барашками, а все
живет с быками»,— «А спусти,— говорят,— к быкам».
Старушка утром встает: «Спасибо хозяевам на теплом
ночлеге, на мягкой постели. А где-то мой бычок?» — «Да
что ты, глупа старуха, у тебя ведь барашек был!» — «Нет,
бычок; отдайте сдобра, а не то в суд пойду, так два возь-
му! »
Ну, что сделать со старухой с глупой?
Отдали быка. Старуха веревочку на быка положила и
пошла дальше. Шла, подошла. Пришла на погост, зашла к
попу, выпросила дровни. Пришла к дьяку, выпросила ог-
лобли. У одного мужика выпросила узду, у другого хомут.
Впрягла бычка — и села да поехала. На бычке едет да пес-
ни поет:
Шлю, шлю, бычок,
Яровой хвостичок,
По лапоти куряти,
По куряти баран,
По баране бычок,
Яровой хвостичок;
78
36. ЗА СКАЛОЧКУ - ГУСОЧКУ
Шлю-погоню,
Шлю-погоню!
Ехала-поехала — выскочил со стороны заяц: «Па-па-
па... Куда, старуха, поехала?» — «К морю за солью».—
«Возьми-ко меня!» — «Садись да не лопотай!»
Села, и поехали, и песню поет:
Шлю, шлю, бычок,
Яровой хвостичок,
По лапоти куряти,
По куряти баран,
По баране бычок,
Яровой хвостичок;
Шлю-погоню,
Шлю-погоню!
Ехала-поехала — выскочила со стороны лиса: «Куда, ба-
бушка, поехала?» (Тая ведь ласкова, лисица.) — «К морю
за солью».— «Возьми-ко меня».— «Садись на задний ко-
пы л ок».
Лисица села, и поехали дальше. Старушка едет и песню
поет:
Шлю, шлю, бычок,
Яровой хвостичок,
По лапоти куряти,
По куряти баран,
По баране бычок,
Яровой хвостичок;
Шлю-погоню,
Шлю-погоню!
Со стороны выскочил волк: «Куда, бабка, поехала?» —
«К морю за солью».— «Возьми-ко меня».— «Садись на
задний копылок».
Волк сел, поехали дальше. Старуха едет да песню поет:
Шлю, шлю, бычок,
Яровой хвостичок,
По лапоти куряти,
По куряти баран,
По баране бычок,
Яровой хвостичок;
Шлю-погоню,
Шлю-погоню!
Сделала завертку, завернула оглоблю, запрягла быка.
На дровни села и песню запела:
79
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Шлю, шлю, бычок,
Яровой хвостичок,
По лапоти куряти,
По куряти баран,
По баране бычок,
Яровой хвостичок;
Дровни поповы,
Оглобли дьяковы,
Хомут не свой,
Погоняй, не стой!
Шлю-погоню,
Шлю-погоню!
Хлещет быка, а бык ни с места. Вышла да и хочет
быка столкнуть, а бык упал; поглядела старушка — а вмес-
то ног колышки поставлены, вместо мяса мху папёхано. Тут
старуха и догадалась: съели звери быка. Села на дровни да
и заплакала.
Говорит: «Как аукнется — да так п откликнется, скоро
нажила — да скоро и прожила».
37. ПОГОНЯЙ - НЕ СТОЙ!
ывала-живала старушка одна-одинёхонька. Пыл у
нее бычок. Вздумала старушка к дочери ехать.
Вздумала, бычка запрягла и поехала. Едет —
приговаривает:
Санки маленьки, оглобельки тоненьки,
Хомут не свой, поезжай — не стой!
Бежит бычок.
Ехали, ехали, встретился зайко. «Бабушка, подвези
меня!» — «Садись».
Опять едет — приговаривает:
Санки маленьки, оглобельки тоненьки,
Хомут не свой, погоняй — не стой!
Встретился волк. «Бабушка, возьми меня!» — «Са
дись».
Опять едет — приговаривает:
Санки маленьки, оглобельки тоненьки,
Хомут не свой, погоняй — не стой!
Встретилась лиса. «Бабушка, возьми меня!» — «Са-
дись» .
80
38 ЛИС АЛЕК АРКА
Опять едет — приговаривает:
Санки маленьки, оглобельки тоненьки,
Хомут не свой, погоняй — не стой.
Встретился медведь. «Бабушка, возьми меня!» — «Са-
дись» .
Опять едет старушка, опять приговаривает:
Санки маленьки, оглобельки тоненьки,
Хомут не свой, погоняй — не стой!
Остановились: сорвалась заверточка. Надо заверточку
сделать. «Ну-тко, зайко серый, поди-ко!» Зайко пошел,
принес в зубах поторчинку сухую. «Э-э-э! Какая это завер-
точка? Поди-ка ты, волчок, принеси заверточку!» Волчок
пошел, принес сосенку. «У-у! Какая же это заверточка?
Поди-ка ты, лиса!»
Лиса пошла, бегала, колышек несет сухой. «У-у! Какую
же ты принесла заверточку? Разве это заверточка? Поди-
ко ты, медведушко!»
Медведушко принес лпсвяшку маленькую... «Какая же
это заверточка? Пойду-ка я сама. Караульте бычка-то!»
Звери бычка задрали, съели, мохом набили, на ноги пос-
тавили, сами в лес убежали.
Ходила, ходила старуха, принесла заверточку. Завер-
точку сделала, запрягла, поехала.
Упал бычок. Мохом набит. «У-у!» — рассердилась ста-
руха.
Санки оставила и пешком пошла к дочери.
Б	38. ЛИСА-ЛЕКАРКА
ывал-живал старик со старухой. Старик посадил
кочешок в подпольецо, а старуха в попелушку.
У старухи в попелушке совсем завял кочешок,
а у старика рос, рос, до полу дорос. Старик взял топор и
вырубил на полу прямо кочешка дыру.
Кочешок опять рос, рос, до потолка дорос. Старик
опять взял топор и вырубил на потолке прямо кочешка
дыру. Кочешок рос, рос, до неба дорос.
Как старику поглядеть на верхушку кочешка? Полез по
корешку, лез-лез, лез-лез, долез до неба, просек на небе
дыру и влез туда. Смотрит: стоят жерновцы: жерновцы
повернутся — пирог да шаньга, наверх каши горшок. Ста-
рик наелся, напился и спать повалился.
81
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Выспался, слез на землю и говорит: «Старуха, а ста-
руха! Какое житье-то на небе! Там есть жерновцы, как
повернутся — пирог да шаньга, наверх каши горшок!» —
«Как бы мне, старичок, там побывать?» — «Садись, стару-
ха, в мешок; я тебя унесу». Старуха подумала и села в
мешок.
Старик взял мешок в зубы и полез на небо. Лез-лез, дол-
го лез; старухе стало скучно, она и спрашивает: «Далеко
ли, старичок?» — «Далече, старуха!» Опять лез-лез. «Да-
леко ли, старичок?» — «Еще половина!» Опять лез-лез,
лез-лез. Старуха снова спрашивает: «Далеко ли, стари-
чок?» Только старик хотел сказать: «Недалече!» — мешок
у него из зубов вырвался, старуха на землю свалилась
и вся расшиблась. Старик спустился вниз по кочешку,
поднял мешок, а в мешке одно костье, и то примельча-
лось.
Пошел старик из дому и горько плачет. Навстречу
ему лиска: «О чем, старичок, плачешь?» — «Как не пла-
кать! Старуха расшиблась».— «Молчи, я вылечу». Старик
пал лисице в ноги: «Вылечи, что угодно заплачу!» —
«Ну, вытопи баньку, снеси туда толоконца мешочек, мас-
лица горшочек да старуху, а сам встань за двери и не смот-
ри в баньку».
Старик вытопил баню, принес что надо и стал за двери.
А лиса зашла в баню, двери на крюк, стала мыть старухи-
ны кости, моет — не моет, а все огладывает. Старик спра-
шивает: «Каково старушке?» — «Пошевеливается!» —
говорит лиска, а сама доела старуху, собрала костье, и
сложила в уголок, и принялась месить саламату.
Старик постоял-постоял и спрашивает: «Каково ста-
рушке?» — «Посиживает!» — говорит лиска, а сама сала-
мату дохлебывает. Съела и говорит: «Старичок, отвори
двери шире». Он отворил, а лиса прыг из баньки и убежала
домой.
Старик вошел в баню, поглядел: только старухины кос-
ти под лавкой, и те оглоданы; толоконце и маслице съедено.
Остался старик один в бедности.
82
39. ЛИСА-ПЛАЧЕЯ
Ж	39. ЛИСА-ПЛАЧЕЯ
ил-был старик со старухою, была у них дочка.
Раз ела она бобы и уронила один наземь.
Боб рос, рос и вырос до неба. Старик полез на
небо; влез туда, ходил-ходил, любовался-любовался и гово-
рит себе: «Дай принесу сюда старуху, то-то она обрадуется!»
Слез наземь — посадил старуху в мешок, взял мешок в зу-
бы и полез опять наверх; лез-лез, устал, да и выронил ме-
шок. Опустился поскорее, открыл мешок, смотрит — лежит
старуха, зубы ощерила, глаза вытаращила. Он и гово-
рит: «Что ты, старуха, смеешься? Что зубы-то оскалила?»
Да как увидел, что она мертвая, так и залился сле-
зами.
Жили они одни-одинехоньки, среди пустыря; некому и
поплакать-то по старухе. Вот старик взял мешок с тремя
парами беленьких курочек и пошел искать плачею.
Видит — идет медведь, он и говорит: «Поплачь-ка, мед-
ведь, по моей старухе! Я дам тебе две беленьких ку-
рочки».
Медведь заревел: «Ах ты, моя родимая бабушка! Как
тебя жалко».— «Нет,— говорит старик,— ты не умеешь
плакать». И пошел дальше. Шел-шел и повстречал волка;
заставил его причитать,— и волк не умеет.
Пошел еще и повстречал лису, заставил ее причитать
за пару беленьких курочек. Она и запела: «Туру-туру,
бабушка! Убил тебя дедушка». Мужику понравилась
песня, он заставил лису петь в другой, в третий и четвер-
тый раз; хвать, а четвертой пары курочек и недостает.
Старик говорит: «Лиса, лиса! Я четвертую пару дома за-
был; пойдем ко мне». Лиса пошла за ним следом. Вот при-
шли домой; старик взял мешок, положил туда пару собак, а
сверху заложил лисонькипыми шестью курочками и отдал
ей. Лиса взяла и побежала; немного погодя останови-
лась около пня и говорит: «Сяду на пенек, съем белую ку-
рочку». Съела и побежала вперед; потом еще на пенек села
и другую курочку съела, затем третью, четвертую, пятую и
шестую. А в седьмой раз открыла мешок, собаки на нее и
выскочили.
Лиса ну бежать; бежала-бежала и спряталась под коло-
ду, спряталась и начала спрашивать: «Ушки, ушки! Что вы
делали?» — «Мы слушали да слушали, чтобы собаки ли-
соньку не скушали».— «Глазки, глазки! Что вы дела-
83
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ли?» — «Мы смотрели да смотрели, чтоб собаки лисоньку
не съели».— «Ножки, ножки! Что вы делали?» — «Мы бе-
жали да бежали, чтоб собаки лисоньку не поймали».—
«А ты, хвостище, что делал?» — «Я по пням, по кустам, по
колодам зацеплял, чтоб собаки лисоньку поймали да разор-
вали».— «А ты какой! Так вот же нате, собаки, ешьте мой
хвост!» — и высунула хвост, а собаки схватили за хвост и
самое лисицу вытащили и разорвали.
40. ЗВЕРИ-ПЛАКАЛЬЩИКИ
ил-был старик со старухой. Есть у них было
нечего. Вот старик и вздумал: «Посеем-ко,
старуха, на бане репки!» Вот они и посеяли
репки.
Выросла репка. Скоро сказывается сказка, да не скоро
дело делается. Старик сходил по репку, и съели эту репку.
«Ну, теперь, старуха, ты поди — я ходил!»
А старуха-то была худа, худа, хвора: «Не залезть,—
говорит,— мне старик!» — «Ну, садись в мешок, я тебя по-
дыму». Вот старуха и села. Поднял ее старик так да сяк
на баню-т». Нарезала она репки да и говорит: «Ну, старик,
тожно меня спущай!»
Старик посадил ее в мешок да и начал спущать. Спущал
ее да и уронил. Вот он уронил ее, спустился с бани-то, по-
глядел в мешок-от, а старуха-та и душеньку отдала, до
смерти убилась.
Вот старик и давай выть: жаль тоже старуху-то! Бежит
зайчик да и говорит: «Ой ты, старик, не баско воешь! Най-
ми меня!» — «Наймись, заюшко! Наймись, батюшко!»
Заяц и ну боботать над старухой-то.
Бежит лисичка: «Ой ты, заяц, не баско поешь! Найми
меня, старичок: я мастерица выть-то!» — «Наймись,
кумушка! Наймись, голубушка!» Вот она и завыла:
«Увы, увы, увы!..» Только и есть, больше ничего у нее не ро-
дится.
Бежит волк: «Старичок, найми меня выть-то! Что они
навоют!» «Наймись, наймись, волкушко: я репкой от-
дам!» Волк и почал выть. «И-и-и!» — заревел. Собаки-то
в деревне учуяли и залаяли. Люди-то набежали с батога-
ми — бить волка.
84
41. ГОРОХ НА БАНЕ
Вот волк схватил старуху
ке — утащил в лес!
Вот тебе и все кончилось,
на спину да и ну по дорож-
решилось.
41. ГОРОХ НА БАНЕ
или стаРик с0 старухой. Жили они бедно.
JH И и1 Ни земли, ни скота у них не было. Все их
поместье занимала баня, крытая землей, в
которой они жили. Кормились они тем, что приносили
добрые люди. Известно, какая это жизнь: день — без
хлеба, два дня — так. Терпел, терпел старик и говорит:
«Старуха, давай посеем горох! Тогда мы вдоволь поедим
аборку».— «Ах, старик, старик! И чего ты выдумал! А где
же у нас земля? Да и гороху на семена нет»,— сказала
старуха. «Где, где! — передразнил ее старик,— пойду по
дворам и выпрошу по горошинке, вот тебе и семена! А
земля у нас своя есть... на бане. Там и посеем горох».—
«Ну, ладно, старик, давай посеем»,— согласилась ста-
руха.
Старик походил по дворам и принес целую пригоршню
гороху. Вскопал землю на бане и посеял горох.
Такой вырос горох, какого старик сроду и не видывал,
гороху. Вскопал землю на бане и посеял горох.
Такой вырос горох, какого старик сроду и не видывал.
«Ну, старуха, теперь заживем! Гороху наберем целый ме-
шок! Завтра убирать будем, а то как бы не перестоял-
ся«,— говорит старик. «Старик, возьми и меня на уборку, я
давно не видела своего гороха»,— попросила старуха.
Пошли.
Старик взобрался кое-как на баню, а старуха не влезет,
да и только. Что будешь делать? Лестницы нет. Вот старик и
говорит: «Я тебе, старуха, сейчас возьму и втащу!»
Снял гашник с себя, один конец сбросил старухе, а за
другой держится: «Ну-ка, старуха, обвяжись вокруг, тогда
я и втащу тебя на баню».
Старуха обвязалась, а старик тащил, тащил — гашник
оборвался, старуха бац на землю — и дух вон!
Сидит старик на бане и говорит: «Эх, старуха, старуха,
и поплакать по тебе некому! Поплакал бы сам, да слез уж
нету». Смотрит — идут куры-балагуры. «Курочки, куроч-
85
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ки! Поплачьте по моей старухе!» — «Накорми нас горош-
ком, мы поплачем немножко!» Старик накормил кур, и они
заплакали: «Увы, увы, бабушка! Убил тебя дедушка!» —
«Кшишь, проклятые! Врете, она сама убилась!»
И старик прогнал кур. Смотрит — идут утки-модницы.
«Уточки, уточки, поплачьте по моей старухе!» -- «Накор-
ми нас горошком, мы поплачем немножко!» Старик накор-
мил уток, и они заплакали: «Увы, увы, бабушка! Убил те-
бя дедушка!» — «Кшишь, проклятые, она сама убилась!»
И старик стал прогонять гусей, но они не уходили. Тог-
да старик стал дергать горох и бросать в гусей.
Скоро весь горох повыдергал, а гуси не уходят и кричат:
«Ко-го? Че-го?» Рассердился старик совсем: «Вы еще
смеяться над моим горем вздумали!»
И стал бросать в гусей комьями земли.
Бросал, бросал да оступился — бац на землю и убился!
Так старик со старухой жили и померли на чужой зем-
ле, а свою землю оставили на бане.
Вот как бывало раньше!
Н Ш	42. ЖУРАВЛЬ И ВОЛК
В В от волк пошел на добычу. Лежит дохлая овца.
И 9 Он расскочился с жадности, ухватил сразу бул-
дыжку, отхватил ее, проглотил и кость, подавился,
лежит и хрипит.
Журавль ходит по болоту. Он просит журавля на по-
мощь. Подходит журавль и боится. «Ах, журавль, не бой-
ся, ничего не будет!»
Журавль залез головою в его пасть и вытащил оттуда
кость. Тут встряхнулся волк, постоял, обдумался, и спасибо
не сказал, и норовит журавля съесть. «Как же, друг, я ведь
тебе добро сделал?» Волк стоит и говорит: «Старая хлеб-
соль забывается».
Хоп журавля за головку да съел.
И вся.
43. СВИНЬЯ И ВОЛК
Была старая свинья,
Не ходила никуда
86
44. ВОЛК
Днем со двора;
Ночь пришла —
Свинья со двора сошла,
Хозяйскую полосу миновала,
В соседскую попадала;
Цветочки срывала,
Соломку бросала;
Откуль взялся
Старый старичище,
Серый волчище,
Поднял хвостище,
Свинье челом отдал:
«Здравствуй, милая жена,
Супоросная свинья!
Зачем шляешься и скитаешься?
Здесь волк поедает овец».
Приходит свинье конец:
«Не ешь меня, волчинька,
Не ешь меня, серенький!
Я тебе приведу стадо поросят».—
«Не хочу мясца иного,
Хочу мясца свиного».
Взял волк свинку
За белую спинку,
За черную щетинку;
Понес волк свинку
За пень, за колоду,
За белую березу,
Стал свиные косточки глодать,
Свиных родителей поминать.
мужик
третий
44. ВОЛК
ыл мужик, у него была свинья, и привела она
двенадцать поросят; запер он ее в хлев, а хлев
был сплетен из хворосту. Вот на другой день пошел
посмотреть поросят сосчитал — одного нету. На
день опять одного нету. Кто ворует поросят? Вот
и пошел старик ночевать в хлев, сел и дожидается, что
будет.
Прибежал из лесу волк да прямо к хлеву, повернулся
87
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
к двери жопою, патиснул и просунул в дыру свой хвост, и
ну хвостом-то шаркать по хлеву. Почуяли поросята шорох
и пошли от свиньи к дверям нюхать около хвоста. Тут
волк вытащил хвост, поворотился передом, просунул свою
морду, схватил поросенка и удрал в лес. Дождался мужик
другого вечера, пошел опять в хлев и уселся возле самых
дверей. Стало темно, прибежал волк и только засунул свой
хвост и начал шаркать им по сторонам, мужик как схватил
обеими руками за волчий хвост, уперся в дверь ногами и
во весь голос закричал: «Тю-тю-тю!» Волк рвался, рвался,
... и потуда жилился, пока хвост оторвал. Бежит, а
сам кровью.., шагов двадцать отбежал, упал и издох.
Мужик снял с него кожу и продал на торгу.
В	45. ШВЕЦ
от шел швец шить в иную деревню. Встречается с
ним голодный волк: «Сейчас же я тебя съем!» —
«Ну, так что же, я не упорствую, что ты меня
съешь, только должен я тебя обмерить».
Переворотился волк задом. Он на руку наматывает
хвост. Намотал на руку хвост и давай его по бокам хлестать
аршином, только шерсть с него летит. Пробил ему бока до
самых ребер. До тех пор бил, пока хвост открутил.
Вырвался волк и под кустик лег. «Дурак я, не дурак, на
что меня обмерять, с меня смерок снимать... Ведь мне шу-
бу-то не шить»,— это волк лежит и говорит.
Вот неделю пролежал и говорит: «Пойду теперь первого
попавшегося съем!»
Дюже голодный волк стал.
Идетлошадь. Он говорит: «Ятебятеперьсъем!» — «Я,—
говорит,— не упорствую, что ты меня съешь. Вот у ме-
ня есть пачпорт на заду-то, и ты мне должон его прочи-
тать».
Поднимает он хвост ей читать пачпорт. Ка-ак она его
по пузу-то копытом резнет! Он — брык! Убила она его до
полусмерти.
Лежит волк и говорит: «Дурак я, не дурак, на что мне
нужен пачпорт прочитать? Я б ее съел без пачпорта».
Лежал, лежал под кустом, отдыхал, еще больше того го-
88
46. ВОЛК-ДУРЕНЬ
лодный стал. «Теперь кто бы ни пошел — первого попав-
шегося съем!»
Идет баран. «Я тебя, баран, съем!» — «Ну, что же, ра-
зевай рот — я целиком вскочу».
Разбежался баран и так метко ему в нос ударил своим
рогатым лбом, что он и не поднялся.
До тех пор волк и жил.
Д46. ВОЛК-ДУРЕНЬ
ело было в старину, когда еще Христос ходил по
земле вместе с апостолами. Раз идут они дорогою,
идут широкою; попадается навстречу волк и гово-
рит: «Господи! Мне есть хочется!» — «Поди, — сказал ему
Христос, — съешь кобылу». Волк побежал искать кобылу:
увидел ее, подходит и говорит: «Кобыла! Господь велел
тебя съесть». Она отвечает: «Ну, нет! Меня не съешь, не
позволено; у меня на то есть вид1, только далеко забит».—
«Ну, покажи!» — «Подойди поближе к задним ногам».
Волк подошел; она как треснет его по зубам задними копы-
тами, ажно волк на три сажени назад отлетел! А кобыла
убежала.
Пошел волк с жалобой; приходит ко Христу и говорит:
«Господи! Кобыла чуть-чуть не убила меня до смерти!» —
«Ступай, съешь барана». Волк побежал к барану; прибежал
и говорит: «Баран, я тебя съем, господь приказал».—
«Пожалуй, съешь! Да ты стань под горою да разинь свою
пасть, а я стану на горе, разбегусь, так прямо к тебе в рот и
вскочу!» Волк стал под горою и разинул пасть; а баран
как разбежится с горы да как ударит его своим бараньим
лбом: бац! Сшиб волка с ног, да сам и ушел. Волк встал,
глядит на все стороны: нет барана!
Опять отправился с жалобой; приходит ко Христу и
говорит: «Господи! И баран меня обманул; чуть-чуть
совсем не убил!» — «Поди,— сказал Христос,— съешь
портного». Побежал волк; попадается ему навстречу порт-
ной. «Портной, я тебя съем, господь приказал».— «По-
годи, дай хоть с родными проститься».— «Нет, и с родными
не дам проститься».— «Ну, что делать! Так и быть, съешь.
1 Паспорт.
89
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Дай только я тебя смеряю: влезу ли еще в тебя-то?» —
«Смеряй!» — говорит волк. Портной зашел сзади, схватил
волка за хвост, завил хвост за руку и давай серого утюжить.
Волк бился-бился, рвался-рвался, оторвал хвост да давай
бог ноги!
Бежит что есть силы, а навстречу ему семь волков.
«Постой! — говорят.— Что ты, серый, без хвоста?» —
«Портной оторвал».— «Где портной?» — «Вон идет по
дороге».— «Давай нагонять его»,— и пустились за порт-
ным. Портной услышал погоню, видит, что дело плохо,
взобрался поскорей на дерево, на самый верх, и сидит.
Вот волки прибежали и говорят: «Станем, братцы, до-
ставать портного; ты, кургузый, ложись под испод, а мы на
тебя, да друг на дружку уставимся — авось достанем!»
Кургузый лег наземь, на него стал волк, на того другой,
на другого третий, все выше и выше; уже последний вле-
зает. Видит портной беду неминучую: вот-вот достанут! И
закричал сверху: «Ну, уж никому так не достанется, как
кургузому!» Кургузый как выскочит из-под низу да бе-
жать! Все семеро волков попадали наземь да за ним вдогон-
ку; нагнали и ну его рвать, только клочья летят.
А портной слез с дерева и пошел домой.
В	47. ВОЛК И БАРАНЫ
от задумал волк пойти поживиться. Вот он идет —
лошадка ходит с жеребенком. «Жеребенок, жеребе-
нок, я съем тебя!» Жеребенок говорит: «Прежде
чем съесть меня, сними с задних ног копыта».
Вот он подошел копыта снимать, жеребенок задними
ногами как даст ему под рыло — он кверху ногами! А жере-
беночек и был таков. Убежал с матерью.
Повыл-повыл волк, пошел дальше. Идет он — ходят два
барана, черный и белый. «Бараны, бараны, я съем вас!» —
«Ты,— говорят,— становись и разевай рот. Какой первый
попадет тебе в горло, того и съешь!»
Ну, он встал, скрестил лапки, стал ждать и рот разинул.
Бараны разбежались на две стороны, вдарили один в зад,
другой спереди. Помяли ему бока, и он упал.
Опять повыл-повыл, поднялся и пошел. Идет ишачок из
города, везет в деревню кувшин с вином и лепешками.
90
48. ВОЛК И СОБАКА
«Ишак, ишак, я съем тебя!» Ишачок ему отвечает: «Кума-
нек волк, я все ножки прибил, тебя ищу! Все гости со-
брались, одного тебя нет. Садись мне на спину быстрей».
Он сел ему на спину, взял кувшин и лепешки. Пьет
вино и лепешками закусывает. А ишачок спешит и спешит
к селу быстрей.
А волк напился пьяный и запел свою волчью песню, не
заметил, как его ишачок прямо в деревню подвез.
Мужики увидали его, в вилы взяли. А он пьяный, не
видит ничего, песни играет, все по-волчьи воет. И давай
они его бочарить, волка-то, кто вилами, кто чем! И так про-
бочарили — все ребра помяли ему.
Он вырвался еле живой и через бабкин Маланьин сад
насилу бежал. Прибежал в свою берлогу и говорит: «Дед
мой не воровал и прадед не воровал. И я, пока сдохну, воро-
вать не буду!»
И все.
g Ж	48. ВОЛК И СОБАКА
S В одной деревне жил-был мужик, у него была
Д 9 собака; смолоду сторожила она весь дом, а как
пришла тяжелая старость — и брехать пе-
рестала. Надоела она хозяину; вот он собрался, взял верев-
ку, зацепил собаку за шею и повел ее в лес; привел к осине
и хотел было удавить, да как увидел, что у старого пса текут
по морде горькие слезы, ему и жалко стало: смиловался,
привязал собаку к осине, а сам отправился домой.
Остался бедный пес в лесу и начал плакать и прокли-
нать свою долю. Вдруг идет из-за кустов большущий волк,
увидал его и говорит: «Здравствуй, пестрый кобель! Дол-
гонько поджидал тебя в гости. Бывало, ты прогонял меня
от своего дому, а теперь сам ко мне попался: что захочу, то
над тобой и сделаю. Уж я тебе за все отплачу!» — «А что
хочешь ты, серый волчок, надо мною сделать?» — «Да
немного: съем тебя со всей шкурой и с костями».— «Ах
ты, глупый серый волк! С жиру сам не знаешь, что делаешь;
таки после вкусной говядины станешь ты жрать старое и
худое песье мясо? Зачем тебе понапрасну ломать надо
мною свои старые зубы? Мое мясо теперь словно гнилая
91
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
колода. А вот я лучше тебя научу: поди-ка да принеси
мне пудика три хорошей кобылятинки, поправь меня не-
множко да тогда и делай со мной что угодно».
Волк послушал кобеля, пошел и притащил ему полови-
ну кобылы: «Вот тебе и говядинка! Смотри поправляйся».
Сказал и ушел. Собака стала прибирать мясцо и все поела.
Через два дня приходит серый дурак и говорит кобелю:
«Ну, брат, поправился али нет?» — «Маленько поправил-
ся; коли б еще принес ты мне какую-нибудь овцу, мое
мясо сделалось бы не в пример слаще!» Волк и на то
согласился, побежал в чистое поле, лег в лощине и стал ка-
раулить, когда погонит пастух свое стадо. Вот пастух и го-
нит стадо; волк повысмотрел из-за куста овцу, которая
пожирнее да побольше, вскочил и бросился на нее: ухватил
за шиворот и потащил к собаке. «Вот тебе овца, поправ-
ляйся! »
Стала собака поправляться, съела овцу и почуяла в себе
силу. Пришел волк и спрашивает: «Ну что, брат, каков
теперь?» — «Еще немножко худ. Вот когда б ты принес
мне какого-нибудь кабана, так я бы разжирел, как свинья!»
Волк добыл и кабана, принес и говорит: «Это моя после !
няя служба! Через два дня приду к тебе в гости».— «Ну
ладно,— думает собака, — я с тобою поправлюсь».
Через два дня идет волк к откормленному псу, а пес
завидел и стал на него брехать. «Ах ты, мерзкий кобель, —
сказал серый волк, — смеешь ты меня бранить?» — и тут
же бросился на собаку и хотел ее разорвать. Но собака
собралась уже с силами, стала с волком в дыбки и начала
его так потчевать, что с серого только космы летят. Волк
вырвался да бежать скорее; отбежал далече, захотел оста-
новиться, да как услышал собачий лай — опять припустил.
Прибежал в лес, лег под кустом и начал зализывать свои
раны, что дались ему от собаки. «Ишь как обманул мерзкий
кобель!— говорит волк сам с собою.— Постой же, теперь
кого ни попаду, уж тот из моих зубов не вырвется!»
Зализал волк раны и пошел за добычей. Смотрит, на
горе стоит большой козел; он к нему и говорит: «Козел, а
козел! Я пришел тебя съесть».— «Ах ты, серый волк! Для
чего станешь ты понапрасну ломать об меня свои старые
зубы? А ты лучше стань под горою и разинь свою широкую
пасть; я разбегусь да таки прямо к тебе в рот, ты меня и
проглотишь!» Волк стал под горою и разинул свою широ-
кую пасть, а козел себе на уме, полетел с горы как стрела,
92
48. ВОЛК И СОБАКА
ударил волка в лоб, да так крепко, что он с ног свалился. А
козел и был таков!
Часа через три очнулся волк, голову так и ломит ему от
боли. Стал он думать: проглотил ли он козла или нет? Ду-
мал-думал, гадал-гадал. «Коли бы я съел козла, у меня
брюхо-то было бы полнехонько; кажись, он, бездельник, ме-
ня обманул! Ну, уж теперь я буду знать, что делать!»
Сказал волк и пустился к деревне, увидал свинью с по-
росятами и бросился было схватить поросенка, а свинья
не дает. «Ах ты, свиная харя! — говорит ей волк.— Как
смеешь грубить? Да я и тебя разорву, и твоих поросят за
один раз проглочу». А свинья отвечала: «Ну, до сей поры
не ругала я тебя, а теперь скажу, что ты большой дурачи-
на!» — «Как так?» — «А вот как! Сам ты, серый, посуди:
как тебе есть моих поросят? Ведь они недавно родились.
Надо их обмыть. Будь ты моим кумом, а я твоей кумой, ста-
нем их, малых детушек, крестить». Волк согласился.
Пришли они к большой мельнице. Свинья говорит
волку: «Ты, любезный кум, становись по ту сторону застав-
ки, где воды нету, а я пойду, стану поросят в чистую воду
окунать да тебе по одному подавать». Волк обрадовался,
думает: вот когда попадет в зубы добыча-то! Пошел серый
дурак под мост, а свинья тотчас схватила заставку зубами,
подняла и пустила воду. Вода как хлынет, и потащила за
собой волка, и почала его вертеть.
А свинья с поросятами отправилась домой; пришла, на-
елась и с детками на мягкую постель спать повалилась.
Узнал серый волк лукавство свиньи, насилу кое-как вы-
брался на берег и пошел с голодным брюхом рыскать по
лесу. Долго издыхал он с голоду, не вытерпел, пустил-
ся опять к деревне и увидел: лежит около гумна какая-
то падаль. «Хорошо,— думает,— вот придет ночь, наемся
хоть этой падали». Нашло на волка неурожайное время,
рад и падалью поживиться! Все лучше, чем с голоду зу-
бами пощелкивать да по-волчьи песенки распевать.
Пришла ночь; волк пустился к гумну и стал уписывать
падаль. Но охотник уже давно его поджидал и приготовил
для приятеля пару хороших орехов; ударил он из ружья, и
серый волк покатился с разбитой головою.
Так и скончал свою жизнь серый волк!
93
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
0	49. ЗЛО ЗЛОМ ПЛАТИТСЯ
дпажды случилось — попал волк в капкан, а му-
жичок переходит из села до села с мешком. Сей-
час волк его повстречал да и говорит:» «Сохра-
ни, пожалуйста, меня!» Старик и говорит: «Отойди, волк,
прочь от меня! Я тебя боюсь, ты сгубишь меня!» — «Нет,—
говорит,— не трону, только сохрани от охотников». А по
чистому полю верхами охотнички рыщут, капканного вол-
ка ищут. А мужик, значит, и говорит волку: «Да как я тебя
сохраню?» — «Да, чай, есть что-нибудь у тебя?» — «Один
мешок только».— «Ну, посади в мешок!» Старик распра-
вил мешок, волк бултых в мешок, залез да и сидит в нем; а
старик подле лежит. Которы же охотники по чистому полю
рыскали, серого волка искали, подъезжают к старику:
«Мир твоему сиденью, дед! Не соври: тебе семьдесят лет,
у тебя уж и зубов нет! Не ты ли поймал капканного волка?»
Отвечает старик: «Э-и, други! Где мне серого волка пой-
мать? Я — стар человек».— «Да не видал ли, дедушка? Он
у нас с капканом ушел».— «Нет»,— говорит старик и про-
водил их обратно.
Охотнички поехали, куда им следует. Волк спра-
шивает старика: «А что, уехали мои неприятели?» —
«Уехали, серый волк!» — «Ну, выпущай теперь меня!»
Мужик развязал мешок, волк встал, обернулся на все на
четыре стороны и сказал: «Нет никого! Я тебя, дедуш-
ка, съем!» Старик говорит: «Да, серый волк! Эдак, видно,
добро-то добром платится! А добры люди так не делают: а
кто кому сделает добро, то добро добром платят; кто сде-
лает зло — то злом платят. Пойдем, волк, путем-дорогой и
будем спрашивать, кто нам попадется, каких бы ни было,
до трех лиц».
Волк согласился; идут путем-дорогой. Ходит старая ко-
была на озимых и не может травы достать, и не может по-
сеянной озими сорвать. Говорит старик: «А скажи-ка нам,
старая кобыла, ты, знать, бога забыла, добро добром пла-
тится или злом?» Отвечает старая кобыла: «Эх, старик,
старик! Нашел ты нынче: добро добром платится! Я у хо-
зяина двадцать лет жила, десять жеребенков принесла, и то
он меня под сараем не держал — в чистое поле согнал».
Волк и говорит старику: «Слышишь, дедушка, что кобыла
говорит? Я тебя съем! Добро добром не платится».— «Пой-
дем, волк, дальше, до второй встречи!»
94
50. ЗМЕЯ И РЫБАК
Вот пошли, старую собаку нашли. Подходят к собаке.
Сказал старик: «Что ты, старая собака, лежишь, больно
громко скалишь? Добром за добро платится или злом?» —
«Э-их,— говорит,— нашел ты: добро добром платится! Я
хозяйский дом десять лет стерегла, вот остарела, ходить
не могу, он меня в поле заморозить вывез». Волк и говорит:
«Неправда твоя, старик! Съем я тебя!» — «Ну, пойдем,
волк, подальше!»
Пошли. Попадается им навстречу лисынька. И эта ли-
са — при беседе краса! Старик и говорит: «Лисынька, ска-
жи всю правду, не утай греха: добро добром платится или
злом?» Лиса говорит: «Нет, добро добром платится». Ста-
рик и говорит: «Вот я волку сделал добро, а он меня хочет
съесть».— «А какое же добро?» — спросила лиса. «Он
попал в капкан — охотнички бы его догнали и тут же бы его
поймали, а я его сберег».— «Как же это? Куда ты его
дел?» — «В мешок вот в этот посадил».— «Как же ты с ним
сладил?» Волк отвечает лисе: «Он растопырил мешок, я ту-
да и влез».— «Ну-ка попытай — я погляжу, тогда и съешь.
Дедушка, расправь-ка мешок!» Дедушка расправил мешок.
«Ну-ка лезь! Как ты влезешь?» Волк влез в мешок. «Ну-ка,
дедушка, встряхни мешок-то хорошенько!» Старик поднял
мешок, конец веревкой завязал. Была у старика палочка
небольшая, как в силу старику поднять. «Ну-ка,— гово-
рит,— дедушка, ну-ну-ну! Палочкой-то его!» Вот старик и
ну-ну-ну его, а лиса кругом бегает да приговаривает: «А
путем, путем, дедушка, хорошенько! Вот тут да по морде!»
Вот старик больно обрадовался, вдруг развернулся —
лису-то по морде достал, волка-то добил, а лису-то до смер-
ти убил.
Ж	50. ЗМЕЯ И РЫБАК
или по суседству двое рыбаков. Ловили они на
море рыбу, продавали, а потом нет рыбы и нет,
а жить-то надо. Ну, жены им и гутарят: «Пой-
дите наймитесь в работники».
Послухались они жен и пошли работу искать. День они
ходили, другой и третий. Надоело ходить, а работы нет. Ис-
кали-искали, так и не нашли. Пришли они в один хутор,
переночевали и ушли. Идут они по степи, день жаркий,
95
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пить захотелось. Видят они речку, подошли, напились и
дальше пошли. Солнце на полудне было. Устали они и
есть захотели. «Устал я, дальше итить не могу,— гута-
рит один.— Давай отдохнем». Другой ему отвечает: «Ну, ты
отдохни, а я пойду в хутор хлеба просить».
Пошел в хутор один рыбак просить, а другой остался.
Видит он камень и сел на него. А под камнем, значит,
змея лежит. Он и прижал ее. Сидит и слышит: из-под камня
кто-то гутарит: «Отпусти меня, рыбак».
Мужик пожалел змею. Встал, поднял камень, змея вы-
ползла — и на шею ему. Хотела кусать его, а он просит:
«Что же ты, змея? Люди за добро добром платят, а ты злом
хочешь платить за добро? Не кусай меня». Тогда сползла
змея на землю и гутарит: «Пойдем, мужик, кого встре-
нем — спросим: чем за добро платят».
Согласился мужик, и пошли они вдвоем. Идут, а им
навстречу бык. Рыбак спрашивает: «Скажи нам, чем люди
платят за добро?» Бык отвечает: «Злом платят за добро
люди. Я своему хозяину землю пашу, и всю посею, и воды
навожу. Время придет — хозяин зарежет меня, мясо сва-
рит, шкуру снимет, расстелет и по мне ходить будет».
Змея и гутарит: «Ну давай, рыбак, я тебя укушу».— «Нет,
змея, пойдем дальше».
Идут они и встречают коня. Рыбак спрашивает: «Скажи
нам, конь, чем люди за добро платят? Поспорили мы со
змеей: я гутарю — люди добром за добро платят, а змея
гутарит, что за добро люди платят злом». Конь послухал-
послухал да и отвечает: «Я вот двадцать лет работал на
хозяина, стар стал, а он меня не кормит да грозится заре-
зать и шкуру содрать. Нет, злом за добро люди платят».
Змея гутарит: «Вот слышишь, рыбак, что конь сказал?
Пойдем, я тебя укушу».— «Нет, змея, пойдем и в третий
раз спросим».
Идут они, а навстречу им ишак. Они и спрашивают его:
«Скажи, ишак, чем люди за добро платят?» Ишак им от-
вечает: «Злом за добро платят». Ну, рыбак и гутарит змее:
«Кусай теперича меня». А змея ему отвечает: «Поверю
тебе, рыбак. Буду платить тебе добром за твое добро».
Привела его змея до того камня, залезла под камень,
дала мужику немного золота и наказала ему: «Приходи
до меня каждый раз, как деньги нужны будут».
Взял золото рыбак и ушел. С того золота стал жить, ра-
боту забросил. Прожил золото рыбак и идет до змеи, а змея
96
51. ВОЛК И КРЕСТЬЯНИН
еще дала денег. И эти деньги прожил он и в третий раз идет
до змеи. Змея денег дала ему. Пошел рыбак и думает:
«Чего это она мне помалу дает?»
Ну, прожил он эти деньги и идет до змеи. Идет и ду-
мает про себя: «Чего это она дает помалу, пойду я до нее и
убью, да все деньги заберу. Будет у меня много золота и
заживу хорошо». Подумал он, а змея-то слыхала его мысли.
Пришел рыбак до змеи, а та его укусила. Рыбак и помер.
51. ВОЛК И КРЕСТЬЯНИН
£ Н ил-был старик да старуха. У них было семь
Л И В— овечушек да восьмой жеребеночек, да бык-
пестряк, да кошка-судомойка, да собачка-
пустолайка, парнечек да девушка.
Жили они под горой. Вот и повадился волк на гору
ходить — сядет на угоре-то да воет — песенки-те поет ли,
что ли. Вот волк-от и воет:
Хорош, хорош дворец,
Соломенный крылец!
У крестьянина было семь овец,
Восьмой жеребеночек,
Да бык-пестряк,
Да кошка-судомойка,
Да собачка-пустолайка,
Старичок да бабушка,
Парнечек да девушка!
Старик-то слушал, слушал да и говорит: «Поди-ка, ста-
руха, отдай овечку: хорошо шибко волк-от воет!» Отдали
одну овечку. Волк съел. На другой день опять сел на
угор-от и воет:
Хорош, хорош дворец,
Соломенный крылец!
У крестьянина было семь овец,
Восьмой жеребеночек,
Да бык-пестряк,
Да кошка-судомойка,
Да собачка-пустолайка,
Старичок да бабушка,
Парнечек да девушка!
97
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
(Точно так же волк приходит и воет каждый день;
каждый раз ему дают по овце. Затем старик отдает: жере-
бенка, быка, кошку, собачку, парнечка, девушку, старуху.
Скушав последнюю, волк опять приходит и воет:
Хорош, хорош дворец,
Соломенный крылец!
У крестьянина было семь овец,
Восьмой жеребеночек,
Да бык-пестряк,
Да кошка-судомойка,
Да собачка-пустолайка,
Старичок да бабушка,
Парнечек да девушка!)
Слушал, слушал старик и говорит: «Шибко хорошо
волк-от воет — пойду сам!»
Вышел на угор-от — волк и съел старика-то.
52. ЖАДНЫЙ ВОЛК
£ В или дед и баба; они жили на Красной горке,
-jB ..В Bl имели сучку-бобровку, кобылку-воронку,
тпруньку-буруньку, дочку-желтоволоску,
овечек имели, гусей имели — все богачество у них было.
Приходит к ним волк: «Аву, — говорит,— есть хочу, аву,
есть хочу!» Дед и говорит: «Баба, баба! Волк пришел; кого мы
волку дадим?» — «Ну, кого же,— говорит,— дадим? Дадим
тпруньку-буруньку».
Отдали волку тпруньку-буруньку, понес в лес. Съел и
приходит обратно на Красную горку — к деду, к бабе. Ну и
опять: «Аву, есть хочу, аву, есть хочу!» Дед и говорит: «Баб-
ка, волк пришел. Кого мы волку дадим?» — «Кого ж,— го-
ворит,— дадим? Дадим кобылку-воронку!»
Отдали волку кобылку-воронку, тот понес. В лес снес,
съел, побыл сколько-то времени, опять приходит на Крас-
ную горку: «Аву, есть хочу, аву, есть хочу!» Дед и гово-
рит: «Бабка, кого мы теперь дадим волку?» — «Дадим
сучку-бобровку!»
Отдали сучку-бобровку волку. Волк понес, унес, съел,
опять приходит: «Аву, — говорит,— есть хочу!» Дед и гово-
рит: «Кого мы теперь, баба, дадим?» — «Когож давать? Нас
уж мало осталось. Дадим,— говорит,— дочку-желтоволос-
ку!»
98
53. ВОЛК, МЕДВЕДЬ И ЛИСА
Отдали дочку-желтоволоску. Волк потащил в лес, съел.
Погодивши, опять приходит: «Аву, есть хочу, аву, есть хочу!»
Дед говорит: «Теперь-то все, баба... Все волк посъел, кого
мы отдадим?»
Дед забрал бабу, отдал. Потащил волк бабу в лес.
Остался один дед. Вот через сколько-то времени приходит
обратно волк: «Аву, есть хочу, аву, есть хочу!»
Ну, деду страшно стало. Дед на печку залез, нож взял
себе вострый и сидит, дожидает, когда волк еще полезет к
нему. Двери на крючок закрыл.
Приходит волк, только в двери — хрясь! хрясь!— под-
пихает. Эти двери разломал и к деду туда, на печку, лезет.
Дед как вскочил, ножом его вот так — царап!— по животу.
И высыпалися и баба, и дочка-желтоволоска, тпрунька-
бурунька, кобылка-воронка, сучка-бобровка и все, все.
И остался дед с бабой жить на Красной горке.
Ж 53. ВОЛК, МЕДВЕДЬ И ЛИСА
или-были, поживали, добра наживали волк и
медведь. Вот медведь говорит волку: «Давай-
ка, брат, наломаем сучьев да состроим шалаш
на зиму!» А волк отвечает: «Обойдемся и без сучьев; давай
лучше яму в земле рыть». Медведь согласился, и стали
они рыть яму.
Вот рыли они, рыли, вырыли глубокую-преглубокую
яму. Волк говорит: «Теперь давай ходы делать». Стали
делать ходы и разошлись в разные стороны. Вдруг медведь
увидал: что-то блестит наверху; видит: золото блестит;
подошел, взял он его да и уронил нечаянно; а оно было
тяжелое — как стукнется об землю, и вдруг из золота зай-
цы появились.
Вот медведь давай их есть. Ел, ел, всех переел, рас-
толстел и не может выйти из норы. Стоял он, стоял, да
захотелось ему спать; лег он, слушает, а зайцы в брюхе у
него разговаривают: «Давайте,— говорят,— прогрызем у
него брюхо да и вылезем!» Медведь испугался и говорит:
«Не грызите, милые мои, меня, а то я умру ведь! Я лучше
вас вырыгну!» Зайцы отвечают: «Ну, ладно». Он их и вы-
рыгнул.
Вдруг идет волк. Тем временем медведь опять похудел и
99
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
думает: «Надо чего-нибудь поесть!» Взял и съел волка.
«Ну,— говорит,— теперь я тебя не выпущу!» И лег спать.
Уснул, а волк-то взял да и вылез из рота медведя на
волю и говорит про себя: «Ну, надо теперь отплатить ему!»
Давай рыть кверху отверстие, вылез на свет, обрадовал-
ся и пошел к лисе-куме в гости.
Пришел, рассказал ей все; она и говорит ему: «Пойдем!
Он сейчас спит ведь, я придумаю дорогой, что сделать ему».
Слезли через отверстие к медведю. Лиса взяла ножницы
и распорола ему брюхо, насовала туда шишек еловых и
зашила, а сама ушла с волком домой, и стали они жить-
поживать.
А медведь проснулся, встал, пошел к реке набиться,
оступился да прямо в воду бух! А шишки-то легкие, вот его
и понесло по реке.
Так и унесло, не знаю куда.
0	54. ОТКУДА ВЕТЕР
дважды медведь прогуливался по лесу. Идет,
идет, и вдруг летит тетерева. И прямо медведю в
рот и влетела: он рот-то разинул, когда шел.
Медведь скорей схватил ее, сдавил челюстями и идет
дальше. Доволен, что будет ему чем отобедать, закусить.
Тут идет кума Лиса Патрикеевна. Увидала, что медведь
тетереву во рту держит, и сдогадалась, как же обмануть его,
чтобы эта тетерева у него вылетела изо рта-то. Сообразила
и спрашивает медведя: «Мишенька, скажи-ка мне, я что-то
не пойму никак: откуда дует ветер?»
А ему, толстопятому дураку, надо бы ответить, что с се-
вера, он бы еще крепче зубы-то прижал, а он сказал: «С
запада!»
Рот-то разинул, тетерева выпала, лиса схватила ее и
только тут и была.
Схватила и убежала.
55. МЕДВЕДЬ
ил-был старик да старуха, детей у них не
было. Старуха и говорит старику: «Старик,
сходи по дрова».
100
56. ЛИПОВАЯ НОГА
Старик пошел по дрова; попал ему навстречу медведь и
сказывает: «Старик, давай бороться». Старик взял да и от-
сек медведю топором лапу; ушел домой с лапой и отдал
старухе: «Вари, старуха, медвежью лапу».
Старуха сейчас взяла, содрала кожу, села на нее и нача-
ла щипать шерсть, а лапу поставила в печь вариться.
Медведь ревел-ревел, надумался и сделал себе липовую
лапу; идет к старику на деревяшке и поет:
Скрипи, нога,
Скрипи, липовая!
И вода-то спит,
И земля-то спит,
И по селам спят,
По деревням спят;
Одна баба не спит,
На моей коже сидит,
Мою шерстку прядет,
Мое мясо варит,
Мою кожу сушит!
В те поры старик и старуха испугались Старик спря-
тался на полати под корыто, а старуха на печь под черные
рубахи. Медведь взошел в избу; старик со страху кряхтит
под корытом, а старуха закашляла.
Медведь нашел их, взял да и съел.
56. ЛИПОВАЯ НОГА
ил-был старик со старухой. Они репку по-
сеяли на поле. Вот и повадился медведь репу-
то воровать.
Старик-от пошел смотреть репу-то: много нарвано ее
да набросано. Старуха-то и говорит:. «Кто же это нарвал?
Люди? Дак унесли бы! Поди-ка ты, старик, карауль репу-
ту!»
Старик и пошел караулить на ночь; лег под зарод. Вот
и пришел медведь и рвет репу-ту. Нарвал береме да и пота-
щил за огород. (Репа-та хрушкая была). За огород-от как
перескочил, старик-от набежал, бросил топором да и отсек
лапу медведю-то. Топор бросил тут, а сам-от убежал, спря-
тался.
Медведь-от ушел, а старик вылез, взял медвежью-то
101
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лапу да и унес домой. Унес домой-то, ободрал ее да и ва-
рить поставил — есть хотел. А шерстку-ту отдал старухе:
«На,— говорит,— старуха, опреди медвежью-то шерст-
ку — пригодится!»
Вот старуха села прясть. Медведь-от сделал липову но-
гу да идет; а нога-та поскрипывает: студено было. Вот
медведь-от идет да и говорит:
Скрипи, скрипи, нога*,
Скрипи, липовая!
Все по селам спят,
По деревням спят;
Одна баба не спит —
На моей коже сидит,
Мою. лапу варит,
Мою шерстку прядет!
Старуха-то учула это да и говорит: «Поди-ка ты, ста-
рик, запирай двери-те: медведь-от идет». Старик-от вы-
шел на улицу да и говорит медведю-ту: «Медведюшка-
братанушка! Ты возьми верх-от ренки-то, а мне отдай
исподь-от!» — «Ладно!» — медведь-от говорит: он не знает
толку-то в репе, не понимает ничего. Старик стаскал до-
мой репу-ту, а медведю оставил одну нетину.
Вот старик хлеб жать пошел. Медведь-от и пришел к
нему на поле-то: «Нет,— говорит,— старик, отдай мне
теперь исподь-от, а верх-от себе возьми! Не сладко!»
Вот старик и говорит: «Возьми, медведушка! Возьми,
братанушка! Да тогда неси исподь-от, как обмолотим».
Как обмолотили, медведь и сносил к себе в берлогу
солому-ту, а хлеб-от старик домой привез.
57. ВОЛК БЕЗ НОГИ
ил старик со своею старухой. Стояла ихняя
избушка на горушке, недалеко от леса. Стару-
ха была жадная-прежадная. Скотины у них
был полон двор. Вот она однажды и говорит старику: «Ста-
рик, я мяса хочу. Хоть пошел бы в лес и убил кого-нибудь!»
Пошел старик в лес. Вдруг видит: волк лежит и спит.
Он отрезал у него ногу и принес старухе. Остригла старуха
шерстку с ноги и привязала ее к прялке, а ногу сварила.
102
57 ВОЛК БЕЗ НОГИ
Проснулся волк, видит, нет ноги, и пошел в деревню к
избушке. Идет и приговаривает:
Костыль моя ножка,
Костыль-колтуношка!
Все селки спят,
Все поселки спят,
Одна бабушка не спит,
Мою шерстку прядет,
Мою костку грызет;
У нее семь овец,
Восьмой жеребец,
Девята телушка.
Подошел к окну и сидит. Старуха испугалась и говорит
старику: «Старик, выбрось ему одну овечку». Выбросил
старик ему одну овечку. Волк съел ее и опять приговари-
вает:
Костыль моя ножка,
Костыль-колтуношка!
Все селки спят,
Все поселки спят,
Одна бабушка не спит,
Мою шерстку прядет,
Мою костку грызет;
У нее семь овец,
Восьмой жеребец,
Девята телушка.
Старуха опять говорит старику: «Выбрось ему еще одну
овечку». Выбросил старик ему еще одну овечку. Волк
съел и опять приговаривает:
Костыль моя ножка,
Костыль-колтуношка!
Все селки спят,
Все поселки спят,
Одна бабушка не спит,
Мою шерстку прядет,
Мою костку грызет;
У нее семь овец,
Восьмой жеребец,
Девята телушка.
Опять старуха велела старику выбросить ему овечку
Так старик и отдал волку всех овец, жеребца и те-
лушку.
А волк все сидит и приговаривает:
103
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Костыль моя ножка,
Костыль-колтуношка!
Все селки спят,
Все поселки спят,
Одна бабушка не спит,
Мою шерстку прядет,
Мою костку грызет;
Давай, старик, старуху!
Старуха испугалась и залезла в печку, а старик залез на
полати.
Видит волк, что ему не отвечают, залез на крышу, а по-
том в трубу и прямо в печку, где спряталась старуха. И
съел ее волк там.
Вылез он из печки и ушел в лес.
А старик стал жить-поживать один, да добро наживать,
да без старухи отдыхать.
И	58. ПОТОМБАБКА
ила-была баушка. Поехала в лес по хворост.
Я И м Вдруг слышит: в болоте хряснуло, в лядине
стукнуло — медведь идет: «Бабка, бабка,
съем я кобылку!» — «Не ешь, такой-сякой, дам тебе теп-
лушку!» — «Ладно, давай!»
Вот в другой раз поехала баушка за хворостом. В болоте
хряснуло, в лядине стукнуло — медведь идет: «Бабка,
бабка, а я съем кобылку!» — Не ешь, такой-сякой, я дам те-
бе крепушку!» — «Ну, ладно, давай!»
Вот и в третий раз поехала бабка за хворостом. В болоте
хряснуло, в лядине стукнуло — медведь идет: «Бабка,
бабка, я съем кобылку!» — «Не ешь, такой-сякой, дам тебе
потомбабку!— «Ну, ладно».
Старуха домой приехала, кобылку — в конюшню, воро-
та подперла, поужинала да и спать. Пришел медведь да в
ставень стук-стук: «Бабка, давай посуленое!» — «Какое
тебе посуленое?» — «А теплушку!» — «Ох-ох-ох, тепло
баушке на печушке, на запечушке, ножки в потолочке, на
грядочке!»
Медведь лапой тук-тук-тук: «Давай, бабка, посуле-
ное!» — «А какое тебе посуленое?» — «А крепушку!» —
«Ох-хо-хо, крепки у баушки воротца да крепко подперты!»
104
59. ДЕВУШКА И МЕДВЕДЬ
Медведь в третий раз тук-тук-тук: «Чего тебе?» — «Да-
вай, бабка, посуленое!» — «А какое тебе посуленое?» —
«А потомбабку!» — «Ох-хо-хо, потомбабка в лес не едет
да дров не везет!»
Так и обманула старуха медведя.
Ж 59. ДЕВУШКА И МЕДВЕДЬ
ил старик со старухой. У них было три доче-
ри. Старик пошел дрова сечь в лес, а стар-
шая говорит: «Папа, высеки мне прялочку!»
Он высек да забыл в лесе. Вот пришел, она спрашивает:
«Папа, высек мне прялочку?» — «Ох,— говорит,— высеки
забыл, я уж схожу».— «Да нет,— говорит,— не надо, я уж
сама сбегаю!» — «Да не ходи, однако, принесется».
Вечер уже был, вот она побежала в лес. Птичка кри-
чит: «Девица, девица, вправо, вправо! Девица, девица,
вправо, вправо!» А медведь кричит: «Девица, девица, вле-
во, влево!»
Она птичку-то не послушала, побежала к медведю. Мед-
ведь схватил ее и утащил.
И вот на второй день старик опять пошел в лес дрова
сечь, а вторая дочь говорит: «Папа, высеки мне швейку!»
Дедко пошел, высек швейку да на пенек положил и за-
был. Вот пришел домой, она спрашивает: «Папа, высек
мне швейку?» — «Ох,— говорит,— высек и забыл в лесе,
на пеньке!» — «Я, тата, сбегаю!» — «Да куда ты, та-то про-
пала, и ты пропадешь!» — «Да ничто, однако, сбегаю!»
Вот она побежала в лес. А птичка кричит: «Девица,
девица, вправо, вправо! Девица, девица, вправо, вправо!»
А медведь кричит: «Девица, девица, влево, влево!»
Она послушалась, побежала влево, медведь ее схватил и
унес.
На третий день старик походит, одна уж девка осталась,
дрова сечь. Младшая дочь просит: «Папа, высеки мне вере-
тешечко!»
Он высек и забыл в лесе. Вот пришел, она спрашивает:
«Папа, высек мне веретешечко?» — «Ох, высек, да за-
был!» — «Я побегу, сбегаю».— «Да не бегай ты!»
Уж так не отпускали, все равно побежала. Вот бежит,
птичка кричит: «Девица, девица, вправо, вправо! Девица,
105
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
девица, вправо, вправо!» А медведь кричит: «Девица, де-
вица, влево, влево!»
Она птичку не послушалась, побежала к медведю. Мед-
ведь и ту утащил. Так и никакой девки не стало.
Вот медведь последнюю-то утащил, в жены взял, а те-
то — она и не знает где.
Вот медведь уходит в лес и говорит ей: «Ты во все ком-
наты ходи, только в ту не ходи, что лыком завязана»... Вот
она день не сходила, другой не сходила, а на третий день
думает: «Схожу, он, однако, не узнает!»
И пошла смотреть. Как открыла, а там сидят сестры!
Ну, ладно. Она смекнула дело и говорит медведю: «Завтра
я именинница, ты именины снесешь отцу-матери!..»
Вот она настряпала, взяла большой сундук, положила
туда всего и посадила девку одну в ящик, замкнула. Мед-
ведь нес, нес и устал, сундук тяжелый, и говорит: «Сесть
было на пенек, съесть было пирожок, тещино подаренье,
женино рукоделье!» А девка в ящике тихонько и говорит:
«Не садись, не садись на пенек, не ешь, не ешь пирожок, уж
я вижу, вижу батькин двор, недалеко и матушкин!» А он и
говорит: «Кака она беда! Далеко слышит!»
Схватил опять ящик и потащил. Дотащил до избы,
открыл дверь да как бросит ящик в сени, а сам убежал. Те
испугались, такой шум! Выбежали в сени, открыли ящик, а
там дочь и добра всякого накладено.
Вот младшая сестра на другой день и говорит: «Я опять
именинница».-— «Кака беда, вчера была!» — «А я три раза
подряд бываю именинница!»
Опять всякого нас ряпала, девку посадила, наклала су-
харей и всего. Опять медведь нес, нес, да устал, присел бы-
ло и говорит: «Сесть было на пенек, съесть было пирожок,
тещино подаренье, женино рукоделье!» А девка в ящике
тихонько говорит: «Не садись, не садись на пенек, не ешь,
не ешь пирожок, уж я вижу, вижу батькин двор, недалеко и
матушкин!» — «Кака она беда, что далеко и все слышит-
то!»
Схватил опять ящик на спину и потащил. До избы до-
тащил, открыл дверь, бросил ящик в сени и убежал. Отец с
матерью опять испугались, выбежали в сени, открыли
ящик, а там дочь вторая и добра всякого, живота!
Медведь опять пришел домой. Третья девка говорит:
«Завтра я опять именинница. А ты, быват, придешь, нет
меня в избе, так ты тащи этот ящик-то!»
106
60. ПЕЧОНОЧКА
А сама пень взяла, затащила на хоромы, в свое платье
обрядила, а сама — в ящик и закрылась.
Медведь пришел, схватил ящик и потащил. Тащил, та-
щил, да устал, и говорит: «Сесть было на пенек, съесть бы-
ло пирожок, тещино подаренье, женино рукоделье!» А она
говорит тихонько: «Не садись, не садись на пенек, не ешь,
не ешь пирожок, уж я вижу, вижу батькин двор, недалеко
и матушкин!» Он опять говорит: «Кака она беда! Далеко
все слышит-то! Наверно, на хоромах-то стоит,— говорит,—
так видно».
Схватил опять ящик и потащил. Пришел к избе, открыл
дверь, бросил ящик в сени и убежал. Те побежали, а уж
знают, что раз загремело-то! И все собрались дома.
А медведь пришел домой, а она на хоромах — коряга-то
наряжона. «Да ты чего это на хоромах-то стоишь, чего не
сходишь-то? А она стоит, копаруля-то, ничего не говорит.
Вот он подошел да и сдернул ее за платье-то, а она и свали-
лась оттуда. Медведь говорит: «Вот так штука, обманула
она меня-то!»
Ну, а девки стали жить-поживать да добра наживать.
60. ПЕЧОНОЧКА
или-были старик и старушка. А детей у них не
было. Вот старушка и говорит: «Старик, а ста-
рик, брось хворостину в печь».
Бросил старик хворостину в печь, а там зарычало,
зафырчало тонким голосом. Открыла бабка печь, а там де-
вочка — Печоночка. Стала она бабе, деду за дочку.
Пошла Печоночка в лес, с подругами. Подруги от нее
убежали. Забрела Печоночка в лес, нашла хатку, а в той
хатке медведь лежит в люльке: «Девочка, девочка, пока-
чай меня».
СталаИечоночка его качать: «Баю-бай, Мишенька, спи,
одним глазком смотри».
Вот один глаз у медведя спит, другой смотрит. «Ми-
шенька, отпусти меня на улицу в щепки поиграть».
Пошла Печоночка на улицу.
Вдруг дедушкины да бабушкины овечки бегут: «Печо-
ночка, садись на нас, мы тебя к бабушке отвезем».
107
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Девочка выбрала самого лучшего овечка, да и побежали.
Медведь выскочил и отнял Печоночку.
Стала Печоночка его качать: «Баю-бай, спи, Мишенька,
засыпай, одним глазком смотри. Мишенька, пусти меня на
улицу в бабки поиграть».
Пошла Печоночка.
Вдруг бабушкины и дедушкины коровы бегут. «Садись
скорей, Печоночка, мы тебя к бабушке отвезем».
Села Печоночка, и побежали. А медведь одним глазом
смотрит. Выскочил и отнял Печоночку.
Сидит Печоночка, плачет, медведя качает: «Спи, Ми-
шенька, баю-бай, оба глаза закрывай».
Медведь и заснул на оба глаза. Вышла Печоночка на
улицу. Бабушкины да дедушкины кони бегут. «Садись
скорее, Печоночка, мы тебя к бабушке отвезем».
Села Печоночка, и побежали. А медведь спит, не видит.
Так и приехала Печоночка домой.
61. ВЕРЛИОКА
ш	или-были дед да баба, а у них были две внуч-
JK -BL BL. ки-сиротки — такие хорошенькие да смирные,
что дед с бабушкой не могли ими нарадовать-
ся. Вот раз дед вздумал посеять горох; посеял — вырос
горох, зацвел. Дед глядит на него да и думает: «Теперь буду
целую зиму есть пироги с горохом». Как назло деду, воробьи
и напали на горох. Дед видит, что худо, и послал млад-
шую внучку прогонять воробьев.
Внучка села возле гороха, машет хворостиной да при-
говаривает: «Кишь, кишь, воробьи! Не ешьте дедова горо-
ху!» Только слышит: в лесу шумит, трещит — идет Вер-
лиока, ростом высокий, об одном глазе, нос крючком, бо-
рода клочком, усы в пол-аршина, на голове щетина, на
одной ноге — в деревянном сапоге, костыдем подпирается,
сам страшно ухмыляется. У Верлиоки была уже такая на-
тура: завидит человека, да еще смирного, не утерпит, чтобы
дружбу не показать, бока не поломать, не было спуску
от него ни старому, ни малому, ни тихому, ни уда-
лому.
Увидел Верлиока дедову внучку — такая хорошенькая,
ну как не затрогать ее? Да той, видно, не понравились его
108
61. ВЕРЛИОКА
игрушки: может быть, и обругала его — не знаю; только
Верлиока сразу убил ее костылем.
Дед ждал-ждал — нет внучки, послал за нею старшую.
Верлиока и ту прибрал.
Дед ждет-пождет — и той нет! — и говорит жене: «Да
что они там опозднились? Пожалуй, с парубками раз-
возились, как трещотки трещат, а воробьи горох лущат.
Иди-ка ты, старуха, да скорей тащи их за ухо».
Старуха с печки сползла, в углу палочу взяла, за по-
рог перевалилась, да и домой не воротилась. Вестимо, как
увидела внучек да потом Верлиоку, догадалась, что это
его работа; с жалости так и вцепилась ему в волосы. А на-
шему забияке то и на руку...
Дед ждет внучек да старуху — не дождется; нет как
нет! Дед и говорит сам себе: «Да что за лукавый! Не при-
глянулся ли и жене парень чернявый? Сказано: от на-
шего ребра не ждать нам добра; а баба все баба, хоть и
стара!» Вот так мудро размысливши, встал он из-за сто-
ла, надел шубку, закурил трубку, помолился богу, да и
поплелся в дорогу. Приходит к гороху, глядит, лежат
его ненаглядные внучки — точно спят; только у одной
кровь, как та алая лента, полосой на лбу видна, а у дру-
гой на белой шейке пять синих пальцев так и оттисну-
лись. А старуха так изувечена, что и узнать нельзя. Дед
зарыдал не на шутку, целовал их, миловал да слезно
приговаривал.
И долго бы проплакал, да слышит: в лесу шумит, тре-
щит — идет Верлиока, ростом высокий, об одном глазе,
нос крючком, . борода клочком, усы в пол-аршина, на
голове щетина, на одной ноге — в деревянном сапоге,
костылем подпирается, сам страшно ухмыляется. Схватил
деда и давай бить; насилу бедный вырвался да убежал
домой.
Прибежал, сел на лавку, отдохнул и говорит: «Эге,
над нами строить штуки! Постой, брат, у самих есть
руки... Языком хоть что рассуждай, а рукам воли не да-
вай. Мы и сами с усами! Задел рукой, поплатишься голо-
вой. Видно, тебя, Верлиока, не учили сызмала пословице:
делай добро — не кайся; а делай зло — сподевайся! Взял
лычко, отдай ремешок!»
Долго рассуждал дед сам с собою, а, наконец, наго-
ворившись досыта, ваял железный костыль и отправился
бить Верлиоку.
109
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Идет-идет и видит ставок, а на ставке сидит куцый се-
лезень. Увидал деда селезень и кричит: «Так, так, так! Ведь
я угадал, что тебя сюда поджидал. Здоров, дед, на
сто лет!»— «Здорово, селезень! Отчего же ты меня подт
жидал?» — «Да знал, что ты за старуху да за внучек пой-
дешь к Верлиоке на расправу».— «А тебе кто сказал?» —
«Кума сказала».— «А кума почем знает?» — «Кума все
знает, что на свете делается; на другой раз еще дело и не
сделалось, а кума куме уж о том на ухо шепчет, а нашепчут-
ся две кумы'— весь мир узнает». — «Смотри, какое ди-
во!» — говорит дед. «Не диво, а правда! Да такая правда,
что бывает не только с нашим братом, а водится и про-
меж старшими». — «Вот что!»—молвил дед и рот ра-
зинул; а потом, опомнившись, снял шапку, поклонился
куцему селезню и говорит: «А вы, добродею, знаете Вер-
лиоку?» — «Как, как, как не знать! Знаю я его, кривого».
Селезень поворотил голову на сторону (сбоку они
лучше видят), прищурил глаз, поглядел на деда, да и
говорит: «Зге! С кем не случается беда? Век живи, век
учись, а все дурнем умрешь. Так, так, так!» Поправил
крылья, повертел задом и стал учить деда: «Слушай, де-
душка, да учись, как на свете жить! Раз как-то вот тут на
берегу начал Верлиока бить какого-то горемыку. А в те
поры была у меня за каждым словом поговорка: ах, ах,
ах!.. Верлиока потешается, а я сижу в воде да так себе и
кричу: ах, ах, ах!.. Вот он, управившись по-своему с го-
ремыкою, подбежал ко мне да, не говоря худого слова,
хвать меня за хвост! Да не на таковского напал, только
хвост у него в руках остался. Оно хоть хвост и невелик,
а все-таки жаль его... Кому свое добро не дорого? Гово-
рят же: всякой птице свой хвост ближе к телу. Верлиока
пошел домой да и говорит дорогою: «Постой же! Научу я
тебя, как за других заступаться». Вот я и взялся Ьа ум
и с той поры — кто бы что ни делал, не кричу: «Ах, ах, ах»,
а все придакиваю: «Так, так, так!» Что же? И житье стало
лучше, и почету от людей больше. Все говорят: «Вот се-
лезень — хоть куцый, да умный!» — «Так не можешь ли ты,
добродею, показать мне, где живет Верлиока?» — «Так,
так, так!» Селезень вылез из воды и, переваливаясь с бо-
ку на бок, словно купчиха, пошел по берегу, а дед за ним.
Идут-идут, а на дороге лежит бечевочка и говорит:
«Здравствуй, дедушка, умная головушка!» — «Здравствуй,
бечевочка!» — «Как живешь? Куда идешь?» — «Живуитак
110
61. ВЕРЛИОКА
и сяк; а иду к Верлиоке на расправу; старуху задушил,
двух внучек убил, а внучки были такие хорошие — на сла-
ву!» — «Я твоих внучек знала, старуху уважала; возьми и
меня на подмогу!» Дед подумал: «Может, пригодится свя-
зать Верлиоку!» И отвечал: «Полезай, когда знаешь доро-
гу». Веревочка и поползла за ними, словно змея.
Идут-идут, на дороге лежит колотушка да и говорит:
«Здравствуй, дедушка, умная головушка!» — «Здравствуй,
колотушка!» — «Как живешь? Куда идешь?» — «Живу и
так и сяк; а иду к Верлиоке на расправу. Подумай: стару-
ху задушил, двух внучек убил, а внучки были на сла-
ву».— «Возьми меня на подмогу!» — «Ступай, когда
знаешь дорогу». А сам думает: «Колотушка и впрямь
поможет». Колотушка поднялась, уперлась ручкой о зем-
лю и прыгнула.
Пошли опять. Идут-идут, а на дороге лежит желудь
и пищит: «Здравствуй, дед долгоногий!» — «Здравствуй,
желудь дубовый!» — «Куда это так шагаешь?» — «Иду
Верлиоку бить, когда его знаешь».—«Как не знать! Пора
уж с ним расплатиться; возьми и меня на подмогу».—«Да
чем ты поможешь?» — «Не плюй, дед, в колодезь — до-
станется водицы напиться; синица не велика птица, да
все поле спалила. А еще говорят: мал золотник, да до-
рог; велика Федора, да дура!» Дед подумал: «А пускай
его! Чем больше народу, тем лучше». И говорит: «Плетись
позади!» Какое — плетись! Желудь так и скачет впереди
всех.
Вот и пришли они в густой, дремучий лес, а в том лесу
стоит избушка. Глядят — в избушке никого нет. Огонь
давно погас, а на шестке стоит кулиш. Желудь не про-
мах — вскочил в кулиш, веревочка растянулась на пороге,
колотушку положил дед на полку, селезня посадил на
печку, а сам стал за дверью.
Пришел Верлиока, кинул дрова на землю и стал поправ-
лять в печке. Желудь, сидя в кулише, затянул песню: «Пи...
пи... пи! Пришли Верлиоку бить!» — «Цыц, кулиш! В вед-
ро вылью»,— крикнул Верлиока. А желудь не слушает его,
знай свое пищит. Верлиока рассердился, схватил горшок да
бух кулиш в ведро. Желудь как выскочит из ведра, щелк
Верлиоку прямо в глаз, выбил и последний. Верлиока ки-
нулся было наутек, да не тут-то было — веревочка пере-
ценила его, и Верлиока упал. Колотушка с полки, а дед
111
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
из-за дверей, и давай его потчевать! А селезень за печкой
сидит да приговаривает: «Так, так, так!»
Не помогли Верлиоке ни его сила, ни его отвага.
Вот вам сказка, а мне бубликов вязка.
Ж 62. МЕДВЕДЬ, СОБАКА И КОШКА
Жил себе мужик, у него была добрая собака,
да как перестала и лаять и оберегать двор с
амбарами, не захотел мужик кормить ее хле-
бом, прогнал со двора. Собака ушла в лес и легла под дерево
издыхать. Вдруг идет медведь и спрашивает: «Что ты, ко-
бель, улегся здесь?» — «Пришел околевать с голоду!
Видишь, какая нынче у людей правда: покуда есть
сила — кормят и поят, а как пропадет сила от ста-
рости — ну и погонят со двора!» — «А что, кобель, хочется
тебе есть?» — «Еще как хочется-то!» — «Ну, пойдем со
мной: я тебя накормлю!»
Вот и пошли. Попадается им навстречу жеребец. «Гля-
ди на меня!» — сказал медведь собаке и стал лапами рвать
землю. «Кобель, а кобель!» — «Ну, что?» — «Посмотри-ка,
красны ли мои глаза?» — «Красны, медведь!» Медведь еще
сердитее начал рвать землю: «Кобель, а кобель! Что —
шерсть взъерошилась?» — «Взъерошилась, медведь!» —
«Кобель, а кобель! Что — хвост поднялся?» — «Поднял-
ся!»
Вот медведь схватил жеребца за брюхо — жеребец упал
наземь. Медведь разорвал его и говорит: «Ну, кобель, ешь
сколько угодно. А как приберешь все, приходи ко мне».
Живет себе кобель, ни о чем не тужит; а как съел все
да проголодался опять, побежал к медведю. «Ну что, брат,
съел?» — «Съел; теперича опять пришлось голодать».—
«Зачем голодать! Знаешь ли, где ваши бабы жнут?» —
«Знаю».— «Ну, пойдем; я подкрадусь к твоей хозяйке и
ухвачу из зыбки ее ребенка, а ты догоняй меня да отнимай
его. Как отнимешь, и отнеси назад; она за то станет тебя
по-старому кормить хлебом!»
Прибежал медведь, подкрался и унес ребенка из зыб-
ки. Ребенок закричал, бабы бросились за медведем, до-
гоняли, догоняли и не могли нагнать, так и воротились;
мать плачет, бабы тужат.
Откуда ни взялся кобель; догнал медведя, отнял ре-
112
62. МЕДВЕДЬ, СОБАКА И КОШКА
бенка и несет его назад. «Смотрите,— говорят бабы,— ста-
рый-то кобель отнял ребенка!» Побежали навстречу.
Мать уж так рада-рада: «Теперича,— говорит,— я этого ко-
беля ни за что не покину!»
Привела его домой, налила молочка, покрошила хлеб-
ца и дала ему: «На, покушай!» А мужику говорит: «Нет,
муженек, нашего кобеля надо беречь да кормить: он на-
шего ребенка у медведя отнял. А ты сказывал, что у него
силы нет!»
Поправился кобель, отъелся. «Дай бог,— говорит,—
здоровья медведю! Не дал помереть с голоду!» И стал мед-
ведю первый друг.
Раз у мужика была вечеринка. На ту пору медведь при-
шел к собаке в гости: «Здорово, кобель! Ну, как пожи-
ваешь — хлеб поедаешь?»— «Слава богу!— отвечает со-
бака.— Не житье, а масленица. Чем же тебя потчевать?
Пойдем в избу. Хозяева загуляли и не увидят, как ты
пройдешь; а ты войди в избу да поскорей под печку. Я что
добуду, тем и стану тебя потчевать!»
Ладно, забрались в избу. Кобель видит, что гости и хо-
зяева порядком перепились, и ну угощать приятеля. Мед-
ведь выпил стакан, другой, и поразобрало его. Гости за-
тянули песни, и медведю захотелось, стал свою заводить,
а кобель уговаривает: «Не пой, а то беда будет!» Куда!
Медведь не утихает, а все громче заводит свою песню.
Гости услыхали вой, похватали колья и давай бить медве-
дя; он вырвался да бежать, еле-еле жив уплелся!
Была у мужика еще кошка; перестала ловить мышей и
ну проказит: куда ни полезет, а что-нибудь разобьет или
из кувшина прольет. Мужик прогнал кошку из дому, а со-
бака видит, что она бедствует без еды, и начала поти-
хоньку носить к ней хлеба да мяса и кормить ее. Хозяйка
стала присматривать; как узнала про это, принялась ко-
беля бить; била, а сама приговаривала: «Не таскай кошке
говядины, не носи кошке хлеба!»
Вот дня через три вышел кобель со двора и видит, что
кошка совсем с голоду издыхает. «Что с тобой!» — «С го-
лоду помираю; потуда и сыта была, покуда ты меня кор-
мил!» — «Пойдем со мною!»
Вот и пошли. Приходит кобель к табуну и начал копать
землю лапами, а сам спрашивает: «Кошка, а кошка! Что —
глаза красны?» — «Ничего не красны!» — «Говори, что
красны!» Кошка и говорит: «Красны». — «Кошка, а кош-
113
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ка! Что — шерсть ощетинилась?» — «Нет, не ощетини-
лась!» — «Говори, дура, что ощетинилась!» — «Ну, още-
тинилась».— «Кошка, а кошка! Что — хвост поднялся?» —
«Ничего не поднялся». — «Говори, дура, что поднялся!» —
«Ну, поднялся».
Кобель как бросится на кобылу, а кобыла как ударит его
задом — у кобеля и дух вон! А кошка и говорит: «Вот те-
перича и впрямь глаза кровью налились, шерсть взъеро-
шилась и хвост завился! Прощай, брат кобель! И я пойду
помирать».
И 63. МУЖИК, МЕДВЕДЬ И ЛИСА
ахал мужик ниву, пришел к нему медведь и
говорит ему: «Мужик, я тебя сломаю!» —
«Нет, не замай (не трогай); я вот сею репу,
себе возьму хоть корешки, а тебе отдам вершки». — «Быть
так,— сказал медведь,— а коли обманешь — так в лес по
дрова ко мне хоть не езди!» Сказал и ушел в дубраву. При-
шло время: мужик репу копает, а медведь из дубровы вы-
лезает. «Ну, мужик, давай делить!» — «Ладно, медведюш-
ка! Давай я привезу тебе вершки»,— и отвез ему воз
ботвы.
Медведь остался доволен честным разделом. Вот му-
жик наклал свою репу на воз и повез в город продавать, а
навстречу ему медведь: «Мужик, куда ты едешь?» —
«А вот, медведюшка, еду в город корешки продавать».—
«Дай-ка попробовать, каков корешок!» Мужик дал ему
репу. Медведь как съел: «A-а, — заревел,— ты меня об-
манул, мужик! Корешки твои сладеньки. Теперь не
езжай ко мне по дрова, а то задеру!» Мужик воротился из
города и боится ехать в лес; пожег и полочки, и лавочки,
и кадочки, наконец делать нечего — надо в лес ехать.
Въезжает потихонечку; откуда ни возьмись бежит ли-
сица. «Что ты, мужичок,— спрашивает она,— так тихо бре-
дешь?» — «Боюсь медведя, сердит на меня, обещал за-
драть». — «Небойсь медведя, руби дрова, а я стану пор-
скать; коли спросит медведь: «Что такое?» — скажи: ловят
волков и медведей». Мужик принялся рубить, глядь —
ан медведь бежит и мужику кричит: «Эй, старик! Что это
за крик?» Мужик говорит: «Волков ловят да медведей».—
«Ох, мужичок, положи меня в сани, закидай дровами да
Ш
64. ЛИСА, МЕДВЕДЬ И МУЖИК
увяжи веревкой; авось подумают, что колода лежит».
Мужик положил его в сани, увязал веревкою и давай обу-
хом гвоздить его в голову, пока медведь совсем окочурился.
Прибежала лиса и говорит: «Где медведь?» — «А вот,
околел!» — «Ну что ж, мужичок, теперь нужно меня
угостить».— «Изволь, лисонька! Поедем ко мне, я тебя
угощу». Мужик едет, а лиса вперед бежит; стал мужик
подъезжать к дому, свистнул своим собакам и притравил
лисицу. Лиса пустилась к лесу и юрк в нору; спряталась
в норе и спрашивает: «Ой вы, мои глазоньки, что вы смот-
рели, когда я бежала?» — «Ох, лисонька, мы смотрели,
чтоб ты не спотыкнулсь».— «А вы, ушки, что делали?» —
«А мы всё слушали, далеко ли псы гонят». — «А ты, хвост,
что делал?» — «Я-то,— сказал хвост,— все мотался под но-
гами, чтоб ты запуталась, да упала, да к собакам в зубы
попала». — «A-а, каналья! Так пусть же тебя собаки едят».
И, высунув из норы свой хвост, лиса закричала: «Ешьте,
собаки, лисий хвост!» Собаки за хвост потащили и лисицу
закамшили.
Так часто бывает: от хвоста и голова пропадает.
64. ЛИСА, МЕДВЕДЬ И МУЖИК
[...] Лиса Патрикеевна медведя научила: «Иди, мед-
ведь, к мужику, заломай у него кобылу!»
Вот приходит медведь к мужику и говорит: «Я тебе
кобылу заломаю!» Мужик испугался очень — кобыла у
него одна, просит: «Мишенька, милый, не трогай мою ко-
былу! Давай лучше посеем репку!» — «Ну, давай!»
Посеяли репку, прошло лето, наступила осень. При-
ходит медведь к мужику, говорит: «Видишь, как репка вы-
росла? Давай делить!» — «Давай, Мишенька! На, любок,
бери — тебе вершки или тебе корешки?» Медведь гово-
рит: «Я возьму вершки!»
Взял ботву. Пошел в берлогу и сосет. Бежит Лиса
Патрикеевна: «Мишенька, милый! Ты что делаешь?» —
«Репку ем! Мы с мужиком посеяли, потом поделили...» —
«Дай-ка мне!» Лиса попробовала и говорит: «Дурак ты,
дурак! Это не репка, а трава! Обманул тебя мужик! Иди,
Мишенька заломай у него кобылу!»
Идет медведь к мужику: «Я тебе кобылу заломаю! Ты
меня обманул! Одну траву дал вместо репки!» — «Да как
115
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
же я тебя обманул — ты сам любком брал... Что ты хотел,
то и взял! Давай, Мишенька, милый, посеем теперь
пшеничку!»
Посеяли пшеничку, дождались осени. Приходит к му-
жику медведь и говорит: «Давай пшеничку делить!» —
«Бери, Мишенька, на, любок!» — «Ну, теперь я возьму
корешки!»
Взял медведь корешки, мужик взял колосья да еще
ему жницы дал. Залез медведь в берлогу, жует корешки
и сено. Лиса Патрикеевна бежит: «Ты что, Мишенька, жу-
ешь?»— «Пшеничку у мужика забрал!» — «Да какая это
пшеничка — это жница одна! Дурак ты, дурак, он тебе
одной соломы дал! Иди к мужику и заломай у него ко-
былу! »
Идет медведь к мужику, а лиса вперед бежит: «Идет
медведь — кобылу заломать хочет! Давай я охотником оде-
нусь, медведя прогоню!» — «Давай, лисанька!» — «А что
мне за это дашь, мужичок?» — «У меня в амбаре есть два
красных петуха — я их тебе отдам!» — «Хорошо!» — лиса
говорит.
Вот идет медведь, кричит: «Я у тебя, мужик, кобылу
заломаю!» А лиса оделась охотником, кричит: «Эй, нет ли
здесь врагов: зайцев, медведей, бирюков?» — «Нет»,— го-
ворит мужичок. «А это кто?» — лиса на медведя показы-
вает. Мужик говорит: «Это пень!» — «Был бы пень, ты
бы его на дровни положил!» Мужик медведя на дров-
ни кладет. «Был бы пень, ты бы его к дровням привязал!»
Мужик медведя к дровням привязывает. «Если бы это был
пень, ты бы в него топор воткнул!» Мужик берет топор да и
убил медведя. «Ну,— говорит лиса,— давай мне твоих
петухов красных!»
Берет мужик мешок, к амбару идет и двух собак в ме-
шок посадил. Несет лиса мешок, думает: «Посмотрю, какие
это петухи!» Развязала, а оттуда две собаки выскочили...
Пустилась лиса от них бежать... Бежит, бежит, едва ды-
шит, а собаки за ней!
Видит лиса пень горелый — она в дупло прыг! Лежит
трясется и спрашивает: «Глаза, глаза! Смотрели ли вы,
куда мне бежать?» — «Смотрели, лисанька!» — «Уши,
уши! Слушали ли вы, от кого мне бежать?» — «Слушали,
лисанька!» — «Ноги, ноги! Бежали ли вы, меня спаса-
ли?» — «Бежали, лисанька!» — «Хвост, хвост! А ты что
116
65. МЕДВЕДЬ И БАБА
делал?» — «А я за пень да за колоду, за гнилую за березу
цеплялся!»
Она и говорит: «Собачища, собачища! На мой хвости-
ще!»
Собачищи хвостище схватили, лисаньку проглотили...
Тут и сказке конец. [...]
65. МЕДВЕДЬ И БАБА
ахала баба в поле; увидал медведь и дума-
ет себе: «Что я ни разу не боролся с бабами!
Сильнее они мужика или нет? Мужиков до-
вольно-таки я поломал, а с бабами не доводилось повозить-
ся».
Вот подошел он к бабе и говорит: «Давай-ка поборем-
ся!» — «А если ты, Михайла Иванович, разорвешь у ме-
ня что?» — «Ну, если разорву, так улей меду принесу».
Давай бороться! Медведь ухватил бабу в лапы да как
ударит ее об земь — она и ноги кверху задрала да схвати-
лась за ... и говорит ему: «Что ты наделал? Как теперь
мне домой-то показаться, что я мужу-то скажу!» Мед-
ведь смотрит — дыра большущая, разорвал! И не знает, что
ему делать.
Вдруг откуда не взялся — бежит мимо заяц. «Постой,
косой! — закричал на него медведь,— поди сюда!» Заяц
подбежал. Медведь схватил бабу за края .., натянул их
и приказал косому придерживать своими лапками, а
сам побежал в лес, надрал лыка целый пук — едва та-
щит! Хочет зашивать бабе дыру. Принес лыки и бросил
оземь: баба испугалась да как.., так заяц аршина
на два подскочил вверх. «Ну, Михайло Иванович! По це-
лому лопнуло!» — «Пожалуй, она вся теперь излопает-
ся!»— сказал медведь и бросился что есть духу бежать!
Так и ушел!
Ж 66 СНЕГУРУШКА И ЛИСА
ил да был старик со старухой, у них была
внучка Снегурушка. Собрались ее подружки
идти в лес по ягоды и пришли ее звать с со-
117
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
бой. Старики долго не соглашались, но После многих
просьб отпустили Снегурушку и приказали ей не отставать
от подруг. Ходя по лесу и собирая ягоды, деревцо за дерев-
цо, кустик за кустик, Снегурушка отстала от своих подруг.
Они аукали ее, аукали, но Снегурушка не слыхала. Уж
стало темно, подружки пошли домой. Снегурушка, видя,
что она осталась одна, влезла на дерево, стала горько пла-
кать, припеваючи: «Ау, ау, Снегурушка, ау, ау, голубушка!
У дедушки, у бабушки была внучка Снегурушка; ее девки
в лес заманули, заманувши покинули».
Идет медведь и спрашивает: «О чем ты, Снегурушка,
плачешь?» — «Как мне, батюшка-медведюшка, не плакать!
Я одна у дедушки, у бабушки внучка Снегурушка; меня
девки в лес заманули, заманувши покинули». — «Сойди,
я тебя отнесу». — «Нет, я тебя боюсь, ты меня съешь!»
Медведь ушел от нее. Она опять заплакала, припеваючи:
«Ау, ау, Снегурушка, ау, ау, голубушка!..» Идет волк,
спрашивает: «О чем ты, Снегурушка, плачешь?» Она от-
вечает ему то же, что и медведю. «Сойди, я тебя отнесу».-—
«Нет, я тебя боюсь, ты меня съешь!» Волк ушел, а Сне-
гурушка опять заплакала, причитаючи: «Ау, ау, Снегу-
рушка, ау, ау, голубушка!..»
Идет лиса, спрашивает: «Чего ты, Снегурушка, пла-
чешь?» — «Как мне, лисонька, не плакать! Меня девки в
лес заманули, заманувши покинули». — «Сойди, я тебя
отнесу». Снегурушка сошла, села на спину к лисице,
и та помчалась с нею; прибежала к дому и стала хвос-
том стучаться в калитку. «Кто там?» Лисица отвечает,
что она принесла к старику и старухе их внучку Сне-
гурушку. «Ах ты наша дорогая, такая-сякая, немазаная!
Войди к нам в избу! Где нам тебя посадить и чем угостить?»
Принесли молока, яиц, творогу и стали лисицу потчевать
за ее услугу. А лисица просит, чтоб в награду дали ей ку-
рицу и пустили бы ее в поле. Старики простились с ли-
сицею, посадили в один мешок курицу, а в другой собаку
и понесли за нею на указанное место. Выпустили курицу;
только было лисица бросилась за нею, выпустили и собаку.
Увидя собаку, лисица как припустит в лес — так
и ушла.
118
67. СОБАКА И ДЯТЕГ
М67. СОБАКА И ДЯТЕЛ
ужик прогнал со двора старую собаку; она
___	придумала идти в чистое поле и кормиться по-
левыми мышами. Пошла в поле; увидел ее дя-
тел и взял к себе в товарищи. «Я голодна»,— говорит со-
бака. «Пойдем в деревню,— отвечает дятел,— там свадь-
бу справляют, будет чем поживиться».
Птица влетела в избу, где свадьбу справляли, и зачала
бегать по столам, а гости стали кидать в нее кто чем по-
пало, все перебили и под стол перебросали; а собака в
такой суматохе незаметно пробралась в эту же избу, зате-
салась под стол, наелась, сколько душе угодно, и ушла.
«Ну что — сыта?» — спрашивает дятел. «Сыта-то сыта, да
пить хочу!» — говорит собака. «Ступай в другую избу, там
старик вино цедит из бочки».
Дятел влетел в окошко, сел на бочку и ну долбить в са-
мое дно. Старик хотел ударить дятла, кинул в него ворон-
кой, да не попал! воронка куда-то закатилась: старик и
туда и сюда, не может найти, а из бочки вино себе льется
наземь.
Собака пробралась в избу, напилась и назад. Сошлась
с дятлом и говорит ему: «Я теперь и сыта и пьяна, хочу
вдоволь насмеяться!» — «Ладно»,— отвечает дятел.
Вот увидали они, что работники хлеб молотят. Дятел
тотчас сел к одному работнику на плечо и стал клевать его
в затылок; а другой парень схватил палку, хотел ударить
птицу, да и свалил с ног работника.
А собака от смеха так и катается по земле!
После того дятел с собакою пустились в чистое поле и
повстречали лисицу. Дятел начал манить лисицу; чуть-
чуть подымется вверх и опять опустится вниз; лиса ну го-
няться за ним по полю, а собака подкралась сзади к
лисице, подползла на брюхе, хвать ее и начала грызть.
На ту пору ехал мужик с возом горшки продавать, уви-
дел, что собака лису давит, прибежал к ним с поленом, уда-
рил со всего размаху, убил и ту и другую.
Озлился дятел на старика; сел его лошади на голову
и стал выклевывать ей глаза. Мужик бежит с поленом,
хочет убить дятла; прибежал, как хватит — лошадь тут же
и повалилась мертвая. А дятел увернулся, перелетел на
воз и пошел бегать по горшкам, а сам так и бьет крылами.
119
68. ВОРОБЕЙ
Мужик за ним и ну поленом по возу-то, по возу-то! Пе-
ребил все горшки и пошел домой ни с чем.
А дятел улетел в лес.
С	68. ВОРОБЕЙ
идел воробей на воротах. Видит, идет кое-
как собака, и спрашивает: «Что же ты,
кумушка, плохо идешь?» — «Другой день,
куманек, не едала». Воробей сказал: «Пойдем, я тебя
накормлю». И полетел на базар. Сначала он полетел в
мясную лавку, вскочил на прилавок и бросил собаке
кусок мяса. Та съела и говорит: «Надо хлеба». Воробей
полетел в хлебную лавку и бросил собаке кусок
хлеба. После этого пошли в молочную лавку, и воро-
бей бросил собаке кринку молока. Собака вылакала
молоко и отправилась вместе с воробьем к воротам.
Воробей сел на ворота, собака растянулась перед воротами.
Едет мужик на двух лошадях и везет бочку вина: «Со-
бака, убирайся с дороги, не то задавлю». Воробей говорит:
«Смей только задавить моего друга! У тебя и трубка изо
рту вылетит». Мужик поехал и задавил собаку. Воробей сел
на кран и выдернул, вино выбежало. Мужик и сказал: «Ох
ты, эдакой!» Потом воробей на лошадь сел и стал клевать
ее. Мужик топор взял и бросил в воробья, но в воробья про-
махнулся, а лошадь заколол. Воробей пересел на другую и
стал ее клевать. Мужик схватил опять топор и махнул в
воробья, но и другую лошадь убил, а воробей остался.
Мужику осталось не на ком ехать, и он пошел пешком.
А воробей полетел и сел на поле к мужику — рожь кле-
вать. Мужик пришел домой, баба и спрашивает его:
«Купил мне платок, ребятам пряников?» — «Уйди ты от
меня, Дарья».
Между тем прибежали ребятишки и сказали: «Тятя, у
нас кто-то рожь клюет». Он говорит: «А, это, поди, опять
тот злодей». Воробей прилетел на окно и говорит: «Этого
еще тебе мало, ты еще лишишься жизни за то, что моего
друга убил».
Воробья поймали. Мужик и говорит: «То ли колоть, то
ли резать, то ли съесть али проглотить?» Ребятишки го-
ворят: «Проглотить этого вредно». И стали его колоть.
120
69. ВОРОБЕЙ И КОБЫЛА
Мужик стал держать, а баба топором рубить — и воробья
не зарубила, а отрубила у мужика руку.
Воробей улетел, а мужик умер.
Wk /	69. ВОРОБЕЙ И КОБЫЛА
мужика на дворе сидела куча воробьев; один
воробей и начал пред своими товарищами похва-
ляться: «Полюбила, — говорит,— меня сивая
кобыла, часто на меня посматривает; хотите ли, отделаю
ее при всем нашем честном собрании?» — «Посмотрим!» —
говорят товарищи.
Вот воробей подлетел к кобыле и говорит: «Здравствуй,
милая кобылушка!» — «Здравствуй, певец! Какую нуж-
ду имеешь?» — «А такую нужду — хочу попросить у те-
бя...» Кобыла говорит: «Это дело хорошее; по нашему де-
ревенскому обычаю, когда парень начинает любить де-
вушку, он в ту пору покупает ей гостинцы: орехи и пря-
ники. А ты меня чем дарить будешь?» — «Скажи только,
чего хочешь». — «А вот: натаскай-ка мне по одному
зерну четверик овса; тогда и любовь у нас начнется».
Воробей изо всех сил стал хлопотать, долго трудился и
натаскал-таки наконец целый четверик овса. Прилетел и
говорит: «Ну, милая кобылушка! Овес готов!»—а у са-
мого сердце не терпит — и рад, и до смерти боится.
«Хорошо,— отвечала кобыла,— откладывать дела не-
чего, вить истома пуще смерти, да и мне век честною не
проходить, по крайней мере, от молодца потерпеть не стыд-
но! Приноси овес да созывай^ своих товарищей — быль
молодцу не укора! — а сам садись на мой хвост, подле
самой жопы, да дожидайся, пока я хвост подыму».
Стала кобыла кушать овес, а воробей сидит на хвосте;
товарищи его смотрят, что такое будет. Кобыла ела,
ела да и ... подняла хвост, а воробей вдруг и впорх-
нул в зад. Кобыла прижала его хвостом; тут ему плохо
пришлось, хоть помирай!
Вот она ела, ела да как за..; воробей оттуда и вы-
скочил, и стал он похваляться пред товарищами: «Вот
как! Небось, от нашего брата и кобыла не стерпела, ажно
за..!»
121
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
70- НАПУГАННЫЕ МЕДВЕДЬ И ВОЛКИ
или себе старик да старуха у них был кот
□Я И Ж да баран. Старуха укоп копит, а кот прока-
зит. «Старик,— говорит старуха,— у нас
на погребе нездорово». — «Надо поглядеть,— говорит ей
старик, — не со стороны ли кто блудит».
Вот пошла старуха на погреб и усмотрела: кот сдвинул
лапкой с горшка покрышку и слизывает себе сметанку; вы-
гнала кота из погреба и пошла в избу, а кот наперед при-
бежал и запрятался на печи в углу. «Хозяин! — сказывает
старуха.— Вот мы не верили, что кот блудит, а он самый и
есть; давай его убьем!»
Кот услыхал эти речи, как бросится с печки да бегом
к барану в хлев и начал его обманывать: «Брате баран!
Меня хотят завтра убити, тебя зарезати». И сговорились
они оба бежать ночью от хозяина. «Как же быть?— спра-
шивает баран.— Рад бы я с тобой лыжи навострить, да
ведь хлев-то заперт!» — «Ничего!» Кот тотчас взобрался
на дверь, скинул лапкой веревочку с гвоздя и выпустил
барана.
Вот и пошли они путем-дорогою, нашли волчью голову
и взяли с собой. Шли-шли, увидели: далеко в лесу све-
тится огонек, они и пустились прямо на огонь. Подходят, а
вокруг огня греются двенадцать волков. «Бог помочь вам,
волкам!» — «Добро жаловать, кот да баран!» — «Брате,—
спрашивает баран у кота, — что нам вечерять будет?» —
«А двенадцать-то волчьих голов! Поди выбери, которая
пожирнее». Баран пошел в кусты, поднял повыше волчью
голову, что дорогой-то нашли, и спрашивает: «Эта ли, бра-
те кот?» — «Нет, не эта, выбери получше». Баран опять
поднял ту же голову и опять спрашивает: «Эта ли?»
Волки так испугались, что рады бы убежать, да без
спросу не смеют. Четверо волков и стали проситься у
кота и барана: «Пустите нас за дровами! Мы вам при-
несем». И ушли. Остальные восемь волков еще пуще ста-
ли бояться кота да барана: коли двенадцать смогли по-
есть, а осьмерых и подавно поедят. Стало еще четверо
проситься за водою. Кот отпустил: «Ступайте, да скорее
ворочайтесь!» Последние четыре волка отправились схо-
дить за прежними волками: отчего-де не ворочаются?
Кот отпустил, еще строже наказал поскорее приходить
назад. А сам с бараном рад, что они ушли-то.
122
79. НАПУГАННЫЕ МЕДВЕДЬ И ВОЛКИ
Волки собрались вместе и пустились дальше в лес.
Попадается им медведь Михайло Иванович. «Слыхал ли
ты, Михайло Иванович,— спрашивают волки,— чтобы кот
да баран съели по двенадцати волков?» — «Нет, ребятуш-
ки, не слыхивал». — «А мы сами видели этого кота да
барана». — «Как бы, ребятушки, и мне посмотреть, какова
их храбрость?» — «Эх, Михайло Иванович, ведь больно
кот-то ретив, нельзя к нему поддоброхотиться: того и гля-
ди, что в клочки изорвет! Даром что мы прытки над соба-
ками и зайцами, а тут ничего не возьмешь! Позовем-ка
лучше их на обед».
Стали посылать лисицу: «Ступай, позови кота да ба-
рана». Лисица начала отговариваться: «Я хоть и прытка,
да неувертлива; как бы они меня не съели!» — «Ступай!..»
Делать нечего, побежала лисица за котом и бараном.
Воротилась назад и сказывает: «Обещались быть; ах, Ми-
хайло Иванович, какой кот-то сердитый! Сидит на пне
да ломает его когтями: это на нас точит он свои ножи! А
глаза так и выпучил!..»
Медведь струхнул, сейчас посадил одного волка в сто-
рожа на высокий пень, дал ему в лапы утирку и нака-
зал: «Коли увидишь кота с бараном, махай утиркою: мы
пойдем — их повстречаем».
Стали готовить обед; четыре волка притащили четыре
коровы, а в повара медведь посадил сурка.
Вот идут в гости кот да баран; завидели караульного,
смекнули дело и стакнулись меж собою. «Я,— говорит
кот,— подползу тихонько по траве и сяду у самого пня
супротив волчьей рожи, а ты, брат баран, разбежись и что
есть силы ударь его лбом!»
Баран разбежался, ударил со всей мочи и сшиб волка,
а кот бросился ему прямо в морду, вцепился когтями и
исцарапал до крови.
Медведь и волки, как увидели то, зачали меж собою
растабаривать. «Ну, ребятушки, вот какова рысь кота
да барана! Евстифейка-волка умудрились сшибить и изу-
вечить с какого высокого пня, а нам где уж на земле
устоять! Им, знать, наше готовленье-то нипочем; они при-
дут не угощаться, а нас пятнать. А, братцы, не лучше ли
нам схорониться?»
Волки все разбежались по лесу, медведь вскарабкался
на сосну, сурок спрятался в нору, а лиса забилась под
колодину.
123
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Кот с бараном принялись за наготовленные кушанья.
Кот ест, а сам мурлычет: «Мало, мало!», обернулся как-
то назад, увидел, что из норы торчит сурков хвост,
испугался да как прыснет на сосну. Медведь устрашился
кота да напрямик с сосны на землю и ринулся и чуть-чуть
не задавил лисы под колодиной.
Побежал медведь, побежала лиса. «Знать, ты, куманек,
ушибся?» — спрашивает лисица. «Нет, кумушка, если б
я не спрыгнул, кот бы давно меня съел!»
71» НАПУГАННЫЕ ВОЛКИ
или-были на одном дворе козел да баран;
Л JL Ж— жили промеж себя дружно: сено клок —
и тот пополам, а коли вилы в бок — так одно-
му коту Ваське. Он такой вор и разбойник, каждый час на
промысле, и где плохо лежит — тут у него и брюхо болит.
Вот однажды лежат себе козел да баран и разговаривают
промеж себя; где ни взялся котишко-мурлышко, серый ло-
бишко, идет да таково жалостно плачет! Козел да баран и
спрашивают: «Кот-коток, серенький лобок! О чем ты, ходя,
плачешь, на трех ногах скачешь?» — «Как мне не пла-
кать? Била меня старая баба, била-била, уши выдирала,
ноги поломала да еще удавку припасала».—«А за какую
вину такая тебе погибель?» — «Эх, за то погибель была,
что себя не опознал да сметанку слизал». И опять запла-
кал кот-мурлыко. «Кот-коток, серый лобок! О чем же ты
еще плачешь?» — «Как не плакать? Баба меня била да
приговаривала: ко мне придет зять, где будет сметану
взять? За неволю придется колоть козла да барана!»
Заревели козел да баран: «Ах ты, серый кот, бестол-
ковый лоб! За что ты нас-то загубил? Вот мы тебя забо-
даем!» Тут мурлыко вину свою приносил и прощенья
просил. Они простили его и стали втроем думу думать:
как быть и что делать? «А что, середний брат баранко,—
спросил мурлыко,— крепок ли у тебя лоб? Попробуй-ка
о ворота»... Баран с разбегу стукнулся о ворота лбом: по-
качнулись ворота, да не отворились. Поднялся старший
брат — мрасище-козлище, разбежался, ударился — и во-
рота отворилис^.
Пыль столбом подымается, трава к земле приклоняет-
124
71. НАПУГАННЫЕ ВОЛКИ
ся, бегут козел да баран, а за ними скачет на трех ногах кот,
серый лоб. Устал он и возмолился названым братьям:
«Ни то старший брат, ни то средний брат! Не оставьте
меньшого братишку на съеденье зверям». Взял козел, по-
садил его на себя, и понеслись они опять по горам, по
долам, по сыпучим пескам. Долго бежали, день и ночь, по-
ка в ногах силы хватило.
Вот пришло крутое крутище, станово-становище; под
тем крутящем скошенное поле, на том поле стога, что го-
рода, стоят. Остановились козел, баран и кот отдыхать;
а ночь была осенняя, холодная. «Где огня добыть?» —
думают козел да баран, а мурлышко уже добыл бересты,
обернул козлу рога и велел ему с баранком стукнуться
лбами. Стукнулись козел с бараном, да таково крепко, что
искры из глаз посыпались: берестечко так и зарыдало1.
«Ладно,— молвил серый кот,— теперь обогреемся»,— да
за словом и затопил стог сена.
Не успели они путем обогреться, глядь — жалует не-
званый гость: мужик-серячок Михайло Иванович. «Пус-
тите,— говорит,— обогреться да отдохнуть: что-то немо-
жется». — «Добро жаловать, мужик-серячок муравей-
ничек! Откуда, брат, идешь?» — «Ходил на пасеку да под-
рался с мужиками, оттого и хворь прикинулась; иду к лисе
лечиться». Стали вчетвером темну ночь делить: медведь
под стогом, мурлыко на стогу, а козел с бараном у теплишд.
Идут семь волков серых, восьмой белый, и прямо к стогу.
«Фу-фу,— говорит белый волк,— нерусским духом пах-
нет! Какой такой народ здесь? Давайте силу пытать!»
Заблеяли козел и баран со страстей, а мурлышко та-
кую речь повел: «Ахти, белый волк, над волками князь!
Не серди нашего старшего; он, помилуй бог, сердит!— как
расходится, никому несдобровать. Аль не видите у него
бороды: в ней-то и сила, бородою он зверей побивает, а ро-
гами только кожу сымает. Лучше с честью подойдите да
попросите: хотим, дескать, поиграть с твоим меньшим
братишком, что под стогом-то лежит». Волки на том коз-
лу кланялись, обступили Мишку и стали его задирать.
Вот он крепился-крепился, да как хватит на каждую ла-
пу по волку; запели они лазаря, выбрались кое-как да,
поджав хвосты,— подавай бог ноги!,
А козел да баран тем времечком подхватили мурлыку и
1 Вспыхнуло, затрещало.
125
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
побежали в лес и опять наткнулись на серых волков. Кот
вскарабкался на самую макушку ели, а козел с бараном
схватились передними ногами за еловый сук и повисли.
Волки стоят под елью, зубы оскалили и воют, глядя на коз-
ла и барана. Видит кот, серый лоб, что дело плохо, стал
кидать в волков еловые шишки да приговаривать: «Раз
волк! Два волк! Три волк! Всего-то по волку на брата.
Я, мурлышко, давеча двух волков съел, и с косточками,
так еще сытехонек; а ты, большой брат, за медведями хо-
дил, да не изловил, бери себе и мою долю!» Только сказал
он эти речи, как козел сорвался и упал прямо рогами на
волка. А мурлыко знай свое кричит: «Держи его, лови
его!» Тут на волков такой страх нашел, что со всех ног при-
пустили бежать без оглядки!
Так и ушли.
Ж 72. КОЗЕЛ ДА БАРАН
или старик да старуха. У них были баран
да козел, только такие блудливые: совсем от
стада отбились, бегают себе по сторонам —
ищи где хочешь! «Знаешь что, старуха,— говорит старик,—
давай заколем козла и барана, а то они с жиру бесятся! По-
жалуй, туда забегут, что и не найдешь; все равно пропадут
даром». — «Ну что ж! Заколем».
А баран с козлом стояли под окошком, подслушали эти
речи и убежали в густой-густой лес. Прибежали и говорят:
«Надо развести теперь огонь, а то холодно будет; вишь, ка-
кая роса холодная».
Стали они таскать хворост; набрали целую кучу. Надо
огня добыть.
Недалеко мужики жгли уголья. Вот козел с бараном
утащили у них головешку, развели огонь и сели греться.
Вдруг прибежали три медведя и уселись около костра.
Что делать? Козел стал спрашивать: «Что, баран, есть хо-
чешь?» — «Хочу». — «А что, ружье у тебя заряжено?» —
«Заряжено». — «А топор востер?» — «Востер». — «Ну по-
ди, добывай на ужин». — «Нет, брат, козел, я сейчас толь-
ко пришел, не пойду». — «Неужто ж нам голодным спать?
Ступай убей вот этого медведя; мы их не звали, они сами к
нам пришли! Зажарим да поужинаем».
126
73. МЕДВЕДЬ И ПЕТУХ
Медведь оробел и говорит: «Ах, братцы — козел и ба-
ран! Где станете меня жарить? Вишь, у вас какой малый
огонь! Пустите меня, я наломаю вам дров, разведу поболь-
ше костер, тогда убейте меня и жарьте». — «Хорошо, сту-
пай за дровами». Медведь вскочил и давай бог ноги. «Кто
себе враг!— думает он про себя.— Ни за что не ворочусь
назад».
Другой медведь видит, что посланный за дровами не
ворочается, и взяло его раздумье: «Пожалуй, они за меня
теперь примутся!» «Пойду,— говорит,— помогу тому мед-
ведю, верно, он так много наломал, что и притащить не
в силу». — «Ну, ступай, помоги».
Вот и другой медведь убежал; остался еще один.
Козел обождал немножко и говорит: «Ну, брат мед-
ведь, приходится тебя бить. Сам видишь, очередные-то
ушли!» — «Ах, братцы, на чем же станете меня жарить?
Огня-то вовсе нет. Лучше пойду я да погоню очередных
назад». — «Да и ты, пожалуй, не воротишься?» — «Ну,
право, ворочусь, да и тех с собой приведу!» — «Ступай, да
поскорей приходи; не умирать же нам с голоду! Коли сам
за вами пойду — всем худо будет».
И последний медведь со всех ног пустился бежать и
убежал далеко-далеко.
«Славно, брат, надули!—говорит козел.—Только,
вишь, здесь надо каждого шороху бояться. Пойдем-ка
домой, заодно пропадать, а может, стари к-то и сжалится».
Вот и воротились домой.
Старик обрадовался: «Накорми-ка их!» — говорит ста-
рухе. Козел и баран зачали ласкаться; старухе жалко их
стало. Она и говорит старику: «Неужто нам есть нечего!
Не станем колоть козла и барана, пусть еще поживут!» —
«Ну, ладно!» — сказал мужик.
Стали они жить себе, поживать да добра наживать.
А козел с бараном баловство свое совсем оставили, сдела-
лись смирными да послушными.
73. МЕДВЕДЬ И ПЕТУХ
ыл у старика сын дурак. Просит дурак, чтобы
отец его женил: «А если не женишь — всю печку
разломаю!» — «Как я тебя женю? У нас денег
127
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нету». — «Денег нету, да есть вол; продай его на бойню».
Вол услыхал, в лес убежал.
Дурак опять пристает к отцу: «Жени меня, не то всю
печку разломаю!» Отец говорит: «Рад бы женить, да денег
нету». — «Денег нету, да есть баран; продай его на
бойню».
Баран услыхал, в лес убежал.
Дурак от отца не отходит: «жени меня», да и только!
«Я же тебе говорю, что денег нет!» — «Денег нету, да есть
петух; заколи его, испеки пирог и продай».
Петух услыхал, в лес улетел.
Вол, баран и петух сошлись все вместе и выстроили се-
бе в лесу избушку. Медведь узнал про то, захотел их
съесть и пришел к избушке. Петух увидал его и запрыгал
по насести; машет крыльями и кричит:
Куда-куда-куда!
Да подайте мне его сюда!
Я ногами стопчу,
Топором срублю!
И ножишко здесь,
И гужишко здесь,
И зарежем здесь,
И повесим здесь!
Медведь испугался и пустился назад; бежал-бежал, от
страху упал и умер.
Дурак пошел в лес, нашел медведя, снял с него шкуру и
продал. На эти деньги и женили дурака.
Вол, баран и петух из лесу домой пришли.
Б	74. ВАСЬКЕ-МУСЬКЕ
некотором царстве, некотором государстве, а
именно в том, в котором мы живем, жил-был до-
сюль помещик. У помещика был кот, звали его
Васька-Муська.
Помещик любил Ваську-Муську, и кот свою кошачью
работу работал хорошо — в хлебных лабазах ловил крыс
и мышей. Когда хозяин прогуливался, Васька-Муська
мог нести во рту до фунта весом гостинец из лавки до-
мой,— и крепко любил его за это помещик — двадцать лет
держал кота Ваську-Муську.
128
74. О ВАСЬКЕ-МУСЬКЕ
Наконец Васька-Муська стал старый, усы у него вы-
пали, глаза у него стали худые, сила стала у него мала, не
может крыс ловить и мышей давить. Надоел помещику
Васька-Муська, схватил его помещик за загривок, вы-
бросил на задворок и пнул ногой.
Побежал Васька-Муська и заплакал, стал думать, как
жить до смерти, потом придумал: «Давай-ка я помру у
лабаза, пойдут крысы да мыши пить, так и меня увидят».
Взял да и помер Васька-Муська.
Увидали крысы да мыши, обрадовались, что Васька-
Муська помер, стали мыши свистать, крысы кричать:
«Помер наш неприятель!»
Сбежались все крысы и мыши к Ваське-Муське и ре-
шили, что надо бы схоронить Ваську-Муську, чтобы он не
ожил. Было их около десяти тысяч. Притянули они
артелью дровни, закатили Ваську-Муську на дровни, а он
лежит — не шевелится. Привязали штук семь веревок,
стали на лапки, веревки взяли через плечо, а около двух-
сот мышей и крыс сзади с лопатками да кирками. Все
идут радуются, присвистывают. Притянули Ваську-Мусь-
ку на песочное место, на боровинку на сухую, и начали
копать яму всей силой.
А Васька-Муська лежит и маленько смотрит: вы-
копали яму очень глубокую, метра на три.
Вылезли копари из ямы. Теперь надо Ваську-Муську
в яму толкнуть. Взялись — KT(f за шею, кто за хвост.
Как зашевелился тут Васька — мыши прочь. Как вско-
чил Васька-Муська, да давай-ка их ловить, да в эту яму
складывать! Бегают по песку, а скрыться некуда ни мы-
шам, ни крысам. Набил ими Васька полную яму. До-
сталась ему еще музыка да сотни полторы лопат.
Богато стал жить кот. Лопаты продает, себе рыбы поку-
пает, да в музыку играет, да из ямы мышей добывает.
Живет — ни в сказке сказать, ни пером написать, луч-
ше, чем у помещика, и сам стал себе хозяин Васька-
Муська.
Тем и кончилось.
129
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
  -------------- <...........
Ж 75. КОШЕЧКА — ЗОЛОТЫЕ СЕРЕЖЕЧКИ
ил-был старик со старухой. У них были
сын да дочь.
Старуха и затворила квашонку. Поутру-ту
послала девушку по капустные листочки в огород. А ей
встречу-ту
Бежит кошечка —
Золотые сережечки.
Кошечка-та в воду —
Девушка-та в воду;
Кошечка-то в морду1 —
Девушка-то в морду;
Кошечка-та в лес —
Девушка-та в лес;
Кошечка в избушку —
Девушка в избушку!
В избушке-то лежит на полатях старик, старый-пре-
старый, да и говорит:
Спасибо тебе, кошечка —
Золотые сережечки:
Принесла ты мне девушку!
[И съел ее!]
Старик-от со старухой ждали, ждали, да и не могли
дождаться. Послали парнечка-та. Вот он пошел по капуст-
ные листочки, а ему встречу
Бежит кошечка —
Золотые сережечки.
Кошечка-та в воду —
Парнечок-от в воду;
Кошечка-та в морду —
Парнечок-от в морду;
Кошечка-та в лес —
Парнечок-от в лес;
Кошечка-та в избушку —
Парнечок в избушку!
Опять лежит в избушке старик на полатях да и говорит:
Спасибо тебе, кошечка —
Золотые сережечки:
Принесла ты мне девушку
Да парнечка!
1 Здесь: рыболовная снасть.
130
75. КОШЕЧКА - ЗОЛОТЫЕ СЕРЕЖЕЧКИ
Схватил да и съел парнечка-та.
Старуха-та выговорит: «Поди-ка ты, старик, сходи сам
в огород-от! Где они долго?» Вот старик и пошел. И ему
опять навстречу
Бежит кошечка —-
Золотые сережечки.
Кошечка-та в воду —
Старичок-от в воду;
Кошечка-та в морду —
Старичок-от в морду;
Кощечка-та в лес —
Старичок-от в лес;
Кошечка-та в избушку —
Старичок в избушку!
В избушке лежит старик на полатях да и говорит:
Спасибо тебе, кошечка —
Золотые сережечки:
Принесла ты мне девушку,
Да парнечка,
Да старичка!
Хам! И съел старичка-то.
Старуха-та ждала, ждала, не могла дождаться да и
пошла сама. Опять
Бежит кошечка —
Золотые сережечки.
Кошечка-та в воду —
Старуха-та в воду;
Кошечка-та в морду —
Старуха-та в морду;
Кошечка в избушку —
Старуха в избушку!
Лежит опять старик на полатях да и говорит:
Спасибо тебе, кошечка —
Золотые сережечки:
Принесла ты мне девушку
Да парнечка,
Принесла ты мне бабушку
Да старичка!
Хам! И старуху-ту съел.
У них никого не осталось дома-то, квашонка-та вся
уплыла, избушка-та сгорела.
Вот и сказке конец.
131
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ж	76. ВОЛК И КОЗА
ила-была коза; сделала себе в лесу избуш-
ку и нарожала деток. Часто уходила коза в
бор искать корму; как только уйдет, козлятки
запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Во-
ротится коза, постучится в дверь и запоет:
Козлятушки, детятушки!
Отопритеся, отворитеся!
А я, коза, в бору была;
Ела траву шелковую,
Пила воду студеную ;
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка в копытечко,
Из копытечка в сыру землю!
Козлятки тотчас отопрут двери и впустят мать. Она по-
кормит их и опять уйдет в бор, а козлятки запрутся
крепко-накрепко.	'
Волк все это и подслушал; выждал время, и только ко-
за в бор, он подошел к избушке и закричал своим толстым
голосом:
Вы, детушки, вы, батюшки,
Отопритеся, отворитеся!
Ваша мать пришла,
Молока принесла,
Полны копытца водицы!
А козлятки отвечают: «Слышим, слышим — не матуш-
кин голосок! Наша матушка поет тонким голоском и не
так причитает!»
Волк ушел и спрятался.
Вот приходит коза и стучится:
Козлятушки, детятушки!
Отопритеся, отворитеся!
А я, коза, в бору была;
Ела траву шелковую,
Пила воду студеную;
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка в копытечко,
Из копытечка в сыру землю!
Козлятки впустили мать и рассказали ей, как приходил
к ним бирюк и хотел их поесть. Коза покормила их и,
уходя в бор, строго-настрого наказала: коли придет кто
к избушке и станет проситься толстым голосом и не
132
76. ВОЛК И КОЗА
переберет всего, что она им причитывает, того ни за что
не впускать в двери.
Только что ушла коза, волк прибежал к избе, посту-
чался и начал причитывать тоненьким голоском:
Козлятушки, детятушки!
Отопритеся, отворитеся!
А я, коза, в бору была;
Ела траву шелковую,
Пила воду студеную;
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка в копытечко,
Из копытечка в сыру землю!
Козлятки отперли двери, волк вбежал в избу и всех
поел; только один козленочек схоронился, в печь улез.
Приходит коза; сколько ни причитывала — никто ей не
отзывается. Подошла поближе к дверям и видит, что все
отворено; в избу — а там все пусто; заглянула в печь и на-
шла одного детища. Как узнала коза о своей беде, села она
на лавку, зачала горько плакать и припевать:
Ох вы, детушки мои, козлятушки!
На что отпиралися-отворялися,
Злому волку доставалися?
Он вас всех поел
И меня, козу,
Со великим горем,
Со кручиной Сделал!
Услышал это волк, входит в избушку и говорит козе:
«Ах ты, кума, кума! Что ты на меня грешишь? Неужли-
таки я сделаю это! Пойдем в лес погуляем». — «Нет,
кум, не до гулянья». — «Пойдем!»—уговаривает волк.
Пошли они в лес, нашли яму, а в этой яме разбойники
кашицу недавно варили, и оставалось в ней еще довольно-
таки огня. Коза говорит волку: «Кум, давай попробуем,
кто перепрыгнет через эту яму?» Стали прыгать. Волк
прыгнул да и ввалился в горячую яму; брюхо у него от
огня лопнуло, и козлятки выбежали оттуда да прыг к ма-
тери!
И стали они жить да поживать, ума наживать, а лиха
избывать.
133
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ж 77. ОВЕЧКА-СЕРЕБРЯНКА
ила-была кыцанька. У нее было две манюшки.
Она каждый день ходила на дровосек,
мать-то их, и им пекла шанюжки. Говорит
она манюшкам: «Как я уйду дровцы сечь, так вы дверь
держите крепче и сами не спите. Крепче замыкайтесь! Как
Егибовна к вам будет подходить, так она вам будет петь тол-
стым голосом, а я как буду подходить, так я вам буду петь
тонким голосом. Как мне, так открывайте, а Егибовне не
открывайте. Как Егибовна будет петь: «Куда ваша мамень-
ка пошла да в каку дороженьку», а вы скажите Егибов-
не, что я влево ушла; а я вправо уйду, а то она меня
съест».
Она и ушла в лес дровцы сечь, в праву дорожку.
Приходит Егибовна и кричит: «Ба-а-а, кыцаньки, ба-а,
маленьки, откройте воротица, я ваша маменька, вы мои
деточки, откройте воротица!» А манюшки и говорят:
«Слышим, слышим, не маменькин голосочек!» Она тогда:
«Куда ваша маменька ушла?» Они говорят: «В левую
дорожечку, дровцы сечь!»
И поехала Егибовна на железной ступе в лес, с желез-
ным крюком, и хвощет лес-то. Да и говорит: «Съем кы-
цаньку, съем серебрянку!» А маменька пришла домой и
говорит: «Ба-а, кыцаньки, ба-а, маленьки, откройте воро-
тица. (Да маменька-то тоненьким растяжным, а Егибовна-
то толстым.) Ваша мать пришла, молочка принесла!» Они
и говорят: «Ты, маменька!» (Тоже тонкими и рас-
тяжными.)
Так открыли воротица маменьке. Она и рассказывает,
как ходила дровцы сечь.
Спать легли, на завтра и встали. Маменька опять шане-
жек им спекла, да и походит на дровосек. И опять при-
казывает, чтобы Егибовне не отпирали двери, а ей от-
пирали: «Я уйду сейчас в праву дорожечку, а вы Егибовне
скажите, что в леву, а то меня Егибовна съест».
Она и ушла дровцы сечь, а деточки заложились. При-
шла Егибовна и кричит толстым голосом: «Ба-а, кы-
цаньки, ба-а, маленьки, откройте воротица, я ваша ма-
менька, вы мои деточки!» Они и говорят: «Слышим, слы-
шим — не маменькин голосок!» Егибовна и спрашивает:
«Где маменька?» Деточки и говорят: «Пошла в леву до-
роженьку дровцы сечь!»
134
78. КОЗЕЛ И КОЗЛУШКА
Она и поехала на железной ступе в лес в леву доро-
жечку. И опять хлещет железным крюком-от лес. Да и
опять: «Съем кыцаньку, съем серебрянку!»
Деточки дома-то и уснули. А мать-то не велела им засы-
пать-то! Маменька приходит из лесу и говорит: «Ба а, кы-
цаньки, ба-а, маленьки, откройте воротица!»
А деточки все не чуют. Так маменька легла под кры-
лечко спать. Егибовна пришла да съела ее под крыльцом-
то, а сама и уехала.
Деточки проснулись утром, а маменьки нету, а вышли
на крылечко и говорят между собой: «Где же наша ма
менька?»
Одна то манюшка да заглянула под крыльцо: да одни
косточки лежат! Манюшки и стали плакать. Косточки-те
собрали, а Егибовна пришла да и манюшек съела.
78 КОЗЕЛ И КОЗЛУШКА
Жил козел с козлушкой;
Козел пошел по лыка,
Коза — по орешки;
Козел пришел с лыками,
Нет козы с орешками!
— Ладно жо ты, коза!
Сошлю на тя волков!
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, волки!
Сошлю на вас людей!
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, люди!
Пошлю на вас медведей!
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
135
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, медведи!
Сошлю на вас огонь!
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо ты, огонь!
Сошлю на тя воду!
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо ты, вода!
Я сошлю на тя быков!
Быки нейдут воду пить,
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, быки!
Сошлю на вас дубы!
Дубы нейдут быков бить,
Быки нейдут воду пить,
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
136
78. КОЗЕЛ И КОЗЛУШКА
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, дубы!
Сошлю на вас топор!
Топор нейдет дубы рубить,
Дубы нейдут быков бить,
Быки нейдут воду пить,
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо ты, топор!
Сошлю на тя гору!
Гора нейдет топор тупить,
Топор нейдет дубы рубить,
дубы нейдут быков бить,
Быки нейдут воду пить,
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо ты, гора!
Пошлю на тя червей!
Черви нейдут гору точить,
Гора нейдет топор тупить,
Топор нейдет дубы рубить,
Дубы нейдут быков бить,
Быки нейдут воду пить,
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
137
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, черви!
Пошлю на вас гусей!
Гуси нейдут червей щипать,
Черви нейдут гору точить,
Гора нейдет топор тупить,
Топор нейдет дубы рубить,
Дубы нейдут быков бить,
Быки нейдут воду пить,
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, гуси!
Сошлю на вас ножи!
Ножи нейдут гусей резать,
Гуси нейдут червей щипать,
Черви нейдут гору точить,
Гора пёйдет топор тупить,
Топор нейдет дубы рубить,
Дубы нейдут быков бить,
Быки нейдут воду пить,
Вода нейдет огонь лить,
Огонь нейдет медведя палить,
Медведь нейдет люди давить,
Люди нейдут волков бить,
Волки нейдут козу есть:
Нет козы с орешками,
С ручками, с ножками,
С буйною головкою!
— Ладно жо вы, ножи!
Сошлю на вас брусья!
Брусья пошли ножи точить,
Ножи пошли гусей резать,
Гуси пошли черви щипать,
Черви пошли гору точить,
Гора пошла топор тупить,
Топор пошел дубы рубить,
Дубы пошли быков бить,
138
79. КОЗА-ДЕРЕЗА
Быки пошли воду пить,
Вода пошла огонь лить,
Огонь пошел медведя палить,
Медведь пошел люди давить,
Люди пошли волков бить,
Волки пошли козу есть:
Пришла коза с орешками,
С ручками, с,ножками,
С буйною головкою,
С белою бородкою!
Взял козел козу за гриву,
Повалил на спину:
Черева — на дерева,
Кишки — на батожки,
Рожки да ножки
Бросил за окошко,
Головушку — под кустик,
Бородушку — на кустик,
Кожуриночку повесил на осиночку —
Тут козе и поминочки!..
Ь79. КОЗА-ДЕРЕЗА
ыли-жили старик да старушка, и была у них
дочь. Держали они козу. И очень старик эту козу
любил, никому не доверял ее кормить — только
дочери да сам. Раз он посылает дочь: «Поди, покорми
козу!»
И вот дочь погнала козу в лес, поит, кормит целый
день и гонит обратно домой. А старичок дожидается у
ворот и спрашивает козу: «Коза тй моя, козынька, что
сегодня пила и ела?» — «Твоя дочка прогоняла меня
целый денек, а я съела один только листок!» Осерчал
старик и говорит: «Ну, старуха, завтра ты иди!»
Вот погнала на другой день старуха козу в лес. Пасет
целый день, поит, кормит, а вечером ждет старик опять
козу домой и спрашивает: «Коза ты моя, козынька, что се-
годня пила, ела?» — «Гоняла твоя старушка меня целый
денек, я только успела схватить один листок!» Осерчал
старик: «Ну ладно, завтра сам пойду пасти!»
И вот пошел старик сам пасти. Коза целый день ест,
139
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пьет. Так день прошел. Прибежал старик домой раньше
козы, вышел навстречу:
«Ну, коза ты моя, козынька, что сегодня пила, ела?» —
«Сегодня пробегала целый денек, схватила один только
листок!» — «Ну, держите козу, сейчас зарежу... Давай-
те нож!»
Коза видит, что хозяин хочет ее зарезать, рванулась
и бежать. И убежала.
Бежала, бежала, прибегает в лес — в заинькову из-
бушку, завалилась на печь и лежит. Вдруг заинька при-
бегает: «Кто, кто в мою избушку зашел?»
Я,— говорит,— коза-дереза,
За три гроша куплена,
Под бока луплена!
Топну, топну ногами,
Заколю тебя рогами,
Ножками затопчу,
Хвостиком подмечу
Заинька испугался, побежал прочь. Попадает ему на-
встречу лиса: «Что, заинька, плачешь?» — «Не знаю, кто-
то в избушку пришел, не могу выгнать!» — «Ну, пойдем,
я выгоню!»
Вот пошли они; приходит лиса на порог и кричит:
«Поди отсюда прочь!» Отвечает коза:
Я — коза-дереза,
За три гроша куплена,
Под бока луплена!
Топну, топну ногами,
Заколю тебя рогами,
Ножками затопчу
И хвостиком подмечу!
Лиса испугалась, прочь побежала, и заинька вслед
бежит, плачет. Попадает волк навстречу: «Что ты пла-
чешь?» — «Да вот не знаю, кто-то в избушку зашел, не
могу выгнать!» — «Ну, пойдем, я выгоню!»
И пошли. Приходит волк к избушке и кричит: «Кто в
избушке заинькиной, ступай прочь!»
Я — коза-дереза,
За три гроша куплена,
Под бока луплена!
Топну, топну ногами,
Заколю тебя рогами,
140
79. КОЗА-ДЕРЕЗА
Ножками затопчу
И хвостиком подмечу!
И волк испугался, побежал прочь. Идет заинька, пда-
чет. А навстречу ему медведь: «Что ты, заинька, пла-
ешь?» — «Да не знаю, кто-то зашел в избушку, не могу
выгнать». — «Ну, пойдем, я тебе помогу!»
Пришел медведь к избушке и закричал: «Выходи прочь,
кто здесь сидит!» А коза с печи отвечает:
Я — коза-дереза,
За Гри гроша куплена,
Под бока луплена!
Топну, топну ногами,
Заколю тебя рогами,
Ножками затопчу,
Хвостиком подмечу!
Испугался медведь и прочь побежал. Идет заинька,
плачет. Вдруг петушок навстречу: «Здорово,* заинька;
что плачешь?» — «Да вот забрался кто-то в избушку, не
могу выгнать!» — «Пойдем, я выгоню».
И пошли.
Пришли, петушок взлетел на порог и закричал: «Кто в
заинькиной избушке, выходи прочь!» Отвечает коза:
Я — коза дереза,
За три гроша куплена,
Под бока луплена!
Топну, топну ногами,
Заколю тебя рогами,
Ножками истопчу,
Хвостиком подмечу!
Петушок не испугался и говорит:
А я иду на ногах,
В красных сапогах!
Несу косу,
Твою голову снесу
По самые плечи —
Полезай с печи!
Козадак сильно испугалась, что упала с печи, разбилась
и тут же околела. Петушок и заинька насилу вытащили
ее, а сами стали жить да быть в избушке.
И до сих пор живут.
141
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
80. КОЗА ТАРАТА
ил-был поп, имел много у себя коз и дер-
жал работника. Пришла весна, поп и говорит:
«Работник, выгоняй коз пасти да хорошенько
накорми!» Работник погнал; пас день по горам, по до-
лам, по темным лесам. Пришло время домой гнать. Вос-
ходят козы в ворЪта, а поп выходит на крыльцо и спра-
шивает:
Вы, козыньки, вы, матушки,
Вы сыты ли, вы пьяны ли?
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали?
Отвечают козы попу:
Мы и сыты, мы и пьяны:
Мы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали!
Одна коза и говорит:
Я не сыта, я не пьяна:
Я по горкам не ходила,
Ковылочку не щипала,
Осинушки не глодала,
Под березкой не лежала!
Поп прицелился — хлоп работника и убил!
Был у попа сын; наутро сына посылает. Сын погнал;
пас день по горам, по долам, по темным лесам. Пришло вре-
мя домой гнать. Восходят козы в ворота, поп и спраши-
вает:
Вы, козыньки, вы, матушки,
Вы сыты ли, вы пьяны ли?
Вы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны:
Мы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали!
142
80. КОЗА ТАР AT А
Одна коза говорит:
Я не сыта, я не пьяна:
Я по горам не ходила,
Ковылочку не щипала,
Осинушку не глодала,
Под березкой не лежала!
И сына убил.
Была у него дочь; посылает он на третий день ее коз
пасти. Вот она погнала; пасла день по горам, по долам и
по темным лесам. Пришло время домой гнать. Восхо-
дят козы в ворота, поп и спрашивает:
Вы, козыньки, вы, матушки,
Вы сыты ли, вы пьяны ли?
Вы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Оринушки поглодали,
Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны:
Мы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали!
А одна коза говорит:
Я не сыта, я не пьяна:
Я по горкам не ходила,
Ковылочку не щипала,
Осинушки не глодала,
Под березкой не лежала!
Поп и дочь зашиб.
На четвертый день посылает попадью. Та пасла коз
весь день по горам, по долам и по темным лесам. Пришло
время домой
Восходят козы в ворота, поп спра-
гнать.
шивает:
Вы, козыньки, вы, матушки,
Вы сыты ли, вы пьяны ли?
Вы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны:
Мы по горочкам ходили,
143
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали!
А одна коза говорит:
Я не сы-та, я не пья-на!
Я по гор-кам не хо-ди-ла,
Ковы-лочку не щи-па-ла,
Оси-нушки не гло-да-ла,
Под бе-рез-кой не ле-жа-ла!
И попадье то же было.
На пятый день поп сам погнал. Пас весь день по го-
рам, по долам, по темным лесам; погнал домой, зашел впе-
ред и спрашивает:
Вы, козыньки, вы, матушки,
Вы сыты ли, вы пьяны ли?
Вы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Рсинушки поглодали,
Под березкой полежали?
Козы отвечают:
Мы и сыты, мы и пьяны:
Мы по горочкам ходили,
Ковылочку пощипали,
Осинушки поглодали,
Под березкой полежали!
А одна коза все свое:
Я не сы-та, я не пья-на:
Я по гор-кам не хо-ди-ла,
Ковы-лочку не щи-па-ла,
Оси-нушки не гло-да-ла,
Под бе-рез-кой не ле-жа-ла!
Поп козу поймал и половину бока ободрал. Она вырва-
лась и убежала в поле, к суслику в нору.
Суслик испугался, из норы убежал, ночь снаружи про-
лежал. Сидит, плачет. Идет косой заяц: «Что, суслик,
плачешь?» — «Кто-то в норе есть». Подходит заяц к норе:
«Кто у суслика в норе?» — «Я — ко-за Тарата, полбока
ободрато! Выскочу, косой пес, другой глаз выхвачу!» Заяц
айда драла в лес.
Идет волк: «Что, суслик, плачешь?» — «Кто-то в но-
ре есть». Подходит волк к норе: «Кто у суслика в норе?» —
«Я — коза Тарата, полбока ободрато! Вот я выскочу, глаза
тебе выхвачу!» Волк драла в лес: испугался.
144
81. КОЗОНЬКА
Идет медведь: «Что, суслик, плачешь?» — «Кто-то в
норе есть». Подходит медведь к норе, спрашивает: «Кто
там?» — «Я — коза Тарата, полбока ободрато! Вот я вы-
скочу, глаза тебе выхвачу!» Медведь испугался и в лес
убег.
Ползет еж: «Что, суслик, плачешь?» — «Да кто-то в
норе есть». Подполз еж к норе, спрашивает: «Кто там?» —
«Я — коза Тарата, полбока ободрато! Вот я выскочу, тебе
глаз выхвачу!»
А еж свернулся камышком и туда — кубарем. Как
раз попал ей колюшками-то в голый бок!
Коза вылезла из норы и в лес убежала.
81. КОЗОНЬКА
В ил-был старик со старухой. У них были
Л ..В„ В__ сын да дочь, да козлушка. Старик стал сына
посылать в лес козлушку караулить. Сын-от
покараулил да и пришел домой. Старик вышел на кры-
лечко и стал спрашивать: «Козонька, сыта ли? Пояна лй?»
Коза-та и говорит:
Я не сыта, я не пояна —
Я по горочкам скакала,
Я осиночку глодала!
Вот старик-от сына-та бил, бил, да и убил. Стал дочь
посылать.
Вот и дочь пошла караулить. Покараулила да и пришла
домой. Старик вышел на крылечко, стал спрашивать:
«Козонька, сыта ли? Пояна ли?» Коза говорит:
Я не сыта, я не пояна —
Я по горочкам скакала,
Я осиночку глодала!
Старик дочь-ту ну бить. Бил, бил, да и убил.
Послал старуху — караулить козоньку. Вот и старуха
покараулила и пришла домой. Старик вышел на крылечко,
стал спрашивать: «Козонька, сыта ли, пояна ли?» Коза
опять говорит:
Я не сыта, я не пояна —
Я по горочкам скакала,
Я осиночку глодала!
Вот он бил, бил старуху-ту, да и убил. И говорит:
«Дай-ка я сам пойду покараулю».
145
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Вот сам сходил покараулил, пришел домой да и стал
спрашивать: «Козонька, сыта ли, полна ли?» Коза и го-
ворит:
Я не сыта, я не полна —
Я по горочкам скакала,
Я осиночку глодала!
Вот он козу-ту бил, бил да и убил. И сам-от пошел да
с горя-то на осине и задавился.
82. КОЗА ЛУПЛЕНА
ила-была в лесу коза — -в избушке. Пришел к
Л И *_ козе баран. Вот она спрашивает: «Ты кто?» —
«Баран с крутыми рогами, с тонкими копы-
тами. Я иду в избу!» — «А я коза-дереза, половина бока
луплена, за три гроша куплена! Топу-топу ногами, сколю
тебя рогами!» — «А я твою избу развалю!» Та коза испуга-
лась: «Давай, баран, мирно жить».
И стали вдвоем жить.
Вот прилетает к ней петух. «Кто пришел?» — «Я,
петух».— «А я коза-дереза, половина бока луплена, за три
гроша куплена. Топу-топу ногами, сколю тебя рогами!» —
«Ку-ка-ре-ку! Сижу я на полйце, точу-точу косицу, хочу
резать козицу». Та коза испугалась: «Давай, петух, мирно
жить».
И стали они втроем жить. Вот подходит бык: «Кто
живет?» — «Я коза-дереза, половина бока луплена, за три
гроша куплена. Топу-топу ногами, сколю тебя рогами!» —
«А я тебя не сколю, твою избу свалю!» — «Давай с то-
бой мирно жить».
И стали они вчетвером жить.
Приходит медведь, а там уж его некуда деть. Просит
их вместе жить. Коза отвечает: «Некуда положить!»
С досады медведь лапой хватил и всю ихнюю избуш-
ку разбил.
146
83. КОЗА И КУМА ЛИСА
В	83. КОЗА И КУМА ЛИСА
от, значит, паслась в лесу коза, паслась она целый
день. Наелась коза сочной травы, а напиться воды
негде. В это время бежит кума лиса, видит козу —
и до ней: «Здравствуй, коза»,— гутарит лиса. «Здравствуй,
кумушка. Куда ты побегла?» — коза-то спрашивает лису.
«Да была в гостях у медведя, а он угостил свеженинкой, вот
я и бегу теперича домой. А ты, коза, я вижу, попаслась
хорошо, молока-то у тебя в вымени много».— «Да, кумуш-
ка, попаслась хорошо».— «А козляточки-то у тебя до-
ма?» — «Нет, кумушка, у меня козляточек, одна я».—
«Одна?» — «Одна, кумушка».— «Ну, тогда, коза, пойдем
путь-дорогой да погутарим».— «Пойдем, кумушка».
Вот, значит, коза и лиса пошли. Шли они, шли по лесу,
и пить им захотелось, а навстречу им ни одного озера, ни
одного болотца, ни речки. Лужицы — и той не нашли они в
лесу. Идут они и стали из лесу выходить, а тут и копонь
стоит. Подошли они под копонь, поглядели, а напиться-то
нечем. Обошли они кругом, в копонь заглянули: и Бода не
так-то бы далеко была, а пить нельзя. Тогда лиса гутарит:
«Нашли копонь, а напиться не можем, Тебе, коза, как
бы вода нужна была, я-то могу потерпеть до дому, а ты, бед-
ная, сколько травы пережевала,!, чай, и в роте все по-
сохло?!» — «Да, кумушка, все в горле пересохло! Аж язык
потрескался, так пить хочу!» Лиса смекнула все — коза-то
глупая — и гутарит: «Я тебе, козушка, могла бы советом
угодить, да боюсь — не поверишь ты мне, скажешь, ко-
рысть я имею да еще и отругаешь».— «Что это ты, кумуш-
ка, такую напраслину гутаришь про меня? За добрый совет
разве можно ругать?» — «Я, козушка, свеженинки поела,
у меня в роте соку много, мне вода не надобна. А жалеючи
тебя скажу: прянем в копонь, напьемся, вылезем и пойдем
по лесу, будем гутарить друг с дружкой. Давно мне не дово-
дилось с вашей сестрой гутарить».— «Ну чего же, лисуш-
ка; давай да и прянем».
Уговорились они и прянули в копонь. Напились. Лиса-
то больше козы пила. Напились они, а вылезти не могут.
Лиса поглядела вверх из копоня, примерила глазом рас-
стояние и гутарит: «Моя козочка, будь у тебя умная голо-
вушка, ты бы вздумала, что и я вздумала!» — «А чегой-
то ты, кумушка, вздумала?» — спрашивает коза. «А вот
чего: встань на задние ноги, подыми передние вверх, обо-
147
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
прись о сруб, а я по тебе выйду, сяду сверху и тебя за рога
буду рятовать наверх».
Стала коза на задние ноги, подняла голову вверх, а лиса
и вылезла из копоня и побегла. Стоит так-то коза и ждет.
Ждала она, ждала и закричала: «Мэ-мэ-мэ!»
На ту пору медведь шел. Идет он и слышит: где-то коза
кричит. Поглядел кругом, увидел копонь. Коза в это
время кричать стала. Подошел до копоня, глядит
в него — а там коза. Он ее спрашивает: «Чего это ты,
коза, в копоне делаешь?» — «Воду пила,— отвечает ко-
за,— а вылезти не могу, пособи мне, куманек, а то я
намокла вся».— «А зачем прыгнула, раз не можешь вый-
тить из копоня?» — «Лиса меня уговорила. Сказала, что
свеженинкой ты ее угостил, пить ей неохота, а мне хоте-
лось, вот она и совет дала прыгнуть в копонь. Напилась
она, сказала: «Выйду из копоня, коза, тебя буду рятовать».
Жалко стало медведю глупую козу, он ее рятовать стал.
Поднял козу из копоня медведь и гутарит: «Ну, иди домой,
хозяин тебя ждет. А я пойду, коза, ту лису искать: она у
меня покушала мясо».
Коза пошла домой, а медведь побег лису искать.
Обсохла коза, и есть ей захотелось. Смеркаться стало.
Коза домой не пошла, завернула к лесу и думает: «Поем
еще травки и домой пойду. Старик подождет, делать ему
нечего».
Подумала и к лесу идет, а в это время бирюк ей на-
встречу. Увидал он козу и съел ее, глупую.
84. БЫЧОК СМОЛЯНОЙ БОЧОК
или старик со старухой, была у них одна
Л И иЪ внучка — Аленушка. У всех в деревне ско-
тинка была: у кого коровушки, у кого телят-
ки, у кого овечки, а у них никого не было. Вот однажды
дедушка и говорит: «Бабка, а давай-ка сделаем мы своей
Аленушке из соломы бычка да вымажем ему смолой
бочка».
Сделали из соломы бычка, рымазали смолой бочка и
поставили во двор. Утром народ скотинушку погнал, и ба-
бушка с Аленушкой погнали своего бычка. Пригнали на
полянку, а сами в лес ушли сладку ягодку земляничку
148
84. БЫЧОК СМОЛЯНОЙ БОЧОК
собирать. Стоит бычок на полянке, вдруг бежит зайчик й
говорит: «Что за чудо? Сколько лет я. бегал по этому
лужку, никогда не видел такого чуда!»
Бегал-бегал, уж любопытно больно стало: взял да лапой
и попробовал, да в смолу лапу залепил. Пришли бабушка
со внучкой, погнали бычка домой, а зайчик на трех лап-
ках тоже прыгает. Стал зайчик просить: «Отпустите вы
меня домой, я за это вам, Аленушке бус да лент принесу».
Жалко стало зайчика, взяли да и отпустили домой. Убе-
жал зайчик домой.
На второй день бабушка с Аленушкой погнали опять
бычка. Пригнали на полянку, а сами ушли грибов искать.
По полянке бежит, побежала лиса, увидела бычка, уж так
она заинтересовалась. Кругом бегала-бегала да раз лапу —
и тоже залепила, и никак не может лиса лапу свою вы-
тащить. Пришли бабушка с Аленушкой, погнали бычка
домой, и лиса тоже на трех лапах прыгает. Стала лиса
просить: «Отпустите вы меня к малым детушкам-лисе-
нятушкам, я за это вам гусей, да уток, да кур пригоню.
У вас будут и яички, и мясо, и подушка пуховая, и пе-
ринка перяная!»
Отпустили и лису. На третий день погнали бычка смо-
ляного бочка в поле. Опять поставили, а сами ушли цветы
собирать. Собирают цветы, вдруг по поляне пошел медведь,
увидел он бычка — любопытно стало Мишке: кругом обо-
шел, второй раз обошел — и с того боку подойдет, и с дру-
гого бока подойдет: «Что за чудо? В жизни не вид§л такого
бычка! Давай,— думает,— попробую лапой». Как попробо-
вал лапой — да и залепил свою лапу. Сколько ни бился
Мишка, никак свою лапу не мог освободить. Пришла ба-
бушка со внучкой, погнали бычка домой, и Мишка на трех
лапах тоже прыгает. Стал Мишка просить: «Отпустите вы
меня к малым детушкам-медвежатушкам! Я за это вам и
быков, и коров осенью пригоню».
Отпустили Мишку. После этого все лето гоняли на этот
лужок бычка — никто больше не попался. Осенью народ
всю скотинку во двор закрыл, и бабушка с Аленушкой
тоже своего бычка пригнали, тоже во двор закрыли. Сидит
Аленушка дома, скушно опять ей стало. Вдруг на улице
шум, крик — «га-га-га». Как посмотрит Аленушка, а лиса
гонит и кур, и уток, и гусей — только пух летит по всему,
по всей улице. Пригнала и кричит: «Аленушка, отворяй
ворота!»
149
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Открыли бабушка с Аленушкой ворота, впустили кур и
уток. Ну, у Аленушки появилось мясо свежее, и перинка
перяная, и подушка пуховая, и яички.
Долго ли, коротко ли, по деревне опять крик пошел —
коровы мычат, быки кричат. Кричит медведь: «Отворяй-
те ворота!» Открыли ворота, у Аленушки и молоко
свежее, и сметанка, л сливочки, и творожок стал. Только
один заяц ничего не приносит. «Ну,— думают,— обманул
нас зайчик». А заяц ждал зимы. Как только наступила
зима, зайчик пришел в деревню на посиделки; девушки
песни поют, пряжу прядут — ну и заяц плясать, да ну вся-
кие колена выделывать! Плясал-плясал, девушки его и на-
рядили: кто бусы, кто ленты привязал. Зайчик сел в уго-
лок, сидел-сидел, и только девушки сели за прялки, стали
песни петь — он тихонько и сбежал. Аленушке и бусы при-
нес, и ленты принес.
Теперь у нашей Аленушки все есть.
Вот и сказке конец.
Ь85. ЧЕРЕП-ТЕРЕП
ыла муха-горюха.
У какой-то хозяйки было сметаны череп1. Ну
вот, муха-горюха летела и повернула его и назвала
« терем
Бежит блоха: »Кто в терему, кто в высоком?» А муха
отвечает: «Я — муха-горюха, а ты кто?» — «Я — блоха-
поскакуха. Пусти меня на подворье!» — «Иди».
Летит комар: «Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-
горюха, блоха-поскакуха, а ты кто?» — «Комар-пискун.
Пустите меня на подворье!» — «Поди!»
Таракан бежит: «Кто в терему, кто в высоком?» —
«Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун... А ты
кто?» — «Таракан-шеркун! Пустите меня на подворье!» —
«Ну, иди!»
Вот уж их четверо живут. Бежит ящерица, спрашивает:
«Кто в терему, кто в высоком?» — «Муха-гордоха, блоха-
поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун... А ты кто?» —
«Ящерица-ширикаленка! Пустите меня!» — «Иди!»
1 Здесь: горшбк (черепок).
150
86. МЫШЬ й ВОРОБЕЙ
Живут. Бежит мышь: «Кто в терему, кто в высоком?» —
«Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискуи, таракан-
шеркун, ящерица-ширикаленка... А ты кто?» — «Я
мышь — толста колоколенка... Пустите меня!» — «Иди!»
Бежит горносталько: «Кто в терему^кто в высоком?» —
«Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун, таракан-
шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь — толста колоко-
ленка... Ты кто?» — «Я —,горносталюшко-чирикалюшко!
Пустите меня!» — «Что ж, иди».
Вот уж их сколько! Живут да живут. Бежит зайко:
«Кто в терему, кто в высоком?» — «Я, муха-горюха, блоха-
поскакуха, комар-пискун, таракан-шеркун, ящерица-
ширикаленка, мышь — толста колоколенка, горносталюш-
ко-чирикалюшко... Ты кто?» — «Я заюшко-попытаюш-
ко, ушки долги, ножки коротеньки».— «Иди к нам».
Вот живут. Бежит лисица: «Кто в терему, кто в высо-
ком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пискун,
таракап-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь — толста
колоколенка, горносталюшко-чирикалюшко, заюшко-по-
пытаюшко... Ты кто?» — «Я лисица — подхила гузница...
Пустите меня!» — «Поди!»
Тоже лисицу пускают. Бежит волк: «Кто в терему, кто
в высоком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-
пискун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь —
толста колоколенка, горносталюшко-чирикалюшко, заюш-
ко-попытаюшко, лисица,— подхила гузница... А ты
кто?» — «Я волчище — большой ротище... Пустите меня!»
Пустили и того. Идет медведь: «Кто в терему, кто в-вы-
соком?» — «Муха-горюха, блоха-поскакуха, комар-пис-
кун, таракан-шеркун, ящерица-ширикаленка, мышь —
толста колоколенка, горносталюшко-чирикалюшко, заюш-
ко-попытаюшко, лисица — подхила гузница, волчище —
большой ротище... Ты кто?» — «Я медведище — толсты
пятища»...
Всех лапой и задавил.
Ж 86. МЫШЬ И ВОРОБЕЙ
ила мышь в степи, а близко был лес. Звали
мышь Мышка-Тишка.
Вот Мышка-Тишка, жила год, другой и
151
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
третий. И днем и ночью все три года Мышка-Тишка бе-
гала по полю, а никак не могла запастись хлебом на зиму.
Три года засуха была. Посеют казаки хлеб, а он не родится.
Летом, когда хлебу созревать пора, Мышка-Тишка с ут-
ра до вечера трудится — колоски собирает, а зима при-
ходит — есть нечего.
Три зимы Мышка-Тишка голодала. Прошла третья зи-
ма, она думать стала: «Надо весной хлеб посеять!» Надума-
ла и ждет, когда снег совсем сойдет со степи и земля под-
сохнет.
Сошел снег, тут-то Мышка-Тишка призадумалась:
«Вспашу я землю, а сеять нечем. Пока зерно доставать
буду, время сеять пройдет. Где зерно взять?»
Думала она так, да и вспомнила: «Погутарю я с во-
робьем. Может, вдвоем и посеем. Живет он один, хлеб ему
тоже нужен...»
По суседству воробей жил. Гнездо у него было в дупле
сосны. Сосна на отшибе леса стояла. Он тоже три года
мучился. Придет весна — живет воробей: мошек, жучков,
червячков много. До самой осени сыт, а зима наступает —
есть нечего, урожая нема! Зимой-то он в станицу часто
летал. Да в станице своих воробьев много, им тоже нечего
есть. Прилетит он, а станичные воробьи прогоняют его, а
раз даже побили.
Прошла третья зима. Воробей думает себе: «Живет тут
рядом полевая мышка, погутарю я с ней, может, пше-
ничку вдвоем-то посеем... Полечу-ка я до ней».
Надумал воробей и полетел в степь. Летит он невысоко и
видит: мышка на бугорочке сидит. Вышла она из хатки
своей и смотрит кругом. Завидела воробья, встала на зад-
ние ноги, а передние к небу подняла и кричит: «Суседуш-
ка, сядь ко мне рядом да погутарим с тобой». Сел воробей
на бугорок к мышке, поздоровкался: «Здравствуй, Мышка-
Тишка».— «Здравствуй, воробей».4 Воробей ее спрашивает:
«Как живешь, суседушка?» — «Плохо, сусед, живу. Уро-
жаю нема, доходов никаких, жить нечем, детишки малые.
Уж я не знаю, куда голову приклонить. Детки исть про-
сют, а хлеба нема, взять негде, от станицы далеко живу, а
казаки в поле сусеки не строят. Тебе-то хорошо, взял да и
полетел в станицу, поклевал да и домой».
Воробей послухал мышку, покачал головой и гутарит
ей: «Ой, Мышка-Тишка, кабы хорошо было... В станице
воробьев тьма-тьмущая, им самим нечего есть. Прилетел я
152
86. МЫШЬ И ВОРОБЕЙ
зимой, они прогнали меня да еще и побили. Не придумаю,
суседушка, как жить буду». Мышка ему говорит: «Давай,
воробей, хлеб сеять».— «Давай»,— согласился воробей. «Я
пахать землю стану, а ты сеять будешь».
Договорились они. Мышка-Тишка сказала ему: «Завтра
казаки будут сеять, и мы начнем. Я буду землю пахать, а
ты — к казакам за зерном. Украдешь зерно, прилетишь,
посеешь — и обратно за зерном».
Наутро рано поднялись воробей с мышкой. Мышка-
Тишка пашет, а воробей знай летает до казаков да на свое
поле зерно носит. Неделю они так-то сеяли с мышкой. По-
сеяли они двенадцать гектар и мечтают: уродиться хлеб, и
будут они зимовать с блинами, пирогами, в гости будут
ходить друг до дружки.
Посеяли и караулить свое поле стали. Мышка ночью
караулила. Ходит по земле и все доглядывает. Воробей
днем летает над полем. Всех жучков, мошек, червячков
поклевал.
Пшеничка взошла, потом колос завязался, цвесть
начала, налилась, созрела. Время убирать хлеб. Ну, покоси-
ли хлеб, помолотили, провеяли и ссыпали в одну большую
кучу все зерно.’ Вот Мышка-Тишка гутарит: «Давай, воро-
бей, делить хлеб».— «Давай. А как мы делить будем?» —
спросил воробей мышку. «Да так вот и делить будем. У
меня четыре ноги, воробей, а у тебя две. Мне четыре меры,
а тебе две. Вот и поделим по-божески». Воробей не согласил-
ся: «Нет, Мышка-Тишка, это не по-божески. По-божески,
когда мы поровну разделим».— «Поровну делить нель-
зя»,— гутарит мышка.
Воробей стал убеждением действовать на мышку: «Ты
работала, и я работал, с поля вместе уходили,— значит, и
делить поровну». Мышка-Тишка подумала и сказала:
«Нет, так делить нельзя. Надо поделить, как я гутарю. У
меня четыре ноги работали, а у тебя — только две. Мне че-
тыре меры, тебе — две».
Воробей разобиделся и кричать стал: «Ног-то у меня
две, а крылья? Они тоже работали. Два крыла, две ноги —
будет четыре! Поровну дели, по-божески!» Мышка ему от-
вечает: «Да ведь, воробушек, крылья при работе не нужны.
Они ничего не делают. А вот ноги — это другое дело. Не
будь у меня четырех ног, я не вспахала бы землю. Лошади
тоже о четырех ногах. Вот так и будем делить, как я гута-
рю».
153
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Долго они спорили, а потом поругались. Мышка назвала
воробья вором. Воробей мышь обругал. Подрались они. Три
дня дрались, так и не поделили свой хлеб.
На четвертый день Мышка-Тишка пришла со своими
детьми и стала носить зерно в свою хату. Воробей тоже
стал носить зерно к себе в дупло. Мышка полные сусеки
насыпала хлебом, а воробью мало досталось. Рассердил-
ся он и полетел до орла заявлять на мышь. Прилетел он
до орла и гутарит: «Сеяли мы с мышкой хлеб. Убрали с
поля пшеницу, помолотили, а мышка стала делить не по-
божески: себе — четыре меры, мне — две, а потом меня
обозвала вором и все зерно себе в сусеки ссыпала».
Орел принял заявление.
Мышка побегла до медведя с жалобой на воробья. При-
бегла и гутарит: «Накажи воробья, медведь-батюшка! Хлеб
мы с воробьем сеяли. Я пахала, он сеял. Вырос хлеб —
стали делить. Я ему две меры дала, а себе — четыре: у меня
четыре ноги работали, а у него две. Не хотел он так по-
делить. Дрался со мною».
Медведь принял жалобу.
Прилетел орел до медведя. Гутарили они, гутарили.
Орел свои права, а медведь свои права защищает. Поруга-
лись они и войну друг дружке объявили.
Прошло там сколько-то время. Собрали войска орел и
медведь и стали драться. Резко они дрались. День дерут-
ся, другой, третий. Звери побеждать стали войска орла.
Неделю дрались: всех птиц поубивали. Осталось несколько
в живых. Живыми остались орел и воробей. Не утерпели
они войны и улетели. Орел до >себя улетел, а воробей до
себя.
Медведь видит, что орел с воробьем улетели, собрал
зверей и гутарит: «Вот, звери, правда победила! Теперича
мышка должна пир созвать на весь мир».
Мышка на радостях стала звать к себе на пир.
Прибегла домой Мышка-Тишка, стала пшеничку мо-
лоть. Мелет, а сама думает: «Напеку пирогов, блинов, кат-
ламок, угощу медведя-батюшку да зверей».
Думает она, а тут* гром ударил. Тучи всю степь на-
крыли. Пошел дождь. Три дня дождик лил. Затопил степь,
и хатку Мышки-Тишки залило. Мышка-то и потопла.
А воробей поправился. Стал он жить-цоживать и добра
наживать.
Я к нему в гости ходила. Напек он блинов, катламок,
меня угощал.
154
87. ЗОЛОТОЙ ПЕТУШОК
Ж 87. ЗОЛОТОЙ ПЕТУШОК
или бабка с дедом. И были у них петух с ку-
рицей. Однажды бабка с дедом поссорилась.
И бабка говорит деду: «Бери, дед, себе петуха,
а мне курицу дай».
Вот живут дед с петухом, и стало им нечего есть. А бабке
с курочкой хорошо, курочка яички несет. Говорит дед пе-
туху: «Петушок, петушок! Хоть не хочу я с тобой расста-
ваться, а все же придется. Иди, петушок, я тебя отпускаю.
Кормить мне тебя нечем, а сам ты авось как-нибудь про-
кормишься».
Пошел петух куда глаза глядят. Шел по лесу, а на-
встречу ему лиса: «Куда ты идешь?» — «Иду царя по-
смотреть и себя показать».— «Можно я с тобой пойду?» —
«Ладно». Шли они, шли, устала лиса. Посадил ее петух под
одно крылышко, и пошли они дальше.
Навстречу им волк: «Куда путь держите?» — «Идем ца-
ря посмотреть и себя показать».— «Ну и я с вами». Долго
шли они, устал и волк. Посадил петух и его под другое кры-
лышко.
Опять идут, а навстречу им медведь. Медведь спраши-
вает: «Куда идете?» — «Идем царя смотреть, себя пока-
зать,— отвечают петух, лиса и волк.— Пойдем с нами!»
Пошли дальше вчетвером. Шли, шли, устал медведь. По-
садил его петух под хвостик.
И дальше пошли, а навстречу им пчелы: «Вы куда
идете?» — «Царя смотреть и себя показать. Пойдемте с
нами!» Полетели пчелы за ними, но скоро устали. Посадил
их петух под перышки.
И так дошли до царя. А он в это время спал.
Петушок взлетел на забор и закукарекал. Царь про-
снулся и закричал: «Кто меня будит?» Слуги поймали пе-
туха и привели к царю. Царь увидел его и закричал:
«Бросьте его к моим курам и петухам!» Бросили его в ку-
рятник, а все петухи и куры бросились клевать его. Тогда
он выпустил лису. Она всех их подушила и сложила голов-
ки в одну сторону, а тушки в другую.
Тогда слуги бросили петушка к баранам, чтобы те его
затоптали. Но петух выпустил волка, а тот подушил
баранов и сложил головы в одну сторону, а туши в
другую.
Тогда бросили его к лошадям. Петух выпустил из-под
155
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
хвостика медведя, и он сделал с ними то же, что лиса с ку-
рами, а волк с баранами.
Привели неугомонного петуха к царю, петух встряхнул-
ся и выпустил всех пчел. Они стали кусать царя. Не вы-
держал царь, закричал: «Бери, что хочешь, только убери
этих пчел!» Петушок убрал пчел и потребовал, чтобы царь
дал столько золота, сколько у него, петушка, перышек.
Дал царь ему золото.
Пошел петух к деду. Пришел и говорит: «Постели, дед,
одеяло». Дед расстелил одеяло, а петух встряхнулся и вы-
тряхнул золото. Дед так и присел!
Пошел дед к бабке взять мерку. А бабка хитрая была.
Вымазала дно мерки медом. Ко дну прилипла монетка, уви-
дала ее бабка и послала свою курицу доставать золото.
Курица пошла, повалялась в дорожной пыли, нацеп-
ляла разных черепков, склянок и пришла домой: «Бабка,
стели одеяло мне!» Бабка расстелила одеяло. Курица
встряхнулась, а на одеяле остались только черепки, склян-
ки и пыль.
Пошла тогда бабка к деду и говорит ему: «Давай, дед,
жить вместе».
И стали они жить и добра наживать.
88. КОЧЕТ И КУРИЦА
или курочка с кочетком, и пошли они в лес
по орехи. Пришли к орешне; кочеток залез на
орешню рвать орехи, а курочку оставил на
земле подбирать орехи: кочеток кидает, а курочка под-
бирает.
Вот кинул кочеток орешек, и попал курочке в глазок, и
вышиб глазок. Курочка пошла — плачет.
Вот едут бояре и спрашивают: «Курочка, курочка! Что
ты плачешь?» — «Мне кочеток вышиб глазок».— «Коче-
ток, кочеток! На что ты курочке вышиб глазок?» — «Мне
орешня портки разодрала».— «Орешня, орешня! На что ты
кочетку портки разодрала?» — «Меня козы поглодали».—
«Козы, козы! На что вы орешню подглодали?» — «Нас
пастухи не берегут».— «Пастухи, пастухи! Что вы коз не
берегете?» — «Нас хозяйка блинами не кормит».— «Хо-
зяйка, хозяйка! Что ты пастухов блинами не кормишь?» —
156
89. КУРОЧКА-ВИНОВНИЦА
«У меня свинья опару пролила».— «Свинья, свинья! На
что ты у хозяйки опару пролила?» — «У меня волк поро-
сенка унес».— «Волк, волк! На что ты у свиньи поросенка
унес?» — «Я есть захотел, мне бог повелел».
Р89. КУРОЧКА-ВИНОВНИЦА
аз петушок с курочкой пошли гулять в рощу да
собирать орешки. Вот петушку вздумалось взлететь
на орешину — взлетел он и сел на сучок. Потом
вздумалось петушку кукареку пропеть —.встал он на суч-
ке, размахал крыльями и пропел кукареку. Все бы, кажет-
ся, не беда, да вот то плохо, что петушок неосторожен
был: махаючи крыльями, сшиб он один орешек, а этот
орешек вышиб глаз курочке. Курочка — не дурочка, та-
кой обиды не перенесла, к воеводе жаловаться пошла.
А воевода был старый волк, знал в суде и расправе толк; и
стал он допытываться-допрашиваться: как, почему, отчего
это случилось и каким образом?
Петух говорит: «Я не виноват, виновата орешина: она
очень раскачалася — я боялся упасть, взмахнул крыльями,
и оттого орех долой слетел».
Призвали к воеводе орешину. Спрашивает воевода:
зачем она качалася? Орешина говорит: «Виновата не я, а
коза: она подгрызла меня, и оттого я сильно качалася».
Призвали козу. «Зачем это ты подгрызла орешину?»
Коза говорит: «Виноваты пастухи, зачем они за мной но
смотрят».
Призвали пастухов. «Чего вы за козой не смотрите?»
Пастухи говорят: «Видовата хозяйка: она нас блинами вче-
ра все кормила».
Призвали хозяйку. «Отчего ты не кормишь блинами
^работников?» Хозяйка говорит: «Виновата не я, а свинья:
она у меня оопару пролила».
Призвали свинью. «Зачем ты опару пролила?» — спра-
шивает воевода. «А зачем у меня волк поросенка унес?» —
отвечает свинья.
Призвали волка. «Зачем ты у свиньи поросенка унес?..»
А волк посмотрел на воеводу, выставил рыло и ревнул в
ответ: «А что ж мне есть-то?..»
Воевода покачал головой. «Делать, — говорит,— нечего.
157
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Волк всех правей: действительно, ему надобно же есть
что-нибудь!»
Тем суд и повершил, что так как главный виновник-
ответчик оказался прав, да и истцы-просители не виноваты
ни в чем, то дело это предать забвению; а проторы и убытки
по части судейской и что следует воеводе за хлопоты —
взыскать с курочки.
При этом и растолковали ей русскую пословицу: «С
сильным не борись, а с богатым не тянись».
Ж 90. ПЕТУШОК ДА КУРОЧКА
или-были петушок да курочка. Побежали они
к попу на жерновца искать поповы зернышка.
Бегали, €егали, петушок нашел большое
зернышко и думает: «Один съем, не дам курочке». А зер-
нышко-то в горле застряло, петушок не мог съесть и по-
давился. Увидала курочка, что петушок задавился, п по-
бежала к молочнице просить молока: «Молочница, молоч-
ница, дай молочка!» — «Куда с молоком?» — «Петушок
подавился у попа на жерновцах поповым зернышком!»
Молочница сказала: «Беги к сенокосцам, пускай накосят
сена, тогда и молочка дам».
Пришла к сенокосцам: «Сенокосцы, сенокосцы, накоси-
те сенца!» — «Зачем тебе,— говорят, сенца?» — «Молоч-
нице снести».— «Зачем молочнице?» — «Молочка даст».—
«Куда с молочком?» — «Петушок подавился у попа на
жерновцах поповым зернышком!» — «А сбегай,— гово-
рят,— к кузнецам, пускай скуют косу, тогда мы тебе нако-
сим и сена».
«Кузнецы, кузнецы, скуйте косу!» — «Зачем коса?» —
«Сенокосцам снести».— «Куда сенокосцам?» — «Сена на-
косят».— «Куда сено?» — «Молочнице снести».— «Зачем
молочнице?» — «Молочка даст».— «Куда с молочком?» —
«Петушок подавился у попа на жерновцах поповым зер-
нышком!» — «Сбегай,— говорят, к угольнице, попроси
угольков, тогда и косу скуем».
Побежала курочка к угольнице: «Угольница, уголь-
ница, дай угольков!» — «Зачем угольки?» — «Кузнецам
снести. Кузнецы косу скуют».— «Зачем коса?» — «Сено-
косцам снесу, сенокосцы сена накосят».— «Куда с се-
158
91. КУРОЧКА
ном?» — «Молочнице дать».— «Зачем молочнице?» —
«Молочка даст».— «Куда с молоком?» — «Петушку дать,
петушок подавился у попа на жерновцах поповым зерныш-
ком».
Угольница дала угольков, она потащила к кузнецам,
кузнецы сковали косу, она потащила сенокосцам, сенокос-
цы накосили сена, сено потащила молочнице, молочница
дала молочка, курочка притащила молочко, а петушок уже
задохся.
И молочко не помогло.
91.	КУРОЧКА
Как у нашей бабушки у задворенки
Была курочка-рябушечка;
Посадила курочка яичушко
С полки на полку,
В осиновое дупёлко,
В кут под лавку;
Мышка бежала,
Хвостиком вертнула —
Яичко приломала!
Об этом яичке
Строй стал плакать,
Баба рыдать,
Вереи хохотать,
Курицы летать,
Ворота скрипеть;
Сор под порогом закурился,
Двери побутусились,
Тын рассыпался!
Поповы дочери шли с водою,
Ушат приломали,
Попадье сказали:
«Ничего ты не знаешь, матушка!
Ведь у бабушки у задворенки
Была курочка-рябушечка;
Посадила курочка яичушко
С полки на полку,
В осиновое дупёлко,
В кут под лавку;
Мышка бежала,
159
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Хвостом вертнула —
Яичко приломалось!
Об этом яичке
Строй стал плакать,
Баба рыдать,
Вереи хохотать,
Курицы летать,
Ворота скрипеть,
Сор под порогом закурился,
Двери побутусились,
Тын рассыпался,
Мы шли с водою —
Ушат приломали!»
Попадья квашню месила:
Все тесто по полу разметала,
Побежала в, церковь,
Попу сказала:
«Ничего ты не знаешь!
Ведь у бабушки у задворенки
Была курочка-рябушечка;
Посадила курочка яичушко
С полки на полку,
В осиновое дупёлко,
В кут под лавку;
Мышка бежала,
Хвостом вертнула —
Яичко приломалось!
Об этом яичке
Строй стал плакать,
Баба рыдать,
Верец хохотать,
Курицы летать,
Ворота скрипеть,
Сор под порогом закурился,
Двери побутусились,
Тын рассыпался!
Наши дочери шли с водой —
Ушат приломали,
Мне сказали;
Я тесто месила —
Все тесто разметала!»
Поп стал книгу рвать,
Всю по полу разметал!
160
92. КУ РОЯ К А ТАТАР УШКА
92-	КУРОЧКА ТАТАРУШКА
или старик да старушка; была у них курочка
ДИ И HL Татарушка. Снесла она яичко черно, пестро
и багровисто; положили они его в клети на
полку, на пряменьку на соломку. Кошечка прыгнула,
хвостиком махнула, полочку тряхнула, яичко расшибла.
Старик-от заплакал, старуха зарюмила, избу затопили,
двери растворили, жернова замололи!
Идет баба по воду и говорит дедушке: «Что, дедушка,
плачешь?» — «Не знаешь, доченька, моего горя велико-
го?» — «Какое у тебя горе?» — «У меня была едина ку-
рочка Татарушечка, снесла одно мне яичко — черно, пест-
ро и багровисто; кошечка прыгнула, хвостиком махнула,
полочку тряхнула, яичко расшибла; я заплакал, старуха
зарюмила, избу затопили, двери растворили, жернова за-
мололи!»
Начала баба с печали ведра колоть. Приходит дьячок,
спрашивает: «Что ты, дедушка, плачешь?» — «Ты не
знаешь моего горя великого?» — «Какое твое горе вели-
кое?» — «Вот ведь была у меня едина курочка Татарушеч-
ка, снесла яичко * черно, пестро и багровисто; кошечка
прыгнула, хвостиком махнула, полочку тряхнула, яичко
расшибла; я-то заплакал, старуха зарюмила, избу затопили,
двери растворили, жернова замололи, баба шла за водой,
стала ведра колоть».
Дьячок побежал и начал с печали дедушкиной колоко-
ла бить. Бежит дьякон: «Что ты, дурак, делаешь, колокола
бьешь?» Дьячок говорит: «Ты не знаешь нашего горя
великого! Вот тут у дедушки была едина курочка Тата-
рушечка, снесла она яичко черно, пестро и багровисто;
кошечка прыгнула, хвостиком махнула, полочку тряхнула,
яичко расшибла; старик-от заплакал, старуха-то зарюмила,
избу затопили, двери растворили, жернова замололи; баба
шла за водой, стала ведра колоть, а я колокола бью!» А
дьякон говорит: «Я с горя дедушкина все книги изорву!»
Идет поп, подходит к дьячку: «Что, дьячок, де-
лаешь?» — «Ты, батюшка, не бай, не говори — ты не
знаешь нашего горя великого! У дедушки была едина
курочка Татарушечка, снесла она яичко черно, пестро и
багровисто; кошечка прыгнула, хвостиком махнула, полоч-
ку тряхнула, яичко расшибла; старик-от заплакал, старуха
зарюмила, избу затопили, двери растворили, жернова за-
161
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
мололи; баба шла за водой, стала ведра, колоться колокола
бью, а отец дьякон книги рвет!»
Начал поп их лупить, сколько влезет: дьячка-то дуби-
ной, дьякона-то — вязиной! Поп был разумный.
И сказке конец.
93.	ПЕРЕПЕЛКА И ДЕРГУН
ерепелка летела, летела, села и вздремнула.
Схватил ее волк и говорит: «Съем я тебя».
И стала она просить: «Не ешь меня, за это я тебе
пригоню штук пять телят. А во мне-то мало товару —
четверть фунта со всем с пухом!» — «Обманешь»,— гово-
рит. Стала божиться: «Не обману».
Обрадовался волк. «Ах,— думает,— это на целую неде-
лю хватит». Пустил ее. А сам лег и стал ждать.
Вспорхнула перепелка и полетела. А на другой меже
дергун. Перепелка и говорит: «Кум-куманек, пожалей ме-
ня на нынешний денек! Меня волк поймал».— «Как же ты
рассталась с ним?» — «А обещала ему пригнать пять
телят».
Вот дергун и стал кричать: «Тпрусь... тпрусь...
тпрусь..*» А перепелка кричит: «Пйть телят, пять телят...»
Волк ждал: «Вот, вот — гонят!»
Ждал, ждал, да так сдох.>
94. ЖУРАВЛЬ И ЦАПЛЯ
етала сова — веселая голова; вот она летала-ле-
тала и села, да хвостиком повертела, да по сторо-
нам посмотрела и опять полетела; летала-летала
и села, хвостиком повертела да по сторонам посмотрела...
Это присказка, сказка вся впереди.
Жили-были на болоте журавль да цапля, построили себе
по концам избушки. Журавлю показалось скучно жить од-
ному, и задумал он жениться. «Дай пойду посватаюсь на
цапле!»
Пошел журавль — тяп, тяп! Семь верст болото месил;
приходит и говорит: «Дома ли цапля?» — «Дома».—
162
95. БАЙКА ПРО ТЕТЕРЕВА
«Выдь за меня замуж».— «Нет, журавль, нейду за тя за-
муж: у тебя ноги долги, платье коротко, сам худо летаешь и
кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, долговязый!»
Журавль, как несолоно похлебал, ушел домой.
Цапля после раздумалась и сказала: «Чем жить одной,
лучше пойду замуж за журавля». Приходит к журавлю и
говорит: «Журавль, возьми меня замуж!» — «Нет, цапля,
мне тебя не надо! Не хочу жениться, не беру тебя замуж.
Убирайся!» Цапля заплакала со стыда и воротилась назад.
Журавль раздумался и сказал: «Напрасно не взял за себя
цаплю, ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее
замуж». Приходит и говорит: «Цапля! Я вздумал на тебе
жениться, поди за меня».— «Нет, журавль, нейду за тя
замуж!» Пошел журавль домой.
Тут цапля раздумалась: «Зачем отказала? Что одной-то
жить? Лучше за журавля пойду!» Приходит свататься, а
журавль не хочет.
Вот так-то и ходят они по сю пору один на другом сва-
таться, да никак не женятся.
3	95. БАЙКА ПРО ТЕТЕРЕВА
ахотел тетерев дом строить. Подумал, подумал: то-
пора нет, кузнеца нет — топор сделать некому, не-
кому выстроить тетереву и домишко. «Что ж мне,—
думает,— дом заводить! Одна-то ночь — куда ни шло!»
Бултых в снег!
В снегу ночку ночевал, поутру рано вставал, по воль-
ному свету полетал, громко шибко покричал, товарищей
поискал. Спустился на землю, свиделся с товарищем. Они
тут поиграли, носом из носу слюнку принимали, по кусточ-
кам бродили, местечки искали, гнездышки свивали, яичуш-
ки сносили и деток выводили. С детками они во чисто поле
ходили, деток мошками кормили, на вольный свет вы-
водили и по вольному свету летали и опять зимой в снегу
ночевали: «А одна-то ночь с детями куда ни шло! Чем
нам дом заводить, лучше на березыньках сидеть, в чисто
поле глядеть, красну весну встречать, шулдар-булдары
кричать!»
163
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
—.	96. ОРЕЛ И КАРГА
/ етит Орел до леса, а сам думает: «Где бы мне
/ JBL пищу найтить?» Долетел до леса и видит:
Карга на суку сидит, да такая старая, сухая —
одни перья. Подумал он, подумал и пролетел мимо. А
Карга сидит на дереве и спрашивает у него: «Куда, Орел-
батюшка, летишь?» — «Есть, Карга, захотелось. Полечу в
лес. Может, каких карженят найду да и поем». Карга ему
гутарит: «Гляди, Орел-батюшка, моих детей не поешь».
Орел тогда спрашивает Каргу: «А какие твои дети, Кар-
га?» — «Мои дети хорошие, красивые, статные. По всему
свету, Орел-батюшка, таких не сыщешь. Хоть от востока
до запада пролети, хоть от юга до севера, а таких уж
славных нигде не найдешь!» Послушал Каргу Орел да и
гутарит: «Ладно, Карга, я не трону твоих детей. Поищу в
лесу плохих да ледащих карженят».
Полетел себе Орел, а Карга осталась сидеть на дереве.
Сидит себе да смотрит на землю.
Летал, летал Орел по лесу и нашел гнездо Карги. Гля-
дит в гнездо — а в нем шелудивые карженята сидят. Взял
Орел да и поел их. Наелся и летит обратно, а Карга увиде-
ла его и спрашивает: «Ну что, нашел карженят, Орел-
батюшка?» — «Нашел».-— «Наелся, Орел-батюшка?» —
«Наелся».— «А каких же ты наелся-то, Орел-батюшка?
Наверно, моих?» — «Нет, Карга».— «А каких же ты
поел?» — «Да каких-то шелудивых».— «Эх ты, Орел-
батюшка, самые мои они и есть!» — «Да ты же гутарила,
они у тебя красивые, самые лучшие»,— ответил Орел.
«Да они же дети мои, Орел-батюшка, лучше их нет на све-
те».— «Ну, Карга, я искал похуже. Прощай!»
Осталась Карга на дереве. С той поры она каркать ста-
ла. Каркнет, взлетит, а потом сядет на дерево и глядит в
землю.
КОРКУН С КОРКУНИХОЙ
или коркун с коркунихой. Было у них детище
одно. Вот и стали они спорить: кому это дети-
ще иметь? Спорили, спорили — никоторый
164
98. ВОРОНА-КАРАБУТА
себе детища не выспорил. И пошли они к царю — как это
дело рассудить?
Царь собрал сход со всего царства. Были тут и енералы,
и никто этого дела не мог рассудить. Вот и выискался один
мужичок: «Я,— говорит,— рассужу!» — «Рассуди!» — го-
ворит царь. Мужичок и говорит: «Ну, коркун с коркуни-
хой, слетайтеся сюда!» Коркун с коркунихой прилетели.
«Ты, коркун, — говорит мужик,— везде летаешь, стало
быть, и другое детище себе можешь иметь, а коркунихе где
взять? »
Так это дело и рассудил мужик. Коркуненок и остался
у коркунихи.
98. ВОРОНА-КАРАБУТА
В некотором царстве,
В некотором государстве
Собирались, солетались [птицы]
На зеленый на лужок
Во единый во кружок,
Выбирали себе начальников:
Царя — бела лебедя,
Филина — губернатора,
Журавля — приказчика;
Синка — мелка рассылка,
Воробей — коморка,
Галка — с палкой,
Сорока — сотник;
Вороне-карабуте
Недостало чина!
Она полетела с этого совета,
Залетела в кабак,
Выпила вина на пятак —
Стала пьяна и хмельна,
Летела мимо кукушкина дому:
У кукушки дом новый,
Верх шатровый;
Ворона верх сломала,
Двери выставила,
Избу выстудила,
Детей перевязала
165
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Да в голбец побросала,
Полетела на сушину —
На саму вершину!
Кукушка домой прилетат,
Свой дом не узнават:
«У меня весь дом был новый,
Верх — шатровый!
А теперь верха нет,
Двери выставлены,
Изба выстужена!»
Дети отвечали:
«Ворона-карабута
Летела с совета,
Верх сломала,
Двери выставила,
Избу выстудила,
Нас перевязала
Да с голбец побросала!»
Вот сделали розыск:
Послали сороку — сотника,
Галку — с палкой,
Воробья — коморку;
Вот летят они искать:
Сидит ворона на сушине,
На самой вершине,
Галка с палкой: тар-тарки,
А ворона-карабута: кар-карки!
Полетела ворона-карабута
Ко царю — белу лебедю,
К филину — губернатору,
К журавлю — приказчику;
Они судили да рядили,
Да на волю ворону и пустили!
Вот ворона полетела
К молодой вдове-солдатке,
Солдатка-та ткала пестрядь,
На эту пестрддь
Налетел ястреб;
Ворона-карабута
Накупила пестряди
На штаны да на рубахи,
Начальникам и раздарила!
Тут ворону обвинили,
166
99. БЕДНАЯ КУКУШКА
Наказанье присудили:
Сделать топорик
Из игольного ушка
Да нарубить топориком
Три воза сырняка.
Судьи говорят: тар-тарки,
А ворона-карабута: кар-карки!
99. БЕДНАЯ КУКУШКА
Что во марте было месяце,
Во восьмой было тысяче,
Горе-горькая кукушица
Бьет челом сизым орлам
На богатую породу,
На Карпову дочь-ворону:
Будто богатая порода,
Карпова дочь-ворона
Гнездо разорила,
Детей прибила,
Ноги связала,
Под гнездо сметала,
Пять рублей денег украла!
По полям летает,
Суслоны обивает,
Крестьян зорит:
Крестьяне разорились,
По чужой стороне набродились,
Милостыни напросились!
«Сыч пристав, сын подьячий,
Ступайте, отыщите ворону».
Летали, летали,
Нашли ее в поле — на огороде:
«Ворона, тебя требует
Белая куропать!»
Ворона прилетает близко,
Кланяется низко,
Говорит умильно:
«Ваше благородье,
Филиново отродье,
Верхний и нижний суд,
167
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Белая куропать,
На что меня требуете?» —
«Ты, говорят, по полям летаешь,
Суслоны обиваешь,
Крестьян зоришь:
Крестьяне разорились,
По чужим сторонам набродились,
Милостыни напросились».—
«Я этому делу не виновата!» —
«Сыч пристав, сын подьячий,
Ищите воронье жилище!»
Летали, летали,
Нашли в поле на ели,
Тут и дом ее:
В спальной горнице
Кровать тесовая,
Перина пуховая;
В ногах три дятлины головы,
В головах пять рублей денег
И два амбара хлеба.
«Ворона, *где ты столько денег накопила?» —
«Денежка по денежке
Копила, да и накопила».—
«Где ты, ворона,
Столько хлеба взяла?» —
«Зернышко по зернышку
Сбирала, да и насбирала».
Взяли, вороне ноздри вырвали,
Кнутом наказали
И в ссылку сослали!
100. ВОРОНА
ил да был старик со старухой. Поехал об
Офанасьеве дни в гости со старухой. Сели
рядом, стали говорить ладом. Ехали-
поехали — по ногам дорогой. Хлебесь кобылу бичом трое-
узлым. Угнал, думал, верст пять-шесть, оглянулся: тут и
есть (еще и с места не подался). Дорога худая, гора кру-
тая, телега немазаная.
Ехал-попоехал, до бору доехал. В бору стоит семь берез,
168
100. ВОРОНА
восьмая — сосна виловата. На той сосне виловатой кокуши-
ца-горюшица гнездо свила и детей свела. Негде взялась
скоробогатая птица, погуменная сова — серы бока, голубые
глаза, портеное подоплечье, суконный заворотник, нос
крючком, глаза по ложке, как у сердитой кошки. Гнездо
разорила, и детей спогубила, и в землю схоронила.
Пошла кокушица, пошла горюшица с просьбой к зую
праведному. Зуй праведной по песочку гуляет, чулочки
обувает, сыромятные коты. Наряжает синичку-россылочку,
воробушка-десятника к царю-лебедю, к гусю-исправнику,
грачу-становому, к ястребу-уряднику, к тетереву польско-
му — старосте мирскому.
Собрались все чиновники и начальники: царь-лебедь,
гусь-губернатор, павин-архирей, коршун-исправник, грач-
становой, ястреб-урядник, тетерев польской — староста
мирской, синичка-россылочка, воробей-десятник и из уезд-
ного суда тайна полиция: сыч и сова, орел и скопа. «Что
есть на белом свете за скоробогатая птица — погуменная
сова, белы бока, голубые глаза, портеное подоплечье, су-
конной заворотник?»
И добрались, что ворона.
И присудили ворону наказать: стряхнули ко грядке
ногами и зачали секчи по мягким местам — по ледвеям.
И ворона возмолилася: «Кар-каратаите, мое тело тарата-
ите, никаких вы свидетелей не спрошаете!» — «Кто у тя
есть свидетель?» — «У меня есть свидетель воробей».—
«Знаем мы твоего воробья, ябедника, и клеветника, и по-
таковщика! Крестьянин поставил нову избу — воробей
прилетит, дыр навертит; крестьянин избу затопляет, тепло
в избу пропущает, а воробей на улицу выпущает... Не-
правильного свидетеля сказала ворона!»
И ворону наказывают пуще и того.
И ворона возмолилася: «Кар-каратаите, мое тело тара-
таите, никаких вы свидетелей не спрошаете!» — «Кто у тя
есть свидетель?» — «У меня есть свидетель — жолна».—
«Знаем мы твою жолну — ябедницу, клеветницу и потаков-
щицу! Стоит в раменье липа, годится на божий лик и на
иконостас. Жолна прилетит, дыр навертит; дождь пошел,
липа изгнила, не годится на иконостас; после того и лопа-
ты из нее не сделати! Неправильного свидетеля опять
сказала!»
И пуще того ворону стегают по ледвеям и по передку!
Опять ворона возмолилась: «Кар-каратаите, мое тело та-
169
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ратаите, никаких вы свидетелей не спрошаете!» — «Кто у
тя есть свидетель?» — «У меня есть свидетель послед-
ний — дятел».— «Знаем мы твоего дятла — ябедника, кле-
ветника и потаковщика! Крестьянин загородил новый ого-
род: и дятел прилетел, жердь передолбил, и две пере-
долбил, и три передолбил; дождь пошел, огород расселся и
развалился; крестьянин скот на улицу выпущает, дятел в
поле пропущает!»
И ворону наказали, от грядки отвязали. Ворона кры-
лышки разбросала, лапочки раскидала: «Из-за кокуши-
цы — из-за горюшицы, из-за ябедницы я, ворона-правед-
ница... Ничем крестьянина не обижаю: поутру рано на
гумнешке вылетаю, крылышками разметаю, лапочками
разгребаю — тем себе и пищу добываю! Она — кокуши-
ца, она — горюшица, она — ябедница, она — клеветница!
Крестьянин нажал один суслон — кокушица прилетит и
тот одолбит! Больше того — под ноги спустит!..»
И выслушали Воронины слова. И ворону подхватили, на
красный стул посадили. Кокушицу-горюшицу, в наказание
ей, в темный лес отправили на тридцать лет: поглянется —
живи весь век!
И теперь кокушка в лесу проживает и гнезда не знает.
101.	МИЗГИРЬ
В старые года,
В первоначальные времена,
Учинилась ромода —
В краю, на болоте:
Мухи, комары завоевали,
По безделице забраковали:
Что не лучшего ловца,
Борца — мизгиря
В дело не ставят;
А мизгирь стал сердиться
Да весьма ретиться;
Стал он ножками трясти
Да мережки плести!
Не откуль взялась и прилетела оса —
Нага и боса
И без пояса —
170
101. МИЗГИРЬ
И чуть она не пала,
К мизгирю в сети попала;
А мизгирь — он начал ее бить
Да губить,
И за горло давить;
А оса та скачет
И спешно плачет:
«Тошно мне
Да моей голове
На чужой стороне!
Краше бы мне жить
Во своей слободе,
А сюда бы мне не метаться,
И сюда бы мне не бросаться!..
Ах ты, наш батюшко мизгирь!
Мы люди вольны,
Головушки наши больны,
А дети мои малы —
Безвинно погибнут!»
На то мизгирь, не глядя,
Отвертел осе голову, как козлу!
Собирался на погребенье
Весь честной клирос:
А паут — зеленая голова
Был честным господином-попом,
Строка некошна — дьяконом,
Муха зелена — дьячком,
А комар — пономарь,
А мошка грязна — просвирня была...
И тут они осу честно отпели,
Мертвые кости похоронили
И сами все
В разные стороны полетели;
И потом стакались, сговорились ребята —
Удалые головы:
Шоршень да паут —
Зеленая голова,
Жук толстой, а ум простой,
Не скора походка,
Не легка полетка,
И нечистое говорят:
«И пойдемте, ребята,
На великую выручку,
171
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
И изломаемте у мизгиря сети!»
И пришли они
К мизгиревой сети;
Шоршень залетел,
Забушевал,
Свою храбрую поступку явил —
У мизгиря сеть проломил;
А жук толстой —
Ум простой,
Не скора походка,
Не легка полетка,
Едва в готовую дыру провалился;
А паут-от — зеленая голова —*
Залетал,
Забушевал
Да мизгирю в сети попал;
Тут его мизгирь
Начал бить
Да губить,
Да за горло давить:
«Ах ты, паут — зеленая голова!
Называешься ты
Честным господином-попом,
А я ведь,— говорит мизгирь,—
Не деревенская девка,
Знаю, как попы-то поют!»
Хлесть он его по щеке
Да по другой стороне,
А у паута голова полетела!
И со той побуды,
И со той баталии,
Со того кровопролития великого —
Все мухи и комары
Залетели на красное болото,
И залетели в осиново дуплище,
И заткнулись овсяным снопищем;
И тут проклятому мизгирю
Никоторыми примерами добыть их нельзя,
Так он ведь, собака,
Востер и догадлив был,
Стакался, сговорился с дураками —
С мужиками со бездельниками:
Со сверчком — со врагом
172
1Q1. МИЗГИРЬ
Да с клопом-блинником,
С третьим — тараканом:
«Гой вы еси, братцы,
Удалы молодцы!
Пойдемте со мной
На красное болото,
А на красном болоте
Стоит осиново дуплище,
А в осиновом дуплище
Мухи и комары заткнулись
Овсяным снопищем!
И тут мне, мизгирю,
Удалому молодцу,
Никоторыми примерами
Добыть их нельзя!
Так ты, сверчок,
Сядь на кочку
Да испивай табачну мочку,
А ты, клоп-блинник,
По дуплу похаживай
Да про меня, про мизгиря,
Проповеди рассказывай,
А ты, таракан, потакай:
«Сегодняшнего числа
Проклятого мизгиря
Сковали, связали
И в Москву сослали,
На кобылине кнутом наказали,
А на плахе голову отрубили».
А таракан потакат,
Что точно дело было так,
А мизгирь ножками трясет
Да мережки плетет —
На пути, на дорожке,
Куда летают мухи,
Комары да мошки —
В тепло место,
В красну весну
И в петрово говенье!
И услышали они эти проповеди,
Ототкнули осиново дуплище
И овсяное снопище,
Полетели — да чуть не пали,
173
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Да все к мизгирю в сети попали!
И тут мизгирь сдивовался
И сам срадовался,
И говорит он:
«Ах, братцы, очень мелки!» —
«Ах ты, наш батюшко мизгирь!
Мы люди вольны,
Головушки наши больны,
Жили мы на красном болоте,
В осиновом дуплище,
И затыкались мы
Овсяным снопищем,
И тут мы недопивали,
Недоедали!
И куда ты хошь с нами —
И нашими мушными и комарными головами?»
И тут он, мизгирь,
Заскакал и заплясал,
И их всех
В грязь втоптал.
102.	ХИТРЕЦЫ
просил раз слепень комара: «Ты что в полдень
не летаешь?» — «Да жарко мне,— говорит
комар,— я очень жирен. А ты что во время дож-
дя не летаешь?» — «Да я очень наряден,— говорит сле-
пень,— боюсь, замараюсь!»
103.	СКАЗКА О ЕРШЕ ЕРШОВИЧЕ,
1 ]	СЫНЕ ЩЕТИННИКОВЕ
Я ршишко-кропачишко, ершишко-пагубнишко склал-
ся на дровнишки со своими маленькими ребятиш-
ками; пошел он в Кам-реку, из Кам-реки в Трос-
реку, из Трос-реки в Кубенское озеро, из Кубенского
озера в Ростовское озеро и в этом озере выпросился ос-
таться одну ночку; от одной ночки две ночки, от двух
ночек две недели, от двух недель два месяца, от двух меся-
174
103. СКАЗКА О ЕРШЕ ЕРШОВИЧЕ, СЫНЕ ЩЕТИННИКОВЕ
цев два года, а от двух годов жил тридцать лет. Стал он по
всему озеру похаживать, мелкую-и крупную рыбу под доба-
ло подкалывать. Тогда мелкая и крупная рыба собрались
во един круг и стали выбирать себе судью праведную —
рыбу-сом с большим усом: «Будь ты,— говорят,— нашим
судьей»'.
Сом послал за ершом — добрым человеком и говорит:
«Ерш, добрый человек! Почему ты нашим озером за-
владел?» — «Потому,— говорит, — я вашим озером завла-
дел, что ваше озеро Ростовское горело снизу и доверху, с
Петрова дня и до Ильина дня, выгорело оно снизу и до-
верху и запустело».— «Ни вовек,— говорит рыба-сом,—
наше озеро не гарывало! Есть ли у тебя в том свидетели,
московские крепости, письменные грамоты?» — «Есть у
меня в том свидетели и московские крепости, письмен-
ные грамоты: сорога-рыба на пожаре была, глаза запалила,
и понынче у нее красны».
И посылает сом-рыба за сорогой-рыбой. Стрелец-боец,
карась-палач, две горсти мелких молей, туда же понятых,
зовут сорогу-рыбу: «Сорока-рыба! Зовет тебя рыба-сом с
большим усом пред свое величество». Сорога-рыба, не до-
шедчи рыбы-сом, кланялась. И говорит ей сом: «Здрав-
ствуй, сорога-рыба, вдова честная! Гарывало ли наше озе-
ро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?» — «Ни
вовек-то,— говорит сорога-рыба,— не гарывало наше
озеро!» Говорит сом-рыба: «Слышишь, ерш, добрый чело-
век! Сорока-рыба в глаза обвинила». А сорога тут же при-
молвила: «Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обе-
дает!»
Ерш не унывает, на бога уповает: «Есть же у меня,—
говорит,— в том свидетели и московские крепости, пись-
менные грамоты: окунь-рыба на пожаре был, головешки
носил, и поныне у него крылья красны».
Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей,
туда же понятых (это государские посылыцики), приходят
и говорят: «Окунь-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим
усом пред свое величество». И приходит окунь-рыба. Гово-
рит ему сом-рыба: «Скажи, окунь-рыба, гарывало ли на-
ше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?» —
«Ни вовек-то,— говорит,— наше озеро не гарывало! Кто ер-
ша знает да ведает, тот без хлеба обедает!»
Epin не унывает, на бога уповает, говорит сом-рыбе:
«Есть же у меня в том свидетели и московские крепости,
175
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
письменные грамоты: щука-рыба, вдова честная, притом не
мотыга, скажет истинную правду. Она на пожаре была,
головешки носила, и понынче черна». Стрелец-боец,
карась-палач, две горсти мелких молей, туда же понятых
(это государские посылыцики), приходят и говорят: «Щу-
ка-рыба! Зовет рыба-сом с большим усом пред свое вели-
чество». Щука-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась:
«Здравствуй, ваше величество!» — «Здравствуй, щука-
рыба, вдова честная, притом же ты и не мотыга! — говорит
сом.— Гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня
до Ильина дня?» Щука-рыба отвечает: «Ни вовек-то не га-
рывало наше озеро Ростовское! Кто ерша знает да ведает,
тот всегда без хлеба обедает!»
Ерш не унывает, а на бога уповает: «Есть же,— гово-
рит,— у меня в том свидетели и московские крепости,
письменные грамоты: налим-рыба на пожаре был, головеш-
ки носил, и понынче он черен». Стрелец-боец, карась-
палач, две горсти мелких молей, туда >ке понятых (это
государские посылыцики), приходят к налим-рыбе и гово-
рят: «Налим-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом
пред свое величество».— «Ах, братцы! Нате вам гривну на
труды и на волокиту; у меня губы толстые, брюхо боль-
шое, в городе не бывал, пред судьями не стаивал, гово-
рить не умею, кланяться, право, не могу». Эти государ-
ские посылыцики пошли домой; тут поймали ерша и поса-
дили его в петлю.
По ершовым-то молитвам бог дал дождь да слякоть.
Ерш из петли-то да и выскочил; пошел он в Кубенское озе-
ро, из Кубенского озера в Трос-реку, из Трос-реки в Кам-
реку. В Кам-реке идут щука да осетр. «Куда вас черт
понес?» — говорит им ерш. Услыхали рыбаки ершов го-
лос тонкий и начали ерша ловить. Изловили ерша,
ершишко-кропачишко, ершишко-пагубнишко!
Пришел Бродька — бросил ерша в лодку, пришел Пет-
рушка — бросил ерша в плетушку: «Наварю,— говорит,—
ухи да и скушаю».
Тут и смерть ершова!
104. ЕРШ]
(III
КА-ПЛУТИШКА
Тысяча семьсот двадцать девятого года,
Месяца сентября,
176
104. ЕРШИШКА-ПЛУТИШКА
Шестнадцатого числа
Зародился ершишко-плутишко,
Худая головишко,
Шиловатый хвост,
Слюноватый нос,
Киловатая брюшина,
Лихая образина,
На роже кожа — как елова кора;
Прижилось, прискудалось
Е ршишку-п лу тишку
В своем славном Кубинском озере,
Собрался на ветхих дровнишках
С женою и детишками,
Поехал в Белозерское озеро,
С Белозерского в Корбозерское,
С Корбозерского в Ростовское:
«Здравствуйте, лещи,
Ростовские жильцы!
Пустите ерша пообедать
И коня покормить».
Лещи распространились1,
Ерша к ночи пустили;
Ерш где ночь ночевал,
Тут и год годовал;
Где две ночевал,
Там два года годовал;
Сыновей поженил,
А дочерей замуж повыдал,
Изогнал лещов,
Ростовских жильцов,
Во мхи и болота,
Пропасти земные!
Три года лещи
Хлеба-соли не едали,
Три года лещи
Хорошей воды не пивали,
Три года лещи
Белого свету не видали;
С того лещи
С голоду помирали;
Сбиралися лещи в земскую избу,
1 Здесь: расступились.
177
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
И думали думу заедино,
И написали просьбу,
И подавали Белозер-Палтос-рыбе:
«Матушка Белозер-Палтос-рыба!
Почему ершишко-плутишко,
Худая головишко,
Разжился, распоселился
В нашем Ростовском озере
И изогнал нас, лещов,
Ростовских жильцов,
Во мхи и болота,
И пропасти земные?
Три года мы, лещи,
Хлеба-соли не едали,
Три года лещи
Хорошей воды не пивали,
Три. года лещи
Свету белого не видали;
С того мы, лещи,
И с голоду помирали!
Есть ли у него на это дело
Книги, отписи и паспорты какие?»
И думали думу заедино:
Щука ярославска,
Другая — переславска,
Рыба-сом с большим усом:
Кого послать ерша позвать?
Менька послать —
У него губы толстые,
А зубы редкие,
Речь не умильна,
Говорить с ершом не сумеет!
Придумала рыба-сом
С большим усом:
Послать или нет за ершом гарьюса;
У гарьюса губки тоненьки,
Платьице беленько,
Речь московска,
Походка господска;
Дали ему окуня рассыльным,
Карася пятисотским,
Семь молей — понятых людей...
Взяли ерша,
178
104. ЕРШИШКА-ПЛУТИШКА
Сковали, связали
И на суд представили;
Ерш перед судом стоит
И с повадкой говорит:
«Матушка Белозер-Палтос-рыба!
Почему меня на суд повещали?» —
«Ах ты, ершишко-плутишко,
Худая головишко!
Почему ты разжился и расселился
В здешнем Ростовском озере,
Изогнал лещов,
Ростовских жильцов,
Во мхи и болота,
И пропасти земные?
Три года лещи
Хлеба-соли не едали,
Три года лещи
Хорошей воды не пивали,
Три года лещи
Свету белого не видали,
И с того лещи
С голоду помирают!
Есть ли у тебя на это дело
Книги, отписи и паспорты какие!» —
«Матушка Белозер-Палтос-рыба!
В память или нет тебе пришло:
Когда горело наше славное
Кубинское. озеро,
Там была у ершишка избишка,
В избишке были сенишки,
В сенишках клетишко,
В клетишке ларцишко,
У ларцишка замчишко,
У замчишка ключишко,—
Там-то были книги, и отписи, и паспорты
И все пригорело!
Да не то одно пригорело:
Был у батюшки дворец —
На семи верстах,
На семи столбах,
Под полатями бобры,
На полатях ковры —
И то все пригорело!»
179
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
А рыба-семга позади стояла
И на ерша злым голосом кричала:
«Ах ты, ершишко-плутишко,
Худая головишко!
Тридцать ты лет
Под порогом стоял,
И сорок человек
Разбою держал,
И много голов погубил,
И много живота1 притопил!»
И ершу стало азартно,
Как с рыбою-семгою не отговориться?
«Ах ты, рыба-семга, бока твои сальны!
И ты, рыба-сельдь, бока твои кислы!
Вас едят господа и бойра,
Меня мелкая чета — крестьяна:
Бабы щей наварят
И блинов напекут,
Щи хлебают, подхваливают:
Рыба костлива, да уха хороша!»
Тут ерш с семгой отговорился;
Говорит Белозер-Палтос-рыба:
«Окунь-рассыльный,
Карась-пятисотский,
Семь молей — понятых людей!
Возьмите ерша».
А ерш никаких рыб не боится,
Ото всех рыб боронится:
Собрался он, ершишко-плутишко,
На свои на ветхие дровнишки
С женою и детишками
И поезжает в свое славное
В Кубинское озеро;
Рыба-семга хоть на ерша
Злым голосом кричала,
Только за ершом вслед подавалась:
«Ах ты, ершишко-плутишко,
Худая головишко!
Возьми ты меня в свое славное
В Кубинское озеро —
Кубинского озера поглядеть
1 Здесь: имущества.
180
105. БАЙКА О ЩУЙЕ ЗУБАСТОЙ
И кубинских станов посмотреть».
Ерш зла и лиха не помнит,
Рыбу-семгу за собой поводит;
Рыба-семга идучи устала,
В Кубинском устье вздремала
И мужику в сеть попала!
Ерш назад оглянулся,
А сам усмехнулся:
«Слава тебе господи!
Вчера рыба-семга
На ерша злым голосом кричала,
А сегодня мужику в сеть попала».
Ерш семге подивовал
И сам на утренней зоре вздремал,
Мужику в морду1 попал.
В 105. БАЙКА О ЩУКЕ ЗУБАСТОЙ
ночь на Иванов день родилась щука в Шрксне, да
такая зубастая, что боже упаси! Лещи, окуни, ер-
ши — все собрались глазеть на нее и дивовались
такому чуду. Вода той порой в Шексне всколыхалася;
шел паром через реку да чуть не затопился, а красные
девки гуляли по берегу да все порассыпались. Экая щука
родилась зубастая! И стала она расти не по дням, а по
часам: что день, то на вершок прибавится; и стала щука зу-
бастая в Шексне похаживать да лещей, окуней полав-
ливать: издали увидит леща, да и хвать его зубами — леща
как не бывало, только косточки хрустят на зубах у щуки
зубастой!
Экая оказия случилась в Шексне! Что делать лещам да
окуням! Тошно приходится: щука всех приест, прикорнает.
Собралась вся мелкая рыбица, и стали думу думать, как
перевести щуку зубастую да такую торовастую. На совет
пришел и Ерш Ершович и так наскоро взголцыл: «Пол-
ноте думу думать да голову ломать, полноте мозг портить, а
вот послушайте, что я буду баять. Тошно нам всем теперь в
Шексне: щука зубастая проходу не дает, всякую рыбу на
зуб берет! Не житье нам в Шексне, переберемтесь-ка
1 Здесь: рыболовная снасть, сплетенная из ивовых прутьев.
181
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лучше в мелкие речки жить — в Сизму, Коному да Славен-
ку; там нас никто не тронет, будем мы жить припеваючи да
деток наживаючи!»
И поднялись все ерши, лещи, окуни из Шексны в мел-
кие речки Сизму, Коному да Славенку. По дороге, как
шли, хитрый рыбарь многих из ихней братьи изловил на
удочку и сварил забубенную ушицу, да тем, кажись, и заго-
велся. С тех пор в Шексне совсем мало стало мелкой рыби-
цы. Закинет рыбарь удочку в воду, да ничего не вытащит;
когда-некогда попадется стерлядка, да тем и ловле шабаш!
Вот вам и вся байка о щуке зубастой да такой торовас-
той. Много наделала плутовка хлопот в Шексне, да после
и сама несдобровала; как не стало мелкой рыбицы, пошла
хватать червячков и попалась сама на крючок. Рыбарь
сварил уху, хлебал да хвалил: такая была жирная!
Я там был, вместе уху хлебал; по усу текло, в рот не
попало.
Ж 106. ПУЗЫРЬ, СОЛОМИНКА И ЛАПОТЬ
или-были пузырь, соломина и лапоть; пошли
они в лес дрова рубить, дошли до реки, не
знают: как через реку перейти? Лапоть
говорит пузырю: «Пузырь, давай на тебе переплывем!» —
Нет, лапоть, пусть лучше соломинка перетянется с берега
на берег, а мы перейдем по ней». Соломинка перетяну-
лась; лапоть пошел по ней, она и переломилась. Лапоть
упал в воду, а пузырь хохотал, хохотал, да и лопнул!
Ш107. ВЕСЕЛЬЧАК
ли два старика по дорожке и зашли в пустую
избушку согреться на печке: пузырек да бо-
родка. Посылает пузырек бородку; «Поди,
добудь огонька!» Бородка пошла, дунула на огонек и пых-
нула; а пузырек хохотал да хохотал, пал с печки и лопнул.
182
108. ГРИБЫ
 Ж	108. ГРИБЫ
И Ж здумал гриб, разгадал боровик, под дубочком сидю-
И 9 яи, на все грибы глядючи, стал приказывать: «При-
ходите вы, белянки, ко мне на войну». Отказали-
ся белянки: «Мы грибовые дворянки, не идем на войну».—
Приходите, рыжики, ко мне на войну». Отказались рыжи-
ки: «Мы богатые мужики, неповинны на войну идти»,—
«Приходите вы, волнушки, ко мне на войну». Отказали-
ся волнушки: «Мы господские стряпушки, не идем на вой-
ну».— «Приходите вы, опенки, ко мне на войну». Отказа-
лися опенки: «У нас ноги очень тонки, мы нейдем на вой-
ну»-— «Приходите, грузди, ко мне на войну».— «Мы,
грузди,— ребятушки дружны, пойдем на войну!»
Это было, как царь-горох воевал с грибами.
Ю9. РЕПКА
или дед да баба, посеяли они репку. «Расти,
 ИВ расти, репка, вырасти, репка, сладка!»
Пошел дедка репу рвать. Тяне, потяне,
вытянуть не може: репка крепка — не вырвется.
И пришла бабка, поймалась за дедка; дедка — за репку:
тянут, потянут — вытянуть не могут.
Пришел внук и поймался за бабку; бабка — за дедка,
дедка — за репку: тянут, потянут — вытянуть не могут;
репа крепка — не вырвется,.
Пришла внучка; внучка — за внука, внук — за бабку,
бабка — за дедка, дедка — за репку: тянут, потянут —
вытянуть не могут.
Мышка пришла, мышка репку вырвала, съела.
110. ЛЕВ, ЩУКА И ЧЕЛОВЕК
а реке раз лев со щукой разговаривал, а человек
стоял поодаль и слушал. Только щука увидала
человека и ушла в воду. Лев ее после спра-
шивает: «Чего ты ушла в воду?» — «Человека увидала».—
«Ну так что же?» — «Да он хитрый».— «Что за человек? —
183
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
говорит лев.— Подай мне,— говорит,— его, я съем!»
Пошел человека искать. Идет навстречу мальчик: «Ты
человек?» — «Нет, какой я человек! Я мальчик. Еще когда
буду человеком-то!» Лев прошел мимо. Попадается старик.
«Ты человек?» — «Нет, батюшка лев, какой я теперь че-
ловек! Был когда-то человеком». И этого не тронул:
«Что,— говорит,— за диковина, не найдешь человека ни-
где!»
Попадается солдат, при ружье и при сабле. «Ты че-
ловек?» — «Человек».— «Ну, я тебя съем!» — «А ты пого-
ди,— говорит солдат,— отойди от меня, я к тебе сам в
пасть-то и кинусь. Раскрой ее!» Лев отошел, раскрыл
пасть, солдат наметился да как буцнет в нее, потом под-
бежал да саблей ухо у льва отсек. Тот — в бежку!
ВОЛШЕБНЫЕ
СКАЗКИ

ОШ. НИКИТА КОЖЕМЯКА
коло Киева проявился змей, брал он с народа
поборы немалые: с каждого двора по красной
девке; возьмет девку да и съест ее.
Пришел черед идти к тому змею царской дочери.
Схватил змей царевну и потащил ее к себе в берлогу, а
есть ее не стал: красавица собой была, так за жену себе
взял.
Полетит змей на свои промыслы, а царевну завалит
бревнами, чтоб не ушла. У той царевны была собачка;
увязалась с нею из дому. Напишет, бывало, царевна
записочку к батюшке с матушкой, навяжет собачке на
шею, а та побежит, куда надо, да и ответ еще принесет.
Вот раз царь с царицею и пишут к царевне: узнай, кто
сильнее змея? Царевна стала приветливей к своему змею,
стала у него допытываться, кто его сильнее. Тот долго
не говорил, да раз и проболтался, что живет в городе Киеве
Кожемяка — тот и его сильнее. Услыхала про то царевна,
написала к батюшке: «Сыщите в городе Киеве Ники-
ту Кожемяку да пошлите его меня из неволи выру-
чать».
Царь, получивши такую весть, сыскал Никиту Кожемя-
ку да сам пошел просить его, чтобы освободил его землю
от лютого змея и выручил царевну. В ту пору Никита
кожи мял, держал он в руках двенадцать кож; как увидал
он, что к нему пришел сам царь, задрожал со страху, ру-
ки у него затряслись — и разорвал он те двенадцать кож.
Да сколько ни упрашивал царь с царицею Кожемяку, тот
187
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
не пошел супротив змея. Вот и придумали собрать пять
тысяч детей малолетних, да и заставили их просить Коже-
мяку: авось на их слезы сжалобитея!
Пришли к Никите малолетние, стали со слезами про-
сить, чтоб шел он супротив змея. Прослезился и сам Ники-
та Кожемяка, на их слезы глядя. Взял триста пуд пеньки,
насмолил смолою и весь-таки обмотался, чтобы змей не
съел, да и пошел на него.
Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и
не выходит к нему. «Выходи лучше в чистое поле, а то и
берлогу размечу!» — сказал Кожемяка и стал уже двери
ломать. Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в
чистое поле.
Долго ли, коротко ли бился с змеем Никита Кожемяка,
только повалил змея. Тут змей стал молить Никиту: «Не
бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с
тобой в свете нет; разделим всю землю, весь свет поровну:
ты будешь жить в одной половине, а я в другой!» —«Хоро-
шо,— сказал Кожемяка,— надо межу проложить!»
Сделал Никита соху в триста пуд, запряг в нее змея да и
стал от Киева межу пропахивать; Никита провел борозду
от Киева до моря Кавстрийского. «Ну, — говорит змей,—
теперь мы всю землю разделили!» — «Землю разделили,—
проговорил Никита,— давай море делить, а то ты
скажешь, что твою воду берут!»
Взъехал змей на середину моря, Никита Кожемяка убил
и утопил его в море.
Эта борозда и теперь видна; вышиною та борозда двух
сажон. Кругом ее пашут, а борозды не трогают; а кто не
знает, отчего эта борозда, называют ее валом.
Никита! Кожемяка, сделавши святое дело, не взял за ра-
боту ничего, пошел опять кожи мять.
Ж 112 СКАЗКА ПРО ЗМЕЯ
ил-был крестьянин. У него был сын. Он жил с
отцом, наконец ушел от него на все четыре
стороны.
Долго он шел и, наконец, в лесу увидел трехэтажный
дом. Он вошел в него. Видит, сидит старуха. Она спросила:
«Зачем ты сюда, дитятко? Змей прилетит и съест тебя».
188
112. СКАЗКА ПРО ЗМЕЯ
Но парень не испугался: «Что будет, то и будь». Старуха
спрятала его за печку.
Вскоре приходйт змей и говорит: «Фу-фу, русским ду-
хом несет».— «Ты летал по белому свету да русского духу
нахватал, а здесь и муха не смеет пролететь».
Когда змей пришел в хорошее состояние духа, старуха
стала просить: «Не ешь человека, пусть он будет твоим
меньшим братом».— «Если он сильнее меня, пусть будет
моим старшим братом, а если слабее — пусть будет млад-
шим братом».
Когда крестьянский сын вышел из-за печки, змей всту-
пил с ним в борьбу, силы пробовать. Змей сразу поборол и
сказал: «Будь меньшим моим братом». И отдал ему ключи
от амбаров и приказал ему ходить во все амбары, кроме
трех, в которые змей запретил входить.
На другой день змей ушел. Крестьянский сын не входил
в те амбары, в которые дозволил змей, а пошел в запрещен-
ные амбары, сказав: «Что будет, то и будь». В первом
амбаре он нашел девицу, которая шила рубашку. Девица
сказала: «Зачем ты сюда вошел, Иван-царевич, змей при-
летит и съест тебя». Девица была одета в тонкую рубашку,
сквозь которую было видно ее тельцо, а сквозь тельцо
косточки видны, сквозь косточки мозг видно, как из косточ-
ки в косточку мозгочек переливается. Эта девица сидит тут
тридцать лет.
Он запер ее и пошел в другой. И в этом амбаре оказалась
девица, которая шила рубашку. Она задала ему такой же
вопрос, как и первая. «Чтобы спастись тебе, поди в третий
амбар — там по правую руку стоит сильная вода, по левую
слабая. У сильной воды на блюде лежит арбуз сильный, а у
слабой воды на блюде лежит слабый арбуз».
Крестьянский сын вошел в третий амбар и стал пить
сильную воду и есть сильный арбуз. Он выпил почти всю
воду и съел почти весь арбуз и стал таким силачом, что под
ним затрясся амбар. Он взял в сильную воду налил слабой
воды, а вместо сильного арбуза подложил слабый. Затворив
амбар, он пошел к старухе и пал ей в ноги, прося прощения
.за то, что он выпил воду. Старуха не прощала, но, наконец,
простила.
Он вышел из дому и пошел по двору. Посредине двора
он заметил чугунную западню. Он отворил ее и увидел, что
стоит конь на двенадцати цепях и на двенадцати замках.
Крестьянский сын спустился и пошел к этому коню. Конь
189
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сказал ему: «Зачем ты вошел? Змей сейчас придет и съест
тебя». Парень отвечал: «Я его не боюсь». Конь попросил
его отковать цепи, отомкнуть замки, посадил на себя и
сказал: «Поезжай на мне; если ты усидишь на мне, значит,
можешь бороться со змеем, а если не усидишь, я тебя
убью».
Крестьянский сын поехал, но не мог усидеть и упал, но
снова сел и поскакал. Конь уронил седока и в другой раз,
седок сел и в третий раз, и так крепко, что конь скакал через
леса, горы и не мог сронить ездока, и сказал ему: «Ты в
два раза сильнее змея». И повез его домой к змею.
Конь встал в прежнее место, а парень^спустился, запер
коня на двенадцать замков и приковал на двенадцать цепей.
Конь обратил парня в ячменное зернышко й положил под
свое копыто.
Прилетел змей, узнал от старухи, что его младший брат
побывал в запрещенных амбарах, и стал искать его, но най-
ти нигде не мог. Змей отворил западню и вошел к коню:
«Скажи мне, верный конь, всю сущую правду, где мой
меньший брат?» Конь спросил: «Не есть ли ты его хо-
чешь?» Змей сказал: «Я его съем за то, что он меня не
слушался». Конь сказал: «Он тебя сильнее в два раза».
И после этих слов поднял копыто, сказав: «Выходи».
Как выскочит парень, так вся земля задрожала. Змей
испугался, попросил его быть старшим братом, а себя на-
звал младшим.
ВИЗ. ЗМЕЙ И ЦЫГАН
от в старинные годы было, повадился змей в одну
деревню народ поедать. И как он пошел с одного
края и уже дошел до другого. Из этой деревни
остался только один человек, а то всех поел.
И подъезжает к этой деревне цыган, останавливается и
раскидывает свой шатер. Когда раскинул шатер, пошел по
мйру кусочки собирать. Вот заходит в первую избу — нет
никого, во вторую, в третью — и так дальше. И так
проходит всю деревню. Когда доходит до последнего дома,
увидал в нем человека. Человек этот от него прячется.
Цыган и говорит: «Что ты меня боишься? Я ведь с тобой
ничего не сделаю!» Мужик говорит: «Нет, брат-цыган, ты
190
113. ЗМЕЙ И ЦЫГАН
лучше уходи отсюда!» Цыган говорит: «Зачем?» Мужик
ему отвечает: «Так как к нам повадился змей — и вот он
сожрал всю нашу деревню, и вот теперь остался я один,
ожидаю я, он прилетит и меня съест — и тебе не уйти!»
Цыган ему отвечает: «Ну что ж этого бояться? Может,
съест, может, подавится!»
И остался у этого мужика.
Наступает вечер, видит: летит змей. Мужик и говорит:
«Вот сейчас нам кончина будет с тобой!» А цыган гово-
рит: «Может быть, оба останемся живы — ни того, ни дру-
гого не сумеет скушать!»
Прилетел змей, входит в избу, говорит: «Ага, я думал:
мне только на ужин осталось, а будет и позавтракать!»
Цыган ему и говорит: «Врешь, чудовище проклятое!
Может, ещё подавишься! Видишь сладкую конфету, да
скушать сумей!» А он говорит: «А что ты за птица?» А
цыган говорит: «Как же ты не испытал силы да хвалишь-
ся? Надо прежде побрататься, а потом хвалиться будешь!»
Змей говорит: «Давай побратуемся!» Цыган и говорит:
«А как же мы будем братоваться?» — «Да вот у мельницы
стоит большой жернов, так я его возьму в руку и раз-
давлю — песок посыплется!» Цыганговорит: «Ну, пойдем!»
Когда они пошли, цыган захватил у мужика творогу в
карман. Подходят они к мельнице, змей взял жернов на
ладонь и раздавил его. Цыган и говорит: «Эге, так это не
сила у тебя!» Взял с поля камешек и говорит: «Вот бы ты
этакий камешек с поля взял и придавил, и вода пошла, тог-
да бы сильный был!»
Захватил в руку творогу и прижал этот камешек. Дей-
ствительно, вода пошла. Змей думает: «Да, видно, силу
имеет!» И говорит: «А вот я как свистну, так в лесу листья
повалятся!» Цыган говорит: «А ну, свистни!»
Вот змей как свистнул, действительно, лес затрясся и
повалились листья. Цыган и говорит: «Эге, это ты хвас-
таешь! А я как свистну, у тебя глаза вылезут!» Змей
отвечает: «Ну, свистни!» А цыган: «Завяжи глаза плат-
ком, а то сейчас же повылетят!»
Змей завязал глаза, а цыган взял дровокольную палку
да как дернет его по лбу — у него искры из глаз посыпа-
лись! Змей испугался и думает: «Надо цыгану подчинить-
ся». И говорит: «Вот что, цыган! Будь ты мой старший
брат, и будем мы жить дружно!» Цыган говорит: «Я согла-
сен, но только ты не будешь больше народ жрать!» Змей
191
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
говорит: «Никогда не буду больше, только будь моим стар-
шим братом». И говорит: «А что же — пойдешь ко мне в
гости?» Цыган в ответ: «Почему бы не пойти?»
Приводит змей в свой дворец его и говорит: «Теперь
нужно нам с тобой пообедать»,. Цыган говорит: «Да не худо
бы!» — «Вот что, брат-цыган, видишь — стадо быков ле-
жит. Иди-ка, одного быка тащи сюда!»
Цыган пошел и начал быков связывать хвост за хвост.
Змей подождал, цыгана долго нет — побежал сам. При-
ходит, он быков связывает. «Ты что, брат-цыган, делаешь?»
Цыган отвечает: «Да вот,— говорит,— хочу десятка два-
три связать да сразу стащить, а то ходи тут каждый раз!»
Змей и говорит: «Да куда ж нам их много — хватит
одного!» Схватил быка за хвост и потащил.
Притащил ко дворцу, ударил об землю, шкура лопнула,
мясо вылетело. Змей и говорит цыгану: «Вон видишь,
брат-цыган, стоит колодец. Возьми эту кожу и притащи во-
ды в ней!»
Цыган берет кожу и едва ее тащит. Пришел к колодцу и
давай колодец кругом копать. Змей йодождал-подождал,
видит — цыгана долго нет с водой, и побежал сам к колод-
цу. Прибегает и говорит: «Ты что ж, брат-цыган, делаешь?»
Цыган ему говорит: «Да вот хочу окопать колодец и нести
его в дом, во дворец». Змей и говорит: «Да куда ж нам весь
колодец? Хватит и одной кожи!»
Зачерпнул змей кожу и утащил. А цыган идет за ним,
едва поспевает. Когда притащил, вылил в котел и говорит:
«Вон видишь, брат-цыган, дубняк стоит. Притащи-ка один
дуб».
Цыган опять пошел, приходит в лес и давай лыко драть
да веревку вить. Змей подождал, цыгана долго нет с дро-
вами, пошел сам, прибежал и говорит: «Что ж ты, брат-
цыган, делаешь?» Цыган отвечает: «Да вот хочу веревку
свить да потом десятка два-три дубов забрать и тащить!»
Змей и говорит: «Экой ты, братец! Что нам, вековать тут,
что ли, с дровами?»
Выхватывает дуб, вместе с кореньями вырвал, приволок
его, нарвал, нащепал, сложил костер и давай обед варить.
Когда сварил обед, и говорит: «Ну, брат-цыган, садись,
ешь вместе!» Цыган отвечает: «Не сяду!» Змей говорит:
«Пошто? Да ведь, никак, ты есть хочешь!» Цыган от-
вечает: «Ну что ж, хочу! Хочу, да не сяду!» Змей опять:
192
114. ИВАН БЫКОВИЧ
«Пошто?» — «Да по то,— говорит,— что тебе ни делаю, все
не ладно!»
Змей видит: цыган осердился, а прогневить его боится.
«Садись, брат-цыган, не сердись!» Цыган немножко помол-
чал и говорит: «А поедешь ко мне в гости, так сяду!» Змей
сделался рад: «Почему же,— говорит,— не поехать?»
Сел цыган с ним есть. Оторвал маленький кусочек
мяска, поел, и будет. Змей и говорит: «Что ж ты, братец-
цыган, мало ел?» Цыган и говорит: «Не как ты, обжора,
жрешь много, а силы мало!»
Когда змей наелся, цыган и говорит: «Ну, теперь
поедем ко мне в гости!»
Змей запрягает тройку в повозку. Цыган садится на
козлы и везет змея к своему шатру. Подъезжает, цыганята
узнали своего отца и кричат: «Вот батька приехал!» Змей
спрашивает: «Это кто бегает?» — «А это мои ребята бе-
гают!» — «Что они говорят?» Цыган отвечает: «А вот что
говорят: «Вон наш батька едет, змея везет нам на све-
денье!»
Змей услыхал такие слова цыгана, испугался, выскочил
из повозки — и давай бог ноги! А цыгану осталась тройка
коней вместе с повозкой.
И сейчас все ездит цыган на этой тройке.
В	114. ИВАН БЫКОВИЧ
некотором царстве, в некотором государстве жил-
был царь с царицею; детей у них не было. Стали
они бога молить, чтоб создал им детище во младос-
ти на поглядение, а под старость на прокормление; помо-
лились, легли спать и уснули крепким сном.
Во сне им привиделось, что недалеко от дворца есть
тихий пруд, в том пруде златоперый ерш плавает; коли
царица его скушает, сейчас может забеременеть. Просыпа-
лись царь с царицею, кликали к себе мамок и нянек, стали
им рассказывать свой сон. Мамки и няньки так рассудили:
что во сне привиделось, то и наяву может случиться.
Царь призвал рыбаков и строго наказал поймать ерша
златоперого. На заре пришли рыбаки на тихий пруд, заки-
нули сети, и на их счастье с первою же тонею попался
златоперый ерш. Вынули его, принесли во дворец; как уви-
дала царица, не могла на месте усидеть, скоро к рыбакам
193
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
подбегала, за руки хватала, большой казной награждала;
после позвала свою любимую кухарку и отдавала ей ерша
златоперого с рук на руки: «На, приготовь к обеду, да
смотри, чтобы никто до него не дотронулся».
Кухарка вычистила ерша, вымыла и сварила, помои на
двор выставила; по двору ходила корова, те помои выпила;
рыбку съела царица, а посуду кухарка подлизала. И вот
разом забрюхатели: и царица, и ее любимая кухарка, и
корова, и разрешились все в одно время тремя сыновьями:
у царицы родился Иван-царевич, у кухарки — Иван кухар-
кин сын, у коровы — Иван Быкович.
Стали ребятки расти не по дням, а по часам, как хоро-
шее тесто на опаре поднимается, так и они вверх тянутся.
Все три молодца на одно лицо удались, и признать нельзя
было, кто из них дитя царское, кто — кухаркино и кто от
коровы народился. Только по тому и различали их: как во-
ротятся с гулянья, Иван-царевич просит белье переменить,
кухаркин сын норовит съесть что-нибудь, а Иван Быкович
прямо на отдых ложится.
По десятому году пришли они к царю и говорят: «Лю-
безный наш батюшка! Сделай нам железную палку в пять-
десят пудов». Царь приказал своим кузнецам сковать же-
лезную палку в пятьдесят пудов; те принялись за работу и
в неделю сделали. Никто палки за один край приподнять не
может, а Иван-царевич, да Иван кухаркин сын, да Иван
Быкович между пальцами ее повертывают, словно перо
гусиное.
Вышли они на широкий царский двор. «Ну, братцы,—
говорит Иван-царевич,— давайте силу пробовать: кому
быть большим братом».— «Ладно,— отвечал Иван Быко-
вич,— бери палку и бей нас по плечам». Иван-царевич взял
железную палку, ударил Ивана кухаркина сына да Ивана
Быковича по плечам и вбил того и другого по колена в
землю: Иван кухаркин сын ударил — вбил Ивана-царевича
да Ивана Быковича по самую грудь в землю; а Иван Быко-
вич ударил — вбил обоих братьев по самую шею. «Давай-
те,— говорит царевич,— еще силу попытаем: станем бро-
сать железную палку кверху; кто выше забросит — тот бу-
дет больший брат».— «Ну что ж, бросай ты!» Иван-царевич
бросил — палка через четверть часа назад упала, Иван
кухаркин сын бросил — палка через полчаса упала, а Иван
Быкович бросил — только через час воротилась. «Ну, Иван
Быкович! Будь ты больший брат».
194
114. ИВАН БЫКОВИЧ
После того пошли они гулять по саду и нашли громад-
ный камень. «Ишь какой камень! Нельзя ль его с места
сдвинуть?» — сказал Иван-царевич, уперся в него руками,
возился-возился — нет, не берет сила; попробовал Иван
кухаркин сын — камень чуть-чуть подвинулся. Говорит
Иван Быкович: «Мелко же вы плаваете! Постойте, по-
пробую». Подошел к камню да как двинет его ногою — ка-
мень ажно загудел, покатился на другую сторону сада
переломал много всяких деревьев. Под тем камнем подвал
открылся, в подвале стоят три коня богатырские, по сте-
нам висит сбруя ратная: есть на чем добрым молод
разгуляться! Тотчас побежали они к царю и стали про-
ситься: «Государь батюшка.^ Благослови нас в чужие земли
ехать, самим на людей посмотреть, себя в людях показать»
Царь их благословил, на дорогу казной наградил; они с ца-
рем простились, сели на богатырских коней и в путь-дорогу
пустились.
Ехали по долам, по горам, по зеленым лугам и при-
ехали в дремучий лес; в том лесу стоит избушка на
курячьих ножках, на бараньих рожках, когда надо —
повертывается. «Избушка, избушка, повернись к нам пе-
редом, к лесу задом: нам в тебя лезти, хлеба-соли ести».
Избушка повернулась. Добрые молодцы входят в избуш-
ку — на печке лежит Баба Яга, костяная нога, из угла в
угол, нос в потолок. «Фу-фу-фу! Прежде русского духу
слыхом не слыхано, видом не видано; нынче русский дух
на ложку садится, сам в рот катится».— «Эй, старуха, не
бранись, слезь-ка с печки да на лавочку садись. Спроси:
куда едем мы? Я добренько скажу». Баба Яга слезла с
печки, подходила к Ивану Быковичу близко, кланялась ему
низко: «Здравствуй, батюшка Иван Быкович! Куда едешь,
куда путь держишь?» — «Едем мы, бабушка, на реку Смо-
родину, на калиновый мост; слышал я, что там не одно
чудо-юдо живет».— «Ай да Ванюша! За дело хватился;
ведь они, злодеи, всех приполонили, всех разорили, ближ-
ние царства шаром покатили».
Братья переночевали у Бабы Яги, поутру рано встали и
отправились в путь-дорогу. Приезжают к реке Смородине;
по всему берегу лежат кости человеческие, по колено будет
навалено! Увидали они избушку, вошли в нее — пустехонь-
ка, и вздумали тут остановиться. Пришло дело к вечеру.
Говорит Иван Быкович: «Братцы! Мы заехали в чужедаль-
ную сторону, надо жить нам с осторожкою: давайте по
195
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
очереди на дозор ходить». Кинули жребий — доставалось
первую ночь сторожить Ивану-царевичу, другую — Ивану
кухаркину сыну, а третью — Ивану Быковичу.
Отправился Иван-царевич на дозор, залез в кусты и
крепко заснул. Иван Быкович на него не понадеялся; как
пошло время за полночь — он тотчас готов был, взял с со-
бой щит и меч, вышел и стал под калиновый мост. Вдруг
а реке воды взволновалися, на дубах орлы закричали —
ыезжает чудо-юдо шестиглавое; под ним конь споткнулся,
черный ворон на плече встрепенулся, позади хорт ощети-
нился. Говорит чудо-юдо шестиглавое: «Что ты, собачье
мясо, спотыкаешься, ты, воронье перо, трепещешься, а ты,
есья шерсть, ощетинилась? Аль вы думаете, что Иван Бы-
ович здесь? Так он, добрый молодец, еще не родился, а
оли родился — так на войну не сгодился: я его на одну
уку посажу, другой прихлопну — только мокренько бу-
дет!»
Выскочил Иван Быкович: «Не хвались, нечистая сила!
Не поймав ясна сокола, рано перья щипать; не отведав доб-
ра молодца, нечего хулить его. А давай лучше силы про-
бовать: кто одолеет, тот и похвалится». Вот сошлись они —
поравнялись, так жестоко ударились, что крутом земля
простонала. Чуду-юду не посчастливилось: Иван Быкович
с одного размах!у сшиб ему три головы. «Стой, Иван Быко-
вич! Дай мне роздыху».— «Что за роздых! У тебя, нечис-
тая сила, три головы, у меня всего одна; вот как будет у
тебя одна голова, тогда и отдыхать станем». Снова они
сошлись, снова ударились; Иван Быкович отрубил чуду-
юду и последние головы, взял туловище — рассек на мел-
кие части и побросал в реку Смородину, а шесть голов
под калиновый мост сложил. Сам в избушку вернулся.
Поутру приходит Иван-царевич. «Ну что, не видал ли
чего?» — «Нет, братцы, мимо меня и муха не пролетала».
На другую ночь отправился на дозор Иван кухаркин
сын, забрался в кусты и заснул. Иван Быкович на него не
понадеялся; как пошло время за полночь — он тотчас сна-
рядился, взял с собой щит и меч, вышел и стал под кали-
новый мост. Вдруг на реке воды взволновалися, на дубах
орлы раскричалися — выезжает чудо-юдо девятиглавое;
под ним конь споткнулся, черный ворон на плече встрепе-
нулся, позади хорт ощетинился. Чудо-юдо коня по бедрам,
ворона по перьям, хорта по ушам: «Что ты, собачье мясо,
спотыкаешься, ты, воронье перо, трепещешься, ты, песья
196
114. ИВАН БЫКОВИЧ
шерсть, щетинишься? Аль вы думаете, что Иван Быкович
здесь? Так он еще не родился, а коли родился — так ца
войну не сгодился: я его одним пальцем убью!»
Выскочил Иван Быкович: «Погоди — не хвались,
прежде богу помолись, руки умой да за дело примись! Еще
неведомо — чья возьмет!» Как махнет богатырь своим
острым мечом раз-два, так и снес с нечистой силы шесть
голов; а чудо-юдо ударил — по колена его в сыру землю
вогнал. Иван Быкович захватил горсть земли й бросил сво-
ему супротивнику прямо в очи. Пока чудо-юдо протирал
свои глазища, богатырь срубил ему и остальные головы,
взял туловище — рассек на мелкие части и побросал в
реку Смородину, а девять голов под калиновый мост
сложил.
Наутро приходит Иван кухаркин сын. «Что, брат, не ви-
дал ли за ночь чего?» — «Нет, возле меня ни одна муха не
пролетала, ни один комар не пищал!» Иван Быкович повел
братьев под калиновый мост, показал им на мертвые головы
и стал стыдить: «Эх вы, сони; где вам воевать? Вам бы дома
на печи лежать».
На третью ночь собирается на дозор идти Иван Бы-
кович; взял белое полотенце, повесил на стенку, а под ним
на полу миску поставил и говорит братьям: «Я на страш-
ный бой иду; а вы, братцы, всю ночь не спите да всматри-
вайтесь, как будет с полотенца кровь течь: если половина
миски набежит — ладно дело, если полна миска набежит —
все ничего, а если через край польет — тотчас спускайте
с цепей моего богатырского коня и сами спешите на помочь
мне ».
Вот стоит Иван Быкович под калиновым мостом: пошло
время за полночь, на реке воды взволновалися, на дубах ор-
лы раскричалися — выезжает чудо-юдо двенадцатиглавое;
конь у него о двенадцати крылах, шерсть у коня серебря-
ная, хвост и грива — золотые. Едет чудо-юдо; вдруг под
ним конь споткнулся, черный ворон на плече встрепенул-
ся, позади хорт ощетинился. Чудо-юдо коня по бедрам,
ворона по перьям, хорта по ушам: «Что ты, собачье мясо,
спотыкаешься:, ты, воронье перо, трепещешься, ты, песья
шерсть, щетинишься? Аль вы думаете, что Иван Быкович
здесь! Так он еще не родился, а коли родился — так на
войну не сгодился; я только дуну — его и праху не останет-
ся!»
Выскочил Иван Быкович: «Погоди — не хвались, преж-
197
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
де богу помолись!» — «А, ты здесь! Зачем пришел?» —
«На тебя, нечистая сила, посмотреть, твоей крепости ис-
пробовать».— «Куда тебе мою крепость пробовать? Ты му-
ха передо мной!» Отвечает Иван Быкович: «Я пришел с
тобой не сказки рассказывать, а насмерть воевать». Размах-
нулся своим острым мечом и срубил чуду-юду три головы.
Чудо-юдо подхватил эти головы, черкнул по ним своим ог-
ненным пальцем — и тотчас все головы приросли, будто и с
плеч не падали! Плохо пришлось Ивану Быковичу; чудо-
юдо стал одолевать его, по колена вогнал в сыру землю.
«Стой, нечистая сила! Цари-короли сражаются, и те за-
мирение делают, а мы с тобой ужли будем воевать без
роздыху? Дай мне роздыху хоть до трех раз».
Чудо-юдо согласился; Иван Быкович снял правую ру-
кавицу и пустил в избушку. Рукавица все окна побила, а
его братья спят, ничего не слышат. В другой раз размах-
нулся Иван Быкович сильней прежнего и срубил чуду-юду
шесть голов; чудо-юдо подхватил их, черкнул огненным
пальцем — и опять все головы на местах, а Ивана Быкови-
ча забил он по пояс в сыру землю. Запросил богатырь
роздыху, снял левую рукавицу и пустил в избушку. Рука-
вица крышу пробила, а братья все спят, ничего не слышат.
В третий раз размахнулся он еще сильнее и срубил чуду-
юду девять голов; чудо-юдо подхватил их, черкнул огнен-
ным пальцем — головы опять приросли, а Ивана Быковича
вогнал он в сыру землю по самые плечи! Иван Быкович
запросил роздыху, снял с себя шляпу и пустил в избушку;
от того удара избушка развалилася, вся по бревнам раска-
тилася.
Тут только братья проснулись, глянули — кровь из
миски через край льется, а богатырский конь громко ржет
да с цепей рвется. Бросились они на конюшню, спустили
коня, а следом за ним и сами на помочь спешат. «AI-
говорит, чудо-юдо,— ты обманом живешь; у тебя помочь
есть». Богатырский конь прибежал, начал бить его копы-
тами; а Иван Быкович тем временем вылез из земли, при-
ловчился и отсек чуду-юду огненный палец. После того да-
вай рубить ему головы, сшиб все до единой, туловище на
мелкие части разнял и побросал все в реку Смородину.
Прибегают братья. «Эй вы, сони! — говорит Иван Быко-
вич — Из-за вашего сна я чуть-чуть головой не попла-
тился».
Поутру ранешенько вышел Иван Быкович в чистое по-
198
114. ИВАН БЫКОВИЧ
ле, ударился оземь и сделался воробышком, прилетел к бе-
локаменным палатам и сел у открытого окошечка. Увида-
ла его старая ведьма, посыпала зерныщков и стала сказы-
вать: «Воробышек-воробей! Ты прилетел зернышков поку-
шать, моего горя послушать. Насмеялся надо мной Иван
Быкович, всех зятьев моих извел».— «Не горюй, матушка!
Мы ему за все отплатим»,— говорят чудо-юдовы жены.
«Вот я,— говорит меньшая,— напущу голод, сама выйду на
дорогу да сделаюсь яблоней с золотыми и серебряными
яблочками: кто яблочко сорвет — тот сейчас лопнет».—
«А я,— говорит середняя,— напущу жажду, сама сде-
лаюсь колодезем; на воде будут две чаши плавать: одна
золотая, другая серебряная; кто за чашу возьмется — того
я утоплю».— «А я,— говорит старшая,— сон напущу, а са-
ма перекинусь золотой кроваткою; кто на кроватке
ляжет — тот огнем сгорит».
Иван Быкович выслушал эти речи, полетел назад, уда-
рился оземь и стал по-прежнему добрым молодцем. Собра-
лись три брата и поехали домой. Едут они дорогою, голод
их сильно мучает, а есть нечего. Глядь — стоит яблоня с
золотыми и серебряными яблочками; Иван-царевич да
Иван кухаркин сын пустились было яблочки рвать, да Иван
Быкович наперед заскакал и давай рубить яблоню крест-
накрест — только кровь брызжет! То же сделал он и с ко-
лодезем, и с золотою кроваткою. Сгибли чудо-юдовы жены.
Как проведала о том старая ведьма, нарядилась нищенкой,
выбежала на дорогу и стоит с котомкою. Едет Иван Быко-
вич с братьями; она протянула руку и стала просить
милостыни.
Говорит царевич Ивану^Быковичу: «Братец! Разве у
нашего батюшки мало золотой казны? Подай этой нищенке
святую милостыню». Иван Быкович вынул червонец и по-
дает старухе; она не берется за деньги, а берет его за руку
и вмиг с ним исчезла. Братья оглянулись — нет ни старухи,
ни Ивана Быковича, и со страху поскакали домой, хвосты
поджавши.
А ведьма утащила Ивана Быковича в подземелье и
привела к своему мужу — старому старику: «На тебе,—
говорит, нашего погубителя!» Старик лежит на железной
кровати, ничего не видит; длинные ресницы и густые брови
совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих
богатырей и стал им приказывать: «Возьмите-ка вилы же-
лезные, подымите мои брови и ресницы черные, я погляжу,
199
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
что он за птица, что убил моих сыновей?» Богатыри под-
няли ему брови и ресницы вилами; старик взглянул: «Ай
да молодец Ванюша! Так это ты взял смелость с моими
детьми управиться! Что ж мне с тобою делать?» — «Твоя
воля, что хочешь, то и делай; я на все готов».— «Ну, да что
много толковать, ведь детей не поднять; сослужи-ка мне
лучше службу: съезди в невиданное царство, в небывалое
государство и достань мне царицу золотые кудри; я хочу на
ней жениться».
Иван Быкович про себя подумал: «Куда тебе, старому
черту, жениться, разве мне, молодцу!» А старуха взбеси-
лась, навязала камень на шею, бултых в воду и утопилась.
«Вот тебе, Ванюша, дубинка,— говорит старик, — ступай
ты к такому-то дубу, стукни в него три раза дубинкою и
скажй: выйди, корабль! выйди, корабль! Как выйдет к тебе
корабль, в то самое время отдай дубу трижды приказ, чтобы
он затворился; да смотри не забудь! Если этого не сде-
лаешь, причинишь мне обиду великую». Иван Быкович
пришел к дубу, ударяет в него дубинкою бессчетное чис-
ло раз и приказывает: «Все, что есть, выходи!» Вышел пер-
вый корабль; Иван Быкович сел в него, крикнул: «Все за
мной!» — и поехал в путь-дорогу. Отъехав немного, ог-
лянулся назад — и видит: сила несметная кораблей и ло-
док! Все его хвалят, все благодарят.
Подъезжает к нему старичок в лодке: «Батюшка Иван
Быкович, много лет тебе здравствовать! Прими меня в
товарищи».— «А ты что умеешь?» — «Умею, батюшка,
хлеб есть». Иван Быкович сказал: «Фу, пропасть! Я и сам
на это горазд; однако садись на корабль, я добрым товари-
щам рад». Подъезжает в лодке другой старичок: «Здрав-
ствуй, Иван Быкович! Возьми меня с собой».— «А ты что
умеешь?» — «Умею, батюшка, вино-пиво пить».— «Нехит-
рая наука! Ну, да полезай на корабль». Подъезжает
третий старичок: «Здравствуй, Иван Быкович! Возьми и
меня».— «Говори: что умеешь?» — «И, батюшка, умею в
бане париться».— «Фу, лихая те побери! Эки, подумаешь,
мудрецы!» Взял на корабль и этого; а тут еще лодка подъ-
ехала; говорит четвертый старичок: «Много лет здрав-
ствовать, Иван Быкович! Прими меня в товарищи».—
«Да ты кто такой?» — «Я, батюшка, звездочет».— «Ну, уж
на это я не горазд; будь моим товарищем». Принял чет-
вертого, просится пятый старичок. «Прах вас возьми!
Куда мне с вами деваться? Сказывай скорей: что
200
114. ИВАН БЫКОВИЧ
умеешьЪ) — «Я, батюшка, умею ершом плавать».— «Ну,
милости просим!»
Вот поехали они за царицей золотые кудри. Приезжают
в невиданное царство, небывалое государство; а там уже
давно сведали, что Иван Быкович будет, и целые три
месяца хлеб пекли, вино курили, пиво варили. Увидал
Иван Быкович несчетное число возов хлеба да столько же
бочек вина и пива, удивляется и спрашивает: «Что б'это
значило?» — «Это все для тебя наготовлено».— «Фу, про-
пасть! Да мне столько в целый год не съесть, не выпить».
Тут вспомнил Иван Быкович про своих товарищей и стал
вызывать: «Эй вы, старички-молодцы! Кто из вас пить-есть
разумеет?» Отзываются Объедайло да Опивайло: «Мы, ба-
тюшка! Наше дело ребячье».— «А ну, принимайтесь за
работу!» Подбежал один старик, начал хлеб поедать: разом
в рот кидает не то что караваями, а целыми возами. Все
приел и ну кричать: «Мало хлеба, давайте еще!» Подбе-
жал другой старик, начал пиво-вино пить, всё выпил и боч-
ки проглотил: «Мало!— кричит.— Подавайте еще!» Засуе-
тилась прислуга, бросилась к царице с докладом, что ни хле-
ба, ни вина недостало.
А царица золотые кудри приказала вести Ивана Быко-
вича в баню париться. Та баня топилась три месяца и так
накалена была, что за пять верст нельзя было подойти к
ней. Стали звать Ивана Быковича в баню париться; он уви-
дал, что от бани огнем пышет, и говорит: «Что вы, с ума
сошли? Да я сгорю там!» Тут ему опять вспомнилось:
«Ведь со мной товарищи есть! Эй вы, старички-молодцы!
Кто из вас умеет в бане париться?» Подбежал старик:
«Я, батюшка! Мое дело ребячье». Живо вскочил в баню, в
угол дунул, в другой плюнул — вся баня остыла, а в углах
снег лежит. «Ох, батюшки, замерз, топите еще три года!» —
кричит старик что есть мочи. Бросилась прислуга с докла-
дом, что баня совсем замерзла; а Иван Быкович стал
требовать, чтоб ему царицу золотые кудри выдали. Царица
сама к нему вышла, подала свою белую руку, села на
корабль и поехала.
Вот плывут они день и другой; вдруг ей сделалось груст-
но, тяжко — ударила себя в грудь, оборотилась звездой и
улетела на небо. «Ну,— говорит Иван Быкович,— совсем
пропала!» Потом вспомнил: «Ах, ведь у меня есть това-
рищи. Эй, старички-молодцы! Кто из вас звездочет?» —
«Я, батюшка! Мое дело ребячье»,— отвечал старик, уда
201
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рился оземь, сделался сам звездою, полетел на небо и стал
считать звезды; одну нашелцлишнюю и ну толкать ее! Сор-
валась звездочка с своего места, быстро покатилась по небу,
упала на корабль и обернулась царицею золотые кудри.
Опять едут день, едут другой; нашла на царицу грусть-
тоска, ударила себя в грудь, оборотилась щукою и поплыла
в море. «Ну, теперь пропала!» — думает Иван Быкович, да
вспомнил про последнего старичка и стал его спрашивать:
«Ты, что ль, горазд ершом плавать?» — «Я, батюшка, мое
дело ребячье!» — ударился оземь, оборотился ершом, поп-
лыл в море за щукою и давай ее под бока колоть. Щука
выскочила на корабль и опять сделалась царицею золо-
тые кудри. Тут старички с Иваном Быковичем распрости-
лись, по своим домам пустились; а он поехал к чудо-юдову
отцу.
Приехал к нему с царицею золотые кудри; тот позвал
двенадцать могучих богатырей, велел принести вилы же-
лезные и поднять ему брови и ресницы черные. Глянул на
царицу и говорит: «Ай да Ванюша! Молодец! Теперь я
тебя прощу, на белый свет отпущу».— «Нет, погоди,— от-
вечает Иван Быкович,— не подумавши сказал!» — «А
что?» — «Да у меня приготовлена яма глубокая, через яму
лежит жердочка; кто по жердочке пройдет, тот за себя и
царицу возьмет».— «Ладно, Ванюша! Ступай ты наперед».
Иван Быкович пошел по жердочке, а царица золотые
кудри про себя говорит: «Легче пуху лебединого пройди!»
Иван Быкович прошел — и жердочка не погнулась; а ста-
рый старик пошел — только на середину ступил, так и по-
летел в яму.
Иван Быкович взял царицу золотые кудри и воротил-
ся домой; скоро они обвенчались и задали пир на весь мир.
Иван Быкович сидит за столом да своим братьям по-
хваляется: «Хоть долго я воевал, да молодую жену достал.
А вы, братцы, садитесь-ка на печи да гложите кирпичи!»
На том пиру и я был, мед-вино пил, по усам текло, да в
рот не попало; тут меня угощали: отняли лоханку от быка
да налили молока; потом дали калача, в ту ж лоханку
помоча. Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали
драться; я надел колпак, стали в шею толкать!
202
115. ЮВАШКА БЕЛАЯ РУБАШКА
Ж 115 ЮВАШКА БЕЛАЯ РУБАШКА
ил-был царь. У царя не было белого дня
(солнца), и белой луни, и частых звезд, и глу-
хой полночи. Посылал он думших сенаторов
за народом. Народу много сошлось. Подавал царь по чаре
и по две и спрашивал: «Господа думшие, и сенаторы, и
простонародие! Не знаете ли, где белый день и красное
солнце, и белые луни и частые звезды, и глухая полночь?»
Все отказались.
Был у царя Ювашка-слуга, выше себя голичок поднял,
тбрнул об пол и пол проломил. «Я знаю, где взять, и разы-
щу все это! Пошли меня, Ваше Царское Величество!» —
«Что тебе, Ювашка, надо с собой?» Ювашка сказал: «Дай
мне коня, товарища, и денег на дорогу!» (Одному тоскли-
во ехать.) Поехали они в путь.
Ехали близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли, до-
езжают: стоит избушка на козьих рожках, нй бараньих
ножках, повертывается. «Стань, избушка, по-старому,
как мать поставила, к лесу задом, ко мне передом!» Из-
бушка стала. Яга Ягишна лежит, в стену уперла ногами,
а в другу головой. «Фу-фу! — русского духу от роду не
слыхала, русский дух ко мне на двор пришел». Сказал он:
«Напой, накорми, тогда у меня вестей расспроси!» Она
сейчас п...ула, стол поддернула, б...ула, щей плеснула, ногу
подняла и пирог подала, титечками потрясла и молочка
поднесла, ножки возняла и ложки подала.
«Куды же ты, Ювашка, поехал?» — «Я поехал за белым
днем, за красным солнцем, за белою лунью, за частыми
звездами, за глухою полночью».— «Ювашка, не езди! Это
у наших братьев: один брат шестиглавый, другой девяти-
главый, а третий 12-главый». Ювашка поехал. Сказала
Яга Ягишна: «Взад поедешь, так заедь ко мне в го-
сти!»— «Ладно»,—сказал.
Потом они доезжают до другой избушки, также по-
вертывается на козьих рожках, на бараньих ножках.
«Стань, избушка, по-старому, как мать поставила, к лесу
задом, ко мне передом!» Избушка стала. Они зашли. Яга
Ягишна лежит, в стену уперла носами, а в другу головой.
«Фу-фу, русского духу от роду не слыхала, русский дух
ко мне на двор пришел!» — «Напой, накорми, тогда вестей
расспроси!» Она сейчас п...ула, стол поддернула, др...ула,
щей плеснула, ногу подняла и пирог подала, титечками по-
203
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
трясла и молочка поднесла, ножки возняла и ложечек по-
дала.
«Куды же вы поехали?» — «Поехали мы за белым днем,
за красным солнцем, за белою луною, за частыми звез-
дами, за глухою полночью».— «Не езди! Это у наших
братьёв: один брат шестиглавый, другой девятиглавый, а
третий 12-главый!» — «Все-таки поеду!» — «А поедешь
взад, так ко мне заедь!»
Ехали близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли, до-
езжают опять до избушки. Стоит избушка на козьих рож-
ках, на бараньих ножках, повертывается. |«Стань, избуш-
ка, по-старому, как мать поставила, к лесу задом, ко мне
передом!» Избушка стала. Зашли. Яга Ягишна лежит, в
стену уперла ногами, а в другой головой. «Фу-фу, рус-
ского духу от роду не слыхала, русский дух ко мне на двор
пришел!» — «Яга Ягишна, нас накорми, тогда вестей рас-
спроси!» — Она п...ула, стол поддернула, б...ула, щей плес-
нула, ногу подняла и пирог подала, титечками потрясла
и молочка поднесла, ноги возняла и ложечек пода-
ла. «Куды же ты, Ювашка, поехал?» — «Я поехал за бе-
лым днем, за белою луною, за частыми звездами, за глу-
хою полночью».— «Не езди! Это у наших братьёв: один
брат шестиглавый, другой девятиглавый, а третий 12-
главый».— «Все-таки поеду!» — «Взад оборотишься, так
заедь ко мне в гости!» — «Заеду».
Ехали они близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли;
подъезжают к морю. У моря стоит терем; у этого терема
столб стоит; на столбе надпись: «Если двоё, так две ночи
ночевать, а если троё, так три ночи ночевать!»... Шесть
волн ударило на море — из воды выходит шестиглавый
Идолище. Увидал: «Такого мальчишку Бог сегодня мне
прислал на съеданье, маленького?» Сказал Ювашка:
«Мал, да не съесть скоро!» А Идолище сказал: «Я никого
не боюсь! Боюсь Ювашйи Белой Рубашки — он еще мо-
лод!» Ювашка сказал: «Давай побратуемся!» Как полыс-
нул его, сразу у него отшиб шесть голов. Поглядел после
этого в левом кармане у него и в правом — нет ничего. Бро-
сил тулово в море, а голову под камень; сам на отдых лёг.
Другие сутки подходят. Ударило девять волн — де-
вятиглавый Идолище идет из воды. «Ох, какого на съе-
данье мне маленького прислали!» — «Мал, да скоро не
съесть!» — «Никого я не боюсь, боюсь Ювашки Белой Ру-
башки — он еще молод!» — «Давай побратуемся! До двух
204
115. ЮВАШ К А БЕЛАЯ РУБАШКА
раз отдыхать». Первый раз пласнул — шесть голов от-
шиб. «Стой, черт! Ногу трет». Снял с себя сапог, бро-
сил в терем — у терема половина крыши слетела. Засмо-
трелся Идолище — он и остатки отшиб у него. Поглядел
в левом кармане и в правом — нет ничего. Тулово бросил
в море, а голову под камень (покрепче). Лег на отдых.
На третьи сутки глядел больше на море. 12 волн уда-
рило — идёт 12-главый Идолище к нему. «Ох, какого
маленького на съеданье мне прислали!» — «Мал, да не
скоро съешь! Видишь зелен виноград, не знаешь, как
еще убрать его!» — «Я никого не боюсь! Боюсь Ювашки
Белой Рубашки, он еще молод!» — «Давай побратуемся!
До двух раз отдыхать!» Первый раз сразились — шесть
голов отшиб у него. «Стой, черт, ногу трет!» Снял сапог,
бросил в терем — у терема последняя крыша слетела. За-
смотрелся Идолище, он и остатки отшиб у него. Погля-
дел — в правом кармане красно солнце и белые луни, а в
левом оказалось — частые звезды, глухая полночь. Все это
он забрал, бросил его тулово в море, а голову под камень.
Сели на вершну и поехали. Доезжают до первой Яги
Ягишны; слез он с вёршной и говорит товарищу: «Ты ай-
да, а я послушаю,, что она будет говорить!» Товарищ едет;
она увидала. «Вон варнаки-то, моих братьёв кончили, ду-
мают также нас кончать! Не скоро! Я забегу вперед, сде-
лаюсь жарой; и будет сад, в саду будет колодец: как в ко-
лодце воды напьются, их на три части разорвет!» Выслу-
шал он речи, сел на своего коня, подъехал и сказал ей:
«Спасибо, стара сука, на старой хлебе-соли!» (Что накор-
мила его.) На это она сказала: «Я тебе, подлец!»
А он: «Я те, стара сука!»
Они поехали в путь. Немного отъехали, вдруг и сдела-
лись духота и жара, и сделался сад, в саду колодец. Подъ-
ехали к саду; товарищ говорит: «Надо напиться!» — «По-
годи, товарищ, подержи мою лошадь, я сбегаю!» Взял
плеть, пошел в сад; перекрестил этот колодец, плетью по
колодцу ударил, Ягу Ягишну убил, и саду не стало.
Подъезжали к другой Яге Ягишне. Дал коня товари-
щу, сам выслушивал. Она увидала, что товарищ едет.
«Ах, подлецы-те! Братьёв уходили, да и сестру-ту, и ме-
ня хочут! Я не так сделаю!» Дочь отвечает: «Что ты, ма-
монька, сделаешь с ними?» — «Я забегу вперед жарой,
и будет сад, в саду будет колодец: как в колодце воды на-
пьются, их на три части разорвет!» Выслушал он речи, сел
205
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
на своего коня, подъехал и сказал ей: «Спасибо, стара су-
ка, на старой хлебе-соли!» Сделалось не черезо много
время жара, и сделался сад, в саду колодец. Подъехали
к саду. Товарищ говорит: «Надо напиться!» — «Погоди,
товарищ, подержи мою лошадь, я сбегаю!» — Перекрестил
этот колодец, резнул Ягу Ягишну, убил, и саду не стало.
Тогда они поехали к третьей тетке. Дал товарищу ло-
шадь, сам выслушивал. Увидала: «Я ведь не так сделаю,
как сестры! Я забегу вперед и сделаюсь бурей, как заглону
их сразу, и только!» Он сел на вершну, подогнал, сказал:
«Спасибо, стара сука, на старой хлебе-соли!» — «Я те, под-
лецу!» Сел он на вершну, сказал товарищу: «Если ты за
мной успеешь, так ладно, а не успеешь, мне гнать нещад-
но в селенье надо!» Приезжает в селенье прямо к кузне-
цу в кузницу. «Кузнец, сохраняй меня! Я царский по-
сланник, тебе за это я заплачу!» Кузнец навалил угля, раз-
дул 12 мехов и сделал в комнате жар (жарко). Она бе-
жит — со многих крыш сосрывала тёс, бежит бурей. При-
бежала к кузнице. «Кузнец, отдай мне Ювашку!» — «Ес-
ли лизнешь три раза горячую наковальню, тогда я тебе от-
дам!» Кузнец накалил* из наковальни искры сыплют,
красную накалил. Вытаскивал кузнец наковальню, прика-
зал* ей лизать. Она два раза лизнула; он говорит: «Нако-
вальня остыла, погоди!» Покалил еще попуще. Потом куз-
нец вытащил во второй раз. Она язык выпялила, куз-
нец мог за язык поймать ее клещами, а Ювашке приказал
молотом (балдой) ее бить.
Как ее усмирили, Ювашке передали клещи держать Ягу
Ягишну, а кузнец склепал ей узду железную. Потом куз-
нец ее сделал кобылой, обуздал (надел на нее узду). При-
казал кузнец: «Смотри, у ней сын Олёшка и дочь. Дочь
сделается старухой. Станут они тебе говорить: «Хорош
молодец, на кобыле едешь!» — ты ничего на ответ не
говори!»
Ювашка на нее сел и поехал. Поехали в путь к царю.
Сначала идет старуха и говорит: «Хорош ты молодец, да
на кобыле едешь!» Он ничего с ней не говорит, одно свое
понюжает только ее. Не черезо много время бежит ее сын
Олёшка Корбтенька Ножка. Олёшка скричал: «Хорош мо-
лодец, да на кобыле едешь!» Ювашка ответил: «Ладно,
я на кобыле еду, а ты пешком идешь!» Он ссадил
его с матери, отобрал у него красно солнце, и бе-
лы луни, и глухою полночь, все отобрал.
206
115. ЮВАШКА БЕЛАЯ РУБАШКА
Загоревался Ювашка. Олёшка ему сказал: «Ювашка,
сослужи мне службу — я тебе все отдам назад!» — «Каку
ты службу на меня наложишь?» — «Я наложу на тебя
службу: у Яги Ягищны высватай мне дочь! (Я сам не мог
высватать.) Тогда я тебе все обрачу назад!» Ювашка по-
сулился высватать. Товарища оставил с Олёшкой, а сам
Ювашка отправился к Яге Ягишне. «Дожидайся, я прибу-
ду сюды».
Доходит Ювашка до селенья, с горя берет сороковуш-
ку водки: «Надо выпить!» — говорит. Пьяница сидит и го-
ворит: «Ювашка, не пей, подай мне!» Ювашка сказал:
«Ты что горазд делать?» — «Я горазд хлеб есть!» Потом
они пошли с ним двоё, дошли др другого селенья. Захо-
дит он в питейное заведение, берет сороковушку, хочет
вино пить. Другой пьяница говорит: «Не пей, подай
мне!» — «А что ты горазд делать?» — «Я горазд в бане
париться». Пьяница выпил сороковушку; пошли они троё.
Заходят они в третье селенье. Берет он сороковуш-
ку. «Вы, ребята, выпили, я не выпил!» Хочет сороковуш-
ку пить. Третий пьяница говорит: «Подай мне!» — «А что
горазд делать?» — «Я горазд воду пить». Не стал Ювашка
пить, подал и этому. Заходят еще в селение. Берет Юваш-
ка сороковушку, хочет пить: «Вы, ребята, выпили, я не
выпил!» Пьяница говорит: «Не пей, дай мне!» — «А что
горазд делать?» — «Я горазд на небо летать и звезды ло-
вить». Не стал Ювашка пить, подал и этому. Составилось
их теперь четверо.
Приходят они к Яге Ягишйе. Яга Ягишна лежит, в од-
ну стену уперла головой, в другу ногами. «Фу-фу, рус-
ского духу от роду не слыхала, а русский дух ко мне много
нашел!» Ювашка сказал: «Напой, накорми, у меня вестей-
расспроси». Она п...ула, стол поддёрнула, д...ула, щей плес-
нула, ногу подняла и пирог подала, титечками потрясла и
молочка поднесла, ножки возняла и ложки подала. Юваш-
ка сказал, что «мы пришли к тебе за добрым словом,
за сватаньем; а сватаем не за себя, а за Олёшку Коро-
теньку Ножку!» — «Сослужите мне службы, которые я на
вас наложу, так тогда я вам и дочь отдам!.. Сначала напе-
ку я вам 10 пудов хлеба: если вы съедите в день, так вот
вам и служба первая!» Напекла 10 пудов хлеба. Юваш-
ка сказал: «Кто горазд, ребята, хлеб есть!» — «Я, ба-
рин!» — «Ну давай, ешь!» И он начал уплетать, только
мяхки летят Съел этот хлеб в один час, сказал, что «барин,
207
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
я не наелся еще!» — «Вот ты,— говорит,— одного не могла
накормить!»
«Вот я другую службу наложу на вас: затоплю я баню;
можете ли вы этот жар выдержать в вечер?» До того она
накалила — каждый камень покраснел; потом послала их
париться. «Что, ребята, кто горазд в бане париться?» —
«Я, барин!» Пошел он париться; в один угол б...ул, в дру-
гой п...ул, и сделался в бане мороз, сугробы оказались
снегу. Приходит из бани и говорит: «Барин, я озяб! Ниче-
го не мог выпариться!» Она не поверила, сбегала: вер-
но, холодно в бане.
«Еще наложу вам последнюю службу: сколько у меня
посуды есть, натаскаю воды — выпьете ли вы в день?»
Она натаскала воды, запростала всю свою посуду. «Кто,
ребята, горазд воду пить?» — «Я, барин!» К которой по-
суде подойдет, все выпьет. «Барин, я не напился!»
(Сколь посуды ни было, все выпил.)
Дочь выходит. «Вот, я звездой излажу (сделаюсь),
полечу: поймаете, так ваша!» Ювашка сказал: «Полетай!
Кто горазд на небо летать и звезды ловить?» Один и гово-
рит: «Я, барин!» — «Айда, полетай, лови!» Этот самый
пьяница сделался звездой, полетел и поймал Яги Ягишны
дочь. Спустил ее на землю.
Она ему и говорит: «Послушай, Ювашка, я за него за-
муж не пойду, а пойду за тебя! Что я тебе прикажу, толь-
ко ты то и делай! На место мы приедем — он теперь сто-
ит у провалища — ты перво выпроси у него красно солн-
це, и белые луни, и частые звезды, и глухую полночь, от-
бери это все к себе; потом ему мать не давай и меня не да-
вай! Потом скажи: если ты, Олёшка Коротенька Нож-
ка, пройдешь по этому месту, так я тебе мать отдам и не-
весту отдам!..» Олёшка был не согласен, а Ювашка не
дает: «Если ты не пройдешь, я тебе ничё не дам!» Олёш-
ка хотел схитриться, а Ювашка его фырнул, столкнул его
в провалище.
Посадил жену на коня, а сам сел на Ягу Ягишну (на
мать на кобылу), и поехали троё к царю. Приезжают к ца-
рю. Пущают белый день и красно солнце сначала. До ве-
черу доживают, пустили белые луни, частые звезды и глу-
хую полночь изладили, вовремя.
Тогда Ювашка женился на Яге Ягишне дочери, повен-
чалися, а царь его за это похвалил, что он предоставил.
208
116. ИВАН ЗОРЬКИН
У	116. ИВАН ЗОРЬКИН
Александра I было три дочери-наследницы. Вот
один день был ясный, солнечный, они и говорят:
«Давайте съездим на лодочке прокатиться на
море, день сегодня ясный!»
Царь приказал запрячь карету; сели и поехали к мор-
скому берегу. Лодка приготовлена; сели и поплыли на лодке,
запели, что умели, песни. Вдруг поднялся вихрь, буря!
Закрутило, свету белого не видно! Подхватило вихрем до-
чек и унесло. Куда? Никто не знает! Лодочник идет к ца-
рю, докладывает: «Так и так, ваше величество, поднялась
буря, и вихрь утащил царских дочерей».
Царь разослал афиши, везде наклеили, за границу по-
слали извещение, не найдется ли где охотника искать ца-
ревен. И по городу царь идет и кричит. Навстречу ему
старый старичок: «Остановитесь, ваше царское величест-
во!» Остановился царь и спрашивает: «Чю скажешь?» —
«Моя старуха принесла сегодня ночью трех сынов; спроси
их, может, они возьмутся искать пропавших царевен?»
Царь пошел со старичком, приходит в дом к ним, а ста-
руха своим сыновьям уже имена дала: Иван Вечерник,
Иван Полуношник, Иван Зорькин. Говорит им старуха:
«Вот, дети мои, что у царя случилось, так не пойдете
ли вы искать дочерей царских?» Посмотрели сыновья друг
на друга и говорят отцу: «Подумаем, папаша, а может,
и разыщем!»
Царь их на обед к себе приглашает. Идут они во дво-
рец: убрано все там хорошо, лестница вверх. Пошли. Толь-
ко как на ступеньки ступили — они поломались, руку
положили на перила, лестница ломается: «Эх,— говорят,—
государь, не мог и лестницу-то покрепче сделать!» Что
делать! Сделал царь для них лестницу чугунную. Подня-
лись во второй этаж, вошли в залу, хотели на стулья сесть,
стулья разломались. Царю стало прискорбно.
Начали разговаривать. Иван Вечерник и говорит: «На-
до мне сковать трость в сто пудов». Иван Полунош-
ник говорит: «Мне надо в двести пудов!» А Иван Зорькин
просит трость в триста пудов и в двести сажен цепь.
Все было сделано, как просили. Тогда они вышли на
улицу и кинули кверху все трости, сами закурили и ждут.
Иван Вечерник поставил палец, трость упала на палец —
не согнулась, Иван Полуношник — тоже не согнулась;
209
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
когда третий, Иван Зорькин, поставил палец, трость упа-
ла и согнулась. Он говорит: «Нужно еще двадцать пять
пудов прибавить!»
Добавили, сделали новую пробу, не согнулась. Стали
собираться в дорогу. Проводины им устроили, музыка
играет, народ, мать, отец пришли.
Вот хорошо; идут они, а куда — и сами не знают. Ви-
дят — впереди громят стог сена черти; увидели их, черт ду-
нул — Иван Вечерник упал, другой раз дунул — Иван
Полуношник упал, третий раз дунул — Иван Зорькин не
упал и хотел черта убить; тогда черт упал ему в ноги и
говорит: «Будь моим старшим братом, я тебе пригожусь!»
Тогда Иван Зорькин и говорит: «Пойдем с нами!»
Пошли четверо. Перед ними высокая крутая гора, ни-
откуда не зайдешь. Стали на гору цепь закидывать. Иван
Вечерник кинул, до половины горы добросил, Иван Полу-
ношник кинул, не добросил, черт бросил, немного не хва-
тило, Иван Зорькин бросил и закинул; потянул, держит-
ся г- зацепил. Тогда он воткнул кинжал в дерево и сказал:
«Когда из дерева кровь капать начнет, не ждите меня жи-
вым». Скинул фуражку и говорит: «Прощайте, товарищи!»
И полез. Залез на гору, идет, видит — стоит медный
дом. Вокруг него палки, и на каждой — по голове, только
одна свободна. Входит в дом, никого нет; идет дальше,
и навстречу ему красная девица. Завела она его к себе и
говорит: «Откуда ты взялся, добрый молодец?» Иван Зорь-
кин отвечает: «Порядок такой: напои, накорми, тогда спра-
шивай!»
Вот она его напоила и накормила, тогда он обсказал ей,
как все дело было. Она и говорит: «Я — старшая цар-
ская дочь и есть».
Поговорили, как им быть, только царская дочь и гово-
рит: «Жаль мне твою молодость, молодой человек, лучше
уходи скорее, а то прилетит трехглавый змей, он тебя убь-
ет!» — «Не ты бы говорила, не я бы слушал»,— отвечает
он ей.
Все же отошел в сторону, чтобы не заметно было. Под-
нялся шум, все загудело, застонало. Бах! Прямо в комнату
трехглавый змей положил царевне на колени голову и го-
ворит: «Только один у меня сильный враг — это Иван
Зорькин, да только его сюда и ворон костей не занесет».
Услыхал это Иван Зорькин и выходит к змею: «Не во-
рон кости заносит, а добрый молодец сам заходит!» И хлоп
210
116. ИВАН ЗОРЬКИН
его тростью в триста пудов, убил наповал! Царевна оста-
лась, а он пошел искать двух,других царских дочерей.
Идет — сам не знает куда, только глядит — стоит сере-
бряный дом, кругом на палях головы воткнуты, только одна
паля свободна. «Для меня»,— думает Иван Зорькин.
Зашел вщом, никого нет; идет по дому дальше, видит —
идет к нему навстречу красная девица. Завела она его в свое
помещение и спрашивает: «Откуда ты взялся, добрый мо-
лодец?» Иван Зорькин говорит: «Порядок-то такой: напои,
накорми, тогда спрашивай».
Она его напоила, накормила, он ей все обсказал. Обра-
довалась она, говорит: «Моя старшая сестра, слава богу,
что жива! Только,— говорит царевна,— жаль мне твою мо-
лодость, Иван Зорькин: уходи скорее отсюда! Прилетит
шестиглавый змей и убьет тебя, голову на кол воткнет».—
«Не ты бы говорила, не я бы слушал»,— говорит Иван
Зорькин.
Все же отошел в сторону.
Вот зашумело, загудело все кругом, и прямо в горницу
змей шестиглавый хлопнулся. «Что-то у тебя тут русским
духом пахнет! Кто был без меня?» — «Никого не было, так
тебе кажется; давай тебе в голове поищу».
Лег он к ней головой на колени, она ему в голове ищет,
он уж похрапывать начал; она и спрашивает его, кто его
мог бы убить? Он спросонья говорит: «Только; Иван Зорь-
кин мог бы, да ворон его и костей-то сюда не занесет».
Иван Зорькин выходит, говорит: «Не ворон кости зано-
сит, а добрый молодец сам заходит!» Махнул своей тростью
и этого убил.
Простился с царевной, дальше пошел, куда — и сам не
знает. Видит — золотой дом стоит, ни окошек, ни дверей не
видно, кругом на палях головы. Вошел он в дом, никого
не слыхать, не видать; идет дальше, навстречу ему моло-
дая девица, краше какой он и не видал. Смотрит она
на него, а Иван Зорькин красавец был — видать было,
как кровь по жилам переливает у него. «Откуда ты взял-
ся, добрый молодец?» Иван Зорькин отвечает ей: «Порядок
такой: напои, накорми, спать уложи, тогда спрашивай!»
Вот повела она его к себе, напоила, накормила, спать
уложила, тогда спрашивать начала. Обсказал ей он все, она
и говорит; «То мои старши сестры, а я самая младшая.
Жаль мне ваших лет,— говорит,— и вашей силы могу-
щественной! Уходите скорее, прилетит двенадцатиглавый
211
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
змей, коцчит он вашу жизнь!» — «Не ты бы говорила, не я
бы слушал, не затем я пришел!»
Все ж таки отошел в сторону.
Поднялся шум, ветер, потолок сорвало, прилетел
двенадцатиглавый змей. «Эх, душечка, рано я сегодня при-
летел, что-то голова свербит, поищи мне!» Лег на колени,
стала царевна в голове искать, он храпеть принялся, все
кругом трещит.
Иван Зорькин и говорит ей, нельзя ли его скорее по-
тревожить?‘Она давай его трясти и спрашивать, кого он на
свете боится. «Никого равным нет, только Иван Зорькин
может со мной помериться! Но его сюда ворон костей не
занесет, а не то чтоб сам пришел». Иван Зорькин гово-
рит: «Не ворон кости заносит, а добрый молодец сам захо-
дит!»
Ударил своей тростью его, шесть голов снес, еще раз
хватил, три головы снес, потом в третий раз — последние
три головы долой. И говорит: «Вы свободны, царевна, пой-
демте к вашему папаше».
Младшая царевна, самая красивая, сейчас же взяла два
платья [и пару башмаков] с собой, вышла из дому и мах-
нула платком. Ничего не стало, только золотое яичко на
руке оказалось.
Пошли они с Иваном Зорькиным обратно, дошли до
серебряного дома, обрадовались сестры своей встрече. Взя-
ла вторая два платья [и пару башмаков], вышли из дому,
махнула она платком, ничего не стало, только серебряное
яичко.
Дальше пошли, добрались до медного дома, еще больше
радости, все три вместе очутились! Эта [сестра] тоже два
платья [и пару башмаков] взяла и махнула платком —
оказалось медное яичко. Все сестры отдали свои платья,
[башмаки] и яички Ивану Зорькину. Пошли все вместе
обратно.
Доходят они до горы, где он подымался; те там все смот-
рели, бежит ли кровь — не бежала, они и ждали Ивана
Зорькина. Вот Иван Зорькин кричит: «Товарищи, мы
пришли, ого-го, здесь!»
Начали спускаться: сперва старшую царевну спустили,
ее взял себе Иван Вечерник, спустили вторую — взял Иван
Полуношник, спустили третью, они взяли да цепь-то и
[сорвали], чтоб Иван Зорькин там остался. Нечистый
младшую царевну взял, и пошли все к царю. Иван Зорь-
212
116. ИВАН ЗОРЬКИН
кин видит, что братья с ним сделали неладно, взял свою
трость да по лесенке стукнул — являются перед него три
молодца: «Что прикажешь?» — «Мне бы вот надо отсюда
в такое-то царство попасть. Как это сделать?»
Хлопнули те в ладорти, является маленький такой ста-
ричок, а борода длинна-предлинна: «Садись,— говорит
он,— Иван Зорькин, на меня и держись за мою бороду, я те-
бя доставлю куда надо!»
Только он вцепился в бороду — у-у, понеслись! Смот-
рит — уж они над их царством летят; принес вперед тех
его; занесло его пылью, не узнаешь!
Спустились, заходит он в первую попавшуюся из-
бушку, там живут старик со старухой, люди бедные, без
всяких достатков. Вот он и просится: «Нельзя ли мне от-
дохнуть у вас?» — «Отдохни, отдохни, молодец!»
Стал тут Иван Зорькин жить, а старик ходил по горо-
ду, работы где найдет, где так подаст кто, а домой придет
и все, что в городе видел, слышал, все обскажет. Только
[pasj приходит: «Вот,— говорит,— у царя три свадьбы, по
нашему городу афиши расклеены, в них написано, что
Иван Зорькин погиб неизвестно как, а Иван Вечерник,
Иван Полуношник да третий кто-то спасли царских доче-
рей и вернули их отцу. Царь отдает их замуж за их спа-
сителей».
Ну, ладно. Приходит старик другой раз и говорит;
«Царские дочки просят, чтоб им сшили по платью, не ме-
ряя, и по паре башмаков, тоже не меряя». Иван Зорь-
кин говорит: «Бери, дедушка, заказ!» — «Да как же это
возможно, я не сделаю, матерьял истрачу, что мне будет
за это?» — «Ничего, бери, я тебе помогу!»
Пошли во дворец, выходят к ним [царские] доче-
ри, они объяснили: работа будет стоить мильон денег, на-
до товару разного на платье столько-то и кожи на башма-
ки. Дали старику все, что требовалось, пошли домой. По
дороге Иван Зорькин зашел в лавочку, взял вина и закусок
разных. Пришли домой, стали выпивать да закусывать.
Старик все беспокоится насчет заказа, а Иван Зорькин
говорит: «Пей, дедушка, все равно помирать придется!»
А сам все старику подливает. Тот пил и погодя свернулся,
спит. Иван Зорькин приготовил платья и башмаки цар-
ских дочерей, какие у него были, товар убрал.
Старик проснулся утром, вспомнил все, хвать старуху:
«Что ты меня не отговорила, жизнь-смерть мне, товару
213
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нет и вещей нет!» А Иван Зорькин кричит: «Вставай,
дедушка, идти во дворец надо, не то опоздаешь!»
Старик горошком схватился с постели, а Иван ему узел
дает — неси.
Пришел старик во дворец: «Так и так, доложите цар-
ским дочерям». Выходят они, смотрят — платья и баш-
маки их, и переглянулись между собой — платья их,
наверное, и Иван Зорькин здесь! Отпустили старика:
хорошо сделал, как надо! Бежит старик предовольный
домой, рассказал Ивану, как дело было.
Вот смотрят, по улицам опять афиши наклеены, газет
много пущено, и в них от царя вызов: кто может в одну
ночь хрустальный дворец построить, у дворца море и мост
через него, в море рыбы всякие, а на мосту деревья раз-
ные. Пришел старик домой, рассказывает. Иван Зорькин
говорит: «Бери заказ, дедушка!» — «Что ты, что ты, бог с
тобой!» — «Бери, только рядись так: у меня есть кобы-
ленка, сколь она золота увезет, столь бы насыпали».
Пошел опять старик во дворец. Пригласили его к царю
пройти: «Что, дедушка, можешь ты такой хрустальный
дворец сделать? Чтоб у дворца море, в нем рыбы разны,
мост и разны деревья на нем?» — «Берусь сделать!» —
«Сколько же это будет стоить?» — «А вот у меня кобы-
ленка есть, так сколь она золота свезти может, так вот
это будет стоить».
Велел царь все выдать, как полагалось. Пошел ста-
рик домой и думает — придется помирать, разве можно
это сделать?
Пришел домой, Иван Зорькин взял вина, опять сели ве-
чером пить, посидели, и хозяин заснул, как в первый раз.
Тогда Иван Зорькин разбил три яйца, явились перед ним
три молодца: «Что угодно приказать?» — «Сделайте хру-
стальный дворец, перед дворцом море и чтоб рыбы там
разны, от дворца мост и разны деревья по нему».— «Все
будет готово!»
Проснулась утром старуха, хлоп старика: «Что спишь,
уж день, а ты еще и за работу не принимался!» — «Ну,
не деритесь,— [говорит Иван Зорькин],— вставай, хозяин!
Вот тебе три ключа, да иди, говори — сам все сделал!»
Идет, смотрит, и правда, мост, на нем деревья всякие,
под мостом море с рыбой, а за мостом двор. Пошел он двор
отмыкать, идет по мосту, падает... Добрался до дворца,
не может Ключом в замок попасть.
214
117. НЕПОБЕДИМАЯ СИЛА БЕДНЯКА
Встали царские дочери, одеваться принялись, вот уже
совсем готовы, поехали венчаться.
Приехали ко дворцу. Государь говорит: «Бог на по-
мощь, дедушка! Готово ли?» — «Стой, последний гвоздь
забиваю! Ну, идите, все готово!»
Пошли венчаться. Сперва обвенчали двух старших.
Подвели младшую царевну, и к ней стал черт подходить,
а Иван Зорькин подошел и говорит ему: «Не здесь тебе
быть!»
Отодвинул его и встал рядом с царевной.
Стал священник спрашивать, согласна ли она за него
идти; царевна с радостью сказала, что это и есть ее (Жених.
Ну, тогда повенчали Ивана Зорькина с царевной, а ца-
рю потом царевны всю правду сказали.
Живут они хорошо.
Я у них был, чай пил с медом, только по носу текло, а в
рот не попало.
Ж 117. НЕПОБЕДИМАЯ СИЛА БЕДНЯКА
ил-был в одной деревушке бедный-бедный
старичок со старухой. У него был единствен-
ный сын Володя. Володе было пятнадцать лет.
Ходил он на охоту, а также собирал куски и тем самым
кормил стариков. Они же работать совсем не могли.
Однажды старик заболел и вскоре умер. А на двенадца-
тый день со смерти старика умерла и старуха. Володя ос-
тался один. Что делать? Он уже на возрасте, хлеба у него
была одна черствая горбушка.
Решил Володя положить эту горбушку в мешок за плечи
и податься искать какой-нибудь работы.
Пошел по полю, затем по лесу, и вдруг встречается ему
всадник на лошади: «Куда путь держишь, молодец?» —
«Я сирота, нет у меня ни отца, ни матери и ни куска хлеба.
Ищу какой-нибудь работы».— «Так ты порядись ко мне в
работники!» Володя подумал и спросил: «Какая у тебя ра-
бота будет?» — «Работа будет не тяжелая, и ряжу я только
на три года».— «Ну что ж, согласен!» — «Раз согласен,
поехали».
Всадник поехал, а Володя шел за всадником пешком.
Дорога шла все лесом. Ехали, ехали, и вдруг дорога кон-
215
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ .
чилась. Едут напрямик по лесу. Подъехали к горе, в кото-
рой были двери. Слез всадник с коня, отворил эти двери.
Там оказалось темное подземелье.
Долго ли, коротко ли они шли по этому темному под-
земелью, увидели свет дня, зашли в светлое помещение,
там стоит котел, под ним огонь, а над котлом висят два
шарика. «Вот тебе и работа: подкладывай под котел дро-
ва. Только так, чтобы жарко не было и не остывало. Если
тебе будет скучно, открывай вот эти сундуки. Из них будут
выходить старики и рассказывать сказки. А то открой комол
ды: из них будут выходить красивые девушки и танце-
вать. А я уеду на три года. За работу заплачу тем, что ты
пожелаешь».
И отправился всадник на три года.
Володя стал подкладывать под котел дрова. Скучно ему
было, он открывал комоды, оттуда выходили девушки, пели
и плясали, а разговаривать с ним не разговаривали. Нако-
нец, надоело ему. Какое время идет, он не знает, и решил
сбежать. Вышел из подземелья, подался лесом и скоро по-
пал на дорогу. Наступила ночь, и он решил отдохнуть
под одной из берез.
Лег спать Володя и только заснул, слышит голос: «На-
прасно ты, бедняк, ушел. Немного тебе служить осталось
до срока. Скоро приедет хозяин, тогда получишь большое
счастье. Только он будет тебе предлагать золота и сереб-
ра, все, что хочешь,— ты ничего не бери. Возьми только
ту толстую книгу, что висит над столом, и старый его ко-
шелек».
Проснулся Володя, подумал: «И правда, дай вернусь!»
Вернулся, под котлом еще не угасло, и стал продолжать
подкладывать дрова. И правда, немного времени прошло,
как появился хозяин. «Ну, как, Володя, дело идет?» —
«Идет».— «Да ведь у меня ни один работник не дослужи-
вал до срока, а ты молодец! Денег, золота бери сколько
хочешь!» — «Нет, мне ничего не надо, отдайте мне толстую
книгу, которая на столе, и старый кошелек». Подумал
всадник, подумал и сказал: «Вот я этого никогда не ду-
мал, что ты можешь у меня попросить, прямо за самое
сердце берешь! Ну, да уговор дороже денег».
Распрощался Володя с всадником и подался в путь-до-
рогу. Идет и думает: «Прослужил я три года, а ничего не
выслужил. Книгу хоть читать буду, а кошелек-то к чему?»
Взял да и выбросил его.
216
117. НЕПОБЕДИМАЯ СИЛА БЕДНЯКА
Когда бросил, то из кошелька высыпалась грудка
золота. Подумал бедняк: «А ведь, пожалуй, пригодится».
Сунул кошелек в карман, книгу — под мышку и подался
дальше».
Дошел Володя до самых тех берез, где он ложился от-
дыхать, и решил снова отдохнуть под той же березой. Лег
и уснул.
Только уснул, слышит голос во сне: «Вот и дожил до
срока, а теперь ты обладаешь большим счастьем. Книгу эту
начинай читать от корки до корки, читай ее двенадцать
дней и двенадцать ночей. И как бы тебе ни было страшно,
ты читай, да не оглядывайся. Кто что будет говорить,
не обращай внимания, продолжай дальше. Если ты выдер-
жишь это, то овладеешь большим счастьем».
Пробудился Володя, сел под березой и стал читать
книгу от корки до корки. Прочитал книгу больше по-
ловины, стал добираться до последних страниц, как в
двенадцатую ночь слышит голос: «Брось, бедняк, читать,
не мучь себя! Я награжу тебя златом и серебром!» Воло-
дя продолжал читать, и вдруг окружили его с двух сторон
шипящие змеи! Володя продолжает читать. Опять слышен
какой-то женский голос в слезах: «Не мучь меня, брось
читать!»
Володя продолжал читать, и когда он дочитал послед-
нюю страницу, то перед ним явилась такая красавица, что
ни в сказке сказать, ни пером описать. Это была дочь царя,
заколдованная чародеем. Бросилась она ему на шею и ска-
зала: «Если ты сумел меня спасти, буду я твоей неизмен-
ной законной женой!»
И пошли они вместе по дороге дальше.
Долго ли, коротко ли шли, наконец пришли к морю,
на берегу которого была расположена небольшая дере-
вушка. В царство этой царевны надо было ехать только
через море.
Пришли на корабельную пристань узнать, когда будет
корабль. А корабль ходит в три года раз и недавно отпра-
вился от пристани. Ждать надо было ровно три года. Что-
бы дождаться корабля, они сняли квартиру у одной вдо-
вы в этой деревушке.
•Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается.
Прошло три года, подходит корабль; собрались и они
на корабль. Надо было рассчитаться за квартиру, а денег
у них не было, только был один кошелек. Царевна и го-
217
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ворит: «Рассчитаться надо, Володя».— «У меня нет де-
нег».— «А в кошёльке-то?» Открыл Володя кошелек,-по-
смотрел, а там одна ржавая копейка. «Да нет там ниче-
го!» — «А ты его тряхни!»
Володя тряхнул кошелек, и из него высыпалась груда
золота. «Хватит тебе, хозяйка?» — «Ой, что вы, добрые лю-
ди, пожалуйста и спасибо!»
У вдовы был сын лет пятнадцати. Вдова сказала: «Мо-
жет, мой малый-то поможет вам донести вещи до корабель-
ной пристани?» — «Да ничего, вот разве саквояж».
Мальчишка взял саквояж и понес его на корабельную
пристань. А вдова дала мальчику волшебную булавку и
велела ему, чтобы он, как только подойдет к пристани ко-
рабль, воткнул эту булавку в ворот кафтана бедняка.
Корабля еще не было. Он должен вот-вот прибыть. По-
ка ждали корабль, Володя и царевна разговаривали о своей
будущей жизни. Только бы садиться, мальчишка воткйул
в ворот бедняку волшебную булавку, и он заснул. Царев-
на так и не могла разбудить его. Решила она ехать одна.
Написала бумажку и положила ему в карман: «Многоува-
жаемый муж Володя, не думай, что забыла о тебе. Я уехала
одна только потому, что не могла тебя разбудить, а три года
еще ждать не захотела».
Когда корабль скрылся из виду, мальчишка вынул из
ворота волшебную булавку, и Володя проснулся: «Кораб-
ля еще нет?» — «Был и ушел. Жена твоя уехала. Сунула
тебе бумажку в карман».
Почитал он, погоревал, но делать нечего. Вернулся на
квартиру ко вдове. А вдова его задержала потому, что у не-
го денег было много. Володя стал тосковать, горевать, а
вдова его уговаривать: «Таких царевен много!» — «А где
их найти?»
У нее было три дочери, и она приказала им выйти
к нему. Володя посмотрел на всех трех дочерей и сказал:
«Не из-за них ли ты меня задержала?»
Повернулся и пошел.
Вышел он на берег моря, идет по берегу грустный и
говорит сам с собой: «Не найдется ли здесь такой человек,
который переправил бы меня на ту сторону моря? Я бы
того человека с головы до ног засыпал золотом!» А такой
человек шел неподалеку и все слышал, и говорит: «Мож-
но перевести, если ты только не забоишься».— «Нет,
не забоюсь!» — «Вот тогда так. Завтра в двенадцать часов
218
117. НЕПОБЕДИМАЯ СИЛА БЕДНЯКА
приведи сюда большого быка в жертву змею. Если ты не
забоишься, вырежь быку брюхо, залезь туда, и змей тебя
вместе с потрохами унесет на ту сторону моря».
Согласился Володя, тряхнул кошельком и засыпал это-
го человека с ног до головы золотом.
Залез на другой день он быку в брюхо, змей приле-
тел, схватил быка и перенес на другую сторону моря. Пе-
релетел, положил быка, а сам лег отдыхать с усталости.
Когда змей заснул, Володя разрезал кожу у быка и спо-
койно вышел оттуда и пошел в город.
Пришел в город, зашел в одну избушку, где жил ста-
рик со старухой, попросился переночевать.
Пустили его переночевать, так и остался он у них жить.
Живет день, второй, неделю и спрашивает у старика: «Не
знаете ли вы такого человека, который бы все знал и кото-
рый бы все выполнил, куда бы я его ни послал?» Подумал
старик: «Кого? Разве Гришку? Да он только больно пьет
вино, а сделать он все, что хочешь, сделает. И все он зна-
ет».— «Вот мне такого и надо!»
Дал Володя денег старику, и пошел старик искать
Гришку. Искал в кабаке, но в кабаке его не было. Зашел
старик в маленькую пивнушку, Гришка там пиво пьет.
Старик говорит Гришке: «Пойдем, я тебе работу нашел».—
«А вином поить будешь?» — «Не знаю, Гриша. Я полагаю,
что будет, раз у него денег много».
Пошли старик с Гришкой к Володе. «Вот,— говорит
старик,— Гришку привел».— «Здорово, Гриша!» — «Здо-
рово, барин!» — «Ты пойдешь ко мне в слуги?» — «А ви-
ном поить будешь?» — «Вина для тебя куплю хоть
бочку».— «Тогда пойду».
Живут Володя с Гришей на квартире, Володя гово-
рит: «Ты, Гриша, гуляй по городу, а как услышишь какие
новости, сообщай мне».
Так и было.
Однажды идут они вместе гулять и видят огромный
царский дворец. «Гриша, что это за дворец?» — «О, ба-
рин, это дворец царский, в нем никто не живет!» — «Гри-
ша, сходи-ка ты к царю и спроси, не продаст ли он этот
дворец?» — «Уй, барин, да разве купишь?» — «А почему
бы не купить?» — «Да царь за него загнет такую цену,
что ой-ой-ой!» — «А ты все-таки сходи. Вина я тебе куплю
хоть бочку!»
Гриша выпил вина, с собой захватил на дорогу и с при-
219
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
свистом подался к царю. Слуги докладывают: «Ваше вели-
чество! Это Гришка вас требует!» — «Да, поди, задумал
что-то ради шутки. Пропустить его!» — «Здравствуй,
царь!» — «Здравствуй, Гриша! Что, Гриша, скажешь?» —
«Да меня мой барин послал дворец у тебя купить. Не про-
дашь ли?» Засмеялся царь: «Разве у тебя барин такой бо-
гатый?» — «Да я думаю, что богатый: для меня вина
бочку купил. А купишь у царя дворец,— говорит,— то
и вторую куплю».
Царю и не нужно было продавать дворец, но он ради
шутки ответил: «Дворец стоит десять бочек золота».
Почесал голову Гриша, свистнул, повернулся и пошел,
а сам думает: «Да разве у него купишь».
Приходит к Володе. «Ну, что, Гриша?» — «Да разве
у него купишь? Он загнул столько, что и не вымолвишь.
Десять бочек золота, ничего себе!» — «Ладно, Гриша, иди
к бондарям и скажи им, чтобы сделали они двенадцать бо-
чек, и закажи двенадцать пар лошадей».
Гриша и пошел. Идет и думает: неужто барин и в самЬм
деле так богат? Заказал Гриша бондарям сделать двена-
дцать бочек и заказал двенадцать пар лошадей, а потом
приезжает к Володе: «Ну, барин, рассчитывайся и за
бочки, и за подводы. Все в порядке!» — «Молодец, Гри-
ша, теперь погуляй иди».
Гриша пошел гулять, а Володя начал набивать бочки
золотом. Потом призвал Гришу и говорит: «Ну, Гриша, ве-
зи золото к царю, рассчитывайся за дворец, все гртово».
Гриша сел на подводу и с песней поехал во дворец. Во-
лодя кричит Грише: «Смотри, чтобы золото в другую сторо-
ну не увезли!»
Приезжает Гриша ко дворцу, а царь смотрит в окно и
думает: «Неужели это Гриша? И в самом деле он золото
привез!»
Вышел царь встречать, отворил ворота, подъезжает
Гриша: «Вот тебе, царь, и золото за дворец!» — «Что ты,
Гриша, смеешься? Не кирпичей ли в бочки наложил?» —
«Нет, батюшка, своими глазами видел, что золото».
Царь открыл одну, две бочки, потом все двенадцать.
Действительно — золото! «Вот что, Гриша: я тебе гово-
рил — десять бочек, а ты привез двенадцать!» — «Эти две
бочки тебе барин в подарок прислал».
Рассчитался Гриша за дворец и с радостью добежал
220
117. НЕПОБЕДИМАЯ СИЛА БЕДНЯКА
к своему барину. «Ну, барин, купил я дворец тебе! Пора
переходить в него».
Подошли они ко дворцу, кругом все тихо. Говорит
Володя: «А где ж ключи? Дворец купил, а ключей нет!» —
«Я сейчас сбегаю за ключами».	_
Прибежал Гриша к царю за ключами. Царь встреча-
ет Гришу: «Что,тебе?» — «Дворец-то мы у тебя купили, а
ключи забыли!» — «О ключах-то, Гриша, я и сам забыл».
И подает ему связку золотых ключей.
Гриша бежит, радуется. А ключи-то золотые, не про-
стые.
Открыли дворец, обошли все комнаты. Гриша и гово-
рит: «В какой комнате будем жить? Во всех очень хо-
рошо».
Выбрали комнату, на третьем этаже, тут они и оста-
лись. Живут день, два. Володя говорит: «Пойдем, Гриша,
погуляем по саду, что-то наскучило».
Гриша выпил вина, на дорожку с собой захватил, по-
шли они гулять по саду.
Идут они по саду, и вдруг Володя видит: стоят два
огромных дуба, а на этих дубах висят два мертвеца. Воло-
дя спрашивает: «Это что за мертвецы? Схоронить бы их
надо!» — «Ой, нет, барин! Кто их ни хоронил, все потом
умирали».— «Ничего, Гриша, их хоронили по-простому, а
мы по-хорошему похороним».— «Ой, барин, не надо, а то
можешь умереть, и я умру, а у меня еще бочка вина не вы-
пита».— «Ничего, Гриша! Ты сходи-ка к мастерам по золо-
тому делу и спроси, могут ли они сделать гробы из золота».
Почесал Гриша затылок: неохота к мастерам идти. Но
делать нечего — пошел к мастерам. «Можно, — говорят
они,— сделать гроб из золота».
Тогда Володя натряс золота, отнес мастерам и спро-
сил: «Хватит ли?» Мастера отвечают: «Хватит не толь-
ко на гробы, но и за работу».
Мастера быстро отлили два гроба из золота. Володя
уложил мертвецов в них и поставил в царский склеп.
Сами они сидят в комнате, Гриша дрожит: «Давай,
барин, перед смертью выпьем вина, а то сегодня ночью при-
дется умереть».
Пьет один. Настало двенадцать часов ночи. На лестнице
шаги, во дворец кто-то идет. «Барин, кто-то идет!» —
«А ты уж и струсил?»
Шаги приближались к дверям комнаты. Гриша бросил
221
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вино, побежал хорониться. Залез он в трубу русской печи:
«Хоть возьмут, так не меня, а барина».
Вдруг отворяется дверь, входят два человека. «Кто
вы?» — спрашивает их Володя. «Мы волшебники. За то,
что ты нас похоронил с большой честью, мы тебе даем бо-
гатырскую силу. Будешь ты теперь непобедимым бога-
тырем. А вот этими ключами отопрешь конюшню, в ко-
торой твой богатырский конь стоит. Выпусти его в поле.
Пусть пока погуляет».
Володя почувствовал в себе такую силу, что понял, что
он непобедим. Отдали ему волшебники ключи от конюшни,
а сами пошли в неизвестном направлении.
А Гриша все еще сидит в трубе. «Гриша, где ты,
трусишка, вылезай!» — «Барин, это ты?» Гриша вылез из
трубы, весь вымазанный. «Так ты жив, барин?» — «Еще
бы!» — «А я не чаял живым быть. Ведь еще бцчка вина
не допита!» — «Ну, теперь, Гриша, иди погуляй, а я лягу
спать; какие новости услышишь, сообщай немедленно».
А город в черном трауре. Народ двигается к царскому
дворцу. Гриша спрашивает: «В чем дело?» — «Старшую
дочь царя требует на съедение шестиглавый змей!»
Царь выкликает: «Кто может спасти мою дочь?» Гри-
ша бежит к барину впопыхах: «Барин, шестиглавый
змей требует царскую дочку на съедение. Кто дочь спа-
сет, тот будет его наследником!»
Володя вышел из дворца за город, оседлал коня и по-
мчался на поле боя.
Когда он приехал, змея еще не было.
Слез он с коня, привязал его к дубовому столбу, по-
дошел д царской дочери, подал ей руку: «Я ваш спаси-
тель!» Царевна не выдержала, заплакала: «Зачем тебе го-
лову класть в таких молодых годах?» А тут уж летит змей,
все море колыхается, листья с деревьев валятся. «Ого,
есть чем поживиться: требовал одну, а тут двое!»
Володя сел на коня, и не успел змей его ударить, как
все шесть голов его были срублены одним ударом. Володя
повернул коня и ускакал.
Царь кричал вдогонку: «Поймать, задержать!» Но было
поздно.
Пришел Володя домой, поставил коня в конюшню, а
сам лег спать.
Приходит и Гриша домой. «Ну что, Гриша, нового
второде?» — «О, барин, ты бы посмотрел, как какой-то бо-
222
117. НЕПОБЕДИМАЯ СИЛА БЕДНЯКА
гатырь дрался со змеем! Одним махом он все шесть голов
сбил и сам уехал неизвестно куда, а царь хотел сделать
его наследником».— «Ладно, Гриша, идич погуляй, а что
услышишь — передавай».
Пошел Гриша и видит: город в трауре — среднюю
дочь требует на съедение девятиглавый змей. Гриша при-
бежал к своему барину и немедленно доложил: «Сегодня
девятиглавый змей требует царскую дочь на съедение!» —
«Ну, Гриша, поди погуляй, раз так».
Гриша пошел гулять, а Володя подался на конюшню,
сел на коня и выехал на поле. Змея еще не было, а цар-
ская дочь уже была тут. Только успел приехать, как море
заколыхалось, и вылетел из моря девятиглавый змей. «Есть
чем поживиться: я ждал одну, а тут двое!» — «Пода-
вишься, чертова образина!»
Змей налетел на богатыря, а богатырь ловким ударом
меча снес три головы. Но змей сумел ударить хвостом бо-
гатыря. Богатырь вылетел из седла, но еще успел срубить
три головы змея. От сильной боли змей не выдержал и с
тремя головами побежал в море, но конь его догнал, топтал
ногами и смял змею последние три головы. Змей расплас-
тался мертвым.
Богатырь был ранен в руку. Царевна перевязала имен-
ным платком руку богатыря, и богатырь умчался неиз-
вестно в какую сторону. Дома оц приказал Грише
погулять по городу и сообщить ему обо всем, что он увидит.
Вышел Гриша погулять и увидел: все радуются — едет
младшая царская дочь, которая провела неизвестно где
пятнадцать лет. Гриша вернулся домой и рассказал обо
всем барину. «Барин! Едет младшая царская дочь!» —
«Хорошо. Поди погуляй, Гриша, я лягу спать».
Гриша выпил вина, на дорожку еще захватил и пошел
гулять. А младшая дочь не успела сойти с корабля, как
двенадцатиглавый змей требует ее на съедение. Царь
объявляет: «Кто спасет мою дочь, того сделаю наслед-
ником, отдам дочь и полцарства!»
Народу было море, все плакали и жалели царевну.
Гриша бежит домой: «Барин, двенадцатиглавый змей
требует царевну на съедение. Вот если бы приехал тот бо-
гатырь, он победил бы и двенадцатиглавого змея!»
Собрался Володя к морю, а конь стоит по колено в кро-
ви. «Эх, конь, добрый конь, что же ты столько пролил кро-
ви?» Конь отвечает: «Едем мы на поле боя драться с силь-
223
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ным врагом. Нет на свете сильнее этого змея. Ты будешь
рубить головы, а он на ходу будет их подхватывать и при-
ращивать. Когда змей тебя собьет с меня, то я улечу в неиз-
вестном направлении, а ты продолжай биться пешим.
Когда прилечу обратно, бери у меня из правого уха сна-
добья и смазывай ими сбитые головы змея, тогда они не
будут прирастать».
Едет богатырь, видит царевну, подает ей руку: «Я при-
ехал спасать вас!» Царевна заплакала: «Зачем ты будешь
себя губить?»
Тут же она подарила ему именной перстень.
Только успел богатырь сесть нй коня, как с моря выле-
тел двенадцатиглавый змей и зарычал на него во все горло:
«Ого, какого юношу выставили против меня! Я вам не ше-
стиглавый и не девятиглавый змей! Я с тобой расправ-
люсь по-другому!»
И пустились богатырь со змеем в драку.
Змей бил хвостом богатыря, а богатырь рубил головы
змею. Змей их подхватывал и приращивал. Змей ударил
богатыря, богатырь вылетел из седла, конь улетел в неиз-
вестном направлении. Сколько богатырь ни рубил головы
змею, змей их подхватывал и приращивал. Ударил
змей богатыря хвостом, ушел по пояс богатырь в землю.
Богатырь проговорил: «Давай отдохнем, мерзкое чудо^
вище!»
Змей тоже устал и рад был отдохнуть. В это время,
как молния, прилетел конь, выхватил богатыря из земли,
помог ему сесть. Богатырь взял снадобья из уха коня и
смазал ими меч. Снова он рубил головы, они слетали, но
уже не прирастали. Так он вскоре срубил одиннадцать
голов. Змей зарычал и от страшной боли бросился в море.
Конь топтал его, пока змей не оказался мертвым. Все
кричали: «Ура!» Царь хотел задержать победителя, но бо-
гатырь умчался, и царь его не мог догнать.
Только приехал Володя домой, как прибегает Гриша:
«Ну, барин, если бы ты посмотрел, как этот богатырь
дрался с двенадцатиглавым змеем! Змей сбил с коня бога-
тыря, ударил хвостом и вбил по пояс в землю. Конь унес-
ся неизвестно куда, и пока они отдыхали, прилетел об-
ратно. Снова дрались, богатырь отрубил змею одиннадцать
голов, а двенадцатую оттоптал конь».— «Ладно, Гриша,
иди погуляй и не пускай никого ко мне, а я лягу спать на
двенадцать суток».
224
118. ПРО ИВАНА-ОХОТНИКА
Снова объявляет царь: «Если найдется спаситель моих
дочерей, я бы сделал пир на весь мир, отдал бы ему все
царство!»
Младшая дочь спрашивает отца: «Кто живет в забро-
шенном дворце?» — «Барин какой-то, он купил мой дво-
рец».
Царевна подумала, что никто, кроме Володи, не мог
купить дворец. «А за сколько продали дворец?» «За
двенадцать бочек золота». Царевна еще больше убедилась в
догадке: «Разреши мне посмотреть на барина».
Одела самое лучшее платье, самые лучшие туфли и по-
далась ко дворцу. А Гриша у дворца пьет вино. «Ты куда,
царевна?» — «Разреши, Гриша, взглянуть на барина».
«Ой, нет, барин лег спать и двенадцать суток не велел
пускать никого».— «Ну, Гриша, пропусти,— требует ца-
ревна,— я будить его не буду, только посмотрю».— «Лад-
но, пройди. Только сними ботинки, а то скрипят»
Царевна прошла в комнату на цыпочках, посмотрела на
Володю: на правой руке у него был именной перстень
и рука завязана именным платком средней сестры. Тогда
царевна не вытерпела, сразу начала его целовать и так
громко закричала от радости, что богатырь проснулся.
«Кто тут беспокоит меня!» — «Я, царевна».— «А, Гриша,
зачем пустил, ведь я не велел никого пускать!» «Да
она выпросилась, не хотела будить, а только хотела
посмотреть».
Тогда царевна берет его под руку и ведет к царю: «Вот
наш спаситель; меня и здесь он спас, и за морем. Он мой
законный муж, а я его законная жена!»
Царь обрадовался, сделал пир и отдал ему все царство.
На этом пиру и Гриша был на самом первом месте
Сыграли свадьбу, и с этого времени Володя стал пол-
ным хозяином всего царства.
 m	118. ПРО ИВАНА-ОХОТНИКА
Н М некотором царстве, в некотором государстве, а
JLM именно в том, в котором мы живем, в городе Ба
рыже, к Степанихе поближе, под номером седьмым,
где мы на лавке сидим, жил-был Иван-охотник. Вот он
ходил на охоту. Однажды попался ему олень. Он за оле
225
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нем побежал. Олень лесом — Иван за ним. А там стоит ог-
ромный дом. Забегает Иван в ограду, а навстречу вы-
ходит старый черт и говорит: «На что ты моего оленя пу-
гаешь?» — «А я не знал, что он ваш».— «Вот за него бу-
дешь работать три года».— «А что у тебя работать?» —
«А вот работать: коня корми мясом, а медведя ов-
сом».
И конь и медведь были худые, заморенные. А Иван
начал по-своему кормить: медведя мясом, а коня овсом.
Они стали сытые, хорошие. Конь тогда и говорит: «Вот,
Ваня, садись на меня и поедем отсюда, от этого хозяина».
Он сел на коня и поехал^ Хозяин сел на медведя и поехал
догонять.
Догоняет их и говорит медведю: «Говори коню, пускай
он падает на колени, я Ивану голову срублю, а его буду
шелковой травой кормить и ключевой водой поить». Мед-
ведь говорит коню: «Хозяин говорит: буду шелковой тра-
вой кормить, ключевой водой поить — падай на колени».
А конь и говорит медведю: «Тй забыл старую хлеб да
соль, как он нас кормил! Падай ты на колени!» Медведь
пал на колени, и Ванюшка снес голову хозяину.
Вот конь ему говорит: «В одно ухо влезь, в другое
вылезь и сделайся дураком, и как тебе что скажут, только
и говори: зелё-о-ной».
Вот Ваня сделался дураком и пошел в город. Он при-
шел к царю. «Возьми меня к себе»,— говорит он царю.
«А что умеешь делать?» — «Да что надо, то и буду».—
«Йоси вот воду в кухню!»
Давай он ворочать воду, давай ворочать. Стряпка ему
примечает: «Ваня, хватит». А он только говорит: «Зеле-
оно, уйди, зеле-оно, уйди».
Он цельну кухню натаскал. Пошли стряпки к царю и
сказали: «Что за дурака такого нашел, таскат и таскат во-
ду! Уж цельну кухню натаскал».
Тогда ему сказал царь: «Таскай дрова». Вот он давай
ворочать дрова. Ему опять кричат: «Ванька, хватит». А он
свое: «Зеле-о-но, уйди». Пошли они опять к царю, жалу-
ются — нанял какого-то дурачка!
Ну, ладно. А у царя были дочки: одна была Еле-
на, другая Марья, а третья Нюра. Царь сказал: «Вот, Ва-
нюшка, живи в саду и карауль сад».
Садовник уснул. А Иван взял — весь сад вырвал. При-
ехали сваты сватать Елену, а он пластает, только пыль
226
118. ПРО ИВАНА-ОХОТНИКА
летит. Увидели они, что сад пропал, и к садовнику. А тот:
«Ну, теперь нас всех царь казнит!»
Пошел он к царю жаловаться: так и так, мол, послал ка-
кого-то дурака — весь сад выдергал. «Как так? — спраши-
вает царь.—- А ну, закладывайте коней, поедем посмот-
рим!»
А Ваня крикнул богатырским голосом, свистнул со-
ловьиным посвистом — коня вызывает. Конь мчится —
только пыль столбом, из ушей дым валит, из ноздрей пла-
мя пышет. Конь прибегает. Поставил праву ногу, Иван
наточил крови, побрызгал — и сад лучше того сделался:
А конь опять убежал.
Царь приезжает, а сад еще красивее стоит, чем рань-
ше. «Вот как вы умеете врать»,— говорит царь. «Так он
же его вырывал!» — «Ну, а как он посадил его так скоро?»
Поругал их, и свадьбу затеяли.
Вот теперь царь поручает Ванюше второй сад охранять.
Он перешел во второй сад. А свадьбу отыграли уже.
Вдруг приезжают Марью-царевну сватать. В это время
садовник уснул, а Ванюша опять давай сад пластать.
А малая царевна пошла в сад за яблоками. Смотрит,
он рвет-пластает сад. Она взяла и за куст спряталась.
Он опять весь сад выпластал. Садовник вскочил: «Ох,
что сделал, весь сад вырвал! Это куда годно!»
Пошел опять жаловаться царю. А Ваня гаркнул бога-
тырским покриком, свистнул соловьиным посвистом:
«Где мой конь?!»
Конь опять бежит — земля дрожит, из ушей дым валит,
из ноздрей пламя пышет! Поставил конь праву ногу, Иван
нацедил крови, побрызгал сад — и он стал еще красивее.
А царевна все выглядела.
Вот царю докладывают: «Нанял какого-то дурачка —
он весь сад вырвал!»
Идут опять смотреть. А сад какой был, такой и есть.
Царь и говорит: «Мне сказали, что сад вырвали. А он ведь
стоит. Вот ведь на человека врете!» — «Ну, как же он по-
садил его,— думают они.— Он еще лучше того стал».—
«Ну, бог благословит этот сад Марье-царевне»,— сказал
царь.
Вот отвели свадьбу. Иван переходит в последний сад.
Приезжают сватать третью дочь, Нюру, а она и говорит:
«Я не пойду за того, пойду за Зеленого».— «О-о! Да куда
с таким дураком сопливым!» — «А я все равно пойду!» Би-
227
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лись, бились, а она свое: «Пойду за Зеленого, да и все!»
Ну что, нечего делать царю, посылает за Иваном. Зо-
вут его, а он: «Зеле-о-но. Зачем?» Приводят его. Умыли,
нарядили. Отгуляли свадьбу. Он опять ушел в сад отды-
хать.
А в это время пришла бумага от шестиглавого змея,
чтобы ему везли Елену-царевну на съедение. Вот тогда
собираются те везти Елену один ее муж, а другой зять.
Ванюшке жена и говорит: «Вот те добрые, поехали Еле-
ну-царевну отстаивать». А он: «Зеле-о-но, уйди». Потом
он говорит: «Поди попроси лошаденку, поеду и я».
Приходит она к отцу: «Дай, папаша, моему Ване лоша-
денку. Он поедет Елену отстаивать».— «Да куда он такой
сопливый?»
Ну, а все же дал какую-то клячонку.
Вот он выехал за город, взял кобыленку за хвост, трях-
нул — и мясо из кожи вылетело. Налетели вороны на мясо,
а он кожу принес обратно и повесил под окном. А сам
гаркнул богатырским голосом, засвистал соловьиным по-
свистом: «Где мой добрый конь?!»
Конь бежит — земля дрожит, из ушей дым валит, из
ноздрей пламя пышет. Он в правое ухо влез, в левое вы-
лез — и сделался таким молодцем, так что любо посмот-
реть. Сел на коня и поехал.
А те привезли царевну и сами спрятались за увалом
(это они приехали отстаивать). Ванюшка подъезжает;
«Здравствуй, добрая барышня. Что же ты плачешь?» —
«Как же мне не плакать? Меня шестиглавому змею от-
дали» «А что, ты девочка или замужняя?» — «Замуж-
няя» «Какой же у тебя муж, что отдал жену! Я бы до
последнего бился. Ну, ладно, поищи у меня в голове, а ког-
да море всколыбается, ты меня разбуди».
Она стала искать в голове. Перстень свой вставила в
кудри, и он уснул.
Вот море всколыбалось, она Ванюшку давай будить.
Теребила е^о, будила — никак не может разбудить. Запла-
кала, и слеза упала ему на лицо. Он вскочил: «Ох, люди
добрые, как она обожгла!»
Подходит к ним шестиглавый змей: «A-а, царь-моло-
дец, хватит и позавтракать!» — «Ну, не подавись»,— го-
ворит Ванюша.
Как он первый раз замахнулся, так по колена в
землю ушел и три головы сшиб. Другой раз как замахнул-
228
118. ПРО ИВАНА-ОХОТНИКА
ся — по пояс в землю ушел и все головы змея сшиб. «Ну,
теперь до свидания, барышня».— «А поедем, молодец, к
нам. У меня папаша чем хочешь тебе заплатит!» А он ей:
«Да нет, мне некогда. Я еду далеко, да пожалел тебя, что у
тебя муж такой паскудный!»
Сам сел на коня и покатил. Вот едет и видит, царские
зятья за увалом: «Э-э, паскуды вы, за увалом сидите, ка-
раулите!» А они вышли из-за увала, взяли Елену и говорят
ей: «Скажи, что мы тебя отстояли!»
Ну ладно. Приезжает он домой, в левое ухо влез, в
правое вылез — и опять такой же дурак, как и раньше был.
Пришел и в саду полеживает.
А те приехали, пьют да гуляют.
Вот приходит бумага от девятиглавого змея, чтобы
Марью-царевну к нему на съедение привезли. Ну что,
опять же собираются ехать, Марью везти, отстаивать
думают. А жена приходит к Ванюше и говорит: «Вот,
Ванюшка, те опять добрые: уходят отстаивать Марью-ца-
ревну, а ты никуда».— «Поди проси хоть трехногую ло-
шаденку. Я поеду».
Она пришла к отцу: «Дайте, папа, хоть хромоногую
лошаденку, Ваня поедет Марью отстаивать».— «Да куда
он, сопляк, поедет?» Ну, все-таки дал ему лошаденку:
«Только скажи ему, пускай кожу к нам под окошко не ве-
шает, дурак такой!»
Привела она лошаденку и говорит: «Ваня, хоть ко-
жу под окно не вешай, а то папа ругается».
Он опять вывел коня за город, взял за хвост, вытряхнул
мясо, кожу взял и крикнул: «Слетайтесь, вороны, на-
те, звери, конину тушу, поминайте царскую душу!»
А кожу опять принес, повесил под окном. Там увидели
и только головой покачали: «Ну, дурак, ну, дурак»... А он
вышел за город, опять гаркнул богатырским голосом,
свистнул соловьиным посвистом: «Где мой добрый конь?!»
Конь бежит — земля дрожит, из ушей дым валит, из
ноздрей пламя пышет. Он влез в правое ухо, вылез в ле-
вое и стал красавцем, каких свет не видывал! Сел на ко-
ня и покатил. А они опять за увалом сидят.
Вот едет. Глядит, Марья-царевна одна сидит и плачет.
Он отпустил своего коня и подходит к ней: «Здравствуй,
молодая барышня».— «Здравствуй, молодой кавалер».—
«Что же ты плачешь?» — «Как же мне не плакать? Меня
девятиглавому змею отдали».— «А что, ты девочка или
229
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
замужняя?» — «Замужняя» — «Какой же у тебя муж, что
отдал жену! Я бы бился до последней капли крови. Ну,
ладно, поищи у меня в голове, а когда море всколыбается,
тогда разбуди меня».
Она начала в голове искать и нашла сестрин перстень
в волосах. А он уснул.
Вот море всколыбалось, она начала его будить. Тере-
била, теребила — никак не может разбудить. И заплакала.
Слеза упала ему на лицо, он как вскочит: «Ох, народ не-
благородный, курит неосторожно! Как ты меня сожгла!»
Выходит девятиглавый змей: «A-а, царь-молодец, хва-
тит и позавтракать!» — «Ну, не подавись!» — «А что, бу-
дем биться или на бутылку мириться?» — «Не затем я
приехал, чтобы мириться, а затем, чтобы биться!»
Первый раз как замахнулся — пять голов сшиб, сам по
колена в землю ушел. Вылез из земли да за камень. Из-за
камня как ударит — три головы сшиб. Третий раз как за-
махнулся — последнюю голову сшиб, сам по шею в землю
ушел. Вылез из земли, прощается: «До свидания, моло-
дая барышня». А она: «Пойдем к моему папаше, он те-
бе чем хочешь заплатит».— «Нет, мне некогда. Я ехал да-
леко, да тебя пожалел, что у тебя муж такой никудыш-
ный!»
Он поехал. Видит, они сидят: «Эй, паскуды, так раз-
ве жен отстаивают? За ува-алом сидите!»
Отъехал от них, остановил коня, в левое ухо влез, в
правое вылез — и опять дурак дураком. А они вышли из-
за увала, взяли Марью-царевну и говорят ей: «Скажи, что
мы тебя отстояли!»
Привезли они ее, пир закатили: пьют да гуляют. Толь-
ко они отгуляли, как вдруг бумага: Ванюшкину жену
Нюру требует двенадцатиглавый змей на съедение. Отец
ей и говорит: «Что теперь думаешь? Зятья своих отстояли,
а твой что?» Она падает зятьям в ноги: «Потрудитесь,
не бросьте меня!» Пошла к мужу: «Ванюшка, вот меня к
двенадцатиглавому змею на съедение требуют. Тех мужья
отстояли, а меня кто?» — «Зеле-о-но, уйди!»
Она еще пуще плачет, что он не разговаривает. Потом он
говорит: «Поди проси у папаши хоть трехногую лошадент
ку, поеду».
Приходит она и просит лошадь. «Хватит ему,— гово-
рит царь,— наездился! Две лошади загубил». Она опять
пошла к нему и говорит: «Не дает папаша лошади!»
230
118. ПРО ИВАНА-ОХОТНИКА
Собрали Нюру, посадили в карету и повезли. Ванюш-
ка вышел за город, гаркнул богатырским голосом, засвитал
соловьиным посвистом: «Где мой добрый конь?!»
Конь бежит — земля дрожит, из ушей дым валит, из
ноздрей пламя пышет. Ванюшка влез в правое ухо, вылез
в* левое — и таким красавцем сделался, что во всем мире
нет! Сел на коня и покатил.
Вот едет. А зятья сидят за увалом. Он подъехал, ко-
ня в конюшню закрыл, а сам к Нюре пошел. Она плачет
сидит, думает: «Тех отстояли, а меня никто не выруча-
ет».— «Здравствуй, молодая барышня!» — «Здравствуй,
молодой кавалер!» — «Что же ты плачешь?» — «А как мне
не плакать? Меня привезли двенадцатиглавому змею
на съедение».— «А ты что, замужняя или девочка?» —
«Замужняя».— «О-о! Какой же у тебя муж никудыш-
ный!» — «Да, у меня муж некудышный». — «Стало быть,
никудышный, раз жену не отстаивает. Ну, ладно, поищи
у меня в голове, а когда море всколыбается, разбуди меня».
А она не знает, что это ее муж. Ищет у него в голове
и думает: «Что бы у меня был такой муж». Сняла она
свой перстень и завила свой перстень ему в волосы вместе
с сестриными.
Вот море всколыбалось, она его теребила, щипала —
не могла разбудить. Заплакала, и слеза упала ему на лицо.
Он как вскочит: «Ох, народ неблагородный, курит неосто-
рожно! Ну, Нюра, отойди дальше: ты забоишься!»
Она и думает: «Как он меня знает?» Отходит к морю.
Вот выходит двенадцатиглавый змей: «A-а, молодец-
царь, хватит мне и позавтракать!» — «Ну, не подавись!» —
«Ну, Ваня, давай биться или на бутылку мириться!» —
«Не затем я сюда пришел, чтобы мириться, а чтобы
биться».
Как Ваня первый раз размахнулся, так три головы
сшиб, сам по колена в землю ушел. Второй раз как уда-
рит, так еще три головы сшиб, сам по пояс в землю ушел.
Третий раз ударил — еще три головы сшиб, сам по шею в
землю ушел, а змей начал его душить. Он тогда закри-
чал: «Ой, Нюра, выпусти коня из конюшни!»
Она побежала, выпустила коня. Конь последние три
головы сшиб. Но змей Ивану ранил руку. Когда он вылез
из земли, его жена оторвала от своей шали шелковую по-
лоску и перевязала. Он тогда: «Ну, теперь до свидания,
барышня!» А она: «Поедем к моему папаше! Он тебе чем
231
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
хочешь заплатит!» — «Нет, мне некогда. Я ехал далеко, да
тебя пожалел!»
Сел на коня и поехал. Какой был, такой и приехал: не
стал дураком делаться. Приехал и с медведем в саду спит.
По один бок конь, по другой медведь. А зятья приехали,
пьют, гуляют.
Садовник приходит к царю и говорит: «Царское вели-
чество, в саду спит богатырь: по одну сторону конь, по
другую медведь. Меня медведь не допускает до него». Царь
говорит: «Пойдем посмотрим». А Нюра говорит: «Не мой
ли это Зеленый?» А садовник говорит: «А его нет. Нету
Зеленого!» — «Да куда там,— говорит царь,— твой сопли
распустил».
Пошли они, она бежит наперед смотреть. Отец кричит:
«Погоди, медведь съест!»
Она потихонечку медведя погладила, поглядела: рука
у богатыря перевязана ее шалью. Тогда она говорит: «Ва-
ня, вставай, хватит тебе дурака валять! Они за тебя пьют,
гуляют». Он говорит: «Ладно, Нюра, иди. Три часа посплю,
тогда приходи — мыло принеси, я умоюсь».
Она побежала и говорит царю: «Папа, да это мой Зе-
леный!» — «Да неужели?»
Ей уже не пьется, не гуляется: все на часы смотрит —
как бы скорее эти три часа прошли. Вот эти три часа про-
шли. Она схватила воды и понесла: пошла к нему. Он
умылся, причесался, и пошли под ручку.
Царь удивился — такой молодец явился! «Что у вас за
гулянье?» — «Да дочерей вот отстояли, так и гуляем».
«Ага-а. Да как же вы их отстояли? Куда их языки дева-
ли, змеев-то?» — «В море бросили».
А сами подумали: «Не этот ли дурак Зеленый отстаи-
вал их».
Вот он вынимает из головы три перстня и говорит;
«Смотри, папаша, чьи перстни?» Он посмотрел, а они
именные — его дочерей. «Нет, папаша,— говорит Нюра,-
не они нас отстаивали, Зеленый отстоял!» — «Вот я за
свою жену получил рану».— «Папаша, правильно: я вот
от своей шали оторвала и ему руку перевязала!»
Ох, как царь подхватил тех зятьев коленкой по заду
«Мерзавцы вы этакие! Уходите со двора!»
И сделал царем этого Ванюшку.
Вот все кончилось.
232
119. ДВА ИВАНА СОЛДАТСКИХ СЫНА
Я у них была, мед-пиво пила, по усам бежало — в рот
не попало. Дали мне пирог — я убежала за порог и вот где
сижу.
В 119. ДВА ИВАНА СОЛДАТСКИХ СЫНА
некотором царстве, в некотором государстве жил-
был мужик. Пришло время — записали его в сол-
даты; оставляет он жену беременную, стал с нею
прощаться и говорит: «Смотри, жена, живи хорошенько,
добрых людей не смеши, домишка не разори, хозяйни-
чай да меня жди; авось, бог даст — выйду в отставку, назад
приду. Вот тебе пятьдесят рублев, дочку ли, сына ли ро-
дишь — все равно сбереги деньги до возрасту: станешь
дочь выдавать замуж — будет у ней приданое; а коли бог
сына даст да войдет он в большие года — будет и ему в
тех деньгах подспорье немалое». Попрощался с женою и
пошел в поход, куда было велено. Месяца три погодя
родила баба двух близнецов-мальчиков и назвала их Ива-
нами солдатскими сыновьями.
Пошли мальчики в рост; как пшеничное тесто на опа-
ре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам десять лет,
отдала их мать в науку; скоро они научились грамоте,
и боярских и купеческих детей за пояс заткнули — никто
лучше их не сумеет ни прочитать, ни написать, ни ответу
дать. Боярские и купеческие дети позавидовали и давай
тех близнецов каждый день поколачивать да пощипывать.
Говорит один брат другому: «Долго ли нас колотить да щи-
пать будут? Матушка и то на нас платьица не нашьется,
шапочек не накупится; что ни наденем, всё товарищи в
клочки изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-свое-
му». И согласились они друг за друга стоять, друг друга
не выдавать. На другой день стали боярские и купеческие
дети задирать их, а они — полно терпеть! — как пошли
сдачу давать: тому глаз долой, тому руку вон, тому голову
на сторону! Всех до единого перебили Тотчас прибежали
караульные, связали их, добрых молодцев, и посадили в
острог. Дошло то дело до самого царя; он призвал тех
мальчиков к себе, расспросил про все и велел их выпустить.
«Они,— говорит,— не виноваты: на зачинщиков бог!»
Выросли два Ивана, солдатские дети, и просят у ма-
233
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тери. «Матушка, не осталось ли от нашего родителя каких
денег? Коли остались, дай нам; мы пойдем в город на яр-
марку, купим себе по доброму коню». Мать дала им пять-
десят рублев — по двадцати пяти на брата, и приказывает:
«Слушайте, детушки! Как пойдете в город, отдавайте по-
клон всякому встречному и поперечному».— «Хорошо, ро-
димая!»
Вот отправились братья в город, пришли на конную,
смотрят лошадей много, а выбрать не из чего; все не под
стать им, добрым молодцам! Говорит один брат другому:
«Пойдем на другой конец площади; глядь-ка, что народу
там толпится — видимо-невидимо!» Пришли туда, протол-
пилися у дубовых столбов стоят два жеребца, на желез-
ных цепях прикованы: один на шести, другой на две-
надцати; рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю
копытами. Никто подойти к ним близко не может.
«Что твоим жеребцам цена будет?» — спрашивает
Иван солдатский сын у хозяина. «Не с твоим, брат, носом
соваться сюда! Есть товар, да не по тебе; нечего и спра-
шивать.» — «Почем знать, чего не ведаешь; может, и ку-
пим; надо только в зубы посмотреть». Хозяин усмехнулся:
«Смотри, коли головы не жаль!» Тотчас один брат подо-
шел к тому жеребцу, что на шести цепях был прикован, а
другой брат — к тому, что на двенадцати цепях держался.
Стали было в зубы смотреть — куда! Жеребцы поднялись
на дыбы, так и храпят... Братья ударили их коленками в
грудь — цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отско-
чили, вверх ногами попадали. «Вона чем хвастался! Да
мы этаких клячей и даром не возьмем». Народ ахает,
дивуется: что за сильные богатыри проявилися! Хозяин
чуть не плачет; жеребцы его поскакали за город и давай
разгуливать по всему чистому полю; приступить к ним
никто не решается, как поймать — никто не придумает.
Сжалились над хозяином Иваны солдатские дети, вышли
в чистое поле, крикнули громким голосом, молодецким
посвистом — жеребцы прибежали и стали на месте, словно
вкопанные; тут надели на них добрые молодцы цепи желез-
ные, привели их к столбам дубовым и приковали крепко-
накрепко. Справили это дело и пошли домой.
Идут путем-дорогою, а навстречу им седой старичок;
позабыли они, что мать наказывала, и прошли мимо не
здороваясь, да уж после один спохватился: «Ах, братец,
что ж это мы Наделали? Старичку поклона не отдали; да-
234
119. ДВА ИВАНА СОЛДАТСКИХ СЫНА
вай нагоним его да поклонимся». Нагнали старика, сняли
шапочки, кланяются в пояс и говорят: «Прости нас, де-
душка, что прошли не здороваясь. Нам матушка строго
наказывала: кто б на пути ни встретился, всякому честь
отдавать».— «Спасибо, дорогие молодцы! Куда вас бог
носил?» — «В город на ярмарку ходили; хотели купить
себе по доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригоди-
лись».— «Как же быть? Нешто подарить вам по лошад-
ке?» — «Ах, дедушка, если подаришь, станем за тебя веч-
но бога молить».— «Ну пойдемте!» Привел их старик к
большой горе, отворяет чугунную дверь и выводит бога-
тырских коней: «Вот вам и кони, добрые молодцы! Сту-
пайте с богом, владейте на здоровье!» Они поблагодарили,
сели верхом и поскакали домой; приехали на двор, привя-
зали коней к столбу и вошли в избу. Начала мать спра-
шивать: «Что, детушки, купили себе по лошадке?» —
«Купить не купили, даром получили».— «Куда ж вы их де-
ли?» — «Возле избы поставили».— «Ах, детушки, смотри-
те — не увел бы кто!» — «Нет, матушка, не таковские ко-
ни: не то что увести, и подойти к ним нельзя!» Мать вышла,
посмотрела на богатырских коней и залилась слезами:
«Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне».
На другой день просятся сыновья у матери: «Отпусти
нас в город, купим себе по сабельке».— «Ступайте, ро-
димые!» Они собрались, пошли на кузницу; приходят к
мастеру. «Сделай,— говорят,— нам по сабельке».— «За-
чем делать! Есть готовые; сколько угодно — берите!» —
«Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по триста пудов
весили».— «Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину во-
рочать будет? Да и горна такого во всем свете не найдешь!»
Нечего делать, пошли добрые молодцы домой и головы
повесили; идут путем-дорогою, а навстречу им опять тот же
старичок попадается. «Здравствуйте, младые юноши!» —
«Здравствуй, дедушка!» — «Куда ходили?» — «В город,
на кузницу; хотели купить себе по сабельке, да таких нет,
чтоб нам по руке пришлись».— «Плохо дело! Нешто пода-
рить вам по сабельке?» — «Ах, дедушка, коли подаришь,
станем за тебя вечно бога молить». Старичок привел их
к большой горе, отворил чугунную дверь и вынес две бо-
гатырские сабли. Они взяли сабли, поблагодарили ста-
рика, и радостно, весело у них на душе стало! Приходят
домой, мать спрашивает: «Что, детушки, купили себе по
сабельке?»— «Купить не купили, даром получили».—
235
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
«Куда ж вы их дели?» — «Возле избы поставили».—
«Смотрите, как бы кто не унес!» — «Нет, матушка, не то
что унесть, даже увезти нельзя». Мать вышла на двор, гля-
нула — две сабли тяжелые, богатырские к стене пристав-
лены, едва избушка держится! Залилась слезами и гово-
рит: «Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне».
Наутро Иваны солдатские дети • оседлали своих доб-
рых коней, взяли свои сабли богатырские, приходят в из-
бу, богу молятся, с родной матерью прощаются: «Благо-
слови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю».— «Будь
над вами, детушки, мое нерушимое родительское благо-
словение! Поезжайте с богом, себя покажите, людей по-
смотрите; напрасно никого не обижайте, а злым ворогам не
уступайте».— «Не бойся, матушка! У нас такова поговор-
ка есть: еду — не свищу, а наеду — не спущу!» Сели доб-
рые молодцы на коней и поехали.
Близко ли, далеко, долго ли, коротко, скоро сказка ска-
зывается, не скоро дело делается, приезжают они на рас-
путье, и стоят там два столба. На одном столбу написано:
«Кто вправо поедет, тот царем будет»; на другом столбе
написано: «Кто влево поедет, тот убит будет». Останови-
лись братья, прочитали надписи и призадумались: куда ко-
му ехать? Коли обоим по правой дороге пуститься —
не честь, не хвала богатырской их силе, молодецкой уда-
ли; ехать одному влево — никому помереть не хочется!
Да делать-то нечего — говорит один из братьев другому:
«Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду влево да по-
смотрю, от чего может мне смерть приключиться? А ты
поезжай направо: авось, бог даст — царем сделаешься!»
Стали они прощаться, дали друг дружке по платочку и
положили такой завет: ехать каждому своею дорогою, по
дороге столбы ставить, па тех столбах про себя писать для
знатья, для ведома; всякое утро утирать лицо братниным
платком: если на платке кровь окажется — значит,
брату смерть приключилася; при такой беде ехать мертво-
го разыскивать.
Разъехались добрые молодцы в разные стороны. Что
вправо коня пустил, тот добрался до славного царства.
В этом царстве жил царь с царицею, у них была дочь царев-
на Настасья Прекрасная. Увидал царь Ивана солдатского
сына, полюбил его за удаль богатырскую и, долго не
думая, отдал за него свою дочь в супружество, назвал
его Иваном-царевичем и велел ему управлять всем цар-
236
119. ДВА ИВАНА СОЛДАТСКИХ СЫНА
ством. Живет Иван-царевич, в радости, своей женою лю-
буется, царству порядок дает да звериной охотой тешится.
В некое время стал он на охоту сбираться, на коня
сбрую накладывать и нашел в седле — два пузырька с це-
лющей и живущей водою зашито; посмотрел, на те пу-
зырьки и положил опять в седло. «Надо,— думает,—
поберечь до поры до времени; не ровен час — понадо-
бятся».
А брат его, Иван солдатский сын, что левой дорогой
поехал, день и ночь скакал без устали; прошел месяц,
и ^другой, и третий, и прибыл он в незнакомое государ-
ство — прямо в столичный город. В том государстве печаль
великая: дома черным сукном покрыты, люди словно сон-
ные шатаются. Нанял себе самую худую квартиру у бед-
ной старушки и начал ее выспрашивать: «Расскажи,
бабушка, отчего так в вашем государстве весь народ при-
печалился и все дома черным сукном завешены?» — «Ах,
добрый молодец! Великое горе нас обуяло; каждый день
выходит из синего моря, из-за серого камйя двенадцати-
главый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь
дошла очередь до царя... Есть у него три прекрасные ца-
ревны; вот только сейчас повезли старшую на взморье —
змею на съедение».
Иван солдатский сын сел на коня и поскакал к сине-
му морю, к серому камню; на берегу стоит прекрасная
царевна — на жёлезной цепи прикована. Увидала витязя и
говорит ему: «Уходи отсюда, добрый молодец! Скоро при-
дет сюда двенадцатиглавый змей; я пропаду, да и тебе не
миновать смерти: съест тебя лютый змей!» — «Не бойся,
красная девица, авось подавится». Подошел к ней Иван
солдатский сын, ухватил цепь богатырской рукою и
разорвал на мелкие части, словно гнилую бечевку; пос-
ле прилег красной девице на колени: «Ну-ка поищи у
меня в голове! Не столько в голове ищи, сколько на море
смотри: как только туча взойдет, ветер зашумит, море
всколыхается — тотчас разбуди меня, молодца». Красная
девица послушалась, не столько в голове ему ищет, сколь-
ко на море смотрит.
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколых-
нулося — из синя моря змей выходит, в гору вверх поды-
мается. Царевна разбудила Ивана солдатского сына; он
встал, только на коня вскочил, а уж змей летит: «Ты, Ива-
нушка, зачем пожаловал? Ведь здесь мое место! Про-
237
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
щайся теперь с белым светом да полезай поскорей сам в
мою глотку — тебе ж легче будет!» — «Врешь, проклятый
змей! Не проглотишь — подавишься!» — отвечал бога-
тырь, обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил
и срубил у змея все двенадцать голов; поднял серый ка-
мень, головы положил под камень, туловище в море бросил,
а сам воротился домой к старухе, наелся-напился, лег
спать и проспал трое суток.
В то время призвал царь водовоза. «Ступай,— гово-
рит,— на взморье, собери хоть царевнины косточки». Во-
довоз приехал к синему морю, видит — царевна жива,
ни в чем невредима, посадил ее на телегу и завез в густой,
дремучий лес; завез в лес и давай нож точить. «Что ты
делать собираешься?» — спрашивает царевна. «Я нож
точу, тебя резать хочу!» Царевна заплакала: «Не режь
меня; я тебе никакого худа не сделала».— «Скажи от-
цу, что я тебя от змея избавил, так помилую!» Нечего
делать, согласилась. Приехала во дворец: царь обрадо-
вался и пожаловал того водовоза полковником.
Вот как проснулся Иван солдатский сын, позвал ста-
руху, дает ей денег и просит: «Поди-ка, бабушка, на ры-
нок, закупи, что надобно, да послушай, что промеж людь-
ми говорится: нет ли чего нового?» Старуха сбегала на ры-
нок, закупила разных припасов, послушала людских вес-
тей, воротилась назад и сказывает: «Идет в народе такая
молва: был-де у нашего царя большой обед, сидели за сто-
ль м королевичи и посланники, бояре и люди именитые;
в те поры прилетела в окно каленая стрела и упала по-
серед зала, к той стреле было письмо привязано от другого
змея двенадцатиглавого. Пишет змей: коли не вышлешь
ко мне середнюю царевну, я твое царство огнем сожгу,
пеплом развею. Нынче же повезут ее, бедную, к синему мо-
рю, к серому камню».
Иван солдатский сын сейчас оседлал своего доброго ко-
ня, сел и поскакал на взморье. Говорит ему царевна:
«Ты зачем, добрый молодец? Пущай моя очередь, смерть
принимать, горячую кровь проливать, а тебе за что про-
падать?» — «Не бойся, красная девица! Авось бог спа-
сет». Только успел сказать, летит на него лютый змей,
огнем палит, смертью грозит. Богатырь ударил его острой
саблею и отсек все двенадцать голов; головы положил
под камень, туловище в море кинул, а сам домой вернул-
238
119. ДВА ИВАНА СОЛДАТСКИХ СЫНА
ся, наелся-напился и опять залег спать на три дня, на три
ночи.
Приехал опять водовоз, увидал, что царевна жива, поса-
дил ее на телегу, повез в дремучий лес и принялся нож
точить. Спрашивает царевна: «Зачем ты нож точишь?» —
«А я нож точу, тебя резать хочу. Присягни на том, что ска-
жешь отцу, как мне надобно, так я тебя помилую». Царев-
на дала ему клятву; он привез ее во дворец; царь возра-
довался и пожаловал водовоза генеральским чином.
Иван солдатский сын пробудился ото сна на четвертые
сутки и велел старухе на рынок пойти да вестей послу-
шать. Старуха сбегала на рынок, воротилась назад и ска-
зывает: «Третий змей проявился, прислал к царю письмо,
а в письме требует: вывози-де меньшую царевну на съеде-
ние». Иван солдатский сын оседлал своего ,доброго ко-
ня, сел и поскакал к синю морю. На берегу стоит пре-
красная царевна, на железной цепи к камню прикована.
Богатырь ухватил цепь, тряхнул и разорвал, словно гнилую
бечевку; после прилег красной девице на колени: «Поищи у
меня в голове! Не столько в голове ищи, сколько на море
смотри: как только туча взойдет, ветер зашумит, море
всколыхается — тотчас разбуди меня, молодца». Царевна
начала ему в голове искать...
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море всколы-
халося — из синя моря змей выходит, в гору подымается.
Стала царевна будить Ивана солдатского сына, толкала-
толкала, нет — не просыпается; заплакала она слезно, и
канула горячая слеза ему на щеку; от того богатырь про-
снулся, подбежал к своему коню, а добрый конь уж на
пол-аршина под собой земли выбил копытами. Летит две-
надцатиглавый змей, огнем так и пышет; взглянул на
богатыря и воскликнул: «Хорош ты, пригож ты, добрый мо-
лодец, да не быть тебе живому; съем тебя и с косточка-
ми!» — «Врешь, проклятый змей, подавишься». Начали
они биться смертным боем; Иван солдатский сын так
быстро и сильно махал своей саблею, что она докрасна
раскалилась, нельзя в руках держать! Взмолился он ца-
ревне:. «Спасай меня, красная девица! Сними с себя
дорогой платочек, намочи в синем море и дай обернуть
саблю». Царевна тотчас намочила свой платочек и пода-
ла доброму молодцу. Он обернул саблю и давай рубить
змея; срубил ему все двенадцать голов, головы те под ка-
мень положил, туловище в море бросил, а сам домой по-
239
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
скакал, наелся-напился и залег спать на трое суток.
Царь посылает опять водовоза на взморье; приехал
водовоз, взял царевну и повез в дремучий лес; вынул
нож и стал точить. «Что ты делаешь?» — спрашивает
царевна. «Нож точу, тебя резать хочу! Скажи отцу, что я
змея победил, так помилую». Устрашил красную деви-
цу, поклялась говорить по его словам. А меньшая дочь
была у царя любимая; как увидел ее живою, ни в чем
невредимою, он пуще прежнего возрадовался и захотел во-
довоза жаловать — выдать за него замуж меньшую ца-
ревну.
Пошел про то слух по всему государству. Узнал Иван
солдатский сын, что у царя свадьба затевается, и пошел
прямо во дворец, а там пир идет, гости пьют и едят, всякими
играми забавляются. Меньшая царевна глянула на Ивана
солдатского сына, увидала на его сабле свой дорогой пла-
точек, выскочила из-за стола, взяла его за руку и стала отцу
доказывать: «Государь-батюшка! Вот кто избавил нас от
змея лютого, от смерти напрасный; а водовоз только знал
нож точить да приговаривать: я-де нож точу, тебя резать
хочу!» Царь разгневался, тут же приказал водовоза по-
весить, а царевну выдал замуж за Ивана солдатского
сына, и было у них веселье великое. Стали молодые жить-
поживать да добра наживать.
Пока все это деялось, с братом Ивана солдатского
сына — с Иваном-царевичем вот что случилось. Поехал
он раз на охоту и попался ему олень быстроногий. Иван-
царевич ударил по лошади и пустился за ним в погоню;
мчался-мчался и выехал на широкий луг. Тут олень с
глаз пропал. Смотрит царевич и думает, куда теперь путь
направить? Глядь — на том лугу ручеек протекает, на воде
две серые утки плавают. Прицелился он из ружья, выстре-
лил и убил пару уток; вытащил их из воды, положил в
сумку и поехал дальше. Ехал-ехал, увидал белокаменные
палаты, слез с лошади, привязал ее к столбу и пошел
в комнаты. Везде пусто — нет ни единого человека, толь-
ко в одной комнате печь топится, на шестке стоит сково-
родка, на столе прибор готов: тарелка, и вилка, и нож.
Иван-царевич вынул из сумки уток, ощипал, вычистил, по-
ложил на сковородку и сунул в печку; зажарил, поставил
на стол, режет да кушает.
Вдруг откуда ни возьмись является к нему красная
девица — такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пе-
240
119. ДВА ИВАНА СОЛДАТСКИХ СЫНА
ром описать, и говорит ему: «Хлеб-соль, Иван-царевич!» —
«Милости просим, красная девица! Садись со мной ку-
шать».— «Я бы села с тобой, да боюсь: у тебя конь вол-
шебный».— «Нет, красная девица, не узнала! Мой волшеб-
ный конь дома остался, я на простом приехал». Как услы-
хала это красная девица, тотчас начала дуться, надулась
и сделалась страшною львицею, разинула пасть и прогло-
тила царевича целиком. Была то не простая девица, была
то родная сестра трех змеев, что побиты Иваном солдат-
ским сыном.
Вздумал Иван солдатский сын про своего брата, вынул
платок из кармана, утерся, смотрит — весь платок в крови.
Сильно он запечалился: «Что за притча! Поехал мой брат
в хорошую сторону, где бы ему царем быть, а он смерть
получил!» Отпросился у жены и тестя и поехал на своем
богатырском коне разыскивать брата, Ивана-царевича.
Близко ли, далеко, скоро ли, коротко, приезжает в то самое
государство, где его брат проживал; расспросил про все
и узнал, что поехал-де царевич на охоту, да так и сгинул —
назад не бывал. Иван солдатский сын той же самой доро-
гою поехал охотиться; попадается и ему олень быстроно-
гий. Пустился богатырь за ним в погоню; выехал на ши-
рокий луг — олень с глаз пропал; смотрит — на лугу
ручеек протекает, на воде две утки плавают. Иван сол-
датский сын застрелил уток, приехал в белокаменные
палаты и вошел в комнаты. Везде пусто, только в одной
комнате печь топится, на шестке сковородка стоит. Он
зажарил уток, вынес на двор, сел на крылечке, режет да
кушает.
Вдруг является к нему красная девица: «Хлеб-соль,
добрый молодец! Зачем на дворе кушаешь?» Отвечает
Иван солдатский сын: «Да в горнице неохотно, на дворе
веселей будет! Садись со мной, красная девица!» —
«Я бы с радостью села, да боюсь твоего коня волшеб-
ного».— «Полно, красавица! Я на простой лошаденке при-
ехал». Она сдуру и поверила и начала дуться, надулась
страшною львицею и только хотела проглотить доброго
молодца, как прибежал его волшебный конь и облапил ее
богатырскими ногами. Иван солдатский сын обнажил свою
саблю острую и крикнул зычным голосом: «Стой, прокля-
тая! Ты проглотила моего брата Ивана-царевича? Выкинь
его назад, не то изрублю тебя на мелкие части». Львица
241
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рыгнула и выкинула Ивана-царевича; сам-то он мертвый, в
гниль пошел, голова облезла.
Тут Иван солдатский сын вынул из седла два пузырька
с водою целющею и живущею; взбрызнул брата целющей
водою — плоть-мясо срастается; взбрызнул живущей во-
дою — царевич встал и говорит: «Ах, как же я долго спал!»
Отвечает Иван солдатский сын: «Век бы тебе спать, если б
не я!» Потом берет свою саблю-и хочет рубить львице
голову; она обернулась душой-девицей, такою красавицей,
что и рассказать нельзя, начала слезно плакать и просить
прощения. Глядя на ее красу неописанную, смиловался
Иван солдатский сын и пустил ее на волю вольную.
Приехали братья во дворец, сотворили трехдневный
пир; после попрощались; Иван-царевич остался в своем
государстве, а Иван солдатский сын поехал к своей супру-
ге и стал с нею поживать в любви и согласии.
120‘ В0ЛШЕБНАЯ ОХОТА
или-были старик да старуха. Были у них два
-BL HL сына. Оба как один, так схожи. Они жили
очень бедно. Вот есть стало нечего. Старуха
и говорит: «Отведи их, старик, в лес. Нам все равно с голо-
ду помирать. А они, может, выбьются».
Он и завел их в лес и бросил. Они и заблудились. Хо-
дили-ходили и заревели. Вот ревут, и идет охотник и спра-
шивает: «Пошто так ревете?» Они и рассказали. «А идете
ли ко мне?» — «Идем».	(
Он их и взял, и стали они жить-поживать. Вот он
остарел и говорит: «Надо вам по свою судьбу идти. Если вы
по одной стрелочке с каждого угла в гуся стрелите, то
можете идти».
Они взяли по ттрелочке и в одного гуся стреляли.
И принесли его хозяину. «Ладно,— говорит,— напеку
я вам хлебов, положу в поташечки да дам вам нож. Вы
этот нож на росстани воткните в дерево. Какая сторона
заржавеет, тот брат у вас будет мертвый».
Ну, они и пошли. Шли, шли, шли, им встретился за-
яц, они ладят его стрелять, а он говорит: «Не стре-
ляйте меня, охотнички, я вам дам по заюшку».
Он им и дал по заюшку. Ну, они дале пошли. И ветре-
120. ВОЛШЕБНАЯ ОХОТА
тилась им лиска. Они и ее ладили стрелить, а она им при-
несла по лисенку.
Они опять дальше пошли, им встретился волк. Они ла-
дят стрелить, а он говорит: «Не стреляйте меня, охотнич-
ки, лучше вйкупа примайте, я вам дам дю волчонку».
Дале встретился им медведь — дал по медвежонку.
Дале лев-зверь. Они ладят его стрелить, а он говорит: «Не
стреляйте, я вам дам по левчонку».
И они пошли дальше со всей охотой. Пришли до
росстани, воткнули нож в дерево. Старший пошел в леву
руку, а младший пошел в праву руку.
Младший пришел в город. Город был весь убран черным
сукном, печален город был. Он зашел к дедушке и спра-
шивает: «Дедушка, пошто у вас город печален?» — «А по-
то печален, что семиглавый змей летает и девок у нас
всех повыносил. Завтра ладим королевну вести, а не пове-
дем, так весь город нарушит».— «А куда у вас девок во-
дят?» — «А далеко, к церкви с большой горой».
Он туда пошел и увидал три бочонка: с пивом, да с
вином, да со сладкой водкой. Он эти бочонки выпил, по-
чувствовал силу немалую. Он нашел под церквой меч,
взял этот меч и вышел на угор.
Тут сделался пискун, вихрь, рев — семиглавый змей
летит. И королевну ведут. Ее довели до угора и спустили.
Она и пошла на гору. Он и говорит: «Ты иди в церковь и
моли бога, чтоб мне устоять со змеем семиглавым».
Она в церковь пошла и стала молиться. Потом летит
змей семиглавый. Поглядел и говорит: «О-о-о, я не этаких
убивал, а тебя на раз!» — «Ну,— говорит,— спробуем».
Змей налетел, он саблей дал ему и на раз три головы
отсадил. А от змея жар пыхал, так даже земля горела.
А он другой раз взмахнул и все четыре головы отсадил.
Ему и звери помогали. Лев-зверь змея рвал, волк да мед-
ведь наскакивали, заяц да лисица пощипывали. Ну, они
змея победили. А у царя был придворник, все двор кара-
улил. Он на столбе сидел и все видел.
А Иван отрезал у змея все головы и языки, взял у
царевны именной платок, завернул и положил себе в кар-
ман. Он королевне и говорит: «Теперь меня покарауль,
я засну богатырским сном». Она караулила, караулила,
да и спать захотела. «Ну,— говорит,— Мишка, покарауль
ты, а я отдохну». Медведь караулил-караулил и спать
захотел: «Лев-зверь, покарауль, а я отдохну». Лев-зверь
243
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
караулил и говорит: «Волк, покарауль, я спать захотел».
Волк сидел-сидел, стал дремать: «Лисанька, ты посиди, я
засну». Лиса сидела да и наказала зайчику караулить.
Заяц и заспал. Ну, вот и спят все.
Вот пришел придворник, взял меч и отсек Ивану голову.
А королевну разбудил, взял к себе и говорит; «Не пой-
дешь за меня замуж, так голову засеку, а пойдешь, так
скажи, что я тебя спас».— «Пойду,— говорит,— только
пусть венец будет в этот день, когда змея убивали». (Че-
рез год, значит.)
Ну, он ее и увел. Звери проснулись, давай на зайца
напирать, ладят его разорвать. Заяц говорит: «Не разры-
вайте меня, я его оживить могу».
Побежал да и принес чудесну траву. Одну к шее, одну к
зубам да одну к уху. Он пробудился. И пошел со зверями.
Вот год прошел, тот день настал, как венец царевне
принимать. Иван и пошел к дедушке: «Дедушко, пошто у
вас город красным сукном потянут?» — «Потому что при-
дворнйк царску дочь спас и сегодня будет венец».—
«Дедушко, не дурно мне сейчас царской водки выпить».—
«А где ты достанешь?» — «А достану».
Он написал записку и послал к царевне зайца. Заяц
прибежал и дал царевне записку и подал ей лапку. Ца-
ревна ему и дала царской водки стакан. Заяц ему и при-
нес, а он говорит: «Дедушко, а не хошь ли царско пиво вы-
пить?» — «Как не хотеть! А ты где возьмешь?»
Он сейчас наряжает лиску, она и бежит. А придворник
уже солдат наставил. Лиска хвост распустила и промеж
солдат нырнула. Солдаты кричат: «Хватай! Хватай!»
А она под столом затаилась. Ее нигде не нашли. Она
царевну потиху лапкой тронула. Царевна говорит: «Кто
там?» — «Этой, лиска».— «Ты пошто, лиска, пришла?» —
«Твой суженый пивца захотел».
Она и дала лиске пивца.
Вот они с дедушком подвеселились, Иван и говорит:
«Надо нам, дедушко, закусок да заедок».
Сейчас медведя наряжает. А там уж придворник три
полка солдат наставил. Медведь приходит, они к нему с
ружьями. А он их раз толкнул, они и пали. Медведь
под стол да к царевне подкатился: «Х-р-р, х-р-р, царевна,
твой суженый закусок-заедок спрашивает».
Она и дала ему закусок-заедок.
А царь уже видит, что что-то неладно.
244
120. ВОЛШЕБНАЯ ОХОТА
Иван говорит: «Дедушко, надо нам всяки кушанья по-
пробовать!»
И нарядил льва-зверя.
Лев-зверь пришел, всех солдат погрыз, в избушку за-
шел. Гости испужались, кто куда, царь на стол вскочил.
Одна царевна не испугалась.
Царь говорит: «Пусть его хозяин придет, льва-зверя
заберет, а то он всех приест».
Сейчас послали за ним слугу. А он говорит: «Я так не
иду. Привезите за мной царское платье, царску карету,
царски кони».
Они и привели коней, и карету, и царско платье. Он и
поехал со зверьем со всем. Приехал и зашел в избу. Царев-
на его посадила за стол. А придворник ходит и говорит:
«О, я змея семиглавого убил». А он сидит за столом и гово-
рит: «Змея семиглавого убил, а языки где у тебя?» —
«У змея языков нет».— «Врешь. У кажна зверя язык
есть». Он вынул платок и показал языки: «Вот,—
говорит,— не ты змея семиглавого убил, а я. Ты
только хвастаешь».
У царевны спросили: «Который змея семиглавого
убил?» Она говорит: «Тот, который языки сорвал».
Этого придворника и расстреляли, а он женился на
ней.
Он тут жил-жил, ему стало скучно. Он стал поезжать
к другому брату — старшему. Приехал он к росстани,
показался ему олень. Он этого оленя погнал. Гнал, гнал,
стала ночь. Он стал ночевать. Огонь зажег, коней накор-
мил. Огонь горит хорошо. Вдруг видит: сидит баба на ели.
И все «у-у-у» кричит. Он говорит: «Сойди, баба, с ели».
Баба говорит: «Нет, я не сойду. Я зверья боюсь. Я бро-
шу прутья, так ты кокни зверье враз, они тихи станут, так я
сойду».
Она бросила пруток, он кокнул зверье враз, они и ока-
менели, стали серы каменья. Она прыгнула с ели и его кок-
нула. И он серым камнем сделался.
Этот старший брат где-то жил-поживал, ему скучно ста-
ло. Он говорит: «Где мой младший брат?»
Он поехал тоже к росстани. Видит: на ноже одна сто-
рона заржавела. «Это, — говорит,— у меня помер брат».
Поехал по той дороге. Приехал в город к этой царев-
не. Она его и признала, думала, что ее хозяин. (Они,
вить, однаки — и обличьем и повадкой.) Она его иакорми-
245
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ла-напоила, зверье в хлев запустила. Он пожил два дня и
прехал брата искать.
Ехал-ехал, ему олень встретился. Он его тоже погнал,
и до той ели гнал, и там ночевать стал. Выжег огонь,
бабка на ели уркат: «у-у-у». «Сойди, бабка, с ели».— «Нет,
я зверья твоего боюсь. Я брошу прутья, так ты кокни
зверье сразу, так я сойду».
Она бросила пруток, а он кокнул одного зайца, тот
стал серым каменьем. А кругом таких каменьев много.
«А, так это ты моего брата убила?» — «Я за то его убила,
что он моего сына, семиглавого змея, убил».— «Сойди
сейчас, оживи моего брата, а то из лука стрелю, сердце
пробью!»
Она сошла, хвостнула каменья другим прутком, и брат
и вся охота живы стали.
Они взяли ее, расстреляли, коней запрягли, повесили
ее коням на хвост и поехали в город. Приехали в город
и стали показывать. «Вот,— говорят,— змея семиглавого
эта мать и расстреляна!»
И они стали тут жить-поживать.
Вся боле.
Б 121. СКАЗКА ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА
ыло в одном городе: был дьякон и был псалом-
щик. Священник помер, псаломщик сделался дья-
коном, потом священником. А нужно было, чтобы
священник женатый был, псаломщик и женился. Четы-
ре года жил с женой и не было детей. На пятый год она
забеременела, он стал ее ругать, что она от другого за-
беременела, житья ей не давал. Куда ей деваться? К отцу,
к матери и глаз нельзя казать: раньше ведь не то, что те-
перь было, отец с матерью мужа приказывали слушаться.
Надумала: «Пойду куда глаза глядят, зайду в темный лес,
попаду, может, на зверя, зверь съест меня».
И пошла. Идет по тайге, голодная, ест только дикие
фрукты или зайца пропащего. Найдет и съест.
Приходит ей последнее время, рожать надо. Что делать?
Набрала бересты да веточек всяких, сделала юрту — там
и родила. Родился у нее сын, назвала она его Алеша Попо-
вич, как попов сын. Завернула она сынка в фартук, при-
246
121 СКАЗКА ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА
одела. Смотрит, а он как тесто на опаре растет. Через
двое суток стал разговаривать с ней. Стала она ему рас-
сказывать все, как люди живут да как она жила. Слушает
он ее хорошенько и все понимает.
Прошло трое суток, пошел он познакомиться около
своей юрты. Отошел он раз подальше, а на него бежит се-
рый волк, зубы оскалил. Алеша сгреб волка за шиворот
не шевелится [волк], сдох. Тащит он его к матери. Мать
встречает. Рассказал он ей, как волка за шиворот схва-
тил, она и думает: «Ладно, видно, хороший, сильный он
у меня. Давай,— говорит она,— сдерем шкуру, в юрту
постелем».
Она умела, видела, как дома делали, показала ему.
Он сорвал шкуру, вытащил мясо и бросил его недалеко.
Приходят два медведя на мясо, тянут мясо друг к дру
гу, дерутся. Увидала мать медведей, испужалась: «Съедят
нас, Алеша, медведи!» — «Я им, мама, разделю мясо, они
драться не будут!»
Разорвал мясо на две части, бросил тому и другому и по-
шел в юрту. Медведи тоже пошли за ним, ласкаются,
идут. Он в юрту, и они за ним. Мать испугалась, прячется
за Алешу. Стали медведи вместе [с ними] жить; один с
матерью остался, другой с Алешей ходит.
Стал Алеша дальше ходить. Выходит раз он на полян-
ку: вспомнил, как мать говорила, что есть чисто место, не
все лес. Увидел тропинку, пошел по ней. Вдруг поднялся
стук, топот. Видит: бегут дикие кони на водопой. Кони
увидали Алешу с медведем, испугались, убежали.
Пришел домой, рассказал матери. Тогда мать обсказала
ему, что это кони и на них ездят. Неохота ему пешком
ходить, сплел себе аркан, так сажен тридцать, пошел в лес,
там стоял громадный дуб; залез на дуб, слышит топот,
бегут кони. Бросил он с дуба аркан, попал на заднего. Конь
вырывается, бьется; как дернул, тряхнул его Алеша Попо-
вич за гриву, чуть не упал конь, потом встал как вко-
панный.
Приехал Алеша на коне к матери. «Не буду,— гово-
рит,— пешком ходить, ездить буду!» Мать удивилась, гово-
рит ему: «Надо уздечку с седлом сделать!»
Показала она, как нужно сделать, он сделал. Одел уз
дечку, оседлал коня, сел и поехал.
Выехал на чистое место. Едет. А кругом цветы разные
цветут, хорошо так. «Надо нам сюда переехать жить»,
247
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
думает он. Видит, постройка стоит, всего только один дом.
Привязал коня, вошел в дом. Видит, на столе собрано.
Обсмотрел комнаты, понравилось ему. Испробовал ку-
шанья — тоже понравились. Налил вина — не понрави-
лось; видит папиросы, вспомнил, как мать говорила, заку-
рил — не понравилось. В углу стоит тросточка, повернул
тросточку, стукнул — выскочил Ивашка красная рубаш-
ка. «Что прикажете сделать?» — «Покажи мне, что есть на
свете!»
Показал ему Ивашка красная рубашка все, что есть на
свете. Стукнул тросточкой в пол, опять выскочил Ивашка
красная рубашка. «Что прикажете?» — «Прекратитесь».
Ничего не стало. «Поеду, позову сюда мать». Садит-
ся на коня, выскочил Ивашка красная рубашка, показал
ему, где [новые] седло и уздечка. Конь совсем стал
Другой.
Не успел уехать, приезжает богатырь: «Это что за не-
вежа?» — «Не невежа, а Алеша Попович!»
Рассердился богатырь, бросился с кулаками на Алешу
Поповича, а Алеша выбросил его за окошко — убил. Сел
на коня, чтобы поехать за матерью, приезжает другой бо-
гатырь. «Зто что за неве/ка?» — «Не невежа, а Алеша По-
пович!»
Осердился богатырь, бросился на Алешу, но тот как
хватил его об землю, и пар вон. Поглядел он на убитого,
и жалко ему стало: как бы это так сделать, чтобы не
убивать до смерти? Тут приехал еще богатырь. «Это что
за невежа к нам приехал?» — «Не невежа, а Алеша Попо-
вича.
Взял Алеша его в охапку и потащил в комнату, а там
на стене большая сума висела; он эту суму открыл, за-
сунул туда богатыря, запер сумку и на стену повесил;
комнату замкнул, ключ в окно бросил.
Выехал, оглянулся, нет больше никого. Едет домой.
Мать его даже не узнала, думала — охотник какой. А до-
ма у него оба медведя пропали. «Оставляйте, мамаша,
это место, поедем, я жизнь хорошую нашел».
Подъезжают. Дом хороший, мать и думает: «Наверное,
разбойники живут». Зашли в дом. Алеша стукнул трос-
точкой, выскочил Ивашка красная рубашка. «Что прика-
жете?» — «Покажи, как мне показывал».
Показывает им Ивашка все. Потом стали закусывать,
мать выпила и даже заплясала. Смотрит Алеша на мать.
248
121. СКАЗКА ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА
«Ай да мамаша, она вон еще как плясать умеет! Здесь
веселее, мама!» — «Боюсь, разбойники здесь».— «Никого
нет, мамаша, не бойся! А я поеду, посмотрю, нет ли кого».
Осталась мать одна, стала ходить по дому да все осмат-
ривать, подходит к той комнате, что Алеша на ключ запер.
Захотелось ей открыть комнату, стала ключи подбирать —
не подходят. Вспомнила она тогда про Ивашку: «Может,
он мне чем поможет?» Стукнула тросточкой — выскочил
Ивашка красная рубашка: «Что прикажете сделать?» —
«Принеси ключ».— «Это Алеша Попович запер комнату и
ключ в сад закинул, я сейчас принесу!»
Отомкнула комнату. Смотрит, на стене большая сума
висит. Потрогала — тяжелая. Чрез силушку сняла, кое-как
расстегнула — выходит человек, видный такой. Вот
понравился ей богатырь, пошли они разговаривать, как бы
им Алешу истребить. Посоветовал он ей: «Захворайте буд-
то бы и скажите Алеше: в таком-то месте есть сад, в саду
золотые яблоки, поем и оздоровлюсь — там волшебники,
они его кончат».
Заперла она снова комнату, сама легла, стонет.
Приехал Алеша, слышит стон, бежит к матери: «Что с
вами, маменька?» — «Ох, Алеша Попович, плохо! Однако
не поправлюсь. Вот есть только в одном месте сад, в нем
яблоки растут, достань мне этих яблок, я поем и выздоров-
лю».— «Для вас, маменька, хоть с другого света достану!»
Сел на коня и поехал.
Едет много ли, мало ли, видит: стоит двенадцать верхо-
вых. «Далече ли едешь?» — «Еду в такой-то сад».—
«Не езди, Алеша Попович, мы уже двенадцать лет едем
туда — ни взад, ни вперед».
Он и разговаривать не стал, поехал дальше.
Подъезжает к саду. Кругом сада крепость стоит и
струны натянуты. Разогнал коня Алеша Попович, конь пе-
рескочил и струны ногой задел. Струны запели, загуде-
ли, львы на цепях заходили-зарычали. Нарвал Алеша По-
пович полные карманы яблок и в запазуху набрал и пошел,
да ногой о какую-то плиту задел. Видит — дыра. Спустил-
ся в дыру, там коридор и лампочка чуть горит. Привернул
лампочку — стало светлее: видит — направо дверь; отво-
рил, а там сидит красавица, вытирает щеки платком.
«Отойди,— говорит красавица,— все равно я не согласна
идти!» — «Вы в своем разуме али нет? Вот у меня крест,
ежели вы думаете что-нибудь»,— показал ей крест.
249
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Она успокоилась и спрашивает: «Кто вы?» — «Вот я
кто, так и так — Алеша Попович».— «Выезжайте отсюда,
а то скоро богатырь прилетит».— «Не затем я приехал,
чтобы убежать, собирайся и ты!»
Расспросил он ее, откуда она, она рассказала. Сел он
на коня и ее на правое колено посадил. Конь ни с места,
говорит: «Не ты мне в тяжесть, Алеша Попович, и не царев-
на, а яблоки: каждое яблоко двадцать пудов весит».
Повыбросил Алеша яблоки из-за пазухи, а в кармане
оставил. Уперся конь всеми четырьмя ногами и переско-
чил [стену]. Кругом зашумело-загудело.
Отъехали немного, конь говорит: «Раскидывай ша-
тер — летит неприятель».
Вдруг зашло облако, поднялась буря, погода. Спускает-
ся богатырь и смеется: «Эх, Алеша Попович, не здесь бы
тебе быть, а с красными девчонками в саду забавляться.
За яблоки тебе прощаю, отдай мне эту невесту!»— «Нет, не*
затем я приехал, чтоб отдавать, а затем, чтоб взять!»
Хватил Алеша Попович — богатырь и ноги протянул.
Поехали. Отъехали немного, конь опять говорит: «Рас-
кидывай шатер — летит неприятель!»
Вдруг зашло облако, поднялась буря, погода. Спускается
богатырь и смеется: «Эх, Алеша Попович, не здесь бы тебе
быть, а с красными девчонками в саду забавляться. Ты
взял яблоки — яблоки я тебе прощаю, ты убил брата — и
брата прощаю, отдай мне эту невесту!» — «Не с тем я
приехал, чтоб отдать, а затем, чтоб взять».
Стали бороться. Потруднее пришлось Алеше Попови-
чу, но и этот ноги протянул.
Поехали дальше. Конь и говорит: «Эх, Алеша По-
пович, это еще не все, главный враг впереди; ты вот
как сделай: дай свой платок красавице, когда пойдет кровь
из твоих уст, она вытрет пусть ее платочком».
Только сказал — вдруг зашло облако, поднялась буря,
погода, спускается богатырь, смеется: «Эх, Алеша Попо-
вич, не здесь бы тебе быть, а с красными девками в саду
забавляться. За яблоки я тебе прощаю, ты убил моих
братьев — и братьев прощаю, и их прощаю, все тебе
прощаю, отдай мне только эту невесту!» — «Эх, не затем
я приехал, чтоб отдать, а затем, чтоб взять!»
Стали бороться. Трудно Алеше Поповичу пришлось,
до колен вбил Алешу Поповича богатырь в землю, а кро-
ви нет, до пояса в землю ушел Алеша — крови нет, до плеч
250
121. СКАЗКА ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА
ушел — кровь из уст пошла. Схватила красавица пла-
точек, обтерла кровь Алеше. Конь оторвался от уздечки,
забил четырьмя ногами богатыря. Алеша вылез из земли,
ударил, сбил богатыря с ног. «Будь моим старшим бра-
том,— говорит богатырь.— Освободи двенадцать рыца-
рей!»
Только сказал, скачут рыцари к нему. Ударил богаты-
ря Алеша и убил.
Посадил Алеша красавицу на право колено и повез. До-
вез он ее до царства, где правил ее отец; зовет царевна
его к себе. «Побываю потом, сейчас некогда — мать
больная лежит, яблоки дожидается».
Оставил царевну, едет домой. Подъезжает, увидела
мать с богатырем его из окошка. Богатырь дал ей толстую
и тонкую проволоку, говорит: «Обвей его толстой прово-
локой, а порвет — тонкой обмотай».
Запихала богатыря мать в суму и повесила, а сама
легла, хворой притворилась. «Ну, как, мамейька?» —
«Ох, сынок, совсем умирать собралась, думала — не
приедешь ты к смерти!»
Он дал ей яблоки, она будто ест их и грудь трет, и оздо-
ровела. Ласкаться к сыну стала, заигрывает с ним: «Давай
я тебе руки проволокой свяжу — разорвешь ли?» — «Ну,
что вы, маменька, шалите, я и так пристал!»
Упросила все ж таки, стянула толстой проволокой: «Ну,
потянись!»
Потянулся Алеша, проволока лопнула. «Давай я тебе
другой опутаю».— «Ах, маменька, я пристал с дороги, не
до шалостей мне!» Ну, все-таки упросила, опутала тон-
кой проволокой: «Потянись!»
Потянулся он, проволока в тело врезалась, осердился,
потянулся изо всей силы — проволока до кости врезалась.
Выпустила мать богатыря, хотел богатырь ему голову
снести, Алеша Попович и говорит: «Что хочешь делай надо
мной, только не убивай до смерти! Я же тебя живым оста-
вил!»
Взял богатырь вилку со стола, выколол Алеше Попо-
вичу глаза и выкинул их за окошко, конь подхватил глаза
и ускакал.
Вытолкнули Алешу из дому, идет эн лесом, спотыкает-
ся, о деревья лбом стукается. Вышел Алеша на дорогу и сел
на опушке. Слышит — телега тарахтит, почта едет. «Здрав-
ствуй, дяденька!» — «Здравствуйте!» — «Ты что тут си
251 ’
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дишь?» — «Вот шел лесом, напали бродяги, порезали про-
волокой и глаза выкололи». Развязали проволоку и гово-
рят: «Поедем с нами, тут в деревне есть старичок, у него
есть мальчик, ты с мальчиком будешь ходить по деревням,
деньги собирать».
Сел Алеша, повезли, отъехали немного, и кони встали.
«Что это с конями? Никогда не бывало; везли четырех
человек столько верст, не потели!»
Приехали в деревню, завезли Алешу Поповича к бед-
ному старичку, тот его принял, и стал он с мальчиком
ходить по деревням да по городам; подавали им, тем и кор-
мились.
В одно прекрасное время пошли на вокзал; когда шли
обратно, только мост прошли, есть захотелось. Сели у до-
роги и стали есть. Только вот грохоток какой-то слышат,
земля под ними вздрагивает. Мальчик и говорит: «Дя-
денька, какой-то конь бежит!» Подбежал конь и говорит:
«Здравствуй, Алеша Попович, что ты тут делаешь?» —
«Да вот, пособирали сколько и едим».— «Почто ты все
вниз смотришь?» — «Глаз нет — не вижу»;— «Ну-ка, по-
смотри на меня!»
Алеша Попович оглянулся, конь как храпнет Алеше в
лицо — и глаза на место стали. Обрадовался Алеша Попо-
вич, отпустил мальчика домой, а сам поехал к мамаше по-
видаться.
Видит мать, что Алеша Попович едет, испугалась и бо-
гатыря в суме на стену повесила. Приходит Алеша
Попович в ту комнату, где богатырь, снял суму, хлопнул
об стену — и дух вон. «Ну, маменька, вас я не трону, жи-
вите, как хотите».
Сел на коня и поехал в тот город, куда увез царев-
ну.
Едет он, навстречу идет старый старичок: «Здрав-
ствуй, дедушка!» Поздоровались. Коня под ним как не
было, только седло да уздечка остались. Заплакал Алеша
Попович, а старичок говорит ему: «Не плачь, Алеша По-
пович!»
Снял он с плеча сумочку, достал два пузырька и гово-
рит: «Вот тут, в болоте, у мужиков завяз жеребенок, так
ты у них купи этого жеребенка. Выводи жеребенка на
двенадцать зорь; на шесть зорь спрысни вот из этого пу-
зырька, да на шесть зорь — из другого».
Пошел Алёша Попович, видит — мужики коней пасут.
252
121. СКАЗКА ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА
«Продайте мне вашего жеребенка, что в грязи увяз!» —
«Да хоть так возьми, на что он нам!»
Алеша Попович все-таки дал им десять рублей и стал
жеребенка вытаскивать; вытащил жеребенка, положил себе
на плечи и пошел. Шел, шел и подходит к городу; видит,
избенка на краю города стоит. «Дай,— думает,— зайду,
отдохну немного». А в избенке старик со старухой. «Здрав-
ствуйте! Нельзя ли у вас отдохнуть немного?» — «Да хоть
вовсе оставайся у нас жить!»
Поел Алеша Попович у стариков и говорит: «Гоняй,
дедушка, моего жеребенка на зори, я тебе заплачу».
Согласился старик и стал гонять Алешиного жеребенка
на зори да брызжет из пузырька на него.
Три зори прогонял старик жеребенка хорошо. После
четвертой говорит: «Конь-то у тебя с каждым днем лучше
становится; то еле ноги передвигал, а теперь я за ним еле
успеваю».
После пятой зори старик жаловаться стал: «Не успеваю
я за твоим конем, только взлягнет ногами, и был таков!»
А после шестой зори и совсем отказался водить жеребен-
ка на зорю. Сам стал Алеша водить жеребенка и сам-то
еле поспевает за ним: взлягнет конь ногами — да и нет
его. Последний раз Алеша уже на аркане его повел. И сде-
лался конь — лучше некуда. Выдрал Алеша Попович два
волоска из хвоста своего жеребенка и сделал себе скрипку,
да так это хорошо стал на ней играть! Старик ему и го-
ворит: «Я — николаевский солдат, человек бывалый, всего
навидался и наслыхался, а ни разу не слыхал, чтобы так хо-
рошо играли!»
Отправился раз старик в город — смотрит, все в городе
в трауре ходят. Спросил старик у знакомого, а тот и об-
сказал, что морское чудовище послало царю телеграмму
выдать ему [старшую] дочь на берег на съедение. Жалко
стало старику, заплакал он*и пошел домой. Алеша спраши-
вает его: «Ты что, дедушка, плачешь?» Обсказал ему ста-
рик, что морское чудовище велит царю посылать свою
дочь на съедение. А царь обещал тому, кто спасет дочь,
выдать ее за него замуж.
Никто не хотел идти на морское чудовище. Нашелся
только один Амеля. Наладили на берегу моря шатер, по-
садили в него старшую сестру, а Амелька на дерево залез,
смотрит оттуда. Сидит в шатре царевна, заливается сле-
зами, со светом прощается. Алеша тем временем приодел-
253
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ся, едет берегом на своем коне. Подъезжает к шатру, по-
здоровался с царевной, царевна ему говорит: «Сейчас при-
летит морское чудовище, уезжай, витязь, пока не позд-
но!» — «Нет, не затем я приехал, чтоб уезжать!»
Вдруг заиграло, заколыхало море. Выходит на берег
морское чудовище: «Ну, просил только закусить, а он и по-
обедать послал!» — «Не знаю, закусишь али пода-
вишься»,— говорит Алеша Попович.
Рассердилось морское чудовище, дунуло: кругом чисто
место и края медные! «Что это ты делаешь?» — спрашива-
ет Алеша Попович. «Это я буду смотреть, как твоя голова
будет кататься по полю, о медны края стукаться».
Стали бороться Алеша Попович и морское чудовище.
Размахнулся Алеша и снес голову морскому чудовищу,
только руку себе поранил. Оторвала царевна от своей шали
лоскут и перевязала ему палец. Алеша Попович голову
чудовища положил под дуб, туловище в море и привязал
к дубу. Простился с царевной и уехал. А Амелька слез
с дерева, вынул нож: «Говори, что я спас!»
Испугалась царевна и поклялась говорить, что ее спас
Амелька. Поехали в город, их с музыкой встречают, Амель-
ка в карете разъезжает.
Опять приходит царю телеграмма — от другого морско-
го чудовища, чтоб высадил вторую свою дочь на морской
берег на съедение. Опять Амелька берется спасать и эту
царевну. В назначенное время посадили царевну в шатер,
а Амелька опять на дерево залез. Сидит царевна, слезами
уливается, с белым светом прощается. Алеша приоделся,
едет на своей лошади берегом, здоровается с царевной.
Царевна ему и говорит: «Сейчас прибудет морское чудо-
вище, уезжай, витязь, пока не поздно!» — «Нет, не затем
я приехал, чтоб уезжать!»
Вдруг заиграло, заколыхало море. Выходит на берег
морское чудовище. «Просил только закусить, а он и пообе-
дать послал!» — «Не знаю, закусишь или подавишься»,—
говорит Алеша.
Рассердилось морское чудовище, дунуло: кругом чистое
поле и края серебряные. «Что это ты делаешь? — спро-
сил Алеша Попович. «Это я буду смотреть, как твоя го-
лова будет по полю кататься, о серебряны края сту-
каться! »
Стали бороться. Долго боролись, но и этого убил Але-
ша Попович. Передвинул дуб, положил под него голову,
254
121. СКАЗКА ПРО АЛЕШУ ПОПОВИЧА
дуб обратно поставил и туловище в море бросил, привязал
на цепи к дубу. Простился с царевной, она ему часы пода-
рила, и уехал.
Слезает Амелька с дерева, взял нож, пошел к царевне
и велел говорить, что он ее спас. Поехали в город, опять
их с музыкой встречают.
Через некоторое время снова царю телеграмма —
от третьего морского чудовища, ч»бы третью дочь, млад-
шую, отдавали на съедение. Амелька обещал и эту спасти.
Посадцл царь в шатер свою любимую младшую дочь,
сидит царевна, слезами уливается, со светом белым про-
щается. Алеша тем временем приоделся, сел на своего
коня и едет берегом; подъезжает к царевне, узнали они
друг друга, обрадовались. Посмотрела она на часы и гово-
рит: «Уезжай, Алеша Попович, скоро морское чудовище
объявится! Пусть уж я одна погибну». — «Не затем я при-
ехал, чтоб уезжать!»
Дал он царевне булавку? «Поищи у меня в голове, а
усну — коли булавкой в праву щеку!»
Стала она искать в голове, он и уснул.
Вдруг зашумело, заиграло море. Выходит морское чу-
довище. Будит царевна Алешу Поповича, а он не просы-
пается, а колоть его жалко. Заплакала тут царевна, слеза
упала ему на щеку, он и проснулся. «Что это меня слов-
но как обожгло в правую щеку?» А царевна и говорит:
«Эх, Алеша Попович, морское чудовище прилетело!»
Говорит чудовище: «Просил только закусить, а он и
пообедать послал!» — «Не знаю, закусишь или пода-
вишься!»
Рассердилось морское чудовище, дунуло: кругом чистое
поле с золотыми краями. «Что это ты делаешь? — спросил
Алеша Попович. «Это я буду смотреть, как твоя голова
будет кататься, о золоты берега стукаться!»
Стали бороться; долго боролись Алеша Попович и
морское чудовище. Но и этого убил Алеша Попович; Цошел,
поднял скалу, голову под скалу положил, а туловище опять
в море и на аркане к дубу привязал. Сняла царевна с ру-
ки перстенечек и подарила, Алеше Поповичу; звала она
его к отцу ехать, но он не согласился, простился с ца-
ревной и уехал.
Амелька караулил царевну; как она подошла к его дубу,
соскочил он с, дуба, вытащил нож и велел ей говорить,
что он ее спаситель. Поехали в город, их с музыкой ветре-
255
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
чают. Завеселилось все кругом, закружилось на радостях:
и эту дочь Амелька спас!
Царь и спрашивает Амельку: «Кака тебе, Амеля, на-
града от меня желательна?» А Амелька говорит: «Выдай
замуж за меня свою младшую дочьЬ>
Стали готовиться к свадьбе, позвали на свадьбу играчей.
Пришел Алешин хозяин из города домой, рассказал
Алеше Поповичу, как ♦Амелька царевну спас, что царь
за него младшую дочь отдает замуж: «Да это и следует.
Иди, сынок, к ним на свадьбу играть, всех хороших игра-
чей звали!»
Алеша купил себе парик, лет девяносто ему, сгорбил-
ся, купил драные лапотенки, нарядился стариком и пошел.
Его слуги не пускают во дворец, он растолкал всех —
как толкнет, так и валится!
Пробрался во дворец и заиграл; так заиграл Алеша По-
пович*, что Амелька не вытерпел и заплясал прямо по воз-
духу. Старшая царская дочь вином всех обносила, уго-
щала гостей, дошла до музыканта, угостила и дала за хо-
рошую игру пять рублей денег.
Назавтра Алеша умылся, принарядился и выезжает
на своем коне в город. Заржал конь, стекла у домов посы-
пались! Подбежали сестры-царевны к окну посмотреть, что
случилось. Видяъ — их настоящий спаситель едет. Пере-
глянулись они друг с другом и спрашивают одна у дру-
гой: «Тебя кто спао —Амелька?» — «Нет, вот этот витязь,
что едет на богатырском коне».— «И меня он!»
Порешили они своему отцу открыться. Старшая объ-
ясняет отцу: «Вот наш спаситель, а не Амелька!»
А Амелька говорит: «А еще бы кто храбрее да красивее
ехал, вы бы сказали, что он...»
«Надо разобраться с этим делом»,— думает царь. Сей-
час же в сенат.
Алеша там объясняет: «Слушайте, господа сенаторы,
пускай он докажет, где вещи, которые дарили царевны: ку-
сок шали, часы и перстень!» Амелька говорит: «Ну, так
купил вещи, да и принес! Это я убил чудовище, две го-
ловы под дуб положил, одну под скалу, а туловища в море
бросил».
Пошли туда, где лежали чудовища.. Хотел Амелька
дуб с места своротить, посилился, да ничего не вышло.
Хотел [вытащить] туловища — не тут-то было! Алеша По-
пович как дернет за цепи, так и выдернул туловища из
256
122. ИВАН-ЦАРЕВИЧ И ЗМЕЙ
моря, аж от ветра все люди посыпались. Переставил Але-
ша дуб и две головы достал, отодвинул скалу и третью
голову достал! Амельку тут казнить, а Алеше царь пред-
лагает: «Возьми, какую хочешь, дочь замуж!» «Нет,
не буду я жениться на твоей дочери, потому что я из просто-
го званья. Лучше награди меня так, чтоб можно было хо-
рошо жить».
122- ИВАН-ЦАРЕВИЧ И ЗМЕЙ
лГ  ил царь. Вот он отъезжает в некоторые
И . _ страны. Пробыл там два года и едет он домой.
С ним встречается змей и говорит: «Вот я те-
бя съем!» Царь говорит: «Погоди, не ешь!» Змей говорит*
«Откажи, что дома не знаешь». Царь подумал и говорит:
«Возьми».
Приходит царь домой. Жена его встречает с сыном и до-
черью. Он заплакал и сказал: «Ах, деточки мои! Я вас от-
казал змею!»
Иван-царевич и Марья-царевна выросли и пошли к
змею. Шли, шли, стоит избушка — к лесу передом, а к ним
задом. Иван-царевич сказал: «Избушка, избушка! Ко мне
стань передом, а к лесу задом!» Избушка перевернулась.
Входят в нее. Там сидит старуха. «Здравствуй, бабуш-
ка!» — «Здравствуй, Иван-царевич и Марья-царевна. Ска-
зали, что про вас слыхом не слыхать, а бог дал и в глаза ви-
деть. Куда идете? По воле али по неволе?» — «Боле по
неволе. Батюшка отказал нас змею».— «Ох, съест он
вас!» — «Что ж делать!»
Вышел Иван-царевич на двор. Сучка-продучка говорит
ему: «Ну, Иван-царевич, будет она давать тебе бочку золота,
а другую серебра, не бери ты ничего, а проси ты меня.
Когда она будет тебе давать бочку, ты скажи: «Бабушка,
мне ее катить — не докатить, нести — не донести, везти
не довезти. Отдай лучше мне сучку-продучку».
Входит он в избу и говорит: «Прощай, бабушка!»
«Прощай, батюшка!» Выходит она на двор и говорит: «На-
те вам на дорожку деньжонок!» Выкатывает им две бочки,
а Иван-царевич говорит: «Бабушка! Покорно тебя благода-
рю! Нам это не в силу: нам их катить — не докатить, нес-
ти — не донести, везти — не довезти. Лучше вот дай нам
сучку-продучку».— «Возьмите».
257
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Они взяли ее и пошли. Шли, шли, стоит другая избуш-
ка. Иван-царевич говорит: «Избушка, избушка! Встань
ко мне передом, а к лесу задом!» Избушка перевернулась.
Входят они в нее. Богу помолились, говорят: «Здравствуй,
бабушка!» — «Здравствуйте! Сказали, про вас слыхом не
слыхать, видом не видать, а бог дал в глаза, увидать.
Куда идете? По воле или по неволе?» — «Боле йо неволе.
Батюшка отказал нас змею».— «Ох, батюшка, съест он
вас!»
Вот Иван-царевич выходит на двор. Сучка-продучка
ему говорит: «Будет она тебе давать денег, ты не бери.
Скажи, что мне денег не надо. Мне их катить -г- не дока-
тишь, нести — не донести, везти — не довезти, не на чем.
Лучше отдай мне кобелька-ревунка!»
Вот он входит в избу и говорит: «Прощай, бабушка!»
Она говорит: «Прощай! Нате ж вам денег». Он говорит:
«Нам денег не надо. Нам их нести — не донести, катить —
не докатить, а везти — не довезти, не на чем. Лучше
отдай нам кобелька-ревунка!» Она говорит: «Возьмцте».
Они взяли и пошли. Шли, шли, стоит третья избушка.
Иван-царевич говорит: «Избушка, избушка! Встань ко мне
передом, а к лесу задом!» Избушка перевернулась. Они
входят в нее. Помолились богу и говорят: «Здравствуй,
бабушка!» — «Здравствуйте, Иван-царевич и Марья-ца-
ревна! Сказали: про вас слыхом не слыхать, видом не ви-
дать, а бог дал и в глаза увидать. Куда идете? По воле
а ли по неволе?» — «Боле по неволе. Батюшка отказал
нас змею!» — «Ох, батюшка, съест он вас!»
Иван-царевич вышел на двор. Сучка-продучка говорит:
«Будет она тебе давать денег, не бери ты, а проси у нее
кобелька-сосунка».
Иван-царевич йходит в избу, говорит: «Прощай,
бабушка!» — «Прощайте, деточки. Нате вот вам денег».—
«Нам денег не надо, у нас свои есть. Лучше отдай нам ко-
белька-сосунка!» Она говорит: «Возьмите».
Они взяли и пошли. Шли, шли, пришли к змею, гово-
рят: «Здравствуй, змей!» — «Здравствуй, Иван-царевич
и Марья-царевна! Ну, Иван-царевич, будь ты конюхом, а
ты, Марья-царевна, будь при мне».
Прожили они несколько времени. Иван-царевич ходил
на охоту. Вот сучка-продучка говорит: «Иван-царевич!
Ступай ты на охоту, а я останусь дома, послушаю,
что они будут говорить».
258
122. ИВАН-ЦАРЕВИЧ И ЗМЕЙ
Вот она подлезла под дом и слушает. Змей говорит:
«Марья-царевна! Как бы нам истребить Ивана-царевича?»
Она говорит: «Я не знаю».— «Вот как он будет идти,
охота всегда вперед уходит; я разлечусь и разорву его!»
Сучка-продучка прибежала к Ивану-царевичу и гово-
рит: «Ну, Иван-царевич, побежим мы вперед, а ты не беги.
Как он полетит, мы его разорвем!»
Вот охота его побежала вперед, он походит к воро-
там. Вдруг змей разлетелся и хотел его схватить. Охота
бросилась, чуть-чуть змея не схватила. Он прилетает опять
в комнаты.
На другой день сучка-продучка опять говорит: «Ступай
ты, Иван-царевич, опять на охоту, а я останусь дома,
послушаю».
Вот лежит она иод горницей, змей говорит: «Ну, вот
как напеки ты блинов, а я надеру с себя жиру, ты и помажь
их получше этим жиром. Как он станет их есть, то его
разорвет». Она говорит: «Ну, напеку».
Сучка-продучка прибежала к Ивану-царевичу и гово-
рит: «Ну, Иван-царевич, ты не ешь блинов! Сестра
твоя хочет их печь Со змеиным салом. Как она подаст их,
а мы подеремся. Вот ты как будто стань нас разнимать
да повали блины, а мы понюхаем и пойдем из избы».
Начала она печь блины и говорит: «Братец, пойди
съешь блинка, а то мне нельзя из-за змея тебя и покор-
мить» . Он сел, а она подала ему блинов, намазавши хорошо
змеиным салом. А собаки подрались под столом, он стал
разнимать их и повалил блины. Собаки понюхали и пошли
прочь. Иван-царевич говорит: «Спасибо, сестрица! Ты мне
подала такое кушанье, что мои собаки не стали есть!»
Прилетает змей и говорит: «Ну, что ж — не пришлось?» —
«Он хотел есть, собаки подрались. Он бросился за ними и
повалил блины. Собаки понюхали их и пошли прочь». Змей
говорит: «Это все его собаки виноваты! Ну, вот же как его
съесть! Сделаюсь я зверем, и буду к нему бежать навстречу,
и уведу собак за девять земель!»
Сучка-продучка слышала и говорит: «Ну, Иван-царе-
вич, вот когда ты нропал! Выскочит из кустов зверь и за-
ведет нас за девять земель! И он тогда тебя съест!» А Иван-
царевич говорит: «Вы не ходите!» — «Нам нельзя не
идти».
В это время выскочил зверь, и повел соба и увел их
за девять земель.
25
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Прилетает змей назад и говорит: «Ну, вот когда я тебя
съем!» Он говорит: «Погоди, не ешь! Я за охотою ходил,
запылился, истоплю баню, вымоюсь, тогда уж меня съешь».
А змей говорит: «Ну, топи ж скорей!»
Иван-царевич начал дрова рубить. Ворона летит и
говорит: « Ну, Иван-царевич, твоя охота осталась за восемь
земель». Стал он топить ворона летит и говорит: «Твоя
охота осталась за семь земель». Истопил, обмылся. Ворона
летит и говорит ему: «Ну, Иван-царевич, осталась твоя
охота за шесть земель»
Змей приходит, говорит: «Давай же я теперь
тебя съем! Иван-царевич говорит: «Погоди, не ешь. Я
возьму трубу ц влезу на дуб, протрублю и прощусь с белым
светом». Влез Иван-царевич на дуб, стал трубить. Змей
говорит: «Ты охоту кличешь!» Разлетелся и хотел его
съесть. И Иван-царевич шашкой отрубил ему крыло. Змей
ударился наземь и стал подгрызать дуб. Ворона летит,
говорит: «Твоя охота осталась за пять земель!» Он опять
протрубил. Охота его услыхала и бежит к нему, разинувши
рты. А дуб так и качается: змей его подъел! Прибежала
охота и разорвала тут же змея.
Тогда Иван-царевич слез с дуба, разрубил этот дуб на
мелкие части, положил в костер, а на костер змея и зажег.
Змей весь сжегся, остался один только зуб. Марья-царевна
раскопала пепел, нашла этот зуб и зашила в подушку.
Иван-царевич лег на эту подушку, и этот зуб вошел в темя,
и он тут же умер. Сучка-продучка говорит: «Эх, Иван-
царевич умер! Давайте его вынесем на ветер». Вынесли
собаки его на ветер и стали лизать в темя. Сучка-продучка
говорит: «Вы ляжьте за ним, а я останусь одна лизать!»
Отскочила она прочь, и зуб выскочил из темени, и попал в
пень, и разбил его на мелкие части. Иван-царевич встал
и говорит: «Эх, я долго спал!» А сучка-продучка говорит:
«Спал бы ты навеки!»
Тогда Иван-царевич привязал сестру к конскому хвосту
и пустил коня в чистое поле, и он ее растрепал.
А Иван-царевич остался жить в змеином доме.
И-Л	123. ПРО АРАПУЛКУ
В Выл-жил царь с царицей. У царя и царицы была
-В—дочь Елена и три сына. Жили-пожили. Пошла Елена
в сад гулять с няньками. Погуляли тамотка вот она
260
123. ПРО АРАПУЛКУ
и говорит нянькам: «Вы посидите, а я пойду погуляю»
Пошла она к яблоне, и вот прилетел Ворон Воронович,
Клёкот Клёкотович, Семигородович, взял ее и утащил. И
потом забегали няньки, тревогу сделали. Видели, что под-
нялся, а не знают где-ка, ведь уж на небо не пойдешь!
Ну вот, этот царь сделал сыновьям стрелки, те просили
стрелять, где жениться будут. Старшой выстрелил бабуш-
ке-задворенке в окно, она его ругать: ч «Такой ты, эдакой,
а еще царский сын! У тебя,— говорит,— сестру-то унес
Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович, и ты туда хочешь
попасть?»
Вот он пришел к отцу и матери, рассказал все, попросил
напечь ему в дорогу подорожников и отпустить его искать
сестру, ее унес Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович.
Перва-то родители не хотели отпускать, а потом дали
благословение. Ну, и дали ему коня: «Поезжай,— гово-
рят,— Михайлушко!»
Ехал долго ли,( коротко ли, близко ли, далеко ли. Едет и
сам не знает куда, все едет да едет. И вдруг видит — стоит
избушка на курьей ножке, на петушьей головке. «Избуш-
ка, избушка, повернись к лесу глазами, ко мне воротами!»
Избушка, повернулась к лесу глазами, а к нему ворота-
ми. Зашел в избушку, там сидит старушка: нос на опечке,
глаза на поличке, губами горшки волочит, а языком печь
пашет1. «Фу, фу,— говорит,— русский дух, русским духом
пахнет, давно я его не слыхала! Хороший, — говорит,— ку-
сок мяса пришел ко мне!» — «Нет, — говорит,— бабушка,
ты кусочком не лакомься! Сперва дорожного человека на-
пой, накорми, в байне’вымой, а потом и лакомься».
Бабушка захлопотала, баенку затопила, обед наварила.
Намылся, напарился он, напился, накушался и спать
повалился. Со сна пробудился, она стала выспрашивать и
выведывать: «Чей ты такой да откуда?» — « А я,—
говорит,— царский сын, иду сестру искать. У меня ее унес
Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович».— «Много,— го-
ворит,— дитятко, туда ходцов, а мало выходцов. Далеко
он от меня живет, у меня сестра там дальше есть, бат, она
чего-нибудь знает,— говорит.— Царского коня оставь
здесь, я буду за ним ухаживать. А на тебе, вот, клубочек,
он будет тебе дорожку указывать. Куда клубочек пока-
тится, туда и иди. Придешь к моей сестре».
1 Здесь: метет.
261
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ну и вот, он с ней распростился да в путь-дорогу пус-
тился. Клубочек катится, а он за ним идет. Катился, катил-
ся, прикатился — опять избушка на курьей ножке, на
петушьей головке. Он и говорит: «Избушка, избушка, по-
вернись к лесу глазами, ко мне воротами!» Избушка повер-
нулась к лесу глазами, к нему воротами. Зашел он в избуш-
ку, там сидит старушка, Баба Яга, костяная нога: нос на
опечке, глаза на поличке, губами горшки волочит, а языком
печь пашет. Говорит: «Фу, фу, русский дух, русским духом
пахнет, давно я его не слыхала. Вот,— говорит,— кусочек
жирный пришел ко мне!» — «Ты,— говорит,— бабушка,
хвались, да кусочком не подавись. А сперва с дороги напой,
накорми да спать уложи, а потом' хвалиться будешь».
Она начала на печке хлопотать, варить да жарить, да ба-
енку натопила, намыла, накормила да спать уложила. Тог-
да и стала вести выспрашивать. Он и отвечает: «А я царс-
кий сын, иду сестру искать, у меня ее унес Ворон Вороно-
вич, Клёкот Клёкотович».— «Я,— говорит,— слышала,
как он мимо меня летал, но далеко он живет. А вот еще есть
у меня сестра младша, да лучше знает. Я тебе,— говорит,—
дам яйцо, ты его на дорожку спусти, куда оно покатится,
туда и ты иди».
Вот он опять пошел, шел, шел. Опять же стоит избушка
на курьей ножке, на петушьей головке. Он и говорит:
«Избушка, избушка, повернись к лесу глазами, ко мне
воротами!» Избушка повернулась к лесу глазами, а к нему
воротами. Зашел в избушку, там сидит старушка: нос на
опечке, глаза на поличке, губами горшки волочит, а языком
печь пашет. Она и говорит: «Фу, фу, русский дух? пришел,
русским духом шахнет. Хороший кусок мяса ко мне” при-
шел!» — «Ты, бабушка, кусочком не лакомься! Сперва до-
рожного человека напой, накорми, в байне вымой, а потом
и лакомься».
Бабушка захлопотала, баенку затопила, обед наварила.
Намылся он, напарился, накушался, напился и спать пова-
лился. Со сна пробудился, она стала его выспрашивать
и выведывать: «Чей ты такой да откуда?» — «А я,— гово-
рит,— царский сын, иду сестру искать. У меня ее унес
Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович».— «Много туда
ходцов, да мало выходцов. Я,— говорит,— слышала и виде-
ла, как он мимо летел, низко гремел. Дам я тебе колечко,
оно прикатится ко самому крылечку, там твоя сестра и
живет».
262
123. ПРО АРАПУЛКУ
Пошел царский сын дальше — за колечком, прикати
лось оно прямо на крылечко. Он постучал в дверь, вышла
красная девица, царевна Елена. «Ой, ты,— говорит,— ро-
димый брателко, куда ж тебя господь принес? Сюда-то
пришел, а отсюда-то не уйдешь!»
Сестра брата в избу впустила, накормила, напоила, по-
плакала, поревела и поставила его в запечек. (Больше
никуда не ухоронить.) «Вот,— говорит,— прилетит скоро
Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович».
Вдруг летит Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович.
Шум один стоит; дверями не ходит, а угол приздынул
да в избу залетел. «Ой,— говорит,— жена мила, тут у тебя
русский дух!» — «Нет,— говорит,— муженек, ты по
Руси налетался да русского духа нахватался, тем тебе и
пахнет». Она тут стол накрыла. «Неси,— говорит он,—
жена, хлеба побольше». Она нанесла. «А кто есть,— гово-
рит,— выходи, его не таи». Ну, и вышел царевич. «Здорово,
зять!» — «Здорово, шурин!» — «Садись,— говорит,— зять,,
с дороги кушать хочешь». (Сестра-то накормила, уж много
не съест.)
Вот этот Ворон Воронович стал хлеб уплетать: один
за щеку, второй за щеку, третий за щеку, четвертым подпи-
рает, а царевич одного кусочка не может съесть. «Поди,—
говорит,— жена, натопи байну, с дороги нать гостя умыть,
и я заодно попарюсь, налетался, устал. Пойдешь,— гово-
рит,— в байну, два прута железных нажги».
Сестра ходит, топит байну, плачет, знает, что уж брату
больше живому не бы^ть. «Ну, муж-кормилец, байна готова,
подьте, парьтесь!»
Пошел зять с шурином в байну. «Поди,— говорит,—
шурин на полки».— «Нет,— царевич говорит,— я пару
не люблю, я не парюсь, ты поди сам».— «А здесь,
говорит тот,— не отговариваются, коли посылают».
Схватил шурина, засвистнул его на полки и начал
прутом железным бить. Бил, бил, насмерть убил, все ко-
стье раскрошил. Пришел в избу и говорит: «Поди, жена,
собери брата косточки».
Та пошла, заплакала, косточки в мешочек собрала да
прибрала, да брат тут остался.
Прошёл год. А царь с царицей ждали, ждали сына и до-
ждаться не могли. Второй сын, Иван, просит сделать
стрелочку. Сделал ему отец стрелочку, выстрелил он, по-
пала стрелочка опять бабушке-задворенке в окно, она давай
263
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
его ругать: «Такой ты, эдакой, а еще царский сын! У те-
бя,— говорит,— сестру-то унес Ворон Воронович, Клёкот
Клёкотович, и ты туда хочешь попасть?»
Пришел сын к отцу и к матери, рассказал все, что ему
сказала бабушка-задворенка, попросил снарядить его в до-
рогу и отпустить его искать сестру.
Родители-то не хотели отпускать, а потом дали благо-
словение, дали коня, и отправился Иванушко. Ехал долго
ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, едет и сам не знает ку-
да. Вдруг подъехал к избушке на курьей ножке, на пету-
шьей головке и говорит: «Избушка, избушка, повернись
к лесу глазами, ко мне воротами!» Избушка повернулась
к лесу глазами, к нему воротами. Зашел в избушку, сидит
старушка: нос на опечке, глаза на поличке, губами горшки
волочит, а языком печь пашет. И говорит: «Фу, фу, русский
дух пришел, русским духом пахнет. Хороший кусочек мя-
са пришел ко мне!» — «Нет, бабушка, ты кусочком не ла-
комься! Сперва дорожного человека напой, накорми, в бай-
не вымой, а потом лакомься».
Бабушка захлопотала, баенку затопила, обед наварила.
Намылся, напарился он, накушался, напился и спать по-
валился. Пробудился он со сна, она стала его выспраши-
вать, чей он да. откуда. «Я царский сын, иду сестру искать.
У нас ее унес Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович. Стар-
ший брат ушел, не вернулся».— «Много,— говорит,—
дитяхко, туда ходцов, да мало выходцов. И брат твой был
у меня. Далеко он от меня живет, у меня сестра там дальше
есть, бат, она чего-нибудь знает. Царского коня,— гово-
рит,— оставь здесь, я буду за ним ухаживать. А вот дам
я тебе клубочек, куда он покатится, туда ты и иди. Придешь
к моей сестре».
Он с ней распростился и в путь-дорогу пустился.
Клубочек катится, а он за ним идет. Катился, катился,
прикатился к избушке на курьей ножке, на петушьей го-
ловке. Он и говорит: «Избушка, избушка, повернись к лесу
глазами, а ко мне воротами!»
Избушка повернулась к лесу глазами, а к нему ворота-
ми. Зашел он в избушку, а там сидит старушка, Баба Яга,
костяная нога: нос на опечке, глаза на поличке, губами
горшки 'волочит, а языком печь пашет: «Фу, фу, русским
духом пахнет, давно я его не слыхала. Вот полакомлюсь
жирным кусочком!» — «Ты, бабушка, сперва дорожного
264
123. ПРО АРАПУЛКУ
человека напой, накорми, в байне вымой, а потом уж ла-
комься!»
Захлопотала тут бабушка, стала варить, жарить да бай-
ну топить. Намыла гостя, накормила, напоила и стала вы-
спрашивать, чей он да откуда. «Я,— говорит,— царский
сын, иду сестру искать, ее унес Ворон Воронович, Клёкот
Клёкотович».— «Много, дитятко, туда ходцов, да мало вы-
ходцов. Слышала я, как он мимо меня летал, далеко он
живет. Есть еще у меня младша сестра, та лучше знает.
А дам я тебе,— говорит,— яйцо, ты его на дороге спусти,
куда оно покатится, туда ты и иди».
Вот он опять пошел; шел, шел, видит — стоит избушка
на курьей ножке, на петушьей головке. Он и говорит: «Из-
бушка, избушка, повернись к лесу глазами, ко мне ворота-
ми!» Избушка повернулась, он зашел туда, видит — сидит
старушка, Баба Яга, костяная нога: нос на опечке, глаза па
поличке, губами горшки волочит, а языком печь пашет.
И говорит: «Фу, фу, русский дух пришел, давно я его не
слыхала, давно не едала!» — «Ты, бабушка, кусочком не
лакомься; накорми, напои дорожного человека, в байне
вымой!»
Захлопотала бабушка, накормила его, напоила, а потом
уж стала выспрашивать, чей да откуда. «Я царский сын,
иду сестру искать, ее унес Ворон Воронович, Клёкот Клё-
котович».— «Много туда ходцов, да мало выходцов. Я,—
говорит,— слышала, как он мимо летел, низко гремел. Дам
я тебе колечко, оно укажет тебе дорогу к сестре».
Пошел царский сын за колечком. Катилось оно, кати-
лось и прикатилось к самому крыльцу. Вышла тут красная
девица, царевна Елена. «Ой ты, родимый брателко, куда ж
тебя господь принес? Старшего-то брата косточки в байне в
мешочке лежат, и твои .там будут».
Впустила она его в. избу, кормить не стала, думает,
больше потом съест. Спрятала она его в запечек. Прилета-
ет Ворон Воронович, не в дверь летит, а угол приподнял
и прямо в избу. «Ой,— говорит,— жена, тут у тебя русским
духом пахнет».— «Нет,— говорит,— муженек, это ты
по Руси налетался, русского духу набрался, вот и пахнет».
Накрыла она стол, нанесла еды побольше, хлеба. «А кто
есть, выходи, не таись!» Вышел царевич. «Здорово,
зять!» — «Здорово, шурин!» — «Садись,— говорит,—
брат, с дороги кушать».
Стали они есть. Этот брат два хлеба съел, а Ворон Воро-
265
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нович шесть хлебов съел. Отправил Ворон Воронович жену
байну топить, велел два прута железных накалить. Сестра
ходит, топит байну, плачет — брату уж больше не жить...
Изготовила она байну и говорит мужу: «Ну, муж-корми-
лец, байна,готова, подьте, парьтесь».
Пошли зять с шурином в байну. Зять и говорит: «Поди,
шурин, на полки!» — «А я,— говорит,— пару не люблю,
не парюсь».— «Здесь не отговариваются, коли посылают».
Схватил шурина, засвистнул его на полки и начал пру-
том железным биты Бил, бил, насмерть у^ил, все костье
раскрошил. Пришел в избу и велел жене соорать косточки
брата в мешочек. Та пошла, заплакала, косточки в мешочек
собрала, все прибрала, тут брат и остался.
Прошел еще год. Третий брат был низенький, толстень-
кий, звать Арапулкой. Просит он сделать ему стрелочку.
Сделал ему отец стрелочку. Он пошел стрелять и говорит:
«Если к девке стрелю в окошечко, так на ней женюсь, а ес-
ли к бабушке-задворенке спущу в окошечко, в путь-дорогу
снаряжусь».
Стрелил OIT бабушке-задворенке в окно, а та опять зару-
галась: «Такой-сякой, а еще царский сын! Сестру-то твою
унес Ворон Воронович, Клёкот Клёкотович, братьев твоих
погубил, и ты туда же хочешь?»
Пришел сын к отцу, к матери, попросил напечь себе по-
дорожников, благословить в путь-дорогу. Царь с царицей
поплакали, погоревали, никак его не отпускали, да не мог-
ли уговорить. Царь говорит: «Всю семью мою разорил, не
видать мне больше из детей никого!»
Дали ему коня, сел он на него и поехал. Отец видел, как
садился, а не видел, как скрылся.
Едет Арапулко — долго ли, коротко ли, близко ли, да-
леко ли, встречается ему избушка на курьей ножке, на пе-
тушьей головке. «Избушка, избушка, повернись к лесу
глазами, а ко мне воротами!» Повернулась избушка, зашел
он туда, видит — сидит старушка, Баба Яга, костяная
нога нос на опечке, глаза на поличке, губами горшки
волочит, языком печь пашет. И говорит старушка:
«Фу, фу, говорит, третий год да третий человек
идет! Много туда было ходцов, да мало оттуда выходцов.
Знаю я, куда,— говорит,— идете. (Уж и не спрашиает
его, и съесть не собирается.) Много у царя детей было, а
все по одной дорожке идете».
Накормила она его, напоила, стал он в путь собираться.
2t)b
123. ПРО АРАПУЛКУ
Она говорит: «Очень не тужи, может, и жив останешься,
а только,— говорит,— у моей младшей сестры послужи.
Я,— говорит,— сижу далеко, в отдаленности, а она больше
всех знает. Я тебе клубочек дам, а ты коня береги, никому
не отдавай, поезжай на коне только за клубочком».
Катится клубочек, катится, а он за ним едет. Прика-
тился к избушке на курьей ножке, на петушьей головке.
Он и говорит: «Избушка, избушка, повернись к лесу глаза-
ми, ко мне воротами!»
Вошел он в избушку, а там сидит такая же старушка:
«Фу, фу,— говорит,— русский дух, третий год и третий
молодец идет, все царски сыновья в путь-дорогу идут, а са-
ми не знают, куда идут и как оттуда выйти! Ну, ладно,—
говорит,— не тужи, я тебе немножко помогу. Теперь я тебе
дам вицу, ты эту вицу никому не отдавай, а все в карман
пихай. Будет беда,— говорит,— тебе, так ты махни этой
вицой на праву руку, а пока беды нет, держи в кармане,
ею не шевели».
Дала ему и яйцо. Ехал он, ехал, прикатилось яйцо к
избушке на курьей ножке, на петушьей головке. Говорит
он: «Избушка, избушка, повернись к лесу глазами, а ко
мне воротами!» Избушка повернулась, зашел от туда, там
сидит старуха: нос на опечке, глаза на поличке, губами
горшки волочит, языком печь пашет. «Фу, фу,— говорит,—
опять русский дух, все идут царевичи в одну кучу. Ладно,—
говорит,— царевич, я тебе помогу». В байне помыла, напои-
ла, накормила и спать уложила. «Отдохни,— говорит,—
а я'тебя в путь-дорогу направлю».
Она дала ему бутылочку и сказала: «Эту бутылочку,—
говорит,— склади в карман и никуда ее не бросай и не
давай, а как пойдешь кушать, эту жидкость выпей всю.
А коня,— говорит,— оставь, ведь его там съест Ворон
Воронович».
Дала она ему колечко. Покатилось колечко, а он за ним
идет. Прикатилось колечко прямо к сестрину крылечку.
Вышла она его встречать: «Ой ты, брателко, ты, голубуш-
ка, куда ты,— говорит,— идешь! Все братья здесь косточки
в мешке оставили, и ты оставишь». Провела она его в избу:
«Лежи,— говорит,— под кроватью, пока не прилетел Во-
рон Воронович».
Вдруг летит, как гром гремит, влетел в избу через угол.
«Фу, фу,— говорит,— третий год, третий гость. Выходи, а
267
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
то худо будет! Я,— говорит,— сильно есть хочу, хлеба боль-
ше неси. Выходи, нечего ухораниваться!»
Вышел Арапулко, выпил он из бутылки. Сели есть.
Зять один, второй хлеб, третий, четвертый, пятый, шестой
хлеб за щеку, седьмым подпихивает. «А ты,— говорит он
шурину,— чего не ешь?» «А я,— говорит,— успею на-
истись». Один, второй третий, четвертый, глядь — уж
девятым подпихивает! А тот уж поглядывает на него:
«Поди,— говорит, жена, натопи байну да накали три же-
лезных прута досиня»
Пошла сестра, плачет, плачет — последнего брата по-
губит!
Истопила она байну, пошли зять с шурином. Заходят
в байну. Зять и говорит: «Поди-ко ты париться».— «А я,—
говорит,— не люблю пару, поди-ка ты сам».
Зять хотел шурина схватить, да от полу не мог оторвать.
Опять спорят. Зять не может оторвать его. Схватил Ара-
пулко зятя, бросил на полки, вицу выхватил и голову
срубил. Приходит и говорит сестре: «Поди,— говорит,—
сестрица, собери косточки мужа, никуда не убирай, а пря-
мо в землю пихай, да поглубже туда».
Та и рада-радешенька! Запихали в землю, что и ворона
духу не слыхать. А эти косточки братьев взяли, поплакали.
Вдруг ей на плечо ворон сел. Она и говорит ему: «Ворон,
ворон, слетай-ко, где мертвое и живое озеро, я тебе дам два
пузырька, принеси мне-ка мертвой и живой воды».
Слетал ворон, принес этой воды. Мертвой водой сбрыз-
нули — косточки собрались в кучу, а живой водой сбрыз-
нули — братья живы стали. Сестра пошла и говорит: «У
нас есть еще терем и конюшня».
Взяли терем в яйцо, а конюшню в кольцо, собрались
и пошли путем-дорогою. Пришли к бабушке, ее поблагода-
рили, заплатили, взяли копя и пошли. Так они дошли до
второй и до первой бабушки. Приехали домой, а царь с ца-
рицею уж совсем остарели, ослепли — так плакали по ним,
что стали слепы. Они плачут, что не могут видеть своих
детей. А сестра-то захватила с собой мертвую и живую
воду. Помазали они им глаза, и те очунились. Тут они
обрадовались.
Сестра замуж вышла, братья женились. Царь с царицей
померли по старости, а те еще живут и нас переживут.
Вот и сказка вся, белоглазка вся, больше сказывать
нельзя. Щука да елец, да и сказке конец.
268
124. ФЕДОР БУРМАКИН И ВАВИЛОНСКОЕ ЦАРСТВО
124. ФЕДОР БУРМАКИН
Ж И ВАВИЛОНСКОЕ ЦАРСТВО
ил-был царь и царица без короны. Выбирал
он думших сенаторов, посылал по всем стра-
нам: не будет ли какой охотник в Вавилонс-
кое царство за царской короной? Думшие сенаторы искали
по всем странам, нигде не нашли охотника. Один пошел
по питейным заведениям. Лежал тогда Федор Бурмакин
в кабаке пьяный. Сенатор сказал: «Федор Бурмакин, не
желаешь ли ты в Вавилонское царство за царской коро-
ной?» Федор Бурмакин на то сказал: «Опохмель меня, я го-
тов буду, желаю ехать!»
Опохмелил его, приводит к царю Федора Бурмакина.
«Федор Бурмакин,— сказал царь,— что тебе нужно с со-
бой?» Федор Бурмакин назначил: «Мне что-де лучший
корабь, три бочки пороху, три бочки серы горючей, три
бочки селитры!» Тут он взял с собой товарища — сенато-
ра — и рабочих лоцманов и отправился в Вавилонское
царство.
Приезжает в Вавилонское царство, приваливаются на
пристань. Федор Бурмакин взял с собой сенатора, отпра-
вился в дом. Царство это отворяется на время: когда
змей-полоз раздвинется, тогда отворяются и вороты (Змей-
ланское царство). Тут заходят в комнаты они. Марфа Вави-
лоновна сказала: «Какие-те ветры сюды занесли Федора
Бурмакина?» — «Царь послал меня к тебе. Каково ты по-
живаешь?» — «Милости просим! Садись со мной за стол
покушать!»
Понаелись. Марфа Вавилоновна говорит: «Давай в
пешки, Федор Бурмакин, поиграем! А играть не так: ес-
ли три раз я тебя проиграю, я тебя пожру, а если ты меня
три раз проиграешь, и ты меня жри!» Первый раз поста-
вили пешки, она его обыграла. Второй раз поставили,
опять обыграла. Остаётся один раз. Поставили в третий;
он со своего краю две пешки под стол спихнул и говорит,
что «пешельница у тебя неправильная, затем ты меня и
обыгрываешь! Есть у меня в корабле пешельница мрамор-
ная и пешки также нумерованные. Дозволь мне сходить,
тогда я уже буду как следно играть, а на твоей я не согластен
играть!.. Если Марфа Вавилоновна, не веришь, возьми се-
натора к себе в комнаты! Я все-таки пойду, пшельницу
принесу свою!»
269
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Тут он сенатора к ней в комнату приводит, а сам по-
шел; по пути царскую корону взял с собой. Только добе-
гает до пристани Федор Бурмакин, скричал рабочим: «Как
можно поскорее от берегу отваливай!» (Сенатора уж оста-
вляет тут.)
Очень долго Марфа Вавилоновна ждала; потом вышла
на балкон, смотрит на море: очень уже далеко едут. «Ах
он, подлец, ах он, варнак, как надо мной насмеялся!»
Заходит в ту комнату, где сенатор, его сейчас съела. Тут
засвистела, загремела самая мелкая змея по ухватищу,
прилетела. «Подите,— говорит,— спалите его, подлеца, не
пустите его на белый свет!» Полетели они. Стали надлё-
тать над кораблем, он живо выкатил три бочки селитры;
зажигает селитру, всех прижег-припалил; кое-как две ос-
тались, отправились назад.
Прилетают, докладывают: «Марфа Вавилоновна, всех
он нас прижег-припалил, кое-как мы отдалились!»
Тогда она опять засвистела, загремела, более того змей
насвистела: «Подите, спалите; его на белый свет не пусти-
те!» Тут стали над кораблем надлетать, он выкатил три
бочки пороху, всех их прижег-припалил; кое-как две от-
далились, полетели назад. Прилетели с докладом: «Мар-
фа Вавилоновна, всех нас прижег-припалил, кое-как мы
отдалились».
Тут захотелось Федору Бурмакину отдохнуть. Прива-
лился к берегу, начали себе обед, кашу варить. Попала
Федору Бурмакину тропа; идет он по этой тропе, ягоды
собирает и ушел от пристани далеко. А его рабочие тогда
расположились на отдых спать. Эти змеи прилетели
и всех их прижгли-припалили, этих рабочих, и весь ко-
ра бь по бревну раскатали, по морю пустили. Федор Бур-
макин приходит на пристань и видит: корабля нет, ко-
рабь весь прижженный; горе его ошибло, что никого
нет. «Куды теперь моя головушка придлит? ...Пойду те-
перь по этой тропе, куды она поведет меня?» (А корона
у него хранится.)
Доходит он до агромадного дома; заходит в этот дом. А в
этом дому живет Кривая Брахта, Марфы Вавилоновны
брат. Кривая Брахта сказал: «Куда же ты, Федор Бур-
макин, пошел — зашел в наш дом?» — «Я нечаянно при-
шел в твой дом. Прими меня с тобой жить в товарищи». Тут
Кривая Брахта его принял, стали жить с ним вместе. Кри-
вая Брахта ему сказал: «Не вылечишь ли ты,
270
124. ФЕДОР БУРМАКИН И ВАВИЛОНСКОЕ ЦАРСТВО
Федор Бурмакин, мне глаз? У меня один глаз не видит».
Федор Бурмакин сказал: «Есть у тебя олово?» — «Есть».—
«Есть канаты?» — <<Есть».— «Тащи мне напарья и черпак!
Потом тащи канаты!» Притащил он канаты. Положил его
на пол, примерил, навертел напарьей дыр. Привязал он его
на варовинны канаты. «Ну-ка, Кривая Ерахта, поворо-
тись,— говорит,— чтобы канаты повытянулись!» Кривая
Ерахта поворотился, канаты эти лопнули.
«Нет ли у тебя силянных канатов?» — «Есть».— «Ну,
тащи мне силянные канаты!» (Те поздоровше будут.) При-
тащил ему силянные канаты, тут привязал он на силянные
канаты. «Ну-ка теперь поворотись, Кривая Ерахта! Кана-
ты пущай повытянутся». Кривая Ерахта поворотился,
весь дом ворочается, только канаты повытянулись, не лоп-
нули.
Тогда сказал Феддр Бурмакин: «Ты, Кривая Ерахта,
кривой (глаз) расщурь (гляди кривым), а здоровый за-
жми!» Тут он почерпнул черпаком олово, плеснул начвсе
лицо ему оловом горячим.
Тогда Федор Бурмакин выбежал из комнат во двор, а
Кривая Ерахта так встрепенулся, канаты его лопнули. Вы-
бежал Кривая Ерахта во двор и спросил: «Федор Бурма-
кин, ты где?» — «Во дворе»,— сказал. Ходил по двору
Кривая Ерахта, его искал и хотел его съесть. Тогда у Кри-
вого Ерахты был слуга козел; и он к козлу стал, Федор Бур-
макин, привязываться. Привязался Федор Бурмакин к
козлу, тогда козел подбегает к Кривой Ерахте. Козел как
только заревел, в досаду Кривой Ерахте (что козел ему еще
прибежал досаждать), тогда йзял этого козла и выбросил за
свой двор (а двор у него был тыном устроен).
Тут он во второй раз спросил: «Федор Бурмакин, ты
где?» Федор Бурмакин сказал: «Я за двором!» — «Как ты
туды попал?» — «Ты выбросил,— говорит,— меня с коз-
лом».— «Хитрый,— говорит,— ты!» Тогда он живо от коз-
ла отвязывался. «Прощай,— говорит,— Кривая Ерахта,
я уйду!»
«На вот, я тебе подарочек дам, складень!» Федор Бур-
макин брал правой рукой складень; тогда Кривая Ерахта
сказал, что «складень, держи его!» Складень его держит:
если потянуть, рвануть, то должен он руку обрезать —
(складень зажал руку крепоко. Кривая Ерахта отво-
рял ворота (поймать чтобы Федора Бурмакина). Федор
Бурмакин видит, что он к нему подходит, не пожалел
271
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
свою руку, руку обрезал и ушел от него. Наконец сказал:
«Ну, Кривая Ерахта, ты теперь вовсе слепой, а я хоть без
руки, да вижу, куда идти!»
От этого двора тоже попала ему тропа; пошел он по
этой тропе, доходит по этой тропе: стоит дом, Марфы Ва-
вилоновны тут живет сестра. Заходит в дом, увидал он:
Марфы Вавилоновны сестра. «Здравствуешь, госпожа
женщина! Назвать вас не знаю как». Сказала эта женщина:
«Куда же ты отправляешься, Федор Бурмакин? Зашел
в дикое место сюды!»— «Я заблудящий человек; не при-
мешь ли ты меня с собой жить на место мужа?» Она
согласилась с ним жить, так же на место мужа держать, и
они в год прижили мальчика. Тут Марфы Вавилоновны
сестра говорит: «Теперь, Федор Бурмакин, живи как треб-
но быть, по-домашнему: что мне,— говорит,— то и тебе
дитё!»
Тут она улетала на побоище, его жена, а он сходил
к морю и сделал себе плот. Она летела с побоища и плот
этот увидала. Прилетает и говорите «Что же ты, Федор
Бурмакин, к чему же ты этот плотик исправил?» Сказал
Федор Бурмакин: «Что же ты какая неразумная! Вот у нас
ребеночек есть, обс...ся^ нужно пеленки помыть! На пло-
тике лучше помыть пеленочки».— «А я думала, что ты хо-
чешь от меня отдаляться на этом плотике!» — «Нет, я не
буду отдаляться, буду жить!» Тогда он плот оставил тут,
а весло исправил, спрятал (чтобы ей не видать было). На
будущий день она отправилась на побоище, наказала:
«Смотри, от ребенка никуды не ходи!» Только ее проводил,
отправился скоро к морю, сел на плотик и поехал.
Тут ребенок заревел, и лес затрещал. Услыхала Марфы
Вавилоновны сестра, что ребенок ревет, очень скоро воро-
тилась домой. Прибежала, ребенка схватила, прибежала
на море, на ногу (ребенка) стала, а за другую разорвала
напополам. Она бросила эту половину, добросила до не-
го, у него плотик начал тонуть. Кое-как он спихнул эту
половину, потом отправился вперед, а она свою половину
съела.
Тут он ехал — близко ли, далеко ли, низко ли, высоко
ли — пристал, привалился опять к берегу; потом он по-
шел по Уралу, нечаянно приходит на такое побоище: вы-
бито побоище в печатную сажень. Тогда Федор Бурмакин
сказал: «Дождусь, кто сюды прибудет». Залез он на дуб
и сделал себе лучок и начал делать стрелки. Тут приходит
272
124. ФЕДОР БУРМАКИН И ВАВИЛОНСКОЕ ЦАРСТВО
наперво к нему лев-зверь. Лев-зверь взглянул на дуб, уви-
дал Федора Бурмакина, сказал: «Федор Бурмакин, помоги
мне окаянного Идолища победить, а я тебя в твое царство
(в русское государство) доставлю!»
Приходит шестиглавый окаянный Идолище, взглянул
на дерево, увидал (на этом дубу) Федора Бурмакина; ска-
зал окаянный Идолище: «Если ты, Федор Бурмакин, по-
можешь лева-зверя похитить, я тебе половину золотой
горы отдам!» Сказал Федор Бурмакин: «Подеритесь вы
сначала одни, я тогда на вас погляжу, которому помок-
ли!» Тут Федор Бурмакин подумал: «Если мне Идолищу
помокчи, куда мне половину золотой горы? Лучше я помо-
гу леву-зверю: лучше пусть он меня доставит во свое
царство!» Скричали они ему: «Пособляй которому-нибудь,
а то мы драться долго не будем!»
Тут Федор Бурмакин натянул свой лучок, пустил в Идо-
лища, отшиб ему голову. И во второй раз пустил, другую
отшиб; в третий раз пустил и третью отшиб. Стал лев-зверь
уже одолевать его; а Федор Бурмакин натянул четвертый
раз, четверту отшиб. Остается две. Остатки лев-зверь сам
закончил. Он убил/лев-зверь, вовсе Идодища, сам вылез
из шахты. «Слезай, Федор Бурмакин, не опасайся! Я тебя
не пошевелю!»
Федор Бурмакин слез с дубу, поздоровался с левом-
зверем, сел на него, и поехали. Добегают до белого камня.
Сказал лев-зверь, что «я не могу тебя теперь в твое цар-
ство везти; на трои сутки дай мне отдохнуть здесь». Фёдор
Бурмакин сказал: «Чем же я буду трои сутки здесь пропи-
тываться?» — «Вот ты этот камень лизни три раза, будешь
тогда сыт, пьян и весел!» Тут он лизнул белый камень три
раза и сделался — сыт, пьян и весел Федор Бурмакин.
«Можно проживаться мне!» — говорит. Трои суток прохо-
дит, тогда лев-зверь встал, сказал: «Садись на меня и дер-
жись за меня крепче!»
Тут он привозит его в русское государство, а наконец
сказал: «Ты смотри, Федор Бурмакин, мною не хвастайся,
что я на лев-звере ездил! Если ты мною похвастаешься,
тогда я тебя не пожалею, съем!» Приходит Федор Бур-
макин к царю во дворец, а царь завел пир на весь мир. Тут,
в пьянстве, хвастались генералы войсками, а купечество
хвасталось деньгами. Царь наказал: «Если кто в пьянстве
помянет про Федора Бурмакина, того живого в могилу
копать. Он досадил мне шибко».
273
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Тогда Федор Бурмакин сам сказал: «Ох вы, купечество,
тодстопузики толстоголяхие, вы хвастаетесь деньгами,—
говорит,— а вы бы,— говорит,— тем похвастались, кто на
леве-звере ездил!» Лев-зверь все равно как тут и был; ска-
зал, что, «Федор Бурмакин, был договор, что мною не хва-
статься!», Федор Бурмакин сказал: «Не я хвастаюсь,
а хмель!» — «Где он?» — «Иди, я вот подведу!» Подвел
его к бочке, к вину: «Вот давай лачй тут, лев-зверь, этот
хмель!» Напился лев-зверь пьяный и свалился. Федор
Бурмакин тогда скуртюжил, связал его крепко.
Проснулся лев-зверь, сказал: «Кто меня связал?» —
«Вот хмель связал тебя! Он может тебя и развязать».
Напился он во второй раз, лев-зверь; он его развязал.
Потом проснулся лев-зверь развязан. «Ну, и верно, Федор
Бурмакин, чем ты знаешь, тем и хвастайся теперь!
Ступай,— говорит,— я поверил, что хмель может все сде-
лать».
Тут приходит он к царю; сказал: «Ох вы, господа гене-
ралы, хвастаетесь вы войсками, а вы бы тем похвастались,
кто в Вавилонское царство ходил за царской короной!
И вот я предоставил царскую корону!» — говорит. Тут он
развязывает свой суквояж и вынимает царскую корону,
подает царю корону. Тут извинился царю, что «я оплошал:
корабь мой нарушили и народ весь сожгли, только я один
мог сохраниться». Поблагодарил его царь, наградил его
деньгами. «Куды знаешь, туды и ступай теперь, Бурма-
кин!»
 Ж	125. МИХАЙЛО ТРУНЩИКОВ
В В некотором царстве, в некотором государстве, не
В именно в том, в котором мы живем, жил-был царь
да царица, а у этого царя не было короны. Он и
стал сбирать свое царство и собрал всех главных началь-
ников и простого роду мужиков, кто бы ему корону мог
достать с острова, где она хранилась. Вот и выискался
один — Михайло Трунщиков. «Я,— говорит,— могу до-
стать корону». А царь и говорит: «Много ли тебе надо, как
корону достанешь?» А Михайло Трунщиков и говорит:
«Мне денег не надо, а дай мне волю на двенадцать ден в
каждом кабаке пить вино». Царь согласился.
274
125. МИХАЙЛО ТРУНЩИКОВ
Прошло двенадцать ден, и стал собираться Михайло
Трунщиков за короной. Пришел он к царю и просит бла-
гословения, а царь ему в ответ: «С богом». И спросил еще
царь у Михайлы Трунщикова: «Много ли тебе,— гово-
рит,— надо на дорогу?» А Михайло Трунщиков у него
и попрошал 12 кораблей, чтобы были начинены порохом.
«А на тринадцатом мы,— говорит,— поедем, и дай коман-
ду солдат».
Отправился Михайло Трунщиков в дорогу и подъезжа-
ет к тому месту, на котором острове была корона. Сейчас “
и начал распоряжаться: «Пржчаливайтесь!» Команда
причалилась к острову, вышел Михайло Трунщиков из ко-
рабля и пошел по острову, взял с собой трех солдат. Идет
он островом, а на этом острове маленьких змей — по коле-
но брели! Но у них была такая одежда, что они не боялись.
Подходят к дому, а у этого дома лежала змея тридцати са-
жень длины и двенадцати ширины. Они сильно испугались
ее, но Михайло Трунщиков не струсил, перешел по ней,
и солдаты за ним, перешли все четверо, она и не слыхала.
Вошли в дом, а в,доме в переднем углу стояла корона.
Взял Михайло Трунщиков корону, и воротились назад.
Только из дома вышли, а змея повернулась к ним ртом,
а сама говорит человеческим голосом: «А,— говорит,—
вы пришли корону воровать!» Сама рот распелила и хочет
всех съесть. А Михайло Трунщиков и говорит: «Не ешь,
дай мне снести корону на корабль, так тогда и ешь, а коли
теперь съешь меня и корону, так тебе барышу нет и нам
убыток». А она говорит: «Не поверю, ты,— говорит,—
не придешь». А Михайло Трунщиков: «Я,— говорит,—
тебе оставлю трех солдат под заклад».
И оставил трех солдат, сам пришел на корабль и сказал
своим солдатам: «Отчаливайтесь скорее!»
Сейчас отчалились и поехали обратно в путь.
Змея подождала Михайла, но не могла дождаться и съе-
ла трех солдат, а сама и закричала большим голосом
и приказала маленьким змеям своим: «Летите,— гово-
рит,— на море и прожигайте корабли! Увез нашу корону
Михайло Трунщиков».
Спорхнуло стадо змей и полетело. Видит Михайло
Трунщиков, что дело неладно, и приказал своим солдатам
отчаливать три корабля с порохом. Сейчас солдаты перетя-
нули снасти, и отстали три корабля, а они в путь поехали.
Налетели змеи на три корабля и начали крышу прожи-
275
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
гать, думали, что тут Михайло Трунщиков. Обсели кругом
кораблей, прожгли крышу, и вспыхнул порох, и< разорвало
корабли и змей на мелкие части.
Услыхала старшая змея этот стук и опять закричала
громким голосом: «Летите,— говорит,— остальные змеи
и жгите их насмерть». Поднялись все остальные змеи и по-
летели в погоню за Михайлом Труищиковым. Видит Ми-
хайло Трунщиков опять такую неудачу и приказал отча-
лить четыре корабля с порохом. Сейчас отчалили четыре
корабля. Налетели змеи на эти корабли и опять же начали
прожигать крыши. Как только нрожгли и дотронулись
жигалом до пороху, порох вспыхнул, разорвало корабли
и всех змей.
Услыхала этот стук старшая змея; рассердившись,
поднялась и полетела сама. Увидел Михайло Трунщиков
старшую змею и сказал своим солдатам: «Отчаливайте
остальные нять кораблей с порохом, д сами идите на всех
парусах ж. Сейчас солдаты отчалили корабли и поехали на
одном корабле.
Налетела большая змея и бухнулась на пять кораблей.
Видит Михайло Трунщиков, что змея упала на те корабли.
Как она села, корабли угрузли в воду. Испугался Михай-
ло Трунщиков, что подмочит порох и не вспыхнет, но не
успела она сесть на корабли, как проткнула жигалом кры-
шу, дотронулась жигалом до пороху, и вспыхнул порох, и
разорвало пять кораблей, и ее расхватило на мелкие части.
Чрево ее выкинуло на берег с тремя солдатами, которые бы-
ли отданы под заклад: они были неповреждены. И видит
Михайло Трунщиков, что там, на берегу, три солдата ходят,
приказал подчалиться к берегу.
Причалились к берегу, и подошли те три солдата, кото-
рые были в змеиной брюшине, а Михайло Трунщиков на
корабль нейдет, на радостях ходит взад да вперед по берегу.
Солдаты сговорились: «Давайте отчалимтесь да уедемте,
пущай он останется здесь, ему отсюда не прийти, а мы до-
ма скажем, что его змеи съели, а мы, мол, корону достали;
нас царь и наградит»..
Сейчас отчалились от берегу, а Михайло Трунщиков
скачь-поскачь, а никак не может взойти на корабль, сел
на берег и заплакал. Поплакал, и придумалось ему: «Пой-
ду я за кораблем, не могу ли дойти до дому?»
И пошел Михайло Трунщиков берегом; подался недале-
ко, вдруг выскочил из лесу черт, бежит да сам и кричит: «А!
276
125. МИХАЙЛО ТРУНЩИКОВ
Ты у нас корону увез и всех змей перевел, вот уж теперь
не убежать, я тебя съем!» Михайло Трунщиков побежал
от черта и перескочил за канавку, тут уж черту дела нет
до него, он не может за канавку перейти, тут уж земля не
черта, а медведя.
Только он за канавку перескочил, сейчас ему медведь
навстречу, три сажени вышины да две ширины, разинул
пасть и говорит: «Заходи ко мне в рот, от меня уж не уй-
дешь. Ты корону увез и всех змей перевел, да и от черта
ушел, а уж от меня не уйдешь, я тебя съем!» А медведь-от
был милостливый. И стал прошать Михайло Трунщиков,
чтобы он его спас. И говорит Михайло Трунщиков: «Ми-
хайло Потапович, спати меня». А сам поклонился медве-
дю в ноги.
Сейчас медведь уселся на лужок и стал рассказывать
Михайлу Трунщикову: «У царя сегодня пир, вот уж при-
ехали к нему с короной». А Михайло Трунщиков и затоско-
вал сильно: «Ах,—говорит,—не привелось мне на пиру
попировать!» А медведь говорит ему: «Ежели желаешь, то
мы поспеем на пир с тобой». Он опять поклонился медве-
дю в ноги. «Сделай,— говорит,— такую милость, чтобы по-
спеть на пир!» Сейчас медведь приказал взлезать на него,
полез Михайло Трунщиков на него, медведь поприсел. И
поскакал медведь во всю рысь.
Подскакал к овинам, к тому городу, в котором был царь,
и приказал, чтобы про него не сказывать, что его медведь
привез: «Ежели^как скажешь, так сейчас тебя из артели
выхвачу и съем». Забожился Михайло Трунщиков, что
не скажет.
Простился с медведем и пошел в город. А царь корону
принял от тех и усадил всех в передний угол. Уж пьют да
попивают, а Михайла не забывают, за упокой поминают,
потому что те приехали и сказали, что Михайла Трунщико-
ва змеи съели, и никто не считал его живым.
Только идет Михайло Трунщиков на глаза царю. Царь
как увидел его, сейчас схватил в охапку и спрошал: «Отку-
да ты взялся?» — «А вот,— говорит,— они уехали, а меня
медведь привез». И рассказал все царю подробно, как дело
было. Рассердился царь и расстрелял солдат, которые
обманули его, только трех оставил, которые были в змеи-
ном чреве.
А Михайло Трунщиков только помянул про медведя, а
медведь тут и есть, распихивает народ своей широкой
277
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
грудью; стража испугалась такого преогромного зверя, и у
солдат выпали ружья из рук. И пропустили медведя к ца-
рю во дворец.
Подходит медведь и добирается до Михаила Трунщико-
ва, и хочет его съесть. Но Михайло Трунщиков ему в ответ
говорит: «Не ешь меня, медведь, не я,— говорит,— сказал
про тебя, но хмель мой сказал. Давай и тебя напоим, и ты
неладно заговоришь».
Сейчас прикатили сороковку бочку, напоили медведя:
он одним духом ее высосал, и сделался пьяный, и пова-
лился, и не помнит сам себя. А стража хотела его убить.
Но Михайло Трунщиков не дал: «Он,— говорит,— меня
спас, так и я его спасу». И вся стража покорилась Михайлу
Трунщикову.
Медведь проснулся и не помнит, как он плотно спал.
Стали рассказывать, как это было дело, медведь поблаго-
дарил Михайлу 'У'рунщикова, что он спас от стражи, "и сам
удалился во свою сторону.
А Михайло Трунщиков получил от царя половину цар-
ства и женился на царевне у того же царя. И теперь еще
все живет с царевной и царствует вместе со своим тестем.
В	126. ИВАН ТУРТЫГИН
некотором царстве, в некотором государстве,
в одном было королевстве, жил-был царь, и у царя
была дочь одна-разъединая. Были у нее няньки
и мамки. Раз она выпросилась в сад погулять с няньками
и мамками; поднялся вихорь и унес Скйпетру-царевну.
Няньки и мамки закидались, забросались: «Кай^мы царю
скажем?» Сказали царю; тот в упадок пришел: «Как мне
быть? Как ее вернуть?» Кликнул клич — не отыщет ли кто?
Приехали короли из иной земли — никто не может.
Собрал царь простонародье — не может ли кто отыскать?
Тот говорит: «Не могу». Другой: «Не могу. Мы не знаем,
где отыскать».
Позади людей стоит мастеровой человек, Иван Турты-
гин, и говорит: «Если мне царь половину царства отдаст,
а ее в жены — я отыщу!» Народ услыхал, взялй его, при-
вели к царю» «Вот, ваше царское величество, он обещается,
только бы вы исполнили». Тот говорит: «Царское слово
278
126 ИВАН ТУРТЫГИН
свое не изменю». Иван Туртыгин и говорит: «Все, что мне
нужно, чтобы все было готово: был бы мне большой ко-
рабль, матросы да в услужение мне старого служащего».
У царя все готово. Поплыл Иван Туртыгин. Подъезжает
к царству, где этот самый Змей Горыныч живет; оставил
корабль, а сам пошел пеший. Подходит к царству — пас
ту хи скотину пасут. «Что, пастухи, чье это царство?»
«Змея Горыныча» — «А что он у вас — женат или хо-
лост?» — «Нет, он недавно женился: у белого царя дочь
унес».— «А что, мне прийти можно?» — «Можно: у нас ни
часовых, ни вестовых».
Всходит Иван Туртыгин в палаты, берет Скипетру-ца-
ревну за руку и уводит с собой. Увел на корабль, велел
корабельщикам, чтобы на палубу как можно больше поро-
ху насыпать и фитиля зажигать. Поплыли они. Вдруг
Змей Горыныч узнал и — в погонь. Они зажгли порох,
он крылья спалил и отлетел. «Ну, хорошо же! Теперь ты,
говорит,— Иван Туртыгин, поплывешь: заезжай к моей
сестрице, Лютой Змеице, снеси ей от меня поклон». «Хо-
рошо».
Доплывает до этого места, где сестра его, оставляет
корабль, а сам идет к девице — Лютой Змеице. «Здравст-
вуй,— говорит,— девица, Лютая Змеица! Тебе Змей Горы-
ныч кланяться велел». Она говорит: «Благодарю. Садись!
Гость будешь. Давай со мной в шашки играть».— «Изволь
те». Сели они. Играли, играли, и видит Иван Туртыгин,
что она его обыгрывает; бросил шашки и говорит: «Это что
за шашки? У меня вот на корабле — ну, так шашки! Я за
ними схожу». Она не отпущает его: «Ты,— говорит,— об-
манешь!» — «Вот вам, если так, а я старого генерала остав-
лю, когда не верите; а сам сейчас приду».
Всходит на корабль и велит на две четверти пороху
на палубу насыпать. Девица, Лютая Змеица, видит, что
его нет, собрала своих подданных и — в погонь за ним.
Собралась их туча и полетела. Она вслед кричит; «Топите
корабль!» Иван Туртыгин увидал и велел зажечь порох.
Те налетели, как дикие камни,— стал корабль качаться.
Как порох взорвало, так их и разметало в море. Оставшие
полетели к девице, Лютой Змеице, назад. Она во второй
раз еще больше силы собрала, чтобы этот корабль уто-
пить. Иван Туртыгин еще больше велел пороху насыпать.
Раскидал их опять половинную часть, коли не больше.
Они улетели и говорят девице, Лютой Змеице: «Достать
279
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
его нельзя!» Она вышла и говорит: «Ну, обманул ты Змея
Горыныча, обманул меня, девицу, Лютую Змеицу; поедешь
мимо — заезжай к дедушке Кривому Богатырю, скажи
поклон».— «Хорошо, заеду».
Доезжает до места, оставил корабль, а сам ушел к Кри-
вому Богатырю. Кривой Богатырь сидит обедает: жареный
бык перед ним да чан воды. «Здравствуй, дедушка Кривой
Богатырь!» — «Ах, Иван Туртыгин! Куда тебя это как бог
занес?» — «К тебе побывать приехал. Девица тебе, Лютая
Змеица, кланяется. Была,— говорит,— у нашего батюшки
обжорлива корова: по стогу сена съедала, по чану воды
выпивала».— «Ты еще, Иван Туртыгин, молодёхонек надо
мной, стариком, смеяться».— «Прости, дедушка Кривой
Богатырь, я пошутил»,— «Ну, ничего; садись со мной обе-
дать». Сел, поел, делать нечего, и видит — плохо дело:
выйти негде ему от него. «А, чай,— говорит,— дёдушка,
тебе как хочется, чтобы обоими глазами глядеть?» —
«Когда бы не хотелось — все бы лучше обоими-то ви-
дел».— «Я тебя вылечу: обоими будешь глядеть. Нет ли
у вас олова?» — «Когда же нет?» Растопил Иван Турты-
гин олово. «Нужно тебя теперь к столбу привязать!» При-
вязал к столбу, середь двора. «Поворотись-ка!» Кривой
Богатырь как поворотился, куда все пошло! «Ну, нет, тебя
надо старыми моржовыми ремнями привязать. Нет ли?»
Тот сыскал. Привязал Иван его, велел поворотиться. Ста-
рик поворотился — ремни держат. Иван взял олово, расто-
пил и вылил ему в' последний глаз. «А, Иван Туртыгин,
обманул ты меня, да-нет —не обманешь! Двери держи!
Калитки держи и заборы держи!»
Нет Ивану Туртыгину ходу: ходил, ходил, выйти неку-
да. У старика овцы были. Вот он взял, к ним зашел да себя
барану под брюхо и подвязал. Кривой Богатырь ходит,
ищет Ивана Туртыгина, нигде не найдет. Кривой и вскри-
чал: «Барашек, поди сюда!» Барашек один подойдет, он его
погладит, а Иван-то своего барана в бок уколет, тот бога-
тыря-то рогами хлысть: «Шалишь, барашек!» А баран-то
вдругорядь. Осердился Кривой Богатырь, взял его за рога
и выкинул через забор на улицу. Иван Туртыгин ушибся;
отвязался, полежал малость, встал и говорит: «Ну, дедуш-
ка Кривой Богатырь, прощай!» — «А, обманул Змея Горы-
ныча, обманул девицу, Лютую Змеицу, обманул и меня,
Кривого Богатыря! Пойдешь лесом, там есть сабля, возьми
ее: годится тебе!»
280
126. ИВАН ТУРТЫГИН
Подходит Иван Туртыгин к лесу, видит — висит сабля,
на дереве качается, и думается ему: «Если мне ее взять,
кабы чего не было». Взял мизинчиком тронул, а дедушка
Кривой Богатырь кричит: «Держи!» Мизинчик и пристал.
Взял Иван Туртыгин ножик и отрезал себе палец.
[Пришел к морю, а корабля уж нет. Пошел пешком.]
Шел путем-дорогой, близко ли, далеко ли, долго ли, корот-
ко ли — и устал. Нашел на него Заплетай Заплетаич —
сорок рук, сорок ног, и облапил его; и не может он от
него отодраться. На себе его долго носил, очень устал; шел
и запнулся за мертвую богатырскую голову. Взял да и тол-
кнул ее ногой. Та и говорит: «Не толкай меня, Иван Тур-
тыгин! Лучше схорони в песок. Я от его рук в землю по-
шел» (от Заплетая Заплетаича, стало быть). Присел Иван,
вырыл ямку и положил голову в песок. Голова и говорит:
«Я тебе скажу, как от него избавиться: пойдешь ты вот
этим долом и нападешь на ягоды; одни ягоды сладкие и
манные, а другие ягодьр — пьяные; сладких сам поешь, а
пьяных ему бросай, через плечо; когда он напьется, ты сядь
на припоре солнца».
Иван Туртыгин все это сделал. Заплетай Заплетаич опь-
янел, уснул: и руки, и ноги расплелись. Иван убежал, а
его тут оставил. Бёг он мало ли, много ли, подходит к дру-
гому лесу, и дерутся лев с окаянным1. Увидали его,
окаянный и говорит: «Ах, Иван Туртыгин! Помоги мне лю-
того зверя убить!» А лютый зверь говорит: «Эх, Иван Тур-
тыгин! Ужли ты меня на окаянного сменяешь? Помоги мне!
Вот тебе ковер-самолет и шапка-невидимка, если мне помо-
жешь» .
Он взял саблю и снес с окаянного голову. Лев и гово
рит: «Ну, садись на меня! Я тебя до царства донесу!» До
вез он его до царствй, снял с себя и говорит: «Ну, Иван Тур
тыгин, допьяна не напивайся, а мной, зверем, не похваляй
ся!» Простились. Лев ушел.
В царстве — звон страшный; народу по улице страсть
ходит. Он и спрашивает: «Что у вас за звон?» — «Да у на-
шего царя свадьба скоро будет. Генералы ездили, ца-
ревну привезли; так за одного она выходит». «Царевна-то
ему при расставание кольцо именное дала.) «Чай, по-
смотреть можно?» — «Можно. Царевна у нас все из своих
рук всякому подносит».
Приходит, докладывают, что иностранец с поздравлени-
ем пришел. Она выходит и выносит ему стакан вина. Он
1 Здесь: черт	281
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
принимает, она и увидала на нем свое кольцо. Берет его
за руку, ведет к отцу в палату. «Вот, батюшка, мой изба-
витель!» Жених осердился. «Ну,— говорят,— расскажи,
как вы ее достали?» Он и не может.
Генерала повесили, а Ивана Туртыгина в царскую
одежду одели. Веселым пирком да за свадьбу. Пили, гуля-
ли долго. Иван и говорит: «Где бы мне к вашей свадьбе
поспеть, кабы меня лютый зверь лев не подвез!» Лютый
зверь услыхал и идет, зубами скрипит. «Подайте мне
виноватого!» Того высылают, другого. «Нет, не тот. Вино-
ватого давайте!» Иван Туртыгин услыхал и говорит: «Ну,
батюшка, видно, мне идти надо к лютому зверю». Выходит
и говорит: «Виноват! Прости!» — «Нет, не прощу, я тебя
похичу!» «Пожалуйста, прости! Тогда меня похить, ког-
да я тебя угощу. Погуляй и ты на моей свадьбе».
Принесли корыто и налили в него разных вин. Лей
напился и повалился. Его и сковали: и рот, и ноги, всего.
Как он проснулся, и говорит: «Эх, Иван Туртыгин, вспом-
ни бога, отца и мать! Раскуй меня, лютого зверя!» — Нет,
не раскую, а вот выпей еще, тогда раскуем». Еще налили.
Лев напился допьяна, его и расковали. Проснулся лев, убёг
да и говорит: «Кто вино это пьет — недобрый человек. Тут
не только на кого скажешь, и на себя нанесешь!»
А Иван Туртыгин женился на Скипетр-царевне и стал
жить да поживать.
У	127. МОРОЗКО
мачехи была падчерица да родная дочка; род-
ная что ни сделает, за все ее гладят по головке
да приговаривают: «Умница!» А падчерица
как ни угождает — ничем не угодит, все не так, все худо;
а надо правду сказать, девочка была золото, в хороших
цуках она бы как сыр в масле купалась, а у мачехи каждый
день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит,
да затихнет, а старая баба расходится — не скоро уймется,
все будет придумывать да зубы чесать.
И придумала мачеха падчерицу со двора согнать: «Вези,
вези, старик, ее куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали,
чтобы мои уши об ней не слыхали; да не вози к родным в теп-
лую хату, а во чисто поле на трескун-мороз!» Старик зату
282
127. МОРОЗНО
жил, заплакал; однако посадил дочку на сани, хотел при-
крыть попонкой — и то побоялся; повез бездомную во чис-
то поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее до-
мой, чтоб глаза не видали дочерниной смерти.
Осталась бедненькая, трясется и тихонько молитву тво-
рит. Приходит Мороз, попрыгивает-поскакивает, на крас-
ную девушку поглядывает: «Девушка^ девушка, я Мороз
Красный нос!» — «Добро пожаловать, Мороз; знать, бог
тебя принес по мою душу грешную». Мороз хотел ее стук-
нуть и заморозить, но полюбились ему ее умные речи, жаль
стало! Бросил он ей шубу. Оделась она в шубу, поджала
ножки, сидит. Опять пришел Мороз Красный нос, попры-
гивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает:
«Девушка, девушка, я Мороз Красный нос!» — «Добро
пожаловать, Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу
грешную». Мороз пришел совсем не по душу, он принес
красной девушке сундук высокий да тяжелый, полный вся-
кого приданого. Уселась она в шубочке на сундучке, такая
веселвнькая, такая хорошенькая! Опять пришел Мороз
Красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную
девушку поглядывает. Она его приветила, а он ей подарил
платье, шитое и серебром и золотом. Надела она и стала
какая красавица, какая нарядница! Сидит и песенки попе-
вает.
А мачеха по ней поминки справляет, напекла блинов.
«Ступай, муж, вези хоронить свою дочь». Старик поехал.
А собачка под столом: «Тяв, тяв! Старикову дочь в злате,
в серебре везут, а старухину женихи не берут!» — «Молчи,
дура! На блин, скажи: старухину дочь женихи возьмут,
а стариковой одни косточки привезут!» Собачка съела блин
да опять: «Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре
везут, а старухину женихи не берут!» Старуха и блины да-
зала, и била ее, а собачка все свое: «Старикову дочь в злате,
в серебре везут, а старухину женихи не возьмут!»
Скрипнули ворота, растворилися двери, несут сундук
высокий, тяжелый, идет падчерица — панья паньей сияет!
Мачеха глянула — и руки врозь! «Старик, старик, запря
гай других лошадей, вези мою дочь поскорей! Посади на то
же поле, на то же место».
Повез старик на то же поле, посадил на то же место.
Пришел и Мороз Красный нос, поглядел на свою гостью,
попрыгал-поскакал, а хороших речей не дождал; рассер-
дился, хватил ее и убил.
283
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
«Старик, ступай, мою дочь привези, лихих коней за-
пряги, да саней не повали, да сундук не оброни!» А собачка
под столом: «Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а
старухиной в мешке косточки везут!» — «Не ври! На пи-
рог, скажи: старухину в злате, в серебре везут!»
Растворились ворота, старуха выбежала встретить дочь
да вместо нее обняла холодное тело. Заплакала, заголосила,
да поздно!
128. ЯГА-БАБА И ПАДЧЕРИЦА
ил-был старик со старухой. У них была
Щ |Ц дочь. Старуха-та умерла, старик-от и сдумал
жениться; взял Ягу-бабу с дочерью же.
Вот эта Яга-то баба не залюбила старикову-то Дочь,
падчерицу-то. «Старик, увези ее в лес! Мне,— говорит,—
не надо ее!» Старику-то жаль было ее, дочь-ту, да чё сде-
лаешь? «Садися,— говорит,— мила дочь, в сани!» Ехали,
ехали они по дороге по большой, нашли дорожку ма-
ленькую в лес. Старик и высадил дочку-ту из саней:
«Поди,— говорит,— мила дочь, куды хочешь!»
Вот она и побежала. Бежала, бежала по дорожке-то, до-
бежала до избушки. Зашла в избушку и стала жить. Вот по-
утру
Скачет Морозко
По ельничкам,
По березничкам,
По частым боркам,
По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «Тепло, Морозуш-
ко, тепло, батюшка»1.— Вот Морозко и нанес ей и хлеба,
и скота, и живота — всего нанес.
На другое утро опять
Скачет Морозко
По ельничкам,
По березничкам,
1 Слова эти говорятся плавно и нежно. (Примеч. собирателя.)
284
128. ЯГА-БАБА И ПАДЧЕРИЦА
По частым боркам,
По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «Тепло, Морозуш-
ко, тепло, батюшка». Вот он нанес ей шуб и постелей и все-
го, чего надо.
Скачет Морозко
По ельничкам,
По березничкам,
По частым боркам,
По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «Тепло, Морозуш-
ко, тепло, батюшка». Вот он нанес ей золота и серебра
и всякого именья. Стала она жить теперь богато.
Вот Яга-баба и посылает старика: «Поезжай-ка,
старик, привези дочь-ту: замерзла, знать-то». Старик и по-
ехал искать дочь.
Ехал, ехал по большой дороге, нашел дорожку-ту в лес,
свернул да и поехал по ней. Вот ехал, ехал, до избушки-то
и доехал. Поставил лошадку, привязал к крылечку и зашел
в избушку.
Вот дочь-та обрадовалась: «Ой, батюшка родимый при-
ехал!» Напоила-накормила его. «Мила дочь, я,— гово-
рит,— приехал по тебя: складывай именье-то, поедем до-
мой!» — «Поезжай-ка,— дочь-та говорит,— приведи лоша-
док: именья-то у меня много!»
Вот он съездил, привел лошадок, склали именье-то
и повезли домой. Подъезжают к дому-то, собака у них —
така сердита была — и лает:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везет —
Животы в коробейках
Стучат да бренчат.
Вот Яга-баба, мачеха-та, выбежала с ухватом, ну бить
собаку-уу: «Лай,— говорит,— костки в лукошке стучат да
бренчат!» А собака все свое:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везёт —
285
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Животы в коробейках
Стучат да бренчат.
Вот старик привез дочь. Яга-баба рада, что именья мно-
го падчерица привезла, и говорит старику: «Старик, увези-
ка мою-ту дочь в лес-от: не разбогатеет ли она!» Вот он
запряг лошадку и повез Ягишну. Ехал, ехал, до тые дорож-
ки доехал и высадил: «Поди, куды хочешь!»
Вот она побежала по дорожке, до избушки-то добежа-
ла и зашла в избушку. Ночевали. Поутру
Скачет Морозко
По ельничкам,
По березничкам,
По частым боркам,
По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «У, какое, Морозко
проклятый, тепло? Заморозил!»1 (Ягишна, то и есть.) Вот
он еще подбавил морозу-то маленько.
На другой день
Скачет Морозко
По ельничкам,
По березничкам,
По частым боркам,
По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «У! Заморозил ме-
ня, проклятый! Эка стужа!» Морозко опять прибавил
морозу.
Вот на третий день
Скачет Морозко
По ельничкам,
По березничкам,
По частым боркам,
По веретейкам:
«Тепло ли тебе, красна девица?» — «У! Проклятый!
Совсем заморозил!» Морозко еще прибавил морозу и за-
морозил ее совсем.
1 Говорится грубо. (Примеч. собирателя.)
286
129. СКАЗКА О ЗЛОЙ МАЧЕХЕ
Вот Яга-баба и посылает опять старика: «Поезжай,—
говорит,— старик, вези дочь-ту с именьем!» Старик запряг
лошадок и поехал. Ехал, ехал, доехал до дорожки и свернул
в лес. Вот подъехал к избушке, привязал лошадок к кры-
лечку и зашел в избушку. Зашел в избушку-ту, а Ягишна-
то ровно кочень. Повалил он ее в сани и повез домой.
Вот подъезжает к дому-то, а собака так и лает:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везет —
Костки в лукошке
Стучат да бренчат!
Яга-баба выбежала. Ну ухватом водить собаку-ту: «Лай:
животы в коробейках стучат да бренчат». А собака одно
что:
Тяф-тяф-тяф!
Крестьянин дочерь везет —
Костки в лукошке
Стучат да бренчат!
Вот приехал старик: «На,— говорит,— дочь-ту!» Била,
била старика Яга-та баба, да ничего не сделаешь! Ста-
ли они жить с богатой-то дочерью, да и теперь живут.
129. СКАЗКА О ЗЛОЙ МАЧЕХЕ
ил-был крестьянин, и жена у него умерла,
а хозяйством и всем в доме заведовала дочь.
Вдруг на старости лет вздумал крестьянин
жениться; сколько дочь его ни просила и сколько соседи
ни отговаривали — нет-таки, не послушался, женился. Да
и женился-то еще на злой вдове, у которой была такая же
злая дочь. Скоро увидел старик, что новая жена его и пад-
черица были и глупые и злые. Крестьянину и его дочери
житья не сталог сколько бедная Аннушка ни работала, не
могла угодить мачехе.-
Недалеко от деревни был лес, о котором рассказывали
множество страшных рассказов, и крестьяне боялись ру-
бить в нем дрова и ’без крайней надобности даже и не ходи-
ли туда. Раз как-то крестьянин Пахом похвастался, что он
287
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нарубит в лесу дров. Вот поехал за дровами, нарубил воз
дров и уж хотел ехать домой, как вдруг откуда ни возь-
мись — старик, старый-престарый, борода седая до колен,
глаза так и светятся, как угли, и закричал на Пахома: «Как
ты смел рубить дрова в моем заповедном лесу?» Бедный
Пахом испугался, упал старику в ноги, стал просить
прощенья и кое-как умилостивил его. «Так и быть,—
сказал старик,— на первый раз тебя прощаю, а вперед
смотри! Скажи всем мужикам, что если кто осмелится за-
ехать ко мне рубить дрова, то я до тех пор молодца не отпу-
щу, пока не сроет он — вон, видишь? — этой горы и не
засыплет оврага, что под горой; а землю будет он возить
на волках и на медведях. Ведь в моем лесу их довольно,
они получше ваших кляч. Поезжай домой да не забудь, что
я говорил».
Пахом ударил по лошаденке да без оглядки из лесу по-
гоняет, и уж только когда подъехал к деревне, огдянулся
посмотреть: не гонится ли за ним старик? Добравшись до
дому, забился он на печь и со страху трои сутки пролежал
на печи. Как рассказал он потом мужикам — полно с тех
пор ездить в лес за дровами, а бабы перестали ходить за
грибами и за ягодами в лес: все боялись, что старик заста-
вит копать гору да возить землю на волках и медведях,
а может — еще и самих будет запрягать. Другие говорили,
будто старик лесной с рогами, а на пальцах у него когти.
Молодые ребята не верили и смеялись, а все-таки в лес
не ходили.
Мачеха осердилась однажды на Аннушку и говорит му-
жу: «Федот! Отвези ее в лес, а уж я с ней более жить не хо-
чу!» Федот прикрикнул на жену, но та схватила помело, а
падчерица кочергу, и бросились на него. Он испугался и
согласился отвезти в лес Аннушку. Она и сама сказала
отцу: «Отвези меня, батюшка! Здесь житье мое такое горь-
кое, что уж и в лесу будет мне лучше!»
Поплакал старик, запряг лошаденку, посадил дочь в те-*
легу и повез в лес. На дорогу Аннушке мачеха дала краюш-
ку хлеба.
Приехавши в лес, Федот простился с дочерью, благосло-
вил ее и сказал: «Ну, дитятко, оставайся с богом! Может,
тебе здесь будет лучше и ты будешь жива и здорова, а через
три дня я тебя проведаю!»
Старик сел в тележку и поехал домой, а Аннушка пошла
по тропинке, в лес, стала брать ягоды, долго ходила по лесу
288
129. СКАЗКА О ЗЛОЙ МАЧЕХЕ
и видит — стоит избушка. Аннушка подошла к дверям,
постучалась — нет ни ответа, ни привета. Благословись,
отворила она дверь и вошла в избушку. Вошедши в избуш-
ку, осмотрелась она — нет никого. В одном углу стоял
стол и кругом лавки, а в другом углу стояла самопрялка
и лежала куча льна. Аннушка села на лавку. На дворе уже
смеркалось; поела она хлебца, легла — не спится бедняж-
ке; и вот она засветила лучину и сидит, подгорюнясь.
В полночь дверь отворилась, и в избушку вошел ста-
рик — седенький, старенький, опирается на костыль —
и сказал Аннушке: «Здравствуй, красная девица!» —
«Здравствуй, дедушка!» — отвечала Аннушка. «Как ты за-
шла сюда, волею или неволею?» Аннушка рассказала ему,
что мачеха велела ее отвезти в лес. «Ну, красная девица,
дам я тебе работу. Вот видишь кучу льна? Так напряди
мне ниток, вытки холст и сшей рубашку, а завтра я к тебе
приду. Если рубашка не будет готова, так тебе будет худо,
а теперь прощай».
Старик ушел.
Залилась Аннушка горькими слезами и думает:
«Где мне в одни сутки напрясть ниток, выткать холст и
сшить рубашку! Посмотрю, однако ж,— пусть, по крайней
мере, старик увидит, что я не ленилась».
Вот Аннушка взяла самопрялку, навязала льна и начала
прясть. Веретенцы так и вертятся, только-то успевай нитки
поправлять. К утру Аннушка испряла весь лен и задума-
лась: как ей ткать холст, у нее нет станка? Подумала-поду-
мала —- ну, что будет, то будет — и задремала.
Когда Аннушка проснулась, солнышко было уже высо-
ко, перед ней на столе стояло разное кушанье, а возле око-
шка стояли стан и кросна совсем готовые — садись да
тки.
Аннушка пошла сначала к ручейку, который проте-
кал близ избушки, умылась, помолилась богу, отобедала,
собрала со стола и села ткать. Вот челнок у нее так и пры-
гает взад и вперед, и к вечеру холст был готов. Сотка-
ла она холст, скроила рубашку и принялась шить. Аннуш-
ка шьет, а время идет, ночь уж давно наступила, и вот она
того и ждет, что дверь отворится и старик войдет в из-
бушку.
Только что Аннушка успела закрепить последний сте-
жок, старик вошел. «Ну, что? Сшила рубашку?» — спро-
сил старик. Аннушка подала ему рубашку. «Спасибо, крас-
289
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ная девица, а за твою службу хочу я тебя наградить. Ты
говорила мне, что у тебя мачеха злая? Хочешь ли, пошлю
я своих волков и медведей, они съедят ее и с дочерью?» —
«Нет, дедушка, не трогай их, а когда батюшка приедет
проведать меня, то я попрошу его отпустить меня жить в
люди: ведь я умею все делать, служить буду хорошо,
и мне житье будет хорошее».— «Если так, пусть будет по-
твоему. Завтра ты получишь от меня подарки — возьми их
и будь всегда рукодельна да добра, как была до сих пор,
а теперь прощай!»
Старик ушел.
Аннушка была так весела! Взошло солнышко. Она
пошла гулять в лес и вышла посмотреть на дорогу: не едет
ли отец проведать ее, а вечером легла она на лавочку и
уснула спокойно.
Проснувшись, видит Аннушка, что стоят на столе три
ларчика — один другого меньше, и при каждом ларчике по
серебряному ключу. Анйушка отперла большой ларчик —
в нем были разные уборы; отперла другой ларчик — он был
полон серебряных денег; отперла третий — полон золотых
денег.
Прошло три дня, как старик отвез Аннушку в лес. Маче-
ха и говорит ему: «Поезжай, проведай дочь!» Старик горю-
ет и думает: «Где уж ей живой быть — верно, ее давно вол-
ки съели!» Старик запряг лошадь и поехал, а мачеха с до-
черью смеются и говорят: «Привезет домой косточки! Где
ей живой быть! Надобно пиво варить да поминки спра-
вить» .
У Аннушки была собачка, и когда старик уехал в лес
дочь проведать, она начала бегать по двору и радоваться.
Вдруг как залаяла: «Тяв-тяв-тяв! Хозяин едет, золото да
серебро стучит да гремит!» — «Что ты, негодная,— вот я
тебя! Какое там золото и серебро,— сказала мачеха,—
косточки в лукошечке стучат да £ремят!» — и сама с до-
черью все поглядывает в окошко.
Вот дочь ее кричит: «Матушка, матушка! Вотчим едет,
да, кажись, и Анна-то с ним!» Мачеха подбежала к окну,
смотрит — едет старик и дочь везет! «Видишь, какое
зелье! — говорит мачеха.— Нескоро избудешь!»
Въехали на двор Федот с Аннушкой, идут в избу, несут
ларцы, а как Аннушка их отперла, так мачеха с дочерью
не надивуются. Мачеха притворилась, будто она рада, что
Аннушка возвратилась жива и здорова. «Я тебе говорила,
290
129. СКАЗКА О ЗЛОЙ МАЧЕХЕ
дитятко, что ты будешь жива и здорова»,— сказала она Ан-
нушке.
Прошло несколько дней, вот мачеха и говорит Федоту:
«Муж! Отвези-ка ты теперь мою дочь в лес». Федот
заложил лошадь, посадил на телегу падчерицу и повез,
а сам думает: «Давно бы пора отвезти тебя, злую и упря-
мую девку!» Падчерица не хотела было ехать, да мать
насильно ее послала, говорит: «Ты навезешь золота и се-
ребра, так тебя богатый жених возьмет».
Федот привез падчерицу прямо к избушке и спустил
с телеги. Мать навязала ей узел пирогов и ватрушек —
такой, что в неделю не съешь. Наелась падчерица и про-
спала до самой ночи, только поворачивается с боку на бок.
Потом зажгла она лучину и сидит.
В полночь пришел старик и говорит ей: «Здравствуй,
красная девица!» Падчерица молчит. «Какая ты серди-
тая! — сказал старик.— Вот тебе работа: напряди шерсти,
свяжи мне чулки и варяги да вытки кушак, а завтра в такую
же пору я приду — смотри, чтобы все было готово, а не то
тебе худо будет!»
Старик ушел.
«Видишь какой! — сказала падчерица.— Что еще выду-
мал, старый хрыч! Нашел себе работницу, да я и на себя-то
у матушки не работаю, а стану я вязать ему варяги да
чулки — и так проходит!» Наелась падчерица пирогов и ле-
гла спать, а на другой день встала и опять ничего не делала.
Пришла полночь. Дверь в избушку отворилась. Вошел
старик. «Что, готова ли моя работа?» Падчерица отвороти-
лась и молчит. «А, когда так, если ты не послушалась меня,
не хотела связать мне чулки да варяги — убирайся вон из
моей избушки!»
Старик выгнал падчерицу, и она пошла бродить по лесу;
и вот напали на нее волки и съели ее, косточки в кучу сло-
жили.
Прошло три дня. Аннушкина мачеха говорит мужу:
«Поезжай, старик, и привези мою дочь». Старик поехал,
а жена его то и дело подбегает к окну да смотрит: не везет
ли старик дочь ее?
И вот затопила она печь — стряпать пироги и печь бли-
ны. Собачонка бегает и лает: «Тяв-тяв-тяв! Хозяин едет,
косточки в лукошке стучат да гремят!» Мачеха Аннушки-
на начала собачонку бить сковородником: «Что ты бре-
шешь, негодная! Говори: золото и серебро стучит да
гремит!»
291
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Въехал Федот на двор, и жена его выскочила встречать
дочь свою. «Где же моя дочка?» — спрашивает она у ста-
рика. «Да вот, привез я только ее косточки — волки
съели».
Старуха завыла голосом, да делать нечего — ведь что
было, того не воротишь.
Аннушка вышла замуж за богатого крестьянина, взяла
к себе отца и жила достаточно, а старик нянчил своих
внучат. Мачеха Аннушкина горевала да горевала о своей
дочери, да так и умерла, и никто не пожалел об ней.
Ж 130. ДЕВУШКА В КОЛОДЦЕ
или-были мужик да баба. А у бабы была
падчерица. Она пряла у колодца да и сронила
веретешко в воду. Вот домой идет, плачет.
А мачеха и говорит: «Чего, дура, плачешь?» — «А я вере-
тешко в воду сронила».
Ну, та ее и давай ругать; рычала, рычала и говорит:
«Ступай за веретешком вслед, назад не ворочайся!»
Девушка и пошла да и бросилась в колодец. И пала
на луг. Ну, милая моя, и пошла она по лугу. Идет, идет,
навстречу ей овечьи пастухи: «Девушка, подпаши под на-
ми, подмапш под нами, дадим тебе овечку с баранчиком».
Она подпахала под ними, убрала, они и говорят: «До-
мой пойдешь — мы тебе доли отдадим».
Она поклонилась и пошла.
Идет дальше — ей навстречу коровьи пастухи: «Девуш-
ка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе
корову с нетелью».
Она подпахала под ними, подмахала, они и говорят:
«Спасибо, девушка, обратно пойдешь — долг не забу-
дем».
Идет она лугом, долгим польём, навстречу ей жеребцов
пастухи: «Девушка, подпаши под нами, подмаши под
нами».
Она и им сразу все сделала. Они и говорят: «Назад пой-
дешь — мы тебя не обидим».
Пошла она дальше и дошла до избушечки, к старику
и старушечке. Тут и ее веретешечко. Говорит ей старуха:
«Должна ты, девушка, веретешечко выкупить, верой-прав-
дой нам год прослужить».
292
130. ДЕВУШКА В КОЛОДЦЕ
Она и давай служить. И так это она хорошо работала,
так это чисто вкруг ходила, что ее хозяева полюбили.
Три года она у них жила, на четвертый соскучила:
«Отпустите меня,— просит,— хозяева, домой к батюшке».
Они ее и пустили. Именья ей надавали, а как стала она
в ворота выходить, так ее всю золотом обсыпало..
Пошла она домой, навстречу ей пастухи, дали ей коров-
ку, да овечку, да жеребчика. Пошла она с именьем, вся как
есть золотая. Дошла до ворот, собачка тявкает: «Наша дочь
пришла, тяу, тяу, именье принесла, тяу, тяу». А бабка кри-
чит: «Молчи, дрянь, давно черти съели!»
Тут она и входит, вся в золоте, эко! Ну, прознал про то
народ, и стал ее сватать. Она за крестьянина не пошла, за
дьячка не пошла, за барина не пошла, за дворянина не
пошла, а посватал Иван-царевич, за него пошла. ,
Ух, бабка зла стаЛаГ Послала свою родну дочь в колодец,
за веретецышком. Та скакнула и пала. Ну, встала и пошла.
Идет, идет, навстречу овечьи пастухи: «Девушка, девушка,
подпаши под нами, подмаши под нами, дадим тебе овечку».
А она груба, зла и говорит: «Вот-те какие, не за тем я сюда
пошла, не по навоз пошла — по имение иду».
И идет. Шла, шла, навстречу коровьи пастухи: «Девуш-
ка, девушка, подпаши под нами, подмаши под нами, дадим
тебе нётелку». — «Не по то пошла — по живот по-
шла ».
И идет. Шла, шла, навстречу жеребцовы пастухи: «Де-
вушка, девушка, подмаши под нами, подпаши под нами».—
«Не для того иду — по золото иду».
Пришла она к избушечке — к старику и старушечке:
«Отдайте,— говорит,— мое золото веретенце. (А како оно
золото! Просто — деревянно. Ишь, како дело сболтнула!)
А старушка ей и говорит: «Ты за веретенцо выслужи!»
Ну, стала она служить, и все неладно, все испортит,
ленится да неряшится. Ну, три дня прослужила, на четвер-
тый домой просится. Они ее отпустили, дали ей корзину
с добром, и она пошла. Дошла до ворот: «Дай,— думает,—
в корзину посмотрю». А из корзины жабье, да гад, да гнус-
пармак полез, всю ее заклепил, а с ворот смола полилась,
всю залила. Побежала она домой, прибежала до ворот, а со-
бачка: «Тяу, тяу, наша дочь во смоле пришла». А бабка
ей: «Цыц, наша дочь в золоте придет!»
Та вошла, вся в смоле. Мать к ней бросилась, прильну-
ла к ней, так и пропали вместе.
293
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ж 131 ОПАСНЫЙ ЖЕНИХ
енился мужик на вдове. Была у него дочка,
и у вдовы тоже. Только возненавидела маче-
ха свою падчерицу, мужикову дочь, сживает
ее с бела света, житья не дает, да и только.
Раз посылает она ее в овин ночью рожь стеречь.
Падчерица пошла. Приходит туда, сидит, вдруг видит: ка-
кой-то мужчина идет. Подошел к ней и говорит: «Девушка,
девушка! Поди за меня замуж!» Падчерица и говорит:
«Как же я пойду за тебя замуж? У меня ничего нету гото-
вого к свадьбе, окромя что вот на мне».— «А что тебе еще
надо?» — спрашивает мужчина. «Да рубашку потоньше
надо!» — говорит.
Он пошел и принес ей рубашку. «Чулки надо!» — гово-
рит падчерица. Он пошел и чулки принес. «Юбку надо!» —
говорит. Пошел и юбку принес. «Платье надо!» Принес.
Потом она стала спрашивать у него по очереди разные
наряды — все по одной штучке: платок, шаль, бусы, серь-
ги, гребенку в косу, ленты, куцавейку, потом спросила
себе зеркало, воды, мыла, духов, белил, румян и всего, что
только невесте под венец надо, и все по одной штучке. Он
ей всего наносил. Наносил, петух и запел. Этот мужчина
и пропал.
Наутро падчерица подобрала все, что он ей наносил,
идет домой. (А дома у нее собачка оставалась маленькая,
после матери досталась в наследство.) Идет она домой,
а мачеха в то время блины пекла. Печет блины мачеха,
а собака бегает вокруг нее да лает: «Вав, вав! Мачехина
падчерица и несет и везет! Вав, вав! Мачехина падчерица
и несет и везет!» Мачехе это не понравилось. Она ее ско-
вородником: «Поди ты,— говорит,— проклятая, чего ты
тут лаешь!» А собака не унимается, все свое: «Вав, вав!
Мачехина падчерица и несет и везет!» Мачеха опять на нее
со сковородником, а она знай свое.
Только приходит потом падчерица домой, всякой вся-
чины нарядов насилу волочет! Мачеха ее и спрашивает:
«Где ты это взяла?» Она ей все рассказала. «Хорошо!» —
говорит мачеха.
На друг[ую ночь] посылает в овин свою дочь. Эта
пришла, сидит, стережет рожь. Через минуту приходит
к ней тот же мужчина и говорит: «Девушка, девушка! По-
ди за меня замуж!» — «Ав чем я за тебя пойду? — говорит
294
132. КРОШЕЧКА-ХАВРОШЕЧКА
мачехина дочь.— У меня ничего нету к свадьбе готово-
го!» — «А что тебе надо?» — спрашивает мужчина. «Да
вот сперва-наперво рубашку надо!» — говорит. Он ей при-
нес рубашку. Она надела и говорит: «Теперича надо чулки,
подвязки, юбку, платье, гребенку, серьги, зеркало, мыло,
белилы, румяна!» — и все, что только у падчерицы то было,
она все это ему разом насказала, а не по одной штучке.
Он ей разом все и принес. «Ну что ж,— говорит муж-
чина,— теперь пойдешь за меня замуж?» — «А вот пого-
ди,— говорит мачехина дочь,— умоюсь и оденусь, прибе-
люсь, нарумянюсь — тогда и пойду!»
Тотчас принялась умываться, одеваться, и спешит, спе-
шит все это делать — захотелось ей уж больно посмотреть
на себя невестой-то. Оделась совсем, а петух еще не про-
пел. Он ее и спрашивает: «Что ж, девица, пойдешь тейери-
ча за меня замуж?» — «Я,— говорит,— готова уж совсем».
Он тут же и разорвал ее.
Приходит утро. Мать посматривает в окно: нейдет ли
дочь? Нету! «Что ж это она так долго замешкалась? Долж-
но быть,— говорит,— больно много он ей надарил. Поди-ка,
падчерица, помоги буде донести-то ей!»
Падчерица пошла, а мать стала опять блины печь. Пе-
чет, а собачонка падчерицына опять вертится у ее ног и ла-
ет: «Вав, вав! Мачехиной дочери только косточки в луко-
шечке несут! Ёав, вав! Мачехиной дочери только косточки
в лукошечке несут!» — «Поди ты прочь, окаянная, чего
ты тут лаешь? « Замахнулась на нее мачеха сковородником.
А она все свое.
Только посмотрела: падчерица в избу и взошла с луко-
шечком, а в нем точно, что только одни косточки складен-
ные остались после мачехиной дочки.
В	132. КРОШЕЧКА-ХАВРОШЕЧКА
ы знаете, что есть на свете люди и хорошие,
есть и похуже, есть и такие, которые бога не боят-
ся, своего брата не стыдятся; к таким-то и попала
Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой маленькой,
взяли ее эти люди, выкормили и на свет божий не пустили,
над работою каждый день занудили, заморили; она и пода-
ет, и прибирает, и за всех и за все отвечает.
295
нарЬдные сказки
А были у ее хозяйци три дочери большие. Стар-
шая звалась Одноглазка, средняя — Двуглазка, а мень-
шая — Триглазка; но они только и знали у ворот сидеть,
на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работа-
ла, их обшивала, для них и пряла и ткала, а слоца доброго
никогда не слыхала. Вот то-то и больно — ткнуть да толк-
нуть есть кому, а приветить да приохотить нет никого!
Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обни-
мет свою рябую корову, ляжет к ней на шейку и расска-
зывает, как ей тяжко жить-поживать: «Коровушка-ма-
тушка! Меня бьют, журят, хлеба не дают, плакать не велят.
К завтрему дали пять пудов напрясть, наткать, побелить,
в трубы покатать». А коровушка ей в ответ: «Красная де-
вица! Влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь — все
будет сработано». Так и сбывалось. Вылезет красная деви-
ца из ушка — все готово: и наткано, и побелено, и поката-
но. Отнесет к мачехе; та поглядит, покряхтит, спрячет в
сундук, а ей еще больше работы задаст. Хаврошечка опять
придет к коровушке, в одно ушко влезет, в другое вылезет
и готовенькое возьмет принесет.
Дивится старуха, зовет Одноглазку: «Дочь моя хоро-
шая, дочь моя пригожая! Доглядись, кто сироте помогает:
ткет, и прядет, и в трубы катает?» Пошла с сиротой Одно-
глазка в лес, пошла с нею в поле; вабыла матушкино
приказанье, распеклась на солнышке, разлеглась на тра-
вушке, а Хаврошечка приговаривает: «Спи, глазок, спи,
глазок!» Глазок заснул; пока Одноглазка спала, коровушка
и наткала и побелила. Ничего мачеха не дозналась, послала
Двуглазку. Эта тоже на солнышке распеклась и на тра-
вушке разлеглась, матернино приказанье забыла и глаз-
ки смежила; а Хаврошечка баюкает: - «Спи, глазок, спи,
другой!» Коровушка наткала, побелила, в трубы покатала,
а Двуглазка все еще спала.
Старуха рассердилась, на третий день послала Триглаз-
ку, а сироте еще больше работы дала. И Триглазка, как ее
старшие сестры, прыгала-попрыгала и на травушку пала.
Хаврошечка поет: «Спи, глазок, спи, другой!» — а об
третьем забыла. Два глаза заснули, а третий глядит и все
видит, все — как красная девица в одно ушко влезла, в дру-
гое вылезла и готовые холсты подобрала. Все, что видела,
Триглазка матери рассказала; старуха обрадовалась, на
другой же день пришла к мужу: «Режь рябую корову!»
296
133. ДАРЬЮШКА-ЗАМАЗУРКА
Старик так-сяк: «Что ты, жена, в уме ли? Корова молодая,
хорошая!» Режь, да и только! Наточил ножик...
Побежала Хаврошечка к коровушке: «Коровушка-
матушка! Тебя хотят резать».— «А ты, красная девица,
не ешь моего мяса! косточки мои собери, в платочек завя-
жи, в саду их рассади и никогда меня не забывай, каждое
утро водой поливай». Хаврошечка все сделала, что коро-
вушка завещала: голодом голодала, мяса ее в рот не брала,
косточки каждый день в саду поливала, и выросла из них
яблонька, да какая — боже мой! Яблочки на ней висят на-
ливные, листвицы шумят золотые, веточки гнутся сереб-
ряные; кто ни едет мимо — останавливается, кто проходит
близко — тот заглядывается.
Случилось раз — девушки гуляли по саду; на ту пору
ехал по полю барин — богатый, кудреватый, молоденький.
Увидел яблочки, затрогал девушек: «Девицы-красави-
цы!— говорит он.— Которая из вас мне яблочко поднесет,
та за меня замуж пойдет». И бросились три сестры
одна перед другой к яблоньке. А яблочки-то висели низко,
под руками были, а то вдруг поднялись высоко-высоко, да-
леко над головами стали. Сестры хотели их сбить — листья
глаза засыпают, хотели сорвать — сучья косы расплетают;
как ни бились, ни метались — ручки изодрали, а достать
не могли.
Подошла Хаврошечка, и веточки приклонились, и яб-
лочки опустились. Барин на ней женился, и стала она в доб-
ре поживать, лиха не знавать.
В	133. ДАРЬЮШКА-ЗАМАЗУРКА
некотором царстве, в тридесятом государстве,
на краю за холмом, в селе том, где мы живем, где
леса дремучи, озера сини и поля широки, жи-
ли-были старик со старухой. И было у них три дочки:
старша — Манька, средня — Гранька и младша — так кра-
сива, что и слыхом не слыхать и видом не видать — звали
ее Дарьюшка.
Померла у них мать, дом осиротел, и отец захотел же-
ниться на другой. Подходит к нему Дарьюшка и говорит:
«Не женись, батюшка, я все буду по хозяйству делать!»
Отец не стал жениться, а Дарьюшка стала все по дому
297
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
делать. Невзлюбили ее сестры и все покрикивали на нее:
принеси им то, принеси им се. И все не могла им Дарьюшка
угодить.
Подойдет праздник, Манька с Гранькой нарядятся и уй-
дут, а Дарьюшка все по дому возится. И прозвали ее Дарья-
замазурка.
Однажды собрались сестры на гулянку, а Дарьюшка по-
шла на кладбище, на могилку к матери, и долго там сидела
и плакала. Вдруг прилетели голуби и спросили: «О чем ты
плачешь, о чем убиваешься?»
И рассказала им Дарьюшка про свое житье-бытье, что
сестры ее обижают. «Иди домой, ложись спать. Утро вечера
мудренее. Когда сестры нарядятся и уйдут, позови нас, мы
тебе* поможем».
Так и сделала Дарьюшка.
Утром собираются сестры в церковь идти, наряжаются,
а Дарьюшке наказ дают: убрать хату, постирать им пла-
тья. Осталась одна Дарьюшка и стала звать голубей: «Го-
лубчики, пташечки, придите ко мне, помогите мне!»
Прилетели голуби, нарядили ее в платье золотое, ту-
фельки красные, а в косы ленты вплели небесные. И такая
стала красавица Дарьюшка, что ни в сказке сказать, ни пе-
ром описать! И пошла она в церковь. А там царевич был,
искал себе невесту. И понравилась ему Дарьюшка. Хотел
он к ней подойти поговорить, но она ушла из церкви.
Настал снова праздник. Манька с Гранькой собираются
снова в церковь. Разрядились, насурминились, а Дарьюшке
дают наказ — сварить кашу, помыть пол, убрать сад.
Пошла она снова на кладбище, на могилку к матери, и
плачет. Прилетели голуби, узнали, что она плачет, и сказа-
ли человеческим голосом: «Иди домцй и жди нас. Мы тебя
разрядим-уберем, только долго в церкви не задерживайся!»
Приходит Дарьюшка, а на кровати у нее лежит платье,
шитое жемчугом, туфли — золотом и ленты со звездами.
Убралась, нарядилась Дарьюшка и пошла в церковь.
Царевич ждал уже свою красавицу и решил ее задержать.
Думал, думал, как это сделать, и придумал: на крыльце
в церкви разлил лак. Пробило двенадцать часов, Дарьюшка
убежала, а туфелька прилипла и осталась на крыльце. Взял
царевич туфельку и пошел искать свою невесту. По всем
деревням он ездил и примерял туфельку каждой девушке^
и никому не подходила она.
Наконец, приехал в деревню, где жила Дарьюшка с се-
298
134. ВАСИЛИСА ПРЕКРАСНАЯ
страми. Входит в хату. Стала Манька примерять — она
ей велика. Стала примерять Гранька — мала. Она взяла и
отрезала себе пальцы и надела туфельку. Взял ее царевич
и повез во дворец. Обрадовалась она, что счастье такое при-
валило. А Дарьюшку спрятала под бочку. Едет и посмеи-
вается.
Вдруг прилетели голуби, сели на карету и говорят ^че-
ловеческим голосом: «Ах, Иван-царевич, кого ты везешь!
Погляди: у твоей невесты полна туфелька крови!»
Поглядел царевич и увидел туфельку в крови. Повернул
карету и повез Граньку домой обратно.
Приехал в деревню, стал выходить из кареты, увидел
бочку, толкнул ее ногой и увидал Дарьюшку-замазурку.
Примерил туфельку ей, она как раз ей и пришлась!
Обрадовался Иван-царевич, взял Дарьюшку и поехал
с нею во дворец, в свое царство-государство.
Устроили они свадьбу богатую, назвали много гостей,
а пир был на весь мир долго.
Прилетели и голуби. Сели они царевичу на плечи и го-
ворят: «Вот твоя невеста! Живи и радуйся с.нею!»
В	134. ВАСИЛИСА ПРЕКРАСНАЯ
некотором царстве жил-был купец. Двенадцать
лет жил он в супружестве и прижил только одну
дочь, Василису Прекрасную. Когда мать сконча-
лась, девочке было восемь лет. Умирая, купчиха призвала
к себе дочку, вынула из-под одеяла куклу, отдала ей
и сказала: «Слушай, Василисушка! Помни и исполни по-
следние мои слова. Я умираю и вместе с родительским бла-
гословением оставляю тебе вот эту куклу; береги ее всегда
при себе и никому не показывай; а когда приключится
тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у нее совета.
Покушает она и скажет тебе, чем помочь несчастью». Затем
мать поцеловала дочку и померла.
После смерти жены купец потужил, как следовало, а по-
том стал думать, как бы опять жениться. Он был человек
хороший; за невестами дело не стало, но больше всех по
нраву пришлась ему одна вдовушка. Она была уже в летах,
имела своих двух дочерей, почти однолеток Василисе,—
стало быть, и хозяйка и мать опытная. Купец женился на
299
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вдовушке, но обманулся и не нашел в ней доброй матери
для своей Василисы. Василиса была первая на все село кра-
савица; мачеха и сестры завидовали ее красоте, мучили ее
всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела,
а от ветру и солнца почернела; совсем житья не было!
Василиса все переносила безропотно и с каждым днем
все хорошела и полнела, а между тем мачеха с дочками свои-
ми худела и дурнела от злости, несмотря на то, что они
всегда сидели сложа руки, как барыни. Как же это так дела-
лось? Василисе помогала ее куколка. Без этого где бы
девочке сладить со всею работою! Зато Василиса сама,
бывало, не съест, а уж куколке оставит самый лакомый
кусочек, и вечером, как все улягутся, она запрется в чулан-
чике, где жила, и потчевает ее, приговаривая: «На, куколка,
покушай, моего горя послушай! Живу я в доме у батюшки,
не вижу себе никакой радости, злая мачеха гонит меня с бе-
лого света. Научи ты меня, как мне быть и жить и что де-
лать?» Куколка покушает, да потом и дает ей советы, и уте-
шает в горе, а наутро всякую работу справляет за Василису;
та только отдыхает в холодочке да рвет цветочки, а у нее
уж и гряды выполоты, и капуста полита, и вода наношена, и
печь вытоплена. Куколка еще укажет Василисе и травку от
загару. Хорошо было жить ей с куколкой.
Прошло несколько лет; Василиса выросла и стала неве-
стой. Все женихи в городе присватываются к Василисе; на
мачехиных дочерей никто и не посмотрит. Мачеха злится
пуще прежнего и всем женихам отвечает: «Не выдам мень-
шой прежде старших!», а проводя женихов, побоями выме-
щает зло на Василисе.
Вот однажды купцу понадобилось уехать из дому на дол-
гое время по торговым делам. Мачеха и перешла на житье
в другой дом, а возле этого дома был дремучий лес, а в лесу
на поляне стояла избушка, а в избушке жила Баба Яга: нико-
го она к себе не подпускала и ела людей, как цыплят. Пере-
бравшись на новоселье, купчиха то и дело посылала за чем-
нибудь в лес ненавистную ей Василису, но эта завсег-
да возвращалась домой благополучно; куколка указывала ей
дорогу и не подпускала к избушке Бабы Яги.
Пришла осень. Мачеха раздала всем трем девушкам
вечерние работы: одну заставила кружева плести, другую
чулки вязать, а Василису прясть, и всем по урокам. Погаси-
ла огонь во всем доме, оставила одну свечку там, где работа-
ли девушки, и сама легла спать. Девушки работали. Вот на-
300
134. ВАСИЛИСА ПРЕКРАСНАЯ
горело на свечке, одна из мачехиных дочерей взяла щипцы,
чтоб поправить светильню, да вместо того, по приказу мате-
ри, как будто нечаянно и потушила свечку. «Что теперь нам
делать? — говорили девушки.— Огня нет в целом доме, а
уроки наши не кончены. Надо сбегать за огнем к Бабе
Яге!» — «Мне от булавок светло! — сказала та, что плела
кружево.— Я не пойду».— «И я не пойду,— сказала та, что
вязала чулок.— Мне от спиц светло!» — «Тебе за огнем ид-
ти,— закричали обе.— Ступай к Бабе Яге!» — и вытолкали
Василису из горницы.
Василиса пошла в свой чуланчик, поставила перед
куклою приготовленный ужин и сказала: «На, куколка,
покушай да моего горя послушай: меня посылают за огнем
к Бабе Яге; Баба Яга съест меня1» Куколка поела, и глаза
ее заблестели, как две свечки. «Не бойся, Василисушка! —
сказала она.— Ступай, куда посылают, только меня держи
всегда при себе. При мне ничего не станется с тобой у Бабы
Яги». Василиса собралась, положила куколку свою в карман
и, перекрестившись, пошла в дремучий лес.
Идет она и дрожит. Вдруг скачет мимо ее всадник: сам
белый, одет в белом, конь под ним белый, и сбруя на коне
белая,— на дворе стало рассветать.
Идет она дальше, как скачет другой всадник: сам крас-
ный, одет в красном и на красном коне,— стало всходить
солнце.
Василиса прошла всю ночь и весь день, только к следую-
щему ^вечеру вышла на полянку, где стояла избушка Яги-
Бабы; забор вокруг избы из человечьих костей, на заборе
торчат черепа людские,, с глазами: вместо верей у ворот —
ноги человечьи, вместо запоров — руки, вместо замка — рот
с острыми зубами. Василиса обомлела от ужаса и стала
как вкопанная. Вдруг едет опять всадник: сам черный,
одет во всем черном и на черном коне; подскакал к воротам
Бабы Яги и исчез, как сквозь землю провалился,— настала
ночь. Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на
заборе засветились глаза, и на всей поляне стало светло,
как середи дня. Василиса дрожала от страху, но, не зная
куда бежать, оставалась на месте.
Скоро послышался в лесу страшный шум: деревья треща-
ли, сухие листья хрустели; выехала из лесу Баба Яга — в
ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Подъ-
ехала к воротам, остановилась и, обнюхав вокруг себя, за-
кричала: «Фу-фу! Русским духом пахнет! Кто здесь?» Ва-
301
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
силиса подошла к старухе со страхом и, низко поклонясь,
сказала: «Это я, бабушка! Мачехины дочери прислали меня
за огнем к тебе».— «Хорошо,— сказала Яга-Баба,— знаю
я их, поживи ты наперед да поработай у меня, тогда и дам
тебе огня; а коли нет, так я тебя съем!» Потом обратилась
к воротам и вскрикнула: «Эй, запоры мои крепкие, отомкни-
тесь; ворота мои широкие, отворитесь!» Ворота отворились,
и Баба Яга въехала, посвистывая, за нею вошла Василиса,
а потом опять все заперлось. Войдя в горницу, Баба Яга
растянулась и говорит Василисе: «Подавай-ка сюда, что там
есть в печи: я есть хочу».
Василиса зажгла лучину от тех черепов, что на заборе, и
начала таскать из печи да подавать Яге кушанье, а кушанья
настряпано было человек на десять; из погреба принесла
она квасу, меду, пива и вина. Все съела, все выпила старуха;
Василисе оставила только щец немножко, краюшку хлеба
да кусочек поросятины. Стала Яга-Баба спать ложиться и
говорит: «Когда завтра я уеду, ты смотри — двор вычисти,
избу вымети, обед состряпай, белье приготовь да пойди в за-
кром, возьми четверть пшеницы и очисть ее от чернушки.
Да чтоб все было сделано, а не то — съем тебя!» После
такого наказу Баба Яга захрапела, а Василиса поставила
старухины объедки перед куклою, залилась слезами и гово-
рила: «На, куколка, покушай, моего горя послушай! Тяже-
лую дала мне Яга-Баба работу и грозится съесть меня,
коли всего не исполню; помоги мне!» Кукла ответила: «Не
бойся, Василиса Прекрасная! Поужинай, помолися да спать
ложися; утро мудреней вечера!»
Ранешенько проснулась Василиса, а Баба Яга уже вста-
ла, выглянула в окно: у черепов глаза потухают; вот мельк-
нул белый всадник — и совсем рассвело. Баба Яга вышла
на двор, свистнула — перед ней явилась ступа с пестом и
помелом. Промелькнул красный всадник — взошло солнце.
Баба Яга села в ступу и выехала со двора, пестом погоняет,
помелом след заметает. Осталась Василиса одна, осмотрела
дом Бабы Яги, подивилась изобилью во всем и остановилась
в раздумье: за какую работу ей прежде всего приняться. Гля-
дится вся работа уже сделана: куколка выбирала из пшени-
цы последние зерна чернушки. «Ах ты, избавительница
моя! — сказала Василиса куколке. — Ты от беды меня
спасла».— «Тебе осталось только обед состряпать,— отве-
чала куколка, влезая в карман Василисы.— Состряпай с бо-
гом, да и отдыхай на здоровье!»
302
134. ВАСИЛИСА ПРЕКРАСНАЯ
К вечеру Василиса собрала на стол и ждет Бабу Ягу.
Начало смеркаться, мелькнул за воротами черный всад-
ник — и совсем стемнело, только светились глаза у черепов.
Затрещали деревья, захрустели листья — едет Баба Яга.
Василиса встретила ее. «Все ли сделано?» — спрашивает
Яга. «Изволь посмотреть сама, бабушка!» — молвила Васи-
лиса. Баба Яга все осмотрела, подосадовала, что не за что
рассердиться, и сказала: «Ну, хорошо!» Потом крикнула:
«Верные мои слуги, сердечные други, смелите мою пшени-
цу! » Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли вон
из глаз. Баба Яга наелась, стала ложиться спать и опять дала
приказ Василисе: «Завтра сделай ты то же, что и нынче, да
сверх того возьми из закрома мак да очисти его от земли
по зернышку, вишь, кто-то по злобе земли в него наме-
шал!» Сказала старуха, повернулась к стене и захрапела,
а Василиса принялась кормить свою куколку. Куколка
поела и сказала ей по-вчерашнему: «Молись богу да ложись
спать; утро вечера мудренее, все будет сделано, Василисуш-
ка!»
Наутро Баба Яга опять уехала в ступе со двора, а Васи-
лиса с куколкой всю работу тотчас исправили. Старуха
воротилась, оглядела все и крикнула: «Верные мои слуги,
сердечные други, выжмите из маку масло!» Явились три
пары рук, схватили мак и унесли из глаз. Баба Яга села
обедать; она ест, а Василиса стоит молча. «Что ж ты ничего
не говоришь со мною? — сказала Баба Яга.— Стоишь
как немая!» — «Не смела,— отвечала Василиса,— а если
позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кой о чем».—
«Спрашивай; только не всякий вопрос к добру ведет: много
будешь знать, скоро состареешься!» — «Я хочу спросить те-
бя, бабушка, только о том, что видела: когда я шла к тебе,
меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой
одежде: кто он такой?» — «Это день мой ясный»,—
отвечала Баба Яга. «Потом обогнал меня другой всадник
на красном коне, сам красный и весь в красном одет; это кто
такой?» — «Это мое солнышко красное!» — отвечала Баба
Яга. «А что значит черный всадник, который обогнал меня
у самых твоих ворот, бабушка?» — «Это ночь моя темная —
все мои слуги верные!»
Василиса вспомнила о трех парах рук и молчала. «Что ж
ты еще не спрашиваешь?» — молвила Баба Яга. «Будет с
меня и этого; сама ж ты, бабушка, сказала, что много узна-
ешь — состареешься».— «Хорошо,— сказала Баба Яга,—
303
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
что ты спрашиваешь только о том, что видала за двором, а не
во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили,
и слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как ус-
певаешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?» —
«Мне помогает благословение моей матери»,— отвечала
Василиса. «Так вот что! Убирайся же ты от меня, благосло-
венная дочка! Не нужно мне благословенных». Вытащила
она Василису из горницы и вытолкала за ворота, сняла с за-
бора один череп с горящими глазами и, наткнув на палку,
отдала ей и сказала: «Вот тебе огонь для мачехиных дочек,
возьми его; они ведь за этим тебя сюда и прислали».
Бегом пустилась домой Василиса при свете черепа, кото-
рый погас только с наступлением утра, и, наконец, к вечеру
другого дня добралась до своего дома. Подходя к воротам,
она хотела было бросить череп. «Верно, дома,— думает се-
бе,— уж больше в огне не нуждаются». Но вдруг послы-
шался глухой голос из черепа: «Не бросай меня, неси к ма-
чехе!»
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне
огонька, решилась идти туда с черепом. Впервые встретили
ее ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них
не было в доме огня: сами высечь никак не могли, а который
огонь приносили от соседей — тот погасал, как только вхо-
дили с ним в горницу. «Авось твой огонь будет держать-
ся!» — сказала мачеха. Внесли череп в горницу; а глаза из
черепа так и глядят на мачеху и ее дочерей, так и жгут! Те
было прятаться, но куда ни бросятся — глаза всюду за ни-
ми так и следят, к утру совсем сожгло их в уголь; одной
Василисы не тронуло.
Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на
замок, пошла в город и попросилась на житье к одной без-
родной старушке; живет себе и поджидает отца. Вот как-то
говорит она старушке: «Скучно мне сидеть без дела, бабуш-
ка! Сходи, купи мне льну самого лучшего; я хоть прясть бу-
ду» . Старушка купила льну хорошего; Василиса села за дело,
работа так и горит у нее, и пряжа выходит ровная да тонкая,
как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканье
приниматься, да таких берд не найдут, чтобы годились на
Василисину пряжу; никто не берется и сделать-то. Василиса
стала просить свою куколку, та и говорит: «Принеси-ка мне
какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да лошадиной
гривы; я все тебе смастерю».
Василиса добыла все, что надо, и легла спать, а кукла за
304
134. ВАСИЛИСА ПРЕКРАСНАЯ
ночь приготовила славный стан. К концу зимы и полотно
выткано, да такое тонкое, что сквозь иглу вместо нитки
продеть можно. Весною полотно выбелили, и Василиса гово-
рит старухе: «Продай, бабушка, это полотно, а деньги возь-
ми себе». Старуха взглянула на товар и ахнула: «Нет, ди-
тятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому; понесу
во дворец».
Пошла старуха к царским палатам да все мимо окон
похаживает. Царь увидал и спросил: «Что тебе, старушка,
надобно?» — «Ваше царское величество, — отвечает стару-
ха,— я принесла диковинный товар; никому, окромя тебя,
показать не хочу». Царь приказал впустить к себе старуху
и, как увидел полотно — вздивовался. «Что хочешь за не-
го?» — спросил царь. «Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе
в дар его принесла». Поблагодарил царь и отпустил старуху
с подарками.
Стали царю из того полотна сорочки шить; вскроили, да
нигде не могли найти швеи, которая взялась бы их работать.
Долго искали; наконец царь позвал старуху и сказал: «Умела
ты напрясть и соткать полотно, умей из него и сорочки
сшить».— «Не я, государь, пряла и соткала полотно, — ска-
зала старуха, — это работа приемыша моего — девушки».—
«Ну так пусть и сошьет она!» Воротилась старуха домой
и рассказала обо всем Василисе. «Я знала, — говорит ей
Василиса, — что эта работа моих рук не минует». Заперлась
в свою горницу, принялась за работу; шила она не поклады-
ваючи рук, и скоро дюжина сорочек была готова.
Старуха понесла к царю сорочки, а Василиса умылась,
причесалась, оделась и села под окном. Сидит себе и ждет,
что будет. Видит: на двор к старухе идет царский слуга; во-
шел в горницу и говорит: «Царь-государь хочет видеть ис-
кусницу, что работала ему сорочки и наградить ее из своих
царских рук». Пошла Василиса и явилась пред очи царские.
Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился
в нее без памяти. «Нет, — говорит он,— красавица моя!
Не расстанусь я с тобой; ты будешь моей женою». Тут взял
царь Василису за белые руки, посадил ее подле себя, а там и
свадебку сыграли.
Скоро воротился и отец Василисы, порадовался об ее
судьбе и остался жить при дочери. Старушку Василиса взя-
ла к себе, а куколку до конца жизни своей всегда носила
в кармане.
305
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ж	135 ГОРЮШКО
ил-был купец да купчиха. У них была одна
дочка. И все эта дочка ходила к бабушке-за-
дворенке. И все бабушка говорит: «Ох-ох-ох,
мое горюшко, мое лютое!» Все так говорит. Она ей и гово-
рит: «Бабушка, что это за горюшко?» Бабушка и говорит:
«Наноси мне крупки-мучки да чайку-кофейку, я тебе и пока-
жу, какое это горе».
Она молча от отца и от матери наносила всего, что та ве-
лела. Бабушка и говорит: «Теперь возьми бурачок и пойдем
в лес».
И пошли они в дремучий лес. Бабушка и говорит: «Нюша,
набери здесь ягод, а я сейчас приду».
И ушла, а ее оставила в этом дремучем лесу. Она брала-
брала, ждала-ждала бабушку. А та уж ушла домой, так не
придет. И давай она кричать: «Бабушка!»
Кричала-кричала, а бабки ни слуху ни духу.
Вот она шла-шла, блудила-блудила, да и ко дворцу при-
шла. А над воротами видит — толстая-претолстая книга по-
ложена. И на этой книге написано: «Кто эту книгу в три года
прочитает, тот не умрет и всех во дворце разбудит. Если
красна девушка, будет Ивану-царевичу невестой, если
молодуха — сестрой, стар человек — отцом».
Она и давай читать, а во дворце все спят забудущим
сном. Она книгу вынула, да надо читать, да три года не
спать, а то сама заснешь навек. Так и год прошел. Уж ей
скушно стало и спать хочется. А все поест-попьет и опять
читать. Так второй год прошел. Уж на третий год такая ей
скука стала, что просто страх. И пошла она к синю морю.
Видит — корабль плывет. Она и закричала: «Уж вы славные
гости-корабельщики, дайте мне худенькую черненькую дев-
чоночку, чтоб хоть год дожить».
А корабль-то мимо проплыл.
Вот опять корабль плывет: «Ох вы, гости-корабелыцики,
спустите мне худеньку девчоночку, чтобы хоть год про-
жить» .
Ну, а корабль мимо идет. Через сколько время приходит
она к синю морю, видит — корабль плывет: «Ой вы, гости-
корабельщики, скука-страх меня заела, спустите мне ху-
деньку черненьку девчоночку, чтоб хоть год прожить».
Корабль остановился и лодку спустил, и худеньку да чер-
неньку девчоночку и привез. Она ее напоила-накормила,
306
135. ГОРЮШКО
одела да вымыла. Потом ей и говорит: «Прочитай мне
хоть сколько, а я на минуточку лягу да засну». Та говорит:
«Ладно-ладно, ложись».
Она легла спать, а та давай книгу с начала смотреть и
увидала, что если девушка прочитает, так Иван-царевич ее
замуж возьмет. Давай читать скорее, торопится. И ее не раз-
будила.
Вот третий год прошел, и все проснулись. Да Иван-царе-
вич Чернавку замуж берет, а тая спит забудущим сном.
Вот и свадьбу готовят. А Иван-царевич и спрашивает Чер-
навку: «Что за красавица лежит? Верно, книгу не дочитала?»
А Чернавка и говорит: «Да, заснула, не дочитала. А я при-
шла, так три года читала».
Вот она в свадьбу проснулась, такая невеселая. А Ивану-
царевичу Чернявка так страх не нравится. После свадьбы
он Чернавке платье привезет, а Нюше лучше. А та молчит,
ничего не говорит и платьев не берет. «Иван-царевич,—
говорит, — привези мне золотую куколку да булатный ножи-
чек». А он думает: «Не привезу ей. Куда ей с куколкой да
булатным ножиком!»
Да однажды и привез. Заранее и сказал. А она у себя
в горнице намыла, настряпала да пир приготовила. Он при-
вез куколку, отдал, а сам край дверей стал и слушает, что
она с куколкой заведет. Она куколку за стол посадила, уго-
стила и давай ей свою судьбу рассказывать. Все и рассказа-
ла. Словно причитывает:
Ой ты, куколка, да ты родимая,
ай, страслось со мной да горе лютое,
подкосилися да мои ноженьки,
опустилися да мои рученьки,
потускнели да мои глазыньки!
Ай, жила я у родителя богатого,
да ходила я ко бабушке-задворенке,
да не знала я горя лютого;
отвела меня бабушка в дремучий лес,
дошла я до дворца высокого,
там все спали забудущим сном...
Тут она все куколке-то рассказала: и про девку Чернав-
ку, и про все. Да и плачет:
А теперь только взять-ко мне
булатный вострый ножичек
да заколоть мое ретивое сердечушко!
307
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
А Иван-царевич прибежал да ножик у нее из рук и вы-
хватил. И стал с ней свадьбу играть.
А Чернавку к жеребцам привязали да в чисто поле и пу-
стили.
136. СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА,
БРАТЕЧ ИВАНУШКА
или-были себе царь и царица; у них были
Ду Ц сын и дочь, сына звали Иванушкой, а дочь
-И— Аленушкой. Вот царь с царицею померли, ос-
тались дети одни и пошли странствовать по белу свету.
Шли, шли, шли... Идут и видят пруд, а около пруда пасется
стадо коров. «Я хочу пить»,— говорит Иванушка. «Не пей,
братец, а то будешь теленочком»,— говорит Аленушка.
Оп послушался, и пошли они дальше; шли-шли и видят реку,
а около ходит табун лошадей. «Ах, сестрица, если б ты зна-
ла, как мне пить хочется». — «Не пей, братец, а то сделаешь-
ся жеребеночком». Иванушка послушался, и пошли они
дальше; шли-шли и видят озеро, а около него гуляет стадо
овец. «Ах, сестрица, мне страшно пить хочется».— «Не пей,
братец, а то будешь баранчиком». Иванушка послушался, и
пошли они дальше; шли-шли и видят ручей, а возле стерегут
свиней. «Ах, сестрица, я напьюся; мне ужасно пить хочет-
ся».— «Не пей, братец, а то будешь поросеночком». Ива-
нушка опять послушался, и пошли они дальше; шли-шли
и видят: пасется у воды стадо коз. «Ах, сестрица, я напью-
ся».— «Не пей, братец, а то будешь козленочком». Он не
вытерпел и не послушался сестры, напился и стал козленоч-
ком, прыгает перед Аленушкой и кричит: «Ме-ке-ке! Ме-
ке-ке!»
Аленушка обвязала его шелковым пояском и повела
с собою, а сама-то плачет, горько плачет... Козленочек бе-
гал-бегал и забежал раз в сад к одному царю. Люди
увидали и тотчас доказывают царю: «У нас, ваше царское
величество, в саду козленочек, и держит его на поясе девица,
да такая из себя красавица». Царь приказал спросить, кто
она такая. Вот люди и спрашивают ее: откуда она и чьего ро-
ду-племени? «Так и так,— говорит Аленушка,— был царь
и царица, да померли; естались мы, дети: я — царевна, да
308
136. СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА, БРАТЕЦ ИВАНУШКА
вот братец мой, царевич; он не утерпел, напился водицы и
стал козленочком». Люди доложили все это царю. Царь
позвал Аленушку, расспросил обо всем; она ему пригляну-
лась, и царь захотел на ней жениться. Скоро сделали свадь-
бу и стали жить себе, и козленочек с ними — гуляет себе
по саду, а пьет и ест вместе с царем и царицею.
Вот поехал царь на охоту. Тем временем пришла?
колдунья и навела на царицу порчу: сделалась Аленушка
больная, да такая худая да бледная. На царском дворе все
приуныло: цветы в саду стали вянуть, деревья сохнуть,
трава блекнуть. Царь воротился и спрашивает царицу: «Али
ты чем нездорова?» — «Да, хвораю»,— говорит царица. На
другой день царь опять поехал на охоту. Аленушка лежит
больная; приходит к ней колдунья и говорит: «Хочешь, я те-
бя вылечу? Выходи к такому-то морю столько-то зорь и пей
там воду». Царица послушалась и в сумерках пошла к морю,
а колдунья уж дожидается, схватила ее, навязала ей на шею
камень и бросила в море. Аленушка пошла на дно; козлено-
чек прибежал и горько-горько заплакал. А колдунья оборо-
тилась царицею и пошла во дворец.
Царь приехал и обрадовался, что царица опять стала здо-
рова. Собрали на стол и сели обедать. «А где же козлено-
чек?» — спрашивает царь. «Не надо его,— говорит колду-
нья,— я не велела пускать; от него так и несет козлятиной!»
На другой день, только царь уехал на охоту, колдунья козле-
ночка била-била, колотила-колотила и грозит ему: «Вот во-
ротится царь, я попрошу тебя зарезать». Приехал царь; кол-
дунья так и пристает к нему: «Прикажи да прикажи здрезать
козленочка: он мне надоел, опротивел совсем!» Царю жалко
было козленочка, да делать нечего — она так пристает, так
упрашивает, что царь, наконец, согласился и позволил его
зарезать. Видит козленочек: уж начали точить на пего ножи
булатные, заплакал он, побежал к царю и просится: «Царь!
Пусти меня на море сходить, водицы испить, кишочки вспо-
лоскать». Царь пустил его. Вот козленочек прибежал к морю,
' тал на берегу и жалобно закричал:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
309
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Она ему отвечает:
Иванушка-братец!
Тяжел камень ко дну тянет,
Люта змея сердце высосала!
Козленочек заплакал и воротился назад. Посеред дня
опять просится у царя: «Царь! Пусти меня на море сходить,
водицы испить, кишочки всполоскать». Царь пустил его. Вот
козленочек прибежал к морю и жалобно закричал:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Она ему отвечает:
Иванушка-братец!
Тяжел камень ко дну тянет,
Люта змея сердце высосала!
Козленочек заплакал и воротился домой. Царь и думает:
что бы это значило, козленочек все бегает на море? Вот по-
просился козленочек в третий раз: «Царь! Пусти меня на
море сходить, водицы испить, кишочки всполоскать». Царь
отпустил его и сам пошел за ним следом; приходит к морю
и слышит — козленочек вызывает сестрицу:
Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Она ему отвечает:
Иванушка-братец!
Тяжел камень ко дну тянет,
Люта змея сердце высосала!
Козленочек опять зачал вызывать сестрицу. Аленушка
всплыла кверху и показалась над водой. Царь ухватил ее,
сорвал с шеи камень и вытащил Аленушку на берег, да и
спрашивает: как это сталося? Она ему все рассказала. Царь
310
137. СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА
обрадовался, козленочек тоже — так и прыгает, в саду все
зазеленело и зацвело. А колдунью приказал царь казнить:
разложили на дворе костер дров и сожгли ее.
После того царь с царицею и с козленочком стали жить
да пожинать да добра наживать и по-прежнему вместе и
пили и ели.
137. СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА
или-были круглые сироты, брат и сестра —
братец Иванушка и сестрица Аленушка.
Она постарше его была. Нечем им было жить,
у них был небольшой прожиток, они его скоро прожили.
У них был опекун; как деньги кончились, он их со двора и со-
гнал. Они и пошли с села на село, она нанималась в работ-
ницы.
Шли они, шли, была туча, видно, был дождь, было везде
мокро и стояли лужи. Шли-шли, припекло солнце, стало
жарко. Иванушка и говорит: «Сестрица Аленушка, я на-
пьюсь из лошадиного копытца».— «Не пей, братец, а то
лошадью будешь». Пошли дальше. Шли-шли, а он и говорит:
«Сестрица Аленушка, я пить хочу. Я напьюсь из коровьего
копытца». Она говорит: «Не пей, Иванушка, коровкой бу-
дешь!» Шли-шли, Иванушка опять говорит: «Сестрица Але-
нушка, я напьюсь из лужицы».— «Это копытце козлиное —
козленочком будешь!» Они идут — еще копытце. Он не стал
спрашивать — припал к лужице: «Ме-ее-ее!»
Она глядит: а он — козленок!
Пошли дальше. Подходят — там громадное имение.
Зашли они в это имение, начала она наниматься в работ-
ницы. Нанимается она в работницы — увидел ее барин,
он был холостой, неженатый. А когда они шли, ее красное
солнышко разрумянило — хорошенькая она! Он и сказал:
«Пусть она будет горничной».
Недолго Аленушка была горничной: барин стал погова-
ривать жениться на ней.
А там одна гостья гостила — чужедальняя, чужестран-
ная, дочь богатого, и хотелось ей за него замуж выйти,
за барина-то. Она возненавидела Аленушку и наняла жули-
ка, чтоб Аленушку утопить. Они сделали бочку, посадили ее
в бочку, забили ночью и бросили.
311
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Камень ей на шею из морской травы сплели (а козленоч-
ка она велела зарезать).
Барину вроде жалко: козленок был Аленушкин, он с ним
играл, но все же говорит: «Ладно!» А козленок подбегает
к нему и говорит: «Барин-барин, пусти на берег речки
водички попить, кишочки помыть». Он пустил.
Подбежал козленочек к речке:
Сестрица Аленушка,
Ножи точут,
Меня, козла,
Резать хочут!
Сестрица Аленушка отвечает:
Тяжел камень ко дну тянет,
Морская трава руки оплела,
Грусть-тоска все сердце высосала!
Попил водички козленочек, побежал домой. А его резать
хотят. Он опять побежал на речку, а там докладывают:
«Никак не поймаем, все на речку бегает!»
Пошел барин следом за ним на речку. Козленок подбе-
жал, уперся рогами в берег, и слышит барин:
Сестрица Аленушка,
Котлы кипят,
Ножи точат,
Меня, козленка,
Резать хотят!
А оттуда слышится:
Братец Иванушка,
Тяжел камень ко дну тянет,
Морская трава руки оплела,
Грусть-тоска все сердце высосала!
Тогда барин сейчас же приказ отдал козленочка не тро-
гать. Позвал рыбаков это место неводом прочесать. Оттуда
ее взяли, в бане напарили, в дом привели.
Барин женился на Аленушке. Так они жили в любви и со-
гласии, и козленок с ними.
Узнал опекун, что Аленушка — барыня: слухи дошли.
Приехал он туда. Пригласил Аленушку в гости — с барином
и с козликом. Приехали они. Посадил их опекун за стол,
312
138. МАРФА КРЕСТЬЯНСКАЯ ДОЧЬ
начал угощать. Она не пьет, не ест, а подымает ко рту и — на
себя льет.
На ней было богатое платье, на головушке ленты крас-
ные, на руках перстни-кольца.
Подошел опекун и говорит: «Что ты не ешь, не пьешь, а
на платье льешь?» Она говорит: «Э, дружок, когда я беднее
была, ты меня не кормил, не поил, со двора согнал. И теперь
ты не меня кормишь, а мое платье богатое! Так пусть кор-
мится». Он говорит: «Аленушка, прости меня!» Она гово-
рит: «Опекунов можно прощать, а сирот нельзя оби-
жать!»
Так они и расстались. Опекун с сиротами больше не
встречались.
Сказка вся, а присказка будет завтра после обеда, поев-
ши мягкого хлеба.
Ж 138 МАРФА КРЕСТЬЯНСКАЯ ДОЧЬ
ил-был старик со старухой. У них была одна
дочь. Они остарели, отец заболел и помер.
Помер, они пошли с матерью хоронить. Идут
с похорон, попадается старичок навстречу: «Девушка,—
говорит, — у тебя сегодня горе, завтра вдвое».
Пришла домой, у нее мать заболела и померла. Вот
похоронила мать, идет с похорон, и опять тот старичок
навстречу: «Девушка, девушка,— говорит,— у тебя сего-
дня горе, завтра вдвое будет».
Что, думает, за горе еще? Уж отца похоронила, мать
похоронила... Легла она спать, а ночью пробудилась —
мужик у нее на месте, и не смела пошевелиться, и ночь
проспала, и утром смотрит: и пет никого. И пошла днем к
бабушке-задворенке спрашивать: «Что это вот беда за та-
кая? Я ночь поспала, пробудилась, а па месте какой-то
мужик лежит, так что тако?» А бабушка-задворенка и гово-
рит, что если придет сегодня, повалится спать, так достань
огбничка, погляди, есть ли крест на вороти, а если нет —
так какой нечистый ходит.
Вот на другую ночь повалилась спать — он приходит
опять. Она стала огня доставать, плоточкой да кремешком
бить, и отскочила искорка, и у него на голове сгорели
три волосины: одна золота, друга серебряна, третья медиа.
313
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Он пробудился и говорит: «Ну, Марфа крестьянская дочь,
не умела со мной последнюю ночь проспать, не видать
больше мне тебя, а тебе меня!»
И ушел.
Она днем пошла к бабушке. «Вот,— говорит,— бабуш-
ка, ты мне сказала достать огничка, я доставала, и отско-
чила искорка, сгорели у него на голове три волосины,
одна золота, друга серебряна, третья медиа. И он сказал:
«Ну, Марфа крестьянская дочь, не сумела со мной послед-
нюю ночь проспать, не видать больше мне тебя, а тебе
меня».
И пошла она в кузню и сковала трое лаптей железных,
три посоха железных, три шляпы железны, три просворы
железны, оделась, одну просвору в зубы взяла и пошла.
Шла, шла, шла — стоит избушка на курьей ножке,
на петушьей головке. «Избушка, избушка, повернись к ле-
су глазами, ко мне воротами, чтобы мне, дорожному чело-
веку, зайти и выйти!» Избушка повернулась к лесу глаза-
ми, а к ней воротами, она зашла. Там сидит одна старуш-
ка — языком в печи пашет1, губами горшки отнимает.
Говорит: «Что ты, девушка, зашла? Куда идешь, куда путь
держишь? Здесь не то что крещеный человек захаживал,
черный ворон не залетывал!» Потом сама себя по щеке уда-
рила, по другой приправила: «Ох, я, старая плёха, не накор-
мила, не напоила, стала вести выспрашивать!»
Накормила, напоила, спать уложила и стала вести
выспрашивать* «Чуда,— говорит,— тебя, девушка, бог по-
нес? Волей-неволей али своей охотой?»
Вот она все рассказала, как отца-мать похоронила,
как старичок ей навстречу попадал и что говорил, и как
у нее на месте мужик очутился, и как она к бабушке-за-
дворенке ходила, и как огопичек высекала, и как спалила
три волосины: одну золоту, другу серебрину, третью мед-
ну, и как он сказал: «Ну, Марфа крестьянская дочь,
не видать больше мне тебя, а тебе меня». Ей эта старушка
говорит: «Ох,— говорит,— девушка, Иван-царевич — мой
племянник. Он сюда в три года один раз приезжает. А те-
перь ему долго не бывать». Накормила, напоила, дала ей
цепочку золотую и отправила по дороге. «Вот пойдешь
«Здесь: метет.
314
138 МАРФА КРЕСТЬЯНСКАЯ ДОЧЬ
и там найдешь другую избушку, там моя сестра живет,
она тебе поможет».
Вот Марфа крестьянская дочь взяла другой посох в
руки, надела другу шляпу, вторы лапти железпы, втору
просвору в зубы взяла и пошла. Шла-шла, шла-шла и при-
шла: избушка на курьей ножке, на петушьей головке.
Она говорит: «Избушка, избушка, стань к лесу глазами,
ко мне воротами, чтобы мне, дорожному человеку, зайти
и выйти!»
Избушка повернулась к лесу глазами, к ней воротами,
она зашла; там сидит старушка — языком в печи пашет,
губами горшки отнимает, в зубах шелковый пояс плетет.
Говорит: «Что ты, девушка, зашла? Куда идешь, куда
путь держишь? Здесь черный ворон не пролетывал, не то
что русский человек прохаживал!» Пригласила ее, а потом
сама себя по щеке ударила, по другой приправила: «Ох,
я,— говорит,— дура, плёха, дорожного человека не напои-
ла, не накормила, стала вести выспрашивать!»
Напоила, накормила, спать уложила, стала вести
выспрашивать. «Куда,— говорит,— тебя бог несет? Волей
али неволей, али своей охотой?» Она говорит: «Волей-
неволей, а более своей охотой».
Уж никто не посылал, сама идет. Она и ей рас-
сказала, как отца-мать похоронила, как старичок ей на-
встречу попадал, как Иван-царевич приходил, как она
сожгла три волосины: одну золоту, другу серебряну, третью
медну, как он сказал: «Ну, Марфа крестьянская дочь,
не видать будет больше мпе тебя, а тебе меня». Старушка
ей говорит: «Он мой племянник, сюда в два года раз приез-
жает, а теперь его долго не будет».
Ночку ночевала, наутро встала, старушку поблагода-
рила, и та ее дальше отправила, к третьей сестре, и рас-
сказала: «У Ягой Бабы царский сын украденный, и живут
они в чистом поле, сорок молодцев, все наворованы, все
русские дети». И дала ей перстень. «Вот пойдешь,— го-
ворит,— там найдешь другую избушку, там наша третья
сестра живет. Она тебе поможет».
Вот Марфа крестьянская дочь взяла третий посох в ру-
ки, третью шляпу на голову, третьи лапти железны обула,
третью просвору железну в зубы взяла. И вот она шла, шла,
стал третий посох приламываться, третья шляпа прогна-
иваться, третьи лапти протаптываются, третья просвора же-
315
НАРОДНЫЕ С И АЗЕ И
лезна прогрызаться. И стоит избушка на курьей ножке, на
петушьей головке. Она заговорила: «Избушка, избушка,
стань к лесу глазами, ко мне воротами, чтобы мне, дорож-
ному человеку, зайти и выйти!»
Избушка повернулась, она зашла в избушку, опять си-
дит старушка — языком в печи пашет, губами горшки от-
нимает, в зубах шелковый пояс плетет. Опять заговорила:
«Куда тебя, девица, бог понес? Здесь черный ворон не про-
летывал, не то что русский человек прохаживал!» Потом
сама себя по щеке ударила, по другой приправила: «Ох,
я,— говорит,— старая плёха, дорожного человека не напои-
ла, не накормила, стала вести выспрашивать!»
Напоила, накормила, спать уложила, стала вести вы-
спрашивать: «Куда, девица, идешь? Куда путь держишь?
Волей-неволей али своей охотой?» — «А, волей-неволей, а
более своей охотой!»
Вот она ей стала рассказывать, как приходил Иван-
царевич да как сожгла три волосины: одну золоту, другу
серебрину, третью медну: «Бабушка-задворенка меня на-
учила доставать огня, я стала бить по кремешку, и отлетела
искорка, и спалила три волосины, и он пробудился и ска-
зал: «Марфа крестьянская дочь, не видать будет больше
мне тебя, а тебе меня».— «Иван-царевич,— говорит, — мой
племянник. Он здесь, в чистом поле, живет. Ладно,—
говорит,— ночуй, завтра пойдешь»:
Ночку ночевали, наутро встали, старушка отдала ей
крест и рассказала: «Иван-царевич у Ягой Бабы украден-
ный, и живут они в чистом поле, сорок молодцев. Все
наворованы у Ягой Бабы. Вот они днем бегают серыми
волками, а ночью развернутся добрыми молодцами. Их со-
рок живет в одном доме. И ты в запечку ухоронись, чтобы
они тебя не видели».
Она так и сделала, как бабушка велела. И пошла в поле,
и зашла в пустой дом, и ухоронилась. И вот топотня, топот-
ня, бегут сорок волков, и стали развертываться кругом
столба по солнышку, и развернулись, и очутились все
добрыми молодцами, что ни в сказке сказать, ни пером опи-
сать; а она стоит в запечье.
Вот пришли все в избу и стали есть. Все пьют, и едят,
и кушают, а он сидит — не пьет, не ест, не кушает. Они
его спрашивают: «Что, Иван-царевич, не пьешь, не ешь,
не кушаешь?» А он говорит: «Жаль, жаль батюшку, жаль,
316
138. МАРФА КРЕСТЬЯНСКАЯ ДОЧЬ
жаль матушку, а всего жальчей молоду жену!» — «Да бу-
дет тебе,— говорят,— жен-то найдешь себе!»
Вот все напились, наелись, спать пошли. Все заспали,
захрапели, а он все не спит, не спит, коверкается, потом
уж заспал. А ее бабушка научила: «Ты возьми эти крест,
да цепочку, да перстень и подойди к нему, и побренчи, и го-
вори: «Иван-царевич, встань-пробудись, я до тебя досту-
пала, я до тебя доходила, трои шляпы железны изгнаива-
ла, трои посоха изламывала, трои просворы изгрызала,
трои лапти истаптывала, все до тебя доступала, все до тебя
доходила». А как он станет шевелиться — и ты отходи от
него».
И вот она сказала и ушла. И он наутро встал и говорит:
«Я сегодня во сне свою жену видел». А эти молодцы опять
говорят: «Что тебе жена, жен-то найдешь того больше».
И вот они попили, поели и кругом столба все сверну-
лись против солнышка, и все они волками очутились,
и все в чисто поле побежали, опять на день бегать. Она
опять день у бабушки просидела, опять заприходила и ста-
ла в запечек. Опять вечер пришел. Они бежат, бежат,
стали развертываться кругом столба по солнышку и раз-
вернулись добрыми молодцами, что ни в сказке сказать, ни
пером описать. Опять пришли в избу, опять стали пить,
есть, кушать. Опять все пьют, и едят, и кушают, а он не пьет,
не ест, не кушает. Они его спрашивают: «Да что тебе?» —
«Я видел свою жену во сне». И эти молодцы опять говорят:
«Да что тебе жена? Жен-то найдешь еще!»
Все повалились спать, а ему не спится, не лежится,
подушечка в головах вертится, дума думается. Опять за-
спали все, захрапели, опять он заспал. И она вышла из-за
печи, и взяла эти крест, да цепочку, да перстень, и подо-
шла, и стала побрякивать, и говорит: «Иван-царевич,
встань-пробудись, я до тебя доступала, я до тебя доходила,
трои шляпы железны изгнаивала, трои посохи изламыва-
ла, трои просворы изгрызала, трои лапти истаптывала, все
до тебя доступала, все до тебя доходила».
Иван-царевич маленько стал пошевеливаться, она и
ушла прочь, к бабушке-задворенке.
Опять они пробудились, попили, поели, а он опять гово-
рит: «Я сегодня во сне свою жену видел». А эти молодцы
говорят: «Да что ты стал каждую ночь видеть свою жену?»
Все вышли, овернулись против солнышка, и все опять
317
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
волками очутились. И побежали в чисто поле черными
волками. Она опять ушла к бабушке и там пробыла. И по-
следняя, третья, ночь приходит. И вот бабушка говорит:
«В эту ночь, когда он станет шевелиться, и ты его побуди
еще, и бегите; сколько сил есть, столько и бегите. И приво-
ротите ко мне».
Она и пошла, опять стала в запечек. Гром-шум, бегут
сорок волков. У столба стали овертываться. Очутились доб-
ры молодцы. Опять сели пить-есть. Все пьют, и едят,
и кушают, а он сидит не пьет, не ест, не кушает. «Что
ты не пьешь, не ешь?» — «Видел во сне свою жену
опять». И эти молодцы: «Что тебе каждую ночь жена
снится?»
Вот все повалились засыпать, заспали, захрапели, она
опять к нему подошла и говорит: «Иван-царевич, встапь-
пробудись, я до тебя доходила, я до тебя доступала, трои
шляпы железны изгнаивала, трои посохи изламывала, трои
просворы изгрызала, трои лапти истаптывала, все до тебя
доступала, все до тебя доходила». Иван-царевич пробудил-
ся. Пробудился, и вот потихоньку встали и пошли, и до-
бежали до этой бабушки-задворенки, и эта тетушка дала
ей плоточку и говорит: «Как эта Яга-Баба станет доста-
вать вас, так бросьте эту плоточку назад себя и скажите,
что стань, гора каменна, от земли и до неба, от востока и
до запада, чтобы Ягой-Бабе ни пройти, ни прое-
хать! »
И они побежали вперед. Тут маленько вздохнули, и до
другой бабушки приворотили отдохнуть. Друга их напои-
ла, накормила и дала им кремешок и говорит: «Как
Яга-Баба станет вас доставать, так бросьте этот кремешок
назад и скажите: «Станьте, леса темные, от земли и до не-
ба, от востока и до запада, чтобы Ягой-Бабе ни пройти, ни
проехать».
И до третьей тетушки добежали. И третья им дала огни-
вце и сказала: «Если эта Яга-Баба станет вас доставать,
так бросьте назад себя и скажите: «Разлейся, река огнен-
на, от земли и до неба, от востока и до запада, чтобы
Ягой-Бабе ни пройти, ни проехать». И вы тогда убежите от
нее».
И вот они так и сделали, и все кидали позадь себя.
И кинули платочку, и стала гора каменна, Ягой-Бабе ни
пройти, ни проехать. И Яга-Баба воротилась за топорами,
318
139. КОЗЕЛ-МУЖ
тупицами1, и стала пробивать эту гору, и пробила, и стала
их догонять. И они бросили кремешок и сказали: «Станьте,
леса темные, от земли и до неба, от востока до запада!»
И очутились леса темные — от земли и до неба, от востока
и до запада, Ягой-Бабе ни пройти, ни проехать. И она
поворотилась за топорами, за тупицами, и стала леса раз-
гребать, и разгребла, и опять стала догонять их. И они бро-
сили огнивце назад себя, и разлилась река огненна —
от земли и до неба, от востока до запада. И Яга-Баба добе-
жала до огненной река и назад отворотилась, больше уж
куда? Огненная река не пропустила.
И они в то место, до Марфы крестьянской дочери,
добежали и стали там жить-поживать.
И там живут, может — нас переживут.
В	139. КОЗЕЛ-МУЖ
некотором царстве, в некотором государстве жил-
был купец, и было у него три дочери. Построил
он себе новый дом, и посылает на новоселье ноче-
вать старшую дочь, чтоб после рассказала ему, что и как ей
во сне привидится. И привиделось ей во сие, что она вый-
дет замуж за купеческого сына. На другую ночь посылает
купец на новоселье среднюю дочь, что ей привидится.
И приснилось ей, что она выйдет замуж за дворянина. На
третью ночь дошла очередь до меньшой дочери, послал и
ту; и приснилось ей, бедняжке, что выйдет она замуж за
козла.
Перепугался отец, не велел своей любимой дочери даже
на крыльцо выходить. Так нет вот, не послушалась, вышла!
А козел в это время подхватил ее на высокие рога и унес за
крутые берега. Принес к себе и уложил на полати спать:
сопли у него бегут, слюни текут, а бедняжка то и дело
платочком утирает, не брезгует; понравилось это козлу,
знай чешет свою бороду! Поутру встала наша красавица,
глядь — ан двор огорожен частоколом, и на каждой тычин-
ке по девичьей головке; только одна тычинка простая
стоит. Обрадовалась бедняжка, что смерти избежала. А слу-
ги давно ее будят: «Не пора, сударыня, спать, пора вста-
вать; в горницах мести, сор на улицу нести!»
1 Здесь: дровокольный топор.
319
НАРОДНЫЕ СНАЗИИ
Выходит она на крылечко; летят гуси. «Ах вы, гуси мои
серые, не с родной ли вы со сторонушки, не от родного ли
батюшки несете мне весточку?» А гуси ей в ответ: «С тво-
ей-то мы со сторонушки, принесли-то мы тебе весточку:
у вас дома сговор, старшую сестрицу твою замуж выдают
за купеческого сына». Козел с полатей все слышит и гово-
рит слугам: «Эй, вы, слуги мои верные! Несите платья
самоцветные; закладывайте вороных коней; чтоб три раза
скакнули и были на месте».
Принарядилась бедняжка и поехала; кони мигом при-
везли ее к отцу. На крыльце встречают гости, в доме пир
горой! А козел в то время обернулся добрым молодцем и хо-
дит по двору с гуслями. Ну, как на пир гусляра не созвать?
Он пришел в хоромы и начал выигрывать: «Козлова жена,
соплякова жена! Козлова жена, соплякова жена!» А бед-
няжка по одной щеке его хлоп, по другой хлоп, а сама
на коней — и была такова!
Приехала домой, а козел уж на полатях лежит. Сопли
у него бегут, слюни текут; бедняжка то и дело платочком
утирает, не брезгует. Поутру будят ее слуги: «Не пора,
сударыня, спать, пора вставать; в горницах мести, сор на
улицу нести!» Встала она, прибрала все в горницах и вы-
шла на крылечко; летят гуси. «Ах вы, гуси мои серые!
Нес родной ли вы со сторонушки, не от родного ли батюш-
ки несете мне весточку?» А гуси в ответ: «С твоей-то мы
со сторонушки, принесли-то мы тебе весточку: у вас дома
сговор, среднюю сестрицу твою замуж выдают за дворяни-
на богатого». Опять поехала бедняжка к отцу; на крыльце
ее гости встречают, в доме пир горой! А козел обернулся
добрым молодцем и ходит по двору с гуслями; позвали
его, он и стал выигрывать: «Козлова жена, соплякова
жена! Козлова жена, соплякова жена!» Бедняжка по одной
щеке его хлоп, по другой хлоп, а сама на коней — и была
такова!
Воротилась домой; козел лежит на полатях: сопли бе-
гут, слюни текут! Прошла еще ночь; поутру встала бед-
няжка, вышла на крылечко; опять летят гуси. «Ах вы, гуси
мои серые! Нес родной ли вы со сторонушки, не от родного
ли батюшки несете мне весточку?» А гуси в ответ: «С твоей-
то мы со сторонушки, принесли тебе весточку: у отца твоего
большой стол». Поехала она к отцу: гости на крыльце
встречают, в доме пир горой! На дворе гусляр похаживает,
на гуслях выигрывает. Позвали его в хоромы; гусляр опять
320
140. ЗАКЛЯТЫЙ ЦАРЕВИЧ
по-старому: «Козлова жена, соплякова жена! Козлова же-
на, соплякова жена!»
Бедняжка в одну щеку его хлоп, в другую хлоп, а сама
мигом домой. Смотрит на полати, а там одна козлиная
шкурка лежит; гусляр не успел еще оборотиться в козла.
Полетела шкурка в печь, очутилась меньшая купеческая
дочь замужем не за козлом, а за добрым молодцем; стали
они себе жить да поживать да добра наживать.
Ж 140 ЗАКЛЯТЫЙ ЦАРЕВИЧ
ил-был купец, у него было три дочери. При-
шлось ему ехать в чужие земли за товарами,
спрашивает он у дочерей: «Что вам привезти
из-за моря?» Старшая просит — обновку, середняя — то
ж, а младшая взяла лист бумаги, нарисовала цветок:
«Мне,— говорит,— батюшка, привези вот этакий цветок».
Долго разъезжал купец по разным государствам, а такого
цветка нигде не видал.
Стал домой ворочаться и усмотрел на пути славный вы-
сокий дворец с теремами, башнями, с садом. Зашел погу-
лять в саду: что тут всяких деревьев, что всяких цветов!
Один цветок другого прекраснее! Смотрит, а вот и точно та-
кой растет, какой ему дочь нарисовала. «Дай,— думает,—
сорву да повезу любимой дочери; кажись, никого нет, никто
не увидит!» Нагнулся и сорвал, и только сделал это —
как в ту ж минуту поднялся буйный ветер, загремел гром
и явилось перед ним страшное чудище — безобразный кры-
латый змей с тремя головами. «Как ты смел в моем саду
хозяйничать?— закричал змей на купца.— Зачем цветок
сорвал?» Купец йспугался, пал на колени и стал просить
прощения. «Хорошо,— говорит змей,— пожалуй, я тебя
прощу, только с тем условием: кто тебя первый по приезде
домой встретит, того мне на весь век отдай. А если обма-
нешь, то не забудь, что от меня нигде не спрячешься;
везде тебя найду!»
Купец согласился; подъезжает к своему дворцу, а мень-
шая дочь усмотрела его в окошечко и выбежала навстречу.
Купец и голову повесил; смотрит на свою любимую дочь
и горькими слезами плачет. «Что с тобой? О чем ты пла-
чешь, батюшка?» Он отдал ей цветок и рассказал, что с ним
321
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
случилося. «Не печалься, батюшка! — говорит меньшая
дочь,— бог даст, мне и там хорошо будет! Вези меня к
змею». Отец отвее ее, оставил во дворце, попрощался и
уехал домой.
Вот красная девица, дочь купеческая, ходит по разным
комнатам — везде золото да бархат, а никого не видать, ни
единой души человеческой! А время идет да идет; прого-
лодалась красавица и думает: «Ах, как бы я теперь поку-
шала!» Не успела подумать, а уж перед нею стол стоит,
а на столе и кушанья, и напитки, и сласти; разве только
птичьего молока нет! Села она за стол — напилась, нае-
лась; встала — и все исчезло! Вот и смерилось; купеческая
дочь вошла в спальню, хочет спать ложиться. Вдруг
зашумел буйный ветер, и явился перед нею трехглавый
змей. «Здравствуй, красная девица! Постели-ка мне по-
стель возле этой двери». Красная девица постлала ему по-
стель возле двери, а сама легла на кроватке.
Проснулась поутру, опять во всем доме не видать ни ду-
ши; одно хорошо: чего бы ни пожелала — все тотчас и явит-
ся! Вечером прилетает змей и приказывает: «Теперь, крас-
ная девица, постели мне постель рядом с твоею кроват-
кою». Она постлала ему рядом с своею кроваткою. Ночь
прошла, девица проснулась — опять во дворце ни души!
В третий раз прилетает змей вечером и говорит: «Ну, крас-
ная девица, теперь я с тобой на одной кровати лягу».
Страшно было купеческой дочери спать на одной постели
с таким безобразным чудищем, а делать нечего — скре-
пила свое сердце, легла с ним.
Наутро говорит ей змей: «Если скучно тебе, красная
девица, поезжай к отцу, к сестрам, побудь с ними день, а
к вечеру назад приезжай, да смотри — не опоздай: если
хоть минуту опоздаешь — я с горя помру!» — *Нет,
не опоздаю!» — говорит купеческая дочь. Вышла на
крыльцо, а уж коляска давно готова; села и в ту ж минуту
очутилась на батюшкином дворе. Отец увидал, обнимает,
целует ее, расспрашивает: «Как тебя бог милует, дочка моя
любимая? Хорошо ли тебе?» — «Хорошо, батюшка!» Стала
рассказывать, какое во дворце богатство, как ее змей любит,
как все, что только она задумает, тотчас исполняется.
Сестры слушают и не знают, что делать от зависти.
День на исходе; красная девица назад собирается, с отцом,
с сестрами прощается: «Так и так,— говорит,— домой
пора! Велено к сроку быть». Завистливые сестры натерли
322
141 ПЕРЫШКО ФИНИСТА ЯСНА СОКОЛА
себе глаза луком и будто плачут: «Не уезжай, сестрица!
Останься до завтрева». Жалко ей стало сестер, осталась до
другого дня. Поутру простилась со всеми и уехала во
дворец. Приезжает — во дворце пусто по-прежнему; пошла
в сад, смотрит, а змей мертвый в пруде лежит: с горя в
воду бросился. «Ах, боже мой, что я сделала!» — вскрикну-
ла красная девица и залилась слезами, прибежала к пруду,
вытащила змея из воды, обняла одну голову и поцеловала
крепко-крепко — змей встрепенулся и вмиг обратился в
доброго молодца. «Спасибо тебе, красная девица!— говорит
ей молодец. — Ты меня избавила от великого несчастия;
я не змей, а заклятый царевич!»
Тотчас поехали они к купцу, перевенчались и стали
жить-поживать да добра наживать.
141‘ ПЕРЫШК0 ФИНИСТА ЯСНА СОКОЛА
Л 11 тк ил-был старик, у него было три дочери: боль-
JB И Ик_ шая и средняя — щеголихи, а меньшая толь-
ко о хозяйстве радела. Сбирается отец в город
и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Боль-
шая просит: «Купи мне на платье!» И середняя то ж гово-
рит. «А тебе что, дочь моя любимая?» — спрашивает у
меньшой. «Купи мне, батюшка, перышко Финиста ясна
сокола». Отец простился с ними и уехал в город; большим
дочерям купил на платье, а перышко Финиста ясна сокола
нигде не нашел. Воротился домой, старшую и середнюю
дочерей обновами обрадовал. «А тебе,— говорит мень-
шой,— не нашел перышка Финиста ясна сокола».— «Так
и быть,— сказала она,— может, в другой раз посчастливит-
ся найти». Большие сестры кроят да обновы себе шьют,
да над нею посмеиваются; а она знай отмалчивается.
Опять собирается отец в город и спрашивает: «Ну, доч-
ки, что вам купить?» Большая и середняя просят по плат-
ку купить, а меньшая говорит: «Купи мне, батюшка,
перышко Финиста ясна сокола». Отец поехал в город, ку-
пил два платка, а перышка Финиста ясна сокола и в глаза
не видал. Воротился назад и говорит: «Ах дочка, ведь я
опять не нашел перышка Финиста ясна сокола!» — «Ниче-
го, батюшка; может, в иное время посчастливится».
Вот и в третий раз собирается отец в город и спрашива-
323
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ет: «Сказывайте, дочки, что вам купить?» Большие гово-
рят: «Купи нам серьги», а меньшая опять свое: «Купи мне
перышко Финиста ясна сокола». Отец искупил золотые
серьги, бросился искать перышка — никто такого не веда-
ет; опечалился и поехал из городу. Только за заставу,
а навстречу ему старичок несет коробочку. «Что несешь,
старина?» — «Перышко Финиста ясна сокола».— «Что за
него просишь?» — «Давай тысячу». Отец заплатил деньги
и поскакал домой с коробочкой. Встречают его дочери.
«Ну, дочь моя любимая,— говорит он меньшой,— наконец
и тебе купил подарок; на, возьми!» Меньшая дочь чуть не
прыгнула от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-
миловать, крепко к сердцу прижимать.
После ужина разошлись все спать по своим светелкам;
пришла и она в свою горницу, открыла коробочку — пе-
рышко Финиста ясна сокола тотчас вылетело, ударилось об
пол, и явился перед девицей прекрасный царевич. Повели
они меж собой речи сладкие, хорошие. Услыхали сестры
и спрашивают: «С кем это, сестрица, ты разговарива-
ешь?» — «Сама с собой»,— отвечает красна девица. «А ну,
отопрись!» Царевич ударился об пол — и сделался перыш-
ком; она взяла, положила перышко в коробочку и отвори-
ла дверь. Сестры и туда смотрят, и сюда заглядывают —
нет никого! Только они ушли, красная девица открыла
окно, достала перышко и говорит: «Полетай, мое перышко,
во чисто поле, погуляй до поры до времени!» Перышко
обратилось ясным соколом и улетело в чистое поле.
На другую ночь прилетает Финист ясный сокол к своей
девице; пошли у них разговоры веселые. Сестры услыхали
и сейчас к отцу побежали: «Батюшка! У нашей сестры кто-
то по ночам бывает; и теперь сидит да с нею разговаривает».
Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее гор-
ницу, а царевич уж давно обратился перышком и лежит
в коробочке: «Ах вы, негодные!— накинулся отец на своих
больших дочерей.— Что вы на нее понапрасну взводите?
Лучше бы за собой присматривали!»
На другой день сестры поднялись на хитрости: вечером,
когда на дворе совсем стемнело, подставили лестницу, на-
брали острых ножей да иголок и натыкали на окне красной
девицы.
Ночью прилетел Финист ясный сокол, бился-бился —
не мог попасть в горницу, только крылышки себе обрезал.
«Прощай, красна девица!— сказал он.— Если вздумаешь
324
141. ПЕРЫШКО ФИНИСТА ЯСНА СОКОЛА
искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом
царстве. Прежде три пары башмаков железных истопчешь,
три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных
изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца!» А девица
спит себе: хоть и слышит сквозь сон эти речи неприветли-
вые, а встать-пробудиться не может.
Утром просыпается, смотрит — на окне ножи да иглы
натыканы, а с них кровь так и капает. Всплеснула руками:
«Ах, боже мой! Знать, сестрицы сгубили моего друга ми-
лого!» В тот же час собралась и ушла из дому. Побежала
в кузницу, сковала себе три пары башмаков железных да
три посоха чугунных, запаслась тремя каменными просви-
рами и пустилась в дорогу искать Финиста ясна сокола.
Шла-шла, пару башмаков истоптала, чугунный посох
изломала и каменную просвиру изглодала; приходит к
избушке и стучится: «Хозяин с хозяюшкой! Укройте от
темныя ночи». Отвечает старушка: «Милости просим, крас-
ная девица! Куда идешь, голубушка?» — «Ах, бабушка!
Ищу Финиста ясна сокола».— «Ну, красна девица, далеко
ж тебе искать будет!» Наутро говорит старуха: «Ступай
теперь к моей средней сестре, она тебя добру научит; а вот
тебе мой подарок: серебряное донце, золотое веретенце; ста-
нешь кудель прясть — золотая нитка потянется». Потом
взяла клубочек, покатила по дороге и наказала вслед за
ним идти, куда клубочек покатится, туда и путь держи!
Девица поблагодарила старуху и пошла за клубочком.
Долго ли, коротко ли, другая пара башмаков изношена,
другой посох изломан, еще каменная просвира изглодана;
наконец прикатился клубочек к избушке. Она постуча-
лась: «Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну
девицу».— «Милости просим!— отвечает старушка.—
Куда идешь, красная девица?» — «Ищу, бабушка, Финиста
ясна сокола».— «Далеко ж тебе искать будет!» Поутру
дает ей старушка серебряное блюдо и золотое яичко и по-
сылает к своей старшей сестре: она-де знает, где найти
Финиста ясна сокола!
Простилась красна девица со старухою и пошла в путь-
дорогу; шла-шла, третья пара башмаков истоптана, третий
посох изломан, и последняя просвира изглодана — прика-
тился клубочек к избушке. Стучится и говорит странница:
«Добрые хозяева! Укройте от темной ночи красну девицу».
Опять вышла старушка: «Поди, голубушка! Милости про-
сим! Откудова идешь и куда путь держишь?» — «Ищу,
325
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
бабушка, Финиста ясна сокола».— «Ох, трудно, трудно
отыскать его! Он живет теперь в этаком-то городе, на про-
свирниной дочери там женился». Наутро говорит старуха
красной девице: «Вот тебе подарок: золотое пялсчко да
иголочка; ты только пялечко держи, а иголочка сама выши-
вать будет. Ну, теперь ступай с богом и наймись к просвир-
не в работницы».
Сказано — сделано. Пришла красная девица на про-
свирнин двор и нанялась в работницы; дело у ней так и
кипит под руками: и печку топит, и воду носит, и обед го-
товит. Просвирня смотрит да радуется. «Слава богу! —
говорит своей дочке.— Нажили себе работницу и услужли-
вую, и добрую: без наряду все делает!» А красная девица
покончив с хозяйскими работами, взяла серебряное донце,
золотое веретенце и села прясть: прядет — из кудели нит-
ка тянется, нитка не простая, а чистого золота. Увидала
это просвирнина дочь: «Ах, красная девица! Не продашь
ли мне свою забаву?» — «Пожалуй, продам!» — «А какая
цена?» — «Позволь с твоим мужем ночь перебыть». Про-
свирнина дочь согласилась. «Не беда!— думает.— Ведь
мужа можно сонным зельем опоить, а чрез это веретенце
мы с матушкой озолотимся!»
А Финиста ясна сокола дома не было; целый день гулял
по поднебесью, только к вечеру воротился. Сели ужинать;
красная девица подает на стол кушанья да все на него
смотрит, а он, добрый молодец, и не узнает ее. Просвирнина
дочь подмешала Финисту ясну соколу сонного зелья в
питье, уложила его спать и говорит работнице: «Ступай
к нему в горницу да мух отгоняй!» Вот красная девица
отгоняет мух, а сама слезно плачет: «Проснись-пробудись,
Финист ясный сокол! Я, красна девица, к тебе пришла;
три чугунных посоха изломала, три пары башмаков желез-
ных истоптала, три просвиры каменных изглодала да все
тебя, милого, искала!» А Финист спит, ничего не чует; так
и ночь прошла.
На другой день работница взяла серебряное блюдечко
и катает по нем золотым яичком: много золотых яиц на-
катала! Увидала просвирнина дочь. «Продай,— говорит,—
мне свою забаву!» — «Пожалуй, купи».— «А как це-
на?» — «Позволь с твоим мужем еще единую ночь пере-
быть».— «Хорошо, я согласна!» А Финист ясный сокол
опять целый день гулял по поднебесью, домой прилетел
только к вечеру. Сели ужинать, красная девица подает ку-
326
141 ПЕРЫШКО ФИНИСТА ЯСНА СОКОЛА
шапья да все на него смотрит, а он словно никогда и не зна-
вал ее. Опять просвирнина дочь опоила его сонным зельем,
уложила спать и послала работницу мух отгонять. И на
этот раз, как ни плакала, как ни будила его красная девица,
он проспал до утра и ничего не слышал.
На третий день сидит красная девица, держит в руках
золотое пялечко, а иголочка сама вышивает — да такие узо-
ры чудные! Загляделась просвирнина дочка. «Продай,
красная девица, продай,— говорит,— мне свою забаву!» —
«Пожалуй, купи!» — «А как цена?» — «Позволь с твоим
мужем третью ночь перебыть».— «Хорошо, я согласна!»
Вечером прилетел Финист ясный сокол; жена опоила его
сонным зельем, уложила спать и посылает работницу мух
отгонять. Вот красная девица мух отгоняет, а сама слезно
причитывает: «Проснись-пробудись, Финист ясный со-
кол! Я, красна девица, к тебе пришла; три чугунных посоха
изломала, три пары железных башмаков истоптала, три ка-
менных просвиры изглодала — все тебя, милого искала!»
А Финист ясный сокол крепко спит, ничего не чует.
Долго она плакала, долго будила его; вдруг упала ему
на щеку слеза красной девицы, и он в ту ж минуту проснул-
ся: «Ах,— говорит,— что-то меня обожгло!» — «Финист
ясный сокол! — отвечает ему девица.— Я к тебе пришла;
три чугунных посоха изломала, три пары железных баш-
маков истоптала, три каменных просвиры изглодала —
все тебя искала! Вот уж третью ночь над тобою стою, а
ты спишь — не пробуждаешься, на мои слова не отзыва-
ешься!» Тут только узнал Финист ясный сокол и так обра-
довался, что сказать нельзя. Сговорились и ушли от про-
свирни. Поутру хватилась просвирнина дочь своего мужа,
ни его нет, ни работницы! Стала жаловаться матери; про-
свирня приказала лошадей заложить и погналась в погоню.
Ездила-ездила, и к трем старухам заезжала, а Финиста
ясна сокола не догнала: его и следов давно не видать!
Очутился Финист ясный сокол со своею суженой возле
ее доча родительского; ударился о сыру землю и сделался
перышком; красная девица взяла его, спрятала за пазуху
и пришла к отцу. «Ах, дочь моя любимая! Я думал, что тебя
и на свете нет; где была так долго?» — «Богу ходила
молиться». А случилось это как раз около святой недели.
Вот отец с старшими дочерьми собираются к заутрене.
«Что ж, дочка милая,— спрашивает он меньшую,—
собирайся да поедем; нынче день такой радостный».—
327
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
«Батюшка, мне надеть на себя нечего».— «Надень наши
уборы»,— говорят старшие сестры. «Ах, сестрицы, мне ва-
ши платья не по кости! Я лучше дома останусь».
Отец с двумя дочерьми уехал к заутрене; в те поры
красная девица вынула свое перышко. Оно ударилось об
пол и сделалось прекрасным царевичем. Царевич свист-
нул в окошко — сейчас явились и платья, и уборы, и карета
золотая. Нарядились, сели в карету и поехали. Входят
они в церковь, становятся впереди всех; народ дивится:
какой такой царевич с царевною пожаловал? На исходе
заутрени вышли они раньше всех и уехали домой; карета
пропала, платьев и уборов как не бывало, а царевич обра-
тился перышком. Воротилися и отец с дочерьми. «Ах,
сестрица! Вот ты с нами не ездила, в церкви был пре-
красный царевич с ненаглядной царевною».— «Ничего,
сестрицы! Вы мне рассказали — все равно что сама была».
На другой день опять то же; а на третий, как стал царевич
с красной девицей в карету садиться, отец вышел из церкви
и своими глазами видел, что карета к его дому подъехала
и пропала. Воротился отец и стал меньшую дочь допра-
шивать; она и говорит: «Нечего делать, надо признаться!»
Вынула перышко; перышко ударилось об пол и обернулось
царевичем. Тут их и обвенчали, и свадьба была богатая!
На той свадьбе и я был, вино пил, по усам текло, во
рту не было. Надели на меня колпак да и ну толкать; наде-
ли на меня кузов: «Ты, детинушка, не гузай, убирайся-ка
поскорей со двора».
142. НАЛИВНОЕ ЯБЛОЧКО -
Ж	ЗОЛОТОЕ БЛЮДЕЧКО
или себе старик со старухою, родили они себе
три дочери. Две девки — умные, а третью
прозвали дурочкой. Отец был рыбаком. Нало-
вил он раз много рыбы и решил ехать в город. Собрался
в город за покупками, две умные дочери просят его:
«Батюшка, купи нам по шелкутневому сарафану».—
«Куплю».
А дурочка ничего не просит. А она не дурочка, а тихая
была, вежливая. Звали ее Танюшкой. Пошел отец к ней и
спрашивает: «Что же ты, доченька, ничего не просишь?
328
142. НАЛИВНОЕ ЯБЛОЧКО - ЗОЛОТОЕ БЛЮДЕЧКО
Что купить тебе?» — «Ничего мне, батюшка, не надо».—
«Да как же? Сестры твои просят купить шелкутневые сара-
фаны, а ты ничего не просишь!» — «Купи мне, батюшка,
наливное яблочко — золотое блюдечко!»
Справился с делами старик и поехал в город. Приехал
он в город. Пошел на базар и купил старшим дочерям по
сарафану, а младшей купил наливное яблочко — золотое
блюдечко. Купил он все подарки и поехал домой.
Вот он привез дочерям подарки. Старшие, умные доче-
ри, причесали головы, надели сарафаны и пошли гулять,
а младшая дочка дома осталась.
Причесала она голову, надела рубашку, села, положила
на колени золотое блюдечко, а на него наливное яблочко
и сказала:
Играй, играй, блюдечко,
Катись, катись, яблочко:
Показывай поля, и моря,
И широкие луга,
И стрельбу, и пальбу,
И гор красоту,
И небес высоту!
Как сказала она, так все это и явилось: и поля, и моря,
и широкие луга, и стрельба, и пальба, и гор красота, и не-
бес высота!
Старшие дочери увидели ее яблочко и блюдечко да и
заревновали. Вот они и просят младшую сестру: «Сестрица
наша милая, дай нам поиграть наливное яблочко — золо-
тое блюдечко!» — «Поиграйте!»
Взяли сестры наливное яблочко — золотое блюдечко и
стали играть. Старшая сказала:
Играй, играй, блюдечко,
Катись, катись, яблочко:
Показывай поля, и моря,
И широкие луга,
И стрельбу, и пальбу,
И гор красоту,
И небес высоту!
Как сказала она, так все это и явилось сестрам: и поля,
и моря, и стрельба, и пальба, и широкие луга, и гор красота,
и небес высота.
329
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Полюбилось старшим сестрам наливное яблочко —
золотое блюдечко, они и стали уговаривать младшую сест-
ру: «Отдай нам, сестричка, наливное яблочко — золотое
блюдечко, а мы тебе дадим свои шелкутневые сарафа-
ны!» — «Нет, сестрицы, того нельзя сделать! Наливное яб-
лочко — золотое блюдечко заветный подарочек от батюш-
ки! Просите батюшку — он вам, может, и купит, а шелкут-
невого сарафана мне не надо».
Крепко осерчали старшие сестры на младшую, а ей не
сказывают об этом. Прошло сколько-то времени, когда
младшая сестра забыла обо всем, они и стали ее уговари-
вать: «Пойдем с нами за клубникою в лес».— «Пойдем-
те, сестрицы»,— отвечает им Танюшка.
Пошла она с ними. Пришли сестры в дремучий лес, взя-
ли и убили ее. Убили Танюшку, зарыли под одним деревом,
а наливное яблочко — золотое блюдечко себе взяли.
Пришли из леса домой старшие сестры и гутарят отцу:
«А дурочка наша ушла куда-то! А мы ее искали, искали,
кликали, кликали, так и не нашли».— «Куда ж делась
она?» — спрашивает отец. «Не знаем... Поди, бирюки рас-
терзали».
Отец-то любил меньшую дочку, души в ней не чаял.
Крепко он плакал по Танюшке. Не верит он старшим до-
черям, что меньшая заблудилась, а еще больше не верит,
что ее нет на свете в живых. Неделю плакал отец, другую
и третью плакал, и все не верит, что нет его Танюшки в жи-
вых. «Поди, завистницы завели ее в лес да и бросили»,—
думает он себе.
В станице был пастух. Он гонял барашков пасти в тот
лес, куда сестры Танюшку завели. Гонял, гонял он свое
стадо — и набрел в лесу на бугорок-могилку. На могилке
той тростинка выросла. Сел он на бугорок отдохнуть, достал
ножичек и думает: «Срежу тростинку, сделаю дудочку и
буду на ней играть».
Срезал он тростинку, сделал дудочку и затеял играть.
Играет он на дудочке, а дудочка и гутарит:
Было нас всех три сестры,
Ходили мы в лес за клубникою
За клубникою, за малиною...
Меня сестры родные убили,
Меня сестры родные сгубили
И с белого со света сбыли —
330
НАЛИВНОЕ ЯБЛОЧКО - ЗОЛОТОЕ БЛЮДЕЧКО
За наливное яблочко,
За золотое блюдечко!
Диву дался пастух. Думает, что ему это почудилось.
Вот и решил он еще раз сыграть. Играет он на дудочке,
а дудочка гутарит, жалобно так девичьим голоском выго-
варивает:
Было нас всех три сестры,
Ходили мы в лес за клубникою,
За клубникою, за малиною...
Меня сестры родные убили,
Меня сестры родные сгубили
И с белого со света сбыли —
За наливное яблочко,
За золотое блюдечко!
Пришел вечер, пастух гонит в станицу стадо барашков.
Пригнал в станицу, идет по прогону и играет на дудочке,
а дудочка гутарит, жалобно так девичьим голосом выгова-
ривает:
Было нас всех три сестры,
Ходили мы в лес за клубникою,
За клубникою, за малиною...
Меня сестры родные убили,
Меня сестры родные сгубили
И с белого со света сбыли —
За наливное яблочко,
За золотое блюдечко!
Услыхал эти слова отец, поспешил к пастуху, просит
его: «Дай мне дудочку».
Пастух ему дал дудочку.
Вот отец затеял играть па ней, а дудочка сама так и
гутарит:
Родимый мой батюшка,
Родимая моя матушка!
Ходили мы в лес за клубникою,
За клубникою, за малиною,
Меня сестры родные убили,
Меня сестры родные сгубили
И с белого со света сбыли —
За наливное яблочко,
За золотое блюдечко!
331
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Тогда стал отец горько плакать. Поплакал и спросил
пастуха, где он дудочку такую нашел. Тот ему все расска-
зал.
Пошел потом отец в лес, нашел бугорок, разрыл землю,
видит — Танюшка лежит. Вынул дочь свою, а она мертвая.
Принес он дочь домой. Тут ему старуха-волшебница сказа-
ла: «Пойди до царя да возьми у него в колодце живой
воды. Обрызгай той водой дочку, она оживет».
А старшие сестры-злодейки, как увидали убитую, так и
голосить стали. Ревут, голосят, волосы на себе рвут. Боязно
им стало.
Отец поехал до царя живую воду из колодца брать, а
царь спрашивает: «На что тебе вода?»
Отец-то все царю и рассказал. Тогда царь гутарит ему:
«Если девка проснется, то приведешь ее до меня, да нехай
все берет с собой!»
Приехал отец домой, брызнул водой на дочь мертвую —
она встала. Взял он дочь, наливное яблочко — золотое
блюдечко и повез до царя.
Приехали до царя. Царь как глянул на старикову дочку,
так и полюбил Танюшку. Заставил царь ее поиграть в на-
ливное яблочко — золотое блюдечко. Взяла Танюшка на-
ливное яблочко — золотое блюдечко и сказала:
Играй, играй, блюдечко,
Катись, катись, яблочко:
Показывай поля, и моря,
И широкие луга,
И стрельбу, и пальбу,
И гор красоту,
И небес высоту!
Как сказала Танюшка, тут же все и представилось:
и поля, и моря, и широкие луга, и стрельба, и пальба, и
гор красота, и небес высота.
Тогда царь сказал себе: «Вот такую девку мне в жены
взять». Подумал, подумал да и спросил рыбакову дочку:
«Пойдешь за меня замуж?» — «Пойду,— отвечает Та-
нюшка,— только, царь-батюшка, пусть мои сестры со мной
живут. Мне жалко их, не наказывай! Пускай они с нами
жить будут».— «Нехай живут»,— сказал царь.
Повенчался царь. Стали они жить. Живут они и любят
332
143. БЕЛАЯ УТОЧКА
друг друга. Царь-то в Танюшке души не чает: и красива
она, и увежлива.
Сестры ей завидуют, а поделать ничего не могут. Так
и живет рыбакова дочка с царем, а сестры-завистницы
злятся. Долго так жили, вот и видит царь разные нехоро-
шие дела за сестрами жены. Терпел он, терпел — да
и прогнал их из своего государства. Прогнал и успоко-
ился.
Опосля того царь с Танюшкой стали хорошо жить и по-
живать да добра наживать.
Я у них в гостях была, мед-пиво пила.
0	143. БЕЛАЯ УТОЧКА
дин князь женился на прекрасной княжне и не
успел еще на нее наглядеться, не успел с нею
наговориться, не успел ее наслушаться, а уж
надо было им расставаться, надо было ему ехать
в дальний путь, покидать жену на чужих руках. Что делать!
Говорят, век обнявшись не просидеть. Много плакала
княгиня, много князь ее уговаривал, заповедовал не поки-
дать высока терема, не ходить на беседу, с дурными людьми
не ватажиться, худых речей не слушаться. Княгиня обещала
все исполнить. Князь уехал; она заперлась в своем покое и
не выходит.
Долго ли, коротко ли, пришла к ней женщина, каза-
лось — такая простая, сердечная! «Что,— говорит,— ты
скучаешь? Хоть бы на божий свет поглядела, хоть бы по саду
прошлась, тоску размыкала, голову простудила»1. Долго
княгиня отговаривалась, не хотела, наконец подумала:
по саду походить не беда, и пошла. В саду разливалась
ключевая хрустальная вода. «Что,— говорит женщина,—
день такой жаркий, солнце палит, а водица студеная — так и
плещет, не искупаться ли нам здесь?» — «Нет, нет, не
хочу!» — а там подумала: ведь искупаться не беда! Скинула
сарафанчик и прыгнула в воду. Только окунулась,
женщина ударила ее по спине: «Плыви ты,— говорит,— бе-
лою уточкой!» И поплыла княгиня белою уточкой. Ведь-
ма тотчас нарядилась в ее платье, убралась, намалевалась и
1 То есть освежила чистым воздухом.
333
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
села ожидать князя. Только щенок вякнул, колокольчик
звякнул, она уж бежит навстречу, бросилась к князю,
целует, милует. Он обрадовался, сам руки протянул и не
распознал ее.
А белая уточка нанесла яичек, вывела деточек, двух
хороших, а третьего заморышка, и деточки ее вышли —
ребяточки; она их вырастила, стали они по реченьке хо-
дить, злату рыбку ловить, лоскутики сбирать, кафтаники
сшивать, да выскакивать на бережок, да поглядывать на
лужок. «Ох, не ходите туда, дети!» — говорила мать.
Дети не слушали; нынче поиграют на травке, завтра побе-
гают по муравке, дальше, дальше, и забрались на кня-
жий двор. Ведьма чутьем их узнала, зубами заскрипела;
вот она позвала деточек, накормила-напоила и спать уло-
жила, а там велела разложить огня, навесить котлы, нато-
чить ножи. Легли два братца и заснули,— а заморышка,
чтоб не застудить, приказала [им] мать в пазушке но-
сить,— заморышек-то и не спит, все слышит, все видит.
Ночью пришла ведьма под дверь и спрашивает: «Спите
вы, детки, иль нет?» Заморышек отвечает: «Мы спим —
не спим, думу думаем, что хотят нас всех порезати; огни
кладут калиновые, котлы высят кипучие, ножи точат булат-
ные!» — «Не спят!»
Ведьма ушла, походила-походила, опять под дверь:
«Спите, детки, или пет?» Заморышек опять говорит то же:
«Мы спим — не спим, думу думаем, что хотят нас всех
порезати; огни кладут калиновые, котлы высят кипучие,
ножи точат булатные!» — «Что же это все один голос?» —
подумала ведьма, отворила потихоньку дверь, видит: оба
брата спят крепким сном, тотчас обвела их мертвой ру-
кою1 — и они померли.
Поутру белая уточка зовет деток; детки нейдут. Зачуяло
ее сердце, встрепенулась она и полетела на княжий двор.
На княжьем дворе, белы как платочки, холодны как пла-
сточки, лежали братцы рядышком. Кинулась она к ним,
бросилась, крылышки распустила, деточек обхватила и ма-
теринским голосом завопила:
Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
1 Есть поверье, что воры запасаются рукою мертвеца и, приходя
на промысел, обводят ею спящих хозяев, чтобы нанести на них непро-
будный сои. (Примеч. А. Н. Афанасьева.)
334
144. ВОЛШЕБНИЦА И ЗОЛОТАЯ УТКА
Я нуждой вас выхаживала,
Я слезой вас выпаивала,
Темну ночь недосыпала!
Сладок кус недоедала!
«Жена, слышишь небывалое? Утка приговаривает».—
«Это тебе чудится! Велите утку со двора прогнать!» Ее
прогонят, она облетит да опять к деткам:
Кря, кря, мои деточки!
Кря, кря, голубяточки!
Погубила вас ведьма старая,
Ведьма старая, змея лютая,
Змея лютая, подколодная:
Отняла у вас отца родного,
Отца родного — моего мужа,
Потопила нас в быстрой реченьке,
Обратила нас в белых уточек,
А сама живет — величается!
«Зге!» — подумал князь и закричал: «Поймайте мне белую
уточку!» Бросились все, а белая уточка летает и никому
не дается; выбежал князь сам, она к нему на руки пала.
Взял он ее за крылышко и говорит: «Стань, белая береза,
у меня позади, а красная девица — впереди!» Белая береза
вытянулась у него позади, а красная девица стала впереди,
и в красной девице князь узнал свою молодую княгиню.
Тотчас поймали сороку, подвязали ей два пузырька, велели
в один набрать воды живящей, в другой говорящей. Сорока
слетала, принесла воды. Сбрызнули деток живящею во-
дою — они встрепенулись, сбрызнули говорящею — они
заговорили. И стала у князя целая семья, и стали все жить-
поживать, добро наживать, худо забывать.
А ведьму привязали к лошадиному хвосту, размыкали
по полю: где оторвалась нога — там стала кочерга, где
рука — там грабли, где голова — там куст да колода;
налетели птицы — мясо поклевали, поднялися ветры —
кости разметали и не осталось от ней ни следа, ни
памяти!
335
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ж 144. ВОЛШЕБНИЦА И ЗОЛОТАЯ УТКА
ил-был мужик, у него была дочь. Один раз
пошел мужик в поле хлеб убирать и говорит:
«Жена! Пришли мне в поле обед с дочерью».
Приходит полдень. Дочь взяла обед и понесла к отцу. Идет
она мимо реки и видит: у берега щука кружится в воде.
Она ее поймала, хочет взять с собой. Щука и говорит ей
человеческим голосом: «Не бери меня, красная девица!
Пусти лучше в воду, я тебя сделаю счастливою». Девушка
и говорит ей: «Как же ты это сделаешь?» — «А вот,—
говорит,— как: если ты заплачешь, у тебя из глаз посып-
лется жемчуг, а если засмеешься, бриллианты». Девушка
ей не поверила. Щука велела ей засмеяться. Она засмея-
лась — и посыпались у нее бриллианты. Она взяла и пус-
тила щуку.
Приходит она (девушка) к отцу, отец начал ее бранить
(за то), что долго не приносила обедать. Девушка запла-
кала — и посыпался у нее из глаз жемчуг. Отец удивился,
расспросил у нее о всем. Она ему все рассказала. Прошло
с тех пор малое время, мужик с дочерью стали люди бога-
тые, а эта девушка прекрасавица.
Проезжал чрез эту деревню, где они жили, царский сын
и увидал он эту девушку. Полюбил он ее, выпросил у
своего отца, у царя, позволенья, женился на ней. Стала
она жить во дворце и зваться царицей. При дворе жила
одна волшебница с дочерью, и этой волшебнице очень хо-
телось свою дочь отдать за царского сына, а он женился на
другой, на этой девушке. И захотелось ей извести эту
царицу.
Сделалась в то время война, царь сам поехал с войском
на войну и приказывает фрейлинам: «Смотрите! Если бу-
дет царица, жена моя, скучать без меня, сейчас же напи-
шите ко мне письмо. И утешайте, и берегите ее пуще глаз
своих!»
Уехал царь. Фрейлины стали развлекать царицу разными
веселостями, чтобы она не тосковала о муже. Однажды
приезжает к ней волшебница и стала просить ее к себе
в баню вымыться. Фрейлины долго не соглашались отпус-
тить ее, а, наконец, отпустили. Волшебница привела к себе
в баню царицу, обратила ее в золотую утку и пустила по
белому свету, а вместо нее привела во дворец свою дочь.
336
144. ВОЛШЕБНИЦА И ЗОЛОТАЯ УТКА
(Она была очень похожа на царицу.) Фрейлины ее не
узнали и приняли ее вместо царицы. Скоро после того
приехал царь, стал расспрашивать у фрейлин: «Не скучала
ли без меня царица?» Они говорят: «Нет». И стал он
(царь) с ней жить, как жил с прежней женой.
А между тем та царица, как обратила ее волшебница
в золотую утку, полетела от бани куда глаза глядят.
Устала, села на реку отдохнуть и плавает по ней. А ми-
мо этой реки шли царские охотники, и увидали они, что
плавает утка вся золотая, зарядили ружья, выстрели-
ли — не убили. В другой раз выстрелили — не убили и в
третий раз то же; сколько ни стреляли, никак не могли ее
убить.
Лишь только выстрелят, она поднимается кверху из во-
ды, пролетят пули, снова сядет на воду. Пошли охотники,
докладывают царю об этой утке. «Плавает,— говорят,—
на реке утка вся золотая, и сколько мы в нее ни стреляли,
никак не могли ее убить!» Пошел сам царь, хочет ее под-
стрелить. Приходит к реке, сколько ни стрелял, никак не
может ее убить, с досады плюнул на берег. Вдруг эта утка
подлетела к берегу, схватила его слюны и полетела. При-
летела к лесу, ударилась оземь, сделалась по-прежнему
женщиной и родила двух прекрасных малюток и говорит
им: «Дети мои милые! Отнесу я вас в царский дворец, по-
сажу на двор, сидите и играйте там!» Дала она им по золо-
тому яичку и велела им никому не показывать эти
яички.
Между тем царь задал пир своим министрам и вельмо-
жам; веселье такое идет. Среди пира выходит царь на двор
освежиться и видит: два прекрасных мальчика играют на
дворе. Приказал он их принесть к себе и спрашивает их:
«Чьи вы, малютки?» А яички, благословенье матери-то,
за них отвечают: «Маменькины!» — «А где ваша мамень-
ка?» Яички говорят за них: «Мы не знаем». Царь приказал
их оставить у себя и очень полюбил их.
Услыхала об этом волшебница и приказала своей доче-
ри извести этих малюток. Вот приходит ночь. Уложил царь
малюток спать в особой комнате и пошел сам спать. Не-
много погодя приходит к малюткам царица и спрашивает
их: «Что, малютки, спите?» А они давно спали, только
яички за них и отвечают: «Нет!» Опять немного погодя
подходит царица, спрашивает их: «Что, малютки, спите?»
337
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Яички отвечают: «Нет». В третий раз подходит царица,
спрашивает их: «Что, малютки спите?» Яички-то и молчат,
потому что время было за полночь, а после полуночи они не
говорили. Царица взошла к ним (малюткам) в спальню,
зарезала их и дала им в руки по ножику, чтоб подумали, что
они сами зарезались.
На другой день проснулся царь рано и пошел прове-
дать малюток. Увидал, что они зарезались, и начал горько
плакать. Потом приказал вынесть их в церковь и нанял
дьячка читать псалтырь, и не велел их до трех дней хоро-
нить.
Приходит ночь, читает дьячок псалтырь. Вдруг всю
церковь осветило: влетела утка, ударилась о пол и сдела-
лась царицей. (А дьячок знал ее прежде.) Начала плакать
над малютками, а жемчуг так и сыплется у нее из глаз, мно-
го наплакала жемчугу. Обратилась потом к дьячку и гово-
рит ему: «Скажи своему царю: если хочет он меня видеть,
пусть завтра ночью придет сюда, и когда я влечу, то вели
ему затворить двери, чтоб я не могла вылететь, тогда и вели
ему меня ловить, а иначе он меня никогда не увидит». Ска-
зала это, сделалась опять уткой и улетела.
Приходит утро. Пришел дьячок во дворец и рассказал
царю все секретно. Вспомнил царь, что прежде жена его,
когда плакала, сыпался у нее из глаз жемчуг, а когда
смеялась, то бриллианты, и пошел испытать это. Приходит
к царице, начал ее бранить. Царица заплакала, а из глаз
жемчуга нет. Потом он начал ее утешать, шутить с ней.
Царица улыбалась, потом и засмеялась, а бриллиантов нет.
Царь заметил это и, как только пришла ночь, пошел в
церковь и спрятался там.
Приходит полночь. Вдруг церковь осветило, и влетела
золотая утка, ударилась о пол, сделалась царицею и начала
плакать о детях. Жемчуг так и сыплется у нее из глаз.
Смотрит царь и дивится. Пока дивился этот царь,
она снова сделалась уткой, улетела из церкви. На третью
ночь царь опять пришел в церковь. В полночь прилетела
эта утка, принесла с собой два пузырька: мертвой и живой
воды.
Сделалась царицею, взбрызнула малюток живой и мерт-
вой водой, и они ожили. Лишь царица превратилась опять в
утку, хотела вылететь из церкви, царь притворил двери и
начал ее ловить. Летала, летала утка по церкви, устала,
338
упала на пол, сделалась опять царицею и говорит царю:
«Ну, теперь я опять твоя!» Царь очень обрадовался, начал
расспрашивать у нее, отчего это случилось; она все расска-
зала.
Царь взял ее и малюток во дворец, волшебницу прика-
зал казнить, дочь ее отправил в монастырь, а с этой царицей
стал жить да поживать.
КОММЕНТАРИИ
В комментариях приводятся самые необходимые сведения о публи-
куемых в сборнике сказках. Имея в виду, что настоящее издание сказок
не является академическим, в комментариях к текстам полные данные
о них не указываются. Тем более что далеко не во всех случаях имеется
такая полная информация: от кого сказка записана, в каком селе, рай-
оне, области, когда... В комментариях даются сведения об источнике
публикации, месте, времени и исполнителях сказки. Если название
сказки изменено в связи с тем, что есть много однотипных названий
разных сказок («Барин и мужик», «Поп и мужик» и т. д.), в скобках при-
водится название сказки по оригиналу. Если в комментариях к сказке
нет каких-либо сведений из перечисленных выше, значит, они отсут-
ствуют в оригинале.
В последние годы наметилось два пути публикации фольклора для
широкого читателя. Одни ученые стремятся донести до читателя текст
фольклорного произведения неприкосновенным, в том виде, в каком он
был записан или опубликован в первый раз, другие — в определенной
степени его редактируют, приспосабливают к восприятию современ-
ного читателя. Очевидно, правомерны оба пути издания фольклора, мы,
однако, идем по второму.
Публикуемые в данном сборнике сказки не повторяют буквально
сказок в том виде, как они изданы первоначально. Это объясняется
прежде всего тем, что подавляющее их большинство были записаны «с
голоса» исполнителей и печатались для научных исследований с сохра-
нением языковых (диалектных) особенностей речи сказочников, уже
малопонятных современному массовому читателю и в определенной
мере препятствующих полноценному эстетическому восприятию ска-
зочного текста. Кроме того, записанные «с голоса», эти тексты сохра-
няют те или иные дефекты речи сказочника. Да и сами собиратели ста-
вили перед собой разные цели, были подготовлены профессионально
неодинаково, к тому же в публикацию сказок вмешивались редакторы,
340
КОММЕНТАРИИ
издатели; поэтому собранные воедино такие записи представляют
собой весьма пестрое явление.
Более того, сама точность записей даже у очень квалифицирован-
ных собирателей достаточно относительна. Собиратель-классик Н. Е. Он-
чуков утверждал, например: «Я всегда старался записывать непосред-
ственно от сказочников и добросовестно старался соблюдать все особен-
ности местного говора, но мне это не всегда удавалось»1. Но нужна ли в
издании, рассчитанном на массового читателя, незнакомого с диалек-
тологией, передача всех тончайших, но необязательных и, главное, непоэ-
тических деталей текста? Вспомним, как Н. А. Добролюбов, упрекая
великий сборник А. Н. Афанасьева в совершенном отсутствии жизнен-
ного начала, писал: «Сохранить в своей редакции белорусское дзвяканье
и цвяканъе да малорусское эгеканъе и гоканъе, отметить, что такая-то
сказка записана в Чердынском уезде, а такая-то в Харьковской губернии,
да прибавить кое-где варианты разных местностей,— этого еще очень
недостаточно для того, чтобы дать нам понятие о том, какое значение
имеют сказки в русском народе»1 2. А. М. Горький в письме к известному
собирателю и исследователю русского фольклора А. И. Никифорову вы-
сказался по этому поводу еще более определенно: «Лично я — решитель-
но против издания «рядового, безотборочного» материала фольклорного,
ибо считаю вредным вносить в современный языковой хаос массу местных
речений, провинциализмов и т. д. Я — за строгий отбор, за чистоту «кон-
дового» великорусского языка»3.
В чем же заключалась редакция текстов? Прежде всего в переводе
опубликованных в дореволюционное время сказок на современную орфо-
графию. Диалектные записи сказок также переводились на современ-
ную орфографию; редакции подверглись их фонетическая и, в очень ред-
ких случаях, лексическая стороны. Знаки препинания расставлены с
учетом современных требований. Из нескольких сказок убраны неудобные
для печати места.
Проведенная редакция текстов сказок никак не коснулась их идей-
ного содержания, художественной формы, не отразилась на их поэти-
ческом своеобразии. Вместе с тем читатель, пользуясь комментариями к
сказкам, а также литературой, указанной ниже, всегда может обра-
титься к первоисточникам.
Истотняки текстов (курсивом выделены сокращенные обозначения,
принятые в комментариях):
1 Северные сказки: Сборник Н. Е. Ончукова.— Спб., 1908.— С. XIV.
2 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 3.—С. 236.
Горький А. М. Письмо к А. И. Никифорову от 13 сент.
1933 г.//Учен. зан. Гос. пед. ин-т им. М. Н. Покровского. Л., 1940.—
Т. 4,— Вып. 2.— С. 253.
341
КОММЕНТАРИИ
Азадовский, 1938 — Верхнеленские сказки. Сборник М. К. Азадов-
ского. Иркутск, 1938.
Акимова, 1937 — Сказки Саратовской области. Сборник сост.
Т. М. Акимова, П. Д. Степанов. Саратов, 1937.
Афанасьев — Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех
томах. Изд. подгот. Л. Г. Бараг и Н. В. Новиков. М., 1984—1985.
Афанасьев, 1872 — [Афанасьев А. Н.] Русские заветные сказки.
[Женева, 1872].
Балашов — Сказки Терского берега Белого моря. Изд. подгот.
Д. М. Балашов. Л., 1970.
Бардин — Фольклор Чкаловской области. Сост. А. В. Бардин. Чка-
лов, 1940.
Белкин — Сказки, записанные в Тимском уезде. Собраны Ф. Белки-
ным.— Труды Курского губ. стат, комитета. Вып. 1. Курск, 1863.
Василенко — Сказки, пословицы, загадки. Сборник устного народ-
ного творчества Омской обл. Ред., подгот. текста и сост. В. А. Васи-
ленко. Омск, 1955.
Зеленин, Вят.— Великорусские сказки Вятской губернии. Сборник
Д. К. Зеленина.— Записки РГО, 1915, т. 42.
Зеленин, Перм.— Великорусские сказки Пермской губернии. Сбор-
ник Д. К. Зеленина.— Записки РГО, 1914, т. 41.
Зырянов А.— ЗыряновА. Сказки.— Пермский сборник. Повременное
издание. Кн. 1. М., 1859.
Иваницкий — Песни, сказки, пословицы, поговорки и загадки, со-
бранные Н. А. Иваницким в Вологодской губернии. Подгот. текстов,
вступ. ст. и примеч. Н. В. Новикова. Вологда, 1960.
Карнаухова — Сказки и предания Северного края. Запись, вступ. ст.
и коммент. И. В. Карнауховой. Л., 1934.
Китайник — Уральский фольклор. Ред. М. Г. Китайник. Свердловск,
1949.
Комовская, 1951 — Предания и сказки Горьковской области. Запись
и ред. текстов, вступ. ст. и примеч. Н. Д. Комовской. Горький, 1951.
Комовская, 1956 — Сказки, рассказы, песни Горьковской области.
Вступ. ст., запись, ред. текстов, коммент. Н. Д. Комовской. Горький,
1956.
Королькова — Русские народные сказки. Сказки рассказаны воро-
нежской сказочницей А. Н. Корольковой. Сост. и отв. ред. Э. В. Померан-
цева. М., 1969.
Красноженова — Сказки Красноярского края. Сборник М. В. Крас-
ноженовой. Под общ. ред. М. К. Азадовского и Н. П. Андреева, Л.,
1937.
Кретов — Народные сказки Воронежской области. Современные
записи. Под ред. А. И. Кретова. Воронеж, 1977.
342
КОММЕНТАРИИ
Кривополенова — Кривополенова М. Д. Былины, скоморошины,
сказки. Ред., вступ. ст. и примеч. А. А. Морозова. Архангельск, 1950.
Куприянихи — Сказки Куприянихи. Запись сказок, статья о твор-
честве Куприянихи и коммент. А. М. Новиковой и И. А. Оссовецкого.
Вступ. ст. и общ. ред. И. П. Плотникова. Воронеж, 1937.
Митропольская — Русский фольклор в Литве. Исследования и публи-
кация Н. К. Митропольской. Вильнюс, 1975.
Молдавский — Русская сатирическая сказка. Сост., вступ. ст. и при-
меч. Дм. Молдавского. Л., 1979.
Нечаев — Сказки М. М. Коргуева. Кн. I — П. Запись, вступ. ст. и ком-
мент. А. Н. Нечаева. Петрозаводск, 1939.
Никифоров — Севернорусские сказки в записях А. И. Никифорова.
Изд. подгот. В. Я. Пропп. М.; Л., 1961.
Новиков, 1961 — Русские сказки в записях и публикациях первой
половины XIX века. Сост., вступ. ст. и коммент. Н. В. Новикова. М.; Л.,
1961.
Огарев — Огарев. Байки, басенки, побасенки и скороговорки.—
Записки РГО, 1867, т. 1.
Ончуков — Северные сказки. Сборник Н. Е. Ончукова.— Записки
РГО, 1908, т. 33.
Потявин — Народная поэзия Горьковской области. Вып. 1. Сост. и
ред. В. Потявин. Горький, 1960.
Садовников — Сказки и предания Самарского края. Собраны и запи-
саны Д. Н. Садовниковым.— Записки РГО, 1884, т. 12.
Серебренников — Меткое слово. Песни. Сказки. Дореволюционный
фольклор Прикамья. Собрал В. Н. Серебренников. Пермь, 1964.
Сказки Пудожъя — Русские народные сказки Пудожского края. Со-
ставители А. П. Разумова, Т. И. Сенькина. Петрозаводск, 1982.
Смирнов — Сборник великорусских сказок архива Русского геогра-
фического общества. Вып. 1—2. Изд. А. М. Смирнов. — Записки РГО,
1917, т. 44.
Соколова — Сказки земли Рязанской. Подгот. текстов, вступ. ст., ком-
мент. В. К. Соколовой. Рязань, 1970.
Тумилевич, 1958 — Русские народные сказки казаков-некрасовцев.
Собр. Ф. В. Тумилевичем. Ростов н/Д, 1958.
Тумилевич, 1961 — Тумилевич Ф. В. Сказки и предания казаков-
некрасовцев. Ростов н/Д, 1961.
Худяков — Великорусские сказки в записях И. А. Худякова. Изд.
подгот. В. Г. Базанов и О. Б. Алексеева. Отв. ред. В. Г. Базанов. М.; Л.,
1964.
Чернышев — Сказки и легенды пушкинских мест. Записи 1927—
1929 гг. Записи па местах, наблюдения и исследования В. И. Черны-
шева. М.; Л., 1950.
343
КОММЕНТАРИИ
Чистов — Перстенек — двенадцать ставешков. Избранные русские
сказки Карелии. Сост., вступ. ст. и коммент. К. Чистова. Петрозаводск,
1958.
Чудинский — Чудинский Е. А. Русские народные сказки, прибаутки
и побасенки. М., 1864.
Шастина — Русские сказки Восточной Сибири. Сост. тома, подгот.
текста, коммент, и предисл. Е. И. Шастиной. Иркутск, 1985.
Эрленвейн — Народные сказки, собранные сельскими учителями
Тульской губернии. Изд. А. А. Эрленвейна. М., 1863.
СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ
1.	Лисичка-сестричка и волк»— Афанасьев, т. 1, № 1; зап. А. Н. Афа-
насьевым в Бобровском у. Воронежской губ. в 1848 г. Сказка известна
в большом количестве записей; как правило, представляет собой конта-
минацию (соединение) нескольких сюжетов; например, в данной записи
объединены следующие сюжеты: «Лиса крадет рыбу с воза», «Волк у
проруби», «Лиса замазывает голову тестом», «Битый небитого везет»,
«Лубяная и ледяная хатка», «Волк, благодаря лисе, попадает в яму»,
«За скалочку — гусочку» и «Лиса-исповедница». Большинство из этих
сюжетов записаны и в виде отдельных сказок (см. ниже).
2.	Сказка о лисице и волке.— Смирнов, № 293; зап. в Пермской губ.;
вариант сказки «Лисичка-сестричка и волк».
3.	Овца, лиса и волк.— Афанасьев, т. 1, № 28; зап. в Черноярском у.
Астраханской губ. в середине XIX в.
4.	Как лиса шила волку шубу.— Митропольская, с. 126—127; зап. от
П. О. Ванагене, 48 л., д. Ундраланай Игналинского р-на Литовской ССР,
в 1970 г.
5.	Заяц и лисица.— Зеленин, Перм., № 88; зап. в Соликамском у.
Пермской губ. Перепечатка из Пермских губернских ведомостей, 1863,
№ 43.
6.	Лиса и заяц.— Афанасьев, 1872, № 1.
7.	Медведь и лиса.— Сказки Пудожья, № 23; зап. от Ф. Ф. Кабре-
нова, 52 л., г. Пудож Карельской АССР, в 1948 г.; вариант сказки «Заяц
и лисица».
«Кумой зовут» — зовут на крестины.
8.	Лиса9 заяц и петух.— Афанасьев, т. 1, № 14; зап. в Переславль-
Залесском у. Московской губ.
9.	Кочеток, заяц да котик.— К омов екая, 1951, № 76; зап. от Е. Г. Яши-
ной, колхоз «Большевик» Выксунского р-на Горьковской обл., в 1937 г.
(«Заяц и лисица»). Сказка включает несколько сюжетов: «Лубяная и
ледяная хатка», «Зимовье зверей», «Кот, петух и лиса».
10.	О зимовых зверях.— Митропольская, с. 128—130; зап. от
А. Ф. Захарова, 62 л., д. Житяй Шилутского р-на Литовской ССР, в
1971 г.
344
КОММЕНТАРИИ
11.	Кот, петух и лиса»— Афанасьев, т. 1 №37; зап. в Никольском у.
Вологодской губ.
12.	Кот, воробей и петух.— Зеленин, Перм., № 83.
13.	Лисафья-кума.— Зеленин, Перм., № 84; зап. в Усолье Соликам-
ского у. Пермской губ. («Кот, петух и лиса»). Перепечатка из Пермских
губернских ведомостей, 1863, № 42. Вариант сказки «Кот, петух и
лиса».
14.	Лисушкииа свадьба.— Тумилевич, 1961, № 1; зап. от Д. Е. Бели-
ковой, 73 л., х. Ново-Некрасовский Приморско-Ахтарского р-на Крас-
нодарского края, в 1955 г. Оригинальная обработка двух популярных
сюжетов: «Лубяная и ледяная хатка» и «Кот и дикие животные».
15.	Кот и лиса.— Афанасьев, т. 1, № 40.
16.	Лиса и кот.— Афанасьев, 1872, № 6.
17.	Колобок.— Афанасьев, т. 1, № 36.
18.	Как лису обманули.— Комовская, 1956, № 5; зап. от М. Котовой,
17 л., колхоз «Новая жизнь» Болыпе-Болдинского р-на Горьковской
сбл., в 1939 г.
19.	Курочка и петушок.— Балашов, № 70; зап. от Е. Д. Коневой,
59 л., с. Варзуга, Терский берег Белого моря, в 1957 г.
20.	Петух и курица.— Карнаухова, № 21; зап. от П. Н. Коренной,
64 л., д. Косьм-озеро, Заонежье. Оригинальное объединение в одной
сказке двух популярных сюжетов — «Звери бегут от войны» и «Звери в
яме».
21.	Лиса и соловей.— Садовников, № 53; зап. от А. К. Новопольцева,
с. Помряскино Ставропольского у. Самарской губ. Оригинальны начало
сказки и конец (о том, как попали звери в яму и о смерти лисы).
22.	Звери в яме.— Афанасьев, т. 1, № 30. В сказке объединены два
сюжета; сказка о зверях в яме очень популярна, сказка о лисе и дрозде
известна в нескольких вариантах.
23.	Лиса и воробей.— Сказки Пудожъя, № 42; зап. от И. П. Савинко-
вой, 60 л., д. Семеново Пудожского р-на Карельской АССР, в 1938 г.
(«Про мужика да бабицу»).
24.	Дрозд Еремеевич.— Серебренников, с. 110—111; зап. от И. В. Ива-
нова, д. Ананичи Пермской губ.
25.	Лиса и журавль.— Афанасьев, т. 1, № 33; зап. в Тверской губ.
26.	Лисыиька и журынька.— Садовников, № 54; зап. от А. К. Ново-
польцева; («Лиса и журавль»); вариант сказки «Лиса и журавль».
27.	Лиса и рак.— Афанасьев, т. 1, № 35; зап. в Тамбовской губ.
28.	Ворона и Лисица.— Огарев, с. 663; зап. в Пермской губ., в 1848 г.
29.	Дрозд и лисица.— Чернышев, № 39", зап. от М. Петровой, 11 л.,
Пушкинский р-н Псковской обл., в 1927—1929 гг. («Про дрозда и
Лисицу»).
30.	Лиса и тетерев.— Смирнов, № 67; зап. в г. Тихвин в 1853 г.
345
КОММЕНТАРИИ
31.	Лиса-исповедница.— Никифоров, № 117; зап. от С. А. Новикова,
50 л., д. Палащелье, Мезень.
32.	Волк серый, смелый.— Куприянихи, № 33; здп. от А. К. Барыш-
никовой (Куприянихи), с. Большая Верейка Землянского р-на Воронеж-
ской обл.; вариант сказки «Лиса-исповедница».
33.	Лиса и кувшин.— Эрленвейн, № 34; зап. в Тульской губ.
34.	Как волк лису обманул.— Митропольская, с. 125; зап. от А. П.
Иванова, 78 л., д. Милюнай Рокишского р-на Литовской ССР, в 1966 г.
35.	За лапоток — курочку.— Афанасьев, т. 1, № 8 («За лапоток —
курочку, за курочку — гусочку»). Сказка представляет собой контамина-
цию двух популярных сюжетов — «За скалочку — гусочку» и «Звери в
санях у лисы».
36.	За скалочку — гусочку.— Сказки Пудожъя, № 37; зап. от
А. М. Пашковой; 74 л., в Петрозаводске в 1940 г.; вариант сказки «За
лапоток — курочку».
37.	Погоняй — не стой! — Кривополенова, с. 107—108; зап. от
М. Д. Кривополеновой, Архангельская губ. («Сказка про старушку и
бычка»); вариант сказки «За лапоток — курочку»; исполнитель ограни-
чилась разработкой лишь одного сюжета.
38.	Лиса-лекарка.— Афанасьев, т. 1, № 18; зап. в Шенкурском у.
Архангельской губ.
39.	Лиса-плачея.— Афанасьев, т. 1, № 21.
40.	Звери-плакалыцики.— Зеленин, Перм., № 82; зап. в Соликам-
ском у. Пермской губ. («Репка»). Перепечатка из Пермских губернских
ведомостей, 1863, № 40.
41.	Горох на бане.— Бардин, № 198; зап. от А. К. Душкиной в
с. Ст. Александровка Бузулукского р-на Чкаловской обл.; вариант сказки
«Звери-плакальщики».
42.	Журавль и волк.— Куприяниха, № 31; зап. от А. К. Барышнико-
вой (Куприянихи).
43.	Свинья и волк.— Афанасьев, т. 1, № 52.
44.	Волк.— Афанасьев, 1872, № 4.
45.	Швец.— Куприяниха, К» 32; зап. от А. К. Барышниковой (Ку-
приянихи) .
46.	Волк-дурень.— Афанасьев, т. 1 № 56; вариант сказки «Швец».
47.	Волк и бараны.— Кретов, № 2; зап. от М. М. Свистовой, 77 .л.,
с. Старая Тойда Аннинского р-на Воронежской обл., в 1967 г.; вариант
сказки «Швец».
48.	Волк и собака.— Афанасьев, т. 1, № 55 («Волк-дурень»).
49.	Зло злом платится.— Садовников, № 59; зап. от А. К. Новополь-
цева.
50.	Змея и рыбак.— Тумилевич, 1958, № 6; зап. от А. Л. Зайцевой,
346
КОММЕНТАРИИ
83 л., х. Ново-Некрасовский Приморско-Ахтарского р-на Краснодарского
края, в 1948 г.; вариант сказки «Зло злом платится».
51.	Волк и крестьянин.— Зеленин, Перм., № 78.
52.	Жадный волк.— Митропольская, № 22; зап. от А. М. Юпатова,
54 л., д. Скайдре Аникщяйского р-на Литовской ССР, в 1971 г.
53.	Волк, медведь и лиса.— Зеленин, Вят., № 119; зап. в Елабуж-
ском у. Вятской губ.
54.	Откуда ветер.— Шастина, № 40; зап. от Ф. А. Балагурова в За-
байкалье в 1981 г. («Медведь и лиса»).
55.	Медведь.— Афанасьев, т. 1, № 57; зап. в Осинском у. Пермской
губ. Обращает на себя внимание жестокая расправа медведя над стари-
ком и старухой, в чем исследователи видят отзвуки мифологических
(тотемистических) верований.
56.	Липовая нога.— Зеленин, Перм., № 80.
57.	Волк без ноги.— Соколова, с. 102—-104; зап. от М. К.-Чебухано-
вой, 57 л., д. Лукино Пителинского р-на Рязанской обл., в 1966 г. («Ста-
рик и волк без ноги»); вариант сказки «Медведь».
58.	Потомбабка.— Карнаухова, № 22; зап. от П. Н. Коренной, 64 л.,
д. Косьм-озеро, Заонежье («Посулено»).
59.	Девушка и медведь.— Балашов, № 76; зап. от Е. Д. Коневой,
59 л., с. Варзуга, Терский берег Белого моря, в 1957 г.
60.	Печоночка.— Карнаухова, № 32; зап. от В. Коренного, 6 л.,
д. Косьм-озеро, Заонежье.
61.	Верлиока.— Афанасьев, т. 2, № 301.
62.	Медведь, собака и кошка.— Афанасьев, т. 1, К» 59.
63.	Мужик, медведь и лиса.— Афанасьев, т. 1, № 23; зап. в Тульской
губ.
64.	Лиса, медведь и мужик.— Молдавский, № 145; зап. от Д. О. Оси-
повой; вариант сказки «Мужик, медведь и лиса»; в начале и в конце
данного текста сказки опущены присказки, не имеющие прямого отно-
шения к ее содержанию.
65.	Медведь и баба.— Афанасьев, 1872, № 3.
66.	Снегурушка и лиса.— Афанасьев, т. 1, № 34; зап. в Калужской
губ.
67.	Собака и дятел.— Афанасьев, т. 1, № 67.
68.	Воробей.— Смирнов, № 307, зап. в Кургане в 1891 г.; вариант
сказки «Собака и дятел».
69.	Воробей и кобыла.— Афанасьев, 1872, Ns 2.
70.	Напуганные медведь и волки.— 1фанасьев, т. 1, № 44; зап. в
Гороховецком у. Владимирской губ.
71.	Напуганные волки.— Афанасьев, т. 1, № 45; вариант сказки
«Напуганные медведь и волки».
«Мужик — серячок муравейничек» — мелкой породы медведь, кото-
347
КОММЕНТАРИИ
рый любит разгребать муравьиные кучи и лакомиться муравьиными
яйцами.
72,	Козел да баран,— Афанасьев, т. 1, № 47; вариант сказки «Напу-
ганные медведь и волки».
73,	Медведь и петух,— Афанасьев, т. 1, № 65. Редкий вариант сказки
об убежавших из дома домашних животных (см. сказки № 62—64).
74,	О Ваське-Муське,— Чистов, с. 197—198; зап. от Н. А. Ремезова,
д. Алексеево Пудожского р-на Карельской АССР, в 1939 г.
75.	Кошечка — золотые сережечки.— Зеленин, Пермк., № 74.
76.	Волк и коза,— Афанасьев, т. 1, № 53; зап. в Саратовской губ.
77,	Овечка-серебрянка,— Карнаухова, № 85; зап. от Д. Рябовой,
12 л., с. Сура-Погост, Пинега. Оригинальный вариант сказки «Волк и
коза».
78.	Козел и козлушка,— Зеленин, Перм., № 90; зап. в Соликам-
ском у. Пермской губ. Перепечатка из Пермских губернских ведомо-
стей, 1863, № 44.
79,	Коза-дереза.— Нечаев, с. 454—457; зап. от М. М. Коргуева,
с. Кереть Карельской АССР.
80,	Коза Тарата,— Садовников, № 55; зап. от.А. К. Новопольцева;
вариант сказки «Коза-дереза».
81.	Козонька.— Зеленин, Перм., № 79.
82.	Коза луплена,— Куприяниха, № 27; зап. от А. К. Барышниковой
(Куприянихи). («Коза-дереза»). Оригинальная разработка популярных
сюжетов «Терем-теремок» и «Зимовье зверей».
83,	Коза и кума лиса,— Тумилевич, 1958, № 2; зап. от А. Л. Зайце-
вой.
84,	Бычок смоляной бочок,— Сказки Пудожья, № 4; зап. от И. П. Пер-
хиной, 51 г., д. Авдееве Пудожского р-на Карельской АССР, в 1976 г.
85,	Череп-терем,— Кривополенова, с 99—101; зап. от М. Д. Кривопо-
леновой.
86,	Мышь и воробей,— Тумилевич, 1958, № 3; зап. от Т. И. Капусти-
ной, 91 г., х. Ново-Некрасовский Приморско-Ахтарского р-на Красно-
дарского края, в 1940 г.
87,	Золотой петушок,— Кретов, № 45; зап. от О. Плешинцевой,
с. Кирсановка Грибановского р-на Воронежской обл., в 1969 г. («Про
петуха»).
88,	Кочет и курица,— Афанасьев, т. 1, № 68; зап. в Липецком у. Там-
бовской губ.
89,	Курочка-виновница.— Новиков, 1961, № 39; из сборника И. Ва-
ненко «Народные русские сказки и побаски» (М., 1847, кн. 1, № 4) под
названием «С сильным не борись, с богатым не тянись». Вариант сказки
«Кочет и курица». Литературно обработанный.
348
КОММЕНТАРИИ
90» Петушок да курочка»— Балашов, № 89; зап. от М. П. Дьячковой,
62 л., с. Варзуга, Терский берег Белого моря, в 1961 г.
91= Курочка,— Афанасьев, т. 1, № 71; зап. в Архангельской губ.
92= Курочка Татарушка,— Садовников, № 50; зап. от А. К. Ново-
польцева; вариант сказки «Курочка».
93= Перепелка и дергун»— Акимова, 1937, с. 149; зап. от Я. Г. Пар-
фенова, с. Елшанка Хвалынского р-на Саратовской обл., в 1920 г.
94= Журавль и цапля»— Афанасьев, т. 1, № 72; зап. в Никольском у.
Вологодской губ.
95» Байка про тетерева»— Садовников, № 56; зап. от А. К. Новополь-
цева.
96» Орел и Карга»— Тумилевич, 1958, № 4; зап. от А. Л. Зайце-
вой.
97» Коркун с коркунихой»— Чудинский, № 31; зап. в Макарьев-
ском у. Нижегородской губ.
98» Ворона-карабута,— Зеленин, Перм., № 89; зап. в Усолье Соли
кемского у. Пермской губ. Перепечатка из Пермских губернских ведо-
мостей, 1863, № 44.
99» Бедная кукушка»— Иваницкий, № 616; зап. в Кадниковском у.
Вологодской губ.; вариант сказки «Ворона-карабута».
100, Ворона»— Зеленин, Вят., № 71; зап. от К. Михеева, с. Юрьево
Котельнического у. Вятской губ.; вариант сказки «Ворона-карабута».
«Об Офанасъеве дни» — в день св. Афанасия; «стряхнули ко грядке
ногами» — привязали к шесту, перекладине под потолком, проложен-
ной от печи до противоположной стены (в крестьянской избе).
101» Мизгирь»— Зырянов А., № 1; зап. в Пермской губ.
«Испивай табачну мочку» — очевидно: «Готовь вытяжку из табака».
102, Хитрецы»— Чудинский, с. 136 («Побаска»).
103» Сказка о Ерше Ершовиче? сыне Щетинникове,— Афанасьев,
т. 1, № 77.
«С Петрова дня и до Ильина дня» — с 29 июня до 20 июля по ст. ст.
104» Ершишка-плутишка,— Афанасьев, т. 1, № 79; вариант «Сказки о
Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове»; печатается без окончания текста,
представляющего собой самостоятельный эпизод поимки Ерша, в худо-
жественном отношении маловыразительный.
105» Байка о щуке зубастой,— Афанасьев, т. 1, № 87; зап. в Черепо-
вецком у. Новгородской губ.
106» Пузырь? соломинка и лапоть»— Афанасьев, т. 1, № 87.
107» Весельчак,— Афанасьев, т. 1, № 88; зап. в Пермской губ. («Пу-
зырь, соломинка и лапоть»); вариант сказки «Пузырь, соломинка и
лапоть».
108, Грибы,— Афанасьев, т. 1, № 90; зап. в Оренбургской губ.
349
КОММЕНТАРИИ
109» Репка»— Ончуков, № 105; зап. от Медведевой, с. Лижма Петро
заводского у. Олонецкой губ.
ИО, Лев, щука и человек,— Садовников, № 58; зап. в Симбирске.
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
111.	Никита Кожемяка,— Афанасьев, т. 1, № 148; зап. в г. Козлове
Тамбовской губ. Сказка необычна по форме, может быть классифициро-
вана и как предание.
112,	Сказка про змея»— Смирнов, № 339; зап. в Сургуте в 90-х гг.
XIX в.
ИЗ, Змей и цыган.— Азадовский, 1938, № 29; зап. от Ф. И. Аксамен-
това, с. Анга Иркутской губ., в 1915 г.
114.	Иван Быкович.— Афанасьев, т. 1, № 137.
115.	Ювашка Белая Рубашка.— Зеленин, Перм., № 9.
116.	Иван Зорькин,— Красноженова, № 18; зап. от И. И. Иванова,
48 л., с. Дрокино Красноярского края, в 1926 г.; вариант сказки «Иван
Быкович».
117.	Непобедимая сила бедняка.— Потявин, № 19; зап. от Н. И. Ма-
лышева, 49 л., п. Урень Уренского р-на Горьковской обл., в 1956 г.; вари-
ант сказки «Иван Быкович».
118,	Про Ивана-охотника,— Василенко, № 2; зап. от Е. М. Распопи-
ной, д. Степаниха Крутинского р-на Омской обл., в 1952 г.; вариант
сказки «Иван Быкович».
119.	Два Ивана солдатских сына,— Афанасьев, т. 1, № 155. Дан-
ный текст сказки имеет продолжение: «В некое время вышел Иван сол-
датский сын в чистое поле прогуляться; попадается ему навстречу малый
ребенок и просит милостыньку. Жалко стало доброму молодцу, вынул
из кармана золотой и дает мальчику; мальчик принимает милостыню,
а сам дуется — оборотился львом и разорвал богатыря на мелкие части.
Через несколько дней то же самое приключилось и с Иваном-царевичем:
вышел он в сад прогуляться, а навстречу ему старичок, низко кланяется
и просит милостыньку; царевич подает ему золотой. Старик принимает
милостыньку, а сам дуется — обернулся львом, схватил Ивана-царевича
и разорвал на кусочки.
Так и сгинули сильномогучие богатыри, извела их сестра змеиная».
Такой трагический конец не характерен для волшебных сказок.
120,	Волшебная охота,— Карнаухова, № 133; зап. от К. В. Грязновой,
18 л., д. Пустынка, близ Вожегор, на Мезени; вариант сказки «Два
Ивана солдатских сына».
121,	Сказка про Алешу Поповича,— Красноженова, № 15; зап. от
И. И. Иванова, 48 л., с. Дрокино Красноярского края, в 1926 г.
122,	Иваи-царевич и змей,— Белкин, № 2; зап. в Тимском у. Кур-
350
КОММЕНТАРИИ
ской губ. («Иван-царевич и Марья-царевна»); вариант «Сказки про Але-
шу Поповича».
123.	Про Арапулку.— Балашов, № 7; зап. от А. А. Мошниковой,
68 л., с. Лесное, Терский берег Белого моря, в 1963 г.
124.	Федор Бурмакин и Вавилонское царство.— Зеленин, Перм.,
13.
125.	Михайло Трунщиков.— Иваницкий, № 629; зап. в Вологодской
губ. («Сказка про царя и про Михайлу Трунщикова»).
126.	Иван Туртыгин.— Садовников, № 2; зап. в Симбирске; вариант
сказки «Михайло Трунщиков».
127.	Морозко.— Афанасьев, т. 1, № 96; зап. в Курской губ.
128.	Яга-баба и падчерица.— Зеленин, Перм., № 80.
129.	Сказка о злой мачехе.— Новиков, 1961, № 31; из сборника:
Авдеева К. Русские сказки для детей. Спб., 1860; один из примеров лите-
ратурной обработки сказки; вариант сказки «Морозко».
130.	Девушка в колодце.— Карнаухова, № 5; зап. от А. А. Слепой,
68 л., д. Шуньга-бор, Заонежье; вариант сказки «Морозко».
131.	Опасный жених.— Чудинский, № 13; зап. со слов урожен-
ки Нижегородской губ. («Дочь и падчерица»); вариант сказки «Мо-
розко».
132.	Крошечка-Хаврошечка.— Афанасьев, т. 1, № 100; зап. в Кур-
ской губ.
133.	Дарьюшка-замазурка.— Соколова, с. 46—47; зап. от У. К. Го-
лышковой, 64 л., с. Шевырлай Шацкого р-на Рязанской обл., в 1966 г.
134.	Василиса Прекрасная.— Афанасьев, т. 1, № 104.
135.	Горюшко.— Карнаухова, № 17; зап. от М. В. Рогозиной, д. Дере-
гузово Заонежского р-на Карельской АССР, в 1926—1929 гг.
136.	Сестрица Аленушка, братец Иванушка.— Афанасьев, т. 2,
№ 260; зап. в Бобровском у. Воронежской губ.
137.	Сестрица Аленушка.— Королькова, с. 166—171; зап. от А. Н. Ко-
рольковой, с. Старая Тойда Аннинского р-на Воронежской обл. После
заключительной фразы сказки А. Н. Королькова добавила: «Вот такая
пословица есть: «У кого мать не умирала, у того горя не бывало». Ее по-
всякому применяют. «У кого жена не умирала, у того и горя не бывало»,—
тоже говорят». Вариант сказки «Сестрица Аленушка, братец Ива-
нушка».
138.	Марфа крестьянская дочь.— Балашов, № 59; зап. от Е. И. Си-
доровой, 70 л., с. Кузомень, Терский берег Белого моря, в 19611. («Одна
волосина золота, друга — серебрина, а третья — медиа»).
139.	Козел-муж.— Афанасьев, т. 2, № 277; зап. в Нижегородской губ.
(«Сопливый козел»).
140.	Заклятый царевич.— Афанасьев, т. 2, № 276.
141.	Перышко Финиста ясна сокола.— Афанасьев, т. 2,	234.
351
КОММЕНТАРИИ
142.	Наливное яблочко — золотое блюдечко.— Тумилевич, 1958,
№ 20; зап. от А. Л. Зайцевой, в 1947 г.
143.	Белая уточка.— Афанасьев, т. 2, № 265; зап. в Курской губ.
144.	Волшебница и золотая утка.— Худяков, № 71; зап. в Зарайске
Рязанской губ.; вариант сказки «Белая уточка».
СЛОВАРЬ
Словарь
Аббрка — гороховый отвар
ажно — так что; даже
али, аль — или
алтарь — восточная часть церкви, отделенная от общего помещения
иконостасом
архиерей — общее название высших чинов духовенства (епископа, архи-
епископа, митрополита)
аршин — русская мера длины, равная 0,711 м
Бабить, бабиться — принимать роды
баить, баять — говорить
байна — баня
бакалдйнка — небольшое озерко; лужа
баская — красивая
бат — может быть; большая лодка однодеревка
батог, бадбг — палка, клюка
бахилы — болотные сапоги
бели — рамы
бёрдо — деталь домашнего ткацкого станка, род гребня
бирюк — волк; волк-одиночка
бисёрт — десерт
бластиться — мерещиться
божница — полка или киот с иконами
бблыпину дать — дать главенство, старшинство
большой стол — здесь: один из этапов свадьбы, свадебный пир в день
свадьбы
бочарить — здесь: бить со всех сторон, вкруговую
буерак — небольшой овраг
булатный — из старинной узорчатой азиатской стали
бурак, бурачок — берестяной короб с крышкой
бурмистр — при крепостном праве: староста, назначенный помещиком
буртас — кадка
Варя — вареное кушанье, горячее
варяги — здесь: варежки
вёльми — очень
варбвинный — свитый из пеньки, конопли
верея — столб, на который подвешиваются ворота
верста — русская мера длины, равная 1,06 км
вершок — русская мера длины, равная 4,4 см
353
СЛОВАРЬ
вечерять — ужинать
виловата, виловатая — извилистая
вознять — поднять
во корень не пошел — не пошел, остановился
вйца — прут, хворостина, розга
водяник, водяной — по народным поверьям, хозяин рек, озер и пр., оби-
тающий в воде
волхйтные — волшебные
вышка — здесь: чердак
Гарьюс — хариус
гашник — шнурок, продернутый в верхней части штанов, а также верхняя
кромка штанов
говенье — от говеть: у верующих — поститься и ходить в церковь, гото-
вясь к исповеди и причастию
голбец — подполье в избе
гблбчик — полатцы около печи, под которым устроен вход в голбец
голик — веник без листьев
голяшка — часть ноги от колена до щиколоток
голчить — говорить, кричать
горлица — небольшая птица из семейства голубиных
гостиный (двор) — построенные в старину торговые ряды, обычно ка-
менные
гривна — денежная единица в Древней Руси (серебряный или золотой
слиток первоначально весом около 400 г); серебряное или золотое
шейное украшение в Древней Руси; монета в десять копеек
грош — старинная медная монета в две копейки, позднее — полкопейки;
деньги в небольшом количестве
гряда, грядочка — здесь: шест, перекладина под потолком от печи до
противоположной стены в крестьянской избе
гузать — мешкать
гулеван — любовник
гумно — отгороженное место, где в особых постройках складывали сжа-
тый хлеб; расчищенная площадка для молотьбы, ток
гутарить — говорить
Девйчник, девйшник — в народном свадебном обряде: вечеринка с подру-
гами в доме невесты накануне дня свадьбы; вообще вечеринка,
участницами которой являются девушки, женщины
дергун — птица коростель
десятина — русская единица земельной площади, равная 1,09 га
десятник (десятский) — в дореволюционной России; выборное долж-
ностное лицо из крестьян, исполнявшее полицейские обязанности
в деревне
354
СЛОВАРЬ
добродей, добродею — здесь: обращение — добрый человек, сударь
долгушка — тарантас
досюль — давно, в давние времена
дружка — здесь: свадебный чин, распорядитель на свадьбе, шафер
дрязга — хворост
думшие — думные
дупёлко — кадочка, выдолбленная из цельного дерева или пня
духовник — священник, постоянно принимающий исповедь у кого-либо
(по церковному обряду)
дьяк — на Руси в XIV—XVII вв.: должностное лицо в государственных
учреждениях
дьячок — низший церковный служитель в православной церкви; причет-
ник, псаломщик
дюже — очень
дюжина — двенадцать штук (в счете однородных предметов)
Жерновцы — жернова или ручная мельница
жить — здесь: пряжа
жница — здесь: корни со стеблями (соломой) ржи, пшеницы
жблна — большой черный дятел
Заботать — задергать, закопать
заволок — здесь: затылок
заговор — по суеверным представлениям: магические слова, обладающие
колдовской или целебной силой
закамшйть — задавить
закуриться — задымиться, загореться
залывина — речной залив
замазурка — замарашка
замолёть — закиснуть
зарод — стог сена
запростать — наполнить, занять чем-либо
заутреня — ранняя церковная служба у христиан
земская (изба) — помещение для работы должностных лиц в сельской
местности в дореволюционной России, наделенных административ-
ной и судебной властью
знахарь — лекарь-самоучка, действующий собственными способами,
якобы с помощью колдовства
зорить — разорять
зуй — общее название небольших куликов
зыбка — колыбель, люлька
Исподка — здесь: чердак
испбдь — то, что внизу
355
СЛОВАРЬ
исправник — начальник уездной полиции; председатель земского суда
Кадило — металлический сосуд для окуривания ладаном при богослу-
жении
кадрйль — русский народный танец
калёная (стрела) — закаленная, с закаленным металлическим нако-
нечником
калитка — здесь: пирожок, ватрушка, шаньга, лепешка
карга — здесь: ворона
кармазинное — из кармазина, ярко-алого сукна
катламка — слоеная лепешка
квашня — деревянная или глиняная посуда для закваски теста; забро-
дившее тесто, опара
киловатая (брюшина) — от «кила»: с наростами
киот — остекленная рама или шкафчик для икон
киса — здесь: мешок
клирос — место для певчих в церкви по обеим сторонам алтаря
кляпйна — кривое дерево
кожан — одежда из кожи
коли — если
колобок — сдобная, пресная лепешка
колпица — крупная птица из се?лейства чибисовых
коморка — сторож в волостном управлении
конйться — бросать жребий
кон (н) ик — лавка с ларем в переднем углу избы
конопй — конопля
копонь — колодец
копыл — короткий брусок в полозьях саней, служащий опорой для
кузова
коркун — коршун
костер дров — большая поленница длинных дров
коты — здесь: род теплой обуви
кочедык — шило для плетения лаптей
кочет — петух
кочешок — кочан (кочень)
красный (угол) — почетный, передний
крестовый (брат) — в старину: тот, с которым побратался, обменявшись
крестом
кречет — хищная птица из семейства соколиных
криничка — родник, колодец
кропачйшко — кропотливый, беспокойный
кросна — ткацкий стан; крестьянский холст
кудель — волокно льна для пряжи; пряжа
356
СЛОВАРЬ
курень — на Дону и Кубани: дом, изба
кут, куть — угол крестьянской избы
кыцонька — овечка
Лабаз — в старину: помещение для торговли зерном, мукой, для хране-
ния зерна, муки
ладан — ароматическая смола, употребляющаяся для окуривания при
богослужении
лампада, лампадник — небольшой сосуд с фитилем, наполняемый мас-
лом и зажигаемый перед иконами
латка — глиняная плошка, миска
лачй — лакай, пей
левконуть — промелькнуть
ледащий, ледящий — слабосильный, тщедушный, никчемный
лепнёчки — лоскуты
лйза, лйзия — оплеуха, пощечина
лисвяшка — от: лиственница
лубяная — из луба: волокнистой внутренней части коры молодых дере-
вьев, преимущественно липы
лужёные — покрытые полудой: тонким слоем олова — от ржавчины,
окисления
лыко — луб молодой липы, разделенный на слои и узкие полосы
лытать — уклоняться от дела, скитаться без дела
лядина — пустошь, заросли, заросшая лесом земля
Маклак — бессовестный человек, попрошайка
манить — обманывать, обещая что-либо хорошее
манюшка — маленькая, младенец
менёк — налим
мерёжа — рыболовная снасть, натянутая на обручи
мизгйрь — паук
мленье — мнение
молебен — краткое богослужение (о здравии, благополучии и т. п.)
моль — здесь: мелкая рыба
мотыга — здесь: ветреный, непостоянный человек
мрасйще — негодяй
мурава, муравка — светло-зеленая молодая трава
муравленая — покрытая глазурью
мурзамёцкое (копье) — здесь: восточного происхождения
мутовка — предмет домашней утвари в виде палочки с сучками на
конце для взбивания, размешивания чего-либо
На вершину — верхом на лошади
357
СЛОВАРЬ
набйрочка — лукошко
напарья — особое сверло для сверления больших отверстий
насурьмиться — подкрасить брови сурмилами, краской черного цвета
натакаться — неожиданно встретить
некбшна — нечистая, поганая
нётина — зелень, листья репы
ночным бытом — ночью
Обратить, обротать — надеть оброть, узду без удил
оброть — конская узда без удил, с одним поводом для привязи
обряда, обрядка — одежда
овйн — строение для сушки снопов перед молотьбой
огнйво — кусок камня или металла для высекания огня из кремня
опара — заправленное дрожжами и забродившее жидкое тесто
опечек — шесток, площадка перед устьем русской печи
опочивать — спать
опрйчь — кроме
орать — здесь: пахать
оскбрина — ракита
остбжье — изгородь вокруг стога сена
очунйться — прозреть
ошбсток — шесток; см.: опечек
Павйн — павлин
палтух — рыба, один из видов камбалы; жердь для провески рыбы
паля — шест, жердь
паперть — крыльцо перед входом в церковь
пармак — овод
паут — муха слепень
пегий — пятнистый, пестрый (о масти животных)
пежина — белое или светлое крупное пятно по темной шерсти у жи-
вотного
пестерь — короб из бересты
печатная сажень — обыкновенная, мерная (в отличие от маховой сажени,
неполной)
пёшельница — доска для игры в шашки
плёточка — огниво, кресало
побутуситься — покривиться
поветь — помещение под навесом на крестьянском дворе
повивать — принимать роды
погумённая — живущая на гумне
под ташки — под мышки
подлавка — чердак
358
СЛОВАРЬ
подтюремок — тюрьма, темница
подьячий — писец в дореволюционном суде; приказный служитель
пожня — жнивье или луг
полати — нары для спанья, устраивавшиеся под потолком в крестьян-
ской избе
полоз — удав
полйца, полйчка — доска-полка под потолком у печи
полыснуть — сильно ударить
помочь — совместная работа жителей деревни у одного хозяина; в конце
работы полагалось угощение
пономарь — низший церковный служитель в православной церкви
понюжать — понуждать, бить
попелушка — место, куда собирается зола, пепел
поратный — парадный
порскать — охотничий термин: криком, хлопаньем выгонять зверя в
поле
портенбе — из портна, грубого холста
пбртно — грубый холст
порты — брюки
послухмяный — послушный
постовые (книги) — от: пост, поститься; религиозные, церковные книги
поташечка — котомка
поторчйнка — стебелек, былинка
придлйть — определить
прискудйться — стать скуднее
пристав — в царской России: начальник полиции небольшого админи-
стративного района; в Древней Руси: должностное лицо, приставлен-
ное к какому-нибудь делу для надзора
прогон — дорога
просвира — белый круглый хлебец, употребляемый в обрядах православ-
ного богослужения
просвйрня — женщина, занимающаяся выпечкой просвир (просфор)
просфора — см.: просвира
пряжбн(ый) — жарен (ый)
псаломщик — служитель в церкви, помогающий священнику при совер-
шении обрядов
псалтырь — часть Библии, книга псалмов
пуд — русская мера веса, равная 16,3 кг
Разоболокаться — раздеваться
раменье — глухой лес без дорог
редина — грубый холст
рели — веревочная лестница
ретивое — пылкое, горячее
359
СЛОВАРЬ
ретйться — браниться
родины — обряд, связанный с рождением ребенка
ромода — ссора, толкотня
росстань — развилок, место, где дорога расходится надвое или более;
перекресток
ряженая, ряженый — то, что было выторговано, о чем «рядились» и
есть договор (здесь: невеста и жених)
рятовать — спасать
Сажень — старинная русская мера длины, равная 2,134 м
саламата — жидкая кашица
сговор — здесь: один из этапов свадьбы, означавший согласие, «сговор»
родственников жениха и невесты на свадьбу
силяннбй — волосяной, из конского волоса
сйнка, сйночка — синица
скатный — круглый, ровный
складень — здесь: большой карманный складной нож
скопа — крупная хищная птица семейства ястребиных
скудёльник — тот, кто обмывает усопших
скуртюжить — крепко связать
снедынье — пища, уложенная в одну упаковку, в одну котомку
сопелка, сопель — народный музыкальный инструмент, род деревянной
флейты, свирели
сорочйнские (ковры) — сарацинские, арабские
сотник — в старину: командир сотни
сподеваться — здесь: ожидать расплаты
ставок — пруд
станйца — здесь: стая
становой — в царской России: начальник полицейского подразделения
станция — здесь: расстояние между двумя остановками в пути
стрелец — военнослужащий особого постоянного войска в Русском госу-
дарстве XVI—XVII вв.
строй — здесь: нищий, калека
строка — здесь: овод
суженая, суженый — то, что предопределено судьбой; здесь: невеста
и жених
супостат, супостатель — неприятель, враг
сусек — закром, отгороженное место в амбаре для ссыпки зерна, муки
сусло — неперебродивший отвар крахмалистых и сахаристых веществ,
из которого изготовляют пиво
суслон — несколько снопов, поставленных в поле для просушки стоймя,
колосьями вверх, и покрытых сверху снопом
360
СЛОВАРЬ
Тачить — советовать
теплина — здесь: костер, огонь
тесла — плотничий инструмент
тесовая — из тиса, южного хвойного вечнозеленого дерева с твердой
ценной древесиной
тожно — тогда
толстоголяхие — с толстыми голенями
тоня — невод, сеть; улов
торнуть — ударить обо что-то
торовастая — здесь: ловкая, расторопная
трошня — берестяная заплечная котомка, кошелка
Увал — бугор, холм
угор — взгорье, гора
укоп копйть — здесь: собирать сметану, сливки на масло
урядник — в царской России: нижний чин уездной полиции
ухорез — бойкий, храбрый молодец; головорез
Фатера — здесь: изба, дом
фрейлина — в монархических государствах: состоящая при царице,
королеве, принцессе придворная дама
фунт — старинная русская единица веса, равная 409,5 г
фырнуть — бросить, кинуть
Хйтить — губить
хорт — борзая собака
хрушкая — крупная
хустка — кусок холста
Целковый — рубль
цеп — ручное орудие для молотьбы
Чело — лоб
черкасское (седло) — черкесское или казацкое («Черкассами» называли
также и казаков Поднепровья)
чернец — монах
чернуха — ягель, род полевого дикого гороха
четверйк — русская старинная мера сыпучих тел, равная 26,2 л
чувал — мешок
Шаньга — ватрушка, хлеб из пшеничной муки, обмазанный сметаной
и маслом
шатровый — крыша без конька, круглая, на четыре ската
361
СЛОВАРЬ
швец — портной
шелкутнёвые — шелковые
шесток — см.: ошосток
шлык — шапка, колпак
шоршень — шершень, род крупной осы
шосток — плита перед кухонной печью; загороженное решеткой место
под печкой или под лавкой, где держат зимою домашнюю птицу
Яко — как
СОДЕРЖАНИЕ
Народные сказки. Ю. Круглов................................. 5
СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ
1.	Лисичка-сестричка и волк.................................27
2.	Сказка о лисице и волке..................................30
3.	Овца, лиса и волк........................................31
4.	Как лиса шила волку шубу.................................32
5.	Заяц и лисица............................................33
6.	Лиса и заяц..............................................34
7} Медведь и лиса...........................................35
8.	Лиса, заяц и петух.......................................37
9.	Кочеток, заяц да котик...................................38
10.	О зимовых зверях........................................42
И. Кот, петух и лиса........................................44
12.	Кот, воробей и петух....................................46
13.	Лисафья-кума ...........................................48
14.	Лисушкина свадьба.......................................50
15.	Кот и лиса..............................................53
16.	Лиса и кот..............................................55
17.	Колобок.................................................56
18.	Как лису обманули.......................................58
19.	Курочка и петушок.....................................  58
20.	Петух и курица..........................................60
21.	Лиса и соловей..........................................62
22.	Звери в яме............................................6*4
23.	Лиса и воробей..........................................66
24.	Дрозд Еремеевич.........................................68
25.	Лиса и журавль..........................................69
26.	Лисынька и журынька.....................................70
27.	Лиса и рак..............................................70
28.	Ворона и Лисица.........................................71
29.	Дрозд и Лисица..........................................71
30.	Лиса и тетерев........................................  72
363
СОДЕРЖАНИЕ
31.	Лиса-исповедница.........................................72
32.	Волк серый, смелый.......................................74
33.	Лиса и кувшин............................................75
34.	Как волк лису обманул....................................75
35.	За лапоток — курочку.....................................76
36.	За скалочку — гусочку....................................77
37.	Погоняй — не стой!.......................................80
38.	Лиса-лекарка.............................................81
39.	Лиса-плачея..............................................83
40.	Звери-плакальщики........................................84
41.	Горох на бане............................................85
42.	Журавль и волк...........................................86
43.	Свинья и волк........................................ .	86
44.	Волк.....................................................87
45.	Швец.....................................................88
46.	Волк-дурень..............................................89
47.	Волк и бараны............................................90
48.	Волк и собака............................................91
49.	Зло злом платится.................................. ...	94
50.	Змея и рыбак.............................................95
51.	Волк и крестьянин.................................... .	97
52.	Жадный волк..............................................98
53.	Волк, медведь и лиса.....................................99
54.	Откуда ветер............................................100
55.	Медведь.................................................100
56.	Липовая нога............................................101
57.	Волк без ноги...........................................102
58.	Потомбабка..............................................104
59.	Девушка и медведь......................................  105
60.	Печоночка...............................................107
61.	Верлиока................................................108
62.	Медведь, собака и кошка.................................112
63.	Мужик, медведь и лиса...................................114
64.	Лиса, медведь и мужик...................................115
65.	Медведь и баба...........................................И7
бб.Снегурушкаилиса...........................................И?
364
СОДЕРЖАНИЕ
67.	Собака и дятел...........................................119
68.	Воробей..................................................120
69.	Воробей и кобыла.........................................121
70.	Напуганные медведь и волки...............................122
71.	Напуганные волки.........................................124
72.	Козел да баран..........................................126
73.	Медведь и петух.......................................  127
74.	О Ваське-Муське..........................................128
75.	Кошечка — золотые сережечки.............................130
76.	Волк и коза.............................................132
77.	Овечка-серебрянка........................................134
78.	Козел и козлушка.........................................135
79.	Коза-дереза..............................................139
80.	Коза Тарата..............................................142
81.	Козонька.................................................145
82.	Коза луплена.............................................146
83.	Коза и кума лиса.........................................147
84.	Бычок смоляной бочок.....................................148
85.	Череп-терем..............................................150
86.	Мышь и воробей...........................................151
87.	Золотой петушок..........................................155
88.	Кочет и курица...........................................156
89.	Курочка-виновница . .	 157
90.	Петушок да курочка.......................................158
91.	Курочка..................................................159
92.	Курочка Татарушка........................................161
93.	Перепелка и дергун.......................................162
94.	Журавль и цапля..........................................162
95.	Байка про тетерева....................................163
96.	Орел и карга............................................164
97.	Коркун с коркунихой.....................................  164
98.	Ворона-карабута.......................................  165
99.	Бедная кукушка...........................................167
100.	Ворона..................................................168
101.	Мизгирь.................................................1^0
102.	Хитрецы ...	....	 174
365
СОДЕРЖАНИЕ
103.	Сказка о Ерше Ершовиче, сын Щетинникове.............174
104.	Ершишка-плутишка....................................176
105.	Байка о щуке зубастой...............................181
106.	Пузырь, соломинка и лапоть..........................182
107.	Весельчак...........................................182
108.	Грибы...............................................183
109.	Репка...............................................183
110.	Лев, щука и человек.................................183
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
111.	Никита Кожемяка.....................................187
112.	Сказка про	змея ....................................188
ИЗ.	Змей	и цыган.......................................190
114.	Иван	Быкович.......................................193
115.	Ювашка Белая Рубашка................................203
116.	Иван	Зорькин.......................................209
117.	Непобедимая сила бедняка............................215
118.	Про Ивана-охотника..................................225
119.	Два Ивана солдатских сына...........................233
120.	Волшебная охота.....................................242
121.	Сказка про Алешу Поповича...........................246
122.	Иван-царевич и змей.................................257
123.	Про Арапулку........................................260
124.	Федор Бурмакин и Вавилонское царство................269
125.	Михайло Трунщиков...................................274
126.	Иван Туртыгин.......................................278
127.	Морозко.............................................282
128.	Яга-баба и	падчерица................................284
129.	Сказка о злой мачехе................................287
130.	Девушка в колодце...................................292
131.	Опасный жених.......................................294
132.	Крошечка-Хаврошечка.................................295
133.	Дарьюшка-замазурка..................................297
134.	Василиса Прекрасная.................................299
135.	Горюшко.............................................306
366
СОДЕРЖАНИЕ
136.	Сестрица Аленушка, братец Иванушка...................308
137.	Сестрица Аленушка....................................311
138.	Марфа крестьянская дочь..............................313
139.	Козел-муж............................................319
140.	Заклятый царевич ....................................321
141.	Перышко Финиста ясна сокола..........................323
142.	Наливное яблочко — золотое блюдечко..................328
143.	Белая уточка.........................................333
144.	Волшебница и золотая утка............................336
Комментарии...............................................340
Словарь...................................................353
Библиотека
русской
сказки
Народные сказки
Том 1
Редактор
Н. И. Федорчук
Технический редактор
И. И. Павлова
Корректор
М. Б. Козлова
Товарищество «Возрождение»
129846, г. Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41.
Книжная фабрика- № 1 Министерства печати и информации РФ. 144003. г. Электросталь
Московской обл. ул. Тевосяна, 25.
Сдано в набор 10.02.92. Подп. в печать 22.07.92. Формат 841081 /32- Печать высокая. Гарни-
тура обыкновенная. Бумага типогр. Уч. изд. л. 19,0. Тираж 150.000 экз. Заказ 170.

SHRVIOTEKV
йЁРУССКОЙ^
IlffllflNM
МИШНИ
WfHWWI
fi imwr
Товарищество «Возрождение»