РУССКОМ СКАЗКИ
НАРОДНЫЕ
СКАЗКИ
&
СГ1’^ СГПОНу
Ш»£< ДГчГб?
rt><nr
©1

БИБЛИОТЕКА
РУССКОЙ СКАЗКИ
В ДЕСЯТИ
ТОМАХ
*
БИБЛИОТЕКА РУССКОЙ СКАЗКИ
НАРОДНЫЕ
СКАЗ КП
ТОМ
ТОВАРИЩЕСТВО «ВОЗРОЖДЕНИЕ»
ИЗДАТЕЛЬСТВО ПИСАТЕЛЬСКОГО АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА
МОСКВА -1993
Составление, вступительная статья, подготовка текстов
и комментарии
Ю. Г. Круглова
Художник Г. И. Метченко
Главный редактор
С. И. Журавлев
Редакционная коллегия:
В. И. Белов
Ю. В. Бондарев
Ю. Г. Круглов
П. Л. Проскурин
В. А. Солоухин
Г. Г. Федоров
© Г. И. Метченко, оформление, 1993 г.
волшебные
СКАЗКИ
В	199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
от жил-был крестьянин с крестьянкой. У них
родилось два сына — Саша и Петя. Они живут
так, не в достатках — сам мужик был пьяница:
чо заработает, то и пропьет, все больше мать хлопочет.
И до того добились, что больше ись нечего.
Мужик ушел работать. Вот ждет его жена, что что-
нибудь он заработат — может, хлеба купит, хоть ребят
накормит. А женщина все больше работала у помещика:
когда заработат коврижку хлеба, когда чашку хлебну
муки — этим и питалась и детей питала.
Тут не пошла на работу, что понадеялась — мужик
заработат. Мужик, что заработал, деньги получил и все с
товарищами кончал — все деньги. Явился домой пьяный —
с руганью, с бранью. Немножко поругались они, поссори-
лись, все ж таки уложила она его спать.
За душой было у женщины двадцать копеек денег,
серебрушка. Утром она встала, мужик спит, дети спят.
В силу необходимости надо опять идти на работу — добы-
вать коврижку хлеба или чашку муки.
Вытаскиват она двадцать копеек, будит мужика:
«Вставай, Иван, да сходи на базар, купи ребятам хлеба —
вот тебе денег двадцать копеек!»
Сама ушла на работу.
Мужик встал, двадцать копеек положил в карман. С
похмелья всего трясет, ломат — и пошел он на базар. И
думат на уме: «Ах, как бы мне опохмелиться! Однако я
на десять копеек выпью вина, а на десять копеек куплю
ребятам хлеба».
7
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Попадат ему встречу мужичок с курочкой. Поздоров-
кались: «Здравствуйте».— «Здравствуйте».— «Куда по-
шел?» — «Да пошел хлебца купить ребятам».— «А ты
не купишь ли у меня курочку?» Мужичок посмотрел эту
курочку: «А сколько же она стоит?» — «Она стоит один
рубль».— «С удовольствием я бы, — отвечает,— эту ку-
рочку купил, но только у меня капитала не хватает, у меня
за душой всего двадцать копеек денег». Мужичок повер-
телся, повертелся: «Да ишо у меня, брат, голова болит
с похмелу!» — «Да и у меня, брат, голова болит с по-
хмелья. Тоже опохмелиться надо — последнюю курочку
понес продавать. Ну, ладно, ужо-ка я пошарю в карма-
не»,— мужичок отвечает, который с курицей. Пошарил,
нашел гривенник денег. Составилось у обоих у них капи-
талу тридцать копеек. «Ладно же, возьми эту курочку, а
после ты мне доплатишь, а зайдем в кабачок да и полбу-
тылки выпьем».
Зашли в кабачок, потребовали полбутылки водки.
Водка стоила двадцать пять копеек, на пятачок — закуски.
Который мужичок курочку продавал, совсем мало водки
пил, более часть тот пил, который курочку купил. И мужи-
чок отдавал курочку и наказывал: «И эту курочку ты
береги и никому не сказывай и не показывай. И вот она
тебе будет нести золотые яички, ты так да так, будешь
продавать да жить, да детей кормить и в школу отдавать
будешь. И выучишь их, они будут у тебя люди».
Стоит Иван и все это на ус мотат, который берет кури-
цу. Идет он домой, дети встали: «Ой, папа идет, хлеба
нам несет!»
Папа-то пришел, хлеба-то не принес! Только одну
курицу принес. Дети-то обрадовались, курицу взяли и
под печку посадили, а Иван трубочку закурил да лег
отдохнуть.
Незадолго время курочка закокотала. Иван кинулся,
посмотрел под печку — курица вправду снесла золото
яйцо. Сгреб он это яичко и ребятам говорит: «Я теперь
пойду — вам окончательно хлеба принесу!»
Вышел он на базар, боится показать, и ходит кругом
лавок... Один торговец был ему знакомый, как он у него
работал: «Что, Иван, ходишь, чего тут тебе надо? Навер-
но, ребята опять голодом сидят, аль у тебя чо продажное
есть?» — «Да, есть у меня продажное, тольки как пока-
зать?» — «Дак кажи, чо у тебя продажное есть!»
8
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
Вытаскиват Иван золотое яйцо. Торговец оценить его
не мог. «Все-таки ты сам знашь, Иван, сколько оно стоит!»
Иван ценил, ценил и оценил в сорок рублей. У этого в
лавке как раз, у торговца, не хватат сорок рублей отдать за
это яйцо. Побежал он, другому сказал: «Давай купим вот
это пополам и за границу его переведем — мы достанем
много за него товару!»
Тот согласился, взяли яйцо, отсчитали Ивану деньги.
Иван пошел, деньги взял. Стоит часовня. В первую очередь
богу помолился, полтинишную свечу зажег, затеплил: де
мне бог дал.
Потом пошел в магазин, взял куль крупчатки, мяса
взял, масла взял, и взял себе бутылку водки, ломового
возчика и привез все. Ребятам взял конфет, и пряников, и
сушек, и булки да матери покушать.
Все в амбар стаскал, склал, ребят накормил, стакан
вина выпил и лег спать. Саша, Петя принаелись, опять
играют.
И мать идет с работы, чашку хлебну муки несет. И у
ребят своих спрашиват: «Чо, отец-то вам хлеба принес?» —
«Он нам сушки принес, булки принес, конфет принес да
еще муки привез, да в амбар склал, мясо привез, масла
привез! Ишо вино привез — на столе стоит!» Но она сразу:
«Винцо-то не забыват! А это не может быть,— на уме
думат,— чтоб он мешок муки привез!»
Заходит в избу — Иван встает, она с чашкой с хлебной,
с мукой. «Стряпать,— говорит,— буду из чашки хлеб-
ной».— «Чо же ты настряпашь? Иди в амбар, я всего тебе
навез, стряпай пирожки, крупчатка есть, и мясо есть, и
масло!»
Женщина усумлилась, пошла в амбар — праведно!
Давай она заводить тесто и пирожки стряпать — и будто
ссора успокоилась.
Ладно, переночевали, утром встают — женщина гово-
рит: «Что, мужик, я пойду на работу».— «Нет, не ходи!
Стряпай седни булки, а я еще полежу да последнюю водоч-
ку попью из бутылки-то».
Женщина напекла булки и калачей, а Иван лежит,
отдыхат.
Курица закокотала под печкой, Иван соскочил, по-
смотрел — ишо лучше яичко снесла! Жене не показыват,
яичко в карман! И жене говорит: «Давай скорее чай, я
пойду на базар!»
9
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Чаю напились, и отправился он на базар. Приходит
к тем же торговцам. Торговцы его уже узнали: «Что, Иван,
чо принес?» — «Да ишо лучше яйцо есть!» — «А ты где
берешь?» — «Да бог дает мне».
Посмотрели это яичко, оценили: стоит оно двести
рублей. Немыслимо одному купить. Из семи человек
сартелилось — двести рублей Ивану заплатили.
Иван забират деньги, перед домом заходит в часовню,
ставит рублевую свечку, богу помолился и пошел в магазин
набирать себе лопоти: взял сапоги, взял брюки, взял жилет,
взял шляпу. Все это одел, все свое старое бросил, нищему
отдал и детям взял костюмы, всю одежу, и бутылку взял,
и легкового извозчика и едет с узелком.
Жена не узнала вовсе, в окошко взглянула: будто Иван
едет, да пошто в хорошем одеянье? Заходит он в помеще-
ние, отдает костюмы Саше и Пете, одел их и сам разоделся
хорошо, вынимат бутылку водки, жена разобиделась:
«Ты сам разоделся, Иван, и детей одел, а мне ничо не
купил!» Опять разгорелася ссора: «Не забыл — бутылку
вина-то купил, а чтоб мне хошь на фартук купить!»
Ладно, Иван уговорил жену, что я тебе куплю завтра —
у меня деньги есть.
Переночевали, утром встали, чайку попили, Иван опять
лег отдыхать на коечку. Курочка закокотала, побежал он
под печку: и ишо лучше яичко снесла! Сгреб он яичко —
в карман затолкал: «Я иду на базар,— жене [говорит],—
что тебе купить?» — «А что купишь, то и ладно!» — «Нет,
я тебе все хорошо, ново куплю!»
Приходит на базар, опять к этим же торговцам. Они уж
его узнали: «Что, Иван, с продажей? Али покупать что
будешь?» — «Есть продажа!»
Вытаскиват опять яйцо, ишо лучше — оценить не
могут, шибко уж хорошее — гольное золото!
Иван им оценил: «Это яйцо стоит шестьсот рублей!»
Насилу собрали они, семь человек, шестьсот рублей, Ивану
заплатили, яичко взяли.
Иван пошел, зашел в часовню, свечку рублевую поста-
вил, пошел в магазин, набрал все жене, что ей следует: на
юбку, на кофту, шали, бутылку водки взял — и на легковом
извозчике приехал. Привез домой, подает жене покупки.
Жена осталась довольна, сгребла Ивана за щечки и поцело-
вала, и сказала: «Ну, спасибо, Ваня!»
И опять переночевали. На четвертый день утром чаю
10
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
попили, Иван трубочку закурил, курочка опять закокотала.
Кинулся он под печку — курочка снесла яичко вовсе доро-
гоценно!
Сгреб он это яичко и жене говорит: «Ты стряпай-ка
теперя мне, жена, сухарьков, я, пожалуй, поеду куда-
нибудь (соображат уже себе), а я схожу на базар».
Приходит на базар, торговцы собираются ехать за
границу с этими яйцами, менять на товар. «Ну чо, Иван,
что продажное есть?» — «Нет, нету. А вы куда едете?» —
«А мы за границу едем — вот двое из артели».— »А возь-
мите меня третьего».— «Да у тебя чо есь? Чо везешь?» —
«Да у меня деньги есь. Вот от вас же получил!» — «А это
можно, нам веселее».— «А когда вы едете?» — «Да так дня
через два али три».— «Вот это хорошее дело»,— Иван
говорит.
Иван день пробыл на базаре, вечером приходит домой.
Жена пекет подорожнички: «Ha-ко, мало муки-то»,—
говорит. «Это можно,— говорит. — На тебе деньги, иди
купи, чо тебе надо. И ломового извозчика возьми».
Детей отдали в школу, ходят в школу, учатся.
На пятый же день опять чаю напились, Иван трубочку
закурил.
Курочка закокотала, ишо лучше яичко снесла — это
уж пятое.
Давай Иван собираться. Думат: «У меня деньжонки
есь да два яйца — не отстану от товарищей. Мои яйца
лучше, чем я им продал».
Ну, день просбирался, переночевали, курочка яичко
снесла ишо драгоценнее. Три стало! Сгреб он его, прило-
жил все вместе и жене наговариват, что вот я уеду, ты,
мотри, эту курочку никому не кажи и на улицу не выпус-
кай и никому ничо про эту курицу не рассказывай!
Побежал на базар, торговцы те собрались, и поехали
за границу.
Все вместе как приезжают те люди торговые, Иван —
не торговый, не сведущий, торговцы те [продали] свой
товар и набрали товару не шибко корыстного, дешевого.
Иван все на них присматриватся. Товар они купили, один
туда убежал, другой — сюда. Давай Иван с теми загранич-
ными купцами разговаривать, давай свой товар казать.
Заграничные купцы увидели, что у Ивана товар ишо
лучше. Вытребовал он хорошего товару. Они выкатили еще
товару получше и уступку сделали: первый раз торгует
человек.	лл
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Те пришли и увидали фактуру1 у Ивана, что очень
хороший товар у Ивана [...]. «Слухай, что мы теперь
будем делать? Иван-то нам шпильку вставит,— у него
товар лучше, да он его подешевле пустит. Он в ремиз вста-
вит нас, что-нибудь надо делать с ним». И вот придумали
они: «Дорогой вместе поедем, два стана проедем, на
третьем его прикроем, фактуру отберем, и товар весь наш
будет. А жене [...] скажем, что Иван твой потерялся.
Так вот пускай так и будет»,— так и согласились.
Иван ничо не знат. Собрались, в обратный путь поехали,
товар ушел на машине, они на лошадях. Стан отъехали,
другой отъехали. На третий собираются ехать ночью. У
Ивана заболел зуб, так прямо из ума вышибат! Вот они
уговаривали, уговаривали: «Иван, поедем да поедем!»
Иван не едет: Иван с ними вместе отказался ехать:
что «я вместе с вами не поеду, буду зуб лечить, может,
через неделю поеду».
Они все-таки уехали одни.
Уехали. Ночь не спали и караулили, ковды поедет Иван.
На другую ночь крепким сном уснули, у Ивана зуб стал
ладный, он нанял пару лошадей и вперед рысью прокатал,
очутился вперед товарищей.
Приезжат домой, и дня через два, через три приходит
товар Ивану. Иван: «Куды же товар?» Был один амбар —
надо туды ложить. И в амбаре открывает лавку попервости.
Те же товарищи его тоже товар привезли, и ставят они
аршин на копейку дороже против Иванова. Весь народ идет
перво в те лавки, как знаменитые были лавки, всё товар
не глянется. Новая лавка объявлена у Ивана у Стрелкова —
идут туды, смотрят: всё товар хороший. И там торгует
Иван с женой, деньги некуды там класть и прямо в сусек
бросает. И очень хорошо торговали. Дня три проторговали
в амбаре, Иван говорит: «Лавку нужно нам строить».
Купил домик, лавку поставил, сделал.
И вот лавочку завели свою; Ивану не приходится
торговать — товару мало осталось, надо опять ехать. Жена
боится оставаться одна: «Ты найми мне приказчика!»
Нанял он ей приказчика, молодого человека, а сам
собрался за границу, на долгое время товар отыскивать,
где там дешевле и лучше.
Торгуют день они, торгуют два, торгуют три. И приказ-
1 Здесь: мануфактуру.
12
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
чик все к хозяйке поближе и поближе. И все-таки женщину
сбил под свою фирму, сомутил. И давай у ей выспраши-
вать: «Чем вы капитал нажили? Ни его не было, чуть не по
миру ходили — и теперь вот чем торгуете, вот какую лавку
имеете!» — «Да нет, я не скажу, чем нажили, а то Иван
приедет — убьет!» — «Да рази ты еще тепере Ивана бу-
дешь слушать? Тепере уж со мной сошлась, дак меня бу-
дешь слушать, Иван твой чо понимат?»
Ладно. Женщина еще билась, билась, на третий день
распустилась, что вот «у нас курица несла золотые яйца».
Пришли обедать, он сейчас в курятник под печку,
курицу вытащил, кверху поднял, крылья расширил,
смотрит — на крыльях написано золотыми буквами: «Кто
от этой курицы съест голову, тот будет царем, кто потрох
съест, тот будет плевать золотом и серебром».
Обед готовил уж повар. Курицу назад приказчик
затолкал, пришел обедать и хозяйке говорит: «Вот что,
хозяйка, завтрашний день к обеду мне эту курицу зарубите
и приготовьте». Хозяйка на то ему отвечает: «Что ты!
Мы этой курицей живем, с этой курицей людьми стали!
И ты из этой курицы живешь!» — «Нет, как хотите, зару-
бите! Я не буду торговать. Муж приедет, я на тебя нажа-
луюсь, что ты весь капитал здесь размотала, по спектаклям
ходишь, по киятрам».
У женщины вправду волосья долги, а ум короткий.
Согласилась она курицу эту зарубить. Приказчик ей на то
и говорит: «К обеду повар пусть готовит. Голова и потрох
мои, а туловище твое, будешь закусывать».
Вот назавтра ушли торговать, народ лезет и лезет,
прямо-таки задавил! Дети из школы пришли. Повар ждал,
ждал их обедать, чо-то отвернулся, вышел из кухни, дети
пришли, ись захотели, сразу кастрюлю открыли и увидали,
что сверху лежит голова курячья и потрох. Петр съел
голову, а Саня съел потрох.
Приходит хозяйка с приказчиком на обед. Приказчик
требует в первую очередь голову и потрох; порыл, порыл
приказчик — головы и потроху нет! Спрашивает повара:
«А где голова и потрох? Я не велел бросать тебе!» Повар
говорит: «Тут все было, я ничего не бросал: и потрох и
голова».— «Ну-ка, дети, идите-ка сюда! Вы что, прибежа-
ли, в кухне были?..» — «Были».— «А что ели? Ели?
Чо?» — «Мы съели»,— говорят. Один говорит: «Я голову
съел». А другой говорит: «Я потрох съел».
13
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Приказчик голову захватил и себе вырвал горсть
волосьев: «Что вы нагрезили, что вы наделали!»
Упал вниз на подушку и лежит, как будто доспелся
без ума.
Дети с матерью курицу съели, пообедали и выскочили,
играют.
Приказчик обумелся, зовет хозяйку: «Вот что, давай
детей заколи, вынь голову и вынь потрох, и мне предоставь-
те!» Хозяйка на то ему отвечает, приказчику: «Кака же я
буду мать! Детей своих колоть из-за каких-то куричьих
головы и потроху?! Как же я это переносить буду?» —
«Ежли ты согласна со мной жить, то заколешь своих детей,
а не согласна, я тебя пристрелю сейчас и твоих детей
пристрелю, все равно потрох [и голову] выну».
Женщина думала-думала долго и коротко — волосы
долги, ум короток. Придумала: «Что же, пущай хоть я
жива останусь, а детей можно и прекратить». Приходит
в кухню и говорит повару: «Вот что, повар, ты возьми
детей, возьми ножик и уведи в тайгу, чтоб мое ухо не
слыхало и чтоб мой глаз не видел, возьми, и заколи их, и
вынь из них голову куричью и потрох куричий, и предо-
ставь приказчику моему».
Повар начал точить ножи. Дети пришли домой и спра-
шивают: «А куды же ты, Семен, нож ладишь?» — «А вот
пойдем вместе в лес, я срублю [удилища] и буду удочки
вам ладить». И вот они рады: «О, Семен, мы пойдем с тобой
удилища вырубать!»
Шли-шли, отошли далеко в лес — и жалко было повару
колоть, что он горькими слезами плакал. Они вперед бегут,
он сзади. Они заметили: «Что ты, Семен, так плачешь, кого
ты жалеешь?» — «Вот что я вам скажу: вы вот не послу-
шали, в кухню вы ко мне зашли, съели голову и потрох
куриные, и вот за это вам наказание: велела ваша мать
зарезать вас и вынимать голову и потрох».
У повара дома были щенята маленьки, постельны,
только родились. Дети стали его просить: «Семен, оставь
ты нас, мы тебе сгодимся не седни-завтра».
Санька в то же время, будто горло перехватило, харк-
нул — посыпалось золото, плюнул — посыпалось серебро:
«Семен, снимай пальто да расстилай. Мы тебе капиталу
сейчас достанем!»
Семен пальто снял да расстелил, и давай Санька хар-
кать да плевать. Такую копну нахаркал, что едва Семен
14
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
поднял. А присоветовали Семену дети, что «у тебя есть
щенята, ты заколи щененка да приготовь потрох и мозги,
будто за голову куричью, и принеси приказчику, и накорми
его, а мы пойдем в чисто поле, в широкое раздолье».
Семен согласился на это мнение, едва-едва унес золото-
серебро, унес в сусек-амбар, высыпал. Приколол двух
щенят и приготовил мозгов и потрох. И принес прямо в
магазин приказчику. Приказчик с аппетитом закусил. И
не делатся приказчик царем, и харкает — золото не выле-
тает, плюнет — серебро не сыпется. И думат: «Что
такое это?»
Приезжает Иван из-за границы с товаром — детей
нету. «Что тут будем теперь говорить?» Говорит жена
приказчику: «А вот скажем: ходили в лес по ягодки и
заблудились, и вот никак не можем найти».
То же в одно и повару так наказали.
Иван приезжает — встречать некому. Взял им за гра-
ницей костюмы хорошие, больши уже они стали. В первую
очередь забегат в магазин и спрашиват свою хозяйку:
«Где Петя и Саня, почему меня не встречают?» Хозяйка
Ивану отвечает: «Эх, Ваня, что сделалось: пошли мы все
[...] в лес погулять, и сделалась буря, и почему-то они
вперед нас ушли, мы не могли догадаться и полмесяца
искали. И сколько я искала, сколько капиталу истратила,
ну, и посейчас ищем, и даже костей-то не можем найти!»
Иван, его как обмороком сшибло, и горьким он слезам
заплакал и не мог ни запить, ни заись. И все только чижало
повздыхивал, жалел своих детей.
Дети пошли от повара по одной дорожке. Шли-шли,
вышли две дорожки. Как раз на росстанье стоит столбик.
На столбике написано: «Кто по правой дорожке пойдет,
тот будет царем, кто по левой пойдет, тот прекрасную
Марфиду-царевну взамуж возьмет». Петя и говорит: «Я
пойду по правой дорожке. Я съел голову, не буду ли я
царем?» — «А я,— Саша говорит,— пойду по левой до-
рожке, не возьму ли я Марфиду-царевну взамуж, потому
что у меня капитал в брюхе сидит». И вот Петя раскрыл
все свои карманы, попросил: «Саша, ты дай мне капитала!»
И он ему наплевал, нахаркал во все карманы, дал золота
и серебра. У Пети ишо был [...] платочек, растянул — он
ишо ему добавил. Платочек завязал в узелок, распростился
и пошел.
Петя шел-шел и вышел куда-то в город. Народ идет и
15
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
едет все какой-то тумной из себя, невеселый. Петя все
присматриват, почему народ невеселый? Стоит избушка
худенька. Подходит он к этой избушке и смотрит в окошко.
Сидит там одна старушка. Просится он у этой старушки:
«Баушка, можно у тебя чайку попить?»
Баушка на то ему отвечает: «Если ты не брезгаешь, то
заходи в мое житье».
Петя зашел, разговорился с баушкой: «Ну, что, баушка,
нет ли у тебя чо поись?» — «Вот за душой одна краюшка
хлеба. Живу я одна здесь. Дети были, пошла новая жисть,
республика, все меня бросили. Я — ковды сыта, когда
голодная — так и мучусь».— «А что же, баушка, у вас есть
лавки, магазины, базары? Купить чо можно?» — «Все есть,
дитятко,— отвечает бабушка,— только очень все доро-
го!» — «Это ничего, что дорого!» — Петя отвечает ей.
Спускат Петя руку в карман, вытаскцват золота и серебра,
подает баушке: «Баушка, сходи вот, чо надо, то и купи. А
пока я шибко есть захотел — твою краюшечку погрызу».
Старуха обрадовалась, взяла корзину, убежала на базар.
Набрала разной разности, закуски, и прикуски, и выпивки,
все. И такая верная старушка была: сколько осталось
капиталу, сдачу принесла. И десять копеек просит у Пети:
«Дай мне, Петя, десять копеек, один гривенник. Завтра
в Казанском соборе публика собиратся. У нас вот уже
двенадцать дён — и завтра последний день будет, у нас
сейчас стоит республика — выбирают государя. Месяц-
два потерпят — опять столкнут: неладно правит,— это
старуха Пете рассказыват.— Тепере уж народ решил: так
выбрать не могут, а вот кто [воскову] свечу купит и у
кого она зажгется сама собой, тот и будет царем. Вот завтра
публика большая будет собираться».— «Дак, бабинька, и
мне, поди, можно сходить в Казанский собор?» — «Да
пошто же не можно! Человек молодой, сходите, публику
посмотрите — публики будет много!» — «Дак вот тебе,
баушка, ты сдачи чего принесла и мне не сдавай».— «Да
что ты, дитятко, как мне много даешь?» — «Ничего,
баушка, тебе годится, а у меня есть да и будет».
И вот переночевали, утром встали, чайку попили и
пошли в Казанский собор, в церкву. Публики очень много
было. Первы свечки брали бояре, военные, князья, ми-
нистры, губернаторы, потом простонародье, гражданины
все вопче,— ни у кого свечки сами не горят.
Пробивались старуха с этим с Петей, кой-то как про-
16
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
бились. У Пети платочек, узелочек в руках с собой. Старуха
гривенничек дает, а Петя весь узелок развязал и кладет
старосте на свечку. Церковный староста не мог сообразить,
не мог сосчитать, каку свечку давать, сдачу ли давать? Все
дела спутал. Когда пригласил священника староста и сос-
читали, всех более свечка попалась Пете, никто таких не
брал, всех дороже. Только староста подал в руки Пете
свечу — и свеча у Пети вспыхнула сама. Народ весь
заговорил, зашептался: откудова такой юнош явился?
И вот ни у кого свечка не горела, у него именно загорела.
Затеплили все от этой свечки, вся публика, свои свечки,
взяли иконы в храме и вышли на улицу, подул ветерок —
у всех свечки угасли, а у Пети не угасла. Округом храма
обошли, а у Пети все не гаснет. Не уверились, не убеди-
лись раз, второй раз так стали делать — все равно. И на
третий раз — публики тут ишо больше понабиралось —
точно так же!
Все преклонились к Пете. Петю взяли и повели на
престол: «Да ты откуда у нас взялся такой вьюнош? Да
ты все-таки крещеный, православный?»
Ну, он им всю свою жизнь рассказал. «Ставите меня
царем, дак я могу только подписывать — решать должон
народ».
Ну и вот, хорошо пошло царство. Народ что решит —
Петя подпишет. Жизнь пошла — все права и законы хоро-
шие: народ расцвел, светлый стал. Правитель же есть.
Каки недостатки — займыват за границей, народ снабжат
и просто живет — ну, пан королю!
Тот Саня как мучится — будем про другого брата
говорить.
Петя и думат: «Я-то хорошо живу, а где Саня, мой
дорогой брат, жив ли он?»
Саня таким же способом шел, вышел край городу, и
стоит худенькая избушка. Таким же способом попросился
он переночевать. В избушке жила старушка. Старушка-
то была хитровата. Он зашел к старушке, переночевал,
всю ночь разговаривали. Он и спрашивает: «Кто у вас тут
царствует?» Старушка ему отвечает: «У нас царствует
Марфида-царевна; она очень из себя видная, очень краси-
вая — ни в сказке сказать, ни пером написать, но только
на картинке срисовать!»
Ладно. Саня говорит: «А нельзя ли ей, баушка, пред-
ложение сделать, посвататься?» А старуха эта была вхожа
17
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
к Марфиде-царевне. Старуха говорит: «Это можно, я могу
сходить».
Вот поутру встает Саня, пишет письмецо и отправляет
старушку с письмецом к Марфиде-царевне.
На ей же, на этой Марфиде Прекрасной, сватался
Маркобрун-богатырь. Она и за него не пошла, [потребова-
ла] какого-то капиталу большого.
Ладно. Старушка письмо взяла, унесла Марфиде-
царевне. Марфида-царевна это письмо взяла, как прочита-
ла — все члены у ней оторвались и упали. И Марфида-
царевна письмо разорвала, старуху подозвала и стала ей
говорить: «Что ты, с каким волшебством мне [...] письмо
принесла? Ковды на мне сватался Маркобрун-богатырь, я
и то отказала, а ты с каким-то письмом навязалась! Где же
твой жених? Как бы на него посмотреть?»
Марфида-царевна ответ велела написать, чтоб его по-
смотреть. Пришли они. И вот очень поглянулся Марфиде-
царевне Саня, всей бы душой вышла за него. Ну, и спраши-
вает [Саню]: «Что же ты, какую милость моему народу
дашь? Сколько же ты капиталу дашь?» Он говорит: «Капи-
талу могу я дать — облегчение народу Марфидиному-
царевниному, чтобы три года никакого налогу не пла-
тить!» — «Это можешь ты дать?» Саня отвечает: «Мо-
гу».— «Где же ты такой капитал возьмешь?» Отвечает
Саня: «Это не твое дело. Где бы я такой капитал ни достал,
а только могу предоставить этот капитал по частям».
И вот они сговорились так, подписями обязались.
«Можете,— говорит Саня,— часа через три по капитал
приехать».
Марфида-царевна через три часа отправляет дядьку
с конвоирами по капитал.
А Саня со старухой зашли на базар, [он] взял купил
три куля. Старуха зашла в свою избушку, налаживает
обед, а Саня остался на дворе, куль раскрыл и давай пле-
вать да харкать — посыпалось золото-серебро прямо в
куль! Нахаркал он, наплевал куль и приниматся за второй.
И таким же порядком приниматся за третий.
В ту пору старуха в окно-то и увидала, что он плюет, и
догадалась: вот откуда у него золото-серебро сыплется! [...]
Старушка как смекнула, откуль он деньги берет, взяла
и, как она была знакома Марфиде-царевне, написала
писульку, что мотрите, Марфида-царевна, смекайте, капи-
тал у него в роте.
18
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
Приезжает дядька по капитал с конвоирами отвозить
ее капитал: «Распишитесь в получении!»
Дядька расписался, заведующий расписался. «Ничего,
можете брать».
Конвоиры поднять не могут эти кули. Заведующий
заскочил помогать, и дядька тоже,— не могут поднять.
Саня сам заскочил, на них долго любовался. Кой уж как,
их двенадцать человек было, один куль на тележку зворо-
тили, а два-то куля, думали, отсыпать надо и отсыпать
некуда.
Саня посмотрел-посмотрел, взял одной рукой, припод-
нял и со всего маху на тележку бросил.
Приезжают с капиталом, дядька сразу же и предъявил
Марфиде-царевне, что ты идешь не за худого человека, ты
идешь за богатыря: «Мы, двенадцать человек, не могли
поднять, а он одной рукой поднял да положил».
Давай капитал считать они — весь пересчитали: на
три года хватит, чтоб народу без налога жить да еще в
остатке останется.
Давай везде объявления посылать: по газетам было,
по церквам молебны пели, все Марфиду-царевну прослав-
лять стали. Сделался торжественный праздник.
Она, баушка, все-таки эту записку послала. Марфида-
царевна эту записку прочитала: «Да! Вот как! У него
капитал весь в роте, весь в брюхе сидит!»
Пишет Марфида-царевна опять письмецо, отправляет
конвоира, чтоб явился с женихом, только разговор будет о
свадьбе. Послала пару лошадей за ними, жених с баушкой
явились. Собрала она всех гостей, Марфида-царевна.
Ковды они заявляются, она встретила жениха будто с
радостью. Наладила разные там закуски, и прикуски, и
напитки, и наедки. Прямо перед Санею наладили одну
тарелку рвотного, чтоб его рвало, а другую — сонного
порошка.
И вот ковда явился Саня, приняли его, посадили хорошо
за стол, и наливат Марфида-царевна рюмочку себе и
рюмочку ему, и предлагат, что вот выпьем, Саня, по
рюмочке и поздравим всех. Выпили. Все гости, все войска
закричали: «Ура!» И вот пошла: «Гости, закусите!»
Он выпил рюмочку, что-то ему так лихо сделалось!
Как кусочек закуски закусил — и [пошло] его рвать,
полоскать! И до того рвало, что вырвало этот куричий
потрох. Марфида-царевна сгребла его и съела.
19
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Саня был без памяти. В то же время она предложила
ему: «Что с тобой, Саня, сделалось? Давай ишо выпей!»
И наливат из другой бутылки сонного порошка. Дали
сонного порошка, и он упал и уснул, крепким сном спал.
Товды Марфида-царевна своим слугам говорит: «Что
хотите, то и делайте с ним — вот и жених мой! Я сейчас
сама богата буду: харкну — золото будет, плюну —
серебро!»
И давай объявление народу писать, что теперь вечно
народ не будет налогу платить, пока Марфида-царевна
жива, а его [Саню] взять, разорвать и бросить!
Дядька присудил, пожалел его: «Чем мы такого моло-
дого человека разрывать будем, лучше его на помойку
выбросим, там он все равно задохнется и предадут его
тело». Помойна-то яма только что была вычищена на
четыре сажени.
Он, ковды бросили его, он донизу не долетел и пробу
дился, да ногами как-то за перекладину и поймался.
[...] Взглянул он кверху — будто две звезды сияют —
это дырочки в помойной яме. Вот он давай-ка выбираться.
Все-все перекладины были целы, и выбрался он понемногу.
Он прислушался: у Марфиды-царевны гулянка идет,
пенье, музыка, радуются, что извели одного жениха.
Он вылез в этот сад, как раз садовник его поймал.
Он его стал, садовника, просить: «Ты, дедушка, направь
меня, выпусти по какому-нибудь другому ходу, я тебе
заплачу». [Садовник] говорит: «Раз ты мне заплатишь,
я тебе укажу дорогу и ворота отворю».
[Саня] вытащил двенадцать червонцев золотых, пока-
зал, и он, старик, согласился, выпустил его: «Иди, только
не блуди!»
Вот он шел-шел, вошел в другой город. В другом городу
походил, походил, плюнет — нету серебра, харкнет — нету
золота! Марфида-царевна это похитила! Как же тепере
добыть?
Пошел он из городу — степушка небольшая и чащица.
Что-то три человека суетятся. Это три мужичка пошли
из городу и нашли находку. Одна находка — бочоночек,
друга находка — ковер, третья — бич. И никак не могут
разделить эти находки. Были у них трубки. Дак трубками
друг друга исколотили. Эти мужички были люди негра
мотны, темные. На этом бочонке была надпись надписана,
надрезана: «Тулок разоткни и туда пореви. Сколько тебе
20
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
войсков надо, столько войсков и появится». На ковре
написано: «Ковер-самолет. Садись на него и тряхни, и
куды скажешь, туда он и полетит». На биче написано:
«Ежли три раза наотмашь ударить кобылицу с наговором:
«Была кобылица, [сделайся девица] — сделается девица».
А ежли девицу жгнуть три раза с приговором: «Была
девица — будь кобылица»,— то так и будет».
Он подходит, Саня-то, все прочитал и дело-то все
смекнул. «Ребята,— говорит,— бросьте вы, — говорит,—
драться, бросьте эту находку, я вам разделю. Вырубайте-
ка прутья да гните лучки из прутьев, а я буду делать
стрелки». Сделал три стрелки: «Вот так я теперь натяну
да стрелю. Котора стрелка дальше улетит, тот получит
бочонок, ближе котора улетит, тот получит ковер, а еще
ближе котора улетит, тот получит бич».
Ну, у его как силенка была, он их упустил, они, может,
на версту улетели, эти стрелки. Он в это время бочонок
подбират, бич за пояс затыкат, сел на ковер-самолет:
«Ну-ка, ковер-самолет, лети к Марфиде-царевне в ограду!»
И улетел.
Те искали, искали, когда пришли — на этом месте
никого не нашли.
Он туды! Возле Марфиды-царевны дворца сел, бочоно-
чек отворил: «Ну-ка, из бочоночка выскакивайте пятьсот
человек войску!»
Эх, полезли из бочонка солдаты, только дым пошел!
Вылезают и все во фрунт становятся. Ковды выскочили
и спрашивают: «Что прикажете?» Распорядился: «Снять
Марфиды-царевны часовых и своих поставить!»
И себе оставил вестового, написал записку и посылат
к Марфиде-царевне. Та сном-духом не знат, что часовые
ее сняты, сменены. Явился солдатик. Она думает, что ее.
Он ее требует к Сане в палатку, а тот раскинул палатку —
на расправу.
Она сразу руку-то узнала: «Ох! Это Санька! как же
он жив остался? Я ведь велела разорвать его да бросить, а
они его целиком бросили!»
Ну, ответ дожидатся солдат. Она пишет, что сейчас
явится. Берет дядьку и на паре [...] подкатыват. Он по-
здоровался с ней — она кланяется: «Здравствуйте, Алек-
сандр Иванович!» — «Здравствуйте, Марфида-царевна!» —
«Где же вы,— говорит,— Александр Иванович, так дол-
го были?» — «Да долго ли, коротко я был, но только
21
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
очень хорошо вы со мной доспели.— Очень благодарит
их. — Теперь,— говорит,— надо с вами письменно де-
латься. Вот,— говорит,— распишитесь: такого-то числа
мне с вами законный брак принять».
Она говорит, Марфида-царевна, посылат дядьку:
«Идите за меня распишитесь». Он на то ей отвечат: «Тут
должон не дядька расписываться, а сама ты! Дядька уж
расписывался. Вот она, роспись-то, у меня в кармане, а
вот теперь ты распишись».
Она как подошла расписываться, он схватил ее за
горлец да об пол, ей тошно стало, ее и вырвало, этот потрох
куричий-то и вырвало! Он греб его и скорей сглотнул. Она
встала, уж силы этой не стало: плюнет — слюнка бежит,
харкнет: харчок — не золото.
Но в силу необходимости надо выходить взамуж. Взял
он ее и так зажал, и дядьков всех прихватил, и заведующих.
Вывел ее, бич взял: «Ну-ка,— говорит,— была девица,
сделайся кобылица!» Да три раза ожгнул ее, и сделалась
красная кобылица — просто загляденье!
Взял обуздал ее, обседлал, ковер в торока с бочонком,
сел и принялся подергивать да поджаривать. Она не
знает, куды ей ногой ступить.
Ну, и поехал из этого городу брата своего Петю разы-
скивать.
И вот ехал-ехал — где покормит ее, а где и не покормит
ее — и вот въехал в столичный город, где брат его Петя
царствовал. И там народ стречь попадат. Он спрашиват:
«Кто тут у вас царствоват?» — «Да у нас какой-то прихо-
жий молодой человек».— «А как звать его?» — «Пётра».
Петя-государь вышел на балкон и сейчас лакея:
«Лакей!» — «Что такое!» — «А вот смотрю: едет па
хорошей лошади, не продаст ли он ее нам?»
Ну тот сейчас — государя боялись ране — пальто
в зубы, шляпу сгреб и пошел узнать. Запыхался-бежит:
«Здравствуй, барин!» — «Здравствуй!» — «Не продажна
ли у вас лошадка?» — «А что это, кому?» — «Да вот
нашему государю».— «Эко какой у вас государь зави-
дущий! А можно к нему заехать?» — «Пожалуйста!
Вот он сам вашу лошадку посмотрит».
Приезжат, кобылицу за золото кольцо подвязал,
повод крепко затянул, а Петя спустился кобылицу
смотреть. И вот они поздоровались, обрадовались и
друг дружку ничо не могут сказать. Петя-то не знат,
22
199. ВОЛШЕБНАЯ КУРОЧКА
что это брат, а тот-то, Санька, он знат. Ну, и потом
Саня все-таки сказал: «Да неужель ты, мой брат, меня
не признаешь?»
Тут брат обрадовался, повел его в свой кабинет —
не надо и кобылу смотреть. А кобыла Марфида-
царевна стоит, повод весь на луке подтянутой.
И вот они разговорились тут про всю свою жизнь,
похождения. Петя спрашивает: «Ну, что же ты — видел
Марфиду-царевну, взял ее взамуж?» — «Видел, — гово-
рит,— и возьму!»
Ну и вот, тут они побеседовали, погуляли, говорит
Саня: «Поедем, навестим родителей. Жив ли наш отец
еще? А матери нашей, может, жизнь окончим, как она
хотела нам жизнь окончить!» Петя печалится: «Это ехать
далеко, когда мы доедем! Ведь на это год надо!» Саня
ему на то: «Это не твое дело, не печалься, как на
ероплане улетим».
Пришли к кобылице. Саня выдергиват бич из-за
кушака, наотмашь давай [ее] дергать: «Была кобы-
лица — будь девица!» — три раза с приговором.
Ну, сделалась как есть девица! Стала еще в три раза
красивее. Обчесал он ее.
Расстилат ковер-самолет, садит Марфиду-царевну,
садит Петю, [кладет] свой бочонок, садится сам: «Ну-ка,
ковер-самолет, неси туда, где наш батюшка живет!»
Прилетели туда, так неподалеку сели. И зашли так
в подходящий домик, попросились на квартирку все
трое. Понятно, их приняли, угостили. «Такой-то есть у
вас?» — спрашивают. «Есть»,— говорят. «Приказчик
такой-то у них торгует?» — «Торгует, торгует, как же?
Уж старик тоже стал!»
Они так пошли к вечерку: как раз отец в лавке,
приказчик, мать. Ну вот, расторговались, спрашивают:
«Этот товар почем?» (Раньше не метр, аршин был.) —
«Этот — семнадцать копеек аршин, этот — восем-
надцать».— «Вот бы вы к нам попали, у нас такой товар
пять-шесть копеек, а у вас семнадцать-восемнадцать!»
Приглашают старика-отца, и мать, и приказчика к
себе в гости: «Вы не свободны будете ли завтра? При-
езжайте к нам на обед».
Отец, и мать, и приказчик съездили к ним в гости, и
назавтра старик приглашает к себе отгостить. Ну, там
ишо гостей он назвал,— собрались все. «Ну, молодые
23
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
люди, расскажите чо-нибудь». Саня встает: «Да можно
бы рассказать. Только вы перебивать будете. Вот если
такой уговор доспем, чтоб не перебивать, можно, буду
рассказывать».— «Да кто же будет перебивать?» —
«Вот три лица пускай подпишутся: хозяин, приказчик
и хозяйка. Пусть подпишутся, чтоб слова не пере-
бивать!»
Ну, подписались они. Саня и принялся сыпать (вроде
сызнова как бы сказка вся рассказывается!). Как дело
дошло, что мать велела сыновей убить, мать-то и вско-
чила: «Это не может быть!» — говорит. Ну, тут-то ее
и уняли: «Вы,— говорят,— подписку дали!»
«Когда повар принес эти щенячьи потроха и голову,
приказчик взял с аппетитом покушать...» Приказчик
вскочил: «Не может этого быть, чтоб съел щенячье
мясо!» Тут его уняли: «Вы подписку дали!»
Ковды как всё кончили, рассказали, отец все слу-
шал — молчал, а как кончили, кинжал сгреб, жену
закол, а приказчика застрелил.
Остались Саня с Марфидой-царевной с отцом вместе,
а Петя сел на ковер-самолет и улетел в свое царство.
И жили хорошо, как Петя, дак и Саня: торговал хоро-
шо — ну, до советской республики. Советская респуб-
лика пришла, все лавки уничтожила, и не знаю, жив
ли, нет ли Саня, остался или убежал за границу.
С 200. НЕСЪЕДОБНАЯ ПТИЧКА
тарик пошел стреляться1. Ему в этот день ниче-
го не удалось. Он домой пошел — птичка сидит
несъедобная. «А чем мне даром домой идти,
дай я ее застрелю!» Приносит домой; старуха ругать:
«На что ты птицу такую застрелил, несъедобную?!» Старик
птичку взял, на базар понес продавать. Купец видит,
подгаркал к себе его, говорит: «Продай эту мне птичку!»
Потом рассмотрел купец: под правым крылом написано
у этой птички: кто головку съест, так будет царем, а кто
сердце вынет из нее и съест, тот будет князем. Купец ему
сначала дает сто рублей за эту птичку. Старик думает,
1 Здесь: охотиться.
24
200. НЕСЪЕДОБНАЯ ПТИЧКА
что над ним смеются. «Ну, что же, купец, да ты делом
давай! По крайней мере не смейся надо мною!» Тот ему
двести рублей. «Да ты что надо мной смеешься? Ты делом
давай!» Купец и думает: «Что уж его обижать! Получи,—
говорит,— старик, триста рублей!» (А птичка всего с
кулак.) «Ну, давай деньги!» Получил двести рублей; у
купца ста рублей не хватает. «Погоди, я к другу в лавку
схожу, займу». Купец ушел, а старик домой убежал —
чтобы не отобрал он двести рублей. Купец — как знать,
он где живет — запер лавку, понес остальные деньги
старику. Купец идет; старик испужался: «Куды, старуха,
спрятаться?» — «Спрячься в голбец» (под пол, значит).
Старик сидит там, а купец приходит, богу помолился,
поздоровался: «Где, старуха, у тебя старичок?» — «Ко-
нечно, у него одно ремесло, пошел стреляться».— «Он
недополучил от меня сто рублей. Как теперь?» — «Пере-
дай мне; я передам ему».— «Да ладно, не обмани, стару-
ха!» Переда'Д старухе, ушел домой. Старуха говорит: «Ну,
старый пес, вылезай!..» И сделались они рады этим
деньгам.
А у купца жена худыми делами занималась (б...а).
Купец приносит повечеру эту птичку своей жене и гово-
рит, что «прибери ее на место; когда я ее прикажу тебе за-
жарить, тогда ты мне ее зажарь!». Поутру чаю напился
купец, ушел в лавку торговать. Купец уходит, гулеван
к ней приходит. Она для гулевана самоварчик поставила
и говорит: «У меня есть такая птичка,— не угодно ли
тебе ее зажарить?» — «Принеси, я погляжу эту птичку!
Какая эта птичка?» Гулеван рассмотрел под правым кры-
лом надпись... Она живо повару передает: «Поскорее за-
жарь эту птичку!» Он живо очаг затопляет и птичку изго-
товляет — зажарил ее в масле очень хорошо. Стал повар
на тарелку класть... А у купца было два сына. Большак
и говорит: «Повар,— говорит,— дай мне эту птичку, я люб-
лю головки есть!» А меньшой говорит: «Когда ему го-
ловку дал, дай мне сердце!» Детям и достается. Купчиха
притащила ему эту самую птичку. Гулеван смотрит:
сердца и головки нет. И говорит: «Что я люблю, а того не-
ту!» Посылает купчиху повара спросить, кто это мог съесть
эту штуку — головку и сердце? Купчиха спрашивает
повара. «Большой сын головку съел, а меньшой — серд-
це». Купчиха к гулевану обратилась и говорит: «Это мои
дети съели».
25
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Гулеван на то сказал: «Если ты зарежешь своих детей,
зажаришь, то я до той степени стану тебя любить, что ме-
ры нет!» Купчиха приходит к повару и говорит: «Не по-
жалей моих детей — зарежь и зажарь их!» Повар начал
точить ножи, а большак и говорит: «Это к чему ты, повар,
нож точишь?» — «Мать приказала вас заколоть и изжа-
рить».— «Чем нас колоть (за то ты будешь отвечать), мы
уйдем и домой не придем!» (Они были, стало быть, боль-
шие уже.)
Они собрались очень скоро, оба отправились. Ушли
очень далёко, а хлеба с собой мало взяли — обессилели.
Приходят к такой горе. Большак и говорит: «Брат, залезем
на эту гору — не увидим ли где селения? Мы с тобой оголо-
жали, есть нечего!» Меньшой остался под горой, а боль-
шак залез на гору. И видит с горы большак такой город:
много народу вышло на площадь. А в этом городе, зна-
чит, царь помер, и они царя выбирали. И они то удумали:
поставили свечку — перед которым загорит свеча (сам от
себя, когда он подойдет), тот и будет царь. И сколько бы
из них ни подходило, ни перед кем не горит. Из них
один увидал такого человека на горе — и сдумали за ним
ехать. Приезжают на гору. Мальчик стоит, поздоровался
с мужичком. Мужичок говорит: «Поедем со мной!» —
«Я голоден!» Засовался в карман, нашел крендель, подал
мальчику, посадил его и увез. Подвозит его; подходит он
к этой свече — свеча перед ним загорела. (Птичка-та дока-
зывает.) Они скричали все: «Ура! Быть тебе царем над на-
ми!» — «Господа! Когда вы меня поставили царем, у меня
брат есть, под горой стоит; съездите за ним! Он голо-
ден». Разыскали и его, привезли. Большак сказал:
«Вот,— говорит,— брат, я теперь наступил царем, а тебе
быть передо мной князем!»
И вот они пожили эдак года с два — и сделалось брату
его еще недовольно, что князем быть. «Брат,— гово-
рит,— пусти еще меня по белому свету погулять!» — «Не-
ужели ты этим недоволен? Голоду разе не видал?» Боль-
шак не мог его переспорить; приказал накласть ему суха-
рей в котомку — приготовить в отправку. Покуль приго-
товленное было, он все шел; потом припасы вышли, он обес-
силел, сел под древо. А на этом древе ягоды хоро-
шие. «Дай-ка я с голоду закушу хоть ягод! Мне не луч-
ше ли будет?» Искусил нижнюю ягоду, вдруг он погля-
дел на себя — поседел, стариком стал. Съел он вто-
26
200. НЕСЪЕДОБНАЯ ПТИЧКА
рую — оказались у него горба и рога во лбу; подобие на
дьявола похож., Свалился, лежит под этим древом. И вдруг
прилетают две птички, садятся на это древо. Одна птич-
ка и говорит: «Вот ведь молодец,— говорит,— свалился!
Если бы он знал достать верхнюю ягоду — он бы такой
молодец стал, лучше старого!» А другая и говорит: «Это
ему еще недовольно; если бы он знал, подошел к ентому
дубу; дуб этот сворачивается, — говорит,— а под дубом ле-
жит чугунная плита, а под плитой ковер-самолет и золо-
тая кисть; кистью этой он может орудовать уже все!»
Достал он верхнюю ягоду, съел — и стал молодец лучше
старого: зрел бы, глядел, с очей не спущал. А птички
улетели с древа.
Потом он пошел, начал сворачивать дуб. Своротил
дуб, отворотил чугунную плиту — и действительно, достал
ковер-самолет и золотую кисть. Разостлал ковер-самолет
и сказал: «Лети, ковер-самолет, в то государство, где царь-
девица живет!» (Царством правит она сама, девица.) При-
летает в его государство. «Ковер-самолет, остановись!»
Собрал его под пазуху и идет городом. Доходит до пяти-
стенного домику, заходит в этот дом. Живет в этом доме
одна старушка. Старушка все равно как ему мать родная
показалась, увидела его — обрадовалась: «Вижу я, что ты
с голоду; остановись у меня, и пообедай, и ночку пере-
ночуй! Пущай у тебя ноги отдохнут!» Ночь приходит.
Ужином она его накормила. Он и разостлался на лавоч-
ку: одну половину ковра-самолета постлал под себя, а дру-
гу развесил.
Огни взяли люди (в потемках) — прибыла к ней, к ста-
рушке, царь-девица. «Ах, бабушка, гость-то у тебя хоро-
ший! Поставь-ка мне свечу, я буду списывать ковер-само-
лет!» (Срисовывать.) Срисовала этот ковер-самолет и го-
ворит: «Ты, бабушка, на суточки еще его уговори! Я тебе
втрое за это заплачу». Переночевал ночку. Старуха
утром приготовила ему завтрак хорошой и говорит ему:
«Ты, милый друг, поживи у меня! Пущай у тебя отдохнут
ноги!» — «Я подождать — поживу! У меня платить тебе
нечем, — сказал молодец,— бабушка!» — «Ну, я не нуж-
даюсь твоим деньгам, только ты поживи со мной — мне
веселее!» До вечера доживает. Старуха и говорит: «Ба-
тюшка,— говорит,— на которой лежал (спал) половине
(ковра-самолета), ту развесь, а которая на стене была (сри-
сована), на ту ляжь!» Утром старуха опять ему завтрак из-
27
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
готовила, как требно быть, накормила, и он день опять хо-
дит. Вечером накормила и говорит: «Ты вот что, батюш-
ка! Тебе на лавке тесно, ты на пол расстелись, по крайней
мере, поворотишься и все!»
Как он разостлал, уснул — царь-девица прибыла к нему
опять. «Ах,— говорит,— я края списала,— говорит, —а се-
рёдку не видала». Она начала потихоньку его содвигать
и содвигать и содвинула его с ковра-самолета, молодца это-
го. Царь-девица взяла завернула тогда этот ковер-само-
лет, вышла на крыльцо, стала на него и говорит: «Ковер-
самолет, лети прямо в мои палаты!» (В мой дом.)
Поутру молодец проснулся, хватился: под ним ков-
ра-самолета нет! И сел он на лавку, повесил голову. Ста-
руха идет с улицы, увидала, что он кручинный. «Что ты,
батюшка, невеселый?» — «В чужом месте я обокраден!..
Ну, бабушка, мне теперь рассчитаться нечем! Про-
щай!» — «Ну, ступай, дитятко, куды знаешь теперь!» (Не
нужен и старухе стал.)
«Что делать? Когда она меня этак обызъянила, мне
надо воротиться к этому дереву!» (Где ягоды он ел.) При-
шел к дереву, набрал этих трех сортов ягод (одна старая
ягода, другая с горбами, а третья — молодцом быть). Явил-
ся он в этот город, где царь-девица. У царь-девицы есть
ключ; служанка пошла за водой в этот ключ. Молодец ус-
мотрел ее — увидал, что она идет, побежал наперёд, спу-
стил хорошую ягоду сначала. Поддевает девица — оказа-
лась в ведре ягода. Служанка эту ягоду съела, ей приятно
сделалось; приходит — царь-девица ее не узнала, что она
больно хороша сделалася, и спрашивает ее: «Умница ты,—
говорит,— чья?» — «Что вы,— говорит,— царь-девица?
Я,— говорит,— ваша служанка!» — «А отчего ты сдела-
лась хорошей?» — «А вот,— говорит,— царь-девица, я по-
шла на ключ, попала мне такая ягода — я съела ее и
сделалась потом хороша». Царь-девица посылает ее во вто-
рой раз: «Ступай-ка! Не подденешь ли мне?» Служанка
идет; молодец увидал, что она идет, побежал вперед, спу-
стил две ягоды враз. Поддевает служанка не одну, а две яго-
ды. «Чё желала, так то и получила,— говорит,— вид-
но!» Приносит, передает царь-девице: «Вот, — говорит,—
я тебе поддела две ягоды!» Царь-девица приказала ей
самовар поставить; «С чаем я,— говорит,— буду пить,
так тогда буду и есть». Перед чаем съела царь-девица
одну ягоду и смотрится в зеркало: «Что,— говорит,—
28
200. НЕСЪЕДОБНАЯ ПТИЧКА
поседела, постарела!» Забранилась на служанку: «Что
ты, подлая, со мной сделала?! Я теперь старуха стала!
Меня не примут в Сенате!» Служанка говорит: «Съешь
другую — не лучше ли будет тебе?» Съела она другую —
полезли из нее рога и горба. Потребовала она дохтуров —
дохтура ничего не могут с ней сделать. Наконец, она обе-
щанье дала: «Кто бы меня вылечил, за того я и взамуж
пойду! Дайте знать по всему царству! Хоть бы пришлой
какой-нибудь вылечил».
Молодец узнал это дело, съел старого положения яго-
ды и сделался стариком. В дом к ней приходит и говорит:
«Я тебя вылечу. Что ты мне — как заплатишь или обет у
тебя какой?» — «Дедушка, если ты меня вылечишь, я за те-
бя замуж пойду!» — «Подпишись под это дело!» Та под-
писалась. Он подает ей ягоду. «Да ты что мне подаешь?
Еще хуже будет?!» — «Ешь, — говорит,— хорошая бу-
дешь!» Она съела и сделалась лучше старого, красивая сде-
лалась: зрел бы, глядел и с очей не спущал. «Пойдем в
Сенат: закон дозволит ли с тобой венчаться?» (Взад пят-
ки уж!) В Сенат приходят, она и говорит: «Господа судьи!
Вот старик меня вылечил, я ему подписалась, чтоб с ним
замуж идти; закон дозволяет ли, чтоб с ним венчать-
ся?» Господа генералы и говорят: «Если, государыня, ты
повенчаешься, мы тебя не поставим в царицы, потому что
муж у тебя будет старый, семьдесят лет! Ты его рассчитай
деньгами лучше!» А старик деньги не берет: «Ты обе-
щалась за меня замуж, мне деньги не надо!» — «Когда
деньги не берешь, мы тебя отсюдова не погоняем; а ты,
царица, ступай домой!»
Когда она пошла домой, он вынимает из кармана зо-
лотую кисть и говорит: «Когда была ты девица, исправь-
ся ты теперь кобылица. А вы, генералы, когда были молод-
цы, теперь исправьтесь все жеребцы!» Махнул своей ки-
стью — и они все исправились жеребцами. Садится на
эту кобылу, а жеребцы за ним побежали. Приезжает к бра-
ту в царство свое. Стал он на фатеру, не к брату (с табу-
ном-то) наперво. Сказал: «Погоди, господин хозяин, я схо-
жу к вашему царю: не возьмет ли у меня лошадей?»
Идет к брату, съел хорошую ягоду и сделался как быть мо-
лодцом — чтобы брат его мог признать, значит. Тогда брат
увидел его, обрадовался, что брат пришел к нему обрат-
но домой. Брат своих служащих потребовал — поставил
для него живо самовар; стали чай пить.
29
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Старшой брат и говорит: «Брат, был ты по всем горо-
дам; нет ли хорошей невесты? Я собираюсь женить-
ся».— «Ох, брат, хорошу я тебе невесту привез,— гово-
рит,— да она у меня на фатере».— «Да что ты, чудак,
прямо не вел?» — «Есть, — говорит,— брат, у меня там еще
жеребцы, не хочешь ли ты купить их у меня?» — «Ве-
ди их сюды! Что ты, чудак, там па фатеру стал?! Веди
и невесту: чай пить станем вместе с ней!» (Еще как по-
глянется невеста-та.)
Брат пошел, отвязал кобылицу и жеребцов, приводит их
к паратному крыльцу, становит всех рядом. «Иди, брат,
как поглянется ли невеста? Потом я .в комнаты могу за-
вести!» С братом вышли на двор. «А где невеста?» — «Вот,
брат, с краю-то стоит кобылица — вот тебе и невеста!» —
«Да что ты, брат, смеешься надо мной? Разве подобает
мне на кобылице жениться?! Если бы не брат был, так я бы
тебе и голову сказнил за это!» — «Неужели ты не веришь,
что это тебе невеста? Если хочешь, то я тебе сейчас на прак-
тике покажу, что она будет тебе невеста».
Он вынимает из карману кисть, махнул кистью и гово-
рит: «Была ты теперь кобылица — исправься по-старому
девица!» Махнул кистью: «Когда были вы жеребцы —
исправьтесь по-старому молодцы, кто как был!»
Все исправились молодцами. Царь говорит: «Идите чай
пить с нами теперь!» (Согласен уже замуж брать ее.) Чаю
попили, согласился он ее взять замуж, повенчался с ней, и
пошла у них пировка.
Пожил он (князь этот) много ли, мало ли времени, стал
у брата проситься к отцу. К отцу он приезжает; отец уви-
дал своего сына, обрадовался. Отец спрашивает: «Где вы,
дети, проживаетесь?» — «Собери сегодня сродственников,
знакомых,— мы с тобой попируем, тогда я тебе скажу, при
людях». Нашли люди. Начали водкой обносить; пошла
у них пировка. Сын отцу и говорит: «Тятенька, дозволь
мне шуточку сшутить!.. А вот, тятенька,— говорит,—
брат мой живет царем в таком-то городе, а я перед ним
князем!..» Вынимает свою кисть: «Вот,— говорит (мать
свою), — когда была та бабйцей, исправься теперь кобы
лицей!» Она кобылой и переставилась у него, мать его.
Он махнул кистью — гулевана жеребцом изладил. «Теперь
ступайте, как знаете — гуляйте!»
А отца увез, все запродал, увез в свое государство.
30
201. НЕЗНАЙКО
Н201. НЕЗНАЙКО
ачинается сказка от сивки, от бурки, от вещей
каурки. На море, на океане, на острове на Буяне
стоит бык печеный, в заду чеснок толченый;
с одного боку-то режь, а с другого макай да ешь.
Жил-был купец, у него был сын; вот как начал сын под-
растать да в лавках торговать — у того купца померла пер-
вая жена, и женился он на другой. Прошло несколько
месяцев, стал купец собираться в чужие земли ехать, на-
грузил корабли товарами и приказывает сыну хорошенько
смотреть за домом и торговлю вести как следует. Просит
купеческий сын: «Батюшка! Пока не уехал, поищи мое
счастье».— «Сын мой любезный! — отвечает старик.— Где
же я его найду?» — «Мое счастье недолго искать! Как
встанешь завтра поутру, выдь за ворота и первую встречу,
какая тебе попадется, купи и отдай мне».— «Хорошо,
сынок!»
На другой день встал отец ранешенько; вышел за воро-
та, и попалась ему первая встреча — тащит мужик пар-
шивого, ледащего жеребенка собакам на съедение. Купец
ну его торговать и сторговал за рубль серебром, привел
жеребенка на двор и поставил в конюшню. Спрашивает
купеческий сын: «Что, батюшка, нашел мое счастье?» —
«Найти-то нашел, да уж больно плохое!» — «Стало быть,
так надо! Каким счастьем господь наделил, тем и владеть
буду».
Отец отправился с товарами в иные земли, а сын стал в
лавке сидеть да торгом заниматься, и была у него такая
привычка: идет ли в лавку, домой ли ворочается — за-
всегда наперед зайдет к своему жеребенку. Вот невзлюби-
ла мачеха своего пасынка, принялась искать ворожей, как
бы его извести; нашла старую ведьму, которая дала ей
зелья и наказала положить под порог в то самое время,
как Пасынку надо будет домой прийти. Ворочаясь из лавки,
купеческий сын зашел в конюшню и видит — его жере-
бенок стоит во слезах по щиколки; ударил он его по бед-
ру и спрашивает: «Что, мой добрый конь, плачешь, а мне
ничего не скажешь?» Отвечает жеребенок: «Ах, Иван ку-
печеский сын, мой любезный хозяин! Как мне не плакать?
Мачеха хочет извести тебя. Есть у тебя собака; как по-
дойдешь к дому, пусти ее наперед себя — увидишь, что
будет!» Купеческий сын послушался; только собака через
31
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
порог переступила, тут ее и разорвало на мелкие части.
Иван купеческий сын и виду не подал мачехе, что
ведает ее злобу; на другой день отправляется он в лавку,
а мачеха к ворожее. Старуха приготовила ей другого зелья
и велела положить в пойло. Вечером, идучи домой, зашел
купеческий сын в конюшню — опять жеребенок стоит по
щиколки во слезах; ударил его по бедру и спрашивает:
«Что, мой добрый конь, плачешь, а мне ничего не ска-
жешь?» — «Как мне не плакать, как не тужить? Слышу
я великую невзгоду, хочет мачеха тебя совсем извести.
Смотри, как придешь в горницу да сядешь за стол, маче-
ха поднесет тебе пойло в стакане — ты его не пей, а за ок-
но вылей; сам тогда увидишь, что за окном доделается».
Иван купеческий сын то и сделал: только вылил за
окно пойло, как начало землю рвать! Он и тут не сказал ма-
чехе ни слова.
На третий день отправляется он в лавку, а мачеха
опять к ворожее; старуха дала ей волшебную рубашку.
Вечером, идучи из лавки, заходит купеческий сын к жере-
бенку и видит — стоит его добрый конь по щиколки во
слезах; ударил его по бедру и сказал: «Что ты, мой доб-
рый конь, плачешь, а мне ничего не скажешь?» — «Как
мне не плакать? Хочет тебя мачеха совсем извести. Слу-
шай же, что я скажу: как придешь домой, пошлет тебя
мачеха в баню и рубашку пришлет тебе с мальчиком; ты
рубашку на себя не надевай, а надень на мальчика: что
тогда будет — сам увидишь!» Вот приходит купеческий
сын в горницу, вышла мачеха и говорит ему: «Не хочешь
ли попариться? У нас баня готова».— «Хорошо»,— го-
ворит Иван и пошел в баню; немного погодя приносит
мальчик рубашку. Как скоро купеческий сын надел ее на
мальчика, тот в ту же минуту закрыл глаза и пал на по-
мост совсем мертвый; а как снял с него эту рубашку да ки-
нул в печь — мальчик ожил, а печь на мелкие части рас-
палась.
Видит мачеха — ничто не берет, бросилась опять к ста-
рой ворожее, просит и молит ее, как бы извести пасынка.
Отвечает старуха: «Пока конь его жив будет, ничего сде-
лать нельзя! А ты притворись больной, да как приедет
твой муж, скажи ему: видела-де я во сне, что надо зарезать
нашего жеребенка, достать из него желчь и тою желчью на-
мазаться — тогда и хворь пройдет!» Пришло время куп-
цу возвращаться, сын собрался и пошел навстречу. «Здрав-
32
201. НЕЗНАЙКО
ствуй, сынок! — говорит отец.— Все ли у нас дома здоро-
во?» — «Все благополучно, только матушка больна». Вы-
грузил купец товары, приходит домой — жена лежит на по-
стели, охает. «Тогда,— говорит, — поправлюся, когда мой
сон исполнишь». Купец тотчас согласился, призывает сво-
его сына: «Ну, сынок, я хочу зарезать твоего коня; мать
больна, надо ее вылечить». Иван купеческий сын горько
заплакал: «Ах, батюшка! Ты хочешь отнять у меня послед-
нее счастье». Сказал и пошел в конюшню.
Жеребенок увидал его и стал говорить: «Любезный
мой хозяин! Я тебя отводил от трех смертей; избавь
тьь меня хоть от единыя, попроси у своего отца — в по-
следний раз на мне проехаться, погулять в чистом поле с
добрыми товарищами». Просится сын у отца погулять в по-
следний раз на своем коне; отец позволил. Иван купе-
ческий сын сел на коня, поскакал в чистое поле, поза-
бавился с своими друзьями-товарищами, а после написал к
отцу такую записку: лечи-де мачеху нагайкою о две-
надцати хвостах; кроме этого снадобья, ничем ее не выле-
чишь! Послал эту записку с одним из добрых товарищей,
а сам поехал в чужедальные стороны. Купец прочитал
письмецо и принялся лечить свою жену нагайкою о две-
надцати хвостах; скоро баба выздоровела.
Едет купеческий сын по полю чистому, раздолью широ-
кому, видит — гуляет рогатый скот. Говорит ему добрый
конь: «Иван купеческий сын! Пусти меня погулять на
воле; выдерни из моего хвоста три волоска; когда я тебе
понадоблюсь — только зажги один волосок, я тотчас яв-
люсь перед тобой, как лист перед травой! А ты, добрый
молодец, ступай к пастухам, купи одного быка и зарежь
его; нарядись в бычью шкуру, на голову пузырь [бычий]
надень и, где ни будешь, о чем бы тебя ни спрашивали,
на все один ответ держи: не знаю!» Иван купеческий сын
отпустил коня на волю, нарядился в бычью шкуру, на го-
лову пузырь надел и пошел на взморье. По синю морю ко-
рабль бежит; увидали корабельщики этакое чудище —
зверь не зверь, человек не человек, на голове пузырь,
кругом шерстью обросло, подплывали к берегу на легкой
лодочке, стали его выспрашивать — из ума выведывать.
Иван купеческий сын один ответ ладит: «Не знаю!» —
«Коли так, будь же ты Незнайкою!»
Взяли его корабельщики, привезли с собой на корабль
и поплыли в свое королевство. Долго ли, коротко ли —
33
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
приплыли они к стольному городу, пошли к королю с по-
дарками и объявили ему про Незнайку. Король повелел
поставить то чудище пред свои очи светлые. Привезли
Незнайку во дворец, сбежалось народу видимо-невидимо
на него глазеть. Стал король его выспрашивать: «Что
ты за человек?» — «Не знаю».— «Из каких земель?» —
«Не знаю».— «Чьего роду-племени?» — «Не знаю». Ко-
роль плюнул и отправил Незнайку в сад: пусть-де на-
место чучела птиц с яблонь пугает! — а кормить его на-
казал с своей королевской кухни.
У того короля было три дочери: старшие хороши,
меньшая еще лучше! В скором времени стал за меньшую
королевну арапский королевич свататься, пришел к королю
с такими угрозами: «Если не отдашь ее из доброй воли,
то силой возьму». Королю это не по нраву пришло, отве-
чает арапскому королевичу: начинай-де войну; что велит
суд божий! Собрал королевич силу несметную и обло-
жил все его государство. Незнаюшка сбросил с себя шку-
ру, снял пузырь, вышел на чистое поле, припалил воло-
сок и крикнул громким голосом, богатырским посвистом.
Откуда ни взялся его чудный конь — конь бежит, земля
дрожит: «Гой еси, добрый молодец! Что так скоро меня тре-
буешь?» — «На войну пора!» Сел Незнаюшка на своего ко-
ня доброго, а конь его спрашивает: «Как тебя высоко не-
сти — в полдерева или поверх леса стоячего?» — «Неси
поверх леса стоячего!» Конь поднялся от земли и полетел
на вражье воинство.
Наскакал Незнайко на неприятелей, у одного меч бое-
вой выхватил, у другого шишак золотой сдертул да на себя
надел, закрылся наличником и стал побивать силу арап-
скую: куда ни повернет, так и летят головы — словно
сено косит! Король и королевны с городовой стены смот-
рят да дивуются: «Что за витязь такой! Отколь взялся?
Уж не Егорий ли Храбрый нам помогает?» А того и на
мыслях нет, что это тот самый Незнайко, что ворон в саду
пугает. Много войск побил Незнаюшка, да не столько
побил, сколько конем потоптал; оставил в живых .только
самого арапского королевича да человек десять для сви-
ты — на обратный путь. После того побоища великого
подъехал он к городовой стене и говорил: «Ваше ко-
ролевское величество! Угодна ли вам моя послуга?» Ко-
роль его благодарил, к себе в гости звал; да Незнайко не
послушался: ускакал в чистое поле, отпустил своего доб-
34
201. НЕЗНАЙКО
рого коня, вернулся домой, надел пузырь да шкуру и начал
по-прежнему по саду ходить, ворон пугать.
Прошло ни много ни мало времени, опять пишет к ко-
ролю арапский королевич: «Коли не отдашь за меня мень-
шую дочь, то я все государство выжгу, а ее в полон возь-
му». Королю это не показалося; написал в ответ, что ждет
его с войском. Арапский королевич собрал силу больше
прежнего, обложил государство со всех сторон, трех могу-
чих богатырей вперед выставил. Узнал про то Незнаюшка,
сбросил с себя шкуру, снял пузырь, вызвал своего доб-
рого коня и поскакал на побоище. Выехал супротив него
один богатырь; съехались они, поздоровались, копьями
ударились. Богатырь ударил Незнайку так сильно, что он
едва-едва в одном стремени удержался; да потом оправил-
ся, налетел молодцом, снес с богатыря голову, ухватил
его за волосы и подбросил вверх: «Вот так-то всем го-
ловам летать!» Выехал другой богатырь, и с ним то же
сталося. Выехал третий; бился с ним Незнаюшка цельный
час: богатырь рассек ему руку до крови, а Незнайко снял
с него голову и подбросил вверх; тут все войско арапское
дрогнуло и побежало врозь. В те поры король с королев-
нами на городовой стене стоял; увидала меньшая коро-
левна, что у храброго витязя кровь из руки струится, сни-
мала с своей шеи платочек и сама ему рану завязывала; а
король звал его в гости. «Буду,— отвечал Незнайко,—
только не теперь». Ускакал в чистое поле, отпустил коня,
нарядился в шкуру, на голову пузырь надел и стал по саду
ходить, ворон пугать.
Ни много ни мало прошло времени — просватал ко-
роль двух старших дочерей за славных царевичей и затеял
большое веселье. Пошли гости в сад погулять, увидали
Незнайку и спрашивают: «Это что за чудище?» Отве-
чает король: «Это Незнайко, живет у меня вместо пу-
гала — от яблонь птиц отгоняет». А меньшая королевна
глянула Незнайке на руку, заприметила свой платочек,
покраснела и слова не молвила. С той поры, с того вре-
мени начала она в сад почасту ходить, на Незнайку за-
сматриваться, про пиры, про веселье и думать забыла. «Где
ты, дочка, все ходишь?» — спрашивает ее отец. «Ах, ба-
тюшка! Сколько лет я у вас жила, сколько раз по саду
гуляла, а никогда не видала такой умильной пташки, ка-
кую теперь видела!» Потом стала она отца просить, чтоб
благословил ее за Незнайку замуж идти; сколько отец ее
35
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ни отговаривал, она все свое. «Если,— говорит,— за него
не выдашь — так век в девках останусь, ни за кого не
пойду!» Отец согласился и обвенчал их.
После того пишет к нему арапский королевич в тре-
тий раз, просит выдать за него меньшую дочь. «А коли не
так — все государство огнем сожгу, а ее силой возьму».
Отвечает король: «Моя дочь уж обвенчана; если хочешь,
приезжай — сам увидишь». Арапский королевич приехал;
видя, что такое чудище да на такой прекрасной королев-
не обвенчано, задумал Незнайку убить и вызвал его на
смертный бой. Незнайко сбросил с себя шкуру, снял с голо-
вы пузырь, вызвал своего доброго коня и выехал таким
молодцом, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
Съехались они в чистом поле, широком раздолье; бой
недолго длился: Иван купеческий сын убил арапского ко-
ролевича. Тут только король узнал, что Незнайко — не
чудище, а сильномогучий и прекрасный богатырь, и сде-
лал его своим наследником.
Стал Иван купеческий сын с своей королевною жить-
поживать да добра наживать и одного отца к себе взял;
а мачеху казни предали.
Ж	202 ВЕЩИЙ СОН
ил-был купец, у него было два сына: Дмитрий
да Иван. Раз, благословляя их на ночь, сказал
им отец: «Ну, дети, кому что во сне приви-
дится — поутру мне поведайте; а кто утаит свой сон, того
казнить велю». Вот наутро приходит старший сын и ска-
зывает отцу: «Снилось мне, батюшка, будто брат Иван вы-
соко летал по поднебесью на двенадцати орлах; да еще
будто пропала у тебя любимая овца».— «А тебе, Ваня,
что привиделось?» — «Не скажу!» — отвечал Иван.
Сколько отец ни принуждал его, он уперся и на все уве-
щания одно твердил: «Не скажу!» да «Не скажу!» Купец
рассердился, позвал своих приказчиков и велел взять непо-
слушного сына, раздеть донага и привязать к столбу на
большой дороге.
Приказчики схватили Ивана и, как сказано, привязали
его нагишом к столбу крепко-накрепко. Плохо пришлось
доброму молодцу: солнце печет его, комары кусают, голод
36
202. ВЕЩИЙ СОН
и жажда измучили. Случилось ехать по той дороге моло-
дому царевичу; увидал он купеческого сына, сжалился и
велел освободить его, нарядил в свою одежду, привез к
себе во дворец и начал расспрашивать: «Кто тебя к столбу
привязал?» — «Родной отец прогневался».— «Чем же ты
провинился?» — «Не хотел рассказать ему, что мне во сне
привиделось».— «Ах, как же глуп твой отец, за такую
безделицу да так жестоко наказывать... А что тебе сни-
лось?» — «Не скажу, царевич!» — «Как не скажешь? Я
тебя от смерти избавил, а ты мне грубить хочешь? Гово-
ри сейчас, не то худо будет».— «Отцу не сказал и тебе
не скажу!» Царевич приказал посадить его в темницу;
тотчас прибежали солдаты и отвели его, раба божьего, в ка-
менный мешок.
Прошел год, вздумал царевич жениться, собрался
и поехал в чужедальнее государство свататься на Елене
Прекрасной. У того царевича была родная сестра, и вско-
ре после его отъезда случилось ей гулять возле самой тем-
ницы. Увидал ее в окошечко Иван купеческий сын и за-
кричал громким голосом: «Смилуйся, царевна, выпусти ме-
ня на волю; может, я и пригожусь! Ведь я знаю, что
царевич поехал на Елене Прекрасной свататься; только
без меня ему не жениться, а разве головой поплатится.
Чай, сама слышала, какая хитрая Елена Прекрасная и
сколько женихов на тот свет спровадила».— «А ты бе-
решься помочь царевичу?» — «Помог бы, да крылья у со-
кола связаны». Царевна тотчас же отдала приказ вы-
пустить его из темницы. Иван купеческий сын набрал
себе товарищей, и было всех их и с Иваном двенадцать
человек, а похожи друг на дружку словно братья родные —
рост в рост, голос в голос, волос в волос. Нарядились
они в одинаковые кафтаны, по одной мерке шитые, сели
на добрых коней и поехали в путь-дорогу.
Ехали день, и два, и три; на четвертый подъезжают
к дремучему лесу, и послышался им страшный крик. «Стой-
те, братцы! — говорит Иван.— Подождите немножко, я на
тот шум пойду». Соскочил с коня и побежал в лес; смот-
рит — на поляне три старика ругаются. «Здравствуйте,
старые! Из-за чего у вас спор?» — «Эх, младой юноша!
Получили мы от отца в наследство три диковинки: шап-
ку-невидимку, ковер-самолет и сапоги-скороходы; да вот
Уже семьдесят лет как спорим, а поделиться никак не
можем».— «Хотите, я вас разделю?» — «Сделай милость!»
37
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Иван купеческий сын натянул свой тугой лук, наложил
три стрелочки и пустил в разные стороны; одному ста-
рику велит направо бежать, другому — налево, а третьего
посылает прямо: «Кто из вас первый принесет стрелу, тому
шапка-невидимка достанется; кто второй явится, тот ко-
вер-самолет получит; а последний пусть возьмет сапоги-
скороходы. Старики побежали за стрелками; а Иван купе-
ческий сын забрал все диковинки и вернулся к своим то-
варищам. «Братцы,— говорит,— пускайте своих добрых
коней на волю да садитесь ко мне на ковер-самолет».
Живо уселись все на ковер-самолет и полетели в цар-
ство Елены Прекрасной; прилетели к ее стольному го-
роду, опустились у заставы и пошли разыскивать царе-
вича. Приходят на его двор. «Что вам надобно?» — спро-
сил царевич. «Возьми нас, добрых молодцев, к себе на
службу; будем тебе радеть и добра желать от чистого серд-
ца». Царевич принял их на свою службу и распределил
кого в повара, кого в конюхи, кого куда. В тот же день
нарядился царевич по-праздничному и поехал представ-
ляться Елене Прекрасной. Она его встретила ласково,
угостила всякими ествами и дорогими напитками и по-
том стала спрашивать: «А скажи, царевич, по правде, за-
чем к нам пожаловал?» — «Да хочу, Елена Прекрасная, за
тебя посвататься; пойдешь ли за меня замуж?» — «Пожа-
луй, я согласна; только выполни наперед три задачи.
Если выполнишь — буду твоя, а нет — готовь свою голову
под острый топор».— «Задавай задачу!» — «Будет у меня
завтра, а что — не скажу; ухитрись-ка, царевич, да прине-
си к моему незнаемому свое под пару».
Воротился царевич на свою квартиру в большой кру-
чине и печали. Спрашивает его Иван купеческий сын:
«Что, царевич, не весел? Али чем досадила Елена Пре-
красная? Поделись своим горем со мною; тебе легче бу-
дет».— «Так и так,— отвечает царевич,— задала мне Еле-
на Прекрасная такую задачу, что ни один мудрец в све-
те не разгадает».— «Ну, это еще небольшая беда! Мо-
лись-ка богу да ложись спать; утро вечера мудренее,
завтра дело рассудим». Царевич лег спать, а Иван купече-
ский сын надел шапку-невидимку да сапоги-скороходы и
марш во дворец к Елене Прекрасной; вошел прямо в
почивальню и слушает. Тем временем Елена Прекрасная
отдавала такой приказ своей любимой служанке: «Возьми
эту дорогую материю и отнеси к башмачнику; пусть
38
202. ВЕЩИЙ СОН
сделает башмачок на мою ногу, да как можно скорее».
Служанка побежала куда приказано, а следом за ней
и Иван пошел. Мастер тотчас же за работу принялся, живо
сделал башмачок и поставил на окошко; Иван купеческий
сын взял тот башмачок и спрятал потихоньку в карман.
Засуетился бедный башмачник — из-под носу пропала ра-
бота; уж он искал-искал, все уголки обшарил — все
понапрасну! «Вот чудо! — думает.— Никак, нечистый со
мной пошутил?» Нечего делать, взялся опять за иглу,
сработал другой башмачок и понес к Елене Прекрасной.
«Экий ты мешкотный! — сказала Елена Прекрасная.—
Сколько времени за одним башмаком провозился!» Се-
ла она за рабочий столик, начала вышивать башмак зо-
лотом, крупным жемчугом унизывать, самоцветными кам-
нями усаживать. А Иван тут же очутился, вынул свой
башмачок и сам то же делает: какой она возьмет каму-
шек, такой и он выбирает; где она приткнет жемчужину,
там и он насаживает. Кончила работу Елена Прекрасная,
улыбнулась и говорит: «С чем-то царевич завтра пока-
жется?» — «Подожди,— думает Иван,— еще неведомо, кто
кого перехитрит!»
Воротился домой и лег спать; на заре на утренней встал
он, оделся и пошел будить царевича; разбудил и дает ему
башмачок: «Поезжай, — говорит,— к Елене Прекрасной и
кажи башмачок — это ее первая задача!» Царевич умыл-
ся, принарядился и поскакал к невесте; а у ней гостей соб-
рано полны комнаты — всё бояре да вельможи, люди
думные. Как приехал царевич, тотчас заиграла музыка, гос-
ти с мест повскакивали, солдаты на караул сделали.
Елена Прекрасная вынесла башмачок, крупным жемчу-
гом унизанный, самоцветными камнями усаженный;
а сама глядит на царевича, усмехается. Говорит ей ца-
ревич: «Хорош башмак, да без пары ни па что не пригоден!
Видно, подарить тебе другой такой же!» С этим словом вы-
нул он из кармана другой башмачок и положил его на
стол. Тут все гости в ладоши захлопали, в один голос
закричали: «Ай да царевич! Достоин жениться на нашей
государыне, на Елене Прекрасной».— «А вот увидим! —
отвечала Елена Прекрасная.— Пусть исполнит другую за-
дачу».
Вечером поздно воротился царевич домой еще пасмур-
ней прежнего. «Полно, царевич, печалиться! — сказал ему
Иван купеческий сын.— Молись-ка богу да ложись спать;
39
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
утро вечера мудренее». Уложил его в постель, а сам на-
дел сапоги-скороходы да шапку-невидимку и побежал во
дворец к Елене Прекрасной. Она в то самое время отдава-
ла приказ своей любимой служанке: «Сходи поскорей на
птичий двор да принеси мне уточку». Служанка побе-
жала на птичий двор, и Иван за нею; служанка ухва-
тила уточку, а Иван селезня, и тем же путем назад при-
шли. Елена Прекрасная села за рабочий столик, взяла
утку, убрала ей крылья лентами, хохолок бриллиантами;
Иван купеческий сын смотрит да то же творит над селез-
нем.
На другой день у Елены Прекрасной опять гости, опять
музыка; выпустила она свою уточку и спрашивает царе-
вича: «Угадал ли мою задачу?» — «Угадал, Елена Пре-
красная! Вот к твоей уточке пара»,— и выпускает тотчас
селезня... Тут все бояре в один голос крикнули: «Ай
да молодец царевич! Достоин взять за себя Елену Пре-
красную».— «Постойте, пусть исполнит наперед третью
задачу».
Вечером воротился царевич домой такой пасмурный,
что и говорить не хочет. «Не тужи, царевич, ложись
лучше спать; утро вечера мудренее»,— сказал Иван купе-
ческий сын; сам поскорей надел шапку-невидимку да са-
поги-скороходы и побежал к Елене Прекрасной. А она
собралась на сине море ехать, села в коляску и во всю
прыть понеслася; только Иван купеческий сын ни на
шаг не отстает. Приехала Елена Прекрасная к морю и
стала вызывать своего дедушку. Волны заколыхалися, и
поднялся из воды старый дед — борода у него золотая, на
голове волосы серебряные. Вышел он на берег: «Здрав-
ствуй, внучка! Давненько я с тобой не виделся; поищи-
ка у меня в головушке». Лег к ней на колени и задремал
сладким сном; Елена Прекрасная ищет у деда в голове,
а Иван купеческий сын у ней за плечами стоит.
Видит она, что старик заснул, и вырвала у него три се-
ребряных волоса; а Иван купеческий сын не три волоса, а
целый пучок выхватил. Дед проснулся и закричал: «Что
ты, с ума сошла? Ведь больно!» — «Прости, дедушка!
Давно тебя не чесала, все волоса перепутались». Дед
успокоился и немного погодя опять захрапел. Елена Пре-
красная вырвала у него три золотых волоса; а Иван
купеческий сын схватил его за бороду и чуть не всю отор-
вал. Страшно вскрикнул дед, вскочил на ноги и бросился
40
202. ВЕЩИЙ СОН
в море. «Теперь царевич попался! — думает Елена Пре-
красная.— Таких волос ему не добыть».
На следующий день собрались к ней гости; приехал
и царевич. Елена Прекрасная показывает ему три воло-
са серебряные да три золотые и спрашивает: «Видал ли
ты где этакое диво?» — «Нашла чем хвастаться! Хочешь,
я тебе целый пучок подарю». Вынул и подал ей клок зо-
лотых волос да клок серебряных.
Рассердилась Елена Прекрасная, побежала в свою по-
чивальню и стала смотреть в волшебную книгу: сам ли
царевич угадывает или кто ему помогает? И видит по книге,
что не он хитер, а хитер его слуга — Иван купеческий
сын. Воротилась к гостям и пристала к царевичу: при-
шли-де ко мне своего любимого слугу. «У меня их две-
надцать».— «Пришли того, что Иваном зовут».— «Да
их всех зовут Иванами».— «Хорошо,— говорит,— пусть
все придут!» — а в уме держит. «Я и без тебя найду ви-
новатого!» Отдал царевич приказание — и вскоре явились
во дворец двенадцать добрых молодцев, его верных
слуг; все на одно лицо, рост в рост, волос в волос, голос в
голос. «Кто из вас большой1?» — спросила Елена Пре-
красная. Они разом все закричали: «Я большой! Я боль-
шой!» — «Ну,— думает она,— тут спроста ничего не уз-
наешь!» — и велела подать одиннадцать простых чарок,
а двенадцатую золотую, из которой завсегда сама пила;
налила те чарки дорогим вином и стала добрых молодцев
потчевать. Никто из них не берет простой чарки, все к
золотой потянулись и давай ее вырывать друг у друга;
только шуму наделали да вино расплескали!
Видит Елена Прекрасная, что штука ее не удалася; ве-
лела этих молодцев накормить-напоить и спать во дворе
положить. Вот ночью, как уснули все крепким сном, она
пришла к ним с своею волшебною книгою, глянула в ту
книгу и тотчас узнала виновного; взяла ножницы и ост-
ригла у него висок: «По этому знаку я его завтра узнаю
и велю казнить». Поутру проснулся Иван купеческий
сын, взялся рукой за голову — а висок-то острижен;
вскочил он с постели и давай будить товарищей: «Полно
спать, беда близко! Берите-ка ножницы да стригите вис-
ки». Через час времени позвала их к себе Елена Прекрас-
ная и стала отыскивать виноватого; что за чудо? На кого
1 Здесь: старший.
41
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ни взглянет — у всех виски острижены. С досады ухва-
тила она свою волшебную книгу и забросила в печь. Пос-
ле того нельзя было ей отговариваться, надо было выхо-
дить замуж за царевича. Свадьба была веселая [...], три
дня кабаки и харчевни стояли отворены — кто хошь
приходи, пей и ешь на казенный счет!
Как покончились пиры, царевич собрался с молодою же-
ною ехать в свое государство; а двенадцать добрых мо-
лодцев вперед отпустил. Вышли они за город, разост-
лали ковер-самолет, сели и поднялись выше облака хо-
дячего; летели-летели и опустились как раз у того дрему-
чего леса, где своих добрых коней покинули. Только ус-
пели сойти с ковра, глядь — бежит к ним старик со стрел-
кою. Иван купеческий сын отдал ему шапку-невидимку.
Вслед за тем прибежал другой старик и получил ковер-
самолет; а там и третий — этому достались сапоги-скоро-
ходы. Говорит Иван своим товарищам: «Седлайте, брат-
цы, лошадей, пора в путь отправляться». Они тотчас из-
ловили лошадей, оседлали их и поехали в свое отечество.^
Приехали и прямо к царевне явились; та им сильно обра-
довалась, расспросила о своем родном братце, как он же-
нился и скоро ль домой будет? «Чем же вас,— спраши-
вает,— за такую службу наградить?» Отвечает Иван
купеческий сын: «Посади меня в темницу, на старое
место». Как его царевна ни уговаривала, он таки на-
стоял на своем; взяли его солдаты и отвели в темницу.
Через месяц приехал царевич с молодою супругою;
встреча была торжественная: музыка играла, в пушки па-
лили, в колокола звонили, народу собралось столько,
что хоть по головам ступай! Пришли бояре и всякие чины
представляться царевичу; он осмотрелся кругом и стал
спрашивать: «Где же Иван, мой верный слуга?» — «Он,—
говорят,— в темнице сидит».— «Как в темнице? Кто смел
посадить?» Докладывает ему царевна: «Ты же сам братец,
на него опалился и велел держать в крепком заточении.
Помнишь, ты его про какой-то соп расспрашивал, а он
сказать не хотел».— «Неужели ж это он?» — «Он самый;
я его на время к тебе отпускала». Царевич приказал
привести Ивана купеческого сына, бросился к нему на шею
и просил не попомнить зла. «А знаешь, царевич,— гово-
рит ему Иван,— все, что с тобою случилося, мне было
наперед ведомо; все это я во сне видел; оттого тебе и
про сон не сказывал».
42
203. КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ИВАН
Царевич наградил его генеральским чином, наделил
богатыми именьями и оставил во дворце жить. Иван ку-
печеский сын выписал к себе отца и старшего брата, и ста-
ли они все вместе жить-поживать, добра наживать.
В	203. КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ИВАН
некотором царстве, в некотором государстве
жил-был один купец; у этого купца были три
сына. Вот он и думает: «Сыновья у меня
большие, на возрасте, а жить им негде. Надо им что-то
сделать»,— и он придумал построить большой дворец.
Когда построил он хороший дворец, то решил, чтобы
поочередно каждый из его сыновей поспал во дворце. По-
слал он старшего сына переночевать во дворец. Старший
проспал ночь и видел сон. Отец стал расспрашивать,
что же он во сне видел. «Нет, папаша, важного ничего
нет, только приснилось мне, как старший сын по подне-
бесью летал». Посылает отец переночевать во дворец сред-
него сына. Средний сын также говорит — ничего такого
во сне не видал: «Будто был я в лесах дремучих, и боль-
ше я важного ничего не видал».
Потом отец назначает переночевать во дворец своего
младшего сына Ивана. Тот отправился, и когда переноче-
вал, то увидел он сон очень важный и отцу не захотел
его пересказывать. Отец говорит: «Как же, Ваня, нужно
рассказать, что приснилось!» — «Нет, папаша,— отвечает
Иван,— нипочем не расскажу этот сон». Отец расстроился
и говорит ему: «Вот что, Иван, раз не сказываешь, соби-
райся: я уведу тебя на то место, где дороги расходятся».
Сын не прекословил, собрался и пошел с отцом.
Отец привел его на кресты трех дорог и велел ему раз-
деться донага. Когда разделся донага, отец подвел его к
столбу и говорит: «Привяжу тебя к столбу нагого и ос-
тавлю, если не скажешь». Но сын и тут отказался пере-
сказать сон. Отец привязал Ивана ко столбу и спокинул
его, оставил.
И так ему пришлось здесь томиться много суток, при-
вязанному ко столбу. И трудно сказать, что бы с ним было,
если бы на его счастье не проезжал по тому месту царь
и не встретил бы его. Царь был молодой, нежена-
тый.
43
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Как только увидел этот молодой царь такого юношу,
привязанного к столбу, так тут же подъехал к нему и стал
его спрашивать: «Как это вы остались у столба привязан-
ные, вдобавок нагие? Кто это вас привязал?» Иван отве-
чает царю: «Ваше царское величество, это меня привязал
мой родной отец».— «А за что,— говорит,— это он вас
привязал?»
Тут Иван стал рассказывать, как его отец построил дво-
рец и как он посылал в этот дворец ночевать — сначала
его старшего брата, потом среднего, а затем и его, Ивана,
послал. Все братья рассказали отцу, что им во сне присни-
лось, а он, Иван, видел такой удивительный сон, что не
решился его рассказывать. Царь удивился, развязать его
тут распорядился. Не один ведь тут он был, телохраните-
ли с ним были. Когда сняли Ивана со столба, царь и гово-
рит ему: «Не хотите ли поехать ко мне во дворец?»
Иван с радостью согласился.
Приехали во дворец. Царь приказал его накормить,
а потом велел явиться к нему в комнату. Когда явился
Иван в царскую комнату, то царь свое стал спрашивать:
«Расскажи, какой сон тебе приснился, который ты не хотел
отцу рассказывать?» Но Иван и царю воспротивился, не
захотел рассказать он свой сон.
Царь прогневался и приказал заключить его в тюрьму.
Пришлось Ивану целый месяц томиться в тюрьме у царя.
Царь как был молодой, то ему надо было во что бы то
ни стало найти подругу жизни, и тут же собрался он
ехать в иностранное государство. В этом государстве была
очень прекрасная царская дочерь. Много очень женихов за
нее сватались, но никто не сумел ее высватать. Очень
она была хитрая.
Когда царь-то уехал, то он оставил заместителем своим
сестру. А сестра очень любила людей. Надумала она сама
проверить тюрьмы, в которых люди томились, и помочь лю-
дям. Выпустить-то из тюрем она не могла, прав у нее та-
ких не было, а облегчить участь их — это было в ее власти.
Идет она по тюрьмам и узничкам подарочки дарит.
Когда очередь дошла до этого самого Ивана и когда она
подошла к нему, то обрадовалась, ведь она узнала его, и ста-
ла спрашивать: «Почему ты, Вапя, не сказал царю свой
сон и теперь томишься в тюрьме?» Он все-таки у них
побыл, и она его знала. На это Иван говорит: «Царская
воля, что с него спрашивать! Но где же царь? Почему он
44
203. КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ИВАН
меня не выпускает?» — «Знай,— говорит она ему,— наш
царь поехал за невестой в такое-то государство».
Иван хорошо это все знал, где она — эта царская не-
веста, и какая она собою. Ему все было известно. Вот он
и говорит: «Я прекрасно знаю, что ему не высватать не-
весту: она очень хитра! Если хочется вам, чтобы был ваш
царь женатым, то выпустите меня, я могу достать ее».
Царская сестра обрадовалась этому и решилась нарушить
правило и выпустить его из тюрьмы.
Как только она выпустила Ивана, он говорит ей: «При-
кажи выпустить на плац и солдат, мы должны выбрать
целый полк солдат мне в помощники».
Когда и эту просьбу его она исполнила, то вышли они
выбирать людей, чтоб были все лицо в лицо. Хоть имена
у них были и разные, да только теперь называться они
одинаково будут. Всех их будут звать Иванами. Как только
подобрали ему двенадцать человек, то он тут же попросил
принести одинаковое обмундирование, чтобы между ними
никакого различия не было, чтобы все были, как один.
По приказанию сестры принесли всем людям солдатское
обмундирование, а для Ивана — офицерское. Но Иван
отказался одеть офицерскую одежду. Он повторил: «Нуж-
но всем одинаковое, чтобы все были, как один!»
Делать было нечего: принесли и обмундирование оди-
наковое.
Затем он приказал, чтобы дали им тринадцать лоша-
дей верховых.
Когда все было готово, вскочили они на коней и погна-
лись за царем в погоню.
Гнали, гнали, никак не могут его достичь. Прискакали
к очень высокой горе.
Иван приказал всем передневать, коней покормить, а
самим отдохнуть. Расположились они тут, как говорится,
бивуаком, или лагерем, как лучше. Которые стали гото-
вить обед, которые отдыхать, а он вздумал взобраться на
гору и узнать, что вокруг делается. Когда взобрался на
гору, то услыхал великий стук и топот. Поспешил он
на этот стук и топот, и что же увидел? Увидал он трех
чертей, как они дерутся между собой. Бьют они друг друга
и сосной и дубьем, прямо по своим рогатым башкам!
Но Иван не устрашился их. Подошел он к ним на очень
близкое расстояние и закричал. Как только увидали черти
русского человека, так тут же побросали свое оружие и по-
45
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дошли к нему. «Зачем вы, ребята, деретесь?» — спра-
шивает он их. Они сказали: «Шли мы вместе и нашли
очень редкостный клад! А в этом кладе находилось:
ковер-самолет, шапка-невидимка и сапоги-скороходы. Ста-
ли мы делить, да вот никак разделить не можем». Иван
и говорит им: «Верно, товарищи! Клад у вас очень ред-
костный, но нужно как-нибудь помириться меж собой и
разделить ваш клад поровну». Косматые черти стали его
упрашивать: «Раздели нас, человек! Век тебя не забу-
дем! Что надо, то и добудем тебе».
Иван смекнул, что если вещи эти будут у него, то ему
легко будет достать царскую дочь: «Вот что, товарищи,—
говорит он им, — я сейчас пущу свою стрелу, и каждый из
вас пусть бежит за ней. Кто первый добежит до стрелы,
тот первый и выберет, что захочет. Кто вторым прибежит,
тот также выберет из остального, что он только захочет,
а кто прибежит последним, тому достанется то, что оста-
нется».
Выпустил Иван стрелу, черти бросились бежать за
ней, а Иван, недолго думая, развернул ковер-самолет,
встал на него и говорит: «Эх, взвился да понесся!»
Ковер взвился, и Иван улетел от чертей, и прилетел он
к своим товарищам.
А товарищи уже закусили, как полагается, и ждали его.
Говорит им Иван: «Вставайте все со мною на ковер, поле-
тим в погоню за царем».
А царь в это время ехал на корабле, и тот корабль
как раз был на стоянке, на причале. Иван спустился на
берег, свернул ковер и заявился к этому царю. Начал он
проситься к нему в матросы. Когда царь услышал, что
к нему хотят наняться в матросы, то очень обрадовался:
ведь за дорогу-то у него порядком убавилось морской
команды. Принял с радостью на свой корабль новых
людей. Царь, конечно, не признал их. Он не знал, что это
те люди, которых он когда-то посадил в тюрьму.
С новой командой корабль отправился в далекий путь,
к тому самому государству, в котором жила царская
невеста. Когда плыли по морю, то Иван часто подходил к
царю и спрашивал его: «Куда вы, ваше царское ве-
личество, едете?» — «Не следует вам о моих делах знать,—
отвечал царь,— ваше дело — море и кораблем управ-
лять».
Но как только стали подъезжать к тому государству,
46
203. КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ИВАН
так царь не утерпел и рассказал Ивану, зачем он едет.
И вот они приплыли к тому государству. Заморский
царь принял их и стал расспрашивать, по какому делу
прибыли они к нему. Молодой царь объяснил, что так,
мол, и так: «Есть у вас прекрасная дочерь и что мне хочет-
ся с ней познакомиться». Заморский царь сейчас же
посылает за своей дочерью.
Через некоторое время является она с мамушками и
нянюшками. Царь сразу заявляет ей: «Видите, приехал
иностранный царь, просит руки нашей дочери, должна вы
ему что-нибудь сказать, хотите вы за него замуж выйти
или пет». А она и говорит: «Папаша, вы знаете, ведь не
первый раз сватаются ко мне. Были у меня три задачи, но
никто не решил их. А известно всем: кто не решит зада-
чи, тому отрубали голову». Вздохнул царь заморский, и
говорит он молодому царю: «Жалко тебя, молодой юно-
ша, очень уж. ты молодой, и погибнете вы у нас. Пока
не поздно, поезжайте-ка домой обратно».
Но жених решил во что бы то ни стало отгадать три
загадки и жениться на заморской царевне. Очень уж
красива была царская дочь. «Ну вот,— говорит ему замор-
ский царь,— уже если ты и впрямь задумал решить три
задачи, то даю тебе срок одни сутки. Сейчас двенадцать
часов дня, а завтра придешь к двенадцати часам и прине-
сешь дочери моей такой подарок, с каким она тебя встре-
тит» .
Молодой царь не знал, какой подарок принести не-
весте. Он хотел было уже отказаться и уехать обратно,
но было уже поздно.
Вышел молодой царь из дворца очень печальный. Явил-
ся он на корабль совсем черным от печали, и на глазах его
были слезы, а Иван купеческий сын сразу все это при-
метил. Подходит он к царю и говорит: «Что это вы, царское
величество, очень опечалились?» А царь опять говорит
ему: «Не стоит вам спрашивать о моих делах! (Ваше
дело море и кораблем управлять».	|
Тогда Иван купеческий сын отошел в сторонку и только
посматривал на него сбоку. А царь с печальным видом то
и дело ходил по палубе взад и вперед. Вот как только царь
поравнялся с купеческим сыном, то Иван снова не утерпел
и спрашивает царя: «Что это у вас за великая печаль,
скажите, я даже могу вам помочь в этом деле».
Царь сразу тут сделался с ним ласковым, подошел к
47
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нему и стал говорить, что так, мол, и так, невеста зада-
ла ему задачу: «Я должен,— говорит,— принести первым
долгом подарок, с каким она меня встретит, а с чем она
встретит меня, кто ее знает!» — «Не горюйте, ваше ве-
личество,— говорит царю Иван, — я могу помочь вашему
горю».
Берет Иван свою шапку-невидимку, надевает ее на го-
лову и проникает невидимым в комнату царской дочери,
где были и нянюшки и мамушки ее. Царская дочь в
это время говорила горничной, чтобы она пошла к сапож-
нику, чеботарю и сшила бы один сапожок.
Горничная пошла к чеботарю, а Иван тоже пошел к че-
ботарю. Пошел он, конечно, в шапке-невидимке. Горнич-
ная заказывает сапожнику сшить сапожок. И сапожник
сразу же занялся этим делом. Через некоторое время
сапожник уже сшил сапожок. Он поставил его на печку по-
сушить на несколько минут и велел горничной подождать.
А Иван взял этот сапожок да и спрятал себе за пазуху,
невидимка все скрыла. Вот через несколько минут са-
пожник хватился сапожка и никак его найти не может.
Искал он, искал, плюнул да и говорит: «Я лучше сошью
другой сапожок, раз не могу найти! И куда это только он де-
вался?»
Через некоторое время сшил он другой сапожок для ко-
ролевской дочери.
Горничная взяла сапожок и вышла — и Иван за нею.
Горничная идет во дворец — и Иван за нею. Горничная
отдала царской дочери сапожок. Царская дочь приказала
принести бисеру и стала украшать этот сапожок. А Иван
сел рядом с нею и стал он, невидимый, смотреть, как
она украшает сапожок. Опа сделает одно — и он то же
самое.
Когда работу окончили, Иван незаметно вышел из по-
мещения и явился на корабль. Отдает он сапожок царю
и говорит: «Неси ей этот подарочек, и будет как раз па-
рочка!»
Как только минуло двенадцать часов, жених явился с
сапожком в царский дворец, а невеста велела зайти па-
лачу с шашкой, а потом разрешила войти жениху. Же-
них вошел. В руках у него был поднос, а на подносе тря-
почкой что-то было прикрыто.
Царская дочь подает ему сапожок, а молодой царь быст-
48
203. КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ИВАН
ро сбросил тряпочку и подает ей сапожок и говорит:
«Это будет парочка!»
Многие люди думали, что сейчас палач будет отрубать
голову жениху, а тут получилось наоборот. Царская дочь
и не ожидала такого чуда. Она готова была даже скреже-
тать зубами, что ее на первый же раз перехитрили. Но
делать было нечего, и стала она спрашивать ласково: «Как
это вы сумели узнать, что я вас встречу именно с таким
сапожком?» — «Ну,— говорит,— ваше царское величест-
во, это позвольте мне знать». Тогда она говорит: «Ну,
ладно, второй раз я вам загадаю загадку. Явитесь завтра
ко мне с таким подарком, с каким я вас встречу».
Царь пошел домой очень печальный. Хотя он и надеял-
ся на купеческого сына Ивана, однако думал, а сможет
ли и на этот раз он ему помочь.
Явился молодой царь на корабль, Иван встречает его
и говорит: «Как, ваше величество, правильный я тебе по-
дарок подарил?» — «Очень,— говорит, — правильный. Я
вами очень доволен! Да только вот опять мне загадали
задачу. Надо мне завтра прийти к ней в двенадцать часов
с таким подарком, с каким она меня встретит».— «Не
горюй,— говорит ему Иван,— все дело поправим».
Явился Иван в шапке-невидимке в царский дворец, и
услыхал он там, что царская дочь распорядилась, ве-
лела она слугам поймать утку живую. Когда слуги пошли
ловить утку, то Иван тоже пошел и поймал селезня. Цар-
ская дочь начала украшать свою утку бисером, а Иван стал
присматриваться и тоже стал украшать своего селезня.
Когда было дело окончено, Иван со своим селезнем
вернулся на корабль. Подает он молодому царю селезня
и говорит: «Вот, царское величество, вам подарок, мо-
жете в двенадцать часов дня идти с этим подарком к не-
весте во дворец».
Пришел царский сын с этим селезнем во дворец. Явля-
ется и царская дочь с палачом и с уткой. Дает она моло-
дому царю уточку и говорит: «А какой ты принес мне по-
дарок?» Тут царь вынимает из саквояжа серого селез-
ня и говорит: «А вот это будет настоящий подарок,
парочка!»
Царская дочь даже не ожидала этого. Она не знала,
что и как ей решить. Когда пришла она в себя, то ска-
зала: «Ну, так же и завтра я вас встречу с каким-нибудь
подарком».
49
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Царский сын приходит на корабль и тут же заявляет
купеческому сыну: «Помоги мне в последний, третий раз
решить задачу».— «Постараюсь, ваше царское величе-
ство,— говорит Иван,— будет все исполнено!»
Надел Иван шапку-невидимку и явился во дворец. А в
это время царская дочерь распоряжалась слугами, велела
запречь карету и пару коней. Как только она вышла на
улицу, карета была уже готова, и поехала она прямо к мо-
рю на берег. А Иван сел к ней в карету и также поехал с
нею. Подъехали они к морю. Царевна вышла на берег и за-
кричала громким голосом: «Явись ко мне, морской де-
душка!»
Из моря вышел к ней старичок: голова была золотая,
борода серебряная. Поздоровалась она со старичком и го-
ворит: «Дедушка, давай я тебе почешу голову».
А старик любил это, и вот когда стала опа чесать голо-
ву, то нет-нет да волоска три-четыре и вытащит из головы,
и собрала она тут этих волосков маленький пучочек. Иван
делал то же самое, но только он вытащил гораздо больше
волосков, чем это сделала царевна, а последний раз такой
клок вытащил, что старичок вскочил от боли и забранился:
«Что ты это, дурная, так больно дерешь!» И тут же ушел
от нее в море.
Царская дочерь села в карету, поехала, и купеческий
сын поехал с ней. Вот они приехали во дворец. Иван сра-
зу же пошел на свой корабль, явился перед царским сы-
ном и говорит ему: «Когда вас встретит царская дочь,
то отдайте ей этот пучочек».
Опять минуло двенадцать часов. Царская дочерь встре-
чала его с этим пучочком волос, а за ней стоял палач.
Он уже готовился отхватить голову топором у царского сы-
на, а царский сын, в свою очередь, стал подавать ей пу-
чочек золотых волос. Она упала даже в обморок, когда
увидела этот пучочек!
Как только царская дочь пришла в себя, стала его спра-
шивать: «Скажите, как вы сумели решить эти три задачи?
Две-то — неважно, да вот это как вы сумели достать?
Кто-нибудь вам помогает, расскажите мне всю правду».
А он ей и отвечает: «Есть у меня тринадцать помощни-
ков, но никак не знаю, который из них мне пособляет».
Тогда она и говорит: «Ну что ж, будем завтрашний
день играть свадьбу, пусть все твои помощники являются
с тобой». Ей пуще всего хотелось узнать, кто разгадал
50
203. КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ИВАН
ее задачи. «Ну, тогда можете идти,— говорит она,— и
завтра ровно в двенадцать часов явитесь все».
Когда все явились, то она собрала стол и стала угощать
всех своими собственными руками. Угощает, а сама все
смотрит, кто же все-таки ее перехитрил.
Приказала она принести четырнадцать кубков, а один,
свой собственный, золотой был. Стала спрашивать: «Кто из
вас старший? Этот кубочек принадлежит ему, может из
него кушать».
А Иван хорошо все это знал и научил ребят, что надо
делать всем тринадцати. Вот все тринадцать человек хва-
таются за кубок и кричат: «Я старший!»
Видит она, что дело у ней не вышло. Надумала напоить
всех допьяна. Угостила она всех своими собственными ру-
ками. Они свалились тут же у стола, но Иван купеческий
сын и тут не провалил. Он сумел пить и не напился, а с
товарищами вместе свалился, а сам себя хорошо чувство-
вал. Ждет он, что же дальше будет.
До самой полночи все лежали, можно сказать, как
мертвые. Тогда она ровно в полночь приносит свою бе-
лой магии книгу волшебную и зеркало. Эта книга могла
указать зеркалу, на кого навести. А на кого зеркало наво-
дило, тот и был узнан. То, что хотелось царевне, кни-
га указала зеркалу, а зеркало навело на Ивана. Как
только она это увидела, то сразу же заметила его краской.
Но когда она ушла, Иван, не будь плох, в скором вре-
мени вскочил, достал краску и всех товарищей пометил
такой же меткой, какой его пометила царская дочь.
И вот снова пришли те же самые часы, когда [моло-
дому царю с матросами] надо было являться во дворец.
Царская дочь явилась во дворец с палачом. Смотрит —
все одинаково помечены, а всех-то рубить ведь не станешь.
Делать было нечего. Тем же днем она объявляет, что
так и так: побеждена, надо играть свадьбу.
Начали играть свадьбу, а старшего все-таки не могли
узнать, кто ее перехитрил.
Свадьба продолжалась целую неделю. По окончании
недели молодой царь с молодой царевной собрались ехать
домой. А заморский царь даже этому был рад, что убий-
ство в его царстве прекратилось, даже приданое дал, соб-
рал, и тут же поехали они домой.
Все эти тринадцать матросов провожали их до самого
корабля, но с царским сыном и молодой царицей они не
51
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
захотели ехать, как их они ни уговаривали. «Матросов
ты должен подобрать других, а мы на корабле не по-
едем»,— сказали они все.
А царская дочерь все смотрела, где тут старший. Не
могла узнать она, кто же ее перехитрил, а это ей пуще все-
го хотелось узнать.
Стали прощаться купеческий сын с царским сыном. И
вот купеческий сын на глазах у всех развернул ковер-са-
молет и приказал стать всем своим матросам на этот ковер.
Царская дочь сразу догадалась: «Ага! Вот кто меня пере-
хитрил!» А купеческий сын командовал: «Эх! Взвился да
понесся!» Ковер-самолет отделился от земли и понесся по
воздуху.
Прилетели они к той самой горе, где оставили коней,
и тут же стали на отдых. Иван взял свои волшебные ве-
щи и побежал на гору. Только он успел прибежать на
то место, где он с чертями встречался, как один чертенок
уже прибежал. Он оказался самым первым. Иван, значит,
отметил его. В скором времени прибегает второй черт со
стрелою, и Иван его тоже отметил. Под конец прибегает
самый меньшой, третий. Иван положил ковер-самолет,
сапоги-скороходы и шапку-невидимку и говорит первому:
«Ты можешь выбирать вещь, которая тебе понравится».
Первый черт взял ковер-самолет, второй — шапку-неви-
димку, третий — сапоги-скороходы. Черти стали его бла-
годарить: «Век тебя не забудем, заявись только к нам, и мы
тебя из любой беды вызволим!»
Иван махнул рукой, а сам себе сказал: «Куда они мне
нужны?»
Явился он к товарищам.
А в это самое время молодой царь со своей невестой
возлюбленной ехал морем на корабле. И эта царская дочерь
очень взгрустнула: стало не то ей обидно, что жених плох,
а то ей больно обидно, что ее перехитрили.
Она схватила свою белой магии книгу и бросила ее в
море со злобой и продолжала свой путь.
А Иван купеческий сын прибыл в то царство и явил-
ся к царской сестре. Поздоровались они, и сестра стала
спрашивать: «Ну как, достал невесту или нет?» — «До-
стал,— говорит,— ваше царское величество! Если бы не я,
то ему бы не вернуться на родину, обязательно бы он
просватал свою головушку. А теперь,— говорит Иван,—
ваше величество, заключите меня снова в тюрьму. Он ме-
52
203. КУПЕЧЕСКИЙ СЫН ИВАН
ня посадил, он пусть меня и выпустит». Она говорит
ему: «Зачем? Раз ты помог царю жениться, то не за чем
тебе садиться в тюрьму!» А Иван говорит: «Не вы сажа-
ли; раз он сажал, он пусть и выпустит».
Через некоторое время прибыл корабль на пристань,
дали сигналы, и выходит с корабля жених с невестой,
являются новобрачные во дворец.
У молодого царя все было припасено к свадьбе, и нача-
ли пир пировать.
Царь тут распорядился, чтобы всех горожан целую
неделю угощали безданно, беспошлинно, а когда окончился
пир, сестра стала его спрашивать: «Как же, дорогой мой
братец, сумел ты высватать такую красавицу в жены?» Он
и говорит: «Вот, милая сестричка, судьба, вишь, такая,
что б мне вернуться на родину. Явились ко мне тринадцать
человек, а из них один оказался очень хорошим человеком.
Если бы не он, потерял бы я свою головушку за эту краса-
вицу».— «Что я слышу, братец, что ты говоришь? Разве
вы не знаете, кто это вам подсоблял?» — «Нет,— гово-
рит,— сестрица, не могу знать».— «Это, — говорит,— тебе
помогал тот самый Иван, которого ты заключил в тюрьму».
Царь удивился: «Это не может быть!» — «Нет, брат,—
говорит ему сестра,— ведь на это дело я его снаряжала».—
«А где он теперь?» — «Я его обратно в тюрьму посади-
ла».— «Зачем же вы его посадили, такого человека?» —
«А он сам пожелал, чтобы его посадили. Он сказал: «Кто
меня посадил, тот и выпустит!»
В этот разговор вмешалась невестка: «Давайте скорей
выпускайте его, чтобы он напрасно в тюрьме не страдал».
Когда Ивана выпустили из тюрьмы, то царь сразу же
потребовал его к себе. Поздоровался с ним, отнесся очень
ласково. Царь сказал: «Ну, купеческий сын, извиняюсь
перед тобою, напрасно тебя посадил в тюрьму. Но теперь
делать нечего. Скажу одно: сколько стоит твой великий
подвиг, чего тебе надобно, то и доставлю».— «Не надо
мне, — говорит,— царское величество, награды никакой».
А царь стал на этом настаивать, чтобы он принял
награду. А купеческий сын сказал: «Дайте мне погулять
три месяца по городу и чтобы, чего я ни захотел, мне бы
все давали безданно-беспошлинно. Дайте мне такую
царскую бумажку».— «Не ожидал,— говорит царь,— что
так дешево с меня ты попросил». И тут же он дал Ивану
документ своеручный и отпустил его на три месяца.
53
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
А царю молодому надо было от своей молодой жены
уезжать, может быть, на месяц или более. Надо было ему
съездить в другое государство.
Вот он уехал, а царица стала скучать и стала все думать
про этого Ивана, который ее перехитрил. Посылает она
своих слуг напоить этого Ивана допьяна и привести его
к ней.
Слуги стали искать Ивана купеческого сына по городу,
нашли его в гостинице. Слуги ему объяснили, что вас
немедленно просит видеть молодая царица. Стали они
просить его, чтобы он сейчас же явился к ней.
Иван явился к царице. Она собрала столик и стала
угощать его, а людям велела удалиться. Видит она, что
он был и так навеселе, стала его упрекать: «Для чего ты
меня перехитрил? И для кого? Как бы для себя, а то для
другого! А он тебя еще в тюрьме гноил».— «Ну как же,—
говорит, — ваше царское величество, должен я послужить
царю!» — «Ну, а я, — говорит она,— Иван, не хочу за
таким жить, который не сумел своими руками счастье
достать. Я не буду с ним жить. И вот что, Иван, не сумеешь
ли ты достать мою книгу белой магии?» — «Сумею,—
говорит. — Ведь она в вашем царстве?» — «Нет,— гово-
рит,— я бросила ее в море, а теперь она мне понадобилась.
Если сумеешь достать ее, то не буду называть никаких
наград — я награжу тебя. Только ты постарайся достать
эту книгу».
Иван не стал тут много думать. Взял хорошего иноходца
и пустился к той горе, где у него было три товарища. Когда
взошел на эту гору, то закричал он зычным голосом. Перед
ним явились эти самые три товарища, которые обещались
ему всегда помочь. Стали сразу же они его спрашивать:
«Что, Иван купеческий сын, разве какая-нибудь беда над
тобой стряслась?» Он им и говорит: «Вот, товарищи, какое
у меня горюшко. Во что бы то ни стало надо мне отыскать
книгу белой магии!» Эти черти и говорят: «А вы не знаете,
в каком она находится царстве?» — «Нет, она не в царстве,
а где-то плавает в море».
Старший черт начинает распоряжаться: «Ты лети
туда, ты — сюда, а я в третье место полечу». Одним словом,
выбрали они три направления. Совсем хотели уже лететь,
но в это время младший черт и говорит: «Нет, товарищи,
лететь никуда не надо. Это книга у меня. Я ее уже нашел».
Эти два брата сразу заговорили: «Так давай же эту книгу,
204. ВАСИЛИЙ-КОРОЛЕВИЧ И МАРЬЯ ЯГИНИШИА
надо отдать ее Ивану купеческому сыну». А черт говорит:
«Нет, не отдам. Вы меня обидели, не отдам»,— «А чем,—
говорят,— мы тебя обидели?» — «А вы меня обидели тем,
что отдали мне сапоги-скороходы, а они мне не нужны.
Отдайте мне ковер-самолет, тогда отдам я и книгу».
Старый черт тут же отдал ему ковер-самолет, и млад-
ший черт отдал Ивану книгу.
Иван с книгой явился во дворец и отдал ее молодой
царице, а молодая царица, приняв книгу, ласково посмот-
рела на Ивана и говорит: «Вы никуда не отдаляйтесь!»
Когда она дождалась своего супруга, тут-то она и при-
менила эту книгу. Царь стал болеть, хиреть и скоро помер.
Со всего царства собрала она собрание и объявила,
что мужем ее является купеческий сын. Когда все это
устроилось, задали они пир. После свадьбы Иван занял
престол и стал писать он письмо своему отцу и братьям.
Ведь они считали его погибшим.
Отец и братья, получив письмо, поспешили к нему.
Приезжает отец и спрашивает его: «Как это ты, Иван,
попал в цари?» — «А знаешь, батюшка, почему я не хотел
рассказать сон-то? Ведь сон-то был интересный. Я тут
много узнал и царство достал».
Стали пир пировать, велели музыку играть.
И я мед-пиво пил, а в рот капельки не попало из их
гулянья.
204. ВАСИЛИЙ-КОРОЛЕВИЧ И МАРЬЯ ЯГИНИШИА
И Ж некотором царстве, в некотором государстве жил
король с королевою, у которых был тридцать один
сын, в один рост, в один голос и па одно лицо.
Как они пришли в совершенный возраст, то начали все
проситься у своих родителей, чтобы позволили им поехать
в иные королевства посмотреть, как цари с царями съезжа-
ются и короли с королями видятся. Король, родитель их,
отпустил детей своих, дав им благословение.
Они оседлали добрых коней, съезжали с широка двора
и ехали долгое время путем-дорогою. Наконец приехали
к забору; у того забора стоял тридцать один столб, у тех
столбов тридцать колец серебряных, а одно железное.
Братья слезли со своих добрых коней и стали между собою
спорить, кому привязать коня к железному кольцу. «Не
55
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
шумите, братцы, — говорил им Василий-королевич,— я
привяжу своего коня к железному кольцу».
И таким образом прекращен был их спор.
Привязав копей, пошли они искать ворот; нашедши
оные, взошли на широкий двор и пришли в покои, в кото-
рых лежала из угла в угол Баба Яга костяная нога, нос в
потолок, губы на притолоке висят. Она, увидя их, сказала:
«О! Русского духу давно слыхом не слыхано и видом не
видано, а нонеча русский дух в очах совершается! Зачем
вы, добрые молодцы, пришли сюда,— спросила Баба Яга,—
волею или неволею, или молодецкою своею охотою?»—
«Волею, тетушка-сударыня! — отвечали королевичи.—
Вы видите, что нас тридцать один брат, то мы ищем, где бы
нам найти столько же родных сестер, на коих бы нам по-
жениться». Выслушав сие, Баба Яга сказала им, что у нее
только десять родных дочерей, а двадцать падчериц. «Поез-
жайте вы к середнсй моей сестре, не знаю я, нет ли у нее
столько дочерей». Потом проводила их с широка двора и
указала им дорогу.
Королевичи поблагодарили Ягу-Бабу, сели на своих
коней и поехали путем-дорогою.
Ехали они долгое время, наконец приехали к забору,
и у того забора стоял тридцать один столб, в тридцать
столбов вколочены кольца золотые, а у одного серебряное.
Братья опять между собой начали шуметь, кому из них
привязать своего коня к серебряному кольцу. «Не шуми-
те,— сказал им Василий-королевич,— я привяжу своего к
серебряному кольцу». Чем и прекратил спор.
Привязав коней, взошли они на широкий двор и пришли
в покои, в которых лежала из угла в угол Баба Яга костя-
ная нога, нос в потолок, губы на притолоке висят. «О!
Русского духу давно слыхом не слыхано и в виду не вида-
но,— сказала Баба Яга,— а нонече русский дух в очах
совершается! Зачем вы, добрые молодцы, пришли сюда,
волею или неволею, или молодецкою своею охотою?» —
спросила она. «Мы все родные братья, тетушка-судары-
ня,— отвечали королевичи,— и ищем себе невест, которые
чтобы все были родные сестры».— «Жаль, дитятки, что
у меня только двадцать родных дочерей, а тридцать падче-
риц. Когда вы ищете таких себе невест, то поезжайте к
моей большой сестре, у которой тридцать одна родная
дочь да пятьдесят падчериц, но только я не знаю, чтобы вы
оттуда живы могли выехать».
56
204. ВАСИЛИЙ-КОРОЛЕВИЧ И МАРЬЯ ЯГИНИШНА
Баба Яга проводила их с широка двора и указала доро-
гу, куда ехать. Королевичи, ее поблагодарив, сели на своих
добрых коней и поехали.
Ехали они путем-дорогою долее прежнего, напоследок
приехали к воротам, у которых был врыт тридцать один
столб и вбиты в тридцать кольца из разных каменьев, а в
один золотое. Королевичи начали между собою спорить,
кому привязать коня к золотому кольцу. «Не шумите,
братцы,— говорил Василий-королевич,— я своего коня
привяжу к золотому кольцу».
И, привязав коней, взошли на широкий двор, где у
крыльца стояли шестьдесят две тычинки с молодецкими
головами, а тридцать одна тычинка пустая. Королевичи
взошли в покои, в которых лежала из угла в угол Баба Яга
костяная нога, нос в потолок, а губы на притолоке висят.
«О! Русского духу слыхом не слыхано и видом не видано,—
сказала Баба Яга,— а теперь русский дух в очах совер-
шается! Зачем вы, добрые молодцы, пришли сюда, волею
или неволею, или молодецкою охотою?» — спросила Яга-
Баба. «Нас, тетушка-сударыня, тридцать один брат, и ищем
себе невест, тридцать одну родную сестру».— «Очень
хорошо, — сказала Баба Яга,— у меня есть дочери»,—
и вывела им всех дочерей.
Василью-королевичу досталась меньшая дочь Марья
Ягинишна, которая была всех мудрее.
Как скоро королевичи обвенчались, то они пошли в
разные чуланы. Баба Яга надела на дочерей своих колпаки.
И когда отходили они спать, то Марья Ягинишна сказала
Василью-королевичу: «Слушай, Василий-королевич, ска-
жи своим братьям, что как скоро они лягут спать и се-
стры уснут, то бы сняли с них колпаки и надели на себя».
Королевич объявил о сем своим братьям, которые обеща-
лись исполнить и исполнили.
Лишь только наступила полночь, Яга-Баба пошла по
всем чуланам, и которую голову ощупает без колпака, то
оную отрубала, и таким образом тридцать дочерей лишила
голов. Наконец, подошла к чулану, где спал Василий-
королевич. Стучалась в двери, и как не могла отворить, то
с сердцем говорила: «Помни ты, сука! Это все твоею
хитростью». После чего ушла в свой покой.
На другой день Марья Ягинишна сказала Василию-
королевичу, чтобы они все шли благодарить тещу свою.
И как все королевичи пришли в покой Яги-Бабы и благода-
57
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рили ее, то она, видя зятевьев своих живых, обмерла и
упала вдруг на землю. В сие самое время Марья Ягинишна
говорила Василью-королевичу: «Если ты меня не поки-
нешь, то вы все будете живы». Королевич уверял ее, что
никак ее не покинет. Потом сказала она: «Нам надобно
теперь отсюда удалиться». Дала ему гребешок, щеточку
и платочек, приказав притом, как скоро мать ее за ними
погонится вслед, то б кинул он сперва гребешок, потом
щетку, а напоследок платочек.
Взяв с собой Марью Ягинишну, Василий-королевич
с братьями своими поехал с широка двора. И они долгое
время ехали, наконец кони под ними устали, они пустили
их в чисто поле, а сами пошли пешком. Шли несколько
времени, как вдруг увидели пыль столбом. «Братцы,—
сказал Василий-королевич — посмотрите, как наша теща
едет». Братья, увидя сие, испугались и не знали, что де-
лать. И как уже Баба Яга была в близком от них расстоя-
нии, то Василий-королевич бросил гребешок и сказал:
«Стань перед нами широкий путь, а за нами непроходимые
горы, чтобы ни пройти, ни проехать, ни птице проле-
теть»,— что вдруг и сделалось.
Баба Яга, подъехав к горе и увидев, что не можно
проехать, воротилась назад, взяла пешню и начала ломать.
Пока она ломала, то королевичи шли далее путем-дорогою.
Между тем Баба Яга, разломав гору, поскакала за ними и
опять нагнала. Видя сие, Василий-королевич бросил
щеточку, говоря: «Перед нами стань чистый путь, а за нами
непроходимые леса, чтобы ни пройти, ни проехать, ни
птице пролететь».
Как Баба Яга подъехала к лесу и, видя, что невозмож-
но проехать на своей ступе, воротилась назад, взяла топор
и, прорубя себе дорожку, погналась за ними вслед. Короле-
вичи приближались уже к королевству, но Яга-Баба от них
не отставала. Напоследок подошли они к морю и не знали,
что делать. Василий-королевич тотчас бросил платочек и
сказал: «Перед нами будь калиновый мост, а за нами море
и реки». И так перешли они благополучно. Баба же Яга,
прискакавши к морю, кричала им: «Вы думали от меня
уйти, не надейтесь; я вам отомщу за моих дочерей». Потом
начала пить море, пила, пила и, выпив более половины,
лопнула.
Королевичи, видя сие, весьма обрадовались и возвра-
тились благополучно к своему родителю, где поженились
и стали жить да быть. со
205. КАТОМА-ДЯДЬКА
 W	205. КАТОМА-ДЯДЬКА
В В некотором царстве, в некотором государстве
_И—жил-был царь с царицею; у них был сын Иван-
царевич, а смотреть-глядеть за царевичем при-
ставлен был Катома-дядька дубовая шапка. Царь с цари-
цею достигли древних лет, заболели и не чают уже выздо-
роветь; призывают Ивана-царевича и наказывают: «Когда
мы помрем, ты во всем слушайся и почитай Катому-дядьку
дубовую шапку; станешь слушаться — счастлив будешь, а
захочешь быть ослушником — пропадешь как муха». На
другой день царь с царицею померли; Иван-царевич
похоронил родителей и стал жить по их наказу: что ни
делает, обо всем с дядькой совет держит. Долго ли, коротко
ли — дошел царевич до совершенных лет и надумал
жениться; приходит к дядьке и говорит ему: «Катома-
дядька дубовая шапка! Скучно мне одному, хочу оженить-
ся».— «Что же, царевич! За чем дело стало? Лета твои
таковы, пора что и о невесте думать; поди в большую
палату — там всех царевен, всех королевен портреты
собраны, погляди да выбери: какая понравится, за ту и
сватайся».
Иван-царевич пошел в большую палату, начал пере-
сматривать портреты, и пришлась ему по мысли королевна
Анна Прекрасная — такая красавица, какой во всем свете
другой нет! На ее портрете подписано: коли кто задаст ей
загадку, а королевна не отгадает, за того пойдет она замуж;
а чью загадку отгадает, с того голова долой. Иван-царевич
прочитал эту надпись, раскручинился и идет к своему
дядьке. «Был я,— говорит,— в большой палате, высмотрел
себе невесту Анну Прекрасную; только не ведаю, можно
ли ее высватать?» — «Да, царевич! Трудно ее достать; коли
один поедешь — ни за что не высватаешь, а возьмешь меня
с собой да будешь делать, как я скажу, — может, дело
и уладится». Иван-царевич просит Катому-дядьку дубовую
шапку ехать с ним вместе и дает ему верное слово слушаться
его и в горе и в радости.
Вот собрались они в путь-дорогу и поехали сватать
Анну Прекрасную королевну. Едут они год, и другой, и
третий, и заехали за много земель. Говорит Иван-царевич:
«Едем мы, дядя, столько времени, приближаемся к землям
Анны Прекрасной королевны, а не знаем, какую загадку
загадывать».— «Еще успеем выдумать!» Едут дальше;
Катома-дядька дубовая шапка глянул на дорогу — на
59
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дороге лежит кошелек с деньгами; сейчас его поднял,
высыпал оттуда все деньги в свой кошелек и говорит:
«Вот тебе и загадка, Иван-царевич! Как приедешь к коро-
левне, загадай ей такими словами: ехали-де мы путем-
дорогою, увидали: на дороге добро лежит, мы добро добром
взяли да в свое добро положили! Эту загадку ей в жизнь
не разгадать; а всякую другую сейчас узнает — только
взглянет в свою волшебную книгу; а как узнает, то и велит
отрубить тебе голову».
Вот, наконец, приехал Иван-царевич с дядькою к высо-
кому дворцу, где проживала прекрасная королевна; в ту
пору-времечко была она на балконе, увидала приезжих
и послала узнать: откуда они и зачем прибыли? Отвечает
Иван-царевич: «Приехал я из такого-то царства, хочу
сватать за себя Анну Прекрасную королевну». Доложили
о том королевне; она приказала, чтобы царевич во дворец
шел да при всех ее думных князьях и боярах загадку
загадывал. «У меня,— молвила,— такой завет положен:
если не отгадаю чьей загадки, за того мне идти замуж, а
чью отгадаю — того злой смерти предать!» — «Слушай,
прекрасная королевна, мою загадку,— говорит Иван-
царевич,— ехали мы путем-дорогою, увидали — на дороге
добро лежит, мы добро добром взяли да в добро положили».
Анна Прекрасная королевна берет свою волшебную книгу,
начала ее пересматривать да отгадки разыскивать; всю
книгу перебрала, а толку не добилась.
Тут думные князья и бояре присудили королевне
выходить замуж за Ивана-царевича; хоть она и не рада, а
делать нечего — стала готовиться к свадьбе. Думает сама
с собой королевна: как бы время протянуть да жениха
отбыть? И вздумала — утрудить его великими службами.
Призывает она Ивана-царевича и говорит ему: «Милый
мой Иван-царевич, муж нареченный! Надо нам к свадьбе
изготовиться; сослужи-ка мне службу невеликую: в моем
королевстве на таком-то месте стоит большой чугунный
столб; перетащи его в дворцовую кухню и сруби в мелкие
поленья — повару на дрова».— «Помилуй, королевна!
Нешто я приехал сюда дрова рубить? Мое ли это дело! На
то у меня слуга есть: Катома-дядька дубовая шапка». Сей-
час призывает царевич дядьку и приказывает ему прита-
щить в кухню чугунный столб и срубить его в мелкие
поленья повару на дрова. Катома-дядька пошел на сказан-
60
205. КАТОМА-ДЯДЬКА
ное место, схватил столб в охапку, принес в дворцовую
кухню и разбил на мелкие части; четыре чугунных полена
взял себе в карман: «Для переду годится!»
На другой день говорит королевна Ивану-царевичу:
«Милый мой царевич, нареченный муж! Завтра нам к
венцу ехать: я поеду в коляске, а ты верхом на богатыр-
ском жеребце; надобно тебе загодя объездить того коня».—
«Стану я сам объезжать коня! На то у меня слуга есть».
Призывает Иван-царевич Катому-дядьку дубовую шапку.
«Ступай,— говорит,— на конюшню, вели конюхам вывести
богатырского жеребца, сядь на него и объезди; завтра я на
нем к венцу поеду». Катома-дядька смекнул хитрости
королевны, не стал долго разговаривать, пошел на ко-
нюшню и велел конюхам вывести богатырского жеребца.
Собралось двенадцать конюхов; отперли двенадцать зам-
ков, отворили двенадцать дверей и вывели волшебного
коня на двенадцати железных цепях. Катома-дядька
дубовая шапка подошел к нему: только успел сесть —
волшебный конь от земли отделяется, выше лесу подыма-
ется, что повыше лесу стоячего, пониже облака ходячего.
Катома крепко сидит, одной рукой за гриву держится,
а другой вынимает из кармана чугунное полено и начинает
этим поленом промежду ушей коня осаживать. Избил одно
полено, взялся за другое, два избил, взялся за третье, три
избил, пошло в ход четвертое. И так донял он богатыр-
ского жеребца, что не выдержал конь, возговорил челове-
ческим голосом: «Батюшка Катома! Отпусти хоть живого
на белый свет. Что хочешь, то и приказывай: все будет
по-твоему!» — «Слушай, собачье мясо! — отвечает ему
Катома-дядька дубовая шапка.— Завтра поедет на тебе к
венцу Иван-царевич. Смотри же: как выведут тебя конюхи
на широкий двор да подойдет к тебе царевич и наложит
свою руку — ты стой смирно, ухом не пошевели; а как
сядет он верхом — ты по самые щетки в землю подайся да
иди под ним тяжелым шагом, словно у тебя на спине
непомерная тягота накладена». Богатырский конь вы-
слушал приказ и опустился еле жив на землю. Катома
ухватил его за хвост и бросил возле конюшни: «Эй, кучера
и конюхи! Уберите в стойло это собачье мясо».
Дождались другого дня; подошло время к венцу ехать,
королеве коляску подали, а Ивану-царевичу богатырского
жеребца подвели. Со всех сторон народ сбежался — види-
мо-невидимо! Вышли из палат белокаменных жених с
61
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
невестою; королевна села в коляску и дожидается: что-
то будет с Иваном-царевичем? Волшебный конь разнесет
его кудри по ветру, размычет его кости по чисту полю.
Подходит Иван-царевич к жеребцу, накладывает руку на
спину, ногу в стремено — жеребец стоит словно вкопан-
ный, ухом не шевельнет! Сел царевич верхом — волшеб-
ный конь по щетки в землю ушел; сняли с него двенадцать
цепей — стал конь выступать ровным тяжелым шагом,
а с самого пот градом так и катится. «Экий богатырь!
Экая сила непомерная!» — говорит народ, глядя на цареви-
ча. Перевенчали жениха с невестою; стали они выходить
из церкви, взяли друг дружку за руки. Вздумалось коро-
левне еще раз попытать силу Ивана-царевича, сжала ему
руку так сильно, что он не смог выдержать: кровь в лицо
кинулась, глаза под лоб ушли. «Так ты этакий-то бога-
тырь,— думает королевна,— славно же твой дядька меня
опутал... Только даром вам это не пройдет!»
Живет Анна Прекрасная королевна с Иваном-цареви-
чем как подобает жене с богоданным мужем, всячески его
словами улещает, а сама одно мыслит: каким бы то спосо-
бом извести Катому-дядьку дубовую шапку; с царевичем
без дядьки нетрудно управиться! Сколько ни вымышляла
она всяких наговоров, Иван-царевич не поддался на ее
речи, все сожалел своего дядьку. Через год времени говорит
он своей жене: «Любезная моя супружница, прекрасная
королевна! Желается мне ехать вместе с тобой в свое госу-
дарство».— «Пожалуй, поедем; мне самой давно хочется
увидать твое государство».
Вот собрались и поехали; дядьку Катому за кучера
посадили. Ехали-ехали; Иван-царевич заснул дорогою.
Вдруг Анна Прекрасная королевна стала его будить да
жалобу приносить: «Послушай, царевич, ты все спишь —
ничего не слышишь! А твой дядька совсем меня не слу-
шает, нарочно правит лошадей на кочки да рытвины —
словно извести нас собирается; стала я ему добром гово-
рить, а он надо мной насмехается. Жить не хочу, коли его
не накажешь!» Иван-царевич крепко спросонок рассердил-
ся на своего дядьку и отдал его на всю волю королевнину:
«Делай с ним, что сама знаешь!» Королевна приказала
отрубить его ноги. Катома дался ей на поругание.
«Пусть,— думает,— пострадаю; да и царевич узнает —
каково горе мыкать!»
Отрубили Катоме-дядьке обе ноги. Глянула королевна
62
205. КАТОМА-ДЯДЬКА
кругом и увидала: стоит в стороне высокий пень; позвала
слуг и приказала посадить его на этот пень, а Ивана-
царевича привязала на веревке к коляске, повернула
назад и поехала в свое королевство. Катома-дядька дубовая
шапка на пне сидит, горькими слезами плачет. «Прощай,—
говорит,— Иван-царевич! Вспомнишь и меня». А Иван-
царевич вприпрыжку за коляскою бежит; сам знает, что
маху дал, да воротить нельзя. Приехала королевна Анна
Прекрасная в свое государство и заставила Ивана-царевича
коров пасти. Каждый день поутру ходит он со стадом в
чистое поле, а вечером назад на королевский двор гонит;
в то время королевна на балконе сидит и проверяет: все
ли счетом коровы? Пересчитает и велит их царевичу в
сарай загонять да последнюю корову под хвост целовать;
эта корова так уж и знает — дойдет до ворот, остановится
и хвост подымет...
Катома-дядька сидит на пне день, и другой, и третий
не пивши, не евши; слезть никак не может, приходится
помирать голодною смертию. Невдалеке от этого места был
густой лес; в том лесу проживал слепой сильномогучий
богатырь; только тем и кормился, что как услышит по
духу, что мимо его какой зверь пробежал: заяц, лиса ли,
медведь ли — сейчас за ним в погоню; поймает — и обед
готов! Был богатырь на ногу скор, и ни одному зверю
прыскучему не удавалось убежать от него. Вот и случилось
так: проскользнула мимо лиса; богатырь услыхал да вслед
за нею; она добежала до того высокого пня и дала коле-
но в сторону, а слепой богатырь поторопился да с разбегу
как ударится лбом о пень — так с корнем его и выворо-
тил.
Катома свалился на землю и спрашивает: «Ты кто
таков?» — «Я — слепой богатырь, живу в лесу тридцать
лет, только тем и кормлюсь, коли какого зверя поймаю
да на костре зажарю; а то б давно помер голодною смер-
тию!» — «Неужели ж ты от роду слепой?» — «Нет, не от
роду; а мне выколола глаза Анна Прекрасная королев-
на».— «Ну, брат,— говорит Катома-дядька дубовая
шапка,— и я через нее без ног остался: обе отрубила,
проклятая!» Разговорились богатыри промеж собой и
согласились вместе жить, вместе хлеб добывать. Слепой
говорит безногому: «Садись на меня да сказывай дорогу;
я послужу тебе своими ногами, а ты мне своими глазами».
Взял он безногого и понес на себе, а Катома сидит, по
63
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сторонам поглядывает да знай покрикивает: «Направо!
Налево! Прямо!..»
Жили они этак некоторое время в лесу и ловили себе
на обед и зайцев, и лисиц, и медведей. Говорит раз безно-
гий: «Неужли ж нам весь век без людей прожить? Слышал
я, что в таком-то городе живет богатый купец с дочкою, и
та купеческая дочь куда как милостива к убогим и увеч-
ным! Сама всем милостыню подает. Увезем-ка, брат, ее!
Пусть у нас за хозяйку живет». Слепой взял тележку,
посадил в нее безногого и повез в город, прямо к богатому
купцу на двор; увидала их из окна купеческая дочь, тотчас
вскочила и пошла оделять их милостынею. Подошла к
безногому: «Прими, убоженький, Христа ради!» Стал он
принимать подаяние, ухватил ее за руки да в тележку,
закричал на слепого — тот побежал так скоро, что на лоша-
дях не поймать! Купец послал погоню — нет, не догнали.
Богатыри привезли купеческую дочь в свою лесную избуш-
ку и говорят ей: «Будь нам заместо родной сестры, живи
у нас, хозяйничай; а то нам, увечным, некому обеда сва-
рить, рубашек помыть. Бог тебя за это не оставит!»
Осталась с ними купеческая дочь; богатыри ее почита-
ли, любили, за родную сестру признавали; сами они то и
дело на охоте, а названая сестра завсегда дома: всем хо-
зяйством заправляет, обед готовит, белье моет.
Вот и повадилась к ним в избушку ходить Баба Яга,
костяная нога и сосать у красной девицы, купеческой
дочери, белые груди. Только богатыри на охоту уйдут, а
Баба Яга тут как тут! Долго ли, коротко ли спала с лица
красная девица, похудела-захирела; слепой ничего не
видит, а Катома-дядька дубовая шапка замечает, что дело
неладно; сказал про то слепому, и пристали они вдвоем к
своей названой сестрице, начали допрашивать, а Баба Яга
ей накрепко запретила признаваться. Долго боялась она
поверить им свое горе, долго крепилась, да, наконец,
братья ее уговорили, и она все дочиста рассказала: «Вся-
кий раз, как уйдете вы на охоту, тотчас является в избушку
древняя старуха — лицо злющее, волоса длинные, седые —
и заставляет меня в голове ей искать, а сама сосет мои
груди белые».— «А,— говорит слепой,— это — Баба Яга;
погоди же, надо с ней по-своему разделаться! Завтра мы
не пойдем на охоту, а постараемся залучить ее да пой-
мать...»
Утром на другой день богатыри не идут на охоту. «Ну,
64
205. КАТОМА-ДЯДЬКА
дядя безногий,— говорит слепой,— полезай ты под лавку,
смирненько сиди, а я пойду на двор — под окном стану.
А ты, сестрица, как придет Баба Яга, садись вот здесь, у
этого окна, в голове-то у ней ищи да потихоньку пряди
волос отделяй да за оконницу па двор пропускай; я ее за
седые-то космы и сграбастаю!» Сказано — сделано. Ухва-
тил слепой Бабу Ягу за седые космы и кричит: «Эй, дядя
Катома! Вылезай-ка из-под лавки да придержи ехидную
бабу, пока я в избу войду». Баба Яга услыхала беду, хочет
вскочить, голову приподнять — куда тебе, нет совсем
ходу! Рвалась-рвалась — ничего не пособляет! А тут вылез
из-под лавки дядя Катома, навалился на нее словно камен-
ная гора, принялся душить Бабу Ягу, ажно небо с овчинку
ей показалось! Вскочил в избушку слепой, говорит безно-
гому: «Надо нам теперь развести большой костер, сжечь
ее, проклятую, па огне, а попел по ветру пустить!» Возмо-
лилась Баба Яга: «Батюшки, голубчики! Простите... Что
угодно, все вам сделаю!» — «Хорошо, старая ведьма! —
сказали богатыри.— Покажи-ка нам колодезь с целютцей и
живущей водою».— «Только не бейте, сейчас покажу!»
Вот Катома-дядька дубовая шапка сел на слепого;
слепой взял Бабу Ягу за косы; Баба Яга повела их в лесную
трущобу, привела к колодезю и говорит: «Это и есть целю-
щая и живущая вода!» — «Смотри, дядя Катома, — вымол-
вил слепой, — не давай маху; коли она теперь обманет —
ввек не поправимся!» Катома-дядька дубовая шапка сло-
мил с дерева зеленую ветку и бросил в колодезь: не успела
ветка до воды долететь, как уж вся огнем вспыхнула!
«Э, да ты еще на обман пошла!» Принялись богатыри
душить Бабу Ягу, хотят кинуть ее, проклятую, в огненный
колодезь. Пуще прежнего возмолилась Баба Яга, дает
клятву великую, что теперь не станет хитрить: «Право
слово, доведу до хорошей воды».
Согласились богатыри попытать еще раз, и привела их
Баба Яга к другому колодезю. Дядька Катома отломил
от дерева сухой сучок и бросил в колодезь: не успел тот
сучок до воды долететь, как уж ростки пустил, зазеленел
и расцвел. «Ну, это вода хорошая!» — сказал Катома.
Слепой помочил ею свои глаза — и вмиг прозрел; опустил
безногого в воду — и выросли у него ноги. Оба обрадова-
лись и говорят меж собой: «Вот когда мы поправимся!
Все свое воротим, только наперед надо с Бабой Ягой поре-
шить; коли нам ее теперь простить, так самим добра не
65
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
видать — она всю жизнь будет зло мыслить!» Воротились
они к огненному колодезю и бросили туда Бабу Ягу: так
опа и сгинула!
После того Катома-дядь'ка дубовая шапка женился на
купеческой дочери, и все трое отправились они в королев-
ство Анны Прекрасной выручать Ивана-царевича. Стали
подходить к столичному городу, смотрят: Иван-царевич
гонит стадо коров. «Стой, пастух! — говорит Катома-
дядька.— Куда ты этих коров гонишь?» Отвечает ему
царевич: «На королевский двор гоню; королевна всякий
раз сама поверяет, все ли коровы».— «Ну-ка, пастух, на
тебе мою одежу, надевай на себя, а я твою надену и коров
погоню».— «Нет, брат, этого нельзя сделать; коли королев-
на уведает — беда мне будет!» — «Не бойся, ничего не
будет! В том тебе порука Катома-дядька дубовая шапка!»
Иван-царевич вздохнул и говорит: «Эх, добрый человек!
Если бы жив был Катома-дядька, я бы не пас в поле этих
коров».
Тут Катома-дядька дубовая шапка сознался ему, кто он
таков есть; Иван-царевич обнял его крепко и залился
слезами: «Не чаял и видеть тебя!» Поменялись они своими
одежами; погнал дядька коров па королевский двор. Анна
Прекрасная вышла на балкон, поверила, все ли коровы
счетом, и приказала загонять их в сарай. Вот все коровы в
сарай вошли, только последняя у ворот остановилась и
хвост оттопырила. Катома подскочил: «Ты чего, собачье
мясо, дожидаешься?» — схватил ее за хвост, дернул, так
и стащил шкуру! Королевна увидала и кричит громким
голосом: «Что это мерзавец пастух делает? Взять его и
привесть ко мне!» Тут слуги подхватили Катому и пота-
щили во дворец; он идет — не отговаривается, на себя
надеется. Привели его к королевне; она взглянула и спра-
шивает: «Ты кто таков? Откуда явился?» — «А я тот
самый, которому ты ноги отрубила да на пень посадила;
зовут меня Катома-дядька дубовая шапка!» — «Ну,—
думает королевна, — когда он ноги свои воротил, то с ним
мудрить больше нечего!» И стала у него и у царевича
просить прощения; покаялась во своих грехах и дала
клятву вечно Ивана-царевича любить и во всем слушаться.
Иван-царевич ее простил и начал жить с нею в тишине
и согласии; при них остался слепой богатырь, а Катома-
дядька уехал с своею женою к богатому купцу и поселил-
ся в его доме.
66
206. НИКИТА КОЛТОМА
В	206. НИКИТА КОЛТОМА
некотором царстве, в некотором государстве
жил-был грозный царь — славен во всех землях,
страшен всем королям и королевичам. Задумал
царь жениться и отдал такой указ по всем городам и
селам: кто найдет ему невесту краснее солнца, яснее меся-
ца и белее снегу, того наградит он несметным богатством.
Пошла о том слава по всему царству; от малого до великого
все судят, толкуют, а ни единый человек не вызывается
отыскать такую красавицу.
Недалеко от царского дворца стоял большой пивоварен-
ный завод. Собрался как-то рабочий народ и завел разговор,
что вот-де можно бы много денег от царя получить, да
где этакую невесту достать! «Да, братцы,— говорит один
мужик, по имени Никита Колтома,— без меня никому не
найти для царя невесты; а коли я возьмусь, так наверно
найду!» — «Что ты, дурень, расхвастался! Где тебе, к
черту, это дело сделать? Есть люди знатные, богатые —
не нам чета, да и те хвосты прижали! Тебе и во сне этого
не приснится, а не то что наяву...» — «Да уж там как
хотите, а я на себя надеюсь; сказал: достану — и доста-
ну!» — «Эх, Никита, не хвались! Сам ведаешь, царь у пас
грозный; за пустую похвальбу велит казнить тебя».— «Не-
бось не казнит, а деньгами наградит».
Тотчас доложили эти слова самому царю; царь обрадо-
вался и велел представить Никиту перед свои светлые
очи. Набежали солдаты, схватили Никиту Колтому и
потащили во дворец; а товарищи ему вслед кричат: «Что,
брат, договорился? Ты думаешь с царем шутки шутить!
Ну-ка ступай теперь на расправу!»
Приводят Никиту в большие палаты; говорит ему
грозный царь: «Ты, Никита, похваляешься, что можешь
достать мне невесту краше солнца, ясней месяца и белее
снегу?» — «Могу, ваше величество!» — «Хорошо, братец!
Коли ты мне заслужишь — награжу тебя казною несмет-
ною и поставлю первым министром; а коли соврал —
то мой меч, твоя голова с плеч!» — «Рад стараться, ваше
величество! Прикажите наперед погулять мне один
месяц». Царь на это был согласен и дал Никите открытый
лист за своей подписью, чтобы во всех трактирах и харчев-
нях отпущали ему безденежно всякие напитки и кушанья.
Никита Колтома пошел по столице гулять: в какой
67
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
трактир ни зайдет — только покажет открытый лист,
тотчас несут ему все, чего душа требует. Гуляет он день,
два и три, гуляет неделю, и другую, и третью; вот и срок
вышел, время к царю являться; попрощался Никита с
своими приятелями, приходит во дворец и просит у царя
собрать ему двенадцать добрых молодцев — рост в рост,
волос в волос и голос в голос, да приготовить еще тринад-
цать белотканых шатров с золотыми узорами. У царя
живо готово: вмиг собраны молодцы и шатры поделаны.
«Ну, ваше величество,— говорит Никита,— теперь соби-
райтесь, да поедемте за невестою». Оседлали они своих
добрых коней, навьючили шатры; после того отслужили
напутственный молебен, простились с градскими жите-
лями, сели на коней и поскакали — только пыль столбом!
Едут день, и два, и три — стоит в чистом поле кузница.
Говорит Никита: «Поезжайте с богом прямо, а я пока
забегу в кузницу да закурю трубку». Входит в кузницу, а
в ней пятнадцать кузнецов железо куют, молотами посту-
кивают. «Бог помочь, братцы!» — «Спасибо, добрый
человек!» — «Сделайте мне прут в пятнадцать пуд».—
«Сделать-то мы не прочь, да кто станет железо поворачи-
вать? Пятнадцать пуд — не шутка!» — «Ничего, братцы!
Вы бейте молотками, а я стану поворачивать». Кузнецы
принялись за работу и сковали железный прут в пятнад-
цать пуд. Никита взял этот прут, вышел в поле, подбросил
его вверх на пятнадцать сажон и подставил свою руку:
железный прут упал ему на руку, богатырской крепости
не выдержал — пополам переломился! Никита Колтома
заплатил кузнецам за труды, бросил им изломанный прут
и уехал.
Нагоняет своих товарищей; едут они еще три дня —
опять стоит в чистом поле кузница. «Поезжайте вперед,
а я зайду в кузницу», — говорит Никита. Вошел в кузницу,
а в ней двадцать пять кузнецов железо куют, молотами
постукивают. «Бог помочь, ребята!» — «Спасибо, добрый
человек!» — «Скуйте мне прут в двадцать пять пуд».—
«Сковать — не важное дело, да где тот силач, что столько
железа ворочать будет?» — «Я сам буду ворочать». Взял
он двадцать пять пуд железа, раскалил докрасна и стал на
наковальне поворачивать, а кузнецы знай молотами бьют.
Сделали прут в двадцать пять пуд. Никита взял тот желез-
ный прут, вышел в поле, подкинул его вверх на двадцать
пять сажон и подставил свою руку. Прут ударился о
68
206. НИКИТА КОЛТОМА
богатырскую руку и разломился надвое. «Нет, не годит-
ся!» — сказал Никита, заплатил за работу, сел на коня и
уехал.
Нагоняет своих товарищей; едут они день, другой и
третий — опять стоит в чистом поле кузница. Говорит
Никита товарищам: «Поезжайте вперед, а я зайду в куз-
ницу — трубку закурю». Вошел в кузницу, а в ней пять-
десят кузнецов старика мучают: на наковальне седой
старик лежит, десять человек держат его клещами за боро-
ду, а сорок молотами по бокам осаживают. «Братцы,
помилуйте! — кричит старик во весь голос.— Отпустите
душу на покаяние!» — «Бог помочь!» — говорит Никита.
«Спасибо, добрый человек!» — отвечают кузнецы. «За
что вы старика мучаете?» — «А вот за что: должен он нам
всем по рублю, да не отдает; как же не бить его?» — «Экий
несчастный,— думает Никита, — за пятьдесят рублев да
этакую казнь принимает!» И говорит кузнецам: «Послу-
шайте, братцы, я вам за него плательщик, отпустите
старика на волю».— «Изволь, добрый человек! Для нас
все равно — с кого ни получить, лишь бы деньги были».
Никита Колтома вынул пятьдесят рублев; кузнецы
взяли деньги и только выпустили старика из железных
клещей — как он в ту же минуту с глаз пропал! Смотрит
Никита: «Да куда же он девался?» — «Вона! Ищи его
теперь, — говорят кузнецы,— ведь он — колдун!» Заказал
Никита сковать железный прут в пятьдесят пуд; взял его,
подбросил вверх на пятьдесят сажон и подставил свою
руку: прут выдержал, не изломался. «Вот этот годится»,—
сказал Никита и поехал догонять товарищей. Вдруг слы-
шит позади себя голос: «Никита Колтома, постой!» Огля-
нулся назад и видит — бежит к нему тот самый старик,
которого он от казни выкупил. «Спасибо тебе, добрый
молодец,— говорит старик,— что ты меня от злой муки
избавил. Ведь я ровно тридцать лет терпел этакое горе!
Вот тебе на память подарок: возьми — пригодится». И
дает ему шапку-невидимку: «Только надень на голову —
никто тебя не увидит!» Никита взял шапку-невидимку,
поблагодарил старика и поскакал дальше. Нагнал своих
товарищей, и поехали все вместе.
Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — подъез-
жают они к одному дворцу. Кругом тот дворец обнесен
высокою железною оградою: ни войти на двор, ни въехать
добрым молодцам. Говорит грозный царь: «Ну, брат Ники-
69
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
та, ведь дальше нам ходу пет». Отвечает Никита Колтома:
«Как не быть ходу, ваше величество! Я всю вселенную
изойду, а вам невесту найду. Этая ограда нам не удержа...
Ну-ка, ребята, ломайте ограду, делайте ворота на широкий
двор».
Добрые молодцы послезали с коней, принялись за
ограду, только что ни делали — не могли сломать: стоит
ограда, не рушится. «Эх, братцы, — говорит Никита,—
все-то вы мелко плаваете, нечего на вас мне надеяться,
приходится самому хлопотать». Соскочил Никита с своего
коня, подошел к ограде, ухватился богатырскими руками
за решетку, дернул раз — и повалил всю ограду наземь.
Въехали грозный царь и добрые молодцы на широкий
двор и там на зеленом лугу разбили свои шатры бело-
тканые с золотыми узорами; закусили чем бог послал,
легли спать и с устатку заснули крепким сном. Всем по
шатру досталося; только нет шатра Никите Колтоме.
Отыскал он три рогожи дырявые, сделал себе шалаш, лег
на голой земле, а спать не спит, дожидается, что будет.
На заре на утренней проснулась в своем тереме царевна
Елена Прекрасная, выглянула в косящатое окошечко и
усмотрела: стоят на зеленом лугу тринадцать белотканых
шатров, золотыми цветами вышиты, а впереди всех стоит
шалаш — из рогож сделан. «Что такое? — думает царев-
на.— Откудова эти гости понаехали?» Глядь — а железная
ограда разломана! Крепко разгневалась Елена Прекрасная,
призывает к себе сильномогучего богатыря и приказывает:
«Сейчас на коня садись, поезжай к этим шатрам и предай
всех ослушников смерти; трупы за ограду повыбросай, а
шатры ко мне представь».
Сильномогучий богатырь оседлал своего доброго коня,
оделся в доспехи воинские и напущается на незваных
гостей. Усмотрел его Никита Колтома, стал спрашивать:
«Кто едет?» — «А ты что за невежа, спрашиваешь?» Те
слова Никите не показалися, выскочил он из своего шала-
ша, ухватил богатыря за ногу и стащил с лошади на сырую
землю, поднял железный прут в пятьдесят пуд, отвесил
ему единый удар и говорит: «Теперь ступай к своей ца-
ревне обратно да скажи ей, чтобы долго не спесивилась,
своего бы войска не тратила, а выходила бы замуж за
нашего грозного царя».
Богатырь поскакал назад — рад, что Никита живого
его на свет пустил! Приехал во дворец и сказывает царев-
70
206. НИКИТА КОЛТОМА
не: «Это на ваш двор заехали непомерные силачи, сватают
вас за своего грозного царя и велели мне говорить, чтоб вы
не спесивились, понапрасну войска не тратили и выходили
бы за того царя замуж».
Как услыхала Елена Прекрасная такие смелые речи,
тотчас взволновалась, созвала всех своих сильномогучих
богатырей и стала приказывать: «Слуги мои верные!
Соберите войско несметное, разорите шатры белотканые,
избейте незваных гостей, чтоб и праху их не было!» Силь-
номогучие богатыри, долго не думавши, собрали войско
несметное, сели на своих богатырских коней и понеслись
на шатры белотканые с золотыми узорами. Только порав-
нялись с рогожапым шалашиком, выскочил перед ними
Никита Колтома, взял свой железный прут в пятьдесят
пуд и начал им в разные стороны помахивать; в короткое
время перебил все войско и сильномогучих богатырей,
только одного богатыря в живых оставил. «Поезжай,—
говорит, — к своей царевне Елене Прекрасной да скажи ей,
чтоб она больше войска не тратила; нас войском не испу-
гаешь! Теперь я с вами один сражался; что же будет с
вашим царством, как проснутся мои товарищи? Камня
на камне не оставим, все по чисту полю разнесем!»
Богатырь воротился к царевне, рассказал, что войско
побито, что на таких витязей никакой силы не хватит.
Елена Прекрасная послала звать грозного царя во дворец
да тут же приказала каленую стрелу изготовить; а сама
вышла встречать гостей с ласкою, с честию. Идет царевна
навстречу, а за ней пятьдесят человек лук и стрелу несут.
Никита Колтома увидел богатырский лук, тотчас догадал-
ся, что тою стрелою хотят их потчевать, надел на голову
шапку-невидимку, подскочил, натянул лук и направил
стрелу в царевнины терема — в одну минуту весь верхний
этаж сшиб! Нечего делать, берет Елена Прекрасная грозно-
го царя за руку, ведет в белокаменные палаты, сажает за
столы дубовые, за скатерти браные; стали пить, есть, весе-
литься. В палатах убранство чудное: весь свет обойти,
такого нигде не найдешь.
После обеда говорит Никита грозному царю: «Нравит-
ся ли вашему величеству невеста? Аль за другою ехать?» —
«Нет, Никита, нечего попусту ездить; лучше этой в белом
свете нет!» — «Ну и женитесь; теперь она в ваших руках.
Да смотрите, ваше величество, не плошайте: первые три
ночи станет она вашу силу пытать, наложит свою руку и
71
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
станет крепко-крепко давить; вам ни за что не стерпеть! В
те поры уходите поскорей из комнаты, а я на ваше место
приду и живо ее усмирю».
Вот и принялись за свадьбу; у царей ни мед варить,
ни вино курить — все готово. Сыграли свадьбу, и пошел
грозный царь с Еленою Прекрасною опочив держать.
Лег на мягкую постель и притворился, будто спать
хочет. Елена Прекрасная наложила ему на грудь свою руку
и спрашивает: «Тяжела ли моя рука?» — «Так тяжела,
как перо на воде!» — отвечает грозный царь, а сам еле дух
переводит: так ему грудь сдавило’^ «Постой-ка, Елена
Прекрасная: ведь я позабыл назавтра приказ отдать, надо
теперь пойти...» Вышел из спальни, а у дверей Никита
стоит: «Ну, братец, правду ты сказал; чуть-чуть меня сов-
сем не удушила».— «Ничего, ваше величество! Постойте
здесь, я это дело сделаю»,— сказал Никита, пошел к
царевне, лег на постель и захрапел.
Елена Прекрасная подумала, что то грозный царь воро-
тился, наложила па него свою руку, давила-давила —
нет толку! Наложила обе руки и ну давить пуще прежне-
го... А Никита Колтома ухватил ее, будто во сне, да как
бросит об пол — все терема так и затряслись! Царевна
поднялась, легла потихоньку и заснула. Тут Никита
встал, вышел к царю и говорит: «Ну, теперь смело сту-
пайте, до другой ночи ничего не будет!»
Вот так-то, с помощью Никиты Колтомы, отбыл гроз-
ный царь три первые ночи и стал жить со своею царевною
Еленою Прекрасною, как следует мужу с женою.
Ни много, ни мало прошло времени, узнала Елена
Прекрасная, что грозный царь ее обманом взял, что сила у
него не великая, что люди над нею насмехаются: Никита-де
с царевною три ночи спал! Страшно она озлобилась и за-
таила на сердце жестокую месть. Вздумал царь в свое
государство ехать, говорит Елене Прекрасной: «Полно
нам здесь проживать, пора и домой побывать; собирайся-
ка в дорогу». И собрались они морем ехать; нагрузили
корабль разными драгоценными вещами, сели и пустились
по морю. Плывут день, и другой, и третий; царь весел, не
нарадуется, что везет к себе царевну краше солнца, ясней
месяца, белей снега; а Елена Прекрасная свою думу дума-
ет: как бы отплатить за обиду. На ту пору одолел Никиту
богатырский сон, и уснул он на все на двенадцать суток.
Как увидала Елена Прекрасная, что Никита богатырским
72
206. НИКИТА КОЛТОМА
сном спит, тотчас кликнула своих верных слуг, приказала
отрубить ему ноги по колена, после положить его в шлюпку
и пустить в открытое море. Тут же при ее глазах отрубили
сонному Никите ноги по колена, положили в шлюпку и
пустили в море. На тринадцатые сутки пробудился бедный
Никита, смотрит — кругом вода, сам без ног лежит, а ко-
рабля и след простыл...
Между тем корабль плыл да плыл; вот и пристань.
Загремели пушки, сбежались горожане, и купцы, и бояре,
встречают царя хлебом-солью, поздравляют с законным
браком. Царь начал пиры пировать, гостей созывать; а про
Никиту и думать позабыл. Да недолго пришлось ему весе-
литься; Елена Прекрасная скоро лишила его царства,
стала всем сама заправлять, а его заставила свиней пасти.
Не уходилось и этим царевнино сердце: приказала по всем
сторонам розыск учинить, не остались ли где у Никиты
Колтомы родичи? Коли кто найдется, того во дворец пред-
ставить. Поскакали гонцы, начали всюду разыскивать и
нашли родного брата Никиты — Тимофея Колтому; взяли
его, привезли во дворец.
Царевна Елена Прекрасная приказала выколоть ему
глаза и потом выгнать вон из города. В ту ж минуту выко-
лоли Тимофею глаза, вывели его за город и оставили в
чистом поле. Потащился слепой ощупью: шел-шел и при-
шел на взморье; ступил еще шаг-другой и чует — под
ногами вода; остановился, стоит на одном месте — ни
взад, ни вперед — боится идти. Вдруг принесло к берегу
шлюпку с Никитою. Увидал Никита человека, обрадовал-
ся и подает ему голос: «Эй, добрый человек! Помоги мне
на землю выйти». Отвечает слепой: «Рад бы тебе пособить,
да не могу; я сам без глаз — ничего не вижу».— «Да ты
откудова и как тебя по имени зовут?» — «Я — Тимофей
Колтома; выколола мне глаза новая царица, Елена Прек-
расная, и выгнала из своего царства».— «Ах, да ведь ты
мне брат родной: я — Никита Колтома! Ступай же ты,
Тимоша, в правую сторону — там растет высокий дуб;
вывороти этот дуб, притащи сюда и брось с берега на
воду: я по нем к тебе вылезу».
Тимофей Колтома повернул направо, сделал несколько
шагов, нащупал высокий старый дуб, обхватил его обеими
руками и сразу выворотил с корнем, приволок тот дуб и
бросил в воду; одним концом на землю легло дерево, а
другим возле шлюпки угодило. Никита выкарабкался кое-
73
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
как на берег, поцеловался с своим братом и говорит: «Как-
то теперь наш грозный царь поживает?» — «Эх, брат,—
отвечает Тимофей Колтома, — наш грозный царь теперь в
великом несчастье: пасет свиней в поле, каждое утро
получает фунт хлеба, кружку воды да три розги в спину».
После того стали они разговаривать, как им жить и чем
кормиться.
Говорит Никита: «Слушай, брат, мой совет! Ты меня
носить будешь, потому что я без ног; а я на тебе сидеть
буду да сказывать, в какую сторону идти надо».— «Ладно!
Быть по-твоему: хоть оба увечные, а двое за одного здоро-
вого сойдем».
Вот Никита Колтома сел своему брату на шею и стал
дорогу показывать; Тимофей шел-шел и пришел в дрему-
чий лес. В том лесу стоит избушка Бабы Яги. Вошли
братья в избушку — нет ни души. «А ну-ка, брат,— гово-
рит Никита, — пощупай-ка в печке: нет ли еды какой?»
Тимофей полез в печку, вытащил оттуда всяких кушаньев,
поставил на стол, и начали они оба уписывать, с голоду
все начисто приели. После того стал Никита избушку
оглядывать; увидал на окошке небольшой свисток, взял
его, приложил к губам и давай насвистывать. Смотрит:
что за диво? Слепой брат пляшет, изба пляшет, и стол, и
лавки, и посуда — все пляшет! Горшки вдребезги пораз-
бивались! «Полно, Никита! Перестань играть,— просит
слепой,— сил моих не хватает больше!» Никита перестал
насвистывать, и в ту же минуту все приутихло.
Вдруг отворяется дверь, входит Баба Яга и кричит
громким голосом: «Ах вы, бродяги бездомные! Доселева
тут птица не пролетывала, зверь не прорыскивал, а вы
забрались, все кушанья приели, все горшки перебили.
Хорошо же, вот я с вами разделаюсь!» Отвечает Никита:
«Молчи, старое стерво! Мы и сами сумеем разделаться.
Эй, брат Тимоха, подержи ее, ведьму, да покрепче!»
Тимофей схватил Бабу Ягу в охапку, стиснул крепко-
накрепко, а Никита сейчас ее за косы и давай по избе
возить. «Батюшки! Не бейте,— просится Баба Яга,— я вам
сама в пригоде буду: что хотите, все вам достану».— «А
ну, старая, говори: можешь ли достать нам целющей и
живущей воды? Коли достанешь, пущу живую на белый
свет; а нет, так лютой смерти предам».
Баба Яга согласилась и привела их к двум родникам:
«Вот вам целющая, а вот и живущая вода!» Никита Кол-
74
207. ДИТЯ-ВОЛШЕБНИК
тома почерпнул целющей воды, облил себя — и выросли
у него ноги: ноги совсем здоровые, а не двигаются. По-
черпнул он живущей воды, помочил ноги — и стал владеть
ими. То же было и с Тимофеем Колтомою; помазал он
глазные ямки целющей водой — появились у него очи,
совсем-таки невредимые, только ничего не видят; помазал
их живущей водой — и стал видеть лучше прежнего.
Поблагодарили братья старуху, отпустили ее домой и
пошли выручать грозного царя из беды-напасти.
Приходят в столичный город и видят — грозный царь
перед самым дворцом свиней пасет. Никита Колтома
заиграл в свисток: и пастух, и свиньи пошли плясать.
Елена Прекрасная увидала это из окошечка, осердилась и
тотчас приказала принести пуки розог и высечь и пастуха,
и музыканта. Прибежала стража, схватила их и повела во
дворец угощать розгами. Никита Колтома как пришел во
дворец к Елене Прекрасной, не захотел долго мешкать,
схватил ее за белые руки и говорит: «Узнаешь ли меня,
Елена Прекрасная? Ведь я Никита Колтома. Теперь,
грозный царь, она в твоей воле: что захочешь, то и сде-
лаешь!»
Грозный царь приказал ее расстрелять, а Никиту
сделал своим первым министром, всегда его почитал и
во всем слушался.
Ж 207 ДИТЯ-ВОЛШЕБНИК
ил-был царь, у него были сын и дочь. Вот он
состарился и говорит сыну: «Любезный сын!
Я скоро умру, ты царствуй так же, как и я
царствовал. Вздумаешь жениться, вот тебе перстень, по
нему выбирай себе жену. А если не выберешь по этому
перстню, то и не женись». Похоронивши отца, поехал
искать себе невесту и объехал весь свет. Не мог найти
невесты. Приехав домой, бросил он этот перстень на
стол. Ушел он, стала сестра прибирать его комнату
и увидала кольцо: «Расскажи, что такое, братец! Ты от
меня не скрывал ничего, а теперь скрываешь, с кем ты
обручился кольцом?» — «Нет, это отец мне дал перстень».
Она его надела, он точь-в-точь на руку пришелся.
Брат и говорит: «Ну, сестра, быть тебе моей женой»,— «Как
же, — говорит, — это можно, чтобы брат на сестре
75
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
женился?» — «Стало быть, — говорит, — батюшка предви-
дел это». Он и стал все притеснять ее: «Будь моей женой!»
Она все отговаривалась. Она и говорит: «Когда так,
брат, — говорит,— выстрой ты мне па берегу моря дом,
я поживу там, а потом выйду за тебя замуж!» Выстроили
дом, она отправилась туда жить, взяла только одну
девку с собой. Живет несколько времени и видит:
рыбак ловит рыбу на море. Она подзывает его к себе:
«Послушай, рыбак: есть ли у тебя такая-то рыба?» Он
ей подал эту рыбу. Она послала девку свою, чтоб снести к
брату. Девка понесла к брату эту рыбу, сказала, чтобы
он готовился к свадьбе. А она (царевна) в это время
уехала с этим рыбаком за море.
Приезжает она на другую сторону моря и дает она этому
рыбаку значительной цены деньги за то, что он ее перевез
и чтоб не говорил (об этом) никому. И пошла странство-
вать по пустыне. Ходила по степям долгое время. Потом
приходит она в огромный лес. Жила она в этом лесу тоже
несколько времени и питалася лесными плодами, ходила
и вся оборвалась. А жилище у ней было дупло,
пустое дерево. И опа жила несколько времени и
не видала никого там, в этом лесу. Вдруг в одно время
выходит она из дупла и видит: в лесу собирает женщина
грибы. Она испугалась ее и ушла опять в дупло. Женщина
заметила, подходит и говорит: «Если стар мужчина, будь
мне брат, если старая женщина, будь мне сестра, молодой
мужчина, будь мне сын, молодая женщина, будь мне дочь.
Выходи!» Она отвечает ей, что «мне выйти нельзя: я со-
вершенно нагая. Принеси мне платья!». А эта старуха была
сторожихой в лесу, прибегает в избушку и говорит: «Ста-
рик, старик! Мне дал бог клад, сама не знаю что: сына или
дочь!» Старик сейчас ей дал платья и пищи и послал ее
туда. Приносит платье. Она оделась, поела и отправилась
со старухой.
Привели ее в дом, живет она несколько времени в доме.
Стали ей говорить старик со старухой: не пойдет ли опа
за их сына замуж? Она отговаривалась, наконец, они ей
надоели. Она и спрашивает: «Где ваш сын?» — «Он,— гово-
рят,— матушка, осьмнадцать лет свиней пасет». Она и гово-
рит: «Когда так, приведите мне его». И думает себе:
«Лучше за свинопаса выйти, чем за родного брата». Привели
его, он весь оброс мохом. Она остригла его и обрила
своими руками. Поехали в город, купила немецкое платье и
76
207. ДИТЯ-ВОЛШЕБНИК
разных книг. И стала его учить и выучила его несколько
языков говорить. «Ну, вот теперь я могу идти замуж
за вашего сына». Старик был так рад и старуха, повенчали
их в своем селе.
Прожили они несколько времени, год или два, народился
у них сын. В одно время приезжают из их села, зовут
их на свадьбу. Она осталась дома: с грудным ребенком
нельзя ехать. Он пошел на свадьбу, она осталась одна и ду-
мает: «Надо посмотреть, что они там делают. Хорошо, если
мой муж не пьянствует, если же пьянствует, уйду, не
стану с ним жить». Надела нищенское платье и отправилась
в это село, увидала, где свадьба, подходит к окну и просит
милостыни. Старуха увидала, сейчас ее пригласила в дом
к себе. Собрали ей обед; только что она пообедала, вдруг
пошел сильный дождичек: нельзя было ей идти домой. И ви-
дит она: муж ее сидит в компании священника, и так он
священнику закон покажет, что священник не может против
него говорить. По случаю дождя она и осталась тут ночевать,
на свадьбе.
Теперь ее грудной ребенок лежал в колыбели и думает
себе: «Что я лежу? Дай пойду, узнаю о здоровье дяди».
Вышел из колыбели, ударился о пол и сделался лисицей,
побежал к дяде. Подбегает к морю: море сделалось сухо.
Подбегает он ко дворцу, дядя выезжает с охоты, увидали
лисицу, бросились за нею, пробежали город, прибежали
к морю: море сделалось опять сухо. Царь проскакал с
своими собаками, а охотники остались на той стороне,
потому что море опять сделалось, как и было. Лисица
побежала в рощу, собаки за ней, и царь за ней. Царь
подъезжает и видит: собаки его все разорваны. И стало
уже смеркаться. Думает себе: «Куда мне теперь ехать?»
Ездил, ездил в роще, нигде не нашел себе места. И видит
огонек. Думает: «Лучше — если здесь разбойники жи-
вут — от человеческих рук погибнуть, чем здесь (в лесу)
звери съедят».
Подъезжает к избушке: ворота растворились. Он и
думает себе: «Не в добрый дом я попал». Въехал во
двор, привязал лошадь. И отправляется в избушку. Взошел
в избушку, помолился богу и говорит: «Вздравствуйте,
господин хозяин». Отвечает ему голос из колыбели:
«Вздравствуй, дяденька!» Он посмотрел на все стороны и
не видит никого, кроме колыбели, и говорит: «Вздрав-
ствуйте, господин хозяин!» Отвечает ему голос из колыбе-
77
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ли: «Вздравствуйте, дяденька!» Он опять посмотрел на
все стороны, говорит: «Вздравствуйте, господин хозяин!»
Отвечает ему голос из колыбели: «Вздравствуйте, дя-
денька!» Он сел и призадумался. «Что ты, — говорит,—
дяденька, призадумался? Лошадь устала, ты бы покормил
ее».— «Хорошо бы,— говорит,— покормить».— «Возь-
ми,— говорит,— на стене ключи, отопри конюшню, в
конюшне овес и сено». Вот пошел он отпирать конюшню
и корму давать, он (дитя) выскочил из колыбели, курица
ходила по полу, он ее поймал, сейчас зарезал, ощипал ее,
половину в суп сварил, половину изжарил; убрал дядя
лошадь, приходит опять, сел, задумался. «Что ты, дя-
денька, задумался? Небойсь есть хочется».— «Хорошо
бы, — говорит,— господин хозяин, поесть теперь».— «Возь-
мите,— говорит,— в столе: там чашка, ложка, нож, а из печ-
ки возьмите суп». Он открывает печку и видит: суп кипит.
Попробовал печку, печка холодная. Поел он суп. Он (дитя)
ему и говорит: «Вон,— говорит,— дяденька, в шкафу
возьмите: там жареная курица». Открывает шкаф, видит —
на сковороде, кипит курица. Поел, помолился богу, побла-
годарил его, сел и задумался. «Что вы, дяденька, задума-
лись? Небойсь спать хотите?» — «Хорошо бы, — говорит,—
господин хозяин, уснуть теперь».— «Ложитесь,— гово-
рит,— вон на маменькину кровать». Он лег спать и думает
себе: «Завтра пораньше встану, уеду».
Поутру рано встал, подходит к воротам, ворота не
заперты, а не отворяются. Он пришел опять в избу, приза-
думался, сел. «Что вы, дяденька,— говорит,— призаду-
мались: или ехать хотите?» — «Хорошо бы,— говорит,—
господин хозяин, уехать теперь».— «Возьмите меня с
собой, дяденька».— «Куда ж мне тебя,— говорит,—
взять?» — «Вот, — говорит,— маменькина шуба лежит,
возьмите, отрежьте рукав, положите меня в рукав, так к
седлу и привяжите». Тот подумал: «Что ж,— говорит,—
взять его для потехи». Отрезал рукав, посадил его туда,
завязал и привязал к седлу. Поехал: ворота растворились
перед ним. Подъезжает к морю: море покрылось льдом.
Он взъехал на середину и думает: «Зачем я везу его с
собой?» Отвязал его и бросил. Сам и начал тонуть. «Ах,—
говорит,— господин хозяин, я утопаю».— «Возьмите
меня, — говорит,— дяденька». Он его взял — опять море
покрылось льдом.
Приезжают они в царство. Сейчас собран был бал. На
78
207. ДИТЯ-ВОЛШЕБНИК
балу разговаривают, отчего царь не женится? Он говорит,
что невесты нет. Один (гость) говорит, что «в таком-то
царстве есть невеста», а другой говорит, что «за тридевять
земель, в тридесятом царстве есть Елена Прекрасная.
Только трудно ее достать: она сильная волшебница».
Мальчик этот сидел на полу и говорит: «Хотите, дяденька,
я вам достану ее?» — «Сделайте милость, господин
хозяин». Он сейчас спросил бумаги и карандашом нарисо-
вал двенадцатиугольный корабль и говорит: «Что, у вас
этакие мастера есть: могут сделать этакой корабль?» Ему
отвечают: «Нет». Выносит царь этот рисунок на крыльцо.
Там уж дожидается мастер этого мальчика. «Что ты за
человек?» — «Я мастер».— «Чтоб к тому-то времени ко-
рабль был готов». Когда корабль был готов, он велел приго-
товить сто бочек вина, сто ковшей, и сто ведер, и сто солдат.
Когда все было приготовлено, он и говорит: «Ну, дяденька,
вы теперь наградите меня чином, а то меня солдаты не
будут слушаться!» Он ему дал полковницкий чин. Соб-
рался он совсем и говорит: «Ну, дяденька, ждите меня
через год! Сегодня суббота, в субботу и ждите меня!» Сел
на корабль и отправился: «Пейте, солдаты, сколько хо-
тите!»
Едут несколько времени, и говорит он дежурному
солдату: «Посмотри,— говорит,— не видать ли чего?»
Солдат говорит: «Видно гору, на горе стоит город, в городе
златой дворец!» — «Подчаливай в город!» Когда подча-
лили к городу, ударили в пушку, Елена Прекрасная и
говорит своему отцу: «Кто такой невежа осмелился
приехать и без моего позволения может здесь стоять?
Пошлите узнать». Посылает царь главного министра
узнать, кто приехал, из какого царства и куда едет.
Мальчик и говорит своим солдатам: «Кто приедет,
будет спрашивать, чей корабль, пошлите справиться в
каюту!» Приезжает министр и спрашивает у солдат: «Чей
корабль?» Отвечают ему: «Подите и спросите в каюте у
хозяина!» Когда он приходит в каюту и видит: стоит перед
ним маленький человек. Он так грубо спрашивает: «Чей
это корабль?» Он (мальчик) говорит, что «это корабль
мой».— «Отчего, — говорит, — ты, такой негодяй, можешь
владеть таким кораблем?» Он сейчас крикнул солдатам:
«Гоните его по шее!» Выгнали его по шее, приезжает
к царю и говорит, что «меня по шее оттуда». Царь и гово-
рит: «Где дураков не бьют? Ты, должно быть, грубо обра-
щался с ним».
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Посылает (царь) своего камердинера: «Расспроси, чей
корабль, куда идет, вежливо обойдись и проси его ко мне»
Полковник и говорит солдатам: «Кто приедет, делайте
честь! Будет спрашивать, чей корабль, пошлите в каюту».
Приезжает он, солдаты делают ему честь. Он спрашивает:
«Чей корабль?» Они послали его в каюту. Входит он в
каюту, спрашивает мальчика, из какого он царства и куда
едет? Тот отвечает: «Из такого-то царства и туда-то еду».—
«Наш, — говорит, — царь просит вас к себе».— «Кланяй-
ся,— говорит,— царю, скажи, что я приеду».— «Они,—
говорит, — за вами лошадей прислали».— «Нет,— гово-
рит,— у меня свои есть». Когда этот камердинер уехал,
он сейчас собрался совсем, вышел на палубу, крикнул
лошадей. Сейчас ему подали карету четверней. Сел и
отправился.
Царь его встретил, начал расспрашивать: «Из какого
царства, куда едешь?» Он рассказал, что вот «из такого-
то царства, туда-то еду, в такое-то царство». Был собран
обед, пообедали. Он (мальчик) и просит их к себе на ко-
рабль. «Хорошо,— говорят, — приедем».— «Сколько вас
приедет?» Царь начал считать, говорит, что двенадцать
человек. Он отправился опять на корабль, приготовил
двенадцать мест и подписал: «Царю, царице» и т. д.
Потом приехали двенадцать карет, вышли, раскланялись.
Он (мальчик) сейчас выходит, дает кучерам деньги:
«Ступайте, пейте, гуляйте! В такие-то часы приезжайте за
господами». Только царевна заметила, что под каждым
местом надпись. «Какой аккуратный человек»,— говорит.
Он их так напоил, что они как сидели, так и поснули. Он
крикнул солдат. Солдаты вошли. «Отнесите,— говорит,—
их по чинам па берег!» А царевну оставил и приказал
отчаливать.
Приказывает солдату: «Что ни будет тебе представ-
ляться: звери ли, гадина ли какая, чтоб не боялся, не
пускал бы в дверь». Едут. Вдруг просыпается Елена
Прекрасная и видит, что опа не дома, ударилась о пол и
сделалась зверем, превращалась в разных зверей, потом
сделалась гадиной. Солдат-дежурный не устрашился, не
пропустил. Она опять сделалась девицей. Входит к ней этот
полковник, занялись разговорами разными. Вышел этот
полковник, она опять превращалась в зверей, видит:
ничего ей не сделать, бросила. И так они подъехали к
своему царству.
80
207. ДИТЯ-ВОЛШЕБНИК
Царь встретил их с такой радостью! Собрал бал; сейчас
и свадьба была. Повенчали их. «Ну,— говорит,— дядень-
ка, будете вы ложиться спать, она будет притворяться,
что она нездорова, то вот вам трехпудовая палка, ударьте
ее три раза. А если не ударите, то меня и не увидите».
Тот лег спать, она ему говорит, что она нездорова. Он взял
эту трехпудовую палочку, раз ударил — ничего, в другой
раз ударил — она и умерла. Он испугался, и жалко ему ее
стало. Сейчас же приказал рыть могилу, вырыли могилу,
выложили мраморным камнем. Взяли золотой гроб и схоро-
нили ее. Царь лишился и жены, и мальчика этого.
Мальчик этот ушел, приходит в деревню, зарылся в
обмет, в солому. Приходит мужик за соломою, стал вилами
брать солому. Мальчик ему и говорит: «Дяденька! Зако-
лешь меня!» Он испугался, опять второй раз берет вилами
солому. «Дяденька! Заколешь меня!» Он сейчас открыл,
видит мальчика и так был рад, потому что у него детей не
было, и спрашивает у него: «Что ты, пойдешь ко мне в
сыновья?» — «Извольте,— говорит,— с удовольствием».
Мужик с радостью бросил солому, приносит его в избу и
говорит: «Жена! Мне бог дал сына!» Так они стали за ним
ухаживать, мужик поехал в город купить ему гостинцев.
Приезжает он из городу, привозит гостинцев. «Ну,
пет ли чего новенького?» Это мальчик-то спрашивает.
«Вот что новенького: царь поставил столб огромной вели-
чины и чистым лаком наведен. Кто взлезет па этот столб,
тому двести тысяч рублей». Мальчик и говорит ему: «Что
ж,— говорит,— тебе желательно?» — «Как,— говорит,—
не желать? Это очень приятно». Взял сейчас этот мальчик
веревочку, перевязал ее всю в узелки и говорит ему: «Сту-
пай в город, развяжи один узелок, хватайся за столб,
полезай выше». Он запряг лошадь, приезжает в город,
подходит к столбу, развязывает один узелок и лезет на
столб. Взлез на столб, развязал узелки и оттуда опять
же слез. Взял деньги, хотел идти. Стражи его остановили
и стали его допрашивать: кто он такой, что он — сам от
себя или кто его научил? Он рассказал, что он мужик из
такой-то деревни. «Я сам собой, меня никто не научил».
Ему не поверили и посадили его в острог. Долго он сидел,
допрашивали его, он не хотел сказать, кто его научил.
Царь приказал его повесить за то, что он не признается.
Повели его вешать, он и говорит: «Что же мне из-за маль-
чика гибнуть?» Царь начал расспрашивать: «Какой маль-
81
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
чик?» Он говорит: «Я нашел в соломе».— «Где он у
тебя?» — «В деревне».
Царь сейчас приказал заложить карету, отправляется
с мужиком в деревню. Приехали они в деревню прямо к
избе этого мужика. Царь входит в избу и видит: сидит
мальчик. «А,— говорит,— здравствуй, господин хо-
зяин!» — «Здравствуйте, дяденька!» — отвечает мальчик.
«Зачем же ты,— говорит,— сюда ушел?» — «Затем, что ты
меня не послушался».— «Пойдем со мною!» — «Изволь-
те, с удовольствием, только,— говорит,— слушайтесь
меня!» Царь наградил мужика и взял к себе этого
мальчика.
Приезжают они в город. Несколько времени прошло, он
и говорит: «Ну, что, — говорит,— дяденька, жива ваша
жена?» — «Нет,— говорит,— я ее схоронил».— «А где
ж,— говорит, — она у вас схоронена?» — «На кладби-
ще»,— говорит. «Нет, — говорит,— там ее нету».— «Нет,
там, я сам схоронил». Пошли освидетельствовать, отры-
вают могилу, открывают гроб: гроб пуст! «Вот, сказал я
вам, дяденька, что ваша жена уйдет».— «Господин хозяин,
можно, — говорит,— ее опять достать?» — «Можно. При-
кажите снарядить на это корабль, двести бочек вина,
двести ведер, двести ковшей и двести человек солдат, и
таких солдат, чтобы могли летать».— «Можно ли,—
говорит, — эдаких солдат найти? У меня ни одного солдата
нет, чтобы летал».— «Нет, у вас,— говорит,— много,
соберите войско свое». Собрали войско, они пошли смот-
реть. Подходит к одному солдату и говорит: «Лети!»
Тот поднялся и полетел. Так он несколько эдаких отобрал
и говорит этим солдатам: «Отберите своих товарищей,
чтоб было двести человек». Велел сейчас им отправиться
на корабль, распростился с дядей, говорит, что «я через
два года приеду назад, жди меня с царицей».
Так они едут несколько времени морем, он и говорит
дежурному: «Посмотри, — говорит,— не видать ли че-
го?» — «Кроме,— говорит,— неба и моря, ничего не ви-
дать». Едут они опять долгое время. Он опять приказывает
дежурному смотреть. Дежурный посмотрел и говорит:
«Вон на острове под самыми облаками виднеется дом».—
«Подчаливай к этому острову». Причалили к острову.
Он и говорит: «Ну, слушайте, солдаты, как я в первый раз
заиграю в дудочку, то вы будьте готовы к полету, во второй
82
207. ДИТЯ-ВОЛШЕБНИК
раз заиграю, то вы летите, в третий раз заиграю, бейте
первого встречного».
Сам сделался птичкой, полетел па остров, прилетел, сел
в колодец. Повар вышел за водой, стал опущать бадью.
Он и говорит: «Не убей меня, дяденька!» Повар испугал-
ся. «Кто,— говорит,— такой здесь?» — «Я,— говорит,—
человек, вытащи меня отсюда, я тебе дам пригоршню
золота».— «Ну,— говорит,— хватайся за бадью!» Выта-
щил он его из колодца. Отдал он (мальчик) ему при-
горшню золота. «Возьми меня,— говорит,— дяденька,
посади на печку: я озяб». Повар его взял, провел в повар-
скую и посадил его на печку.
На этом острове жила эта самая Елена Прекрасная.
У ней только и было прислуги: повар и человек. Она ку-
шала в одиннадцать часов утра и в одиннадцать вечера.
Повар ложится спать и говорит мальчику: «Вот тебе часы;
как эта стрелка до этого места дойдет, то и разбуди меня».
Он (мальчик) как будто не знает, начал в разцые стороны
показывать: здесь или здесь? Наконец, он (повар) его
уверил, что «вот до этого места стрелка дойдет, и разбуди
меня». Настало десять часов, мальчик повара не будит, сам
приготовил кушанье в лучшем виде, разбудил их в один-
надцать часов. Повар и человек вскочили, испугались:
надо кушанье нести, а кушапье не готово, начали бранить
мальчика, отчего он их не разбудил прежде. Повар стал
смотреть кушанья, видит, что все готово. Попробовал:
так вкусно, хорошо изготовлено, что он сам так никогда не
готовил. Накрыли стол, подали кушать. Царица попробова-
ла, спрашивает: «Кто готовил кушанье?» (Она сроду
такого кушанья не ела: очень вкусно изготовлено.) Чело-
век отвечает: «Повар готовил!» — «Позови мне повара!»
Пришел, спрашивает у повара: «Что,— говорит, — ты
кушанье готовил?» — «Я»,— говорит. «Ну, чтоб к вечеру
еще лучше кушанье было приготовлено». Убрали все,
пообедали сами, мальчика накормили.
Ложатся спать и опять приказывают мальчику, чтобы
он разбудил их в десять часов. Он опять сам приготовил
кушанья и разбудил их в одиннадцать часов. Они испуга-
лись, думали, что опоздали. Повар видит: кушанья готовы,
попробовал: очень хорошо приготовлено. Подает человек
царице кушанья. Царица опять спрашивает у него: «Кто
кушанья готовил?» Человек отвечает: «Повар готовил».—
«Позови ко мне повара!» — «Слушай: ты кушанья гото-
83
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вил?» — «Я»,— говорит. «Чтоб завтра еще лучше было
приготовлено». Вот опять полегли они спать и приказы-
вают мальчику разбудить их в десять часов. Он опять так
же сам приготовил и их разбудил в одиннадцать часов.
Опять человек стал подавать царице кушанья. Она спра-
шивает его: «Кто готовил кушанья?» Человек говорит:
«Повар готовил».— «Позвать повара».— «Ты готовил
кушанья?» — «Я»,— говорит. «Нет, врешь, не ты. Говори
правду: не то повешу».— «Виноват,— говорит,— у меня
мальчик живет, он готовил кушанья».— «Позови его
сюда!» Мальчик приходит, кланяется царице. «А, ты,—
говорит.— Я тебя повешу сейчас».— «Помилуйте, за что,—
говорит,— меня вешать?» Царица сейчас написала письмо
и отправляет к отцу, чтоб немедленно приехал со всем
двором. Царь приехал, составили совет, что с ним делать.
Рассудили, чтоб повесить его.
Поставили виселицу, около виселицы скамеечку в три
ступеньки. Велели ему идти на виселицу. Вот он на первую
ступеньку стал и говорит: «Позвольте мне поиграть в
дудочку!» Царь позволил ему. Вот он’на вторую ступеньку
встал и говорит: «Позвольте мне в другой раз поиграть!»
Царица и говорит: «Нет, не приказывайте, папаша!» —
«Помилуйте, отчего же? — говорит.— Вот мне сейчас и
петлю наденут на шею». Царь позволил ему другой раз
проиграть. Он проиграл, потом на третью ступеньку стано-
вится. «Позвольте,— говорит,— мне в последний раз по-
играть». Царица просит царя, чтоб он не позволял. «Э,
ничего,— говорит,— пусть поиграет». Заиграл он в третий
раз в дудочку, солдаты его начали бить первого попавшего.
«Посмотрите,— говорит,— царь: мои куры вашу пшеницу
всю поклевали». Царь оглянулся, видит: остается одна
дочь его. Мальчик взял — сейчас надел па царя петлю.
Сам слез, взял царицу и отправился на корабль.
Долго времени ехали, приезжают они домой. Царь их
встречает с честью и славой, сейчас повенчались опять.
Мальчик и говорит: «Слушайте, дяденька, как ляжете
спать, ударьте ее трехпудовой палочкою три раза, а то ни
ее, ни меня не увидите». Когда кончился вечер, разъеха-
лись все гости, молодые отправляются спать. Она стала
притворяться, что «я больна, пошли за доктором». Он
ударил один раз ее, потом в другой, она сделалась мертвою.
В третий раз ударил ее, она сделалась жива, стала просить
208. СЕМЬ СИМЕОНОВ
прощенья. Так они жили несколько времени хорошо.
Царица и говорит своему мужу: «Зачем ты этого маль-
чика зовешь хозяином? Какой он здесь хозяин?» Царь
приходит к мальчику и говорит: «Послушайте, я вас не
буду звать хозяином!» «Сделайте милость, зачем вы
беспокоитесь?» — «А вы, — говорит,— меня дяденькой не
зовите!» — «Нет, — говорит, — я обязан вас дяденькой
звать».— «Почему же это так?» — «Потому что я сын
вашей сестры».— «Где же моя сестра живет?» — «Она
вот в таком-то лесу живет». Царь сейчас приказал запрячь
лошадь, взял с собой мальчика, отправился в этот лес.
Приезжают к избушке, входит царь в избушку, увидел
сестру, обрадовался. Взял ее к себе во дворец с мужем и
старика и старуху. Стали жить-поживать да добра нажи-
вать.
Я там был, мед-пиво пил, по усам бежало, да в рот не
попало.
У	208. СЕМЬ СИМЕОНОВ
одного старичка, у богатого мужичка, не было
ни сына, ни дочери; стал он бога молить, чтобы
послал ему хоть единое детище при жизни на
потеху, а по смерти на замену. Вот родилось у него в один
день семь сынов, и всех их назвали Симеонами. Не привел
им бог взрасти под надзором отца-матери; остались Си-
меоны сиротками. Известно, каково житье сиротское: хоть
мал, неразумен, а во всякий след пойди, за всякое дело
берись; так-то и Симеоны. Пришла пора рабочая, народ
засуетился — и жнут, и косят, и на гумно возят, а тут надо
еще землю поднимать, под зиму надо хлеб засевать; Симео-
ны подумали-подумали, и хоть силы нет, а туда же за
людьми поехали, копаются, как червяки, на широком поле.
Едет мимо царь; удивился, что малые дети не по силе
работают. Подозвал их к себе, стал расспрашивать; до-
знался, что у них нет ни отца ни матери. «Я, — говорит,—
хочу быть вашим отцом; скажите мне: каким ремеслом
желаете вы заняться?» Старший отвечал: «Я, государь,
буду кузнец и воздвигну столб такой, что ни в сказке ска-
зать, ни пером написать — почти до небес».— «А я,—
отвечал второй,— взойду на этот столб, стану глядеть на
все стороны и тебе рассказывать, что делается в чужих
85
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
царствах-государствах». Государь похвалил. Третий отве-
чал: «Я буду плотник и сделаю корабль».— «Дело!» Чет-
вертый: «А я стану кораблем управлять и буду корм-
чий».— «Хорошо!» Пятый: «А я, когда понадобится,
возьму корабль за нос и спрячу его на дно моря». Шестой:
«А я, когда понадобится, со дна моря его опять выхвачу».—
«Все вы хотите быть дельными людьми! А ты,— сказал
царь меньшому,— чему хочешь учиться?» — «Я, государь,
буду вор!» — «О, худо же ты затеял! Вора мне не надо,
вора я велю казнить». Государь простился с детьми и
уехал. Симеонов отдали в науку. Через долгое время они
выросли, выучились чему хотели; государь их потребовал
налицо — испробовать их мастерство, поглядеть их ис-
кусство, испытать их знание.
Кузнец сковал столб такой, что голову закинешь —
шее станет больно, чуть не до небес. Царь похвалил. Другой
брат, как белка, вскочил на верхушку столба, глянул на
все стороны; раскрылись пред ним все царства-государ-
ства, и он стал рассказывать, в котором из них что делает-
ся. «А в таком-то царстве, в таком-то государстве,— гово-
рил он,— живет Елена-царевна Прекрасная — невиданной
красоты; алый цвет у ней по лицу рассыпается, белый пух
по груди расстилается, и видно, как мозжечок из косточки
в косточку переливается». Это царю всего больше понра-
вилось. Третий брат тяп да ляп — выстроил корабль,
как дом хороший. Царь обрадовался. Четвертый стал
управлять кораблем; корабль побежал по морю, как рыбка
живая. Государь был очень доволен. Пятый на всем лету
схватил корабль, дернул его на нос — корабль потонул на
дно моря. Шестой в одну минуту выхватил его из моря, как
легкую лодочку, и корабль стал — как ни в чем не бывал.
Государю и эта штука понравилась.
А для меньшого брата — вора — поставили виселицу,
протянули петлю. Царь его спросил: «И ты в своем мастер-
стве так же искусен, как твои братья?» — «Я еще искуснее
их!» Тут же хотели его вздернуть на виселицу, но он за-
кричал: «Погоди, государь, может, и я пригожусь. Повели,
я украду для тебя Елену Прекрасную; только отпусти со
мной моих братьев. Я поплыву с ними в корабле ново-
сделанном, и Елена-царевна будет твоя». А у царя из
головы не шла Елена Прекрасная, много он об ней слышал
хорошего, сердце к ней просилося, да жила она от него за
тридевять земель, в тридесятом царстве. «Вор затеял хоро-
86
208. СЕМЬ СИМЕОНОВ
шо; положиться на его удальство хоть нельзя, а попытаться
можно»,— подумал государь. Отпустил вора с братьями,
а корабль новосделанный нагрузил всякими богатствами.
Долго ли плавали, нет ли, наконец остановились в том
государстве, где жила Елена Прекрасная. ВЪра не учить,
что надо говорить, как за дело браться. Он все вызнал,
выведал; услышал, что в этой земле нет кошек, нарядился
купцом, взял кошечку; оглаживая, охорашивая, повел ее на
золотом шнурке мимо окна Елены-царевны. Царевна уви-
дела, понравился ей хорошенький зверек, приказала она
его купить. Вор отвечал, что он богатый купец, приехал
из богатейшего государства, привез всякие редкости,
драгоценности, желает явить прекрасной Елене свое
усердие и просит ее принять от него кошечку в подарок.
Вора позвали во дворец; кошка делала разные штуки,
царевна любовалась.
Вор наговорил столько о своих невиданных редкостях,
принес и раскинул пред нею такие чудные ткани, такие
дивные уборы — глаз бы не отвел! «Да то ли еще у меня
есть! — говорил он вдобавок.— Эти вещи я могу всем пока-
зать, кто хочет — может купить их; а тебе, царевна, не
угодно ли взглянуть на сокровище бесценное, никем не
виданное? Оно у меня на корабле под великой охраной;
только одной тебе и покажу его. Оно заменяет ночью
огонь, днем — солнце и освещает всякий мрак чудным
светом: это камень необычайной красоты; а вынуть его
невозможно, объявить об нем — значит погубить себя,
всякий захочет обладать им. Дорого стоило мне, чтоб
достать его; но еще дороже для меня честь от царя моего,
которому я везу это диво в подарок». Царевна дала
слово быть на корабле и взглянуть на сокровище.
На другой день с нянюшками, мамушками, с красными
девушками она отправилась из дворца на корабль. Вся
свита осталась на берегу, только Елена могла видеть
чудный свет бесподобного камня. Все было изготовлено
для ее встречи; семь Симеонов явились прислуживать,
и только она вступила на корабль — пятый брат схватил
корабль за нос, и корабль пал на дно моря; вода плескану-
лась, закружилась, потом волны опять загуляли по-старо-
му, как ничего не бывало; только на берегу кричали,
плакали нянюшки, мамушки, только царь-отец рассылал
погоню во все концы... Но посланцы возвращались без
царевны! Елена Прекрасная плыла далеко по синему
87
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
океану; шестой брат вывел корабль со дна моря, корабль
шел как гусь-лебедь, покачиваясь, и скоро пристал к роди-
мому берегу. Царь обрадовался; он и во сне не видал, чтоб
принимать у себя Елену Прекрасную. Щедро наградил
он Симеонов, не велел с них оброку, подушного брать; а
сам женился па Елене Прекрасной и задал пир на весь мир.
Я нарочно за тысячу верст туда пришла, пиво-мед
пила, по устам текло, а в рот не попало! Там дали мне
ледяную лошадку, репеное седельце, гороховую уздечку,
на плечики — синь кафтан, на голову — шит колпак.
Поехала я оттуда во всем наряде, остановилась отдохнуть;
седельце, уздечку поснимала, лошадку к деревцу привя-
зала, сама легла на травке. Откуда ни возьмись — набе-
жали свиньи, съели репеное седельце; налетели куры,
склевали гороховую уздечку; взошло солнышко, растопило
ледяную лошадку. Пошла я с горем пешочком; иду — по
дорожке прыгает сорока и кричит: «Синь кафтан! Синь
кафтан!», а мне послышалось: «Скинь кафтан!» Я скинула
да бросила. К чему же, подумала я, остался на мне шит
колпак? Схватила его да оземь и, как видите теперь,
осталась ни с чем.
\|/	209. СЕМЬ СЫНОВЕЙ СИМЕОНОВ
£  ил-был купец. У него было семь сынов. Семь
__fll JL HL. сынов — семь Симеонов. Голос в голос, волос
в волос, однобрюшники. Созвал их купец и
говорит: «Я старею, кто вас накормит? Идите куда-нись
уму учиться».
Они и пошли. Год их нет и семь лет нет. Потом всему
обучились.
Вот раз царь идет по городу и видит — идет семь бога-
тырей, семь Симеонов. Голос в голос и волос в волос, семь
однобрюшников. Он и говорит: «Вы отколи такие?» —
«Мы купца сыновья — семь Симеонов-однобрюшников,
ходили по земле семь лет учиться».— «А чему вы обуче-
ны?» Первый говорит: «Я могу в семь минут столб желез-
ный состроить, от земли до неба,— говорит,— могу, двад-
цать сажон». А второй говорит: «Я на тот столб могу ла-
зить, во все стороны смотреть, где что деется». Третий гово-
рит: «Я могу,— говорит, — из лука стрелить в муху напо-
88
209. СЕМЬ СЫНОВЕЙ СИМЕОНОВ
вал». Четвертый говорит: «Что мой брат сострелит за сто
верст, я на лету хватать могу».
Царь все такому чуду дивуется: «А вы,— говорит,—
что можете?» — «Я,— шестой говорит, — могу тяп-ляп, да
и сделаю корабль». А седьмой говорит: «А я что вам нать,
то и могу украсть».
Тут царь разгорячился, созвал сенаторов, урядников
и велит свое дело показать. Тут первый Симеон захватил
молот в пятнадцать пуд, да и сковал столб двадцати
сажон.
А царь велит урядникам да сенаторам столб поднимать.
Те бились-бились, употели, а столба не поднять. Тут второй
Симеон взял столб на одну долонь и вздынул. Вздынул, да
и полез. До самого неба полез да долоныо закрылся. Во все
стороны поглядыват.
Царь кричит: «А чего ты види-ишь?» — «Вижу, ба-
тюшко мой на ноже вошь давит».— «А еще чего?» —
«Вижу, на море-океане карбасы плавают».— «А еще
чего?» — «Вижу, в чужом царстве у окошка Елена Прек-
расная ковер ткет».— «А она какова?» — царь вопит.
«Така красавица, что невиданно. Под косой месяц, на
каждой волосиночке по жемчужиночке».
Тут царь разгорячился, велит ему Елену достать, а то
всем голова с плеч!
Первый Симеон говорит: «Если желаете, ваше царско
превосходительство, велите нам лесу, досок, всякого товару
задаром дать».
Царь и велел. Они в лавках всякого товару набрали да
еще купили кошечку — попевунью-поплясупью.
Один Симеон взял доски да тяп-ляп, сладил корабль.
Они все погрузились, конфет, закусок наладили, кошечку
в клеточку уложили. И поехали. Тута морянка поднялась,
и круто уехали. Три дня ехали, до чужого царства до-
ехали.
Второй Симеон поглядел: «Вижу, вижу,— он гово-
рит,— Елена Прекрасная у берегу с подружками ходит,
хороводы водит».
Тут младший брат вышел на берег, сел да на дуде за-
играл. А та кошечка — попевунья-поплясунья стала песни
петь да лапами танцевать. Так и этак, так и эдак! Вот
хорошо!
Елена Прекрасная и говорит: «Продай мне-ка кошеч-
ку». А тот говорит: «У нас эта кошечка с получуда. На
89
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
корабле у нас всяка чуда больше. Пойдемте к нам на
корабль».
Они и пошли на корабль. Он и говорит: «У нас трап-
от узкой, нать по одинке идти».
Она первая и пошла. Он за ней, да трап тот скинул,
подружки-те и остались. Они ее в каюту позвали, стали ей
товары показывать, улещивать. А сами и поехали. Опа
смотрела-смотрела, в окошко глянула, а кругом вода. Она
и ну на палубу. И вопит: «Увезли меня от подружек,
от родной маменьки!»
И это она о пол грянулась и полетела серой уткой.
Тут один лук схватил, да и стрелил ее. Она бы в воду пала,
да и сгибла, да четвертый на лету схватил. Она и стала
опять Еленой Прекрасной. И заплакала. А они говорят:
«Ты не плачь. Мы не есть разбойники. Везем тебя в жены
русскому царю».
Ну, к царю привезли ее. Он и сам на берегу ходит,
корабль дожидает. И урядники и сенаторы все тут. Музыка
заиграла, колокола зазвонили. Вышла свадьба куда как
хороша!
Я там была, мед-пиво пила, да у меня рот кривой, да
и тот с дырой.
В 210. ЗАКОЛДОВАННАЯ КОРОЛЕВНА
некоем королевстве служил у короля солдат в
конной гвардии, прослужил двадцать пять лет
верою и правдою; за его честное поведение при-
казал король отпустить его в чистую отставку и отдать ему
в награду ту самую лошадь, на которой в полку ездил, с
седлом и со всею сбруею. Простился солдат с своими
товарищами и поехал на родипу; день едет, и другой, и
третий... Вот и вся неделя прошла, и другая, и третья —
не хватает у солдата денег, нечем кормить ни себя, ни
лошади, а до дому далеко-далеко! Видит, что дело-то больно
плохо, сильно есть хочется, стал по сторонам глазеть и
увидел в стороне большой замок. «Ну-ка,— думает,—
не заехать ли туда; авось хоть на время в службу возь-
мут — что-нибудь да заработаю».
Поворотил к замку, взъехал на двор, лошадь на конюш-
ню поставил и задал ей корму, а сам в палаты пошел. В
90
210. ЗАКОЛДОВАННАЯ КОРОЛЕВНА
палатах стол накрыт, на столе и вина и ества, чего только
душа хочет! Солдат наелся-напился. «Теперь,— думает,—
и соснуть можно!» Вдруг входит медведица: «Не бойся
меня, добрый молодец, ты на добро сюда попал: я не лютая
медведица, а красная девица — заколдованная королевна.
Если ты устоишь да переночуешь здесь три ночи, то колдов-
ство рушится — я сделаюсь по-прежнему королевною и
выйду за тебя замуж».
Солдат согласился, медведица ушла, и остался он один.
Тут напала на него такая тоска, что на свет бы не смотрел, а
чем дальше — тем сильнее; если б не вино, кажись бы,
одной ночи не выдержал! На третьи сутки до того дошло,
что решился солдат бросить все и бежать из замка; только
как ни бился, как ни старался — не нашел выхода. Нечего
делать, поневоле пришлось оставаться. Переночевал и
третью ночь; поутру является к нему королевна красоты
неописанной, благодарит его за услугу и велит к венцу
снаряжаться. Тотчас они свадьбу сыграли и стали вместе
жить, ни о чем не тужить.
Через сколько-то времени вздумал солдат об своей
родной стороне, захотел туда побывать; королевна стала
его отговаривать: «Оставайся, друг, не езди; чего тебе
здесь не хватает?» Нет, не могла отговорить. Прощается
она с мужем, дает ему мешочек — сполна семечком на-
сыпан, и говорит: «По какой дороге поедешь, по обеим
сторонам кидай это семя; где оно упадет, там в ту же
минуту деревья повырастут; на деревьях станут дорогие
плоды красоваться, разные птицы песни петь, а заморские
коты сказки сказывать». Сел добрый молодец па своего
заслуженного коня и поехал в дорогу; где ни едет, по обеим
сторонам семя бросает, и следом за ним леса подымаются;
так и ползут из сырой земли!
Едет день, другой, третий и увидал: в чистом поле
караван стоит, на травке, на муравке купцы сидят, в карты
поигрывают, а возле них котел висит; хоть огня и нет под
котлом, а варево ключом кипит. «Экое диво! — подумал
солдат.— Огня не видать, а варево в котле так и бьет клю-
чом; дай поближе взгляну». Своротил коня в сторону,
подъезжает к купцам: «Здравствуйте, господа честные!»
А того и невдомек, что это не купцы, а всё нечистые. «Хоро-
ша ваша штука: котел без огня кипит! Да у меня лучше
есть». Вынул из мешка одно зернышко и бросил наземь —
в ту же минуту выросло вековое дерево, на том дереве
91
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дорогие плоды красуются, разные птицы песни поют, за-
морские коты сказки сказывают. По той похвальбе узнали
его нечистые. «Ах,— говорят меж собой,— да ведь это тот
самый, кто королевну избавил; давайте-ка, братцы, опоим
его за то зельем и пусть он полгода спит». Принялись его
угощать и опоили волшебным зельем; солдат упал' на
траву и заснул крепким, беспробудным сном; а купцы,
караван и котел вмиг исчезли.
Вскоре после того вышла королевна в сад погулять;
смотрит — на всех деревьях стали верхушки сохнуть.
«Не к добру! — думает.— Видно, с мужем что худое
приключилося! Три месяца прошло, пора бы ему и назад
вернутья, а его нет как нету!» Собралась королевна и
поехала его разыскивать. Едет по той дороге, по какой и
солдат путь держал, по обеим сторонам леса растут, и
птицы поют, и заморские коты сказки мурлыкают. До-
езжает до того места, что деревьев не стало больше —
извивается дорога по чистому полю, и думает: «Куда ж
он девался? Не сквозь землю же провалился!» Глядь —
стоит в сторонке такое же чудное дерево и лежит под ним
ее милый друг.
Подбежала к нему и ну толкать-будить — нет, не про-
сыпается; принялась щипать его, колоть под бока булав-
ками, колола-колола — он и боли не чувствует, точно
мертвый лежит — не ворохнется. Рассердилась королевна
и с сердцов проклятье промолвила: «Чтоб тебя, соню
негодного, буйным ветром подхватило, в безвестные страны
занесло!» Только успела вымолвить, как вдруг засвистали-
зашумели ветры, и в один миг подхватило солдата буйным
вихрем и унесло из глаз королевны. Поздно одумалась
королевна, что сказала слово нехорошее, заплакала горь-
кими слезами, воротилась домой и стала жить одна-
одинехонька.
А бедного солдата занесло вихрем далеко-далеко, за
тридевять земель, в тридесятое государство, и бросило на
косе промеж двух морей; упал он на самый узенький
клинышек; направо ли сонный оборотится, налево ли по-
вернется — тотчас в море свалится, и поминай как звали!
Полгода проспал добрый молодец, ни пальцем не шевель-
нул; а как проснулся — сразу вскочил прямо на ноги,
смотрит — с обеих сторон волны подымаются, и конца не
видать морю широкому; стоит да в раздумье сам себя
спрашивает: «Каким чудом я сюда попал? Кто меня зата-
92
210. ЗАКОЛДОВАННАЯ КОРОЛЕВНА
щил?» Пошел по косе и вышел на остров; на том острове —
гора высокая да крутая, верхушкою до облаков хватает, а
на горе лежит большой камень.
Подходит к этой горе и видит — три черта дерутся,
кровь с них так и льется, клочья так и летят! «Стойте,
окаянные! За что вы деретесь?» — «Да, вишь, третьего дня
помер у нас отец, и остались после него три чудные вещи:
ковер-самолет, сапоги-скороходы да шапка-невидимка, так
мы поделить не можем».— «Эх вы, проклятые! Из таких
пустяков бой затеяли. Хотите, я вас разделю; все будете
довольны, никого не обижу».— «А ну, земляк, раздели,
пожалуйста!» — «Ладно! Бегите скорей по сосновым
лесам, наберите смолы по сту пудов и несите сюда». Черти
бросились по сосновым лесам, набрали смолы триста
пудов и принесли к солдату. «Теперь притащите из пекла
самый большой котел». Черти приволокли большущий
котел — бочек сорок войдет! — и поклали в него всю смолу.
Солдат развел огонь, и, как только смола растаяла,
приказал чертям тащить котел на гору и поливать ее
сверху донизу. Черти мигом и это исполнили. «Ну-ка,—
говорит солдат, — пихните теперь вон энтот камень; пусть
он с горы катится, а вы трое за ним вдогонку приударьте:
кто прежде всех догонит, тот выбирай себе любую из трех
диковинок; кто второй догонит, тот из двух остальных
бери — какая покажется; а затем последняя диковинка
пусть достанется третьему». Черти пихнули камень, и
покатился он с горы шибко-шибко; бросились все трое
вдогонку; вот один черт нагнал, ухватился за камень —
камень тотчас повернулся, подворотил его под себя и
вогнал в смолу. Нагнал другой черт, а потом и третий, и с
ними то же самое! Прилипли крепко-накрепко к смоле!
Солдат взял под мышку сапоги-скороходы да шапку-
невидимку, сел на ковер-самолет и полетел искать свое
царство.
Долго ли, коротко ли — прилетает к избушке, входит —
в избушке сидит Баба Яга костяная нога, старая, беззубая.
«Здравствуй, бабушка! Скажи, как бы мне отыскать мою
прекрасную королевну?» — «Не знаю, голубчик! Видом ее
не видала, слыхом про нее не слыхала. Ступай ты за столь-
ко-то морей, за столько-то земель — там живет моя серед-
няя сестра, она знает больше моего; может, она тебе ска-
жет». Солдат сел на ковер-самолет и полетел; долго приш-
лось ему по белу свету странствовать. Захочется ли ему
93
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
есть-пить, сейчас наденет на себя шапку-невидимку,
спустится в какой-нибудь город, зайдет в лавки, наберет —
чего только душа пожелает, на ковер — и летит дальше.
Прилетает к другой избушке, входит — там сидит Баба
Яга костяная нога, старая, беззубая. «Здравствуй, ба-
бушка! Не знаешь ли, где найти мне прекрасную королев-
ну?» — «Нет, голубчик, не знаю; поезжай-ка ты за столько-
то морей, за столько-то земель — там живет моя старшая
сестра; может, она ведает».— «Эх ты, старая хрычовка!
Сколько лет на свете живешь, все зубы повывалились,
а доброго ничего не знаешь». Сел па ковер-самолет и поле-
тел к старшей сестре.
Долго-долго странствовал, много земель и много морей
видел, наконец прилетел на край света, стоит избушка, а
дальше никакого ходу нет — одна тьма кромешная, ничего
не видать! «Ну,— думает,— коли здесь не добьюсь толку,
больше лететь некуда!» Входит в избушку — там сидит
Баба Яга костяная нога, седая, беззубая. «Здравствуй,
бабушка! Скажи, где мне искать мою королевну?» — «По-
дожди немножко; вот я созову все свои ветры и у них
спрошу. Ведь они по всему свету дуют, так должны знать,
где она теперь проживает». Вышла старуха на крыльцо,
крикнула громким голосом, свистнула молодецким по-
свистом; вдруг со всех сторон поднялись-повеяли ветры
буйные, только изба трясется! «Тише, тише!» — кричит
Баба Яга, и как только собрались ветры, начала их спра-
шивать: «Ветры мои буйные, по всему свету вы дуете, не
видали ль где прекрасную королевну?» — «Нет, нигде не
видали!» — отвечают ветры в один голос. «Да все ли вы
налицо?» — «Все, только южного ветра нет».
Немного погодя прилетает южный ветер. Спрашивает
его старуха: «Где ты пропадал до сих пор? Еле дождалась
тебя!» — «Виноват, бабушка! Я зашел в новое царство, где
живет прекрасная королевна; муж у ней без вести пропал,
так теперь сватают ее разные цари и царевичи, короли и
королевичи».— «А сколь далеко до нового царства?» —
«Пешему тридцать лет идти, на крыльях десять лет не-
стись; а я повею — в три часа доставлю». Солдат начал
со слезами молить, чтобы южный ветер взял его и донес в
новое царство. «Пожалуй,— говорит южный ветер,— я
тебя донесу, коли дашь мне волю погулять в твоем царстве
три дня и три ночи».— «Гуляй хоть три недели!» — «Ну,
94
210. ЗАКОЛДОВАННАЯ КОРОЛЕВНА
хорошо; вот я отдохну денька два-три, соберусь с силами,
да тогда и в путь».
Отдохнул южный ветер, собрался с силами и говорит
солдату: «Ну, брат, собирайся, сейчас отправимся; да
смотри — не бойся: цел будешь!» Вдруг зашумел-засвис-
тал сильный вихорь, подхватило солдата на воздух и по-
несло через горы и моря под самыми облаками, и ровно
через три часа был он в новом царстве, где жила его прек-
расная королевна. Говорит ему южный ветер: «Прощай,
добрый молодец! Жалеючи тебя, не хочу гулять в твоем
царстве».— «Что так?» — «Потому — если я загуляю, ни
одного дома в городе, ни одного дерева в садах не останется;
все вверх дном поставлю!» — «Ну, прощай! Спасибо
тебе!» — сказал солдат, надел шапку-невидимку и пошел
в белокаменные палаты.
Вот пока его не было в царстве, в саду все деревья
стояли с сухими верхушками; а как он явился, тотчас
ожили и начали цвесть. Входит оп в большую комнату,
там и сидят за столом разные цари и царевичи, короли и
королевичи, что приехали за прекрасную королевну сва-
таться; сидят да сладкими винами угощаются. Какой
жених ни нальет стакан, только к губам поднесет — солдат
тотчас хвать кулаком по стакану и сразу вышибет. Все
гости тому удивляются, а прекрасная королевна в ту ж
минуту догадалася. «Верно,— думает,— мой друг воро-
тился!»
Посмотрела в окно — в саду на деревьях все верхушки
ожили, и стала она своим гостям загадку загадывать:
«Была у меня шкатулочка самодельная с золотым ключом;
я тот ключ потеряла и найти не чаяла, а теперь тот ключ
сам нашелся. Кто отгадает эту загадку, за того замуж
пойду». Цари и царевичи, короли и королевичи долго над
тою загадкою ломали свои мудрые головы, а разгадать
никак не могли. Говорит королевна: «Покажись, мой
милый друг!» Солдат снял с себя шапку-невидимку, взял
ее за белые руки и стал целовать в уста сахарные. «Вот вам
и разгадка! — сказала прекрасная королевна.— Самодель-
ная шкатулочка — это я, а золотой ключик — это мой
верный муж».
Пришлось женихам оглобли поворачивать, разъехались
они по своим дворам, а королевна стала с своим мужем
жить-поживать да добра наживать.
95
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
____ у	211. ЗАВЕТНАЯ САЛФЕТКА
 ак отслужил службу солдат. Служба ранешная
И В была тяжелая, двадцать пять лет. Шел, шел
путем-дорогою и себе думает: «Эх, я, солдат,
солдат, дурак! Служу столько лет и царя в глаза не видал,
пойду — посмотрю!»
Шел, шел он и с дороги сбился; блудит день, блудит два
по лесу. Попадается ему собачка небольшая, черненька.
Снимат он с себя ружье убить эту собачку. Хочет только
убить собачку, а она была да нет, как растаяла. Пошел
по собачкипому следу и доходит до избушки. Заходит в
избушку и залез в подпечек спать. Слышит, приходит ста-
руха со стариком и дочь. И дочь пачинат стариков ужной
кормить. Как дочь стариков ужной накормила, старики
спать легли, а дочка посуду прибрала, залезла па голбец
спать и слышит — кто-то у них под печкой храпит. Она
слезает с печи этой, добывает огня, идет под печь смотреть.
Видит, там солдат спит. «Эко, прохожий, вылазь оттуда!»
Солдат выходит из-под печи, садится за стол. Девка
приносит графин водки, закуски, угощат солдата. Как
солдат закусил хорошо, эта девка и говорит: «Полезай
на голбец спать».
Улез солдат на голбец спать. Девка убират посуду за
солдатом. Девка посуду убрала, к солдату же на голбец.
Солдат думат: «Она ошалела, старики-то встанут, меня
убьют».
Ну, так они проспали до белого дня. Старуха будила,
будила дочь, не добудила, соскочила сама: «Ой, старик,
старик, нам бог зятя дал!»
Товда наварили чаю, закусок, будят молодых чай пить:
«Вставайте!» — «Ну, вот-то, голубчик, теперя не уйдешь
от нас. Вот оставайся у нас в избе, все подмети, подбери,
а мы на охоту пойдем все трое».
Остался зять, проводил их, а па уме думат: «Чо я тут
буду делать, я сам за вам!»
Перевел это умом своим, взял ружьишко и пошел по
лесу, целый день плутал. Убраться не убрался и уйти не
ушел. Как не пойдет, все к этой избушке.
Пришли с охоты: у него не подметено и не поскребено, и
не ужны — ничего не сварено. «Что жо ты тут, красав-
чик, делал? Целый день бродил по бродяжеству, поди?
96
211. ЗАВЕТНАЯ САЛФЕТКА
Да ведь же тебе сказано, что ты от нас не уйдешь! Ну,
нерва вина тебе прощона, а если завтра так сделаешь,
строго взыщем».
Принужден — назавтра подмел, подскреб, ужну поста-
вил, а потом побрел: «Все-таки,— думат,— уйду».
И опять не мог убрести. Приходят опять: «А, голубчик,
опять ты бродил! Завтра ты ступай на охоту, худо домов-
ничаешь!»
Поутру встали: «Вот ступай к такому-то озеру, там
увидишь грабли. Ты эти грабли бери и в озере лови. Чо
уцепишь, то и на берег клади, в поленницу складывай».
Как он пошел, и опять ему эта собачка навстречу.
«Погоди, я тебя бить не буду, я лучше приласкаю тебя»,—
умом думат.
Ну вот, собачку эту приласкал он, и собачка навела
его на дорожку, и почистили1 они, забыли и этот промысел.
Пошли с собачкой.
Собачка доводит его до огромного дома, большущего,
в лесу — заводит в ворота. Отворила дверь, пихнула его,
а сама дверь закрыла, и он не знат — в избе ли он либо где.
Никакой ни стенки не может ущупать, не ошарит ничо,
така темнота. Товда в этой тьме проговорил ему кто-то
человеческим нежным голосом: «Держи пуще влево, тут
ушаришь ты столик».
Вот, как солдат послушал, держал все по леву сторону,
ущупал столик, а голос опять ему отвечает: «В этом сто-
лике ищи ящичек, там есть спички и свечки».
Добыл солдат огня, затеплил свечку — свечка воскова;
потом солдат обсмотрелся: обширный сарай, как есть:
ни окошек, ничего, и середь этого сарая весится сырая
зашитая кожа, и в этой коже раздается голос: «Вот что,
служивый, спаси сам себя и меня спаси. Вот тебе три ночи
будут страшные. Если ты высидишь, и меня спасешь, и
сам счастливый будешь. Вот тебе Евангелие — книжка,
зачерти себе круг и сиди в этом кругу у столика, читай
Евангелие, только смотри: тебя смущать будут, назад не
оглядывайся. Это смущенье будет, привод».
Начинат солдат читать, на дворе уж встает ночь. Пер
вым долгом является за ним этот старик со старухой, где
он в избушке в этой домовничал: «Куда ты ушел? Вернись
к нам, ведь ты дочь у нас взамуж взял!» Потом, втори-
1 Здесь: побежали.
97
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тельно, царь пришел: «Вот ты хотел мою личность видать,
ну-ка, здравствуй, брат!»
Как они с ним не бились, и ласкоткой и устрахом,
ничего не могли поделать, пропел петух, и все ушли.
Потом из этой кожи голос: «Теперя спи, служивый,
никто тебя не потрогат».
А у ней из кожи по колена ноги видать стало. Потом,
короче сказать, настала и вторая ночь, страшнее стало: и
дергали его, и ласкали, и смущали и так-то и этак — не
могли солдата смутить. Петухи запели, живой солдат
остался. Опять ему из кожи: «Спи топеря». А девушку-
то до грудей стало видать из кожи.
Ну, третья ночь наступила: и волосья ему зажигали,
и таскали на стуле по сараю. Ну, сидит себе — крепкий
был солдат — не мог смутить его никто. Пропел петух
«Ложись, служивый, отдохни». А девушка из кожи вся
вышла.
Как рассветало, отдохнул солдат, и пошли они из этого
сараю степенно; «Ну, что же ты, служивый, чем же я тебя
за эту услугу отблагодарю? Вот ты бы к моему отцу при-
шел, там бы тебя отблагодарили. Ну, да чем богата, тем и
рада. Вот у меня есть две салфеточки заветны. Вот по-
лучше тебе подарю, похуже себе оставлю. Вот что тебе надо,
ты салфетку раскинь, все тебе будет».
Вот расстались они, солдат поблагодарил и пошел.
Девка своей дорогой, и солдат своей.
Вот как солдат за [дом] вышел, нет терпения у солда-
та, развернул салфетку: «Ну-ка, давай поисть!»
И сейчас развернула салфеточка — царь такой пищи
не едал! Весьма он рад, довольный, закусил и опять салфе-
точку свертыват. «Ну,— думает радый,— теперь до-
бился я!»
Подошел немножко, опять сел, закусил. Идет он,
встречу господин на верховой карей лошади. «Хлеб да
соль вашей милости».— «Милости просим».
Сел закусывать он с ним: «Ты мне, служивый, продай
эту салфетку».— «Что ты? Ни за что!»
А кто-то под ухо шепчет солдату: «Ты не продавай,
а меняй; мы еще тебе пригодимся».— «Давай-ка, служи-
вый, на табакерку сменям».
Променял на табакерку солдат, пошел. «Дай-ка я,—
думат,— посмотрю хошь на нее».
Только открыл, выскочило двенадцать молодцов: «Что
98
211. ЗАВЕТНАЯ САЛФЕТКА
угодно вам?» — «Да вот, променял салфетку вашему
господину».— «А ты нас кормить будешь? А то тот мошен-
ник пас заморил совсем! Если кормить будешь, будем тебе
верой-правдой служить».— «Что вы, конечно, буду! Что
сам буду исть, тем и вас буду кормить».— «Ну, ладно, он
нас заморил, мошенник, в табакерке этой! Сейчас догоним,
отберем».
Побежали, догнали бывшего хозяина, отобрали салфет-
ку, и коня отобрали, да еще в затылок наклали: «Вот мы у
тебя еще, господин хозяин, коня отобрали — что ты будешь
пеший идти!»
Раскинул солдат салфетку: «Садитесь, ребята,
ешьте!» — «Вот так хозяин! Чем он нас кормит! А тот
мошенник нас заморил совсем! Будем тебе верой-правдой
служить».
Вот как поели, салфетку он сложил, табакерку в кар-
ман, и приехал в Петербург, и идет к царю на лицо. Там
часовые доложили, что вот — рядовой солдат хочет вас,
царь-батюшко, видеть.
Царь приказал пропустить: «Зачем я вам нужон
стал?» — «Так-то, батюшка-царь, служил я у вас двадцать
пять лет и вот с половины пути вернулся вашу личность
посмотреть».— «Не стоило было с половины пути ворачи-
ваться! Какой же антирес вам моя личность?» — «А как
же не антирес, когда мы всю молодость провели за вашей
службой».
Вот царь его и спрашиват: «Что же вы — теперь на
родину хотите или здесь будете жить?» — «Мне, царь-
батюшка, везде хорошо». Царь и говорит: «Покормите
солдата!» — «Батюшка-царь, я вас прежде угощу!»
Царь думат: что это, стоит солдат с пустыми руками,
чем же это он угостит? «Ну, да садись, ковда тебе гово-
рят!» — «Царь-батюшка, тебе меня с народом не накор-
мить».— «Как так, ковда я все полки кормлю, а тебя с
народом не накормлю! Ты что, заспорил со мной?» — «Так
точно!»
И поднялся тут у них крик, спор. «Хорошо, сколько
же у тебя семейства?» — «Двенадцать рабочих, тринадца-
тый я!» Царь рассмехнулся: «Полка кормлю, а тут три-
надцать человек не накормить!» А солдат на своем стоит:
«Ну, давай, царь-батюшка, [заклад] держать».
Ну, и ударили об заклад: солдату голову ссечи и рабо-
чих царю отдать, а ежли царь проиграт, полцарства отдает
99
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
солдату. «Ну, так ковда же мы с тобой друг к дружке на
обед пойдем?» — «Царь-батюшка, я хоть седни готов.
Исправны ли?» Царь думат: «Что за заливала!»
Ну, решили к солдату пойти, а царю трое сутки дали:
заготовляют провизию, колят там, запасаются. И решили
обед на острове устроить. В сколько часов у них был на-
значен, приходит солдат: «Ну, царь-батюшко, пожалуйте
на обед с войсками».
Собрал царь все войска, полки, построил шеренгой
и повел к солдату. Как солдат попросил салфетку — рас-
кинул ее по всему острову, так царь тут ужаснулся —
всего довольно: и каждому то, что сам царь ест. Никакой
отмены нет, всем равная закуска. И все тут перепились,
наелись досыту. Двое суток шел обед у солдата. Ну, и все
довольны остались, поблагодарили солдата, завтра придут
к царю.
Царь на площади — там ковриги возят, варят, пекут,
возами возят. Посылат царь посланника по солдата. По-
вестил посланник солдата, тот идет, и с ним двенадцать
молодцов из табакерки. Идут все вместе, приходят, садятся
за обед. Кричат: тот — «наливай», тот — «прибавляй»
да «еще дай!».
Ну, никто не наелся, кричат: «Голодные!»
Царь стал занимать у графов, у князей, свозили все —
своим солдатам к ужне ничего не осталось. А те еще голод-
ны: пошли, кричат, тюкают!
Ну, проспорил царь, отписал [солдату], сколь было
условлено,— [полцарства].
В	212. СОЛЬ
некоем городе жил-был купец, у него было три
сына: первый — Федор, другой — Василий, а
третий — Иван-дурак. Жил тот купец богато,
на своих кораблях ходил в чужие земли и торговал всяки-
ми товарами. В одно время нагрузил он два корабля доро-
гими товарами и отправил их за море с двумя старшими
сыновьями. А меньшой сын Иван завсегда ходил по каба-
кам, по трактирам, и потому отец ничего не доверял ему по
торговле; вот как узнал он, что его братья за море посланы,
тотчас явился к отцу и стал у него проситься в иные зем-
ли — себя показать, людей посмотреть да своим умом
100
212. СОЛЬ
барыши зашибить. Купец долго не соглашался: ты-де все
пропьешь и головы домой не привезешь! — да, видя не
отступную его просьбу, дал ему корабль с самым дешевым
грузом: с бревнами, тесом и досками.
Собрался Иван в путь-дорогу, отвалил от берега и
скоро нагнал своих братьев; плывут они вместе по синему
морю день, другой и третий, а на четвертый поднялись
сильные ветры и забросили Иванов корабль в дальнее
место, к одному неведомому острову. «Ну, ребята,—
закричал Иван корабельным работникам,— приворачивай-
те к берегу». Пристали к берегу, он вылез на остров,
приказал себя дожидаться, а сам пошел по тропинке; шел-
шел и добрался до превеликой горы, смотрит — в той
горе не песок, не камень, а чистая русская соль. Вернулся
назад к берегу, приказал работникам все бревна и доски в
воду покидать, а корабль нагрузить солью. Как скоро это
сделано было, отвалил Иван от острова и поплыл дальше.
Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли — приплыл
корабль к большому богатому городу, остановился у
пристани и якорь бросил. Иван купеческий сын сошел в
город и отправился к тамошнему царю бить челом, чтобы
позволил ему торговать по вольной цене; а для показу
понес узелок своего товару — русской соли. Тотчас доло-
жили про его приход государю; царь его позвал и спраши-
вает: «Говори, в чем дело — какая нужда?» — «Так и этак,
ваше величество! Позволь мне торговать в твоем городе
по вольной цене».— «А каким товаром торги ведешь?» —
«Русской солью, ваше величество!» А царь про соль и не
слыхивал: во всем его царстве без соли ели. Удивился
он, что такой за новый, небывалый товар? «А ну,— гово-
рит,— покажь!» Иван купеческий сын развернул платок;
царь взглянул и подумал про себя: «Да это просто-напросто
белый песок!» И говорит Ивану с усмешкою: «Ну, брат,
этого добра у пас и без денег дают!»
Вышел Иван из царских палат печален, и вздумалось
ему: «Дай пойду в царскую кухню да посмотрю, как там
повара кушанья готовят — какую они соль кладут?»
Пришел на кухню, попросился отдохнуть маленько, сел
на стул и приглядывается. Повара то и дело взад-вперед
бегают: кто варит, кто жарит, кто льет, а кто на чумичке
вшей бьет. Видит Иван купеческий сын, что повара и не
думают солить кушанья; улучил минутку, как они все из
кухни повыбрались, взял да и всыпал соли, сколько надоб-
101
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
но, во все ествы и приправы. Наступило время обед пода-
вать; принесли первое кушанье. Царь отведал, и оно ему
так вкусно показалося, как никогда прежде; подал другое
кушанье — это еще больше понравилось.
Призвал царь поваров и говорит им: «Сколько лет я
царствую, а никогда так вкусно вы не готовили. Как вы
это сделали?» Отвечают повара: «Ваше величество! Мы
готовили по-старому, ничего нового не прибавляли; а
сидит на кухне тот купец, что приходил вольного торгу
просить: уж не он ли подложил чего?» — «Позвать его
сюда!» Привели Ивана купеческого сына к царю на допрос;
он пал на колени и стал просить прощения: «Виноват,
царь-государь! Я русскою солью все ествы и приправы
сдобрил; так-де в нашей стороне водится».— «А почем
соль продаешь?» Иван смекнул, что дело на лад идет, и
отвечал: «Да не очень дорого: за две меры соли — мера
серебра да мера золота». Царь согласился на эту цену и
купил у него весь товар.
Иван насыпал полон корабль серебром да золотом и
стал дожидаться попутного ветра; а у того царя была
дочь — прекрасная царевна, захотелось ей посмотреть
на русский корабль, и просится она у своего родителя на
корабельную пристань. Царь отпустил ее. Вот она взяла с
собой нянюшек, мамушек и красных девушек и поехала
русский корабль смотреть. Иван купеческий сын стал ей
показывать, как и что называется: где паруса, где снасти,
где нос, где корма, и завел ее в каюту; а работникам при-
казал — живо якоря отсечь, паруса поднять и в море
выходить. И как было им большое поветрие, то они скоро
убежали от того города на далекое расстоянье. Царевна
вышла на палубу, глянула — кругом море, и заплакала.
Иван купеческий сын начал ее утешать, уговаривать,
от слез останавливать; и как он собою красавец был, то
царевна скоро улыбнулась и перестала печалиться.
Долго ли, коротко ли плыл Иван с царевною по морю,
нагоняют его старшие братья, узнали про его удаль и
счастье и крепко позавидовали; пришли к нему на корабль,
схватили его за руки и бросили в море; а после кинули
промеж себя жребий и поделились так: большой брат
взял царевну, а середний — корабль с серебром и золотом.
И случись на ту пору, как сбросили Ивана с корабля,
плавало вблизи одно из тех бревен, которые он сам же
покидал в море. Иван ухватился за то бревно и долго носил-
102
212. СОЛЬ
ся с ним по морским глубинам; наконец прибило его к
неведомому острову.
Вышел он на землю и пошел по берегу — попадается
ему навстречу великан с огромными усами, на усах вачеги
висят — после дождя сушит. «Что тебе здесь надобно?» —
спрашивает великан. Иван рассказал ему все, что случи-
лося. «Хочешь, я тебя домой отнесу; завтра твой старший
брат на царевне женится; садись-ка ко мне на спину».
Взял его, посадил на спину и побежал через море; тут у
Ивана с головы шапка упала. «Ах,— говорит,— ведь я
шапку сронил!» — «Ну, брат, далеко твоя шапка — верст
с пятьсот назади осталась», — отвечал великан; принес
его на родину, спустил наземь и говорит: «Смотри же,
никому не хвались, что ты на мне верхом ездил; а похва-
лишься — раздавлю тебя!» Иван купеческий сын обещал
не хвалиться, поблагодарил великана и пошел домой.
Приходит, а уж там все за свадебным столом сидят,
собираются в церковь ехать. Как увидала его прекрасная
царевна, тотчас выскочила из-за стола, бросилась на шею:
«Вот,— говорит,— мой жених, а не тот, что за столом
сидит!» — «Что такое?» — спрашивает отец; Иван ему
рассказал про все: как он солью торговал, как царевну
увез и как старшие братья его в море спихнули. Отец
рассердился на больших сыновей, согнал их со двора долой,
а Ивана обвенчал на царевне. Начался у них веселый пир;
на пиру гости подпили и стали хвастаться — кто силою,
кто богатством, кто молодой женою. А Иван сидел-сидел
да спьяна и сам похвастался: «Это что за похвальбы! Вот
я так могу похвалиться: на великане через все море верхом
проехал!» Только вымолвил — в ту же минуту является у
ворот великан: «А, Иван купеческий сын, я тебе приказы-
вал не хвалиться мною, а ты что сделал?» — «Прости
меня! — молит Иван купеческий сын.— То не я хвалился,
то хмель хвалился».— «А ну, покажи: какой такой хмель?»
Иван приказал привезть сороковую бочку вина да соро-
ковую бочку пива; великан выпил и вино и пиво, опьянел и
пошел все, что ни попалось под руку, ломать и крушить;
много доброго натворил: сады повалил, хоромы разметал!
После и сам свалился и спал без просыпу трое суток; а
как пробудился, стали ему показывать, сколько он бед на-
делал; великан страх как удивился и говорит: «Ну, Иван
купеческий сын, узнал я, каков хмель; хвались же ты мною
отныне и до веку».
103
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Б	213. ДЕРЕВЯННЫЙ ОРЕЛ
некотором царстве, в некотором государстве,
а именно в том. в котором мы живем, сошлись два
мастера и рас спорили: один говорит — я лучше
тебя умею работать, а другой — я. Этот слух дошел до
царя. Царь, конечно, призвал их обоих и говорит: «Так
как вы спорите, то я вас помирю. Сделайте по вещи и при-
несите мне, я посмотрю и тогда скажу вам, который лучше
из вас может работать». Да еще спросил у них: «Есть ли у
вас деньги, чтобы заправить материал?» Конечно, золотых
дел мастер первый сказал: «На мою работу нужен мате-
риал ценный».
И спросил у царя большую сумму денег.
А деревянных дел мастер только спросил у царя пять
рублей, да и то с этими пятью рублями зашел в трактир и
пропил четыре рубля. Вышел из трактира и видит: везет
мужик воз осколков для лучины. Вот он подошел к нему
и купил за рубль у него этот воз. А золотых дел мастер
закупил себе то, что ему требуется, и в разных местах
принялись за работу.
Вот первый — золотых дел мастер — сделал утушку с
утятами, принес царю, напустил лужу воды во дворе,
пустил утушку в воду, утка поплыла — и за ней утята
плавают, точно живые. А деревянных дел мастер принес
целую пошу лучины, начал на дворе прикладывать лучина
к лучине и сложил орла-самолета. Сел, конечно, сам
первый, пролетел над царским дворцом и сделал на дворе
посадку, а потом прокатил и государя.
Вот государь и говорит: «Вот что, золотых дел мастер,
твоя работа чиста и хороша, но деревянных дел мастер
лучше тебя работал». Дал, конечно, обоим денег. Золотых
дел мастера отпустил, а деревянных дел мастера оставил
у себя при дворце.
Так прошло долго ли, коротко время. У этого государя
был мальчик. Когда исполнилось мальчику двенадцать
лет, то государь призвал деревянных дел мастера: «Вот
тебе даю работы, чтобы ты в каждый день прокатил моего
гына на орле-самолете».
Вот так и стал работать деревянных дел мастер у госу-
даря. Прокатил сына по двору раз в день и больше ничего
не делает.
Прошло времени годов пять или шесть, этот мальчик
104
213. ДЕРЕВЯННЫЙ ОРЕЛ
стал присматриваться, как деревянных дел мастер склады-
вает орла-самолета. В одно время, когда ушел этот мастер
в город, мальчик сам быстро собрал орла, сел и покатился.
Понравилось ему это, что сам научился складывать орла и
кататься. На второй раз забрал у отца денег шкатулку и
чистую одежду государскую, сложил все в чемодан, сел
на орла и улетел от отца.
Вот летит долго ли, коротко ли, скоро сказка сказывает-
ся, но по успеху дело делается. Прилетает он в одно госу-
дарство. В отдельности от города стоит башня, он спустил-
ся позади города на землю, сложил орла-самолета в ме-
шок и заходит к бабушке на задворье. Спрашивает он
у бабушки: «А что это, бабушка, там у вас такая башня
высокая и что в ней хранится?» А та ему и говорит: «Вот
что, Иван-царевич, у нашего царя была единственная дочь,
и когда исполнилось ей десять лет, то государь созвал
всех служанок и всех хитрецов-мудрецов для того, чтобы
узнать, что сбудется с дочерью впереди. И вот одна цы-
ганка-гадалка сказала государю: «Ваша дочка будет краси-
вая, но родится у ней сын неизвестно от кого, так что вы не
будете этого знать». Тогда государь рассердился на это,
выстроил вот эту башню и посадил туда дочь, поставил
стражу, чтобы одна только мамка-служанка ухаживала за
этой дочерью и больше никого не пускала. А цыганку поса-
дил в тюрьму». Иван и говорит бабушке: «А как бы мне,
бабушка, посмотреть ее, опа уже теперь большая». Отве-
чает бабушка. «Да, ей двадцать лет».— «Можно ли ее по-
смотреть?» — «Опа по ночам открывает окно».
Тогда наш Иван сложил своего орла ночью, сел и поле-
тел к этому окну. В это время не спала и царевна. Оба
они были красивые, сразу влюбились в друг друга, ну и
прожил Иван месяца два у бабушки — и каждую ночь наве-
щал эту башню. Когда почувствовала барышня беремен-
ной себя, обсказала все Ивану, тогда наш Иван и говорит
своей бабушке: «Вот что, бабушка, вот на мою эту шка-
тулку с деньгами, половину можешь издержать денег, а
вторую сохрани, а также сохрани вот эту мою одежду,
только сослужи мне службу. Царская дочь в башне чув-
ствует себя беременной, так ты высчитай это время, когда
подойдут роды, ты последи над этим окном. Когда кто-
нибудь родится, так половину денег отдай тому».
Ну, конечно, бабушке рассказал, чей и откуда, сложил
орла, распростился с бабушкой и улетел. Так бабушка и
105
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сделала: высчитала время, когда подошли уже роды, стала
ходить следить у этого окна. В одно время видит: с окош-
ка что-то летит! Она подхватила этот комок и унесла себе
домой. Развернула и видит — там мальчик, стала его вос-
питывать и назвала его Иваном.
Когда исполнилось мальчику пятнадцать лет, стал хо-
дить он по улице и играть с ребятами. Но ребята часто
его обзывали: «Найденыш! Заугольник!» Приходит он к ба-
бушке и говорит: «Бабушка, почему же меня ребята об-
зывают так, скажи, где мои родители находятся?»
Ваня был большой уже, бабушка ему все рассказала:
«Твоя мать сидит в башне. Когда она тебя родила, броси
ла в это окно, а я мимо шла и подобрала тебя, а отец твой
находится в таком-то государстве, царя сын. Он прилетал
сюда на орле-самолете и знакомился с твоей матерью. Да,
вот еще, Ваня, у отца оставлено наследство — шкатулка
с деньгами и одежда. Вот я все это для тебя сохранила».
Тогда наш Ваня берет эту шкатулку, открыл и видит,
что полна шкатулка золота. Часть он отдал бабушке, а ос-
тальную взял себе, забрал и одежду от бабушки. Простил-
ся с бабушкой и пошел разыскивать отца.
Шел долго ли, коротко ли, скоро сказка сказывается,
но по успеху дело делается, и пришел в царство своего
отца. Заходит в тот город, где жил отец. И видит — по
край города стоит магазин. Заходит он в магазин и видит:
одно ржавое поставлено железо, да старика, который тор-
говал этим железом. И говорит дедушке: «Дедушка,
возьми меня продавцом!» А тот отвечает: «Что ты, добрый
человек, мне и самому делать нечего, видишь, у меня одно
ржавое железо, никто его не берет».— «Ну, ладно, дедуш-
ка, возьми меня, как-нибудь наладим это дело. Будут у
нас покупать товар. Только ты возьми меня. Зарплаты я
просить у тебя не буду, а железо почищу, приберу в мага-
зине, и будут покупать наш товар».
Ну, конечно, старик согласился и взял Ивана приказ-
чиком. Прошло два дня времени. Говорит Иван дедушке:
«Дедушка, останься дома, не надо тебе на старость ходить,
я сегодня один торгую».
Дедушка согласился, пошел Иван один торговать. А сам
нанял извозчиков и рабочих, приехал к магазину и прика-
зал рабочим разгружать магазин, железо увозить за город,
валить его в мусорную яму. Так прошел день. Приходит
Иван домой к дедушке, дает ему горсть золота и говорит:
106
213. ДЕРЕВЯННЫЙ ОРЕЛ
«Вот, дедушка, я сегодня наторговал тебе денег!» А де-
душка и глазам своим не верит, как увидел золото. «Мне
целый год не наторговать столько денег, сколько ты натор-
говал в один день».
Поблагодарил Ивана и стал отпускать одного торговать,
а Иван ежедневно выгружал железо из магазина и прино-
сил дедку золото. Когда разгрузили магазин, то сейчас же
Иван нанял маляров, штукатуров, и был магазин отделан
заново. Нагрузил товаров в магазин самых лучших, таких,
что не было и в городе в магазинах. Прошел слух, что в
магазине стали самые хорошие товары, дедушка сходил,
поглядел и глазам не верит: откуда взялось все у Ивана?
Так быстро расторговался. И разрешил Ивану торговать
без него, а сам не стал касаться ничего.
Дошел и до царя слух. Государыне захотелось посмот-
реть, что за магазин появился. Приезжает она в магазин, но
не так товары нравятся, как понравился ей продавец,—
так что уж очень красивый был наш Иван. Эта государыня
влюбилась в продавца, стала ежедневно приходить. Про-
шло там долго ли, коротко времени, выгнала государыня
весь народ из магазина, предложила Ивану насчет любви.
Не знал Иван, что это жена его отца, подумал: давай
влюблюсь! И сказал так государыне: «Мне же ведь нельзя
будет влюбиться в вас, потому что вы государыня, а я про-
давец». Тогда государыня и говорит Ивану: «А я сделаю
так: устрою подземельный ход из дворца в магазин и буду
навещать вас после торговли». Иван ответил: «Ну, коли
так, я согласен».
Но недолго — и у государыни все было готово, подзе-
мельный ход устроен. Когда подземельный ход был устро-
ен, началась любовь у Ивана с царевной. И никто не знал.
Шло долго ли, коротко время, когда пришло время закрыть
магазин, то объявился один пьяный, так что никак нельзя
было Ивану закрыть магазин. А в городе объявлено было,
что после таких-то часов, чтобы пьяных по городу не шля-
лось. И пьяница стал даваться ночевать у Ивана в магазине.
Ну, конечно, Иван, ничего не говоря, затащил пьяницу в
магазин и закрыл его, закрыл двери. Пришло назначенное
время свидания, дверь подземельного хода открылась;
на это время проснулся пьяница и видит, что появилась
государыня, чуть-чуть не стал просить прощения. Потом
притаился и стал лежать, как пьяный. Но сам все видел,
какая шла любовь у Ивана с государыней.
107
И А РОДНЫЕ СКАЗКИ
Пришло время открывать магазин, государыня скры-
лась, а Иван подает пьянице денег горсть: «На, иди, гу-
ляй! Только не сказывай никому, что видел и что слышал».
Пьяница вышел в город, прогулял всю неделю, а сам ду-
мает: «Давай еще ночую у Ивана, узнаю, как ходит госу-
дарыня к нему».
Опять пришел и свалился, как раньше. Иван на этот
раз стал закрывать магазин, задернул этого пьяницу и две-
ри закрыл. Скорее сказать, то же самое видел и в эту
ночь, что и в тую. Поутру Иван тоже дал пьянице денег и
выпустил из магазина. Пьяница пришел в трактир, за-
казывает того, другого, что было в трактире хорошего.
А другие пьяницы смотрят, откуда у него берутся деньги:
вчера так пил-гулял, а сегодня гуляет еще лучше! И ста-
ли спрашивать у него: «Откуда у тебя деньги берутся?»
А он и отвечает: «Да я беру деньги легко, потому что хожу
ночевать к Ивану в магазин и там вижу, что государыня
ходит к нему к ночи».
Вот и пошел слух по городу, что государыня гуляет с
продавцом магазина. Доходит этот слух до государя. Госу-
дарь позвал этого пьяницу и узнал от него все. А тот и гово-
рит: «Ежели, государь, не веришь, так можешь видеть
сам, одень одежду, как у меня, пойдем со мной ночевать
к магазину — и сам увидишь».
Царь, конечно, так и сделал. Оделся бродягой, и при-
шли к магазину, ко времени, когда пришло закрывать.
Свалились у дверей и лежат, а Ванька вышел за двери и
говорит: «Убирайтесь! То один, а то уж двое!» Но те стали
просить Ивана: «Ну, как хочешь, спаси, пусти ноче-
вать!» — «Ну, ладно, ночуйте!»
Когда магазин был закрыт, открылся подземельный
вход, царь увидел свою жену, зашевелился, хотел под-
няться, но пьяница толкнул его в бок. «Лежи»,— говорит.
Прошло время любви до утра, но царь вытерпел; поутру
Иван открыл двери магазина и, ничего не зная, дает по
горсти золота. Государь сразу же пришел домой и дает
приказ, чтобы закрыть магазин Ивана и арестовать его.
Был написан приказ: через три дня рубить голову Ива-
ну. Время прошло еще два дня, а на третий день Иван
стал проситься у царя сходить к дедушке проститься.
Царь, конечно, разрешил, хотя со стражей, но сделать с де-
душкой свидание. Приходит он к дедушке, а дедушка си-
дит, плачет, жалеет Ивана. Говорит Иван дедушке: «Не
108
214. ИВА Н Ht :
плачь, дедушка, магазин будет цел, и я буду живой».
Вынимает он из чемодана царскую одежду, ушел в осо-
бу комнату, чтобы стража не увидала, и одел под низ арес-
тантской одежи. Распростился с дедушкой и пошел. Прихо-
дит к государю, уж было лобное место указано — перед
самым дворцом устроена плаха,— царь сидит на балко-
не, смотрит, скоро ли будут казнить Ивана. А палач стоит
на плахе, занесен топор — и Иван стоит рядом. А царь
с балкона дает приказ: «Казни Ивана!» В это время Иван
скидывает с плеч арестантскую одежу, и видит палач, что
царская одежа,— опустил топор. Но царь с балкона кри-
чит: «Казни!» И еще раз крикнул: «Казни!» А палач отве-
чает: «Государь, хоть его казни, а хоть вас».
Вот тогда царь не знает, что сотворилось, спускается
с балкона и подходит к лобному месту; Иван подходит
к нему и говорит государю: «Вот что, государь, ты что,
забыл, что насмеялся над моей матерью, вспомни, когда
летал в башню! И оставил мне вот эту одежу!» Пока-
зывает себе пальцем на плечи: «Так вот, отец, ты насмеялся
над моей матерью, а я насмеялся над твоей женой!» Тогда
государь, его отец, говорит Ивану: «Ну, сын, прости все это,
оставайся, живи с моей женой, а я полечу к твоей матери».
Тут они распростились, и остался Иван жить, царство-
вать; дедушке отдал магазин, а сам и потеперь живет.
На этом сказке конец.
В В	214. ИВАН ВЕТРОВ
В В некотором царстве, в некотором государстве,
именно в том, в котором мы живем, жил-был
один царь; и задумал он построить дворец.
Ну, давай всех собирать — плотничков, работничков, сло-
вом, всех мастеровых людей — кузнецов, слесарей, столя-
рей. Было объявлено так, чтоб каждый пришел и свое
рукоделье принес (выставку, значит), как чо делат. Ну,
кто шел, тот и нес свое рукоделье: кто стульчик, кто диван-
чик, кто сделал дворец, одним словом — кто чо умел.
Один плотник пришел и за собой журавлика привел. Царь
удивился, а он ему похвалятся: «Сяду и полечу, куда
хочу!»
Ну вот, сел он и прокатился; ковды стал его кру-
109
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тить — он подымется, подымется — и улетел. Облетел
сколь, вернулся, журевлике постевил, и все сели зе пир не
постройке дворце.
А у церя был сын. Он видел, кек он седился, повер-
тывал винт, кек подымелся журевлик. Они тем пируют, е
он сел не журевлике, повертел и полетел; что боле вертит,
то деле летит. Потом вдруг нечеянно повернул в другу сто-
рону, журевличек девей опускеться. То поднимелся все
выше и выше, е теперь стел опускеться все ниже и ниже,
потому вдруг видит уже и землю, видит и город, и бешни,
и все. Спустился кек рез не окреине городе. Ну, потом
зешел в меленьку избушку. Тем жиле одне стерушке.
Он попросился к ней ночеветь, е журевличке постевил зе
городом, нешел теко укромно местечко. Стерушке пустиле
ночеветь, некормиле чем бог велел. Он потом попил
чейку, вышел не улицу и пошел по городу. Не большой
улице, где госудерский дворец, смотрит — тем плотники,
ребочие, кто кует, кто кледет — строят кеку-то возвышен-
ность. Он приходит домой и спрешивет: «Беушке, что
зе постройке у нес теке идет?» — «Ой, бетюшке, ой, дитят-
ко, тут пьяный один в кебеке скезел, что церскея дочь
зебеременит и родит неизвестно от кого. Дек вот, бетюшке,
церь прикезел выстроить теку бешню, чтобы никто не зехо-
дил, не зебегел туде, и поседят ее туде».— «А чо-де,
беушке, долго будут строить-то?» — «Всего три дня, бе-
тюшке».— «Ну,— думет,— я подожду».
В три дня бешня готове, и церевне тем. Поседили туда
церевну, к ней ходить будет только одне стерея мемке, и
тоё поднимеют туде только по блоку. Ковды подсеживеют,
дек и ее кругом осметривеют.
Вечером церевну поседили в бешню, е пьяного в тюрь-
му, е ночью церевич сел не журевличке и зелетел к ней
не бешню. Тем быле сделене теке площедке, чтоб мож-
но было ей прогуливеться. Он постевил журевличке не
площедку, сем зешел в бешню — церевне спеле. Видя,
что оне спит, е не столе стоят всяки резны зекуски и вине,
чего только душе желет, он подходит, нельет из кежной
бутылки по рюмке, выпивет и зекусывет. Ковды выпил,
зекусил, и отпревился домой к стерухе. Вышел к своему
журевличку и думет: «Некой я дурек! Был не текой высо-
те и не коснулся ее; дей я хоть тело до колен посмотрю!»
Входит. Поднял одеяло, посмотрел ноги до колен, повер-
нулся и вышел. Сел не журевличке и полетел. Постевил
110
214 ИВАН ВЕТРОВ
журавличка на свое место, сам к старухе и лег спать.
Утром поднимают на башню няньку к царевне и осмат-
ривают ее с ног до головы. Ну, подняли. Она одела царев-
ну, а она ей была во всем верна, и спрашиват ее: какой
сон она видела? «Нянечка, нянечка, сон ли я видела, не сон
ли я видела, уж не знаю как!» — «Ну, расскажи, моя
деточка!» — «Будто как я спала ли, не спала ли, вдруг
зашел неизвестный человек, взошел прямо в мою комнату,
подошел к столу, налил из всех бутылок по рюмке, выпил
и ото всех закусок закусил, потом вышел было, а потом во-
шел назад, поднял одеяло и мог видеть моего тела до ко-
лен».— «Конечно, это сон, деточка».— «Ежели бы, няня,
это сон, то ковды утром я встала и посмотрела, то ото всех
бутылок отбавлено и от кажной яствы отрезано».— «Ну,—
говорит мамка, — жди, чо будет на другу ночь».
Ну, днем царевна прогуливалась на площадке, забав-
лялась с мамкой, потом ее мамка раздела, уложила в по-
стель, и ее сняли по блоку, осмотрели — нет ли чего пере-
дачи от царевны.
Ночью царевич вывел своего журавличка, сел на него
и полетел на башню; журавличка оставил на площадке,
а сам опять вошел к царевне в башню. Она спала. Он
опять подошел к столу, палил из всех бутылок вина, только
не по одной, а по две рюмки, выпил и закусил от всякого
кушанья как следует и пошел на площадку да и думат:
«Да чо я за дурак! Поднялся так высоко, так неужели я не
могу ее тело посмотреть до пояса?» Воротился, поднял
одеяло, посмотрел до пояса. Потом сел на своего журавлич-
ка, полетел за город, поставил его в укромном местечке и
пошел в избушку к бабушке, лег спать.
Ну, потом, ковды няньку подняли к царевне, она ее
спрашиват: «Ну, как?» Царевна рассказыват, что все было
так же, только выпил по две рюмки вина и тела моего он
видел до пояса: «Ну, моя деточка, царевна моя прекрасная,
седни ночь не поспи, посмотрим — чо будет».
Приходит третья ночь. Царевич так же прилетел на
журавличке, так же вошел в комнату царевны, так же вы-
пил и закусил, только из кажной бутылки пил по три
рюмки и ел, сколько хотел. Ковды пошел, опять думат:
«Был па такой высоте и не мог посмотреть ее тело по
грудь». Вернулся, поднял одеяло — она цоп его за руку:
«Постой, голубчик мой!»
Ну, ковды схватила его за руку, потом встала, и стали
111
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
они разговаривать и сразу влюбились. Она была красива, и
он красавец. Она снимат с руки перстень свои, ему от-
дает, а он ей отдал свой перстень. Потом сделали сно-
шенье, он распрощался, сел на журавличка и улетел, и к
старухе больше не зашел.
Ковды утром нянька пришла, она ей не сказала ничего.
Время идет; ковды у ней должно быть на себе, нянька
ее спросила: «Почему нет?» Она говорит: «Нянечка, так
и так было дело».
Мамка пошла, доложила королю.
Раз понесла, ее сняли с башни, раз готова, а пьяницу вы-
пустили на волю.
Потом сколь время прошло, пришло время родить.
Родила царевна сына, царь с приближенными думат:
каково имя дать и фамилию? По дедушке нельзя —
позорно, что в царской фамилии родился без отца. Поду-
мали, подумали и надумали дать ему имя Ивана Ветро-
ва — что жила на такой высоте, гуляла по площадке, вет-
ром надуло.
Царевна стала жить да поживать, а сынок подрастать,
и стал порядошной, стал выбегать на улицу играть с ре-
бятами. Где чо с ним не поладят, они ему кричат: «Эй, Иван
Ветров! Тебя ветром надуло!» Он придет к матери, плачет:
«Мамочка, так и так».
Сама приголубит его, приласкат, да и сама заплачет.
Вот ему уже шестнадцать лет, он учился и тоже прихо-
дит к матери разобиженный, рассказыват — так и так с
ним поступают товарищи. Она тоже сымат перстень с паль-
ца и говорит: «Вот что, сыночек, ты теперь в годах, вот
тебе перстень, иди на все четыре стороны».
Взял он перстень, простился с матерью и ушел.
Шел, шел, сколько там, скоро сказка сказыватся, да
не скоро дело делатся. Машины раньше не было. Пришел
он в како-то царство, в один город. Знакомых никого,
он и выпросился на квартиру к одному портному. Он ма-
ло-мальски портняжил. Иван Ветров стал его просить:
«Дядюшка, научи меня».
Портной стал его учить, он понял быстро, стали вместе
шить. Заказы да заказы, одни не унесут, а десять новых
принесут. Все говорят: «Какой красавец портной!»
Из-за Ивана Ветрова прославился портной на весь го-
род и даже на всю империю. Уж он не один шил, а уж у не-
го мастерска.
112
214. ИВАН ВЕТРОВ
Вдруг, не то царь, не то князь какой-то там был, про-
сватал свою дочь; ей надо заказывать подвенешно платье.
Вот и отдали заказ этому портному, и ей на примерку надо
ехать к нему. Ну, ковды приехала, Иван Ветров взглянул
на нее и говорит: «Не нужно мне сымать мерку: у меня
глаза — мерка!»
Он никого не мерил. Скроил и говорит: в столько-то
часов приезжайте в такой-то день. Ей ночь не спится, спо-
кою не дает забота, как бы опять поехать к портному.
Утром говорит: «Папаша, вот мне надо съездить на при-
мерку к портному».— «Ну, так поезжай».
Она съездила, примерила, приезжат и говорит отцу:
«Платье до такого-то дня не будет готово, надо свадьбу
отложить».
Потом в третий раз ехать хочет. «Папа, я поеду, а ес-
ли не готово, то час-два подожду».— «Ну, что же, подо-
жди» .
Она поехала. Ему так шагов 17—18 осталось да петли
прометать и пуговицы пришить. Он было заторопился, она
говорит: «Не беспокойтесь, я могу подождать час или
два».
У него тоже пошло дело по-другому, он до страсти
влюбился в нее. Где он жил, он был один в комнате; она
ему и сказала несколько слов, и вдруг они слились в один
поцелуй. Ну, ковды она сидела у него на коленях, забыла
о княжеских приличиях, только и думала об одном: «Я за
этого жениха не пойду, приеду домой, скажу папе, что я
заболела, не могу, свадьбу отложат».
Вдруг в это время отворилась дверь, она у него на ко-
ленях,— входит жених и ее родной папаша. Того за сердце
задело: какой-то молодой щенок и отбиват его невесту;
портной — а он царь ведь, это конфуз большой!
Присудили Ивана Ветрова к смертной казни, на ви-
селицу. Этот самый [жених] не доверят никому, чтоб
не было измены, [приказывает] на его глазах повесить.
Не говорят, за что повесят, что его княжна полюбила,
а что будто он насильно склонял княжну. За это милости
никакой нет.
Поставили виселицу, завели его на подножку, он и го-
ворит: «Дайте мне слово сказать — проститься».— «Мо-
жешь».— «Что же, нельзя мне было княжну полюбить,
ежели я простого роду?» — «Нельзя».— «А ежели бы я
ИЗ
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
был царской фамилии или царского поколения?» —
«Тожно можно любить и вешать нельзя».
Тожно достает он из кармана вид и подает, а [царь]
со злости подошел сам брать. Ковды он руку протянул,
царь взглянул на его руку и увидел свой перстень. Он по-
качнулся, руки задрожали, и документ выпал из рук.
Он тихо спросил: «Молодой человек, где достали вы этот
перстень?» Он прямо и гордо сказал: «Перстень род-
ной моей матери, а матери подарил неизвестный человек,
которого до сих пор не зпат, где он — мать моя, а я не
знаю — что за отец мой». Он к нему наклонился и неж-
но и ласково сказал: «Я вижу, что ты сын мой, и черты ли-
ца — твоей родной матери! Ну, скажи мне, из какого ты
государства, в чем и как находится твоя мать?»
Он ему рассказал. Сейчас гонцов отправили за ма-
терью. Ковды сказали матери, она со. своей свитой, кото-
рая у ней была, отправилась.
И вот в один день и в один час венчались две свадь-
бы — отца и сына. Задали большой пир на весь мир.
Я там была, мед ела и вино пила, по губам текло, а в рот
не попало.
Ж 21. ХИТРАЯ НАУКА
ил себе старик со старухою, был у них сын по
имени Федор. Задумал старик отдать сына в
науку и отдал к одному богатому купцу на
три года; а тот купец до всего дошел, все премудрости
знал! Вот через три года пошел старик за сыном, стал под-
ходить близко, на ту пору увидал его сын, обернулся
ясным соколом, прилетел навстречу и сел ему на голову.
Старик ужахнулся: кто-де меня прельщает? Сокол-птица
скочил с головы, ударился о сыру землю и стал таким мо-
лодцем, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать;
другого такого молодца и в свете нет! И говорит: «Здрав-
ствуйте, батюшка! Ты идешь за мною, только трудно бу-
дет меня взять. Купец выведет тебе тридцать жеребцов —
все, как один, и велит меня узнавать. А я буду третий с
правой руки; смотри же, хватай этого жеребца за узду и
говори: вот мой сын!» Обернулся опять ясным соколом и
улетел в свое место.
114
215. ХИТРАЯ НАУКА
Пришел старик к купцу; постучал под окошком и гово-
рит: «Господин купец! Отдай моего сына».— «Хорошо,—
отвечает купец,— наперед узнай его». Пошел на конюшню
и вывел тридцать жеребцов — все, как один, стоят рядом
да о землю копытом бьют. Старик стал к жеребцам побли-
же, посмотрел-поглядел, схватил третьего с правой руки
за узду и сказал: «Вот мой сын!» — «Правда!» — отве-
чал купец.— Это твой сын! Только отдать его не согласен;
приходи завтра и узнавай снова».
На другой день поутру поднимается старик ранешень-
ко, умывается белешенько, сряжается скорешенько и идет
к купцу, а сын опять обернулся ясным соколом, по-
летел к нему навстречу и сел ему на голову. Старик ужах-
нулся и спрашивает: кто-де меня прельщает? Сокол-
птица скочил с головы, ударился оземь и стал таким кра-
савцем, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать.
И говорит: «Здравствуй, батюшка! Идешь ты за мною,
только трудно будет меня взять, да и трудно признать:
купец выведет тебе тридцать девиц — все, как одна. Смот-
ри же, я натычу в косу булавок, а ты пройдись рукой
по всем девицам — по головам: где кольнет, ту девицу
и бери за руку и говори: вот мой сын!» Сказал и улетел
назад ясным соколом.
Пришел старик, постучался под окошко: «Господин
купец! Отдай моего сына». Ну, купец вывел в сад тридцать
девиц — все, как одна, и говорит: «Выбирай своего сы-
на». Начал старик высматривать да гладить по головам;
раз прошел и другой прошел — не признал приметы,
пошел в третий — и уколол палец; тотчас взял ту девицу
за руку и молвил: «Вот мой сын!» — «Правда, — отвечал
купец,— это твой сын! Только отдать его не согласен;
приходи утром и выбирай снова». Пошел старик домой в
тоске-печали, а купец говорит сыну: «Не отец твой му-
дёр, ты — мудёр!» И давай его бить и рвать, едва жива
оставил.
Старик ночь ночевал, поутру поднимается ранешень-
ко умывается белешенько, сряжается крутешенько1 и идет
к купцу. Сын увидал его, обернулся ясным соколом, по-
летел навстречу и сел ему на голову. Опять старик ужах-
нулся: «Что это за мразь прилетел!» Сокол-птица ско-
чил с головы, ударился оземь и стал таким красавцем, что
1 Здесь: скоро, поспешно.
115
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать. И говорит:
«Здравствуй, батюшка! Идешь ты за мною, только труд-
но меня взять, да и трудно признать: нынче обернет нас
купец тридцатью ясными соколами — все, как один, выпу-
стоит на широкий двор и насыплет белоярой пшеницы, а мы
соберемся в одно стадо и станем клевать. Смотри же: все
будут зерно клевать, а я стану кругом бегать; по этой при-
мете признаешь меня». Сказал, обернулся ясным соко-
лом и полетел в свое место.
Старик по-прежнему пришел к купцу, постучался под
окошко и скричал: «Господин купец, отдай моего сына!»
Купец тотчас выпустил тридцать ясных соколов — все,
как один, насыпал им белоярой пшеницы. «Узнавай,—
говорит,— своего сына». Все птццы собрались в одно стадо
и стали зерно клевать, а один сокол кругом бегает. Старик
подобрался к нему поближе, ухватил за крыло и говорит
купцу: «Вот он мой сын!» — «Ну и возьми его! — сказал
купец.— Не ты мудёр, мудёр твой сын».
Взял старик сына и направился домой. Идет путем-
дорогою, долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли —
скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
На ту пору скачут охотники, промышляют зверя красного:
впереди лиса бежит, норовит от них уйти. «Батюшка,—
говорит сын,— я обернусь кобелем и схвачу лисицу;
как наедут охотники и станут отбивать зверя, молви им:
«Господа охотники, у меня свой кобель есть, я тем голову
свою кормлю!» Охотники скажут: «Продай нам кобеля»,
ты и продай да возьми сто рублев».
Тотчас обернулся он кобелем, погнал за лисой и схватил
ее. Наехали охотники. «Ах ты, старый,— закричали они,—
зачем пришел сюда нашу охоту переймать?» — «Госпо-
да охотники,— отвечает старик,— у меня свой кобель есть,
я тем голову свою кормлю». Охотники говорят: «Продай
кобеля».— «Купите».— «А дорог?» — «Сто рублев». Охот-
ники заплатили ему деньги и повели с собой кобеля, а ста-
рик пустился один домой. Вот охотники ехали-ехали,
глядь — бежит лисица, пустили за нею своих кобелей;
те гоняли-гоняли, никак догнать не могли. Один охотник
говорит: «Пустимте, братцы, нового кобеля!» И только
пустили — кобель тотчас нагнал лису, ухватил и убежал
вслед за стариком. Догнал отца, ударился о сырую зем-
лю и сделался молодцом по-старому, по-прежнему.
Пошли они дальше. Подходят к озеру, охотники стре-
116
215. ХИТРАЯ НАУКА
ляют гусей, лебедей и серых уточек. Летит стадо гуси-
ное; говорит сын отцу: «Батюшка! Я обернусь ясным со-
колом и стану хватать-побивать гусей; придут к тебе охот-
ники, начнут приставать, ты им и скажи: «У меня свой
сокол есть, я тем голову свою кормлю!» Будут они торго-
вать сокола, ты продавай да проси два ста рублев». Обер-
нулся ясным соколом, поднялся повыше стада гусиного
и стал хватать-побивать гусей да на землю пускать. Ста-
рик едва в кучу собирать поспевает.
Как увидали охотники такую добычу, прибежали к ста-
рику: «Ах ты, старый! Зачем пришел сюда нашу охоту
переймать?» — «Господа охотники! У меня свой сокол
есть, я тем голову свою кормлю».— «Не продашь ли со-
кола?» — «Отчего не продать — купите!» — «А дорог?» —
«Два ста рублев». Охотники заплатили деньги и взяли со-
кола, а старик пошел один. Вот летит другое стадо гу-
синое. «Пустимте, братцы, сокола!» — сказал один охот-
ник. И только пустили, сокол поднялся повыше стада
гусиного, убил одну птицу и полетел вслед за отцом; нагнал
отца, ударился о сырую землю и сделался молодцом по-
старому, по-прежнему.
Пришли они домой: стоит избушка ветхая. «Батюш-
ка,— говорит сын,— я обернусь жеребцом, веди меня на
ярмарку и бери триста рублев: надо лес покупать да новую
избу строить. Только смотри: жеребца продавай, а узды
не продавай; не то худо будет!» Ударился о сырую зем-
лю и оборотился жеребцом; повел его старик на ярмарку и
стал продавать. Обступили торговые люди; пришел и тот
купец, что все мудрости знал, до всего дошел. «Вот мой
супостат! Хорошо же, будешь меня помнить!» — думает
про себя. «Что, старичок, продаешь жеребца?» — «Про-
даю, господин купец».— «Говори, чего стоит?» — «Триста
рублев».— «А меньше?» — «Одно слово — триста; меньше
не возьму». Заплатил купец деньги и вскочил на жеребца.
Старик хотел было узду снять. «Нет, старина, опоздал!» —
сказал ему купец и поехал в чистое поле.
Трое суток ездил без отдыху, совсем истомил жереб-
ца, приехал домой и привязал его в конюшне туго-натуго.
У того купца были дочери, пришли на конюшню, увидали
коня: стоит измученный, весь в мыле. «Ишь,— говорят,—
как батюшка изъездил жеребца! А нет того, чтобы напоить,
накормить его». Отвязали и повели поить его. Жеребец
бросился вдруг в сторону, вырвался и убежал в чистое поле.
117
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
«Где мой конь?» — спрашивает купец. «Мы отвязали его,
хотели напоить,— говорят дочери,— а он вырвался и убе-
жал со двора».
Как услышал про то купец, тотчас обернулся конем и
что сил было поскакал в погоню. Вот-вот близко! Слышит
Федор погоню, кинулся в море и обернулся ершом, а купец
за ним щукою, и побежали морем. Ерш сунулся в ракову
нору: щука-де ерша не берет с хвоста! Щука говорит:
«Ерш, поворотись сюда головой!» А ерш в ответ: «Ну, ты,
щука, востра — съешь ерша с хвоста!» И так стояли трое
суток. Наконец щука заснула, а ерш выскочил из норы
и прибежал морем к некоему царству.
В то самое время вышла служанка на море почерпнуть
воды. Ерш обернулся перстнем, какого лучше во всем цар-
стве не было, и попал в ведро. Служанка подарила тот
перстень царевне; крепко полюбился он ей — днем на руке
носит, а ночью спит с молодцом. Узнал про то купец и при-
шел торговать перстень. А Федор наказал царевне: «Проси
с него за перстень десять тысяч рублев, да как станешь от-
давать — урони перстень на пол; я рассыплюсь тогда
мелким жемчугом, и прикатится одна жемчужина тебе
под ноги — заступи ту жемчужину своим башмачком.
Купец обернется петухом, станет клевать жемчуг, поклюет
и скажет: «Теперь погубил я своего супостата!» Тогда,
царевна, подними свою ножку с последней жемчужины:
жемчужина обернется ястребом и разорвет петуха на две
части».
Стал купец покупать перстень; взяла с него царевна
целые десять тысяч и будто нечаянно уронила перстень
на пол; рассыпался он мелким жемчугом, и прикатилось
одно зерно прямо к ногам царевны. Она в ту же минуту
заступила его своим башмачком. А купец обернулся пету-
хом и начал клевать жемчуг; поклевал все и говорит:
«Ну, теперь погубил я своего супостата!» Царевна при-
подняла свою ножку: жемчужина обернулась ястребом,
и разорвал ястреб петуха на две части. После того ударил-
ся о сырую землю и стал таким красавцем, что ни вздумать,
ни взгадать, ни в сказке сказать. Женился на царевне, и
стали провождать жизнь свою во всяком благополучии и
веселье.
И я там был, вино-пиво пил, по губам-то текло, а в рот
не попало; тут мне колпак давали да вон толкали; я упирал-
ся да вон убирался.
118
216. ЗОЛОТАЯ ГОРА
И	216. ЗОЛОТАЯ ГОРА
ромотался-прогулялся купеческий сын, до того
пришло, что есть нечего; взял он лопату, вышел
на торговую площадь и стал поджидать — не
наймет ли кто в работники. Вот едет семисотный купец
в раззолоченной карете; увидали его поденщики, и все,
сколько ни было, врозь рассыпались, по углам попрята-
лись. Оставался на площади всего-навсего один купече-
ский сын. «Хочешь работы, молодец? Наймись ко мне»,—
говорит семисотный купец. «Изволь; я затем на площадь
пришел».— «А что возьмешь?» — «Положи на день по
сотне рублев, с меня и будет!» — «Что так дорого?» —
«А дорого, так поди — ищи дешевого; вишь, сколько
народу здесь было, а ты приехал — все разбежались».—
«Ну, ладно! Приходи завтра на пристань». На другой
день поутру пришел купеческий сын на пристань; семи-
сотный купец давно его дожидается. Сели они на корабль и
поехали в море.
Ехали-ехали — посреди моря остров виднеется, на том
острове стоят горы высокие, а у самого берега что-то
словно огнем горит. «Никак, пожар виден!» — говорит
купеческий сын. «Нет, это мой золотой дворец». Прива-
лили к острову, вышли на берег; навстречу семисотному
купцу прибежали жена вместе с дочкою, а дочь — такая
красавица, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке
сказать. Тотчас они поздоровались, пошли во дворец и
нового работника с собой взяли; сели за стол, стали пить-
есть, веселиться. «Куда день ни шел! — говорит хозяин.—
Сегодня попируем, а завтра и за работу примемся». А ку-
печеский сын был собою молодец, статный, рослый, кровь
с молоком; полюбился он красной девице. Вышла она в
другую комнату, вызвала его тайком и дала ему кремень
да кресало: «Возьми, будешь в нужде — пригодится!»
На другой день семисотный купец отправился с своим
работником к высокой золотой горе: лезть на нее — не
влезть, ползти — не всползти! «Ну-ка,— говорит,— вы-
пьем наперед». И поднес ему сонного зелья. Работник
выпил и заснул. Купец достал нож, убил ледащую клячу,
выпотрошил, положил пария в лошадиное брюхо, сунул
туда лопату и зашил, а сам в кустах притаился. Вдруг при-
летают вороны черные, носы железные, ухватили падаль,
унесли на гору и ну клевать; съели лошадь и стали было
119
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
добираться до купеческого сына. Тут он проснулся, от
черных воронов отмахнулся, глянул туда-сюда и спрашива-
ет: «Где я?» Отвечает семисотный купец: «На золотой
горе; бери-ка лопату да копай золото».
Вот он копал-копал, все на низ бросал; а купец на возы
складывал. К вечеру девять возов поспело. «Будет! —
говорит семисотный купец.— Спасибо за работу, про-
щай!» — «А я-то?» — «А ты как знаешь! Вас там на горе
девяносто девять сгинуло; с тобой ровно сто будет!» —
сказал купец и уехал. «Что тут делать? — думает купече-
ский сын.— Сойти с горы никак нельзя; приходится
помереть голодною смертью!» Стоит на горе, а над ним так
и вьются вороны черные, носы железные: видно, добычу
почуяли! Стал он припоминать, как все это сделалось, и
пришло ему на ум, как вызывала его красная девица,
подавала кремень да кресало, а сама приговаривала:
«Возьми, будешь в нужде — пригодится!» — «А ведь это
она недаром сказала! Дай попробую». Вынул купеческий
сын кремень и кресало, ударил раз — и тотчас выскочило
два молодца: «Что угодно? Чего надобно?» — «Снесите
меня с горы к морскому берегу». Только успел вымолвить,
они его подхватили и бережно с горы снесли.
Идет купеческий сын по берегу, глядь — мимо острова
корабль плывет. «Эй, добрые люди корабельщики! Возь-
мите меня с собой».— «Нет, брат! Некогда останавливать-
ся, мы за эту остановку сто верст сделаем». Миновали
корабельщики остров — стали дуть им ветры встречные,
поднялась буря страшная. «Ах! Видно, он не простой
человек; лучше воротимся да возьмем его на корабль». По-
вернули к острову, пристали к берегу, взяли купеческого
сына и отвезли его в родной город.
Много ли, мало ли прошло времени — взял купеческий
сын лопату, вышел на торговую площадь и ждет наемщика.
Опять едет в раззолоченной карете семисотный купец;
увидали его поденщики, все врозь рассыпались, по углам
попрятались. Оставался один купеческий сын. «Наймись
ко мне»,— говорит ему семисотный купец. «Изволь!
Положи на день по двести рублев и давай работу».—
«Экой дорогой!» — «А дорогой, так поди — поймай деше-
вого; вишь, сколько народу здесь было, а ты показался —
сейчас разбежались».— «Ну, ладно! Приходи завтра на
пристань».
Наутро сошлись они у пристани, сели на корабль и
120
217. ЦАРЬ-МЕДВЕДЬ
поехали к острову. Там один день прогуляли, а другой
настал — к золотой горе отправились. Приезжают туда,
семисотный купец подносит работнику чарку: «Ну-ка
выпей наперед!» — «Постой, хозяин! Ты всему голова, тебе
первому и пить; дай я тебя своим попотчую». А уж купече-
ский сын загодя сонным зельем запасся; налил полный
стакан и подает семисотному купцу. Тот выпил и заснул
крепким сном. Купеческий сын зарезал самую дрянную
клячу, выпотрошил, положил своего хозяина в лошадиное
брюхо, сунул лопату и зашил, а сам в кустах спрятался.
Вдруг прилетели вороны черные, носы железные, под-
хватили падаль, унесли на гору и принялись клевать.
Пробудился семисотный купец, глянул туда-сюда: «Где
я?» — спрашивает. «На горе; бери-ка лопату да копай
золото; коли много накопаешь, научу — как с горы спус-
титься». Семисотный купец взялся за лопату, копал-копал,
двенадцать возов накопал. «Ну, теперь довольно! — гово-
рит купеческий сын.— Спасибо за труд, прощай!» — «А
я-то?» — «А ты как знаешь! Вас там на горе девяносто
девять сгинуло; с тобой ровно сотня будет!» Забрал купече-
ский сын все двенадцать возов, приехал в золотой дворец,
женился на красной девице, дочке купца семисотного,
овладел всем его богатством и со всей семьей переехал
жить в столицу.
А семисотный купец так на горе и остался; заклевали
его вороны черные, носы железные.
Ж 217 ЦАРЬ-МЕДВЕДЬ
ил себе царь с царицею, детей у них не было.
Царь поехал раз на охоту красного зверя да
перелетных птиц стрелять. Сделалось жарко,
захотелось ему водицы испить, увидал в стороне колодец,
подошел, нагнулся и только хотел испить — царь-медведь
и ухватил его за бороду. «Пусти»,— просится царь. «Дай
мне то, чего в доме не знаешь, тогда и пущу».— «Что ж
бы я в доме не знал,— думает царь,— кажись, все знаю...
Я лучше,— говорит,—дам тебе стадо коров».— «Нет, не
хочу и двух стад».— «Ну, возьми табун лошадей».—
«Не надо и двух табунов; а дай то, чего в доме не знаешь».
Царь согласился, высвободил свою бороду и поехал
121
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
домой. Входит во дворец, а жена родила ему двойню:
Ивана-царевича и Марью-царевну; вот чего не знал он в
доме! Всплеснул царь руками и горько заплакал. «Чего ты
так убиваешься?» — спрашивает царица. «Как мне не
плакать? Я отдал своих деток родных царю-медведю».—
«Каким случаем?» — «Так и так»,— сказывает царь. «Да
мы не отдадим их!» — «О, никак нельзя! Он вконец разо-
рит все царство, а их все-таки возьмет».
Вот они думали-думали, как быть? Да и придумали:
выкопали преглубокую яму, убрали ее, разукрасили,
словно палаты, извезли туда всяких запасов, чтоб было что
и пить и есть; после посадили в ту яму своих детей, а
поверх сделали потолок, закидали землею и заровняли
гладко-нагладко.
В скором времени царь с царицею померли, а детки их
растут да растут. Пришел, наконец, за ними царь-медведь,
смотрит туда-сюда: нет никого! Опустел дворец. Ходил он,
ходил, весь дом выходил и думает: «Кто же мне про цар-
ских детей скажет, куда они девались?» Глядь —
долото в стену воткнуто. «Долото, долото,— спрашивает
царь-медведь,— скажи мне, где царские дети?» — «Вы-
неси меня на двор и брось наземь; где я воткнусь, там и
рой». Царь-медведь взял долото, вышел па двор и бросил
его наземь; долото закружилось, завертелось и прямо в то
место воткнулось, где были спрятаны Иван-царевич и
Марья-царевна. Медведь разрыл землю лапами, разломал
потолок и говорит: «А, Иван-царевич, а, Марья-царевна,
вы вот где!.. Вздумали от меня прятаться! Отец-то ваш с
матерью меня обманули, так я вас за это съем».— «Ах,
царь-медведь, не ешь нас, у нашего батюшки осталось
много кур, и гусей, и всякого добра, есть чем полакомить-
ся».— «Ну, так и быть! Садитесь на меня; я вас к себе в
услугу возьму».
Они сели, и царь-медведь принес их под такие крутые
да высокие горы, что под самое небо уходят; всюду здесь
пусто, никто не живет. «Мы есть-пить хотим», — говорят
Иван-царевич и Марья-царевна. «Я побегу, добуду вам
и пить и есть,— отвечает медведь, — а вы пока тут побудьте
да отдохните». Побежал медведь за едой, а царевич с
царевною стоят и слезно плачут. Откуда не взялся ясный
сокол, замахал крыльями и вымолвил таково слово: «Ах,
Иван-царевич и Марья-царевна, какими судьбами вы здесь
очутились?» Они рассказали. «Зачем же взял вас мед-
122
217. ЦАРЬ-МЕДВЕДЬ
ведь?» — «На всякие послуги».— «Хотите, я вас унесу?
Садитесь ко мне на крылышки». Они сели; ясный сокол
поднялся выше дерева стоячего, ниже облака ходячего и
полетел было в далекие страны. На ту пору царь-медведь
прибежал, усмотрел сокола в поднебесье, ударился голо-
вой в сыру землю и обжег ему пламенем крылья. Опали-
лись у сокола крылья, опустил он царевича и царевну
наземь. «А,— говорит медведь,— вы хотели от меня уйти;
съем же вас за то и с косточками!» — «Не ешь, царь-
медведь, мы будем тебе верно служить». Медведь простил
их и повез в свое царство: горы все выше да круче.
Прошло ни много, ни мало времени. «Ах,— говорит
Иван-царевич,— я есть хочу».— «И я!» — говорит Марья-
царевна. Царь-медведь побежал за едой, а им строго нака-
зал никуда не сходить с места. Сидят они на травке на
муравке да слезы ронят. Откуда не взялся орел, спустился
из-за облак и спрашивает: «Ах, Иван-царевич и Марья-
царевна, какими судьбами очутились вы здесь?» Они
рассказали. «Хотите, я вас унесу?» — «Куда тебе! Ясный
сокол брался унести, да не смог, и ты не сможешь!» —
«Сокол — птица малая; я взлечу повыше его; садитесь на
мои крылышки». Царевич с царевною сели; орел взмахнул
крыльями и взвился еще выше. Медведь прибежал, усмот-
рел орла в поднебесье, ударился головой о сыру землю и
опалил ему крылья. Спустил орел Ивана-царевича и
Марью-царевну наземь. «А, вы опять вздумали уходить! —
сказал медведь.— Вот я же вас съем!» — «Не ешь, пожа-
луйста; нас орел взманил! Мы будем служить тебе верой
и правдою». Царь-медведь простил их в последний раз,
накормил-напоил и повез дальше...
Прошло ни много, ни мало времени. «Ах,— говорит
Иван-царевич,— я есть хочу».— «И я!» — говорит Марья-
царевна. Царь-медведь оставил их, а сам за едой побежал.
Сидят они па травке на муравке да плачут. Откуда не
взялся бычок-др...нок, замотал головой и спрашивает:
«Иван-царевич, Марья-царевна! Вы какими судьбами здесь
очутились?» Они рассказали. «Хотите, я вас унесу?» —
«Куда тебе! Нас уносили птица-сокол да птица-орел,
и то не смогли; ты и подавно не сможешь!» — а сами так
и разливаются, едва во слезах слово вымолвят. «Птицы
не унесли, а я унесу! Садитесь ко мне на спину». Они сели,
бычок побежал не больно прытко. Медведь усмотрел, что
царевич с царевною уходить стали, и бросился за ними в
123
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
погоню. «Ах, бычок,— кричат царские дети,-- мгдвьдь
гонится».— «Далеко ли?» — «Нет, близко!»
Только было медведь подскочил да хотел сцапать,
бычок понатужился... и залепил ему оба глаза. Побежал
медведь на сине море глаза промывать, а бычок все вперед
да вперед! Царь-медведь умылся да опять в погоню. «Ах.
бычок! Медведь гонится».— «Далеко ли?» — «Ох, близ-
ко!» Медведь подскочил, а бычок опять понатужился...
и залепил ему оба глаза. Пока медведь бегал глаза промы-
вать, бычок все вперед да вперед! И в третий раз залепил
он глаза медведю; а после того дает Иван-царевичу гребе-
шок да утиральник и говорит: «Коли станет нагонять
царь-медведь близко, в первый раз брось гребешок, а в
другой — махни утиральником».
Бычок бежит все дальше и дальше. Оглянулся Иван-
царевич, а за ними царь-медведь гонится: вот-вот схватит!
Взял он гребешок и бросил позадь себя — вдруг вырос,
поднялся такой густой, дремучий лес, что ни птице не про-
лететь, ни зверю не пролезть, ни пешему не пройти, ни
конному не проехать. Уж медведь грыз-грыз, насилу
прогрыз себе узенькую дорожку, пробрался сквозь дрему-
чий лес и бросился догонять; а царские дети далёко-
далёко! Стал медведь нагонять их. Иван-царевич оглянулся
и махнул позадь себя утиральником — вдруг сделалось
огненное озеро: такое широкое-широкое! Волна из края в
край бьет. Царь-медведь постоял, постоял на берегу и пово-
ротил домой; а бычок с Иваном-царевичем да с Марьей-
царевной прибежал на полянку.
На той же полянке стоял большой славный дом. «Вот
вам дом! — сказал бычок.— Живите — не тужите. А на
дворе приготовьте сейчас костер, зарежьте меня да на том
костре и сожгите».— «Ах! — говорят царские дети.—
Зачем тебя резать? Лучше живи с нами; мы за тобой будем
ухаживать, станем тебя кормить свежею травою, поить
ключевой водою».— «Нет, сожгите меня, а пепел посейте
на трех грядках: на одной грядке выскочит конь, на другой
собачка, а па третьей вырастет яблонька; на том коню
езди ты, Иван-царевич, а с тою собачкой ходи на охоту».
Так все и сделалось.
Вот как-то вздумал Иван-царевич поехать на охоту;
попрощался с сестрицею, сел на коня и поехал в лес; убил
гуся, убил утку да поймал живого волчонка и привез
домой. Видит царевич, что охота идет ему в руку, и опять
124
217 ЦАРЬ-МГДНЕДЬ
поехал, настрелял всякой птицы и поймал живого медве-
жонка. В третий раз собрался Иван-царевич на охоту, а
собачку позабыл с собой взять. Тем временем Марья-
царевна пошла белье мыть. Идет она, а на другой стороне
огненного озера прилетел к берегу шестиглавый змей,
перекинулся красавцем, увидал царевну и так сладко
говорит: «Здравствуй, красная девица!» — «Здравствуй,
добрый молодец!» — «Я слышал от старых людей, что в
прежнее время этого озера не бывало; если б через него
да был перекинут высокий мост — я бы перешел на ту
сторону и женился на тебе».— «Постой! Мост сейчас
будет»,— отвечала ему Марья-царевна и бросила утираль-
ник: в ту ж минуту утиральник дугою раскинулся и повис
через озеро высоким, красивым мостом. Змей перешел
по мосту, перекинулся в прежний вид, собачку Ивана-
царевича запер на замок, а ключ в озеро забросил; после
того схватил и унес царевну.
Приезжает Иван-царевич с охоты — сестры нет,
собачка взаперти воет; увидал мост через озеро и говорит:
«Верно, змей унес мою сестрицу!» Пошел разыскивать.
Шел-шел, в чистом поле стоит хатка на курьих лапках, на
собачьих пятках. «Хатка, хатка. Повернись к лесу задом,
ко мне передом». Хатка повернулась; Иван-царевич вошел,
а в хатке лежит Баба Яга, костяная нога из угла в угол, нос
в потолок врос. «Фу-фу! — говорит она.— Доселева рус-
ского духа не слыхать было, а нынче русский дух воочыо
проявляется, в нос бросается! Почто пришел, Иван-царе-
вич?» — «Да если б ты моему горю пособила!» — «А
какое твое горе?» Царевич рассказал ей. «Ну, ступай же
домой; у тебя на дворе есть яблонька, сломи с нее три
зеленых прутика, сплети вместе и там, где собачка запер-
та, ударь ими по замку: замок тотчас разлетится на мелкие
части. Тогда смело на змея иди, не устоит супротив тебя».
Иван-царевич воротился домой, освободил собачку —
выбежала она злая-злая! Взял еще с собой волчонка да
медвежонка и отправился на змея. Звери бросились на
него и разорвали в клочки.
А Иван-царевич взял Марью-царевну, и стали они
жить-поживать, добра наживать.
125
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
218- ЧУДЕСНАЯ ДУДКА
ил-был старик со старухой. У них было три
JL Я Як дочери. Поехал отец на базар и говорит:
«Дочери мои умны, дочери мои разумны,
чего мне вам купить?» Большая говорит: «Купи мне плато-
чек». Середня говорит: «Купи мне рукавчики!» А меньшая
говорит: «Купи мне красненький кубчик». Поехал отец
на базар, купил большой дочери платочек, середней —
рукавчики, а третьей дочери — красненький кубчик.
Приходит теплое лето, поспели в бору ягодки; сбирают-
ся все три дочери по ягодки. Берут две старших по блю-
дечку, а малая взяла красненький кубчик. Пошли, набрали
по посудке. У большой-то есть нельзя, у середней-то в рот
не возьмешь — подавишься да прочь уйдешь, а у малой-то
любёхонько, больно краснёхонько!
Раз сходили, во второй пошли.
Вот большая-то сестра средней и говорит: «Давай-
ка, сестрица, малую-то сестру убьем, ягодки себе возьмем!»
Убили и схоронили; кубчик разбили, а красные ягодки
домой понесли. Тятенька спрашивает: «Где же у вас малая
сестра?» Сказывают они, что в лесу далеко ушла.
Нынче ждать да пождать — без вести пропала и топеря
нет! Нельзя ей домой прийти: в земле зарытая лежит; на
могиле дягилек растет, на вершиночке цветочек цветет.
Той большой дорогой едет барин-дворянин, на цветочек
поглядел, слез с повозки и срезал цветочек, сделал из него
дудочку, взыграл на ней; полились у него из глаз слезы;
не дудочка дудит, девица словами говорит:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родной дяденька!
Не ты меня погубил,
Не ты меня потерял:
Погубили, потеряли
Две сестры родимыих,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца [красненького]!
Барин изумился: «На-ка, кучер, поиграй!» Стал кучер
играть; дудочка стала громче кричать:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родной дяденька!
126
218. ЧУДЕСНАЯ ДУДКА
Не ты меня погубил,
Не ты меня потерял:
Погубили, потеряли
Две сестры родимыих,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца красненького!
Сели, поехали. Приехали в село, подъехали ко двору.
«Хозяин, пусти ночевать!» Хозяин их ночевать пустил;
въехали они, убрали коней, взошли в горницу. Стали
ужин собирать, поужинали. Проезжий и говорит: «А после
хлеба-соли нельзя ли, хозяин, в дудочку поиграть?» —
«Поиграй»,— говорит. Вот барин и заиграл:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родной дяденька!
Не ты меня погубил,
Не ты меня потерял:
Погубили, потеряли
Две сестры родимыих,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца красненького!
И дает дудочку хозяину: «На, поиграй!» Хозяин взял
и стал играть:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родной тятенька!
Не ты меня погубил,
Не ты меня потерял:
Погубили, потеряли
Две сестры родимыих,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца красненького!
Думает он себе: «Что такое? На-ка, старуха, поиграй!
Что-то я не расслушал». Старуха взяла дудочку, стала
играть:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родна матушка!
Не ты меня погубила,
Не ты меня потеряла:
127
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Погубили, потеряли
Две сестры родимыих,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца красненького!
Был у них один сын. «На-ка, сынок, поиграй!» Стал
сынок играть; дудочка и говорит:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родной братенко!
Не ты меня погубил,
Не ты меня потерял:
Погубили, потеряли
Две сестры родимыих,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца красненького!
Брат отдал дудочку большой сестре: «На-ка, сестрица,
поиграй!» Дудочка и запела:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родна сестрица!
А ты меня погубила,
А ты меня потеряла,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца красненького!
Отец и говорит: «Ну-ка, дайте средней-то!» Дудочка
опять запела:
Ты поиграй, ты поиграй,
Родна сестрица!
А ты меня погубила,
А ты меня потеряла,
Что за те ли, что за те ли
За красные ягодки,
Из того ли, из того ли
Из кубца красненького!
Отец взял ножичек и разрезал дудочку, а она там
сидит — живая! Он наутро встал, двух дочерей на ворота
посадил, из ружья расстрелял, а с этой стал жить да быть.
128
219. ПТИЧИЙ ЯЗЫК
В	219. ПТИЧИЙ ЯЗЫК
одном городе жил купец с купчихою, и дал им
господь сына не по годам смышленого, по имени
Василия. Раз как-то обедали они втроем; а над
столом висел в клетке соловей и так жалобно пел, что купец
не вытерпел и проговорил: «Если б сыскался такой чело-
век, который отгадал бы мне правду, что соловей распевает
и какую судьбу предвещает, кажись — при жизни бы отдал
ему половину имения, да и по смерти отказал много добра».
А мальчик — ему было лет шесть тогда — посмотрел
отцу с матерью в глаза озойливо и сказал: «Я знаю, что
соловей поет, да сказать боюсь» .— «Говори без утаики!» —
пристали к нему отец с матерью, и Вася со слезами вымол-
вил: «Соловей предвещает, что придет пора-время, будете
вы мне служить: отец станет воду подавать, а мать поло-
тенце — лицо, руки утирать». Слова эти больно огорчили
купца с купчихою, и решились они сбыть свое детище;
построили небольшую лодочку, в темную ночь положили в
нее сонного мальчика и пустили в открытое море. На ту
пору вылетел из клетки соловей-вещун, прилетел в лодку
и сел мальчику на плечо.
Вот плывет лодка по морю, а навстречу ей корабль па
всех парусах летит. Увидал корабельщик мальчика, жалко
ему стало, взял его к себе, расспросил про все и обещал
держать и любить его, как родного сына. На другой день
говорит мальчик новому отцу: соловей-де напевает, что
подымется буря, поломает мачты, прорвет паруса; надо
поворотить в становище. Но корабельщик не послушался.
И впрямь поднялась буря, поломала мачты, оборвала
паруса. Делать нечего, прошлого не воротишь; поставили
новые мачты, поправили паруса и поплыли дальше. А Вася
опять говорит: соловей-де напевает, что навстречу идут
двенадцать кораблей, все разбойничьих, во полон нас
возьмут! На этот раз корабельщик послушался, приворотил
к острову и видел, как те двенадцать кораблей, все разбой-
ничьих, пробежали мимо.
Выждал корабельщик сколько надобно и поплыл
дальше. Ни мало, ни много прошло времени, пристал
корабль к городу Хвалынску; а у здешнего короля уже
несколько годов перед дворцовыми окнами летают и кричат
ворон с воронихою и вороненком, ни днем, ни ночью
никому угомону не дают. Что ни делали, никакими хитро-
129
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
стями не могут их от окошек отжить; даже дробь не берет!
И приказано было от короля прибить на всех перекрестках
и пристанях такову грамоту: ежели кто сможет отжить от
дворцовых окошек ворона с воронихою, тому король
отдаст в награду полцарства своего и меньшую королевну
в жены; а кто возьмется за такое дело, а дела не сделает,
тому отрублена будет голова. Много было охотников
породниться с королем, да все головы свои под топор
положили.
Узнал про то Вася, стал проситься у корабельщика:
«Позволь пойти к королю — отогнать ворона с воронихою».
Сколько ни уговаривал его корабельщик, никак не мог
удержать. «Ну, ступай,— говорит,— да если что недоброе
случится — на себя пеняй!» Пришел Вася во дворец,
сказал королю и велел открыть то самое окно, возле кото-
рого воронье летало. Послушал птичьего крику и говорит
королю: «Ваше величество, сами видите, что летают здесь
трое: ворон, жена его ворониха и сын их вороненок; ворон
с воронихою спорят, кому принадлежит сын — отцу или
матери, и просят рассудить их. Ваше величество! Скажите,
кому принадлежит сын?» Король говорит: «Отцу». Только
изрек король это слово, ворон с вороненком полетели
вправо, а ворониха — влево.
После того король взял мальчика к себе, и жил он при
нем в большой милости и чести; вырос и стал молодец
молодцом, женился на королевне и взял в приданое пол-
царства.
Вздумалось ему как-то поездить по разным местам,
по чужим землям, людей посмотреть и себя показать; со-
брался и поехал странствовать. В одном городе остановился
он ночевать; переночевал, встал поутру и велит, чтоб
подали ему умываться. Хозяин принес ему воду, а хозяйка
подала полотенце; поразговорился с ними королевич и
узнал, что то были отец его и мать, заплакал от радости и
упал к их ногам родительским; а после взял их с собою в
город Хвалынск, и стали они вместе жить-поживать да
добра наживать.
130
220. ЧУДНЫЙ МАЛЬЧИК
И Ш	220. ЧУДНЫЙ МАЛЬЧИК
 Ш от в °Дн°й деревне жил мужичок бедной. Деревня
И ™ была большая, домов полтораста. Ну, раз мужики
собрали сход и призвали этого бедного мужичка
на сходку. Призвали и говорят: «Что же ты страмишь нашу
деревню? Постройка у нас у всех хороша, а у тебя избенка
вовсе пала». Вот он, значит: «Что же я могу, братцы, сде-
лать? Потому что я — человек очень старой: сил моих не
хватает, чтобы новую поставить». Пу, мужички посоветова-
лись, посоветовались и согласились навозить лесу и срубить
ему новую избу. Навозили. Призвали этого мужичка и
говорят: «Срубай свою избу — будем ставить новую». А
он: «Погодите, братцы, дайте ночь ночевать. Ночь ночую,
а с утра — с богом!»
Вечер настал, он лег спать. Ему снится сон: что не
строй на этом месте избы, потому что по всем этим четырем
углам лежит по змею. Вот мужичок проснулся — ему
не спится больше, и думает об этом сне. Что ему делать,
как делу быть? Утро стало: «Запрягу лошадь, поеду к
барину — он сны добро разгадывает: авось разгадает мой
сон».
А ему ехать па пути надо было мимо одной деревни. При-
езжает в эту деревню; играют ребятишки на улице в рюхи.
Вот один мальчик говорит: «Куда, дядя, поехал?» — «Что
тебе за дело, куда я поехал! Ты играй, а я поеду своим
путем».— «Что же ты не сказываешь? Ведь я знаю, что ты
поехал к барину сны разгадывать! Ну, только съедешь,
всего сна ему не отдавай, а дай половину».
Приезжает он к барину, рассказал барину сон. Барин
ему и говорит: «Отдай мне этот сон!»— «Нет,— говорит,—
всего сна я тебе,— говорит,— не отдам, а если жалаешь,
возьми половину». Ну, барии согласился: «Что же, все
равно»,— говорит.
Запряг лошадь, и поехали вместе с ним туда. Едут.
Дорогой он и спрашивает у его: «Кто же тебе не велел отда-
вать всего сна мне?» Он рассказал ему, что в такой-то де-
ревне такой-то мальчик. Приезжают они туды, к мужичку
этому, собрали в деревне мужичков, избу изломали и вы-
нули из-под важного утла по котлу денег. «Вот,— гово-
рит,— твой сон». Разделили деньги пополам. Барин поехал
домой, а мужики стали ставить старику новую избу.
И приезжает он в эту деревню, барин, в которой был
131
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
мальчик этот самый. Отыскал этого мальчика и пришел к
отцу евонному и стал покупать у его. Отец сперва не согла-
шался отдать мальчика, потом тот стал давать ему два
котла денег. Мужик согласился, продал этого маль-
чика ему.
Привез его домой, отдает повару и велел его зарезать:
«Вынь легкое, печень изжарь, а я,— говорит,— съем».
Ну, повар взял этого мальчика, отвел его от барина, жалко
ему зарезать. Мальчик говорит: «Ты меня не режь, я тебе
пригожусь; а лучше зарежь щенят, изжарь — пускай их
ест». Ну, так повар и сделал: взял зарезал щенят, изжарил
и понес барину.
Приходит в комнату к барину. Двинулся за порог и
па пол пролил все кушанье. А барин и говорит: «Собака,
собакам и есть, выкинь в нужник!»
Ну вот, барин живет много ли, мало ли время, и вдруг
от государя приходит ему письмо: чтобы ехал барин разга-
дывать сон государю. Вот барин запряг лошадь и отправил-
ся к государю, приезжает к государю. Государь рассказал
ему свой сон: «Если ты разгадаешь мой сон, тогда я
награжу тебя всем, а ежели не разгадаешь — то голову
на плаху тебе. На моей груди,— говорит,— лежат три
змея и сосут грудь мою». Ну, барин, значит, подумал,
подумал, не может сна разгадать: «Что за сон?» И стал у
государя просить съездить на три дня домой: дома есть,
мол, книги, по ним разберу. Государь дал на три дня сроку.
Приезжает он домой; думал, думал — не может сна
разгадать. А мальчик говорит повару: «Ступай и скажи
барину, что я жив, он теперь меня не тронет! Я этот сон
разгадаю»,— говорит.
Повар пошел, рассказал барину. Барин велел привести
мальчика. Мальчик пришел, барин и говорит: «Ну, расска-
зывай, какой сон».— «Поедем туда, так скажу, а здесь не
скажу».
Он запряг лошадь, и поехали.
Приезжают к государю. «Ну, — говорит,— сказывай,
какой сон».— «Пойдем, — говорит,— к государю, тогда
скажу, а теперь не скажу». Приходят в дом к государю.
Государь спрашивает: «Ну что, разгадал, барин, мой сон?»
Барин и говорит: «Я, ваше царское величество, разгадать
не мог, а у меня привезен мальчик, он разгадает».—
«Все равно — пускай мальчик разгадывает».
Вот мальчик говорит: «У вас есть три дочери; у этих
132
221. СНЫ
трех дочерей есть три служанки. Велите служанок сюды
призвать». Государь приказал служанкам тут прийти.
Приходят служанки. Мальчик велел раздеть их донага. И
служанки оказались эти все три мужчины! «Вот,— гово-
рит,— ваш сон, государь! Эти три мужчины (служанки)
и сосут ваше сердце — спят с вашими дочерьми».
Государь велел этим самым служанкам головы отсечь.
И барину голову отсекли тут же, вместе. А мальчику
отдал бариново именье и наградил его.
Мальчик стал жить-поживать и добра наживать.
Ж	221 СНЫ
ил-был бедный мужик, с женой и детьми;
в одну ночь приснился ему такой сон: будто
под печкою в ихней избе лежит большой
медведь. Поутру стал рассказывать свой сон жене; она
говорит: «Ах, хозяин, ведь и мне такой же сон был». Дети
говорят: «Ах, батюшка, ведь и мы то же самое во сне
видели». Задумался мужик: «Недаром всем одно присни-
лось — сон вещий, да что он пророчит: к беде али к
счастью?» Думал, думал и решил ехать к колдуну Асону,
который один на все царство сны судит.
Едет он деревнею, а навстречу ему мальчик: «Дядень-
ка, покатай меня».— «Проваливай! Не до тебя!» — «Дя-
денька, покатай, я тебе доброе слово скажу. Ведь я знаю,
куда ты едешь. Ты едешь к Асону посудить сону». Мужик
удивился: «Вишь, — говорит,— какой хитрый народился!
Садись на телегу!» Посадил мальчика на телегу, прокатил
его по деревне, выехал за околицу и спустил наземь.
«Спасибо, дядюшка! — сказывает мальчик.— Смотри же:
будет у тебя Асон торговать твой сон, не продавай ему
дешево: бери сто тысяч. А спросит: кто тебя научил —
ты молчи, на меня не показывай».
Вот приехал мужик к Асону: «Так и этак,— говорит,—
приснилось мне ночью, будто под печкою лежит большу-
щий медведь, рассуди, что этот сон значит?» Колдун
бросился смотреть по своим книжкам, посмотрел и за-
трясся от радости: «Послушай, мужичок, продай мне этот
сон!» — «Пожалуй, отчего не продать?» — «Что тебе дать
за него?» — «Дай сто тысяч».— «Ах ты, сукин сын,—
закричал на мужика Асон и ногами затопал, — что мне в
133
НАРОДНЫЕ СЕЛ ЗЕ И
твоем сне — много ли корысти? Хочу пособить тебе при
бедности; а он, дуралей, вишь какую цену заломил!» —
«Как знаешь, а меньше ни единой копейки не возьму».
Спорили-спорили, ругались-ругались; нечего делать,
видит колдун, что мужика не переспоришь, да и цена-то
средняя: хоть и сто тысяч заплатить, все другое сто в
барышах останется. Насыпал мужику два больших воза
деньгами; а наутро приехал к нему на деревню с четырьмя
возами. Разломал печь, а там серебра да золота видимо-
невидимо. Еле-еле на четырех подводах уложил. Стал в
путь собираться и говорит хозяевам: «Послушай, мужичок,
скажи, кто тебя научил запросить за твой сон так дорого?
Ведь сам ты ни за что б не догадался!» — «Нет, брат, этого
не скажу».— «Скажи, вот тебе пять тысяч на прибавку».
Мужик тотчас польстился на деньгу и выдал мальчика.
После попрощались; колдун домой поехал, а мужик разбо-
гател и зажил себе припеваючи — по-купечески.
На другой день Асон нарядился словно барин, запряг
заводских лошадей, сел в коляску и катит прямо па двор к
родителям того мальчика, что мужика научил. Приезжает
и говорит: «Нельзя ли отдохнуть маленько?» — «Отчего
нельзя, отдыхай». Вошел в избу, пошли те, другие разго-
воры. «Это чей мальчик спит?» — «Мой сын»,— говорит
старик. «Послушай, старик, мне твой сынок полюбился.
Вижу я — ты живешь при бедности, а у меня и золота, и
всякого имения, чего только душа просит — всего вдоволь.
Только детей бог не дал. Отдай мне мальчика, я ему вместо
отца буду, в люди выведу и тебя со старухой награжу
деньгами и хлебом». Старик со старухой помялись, помя-
лись и согласились, продали сына за десять тысяч.
Асон взял его сонного, положил в повозку и повез к
себе. Приехал домой; мальчик проснулся, смотрит, где это
он очутился? «Что глаза-то вылупил? Чай, знаешь, зачем
привез тебя...» — «Как не знать,— отвечает мальчик,—
затем, чтобы с молодой женой твоей спать».— «Вот, брат,
не угадал!» — сказал колдун, зло улыбнулся и крикнул:
«Позвать ко мне повара». Повар пришел; он и говорит ему
на ухо: «Возьми этого мальчишку, зарежь, вынь из него
сердце, изжарь и принеси ко мне». Повар привел мальчика
на кухню, достал широкий нож и принялся точить на
камне. «Эх, дядя,— говорит мальчик,— ведь я знаю, для
чего ты нож точишь».— «А для чего?» — «Да хочешь
меня зарезать».— «Правда твоя!» — «Послушай, дядя,
134
221. СНЫ
пожалей меня — отпусти па волю: тебя бог наградит».—
«Я б отпустил тебя, да ведь хозяин у меня хитер: сейчас
узнает».— «Не бойся, не узнает. Есть у вас на дворе супо-
росная свинья, поди-ка, спроси у хозяина, сколько она
поросят принесет? Он и этого не разгадает».
Повар пошел к Асону, спросил про свинью, воротился
и говорит: «Хозяин сказывает, что двенадцать поросят
будет».— «Вот и не узнал: ваша свинья уже опороси-
лась — принесла тринадцать». Повар побежал, справился:
как раз тринадцать. «Правда твоя», — говорит мальчику.
«Ну так отпусти ж меня па вольный свет, а тринадцатого
поросенка зарежь, вынь из него сердце, зажарь и спеси
хозяину». Повар так и сделал. Понес поросячье сердце,
только переступил порог — и уронил блюдо. Кобель под-
хватил и съел сердце. «Ну, пес его бери!» — сказал колдун.
А мальчик вышел на большую дорогу и, долго ли, корот-
ко ли, пришел в столичный город. Остановился у гостиных
рядов да на знатные заморские товары любуется. Увидал
его купец и взял к себе за приказчика. С того самого
времени пошла у купца торговля широкая, покупатели
так и валят в лавку, просто отбою нет. Успевай только
деньги брать. Время идет, мальчик растет да растет, вырос
и сделался таким молодцем да красавцем, что ни в сказке
сказать, ни пером написать.
В один день поехала молодая Леонова жена в гостиные
ряды за покупками; зашла в самую богатую лавку, увидела
этого приказчика и сразу влюбилась в него. Набрала
целый ворох всяких товаров и говорит: «Послушай, добрый
молодец! Со мной денег не случилось: потрудись сегодня
вечером ко мне в дом побывать, я там-то живу».— «Изволь-
те, сударыня». Вечером приехал к ней за деньгами; опа
тотчас ухватила его за белые руки, повела в свою спальню,
стала целовать-миловать, нежно к сердцу прижимать;
уложила его на мягкую постель вместе с собой. «Ну,—
говорит,— придвинься ко мне плотней, будет нам теплей!»
Тут они и слюбилися, и стали часто друг к другу наезжать,
вместе ночи коротать.
Прошло с год времени, приснился царю этой земли
такой сон: будто стоит в его палатах драгоценная золотая
чарка, а в той чарке один край выломился. Встал царь
поутру и думает: что бы этот сон значил? Сейчас посылает
он за колдуном Асоном. «Ну-ка, Асон, рассуди мой сон!»
Колдун бросился смотреть по своим книгам, искал-
135
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
искал — нет, не может разгадать царского сна! Царь рас-
сердился и назначил ему три дня сроку: «Коли не разга-
даешь, прикажу тебя казнить». Три дня прошло, повели
Асона на площадь и повесили па виселице.
После того разослал царь указы по всей земле: коли
кто разгадает этот сон, тому пожалует половину своего
царства. Услыхал про то молодой приказчик, явился к
царю поздним вечером и говорит: «Ваше величество!
Могу ваш сон разгадать».— «Ну, разгадай. Скажешь прав-
ду — половину царства пожалую, а соврешь — то мой
меч, твоя голова с плеч».— «Есть, — говорит, — у вашего
величества три дочери; скажите, которую царевну вы
больше любите, больше жалуете?» — «Все три,— отвечает
царь,— мне дороги, а больше всех люблю и жалую мень-
шую царевну: нет ее на свете дороже».— «Ну, так пойдем-
те к ней в спальню — там будет разгадка». Пришли к
царской спальне, смотрят; дверь заперта. Царь постучал-
ся: «Отопри-ка, дочка».— «Ах, батюшка! Я уж спать
легла».— «Ничего, отопри». — «Да я не одета».— «Отопри,
не то велю дверь выломать!»
Царевна отперлася; входит царь с приказчиком в
спальню. Приказчик тотчас подбежал к мамке. Оказывает-
ся, мамка — мужчина. Царь отдал этому приказчику поло-
вину своего царства, царевну наказал, мамку казнил, а о
том, что было, велел в тайне хранить, лишнего никому не
говорить.
Приказчик сделался сам царем, женился на Леоновой
вдове, разбогател и стал жить-поживать, добра наживать,
лиха избывать.
Ж 222 ИВАШКО И ВЕДЬМА
ил себе дед да баба, у них был один сыночек
Ивашечко; они его так-то уж любили, что и
сказать нельзя! Вот просит Ивашечко у отца
и матери: «Пустите меня, я поеду рыбку ловить».— «Куда
тебе! Ты еще мал, пожалуй, утонешь, чего доброго!» —
«Нет, не утону; я буду вам рыбку ловить, пустите!» Баба
надела на него белую рубашечку, красным пояском под-
поясала и отпустила Ивашечку.
Вот он сел в лодку и говорит:
136
222 ИВАШКО И ВЕДЬМА
Човник, човник, плыви далыпенько!
Човник, човник, плыви далыпенько!
Челнок поплыл далеко-далеко, а Ивашко стал ловить
рыбку. Прошло мало ли, много ли времени, притащилась
баба на берег и зовет своего сынка:
Ивашечко, Ивашечко, мой сыночек!
Приплынь, приплынь на бережочек;
Я тебе есть и пить принесла.
А Ивашко говорит:
Човник, човник, плыви к бережку:
То меня матинька зовет.
Челнок приплыл к бережку; баба забрала рыбу, накор-
мила-напоила своего сына, переменила ему рубашечку и
поясок и отпустила опять ловить рыбку.
Вот он сел в лодочку и говорит:
Човник, човник, плыви далыпенько!
Човник, човник, плыви далыпенько!
Челнок поплыл далеко далеко, а Ивашко стал ловить
рыбку. Прошло мало ли, много ли времени, притащился
дед па берег и зовет своего сынка:
Ивашечко, Ивашечко, мой сыночек!
Приплынь, приплынь на бережочек;
Я тебе есть и пить принес.
А Ивашко:
Човник, човник, плыви к бережку:
То меня батинька зовет.
Челнок приплыл к бережку; дед забрал рыбу, накор-
мил-напоил сынка, переменил ему рубашечку и поясок и
отпустил опять ловить рыбку.
Ведьма слышала, как дед и баба призывали Ивашку,
и захотелось ей овладеть мальчиком. Вот приходит она на
берег и кричит хриплым голосом:
Ивашечко, Ивашечко, мой сыночек!
Приплынь, приплынь на бережочек;
Я тебе есть и пить принесла.
Ивашко слышит, что это голос не его матери, а голос
ведьмы, и поет:
Човник, човник, плыви далыпенько,
Човник, човник, плыви дальшепько:
То меня не мать зовет, то меня ведьма зовет.
Ведьма увидела, что надобно звать Ивашку тем же
голосом, каким его мать зовет, побежала к кузнецу и просит
его: «Ковалику, ковалику! Скуй мне такой тонесенький
137
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
голосок, как у Ивашкиной матери; а то я тебя съем!»
Коваль сковал ей такой голосок, как у Ивашкиной матери.
Вот ведьма пришла ночью на бережок и поет:
Ивашечко, Ивашечко, мой сыночек!
Приплынь, приплынь на бережочек;
Я тебе есть и пить принесла.
Ивашко приплыл; она рыбу забрала, его самого схва-
тила и унесла к себе. Пришла домой и заставляет свою
дочь Аленку: «Истопи печь пожарче да сжарь хорошенько
Ивашку, а я пойду соберу гостей — моих приятелей».
Вот Аленка истопила печь жарко-жарко и говорит Иваш-
ке: «Ступай, садись па лопату!» — «Я еще мал и глуп,—
отвечает Ивашко,— я ничего еще не умею — не разумею;
поучи меня, как надо сесть на лопату».— «Хорошо,—
говорит Аленка,— поучить недолго!» — и только села она
на лопату, Ивашко так и барахнул ее в печь и закрыл
заслонкой, а сам вышел из хаты, запер двери и влез на
высокий-высокий дуб.
Ведьма приходит с гостями и стучится в хату; никто
не отворяет ей дверей. «Ах, проклятая Аленка! Верно,
ушла куда-нибудь играть». Влезла ведьма в окно, отворила
двери и впустила гостей; все уселись за стол, а ведьма
открыла заслонку, достала жареную Аленку — и на стол:
ели-ели, пили-пили и вышли на двор и стали валяться на
траве. «Покатюся, повалюся, Ивашкина мясца наев-
шись! — кричит ведьма.— Покатюся, повалюся, Ивашкина
мясца наевшись!» А Ивашко переговаривает ее с верху
дуба: «Покатайся, поваляйся, Аленкина мясца наев-
шись!» — «Мне что-то послышалось»,— говорит ведьма.
«Это листья шумят!» Опять ведьма говорит: «Покатюся,
повалюся, Ивашкина мясца наевшись!», а Ивашко свое:
«Покатпся, повалися, Аленкина мясца наевшись!» Ведьма
посмотрела вверх и увидела Ивашку; бросилась она грызть
дуб — тот самый, где сидел Ивашко, грызла, грызла —
два передних зуба выломала и побежала в кузню. Прибе-
жала и говорит: «Ковалику, ковалику! Скуй мне железные
зубы, а не то я тебя съем!» Коваль сковал ей два
железных зуба.
Воротилась ведьма и стала опять грызть дуб; грызла,
грызла и только что перегрызла, как Ивашко взял да и
перескочил на другой соседний дуб, а тот, что ведьма
перегрызла, рухнул наземь. Ведьма видит, что Ивашко
сидит уже па другом дубе, заскрипела от злости зубами
138
222. ИВАШКО И ВЕДЬМА
и принялась снова грызть дерево; грызла, грызла, грыз-
ла — два нижних зуба выломала и побежала в кузню.
Прибежала и говорит: «Ковалику, ковалику! Скуй мне
железные зубы, а не то я тебя съем!» Коваль сковал ей
еще два железных зуба. Воротилась ведьма и стала опять
грызть дуб. Ивашко не знает, что ему и делать теперь;
смотрит: летят гуси-лебеди; он и просит их:
Гуси мои, лебедята,
Возьмите меня на крылята,
Понесите меня до батиньки, до матинькп;
У батиньки, у матиньки
Пити-ести, хорошо ходити!
«Пущай тебя середние возьмут»,— говорят птицы.
Ивашко ждет; летит другое стадо, он опять просит:
Гуси мои, лебедята,
Возьмите меня на крылята,
Понесите меня до батиньки, до матиньки;
У батиньки, у матиньки
Пити-ести, хорошо ходити!
«Пущай тебя задние возьмут». Ивашко опять ждет;
летит третье стадо, он просит:
Гуси мои, лебедята,
Возьмите меня на крылята,
Понесите меня до батиньки, до матиньки;
У батиньки, у матиньки
Пити-ести, хорошо ходити!
Гуси-лебеди подхватили его и понесли домой; приле-
тели к хате и посадили Ивашку на чердак.
Рано поутру баба собралась печь блины, печет, а сама
вспоминает сынка: «Где-то мой Ивашечко? Хоть бы во сне
его увидать!» А дед говорит: «Мне снилось, будто гуси-
лебеди принесли нашего Ивашку на своих крыльях».
Напекла баба блинов и говорит: «Ну, старик, давай делить
блины: это — тебе, дед, это — мне; это — тебе, дед, это —
мне...» — «А мне нема!» — отзывается Ивашко. «Это —
тебе, дед, это — мне...» — «А мне нема!» — «А ну,
старик,— говорит баба, — посмотри, щось там таке?» Дед
полез на чердак и достал оттуда Ивашку. Дед и баба обрадо-
вались, расспросили сына обо всем, обо всем и стали вместе
жить да поживать да добра наживать.
139
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
223. ОЛЬШАНКА
Я Hi ил-был мужичок. Детей он не имел. Рубил он
__И _JS_ Ж_ на улице дрова. Дрова он рубил ольховые;
отсек он чурку, занес он да и положил на
печку не знать-то для чего. К вечеру-то что образовалось?
Из чурки-то образовался мальчик. А уж когда чурка была
ольхова, тогда и его назвали Ольшанка. Купили ему
маленьку лодочку да купили оружейко да отправили на
речку уток стрелять.
Ездит Ольшанка по речке да и забавляется. Захоте-
лось Егабовой Ольшанкова мяска. Напекла опа пирогов,
удачливых, воложных, намазала маслом. А у Егабовы
было три дочери. Наложила полну коробку пирогов и
послала дочь пирогами Ольшанка приманить. Научила
она песни петь: «Придешь,— говорит,— к речке-то, проси:
Ольшанка, Ольшанка,
Перевези за речку
К тетушке,
К Сол ом он и душке!
А как приедет Ольшанка в лодочке, так ты захвати
лодочку да возьми его в охапку и неси домой, а я поджарю
да и съем его!»
Вот приходит дочь к речке и запела:
Ольшанка, Ольшанка,
Перевези за речку
К тетушке,
К Соломонидушке!
Ольшанка приехал к берегу, протянул весёлко: «Клади
пироги на весёлушко, а сама садись в лодочку!»
Вот дочь наложила пироги на весёлушко, а сама хочет
сесть в лодку. А Ольшанка взял пироги да и отпихнулся.
А дочь Егабовина упала в воду да и выкупалась вся. При-
шла домой, матери жалится, плачет: «Не могла Ольшанка
взять!» — «Ладно, — Егабова говорит,— завтра друга
дочь пойдет, та достанет все равно. Не много он у нас по-
живет! »
Назавтра Егабова еще пирогов больше напекла да еще
маслянее навязала и вторую дочь посылает: «Ты,— гово-
рит,— не вороней, не зевай, достань! Ишь он, мошенник,—
говорит, — пироги взял да дочь выкупал!»
Приходит втора дочь к речке, просит у Ольшанка
перевозу:
140
223. ОЛЬШАНКА
Ольшанка, Ольшанка,
Перевези за речку
К тетушке,
К Соломонидушке!
Ольшанка подъехал к берегу, протянул весёлко: «Кла-
ди пироги на весёлушко, а сама садись в лодочку!»
А Ольшанка пироги удернул да и лодочку отпихнул.
И вторая дочь Егабовина упала в воду. Пошла домой да и
плачет. А Ольшанка пироги унес отцу да матери.
Егабова на третий день пирогов напекла еще больше,
послала третью дочь, все-таки мяска хочет Олыпанкова.
Приходит и третья дочь на берег, [просит], чтобы он пере-
вез ее за реку:
Ольшанка, Ольшанка,
Перевези за речку
К тетушке,
К Соломонидушке!
Ольшанка подъехал к берегу: «Пироги клади на весё-
лушко, сама садись в лодочку»,— говорит.
Протянул весёлушко, положил пироги на весёлушко,
удернул весёлко, и третья дочь упала в воду. Пришла
мокрехонька и стала жалиться. А Ольшанка принес пироги
отцу да матери. Отец да мать были радешеньки, что сын их
кормит.
На четвертый день Егабова сама напекла пирогов и
пошла сама: «Меня,— говорит,— не обдует, сукин сын!
Я не маленька»,— говорит.
Напекла пирогов и принесла на берег:
Ольшанка, Ольшанка,
Перевези за речку
К тетушке,
К Соломонидушке!
Ольшанка приехал к берегу, протянул к ней весёлуш-
ко: «Клади пироги на весёлушко, а сама садись в лодочку».
Егабова пироги-то уставила, а другой рукой схватила
за весёлушко и притянула лодочку к берегу. И взяла из
лодочки Ольшанка: «Ладно,— говорит,— мерзавец, попал-
ся ты мне, сжарю да съем!..»
Ольшанка перепугался, ни жив ни мертв, вот беда-то!
Принесла его домой да и посадила в подполье. А назавтра
поехала опять на промысел и наказывает дочери: «Истопи
жарчей печь, да Ольшанка посади в печь и спеки, да поло-
141
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
жи на доску, да вырежь на кусочки, да снеси его на жернов,
пущай остынет, а я приеду, так поем».
Ладно, ушла Егабова, уехала на ступе. А дочь натопила
печь жарко. А когда печка истопляется, она и просит Оль-
шанка из-под пола: «Ольшанка, Ольшанка, подай кочер-
гу!» Ольшанка подал. Потом: «Ольшанка, Ольшанка,
подай помело!» Ольшанка и помело подал. «Ольшанка,
полезай сам!» [Ольшанка полез сам.] «Ольшанка, Ольшан-
ка, ложись на лопату!» Ольшанка повалился на лопату
вот так1. «Что это? Завернись калачком, растянись пи-
рожком!»
А Ольшанка, не будь глуп, поднял руки и ноги кверху:
«А ну-тко сама да поучи-тко меня!»
Дочь повалилась на лопату, свернулась калачом,
растянулась пирогом. А Ольшанка шур ее в печь! Закрыл
заслон. Дочь изжарил, положил на доску, разрезал на
куски и вынес на жернов.
Приезжает Егабова, побежала за мясом, уселась обе-
дать, сидит, ест да поет:
Скусно, скусно Ольшанково мясо,
Сладки, сладки Ольшанковы костки!
А он из-под пола:
Скусно, скусно дочернино мяско,
Сладки, сладки дочернины костки!
«Вот он, проклятый, сжарил дочь! Ладно, завтра другая
дочь изжарит, доберусь я до тебя!»
Приходит утро. Егабовой надо опять ехать на добычу.
Второй дочери наказывает: «Смотри, жарчей печь топи да
Ольшанка испеки!» — «Ладно, мамушка, ладно, ма-
мушка! »
Егабова уезжала, дочь затопила печь жарко-прежарко.
А когда печь истопилась, она и говорит Ольшанку: «Оль-
шанка, Ольшанка, подай кочергу!» Ольшанка кочергу
подал. «Ольшанка, Ольшанка, подай помело!» Ольшанка
подал помело. «Ольшанка, Ольшанка, подай лопату!»
Ольшанка подал лопату. «Ольшанка, Ольшанка, полезай
сам!» Ольшанка полез сам. «Ольшанка, Ольшанка, ложись
на лопату!» Ольшанка повалился на лопату — руки квер-
ху, ноги кверху! «Да что это,— говорит,— завернись
1 Сказочник повалился на пол, руками вверх. (Примеч. собирателя.)
142
223. ОЛЬШАНКА
калачком да растянись пирожком!» — «А ну-тко сама
поучи-тко меня!»
Дочь повалилась на лопату, завернулась калачком,
растянулась пирожком. А Ольшанка шур лопату в печку,
и вторую дочь испек! Вынул из печи, положил на доску,
разрезал на куски и поставил на жернов.
Приехала Егабова, принесла мясо, села обедать и
запела:
Скусно, скусно Олыпанково мясо,
Сладки, сладки Олыпанковы костки!
А Ольшанка ей опять запел:
Скусно, скусно дочернино мяско,
Сладки, сладки дочернины костки!
«Ишь, проклятый, втору дочь спек! Ладно, завтра
старшая дочь испекет!»
Назавтра поехала Егабова и старшей дочери наказы-
вает: «Жарчей печь натопи, а как испекешь, положи на
доску, разрежь на куски, положи на жернов. А я приеду,
так поем!»
Егабова уехала, а дочь затопила печь жарко-прежарко.
А как истопила печь, она и просит: «Ольшанка, Ольшан-
ка, подай кочергу!» Ольшанка подал. «Ольшанка, Оль-
шанка, подай помело!» Ольшанка подал. «Ольшанка, Оль-
шанка, подай лопату!» Ольшанка подал. «Ольшанка, Оль-
шанка, полезай сам!» Ольшанка сам вылез. «Ольшанка,
Ольшанка, ложись на лопату!» Ольшанка па лопату
повалился: руки кверху и ноги кверху поднял! «Что
этак-то,— говорит, — завернись калачком да растянись
пирожком!» — «А ну ты сама да поучи-тко меня!»
Дочь повалилась на лопату, завернулась калачом и
растянулась пирогом. А Ольшанка шур ее в печь и испек.
Вынул и положил на доску, вырезал на куски и положил на
жернов, а сам спрятался опять в подполье.
Вот приезжает Егабова, принесла мясо и села обедать.
И опять запела:
Скусно, скусно Олыпанково мяско,
Сладки, сладки Олыпанковы костки!
А он и опять ей:
Скусно, скусно дочернино мяско,
Сладки, сладки дочернины костки!
«Ах ты, мерзавец, ты у меня и третью дочь спск! Я тебя,
татарин, испеку!»
Вот она назавтра вытопила печь, просит: «Ольшанка,
143
fl Л РОДНЫЕ СЕЛ ЗИИ
Ольшанка, подай кочергу!» Ольшанка подал кочергу.
«Ольшанка, Ольшанка, подай помело!» Ольшанка подал
помело. «Ольшанка, Ольшанка, подай лопату!» Ольшанка
подал лопату. «Ольшанка, Ольшанка, полезай сам!»
Ольшанка вылез и сам. «Ольшанка, Ольшанка, ложись на
лопату!» Ольшанка повалился па лопату: руки кверху и
ноги кверху! Егабова и заругалась: «Что ты, завернись
калачком, растянись пирогом!» — «Ну-тко, бабушка,
сама,— говорит,— да поучи-тко меня!»
Егабова сама повалилась на лопату, завернулась кала-
чом и растянулась пирогом. А Ольшанка ее шур в печь да
заслон крепко закрыл! Она там и замолилась: «Ольша-
пушка, голубушка, выпусти!» — «Сказывай, старая Ега-
бова, где у тебя деньги хранятся, тогда выпущу».— «В
подпечке сто рублей, да за печью сто рублей, да в клети
сто рублей. Ольшап} шка, голубушка, выпусти, я тебя
не съем!»
Ольшанка еще крепче заслон прижал. Так Егабова и
околела, испеклась, изжарилась. А когда изжарилась,
Ольшанка вытащил, положил на доску, вырезал на куски
и вынес на улицу: <Ешьте, вороны да воронята, Егабо-
вино мясо!»
Налетело воронят, налетело ворон, каркают, куркают,
мясо Егабовиио едят.
А Ольшанка слазил в подпечек, все сто рублей нашел,
за печку слазил, еще сто рублей нашел, в клеть пошел, еще
сто рублей нашел.
Тогда побежал с деньгами к отцу. Пришел к отцу, отец
и мать и радёшеньки. Денег принес триста рублей. Новый
дом купили, корову, мужику коня купили, полей накопали,
хлеба насеяли, хлеба пришло много, хлеб хороший, сена
наставили много, стами шип, да поживать да добра нажи-
вать, корову кормить да коня кормить.
Да, наверно, и теперь живет с огцом да с матерью,
да, наверно, и нас переживет.
Сказки конец.
144
224. ГУСИ-ЛЕБЕДИ
224, ГУСИЛЕБЕДИ
ш И или стаРИЧ0К со старушкою; у них была дочка
__Я JL ML да сынок маленький. «Дочка, дочка! — гово-
рит мать.— Мы пойдем на работу, принесем
тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек; будь ум-
на, береги братца, не ходи со двора».
Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали;
посадила братца на травке под окошком, а сама побежала
на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди,
подхватили мальчика, унесли на крылышках.
Пришла девочка, глядь — братца нету! Ахнула, кину-
лась туда-сюда — нету. Кликала, заливалась слезами, при-
читывала, что худо будет от отца и матери,— братец не
откликнулся! Выбежала в чистое поле; метнулись вдалеке
гуси-лебеди и пропали за темным лесом. Гуси-лебеди
давно себе дурную славу нажили, много шкодили и ма-
леньких детей крадывали; девочка угадала, что они унесли
ее братца, бросилась их догонять.
Бежала-бежала, стоит печка. «Печка, печка, скажи,
куда гуси полетели?» — «Съешь моего ржаного пирож-
ка, скажу».— «О, у моего батюшки пшеничные не едят-
ся!» Печь не сказала. Побежала дальше, стоит яблонь.
«Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?» — «Съешь
моего лесного яблока, скажу».— «О, у моего батюшки и са-
довые не едятся!» Побежала дальше, стоит молочная реч-
ка, кисельные берега. «Молочная речка, кисельные бере-
га, куда гуси полетели?» — «Съешь моего простого кисе-
лика с молоком, скажу».— «О, у моего батюшки и сливоч-
ки не едятся!»
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да,
к счастью, попался еж; хотела она его толкнуть, побоялась
наколоться и спрашивает: «Ежик, ежик, не видал ли,
куда гуси полетели?» — «Вон туда-то!» — указал. Побе-
жала — стоит избушка на курьих ножках, стоит-повора-
чивается. В избушке сидит Баба Яга, морда жилиная,
нога глиняная; сидит и братец па лавочке, играет золотыми
яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схватила
и унесла; а гуси за нею в погоню летят; нагонят зло-
деи, куда деваться?
Бежит молочная речка, кисельные берега. «Речка-ма-
тушка, спрячь меня!» — «Съешь моего киселика!» Нечего
делать, съела. Речка ее посадила под бережок, гуси проле-
145
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тели. Вышла она, сказала: «Спасибо!» И опять бежит с
братцем; а гуси воротились, летят навстречу. Что де-
лать? Беда! Стоит яблонь. «Яблонь, яблонь-матушка,
спрячь меня!» — «Съешь мое лесное яблочко!» Поскорей
съела. Яблонь ее заслонила веточками, прикрыла лис-
тиками; гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем, а
гуси увидели — да за ней; совсем налетают, уж крыльями
бьют, того и гляди — из рук вырвут! К счастью, на дороге
печка. «Сударыня печка, спрячь меня!» — «Съешь моего
ржаного пирожка!» Девушка поскорей пирожок в рот, а
сама в печь, села в устьецо. Гуси полетали-полетали, по-
кричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой, да хорошо еще, что успела
прибежать, а тут и отец и мать пришли.
Ж	225. БРАТЕЦ
ила-была барыня, у нее было три дочери и ма-
ленький сын. Она его очень сберегала, из
комнаты не выпускала. В один прекрасный
летний день дочери приходят к матери, просят, чтоб она
позволила им взять брата погулять в саду. Мать долго не
соглашалась, наконец, отпустила. Долго гуляли в саду.
Вдруг сделался сильный ветер, поднялся клубом песок,
вырвало из рук няньки дитятю и унесло неизвестно куда.
Искали, искали они его в саду, не нашли. Поплакали,
пошли, сказали матери, что братец пропал.
Мать и посылает старшую дочь разыскивать. Выходит
она на луг, перед ней три тропинки, вот она по прямой
пошла. Шла, шла, подошла к березе: «Береза, береза! Ска-
жи, где мой братец?» — «Сбери с меня листики, полови-
ну возьми себе, половину оставь мне. Я тебе на время при-
гожусь!» Она не послушалась. «Мне,— говорит,— неког-
да!» И пошла дальше, подходит к яблоне: «Яблоня, ябло-
ня! Не видала ли моего братца?» — «Собери с меня все
яблочки, половину возьми себе, а половину оставь мне.
Я тебе на время пригожусь». Она и говорит: «Нет,—
говорит, — мне некогда! Когда мне обирать, я иду родимого
братца искать!» Шла она, шла, подходит к печуре (печ-
ке). А печь растоплена; топится очень жарко. «Печура, пе-
чура! Не видала ли ты моего братца родимого?» — «Крас-
146
225. БРАТЕЦ
пая девица! Замети печуру, напеки просвир, возьми поло-
вину себе, половину оставь мне. Я тебе на время приго-
жусь».— «Когда мне месть и печь, я иду брата своего
стеречь!»
Идет она дальше. Стоит избушка на курьих лапках, на
веретенных пятках, стоит да повертывается. Она и говорит:
«Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне передом!»
Избушка поворотилась, она взошла в нее. Помолилась богу,
поклонилась на все четыре стороны. Лежит Баба Яга на
лавке, голова к стенке, ноги в потолок уперла, зубы дер-
жит на полке. Баба Яга и говорит: «Фу, фу, фу! Отселе
русского духа видом не видать, слыхом не слыхать. Что
ты, девица, дело пытаешь или от дела лытаешь?» Она и го-
ворит: «Бабушка! Я по мхам, по болотам ходила, измочи-
лась, пришла к тебе погреться».— «Сядь, красная девица!
Поищи у меня в голове!» Она села искать и видит: брат
ее сидит на кресле, а кот Еремей ему сказки сказывает и
песни поет. Старуха эта, Баба Яга, уснула. Она взяла
брата, понесла домой.
Пришла к этой печуре: «Печура, печура! Схорони
(спрячь) меня!» — «Нет, красная девица, я тебя не буду
хоронить». Пришла она к яблоне: «Яблоня, яблоня! Схо-
рони меня!» — «Нет, красная девица, я тебя не буду хо-
ронить». Пришла она к березе: «Береза, береза! Схоро-
ни меня!» — «Нет, красная девица, я тебя не буду хоро-
нить!» Пошла она дальше. А там кот замурлыкал, Баба
Яга проснулась, увидала: пет мальчика, кричит: «Орел
сизой! Лети скорей, сестра пришла, брата унесла!» (А этот
орел и от матери-то его унес.) Орел сизой полетел: «Печу-
ра, печура! Не видала ли: не проходила ли тут девица с
мальчиком?» — «Проходила». Он полетел дальше. «Ябло-
ня, яблоня! Не видала ли: не проходила ли тут девица
с мальчиком?» — «Сейчас прошла!» Полетел орел дальше
к березе, сейчас догнал он ее, отнял брата, а ее всю изодрал,
исколупал ногтями.
Пришла она к матери: «Нет, матушка, не нашла я свое-
го братпа родимого!» Потом средняя сестра просится:
«Позвольте мне,— говорит,— брата сыскать?» Отпустили
ее. Пошла она, и опять все то же случилось, пришла до-
мой вся изорвана, исколупана.
Стала меньшая сестра проситься. Ей говорят: «Две
сестры ходили, не нашли, и ты не найдешь!» — «Бог знает,
может быть, найду!» Пошла она. Подошла к березе: «Бе-
147
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
реза, береза! Скажи, где мой братец?» — «Сбери с меня
листики, половину возьми себе, половину оставь мне. Я те-
бе на время пригожуся!» Собрала она листики, полови-
ну взяла себе, половину оставила ей. Пошла дальше, под-
ходит к яблоне: «Яблоня, яблоня! Не видала ли моего брат-
ца родимого?» — «Красная девица, собери с меня яб-
лочки, половину возьми себе, половину оставь мне. Я тебе
на время пригожусь!» Она собрала яблочки, половину взя-
ла себе, половину оставила ей, пошла дальше. Приходит
к печуре: «Печура, печура! Не видала ты моего братца
родимого?» — «Красная девица! Замети меня, напеки про-
свир, половину себе возьми, половину мне оставь!» Вот
она замела печуру, напекла просвир, половину взяла се-
бе, половину ей оставила.
Пошла она дальше. Приходит, видит: избушка на курь-
их лапках, на веретенных пятках, стоит, повертывается.
Она и говорит: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко
мне передом!» Избушка повернулась. Взошла она в нее, бо-
гу помолилась. (Л опа с собой из дому взяла ком масла,
кренделей, всего.) Баба Яга и говорит: «Отселе русского
духа слыхом не слыхать, видом не видать, а теперь рус-
ский дух в очах является! Что ты, красная девица, дело
пытаешь или от дела лытаешь?» — «Нет, бабушка! Я хо-
дила по лесам, по болотам, измочилась, иззябла, зашла
к тебе погреться!» Она и говорит: «Садись, красная де-
вица! Поищи у меня в голове!» Стала искать, да и пригова-
ривает: «Усни, глазок, усни другой, не уснешь, смолой
залью, хлопком заткну!» Баба Яга уснула. Она взяла хло-
почик, в смоле помочила, глаза ей засмолила. Сама сей-
час встала. А кот Еремей с ее братом играет. Она сей-
час дала коту Еремею ком масла, и пышек, и кренделей,
и яблоков, всего. А брата взяла. Кот наелся, лежит, от-
дыхает.
Она с братом ушла, пришла к печуре: «Печура, печу-
ра! Схорони меня!» — «Садись, красная девица!» Печура
сейчас расселась, сделалась такая широкая. Она туда и се-
ла. А это Баба Яга проснулась, глаза не продерет, ползком
ползет до двери, кричит: «Кот Еремей! Продери мне гла-
за!» А он ей отвечает: «Мурлы, мурлы! Я у тебя сколько
жил, от тебя корки горелой не видал! А красная девица
на час пришла, ком масла мне дала!» Вот Баба Яга до-
ползла до порогу, кричит: «Орел сизой! Лети скорей, сест-
ра пришла, брата унесла!» Он и полетел. Прилетает к пе-
148
226. ИВАНУШКА
чуре: «Печура, печура! Не видала ли ты: не проходила ли
тут девица с мальчиком?» — «Нет, не видала».— «Да
что ты, печура, такая широкая стоишь?» — «Так,— го-
ворит,— время, я недавно истоплена!»
Опять этот орел воротился назад, колупал, колупал
Бабе Яге глаза, всю ее исцарапал. А сестра с братом к яб-
лоне подошли: «Яблоня, яблоня! Схорони меня!» —
«Садись, красная девица!» Яблоня сделалась пушистая,
кудрявая. Она и села ей в расселину. Только сизой орел
снова летит — к яблоне: «Яблоня, яблоня! Не видала ли:
тут не проходила ли девица с мальчиком?» Она гово-
рит: «Нет».— «Отчего ж ты, яблоня, такая кудрявая сто-
ишь, ветки распустила до самой земли?» — «Так,—
говорит,— время пришло, я,— говорит,— пушистая и
стою». Орел возвратился к Бабе Яге, ковырял, ковырял, не
мог ей глаза отцарапать.
А девушка пришла к березе. «Береза, береза! Схо-
рони меня!» — «Садись,— говорит, — матушка!» Она сде-
лалась пушистой, кудрявой, как яблоня. Орел сизой
опять летит: «Береза, береза! Не видала ли: не прохо-
дила ли тут девица с мальчиком?» — «Нет, не видала».
Он опять воротился. А та девушка пришла домой, при-
несла мальчика. Обрадовались все.
Я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не
попало.
226. ИВАНУШКА
ила-была барыня, у ней был сын Иванушка.
_ Сел он на челночек, поехал кататься. Ка-
тался, катался. Барыня приходит на бережок:
«Ипапушка! Плыви ко мне, я тебе пить-есть принесла!а
Он приплыл. Она дала ему пить-есть, отправила его опять
кататься. Приходит Баба Яга: «Иванушка! Плыви ко мне,
я тебе пить-есть принесла!» Он слышит, что голос не ма-
терин, и не поплыл к ней. Вот эта Баба Яга прибежала
к кузнецу: «Кузнец, кузнец! Скуй мне голос, как у Ива-
пушкиповой матери!» Вот он ей сковал голос; опа прибе-
жала к берегу: «Иванушка! Плыви ко мне, я тебе пить-есть
принесла!» Он слышит, что голос материн, приплыл. Ба-
ба Яга его схватила и утащила.
149
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Барыня хватилась, Иванушки нет. Вот опа и посылает
девушку свою искать. Та шла, шла, приходит ко дворцу,
видит: сидит девушка на лугу, прядет и играет с малень-
ким мальчиком, у дитяти золотое блюдечко, на золотом
блюдечке золотое яичко. «Девушка-красавица! Не знаешь
ли, где мне моего дитятю найти? Вот барыня меня хочет
со свету согнать, если я его не отыщу!» — «Ты,— гово-
рит,— сядь, попряди мне ленку моего, а я пойду, принесу
тебе клубочек. Когда этот клубочек покатится, ты туда за
ним и иди». Она ей и говорит, эта девушка: «Э, когда мне,
матушка, работать? Мне надо идти дитятю искать. Ты мне,
матушка, скажи, где мне его найти!» — «Ну, — говорит,—
ступай дальше, я не знаю, где твое дитя».
Вот она шла, приходит к другому дворцу, видит: сидит
там девушка, сучит пряжу, играет с маленьким мальчи-
ком, у дитяти золотое яблочко с золотым яичком. «Де-
вушка-красавица! Не знаешь ли, где мне моего дитятю най-
ти?» — «Ты,— говорит,— сядь, посучи мне пряжу,
а я пойду принесу тебе клубочек. Куда этот клубочек
покатится, ты туда за ним и иди». Она ей и говорит: «Э,
когда мне, матушка, работать? Мне надо идти дитятю ис-
кать! Ты мне, матушка, скажи, где мне его найти!» —
«Ну,— говорит,— ступай дальше, я не знаю, где твое
дитя».
Идет она дальше, приходит она в лес, стоит избушка
на курьих ножках, на веретенных пятках. Она и говорит
этой избе: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне
передом!» Избушка повернулась. Она взошла, помолилась
богу, [увидала дитятю своего]. Баба Яга и поворотилась на
другой бок. «Фу, фу, фу! Русским духом,— говорит,—
запахло! Отселе русского духу слыхом не слыхать, видом
не видать, а теперь русский дух в очах является! Что ты,
красная девица, от дела лытаешь или дело пытаешь?» —
«Нет,— говорит,— бабушка, я,— говорит,— шла, шла, за-
шла к тебе погреться».— «Ну, вот садись к голове, ищи
у меня пороха». Только она (девка) приготовила смолы
в черепушке, поставила в печку, хлопков приготовила и
села ей искать. Ищет да приговаривает: «Усни, глазок,
усни, друюй! Не будешь спать, смолой залью, хлопком
заткну?» Так она приговаривала, пока Баба Яга не уснула.
Как она уснула, девка залила ей глаза смолой, заткнула
хлопком, взяла своего дитятю, побежала с ним.
Прибегает она к первой девице, говорит: «Красная
150
226. ИВАНУШКА
девица! Спрячь меня, а то Баба Яга меня съест!» —
«Нет,— говорит,— ты мне не хотела сучить пряжи!» Побе-
жала она дальше. А между тем кот замурлыкал, Баба Яга
проснулась, хватилась: дитяти нет! Она побежала за ней
вслед. Прибегает ко дворцу, спрашивает у девицы: «Что,
не пробегала ли здесь красная девица с мальчиком?» —
«Только что сейчас ушла!» Побежала Баба Яга дальше,
нагнала эту девицу, отняла у ней мальчика, а ее разорва-
ла в куски.
Барыня дожидалась долгое время, никак не могла до-
ждаться, принуждена была другую выслать. С другой то же
случилось самое, и ту Баба Яга разорвала в куски.
Наконец, барыня третью посылает. Третья приходит
ко дворцу, увидала девицу и мальчика, спрашивает: «Крас-
ная девица! Не знаешь ли, где мне найти своего дитя-
тю?» — «На,— говорит,— вот поди попряди и посмотри за
дитятей, а я тебе пойду принесу клубочек. Его ты отдай мо-
ей сестре!» Она села прясть, та отправилась за клубочком,
принесла, отдала ей. «Ну,— говорит,— ступай!» Та при-
ходит к другому дворцу. Только увидала опять мальчика
с девушкой: «Вот,— говорит,— красная девица, сестра
тебе кланяется, прислала тебе клубочек, а я,— говорит,—
ищу своего дитятю. Не знаешь ли ты, где мне его най-
ти?» — «Знаю, красная девица! Ha-ко сядь, попряди мне,
а я пойду принесу тебе ком масла». Она села прясть,
а та пошла, принесла ком масла, отдала ей: «На, красная
девица! Теперь ступай в лес, в лесу стоит избушка: там
твое дитя».
Она пошла, приходит в лес, стоит там избушка на
курьих лапках, на веретенных пятках, повертывается. Она
и говорит: «Избушка, избушка! Стань к лесу задом, ко мне
передом». Избушка повернулась. Она взошла, помолилась
богу, увидала дитятю своего. Баба Яга почуяла русский
дух и заворочалась: «Фу, фу, фу! Фу, фу, фу! Доселе рус-
ского духа слыхом не слыхать, видом не видать, теперь
русский дух в очах появляется! Что ты, красная девица,
от дела лытаешь или дело пытаешь?» — «Нет, бабушка,
я ходила, ходила да пришла к тебе погреться!» — «Ну,—
говорит,— садись да поищи мне в голове». Эта девица по-
ставила в печку черепок со смолой, хлопков приготови-
ла и села у ней искать. Искала да приговаривала: «Ус-
ни, глазок, усни, другой! Не будешь спать, смолой залью,
хлопком заткну». Когда Баба Яга уснула, она залила ей
151
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
смолой глаза, заткнула хлопком. Дала коту ком масла,
схватила она своего дитятю и побежала. Подбегает ко
дворцу и говорит: «Красная девица! Спрячь меня, а то
Баба Яга меня съест».— «Садись, красная девица, я тебя
спрячу: ты мне сама поработала». Только что она спря-
тала ее в подвал, подлетает к ней Баба Яга: «Красная
девица! Не видала ли ты: не пробегала ли тут девка с
мальчиком?» — «Нет, Баба Яга, не видала». Баба Яга по-
бежала домой и давай этого кота драть за то, что он не
караулил дитятю. В то время когда она драла его, та девуш-
ка-то с дитятей перебежала к другому дворцу: «Красная
девица! Спрячь меня».— «Садись,— говорит,— красная
девица! Ты,— говорит,— мне сама поработала». Посадила
ее в сундук. Только что она ее спрятала, подлетает к ней
Баба Яга: «Красная девица! Не видала ли ты: не пробе-
гала ли тут девка с мальчиком?» — «Нет, Баба Яга, не
видала». Баба Яга опять домой полетела, стала щипать
этого кота за то, что он не стерег дитятю, и защи-
пала его до смерти. А между тем девица с дитятей прибе-
жала до дому.
Барыня так обрадовалась, девушку наградила за то, а
сама с ним жить-поживать, добра наживать, а худо про-
живать.
Ж 227. МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК
ил себе старик со старухою. Раз старуха
рубила капусту на пироги, задела нечаянно
по руке и отрубила мизинный палец; отру-
била и бросила за печку. Вдруг послышалось старухе, кто-
то говорит за печкой человеческим голосом: «Матушка!
Сними меня отсюда». Изумилась она, сотворила честной
крест и спрашивает: «Ты кто таков?» — «Я твой сынок,
народился из твоего мизинчика». Сняла его старуха, смот-
рит — мальчик крохотный-крохотный, еле от земли видно!
И назвала его Мальчик с пальчик. «А где мой батюшка?» —
спрашивает Мальчик с пальчик. «Поехал на пашню».—
«Як нему пойду, помогать стану».— «Ступай, дитятко».
Пришел он на пашню: «Бог в помочь, батюшка!» Осмот-
релся старик кругом. «Что за чудо! — говорит.— Глас
человеческий слышу, а никого не вижу. Кто таков говорит
152
227. МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК
со мною?» — «Я — твой сынок».— «Да у меня и детей сро-
ду не бывало!» — «Я только что народился на белый свет:
рубила матушка капусту на пироги, отрубила себе мизин-
ный палец с руки, бросила за печку — вот я и стал Маль-
чик с пальчик! Пришел тебе помогать — землю пахать.
Садись, батюшка, закуси чем бог послал да отдохни ма-
ленько!» Обрадовался старик, сел обедать; а Мальчик с
пальчик залез лошади в ухо и стал пахать землю; а наперед
отцу наказал: «Коли кто будет торговать меня, продавай
смело; небось — не пропаду, назад домой приду».
Вот едет мимо барин, смотрит и дивуется: конь идет,
соха обрет1, а человека нет! «Этого,— говорит,— еще ви-
дом не видано, слыхом не слыхано, чтобы лошадь сам
собой пахала!» — «Что ты, разве ослеп! — отозвался ему
старик.— То у меня сын пашет».— «Продай его мне!» —
«Пет, не продам; нам только и радости со старухой, только
и утехи, что он!» — «Продай, дедушка!» — пристает ба-
рин. «Ну, давай тысячу рублев — твой будет!» — «Что так
дорого?» — «Сам видишь: мальчик мал, да удал, на ногу
скор, на посылку легок!» Барин заплатил тысячу, взял
мальчика, посадил в карман и поехал домой. А Мальчик с
пальчик напаскудил ему в карман, прогрыз дыру и ушел.
Шел-шел, и пристигла его темная ночь; спрятался он
под былинку подле самой дороги, лежит себе, спать соби-
рается. Идут мимо три вора. «Здравствуйте, добрые молод-
цы!» — говорит Мальчик с пальчик. «Здорово!» —
«Куда идете?» — «К попу».— «Зачем?» — «Быков воро-
вать».— «Возьмите и меня с собой!» — «Куда ты годишь-
ся? Нам надо такого молодца, чтоб раз дал — и дух вон!» —
«Пригожусь и я: в подворотню пролезу да вам ворота
отопру».— «И то дело! Пойдем с нами».
Вот пришли вчетвером к богатому попу; Мальчик с
пальчик пролез в подворотню, отворил ворота и говорит:
«Вы, братцы, здесь на дворе постойте, а я заберусь в сарай
да выберу быка получше и выведу к вам».— «Ладно!»
Забрался он в сарай и кричит оттуда во всю глотку: «Ка-
кого быка тащить — бурого али черного?» — «Не шуми,—
говорят ему воры,— тащи какой под руку попадется».
Мальчик с пальчик вывел им быка что ни есть самого луч-
шего; воры пригнали быка в лес, зарезали, сняли шкуру
и стали делить мясо. «Ну, братцы,— говорит Мальчик с
1 Здесь: пашет.
153
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пальчик,— я возьму себе требуху: с меня и того будет».
Взял требуху и тут же залез в нее спать, ночь коротать;
а воры поделили мясо и пошли по домам.
Набежал голодный волк и проглотил требуху вместе с
мальчиком; сидит он в волчьем брюхе живой, и горя ему
мало! Плохо пришлось серому! Увидит он стадо, овцы па-
сутся, пастух спит, и только что подкрадется овцу уне-
сти — как Мальчик с пальчик и закричит во все горло:
«Пастух, пастух, овечий дух! Ты спишь, а волк овцу та-
щит!» Пастух проснется, бросится на волка с дубиною да
притравит его собаками, а собаки ну его рвать — только
клочья летят! Еле-еле уйдет сердешный!
Совсем отощал волк, пришлось пропадать с голоду.
«Вылези!» — просит волк. «Довези меня домой к отцу, к
матери, так вылезу»,— говорит Мальчик с пальчик. Побе-
жал волк в деревню, вскочил прямо к старику в избу;
Мальчик с пальчик тотчас вылез из волчьего брюха задом,
схватил волка за хвост и кричит: «Бейте волка, бейте се-
рого!» Старик схватил дубинку, старуха другую и давай
бить волка; тут его и порешили, сияли кожу да сынку тулуп
сделали.
И стали они жить-поживать, век доживать.
228. ПОТОРОЧА - ОДНА НОГА ДРУГОЙ КОРОЧЕ
или старик со старухой. У них детей не было.
Я И 1k Опи наварили каши четверик с восьмухой,
Ja М ML стали мять — потянуло фунтов пять, стали
весить — вытянуло десять. Они все это сложили в горшок
и повесили в мешок, под крышу. Там долго ли, мало ли —
это все кисло. И у них вышел ребенок маленький. Сам был
с ноготь, а борода с локоть. Они его назвали Поторочей —
у него одна нога была короче.
Вот старик и говорит: «Ты, мать, накорми детенка-то!»
Она стала блины пекчи. Блин испечет, а пока другой
нальет, а того уж нету — он его завернет да за бороду кла-
дет. У него борода была. Вот второй испекла — он завер-
нул да за бороду положил. Наложил блинов за бороду и
думат: «Хватит мне дойти до городу!»
Вот отец уходит на работу, наказыват: «Ты мне, стару-
ха, отправь хлеба — с сынком-то!»
154
228. ПОТ О РОЧА - ОДНА НОГА ДРУГОЙ КОРОЧЕ
Старуха хлеба напекла и отправила Поторочку к отцу.
Понес хлеб. Идет — все кочки, да болото, да осивовы
[пни]. Вот он дошел до осиновых [пней], сам отцу орет:
<iПапка, ты перевези меня!» Он говорит: «А ты ить, Пото-
роча — одна нога другой короче, вставай на кочки и будет
в точку!» Он встал на кочку и пришел в точку. Принес от-
цу хлеб.
Отец сел псь, а он за плугом пошел, этот Потороча,
сам с ноготь, а борода с локоть. Но какой же он ребенок?
Едут узольники и говорят: «О, паря, каки хороши ко-
ни — одни ходят! Вот бы нам тюки возить!» А старик и
говорит: «Да вы чо, это же мой сын за плугом-то ходит!» —
«А ты нам его продай». И как раз поверстались. «Нет,
и этого сынка сам-то едва дождался».
А Потороча к отцу подбежал и тихонько говорит: «Отец,
продай меня. Проси всякого товару, а я от них, от купцов,
все равно сбегу. А ты пока потайник копай».
Поторговались, поторговались — отец все-таки продал
Поторочу. Купцы его в ящик посадили и уехали. А старик
начал потайник копать.
И вот далеко ли, близко ли отъехали. Потороча на-
чал из ящика товар выбрасывать. Весь товар выбросил, а
купцы и не оглядываются. Везут его своим купчихам на
забаву. А Потороча товар-то выбросил и в ящик полно
навалил [...], сам выскочил.
Приезжают купцы домой, говорят: «Но, тащите корзи-
ночку или серебряно блюдечко! Мы вам диковинку при-
везли!»
Вот купчихи прибежали, ящик-то открыли — там дых-
нуть нельзя, схватыват просто! Купчихи осердились, разго-
варивать со своими мужиками перестали, дескать, вы чо,
смеетесь над нами! И купцы-то рассердились: «Это он куды
товару столько дел?»
Поехали назад, старика нашли, напустилися на него:
«Это ты нам кого же продал?! Дыхнуть нельзя — про-
сто схватыват!» — «Кого схватывает? Это вы куды моего
сына девали? Я вас сейчас в тюрьму посадю! Отыскивай-
те мне сына!» Им делать нечего, повернули коней да уеха-
ли. А старик до этого уже с Поторочей потайник вы-
копал, все товары собрали с дороги и запрятали.
Прошло чо-то время, приезжают к этому старику раз-
бойники. Сидят, чаюют. Этот Потороча и говорит: «Давай-
те поедемте и ограбим этого купца, который меня пок\-
*55
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
пал!» — «Давайте!» А им то и надо, этим разбойникам-то.
Вот поехали. Потороча из дому подушку [взял], ме-
дом намазал, приехали — окошко выдавил. Залезли в ма-
газин. А у купца дом-то на одной связи1 с магазином
был. Давай они добро вытаскивать да в свою золоту каре-
ту грузить. Ну, все вынесли, сложили. Один медовой остал-
ся бочонок. Вот Потороча и заревел: «Эвот ишо! Идите,
нате, берите!» Они: «Да ты что?»... А он ишо сильней ревет:
«Вот бочонок остался!» — «Ох ты, мнеченьки!»
Тут хозяин разбудился. У него телефон — живо мили-
цию созвали. И покудова шум да дело, Потороча спря-
тался в щелку кареты. Этот медовой бочонок забросил в
карету — и был, да нету.
Уехал, в потайник все спрятал.
А разбойников в тюрьму посадили. Много ли, мало ли
они сидели в тюрьме, все-таки сбежали чалдонами. Идут
лесом. А Потороча взял бочонок и пошел по грибы, в лес;
[думает]-де больше притащу. Ножичек взял, хлеб с собой
взял. Ходит там, собирает грибы. Разбойники в этом лесу
как раз прятались, увидели его: «Ух он, черт такой, По-
тороча-то,— все-то живой! Давайте его счас изловим!»
Изловили, раздели, в этот бочонок посадили да гвоздями
забили. Сами ушли. А у него ножичек был, хлеб был.
Вот подошла к бочонку лисица, понюхала, а он в щелку
увидел, что лиса ходит. Думает, как бы ее изловить? Давай
прострагивать в бочке ножичком дырку. А лиса вертелась,
вертелась — учухала и убежала. Потороча дырку поболе
сделал, чтобы рука прошла. Вот пришел волк. Нюхал-
нюхал, вертелся-вертелся и повернулся к дыре хвостом.
Потороча скорей схватил волка за хвост, волк-от его в де-
ревню с перепугу и понес!
И вот когда волк в деревню-то забежал, там его давай
собаки драть. А Потороча хвост в бочонок затянул, ни-
как не отпускает. Волк-от прыгал, прыгал — из шкуры
выпрыгнул и в лес убежал. А шкура-то осталась. Поторо-
ча в дыру вылез и шкуру на себя надел. А тут собаки
увидели этого повесу и думают, что волк пришел из лесу.
Кинулись па него.
А в амбаре баба муку сеяла. Потороча в этот амбар
заскочил и за дверь встал. Баба испугалась — да за охот-
1 То есть рядом, соединен с магазином.
156
229. ЗВЕРИНОЕ МОЛОКО
никами. А Потороча выскочил из амбара — да в баню,
а из бани — да в лес за грибами.
Вот и все.
229. ЗВЕРИНОЕ МОЛОКО
ил-был царь, у него были сын да дочь. В со-
яя Н седнем государстве случилась беда нема-
,,и " лая — вымер весь народ; просит Иван-царе-
вич отца: «Батюшка! Благослови меня в то государство
на житье ехать». Отец не согласен. «Коли так, я и сам пой-
ду!» Пошел Иван-царевич, а сестра не захотела от него от-
стать и сама пошла. Шли они несколько времени. Стоит
в чистом поле избушка на куриных ножках и поверты-
вается; Иван-царевич сказал: «Избушка, избушка! Стань
по-старому, как мать поставила». Избушка остановилась,
они взошли в нее, а там лежит Баба Яга: в одном углу но-
ги, в другом голова, губы на притолоке, нос в потолок ут-
кнула. «Здравствуй, Иван-царевич! Что, дела пытаешь аль
от дела лытаешь?» — «Где дела пытаю, а где от дела лы-
таю; в таком-то царстве народ вымер, иду туда на житье».
Она ему говорит: «Сам бы туда шел, а сестру напрасно
взял; она тебе много вреда сделает». Напоила их, накор-
мила и спать положила.
На другой день брат с сестрой собираются в дорогу;
Баба Яга дает Ивану-царевичу собаку да синий клубочек:
Куда клубочек покатится, туда и иди!» Клубочек подка-
тился к другой избушке на куриных ножках. «Избушка,
избушка! Стань по-старому, как мать поставила». Из-
бушка остановилась, царевич с царевною взошли в нее;
лежит Баба Яга и спрашивает: «Что, Иван-царевич, от де-
ia лытаешь али дела пытаешь?» Он ей сказал, куда и зачем
идет. «Сам бы туда шел, а сестру напрасно взял; она тебе
много вреда сделает». Напоила их, накормила и спать по-
ложила. Наутро подарила Ивану-царевичу собаку и поло-
тенце: «Будет у тебя на пути большая река — перейти
нельзя; ты возьми это полотенце да махни одним кон-
цом — тотчас явится мост, а когда перейдешь на ту сто-
рону, махни другим концом — и мост пропадет. Да смот-
ри, махай украдкою, чтоб сестра не видела».
Пошел Иван-царевич с сестрою в путь-дорогу: куда
клубок катится, туда и идут. Подошли к широкой-широ-
157
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
кой реке. Сестра говорит: «Братец! Сядем тут отдохнуть».
Села и не видала, как царевич махнул полотенцем —
тотчас мост явился. «Пойдем, сестрица! Бог дал мост, что-
бы перейти нам на ту сторону». Перешли за реку, царевич
украдкой махнул другим концом полотенца — мост про-
пал, как не бывало! Приходят они в то самое царство,
где народ вымер; никого нет, везде пусто! Пообжили-
ся немножко; вздумалось брату пойти на охоту, и пошел
он со своими собаками бродить по лесам, по болотам.
В это время прилетает к реке Змей Горыныч; ударился
о сыру землю и сделался таким молодцом да красавцем,
что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Зовет
к себе царевну: «Ты, — говорит,— меня измучила, тоской
иссушила; я без тебя жить не могу!» Полюбился Змей
Горыныч царевне, кричит ему: «Лети сюда через реку!» —
«Не могу перелететь».— «А я что же сделаю?» — «У твое-
го брата есть полотенце, возьми его, принеси к реке и махни
одним концом».— «Он мне не даст!» — «Ну, обмани его,
скажи, будто вымыть хочешь». Приходит царевна во дво-
рец; на ту пору и брат ее возвратился с охоты. Много
всякой дичи принес и отдает сестре, чтоб завтра к обеду
приготовила. Опа спрашивает: «Братец! Нет ли у вас чего
вымыть из черного белья?» — «Сходи, сестрица, в мою
комнату, там найдешь», — сказал Иван-царевич и совсем
забыл о полотенце, что Баба Яга подарила да не велела
царевне показывать. Царевна взяла полотенце; на другой
день брат на охоту, она к реке, махнула одним концом
полотенца — ив ту ж минуту мост явился. Змей перешел
по мосту. Стали они целоваться, миловаться; потом пошли
во дворец. «Как бы нам,— говорит змей,— твоего брата
извести?» — «Придумай сам, а я не ведаю»,— отвечает
царевна. «Вот что: притворись больною и пожелай волчьего
молока; он пойдет молоко добывать — авось голову свер-
нет! »
Воротился брат, сестра лежит на постели, жалуется
на болезнь свою и говорит: «Братец! Во сне я видела, будто
от волчьего молока поздоровею; нельзя ли где добыть? А
то смерть моя приходит». Иван-царевич пошел в лес —
кормит волчиха волчонков, хотел ее застрелить; она гово-
рит ему человеческим голосом: «Иван-царевич! Не стре-
ляй, не губи меня, не делай моих детей сиротами; лучше
скажи: что тебе надобно?» — «Мне нужно твоего моло-
ка».— «Изволь, надои; еще дам в придачу волчонка; он
158
229. ЗВЕРИ НОЕ МОЛОКО
тебе станет верой-правдою служить». Царевич надоил
молока, взял волчонка, идет домой. Змей увидал, сказывает
царевне: «Твой брат идет, волчонка несет, скажи ему, что
тебе медвежьего молока хочется». Сказал и оборотился
веником. Царевич вошел в комнату; за ним следом собаки
вбежали, услыхали нечистый дух и давай теребить ве-
ник — только прутья летят! «Что это такое, братец! —
закричала царевна.— Уймите вашу охоту, а то завтра
подмести нечем будет!» Иван-царевич унял свою охоту и
отдал ей волчье молоко.
Поутру спрашивает брат сестру: «Каково тебе, сестри-
ца?» — «Немножко полегчило; если б ты, братец, принес
еще медвежьего молока — я бы совсем выздоровела».
Пошел царевич в лес, видит: медведиха детей кормит,
прицелился, хотел ее застрелить; взмолилась она челове-
ческим голосом: «Не стреляй меня, Иван-царевич, не
делай моих детей сиротами; скажи, что тебе надобно?» —
«Мне нужно твоего молока».— «Изволь, еще дам в придачу
медвежонка». Царевич надоил молока, взял медвежонка,
идет назад. Змей увидал, говорит царевне: «Твой брат
идет, медвежонка несет; пожелай еще львиного молока».
Вымолвил и оборотился помелом; опа сунула его под
печку. Вдруг прибежала охота Ивапа-царевича, почуяла
нечистый дух, бросилась под печку и давай тормошить
помело. «Уймите, братец, вашу охоту, а то завтра нечем
будет печки замести». Царевич прикрикнул на своих собак;
они улеглись под стол, а сами так и рычат.
Наутро опять царевич спрашивает: «Каково тебе,
сестрица?» — «Нет, не помогает, братец! А снилось мне
нынешнюю ночь: если б ты добыл молока от львицы — я
бы вылечилась». Пошел царевич в густой-густой лес, долго
ходил — наконец увидел: кормит львица малых львенков,
хотел ее застрелить; говорит она человеческим голосом:
«Не стреляй меня, Иван-царевич, не делай моих детушек
сиротами; лучше скажи: что тебе надобно?» — «Мне
нужно твоего молока».— «Изволь, еще одного львенка
в придачу дам». Царевич надоил молока, взял львенка,
идет домой. Змей Горыныч увидал, говорит царевне: «Твой
брат идет, львенка несет»,— и стал выдумывать, как бы
его уморить.
Думал-думал, наконец выдумал послать его в три-
десятое государство; в том царстве есть мельница за две-
надцатью дверями железными, раз в год отворяется — и
159
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
то на короткое время; не успеешь оглянуться, как двери
захлопнутся. «Пусть-ка попробует, достанет из той мель-
ницы мучной пыли!» Вымолвил эти речи и оборотился
ухватом; царевна кинула его под печку. Иван-царевич
вошел в комнату, поздоровался и отдал сестре львиное
молоко; опять собаки почуяли змеиный дух, бросились
под печку и начали ухват грызть. «Ах, братец, уймите
вашу охоту; еще разобьют что-нибудь!» Иван-царевич
закричал на собак; они улеглись под столом, а сами всё на
ухват смотрят да злобно рычат.
К утру расхворалась царевна пуще прежнего, охает,
стонет. «Что с тобой, сестрица? — спрашивает брат.—
Али пет от молока пользы?» — «Никакой, братец!» — и
стала его посылать на мельницу. Иван-царевич насушил
сухарей, взял с собой и собак и зверей своих и пошел на
мельницу. Долго прождал он, пока время настало, и раство-
рились двенадцать железных дверей; царевич взошел
внутрь, наскоро намел мучной пыли и только что успел
выйти, как вдруг двери за ним захлопнулись, и осталась
охота его на мельнице взаперти. Иван-царевич заплакал:
«Видно, смерть моя близко!»
Воротился домой; змей увидал, что он один, без охоты
идет. «Ну,— говорит, — теперь его не боюсь!» Выскочил
к нему навстречу, разинул пасть и крикнул: «Долго я до
тебя добирался, царевич! Уж и ждать надоело; а вот-таки
добрался же — сейчас тебя съем!» — «Погоди меня есть,
лучше вели в баню сходить да наперед вымыться». Змей
согласился и велел ему самому и воды натаскать, и дров
нарубить, и баню истопить. Иван-царевич начал дрова
рубить, воду таскать. Прилетает ворон и каркает: «Кар-
кар, Иван-царевич! Руби дрова, да не скоро; твоя охота
четверо дверей прогрызла». Он что нарубит, то в воду
покидает. А время идет да идет; нечего делать — надо
баню топить. Ворон опять каркает: «Кар-кар, Иван-царе-
вич! Топи баню, да не скоро; твоя охота восемь дверей
прогрызла». Истопил баню, начал мыться, а на уме одно
держит: «Если б моя охота да ко времени подоспела!» Вот
прибегает собака; он говорит: «Ну, двоим смерть не страш-
на!» За той собакой и все прибежали.
Змей Горыныч долго поджидал Ивана-царевича, не
вытерпел и пошел сам в баню. Выскочила на него вся охота
и разорвала на мелкие кусочки. Иван-царевич собрал те
кусочки в одно место, сжег их огнем, а пепел развеял по
160
229. ЗВЕРИНОЕ МОЛОКО
чистому полю. Идет со своею охотою во дворец, хочет
сестре голову отрубить; она пала перед ним на колени,
начала плакать, упрашивать. Царевич не стал ее казнить,
а вывел на дорогу, посадил в каменный столб, возле поло-
жил вязанку сена да два чана поставил: один с водою,
другой — порожний. И говорит: «Если ты эту воду вы-
пьешь, это сено съешь да наплачешь полон чан слез, тогда
бог тебя простит, и я прощу».
Оставил Иван-царевич сестру в каменном столбе и
пошел с своею охотою за тридевять земель; шел-шел,
приходит в большой, знатный город; видит — половина
народа веселится да песни поет, а другая горючими слеза-
ми заливается. Попросился ночевать к одной старушке и
спрашивает: «Скажи, бабушка, отчего у вас половина
народа веселится, песни поет, а другая навзрыд плачет?»
Отвечает ему старуха: «О-ох, батюшка! Поселился на
нашем озере двенадцатиглавый змей, каждую ночь приле-
тает да людей поедает; для того у нас очередь положена —
с какого конца в какой день на съедение давать. Вот те,
которые отбыли свою очередь, веселятся, а которые —
нет, те рекой разливаются».— «А теперь за кем оче-
редь?» — «Да теперь выпал жребий на царскую дочь:
только одна и есть у отца, и ту отдавать приходится. Царь
объявил, что если выищется кто да убьет этого змея, так он
пожалует его половиною царства и отдаст за него царевну
замуж; да где нынче богатыри-то? За наши грехи все
перевелись!»
Иван-царевич тотчас собрал свою охоту и пошел к
озеру, а там уж стоит прекрасная царевна и горько плачет.
< Не бойся, царевна, я твоя оборона!» Вдруг озеро взволно-
валося-всколыхалося, появился двенадцатиглавый змей.
«А, Иван-царевич, русский богатырь, ты сюда зачем при-
шел? Драться али мириться хочешь?» — «Почто мирить-
ся? Русский богатырь не затем ходит»,— отвечал царевич
и напустил на змея всю свою охоту: двух собак, волка,
медведя и льва. Звери вмиг его на клочки разорвали.
Иван-царевич вырезал языки изо всех двенадцати змеиных
голов, положил себе в карман, охоту гулять распустил, а
сам лег на колени к царевне и крепко заснул. Рано утром
приехал водовоз с бочкою, смотрит — змей убит, а царевна
жива, и у ней на коленях спит добрый молодец. Водовоз
подбежал, выхватил меч и снес Ивану-царевичу голову,
а с царевны вымучил клятву, что она признает его своим
161
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
избавителем. Потом собрал он змеиные головы и повез их
к царю; а того и не знал, что головы-то без языков были.
Ни много, ни мало прошло времени, прибегает на то
место охота Ивана-царевича; царевич без головы лежит.
Лев прикрыл его травою, а сам возле сел. Налетели вороны
с воронятами мертвечины поклевать; лев изловчился,
поймал вороненка и хочет его надвое разорвать. Старый
ворон кричит: «Не губи моего детенка; он тебе ничего не
сделал! Коли нужно что, приказывай — все исполню».—
«Мне нужно мертвой и живой воды,— отвечает лев,—
принеси, тогда и вороненка отдам». Ворон полетел, и солн-
це еще не село — как воротился и принес два пузырька,
мертвой и живой воды. Лев разорвал вороненка, спрыснул
мертвой водой — куски срослися, спрыснул живой во-
дой — вороненок ожил и полетел вслед за старым вороном.
Тогда лев спрыснул мертвою и живою водой Ивана-цареви-
ча; он встал и говорит: «Как я долго спал!» — «Век бы тебе
спать, кабы не я!» — отвечал ему лев и рассказал, как
нашел его убитым и как воротил к жизни.
Приходит Иван-царевич в город; в городе все веселятся,
обнимаются, целуются, песни поют. Спрашивает он стару-
ху: «Скажи, бабушка, отчего у вас такое веселье?» — «Да
вишь, какой случай вышел: водовоз повоевал змея и спас
царевну; царь выдает теперь за него свою дочь замуж».—
«А можно мне посмотреть на свадьбу?» — «Коли умеешь
на чем играть, так иди; там теперь всех музыкантов прини-
мают».— «Я умею на гуслях играть».— «Ступай! Царевна
до смерти любит слушать, когда ей на гуслях играют».
Иван-царевич купил себе гусли и пошел во дворец.
Заиграл — все слушают, удивляются: откуда такой слав-
ный музыкант проявился? Царевна наливает рюмку вина
и подносит ему из своих рук; глянула и припомнила
своего избавителя; слезы из глаз так и посыпались. «О
чем плачешь?» — спрашивает ее царь. Она говорит:
«Вспомнила про своего избавителя». Тут Иван-царевич
объявил себя цартэ, рассказал все, как было, а в доказатель-
ство вынул из кармана змеиные языки. Водовоза подхвати-
ли под руки, повели и расстреляли, а Иван-царевич женил-
ся па прекрасной царевне.
На радостях вспомнил он про свою сестру, поехал к
каменному столбу — она сено съела, воду выпила, полон
чан слез наплакала. Иван-царевич простил ее и взял к себе;
стали все вместе жить-поживать, добра наживать, лиха
избывать.
230. РОДНАЯ СЕСТРА
	230. РОДНАЯ СЕСТРА
"Я/ или-были два крестьянина: один — Антон,
Ж В Ж другой — Агафон. «Послушай, брат! — гово-
.Л1 «1 И_ рит Антон.— Бедовая туча к нам несется»,—
а сам как лист трясется. «Ну что ж за беда!» — «Да ведь
град пойдет, весь хлеб побьет!» — «Какой град! Дождь
будет».— «Ан град!» — «Ан дождь!» — «Не хочу говорить
с дураком!» — сказал Антон да хвать соседа кулаком. Ни
град, ни дождь нейдет, а у них из носов да ушей кровь льет.
Это еще не сказка, а присказка: сказка будет впереди —
завтра после обеда, поевши мягкого хлеба.
Жил мужик, у него было два сына, третья дочь; один
сын — умный, другой — дурак; старший — женатый.
Пришло время мужику умирать; вот он большому сыну
приказывает весь дом, и скот, и землю, а дураку с сестрой
ничего. Дочь и говорит: «Что же ты, батюшка, приказыва-
ешь все старшему брату, а мне с дураком ничего?» Старик
взглянул на них и сказал: «А вам если даст старший брат
баню, так живите, а не даст, так вон подите!» — «Ну, мы
и тем довольны!» Вот помер мужик, отправили похороны,
старший брат и говорит: «Дурак! Ступай с сестрой из
дому вон».— «Позволь, братец, нам хоть в бане пожить».—
«Ну, живите покамест!» Дурак стал ходить в лес работать,
тем и кормились.
Однажды дурак говорит: «Сестра! Дай мне плетушку;
ндучи по лесу, грибов наберу». Она подала ему плетушку,
с и взял и пошел; ходил-бродил по лесу и заблудился.
Стал искать дорогу, выбрался на луговину, глянул кругом:
на той луговине стоит большой каменный дом, в три этажа
выстроен; ворота заперты, ставни закрыты, только одно
окно отворено, и к нему лестница приставлена. Дурак
влез в дом, пооткрывал все окна, порастворял все двери,
ходит по дому, посматривает: не видать ни единой живой
души, а добра-то, добра-то! Хоть лопатой греби! Золота,
серебра, каменья самоцветного, парчей дорогих целые
вороха навалены. В одной горнице стоит кадка с вином,
и плавает в ней серебряный ковшик. Дурак взял стул,
присел к кадке, вино пьет да во все горло «Долинушку»
поет.
Вдруг слышит шум: едут двенадцать разбойников.
«Братцы! —говорит атаман.— Чтой-то неладно у нас: все
окна открыты! Верно, кто-нибудь в гости пожаловал».
163
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
И посылает одного разбойника ворота отпереть. «Не
трудитесь, братцы! Я вам отопру»,— кричит дурак. Вот они
въехали во двор, убрали награбленное добро и приходят в
горницу, берут по стулу и садятся все около дошника;
одному разбойнику недостало стула, подходит он к дураку
и толкает его: «Пусти! Ты мое место занял». А тот упирает-
ся. «Беритесь-ка за него, товарищи! Как он смел в нашем
доме ослушаться?» Разбойники повскакивали с своих мест
и начали дурака задирать: то тот ударит, то другой при-
хлопнет. Тут дурак рассердился, схватил одного разбой-
ника за ноги и начал им направо-налево помахивать, кого
ни заденет — тотчас с ног долой! Атаман видит, что он
шутит шутки нехорошие, припал в угол за бочки и там
отсиделся. Дурак перебил всех разбойников, тела на двор
выкинул; потом насыпал плетушку золотом, дом запер и
пошел к сестре. Входит в баню и кричит: «Вот тебе пле-
тушка грибов!»
На другой день сестра затопила печку, вздумала
чистить грибы, взялась за плетушку — тяжела, не поды-
мается; что такое? Открыла — а она полна денег. «Сест-
ра,— говорит дурак,— поди-ка в город, закупи и варёно
и жарено; надо по батюшке поминки сделать. А я пойду
созывать в гости купцов, и мещан, и всяких крестьян».
Сестра закупила, наставила на стол и питья и ествы, всего
вдоволь, и побежала звать старшего брата с невесткою.
«Ох вы, голыши-горемыки! Чай, у вас хлеба нет, а не толь-
ко поминки справлять!» — сказал старший брат и не захо-
тел идти. «Ну хоть ты, невестушка, приходи!» — «Да чего
у вас есть-то?» — «Чем богаты, тем и рады!» — «Ну,—
думает невестка,— пойду к ним, хоть посмеюся». Прихо-
дит и видит, что всего много; стала спрашивать: «Где вы
взяли?» Дурак отвечает: «Вам батюшка дом и все хозяй-
ство отказал, а нам плетушку денег оставил».
Наедались гости досыта, напивались допьяна и пошли
по домам. Воротилась в избу невестка и ну ругать мужа:
и сам-то он нехорош, и покойный отец его обидчик был —
чтоб ему ни дна ни покрышки! — умирал, а душой покри-
вил: отдал дураку целую плетушку золота! «Не бранись,
я пойду и золото пополам разделю». Приходит к брату:
«Раздели, дурак, плетушку золота, а то нам с женой обид
но!» Дурак отвечает ему: «Чем делить, бери лучше всю!»
А сам взял сестру за руку и говорит: «Пойдем, сестрица,
из бани вон; есть у меня свой дом».
164
230. РОДНАЯ СЕСТРА
Вот они шли-шли, пришли в тот самый дом, где дурак
перебил разбойников: «Ну, сестра, живи, хозяйничай,
бери — не жалей все, что надобно; а я стану на охоту
ходить, птиц-зверей бить». Брат пошел на охоту, а сестра
дома осталась; начала горницы осматривать, увидала ата-
мана, влюбилась в него, и стали вдвоем думу думать,
как бы дурака извести? Атаман ей советует: «Притворись
больной и проси дурака, чтоб принес тебе из такого-то
саду яблоков; там ему не миновать смерти!» Дурак воро-
тился с охоты, видит — сестра лежит на кровати да охает.
«Что с тобой, сестрица?» — «Больна, братец!» И начала
его просить: «Видела я сон, что в таком-то саду растут
яблоки; как только покушаю тех яблоков — сейчас вы-
здоровлю».
Дурак взял плетушку и отправился в путь-дорогу
лесом; идет, а лес все чаще да чаще, все гуще да гуще;
дальше и ступить нельзя! Начал дурак деревья выдерги-
вать, дорогу прокладывать; час-другой потрудился и вы-
шел на гладкую, ровную поляну. На той на поляне стоит
большой каменный дом, в пять этажей выстроен; ворота
заперты, ставни затворены, только одно окно открыто. Влез
он туда по лестнице, пооткрывал все ставни, порастворял
все двери: куда пи посмотрит, куда ни заглянет — всюду
богатства видимо-невидимо: и золота, и серебра, п каменьев
самоцветных, и парчей, и атласов дорогих. Позади дома сад
растет, яблоки так па солнышке и красуются; побежал
дурак в сад, нарвал полну котомку яблоков и хотел было
домой идти, но после вздумал и говорит сам себе: «Нет,
подожду хозяина и заплачу ему за яблоки, чтоб пе считал
меня за вора».
Немного погодя послышался конский топот: едут
двадцать четыре разбойника и везут с собой красну девицу
красоты неописанной. Вошли в дом, стали пить-есть, к
красной девице приставать да разные насмешки над ней
делать. Дурак смотрел-смотрел и говорит атаману: «За
что вы ее обижаете?» Атаман рассердился и закричал:
«Эй, ребята! Возьмите его, свяжите да хорошенько отдуй-
те!» Разбойники сунулись было к дураку, а он ухватил
одного из них за ноги и давай направо-налево помахивать:
всех перебил до единого. Взял красну девицу за белые руки
и повел к себе. Приходит домой и говорит: «Вот тебе,
сестра, яблоки — ешь да выздоравливай; а ты, красная
девица, будь нам названая сестрица — живи да не скучай!»
165
НА РОДНЫЕ СКА ЗКИ
На другой день дурак отправился на охоту, родная
сестра его побежала к атаману, жалуется ему: «Ведь мой
брат пришел, да еще красну девицу привел! Что нам с ним
делать?» Атаман отвечает: «Посади ты его играть в карты
и сделай такой уговор: коли кто проиграет, тому назад
руки вязать. Вот как он проиграет — ты притащи волося-
ной канат и скрути ему руки; коли один канат сорвет —
вяжи другим, другой сорвет — вяжи третьим; авось с
каким-нибудь да не справится! Тогда закричи мне — я
прибегу с саблею и снесу ему голову». Эти злые речи
подслушала названая сестрица и ждет, что-то будет.
Воротился дурак домой; родная сестра села с ним в
карты играть, а названая сняла со стены острую саблю и
просит: «Братец! Подари мне эту саблю».— «Возьми,
коли полюбилася». Вот родная сестра обыграла брата и
связала ему руки волосяным канатом; дурак потянулся —
канат разорвался. Принесла она новый канат, потолще
прежнего, и опять связала ему руки; дурак потянулся —
каната как не бывало! Принесла она третий канат, по-
толще прежних двух, связала брату руки крепко-накрепко;
сколько он ни силился — не мог разорвать. «Развяжи,
сестра! Руки режет!» — «Сам развяжешь!» Родная сестра
пошла атамана звать, а названая у дверей стала: только
атаман в горницу — опа размахнулась саблею и снесла ему
голову. Брат страшно разгневался, изо всей силы понату-
жился — канат затрещал и лопнул; тут он быстро схватил
саблю острую, отрубил злой сестре голову и бросил труп
ее лесным зверям на съедение.
Прошло ни много, ни мало времени — говорит назва-
ная сестра брату: «Братец! Поедем па мою родину».—
«А где твоя родина?» — «Моя родина далеко, я царская
дочь, ездили мы в иные государства, напали на нас разбой-
ники и меня отняли».
Вот приезжают они к ее отцу; царь обрадовался и
выдал за того дурака свою дочь-царевну. Свадьбу сыграли,
долго пировали; и я там был, мед-вино пил, по губам текло,
в рот нс попало. Да на окошке оставил я лонжу; кто легок
на ножку, тот сбегай по ложку!
166
231. БРАТ И СЕСТРА
231. БРАТ И СЕСТРА
ыло это до царя Ерохи, когда земли было трохи.
Было это и до царя Панька, когда земля была
тонка, снег горел, а соломой тушили. Вот в том
царстве жил старик со старухой. Жить-пожить, нашли они
себе двух детей: сына с дочкой. Жили они не так-то бедно,
не так-то богато.
Старик рыбалил, охотничал. Поймал он раз силком
шакалку, она ему гутарит: «Старик, отпусти меня на ветер,
я тебе клад дам».
Дивуется старик словам шакалки, взял да пустил ее.
Когда шакалка стала уходить, гутарит: «Пойди, старик,
в лес, до черного камня, подыми его, там клад найдешь».
Старик побег до того камня. Прибег, поднял камень, а
под ним ямка, в ямке казан с золотом. Забрал он золото да
домой пошел. Приходит, золото спрятал. Работать бросил.
Построил большой курень, купил коней, разную скотину,
стал со старухой жить хорошо. Сын растет, растет и дочь.
Подросли они, дочь по хозяйству управляется, сын охот-
ничает.
Ну, жили, жили, потом старуха померла, а после при-
шла смерть за стариком. Стал он помирать, призвал сына
с дочкой: «Дети!» — «Что, батюшка?» — «А вот что. Ты,
сынок, не женись, а ты, дочка, не выходи замуж. Живите
вместе, на ваш век хватит моего богатства до вашей
смерти».
Сказал старик и помер.
Похоронили дети отца, клятву дали: «Будем выполнять
завет». Живут брат с сестрой год, другой и третий. Брат
охотничает, сестра по хозяйству управляется. Брата Лео-
ном звали, а сестру Машей.
Сравнялось Леону двадцать годов, а Маше восемнад-
цать. Леон думает: «Хорошо было отцу завет давать —
мне не жениться, а сестре замуж не выходить. Мы-то у
отца были, была у отца мать, а мы с сестрой доживем до
старости — кому завет будем оставлять?» Думал, думал он
да додумался, что отец завет дал в другом понятии. Ну,
додумался, приходит до сестры и гутарит ей: «Маша!» —
«Чего, братец?» — «Нам отец завет дал в другом поня-
тии».— «Братец, а в каком?» — «У нас, Маша, мать
была?» — «Была, братец».— «А отец был?» — «Был, бра-
тец»,— отвечает Маша. «Отец завет давал?» — «Давал,
167
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
братец».— «А мы с тобой, Маша, кому завет давать бу-
дем?» — «Не знаю, братец».— «А я знаю. Я женюсь, а ты
выйдешь замуж. Тебя я не брошу до смерти. Будем с тобою
жить, как и жили». Сестра ему отвечает: «Дело твое, бра-
тец, помни только завет отца».
Прошло там сколько-то время, Леон женился, построил
себе большой курень, живет с женой. Маша осталась в
отцовской хате. К сестре Леон ласку имеет, увежлив с
ней, любит ее. Смотрела, смотрела на такое дело жена Лео-
на да заревновала. Вот и думает она: «Что я за жена? С
сестрой муж гутарит, а со мною нет! Ее любит, а меня нет!
Что я, челядка какая?!»
Ну, стала она думать, чтоб отвернуть мужа от сестры.
Думала, думала да надумала. Ушел раз Леон на охоту.
Зашла она на баз, убила быка. Пришла в хату, села и
плачет.
Приходит Леон. «Чего ты, жена, плачешь?» — «А как
мне не плакать? Сестра твоя мстит мне».— «Чего ж опа
тебе плохого сделала?» — спрашивает Леон. «Она со зла
быка нашего убила!» — «Глупая, раз бык убит, завтра
будет другой».
Видит жена Леона, что муж без внимания, тогда она
задумала другое зло. Ушел Леон на охоту, она побила всех
барашек. Сидит себе да плачет.
Приходит Леон: «Чего, жена, плачешь?» — «Как же не
плакать? Сестра твоя прежде быка убила, а теперича
всех барашек побила да сказала мне: «Если я тебя застану
в хате, и тебя убыо». Я теперича боюсь дома оставаться».
Леон отвечает: «Не плачь. Завтра будут другие барашки.
Убивать тебя она не станет, тебе померещилось. Чего тебе
не хватает? Чего ты все на сестру наговоры делаешь?
Доп режь тебя мы с ней хорошо жили, пришла ты в дом и
такую поднимаешь склоку!»
На третий день Леон пошел на охоту рано. Жена его
рвет и мечет, не знает, что бы сделать да отворотить мужа
от сестры. Так ее и мутит. Места баба себе не находит. Ду-
мала, думала да коня загубила. Загубила, села и плачет.
Приходит Леон, спрашивает: «Что, жена, плачешь?» —
«Твоя сестра коня загубила». Леон ей отвечает: «Другого
купим ».
Так ничего жена не добилась. Пуще прежнего ее мутить
стало.
Живут они так-то, время идет, а тут сып у них нашелся.
168
231. БРАТ И СЕСТРА
Как-то раз пошел Леон на охоту, а жена решила задушить
ди те.
Думала, думала, да и подошла к тому — наложила на
дите руки. Сидит, голосит па всю станицу, волосы на
себе рвет.
Приходит Леон, спрашивает жену: «Чего голосишь?»
Жена стала упрекать: «Ты никогда мне не веришь! Для
чего же ты меня брал? Я тебе гутарила, что сестра хочет
погубить меня, а ты не верил! Гляди, она наше дите загуби-
ла! Как хочешь, я с тобой жить не стану!»
Леон ничего не сказал жене. Запрет коня. Прибег до
сестры, взял ее да поехал в лес. Приехал. Отпрег коня и
гутарит ей: «Ну, сестра, я все терпел, а теперича сил нету.
Не могу тебе простить такого подлого дела».— «Какого
дела, братец?» — «Ты у меня убила быка, барашек, коня.
Я тебе ничего не гутарил. А когда ты убила моего сына,
простить тебя не могу!» — «Братец, да я ничего не знаю!
Не губила я твоего сына! Да у меня дум таких не было!»
Ну, как она его ни убеждала, Леон сестре не поверил,
жизни ее не лишил, а кару дал. Он гутарит ей: «[Клади]
правую руку на пенек! Я отрублю тебе пальцы да и иди на
ветер». Заплакала Маша: «Спаси тебя Христос, братец!
Неправду ты делаешь!»
Положила она правую руку на пенек. Брат саблей
отрубил ей пальцы. Сел на коня да побег домой.
Осталась Маша в лесу одна. Птицы поют, солнышко
светит, а у ней, несчастной, слезы речкой текут. Стоит она,
не знает, куда податься. Стояла, стояла да пошла куда
глаза глядят.
Она была такая красивая да справедливая!.. Вот идет
она по лесу, а звери ее не трогают. Звери — они знают,
чуют, какой есть человек, вот и ее почуяли. Не тронули.
Ходила, ходила Маша по лесу — сорвет травы, листоч-
ки да лечит себе руку. Шла она так-то да забрела в такое
дремучее место! И рада бы вернуться, да не знает, куда
идти.
Идет она по дремучему лесу, глянет на руку, подумает,
что с ней брат сделал,— жить ей неохота. Погубить она
себя не может, а смерть сама не приходит. Вышла она па
поляну, обрадовалась, а потом запечалилась пуще преж-
него: «Вот какая моя судьба!»
Глядит и видит: перед нею большой дом. Думает Маша:
«В таком доме, далеко от людей, хорошие люди не живут».
169
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Стоит она, глядит да думает: «Пойду в дом. Хуже не
будет, а будет — такая моя судьба». Приходит до дому, а
дом высокой стеной окружен. У ворот львы на цепь привя-
заны. Идет она в ворота, а львы не трогают. Подходит до
крыльца, а там собаки. Влезла в дом, собаки ее не тронули.
Смотрит, а в доме никого нет, а продукты есть. Взяла Маша
перевязала больную руку да стала с хозяйством управ-
ляться. Приготовила кушать, а в ворота постучали. При-
ехали двенадцать человек. Испужалась она, спряталась
за печку.
Зашли двенадцать братьев-охотников. Смотрят: в доме
чисто, на столе убрано, полы подметены. Старший брат
гутарит: «Братцы! У нас кто-то есть. Объявись! Если стар
человек — отцом будешь, если нам ровесник — братом
будешь».
Ну, Маша вышла. Как увидали ее братья, так все и
загорелись. Поздоровкались, стали спрашивать: «Откуда,
сестрица? Какое дело привело?» Маша все прогутарила.
Братьям стало Машу жалко. Старший гутарит: «Раз такое
дело, ты страдала, мы принимаем тебя сестрой. Клятву
даем, что не бросим, не обидим тебя».
Осталась Маша у двенадцати братьев. Смотрит за
ними, пищу готовит. Так они все стали жить.
Жена Леона не поверила своему мужу, что он сестру
погубил. Стала она искать волшебников, колдунов, знаха-
рей. Сколько она ни искала, все-таки нашла одну колдов-
щицу. Та ей погадала: «Ой, ой, деточка! Она живая! Живет
она в таком-то месте. Муж твой только пальцы ей отрубил».
Жена Леона просит бабку наколдовать такое лекар-
ство, чтоб Маша умерла.
Колдовщица наколдовала напиву. Села на веник, плес-
нула из скляницы, плюнула три раза и полетела. Прилете-
ла. Сделалась дряхлой старухой, идет до ворот. Львы
увидали колдовщицу, стали рыкать, бросаться. Чуют зло.
Не пускают. Маша в это время вышла на крыльцо, видит:
старушка стоит. Жалко стало ту старушку. Провела она ее
в дом, накормила.
Сидит колдовщица с Машей, а сама думает, что вот-
вот приедут двенадцать братьев да захватят ее тут. Тогда
она встала, прощается, благодарит Машу: «Спасибо, деточ-
ка! На вот тебе пасхальный балахон. Надень и носи. Он
тебе, красавица, к лицу. Счастье тебе принесет».
Сказала бабка да ушла.
170
231. БРАТ И СЕСТРА
Маша проводила бабушку. Подошла до зеркала. По-
смотрела на себя, потом на балахон. Балахон красивый,
ушит жемчугом, рубинами. Маша думает: «Надену я его,
братьев в нем встречу».
Подумала так-то, надела колдовкин балахон. Как наде-
ла, так и упала замертво.
Приехали братья. Львы рыкают, собаки лают. Братья
не поймут, что за причина. Заходят в дом, а сестра —
неживая. Стали братья бить собак, львов. Плачут братья
по сестре, собаки воют, львы рыкают. Ну, плакали, плака-
ли, а меньший брат-то додумал. Вот он и гутарит: « Братцы,
сымем с нее балахон, он чужой. У нашей сестры не было
такого. Это ктой-то дал ей. Похороним се в нашей одеже».
Братья согласились. Сняли с нее балахон — Маша
проснулась! Обрадовались братья, львы играют, собаки от
радости бегают. Стали братья Машу спрашивать: «Кто
был у тебя без нас?» Маша все по порядку прогутари-
ла. Старший брат наказ дал: «Не пускай никого без
пас!»
Прошло сколько-то время, жена Леона пришла до
колдовки: «Погадай мне, бабушка!» Развернула колдов-
щица черную книгу, поглядела и гутарит: «Живая?» —
«Бабушка, бери с меня что хочешь, только умори ее!»
Колдовщица согласилась. Наколдовала на платок, взяла
его, села на веник, плеснула из скляницы, плюнула три
раза и полетела. Прилетела. Притворилась в старушку,
пошла до ворот. Львы стали рыкать на нее. Маша вышла на
крыльцо. Видит старушку Привела ее в хату, усадила,
накормила. Старуха чует, что скоро братья приедут, оста-
вила Маше платок колдовский да ушла.
Взяла Маша платок, а он такой красивый, птицы
разные на нем написаны. Полюбовалась да повязала его.
Только повязала — упала замертво.
Возвернулись братья, а львы кидаются, рыкают, собаки
бросаются до братьев. «Что такое?» Заходят в дом и видят:
Маша лежит перед зеркалом. Подошли они до нее, смотрят,
а па голове у нее платок. «Не ее, чужой? — гутарят
братья.— Такого платка у Маши не было! Мы ей не
дарили!..»
Сняли платок — Маша ожила. Поднялась она, прогу-
тарила братьям про старуху. Братья приказывают: «Ну,
теперича все! Больше никого в дом не води, а пуще бойся
старуху: она колдовщица!»
171
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
А жена Леона не успокоилась. Пришла она до кол-
дуньи: «Бабушка, погадай мне!»
Стала колдовка гадать. Взяла черную книгу, открыла,
а в книге написано: «Маша живая». Жена Леона стала
колдовку молить: «Убей ее, бабушка! Ничего для такого
дела не пожалею!»
Старуха согласилась. Поколдовала она на яблоко.
Села на веник и полетела в лес. Прилетела, притворилась
в старуху, подошла до ворот. Львы рыкают, бросаются на
старуху пуще прежнего. Собаки лают, готовы разорвать
колдовку.
Вышла Маша на крыльцо, а дальше собаки ее не пус-
кают. Видит колдунья такое дело, что пройтить нельзя,
она гутарит: «Спасибо тебе, что сердца на меня не поимела.
На тебе яблоко царское!»
Бросила старуха яблочко. Подпрыгнули львы, рвану-
лись собаки, а яблока не поймали. Яблоко прямо Маше в
руки упало.
Пришла Маша в хату, смотрит па яблоко, дивуется на
него. Такое оно красивое, есть жалко. Думала, думала да
откусила кусочек. Как откусила, упала замертво.
Приехали братья, смотрят, а сестра их не встречает.
Львы бросаются, собаки воют. Заходят в дом, видят: сестра
мертвая, а недалеко от нее надкусанное яблочко. Позвали
братья собаку. Она как схватила яблоко, так упала.
Горевали, горевали братья, да и горевать некуда. Сде-
лали они гроб стеклянный, положили Машу в гроб, поне-
сли его в лес, подвесили тот гроб на золотых цепях на
высоком дубу. В горе своем поубивали они своих коней,
львов, собак, вырыли под гробом могилу и себя убили.
Братья любили Машу не братской любовью. Раз опа
мертвая, им жизни нету.
Приняла земля мертвых братьев, а на могиле выросли
цветы белые, красные, голубые. На дубах на золотых цепях
висит гроб стеклянный, а в гробу, как живая, лежит Маша.
Утром цветы малые, а к вечеру вырастают до самого гроба.
Ночью отцветают, а утром обратно расцветают и до гроба
тянутся.
Жил в этом царстве царь, а у него был сын. Вырос он.
Царь задумал его женить. Одну невесту засватал — она
не по нраву; вторую засватал — она не по нраву. Отступил
ся царь от сына. Махнул на него рукой: «Что хочет, пусть
то делает! На ком хочет, па той женится!»
172
231. БРАТ И СЕСТРА
Царский сын любил охотничать. В каких лесах он
только не охотничал! Вот раз поехал он поохотнпчать,
разогнать досаду. Ездил, ездил да наехал на дом двенад-
цати братьев. Видит: ворота открыты, никого нет. Он влез
в хату, а там пусто. Ему невдомек, что в его царстве было
у бийство.
Пошел он округ забора, видит: два дуба, цветы разной
красоты растут, высоко тянутся. Глянул царский сын
наверх, увидал стеклянный гроб. Залез он па дуб, видит в
гробу красоты неописанной Машу. Осмотрелся он, позвал
слуг. Они сняли гроб. Повез царский сын его домой. При-
вез, поставил гроб в свою хату. Стал он обнимать, целовать
гроб.
День сидит в своей хате, другой, третий. Похудал,
стал хворать. Отец стал доглядать за сыном. А сын стал
закрывать свою хату.
Вот царь с женой обсудили. Царь гутарит: «Ты, мать,
у него в хате погляди. Он как с охоты приехал, так все
время у себя сидит и не выходит, а дверь затворяет».—
«Как же я до него в хату попаду?» — «Вот как,— гутарит
царь,— завтра утром я пойду во двор, споткнусь, упаду, а
ты кричи: «Батюшка убился!» Он выскочит до меня, а ты
в то время влезешь в хату да поглядишь, что у него в хате
делается».
Так они и сделали. На другой день, утром, царь пошел
на двор, споткнулся, царица стала кричать: «Батюшка
убился! Батюшка убился! Батюшка убился!»
Услыхал сын. Побег до батюшки, а закрыть хату забыл.
Мать влезла в хату и видит: посреди хаты стоит гроб, в
гробу, как живая, лежит красавица. Побегла царица до
царя.
Царь спрашивает жену, что она видала. Царица все
ему поведала. «Откуда он взял тот гроб?» — «Не знаю».
Ну, обсудили царь с царицей это дело. Стали полдни-
чать, покликали сына. Сын пришел. Царица спрашивает:
«Сынок, хочешь жениться?» Он ей ответил: «Матушка,
мне при отце стыдно гутарить».— «Да чего же стыдно?!
Задумал жениться, скажи. А то глядим на тебя, видим, в
лице ты сменился. Хворать стал, а мы с отцом ничего не
знаем. Если что, мы всех фершалов, докторов, знахарей,
профессоров позовем». Сын отвечает: «Здоров я».
Тогда мать, отец стали пытать у него. Ну, как ни скры-
вал сын, а пришлось во всем признаться. Повел он отца-
173
НАРОДНЫЕ С К АЗЕ И
мать в свою хату. Глянул царь на Машу в гробу, растерял-
ся. В двадцать четыре часа он собрал всех знахарей, колду-
нов. Ну, все знахари, колдуны гутарят: «Отравили девку,
ничего поделать мы не можем».
Позвали докторов, профессоров. Они Машу в чувство
привели.
Все знахари, колдуны дивуются. Царица позвала царя,
сына — все рады.
Живет Маша у царя, время идет. Прошло сколько-то
время, царский сын стал Маше про свою любовь гутарить,
просит ее стать его женой. Маша дала согласие. Тогда он
взял ее за руку, привел до отца, матери: «Батюшка и
матушка! Дозвольте мне жениться!» — «Мы согласны! А
вот согласна ли красавица Маша?» — «Я не против, толь-
ко я роду простого и без пальцев».— «Ничего! — ска-
зал царь.— Нам жена сыну надобна. Ты нам понрави-
лась».
Царю ни пиво варить, ни вино курить. Всего у него
много. Вот и зашумел пир на весь мир. Повенчали моло-
дых. Живут молодые да поживают. А тут война.
Видит царь, дела пошли не на шутку, он послал сына в
одну сторону, полковников в другую. Осталась Маша со
свекром и свекровью.
А жена Леона покою себе не знает. Пошла она до кол-
довщицы, просит ее погадать. (Их бы всех, колдовщиц,
перевешать, чтоб они не мешали хорошим людям на свете
жить.) Стала она глядеть в черную книгу, а там написано:
«Жива Маша. Вышла замуж за царского сына». Жена
Леона молит колдовщицу: «Бабушка, умертви Машу! Я
теперича боюсь ее пуще прежнего. Скажет она царю, а
царь меня казнит, все жилки из меня повытянут. Что
хочешь, то и бери, только умертви ее!»
Живет Маша. Родился у нее сын. Вот она пишет своему
мужу грамоту. Дали грамоту солдату, чтобы он доставил
царскому сыну. Повез солдат. Дорогой зашел до той кол-
довщицы. Напоила опа солдата, а грамоту подменила.
Наутро солдат пошел. Приходит он до царевича, отдал
грамоту. Читает царевич, а в грамоте написано: «У нас
все хорошо, только несчастье: родился у меня кошененок».
Прочитал царевич, глаза вылупил.
Вот он думает: «Ну, если бы у простых людей такое
дело случилось, а то в царском роду!» Пишет он матери:
«Я жив, здоров. Пришлите грамоту мне, как живет моя
174
231. БРАТ И СЕСТРА
жена. А то я получил грамоту, а в ней непонятные слова.
Я никак их не разберу».
Царь с царицей заказали портрет с внука, отписали
все, что положено. Понес грамоту, портрет тот солдат.
Дошел он до колдовщицы, остановился отдохнуть. А опа
подменила грамоту с портретом.
Получил царский сын, прочитал, а на портрете коше-
ненок написан. Тогда он отвечает отцу-матери: «Может,
жена моя урод? Я ее взял не живую, а мертвую. Русская-
то она русская, а кто знает, что с нею! Мой наказ вам,
чтоб до моего прихода и духу ее не было!»
Колдовка чудесами занимается, а Маша страдание из-
за нее большое имеет.
Получили царь с царицей такой наказ от сына, ничего
не могут понять. Перечить не стали. Одели Машу, поклали
в подсумок хлеба-соли, одну луковку, а в переметную
суму посадили дите.
Пошла Маша на все четыре стороны. Шла она, шла,
зашла в дремучий лес, видит: стоит колодец. Она себе
думает: «Вот я и отдохну здесь, водицы попью. Глянула
в воду, а из сумы-то переметной, ей показалось, в колодец
дите упало. Кинулась она в воду руками ищет, ловит дите,
а его нет. Опомнилась, хвать за суму, а дите — в ней.
Глядит на руку, а у ней пальцы отросли! Тут она обрадо-
валась.
Отдохнула, потом пошла. Шла, шла и пришла до того
дома, где жили двенадцать братьев. Зашла, а там все не по-
прежнему, ни братьев, ни львов, ни собак нет. Пошла она
округ забора, видит: два дуба стоят, на них цепи золотые
болтаются, а кругом дубов цветы повяли. Стала она утром
и вечером поливать те цветы, они зацвели.
Живет она в доме братьев. Сын растет не по дням, а по
часам. Вот раз она собралась в свою деревню. А сыну о
жизни она все поведала.
Идет она, встречает брата Леона. Брат ее тоже признал.
Только диву дался: «У сестры на праной руке пальцев
не было, а теперича есть».
Подходит Маша до брата, спрашивает: «Где бы можно
с сыном переночевать?» Брат гутарит: «Можно у меня».
Пришла она до брата в хату. Узнала невестку, а не-
вестка на Машу глядит. В это время пришел полковник
и приказ дает: «В этой хате будет царский сын ночевать!»
Царский сын с войны домой ехал. Влез он в хату, гля-
175
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нул, а перед ним его жена. Глянул на руку, а на ней паль-
цы. Он и думает: «Как бывают люди похожи! Ну, прямо
жена моя!»
Брат Маши ужин собрал. Сели все за стол. Царский
сын просит: «Гутарьте быль, а то до сна далеко, время
девать некуда». Маша отвечает: «У меня есть сын, он быль
скажет».
Царский сын согласился послушать. Стал сын Маши
гутарить. Поведал он, как матери брат руку отрубил,
как мать жила у двенадцати братьев, как ее отравила
колдовка, как мертвую в гробу царский сын нашел, как
на ней женился (а жена брата в это время сидит, от страха
мрет), как она родила сына, а отец прислал грамоту, чтоб
выгнали ее с сыном, как она опустила руки в колодец, у
нее отросли пальцы. Закончил сын Маши гутарить.
Муж Маши встал, подошел до сына, признал, полико-
вался, подошел до жены, обнял, от радости заплакал.
Призвал своего полковника, приказ дал: «Казнить брата
моей жены, а его жену привязать к хвостам невладанных
коней».
Маша просить за брата и его жену стала. Царский сын
простил брата, а жену его приказал привязать к хвостам
коней. Привязали ее, погнали коней, они растаскали злую
женщину.
Забрал царский сын жену, сына и поехал домой. При-
ехал. Царь на радостях встретил сына, невестку, внука
колокольным звоном. Собрал пир на весь мир. И я на том
пиру был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
Набрал чару зелена вина, нес тебе сюда, хотел попотчевать.
Шел-шел да о камушек споткнулся. Уронил из рук чару
да разлил вино. Так, братец, и не довелось тебя угостить
зеленым вином.
Я и после заходил до них. Хорошо они живут. Бывал
я и в лесу, видал дом двенадцати братьев-охотников и
могилу. Только цветы на могиле завяли.
232. АННУШКА
или мужик да жена. И мужик помер. Стала
мать помирать. А у них был парень да де-
вушка. Мать стала помирать и говорит пар-
ню-ту: «Ты бери себе жену, как паша Аннушка». А ей го-
176
232. АННУШКА
ворит: «У меня в сундуке есть четыре куколки, как чо на-
до — они тебе помогут».
И померла.
Парень стал себе жену искать. Никак не находит.
А сестра, ей нать все с куколками.
Вот брат говорит: «Никак жены не найду. Пойдем,
Аннушка, со мной на кровать спать».
Срам какой! Она и так и этак... А он все свое: «Мати
велела таку жену брать. Иди, Анна, со мной на кровать
спать».
Она забоялась да и: «Я сейчас житники в печь посажу».
Он опять зовет: «Иди, Анна, со мной на кровать спать».—
«Я уже житники из печи выну». Он опять: «Иди, тебе
говорю, спать!» — «Я житники в клеть вынесу».
Да побежала, да куколок во все углы поставила, да и:
«Чо мне делать, куколки, брат на кровать спать велит?»
Все тут куколки: «Хи-хи! Худо ли, хорошо ли брату с сест-
рой спать?» А одна: «Худо, худо! Засядь до колена!»
Лннушка-та и засела в землю. А куклы-те: «Хи-хи! Худо
ли, хорошо ли брату с сестрой спать?» А одна: «Худо, худо!
Засядь до грудей!» А куклы-те: «Хи-хи! Худо ли, хорошо
ли брату с сестрой жить?» А одна: «Худо, худо! Просядь
под пол!»
Она и просела скрозь землю. И очутилась на пожне.
И идет в леву сторону дорожечка. Она и пошла по дорожке.
Шла-шла, дошла до избушки. Избушка блином крыта,
пирогами подперта, на курьей лапке вертится. «Избушка,
избушка, остойся!»
Избушка остоялась. Она вошла. У окошка сидит девуш-
ка, как она. И не познать. Та девушка на человечью
кость человечьи волосья вьет: «Ты чего сюда зашла, девуш-
ка? Налетит Егибова, тебя съест, мне велит твои волосья
на твою кость навивать».
Тут стук и гром, летит Егибова. Та девушка Аннушку
в клубочек замотала, под лавку бросила. «Фу-фу-фу, чо у
тебя русским духом пахнет?!» — «С Руси птица летела,
в трубу кость уронила, дак пахнет».
Егибова напилась-наелась, на печь завалилась, да и
заспала. Девушка Аннушку размотала да и: «Бежим,
пока Егибова спит».
Она взяла кремышок, да гребешок, да ножницы. Взяла
дверь маслом смазала. Дверь и не рычит. Они и побежали.
177
НАРОДНЫЕ СКАЗЕ И
А Егибова проснулась да вдогонку за ними. Они бегут,
Егибова при пятах.
Девушка бросила кремышок — стал угор. Егибова стала
угор грызть. Грызла-грызла, зубы выломала. Побежала
к кузнецу: «Скуй мне, кузнец, зубы железны, не то тебя
съем!»
Кузнец сковал ей зубы железны, она угор сгрызла.
Вот девушки бегут, а Егибова при пятах. Они кинули
гребешок, стал густой лес. Егибова давай лес тот грызть.
Грызла-грызла, зубы выломала. Побежала к кузнецу:
«Скуй мне, кузнец, медны зубы, а не то буду тебя есть».
Кузнец сковал, она лес выгрызла, у девушек при пятах.
Они кинули ножницы, стала огненна река. Егибова дава-
лась, давалась, не смогла перейти.
А те девушки домой добежали. В избу вошли, а брат
к одной давается: «Аннушка!» На другую поглядел и к ней
давается: «Аннушка?»
Ну, Аннушка и говорит: «Братец, это я — Аннушка,
а это тебе жена будет, как я».
Он посмотрел — они обе две одинаковы!
Ну, он на той и женился. А Аннушка стала с ними жить.
Ну и все.
Ж 333. КНЯЗЬ ДАНИЛА-ГОБОРИЛА
пла-была старушка-княгиня; у нее росли сын
да дочь — такие дородные, такие хорошие.
Не по нутру они были злой ведьме: «Как бы
их извести да до худа довести?» — думала опа и приду-
мала; скинулась такой лисой, пришла к их матери и гово-
рит: «Кумушка-голубушка! Вот тебе перстенек, надень
его па пальчик твоему сынку, с ним будет он и богат и
тороват, только бы не снимал и женился на той девице,
которой мое колечко будет по ручке!» Старушка поверила,
обрадовалась и, умирая, наказала сыну взять за себя жену,
которой перстень годится.
Время идет, а сынок растет. Вырос и стал искать не-
весту; понравится одна, приглянется другая, а колечко
померяют — или мало, или велико; ни той, ни другой не
годится. Ездил-ездил и по селахМ и по городам, всех красных
девушек перебрал, а суженой себе не сыскал; приехал
178
233. КНЯЗЬ ДАВИЛА-ГОВОРИЛА
домой и задумался. «О чем ты, братец, кручинишься?» —
спрашивает его сестра. Открыл он ей свое бездолье, рас-
сказал свое горе. «Что ж это за мудреный перстенек? —
говорит сестра.— Дай я померяю». Вздела на пальчик —
колечко обвилось, засияло, пришлось по руке, как для ней
нарочито вылито. «Ах, сестра, ты моя суженая, ты мне
будешь жена!» — «Что ты, брат! Вспомни бога, вспомни
грех, женятся ль на сестрах?» Но брат не слушал, плясал
от радости и велел собираться к венцу. Залилась она
горькими слезами, вышла из светлицы, села на пороге и
река-рекой льется!
Идут мимо старушки прохожие; зазвала их накормить-
напоить. Спрашивают они: что ей за печаль, что за горе?
Нечего было таить; рассказала им все. «Ну, не плачь же
ты, не горюй, а послушайся нас: сделай четыре куколки,
рассади по четырем углам; станет брат звать под венец —
иди, станет звать в светлицу — не торопись. Надейся на
бога, прощай». Старушки ушли. Брат с сестрой обвенчал-
ся, пошел в светлицу и говорит: «Сестра Катерина, иди
на перины!» Она отвечает: «Сейчас, братец, сережки
сниму». А куколки в четырех углах закуковали:
Куку, князь Данила!
Куку, Говорила!
Куку, сестру свою,
Куку, за себя берет,
Куку, расступись, земля,
Куку, провались, сестра!
Земля стала расступаться, сестра проваливаться.
Брат кричит: «Сестра Катерина, иди на перины!» —
«Сейчас, братец, поясок развяжу». Куколки кукуют:
Куку, князь Данила!
Куку, Говорила!
Куку, сестру свою,
Куку, за себя берет,
Куку, расступись, земля,
Куку, провались, сестра!
Уже остается одна голова видна. Брат опять зовет:
(Сестра Катерина, иди на перины!» — «Сейчас, братец,
башмачки сниму». Куколки кукуют, и скрылась она
под землей.
Брат зовет еще, зовет громче — нету! Рассердился, при-
бежал, хлопнул в двери — двери слетели, глянул на все
стороны — сестры как не бывало; а в углах сидят одни
179
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
куклы да знай себе кукуют: «Расступись, земля, провались,
сестра!» Схватил он топор, порубил им головы и побросал в
печь.
А сестра шла-шла под землею, видит: стоит избушка па
курьихножках,стоит-перевертывается. «Избушка,избушка!
Стань ты по-старому, к лесу задом, ко мне передом». Из-
бушка стала, двери отворились. В избушке сидит девица
красная, вышивает ширинку серебром и золотом. Ветрела
гостью ласково, вздохнула и говорит: «Душечка, сеструшеч-
ка! Рада я тебе сердечно и привечу тебя и приголублю, пока
матери нет; а прилетит, тогда беда и тебе и мне; она у меня
ведьма!» Испугалась гостья таких речей, а деваться некуда,
села с хозяйкой за ширинку; шьют да разговаривают.
Долго ли, коротко ли, хозяйка знала время, знала, когда
мать прилетит, обратила гостью в иголочку, заложила в ве-
ничек, поставила в уголок. Только она ее прибрала, ведьма
шасть в двери: «Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая!
Русь-кость пахнет!» — «Матушка-сударыня! Шли прохо-
жие да зашли водицы напиться».— «Что ж ты их не оста-
вила?» — «Стары, родимая, не по твоим зубам».— «Вперед
гляди — на двор всех зазывай, со двора никого не пускай;
а я, поднявши лытки, пойду опять на раздобытки».
Ушла; девушки сели за ширинку, шили, говорили и по-
смеивались.
Прилетела ведьма; нюх-нюх по избе: «Дочь моя хорошая,
дочь моя пригожая! Русь-кость пахнет!» — «Вот только
заходили старички руки погреть; оставляла, не остались».
Ведьма была голодна, пожурила дочь и опять улетела. Гос-
тья отсиделась в веничке. Скорее принялись дошивать ши-
ринку; и шьют, и поспешают, и сговариваются: как бы уйти
от беды, убежать от лихой ведьмы? Не успели переглянуть-
ся, перешепнуться, а она к ним в двери, легка на помине,
запопала врасплох: «Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая!
Русь-кость пахнет!» — «А вот, матушка, красная де-
вица тебя дожидает». Красная девица глянула на старуху и
обмерла! Перед ней стояла Баба Яга костяная нога, нос
в потолок врос. «Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая! То-
пи печь жарко-жарко!» Наносили дров и дубовых и кле-
новых, разложили огонь, пламя из печи бьет.
Ведьма взяла лопату широкую, стала гостью потче-
вать: «Садись-ка, красавица, на лопату». Красавица села.
Ведьма двинула ее в устье, а она одну ногу кладет в печь, а
другую на печь. «Что ты, девушка, не умеешь сидеть;
180
233 князь длнилл-говирилл
сядь хорошенько!» Поправилась, села хорошенько; ведьма
ее в устье, а она одну ногу в печь, а другую под печь. Озли-
лась ведьма, выхватила ее назад. «Шалишь, шалишь,
молодушка! Сиди смирно, вот так; гляди на меня!» Шлеп
сама на лопату, вытянула ножки; а девицы поскорей ее в
печь посадили, заслонками закрыли, колодами завалили,
замазали и засмолили, а сами пустились бежать, взяли с
собою шитую ширинку, щетку и гребенку.
Бежали-бежали, глядь назад, а злодейка выдралась,
увидала их и посвистывает: «Гай, гай, гай, вы там-то!»
Что делать? Бросили щетку — вырос тростник густой-
густой: уж не проползет. Ведьма распустила когти, про-
щипала дорожку, нагоняет близко... Куда деваться? Бро-
сили гребенку — выросла дубрава темная-темная: муха не
пролетит. Ведьма наострила зубы, стала работать; что
ни хватит, то дерево с корнем вон! Пошвыривает на все
стороны, расчистила дорожку и нагоняет опять... Вот
близко! Бежали-бежали, а бежать некуда, выбились из
сил! Бросили ширинку златошвейную — разлилось море
широкое, глубокое, огненное; поднялась ведьма высоко,
хотела перелететь, пала в огонь и сгорела.
Остались две девицы, бесприютные голубицы; надо
идти, а куда — не знают. Сели отдохнуть. Вот подошел
к ним человек, спрашивает: кто они? И доложил барину,
что в его владеньях сидят не две пташки залетные, а две
красавицы намалеванные — одна в одну ростом и дород-
ством, бровь в бровь, глаз в глаз; одна из них должна быть
ваша сестрица, а которая — угадать нельзя. Пошел барин
поглядеть, зазвал их к себе. Видит — сестра его здесь,
слуга не соврал, но которая — ему не узнать; она серди-
та — не скажется; что делать? «А вот что, сударь! Налью я
бараний пузырь крови, положите его себе под мышку,
разговаривайте с гостьми, а я пойду и хвачу вас ножом в
бок; кровь польется, сестра объявится!» — «Хорошо!»
Вздумали — сделали: слуга хватил барина в бок, кровь
брызнула, брат упал, сестра кинулась обнимать его, и
плачет, и причитывает: «Милый мой, ненаглядный мой!»
А брат вскочил ни горелый, ни болелый, обнял сестру и
отдал ее за хорошего человека, а сам женился на ее подру-
ге, которой и перстенек пришелся по ручке.
И зажили все припеваючи.
181
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
В	234. БРАТЬЯ-ВОРОНЫ
ыли-жилп царь и царица. У царя было двенадцать
сынов. А царица была тяжола. Царь и говорит:
«Как ты родишь дочь, то, как я помру, сыновья
все возьмут, а дочь бедовать пойдет. Лучше я сделаю две-
надцать гробов, двенадцать гробов для двенадцати сынов,
и как родишь дочь — я убью сынов».
Стала тут царица плакать. Плачет и плачет. Сыновья
выспрашивают: «Пошто, мама, плачешь?»
Она повела их в потайну комнату. Але стоят там двенад-
цать гробов, двенадцать гробов для двенадцати сынов:
«Это как рожу я девушку, вас отец убьет. А вы, детушки,
идите в дремучий лес, и один пущай на дереве сидит —
смотрит: как я рожу девушку, то повешу красный флаг,
а как парня, так белый флаг. Как белый флаг, то домой
идите, а как красный флаг, то прочь бегите».
Вот она родила девушку, выкинула красный флаг. Они
и ушли далеко. Взошли в лес, состроили избушечку,
стали жить. А царица все сундук открывает, вынимает
шитые двенадцать рубашечек, плачет, плачет. А девушка
спрашивает: «Пошто, мама, плачешь?»
А она молчит. Нашла раз девушка потайну комнату,
стоит в ней двенадцать гробов. Девушка и говорит: «Пошто,
мама, плачешь? Пошто в комнате двенадцать гробов,
пошто в сундуке двенадцать рубашечек, а пи одного брат-
ца нет?»
Тут ей мать все рассказала. Ну, девушка и говорит:
«Вот, мама, срядишь — пойду и не срядишь пойду братьёв
искать».
Вот и простилась с матерью. И палась она на избушку.
Они все на охоте, а один дома. А уговор у них, что кака
девушка в лес зайдет, то убить надо, потому сестра их в
лес загнала. Ну, она младшему брату все рассказала. А
он ее и зажал ел да запрятал: «Только,— говорит,— не
целуй братов в губы, на них залог положон, молчать тебе
тогда семь лет, плести из крапивы рубашечки».
Ну, оп ее запрятал. Он и рассказывает, братовьям тем:
«И что мне-ка грезилось — был я дома, а сестра наша
хороша девушка, ладит нас идти искать, плачет об нас.
Ну, а как она к нам придет, убьем иль не убьем?» — «Ну,—
братья говорят,— пошто убить, как она нас жалеет!»
Тут она и вышла. Срадовались. Да она и не стерпела,
182
235. ЛЛРОКОП ИН-ЦАРЕВИЧ
в губы их и поцеловала. Ну, они и обратились воронами.
И улетели. И нать ей семь лет не говорить и двенадцать
рубах из крапивы сплесть.
Вот она сидит, молчит и плетет.
Тут ее и нашел царский сын. Нашел и замуж взял.
Она днем робит и ночью робит. Она днем молчит и ночью
молчит. Ну, ее и стали не любить. Все больше да больше
не любят. А она одиннадцать рубашек связала, а двенад-
цатую не довязала, рукав остался. Тут и согласились ее
сожегти. И ладят ее на костер вести.
Уж везут ее на костер, а тут братья налетели, крыльями
замахали, захлопали, огонь затушили. Она рубахи наброса-
ла, все и стали братьями, а один без руки остался.
Ну, она и заговорила и стала мужа в губы целовать.
И стали все хорошо жить.
235. ЛАРОКОПИЙ-ЦАРЕВИЧ
ил-был царь. У него было два сына да дочь.
Стал царь помирать, жене наказывает, что
(дочь) не за простых (женихов), а
«отдай
за богатырей». Царь
помер; дети его схоронили и поми-
ночки отвели.
Не через долгое время приезжает Ворон Вороневич
к нему. Говорит царевне, что «отдай ты (дочь) за меня,
за богатыря!». Тут она отдала свою дочь за этого богатыря.
Тут увез он ее в свое место.
Стал проситься после этого Василий-царевич к своему
зятю в гости. Мать ему говорила, что, «милый сын, ехать
хорошо, а не ехать лучше того, чтобы тебя зять не убил!».
Не послушался Василий-царевич, сел на коня и поехал.
Ехал он не путем, не дорогой — чащами, трещобами,
Уралом. Видит: конный табун, сто голов, пасется. Спросил
он пастуха: «Чей это табун?» Сказали пастухи: «Это та-
бун Ворона Вороневича Семигородевича: он в семи горо-
дах побывал, семь богатырей убил».
Поехал он вперед. Видит: табун двести голов пасется
коровьего. Спросил Василий-царевич: «Чей это табун па-
сется?» — «Ворона Вороневича». Отправлялся опять впе-
ред. Увидал:, овечий табун пасется, триста голов. «Чей это
табун пасется?» — «Ворона Вороневича!»
183
НАРОДНЫЕ СНАЗЕ И
Подъезжает к дому; сестра его встречала со слезами.
Привязал коня он к столбу, сам зашел в его палаты. Не
через долгое время летит Ворон Вороневич, увидал: у его
столба стоит конь привязан. Тут заходит в палаты, жене
своей и говорит: «Станови самовар, тащи нам чугунных
орехов!» Очень скоро самовар поспешился, начали чаек
попивать, орешки поедать. «Кушай, Василий-царевич,
мои орешки!» — сказал Ворон Вороневич. Василий-царе-
вич не мог один раскусить, а он сам покусывает — только
огонь летит. После чаю вышли с ним за дворец па лу-
га. «На-ка, Василий-царевич, мою боёву палицу, кинь ее
кверху: я погляжу, как она полетит?» Взял боёву палицу
Василий-царевич, мало-мало, кое-как выше себя только ее
бросил. Ворон Вороневич взял боёву палицу, фырнул ее
кверху — насилу боёву палицу дождался, когда прилетела!
Как ударил, расшиб Василия-царевича на мелкие дребезги.
Тогда столб этот выворотил, его закопал и столб поставил
на старо место. (Вот тебе и шурин!)
Тогда родительница ждала его цельный месяц — не
может дождаться. Тогда просился у ней малый сын,
Иван-царевич. Со слезами мать его уговаривала: «Не езди,
непременно и тебя убьет! С кем я буду жить?!» Иван-ца-
ревич на нее не посмотрел, поймал себе коня, поехал.
Ехал не путем, не дорогами — чащами, трещобами, Ура-
лом. Натакался на конный табун. «Чей это табун пасет-
ся?« — «Ворона Вороневича». Продолжает путь; увидел:
двести голов пасется коровьего. «Чей это табун пасет-
ся?» — «Ворона Вороневича». Продолжает путь, увидел:
триста голов овец. «Чей это табун пасется?» — «Ворона
Вороневича». Подъезжает к его дому. Сестра выходит,
встречает Ивана-царевича со слезами: «Напрасно, род-
ной братец, приехал! Однако тебе живому тоже не быть!»
Привязал он к медному столбу коня, зашел в его палаты.
Не через много время летит Ворон Вороневич, уда-
рился об порат и сделался молодцом; приходит в свой дом,
приказал своей жене остановить самовар и притащить
чугунных орехов на угощенье. Тут Ворон Вороневич орехи
пощелкивает — только огонь летит, а Иван-царевич не мог
и одного раскусить. Тут после этого вышли с ним в луга,
в разгулку. «На-ка, Иван-царевич, кинь мою боёву па-
лицу кверху! Как она полетит?» Тут Иван-царевич хотя
и кинул, да не очень высоко. Ворон Вороневич кинул —
насилу дождался; тогда берет в руки, полыснул его —
184
235. ЛАРОКОПИИ-Ц. 1PL13HЧ
раздробил всего на мелкие части; столб выворотил, под
столб закопал и столб на старо место поставил.
Родился у царевны сын; дали ему имя Ларокопий-ца-
ревич. (Был он еще от отца заведенный: она брюхатая
оставалася.) И он как родился, начал ходить. Сын сказал:
«Мати, просила ты со слезами брата моего, Ивана-цареви-
ча. Куды они уехали? Скажи мне!» Мать отвечала: «Не
скажу я тебе, Ларокопий-царевич: ты еще млад и зе-
лен!» Тут он пожил месяца три, спрашивает у матери,
что «скажи моих братьев — куды они уехали?». Мать на
то сказала: «Мои дети уехали: выдана у меня дочь за
Борона Вороновича Семигородевича... Не езди, милый сын,
они непременно кончены и тебя кончит».— «Нет, родима
мамонька, поеду я, братьев разыщу».
Тут сказал своей родительнице: «Благословишь — по-
еду и не благословишь — поеду!» Пошел он в конюшни,
разыскал себе старинного богатырского коня у отца. По-
шел он в подвал, разыскал богатырскую уздечку и сед-
лышко и взял себе боёву палицу 6 сто пудов. (Трехмесяч-
ный.) Приходит к коню, надевает на него узду, кладет
потнички и богатырское седло. Подтягает 12 подпруг
шелковых — не для красоты, а для крепости богатырской.
Бил коня по бедрам; конь его рассержается, по сырой
земле расстилается, мелкие леса промеж ног пущал, а бо-
лота перескакивал (бежал-радовался: долго стоял в ко-
нюшне, настоялся).
Подгонял он к конному табуну: «Господа пастухи,
чей этот табун пасется?» — «Ворона Вороневича». — «Вы
не сказывайте, что — Ворона Вороневича, а скажите, что
Ларокопья-царевича; за это вам будет награда!» Распро-
стился с пастухом, отправился вперед Ларокопий. Подъез-
жает к коровьему табуну: «Чей этот табун пасется?» —
<Ворона Вороневича».— «Вы не сказывайте, что Ворона
Вороневича, а скажите, что Ларокопья-царевича; за это
вам будет награда!» Распростился, отправился вперед.
Подъезжает к третьему табуну, к овечьему: «Чей это та-
бун пасется?» — «Ворона Вороневича». — «Вы не сказы-
вайте, что Ворона Вороневича, а скажие, что Ларокопья-
царевича; за это вам будет награда!»
Приезжает к его (Ворона Вороневича) палатам. Сест-
ра не признала его, что брат (она его вовсе не знает): «Ку-
ды ты, молодец удалой, поехал?» — «Я,— говорит, — брат
тебе, Ларокопий-царевич; когда ты была выдана, я был
185
НА РОД IIЫЕ СКА ЗКИ
еще в утробе у твоей родительницы. Поехал я своих бра-
тьев разыскивать и с тобой повидаться!» Сказала сестра
Марфа-царевпа: «Напрасно, Ларокопий-царевич, явился:
однако все равно тебе живому не быть скоро!» — «Погля-
дим, кто живой будет!» Привязал своего коня к сере-
бряному столбу, сам зашел в его палаты.
Не через много время прибыл Ворон Воронович до-
мой. Увидел коня богатырского у своего столба серебря-
ного, скоро являлся в свои палаты. Поздоровался с Ларо-
копьем-царевичем, жене приказал самовар поскорее сгоно-
шить и орехов тащить — чугунных. Тут Ворон Вороневич
раскусит орех, а Ларокопий-царевич пять да шесть. Ворон
Вороневич тому делу сдивился: как он пощелкивает! Вы-
шли они с ним в луга; Ворон Вороневич говорит: «Ну-ка,
Ларокопий-царевич, брось свою боёву палицу: я посмот-
рю!» Ларокопий-царевич фырнул свою боёву палицу в вы-
соту и не может дождаться, когда явится назад. Тогда
дождал свою боёву палицу, тогда он хватил Ворона Воро-
невича и расшиб его на мелки дребезги сразу. (Рассер-
дился!)
Тогда он выхватил серебряный столб, под столб его
закопал и столб поставил на свое место. А сестру спраши-
вал: «Где положены мои братья?» Тогда сестра ему ска-
зала: «Один под простым столбом, а другой под чугун-
ным». Тогда он столбы выдергивал и братьев доставал;
сестре приказал их размыть — как одним словом,— а сам
отправился за живой водой.
Ехал он близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли,
подъезжает к такой избушке: повертывается избушка на
куричьей голяшке. «Избушка, стань по-старому, как мать
поставила!» Избушка стала. Ларокопий-царевич зашел
в эту избушку. Яга-Баба уперла головой в стену, а ногами
в другую: «Фу-фу! Русского духу от роду не видала, рус-
ский дух ко мне пришел, роду не простого!» — «С тобой,
Яга-Баба, разговаривать много не буду! Давай мне живой
воды! Ежели не дашь, я тебя кончу!» Тут она сказала:
«Поди, Ларокопий-царевич, вот здесь колодец, в этом
колодце живая вода». Тогда он ее взял за косы, повел с
собой: «Если ложно покажешь, тогда я тебя тут же
убью!»
Тут он поймал голубя, разорвал этого голубя, бросил
его в колодец: голубь исцелился скоро, сделался жив. Тог-
да он поверил, что живая вода. Тогда он приходит в ком-
186
236. ДОБРОЕ СЛОВО
нату, взял такой у пей бурак, почерпнул этой воды, по-
нес в бураке.
Приезжает к Ворону Вороневичу к дому, слезает с ко-
пя; тогда открывает бурак, набирает в свой рот воды и стал
фырскать большака брата, Василья-царевича. Он вос-
скрес — стал. Так же и середнего стал фырскать, набрал
воды в свой рот. Воскрес и тот. Тут он назвался: «Здрав-
ствуйте, мои братья! Вы братья мои единоутробные; когда
вы уезжали, я еще был у родительницы в утробе. Мое
имя Ларокопий-царевич». Тут они все табуны пригоняли
к дому, имущество и деньги забрали, а дом зажгли и та-
буны домой погнали.
Тут приезжают все три брата, привозят с собой сестру
и скота много. Мать встретила со слезами: «Спасибо, ми-
лый сын Ларокопий-царевич, всех ты воротил моих де-
тей!» Сказал Ларокопий-царевич: «Кабы если я не поехал,
то бы им вечно не прибыть домой!» Сказали братья:
«Слушаться будем, родительница, Ларокопья-царевича
на место большака: что он нам скажет, будем мы исправ-
лять! »
Ж	236. ДОБРОЕ СЛОВО
ил-был Иван Несчастный: куда ни пойдет
работать — другим дают по рублю да по два,
а ему все двугривенный. «Ах,— говорит он,—
али я не так уродился, как другие люди? Пойду-ка я к
царю да спрошу: отчего мне счастья нет?» Вот приходит к
царю. «Зачем, брат, пришел?» — «Так и так, рассудите:
отчего мне ни в чем счастья нет?» Царь созвал своих бояр,
стал их спрашивать; они думали-думали, ломали-ломали
свои головы, ничего не придумали. А царевна выступила,
да и говорит отцу: «А я так думаю, батюшка: коли его
женить, то, может, и ему господь пошлет иную долю».
Царь разгневался, закричал на дочь: «Когда ты лучше
нас рассудила, так ступай за него замуж!» Тотчас взяли
Ивана Несчастного, обвенчали с царевною и выгнали обоих
вон из города, чтоб об них и помину не было.
Пошли они на взморье. Говорит царевна своему мужу:
«Ну, Иван Несчастный, нам не царевать, не торговать, на-
до о себе промышлять. Сделай-ка ты на этом месте пус-
187
НА РОД НЫЕ С ЕЛ ЗЕ И
тыньку1, станем жить с тобой, богу молиться да на людей
трудиться». Иван Несчастный сделал пустыньку и остался
в ней жить с молодой женою. На другой день дает ему
царевна копеечку: «Поди купи шелку!» Из того шелку
она важный ковер вышила и послала мужа продавать.
Идет Иван Несчастный с ковром в руках, а навстречу ему
старик: «Что, продаешь ковер?» — «Продаю».— «Что про-
сишь?» — «Сто рублев». — «Ну, что тебе деньги! Возь-
мешь — потеряешь; лучше отдай ковер за доброе слово».—
«Нет, старичок! Я человек бедный, деньги надобны». Ста-
рик заплатил сто рублей; а Иван Несчастный пошел
домой, приходит, хвать — денег нету, дорогою выронил.
Царевна другой ковер сделала; понес Иван Несчастный
продавать его и опять повстречал старика. «Что за ковер
просишь?» — «Двести рублев». — «Ну, что тебе день-
ги! Возьмешь — потеряешь; отдай лучше за доброе слово».
Иван Несчастный подумал-подумал: «Так и быть, сказы-
вай!» — «Подними руку, да не опусти, а сердце скрепи!» —
сказал старик, взял ковер и ушел. «Что же мне делать те-
перь с этим добрым словом? Как покажусь к жене с пусты-
ми руками?— думает Иван Несчастный.— Лучше пойду
куда глаза глядят!»
Шел-шел, далеко зашел и услышал, что в той земле две-
надцатиглавый змей людей пожирает; сел Иван Несчаст-
ный на дороге — отдохнуть вздумал, и говорит сам с со-
бой вслух: «Эхма! Будь у меня деньги, сумел бы я с этим
змеем справиться, а теперь что? Без денег и разума нет».
Шел мимо купец, услыхал эти речи, что без денег и разума
нет: «А что,— думает,— ведь и правда! Дай-ка я ему по-
могу». — «Сколько тебе,— спрашивает,— денег надоб-
но?» — «Дай пятьсот рублей». Купец дал ему взаймы
пятьсот рублей, а Иван Несчастный бросился на пристань,
нанял работников и начал корабль строить. Издержал все
деньги, а дело еще в начале: как быть? Пошел к купцу:
«Давай,— говорит,— еще пятьсот; не то работа остано-
вится и твои деньги задарма пропадут!» Купец дал ему
другие пятьсот рублев; он и те в корабль всадил, а дело
еще на половине. Опять приходит Иван Несчастный к
купцу: «Давай, — говорит,— еще тысячу; не то работа
остановится и твои деньги задарма пропадут!» Купец
хоть не рад, а дал ему тысячу. Иван Несчастный выстроил
1 Здесь: одинокая келья.
188
237. ИВАН ЗЛОСЧАСТНЫЙ, МУЖИК БЕССЧАСТНЫЙ
корабль, нагрузил его угольем, забрал с собой кирки,
лопатки, мехи, рабочих людей и поплыл в открытое море.
Долго ли, коротко ли — приплывает он к тому острову,
где было змеиное логовище. Змей только что нажрался и
залег в своей норе спать. Иван Несчастный засыпал его
кругом угольем, развел огонь и давай раздувать мехами:
пошел великий смрад по всему морю! Змей лопнул... Иван
Несчастный взял тогда острый меч, отрубил ему все две-
надцать голов и в каждой змеиной голове нашел по дра-
гоценному камушку. Вернулся из похода, продал эти ка-
мушки за несчетные суммы — так разбогател, что и
сказать не можно! Заплатил купцу свой долг и поехал
к жене.
Вот приезжает Иван Несчастный в пустыньку и видит:
жена его живет с двумя молодцами, а то были его законные
сыновья-близнецы (без него родились). Пришла ему в го-
лову худая мысль, схватил он острый меч и поднял на
жену руку... Вмиг припомнилось ему доброе слово: под-
ними руку, да не опусти, а сердце скрепи! Иван Не-
счастный скрепил свое сердце, спросил царевну про тех
молодцев, и начался у них пир-веселье.
На том пиру и я был, мед-вино пил, калачами заедал.
Б 237 ИВАН ЗЛОСЧАСТНЫЙ, МУЖИК БЕССЧАСТНЫЙ
ыл-жил Иван злосчастный, мужик бессчастный,
денег класть не во что, мешок купить не на что; ко-
торо заслужит, дак потерят, а не заслужит, дак ук-
радут, не заслужит — и получить нечего.
Пошел он на свое бессчастье суда просить. Царь на то
сказал: «Как сам ничего не можешь заслужить, дак я как
вам могу тут суда дать?» А у царя была дочи; на то она
сказала: «Батюшко! Как экому мужику не могли суда
дать? Я что есть женское дело, и то бы рассудила». А на
то царь сказал: «Как его рассудишь?» А на то царска до-
чи сказала: «Пускай женится, может, жону счастливу
возьмет, а если жона несчастлива попадет, будут дети
счастливы, будет жить хорошо». Царь рассердился, за
мужика дочерь отдал, и указы везде разослал, чтобы их
на фатеру никто ночевать не пускал.
Иван злосчастный с царской дочерью идут по городу,
он и говорит: «Не печалься, царевна, худинькой домок
хоть — свой уголок». Пришли, стоит избушка, нету око-
189
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нец, в другом месте простенков нет, а печки подавну
не бывало. Царевна своими платками и нагрудниками при-
завесила, призатыкала линию дырье, и нажигом стали
согреваться около огня. В тую ночь царевна вышила ши-
ринку и послала Ивана продавать: «Ты одному лавочни-
ку продавай, другому не отдавай, а третьему и продай».
Побежал Иван с ширинкой. Один лавочник давает сто
рублей, другой двести, третий триста. За триста продал.
Взял для своей фатеры, что ему требуется, побежал. При-
бежал на росстани, выскочил Ярышко, лоб залущил, гла-
за вытаращил: «Отдай, мужик, деньги! Добром отдашь,
дак слово скажу, добром не отдашь, дак лихом возьму,
ничего не скажу». Мужик шевелился, копался, деньги от-
дал. Ярышко слово сказал: «Без судьбы божьей ни один
волос с головы не гйнет». Иван прибежал к своей хозяйке,
сказал про свое похожденье. Хозяйка на то сказала: «Вид-
но, ты бессчастный, я несчастлива, обои однаки со-
шлись».
И другу ночь ночевали — опять ширинку вышила. По-
слала продавать и сказала: «Ты одному продавай, друго-
му не отдавай, третьему отдай». Побежал Иван с ширин-
кой; один дает сто, другой двести, третий триста. Отдал
за триста рублей. На росстанях опять Ярышко встретил,
лоб залущил, глаза вытаращил: «Отдай, мужик, день-
ги»... (так же, как и в первый раз). Мужик шевелился,
копался, деньги отдал, Ярышко слово сказал: «Когда
вышат, дак не низься». Прибежал домой, хозяйке рассказал
в подробность. Хозяйка на то ответила: «Ты, видно, бес-
счастный, а я несчастлива».
На третью ночь третью ширинку вышила да добавила
денег пятьдесят рублей: «Когда пройдешь росстани, то
для дому кое-чего побольше купи». Побежал Иван с ши-
ринкой... (Повторяется то же, что в первый и второй раз...)
Шевелился, копался мужик, деньги Ярышке отдал. «Ну,
пятьдесят рублей еще вынимай». Шевелился,' копался и
те отдал. Ярышко слово сказал: «Наднеси, да не опусти».
Иван побежал домой, дорога была по крутому кряжу, да
запнулся, да и пал, а в руках тащил ковригу хлеба, ков-
ригу выронил, коврига укатилась под кряж; а собака из-
под кряжа бежит, хватила ковригу, утащила. Он про себя
обдумал: «С чем же я теперь к царевне явлюсь?» Прибе-
жал на пристань корабельну, корабли побегают за море,
нанялся в матросы и убежал за море.
190
237. ИВАН ЗЛОСЧАСТНЫЙ, МУЖИК БЕССЧАСТНЫЙ
Бежали корабли в море и остановились. Стали хозяева
выкликать из матросов охотника: «Кто сходит в море,
тому половина корабля с животом, со всем, а если никто
из вас не согласится, то мечите жеребьи — кому идти».
А Иван про себя обдумал: «Мне ведь Ярышко сказал:
«Без судьбы божьей ни один волос с головы не гинет».
Неужели, если бог не судит, дак я утону в море? Иван
доспел с хозяином условие, с условья снял себе копию
и скочил в воду. Скочил и затонул.
Схватил его человек, по воде потащил. Тащил, тащил,
притащил к городу. Воды не стало. Ворота отворили и по-
шли по городу. «Вот у нас царь да царица спорят, один
говорит: «Уклад да булат дороже злата-серебра быват»,
а другой говорит: «Злато-серебро дороже укладу-булату».
И надо так их: по одному рассудить и другого не рас-
сердить» .
Привел Ивана в палаты, завел в горницу: только зей
зеёт, где сидят царь и царица. Садить стали Ивана за один
стол с царем, с царицей. А Иван припомнил то слово,
Ярышко сказал: «Когда вышат, дак не низься». Не под
порог же биться? Сел за стол. Царь, царица стали его
спрашивать: «Ну, как вы русский человек, нам понадо-
бился ты для справки дела; как у вас: уклад да булат доро-
же злата-серебра быват или злато-серебро дороже укладу-
булату?» — «У пас так в России: если войны нету, уклад-
булат ни по чем, злато-серебро дороже, а чуть доспелась
война, тогда уклад-булат дороже злата-серебра быват; тогда
будут копья, оружья накупать и отдают за него злато-сереб-
ро». Царю и царице это обоим ладно стало. Они подарили
ему по Нальчику. Иван обдумал про себя: «Кальчики в па-
шем месте стоят пять копеек!» Передали Ивана тому чело-
веку, который его и привел. Тот человек повел по городу,
привел к воротам; опять по воде потащил, притащил к ко-
раблю, выбросил.
Как ступил Иван па корабль, и полон хозяин стал полу-
кораблю. И тут корабли побежали по морю. Прибежали
к заморскому царю, и стали корабельщики походить, за-
являть о себе царю, прописывать билеты и подносить стали
подарки, кто может на сто рублей, а кто может, быват, и
на тысячу. Иван понес царю Нальчик. Подарил Иван Наль-
чик. Царь принял купцей-гостсй, стал угощать, их посадил
всех в одну комнату, а Ивана в другую, котора повыше.
Гости погостили, веселоваты стали и как-то не удовольст-
191
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вуются: «Мы кто на сто рублей принесли, кто на тыщу, а
Иван на десять копеек; его посадил царь выше всех».
Об этом подносщики донесли царю. Царь взял Иванов
кальчик, вынес, где купцы сидели. «Вы этот подарок у Ива-
на ничем считаете, а вот его подарок»... Потрёс кальчик,
выпала пробка, выпали два шара, катаются, серебро от-
сыпается, отгребать не могут. Царь за кальчик подарил
Ивану подарок — три корабля со всем — с животами1 и
с народом. Иван оттуль побежал домой на трех кораблях
с половиной.
Прибежал, стал на пристань корабельну, а вечером
темнилось, пошел разыскивать свою избушку. А в том мес-
те стоит каменной дом. Иван стал колотиться у дверей;
вышла женщина: «Вам что нужно?» — «А я приезжий
человек, мне надо ночевать».— «Милости просим, у нас дом
постоялой, мы от того деньги получаем, хлебы едим от
того». Иван зашел в избу. Поставили Ивану закусывать;
чего Иван просит, то Ивану и несет; поужинал, валит его
в ту комнату ночевать, сама походит в другу. Иван на
то сказал: «Мне бы свечку нужно засветить, я без свечи
не сплю». Хозяйка сказала: «Надо, дак хоть пару засвети,
мне больше расходу, боле приход». Свечку засветила, сама
ушла в другу комнату.
Иван с час времени пролежал, пошел в ту комнату, ку-
да хозяйка ушла. Увидал: она спит, а по обеим сторо-
нам у ей молоды мужики, она в середках. «Ах, она спит
с двумя дружками!» Вынул саблю, ладил у всех головы
отсекчи. И обдумал про себя: «Мне ведь Ярышко слово
сказал: «Наднеси, да не опусти». Стал будить и стал спра-
шивать у ей: «Это кто таки?» — «Это у меня сыновья; бы-
вало, я замуж выходила, муж за море убежал, эти от него
в брюхе остались. Не вы ли будете мой муж?» А Иван отве-
тил: «Я ваш муж».
И стали будить сыновей, с отцом здороваться. Робята
стали здороваться с отцом, падать в ноги отцу. И стали
жить вместе.
А до царя весть дошла, что его зять прибежал на трех
кораблях с половиной. Царь послал послов его звать к се-
бе в гости. Пошел Иван со своей женой и с детями, взял
в подарок другой кальчик. Принял Ивана царь как следует
быть. Иван гостил долго ли, коротко, походить стал, по-
1 Здесь: со всем содержимым.
192
238. РОГА
дарил в подарок кальчик. Л царю то не понравилось: «Та-
кой богатой прибежал, да копеек на пять мне подарок
принес!»
Иван пошел домой, царь кинул кальчик в спину Ивану.
Выпала пробка, выпали два шара, катаются, злато-сереб-
ро отсыпается, отгребать не могут. Закричал царь: «Воро-
тись, Иван! Ты и владей царством, ты богаче меня стал».
Иван воротился, поручил ему [царь] все царство.
Б	238. РОГА
ывал-живал старик со старухой; у них был сын
Мартышка, а работы никакой не работал, отец
никуда да его нарядить не может, и с того отдал
он сына своего Мартышку в солдаты. Мартышке в сол-
датах ученье не далось: поставили один раз его на часы,
а он ушел с часов домой и положил свое ружье на грядку1,
взял палку да шар и пошел на парадное место, сделал
буй, стал играть шаром и щелкнул шариком фельдфебелю
в лоб. Говорит фельдфебель: «Что ты, Мартышка, ро-
бишь?» — «Я ведь жил у своего батюшки и все шаром иг-
рал!» — «Где ж у тебя ружье?» — «У моего батюшки де-
сять ружьев, и все на грядке; и я свое ружье на грядку
снес!» Начали его за это розгами бить; после битья за-
снул он крепко, и привиделось Мартышке во сне: «Сбе-
жи, Мартышка, в иное королевство — там тебе жира будет
добрая! Дойдешь ты до этого королевства, и будет тут реч-
ка, через речку мост, а подле моста трехэтажный камен-
ный дом; зайди в этот дом — в том дому никого нет, а стоит
стол, на столе довольно всякого кушанья и разных напит-
ков; наешься ты, напейся и в стол загляни; в том столе
в ящике лежат карты однозолотные и кошелек с деньгами.
Однозолотными картами хоть кого обыграешь, а из кошель-
ка хоть полную гору насыпь золота — из него все не
убудет!»
Пробудился Мартышка от сна, наладил сухарей и сбе-
жал из полку вон. Шел он дорогою, а больше стороною три
месяца и пришел к иному королевству; вот и речка, через
1 Здесь: полка в избе наравне с полатями.
193
НА РОДНЫЕ СКА ЗК И
речку мост, после моста трехэтажный каменный дом. Зашел
в этот дом, в доме стоит стол, на столе всякого кушанья и
питья довольно. Мартышка сел, папился-наелся, заглянул
в ящик, взял однозолотиые карты и кошелек с деньгами,
положил к себе в карман и опять в дорогу. Пришел в чу-
жестранное королевство и забрался в трактир; встречает
его маркитант, камзол на нем красный, колпак на голове
красный и сапоги на ногах красные. Говорит Мартышка
тому маркитанту: «А ну, подай мне с устатку крепкой вод-
ки рюмку». Глянул маркитант на солдата и налил рюм-
ку воды. Мартышка покушал — в рюмке вода, осердился и
стегнул его по носу и расшиб до крови. Завопил марки-
тант: «Господа генералы! Вот этот солдат меня всего при-
бил». Тут прибежали генералы, говорят Мартышке: «За-
чем в наш трактир пришел? Сюда простые люди не ходят,
а ходят министры да генералы, да сам король приезжает».
Отвечает солдат: «Я, братцы, вашего заведения не знаю;
я — человек русский и зашел в ваш трактир с устатку вы-
пить рюмку водки; попросил у маркитанта крепкой вод-
ки, а он подал мне рюмку воды. За это я осердился, ударил
его в лицо, а попал по носу». — «Экой ты! Весь в рямках...
Где тебе деньги взять?— говорит ему маркитант.— У меня
рюмка водки рублем пахнет». Мартышка вынул свой ко-
шелек и насыпал из кошелька золота с сенную кучу.
«Бери,— говорит,— сколько надобно за водку!» Все ге-
нералы тут обвинили маркитанта: зачем водку продает!
Взяли этого солдата к себе и стали попаивать. И говорит
им Мартышка: «Пейте, братцы, и мою водку! Денег мо-
их вам не пропить... Да не угодно ли вам со мной в карты
поиграть?» И вынул из кармана свои однозолотиые карты,
что этаких карт господа и на веку не видали. Начали в кар-
ты играть. Мартышка у них все деньги выиграл, и лоша-
дей, и повозки, и кучеров, и фалетуров, да опосля назад
воротил, еще своих денег подарил им сколько-то.
Вот налился Мартышка допьяна; генералы видят, что
он хмелён стал, и приказали постлать под него постелю,
а маркитанта заставили с него мух опахивать. «Да смот-
ри,— говорят ему,— если возьмешь кошелек у солдата или
денег убавишь и он на тебя пожалится, то уж не прогневай-
ся — быть тебе без головы». Приехали господа генералы
к самому королю, объявили, что «есть в нашем трактире
русский солдат Мартышка и у него такой кошелек с зо-
лотом — полны твои палаты засыплет, а из кошелька все
194
238. РОГА
не убудет. Да есть еще у Мартышки однозолотиые карты —
на веку ты этаких не видывал».
Король приказал шестерку лошадей под карету зало-
жить, взял кучера, фалетура и запятника и сам сел в карету
и поехали в трактир. Как приехал — и скричал: «Что за
человек спит?» Мартышка скочил и говорит: «Ваше ко-
ролевское величество! Я — солдат Мартышка, а человек
русский и сбежал из команды». Тут приказал король
трактирщику принести графин водки, наливает рюмку
и подает солдату: «Опохмелься, служивый!» — «Пейте
сами, ваше величество! Мне своих денег не пропить будет».
Король выпил сам рюмку, а ему подал другую. И гово-
рит ему король: «Что, служивый, я слышал, ты мастер в
карты играть?» Вынимает солдат однозолотиые карты, и
дивится король, что этаких карт на веку не видал. Стали
играть в карты. Мартышка у короля все деньги выиграл,
и платье, и лошадей с каретою, и кучера с фалетуром и
запятником; опосля ему все назад отдал.
С того король возлюбил Мартышку, пожаловал его на-
большим министром и состроил ему трехэтажный камен-
ный дом; живет солдат министром управно. И спросили
короля на три года в другую землю; то наместо себя остав-
ляет король нового министра править его королевством.
И повел Мартышка по-своему; приказал он шить па сол-
дат шинели и мундиры из самого царского сукна, что и
офицеры носят, да прибавил всем солдатам жалованья —
кому по рублю, кому по два — и велел им перед каждою
вытью пить по стакану вина и чтоб говядины и каши
было вдоволь! А чтоб по всему королевству нищая бра-
тия не плакалась, приказал выдавать из казенных магази-
нов по кулю и по два на человека муки. И так-то за его
солдаты и нищая братия бога молят!
А у того короля осталась в дому дочь Настастья-коро-
левпа, и посылает она свою служанку позвать нового ми-
нистра Мартышку к себе в гости. Приходит служанка к
нему в дом: «Господин министр! Наша королевна Настасья
зовет тебя в гости». Говорит Мартышка: «Хорошо, сей-
час оденусь!» Пришел к королевне. Просит она: «Поиграй
со мной в карты!» Вынул Мартышка из кармана однозо-
лотиые карты, что этаких карт королевна на веку не ви-
дала. Стали играть, выиграл он у королевны все деньги
и уборы и говорит: «Убери-ка, Настасья-королевна, все
свои деньги и уборы; у меня своих денег довольно — не
195
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
прожить будет!» Настасья-королевна посадила его за стол и
сама с ним села: пили, ели, веселилися. И приказала она
тайно служанке поднести ему рюмку усыпающего зелья;
Мартышка выпил рюмку и уснул, и спал трои сутки.
Тогда отобрала она у него кошелек с золотом и карты од-
позолотные, сняла с него платье — в одной рубашке оста-
вила — и приказала в навозную яму бросить. Мартышка
спал трои сутки в навозной яме, пробудился и говорит:
«Видно, я в добром месте сплю!» Вылез он на сходе
солнца и пошел к речке, вымылся бело. «Куда же мне
идти?» — думает. И нашел он старое солдатское платье,
оделся и побрел вон из того королевства.
Шел он долгое время, и похотелось ему есть; увидел
яблоню, сорвал два яблока, съел, и с того заболела
у пего голова, и выросли на голове рога, и такие большие,
что еле носить может. Дошел до другой яблони, поел дру-
гих яблоков, и с того отпали у него рога. Тут набрал он
этих яблоков обоих сортов и воротился назад в королев-
ство. «Ну,— думает,— доберусь же я до королевны, что
меня в доброе место впястала». Увидел Мартышка — си-
дит в лавке старая старушка, вся трясется, и сказал:
На-ка, бабушка, съешь яблочек». Съела она яблочек хо-
рошего сорта и стала молодая и толстая; спрашивает: «Где
ты, дитятко, взял эти яблоки?» Говорит ей Мартышка:
«Это мое дело! Нет ли у тебя, бабушка, хорошего марки-
тантского платья? Пойду я этих яблоков продавать».—
«Ну, служивый, я для тебя хоть всю лавку отдам». И да-
ла ему чистое платье и однозолотную тарелку.
Пошел Мартышка яблоков продавать; идет мимо ко-
ролевского дома и громко кричит: «У меня сладкие яб-
лочки! У меня сладкие яблочки!» Услышала Настасья-ко-
ролевна, послала свою служанку: «Спроси, почем продает
яблоки?» Прибежала служанка; Мартышка ей говорит:
«Извольте, сударыня, покушайте моего яблочка». Она
съела и сделалась молодая, красивая и толстая, даже ко-
ролевна ее не опознала: «Да ты ли это?» — «Я самая!» —
отвечает ей служанка. Настасья-королевна дала ей двес-
ти рублев: «Ступай скорее, купи мне парочку!» Служан-
ка сбегала, купила яблоков и подала королевне; она сей-
час их съела, и в то время заболела у ней голова, и выросли
большие рога. Лежит она на кровати, а над кроватью по-
деланы грядки, и на тех грядках рога положены. А Мар-
тышка побежал к той же старушке, отдал ей прежнее
196
238. РОГА
платье и срядился дохтуром. В те поры приезжает ко-
роль, объявили ему, что маркитант окормил Настасью-
королевну, и приказал он собрать маркитантов со всего
королевства и посадил их в тюрьму.
Между тем идет мимо государева двора дохтур и кри-
чит: «Нет ли дохтуру работы?» Говорит король своим слу-
гам: «Зовите его скорее!» Мартышка пришел в палаты:
«Что прикажете, ваше величество?» -- «Ты, видно, не на-
шего королевства; не знаешь ли, чем пособить моей дочери,
Настасье-королевне? Окормил ее какой-то маркитант яб-
локами. Если пособишь, пожалую тебя первым министром
и отдам за тебя дочь мою, королевну, в замужество, а при
старости лет моих поставлю тебя на свое королевское мес-
то».— «Ваше величество, — говорит дохтур,— прикажите
вытопить баню, а я в рынок пойду, искуплю снадобья».
Пошел Мартышка в рынок, купил три прута: первый —
медный, другой — железный, третий — оловянный, и при-
казал королевну в баню вести. Как привели королевну в
баню — едва в двери рога впихали. Мартышка отослал всю
прислугу прочь, вынул медный прут, взял Настасью-ко-
ролевну за рога и почал драть, приговаривая: «За грехи
у тебя эти рога выросли! Повинись: не обманывала ли
кого, не обирала ли кого?» — «Батюшка-дохтур! Я на ве-
ку никого не обманывала и чужого себе не присваива-
ла». Взял он другой прут, железный, бил-бил — королевна
все не признается. Изломал железный прут, вынул тре-
тий — оловянный и начал потчевать. Тут Настасья-коро-
левна и повинилася: «Виновата, батюшка-дохтур!» Бро-
сила я нового министра в навозную яму, содрала с него
платья, забрала однозолотиые карты и кошелек с день-
гами». — «А где ты однозолотиые карты с тем кошельком
девала?» — «У меня в любимом ящичке». — «Отдай их
мне!» Говорит ему королевна: «Я теперь вся твоя! Что хо-
чешь, то и делай со мною». Мартышка дал ей хороших ябло-
ков; съела она одно — один рог свалился, съела другое —
и другой отпал, съела третье — и сделалась лучше и кра-
сивей прежнего. Пришли в королевский дом; королю это
возлюбилось, пожаловал он Мартышку опять набольшим
министром и отдал за него свою дочь Настасью-королевну
в замужество.
Стали они жить благополучно — в радости и спокой-
ствии, и теперь живут да хлеб жуют.
197
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
239. ПРО ФРАНЦЕЛЯ
ранце ль жил у царя. За свою красоту получал
он 12 раз в год из банку — сколько он умеет
взять (уму у него не было). Францелю это
сделалось не довольно; стал у царя проситься: «Я желаю
еще по белому свету погулять». Царь на то ему сказал:
«Францель, чем ты еще недоволен от меня?» — «Ваше
царское величество, желаю, однако; хуже себе получу, а
все-таки схожу погуляю по белому свету!»— «Если не
поглянется, Францель, чужая сторона, воротись ко мне
опять на житье!»
Францель с царем простился, пошел трактовою до-
рогою. Идут два молодца; он их догнал, с ними поздоро-
вался. Молодцы сказали: «Куда, молодец, ходил?» —
«Я жил у царя; за свою красоту получал 12 раз из банку
сколько мне влезет; а меня зовут Францелем».— «Да, и
мы проживались в протчих городах, получали жалованье
большое; захотелось и нам погулять». — «Так вот пой-
демте, братцы, все трое: где не найдем ли местечко хо-
рошее?» Назвались братцами. Своротили они в сторону,
не трактовой дорогой.
Станцию они прошли порядочную, есть захотели, а
у них хлеба ни у которого нет. Францель на то сказал:
«Я человек хилый, дюжить не могу; давайте жеребий ки-
нем: которого из нас из троих выпадет есть». (С хоро-
шей-то жисти!) Тряхнули жеребий, а жеребий выпал на
Франкеля — есть. Братьи говорят: «Францель, мы не бу-
дем тебя губить: может, из-за твоей красоты и мы будем
с тобой хорошо жить?» — «Пойдемте вперед!» Проходят
они станцию. У Францеля ноги нейдут. «Братцы, давайте
опять жеребий тряхнем: на кого выпадет?» Во второй раз
поуважили его, бросили — опять на него выпал, на Фран-
целя. «Нет, все-таки не будем, хоть под руки тебя по-
ведем! Может быть, где-нибудь селение будет! Все-таки
пропитал будет».
Проходят они третью станцию. Нечаянно — стоит дом
хороший. Заходят в этот дом, отворяют ворота, заходят
во дворец. У поратнего крыльца стоял дежурный и спра-
шивал: «Откуль? Какие молодцы?» Они с ним и не разго-
варивают: есть захотели шибко. Отворяли двери, заходили
в их дом; нашли белого хлеба и там вари всяческой на-
шли, начинают есть. Пища была хорошая; наелись они
198
239. ПРО ФРАН ЦЕЛ Я
как требно быть. Францель говорит, что «нужно выйти
из этого дома теперь нам». Выходят они из этой комнаты
во дворец1, а во дворце такая изба особенная есть. Фран-
цель говорит, что «давайте зайдемте в эту избу, приотдох-
иемте маленько». Расположились в этой избе спать.
Те уснули, а Францель не спит. Не через много вре-
мя прилетают в этот дом три девицы. Дежурный девицам
говорит, что «у нас в доме сегодня похитка: явились к нам
три молодца; из них из троих один был очень краси-
вый». Девицы сказали: «Где же они теперь?» — «А они
вон в той избе спят». Девицы: «Поди, дежурный, веди
их всех сюды: мы спросим, какие люди». Дежурный при-
ходит, Францель не спит. «Братцы, хозяева вас требуют
на совет!» Разбудил Францель своих товарищей, и по-
шли все трое к девицам.
Приходят все трое, с ними поздоровались. Девицы
спрашивают: «Откуль вы, молодцы, явились сюды?»
Францель об себе обсказывает: «Я был у русского госу-
даря, получил 12 раз в год из банка, сколь мне угодно
взять будет, денег — за свою красоту; захотелось мне по
белому свету походить, и натакался теперь на ваш дом вот
я!» Также и эти молодцы сказали: «Он нас пригласил,
мы пришли в ваш дом все трое».
Девицы сказали: «Вы зовите нас женами, а мы вас бу-
дем звать мужьями; с нами вместе спать, а худых речей
не выражать! Худые речи кто выразит, тогда мы вас не бу-
дем здесь держать, выгоним отсюдова!» Тут они согла-
сились; с тем и записи сделали. Пожили они три года.
Через три года сели завтракать, а один из них и говорит:
«Сёдни моя жена прибудет повечеру, я с ней блуд сотво-
рю». Францель на то сказал: «Брат, когда выразил худые
речи, сам и отвечай за это!»
Тогда у них моленье не пошло в дело. (Они на моле-
нье улетали, йхи жены.) Прибыли они домой. Францелева
жена [спрашивала]: «Милый ты мой муж Францель, ска-
жи ты мне: кто мог из вас худые речи выразить?» Фран-
цель сказал: «Вот этот брат мог выразить худые речи; а
отвечать я за него не буду». Девицы сказали: «Теперь от-
правляйтесь, куды знаете! Теперь вас не надо нам!»
Францелю жена дала в гостинцы кошелечек. А вторая
жена сказала: «Ты мне не выразил худые речи, так я тебе
1 Здесь: двор.
199
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
дам кафтанчик». А третья сказала: «Ты мне худые речи
выразил, я тебе ничего не дам, никакого гостинца!» (А го-
стинцы йхи дорогие!) Тут они распростились с ними, от-
правились. Только вышли на дворец, а большая сестра из
них и говорит: «Что же, сестра, хотя он выразил худые
речи, все-таки с тобой не сделал ничего; подари своего
мужа!» Тут выскочила она на дворец, скричала своего му-
жа: «Вот тебе, муж, получи от меня трость! Не осердись,
что я тебе сперва не подарила!»
Тогда они [по] шли все трое дорогой. Захотелось Фран-
целю свой кошелек узнать: к чему этот кошелек? Фран-
цель приотстал немного, развязал кошелек, тряхнул его,
и повалилось серебро. Фрапцель клал в кошелек и собрать
не может, оставил и серебро тут, отправился товарищей
нагонять. Догонял, идет, и захотелось ему узнать (был вы-
думщик), у товарища что за кафтанчик сдействует? «То-
варищ, дай-ка мне своего кафтанчику, я что-то приозяб».
Францель надел этот кафтанчик, братья не стали его и
видать в этом кафтанчике (кафтанчик-невидимка).
Францеля стали кричать и глядеть, а Францель идет среди
них и улыбается, что не видят в им, в этом кафтане. (Вот
воровать можно ходить!) Францель скоро кафтан снимал,
тогда они его увидели. «Ах, мы думали, что ты куды от
нас ушел!» Передал он кафтанчик брату.
Захотелось у другого брата трость попросить. «Дай-ка
мне бадажочка, что-то я приустал, поупрусь! Тут он
приотстал от них немного, тростью махнул в сторону —
вышел полк солдат, в другую сторону махнул — вышел
другой полк солдат; махнул он тростью кверху — никого
не стало, трость одна в руках у него! «Ну, штука хоро-
ша!»— говорит.
Тут он передал только товарищу, едет трактом ямщик.
Францель сказал: «Братцы, вы идите этим трактом, а я до-
еду до городу, вас дождусь!» Ямщик сверстался, Францель
и говорит: «Ямщик, вези меня по пути до городу, я те-
бе заплачу за прогоны!» Тут ямщик его посадил, при-
вез в город. Ямщику Францель сказал: «Что тебе — денег
алй водки надо?» — «Мне подай водки!» Заходит он в пи-
тейное заведение и говорит целовальнику: «Лей четверть!»
Целовальник: «Подай деньги!» Он живо кошелек свой
развязал, тряхнул, и павалилась целая копна серебра.
Целовальник кричит: «Довольно, будет!» Тут целовальник
палил четверть, денег, сколь требпо быть, взял: «А остав-
200
239. ПРО ФРАН ЦЕЛ Я
ши мне не надо!»—сказал. Он кучера скричал: «Бери
четверть и вот сколь угодно денег бери тут оставши!»
Идет после этого Францель городом; доходит до эда-
кого дому; дом оценивают. Приезжают к этому дому це-
нить три раза; выезжает третий раз ценить сам государь.
Царь с Францелем поздоровался, а Францель царя спра-
шивал: «Что такое это у вас?» Царь: «Вот, третий раз вы-
ехали дом оценивать, а оценить его не можем, что он сто-
ит». А Францель: «Ежли что вы желаете, оцепите, я за-
плачу; я желаю скупить его». — «Навали до нижних окон
вокруг этого дому серебра, тогда дом будет твой и все,
что в нем есть, все будет твое!» Францель был на то со-
гласен. Сказал: «Мне подайте лестницу па крышу залез-
ти!» Тут Францель залезал на крышу, развязывал коше-
лек, тряхнул — ис одного боку навалил; с другого захо-
дит. Навалил Францель со всех четырех сторон, пова-
лилось серебро в окны. Царь кричит, что «довольно,
Францель, будет!». Тут Францель приказал: «Деньги эти
убирайте, дом мой теперь!» Царь дивился этому делу, где
он столь серебра мог взять?
Францель приказал кучеру запрекчи карету: «Поезжай-
те трактом! Попадут вам два молодца трактом, вы везите
их сюды!» Очень кучер скоро карету запрягал; выезжает
за город: сидят два молодца па трактовой дороге; подъез-
жает к ним. Тут подъезжает кучер к молодцам и говорит,
что «вы Францелевы братцы или нет?». Сказали эти мо-
лодцы: «Францель нам брат!» — «Садитесь в эту повозку;
он дом скупил, велит вам ехать». Приезжают в этот дом.
«Вот, братцы, живите со мной вместе! Вот я вам препору-
чаю дом, будьте вы этому дому хозяева!»
Подходит день воскресный. Францель запрет карету,
поехал в монастырь богу молиться. Францель встал перед
царские двери, где царь становится. Царь приезжает в этот
же монастырь со своей дочерью. Царь становится возле
Фрапцеля по правую руку, а дочь по левую; Францеля
взяли в серёдки. Царская дочь сколько ли богу пи моли-
лась, сколь на Францеля смотрела. Выходят они из-за
обедни, царская дочь Францеля остановила, сказала:
«Францель, приедь ты в мой сад, я сёдни с тобой блуд со-
творю». Францель не отказался: «Вот я чаю напьюсь, при-
буду!» Тогда чаю напился, лег, немножко отдохнул, по-
шел; сказал братьям, что «я сегодня схожу в гости куды-
нибудь!».
201
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Приходит в царский сад; она в саду сидела, забавля-
лась чаем, царская дочь. Францель поздоровался с ней, сел
с ней рядом на стул. Начинает она его потчевать. Девица:
«Францель, где же ты мог взять столько серебра — круг
дому навалил?» На то он ей сказал: «Есть у меня кошелек-
самотряшка». — «Ну-ка, Францель, покажи, я погляжу,
какой у тебя кошелек?» Тут Францель подает царской
дочери. Царская дочь взяла кошелек и говорит солдатам:
«Возьмите Францеля, избейте его до той степени, сведите
в мой нужник, а на его буду [...]» Тут Францеля солдаты
до той степени добили, что он уж и не шевелится; тогда
взяли под руки, свели его в [...] и заперли. Не дают ему
ни пить, ни есть, и он той же парашой и пропитывается.
Выбрался он ночным бытом набрал параши, засле-
пил дежурному глаза, а в то время мог домой убежать. При-
ходит домой, обмылся как следует, лег спать.
Воскрёсный день подходит, он приказал кучеру за-
прекчи лошадь — опять в монастырь богу молиться. Стал
перед царские двери, где царь встает. Царь приезжает,
встает по праву руку, а царская дочь по левую. Сколько
она богу ни молилась, па него смотрела, улыбалась (под-
смехалась над ним). От обедни выходит, и царская дочь за
ним идет; вышла из божьего храма и говорит: «Францель,
погоди! И вы па то не посердитесь, что я посмеялась, сёд-
ни выйдите в сад, я с тобой блуд сотворю». Францель
сказал, что «чаю лонаньюсь, приеду». Чаю понапился,
поотдохнул, брату и говорит: «Дай мне сегодня кафтанчи-
ку своего (невидимку), я схожу в гости в нем!» Брат
сказал, что «он висит в комнате, возьми ступай!». Тогда
он надел кафтан, отправился к царской дочери в сад.
Приходит к царской дочери, садится рядом чайничать.
Царская дочь и говорит: «Что-то сегодня Францеля долго
нет, дождаться не можем!» Царской дочери он и говорит:
«Что ты, царская княгиня? Я возле тебя сижу!» — «Как
же я тебя, Францель, не вижу!» — «Кафтанчик-невидимка
на мне: затем ты меня и не видишь!» — «Ну-ка, Фран-
цель, сними с себя, тогда я погляжу!» Тут Францель снял
с себя кафтан. «Дай-ка, Францель, я подержу, что за каф-
танчик?» Подал он царской дочери. До той степени она
велела его избить, тогда стащить [...] и поставить два
сторожа. Тогда Францеля до той степени избили, под ру-
ки увели, заперли. [...] (С хорошей-то жисти!) Францель
через неделю уж до той степени добился, что его не стали
202
239. ПРО ФР ЛИЦЕ Л Я
уж шибко и караулить: думали — кончился. Францель
выбился из нужника, набрал параши, заслепил дежур-
ным глаза, тогда мог убежать опять домой.
Приходит домой, вымылся как следует, напился, наел-
ся, лег на отдых спать. Поутру братья его спрашивают:
«Что ты, Францель, где-то долго жил? Мы уж потеряли
тебя!» — «Угощался; доживешь до ночи, так и почуешь:
знаешь, что у меня дома есть кому!»
До воскресенья доживает, запрёг карету, опять в мона-
стырь богу молиться. Встает пред царские двери. Царь с
дочерью приезжает, царь становится по правую руку,
а царская дочь по левую, Францель стоит в серёдках.
Царская дочь сколь богу ни молилась, все на него смот-
рела и усмехалась. Обедня отходит, она за ним опять выхо-
дит. «Францель, на то не осердись, что я маленько по-
смеялась! Сёдни непременно прибудь, я блуд сотворю с
тобой». Францель не отказался: «Чаю понапьюсь, при-
буду!» Приезжает домой, чаю понапился, немножко от-
дохнул, брату и говорит: «Братчик, дай мне трости, я сего-
дня по городу погуляю!» Брат дозволил ему трость взять.
Приходит он к царскому саду; махнул в сторону, вы-
шел полк солдат. Тогда приходит царская дочь. Поздо-
ровался, сел; она и говорит: «Францель, у тебя сегодня
что-то сторожа свои поставлены, где же ты мог свое вой-
ско взять?» — «Это у меня вот бадажок действует; если
я махну еще в сторону, еще полк выйдет; махну кверху,
ничего не будет!» Тут царская девица говорит: «Дай-ка я,
Францель, подержу, что у тебя за бадажочек!» Царская
девица взяла костыль, махнула им кверху, никого слуг
этих но стало. Тут приказала она своим слугам вовсе его
убить, снести в овраг, бросить его.
Тут не черезо много время привилась к его голове древа,
выросла. На этой древе разные ягоды очутились. Очувство-
вался Францель и глядит: над ним дерево. «Неужели я
много годов лежу? На мне уж выросло дерево!» Тут он
мог достать нижнюю ягоду; съел эту ягоду и сделался та-
ким худым молодцом — полезли у него рога и горба,
и хвост вырос, вроде подобие дьявола. Тогда он достал
другого сорта ягоды и такой ли сделался молодец: зрел
бы, глядел, с очей не спущал, еще лучше старого! (Это на-
званая жена его уж пожалела.) Тогда Францель набрал
Двух сортов этих ягод, приходит домой.
Понапился, понаелся, отдохнул; пошел на рынок, взял
203
НАРОДНЫЕ С КАЗН И
окладную себе бороду старичью. Тогда он собрался вроде
старика, в такую одежду, приходит в царский во дворец.
Приходит и говорит: «Я принес морских ягод, не угодно
ли скупить?» Доложили царской дочери служанки, что
«пришел старик, принес морских ягод; не угодно ли,
царская дочь, скупить?». Служанке приказала царская
дочь: «Пущай он даст ягоду одну тебе попробовать, я по-
гляжу, что из тебя выйдет». И дал он хорошую ягоду;
девица съела — зрел бы, глядел и с очей не спущал, очень
сделалась хороша. Тогда сказала: «Что, старик, твои ягоды
стоят?» — «Ягоды стоят мои — сто рублей ягода». Тут она
скупила одну ягоду за сто рублей. «Когды самоварчик по-
ставят, чай пить буду и съем».
Тогда Францель отправился из дворца домой. Бороду
снимает, приходит. Когда она чаю по [пила], съела яго-
ду,— полезли из нее рога, и горба, и хвост — подобие дья-
волу. Закричала она дохтуров; дохтура приезжают, рога
спиливают и лечить всякие лекарства дают, а ничё не мо-
гут поделать: рога и горба растут. Тогда сколько бы ни би-
лись, дохтура попустились, не стали ее и лечить. И она
завещание дала то: «Кто бы меня мог излечить, за того бы
и замуж пошла». Дали знать по всему городу. Тут Фран-
цель надевает на себя окладную бороду, приходит в цар-
ский во дворец. Приходит к ней на лицо: «Что, царская
княгиня, какое у тебя завещание, если кто тебя излечит?
Я могу,— говорит,— тебя вылечить по-старому, еще луч-
ше будешь и здорова».— «Если, дедушка, хоть и вовсе ты
старик, вылечи меня, и за тебя пойду замуж!» — «Под-
пишись!» Тогда она подписалась, что «если старик меня
вылечит, так за него я и замуж пойду».
Тут Францель приказал лакею затопить баню. Исто-
пили баню. «Несите ее в баню! Я буду в бане лечить ее».
Тогда Францель приходит в баню, и ее приносят. Фран-
цель всех из бани выжил, один с ней остался. Тогда он
брал плеть, стал царскую дочь жарить; стегал и пригова-
ривал: «Будешь ли ты на Францеля [...]? Не будешь ли
над ним надсмехаться?.. Царская княгиня, притащи ты мне
Францелев кошелек, тогда я тебя сейчас вылечу!» Тут она
закричала: «Слуга, тащите — там в моей спальне под пе-
ринами — кошелечек!» Тут кошелечек получил он, начал
ее плетью опять жарить: «Не будешь ли над Францелем
смеяться? Не будешь ли на него [...]?» — «Не буду я усме-
хаться над Францелем никогда!» — «Притащи Францелев
204
240. НОЧНЫЕ ПЛЯСКИ
кафтанчик, тогда я тебя стану лечить!» Тут она притащи-
ла ему кафтанчик. Он в третий раз еще ее плетью прожа-
рил (свое-то отплачивать, как его били). «Притащи ты
мой костылек, я окончательно тебя вылечу теперь!» Прита-
щили его костыль.
Он подавал ей хорошего сорта ягоду. Тут она съела
к сделалась красавица, еще лучше старого. Тут он снимал
с себя окладную бороду и сделался такой ж молодец, луч-
ше прежнего. Тут она закричала: «На Францеля пере-
одеть одежду хорошую!» Снарядился он как следует, яви-
лись они тогда в царские палаты с ним (из бани). Тут схо-
дили они в божий храм, повенчались с ним; завели пир
на весь мир (свадьбу).
Тут он стал у царя во дворце находиться после этого,
а братья в доме жить.
240. НОЧНЫЕ ПЛЯСКИ
у вот, бывало, был-жил крестьянин и крестьян-
ка, у них было три сына. Из трех сыновей взяли
одного на службу. Бывало, как были службы
долги, брали на двадцать пять лет на службу. Этот сол-
датик отслужил двадцать пять лет, отправился он домой на
нешу; бывало, как железных дорог мало было, как совсем
даже не было. Шел он мимо одного государства. Привернул
он край городу к одной старушке ночевать. И завели они
разговор. Та старушка у него спрашивает: «Каково ты
служил, солдатик?» То, друго. А солдатик у старушки и
спрашивает: «Ну что, бабушка, у вас что же-то нового?» —
«Да вот, солдатик, у нас есть у царя дочь,— говорит.—
И она ходит гулять и выносит на каждую ночь новые бо-
тинки. И царь,— говорит,— никак ее не может укараулить,
куда она ходит».— «А вот, бабушка,— говорит,— я бы мог
укараулить»,— он-то говорит.
Сейчас эта бабушка донесла весть до царя. Царь этого
солдатика и призывает: «Ну что, солдатик, можешь мою
Дочку укараулить?» — «Да, царь-батюшка, могу укарау-
лить твою дочку. Только не в одну ночь, а в три ночи. И
дай ты нам комнату только для двух. И теперь дай мне на
три дня, чтобы мне по городу ходить свободно, пить, есть
и чтобы везде было мне открыто и бесплатно».
205
НАРОДНЫЕ С И А ЗЕ И
Он ходит по городу. Край города он нашел одну старуш-
ку. Пришел он к этой старушке и спрашивает: «Вот, ба-
бушка,— говорит,— я взялся у царя дочку укараулить, и
я взялся в три ночи, куда она ходит. Не можешь ли, ба-
бушка, моему горю помогли?» — «Вот, молодой человек,
ты две ночи первых сам карауль, а уж не можешь, на
третью приди, я тебе помогу».
Вот пришел он к царю. Царь ему дает комнату для двух.
Ночь приходит, эта царевна его хвостнула каким-то плат-
ком по носу, сразу он заспал. Эта царевна взяла книгу,
давай книгу читать. Книгу читала, читала и пошла к зер-
калу. У зеркала и спрашивает: «Зеркало!» Зеркало отве-
чает: «Что?» — «Солдат спит?» Зеркало ответило, что
спит. Потом походила, к утру явилась обратно. Солдат
ничего и не знает, куда ходила.
Приходят назавтра царя слуги и спрашивают: «Ну
что, солдатик, укараулил?» — «Ничего я не видал».
Слуги посмотрели на ботинки, ботинки розны.
Приходит друга ночь. Опять повалился солдатик спать.
Она этого солдатика махнула платком по носу, и этот сол-
датик сразу заснул. Время подходит ей идти. Она берет
книгу, давай эту книгу читать. Книгу читала, читала, по-
шла к зеркалу. У зеркала и спрашивает: «Зеркало!» Зер-
кало отвечает: «Что?» — «Солдат спит?» — «Спит».
Она одела новы ботинки и ушла. Наутро приходит как
ни в чем даже не бывало.
Наутро слуги пришли, спрашивают: «Ну что, солдатик,
укараулил?» — «Ничего,— говорит,— я не видел».
Царские слуги посмотрели на ботинки, ботинки розны.
Этот солдатик пошел к этой старушке: «Ну, бабушка, по
моги,— говорит,— моему горю. Я,— говорит,— две ночи
прокараулил, ничего не мог укараулить».
Бабушка ему дала платок, дала калоши-самоходы: еже
ли он шаг шагнет, то семь верст за один шаг берет. «Ну вот,
солдатик, ты,— говорит,— не глупей. Эту царевну хвост-
ни,— говорит,— по носу этим платком и сам себя тоже
хвостни. И надойдет время, она побежит, и ты надевай ка-
лоши и тоже беги за пей. Хоть она в огонь побежит, все
одно беги».
Ну, этот солдатик вернулся обратно. Подходит третья
ночь. Солдатик эту царевну хвостнул невнарок с наме-
реньем по носу этим платком, и сам себя тоже хвостнул
этим платком. Все-таки он не заснул. Время подходит,
206
240. НОЧНЫЕ ПЛЯСКИ
надо этой царевне идти. Она сейчас берет книгу и эту кни-
гу читает. Книгу читала, читала, пошла к зеркалу. У зер-
кала и спрашивает: «Зеркало, солдат спит?» А зеркало
ответило: «Нет, не спит».
Она взяла эту книгу, разодрала, зеркало сломала, одева-
ет новы ботинки и побежала. Этот солдатик встает, оде-
вает калоши и за ней. Побежала, ночи темны, время осен-
нее было. Он забежит ей вперед, повалится. Она бежит да
запнется, как через колодину, и упадет через него. Он
встанет да опять за ней.
На пути да на дороге черт да леший делят шапку-неви-
димку да ковер самолет. У них согласье не забирает это
поделить. Солдат и говорит: «Давайте я вам разделю».—
«А как ты нам разделишь?» — «А так я вам разделю, что
нате две палочки, я кину на стороны. Который ко мне
первый прибежит, того ковер-самолет и шапка-неви-
димка» .
Он бросил палочки. Черт да леший убежали. Он шапку-
невидимку наложил, черт и леший его не видят. Он и бе-
жит за этой царевной. С царевной рядом идет в шапке-неви-
димке. Она его не видит.
Царевна бежала да бежала, добежала — стоит дом ка-
менный, пошла она в этот дом. Солдатик за ней. Зашла
в помещение, там живет змей. Они тут со змеем целова-
лись, обнимались, что им только было надо, все устраи-
вали. Змей и говорит: «Пойдем-ко мы с тобой в сад».
Пошли они в сад, и этот солдатик с ними пошел в сад.
Они его не видят в шапке-невидимке. Змей и говорит: «Вот
сорвал яблоко». И дает царевне. «Вот это яблоко,— гово-
рит,— отдай мамашеньке». Сорвал другое: «Это,— гово-
рит,— отдай папашеньке». Сорвал третье: «Вот это,— гово-
рит,— тебе».
А этот солдатик тоже сорвал три яблока, тоже себе по-
ложил в карман. Пошли обратно в дом. Опять тут начали
пить, гулять, плясать, танцевать, что им только было нуж-
но. Солдатик видит, что время подходит к тому, что ей
надо бежать обратно домой. Этот солдатик взял да и ушел
домой в это царство впереди. Пришел в то помещение,
повалился спать как ни в чем не бывало. Она тоже при-
ходит в помещение, повалились спать как ни в чем не
бывало.
Наутро приходят царские слуги и спрашивают у сол-
датика: «Что, солдатик, укараулил?» Он говорит: «Ука-
207
ПЛ РОДНЫЕ СКА ЗКИ
раулил». А царевна говорит: «Где же вашему солдату
укараулить?» Царь призывает этого солдатика и свою
дочку: «Ну что, солдатик,— говорит,— укараулил?» Она
говорит: «Где же вашему солдату укараулить?» Солдатик
говорит: «Позвольте-ка мне слово сказать. Вы,— гово-
рит,— царская дочь, ведь книгу читали вечером вчера?
Вы у зеркала спрашивали, что солдат спит? А зеркало те-
бе ответило, что солдат не спит. Вы ведь книгу разорвали?»
Она отвечает, говорит: «Разорвали». — «Зеркало вы сло-
мали?» Она отвечает, что сломали. «Вы,— говорит, — оде-
ли новые ботинки и побежали?» — «Да,— говорит,— по-
бежали». — «Бежала ты по дороге, падала за колодину?» —
«Падала». — «Ты, — говорит,— это не за колодину па-
дала, а за меня. Я, — говорит, — это валился через дорогу.
И ты прибежала в дом, где змей живет?» — «Была,—
говорит,— в том доме». — «Вы,— говорит,— со змеем це-
ловались, обнимались, плясали и танцевали, все,— гово-
рит,— делали?» Она говорит: «Делали!» — «Вы,— гово-
рит,— со змеем пошли в сад и в саду тебе сорвал змей яб-
локо и говорит, что это яблоко мамашеньке. И сорвал дру-
гое яблоко: «Вот это,— говорит,— яблоко, папашеньке».
И сорвал третье яблоко и «вот,— говорит,— что это яб-
локо вам». Так вот хотите посмотреть, так вот у меня три
яблока тоже есть сорваны — те же самые».
Она созналась, что все это было. Царь у солдатика
спрашивает: «Ну что, солдатик, ежели ты женат, то я
тебе отдам полцарства за это. А ежели ты холостой, то я
отдам за тебя эту дочку замуж». — «Я, царь-батюшка, не
женат»,— говорит.
Отдал царь за него замуж. Сделали они очень хороший
тут пир. И я на пиру был и пиво пил, по усам текло, а в рот
не попало.
А этот солдатик все-таки подвыпил. Как они молоды,
царь им дал комнату — только что для двух. Они как муж
да жена стали жить объединенно. Эта-то царевна его ста-
ла целовать и обнимать и спрашивает: «Милый мой му-
женек, как же ты меня укараулил, мы тебя не видели?»
Он ей открылся всей чистой правдой: «Есть у меня,— го-
ворит,— ковер-самолет и шапка-невидимка».
Он, подвыпивши, заснул. Она взяла его на этот ковер
да и отвезла в темный лес. Он там проснулся: «Пропа-
ла,— говорит,— моя голова! Что делать? Такая судьба,—
говорит,— моя!»
208
240. НОЧНЫЕ ПЛЯСЕ И
Пошел он в путь куда глаза глядят. Пришел он, стоит
дерево очень красивое. И на этом дереве растут ягоды очень
красивые. Он съел одну ягодку с этого дерева, у него
вырос рог, съел он другу — у него вырос другой. Он со-
шил коробочку и насобирал этих ягод полну коробочку.
И пошел дальше. Дошел он — стоит дерево еще красивее
того там. И ягоды на нем лучше, чем на том дереве были.
Он съел с того дерева ягодку, у него рог слетел. Съел
ДРУГУ — У него другой слетел, съел он третью — он такой
стал молодец, так очень красивый сделался! Сошил он
коробочку и наклал с этого дерева тоже полну коро-
бочку ягод. И пошел он, понес две коробочки ягод.
Он вышел в то же самое царство, где вот эта царевна.
Пришел он к озеру. Мужчина и женщина полощут под
гору. Он и говорит: «Эй, товарищ, сменяем одеждой!
Возьми, — говорит, — у меня солдатскую, а дай мне де-
ревенскую!» — «Что ты, солдатик, у меня,— говорит,—
одежда худа, у тебя одежда хороша. Тебе убыточно бу-
дет». — «Ничего,— говорит,— товарищ, лишь бы тебе было
ладно, а мне давно ладно»,— солдат говорит.
Переоделись они одеждами. Этот солдатик пошел в этот
город. Идет и говорит: «Эй, кому не надо ягод? Ягода
очень красивая!»
Кто не выбегает, он продавал эти красивые. Кто ягод-
ку съест, делается очень красивым. Выбежала от этой ца-
ревны кухарка: «Эй, дяденька, что продаешь?» — говорит.
«Ягодки,— говорит,— вот те не надо ли?»
Эта кухарка купила одну ягодку, съела и сделалась
очень красивая. «Подожди, — говорит, — ты, дяденька!
Я,— говорит,— сбегаю к царевне, не надо ли царевне яго-
док». Эта кухарка прибежала: «Продайте царевне две
ягодки!»
Он продал из тех ягодок, от которых ягод рога растут.
«И пусть,— говорит,— она ест при зеркале. Сама смотрит-
ся в зеркало, а ягоды ест».
Она ягодку съела, в зеркало — у ней вырос рог! Другу
ягодку съела — вырос другой!
Он тут пошлялся, в этом городе, около недели времени.
Пошел опять к этой старушке ночевать. Они опять со ста-
рушкой разговорились: «Вот у нас есть, у царя: у дочки
выросши рога, и кто бы эти рога сжил, тому дает царь,
если женатый, полцарства, а холостой,— говорит,— за то-
го отдает замуж».— «Я бы,— говорит,— бабушка, это мог
209
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сделать. Сжил бы я эти рога!» Бабушка и говорит: «Поси-
ди ты, солдатик, здесь, а я схожу, царя навещу».
Эта бабушка сходила, царя навестила. Царь посылает
с этой бабушкой письмо, чтобы солдатик пришел к нему.
Этот солдатик и пришел к царю. Царь и спрашивает: «Ну
что, можешь ли мою дочку лечить, сжить у ней рога?» —
«Могу,— говорит,— только ты дай нам комнату для двух,
и только я в три ночи могу ей вылечить рога. И ей толь-
ко будет больно, как я буду лечить. И дай мне железный
прут, я буду железным прутом секчи. И надо ее провести
по всему городу, чтобы все увидели, что у ней есть рога.
А ежели не увидят, то ее не вылечить».
Ну, и царю было неохота показывать, но неволя за-
ставляет. Царь согласился на это. «Ну, и ты,— говорит,—
разреши три дня по городу ходить, чего я захочу пить и
есть, чтобы все было бесплатно!»
Он три дня прогулял, приходит он к царю. Царь ему
дал комнату для двух и дал ему железный прут. Он желез-
ным прутом раз стегнет и говорит: «Вот те перва ночь,
как ты обманула». Ночь прошла: «Что,— говорит,— чу-
ешь?» — «Ничего,— говорит,— я не чую».
Подходит другая ночь. И он железным прутом опять
давай сечь ее и приговаривает: «Вот те перва ночь, вот тебе
перва ночь!»
Ягодку дал, она ягодку съела, у пей рог слетел. Он ее
и спросил: «Ну, что теперь чуешь?» — «Как будто я те-
перь,— говорит,— чую полегче».
Приходит третья ночь. Он опять железным прутом да
вай стегать. И приговаривает: «Вот те нерва ночь, вот тебе
перва ночь!»
Ягодку дал, опа съела, и другой рог слетел. Он и спра-
шивает: «Ну, что чуете? Как ваше здоровье?» — «Ничего
я теперь не слышу, как быть ничего не бывало!»
Пошли они к царю. Царь и говорит: «Если ты женатый,
я тебе дам полцарства, а холостой, — говорит,— отдам за
тебя дочку замуж». Солдатик и говорит: «Вот, царь-ба-
тюшка, я был на твоей именно дочке женат, когда,— го-
ворит,— я укараулил, куда твоя дочка вынашивала за
ночь новые ботинки».
С тех пор царь его поставил наследником. И они стали
жить да поживать да добра наживать.
210
241. ЦАРСКАЯ СОБАКА
М А	241. ЦАРСКАЯ СОБАКА
 » одной деревне жил мужик молодой, женат; одна
И 9 жена была у него только. Он замечал, что она у
него стала баловать. Он поехал за дровами в
лес, а дрова далеко. Он подъехал немного и вернулся об-
ратно испытать свою жену. Подъезжает к дому, а жена
сидит уже с гостем, самовар на столе, бутылка водки на
столе, и выпивают. Он не утерпел, забежал в избу с кну-
том, а жена в это время схватила кочергу и ударила его
по голове и приговор сделала: «Ты,— говорит,— был мо-
лодцом, а сейчас быть псом!»
Вдруг молодец свернулся псом и побежал на улицу вон
от жены. Выбежал на дорогу, пустился в лес, в лесу и ду-
мает: «Что же сейчас я куда деваться буду, ведь я погиб!
Я ведь захочу есть, захочу пить, кто меня накормит, на-
поит? Давай-кося я, пока время, еще весна далеконько,
пойду в город, там,— говорит,— может быть, как-нибудь
до весны прокормлюсь».
Вот и бегает, посбирывает кусочки хлебца. Так весну
дождался этот Серко. Весной пастухи стали выгонять скот
на луга пасти. А Серко себе и думает: «А дай-кось я пойду
к какому-нибудь пастуху! Я ему буду помогать скот пас-
ти, обгонять. Он меня будет кормить».
Да вдруг бежит Серко по дороге, а стадо скота пасется.
Серко посмотрел во все стороны, видит — старичок скот
пасет. Так, недолго думавши, Серко подбежал ко ста-
ричку и давай ласкаться к нему. Старичок посмотрел на
собаку и видит, что собака понятна. Приголубил этого Сер-
ка, дал хлеба кусок. Вот Серко и лежит у старичка. Вдруг
скот пошел на поля, на пшеницу. Старик сам себе бормо-
чет: «Эх, — говорит,— скот пошел на пшеницу!»
Серко вдруг свернулся и побежал, скот весь выгонял,
куда следует, на показано место. Подошел к своему ста-
ричку и опять лег, лежит. Старик тогда понял, что: «Мне
будет помощник, хорошо». Тогда стал Серко ласкать еще
пуще: «Ай да Серко, ай да и молодец!»
Так старик все лето и всю осень пропас скот с этим Сер-
ком и сам ничуть не шевелился с места никуда, всё Серко
работал, собирал скот, домой гонял и хранил от потрав.
Так старик срок выжил, получил расчет и поехал домой
с Серком.
Приезжает ко своей старухе и говорит: «Ну, старуха,—
211
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
говорит, — я тебе замену нашел хорошу. Сей год мне бы-
ло хорошо пасти скот, я ничуть не работал, всё Серко
делал. Корми хорошенько да из посудины из чистой его
корми, он из грязной не ест!»
Так Серко и поживает у старика.
А в одном городе одному купцу снится сон: такого-то
числа вот потеряется, будет ограблено имущество, и неиз-
вестно кем. А спасти это имущество никто не может, толь-
ко может спасти — есть собака у одного старика в такой-
то деревне. Только она может спасти это имущество.
Больше никому не спасти.
Утром купец встает и рассказывает своей жене. Жена
и говорит: «Поезжай и доставай этого пса. Хошь сколько
будут просить, но надо достать его».
Купец, недолго думавши, поехал за этим псом. Приез-
жает в таку-то деревню и спрашивает такого-то старика.
Старика рассказали ему. Он подъехал к этому старику, за-
ходит в помещение. А Серко дело смекнул, видит — че-
ловек идет богатый. «Как бы,— говорит,— мне к нему про-
браться, лучше будет проживать еще, наверно». Вдруг
купец спрашивает собаку: «Дедушка, есть ли у вас со-
бачка продажна?» — «Нет,— говорит,— у меня собачки
продажной нет. У меня собачка себе очень нужна, потому
что я сам работать не могу, нанимаюсь в пастухи, да и
в пастухах-то мне уж стало трудно. Мне она все помо-
гает, мне она пасет скот». Купец говорит: «Да про-
дай, дедушка, тебе и пасти скот не надо будет. Я тебе де-
нег дам, что хочешь проси». Тогда старик говорит:
«А сколько вы мне положите за Серко?» А купец говорит:
«Если до смерти тебе на хлебы, так тысяча рублей тебе
хватит»,— говорит. Старуха испугалась — денег давают
много. «Старик,— говорит,— нам грезится!» — «Глупа
старуха,— говорит,— во снях! Нет ли у людей денег?
Что ты?»
Так купец вынимает деньги, отдает старику полторы
тысячи рублей. Старик получил деньги и сказал Серку:
«Ну, Серко, теперь не я буду хозяин тебе, а вот этот гос-
подин» .
Серко сейчас из-под лавки выскочил и с купцом сел
рядом на лавку. Старик говорит: «Ну,— говорит,— добрый
человек, корми пищей хорошей Серко и из чистой посуды
корми, а то он кушать не будет».
Так вот купец и увез Серко домой.
212
241. ЦАРСКАЯ СОБАКА
Вдруг подходит та ночь, в котору ночь снился сон, что
в двенадцать часов имущество будет ограблено. Купец сей-
час свою казну выносит в комнату, припаивает к полам
тягами, чтобы не могли унести. Серко садится к этому ящи-
ку к денежному. Не то что деньги, тут все драгоценности
у них в сундук свалены уже. И кругом двора взял на-
нял полк солдат. Поставил охрану, чтобы никто не мог
даже пройти. Кругом установил охраной.
Вдруг наступил двенадцатый час, и идет человек вы-
сокого росту, в тулупе. Все слышит разговоры и расхоха-
нул: «Ха-ха-ха,— говорит,— сколько войска, сколько силы
поставлено! Сейчас,— говорит,— какого толкнешь, тот и
повалится!»
Вдруг все заснули. Идет человек, отталкивает каждого
солдата. Солдат будто и окаменел, ничего не чувствует.
Идет в те комнаты, где сложены драгоценности и деньги.
«Вот,— говорит,— сколько стражи выставлено, а я про-
шел, и мне никто не мешал и никто не ограничивал. Сей-
час возьму все имущество, заберу и увезу».
Открывает сундук, все тяги слетели с сундука. В это
время вдруг из-за сундука выскочил Серко и залетел че-
ловеку этому на шею, на загривок, и давай его есть, ре-
вет не по-хорошему. Тот вертелся, вертелся, никак не мо-
жет собаку сбить. Собака его ест. Он сейчас тулуп стрях-
нул с себя и тягаля вон. Имуществом не мог попользо-
ваться. Только один свой тулуп оставил.
Серко взял тулуп, притащил к сундуку, завернулся и
лежит. В первом часу ночи вдруг все отоснулись, прос-
нулись ото сна. Купец вставает и бежит прямо к дорогому
имуществу. Всё раскрыто, все двери полы. Испугался.
Наверно, все унесено, все ограблено! Бежит к сундуку,
а Серко лежит, завернулся тулупом. Пришла тут ко-
миссия для осмотра драгоценностей. Серко взял тулуп,
надел на себя и идет коридором и размахивает лапами,
тулуп расширяет, говорить не может, так будто сказы-
вает:. как шел человек, подошел к сундуку и отомкнул ла-
пой крышку. В это время тогда он этот тулуп с себя сбро-
сил — и давай его трепать. Трепал, трепал тулуп, бросил
на пол, а лапой махнул вон,— что человек ушел. Тогда
купец этого Серко стал кормить лучше своего дитя.
Недолго время прошло. Снится сон государю. У госу-
даря родит жена сына, и этого сына как родит, у него
похитят воры. Никому того сына не спасти, окромя соба-
213
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ки, есть Серко у одного купца. Только тот может спасти,
больше никто не спасет.
Государь проснулся утром, собрал, значит, акушерок
(еще и незаметно было, что беременна) узнать, беременна
ли его супруга и когда родит. Акушерки собрались, узна-
ли, что действительно беременна и родит в такое-то время.
Король отправил гонцов своих к этому купцу взять Сер-
ко, покупить, а если не отдаст добром, то взять силой.
Приезжают послы и говорят купцу: «Имеется ли у
вас собака? Называют Серком». Купец отвечает: «Есть со-
бака, Серком зовем. Но продать, — говорит,— мне жаль,
очень жалею, потому что он мое имущество все спас».
Гонцы на ответ: «От короля дан такой приказ — добром
не отдадите, так силой возьмем!» Купец подумал: «Что де-
лать? Делать нечего. Приходится Серко отдать».
Отдал Серко, они уплатили ему три тысячи рублей. Ку-
пец и говорит: «Кормите Серко тем, что и сами кушаете.
А кормить в посуде в той же, в которой и сами». Тогда ска-
зал купец своему Серку: «Ну, Серко,— говорит,— сейчас
ты не мой будешь, а вот хозяева тебе. Повезут тебя,—
говорит, — опять в друго место». Серко выскочил, сел
между гонцов, посадили его в повозку и повезли. Приво-
зят к королю. Король принял Серка по-хорошему. А вре-
мя уже подходит родить. Король таким же образом опять
собрал войско, поставил охрану усиленну, караулы везде,
а Серка завели к королевне во спальну. Серко сейчас за-
сунулся под койку и лежит преспокойно.
Вдруг королевна родила, запищал младенец. В это вре-
мя, все равно как никто и не жил, все заснули. И королев-
на заснула. Идет, человек прямо во спальну королевнину
и разговаривает сам с собой: «Вот,— говорит,— сколько
было стражи, всю прошел и до новорожденного доб-
рался» .
Берет младенца, взял ца руки, свернул тулупом — обеи-
ми полами, и поворот пести младенца вон из спальни.
В это время Серко выскочил из-под койки и налетел на
вора, и давай ему есть загривок. Вор задумал отбиваться.
Сколько он ни бился, не отбиться ему, не пришлось. Ки-
нул младенца и сбросил с себя тулуп. И тягаля без тулупа
вон. Серко взял ребенка, притащил, на тулуп положил, за-
вернул и сам лег к ребенку.
Вдруг проснулись все, везде и всюду всё поло, открыто.
Королевна проснулась — ребенка нет, испугалась, заре-
214
241. ЦАРСКАЯ СОБАКА
вела, ребенка потеряла! Король бежит во спальну, видит —
Серко лежит над тулупом. Тогда Серко раскрывает ту-
луп, развернул — ребенок в тулупе; король увидал ребен-
ка, взял, понес к королевне. А Серко надел тулуп и идет к
королевне во спальну, размахивает тулуп, подходит к койке
и будто бы забирает ребенка и охватил полами и поворот
обратно. И в это же время схватил и давай трясти тулуп
зубами. Потом бросил тулуп и махнул младенца и тут же
показывает, как было.
Тогда король ему дал чин князя, назвал его князем, дал
ему хороших слуг верных, чтобы кормили его, и ухажива-
ли, и убирали как следует.
Жил Серко у короля порядочно время. Но ему еще
придумалось опять побывать у своей прежней жены. Как
она поживает без него. Вдруг скрылся от короля и пошел
в свою деревню. Бежит так вечерком, а жена его опять
сидит с дружком, выпивает. Серко забежал в избу, а жена
его и узнала. Вдруг схватила эту же кочерку и корчнула
этого Серка и приговорила: «Ты,— говорит, — был псом,
а сейчас быть воробьем!»
Вдруг этот воробышек свернулся да щелк в окольпицу,
в раму, а его жена и говорит: «Вот нам надолго будет гу-
лять, проживать!»
А с него слетели эполеты и все, он был князем. Так.
Полетел воробей в рощу. Залетел и чирикает, сидит на
сучку. Сам себе думает: «Куда теперь я деваюсь, погиб! Зи-
ма придет, замерзну с холоду!»
Вдруг вылетел в поле, а на дубах сидят три ворона.
Один ворон в перьи, а два ворона голы, без перьев. Один
и кричит ворон: «Эй, воробей,— говорит,— ты с меня перья
снял, лети сюда!»
Прилетает воробей, вороны с дубов свернулись на
пол — сделались молодцами. Один ворон взял воробья
за крыло, перевернул, бросил на пол, и воробей стал
молодцом. «Ну вот,— говорит,— молодец. Ты,— говорит,—
с нас снял тулупы, мы тебя сделали из воробья молод-
цом. За это мы будем наказывать, потому что снял тулупы
с нас!» А который в перьи ворон, тот и говорит: «А боль-
ше ли будет наказанье?» — «Дать ему по щелчку, так и
достаточно нашего наказанья!»
Вдруг подходит один молодец и щелкнул щелчком
молодца. Молодец свернулся, лежит замертво. Тот мо-
лодец, который был в тулупе, тот его поднял. Второй
215
НАРОДНЫЕ СЕАЗКИ
начинает щелкать. Щелкнул второй — ой опять без ума
лежит. Который в тулупе опять его поднял, привел в чув-
ство и дал ему уздечку: «Вот,— говорит,— молодец, по-
ди ко своей жене и успей ударить вперед этой уздечкой
по жене и приговори, что: «Ты была молодицей, а теперь
быть кобылицей!» А ейного друга ударь тоже уздечкой
и говори, что: «Ты был молодцом, а теперь быть жереб-
цом! »
Взял молодец уздечку и тягаля опять ко своей жене.
Приходит, они опять гуляют с дружком. Он, недолго ду-
мавши, заскочил к ним в комнату и ударил жену уздеч-
кой и сказал: «Ты была молодицей, а сейчас быть кобы-
лицей! »
Да вдруг молодица заходила кобылицей. Он и мо-
лодца, ейного дружка: «Ты,— говорит,— был молодцом, а
сейчас быть жеребцом!»
Заходила пара в комнате, кобылица и жеребец. Тогда
надел молодец уздечку и повел кобылицу с собой и заяв-
ляется к королю — не псом, уже молодцом. Король его
не признает. «А вот,— говорит, — если не признаете, так
это моя жена. Мне придумалось к ней сходить посмот-
реть, как она живет (а он на ней приехал). Она меня сде-
лала воробьем. А из воробья сделали меня молодцом те
люди, которы похищали у вас младенца новорожденного
и дали мне уздечку: сделать свою жену из молодицы
кобылицей. А из ейного друга сделал жеребца. Если жела-
тельно вам убедиться в точности, я могу сделать из кобы-
лицы молодицу».
Король попросил такой фокус сработать. Тогда он
взял, снял уздечку с кобылицы и ударил поводом по ко-
былице и сказал: «Что ты была кобылицей, сейчас быть
молодицей!»
Как сказано, так сделано, очутилась на улице молодица.
Тогда король поверил, принял как следует этого молод-
ца и сказал: «Ну,— говорит, — воля твоя над твоей женой,
что хочешь, то делай над ней, также над ейным другом».
Этот молодец взял уздечку и опять хвостнул свою жену
и сказал: «Ты была молодицей, а сейчас быть кобылицей!»
Очутилась жена кобылицей. Тогда молодец сказал:
«Нате, водовозы, возите воду на кобылице и жеребце, по-
куда не сдохнут».
Тогда молодец остался жить у короля па все время до
смерти.
Конец.
216
242. ДИВО
242. ДИВО
ил-был рыбак. Раз поехал он на озеро, заки-
нул сеть и вытащил щуку; вылез па берег,
развел огонек и начал эту щуку поджари-
вать: один бок поджарил, поворотил на другой. Вот и сов-
сем готово — только бы съесть, а щука как прыгнет с огня
да прямо в озеро. «Вот диво, — говорит рыбак,— жареная
рыба опять в воду ушла...» — «Нет, мужичок, — отзыва-
ется ему щука человечьим голосом, — это что за диво! Вот
в этакой-то деревне живет охотник, так с ним точно было
диво; сходи к нему, он сам тебе скажет».
Рыбак пошел в деревню, разыскал охотника, поклонил-
ся ему: «Здравствуй, добрый человек!» — «Здравствуй,
земляк! Зачем пришел?» — «Да вот так и этак, расска-
жи, какое с тобой диво было?» — «Слушай, земляк! Было
у меня три сына, и ходил я с ними на охоту. Раз мы це-
лый день охотились и убили три утки; ввечеру пришли
в лес, развели огонь, ощипали уток и стали варить их к
у кипу; сварили и уселись было за трапезу. Вдруг старик
идет: «Хлеб-соль, молодцы?» — «Милости просим, ста-
ричок!» Старик подсел, всех уток съел да на закуску стар-
шего сына моего проглотил. Остался я с двумя сыновьями,
па другой день встали мы поутру и пошли на охоту;
целый день исходили, трех уток убили, а ввечеру развели
в лесу огонек и готовим ужин. Опять старик идет: «Хлеб-
соль молодцы!» — «Милости просим, старичок!» Он сел,
всех уток съел да середним сыном закусил. Остался я с
одним сыном; вернулись домой, переспали ночь, а утром
опять на охоту. Убили мы трех уток, развели огонек,
живо сварили их и только было ужинать собрались, как
тот же самый старик идет: «Хлеб-соль, молодцы!» —«Ми-
лости просим, старичок!» Он сел, всех уток съел да мень-
шим сыном закусил.
Остался я один как перст; переночевал ночь в лесу, на
другой день стал охотиться и столько настрелял птицы,
что едва домой дотащил. Прихожу в избу, а сыновья мои
лежат на полатях — все трое живы и здоровы!» Рыбак
выслушал и говорит: «Вот это диво так диво!» - «Нет,
земляк,— отвечает охотник, — это что за диво! Вот в таком-
то селе у такого-то мужика так подлинно диво сотвори-
лося; пойди к нему, сам узнаешь».
Рыбак пошел в село, разыскал этого мужика, покло-
217
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
нился ему: «Здравствуй, дяденька!» — «Здравствуй, зем-
ляк! Зачем пришел?» — «Так и так, расскажи, какое с
тобой диво приключилося?» — «Слушай!— говорит.—
С молодых лет моих жил я с женою, и что же? Завела она
полюбовника. Мне-то самому и невдомек это, да люди ска-
зали. Вот один раз собрался я в лес за дровами, запряг
лошадь, выехал за околицу; постоял с полчаса времени,
вернулся потихоньку и спрятался на дворе. Как стемне-
ло, слышу я, что моя хозяйка со своим другом в избе гу-
ляет; побежал в избу и только было хотел проучить жену
маленько, а она ухватила палку, ударила меня по спине и
сказала: «Доселева был ты мужик, а теперь стань чер-
ным кобелем!» В ту ж минуту обернулся я собакою; взяла
она ухват и давай меня возить по бокам: била-била и вы-
гнала вон.
Выбежал я на улицу, сел на завалинку и думаю: авось
жена опомнится да сделает меня по-старому человеком.
Куда тебе! Сколько ни терся я около избы, не мог дож-
даться от злой бабы милости. Бывало, откроет окно да го-
рячим кипятком так и обдаст всего, да все норовит, как
бы в глаза попасть! А кормить совсем не кормит, хоть с
голоду околевай! Нечего делать, побежал я в чистое поле;
вижу — мужик стадо быков пасет. Пристал я к этому ста-
ду, начал за быками ходить: который от стада отобьет-
ся — я сейчас пригоню; а волкам от меня просто житья не
стало — ни одного не подпущу.
Увидал мужик мое старание, начал меня кормить и по-
ить, и так он на меня положился, что не стал и за стадом
ходить: заберется, бывало, в деревню и гуляет себе сколько
хочется. Говорит ему как-то барин: «Послушай, пастух!
Ты все гуляешь, а скот один в поле ходит; этак не го-
дится! Пожалуй, вор придет, быков уведет».— «Нет, ба-
рин! Я на своего пса крепко надеюсь; никого не под-
пустит». — «Рассказывай! Хочешь, я сейчас любого быка
уведу?» — «Нет, не уведешь!» Поспорили они, ударились
об заклад о трехстах рублях и отдали деньги за руки. Ба-
рин пошел в поле и только за быка — как я кинулся, всю
одежу на нем в клочки изорвал, так-таки и не допустил
его. Мой хозяин получил заклад и с той поры возлюбил
меня пуще прежнего: иной раз сам нс доест, а меня непре-
менно накормит.
Прожил я у него целое лето и захотел домой побывать:
«Посмотрю,— думаю себе,— не смилуется ли жена, не
218
243. ИВАН СОЛДАТСКИЙ СЫН
сделает ли опять человеком?» Прибежал к избе, начал
в дверь царапаться, выходит жена с палкою, ударила
меня по спине и говорит: «Ну, бегал ты черным кобелем,
а теперь полети дятлом». Обернулся я дятлом и полетел
ио лесам, по рощам. Пристигла холодная зима; есть креп-
ко хочется, а корму нету, и достать негде. Забрался я в
один сад, вижу — стоит на дереве птичья принада «Дай
полечу в эту припаду; пусть меня ребятишки поймают,
авось кормить станут, да в избе и теплей зимовать будет!»
Вскочил в западню, дверцы захлопнуло; взяли меня ре-
бятишки, принесли к отцу: «Посмотри, тятя, какого мы
дятла поймали!»
А ихний отец сам был знахарь; тотчас узнал, что я
человек, не птица; вынул меня из клетки, посадил на ла-
донь, дунул на меня — и обернулся я по-прежнему мужи-
ком. Дает он мне зеленый прутик и сказывает: «Дождись,
брат, вечера и ступай домой, да как войдешь в избу —
ударь свою жену этим прутиком и скажи: «Была ты, же-
на, бабою, а теперь будь козою!» Взял я зеленый прутик,
прихожу домой вечером, потихоньку подкрался к своей хо-
зяйке, ударил ее прутиком и говорю: «Была ты, жена, ба-
бою, а теперь будь козою!» В ту же минуту сделалась она
козою; скрутил я ее за рога веревкою, привязал в сарае и
стал кормить ржаною соломою. Так целый год и держал ее
яа соломе; а потом пошел к знахарю: «Научи, земляк,
как обернуть мою козу бабою».
Он дал мне другой прутик: «На, брат! Ударь ее этим
прутиком и скажи: «Была ты козою, а теперь стань ба-
бою!» Я воротился домой, ударил мою козу прутиком:
«Была ты,— говорю,— козою, а теперь стань бабою!»
Обернулась коза бабою; тут хозяйка моя бросилась мне в
поги, стала плакать, просить прощения, заклялась-забо-
хилась жить со мною по-божьему. С тех пор живем мы с
иой благополучно в любви и согласии». — «Спасибо,— ска-
зал рыбак, — это подлинно диво дивное!»
С 243. ИВАН СОЛДАТСКИЙ СЫН
лужил солдат 25 лет. И у него был [сын-] канто-
нист; звали Иваном. Иван был разучёный на
семь грамот. Отслужил отец; принаследно
было сыну идти в солдаты. Распростился с отцом с ма-
219
НА РОД fl PIE СКА ЗКИ
терью и отправился на службу. Служил он четыре года,
заслужил себе чин генерала.
Отец у него погорел. Пишет сыну отец письмо: «Нель-
зя ли, милый сын, как помокчи старику?» Он служил при
царе; приходит Иван Васильич к царю на совет: «Ваше
царское величество! Родитель вам служил 25 лет, и я за-
ступил теперь; отец у меня погорел; пишет мне письмо —
помокчи, а у меня [...] денег нет ему дать на помогу».
Царь рассудил, что надо пожалеть старика; уволил Ива-
на Васильича на четыре года и дал сто рублей денег с собой.
Он на ямских приезжает домой; приходит на свое ме-
сто, увидел такой балаган на своем месте. Заходит в этот
балаган; родители лежат. Заплакали они; сказал, что не
нужно плакать. «Хотя у нас природство богатое, а звать
некуды: балаган тесной».— «Не нужно звать!» Дал ему
сын рубь денег, велел сходить в питейное заведение, ку-
пить полштофа водки и что-нибудь закусить велел прине-
сти. Поужинали они, легли спать до утра.
Иван Васильич говорит утром, что «я, тятенька, че-
ловек такой, начитанный, к работе уж не привычный и
пойду искать себе место». Дал отцу сто рублей денег, сам
отправился в казенное училище.
Приходит в казенное училише, подает свой аттестат
[директору, он] посмотрел и говорит, что «станешь если
жить, я тебе назначу сто рублей в месяц, и стол тебе бу-
дет готовой». Проживает он год, получил 1200 рублей;
приходит домой, отцу-матери передает деньги. «Пого-
дим еще, тятенька, дом заводить! Еще с годик я прослу-
жу, потом, может, получше наживем домик». Прихо-
дит он в училище, а в училище училась купеческая дочь
Маша. Училась она три года и научилась только три слова.
У Маши очень отец был богат; над ним надсмехались.
«Совсем,— говорят,— у тебя дочь дура! Хороша, да ду-
ра!» Он рассердился, не стал совсем к ней ездить. А на
лицо (Маша) была очень красивая.
Приходит Иван Васильич к ней и говорит, что, «Маша,
долго ли ты проживаешься?».— «Я,— говорит,— Ванечка,
живу три года и научилась три слова».— «А что, Маша, ес-
ли я тебя (буду) обучать, станешь понимать настояще
алй нет?» — «Да, Ванечка, не для людей, а для себя учи
меня!» (Залюбила она его сразу.) Заводит в свою комнату:
«Если, Маша, понимать не будешь, я тебе сначала саблей
руку отсеку, а наконец и голову сказню! И сыску ника-
220
243. ИВАН СОЛДАТСКИЙ СЫН
кого не будет». Задает ей срочку, она прочитывает пять да
шесть. (Начала очень скоро понимать: она, может, и на-
училась, да не говорит ничего.) Не доходя года научи-
лась Маша не хуже Ванечки, на все законы.
Случилось — у этого богача съезжие гости, обед. Она
услыхала и говорит: «Нельзя ли, Иван Васильич, нам к
тятеньке сходить в гости, на суточки погулять?» — «Нуж-
но попросить об этом у директора». Выпросился Иван
Васильич у директора; отпустил на суточки их погулять.
Вдут они Петербургом, Маша и говорит: «А где же, Ва-
нечка, твой дом?» — «Ох, Маша,— говорит,— дом был
хороший, погорел». — «Ну, хоть место покажи! Где твое
место?» — «А вон,— говорит, — горелые столбы где стоят,
гут наше и место!» Стали до дому доходить. «Вот, Ва-
нечка, об семи этажов дом, изукрашен всякими красками,
гот этот самой мой дом!» Иван Васильич остановился.
Я, Маша, не пойду! Вы люди богатые, я человек бед-
ный!» — «Идите, я веду вас!»
Подходят к дому; увидал купец свою дочь с верхнего
пажу и говорит: «Что, мать! Ишь, дочь к чему выучи-
лась!» (Уж он прикладывает к худому.) «Ведет,— гово-
рит,— к себе милыша. Пойду, мать, я,— говорит,— с ней
’олову сказню, с дочери!» А купчиха говорит: «Отец, не-
годно! Мы тут агвалу наживем много! Съедутся хорошие
люди, а ты отсекешь голову с дочери, — тут агвал будет!»
Супец купчихе велел малыша оставить где-нибудь на кух-
не, а она пущай приходит кверху. Встретила купчиха
и сказала дочери, что, «Маша, ты неладно идешь!». Маша
поняла в этом. «Ты, мамонька, этого человека не сконфузь!
Он мне не милыш! Посадите его на первое место: это [учи-
тель], и человек не простой, а генерал. Я разучилась от
него на семь грамот».
Купчиха кверху поднялась, купцу рассказывает, что
«дочь наша разучилась хорошо, па семь грамот, и это —
учитель, надо его принять!». Купец с трепетом его принял,
насадил в первое место, начал угощать. Он и говорит: «Ма-
ша, нужно прочитать, взять книгу: пущай добрые люди
послушают, что ты поняла от меня!» Маша читала. Был
у ней дядя, губернатором служил. Выслушал у ней хоро-
шие речи, подает Ивану Васильичу сто рублей денег «за
то, что хорошо разучил мою племянницу». А купец на от-
вет сказал: «И от нас будешь не оставлен!» — «Экой, мать,
221
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
хороший молодец! Как бы нам замуж за него отдать?» —
говорит (заглянулся отцу-матери).
«А что, Иван Васильич, нельзя ли твоих родителей до-
стать сюды?» — «Можно, можно, как если желаете!» Ку-
черу обсказал; кучер съездил за его родителями. Приез-
жает солдат, зашел в палаты. Стал купец угощать всех
сряду; купец и говорит: «А что, господин служивый ста-
ричок, нельзя ли сынка отдать мне за Машу в дом?» —
«Дело не мое, дело сынино!» Купец сказал: «Что, Иван
Васильич, не желаешь ли взять мою дочь Машу?» Иван
Васильич на то сказал: «Как пойдет?» Маша на то сказала:
«Если, Иван Васильич, ты меня не возьмешь, я удавлюсь
или утоплюсь!» Купец заставил музыкантов музыку
играть, пошли кадрели плясать. И все плясали хорошо.
Пошел Иван Васильич с Машей; хотя и не так хорошо
сплясали, губернатор опять выдает сотню рублей, подает
Ивану Васильичу за пляску: «Молодец! Хорошо удрали
кадрель!» Покутили, и все поразъехались.
«Время и нам в училище ехать!» — «Нет, уж мы, Ва-
нечка, ночуем ночь!» Ночь переночевали. Поутру купец
встает, приказал лакейке самоварчик подгоношить, попот-
чевать его. Чаю напились; он пошел в свою кладову, тащит
ему наперво шесть тысяч денег, за то, что разучил его
дочь. Подарил Ивану Васильичу шесть тысяч денег.
Купчиха говорит: «Ты, отец, подарил, а я как?» — «Мать,
у тебя свои деньги!» Та пошла в кладову и тащит ему
опять шесть тысяч. Дочь говорит: «Тятенька, вы подари-
ли, а я как?» — «Мила дочь, у тебя свои деньги!» Пошла
она в комнату, наторкала полон саквояж, подает: «Вот,
Иван Васильич, вот эти деньги отвези своему родителю!»
Он привозит домой. «Кучер, поезжай домой! Я здесь ос-
танусь ненадолго». Кучер уезжает. Иван Васильич при-
ходит в балаган к отцу к матери. «Будет, тятенька, лежать
в балагане! Я тебе препоручу 12 тысяч, ступай, дом скупи
себе!»
Солдат живо оделся, деньги взял, отправился по горо-
ду. Идет городом. Идет купец, пригорюнился. «Что, ку-
пец, невесел?» — «Да вот, нужно,— говорит,— дом про-
дать; дом мой в описке, а я не могу!» — «Продай мне!» —
«Пойдем, поглядим дом!» Приходят; домик трехэтажный.
«А что, купец, просишь за него?» — «Мало ли бы чё он
стоил! Отдай мне шесть тысяч, я тебе все и отдам; что есть
в доме, все твое!» Солдат вынимает деньги, подает ему
222
243. ИВАН СОЛДАТСКИЙ СЫН
шесть тысяч. Купец солдату говорит: «Есть у меня еще три
лавки с товарами, купи и их!» Купил за шесть тысяч
ио всем товаром три лавки; получил с него купчую. Прихо-
дит в свой балаган. «Сын,— говорит, — я твои деньги
издержал: купил дом и три лавки». Сын ему сказал: «Най-
ми ты трех приказчиков; вот я тебе даю еще двести рублей
на пропитал, а ты, мамонька, бери этот саквояж, деньги
из него береги, никуды не держи!»
Сам отправился к купцу в дом, к Маше. Приходит, Ма-
ша и говорит, что «нужно нам с тобой идти в училище».
Идут городом; дошли до эдакой часовеньки. Маша и го-
ворит: «Давай здесь, Ванечка, отдохнем, сядем!.. Не для
того я стала отдыхать, а сделаем мы с тобой записи, что
ты покроме меня никого не бери и я покроме тебя ни-
кого не возьму!» Она вынимает бумаги и карандаш, да-
вай живо писать, что «я покроме Ивана Васильича ни за
кого не пойду». Он также: «Покроме я Маши тоже нико-
го не возьму». Взяла она эту запись, положила за икону:
«Будет у нас Мать Пресвятая Богородица в поруках».
Потом они отправились в училище. Немножко там, не-
дельку пожили, он и говорит: «Маша, я схожу, разгуляюсь
куда-нибудь?» — «Можешь, можешь, Ванечка!» Прихо-
дит к этой самой часовеньке, три раза подходил — икона
его не допущает запись взять (ему хотелось себе взять
ее). «Что же я! Я человек поучёпый; меня икона не до-
лущает, стало быть, законно излажено; пойду обратно в
училище, не стану брать!» Приходит; Маша и говорит:
«Нуды же ты, Ванечка, ходил?» — «Да, Маша, тебя обма-
нуть можно, а бога не обманешь! Ходил я к часовеньке,
лотел записи взять — икона меня не допущает». Маша
сказала: «Еще ты не уверяешь?» — «Теперь я, Маша,
иикогда думать не буду, надёжен буду, что ты желаешь за
меня замуж».
Через неделю после этого дела царь пишет письмо
Ивану Васильичу являться на службу (безо всяких озад-
ков, не отговариваться, значит). Иван Васильича горе
сшибло; запрёт ямских лошадей, Маше не пояснил и уехал.
Маша ждет день, и два, и с неделю,— Иван Васильич не
идет в училище. Маша то подумала: «Непременно кто-ни-
будь сметил, что у него деньги, кто-нибудь его убил; живого
нет, видно, дома». Директору сказала, что «выпишите ме-
ня из училища; не буду я здесь проживаться; отправлюсь
я теперь домой». Маша приходит домой. «Я, тятенька,
223
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
теперь дома буду проживаться; будет учиться». Просит
у родителя лошадку по городу покататься. Отец приказал
запрекчи кучеру; села Маша, по городу ездит — замечает
и к его дому подъезжает; спрашивала. «Мы и сами не знаем
где». (Про Ивана Васильича все спрашивала.)
Она после этого ударилась хворать: найти его не мог-
ла нигде. Дохтура ее пользовали, ничего не могут выле-
чить: день ото дню все ей хуже, не стала ни есть, ни пить.
Был отставной дохтур Василий Петрович, приходит, ее
хворь узнал, что она от чего хворает. Дохтур сказал купцу,
что «твоя дочь не хворает!». Купец сказал: «Как не хвора-
ет? Не пьет, не ест?» — «Нет, не хворает,— говорит,— на
то я тебе скажу, ты осердишься, что она не хворает отче-
го». — «Не осержуся, скажи только!» — «Непременно у
тебя какой-нибудь человек приказчик хороший или нет ли
дружка какого хорошего? Она в человека влюблена, его
не видит, оттого и хворает». — «Да и верно ты сказал: она
теперь не видит Ивана Васильича, он отправился на
службу; непременно он ей не сказался, непременно она от
него и хворает, в тоску вдалася! Скоро я его обрачу: брат
у меня служит губернатором, он напишет письмо царю:
царь его вернет обратно к нам».
Купец живо письмо написал брату: «Попроси Ивана
Васильича домой! Племянница плохая, тоскует об Иване
Васильиче». Письмо приходит. Губернатор приходит к
царю на совет об своей племяннице. «Ваше царское ве-
личество, я вас прошу усердно: нельзя ли отпустить Ива-
на Васильича к моему брату? Записная его невеста об им
тоскует, хворает шибко». — «Очень он мне дорого сто-
ит — отпустить его домой. Если желает твой брат, пущай
высылает по тысяче рублей в год, а так не отпущу!»
Брат посылает письмо: «Желаешь если зятя названого до-
стать, так высылай тысячу рублей в год!»
Купец законвертил четыре тысячи рублей и посылает
к царю, чтобы непременно поскорее выслали Ивана Ва-
сильича; на четыре года сразу откупает. Приходят деньги
к царю. Царь требует его к себе: «Откупил тебя тесть на
четыре года; ты теперь отправляйся в свой родной город!»
На ямских он ехал, торопился домой. Прогоны стоят что-
нибудь,— он втрое платил, только как-нибудь да скорее
доехать. Последнюю станцию стал доезжать — Маша его
кончилась (померла). Он ямщику втрое платил, чтобы
ехал как можно скорее, чтобы до него не могли схо-
ронить.
224
243. ИВАН СОЛДАТСКИЙ СЫН
Приезжает к купцу прямо в дом. Рассчитался с ямщи-
ком. Купец вышел его встречать. «Да, Иван Васильич!
Не застал свою невесту, кончилась!» — «Что поделаешь?
Все-таки захватил, не схоронили!» Заходит в его пала-
ты. Она лежала на столах. Он велел убрать гроб и всем
выйти из комнаты. Подходит к Маше, громко сказал:
мЧто ты задумала? Я приехал к тебе на житье, ты помира-
ешь!» Маша сбросила глаза, глядела на него. Он повто-
рил ей, еще скрпчал попуще. Маша сказала: «Неужели
гы это, Иван Васильич, ко мне явился?» — «Да, я!» —
говорит.
Она попросила у него что-нибудь напиться: «У меня,—
говорит, — все запеклось; я говорить с тобой не могу!»
Он поднял ее, напоил и начал по комнате водить. Не
утерпели родители, приходят в комнату, глядят — ди-
вятся. И он велел убрать, что ей припасено (гроб), а то ис-
пугается! И не велел ей говорить про это. Сказала Маша:
«Что ты поехал — не сказал мне? Я бы отправилась с то-
бой же! Теперь я не отпущу от себя никуды тебя!» — «Я от-
купленный на четыре года; теперь в четыре года не пойду
никуды от тебя!»
Она прожила с месяц, направилась по-старому, как
есть. Он ей и говорит: «Маша, я отправлюсь к своим роди-
телям, скажу, что я здесь проживаюсь: они будут знать».
Она ему позволила, только не на долгое время. Иван
Васильич приходит к своим родителям, сказал. Родители
начали его угощать. Хотел после этого лавки поверить;
долго загужался.
К купцу приезжает королевский сын из йпных земель,
сватать дочь. Купец с купчихой советовали: «Чем отдать за
Ивана Васильича, лучше отдать за королевского сына! По
крайней мере, иметь будет державу». (Записи нарушить
охота.) Призывали свою дочь в свою комнату, где у них
совет: «Дочь, хочем мы тебя отдать за королевского сы-
на!» — «Хоть за царского, и то не пойду! На то у нас и сде-
ланы записи, что я не хочу нарушить и за Ивана Васильи-
ча пойду!» — «На это я не погляжу,— отец сказал,— при-
кажу отдать тебя, завязать прикажу тебе глаза и отправлю
в глухой повозке!»
Она посылала лакейку вскоре за Иваном Васильичем,
чтобы везли, а то не захватит! Лакейка приходит, Ивану
Васильичу объясняет, что приехал королевский сын, отда-
ют за него Машу: «Айда скорее, захватывай!» Иван Ва-
8 Народные сказки, т. 3
225
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сильич сказал: «Что я за дурак, пойду? Она ведь мне не
жена, когда выдает, пущай выдает!»
Иван Васильич сходил за таким слесарем, приковать
сундучок велел к карете поскорее. Сходил на ямской дом,
привел тройку лошадей, запрет в карету. Был трактир
против этого самого купца; приезжает в трактир сначала.
Стал вылезать. Маша глядит, что «не ко мне приехал, а где
не надо, тут приехал!». Только заходит он в трактир, Ма-
ша заревела дурным голосом: горе ее ошибло. Иван Ва-
сильич услышал ее рев: «Стало быть, Машу нечестно ве-
зут! А я зашел в трактир!.. Худых речей я не говорил,
можно и выйти!» Выходит из трактиру Иван Васильич,
садится в карету.
Завязали Маше глаза и повезли в королевство. Он ку-
черу своему сказал, что «айда за ними до станции! Я запла-
чу тебе». И вот они едут; лошадей переменяют, также и
он переменяет, до самого едет места. Королевский сын
догадался: «Что такое, с самого места и заехал в нашу
державу! Едет какой-нибудь хитник, дело не ладно!»
Заехал в свою крепость, а дежурному приказал послед-
нюю карету не пущать.
Иван Васильич ехал по край города; увидел такой пя-
тистенный домик, становится квартеровать в этот дом
(выпросился на фатеру). В этом дому живет одна старуха,
никого больше нет. Старухе подает четвертную, сходить
велел на рынок: «Сходи, купи бисерту!» Приносит она,
оставши деньги подает ему. «Будут они твои деньги, кла-
ди их в свой сундук!»
После этого он дает ей сотенную и говорит: «Сходи,
бабушка, узнай, у королевского сына невеста жива алй
нет? Если жива, приходи домой, ничего не надо!» (Он и
дорогой хотел украсть, да никак не мог.) Старуха цель-
ный день добивалась, никак не могла добиться: что жива
или нет: деньги не берут. Старуха повечеру приходит
так. Подает старуха, приносит деньги назад; он не берет:
«Дато тебе, — говорит,— клади в сундук!»
Он ночь переночевал; утром сдумал сам идти узнать.
Взял денег с собой немало, отправился сам. Подходит
к крепости; роется старик у крепости (киркой, лопаткой).
Старик на него свирепо (не баско) смотрел, сказал: «Что
тебе, молодец, надо?» Молодец сказал: «Нужно бы мне по-
смотреть королевскую невесту! Как добиться?» — «Что не
пожелаешь ты поглядеть невесту?» Иван Васильич выни-
226
243. ИВАН СОЛДАТСКИЙ СЫН
мал ему сто рублей денег, подавал старику. Старик сказал:
«Если сто рублей ты мне подал, как увидишь. На вот, ешь
эту ягоду, и сделаешься ты сначала стариком; а если хо-
чешь молодым, то вот я тебе еще иного сорта дам ягоду:
съешь эту, и будешь ты молодой». Сначала съел он ста-
рого сорту ягоду, сделался стариком. «Давай, дедушка,
еще одёжой переменимся с тобой!»
Потом он пошел край крепости. Приходит к крепост-
ным воротам Иван Васильич. «Дежурный, пропусти ста-
рика в крепость!» — «Проходи, проходи, старичок!»
Подходит (близ королевского дому стоят солдатов [ше-
ренга]) он к лавке, взял он княжеской одежды на себя.
Съел другую ягоду, сделался молодым. Приходит:
близ королевского дому стоит толпа солдат; видят, что
идет чужестранный князь, выдали (воздали) ему честь.
Тогда он вынимал из карману сто рублей, подавал им в
гостинцы.
Сказал Иван Васильич: «А что, королевский сын дома
или нет?» — «Королевский сын уехал в русскую державу
за тестем: когда привезет тестя, тогда будет венчаться».—
«Можно ли в его палаты зайти?» — «Иди, никто тебя не
стеснит; айда!» Зашел он в королевские палаты; сидят
йхи генералы; увидали чужестранного князя, честь воз-
дали ему; он подавал триста рублей денег им, приказал им
разделить по себе. «Экой добродйтельный князь!»,Сказал
Иван Васильич: «А что, господа генералы, нельзя ли ко-
ролевскую невесту посмотреть?» — «Можно». Дежурному
приказали ему показать.
Дежурный сказал: «Иди за мной!» Доводит он до эда-
кова колидорцу: она с девушками сидит, уважается, и пе-
ред ними музыка стоит. Он подходит и говорит: «Здравст-
вуешь, Маша!» — «Ах, Иван Васильич, неужели это
ты?» — «Да,— говорит,— я!» Маша пала на пол и с ду-
шой рассталась. Иван Васильич видит, что дело неладно,
сдумал после этого из комнаты убираться. Королю до-
ложили, что Маше что-то сделалось, знать, кончилась:
вошел какой-то чужестранный князь, только одно слово
сказал, она и кончилась. Король сказал: «Кто мог его без
меня допустить?» Король приказал разыскать его: «Я его
упеку, где ворон кости не носит!»
Иван Васильич приходит в ту лавку, где он одежду
взял; лопоть эту снял, свою старую одел; купцу сказал,
что «если будут меня искать, тогда скажи, что «мимо моей
227
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лавки прошел чужестранный князь». Действительно, не
через долгое время спрашивают у лавочника, что «не про-
ходил ли чужестранный князь?».— «Недавно проходил
мимо моей лавки».
Иван Васильич пошел к старухе на фатеру. Идет и ду-
мает: «Маша кончилась, и только мне нс досталась, так
и ему не доставайся!» Приходит к старушке, подает чет-
вертную, велел ей сходить взять бисерту побольше. Стару-
ха взяла бисерту, а оставшие деньги в сундук положила.
В ночь ничего хорошего не выдумал, а то выдумал, что
«пойду я во дворец, повешу петлю и сам задавлюсь».
Вышел на двор, написал на столбе подпись: «Что у ме-
ня осталось денег, никто чтобы не впикался: были они ста-
рухины деньги».— «Задавиться мне во дворе не годно: ста-
руха будет бояться. А пойду я па волю лучше задавлюсь!»
Приходит он к морю: «Вот мне смерть хорошая! Я пла-
вать не умею, паду в море, вот тебе и всего!» Разулся, раз-
делся, сидит на берегу.
Вдруг бежит к нему зверек. «Все равно мне гинуть, по-
гляжу, как будет меня зверек рвать (есть) ». Зверек к нему
подбегает, он не сробел, взял камень, зверька убил сам,
наперво. Не через долго время бежит зверек другой, та-
щит вроде золотой камень во рту; начал этого зверька ис-
целять, по нему камнем поглаживать. Не черезо много
время убитый зверек побежал вместе с этим со зверьком,
обронил этот камень. Иван Васильич думает: «Камень
этот хороший; если Машу схоронят, я ее исцелю; погожу
топиться!» Надевал на себя рубашку и подштанники, а ка-
мень в карман клал.
Отправился он в город; задумал зайти в питейное заве-
дение. В питейном заведении сидят три пьянчужки, опо-
хмелиться им не на что. Тут Ваня сметил дело: приказал
целовальнику четверть налить; целовальник палил чет-
верть, приказал Ваня самим им выпивать. Как напились
они вина, один другому и говорят: «Ты кто такой! Я ведь,
по крайней мере, живописец, срисую человека, как жи-
вой, только не говорит!»— один выхвастался. А другой го-
ворит: «Я тоже не простой человек! Я слесарь: что толь-
ко ни уважу, тут разве не излажу!» А третий говорит:
«Хоть за мной не шибко ремесло мудро, по все-таки я ка-
менщик: могу печи класть и трубы!»
Ваня вызвал их на улку и говорит: «Вы знаете, что у
царя невеста померла; вы украдьте мне ее, я вам дам по
228
243. ИВАН СОЛДАТСКИЙ СЫН
триста рублей денег!» — «Это для нас что! Я отправлюся
в монастырь, возьму воску, срисую из воску женщину как
живую!» А другой говорит: «У меня сверлы хорошие, я
могу стену пробурлить». А каменщик говорит: «Что вы
разломаете, когда вытащим, я залажу!» Тут он им дал
по сто рублей денег задатку: «А если притащите, еще по
двести дам! Вытащите мне за город, вот на такую-то елань
(ночным бытом)!»
Сам отправился к старушке, приказал бисерту купить
побольше. Записи со столба сшоркал, взял денег с собой
немало, для запасу. До ночи доживает, старушке объясня-
ет: «Я сёдпишнюю ночь погуляю, а может, приду не в по-
казное время — так ты пусти меня!» Приходил за город,
лежал на елане ночь, дожидал их. Приходят ночным бы-
том эти самые пьяницы к королевскому дому, начали стену
бурлить. Провертели, разломали дыру порядочную. А де-
журный увидал и говорит: «Что-то мне блазнит: светлень-
ко стало; и пошире,— говорит,— дыра-то стает... Али кто
ее утащит? Да никто не пошевелит! Только мне блаз-
нит»,— говорит.
Один залез, вынул ее из гробу, раздел ее из платья;
подали ему восковую, он ее одел в платье, положил в гроб,
а Машу вынул на волю; тут подсадили; каменщик живо
дыру заложил. Дежурной посмотрел: дыры не видать:
'Ну, вот давеча мне блазнило, а тонере ничего не видать!»
Они приносят Машу за город. Ваня дождался. «Тащите?» —
< Тащим!» Притащили; он дал им по двести рублей денег
и говорит: «Братцы, вы меня не знаете, и я вас не знаю!
Смотрите, не хвастайте, что я такое дело сделал! А то вы
должны под суд попасть за это!»
Вынимал он камень, исцелял Машу. Маша не через
долгое время встала. Маша на ответ сказала: «Где я сижу
и нагая пошто?» — «Сидит возле тебя Иван Васильич; вот
я дам тебе пальто, и надевай мои калоши, пойдем отсюдова
со мной на фатеру!» Приходят в хорошую лавку, где он
княжеские одежды раньше брал; разбудили тогда лавош-
пика; купец встал, лавку отворил; тогда они купили одеж-
ды у его на жену и па себя на 500 рублей.
Приходят на квартеру к старушке, стучались; старушка
выбегала, их пустила в избу. «Бабушка, мы не на долгое
врем-я, в особой комнате приоденемся, тогда на нас посмо-
три!» Надела она хорошее на себя платье, хорошую там
шаль, и также он надел на себя княжескую одежду. Иван
229
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Васильич сказал: «Бабушка, нет ли у тебя чего закусить?»
Давала она всякого бисерту, подносила им закусить жаре-
ного и пареного. Напились, наелись, легли в горницу
(в спальну) спать. «Маша, будет уж, время вышло! Те-
перь можно и блуд сотворить с тобой».
До утра доживают. Королевский сын привозит своего
тестя (венчаться хотел); объяснили ему, что Маша кон-
чилась. Купец уж затем, что схоронить остался. Дали
знать по городу всем, чтобы шли на похороны. «Маша,
алй мы сходим с тобой на похороны?» — «Что ты, Иван
Васильич, тебя узнают — убьют, а меня все-таки отбе-
рут!» — «Наденешь на свое лицо черную сетку, а я сря-
жусь в княжескую одежду! Кто же меня признает?» Ре-
шились; пришли в королевские палаты и сели против тес-
тя п тещи. Купчиха струменилась, глядит па Ивана Ва-
сильича и признает его; и говорит купцу, что это — Иван
Васильич. А купец говорит: «Ты не смей говорить! Чуже-
странный князь! Мало ли лицо в лицо находится (прихо-
дит) ? Ты наделаешь тут згвалу!» А купчиха говорит: «Это,
отец, — говорит,— наша дочь с ним сидит!» — «Что ты
за дура? Наша дочь в гробу и платье наше на ней!»
Стал королевский сын по бокалу обносить. Подносит
Ивану Васильичу бокал водки королевский сын и говорит:
«Прими, господин князь, за упокой Машеньки!» А князь
говорит, что «поздравляю я тебя с законным браком с Ма-
шей!». (На смех он ему сказал.) Тогда сказал королевский
сын: «Что мне, бестия, такие слова выражаешь? Я тебя
туда запеку, где ворон кости не носит!» (Не злюбилося!)
Потащили ее на кладбище. На кладбище принесли,
Иван Васильич говорит королевскому сыну: «Я тебя хочу
спросить, кого ты хоронишь?» Королевский сын сказал:
«Я хороню Машу, свою невесту!» А князь говорит: «Если
ты свою Машу хоронишь, то я тебе свою голову даю на
подсеченье! А если — не Машу, то я с тебя голову снимаю!
В том распишешься мне?» Королевский сын согластен на
это был (записи сделать). Сделали записи. «Родители,
распишитесь в нашем деле! Не препятствуйте, чтобы ни-
какого суда не было! Законно дело»,— князь говорил.
Приказал йхим священникам расписаться, также и гене-
ралам, чтобы не препятствовали в этом деле.
Спрашивал князь Иван Васильич отца-матери сначала,
что «признаете ли? Ваша ли это дочь лежит в гробу?». Ку-
пец с купчихой сказали: «Наша дочь лежит, наше и
230
244. РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
платье!» Королевский сын было саблю нанес, хотел голо-
ву снести,— он ему не дал. «Погоди еще, рано! Я обследо-
вать тело хочу! Господа дохтура, нужно отнять руку и об-
следовать тело мертвое!» Дохтура отрезали руку и обсле-
довали: запихнуто дерево, а налиплен воск; дохтура пе при-
знали за тело.
«А что ты, господин королевский сын, це желаешь ли
живую Машу посмотреть?» Королевский сын сказал:
«Где я ее возьму — погляжу на нее?» Приказал Маше:
«Сними с себя сетку!» — «Где же ты ее взял?» Тогда он
полыснул своей саблей, снял с его голову: «Вот я где ее
взял!» — говорит. Тогда закричали все: «Браво, браво и
браво! Законно сделал!» — говорят. Купчиха купцу то-
гда говорила: «Вот я, отец, тебе правду сказала, а ты пе
поверил!»
Король тогда сказал: «Господин князь, живи в моем
городе наместо сына, и я также возьму эту твою невесту
наместо дочери; и будешь ты у меня править, проживать-
ся в моем городе наместо сына!» — «Не время мне здесь
служить, а я еще у русского государя должон служить! У
меня еще служба не кончена!» Начал тестя он стыдить и
тещу: «Бесстыдник ты такой,— говорит,— откупил меня
на четыре года, а потом сдумал смеяться — выдал за дру-
гого!» («Смеешься надо мной!» — говорит.)
Отправился домой (со старухой рассчитался). Приехал
домой, повенчался; женился и стал поживать.
РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
или-были два купца, Рязанцев с Милюти-
..И... И__ пым. Они жили из окна в окно, значит — су-
седи. У них детей пе было — пи у того, пи у
другого. У Рязанцева был обед, съезжались генералы и
купечество. И сделали записи: если будет у одного сын, а у
другого дочь, то за протчих чтобы не отдавать. И под это
дело все подписались, генералы и купечество; только оста-
лось подписаться царю еще... Царь их требует к себе —
представить царские ремонты в особенные города. Они с го-
сударехМ срядились и, наконец, подают свои записи. Царь
просмотрел йху бумагу. «Подписаться мне нельзя под это
дело! Если родится у первого умный, а у другого будет ду-
231
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рак, не ладно будет! Я подпишу эту бумагу и оставлю ее у
себя: если умные дети родятся у вас, у того и другого, тогда
я их могу сообщить вместе».
Наклали они царских ремонтов, отправились в особен-
ные города. Приезжают домой, у них жены, та и другая,
обрюхатели (как ветром надуло). Уродился впоследствии у
Рязанцева сын, а у Милютина дочь. Рязанцеву священник
дал имя Ванюшкой, а Милютиной — Катей. Сделались ра-
ды после этого. И вот они также — один без другого чаю не
напьются — ходили.
Вырос эдак годов до десятку у Рязанцева Ванюшка.
Сдумал отец у него ехать торговать в особенные города.
Нагрузил он 12 кораблей товаров, набрал себе рабочих —
лоцманов и приказчиков. Приезжает он в Англию и раскла-
дывается торговать в английском городе. Поторговал этак
лет с шесть. В воскресный день с приказчиками чайничать
сел. Приказчикам говорит сначала: «Я, господа приказ-
чики, думаю в свой город Петербург явиться из Англии».
Приказчики на ответ сказали: «Мы дивимся тому делу, как
ты долго дюжишь, — один сын и одна жена дома у тебя,
шесть лет ты проживаешь здесь!»
Они склали в корабли товары, отправились домой. Вы-
ехали серёдь моря на своих кораблях, корабли их стали. И
сколько бы они ни старались, а корабли с места никуды. И
бились трое сутки на этем месте. На четвёртые сутки Рязан-
цев вышел из кораблей наружу и кричал в воду, что «если
такой хитник держит паши корабли, если что надо, мы за-
платим, только не держи!». Из воды кричит человеческим
голосом: «Не надо нам ни злата, ни серебра, твоих товаров
не надо, а самого Рязанцева в воду! За то корабли и судяр-
живаем!» Рязанцев отвечал до трёх раз, а они также ему
повторили до трёх раз, что «ничего нам не надо, окромя те-
бя! Самого тебя в воду!»
Рязанцев заходит в свою конторку, сучинил бумагу: «И
кто жил за сто рублей, если доставит мои товары жене до-
мой, тот получил человек двести рублей»,— всякому чело-
веку удвоил цену. Передаёт главному приказчику. Сам сря-
дился в белую рубашку и подштанники (все равно как на
смерть срядился). Выходит наружу и прощался со всем на-
родом и с белым светом. Тогда пал в море. Корабли все
равно как с крюков снялись, пошли в ход. Рязанцев остался
на воде, бьётся, как лебедь, не тонет. Главнейший его при-
казчик взял подзорную трубу и говорит: «Если мне воро-
232
244. РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
титься на корабле, то опять корабль судержит. Погибай же
голова одна, чем нам гинуть!»
Рязанцев из ума выбился, до той степени (маялся), и
вдруг очутился около острова. Рязанцев вышел на берег,
прославил бога: «Слава богу! Не потонул хоть (на сухой
берег вышел)!» Снимает с себя портки и рубашку, выжал,
повесил на солнце. Высохла рубашка скоро и подштанники
его; надел он на себя рубашку и подштанники, отправился
край берега: надо пищи искать, чего, с ним ничего нету! Ря-
занцеву попала тропа.
Пошел он по этой тропе, доходит до хорошего дома.
Стоит дом каменный и двухэтажный. И он по пижному
этажу по всем комнатам прошел, нигде не видит народу и
куска хлеба не нашел. Заходит он в верхний этаж и видит в
первой комнате: прилиплен на стене портрет — девица.
Подходит к этому потрету, читает; в потрете доказано, что
Рязанцеву на этой девице жениться, в здешнем доме. «Если
ты меня не возьмёшь,— Рязанцеву доказывает потрет,—
так мы тебя убьём здесь, из дому не выпустим!»
Перешел он в другую комнату. В другой комнате еще
получше этого есть потрет, девица получше этой. Доказы-
вает эта девица то же самое: «Если ту не возьмёшь, так ме-
ня возьми! А если нас не возьмешь, так мы тебя убьем!»
Он перешел в третью комнату. И в третьей такой по-
трет, что получше его жены. «Рязанцева,— говорит,— жа-
леем: если уж тех не возьмёшь, так эту возьми!» — третью.
Рязанцев на то сказал: «Неужели мне еще господь до-
ведет во второй раз жениться? Да ладно, я с потретами раз-
говариваю, а есть ужасно хочу, просить не у кого!» Вдруг
очутился стол и на столе самовар, графин водки и всего —
жареного и пареного. Он напился, наелся; покуль богу мо-
лился, убрали со стола, и не знает кто. И он этому делу сди-
вился. Увидел он диван, лег на пего спать, уснул очень
крепко.
Вечером слышит: брякают колокольчики — едут к нему
невесты. А перед Рязанцевым очутилась свеча и стуло. И
приходят три девицы. Первого потрету девица подходит к
нему: «Рязанцев, возьми меня! (Целует-милует.) Здесь бо-
гатства боле и твоего!» — «Отойди ты от меня! Неужели я
во второй раз буду жениться! Небаская, нехорошая! Есть
у меня жена почище тебя!»
Второго потрету подходит, целует, и милует, и пригова-
ривает: «Рязанцев, белый свет тебе не надоел, так возьми
233
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
меня в замужество! Не возьмешь, так мы тебя кончим
здесь!» Рязанцев не берет и эту.
Третьего потрету подходит, целует и милует, со слезами
уговаривает его: «Послушай, Рязанцев, не надоел же тебе
белый свет! Не хуже я твоей жены, чем не лучше! Тебе
жизнь будет хорошая, прокладная здеся!» Рязанцев на
ответ сказал ей: «Вы оставьте до завтрего: я на море нама
ялся, из ума выбился. А завтра я из вас хоть которую возь
му!»
Поутру — солнце встало, па рассвете — Рязанцев
встал, ходит по комнатам. Нужно Рязанцеву умыться и уте-
реться, а утереться — и воды не может найти, а попросить
не у кого. Тогда очутилась на стене рукотёрка, также и ру-
комойка. Умылся, богу помолился и сказал: «Ах, вчерась
я ел хорошо, а сегодни кто меня будет кормить?» Образо-
вался сейчас стол, на столе самовар, графин водки и так же
натащили жареного и пареного ему: ешь что угодно! Он
напился, наелся, вылез изо стола; богу покуль молился, уб-
рали со стола, и не знает кто. «Хотя,— говорит,— я людей
не вижу, а кормят меня хорошо! Пойду я по комнатам: ко-
торая мне комната загляпется, в той я буду и проживать-
ся! »
Зашел он в одну комнату, комната аккуратная; на полу
много щепок. Взял он метелку, начал заметать (обихажи-
вать для себя). И видит: в щепах карта — винновый валет.
Из виннового валета вышло три ухореза и говорят: «Здрав-
ствуй, Рязанцев!» Рязанцев на то сказал: «Братцы, я еще
только здесь (в первый раз) людей вижу!» А эти молодцы
сказали: «Мы не люди, а духи! Что ты желаешь, мы испра-
вим! А если ты не будешь нас посылать, мы тебя убьем са-
мого! »
Рязанцев на то сказал: «Братцы, вы меня не предоста-
вите ли самого в город Петербург?» — «Так ведь еще что!
Выйди на балкон, завяжи свои глаза белым платком — че-
рез час там будешь!» Рязанцев приходит на балкон, си-
дел с час время. И час время проходит; время открывать
глаза. Он открыл глаза и видит: не на балконе, а около Пе-
тербургу па елане очутился (не успели в город затащить-
то). Тогда Рязанцев прославил бога: «Хотя я теперь и
недолго поживу, а все-таки дома!»
И только выходит на дорогу, и вдруг встречу ему едет
его сват Милютин. Кучер обознал, Милютину говорит, что
твой сват идет раздетый, в одной рубашке. Милютин при-
234
244. РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
казал ему приостановить лошадей и поздоровался с ним.
Кучер приостановил лошадей. «Здравствуешь, господин
сват Рязанцев! Что я вижу? Над тобой несчастие сдела-
лось?» (Что общипан-оборван.) Рязанцев Милютину ска-
зал, что «если, может быть, поверишь, обскажу я тебе, что
надо мной сделалось! Ехал я вперед морями, много страсти
видал. Потом я,— говорит,— свои корабли пустил морями,
а сам отправился на ямских. (Недействительно сказывает
он ему, начал обманывать.) Последняя станция; попали
лошади, видно, молодые, начали с места нас бить: всю каре-
ту изломали и кучера убили. Я,— говорит,— кое-как выле-
тел, все с себя скинул: в рубашке и босиком ловчее мне
выскочить (это все, — говорит,— лопоть, я сбросил с
себя)».— «Жене тебе показаться неловко! Хотя я на дело
поехал, садись со мной, приоденься в лавках!» Милютин
обратился назад, повез его в город.
В своих лавках он обрядился в купеческую одежду. Тог-
да он явился к своей жене. Жена его крикнула своим лакей-
кам — живо поставили самоварчик, натащила ему всякого
кушанья, начали угощать его. Жена угощала и спраши-
вала: «Милый ладушка, хотя и тебя встретила, сердце у ме-
ня не на месте: явился гол как сокол ты!» На то Рязанцев
сказал жене: «Милая моя! Вперед я ехал (морями), много
страсти видал; теперь мои корабли идут морями, а я при-
ехал на ямских». На то ему жена сказала: «Если и корабли
не придут, милый ладушка, так у нас и то есть чем жить,
лишь бы ты жив был!»
Они проживали до той — корабли их тогда приходят
уже на пристань. Требует приказчик Рязанчиху товары
примать. Рязанцев запрягал лошадь, садил сына и жену,
являлся сам на пристань. Тогда он по имени называл, по
изотчеству всякого величал, что «спасибо! Предоставили
мне товары и казну!». Подавали письмо Рязанчихе, что
«мы не признаем его за хозяина; непременно прильстился
к тебе нечистый дух наместо хозяина: есть у нас от хозяина
письмо». Передают ей письмо.
Она смотрит и говорит: «Почему же ты мне объяснил не
так?» Сказал он ей па то: «Вам дела пет, как бы я ни при-
был! Я сам ваш хозяин! Если я нечистый дух, то сотворите
молитву и нечистый дух должон отдалиться от вас! (Не ска-
жу я вам, как я приехал! Дела вам нету!..) Кто жил за сто
Рублей, тот получит триста рублей, еще по сотенке при-
бавляю. Каждому человеку утрояю я цену. Только вы-
235
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
гружайте корабли — товары! После этого пируйте трои
сутки (за мой счет), только не заливайтесь! После трех су-
ток являйтесь ко мне на расчёт!» И вот он на четвертые
сутки их рассчитал: которому принаследно жить, которому
отходить.
Сходил Рязанцев в стеклянный завод, отлил себе сте-
клянную шкатулку; взял на базаре ваты; взял виннового
валета, оклал его ватой и запер в эту шкатулку. Запер эту
шкатулку в комод и от комоду ключ (бросил) в море, что-
бы никто пе входил. «Нечего,— говорит,— мне нечистым
духом ворочать! У меня своих денег хватит!»
Нечистые духи после этого начали Рязанцева морить;
слег он хворать и помер скорым временем. После этого де-
ла Рязанчиху начали морить, и она захворала; и ее кончи-
ли скоро. Молодого мальчишку погодили морить: пущай он
отеческим капиталом поторгует! Торговля идет Ванюшке
хорошая.
Не через долгое время духи ему в полдни приходят все
трое. Поздоровались с ним, и он также: «Что,— сказал,—
покупаете у меня?» — «Мы не покупать пришли, а в гости
тебя звать!» — «Куды ж вы меня в гости позовете?» —
«Мы позовем тебя в гости в трактир (наперво)».— «Я в
трактир не пойду!» — «А в трактир не за худыми делами.
Тут есть особая комната: съезжаются купечество (торго-
вые) и прибывают тут генералы. («Гостиный дом» на-
зывается.) Да тогда вы можете спросить: в каких городах
товары можно купить подешевле?» — «А что же, денег
взять с собой?» — «Нет, денег не нужно: мы тебя па свои
попотчуем». Согласился Ванюшка с ними идти. Запер лав-
ки и пошел в трактир.
Приходит в трактир, духи и говорят, что, «половой,
поднеси нам всяких вин, жареного и пареного, всякого де-
серту!». Как он зелена вина не пивал от роду — спился,
сделался пьяный (Ванюшка). Подвели они ему то, что как
будто сидят генералы, сидят купечество; говорят ему: «Вот,
Ванюшка, можешь с ними и посоветоваться; пе для худых
дел мы тебя подвели». (Даром, что никого нету.) Ванюшка
спился пьяной, лег и лежит. А духи отправились, полово-
му наказали: «Его не шевельте тут! Что караул стоит,
мы утром придем и заплатим».
Утром рано духи приходят; половой бежит: «Что нуж-
но?» — «Нужно нам ту же самую комнату! Принесите нам
всяких вин и всякого десерту!» Разбудили Ванюшку: «Ва-
236
244. РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
июшка, не нужно так! Видел вчера: хорошие сидят люди.
Нужно поговорить и отправиться домой!» Вапюшку только
опохмелили, распростились и ушли. И Ванюшка домой
ушел. Приходит домой, чаю понапился, пошел в лавку тор-
говать.
«Я вчерась был в трактире: у солдата денег немного,
а каку фрейлину себе подхватил! (Значит — гулеванку.) А
если взять мне тысячу или две, так я первого лица себе да-
му найду! А если дождаться мне их, подлецов, то мне да-
му не попросить при них (стыдно,-—говорит,-— будет)!»
Приходит в трактир. «Что угодно?» — половой и говорит.
«Мне нужно даму; приведите фрейлину и чтобы был всякой
десерт!» Приходит 20 девиц: выбирай любую; которая пон
равится, ту и возьми! Он выбрал себе хорошего лица даму,
моложавую, посадил против себя и начал угощаться вином.
Девица сколько вина ни пьет, а больше вина подает. (Они
знают, чего делать-то: с деньгами пришел — выудить охо-
та.) Споила его допьяна, деньги у него вытащила, велела
половому за трактир его выбросить.
Идут полицейские, увидали Рязанцева Ванюшку, стали
будить. Ванюшка проснулся. «Что за люди?» — «Вставай,
мы тебя поведем в арестантскую, что ты не валяйся ноч-
ным бытом здесь!» Ванюшка сказал: «Сведите вы меня
домой, а завтра приходите ко мне в лавку; я с вами разде-
лаюсь (рассчитаюсь)». Поутру чаю напился, отправился
в лавку торговать. Полицейские приходят; он надавал им
всякого товару и денег: «Только не конфузьте меня, не го-
ворите, что я в трактире был!»
После этого денег взял немало: «Не возьму я эту, возь-
му другую! С другой не лучше ли будет?» Приходит Ва-
нюшка в трактир. «Что надо?» — «Мне комнату, всяких
вин и закусок! Мне фрейлину хорошую!» Приходит деви-
ца хорошего лица, садится против него. «Дашечка,— гово-
рит,— мы седни с тобой полюбуемся!» И сколько она сама
вина ни пьет, более ему подает. Споила допьяна, деньги
выудила и его за трактир приказала половому вытащить.
II эти же полицейские опять свели его домой, за деньги.
Поутру рано проспался, чаю напился, пошел в лавку тор-
говать. Не стали уже его в трактир пущать; стал по мелким
б...ам соваться и но кабакам. Деньги все измотал, стал
товары продавать. До того дошел, что всю домашность ре-
шил, у него печем стало жить.
Милютин пошел па него с жалобой к царю, что «я не
237
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
отдам свою дочь за него». Царь говорит, что «я его наза-
втрева спрошу. Что ты мне ранее не сказал? Я бы его на
сокрбту!» Повечеру Ванюшка приходит пьяный. С ним был
отставной солдат, звали тоже Иваном. «Что ты, Ванюшка,
дался в пьянство, в распутство! А ты бы образовался, по
крайней мере!» — начал старик учить его, солдат. «Есть у
меня отеческие деньги, ста-полтора; я тебе дам, не рас-
торгуешься ли на них? Возьми пряничков, орешков!» Сол-
дат дал ему полтораста рублей; он пошел в б...в, все их
прокутил. Потом, значит, приходит поутру пьян, опох-
мелиться нечем.
«Ох, дядя Иван, тащи на базар диван! Купи полштофа
водки! А дадут лишку, так купи еще рыбину на ушку!» —
«Ох ты, Ванька-дурак! Я все берег на похороны полторас
та рублей! Отеческие деньги дарёны, а ты все пропил!» —
«За эти хоромы нас и всяк похоронит!» — на то сказал
Ванюшка («дом-де у нас хорош»).
Потащил дядя Иван диван на базар продавать. «Когда
он продаст, я пойду по комнатам, не найду ли что хорошего
продать?» Доходит он до комода. «Ах, кабы сила у меня бы-
ла этот комод вытащить!-— скричал бы: «Налейте, братцы,
четверть! Всяк бы налил!» Увидал в комоде шкатулку, а в
этом комоде ключа нет. Не подорожил он стеклом, ударил
своим кулаком по стеклу, достал шкатулку. «Вот шкату-
лочка форменная! Охотнику если продать, полштофа дадут
мне за нее! А если, может, у родителя не заперто ли тут
золото? Был у меня родитель капитальный». Ударил шка-
тулку об пол — шкатулка его расшиблась, в шкатулке об-
разовалась вата. «Эх, — говорит,— прежде, как я отеческим
капиталом торговал, так этой ватой ж...у только подтирал!»
Развернул он эту вату и видит: виннового валета карта.
Из виннового валета вышли духи, три человека: «Здрав-
ствуешь, Ванюшка!» — «А вы откуль, братцы?» — «А
вот,— говорят,— отца твоего уморили, и мать твою, и тебя
до того довели, что и у тебя ничего пет. Если можешь нами
править, так правь, а не можешь, так мы тебя кончим!..
Поди в ту комнату, в которой проживаешь, лежит у тебя на
столе одежды много купеческой, денег сот пять руб-
лей!..» — «Вот бы мне еще самоварчик, две чашки позо-
лоченны, сахару и чаю! Да бутылку водки на похмелье
мне, больше,— говорит,— я пить вина не буду!»
Дядя приходит, бутылку вина приносит и рыбину ему.
«Ах, Ванюшка, у тебя еще и деньги есть?» — «Неужели
238
244. РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
же я их все пропил! Да нам денег с тобой навеки не про-
жить!» — «Вот что, Внюшка, отдай мне полтораста рублей,
мои деньги!» — «Возьми все 500 рублей! Не жалею!» От-
считал себе полтораста рублей. «Ты, дядя, со мной не живи,
поди па кухню! Когда я скричу обедать, тогда и иди!»
Выходят духи. «Мы тебя, Ванюшка, будем учить!» —
«Ну, учите!» Духи говорят, что «придет к тебе от царя по-
сланник солдат, будет тебя требовать к царю на совет.
Смотри, он будет принуждать тебя жениться, а ты скажи:
мне жениться не время, я еще отеческий капитал все по-
веряю!». (Он ладно поверяет!..) Посланник ушел, он посу-
лился прибыть. Дал он солдату сто рублей денег за про-
ходы. Солдат к царю приходит, объясняет, что «он не пьян,
а дал мне сотенку на сапожки, вот за проходы».
До вечеру доживает и говорит: «Чтобы меня собрать
получше царя самого!» (Начал храпужить!) «Предоста-
вить чтобы мне тройку лошадей и с кучером». Тройка ло-
шадей подбегает и с кучером: карета вся на золоте, так же
и дужка позолочена. Едет он городом — много народу из
домов выбегали и смотрели: что за рыцарь едет? Послан-
ники прибегают к царю: «Такой-то рыцарь едет в гости,—
как его прикажешь встретить?» — «Заедет к нам во дво-
рец — принять его под руки, завести в мое зало и посадить
со мной рядом!»
Царь спрашивал: «Из каких ты родов? Из какого коро-
левства?» (Думал, что какой королевский сын.) — «Ваше
царское величество! Не смейтесь надо мной! Я Иван Ва-
сильич Рязанцев сын, по требованию вашему! Что изволи-
те у меня спросить?» — «А что, Иван Васильич, ты теперь
грамотный?» — «Грамотный!» — «Есть у меня отеческие
записи, не угодно ли просмотреть вам?» — «Да, ваше цар-
ское величество, покажите, я посмотрю». Дали ему записи.
Он просмотрел, сказал, что «хорошо отцы наши сделали!».
Царь па то ему сказал: «Тебе, Иван Васильич, время
жениться!» — «Мне жениться, ваше царское величество,
не время!» — «Почему не время?» — «Потому не время,
что я отеческий капитал все еще поверяю». Царь ему на
то сказал: «Слыхом земля полнится. Слыхал, что ты напол-
нил отеческими деньгами трактиры, и кабаки, и б...и». Ря-
занцев сказал: «Ваше царское величество, если хо[ти]те
меня знать, задумайте где-нибудь собор класть и потом по-
шлите завтра по нашему брату, по купечеству — то узнае-
те и меня!» Царь его за это похвалил. «Ты теперь отправь-
239
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ся домой, а я [завтра] пошлю генерала по купечеству».
Приезжает домой и говорит: «Духи, вы сегодняшнюю
ночь притащите тысяч 30 денег, и у меня в дому чтобы было
украшено — одним словом, хорошо! Чтобы два стула было
на золоте и две чашки позолочены, чтобы было генерала
угостить мне чем!» Поутру Ванюшка встает, у него все го-
тово: наслаты ковры на полу и убраты драгоценными кам-
нями, стены под лак подведены — вроде зеркала глядись;
два стула на золоте, две чашки позолочены и денег подта-
щили 30 тысяч ему.
Поутру приходит к нему генерал. А у него для генера-
ла самоварчик готовый. Генерал приходит — боится и на
пол стать, какое у него украшение. Поздоровался с Рязан-
цевым. Рязанцев пригласил его с собой чай пить; чай пить
он не сел: «В каждом мне дому садиться — этого много
будет!.. Пришел я по вчерашнему завещанию: что можешь
ты на собор приложить?» Рязанцев сказал: «Вы, ваше
высокоблагородие, записываете, кто сколь приложит? Дай-
те мне записи, я просмотрю!» — и кто от щедрости десятку,
кто пятитку, кто сотенную, а его тесть Милютин приложил
один рубль серебра только. Он генералу говорит: «Генерал,
посоветуйся со мной: меня тесть считает пьяницей, а сам
приложил один рубль серебром только! Мне остается одну
четь копейки только подписать. Я не приложу ничего.
Пущай царь завтра меня еще на совет позовет. А тебе на
сапожки сотенку дам, за проходы». Генерал приходит и
сказал, что «все приложили, а Рязанцев четь копейки не
приложил, мне сотенку дал па сапожки... Ну, да мы завтра
его еще призовем на совет».
Поутру приезжают к Рязанцеву (посланные духами)
хохлы на 12 подводах на быках; и флаки казенные. Вы-
ходил солдат Иван, прибегал к Ванюшке п сказывал об
этих хохлах. Ванюшка сказал: «Ступай, дядя, скажи им,
что быков кормить здесь некогда, пущай они поедут па
свалку!» (Куды им припаследно сваливать, значит.) Тог-
да ехали хохлы ПетербургОхМ к царскому дворцу. Тогда ге-
нерал усмотрел и сказал, что «едут с казной неизвестно ку-
да, а флаки наши!».— «Хорошо!» Царь приказал спросить,
что они везут и куды? Генерал приезжает и спрашивает.
«Мы везем золото!» — хохлы отвечают. Он не поверил,
спросил другого. «Мы везем во дворец золото царю». Он
спросил третьего. Третий соскочил, его нагайкой: «Что же
ты лезешь к нам насильно?»
240
244. РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
Генерал приезжает к царю с жалобой, что «дураки не
дураки едут: одного спросил, он мне сказал, другого спро-
сил, он меня матюком, а третий — нагайкой». Царь на то
сказал: «Били тебя, да и мало! Едут они безо всякого кон-
воя, а ты лезешь к ним! Должон первого спросить и обо-
ротиться назад!.. Встреть! Если никакой подмеси нету у
них, спасибо скажи!»
Царь не мог утерпеть, сам вышел поглядеть золото. Ко-
торую бочку ни раскуборит, хорошее золото. Царь ска-
зал: «От кого это золото? За чего прислато?» — «Прислато
это золото от Рязанцева купца на собор, 12 бочек». То-
гда царь сказал: «Вот, считаем мы дураком его! Смотри,
дворный генерал, садись скорей па лошадку да привози
его сюда на совет!»
Дворный генерал живо садился на лошадку и являл-
ся к Рязанцеву-купцу. Приезжает к Рязанцеву, просил его
поскорее к царю па совет. Рязанцев сказал: «За тобой же
следом явлюсь, а па твоей лошадке не поеду!» Рязанцев
сказал своим духам: «Снарядите меня почище царя и ка-
рету предоставьте ту же самую и с кучером!» Карета
прибегает, садился в карету и явился к царю.
Царь его приказал встретить таким же манером, заве-
сти в зало и посадить с ним рядом. Царь ему говорит: «По-
слушай, Иван Васильич! Время тебе жепиться! Чем тебе
одному жить, женись!» Сказал Иван Васильич: «Я не возь-
му ее, распишуся!» (Милютин запросватал свою дочь
за генерала.) «Куды она знает, туды и ступай, когда тесть
считает пьяницей меня». Расписался в этом деле.
Царь ему говорит: «Я тебе чин дам (что много золота
приставил)!» — «Какой же ты мне чин дашь?» — «Дам те-
бе чин генерала, будешь ты у меня генералом служить».—
«Нет, я не принимаю чин генерала, это мне будет зат-
руднительно: отеческий капитал некогда будет поверять.
Лучше я тебе буду по тысяче рублей па день на армию
выдавать; а военной службы я не знаю... Вы и думаете, что
[у меня только] эти деньги, 12 бочек золота; у меня отечес-
кие магазины навалены меди доверху, мне навеки не про-
жить!» — «Все-таки я тебе за это чип дам».— «Какой же
чин?» — «Я тебе чип дам городни [чева]. Вот городшЦче-
ва] получишь, будем каждый день в Синод съезжаться п
за одним столом кушать будем». На это он согласен. По-
требовал на него галуны и назначил его городничим; и при-
241
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
казал будку выстроить, чтобы около его дома караул был
(чтобы часовы солдаты стояли день и ночь).
«Духи, неужели я сроду буду не женат?» Духи ему
сказали: «Вот тебе на три вещи! На эти три вещи обманы-
вай свою невесту записную!» Вечер приходит; и как они
жили из окна в окно, он вывесил из окна золотые сереж-
ки (над окном). Усмотрела невеста сережки: «Пойду я их
поторгую! Завтра с генералом мне будет на вечеринке хо-
рошо сидеть!» Приходит к окну. «Записной ты мой жени-
шок, Иван Васильич городничий! Не продажны ли у тебя
сережечки? Продай мне!» — «Не продажны! Зайди ты в
мою комнату, поцелуй меня умильно,— я тебе в подарочек
дам!» Поцеловала, взяла сережки, приходит в свои ком-
наты, надела уши и видит, что очень хорошо.
Потом он вывесил золотые янтари. «Пойду, поторгую:
завтра мне с городничим будет на вечеринке сидеть хо-
рошо!» Приходит: «Записной ты мой женишок, Иван Ва-
сильич городничий! Не продашь ли мне золотые янта-
ри?» — «Не продажны, а заветны! Зайди ты в мою комнату,
поцелуй меня умильно, я тебе в подарочек дам!» Поцело-
вала умильно, взяла янтари; приходит (домой), золотые
янтари надевает на себя, глядит в зеркало; ей очень хорошо
поглянулось.
Вывесил он золотой перстень после того. Она прихо-
дит: «Записной ты мой женишок, Иван Васильич город-
ничий, не продажный ли у тебя перстень?» — «Зайди в
мою комнату; родились мы с тобой в одни часы и минуты,
выдают тебя теперь за генерала за старика, отдаешь честь
старику! Отдай лучше мне». Согласилась; ему и честь от-
дала. «Послушай, твое дело девичье; сними эту станушку,
я тебе дам свежу, мамонькину; а завтра очаг затоплю,
сожгу!» Она отправилась после этого домой.
Поутру Милютин отправился царя на вечеринку звать
к себе. Царь ему сказал: «Если дозволит мне городничий,
так я поеду: пущай он мне записку пришлет! Я повечеру
не обязан ехать, городничий меня за это судить будет!»
(Царь будто бы отваливает от себя.) Приходит Милютин
домой и сказывает своей жене: «Вот кого нам не надо, а
царь велит его звать!» Тогда Милютин отправился его
звать.
Приходит в его комнаты, боится и по полу пройти. А у
него для тестя и самоварчик готов. Поздоровался с город-
ничим и говорит: «Желаю я тебя к себе на вечеринку, царь
242
244. РЯЗАНЦЕВ С МИЛЮТИНЫМ
приказал; и царь велит тебе записку дать, чтобы царь на
вечеринку прибыл».— «Неужели я царя больше? Пущай
же царь пришлет мне сам записку, велит прибыть — тог-
да и я буду готов. Я царя не больше!» (Тоже его не шибко
обгудаешь, видно!) Милютин во второй раз пошел царя
просить к себе на вечеринку. Тогда царь написал записку:
vПущай городничий готовится на вечеринку»,— ему пере-
дать велел. Милютин приходит, передает. «Вот я теперь
буду готовиться к тебе!»
Вечер приходит. «Духи, предоставьте мне золотую каре-
ту и тройку лошадей с кучером! И круг дому чтобы были
фонари и чтобы часовые солдаты стояли!» Повечеру царь
приезжает к Милютину. Только в дом заезжает, также и
Рязанцев заезжает. Они вылезают из карет, поздоровались
с царем, взяли рука по руку, заходят в Милютипо зало.
И всем стулья и место, а городничему стула нету; все
по местам сели, а городничему стоять приходятся. Царь
видит, что непорядки, из-под себя стуло вытянул, подал
его городничему. Тогда царю подали стуло, другое.
Стали обносить водкой и угощать всяким десертом па-
род. Купечество хвасталось деньгами и товаром, в пирах,
а генералы хвастались своими деньгами. (Напьешься —
похвастаешься!) Все перехвастались. Царь на то сказал:
«Теперь, городничий, нам приходится похвастать, на-
последе! А все-таки тебе, городничий, наперёд хвастаться:
ты помлаже меня маленько!»
Сказал городничий: «Мне хвастаться нечем! Мое дело
хмолодое, я по городам по чужим не бывал, ничего не ви-
дал, печем и хвастаться!» А Милютина жена выскочила
и говорит: «Ваше царское величество! Он много бывал по
трактирам, и по кабакам, и по б...ам, и этим можно похвас-
таться!» Царю сделалось это конфузно. «Не тебя спраши-
вают, твое дело бабье, молчать! По крайней мере, он пре-
доставил 12 бочек золота на собор, а вы дали всего один
рубль серебра! Он вас купит всех!»
Все-таки похвастаться (надо). «Да,— говорит,— есть у
меня чем похвастаться! Послушать есть чего! Как вы вы-
брали меня в городничии, захотелось мне погулять по го-
роду с кучером. Выехали мы за город в такой палисад. По
этому палисаду бежит черно-бурая лисица. У меня отечес-
кий пистолет хороший. Как я полыснул, лисица с копылков
долой. Только подбегаю к ней, она соскочила, убежала.
Зарядил во второй раз. Едем дальше. Бежит другая чер-
243
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
яо-бурая лисица. Как полыспул, и эта с копылков долой
(застрелил, значит). Только подбегаю к ней, хочу ее за уши
взять, она убежала, и эта. В третий раз зарядил. Едем еще
дальше. Попала опять лисица нам, третья. Эту как полыс-
пул, с ног долой и не трепеснулась что есть. Что и сделал?
Кожу-то с нее снял, а мясо еще могло убежать».
Тут все захлопали в ладоши: «Неправду сказал!» (Не
верят.) — «Это я могу вам на практике показать, мясо и
кожу!» — «Это было бы хорошо; показал бы нам, мы бы
лучше поверили!» Он вынимает эту самую стапушку, а ста-
пушка была именная, Милютиной дочери. «Вот,— гово-
рит,— я как отеческим пистолетом как пласнул,— гово-
рит,— вишь, дробь разлетелась».
Тогда царь понял в этом деле. Приказал генералу вы-
лезти, а городничему за стол сесть с Милютиной доче-
рью. «Когда умел честь взять, так и невеста твоя!» Генерал
вылез, а он залез к ней за стол. Матери с отцом не шибко
охота, а деваться пекуды!
Утром повенчались, завели пировку.
В	245. БАРХАТ-КОРОЛЕВИЧ
И ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ
некотором царстве, в некотором государстве
жил-был король, который имел у себя трех
дочерей; меньшая из них называлась Васили-
сою Премудрой. Король, их отец, отъезжал па войну,
приказал всем дочерям сшить по шириночке и вызоло-
тил на теремах их маковки золотом. Прощаясь с ними,
сказал: «Слушайте, дочери мои любимые! Если которая из
вас будет жить непорядочно, у той потускнеет маковка».
После сего выехал из своего королевства. Соседствен-
ный король Бархат-королевич, узнав об отсутствии короля,
отца, и вскоре приехал в их королевство под неизвестным
именем, и, нарядясь в нищенское платье, пошел к большой
королевской дочери, и начал просить у нее милостыни.
«Милостивая государыня! — говорил он.— Ради своего ро-
дителя сотворите мне милостыньку». Она приказала ему
насыпать чашку гороху, и Бархат-королевич подбирал
оный до самого вечера, по наступлении коего стал про-
ситься, чтобы пустили его ночевать в терем. Королевна, не
244
245. БАРХАТ-КОРОЛЕВИЧ И ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ
знав сего, приказала его пустить. И как он взошел в терем,
то скинул с себя нищенское платье, объявил королевне,
что он не нищий, а Бархат-королевич. Королевна не знала,
что делать, наконец решилась его оставить ночевать в своем
тереме. Как скоро поутру встала опа, то увидела, что мако-
вочка на тереме ее почернела, почему говорила она Барха-
ту-королевичу, чтобы он пошел и к прочим ее сестрам. На
другой день пошел он к середней сестре и просил у нее так-
же милостыни, которая велела высыпать чашку конопля-
ного семя. Как наступил вечер, то он просился ночевать к
пей в терем, которая согласилась его пустить; он и ей также
объявил, что он не нищий, а Бархат-королевич, которая, не
зная, что делать, решилась напоследок его оставить у
себя в тереме. Поутру вставши, увидела она, что маковка на
ее тереме почернела, о чем она весьма сожалела, и просила
Бархата-королевича, чтобы он пошел к меньшей их сестре
Василисе Премудрой.
Он, пришед к терему ее, начал просить милостыню:
«Милостивая государыня, Василиса Премудрая, ради сво-
его батюшки сотвори мне милостыньку». Опа, узнав о сем,
приказала высыпать чашку ему маку, который он подбирал
до самого вечера; по наступлению коего просился он к ней
в терем ночевать. Опа его пустила; и как он вошел, то, ски-
нув нищенское платье, объявил ей, что он не нищий, а Бар-
хат-королевич. «Очень хорошо,— отвечала Василиса Пре-
мудрая,— я прошу покорно со мною опочивать». Бархат-
королевич, услыша сие, сказал сам себе: «Говорили, что
Василиса-королевна премудрая, а она простее всех».
По сем Василиса Премудрая, вышед вон, приказала
постлать постелю над ямою и поместить драночками, а
притом кровать убрать весьма великолепно. Между тем,
взошед в терем, сказала: «Бархат-королевич, время по-
чивать, извольте идти со мною в спальню». Он согласился,
и только лег па кровать, то и провалился в яму, где весь
изрезался о стекла; а она ушла в терем и легла благополуч-
но почивать. Бархат же королевич, лежа в яме и несколько
опамятовавшись, начал стонать. Дядька, услыша его голос,
вытащил его из ямы и, принеся на квартиру, искал доктора.
Сестры же Василисы Премудрой, вставши поутру, уви-
дели, что маковочка у ней не почернела, весьма за сие на
нее досадовали. Между тем Василиса Премудрая, узнав,
что ищут доктора для Бархата-королевича, одевшись в
мужское платье, взяла с собой чесноку и натолкла хруста-
245
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лю. Приехав в дом, сказала лакеям, чтобы доложили Бар
хату-королевичу, что приехал доктор. Бархат-королевич
сему обрадовался, и доктор, осмотря раны, сказал: «Прика-
жите истопить баню, где я к ранам вашим приложу живи-
тельного пластыря». Как скоро сие было исполнено, то
Василиса Премудрая в раны наклала ему хрусталя с чес-
ноком; по сем вышла вон и, сев в карету, уехала домой.
После сего Бархат-королевич начал кричать, слуги, пришед
и видя его одного, испугались; вскоре побежали опять за
доктором, который, приехав, увидел хрусталь и чеснок в ра-
нах, принялся лечить и вскоре его вылечил.
По прошествии некоторого времени возвратился король,
родитель их, с войны и увидел, что у обеих дочерей на тере-
мах маковки почернели, а у Василисы Премудрой как жар
горит. Отец за сие на них посердился.
Потом от Бархата-королевича получил грамоту, в ко-
торой он пишет, чтобы отдал ему король половину своего
королевства или бы вел с ним войну. Такое известие опе-
чалило крайне короля, и он пе знал, что делать. Между
тем большая дочь пришла к нему и, видя его печальным,
спрашивала, что его беспокоит. «Как мне не печалиться,
любезная дочь, — говорил король,— сына у меня пет, а я
уже стар, но Бархат-королевич прислал ко мне грамоту и
просит, чтобы я ему отдал или половину своего королев-
ства, или бы шел противу его войною».— «Ах! Батюшка-
сударь!— говорила большая дочь,— есть о чем печалиться,
я противу его пойду».— «Очень хорошо,— отвечал ко-
роль,— я этим буду очень доволен, что ты переменишь мою
старость». Потом королевна приказала оседлать коня бога-
тырского и, одевшись в мужское платье, поехала в королев-
ство Бархата-королевича. Король, желая испытать му-
жество своей дочери, превратясь в столб огненный, стал
посереди дороги. Королевна, увидя сие, пришла в великий
страх и, оборотя лошадь свою, не доезжая до королевства
Бархата-королевича, воротилась назад к отцу своему, кото-
рому сказала, что лишь только она въехала в королевство
Бархата-королевича, то он чрезмерно испугался и просил
прощения, что вас осмелился беспокоить. Она еще пе ус-
пела окончить своих слов, как от Бархата-королевича
прислана вторичная грамота, чтобы король или согласился
отдать половину своего государства, или бы шел противу
его войною. Передняя дочь, узнав о сем, просила своего
родителя, чтобы позволил ей ехать в королевство Бархата-
246
245. БАРХАТ-КОРОЛЕВИЧ И ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ
королевича; отец долго отговаривался, но наконец поз-
волил. Она, одевшись в мужское платье и сев на богатыр-
ского коня, поскакала. Король, превратясь в страшного
зверя, забежал вперед и стал на дороге; а дочь его, увидя
сие и не доезжая до королевства Бархата-королевича, воз-
вратилась назад и так же пересказала отцу, как и боль-
шая дочь.
Она еще не докончила своих слов, как от Бархата-коро-
левича прислана третья грамота такого ж содержания. Уз-
нав о сем, Василиса Премудрая просила своего отца, чтобы
позволил ей ехать в королевство Бархата-королевича. Ко-
роль не соглашался, но напоследок не мог оставить усиль-
ных прошений своей дочери. Она, одевшись в воинское
платье и сев на коня богатырского, поскакала. Король,
желая испытать мужества и храбрости своей дочери,
превратясь в страшного льва, забежал наперед и стал на
дороге. Василиса же королевна, зарядя пистолет, ударила
по льву и выстрелила ему один глаз; потом поскакала
далее.
Как скоро приехала в то королевство, то Бархат-коро-
левич встретил ее с честию, думая, что какой-нибудь при-
ехал королевич. Она назвалась Иваном-королевичем и объ-
явила Бархату-королевичу, что приехала просить мира с
королем Загорским (который был их отец). При ней на-
ходилась постельная собачка, которая все пересказывала
Василисе Премудрой, что ни слышала.
У Бархата-королевича была мать, которая приметила,
что это была девка, а не королевич, и объявила о сем своему
сыну, который никак сему не верил. «Слушай, Бархат-ко-
ролевич,— говорила ему мать его,— я испытаю, девка ли
это приехала или королевич. Я приказала на поварне сва-
рить кашу, в которую накласть жемчугу; и если приехал
королевич, то будет бросать на пол, а когда девка, то станет
выбирать и класть на тарелку». Собачка же, услышав сие,
пересказала все Василисе Премудрой. На другой день
Бархат-королевич звал к себе Василису-королевну обедать.
Она не отказалась; и как поставили на стол кашу, то опа
жемчуг, сбирая ложкою, бросала под стол и потом сказала:
«Как вам не стыдно, Бархат-королевич! Что, в вашем коро-
левстве не достает круп? Когда вам угодно, то я пришлю
вам из нашего королевства».
По окончании стола Бархат-королевич выговаривал
своей матери, что она его привела только в стыд. «Послу-
247
НА РОДНЫЕ СКА ЗКИ
шай меня, Бархат-королевич,— говорила его мать,— по-
зови к себе завтра после обеда Ивапа-королевича и при-
кажи в комнате по одну сторону посадить девок, чтобы
вышивали разными шелками и золотом, а по другую на-
класть все оружие кавалерское. И когда он девка, то бро-
сится прямо смотреть на девок, а если королевич, то при-
мется за оружие». Собачка, подслушав сие, все пересказала
Василисе Премудрой. В следующий день Бархат-королевич
позвал к себе Василису Премудрую и, между прочим, ввел
ее в ту комнату, где на одной стороне сидели девки и
вышивали шелком и золотом, а па другой лежали оружия.
Василиса Премудрая, взошед, взглянула па сабли и писто-
леты, подошла к ним и, любуясь, говорила: «Где ты, братец
Бархат-королевич, мог достать такое сокровище?» Бархат
же королевич стал хвалить, что девки очень прекрасно
вышивают шелком и золотом. «Как тебе не стыдно, Бар-
хат-королевич, любоваться на девок, вот наша молодец-
кая охота»,— [говорила Василиса Премудрая], указывая
на ружья, сабли и пистолеты. После сего Бархат-короле-
вич, пришед к своей матери, говорил: «Вот, матушка! Ты
только меня приводишь в стыд».— «Слушай, любезный
мой сын! Завтрашний день позови с собою в баню Ивана-
королевича; когда он не девка, то не откажется с тобой ид-
ти, а если девка, то за какими-нибудь причинами отгово-
рится». Собачка, услышав сие, пересказала Василисе Пре-
мудрой. На другой день Бархат-королевич, пришед в ком-
наты Василисы Премудрой, предложил ей: «Не угодно ли
вам, Иван-королевич, со мной пойти в баню?» — «Очень
хорошо»,— отвечала Василиса Премудрая; и лишь только
Бархат-королевич вышел из ее комнаты, то опа тот же час
пошла, смочила голову и начала опять одеваться. В сие са-
мое время Бархат-королевич шел только в баню, а Васили-
са Премудрая говорила ему: «Куда вы долго сбираетесь, не
по-кавалерски».
Бархат-королевич, пришед к своей матери, сказал ей,
что она не девка, а истинный королевич. После сего заклю-
чил вечно мирный договор с Загорским королем. Василиса
Премудрая, получа оный и распростясь с Бархатом-коро-
левичем, поехала на пароме через реку; и как опа переехала
на другую сторону, то приказала канат отрубить и стояв-
шее войско па пароме Бархата-королевича все потопила;
потом сказала: «Знай, Бархат-королевич, что у тебя в гос-
тях был не королевич, а Василиса Премудрая».
248
245. БАРХАТ-КОРОЛЕВИЧ И ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ
По сем, приехав в свое королевство, отдала отцу мирный
договор, заключенный вечно Бархатом-королевичем.
Между тем Бархат-королевич приехал в их королевство
и стал свататься за Василису Премудрую. Сестры же ее
сделались беременными и просили Василису Премудрую,
чтобы опа съездила к Бархату-королевичу в сады и по-
просила у него яблоков. Она, одевшись в такое платье,
какое у Бархата-королевича, и, приехав в сад его, при-
казала садовнику нарвать яблоков; и как он сие исполнил,
то сказала, чтобы он изрубил весь сад. Потом возврати-
лась к сестрам и отдала им яблоки. Вскоре за нею приехал
в сад Бархат-королевич, спрашивал у садовника, на что он
порубил все дерева. Садовник отвечал, что сие исполнил
по вашему приказанию. Бархат-королевич догадался, что
проворила сие Василиса Премудрая, сказал садовнику:
«Слушай, братец, вперед не исполняй моего приказания,
я часто бываю в задумчивости». Сестры, досадуя, что Васи-
лиса Премудрая не попадется в руки к Бархату-короле-
вичу, просили ее вторично, чтобы опа съездила к Бархату-
королевичу и попросила у него пеленок и свивальников.
Она от сего не отказалась и, приехав к Бархату-королевичу,
который был дома, говорила ему, что сестры приказали у
пего просить пеленок и свивальников. Он, получа сей слу-
чай, сказал ей: «Очень хорошо, Василиса Премудрая, что
ты мне попалась в руки», и тотчас поставил скамейку с
кольцами и говорил, чтобы она ложилась. Василиса Пре-
мудрая повиновалась ему, но он, видя, что она не так ло-
жится, сказал ей, чтобы она ложилась так, и сам лег, пока-
зывая ей пример. Как только он лег на скамейку, то она
захлестнула кольца и начала его сечь, приговаривая: «Да-
вай пеленки и свивальники!» Он показал ей укладку, и она,
взявши пеленки и свивальники, села в карету и уехала, а
его оставила в кольцах растянутого. Бархат-королевич на-
чал кричать, дядька, вошед к нему и увидев его в кольцах,
сказал: «Что это с вами такое приключилось?» — «Васи-
лиса Премудрая подшутила надо мною»,— отвечал Бархат-
королевич. Дядька его развязал, а Василиса Премудрая
между тем приехала во дворец и отдала сестрам пеленки и
свивальники. Поблагодари сестру Василису Премудрую за
такой труд, просили, чтобы опа съездила к нему па погреб и
попросила меду. «Хорошо»,— сказала она и, переодевшись
в мужское платье, тотчас поскакала; и, приехав на погреб,
призвала ключника, которому приказала, чтобы налил бу-
249
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
тылку меду, а после сего все бы напитки выпустил. Ключ-
ник исполнил ее приказание, а она, взявши бутылку с ме-
дом, привезла к сестрам.
После сего Бархат-королевич приехал на свой погреб и,
увидя, что напитки все выпущены, спросил у ключника,
для чего это он сделал. «Вы приказали»,— отвечал ключ-
ник. «Пожалуйте, братцы, меня впредь не слушайте, пото-
му что я часто бываю в задумчивости».
Спустя несколько Бархат-королевич отправил своего
министра к королю, родителю Василисы Премудрой, чтоб
он отдал за него дочь свою Василису Премудрую. Отец дал
верное слово Бархату-королевичу, и день был назначен к
торжественному бракосочетанию. Бархат-королевич при-
готовлялся к браку и портному своему приказал для себя
сшить из драгоценной материи платье. Василиса же Пре-
мудрая, узнав о ’сем, приехала в мужском платье к порт-
ному и спрашивала, сшито ли платье. Портной отвечал,
что готово. Она, взяв, примерила и говорила, что сшито
нехорошо, приказала все при себе изрезать в самые мелкие
лоскуточки. Как скоро портной изрезал платье, то Васи-
лиса Премудрая села в карету и уехала домой.
После ее приехал Бархат-королевич и спрашивал, сши-
то ли платье, на что ему отвечал портной, что оно было го-
тово, но по его приказанию изрезано в самые мелкие лоску-
точки. «Не слушайте, братцы, вперед меня, я бываю в за-
думчивости». Потом приказал сшить другое из той же ма-
терии.
По сем Василиса Премудрая поехала к Яге-Бабе и про-
сила ее, чтобы она ей пособила, потому что уже никак не
может избежать рук Бархата-королевича. Баба Яга дала
ей куклу, налитую разными напитками, и сказала: «Слу-
шай, Василиса Премудрая! Когда ты в спальне останешься
одна, то сама ляжь под кровать, а куклу поставь пред кро-
ватью и дергай за проволоку и говори только в ответ Бар-
хату-королевичу: «Виновата, сударь». Когда же он срубит
кукле голову и выйдет в другой покой, то ты не опасайся
ничего, ложись на кровать». Она поблагодарила Бабу Ягу и
привезла куклу с собой домой. День уже наступил брако-
сочетания, и Бархат-королевич приготовлялся к оному, ко-
ролевна же, переодевшись в мужское платье, приехала в
его поварню и говорила главному повару: «Слушай, друг
мой! Как скоро мы приедем из церкви с Василисой Пре-
250
246. БАЛ ДАК БОРИСЬЕВИЧ
мудрой, то ты разорви тотчас собаку и подай сердце тре-
пещущее па стол».
По наступлении того часа, в который надлежало ехать
к церкви венчаться, Василиса Премудрая оделась в дра-
гоценное платье и, приняв от родителя своего благослове-
ние, поехала. По окончании же брачной церемонии король
и королевна приехали во дворец и как только сели за стол,
то главный повар принес собачье живое сердце и поставил
на стол. Бархат-королевич, увидя сие, приказал снять. Как
скоро стол окончился, то гости все разъехались, а королев-
на пошла раздеваться в спальню, где уже приготовлена
была кукла. Бархат-королевич, раздевшись в другой ком-
нате, пришел в спальню, лег па кровать и, положа возле
себя саблю, говорил ей: «Слушай, Василиса Премудрая,
сколько ты мне виновата! Первая твоя вина: ты уронила
меня в яму и всего изрезала стеклами; вторая твоя вина:
растравила мои раны чесноком и хрусталем битым; третья
твоя вина: потопила у меня войско; четвертая вина: по-
рубила весь сад; пятая вина: напитки все выпустила; шес-
тая вина: меня высекла; седьмая вина: платье у меня
изрезать велела; и напоследок осьмая твоя вина при-
казала ты на стол подать собачье сердце». Она, лежа под
кроватью, отвечала ему: «Виновата, сударь». Окончив сие,
схватил он саблю и отрубил кукле голову, и напитки, брыз-
нувшие из куклы, попали ему на язык. Он вскочил с крова-
ти и, вышед в комнату к дядьке, говорил, проливая слезы:
«Я срубил голову Василисе Премудрой, и кровь попала
мне ее на язык, которая не похожа на кровь, а как самые до-
рогие напитки». Между тем как Бархат-королевич разгова-
ривал с дядькою, то Василиса Премудрая легла на кровать,
убравши куклу. Потом он с дядькою вошел в спальню и,
увидя Василису Премудрую на кровати, весьма обрадовал-
ся; забыл все ее вины и начал с ней жить весьма благо-
получно.
В	246. БАЛДАК БОРИСЬЕВИЧ
о славном городе во Киеве у царя у Владимира
собирались князья, и бояре, и сильномогучие бога-
тыри на почестный пир. Возговорил Владимир-
царь таково слово: «Гой есте, мои ребята! Собирайтеся,
сокопляйтеся за единый стол». Собиралися за единый стол,
251
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вполсыта наедалися, вполпитья напивалися, и возговорил
Владимир-царь: «Кто бы сослужил мне службу великую:
съездил за тридевять земель, в тридесятое царство, к
самому салтану турецкому — увести у него коня златогри-
вого, убить кота-бахаря, самому салтану турецкому в глаза
наплевать?» Выбирался добрый молодец Илья Муромец,
сын Иванович. У царя у Владимира была дочь возлюблен-
ная; возговорит она таково слово: «Гой оси, мой батюшка,
Владимир-царь! Хоша хвалится Илья Муромец, сын Ива-
нович, не сослужить ему этой службы! Распусти, батюшка,
почестный пир; поди искать по своему граду по царевым
кабакам млада Балдака, сына Борисьевича, от роду семи-
летнего».
И послушал царь своей дочери, пошел искать млада
Балдака, сына Борисьевича, и нашел в кабаке спит под
лавкою. Ткнул его носком Владимир-царь; от того Балдак
скочил ото спа, как пи в чем не бывал. «Гой еси, Владимир-
царь! К чему меня требуешь?» На то отвечал ему Влади-
димир-царь: «Прошу тебя на почестный пир».— «Не до-
стоин я на почестный пир идти; в кабаках я запиваюся, под
ногами валяюся». Возговорит ему Владимир-царь таково
слово: «Когда на пир зову, надо идти; есть до тебя нужда
великая». И посылает его млад Балдак, сын Борисьевич, из
кабака обратным путем в чердаки1 царские, а я-де скоро
за тобой буду.
Оставался Балдак один в кабаке, опохмелялся тут зеле-
ным вином, сколько требовалось, и пошел к царю Влади-
миру в чердаки бездокладочпо; крест кладет он по-писа-
ному, поклон ведет по-ученому; поклоняется на все сторо-
ны, самому царю в особину: «Здравствуй, Владимир-царь!
На что меня требовал?» Отвечает ему Владимир-царь: «Гой
еси, млад Балдак, сын Борисьевич! Сослужи мне службу
великую: сходи за тридевять земель, в тридесятое царство,
к салтану турецкому; уведи у пего коня златогривого, убей
кота-бахаря, самому салтану турецкому в глаза наплюй.
Бери с собой народу-силы сколько надобно; бери золотой
казны сколько хочется!» И возговорит млад Балдак, сын
Борисьевич: «Уж ты гой еси, Владимир-царь! Дай мне си-
лы только двадцать девять молодцев, а сам я тридцатый
буду».
Здесь: в терема.
252
246. БАЛ ДАК БОРИСЬЕВИЧ
Скоро сказка сказывается, да пе скоро дело делается;
отправлялся млад Балдак, сын Борисьевич, во путь во
дорожку к салтану турецкому; приноровился приехать в
самую полночь. Вошел на салтанский двор, увел из конюш-
ни коня златогривого, схватил кота-бахаря, разорвал его
надвое, самому салтану глаза заплевал. А был у салтапа
турецкого любимый сад — на три версты; всякие древа в
саду понасажены, всякие цветы произведены. Млад Бал-
дак, сын Борисьевич, приказал своим товарищам, двадцати
девяти молодцам, весь сад повалить-вырубить, а сам до-
стал огоньку, да тем огнем выжег все начисто, да поста-
вил тридцать белых тонких полотняных шатров.
Поутру ранешенько просыпается от сна турецкий сал-
тап; был у него первый взгляд па свой на любимый сад, и
как скоро взглянул — видит, что все деревья порублены,
повыжжены, а стоят в саду тридцать белых полотняных
шатров. «Кто такой наехал ко мне,— думает он про себя,—
царь ли, царевич, или король, королевич, или сильномогу-
чий богатырь?» Закричал тут салтан громким голосом
своему любимому паше турецкому, призывает к себе его
и возговорит таково слово: «Неблагополучно в царстве
моем! Дожидался я русского виновника — млада Балдака,
сына Борисьевича; а теперь наехал па меня... царь ли, царе-
вич, или король, королевич, или сильномогучий бога-
тырь?— того не ведаю, и как сведать — не придумаю».
На тот совет выходит салтана турецкого большая дочь и
говорит своему отцу: «О чем вы советуете, а узнать пе мо-
жете? Ох ты, батюшка турецкий салтан! Дай-ка мне свое
благословение да прикажи выбрать во всем царстве двад-
цать девять девиц, чтобы лучше их по красе не было! Я сама
буду тридцатая, я пойду в те шатры полотняные ночь
ночевать и открою вам виновного». И на то отец согласился,
и пошла она к тем шатрам с двадцатью девятью девицами:
лучше их по красе во всем царстве не было. Выходил к
ней млад Балдак, сын Борисьевич, взял ее за белые руки и
крикнул своим громким голосом: «Эй вы, молодцы-това-
рищи! Вы берите красных девиц по рукам, ведите их по
своим шатрам и что знаете — то и делайте!» Переспали
вместе единую ночь; наутро воротилась к салтану турец-
кому его большая дочь, говорит ему: «Гой еси, любезный
батюшка! Прикажи из белых полотняных шатров всем
тридцати молодцам к тебе в дом прийти; я сама укажу
виновника».
253
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
В тот час посылает салтан турецкий к тем шатрам своего
любимого пашу, чтобы позвал к нему, потребовал млада
Балдака, сына Борисьевича, со всеми его товарищами.
Вышли из шатров тридцать молодцев; все на один лик,
словно братцы родные, волос — в волос, голос — в голос! И
говорят послу таково слово: «Ступай назад, а мы за тобой
скоро будем!» Млад Балдак, сын Борисьевич, молвил своим
ребятам: «Нет ли на мне какой значки? Осмотрите всего».
И оказалось на нем: по колен ноги в золоте, по локоть руки
в серебре. «Она хитра, а я разе того не разумею!» — ска-
зал Балдак и сделал у всех своих товарищей такую же
значку: по колен у ребят ноги в золоте, по локоть руки в се-
ребре; велел им надевать на руки перчатки. «Как заедем к
салтану в дом, без приказу моего никто не сымай!»
Вот пришли они к салтану в дом; выступает его боль-
шая дочь и узнает виновника, млада Балдака, сына Борись-
евича. Говорит ей Балдак: «Ты почем меня признаешь —
по каким уликам?» Отвечает салтанова большая дочь:
«Скинь-ка с ноги сапог да с руки перчатку: тут у меня знач-
ка положена — по колен ноги в золоте, по локоть руки в
серебре».— «Разве у нас таких молодцев не бывает?» —
и приказывает млад Балдак, сын Борисьевич, своим ребя-
там: «Скидавайте все с ноги по сапогу, с руки по перчатке!»
Какая значка у него, такая и у всех объявилась — в покоях
все осияло! А салтан турецкий был добре милостив, на
то дочери своей не поверовал: «Врешь ты! Мне один винов-
ник надобен, а теперь по-твоему все тридцать оказалися!»
Приказал салтан турецкий: «Убирайтесь все вон!»
После того еще больше закручинился, еще больше за-
печалился и стал опять думать, со своим любимым пашою
советовать, как бы узнать им виновного? На тот совет вы-
ходит вторая салтанова дочь и говорит салтану турецкому:
«Дай мне, батюшка, двадцать девять девиц; я сама буду
тридцатая, пойду с ними к белым полотняным шатрам, пе-
реночую в тех шатрах единую ночь и открою вам винов-
ника». Сказано — сделано. Поутру зовет салтан турецкий
млада Балдака, сына Борисьевича, в палаты к себе, а зовет
его с товарищами чрез своего пашу любимого. Отвечает
Балдак по-прежпему: «Ступай назад, а мы скоро будем!»
Как скоро ушел паша, млад Балдак вскричал своим гром-
ким голосом: «Выходите из шатров все мои товарищи, двад-
цать девять молодцев; поглядите, нет ли на мне какой
значки?» Тотчас все из шатров выскочили и усмотрели у
254
246. БАЛДАК БОРИСЬЕВИЧ
него на голове золотые волосы. Возговорит млад Балдак,
сын Борисьевич: «Она хитра, а разве я не разумею того!»
Сделал у всех молодцев, равно как у себя, золотые волосы
и велел наложить шапки на буйные головы: «Как будем в
палатах у салтана турецкого, без моего приказу никто не
сымай!»
Как скоро вошел млад Балдак, сын Борисьевич, со
своими товарищи в палаты салтанские, сказал тут салтан
своей средней дочери: «Узнавай, дочь любезная, кото-
рый — виновник?» А она знает наверное — по тому само-
му, что переспала с ним единую ночь; подходит прямо к
младу Балдаку и говорит: «Вот вам виновник!» Отвечает на
то млад Балдак, сын Борисьевич: «Почем ты меня при-
знаешь — по каким уликам?» — «Сними с головы своей
шапку; тут у меня значка сделана — волосы золотые».—
«А разве у нас таких молодцев не бывает!» — и приказал
млад Балдак всем своим ребятам скинуть шапки долой:
объявились у них золотые волосы — в покоях все осияло!
Рассердился салтан на свою вторую дочь: «Неправда твоя!
Мне один виновник надобен, а по-твоему все оказались!»
И приказал: «Убирайтесь-ка из палат вон!»
Еще пуще запечалился-закручинился салтан турецкий;
выходит третья, меньшая дочь и хулит двух старших сес-
тер, а сама у отца напрашивается: «Любезный мой батюш-
ка! Прикажи мне выбрать двадцать девять девиц — чтоб
лучше их во всем царстве не было; я сама буду тридцатая
и узнаю тебе виновника». По прошенью своей младшей
дочери исполнил салтан. Отправилась она к тем же шат-
рам ночь ночевать. Выскочил тут млад Балдак, сын Борись-
евич, из своего шатра, берет Салтанову дочь за белые руки и
ведет к себе; а своим молодцам вскричал громким голосом:
«Берите-ка, ребята, красных девиц по рукам да ведите по
своим шатрам». Переночевали ту ночь, и пошли девицы
наутро домой. Посылает салтан за добрыми молодцами
своего любимого пашу. Идет посол к белым полотняным
шатрам, зазывает млада Балдака с товарищи в палаты к
самому салтану турецкому. «Ступай назад, а мы за тобой
скоро будем!» Возговорит млад Балдак, сын Борисьевич,
своим товарищам: «Ну, ребятушки, смотрите, нет ли на мне
какой значки?» Везде высмотрели, везде выглядели — не
могли найти. «Ах, братцы, видно, я теперь погиб!» — и
стал млад Балдак просить, чтоб сослужили ему службу по-
следнюю; раздавал им по вострой сабле и велел держать под
255
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
одежею: «Л как знак подам — руби во все стороны!»
Как скоро пришли они пред салтаном турецкого, вы-
ступила его меньшая дочь, указала на млада Балдака:
«Вот он, виновник-то! Есть у него под пятой золотая звез-
да». И по тем речам означилась у него под пятой золотая
звезда. Высылал салтап турецкий из своих палат всех
двадцать девять молодцев; оставлял одного виновника —
млада Балдака, сына Борисьевича, закричал на него гром-
ким зычным голосом: «Как возьму тебя, на одну ладонь
посажу да другой прихлопну — только мокренько будет!»
Отвечает ему млад Балдак: «Гой еси, турецкий салтан!
Боялись тебя цари-царевичи, короли-королевичи и силь-
номогучие богатыри, а я, семилетний мальчишка, тебя не
боюсь: увел у тебя коня златогривого, убил кота-бахаря,
тебе, салтану, в глаза наплевал, а еще порубил-повыжег
твой любимый сад!» Осерчал салтан больше прежнего, при-
казал своим служителям, чтоб поставили на площади два
столба дубовые, перекладину кленовую, а на той пере-
кладине три петли сготовили: первую шелковую, другую
пеньковую, третью лычаную, и давал знать по всему городу,
чтобы все, от малого до великого, собирались на площадь
смотреть, как будут казнить русского виновника.
Сам салтан турецкий садился в легкую повозку, брал с
собой любимого пашу и меньшую дочь, что открыла винов-
ника; а млада Балдака связали, сковали, у ног посадили
и поехали прямо к дубовым столбам. Вот дорогою завел
млад Балдак таковые речи: «Стану я загадки загадывать,
а ты, салтан турецкий, отгадывай. Добро конь идет, па
что хвост волочится?» — «Не дурак ли ты! — отвечал сал-
тан.— Конь с хвостом и на свет родится». Немного про-
ехали, говорит опять Балдак: «Передние колеса конь везет,
а задние почто черт несет?» — «Вот дурак! Наготово до
смерти с ума сошел, в словах завирается! Мастер четыре
колеса сделал — четыре и катятся». Приехали на пло-
щадь и вышли из повозки вон; взяли виновного, развязали,
расковали, повели на виселицу.
Млад Балдак, сын Борисьевич, перекрестился, на все
стороны поклонился и возговорпл громким голосом: «Гой
еси, турецкий салтан! Не прикажи казнить, прикажи слово
вымолвить».— «Говори, что такое?» — «Есть у меня ба-
тюшкино подареньице, матушкино благословение — иг-
ральный рожок. Прикажи мне при последнем времени по-
играть в него: себя потешить и вас повеселить».— «Играй,
256
247. ПОРТУПЕЙ-ПРАПОРЩИК
играй при последнем времени!» Млад Балдак заиграл
веселую — у всех разум помутился; загляделись на него,
заслушались, позабыли — зачем приехали; у салтана язык
не шевелится. Услыхали рожок двадцать девять молодцев,
зашли с задних рядов и давай вострыми саблями народ
сечь. Млад Балдак до тех пор играл, пока молодцы, его то-
варищи, не посекли весь народ, пока не дошли они до самой
виселицы.
Тут млад Балдак, сын Борисьевич, покинул играть и
хмолвил салтану турецкому последнее слово: «Не ты ли ду-
рак! Обернись-ка, назад погляди: мои гуси твою пшеницу
клюют!» Салтан турецкий обернулся весь народ побит,
на земле лежит; только и осталось их трое при виселице:
сам салтан с дочерью да любимый паша. Млад Балдак
приказал своим молодцам повесить салтана в петлю шелко-
вую, любимого его пашу в пеньковую, а меньшую дочь в
лычаную.
Тем дело свое покончили и отправились во славный го-
род Киев к самому царю Владимиру.
Б	247. ПОРТУПЕЙ-ПРАПОРЩИК
некотором царстве, в некотором государстве,
за тридевять земель, за тридевять морей жил-был
славный могучий король богатый. У пего была
королева и только что родившаяся на свет дочь. Еще до ее
рождения королю приснился сон, что у него родится дочь и,
когда вырастет большая, невидимая сила ее унесет. Пото-
му он и решил ее не пускать никуда. Так она и не видела ни
света, ни людей. Жила в темнице с первого дня. Ходили за
ней специально няньки, а когда ей исполнилось восемь лет,
ее учили учителя.
Вот дочери семнадцать лет. Она спрашивает своих отца
и мать, которые приходили ее навестить (она из рассказов
учителей знала, что такое свет и природа), стала просить-
ся на волю. Отец и мать не хотели пускать, но все-таки дочь
не давала им покоя. Мать и отец решили выпустить ее
только в сад и то со специальной охраной. Только вывели
с няньками и охраной ее в сад, вдруг поднялся ветер, под-
хватил королевскую дочь и унес неизвестно куда. Слуги
доложили королю: «Ваше императорское величество, дочь
ваша исчезла невидимо и неизвестно куда!»
257
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Король тогда послал гонцов во все концы света, объяв-
лял нашедшего ее наследником. Но все гонцы возвратились
безрезультатно.
В это время из армии шел солдат домой в долгосрочный
отпуск. Звали его Иваном. Солдат дома жил очень бедно.
Родители дряхлые и ветхие жили на иждивении старшего
сына. Увидав на столбе объявление о пропаже царской
дочери, солдат подумал: «Жить или умереть, а дай пойду к
королю!»
Пришел солдат к королю, объявил, что он может найти
его дочь. Король собрал его в путь, дал ему корабль, пару
матросов, провианту и бочку вина для разнообразия. Ко-
рабль был готов к отправке, тогда солдат обращается к ко-
ролю: «Ваше императорское величество, мы поехали
втроем и все рядовые, кто кого будет слушаться? Вы хоть
присвойте мне какое-нибудь звание».
Тогда король нашил ему на фуражку ленту с надписью:
«Портупей-прапорщик» и строго наказал матросам во всем
ему подчиняться.
Долго ли, скоро ли ехали, приехали к какому-то остро-
ву, встали на якорь, обошли весь остров, осмотрели, но
только отчалили — нет никакого острова. И вдруг вдали
увидели чуть заметное пятно. Это видвелся остров, к бере-
гам которого не подходил ни один корабль. Вот остров
приближается все ближе и ближе. Корабль подошел, встал
на якорь, все сошли на остров. Только взошли на остров,
немного пройдя лесом, вышли на полянку, а на полянке
стоит дом из красной меди. Портупей-прапорщик говорит:
«Что ж, зайдем, посмотрим этот дом, кто там живет, отдох-
нем, покушаем».
И взошли в этот дом все трое. Там было пусто, только на
втором этаже комнаты были заперты, и решили они в этом
доме остановиться и отдохнуть, походить по острову и по-
бить какой-нибудь дичи. Говорит Портупей-прапорщик
первому матросу: «Ну, Таврило, ты оставайся тут, свари
нам что-нибудь покушать. Мы пойдем на охоту».
Таврило остался варить обед и ужин, а Портупей-пра-
порщик и Василий подались на охоту.
Таврило скоро сготовил ужин и ждал своих товарищей
ужинать. Вдруг отворяется дверь и входит мужичок с ного-
ток, бородка с локоток. «Фу, гости! Знать, ужин сгото-
вили?» Таврило говорит: «Да, сготовил».— «Тогда, значит,
258
247. ПОРТУПЕЙ-ПРАПОРЩИК
поужинать можно?» — «Не обязательно тебе кушать, у ме-
ня придут ребята с охоты голодные!»
Тогда мужичок с ноготок ничего не сказал, поглядел на
Гаврилу и давай его волочить: бил-бил, избил до полусмер-
ти и под лавку запрятал, а сам все из котла съел и исчез.
Приходят с охоты Василий и Портупей-прапорщик:
«Ну, как, Таврило, сготовил ужин?» — «Ой, — стонет он от
боли,— заболел и ничего не готовил, и угорел, и бока болят,
головушка жить не дает!»
Тогда охотники покушали сухого хлебца с водой и легли
с этим спать. Встали паутро, Портупей-прапорщик и гово-
рит: «Ну, Василий, оставайся ты готовить обед, а мы с Гав-
рилой на охоту пойдем».
Василий остался готовить обед, а они ушли па охоту.
Василий сейчас же налил полный котел супу и начал
разогревать, и только суп разогрелся, вдруг отворяется
дверь и входит мужичок с ноготок, бородка с локоток.
«Обед готовим?» — «Да, готовим».— «Значит, пообе-
даем!» — «Пообедаем, да не все. У меня ребята на охоте
голодные, придут — кушать запросят».
Мужичок посмотрел на Василия да как принялся его
тузить. Бил-бил, под лавку забил, чуть дышит бедный; по-
том съел, что было в котле, и сам исчез.
Вот приходят Портупей-прапорщик и Таврило. «Ни-
чего не приготовил. Занемог весь».
Они опять пожевали черного хлеба с водой и с тем легли
спать.
Ну, на следующий день Портупей-прапорщик говорит:
«Ребята, идите на охоту, а я останусь суп готовить!»
Пошли на охоту Таврило с Василием. Таврило спра-
шивает: «Ну, как, Василий, здорово вчера болел?» —• «Да
подходяще. А ты?» — «Пришел ко мне мужичок с ноготок,
избил меня и ушел». Тут и Василий сознался: «И я от этого
самого болел, чуть-чуть жив остался».
Портупей-прапорщик готовит суп. Итак, суп сварил,
поджидает друзей обедать, и входит мужичок с ноготок,
бородка с локоток. «Ого, гости, обед готовишь?» — «Не го-
товлю, а уж готов. Давай вместе, а то мие одному скучно».
Мужичок с ноготок повернулся назад и выкатывает
двухведерный бочонок вина. Прежде чем пообедать, муж
но выпить. Сели за стол. Портуией-нрапорщик сел пря-
мо против окна. Мужичок с ноготок наливает ковшик вина
и угощает Портупея-прапорщика. Так они и угощались, но-
259
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ка не выпили весь бочонок. Портупей-прапорщик незамет-
но для мужичка выливал вино в окно, а его угощал, пока
не выпил бочонок. Наконец, мужичок стал пьян, упал и
заснул около бочонка. Тогда Портупей-прапорщик, не тра-
тя ни одной минуты, вынул шашку и отрубил ему голову.
Голова вскричала: «Бей еще раз!» — «Солдатская рука не
бьет дважды, а бьет однажды!»
Старик умер. Когда Портупей-прапорщик стал его ос-
матривать, то под жилеткой нашел у него связку ключей.
Портупей-прапорщик пошел по всем комнатам. Какую ком-
нату ни откроет — везде пусто. Все комнаты обходил, все
ключи перемерил, а к одной комнате никакой ключ не под-
ходит. Долго ходил, и вдруг слышит женский голос нара-
спев; ему показалось, что голос из той комнаты, в которую
он не мог попасть. Он нащупал в двери маленькое-малень-
кое отверстие и снова вернулся к этому мужичку и нашел
у пего в грудном кармане маленький-маленький золотой
ключик. Побежал, открыл комнату: там сидела королевна и
вышивала себе платок. Бросилась к нему на шею и за-
кричала от радости: «Милый мой спаситель, Портупей-
прапорщик, как ты сюда попал? Сейчас придет сюда мужи-
чок, он тебя убьет!» — «Не беспокойся, королевна, я его
уже убил».
Тогда дарит она ему именной перстень и этот платок,
который она вышивала.
В это время вернулись с охоты Таврило и Василий. Пор-
тупей-прапорщик спрашивает: «Что долго ходили на охо-
ту?» — «Заблудились»,— говорят. «Ну, ладно, поедемте
домой. Задачу свою выполнили».
Пошли все трое на кухню обедать. Суп был готов, а
мужичок с ноготок, бородка с локоток лежал около бочонка
с вином. Поглядели друзья друг на друга, ничего не ска-
зали, только головами покачали. «Ну, сейчас возьмем ко-
ролевну и поедехМ обратно».— «А где она, разве ее на-
шли?» — «Да, я ее достал у этого злодея запертой в ком-
нате» .
Когда стали отправляться, Портуиею-прапорщику жал-
ко стало этого дома: так бы и забрал его с собой. Королевна
отвечает: [ «Вот драгоценный камень, в нем этот дом, завер-
ни его] в платок. Когда придем на место, брось этот ка-
мень, и образуется медный дворец».
Собрали все вещи и собрались на корабль, и только ко-
рабль отплыл от берега, Портупей-прапорщик хватился
260
247. ПОРТУПЕЙ-ПРАПОРЩИК
платка, перстня и [драгоценного] камня. Он их забыл,
когда собирались, на окошке.
Когда доложили об этом королевне, королевна не веле-
ла ему беспокоиться: «Не возвращайся, все будет в поряд-
ке». Но Портупей-прапорщик вернулся. Только он отплыл,
Василий и Таврило снимают корабль с якоря и отплывают
дальше. Сколько королевна ни просила, чтобы они не сни-
мались с якоря, они ее не послушались и предупредили:
«Говори, что Портупей-прапорщик погиб, а достали тебя
мы. Если этого не скажешь и клятвы не дашь, мы тебя с
палубы бросим в море!»
Королевне пришлось согласиться. Когда Портупей-пра-
порщик взял платок, [перстень] и камень, сел в лодку, а
корабля нет. Погоревал Портупей-прапорщик, но делать бы-
ло нечего, и поехал он в лодке прямо по морю. Сколько он
плыл — неизвестно, но вдруг поднялась буря и шлюпку
опрокинуло волной. Он постарался уплыть, но это было
очень трудно. Волной подхватило Портупея-прапорщика
и почти мертвым выбросило на берег, а Василий и Таври-
ло вместе с кораблем прибыли к королевской пристани.
Король послал узнать, что за корабль прибыл. Слуги
доложили, что это прибыла королевская дочь, которую от-
правились искать Портупей-прапорщик и два матроса.
Король так обрадовался, что бросился бежать к пристани.
Спрашивает дочь: «Кто тебя спас?» Королевна отвечает:
«Нашли и спасли меня эти два человека, а Портупей-
прапорщик без вести пропал».
Тогда король собирает пир, отдает им полцарства и от-
дает за них дочь замуж — за любого. Дочь не протестовала,
но с одним условием: пойдет замуж не меньше, чем через
три года.
Живут в королевском дворе Василий и Таврило с боль-
шим почетом в ожидании свадьбы, а Портупей тем време-
нем ходил-ходил по берегу и заблудился. Вдруг вышел па
большую поляну. Видит: стоит деревянный дом, вокруг
дома ходит мальчик лет шестнадцати. Портупей-прапор-
щик подходит к нему и говорит: «Здравствуй, Ваня!» —
«Здравствуй, Портупей-прапорщик. Какими судьбами ты
мог сюда попасть?» — «Ходил на охоту, заблудился и вот
не знаю, как попасть домой». А Ваня говорит: «Ты под-
рядись к нам в работники». Портупей-прапорщик отвечает:
«Не мешало бы в работники, а то у меня сейчас нет ни-
чего» .
2G1
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Вапя позвал отца, тот осмотрел Портупея-прапорщика
и сказал: «Хорош будет работник!» — «Какая работа бу-
дет?» — спрашивает Портупей. «Работа не тяжелая. Бу-
дешь караулить сарай целый год, но с условием, что туда
не будешь заглядывать. Если заглянешь, то расчет прост:
ничего не получишь. Если будешь служить исправно, то
получишь, что только пожелаешь».
Вот прошел почти год, остались только считанные дни.
Он и не вытерпел: «Караулил год, не зная чего, дай за-
гляну в этот сарай!» Взял и открыл Портупей-прапорщик
сарай, оттуда полетело пламя, шум и визг. Он перепугал-
ся и скорей закрыл дверь. Все стихло.
Пришел срок, приходит хозяин: «Ну, как, Портупей-
прапорщик, желаешь получить расчет?» — «Да, ведь срок
подошел»,— «А в сарай не заглядывал?» Портупей-пра-
порщик помялся и говорит, что не заглядывал. Тогда хо-
зяин спросил у сарая: «Сарай, он в тебя заглядывал?» —
«Да. Заглядывал».— «Вот видишь, Портупей-прапорщик,
у нас была договоренность: не заглядывать в сарай, значит,
ты еще год прослужишь».
Портупею-прапорщику и не хотелось оставаться, но
ничего не поделаешь, жалко было своего труда, что он
проработал бесплатно. И так надоело Портупею-прапор-
щику, что он даже часы, а не только дни считал, когда
кончится срок.
Поработал еще год, приходит хозяин: «Ну, Портупей-
прапорщик, можешь получить расчет. Работал ты честно и
добросовестно. Бери, что только пожелаешь. Завтра при-
ходи за расчетом».
Портупей-прапорщик не знает, как дождаться утра, ме-
чется во все стороны. Вот приходит к нему Ваня, с которым
они за два года крепко подружились. Ваня приходит к Пор-
тупею-прапорщику и говорит: «Смотри, Портупей-пра-
порщик, отец будет предлагать золотой новый бумажник,
ты его смотри не бери, а бери старый, потрепанный бумаж-
ник, который у него лежит в столе, и будет дарить тебе
золотую шашку в золотых ножнах, ты тоже не бери, а
бери шашку, которая висит на стене, ржавая, над его крес-
лом, где сидит хозяин. Будет тебе дарить коня злато-
гривого с золотой уздечкой, ты его тоже не бери, а бери
плохонькую шелудивую лошаденку, которая стоит в ко-
нюшне» .
Запомнил все это Портупей-прапорщик и наутро пошел
262
247. ПОРТУПЕЙ-ПРАПОРЩИК
к хозяину за расчетом. «Хорошо ты у меня поработал,
Портупей-прапорщик, и вот за работу я тебе дарю золо-
той бумажник».— «Да куда мне золотой бумажник, хо-
зяин? Дай мне потрепанный, что у тебя в столе лежит».
Хозяину было делать нечего — пришлось отдать. Пред-
лагает ему теперь хозяин золотую шашку с золотыми нож-
нами: «На что мне такую шашку, что я с нею буду делать?
Дай мне старенькую завалящую, которая висит над твоим
креслом».
Пришлось и ее отдать. Теперь хозяин предлагает Пор-
тупею-прапорщику златогривого коня с золотой уздечкой.
«Куда мне такого коня? Мне с ним не совладать, не нужно
его мне».— «А какого тебе коня нужно?» — «А вон ту пло-
хонькую шелудивую лошаденку, которая стоит».
Жалко было хозяину лошади, но пришлось отдать.
Получил расчет Портупей-прапорщик и подался в путь-
дорогу. Едет и думает: «Что я, дурак, не взял хорошего
коня, этот того и гляди упадет. Работал два года, а зарабо-
тал старый кошелек». Бросил его, а оттуда посыпалось
золото. Это был кошелек-самотряс. Подобрал он его и по-
ехал путем-дорогой.
Долго ли, скоро ли он ехал, и вдруг подъезжает к ог-
ромному темному лесу: ни пройти, ни проехать. Слез с ло-
шади Портупея-прапорщик, осмотрел кругом, где пройти
можно. Но пройти нигде нельзя, хоть к хозяину обратно
возвращайся. Вынул шашку, чтобы посрубить мелкий ку-
старник. Только замахнулся шашкой, так сразу упал
лес, на целых сто верст. Сел на лошадь и поехал дальше. А
лошаденка как шагнет, так сто километров, как шагнет —
так сто километров, и скоро он добрался до самого короля.
(А при прощании с Иваном тот сказал ему, чтобы он ни-
чего не говорил своей жене.)
Когда приехал Портупей-прапорщик в город, то видит
объявление, что назначается свадьба дочери с Гаврилой, а
Василию — награда. Тогда Портупей-прапорщик дождал-
ся свадьбы, вышел за город и бросил драгоценный камень,
который дарила ему королевна, и за одну ночь вырос мед-
ный дворец. А в городе снял ресторан на целый месяц.
Повесил объявление: «Все проходящие в городе могут
есть и пить в ресторане все, что им заблагорассудится,
бесплатно».
Наутро король встает, смотрит в окно: что за дворец
появился за одну ночь? Послал слуг, но во дворце никого
263
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
не было, он был заперт. Но королевна думала, что это толь-
ко Портупей-прапорщик мог сделать, и отложила свадьбу
па день. Король едет по городу и удивляется: кто это может
откупить ресторан на целый месяц! Зашел он в ресторан.
Сколько людей там сидело, все встали и поклонились
королю. Король спросил: «Что за человек вывесил такое
объявление?»
Хозяин показал па Портупея-прапорщика. У Портупея-
прапорщика лычка была снята, король его не узнал и при-
гласил на свадьбу. Портупей отказался: мол, без меня обой-
дутся, мне и здесь хорошо; король не согласился.
[Привезли], посадили Портупея-прапорщика за стол,
стали обносить чаркой вина. Когда дело дошло до Порту-
пея-прапорщика, он взял чару правой рукой, на которой
было именное кольцо. Королевна заметила, удивилась, но
ничего не сказала. Когда он выпил вино, вынул платок,
стал утираться, королевна закричала: «Вот мой спаситель!
А не эти злодеи меня спасли!» Король говорит: «А чем вы
можете доказать?» — «А вот мой перстень и мой платок».
Король сразу приговорил обоих негодяев к смерти, а сам
велел сыграть свадьбу по-новому: Портупея-прапорщика с
королевной.
После свадьбы хозяин ресторана нашел этого человека,
который написал объявление, чтобы целый месяц кушали
бесплатно. Портупей-прапорщик был нехитрый; когда же-
на спросила: «Где же ты возьмешь столько денег?» — от-
ветил: «Не беспокойся об этом, денег хватит». Схватил
кошелек и высыпал груду золота. «Хватит ли денег?» —
«Хватит на год»,— говорит хозяин ресторана.
Живут с женой день, месяц, год — все по-хорошему.
Король уважает Портупея-прапорщика. Через год ко-
ролевна познакомилась с соседним принцем и решила
бросить Портупея-прапорщика: «Что я живу за простым
солдатом, а этот все-таки принц?»
И написала письмо этому принцу, что если хочешь на
мне жениться, то я пойду за тебя, но только надо погубить
Портупея-прапорщика. Она не знала о лошади, о шашке,
хотя знала о кошельке-самотрясе, но он ему был больше и
не нужен.
Когда принц получил письмо, он был очень рад и не-
медленно выслал небольшое войско против Портупея-пра-
порщика. Ни король, ни Портупей-прапорщик ничего не
знали. Когда король увидел войско у стен города, он раз-
264
247. ПОРТУПЕЙ-ПРАПОРЩИК
будил Портупея-прапорщика: «Вставай, многоуважаемый
зять, над нашим городом нависло большое несчастье».—
«Ничего, папаша, давай попьем чайку, а потом будем вести
переговоры».
Король был до того напуган, что ему не до чайку. А Пор-
тупей-прапорщик не торопясь напился чаю, вышел в поле,
свистнул — и вышел копь. Портупей-прапорщик сел на
коня, хотел было вступить в переговоры, как на него на-
летели и начали бить. Портупей-прапорщик один раз мах-
нул шашкой, как войско было мертвым. Портупей вернул-
ся, отпустил лошаденку и лег отдыхать. К нему пришла
королевна, начала к нему ласкаться и выспрашивать,
каким образом он обладает такой силой, что с одного зама-
ха уничтожил целое войско. Портупей-прапорщик долго
молчал, не хотел ничего говорить, но королевна так к нему
привязалась, что он сказал: «Шашка у меня не простая, а
волшебная».
Когда Портупей-прапорщик заснул, она эту шашку
взяла и отправила принцу, а Портупею-прапорщику по-
весила такую же шашку, какая и была, только не вол-
шебную.
Наутро снова войско подступает к городу. Прапорщик
попил чайку и вышел в поле, сел на коня и взмахнул шаш-
кой, но она не действовала. Он вспомнил наказ Вани: «Не
говори ничего жене». Только хотели его схватить, он при-
шпорил коня и скрышся из виду.
Прискакал [Портупей-прапорщик] к старому хозяину,
где служил два года. Встречает Ваню: «Что, Портупей-
прапорщик, говорил я тобе, что не выдай ничего жене. Ну,
ладно, помогу я еще твоему горю. Вот па тебе цветок, когда
приедешь домой, иди с ним в город, съешь этот цветок и
ты сделаешься конем: грива и хвост золотые, а туловище
серебряное. В это время будет принц проходить по базару,
он купит тебя. Если же тебя будут убивать, то первый зуб
влетит прямо в фартук кухарке. Ты попроси, чтобы она
закопала этот зуб против спальни принца, там вырастет
очень красивая яблоня. Когда будут срубать эту яблоню, то
первая щепка отлетит кухарке прямо в туфель. Попроси
кухарку, чтобы она эту щепку отнесла в купальню, где
купается принц. Ты сделаешься селезнем, а что дальше на-
до будет делать, сам увидишь».
Поблагодарил прапорщик Ваню и подался в путь-
дорогу.
265
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Вскоре он приехал к королю. [А принц с королевной вы-
слали его из города.] Отдохнул с дороги и стал его звать в
город. Портупей-прапорщик и король поехали в город.
Портупей сказал королю, что он сейчас сделается конем и
пусть король его продаст. Съел Портупей-прапорщик цве-
ток и сделался конем: грива и хвост золотые, а туловище
серебряное. Король был наряжен купцом. В это время по
городу проезжал принц и заинтересовался конем, и купил
его за большие деньги.
Привел он коня к крыльцу, и увидела его королевна:
«Не коня ты купил,— говорит,— а смерть свою. Сейчас же
убей этого коня, тело сожги, а пепел развей по полю!»
Кухарка выходит на крыльцо, чтобы посмотреть, как бу-
дут убивать такого красивого коня. Конь тихо говорит ку-
харке: «Когда меня убьют, то первый зуб вылетит тебе в
фартук. Этот зуб ты брось против окна спальни принца».
Коня убили, сожгли, по полю пепел развеяли, а один
зуб вылетел прямо кухарке в фартук. Кухарка бросила
этот зуб против спальни принца, и наутро выросла ябло-
ня — такая красивая, прямо загляденье!
Встает утром принц и любуется яблоней. Посмотрела
жена: «Это не яблоня, а смерть твоя выросла! Сейчас же
ее сруби, сожги и пепел развей по полю!»
Когда вышли рубить яблоню, то в то время вышла ку-
харка на крыльцо, и первая щепка отлетела ей в туфлю.
Кухарка отнесла эту щепку в купальню, где купался принц.
И там появился селезень: такой красивый, прямо загля-
денье! Пришел принц купаться, а в купальне селезень.
Принц разделся и поплыл к нему. Чуть было не достал,
селезень отплыл подальше и опять допустил. Только вы
схватить, он подальше — и так прннца затянул на самую
середину купальни. Тогда вспорхнул селезень и полетел на
берег, ударился о землю и сделался Портупеем-прапор-
щиком. Портупей-нраиорщик тут же взял шашку, которая
была прикреплена к мундиру принца, и сказал: «Вот когда,
злодей, ты мне попался!»
Махнул шашкой, и голова принца упала на дно ку-
пальни.
Не было пощады и для королевны. Также отрубил ей
голову и женился на кухарке. И отправился в свою ветхую
избушку, откуда он был родом. И так живет с кухаркой ни
от кого независим.
Живут-поживают, колпачки ношивают и добра нажива-
ют.
266
248. ФОМА БЕРЕННИКОВ
В	248. ФОМА БЕРЕННИКОВ
некотором царстве-государстве жил-был мужик
Фомка Беренников — такой сильный да дородный,
что если пролетит мимо воробей да зацепит его
крылом, так он и с ног свалится! Плохо ему на белом свете,
все его обижают, и вздумал он: «Дай пойду утоплюся с
горя!» Подходит к болоту; увидали его лягушки и прыг-
нули в воду. «Постой,— думает Фомка,— не стану топить-
ся: и меня люди боятся!» Воротился домой, стал на пашню
сбираться; а лошаденка у него была дрянная, на работе
замученная; натерло ей хомутом шею до крови, и облепили
ее слепни да мухи видимо-невидимо! Фомка подошел, как
ударит ладонью одним махом сто побивахом!— и гово-
рит: «Ох, да я сам богатырь! Не хочу пахать, хочу воевать!»
Соседи над ним смеются: «Куда тебе, дураку, воевать; тебе
впору свиньям корм давать!»
Не тут-то было: назвался Фомка богатырем, взял тупи-
цу и косарь, что лучину скепают, надел на себя старый
кафтан да высокий яломок, сел на свою клячу и поехал в
чистое поле ступою бредучею. В чистом поле врыл в землю
столб и написал на нем: «Еду сражаться в иные города —
одним махом сто побивахом!»
Только что успел отъехать с места, прискакали к столбу
два могучих богатыря, прочитали надпись и говорят: «Что
за богатырь такой! Куда он поехал? Скоку молодецкого
не слышно, следу богатырского не видно!» Кинулись за
ним по дороге; увидал их Фомка и спрашивает: «Вы кто
таковы?» — «Мир тебе, добрый человек! Мы — сильномо-
гучие богатыри».— «А по скольку голов сразу рубите?»
Один говорит: «По пяти», другой: «По десятку».— «Какие
ж вы сильномогучие богатыри? Вы просто дрянь! Вот я так
богатырь: одним махом сто побивахом!» — «Прими нас в
товарищи, будь нам старший брат».— «Пожалуй,— гово-
рит Фомка,— поезжайте сзади».
Пристроились к нему сильномогучие богатыри и отпра-
вились все вместе в заповедные луга царские. Приехали,
сами легли отдых взять, а лошадей пустили шелкову
траву щипать. Долго ли, коротко ли — скоро сказка ска-
зывается, не скоро дело делается,— усмотрел их царь.
«Что,— говорит,— за невежи такие в моих лугах прохлаж-
даются? Доселева тут ни зверь не прорыскивал, ни птица
не пролетывала, а теперь гости пожаловали!» Сейчас со-
267
НАРОДНЫЕ СК АЗИИ
брал войско великое и дает прика.з очистить свои луга запо-
ведные. Идет сила-рать несметная; увидали могучие бога-
тыри, доложили про то названому старшему брату, а он им
в ответ: «Ступайтс-ка, переведайтесь, а я посмотрю — ка-
кова ваша храбрость есть?»
Вот они сели на своих богатырских копей, припустили
их на войско вражее, полетели как ясные соколы на стадо
голубей, притоптали, прирубили всех до единого. «Дело-то
не ладно!» — думает царь; опять собирает войско великое,
чуть не вдвое больше прежнего, а впереди всего войска
посылает силача-великана: голова что пивной котел, лоб
что твоя заслонка, а сам что гора! Сел Фомка на свою кля-
чу, выехал навстречу и говорит великану: «Ты — сильно-
могучий богатырь, и я — таков же! Не честь, не хвала будет
нам, добрым молодцам, коли станем сражаться не по-
здоровавшись! Наперед надо друг другу поклон отдать, а
потом и в бой вступать».— «Ладно!» — отвечает великан.
Разъехались они и стали кланяться. Пока великан на-
клонил свою голову, прошло полчаса времени; а другое пол-
часа надо, чтоб поднять ее. Фомка мал, да удал, не захотел
дожидаться, хватил косарем раз-другой, и полетела голова
с плеч долой.
Войско дрогнуло и рассыпалось в разные стороны, а
Фомка взобрался на богатырского копя, давай нагонять да
конем топтать. Нечего делать, покорился царь; послал звать
к себе сильномогучего богатыря Фому Беренникова и двух
меньших его братьев. Угостил их, учествовал па славу, вы-
дал за Фому дочь свою царевну и дал полцарства в при-
даное.
Долго ли, коротко ли — скоро сказка сказывается, не
скоро дело делается,— подступает под то царство басур-
манский король с силами несметными, требует дани-откупу
великого. Не захотел царь платить дани-откупу великого,
нарядил свое войско храброе, поставил зятя начальником и
накрепко приказал, чтобы все па Фомку смотрели: что он
станет делать, и они б то же делали.
Снялся Фомка и поехал сражаться. Едет он лесом, войс-
ко за ним. Он срубил себе березку, и солдаты срубили себе
по березке. Пришли к глубокой реке — мосту нет, а обходу
двести верст; Фомка бросил свою березку в воду, и сол-
даты побросали свои туда же, запрудили реку и перешли
на другую сторону. Басурманский король засел в крепком
городе. Фомка остановился перед тем городом, развел кос-
268
219. ЕРУ СЛАН ЛАЗАРЕВИЧ
тер, разделся весь догола — сидит да греется; солдаты уви-
дали, тотчас же насбирали хворосту, нарубили поленьев,
запалили костры по всему чистому полю. «Закусить бы
надо!» — сказал Фомка Береппиков, вытащил из сумки
сдобную лепешку и стал уписывать. Откуда ни возьмись —
прибежала собака, вырвала лепешку и давай бог поги!
Фомка ухватил горячую головешку и как был голый —
так и пустился за нею: во всю прыть бежит да во все горло
кричит: «Держите! Держите!» Глядя на него, и солдаты
сидели у огня голые, а тут повскакивали, похватали горя-
чие головешки и побежали вслед за ним.
Собака-то была королевская, бросилась прямо в город да
во дворец; Фомка за собакою, солдаты за Фомкою: все что
ни попадет под руку, жгут и палят без пощады. Поднялась
в городе суматоха, король не знает, что делать с испугу,
стал просить замирения. Фомка на то не согласен; взял
короля в плен и покорил все его королевство. Воротился
из походу — царь встретил его с большим почетом: музыка
заиграла, колокола зазвонили, пушки грохнули, и пошел
пир на весь мир!
И я там был, мед-вино пил, по усам текло, в рот не по-
пало; ел я капусту, а в брюхе-то пусто. Дали мне колпак,
стали со двора толкать; дали мне шлык, а я в подворотню
шмыг! Дали мне синь кафтан; летят синицы да кричат:
«Синь кафтан, синь кафтан!» А мне послышалось: «Скинь
кафтан!» Скинул и бросил по дороге. Дали мне красные
сапоги; летят вороны да кричат: «Красные сапоги, красные
сапоги!» А мне послышалось: «Крадены сапоги!» Снял да
и бросил. Дали мне лошадку восковую, плетку гороховую,
уздечку репяную; увядал я — мужик овин сушит, привя-
зал тут лошадку — она растаяла, плетку куры склевали,
а уздечку свиньи съели!
Г Ж	249. ЕРУСЛАП ЛАЗАРЕВИЧ
»то было в княжестве Володимира. У Володими-
ра было два брата, два богатыря: Лазарь Лазаревич
и Иван Лазаревич.
Однажды пошли они на охоту к синему морю, и по доро-
ге Иван Лазаревич заболел. Лазарь Лазаревич натянул
ему шатер, положил его туда, а сам решил поохотиться. По-
269
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
шел он возле синего моря, видит — стоит будка. В этой
будке сидит красавица. Эта красавица была Кербита Кер-
битовича дочь, на поедание змею привезенная. Царство-то
это змей одолел и жрал в день по человеку. У них по же-
ребьям и выставляли людей. Теперь па ее жеребь упал, ее
и вывезли, княгиню эту.
Когда она увидела Лазаря Лазаревича, говорит ему:
«Ой, уходите скорей, Лазарь Лазаревич, а то прилетит шес-
тиглавый змей и съест нас обоих. Мой уж жеребь такой!» —
«Может, и подавится!» — отвечает Лазарь Лазаревич.
Прилетает змей, увидал их и говорит: «Вот спасибо
Кербиту Кербитовичу, что две души дал!»
Лазарь Лазаревич тут, недолго думая, все головы ему
разом снес. Огонь разложил, пожег их и побежал за бра-
том.
А в это время к будке еще один охотник подошел. Он
тоже охотился в этих местах. Увидел красавицу, узнал, в
чем дело, и застращал ее: «Скажите отцу вашему, что это я
вас спас, а не скажете, я сейчас вас убью!»
Забрал ее и унес.
Приходят два брата к будочке этой, а красавицы нет.
Что делать?
Пошли они в княжество Кербита. А там уж свадьба идет
и принцесса уж за столом сидит.
Как только братья заходят, она их увидела и говорит:
«Вот, папа, кто меня спас!» — показывает на Лазаря Ла-
заревича.
Выдернули тогда этого хлюста из-за стола, посадили
Лазаря Лазаревича, свадьбу отгуляли и поехали в свое кня-
жество, во Володимирское. Вот здесь-то у них сын и ро-
дился — Еруслан Лазаревич.
Рос он по часам, не по дням. Ему семь лет, а он уж
взрослый. Стал ходить на дворянский двор. Поймает за ру
ку ребенка — руку оторвет, поймает за ногу — ногу отор-
вет. Бояре да дворяне стали ходить ко князю Вол одами ру
с жалобой. Князь Володимир призывает Лазаря Лазаре-
вича и говорит ему: «Сына твоего я ссылаю в ссылку за
каверзы. Каверзник он у тебя!»
Приходит домой Лазарь Лазаревич, сказывает обо всем
жене. Еруслан услышал: «Папочка, мамочка, не пойду я в
ссылку! Дайте мн© седельце да богатырские доспехи. Пойду
куда глаза глядят!»
Отпустили его отец с матерью. Так и ходил, и скитался
270
249. ЕРУСЛАН ЛАЗАРЕВИЧ
Еруслан Лазаревич — может, год, или два, или три. В один
момент вышел он к озеру. Навстречу ему едет старик на
белом коне. «Здорово, Еруслан Лазаревич»,— говорит.
«Здравствуй,— отвечает тот.— А откуда ты знаешь, что я
Еруслан Лазаревич?» — «А как же мне не знать! Когда
ты ребенком был, я качал тебя!» А это был пастух Ивашка.
Он пас стадо лошадей князя Володимира. «Какими же
судьбами ты попал сюда?» — «Да вот присудили меня в
ссылку. Я и пошел куда глаза глядят. Одна беда только:
коня нет у меня богатырского».— «Эх, Еруслан Лазаре-
вич! Отец твой хороший человек. Надо сына его уважить.
Есть у меня конь. Он бежит — земля дрожит, огонь из нозд-
рей валит! Утром на заре побежит он на водопой, а ты
сделай засаду у озера. Если сумеешь его поймать, твой бу-
дет! А имя ему Черный Вихорь. Это для тебя конь!»
Утром только заря занялась, притаился Еруслан Лаза-
ревич у озера. Бегут кони на водопой, а впереди всех Чер-
ный Вихорь. Бежит — земля дрожит, из ноздрей искры
сыплются. Еруслан Лазаревич как ударит его плеткой меж
ушей, конь на колени упал. Тут же оседлал он его и по-
ехал. «Спасибо тебе, дедушка, за коня богатырского! Чем
благодарить мне тебя?» — «Ничем не надо. Отец твой хо-
роший человек, вот я тебе его и дал».
Едет Еруслан Лазаревич дальше. Выезжает в чисто
поле. Смотрит — лежит рать-сила побитая. «Чья это рать-
сила побитая?» — спрашивает Еруслан Лазаревич. «Это
рать-сила князя Федула»,— отвечает жив человек. «А кто
же ее побил?» — «Иван-богатырь».— «А за что же побил
он ее?» — «У князя Федула дочь есть Федула Федулов-
на. Она за Ивана-богатыря замуж не идет. Вот он и бьет
их».
Поехал дальше Еруслан Лазаревич. Наезжает на вто-
рую рать-силу побитую. «Кто побил эту рать-силу вели-
кую?» — спрашивает он.
Таку же речь ему говорят.
Поехал дальше Еруслан Лазаревич. Видит — ключ бе-
жит, а у ключа у этого шатер натянут. Расседлал коня
Еруслан Лазаревич, заходит в шатер. Там среди пола рас-
тянулся Иван-богатырь, спит. А у них, у богатырей, закон
такой: спящего пе бить. Еруслан Лазаревич взял и тоже
спать лег.
Пробудился Иван-богатырь. Что такое? Откуль такая
птица вылетела? Откуль такая дивь явилася? Вышел, коня
271
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
от корма отогнал. Зашел в шатер, давай Еруслана ногой
пинать.
Проснулся Еруслан Лазаревич и говорит: «Ты, Иван-
богатырь, не трожь меня, а лучше принеси кувшинчиком
воды из ключа да водой ключевой напои». Иван на него:
«Чо я тебе, кухарка ли, чо ли? Сам воду принесешь,
напьешься!» — «Эх, Иван, Иван! Я по всем княжествам
разнесу, что у Ивана-богатыря вежести нет для людей!»
Тогда Иван-богатырь [устыдился] и принес ему кув-
шин воды. «Что же ты, Иван-богатырь, о себе шибко много
думаешь?» — «Молчи! А то я сейчас захлестну тебя».—
«Ну, давай тогда силой померяемся».
Делают они жеребья. (У них, у богатырей, раньше тоже
жеребья были.) Упал жеребь па Ивана-богатыря. Разъ-
ехались они как две тучи грозные. Иван-богатырь ударил
Еруслана Лазаревича — тот еле па копе усидел. Еруслан
Лазаревич как ударил Ивана — тот снопом с коня слетел.
Слез с коня Еруслан Лазаревич, стал отваживать его. При-
вел Ивана в чувствие, давай пенять ему: «Эх, Иван-бога-
тырь, и откуль в тебе столько зверства? Ведь если бы ты
меня с седла скинул, в живых бы не оставил. А я тебя в ис-
правности оставляю. Нет во мне этого зверства!»
Тогда Иван-богатырь стал просить у пего прощения:
«Прости меня, Еруслан Лазаревич! Младшим братом я у
тебя буду».
Еруслан Лазаревич спрашивает: «За что ты побил
столько людей безвинных?» — «Так я Федулу Федуловну
всей душой люблю. Я все их княжество разорю, по возьму
в замужество Федулу Федуловну». Еруслан Лазаревич и
говорит: «Поедем лучше добром к князю Федулу, брат
Иван, не будем больше кровь проливать людскую. Я и так
его договорю. Она и так за тебя пойдет».
Приехали к князю Федулу. Оп их как гостей принял.
Еруслан Лазаревич стал убеждать князя Федула: «Если
ты, Федул, дочь свою не отдашь, мы же все равно царство
твое разорим и тебя убьем. Отдай лучше добром!»
Федул убедился и согласился дочь отдать.
Делают свадьбу, пир, гулянку.
Когда отгуляли, Еруслан Лазаревич Ивану говорит:
«Брат, разрешите мне с вашей женой на ваших глазах
пройти в прогулочку».— «Пожалуйста»,— отвечает Иван-
богатырь.
Берет Еруслан Лазаревич Федулу Федуловну под ручку
272
249. ЕРУСЛАН ЛАЗАРЕВИЧ
и говорит ей: «Федула Федуловна, есть ли на свете краса-
вица краше тебя?» — «Есть у князя Багригора три дочери:
Семидорочка, Шестидорочка и Пятидорочка. Я супротив
них — ночь темная».
Распрощался Еруслан Лазаревич с Иваном-богатырем
и женой его Федулой Федуловной и поехал искать Баг-
ригорово княжество. Отъехал немножко и одумался: «Чо
же это я поехал? Вдруг мне кто-нибудь поглянется из
них, а я и благословепия-то не взял у тятеньки и мамонь-
ки! »
Поворачивает коня и едет в город Володимиров про-
сить благословения у отца с матерью.
Подъезжает к городу, а его князь Обдул обложил вой-
ском со всех сторон. Только па крепостных стенах город и
держится.
Еруслан Лазаревич въехал во вражью рать и давай ее
косить. Разбил силу первую, разделал. У Обдула богаты-
ришки тоже были. Он и их разбил. Обдул вторую силу вы-
ставляет. Еруслан Лазаревич и вторую силу положил. И
третью так же. Князь Обдул запросил у князя Володимира
мира.
Тут открыли крепостные ворота и давай встречать по-
бедителя с колоколами. Бояре, дворяне не знают, куда по-
садить, чем угостить Еруслана Лазаревича.
А у князя Володимира была дочь-красавица. Вот он и
говорит: «Еруслан Лазаревич, вот тебе и невеста! Женись,
и княжество твое будет». Но Еруслан Лазаревич отвечает:
«Нет, князь Володимир, жениться мне еще рано. Молод я
еще. Мне нужно поездить, добрых людей посмотреть, себя
показать».
Взял Еруслан Лазаревич благословение у родителей и
поехал дале.
Приезжает Еруслан Лазаревич в город Багригора, ви-
дит — шатер натянут посередь зеленого луга; заходит в ша-
тер, а там три дочери Багригора: Семидора, Шестидора,
Пятидора сидят и вышивают. Увидели его — как птички
вспорхнули. Пятидорочка-то ему сразу и поглянулась.
«Пятидора Багригоровна, я бы пригласил в прогулочку вас
пройти». Она от радости на дыбочки: «Пожалуйста, по-
жалуйста! »
Пошли в прогулочку. Он задает ей вопросик: «Чо же,
Пятидора Багригоровна, есть ли па свете краше вас краса-
вица?» — «Есть,— говорит. (Не скажи опа так, дак он на
273
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ней бы женился, на Пятидорочке.) —- Есть у князя Вахра-
мея дочь — Настасия Вахрамеевна. Я супротив ее — тем-
ная ночь».— «А есть ли, Пятидорочка, на свете богатырь
сильнее меня?» — «Слыхала я. Есть в Индейском царстве
Ивашка Белая Панча Сорочинская Шапка. Тридцать три
года он Индейское царство стережет. Кто ни нападал на
Индейское царство, всех перебивал!»
Приходят они с прогулочки, Еруслан Лазаревич про-
щается. Пятидорочка тут закукарекала, заплакала — ей-
то шибко поглянулся Еруслан Лазаревич. А ему интересно
другого богатыря посмотреть, да и прекрасную красавицу
увидеть тоже хочется.
Сел на коня и поехал в княжество Индейское искать
Ивашку Белую Панчу Сорочинскую Шапку. Подъезжает к
Индейскому царству, а Ивашка стоит на заставе, на заплот
навалился и спит — такое чучело!
Еруслан Лазаревич заревел: «Эй, хорошие сторожа стоя
не спят! Им хватает время лежа выспаться!» Ивашка про-
снулся сразу: «Откуда ты, такая муха, явилася?» — «Чо
ты, Ивашка, думаешь? Я тебя, гада, как кролика сейчас
разорву!»
Ну, чо делать? Кидают жеребья. Жеребь показывает
вперед Еруслану Лазаревичу бить. Разъехались как две
тучи грозные. Еруслан Лазаревич как ударил его — он
снопом выскочил из седла. И собственный конь его задавил.
Въезжает Еруслан Лазаревич в город Индей. Там все
индеи орут: «Как тебя Ивашка пропустил? Как тебя Иваш-
ка пропустил?» — «Подберите кости вашего Ивашки!
Ивашка ваш выше себя гордость поставил, за это он и
и убит».
Только проезжает крепостные ворота Еруслан Лазаре-
вич, откуда ни возьмись старичок и на колени перед ним:
«Здравствуй, Еруслан Лазаревич!» — «Как ты меня, де-
душка, знаешь?» — «Да как мне не знать тебя! После
твоего отъезда князь Обдул опять войной напал, позорил
все княжество, всех в плен забрал. А князю Володимиру,
твоим папочке и мамочке глаза выкопал, в темницу поса-
дил!»
Еруслан Лазаревич поворачивает коня и поехал в кня-
жество Володимира.
Приехал в город, детишки показали ему темницу. За-
ходит он в темницу, а там князь Володимир, мать и отец его
темные сидят.
274
249. ЕРУСЛАН ЛАЗАРЕВИЧ
Князь Володимир говорит: «Если хочешь нам помочь,
поезжай туда, где царствует Огненный Щит Боевое Пламя.
У него есть живая и мертвая вада».
Еруслан Лазаревич садится на коня и поехал. Узнал об
этом князь Обдул и в погоню за ним богатыришек отрядил.
Еруслан Лазаревич всех перещелкал, одного оставил и
говорит: «Скажи князю Обдулу, пусть пе портит зря лю-
дей! »
Но князь Обдул посылает вторую силу. Он и вторую си-
лу прибил. Ну чо, раз лезут нахалом!
Третью силу посылает князь Обдул — он и третью силу
побил.
Теперь наезжает Еруслан Лазаревич на рать-силу, сож-
женную огнем. Спрашивает он: «Чья это рать-сила и кто
сожег ее?» — «Эта рать-сила Ерусланея Ерусланепча, а
сожег ее Огненный Щит Боевое Пламя,— отвечает ране-
ный Еруслаяей Ерусланеич. Он уж помирает совсем.— Л
куда ты едешь?» — «Я еду за живой и мертвой водой».—
«О-о, милый, там жизнь свою положишь! Но я могу по-
мочь тебе. Поезжай в наше царство. Там есть старый меч
моего деда. Если сможешь им орудовать, то бери. Подъ-
езжай с ним смело к Огненному Щиту Боевое Пламя, сле-
зай с коня и бей только один раз. Как другой раз уда-
ришь — он ©живет».
Поехал Еруслан Лазаревич в это царство, нашел вол-
шебный меч и отправился искать чародея.
Когда увидел его, слез с койя, поднял руки на сажень —
сдаюсь, мол. Тот подошел к нему, а Еруслан Лазаревич со
всего плеча рубанул Огненный Щит Боевое Пламя. До-
спешники его кричат: «Бей его! Бей его!» — «Нет! — от-
вечает Еруслан Лазаревич.— Богатырская рука только
один раз бьет!»
Набрал Еруслан Лазаревич живой и мертвой воды и от-
правился в обратный путь. Сперва иашел он Ерусланея
Ерусланеича, обрызнул его сначала мертвой, потом жи-
вой водой. На нем все тут же заросло. Дал Еруславею
Ерусланенчу еще воды, чтоб он и других оживил.
Поехал дальше. Встретил войско князя Обдула и давай
его щипать. И самого князя иорепшл.
Потом добрался и до Володжмира. Промыл глаза князю,
отцу и матери мертвой и живой водой — у них глаза ви-
деть стали. Ну, тут пошли большие встречи-веселья. Отец
стал просить Еруслана Лазаревича: «Не езди больше ни-
275
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
сынок! Без тебя на нас опять кто-нибудь нападет,
опять страдать будем».
Но где же он послушает? Настасию Вахрамеевну охота
ему повидать!
Въезжает в город Вахрамей (а раньше какой князь, так
и город назывался), смотрит — висят афиши: «Змей напал
на город. Кто этого змея победит, тому Настасия Вах-
рамеевна в замужество достанется и княжество ему пере-
дадут».
А змею этому каждый день на поеданье человека от-
давали. На кого жеребь упадет — тому и идти в чисто поле,
там змей его и пожрет.
Пошел Еруслан Лазаревич в чисто поле, а там уж чело-
век сидит, определенный на поеданье — мужчина.
Вдруг шум, гром! Змей летит, заявляется, Еруслан Ла-
заревич к нему. Мечом ударит, три головы срубит — они
опять прирастут. Человек этот, который на съеденье при-
везен, кричит: «Руби с левой руки!»
Он как стал с левой руки рубить, головы перестали
прирастать. Порубил Еруслан Лазаревич змея на куски, на
огне сожсг их и по ветру развеял.
Тут победителю встречи большие. В колокола звонят!
Тут и свадьба пошла.
Скоро у них с Настасией Вахрамеевной родился сын.
Они назвали его Еруслан Ерусланович.
Как-то раз поехал Еруслан Лазаревич на охоту и напал
на волшебницу. Опа его приколдовала и оставила у себя.
Оп год проживет, а ему кажется — день. Так прожил он у
чародейки семь лет.
А сын тоже рос да рос. Вот уж и двенадцать годов ис-
полнилось ему. Он тоже богатырь стал. Ребята над ним
смеются: у тебя, мол, отца нет, безотцовщина ты, мол. Вот
оп и решился поехать отца разыскивать.
Увидела волшебница, что едет богатырь, и патакала на
него Еруслана Лазаревича. Он-то пе знал, что это его сын.
Съехался сын с отцом, и Еруслан Лазаревич сразу его из
седла вышиб. Когда падал в траву Еруслан Ерусланович,
выпал у пего именной крест. Узнали тут они друг друга,
поехали к этой чародейке; Еруслан Ерусланович в ноги
упал ей: «Отпустите его! Это иапочка мой. Отпустите его!»
Она смилостивилась и отпустила Еруслана Лазаревича.
Приехали домой, повеселились, попировали.
Теперь Еруслан Лазаревич пишет три письма: Ивану-
276
250. БОВА-КОРОЛЕВИЧ
богатырю, Бове-королевичу (они с ним братанчики были —
матери у них двоюродные сестры), а третье Ерусланею
Ерусланеичу.
Повез эти письма Еруслан Ерусланович и встретил
волшебника. Тот как дунул, так Еруслан Ерусланович с
коня слетел, как сноп. Разглядел поближе его волшебник
и говорит: «Эх, доброго отца ты сын! Отец твой зря никого
не обижал. Отбивался сам от ворогов да выручал других.
Ради отца твоего поезжай куда едешь».
Взял и восстановил его на коня. Дальше поехал Ерус-
лан Ерусланович.
Первое письмо доставил Ивану-богатырю. Погостил, по-
чаевал у него и к Бове-королевичу. Попировал, погулял
у дяди и к Ерусланею Ерусланеичу в гости подался. Развез
всем письма, вернулся на родину и стал жить-поживать.
Тут и сказке конец.
В	250. БОВА-КОРОЛЕВИЧ
некотором царстве, в некотором государстве,
именно в том, в котором мы живем, был-жил
царь Додон. И вздумал этот царь Додон жениться.
Поехал в иные земли невесту сватать. И высватал себе
невесту Миритрицу Кирибитьевну. А у ей в своем городе
остался сполюбовпик — царь Гвидон. И вот она за этим До-
доном жила, а Гвидона не забывала, все об нем тосковала,
письмами переписывались. И обеременела. Принесла сына,
нарекла ему имя Бова-королевич. Этот Бова растет не по
дням, а по часам, как пшеничное тесто на опаре киснет.
Ну и вот, Бове-королевичу сделалось года три, он уже
па мужика походил. А она все с этим Гвидоном переписы-
валася. И вот Гвидон ей написал письмо, чтобы она сказала
ему, будто она учуяла в утробе младенца и захотела
лесного зайца и чтобы пойманного руками царя Додона.
И вот она это письмо прочитала и слуг заставляет
ставить самовар, зовет Додона чай пить и говорит ему:
«Вот, Додон, я учуяла в утробе младенца и захотела лесного
зайца, пойманного твоими руками». Ну он, как это дело
услыхал, поймал иноходца и поехал в заповедны луга хва-
тать зайца.
Только выехал, она сейчас, Миритрпца Кирибитьевпа,
277
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
выходит на балкон, натягивает подзорны трубы, смотрит.
Слуг носы лат: «Каменну ограду закладите, калиновы мос-
ты поднимите». Они пошли, каменну ограду заклали, кали-
новы мосты подняли.
В то время Гвидон со своим войском этого царя Додона
нагонят. Додон кинулся ехать обратно в царство; приго-
няет — каменна ограда закладена, калиновы мосты под-
няты!
Тут Гвидон нагнал Додона и победил. А Миритрица
Кирибитьевна все глядела с балкона, кто победит, и сказа-
ла слугам, что идите, каменну ограду раскладите, калиновы
мосты опустите, Гвидона пропустите. Слуги пошли, кали-
новы мосты опустили, Гвидона пропустили. И с этих радос-
тей сделался пир-бал. Стали веселиться, гулять. И такие
надписи написали, что кто вздумат из городу выезжать,
то чтобы пришли вперед к царю доложились, а потом шли
или ехали куда.
А Бова-королевич в то время приходит на конюшню к
конюху Личарду, тот говорит: «Ах, Бова-королевич, плоха
будет твоя жизнь! Отца победили и тебя погубят. Давай,
Бова-королевич, поедем в наш город Сумин».
Вот Личард оседлал себе хорошего коня, а Бове-коро-
левичу оседлал иноходца. Бова-королевич хоть и большой
был ростом, но ему было всего три года, надо было привя-
зать его к иноходцу, а он поехал так.
Поехали. А слуги увидали, пришли и говорят: «Мирит-
рица Кирибитьевна, кто приходил к тебе, докладывался
или не докладывался? Поехали из городу два человека —
один большой, другой маленький». Ну, она говорит: «Нуж-
но ехать догнать». Ну и поехали; как погнали за ними, а
Бова-королевич не мог еще сидеть в седле, Личард уехал,
а Бова-Королевич выпал из седла. Слуги его поймали, а за
тем не погнались, вернулись обратно.
Приводят его, говорят: «Миритрица Кирибитьевна,
вот догнали». Она говорит: «Я сейчас гуляю, некогда мне,
посадите его в темну темницу, я завтра разберусь с ним».
Ну и посадили его в темну темницу. Миритрица Кири-
битьевна встала, пошла на базар, идет мимо темной темни-
цы, а Бова-королевич увидел ее в окно и кричит: «Родимая
мамонька Миритрица Кирибитьевна, за что посадила меня
в темну темницу, уморишь ты меня голодной смертью».—
«Ох, Бова-королевич, я тебя совсем забыла. Погоди, я пой-
ду на базар, куплю гостинцев да тебе пошлю».
278
250. БОВА-КОРОЛЕВИЧ
Ну и сходила на базар, купила змеиного сала, принесла
домой, на змеином сале все завела, настряпала. И была
у них девка-служанка. Она и говорит ей: «Вот сходи к
Бове-королевичу, снеси гостинцы, пущай он поест». Сос-
тряпала три хлебца белых. И эта служанка все время вер-
телась, все видела, чего она делат, и взяла эти три хлебца,
взяла булку черного хлеба и ножик и пошла. А у них была
сучка, и за этой сучкой много кобелей увязалось борзых,
пошли за ней.
Она приходит, открыла эту темну темницу, подает эти
три хлеба и сама заплакала: «Ах, Бова-королевич, я тебя
жалеючи, ты этот белый хлеб не ешь, а вот поешь черного
хлеба». А он на нее закричал: «Да, я буду роду царского да
буду есть черный хлеб, а ты служанка — да белый!» —
«Ах, Бова-королевич, я тебя жалеючи! Ты если мне не
веришь, то расчетвертай одну булочку на двенадцать час-
тей, брось одну часть борзому кобелю и увидишь чо будет».
Он так сделал — бросил одну часть борзому кобелю, и сразу
разорвало на мелкие дребезги борзого кобеля. Он тогда бро-
сил другому часть, третьему. Она ему: «Бова-королевич,
пошто убивать кобелей, ты видишь, что делается». Он ей
тогда: «Пойдешь из темной темницы, не закидай меня на
две петли, закинь на одну. Ежели я живой буду, тебя не за-
буду, за родную мать почту». Ну и она ушла, на одну петлю
закрыла. Как стемнелось, он вышел из темной темницы и
ушел.
Шел скоро ли, мало ли, пришел к синему морю, к рыбо-
ловам выпросился, стал с рыболовами ездить. А рыболовы
его отдали корабельщикам на корабль.
Вот корабельщики приехали в одно королевство. В
этом королевстве была надпись такая, чтобы, кто ни при-
дет, ни приедет, шли бы сперва к королю, а тогда шли на
базар, торговали. Ну а эти корабельщики приехали, ушли
на базар торговать, к королю не зашли, не доложились. Он
встал, король, на балкон, навел подзорные трубы, видит,
что корабль прибыл, а никто не доложился. Он посылат
двух слуг на корабль навестить, что кто там такой. Эти
слуги пришли, а Бова-королевич один на гуслях играет.
Они пришли, красоты его загляделись, игры его заслу-
шались и забыли, зачем сюда пришли.
Король ждал, ждал, видит — никого нету, носы лат дру-
гих слуг. Эти пришли слуги, те тогда вспомнили, зачем
пришли. Приходят домой, надают перед королем на коле-
279
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ни: «Прости, — говорят,— нас, мы, — говорят,— пришли,
никого на корабле нет, один малый юноша играт на гуслях,
мы красоты его загляделись, игры его заслушались и забы-
ли, зачем пришли, прости нас».
У короля дочь была, Дружневна-королевна, она услы-
хала и приходит и говорит: «Тятенька, не был для меня
лих и будь настолько добрый! У нас при хороших гостях
нету-ка хорошего лакея подносить на стол. Ты, — гово-
рит,— у них проси его, как придут они прощаться».
Приходят корабельщики, перед королем падают па ко-
лени: «Прости нас, что мы забыли прийти доложиться,
ушли на базар торговать». А царь и говорит: «Ну вот,
у вас есть па корабле малый юноша, отдайте мне его, и
докуль ваш век затянется, торгуйте, ко мне не доклады-
вайтесь». Они говорят, что мы за него платили четыре
злотницы. Он выпимат их, отдает эти четыре злотницы и
говорит: «Нате вам четыре злотницы, ведите его сюда».
Вот они привели его. Он такой красавец, что зрел бы,
смотрел на него, очей не сносил. Вот она и выходит, Дру-
жпевна-королевна, спрашивает его: «Как звать тебя?» —
«Меня,— говорит, — звать Ангусий» (не сказыват прав-
ду).— «А роду какого?» — говорит. «Отец у меня был по-
номарь, печи клал да сапоги шил. А мать была у меня мер-
жачка, по соломам таскалася».
Коротко сказка сказывается, а время дивно минуется.
Может быть, он с год живет у них или больше. Ну вот,
конюхи поедут по траву, и он с ними. Конюхи в двенад-
цать кос косят, а он руками боле нарвет.
Вот однажды он свил венок изо всяких цветов, надел
на голову и едет с ним. А Дружневна-королевна из окошка
увидела в своей комнате, что он едет с этим венком, ревет
в окошко: «Ангусинька, гости у пас!»
Он соскакивает, забегает в комнату к пей: «Что ты,—
говорит, — обманываешь, никаких гостей нету». Она гово-
рит: «Ангусий, какой у тебя венок хороший, отдай мне
его». Он говорит: «Ах, ты роду королевского, льнешь к
слуге». Он взял этот венок, сдернул с головы, как фурнул
на пол, венок разлетелся. Вернулся, как дернул за скобу,
серебрина скоба из дверей вылетела, дверями торнул,
сверху кирпич пал ему па голову и череп проломил.
Побежал мимо окошка на конюшню, она увидела, что оп
бежит в крови. Опа взяла платок и бинт, пошла ему забин-
товать голову.
280
250. БОВА-КОРОЛЕВИЧ
Ну вот, он спит, трое суток не пробуждается. А им
пишет письма жених Дружпевны-королевны Махрабрун с
угрозами: приехал не пир пировать, не беседовать, а прие-
хал пожениться; пущай король за меня отдаст Дружневну-
королевну; а ежели он ее не отдаст, я ихне королевство
выжгу-выпалю, по королевству мечом покачу, короля с коро-
левой в плен возьму, Дружневну-королевну неволей увезу!
Он собрал, король, думников, советников, стали думы
думать, советы производить. Они говорят: «Чо же из-за
одного человека будет все царство гинуть, надо запустить
его, отдать».
Царя Махрабрупа запустили, гуляют на радостях. А
дворяне Махрабрупа и дворяне этого царя на копьях поте-
шаются в заповедных лугах.
На это время Бова-королевич разбудился и идет к
Дружпевне-королевпе. Заходит и говорит: «Дружневна-
королевна, что — то ли война, то ли на копьях поте-
шаются?» Она говорит: «Ангусий, посмотри па портрете,
какой жених-то приехал. Звать его Махрабрун. Меня тя-
тенька просватал. И вот,— говорит,— Махрабрупа дворя-
не и тятенькины дворяне на копьях потешаются».—
«А чо же, можно,— говорит,— мпе, Дружневна-королевна,
съездить туда?» А опа: «Чо же не можно, можно».
Вот он пошел, поймал коня, сел на этого коня, взял мет-
лу, поехал туда к ним. А эти Махрабруновы дворяне зачали
смеяться, говорят: «У царя кака была защита-оборона!
Едет про Махрабруновых дворян гумешко разметать!»
Бова-королевич рассердился; подскочил к нему один, он
как замахнулся — сразу убил, стали подскакивать двое —
он двух убиват, трое — трех. А они его не смеют задеть.
Взяли к королю отнеслися, что приехал малый вьюноша с
метлой, сколько людей прибил! Король приказал его уб-
рать домой. Ну и убрали. Он коня отпустил, сам пошел на
кухню, лег, сном богатырским спит, не пробуждается.
А царский сын Верзаул Верзаулович послал королю
портрет: он едет — полсолнца закрывает, голова как склеп-
ный чан, между очьями аршин, между плечьями сажень,
и едет, как склонная гора катится! Пишет письма с угроза-
ми: я приехал не пир пировать, не беседовать, а приехал
жениться; пущай он за меня отдаст Дружневну-королевну
замуж; а ежели он ее не отдаст, я ихне царство выжгу-
выпалю, по царству мечом покачу, короля с королевой в
плен возьму, Дружневну-королевну неволей уведу!
281
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ну вот, поехали Махрабрун и король воевать, а в то вре-
мя Бова-королевич разбудился, выходит и говорит: «Чо же,
Дружневна-королевна, то ли война, то ли на копьях поте-
шаются». Она заплакала, показыват ему портрет: «Посмот-
ри,— говорит,— Ангусий, какой у меня жених. Так вот
тятенька с Махрабруном уехали воевать». — «Ну и вот, мож-
но же мне съездить туда?» — «Что ты, там война, тебя убь-
ют». Он говорит: «Эта война ыичо, только нет по мне ко-
ня».— «Конь,— говорит, — есть, дедушки нашего стоит,—
говорит, — никого не подпущат к себе. Стоит за двенадцатью
дверями и на двенадцати цепях».
Бова-королевич пошел, трое дверей отворил, свистнул
по-молодецки, гаркнул по-богатырски, этот конь двенад-
цать цепей порвал, остальные двери вышиб и пред его на
колени пал. Он его погладил, клал на него потнички, на
потнички — коврики, на коврики — ковры сорочински,
вставал вальяжно, садился в черкасско [седло, брал] с
собой меч-кладенец, саблю востру и отправлялся ехать, а
Дружневна-королевна сказала: «Все-таки, Ангусий, ска-
жи, какого ты роду, сколько тебе лет, а то уедешь на войну,
убьют тебя, я знать не буду».—«Меня,— говорит,— звать
не Ангусий, а Бова-королевич, отец у меня был царь Додон,
мать Миритрица Кирибитьевна. Ну и вот, она вышла когда
за моего отца замуж, у нее остался сполюбовиик Гвидон;
когда мне три года было, она с Гвидоном моего отца погу-
била, а меня посадила в темну темницу, и я оттуда сбежал».
Она и говорит: «Ну, Бова-королевич, давай хоть последний
раз поцелуемся». Они стали целоваться, а конюх Хабар
сказал: «Королевская дочь, а с лакеем целуется». Бова-
королевич иаотмашку махнул левой рукой — и он нал, чуть
только жив остался.
А тем временем Верзаул Верзаулович заарестовал коро-
ля и Махрабруна, связал, на корабль положил и поехал за
Дружпевной-королевиой — как силенкая гора покатился.
А ему навстречу выехал Бова-королевич. И он, недолго
думавши, как замахнулся, так его пополам с конем пере-
сек и поехал на корабль, развязал царя и Махрабруна,
освободил и приехал домой, напоил коня и насыпал белоя-
рого пшена ему, а сам лег спать, сном богатырским трое су-
ток спит, не пробуждается. А Махрабрун просит у царя,
чтобы жениться на Дружиевне-королевне, а Дружневна-
королевна не хочет за него идти, дожидат Бову-королевича.
А этот конюх поправился, очухался и узнал, что Бова-
282
250. БОВА-КОРОЛЕВИЧ
королевич спит на кухне. Написал таку записку, чтобы
Бова-королевич немедленно в Верзаулово царство явился,
и на грудь Бове-королевичу положил. А Дружневна-коро-
левна недосмотрела это.
Бова-королевич пробудился, за грудь хватился и про-
читал, что немедленно в Верзаулово царство явиться. Он
еще молодой был, ничего не сообразил и к Дружневне-
королевне не зашел (она бы его не отпустила). И он
пошел, коня своего вывел, клал на него потники, на потни-
ки — коврики, на коврики — ковры сорочински, вставал
вальяжно, садился в черкасско седло, брал с собой меч-
кладенец, саблю востру и поехал. Дружневна-королевна
его потеряла, не знат, где он.
А Бова-королевич едет дорогой. Скоро сказка сказы-
вается, время дивно минуется. Кто его знат, сколько он
там суток едет. И день жаркий был. Ему навстречу попа-
дат старый старик и несет туяс на плечах. «Чо у тебя в
туясе?» — «Вода напиться». Слез с коня; [старик] дал
Бове-королевичу воды и насыпал спящего зелья. Бова-ко-
ролевич напился и уснул крепким сном и спит, шестеро
суток не разбужается. А этот старик взял у него шашку,
взял коня и увел к царю.
Бова-королевич разбудился, у него нет ни коня, ни
шашки. Он захватил руками голову: «Вот когда моя голо-
вушка погинула!» Хватил в карман, вытащил записку, что
ему надо в Верзаулово царство, и опять пошел в это
царство.
Подходит он к Верзаулову царству, Ивашка Соломен-
ная Шапка подскочил к Бове-королевичу: «Куда ты
идешь?» — «Я,— говорит,— в Верзаулово царство».—
«Куда ты! Я тридцать лет царство охраняю, мимо меня
птица не пролетывала, зверь не пробегивал, а ты хочешь
еще пройти». Бова-королевич как наотмашку дал — Иваш-
ка как жив не бывал, убил его.
Вот приходит он в царство к Верзаулу, вынимат за-
писку и подает Верзаулу. Верзаул спрашивает: «Как
ты,— говорит,— попал в царство-то? Как тебя Ивашка-то
пропустил?» «Я вашему Ивашке дал наотмашку — он
как жив не бывал». Верзаул и кричит: «Держите его! Вот
этот злодей, он убил моего сына!»
А у Верзаула была дочь — Селима Верзауловна, она
сразу влюбилась в Бову-королевича и приходит к отцу, к
Верзаулу. «Тятенька, — говорит,— не был для меня лих,
283
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
так будь настолько добрый. Что же,— говорит,— тепе-
ря нам не воротить Верзаула Верзауловича, что он убил, и
Ивашку Соломенную Шапку теперь нам не воротить.
Может быть, он сменит свой закон па наш покой, меня,—
говорит, — возьмет замуж за себя и будет наша защита и
оборона, будет царство наше хранить». А Бова-короле-
вич ответ дал, что не буду я ваше царство хранить и не
возьму тебя замуж. Селима говорить слугам: «Посадите
его в темну темницу на трое суток, посидит — тогда, мо-
жет, вздумат меня взять». Посадили его, он просидел
трое суток, Селима Верзауловна говорит: «Идите, приве-
дите богатыря, он теперь проголодался, так возьмет меня,
войдет в нашу веру».
А сама нарядилася и свои груди выпустила наверх.
Приходит Бова-королевич. «Сменяй,— говорит, — свой за-
кон на наш покой, возьми меня замуж». А он ей отве-
чат: «Не надо,— говорит,— мне тебя, потому что ты роду
царского и выпустила груди наверх. У нас,— говорит,—
мержачки по соломам таскаются и то свои груди наверх не
выпускают». Она в то время рассердилась и говорит:
«Посадите его в темну темницу на шесть суток, засыпьте
темпу темницу песком». Ну и посадили, засыпали.
Шесть суток минуло, опа и говорит: «Подите, выгреби-
те, может, он теперь возьмет меня за себя». Стали двери
разгребать, песок сверху сыплется, ничо не могут сде-
лать. Она стоит и говорит: «Вы лучше сверху разгребите,
дыру сделайте, в темну темницу спуститесь, узнаете, жи-
вой, нет он». Вот они взяли, сверху разгребли песок, дыру
сделали в темну темницу, а Бова-королевич в угол пятил-
ся, чтобы не сыпался па него песок, и нашел в углу меч-
кладенец и саблю востру. (Тут, наверно, не один бога-
тырь был, в этой темнице, погублен.) И он тогда только
кое-как [меч] подымает и перекрестился: «Ну, слава богу,
теперь я еще, может, жив буду». И вот они стали спускать-
ся в темну темницу по одному человеку. Спустят одного —
он ему голову ссекет, спустят другого — тоже ссекет. И так
весь день до потемок спущали. День прошел, она гово-
рит: «Ну, бросим седпи, завтра сделам». И ушли, никако-
го караулу не поставили. А Бова-королевич видит, что
все затихло, взял этих мертвяков-то крест-накрест склал и
по этим мертвякам в эту дыру вылез и ушел.
Скоро сказка сказывается, время дивно минуется.
Неизвестно, сколько он шел. И этот старик попадат навет-
284
250. БОВА-КОРОЛЕВИЧ
речу, он его за ворот взял: «Щас,— говорит,— хочешь быть
живым или не хочешь?» Старик этот и говорит: «Бова-
королевич, не губи меня, я еще тебе на нужно время го-
жусь».— «Что ты мне годишься? Я из-за тебя чуть не
погинул сейчас. Куда,— говорит,— моего коня девал?» —
«Я копя, — говорит,— увел к царю обратно».— «А Махраб-
рун женился на Дружневне-королевне?» — «Нет,— гово-
рит,— не женился. Дружневна-королевна не выходит за
него замуж».— «И Махрабрун,— говорит,— там жи-
вет?» — «Нет, Махрабрун в свое царство уехал сейчас и
Дружневпу-королевну с собой увез, а Дружневна-королев-
на коня твоего с собой взяла». Бова-королевич спрашиват:
«А далеко царство Махрабруново?» — «Вот сейчас туто
придешь в него, только, — говорит,— у них не пройдешь в
царство, потому что нищеты столько, что не протолкаешь-
ся, неделю не попадешь. Махрабруну надо, чтобы вен-
чаться, а Дружневна-королевна говорит: «Вот подам ми-
лостыню всем, тогда будем венчаться». По злотнице,—
говорит,— подает — по Бове-королевичу. Вот и нищеты
много. Только Бову-королевича нельзя называть: как
назовут — помянут, так она на три часа обмират. Ну вот,
я тебе,— говорит старик,— дам старого зелья, дам молодого
зелья и дам спящего зелья». И дал ему.
Бова-королевич взял зелья и пошел. И вот дошел до
речушки, почерпнул воды, насыпал старого зелья, умылся,
сделался старым-старым стариком.
Ну и дошел до царства. Но как в царство идти?
Столько нищеты! Он как нищего толкнет — за ним десять
нищих падают, ему дорога сделается. Быстро дошел до
Дружневны-королевны. Она стоит на парадном крыльце с
няньками, с мамками, подает милостыню по злотнице. Он
подходит и говорит: «Дружневна-королевна, подай милос-
тыньку не для ради вашего закону, а ради Бовы-короле-
вича». Нарочно сказал это, она обмерла, ее няньки унес-
ли. А там приказали: старика посадить на кухню на три
часа, пока Дружневна-королевна в сознание не придет.
Вот сидит Бова-королевич, никого нет; вдруг из-за печ-
ки выскакиват повар с головешкой — хлоп Бову-короле-
вича: «Старый пес, ты знаешь, что нельзя Бову-королови-
ча поминать, а ты зачем помянул?» А Бова-королевич
эту же головешку взял и пошел к повару: «Беда, я знал,
что Бову-королевича нельзя упоминать»,— как ударил по-
вара, тот как жив не бывал.
285
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Ну вот, три часа прошло. Дружневна-королевна вызы-
ват: «Призовите мне этого старика». Приводят его. Она
и спрашиват: «Что же ты, дедушка, разве ты видел где
Бову-королевича, напоминаешь его?» — «Как же,— гово-
рит,— до самого городу вместе шли, где-то он в нищете тут
остался». И пошел от нее, свистнул по-богатырски, гаркнул
по-молодецки: прибежал его копь, пал перед ним на коле-
ни. Он его погладил, сводил напоил и белоярой пшеницы
насыпал. Эта Дружневна-королевна увидала и говорит:
«Ну-ка, слуги, позовите этого старика ко мне». И говорит
ему: «Как же ты, дедушка, мог коня напоить, он никому
не дается; как Бова-королевич напоил, так он больше
непоеный». А он и говорит ей: «Ах, Дружневна-коро-
левна, конь-от — овсяной мешок, да больше тебя по-
нимат»,— «Что ты, неужели ты — Бова-королевич? Бова-
королевич молодой, красивый, а ты, гляди, какой старый
старик! Не может быть, чтобы Бова-королевич!» Вот он
говорит: «Дай воды стакан». Она дала ему. Он насыпал
молодого зелья, умылся и сделался Бовой-королевичем
молодым. Она ему говорит: «Бова-королевич, я за Махраб-
руна не пойду замуж, а от тебя пе отстану, за тебя пойду».
И он опять умылся старым зельем, сделался стариком, а
ей дал спящего зелья.
И вот слуги самовар наставили, на стол собрали. Она
призыват Махрабруна: «Что же, Махрабрун, мы с тобой
хотим жениться? Я теперь бросила милостыню подавать.
Разу мы с тобой не беседовали, чаю не пивали! Давай
хоть чаю напьемся». И вот они сели, чай пьют. Махраб-
рун говорит: «Ах, Дружневна-королевна, я бы рад давно
с тобой поговорить да чайку попить, так ты меня не при-
нимала» .
Ну и вот, чай пили, водку пили, и она ему везде спящего
зелья насыпала, напоила его. Махрабрун уснул. Бова-
королевич молодым зельем умылся, сделался молодым.
И стали с Дружневной-королевной собираться. Никто в
ихне дело не вникался, никто им ничо не говорит. Он
обседлал себе своего коня, а ей иноходца, собрали что надо
и поехали. Едут, не торопятся: поставят шатер, отдыхают
в нем.
А Махрабрун разбудился и спрашивает: «Где Дружнев-
на-королевна?» Ему отвечают, что Дружневну-королевну
увез Бова-королевич. А он говорит, что неча теперь о ней
думать, у Бовы-королевича не отобрать. «Ах,— говорит,—
286
250. БОВА-КОРОЛЕВИЧ
еще ведь у меня есть Полкан-богатырь, в камнях на
тридцать лет заложен — половина конского, половина
человеческого. Ежели он мне Дружневну-королевну добу-
дет, то я его выпущу на волю». А этот Полкан-богатырь по
семь километров на ускок вскакивает.
А Бова-королевич лежал с Дружневной-королевной в
шатре и говорит: «Дружневна-королевна, за нами погоня.
Неужели это еще Махрабрун едет за нами — тебя отби-
рать?» Ну, она ему и говорит: «У него есть Полкан-бога-
тырь, неужели он его из камней выпустил?» Бова-короле-
вич вышел, сел на коня и поехал навстречу. Как Полкан-
богатырь вскочил, как в охват дерево выдернул и по Бове-
королевичу этим деревом! Бова-королевич в седле не уси-
дел, выпал. И сказал: «Вот чо, Полкан-богатырь, из-за чо
мы с тобой драться будем? Что тебе Дружневна-королевна
не достанется, то и мне не достанется, что ты у Махрабруна
по воле ходишь, то и у меня по воле ходи. Будь мне
старшим крестовым братом, а я буду младшим». Тот согла-
сился.
Ну и вот, они едут. Скоро сказка сказывается, время
дивно минуется. Сколько они там едут, неизвестно.
Дружневна-королевна была в положении от Бовы-коро-
левича и родила двух сынов. Ну и эти сыновья растут не
по дням, а по часам, как пшеничное тесто на опаре киснет.
Бова-королевич с Полканом-богатырем на улке были, а
Дружневна-королевна — в шатре. «Что же,— говорит
Бова-королевич,— полсолнца закрыват? Где-то война.
Ты,— говорит, — останься, Полкан-богатырь, с Дружнев-
ной-королевной, а я съезжу, узнаю». А Дружневне-коро-
левне ничо не сказал.
Приезжат в город Сумин. А Гвидон приехал сюда вое-
вать с дядей Бовы-королевича. И Бова-королевич тут
поспел к этому делу. Он много воевать не стал, только взял
у Гвидона верхушку головы ссек. И воевать перестали,
раз царя ранили. Бова-королевич заехал к дяде этому.
А к Полкану-богатырю пришел Лев-зверь. Они стали
биться, и оба пали да пропали. А Дружневна-королевна в
то время из шатра вышла, увидала убитых и заплакала:
«Наверно, Лев-зверь Бову-королевича съел, а с этим
бился, и оба пали да пропали». Она взяла с ребятишками
пошла куда глаза глядят.
А Бова-королевич приезжат. Лев-зверь с Полканом ле-
жат мертвые, а Дружневны-королевны с ребятишками нет.
287
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
И он подумал, что Лев-зверь съел Дружневну-королевну
и детей, а себя побили да пропали. И воротился в Сумин
к дяде. А у дяди три сына. И оп и говорит: «Вот чо, дядя,
старшего сына мне отдай, и мы поедем к Верзаулу Селиму
Верзауловну сватать». И поехали. А Дружневна-королевна
блудила по лесу и тоже в Верзаулово царство вышла, к
бабушке выпросилась и живет там.
Ну и вот, там слух понесся, что богатырь приехал ~
Бова-королевич — Селиму Верзауловну брать замуж. А
Дружневна-королевна посылатэтих двух мальчиков и гово-
рит: «Вот такой-то красавец пойдет, вы падайте перед ним
па колени. Он спросит: «Чьи вы, мальчики?» Вы гово-
рите: «Дружневны-королевны и Бовы-королевича».
Они стоят па сходнях. Идет Бова-королевич, они па-
дают перед ним на колени. Он спрашиват: «Чьи вы,
мальчики?» — «Мы,— говорят,— Дружневны-королевны
да Бовы-королевича».— «А где,— говорит,— Дружневна-
королевна?» — «Она вон па фатере у бабушки». Тогда все
трое пошли туда. Дружневна-королевна говорит: «Я дума-
ла, что тебя Лев-зверь съел».
Бова-королевич говорит брату двоюродному: «Бери Се-
лиму Верзауловну за себя, там перекрести, и свадьбу
отыграем вместе». Брат взял ее за себя, свадьбу отгуляли.
И взяли нарядилися с братом крестовым в белу одежду
и поехали в свое царство — врачами-лекарями, лечить
царя.
Идут по царству. Там спрашивают их: «Что вы за
люди?» — «Врачи».— «Вот у нас царя на войне ранили,
так вы не можете излечить его?» — «Да как же, можем».
Приводят к царю. Сейчас эта Миритрица Кирибитьев-
на спрашиват у сына своего (она не узнала Бову-коро-
левича): «Как лечишь?» Он и говорит, что нужно исто-
пить баню, все промыть: «У меня такое есть лекарство, я
промою, и сразу тут же, в бане, все затянет».
Слуги истопили баню. А Бова-королевич тем временем
сходил на базар, купил прут железный, прут медный да
прут серебяный.
Повели царя Гвидопа в баню. Этот врач потребовал
тарелку и салфетку. Надо с собой взять. И тут Бова-коро-
левич раздел царя и железный прут исстягал, потом мед-
ный исстягал, потом серебряный: «Вот тебе хорошо было,
ты тятеньку моего убил». Изодрал его, взял голову ему
отрубил, положил па тарелку, белой салфеткой закрыл.
288
251. БЕССУДНЫЙ ГЕНЕРАЛ
Приносит и говорит: «Вот, маменька родима Миритрица
Кирибитьевна, получай от меня подарок. Хорошо тебе
получать его? Мне не шибко было хорошо, как вы убили
моего тятеньку и как меня посадили в темну темницу
трех лет и морили меня голодной смертью! Брат кресто-
вый,— говорит,— у меня на родную мать рука не поды-
мается, а-у тебя подымется, снеси ей голову».
И брат срубил ей голову.
Похоронили их, тогда поехали; привез [Бова-короле-
вич] Дружневну-королевну и на царство нацарился и
свадьбу сыграл — поженился.
И девка-чернавка все живая. Он за родную мать по-
чел ее.
В	251. БЕССУДНЫЙ ГЕНЕРАЛ
некотором царстве, в некотором государстве,
а именно в том, в котором мы живем, жил-был
один купец, купец богатый — первой гильдии,
Василий Михайлович. У него было два сына — один
Иван Васильевич, другой Василий Васильевич. Иван Ва-
сильевич был старший сын, а Василий Васильевич —
младший. У Василия Михайловича имелись двенадцать
магазинов своих собственных. Иван Васильевич женился,
ковда еще отец был живой, взял себе жену такую же
богатую, как и они сами. Потом вдруг Василий Михайло-
вич захворал и помер. Ковда помирал отец, то расписал
им все имущество напополам. Вскоре после отца померла и
мать.
Василий Васильевич в один прекрасный праздничек
сел на своего вороного коня и поехал в Исаковский
собор. Ковда пришел — шла уже литургия. Он встал неда-
леко от женщин и увидал одну девушку. Она стояла
скромно и в простом наряде; покель шла литургия, она
ни разу не оглянулась даже. Ковда отошла обедня, стали
подходить к кресту, он все глядел на нее. И ковда она
вышла из церкви, и он вышел, сел на вороного коня и
поехал вслед за ней. Она прошла на Васильевский остров,
зашла в небольшую лачужку, над этой лачужкой вывеска
была, что сапожник. Василий Васильевич приезжат домой,
никому не сказал ни слова, зашел в магазин, взял кало-
289
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ши и оторвал у них подошвы (потому что раньше калоши
были шиты, а не литы), сел опять на своего вороного и
поехал починять их.
Ковда приехал к этому сапожнику, зашел в избу, по
обычаю помолился, спросил сапожника, а сапожника Ва-
силием Ивановичем звали, спросил, нельзя ли поправить
калоши, только поскорее, седни же. «Сейчас, сейчас, ми-
нуточку».— «Ничего, не торопись, обожду».
А девушка ходила тут же, распущена коса у ней бы-
ла. Потом, ковды сапожник стал подбивать калоши, Ва-
силий Васильевич следил за всеми ее движениями; са-
пожник кончил, он вынимат четвертну, тот думат: «Что за
фарт!» — и отказывается, а Василий Васильевич говорит:
«Нет, ничего!» Потом спросил: «Чья у вас девица?» Са-
пожник отрекомендовал попросту: «Дочка моя, Маня,
мамки-то у нас нет».
Ну, посидели. Василий Васильевич сидел, сидел, да и
делать нечего было, стал прощаться.
Ковды приехал домой, было поздно — вечер, а он нику-
да не изволил идти, а пошел в свой кабинет. Он долго не
спал, все мечтал, как бы жениться на этой простой девушке,
она ему очень нравилась: ее белое, нежное лицо, черные
брови, карие глаза, темно-русые волосы вились по плечам.
Ковды он стал засыпать, она стояла перед ним, как живая.
Наутро он встает, идет опять в магазин и берет сапоги,
приезжат домой, отрыват от них каблуки, едет к сапож-
нику и просит его починить сапоги. Сапожник видит, что
как щедрый барин, бросает всю работу: «Что ж, с пол-
ным удовольствием, с полным удовольствием!»
Ковда стали выпивать ром, Василий Васильевич пре-
потчевал Марию Васильевну, она даже совсем отказалась.
Потом, ковда подпили оба с сапожником (а Василий Ва-
сильевич тоже вина не пил, а только ради смелости вы-
пил), говорит: «Что же, папаша, кабы я что вам сказал,
что бы вы мне на это ответили?» Сапожник, подвыпивши-
то, и говорит: «Все, что вы ни спросите, отвечу, во всем
готов услужить».— «Ежели бы я попросил руки вашей до-
чери, что бы вы мне на это сказали?» Сапожник задумался
и говорит: «Отдать бы то можно, да ведь я бедный, а ты-то
богат, и дочь моя бедная, ты ведь купец, а я сапожник».—
«Ну да что же говорить, это ведь роли не играет, она будет
моей женой, также будет богата, а вы мой тесть будете».
290
251. БЕССУДНЫЙ ГЕНЕРАЛ
Вынимает и кладет на стол пять тысяч рублей. «А
Марье Васильевне все будет готово».
Ударили, по старинному обычаю, по рукам. Василий
Васильевич дома не сказал никому ни слова, а ковда уже
справили придано все, тожпо он брату объявил, что я же-
нюсь. Тот посмотрел и сказал: «На ком же ты женишься?»
Он ему ответил, что я не на богатой, а на бедной девушке
женюсь.
Ковда взыграли свадьбу, то стали будто как невестки:
та богата невестка, у ней приданы горнишны были, а у
этой никого нет. Старший брат стал над ним всегда смеять-
ся. Однажды сидели они двое и поспорили: Иван Василье-
вич сказал, что ты взял нищу. Василий Васильевич невзлю-
бил и сказал на это: «Я знаю, что она нища, по она же-
на!» Брат отвечает: «А мне и богата все равно жена».
Василий Васильевич рассердился и ударил кулаком по
столу и сказал: «Я знаю и докажу, что не жена!»
Иван с большим презрением стал допытываться, что:
«Почему не жена? Все равно, что твоя нища, что моя —
одним венцом венчаны». —«Знаю, — говорит Василий,—
оттого не жена твоя жена: была богата, да вата продата!»
Иван сказал: «И с твоей можно это сделать сейчас».—
«Нет, я ручаюсь за свою Маню».
Они ударились в заклад: что если только Иван не
поимеет ничего с его женой, то чтоб Иван Васильевич отдал
ему все шесть магазинов, а если поимеет Иван Василье-
вич с ней сношения, то Василий Васильевич отдает все
свои шесть магазинов.
Тожно Василий Васильевич приходит к жене и гово-
рит: «Уезжаю я на три месяца, вам будет скушно, пущай,—
говорит, — баушка, что у Ивана Васильевича, у вас пожи-
вет. И Ваня пущай к вам заходит,, все-таки вам без меня
скушно будет».
Ковда он уехал, Иван Васильевич стал к ней заходить
сперва так, а потом чаще и чаще, потом уж стал уви-
ваться. Потом,, в одно прекрасное времячко, он приходит к
ней и взял ее за руку, назвал самым ласкательным словом
и говорит: «Манюша, я ведь без вас жить не могу!»
Взял и поцеловал. У Мани сделался прилив крови, она
толкнула его в грудь и сама убежала. Он ей вслед ска-
зал: «Все равно не уйдешь!» Она старухе сказала: «Бауш-
ка, скажите Ивану Васильевичу, чтоб он к нам больше пи
ногой!»
291
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Старуха притворилась, что будто ничего не знает, что
промеж их, и давай выпытывать: «Что да почему, Манюша?
Он же брат!»
Она за старухой ничего не подозревала и с горя откры-
лась ей всей тайностью, а та пошла, сама себе усмехнулась:
«Все равно не уйдешь».
Незадолго до приезда Василия Васильевича старуха
приготовила ей сонный порошок. Ковда она уснула, при-
шел Иван Васильевич и делал, что хотел. Ковда она
проснулась, он обнимал и целовал ее.
Ковда приехал Василий Васильевич, она не могла глаз
поднять на мужа, он сразу сметил и спросил: «Вы что,
Маня, больны?» Она ему на это ничего не сказала, и он
больше ни слова. Только он выходит, а баушка ему навстре-
чу и плачет: «Ох, ты, батюшка, Василий Васильевич, да
зачем же ты меня оставил, ни за что ведь я не соглашусь,
при старости-то лет, я ведь лгать тебе не буду!» Василий
Васильевич виду не подал и прикрикнул: «Что ты придума-
ла, ишь ты, старая!» Старуха побожилась даже: «Батюшка
Микола, я не вру, своими глазами, Василий Васильевич,
видала!»
Василий Васильевич вдруг выходит, просит запрячь
коней, заходит к жене и говорит: «Что ж, Маня, поедем
прокатимся, теперь торговать я не буду, нам,— гово-
рит,— без торговли дела хватит».
Велел ей надеть само хорошее дорогое платье. Ковда она
оделась, он еще взглянул и полюбовался; ну, они сели и
поехали двое, без кучера.
Ехали, ехали, заехали в самый дремучий лес; стояли
погорелые две лесины; ковда подъехали, оп сказал: «Сле-
зай!»
У Мани забилось сердце, он втолкнул ее между этих
двух лесин и сам уехал. Приехал он в другой город, он все
с себя продал и нанялся в наемщики — в солдаты.
А между тем Маша лежала между этих двух лесин без
сознанья. Ковда она очувствовалась и попробовала вылез-
ти, то ей не было возможности пошевелиться, не имела
надежды никак вылезти. Только слышит: прилетат боль-
шущая-пребольшущая птица и садится на одну лесину, аж-
но лесина покачнулась! Не через долго время прилетат
друга, садится на другу лесину, так же точно лесина зака-
чалась, и лесины так разошлись, что ей стало свободно
дышать и она могла поворотиться. Потом птицы сказали
292
251. БЕССУДНЫЙ ГЕНЕРАЛ
человечьим голосом: «Здорово, кума».— «Здравствуйте,
кумушка».— «Далеко ли была?» — «В Англии».— «А чо
там нового?» — Ничего там нового нету, а ты где была?» —
«Я,— говорит,— в Пруссии».— «А чо там нового?» — «Да
тоже,— говорит,— нового ничего нет, а ведь,— говорит,—
я слыхала, что у вас в Англии с жажды народ помират?» —
«Эт.о-то правильно, по ведь и у вас в Пруссии тоже, говорят,
чо-то неладно».— «Да, — говорит, — у нашего короля дочь
больна, вот уж пять лет минет. А ведь в Англии жажду
плевое дело вылечить!» Опа говорит: «Ну, чо вы, ведь
уж все примеры прибирали».— «А ведь знаете, там есть
большая скала?» — «Ну, да как не знаю!» — «А вот на
ней лежит огромный камень, стоит камень этот откатить,
и на всю Англию хватит воды».— «Да,— говорит,— вот
спасибо, что вы так хорошо знаете, а ведь вашего-то короля
дочь вылечить, кто бы знал, тоже плевое дело!» — «Лечи-
ли все, никто не помогает».— «А ведь вы знаете, на кото-
рой она лежит койке, под пятой половицей лягушка си-
дит; она сосет у нее соки; кто бы знал, как ее достать».—
«Ну и что же с ней сделать?» — «А ее нужно зарубить и
нарубить на мелки куски, и истопить ее на сало, потом ис-
топить баню и вести туда королевну».— «Ой, да что вы,
помилуйте! Как ее вести, ее нести надо!» — «В бане нужно
ее мазать этим салом до тех пор, пока не измажут все сало.
Ковды измажут, товды очнется».— «Ну еще что?» — «Да
и дело все».— «А ведь знаете, король-то говорит, кто выле-
чит, так он бы полцарства отдал. И даже ежели бы холостой
человек, да из какого бы он роду ни был, даже и замуж
отдаст».
Маня во время этого разговора все лежала и слушала
кажно слово со вниманием, не проронила даже ни одного
слова. Потом орлы сказали: «Ну, прощай, кума, надо ле-
теть». И разом взмахнули крыльями так сильно, что обе
вершины ходуном заходили, и стало совсем слободно. Маня
могла слободно встать.
Вышла, осмотрелась, дошла до край города, зашла в
самый первый магазин, который был со всякой одеждой
и всей обмундировкой, подошла к самому хозяину и ска-
зала: «Дайте мне военный костюм и возьмите мое дорогое
платье». Хозяин посмотрел, но ничего не сказал; у него
бегали глаза от удовольствия от такого выгодного обмена:
ее платье стоило четыреста или пятьсот рублей, а его
обмундировка будет стоить всего сорок или пятьдесят
293
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
рублей. Она взяла шашку и офицерские погоны. Потом,
ковда вышла за город, надела па себя военный костюм.
И кто бы ее в лицо знал, ну, совсем он не узнал, что это
могла быть женщина.
Она стала пробираться к Англии, зашла там в один
ресторан и попросила стакан чаю, оп стоил двадцать пять
рублей. Она так как вроде удивилась: «Неужели у вас
такой дорогой чай, который везде можно выпить за ко-
пейки?»
Ей сказали, что не чай дорог, а дорога вода. Жены и
дети мрут от жажды оттого, 'что нет нигде воды. Она рас-
смеялась и сказала: «Плевое дело достать воду, я столько
могу вам воды достать, что на всю Англию хватит!»
Как услыхали это слово, все к ней с радостью броси-
лись: «Сэр, скажите, где тако место? Вас король вознаг-
радит за это!» Она на это ничего не сказала, а только попро-
сила: «Дайте мне человек двадцать солдат, которые чтобы
стоили этого званья; дайте ломы и лопаты, две секиры и
канаты!»
Сказала, на каку гору идти. Приходят. Лежит большу-
щий камень, подкопали его, подхватили канатом, и как толь-
ко ошевелили камень, вода пошла. Все бросились к ней, кто
с чем — кто с чашкой, с фуражкой, кто с чем мог. Тогда опа
всем поклонилась и попросила коня. Ковда ей вывели воро-
ного жеребца, то она так ловко вскочила, что все английцы
изумились. Поехала в Пруссию.
Приезжат в Пруссию, там бежали все старухи и все
молодые в трауре и все плакали. Опа будто ничего не знат,
спрашиват: «Что у вас тако, что за траур?» — «Батюшка,
у нас пятый год королевна помират, уж совсем плоха».—
«Ну, это плевое дело ее вылечить!»
Все ее обступили, забрали в тюрьму, королю доложили.
Король велел привести ее, привели под стражей. Король
спросил: «Что ты, можешь вылечить мою дочь?» —
«Да».—«Ежели вылечишь, половину царства тебе награ-
жу, если холост, то дочь отдам; а если не вылечишь, то
смерть твоя». Она сказала: «Проведите меня туда, покажи-
те, где лежит королевна».
Она попросила пять человек солдат, сама стала на
первое место и приказала с койки снять королевну и койку
убрать. Тожно она приказала срывать половицу. Сорвали
первую, вторую, третью и четвертую и ковда пятую сорва-
ли, то раскормленная лягушка бросилась прямо на Марью
294
251. БЕССУДНЫЙ ГЕНЕРАЛ
Васильевну. Но она была вертка и сильна, она так ударила
шашкой, что сразу отсекла ей голову. Она приказала исто-
пить баню, изрубить лягушку на мелки куски и истопить.
Ковда истопили, то приказала принести королевну в ба-
ню, тожно начала ее мазать; ковда сперва мазала, не было
даже признака жизни в ней; ковда измазала до половины,
появилось на королевне живое тело; ковда стала дольше
мазать, королевна стала больше полнеть и полнеть; стала
последнее домазывать — заиграли румянцы на щечках
королевны. Ковда королевна открыла глаза и увидала, что
над ней стоит мущина, она снова их конфузно закрыла.
Тогда Марья Васильевна сказала: «Не бойтесь, королевна,
я ваш спаситель и воскреситель вашей жизни!»
Тожно она вышла из бани и велела служанкам одеть
королевну; ковда королевна вышла из бани и увидела,
кто ее спас, то подумала: «Папа, наверно, решил, кто меня
вылечит, тот будет мой жених, он не прогадал».
Она сразу влюбилась в Марью Васильевну. Король наз-
начил Маню вроде своего сына, наследником, но не мог
такого чина единогласно назвать, а потому обратился к
другим державам, чтоб они присудили, каким чином награ-
дить за такой подвиг.
Все съехались на совет, решили дать чин бессудного
генерала, чтоб его никто судить не мог. И назвал его
король своим зятем. Но Марья Васильевна ничего не
отвечала, а только просила, что, так как она вроде наслед-
ника, то желала бы ездить по всем державам. Ей нужно
было узнать, где находится ее муж и в каком он состоянии.
Потом, ковда она попала в Россию, то взяла в Госу-
дарственной Думе списки и стала их рассматривать; она
увидела в списке, что в одном городе ее муж служит пол-
ковником.
Поехала она осматривать войска. У которых у полков-
ников совсем неопрятные полка, а она всех хвалила, все
было хорошо, все — «Здорово, братцы!». Ковда приехала
в полк Василия Васильевича, дорогого своего мужа, то у
него был полк подтянутый в струнку, солдаты все, как
один, обмундированье хорошее — все блестит, на конях
сбруя горит. Но все-таки кричит она: «Неладно!» К чему-
нибудь да подкопатся. Тогда устроили обед для иностран-
ного наследника — бессудного генерала. Приехали на обед
и Иван Васильевич с женой и со старухой. Как взглянула
Марья Васильевна, забилось ее сердце, очи гневом разгоре-
295
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
лись. Она стала перед своей свитой и сказала: «Поставь
виселицу и вздернуть этих трех собак!»
Прямо все издивились, но бессудному генералу никто
противиться не мог. Василий Васильевич стоял ни жив
ни мертв, ему было и жалко брата, но, с другой стороны,
имел он зло, не то жалел, не то радовался. Ковда повесили,
тожно она стала перед своей свитой, сняла фуражку, обна-
жила шашку и воткнула концом в землю и сказала: «Я ис-
целила королевну, но я не мужчина, и вот мой муж! Пере-
даю свой чин, а королевна пущай владеет, чем желат».
И Ж	252. ПОДПАСОК
Ц Я °Дн°й державе жил мужик богатый, не так чтоб
молодой, а так — годов тридцать пять или под
сорок подходит. Он занимался бондарничеством.
Ему надоело в деревне жить, поехал в город (ну, там
жителей сколько, бондарничеством тоже заниматься
можно!). Купил себе маленьку квартиру, работает.
Работа не шибко так была: то склепок негде взять, то за
квартиру нечем отдать, ну так — перебивался. У них был
мальчик Коля, лет десяти али одиннадцати.
Мужик этот ехал, видит саквояж, он поднял его, бросил
на склепки, поехал дальше. Приезжат домой, жене гово-
рит: «Так и так: чо-то нашел, то ли деньги, то ли чо». При-
шел вечер, они занавесили окна, давай смотреть. Деньги!
Стали считать; пятьдесят восемь тысяч насчитали и поло-
вины еще не сосчитали. Ну, мужик, верно, был не дурак,
стал понемногу поправляться — за квартиру вовремя отда-
вать, склепок побольше купил. Потом стал и работников
держать. Дело у мужика на лад пошло. Потом с женой и
говорит: «Надо Колюшку учить».
Стали его учить; прошел таку школу, потом схлопотали
в гимназию. (Раньше крестьянских детей не брали, он
перевелся мещанином.) Потом сын сдал экзамен, приехал
домой. Потом пожил неделю ли, боле дома, отец спраши-
вает: «Ну, что же, сын, каким ремеслом будешь зани-
маться?» А сам он стариком стал, брюхо отрастил, пу-
затый стал. «Не докель буду мастерством заниматься,
надо друго чо — лавку ли, магазин ли снять, сын уж
выучен». Сын говорит: «Тем не хочу и другим не желаю,
296
252. ПОДПАСОК
а ты, папаша, найди мне таку должность, чтоб я с своего
труда жить мог, чтобы знал всю нужду, все горе испытал
на своих плечах».
Старик подумал, поговорил с матерью и говорит: «По-
дожди, я ему дам дело, он у меня все узнат».
Поехал он к пастуху, спрашиват пастуха: «Возьмешь
подпаска?» (А раньше подпаски последняя должность
была.) — «Да у меня уж есть два».—«А ты одному откажи,
а этого возьми, только обходись с ним как можно строже».
Привел Николая к пастуху: «Ну, вот, да смотри у меня,
слушайся! Все приказы чтоб исполнять!»
Он только киват головой, не как образованный, а как
простой мальчишка.
Ну, ладно. Вот он просит хозяйку: «Баушка, нет ли у
тебя дудочки, чтоб гудеть?» — «Ну те к черной-то немочи,
погоди ужо, я тебе поищу, я, кажись, видела за печкой —
кака-то дудчонка валятся».
Полезла старуха, нашла,— она заброшена была; он с
радостью схватил и побежал на речку помыть ее да подла-
дить подголоски. Ковды разобрался с этой дудочкой —
эта дудочка была старинная, червонного золота! Наутро
говорит: «Дед, я поеду коров выгонять, по улице иг-
рать».— «Ну, поезжай».
А он им обоим скоро понравился — чо бы ему ни ска-
зать, он во всем услужлив.
Ну, поехал, заиграл. Кто не спал, дивились, а кто
спал — слышали и думали, что во сне видали. Городского
головы дочь как раз проснулась в это время и подложила
под щеку руку и слушала, а как слушала, так и уснула.
Потом, ковды проснулась, подали чай, сели пить чай, она
нет-нет — в окошко взглянет, сама рассмеется. Горничная
с ней ходила. Она ей говорит: «Знаешь, что я седни во
сне видела?» Горничная засмеялась: «Не знаю».— «А отга-
дай!» — «А хорошо седни музыка играла, я спала и тоже
слушала». Она и говорит: «Разве это наяву? Я-то думала,
что во сне видела!» — «А наша кухарка говорит, что это
пастушонок играл». Она говорит: «Что ты? Неужели это
пастушонок играл? Я от роду жизни не слыхала, что чело-
век может так играть!» А у них как раз в этот день вечером
был бал. «А седни на бал его пригласим. Где он живет?» —
«У пастуха, кажись».— «Ну, ладно, мы съездим к пастуху,
попросим, чтоб он его отпустил к нам играть».
Ну, потом, ковды сели за обед, она и говорит: «Папа, па-
297
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
па, а у нас музыканты будут?» — «Ну как же! У нас
военный оркестр музыки будет».— «Ой, папа, а ты не слы-
хал, как утром пастушонок играл?» — «Ну вот, вместо ор-
кестра да пастушонок!» — «Ох, папа, хорошо играл! Мы
съездим за ним?» — «Ну что же, Маня, съезди!»
Потом городской голова отправил швейцара к пастуху
за пастушонком: «Какой-то есть пастушонок, что играт
хорошо».
Ковды приехали, спрашивают пастуха, а он говорит:
«Не знаю, не слыхал, который из них хорошо играт». А
старуха стоит да и говорит: «Да, наверно, Колька!» — «Ну,
так вот, городской голова просит отправить его на вечер;
если отпустите, так вот вам пять рублей». А старик думат:
«А на что он мне ночью-то?»
Потом, ковды приехали туда, гости все собрались, сиде-
ли все за столом, и оркестр в полном сборе. Ну, ковды
выпили по первому стакану за здоровье хозяина, тут
ударил оркестр. Ковды подали закуску, стали подавать по
второму стакану, тогда этого самого пастушонка выпусти-
ли. Как заиграл • пастушонок, оркестр схватил шапки в
охапки и бежать! А гости, которы сидели, ни один не мог
на месте усидеть, старики и те, хоть на месте, да потряс-
лись, молоды люди и барышни не могли за столом уси-
деть — все повыскакивали. До той степени удивил всех, что
все говорили, что не слыхали еще от роду такой музыки, так
играл. Ну, ковды вечер отошел, пастушонка наградили, на
дорогу наделили и старику-пастуху наклали целу корзину.
Дня через два-три Маня опять уговариват отца: «Папа,
сделаем вечер, позовем пастушонка, соберем только моло-
дежь».— «Ну, ладно».
Она велела запрячь лошадь, села и сама к старику
поехала, дала ему двадцать пять рублей, чтоб отпустил
его, ковды надо, и всего угощенья ему отвезла. Ковды он
понадобился, старик безо всякого прекословия отпустил
его. Ковды отошел вечер, гости не пили, не ели никто,
что было приготовлено. Она и говорит отцу: «Ну, что же,
папа, гости не пили, не ели, сложим ему все и отправим
это старику».—«Ну, отдавай».
Несколько времени прошло, куда-то городской голова
уехал с женой. Маня вздумала тайком легоньку вечеринку
сделать. Ковды несколько человек подговорила, в саду в
укромной беседке устроила вечеринку и позвала этого
музыканта. Она приказала кучеру лошадей запрягать, сама
298
252. ПОДПАСОК
села и поехала в закрытом экипаже. Приехала к старику,
старик с радостью. Ковды оттель поехали, говорит ему:
«Садись со мной рядом, экипаж закрыт, никто не увидит».
Ковды поехали, опа стала с ним разговаривать, стала
то-друго спрашивать. Потом он стал отвечать — в ее
ушах как колокольчики звенят. «Вижу я, вы не так, чтоб
из простых, почему вы такую должность заняли?» — «Бо-
ле местов нет».— «А что вы — читать-то можете?» —
«Могу».— «А писать?» — «Могу».— «А считать?» —
«Могу».— «Так вы могли бы к папе в магазин поступить».
(Городской голова купец богатый был.) — «Кто же незна-
комого возьмет?» «Ну, я попрошу папу, он возьмет».
Ковды начался у них вечер, он мало играл, а больше хо-
дили, гуляли, она не стеснялась никого, взяла под ручку и
пошла (у ней припасен был весь наряд для него: и шляпа
пухова и что нужно было). Ковды отошел вечер, она
посылат старику сто рублей, чтоб он никому не сказывал.
«А я,— говорит,— буду про тебя папе говорить, чтоб взял
тебя в лавку, нам нужон доверенный».
Ковды приехал отец, сели за обед, стали говорить, что
доверенный плохой, надо другого, но где его взять? «Папа,
а пастушонок?» — «Да что ты, Маня, надо торговать, а не
коров пасти!» — «Папа, он ведь грамотный хорошо, может
читать, писать и считать. Он по какому-то случаю попал
в подпаски!» — «Ну, погоди, посмотрим».
(Раньше никаких это документов не требовалось, как
нонче.) Городской голова написал записку и послал за
ним. Он приехал, стали разговаривать. Он говорит: «Я могу
таку работу делать». Говорили, говорили, голова ему гово-
рит: «Мне про вас говорили».
Ну, по разговорам видать, подходит. Сговорились. Ку-
пец посмотрел на него и думат: «Такой красавец и попал
в подпаски».
А Маня все размышлят: «Он будет у нас в лавке, я
буду часто с ним видаться».
Но не тут-то было, не так скоро увидались: как он
дело принял, пошел народ, полным-полно, не доберешься,
В два-три раза выручка против прежнего! Несколько раз
завертывала она в лавку, по какому-нибудь случаю уда-
валось: то не по вкусу ей на платье послали, то еще что-
нибудь выбирать — и то не приходилось никак встретить-
ся, как следует. Так прошло время целый год.
Однажды городского голову позвали со всей семьей на
299
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
вечер. Маня сказалась больной: «Нет, поезжайте, папа, у
меня легко голова кружится». Мать хотела остаться. «Нет,
нет, поезжай, мама!»
Раньше в магазинах до одиннадцати часов можно было
торговать: пока народ в лавке — и торгуй. Ковды отец и
мать уехали, она написала записку и послала с горничной
вручить доверенному. Десяти часов не было, Николай
магазин прикрыл. Приказчики удивляются — что тако?
«Мне нужно отчет сдать».
А те тоже рады. [...]
ПотОхМ он зашел с черного крыльца прямо в ее комнаты.
Она была в комнате одна, обернулась и обвилась вокруг
его шеи: «Коля, Коля, милый, не знаешь моих страда-
ний!» Он смущенно осматривался кругом. «Выслушай, Ма-
ня, вы, наверно, не знаете, что лежит в душе моей?»
Ну, сели, посидели, поговорили. Она рассмеялась и
говорит: «А во сколько вы мою спальню цените?» Он осмот-
релся и говорит: «Ваша спальня дорога».— «Ну, а сколь-
ко?» — «Ну, тысяч сто!»
Потом он ушел. Приезжают отец с матерью, Маня боль-
на, случился с пей жар, сейчас по доктора. Доктор видит,
в чем дело, говорит: «Сейчас пройдет».
Она ему дала сто рублей в руку.
С тех пор опять нельзя увидаться.
Уезжают как-то отец с матерью, она ему записку, он
закрыл раньше лавку и пришел к ней. Вдруг отец и мать —
пых домой. Что же, как раз захватили здесь, дело не лад-
но. Что делать? Отец было раскричался, мать его отозвала и
велела пи звука произносить, чтоб из дворни никто не
знал: «Этим мы ничем пе поможем; за него отдать — оп
из низкого рода, а дочь обесчестит». Она и говорит ему:
«Знаешь чего? Будто магазин закрывать, доверенного
уволишь, а вот у такого-то открыватся новый магазин, ты
дай ему рекомендацию. У них тоже есть девка, он, може,
скоре с той познакомится».
Ну, он поехал к тому купцу: «Вот я хочу прикрыть ма-
газин, у меня есть доверенный очень хороший, могу реко-
мендовать — кому надо». Расхвалил. Тот с радостью сог-
ласился, и Николай оказался на новом месте.
Хозяин его был полковник, и у него была дочь. Вот
ихняя барышня, ковды он тут в магазине, она за ним
следит. Ковды он стал торговать, она стала чаще тут
бывать. Ковды отец с матерью отлучились, она пишет за-
300
252. ПОДПАСОК
писку, чтоб закрыл магазин и явился к ней беспременно.
Он рано закрыл магазин, пришел к ней, у ней все готово,
она проводит его в спальню и спрашиват: во сколько до-
роже он оценит против Манькиной? Он сказал: «Я оценить
не могу, но ваша будто дороже тысячи на две».
Оценили спальню, разговор другой был. Отец с матерью
скоро приехали и застали его. Чо? Как? Как он был полков-
ник, то закричал: «В солдаты!»
Отдали его в солдаты. Как раз была война, он оттуда
по письму той и другой написал — как ему живется
плохо, бедно, как голодат. Пришло перво письмо Кате,
она посмеялась, отписала ответ и приложила десять руб-
лей.
Получила и Маня письмо: «Господи боже мой, неуже-
ли моему Коле так плохо живется?» Подумала, подумала
и решила: «У папы нету счету деньгам». Взяла десять
тысяч рублей, отписала и послала ему.
Раньше почта шла на быках да всяко: ковды-то это
шло, да ковды-то дошло — у него уже жизнь перемени-
лась. Было как раз военно время, он отличился и стал жить
хорошо, получил чин командующего войсками. Война утих-
ла, и он отправился домой, получил письмо первое и дру-
гое. Потом приезжат в свой город, все только и говорят:
«Командующий войсками, командующий войсками, а чей,
неизвестно».
Городской голова был при встрече и даже не подумал.
Приехал домой и рассказывает: «Приехал командующий
войсками, такой молодой, такой красивый! Как скоро при
нонешних временах добился службы, за какую-то хорошую
отличку получил такой чин».
А Маня сидит и думат: «Что бы это мой Коля!» Ковды
он приехал, всех поставили в строй, он выбрал себе одного
солдата, пузатого-распузатого: «Ты,— говорит,— приди
ко мне».
Вот приходит солдат. Он и говорит: «Ты назовешь меня
Колька?» — «Никак нет, ваше превосходительство!» Он
бац его: «А теперь назовешь?» — «Колька, ваше превосхо-
дительство!» — «Да ты просто говори: «Колька!» —
«Колька!» — «Ну вот, слушай, чо я тебе скажу; все сде-
лай, как я тебе говорил, я тебя за это не забуду. Тащи мне
каку-нибудь рвану шинелишку, брюки, рубаху — чо по-
хуже» .
301
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
Принес солдат, он переоделся во все рвано, худо. Теперь
дает ему бутылку вина в карман: «Пойдем».
Пошли по улице, подходят, где полковник живет, смот-
рит — Катя у окна сидит. Он подошел, раскланялся:
«Здравствуешь, Катерина Григорьевна! Ну что, Катя, ты
меня узнала али нет?» Она взглянула: «Батюшки, да ведь
это Колька, что у папы служил! Узнала, узнала».— «Ну
вот, я пришел тебя понаведать. Как твое здоровье? Как
живешь? Ведь уже это времени прошло пять-шесть годов,
как жили». Она ему машет: «Уходи, уходи, чтоб папа не
видал!»
Выбросила ему три рубля, а сама машет, чтоб скорей
уходили. «Спасибо и на этом! У нас так милостыню не
подают». Поломался перед окошком: «Неужели, Катерина
Григорьевна, вы забыли все прошлое?»
Пошли они от этого окна. «Пойдем в друго место. Смот-
ри, меня тащи и толкай».
Ковды подходят к дому городского головы, то Маня си-
дела у окна; она сидела задумавшись, а лицо ее было
бледно. Она взглянула в окошко и говорит: «Господи боже
мой, это ты, Коля?» А сам едва на ногах стоит; она говорит:
«Где это тебя научили вино пить?» А солдат его под бок:
«Ну, иди!» — «Постой, постой, солдатик, не трогай!»
Сама сейчас послала горнишну открыть с черного хода:
«И проводи их сюда».
А он расслюнятился и рассопливился. Горнишна выско-
чила, задернула их, чтоб никто не видал. Солдат его
толкат на лестнице, ругат: «Свинья, скотина... Еще лазит
по таким домам!»
Она подхватила его под руки, солдату говорит: «Не
толкай, видишь, он пьян. Тихо, тихо, чтоб наши не слыша-
ли, заведем его наверх».
Завели наверх, она провела прямо в спальню, он
котосится, ломатся, а солдат жалуется: «Я с ним, со
стервой, измучился по всему городу ходить!» Она era
уговариват: «Пожалуйста, голубчик, не ругай, я все вам
заплачу, только чтоб тихо было, никто чтоб не знал!» Дала
четвертную, проводила солдата: «Пусть он выспит-
ся. Только никому не говори!» Солдат: «Да, барышня, он,
как свинья, пьян, он вам тут нагадит».— «Ничего, ни-
чего! »
Ковды все ушли, он будто что спит, она села напротив
его и заливатся горькими слезами: «До чего ты, Колинька,
302
252. ПОДПАСОК
дошел?! Верно, бедный, и письмо мое не получил, не на что
было и купить себе!»
Прошло немного время, он будто проснулся, она перед
ним. Он взял ее, обнял и поцеловал: «Маруся, неужели
ты меня не забыла?» — «Нет, нет, я помру — не забуду!» —
«Ну, слушай, Маня: наши годы подходящи, ежели бы я те-
бя посватал, ты бы за меня пошла?» Она опять заплакала и
говорит: «Коля, разве ты не знашь — сколь лет я твоя!» —
«Значит, ты согласна?» — «Согласна».— «Постой, я скажу
тебе сейчас: как я рядовой солдат, то ты будешь простая
женщина. Мы обвенчаемся с тобой в маленькой часов-
не».— «Ну дак что же... Для меня все равно!» —
«Только, послушай, Маня, ты исполнишь мое слово?» —
«Всегда готова!» — «Венчаться пойдешь — како бы я тебе
платье ни справил, ты будешь в нем венчаться. Может,
в тридцать или двадцать копеек?» — «Мне все равно!» —
«Ковды же время нам избрать?» — «А вот завтра папа
с мамой уедут на целы сутки».— «А ты разве не пое-
дешь?» «Я теперь не езжу по балам».— «Я пошлю тебе
платье, а ты в таки часы приходи пешком в часовню у сол-
датской церкви».— «Хорошо».
А сама думат: «Я пойду с Колей венчаться, никто не
будет знать, да при чем нам это? Лишь бы мы двое знали».
На другой день родители уехали. Солдат принес ей
платье, она приняла шкатулку и ушла в свою комнату.
Ковды отомкнула шкатулку, вынула платье и развернула
его, так и ахнула: «Бедный мой Коля, видно, деньги, ко-
торы я ему послала, он их на платье мне издержал!»
(Платье со всеми приборами стоило не десять тысяч, а
тысяч двадцать пять.) «Как же он говорит, что рядовой
солдат, а я простая женщина буду? Как же я буду вен-
чаться в таком платье? Ну, сам сказал — како пошлю, в
таком и венчаться будешь». Оделась, посмотрелась перед
зеркалом — красивая. «Ах, кабы Колю так одеть, он бы
красив был, тогда бы нас пара была».
Надела на себя плащ, чтоб не видно было, что нарядно
пошла, дошла до часовни и стала на паперти. Стоит на
паперти и видит: все суетятся, понакадила зажигают, все
бегают, хлопочут: «Командующий войсками будет вен-
чаться». Вдруг двенадцать экипажей. Все в военной фор-
ме. Смотрит, и жених заходит — такой красавец! «Кабы
Колю одеть так, рази он хуже будет?» Встретились взор
с взором, ей стало неудобно, совестно, она скраснела до
303
НАРОДНЫЕ СКАЗКИ
ушей, и потом глаза: «Что такое? Впервые увидела чело-
века, и он как впился глазами!» Не успела подумать, как
этот молодой человек подошел, взял ее за руку, а другую
положил на плечо: «Вот, Маня, и я здесь, и ты моя на-
веки! »
Ковды пошли пред аналой, она не уверилась и еще раз
посмотрела на него: «Как же меня сердце не обмануло,
ковда папа говорил!»
Она только из дому ушла, так уж все знают, что у город-
ского головы свадьба командующего войсками, он всех
туда отправил, и отец с матерью должны были приехать в
эти часы, ковды они обвенчаются. Тут же выстроен па-
рад, и кругом везде люстры горят. Городской голова
возвращатся домой, подъехал и не верит: его это дом али
пе его? Спрашиват: «Чо тако?» Один выбегат и говорит:
«Женится командующий войсками и берет городского
головы дочь!» Он и догадался: «Ведь я посмотрел на него —
походит будто на того пастушонка, который у меня дове-
ренный был!»
Ну, тут и задали пир на весь город.

КОММЕНТАРИИ
Как и во втором томе, ниже приводятся самые необходимые сведе-
ния о публикуемых сказках. В комментариях указываются данные об
источнике публикации, месте, времени записи сказок и исполнителях.
Если название сказки в сборнике изменено, то в скобках приводится назва-
ние по оригиналу. Отсутствие в комментариях каких-либо сведений из
перечисленных выше означает, что такие данные в источниках, из которых
выбраны сказки, отсутствуют.
ИСТОЧНИКИ ТЕКСТОВ
Азадовский, 1938 — Верхнеленские сказки. Сборник М. К. Азадов-
ского. Иркутск, 1938.
Афанасьев — Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех то-
мах. Издание подготовили Л. Г. Бараг и Н. В. Новиков. М., 1984—1985.
Зеленин, Перм.— Великорусские сказки Пермской губернии. Сбор-
ник Д. К. Зеленина.— Записки РГО, 1914, т. 41.
Карнаухова — Сказки и предания Северного края. Запись, вступ. ст.
и коммент. И. В. Карнауховой. Л., 1934.
Кожемякина — Сибирские сказки. Записаны И. С. Коровкиным от
А. С. Кожемякиной, 2-е изд., доп. Новосибирск, 1973.
Красноженова — Сказки Красноярского края. Сборник М. В.Красно-
женовой. Под. общ. ред. М. К. Азадовского и Н. П. Андреева. Л., 1937.
Никифоров — Севернорусские сказки в записях А. И. Никифорова.
Изд. подгот. В. Я. Пропп. М.; Л., 1961.
305
КОММЕНТАРИИ
Новиков, 1971 — Русские сказки в ранних записях и публикациях
(XVI—XVIII веков). Вступ.ст., подгот. текста и коммент. Н. В. Новикова.
Л., 1971.
Ончуков — Северные сказки. Сборник Н. Е. Ончукова.— Записки
РГО, 1908, т. 33.
Потявин — Народная поэзия Горьковской обл. Вып. 1. Сост. и ред.
В. Потявин. Горький, 1960.
Садовников — Сказки и предания Самарского края. Собраны и запи-
саны Д. Н. Садовниковым.— Записки РГО, 1884, т. 12.
Сказки Пудожья — Русские народные сказки Пудожского края. Сост.
А. П. Разумова, Т. И. Сенькина. Петрозаводск, 1982.
Соколовы — Сказки и песни Белозерского края. Записали Б. и Ю. Со-
коловы. М., 1915.
Тумилевич, 1961 — Тумилевич Ф. В. Сказки и предания казаков-
некрасовцев. Ростов н/Д, 1961.
Худяков — Великорусские сказки в записях И. А. Худякова. Изд.
подгот. В. Г. Базанов и О. Б. Алексеева. Отв. ред. В. Г. Базанов. М.; Л.,
1964.
Шастина — Русские сказки Восточной Сибири. Сост. тома, подгот.
текста, коммент, й предисл. Е. И. Шастиной. Иркутск, 1985.
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
199.	Волшебная курочка.— Шастина, № 7; зап. от Г. А. Тугарина;
Тункинский р. Бурятской АССР, в 1927 г.
200.	Несъедобная птичка.— Зеленин, Перм., № 3; («Царь-девица»);
зап. от А. Д. Ломтева, с. Куяши Екатеринбургского у. Пермской губ.
201.	Незнайко,— Афанасьев, т. 2, № 295; Егорий Храбрый (Георгий
Победоносец) — в христианской мифологии воин-мученик, змееборец; в
народной традиции воспринимался как покровитель животных; в день
св. Георгия (23 апреля по ст. стилю) впервые после зимы выгоняли скот
на улицу, на пастбище, пели особые песни-заклинания; обращаясь к Его-
рию Храброму, просили его защитить животных от хищников.
202.	Вещий сон.— Афанасьев, т. 2, № 240.
203.	Купеческий сын Иван.— Потявин, № 16 («О купеческом сыне
Иване»); зап. от М. А. Сказкина, в 1956 г.
306
КОММЕНТАРИИ
204.	Василий-королевич и Марья Ягинишна.— Новиков, 1971, № 43
(«Сказка о Василье-королевиче» ); перепечатана из сборника сказок «Ста-
рая погудка на новый лад, или Полное собрание древних простонародных
сказок. Издана для любителей оных иждивением московского купца
Ивана Иванова» (М., 1795, ч. 2, с. 15—24).
205.	Катома-дядька.— Афанасьев, т. 2, № 198 («Безногий и слепой
богатыри»).
206.	Никита Колтома.— Афанасьев, т. 2, № 199 («Безногий и слепой
богатыри»).
207.	Дитя-волшебник.— Худяков, № 62; зап. в с. Плуталово Зарай-
ского у. Рязанской губ.
208.	Семь Симеонов.— Афанасьев, т. 1, № 147; зап. в Курской губ.
209.	Семь сыновей Симеонов.— Карнаухова, № 66 («Семь Си
меонов»); зап. от Е. А. Дорофеевой, 63 л., д. Остров, близ Суры на Пи-
неге.
210.	Заколдованная королевна.— Афанасьев, т. 2, № 272.
211.	Заветная салфетка.— Азадовский, 1938, № 12 («Двенадцать мо-
лодцев из табакерки»); зап. от Н. О. Винокуровой, с. Челпаново Вер-
холенского округа Иркутской губ.
212.	Соль.— Афанасьев, т. 2, № 242; зап. в Архангельской губ.
213.	Деревянный орел.— Сказки Пудожья, № 29 («Два мастера:
один золотых дел, другой деревянных»); зап. от Ф. Ф. Кабренова, 52 л., г.
Пудож Пудожского р. Карельской АССР, в 1948 г.
214.	Иван Ветров.— Красноженова, № 4; зап. от Е. И. Чичаевой, 49 л.,
д. Заледеева Красноярского округа, в 1929 г.
215.	Хитрая наука.— Афанасьев, т. 2, № 250; зап. в Архангельской
губ.
216.	Золотая гора.— Афанасьев, т. 2, № 243.
217.	Царь-медведь,— Афанасьев, т. 2, № 201; зап. в Бобровском у.
Воронежской губ.
218.	Чудесная дудка.— Садовников, № 21; зап. от А. К. Новополь-
цева.
219.	Птичий язык.— Афанасьев, т. 2, № 247.
220.	Чудный мальчик.— Соколовы^ № 61; зап. от С. К. Серогорова,
25 л., д. Тимохино Белозерского у. Новгородской губ., в 1908 г.
221.	Сны,— Афанасьев, т. 3, № 38,. с. 337 —339»
307
КОММЕНТАРИИ
222.	Ивашко и ведьма.— Афанасьев, т. 1, № 108; зап. в Бобровском
у. Воронежской губ.
223.	Ольшанка.— Никифоров, № 85; зап. от К. Л. Фофанова, 65 л.,
д. Карпова Гора на Пипеге, в 1927 г.
224.	Гуси-лебеди.— Афанасьев, т. 1, № ИЗ; зап. в Курской губ.
225.	Братец.— Худяков, № 13; зап. в с. Мишино Зарайского у. Ря-
занской губ.
226.	Иванушка.— Худяков, № 12; зап. в с. Мишино Зарайского у.
Рязанской губ.
227.	Мальчик с пальчик.— Афанасьев, т. 2, № 300.
228.	Потороча — одна нога другой короче.— Шастина, № 45; зап.
от И. С. Рязанцевой, Читинская обл., в 1976 г.
229.	Звериное молоко.— Афансъев, т. 2, № 204.
230.	Родная сестра.— Афанасьев, т. 2, № 203 («Звериное молоко»);
зап. в Оренбургской губ.
231.	Брат и сестра.— Тумилевич, 1961, № 12; зап. от Л. В. Тумина,
47 л., х. Ново-Некрасовский Приморско-Ахтарского р. Краснодарского
края, в 1945 г.
232.	Аннушка.— Карнаухова, № 70; зап. от А. И. Храмцовой, 12 л.,
д. Поганец Сурской вол. на Пинеге.
233.	Князь Данила-Говорила.— Афанасьев, т. 1, № 114; зап. в Кур-
ской губ.
234.	Братья-вороны.— Карнаухова, № 136 («Вороны»); зап. от
М. Н. Лещуковой, 45 л., с Вожегоры на Мезени.
235.	Ларокопий-царевич.— Зеленин, Перм., № 27; зап. от А. Д. Лом-
тева.
236.	Доброе слово.— Афанасьев, т. 3, № 334; зап. в Саратовской губ.
237.	Иван злосчастный, мужик бессчастный.— Ончуков, № 12; зап.
от Г. И. Чупрова, 50 л., с. Усть-Цильма Архангельской губ.
238.	Рога.— Афанасьев, т. 2, № 193; зап. в Архангельской губ.
239.	Про Францеля.— Зеленин, Перм., № 23; зап. от А. Д. Ломтева.
240.	Ночные пляски.— Никифоров, № 87; зап. от Е. М. Коровина,
37 л., д. Ваймуши на Пинеге, в 1927 г.
241.	Царская собака.— Никифоров, № 110; зап. от Е. М. Гольчикова.
242.	Диво.— Афанасьев, т. 2, № 254.
243.	Иван солдатский сын.— Зеленин, Перм., № 11; зап. от А. Д.
Ломтева.
КОММЕНТАРИИ
2Ак. Рязанцев с Милютиным.— Зеленин, Перм., № 8; зап. от А. Д.
Ломтева.
245.	Бархат-королевич и Василиса Премудрая.— Новиков, 1971,
№ 50 («Сказка о Бархате-королевиче и Василисе Премудрой»); сказка
перепечатана из сборника «Старая погудка на новый лад, или Полное соб-
рание древних простонародных сказок. Издана для любителей оных иж-
дивением московского купца Ивана Иванова» (М., 1795; ч. 2, с. 12—32).
246.	Балдак Борисьевич.— Афанасьев, т. 2, № 315; зап. в Новгород-
ской губ.
247.	Портупей-прапорщик.— Потявин, № 17 («О Протопее-прапор-
щике» ); зап. от Н. И. Малышева, 49 л., п. Урень Уренского р. Горьковской
обл., в 1956 г.
248.	Фома Беренников.— Афанасьев, т. 3, № 432.
249.	Еруслан Лазаревич.— Шастина, № 27; зап. от Д. А. Копоша-
нова, с. Копошапово Жигаловского р. Иркутской обл., в 1969 г.
250.	Бова-королевич.— Кожемякина, с. 51—66; зап. от А. С. Кожемя-
киной.
251.	Бессудный генерал.— Красноженова, № 7; зап. от Е. И. Чичае-
вой.
252.	Подпасок.— Красноженова, № 8; зап. от Е. И. Чичаевой.
Словарь
Ажио — даже
алтарь -- восточная часть церкви, отдаленная от общего помещения
иконостасом
аналой — высокий столик с покатым верхом, на который в церкви кладут
иконы, книги
аршин — русская мера длины, равная 0,711 м
Бадажбк — палка, трость
баз — у донских казаков: двор с хозяйственными постройками
байна — баня
баска, баская — красивая
бахарь — сказочник, хороший рассказчик
белоярое (зерно) — отборное, высшего качества
беремя (дров) — охапка
беседа — зд.: праздничные сборы крестьянской молодежи, вечеринка
бйсерт — бисер
блазнйть — чудиться, мерещиться
бознать — бог знает
большак — старший брат
бондарь — мастер по изготовлению бочек
буй — зд.: черта, проводимая для игры
буковйще — место под колесом водяной мельницы
бурак — посудина, сделанная из бересты
бурлак — человек, шедший на заработки, как правило, из деревни в го-
род (необязательно для работы в артели по подъему судов против
течения)
бурмйстр — при крепостном праве управляющий помещичьим имением
или староста, назначенный помещиком из крестьян
бучило — место под колесом водяной мельницы
Вачёги — суконные или шерстяные рукавицы, обшитые сверху кожей
верста — русская мера длины, равная 1,06 км
вершок — русская мера длины, равная 4,4 см
вечерня — одна из церковных служб у православных христиан, совершае-
мая вечером
винновый — пиковый
вица — прут, хворостина, розга
воложный — пестрый
выть — зд.: время для еды
вышестать — вычистить, содрать шелуху
310
СЛОВАРЬ
Гамерный — камерный
говеть — у верующих: поститься и ходить в церковь, готовясь к исповеди
и причастию
голбец — деревянная приделка к печи
голик, голичок — веник без листьев
гбльное — чистое
гулевая — любовник
гулючки — игра в прятки
гумно — отгороженное место, где в особых постройках складывали сжа-
тый хлеб; расчищенная площадка для молотьбы, ток
гутарить — говорить
Дебёлый — толстый, упитанный
деньга, денежка — полкопейки, две полушки
долонь — ладонь
десятина — русская единица земельной меры, равная 1,09 га
дошник — большая кадка
дроля — любимый, милый
Евангелие — часть Библии, рассказывающая о легендарной жизни
Иисуса Христа и его учении
едйнова — однажды
елань — поляна
ендова — большая открытая посуда для питья
есаул — офицерский чин в казачьих войсках в дореволюционной России,
соответствующий чину капитана в пехоте; у разбойников так назы-
вался помощник атамана шайки
Жира хорошее житье, довольство
житники — хлеб из ячменной муки
Загужаться — замешкаться, замедлить
задйрка — задержка
закбртышки — плечи
зарод — скирда не круглой, а продольной кладки
заутор — вырезка по внутренней поверхности пудовика около края, в
которую вставляется ребро дна
заутреня — одна из церковных служб у православных христиан, со-
вершаемая рано утром
зей зеёт — свет светит
згвал — гвалт, скандал
знаткой — знахарь, колдун
311
СЛОВАРЬ
знахарь — лекарь-самоучка, действующий собственными способами, яко-
бы с помощью колдовства
Игрище — праздничное собрание молодежи с песнями, плясками
игумен — настоятель, начальник мужского монастыря
изурбчить — сглазить, навести порчу
Кальчик — небольшая стеклянная бутылка
каменка — печка в бане
карбас — на Севере: большая лодка для рыбного промысла, перевозки
грузов
клоча — кочка
колдай, колдаш — палка с шишкою, утолщением на одном конце
комолая — безрогая
кбн(н)ик — лавка с ларем в переднем углу избы
конопй — конопля
копшать — тянуть
корец — ковш
косарь — зд.: серп
кукшить — долбить
курпежить — толкать
Ладан — ароматическая смола, употребляемая при совершении религиоз-
ных обрядов
латка — посудина с низкими краями, употребляемая для жарения
латыница (кобылица-латыница) — очевидно, связанная своим происхож-
дением с латинским, с Западом
ледащая — слабосильная, тщедушная, никчемная
лесной — леший
литургия — то же, что обедня
лбпоть, лопотьё — одежда, платье
лунь — хищная птица, взрослый самец который имеет серовато-белое
оперение
лытка — нога или ее часть: верхняя до колена или нижняя
лычаная — из лыка
Малёнка — деревянная кадочка, мера для зерна
мержачка — от: кержачка (зд.: распутная женщина)
мйлыш — любовник
молебен — богослужение о благополучии, о здоровье и пр.
молонья — молния
морянка — сильный морской ветер
муравленая — покрытая глазурью
312
СЛОВАРЬ
Наличник — зд.: деталь шлема, закрывающая лицо, забрало
невладанные (кони) — необъезженные
иездрашиый — невзрачный
ночным бытом — ночью
Обедня — главная церковная служба у православных христиан, совер-
шаемая утром или в первую половину дня
обгудать — обмануть
оброть — конская узда без удил, с одним поводом для привязи
овин — строение для сушки снопов перед молотьбой
огниво — кусок камня или металла для высекания огня из кремня
одинбва — однажды
одиозолбтные — из чистого золота
озойливо — пристально
окаяшка — черт
окладная — накладная, искусственная
оржаная — ржаная
осьмёток — ошмёток (кусок грязи, остаток изорванной вещи и т. д.)
осьмйна — старинная русская мера, равная восьмой части какой-либо
меры или веса (фунт и т. д.)
Паникадило — люстра или канделябр в церкви
перёже — впереди
плбтка, плбточка — огниво, кресало
повойник — платок, обвитый вокруг головы, головной убор русских за-
мужних крестьянок в старое время
поезжане — члены свадебного поезда
пожбк — костер
покои — обычай
полушка — старинная медная монета достоинством в четверть копейки
попутнички — еда в дорогу (пирожки и пр.)
поратиое — парадное
посад — зд.: город
поседка — зд.: посиделки, вечер, на который собиралась молодежь для не-
сложной работы и развлечений
послушник — прислужник в монастыре, готовящийся стать монахом
поставить — поднимать
приздыиуть — приподнять
прйзьнять — приподнять
привада — приманка для птиц, западня
причт — церковнослужители и певчие одного прихода
просвира — просфора (белый круглый хлебец, употребляемый в право-
славном богослужении)
313
СЛОВАРЬ
прошйва — вставки, оторочки
псалм, псалом — род религиозного песнопения
псалтырь — часть Библии, книга псалмов
пуд — русская мера веса, равная 16,3 кг
пудовка — сосуд для измерения денег в монетах
пяла — пяльцы
Разговеться — у верующих: по прошествии поста поесть скоромной пищи
расквйлить — раздразнить
ремиз — в некоторых карточных играх: недобор установленного числа
взяток, а также штраф за такой недобор
ремонт — зд.: товар, заказ
репеное — из репы
росстань — перекресток дорог
росшйвно — волшебное
руга — налог, побор (обычно для попа)
рудйна — дубина
рунец — руно
русалка — по народным поверьям, существо в образе обнаженной жен-
щины с длинными распущенными волосами и рыбьим хвостом,
живущее в воде
рюхи — игра в городки
рямки — лохмотья
Сажень — старинная русская мера длины, равная 2,134 м
сажень косая — «от ножной пятки до конца поднятой вверх противной
стороны» (по В. Далю)
синод — в дореволюционной России: высшее учреждение, управляющее
православной церковью; в настоящее время — совещательный орган
при патриархе (в сказках употребляется, как правило, вместо слова
«сенат»)
скепать — колоть
сметник — место для свалки отбросов, нечисот и пр.
сокрота — арест
сорочинская — сарацинская, арабская
спйчье — колья, колышки
станушка — нижняя женская рубашка
станция — зд.: расстояние между двумя остановками в пути
струменйться — сосредоточить внимание
стуло — стул, кресло
ступень, ступни — зд.: лапти с большими носками (без боков и задников)
для ношения в доме, выхода во двор
супостат — противник, недруг, разбойник, злодей
314
СЛОВАРЬ
Тароват, тароватый — удачливый, счастливый; щедрый
тожно — тогда
тонь, тоня — рыболовная сеть
точиво — холст
трудбк — материал (сухой лен и пр.) для воспламенения (при получении
огня с помощью кремня и огнива)
туяс — берестяная посуда в виде ведерка
Угйбало — угораздило
угор — холм
угольник — торговец, купец
уклад — зд.: наварная сталь
упырь — вампир, оборотень-мертвец, якобы выходящий из могилы и
сосущий кровь живых
ухорез — головорез; храбрец
Фалётур — форейтор, кучер, сидящий на передней лошади при упряжке
цугом
фатёра — квартира, дом
фунт — русская единица веса, равная 409,5 г
Хйтник — похититель
хлюст — зд: три карты одной масти
храпужить — обращаться дерзко, нагло
Целовальник — продавец вина
цеп — ручное орудие для молотьбы
Чалдон — сибиряк, русский старожил Сибири; бродяга, беглый
часточка — часть, кусок
чекмень — казачий мундир
четверик — старинная русская мера или предмет, содержащий четыре
какие-нибудь .единицы, например пачка в четыре свечи и весом в один
фунт, куль в четыре пуда и т. п.; старинная русская мера сыпучих
тел, равная 26,2 л
четуха — четверик
четь — четвертая часть
чумйчка — зд.: разливательная ложка
чураться — зд.: произносить заклятье от нечистой силы — «чур меня»
Шаврать — искать что-либо в темноте
швец — портной
шйньгать — щипать
315
СЛОВАРЬ
ширинка — зд.: носовой платок; полотенце
шишак — шлем
шишкб — черт, леший
шлык, шлычбика — шапка, колпак
шушун — старинная верхняя женская одежда вроде кофты, телегрейки
или, реже, сарафана, рубахи
Щелье, щелья — скалистый берег, каменный кряж
Яломбк — войлочный колпак
янтари — зд.: бусы
яруг — овраг, лощина
ярыжка, ярышка — пьяница
СОДЕРЖАНИЕ
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
199.	Волшебная курочка...................................... 7
200.	Несъедобная птичка.....................................24
201.	Незнайко...............................................31
202.	Вещий сон..............................................36
203.	Купеческий сын Иван....................................43
204.	Василий-королевич и Марья Ягииишна.....................55
205.	Катома-дядька..........................................59
206.	Никита Колтома.........................................67
207.	Дитя-волшебник.........................................75
208.	Семь Симеонов .	.	................... 85
209.	Семь сыновей Симеонов ...	 88
210.	Заколдованная королевна .............................. 90
211.	Заветная салфетка......................................96
212.	Соль..................................................100
213.	Деревянный орел.......................................104
214.	Иван Ветров...........................................109
215.	Хитрая наука..........................................114
216.	Золотая гора..........................................119
217.	Царь-медведь..........................................121
218.	Чудесная дудка........................................126
219.	Птичий язык...........................................129
220.	Чудный мальчик........................................131
221.	Сны...................................................133
222.	Ивашко и ведьма.......................................136
223.	Ольшанка .............................................140
224.	Гуси-лебеди..........................................1 15
225.	Братец................................................146
226.	Иванушка..............................................149
227.	Мальчик с пальчик.....................................152
228.	Потороча — одна нога другой короче....................154
229.	Звериное молоко.......................................157
230.	Родная сестра.........................................163
231.	Брат и сестра.........................................167
232.	Аннушка...............................................176
233.	Князь Данила-Говорила.................................178
234.	Братья-вороны.........................................182
235.	Ларокопий-царевич.....................................183
236.	Доброе слово..........................................187
317
СОДЕРЖАНИЕ
237.	Иван злосчастный,	мужик бессчастный .	 189
238.	Рога...................................................193
239.	Про Францеля..................................... .	. 198
240.	Ночные пляски........................................  205
241.	Царская собака .	. .	.........................211
242.	Диво .	 217
243.	Иван солдатский сын....................................219
244.	Рязанцев с Милютиным...................................231
245.	Бархат-королевич и Василиса Премудрая..................244
246.	Балдак Борисьевич......................................251
247.	Портупей-прапорщик.....................................257
248.	Фома Беренников .	  267
249.	Еруслан Лазаревич................................ .	269
250.	Бова-королевич . .	 277
251.	Бессудный генерал....................................  289
252.	Подпасок...............................................296
Комментарии.................................................305
Словарь ...	. .	..............................310
Библиотека
русской
сказки
Народные сказки
Том 3
Редактор
Н. И. Федорчук
Технический редактор
И. И. Павлова
Корректор
М. Е. Козлова
Сдано в набор 23.06.92. Поди, в печать 05.01.93. Формат 84Х 1О8’/з2.
Печать высокая. Гарнитура обыкновенная новая. Бумага типогр.
Уч.-изд. л. 18,0. Тираж 130000 экз. Заказ № 304.
Товарищество «Возрождение»
Издательство Писательского акционерного общества
129846, г. Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41.
Книжная фабрика № 1 Министерства печати и информации Рос-
сии. 144003, г. Электросталь Московской области, ул. Тевосяна, 25.

Това р и 11 ц ство « Воз рож ден ие»