SIGMUND FREUD
FHOBIEN,
DHR KLEINE HANS. DORA

ЗИГМУНД ФРЕЙД
ФОБ! IЧ'ЕСКИЕ РАССТРОЙСТВА.
МАЛЕНЬКИЙ ГАНС. ДОРА
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ггагию гг
кшя
Восточно-Европейский
Институт Психоанализа
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
2012

ББК88.1
УДК 159.964
Ф86
Рекомендовано советом по психологии
УМО по классическому университетскому образованию
для студентов высших учебных заведений,
обучающихся по направлению и специальностям психологии.
Российско-австрийский проект
Международный комитет издания 5-го тома:
Главный редактор: Михаил Решетников; научный редактор: Виктор
Мазин; филологический редактор: Александр Белобратов; члены коми¬
тета: Сибилла Древе (Германия); Майкл Молнар (Великобритания); Инге
Шольц-Штрассер (Австрия).
Фрейд, Зигмунд. Собрание сочинений в 26 томах. Т. 5. Фобические
расстройства. Маленький Ганс. Дора / Пер. с нем. Сергея Панкова. —
Санкт-Петербург: Восточно-Европейский Институт Психоанализа,
2012. —370 с.
ISBN 978-5-91681-011-0 (т. 5)
ISBN 978-5-91681-010-3
© S. Fischer Verlag, Frankfurt am Main, 1952
© Издательство «Восточно-Европейский Институт Психоанализа», 2012
© Сергей Панков, перевод на русский язык, 2008, 2012

Михаил Решетников1
ФОБИИ:
ОТ ГИПОТЕЗ О БЕССМЫСЛЕННОСТИ
К СОДЕРЖАТЕЛЬНОМУ АНАЛИЗУ
Предисловие главного редактора
Как внимательный читатель уже заметил, каждый том собра¬
ния сочинений Зигмунда Фрейда имеет особую структуру В пре¬
дисловии, как правило, излагается то, что было известно о той или
иной форме психических расстройств до Фрейда, параллельно с
Фрейдом, и как и в каком направлении развивались исследования
в этой сфере в последующий период. В послесловии обобщается то
новое, что было привнесено Фрейдом в исследование и понимание
внутренней картины конкретного психического страдания, какое
развитие и какую трансформацию приобрели его идеи в работах
последователей, а также какова проекция выявленных Фрейдом
психопатологических комплексов и закономерностей в область
современной культуры и социальных процессов. Именно таким об¬
разом были структурированы первые тома, посвященные истерии,
паранойе и неврозам навязчивостей. Этого же принципа мы наме¬
рены придерживаться и при издании всех последующих, предлагая
широкому читателю достаточно доступное и одновременно более
глубокое понимание того, что именуют психиатрией, и что Фрейд,
как нам представляется — более точно определял как «психопато¬
логию обыденной жизни», с которой волей или неволей сталкива¬
ется каждый.
*	* *
Фобии как поведенческий феномен, безусловно, были извест¬
ны и даже отчасти классифицированы еще в глубокой древности,
иначе — откуда бы нам было знать, что, например, выдающийся
оратор Марк Тулий Цицерон «даже дрожал, когда начинал свою
речь», а великий «Август Цезарь не отваживался сидеть в темноте»,
1	Михаил Решетников — Заслуженный деятель науки РФ, доктор психологи¬
ческих наук, профессор, ректор Восточно-европейского института психо¬
анализа.
5

ПРЕДИСЛОВИЕ
о чем Роберт Бертон, ссылаясь на еще более давних авторов, пове¬
дал в своей «Анатомии меланхолии» в 1621 году2.
Однако началом научного исследования фобий в психиатрии
принято считать 1871 год, когда основатель берлинской школы
психиатров Карл Вестфаль (1833-1890) впервые описал агорафо¬
бию3. В последующем, количество фобий, описываемых в качест¬
ве отдельных форм этого расстройства, последовательно росло: в
начале прошлого века их насчитывалась уже около 150, а к концу
XX века — более 500, и сейчас вряд ли кто-либо способен даже прос¬
то воспроизвести все их официальные наименования. Приведем
только наиболее часто встречающиеся поведенческие феномены:
одни боятся замкнутых пространств, лифтов, помещений с за¬
крытыми дверями и т. д. (клаустрофобия); других страшит высота
и даже одного взгляда вниз с балкона второго этажа достаточно
для приступа паники (гипсофобия); третьи постоянно опасаются
чем-то испачкаться (мизофобия), заразиться теми или иными забо¬
леванием типа сифилиса или рака (сифилофобия, канцерофобия)
или даже внезапно умереть (танатофобия); четвертые не выносят
одиночества (монофобия), а их «антиподы» — присутствия людей
(антропофобия); пятых охватывает паника при виде любых острых
предметов (айхмофобия) или животных (зоофобия) и т. д. В неко¬
торых случаях страх может приобретать всеобщий характер (пан¬
тофобия); не менее мучительны страдания, связанные со страхом
возникновения состояния фобии (фобофобия — или — страх стра¬
ха). В целом, следовало бы признать, что фобий может быть столько
же, сколько и страдающих этим расстройством пациентов, так как
у каждого из них оно всегда глубоко индивидуально.
Вестфаль считал фобии одной из форм навязчивых представ¬
лений, что (хотя и противоречит современным взглядам) не лишено
оснований, и дал им признанное классическим определение, кото¬
рое уместно привести полностью: «Под наименованием навязчивых
Бертон, Р. Анатомия меланхолии / Пер. с англ, статьи и комментарии А. Г. Ни¬
гера. — Москва: Прогресс-Традиция, 2005. — С. 437-438.
Адога (греч.) — рыночная площадь, phobos — страх, то есть речь идет о боязни
открытых пространств и (отчасти) скопления людей, в итоге такие пациенты
не могут без сопровождения перейти площадь или улицу или даже просто вый¬
ти из дома.
6

ФОБИИ:	ОТ	ГИПОТЕЗ	К	АНАЛИЗУ
следует подразумевать такие представления, которые появляются в
сознании человека против и вопреки его желанию, при не затрону¬
том в других отношениях интеллекте и не будучи обусловленными
каким-либо предшествующим аффективным состоянием; их не
удается устранить, они выступают на первый план, препятствуют
нормальному течению представлений и нарушают его; больные
всегда признают их болезненными, чуждыми их мыслям и пытают¬
ся оказывать им сопротивление; содержание таких представлений
может быть очень сложным, но оно большею частью бессмыслен¬
но, не находится ни в каком очевидном соотношении с прежними
содержаниями сознания, и даже самому больному кажется непо¬
нятным, как бы прилетевшим из воздуха»4. В последующем, после
ознакомления с «Анализом фобии пятилетнего мальчика», чита¬
тель сможет убедиться, что значительная часть этого определения,
особенно — касающаяся «не обусловленности фобий предшеству¬
ющим аффективным состоянием», вряд ли обоснована.
Э. Крепелин в его историческом «Введении в психиатриче¬
скую клинику» (1900) также относит фобии к неврозам навязчивых
состояний и отмечает: «Естественная боязнь опасностей, которым
подвержены жизнь и здоровье, может принимать причудливые
формы, причем воображение, несмотря на все разумные доводы
против, мучительным образом бывает занято совершенно отда¬
ленными возможностями несчастья. Разнообразие таких опасений
столь же велико, как и мыслимые опасности. ...Эти страхи требу¬
ют всё нового успокаивания, хотя бы для них не существовало ни
малейшего основания»5. Фобии автором относятся к «врожденным
болезненным состояниям», то есть — к тем «формам душевных рас¬
стройств, которые предпочтительно развиваются на почве болез¬
ненного предрасположения»6.
Крепелин, что вообще характерно для этого выдающегося ав¬
тора, чрезвычайно точно и ярко описывает (подтверждающие его
гипотезу) внешние проявления фобий одного из своих пациентов —
Westphal, К. Uber Zwangsvorstellungen. — Berliner Klin. Wochenschr., 1877.
Крепелин, Э. Введение в психиатрическую клинику — Москва, 1923. —
С. 329-330.
Там же. — С. 198.
7

ПРЕДИСЛОВИЕ
учителя, 31 года7. Во-первых, приводится сообщение пациента, что
одна из его сестер страдает тем же расстройством (в последующем
она также лечилась в клинике Крепелина). Первые проявления
фобий относятся к 20-летнему возрасту, что также, в целом, харак¬
терно для этой группы пациентов — они обращаются за помощью
только тогда, когда их страдание становится непереносимым или
становится реальным препятствием к их обычному социальному
(профессиональному, семейному) функционированию. Вначале у
пациента периодически стала возникать боязнь, что у него какая-то
тяжелая болезнь, и что он умрет от разрыва сердца. Никакие врачеб¬
ные исследования, демонстрировавшие полную необоснованность
его страхов, и никакие заверения врачей не помогали. Затем при¬
соединились страхи перед скоплением людей, открытых площадей,
железных дорог и, наконец, ведущим стал «страх перед самим стра¬
хом, который при всевозможных обстоятельствах вызывал у него
сердцебиение и чувство стеснения». Пациент характеризуется как
совершенно рассудительный. Он понимает всю болезненность этих
опасений, но не может от них избавиться. При каждом врачебном
назначении (ваннах, влажных обертываниях, приеме лекарств) он
начинает опасаться — «не подействует ли это на него ослабляющим
образом?» Крепелин отмечает, что ипохондрические опасения его
пациента, на первый взгляд, напоминают жалобы истериков, одна¬
ко, тут же проводит дифференциальную диагностику, подчеркивая,
что в данном случае у пациента «нет не только телесных иррадиа¬
ций эмоционального напряжения, но и радостного мученичества
истериков». Фрейд, сравнивая фобии и истерическую конверсию,
формулирует эту идею несколько по иному, а именно: «Либидо, от¬
торгнутое от патогенных переживаний в результате их вытеснения,
не подвергается конверсии, не направляется из психики в сферу со¬
матической иннервации, а высвобождается в виде страха. Обычно
в клинической практике встречаются смешанные формы этого рас¬
стройства, при которых симптомы "фобической истерии" в той или
иной мере сочетаются с симптомами "конверсионной истерии". Но
иногда наблюдается конверсионная истерия без малейшей примеси
страха, равно как и фобическая истерия в чистом виде, которая не
7	Крепелин, Э. Введение в психиатрическую клинику — Москва, 1923. — С. 198 -
201.
8

ФОБИИ:	ОТ	ГИПОТЕЗ	К	АНАЛИЗУ
сопровождается конверсией и проявляется только в форме страха
и фобий. Именно такая фобическая истерия развилась у нашего ма¬
ленького Ганса»8.
Крепелин одним из первых упоминает о возможности форми¬
рования у пациентов, страдающих фобиями, различных суеверий
и защитных ритуалов, которые являются выражением символичес¬
кой надежды путем того или иного двигательного или мысленного
акта (например, определенного счета) предотвратить предполага¬
емое несчастье9. Крепелин также одним из первых указывает на
опасность суицида у страдающих фобиями, особенно — при социо¬
фобиях.
Среди методов лечения Крепелин упоминает «упорядоченную
работу» наряду с отвлечением при помощи различных занятий (на¬
пример, искусством или путешествиями). Специальные курсы ле¬
чения, по мнению Крепелина, безусловно, вредны, «так как они ос¬
лабляют и без того незначительную уверенность больного в самом
себе и увеличивают чувство беспомощности. ...Благотворное влия¬
ние имеют повторяемые время от времени исповеди перед внушаю¬
щим доверие врачом» (вряд ли Крепелин имел в виду психоанализ,
но как раз нечто подобное и происходит в процессе аналитической
работы). В целом же применение психотерапии при состояниях,
которые сопровождаются тревогой, Крепелин оценивал как «не
слишком действенное»10.
Обратим внимание, что Крепелина совершенно не интересуют
история развития пациента, семейный фон, обстоятельства и при¬
чины первых проявлений его фобий, внутренняя картина страда¬
ния и т. д., что вполне объяснимо, так как Крепелин считал, что все
психические расстройства развиваются по тем же законам, что и
соматические болезни, то есть в результате врожденной предраспо¬
Настоящее издание. — С. 115.
Здесь мы не можем не упомянуть механизмы психологической защиты, вскры¬
тые в психоанализе. Применительно к фобиям, Фрейд выделял два основных
вида защитных механизмов: уничтожение и изоляцию. В качестве примера
уничтожения можно привести бесконечное мытье рук при мизофобии, а в ка¬
честве изоляции — запрет (табу) на прикосновение к тому или иному предмету
или, например, ко всем острым предметам. — Прим. автора.
Крепелин, Э. Введение в психиатрическую клинику. — Москва, 1923. —
С. 455.
9

ПРЕДИСЛОВИЕ
ложенности или же — как следствие воздействия бактерий или ви¬
русов, которых пока просто не смогли обнаружить. Хотя Крепелин
и упоминает в своем тексте аффект, но скорее как модный термин,
а не как патогенетический психический механизм.
Е. Блейлер в «Руководстве по психиатрии» (1916) также причис¬
ляет фобии к навязчивым идеям, и одновременно указывает на воз¬
можность психосоматической трансформации страха, в частности,
он пишет, что, например, боязнь поноса в таком месте, где нельзя
удовлетворить нужду, как раз и вызывает событие, которого боль¬
ной опасался11. Объединяя навязчивости и фобии, Блейлер отме¬
чает, что «движущей силой, которая заставляет больного действо¬
вать или избегать определенных действий во всех случаях является
страх. Часто больные в состоянии до некоторой степени побороть
навязчивые идеи, но тогда у них появляется страх страха (фобо-
фобия)»12. И далее Блейлер приводит очень интересный клиничес¬
кий пример, который современный психиатр, скорее всего, интер¬
претировал бы по иному. Мы же приведем его еще и потому, что
Блейлер объединяет в нем страх, сомнение и влечение, одновремен¬
но напоминая читателю, что именно последнему Фрейд придавал
решающее значение в патогенезе фобий. «Насколько тесно связаны
между собой сомнение и влечение, доказывает следующий пример:
больной, уже находясь в гимназии, испытывал постоянно влечение
сказать кому-либо из учителей, что тот осел, или написать это в за¬
писке. В дальнейшем у него появилось желание поджечь занавески,
запасы в своем магазине, обнимать всех встречных женщин, вкалы¬
вать какой-либо острый инструмент в лысую голову, накладывать
стекла в кастрюли13. Наряду с этим у него появлялись сомнения, не
сделал ли он уже какой-либо нелепости в этом роде; он поднимал
все обрывки бумаги на улице, чтобы посмотреть, не написал ли он
там чего-либо оскорбляющего честь других, ходил в магазины смот¬
реть, не поджег ли он чего-либо и т. д. Он поступил на медицинский
факультет, однако у него появилась навязчивая идея, что пока он
11	Блейлер, Е. Руководство по психиатрии. — Берлин: Врач, 1916. — С. 70.
12	Там же. — С. 460.
13	Невольно хочется заметить: какой благодатный материал для анализа вытес¬
ненных и замещенных страхом влечений! Но Блейлер приводит его исключи¬
тельно описательно. — Прим. автора.
10

ФОБИИ:	ОТ	ГИПОТЕЗ	К	АНАЛИЗУ
выздоровеет, выздоровеют и все больные, и что тогда ему придется
умереть с голоду (больной зажиточный человек). Когда он перешел
на богословие, он стал бояться, что когда-нибудь с кафедры может
показать всем язык. Десятки таких идей не дали ему стать кем-либо,
хотя, в конце концов, он поступил еще и на юридический факуль¬
тет»14.
Анализируя этот случай, далее Блейлер отмечает: «Как прави¬
ло, больные признают нелепость своих навязчивых идей, однако
при опасении наделать беды, наблюдается, несмотря на осозна¬
ние болезни, известная вера в свою идею, вроде того, как, напри¬
мер, днем все смеются над привидениями, а ночью неохотно о них
говорят». И в заключение этого тезиса Блейлер делает достаточно
веское примечание: «На высоте аффекта навязчивые идеи могут на
короткое время принимать характер бреда, не допускающего возра¬
жений»15, — что еще раз возвращает нас к известному тезису о «раз¬
мытости» границ между различными формами психопатологии.
Большинство других классиков современной психиатрии
не уделяли фобиям сколько-нибудь существенного внимания.
Например, в тысячестраничной «Общей психопатологии» Карла
Ясперса (1913) фобиям посвящено всего 11 строчек16.
В отечественной психиатрии фобии также относились к об-
сессиям, и в большей части учебников и пособий советского пе¬
риода им уделялась не так много места (не более, чем у Ясперса),
что можно было бы объяснить исходя из принципа: «В доме пове¬
щённого не говорят о веревке», — страх и так пронизывал все со¬
циальные отношения, и было не до фобий. Исключение составляет
руководство для врачей Б. Д. Карвасарского «Неврозы» (1980)17, где
медико-психологические аспекты фобий представлены достаточ¬
но полно. Анализируя подходы В. М. Бехтерева, Ю. В. Каннабиха
и Н. К. Липгарт, Б. Д. Карвасарский проводит дифференциальную
диагностику фобии и обсессий, в частности, отмечая, что первые
отличаются своим пассивным характером — пациент лишь пре¬
14	Блейлер, Е. Руководство по психиатрии. — Берлин: Врач, 1916. — С. 460.
15	Там же. — С. 460-461.
16	Ясперс, К. Общая психопатология. — Москва: Практика, 1997. — С. 176.
17	Карвасарский, Б. Д. Неврозы. Руководство для врачей. Изд. 2-е. — Москва:
Медицина, 1990. — С. 69 — 80.
И

ПРЕДИСЛОВИЕ
терпевает аффект, который обычно возникает у него в типичной
ситуации или в связи с типичным психотравмирующим фактором.
А навязчивости носят более постоянный характер, и не требуют
для своего проявления определенных ситуационных условий. Это
заключение делает более понятным то, что в соответствии с совре¬
менной классификацией психических расстройств (DSM-IV и МКБ-
10) фобии относятся к тревожным расстройствам, а обсессии — к
расстройствам личности.
В настоящее время в медицине фобия определяется как ир¬
рациональный, постоянно присутствующий страх определенных
ситуаций, объектов, видов деятельности или людей. Основной
симптом этого расстройства — чрезмерная (иногда вплоть до пани¬
ческой) реакция на ситуации или объекты, вызывающие страх и
стремление к их избеганию. Если человек не в силах самостоятель¬
но контролировать свой страх, или он мешает его социальному или
семейному функционированию, то можно диагностировать одно из
тревожных расстройств.
Понятие «фобия» нередко используется далеко за пределами
психиатрии, например для обозначения неприятных ощущений,
связанных с ярким светом, при воспалении век (фотофобия), и в
этом случае термин совершенно не обозначает страх света. В соци¬
альном плане как фобия нередко обозначаются предрассудки или
неприязнь к представителям других наций (например, ксенофо¬
бия).
Эпидемиология фобий чрезвычайно противоречива. Счи¬
тается, что невротические фобии в качестве моносимптома встре¬
чаются у 8—9% населения, но при неврозах частота фобий сущес¬
твенно возрастает, по данным различных авторов — до 15—40%18.
Мой итальянский коллега доктор Мирко Мартинуччи19, который
на протяжении ряда лет занимается исследованием фобий, предо¬
ставил сведения, что в Италии фобиями страдает от 8,7% до 18,1%
населения20. Исследование распределения по возрасту и полу пока¬
зало, что фобии являются самым распространенным психическим
18	Карвасарский, Б. Д. Неврозы. Руководство для врачей. Изд. 2-е. — Москва:
Медицина, 1990. — С. 69.
19	Департамент Психиатрии Виареджио, Италия.
20	Данные Национального института психического здоровья Италии за 2006 год.
12

ФОБИИ:	ОТ	ГИПОТЕЗ	К	АНАЛИЗУ
расстройством у женщин любой возрастной группы и вторым по
распространенности у мужчин старше 25 лет. Ю.В. Попов и В. Д. Вид21
отмечают, что в течение жизни от 10 до 20% населения переносят
один или более панических приступов. Наиболее полно изучена
агорафобия, частота которой в популяции не превышает 3%. Начало
этого психического страдания обычно приходится на пубертатный
возраст, однако в ряде случаев оно может проявиться и в 25-30 лет.
Биологические механизмы фобических расстройств описыва¬
ются в гипотетических терминах, и ценность их весьма относитель¬
на. Считается, что наследственность, генетика, химия мозга в соче¬
тании с жизненными событиями играют основную роль в развитии
повышенной тревожности и фобий. Однако собственно жизненным
событиям и психодинамике фобий за пределами психоанализа до
настоящего времени не уделяется сколько-нибудь существенного
внимания, даже несмотря на то, что все попытки найти какие-либо
физико-химические основания развития тревожных расстройств
никак не прояснили ситуацию.
Никаких сколько-нибудь убедительных схем медикаментоз¬
ного лечения не существует. В качестве неспецифических препа¬
ратов рекомендуются бета-блокаторы, которые могут облегчать
некоторые из периферических признаков фобического синдрома
(учащенное сердцебиение, повышенное давление, ощущение сдав¬
ленности к груди, дрожание голоса и конечностей и т. д.). Для сни¬
жения тревожности также применяются антидепрессанты. Однако
все это относится к симптоматическим средствам, которые без па¬
тогенетической психотерапии не сказываются на самом психичес¬
ком страдании.
Фобии могут приводить к существенным осложнениям, среди
которых в первую очередь следовало бы выделить три группы, пря¬
мо или косвенно влияющие на качество жизни:
1)	вынужденная социальная изоляция пациентов, что создает
для них финансовые, профессиональные и межличностные
проблемы (наиболее часто встречаются при социальной фобии
и агорафобии);
Попов, Ю. В., Вид, В. Д. Современная клиническая психиатрия. — М.: Эксперт¬
ное бюро-М, 1997. — С. 164.
13

ПРЕДИСЛОВИЕ
2)	фобически обусловленная депрессия, как следствие ограни¬
чительного поведения и избегания мест, видов деятельности
или свободного времяпрепровождения, которые доступны или
даже доставляют удовольствие другим людям;
3)	злоупотребление психоактивными веществами, включая меди¬
цинские препараты, а также—алкоголем или наркотиками, чтобы
хотя бы на некоторое время избавиться от постоянного страха.
Существует несколько медицинских классификаций фобий,
однако большинство психиатров разделяют их на три основных ка¬
тегории:
—	социальные фобии (страхи перед другими людьми или опреде¬
ленными социальными ситуациями);
—	специфические фобии (страхи, жестко связанные с определен¬
ными триггерами паники, например, такими как пауки, собаки,
лошади, лифты, вода, полеты, специфические заболевания и т. д.);
—	агорафобия (как самостоятельная форма).
Поскольку в случае Маленького Ганса речь пойдет о специфи¬
ческой фобии, приведем современный вариант ее диагностических
критериев по DSM-IV:
а)	выраженный и устойчивый чрезмерный страх, связанный с на¬
личием или ожиданием специфического объекта или ситуации;
б)	фобический стимул почти всегда вызывает немедленную тре¬
вожную реакцию, которая может принимать форму ситуаци¬
онно обусловленного приступа паники (у детей тревога может
выражаться плачем, вспышками раздражения, скованностью
или потребностью в ласке22);
в) пациент понимает, что его страх является чрезмерным или не¬
разумным (у ребенка такое понимание обычно отсутствует);
г)	фобические ситуации избегаются или переносятся с чувством
интенсивной тревоги;
д)	избегание фобических ситуаций или тревожное ожидание их
препятствует выполнению пациентом его обычных социаль¬
ных функций и его межличностному общению;
е) для классификации расстройства как фобического, у пациентов
в возрасте до 18 лет оно должно проявляться не менее 6 месяцев;
22	Подтверждение и объяснение этому читатель найдет в тексте работы Фрейда.
— Прим. автора.
14

ФОБИИ:	ОТ	ГИПОТЕЗ	К	АНАЛИЗУ
ж)	дифференциальная диагностика проводится в отношении об-
сессий и с посттравматическим стрессовым расстройством
В рамках бихевиоральной психотерапии в последние годы по¬
лучила распространение техника десенситизации (иногда именуе¬
мая как «лечение экспозицией»23), когда в процессе многократного
предъявления пугающих объектов или повторения вызывающих
страх ситуаций (при искусственно создаваемой невозможности их
избегания) параллельно фиксируются и предъявляются пациенту
изменения его физиологических и поведенческих реакций, что в
ряде случаев помогает пациенту легче справляться с его тревогой,
однако не вскрывает причины страха и в силу этого не может быть
отнесено к патогенетическим методам терапии.
Сравнение подходов классиков психиатрии и психоанализа
Фрейда, которое читатель сможет сделать самостоятельно, со всей
очевидностью демонстрирует, безусловно, революционный этап раз¬
вития как психиатрии, так и психотерапии, когда пациент из безлич¬
ного объекта клинического исследования становится для специалис¬
та страдающим субъектом, наделенным всей гаммой человеческих
чувств и переживаний, и нуждающимся, прежде всего, в понимании.
Основные идеи Фрейда, вначале сформулированные в «Трех
очерках по теории сексуальности» (1905) и затем клинически проил¬
люстрированные в «Анализе фобии пятилетнего мальчика» заклю¬
чаются в специфике развития и преодоления Эдипова комплекса, а
также — исследовании ранних проявлений детской сексуальности,
вначале в виде аутоэротизма и затем — ее трансформации в объек¬
тные отношения. Казалось бы, что уж такого существенного можно
найти в случае, когда маленький мальчик ни с того, ни с сего начинает
бояться лошадей? Однако анализируя этот случай, Фрейд приводит
множество уникальных наблюдений, в частности, о том, как аутоэ¬
ротические черты поведения ребенка в процессе его развития посте¬
пенно соединяются с полигамическими склонностями и, когда выбор
объекта еще остается неопределенным — с отдельными элементами
гомосексуальности; отмечает, что для нормального развития ребен¬
ка необходимо постоянное общение с другими детьми; указывает на
особую психотравмирующую роль неадекватных по форме их предъ¬
23	Джекобсон, Д. Д., Джекобсон, А. М. Секреты психиатрии / Пер. с англ. под общ.
ред. П. И. Сидорова. — М.: Медпресс-информ, 2007. — С. 267-268.
15

ПРЕДИСЛОВИЕ
явления родительских запретов на проявления детской сексуальнос¬
ти; вводит понятие эксгибиционистского удовольствия; показывает
варианты бессознательного манипулирования родителями, в основе
которого лежит эротическое влечение, а вытеснение которого из со¬
знания манифестируется страхом и «окольным путем» оправдывает
потребность в материнской ласке: «...насчет лошадей ему беспокоит¬
ся нечего — это просто глупая выдумка; в действительности, он очень
любит маму и хочет, чтобы она взяла его к себе в постель»24. Улица же,
где много лошадей, «не самое подходящее место для нежностей и про¬
чих радостей, к которым неравнодушен наш влюбленный малыш»25. А
мать «ему потакает и пускает к себе в постель на минутку»26. При этом
речь идет вовсе не об извращенной матери или детской патологии.
Идея соблазняющей (в том числе — «достаточно хорошей» матери)
затем нашла свое многократное подтверждение и развитие в работах
других психоаналитиков, впрочем, как и признание того, что Эдипов
комплекс является абсолютно нормальным этапом в развитии ребен¬
ка и формировании взрослой сексуальности. Последовательный ана¬
лиз на первый взгляд запутанных высказываний ребенка позволяет
достигнуть необыкновенной ясности. В этих выражениях «он дает
понять, что любовь к папе борется у него в душе с неприязнью к отцу-
сопернику, стоящему между ним и матерью, и упрекает отца в том,
что тот до сих пор не придавал значения этой коллизии, из-за которой
у ребенка неминуемо должен был возникнуть страх»27.
Предполагая, что за пределами психоанализа далеко не все
воспримут текст Фрейда как достаточно убедительный, в заключе¬
ние мне остается только повторить вслед за автором «Анализа фо¬
бии пятилетнего мальчика»: «К сожалению, никакими словами не
передать те впечатления, которые получаешь в ходе психоанализа,
и письменный отчет никогда не убедит в том, в чем можно оконча¬
тельно убедиться только на собственном опыте»28. К этому можно
добавить — на опыте, полученном в процессе собственного анализа
или в процессе психоаналитической практики.
24	Настоящее издание. — С. 38.
25	Там же. — С. 36.
26	Там же. — С. 47.
27	Там же. — С. 52.
28	Там же. — С. 105.
16

АНАЛИЗ ФОБИИ
ПЯТИЛЕТНЕГО
МАЛЬЧИКА
(1909)
2 3ак.3773

Ссылки на немецкую и английскую публикации «Анализа
фобии пятилетнего мальчика» приведены по следующим изда¬
ниям:
1)	Freud, Sigmund. Analyse der Phobie eines ftinfjahrigen Knaben.
Gesammelte Werke. Band VII. Werke aus den Jahren 1906 —1909.
S. Fischer Taschenbuch Verlag, Frankfurt am Main, 1999 (марги¬
налии с индексом GW);
2)	Freud, Sigmund. Analysis of a phobia in a five-year old boy.
The Standard Edition of the Complete Psychological Works
of Sigmund Freud. Translated from German under the General
Editorship of James Strachey. Vol. X (1909), London, The Hogarth
Press, 1995 (маргиналии с индексом SE).
Примечания автора и переводчика приводятся внизу стра¬
ницы; комментарии редакторов даны в конце настоящего изда¬
ния.

АНАЛИЗ ФОБИИ
ПЯТИЛЕТНЕГО МАЛЬЧИКА
I
ВВЕДЕНИЕ
Нижеизложенная история болезни и излечения малолет¬
него пациента, строго говоря, основана не на моих наблюдениях.
Хотя я руководил лечением в целом и даже один раз лично бесе¬
довал с ребенком, самим лечением занимался его отец, которому
я глубоко признателен за то, что он предоставил мне свои заметки
для публикации. Впрочем, у отца пациента есть и другие заслуги;
никому другому никогда не удалось бы вызвать ребенка на такую
откровенность; ничто не могло бы заменить те знания, благодаря
которым отец сумел верно истолковать слова своего пятилетнего
сына, так что без него справиться с техническими трудностями,
возникающими при психоанализе в столь юном возрасте, было
бы невозможно. Лишь благодаря тому, что в роли врача выступил
отец, у которого участливость сочеталась с научным интересом,
в этом особом случае удалось применить метод, каковой в иных
обстоятельствах не годился бы для подобных целей.
Впрочем, главное достоинство этих наблюдений заключает¬
ся в другом: при психоаналитическом лечении взрослых невро¬
тиков врач, вскрывая слой за слоем психические напластования,
в итоге приходит к определенным выводам насчет инфантиль¬
ной сексуальности, в элементах которой он усматривает дви¬
жущие силы развития всех невротических симптомов в зрелом
возрасте. Эти выводы я изложил в «Трех очерках по теории сек¬
суальности», опубликованных в 1905 году; я отдаю себе отчет в
том, что у читателя, далекого от психоанализа, они вызовут не¬
доумение, тогда как психоаналитику, напротив, покажутся не¬
опровержимыми. Но и психоаналитик был бы не прочь получить
доказательства этих основополагающих тезисов напрямую, из
первых рук. Спрашивается, нельзя ли прямо на примере ребен¬
ка изучить в первозданном виде все те сексуальные побуждения
GW243
SE5
SE6
GW244
19

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE7
GW245
и желания, которые у взрослого человека нам приходится с тру¬
дом извлекать из под спуда позднейших наслоений, тем более
что, по нашему мнению, они являются естественным свойством
всех людей, а у невротиков выражаются просто в резкой или ис¬
каженной форме?
Вот почему я уже давно и настоятельно советую друзьям и
ученикам наблюдать за детьми и собирать сведения о проявлени¬
ях их сексуальности, которые обычно стараются не замечать или
намеренно игнорируют. Из собранных ими сведений, которые я
стал получать в ответ на свою просьбу, сразу заметно выделялись
регулярно поступавшие ко мне сообщения о маленьком Гансе. Его
родители, мои близкие знакомые и единомышленники, решили
при воспитании своего первенца прибегать к принуждению лишь
в тех случаях, когда иначе просто невозможно приучить ребенка
к хорошему поведению, и поскольку их сын, которого никто не
запугивал и не одергивал, рос бойким, славным и смышленным
мальчиком, этот эксперимент оказался удачным. Ниже я дослов¬
но изложу заметки отца маленького Ганса и, разумеется, не стану
вносить в них ханжеские поправки, искажающие дух простоты и
искренности, в котором воспитывается ребенок.
Когда я начал получать сообщения о Гансе, ему было без
малого три года. В этом возрасте, судя по его многочисленным
высказываниям и расспросам, он очень живо интересовался той
частью своего тела, которую сам он называл «пипкой»1. Вот с ка¬
ким вопросом он обратился однажды к матери:
Ганс: Мама, а у тебя тоже есть пипка?
Мать: Конечно, есть. Атебе-то что?
Ганс: Да просто — интересно.
В этом же возрасте он как-то раз видит в хлеву, как доят ко¬
рову. «Ну и ну! Из пипки молоко льется».
Уже эти первые наблюдения вселяют надежду на то, что во
множестве, если не в большинстве случаев нам удастся устано¬
вить на примере маленького Ганса общие закономерности сек¬
суального развития детей. Как я утверждал в другой работе*, не
стоит ужасаться, обнаружив, что особа женского пола вообра¬
*	Фрагмент анализа истерии, 1905 г. (Bruchstiick einer Hysterie-Analyse, 1905). —
Прим. автора.
20

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
жает акт фелляции. При всей своей внешней непристойности
это невинное в основе своей побуждение изначально связано с
кормлением материнской грудью, которую сосет ребенок, а об¬
раз коровьего вымени — по сути молочной железы, сходной по
форме и положению с пенисом, — может служить переходом
от одного представления к другому. И вот, догадка маленького
Ганса подтверждает мое предположение.
Между прочим, интерес к пипке носит у него отнюдь не
только отвлеченный характер; как и следовало ожидать, любо¬
пытство побуждает его прикасаться к своим гениталиям. В воз¬
расте трех с половиной лет он трогает себе пенис, и мать застает
его за этим занятием. Она грозится: «Если будешь так делать, я
позову доктора А., а он возьмет да и отрежет тебе пипку. Как ты
тогда будешь делать пи-пи?»
Ганс: «Из попки».
Судя по его ответу, он еще не стыдится своего поступка,
однако после этого случая у него возникает «комплекс кастра¬
ции», который столь часто обнаруживается при психоанализе
у невротиков, хотя сами они всегда наотрез отказываются при¬
знавать этот факт. Можно было бы привести немало интерес¬
ных сведений о том, как этот фактор влияет на жизнь ребенка.
Влияние «комплекса кастрации» отчетливо прослеживается и в
мифах (причем не только в греческих); я уже касался этой темы
в «Толковании сновидений» (см. с. 385 второго издания и с. 456
седьмого издания) и еще в одной работе*.
*	Примечание 1923 г. С тех пор, как я опубликовал эту работу, Лу Андреас,
А. Штерке, Ф. Александер и другие в своих статьях доработали теорию комп¬
лекса кастрации. Как они утверждают, всякий раз, когда младенца отнимают
от груди, он воспринимает это как кастрацию, утрату важного органа, который
он считает частью своего тела, и то же самое он периодически испытывает при
дефекации, более того, прообразом кастрации в целом является рождение, по
сути отделение от матери, с которой ребенок прежде составлял единое целое.
Признавая, что комплекс кастрации может корениться в этих переживани¬
ях, я, тем не менее, настаиваю на том, что так следует называть только само
возбуждение, возникающее при мысли об утрате пениса, и последствия это¬
го возбуждения. Разумеется, всякий, кто в ходе анализа взрослых пациентов
убедился в том, что комплекс кастрации развивается у всех без исключения,
вряд ли поверит, что этот комплекс может возникнуть из-за случайной и к тому
же отнюдь не типичной угрозы, и наверняка решит, что обычно ребенок сам
догадывается о том, что ему грозит, по едва уловимым намекам, в которых,
SE8
GW246
21

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE9
GW247
SE10
Приблизительно тогда же (в возрасте трех с половиной лет)
мальчик, остановившись перед клеткой со львом в зоопарке
Шенбрунн, задорно кричит: «А я у льва пипку видел!»
Животные стали героями мифов и сказок в немалой степе¬
ни благодаря тому, что они выставляют любопытным детям на
обозрение свои гениталии и прилюдно спариваются. Хотя лю¬
бопытство вне всяких сомнений носит у маленького Ганса сек¬
суальный характер, именно оно пробуждает в нем любознатель¬
ность и помогает делать правильные обобщения.
В возрасте трех лет и девяти месяцев он видит на вокзале,
как спускают воду из паровоза. «Ого! Паровоз делает пи-пи.
Только пипка-то у него где?»
Немного поразмыслив, он задумчиво произносит: «У собаки
и у лошади пипка есть, а у стола и у стула нету». Вот он и обнару¬
жил один из основных признаков, по которым можно отличить
одушевленное существо от неодушевленного предмета.
По всей видимости, любознательность и сексуальное любо¬
пытство неотделимы друг от друга. Больше всего Ганса интере¬
суют родители.
Ганс (ему три года и девять месяцев): «Папа, а у тебя тоже
есть пипка?»
Отец: «Ну, конечно».
Ганс: «Но когда ты раздевался, я ее ни разу не видел».
В другой раз он внимательно следит за тем, как мать раздева¬
ется перед сном. Она спрашивает его: «Ты чего так смотришь?»
Ганс: «Просто смотрю — есть ли у тебя пипка».
Мать: «Есть, конечно. Разве ты сам не знаешь?»
Ганс: «Ну, я думал — раз ты такая большая, то и пипка у тебя
должна быть как у коня».
Возьмем на заметку это предположение маленького Ганса;
со временем выяснится, что оно имеет большое значение.
впрочем, никогда не бывает недостатка. По этой причине многие и принялись
искать корни комплекса кастрации в более глубоких и универсальных пере¬
живаниях. Тем ценее для нас сведения о том, что в этом случае родители, по
их признанию, сами угрожали ребенку кастрацией, причем еще до того, как у
него появилась фобия. — Прим. автора.
22

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Рождение младшей сестры Ханны явилось важным событи¬
ем в жизни Ганса, которому тогда было ровно три с половиной
года (он родился в апреле 1903 года, а она — в октябре 1906 года).
В своих заметках отец так описывает поведение сына в тот день:
«В пять часов утра, когда у жены начались схватки, кроватку
Ганса перенесли в соседнюю комнату; проснувшись там в семь
часов утра и услыхав стоны роженицы, он спрашивает: "А чего
это мама кашляет?" — И немного помолчав, говорит: "Наверное,
аист сегодня прилетит"».
«На днях ему, разумеется, часто говорили, что скоро приле¬
тит аист и принесет ему сестренку или братика, и теперь он дога¬
дался, что эти необычные звуки связаны с прилетом аиста».
«Позже, когда его ведут на кухню, он замечает в передней
саквояж врача и спрашивает: "А это что такое?" Ему отвечают:
"Это сумка". Тогда он убежденно говорит: "Сегодня аист приле¬
тит". После того, как жена разрешилась от бремени, повитуха
пришла на кухню и распорядилась насчет чая. Ганс тут же гово¬
рит: "Ага! Это чай для мамочки, потому что она кашляет". Потом
его зовут к матери, но он смотрит не на мать, а на сосуды с крова¬
вой жидкостью, которые еще не убрали из комнаты, и удивленно
говорит, указывая на окровавленное судно: "А у меня из пипки
кровь не течет"».
«Все его слова указывают на то, что эти странности он объ¬
ясняет для себя появлением аиста. Он смотрит на все с любо¬
пытством и недоверием, у него явно начинают закрадываться
сомнения насчет аиста».
Ганс сильно ревнует всех к новорожденной сестре, и когда
кто-нибудь ей умиляется, называет ее хорошенькой и т. п., он
тут же говорит язвительным тоном: «Да у нее же зубов еще нет*».
Когда он увидел ее впервые и понял, что она не умеет говорить, он
очень удивился и решил, что она не может выговаривать слова из-
за отсутствия зубов. В первые дни после рождения сестры на него,
разумеется, не обращают внимания, и он внезапно заболевает ан¬
гиной. В горячке он бредит: «Не хочу я никакой сестренки!»
Вот еще одна типичная реакция. Другой мальчик, который всего на два года
старше своей сестры, в таких случаях сердился и возмущенно выкрикивал:
«Да она совсем маенькая, совсем маенькая!» — Прим. автора.
GW248
SE11
23

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
«Примерно через полгода он избавился от былой ревности
и стал вести себя как любящий брат, уверенный в своем превос¬
ходстве»*.
«Через неделю после рождения сестры Ганс видит, как ее
купают. "Какая пипка у нее еще маленькая, — говорит он и до-
JW 249 бавляет словно в утешение. — Ну, ничего, вот она подрастет, и
пипка у нее станет больше"»**.
«Пусть аист его обратно заберет», — сказал при виде новорожденного бра¬
та один мальчик, чуть постарше Ганса. Сошлюсь также на те страницы
«Толкования сновидений», на которых я рассуждаю о сновидениях на тему
смерти близких родственников (Traumdeutung, р. 173-175, GWII/III). — Прим.
автора.
Мне рассказывали о двух других маленьких мальчиках, которые рассуждали
точно так же и выдвинули аналогичное предположение, когда впервые с лю¬
бопытством разглядывали тело своей малолетней сестренки. Иной, пожалуй,
мог бы ужаснуться и решить, что у этих детей не по годам развращенный ум.
Почему эти любознательные мальчики не могут признать очевидное и сказать,
что у девочки нет пениса? Что касается нашего маленького Ганса, то, по край¬
ней мере, в этом случае мы точно знаем, чем объясняется такая аберрация. Мы
осведомлены о том, что он вывел из своих наблюдений общий закон, согласно
которому у любого одушевленного существа, в отличие от неодушевленного
предмета, есть пипка; получив от матери утвердительные ответы на свои рас¬
спросы о тех людях, которых сам он осмотреть не мог, он окончательно убе¬
дился в своей правоте. Он отнюдь не собирается отрекаться от своих убежде¬
ний только потому, что при осмотре младшей сестры видит иную картину. Он
рассуждает так: у нее тоже есть пипка, просто она еще очень маленькая, но со
временем она вырастет и станет такой же большой, как у коня.
Мало того, мы готовы еще решительнее заступиться за честь нашего малень¬
кого Ганса. По существу, дурного в его словах не больше, чем в рассуждениях
какого-нибудь философа вундтовской школы. Ганс считает пипку неизмен¬
ным признаком всякого живого существа, а тот полагает, что сознание явля¬
ется неотъемлемым свойством психики. Даже если все свидетельствует о
том, что у человека развиваются психические процессы, которые вообще не
подлежат осознанию, — то есть сам человек о них ничего не знает, но выводы
об их развитии напрашиваются сами собой, — такой философ не назовет их
бессознательными, а скажет, что речь идет о смутно осознаваемых процессах.
Так и Ганс полагает, что сама пипка на месте, только она еще очень маленькая!
Причем преимущество тут на стороне нашего маленького Ганса. В его оши¬
бочном мнении, как и во многих детских домыслах о половой жизни, все же
скрыто зерно истины. У девочек ведь есть свой маленький пенис, который мы
называем клитором, только этот пенис не растет, а так и остается недоразви¬
тым (см. мою статью «Инфантильные сексуальные теории», Вопросы пола, 1908
[Uber infantile Sexualtheorien, Sexualprobleme, 1908]. — Прим. автора.
24

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
«Тогда же, в возрасте трех лет и девяти месяцев, Ганс впер¬
вые рассказывает о своем сне: "Сегодня мне приснилось, что я в
Гмундене вместе с Маридель"».
«Маридель — это тринадцатилетняя дочь хозяина дома, в ко¬
тором мы останавливаемся в Гмундене; она с ним часто играла».
Когда отец в присутствии Ганса пересказывает матери этот
сон, Ганс его поправляет: «Нет — не вместе с Маридель, а только
мы вдвоем с Маридель».
Тут нужно кое-что пояснить: «Летом 1906 года Ганс был в
Гмундене, где целыми днями играл с детьми нашего домовла¬
дельца. Перед отъездом мы предполагали, что он тяжело перене¬
сет расставание с детьми и возвращение домой в город. Но, как ни
странно, все обошлось. Он был явно рад переезду и долгое время
редко вспоминал о Гмундене. Лишь спустя несколько недель, он
стал часто и очень живо вспоминать о летнем отдыхе в Гмундене.
Вот уже почти месяц он обыгрывает эти воспоминания в вообра¬
жении. Он воображает, что играет с хозяйскими детьми — с Бер¬
той, Ольгой и Фрицлем, разговаривает с ними, словно видит их
наяву, и забавляется так часами. Теперь, после рождения сест¬
ры, он явно озадачен и хочет понять, откуда берутся дети, и по¬
стоянно называет Берту и Ольгу "мои дети", а недавно говорит:
"Моих детей, Берту и Ольгу, тоже аист принес". Видимо, спустя
полгода после отъезда из Гмундена, в сновидении Ганса нашло
выражение его желание вернуться в Гмунден».
Выше мы привели выдержки из заметок отца; забегая впе¬
ред, добавлю от себя, что об аисте, который якобы принес «его де¬
тей», Ганс явно говорит наперекор одолевающим его сомнениям.
К счастью, отец описал в своих заметках многие поступки
Ганса, смысл которых раскрылся лишь со временем. «Поскольку
в последнее время Ганс часто бывал в зоопарке Шенбрунн, я на¬
рисовал для него жирафа. Он просит: "Пипку тоже нарисуй".
В ответ я говорю: "А ты сам подрисуй". Он добавляет к моему ри¬
сунку вот такой штрих (рисунок я прилагаю, см. рис. 1), причем
сначала проводит короткую черту, а затем пририсовывает к ней
еще черточку и поясняет: "У него пипка длиннее"».
«На прогулке мы с Гансом видим, как мочится лошадь. Ганс
говорит: "У лошади пипка внизу, как у меня"».
SE12
GW250
SE13
SE14
25

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW251
SE15
«Он наблюдает за тем, как купают его трехмесячную сест¬
ру, и сокрушается: "Пипка у нее такая маленькая-маленькая"».
«Ему дают куклу поиграть, он ее раздевает, внимательно
осматривает и говорит: "А пипка-то у нее совсем маленькая"».
Как мы уже знаем, он прибегает к та¬
кой формулировке, поскольку благодаря
ей открытая им закономерность остается в
силе (см. прим. на с. 24).
Ни один исследователь не застрахован
от случайных ошибок. Но ошибка прости¬
тельна, если путаница возникает не столь¬
ко по его вине, сколько из-за некоторых
особенностей словоупотребления. Такую
ошибку и допускает наш Ганс, когда, уви¬
дев обезьяну на картинке в детской книж¬
ке, указывает на конец* ее загнутого вверх
хвоста и говорит: «Папа, смотри— вот
пипка».
Его так интересует пипка, что он даже придумал для себя
особую игру. «К передней у нас примыкает уборная и еще тем¬
ная кладовка для дров. С некоторых пор Ганс повадился ходить
в кладовку со словами: "Я иду в свой туалет". И вот как-то раз
заглядываю я туда, чтобы посмотреть, чем он там занимается в
темноте, а он поворачивается ко мне с расстегнутыми штаниш¬
ками и говорит: "Я делаю пи-пи". В общем, он ходит в туалет
"понарошку". Очевидно, что это у него такая игра, ведь он прос¬
то делает вид, будто писает, и к тому же выбирает для этого не
туалет, хотя пойти туда было бы намного проще, а кладовку для
дров, которую называет "своим туалетом"».
Справедливости ради следует отметить, что сексуальные
переживания Ганса носят не только аутоэротический характер.
Из заметок отца мы узнаем подробности романтических увлече¬
ний Ганса другими детьми и убеждаемся в том, что он произво¬
дит «выбор объекта» так же, как взрослый человек, хотя, надо
*	В оригинале der Schwanz (букв.: хвост, фам.: мужской половой член). — Прим.
переводчика.
26

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
признать, отличается необычайной переменчивостью и явной
склонностью к полигамии.
«Зимой я иду на каток с Гансом (ему три года и девять ме¬
сяцев) и знакомлю его с двумя дочками моего коллеги Н. — де¬
вочками лет десяти. Ганс подсаживается к старшим девочкам,
которые смотрят на него с чувством превосходства, не скрывая
своего презрения к малолетке, и восхищенно их разглядывает,
но его взгляды оставляют их равнодушными. Впрочем, Ганс все
равно называет их теперь "мои девочки": "Где же мои девочки?
Когда ко мне придут мои девочки?". Несколько недель он изво¬
дит меня расспросами: "Когда я снова пойду на каток к моим
девочкам?"».
«Гансу уже четыре года, и к нему в гости приходит его пяти¬
летний двоюродный брат. Ганс беспрестанно его обнимает и вдруг,
сжимая его в нежных объятиях, говорит: "Я тебя так люблю"».
Тут Ганс впервые выказывает гомосексуальные наклонно¬
сти, которые он проявит еще не раз. Похоже, наш маленький
Ганс, и впрямь, — воплощение всех пороков!
«Мы переехали на новую квартиру. (Гансу четыре года.) На
кухне у нас есть дверь на большой балкон, который выходит во
двор и с которого хорошо видны окна квартиры напротив. Ганс
заприметил в той квартире девочку лет семи-восьми. Теперь он
часами просиживает на пороге балкона и любуется на нее. А уж
в четыре часа дня, когда девочка приходит из школы, он вооб¬
ще не может усидеть в комнате и, не обращая внимания на наши
уговоры, занимает свой наблюдательный пункт. Как-то раз де¬
вочка не показывается в окне в урочный час, Ганс начинает не
на шутку беспокоиться и донимает всех домашних расспросами:
"Когда девочка придет? Где девочка?» Потом девочка появляется
в окне, и Ганс, весь в счастье, не отрываясь смотрит на окна квар¬
тиры напротив. Такая пылкая «любовь на расстоянии»* объяс¬
няется тем, что у Ганса нет ни друзей, ни подруг. Чтобы ребенок
правильно развивался, ему, конечно, необходимо постоянное об¬
щение с другими детьми.
*	А любовь на расстоянии
я терпеть не в состоянии.
Вильгельм Буш. — Прим. автора.
GW252
SE16
27

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW253
SE17
Друзьями Ганс обзаводится немного погодя (в четыре с по¬
ловиной года), когда мы перебираемся на лето в Гмунден. Там
с ним играют хозяйские дети — двенадцатилетний Францль,
восьмилетний Фрицль, семилетняя Ольга, пятилетняя Берта, да
еще соседские ребятишки — десятилетняя Анна и две девочки
девяти и семи лет, имена которых я уже не помню. Любимчик у
него — Фрицль, которого он часто обнимает и заверяет в своей
любви. Однажды Ганса спрашивают: "Кто из девочек нравится
тебе больше всего?" И он отвечает: "Фрицль". Между тем, с девоч¬
ками он обращается очень грубо и развязно, как мужлан, хватает
их, обнимает и целует, причем Берте это явно нравится. Как-то
вечером Берта выходит из своей комнаты, а Ганс обнимает ее за
шею и так нежно говорит: "Берта, ты моя миленькая". Впрочем,
это не мешает ему целовать других девочек и признаваться им
в любви. Нравится ему и еще одна хозяйская дочь — Маридель,
девочка лет четырнадцати, которая тоже с ним играет. Как-то
вечером его укладывают в постель, а он спрашивает: "Можно
Маридель будет спать со мной?" Ему отвечают: "Нельзя". Он не
унимается: "А можно тогда она будет спать с мамой или с папой".
Ему возражают: "Нет, нельзя. Маридель спит у своих родите¬
лей". После чего начинается такой разговор.
Ганс: "Тогда я сам пойду спать вниз к Маридель".
Мать: "Ты, правда, хочешь уйти от мамочки и спать
внизу?"
Ганс: "Но ведь утром я снова приду наверх попить кофе и
сходить по-маленькому".
Мать: "Ну, если ты хочешь уйти от папочки и мамочки, тог¬
да забирай свои штанишки с курточкой — и до свидания!"
Ганс, и правда, берет свою одежду и направляется к лестни¬
це, чтобы спуститься к Маридель, но его, разумеется, останав¬
ливают.
(Ему хочется, чтобы Маридель спала у нас, но за этим жела¬
нием, разумеется, скрывается и другое: он хочет, чтобы мы взяли
Маридель в свою семью, раз ему с ней так хорошо. Правда, мы с
женой, хоть и не так уж часто, клали его к себе в постель, и когда
он лежал рядом с отцом и матерью, у него, наверняка, пробуж¬
дались какие-то эротические чувства, так что его желание спать
28

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
вместе с Маридель имеет еще и эротический оттенок. Лежа в од¬
ной постели с родителями, Ганс, как и любой ребенок, приходит
в чувственное возбуждение.)»
Когда мать бросает Гансу вызов, наш малыш, несмотря на
свои гомосексуальные поползновения, поступает как настоя¬
щий мужчина.
«А вот еще одна история с другой девочкой, по поводу кото¬
рой Ганс тоже сказал матери: "Мама, как бы мне хотелось разок
поспать с этой девочкой". Эта история нас изрядно забавляет,
потому что Ганс ведет себя по-взрослому — как настоящий влюб¬
ленный. На днях в трактире, где мы обычно обедаем, появилась
хорошенькая девочка лет восьми, в которую Ганс, разумеется,
тут же влюбился. Теперь он беспрестанно вертится за столом и
искоса на нее поглядывает, а после обеда подходит к ней поближе
с кокетливым видом, но как только ловит на себе чужие взгляды,
сразу заливается румянцем. Стоит ему встретиться с ней взгля¬
дом, как он от нее смущенно отворачивается. Весь трактир, ко¬
нечно, от души над ним потешается. Каждый день, когда его ведут
в трактир, он спрашивает: "Как ты думаешь, эта девочка придет
сегодня?" А при ее появлении он весь краснеет, как это бывает со
взрослыми в подобных случаях. Тут как-то раз он подходит ко мне
с сияющим видом и шепчет на ухо: "Папа, а я теперь знаю, в каком
доме эта девочка живет. Я видел, как она там на крыльцо поднима¬
лась". Дома он обращается с девочками грубо, а тут ведет себя как
воздыхатель, томящийся от платонической любви. Наверное, это
объясняется тем, что дома его окружают простые деревенские де¬
вочки, а тут перед ним — изысканная дама. Как я уже упоминал,
однажды он сказал, что ему хотелось бы спать вместе с ней.
Чтобы Ганс больше не томился от любви, я знакомлю его с
этой девочкой и приглашаю ее встретиться с ним у нас в саду
после обеда, когда он проснется. Ганс так волнуется в предвку¬
шении этой встречи, что впервые не может уснуть после обеда
и беспокойно ворочается в постели. Мама спрашивает его: «Ты
чего не спишь? О девочке, небось, думаешь?» И он с блаженной
улыбкой отвечает: «Да». Когда мы вернулись из трактира, он
всем в доме сообщил: «А ко мне сегодня моя девочка придет». По
словам четырнадцатилетней Маридель, он у нее все спрашивал:
GW254
SE18
GW255
29

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE19
GW256
SE 20
"Скажи, как ты думаешь, она меня тоже любит? Скажи, она ста¬
нет со мной целоваться, если я ее поцелую?"
Увы, после обеда пошел дождь, и девочка не пришла, но
Берта и Ольга скрасили Гансу одиночество».
В других заметках, которые отец Ганса сделал тем летом в
Гмундене, уже угадываются приметы грядущих перемен в жиз¬
ни нашего малыша.
«Гансу четыре года и три месяца. Сегодня мать, как обыч¬
но, купает Ганса утром, а после купания вытирает полотенцем
и присыпает ему кожу тальком. Когда она начинает осторожно
присыпать ему кожу в паху, стараясь не задеть пенис, Ганс гово¬
рит: "А почему ты дотуда пальцем не дотрагиваешься?"
Мать: "Не говори гадости".
Ганс: "Какие такие гадости? Что в этом такого?"
Мать: "Это неприлично".
Ганс (смеется): "Зато приятно"»*.
С этим откровенным заявлением резко контрастирует
сновидение Ганса, о котором он рассказал отцу приблизитель¬
но тогда же. Это первое его сновидение, в котором все искаже¬
но до неузнаваемости. Разгадку этого сновидения отец сумел
найти сам.
«Гансу четыре года и три месяца. Сновидение. Вот что рас¬
сказал мне Ганс сегодня утром после пробуждения. "Папа, этой
ночью мне приснилось, как один говорит: кто ко мне? А другой
ему отвечает: я. И теперь ему надо отвести того пописать"».
«После расспросов выяснилось, что это был сон без зри¬
тельных образов, целиком относящийся к type audutif**. Вот уже
несколько дней Ганс играет вместе со своими подругами, семи¬
летней Ольгой и пятилетней Бертой, и с другими хозяйскими
детьми в разные игры, в том числе в фанты. (В этой игре водя¬
щий спрашивает всех: "Чей фант у меня в руке?" Один из игро¬
*	Одна страдающая неврозом женщина, не желавшая верить в то, что дети могут
заниматься мастурбацией, сообщила мне о таком же случае домогательства со
стороны ее дочери, которой всего три с половиной года. Когда девочка приме¬
ряла новые панталончики, мать провела ей рукой в паху, чтобы проверить, не
жмут ли они ей. И вдруг девочка сжала ноги и попросила: «Мама, только не
убирай руку. Это так приятно». — Прим. автора.
** К type audutif [фр.] — к категории звуковых (сновидений). — Прим. переводчика.
30

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
ков отвечает: "Мой". И ему назначается какое-нибудь задание.)
Сновидение Ганса строится по такому же принципу, но с одним
отличием: если в игре хозяина фанта обычно заставляют кого-то
поцеловать или отвешивают ему оплеуху, то во сне Ганс хочет,
чтобы тот с ним пописал, вернее, отвел его пописать».
«Я прошу его еще раз пересказать мне этот сон; он повторяет
все слово в слово, но только вместо фразы "а другой ему отвечает"
на сей раз говорит "а она ему отвечает". Он наверняка имеет в виду
Берту или Ольгу, с которыми он играл в фанты. Значит, его рассказ
надо понимать так: "Я играю с девочками в фанты. Я спрашиваю:
кто ко мне? Она (Берта или Ольга) отвечает: я. И теперь ей надо
отвести меня пописать. (То есть она должна помочь Гансу спра¬
вить нужду, а такая помощь ему, видимо, приятна.)»
«Очевидно, что Ганс получает удовольствие, когда его ведут
делать пи-пи, расстегивают ему штанишки и помогают достать
пенис. На прогулке, если Гансу приспичит, ему обычно помогаю
я, вследствие чего у него может возникнуть прочная связь между
гомосексуальной тягой и чувствами к отцу».
«Как я уже сообщал, два дня назад, когда мать купала Ганса и
присыпала ему кожу в паху тальком, он спросил ее: "А почему ты
дотуда пальцем не дотрагиваешься?" Когда я вчера повел Ганса
справить нужду, он впервые попросил меня отвести его за дом,
чтобы никто его не увидел, и пояснил: "В прошлом году Берта и
Ольга смотрели, как я делаю пи-пи". Наверное, в прошлом году
Гансу было приятно справлять нужду на виду у девочек, а теперь
ему это уже не нравится. Тяга к эксгибиционизму подвергается
у него вытеснению. Если прежде он хотел, чтобы Берта и Ольга
видели, как он писает (или помогали ему делать пи-пи), то теперь
он старается наяву избавиться от этого желания, вот почему оно
появляется во сне и предстает в приукрашенном виде, облекаясь
в форму игры в фанты». — Я уже не раз замечал, что теперь ему
не хочется мочиться на виду у других людей».
Мне остается лишь добавить, что и это сновидение стро¬
ится в соответствии с правилом, которое я сформулировал в
«Толковании сновидений» (на с. 283—284 седьмого издания): сло¬
ва, звучащие во сне, позаимствованы из фраз, которые сновидец
накануне слышал наяву или произносил сам.
GW257
SE21
31

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Вскоре после возвращения в Вену отец подметил еще кое-
что: «Ганс (ему четыре с половиной года) опять наблюдает за тем,
как купают его младшую сестру, и начинает смеяться. Его спра¬
шивают: "Ты чего смеешься?"
Ганс: "Меня пипка у Ханны насмешила".
"Почему?"
Ганс: "Она такая красивая".
Разумеется, он говорит неправду. В действительности, пип¬
ка сестры кажется ему смешной. Но зато он впервые признает,
что женские гениталии отличаются от мужских, а не игнориру¬
ет этот факт»2.

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
II
ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ И АНАЛИЗ
«Уважаемый господин профессор! Посылаю вам очередную
порцию заметок о Гансе, на сей раз, увы, они предназначены для
истории болезни. Видите ли, на днях у него развилось нервное
расстройство, и мы с женой очень беспокоимся по этому поводу,
поскольку сами ничего не можем с этим поделать. С вашего по¬
зволения я заеду <...> к вам завтра, а <...> все имеющиеся у меня
сведения высылаю вам письмом».
«Развилось у него расстройство, скорее всего, на почве чрез¬
мерного сексуального возбуждения, вызванного материнской
лаской, но что именно послужило поводом для расстройства,
я не знаю. Он боится, что на улице его может укусить лошадь,
и, похоже, это как-то связано с тем, что его пугает большой пе¬
нис, — я вам как-то писал о том, что он уже давно заметил, какой
большой половой член у коня, и решил, что у мамы, раз она такая
большая, пипка должна быть такого же размера».
«Не знаю, что и думать. Может быть, он видел где-нибудь
эксгибициониста? Или все дело в матери? Не нравится нам, что
у него так рано появились странности. Он боится выходить на
улицу, а по вечерам начинает хандрить, но в остальном он все та¬
кой же — веселый, бойкий».
Отец по понятным причинам беспокоится и строит догадки,
но мы не станем следовать его примеру, а изучим для начала все
полученные сведения. Мы и не помышляем о том, чтобы сразу
«разобраться» в болезни; на это мы можем рассчитывать лишь
после того, как получим о ней достаточно полное представление.
Так что, пока повременим с выводами и уделим равное внимание
всему, что нам известно.
Вот какие сообщения поступали ко мне в первых числах ян¬
варя, в самом начале нынешнего 1908 года:
«Ганс (ему четыре года и девять месяцев) просыпается утром
в слезах, мать спрашивает его, почему он плачет, и он отвечает:
"Мне приснилось, что тебя нет, я остался без мамочки, и теперь
меня никто не пожалеет (т. е. не приласкает)".
В общем, ему приснился кошмар.
33
GW258
SE 22
GW259
SE 23
3	Зак. 3773

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Помнится, что-то похожее произошло с ним еще летом в
Гмундене. Обычно по вечерам в постели его охватывало какое-то
томление, и однажды он произнес примерно такую фразу: "А что
если я останусь без мамочки. А что если тебя не будет". Или что-
то в этом роде, я уже точно не помню. Когда у него было такое
томное настроение, мать, увы, всегда брала его к себе в постель.
В январе, наверное, числа пятого, он забрался утром в пос¬
тель к маме и сообщил: "А знаешь, что сказала про меня тетя М.
Она сказала: У него такой славный петушок(Тетя М. гостила
у нас месяц назад и, действительно, тихо произнесла эту фразу,
обращаясь к моей жене, когда та купала при ней мальчика. Ганс
услышал ее слова и ему не терпелось их повторить.)
Седьмого января, когда няня, как обычно, ведет его на про¬
гулку в Городской парк, он начинает плакать на улице и просится
домой к мамочке, чтобы та его "пожалела". Дома у него допыты-
GW 260 ваются, почему он не захотел гулять и расплакался, но он отмал¬
чивается. Весь день он весел, как обычно; под вечер ему явно ста-
SE 24 новится страшно, он плачет, не хочет идти в кровать и жмется
к матери, чтобы она его снова пожалела. Добившись своего, он
опять веселеет и спокойно засыпает.
Восьмого января моя жена собирается сама отвести Ганса
на прогулку в его любимый Шенбрунн, чтобы посмотреть, что с
ним творится на улице. Он снова начинает плакать и боится вы¬
ходить из дома. В конце концов, он поддается на уговоры, но на
улице ему явно становится страшно. Когда мать возвращается с
ним из Шенбрунна, он долго мнется и, наконец, говорит: "Я боял¬
ся, что меня конь укусит”. (В Шенбрунне он, действительно, раз¬
волновался при виде лошади.) Под вечер на него снова находит,
как вчера, и он ластится к матери. Она старается его успокоить.
Он хныкает: "Я знаю — завтра меня снова поведут гулять". А по¬
том говорит: "Тот конь придет ко мне в комнату".
В тот день мать его спрашивает: "Ты, случайно, пипку себе
не трогаешь?" Он отвечает: "Трогаю каждый вечер в кровати".
Так она назвала пенис. В ходе психоанализа часто приходится слышать о том,
что родственники, а порой и сами родители, сплошь и рядом в умилении на¬
зывают нежными словами и даже гладят и целуют детям гениталии. — Прим.
автора.
34

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
На следующий день, девятого января, его укладывают спать
после обеда и предупреждают, что пипку трогать нельзя. Когда
он просыпается, его спрашивают, как он себя вел, и он признает¬
ся, что все-таки не удержался и немного потрогал себе пипку».
Стало быть, вот где следует искать истоки страха и фобии.
Как мы видим, у нас есть все основания для того, чтобы разгра¬
ничить страх и фобию. Приведенные выдержки представляют¬
ся нам в этом отношении достаточно показательными, да и ра¬
зобраться в причинах расстройства проще всего именно в такой
момент — еще на начальной стадии его развития, когда его, к
сожалению, обычно не замечают или скрывают. Развитие рас¬
стройства начинается с того, что у ребенка появляются тревож¬
ные мысли, окрашенные в чувственные тона, а затем его пугает
кошмарный сон. Ему снится, что он остался без матери, и теперь
некому его приласкать. Значит, он испытывал чрезмерную неж¬
ность к матери. Вот в чем заключается самая суть его тогдашнего
состояния. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить о двух
случаях домогательства ребенка к матери; впервые он совершил
такую попытку еще летом, а во второй раз просто похвастался
перед ней своим пенисом незадолго до того, как ему впервые
стало страшно на улице. Переполняющая его нежность к матери
и оборачивается страхом, поскольку подвергается тому, что мы
называем вытеснением. Пока мы не знаем, что именно послужи¬
ло поводом для вытеснения. Возможно, нежные чувства были
столь сильны, что ребенок просто не смог с ними совладать, или
вытеснение произошло под влиянием каких-то других, еще не¬
известных нам факторов. Мы выясним это в дальнейшем. Этот
страх, подменяющий собой вытесненное вожделение, поначалу
остается беспредметным, как всякий детский страх; это еще
просто страх, а не фобия. Мальчик сам не знает, чего именно он
боится, поэтому в первый раз на прогулке он и не может объяс¬
нить няне, почему ему страшно. Он знает лишь то, что на улице
мамы рядом с ним нет, приласкать его некому, и он не хочет ухо¬
дить от мамы. Так он и говорит, прямо указывая на то, чем изна¬
чально мотивировано его нежелание гулять по улице.
Тревожное и вместе с тем явно чувственное томление, в ко¬
тором он пребывал два вечера подряд перед сном, тоже свиде-
SE 25
GW261
35

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
тельствует о том, что в начале болезни у него еще не было фобии,
он ничуть не боялся выходить на улицу, не боялся гулять и даже
не боялся лошадей. Иначе невозможно объяснить, отчего он то¬
мился по вечерам. Кто станет перед сном беспокоится по поводу
прогулки? Но если предположить, что перед сном он ощущает
мощный прилив либидо, объектом которого является мать и
цель которого заключается, скажем, в том, чтобы спать вместе
с матерью, то нетрудно понять, почему он так тревожится по
вечерам. Ведь еще в Гмундене он заметил, что мать берет его к
SE 26	себе в постель, если ему становится не по себе, и теперь в Вене
он рассчитывает добиться своего таким же способом. Не забу¬
дем и о том, что в Гмундене он порой оставался один с матерью,
GW262	поскольку отец вынужден был время от времени отлучаться;
и потом, летом он находил отдушину в нежной привязанности
к некоторым друзьям и подругам, а после возвращения в город,
где у него нет друзей, его либидо могло снова целиком сосредо¬
точиться на матери.
Итак, страх подменяет собой вытесненное вожделение, но
вожделение и страх — не одно и то же, да и вытеснение берет
свое. Вожделение может претерпеть полное превращение и сме¬
ниться удовлетворением, когда удается заполучить вожделен¬
ный объект; а вот от страха это лекарство не избавляет, страх
сохраняется, даже если вожделение удается утолить, поскольку
он не может снова целиком преобразоваться в либидо; по какой-
то причине либидо по-прежнему подвергается вытеснению*. Это
сказывается на состоянии маленького Ганса, когда он в следую¬
щий раз отправляется на прогулку с матерью. Хотя теперь мать
рядом с ним, он все равно испытывает страх, то есть изнывает
от неутоленного вожделения к матери. Разумеется, ему уже не
так страшно, как в прошлый раз, ведь тогда он заставил няню
отвести его домой, а теперь все же согласился пойти на прогул¬
ку; да и улица — не самое подходящее место для нежностей и
прочих радостей, к которым неравнодушен наш влюбленный
малыш. Тем не менее, страх выдержал проверку на прочность,
*	Собственно говоря, когда обладание вожделенным объектом уже не может из¬
бавить человека от такого тревожного томления, мы называем это состояние
патологическим страхом. — Прим. автора.
36

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
и теперь нужно лишь найти для него объект. Именно на прогул¬
ке с матерью Ганс впервые говорит о том, что боится, как бы его
не укусила лошадь. Что дало пищу для такой фобии? Вероятно,
те самые, еще неизвестные нам комплексы, под влиянием кото¬
рых сосредоточенное на матери либидо подверглось вытесне¬
нию и до сих пор остается вытесненным. Эту загадку нам еще
предстоит разгадать в ходе наблюдений за дальнейшим течени¬
ем болезни. Возможно, ключ к разгадке кроется в сообщениях
отца о том, что Ганс всегда с любопытством разглядывал коней,
обращал внимание на их большие гениталии и предполагал, что
у матери пипка такого же размера, как у коня, и т. п. Не означает
ли это, что конь олицетворяет для ребенка мать? Но почему тогда
Ганс со страхом говорит перед сном о том, что к нему в комнату
придет конь? Кто-то сочтет это просто глупыми детскими стра¬
хами. Но в неврозе, как и в сновидении, нет никакой бессмыс¬
лицы. Мы называем бессмыслицей лишь то, что сами не можем
осмыслить. Так мы упрощаем себе задачу.
Не стоит грешить упрощением и при решении другого во¬
проса. Ганс признался, что каждый вечер перед сном он для удо¬
вольствия играет со своим пенисом. Ну вот, скажет на это семей¬
ный врач, теперь все ясно. Мальчик занимается мастурбацией,
оттого ему и страшно. Полноте! Это ничего не проясняет, на¬
против, совершенно непостижимо, как страх может возникнуть
из-за того, что ребенок получает удовольствие от мастурбации.
Мастурбация, как и любого рода удовлетворение, не вызывает
приступы страха. К тому же, наш Ганс, которому сейчас четыре
года и девять месяцев, надо полагать, уже не меньше года преда¬
ется этой забаве каждый вечер (см. с. 34) и, как вскоре выяснит¬
ся, именно сейчас старается побороть эту привычку. Скорее уж
это создает подходящие условия для вытеснения и возникнове¬
ния страха.
Кроме того, следует заступиться за любящую и заботливую
мать Ганса. Отец винит ее в том, что она была чересчур нежна с
ребенком, слишком часто брала его к себе в постель и тем самым
спровоцировала развитие невроза; на первый взгляд его обвине¬
ния кажутся обоснованными, но с таким же успехом мы могли
бы обвинить ее в том, что она резко пресекла ухаживания сына
SE 27
GW263
SE 28
37

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
(когда сказала ему: «Не говори гадости») и тем самым привела
в действие механизм вытеснения. Не нужно винить мать — она
воплощает в себе Рок, а это трудная роль.
Мы с отцом договорились, что он скажет сыну следующее:
насчет лошадей ему беспокоится нечего — это просто глупая вы¬
думка; в действительности, он очень любит маму и хочет, чтобы
GW 264 она взяла его к себе в постель; его уже давно интересуют пипки
лошадей, потому он и стал бояться именно лошадей; он уже сам
догадался, что так сильно интересоваться пипками и даже сво¬
ей пипкой — нехорошо, и тут он совершенно прав. Кроме того,
я посоветовал отцу взяться за половое просвещение сына. Судя
по анамнезу, либидо малыша сосредоточено на желании увидеть
пипку матери, и чтобы отвлечь ребенка от этих мыслей, нужно
объяснить ему, что ни у мамы, ни у других особ женского пола
вообще нет пениса, в чем он мог воочию убедиться, когда разгля¬
дывал свою сестру Ханну. Я пояснил отцу, что просветить Ганса
на сей счет будет уместно в тот момент, когда он сам задаст соот¬
ветствующий вопрос или выскажется по этому поводу.
*	* *
Нижеследующие заметки о нашем Гансе охватывают пери¬
од с первого по семнадцатое марта. Почему первые известия я
получил от его отца только спустя месяц после нашей встречи,
мы сейчас узнаем.
«После разъяснительной беседы* Ганс немного успокаива¬
ется и какое-то время его без особых хлопот удается ежедневно
SE 29 выводить на прогулку в Городской парк. Страх, который вызы¬
вают у него лошади, мало-помалу превращается в болезненную
тягу к разглядыванию лошадей. Он говорит: "Меня так и тянет
на лошадь посмотреть, хоть мне и страшно".
Из-за инфлюэнцы он слег на две недели, после чего фобия
снова так усилилась, что теперь его никакими уговорами не
заставишь выйти из дома; в лучшем случае на балкон выйдет —
и все. Каждое воскресенье я езжу с ним в Лайнц**, благо в выход-
*	Отец уже объяснил Гансу почему тот испытывает страх, но еще не говорил ему
о том, что у женщин нет пениса. — Прим. автора.
** Предместье Вены, где живут его дедушка и бабушка. — Прим. автора.
38

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
ной день на улице не так много экипажей, а до станции можно
быстро добраться пешком. Как-то раз в Лайнце он не захотел
выходить из парка, когда увидел на улице перед парком экипаж.
Ему удалили гланды, и всю следующую неделю он просидел
дома, а потом фобия снова усилилась. На балкон он еще выходит,
а вот гулять боится — дойдет до парадной и бегом обратно.
В воскресенье первого марта мы беседуем по пути на стан¬
цию. Я снова пытаюсь втолковать ему, что лошади не кусаются.
Он говорит: "Вот белые лошади точно кусаются. В Гмундене
есть один белый конь, так он кусается. Ему палец дашь, и он
укусит". (Я тогда еще обратил внимание на то, что он сказал
"дашь палец", а не "дашь руку".) Потом он рассказывает такую
историю — пересказываю все по порядку: "Была там одна та¬
кая Лизи, и вот когда она уезжала, к ее дому подъехала теле¬
га, запряженная белой лошадью, чтобы отвезти всю поклажу
к поезду. (Как он мне объяснил, Лизи — это соседская девочка.)
Отец Лизи подошел к лошади, а лошадь повернула голову и по¬
тянулась к нему мордой, и тут он сказал Лизи: “Не давай палец
белой лошади, не то укусит". Я говорю Гансу: "Знаешь, сдается
мне, что ты имеешь в виду не лошадь, а пипку, ведь это до пипки
нельзя дотрагиваться".
Ганс: "Но пипка же не кусается".
Я: "А вдруг кусается".
Он принимается горячо уверять меня, что сказал правду
про белую лошадь*.
Второго марта ему снова становится страшно, и я говорю:
"Знаешь что — если ты хочешь выкинуть из головы эту дурь (так
он называет свою фобию), тебе нужно почаще гулять. Эта дурь у
тебя сейчас засела в голове, потому что ты болел и давно не вы¬
ходил из дома".
Он отвечает: "Да нет, все потому что я опять стал трогать
пипку по ночам".
В общем, отец-врач и сын-пациент сошлись на том, что при¬
страстие к онанизму является главным фактором в патогенезе
*	У отца нет оснований сомневаться в том, что Ганс говорит ему правду — Между
прочим, когда у мальчиков так зудит головка пениса, что их тянет потрогать
себе гениталии, они обычно говорят: «У меня там кусается». — Прим. автора.
GW265
SE 30
GW266
39

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 31
GW 267
текущего расстройства. Впрочем, многое свидетельствует и о
влиянии других факторов.
«Третьего марта мы взяли новую горничную, которая ему
очень полюбилась. Она разрешает ему садиться на нее верхом,
когда моет пол, а он все время хватает ее за подол и кричит: "Но-
но, моя лошадка!" И вот числа десятого он заявляет горничной:
"Если вы сделаете что-нибудь не так, вам нужно будет раздеться
и сорочку тоже снять". (Он имеет в виду, что она должна будет
раздеться в наказание, но нетрудно догадаться, чего он втайне
желает.)
Горничная отвечает: "Подумаешь — что тут такого! Ну и
буду так ходить, как будто мне не во что одеться".
Ганс: "Но стыдно же будет, так ведь пипку видно"».
Чтобы скрыть давнее любопытство, которое на сей раз про¬
буждает у него новый объект, он, как это и подобает в период вы¬
теснения, ударяется в морализаторство!
«Тринадцатого марта утром я говорю Гансу: "Послушай,
если ты перестанешь трогать себе пипку, то вся эта дурь точно
не будет тебе в голову лезть".
Ганс: "Так ведь я уже не трогаю".
Я: "Но тебе же хочется".
Ганс: "Да, хочется, ну и что — хотеть еще не значит делать,
а делать еще не значит хотеть". (!!)
Я: "Так вот, чтобы тебе не хотелось, уложим тебя сегодня ве¬
чером в спальный мешок, а руки будут снаружи".
После этого разговора мы с Гансом выходим из дома. Хоть
он и боится, мысль о том, что ему будет легче бороться с искуше¬
нием, явно его воодушевляет, и он говорит: "Вот посплю в мешке,
а завтра у меня уже никакой дури не будет". И действительно, он
уже намного меньше боится лошадей и почти не пугается, когда
мимо проезжают экипажи.
Ганс обещал мне поехать со мной в Лайнц в следующее
воскресенье, пятнадцатого марта. В назначенный день он по¬
началу отказывается выходить из дома, но мне удается его уго¬
ворить. Экипажей на улице немного, он явно доволен и говорит:
"Правильно боженька сделал, что дал сегодня лошадям выход¬
ной". По пути я объясняю Гансу, что у его сестры нет такой пип¬
40

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
ки, как у него. У девочек и женщин, говорю я, нет такой пипки —
ни у мамы, ни у Анны, ни у кого.
Ганс: "А у тебя есть?"
Я: "А как же! Есть, конечно".
Ганс (после паузы): "А как тогда девочки делают пи-пи, если
у них пипки нет?"
Я: "Пипка у них есть, но не такая, как у тебя. Разве ты сам не
видел, какая у них пипка, когда при тебе купали Ханну?"
Весь день он весело резвится, катается на салазках и т. д.
Под вечер он опять начинает хандрить, и по нему видно, что его
пугают лошади.
Вечером он уже меньше нервничает и не так настойчи¬
во ластится к маме, как бывало прежде. На следующий день
мать берет его с собой в город, и на улице ему становится очень
страшно. На другой день его оставляют дома, он бодр и весел.
Наутро, часов в шесть, он просыпается напуганный. Его спра¬
шивают, что такое стряслось, и он отвечает: "Я легонько дотро¬
нулся пальцем до пипки. И вдруг вижу — стоит мама, совсем го¬
лая, в одной сорочке и показывает свою пипку. Я сказал Грете,
моей Грете* — смотри, как мама делает, и показал ей свою пипку.
А потом отдернул руку от пипки". Я спрашиваю: "Так мама была
в сорочке или совсем голая?" Ганс объясняет: "В сорочке, только
в такой короткой, что пипку видно"».
Речь идет не о сновидении, а об онанистической фантазии,
которая, впрочем, является эквивалентом сновидения. Очевидно,
что ребенок представляет себе маму в таком виде, чтобы себя
оправдать: «Раз мама показывает пипку, то и мне можно».
Из этой фантазии явствует, что, во-первых, выговор, кото¬
рый он получил в свое время от матери, произвел на него сильное
впечатление, а во-вторых, он пока не может смириться с мыслью
о том, что у женщин нет пениса. Он не хочет верить отцу и в во¬
ображении по-прежнему наделяет мать пенисом. Возможно, он
неспроста не доверяет отцу.
«Грета — одна из девочек, с которыми Ганс познакомился в Гмундене. Сейчас
он воображает, что играет и разговаривает с ней». — Прим. отца маленького
Ганса.
SE 32
GW268
41

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 33
GW 269
•к * *
Отчет отца за неделю: «Уважаемый господин профессор!
В продолжение истории Ганса посылаю вам еще один фрагмент,
притом весьма любопытный. С вашего позволения я приведу к
вам в понедельник на прием Ганса, если, конечно, он согласится.
Сегодня я его спросил: "Пойдешь со мной в понедельник к про¬
фессору, который поможет тебе выкинуть дурь из головы?"
Ганс: "Нет".
Я: "Знал бы ты, какая у него красивая маленькая дочка".
Он тут же с радостью согласился пойти к профессору.
Воскресенье, двадцать второго марта. Чтобы разнообра¬
зить нашу обычную воскресную программу, я предложил Гансу
сперва поехать в Шенбрунн, а в полдень уже оттуда отправить¬
ся в Лайнц. Так что нам нужно было дойти от дома до станции
метро Главная таможня, доехать до Хитцинга, оттуда добраться
пешком до Шенбрунна, а потом снова вернуться в Хитцинг на
трамвайную станцию и сесть на паровой трамвай. Ганс одолел
весь путь, но то и дело, едва завидев лошадь, быстро отворачи¬
вался с испуганным видом. Отворачиваться при виде лошадей
ему посоветовала мама.
В зоопарке Шенбрунн он явно боится животных, которых
раньше разглядывал спокойно. Он наотрез отказывается за¬
ходить в павильон к жирафу и в слоновник не хочет идти, хотя
раньше слон ему очень нравился. Все крупные животные его
пугают, а маленькие, напротив, очень забавляют. Когда мы рас¬
сматривали птиц, он вдруг, впервые на моей памяти, испугался
пеликана, причем его явно напугали размеры этой птицы.
Я объясняю ему: "Знаешь, почему ты боишься больших жи¬
вотных? Просто у больших животных — и пипка большая, а тебя
пугает большая пипка".
Ганс: "Но я же никогда не видел пипку у больших животных"*.
Я: "Но у лошадей-то видел, а лошади тоже большие".
Это неправда. Достаточно вспомнить фразу, которую в свое время выкрикнул
Ганс, остановившись перед клеткой со львом (см. с. 22). Скорее всего, у ребенка
появляются первые признаки амнезии, вызванной вытеснением. — Прим. ав¬
тора.
42

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Ганс: "Ой, у лошадей часто видел. В Гмундене видел, когда
воз у нашего дома остановился, а потом еще — возле Главной та¬
можни".
Я: "Когда ты был маленьким, ты, наверное, заходил в
Гмундене в конюшню..."
Ганс (перебивает меня): "Да, каждый день заходил, когда ло¬
шади домой возвращались".
Я: "Вот там ты, наверное, увидел однажды, какая у лоша¬
ди большая пипка, и испугался. Вообще-то, бояться тут нечего.
Просто у больших животных — большая пипка, а у маленьких —
маленькая".
Ганс: "И у всех людей пипка есть, и у меня пипка вырастет,
когда я сам стану побольше; она ведь уже подросла".
На этом наш разговор завершился. В последующие дни фо¬
бия, похоже, снова немного усилилась; после обеда его ведут на
улицу, но он боится выходить из подъезда».
Последняя фраза, которую Ганс произнес в разговоре
с отцом, чтобы себя утешить, немного проясняет картину и
свидетельствует о том, что отец не совсем прав. Ганс, действи¬
тельно, боится больших животных из-за того, что ему не дает
покоя мысль о размерах их гениталий, но это не означает, что
его пугает именно большой пенис. Раньше Гансу явно было
приятно представлять себе большой пенис, и при случае он с
азартом высматривал эту часть тела. Теперь это ему разонрави¬
лось из-за того, что удовольствие, которое прежде доставляло
ему изучение сексуальности, — по каким-то еще неизвестным
причинам— претерпело полное превращение и обернулось
неудовольствием, а некоторые его наблюдения и соображе¬
ния — по другим, более очевидным причинам — навели его на
неприятные мысли. Если Ганс, утешая себя, произносит фразу
«и у меня пипка вырастет, когда я сам стану побольше», значит,
наблюдая за большими животными, он все время сравнивал
себя с ними и счел свою пипку слишком маленькой. Большие
животные напоминают Гансу об этом недостатке, вот почему
видеть их ему неприятно. Но поскольку ход мыслей, вызываю¬
щих недовольство, по всей вероятности, скрыт от его сознания,
неприятное ощущение тоже превращается в страх, так что его
SE 34
GW270
SE 35
43

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW271
SE 36
теперешний страх замешан и на былом удовольствии, и на ны¬
нешнем неудовольствии. Как только возникает чувство страха,
оно начинает поглощать все остальные ощущения; когда эмо¬
ционально окрашенные и уже осознанные представления все
дальше вытесняются в бессознательное, все аффекты могут
превратиться в страх.
В курьезной реплике Ганса «пипка ведь уже подросла»
можно уловить намек на многое из того, что он имел в виду,
когда пытался себя утешить, но не мог выразить словами и во¬
обще ни разу не высказал в ходе анализа. Я могу восполнить
этот пробел, руководствуясь знаниями, накопленными мной за
время анализа взрослых пациентов, однако надеюсь, что мой
комментарий не сочтут натужным и надуманным. Если Ганс
произнес фразу «пипка ведь уже подросла» себе в утешение и
назло кому-то, то как тут не вспомнить о давнем случае с ма¬
терью, которая запретила ему играть с пипкой и пригрозила,
что иначе пипку ему отрежут. Тогда ему было три с половиной
года, и эта угроза на него не подействовала. Он невозмутимо
ответил, что в таком случае будет делать пи-пи из попки. Если
события развивались по самой типичной схеме, то угроза каст¬
рации подействовала на него задним числом и только теперь,
спустя год и три месяца, он стал бояться, что его могут лишить
столь драгоценной частицы собственного Я. На примере взрос¬
лых больных убеждаешься в том, что запреты и угрозы, услы¬
шанные в детстве, могут действовать задним числом, причем
интервал между причиной и следствием порой достигает даже
нескольких десятков лет. Более того, я знаю по опыту, что в
некоторых случаях развитие симптомов болезни обусловлено
главным образом таким «послушанием задним числом», кото¬
рое сопровождается вытеснением.
Недавний разговор с отцом, который объяснил Гансу,
что у женщин нет пениса, неминуемо должен был подорвать
уверенность ребенка в себе и пробудить у него комплекс каст¬
рации. Вот почему Ганс не смог смириться с этой мыслью, и
объяснения отца не произвели никакого терапевтического
эффекта. Ганс рассудил так: неужели на свете есть сущест¬
ва без пипки? Если это правда, то вполне можно допустить,
44

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
что и его могут лишить пипки, так сказать, превратить в жен¬
щину*.
*	* *
«В ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое марта Ганс
вдруг, ни с того, ни с сего встает со своей кровати и впотьмах
забирается к нам в постель. Из детской можно пройти в нашу
спальню через смежную комнату. Мы спрашиваем его: "Что слу¬
чилось? Ты испугался, что ли?" Он отвечает: "Нет. Утром расска¬
жу". Он засыпает в нашей постели, и мы переносим его обратно
в детскую.
Наутро я стал допытываться, зачем он приходил к нам но¬
чью. Сначала он отнекивался, а потом у нас завязался вот такой
разговор, который я сразу застенографировал.
Ганс:"Ночью у меня в комнате был большой жираф и с ним
еще один — мятый. И большой стал кричать, потому что я за¬
брал у него другого — мятого. Потом он перестал кричать, и я сел
верхом на мятого жирафа”.
Я (с недоумением): "Что значит — мятый жираф? Как это по¬
нимать?"
Ганс: "Вот так".
Он хватает лист бумаги, мнет его и говорит мне: "Вот та¬
кой — мятый".
Я: "Говоришь, ты сел верхом на этого мятого жирафа? Как?"
Ганс садится на пол, чтобы показать мне, как он это сделал.
Я: "Зачем ты пришел к нам в спальню?"
Я могу развить эту мысль и показать, что бесознательные ассоциации, которые,
предположительно, возникли у маленького Ганса, весьма типичны. Именно в
бессознательном комплексе кастрации глубоко коренится антисемитизм, ведь
мальчики очень рано узнают от родителей и воспитателей о том, что евреи
подвергаются обрезанию, и начинают презирать евреев, поскольку полагают,
что при обрезании отсекают часть пениса. Чувство превосходства над женщи¬
нами тоже коренится главным образом в комплексе кастрации. Талантлиый
молодой философ Вайнингер, который страдал сексуальным расстройством и
покончил с собой после публикации странноватой книги «Пол и характер», в
одной нашумевшей главе своего сочинения пышет злобой и изрыгает хулу и
на женщин, и на евреев. Невротик Вайнингер был одержим инфантильными
комплексами, а для такого человека евреи и женщины в равной степени оли¬
цетворяют комплекс кастрации. — Прим. автора.
GW272
SE 37
45

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Ганс: "Сам не знаю".
Я: "Тебе было страшно?"
Ганс: "Нисколечко".
Я: "Ты жирафов во сне видел?"
Ганс: "Нет, не во сне. Я их себе представил, просто предста¬
вил, я тогда уже проснулся".
Я: "Разве бывают мятые жирафы? Ты же знаешь, что жира¬
фа нельзя смять, как бумажку".
Ганс: "Да знаю я. Только я же его себе представил. Взаправду-
GW 273 то таких не бывает*. Мятый жираф растянулся на полу, и я его
забрал — на руки взял".
Я: "Как это ты взял на руки жирафа, он же такой большой?"
Ганс: "Я мятого взял на руки".
Я: "А большой что в это время делал?"
Ганс: "Стоял себе в сторонке".
Я: "Ну и что ты сделал с мятым жирафом?"
Ганс: "Подержал его немножко на руках, пока большой жи-
SE38 раф не перестал кричать, а когда большой перестал кричать,
я сел на мятого верхом".
Я: "Почему большой кричал?"
Ганс: "Потому что я у него маленького забрал".
Тут он замечает, что я все записываю, и спрашивает: "Ты за¬
чем это пишешь?"
Я: "Пошлю все это профессору, который поможет тебе вы¬
кинуть дурь из головы".
Ганс: "Ага, ты же тогда написал про то, как мама сорочку с
себя сняла, а теперь тоже для профессора пишешь".
Я: "Да. Но только он не поймет, с чего ты взял, что бывают
мятые жирафы".
Ганс: "Аты скажи ему, что я и сам не знаю, чтобы он не спра¬
шивал. Ну, а если ему будет интересно, что это за мятый жираф,
пусть нам напишет, а мы ему ответим, что я и сам не знаю, или
давай сразу так и напишем".
Я: "И все-таки, зачем ты ночью к нам приходил?"
Ганс: "Не знаю".
*	Так Ганс по-своему объясняет, что это была фантазия. — Прим. автора.
46

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "Ну-ка скажи мне, о чем ты сейчас думаешь".
Ганс (шутливым тоном): "О малиновом сиропе".
Я: "А еще о чем?"
Ганс: "О ружье, из которого можно застрелить насмерть"*.
(Это его желания.)
Я: "Ты уверен, что тебе все это не приснилось?"
Ганс: "Да говорят же тебе — не приснилось".
Потом он сообщает: "Мама так долго меня упрашивала, что¬
бы я ей сказал, почему я пришел ночью. Но я сначала стеснялся
маме говорить".
Я: "Почему стеснялся?"
Ганс: "Сам не знаю".
Жена, действительно, расспрашивала его все утро, пока он,
наконец, не рассказал о жирафах».
В тот же день отец сумел расшифровать фантазию о жи¬
рафах.
«Большой жираф — это я, то есть большой пенис (ведь у жи¬
рафа длинная шея), а мятый жираф — это моя жена, то есть ее
детородный орган, каким Ганс представляет его после разъясни¬
тельной беседы.
О жирафе говорится в отчете о поездке в Шенбрунн (см.
выше). Кроме того, над кроватью Ганса висят картинки с изобра¬
жением жирафа и слона.
В целом эта фантазия представляет собой точное отобра¬
жение сцены, которая в последнее время разыгрывается у нас в
спальне почти каждое утро. По утрам Ганс повадился приходить
к нам в спальню, а жена ему потакает и пускает к нам в постель
на минутку. Я обычно начинаю ее отговаривать («Большой стал
кричать, потому что я забрал у него другого — мятого»), а она
порой раздраженно отвечает, что все это чепуха, ничего ему не
сделается от такой малости и т. п. После этого Ганс несколько
минут лежит вместе с ней. (“Потом большой жираф перестал
кричать, и я сел верхом на мятого жирафа”.)
Отец чувствует свою беспомощность и пытается прибегнуть к традиционно¬
му психоаналитическому методу Пока от этого мало толку но, возможно, в
дальнейшем выяснится, что в ответах Ганса таился глубокий смысл. — Прим.
автора.
GW274
SE 39
47

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
В общем, эту супружескую сцену, разыгранную между жи¬
рафами, можно истолковать так: ночью Ганс почувствовал вож¬
деление к матери, ему захотелось, чтобы она его приласкала, его
тянуло к ее гениталиям, и поэтому он пришел к нам в спальню.
Все это следует расценивать как следствие фобии, которую вы¬
зывают у него лошади».
К этому проницательному толкованию я могу добавить
лишь одно: по всей видимости, для Ганса сидеть верхом все
GW 275	равно что верховодить, овладевать. Только вот в целом все это
следует расценивать не как следствие фобии, а как фантазию
Ганса о противоборстве с отцом, которая замешана на чувстве
удовлетворения от того, что ему удается сломить отцовское со¬
противление. «Кричи ни кричи, все равно мама пустит меня в по-
SE 40	стель и будет моей». Значит, не зря отец заподозрил, что за этой
фантазией кроется страх: мальчик боится, что может показаться
матери непривлекательным, поскольку пипка его слишком мала
по сравнению с отцовской.
Наутро отец убеждается в том, что правильно истолковал
фантазию о жирафах.
«В воскресенье, двадцать девятого марта, мы с Гансом со¬
бираемся в Лайнц. Уже в дверях, прощаясь с женой, я шутливым
тоном говорю: "До свидания, большая жирафа". Ганс спраши¬
вает: "Почему мама жирафа?" Я ему отвечаю: "Мама же у нас
большая жирафа". Ганс говорит: "Правда? А мятый жираф тогда
кто — Ханна, что ли?"
В поезде я объясняю ему, что означает его фантазия о жи¬
рафах. Выслушав меня, он говорит: "Да, все правильно". Когда я
начинаю объяснять, что большим жирафом он считает меня, по¬
тому что у жирафа длинная шея, которая напоминает ему пип¬
ку, он говорит: "У мамы тоже шея, как у жирафа, и такая белая.
Я сам видел, когда она себе шею мыла"*.
Ганс соглашается лишь с тем, что жирафы олицетворяют отца и мать, но пра¬
вильность трактовки сексуальной символики, согласно которой сам жираф
символизирует пенис, не подтверждает. Возможно, жираф, действительно,
имеет такое символическое значение, но, право, от Ганса нельзя требовать
большего. — Прим. автора.
48

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
В понедельник, тридцатого марта, Ганс подходит ко мне
утром и говорит: "Папа, я сегодня представил себе две истории.
Первую рассказать? В общем, мы с тобой в Шенбрунне к овцам
пошли и проползли к ним под веревками, а потом рассказали все
постовому у входа в парк, и он нас арестовал". Вторую историю
он позабыл.
Тут надо кое-что пояснить: в воскресенье в Шенбрунне мы
пошли посмотреть на овец, но оказалось, что эту часть парка ого¬
родили веревкой и проход туда закрыт. Ганс подивился тому, что
там всего лишь натянули веревку, под которой можно запросто
прошмыгнуть. Я объяснил ему, что приличный человек не станет
пролезать под веревкой. "Но ведь это проще простого", — сказал
он. На что я возразил: "Вот постовой увидит и арестует". При вхо¬
де в Шенбрунн стоит на посту лейб-гвардеец, и я однажды сказал
Гансу, что он забирает непослушных детей.
В тот же день, когда мы возвращались от вас, Ганс признал¬
ся, что его снова подмывало совершить недозволенное. "Папа,
сегодня утром я снова кое-что себе представил". — "Что?" —
"Мы с тобой ехали в поезде и разбили окно, и нас постовой арес¬
товал"».
Перед нами логическое продолжение фантазии о жирафах.
Ребенок догадывается, что домогаться матери нельзя; от этого
его удерживает табу на кровосмешение. Однако самому Гансу
кажется, что домогательство к матери равносильно нарушению
какого-то обычного запрета. В воображении он всегда нарушает
запреты вместе с отцом, и за эти проделки их обоих задержи¬
вают. Ганс думает, что наедине с матерью отец тоже занимается
чем-то запретным, и в своих фантазиях он уподобляет эти таин¬
ственные занятия всяким хулиганским выходкам, вроде битья
стекол или попытки проникнуть за ограду.
В тот день отец привел Ганса ко мне на прием. Мне уже дово¬
дилось видеть нашего забавного малыша, и при встрече с ним я
всегда с удовольствием отмечал, что при всей своей самоуверен¬
ности он очень мил и отзывчив. Не знаю, вспомнил ли он меня на
этот раз, но на приеме он вел себя безукоризненно и производил
впечатление вполне здравомыслящего члена человеческого об¬
щества. Консультация длилась недолго. Разговор начал отец. Он
GW276
SE41
4	Зак. 3773
49

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
сказал, что даже после разъяснительной беседы Ганс не пере¬
стал бояться лошадей. Кроме того, нам пришлось признать, что
страх, который вызывают у ребенка лошади, объясняется от¬
нюдь не только выявленной у него чувственной тягой к матери.
Некоторые доселе неизвестные мне факты, в частности то, что
больше всего Ганса пугают лошади, у которых «что-то надето на
GW 277 глаза», и лошади с какой-то «черной штукой на рту», разумеет¬
ся, не поддавались объяснению на основании имеющихся у нас
сведений. Впрочем, пока Ганс рассказывал, каких лошадей он
SE 42 боится, я разглядывал отца и сына, и мне бросилась в глаза одна
деталь, которая могла служить ключом к разгадке, хотя отец
по понятным причинам упустил ее из виду. Шутливым тоном я
спросил Ганса, не носят ли его лошади очки, и он ответил на мой
вопрос отрицательно. Тогда я спросил его, не носит ли очки его
отец, и он снова ответил отрицательно, несмотря на то, что отец
был в очках. Затем я предположил, что под «черной штукой на
рту» он подразумевает отцовские усы и объяснил ему, что он бо¬
ится отца, поскольку очень сильно любит маму. Он, наверняка,
решил, что за это папа на него злится, но это не так — отец все
равно его любит, поэтому он может смело поверять отцу любые
секреты. Давным-давно, когда его еще не было на свете, я уже
знал, что однажды родится маленький Ганс, который будет так
сильно любить маму, что из-за этого станет бояться своего папы.
Об этом я предупреждал его папу заранее. Тут отец прервал
меня и спросил Ганса: «С чего ты взял, что я на тебя злюсь, я ведь
никогда на тебя не ругался и ни разу тебя не ударил?» — «А вот
и ударил», — возразил Ганс. — «Ты говоришь неправду. Когда
это я тебя ударил?» — «Сегодня утром», — сказал малыш, и тут
отец вспомнил, что утром Ганс с разбегу ткнулся ему головой в
живот, и он от неожиданности машинально ударил сына рукой.
Примечательно, что в тот момент отец не усмотрел связи меж¬
ду этим поступком сына и неврозом; теперь-то он догадался, что
таким образом мальчик выражал свою неприязнь к нему и, воз¬
можно, напрашивался на наказание*.
*	Впоследствии мальчик ответил отцу тем же, но при этом явственнее и полнее
выразил свои чувства: сначала он ударил отца по руке, а потом нежно поцело¬
вал ему руку — Прим. автора.
50

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
По пути домой Ганс спросил отца: «А откуда профессор все
знает наперед? Ему что — боженька рассказывает?» Мне было
бы лестно услышать такую похвалу из уст младенца, если бы я
сам его на это не надоумил, когда в шутку похвастался своим
пророческим даром. После этой консультации я почти каждый
день получал от отца письменные отчеты о состоянии здоровья
нашего маленького пациента. Я и не рассчитывал на то, что после
разговора со мной мальчик моментально избавится от страха,
но оказалось, что именно благодаря моему объяснению он смог
выразить свои бессознательные чувства и покончить с фобией.
В дальнейшем события развивались точно так, как я предсказы¬
вал в разговоре с отцом.
«Второго апреля появляются первые заметные признаки
улучшения. Раньше, бывало, только выведешь его из подъезда,
как он, завидев лошадь, в страхе убегает во двор, а сегодня он
целый час пробыл на улице, хотя движение у нас тут довольно
оживленное, и экипажи проезжают часто. То и дело, заметив
вдали приближающийся экипаж, он бросается к дому, но в сле¬
дующее мгновение, словно опомнившись, останавливается и
возвращается на место. Во всяком случае боится он уже гораздо
меньше, так что с тех пор, как я провел с ним разъяснительную
беседу, явно произошли перемены к лучшему.
Вечером он говорит мне: "Раз уж мы выходим из подъезда на
улицу, сходим тогда и в Городской парк".
Третьего апреля утром он впервые за последние дни заби¬
рается ко мне в постель, хотя, казалось, уже отучился приходить
к нам в спальню и очень этим гордился. Я спрашиваю: "Что это
ты вдруг сегодня пришел?"
Ганс: "Вот когда мне не будет страшно, не буду больше при¬
ходить".
Я: "Так значит, ты приходишь ко мне, когда тебе страшно?"
Ганс: "Когда тебя рядом нет, мне страшно; когда тебя нет ря¬
дом в постели, тогда мне страшно. Вот когда мне больше не будет
страшно, я и приходить больше не буду".
Я: "Значит, ты так меня любишь, что тебе становится
утром тоскливо одному в своей постели и поэтому ты идешь
ко мне?"
GW278
SE 43
SE 44
GW279
51

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Ганс: "Да. Раз я тебя люблю, чего же ты тогда мне говорил,
что я люблю маму и мне поэтому страшно?"»
Наш малыш проявляет поистине недюжинную сообрази¬
тельность. Он дает понять, что любовь к папе борется у него в
душе с неприязнью к отцу-сопернику, стоящему между ним и
матерью, и упрекает отца в том, что тот до сих пор не придавал
значения этой коллизии, из-за которой у ребенка неминуемо
должен был возникнуть страх. Отец еще не совсем понимает,
о чем толкует его сын, и только в ходе этого разговора начинает
убеждаться в том, что малыш, как я и утверждал на консульта¬
ции, питает к нему неприязнь. Так что нижеследующий диалог,
который я привожу дословно, оказался поучительным скорее
для отца, чем для нашего маленького пациента.
«Когда он сделал мне это замечание, я, увы, не сразу понял,
что он имеет в виду. Очевидно, что Ганс любит маму и поэтому
хочет от меня отделаться, чтобы занять мое место. Из-за этого
подавленного враждебного желания ему становится страшно
за меня, и поэтому поутру он приходит ко мне, чтобы убедить¬
ся, что я никуда не подевался. К сожалению, во время нашего
разговора я этого еще не понимал и сказал ему: "Когда ты оста¬
ешься один, тебе становится тоскливо без меня, вот ты ко мне и
идешь".
Ганс: "Когда тебя нет дома, я боюсь, что ты никогда не вер¬
нешься".
Я: "Разве я хоть раз грозился, что не вернусь домой?"
Ганс: "Ты не грозился, а вот мама грозилась. Она мне однаж¬
ды сказала, что больше не придет домой". (Наверное, он плохо
SE 45 себя вел, и она пригрозила ему, что уйдет от него.)
Я: "Она так сказала, потому что ты плохо себя вел".
Ганс: "Да".
Я: "Значит, ты боишься, что я уйду, потому что ты плохо
GW 280 себя вел. Вот почему ты ко мне приходишь".
Мы завтракаем, я встаю из-за стола, и Ганс мне говорит:
"Папа, ты что — ускакать от меня хочешь?" Я сразу подме¬
тил, что он сказал "ускакать", а не "убежать", и подыграл ему:
"Ого! Так ты боишься, что конь от тебя ускачет". В ответ он рас¬
смеялся».
52

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Как мы знаем, страх, который вызывает у Ганса отец, име¬
ет двойную подоплеку: во-первых, ребенок боится отца, а во-
вторых, боится за отца. Первое ощущение обусловлено непри¬
язнью к отцу, а второе — коллизией между неприязнью и гипер¬
трофированной нежностью к отцу, которая явилась реакцией на
неприязнь.
Отец продолжает: «Несомненно, мы нащупали нечто важ¬
ное. То, что сейчас на прогулке он не смеет отойти от дома и то¬
гда в первый раз испугался и попросился обратно на полпути к
парку, объясняется тем, что он боится, как бы родители не ушли,
пока он гуляет. Возле дома его держит любовь к матери, а боять¬
ся того, что я могу уйти, его заставляет желание избавиться от
меня, ведь, не будь меня, он мог бы занять отцовское место.
Летом я часто отлучался по делам из Гмундена в Вену, и Ганс
оставался за отца. Как вы помните, лошадей он стал бояться по¬
сле того, как увидел в Гмундене коня, запряженного в повозку,
на которой собирались отвезти на вокзал багаж Лизи. Ему хоте¬
лось, чтобы я поехал на вокзал (чтобы "конь тронулся с места")
и оставил его наедине с матерью, но он вытеснил это желание и
поэтому стал бояться, что лошадь тронется с места. Он, и в самом
деле, сильнее всего пугается, когда со двора Главной таможни, на
которую выходят окна нашей квартиры, выезжает подвода, и он
видит, как лошади трогаются с места.
Этот новый нюанс (его неприязнь к отцу) удалось обнару¬
жить только после того, как он понял, что я не сержусь на него за
то, что он любит маму.
После обеда я снова вывожу Ганса на улицу перед нашим до¬
мом; он выходит из дома и спокойно стоит на улице, когда мимо
проезжают экипажи; лишь от некоторых экипажей он в страхе
бросается в подъезд, а потом поясняет: "Не все белые лошади ку¬
саются". Это означает, что благодаря анализу он угадал в облике
некоторых белых лошадей "папины" черты и поэтому решил,
что они укусить не могут, но остальные лошади, по его мнению,
кусаются.
Вот план улицы возле нашего дома: напротив нашего подъ¬
езда, на другой стороне улицы находится товарный склад ак¬
цизного ведомства, с погрузочным помостом; туда целый день
SE 46
GW281
53

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 47
GW 282
подъезжают подводы, на которые грузят ящики и разные тюки.
Двор склада отгорожен от улицы решеткой. Окна нашей кварти¬
ры выходят прямо на ворота, ведущие во двор склада (см. рис. 2).
На днях я заметил, что Ганс сильнее всего пугается, когда видит,
как подводы поворачивают, чтобы въехать в ворота или выехать
со двора. Я как-то раз спросил его, чего он боится, и он ответил:
“Я боюсь, как бы лошади не упали, когда воз поворачивает" (А).
Он так же сильно пугается и в тот момент, когда лошади вдруг
трогаются с места, и воз отъезжает от погрузочного помоста (Б).
Кроме того, больших тяжеловозов и неказистых рабочих лоша¬
дей он боится больше, чем некрупных и статных лошадей, каких
обычно запрягают в фиакры (В). Когда экипаж проезжает быс¬
тро, он пугается очень сильно, а когда лошади идут шагом, ему
не так страшно (Г). Все эти нюансы, разумеется, обнаружились
только на днях».
Склад
Погрузочный помост
Возы
Складской двор
Решетка
Наша улица Виадуктгассе
Рис. 2.
Надо сказать, что благодаря анализу осмелел не только паци¬
ент, но и его фобия, которая теперь показала себя во всей красе.
«Пятого апреля Ганс снова приходит к нам в спальню, но я
отсылаю его обратно. Я говорю ему: "Если будешь и дальше ут¬
ром к нам приходить, никогда не перестанешь бояться лошадей".
Он дерзит мне в ответ: "Все равно буду приходить, даже если бо¬
яться не перестану ". Стало быть, он не желает мириться с тем,
что я запрещаю ему приходить утром к маме.
54

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
После завтрака мы собираемся на прогулку. Ганс с радост¬
ным оживлением говорит, что сегодня он надумал зайти во двор
склада на другой стороне улицы, вместо того чтобы опять стоять
возле дома. Он частенько видел, как там во дворе играют улич¬
ные мальчишки. Я уверяю его, что он меня очень порадует, если
сможет перейти через улицу, и заодно спрашиваю, почему он так
пугается, когда видит, как возы отъезжают от помоста (Б).
Ганс: "Я боюсь, что буду стоять рядом с возом, и он вдруг как
поедет, а я на него встану, чтобы залезть на эту доску (на погру¬
зочный помост), и он меня увезет".
Я: "А что если воз будет стоять? Тогда тебе не будет страшно?
Почему?
Ганс: "Если воз будет стоять, я на него быстро влезу — раз,
и я уже на доске".
(В общем, Ганс мечтает перелезть с воза на погрузочный по¬
мост, но боится, что воз может тронуться в тот момент, когда он
на него заберется.)
Я: "Наверное ты боишься, что уедешь вот так на возу и ни¬
когда больше не вернешься домой?"
Склад
Маршрут, намеченнь/й Гансом
Рис. 3
щщтп Погрузочный
/	к°3	ПОМОСТ
./
Ганс: "Да нет, я ведь все равно вернусь к маме на этом возу
или на извозчике. Я даже номер нашего дома могу ему по памяти
назвать".
Я: "Чего же ты тогда боишься?"
Ганс: "Сам не знаю, но профессор точно должен знать. Как
ты думаешь?"
Я: "А на доску-то тебе зачем влезать?"
GW283
SE 48
55

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 49
GW 284
Ганс: "Потому что я там никогда не был, а мне бы так хоте¬
лось. А знаешь, почему я туда хочу? Я бы там поклажу грузил
и разружал, а еще полазил бы по ящикам и тюкам. Как бы мне
хотелось по ним полазить. Знаешь, от кого я этому научился?
Ребята там лазили, а я видел и мне тоже захотелось".
Желанию его не суждено было сбыться. На улицу перед до¬
мом он вышел, но едва мы сделали несколько шагов в сторону
склада, как он страшно заупрямился, потому что по складскому
двору то и дело проезжали подводы».
Профессор знает лишь то, что намерение Ганса поиграть с
гружеными возами, наверняка, служит символической заменой
какого-то другого желания, о котором он сам пока умалчивает.
Уже сейчас нетрудно угадать это желание, но боюсь, что наши
выводы могут показаться слишком смелыми.
«После обеда мы снова выходим прогуляться перед домом,
а после прогулки я спрашиваю Ганса: "Так, каких лошадей ты
боишься больше всего?"
Ганс: "Всех".
Я: "Неправда".
Ганс: "Больше всего я боюсь лошадей, у которых такая шту¬
ка на рту".
Я: "Что за штука? Такая железяка во рту, что ли?"
Ганс: "Нет, такая черная штука на рту (накрывает себе рот
ладонью).
Я: "Усы, что ли?"
Ганс (со смехом): "Да нет".
Я: "У всех лошадей такое есть?"
Ганс: "Нет, только у некоторых".
Я: "Что же это такое у них на рту?"
Ганс: "Ну, такая черная шту¬
ка".
Думаю, он имеет в виду широ¬
кую уздечку, которую надевают ло¬
мовым лошадям на морду.
Ганс: "А еще, я больше всего бо¬
юсь мебельных фургонов".
Рис. 4	Я:	"Почему?"
56

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Ганс: "Когда лошади тащат тяжелый мебельный фургон, мне
кажется, что они сейчас упадут".
Я: "А маленьких повозок ты, значит, не боишься?"
Ганс: "Нет, маленьких не боюсь, и почтовых тоже не боюсь.
А вот, когда омнибус проезжает, я больше всего боюсь".
Я: "Почему? Из-за того, что он такой большой?"
Ганс: "Нет, просто я однажды видел, как лошадь везла омни¬
бус и упала".
Я: "Когда это было?"
Ганс: "Когда я «дурь» переборол и с мамой гулять пошел, мы
тогда еще жилетку мне купили".
(Потом жена подтвердила его слова.)
Я: "И что ты подумал, когда лошадь упала?"
Ганс: "Подумал, что теперь всегда так будет. Все лошади, ког¬
да омнибус везут, будут падать".
Я: "Всегда будут падать, когда везут омнибус?"
Ганс: "Да! И когда мебельный фургон везут — тоже будут па¬
дать, только не так часто".
Я:" До этого у тебя такая дурь уже сидела в голове?"
Ганс: "Нет, тогда-то она и засела. Когда я увидел, как лошадь
везла омнибус и упала, я так испугался, правда! Вот тогда на про¬
гулке дурь мне в голову и засела".
Я: "Так ведь у тебя была другая дурь — ты же думал, что ло¬
шадь тебя укусит. А сейчас ты говоришь, будто бы боялся, что
лошадь упадет".
Ганс: "Упадет и укусит"*.
Я: "Почему ты тогда так испугался?"
Ганс: "Потому что лошадь стала вот так дрыгаться. (Ложится
на пол и показывает, как брыкалась лошадь.) Я испугался, потому
что она так «затарабанила» ногами".
Я: "Куда вы с мамой в тот день ходили?"
Ганс: "Сперва сходили с мамой на каток, потом в кафе, потом
за жилеткой, потом в кондитерскую, а потом пошли домой вече¬
ром. Обратно мы шли через Городской парк".
*	Это сочетание может показаться немыслимым, но, как вскоре выяснится, Ганс
рассуждает логично: конь (отец) укусит его за то, что он хочет, чтобы конь
(отец) упал. — Прим. автора.
SE 50
GW285
57

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 51
GW 286
(Жена целиком подтвердила его слова и сказала, что сразу
после этого происшествия его, действительно, пробрал страх.)
Я: "Лошадь упала и умерла?"
Ганс: "Да!"
Я: "Откудаты знаешь?"
Ганс: "Сам видел. (Смеется.) Нет, вовсе не умерла".
Я: "Тебе, наверное, показалось, что она умерла".
Ганс: "Ничего мне не показалось. Я просто пошутил". (Но
когда он сказал, что лошадь умерла, выражение у него на лице
было серьезное.)
Он явно утомился, и я его отпустил. Напоследок Ганс сооб¬
щил мне, что сперва он боялся только тех лошадей, которые во¬
зят омнибусы, потом начал бояться всех остальных, и уже под
конец ему стали внушать страх лошади, запряженные в мебель¬
ные фургоны.
На обратном пути в Лайнц я снова его расспрашиваю.
Я: "Какой масти была лошадь, которая везла омнибус и упа¬
ла? Белая, рыжая, гнедая или серая?"
Ганс: "Черная. Обе лошади черные были".
Я: "Она была такая большая или поменьше?"
Ганс: "Большая".
Я: "Толстая или худая?"
Ганс: "Толстая, такая большущая и толстая".
Я: "А когда лошадь упала, ты, случайно, не подумал о папе?"
Ганс: "Может, и подумал. Да, наверное, подумал"».
Пусть отцу маленького Ганса удалось выяснить далеко не
все, достаточно и того, что мы досконально изучили саму эту
фобию, которую так и подмывает назвать по-новому всякий
раз, когда обнаруживается очередной объект страха. Теперь-то
мы знаем, что на самом деле фобия носит диффузный характер.
Ребенок боится лошадей и экипажей, боится, что лошади упа¬
дут и его укусят, боится лошадей с особыми приметами и тяже¬
ло груженых повозок. Сразу поясним: все эти странности объ¬
ясняются тем, что изначально страх вызывали у него отнюдь не
лошади; страх вторично переориентирован на лошадей и прочно
увязан с определенными элементами комплекса представлений
о лошадях, поскольку эти элементы оказались подходящими
58

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
для переноса некоторых опасений. Важнее всего то, что отцу
удалось разузнать, какое происшествие послужило непосред¬
ственным поводом для первого приступа фобии. Оказывается,
впервые приступ фобии случился у мальчика после того, как у
него на глазах упала большая ломовая лошадь, и, по меньшей
мере, одну из возможных причин такой реакции назвал сам
отец, когда предположил, что в тот момент Гансу захотелось,
чтобы отец тоже упал и умер. Наверняка, мальчик имел в виду
это бессознательное желание, когда с серьезным выражением
на лице сказал о том, что лошадь умерла. Или тут кроется еще
что-то? И что он мог подразумевать под словосочетанием «тара¬
банить ногами»?
•к к к
«С некоторых пор Ганс повадился играть в лошадку: скачет
по комнате, валится на пол, брыкается и ржет; тут как-то раз
даже привязал к шее кошелку, как торбу с овсом. То и дело он
подбегает ко мне и кусается».
Он не может прямо сказать отцу, что согласен с его послед¬
ним толкованием, но зато явно выражает свое согласие в форме
игры, только меняется с отцом ролями, что вполне естественно,
ведь игра строится по принципу фантазии об исполнении жела¬
ния. В игре он изображает коня и кусает отца, в общем, отож¬
дествляет себя с отцом.
«Я заметил, что вот уже два дня Ганс все время мне перечит,
причем без грубости, а с каким-то веселым задором. Не оттого
ли это, что он перестал бояться своего папы-коня?
Шестое апреля. Стоим с Гансом возле нашего дома. Когда
мимо проезжают экипажи, я спрашиваю его: "А у этих лошадей
есть «черная штука на рту»?" Он всякий раз отвечает: "Нет".
Я спрашиваю его, как же выглядит эта черная штука. Он объяс¬
няет: "Такая черная железяка". Значит, я ошибся, когда предпо¬
ложил, что он имеет в виду кожаную уздечку на морде ломовых
лошадей. Я спрашиваю: "А на усы эта черная штука не похожа?"
Он отвечает: "Только по цвету". Ума не приложу, что бы это мог¬
ло быть.
SE 52
GW287
59

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Сегодня он уже меньше боится и даже пытается дойти до со¬
седнего дома, но, едва заслышав вдали топот лошадиных копыт,
бежит обратно. Вдруг возле нашего подъезда останавливается
SE 53 упряжка, лошадь начинает бить копытом, и перепуганный Ганс
бросается в дом. Я его спрашиваю: "Ты чего боишься? Может,
тебя напугало то, что лошадь сделала так?" Тут я топаю ногой.
Он говорит: "Пожалуйста, не надо так тарабанить ногами!" Так
же он выразился, когда рассказывал об упавшей лошади, кото¬
рая везла омнибус.
Сильнее всего он пугается, когда мимо проезжает мебель¬
ный фургон. От страха он убегает в подъезд. Я спрашиваю его
как бы невзначай: "Разве мебельный фургон отличается с виду
от омнибуса?" Он молчит. Тогда я спрашиваю снова, и он отве-
GW287 чает: "Ну, конечно же. Стал бы я иначе так бояться мебельных
фургонов".
Седьмое апреля. Сегодня я снова спрашиваю Ганса, как вы¬
глядит "черная штука на рту" у лошадей. Он отвечает: "Как на¬
мордник". Как ни странно, за последние три дня он не заметил на
улице ни одной лошади в "наморднике"; сам я на прогулке таких
лошадей ни разу не видел, но Ганс уверяет, что бывают и такие.
Полагаю, что определенного вида конская сбруя — вроде широкой
кожаной уздечки на морде у лошади, — действительно, напомина¬
ла ему усы, и когда я на это намекнул, у него и эта фобия исчезла.
Состояние Ганса стабильно улучшается, радиус его манев¬
ров вокруг подъезда постоянно увеличивается. Он даже прояв¬
ляет немыслимую прежде удаль: перебегает на другую сторону
улицы. Теперь страх внушает ему только то, что имеет отношение
к истории с омнибусом, но я пока не понимаю, в чем тут дело.
9 апреля. Сегодня утром Ганс приходит и застает меня в тот
момент, когда я умываюсь, по пояс голый.
Ганс: "Папа, какой ты красивый — такой белый!"
Я: "Прямо как белый конь".
SE 54	Ганс (подхватывает мою мысль): "Усы только черные. А, мо¬
жет, это черный намордник?"
Затем я рассказываю ему, что побывал вчера вечером у про¬
фессора, и замечаю: "Профессор говорит, что кое-что знает".
Ганс: "Ой, как интересно".
60

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я говорю ему, что знаю, когда он "тарабанит" ногами. Он пе¬
ребивает меня: "Когда я дуюсь, да? И еще, когда меня ведут «де¬
лать каку», а мне хочется еще поиграть". (Когда Ганс злится, он,
действительно, начинает "тарабанить" ногами, то есть топать. —
"Делать каку" означает "ходить по-большому". Когда он еще был
совсем маленьким, он однажды сходил по-большому, встал с
горшка и сказал: "Во какие каки!" (Он так назвал экскременты,
потому что по форме и цвету они напомнили ему "чулки".) С тех
пор он так и говорит. Когда в былые годы его отрывали от игры,
чтобы отвести на горшок, он яростно топал ногами, брыкался,
а иногда даже бросался на пол.)
"А еще ты брыкаешься, когда тебе хочется пи-пи, но ты тер¬
пишь, потому что тебе охота поиграть".
Ганс: "Папа, я хочу пи-пи". — Словно в подтверждение моих
слов он идет в туалет».
Накануне вечером отец Ганса спросил меня, что именно, по
моему мнению, могли напомнить его сыну движения брыкаю¬
щейся лошади, и я предположил, что мальчик вспомнил о том,
как он сам дрыгает ногами, когда сдерживает позывы к мочеис¬
пусканию. В пользу этого предположения свидетельствует тот
факт, что во время разговора с отцом у Ганса возник позыв к мо¬
чеиспусканию. Вдобавок Ганс сам подсказал, с чем еще у него
ассоциируются такие движения ногами.
«После этого разговора мы выходим на улицу перед домом.
Когда мимо проезжает воз с углем, Ганс говорит: "Папа, возов с
углем я тоже очень боюсь".
Я: "Это, наверное, потому, что они такие же большие, как
омнибусы".
Ганс: "Да. А еще потому, что они так тяжело нагружены,
и лошадям трудно их тащить, и они могут упасть. Когда воз пус¬
той, мне не страшно". Как я уже отмечал, он, и впрямь, пугается
только при виде тяжело груженых повозок».
Как бы то ни было, пока картина неясна. Анализ мало про¬
двинулся вперед; боюсь, скоро читателям наскучит эта хроника.
Правда, в ходе психоанализа всегда какое-то время приходится
блуждать впотьмах. К тому же, Ганс вот-вот откроет новую тему,
и дело примет непредвиденный оборот.
GW289
SE 55
61

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW290
SE 56
GW 291
к к к
«Я прихожу домой, жена рассказывает мне об обновках и
показывает свои покупки, в том числе желтые панталоны. При
виде панталон Ганс фыркает: "Фу! Фу!", — бросается на пол и
отплевывается. По словам жены, это уже не в первый раз.
Я спрашиваю его: "Ты на что фыркаешь?"
Ганс: "На панталоны".
Я: "А почему? Из-за того, что они желтого цвета, как пи-пи
или кака?"
"Кака не желтая, кака белая или черная, — говорит Ганс и
тут же спрашивает. — Папа, а когда сыру поешь, тогда легче де¬
лать каку?" (Я сам ему так сказал как-то раз, когда он спросил
меня, зачем я ем сыр.)
Я: "Да".
Ганс: "Так вот почему ты по утрам сразу идешь делать каку!
Я тоже хочу есть бутерброды с сыром".
Еще вчера, когда он резвился на улице, он меня спросил:
"Папа, а правда, что легче делать каку, когда напрыгаешься?" —
Он уже давно страдает запорами, и нам часто приходится давать
ему слабительное и ставить клистир. Однажды у него был такой
сильный запор, что жена вызвала доктора Л. Врач справедливо
заметил, что мы перекармливаем ребенка, и порекомендовал
придерживаться диеты, от которой Гансу, и впрямь, сразу полег¬
чало. В последнее время у него снова участились запоры.
После обеда я говорю: "Давай-ка напишем профессору". Он
начинает мне диктовать: "Когда я увидел желтые панталоны,
я сказал «фу», мне стало тошно, я упал на пол и закрыл глаза,
чтобы не смотреть".
Я: "Почему?"
Ганс: "Потому что я увидел желтые панталоны, и когда чер¬
ные* увидел, то же самое сделал. Черные панталоны такие же,
как желтые, — только черные. (Прерывает диктовку.) Папа, как
здорово! Когда я пишу профессору, это всегда так здорово".
Я: "Почему ты фыркнул? Тебе стало противно?"
*	«Несколько недель назад жена приобрела черные велосипедные шаровары до
колен». — Прим. отца маленького Ганса.
62

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Ганс: "Да, просто вид у них такой, что я сразу представил,
как я делаю каку".
Я: "Почему?"
Ганс: "Сам не знаю".
Я: "Когда ты видел черные панталоны?"
Ганс: "Однажды, когда у нас уже была Анна (наша горнич¬
ная), я их видел у мамы, она их тогда только купила и принесла
домой". (Жена подтвердила его слова.)
Я: "В тот раз тебе тоже было противно?"
Ганс: "Да".
Я: "А ты видел маму в таких панталонах?"
Ганс: "Нет".
Я: "Может быть, ты их видел на маме, когда она одевалась?"
Ганс: "Те желтые, которые мама купила, я уже один раз ви¬
дел. (Это не так! Впервые он увидел желтые панталоны после
того, как жена их купила.) А черные сегодня на маме. (Верно!)
Я видел, как она их утром снимала".
Я: "Как так? Она снимала утром черные панталоны?"
Ганс: "Утром, когда она уходила, она сняла черные пантало¬
ны, а потом, когда пришла, она их снова надела".
Я пересказываю этот вздор жене. Она говорит, что Ганс все
это выдумал. Разумеется, она не переодевала панталоны перед
уходом.
Я тут же спрашиваю Ганса: "Вот ты говоришь, что мама сна¬
чала надела черные панталоны, потом сняла их перед уходом,
а когда вернулась, снова надела. А мама говорит, что все это не¬
правда".
Ганс: "Наверное, я забыл, что она их не снимала. (С досадой.)
И вообще, оставь меня в покое"».
Чтобы внести ясность в эту историю с панталонами, нужно
сразу отметить: сначала Ганс явно делает вид, что ему приятно
обо всем этом говорить. Под конец он перестает притворяться
и дерзит отцу. Ему приходится рассуждать о материях, которые
раньше доставляли ему большое удовольствие, но теперь, вслед¬
ствие вытеснения, вызывают у него стыд и, как он сам говорит,
кажутся ему тошнотворными. Он даже готов солгать, лишь бы
скрыть истинные обстоятельства, при которых он видел, как
SE 57
GW292
63

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 58
GW 293
мама снимает и надевает панталоны. В действительности, так
снимают и надевают панталоны, когда «делают каку». Отец пре¬
красно понимает, в чем тут дело, и знает, что именно пытается
утаить от него Ганс.
«Я спрашиваю жену, часто ли она брала Ганса с собой в
уборную. Она отвечает: "Да, часто. Он «канючит», пока его не
пустишь. Так все дети делают"».
Возьмем на заметку это страстное, ныне уже вытесненное
желание наблюдать за мамой в тот момент, когда она «делает
каку».
«Стоим перед домом. Он весело резвится и все время скачет
как лошадка. Я спрашиваю его: "А кто у нас лошадь, которая во¬
зит омнибус? Я, ты или мама?"
Ганс (не раздумывая): "Это я. Я ведь жеребенок".
В ту пору, когда страх у него достиг апогея, он пугался при
виде резвящихся лошадей и спрашивал меня, почему они так ска¬
чут, а я, стараясь его успокоить, отвечал: "Так ведь это жеребята,
вот они и скачут, как маленькие ребята. Ты ведь сам маленький и
тоже любишь скакать". С тех пор при виде резвящихся лошадей
он говорит: "Это, и правда, жеребята!"
Мы поднимаемся по лестнице, и я как-то рассеянно спраши¬
ваю его: "Ты в Гмундене играл с ребятами в лошадку?"
Ганс: "Играл! (С задумчивым видом.) Наверное, тогда я этой
дури и набрался".
Я: "А кто был лошадкой?"
Ганс: "Я был лошадкой, а Берта — кучером".
Я: "Аты, случайно, не падал, когда был лошадкой?"
Ганс: "Нет! Берта кричала мне «но», а я бежал так быстро¬
быстро, прямо скакал"*.
Я: "А в омнибус вы не играли?"
Ганс: "Нет, мы играли в обычные возы и просто в лошадку.
Не обязательно же ездить на возу, можно ведь и так на лошади
скакать, а воз можно дома оставить".
Я: "Вы часто играли в лошадку?"
*	«У Ганса была даже игрушечная сбруя с бубенцами». — Прим. отца маленького
Ганса.
64

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Ганс: "Очень часто. Один раз конем был Фрицль (это сын
домовладельца, я о нем уже упоминал), а Францль был кучером,
и Фрицль так быстро бежал, что споткнулся о камень, и у него
кровь пошла".
Я: "Он не упал?"
Ганс: "Нет, он просто помочил ногу водой и платком обмо¬
тал"*.
Я: "Ты часто был лошадкой?"
Ганс: "Очень часто".
Я: "Значит, тогда ты и набрался этой дури".
Ганс: "Просто они все время твердили: «Это конь так вёз» (он
с нажимом произносит слово «вёз»). И вот, наверное, оттого, что
они говорили: «Конь так вёз», — у меня дурь в голове и засела"»**.
Отец пробует зайти с другой стороны и продолжает рас¬
спросы, но все тщетно.
«Я: "Они тебе что-нибудь рассказывали о лошадях?"
Ганс: "Да!"
Я: "Что именно?"
Ганс: "Уже не помню".
Я: "Может быть, они говорили о том, какие у лошадей пип¬
ки?"
Ганс: "Нет-нет!"
Я: "А тогда ты уже боялся лошадей?"
Ганс: "Нет, нисколечко".
Я: "Может быть, Берта рассказывала тебе о том, как ло¬
шади..."
Ганс (перебиваетменя): "Пи-пи делают? Нет!"
Как выяснится в дальнейшем, догадка отца верна: Фрицль в тот раз, действи¬
тельно, упал. — Прим. автора.
Это надо понимать так: Ганс не утверждает, что «дурь засела у него в голо¬
ве» именно в тот момент, а хочет сказать, что «набрался дури» из-за этого.
Наверное, так оно и было, ведь, согласно теории, объектом фобии становится
то, что некогда доставляло большое удовольствие. Так что я сформулирую за
него ту мысль, которую он не сумел выразить словами: именно из-за глагола
«вёз» к одному объекту фобии — «коню» — прибавился еще один объект —
«повозка» или «воз» (ведь для самого Ганса привычнее это слово). Нельзя забы¬
вать о том, что дети гораздо больше, чем взрослые, склонны воспринимать сло¬
ва буквально, поэтому они и придают такое значение созвучию слов. — Прим.
автора.
SE 59
GW294
SE 60
5	Зак. 3773
65

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW295
SE 61
Десятого апреля я напоминаю Гансу о нашем вчерашнем
разговоре и спрашиваю, почему ребята говорили "конь так
вёз". Ганс уверяет, что он уже все забыл и помнит лишь то, что
в Гмундене дети собрались утром у подъезда и повторяли: "Это
конь так вёз. Конь так вёз". Он тоже там стоял. Когда я стал на¬
седать на него с расспросами, он заявил, что ребята вообще не
произносили эту фразу; он, дескать, что-то напутал.
Я: "Ты же часто заходил с ребятами в конюшню, там-то вы
наверняка говорили о лошадях". — "Не говорили". — "О чем же
вы тогда говорили?" — "Ни о чем". — "У вас была такая большая
компания. И вы ни о чем не говорили?" — "Ну, говорили о чем-то,
только не о лошадях". — "Тогда о чем?" — "Не помню уже".
Мои расспросы вызывают с его стороны такой резкий от¬
пор*, что я спешу сменить тему: "Тебе нравилось играть с Бертой?"
Ганс: "Да, очень нравилось, а вот с Ольгой не нравилось.
Знаешь, что Ольга сделала? Грета с верхнего этажа однажды по¬
дарила мне бумажный мячик, а Ольга его взяла и разорвала на
куски. Берта никогда бы не разорвала мне мячик. С Бертой мне
нравилось играть".
Я: "А ты видел пипку у Берты?"
Ганс: "Нет, только у коня. Я все время заходил в конюшню и
потому видел у коня пипку".
Я: "И тебе захотелось посмотреть, какая пипка у Берты и у
мамы?"
Ганс: "Да!"
Я напоминаю ему, что однажды он пожаловался мне на
то, что девочки все время подглядывали за ним, когда он делал
пи-пи.
Ганс: "Берта тоже всегда за мной подглядывала (он произно¬
сит это не обиженным, а очень довольным тоном). Много раз.
Я там делал пи-пи на огороде, где редиска росла, а Берта стояла у
подъезда и на меня смотрела".
Я: "А ты видел, как она делала пи-пи?"
Ганс: "Она же в уборную ходила".
*	По сути дела, отцу следовало бы обратить внимание на перекличку между сло¬
вами «вёз» и «воз», только и всего. Вот яркий пример того, как все старания
аналитика могут пропасть втуне. — Прим. автора.
66

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "А тебе хотелось посмотреть?"
Ганс: "Так я же был вместе с ней в уборной ".
(Это правда. Мы еще тогда узнали об этом от других жиль¬
цов и, помнится, запретили ему так делать.)
Я: "Ты просил ее, чтобы она тебя впустила?"
Ганс: "Я сам заходил, а Берта мне разрешала. А чего тут
стыдного?"
Я: "Тебе хотелось увидеть у нее пипку?"
Ганс: "Хотелось, но я не видел".
Я напоминаю Гансу, что в Гмундене ему приснилась игра в
фанты и спрашиваю: "Тебе хотелось в Гмундене, чтобы Берта
помогла тебе сделать пи-пи?"
Ганс: "Я никогда ее не просил".
Я: "А почему никогда не просил?"
Ганс: "Потому что не думал об этом. (Вдруг осекается.) Вот
напишу обо всем профессору и дурь живо пройдет, правда?"
Я: "Почему ты хотел, чтобы Берта помогла тебе сделать пи-
пи?"
Ганс: "Не знаю. Она ведь смотрела, как я делаю пи-пи".
Я: "Ты хотел, чтобы она потрогала тебе пипку?"
Ганс: "Да. (Резко меняет тему.) В Гмундене было так весело.
В огороде, где росла редиска, была кучка песка, и я брал совок и
играл там".
(Речь идет о том самом огороде, на котором он обычно делал
пи-пи.)
Я: "В Гмундене ты трогал себе в кровати пипку?"
Ганс: "Нет, тогда еще не трогал. В Гмундене я так хорошо
спал, что ни о чем таком и не думал. Я стал так делать только на
***гассе* и потом уже тут".
Я: "Так, значит, Берта ни разу не трогала тебе пипку?"
Ганс: "Нет, ни разу. Я ведь ее об этом не просил".
Я: "А когда тебе хотелось, чтобы она потрогала?"
Ганс: "В Гмундене один раз, вроде бы".
Я: "Всего один раз?"
Ганс: "Ну, много раз".
*	На улице ***гассе семья жила до переезда на новую квартиру — Прим. автора.
GW296
SE 62
67

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW297
SE 63
Я: "Она всегда смотрела, как ты делаешь пи-пи. Наверное, ей
было интересно".
Ганс: "Небось, хотела на мою пипку посмотреть".
Я: "Но ты ведь тоже хотел посмотреть у Берты пипку. А еще
у кого?"
Ганс: "У Берты и у Ольги".
Я: "И больше ни у кого?"
Ганс: "Больше ни у кого".
Я: "А вот и неправда. Ты ведь еще у мамы хотел посмотреть"
Ганс: "У мамы-то — конечно".
Я: "Но сейчас ты ведь уже не хочешь. Ты же видел пипку у
Ханны?"
Ганс: "У нее пипка ведь еще подрастет, правда?*"
Я: "Подрасти-то она подрастет, но все равно будет не такая,
как у тебя".
Ганс: "Я знаю. Она будет такая (т. е. такая же, как сейчас),
только больше".
Я: "Тебе в Гмундене было интересно смотреть на маму, когда
она раздевалась?"
Ганс: "Да. Я и у Ханны пипку видел, когда ее купали".
Я; "И у мамы видел?"
Ганс: "Нет!"
Я: "Тебе стало противно, когда ты увидел мамины пантало¬
ны".
Ганс: "Когда я увидел черные панталоны, вот когда мама их
только купила, тогда мне стало тошно, а когда она их снимает или
надевает, мне не тошно. А тогда мне было тошно, потому что
черные панталоны — такие же черные, как кака, а желтые пан¬
талоны — такие же, как пи-пи, и поэтому я сразу представил,
как я делаю пи-пи. Когда панталоны на маме, мне их не видно,
ведь они у нее под одеждой.
Я: "А когда она снимает с себя одежду, тогда что?"
Ганс: "Тогда мне не тошно. Просто когда панталоны новые,
они похожи на каку. Когда они старые, краска с них сходит, и они
пачкаются. Когда их только купили, они такие чистые-чистые,
*	Ганс хочет удостовериться в том, что у него самого пипка подрастет. — Прим.
автора.
68

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
а потом дома их уже пачкают. Когда они только куплены, они
еще новые, а когда их не сейчас купили, они старые".
Я: "Значит, когда панталоны старые, тебе не противно?"
Ганс: "Когда они старые, они намного чернее каки, правда?
Ну, чуточку чернее"*.
Я: "Ты часто ходил вместе с мамой в уборную?"
Ганс: "Очень часто".
Я: "Тебе там было противно?'
Ганс: "Да... Нет".
Я: "Тебе нравится смотреть, как мама делает пи-пи или
каку?"
Ганс: "Очень нравится".
Я: "Почему?"
Ганс: "Сам не знаю".
Я: "Наверное, ты думаешь, что так тебе удастся увидеть ма¬
мину пипку".
Ганс: "Да, так я и думаю".
Я: "Почему же в Лайнце ты ни за что не хочешь идти в убор¬
ную?"
(В Лайнце он всегда просит меня не отводить его в уборную;
там его однажды напугал шум воды, спущенной из сливного
бачка.)
Ганс: "Наверное, потому что там так тарабанит, когда спус¬
каешь".
Я: "И тебе становится страшно".
Ганс: "Да!"
Я: "Ау нас дома в уборной тебе не страшно?"
Ганс: "У нас не страшно. В Лайнце я пугаюсь, когда ты в
уборной воду спускаешь. И когда я сам там воду спускаю, я тоже
пугаюсь".
Наш Ганс пытается справиться с темой, которая ему явно не дается, вот почему
так трудно понять, что он имеет в виду. Возможно, он хочет сказать, что при
виде панталон у него пробуждаются тошнотворные воспоминания только в
том случае, если они не надеты на маму. Когда же он видит их на маме, они не
наводят его на мысль о каке и пи-пи, а вызывают интерес иного рода. — Прим.
автора.
GW298
SE64
69

Желая доказать мне, что дома его эти звуки не пугают, он
ведет меня в уборную и просит спустить воду из сливного бачка,
после чего заявляет:
"Сначала тарабанит сильно, а потом послабее (когда спус¬
каешь воду из бачка). Пока сильно тарабанит, я стою в уборной,
GW 299 а когда уже послабее, я выхожу".
Я: "Потому что тебе становится страшно?"
Ганс: "Потому что я очень люблю смотреть, как тарабанит...
(поправляется) слушать люблю, и поэтому я не выхожу, чтобы
лучше было слышно".
Я: "А что ты себе представляешь,, когда так сильно тараба¬
нит?"
Ганс: "Представляю, как я делаю в уборной каку". (Такие же
мысли возникают у него при виде черных велосипедных шаровар.)
Я: "Почему?"
Ганс: "Не знаю. Когда сильно тарабанит, звук такой, как
будто делаешь каку. Когда сильно тарабанит, как будто делаешь
каку а когда послабее — как будто делаешь пи-пи". (Можно про¬
вести параллель между этими словами и его рассуждениями о
черных и желтых панталонах.)
Я: "Слушай, а ведь та лошадь, которая везла омнибус, была
такого же цвета, как кака. Верно?" (По его словам, лошадь была
вороной масти.)
Ганс (с ошарашенным видом): "Да!"».
По этому поводу я хотел бы сделать одно замечание. Отец
слишком увлекается расспросами и задает наводящие вопросы,
не давая Гансу свободно высказаться. Вот почему не вырисо¬
вывается ясная и четкая картина анализа. У Ганса свое на уме,
и не надо сбивать его с толку так от него все равно ничего не
добьешься. Очевидно, что сейчас по каким-то неизвестным нам
SE 65 причинам его интересуют «кака» и «пи-пи». Ни насчет звуков в
уборной, ни насчет желтых и черных панталон выяснить пока
ничего не удалось. Подозреваю, что мальчик уловил на слух раз¬
ницу между двумя характерными звуками, которыми сопро¬
вождается акт мочеиспускания у мужчин и у женщин. Что же
касается противопоставления дефекации и мочеиспускания, то,
на мой взгляд, собранные в ходе анализа сведения были произ-
70

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч*И-К-А
вольно втиснуты в эти узкие рамки. Читателям, которые еще ни
разу не проводили анализ, я могу дать один совет: не старайтесь
сразу все понять, лучше уделяйте всему равное внимание и набе¬
ритесь терпения, а дальше видно будет.
*	* *
«Одиннадцатое апреля. Сегодня утром Ганс снова прихо¬
дит к нам, но я выдворяю его из нашей спальни, как у нас уже
повелось в последние дни.
Немного погодя он говорит мне: "Папа, а я кое-что себе пред¬
ставил. Я моюсь в ванне*, как вдруг заходит слесарь и откручива¬
ет ванну**. Потом он достает такое длинное сверло и тыкает мне
в живот"».
Отец так растолковал эту фантазию: «Я лежу в постели с ма¬
мой. Вдруг заходит папа и прогоняет меня. Своим большим пени¬
сом он отпихивает меня от мамы».
Мы пока воздержимся от комментариев.
«Заодно он пересказывает мне еще одну свою фанта¬
зию: "Мы едем на поезде в Гмунден. Поезд останавливается в
Гмундене, мы хватаем верхнюю одежду, но не успеваем одеться
и проезжаем нашу станцию".
Чуть позже я спрашиваю Ганса: "Ты когда-нибудь видел, как
лошадь делает каку?"
Ганс: "Да, много раз".
Я: "А лошадь сильно тарабанит, когда делает каку?"
Ганс: "Да!"
Я: "На что похож этот звук?"
Ганс: "На то, как кака падает в горшок".
Наверное, та лошадь, что везла омнибус, упала и стала тара¬
банить ногами, ассоциируется у него с экскрементами, которые
падают с характерным звуком. То, что он боится испражняться
и пугается при виде тяжелых возов, по сути означает, что он бо¬
ится почувствовать тяжесть в желудке».
Таким извилистым путем отец подбирается к истине.
*	«В ванне Ганса купает мама». — Прим. отца маленького Ганса.
** «Чтобы забрать ее в починку». — Прим. отца маленького Ганса.
GW300
SE66
71

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 67
GW 302
к к к
«Одиннадцатое апреля. За обедом Ганс говорит: "Вот бы
нам свою ванну в Гмундене, чтобы мне не надо было там в баню
ходить". Все дело в том, что в Гмундене его водили мыться в баню
по соседству, а он всегда упрямился и плакал. Да и в Вене он под¬
нимает крик всякий раз, когда при купании его усаживают или
кладут в большую ванну. Он непременно хочет стоять в ванне во
весь рост или на коленях».
Ганс уже сам начинает высказывать соображения, которые
могут служить материалом для анализа, и эта его фраза является
связующим звеном между двумя недавними фантазиями (фан¬
тазии о слесаре, который снял ванну, и фантазии о неудачной
поездке в Гмунден). Теперь отец Ганса догадался, что во второй
фантазии нашла выражение неприязнь мальчика к Гмундену.
Кстати, это лишний раз доказывает, что истинный смысл выяв¬
ленного бессознательного материала раскрывается в свете дан¬
ных, полученных уже после его выявления, а не до того, как он
был выявлен.
«Я спрашиваю его, чего он боится.
Ганс: "Я боюсь упасть в ванне".
Я: "Но ты же раньше не боялся упасть, когда тебя купали в
маленькой ванне".
Ганс: "Так ведь я в ней сидел, я бы в нее лежа и не поместил¬
ся, такая она была маленькая".
Я: "А когда ты в Гмундене на лодке катался, ты не боялся
упасть в воду?"
Ганс: "Нет, в лодке я так руками держался, что нипочем бы
не выпал. Я только в большой ванне боюсь в воду упасть".
Я: "Но тебя ведь мама купает. Ты что, боишься, что мама тебя
толкнет в воду?"
Ганс: "Я боюсь, что она меня отпустит, и я уйду под воду с
головой".
Я: "Но ты же знаешь, что мама тебя любит и не станет отпус¬
кать".
Ганс: "Я просто представил себе, что отпустит".
Я: "Почему?"
Ганс: "Я и сам точно не знаю".
72

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "Наверное, ты подумал, что мама тебя больше не любит,
потому что ты плохо себя вел?"
Ганс: "Да!"
Я: "Когда мама при тебе купала Ханну тебе, случайно, не хо¬
телось, чтобы мама уронила ее в воду?"
Ганс: "Хотелось"».
На наш взгляд, отец Ганса абсолютно точно угадал желание
сына.
к к к
«Двенадцатого апреля. Мы возвращаемся из Лайнца на
поезде, едем вторым классом, и Ганс при виде черной кожаной
обивки на сиденьях говорит: "Фу! Смотреть тошно. На черные
панталоны и черных лошадей тоже тошно смотреть — сразу хо¬
чется сделать каку".
Я: "Может быть, ты увидел у мамы что-то черное и испугался?"
Ганс: "Да!"
Я; "Что именно?"
Ганс: "Не помню. Наверное, черную блузку или черные чул¬
ки".
Я: "А, может, ты увидел у нее черные волосы на пипке, когда
за ней подглядывал?"
Ганс (оправдываясь): "Но я же у нее пипку не видел".
Когда Ганс по своему обыкновению испугался при виде воза,
выезжающего из ворот складского двора, я спросил его: "Как по-
твоему, похожи эти ворота на попу?"
Ганс: "Да, а лошади — это каки!" С тех пор всякий раз, ког¬
да из ворот выезжает подвода, он говорит: "Гляди, вон какушка
едет". Никогда прежде он так не говорил. Слово "какушка" зву¬
чит как ласковое прозвище. Моя золовка обычно называет свое¬
го ребенка "бякушка".
Тринадцатого апреля Ганс замечает в супе кусок печенки и
говорит: "Фу, кака!" Мясной фарш он тоже ест нехотя, причем
явно потому, что это блюдо по форме и цвету напоминает ему
экскременты.
Вечером жена рассказывает мне, что днем Ганс постоял на
балконе, а потом подошел к ней и сказал: "Я представил себе, что
SE 68
GW303
73

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Ханна упала с балкона". Я не раз велел ему следить за тем, чтобы
Ханна на балконе не подходила слишком близко к балюстраде,
которая представляет собой совершенно несуразную металли¬
ческую конструкцию в стиле модерн, с такими широкими про¬
емами между балясинами, что их недавно пришлось затянуть
проволочной сеткой. Очевидно, что на этот раз Ганс выдал свое
вытесненное желание. Жена спросила его: "Тебе хотелось бы,
чтобы Ханны с нами не было?" Он ответил утвердительно.
Четырнадцатое апреля. Сейчас главная его забота — Ханна.
Как я уже отмечал, он сразу проникся неприязнью к новорожден¬
ной сестре, поскольку из-за нее почувствовал себя обделенным
родительской любовью. Эту неизжитую до конца неприязнь не
может уравновесить даже его преувеличенная нежность к сест¬
ре*. Он уже не раз советовал нам приплатить аисту чтобы тот
больше не приносил нам детей из большого сундука, в котором
они хранятся. (Не оттого ли он так пугается при виде мебельно-
SE 69 го фургона, что тот похож на большой сундук?) По его словам,
Ханна донимает его своими криками.
Тут как-то он мне говорит: "Помнишь, как Ханна у нас по¬
явилась? Она с мамой в постели лежала, такая миленькая и хо¬
рошенькая". (Эта его похвала подозрительно напоминает заис¬
кивание!)
Немного погодя мы выходим на улицу перед домом. Надо
сказать, что состояние Ганса за это время значительно улучши¬
лось. Даже при виде ломовых подвод он пугается уже не так силь¬
но. Вдруг он кричит чуть ли не радостным голосом: "Вон лошадь
GW 304 с черной штукой на рту!" И тут, наконец, выясняется, что черной
штукой он называет кожаный намордник. Впрочем, лошадей в
намордниках Ганс тоже совсем не боится.
Он стучит палкой по мостовой и спрашивает меня: "Папа,
а там внизу кто-нибудь есть... кто-нибудь похоронен... или хоро¬
нят только на кладбище?" Так что его волнует не только загадка
рождения, но и тайна смерти.
Теперь-то мы понимаем, почему озабоченность по поводу «каки» сразу смени¬
лась озабоченностью по поводу Ханны. Дело в том, что Ганс уподобляет «каке»
саму Ханну и детей вообще! — Прим. автора.
74

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Мы возвращаемся домой и видим в прихожей сундук.
Ганс говорит: "Вот в таком сундуке мы возили с собой Ханну в
Гмунден. Когда мы ездили в Гмунден, она всегда ехала с нами в
сундуке. Опять ты мне не веришь! Папа, это правда, честно. Мы
взяли большой сундук, а там внутри было много-много детей,
они все в ванне сидели. (В этом сундуке мы перевозили малень¬
кую ванну.) Это я их туда посадил, правда. Я точно помню"*.
Я: "Что ты помнишь?"
Ганс: "Помню, что Ханна ехала в этом сундуке. Я хорошо это
запомнил. Честное слово!"
Я: "Но ведь в прошлом году Ханна ехала вместе с нами в
купе".
Ганс: “Да, но раньше ее возили в сундуке".
Я: "Это был мамин сундук?"
Ганс: "Да, мамин".
Я: "А где он у нее был?"
Ганс: "Дома на чердаке".
Я; "Она его, небось, с собой носила?"**
Ганс: "Нет! Когда мы снова поедем в Гмунден, мы Ханну
опять в сундуке повезем".
Я: "Как же она выбралась из сундука?"
Ганс: "Ее оттуда достали".
Я; "Кто достал — мама?"
Ганс: "Мы с мамой. Потом мы сели в коляску а Ханна пое¬
хала верхом на лошади, и кучер кричал лошади: «Но! Но!» Он на
козлах сидел. Не помню, ты там тоже был или нет. Мама долж¬
на помнить. Нет, ничего мама не помнит, она уже все забыла.
Только, чур, маме об этом ни слова!"
Я прошу его повторить все с начала.
*	Ганс начинает фантазировать. Как выясняется, сундук и ванну он уподобляет
вместилищу детей. Ометим для себя, что он многократно заверяет отца в том,
что говорит правду! — Прим. автора.
** Очевидно, что под сундуком Ганс подразумевает материнскую утробу Отец
намекает Гансу на то, что он об этом догадался. Во многих мифах, начиная с
легенды о рождении Саргона, царя Аккада, то же самое символизируют корзи¬
ны, в которых находят подкидышей. — [Примечание 1923 г.] См. О. Ранк, Миф о
рождении героя, 1-е изд. 1909 г., 2-е изд. 1922 г. (Rank. Der Mythus von der Geburt
desHelden. 1909, 1922). — Прим. автора.
SE 70
GW 305
75

Ганс: "И вот Ханна слезла с лошади".
Я: "Она же тогда и ходить-то не умела".
Ганс: "Значит, мы ее сняли".
Я: "Как же она верхом на лошади сидела? Она ведь в про¬
шлом году сидеть не умела".
Ганс: "Нет, сидела, еще как сидела и кричала: «Но!» И так
плеткой стегала: «Но! Но!» У меня такая плетка раньше была.
Лошадь была без стремян, а Ханна все равно на ней скакала.
Папа, ты не думай, я не шучу"».
Что это за вздор и почему Ганс так настойчиво уверяет, что
это правда? Да потому что это вовсе не вздор, а пародия, которую
Ганс разыгрывает в отместку отцу. Ганс дает понять отцу: если,
по-твоему, я могу поверить в то, что Ханну принес в октябре
аист, хотя еще летом во время поездки в Гмунден я заметил, ка¬
кой у мамы большой живот, то и я вправе рассчитывать на то,
SE 71	что ты поверишь в мои небылицы. Он явно знал о беременности
матери. Как иначе можно истолковать его слова о том, что Ханну
еще прошлым летом возили в Гмунден «в сундуке»? Его уверен¬
ность в том, что сестру теперь каждый год будут возить в Гмунден
в сундуке, возможно, объясняется тем, что давние бессознатель¬
ные мысли часто предстают перед сознанием в виде предполо-
GW 306 жения о грядущих событиях; впрочем, не исключено, что у него
есть на этот счет какие-то особые соображения, и он боится, как
бы следующим летом мать опять не оказалась беременной. Вот
мы и выяснили, за что он невзлюбил поездки в Гмунден и откуда
взялась неприязнь, которая нашла выражение в его фантазии о
том, как они с отцом проехали нужную станцию.
«Спустя некоторое время я спрашиваю его, как Ханна после
рождения оказалась в кровати у мамы».
Вот теперь Ганс может вволю «поизгаляться» над отцом.
«Ганс: "Дело было так. Фрау Краус (повитуха) положила
Ханну в кровать к маме. Сама-то Ханна не умела ходить. Ее аист
в клюве принес, раз она сама ходить не умела. (Продолжает
бойким тоном.) Аист поднялся по лестнице на наш этаж и пос¬
тучался, тогда все уже спали, но у него был нужный ключ, и он
76

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
открыл дверь и отнес Ханну в твою* кровать, а мама спала, —
нет-нет, аист отнес Ханну в мамину кровать. Это было поздно
ночью, и аист положил ее на кровать тихо-тихо и ногами совсем
не топал, а потом взял шляпу и ушел. Ой, нет, шляпы-то у него
не было".
Я: "Кто же взял шляпу? Может быть, врач?"
Ганс: "И вот аист ушел, пошел к себе домой, а перед уходом
позвонился в нашу дверь и всех разбудил. Только маме ничего не
говори и Тимми тоже (нашей кухарке). Это секрет!"
Я: "Ты любишь Ханну?"
Ганс: "Очень люблю".
Я: "Как по-твоему — хорошо, что Ханна родилась, или лучше
бы ее не было?"
Ганс: "По-моему лучше бы ее не было".
Я: "Почему?"
Ганс: "Тогда хоть кричать было бы некому а я терпеть не
могу, когда она кричит".
Я: "Ты же сам кричишь".
Ганс: "Ханна ведь тоже кричит".
Я: "Почему ты терпеть не можешь, когда она кричит?"
Ганс: "Потому что она кричит очень громко".
Я: "Да вовсе она не кричит".
Ганс: "Если ее шлепнуть по голой попке, она закричит".
Я: "Аты сам уже пробовал?"
Ганс: "Когда мама шлепает ее по попке, она кричит".
Я: "Атебе это нравится?"
Ганс: "Нет... Почему нравится? Потому что она так громко
кричит, как будто тарабанит?"
Я: "Раз тебе хотелось бы, чтобы Ханны не было, значит ты ее
совсем не любишь".
Ганс хмыкает в знак согласия.
Я: "Вот почему ты подумал, что мама может ее отпустить в
ванне, и она упадет в воду..."
Ганс (добавляет): "И умрет".
*	Это, конечно, издевка! Точно так же он издевается над отцом, когда под конец
просит его не выдавать этот секрет маме. — Прим. автора.
SE 72
77

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW308
SE 73
Я: "И тогда ты останешься у мамы один. А ведь хороший
мальчик не стал бы ничего такого желать".
Ганс:“Но ведь подумать о таком ему можно".
Я: "Нехорошо так думать".
Ганс: “Нет, когда он так думает, это хорошо, потому что
тогда есть о чем написать профессору"\
Немного погодя я ему говорю: "Знаешь, вот когда Ханна под¬
растет и научится говорить, ты будешь ее больше любить".
Ганс: "Да нет, я ее и сейчас люблю. Осенью она уже будет
большая, и я сам поведу ее в Городской парк гулять и буду все
объяснять".
Едва я собираюсь продолжить свои наставления, как он пе¬
ребивает меня и, судя по всему, хочет мне втолковать, что желать
Ханне смерти — это с его стороны не так уж и плохо.
Ганс: "Папа, Ханна ведь уже давно была на свете, когда ее
еще у нас не было. Когда она у аиста жила, она ведь тоже на свете
была".
Я: "Нет, тогда, наверное, ее еще не было".
Ганс: "Кто же тогда ее принес? Она ведь была у аиста".
Я: "А он где ее взял?"
Ганс: "Ну у себя".
Я: "А где она у него была?"
Ганс: "В сундуке. У аиста в сундуке".
Я: "Что это за сундук?"
Ганс: "Такой красный. Он в красный цвет покрашен". (Может
быть, он имеет в виду кровь?)
Я: "Кто тебе такое сказал?"
Ганс: "Мама. Я сам додумался. Я в книжке видел".
Я: "В какой книжке?"
Ганс: "В книжке с картинками". (По моей просьбе он при¬
носит и показывает мне свою первую книжку с картинками. На
одной картинке изображено гнездо с аистами на красной печной
трубе. Так вот о каком сундуке он говорил. И что любопытно, на
той же странице изображена лошадь, которой набивают подко¬
*	Браво, малыш! Хотелось бы мне, чтобы взрослые с таким пониманием относи¬
лись к психоанализу. — Прим. автора.
78

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
вы. Ганс не увидел детей в гнезде и поэтому решил, что они сидят
в «сундуке».)
Я: "Ну, и что аист сделал с Ханной?"
Ганс: "Потом он нам ее принес. В клюве. Знаешь, это был тот
аист из Шенбрунна, который еще в зонтики клюет". (Он намека¬
ет на маленький казус, который однажды приключился с нами в
Шенбрунне.)
Я: "Ты видел, как аист принес Ханну?"
Ганс: "Ты что! Я же тогда еще спал. По утрам аист не прино¬
сит мальчиков и девочек".
Я: "Почему?"
Ганс: "Просто не приносит. Не приносит и все. А знаешь, по¬
чему? Чтобы его никто не видел, а утром глядь — девочка уже
тут как тут"*.
Я: "А ведь тебе тогда было интересно, как это ее аист при¬
нес?"
Ганс: "Да, очень!"
Я: "Когда Ханна только у нас появилась, какая она была?"
Ганс (слащавым тоном): "Вся такая беленькая, такая хоро¬
шенькая. Прямо золотце".
Я: "Но когда ты ее в первый раз увидел, она ведь тебе не по¬
нравилась".
Ганс: "Нисколечко".
Я: "Ты ведь удивился, когда увидел, какая она маленькая?"
Ганс: "Да!"
Я: "А какая она была маленькая?"
Ганс: "Как аистенок".
Я: "А, может быть, как кака?"
Ганс: "Да нет, вообще-то кака намного больше... то есть чу¬
точку меньше, чем Ханна"».
Я сразу сказал отцу, что фобия Ганса, скорее всего, обуслов¬
лена мыслями и желаниями, которые возникли у мальчика после
Не стоит придираться к Гансу за то, что он противоречит себе. Судя по тем бес¬
сознательным мыслям, которые он выразил во время предыдущего разговора,
он не верит в аиста. Теперь он успокоился и отвечает отцу, как положено, ста¬
раясь оправдать несообразности, которых полно в легенде об аисте. — Прим.
автора.
SE 74
GW309
79

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
рождения младшей сестры, но забыл предупредить его о том, что
обычно дети, измышляя свою теорию половой жизни, уподобля-
GW 310 ют «каку» ребенку, и поэтому Ганс наверняка испытает на себе
влияние экскрементального комплекса. Из-за этого упущения в
SE 75 ходе лечения ненадолго возникла неопределенность. После того,
как я дал отцу все необходимые разъяснения, он попытался еще
раз обсудить с Гансом эту важную тему.
«На следующий день я прошу Ганса повторить вчерашний
рассказ. Ганс рассказывает: "Наша Ханна ехала в Гмунден в
большом сундуке, мама в купе была, а Ханна — в багажном ва¬
гоне, в сундуке, и потом, когда мы приехали в Гмунден, мы с ма¬
мой достали Ханну оттуда и посадили верхом на лошадь. Кучер
на козлах сидел, а Ханна держала плетку, которая у меня была
(в прошлом году), и лошадь стегала и все время кричала: «Но!»
Знаешь, как весело было, и кучер тоже плеткой лошадь стегал. —
Вернее, кучер не стегал, плетка ведь у Ханны была. — Кучер по¬
водья держал. — Нет, поводья тоже Ханна держала. (С вокзала
мы всегда ездим домой на извозчике, вот Ганс и старается по¬
догнать свой вымысел под реальность.) В Гмундене мы сняли
Ханну с лошади, и она сама поднялась по лестнице". (В прошлом
году, когда мы отдыхали в Гмундене, Ханне было восемь меся¬
цев. Когда мы ездили в Гмунден в позапрошлом году, — а Ганс
явно обыгрывает в фантазии тогдашнюю поездку, — жена была
на пятом месяце беременности.)
Я: "В прошлом году у нас уже была Ханна".
Ганс: "В прошлом году она ехала на возу, а вот в позапрош¬
лом году когда Ханна уже у нас была..."
Я: "Разве тогда она уже у нас была?"
Ганс: "Да, была. Ты же тогда все время к нам приезжал, что¬
бы меня на лодке покатать, и Анна у нас работала".
Я: "Так это было не в прошлом году. Ханны тогда еще на све-
те-то не было".
GW 311	Ганс: “Нет, тогда она уже была на свете. Даже когда ее еще
SE 76 в сундуке возили, она уже умела ходить и говорить «Анна»". (Все
это Ханна научилась делать только четыре месяца назад.)
Я: "Но тогда ее у нас еще не было".
Ганс: "Ой, да. Она же у аиста была ".
80

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "Сколько же тогда Ханне лет?"
Ганс: "Осенью ей будет два года. Тогда Ханна уже была, ты
ведь сам знаешь".
Я: "А когда она была у аиста в сундуке?"
Ганс: "Давно, еще до того, как ездила с нами в сундуке. Очень
давно".
Я: "Когда же она начала ходить? Когда мы были в Гмундене,
она еще ходить не умела".
Ганс: "В прошлом году не умела, а раньше умела".
Я: "Ханна же была в Гмундене всего один раз".
Ганс: "Нет! Она два раза там была, правда. Я точно помню.
Не веришь — у мамы спроси. Она подтвердит".
Я: "Да неправда это".
Ганс: "Нет, правда. Когда она в первый раз в Гмундене была,
она умела ходить и верхом на лошади ездить, а уже потом ее
на руках носили. — Нет-нет, верхом ездить она стала уже по¬
том, а в прошлом году ее на руках носили".
Я: "Она же совсем недавно научилась ходить. В Гмундене
она еще ходить не умела".
Ганс: "Нет, умела, так и запиши, я это точно помню. — Ты
чего смеешься?"
Я; "Да потому что ты меня обманываешь. Ты же прекрасно
знаешь, что Ханна была в Гмундене всего один раз".
Ганс: "Нет, неправда... В первый раз она на лошади скакала...
а во второй раз (смущенно запинается)..”
Я: "Может, это была мама, а не лошадь?"
Ганс: "Нет, настоящая лошадь, она коляску везла".
Я: "Так мы же всегда ездим на коляске с парой лошадей".
Ганс: "Ну ладно. Значит, это был фиакр*".
Я: "Что же Ханна ела, пока сидела в сундуке?"
Ганс: "Ей дали с собой бутерброд, а еще селедку и редиску
(Все это мы ели на ужин в Гмундене.) И пока она ехала, она все
мазала хлеб маслом и пятьдесят раз успела поесть".
Я: "Ханна не кричала?"
Ганс: "Нет!"
*	В фиакр запрягают двух лошадей. — Прим. переводчика.
GW312
SE 77
6	Зак. 3773
81

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW313
SE 78
Я: "А что же она делала?"
Ганс: "Сидела себе тихонько внутри".
Я: "И не стучала?"
Ганс: "Нет, она все время ела и даже не шевелилась. Кофе
она выпила два больших кофейника, и к утру в сундуке уже ни¬
чего не осталось, только мусор один — листочки от двух редисок
и ножик, чтобы редиску резать. Она умяла все подчистую, как
заяц, раз-два и готово. Вот умора! Я сам ехал вместе с Ханной в
сундуке, я там всю ночь проспал. (Два года назад мы, действи¬
тельно, ехали в Гмунден ночью.) А мама ехала в купе. Мы даже на
возу все время ели, вот была потеха. — А на лошади она и не ска¬
кала вовсе (он мнется, не зная, что сказать, ведь он уже признал,
что мы ехали на коляске с парой лошадей)... она на возу сидела.
Да, точно, только на возу мы ехали с Ханной вдвоем... мама-то
на лошади скакала, а на другой — Каролина (горничная, которая
служила у нас в прошлом году)... Папа, а ведь это неправда..."
Я: "Что неправда?"
Ганс: "Да все неправда. А знаешь что — надо будет посадить
меня с Ханной вот в этот сундук*, и я там сделаю пи-пи, да хоть
прямо в штаны, ну и пусть, мне не стыдно. Папа, я не шучу — это
будет так весело!"
Затем Ганс повторяет вчерашний рассказ об аисте, но на
сей раз уже не упоминает о том, что перед уходом аист забрал
шляпу.
Я: "А где у аиста был ключ от входной двери?"
Ганс: "В кармане".
Я: "Разве у аиста есть карман?"
Ганс: "В клюве".
Я: "В клюве, говоришь! Ни разу не видел аиста с ключом в
клюве".
Ганс: "Как же он без ключа мог войти? Как он тогда дверь
открыл? Нет, не так все было, я просто ошибся. Он позвонил и
его впустили".
Я: "Как это он позвонил?"
Ганс: "В звонок".
*	Ганс имеет в виду дорожный сундук, стоящий в прихожей; в этом сундуке пе¬
ревозят багаж в Гмунден. — Прим. автора.
82

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "А как он это сделал?"
Ганс: "Взял и нажал на звонок клювом".
Я: "А дверь за собой он сам закрыл?"
Ганс: "Нет, горничная за ним закрыла. Она ведь тогда уже
проснулась. Это она ему сперва дверь открыла, а потом за ним
закрыла".
Я: "А где сам аист живет?"
Ганс: "Как где? В сундуке, где он девочек держит. В Шен¬
брунне, наверное".
Я: "Я никакого сундука в Шенбрунне не видел".
Ганс: "Значит, чуть подальше. — А знаешь, как аист откры¬
вает сундук? — Он так берет — сундук ведь тоже на ключ запи¬
рается, — берет так, клюв раскрывает и вот этим местом (верх¬
ней частью клюва) отпирает замок вот так. (Чтобы показать
мне, как аист это проделывает, Ганс поворачивает ручку замка
на ящике письменного стола.) Там ведь такая же ручка".
Я: "А девочку-то ему не тяжело нести?"
Ганс: "Да нет!"
Я: "Как по-твоему похож сундук аиста на мебельный фур¬
гон?"
Ганс: "Да!"
Я: "А на омнибус?"
Ганс: "Да, а еще на такой паршибус". («Паршивцами» часто
обзывают непослушных детей.)
к к к
«Семнадцатое апреля. Вчера Ганс, наконец, совершил дав¬
но задуманный переход через улицу и побывал во дворе склада.
Сегодня ему расхотелось туда идти, когда он увидел воз, стоя¬
щий напротив ворот у погрузочного помоста. Он объяснил мне:
"Когда там стоит воз, я боюсь, что стану дразнить лошадей, а они
упадут и начнут тарабанить ногами".
Я: "А как лошадей дразнят?"
Ганс: "Ругаются на них и кричат: «Но!», — так и дразнят"*.
Я: "А ты сам когда-нибудь дразнил лошадей?"
*	«Он, бывало, сильно пугался, когда кучера при нем начинали стегать лошадей с
криком: "Но!"» — Прим. отца маленького Ганса.
GW314
SE 79
83

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW315
SE 80
Ганс: "Да, очень часто. Я просто боюсь, что так сделаю, но
взаправду так делать не буду".
Я: "Ты дразнил лошадей, когда мы еще были в Гмундене?"
Ганс: "Нет".
Я: "Но тебе нравится их дразнить?"
Ганс: "Да, очень нравится!"
Я: "Тебе хотелось бы постегать лошадей плеткой?"
Ганс: "Да!"
Я: "А хотелось бы их ударить так же, как мама шлепает
Ханну? Это ведь тебе тоже нравится".
Ганс: "Лошадям же не больно, когда их бьют. (Я сам однаж¬
ды так ему сказал, чтобы он поменьше пугался, когда при нем
стегают кнутом лошадей.) Один раз я даже сам лошадь бил.
Я взял плетку и стал лошадь стегать, а она упала и затарабанила
ногами".
Я: "Когда это было?"
Ганс: "В Гмундене".
Я: "Это была настоящая лошадь? В упряжке?"
Ганс: "Без упряжки".
Я; "Что же она делала?"
Ганс: "Я просто ее держал, чтобы она не ускакала".
(Разумеется, все это звучит неправдоподобно.)
Я; "Где это было?"
Ганс: "У колодца".
Я: "А кто тебе разрешил? Это кучер там лошадь оставил?"
Ганс: "Да это просто была лошадь из конюшни".
Я: "А как она оказалась у колодца?"
Ганс: "Я сам ее туда привел".
Я: "Откуда? Из конюшни?"
Ганс: "Я ее из конюшни вывел, чтобы постегать".
Я: "А в конюшне никого не было?"
Ганс: "Нет, там Лоизль был" (извозчик из Гмундена).
Я: "И он тебе разрешил взять лошадь?"
Ганс: "Я его хорошо попросил, и он разрешил".
Я: "Как ты его попросил?"
Ганс: "Я спросил: можно взять лошадь, постегать ее и покри¬
чать? И он сказал — можно".
84

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "Ты долго ее стегал?"
Ганс: "Я сказал тебе неправду”.
Я: "Ачто из этого правда?"
Ганс: "Да все неправда, я просто пошутил".
Я: "Так ты вообще не брал лошадь из конюшни?"
Ганс: "Нет!"
Я: "Тебе просто хотелось так сделать".
Ганс: "Еще как хотелось, я даже себе все это представлял".
Я: "Когда ты был в Гмундене?"
Ганс: "Нет, уже здесь. Я себе все это утром представлял, ког¬
да уже был одетый. Вернее, когда еще лежал в кровати".
Я: "Почему ты мне никогда об этом не рассказывал?"
Ганс: "Просто забыл рассказать".
Я: "Ты все это себе представил, потому что на улице такое
увидел?"
Ганс: "Да!"
Я: "Кого же тебе хотелось бы побить: маму, Ханну или
меня?"
Ганс: "Маму".
Я: "Почему?"
Ганс: "Просто хотелось бы и все".
Я: "Разве ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то бил маму?"
Ганс: "Никогда, ни разу в жизни".
Я: "Но тебе все равно хотелось бы ее побить. А как имен¬
но?"
Ганс: "Выбивалкой для ковра". (Жена часто грозится отшле¬
пать его выбивалкой.)
На этом мне пришлось закончить наш сегодняшний раз¬
говор.
На улице Ганс объяснил мне: "Омнибусы, мебельные фур¬
гоны и возы с углем — это все сундуки аиста"».
Ганс имеет в виду беременных женщин. И неспроста
именно перед этим заявлением у него возник садистический
порыв.
«Двадцать первое апреля. Сегодня утром Ганс пересказы¬
вает мне свою фантазию: "В Лайнце стоял поезд, и мы с моей
бабушкой из Лайнца поехали на Главную таможню. Ты еще не
GW316
SE81
GW317
85

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 82
GW318
спустился с моста, а в Санкт-Фейте уже остановился следующий
поезд. Когда ты спустился, этот поезд уже пришел оттуда, и мы
на него сели".
(Вчера мы с Гансом ездили в Лайнц. На перрон там нужно
переходить по пешеходному мосту над путями. С перрона виден
весь путь до следующей станции Санкт-Фейт. Тут Ганс что-то
темнит. Наверняка, изначально он представил себе, что я опоз¬
дал на поезд, и он уехал из Лайнца один, а потом со станции
Унтер-Санкт-Фейт пришел следующий поезд, на который я сел и
поехал следом за ним. При пересказе он немного переиначил эту
фантазию о бегстве, вот и сказал под конец, что мы оба уехали на
следующем поезде.
Эта фантазия перекликается с недавней, еще неистолко-
ванной фантазией о том, что мы замешкались в поезде и, пока
одевались, пропустили нашу станцию.)
После обеда гуляем перед домом. При виде упряжки с па¬
рой лошадей Ганс вдруг убегает в дом, хотя в самой упряжке
вроде бы нет ничего необычного. Я спрашиваю его: "Что с то¬
бой?" Он отвечает: "Я боюсь, что лошади упадут, потому что у
них такой важный вид". (Кучер сильно натянул вожжи, и лошади
шли коротким шагом, высоко задрав головы, так что поступь их,
и впрямь, казалась важной.)
Я спрашиваю Ганса, у кого еще бывает такой важный вид.
Ганс: "У тебя, когда я прихожу к маме в постель".
Я: "Так, ты хочешь, чтобы я упал?"
Ганс: "Да, хочу, чтобы ты голышом (т. е. босой, как Фрицль во
время игры в лошадку) о камень споткнулся и у тебя кровь пошла,
тогда я хоть чуточку с мамой один побуду. А когда ты в квартиру
поднимешься, я так быстро от мамы убегу, что ты и заметить не
успеешь".
Я: "Помнишь, кто споткнулся о камень?"
Ганс: "Помню — Фрицль".
Я: "Что ты себе представил, когда Фрицль упал?*"
Ганс: "Вот бы ты так же на камне навернулся".
Я: "Говоришь, тебе хотелось бы побыть с мамой?"
*	Значит, Фрицль в тот раз, действительно упал, хотя Ганс в свое время это отри¬
цал. — Прим. автора.
86

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Ганс: "Да!"
Я: "За что, по-твоему, я тебя ругаю?"
Ганс: "Не знаю". (!!)
Я: "А почему я тебя ругаю?"
Ганс: "Потому что ты на меня злишься".
Я: "Это же неправда!"
Ганс: "Нет, правда — злишься, я точно знаю. Это правда".
Стало быть, он не придал особого значения моим словам
о том, что лишь малыши просятся к маме в постель, а большие
мальчики спят у себя в кровати.
Я подозреваю, что его желание «подразнить» лошадь, то
есть побить ее и накричать на нее, касается меня, а не мамы, как
уверял он сам. Наверняка, он хотел от меня это утаить и лишь
прикрывался разговорами о маме. В последние дни он со мной
особенно нежен».
Судить постфактум всегда легко и, пользуясь этим преиму¬
ществом, мы можем внести поправки в толкование, предложен¬
ное отцом. Желание Ганса «подразнить» лошадей имеет двойную
подоплеку оно соткано из смутно осознаваемой садистической
страсти к матери и ясно осознаваемого стремления отомстить
отцу. Это стремление не обнаруживалось до тех пор, пока под
влиянием комплекса представлений о беременности у него не
пробудилась страсть к матери. Дело в том, что в процессе разви¬
тия фобии происходит концентрация бессознательных мыслей,
на почве которых она возникает. Вот почему анализ никогда не
продвигается в том же направлении, в каком развивался невроз.
к к к
«Двадцать второе апреля. Сегодня утром Ганс снова кое-
что себе представил: "Какой-то уличный мальчишка катался по
рельсам на тележке, и тут пришел смотритель, раздел его дого¬
ла и продержал так до утра, а утром мальчишка дал смотрителю
пятьдесят тысяч гульденов, чтобы ему разрешили на тележке
кататься".
(Напротив нашего дома проходит Северная железная доро¬
га. Ганс однажды увидел, как какой-то уличный мальчишка ка¬
тается на дрезине, которая обычно стоит в тупике на запасном
SE 83
GW319
87

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 84
GW320
SE85
пути, и ему тоже захотелось на ней прокатиться. Я сказал ему:
"Так делать нельзя, а если только попробуешь, тебя поймает же¬
лезнодорожный смотритель". Вторым элементом этой фантазии
является его вытесненное желание обнажиться.)»
Как мы уже заметили, в фантазиях Ганса отчетливо просле¬
живаются «транспортные мотивы» и на смену гужевым повоз¬
кам со временем приходят поезда. Дело в том, что к любого рода
фобии, связанной с уличным транспортом, рано или поздно при¬
мешивается боязнь железнодорожного транспорта.
«За обедом мне рассказали, что Ганс все утро играл с рези¬
новой куклой, которую он называет Гретой. Он выломал из нее
металлическую пищалку, засунул в оставшееся отверстие ма¬
ленький перочинный ножик, а потом раздвинул ей ноги и разо¬
рвал ее посередине, чтобы вытряхнуть ножик наружу Няне он
показал куклу с раздвинутыми ногами и сказал: “Смотри, тут у
нее пипка!"
Я: "Скажи-ка, во что ты играл сегодня с куклой?"
Ганс: "Я ей ноги раздвинул, чтобы разорвать. А знаешь, по¬
чему? У нее внутри был мамин ножичек. Это я его внутрь засу¬
нул, туда, где у нее такая кругляшка, которая пищит, а потом я
разорвал ее посередине, и ножик из нее выпал".
Я: "Зачем ты раздвинул ей ноги? Ты хотел у нее пипку раз¬
глядеть?"
Ганс: "У нее же и до этого там пипка была, ее и так было
видно".
Я: "Зачем ты засунул вовнутрь ножик?"
Ганс: "Не знаю".
Я: "А что это за ножик?"
Он приносит ножик и показывает мне.
Я: "Может, ты представил себе, что это ребеночек?"
Ганс: "Нет, ничего я себе не представлял. Это же у аиста вро¬
де бы завелся когда-то ребеночек — или у кого-то другого".
Я: "Когда?"
Ганс: "Когда-то. Я это от кого-то слышал. Или не слышал
вовсе. А, может, я просто наболтал".
Я: "Что значит «наболтал»?"
Ганс: "Неправду сказал".
88

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "Во всех словах есть доля правды".
Ганс: "Ну, есть чуть-чуть".
Я перевожу разговор на другую тему: "А откуда, по-твоему
берутся курицы?"
Ганс: "Так их аист выращивает, берет и выращивает, вернее,
не аист, а боженька".
Я объясняю ему, что курицы несут яйца, из которых появля¬
ются новые курицы. Ганс смеется.
Я: "Ты чего смеешься?"
Ганс: "Просто ты так здорово рассказываешь".
Он говорит, что сам однажды такое видел.
Я; "Где?"
Ганс: "Ты сам так сделал!"
Я; "И где же я снес яйцо?"
Ганс: "В Гмундене, ты снес яйцо в траву а из него курица как
выпрыгнет. Я знаю, ты однажды снес яйцо, я точно знаю. Мне
мама сказала".
Я: "Я спрошу у мамы, правду ли ты говоришь".
Ганс: "Нет, неправду но вот сам я точно снес однажды яйцо,
а оттуда курица выпрыгнула".
Я: "Где это было?"
Ганс: "В Гмундене, я лег на траву вернее, на коленки встал,
так что другие ребята ничего не видели, а наутро я им и говорю:
«Смотрите, ребята, я вчера яйцо снес!» Они сразу стали смотреть
и яйцо сразу увидели, а из него вылез такой маленький Ганс. Чего
ты смеешься? Мама ничего не знает и Каролина тоже не знает,
потому что никто этого не видел, я в два счета яйцо снес, раз-
два — и готово. Правда. Папа, а когда яйцо становится курицей?
Когда оно немного полежит? А есть его для этого не нужно?"
Я объясняю ему как это происходит.
Ганс: "Ну вот, тогда пусть яйцо у несушки побудет, пока из
него цыпленок не вырастет, а потом положим его в сундук и в
Гмунден отвезем"».
Так и не дождавшись от родителей надлежащих разъясне¬
ний по поводу деторождения, Ганс смело перехватывает ини¬
циативу у отца и совершает выразительное симптоматическое
действие, словно заявляя: «Смотрите! Вот как я представляю
GW321
SE 86
89

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
себе рождение ребенка!» То, что он сказал горничной насчет
своей игры с куклой, было лишь отговоркой, а вот отцу он ясно
дал понять, что раздвинул кукле ноги не только для того, чтобы
разглядеть у нее пипку Когда же отец, так сказать, для затравки
объяснил сыну, что цыплята вылупляются из яйца, Ганс выразил
свое недовольство вкупе с уверенностью в собственной правоте
и скепсисом в великолепном фарсе, кульминацией которого ста¬
ла его последняя тирада, заключающая в себе явный намек на
GW 322 рождение сестры.
«Я: "Так, во что ты играл с куклой?"
Ганс: "Я ее Гретой звал".
Я: "Почему?"
Ганс: "Потому что ее Гретой зовут".
Я: "А как ты играл?"
Ганс: "Я ее нянчил, как настоящего ребенка".
Я: "Тебе хотелось бы завести маленькую девочку?"
Ганс: "Да. А чего такого! У меня-то пусть заводится, только
не у мамы, ей нельзя, я не хочу".
(Он часто так говорит. Он боится, что может оказаться уже
на третьих ролях, если родится третий ребенок.)
Я: "Но дети бывают только у женщин".
Ганс: "А у меня будет девочка".
Я: "Где ты ее возьмешь?"
Ганс: "Как где? У аиста. Он мне девочку вынет, а девочка
раз — и снесет яйцо, и из этого яйца еще одна Ханна вылезет,
SE 87 еще одна Ханна. Из нашей Ханны — еще одна Ханна. Нет-нет,
оттуда вылезет всего одна Ханна”.
Я: "Тебе так хочется, чтобы у тебя была девочка".
Ганс: “Да, через год у меня будет девочка, и звать ее будут
тоже Ханна".
Я: "А почему ты не хочешь, чтобы у мамы была девочка?"
Ганс: "Потому что я сам девочку хочу".
Я: "Но ты не можешь завести маленькую девочку?"
Ганс: "Нет, могу У мальчиков заводятся девочки, а у дево¬
чек — мальчики"*.
*	Еще один неожиданный нюанс детской сексуальной теории. — Прим. автора.
90

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "У мальчиков не бывает детей. Дети бывают только у жен¬
щин, у мам".
Ганс: "Почему это у меня не может быть детей?"
Я: "Так уж боженька все устроил".
Ганс: "А почему у тебя никто не заводится? Вот увидишь,
у тебя точно кто-нибудь заведется. Ты только подожди".
Я: "Жди не жди, все равно не заведется".
Ганс: "Но ведь я — твой ребенок".
Я: "Да, но на свет тебя произвела мама. Ты наш ребенок —
мамин и мой".
Ганс: "А Ханна — моя или мамина?"
Я: "Мамина".
Ганс: “Нет, моя. Почему это она — не моя с мамой?"
Я: "Ханна — моя, мамина и твоя".
Ганс: "Ну что я говорил!"».
Пока ребенок не ведает о назначении женских гениталий,
в его знаниях о половой жизни, разумеется, остается большой
пробел.
к к к
«Двадцать четвертого апреля мы с женой объяснили Гансу
что дети растут у мамы в животе, а потом мама тужится, ей ста¬
новится очень больно, и они выходят наружу как "кака".
После обеда мы гуляем перед домом. Он явно осмелел, бега¬
ет вдогонку за проезжающими экипажами, и теперь о страхе на¬
поминает лишь то, что он не смеет далеко отходить от подъезда,
в общем, соглашается гулять только рядом с домом.
Двадцать пятого апреля Ганс с разбегу ударяет меня голо¬
вой в живот. Он уже как-то раз проделывал такое. Я спрашиваю
его: "Ты коза, что ли?"
Он отвечает: "Нет, я бар-р-ран (т. е. баран)". — "А где ты ви¬
дел барана?"
Ганс: "В Гмундене у Фрицля". (У Фрицля была овечка — эта¬
кая живая игрушка.)
Я: "Расскажи мне про барашка. Что он делал?"
Ганс: "Знаешь, фрейлейн Мицци (учительница, наша сосед¬
ка по дому в Гмундене) все время сажала Ханну верхом на бараш¬
GW323
SE 88
GW324
91

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 89
GW325
ка, а ему так было не встать на дыбы, и бодаться он не мог. Если к
нему подойти, он сразу бодается, у него ведь рога. Фрицль-то его
на веревочке водит и к дереву привязывает. Всегда привязывает
к дереву".
Я: "Атебя барашек бодал?"
Ганс: "Он на меня прыгнул, Фрицль меня однажды к нему
подвел... Я-то ничего не знал, подошел к нему, а он как на меня
прыгнет. Так весело было и совсем не страшно".
Все это он, наверняка, выдумал.
Я: "Скажи-ка, ты папу любишь?"
Ганс: "Очень".
Я: "Или не любишь?"
В этот момент опрокидывается игрушечная лошадка, с ко¬
торой Ганс все это время возился. Он кричит: "Лошадка упала!
Смотри, как она ногами тарабанит!"
Я: "Ты немного злишься на папу за то, что его мама любит?"
Ганс: "Нет".
Я: "А чего же ты начинаешь плакать, стоит только маме меня
поцеловать? Ревнуешь, что ли?"
Ганс: "Ну, да".
Я: "Что бы ты сделал, если бы сам был папой?"
Ганс: "А ты был бы Гансом? — Тогда я бы тебя каждое вос¬
кресенье в Лайнц возил, вернее, каждый день. Я бы таким папой
был — хорошим-прехорошим".
Я: "А что бы ты с мамой делал?"
Ганс: "Брал бы ее тоже с собой в Лайнц".
Я: "А еще что?"
Ганс: "И все".
Я: "Почему же ты тогда ревнуешь?"
Ганс: "Не знаю".
Я: "В Гмундене ты тоже ревновал?"
Ганс: "Нет, в Гмундене не ревновал. (Это неправда.)
В Гмун дене у меня много чего было, у меня огород был в Гмун дене,
ребята были".
Я: "Помнишь, как там у коровы теленок завелся?"
Ганс: "Да, помню. Его привезли на телеге. (Наверное, так ему
сказали тогда в Гмундене, и это тоже могло подорвать его веру в
92

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
легенду об аисте, приносящем детей.) А выродила его другая ко¬
рова, она поднатужилась, и теленок у нее из попы вылез. (Он пы¬
тается согласовать новые знания, полученные от меня и жены,
со своей «транспортной теорией» деторождения.)
Я: "Это же неправда. Ни на какой телеге его не привозили,
его корова выродила прямо в хлеву".
Ганс возражает и уверяет, что он сам видел, как утром при¬
ехала телега. "Припомни, — говорю я, — может быть, тебе просто
кто-то сказал, что теленка привезли на телеге". В конце концов,
он сдается: "Может, мне это Берта сказала или кто другой — на¬
верное, хозяин дома. Он ведь там был ночью, так что я все равно
тебе правду сказал, а, может, мне никто этого и не говорил, вроде
бы я сам ночью все это себе представил".
Насколько я помню, новорожденного теленка увезли на те¬
леге; вот почему возникла эта путаница.
Я: "Почему ты себе не представил, что теленка аист при¬
нес?"
Ганс: "Просто не захотел".
Я: "А то, что Ханну аист принес, ты себе представлял?".
Ганс: "Представлял в то утро (когда жена рожала). — Папа,
а герр Рейзенбихлер (хозяин дома в Гмундене) видел, как теленок
из коровы вылез?"*
Я: "Я не знаю. А ты как думаешь?"
Ганс: "Думаю, видел... Папа, а ты часто видел лошадей с та¬
кой черной штукой на рту?"**
Я: "Видел часто — в Гмундене на улице".
Я: "Аты в Гмундене часто забирался к маме в постель?"
Ганс: "Да".
Я: "И представлял себе, что теперь ты — папа?"
Ганс: "Да".
Я: "И стал бояться настоящего папы?"
Ганс:" Так ты все знаешь, аяине знал".
Ганс уже знает, что взрослым нельзя верить на слово, и теперь гадает, кому сто¬
ит доверять больше: хозяину дома или отцу — Прим. автора.
Ганс имеет в виду, что отец тоже долго не верил в его рассказы о лошадях с
«черной штукой на рту», пока, наконец, сам не удостоверился в том, что Ганс
говорит правду. — Прим автора.
SE 90
GW326
93

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 91
GW 327
Я: "Когда Фрицль упал, ты подумал: вот бы папа так же упал.
И когда барашек тебя хотел забодать, ты подумал: вот бы он папу
забодал. Помнишь похороны в Гмундене? (В тот раз Ганс впер¬
вые видел похороны. Он частенько об этом вспоминает, и за этим
защитным воспоминанием явно что-то скрывается.)
Ганс: "Да. А что?"
Я: "Ты тогда подумал: если бы папа умер, я сам стал бы па¬
пой".
Ганс: "Да".
Я: "Так, каких повозок ты все еще боишься?"
Ганс: "Всех".
Я: "Неправда".
Ганс: "Фиакров и колясок с одной лошадью не боюсь.
Омнибусов боюсь и фургонов, но только с грузом, а без груза —
не боюсь. Когда одна лошадь везет тяжесть, тогда боюсь, а когда
две лошади тяжесть везут, тогда не боюсь".
Я: "А омнибусов ты боишься из-за того, что в них так много
народу?"
Ганс: "Из-за того, что у них на крыше так много поклажи".
Я: "А мама тоже с тяжестью ходила, когда Ханну завела?"
Ганс: "Мама снова будет с тяжестью ходить, если у нее опять
кто-нибудь будет, если опять кто-нибудь у нее вырастет, если
опять кто-нибудь внутри нее заведется".
Я: "Атебе что — этого хочется?"
Ганс: "Да".
Я: "Ты же говорил, что не хочешь, чтобы у мамы был еще
один ребенок".
Ганс: "Так она больше и не будет с тяжестью ходить. Мама
сказала: если мама никого не хочет заводить, то и боженька не
хочет. Если мама никого не захочет завести, то у нее никого и не
будет". (Ганс, разумеется, спросил вчера, нет ли у мамы внутри
еще детей. Я ответил, что у мамы никого нет, и никто у нее внут¬
ри не заведется, если боженька этого не захочет.)
Ганс: "Только мама мне сказала: если она не захочет, то ни¬
кто у нее больше не заведется. А ты говоришь: если боженька не
захочет".
94

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Когда я заверил его, что все обстоит именно так, как я ему
говорил, он сказал: "Ты ведь сам все видел, да? Тогда тебе лучше
знать". — Он учинил допрос жене, и та смогла найти взаимопри¬
емлемый ответ: если она не хочет, то и боженька не хочет*.
Я: "Сдается мне, ты все-таки хочешь, чтобы у мамы был ре¬
бенок?"
Ганс: "Только пусть он не заводится".
Я: "Но ты ведь этого хочешь?"
Ганс: "Хотеть-то я хочу".
Я: "А знаешь, почему ты этого хочешь? Ты сам хотел бы быть
папой".
Ганс: "Да... Как так?"
Я: "Что — как?"
Ганс: "Папа ведь не может завести ребенка. Как так он заве¬
дется, если я папой хочу быть?"
Я: "Ты хочешь быть папой, хочешь на маме жениться, хо¬
чешь быть таким же большим, как я, и носить усы, а еще хочешь,
чтобы мама завела ребенка".
Ганс: "Папа, а когда я женюсь, я только одного ребенка заве¬
ду если захочу когда на маме женюсь, а если не захочу никого
заводить, когда женюсь, то и боженька не захочет".
Я: "Ты хотел бы жениться на маме?"
Ганс: "Да, очень"».
Как видно, насладиться этой фантазией Гансу мешают со¬
мнения, ведь он еще не знает, каково предназначение отца и кто
именно решает завести ребенка.
к к к
«Вечером того же дня, когда Ганса укладывают спать, он го¬
ворит: "Папа, а знаешь, что я сейчас буду делать? Я буду до деся¬
ти часов с Гретой разговаривать, она тут у меня в постели. Мои
дети всегда со мной в постели. Скажи, а это почему?" — Вид у
него уже совсем сонный, поэтому я обещаю ему что завтра мы
все запишем, и он засыпает.
*	Се que femme veut Dieu veut (фр). — Чего хочет женщина, того хочет Бог).
Догадливый Ганс снова нащупал очень важную тему. — Прим. автора.
SE92
GW328
SE 93
95

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW329
SE 94
Как я уже отмечал, после возвращения из Гмундена Ганс все
время фантазирует о "своих детях", разговаривает с ними и т. п.*
И вот, двадцать шестого апреля я спрашиваю его, почему
он все время твердит, что у него есть свои дети.
Ганс: "Как почему? Потому что мне очень хочется, чтобы у
меня были дети, а я этого совсем не хочу, неохота мне их заво¬
дить"**.
Я: "Ты всегда себе представлял, что Берта, Ольга и осталь¬
ные ребята — это твои дети?"
Ганс: "Да, Францль мой и Фрицль, и Пауль (мальчик, с кото¬
рым он играл в Гмундене), и Лоди тоже моя".
Девочку по имени Лоди он выдумал, она его любимица,
и о ней он упоминает чаще, чем о других детях. — Надо отме¬
тить, что выдумал он ее еще задолго до того, как мы с женой
провели с ним последнюю разъяснительную беседу (двадцать
четвертого апреля).
Я: "Кто такая Лоди? Она в Гмундене живет?"
Ганс: "Нет".
Я: "Она существует на самом деле?"
Ганс: "Да, я же ее знаю".
Я: "Какую Лоди ты знаешь?"
Ганс: "Такую — свою".
Я: "Как же она выглядит?"
Ганс: "Ну, как — глаза у нее черные, волосы черные... я ее
встретил один раз с Маридель (в Гмундене), когда в город шел"***.
Как только я начинаю расспрашивать его подробнее об этой
истории, выясняется, что он все выдумал.
*	Не стоит думать, что Ганс, подобно женщине, мечтает иметь детей. Просто са¬
мые счастливые мгновения его жизни связаны с матерью, вот ему и хочется
испытать такое же счастье, исполняя активную роль — роль матери. — Прим.
автора.
** Это вопиющее противоречие объясняется расхождением между вымыслом и
реальностью, между желанием и обладанием. Он понимает, что в действитель¬
ности он сам еще ребенок и другие дети будут для него только помехой, но, пре¬
даваясь фантазиям, он воображает себя матерью и хочет иметь детей, чтобы
нежить их так же, как его самого нежит мать. — Прим. автора.
*** Не исключено, что Ганс, действительно, увидел в Гмундене какую-то девочку
и возвел ее в идеал, впрочем волосы и глаза у нее такого же цвета, как у его
матери. — Прим. автора.
96

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Я: "Значит, ты представлял себе, что ты — мама этих де¬
тей?"
Ганс: "Я и взаправду был их мамой".
Я: "А что ты делал со своими детьми?"
Ганс: "Спать с собой укладывал — и девочек, и мальчиков".
Я: "Каждый день?"
Ганс: "А как же".
Я: "Ты разговаривал с ними?"
Ганс: "Когда всем детям у меня в кровати места не хватало,
я их перекладывал: кого — на диван, кого — в детскую коляску,
а если они и там не помещались, я относил их на чердак и в сун¬
дук клал, а оставшихся — в другой сундук".
Я: "Так, сундуки с детьми у аиста на чердаке стояли?"
Ганс: "Да".
Я: "Когда ты завел детей? Ханна тогда уже у нас была?"
Ганс: "Да, давно уже была".
Я: "А ты представлял себе, от кого у тебя эти дети?"
Ганс: “От кого — от меня”*.
Я: "Ты же тогда еще не знал, что дети бывают от кого-то".
Ганс: "Я думал, что их аист принес".
(Очевидно, что он лукавит и ищет отговорку.)**
Я: "Вчера с тобой была Грета, а ты ведь знаешь, что мальчик
не может завести ребенка".
Ганс: "Ну и что, мне все равно кажется, что может".
Я: "Что это за имя такое — Лоди? Так ведь девочек не зовут.
Может, ее зовут Лотти?"
Ганс: "Нет-нет, Лоди. Не знаю, почему ее так зовут, но имя
красивое".
Я (шутливым тоном): "А, может, ее зовут «Шоколоди»?"
Ганс (с живостью): "Нет, «Серфелоди»***... я ведь так люблю
колбасу и салями тоже".
Ганс не может ответить на этот вопрос иначе, ведь он мыслит категориями ау¬
тоэротизма. — Прим. автора.
Эти дети — порождения его фантазии, т. е. плоды онанизма. — Прим. автора.
«"Серфелоди" — это сервелат. Ганс мог услышать похожее слово от моей жены,
которая любит рассказывать о том, что ее тетя называет сервелат — "серфе-
лад". — Прим. отца маленького Ганса.
97
GW330
SE 95
7	Зак. 3773

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW331
SE 96
GW 332
Я: "Как по-твоему — похожа «Серфелоди» на «каку»?"
Ганс: "Да!"
Я: "А какая она — «кака»?"
Ганс: "Черная. Вот такая". (Показывает на мои брови и усы.)
Я: "А еще какая? Как колбаса сервелат?"
Ганс: "Да".
Я: "Когда ты делал каку в горшок, ты представлял себе, что у
тебя родился ребенок?"
Ганс (со смехом): "Да, я еще на ***гассе так представлял и
здесь тоже".
Я: "Помнишь, как лошади везли омнибус и упали? Омнибус
ведь похож на сундук с детьми, и когда черная лошадь упала, все
это выглядело так, как будто..."
Ганс (договаривает за меня): "Как будто ребенок родился".
Я: "А что ты себе представил, когда лошадь стала тарабанить
ногами?"
Ганс: "Ну когда я не хочу на горшок, а играть хочу тогда я
тоже тарабаню ногами вот так". (Топает ногами.)
Вот почему ему так любопытно знать, рождаются ли дети по
желанию родителей или против их желания.
Сегодня Ганс увлечен новой игрой — весь день занимается
погрузкой и разгрузкой багажных сундуков, да еще просит по¬
дарить ему игрушечную фуру с сундуками. Двор акцизного ве¬
домства напротив нашего дома интересует его главным образом
потому что там разгружают и нагружают возы. Сильнее всего
он пугается в тот момент, когда груженый воз трогается с мес¬
та. Он боится, что «лошади сейчас упадут"*. Раньше он называл
двери акцизного склада "дырками" (причем по порядку: "первая
дырка, вторая дырка, третья дырка" и т. д.) Теперь он уже гово¬
рит — "дырка в попе".
Он уже почти перестал бояться, но пока еще старается дер¬
жаться поближе к дому чтобы у него был путь к отступлению на
тот случай, если он все-таки испугается. Тем не менее, в подъезд
Разве мы сами не говорим, что женщина разрешается от бремени, с нее как бы
«спадает бремя», когда она рожает ребенка? — Прим. автора. (Немецкий гла¬
гол niederkommen — разродиться, разрешиться от бремени — буквально озна¬
чает «спадать, нисходить». — Прим. переводчика.)
98

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
с улицы он теперь не убегает. Как я уже сообщал, болезнь у него
началась с того, что он расплакался на улице и попросился до¬
мой, а в другой раз, когда его уже заставили пойти на прогулку,
он дошел только до станции Главная таможня, откуда виден наш
дом. Пока жена рожала, Ганса, разумеется, к ней не подпускали,
и то, что теперь он боится далеко отходить от дома, объясняется
его тогдашней тоской по матери».
* * *
«Тридцатое апреля. Сегодня я замечаю, что Ганс снова игра¬
ет со своими воображаемыми детьми, и говорю ему: "Ты все еще
думаешь, что у тебя есть дети? Как же так? Ты ведь знаешь, что у
мальчика не может быть детей".
Ганс: "Я знаю, просто раньше я был их мамой, а теперь я —
папа".
Я: "А мама кто?"
Ганс: "Как кто? Наша мама. Аты — дедушка”.
Я: "Так, значит, ты хочешь быть таким же большим, как я,
чтобы жениться на маме и завести с ней детей".
Ганс: "Да, хочу. Тогда бабуля из Лайнца (моя мать) будет их
бабушкой"».
В общем, все налаживается. Наш маленький Эдип приду¬
мал, как перехитрить судьбу и устроить счастливый финал.
Вместо того чтобы расправиться с отцом, он дарует ему такое же
счастье, о каком мечтает он сам; он сделает отца дедушкой и по¬
женит на его собственной матери.
*	* *
«Первого мая Ганс подходит ко мне в обед и говорит: "Знаешь
что? Давай запишем кое-что для профессора".
Я: "Что именно?"
Ганс: "Утром я пошел в туалет, и всех своих детей с собой
взял. Сначала я сам сделал каку и пи-пи, а они смотрели, как я все
делаю. Потом я их сажал на горшок, они делали каку и пи-пи, а я
им попу бумажкой подтирал. А знаешь, почему? Потому что мне
так хочется, чтобы у меня были дети. Я бы все им делал: и в туалет
бы водил, и попу бы подтирал, — все-все, что детям делают"».
SE 97
GW333
99

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
После таких откровений вряд ли кто-нибудь усомнится в
том, что мысль об испражнении вызывает у Ганса приятные
ассоциации.
«После обеда он впервые за это время соглашается пойти на
прогулку в Городской парк. Сегодня первое мая, поэтому экипа¬
жей на улицах, пожалуй, меньше, чем обычно, хотя среди них
попадается немало таких, какие его до сих пор пугали. Он очень
гордится своим свершением и после полдника снова зовет меня
в Городской парк. По дороге он говорит мне, указывая на проез¬
жающий омнибус: "Вон, смотри, сундук аиста поехал!" Назавтра
SE 98 мы тоже наметили прогулку в Городской парк, и если он снова
туда пойдет, то от своей фобии он, считай, уже избавился.
Второго мая утром Ганс подходит ко мне и говорит: "Папа,
я сегодня кое-что себе представил". Поначалу он не может ни¬
чего вспомнить и только потом весьма неохотно рассказывает:
"Пришел к нам монтер и кусачками попу мне оттяпал, а потом
другую приставил, и пипку тоже. Он сказал: «Дай-ка, гляну на
попу», — и велел мне повернуться к нему попой, а потом оттяпал
ее и говорит: «Дай-ка, гляну на пипку »"».
Отец догадался, о чем мечтает Ганс, и, не колеблясь ни мину¬
ты, решил, что эта фантазия не допускает иных толкований.
«Я: "Он приставил тебе пипку побольше и попу побольше,
так ведь?"
Ганс: "Так".
Я: "Такого же размера, как у папы, ведь ты хочешь быть па¬
пой?"
Ганс: "Да, а еще я хочу такие же усы и волосы такие же".
(Показывает на волосы у меня на груди.)
Теперь следует внести соответствующие поправки и в тол-
GW 334 кование его давней фантазии о водопроводчике, который отвин¬
тил ванну и воткнул ему в живот сверло: под "большой ванной"
подразумевается "попа", а сверло, вернее, отвертка, как мы еще
тогда догадались, символизирует "пипку"*. Эти фантазии тож-
Можно допустить, что он назвал отвертку сверлом (Bohrer) потому, что это
слово созвучно словам «рождаться» (geboren) и «рождение» (Geburt). Если так
оно и есть, значит ребенок не видит разницы между понятиями «вбуравить»
{gebohrt) и «породить» (geboren). Сама эта догадка одного моего весьма све-
100

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
дественны. Заодно выясняется и еще одна причина, по которой
Гансу страшно мыться в большой ванне, хотя и этого он теперь
стал бояться меньше. Когда его моют в большой ванне, ему до¬
садно видеть, что у него слишком маленькая "попа"».
В последующие дни я получил несколько писем от матери
Ганса, в которых она выражала радость по поводу выздоровле¬
ния своего малыша.
*	* *
Спустя неделю отец маленького Ганса прислал мне еще одно
письмо:
«Уважаемый господин профессор, сообщаю вам дополни¬
тельные сведения для истории болезни Ганса:
1.	Ремиссия, которая последовала за первой разъяснитель¬
ной беседой, была не такой уж полной, как может показаться при
чтении моих заметок. Ганс и после этого очень боялся идти на
прогулку, а если и выходил на улицу, то лишь потому, что его за¬
ставляли гулять. Однажды он дошел со мной до станции Главная
таможня, откуда еще можно увидеть наш дом, но идти дальше
наотрез отказался.
2.	Насчет малинового сиропа и ружья, из которого можно
застрелить: малиновый сироп Гансу дают при запоре, а еще он
постоянно путает слова «пострелять» и «поср...»*.
3.	В отдельной комнате, а не у нас в спальне, Ганс спит при¬
близительно с четырех лет.
4.	Он все еще испытывает беспокойство, но оно выражается
уже не в виде страха, а в форме здорового любопытства. Больше
всего его интересуют разные машины (трамваи, всякие меха¬
низмы и т. п.), он спрашивает, из чего они сделаны, кто их делает
дущего коллеги не вызывает у меня возражений, но я не берусь утверждать,
что речь идет о какой-то глубокой всеобъемлющей аналогии, а не о случайном
созвучии немецких слов. Впрочем, имя Прометея, прародителя человечества,
восходит к слову «прамантха», которое тоже означает «вращающийся стер¬
жень»3. См. К. Абрахам, Сновидение и миф, «Труды по прикладной психоло¬
гии», 4 номер, 1908 г. (Abraham. Traum und Mythus. Schriften zur angewandten
Seelenkunde, 1908). — Прим. автора.
В оригинале: schiessen (стрелять) и scheissen (груб, испражняться). — Прим. пе¬
реводчика.
SE 99
101

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW335
SE 100
и т. д. Что характерно, он обычно задает такие вопросы, на кото¬
рые сам уже знает ответ. Спрашивает он лишь для того, чтобы
удостовериться в своей правоте. Однажды он так утомил меня
своими расспросами, что я ему сказал: "Ты что, думаешь, я знаю
ответ на любой вопрос?" А он мне заявил: "Просто я подумал: раз
ты про лошадь все знал, так и про это знаешь".
5.0 своей болезни Ганс говорит теперь только в прошедшем
времени: "Раньше, когда у меня еще дурь в голове сидела".
6.	Какое-то недопонимание осталось, ведь Ганс все еще га¬
дает, зачем для рождения ребенка нужен отец, если рожает ре¬
бенка мать. Это явствует из вопросов, которые он задает мне:
"Я ведь и твой (т. е. не только мамин) ребенок?" В общем, он не
понимает, почему он мой ребенок. Мало того, я не обнаружил ни
одной улики, которая прямо указывала бы на то, он подгляды¬
вал за родителями во время физической близости, как полагаете
вы.
7.	В истории болезни, пожалуй, надо бы отметить, что он ис¬
пытывал очень сильный страх, не то еще скажут: "Выпороли бы
его хорошенько, тогда бы он живо перестал артачиться и пошел
гулять"».
В заключение от себя добавлю: благодаря последней фанта¬
зии, Ганс поборол и страх, связанный с комплексом кастрации,
поскольку в ней тягостное предчувствие обратилось в приятное
предвкушение. Да, к нему приходит врач или водопроводчик и
отрезает ему пенис, но лишь затем, чтобы заменить его на дру¬
гой пенис, размером побольше. Что касается всего прочего, то
пусть наш любопытный малыш как можно раньше уяснит, что
знаний без пробелов не бывает и, сколько бы ты не знал, какое-
то недопонимание всегда остается.

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
III
ЭПИКРИЗ
Разбирая эти заметки о развитии фобии у мальчика на пя¬
том году жизни и избавлении его от этого расстройства, я по¬
стараюсь ответить на три вопроса: во-первых, в какой мере эти
наблюдения подтверждают обоснованность тезисов, выдвину¬
тых мной в 1905 году в «Трех очерках по теории сексуальности»;
во-вторых, что нового можно узнать из этих заметок о таком
распространенном расстройстве, как фобия; и в-третьих, какие
сведения о детской психике можно из них почерпнуть и дают ли
эти сведения основание для критики наших представлений о за¬
дачах воспитания.
1
На мой взгляд, при анализе заметок о маленьком Гансе,
вырисовывается такая же картина сексуальной жизни ребен¬
ка, какую я изобразил в своих очерках по теории сексуально¬
сти, основываясь на результатах анализа взрослых пациентов.
Однако, прежде чем сверить эти наблюдения с моей теорией,
необходимо парировать возражения оппонентов, которые мо¬
гут заявить, что результаты этого аналитического исследования
нельзя считать показательными по двум причинам. Во-первых,
скажут они, маленького Ганса никак не назовешь здоровым ре¬
бенком, ведь сам факт его заболевания свидетельствует о том,
что перед нами маленький «невропат» с врожденной предрас¬
положенностью к невротическим расстройствам, и даже если
в его случае наши выводы верны, недопустимо судить на их
основании о других, здоровых детях. Поскольку тут не ставится
под сомнение достоверность результатов проведенного иссле¬
дования, а лишь преуменьшается их практическое значение,
я пока не стану отвечать на это возражение, а сразу перейду к
рассмотрению более серьезной претензии. Во-вторых, скажут
оппоненты, когда психоаналитическим обследованием ребенка
занимается его отец, зараженный моими идеями и пребываю¬
щий в плену моих предрассудков, ни о какой объективности и
речи быть не может, ведь ребенок сильно подвержен внушению,
GW336
SE101
GW337
SE102
103

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 103
GW338
особенно со стороны отца. Ребенок готов поддаться любому вну¬
шению, лишь бы угодить отцу, который уделяет ему так много
внимания. Что касается заявлений самого ребенка, то их вообще
нельзя расценивать как доказательства, а тональность его мыс¬
лей, фантазий и сновидений, конечно, обусловлена тем, что его
всячески старались настроить на определенный лад. Словом, все
это тоже результат «внушения», что легко доказать, поскольку
выявить признаки такого воздействия у ребенка проще, чем у
взрослого человека.
Сейчас уже и не верится, что еще на моей памяти, двад¬
цать два года назад, когда я только начал ввязываться в ученые
споры, подобные разговоры о внушении и его воздействии вы¬
зывали только насмешки у неврологов и психиатров старшего
поколения. С тех пор изменилось все; былое неприятие смени¬
лось чрезмерной благорасположенностью, и произошло это не
только потому, что влияние работ, выпущенных за последние
двадцать лет Льебо, Бернгеймом и их учениками, не могло не
сказаться на отношении к феномену внушения, но и благодаря
тому, что за это время выяснилось, какую экономию умствен¬
ных сил сулит употребление словечка «внушение». Теперь лю¬
бое труднообъяснимое психическое явление можно назвать
результатом «внушения», благо никто не знает, да и не очень-то
хочет знать, что такое внушение, чем оно обусловлено и когда
дает эффект.
Я не разделяю расхожее ныне мнение о том, что дети склон¬
ны к немотивированной лжи. Немотивированных психических
актов вообще не бывает; если взрослые искажают факты в силу
своих предрассудков, то детей побуждает к этому сила их вооб¬
ражения. Кроме того, ребенок тоже не лжет без причины, да и
вообще по натуре дети более искренние создания, чем взрослые.
Мы бы возвели напраслину на маленького Ганса, если бы огуль¬
но объвили его слова ложью, ведь, в действительности, мы мо¬
жем точно определить, что в одном случае внутреннее сопротив¬
ление вынуждает его лукавить или о чем-то умалчивать, в другом
случае он бездумно поддакивает отцу, так что его слова ничего
не доказывают, а порой он безо всякого стеснения выплескивает
свои самые сокровенные чувства и делает совершенно неожи¬
104

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
данные признания. Даже о степени достоверности тех сведений,
которыми делятся с нами взрослые пациенты, мы не можем су¬
дить с большей уверенностью. К сожалению, никакими словами
не передать те впечатления, которые получаешь в ходе психоана¬
лиза, и письменный отчет никогда не убедит в том, в чем можно
окончательно убедиться только на собственном опыте. Впрочем,
отчеты об аналитическом лечении взрослых пациентов страда¬
ют тем же недостатком.
Родители считают маленького Ганса жизнерадостным и
бесхистростным ребенком, и это вполне естественно, ведь они
воспитывали его особым образом, то есть просто старались не
совершать те ошибки, которыми обычно грешат воспитатели.
Пока мальчик мог беспечно и простодушно утолять свое лю¬
бопытство, не подозревая о том, что вскоре на этой почве на¬
зреет конфликт, он ничего не утаивал от родителей, а потому
и заметки, которые отец маленького Ганса вел до того, как у
ребенка развилась фобия, не вызывают никаких сомнений и
вопросов. В период болезни и в ходе анализа между высказы¬
ваниями и мыслями ребенка наметилось расхождение, обус¬
ловленное тем, что он не мог разом усвоить весь накопивший¬
ся бессознательный материал, а также тем, что от выражения
определенного рода мыслей его удерживала любовь к роди¬
телям. Но я нисколько не поступлюсь объективностью, если
скажу, что и в этом отношении интересующий нас случай до¬
ставил не больше хлопот, чем анализ очень многих взрослых
пациентов.
Правда, во время анализа отцу часто приходится додумы¬
вать за сына то, что сам ребенок не может толком объяснить,
подсказывать Гансу мысли, которые еще не явствуют из его
слов, и заострять внимание на определенных темах, представля¬
ющихся перспективными. Из-за этого результаты проведенного
анализа могут показаться менее убедительными, но анализ всег¬
да проводят таким образом. Дело в том, что психоанализ — это
не беспристрастное научное исследование, а терапевтическое
вмешательство; анализ проводится не для сбора доказательств,
а ради того, чтобы добиться необходимых изменений. В ходе пси¬
хоанализа врач всегда, в той или иной мере, дает пациенту созна¬
GW339
SE104
105

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW340
SE 105
тельные ориентиры для поиска и осмысления бессознательного
материала. Одни пациенты нуждаются в такой помощи силь¬
нее, чем другие, но помогать приходится всем. С легкими рас¬
стройствами еще можно справиться своими силами, но невроз
настолько чужд и враждебен собственному Я, что в одиночку его
не одолеть; тут требуется вмешательство другого человека, при¬
чем невроз излечим лишь в той мере, в какой больному может
быть оказана такая помощь. Лечению не поддаются как раз те
неврозы, при которых больной отстраняется от «других людей»,
а такое отстранение, по всей видимости, является характерной
особенностью разнообразных расстройств, условно именуемых
dementia ргаесох. Спору нет, ребенок нуждается в особой помо¬
щи, поскольку у него еще недостаточно развиты интеллектуаль¬
ные способности. Так ведь и врач подсказывает пациенту лишь
то, что знает по аналитическому опыту, и если благодаря такому
терапевтическому вмешательству удается изучить и расторг¬
нуть взаимосвязь болезнетворных переживаний, то, воистину
других доказательств и не требуется.
Впрочем, наш маленький пациент и за время анализа столь¬
ко раз демонстрировал независимость суждений, что его ни¬
как не назовешь жертвой «внушения». Как и все дети, он сам
строит первые догадки о половой жизни, чтобы осмыслить свой
опыт. Никто его на это не надоумил, тем более что взрослые уже
так далеки от подобных фантазий. Мало того, я вообще забыл
предупредить отца маленького Ганса о том, что при попытке
постичь феномен деторождения у мальчика неминуемо разо¬
вьется экскрементальный комплекс. Из-за моей оплошности в
ходе анализа на время воцарилась неопределенность, но зато
мы смогли убедиться в том, что Ганс мыслит независимо и по-
своему. Когда мальчика вдруг заинтересовала «кака», его отец,
который якобы внушал ему все эти мысли, не мог понять, поче¬
му у ребенка пробудился такой интерес и что за этим кроется.
Нельзя заподозрить отца и в том, что он внушил ребенку фан¬
тазии о водопроводчике, которые возникли под влиянием уже
давно развившегося «комплекса кастрации». Надо признаться,
что ради объективности я даже не сказал отцу Ганса о предпо¬
лагаемой подоплеке этих фантазий, поскольку тут мне предста¬
106

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М*А*Л*Ь*Ч*И*К*А
вилась редкая возможность подтвердить на практике справед¬
ливость моей теории.
Если бы мы стали вдаваться в детали анализа, обнаружи¬
лось бы еще немало доказательств того, что Ганс не подвергал¬
ся «внушению», но я собираюсь завершить на этом обсуждение
темы внушения. Я знаю, что и этот отчет об анализе не переубе¬
дит тех, кто не желает ничего знать, и хочу продолжить разбор
этих заметок в расчете на читателей, которые уже убедились в
реальности болезнетворных бессознательных переживаний,
тем более что мне приятно сознавать, что их число неуклонно
растет.
•к •к •к
Первым проявлением сексуальности маленького Ганса
можно считать его особое пристрастие к своему половому ор¬
гану, который мальчик называет «пипкой» сообразно одной из
двух его функций, отнюдь не второстепенной и, безусловно,
известной ребенку с малых лет. Из-за этого пристрастия у ре¬
бенка пробуждается любознательность, и он делает первое от¬
крытие: оказывается, отличительным признаком всякого оду¬
шевленного существа является наличие пипки, которой нет у
неодушевленных предметов. Будучи уверенным в том, что этим
важным органом наделены все живые существа, которых он
считает себе подобными, он с любопытством разглядывает ге¬
ниталии больших животных, полагает, что пенис есть у обоих
родителей и даже у новорожденной сестры, хотя он должен был
воочию убедиться в обратном, когда увидел ее голой. Если бы он
на миг допустил, что хотя бы у одного подобного ему живого су¬
щества нет пениса, эта мысль, так сказать, сотрясла бы основы
его «мировоззрения»; для него это было бы равносильно утрате
собственного пениса. Наверное, поэтому он мигом отогнал эту
страшную мысль, когда мать прямо пригрозила ему кастраци¬
ей, и последствия такой угрозы сказались позже. Мать одернула
его, когда заметила, что он пристрастился трогать себе пенис
и явно получает от этого удовольствие; малыш освоил самый
обычный и совершенно нормальный аутоэротический способ
сексуального удовлетворения.
SE106
GW341
107

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
В результате совмещения или, по меткому выражению
Альф. Адлера, «сопряжения» влечений* пристрастие к онаниз¬
му сочетается у ребенка со скопофилией в активной и пассив¬
ной форме. У малыша пробуждается сексуальное любопытство,
он жаждет увидеть чужие гениталии и любит демонстрировать
SE 107 свою пипку. В одном сновидении Ганса, которое относится к на¬
чальному периоду вытеснения, нашло выражение его желание
GW 342 сделать пи-пи в присутствии знакомой ему девочки, то есть по¬
мочиться напоказ. Судя по этому сновидению, тогда такое жела¬
ние еще не подверглось вытеснению, к тому же, как выяснилось
впоследствии, оно неоднократно исполнялось. Вскоре к сексу¬
альному любопытству у него примешивается интерес особого
рода. Коль скоро он несколько раз жалуется отцу и матери на то,
что ни разу не видел у них пипку, надо полагать, что он испы¬
тывает настоятельную потребность сравнить их гениталии со
своими. Любой человек меряет все по себе; постоянно сравни¬
вая всех с самим собой, он постигает мир. Наблюдая за крупны¬
ми животными, Ганс заметил, что у них пипка намного больше,
чем у него; он предполагает, что у родителей размер пипки тоже
соответствует росту и хочет в этом удостовериться. Он уверен
в том, что у мамы пипка такой же величины, «как у коня». Сам
он утешается мыслью о том, что с возрастом пипка у него станет
больше, словно желание повзрослеть свелось у ребенка к мечте
о больших гениталиях.
Итак, в силу сексуальных задатков маленького Ганса глав¬
ной эрогенной зоной и средоточием удовольствия для него сразу
становятся гениталии. Судя по его поведению, похожее удоволь¬
ствие он получает только от раздражения уретры при мочеис¬
пускании и ануса при испражнении. Картина счастья, которую
Ганс рисует в исцелившей его от болезни фантазии о том, как
он ведет своих детей в туалет, сажает их на горшок, подтирает
им попу словом, «делает все-все, что делают детям», пожалуй, не
оставляет сомнений в том, что ему самому было приятно, когда
SE 108 с ним так же нянчились родители. Удовольствием, связанным с
*	А. Адлер. Роль влечения к агрессии в жизни и при неврозе. Последние дости¬
жения медицины, 1908 г. № 19. (Alf. Adler. Der Aggressionstrieb im Leben und in
der Neurose. Fortschritte der Medizin. 1908 № 19). — Прим. автора.
108

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
раздражением этих эрогенных зон, он был обязан матери, и уже
одно то, что именно она нянчилась с ним, предопределило выбор
сексуального объекта. Впрочем, не исключено, что он еще рань¬
ше сам научился доставлять себе такое удовольствие и, подобно
многим детям, намеренно сдерживал позывы к дефекации, что¬
бы затем испытать при испражнении чувственное наслаждение.
Я лишь высказываю предположение, поскольку в ходе анализа
выяснить это не удалось, хотя привычка Ганса «тарабанить (дры¬
гать) ногами», то есть совершать те движения, при виде которых
он впоследствии сильно пугался, в этом смысле довольно показа¬
тельна. В любом случае пристрастие к такому способу получения
удовольствия выражено у него не так ярко, как у многих других
детей. Его рано приучили к чистоплотности; ни ночным, ни днев¬
ным энурезом в раннем детстве он не страдал. Свойственной
детям склонности играть со своими экскрементами, которая
принимает особенно омерзительные формы, когда проявляется
у взрослых на последней стадии психической деградации, он ни¬
когда не выказывал.
Следует сразу отметить, что в период фобии склонность к
двум привычным для него способам сексуального удовлетво¬
рения явно подвергается вытеснению. Он стесняется мочиться
при посторонних, стыдится того, что трогает себе пипку, пытает¬
ся отучиться от онанизма и питает отвращение к «каке», «пи-пи»
и ко всему, что об этом напоминает. Его фантазия о том, как он
нянчится с детьми в туалете, знаменует собой прекращение вы¬
теснения пристрастия к этим естественным отправлениям.
По всей видимости, дети с такими сексуальными задатками,
какие проявляет наш маленький Ганс, не предрасположены ни к
перверсиям, ни к расстройствам, составляющим противополож¬
ность перверсий, в частности, к истерии. Пока что я не берусь ни¬
чего утверждать, а лишь могу отметить, что, судя по моему опыту,
у истериков и, само собой разумеется, у людей, страдающих по¬
ловыми извращениями, в силу их особых врожденных сексуаль¬
ных задатков гениталии не являются главной эрогенной зоной.
Исключение из этого правила составляет лишь одно сексуаль¬
ное «отклонение». По моим предположениям и по наблюдениям
И. Задгера, все гомосексуалисты проходят в детстве бисексуаль-
GW343
SE109
109

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW344
SE 110
GW 345
ную стадию развития, так что в детские годы главной эрогенной
зоной у них тоже являются гениталии, прежде всего — пенис.
Более того, именно пристрастие к пенису играет роковую роль
в судьбе гомосексуалистов. В детстве они полагают, что пенис
есть у всех людей, в том числе у женщин, поэтому поначалу их
привлекают особы женского пола. Как только они убеждаются
в том, что заблуждались на этот счет, они теряют всякий сексу¬
альный интерес к женщинам. Поскольку вызвать у них половое
возбуждение может только тот, у кого есть пенис, постоянным
объектом их либидо в лучшем случае становится женоподобный
юноша, своего рода «женщина с пенисом». Следовательно, у го¬
мосексуалиста гениталии являются столь важной эрогенной зо¬
ной, что он может удовольствоваться только таким сексуальным
объектом, который в этом отношении подобен ему самому. При
переходе от аутоэротизма к объектной любви у гомосексуалис¬
тов происходит задержка развития на стадии, близкой к аутоэ¬
ротизму.
Совершенно неправомерно вести речь о каком-то особом
гомосексуальном влечении; гомосексуальность — это не особое
влечение, а особый тип выбора сексуального объекта. В своих
очерках по теории сексуальности я уже отмечал, что сексуаль¬
ное влечение связано с сексуальным объектом не так тесно, как
нам кажется. Гомосексуалист испытывает, вероятно, вполне
здоровое сексуальное влечение, но уже не может избавиться от
пристрастия к сексуальным объектам, которые обладают оп¬
ределенным свойством. В детские годы, когда ему кажется, что
все сексуальные объекты заведомо обладают этим свойством,
он может вести себя так же, как наш маленький Ганс, который
одинаково нежен с мальчиками и девочками, а своего приятеля
Фрицля даже называет «любимой девочкой». Такая гомосексу¬
альность Ганса, которая, возможно, свойственна всем детям,
представляется вполне закономерным явлением, ведь мальчик
уверен в том, что гениталии у всех одинаковые — такие же, как
у него самого*.
*	[Примечание 1923 г.] Впоследствии я отмечал, что на этой стадии сексуального
развития все мальчики, как и наш маленький пациент, имеют представление
только о мужских гениталиях. На этой стадии еще сохраняется примат фал¬
110

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Тем не менее, на следующем этапе пробуждения чувс¬
твенности у нашего малыша намечается переход от гомосек¬
суальности к ярко выраженной гетеросексуальности, которая
сочетается со склонностью к полигамии и в зависимости от сме¬
няющих друг друга гетеросексуальных объектов проявляется
то в форме бесцеремонных домогательств, то в форме робкого
любовного томления. Позже за неимением других сексуальных
объектов он опять тянется к матери, от которой его прежде от¬
влекали все эти влюбленности, и любовь к ней оборачивается
неврозом. По одному этому факту мы можем судить о том, ка¬
кого накала достигла его страсть к матери и насколько сложны
были перипетии этой любви. Именно из-за любви к матери у
него возникло стремление к той сексуальной цели, которой он
пытался достичь, когда заявлял, что хочет спать с приглянув¬
шимися ему девочками. Такими же словами могут выразить по¬
добное желание и взрослые, хотя они подразумевают под этим
уже нечто большее. Все шло своим чередом: сначала мальчик
получал удовольствие от того, что с ним нянчатся, и так посте¬
пенно дорос до объектной любви, а теперь его главной сексуаль¬
ной целью стало новое удовольствие, которое он испытывает,
лежа в постели с матерью, причем складывается это приятное
чувство прежде всего из осязательных ощущений, обусловлен¬
ных природной способностью человека получать удовольствие
от прикосновений или от «удовлетворения влечения к конкрек-
тации», как это именует Моль, чья терминология вообще пред¬
ставляется мне слишком мудреной.
Отношения Ганса с отцом и матерью ярко и живо иллюстри¬
руют все те соображения, которые я высказал по поводу сексу¬
альных чувств ребенка к родителям в «Толковании сновидений»
и «Трех очерках по теории сексуальности». Перед нами сущий
маленький Эдип, который желает «отделаться», избавиться от
отца, чтобы остаться наедине со своей красавицей матерью и по¬
лежать вместе с ней в постели. Это желание появилось у Ганса
во время летнего отдыха, поскольку тогда отец периодически от¬
лучался в город, и мальчик понял, что он может рассчитывать на
лоса, который только на следующей стадии полового созревания сменяется
приматом гениталий (см. Freud, 1923). —Прим. автора.
SE111
GW346
111

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
вожделенную близость с матерью только при условии отъезда
отца. Тогда ему хотелось, чтобы отец просто «уехал», и именно
из-за мысли об отъезде впоследствии, памятуя о предостореже-
нии, которое он случайно услышал, когда наблюдал за сценой
отъезда знакомой девочки, он стал бояться, что его укусит бе-
SE 112	лый конь. Позднее, возможно, только по возвращении в Вену, где
он не мог рассчитывать на отъезд отца, ему уже захотелось, что¬
бы отец исчез навсегда, словом, «умер». Ганс стал бояться отца
из-за того, что желал его смерти, и избавить ребенка от этого,
в общем-то, совершенно естественного страха, который больше
всего затруднял аналитическую работу, удалось только у меня
на консультации*.
Но, право же, наш Ганс по натуре не злой, а, напротив, не¬
обыкновенно добрый и нежный ребенок, и если другие дети в
его годы еще безо всякого стеснения предаются свойственной
всем людям склонности к жестокости и насилию, то у него, как
мы знаем из заметок его отца, агрессивность очень рано смени¬
лась состраданием. Еще задолго до появления фобии, он пугался,
когда видел, как стегают лошадей на «живой карусели»**, и неиз¬
менно огорчался, когда при нем плакали. Как-то раз в одном раз¬
говоре с отцом он выразил садистическое желание***, но это было
уже подавленное желание, к тому же затем, сопоставив все его
высказывания, мы догадались, что это желание служит для него
лишь средством вымещения. Ганс желает смерти отца и вместе
с тем любит его всей душой, и хотя он понимает, что это проти-
GW 347	воречит здравому смыслу****, противоречивые чувства все равно
дают о себе знать в тот момент, когда он ударяет отца по руке и
тут же целует ему руку Нас не должно смущать это противоре-
*	Наверняка, в свое время мысли о малиновом сиропе и ружье, из которого мож¬
но застрелить насмерть, возникли у Ганса по двум причинам. Скорее всего,
они были связаны не только с ненавистью к отцу, но и с комплексом, который
развился у ребенка из-за запоров. Отец сам сумел уловить вторую ассоциацию
и вдобавок предположил, что под малиновым сиропом мальчик мог подразуме¬
вать кровь. — Прим. автора.
** В Венском парке аттракционов Пратер устраивалась карусель с живыми ло¬
шадьми. — Прим. переводчика.
*“ Желание бить и дразнить лошадей. — Прим. автора.
**** Вспомним, как Ганс задавал отцу каверзные вопросы (см. с. 52). — Прим.
автора.
112

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
чие, ведь все чувства, которые испытывает человек, разделены
на пары противоположностей*. Если бы все было иначе, тогда,
наверное, не было бы и повода для вытеснения и развития невро¬
зов. Взрослый человек способен осознать оба взаимоисключаю¬
щих чувства лишь на миг, в пылу любовной страсти, поскольку
обычно они попемеренно подавляются до тех пор, пока одному
чувству не удается полностью затмить собой другое, но в душе у
ребенка они могут подолгу мирно уживаться.
Главным фактором психосексуального развития нашего
малыша стали переживания, связанные с рождением младшей
сестры, которая появилась на свет, когда ему было три с полови¬
ной года. Это событие наполнило драматизмом его отношения с
родителями, сильно его озадачило и дало ему пищу для размыш¬
лений, а когда он увидел, как мать нянчится с сестрой, у него ожи¬
ли воспоминания о приятных ощущениях, которые сам он испы¬
тал в младенчестве. Речь идет о типичном факторе; на удивление
часто приходится констатировать, что отсчет истории болезни
и сознательных воспоминаний пациента начинается с момента
резкого пробуждения чувственности и сексуального любопытс¬
тва в связи с рождением брата или сестры. Новорожденная сес¬
тра вызывает у Ганса характерную реакцию, описанную мной
в «Толковании сновидений»**. Спустя несколько дней после ее
рождения, он бредит в горячке и признается, что его совершен¬
но не устраивает прибавление семейства. Пока он испытывает к
сестре неприязнь, ему только предстоит ее полюбить***. С тех пор,
как родилась сестра, в его сознании поселяется страх, который
внушает ему мысль о возможном рождении третьего ребенка.
Невротической формой выражения подавленной неприязни к
сестре становится особый страх: Ганс боится мыться в большой
ванне. В ходе анализа он даже не намекает, а прямо заявляет, что
желает смерти сестры, так что отцу не приходится за него ничего
*	«Ведь человек я — не ученый труд,
Во мне противоречия живут».
К. Ф. Мейер, «Последние дни Гуттена». —Прим. автора.
** См. Толкование сновидений, с. 172, 8-е оригинальное издание. — Прим.
автора.
*” Вспомним, какие он строит планы в расчете на то, что скоро сестра научится
говорить (см. с. 112). — Прим. автора.
SE113
SE114
GW348
8	Зак. 3773
ИЗ

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
додумывать. По мнению Ганса, желать смерти сестры — это с его
стороны не так дурно, как желать смерти отца. Тем не менее, он
явно испытывает к отцу и сестре одинаковые бессознательные
чувства, поскольку оба они разлучают его с матерью, не дают
ему побыть с ней наедине.
Впрочем, благодаря новым впечатлениям и пробудившимся
воспоминаниям его желания преображаются. Его фантазия о де¬
тях, знаменующая окончательную победу над болезнью, вобра¬
ла в себя сразу все его эротические желания, начиная с давних,
возникших еще на стадии аутоэротизма, и заканчивая послед¬
ними, связанными уже с объектной любовью. Ганс воображает,
что он женат на своей красавице матери, и у них множество де¬
тей, с которыми он может нянчиться на свой лад.
2
Однажды на улице Ганса охватывает болезненный страх.
Ребенок еще сам не знает, чего он боится, но сразу дает понять
отцу, чем мотивирован его страх, то есть напрямик говорит, что
именно он может выгадать от этой болезни. Он хочет остаться с
матерью в расчете на то, что она его приласкает. Такая сильная
тяга к матери, по мнению отца, могла возникнуть у ребенка из-за
того, что на прогулке он вспомнил, как его разлучили с матерью,
когда та рожала его сестру. Вскоре выясняется, что превращение
тяги к матери в страх уже приняло необратимый характер: ре¬
бенок боится гулять даже вместе с матерью. Теперь появляются
признаки сосредоточения преобразовавшегося в страх либидо
на определенном объекте. На прогулке с матерью Ганс уже заяв-
SE 115 ляет, что страх у него вызывает мысль о совершенно конкретной
опасности: он боится, что его укусит белый конь.
Подобные расстройства называют фобиями, и мы могли бы
поставить нашему малышу диагноз «агорафобия», если бы не
одно обстоятельство. Человек, страдающий агорафобией, боит-
GW 349 ся ходить по улице один, но может свободно передвигаться по го¬
роду в сопровождении надежного спутника или, на худой конец,
врача. Состояние Ганса не зависело от этого фактора, к тому же
вскоре боязнь открытого пространства явно сменилась у него
боязнью лошадей. Еще в начале болезни в момент сильнейшего
114

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
приступа страха Ганс сказал, что боится коня, который «придет
к нему в комнату», и после этого признания мне было уже не¬
трудно понять, почему он испытывает страх.
Статус «фобий» в классификации неврозов пока еще не
определен. Одно можно сказать наверняка: фобии не стоит от¬
носить к категории отдельных патологических процессов, а сле¬
дует расценивать как синдромы, которые могут развиваться на
фоне различных неврозов. На мой взгляд, для обозначения фо¬
бии, развившейся у нашего маленького пациента, и всех подоб¬
ных фобий, которые принадлежат к числу самых распростра¬
ненных расстройств такого типа, подходит термин «фобическая
истерия». Я надеюсь, что этот термин, который доктор Штекель,
по моему совету уже использовал при описании нервных при¬
падков на почве страха*, войдет в употребление. Для этого есть
все основания, поскольку психический механизм развития та¬
ких фобий во всем, за исключением одной детали, подобен меха¬
низму истерии. Единственная, но очень важная отличительная
особенность механизма фобий заключается в том, что при этих
расстройствах либидо, отторгнутое от патогенных пережива¬
ний в результате их вытеснения, не подвергается конверсии, не
направляется из психики в сферу соматической иннервации,
а высвобождается в виде страха. Обычно в клинической прак¬
тике встречаются смешанные формы этого расстройства, при
которых симптомы «фобической истерии» в той или иной мере
сочетаются с симптомами «конверсионной истерии». Но иног¬
да наблюдается конверсионная истерия без малейшей примеси
страха, равно как и фобическая истерия в чистом виде, которая
не сопровождается конверсией и проявляется только в форме
страха и фобий. Именно такая фобическая истерия развилась у
нашего маленького Ганса.
Фобическая истерия — это не только наиболее распростра¬
ненное, но и самое раннее психоневротическое заболевание, по
существу типичный детский невроз. Можно с уверенностью
сказать, что девять из десяти так называемых «нервных» детей
испытывают страх: они чего-то боятся или даже боятся много-
*	В. Штекель. Нервные припадки на почве страха и методы излечения от них
(W. Stekel. Nervose Angstzustande und ihre Behandlung. 1908). — Прим. автора.
SE 116
GW 350
115

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
го. К сожалению, механизм этого весьма серьезного заболева¬
ния еще не изучен досконально. Что касается роли врожденной
предрасположенности и случайных перипетий жизни в этиоло¬
гии фобической истерии, то мы пока не знаем, обусловлено ли
это расстройство, в отличие от конверсионной истерии и других
неврозов, одним из этих факторов или оно тоже развивается в
результате какого-то их сочетания*. Мне кажется, что это невро¬
тическое заболевание в меньшей степени, чем другие расстройс¬
тва, обусловлено особой врожденной предрасположенностью и
потому может с исключительной легкостью развиться в любом
возрасте.
Выявить главную особенность фобической истерии нетруд¬
но. Фобическая истерия постепенно перерастает в «фобию»;
в результате больному удается избавиться от страха, но для
этого ему приходится во многом себя ограничивать и от много-
SE117 го воздерживаться. При фобической истерии с самого начала
заболевания ни на миг не прекращается психическая работа,
направленная на то, чтобы снова заблокировать психическими
средствами высвободившийся страх, но эти усилия не приводят
к обратному превращению страха в либидо и никак не сказы¬
ваются на комплексах, с которыми было изначально связано ли¬
бидо. Поэтому больному не остается ничего иного, как психиче¬
скими средствами упреждать любую угрозу нарастания страха:
чего-то остерегаться, в чем-то себя ограничивать и от чего-то
воздерживаться. Вот такими формами защиты от страха, кото¬
рые мы принимаем за саму болезнь, и являются фобии.
Лечить больных, страдающих фобической истерией, до сих
пор пытались только методом «от противного». Со временем вы-
GW351 яснилось, что прибегать к принуждению и ставить больного в
уязвимое положение, заставляя его проделывать именно то, что
неминуемо приводит к разблокированию страха, — дело беспо¬
лезное, а порой даже опасное. Теперь врачи поневоле потакают
*	Хотя в свое время я оставил этот вопрос открытым, я думаю, что у нас нет осно¬
ваний считать фобическую истерию исключением из правила, согласно кото¬
рому заболевание развивается при условии сочетания предрасположенности
и индивидуальных переживаний. Как мне кажется, яркий свет на феномен
особой предрасположенности детей к фобической истерии проливает идея
травмы рождения, выдвинутая Ранком. — Прим. автора.
116

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
больным, не мешают им принимать меры предосторожности,
в которых те видят залог своей безопасности, и лишь пытаются
пристыдить их за «нелепую трусость», хотя от этого мало толку
Родители нашего маленького пациента с первых дней его
болезни отдавали себе отчет в том, что нужно не высмеивать
и наказывать ребенка, а постараться с помощью психоанализа
вникнуть в его вытесненные желания. Добиться этого удалось
благодаря неимоверным усилиям его отца, заметки которого
дают нам возможность изнутри изучить механизм подобной фо¬
бии и проследить за ходом аналитического исследования.
к к к
Я вполне допускаю, что при чтении столь пространных и
подробных заметок было нелегко получить ясное представление
об анализе. Поэтому для начала я еще раз вкратце опишу ход
анализа, опуская второстепенные детали и указывая на важные
факты по мере их выявления.
Начнем с того, что первый приступ страха, как выясня¬
ется при ближайшем рассмотрении, был не таким уж неожи¬
данным. За несколько дней до того, как это случилось, ребенку
приснилось, что он остался без мамы и теперь некому его при¬
ласкать. Этот сон так его напугал, что он проснулся от страха.
По одному этому сновидению можно судить о том, что процесс
вытеснения достиг угрожающих масштабов. Это сновидение,
в отличие от обычных страшных снов, нельзя объяснить тем,
что под влиянием каких-то соматических факторов ребенок ис¬
пытывает во сне страх и обращает его себе на пользу, добиваясь
за счет него исполнения бессознательного желания, которое в
иных обстоятельствах подвергается энергичному вытеснению
(см. «Толкование сновидений», восьмое оригинальное изда¬
ние, с. 399), поскольку перед нами настоящий акт наказания и
вытеснения в форме сновидения, к тому же в механизме этого
сновидения произошел сбой, ведь ребенок проснулся от страха.
Истинную картину его тогдашних бессознательных пережива¬
ний восстановить нетрудно. Ребенок грезил о материнских лас¬
ках, ему хотелось спать вместе с матерью, но все эти приятные
ощущения обернулись страхом, а все его фантазии приобрели
SE118
GW352
117

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
обратный смысл. Так из-за вытеснения механизм сновидения
вышел из строя.
Впрочем, первые признаки такого психологического состо¬
яния появились гораздо раньше. Еще летом по вечерам его ох¬
ватывало такое же тревожное томление, он выражал такие же
чувства и добивался того, что мать брала его к себе в постель.
Наверное, с тех пор Ганс постоянно испытывал сильное сексу¬
альное возбуждение, которое вызывала у него мать, и по двум
его попыткам домогательства к матери, — во второй раз он пред¬
принял такую попыку незадолго до первого приступа страха, —
можно судить о степени его возбуждения, которое он научился
SE 119 ненадолго унимать, получая каждый вечер удовлетворение от за¬
нятий онанизмом. Последующее преобразование сексуального
возбуждения в страх могло произойти стихийно или вследствие
того, что мать отвергла домогательства Ганса, или же из-за того,
что под влиянием переживаний, которые «спровоцировали» за¬
болевание и о которых нам еще предстоит узнать, у ребенка не¬
ожиданно пробудились какие-то давние воспоминания. Мы не
знаем, какой из трех указанных вариантов ближе к истине, да
это и неважно, ведь их нельзя назвать взаимоисключающими.
Важен сам факт преобразования возбуждения в страх.
Мы знаем, как вел себя ребенок на следующий день после
первого приступа страха. Знаем мы и то, что тогда он впервые
объяснил, почему ему страшно: по его словам, он боялся, что его
укусит белый конь. Затем последовало первое терапевтическое
вмешательство. Родители дали понять ребенку что он стал ис¬
пытывать страх из-за пристрастия к мастурбации, и попытались
отучить его от этой привычки. Я посоветовал втолковать ему что
он любит мать и принимает эти нежные чувства за страх, кото¬
рый якобы вызывают у него лошади. После того, как ему дали
эти наставления, было отмечено незначительное улучшение, но
пока он болел инфлюэнцей, ему стало хуже, и вскоре он вернул¬
ся в прежнее состояние. Немного погодя, Ганс объяснил, почему
GW 353 он стал бояться, что его укусит белый конь. Оказывается, ему
запомнилось, как однажды в Гмундене отец соседской девочки
предостерегал свою дочь, отправляя ее в дорогу: «Не давай палец
лошади, не то укусит». В пересказе Ганса эта фраза звучит как
118

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
напоминание о том, что нельзя заниматься онанизмом (дотраги¬
ваться пальцем до пипки). По всей видимости, родители Ганса
правильно рассудили, что ему страшно предаваться онанизму.
Впрочем, прямая связь между этим страхом и боязнью лошадей
пока не прослеживается, поэтому кажется, что лошади совер¬
шенно случайно стали для Ганса воплощением ужаса.
Я предположил, что Ганс хочет во что бы то ни стало уви¬
деть пипку матери, и это желание подвергается вытеснению.
Поскольку его манера обращения с новой горничной была явно
продиктована этим желанием, отец объяснил ему, что у женщин
нет пениса. Реакцией на эту первую разъяснительную беседу
явилась его фантазия о том, как мать выставила напоказ свою
пипку*. Когда он пересказал эту фантазию и в одном разговоре
обмолвился, что пипка у него уже немного подросла, мы впер¬
вые смогли проследить за ходом его бессознательных мыслей.
Оказывается, только спустя год и три месяца после того, как
мать пригрозила ему кастрацией, на него подействовала эта уг¬
роза, ведь его фантазия о том, что мать совершает проступок, за
который она когда-то его отругала, представляет собой типич¬
ную детскую реакцию на обвинение, по принципу «сам такой»,
и служит для него оправданием; по сути, это защитная, охрани¬
тельная фантазия. При всем том надо учитывать, что родители
сами сочли пристрастие Ганса к онанизму главным патогенным
фактором. Ребенок не принимал деятельного участия в анализе,
а лишь согласился с родителями. Пока не удалось добиться успе¬
ха в лечении. Мы так и не выяснили, почему Ганс боится лоша¬
дей. Надо полагать, после того, как он узнал, что у женщин нет
пениса, он лишь стал еще сильнее бояться кастрации.
Вообще-то, наша первоочередная задача заключается не
в том, чтобы добиться успеха в лечении, а в том, чтобы помочь
пациенту осознать и осмыслить бессознательные желания.
Пользуясь нашим методом толкования, мы по намекам пациента
угадываем подразумеваемый бессознательный комплекс и опи¬
сываем его своими словами, чтобы пациент смог сознательно его
*	Логично предположить, что при этом она «дотронулась до пипки» (с. 41), ведь
сам он не может выставить пипку напоказ, не дотрагиваясь до нее. — Прим.
автора.
SE120
GW354
119

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф*Р*Е*Й*Д
осмыслить. Пациент чувствует, что в наших словах есть доля
правды, которую он сам хочет раскрыть и которая сквозь все
препоны пробивается к нему в сознание, и это помогает ему об¬
наружить бессознательный комплекс. На пути постижения врач
немного опережает пациента; каждый из них идет к пониманию
своим путем, но когда они достигают намеченной цели, их пути
сходятся. Начинающие психоаналитики нередко принимают
отправную точку за конечный пункт этого пути и поэтому оши¬
бочно полагают, что больной осознает свой бессознательный
комплекс в тот самый момент, когда они у него этот комплекс вы¬
являют. Не стоит рассчитывать на то, что больной излечится, как
только аналитик поделится с ним своей догадкой, поскольку до¬
гадки аналитика служат для больного лишь ориентиром в поиске
бессознательного комплекса, который больной может отыскать
только там, где тот укоренился, то есть у себя в бессознатель¬
ном. В этом смысле мы уже добились первых успехов в лечении
Ганса. Он отчасти преодолел комплекс кастрации и теперь мо¬
жет рассказать отцу какие желания вызывает у него мать. Пока
что он выражает эти желания в искаженной форме, пересказы¬
вая отцу свою фантазию о двух жирафах. Ганс представил себе,
как он сел верхом на одного жирафа, по сути овладел им, не об¬
ращая внимания на возмущенные крики другого жирафа. Отец
Ганса догадался, что фантазия о жирафах представляет собой
отображение сцены, которая разыгрывается между родителя¬
ми и ребенком по утрам в спальне, и сумел разглядеть сквозь
этот обманчивый антураж истинное желание сына. Жирафы
олицетворяют отца и мать. У Ганса было достаточно поводов для
того, чтобы облечь свое желание в форму фантазии о жирафах:
SE 122 на днях они с отцом ходили в Шенбрунн смотреть на жирафов,
GW 355 еще задолго до этого отец нарисовал по его просьбе жирафа и
сохранил свой рисунок, к тому же длинная толстая шея жирафа
могла вызвать у мальчика определенную бессознательную ас¬
социацию*. Очевидно, что такое крупное животное, как жираф,
чьи половые органы вызывают у Ганса любопытство, вполне
могло бы показаться ребенку не менее жутким существом, чем
*	В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что впоследствии
Ганс с восхищением засматривался на отцовскую шею. — Прим. автора.
120

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
лошадь, и чтобы понять, кого олицетворяют лошади, которых он
так боится, нужно взять на заметку что под видом жирафа в его
фантазии предстает не только отец, но и мать.
Вскоре после этого Ганс поделился с отцом двумя свои¬
ми мимолетными фантазиями о том, как он проник за ограду в
Шенбрунне и разбил стекло в поезде, причем за оба поступка, по
его словам, полагалось наказание, а в роли соучастника высту¬
пал отец. К сожалению, отец не сумел правильно истолковать
эти фантазии. Вот почему Гансу не стало лучше после того, как
он пересказал их отцу. Впрочем, любая тайна, которую не уда¬
лось раскрыть сразу беспрестанно напоминает о себе и трево¬
жит до тех пор, пока не будет найдена ее разгадка, как неприка¬
янная душа, ищущая успокоения.
Истолковать две эти хулиганские фантазии не составляет
труда. Они связаны с комплексом, который развился у Ганса на
почве желания обладать матерью. Ребенок словно силится по¬
нять, как он мог бы полностью овладеть матерью, и изображает
этот непостижимый акт с помощью метафор, которые роднит
мотив грубого нарушения запрета и которые, надо сказать, на
удивление точно передают суть неведомой ему реальности. Эти
фантазии представляют собой ничто иное, как символическое
изображение полового акта, и отнюдь не случайно наряду с са¬
мим ребенком в них фигурирует его отец. Ганс дает понять отцу:
«Мне хочется кое-чем заняться с мамой, совершить кое-что за¬
претное, я не знаю, как это делается, но знаю, что именно этим
ты с ней занимаешься».
Когда у Ганса возникла фантазия о жирафах, я утвердился
во мнении, к которому стал склоняться еще с тех пор, как ребе¬
нок сказал, что конь придет к нему в комнату Поэтому я решил,
что пришла пора сообщить ему, что одним из сильнейших его
бессознательных побуждений является страх, который вызыва¬
ет у него отец. Я объяснил Гансу что он боится отца, поскольку
питает к нему неприязнь и ревнует к нему мать. Таким образом
я отчасти растолковал ребенку почему лошади вызывают у него
страх: он отождествляет лошадей с отцом, которого боится по
вполне понятным субъективным причинам. Как мне показалось,
«черная штука на рту» и наглазники, которых он страшился, ас¬
SE123
GW356
121

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE124
GW357
социировались у него с усами и очками — своего рода атрибу¬
тами внешности взрослого мужчины, — поскольку он наделял
лошадей этими отцовскими чертами.
Благодаря этому разъяснению мне удалось устранить глав¬
ный фактор сопротивления, которое мешало Гансу осознать свои
бессознательные мысли, ведь его лечением занимался именно
отец. Кризис миновал, наш маленький пациент разговорился,
отважился подробно рассказать отцу о своей фобии и вскоре
стал принимать деятельное участие в анализе*.
Только после этого выяснилось, кого и чего боится Ганс.
Оказывается, он боится не только лошадей и не только того, что
лошадь его укусит, — по этому поводу он вскоре вообще переста¬
нет беспокоиться, — но еще телег, мебельных фургонов и омни¬
бусов, то есть тяжело груженых повозок, а также пугается, когда
лошади трогаются с места, страшится крупных, грузных лоша¬
дей и испытывает страх при виде лошадей, скачущих во весь
опор. Немного погодя, Ганс сам дает понять, по какому принципу
он выбирает эти объекты; он боится, что лошади упадут, поэто¬
му объектом фобии становится для него все, что, по его мнению,
может послужить причиной их падения.
Нередко требуется проводить с пациентами предваритель¬
ную психоаналитическую работу для того, чтобы они смогли
верно охарактеризовать свою фобию, точно сформулировать
свое навязчивое побуждение и т. п. Дело в том, что вытеснению
подвергаются не только сами бессознательные комплексы, но и
все, что они порождают, поэтому пациентам подчас трудно заме¬
тить даже симптомы своей болезни. В таких случаях аналитику
приходится выступать в непривычной для врача роли пособника
болезни, чтобы привлечь к ней внимание пациента, но только
тот, кто ничего не смыслит в психоанализе, может придраться к
этому и решить, что таким образом аналитик наносит вред паци¬
*	Даже когда аналитик занимается лечением посторонних людей, страх, кото¬
рый внушает им образ отца, остается важным фактором сопротивления, пре¬
пятствующего воспроизведению бессознательных патогенных переживаний.
Иногда пациенты оказывают такое сопротивление по определенным «сообра¬
жениям», а порой, как и в этом случае, одни бессознательные переживания в
силу своего характера препятствуют воспроизведению других бессознатель¬
ных переживаний. — Прим. автора.
122

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
енту. Как нельзя поделить шкуру неубитого медведя, так невоз¬
можно и бороться с последствиями болезни, пока они точно не
определены, а для того чтобы их определить, нужно приложить
некоторые усилия.
В комментариях к истории болезни я уже отмечал, что вни¬
кать в нюансы фобии весьма поучительно, поскольку так можно
удостовериться в том, что сначала возникает страх и только по¬
том для него подыскиваются объекты. Вот почему фобия носит
ярко выраженный диффузный характер и вместе с тем возника¬
ет только при определенных условиях. Очевидно, что в случае
нашего маленького пациента эти особые условия были предо¬
пределены впечатлениями от наблюдения за сценами, которые
каждый день разыгрывались у него на глазах во дворе акцизного
склада, расположенного напротив его дома. Этими же впечат¬
лениями навеяно и его страстное, но пока неисполнимое из-за
страха желание поиграть по примеру уличных мальчишек с тю¬
ками, бочками и ящиками, которые грузят на подводы.
На этой стадии анализа ребенок припомнил одно внешне
малопримечательное событие, которое произошло накануне
первого приступа страха и, по всей видимости, спровоцировало
заболевание. Он гулял с матерью и увидел, как запряженная в
омнибус лошадь упала и стала брыкаться. Это зрелище произве¬
ло на него сильное впечатление. Он перепугался, решил, что ло¬
шадь умерла, и с тех пор стал бояться, что любая лошадь может
упасть. Отец предположил, что при виде упавшей лошади Ганс
вспомнил о нем и подумал: вот бы папа тоже упал и умер. Ганс не
оспаривал такое толкование, а немного погодя, повадился кусать
отца, играя в лошадку, и таким образом дал понять, что, действи¬
тельно, отождествлял отца с напугавшей его лошадью. С тех пор
Ганс осмелел и стал обращаться с отцом непринужденно и даже
немного развязно. Тем не менее, ребенок по-прежнему боялся
лошадей, к тому же тогда мы еще не выяснили, какая ассоциация
возникла у него при виде упавшей лошади и пробудила бессо¬
знательные желания.
Итак, обобщим все, что нам удалось узнать: оказывается,
в глубине души ребенок боится не только того, что лошадь его
укусит, — как он сам заявил вначале, — но и того, что лошадь
SE 125
GW358
SE 126
123

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
упадет, причем с лошадью, которая может упасть и укусить, он
отождествляет своего отца, поскольку желает ему зла и боится,
что тот накажет его за дурные помыслы. В ходе анализа мы уже
отклонились от темы любви к матери.
И вот, совершенно неожиданно, Ганс сам, безо всяких наво¬
дящих вопросов со стороны отца, заводит речь о «каке» и выка¬
зывает отвращение ко всему что напоминает ему о дефекации.
Отец нехотя идет на поводу у Ганса, но на полпути меняет на¬
правление анализа по своему усмотрению и помогает ребенку
восстановить в памяти одну приключившуюся с ним в Гмундене
историю, воспоминание о которой и скрывалось за воспомина¬
нием об упавшей омнибусной лошади. Когда Ганс играл с друзь¬
ями в лошадку его любимчик Фрицль, к которому он, возможно,
ревновал знакомых девочек, разбил ногу в кровь об камень и
GW 359 упал. Вот об этом злоключении Ганс и вспомнил при виде упав¬
шей лошади. Примечательно, что Ганс, у которого тогда было
другое на уме, сперва заявил, что Фритцль не падал, хотя именно
с этим обстоятельством ассоциировалось у него падение лоша¬
ди, и только на следующей стадии анализа признал этот факт.
Кроме того, любопытно проследить за тем, как процесс преоб¬
разования либидо в страх отразился на отношении ребенка к
лошадям, которые стали главным объектом фобии. До болезни
лошади казались Гансу самыми занимательными крупными жи¬
вотными, с друзьями он больше всего любил играть в лошадку
Я расспросил отца и удостоверился в том, что еще до того случая
в Гмундене он, как я и предполагал, играл с сыном в лошадку и
возил его на себе, так что Ганс вполне мог мысленно поставить
SE 127 отца на место Фритцля, когда тот упал. Как только в результа¬
те вытеснения чувство удовольствия обернулось страхом, Ганс
стал бояться и лошадей, с которыми у него было связано столько
приятных переживаний.
Теперь мы выяснили, каким образом случай с лошадью
спровоцировал заболевание, хотя эти важные сведения, как уже
отмечалось, были получены благодаря тому что отец вмешался
в ход анализа. Самого Ганса на этом этапе анализа волнует тема
каки, и нам пора к нему прислушаться. Оказывается, Ганс часто
навязывался матери в провожатые, когда она шла в уборную, а
124

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
потом снова взялся за старое в Гмундене, где в роли матери вы¬
ступала уже его подруга Берта, и оставил эту привычку только
после того, как взрослые обо всем узнали и запретили ему этим
заниматься. Желание наблюдать за тем, как любимая особа со¬
вершает естественные отправления, представляет собой еще
один пример «сопряжения влечений», признаки которого мы
уже обнаруживали у Ганса. В конце концов, отец Ганса начина¬
ет вникать в нюансы экскрементальной символики и подмечает,
что тяжело груженые повозки ребенок уподобляет кишечнику,
заполненному каловыми массами, а подводы, выезжающие из
ворот склада, напоминают ему фекалии, выделяющиеся из ану¬
са и т. п.
Между тем отец и Ганс поменялись ролями. Если на преды¬
дущих стадиях анализа тон задавал отец, который предугадывал
реакцию Ганса и вел его за собой, то теперь Ганс явно перехва¬
тил инициативу у отца, и тот насилу за ним поспевает. Как будто
невзначай Ганс пересказывает отцу очередную свою фантазию:
он представил себе, что сидит в ванне, тут приходит слесарь-
водопроводчик, снимает ванну и тыкает ему в живот длинным
сверлом. С этого момента нам уже было трудно уследить за хо¬
дом мысли Ганса. С большим запозданием мы догадались, что эта
фантазия представляет собой искаженный под влиянием страха
вариант фантазии о зачатии. Большая ванна с водой, в которой
сидит Ганс, символизирует материнскую утробу. Отец сразу же
уловил аналогию между сверлом и пенисом. Слово «сверло» ре¬
бенок подобрал по созвучию со словом «рождаться»*. Каким бы
странным ни казалось наше толкование этой фантазии, истолко¬
вать ее можно только так: «Ты меня породил — "вбуравил" меня
своим длинным пенисом в утробу матери». Поскольку тогда эта
фантазия еще не поддавалась толкованию, за ней последовала
череда новых измышлений, которыми Ганс делился с отцом.
Мыться в большой ванне Ганс боится по двум причинам.
Нам пока известна лишь одна причина этого страха, которую
отец выяснил сразу, как только Ганс признался, что ему хочет¬
ся, чтобы его младшая сестра во время купания в большой ванне
*	В оригинале: derBohrer (нем. сверло) и деЪотеп werden (нем. рождаться). — Прим.
переводчика.
125
GW360
SE128

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW361
SE 129
выпала из рук матери и погибла. Ганс страшится расплаты, бо¬
ится, что в наказание за дурные помыслы его самого постигнет
такая участь. Тут Ганс отклоняется от темы «каки» и сразу же
обращается к теме рождения младшей сестры. Нетрудно дога¬
даться, чем объясняется такой резкий переход от одной темы к
другой. Ганс уподобляет свою сестру Ханну и всех детей каке,
поскольку считает, что дети появляются на свет так же, как экс¬
кременты. Судя по всему мебельные фургоны, омнибусы и ло¬
мовые подводы напоминают Гансу сундуки аиста и вызывают у
него интерес лишь потому что символизируют беременность, а
падение грузной лошади или лошади, запряженной в тяжелую
повозку ассоциируется у него с разрешением от бремени — с
родами. Так, значит, упавшая лошадь олицетворяла для него не
только умирающего отца, но и рожающую мать.
Вот тут Ганс предподносит нам настоящий сюрприз.
Неожиданно выясняется, что в свое время он подметил, что сна¬
чала у матери вырос живот, а потом на свет появилась Ханна,
и после рождения сестры, когда ему уже исполнилось три с по¬
ловиной года, он наверняка сопоставил эти наблюдения и дога¬
дался, что произошло на самом деле, но только никому ничего
не сказал, да, пожалуй, и не мог выразить эту мысль словами.
Сразу после родов Ганс с подозрением оглядывал комнату мате¬
ри, и ему явно не верилось, что у нее побывал аист. В тот день он
больше ничем себя не выдал, но результаты анализа не оставля¬
ют никаких сомнений в том, что об аисте он тогда говорил только
для проформы, а по сути бессознательно понимал, откуда взя¬
лась новорожденная сестра и где она находилась до рождения.
Пожалуй, из всех фактов, выявленных в ходе анализа, этот факт
является самым достоверным.
Об этом со всей очевидностью свидетельствует то упорство,
с каким Ганс старается выдать за правду свою расцвеченную
красочными подробностями фантазию о том, как еще летом, за
год до своего рождения, Ханна ездила со всей семьей в Гмунден
и в дороге демонстрировала способности, которые потом утра¬
тила. Ганс неспроста так беззастенчиво лжет и громоздит неле¬
пости; он сердится на отца и хочет отомстить ему за то, что тот
рассказывал ему небылицы об аисте. Он словно говорит отцу:
126

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
раз, по-твоему, я настолько глуп, что могу принять на веру твои
сказки о том, как аист принес Ханну так уж изволь поверить
в мои выдумки. Кроме того, отчетливо прослеживается связь
между этим актом мести любознательного малыша и фантазией
о том, как он дразнит и стегает лошадей. Эта фантазия тоже име¬
ет двойную подоплеку: во-первых, она навеяна впечатлениями
от того, как он недавно передразнивал отца; во-вторых, в ней на¬
ходит выражение смутно осознаваемая садистическая страсть
к матери, та самая страсть, которая впервые дала о себе знать в
двух фантазиях о нарушении запрета, хотя нам тогда это было
еще невдомек. К тому же, Ганс вполне осознанно выражает же¬
лание побить мать.
Загадок остается все меньше. Сумбурная фантазия Ганса о
том, как отец опоздал на поезд, по всей видимости, предваряет
его замысел женить отца на бабушке из Лайнца, поскольку в ней
обыгрывается мотив поездки в Лайнц и фигурирует мать отца.
Фантазия о мальчишке, который дал пятьдесят тысяч гульденов
железнодорожному смотрителю, чтобы тот разрешил ему ка¬
таться на дрезине, наводит на мысль о том, что Ганс чуть ли не
вознамерился выкупить мать у отца, ведь отцовская власть зиж¬
дется и на деньгах. На этом этапе анализа Ганс впервые совер¬
шенно откровенно заявляет, что желает избавиться от отца, пос¬
кольку тот не дает ему побыть наедине с матерью. Пусть нас не
удивляет то, что в ходе анализа пациент многократно выражает
одно и то же желание. Ощущение однообразия возникает лишь
из-за того, что мы одинаково истолковываем любые проявления
этого желания. Что касается самого Ганса, то он не повторяется,
а постепенно переходит от осторожных намеков к совершен¬
но осознанному, открытому и недвусмысленному изъявлению
своего желания.
Таким наглядным доказательством справедливости наших
выводов, которые мы уже обосновали путем толкования анали¬
тических данных, служат дальнейшие поступки Ганса. Он игра¬
ет с куклой и изображает рождение ребенка, совершая вырази¬
тельное симптоматическое действие, суть которого он пытается
слегка завуалировать в разговоре с горничной, но не утаивает от
отца; впрочем, при ближайшем рассмотрении можно заметить,
GW362
SE130
127

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
что он имеет в виду и нечто большее, намекает и на другой акт, о
котором не упоминает даже в разговоре с отцом. Он засовывает
в круглое отверстие в туловище резиновой куклы мамин ножи¬
чек, а потом вытряхивает его, раздвигая кукле ноги и разрывая
ее посередине. Теперь родители, наконец, объясняют ему, что
SE 131 дети, и впрямь, вырастают в животе у матери и выходят нару¬
жу так же, как кака; но уже слишком поздно — ничего нового
он от них не услышал. Совершая еще одно симптоматическое
GW363 действие, Ганс дает понять, что на самом деле желал смерти
отца; он играет с лошадкой и словно невзначай роняет, вернее,
опрокидывает ее в тот момент, когда отец заводит разговор об
этом желании. Отвечая на вопросы отца, Ганс подтверждает, что
тяжело груженые повозки напоминали ему беременную мать,
а запряженная в омнибус лошадь при падении была похожа на
рожающую женщину. Самое убедительное доказательство того,
что дети ассоциируются у Ганса с «какой», мы получили уже под
конец, когда с большим запозданием узнали о том, что для своей
любимицы — вымышленной девочки, которую он считает своим
ребенком, он выдумал имя «Лоди» и давно тешит себя фантазия¬
ми об этом «колбасёнке»*.
Две заключительные фантазии Ганса, которые принесли
ему полное избавление от фобии, мы уже проанализировали.
В фантазии о водопроводчике, который отрезал Гансу пипку, а
взамен, как сразу догадался отец, приставил ему пипку больше¬
го размера, не просто повторяются мотивы давней фантазии о
водопроводчике и ванне, но еще исполняется желание Ганса,
поэтому она знаменует собой победу над страхом кастрации.
Другая фантазия Ганса, равносильная признанию в том, что он
хочет жениться на матери и завести с ней много детей, не только
вбирает в себя весь комплекс бессознательных мыслей, пробу¬
дившихся у него при виде упавшей лошади и внушивших ему
страх, но и преображает характер этих мыслей, из-за которого
*	В журнале «Симплициссимус» на одной иллюстрации Томаса Теодора Гейне
изображена такая сцена: ребенок колбасника попадает в мясорубку и превра¬
щается в колбаску потом эту колбаску оплакивают родители, отпевают, и она
возносится на небеса. Судя по нашей истории с Лоди, странноватая на первый
взгляд фантазия гениального рисовальщика навеяна ранними детскими пере¬
живаниями. — Прим. автора.
128

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
они казались ребенку совершенно неприемлемыми, ведь он уже
не помышляет о смерти отца, а прочит ему в жены бабушку, что¬
бы задобрить его и обезопасить себя. Обе эти фантазии явились
логическим завершением болезни и анализа.
* * *
В ходе анализа самого случая заболевания невозможно по¬
лучить ясное представление о структуре и развитии невроза.
Для этого нужно провести синтез, обобщить все данные уже
после завершения анализа. В случае нашего маленького Ганса
нам предстоит продолжить синтез, который мы начали с того,
что охарактеризовали на предыдущих страницах этой статьи его
врожденные задатки, главные сексуальные желания и пережи¬
вания в период, предшествующий рождению младшей сестры.
С рождением сестры в жизни Ганса произошли значитель¬
ные перемены, которые нарушили его душевный покой. Во-пер-
вых, он почувствовал себя обделенным, поскольку сначала его
отлучили от матери на время родов, а потом он долго страдал от
недостатка материнского внимания и не мог свыкнуться с тем,
что мать заботится не только о нем, но и о сестре. Во-вторых,
он видел, как мать нянчится с сестрой, и под впечатлением от
увиденного у него пробудились воспоминания о приятных ощу¬
щениях, которые он сам испытывал в младенчестве, когда мать
ухаживала за ним. Под влиянием двух этих факторов его эро¬
тические запросы возросли, поэтому он почувствовал неудов¬
летворенность. Чтобы возместить все то, чего он лишился по
вине сестры, он вообразил, что у него тоже есть дети, те самые
дети, с которыми он познакомился, когда во второй раз отдыхал
в Гмундене, и пока его не увезли оттуда, он мог утолять потреб¬
ность в нежности, играя наяву со своими детьми. По возвраще¬
нии в Вену он опять остался один, всеми его помыслами вновь
завладела мать, а когда ему исполнилось четыре с половиной
года, он еще и лишился права спать в одной комнате с родителя¬
ми. Теперь, чтобы унять чрезмерное чувственное возбуждение,
он вызывал в воображении образы друзей из Гмундена, скраши¬
вая себе одиночество этими фантазиями, и каждый вечер пре-
SE132
GW364
SE133
9	Зак. 3773
129

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
давался мастурбации, получая таким способом аутоэротическое
удовлетворение.
В-третьих, рождение сестры навело его на размышления —
размышления столь же бесполезные, сколь и чреватые душев¬
ными конфликтами. Гансу нужно было разгадать сложную за¬
гадку нужно было понять, откуда берутся дети, а это, пожалуй,
первая тайна, постижение которой требует от ребенка напряже-
GW 365 ния всех умственных сил; даже загадка фиванского сфинкса ка¬
жется лишь жалким подобием этой головоломки. Отец объяснил
Гансу, что Ханну принес аист, но Ганс ему не поверил. Он ведь
заметил, что за несколько месяцев до рождения сестры у матери
вырос живот, а потом она слегла, и он слышал, как она стонала
во время родов, и обратил внимание на то, что после родов живот
у нее опал. Вот он и рассудил, что Ханна находилась в животе у
матери и вышла наружу как «кака». Поскольку дефекация еще в
младенчестве доставляла ему удовольствие, он, наверняка, поду¬
мал, что рожать ребенка приятно, так что желание завести детей
возникло у него сразу по двум причинам: ему хотелось сначала
получить удовольствие от родов, а затем в свое удовольствие по¬
нянчиться с детьми, так сказать, найти в них отраду и утешение.
Впрочем, все это не могло дать повод ни для сомнений, ни для
душевных конфликтов.
Смущало Ганса кое-что другое. Он понимал, что отец при-
SE 134 частей к рождению малютки Ханны, неспроста же отец назы¬
вал Ханну и самого Ганса своими детьми. Но ведь отец их не
рожал, на свет их произвела мать. Именно отец стоял между
сыном и матерью. Когда отец был дома, он не разрешал Гансу
спать вместе с матерью, а если мать собиралась пустить сына
к себе в постель, отец поднимал крик. Ганс по опыту знал, как
хорошо ему бывает без отца, и поэтому естественно, хотел
избавиться от него. Теперь он был зол на отца вдвойне. После
того, как отец рассказал Гансу небылицы об аисте, ребенку
было уже неловко задавать ему вопросы на эту тему Мало того
что отец запрещал Гансу спать вместе с матерью, так он еще и
скрывал от сына правду которую тот хотел знать. В обоих слу¬
чаях отец ущемлял его права, причем явно делал это в своих
интересах.
130

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
Между тем, в роли ненавистного соперника выступал не кто
иной, как его родной отец, которого он всегда любил и не мог не
любить, с которого он брал пример, который играл и нянчился с
ним еще в первые годы его жизни, — вот что послужило причи¬
ной первого и поначалу неразрешимого душевного конфликта.
Зная натуру Ганса, можно предположить, что на первых порах
любовь к отцу наверняка возобладала над ненавистью и на вре¬
мя заглушила ее, но ненависть была неистребима, ведь ее посто¬
янно подпитывала любовь к матери.
Кроме того, Ганс понимал, что отец не только знает, отку¬
да берутся дети, но и как-то способствует их появлению на свет.
Сам Ганс мог лишь гадать о том, как это происходит. Всякий раз,
когда он над этим задумывался, он ощущал напряжение в паху и
поэтому догадывался, что для того акта, который отец совершает
с матерью, нужна пипка, но только большая, а не такая малень¬
кая, как у него. Физические ощущения, возникавшие у него при
мысли об этом акте, подсказывали ему что отец подвергает мать
насилию, пытается что-то разворотить, отверзнуть, проникнуть
в какое-то заповедное место, в общем, проделывает с ней все то,
к чему он сам чувствовал позыв; и хотя собственные гениталь¬
ные ощущения могли бы навести его на мысль о влагалище, он
так и не сумел раскрыть тайну зачатия, ведь, по его разумению,
у мамы не было ничего похожего на то, что вызывало у него та¬
кое побуждение; мало того, он был уверен в том, что у мамы тоже
есть пенис, и эта уверенность помешала ему найти разгадку. Как
он ни старался понять, что надо проделать с мамой, чтобы она
забеременела, все его догадки канули во тьму бессознательного,
и как бы сильно ему ни хотелось выразить неприязнь к отцу и
утолить садистическую страсть к матери, эти порывы пропали
втуне, поскольку к отцу он питал не только ненависть, но и лю¬
бовь, а осмыслить чувственные желания, опираясь на свои де¬
тские представления о сексуальности, он был не в силах.
Судя по результатам анализа, фобия развилась у маленького
Ганса вследствие вытеснения и реактивации именно таких бес¬
сознательных комплексов и желаний. Наверняка, кому-то пока¬
жется, что я переоцениваю умственные способности пятилетне¬
го ребенка, но я сужу по фактам, которые мы только что устано-
GW366
SE135
131

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
вили, и не считаю нужным загонять себя в рамки предвзятых
суждений, не подкрепленных никакими знаниями. Пожалуй,
мы смогли бы заполнить еще кое-какие пробелы в нашей аргу¬
ментации, если бы выяснили, почему Ганса напугало то, что ло-
GW 367 шадь «тарабанила ногами». Хотя, по словам самого Ганса, он точ¬
но так же дрыгает ногами, когда ему приспичит сделать «каку»,
но не хочется отрываться от игры, а значит этот невротический
симптом связан с беспокойством, которое вызывает у ребенка
мысль о том, что и мать, возможно, рожает не по своей воле, мне
все же кажется, что это не единственная причина страха. В свое
время я предположил, что брыкание лошади напомнило ребен¬
ку телодвижения родителей во время полового акта, который он
SE136 мог наблюдать, когда спал с ними в одной комнате, но поскольку
отцу Ганса не удалось найти этому подтверждение, нам прихо¬
дится довольствоваться тем, что мы знаем наверняка.
Какое из вышеописанных переживаний Ганса явилось при¬
чиной неожиданного превращения, преобразования либидозно-
го томления в страх и послужило поводом для вытеснения, — мы
точно не знаем и, наверное, сможем выяснить только после того,
как проанализируем много подобных случаев и сопоставим ана¬
литические данные. Решающую роль могло сыграть умственное
переутомление, связанное с безуспешными попытками постичь
тайну зачатия и дать выход агрессивным чувствам, которые ох¬
ватили ребенка, когда он был уже близок к разгадке, или фи¬
зическое истощение, обусловленное тем, что его организм не
выдержал напряжения, вызванного регулярными занятиями
мастурбацией, а, возможно, превращение либидо в страх про¬
изошло просто вследствие длительного пребывания в состоянии
повышенного сексуального возбуждения; я не берусь ничего
утверждать, пока не собраны дополнительные сведения.
Что касается случая, который спровоцировал заболевание,
то, учитывая хронологию событий, мы не можем придавать
слишком большое значение этому фактору, поскольку признаки
пугливости появились у Ганса задолго до того, как у него на гла¬
зах упала лошадь, запряженная в омнибус.
Как бы то ни было, это событие непосредственно предшес¬
твовало заболеванию и наложило явственный отпечаток на не-
132

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
вроз, ведь объектом страха стали именно лошади. Сама сцена
падения лошади не таила в себе никакого «травматического по¬
тенциала»; это неприятное происшествие не могло бы серьезно
травмировать психику Ганса, если бы впечатление от увиденно¬
го не усилили три обстоятельства: до болезни он любил лошадей
и испытывал к ним интерес, при виде этой сцены он вспомнил
о	том, как в Гмундене Фрицль упал во время игры в лошадку
а это переживание, действительно, могло травмировать нашего
пациента, кроме того Фрицль в роли лошадки напрямую ассо¬
циировался у Ганса с отцом. Но если бы это происшествие на¬
вело Ганса только на такие мысли, оно вряд ли спровоцировало
бы заболевание. Возникшие у него ассоциации оказались столь
многообразными и многозначными, что эта сцена приобрела
двойной смысл и пробудила еще один дремавший у него в бес¬
сознательном комплекс, связанный с представлениями о разре¬
шении матери от бремени. С этого момента процесс вытеснения
двинулся вспять, причем в ходе этого процесса патогенный ма¬
териал подвергся переработке и был облечен в форму комплекса
представлений о лошадях, а все связанные с ним аффекты, вне
зависимости от их характера, превратились в страх.
Примечательно, что и эти новоявленные фобические пред¬
ставления ребенок смог осознать только после их подмены и ис¬
кажения. Вспомним, как Ганс вначале объяснил, что вызывает у
него страх. Он сказал: «Я боялся, что конь меня укусит». О том,
что лошадь может укусить, он услышал в Гмундене, когда наблю¬
дал за другой сценой, которая относится к числу переживаний,
связанных с желанием избавиться от отца, но при этом напо¬
минает сцену назидательной беседы о вреде онанизма. Что-то
явно дезориентровало Ганса; возможно, тут сказалось влияние
родителей. Поскольку я не уверен в том, что отец Ганса с самого
начала тщательно вел записи, мне трудно судить, когда именно
ребенок высказал такие опасения — еще до того, как мать спро¬
сила его, не занимается ли он мастурбацией, или уже после это¬
го разговора. Лично мне второй вариант представляется более
правдоподобным, хотя мое предположение и не согласуется с
данными, приведенными в истории болезни. Впрочем, и так уже
ясно, что в случае Ганса за комплексом, связанным с неприязнью
GW368
SE137
133

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
к отцу, всегда скрывается комплекс, связанный с вожделением к
GW 369 матери, тем более что в ходе анализа эти комплексы были выяв¬
лены и преодолены именно в такой последовательности.
Если бы мы разбирали более продолжительную историю
болезни, разговор о структуре невроза, о том, как он развивал¬
ся и прогрессировал, мог бы затянуться. История болезни Ганса
оказалась очень короткой. Как только он заболел, отец взялся
SE 138 за его лечение. И хотя в ходе терапии болезнь, казалось бы, усу¬
гублялась, а число объектов и факторов, вызывающих фобию,
постоянно росло, отец, который самостоятельно лечил сына,
разумеется, понимал, что все это следует расценивать как про¬
явление уже развившихся симптомов, а не как осложнение от
лечения. Сам врач не всегда может рассчитывать на такое пони¬
мание.
Наш синтез нельзя будет считать завершенным, если мы
не обсудим еще одну тему, которая напрямую связана с самым
сложным вопросом теории невротических расстройств. Как мы
помним, во время болезни главные элементы сексуального вле¬
чения у нашего пациента разом подверглись мощному вытесне¬
нию*. Он пытался избавиться от пристрастия к мастурбации,
выказывал отвращение ко всему, что походило на экскременты и
напоминало ему о том, как он сам, бывало, подглядывал за други¬
ми людьми в туалете. Между тем, при виде упавшей лошади, то
есть под впечатлением от происшествия, послужившего поводом
для заболевания, у Ганса возникли другие побуждения, на почве
которых и развились симптомы фобии.
Стало быть, по этому принципу мы можем четко разделить
элементы сексуального влечения на две категории. Для того
чтобы глубже вникнуть в сущность этого невроза, нам, види¬
мо, следует обратить внимание на те элементы сексуального
влечения, которые проявились под влиянием фактора, спрово¬
цировавшего заболевание, и составили основу фобии. Я имею в
GW 370 виду ревность и неприязнь к отцу, а также смутно осознаваемые
В период вытеснения отец заметил у Ганса даже некоторые признаки субли¬
мации. После того как Ганс стал бояться лошадей, у него пробудился интерес
к музыке и обнаружились врожденные музыкальные способности. — Прим.
автора.
134

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
садистические побуждения к насилию над матерью, по сути,
интуитивное стремление к половому акту. Эти побуждения
Ганс подавил еще задолго до начала болезни и, насколько нам
известно, всегда сдерживал. Возможно, предрасположенность к
неврозу, который развился у него со временем, обусловлена тем,
что эти побуждения были сразу подавлены. Когда Ганс страдал
от недостатка внимания со стороны матери и пребывал в состо¬
янии повышенного сексуального возбуждения, эти агрессивные
чувства, долго не находившие себе выхода, стали с удвоенной
силой рваться наружу, и в его душе развернулась борьба, кото¬
рую мы и называем «фобией». В ходе этой борьбы некоторые вы¬
тесненные представления подверглись искажению, были обле¬
чены в форму другого комплекса и дошли до сознания ребенка в
виде фобии. Понятно, что это был ничтожный успех. В итоге все
равно возобладало вытеснение, более того наряду с чувствами,
которые рвались наружу вытеснению подверглись и все осталь¬
ные элементы сексуального влечения. Несмотря на это, характер
невроза, развившегося у Ганса, в полной мере определили те
элементы сексуального влечения, проявлению которых он из¬
начально пытался воспрепятствовать. По сути фобия является
сдерживающим фактором, поскольку существенно ограничива¬
ет свободу действий, а значит представляет собой мощную ре¬
акцию на неосознанные двигательные импульсы к насильствен¬
ным действиям, прежде всего к насилию над матерью. Лошади
всегда были для Ганса воплощением резвости, — вспомним,
как он называл себя жеребенком, когда резвился и прыгал пе¬
ред домом, — но поскольку одним из проявлений резвости был
импульс к половому акту, невроз лишил ребенка живости, а ло¬
шади стали для него олицетворением ужаса. Казалось бы, при
таком неврозе вытесненные влечения могут лишь давать повод
для сознательного страха и не более того, но это не так. При всей
своей явной антисексуальной направленности фобия является
по сути компромиссом. Ребенок боится выходить на улицу из-за
фобии, которую вызывают у него лошади, и под этим предлогом
может оставаться дома с любимой матерью. В этом смысле лю¬
бовь к матери победила; фобия дала любящему сыну повод для
того, чтобы удержать при себе предмет своей страсти, и вместе с
SE139
GW371
SE140
135

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
тем лишила его способности нанести вред матери. По двум этим
последствиям фобии можно судить об истинной природе невро¬
тического заболевания.
Альф. Адлер в своей недавней и весьма интересной статье*,
из которой я позаимствовал термин «сопряжение влечений»,
высказал мысль о том, что страх возникает в результате подав¬
ления так называемого «влечения к агрессии», а затем постро¬
ил на этом основании всеобъемлющую теорию и вообще отвел
означенному влечению главную роль «в жизни и при неврозе».
Заключив, что у маленького Ганса страх возник вследствие вы¬
теснения агрессивных побуждений, связанных с неприязнью
к отцу и садистической страстью к матери, мы, казалось бы, с
блеском доказали, что Адлер прав. Между тем, я не разделяю
его мнение, которое считаю заведомо ложным обобщением. Я не
допускаю и мысли о том, что наряду и наравне с обычным влече¬
нием к самосохранению и сексуальным влечением человек ис¬
пытывает какое-то особое влечение к агрессии. На мой взгляд,
Адлер выбрал одно общее и неотъемлемое свойство всех вле-
SE 141 чений — способность приводить в движение, побуждать, «ув¬
лекать», — и по ошибке возвел его в ранг отдельного влечения**.
Вот и вышло, что у всех остальных влечений есть только цель, но
нет потенциала для ее достижения, поскольку таким потенциа-
GW 372 лом обладает лишь «влечение к агрессии». Хотя в нашей теории
влечений еще много неясностей и пробелов, я пока предпочитаю
придерживаться устоявшегося мнения, согласно которому лю¬
бое влечение может приобретать агрессивный характер, и поэ¬
тому полагаю, что в случае маленького Ганса оба вытесненных
*	См. выше. — Прим. автора.
" Все это было написано еще в те времена, когда казалось, что Адлер придержи¬
вается психоаналитических принципов; тогда он еще не выдвинул идею муж¬
ского протеста и не пытался оспаривать теорию вытеснения. Впоследствии я
разработал свою теорию «влечения к агрессии», но эта теория не имеет ничего
общего с представлениями Адлера. Я предпочитаю вести речь о «деструктив¬
ном влечении» или «влечении к смерти» («По ту сторону принципа удоволь-
свия», «Я и Оно»). Наглядным примером антагонизма между этим влечением и
либидозными влечениями служит борьба двух противоположеностей: любви
и ненависти. Что же касается идеи Адлера, то я по-прежнему полагаю, что он
выдает общее свойство влечений за особое влечение. — Прим. автора [1923 г.].
136

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
влечения представляют собой самые обыкновенные элементы
сексуального либидо.
3
Нам осталось выяснить, какие выводы можно сделать из
истории болезни Ганса, чтобы пополнить наши знания о жизни
и воспитании детей, но прежде чем вкратце изложить свои со¬
ображения по этому поводу, я должен, наконец, парировать до¬
вод тех оппонентов, которые скажут, что сам факт невротичес¬
кого заболевания в детстве свидетельствует о дурной наследс¬
твенности и врожденной предрасположенности к нервным
расстройствам, а значит Ганса не назовешь нормальным ребен¬
ком и судить по нему обо всех детях нельзя. Мне даже страшно
представить, сколько обидных слов про нашего бедного малень¬
кого Ганса наговорят все эти ревнители «нормальности», когда
узнают, что ребенок, действительно, мог унаследовать предрас¬
положенность к невротическим заболеваниям. Дело в том, что
в свое время я помог его красавице-матери, у которой в девиче¬
стве развилось невротическое заболевание на почве одного кон¬
фликта, так я и свел знакомство с родителями Ганса. Осмелюсь
заступиться за ребенка.
Прежде всего, надо отметить, что, по большому счету, Ганс
ничуть не похож на ущербного, нервного от рождения ребенка;
напротив, он отличается хорошим телосложением и производит
впечатление жизнерадостного, доброжелательного и сообра¬
зительного мальчугана, которым мог бы гордиться любой отец.
Правда, у него можно заметить явные признаки преждевременно¬
го полового созревания. Но мы пока не можем объективно оценить
этот феномен, поскольку нам не хватает данных для сравнитель¬
ного анализа. Судя по результатам одного масштабного исследова¬
ния, проведенного в Америке, мальчики в возрасте Ганса не так уж
редко выбирают себе сексуальный объект и испытывают влюб¬
ленность, и поскольку к такому же выводу приходишь при чтении
рассказов о детстве «великих», я полагаю, что преждевременное
половое созревание почти всегда является показателем умствен¬
ного развития ребенка, так что у одаренных детей такие признаки,
наверняка, можно обнаружить чаще, чем нам кажется.
SE142
GW373
137

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Я могу привести еще один довод в защиту маленького Ганса.
Его заболевание — это отнюдь не уникальный случай детской
фобии. Как известно, подобными расстройствами страдают
очень многие дети, в том числе те, которых воспитывают в стро¬
гости. Такие дети со временем могут стать невротиками, а могут
и избежать этой участи. Обычно родители и воспитатели угро¬
зами заставляют детей превозмогать страх, поскольку лечению
фобии не поддаются, а хлопот доставляют много. Так проходят
месяцы, а то и годы, симптомы фобии постепенно исчезают,
и ребенок вроде бы выздоравливает; никто и не задумывается
над тем, что подобное исцеление дается ценой определенных
SE 143 психических изменений и влияет на характер ребенка. Всякий
раз, когда берешься за психоаналитическое лечение какого-ни¬
будь взрослого пациента, заметившего у себя признаки невроза
уже в зрелые годы, выясняется, что нынешний невроз коренит¬
ся в детских страхах, является их прямым следствием, а значит
детские душевные конфликты дали начало психическому про¬
цессу, который непрерывно и беспрепятственно развивался все
эти годы, и неважно, насколько стойкими были первые симпто¬
мы страха и как скоро их удалось заглушить. В общем, я полагаю,
что очень многие дети, которых никто не объявляет «ущербны¬
ми», страдают от фобий не меньше Ганса; просто Ганс мог дать
волю страху поскольку родители его не третировали, обраща¬
лись с ним очень мягко и старались как можно реже прибегать
к принуждению. Виноватым он себя не чувствовал, наказания
GW374 не боялся, а ведь обычно дети подавляют страх по этим причи¬
нам. На мой взгляд, мы вообще придаем слишком большое зна¬
чение симптомам и слишком мало интересуемся причинами их
возникновения. В воспитании детей мы руководствуемся одним
принципом: нам хочется, чтобы дети нас не беспокоили и не до¬
ставляли нам хлопот, словом, мы пестуем в детях послушание
себе во благо и при этом мало печемся о благе самих детей. Мне
думается, что Ганс только выгадал от того, что у него развилась
фобия, поскольку благодаря этому его родители обратили вни¬
мание на неизбежные трудности, которые нужно преодолеть
ребенку в ходе воспитания и приобщения к культуре, чтобы
совладать со своими природными влечениями, а еще потому что
138

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
отец помог ему справиться с этими трудностями. Пожалуй, Ганс
даже получил преимущество перед остальными детьми, ведь его
психика уже не таит в себе зачаток вытесненных комплексов,
которые с годами всегда дают о себе знать, в той или иной мере
оказывают пагубное влияние на характер и даже могут обус¬
ловить предрасположенность к невротическим расстройствам.
Сам я склоняюсь к такому мнению, хотя я и не уверен в том, что
все со мной согласятся, и не знаю наперед, оправдаются ли мои
ожидания.
Спрашивается, чем повредило Гансу то, что он осознал ком¬
плексы, которые обычно вытесняются у детей и наводят страх на
родителей? Разве малыш стал всерьез домогаться матери? Разве
он решился причинить отцу то зло, о котором прежде помыш¬
лял? А ведь именно этого боятся многие врачи, которые ничего
не смыслят в психоанализе и поэтому полагают, что аналитик по¬
ощряет дурные наклонности пациента, когда помогает пациенту
их осознать. Немудрено, что эти знатоки заклинают во имя все¬
го святого не посягать на пороки, которые таятся под покровом
неврозов. Правда, они забывают о том, что дело врача — лечить,
и прискорбным образом уподобляются констеблю Клюкве из ко¬
медии Шекспира «Много шума из ничего», который напутствует
стражников советом держаться подальше от воров и разбойни¬
ков, если таковые попадутся им на глаза. Дескать, порядочному
человеку не пристало якшаться с подобным сбродом*.
В действительности, благодаря анализу Ганс выздоровел,
перестал бояться лошадей и приучился общаться с отцом по-
свойски, причем самого отца, судя по его словам, это только по¬
забавило. Пиетета перед отцом у ребенка, возможно, и поубави¬
лось, но зато доверять отцу он стал больше. «Я подумал: раз ты
про лошадь знал, так ты и все остальное знаешь», — говорит Ганс
отцу. Дело в том, что анализ не сводит на нет результаты вытес¬
нения; некогда подавленные влечения по-прежнему подавляют-
Просто диву даешься, как могут мои оппоненты с такой уверенностью и со зна¬
нием дела говорить о роли вытесненных влечений в этиологии неврозов, если
они затыкают пациентам рот, стоит лишь тем заговорить о своих комплексах и
связанных с ними переживаниях. Значит, им приходится черпать свои знания
из моих работ и статей моих единомышленников. — Прим. автора.
SE144
GW375
SE145
139

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ся, но уже другим способом, не путем вытеснения, представляю¬
щего собой безотчетную и чрезмерно сильную реакцию, а пос¬
редством умеренного и целенаправленного контроля, который
осуществляется на уровне высших психических инстанций,
словом, благодаря анализу вытеснение сменяется критическим
суждением. Похоже, это и есть долгожданное доказательство
того, что сознание выполняет биологическую функцию, исполь¬
зование которой дает значительное преимущество*.
Будь на то моя воля, я бы посвятил Ганса и в ту тайну, ко¬
торую не решились открыть ему родители. Я бы дал понять ре¬
бенку, что его интуитивные догадки верны, рассказал бы ему о
половом акте и о том, что у женщин есть влагалище, тогда было
GW 376	бы меньше поводов для недопонимания, и он перестал бы изво¬
дить отца бесконечными расспросами. Я уверен, что от этого он
не стал бы меньше любить мать и не утратил бы детскую невин¬
ность; полагаю, он бы сразу сообразил, что до таких серьезных,
таких больших дел он еще не дорос, и пока его мечта об увеличе¬
нии в размерах не сбудется, обо всем этом не стоит и думать. Как
бы то ни было, на столь смелый педагогический эксперимент
родители не решились.
Между «нервными» и «нормальными» людьми, будь то
SE 146	взрослые или дети, нельзя провести строгой границы, болезнь —
это сугубо прикладное количественное понятие, под болезнью
следует понимать совокупность явлений, количество которых
может превысить критический уровень при условии сочетания
предрасположенности и индивидуальных переживаний, поэ¬
тому многих здоровых людей периодически переводят в разряд
нервнобольных, а больных, хоть и гораздо реже, опять признают
здоровыми. Это мнение высказывалось уже столько раз и всег¬
да вызывало столько благожелательных откликов, что его, надо
полагать, придерживаюсь не я один. Мы знаем почти наверняка,
*	Сознанием я здесь называю обычную мыслительную деятельность, которая
может носить сознательный характер. Впоследствии я старался не употреблять
этот термин в таком значении, поскольку мы знаем, что подобные мыслитель¬
ные процессы могут быть и предсознательными, так что их «сознательность»
следует расценивать как сугубо феноменологическое свойство. Разумеется,
это не мешает нам предполагать, что способность к осознанию тоже выполняет
биологическую функцию. — Прим. автора [1923 г.].
140

Ф-О-Б-И-Я П-Я-Т-И-Л-Е-Т-Н-Е-Г-О М-А-Л-Ь-Ч-И-К-А
что воспитание может в значительной степени препятствовать,
равно как и способствовать проявлению предрасположеннос¬
ти, которая относится к числу факторов заболевания, но пока
неясно, что именно нужно поощрять и пресекать в ходе воспи¬
тания. До сих пор единственной целью воспитания было обуз¬
дание, а то и прямое подавление влечений; эти методы себя не
оправдали, а если и принесли пользу, то лишь горстке избран¬
ных, которым нет нужды подавлять свои собственные влечения.
И никто не интересовался, как подавлялись неприемлемые вле¬
чения и каких жертв это стоило. Если бы педагогическая зада¬
ча заключалась в том, чтобы воспитать культурного человека и
полноценного члена общества, но при этом как можно меньше
подавлять инициативу ребенка, то воспитатели, несомненно,
должны были бы оценить по достоинству и учитывать при обра¬
щении с детьми психоаналитические знания о происхождении
патогенных комплексов и первопричине любого невроза. Но не
мне судить и решать, какие практические выводы можно сде¬
лать из вышесказанного и насколько полезными они окажутся в
условиях нашего общества.
Прежде чем распрощаться с нашим маленьким пациентом,
я хотел бы объяснить, почему я придаю такое большое значение
проведенному анализу благодаря которому ребенок избавился
от фобии. По сути, в ходе этого анализа я не узнал ничего ново¬
го, просто на этом примере было более отчетливо видно все то,
что при лечении взрослых пациентов мне порой приходилось
угадывать по намекам. И поскольку у всех этих пациентов не¬
врозы коренились в таких же детских комплексах, какие были
выявлены при анализе фобии маленького Ганса, этот детский
невроз представляется мне типичным случаем, наглядным при¬
мером того, что самые разнообразные невротические симптомы,
возникающие вследствие вытеснения, и всевозможные патоген¬
ные переживания могут быть обусловлены развитием всего не¬
скольких процессов, связанных с одними и теми же комплекса¬
ми представлений.
GW377
SE147
141

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ПОСТСКРИПТУМ (1922 г.)
Несколько месяцев назад, весной 1922 года, ко мне обра-
SE 148 тился молодой человек и сообщил, что он тот самый «малень¬
кий Ганс», который перенес в детстве невроз, описанный мной
в 1909 году. Года через два после завершения анализа я потерял
связь с его родителями и более десяти лет не получал о нем ника¬
ких известий, так что мне было очень приятно свидеться с ним
снова. В свое время публикация истории его болезни наделала
много шума и вызвала бурю негодования. Какие только беды не
предрекали несчастному ребенку, который стал жертвой психо¬
анализа и «лишился невинности» в столь нежном возрасте.
Ни одно из этих опасений не оправдалось. Гансу было уже
девятнадцать лет, он превратился в статного юношу. На здоро¬
вье он не жаловался; ни нервными расстройствами, ни фобиями
не страдал. Он не только благополучно пережил трудный пери¬
од полового созревания, но и с честью выдержал самое суровое
психологическое испытание, какое только может выпасть на
долю ребенка. Дело в том, что его родители развелись, причем
отец во второй раз женился, и мать тоже вышла замуж. Теперь
он жил отдельно от родителей, но хорошо с ними ладил и сожа¬
лел лишь о том, что из-за развода его разлучили с любимой млад¬
шей сестрой.
Одно замечание Ганса поразило меня больше всего. Я даже
не знаю, что и думать. Читая историю своей болезни, он не мог
ничего вспомнить, словно все это происходило не с ним, и только
когда он дошел до описания поездки в Гмунден, у него забрезжи¬
ло какое-то неясное воспоминание об этом событии. Стало быть,
анализ не только не уберег эти переживания от забвения, но и
SE 149 сам изгладился из памяти. Тот, кто занимается психоанализом,
наверняка, знает по опыту, что нечто подобное происходит во
сне. Бывает, приснится что-нибудь, просыпаешься посреди ночи,
тотчас принимаешься анализировать сновидение и, довольный
результатами своих трудов, спокойно засыпаешь, а наутро уже
не вспомнить ни самого сна, ни его толкования.
142

ФРАГМЕНТ АНАЛИЗА
ОДНОГО СЛУЧАЯ
ИСТЕРИИ
(1905)

Ссылки на немецкую и английскую публикации «Фрагмента
анализа одного случая истерии» приведены по следующим изда¬
ниям:
1) Freud, Sigmund. Bruchstuck einer Hysterie-Analyse. Gesammelte
Werke. Band V. Werke aus den Jahren 1904-1905. S. Fischer
Taschenbuch Verlag, Frankfurt am Main, 1999 (маргиналии с
индексом GW);
2)	Freud, Sigmund. Fragment of an analysis of a case of hysteria.
The Standard Edition of the Complete Psychological Works
of Sigmund Freud. Translated from German under the General
Editorship of James Strachey. Vol. VII (1901-1905), London, The
Hogarth Press, 1995 (маргиналии с индексом SE).
Примечания автора и переводчика приводятся внизу стра¬
ницы; комментарии редакторов даны в конце настоящего изда¬
ния.

ФРАГМЕНТ АНАЛИЗА
ОДНОГО СЛУЧАЯ ИСТЕРИИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
С тех пор, как в 1895 и 1896 гг. я впервые изложил свои сооб¬
ражения о патогенезе истерических симптомов и психических
процессах, развивающихся при истерии, прошло столько лет,
что теперь, когда я решил подкрепить эти тезисы подробным от¬
четом об истории болезни и лечения, мне никак не обойтись без
предисловия, в котором я постараюсь, с одной стороны, в чем-то
оправдать свое намерение, а с другой стороны, умерить ожида¬
ния читателей.
Плохо, конечно, что мне приходилось публиковать лишь
результаты своих исследований, тем более что результаты эти
были шокирующими и неприятными, а мои коллеги никак не
могли их проверить. Теперь я представляю на суд публики неко¬
торые данные, на основании которых я пришел к этим выводам,
но не думаю, что от этого станет лучше. От упреков меня это все
равно не спасет. Если раньше меня порицали за то, что я ничего
не рассказываю о своих пациентах, то теперь, наверняка, упрек¬
нут в том, что я разглашаю такие сведения, которые не подлежат
огласке. Остается лишь надеяться на то, что критиковать меня
будут те же самые персоны, что и прежде, только на сей раз под
новым предлогом, а этих критиков я и не рассчитываю когда-
либо переубедить.
Хотя такой предвзятой критики я уже не боюсь, публи¬
кация истории болезни остается для меня трудновыполнимой
задачей. Это не только технически сложно, но и сопряжено с
трудностями, которые обусловлены сущностью самого лечеб-
GW163
SE7
GW164
ЮЗак. 3773
145

ного процесса. Если исходить из того, что причина истериче¬
ских расстройств кроется в интимных подробностях психо¬
сексуальной жизни пациента, а истерические симптомы слу-
SE 8 жат формой выражения его самых сокровенных вытесненных
желаний, значит нет иного способа разобраться в случае ис¬
терии, кроме как выяснить эти интимные подробности и рас¬
крыть эти тайны. Несомненно, пациенты никогда не стали бы
рассказывать о себе врачу если бы не рассчитывали на то, что
их откровения могут быть использованы в научных целях, но
не подлежит сомнению и то, что сами они ни за что не дали бы
согласия на публикацию таких сведений. Щепетильные или
просто нерешительные врачи в подобных обстоятельствах соч¬
ли бы, что важнее выполнить свой долг и сохранить врачебную
тайну хотя и посетовали бы на то, что полученные сведения
не могут послужить на пользу науке. Я же считаю, что у вра¬
ча есть долг не только перед пациентами, но и перед наукой,
то есть перед всеми остальными людьми, которые страдают от
тех же недугов или могут заболеть в будущем. Стало быть, врач
просто обязан публиковать важные, по его мнению, сведения
об этиологии и механизме истерии, при условии, что это не на¬
носит прямой вред репутации пациента, а отказ от публикации
следует расценивать как проявление постыдного малодушия.
Полагаю, что сам я сделал все возможное для того, чтобы не
скомпрометировать свою пациентку. Я специально выбрал для
публикации историю болезни, все события которой развора¬
чивались в одном провинциальном городке, вдали от Вены, так
что столичной публике об обстоятельствах личной жизни моей
пациентки ровным счетом ничего неизвестно; с самого начала
лечения я так строго соблюдал конфиденциальность, что лишь
один мой коллега, которому я всецело доверяю, знает о том, что
эта девушка была моей пациенткой; после завершения лечения
GW165 я еще четыре года тянул с публикацией истории ее болезни,
пока не узнал о том, что в ее жизни произошли определенные
перемены, после которых у нее самой, надо полагать, угас инте¬
рес к описанным здесь событиям и переживаниям. Разумеется,
в истории болезни я не называю ни одного имени, по которо¬
му читатели из числа неспециалистов могли бы догадаться, о
146

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
ком идет речь; впрочем, публикация истории болезни в сугубо
научном специальном журнале должна оградить ее от таких
случайных читателей. Я, конечно, не могу ручаться, что сама
пациентка не испытает чувство неловкости, если ей случайно
попадет в руки ее собственная история болезни. Однако она не
узнает из этого отчета ничего нового и, наверное, рассудит, что
никто, кроме нее самой, не сможет понять, что тут говорится
именно о ней.
Я знаю, что, по крайней мере, у нас в Вене найдется немало
таких врачей, которых, как это ни отвратительно, интересуют в
подобных историях болезни отнюдь не новые данные о психо¬
патологии неврозов, а лишь пикантные подробности из жизни
пациентов. Читателей такого сорта я могу заверить, что впредь
в историях болезни, которые мне случится опубликовать, все
конфиденциальные сведения будут столь же надежно скрыты
от их проницательного взгляда, даже если для этого мне придет¬
ся строжайшим образом ограничивать себя в выборе материала
для публикации.
В этой, пока единственной истории болезни, которую я
счел возможным опубликовать при тех ограничениях, какие
накладывают на меня щекотливые обстоятельства лечения
и необходимость соблюдения врачебной тайны, совершенно
открыто обсуждаются половые вопросы, а половые органы и
функции названы своими именами, так что иной целомудрен¬
ный читатель, чего доброго, пристыдит меня за то, что я даже
с юной девушкой не постеснялся говорить на такие темы, да
еще и в такой манере! Что ж, прикажете мне теперь отвечать
и на этот упрек? Я позволяю себе не больше, вернее, гораздо
меньше того, что дозволено гинекологам, и считаю, что только
человеку с извращенными и противоестественными сексуаль¬
ными наклонностями придет на ум мысль о том, что подобные
беседы с пациентами могут вызывать половое возбуждение
или служить способом сексуального удовлетворения. Впрочем,
чтобы выразить свое мнение на этот счет, я лучше приведу не¬
большую цитату:
«Досадно отводить место в научном труде для таких оправ¬
даний и заверений, но не надо упрекать в этом меня, вините во
SE9
GW166
147

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
всем дух нашего времени, ведь мы уже дожили до того, что при¬
ходится опасаться за судьбу любой серьезной книги»*.
Теперь следует объяснить, как мне удалось задокументи¬
ровать данные для этой истории болезни. Это крайне сложная
техническая задача для психотерапевта, который, принимая за
день по шесть-восемь пациентов, не должен делать заметки пря¬
мо на сеансе, чтобы не нарушать доверительную атмосферу и
SE 10 не отвлекаться от слов пациента. Я так до сих пор и не решил,
как мне составлять для публикации отчет о длительном курсе
лечения. На этот раз мне благоприятствовали два обстоятельс¬
тва: во-первых, лечение продолжалось всего три месяца, во-вто¬
рых, моя трактовка выстраивалась вокруг двух сновидений, пе¬
ресказанных мне пациенткой в середине и под конец лечения,
записанных в точности с ее слов сразу после сеанса и ставших
тем узлом, в котором сошлись все нити толкований и воспоми-
GW167 наний. Саму историю болезни я записал по памяти уже после
завершения лечения, пока у меня еще были свежи все впечатле¬
ния, а мысль о публикации придавала живости воспоминаниям.
И хотя я не мог воспроизвести все с абсолютной — фонографи¬
ческой — точностью, мой отчет вполне заслуживает доверия. Я
не внес в него ни одной существенной поправки, разве что кое-
где, ради связности изложения, изменил последовательность
толкований.
Далее нужно указать, что именно нашло отражение в этом
отчете и что осталось за его рамками. Первоначально я соби¬
рался озаглавить эту работу «Сновидение и истерия», посколь¬
ку полагал, что на примере этого случая можно показать, как
толкование сновидений вплетается в канву терапии, помогает
восполнять пробелы в воспоминаниях и постигать сущность
симптомов. Неспроста в 1900 году предваряя публикацию за¬
думанных мной работ по психологии неврозов, я издал труд,
который явился результатом кропотливого и углубленного
изучения сновидений**. Между прочим, уже тогда по реакции
*	Рихард Шмидт, предисловие к книге «Индийская эротика» (Лейпциг, 1902).
(Richard Schmidt, Beitrage zur indischen Erotik. Leipzig. 1902.) — Прим. автора.
** Фрейд. Толкование сновидений. Вена, 1900 (Freud. Die Traumdeutung. Wien,
1900). — Прим. автора.
148

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
на эту книгу было видно, что мои коллеги пока еще с недопо¬
ниманием относятся к таким начинаниям. Даже критические
замечания по поводу того, что мои выкладки невозможно пе¬
репроверить за неимением исходных данных, звучали в тот
раз неубедительно, ведь любой волен проанализировать свои
собственные сновидения, тем более что освоить методику их
толкования, руководствуясь моими указаниями и приведен¬
ными в книге примерами, довольно просто. Я утверждал тогда
и повторяю сейчас, что, не вникнув в суть феномена сновиде¬
ния, нельзя понять, какие психические процессы развиваются
при истерии и других психоневрозах, и тот, кто хочет обойтись
без такой подготовки, не сможет ни на шаг приблизиться к их
постижению. Так вот, поскольку эта история болезни написа¬
на в расчете на тех, кто уже знаком с методом толкования сно¬
видений, неподготовленных читателей она сильно разочарует.
Такие читатели обнаружат лишь парадоксы там, где надеялись
найти разгадку, и, наверняка, решат, что все это лишь химеры,
порожденные фантазией автора. На самом деле, парадоксальны
сами невротические феномены; просто привычка мешает нам,
врачам, это разглядеть, но когда пытаешься найти объяснение
подобным феноменам, их парадоксальность сразу бросается
в глаза. Чтобы избавиться от этих химер, надо лишь доказать,
что все без исключения невротические феномены обусловле¬
ны влиянием уже изученных нами факторов. Но, судя по всему,
изучение неврозов скорее вдохновит нас на множество новых
предположений, которые со временем перерастут в надежные
научные знания. А все новое всегда кажется парадоксальным и
вызывает неприятие.
Не стоит думать, что толкование сновидений всегда занима¬
ет в психоаналитическом исследовании такое же видное место,
как в этом случае.
Если для иллюстрации возможностей применения ана¬
лиза сновидений эта история болезни подходит идеально, то в
остальном она получилась менее содержательной, чем мне бы
хотелось. Впрочем, ее недостатки напрямую связаны с теми
обстоятельствами, которые благоприятствовали ее публика¬
ции. Как я уже признавался, мне было бы не под силу подго-
SE11
GW168
149

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
товить материал для отчета о лечении, которое растянулось,
скажем, на целый год. В этом случае лечение продолжалось
всего три месяца, поэтому мне было легко восстановить в па¬
мяти и описать все его обстоятельства; тем не менее, мой отчет
нельзя назвать полным по нескольким причинам. Курс лечения
GW169	остался незавершенным, поскольку по просьбе пациентки мне
SE 12	пришлось прервать его, как только мы достигли определенных
результатов. В тот момент за решение некоторых загадок, свя¬
занных с этой историей болезни, мы еще не принимались, иные
разгадали не до конца, но если бы мы продолжили терапию,
нам, наверняка, удалось бы найти всему исчерпывающее объ¬
яснение. Так что, я могу предложить вниманию читателей лишь
фрагмент анализа.
Читатель, знакомый с методикой анализа, описанной в
«Исследованиях истерии», пожалуй, удивится тому что за
три месяца я не сумел до конца выяснить причины появления
хотя бы тех симптомов, к анализу которых мы успели присту¬
пить. Но и это вполне объяснимо, если учесть, что со времени
«Исследований» психоаналитическая методика в корне изме¬
нилась. Тогда я ориентировался на симптомы и старался про¬
анализировать их по порядку. От этого метода я уже отказался,
поскольку счел его слишком грубым и неподходящим для изу¬
чения тонкого механизма невроза. Теперь я предлагаю самому
пациенту выбирать тему для обсуждения в начале каждого се¬
анса и углубляюсь в те его бессознательные переживания, ко¬
торые в данный момент выходят на поверхность и дают о себе
знать. А потому материал для анализа определенного симптома
приходится долго, с большими перерывами, собирать по крупи¬
цам, которые могут быть вкраплены в любой контекст. Несмотря
на этот мнимый недостаток, новый подход намного превосходит
прежний и, безусловно, является, единственным приемлемым
способом анализа.
Поскольку в этом случае анализ не был доведен до конца,
мне не оставалось ничего иного, как последовать примеру тех
ученых, которым посчастливилось извлечь из-под земли бесцен¬
ные, хоть и изувеченные временем памятники древности. Я по¬
старался воссоздать недостающие фрагменты по лучшим образ-
150

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
чикам анализа других случаев из моей практики, но, как и подо¬
бает добросовестному археологу, ни разу не преминул указать,
где заканчивается оригинал и начинается моя реконструкция.
Некоторые подробности лечения я сам намеренно опус¬
тил. Я не стал подробно описывать процесс толкования ассо¬
циаций и высказываний пациентки, а лишь изложил выводы,
сделанные на основе их толкования. Так что, об аналитичес¬
ких методах здесь, за редким исключением, говорится лишь
в тех случаях, когда речь идет о толковании сновидений. На
примере этой истории болезни я хотел показать, чем обуслов¬
лены невротические симптомы и каков внутренний механизм
невроза; если бы я попытался заодно выполнить и другие за¬
дачи, это привело бы к безнадежной путанице. Для того что¬
бы обосновать принципы аналитической методики, вырабо¬
танные преимущественно эмпирическим путем, наверное,
потребовалось бы обобщить данные, собранные в ходе лече¬
ния многих пациентов. К тому же, отказавшись от описания
аналитических приемов, я не так уж сильно и сократил эту
историю болезни. Дело в том, что до самого сложного этапа
аналитической работы мы с этой пациенткой так и не дошли,
поскольку проблема влияния «переноса», о котором говорится
в заключительной части истории болезни, в ходе этого непро¬
должительного лечения не обсуждалась.
В том, что за рамками этого отчета осталось еще мно¬
гое другое, не стоит винить ни его автора, ни пациентку.
Пожалуй, излишне говорить, что в любой истории болезни,
какой бы исчерпывающей и безупречной она ни была, нельзя
найти ответ на все вопросы, связанные с истерией. Одна-
единственная история болезни не даст представление обо
всех типах истерических расстройств, обо всех видах внут¬
реннего механизма невроза, обо всех возможных формах
взаимодействия психики и соматики при истерии. Было бы и
несправедливо предъявлять к отдельной истории болезни та¬
кие завышенные требования. Скептики после ознакомления
с одной-единственной историей болезни тоже вряд ли убедят¬
ся в том, что истерия во всех, без исключения, случаях имеет
психосексуальную этиологию, но им лучше повременить с
GW170
SE13
GW171
151

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
выводами, пока они своим трудом не заслужат себе право на
собственное мнение*.
Описанный здесь курс лечения былпрерван 31-го декабря 1899 года, отчет о нем
я подготовил через две недели, но опубликовал лишь в 1905 году Последующие
двадцать лет напряженной работы, конечно, не могли не сказаться на моем
подходе к трактовке и описанию подобных клинических случаев, но было бы
нелепо подгонять эту историю болезни up to dateа, подправляя и дорабатывая
ее с таким расчетом, чтобы она соответствовала нынешнему уровню наших
знаний. Поэтому никаких принципиальных изменений я в нее не вносил, лишь
кое-где исправил мелкие огрехи и неточности, на которые указали мои замеча¬
тельные английские переводчики — мистер Джеймс Стрейчи и его жена. Все
необходимые, на мой взгляд, критические комментарии вынесены в подстроч¬
ные примечания, чтобы показать, какие из высказанных тогда соображений
по-прежнему представляются мне верными и какие из них я впоследствии
счел ошибочными. С проблемой соблюдения врачебной тайны, которую я об¬
суждаю в предисловии к этой истории болезни, при составлении других исто¬
рий болезни, включенных в этот томь, мне сталкиваться не приходилось, по¬
скольку в трех случаях я получил официальное разрешение на публикацию от
самих пациентов, в том числе от отца маленького Ганса, между тем как в случае
Шребера объектом анализа был не он сам, а его книга. Тайна личности Доры
сохранялась до нынешнего года. Все эти годы я не получал от нее никаких из¬
вестий, как вдруг недавно мне сообщили, что она заболела вновь, уже по другой
причине, и призналась своему лечащему врачу, что до замужества проходила
у меня курс анализа, после чего мой начитанный коллега без труда узнал в ней
ту самую Дору, о которой я написал в 1899 году. Тот, кто судит об аналитиче¬
ской терапии непредвзято, конечно, не станет придираться к тому, что в свое
время трехмесячное лечение способствовало лишь разрешению тогдашнего
конфликта и не могло навсегда уберечь пациентку от болезней. — Прим. авто¬
ра [1923 г.].
а Up to date {англ.) — под современность. — Прим. переводчика.
ь Речь идет об изданном в 1924 году восьмом томе прижизненного Собрания
сочинений Фрейда; в этот том вошли следующие истории болезни:
«Психоаналитические заметки об одном случае паранойи (dementia
paranoides), описанном в автобиографии» (случай Шребера), «Заметки об
одном случае невроза навязчивого состояния» (случай Человека-крысы),
«Из истории одного инфантильного невроза» (случай Человека-волка) и
«Анализ фобии пятилетнего мальчика» (случай маленького Ганса). Все эти
работы помещены, соответственно, в третьем, четвертом и пятом томах на¬
стоящего издания. — Прим. переводчика.
152

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
I
КАРТИНА БОЛЕЗНИ
Еще в «Толковании сновидений», изданном в 1900 году,
я доказал, что любые сновидения поддаются толкованию и в ре¬
зультате предстают в виде совершенно логичных умственных
построений, которые органично вписываются в картину теку¬
щего психического процесса, а в этой статье я собираюсь проил¬
люстрировать конкретным примером, пожалуй, единственный
приемлемый способ практического применения искусства тол¬
кования сновидений. Я уже объяснял в своей книге*, почему я
заинтересовался загадкой сновидений. Когда я пытался с помо¬
щью особого психотерапевтического метода лечить больных,
страдающих психоневрозами, мои пациенты, наряду с прочими
переживаниями, поверяли мне свои сны, и это навело меня на
мысль о том, что их сновидения, по-видимому, были важными
звеньями в длинной цепи ассоциаций, протянувшейся от пато¬
генного представления до симптома болезни. Тогда-то я и на¬
учился переводить мысли с языка сновидений на простой и по¬
нятный язык обычной логики. Смею утверждать, что без такого
навыка психоаналитику никак не обойтись, поскольку сновиде¬
ние — это один из вариантов осознания того психического ма¬
териала, который в силу своего характера вызывает неприятие,
изолируется от сознания, подвергается вытеснению и по этой
причине становится патогенным фактором. В общем, сновиде¬
ние представляет собой один из обходных маневров, позволяю¬
щих избегнуть вытеснения, и является одним из основных спо¬
собов, так сказать, опосредованного отображения психической
реальности. На примере приведенного здесь фрагмента хрони¬
ки лечения девушки, страдавшей истерией, я хочу показать, как
толкование сновидений используется в аналитической работе.
Заодно, пользуясь случаем, я собираюсь впервые с должной
обстоятельностью, во избежание недоразумений, изложить не¬
которые свои представления о психических процессах, развива¬
ющихся при истерии, и органических факторах этого заболева-
*	3. Фрейд. Толкование сновидений, 1900. — С. 68.
GW172
SE15
GW173
153

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ния. За обстоятельность изложения мне, полагаю, извиняться не
нужно, коль скоро все уже признают, что для успешного лечения
и изучения такого сложного заболевания, как истерия, требует-
SE 16 ся вдумчивость и внимательное отношение к деталям, а отнюдь
не высокомерная небрежность. И то сказать:
Здесь мало знанья и уменья —
Здесь ты не обойдешься без терпенья*.
к к к
Если бы я первым делом изложил по порядку всю исто¬
рию болезни, читатель с самого начала оказался бы отнюдь
не в таком положении, в каком находится врач, когда прово¬
дит освидетельствование пациента. Рассказы родственников
пациента, — в этом случае я имею в виду отца восемнадцати¬
летней девушки, — чаще всего дают весьма приблизительное
представление о картине болезни. Я всегда начинаю лечение
с того, что прошу пациента подробно рассказать о своей жиз¬
ни и болезни, но полученных от него сведений обычно быва¬
ет недостаточно для того, чтобы во всем разобраться. Первый
рассказ пациента можно уподобить несудоходной реке, русло
которой местами перегорожено скальными порогами, мес¬
тами изрезано песчаными рифами и отмелями. Просто диву
даешься, как иные врачи умудряются гладко и складно изла¬
гать истории болезни истериков. Вообще-то, сами пациенты
не способны рассказывать о себе в такой же манере. Если о
GW174 какой-то поре своей жизни больной еще может рассказать
врачу подробно и связно, то другие периоды описывает лишь в
общих чертах, многое недоговаривая и оставляя без объясне¬
ний, а иной раз обнаруживаются и совершенно таинственные
периоды, о которых пациент вообще не может ничего толком
сказать. Часто в таком рассказе нет даже видимости логичес¬
кой связи событий, а их последовательность может произ¬
вольно варьироваться; в ходе рассказа пациент то и дело поп-
*	Фраза Мефистофеля из сцены «Кухня ведьмы» (И. В. Гете. Фауст. Часть первая
/ Пер. Н. А. Холодковского). — Прим. переводчика.
154

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
равляется, переиначивает события, меняет даты, но в итоге,
после долгих колебаний, может вернуться к первоначальному
варианту. Неспособность пациента точно описать тот пери¬
од жизни, на который приходится болезнь, не только служит
характерным признаком невроза*, но и представляется весь¬
ма знаменательным явлением с точки зрения психоаналити¬
ческой теории. Невротики не способны на это по нескольким
причинам. Во-первых, они умышленно и намеренно утаивают
некоторые хорошо известные им факты, поскольку поначалу
не могут побороть стыд и стеснение (или не хотят разглашать
сведения, касающиеся других людей), то есть сознательно
скрывают правду. Во-вторых, в ходе рассказа они ненароком,
безо всякого умысла, упускают из виду некоторые важные для
анамнеза факты, которые могли бы припомнить в иных обсто¬
ятельствах, то есть скрывают правду бессознательно. В-треть-
их, они действительно страдают провалами в памяти, так что
в воспоминаниях о далеком прошлом и даже в воспоминаниях
о совсем недавних событиях у них предостаточно пробелов,
которые нередко заполняются ложными воспоминаниями,
выдуманными уже задним числом**. Бывает, сами события со¬
храняются в памяти, но причинно-следственные связи между
ними расторгаются, а это по сути дает точно такой же эффект,
как и амнезия, причем самым надежным способом расторже¬
ния связи между событиями является нарушение их хроноло-
*	Как-то раз один мой коллега попросил меня провести курс психотерапии с его
сестрой, которая, по его словам, долго и безуспешно пыталась излечиться от
истерии (она мучилась болями и страдала от нарушения походки). Он вкратце
описал ее состояние, и мне показалось, что диагноз он поставил ей верно. На
первом же сеансе я попросил саму пациентку рассказать о себе. Историю она
поведала мне довольно необычную, но рассказывала обо всем так толково и
связно, что я сразу понял, что истерии у нее быть не может, и направил ее на
полное медицинское обследование. В результате у нее обнаружили средней
тяжести сухотку спинного мозга и после курса инъекций ртутного раствора
{01. cinereum), проведенного профессором Лангом, состояние ее здоровья зна¬
чительно улучшилось. — Прим. автора
** Ложные воспоминания компенсируют провалы в памяти. Если у пациента об¬
наруживаются большие пробелы в воспоминаниях об определенных событи¬
ях, значит лишь немногие из этих воспоминаний могут оказаться на поверку
ложными. И наоборот, благодаря ложным воспоминаниям поначалу может со¬
здаваться полная иллюзия отсутствия провалов в памяти. — Прим. автора.
SE 17
GW175
155

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
гической последовательности. Хронология — это вообще са¬
мый уязвимый элемент воспоминаний, именно хронология чаще
всего страдает от последствий вытеснения. Некоторые воспоми¬
нания, так сказать, застаешь на начальной стадии вытеснения,
когда они сопровождаются сомнениями. Еще немного и сомне¬
ния сменились бы забвением или ложными воспоминаниями*.
Все эти особенности воспоминаний об обстоятельствах
SE 18 болезни являются устойчивым, предусмотренным психоанали¬
тической теорией коррелятом симптомов заболевания. В ходе
лечения пациент постепенно восполняет недостающие подроб¬
ности, которые он поначалу намеренно утаивал или просто запа¬
мятовал указать. Так выявляются ложные воспоминания и вос¬
полняются пробелы в воспоминаниях. Лишь под конец лечения
перед врачом предстает четкая, логичная и целостная история
болезни. Если практическая задача лечения заключается в том,
чтобы по возможности избавить пациента от всех симптомов и
заменить их осознанными мыслями, то теоретическая задача
сводится к тому чтобы помочь пациенту восстановить все утра¬
ченные воспоминания. Одно неотделимо от другого. Обе задачи
выполняются одновременно. У врача две цели, но путь к ним ве¬
дет один.
GW176	Сама	природа психоаналитического материала обязывает
нас уделять внимание в истории болезни не только физическо¬
му состоянию наших пациентов и симптомам их заболевания,
но также их отношениям с другими людьми и среде, в которой
они живут. Первым делом мы изучаем родственные связи паци¬
ентов, причем, как читатель вскоре увидит, отнюдь не только на
предмет наследственной предрасположенности.
Моя восемнадцатилетняя пациентка жила с родителями
и братом, который был старше ее на полтора года. Отец зани¬
мал главенствующее положение в семье не только благодаря
своему уму и темпераменту, но и в силу своего образа жизни,
По опыту я знаю, что не стоит полагаться на мнение пациента, когда тот начи¬
нает выражать сомнение в достоверности своего рассказа. Если пациент не мо¬
жет решить, какая из двух версий развития событий ближе к истине, следует
исходить из того, что, скорее всего, в первый раз он сказал правду, а затем стал
искажать факты под влиянием вытеснения. — Прим. автора.
156

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
предопределившего обстановку, в которой протекали детские
годы пациентки и разворачивалась история ее болезни. Когда
я приступил к лечению этой девушки, ее отцу, весьма зажи¬
точному крупному промышленнику человеку необычайно
предприимчивому и способному, было уже далеко за сорок.
Дочь была особенно привязана к отцу поэтому некоторые его
поступки и манеры особенно уязвляли рано поумневшую де¬
вочку.
Из-за того, что отец много и тяжело болел, она еще силь¬
нее привязалась к нему. Когда ей было шесть лет, отец забо¬
лел туберкулезом, и семья перебралась в одну из наших юж¬
ных провинций, где и поселилась в городке с благоприятным
для легочных больных климатом; хотя отец быстро пошел на
поправку, ему требовалась постоянная профилактика, поэто¬
му семья с детьми обосновалась в этом месте — назовем его
городом Б. — и прожила там еще лет десять. Сам отец время
от времени, если позволяло здоровье, ненадолго уезжал инс¬
пектировать свои фабрики, а в разгар лета вывозил семью на
горный курорт.
Когда девочке было лет десять, у отца произошло отсло¬
ение сетчатки и по предписанию врача ему приходилось по¬
долгу сидеть в темноте. После этого случая у него навсегда ис¬
портилось зрение. Самое опасное заболевание он перенес года
через два. У него случился приступ помешательства, после
которого появились симптомы паралича и признаки легкого
психического расстройства. Как только он немного оправился
от болезни, один его друг, который еще сыграет важную роль
в этой истории, уговорил его съездить в Вену в сопровожде¬
нии лечащего врача, чтобы проконсультироваться со мной.
Поначалу я предполагал, что у него мог развиться табопаралич,
но затем поставил ему диагноз — диффузный васкулит. Узнав
о том, что до женитьбы он переболел сифилисом, я назначил
ему специальный курс лечения сильнодействующими препа¬
ратами, благодаря которому он избавился от всех осложнений,
вызванных этой инфекцией. Наверное, памятуя о том, что я
сумел ему помочь, он спустя четыре года и привел ко мне на
прием свою дочь, у которой к тому времени появились отчет-
SE19
GW177
157

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ливые признаки невроза, а еще через два года попросил меня
заняться ее лечением.
За эти годы я свел знакомство в Вене с его сестрой, кото¬
рая была чуть старше его и явно страдала психоневрозом в тя¬
желой форме, хотя характерных истерических симптомов я у
нее не обнаружил. Она была несчастлива в браке, всю жизнь
страдала от этого и умерла вследствие скоротечного маразма,
впрочем непосредственную причину ее смерти установить так
и не удалось.
Доводилось мне встречать и его старшего брата, который
был ипохондриком и жил холостяком.
Девушка, поступившая ко мне на лечение в восемнад-
SE20 цатилетнем возрасте, с детства отдавала предпочтение род¬
ственникам со стороны отца, а свое заболевание считала
доказательством того, что она пошла в упомянутую тетю. Да
и я не сомневался в том, что свои таланты и рано развившиеся
интеллектуальные способности наряду с предрасположенно¬
стью к невротическим расстройствам она унаследовала по от-
GW178 цовской линии. С матерью пациентки я не был лично знаком.
Судя по рассказам отца и дочери, женщиной она была малооб¬
разованной, хуже того, не слишком умной. После того как муж
заболел и отдалился от нее, вся ее жизнь свелась к домашнему
быту, так что она являла собой воплощение типа «одержимой
домохозяйки». Ей было чуждо все то, чем живо интересова¬
лись ее дети. Целыми днями она только и делала, что зани¬
малась уборкой и ревностно следила за чистотой, а мебель и
домашнюю утварь берегла так, что пользоваться обиходными
вещами было практически невозможно. Нельзя не заметить,
что подобная одержимость чистотой, признаки которой на¬
блюдаются и у многих здоровых женщин, занятых домашним
хозяйством, напоминает разновидность таких расстройств,
как навязчивая тяга к умыванию и болезненная чистоплот¬
ность; впрочем, одним из основных отличительных признаков
«невроза навязчивого состояния» является сознание своей
болезни, а такие женщины, как мать моей пациентки, вообще
не отдают себе отчет в том, что ведут себя ненормально. Мать
и дочь плохо ладили друг с другом. Дочь относилась к матери
158

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
пренебрежительно, грубо ей перечила и давно перестала с ней
считаться*.
В детстве ее идеалом был старший брат, на которого она меч¬
тала походить. В последние годы брат и сестра отдалились друг
от друга. Молодой человек старался не вмешиваться в семейные
споры, а когда ему не удавалось отмолчаться, заступался за мать.
Так обыкновенная взаимная сексуальная симпатия стала той
силой, которая сблизила дочь с отцом, а сына с матерью.
Еще в восьмилетием возрасте у интересующей нас паци¬
ентки, которую я буду в дальнейшем называть Дорой, появи¬
лись первые симптомы нервного расстройства. В этом возрасте
она страдала хронической одышкой, которая временами резко
усиливалась. Впервые приступ одышки случился у нее после не¬
большого похода в горы, поэтому решили, что всему виной пере¬
утомление. Врач предписал ей покой и щадящий режим, и за
полгода одышка постепенно прошла. Похоже, домашний врач
*	По некоторым соображениям, которые я уже излагал в статье «Наследственные
факторы и этиология неврозов» [L'heredite et l'etiologie des nevroses. Revue
neurologique, 1896), я не считаю истерию наследственным заболеванием, но это
не означает, что я недооцениваю роль наследственности в этиологии истерии
или вообще сбрасываю со счетов этот фактор. Судя по имеющимся у нас сведе¬
ниям об отце пациентки и его родственниках, она вполне могла унаследовать
предрасположенность к болезням от отца; а если исходить из того, что такого
рода расстройство, каким страдала ее мать, тоже развивается только при усло¬
вии наследственной предрасположенности, то можно допустить, что здоровье
девушки было отягощено дурной наследственностью не только по отцовской,
но и по материнской линии. Но особого внимания, на мой взгляд, заслуживает
еще один фактор наследственной, вернее, врожденной предрасположенности
Доры к болезням. Я уже упоминал о том, что до брака ее отец переболел сифи¬
лисом. Так вот, весьма значительную долю моей клиентуры составляют те па¬
циенты, чьи отцы перенесли сухотку спинного мозга или паралич. Поскольку
мой психоаналитический метод терапии считается экспериментальным, ко
мне на лечение поступают только безнадежные больные, которых годами без¬
успешно пытались вылечить другие врачи. Согласно теории Эрба и Фурнье,
сухотку спинного мозга и паралич следует расценивать как осложнение от
перенесенного сифилиса. И действительно, в подобных случаях зачастую вы¬
ясняется, что отец пациента переболел сифилисом. Недавно вопрос о детях
сифилитиков обсуждался на медицинском конгрессе, но никто из докладчи¬
ков не упомянул о том, что сифилис, перенесенный отцом, является важным
фактором развития у ребенка склонности к невропатии, в чем убеждает меня
мой опыт практикующего невропатолога (см. доклады Фингера, Тарновского,
Жюльена и проч. на XIII Международном медицинском конгрессе в Париже,
2-9 августа, 1900 г.). — Прим. автора.
GW179
SE21
159

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ничуть не сомневался в том, что диспноэ развилось на нервной
почве, а не вследствие каких-то органических дисфункций, но
явно считал, что такое нервное расстройство вполне могло быть
вызвано переутомлением*.
Малышка без осложнений перенесла обычные детские
инфекции. Как рассказывала сама пациентка (явно намекая на
SE22 некую символическую связь!), первым обычно заболевал брат,
который переносил болезнь легко, а уже от него болезнь пере¬
давалась ей, причем у нее принимала тяжелую форму. Лет с
двенадцати ее мучили односторонние головные боли мигреноз-
ного типа, которые поначалу всегда сопровождались присту¬
пами нервного кашля. Со временем эти симптомы стали появ¬
ляться по отдельности и в дальнейшем развивались по-разному.
Приступы мигрени случались у нее все реже и с шестнадцати
GW180 лет вообще перестали ее беспокоить. Что касается приступов
tussis nervosa**, которые в свое время наверняка спровоцировал
обыкновенный катар, то они не прекращались и в последующие
годы. В восемнадцатилетнем возрасте, незадолго до того, как она
поступила ко мне на лечение, у нее опять открылся характерный
кашель. Приступы случались у нее так часто, что она уже сби¬
лась со счета; обычно обострение продолжалось от трех до пяти
недель, а однажды затянулось на несколько месяцев. Больше
всего ей досаждало то, что, по крайней мере, в последние годы
в начальной фазе обострения у нее всегда полностью пропадал
голос. Судя по диагнозу, который поставили ей уже давно, это
расстройство тоже развилось на нервной почве; ее пытались
лечить всевозможными традиционными методами, включая
водные процедуры и местную электротерапию, но ей ничего не
помогало. Она с детства привыкла к такому положению вещей,
рано повзрослела, научилась обо всем судить по-своему и люби¬
ла насмехаться над потугами врачей, а в последнее время и во¬
все стала отказываться от врачебной помощи. Вообще-то, она и
раньше противилась, когда ей советовали показаться врачу, хотя
к домашнему доктору никакой личной неприязни не испытыва-
*	Вскоре мы узнаем, чем на самом деле мог быть спровоцирован этот первый
приступ. — Прим. автора.
** Tussis nervosa (лат.) — нервный кашель. — Прим. переводчика.
160

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
да. На предложение проконсультироваться с новым врачом она
всегда отвечала категорическим отказом, да и ко мне на прием
пришла по настоянию отца.
Когда я впервые встретил свою будущую пациентку ей
было шестнадцать лет. Она явилась ко мне на прием в начале
лета, измученная кашлем, с осипшим голосом, и я сразу пред¬
ложил провести с ней курс психотерапии, но тогда от моих
услуг отказались, поскольку и это затяжное обострение вскоре
само собой миновало. На следующий год, зимой, она приехала в
Вену к своей любимой тетушке, которая вскоре умерла. После
ее смерти Дора еще какое-то время жила в доме овдовевшего
дяди вместе с его дочерьми, и там у нее началась горячка, кото¬
рую списали на аппендицит*. Осенью следующего года ее отца
сочли вполне окрепшим, и семья насовсем покинула курорт Б.
Сначала они всем семейством переехали в тот город, где нахо¬
дилась отцовская фабрика, а приблизительно через год прочно
обосновались в Вене.
К тому времени Дора была уже симпатичной, интеллигент¬
ного вида девушкой в самом расцвете лет. Вот только родителям
приходилось с ней трудно. Главная особенность ее нынешнего
болезненного состояния заключалась в том, что у нее развилась
ипохондрия и испортился характер. Она явно была недовольна
собой и своими родными, грубила отцу и окончательно рассори¬
лась с матерью, которая все норовила заставить дочь помогать ей
по хозяйству. Она стала нелюдимой, жаловалась на усталость и
рассеянность, но по мере сил старалась посещать дамские курсы
и даже пыталась всерьез заняться учебой. Как-то раз родители
не на шутку переполошились, обнаружив то ли на ее письмен¬
ном столе, то ли в ящике ее стола адресованную им прощальную
записку, в которой она объявляла, что оставляет этот мир, по¬
скольку больше не может выносить такую жизнь**. Ее отец, бу-
*	Подробнее об этом см. в главе, посвященной анализу второго сновидения. —
Прим. автора.
** Как уже отмечалось, курс лечения не был доведен до конца, поэтому я не успел
разобраться во всех перипетиях этой истории болезни. Так что о многом я могу
лишь догадываться, опираясь на косвенные улики. Когда на одном из сеансов
у нас с Дорой зашел разговор об этой прощальной записке, она все недоуме¬
вала: «Ума не приложу, как они нашли мою записку. Я ведь заперла ее в ящике
SE 23
GW181
11 Зак. 3773
161

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
дучи человеком далеко не глупым, сразу догадался, что она не по¬
мышляла о самоубийстве всерьез, но и он не мог оправиться от
потрясения, и когда дочь после небольшой словесной перепалки
с отцом впервые потеряла сознание и впала в беспамятство*, он,
невзирая на ее протесты, определил ее ко мне на лечение.
В таком кратком изложении эта история болезни может
показаться совершенно непримечательной. Перед нами всего
SE 24	лишь petite hysterie** с набором самых что ни на есть обычных со¬
матических и психических симптомов: диспноэ, tussis nervosa,
афония, да еще в придачу мигрень, ипохондрия, типичная ис-
GW182 терическая склочность и taedium vitae***, причем, скорее всего,
показное. Конечно, многие уже опубликованные отчеты об ис¬
ториях болезни истериков покажутся читателям более занима¬
тельными и более обстоятельными, чем моя статья, ведь в ней
не говорится о стигмах, обусловленных гиперестезией, о суже¬
нии поля зрения и тому подобных феноменах. Только вот надо
учесть, что такое коллекционирование странных и диковинных
истерических феноменов пока что ненамного приблизило нас к
постижению сущности истерии, коль скоро это заболевание до
сих пор остается загадкой. Что нам, действительно, необходимо,
так это досконально изучить самые простые случаи истерии и
наиболее распространенные, типичные истерические симпто¬
мы. Я был бы рад, если бы обстоятельства позволили мне довес¬
ти до конца анализ этого случая легкой истерии, тем более что по
опыту лечения других пациентов я знаю наверняка, что с помо¬
щью своего аналитического метода я вполне мог бы справиться
с этой задачей.
В 1896 году, вскоре после публикации моих «Исследований
истерии», написанных в соавторстве с д-ром Й. Брейером, я по¬
интересовался у одного моего именитого коллеги, что он думает
письменного стола». Но коль скоро она точно знала, что родители прочли чер¬
новик ее прощальной записки, значит она, скорее всего, сама позаботилась о
том, чтобы это письмо попало им в руки. — Прим. автора.
*	Думаю, что этот припадок сопровождался судорогами и бредом. Но поскольку
этот случай мы тоже не успели обсудить в ходе анализа, я не могу подтвердить
свое предположение фактическими данными. — Прим. автора.
“ Petite hysterie (фр.) — легкая истерия. — Прим. переводчика.
*** Taedium vitae (лат.) — отвращение к жизни. — Прим. переводчика
162

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
об изложенной в этой книге психологической теории истерии.
Он сказал напрямик, что, по его мнению, эта теория построена
на произвольном обобщении выводов, которые могут найти под¬
тверждение разве что в единичных случаях. С той поры я изучил
великое множество случаев истерии, на анализ которых у меня
уходило от нескольких дней до нескольких недель и даже лет,
и каждый раз выявлялись именно такие психические факторы
заболевания, какие были указаны в «Исследованиях»: психиче¬
ская травма и столкновение несовместимых аффектов, а также
сексуальная травма, которую я добавил к перечню факторов
истерии уже в последующих работах. Когда расспрашиваешь
пациента о переживаниях, ставших патогенными из-за того, что
он стремился скрыть их от себя самого, не стоит рассчитывать
на то, что он сразу выложит врачу всю правду, как не стоит и до¬
вольствоваться отрицательным ответом, который может быть
первой реакцией пациента на такие расспросы*.
Что касается моей пациентки Доры, то, по крайней мере,
фактическую подоплеку текущих симптомов ее расстройства
мне не пришлось искать самому, поскольку все необходимые
сведения я получил от ее отца, который, как уже отмечалось, ока-
*	Приведу в пример случай из практики. Один мой венский коллега, который,
по-видимому, не раз получал от пациентов отрицательный ответ на свои откро¬
венные расспросы и потому уверился в том, что сексуальный фактор не играет
никакой роли в этиологии истерии, вздумал задать четырнадцатилетней де¬
вушке, обратившейся к нему с жалобами на сильные приступы истерической
рвоты, довольно щекотливый вопрос: не вступала ли она с кем-нибудь в интим¬
ную связь. «Нет, конечно», — ответила юная пациентка и при этом, наверное,
сделала вид, что не поняла, к чему он клонит, а потом сказала матери в своей
привычной развязной манере: «Подумать только, этот болван спрашивал меня,
не влюблена ли я в кого-нибудь». Затем она поступила на лечение ко мне и в
разговоре со мной — разумеется, не на первом сеансе — призналась, что много
лет занималась мастурбацией и теперь страдает от белей, с которыми и были
напрямую связаны приступы рвоты. В конце концов, она сама избавилась от
этого пристрастия, но как только начала воздерживаться от мастурбации, ее
стало жестоко терзать чувство вины. Все беды, которые случались с ее семь¬
ей, она считала божьей карой за свое прегрешение. Она знала, что ее неза¬
мужняя тетя забеременела от любовника, хотя родителям казалось, что они
сумели скрыть от нее этот факт. Эта история произвела на девушку сильное
впечатление, причем мысли о беременности тети послужили еще одной при¬
чиной приступов рвоты. Родители полагали, что их дочь — еще «сущее дитя»,
а она, как выяснилось, уже была посвящена во все главные тайны интимной
жизни. — Прим. автора.
GW183
163

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 25 зался весьма проницательным человеком. По его словам, в горо¬
де Б. они всем семейством сдружились с четой К., которая жила
там уже много лет. Отец Доры считал, что он навсегда в долгу пе¬
ред госпожой К., которая ухаживала за ним, когда он был тяжело
болен. Господин К. постоянно делал Доре комплименты, любил
гулять с ней по городу и дарил ей всякие мелочи, впрочем никто
не усматривал в этом ничего дурного. Дора по-матерински опе¬
кала и нянчила двух его маленьких детей. Позапрошлым летом,
когда я впервые увидел Дору, отец и дочь заехали ко мне по пути
к господину К., который отдыхал вместе с женой в своем дачном
доме на одном из наших альпийских озер. Планировалось, что
Дора останется у господина К. на несколько недель, а отец про¬
будет в гостях пару дней и вернется домой. Все эти дни они про¬
вели в обществе господина К. И вот, когда отец стал готовиться к
отъезду, дочь вдруг решительно заявила, что едет вместе с ним,
и настояла на своем. Только через несколько дней после отъез¬
да она объяснила, почему вела себя так странно. Зная о том, что
GW184 мать все расскажет отцу, Дора призналась ей, что однажды она
каталась с господином К. по озеру и затем на прогулке он безза¬
стенчиво предложил ей стать его любовницей. Когда отец и дядя
Доры потребовали у господина К. объяснений, тот категори-
SE 26 чески отверг это обвинение и заверил их, что не давал девушке
никакого повода для подобных инсинуаций, а потом попенял на
нее: дескать, у Доры, по словам госпожи К., только эротика на
уме, ведь она даже у них в гостях читала «Физиологию любви»
Мантегацци и тому подобную литературу. Наверное, под впечат¬
лением от таких книг у нее разыгралось воображение, вот она и
«выдумала» всю эту историю.
«Я ничуть не сомневаюсь в том, что именно из-за этого ин¬
цидента Дора впала в ипохондрию, стала такой раздражитель¬
ной и начала подумывать о самоубийстве, — говорил мне ее
отец. — Она все требует, чтобы я прекратил отношения с госпо¬
дином К., а главное — с его женой, хотя раньше она ее просто
обожала. Но я не могу так поступить, потому что я и сам считаю,
что Дора просто выдумала всю эту историю о неприличной вы¬
ходке господина К. И потом, госпожа К. мне друг, просто друг,
и мне не хотелось бы ее обижать. Эта бедная женщина и так
164

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
очень несчастлива в браке с господином К., о котором я вообще
невысокого мнения. У нее самой совершенно расстроены нервы,
и кроме меня ей не на кого опереться. Вам ведь не нужно объяс¬
нять, что при моем состоянии здоровья ни о какой предосуди¬
тельной связи под видом дружбы и речи быть не может. Мы всего
лишь два несчастных существа, которые по мере сил стараются
утешать и по-человечески поддерживать друг друга. Как я вам
уже говорил, моя жена не может дать мне то, что мне нужно. Но
Дора такая упрямая, вся в меня. Если уж она кого-то невзлюби¬
ла, переубедить ее невозможно. Последний приступ у нее слу¬
чился после разговора на эту тему. Она опять требовала, чтобы
я перестал общаться с господином К. и его женой. Попробуйте
хоть вы ее образумить».
Вообще-то, в разговоре со мной отец Доры порой сам себе
противоречил, утверждая, что характер у его дочери испортился
главным образом по вине матери, от которой никому в доме нет
житья. Как бы то ни было, я еще в начале нашего разговора ре¬
шил, что, не выслушав саму Дору, не могу судить о том, что про¬
изошло в действительности.
Допустим, что своими домогательствами и последующими
оскорбительными замечаниями господин К. нанес девушке ту
самую психическую травму, которую мы с Брейером когда-то
назвали предпосылкой развития истерического расстройства.
Но тогда мы сталкиваемся не только с трудностями общего ха¬
рактера, которые в свое время заставили меня выйти за рамки
теории травмы*, но еще и с одной особой проблемой. Во-пер-
*	Я вышел за рамки этой теории, но не отказался от нее, иными словами, я счи¬
таю ее не столько ошибочной, сколько несовершенной. Полностью отказался
я только от представления о том, что предпосылкой развития патологических
психических процессов являются «гипноидные состояния», возникающие у
истериков вследствие психологической травмы. Книгу «Исследования исте¬
рии» я написал в соавторстве с Брейером, и хотя в подобных случаях не при¬
нято задним числом указывать, кому именно принадлежит авторство той или
иной идеи, я хотел бы отметить, что саму идею гипноидных состояний, в кото¬
рой многие рецензенты усмотрели квинтэссенцию нашей совместной работы,
выдвинул Брейер, причем исключительно по собственной инициативе. Лично
я не вижу никакого смысла в этом термине, который только сбивает с толку
и отвлекает от последовательного поиска ответа на принципиальный вопрос:
в чем заключается суть психических процессов симптомообразования при ис¬
терии. — Прим. автора.
GW185
SE 27
165

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
вых, на основании сведений об этом травматическом событии в
жизни нашей пациентки мы, как это часто бывает при анализе
истории болезни истериков, не можем объяснить, почему у нее
развились именно такие симптомы, как tussis nervosa, афония,
ипохондрия и taedium vitae, и чем обусловлен их характер; ведь
в результате этой травмы у нее с таким же успехом могли бы
развиться и какие-то другие симптомы. Во-вторых, некоторые
симптомы, в частности кашель и афония, появились у пациент¬
ки за несколько лет до того, как она получила эту психическую
травму, а первые признаки такого нервного расстройства наблю¬
дались у нее еще в восьмилетием возрасте. Если мы придержи¬
ваемся теории травмы, то нам следует искать корни этого рас¬
стройства в каких-то детских травматических переживаниях,
и значит неспроста даже при изучении истории болезни тех па-
GW186	циентов, у которых в детские годы еще не было ни одного симп¬
тома нервного расстройства, мне всегда приходилось все дальше
углубляться в их прошлое, пока я не добирался до самых ранних
детских воспоминаний*.
Как только был пройден трудный начальный этап лечения,
Дора призналась мне, что между нею и господином К. еще рань¬
ше разыгралась одна сцена, которая даже с большей вероят¬
ностью могла послужить причиной психосексуальной травмы.
Однажды, когда ей было всего четырнадцать лет, господин К.
SE 28	пригласил ее зайти вечером вместе с его женой к нему в мага¬
зин на главной городской площади, чтобы оттуда полюбоваться
на торжественную процессию по случаю церковного праздни¬
ка. Потом он сам же отговорил жену от этой затеи и отпустил
с работы своих приказчиков, так что к приходу Доры в мага¬
зине уже не было никого, кроме него. Перед самым началом
процессии он попросил Дору подождать его у двери, ведущей
из торгового зала на лестницу, по которой можно было поднять¬
ся на верхний этаж, а сам пошел опустить жалюзи на витри¬
нах. Затем он вернулся, но вместо того чтобы пройти в откры¬
тую дверь, вдруг с силой прижал девушку к себе и поцеловал
*	См.: 3. Фрейд. К вопросу об этиологии истерии. Венское медицинское обоз¬
рение, 1896, № 22-26 (S. Freud, Zur Atiologie der Hysterie. Wiener klinische
Rundschau. 1896. Nr. 22-26). — Прим. автора.
166

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
в губы. Казалось бы, при этом четырнадцатилетняя девушка,
к которой еще не прикасался ни один мужчина, должна была
испытать явственное физическое ощущение полового возбуж¬
дения. Но вместо этого Дора почувствовала сильную тошноту,
вырвалась из объятий господина К., стремглав бросилась вниз
по лестнице и выбежала на улицу. После этого случая она про¬
должала общаться с господином К., как ни в чем не бывало; он
ни разу не обмолвился об этом происшествии, она тоже никому
не сказала ни слова, и, по ее утверждению, я был первым, кому
она раскрыла эту тайну. С тех пор она просто старалась не ос¬
таваться с господином К. наедине. Незадолго до этого случая
Дора обещала отправиться вместе с четой К. на несколько дней
в развлекательную поездку. После того как господин К. поце¬
ловал ее у себя в магазине, она безо всяких объяснений отказа¬
лась составить им компанию.
Как мы видим, уже в четырнадцатилетием возрасте, за два
года до ранее упомянутого пациенткой инцидента с господином
К., его домогательства вызвали у девушки по сути совершенно
истерическую реакцию. Во всех случаях, когда основной или
единственной реакцией на сексуальный стимул является непри¬
ятное ощущение, а не половое возбуждение, я бы не колеблясь
ставил диагноз «истерия», даже если до развития соматических
симптомов истерии дело еще не дошло. Изучение механизма та¬
кой инверсии аффекта я считаю наиважнейшей и вместе с тем
наисложнейшей задачей невропсихологии. На мой взгляд, сам я
еще не до конца разобрался в механизме этого феномена; к тому
же, в рамках настоящей статьи я могу изложить далеко не все
свои соображения на этот счет.
Для того чтобы оценить все своеобразие тогдашнего состоя¬
ния Доры, нужно учесть, что, наряду с инверсией аффекта, у нее
произошло смещение локализации ощущений. Вместо гениталь¬
ных ощущений, которые непременно возникли бы в подобных
обстоятельствах* у любой здоровой девушки, Дора испытала
тошноту, то есть неприятное ощущение, локализованное в устье
пищевода, в выстланной слизистой оболочкой полости глотки.
*	В дальнейшем будут получены новые аналитические данные, по которым мы
сможем судить об этих обстоятельствах. — Прим. автора.
GW187
SE 29
167

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Наверняка, такая локализация ее ощущений была в значитель¬
ной степени обусловлена тем, что в момент поцелуя стимуляции
подвергались ее губы, хотя, сдается мне, тут сказалось и влия¬
ние еще одного фактора*.
Тошнота, которую тогда почувствовала Дора, не приобрела
характер стойкого симптома и к моменту начала лечения напо¬
минала о себе, так сказать, лишь исподволь. У Доры был плохой
аппетит, и, по ее словам, во время еды ее иногда начинало под¬
ташнивать. А вот другие последствия этого происшествия она
GW188 ощущала до сих пор. Временами Дору преследовала особая сен¬
сорная галлюцинация, которая возникла у нее и на сеансе, когда
она рассказывала мне об этом инциденте. Она заявила, что ей
и сейчас сдавливает грудь, когда она вспоминает, как ее сжал в
объятиях господин К. Взяв за основу известные мне по опыту
закономерности симптомоообразования и сопоставив этот симп¬
том с некоторыми особенностями поведения пациентки, кото¬
рые могли иметь лишь одно обьяснение, — в частности, с тем,
что она боялась приближаться к любому мужчине, флиртующе¬
му или любезничающему с дамой, — я реконструировал процесс
симптомообразования, спровоцированный этим переживани¬
ем. Я полагаю, что в тот момент, когда господин К. страстно сжал
ее в объятиях, она не только ощутила прикосновение его губ, но
и почувствовала, как в нее снизу уперся его эрегированный по-
SE 30 ловой член. Это омерзительное для девушки ощущение выпало
у нее из памяти, подверглось вытеснению, и вместо него ей за¬
помнилось нейтральное ощущение сдавливания груди, которое
вобрало в себя всю мощь исходного вытесненного чувства. Вот
еще один пример смещения локализации ощущений из нижней
части тела в верхнюю**. Вместе с тем, при виде флиртующего
Я знаю наверняка, что приступ тошноты в момент поцелуя не мог быть спро¬
воцирован никакими побочными обстоятельствами, иначе Дора обязательно
запомнила бы их и отметила в своем рассказе об этом происшествии. Кстати,
однажды мне довелось лично встретиться с господином К. Именно он сопро¬
вождал отца Доры, когда тот впервые пришел ко мне на прием. Господин К. ока¬
зался моложавым мужчиной приятной наружности. — Прим. автора.
Я высказываю все эти предположения о смещении локализации ощущений не
для того, чтобы истолковать данный конкретный случай, а потому, что такое
смещение, как явствует из моих наблюдений, служит обязательной предпо-
168

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
мужчины она вела себя так, словно помнила все, что произошло
между ней и господином К. Ее навязчивое стремление избегать
мужчин, которые, по ее мнению, находились в состоянии поло¬
вого возбуждения, было обусловлено тем, что она боялась вновь
увидеть физические признаки такого возбуждения.
Примечательно, что все три симптома — тошнота, ощуще¬
ние сдавливания груди и боязнь мужчин, любезничающих с да¬
мами, — развились на почве одного переживания, причем разо¬
браться в процессе симптомообразования удалось только при
сопоставлении этих симптомов. Тошнота возникла в виде реак¬
ции вытеснения ощущений, вызванных стимуляцией оральной
эрогенной зоны, которая, как вскоре выяснится, отличалась у
пациентки особой чувствительностью, поскольку в детстве она
любила сосать палец. Реакцией на прикосновение эрегирован¬
ного мужского члена, вероятно, явилось напряжение клитора,
женского полового органа, обладающего такими же свойствами,
как и пенис, и ощущение возбуждения сместилось из этой эро¬
генной зоны в верхнюю часть тела и совместилось в сознании
пациентки с ощущением сдавливания груди, которое она тоже
испытывала в тот момент. Боязнь мужчин, выказывающих при¬
знаки полового возбуждения, развилась по принципу фобии и
была продиктована стремлением предотвратить возможное про¬
буждение вытесненного воспоминания об этом прикосновении.
Чтобы удостовериться в обоснованности своего предпо¬
ложения, я стал осторожно выспрашивать у пациентки, знает
ли она, каковы физические признаки полового возбуждения у
мужчин. Она ответила, что теперь знает, но в то время вроде бы
еще не знала. Такие беседы я с самого начала старался вести с
ней крайне осмотрительно, чтобы она не узнала от меня ничего
нового о половой жизни, причем поступал я так не из коррект¬
ности, а из-за того, что собирался на этот раз как следует про-
сылкой развития целого ряда симптомов. Уже после этого случая мне довелось
заниматься лечением одной девушки, обратившейся ко мне с жалобами на дис¬
форию, развившуюся у нее после того, как она вдруг охладела к своему жени¬
ху, которого прежде страстно любила. Так вот, она тоже испытала шок, когда ее
обнял жених, хотя он ее при этом и не целовал. В этом случае сразу выяснилось,
что ее напугало явственное, но недоступное сознательному восприятию ощу¬
щение прикосновения его эрегированного члена. — Прим. автора.
GW189
SE31
169

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
верить свои гипотезы на практике. Поэтому я не называл вещи
своими именами до тех пор, пока ее недвусмысленные намеки
не убеждали меня в том, что я могу без опаски задать ей прямой
вопрос. В ответ она обычно сразу признавалась, что уже все зна¬
ет, вот только не могла вспомнить, откуда ей это известно. Она
позабыла о том, как она обо всем этом узнала*.
Если допустить, что сцена с поцелуем в магазине была та¬
кой, какой я ее себе представляю, то можно объяснить, почему в
тот момент Дора почувствовала именно тошноту**. Я считаю, что
изначально тошнота является реакцией на запах мочи и кала,
а впоследствии начинает возникать и при виде экскрементов.
Так вот, гениталии, в особенности половой член, как раз и ассо¬
циируются с выделительным актом, ведь пенис выполняет не
только половую, но и мочевыделительную функцию. Более того,
именно о мочевыделительной функции пениса ребенок узнает
прежде всего и ни о каком другом назначении этого органа до
наступления периода полового созревания не ведает. Вот поче¬
му тошнота может быть формой выражения чувств, связанных
GW190 с сексуальными переживаниями. Как бы мы ни старались ро¬
мантизировать сексуальные отношения, на наше восприятие
половой жизни все равно накладывает неизгладимый отпечаток
мысль о том, что мы, как изрек один из главных отцов церкви,
inter urinas et faeces nascimuf **. Тем не менее, я хотел бы особо под¬
черкнуть следующее: по моему мнению, констатировать, что та¬
кой ассоциативный ряд возможен, — это только полдела. Если
такая ассоциация может возникнуть, это еще не значит, что она
неизбежна. Напротив, у психически здорового человека такая
ассоциация не возникнет. Мало знать схему развития психиче¬
ского процесса, надо еще знать, какие силы заставляют его раз¬
виваться по этой схеме****.
*	Подробнее об этом см. толкование второго сновидения. — Прим. автора.
** Во всех подобных случаях симптом может быть обусловлен не одним, а сразу
несколькими факторами, то есть сверхдетерминирован1. — Прим. автора.
*** «Рождаемся между мочой и калом» [лат.) — афоризм, авторство которого при¬
писывают Блаженному Августину. — Прим. переводчика.
**** Все это вообще типично для больных истерией. В подобных ассоциациях, кото¬
рые вызывает у женщин мужская эрекция, кроется ключ к разгадке тайны не¬
которых наиболее любопытных истерических симптомов. Во многих случаях
170

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Вообще-то, пациентка была не слишком расположена вда¬
ваться в подробности своих отношений с господином К. Она
все твердила, что для нее этот человек больше не существует.
Всякий раз, когда она начинала рассказывать о прошлом или
о том, что случилось с ней накануне сеанса, ей сразу вспоми¬
нались события, связанные с отцом. Это было самое первое,
что приходило ей на ум. Отец был совершенно прав, когда го¬
ворил, что дочь не может простить ему то, что он продолжает
общаться с господином К., а главное — с его женой. Но толь¬
ко отношения отца с госпожой К. виделись Доре отнюдь не в
том свете, в каком хотел их представить сам отец. Дора была
уверена в том, что за дружбой отца с этой молодой и красивой
женщиной скрывается банальный адюльтер. Она зорко подме¬
чала любую мелочь, подтверждавшую ее подозрения, и, судя по
всему, ни одна такая подробность не выпала у нее из памяти.
С четой К. их семейство познакомилось еще до того, как отец
тяжело заболел. Это знакомство переросло в дружбу за время
болезни отца. Тогда госпожа К. выхаживала его как настоящая
сиделка, а мать Доры гнушалась подходить к постели больного
мужа. Когда отец выздоровел, они впервые отправились на лет¬
ний отдых двумя семьями, и после всего того, что случилось тем
летом на курорте, любой догадался бы, какого рода «дружба» на
самом деле связывает отца с госпожой К. Там они снимали це¬
лый этаж в гостинице, и вот как-то раз госпожа К. заявила, что
не может больше ночевать в одном номере со своим ребенком, и
спустя несколько дней отец уступил ей свою спальню, находив¬
шуюся в самом конце коридора, а сам перебрался в номер на¬
против. Дора считала, что они поменяли номера для того, чтобы
им было удобнее тайком встречаться. Позднее в ответ на ее уп¬
реки по поводу отношений с госпожой К. отец не раз говорил,
что он не понимает, за что она невзлюбила госпожу К., ведь, по
большому счету, они с братом должны быть благодарны этой
нелюдимость и стеснительность женщин объясняется тем, что при общении с
мужчинами они невольно обращают внимание на проступающие сквозь одеж¬
ду очертания мужских гениталий и пытаются подавить в себе такое любопыт¬
ство. Трудно переоценить патогенное значение многообразных психологиче¬
ских ассоциаций между половой и выделительной функциями. Именно на этой
почве развивается великое множество истерических фобий. — Прим. автора.
SE 32
GW191
SE 33
171

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
женщине. Дора, озадаченная этими туманными намеками, об¬
ратилась за разъяснениями к матери, которая рассказала ей,
что тем летом отцу было так тяжело на душе, что он однажды
надумал пойти в лес и покончить с собой, а госпожа К. обо всем
догадалась, нагнала его и уговорила отказаться от этого наме¬
рения ради родных. Дора, разумеется, не поверила в историю о
самоубийстве и решила, что, скорее всего, отца заметили в лесу
на свидании с госпожой К., вот он и сочинил эту небылицу для
отговорки*. После возвращения в город Б. отец повадился каж¬
дый день навещать госпожу К. в те часы, когда ее муж был в сво¬
ем магазине. Все в городе судачили об этих визитах и изводили
Дору ехидными вопросами. Господин К. и сам не раз горько
жаловался на происходящее матери Доры, хотя в присутствии
Доры вообще не затрагивал эту тему, причем девушка, похоже,
GW192 считала, что он поступает так из деликатности. На совместных
семейных прогулках отец и госпожа К. всегда находили какой-
нибудь предлог для того, чтобы остаться наедине. Отец явно
давал госпоже К. деньги, потому что она позволяла себе такие
траты, которые были не по средствам ни ей самой, ни ее мужу.
Отец стал делать ей дорогие подарки, а для отвода глаз заодно
щедро одаривал свою жену и дочь. После знакомства с отцом
эта болезненная особа, которая прежде с трудом передвигалась
и месяцами лечилась в санатории для нервнобольных, забыла о
своих недугах и словно ожила.
Эта многолетняя связь не прервалась и после того, как се¬
мья Доры окончательно покинула город Б. Время от времени
отец заявлял, что ему пора подумать о себе, иначе его скоро со-
SE 34 всем доконает сырой климат, — начинал кашлять и жаловаться
на здоровье, а потом вдруг срывался и уезжал в город Б., откуда
присылал домой оптимистичные письма. Дора считала, что он
просто выдает себя за больного, чтобы под этим предлогом наве¬
щать свою любовницу. Когда зашла речь о переезде в Вену, Дора
сразу заподозрила, что эта затея как-то связана с госпожой К.
И действительно, недели через три после переезда она узнала о
*	Можно провести параллель между этой историей и тем фарсом с прощальной
запиской, который она разыграла для родителей, причем, скорее всего, сдела¬
ла это только потому, что тоже хотела быть любимой. — Прим. автора.
172

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
том, что чета К. тоже перебралась в столицу. Супруги К. все еще
жили в Вене, и Дора часто встречала на улице отца, прогуливаю¬
щегося с госпожой К. Не раз попадался ей на улице и сам госпо¬
дин К., который при виде нее всегда останавливался и провожал
ее взглядом, а однажды заметил, что она идет по городу одна,
и долго шел за ней. Наверное, он подумал, что она направляется
на свидание, и решил за ней проследить.
Я уже занимался лечением Доры, когда ее отец вдруг опять
пожаловался на недомогание и уехал на несколько недель в го¬
род Б., а дотошная дочь вскоре выведала, что госпожа К. тоже
отправилась туда повидать своих родственников. В те дни на се¬
ансах Дора чаще, чем обычно, называла отца лицемером, гово¬
рила, что у него предательская натура, и упрекала его в том, что
он думает только о своих прихотях и постоянно находит для себя
удобные отговорки.
В общем с ней трудно было не согласиться, тем более что в
одном она была явно права. Порой Дора в сердцах говорила, что,
по ее мнению, отец просто решил отдать ее на откуп господину К.
за то, что тот попустительствует внебрачной связи своей жены,
и в такие моменты было заметно, что за ее дочерней нежностью
таится злая обида на отца, который использует дочь как размен¬
ную монету. Потом она обычно сама признавалась, что ее слова
нельзя понимать буквально. Конечно, ее отец никогда напрямую
не договаривался с господином К. о таком обмене и пришел бы
в ужас от одной этой мысли. Но он был из тех людей, которые
думают, что им удастся уладить конфликт, если они сделают
вид, что считают претензии одной из конфликтующих сторон
беспочвенными. Если бы ему сказали, что рискованно оставлять
юную девушку надолго без присмотра наедине с мужчиной, ко¬
торый уже давно охладел к своей жене, он бы, наверняка, отве¬
тил, что за свою дочь он спокоен, наедине с таким мужчиной, как
господин К., ей ничего не грозит, к тому же у его друга и в мыслях
нет ничего дурного, или заявил бы, что Дора — еще дитя, и гос¬
подин К. относится к ней как к ребенку. В результате склады¬
валось такое впечатление, что на самом деле отец Доры и госпо¬
дин К. просто старались не компрометировать друг друга, чтобы
беспрепятственно предаваться своим увлечениям. Когда госпо-
GW193
SE 35
173

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
дин К. бывал в городе Б., он ежедневно присылал Доре цветы, по
малейшему поводу преподносил ей дорогие подарки, проводил
с ней все свое свободное время, и так продолжалось целый год,
а родители будто бы и не замечали, что он за ней ухаживает.
GW194	Порой	рассуждения	пациента кажутся такими убедитель¬
ными и логичными, что поначалу немного теряешься, и тут паци¬
ент, воспользовавшись минутным замешательством врача, начи¬
нает вопрошать: «Вы же понимаете, что все это сущая правда? Ну
и что, по-вашему, изменится оттого, что я вам все это рассказал?»
А потом замечаешь, что пациент нарочно выдвигает на передний
план соображения, не подлежащие анализу, поскольку пытается
скрыть за ними другие свои представления, которые ему самому
трудно критически осмыслить и осознать. За его претензиями
к другому человеку легко угадываются точно такие же претен¬
зии к самому себе. Для того чтобы в этом убедиться, достаточ¬
но переадресовать каждый упрек самому истцу. Когда пациент
упрекает другого в том, в чем на самом деле винит себя самого,
он, вне всяких сомнений, машинально прибегает к тому способу
самооправдания, который знаком ему с детства. Ребенок реаги¬
рует на любой упрек по принципу «сам такой» и не задумываясь
отвечает тому, кто назвал его обманщиком: «Сам ты обманщик».
Взрослый человек не стал бы в ответ на оскорбление просто по¬
вторять слова обидчика, а постарался бы изобличить какой-ни-
будь настоящий его недостаток. Наглядным примером того, как
самокритика напрямую, безо всякой поправки на реальность,
проецируется на постороннего человека, может служить про¬
цесс формирования бредовых представлений при паранойе.
При ближайшем рассмотрении выясняется, что у каждой
SE 36 претензии Доры к отцу тоже была своя «изнанка», своя «подоп¬
лека» в виде аналогичной претензии, которую она предъявляла
самой себе. Дора была права — отец, действительно, закры¬
вал глаза на то, что господин К. за ней ухаживает, поскольку
не хотел подвергать риску свои отношения с его женой. Но и
она сама поступала точно так же, когда поначалу попуститель¬
ствовала увлечению своего отца и упорно не желала замечать,
что на самом деле происходит между ним и госпожой К. Лишь
после памятного происшествия на озере она вдруг прозрела и
174

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
стала строго осуждать отца. А ведь в прежние годы она всяче¬
ски потворствовала его роману с госпожой К. Дора не заходила
к госпоже К., если предполагала, что может застать у нее свое¬
го отца. Зная о том, что в такие дни госпожа К. выпроваживает
детей из дома, Дора ухитрялась перехватить их на улице и от¬
правлялась с ними на прогулку. Кто с самого начала пытался от¬
крыть Доре глаза на происходящее и настроить ее против гос¬
пожи К., так это ее последняя гувернантка, весьма начитанная
и эмансипированная старая дева*. Наставница и воспитанница
всегда хорошо ладили друг с другом, как вдруг Дора с ней рас¬
сорилась и настояла на ее увольнении. До этого гувернантка,
пользуясь своим положением в доме, старалась натравить всех
на госпожу К. Она внушала матери Доры, что уважающей себя
супруге не подобает мириться с тем, что муж так сблизился с
другой женщиной, а самой Доре постоянно указывала на по¬
дозрительные подробности этой странной дружбы. Несмотря
на все ее старания, Дора по-прежнему питала к госпоже К.
самые добрые чувства, выгораживала ее и не видела никаких
оснований подозревать отца в предосудительной связи с этой
женщиной. Зато она прекрасно понимала, какие чувства дви¬
жут самой гувернанткой. Если перед лицом одних фактов Дора
была слепа, то другие факты подмечала сразу. Она догадалась,
что гувернантка влюблена в ее отца. В его присутствии эта
дама полностью преображалась, была милой и обходительной.
Потом они всей семьей переехали в тот город, где находилась
отцовская фабрика, и поскольку госпожа К. была уже далеко,
гувернантка за неимением другой соперницы ополчилась на
мать Доры. Все это Дора ей еще прощала. По-настоящему она
обиделась на гувернантку только после того, как заметила, что
в глубине души эта дама была к ней совершенно равнодушна,
а если и выказывала ей нежность, то лишь от полноты чувств к
ее отцу. Когда отец бывал в отъезде, гувернантка сторонилась
Долгое время я подозревал, что во все тайны интимной жизни Дору посвятила
именно гувернантка, которая читала разного рода книги на эту тему и обсуж¬
дала прочитанное с девушкой, а потом сама же просила ее не рассказывать ни о
чем родителям: дескать, неизвестно, как они к этому отнесутся. Возможно, я не
так уж и заблуждался. — Прим. автора.
GW195
SE 37
GW196
175

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Доры, отказывалась сопровождать ее на прогулках и не помо¬
гала ей в учебе. Как только отец возвращался из города Б., она
снова была сама любезность и доброта. Вот почему Дора реши¬
ла от нее избавиться.
Поведение незадачливой гувернантки слишком живо
напомнило Доре некоторые ее собственные поступки. Когда
гувернантку переполняли нежные чувства к отцу Доры, она
обращалась с Дорой точно так же, как та обращалась с детьми
господина К. Дора по-матерински заботилась о детях господи¬
на К., учила их, водила гулять и вообще старалась дать им все
то, чем обделяла их родная мать, которая мало ими интересо¬
валась. Господин и госпожа К. часто подумывали о разводе, но
дальше разговоров дело не пошло, поскольку господин К. был
любящим отцом и не соглашался оставить детей жене. Дору и
господина К. с самого начала объединяла забота о его детях.
Нетрудно догадаться, что за этой заботой о детях господина К.
скрывался интерес иного рода, который Дора таила и от других,
и от себя самой.
Коль скоро гувернантка заботилась о Доре только из люб¬
ви к ее отцу, значит заботливое отношение самой Доры к детям
господина К., равно как и ее молчаливое потворство увлечению
отца госпожой К., должно навести на мысль о том, что все эти
годы Дора была втайне влюблена в господина К. Когда я поде¬
лился этой мыслью с пациенткой, она заявила, что я ошибаюсь.
Правда, она тут же обмолвилась, что я не первый говорю ей об
этом. Например, ее кузина, которая как-то гостила у них в горо¬
де Б., сказала ей насчет господина К.: «Да ты никак по уши в него
влюблена». Сама же она уверяла, что никогда ничего подобного
за собой не замечала. Когда в ходе лечения выявилось множество
фактов, подтверждавших мое предположение, Дора уже не мог¬
ла отпираться и призналась, что раньше, еще в городе Б., она вро¬
де бы была влюблена в господина К., но после того злополучного
SE 18	разговора на озере точно его разлюбила*. Во всяком случае один
упрек Дора, вне всяких сомнений, заслужила ничуть не меньше
GW197 отца, ведь она и сама пренебрегала своими наипервейшими обя¬
*	Подробнее об этом см. толкование второго сновидения. — Прим. автора.
176

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
занностями и находила удобные отговорки, чтобы предаваться
своему сердечному увлечению*.
За другой претензией, которую она предъявляла отцу,
упрекая его в том, что он выдает себя за больного и под пред¬
логом болезни добивается своего, тоже кроется целый пласт ее
тайных переживаний. Однажды она пожаловалась мне на то,
что недавно ее якобы стали беспокоить желудочные колики, ко¬
торых у нее никогда прежде не было. «У кого вы переняли этот
симптом?» — спросил я и не прогадал. Оказывается, накану¬
не она навещала своих двоюродных сестер, дочерей покойной
тети. Младшая кузина готовилась к свадьбе, а у старшей после
известия о помолвке сестры так разболелся живот, что ее реши¬
ли отправить на лечение в Земмеринг. Дора считала, что стар¬
шая кузина просто завидует младшей, да и вообще всегда готова
притвориться больной, лишь бы добиться того, чего она хочет,
а сейчас она больше всего хочет уехать из дома, потому что ей
невыносимо видеть счастье сестры**. А коль скоро желудочные
колики начались и у самой Доры, значит она, обвиняя кузину в
симуляции, все же отождествляла себя с ней, то ли потому, что
тоже завидовала счастью младшей кузины, то ли потому, что
видела в истории старшей кузины, которая недавно пережила
несчастную любовь, отражение своей собственной судьбы***. В
том, что иногда бывает очень удобно сказаться больной, Дора
убедилась и на примере госпожи К. Ее муж периодически бывал
в разъездах и при возвращении всегда заставал жену больной,
даже если накануне его приезда она казалась Доре совершенно
здоровой. Дора догадывалась, что само присутствие мужа вы¬
зывало у госпожи К. недомогание, причем госпожу К. это явно
устраивало, благо под этим предлогом она могла уклоняться
*	Если Дора была влюблена в господина К., то спрашивается, почему она от¬
казала ему во время разговора на озере, да еще в такой грубой форме, слов¬
но почувствовала себя оскорбленной? Что оскорбительного могла усмотреть
влюбленная девушка в предложении своего возлюбленного, тем более что в
его словах, как выяснится в дальнейшем, не было и намека на вульгарность или
непристойность? — Прим. автора.
** Для сестер это обычное дело. — Прим. автора.
*** Ее жалобы на желудочные колики навели меня еще на одну мысль, которую мы
обсудим в дальнейшем. — Прим. автора.
GW198
12	Зак. 3773
177

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 39 от выполнения столь ненавистного ей супружеского долга.
Когда Дора, рассуждая на эту тему, вдруг обмолвилась, что и у
нее самой еще в ранней юности, в первые годы жизни в горо¬
де Б., периоды обострения болезни чередовались с периодами
нормального самочувствия, я сразу заподозрил, что состояние
ее здоровья могло меняться в зависимости от каких-то обстоя¬
тельств по такому же принципу, как и самочувствие госпожи К.
Дело в том, что, по правилам психоаналитической методики, не¬
посредственный, мгновенный переход от одной мысли к другой
считается признаком тесной, но пока еще не выявленной связи
между этими мыслями; так написанные вместе буквы «о» и «т»
читаются как предлог «от». В то время у Доры очень часто от¬
крывался кашель и пропадал голос. Не связано ли появление и
исчезновение этих симптомов с отлучками господина К., в ко¬
торого она была влюблена? В таком случае непременно долж¬
на была обнаружиться какая-нибудь показательная параллель
между этими обстоятельствами. Я спросил Дору, как долго у нее
обычно длились периоды обострения. — «Где-то от трех недель
до полутора месяцев». — «А на какой срок обычно уезжал госпо¬
дин К.?» — Тут ей пришлось признаться, что господин К. тоже
проводил в разъездах от трех недель до полутора месяцев. Итак,
если недомогание госпожи К. было выражением антипатии к
мужу, то болезнь Доры служила выражением любви к господи¬
ну К. Оставалось лишь убедиться в том, что Дора, в отличие от
жены господина К., заболевала после его отъезда и выздоравли¬
вала после его возвращения. Судя по всему, так оно и было, по
крайней мере, в начальный период болезни; в дальнейшем она
уже старалась не допускать столь явного совпадения, по всей
видимости, во избежание разоблачения, которое грозило бы
ей, если бы кто-нибудь заметил, что обострение болезни всегда
начинается у нее после отъезда ее тайного возлюбленного. Вот
почему с тех пор о былом значении обострений болезни напоми¬
нала только их продолжительность.
Помнится, в свое время в клинике Шарко мне рассказыва¬
ли и показывали на примере пациентов, что при истерическом
GW199 мутизме взамен утраченной речевой способности развивается
необычайная способность к письму. Пациенты, страдающие
178

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
мутизмом, излагали свои мысли на бумаге свободнее, быстрее
и лучше других больных, причем письмо давалось им легче, чем
до болезни. То же самое происходило с Дорой. В первые дни по¬
сле того, как у нее пропадал голос, ей «всегда писалось особенно
легко». Этот феномен, который можно рассматривать как фор¬
му физиологической компенсации утраченной речевой функ¬
ции, может и не иметь психологической подоплеки, хотя надо
отметить, что в случае Доры отыскать ее не составляло труда.
Будучи в отъезде, господин К. часто писал Доре, присылал ей
открытки с видами разных достопримечательностей. Порой
она единственная знала, когда он предполагает вернуться до¬
мой, а жену его приезд заставал врасплох. Вообще-то, перепи¬
сываться с уехавшим человеком за неимением возможности с
ним поговорить ничуть не менее естественно, чем изъясняться
на бумаге, когда пропадает голос. Так что афония могла иметь
для Доры символическое значение: когда возлюбленный был
вдали от нее, она отказывалась говорить; без него дар речи ста¬
новился бесполезным, ведь с ним поговорить она все равно не
могла. Зато способность к письму приобретала для нее особое
значение, поскольку общаться с господином К., пока тот был в
отъезде, она могла лишь посредством переписки.
Уж не клоню ли я к тому, что периодические приступы афо¬
нии всегда следует расценивать как признак влюбленности и
реакцию на временную разлуку с любимым человеком? Нет, ко¬
нечно. У Доры приступы афонии были обусловлены столь ред¬
костным стечением обстоятельств, что вероятность случайного
совпадения таких же этиологических факторов в других случаях
невелика. Стоило ли тогда строить все эти догадки о психологи¬
ческой подоплеке афонии у нашей пациентки? Может быть, мы
просто перемудрили? Я так не думаю. Вспомним, как часто под¬
нимается вопрос о природе истерических симптомов: спрашива¬
ется, следует ли считать симптомы истерии физиогенными или
психогенными, и если допустить, что они имеют психическую
этиологию, то можно ли утверждать, что все они обусловлены
исключительно психическими факторами. Так вот, сам этот во¬
прос, как и многие другие вопросы, решение которых никак не
дается ученым, поставлен неверно. По сути дела, это надуман-
SE 40
GW200
179

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф*Р*Е*Й*Д
ная дилемма. Насколько я могу судить по своим наблюдениям,
предпосылкой возникновения любого истерического симптома
является сочетание двух этих факторов. А это возможно только
при готовности к соматическому отлику2, которая обусловлена
нормальными или патологическими процессами, протекающи¬
ми в организме. Причем повторное сочетание таких же факто¬
ров, — а одной из характерных особенностей истерических
симптомов является то, что они возникают многократно, — воз¬
можно только в том случае, если эта комбинация приобретает
какое-то психологическое значение, некий смысл. Сам истери-
SE 41 ческий симптом не несет никакой смысловой нагрузки; психо¬
логическое значение ему придается, так сказать, присваивается
и может варьироваться в зависимости от характера подавлен¬
ных мыслей, которые в тот или иной момент вызывают настоя¬
тельную потребность в разрядке напряжения. Разумеется, под
воздействием ряда факторов произвольная поначалу связь меж¬
ду определенными бессознательными мыслями и физиологиче¬
скими процессами, которые служат средством выражения этих
мыслей, принимает все более устойчивые формы и постепенно
сводится к нескольким типичным реакциям. Лечебный эффект
достигается главным образом благодаря выявлению субъектив¬
ных психологических детерминант, связанных с индивидуаль¬
ными переживаниями; для того чтобы устранить симптомы,
нужно определить их психологическое значение. Разделавшись
со всем, что поддается психоанализу, мы уже вольны строить
любые, возможно, вполне оправданные предположения о сома¬
тических предпосылках развития симптома, которые, как пра¬
вило, сЁязаны с физиологическими особенностями организма.
Выясняя причины приступов кашля и афонии у Доры, мы тоже
не станем ограничиваться психоаналитическим толкованием,
а укажем заодно и на физиологические факторы, которыми была
обусловлена «готовность к соматическому отклику» на тоску по
уехавшему возлюбленному в виде таких симптомов. А тем, кому
проведенная здесь параллель между бессознательными мыс¬
лями и симптомами, которые служат формой выражения этих
мыслей, покажется лишь затейливой игрой воображения, будет
GW 201 интересно узнать, что такого рода связи всегда, в любом случае
180

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
и при любых обстоятельствах, могут произвести подобное впе¬
чатление.
Я уже предвижу, как мне скажут, что мы ненамного прибли¬
зились к постижению тайны истерии, узнав благодаря психо¬
анализу о том, что ключ к ее разгадке, оказывается, кроется не в
«особой лабильности нервных молекул» или в подверженности
«гипноидным состояниям», а в какой-то «готовности к сомати¬
ческому отклику».
Что бы там ни говорили, мы не просто сузили рамки этой
проблемы, а свели саму проблему к минимуму. Теперь, вместо
одной большой проблемы, перед нами стоит конкретный вопрос,
связанный с той характерной особенностью истерического рас¬
стройства, которая отличает истерию от других психоневрозов.
При любом психоневрозе психические процессы какое-то вре¬
мя развиваются по одной схеме, и только на определенном этапе
может сказаться готовность к соматическому отклику, благодаря
которой создаются условия для соматизации бессознательных
психических процессов. Если же предпосылок для соматическо¬
го отклика нет, то в конечном счете возникает не истерический
симптом, а иной по форме, хоть и родственный ему по сути па¬
тологический феномен, например, фобия или навязчивая идея,
в общем, психический симптом.
Как мы помним, Дора упрекала отца в «симуляции». Скоро
я догадался, что повод для аналогичных претензий к самой себе
могли дать ей не только прежние, но и нынешние приступы ее бо¬
лезни. Обычно в такие моменты врачу нужно самому угадать по
намекам пациента и домыслить то, что осталось недосказанным.
Поэтому я прямо сказал Доре, что, на мой взгляд, ее нынешние
приступы мотивированы какими-то намерениями, как и недо¬
могания госпожи К., чьи намерения Дора сама сумела разгадать.
Она явно рассчитывает на то, что болезнь поможет ей достичь
какой-то цели, а цель у нее может быть только одна: она хочет
отвадить отца от госпожи К. Ее просьбы и уговоры на него не
подействовали, и теперь она, видимо, старается его припугнуть
(вот зачем она оставила родителям прощальную записку) и раз¬
жалобить (вот почему в его присутствии она падала в обморок)
в расчете на то, что так она сможет если и не добиться своего,
SE 42
GW202
181

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
то хотя бы ему отомстить. Она ведь знает, как сильно отец к ней
привязан. У отца же слезы на глаза наворачиваются всякий раз,
когда у него справляются о здоровье дочери. Ручаюсь, она мигом
выздоровеет, стоит лишь отцу сказать ей, что ради ее здоровья
он готов поступиться дружбой с госпожой К. Но я надеюсь, что
он не пойдет у нее на поводу, иначе она поймет, что может шанта¬
жировать его своей болезнью и впредь при любом удобном слу¬
чае наверняка будет прибегать к этому средству, тем более что
она подвержена определенным недомоганиям. Если же отец не
поддастся на ее шантаж, то ей точно будет не так уж легко из¬
жить свою болезнь.
Я не стану вдаваться в подробности нашей беседы, скажу
только, что все мои догадки подтвердились, и, пожалуй, сразу
поясню, что представляют собой мотивы болезни при истерии.
Следует учитывать принципиальное различие между мотивом
болезни и подверженностью заболеванию, то есть наличием
психического материала, из которого вырабатываются симпто¬
мы. Мотивы не относятся к числу факторов симптомообразова-
ния, да и в начале заболевания никаких мотивов болезни еще нет.
Мотивы болезни появляются уже после заболевания, но только
SE 43 с их появлением болезнь приобретает законченную форму*. При
Это не совсем так. Нельзя утверждать, что в начале заболевания никаких мо¬
тивов болезни еще нет и они появляются только со временем, тем более что
на следующей странице этой статьи говорится о мотивах болезни, которые по¬
являются еще до заболевания и относятся к числу факторов, провоцирующих
заболевание. Впоследствии я постарался учесть это обстоятельство и четко
разграничил первичную и вторичную выгоды от болезни. Ведь любой мотив бо¬
лезни — это по сути намерение что-то выгадать от болезни. О вторичной выго¬
де от болезни идет речь во второй части этого абзаца. Что же касается первич¬
ной выгоды от любого невротического заболевания, то она очевидна. Болезнь
позволяет сэкономить психическую энергию, кажется наименее затратным
способом разрешения внутреннего конфликта. Невротики ищут прибежище
в болезни, хотя чаще всего со временем убеждаются в нецелесообразности та¬
кого способа разрешения конфликтов. Такие дивиденды, составляющие пер¬
вичную выгоду от болезни, можно назвать внутренними, психологическими.
Внутренние интересы, так сказать, отличаются постоянством. Помимо них мо¬
тивом болезни может служить стремление изменить какие-то внешние обсто¬
ятельства, как это показано далее на примере женщины, стремящейся защи¬
титься с помощью болезни от притеснений со стороны мужа. Тут речь идет уже
о внешних дивидендах, составляющих первичную выгоду от болезни. — Прим.
автора [1923 г.].
182

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
любом серьезном и продолжительном расстройстве здоровья за¬
ведомо имеются мотивы болезни. При первом своем появлении
симптом, как непрошенный гость, нарушает уклад душевной
жизни и вызывает у психики резкое отторжение, а потому со
временем и исчезает с такой легкостью, что кажется, будто это
происходит само собой. Изначально сам симптом бесполезен для
психики, но постфактум ему зачастую находится полезное при¬
менение в психическом быту. Если обнаруживается, что симп¬
том отвечает какой-то психической тенденции, то он приобрета¬
ет вторичную функцию и уже в этом качестве, так сказать, при¬
живается в психике. Когда берешься за лечение больного, рано
или поздно, к своему удивлению, наталкиваешься на сильное
сопротивление с его стороны, и начинаешь понимать, что не так
уж он и хочет избавиться от своей болезни*. Представим себе ка-
кого-нибудь рабочего, скажем, кровельщика, который сорвался
с крыши, покалечил себе ногу и теперь влачит жалкое существо¬
вание, побираясь на улице. И вот появляется какой-то кудесник
и обещает калеке сделать так, что его изувеченная нога распря¬
мится, станет здоровой, и он снова сможет ходить. Не думаю, что
он придет в восторг от этого предложения. Когда он только по¬
калечился и понял, что работать он уже никогда не сможет и ему
придется просить милостыню, чтобы не умереть от голода, он,
конечно, сильно горевал. Но теперь-то увечье, из-за которого он
стал инвалидом, дает ему средства к существованию. Благодаря
своему увечью он зарабатывает себе на жизнь. Теперь без своего
увечья он, пожалуй, и прокормить себя не сможет, ведь прежнее
свое ремесло он уже забыл, работать разучился, привык к безде¬
лью, а, может статься, и пристрастился к пьянству.
Зачастую мотивы болезни намечаются еще в детские годы.
Например, маленькая девочка, которая хочет быть единствен¬
ной любимицей родителей и не желает делить их любовь со сво¬
ими братьями и сестрами, однажды замечает, что стоит лишь
ей заболеть, как родители начинают беспокоиться только о
ней, и вся их любовь достается ей одной. Отныне она знает, как
можно напроситься на родительскую ласку, и будет прибегать
*	Писатель Артур Шницлер, который, кстати, сам по профессии врач, очень точ¬
но передал это ощущение в своем «Парацельсе». — Прим. автора.
GW203
SE 44
GW204
183

к этому средству всякий раз, когда у нее накопится достаточ¬
но психического материала для развития симптомов болезни.
А теперь представим себе, что она повзрослела и вышла замуж
за совершенно неподходящего ей человека, который не может
дать ей то, к чему она привыкла с детства, не отличается особой
чуткостью, помыкает ею, нещадно ее эксплуатирует, скупится
на чувства и даже на деньги. В таких обстоятельствах болезнь
становится для нее единственным оружием в борьбе за достой¬
ное существование. Болезнь приносит ей долгожданный отдых
от работы. Мужу приходится тратить на больную жену время и
деньги с такой щедростью, на какую она не могла бы рассчиты¬
вать до болезни. Он и после ее выздоровления постарается об¬
ращаться с ней бережнее, чтобы она не заболела снова. По всем
признакам и даже по заключению лечащего врача, заболела она
SE 45	по объективным причинам, то есть по независящим от нее об¬
стоятельствам, так что она может со спокойной совестью поль¬
зоваться всеми теми преимуществами, которые, как она знает с
детства, дает болезнь.
И все же, это болезнь по расчету! Как правило, в таких слу¬
чаях больной рассчитывает на то, что его состояние вызовет
желаемую реакцию у определенного человека, и когда этого че¬
ловека рядом с ним нет, симптомы болезни пропадают. Самое
вульгарное и расхожее мнение об истериках, которое порой
высказывают их малообразованные домочадцы и сиделки, не
лишено оснований. Разбитая параличом лежачая больная, дей¬
ствительно, вскакивает с постели при пожаре, а вечно жалую¬
щаяся на нездоровье мать семейства и впрямь забывает о своих
недугах, когда ее ребенок опасно болен или какая-то напасть
угрожает семейному благополучию. Тот, кто придерживается
такого мнения об истериках, рассуждает в общем верно, вот
только не учитывает различие между сознательными и бессо¬
знательными побуждениями, а без учета этого важного психо¬
логического нюанса можно судить разве что о детях, но никак
не о взрослых. Вот почему больного истерией бесполезно уве-
GW 205 щевать, стыдить и убеждать в том, что все его недуги просто
надуманны. Прежде всего пациент должен сам удостовериться
в том, что он по какой-то причине хочет быть больным, а под-
184

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
вести его к этой мысли можно только окольным аналитическим
путем.
Недостаток всех методов лечения истерии кроется в том,
что против мотивов болезни бессильна любая, в том числе и пси¬
хоаналитическая терапия. В жизни этот вопрос решается куда
проще, причем безо всякого воздействия на организм больно¬
го и его патогенные переживания. Просто в силу тех или иных
обстоятельств мотив болезни пропадает, и больной на какое-то
время, бывает и надолго, избавляется от болезни. Насколько
меньше мы, врачи, были бы расположены принимать неожи¬
данное исчезновение симптомов у больных истерией за чудес¬
ное исцеление или самопроизвольную ремиссию, если бы нам
почаще удавалось выяснить, какими личными соображениями
втайне от нас руководствуются пациенты! Скажем, завершился
определенный период в жизни больного, отпала необходимость
считаться с чужим мнением или по какой-то внешней причине
полностью изменились обстоятельства, и вот пациент в мгнове¬
ние ока избавляется от болезни, которая до этого не поддавалась
лечению; кажется, что это происходит само собой, безо всякой
причины, а на самом деле причина заключается в том, что про¬
пал главный мотив болезни, то есть в каком-то житейском смыс¬
ле болезнь стала для пациента бесполезной.
Скорее всего, при любом хроническом заболевании с
устойчивой симптоматикой можно обнаружить, что пациент по
каким-то личным мотивам держится за свою болезнь. Мотивом
болезни могут служить и сугубо внутренние стимулы, напри¬
мер, стремление наказать себя болезнью и тем самым искупить
свою вину. В таких случаях болезнь, наверное, легче поддается
лечению, чем в тех случаях, когда болезнь рассчитана на внеш¬
ний эффект, а Дора явно рассчитывала разжалобить отца и вы¬
нудить его расстаться с госпожой К.
Пожалуй, больше всего Дору возмущало то, что отец, не¬
долго думая, счел ее рассказ о происшествии на озере вымыс¬
лом и решил, что тогда на прогулке с господином К. у нее просто
разыгралось воображение. При одной этой мысли она выходила
из себя. Я долго гадал, по какой же причине она могла втайне ис¬
пытывать чувство вины, которое заставляло ее с такой горячно-
SE 46
GW206
185

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
стью опровергать предположение отца. А у меня были основания
подозревать, что за всем этим что-то кроется, ведь несправедли¬
вый упрек не мог бы так глубоко уязвить ее самолюбие. Между
тем, сам рассказ Доры о происшествии на озере показался мне
вполне достоверным. Оказывается, как только Дора догадалась,
к чему клонит господин К., она прервала его на полуслове, дала
ему пощечину и убежала. Надо полагать, такая реакция Доры
озадачила ее кавалера ничуть не меньше, чем меня и моих чи¬
тателей, ведь он, наверняка, много раз подмечал, что девушка к
нему явно неравнодушна, и уже давно был уверен в ее чувствах.
В ходе толкования второго сновидения Доры мы выясним причи¬
ны этого странного поступка, а заодно, наконец, узнаем, за что
же она себя корила.
Поскольку она занудно повторяла одни и те же жалобы на
отца, а приступы кашля у нее все не прекращались, мне не оста¬
валось ничего иного, как предположить, что этот симптом как-то
связан с ее мыслями об отце. Впрочем, по тем меркам, которые я
обычно прилагаю к толкованию симптома, одной этой догадки
было еще недостаточно. В соответствии с правилом, в непрелож¬
ности которого я всякий раз убеждался на практике, хотя до сих
SE 47	пор не решался возвести его в ранг общей закономерности, симп¬
том является формой отображения — своего рода воплощени¬
ем — сексуальной фантазии, то есть передает суть воображае¬
мой сексуальной сцены. Если быть точным, то, по крайней мере,
одно значение симптома сводится к тому, что он служит формой
отображения сексуальной фантазии. Что касается остальных
его значений, то спектр их может быть шире. Стоит лишь немно¬
го попрактиковаться в психоанализе, как убеждаешься в том,
что симптом многозначен и служит формой отображения сразу
нескольких бессознательных ассоциаций. Я вообще считаю, что
одной-единственной ассоциации или фантазии, скорее всего,
недостаточно для развития симптома.
Очень скоро мне представилась возможность выяснить,
какую воображаемую сексуальную сцену символизировал
нервный кашель. Как-то раз Дора уже не впервые принялась
GW 207 твердить, что госпожа К. любит отца лишь за то, что он состо-
ятельный мужчина. Судя по ее интонации и некоторым другим
186

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
косвенным признакам, которые я не указываю, поскольку вооб¬
ще стараюсь не останавливаться на чисто технических нюансах
аналитической работы, она имела в виду, что ее отец, наоборот,
несостоятельный мужчина. А под этим она могла подразуме¬
вать лишь одно: ее отец несостоятелен в сексуальном смысле,
несостоятелен как мужчина, то есть импотент. Когда Дора при¬
зналась, что ей, действительно, известно об импотенции отца, я
указал ей на явное противоречие: с одной стороны, она твердо
уверена в том, что ее отца связывает с госпожой К. банальный
любовный роман, а с другой стороны, сама же заявляет, что ее
отец импотент, то есть мужчина, неспособный на такого рода от¬
ношения с женщиной. Оказалось, что она не видела тут никакого
противоречия, и на то были свои причины. По ее словам, она пре¬
красно знала, что сексуальное удовлетворение можно получить
не только одним способом, хотя и на этот раз не смогла припом¬
нить, откуда ей это известно. Я спросил, не намекает ли она на то,
что в половом акте могут быть задействованы не только половые
органы? Она ответила утвердительно. Тогда я решился развить
свою мысль и предположил, что в таком случае она, наверняка,
имеет в виду ротовую полость, ведь у нее першит в горле. Правда,
в ответ на это Дора заявила, что ничего подобного она не подра¬
зумевала, но если интересующий нас симптом развился у нее на
почве таких мыслей, то она и не должна была отдавать себе в них
отчет. В любом случае тут напрашивался один вывод: в момент
приступа судорожного кашля, перед которым у нее обычно на¬
чинало першить в горле, она представляла себе сцену полового
сношения per os* между отцом и госпожой К., тем более что об
их любовной связи она думала беспрестанно. Она выслушала мое
толкование молча, и вскоре приступы кашля у нее прекратились,
а это, разумеется, подтверждало мою правоту. Но не будем при¬
давать слишком большое значение этой ремиссии, поскольку ка¬
шель, как мы знаем, очень часто пропадал у нее и сам по себе.
Если кто-то из врачей счел этот короткий фрагмент анализа
неправдоподобным, то это его право, а вот тем, кого прочитан¬
ное шокировало и ужаснуло, я предлагаю сразу же выяснить,
*	Per os {лат.) — оральным способом. — Прим. переводчика.
SE 48
GW208
187

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
насколько оправдана такая реакция. Скорее всего, шокировать
могло то, что я вообще смею задавать столь щекотливые и не¬
пристойные вопросы своей пациентке, будь то юная девушка
или даже зрелая женщина, уже имеющая опыт половой жизни.
А ужаснуть, наверное, должна была сама мысль о том, что цело¬
мудренная девушка может не только знать о подобных заняти¬
ях, но и фантазировать о них. Попробуем спокойно и вдумчиво
разобраться и в том, и в другом. По сути, ни в том, ни в другом
нет ничего возмутительного. При соблюдении двух условий
врач может обсуждать с девушками и женщинами любые сек¬
суальные темы, не причиняя пациенткам никакого морального
ущерба и не компрометируя себя. Во-первых, врач должен вес¬
ти такие разговоры в определенной манере, а во-вторых, ему
нужно убедительно объяснить пациентке, что без этого никак
не обойтись. На таких же условиях женщины соглашаются
проходить самый доскональный осмотр на приеме у гинеколо¬
га. Когда речь заходит о половых вопросах, нужно выражаться
ясно и четко; кстати, такая манера меньше всего напоминает
столь хорошо знакомый девушкам и дамам фривольный тон, в
котором обычно ведутся разговоры на подобные темы в «свет¬
ском обществе». Для обозначения половых органов и отправле¬
ний я использую медицинские термины, а если какие-то тер¬
мины пациентке незнакомы, то я разъясняю ей их значение.
SE 49 J'appelle ип chat ип chat\ Я наслышан о врачах и иных особах,
почитающих терапию, в ходе которой обсуждаются подобные
темы, аморальной. Видимо, это занятие кажется им столь вол¬
нующим и пикантным, что они попросту завидуют то ли мне, то
ли моим пациенткам. Впрочем, меня мало заботит мнение этих
господ, ведь я знаю истинную цену их благопристойности. Я мог
бы изобразить их в сатирическом духе, но лучше ограничусь од¬
ним замечанием. Я часто с удовлетворением отмечаю, что те мои
пациентки, которые поначалу стесняются открыто обсуждать
сексуальные темы, после нескольких сеансов восклицают: «Ну,
скажу я вам, ваши сеансы гораздо благопристойнее, чем разго-
GW209 воры с таким-то!»
*	Я называю вещи своими именами (фр., букв.: Я называю кошку кошкой). —
Прим.переводчика.
188

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
За лечение больных истерией должен браться такой врач,
который уже убедился или готов на собственном опыте убе¬
диться в том, что с такими пациентами неминуемо приходится
обсуждать сексуальные темы. Надо понимать, что pour faire ипе
omelette il faut casser des ceufs*. Что касается самих пациентов, то
они быстро уясняют это в ходе лечения, благо поводов для этого
у них предостаточно. Врач может со спокойной совестью обсуж¬
дать с пациентами нормальные проявления или аномалии поло¬
вой жизни. Когда врач ведет такие разговоры более или менее
деликатно, он просто доводит до сознания пациента то, что тот
и так знает, но только не осознает, а именно осознание дает ле¬
чебный эффект, ведь мы исходим из того, что бессознательное
представление вызывает более сильные эмоциональные реак¬
ции, чем осознанное представление, причем реакции неконтро¬
лируемые и, значит, более вредные для здоровья. Врач может не
опасаться того, что такие разговоры развратят душу какой-ни-
будь неискушенной девушки; у девушки, которая не имеет хотя
бы бессознательного представления о половой жизни, не может
появиться истерический симптом. А если уж у нее развилась ис¬
терия, то ни о какой «невинном создании» в том смысле, какой
вкладывают в это понятие родители и воспитатели, говорить не
приходится. Занимаясь лечением девочек и мальчиков десяти,
двенадцати и четырнадцати лет, я убедился в том, что из этого
правила не бывает исключений.
Что же касается тех врачей, которых не только шокировали
мои манеры, но, если я правильно сужу, еще и ужаснула извра¬
щенная фантазия моей пациентки, то я хотел бы им напомнить,
что такая нетерпимость врачу не к лицу. Между прочим, я по¬
лагаю, что и врачу, пишущему о сексуальных отклонениях, не¬
зачем то и дело оговариваться, что лично он считает описанные
им явления отвратительными и непристойными. Сексуальные
отклонения — это объективная реальность, и чтобы ее постиг¬
нуть, желательно оставить свое мнение при себе. О так назы¬
ваемых половых извращениях, которые представляют собой по
сути разного рода отступления от нормы при выборе сексуаль¬
*	Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц (фр.). — Прим. переводчика.
SE 50
GW210
189

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ного объекта или способа совершения полового акта, нам нужно
научиться рассуждать спокойно и сдержанно. На примере раз¬
ных народов и различных исторических эпох видно, насколько
размыты границы понятия сексуальной нормы, и уже одно это
должно было бы остудить морализаторский пыл. Не будем забы¬
вать о том, что даже у такого просвещенного народа, каким были
древние греки, внесшие в развитие культуры куда больший
вклад, чем мы, мужской гомосексуализм, который кажется нам
самым отталкивающим половым извращением, не только не воз¬
бранялся, но и служил важным элементом общественного укла¬
да. Да и каждый из нас в интимной жизни — то тут, то там — слег¬
ка заступает за черту, отмеряющую узкие пределы сексуальной
нормы. Половые извращения — это не проявления животных
инстинктов и не плоды вырождения, как их иногда высокопар¬
но именуют, а всего лишь результат развития тех врожденных
задатков, которые есть у каждого ребенка, поскольку дети изна¬
чально не имеют четкой сексуальной ориентации. Как правило,
извращенные наклонности подавляются в зародыше или подвер¬
гаются сублимации3, то есть переориентируются с сексуальных
целей на другие, более высокие цели, и служат для нас стимулом
к разного рода созидательной деятельности на благо культуры.
Если взрослый человек проявляет извращенные наклонности
в грубой форме, то надо понимать, что они сохранились у него с
детства и представляют собой пережитки той стадии, на кото¬
рой произошла задержка в развитии. У всех людей, страдающих
психоневрозами, очень сильны извращенные наклонности, но в
процессе развития эти наклонности подверглись вытеснению и
стали бессознательными. Вот почему в бессознательных фанта¬
зиях любого психоневротика, даже если он не читал книгу фон
Крафт-Эббинга «Psychopathia sexualis», на которую простаки
возлагают немалую долю вины за развращение нравов, находят
выражение точно такие же желания, какие, судя по докумен¬
тальным свидетельствам, исполняют наяву люди, страдающие
половыми извращениями. Психоневроз — это, так сказать, из¬
вращение наоборот4. У невротиков такие сексуальные задатки,
обусловленные в том числе наследственными факторами, про¬
являются под влиянием индивидуальных переживаний, кото¬
190

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
рые нарушают естественный ход сексуального развития. Так
река, натолкнувшись на запруду в основном русле, разливает¬
ся и вновь наводняет, казалось бы, давно обмелевшие притоки.
Движущей силой симптомообразования при истерии служат не
только нормальные сексуальные влечения, которые подверглись
вытеснению, но и бессознательные извращенные побуждения*.
Наименее отталкивающие формы так называемых поло¬
вых извращений бытуют в самых широких слоях населения, о
чем знают все, за исключением врачей, пишущих на эту тему.
Вернее, они тоже об этом знают, но впадают в забывчивость, как
только берутся за перо. Интересующей нас пациентке уже без
малого девятнадцать лет, она узнала от кого-то о таком способе
полового сношения, как фелляция, вот у нее и возникла подоб¬
ная бессознательная фантазия, вызывающая першение в горле
и кашель. Ничего удивительного в этом нет. Даже если бы никто
не надоумил ее на такую фантазию, я бы и то не удивился, тем
более что по опыту лечения других пациенток, страдавших исте¬
рией, я точно знаю, что подобные фантазии могут возникать сти¬
хийно. Дело в том, что соматическим стимулом к первым интуи¬
тивным измышлениям такого рода, которые впоследствии мог¬
ли совместиться у нее в сознании с полученными сведениями о
фелляции, послужила одна ее примечательная склонность. Она
хорошо помнила, что в детские годы любила сосать палец. Отец
Доры тоже припоминал, что отучить ее от этой привычки удалось
только на четвертом или пятом году жизни. С раннего детства
Доре врезалась в память такая картина: она сидит на полу в углу
комнаты и сосет большой палец на левой руке, а правой рукой
теребит мочку уха брату, смирно сидящему рядом с ней. В при¬
страстии к точно такому же оральному способу самоудовлетво¬
рения признавались мне и другие пациентки, у которых с годами
развилась истерия, сопровождаемая потерей чувствительности.
В ходе лечения одной такой пациентки мне и удалось выяснить,
Эти строки о половых извращениях были написаны за несколько лет до выхода
в свет превосходной книги И. Блоха «Проблемы этиологии сексуальных откло¬
нений» (I. Bloch. Beitrage zur Atiologie der Psychopathia sexualis, 1902/1903). Cm.
также мои «Три очерка по теории сексуальности», опубликованные в этом году
(Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie, 1905). — Прим. автора.
SE51
GW 211
GW 212
SE 52
191

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
в чем коренится эта странная склонность. Этой молодой особе,
которая с детства так и не отучилась от привычки сосать палец,
запомнилось, как в младенчестве, по ее словам, года в полтора,
она ритмично дергала за мочку уха свою кормилицу, пока та
кормила ее грудью. Думаю, все согласятся с тем, что первичной
эрогенной зоной можно назвать именно губы и слизистую обо¬
лочку ротовой полости, ведь их исконные эрогенные свойства
отчасти сохраняются и проявляются у взрослого человека при
поцелуе, который считается нормальной формой физической
близости. Стало быть, интенсивная стимуляция этой эрогенной
зоны в раннем детстве может обусловить последующую готов¬
ность к соматическому отклику со стороны слизистой оболоч¬
ки всей ротовой полости, начиная с губ и заканчивая глоткой.
Если же у девушки в том возрасте, когда она уже имеет понятие
об истинном сексуальном объекте, каковым является мужской
половой член, по какой-то причине вновь повышается степень
чувствительности оральной зоны, сохраняющей свои эроген¬
ные свойства, то девушке не нужно сильно напрягать воображе¬
ние, чтобы вместо пальца, выполняющего при оральном способе
удовлетворения ту функцию, которую первоначально выполнял
сосок груди кормилицы, представить себе пенис. Так что фанта¬
зия о фелляции, какой бы непристойной и извращенной она ни
казалась, порождена совершенно невинными воспоминаниями.
Эта фантазия возникает в результате переосмысления впечатле¬
ний, полученных ребенком, так сказать, в бессознательном воз¬
расте, когда его кормила грудью мать или кормилица, и обычно
воскресающих в памяти при наблюдении за грудными детьми.
Чаще всего идеальным переходом от воспоминаний о груди кор¬
милицы к мысли о фелляции служит ассоциация с коровьим вы¬
менем, поскольку оно напоминает нечто среднее между соском
женской груди и пенисом5.
По поводу вышеизложенного толкования респираторных
симптомов заболевания Доры мне могут задать еще один вопрос.
Спрашивается, как согласуется это предположение о воображае¬
мой сексуальной сцене с другим нашим толкованием тех же
GW213 симптомов, согласно которому Дора, в отличие от госпожи К.,
SE 53 заболевала после отъезда господина К. и выздоравливала после
192

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
его возвращения, а значит, выражала в такой форме следующую
мысль: «Будь я женой моего возлюбленного, я бы относилась к
нему совершенно иначе; без него мне было бы плохо (скажем, от
тоски), а с ним мне снова становилось бы хорошо (от счастья)».
На этот вопрос я отвечу так: судя по моему опыту анализа ис¬
терических симптомов, разные значения симптома могут и не
согласовываться между собой, то есть могут и не выстраиваться
в логический ряд. Достаточно и того, что разнообразные фанта¬
зии, формой выражения которых служит симптом, объединены
общей исходной темой. Впрочем, не исключено, что в этом слу¬
чае оба значения симптома все же согласуются между собой;
просто одно значение прочнее закрепилось за кашлем, а дру¬
гое — за афонией и периодичностью обострений болезни. При
более доскональном анализе, возможно, удалось бы выявить
еще много дополнительных нюансов психологического значе¬
ния различных элементов этого симптома. Я уже упоминал о
том, что один симптом, как правило, наделяется несколькими
значениями одновременно. Так вот, симптом может еще и попе¬
ременно наделяться разными значениями. Со временем одно из
значений или даже основное значение симптома может изме¬
ниться. Кроме того, любое побочное значение симптома может в
определенный момент стать основным. Для невроза характерна
какая-то инертность, проявляющаяся в стремлении сохранить
единожды развившийся симптом как можно дольше, даже если
бессознательная мысль, формой выражения которой он служил,
уже утратила актуальность. Оно и понятно, ведь механизм симп-
томообразования при истерии настолько сложен, процесс пре¬
образования или, по моей терминологии, конверсии сугубо пси¬
хического возбуждения в соматическое раздражение зависит от
столь многих условий, а предпосылки для такого соматического
отклика, какой необходим для конверсии, складываются так
редко, что для сброса нагнетающегося бессознательного воз¬
буждения по мере возможности используются уже имеющиеся
каналы. Произвести дополнительную конверсию гораздо труд¬
нее, чем наладить ассоциативный переход от текущей мысли,
вызывающей потребность в разрядке напряжения, к какой-то
давней мысли, уже не вызывающей такой потребности, а затем
GW214
SE 54
13	Зак. 3773
193

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
по проложенному руслу направить поток возбуждения из ново¬
го источника в действующий отводящий канал и дать ему выход
за счет давно развившегося симптома, который, пользуясь еван¬
гельской метафорой, можно уподобить старым мехам, наполня¬
ющимся молодым вином. Хотя из вышесказанного явствует, что
психический элемент истерического симптома лабилен и легко
поддается замене, а соматический элемент не в пример стабиль¬
нее и прочнее, степень их важности не стоит оценивать по этому
критерию. Для психотерапевта первостепенное значение всегда
имеет психический элемент.
То обстоятельство, что Дору неотступно преследовали одни
и те же мысли об отношениях ее отца с госпожой К., дало мне воз¬
можность сделать в ходе анализа еще одно важное наблюдение.
Такие неотступные мысли можно назвать сверхстойкими,
вернее, закрепленными в сознании или, по определению Вернике,
сверхценными идеями. Хотя по сути подобные идеи кажутся
вполне адекватными, все они отличаются одной особенностью,
которая указывает на их патологический характер. Несмотря на
все сознательные и целенаправленные умственные усилия, че¬
ловек не может ни отвлечься от таких мыслей, ни нарушить их
ход. От нормальных мыслей, какими бы стойкими они ни были,
рано или поздно удается отделаться. Дора отдавала себе отчет в
том, что ее озабоченность романом отца с госпожой К. разитель¬
но отличается от обычной заинтересованности. «Я не могу ни о
чем другом думать, — постоянно жаловалась она. — Мне даже
брат говорит, что дети не вправе судить своего отца, не нашего
ума это дело. Если уж на то пошло, надо радоваться за папу, раз
он нашел себе женщину по сердцу, ведь мама его совсем не по-
GW 215 нимает. Я знаю, что брат прав, и стараюсь относиться к этому так
же, но у меня не получается. Не могу я папе этого простить»*.
Что же может поделать с такой сверхценной идеей врач,
если, по словам пациента, она мотивирована сознательными
чувствами, но при этом любые разумные доводы против нее бес-
Зачастую подобные сверхценные идеи, наряду с глубоким унынием, являются
единственным симптомом того расстройства, которое обычно называют «ме¬
ланхолией», хотя в ходе психоанализа таких случаев выясняется, что за этим
определением скрывается истерия. — Прим. автора.
194

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
сильны? Прежде всего надо понимать, что причина закрепления
в сознании таких сверхстойких мыслей кроется в бессознатель¬
ном. От этих мыслей невозможно отделаться по одной из двух
причин: либо они сами коренятся в каких-то бессознательных,
вытесненных переживаниях, либо маскируют какую-то дру¬
гую, бессознательную и, как правило, прямо противоречащую
им мысль. Взаимоисключающие мысли всегда тесно взаимосвя¬
заны и нередко образуют пары противоположностей, в которых
одна мысль слишком прочно закреплена в сознании, а другая,
напротив, вытеснена из сознания. Такое сочетание двух мыс¬
лей возникает в результате вытеснения. Дело в том, что вытес¬
нение зачастую производится за счет закрепления в сознании
той идеи, которая прямо противоречит мысли, подлежащей вы¬
теснению. Этот процесс я называю реактивным закреплением
представлений, а саму мысль, которая так прочно закрепляется
в сознании, что начинает походить на неискоренимый предрас¬
судок, я именую реактивным представлением6. Вытесненное
представление и реактивное представление влияют друг на дру¬
га приблизительно так же, как спаренные магнитные стрелки в
астатическом гальванометре. Реактивное представление удер¬
живает неприемлемое представление вне сознания, поскольку
обладает несколько большим потенциалом; но из-за этого оно
само «блокируется» и не поддается сознательному переосмыс¬
лению. В таких условиях разблокировать чересчур прочно за¬
крепившуюся в сознании мысль можно только путем осознания
противоречащего ей вытесненного представления.
Хотя выше мы указали, что сверхценная идея либо сама ко¬
ренится в каких-то бессознательных, вытесненных пережива¬
ниях, либо маскирует какое-то бессознательное представление,
нельзя исключать и вероятность того, что в некоторых случаях
определенная идея прибретает сверхценный характер сразу по
двум этим причинам. Тут возможны и другие варианты, кото¬
рые, впрочем, укладываются в общую схему.
Попробуем проиллюстрировать вышесказанное конкрет¬
ными примерами из истории болезни Доры и начнем с первого
варианта. Допустим, что самой Доре были неведомы истинные
причины ее озабоченности романом отца с госпожой К., по-
SE 55
GW216
SE 56
195

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
скольку эти назойливые мысли коренились в каких-то бессо¬
знательных переживаниях. Учитывая все известные нам факты
и обстоятельства, нетрудно догадаться, что это были за пережи¬
вания. Нельзя не заметить, что измена отца так волновала Дору,
словно она была ему больше, чем дочь. Судя по ее поведению,
она воспринимала происходящее скорее как ревнивая жена,
что было бы естественно для ее матери. Когда Дора устраивала
скандалы, намекала на то, что собирается покончить с собой,
и предъявляла отцу ультиматум: «Либо я, либо она», — она явно
ставила себя на место своей матери. Если кашель у нее действи¬
тельно служил формой выражения фантазии о фелляции, то
в момент приступа она должна была представлять себя в роли
госпожи К. Значит, она отождествляла себя сразу с обеими
близкими отцу женщинами: с некогда любимой женой и ны¬
нешней любовницей. Выходит, она не сознавала или просто не
хотела сознавать, что любит отца не только как дочь, но и как
женщина.
Судя по моим наблюдениям, такая бессознательная, вы¬
зывающая характерные невротические осложнения влюблен¬
ность в родителей другого пола обусловлена пробуждением
рудиментарных инфантильных чувств. Мне уже доводилось
писать о том, что даже у самых маленьких детей обнаружи¬
ваются признаки сексуальной тяги к родителям, и я отмечал,
что миф об Эдипе, по всей вероятности, надо трактовать как
поэтическую аллегорию типичных переживаний такого рода*.
Девочек тянет к отцам, мальчиков — к матерям, и эти детские
переживания, скорее всего, оставляют заметный след в душе
почти каждого человека. Если же ребенок от рождения пред¬
расположен к невротическим расстройствам, опережает в раз¬
витии своих сверстников и испытывает крайне настоятельную
потребность в любви, то у него и эта склонность, надо полагать,
GW217 изначально выражена сильнее, чем у других детей. Под вли¬
янием определенных факторов, которые мы не станем здесь
перечислять, эта зачаточная чувственная склонность закреп-
*	См.: «Толкование сновидений» (Traumdeutung, р. 178,), а также последний из
«Трех очерков по теории сексуальности» (Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie,
1922). — Прим. автора.
196

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
ляется или даже усиливается до такой степени, что в период
полового созревания, а то и раньше, перерастает в сущую сек¬
суальную симпатию и, как всякое пристрастие такого рода, на¬
чинает подпитываться энергией либидо*. Эта версия развития
событий вполне согласуется с некоторыми фактами биогра¬
фии нашей пациентки. В силу своих природных склонностей
она с детства тянулась к отцу. Из-за того, что отец часто болел,
ее нежные чувства к нему наверняка окрепли. Обычно во вре¬
мя болезни отец не подпускал к себе никого, кроме нее, так что
она одна выполняла элементарные обязанности сиделки. Отец
гордился своей не по годам смышленой дочерью и привык пос¬
вящать ее во все свои дела, когда она была еще ребенком. В об¬
щем, госпожа К. заняла в жизни отца то место, которое считала
своим отнюдь не мать Доры, а сама Дора, причем не только по
праву дочери.
Когда я сказал Доре, что, по-моему, ее привязанность к отцу
уже давно переросла в настоящую влюбленность, она по своему
обыкновению заявила, что «ничего такого за собой не замеча¬
ла», но тут же добавила, что вот за своей семилетней кузиной по
материнской линии она замечала нечто подобное, а эту девочку
Дора часто называла точной копией себя самой в детстве. Как-то
раз Дора зашла проведать свою кузину, и девочка, которая неза¬
долго до ее прихода стала свидетельницей перепалки между ро¬
дителями, прошептала ей на ухо, указывая на свою мать: «Знала
бы ты, как я ее ненавижу! Вот она умрет, и я сама выйду замуж
за папу». Если мое высказывание наводит пациента на мысль,
которая как-то перекликается с моим предположением, то я сра¬
зу понимаю, что в такой форме пациент бессознательно выра¬
жает свое согласие. Ни в какой другой форме подтверждающий
сигнал, поступающий из бессознательного, просто не доступен
для восприятия, а из бессознательного либо поступает подтверж¬
дающий сигнал, либо вообще не поступают никакие сигналы**.
*	Предпосылкой для этого, скорее всего, служит раннее пробуждение насто¬
ящей генитальной чувствительности, которое происходит либо спонтанно,
либо в результате совращения или мастурбации (см. ниже). — Прим. автора.
** Уже после написания этой статьи я выяснил, что пациент может бессознатель¬
но выражать свое согласие и в другой, довольно необычной, но совершенно
SE 57
GW218
197

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
На протяжении многих лет страсть к отцу мирно дрема¬
ла у нее в душе. Более того, долгое время Дора не только пре¬
красно ладила с госпожой К., которая заняла ее место в жизни
SE 58 отца, но и по сути была сообщницей отцовской любовницы, за
что, как мы знаем, впоследствии себя корила. Значит, недавно
эти чувства к отцу пробудились у нее вновь, а раз так, возни¬
кает вопрос: зачем понадобилось их пробуждать? Очевидно,
что речь идет о реактивном процессе, который был обусловлен
стремлением подавить какое-то сильное неизжитое бессозна¬
тельное чувство. Сопоставив все известные мне факты, я сразу
догадался, что этим подавленным чувством могла быть только
любовь к господину К. Судя по всему, Дора его так и не разлю¬
била, но после происшествия на озере — по каким-то неизвес¬
тным соображениям — изо всех сил боролась с этой любовью
и сама разбередила у себя в душе давние чувства к отцу, чтобы
отвлечься от тревожащих сознание мыслей о разочаровании,
которым обернулась ее девическая влюбленность. Так я начал
понимать, какой душевный конфликт мог дестабилизировать
психику девушки. По всей вероятности, она, с одной стороны,
сожалела о том, что тогда на озере отвергла своего возлюблен¬
ного, скучала по нему и с тоской вспоминала о том, как он за
ней ухаживал, а с другой стороны, движимая какими-то мощ¬
ными силами, прежде всего, разумеется, гордостью, не желала
мириться с тем, что все еще любит его и тоскует по нему. Она
прибегла к типичному способу вытеснения и в результате су¬
мела внушить себе, что господин К. ей совершенно безразли¬
чен, но нежные чувства к нему так упорно осаждали ее созна¬
ние, что для защиты от них ей пришлось усиленно культиви-
GW 219 ровать в себе давнюю детскую любовь к отцу. Что же касается
мук ревности, которые изводили ее почти беспрестанно, то
эти переживания, скорее всего, были обусловлены уже другим
фактором*.
однозначной форме, а именно в форме восклицания: «Не было у меня таких
мыслей!» или «Не думал я об этом!». В переводе на обычный язык эта фраза
буквально означает: «Да, это я не сознавал». — Прим. автора.
Об этом факторе речь пойдет ниже. — Прим. автора.
198

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Сама Дора категорически возражала против такого толко¬
вания, но на другую реакцию я и не рассчитывал. Возражения,
которые приходится выслушивать от пациента, когда в первый
раз пытаешься донести до его сознания какую-то вытесненную
мысль, лишь подтверждают сам факт вытеснения этой мысли,
а степень их категоричности прямо пропорциональна интенсив¬
ности вытеснения. Если продолжаешь начатое, не принимая в
расчет возражения пациента и не расценивая их как объектив¬
ную критику, на которую пациент просто не способен, то очень
скоро появляются первые признаки того, что в устах пациента
«нет» означает заветное «да»7. Дора призналась, что она не мо¬
жет сердиться на господина К. так сильно, как он того заслужи¬
вает. Она рассказала мне, что как-то раз шла по улице с одной
своей кузиной и вдруг увидела господина К. В тот же миг кузина,
которая не знала его в лицо, воскликнула: «Дора, что с тобой?
Ты побледнела как полотно!» Когда Дора сказала, что сама она в
тот момент вообще не почувствовала, как кровь отлила у нее от
лица, я объяснил ей, что мимика и эмоциональные реакции регу¬
лируются не на сознательном, а скорее на бессознательном уров¬
не и поэтому часто выдают именно бессознательные чувства*.
Однажды она явилась ко мне на сеанс в прескверном настрое¬
нии, хотя до этого несколько дней подряд выглядела вполне жиз¬
нерадостной. Сама она не могла найти этому объяснения. «Мне
что-то сегодня все претит, — сказала она. — Сегодня у дядюшки
день рождения, надо его поздравить, а я почему-то не могу себя
заставить». На этот раз интуиция мне ничего не подсказывала,
так что я просто дал Доре выговориться, и она сама выдала себя,
когда вдруг обмолвилась, что сегодня день рождения и у госпо¬
дина К. После этого уже нетрудно было догадаться, почему ее
«Рыцарь, любящей сестрою
Вам готова быть.
Не хочу другой любовью
Сердце бередить.
В час свидания, в час разлуки
Сердце в тишине.
Взгляд ваш томный, полный муки,
Странно видеть мне».
Ф. Шиллер. «Рыцарь Тогенбург». — Прим. автора.
SE 59
199

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW 220	ничуть не порадовали дорогие подарки, которые преподнесли ей
недавно на день рождения. Она не получила подарка от одного
человека — от господина К., а его подарки, наверняка, были для
нее раньше самыми дорогими.
Несмотря ни на что, Дора упорно не желала соглашаться со
мной до тех пор, пока незадолго до завершения анализа не вскры¬
лись факты, которые окончательно подтвердили мою правоту.
В довершение надо отметить еще один психологический
SE 60	нюанс, который я, наверное, счел бы недостойным упоминания,
если бы я был писателем, а не врачом, и хотел изобразить пере¬
живания вымышленного персонажа, а не старался бы детально
проанализировать душевное состояние реальной пациентки.
Едва у нас начала вырисовываться изящная и поэтичная психо¬
логическая коллизия, как нам приходится добавить в картину
переживаний Доры новый штрих, который грозит все услож¬
нить и запутать. Сочинитель пожертвовал бы этой подробно¬
стью по эстетическим соображениям и был бы по-своему прав,
ведь любой писатель тяготеет к схематизму и условности, когда
выступает в роли психолога. Я же стараюсь описать реальность,
а в реальности психические явления, как правило, обусловле¬
ны совокупностью мотивов, сложным сочетанием душевных
побуждений, словом, сверхдетерминированы. Дело в том, что
сверхценная идея Доры — ее чрезмерная озабоченность рома¬
ном отца с госпожой К. — еще и маскировала чувство ревности
к отцу; дочь ревновала к отцу его любовницу, а такое чувство
могло развиться у нее только на почве гомосексуальных наклон¬
ностей. То, что в подростковом возрасте даже вполне здоровые
юноши и девушки явно испытывают тягу к лицам своего пола,
известно уже давно и отмечалось неоднократно. Пылкая дружба
между двумя одноклассницами, с клятвами в верности, поцелуя¬
ми, обещаниями переписываться всю жизнь и ревностью во всех
ее проявлениях, обычно предшествует первой серьезной влюб¬
ленности в мужчину. Если девушка обретает счастье в любви к
мужчине, то гомосексуальные наклонности зачастую сходят на
нет. В противном случае гомосексуальные наклонности, стиму¬
лируемые либидо, нередко проявляются и в последующие годы,
GW221 достигая той или иной степени выраженности. Если учесть,
200

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
что зачатки склонностей к гетеросексуальным извращениям
развиты у невротиков сильнее, чем у здоровых людей, а у здо¬
ровых людей обнаруживаются столь явственные признаки тяги
к лицам своего пола, то логично предположить, что невротики
обладают и более сильной врожденной склонностью к гомосек¬
суализму Я полагаю, что так оно и есть, поскольку за всю свою
практику лечения невротиков, будь то мужчины или женщины,
мне еще ни разу не доводилось встречать таких пациентов, у ко¬
торых не выявились бы в ходе психоанализа довольно сильные
гомосексуальные наклонности. Судя по моим наблюдениям,
у девушек и женщин, страдающих истерией, энергичное подав¬
ление полового влечения к мужчинам всегда компенсируется за
счет усиления и даже частичного осознания полового влечения
к женщинам.
Речь идет о важном факторе, без учета которого невозмож¬
но вникнуть в суть такого феномена, как мужская истерия, но не
будем углубляться в обсуждение этой темы, поскольку в случае
Доры анализ завершился слишком рано, чтобы дать ясное пред¬
ставление о влиянии этого фактора на ее состояние. Впрочем,
вспомним историю с гувернанткой. Поначалу Дора жила с гувер¬
нанткой душа в душу, но как только поняла, что эта дама была с
ней добра и обходительна не из личной симпатии, а лишь из люб¬
ви к ее отцу, настояла на ее увольнении. Подозрительно часто и
очень эмоционально Дора пересказывала мне и историю своей
странной, по ее собственному признанию, размолвки с млад¬
шей кузиной, которая вскоре должна была выйти замуж. Дора
всегда была с ней особенно дружна и поверяла ей все свои тай¬
ны. Когда отец впервые после той злополучной поездки на озеро
решил наведаться в город Б., Дора, естественно, отказалась его
сопровождать, и он уговорил эту кузину составить ему компа¬
нию. Дора сразу разочаровалась в своей подруге и неожиданно
для себя потеряла к ней всякий интерес, хотя и понимала, что
обижаться на кузину по большому счету не за что. Поскольку
обе эти размолвки были вызваны ее болезненной обидчивостью,
я поинтересовался, как у нее складывались отношения с госпо¬
жой К. до ссоры. Оказалось, что эта молодая дама и наша юная
пациентка долгие годы были задушевными подругами. Когда
SE61
GW221
GW222
201

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
Дора гостила у четы К., она ночевала в супружеской спальне
вместе с госпожой К., а ее мужу стелили в другой комнате.
Госпожа К. откровенно обсуждала с Дорой все перипетии сво¬
ей супружеской жизни; у них не было никаких секретов друг от
друга. Эту Медею нисколько не смущало то, что юная Креуза так
сблизилась с ее детьми, и она явно никоим образом не пыталась
помешать своему мужу ухаживать за Дорой. Как же Дора могла
любить мужчину, о котором она наслушалась столько дурного от
своей любимой подруги? Объяснение этого любопытного пси¬
хологического парадокса кроется в том, что на бессознательном
уровне, а нередко и в сознании мирно соседствуют самые раз¬
ные мысли и уживаются даже явные противоречия.
Рассказывая о госпоже К., Дора с таким восторгом отзыва¬
лась о ее «восхитительно белом теле», словно говорила о воз¬
любленной, а не о разлучнице. Когда Дора утверждала, что по
подаркам, которые она получает от отца, сразу видно, что их вы¬
бирала госпожа К., в ее тоне сквозила скорее печаль, чем доса¬
да. Как-то раз Дора заявила, что отец явно по совету госпожи К.
подарил ей точно такие же ювелирные украшения, какие она
SE 62	однажды видела у самой госпожи К. Дора тогда еще сказала гос¬
поже К., что ей хотелось бы такие же. Да и вообще, за все время
лечения я ни разу не слышал от нее ни одного дурного слова в
адрес госпожи К., а ведь, следуя своей сверхценной идее, она
должна была считать виновницей всех своих бед именно эту
женщину. Казалось бы, Дора противоречила сама себе, но эта
мнимая противоречивость лишь отражала смешанные чувс¬
тва, которые она питала к госпоже К. Вспомним, как обошлась
с Дорой ее горячо любимая подруга. Когда Дора пожаловалась
родителям на господина К., и ее отец написал ему и потребо¬
вал от него объяснений, он в ответном письме заверил отца
в том, что испытывает глубокое уважение к его дочери, и вы-
GW223 звался приехать в город, где находилась отцовская фабрика,
чтобы лично уладить все недоразумения. Но, спустя несколь¬
ко недель, при встрече с отцом в городе Б. он уже взял совсем
другой тон. Он уничижительно отозвался о Доре, козыряя тем,
что девушка, которая читает такие фривольные книги и инте¬
ресуется такими неприличными темами, не может вызывать
202

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
никакого уважения у мужчины. Выходит, госпожа К. выдала и
скомпрометировала Дору, ведь только с ней Дора беседовала о
Мантегацци и обсуждала разные щекотливые темы. История
с гувернанткой повторилась; оказалось, что госпожа К. тоже
симпатизировала Доре только из любви к ее отцу. Госпожа К.,
не колеблясь, предала Дору, лишь бы сохранить отношения с
ее отцом. Возможно, предательство госпожи К. вызвало у Доры
более болезненную реакцию и явилось более мощным патоген¬
ным фактором, чем измена отца, а за ее нарочитой обидой на
отца скрывалось разочарование в подруге. Разве полнейшая
неспособность Доры вспомнить, от кого она узнала столько пи¬
кантных подробностей интимной жизни, недостаточно красно¬
речиво свидетельствует о том, как глубоко уязвили ее обвине¬
ния господина К. и вероломство подруги?
Вряд ли я ошибусь, если предположу, что Дора придавала
такое большое значение увлечению отца госпожой К. потому,
что эта сверхценная идея служила не только для подавления не¬
когда сознательной любви к господину К., но и для сокрытия со¬
вершенно бессознательной любви к его жене, причем напрямую
противоречила этому чувству. Внушая себе, что папа променял
ее на госпожу К., и всем своим видом показывая, что она не хочет
уступать отца этой женщине, Дора скрывала от себя то, что она,
наоборот, не хотела уступать эту женщину своему отцу, а теперь
страдает от разочарования в своей любимой подруге и не может
простить ей предательства. Женская ревность была неотделима
у Доры от другого, бессознательного чувства, сродни мужской
ревности. По всей видимости, такие гомосексуальные, вернее,
гинекофилические побуждения являются типичным элементом
бессознательных эротических переживаний девушек, подвер¬
женных истерии.
SE63
GW224

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
II
ПЕРВОЕ СНОВИДЕНИЕ
GW 225	Когда	в	ходе	анализа стали накапливаться данные, проли-
SE 64 вающие свет на некоторые неизвестные обстоятельства детства
Доры, она вдруг рассказала, что в свое время несколько раз виде¬
ла один и тот же сон, и вот недавно этот сон в точности повторил¬
ся. Периодически повторяющееся сновидение заинтересовало
бы меня и само по себе, а тут еще оно было упомянуто в таком
контексте, что могло представлять интерес и с терапевтической
точки зрения. Поэтому я и решил подвергнуть это сновидение
самому тщательному анализу.
Вот это сновидение в пересказе Доры: «В доме пожар*, у моей
кровати стоит отец и будит меня. Я быстро одеваюсь. Мама все
ищет свою шкатулку с украшениями, чтобы ее спасти, но папа
говорит ей: "Я не хочу сгореть тут вместе с дочерью и сыном из-
за твоей шкатулки". Мы сбегаем по лестнице, я выхожу из дома
и сразу просыпаюсь».
Поскольку она видела этот сон несколько раз, я, разумеет¬
ся, спрашиваю, когда все это приснилось ей впервые. — Этого
она не помнит. Помнит только, что на курорте в Д., — а именно
там на озере у нее произошла размолвка с господином К., — она
видела этот сон три ночи подряд, и вот недавно он повторился
GW 226 уже здесь**. — Намек Доры на то, что этот сон как-то связан с
историей, которая приключилась с ней на даче у господина К.,
естественно, подогрел мой интерес к расшифровке сновиде¬
ния. Но первым делом надо было разузнать, по какой причине
это сновидение повторилось недавно. Нам с ней уже доводилось
анализировать кое-какие ее сны, так что она имеет опыт толко¬
вания сновидений. Поэтому я просто прошу ее перебрать в уме
все подробности сновидения и сказать мне, на какую мысль они
ее наводят.
*	Потом я у нее выяснил, что наяву пожара у них в доме никогда не было. — Прим.
автора.
“ Даже по сюжету сновидения можно догадаться, что на даче в Л. все это присни¬
лось ей впервые. — Прим. автора.
204

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
—	Я кое-что вспомнила, — говорит она, — но, скорее всего,
это тут ни при чем, потому что это произошло совсем недавно,
а ведь такой же сон я видела и раньше.
—	Неважно, когда это произошло. Просто скажите, что
именно вы вспомнили. Может статься, это имеет самое прямое
отношение к вашему сну.
—	Ну, папа на днях поругался с мамой из-за того, что она
запирает на ночь столовую. Понимаете, в комнату моего брата
можно попасть только через столовую, другого выхода там нет.
Вот папа и не хочет, чтобы брата запирали на ночь. Он сказал
маме, что так делать нельзя. Мало ли ночью случится что-то не¬
хорошее и приспичит выйти.
—	И вы сразу подумали, что он имеет в виду пожар?
-Да.
—	Прошу Вас, хорошенько запомните фразу, которую вы
только что произнесли. Возможно, это нам еще пригодится. Вы
сказали: «Мало ли ночью случится что-то нехорошее и приспи¬
чит выйти»\
Тут Дора вспомнила, что это сновидение и в прошлый раз
было навеяно похожим разговором.
—	Когда мы только приехали с папой в Д., — продолжает
она, — он прямо сказал мне, что опасается пожара. В тот день
была сильная гроза, а жить нам предстояло в деревянном дачном
домике, без громоотвода. Естественно, папа побаивался.
Теперь надо было выяснить, как связано то обстоятель¬
ство, что на даче у господина К. она несколько раз видела та¬
кой сон, с историей, которая тогда приключилась с ней в Л.
Поэтому я спрашиваю: «Вам приснилось все это сразу после
приезда в Л. или незадолго до отъезда, в общем, до или после
того пресловутого инцидента с господином К. в лесу?» (Мне
Я так заострил внимание на этой фразе, поскольку она меня озадачила и пока¬
залась мне двусмысленной. Разве под этими словами не подразумевают обыч¬
но и желание справить нужду? Именно такие «слова-перевертыши», имеющие
двоякий смысл, выполняют в процессе ассоциативного мышления ту же функ¬
цию, что и стрелки на железнодорожных развилках. В самом сновидении такая
стрелка ведет в одном направлении, но если ее перевести, может наметиться и
другое направление, в котором движутся скрытые мысли, составляющие иско¬
мую подоплеку этого сновидения. — Прим. автора.
SE 65
GW227
205

было известно, что Дора поссорилась с господином К. не в пер¬
вый день своего пребывания в Л. и после этого провела еще не¬
сколько дней у него на даче, не подавая вида, что между ними
что-то произошло.)
SE 66	— Не помню, — сразу отвечает она, но немного погодя до¬
бавляет, — кажется, уже после того случая.
Так, значит, это сновидение явилось реакцией на размолв¬
ку с господином К. Почему же на даче у господина К. она видела
этот сон три ночи подряд? Я прошу ее уточнить, сколько дней она
пробыла в Л. после того случая на озере?
—	Еще четыре дня, а на пятый мы с папой уехали.
—	Теперь я совершенно уверен в том, что все это присни¬
лось вам под непосредственным впечатлением от разговора с
господином К. Именно тогда, а не раньше, вы и увидели этот сон
впервые. Вы просто внушили себе, что не помните точно, когда
это произошло в первый раз, чтобы вычеркнуть из памяти лю¬
бой намек на эту причинно-следственную связь. Я вот только
сомневаюсь, что вы видели этот сон всего три раза. Вы ведь оста¬
лись в Л. еще на четыре ночи, значит и сон могли видеть четыре
раза. Может, так оно и было?
Она даже не пытается мне возразить, но вместо того чтобы
ответить на мой вопрос, продолжает свой рассказ*: «С прогулки
по озеру мы с господином К. вернулись в полдень, а после обеда
GW228 я, как обычно, прилегла вздремнуть на диван в спальне. И вот,
просыпаюсь и вижу перед собой господина К.»
—	Он стоял перед вами, как отец в вашем сне?
—	Да. Я спросила его, что ему нужно у меня в спальне.
В ответ он сказал, что это вообще-то его спальня, и он может
заходить сюда, когда ему вздумается, а если уж на то пошло, он
зашел кое-что взять. Меня это насторожило, и я попросила у гос¬
пожи К. ключ от спальни и на другой день утром заперлась на
ключ, чтобы спокойно одеться. А когда после обеда я снова хо¬
тела запереться в спальне, чтобы вздремнуть на диване, ключа в
дверях уже не было. Я уверена, что его забрал господин К.
*	Она просто не могла ответить на мой вопрос, пока не вскрылся новый пласт
воспоминаний. — Прим. автора.
206

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
—	Значит, вас тогда волновал вопрос: заперта комната или
нет*. Вот о чем вы сразу вспомнили, когда задумались о своем
сне, и об этом же вам случайно напомнил тот недавний разговор,
после которого ваш сон повторился. Вы говорите, что во сне вы
быстро одеваетесь. Может быть, это деталь той же истории?
—	Я уже тогда решила, что одна на даче у господина К. не
останусь, а уеду вместе с папой. Все последующие дни я боялась,
что господин К. войдет утром ко мне в спальню и застанет меня
в неглиже, а потому я старалась побыстрее одеться. Папа-то
ночевал в гостинице, а госпожа К. рано уходила из дома, чтобы
совершить с папой утренний моцион. Впрочем, господин К. меня
больше не донимал.
—	Понятно. В тот вечер, когда господин К. зашел к вам в
спальню после вашей размолвки в лесу, вы решили оградить
себя от его домогательств, и, начиная со следующего дня, три
ночи вынашивали эту мысль во сне. Ведь на следующий день ве¬
чером — перед тем, как все это приснилось вам впервые, — вы
уже знали, что запереться утром на ключ не получится, так что
перед сном вы могли подумать о том, что завтра утром нужно бу¬
дет одеться побыстрее. Три ночи подряд это сновидение повто¬
рялось потому, что оно отражало ваше намерение, а намерение
никуда не девается, пока его не исполнишь. Наяву вы рассуж¬
дали так: «Я не успокоюсь, я не смогу спокойно уснуть, пока не
покину этот дом». Во сне вам видится все наоборот: вы выходите
из дома и сразу просыпаетесь.
Тут я, пожалуй, прервусь, чтобы сверить вышеизложенное
толкование небольшого фрагмента этого сновидения с моими
представлениями об общих принципах генерирования снови¬
дений. В своей книге «Толкование сновидений»** я утверждал,
что во всех сновидениях изображается исполнение желания,
*	Я сразу догадался, что эта деталь привлекла Дору своей символичностью, но
решил ей об этом пока не говорить. Комната в сновидениях очень часто симво¬
лизирует женское лоно. Так что, «закрыт» вход в него или «открыт» — вопрос
немаловажный. А каким «ключом» его открывают, объяснять не нужно. —
Прим. автора.
** Die Traumdeutung, 1900.
SE 67
GW 229
207

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
и если желание это вытесненное, бессознательное, то изобра¬
жается его исполнение в завуалированном виде, а у взрослых,
в отличие от детей, потенциалом, необходимым для того, чтобы
генерировать сновидение, обладают только бессознательные
желания или желания, коренящиеся в бессознательных пере-
SE 68	живаниях. Думаю, моей теории было бы обеспечено всеобщее
признание, если бы я ограничился рассуждениями о том, что
каждое сновидение таит в себе некий смысл и смысл этот можно
раскрыть, используя определенные методы толкования, причем
в результате такой расшифровки вместо образов сновидения
мы получаем ряд мыслей, которые органично вписываются в ло¬
гику психических процессов, протекающих наяву Затем я мог
бы добавить, что спектр значений сновидения столь же широк,
как и диапазон мыслей, возникающих у человека в состоянии
бодрствования. Иной раз во сне исполняется желание или ма¬
териализуются какие-то страхи, порой продолжается процесс
размышлений, начавшийся наяву, вызревает намерение, как это
было в случае Доры, зарождается творческий замысел и т. д. Для
пущей убедительности эту подкупающе простую и доходчивую
теорию можно было бы проиллюстрировать целым рядом фраг-
GW 230 ментов удачно истолкованных сновидений, например, того сно¬
видения, которое я анализирую в данной статье.
Вместо этого я ко всеобщему неудовольствию сформули¬
ровал общее правило, согласно которому единственная психо¬
логическая функция сновидения заключается в отображении
желаний. Впрочем, я никогда не считал себя вправе и тем бо¬
лее не чувствовал себя обязанным опрощать тот или иной пси¬
хологический процесс в угоду читателям, если трактовку его
осложняли какие-то неувязки, которые мне только предстояло
устранить. Тем ценнее для меня теперь возможность доказать,
что даже такие, казалось бы, явные исключения из правила,
как сновидение Доры, в котором поначалу вроде бы угадывает¬
ся процесс развития замысла, возникшего перед сном, на деле
лишь подтверждают это непопулярное правило.
Продолжим же толкование этого сновидения, ведь в нем
осталось еще много неясного.
208

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Я спросил Дору: «Что вы скажете насчет шкатулки с укра¬
шениями, которую в вашем сне хочет спасти мама?»
—	Папа надарил маме столько драгоценностей. Она очень
любит украшения.
—	А вы?
—	Раньше я их тоже очень любила, но с тех пор, как заболе¬
ла, перестала их носить. Как-то раз, четыре года назад (то есть
за год до того, как ей впервые приснилась сцена с пожаром), мама
сильно поскандалила с папой из-за одного украшения. Она тогда
приглядела себе серьги с «жемчужными каплями» и попросила
папу подарить ей такие. А папе такие не нравятся, поэтому он
взял и подарил ей браслет. Мама рассердилась и сказала ему: раз
уж он потратил столько денег на заведомо ненужный ей пода¬
рок, пусть тогда отдаст его другой.
—	И вы подумали, что вы не прочь получить такой по¬
дарок?
—	Не знаю*. Даже не знаю, почему мне приснилась мама.
Ведь тогда в Л. ее с нами не было**.
—	Это я вам потом объясню. Подумайте еще о шкатулке с
украшениями. Ничего больше не припоминаете? Пока что вы го¬
ворили только о драгоценностях, а о самой шкатулке не сказали
ни слова.
—	Ах да, вспомнила. Господин К. незадолго до того случая
подарил мне дорогую шкатулку для украшений.
—	И вот тогда на даче был подходящий момент, чтобы пре¬
поднести ему ответный подарок. Не знаю, известно ли вам, что
«ларчиком» или «сокровищем» любят называть то самое, с чем у
вас ассоциировался ридикюль, который вы недавно носили на
поясе***. Я имею в виду женские половые органы.
*	В то время она обычно именно в такой форме подтверждала, что я верно угадал
ее вытесненное желание или чувство. — Прим. автора.
“ Такое замечание мог сделать только тот, кто не имеет ни малейшего понятия о
принципах толкования сновидений, а ей они были хорошо знакомы. К тому же,
о шкатулке для украшений она говорила весьма уклончиво и неохотно. Все это
навело меня на мысль о том, что мы затронули переживания, которые подверг¬
лись энергичному вытеснению. — Прим. автора.
*** Об этом ридикюле см. ниже. — Прим. автора.
SE 69
GW231
14	Зак. 3773
209

—	Я так и знала, что вы это скажете*.
—	Так, значит, вы это знали. Ну, тогда смысл сновидения
тем более очевиден. Вы рассуждали так: «Господин К. меня до¬
могается, он хочет ко мне проникнуть, мне надо уберечь свое
"сокровище" от опасности, а если случится что-то нехорошее, то
виноват во всем будет отец». Вот почему во сне вы представили
себе сцену, в которой все происходит наоборот: отец спасает вас
от опасности. В этой части сновидения вообще каждая деталь
означает нечто прямо противоположное тому, чем она кажется.
Скоро вы поймете, чем это объясняется. В вашем сне фигуриру¬
ет мать. Вот в этом и кроется ключ к разгадке. Спрашивается,
SE 70	почему вам приснилась мама? Как вы сами знаете, раньше вы
считали ее соперницей в любви к отцу. Когда случился скандал
из-за браслета, вы были не прочь принять подарок, от которо¬
го она отказалась. А теперь давайте представим, что в вашем
сне «принять» означает «дать», а «отказаться» означает «отка-
GW 232	зать». Выходит, вы были готовы дать папе то, в чем отказывает
ему мама, и то, что вы хотели ему дать, ассоциировалось у вас
с драгоценностями**. Вспомните о шкатулке для драгоценностей,
которую подарил вам господин К. От этой исходной мысли вы¬
страивается параллельный ассоциативный ряд, в котором под
видом отца, как и в той сцене, где отец стоит у вашей кровати,
фигурирует господин К. Раз господин К. подарил вам шкатулку
для драгоценностей, значит вы должны отблагодарить его тем
же — подарить ему свое «сокровище». Вот что я имел в виду, ког¬
да говорил об ответном подарке. Под видом вашей мамы в этом
ассоциативном ряду фигурирует жена господина К., а она тогда
была с вами в Л. В общем, вы готовы подарить господину К. то,
в чем отказывает ему жена. Вот эта идея подвергается такому
энергичному вытеснению, что все представления, из которых
она складывается, неизбежно отображаются в сновидении на¬
оборот. Это сновидение еще раз доказывает, что вы, как я гово¬
рил вам и раньше, стараетесь пробудить в своей душе былую
*	Пациенты очень часто пытаются таким способом отогнать от себя проникаю¬
щие в сознание подспудные мысли. — Прим. автора.
** Исходя из этого, мы в дальнейшем сможем определить, с чем ассоциировались
у нее «жемчужные капли». — Прим. автора.
210

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
любовь к отцу, чтобы укрыться от любви к господину К. О чем
же свидетельствуют все эти потуги? Да о том, что вы боитесь не
столько господина К., сколько самой себя, боитесь не устоять пе¬
ред искушением и отдаться ему Словом, все это показывает, как
сильно вы его любили*.
С такой трактовкой этого фрагмента сновидения Дора, ко¬
нечно, не согласилась.
Между тем я понял, что этот фрагмент сновидения под¬
дается дальнейшему толкованию, которое представлялось со¬
вершенно необходимым и с точки зрения анамнеза пациентки,
и с точки зрения моей теории сновидений. Я предупредил Дору,
что продолжу толкование на следующем сеансе.
Дело в том, что у меня не выходил из головы намек, кото¬
рый можно было уловить в двусмысленной фразе Доры «мало
ли ночью случится что-то нехорошее и приспичит выйти».
К тому же мне казалось, что раскрыть до конца смысл сновиде¬
ния пока что не удалось, поскольку в ходе толкования не было
соблюдено одно правило, которое я не возвожу в абсолют, но
всегда стараюсь соблюдать. Типичное сновидение, так сказать,
питают сразу два источника: какое-то сильное недавнее впечат¬
ление и некое давнее детское переживание, которое оставило
глубокий след в душе. В сновидении детское воспоминание и
недавнее впечатление комбинируются, настоящее переиначи¬
вается по образу и подобию далекого прошлого. Желание, по¬
рождающее сновидение, всегда коренится в каких-то детских
переживаниях и поэтому побуждает раз за разом заново пе¬
реживать во сне памятные моменты детства, подгоняя нынеш¬
нюю реальность под детские воспоминания. Я полагал, что в
этом случае мне уже удалось вычленить те детали сновидения,
по которым можно было восстановить картину такого детского
переживания.
*	Кроме того, я сказал: «А коль скоро это сновидение повторилось на днях, значит
вам показалось, что вы снова попали в такое же опасное положение, и теперь
вы подумываете бросить лечение, тем более что вы согласились на него только
по настоянию отца». — В дальнейшем моя догадка подтвердилась. В этом тол¬
ковании я затронул тему переноса, которая представляет большой интерес как
с практической, так и с теоретической точки зрения. К сожалению, в данной
статье мне так и не довелось разобрать эту тему подробнее. — Прим. автора.
SE71
GW233
211

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
На следующем сеансе я решил начать разговор на эту тему
с небольшого эксперимента, который, как это всегда бывало на
сеансах с Дорой, оказался удачным. В тот день я случайно оста¬
вил на своем столе массивную спичечницу. Я попросил Дору:
«Посмотрите-ка, что тут у меня на столе. Ничего необычного
на нем не замечаете?» Она сказала, что ничего особенного не
заметила. Тогда я спросил: «А знаете, почему детям запрещают
играть со спичками?»
—	Знаю. Чтобы они пожар не устроили. Дети моего дяди
очень любят баловаться со спичками.
—	Не только поэтому. Ребенка предостерегают «не играй с
огнем» еще и потому, что с этим связано одно поверье.
—	А я и не знала.
—	Взрослые боятся, что из-за этого ребенок может описать-
SE 72 ся ночью в постели. Вероятно, в основе этого поверья лежит про¬
тивопоставление двух стихий — огня и воды. Наверное, счита¬
ется, что дети могут увидеть во сне огонь и попробуют затушить
GW 234 его водой. Я точно не знаю. Но, как я вижу, эта антитеза «огонь —
вода» прекрасно обыгрывается в вашем сновидении. Мама хочет
уберечь шкатулку с драгоценностями от огня, чтобы та не сгоре¬
ла: так в сновидении отображается мысль о том, что ваше «со¬
кровище» нужно уберечь от влаги, чтобы оно не намокло. Вместе
с тем, огонь в вашем сновидении не просто противопоставляет¬
ся воде, но и напрямую символизирует любовь, влюбленность,
огонь желания. Так что от темы огня одна нить тянется к этому
символическому образу огня и уже от него к теме любовного
желания, а другая нить ведет к образу воды как антипода огня,
откуда следует еще один переход к теме любви, ведь любовь не
только жжет огнем, но и орошает влагой, а сама эта нить тянется
дальше. Куда же она ведет? Помните, как вы сказали: «Мало ли
ночью случится что-то нехорошее и приспичит выйти». Вы ведь
имели в виду позыв справить нужду? Представьте, что такое слу¬
чилось с ребенком. Чем это может закончиться? Только одним —
ребенок описается в постели. А что делают, чтобы ребенок не
описался в постели? Его будят посреди ночи точно также, как в
вашем сновидении вас будит отец. Разве не так? Наверное, с ва¬
ми происходило нечто подобное в детстве, и это дало вам повод
212

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
представить во сне, что вместо господина К. вас будит именно
отец. Из этого я заключаю, что в детстве вы страдали от ночного
недержания дольше, чем это обычно бывает у детей. И с вашим
братом, наверняка, было то же самое. Ведь в сновидении отец
говорит: «Я не хочу сгореть тут вместе с дочерью и сыном». Ни
по какой другой причине брат не может ассоциироваться у вас
с тем, что волновало вас тогда на даче у господина К., тем более
что он туда с вами и не ездил. Ну что, ничего такого не припоми¬
наете?
—	Насчет себя не помню, — отвечает она. — А вот брат,
действительно, лет до шести или семи писался ночью, а бывало
и днем.
Только я хотел намекнуть ей на то, что вспомнить такое о
своем брате куда легче, чем о себе, как она сказала: «Да, вспом¬
нила. Со мной тоже такое было, одно время, лет в семь или во¬
семь. Наверное, это была настоящая напасть, потому что, как я
сейчас припоминаю, меня даже врачу показывали. Это было не¬
задолго до первого приступа нервной астмы».
—	И что сказал врач?
—	Сказал, что у меня просто слабые нервы, что со временем
все пройдет само собой, и прописал тонизирующие средства*.
Я решил, что на этом толкование сновидения можно счи¬
тать завершенным**. Но уже на следующий день Дора заявила,
что случайно упустила в своем рассказе о сновидении одну
подробность. Оказывается, после пробуждения от этого сна
она всегда ощущала запах дыма. Конечно, ощущение запаха
дыма вполне могло возникнуть у нее по ассоциации с огнем.
Однако тут можно было уловить и намек на то, что сновиде¬
ние Доры как-то связано с ее отношением ко мне, поскольку
всякий раз, когда она начинала уверять, что ничего от меня
не утаивает, я ей говорил: «Нет дыма без огня». Дора считала,
*	Она доверяла только этому врачу, поскольку в тот раз поняла, что он не рас¬
крыл ее секрет. Незнакомых врачей она побаивалась. Как теперь выясняется,
она опасалась, что кто-нибудь из них окажется более догадливым. — Прим. ав¬
тора.
** Суть идеи, зашифрованной в сновидении, можно передать так: «Мне так труд¬
но устоять перед искушением. Папочка, спаси меня снова, как бывало в дет¬
стве, иначе моя кровать станет мокрой!» — Прим. автора.
GW235
SE 73
213

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
что у меня нет оснований принимать это целиком на свой счет,
поскольку господин К. и ее отец — оба заядлые курильщики,
как, впрочем, и я. По ее словам, она сама покуривала на даче в
Д., и тогда на озере господин К. скрутил ей цигарку перед тем,
как сделал свое злосчастное предложение. К тому же, по ее
утверждению, она точно помнила, что ощущала после пробуж¬
дения запах дыма не только в последний раз, но и все три раза
на даче в Л. Поскольку отвечать на мои дальнейшие расспросы
она отказалась, мне пришлось самому определять, каким об¬
разом эта добавочная деталь вплетена в канву мыслей, послу¬
живших материалом сновидения. Одна зацепка у меня все же
была. Коль скоро об иллюзорном ощущении запаха дыма Дора
вспомнила только постфактум, значит для этого ей потребова¬
лось преодолеть чрезвычайно сильную инерцию вытеснения.
Следовательно, эта фантазия была связана с той мыслью, ко¬
торая подверглась наиболее энергичному вытеснению и отоб-
GW236 ражалась в сновидении в предельно завуалированном виде,
то есть с побуждением отдаться господину К. В таком случае
эта фантазия могла служить лишь формой выражения страст-
SE74 ного желания поцеловаться с господином К., у которого, как и
у всякого курильщика, должно было пахнуть изо рта табаком.
Ведь однажды господин К. поцеловал ее года за два до того слу¬
чая на озере и, уж точно, поцеловал бы еще не раз, если бы на
прогулке в лесу она согласилась стать его любовницей. Когда у
Доры возникло такое искушение, она, видимо, подумала о том
давнем происшествии в магазине господина К. и вспомнила о
том поцелуе, который явился для нее, девушки с чувствитель¬
ными губами, любившей в детстве сосать палец, столь сильным
соблазном, что отринуть его она смогла только благодаря за¬
щитной реакции в форме приступа тошноты. И наконец, если
учесть, что, по всем признакам, она избрала меня, тоже заядло¬
го курильщика, объектом переноса, то можно предположить,
что когда-то на сеансе ей захотелось, чтобы я ее поцеловал.
Наверное, именно поэтому недавно этот сон повторился в виде
предостережения, и по этой же причине она решила прервать
лечение. Все это представляется вполне логичным, но ввиду
специфичности такого «переноса» остается недоказуемым.
214

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Что ж, передо мной стоит дилемма: либо сразу заняться
разбором новых данных об истории болезни Доры, собранных
в ходе анализа этого сновидения, либо сначала доказать, что
само это сновидение, которое представлялось исключением из
правила, на самом деле нисколько не противоречит моей теории
сновидений. Начну, пожалуй, с первого.
Роль такого фактора, как детский энурез, в раннем анам¬
незе невротиков заслуживает особого внимания. Для ясности
сразу оговорюсь, что случай энуреза, которым страдала в дет¬
стве Дора, не назовешь типичным. Если при типичном энурезе
дети просто страдают недержанием мочи дольше обычного, то
у Доры, как она точно помнила, симптомы энуреза сначала на¬
долго исчезли, а потом, сравнительно поздно, когда ей шел уже
седьмой год, появились вновь. Насколько мне известно, в таких
случаях самой вероятной причиной недержания мочи является
мастурбация, которая вообще играет важную роль в этиологии
энуреза, хотя значение этого фактора все еще недооценивают.
По моим наблюдениям, сами дети, страдающие энурезом, пре¬
красно знают, что недержание мочи вызвано мастурбацией,
и, судя по всем психологическим последствиям энуреза, ни¬
когда не забывают об этой причинно-следственной связи. Так
вот, о своем сновидении Дора рассказала как раз в тот момент,
когда стали выясняться такие обстоятельства, анализ которых
неминуемо должен был завершиться ее признанием в том, что
она занималась в детстве мастурбацией. Незадолго до этого, на
одном из сеансов, Дора спросила меня, отчего же она, собствен¬
но, заболела, и, не дожидаясь моего ответа, возложила всю вину
на своего отца. На этот раз ее обвинения были основаны не на
бессознательных домыслах, а на фактических знаниях. К моему
удивлению выяснилось, что она знала, какую болезнь перенес
ее отец. Когда отец вернулся от меня после нашей первой кон¬
сультации, она случайно услышала, как он в разговоре с кем-то
прямо сказал, чем он переболел. Несколькими годами ранее,
когда у отца произошло отслоение сетчатки, осматривавший его
окулист, по всей видимости, обмолвился о том, что эта болезнь
может быть осложнением от перенесенного сифилиса, посколь¬
ку бдительная дочь, обеспокоенная состоянием отца, услыхала,
GW237
SE 75
215

как старая тетушка сказала ее матери: «Да он ведь был болен
еще до свадьбы», — и вдобавок обронила фразу, которую Дора
тогда не поняла, а позже истолковала как намек на непристойное
поведение отца.
В общем, Дора решила, что отец подорвал себе здоровье
из-за легкомысленного образа жизни, а значит она страдает от
его дурной наследственности. Я поостерегся говорить ей, что
я и сам, как отмечалось выше*, полагаю, что дети сифилитиков
отличаются особой предрасположенностью к серьезным психо¬
неврозам. За этими мыслями Доры о виновности отца тянулся
шлейф бессознательных ассоциаций. В последующие дни она
явно отождествляла себя со своей матерью, жаловалась на та¬
кие же недомогания и копировала ее характерные манеры, от¬
чего порой становилась совершенно несносной, а потом я дога¬
дался, что ее поведение навеяно воспоминаниями об отдыхе на
водах во Франценсбаде, где она когда-то — не помню уже, когда
GW 238 именно — побывала вместе с матерью. Тогда ее мать лечилась во
Франценсбаде от вагинального катара, который сопровождался
болями в паху и белями. Дора, возможно, и на этот раз справед¬
ливо рассудила, что мать тоже страдает по вине отца, который
заразил ее своим венерическим заболеванием. И даже если при
этом она, как и большинство людей, несведущих в медицине,
путала сифилис с гонореей и наследственную болезнь с заболе¬
ванием, передающимся половым путем, то такая ошибка вполне
простительна. Она так упорно старалась походить на свою мать,
SE 76 что буквально вынудила меня задать ей вопрос: уж не обнаружи¬
ла ли она и у себя признаки венерического заболевания? В ответ
она сказала, что сама страдает вагинальным катаром с белями
(Fluor albus), причем не помнит, когда это у нее началось.
Тут я сразу догадался, что она по своему обыкновению вслух
обвиняет отца в том, в чем втайне винит себя, и, чтобы помочь ей
сделать первый шаг к признанию, заявил, что, по моему твердо¬
му убеждению, бели у юных девушек бывают главным образом
из-за мастурбации, а все остальные факторы, в которых обычно
усматривают причину такого расстройства, я считаю второсте-
*	На с. 161.. — Прим. автора.
216

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
пенными*. «Вы почти ответили на свой вопрос о непосредствен¬
ной причине вашего заболевания, — заключил я, — вам осталось
лишь признаться в том, что раньше, скорее всего, в детстве вы
занимались мастурбацией». Она принялась горячо уверять, что
ничего подобного не помнит. Однако то, что она проделала спус¬
тя несколько дней на сеансе, можно было расценить только как
еще один шаг к признанию. В тот день она в первый и послед¬
ний раз за все время лечения явилась на сеанс с надетым на пояс
ридикюлем самого модного тогда фасона и в ходе нашей беседы,
лежа на кушетке, постоянно его теребила: то раскрывала и за¬
совывала внутрь палец, то снова закрывала. Понаблюдав за ее
манипуляциями, я решил объяснить ей, что такое «симптомати¬
ческий акт»**. Симптоматическими актами я называю такие дей¬
ствия, которые человек совершает, как говорится, машинально,
бессознательно, безотчетно и вроде бы непроизвольно, причем
сам он якобы не придает им никакого значения, и если спросить
его, зачем он их совершает, он скажет, что делает это просто так,
ненароком8. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется,
что эти действия, которые человек не может или не хочет воспри¬
нимать сознательно, дают выход бессознательным мыслям и по¬
буждениям, то есть представляют собой неконтролируемые бес¬
сознательные сигналы, причем сигналы весьма выразительные
и знаменательные. Известны два типа сознательной реакции на
симптоматические акты. Если для подобных действий нетрудно
придумать какое-нибудь банальное объяснение, то человек их
замечает; если же на сознательном уровне такого оправдания
для них не находится, то человек, как правило, вообще не отдает
себе отчет в том, что их совершает. Доре было нетрудно найти
такую отговорку: «Почему бы мне не носить ридикюль на поя¬
се, если это модно?» Однако то, что такой поступок поддается
рациональному объяснению, еще не означает, что он не может
иметь бессознательной подоплеки. Вместе с тем, неопровержи-
*	Сейчас я бы уже не решился на такое безапелляционное заявление. — Прим.
автора [1923 г].
** См.: 3. Фрейд, Психопатология обыденной жизни. Ежемесячник психиатрии
и неврологии, 1901 (S. Freud. Psychopathologie des Alltagslebens, Monatschrift fur
Psychiatrie und Neurologie, 1901). — Прим. автора.
GW 239
SE 77
217

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
мо доказать, что этот поступок имеет конкретную подоплеку и
наделяется конкретным значением, тоже невозможно. Можно
лишь констатировать, что в этом качестве он как нельзя лучше
соответствует сложившимся обстоятельствам и текущим бессо¬
знательным тенденциям.
При случае я опубликую целую подборку примеров таких
симптоматических актов, подмеченных мной при наблюдении
за здоровыми людьми и невропатами. Некоторые симптомати¬
ческие акты легко поддаются толкованию. Например, дамская
сумочка в форме кошелька, конечно же, символизирует для
Доры женские половые органы, а все манипуляции, которые она
совершает с этой сумочкой, раскрывая ее и засовывая внутрь па¬
лец, выглядят как довольно фривольная, но выразительная пан-
GW 240 томима, изображающая акт мастурбации. Недавно я стал сви¬
детелем похожей сцены, которая меня очень позабавила. Дело
было так. Одна моя пациентка, немолодая дама, достает на се¬
ансе костяную бонбоньерку, безуспешно пытается ее открыть,
якобы для того, чтобы взять оттуда освежающий леденец, а по¬
том протягивает ее мне со словами: «Вот посмотрите, как плот¬
но закрыто». Я говорю: «Сдается мне, что вы неспроста решили
показать мне эту бонбоньерку, тем более что я вижу ее впервые,
а вы лечитесь у меня уже больше года». Дама протестует: «Моя
бонбоньерка всегда при мне. Куда я, туда и она!» Она не могла
успокоиться до тех пор, пока я не рассмеялся и не сказал ей, что
она говорит о своей бонбоньерке так, словно имеет в виду нечто
другое. Бонбоньерка, — по существу, коробочка, — равно
как ридикюль и шкатулка для драгоценностей, символизирует
раковину Венеры — вульву.
В жизни вообще многое таит в себе такой символический
смысл, просто мы обычно не замечаем этого по невнимательно¬
сти. Когда я только решил угадывать скрытые побуждения паци¬
ентов по их словам и поведению вместо того, чтобы выпытывать
у них эти тайны под гипнозом, мне казалось, что я поставил пе¬
ред собой очень сложную задачу, но на деле это не так уж труд¬
но. Всякий, кто умеет видеть и слышать, знает, что смертные не
*	[грен.) — коробочка, шкатулка; ср. немецкое "die Dose" (коробочка; вульг.:
влагалище). — Прим. переводчика.
218

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
способны ничего утаить. Кто не проговорится сам, того выдадут
дрожащие руки; правда все равно выйдет наружу. А потому про¬
никнуть сознанием в самые сокровенные тайники души совсем
не сложно.
Рассказ Доры об интересующем нас сновидении после¬
довал не сразу за этим симптоматическим актом с ридикюлем.
О сновидении она рассказала на другом сеансе, перед которым
совершила еще один симптоматический акт. В тот раз при моем
появлении она поспешно убрала какое-то письмо, которое чита¬
ла, ожидая меня в приемной. Я, естественно, поинтересовался,
от кого она получила письмо. Поначалу она не хотела отвечать на
мой вопрос, а потом выяснилось, что в письме шла речь о каких-то
пустяках, не имеющих никакого отношения к лечению. Письмо
было от бабушки, которая просила почаще ей писать. Скорее все¬
го, Дора просто играла со мной в загадки, намекая на то, что она
уже готова выдать свой секрет врачу. Теперь понятно, почему она
противилась всякий раз, когда ей предлагали обратиться к ново¬
му врачу. Она боялась, что, обнаружив у нее при медицинском
осмотре симптомы вагинального катара или узнав от нее, что в
детстве она страдала энурезом, новый врач может догадаться, что
ее заболевание вызвано мастурбацией. О своих бывших врачах,
которые, видимо, оказались не столь прозорливыми, как мнилось
ей, она всегда отзывалась крайне уничижительно.
Если свести воедино все известные нам факты — стрем¬
ление Доры возложить всю вину за свою болезнь на отца, ее
подспудные мысли о том, что она заболела по своей вине, ее жа¬
лобы на бели, обострение энуреза в шестилетнем возрасте, ее
характерные манипуляции с сумочкой и боязнь выдать врачам
какой-то секрет, — то в итоге мы получим полный набор косвен¬
ных улик, указывающих на то, что в детстве она занималась мас¬
турбацией. В пристрастии к мастурбации я заподозрил ее сразу
после того, как она рассказала мне о желудочных коликах у сво¬
ей кузины (см. с. 179), с которой она себя явно отождествляла,
поскольку несколько дней подряд жаловалась на такие же боли
в желудке. Как известно, у лиц, подверженных мастурбации,
очень часто бывают желудочные колики. По сведениям, полу¬
ченным мной от В. Флисса, именно такие болезненные спазмы
SE 78
GW241
219

желудка купируются путем кокаинизации обнаруженной им
«желудочной зоны» в носовой полости, а их рецедивы предот¬
вращаются посредством прижигания этой точки. Дора сама
SE 79 выдала себя, когда призналась мне, что, во-первых, у нее часто
бывают такие же желудочные колики, как у ее кузины, а во-вто-
рых, она считает, что эта кузина, по всем признакам, занимается
мастурбацией. Это так типично для больных истерией. Они спо¬
собны проследить на чужом примере причинно-следственную
связь, признаки которой не могут заметить у себя из-за эмоци¬
онального сопротивления. Хотя за собой Дора ничего подобно¬
го не припоминала, зато отпираться в дальнейшем ни разу не
пыталась. В диагностическом отношении показательно и то,
что обострение энуреза произошло, по ее словам, «незадолго
до первого приступа нервной астмы». За редким исключением,
истерические симптомы возникают у детей не в период занятий
GW 242 мастурбацией, а уже после отказа от этой привычки*, поскольку
служат компенсацией онанистического удовлетворения, бессо¬
знательная потребность в котором ощущается до тех пор, пока
у истерика не появится возможность получать удовлетворение
иным, более здоровым способом, при условии, что он на это еще
способен. Если такая способность у него сохраняется, он может
излечиться от истерии после вступления в брак и перехода к
нормальной половой жизни. Если же он по той или иной причи¬
не, будь то coitus interruptus** или эмоциональное охлаждение, ли¬
шается возможности получать удовлетворение и в супружеской
жизни, то поток либидо опять устремляется в прежнее русло,
в результате чего истерические симптомы, дающие выход этой
энергии, возникают вновь.
При всем желании я не могу сказать наверняка, когда имен¬
но и по какой конкретной причине Дора подавила в себе тягу к
мастурбации. Об этом мне приходится судить по отрывочным
сведениям, поскольку анализ не был доведен до конца. Как мы
*	По такому же принципу симптомы истерии развиваются и у взрослых, но не
только при полном отказе от мастурбации, а даже при некотором самоограни¬
чении; вот почему у людей с сильным половым влечением симптомы истерии
могут возникать и на фоне мастурбации. — Прим. автора.
** Coitus interruptus (лат.) — прерванный половой акт. — Прим. переводчика.
220

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
знаем, обострение энуреза продолжалось у Доры вплоть до пер¬
вого приступа одышки. Так вот, отвечая на мои расспросы о том,
что происходило с ней в ту пору, когда у нее случился этот первый
приступ диспноэ, она смогла припомнить лишь то, что тогда отец
был в отъезде — впервые после выздоровления уехал из дома.
Коль скоро Доре запомнилась только эта деталь, значит в ней и
должен был таиться намек на этиологию диспноэ. Некоторые
симптоматические акты Доры и другие улики навели меня на
мысль о том, что в детстве она прислушивалась по ночам к звукам,
доносившимся из родительской спальни, которая располагалась
по соседству с ее комнатой, и могла расслышать, как страдавший
одышкой отец тяжело дышал во время физической близости с ее
матерью. Когда ребенок в подобных обстоятельствах слышит та¬
кие странные, пугающие звуки, он интуитивно чувствует их сек¬
суальную природу У детей ведь от рождения заложен в психику
готовый механизм психомоторных реакций на половое возбужде¬
ние. Я уже доказал несколько лет назад, что приступы одышки и
тахикардии при истерии и фобическом неврозе представляют со¬
бой не что иное, как воспроизведение отдельных реакций из ком¬
плекса ощущений, связанных с половым актом, а еще мне удалось
установить, что у многих моих пациентов, которые, подобно Доре,
страдали нервной астмой, развитие симптомов диспноэ было
спровоцировано именно тем, что в детстве они слышали звуки,
издаваемые взрослыми во время физической близости. От звуков
возбужденного дыхания отца Дора сама пришла в возбуждение,
под влиянием которого в восприятии сексуальных переживаний
у девочки мог произойти такой резкий переворот, что вместо тяги
к мастурбации она почувствовала страх. Чуть позже, когда отец
был в отъезде, страстно любящая его и истосковавшаяся по нему
дочь могла вновь испытать те же ощущения, которые и вылились
в приступ астмы. По сохранившимся у нее воспоминаниям о том,
как она впервые почувствовала одышку, можно даже восстановить
ход тревожных мыслей, на фоне которых разразился тот приступ.
Впервые приступ случился у нее после похода в горы. Она тогда
переутомилась и, наверняка, слегка запыхалась. Это вызвало у
нее ассоциацию с отцом, которому врачи запретили поднимать¬
ся в горы и советовали не перенапрягаться, поскольку он страдал
SE 80
GW243
221

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
одышкой; затем она вспомнила, как тяжело он дышал той ночью
на супружеском ложе, и подумала, что ему, наверное, было вредно
так напрягаться; затем она разволновалась при мысли о том, что
сама могла перенапрячься во время занятий мастурбацией, при
которой оргазм, как и при любом способе сексуального удовле¬
творения, сопровождается некоторым учащением дыхания; по¬
сле чего одышка вновь стала усиливаться и приобрела характер
истерического симптома. Кое-что из этого я успел выяснить еще в
ходе анализа, а все остальное мне пришлось домысливать самому.
Дело в том, что материал по каждой отдельной теме, как видно на
примере выявления факта мастурбации, собирают не на одном
SE 81 этапе анализа, а раз за разом, по крупицам, которые могут быть
вкраплены в любой контекст*.
Аналогичным образом факт детской мастурбации выявляется и в других слу¬
чаях, причем, как правило, складывается стандартный набор улик: жалобы на
бели, воспоминания о детском энурезе, признаки навязчивой тяги к мытью
рук и т. п. Был ли пациент в детские годы уличен в этом пристрастии взрослыми
или сумел сохранить свою привычку в тайне, пришлось ли ему долго бороться
с этой привычкой или он по какой-то причине внезапно от нее отказался, — обо
всем этом всегда можно точно судить по симптоматике. Что касается Доры, то
ее никто не уличал в пристрастии к мастурбации, и она сама резко бросила эту
привычку. На это указывает несколько фактов: она до сих пор хранила какой-то
секрет и опасалась, что какой-нибудь врач может его раскрыть, и после отказа
от мастурбации у нее неожиданно развилось диспноэ в виде компенсации не¬
достающего сексуального удовлетворения. Сами пациентки на первых порах
объявляют все предположения, основанные на таких косвенных уликах, бездо¬
казательными, даже если у них сохранились сознательные воспоминания о том,
что они страдали от белей или слышали от матери предостережение: «От это¬
го ты станешь слабоумной. Это вредно». Но со временем у них все равно всегда
пробуждается давно вытесненное воспоминание об этих детских сексуальных
переживаниях. — Как-то раз я занимался лечением пациентки, страдавшей от
навязчивых идей, которые были прямым следствием ее детского пристрастия
к мастурбации. Она проявляла склонность к самоограничению по принципу
«если я сейчас позволю себе что-то одно, то потом в наказание мне нельзя будет
сделать что-то другое», всегда была начеку, опасаясь, что ее могут застигнуть
врасплох, после одного занятия, в процессе которого ей приходилось что-то тро¬
гать руками, никогда сразу не бралась за другое, а делала перерыв, очень часто
мыла руки и т. п. В ходе лечения выяснилось, что все эти привычки сохранились
у нее еще с той поры, когда няня старалась отучить ее от пристрастия к мастур¬
бации. Сама же пациентка помнила лишь то, что няня одергивала ее в детстве:
«Не смей, это вредно!» См. также: 3. Фрейд. Три очерка по теории сексуальности
(Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie, 1905). — Прим. автора.
222

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Все это вызовет множество серьезнейших вопросов по по¬
воду этиологии истерии: можно ли считать случай заболевания
Доры типичным в этиологическом отношении, развивается ли
истерия только по таким причинам и т. д.? Но пока не опубли¬
кованы отчеты об аналогичном аналитическом исследовании
целого ряда случаев истерии, лучше, наверное, повременить с
ответом на эти вопросы, тем более что перед каждым ответом
мне пришлось бы выверять саму постановку вопроса. Прежде
чем давать утвердительный или отрицательный ответ на вопрос
о вероятности того, что в этом случае этиология истерии напря¬
мую связана с детским пристрастием к мастурбации, мне над¬
лежало бы разъяснить, что вообще следует понимать под «этио¬
логией» таких заболеваний, как психоневрозы. Возможно, тогда
обнаружилось бы, что означенный вопрос поставлен совсем не в
той плоскости, в какой я дал бы на него ответ. Просто сойдемся
на том, что в анамнезе этой пациентки факт детской мастурба¬
ции выявлен, что пристрастие это сказалось на формировании
картины болезни и произошло это отнюдь не случайно*. Чтобы
еще глубже вникнуть в суть симптоматики заболевания Доры,
нужно учесть, что она, по ее собственному признанию, страда¬
ла от белей и придавала этому расстройству особое значение.
Когда мать Доры лечилась от этой же болезни во Франценсбаде,
девушка узнала, что такое воспаление называется вагинальным
катаром. «Катар» — это еще одно «слово-перевертыш», которое
Наверное, ее брат имел какое-то отношение к тому, что в детстве она пристрас¬
тилась заниматься мастурбацией. Когда в ходе обсуждения этой темы она упо¬
мянула о том, что в детстве всегда заражалась от брата разными инфекцион¬
ными заболеваниями, причем он сам переносил их легко, а она долго и тяжело
болела, по ее многозначительному тону нетрудно было догадаться, что речь
идет о «защитном воспоминании». Кроме того, в ее сновидении отец спасает от
«гибели» не только ее саму, но и брата. Как мы знаем, брат, как и она, страдал
в детстве энурезом, но избавился от недержания раньше нее. Ее упоминание о
том, что до первого приступа «нервной астмы» она ни в чем не уступала своему
брату, а после заболевания стала отставать от него в учебе, тоже было сродни
«защитному воспоминанию». Она словно намекала на то, что до заболевания
ничем не отличалась от мальчика, а потом впервые почувствовала себя девуш¬
кой. Она, действительно, всегда была шаловливым ребенком, а после первого
приступа «нервной астмы» присмирела и стала послушной. В ее сексуальной
жизни это заболевание стало своеобразной вехой, ознаменовавшей переход от
мужских переживаний к женским. — Прим. автора.
GW244
SE 82
GW245
223

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 83
можно уподобить железнодорожной стрелке*, открывшей путь
для выражения в форме приступов кашля всех мыслей Доры
о том, что она заболела по вине отца. Изначально этот кашель,
наверняка, был вызван легким катаром гортани, но к тому вре¬
мени она уже давно кашляла в подражание отцу, страдавшему
легочным заболеванием, и выражала в такой форме жалость к
нему и беспокойство за его здоровье. В дальнейшем она, возмож¬
но, поначалу сама того не сознавая, стала кашлять еще и напо¬
каз, словно заявляя во всеуслышание: «Смотрите, я вся в папу.
У меня такой же катар, как у него. Я заболела из-за него, как и
мама. Это от него у меня дурные наклонности, за которые прихо¬
дится расплачиваться болезнями»**.
Итак, мы выявили целый ряд факторов, которыми были де¬
терминированы приступы кашля и сиплость, а теперь попробуем
их систематизировать. По всей видимости, соматическую осно¬
ву, на которую один за другим накладываются все эти факторы,
составляет першение в горле, вызванное воспалением. Этот раз¬
дражитель можно уподобить песчинке, на которой моллюск слой
за слоем наращивает жемчужину. Закреплению позывов к каш¬
лю способствует то, что оральная зона, в которой локализовано
это раздражение, в значительной степени сохранила у нашей
пациентки исконные эрогенные свойства. Вот почему першение
в горле может служить формой проявления либидозного возбуж¬
дения. Закрепление этого соматического стимула происходит за
счет его психологического оформления, которым первоначально,
*	См. прим. нас. 207.
** Эта словесная ассоциация сыграла такую же роль в процессе симптомообра-
зования и в случае той четырнадцатилетней пациентки, о которой я уже упо¬
минал на с. 165. Я отправил эту девушку в санаторий в сопровождении одной
интеллигентной дамы, которая согласилась за ней присмотреть. Эта дама со¬
общила мне, что по вечерам, когда они укладываются спать, девушка просит
ее ненадолго выйти из комнаты, а потом в кровати сильно кашляет, хотя за все
это время днем ни разу не кашлянула. Когда девушку спросили, почему она
кашляет, она не смогла ничего толком объяснить, а лишь сказала, что точно так
же кашляет ее бабушка, у которой обнаружили катар. Судя по всему девушка
страдала вагинальным катаром и поэтому не хотела подмываться перед сном
на виду у сопровождавшей ее дамы. По ассоциации со словом «катар» у этой па¬
циентки происходило смещение локализации раздражения из нижней части
тела в верхнююю, в результате чего у нее и открывался необычайно сильный
кашель. — Прим. автора.
224

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
по-видимому, служит стремление подражать больному отцу из
сострадания, а затем — чувство вины, связанное с вагинальным
«катаром». В дальнейшем эти же симптомы оказываются подхо¬
дящей формой выражения чувств к господину К. и передают тос¬
ку по уехавшему возлюбленному и желание одарить его любо¬
вью, которую не может ему дать законная жена. После того, как
вновь происходит частичная переориентация либидо на отца, эти
симптомы приобретают еще одно, возможно, последнее значение
и становятся формой отображения фантазии о половом акте с от¬
цом в рамках идентификации с госпожой К. Ручаюсь, что это да¬
леко не весь спектр значений респираторных симптомов. Ввиду
незавершенности анализа, увы, невозможно ни установить хро¬
нологическую последовательность смены значений, ни опреде¬
лить порядок их чередования и совмещения. Завершенный ана¬
лиз призван давать ответ и на эти вопросы.
Надо отметить, что в случае Доры прослеживается связь
вагинального катара и с другими истерическими симптомами.
Задолго до появления психологической теории истерии мне дово¬
дилось слышать от своих старших коллег, опытных врачей, что у
женщин, больных истерией и страдающих от белей, обострение
вагинального катара всегда сопровождается усугублением исте¬
рических расстройств, главным образом резкой потерей аппе¬
тита и тошнотой со рвотой. Объяснить это толком никто не мог,
но, похоже, все были склонны согласиться с гинекологами, кото¬
рые, как известно, считают всевозможные нервные дисфункции
результатом прямого соматического воздействия гинекологи¬
ческих заболеваний на нервную систему, хотя почти никогда не
удосуживаются подтвердить это мнение клиническими данны¬
ми. На нынешнем этапе исследований мы и сами не исключаем
вероятность такого прямого соматического эффекта, но все рав¬
но налицо скорее элементы его психологического оформления.
Ничто так не тешит самолюбие наших дам, как мысль о привле¬
кательности собственных гениталий. Считается, что признаки
воспаления половых органов могут вызвать брезгливость, а то и
омерзение, поэтому их появление так глубоко уязвляет и унижа¬
ет женщину, что она становится раздражительной, обидчивой и
мнительной. Обильные выделения, обусловленные повышенной
GW246
SE 84
GW247
15	Зак. 3773
225

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
секрецией слизистой оболочки влагалища, кажутся женщине
тошнотворными.
Вспомним, что в свое время поцелуй господина К. вызвал
у Доры сильную тошноту, причем на основании некоторых
данных мы предположили, что в тот момент, когда он сжал ее в
объятиях, она почувствовала, как в нее уперся его эрегирован¬
ный член. Так вот, оказывается, что уволенная за предательство
гувернантка на правах умудренной жизнью женщины втолко¬
вывала Доре, что все мужчины ветрены и склонны к изменам.
Для Доры это могло означать лишь одно: все мужчины похожи
на папу. А ведь она была уверена в том, что отец страдает вене¬
рической болезнью, той самой болезнью, которая, по ее мнению,
передалась от него ей самой и ее матери. Значит, она могла вооб¬
разить, что все мужчины страдают венерическими болезнями, о
которых она, естественно, судила по одному-единственному из¬
вестному ей половому заболеванию, тем более что известно оно
ей было по собственному опыту. В общем, венерическая болезнь
ассоциировалась у нее с тошнотворными выделениями из поло¬
вых органов. Не эта ли ассоциация послужила еще одной причи¬
ной приступа тошноты, который случился у Доры в тот момент,
когда ее обнял господин К.? В таком случае позыв к тошноте в
момент прикосновения господина К. возник у нее под действием
уже знакомого нам простейшего механизма проекции (см. с. 170),
то есть явился воспроизведением той самой реакции, которую
вызывали у нее выделения из собственных половых органов.
Подозреваю, что в подобных случаях вереницы бессозна¬
тельных мыслей нанизываются на готовую основу из тех или
иных взаимосвязанных соматических факторов, как цветочные
гирлянды на проволочный каркас, так что первое и последнее
SE 85	звенья в цепи мыслей всегда остаются неизменными, а проме¬
жуточными звеньями могут служить то одни, то другие ассоциа¬
ции. Для устранения симптомов крайне необходимо изучить
именно такие специфические ассоциации, которые обеспечи¬
вают мыслительную связь в каждом конкретном случае. Если в
случае Доры мне и приходится возмещать недостающие проме¬
жуточные звенья, руководствуясь своими предположениями, то
GW 248	лишь потому, что курс анализа был прекращен досрочно. К тому
226

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
же, все пробелы я восполняю только по аналогии с другими, до¬
сконально проанализированными случаями.
к к к
Все вышеизложенные данные были собраны в ходе анализа
интересующего нас сновидения, в котором, как мы выяснили,
нашло отражение намерение, возникшее у Доры наяву. Вот поче¬
му в свое время это сновидение повторялось до тех пор, пока она
не исполнила свое намерение, и по прошествии нескольких лет,
когда у нее по определенной причине возникло аналогичное на¬
мерение, посетило ее вновь. На сознательном уровне это намере¬
ние, скорее всего, выражалось в форме таких мыслей: «Прочь из
этого опасного дома, где меня явно хотят лишить девственности!
Решено: я уеду с папой, а до этого по утрам постараюсь одевать¬
ся побыстрее, чтобы меня не застали в неглиже». В сновидении
эти мысли отображены в явном виде; они отвечают тому стрем¬
лению, которое возобладало в сознании Доры наяву. За ними
угадываются другие мысли, которые выражены в сновидении
не столь явно и соответствуют обратному стремлению, а потому
подавляются. Эти подавляемые помыслы венчает желание Доры
отдаться господину К. в благодарность за то, что все последние
годы он относился к ней с любовью и нежностью. Возможно,
под влиянием этих мыслей у нее пробудилось и воспоминание
об их единственном поцелуе в магазине. Но, согласно моей тео¬
рии сновидений, этого все равно недостаточно для того, чтобы
генерировать сновидение. Ведь я исхожу из того, что в сновиде¬
нии изображается не осуществление намерения, а исполнение
желания, причем, по возможности, желания инфантильного. Не
доказывают ли результаты анализа интересующего нас снови¬
дения ошибочность этого тезиса? Что ж, проверим.
Многие образы сновидения явно навеяны детскими вос¬
поминаниями, которые, казалось бы, логически не связаны с
намерением Доры сбежать из дома господина К. и вырваться
из окружающей ее здесь атмосферы соблазна. С какой ста¬
ти Дора вспомнила о том, что в детстве она писалась в постель
и отец старался отучить ее от этой привычки? Все дело в том,
что только благодаря таким мыслям она смогла подавить в себе
SE 86
GW249
227

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
сильное желание отдаться господину К. и добилась того, что
в ее сознании возобладало намерение, направленное против
этих соблазнительных помыслов. Дочь вроде бы решает поки¬
нуть дом господина К. вместе с отцом, а на самом деле в страхе
кидается от соблазнителя к отцу, пытается воскресить в своей
душе былую детскую любовь к отцу, чтобы укрыться в ней от
нынешней взрослой любви к постороннему. В том, что она по¬
пала в такое опасное положение, виноват и сам отец, который
ради своего любовного увлечения оставил ее на произвол этого
постороннего мужчины. Как бы ей хотелось, чтобы отец больше
всего дорожил своей дочерью и постарался уберечь ее от опас¬
ности, которая подстерегала ее в этом доме. Вот это ныне уже
бессознательное детское желание видеть в роли своего ухажера
не постороннего мужчину, а собственного отца, и обладает по¬
тенциалом, необходимым для генерирования сновидения. Если
у человека сохранилась в памяти некая давняя сцена, которая
совпадает с недавней сценой во всем за исключением того, что
в тот раз в требуемой роли выступала более желанная особа, то
это воспоминание и становится основой картины сновидения.
Такую сцену и вспомнила Дора. В детстве она, бывало, просыпа¬
лась посреди ночи и видела перед собой отца, который, навер¬
ное, будил ее поцелуем. И за день до того, как ей приснилась эта
сцена, она внезапно проснулась и увидела перед собой госпо¬
дина К., который, возможно, тоже хотел ее поцеловать. Так что,
намерение покинуть дом господина К. само по себе не обладало
потенциалом, необходимым для генерирования сновидения, а
приобрело такой потенциал только за счет другого намерения,
которое зиждилось на инфантильном желании. Именно жела¬
ние видеть отца в роли господина К. дало энергию для генериро¬
вания сновидения. Помнится, чрезмерная озабоченность Доры
романом отца с госпожой К. навела меня на мысль о том, что она
нарочно разбередила у себя в душе детскую любовь к отцу, что¬
бы удержать вне сознания вытесненную любовь к господину К.
Вот этот переворот в душевной жизни пациентки и отразился в
сновидении.
Что касается связи между проникающими в сновидение
дневными помыслами, по сути отголосками дневных пережива¬
228

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
ний, и бессознательными желаниями, генерирующими сновиде¬
ние, то я посвятил этой теме несколько строк в «Толковании сно¬
видений», и поскольку добавить мне к ним нечего, а результаты
анализа сновидения Доры только подтверждают мою правоту,
я просто их процитирую.
«Я допускаю, что есть целая категория сновидений, прово¬
цируемых преимущественно или даже исключительно недав¬
ними дневными переживаниями, отложившимися в памяти,
и полагаю, что даже мое желание получить, наконец, звание
экстраординарного профессора* не навеяло бы мне в ту ночь ни¬
каких тревожных снов, если бы меня не продолжали беспокоить
возникшие накануне тревожные мысли о здоровье моего друга.
Но одно это беспокойство не могло породить сновидение; энер¬
гию, необходимую для генерирования сновидения, может дать
только желание; беспокойство лишь могло подтолкнуть меня к
поискам подходящего желания, способного дать энергию для
генерирования сновидения. Для ясности приведу такое срав¬
нение: очень может быть, что дневные помыслы выполняют в
сновидении функцию антрепренера. У антрепренера, как гово¬
рится, есть идея и стремление претворить ее в жизнь, но только
нет на это средств. Ему нужен финансист, который согласится
вложить свои средства в задуманную постановку, и вот таким
финансистом, вкладывающим психические средства в поста¬
новку сновидения, всегда и при любых условиях, вне зависимо¬
сти от характера дневных помыслов, является бессознательное
желание».
Того, кто изучил сновидения и знает, какой изощренностью
отличается их архитектоника, не удивит то, что желание Доры
видеть отца в роли соблазнителя пробудило у нее воспоминания
именно о тех детских переживаниях, которые были напрямую
связаны с ее стремлением побороть искушение, а не о каких-
то иных эпизодах детства. Если уж Дора не посмела поддаться
искушению и, вместо того чтобы последовать зову сердца, пред-
Это деталь одного моего сновидения, которое я привожу в пример и анализи¬
рую в «Толковании сновидений». — Прим. автора. [Имеется в виду сновиде¬
ние о коллеге Отто с признаками базедовой болезни, «Толкование сновидений»,
Vглава, раздел В. — Прим. переводчика.]
SE 87
GW250
229

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW251 почла вытеснить из сознания любовь к господину К., значит ис¬
ход дела решило то обстоятельство, что за сексуальное удоволь¬
ствие, которое она получала в детстве с помощью мастурбации,
ей пришлось поплатиться энурезом и вагинальным катаром,
сопровождавшимся тошнотворными выделениями. На почве
таких детских переживаний у человека после полового созре¬
вания, в зависимости от его индивидуальных задатков, форми¬
руется один из двух типов реакции на собственные любовные
SE 88 запросы: либо он безропотно идет на поводу у своих сексуаль¬
ных желаний, доходя до извращенности, либо пресекает любые
сексуальные побуждения ценой невротического заболевания.
Что касается нашей пациентки, то ее индивидуальные задатки и
высокий уровень ее умственного и морального развития предо¬
пределили выбор второго варианта.
Еще я хочу особо отметить, что только благодаря анализу
этого сновидения нам удалось вникнуть в те нюансы болезне¬
творных переживаний, которые Дора позабыла или, как ми¬
нимум, не могла сама восстановить в памяти. Воспоминания
об энурезе, судя по всему, уже давно подверглись вытеснению.
О подробностях домогательств со стороны господина К. она до
этого ни словом не обмолвилась, поскольку эти детали просто не
всплывали у нее в памяти.
к к к
Попытаемся довершить реконструкцию этого сновидения.
Процесс выработки сновидения начинается вечером на сле¬
дующий день после происшествия на озере, как только Дора
понимает, что завтра утром уже не сможет запереться у себя в
спальне. У нее сразу возникает мысль о том, что она подверга¬
ется серьезной опасности, и она решает, что не останется одна
на даче у господина К., а уедет вместе с отцом. Это намерение
находит отклик на бессознательном уровне и за счет этого при¬
обретает потенциал, необходимый для генерирования снови¬
дения. На бессознательном уровне этому намерению вторит
стремление Доры пробудить у себя в душе детскую любовь к
отцу наперекор одолевающему ее сейчас искушению. Такой
душевный переворот влечет за собой стойкие изменения в ее
230

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
отношении к отцу и приводит к появлению той тенденции, ко¬
торую отражает ее сверхценная идея: она начинает ревновать
отца к госпоже К., как ревнуют возлюбленного. С желанием
отдаться господину К. она борется по многим причинам: во-
первых, по моральным и рациональным соображениям, во-вто-
рых, из-за того, что злится на него, ревнует его и чувствует себя
оскорбленной после того, как узнала о его романе с гувернант¬
кой (об этом см. ниже), и, в-третьих, из-за развившейся у нее под
влиянием определенных детских переживаний невротической
склонности к подавлению сексуального возбуждения. Именно
в период этих детских переживаний она испытывала ту любовь
к отцу, которую ныне старается пробудить у себя в душе, чтобы
устоять перед искушением.
В сновидении ее бессознательное в основе своей стремле¬
ние к отцу перерастает в фантазию об исполнении желания,
которое можно сформулировать так: «Пусть отец спасет меня от
опасности». При этом отметается идущая вразрез с такой фан¬
тазией мысль о том, что опасности она подвергается именно по
вине отца. Пока злая обида на отца подавляется, но, как выяс¬
нится в дальнейшем, желание отомстить отцу станет одной из
пружин другого сновидения.
В соответствии с принципами генерирования сновидения,
картина сновидения всегда измышляется по аналогии с опреде¬
ленным эпизодом детства. Если же удается полностью уподобить
определенному эпизоду детства какую-то недавнюю сцену, а тем
более ту сцену, которой навеяно сновидение, то в итоге получа¬
ется идеальная картина сновидения. В данном случае это про¬
изошло благодаря случайному совпадению. Недавно она просну¬
лась и увидела перед собой господина К., который потревожил
ее сон. В детстве она тоже не раз просыпалась посреди ночи и
видела перед собой отца, который ее будил. То, что в сновидении
она заменяет в этой сцене господина К. на отца, служит точным
символическим отображением общей перемены в ее чувствах.
Что же касается отца, то он в детские годы Доры будил ее по
ночам, чтобы она не описалась в постели.
Тема влаги и определяет дальнейший ход сновидения, при
том что в сновидении на нее дано лишь одно косвенное указание
GW252
SE 89
231

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
и вместо самой «влаги» фигурирует стихия, которая является ее
антиподом.
Самый явный антипод «влаги» и «воды» — это «огонь» и
«пламя». К тому же, по приезде в Л. отец обмолвился, что опа¬
сается пожара, и эта случайность тоже предопределила то, что
именно пожар стал в сновидении олицетворением опасности, от
которой отец призван спасти свою дочь. Этот случайный фактор
и идея противопоставления «огня» и «воды» обусловили харак¬
тер намеченной картины сновидения: в доме пожар, у постели
Доры стоит отец и будит ее. Вряд ли эта брошенная отцом не¬
взначай фраза могла бы так повлиять на характер сновидения,
если бы она не была столь созвучна стремлению, превалирую¬
щему в душе Доры, которая хотела во что бы то ни стало видеть
в отце покровителя и спасителя. Теперь все выглядело так, как
будто отец почуял опасность, едва они приехали в Д., и оказался
SE 90 прав. На самом же деле он подверг свою дочь опасности.
В канве мыслей, служащих материалом сновидения, образ
«влаги» в силу своей многозначности становится тем узлом, от
которого расходится сразу несколько ассоциативных рядов.
GW 253 «Влага» ассоциируется не только с энурезом, но и с сексуальным
искушением, мысли о котором таятся под спудом представлений
об энурезе, вынесенных на первый план сновидения. Она знает,
что при половом сношении мужчина орошает женщину влагой,
вспрыскивает в нее капли семенной жидкости. Она понимает,
что именно от этой опасности, именно от этой влаги ей нужно
уберечь свои половые органы.
От образа «капель влаги» моментально выстраивается вто¬
рой ряд ассоциаций на другую тему — на тему тошнотворных
белей, которых она, скорее всего, стыдится ныне точно так же,
как стыдилась в детстве того, что писается в постель. Тут «влага»
ассоциируется уже с «грязью», «скверной». Дора должна хра¬
нить половую чистоту, а половые органы у нее уже осквернены
белями, как у матери (см. с. 218). Похоже, она догадывается, что
одержимость матери чистотой — это, по сути, стремление очис¬
титься от такой скверны.
Затем два этих ассоциативных ряда смыкаются: мать стра¬
дает от оскверняющих ее белей потому, что отец оросил ее своей
232

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
семенной жидкостью. Ревность к матери неотделима от мыслей,
связанных с той детской любовью к отцу, в которой Дора ищет
спасения от опасности. Но этот ассоциативный материал не мо¬
жет предстать в сновидении в таком виде. Для того чтобы отоб¬
разить его в сновидении, нужно найти в памяти некий образ,
который в равной степени ассоциируется и с представлением о
сексуальной влаге, и с представлением о скверне, но, в отличие
от них, кажется вполне безобидным.
У Доры всплывает в памяти подходящий образ. Она вспоми¬
нает о серьгах с «жемчужными каплями», о том украшении, ко¬
торое мама хотела получить в подарок от отца. Казалось бы, связь
этого воспоминания с представлениями о сексуальной влаге и
скверне сводится к легковесным, поверхностным словесным ас¬
социациям: «капли» воспринимаются как двусмысленное поня¬
тие, «слово-перевертыш», а «украшение» с некоторой натяжкой
уподобляется «чистоте» и в этом качестве противопоставляется
«грязи» и «скверне». На самом же деле между ними прослежи¬
ваются и теснейшие внутренние связи. Воспоминание о серьгах
связано с ревностью Доры к матери, с той ревностью, которая за¬
родилась в детстве, но сохранялась еще долгие годы. Благодаря
этим двум словесным ассоциациям вся смысловая нагрузка
представлений о половых отношениях родителей, о белях и бо¬
лезненном пристрастии матери к уборке была перенесена на за¬
печатленный в памяти образ «украшения в виде капель».
Впрочем, в сновидение этот образ проник только после сме¬
щения акцента с одного его элемента на другой. В сновидении
фигурируют не «капли», которые напрямую ассоциируются с
«влагой», а лишь имеющие к ней отдаленное отношение «укра¬
шения». Казалось бы, эта деталь и так уже хорошо вписывалась
в сложившуюся картину сновидения. Доре вполне могло бы при¬
сниться, что мама хочет спасти от огня свои украшения. Но тут,
наконец, сказалось влияние подспудных мыслей, связанных с
желанием Доры отдаться господину К., в результате чего «укра¬
шения» превратились в «шкатулку с украшениями». Украшений
господин К. Доре не дарил, зато преподнес ей в подарок шкатул¬
ку для украшений — символ всех тех авансов и ухаживаний, за
которые она, как ей кажется, должна теперь его отблагодарить.
SE91
GW254
233

Кроме того, «украшения» в сочетании со «шкатулкой», предна¬
значенной для хранения драгоценностей, приобрели и особое
символическое значение. Ведь о девственнице, которая хранит
целомудрие, обычно говорят, что она бережет свое сокровище.
Вместе с тем, «шкатулка с украшениями» — это совершенно не¬
винное словосочетание, а значит оно идеально подходит и для
того, чтобы намекнуть на сексуальную подоплеку сновидения, и
для того, чтобы завуалировать эти сексуальные мысли.
Вот почему в двух эпизодах сновидения фигурирует «ма¬
мина шкатулка с украшениями», которая символизирует не
только детскую ревность к матери, капли семенной жидкости
и оскверняющие бели, но и нынешнее побуждение отдаться
SE 92 господину К. вкупе с мыслями о предстоящем — вожделенном
и пугающем — половом акте. Образ шкатулки с украшениями
в большей степени, чем любой другой элемент этого снови¬
дения, является результатом концентрации представлений и
смещения акцентов, воплощением компромисса между анта¬
гонистическими побуждениями. На двоякое происхождение
этого образа, навеянного как детскими, так и текущими пере¬
живаниями, указывает и то, что он фигурирует в сновидении
дважды.
Сновидение представляет собой реакцию на недавнее пере¬
живание, которое взволновало Дору и неминуемо должно было
напомнить ей о том, что однажды в прошлом с ней уже происхо¬
дило нечто подобное. Когда-то господин К. поцеловал ее у себя
в магазине, причем его поцелуй вызвал у нее приступ тошноты.
Кроме того, воспоминание об этой сцене вполне могло возник¬
нуть у Доры по ассоциации с представлениями о вагинальном
катаре (см. с. 226) и мыслями, связанными с одолевавшим ее в
тот момент искушением. Для того чтобы отобразить в сновиде¬
нии воспоминание об этом поцелуе, нужно было привнести в
готовую картину сновидения какую-то особую деталь, которая
могла бы органично вписаться в общий фон. Доре снилось, что
в доме пожар. От господина К. в момент поцелуя, скорее всего,
пахло табаком. И то, и другое ассоциируется с запахом дыма, вот
почему у нее возникло во сне это обонятельное ощущение, кото¬
рое сохранилось и после пробуждения.
234

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
В ходе анализа этого сновидения я, к сожалению, позабыл
кое-что уточнить у Доры. В сновидении отец говорит, что не хо¬
чет, чтобы его дочь и сын пострадали, причем, судя по характеру
мыслей, послуживших материалом сновидения, под этим подра¬
зумевается, что пострадать они могут от последствий мастурба¬
ции. Как правило, подобные реплики в сновидениях составлены
из обрывков запомнившихся фраз, которые сновидец от кого-то
слышал или сам произносил наяву. Мне следовало бы выяснить,
какими реальными воспоминаниями была навеяна эта фраза.
В свете этих данных композиция сновидения, наверняка, пока¬
залась бы еще более затейливой, но зато и разобраться в ее хит¬
росплетениях было бы легче.
По утверждению Доры, на даче в Л. она видела точно такой
же сон, что и во время лечения. Стоит ли полагаться на ее сло¬
ва? Я в этом не уверен. По опыту я знаю, что при сопоставлении
однотипных сновидений, которые сам сновидец считает повто¬
рением одного и того же сна, между ними зачастую обнаружи¬
вается множество незначительных, а порой и существенных
расхождений. Помнится, одна моя пациентка как-то раз заявля¬
ет, что ночью накануне сеанса она снова видела свой любимый
сон, который всегда в точности повторяется. Ей снится, что она
плавает в лазурном море, с наслаждением рассекая волны и т. п.
В ходе подробных расспросов выясняется, что лишь фон этого
сновидения всегда остается неизменным, тогда как его детали
каждый раз варьируются. Однажды ей вообще приснилось, что
она плавает в море среди льдин и айсбергов. А порой сама она го¬
ворит, что видела сон иного рода, между тем как в нем обнаружи¬
ваются прямые параллели с этим периодически повторяющимся
сновидением. Например, во сне перед ней предстает панорама
острова Гельголанд, как на фотографии, только в натуральную
величину, с видом на скалистое плато и на пологий берег у его
подножия, и на плывущий по морю корабль, на котором она раз¬
личает двух друзей своей юности.
В чем я уверен, так это в том, что повторившееся в период ле¬
чения сновидение Доры приобрело новое, актуальное значение,
даже если его явный образный ряд остался неизменным. На этот
раз ее сновидение вобрало в себя, наряду с прежними мыслями,
GW255
SE93
235

новую ассоциацию на тему моих аналитических сеансов и повто¬
рилось именно в тот момент лечебного процесса, когда она вновь,
как и тогда на даче в Д., решила ускользнуть от опасности. Если
память ее не подвела, и она действительно уже на даче в Л. ощу¬
щала после пробуждения запах дыма, то остается лишь предпо¬
ложить, что ассоциация с моей фразой «нет дыма без огня» была
очень ловко вплетена в готовую канву сновидения и придала
дополнительное значение этому обонятельному ощущению, ко¬
торое в итоге стало сверхдетерминированным. Что же касается
запомнившегося ей разговора о том, что мать запирает на ночь
столовую, то это переживание, вне всяких сомнений, спровоци¬
ровало повторение сновидения по чистой случайности. Просто
слова отца о том, что брат остается на всю ночь запертым в своей
спальне, навели Дору на мысль о домогательствах господина К.
на даче в Д., откуда она решила уехать после того, как поняла, что
не сможет утром запереться в спальне. Возможно, раньше брат в
сновидении вообще не фигурировал, и упоминание о сыне было
добавлено во фразу «я не хочу погибнуть вместе с дочерью» толь¬
ко в последний раз, под впечатлением от этих слов отца.

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
III
ВТОРОЕ СНОВИДЕНИЕ
За одним сновидением, спустя несколько недель, последо¬
вало другое, а после его толкования курс анализа прервался.
Второе сновидение, в отличие от первого, не поддается полной
расшифровке, зато в ходе его анализа окончательно подтверди¬
лось уже окрепшее к тому времени подозрение насчет одной осо¬
бенности психологического состояния пациентки, был воспол¬
нен определенный пробел в ее воспоминаниях и основательно
изучен генез одного из симптомов ее заболевания.
Вот это сновидение в пересказе Доры: «Ягуляю по какому-то
чужому городу, вижу незнакомые улицы и площади*. Потом я вхожу
в дом, где живу, иду в свою комнату и вижу там письмо от мамы.
Она пишет: поскольку я уехала из дома без ведома родителей, она
не хотела мне сообщать, что папа заболел. "А теперь он умер,
и если хочешь**, приезжай". Я сразу иду на вокзал и спрашиваю раз
сто: “Где тут вокзал?" А мне все твердят в ответ: “В пяти мину¬
тах ходьбы". Вдруг я вижу перед собой лесную чащу, захожу в лес,
встречаю по пути какого-то мужчину и спрашиваю его, сколько
еще идти до вокзала. Он говорит: “Еще часа два с половиной"***.
Он предлагает меня проводить, но я отказываюсь и иду дальше
одна. И вот я вижу впереди вокзал, но никак не могу до него дой¬
ти. Тут мне становится страшно, как это обычно бывает во сне,
когда вроде идешь-идешь, а остаешься на том же месте. Потом
я оказываюсь возле нашего дома. Как я туда доехала, понятия не
имею. Я захожу к привратнику и спрашиваю, здесь ли проживают
мои родители. Дверь в нашу квартиру мне открывает горничная
и говорит, что мама вместе со всеми уже на кладбище»****.
*	Впоследствии она внесла в свой рассказ важное уточнение: «На одной площади
я вижу памятник».— Прим. автора.
** Потом она уточнила: «После этих слов стоял знак вопроса: если хочешь?» —
Прим. автора.
*” При пересказе она указала другое время: «Еще часа два». — Прим. автора.
**** На следующем сеансе она внесла в свой рассказ два уточнения. Первое: «Еще я
очень четко помню, как поднималась по лестнице». И второе: «После ее слов я,
ничуть не расстроившись, иду к себе в комнату, открываю толстую книгу, ко¬
торая лежит на моем письменном столе, и начинаю читать». — Прим. автора.
GW256
SE 94
GW257
237

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 95
GW 258
Толкование этого сновидения далось мне нелегко. Посколь¬
ку особые обстоятельства, связанные с темой сновидения, поме¬
шали нам продолжить анализ, мы не во всем разобрались до кон¬
ца. Потому я и не могу точно восстановить по памяти последова¬
тельность расшифровки некоторых фрагментов этого сновиде¬
ния. Прежде чем перейти к толкованию, следует указать, какая
тема обсуждалась в тот момент, когда в ход анализа вмешалось
это сновидение. Незадолго до этого Дора сама завела разговор
о предполагаемых мотивах некоторых своих поступков. Она за¬
дала, в частности, такой вопрос: «Почему я сразу не рассказала
о том происшествии на озере, а еще несколько дней молчала?»
За этим вопросом последовал другой: «Почему потом я вдруг
рассказала обо всем родителям?» Я же считал, что прежде всего
надо выяснить, почему ее так сильно обидело само предложение
господина К., тем более что к тому времени я начал догадывать¬
ся, что он не просто хотел ее обольстить, а имел на нее серьезные
виды. И то, что она пожаловалась на него родителям, я мог расце¬
нить только как проявление какой-то болезненной мстительно¬
сти. Нормальная девушка, как мне думается, полагается в таких
делах только на себя.
Данные, собранные в ходе анализа сновидения, я излагаю
в том порядке, в каком они запечатлелись у меня в памяти, а по¬
тому нижеследующий отчет может показаться несколько сум¬
бурным.
Итак, она одиноко бродит по чужому городу видит незна¬
комые улицы и площади. Сначала я подумал, что ей приснился
город Б., но она стала уверять, что видела во сне совершенно
незнакомый город, в котором точно ни разу не бывала. Тогда я,
естественно, предположил, что эти образы могли присниться
ей под впечатлением от фотографий или репродукций с вида¬
ми какого-нибудь города. Стоило мне об этом сказать, как она
вспомнила, что еще видела во сне памятник на площади, и тут
же выяснилось, чем был навеян этот образ. Недавно ей присла¬
ли из Германии на Рождество альбом с видами одного немецкого
курортного городка, и как раз вчера, накануне сновидения, она
искала его, чтобы показать родственникам, которые были у них
в гостях. Шкатулка для фотографий, в которой хранился альбом,
238

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
куда-то подевалась, и Дора спросила маму: «Где тут шкатулка?»*
На одной фотографии в альбоме была запечатлена площадь с па¬
мятником. А прислал ей этот альбом один молодой инженер, с
которым она свела мимолетное знакомство еще в том городке,
где располагалась отцовская фабрика. Стремясь поскорее стать
на ноги, молодой человек устроился на работу в Германии, но под
любым предлогом напоминал Доре о себе и, как можно догадать¬
ся, планировал в будущем, когда дела его наладятся, попросить
ее руки, а поскольку на это требовалось время, терпеливо ждал
своего часа.
Мотив блуждания по незнакомому городу оказался сверх-
детерминированным. Этот образ навел Дору на мысль об одном
из недавних событий, послуживших поводом для сновидения.
На рождественские праздники к ним в гости приехал ее юный
кузен, и ей поручили показать ему Вену. Сам по себе этот повод
был ничтожным. Но приезд кузена напомнил ей о том, как ее
впервые привезли на несколько дней в Дрезден. Тогда она сама
бродила по незнакомому городу и, конечно, не преминула посе¬
тить знаменитую галерею. В этой поездке их семью сопровож¬
дал другой кузен, который хорошо знал Дрезден. Он вызвался
провести экскурсию по галерее, но она отказалась и пошла туда
одна, а там подолгу стояла перед приглянувшимися ей картина¬
ми. Два часа она провела перед «Сикстинской Мадонной», глядя
на нее как завороженная. Когда я спросил, что именно так вос¬
хитило ее в этой картине, она сначала не могла сказать в ответ
ничего вразумительного, а потом пояснила: «Сама Мадонна».
В том, что именно эти ассоциации составляют материал сно¬
видения, сомневаться не приходится. Некоторые их детали —
отказ от услуг сопровождающего и срок в два часа — воспроиз¬
ведены в сновидении безо всяких искажений. Уже очевидно, что
ассоциации с изображениями — фотографиями в альбоме и кар¬
тинам в Дрезденской галерее — представляют собой узлы, в кото¬
рых сходятся нити мыслей, послуживших материалом сновиде¬
ния. Возьмем на заметку и ассоциацию с Мадонной, Непорочной
Матерью. Мы еще проследим за развитием этой темы. Пока же
*	В сновидении она спрашивает: «Где тут вокзал?». Эта аналогия навела меня на
мысль, которую я развил впоследствии. — Прим. автора.
SE 96
GW259
239

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 97
GW 260
отметим, что в начале сновидения Дора явно отождествляет
себя с молодым человеком, который скитается на чужбине,
преследует какую-то цель, но никак не может ее достичь, так
что ему остается лишь запастись терпением и ждать. Если Дора
имела в виду своего поклонника, инженера, значит эта цель —
обладание женщиной, точнее, самой Дорой. Вместо этого у нее
в сновидении фигурирует другая цель — вокзал, под которым
она, впрочем, могла подразумевать шкатулку, поскольку в сно¬
видении она спрашивает о вокзале по аналогии с тем, как наяву
спрашивала о шкатулке для фотографий. А шкатулка вполне
может ассоциироваться с женским телом.
Она раз сто задает один и тот же вопрос. Эта деталь на¬
вела Дору на мысль о другом происшествии, которое явилось
более существенным поводом для сновидения. Вчера после зва¬
ного ужина отец попросил Дору принести ему рюмку коньяка.
По ее словам, он не может уснуть без глотка коньяка. Дора об¬
ратилась к матери за ключом от буфета, но мать была так увле¬
чена разговором, что не отзывалась до тех пор, пока потерявшая
терпение дочь не разразилась тирадой: «Я уже в сотый раз тебя
спрашиваю, где тут ключ». Конечно, это было преувеличение.
На самом деле она задала этот вопрос от силы раз пять*.
Вопрос «где тут ключ?» представляется мне мужским ана¬
логом вопроса «где тут шкатулка?» (см. «Первое сновидение»). В
общем, под тем и под другим подразумеваются гениталии.
В тот вечер кто-то из родственников поднял тост за отца
Доры, пожелал ему крепкого здоровья, долгих лет жизни и т. п.
В этот момент какая-то странная гримаса исказила усталое
лицо отца, и Дора поняла, что он пытается отогнать мрачные
мысли. Бедный папа, он так болен! Кто знает, много ли ему еще
отпущено лет жизни.
Число пять фигурирует сновидении при указании продолжительности пути:
вокзал находится в пяти минутах ходьбы. В своей книге «Толкование снови¬
дений» я показал на примере нескольких случаев, какие манипуляции произ¬
водятся в сновидениях с числами, занимающими определенное место в ряду
мыслей, служащих материалом сновидения. Часто в сновидениях такие числа
вырваны из первоначального контекста и вплетены в иную канву. — Прим.
автора.
240

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Это подводит нас к тексту письма, которое Дора читает в
сновидении. Из этого письма явствует, что она без спроса уехала
из дома, а ее отец умер. Как только зашла речь об этом письме,
я напомнил Доре о прощальной записке, которую она сама когда-
то адресовала родителям или, по меньшей мере, предназначала
для того, чтобы они ее прочитали. Таким образом она рассчиты¬
вала припугнуть отца и заставить его расстаться с госпожой К.
или хотя бы отомстить ему за неуступчивость. Итак, у нас есть
два ориентира: мысль о самоубийстве и фантазия о смерти отца,
а затем и о его похоронах на кладбище. Вряд ли мы сделаем не¬
верный ход, если предположим, что картина, предстающая на
первом плане сновидения, являет собой фантазию о мщении
отцу. Печальные размышления Доры об отце накануне вечером
представляются вполне подходящим фоном для подобной фан¬
тазии. Сама же фантазия такова: она ушла из дома и уехала на
чужбину, а отец так горевал и тосковал по дочери, что у него не
выдержало сердце, и теперь она отомщена. Она ведь прекрасно
понимала, почему отец с некоторых пор не может уснуть без
глотка коньяка и чего именно ему недостает*.
Возьмем на заметку еще один мотив — жажду мести. Мы
учтем его в дальнейшем, когда попытаемся восстановить ход
мыслей, послуживших материалом сновидения.
Впрочем, текст письма нес на себе явственный отпечаток и
какого-то другого переживания. Спрашивается, откуда Дора по¬
заимствовала словосочетание «если хочешь»?
Тут Дора и вспомнила, что после слова «хочешь» стоял во¬
просительный знак, а затем угадала в этой фразе цитату из письма
госпожи К. с приглашением на дачу в Л. В письме госпожи К. во¬
просительный знак, вопреки всем правилам, был поставлен в сере¬
дине предложения после вводных слов «если хочешь приехать».
Похоже, мы вернулись к сцене на озере, с которой связан це¬
лый ряд загадок. Я попросил Дору еще раз подробно рассказать о
Сексуальное удовлетворение — это, несомненно, лучшее снотворное, а бес¬
сонница чаще всего развивается на почве неудовлетворенности. Отец не мог
уснуть из-за того, что был лишен возможности поддерживать интимные отно¬
шения со своей любовницей. По этому поводу см. ниже фразу: «Жена не может
дать мне то, что мне нужно». — Прим. автора.
SE 98
GW261
16	Зак. 3773
241

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 99
GW 262
том, что произошло тогда между нею и господином К. Поначалу
она не сообщила мне почти ничего нового. По ее словам, госпо¬
дин К. после небольшого лирического вступления хотел было
перейти к сути дела, но она его перебила. Как только Дора поня¬
ла, к чему он клонит, она дала ему пощечину и убежала. Я поин¬
тересовался, что именно он ей говорил. Она смогла припомнить
лишь один его довод: «Вы же знаете, жена не может дать мне
то, что мне нужно»*. Чтобы избежать встречи с господином К.,
она решила добраться до Л. пешком по берегу озера. По пути ей
повстречался какой-то мужчина, которого она спросила, долго
ли идти до Л. Он ответил: «Два с половиной часа». Она тут же
передумала и вернулась на прогулочный катер, который вскоре
отчалил. Там ее уже поджидал господин К. Он подошел к ней,
извинился и попросил не рассказывать никому о случившемся.
Она промолчала в ответ. — Мало того, оказывается, лесная чаща
в сновидении выглядела точно так же, как лес на берегу озера,
где и разыгралась вышеописанная сцена. А еще она приметила
вчера на выставке «Сецессиона» одну картину, на которой была
изображена точно такая же чаща, причем в глубине леса видне¬
лись нимфьГ.
Итак, одно из моих подозрений подтвердилось. Уже сам вы¬
бор «вокзала»*** и «кладбища» в качестве символов женских ге¬
ниталий был достаточно показательным, но особое внимание
обращало на себя то, что эти слова имеют общий корень со сло¬
вом «преддверие»****, а в анатомии так обозначается определенная
часть женских наружных половых органов. При всем том мои
предположения могли оказаться на поверку нелепыми домысла¬
ми. Однако упоминание о нимфах, которые виднелись в глубине
*	Означенная фраза поможет нам найти ответ на одну из загадок, связанных с
этой историей. — Прим. автора.
** Это уже третья ассоциация с изображением, причем куда более важная,
чем две предыдущие ассоциации с фотографиями в альбоме и с картинами в
Дрезденской галерее. Лесной пейзаж с нимфами воспринимается как изобра¬
жение женского естества. — Прим. автора.
*** Кстати, вокзал ассоциируется со «связью», «сношением». Эта ассоциация слу¬
жит типичным элементом психологического оформления фобии, связанной с
поездками по железной дороге. — Прим. автора.
**** В немецком языке слова der Bahnhof (вокзал), der Friedhof (кладбище) и der
Vorhof (преддверие) имеют общий корень der Hof (двор). — Прим. переводчика.
242

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
чащи, развеяло все мои сомнения. Это был символический сек¬
суальный ландшафт! Врачам, в отличие от людей, несведущих
в медицине, должно быть известно, что «нимфы» — это приня¬
тый в анатомии, хотя и малоупотребительный термин для обо¬
значения малых половых губ, скрытых в «чаще» лобковых волос.
Такие специальные термины, как «преддверие влагалища» и
«нимфы», девушка могла лишь вычитать в книгах, причем не в
каких-то популярных книжках, а в учебниках по анатомии или в
энциклопедии, откуда обычно черпают знания о половой жизни
изнывающие от любопытства подростки. Если мы рассуждаем
верно, значит за картиной, предстающей на первом плане сно¬
видения, кроется фантазия о дефлорации, о мужских потугах
проникнуть во влагалище*.
Я изложил свои выводы Доре. По-видимому, сказанное про¬
извело на нее сильный эффект, поскольку у нее тут же всплыл
в памяти еще один забытый эпизод сновидения: она спокойно**
идет в комнату, открывает толстую книгу, которая лежит на
ее письменном столе, и начинает читать. Тут важны две де¬
тали: спокойствие и большой формат книги. Я спросил Дору:
«Книга была размером с энциклопедический словарь?» Она от¬
ветила утвердительно. А ведь дети никогда не станут спокойно
*	Фантазия о дефлорации составляет второй план этой картины сновидения.
Такая выразительная деталь, как топтание на месте перед вокзалом, и охва¬
тивший Дору во сне страх, видимо, призваны подчеркнуть, что она девствен¬
ница. На стремление Доры подчеркнуть это свое достоинство указывает и
ассоциация с «Сикстинской Мадонной», возникшая у нее при обсуждении
другого эпизода сновидения. Эти сексуальные ассоциации служат бессозна¬
тельным фоном для некоторых, скорее всего, подспудных желаний, связан¬
ных с ее поклонником, который живет в Германии и томится в ожидании. Как
мы уже выяснили, первый план этой картины сновидения составляет фанта¬
зия о мщении. Первый план отчасти совпадает со вторым, но не образует с ним
единое целое. Скоро наметится и третий, еще более важный ассоциативный
ряд. — Прим. автора.
** В другой раз она сказала, что прошла в свою комнату, «ничуть не расстроив¬
шись» (см. с. 239). Результаты анализа этого сновидения еще раз доказывают,
что я был прав, когда утверждал в «Толковании сновидений», что именно поза¬
бытые фрагменты сновидения, которые всплывают в памяти пациента уже в
ходе анализа, всегда оказываются самыми важными для постижения смысла
сновидения (Die Traumdeutung, ориг. изд., VIII глава, с. 299). Из этого я уже тогда
заключил, что и саму склонность забывать сновидения следует трактовать как
проявление интрапсихического сопротивления. — Прим. автора.
SE100
GW263
243

читать статьи на запретные темы в энциклопедии. Обычно они
делают это украдкой, трепеща от страха и боязливо озираясь,
поскольку опасаются, как бы их не застали врасплох. При ро¬
дителях подобные статьи особо не почитаешь. Но в сновидении,
преображающем действительность под стать желанию, главная
причина беспокойства устранена. Отец мертв, а все домашние
на кладбище. Теперь она может спокойно читать все что угодно.
Не означает ли это, что одним из мотивов мести отцу было жела¬
ние вырваться из-под родительского надзора? Без отца она была
свободна и в выборе книг для чтения, и в любви. Поначалу Дора
SE 101 уверяла, что никогда не читала энциклопедию, а потом призна¬
лась, что однажды, помнится, заглянула в энциклопедический
словарь, но интерес у нее в тот раз был совершенно невинный.
Когда Дора собиралась в Вену к своей любимой тетушке, кото¬
рая была уже совсем плоха, родители получили письмо от мужа
другой ее тети с сообщением о том, что он с женой не сможет
приехать в Вену, поскольку его сын, племянник Доры, заболел
острым аппендицитом. Тогда она и посмотрела в энциклопедии,
каковы симптомы аппендицита. Из прочитанного ей запомни¬
лось, что при аппендиците возникает характерная боль в пра¬
вой части живота.
Тут я вспомнил, что вскоре после смерти тети Дора слегла
в Вене с подозрением на аппендицит. До сих пор я не решался
предположить, что это недомогание могло развиться у нее на
почве истерии. С ее слов я знал, что тогда у нее несколько дней
держалась высокая температура и болел живот, причем именно
так, как это было описано в энциклопедии. Ей ставили холодные
компрессы, но она не могла их долго терпеть. На второй день у нее
GW264 начались крайне болезненные менструации. Менструальный
циклу нее вообще был нарушен с тех пор, как она заболела исте¬
рией. Кроме того, она страдала хроническими запорами.
Ее тогдашнее недомогание нельзя было целиком списать на
счет истерии. При истерическом приступе, конечно, бывает жар,
но счесть повышение температуры на фоне этого загадочного
недуга истерическим симптомом, а не следствием какого-нибудь
воспалительного процесса, было бы явной натяжкой. Я уже го¬
тов был признать, что пошел по ложному следу, как вдруг Дора
244

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
дала мне еще одну подсказку Она внесла последнее уточнение
в свой рассказ о сновидении: «Еще я очень четко помню, как под-
нималась по лестнице».
Я, разумеется, сразу предположил, что эта деталь фигуриру¬
ет в сновидении по какой-то особой причине, которую необходи¬
мо выяснить. Сначала Дора попробовала отшутиться и сказала,
что она живет на верхнем этаже, а потому к ее квартире нужно
подниматься по лестнице. Я без труда парировал эту отговорку,
напомнив Доре о том, что до Вены из чужого города тоже нужно
было добираться по железной дороге, но во сне она моментально
перенеслась оттуда к своему дому, а значит и у своей квартиры
могла бы очутиться одним махом, не заметив никакой лестни¬
цы. Затем Дора рассказала, что после приступа аппендицита она
стала хромать на правую ногу. Из-за этого ей долгое время было
трудно ходить, и она старалась как можно реже подниматься
по лестницам. Она до сих пор иногда прихрамывает. Все врачи,
которым она показывалась по настоянию отца, были озадачены
тем, что аппендицит вызвал у нее такое необычное осложнение,
тем более что приступы боли в животе у нее не повторялись, да и
ступать на правую ногу ей было совсем не больно*.
Так, значит, тогда в Вене она перенесла самый настоящий
истерический приступ. Даже если повышение температуры
было обусловлено каким-то соматическим фактором, — напри¬
мер, гриппозной инфекцией, которая зачастую не имеет четкой
локализации, — Дора явно воспользовалась этим случаем, чтобы
дать выход определенным невротическим чувствам. В общем,
она внушила себе, что ее в наказание за любопытство порази¬
ла болезнь, о которой она прочла в энциклопедии, но невинный
интерес к симптомам аппендицита никак не мог послужить по¬
водом для такого наказания, а значит оно явилось следствием
смещения чувства вины, связанного с зазорным, по ее мнению,
*	Между болью в правой части живота, вызванной так называемой невралгией
яичника, и нарушением подвижности правой ноги наверняка имелась какая-
то соматическая связь, которая, надо полагать, приобрела для Доры совершен¬
но конкретное значение, то есть несла особую смысловую нагрузку и была
задействована в определенном психическом процессе. По этому поводу см.
замечания о психологическом значении кашля и связи между вагинальным
катаром и потерей аппетита. — Прим. автора.
SE102
GW265
245

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
интересом к каким-то другим статьям, прочитанным заодно со
статьей об аппендиците. Сейчас их следы в памяти уже скрыты
под покровом воспоминания о прочитанной тогда же статье об
аппендиците*, но мы попробуем выяснить, какими темами она в
тот раз интересовалась.
Спрашивается, зачем Доре понадобилось имитировать
симптомы перитифлита? Осложнение в виде хромоты никак не
могло быть вызвано перитифлитом и, скорее всего, напрямую
указывало на какую-то общую, вероятно, сексуальную подоп¬
леку интересующего нас патологического состояния, а значит
в данном симптоме и следовало искать ключ к разгадке тайны
этой болезни. Но сначала нужно было решить, с какой стороны
подступиться к загадке самого этого странного осложнения.
В сновидении фигурировали числа, указывающие на время,
а время, как известно, является немаловажным фактором лю¬
бого биологического процесса. Я спросил Дору, когда она пе-
SE 103 ренесла приступ аппендицита — до или после происшествия
на озере. Она дала на этот вопрос такой точный ответ, что все
сразу стало ясно: приступ аппендицита случился через девять
месяцев после того инцидента. Девять месяцев — это довольно
показательный срок. Видимо, в форме недомогания, которое
приняли за приступ аппендицита, Дора воплотила свою фан¬
тазию о родах, а такие симптомы, как боли в животе и менстру¬
альные кровотечения, послужили скромным реквизитом для
GW266 этой инсценировки**. Она, конечно, знала, что девять месяцев
вынашивают ребенка, и не стала возражать мне, когда я пред¬
положил, что заодно со статьей об аппендиците она прочитала
в энциклопедии статьи о беременности и родах. Отчего же она
стала хромать? Что ж, попробую угадать. Обычно человек хро¬
мает, если он оступился. Так ведь и родить ребенка через девять
месяцев после того происшествия на озере она могла бы только
Это типичный пример развития симптомов на почве переживаний, которые,
казалось бы, не относятся к сфере сексуальности. — Прим. автора.
Я уже отмечал, что в полной мере развившиеся невротические симптомы в
большинстве своем служат формой отображения какой-то сексуальной фан¬
тазии, будь то фантазия о половом акте, беременности, родах или послеродо¬
вом периоде. — Прим. автора.
246

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
в том случае, если бы тогда не устояла перед искушением и «ос¬
тупилась». Но тут возникает еще один вопрос. По моему твер¬
дому убеждению, подобные симптомы могут развиться только
при условии, что у них есть прототип в виде соответствующих
детских переживаний. Весь мой врачебный опыт свидетельс¬
твует о том, что воспоминания о более поздних переживани¬
ях сами по себе не обладают потенциалом, необходимым для
симптомообразования. Впрочем, при всей своей уверенности
в обоснованности этого тезиса я еще не могу возвести его в
ранг общего правила, а потому я не особо рассчитывал на то,
что Дора вспомнит соответствующее детское переживание.
Тем не менее, на этот раз моя догадка сразу подтвердилась.
Действительно, в детстве, когда они еще жили в городе Б., она
однажды поскользнулась на ступеньке, спускаясь по лестнице,
и подвернула ногу, причем именно правую. Нога отекла, на нее
наложили шину, и Дора несколько недель провела в постели.
Произошло это с ней в восьмилетием возрасте незадолго до
первого приступа нервной астмы.
Теперь, когда мы удостоверились в том, что она фантазиро¬
вала о родах, оставалось лишь истолковать полученные данные.
«Если через девять месяцев после того инцидента вы фантази¬
ровали о родах и до сих пор прихрамываете, словно тогда на озе¬
ре "оступились", — сказал я Доре, — значит бессознательно вы
сожалели о том, что ответили господину К. отказом. Поэтому в
бессознательных фантазиях вы изменили финал этой сцены
по своему желанию. Ведь прежде чем вообразить, что вы ро¬
дили ребенка, вы должны были представить себе, что тогда на
озере между вами и господином К. что-то произошло*, что тогда
вы наяву пережили и испытали все то, о чем потом прочитали в
энциклопедии. Вот видите, я был прав, когда говорил, что вы не
разлюбили господина К. после того происшествия, вы все еще
Стало быть, фантазия о дефлорации ассоциировалась у Доры с господином К.,
вот почему все образы в этом эпизоде сновидения навеяны воспоминаниями
о происшествии на озере: об ее отказе господину К., о том, что до Л. нужно
было добираться пешком два с половиной часа, о лесной чаще на берегу озера,
о	письме госпожи К. с приглашением в Л. — Прим. автора.
SE 104
GW267
247

любите его, но только не сознаете этого». На этот раз Дора даже
не пыталась мне возразить*.
Следует внести несколько дополнений в вышеизложенное толкование. С «Ма¬
донной» Дора явно отождествляет себя, причем по многим причинам: во-первых,
из-за того, что ее «боготворит» молодой инженер, приславший ей альбом с фо¬
тографиями, во-вторых, из-за того, что господина К. она покорила прежде все¬
го своим материнским отношением к его детям, и, в-третьих, из-за того, что она
фантазировала о родах, а значит представляла себе, что родила ребенка, будучи
девственницей. Девушки вообще склонны воображать себя Мадонной в противо¬
вес обвинениям в проступках сексуального характера, а Дору обвинили именно
в этом. Впервые я обратил внимание на эту закономерность еще в бытность свою
врачом психиатрической клиники, где мне довелось наблюдать за одной пациент¬
кой, у которой, в виде реакции на претензию, предъявленную ей женихом, разви¬
лось скоротечное умопомешательство, сопровождавшееся галлюцинациями.
Если бы мы продолжили анализ, то, наверняка, выяснилось бы, что поступки
Доры были в значительной степени мотивированы сильной, хотя и неосознан¬
ной тягой к материнству, к рождению ребенка. Во многих вопросах, которые
она задавала мне в последнее время, слышались отголоски давнего сексу¬
ального любопытства, которое она пыталась утолить, читая энциклопедию.
Надо полагать, что в энциклопедии она искала ответ на вопросы, связанные
с беременностью, родами, девственностью и т. п. Один из таких вопросов, ко¬
торые следует увязать с фантазией о дефлорации, составляющей второй план
картины сновидения, Дора опустила при пересказе своего сна. Обратившись
с вопросом к привратнику, она должна была назвать фамилию отца, а значит
ее вопрос мог звучать только так: «Здесь проживает господин такой-то?» или
«Где тут проживает господин такой-то?». На первый взгляд этот вопрос кажется
совершенно безобидным, но если уж ей зачем-то понадобилось задавать его в
сновидении, то и позабыла она его, надо полагать, неспроста. Думаю, все дело в
том, что ее фамилия соответствует определенному понятию, причем понятию
многозначному, а потому «двусмысленному». К сожалению, я не могу назвать ее
фамилию и показать, как ловко она обыгрывается в этой фразе и придает всему
вопросу двусмысленный и скабрезный характер3. В пользу этого предположе¬
ния свидетельствует то, что по такому же принципу обыгрывается и имя тети
во фразе «все уже на кладбище», фигурирующей в том эпизоде сновидения,
который навеян воспоминаниями о ее смертиь. По всей видимости, в этом скаб¬
резном вопросе заключен намек на то, что какие-то знания о половой жизни
Дора почерпнула из разговоров, а не только из книг, ведь в энциклопедии такое
не вычитаешь. Я бы не удивился, если бы в итоге выяснилось, что подобные раз¬
говоры вела с Дорой не кто иная как госпожа К.( которая потом сама же опоро¬
чила девушку. Это означало бы, что Дора великодушно пощадила свою главную
обидчицу, при том что всем остальным отомстила, проявив почти болезненную
злопамятность. Если так оно и было, значит ей пришлось совершить множество
сложных перестановок для смещения эмоциональных акцентов с госпожи К.
на других, а это могло понадобиться ей только по одной простой причине: из-за
стойкой гомосексуальной тяги к госпоже К. — Прим. автора.
а Настоящее имя Доры — Ида Бауэр; слово der Bauer означает «крестьянин»,
«сеятель», «мужик» и «мужлан», а также используется в австрийском иди¬
оматическом выражении «kalter Bauer» («холодный посев») — сперма, в
248

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Над вышеизложенным толкованием я работал два сеанса.
Когда в конце второго сеанса я сказал, что доволен результата¬
ми анализа этого сновидения, Дора в ответ пренебрежительно
бросила: «Да какие там результаты!» В этих словах угадывался
намек на то, что скоро нам предстоит раскрыть еще какие-то
секреты.
В начале третьего сеанса Дора заявила: «Знаете, я пришла
сегодня в последний раз?»
—	Откуда мне это знать? Вы же меня ни о чем не предуп¬
реждали.
—	Я просто решила, что до Нового года* еще потерплю,
а если за это время мне не станет лучше, то больше ждать не
буду.
—	Вы же знаете, что в любой момент можете отказаться от
лечения — это ваше право. Но сегодня мы еще немного порабо¬
таем. Когда вы приняли такое решение?
—	Наверное, недели две назад.
—	Вам это ничего не напоминает? Обычно горничные и гу¬
вернантки просят расчет за две недели до увольнения.
—	Когда я гостила у четы К. на даче в Д., у них там была гу¬
вернантка. Она потом попросила расчет.
—	Так-так. О ней вы еще не упоминали. Расскажите-ка об
этой гувернантке.
—	В общем, у них в доме служила гувернанткой одна мо¬
лоденькая девушка, которая очень странно относилась к гос¬
подину К. Не здоровалась с ним, не отвечала на его вопросы,
не откликалась на его просьбы за столом, словом, в упор его не
видела. Да и он с ней был не слишком любезен. И вот, дня за
два до того происшествия на озере она отозвала меня в сторон¬
ку и кое-что рассказала. Оказывается, однажды, когда жена
господина К. уехала на несколько недель, он стал увиваться
вокруг этой девушки, просто прохода ей не давал, умолял о
частности, эякуляция при мастурбации и следы непроизвольного семяиз¬
вержения на постельном и нижнем белье. — Прим. переводчика.
ь Слово Friedhof (кладбище) звучит как каламбур: двор (тети) Фриды. — Прим.
переводчика.
*	Дело было 31 декабря. — Прим. автора.
SE105
GW268
249

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 106
GW 269
взаимности, все твердил, что жена не может дать ему то, что
ему нужно.
—	То же самое он сказал и вам тогда на озере, после чего вы
дали ему пощечину
—	Да. Так вот, она ему уступила, а он вскоре после это¬
го потерял к ней всякий интерес. Потому она его и вознена¬
видела.
—	И попросила расчет?
—	Не попросила, но собиралась. Как только она почувство¬
вала себя обманутой, она написала обо всем своим родителям.
Родители у нее приличные люди, живут где-то в Германии. Они
велели ей немедленно уволиться, а когда узнали, что она их не
послушалась, написали ей, что больше видеть ее не хотят —
пусть домой не возвращается.
—	А почему она не уволилась?
—	Сказала, что решила немного подождать. Вдруг госпо¬
дин К. к ней переменится. Мириться с таким положением она не
желала. Она говорила: если ничего не изменится, она попросит
расчет и уволится.
—	И что с ней потом сталось?
—	Она уволилась. Больше я ничего о ней не знаю.
—	А она не забеременела после этой интрижки?
—	Нет.
Вот так, после долгого анализа, как это всегда и бывает,
вскрылись факты, в свете которых стало очевидным многое
из того, что уже давно вызывало вопросы. Я сразу сказал Доре:
«Теперь я знаю, почему вы дали господину К. пощечину в ответ
на его предложение. Вы это сделали не потому, что вас обидела
его бесцеременность; вы ударили его из ревности, в отместку за
роман с гувернанткой. Когда гувернантка рассказала вам о том,
что произошло между нею и господином К., вы еще как-то ухит¬
рились отмахнуться от всего того, что грозило внести разлад в
ваши чувства. Но когда господин К. сказал вам, что жена не мо¬
жет дать ему то, что ему нужно, то есть повторил слово в слово
то, что говорил гувернатке, в вас взыграла еще и гордость, и это
переполнило чашу терпения. Вы подумали: "Он обращается со
мной, как с гувернанткой, как с прислугой! Да как он смеет!"
250

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
К ревности и вполне резонным сознательным соображениям
прибавилось уязвленное самолюбие, и это стало последней кап¬
лей*. В доказательство того, что рассказ гувернантки произвел
на вас неизгладимое впечатление, я могу привести вам много
фактов, которые свидетельствуют о том, что вы отождествляли
себя с ней и во сне, и наяву. До сих пор мы не могли объяснить,
почему вы пожаловались родителям на господина К., а теперь
ясно, что вы поступили так по примеру гувернантки, которая
написала обо всем своим родителям. Вы решили закончить ле¬
чение у меня в двухнедельный срок наподобие того, как гувер¬
нантки просят расчет за две недели до увольнения. А письмо с
предложением вернуться домой фигурирует в вашем сновиде¬
нии как антипод письма родителей гувернантки, отказавших
дочери от дома».
—	Почему же я тогда сразу не рассказала об всем роди¬
телям?
—	А как долго вы об этом молчали?
—	Сама эта история приключилась тридцатого июня, а маме
я рассказала обо всем четырнадцатого июля.
—	Получается, две недели. Опять типичный срок для при¬
слуги! Ну, тогда я знаю ответ на ваш вопрос. Вы ведь очень
хорошо понимали гувернантку. Бедняжка не хотела сразу
увольняться, потому что еще на что-то надеялась и ждала, что
господин К. снова проникнется к ней нежными чувствами.
Наверняка, вы руководствовались такими же соображени¬
ями. Вы решили выждать две недели и посмотреть, не попы¬
тается ли он снова завести с вами разговор о своих чувствах.
Тогда вы убедились бы в том, что у него были серьезные наме¬
рения, и он не собирался просто позабавиться с вами, как с
гувернанткой.
—	Через несколько дней после моего отъезда он даже при¬
слал мне открытку с красивым видом**.
То же самое говорил мне о своей жене и ее отец. Возможно, и ей доводилось слы¬
шать такую жалобу от отца. Это тоже могло сыграть свою роль, поскольку она
прекрасно понимала, что подразумевается под этими словами. — Прим. автора.
Отсюда и параллель с инженером, с которым Дора отождествляет себя в фан¬
тазии, составляющей первый план сновидения. — Прим. автора.
SE 107
GW270
251

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW 271
SE 108
—	Понятно. Но за этим ничего не последовало, и тогда вы
решили ему отомстить. Хотя я думаю, что вы и тут действовали
не без задней мысли. Вы пожаловались на господина К. в расчете
на то, что это заставит его приехать к вам.
—	Он же сам поначалу вызвался приехать, — перебила меня
Дора.
—	Вам самой не терпелось его увидеть.
Тут Дора неожиданно кивнула в знак согласия.
—	Вы хотели, чтобы он приехал и загладил свою вину.
—	Каким образом?
—	Сдается мне, что все это время вы просто не хотели го¬
ворить, насколько серьезно вы отнеслись к этой истории. Ведь
господин К. и его жена часто подумывали о разводе?
—	Да, но сперва она не хотела разводиться из-за детей, а ког¬
да она согласилась, он вдруг расхотел.
—	Неужели вы не догадывались, что он хотел развестись,
чтобы жениться на вас, а теперь раздумал, потому что у него
уже нет никого на примете? Два года назад вы были, конечно,
еще слишком молоды, но вы же сами мне рассказывали, что
ваша мама уже в семнадцать лет обручилась с вашим отцом и
целых два года ждала свадьбы. История любви матери обычно
служит для дочери примером. Вот и вы решили ждать своего
избранника в расчете на то, что и он подождет до вашего совер¬
шеннолетия, а потом сразу на вас женится*. Как мне кажется,
вы всерьез строили такие планы на будущее. Вы же не стане¬
те отрицать, что у господина К. могло быть такое намерение,
тем более что многое из того, что вы сами о нем рассказывали,
свидетельствует именно об этом**. Да и тогда на озере он не
сделал ничего такого, что противоречило бы этому предполо¬
*	Мотив ожидания и стремления к далекой цели фигурирует на первом плане
сновидения. Выше я отмечал, что скоро обнаружится третий ассоциативный
ряд сновидения. Так вот, фантазию о женихе, ожидающем того момента, когда
он сможет жениться на своей суженой, я и считаю элементом третьего ассоци¬
ативного ряда. — Прим. автора.
** Когда они в последний раз все вместе встречали Рождество в городе Б., он пода¬
рил ей шкатулку для писем, сопроводив свой подарок пожеланиями, которые
красноречиво свидетельствовали о том, что он имел на нее серьезные виды. —
Прим. автора.
252

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
жению. Вы ведь тогда не дали ему договорить и потому не зна¬
ете, что он хотел вам сказать. И потом, ваши планы не были
такими уж несбыточными. В отношениях отца с госпожой К.
вы видели залог того, что она легко согласится на развод, а
отец пойдет у вас на поводу. Наверное, только поэтому вы так
долго и поощряли его увлечение. Более того, если бы тогда на
озере вы поддались искушению, такая развязка устроила бы
всех. Вот почему вы так сожалели о том, что все вышло иначе,
и изменили финал этой истории в своей фантазии, которая
вылилась в приступ аппендицита. Думаю, вы были жестоко
разочарованы, когда в ответ на ваши обвинения господин К.,
вместо того чтобы снова сделать вам предложение, стал от¬
пираться и оклеветал вас. Согласитесь, ничто вас так не злит,
как разговоры о том, что вы якобы выдумали всю эту историю
на озере. Теперь понятно, что эти разговоры раздражают вас
как напоминание о том, что вы тогда, и впрямь, кое-что выду¬
мали. Вы вообразили, что господин К. сделал вам настоящее
предложение и не успокоится, пока вы не согласитесь выйти
за него замуж.
Дора внимательно меня выслушала и на этот раз, против
своего обыкновения, ничего не отрицала. По ней было видно,
что мои слова сильно ее взволновали. Попрощалась она со мной
очень любезно, напоследок тепло поздравила меня с наступаю¬
щим Новым годом и ушла, чтобы не вернуться. Ее отец еще не¬
сколько раз заходил ко мне и уверял, что она скоро возобновит
лечение; ей, дескать, явно не терпится продолжить. Судя по
всему, он никогда не был со мной до конца откровенен. Он вы¬
ступал за лечение, пока надеялся, что я сумею «разубедить» его
дочь в том, что его связывает с госпожой К. нечто большее, чем
простая дружба. А как только он понял, что это не входит в мои
планы, его энтузиазм иссяк. Я знал наверняка, что она больше не
придет. Неожиданно бросив лечение в тот самый момент, когда
я уже был уверен в скором успехе, и одним махом разрушив все
мои надежды, она, несомненно, совершила акт мести. Тут сказа¬
лась и ее склонность к самоистязанию. Когда пытаешься выма¬
нить и побороть самых свирепых и строптивых демонов, прита¬
ившихся в человеческой душе, надо быть готовым к тому, что из
GW272
SE109
253

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW 273
SE 110
такой схватки не удастся выйти невредимым. Я не уверен в том,
что сумел бы удержать Дору от ухода, если бы вовремя подыграл
ей, сделал вид, что мне очень жаль с ней расставаться, и выказал
бы ей личную симпатию, которая, пусть и не в полной мере, а со
скидкой на то, что я был всего лишь ее лечащим врачом, возмес¬
тила бы ей недостающее внимание со стороны возлюбленного.
Поскольку некоторые причины сопротивления в любом случае
остаются неизвестными, я ни при каких обстоятельствах не
подыгрываю пациентам, а обхожусь самыми простыми психо¬
логическими приемами. Как бы ни был велик мой научный ин¬
терес и как бы мне ни хотелось помочь больному, я никогда не
забываю о том, что в психотерапии надо знать меру, а под этим я
подразумеваю в том числе готовность уважать волю и решение
пациента.
Не уверен я и в том, что господин К. смог бы преуспеть,
если бы узнал, что пощечина, полученная им от Доры, не озна¬
чала окончательный отказ, поскольку девушка ударила его в
порыве ревности, возобладавшей в самый последний момент
над более сильными чувствами, которые влекли ее к нему.
Если бы он, невзирая на эту первую реакцию, продолжал с
должным рвением добиваться ее взаимности и тем самым су¬
мел бы убедить ее в серьезности своих намерений, то ее лю¬
бовь в конечном счете вполне могла бы преодолеть все внут¬
ренние препоны. Но с таким же успехом его попытки могли
бы дать Доре лишний повод для того, чтобы сполна утолить
жажду мести. Результат столкновения таких противоречивых
побуждений никогда нельзя просчитать заранее; подобный
конфликт может повлечь за собой как прекращение, так и
усиление вытеснения. Невротиков отличает прежде всего не¬
способность поступать в соответствии со своими реальными
любовными запросами. В душе невротика царит разлад между
мечтой и реальностью. Как только невротику выпадает шанс
осуществить свои самые заветные мечты, он бежит от реаль¬
ности, а охотнее всего он предается этим фантазиям, когда
ему уже не грозит их воплощение. Правда, внутренние барье¬
ры, воздвигнутые под влиянием вытеснения, могут пасть под
напором сильного возбуждения, вызванного реальными пере¬
254

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
живаниями, так что реальность все же остается той силой, ко¬
торая способна победить невроз. Но никогда не знаешь навер¬
няка, кто именно и каким образом может принести больному
такое исцеление*.
Следует добавить несколько замечаний по поводу композиции этого сновиде¬
ния, хотя оно и не поддается полной расшифровке, на основании которой мож¬
но было бы провести его детальную реконструкцию. На первый план сновиде¬
ния вынесена фантазия о мщении отцу: Дора без спроса уехала из дома, ее отец
заболел и умер... И вот она возвращается домой, но никого там не застает, по¬
тому что все уже на кладбище. Ничуть не расстроившись, она проходит в свою
комнату и принимается спокойно читать энциклопедию. Тут обнаруживаются
две переклички с реальным поступком, который Дора совершила из мести, ос¬
тавив родителям прощальную записку: во-первых, в сновидении фигурирует
письмо от матери; во-вторых, в разговоре об энциклопедии Дора упомянула о
похоронах тети, которой во всем подражала. Под покровом фантазии о мще¬
нии отцу таится злая обида на господина К., которую Дора выместила на мне.
Горничная — формулировка приглашения в письме — лесная чаща и срок в два
с половиной часа — все эти образы навеяны воспоминаниями о событиях в Л.
Что касается письма от матери с приглашением домой, то этот образ склады¬
вается из воспоминаний о переписке гувернантки с родителями и мыслей о
прощальной записке самой Доры. То, что во сне она отказалась от услуг сопро¬
вождающего и решила идти дальше в одиночку, можно трактовать как ответ
господину К.: «Раз ты обошелся со мной, как с прислугой, я оставлю тебя, пойду
дальше одна по жизненному пути и не выйду за тебя замуж». Сквозь завесу
этих помыслов о мщении кое-где виднеются проблески эротических фантазий,
связанных с сохранившейся на бессознательном уровне любовью к господину
К., а именно фантазии о том, что она будет ждать своего избранника, пока он на
ней не женится, фантазии о дефлорации и фантазии о родах. И наконец, глуб¬
же всего запрятан четвертый ряд мыслей, вращающихся вокруг эротических
чувств к госпоже К., чем и объясняется то, что акт дефлорации видится Доре
во сне с точки зрения мужчины (сквозь призму идентификации с ее поклон¬
ником, живущим за границей), равно как и то, что в одном эпизоде сновидения
заключен отчетливый намек на «двусмысленный» вопрос («Здесь проживает
господин такой-то?»), а в другом — столь же отчетливый намек на энциклопе¬
дию, которая, наряду с рассказами госпожи К., послужила для Доры источни¬
ком знаний о половой жизни. В этом сновидении она дала выход своим агрес¬
сивным и садистическим побуждениям. — Прим. автора.
GW274
SE111
255

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ПОСЛЕСЛОВИЕ
GW 275	Я сразу предупредил, что собираюсь предложить вниманию
SE 112	читателей лишь фрагмент анализа, но кому-то моя статья может
показаться куда более фрагментарной, чем это явствует из ее за¬
главия. Так что мне, пожалуй, стоит объяснить, почему многое
осталось за рамками моего отчета, тем более что произошло это
отнюдь не случайно.
Я не включил в эту статью целый ряд аналитических дан¬
ных, которые к моменту досрочного прекращения лечения
либо еще требовали уточнения, либо нуждались в дополнении,
поскольку их было недостаточно для окончательных выводов.
В отдельных случаях я счел возможным указать наиболее веро¬
ятные варианты решения вопросов, которые мы не успели до¬
сконально изучить за время анализа. В этой статье я вообще не
описываю методы, с помощью которых из сырого ассоциативно¬
го материала, собранного в ходе работы с пациентом, извлекает¬
ся чистая эссенция в виде ценных бессознательных представле¬
ний, а поскольку без моих пояснений читателям трудно понять,
как это делается, они лишены возможности проверить, правиль¬
но ли я производил такую экстракцию. Но совместить в одной
статье описание аналитической методики с самим анализом
внутреннего механизма конкретного истерического расстрой¬
ства совершенно невозможно. Я вряд ли сумел бы справиться
с этой задачей, так что в итоге, наверняка, получилось бы нечто
неудобочитаемое. Разъяснить аналитическую методику можно
GW276 только в специальной статье, на примере целого ряда различ¬
ных случаев из практики, не заостряя внимание на результатах
их анализа. Не пытался я в этой статье и обосновать свои ис¬
ходные психологические концепции, о которых читатели могут
судить по моему подходу к трактовке тех или иных психических
феноменов. Обосновать их вкратце не стоило и пытаться, а раз¬
вернутое обоснование вылилось бы в еще одну статью. Могу
лишь поручиться, что к изучению явлений, открытых мной при
наблюдении за психоневротиками, я с самого начала подошел
непредвзято, не ограничивая себя рамками какой-то одной пси¬
хологической теории, и выверял свои представления до тех пор,
256

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
пока не убедился в том, что они точно отражают суть наблюда¬
емых феноменов. Я не хочу хвалиться тем, что воздерживался
от домыслов, но должен сказать, что все мои гипотезы основаны
на результатах многочисленных и кропотливых наблюдений.
Пожалуй, особое неприятие может вызвать моя абсолютная
убежденность в существовании бессознательного начала, ведь
я рассуждаю о бессознательных представлениях, ассоциациях
и побуждениях так, словно речь идет о такой же доподлинной
и непреложной психологической данности, какой являются со¬
знательные феномены. Но что бы там ни говорили философы,
я уверен в том, что всякий, кто возьмется за изучение такого
рода явлений с применением моего аналитического метода, не¬
минуемо придет к такому же убеждению.
Что же касается тех моих коллег, которые сочли мою теорию
истерии сугубо психологической и потому объявили ее априори
непригодной для трактовки патологического процесса, то они,
надеюсь, поймут после прочтения этой статьи, что их критика
основана на ошибочной аналогии между моей теорией и моими
методами лечения. Сугубо психологической является только моя
методика лечения, тогда как в моей теории отнюдь не игнориру¬
ются органические факторы истерии, хотя подразумеваются под
ними не патаморфологические изменения, а некие предполага¬
емые, еще неизученные химические реакции, которые я пока
что условно именую органическими процессами. Я считаю, что
истерия, как и любой другой психоневроз, имеет сексуальную
этиологию, а никто ведь не станет отрицать, что сексуальные
процессы являются по сути органическим фактором. По-моему,
теория сексуальности немыслима без предположения о том, что
половые железы вырабатывают какие-то особые вещества, ко¬
торые оказывают возбуждающее воздействие на организм. А из
всех известных медицине патологических состояний именно
симптомы хронической интоксикации при длительном приеме
некоторых вредных веществ и абстинентный синдром боль¬
ше всего напоминают клиническую картину идиопатического
психоневроза.
Мне есть что сказать и по поводу «готовности к соматиче¬
скому отклику», врожденных перверсивных задатков ребен-
SE113
GW277
17	3ак. 3773
257

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 114 ка, эрогенных зон и бисексуальных наклонностей, но эти темы
я тоже не стал освещать подробно, а лишь привел собранные в
ходе анализа данные о таких органических факторах симпто-
мообразования. Это самое большее, что мог дать анализ одного-
единственного случая, а затрагивать эти темы мимоходом я не
хотел по тем же соображениям, по каким решил воздержаться и
от поверхностного обсуждения иных вопросов. Чтобы охватить
столь обширные темы, понадобится еще целый ряд статей, осно¬
ванных на материалах анализа многих случаев.
Опубликовать эту статью, несмотря на все ее недостатки,
я решил по двум причинам. Во-первых, я задумал ее как прило¬
жение к моей книге «Толкование сновидений» и хотел показать
на примере этого случая, каким образом в процессе лечения бес¬
полезное в обычной жизни искусство толкования сновидений
применяется на практике для выявления подспудных и вытес¬
ненных переживаний пациента; при анализе двух описанных в
этой статье сновидений я уделил внимание и методике их толко¬
вания, которая по сути аналогична психоаналитическим мето¬
дам. Во-вторых, я хотел пробудить у исследователей интерес к
некоторым доселе неизвестным науке явлениям, которые можно
обнаружить только с помощью моего аналитического метода. По
крайней мере, я не знаю никого, кто имел бы верное представле¬
ние о сложном взаимовлиянии психических процессов при исте¬
рии, совмещении самых разнородных побуждений, сопряжении
GW 278 противоположностей, вытеснении, смещении и т. д. Выдвинутая
Жане теория трансформации самой idee fixe* в истерический
симптом — это просто голая схема. Нельзя же не понимать, что
процессы возбуждения, вызванного представлениями, не подда¬
ющимися осознанию, должны отличаться и по характеру взаи¬
модействия, и по типу развития, и по форме проявления от про¬
цессов так называемого «нормального» возбуждения, вызван¬
ного сознательными представлениями. Достаточно это уяснить,
чтобы вникнуть в суть терапевтического метода, рассчитанного
на устранение невротических симптомов путем превращения
таких бессознательных представлений в сознательные.
*	Idee fixe (фр.) — навязчивая идея. — Прим. переводчика.
258

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
Кроме того, на примере этого случая я рассчитывал пока¬
зать, что сексуальный фактор — это та сила, которая не прос¬
то пробуждается в какой-то момент и внезапно, словно deus ex
machina, вмешивается в ход истерических процессов, а служит
основной причиной развития и каждого проявления любого ис¬
терического симптома. Собственно говоря, истерические симп¬
томы — это и есть проявления сексуальности истерика. Конечно,
результатов анализа одного-единственного случая недостаточно
для доказательства правомерности столь широкого обобщения,
но я утверждал и продолжаю утверждать, что ключ к разгадке
тайны психоневрозов, да и любых неврозов, как явствует из всех
моих наблюдений, кроется именно в сексуальности. А тот, кто
гнушается воспользоваться этим ключом, обречен вечно топ¬
таться перед закрытой дверью. Пока что никто не привел науч¬
ные данные, которые полностью или частично опровергали бы
это утверждение. До сих пор вся критика сводилась к изъявле¬
нию личного неприятия или скепсиса, а такие доводы можно
легко парировать словами Шарко: «Са riempiche pas d'exister»*.
Что касается эффективности психоаналитической тера¬
пии, то и в этом отношении публикуемый фрагмент истории бо¬
лезни и лечения нельзя считать показательным. Если обычно к
концу лечения у моих пациентов, как подтверждают они сами и
их родственники, отмечаются значительные улучшения, вплоть
до полного выздоровления, то на этот раз таких результатов до¬
биться не удалось, причем не только из-за того, что курс терапии
был прерван уже на третьем месяце, но и по одной особой при¬
чине, напрямую связанной со спецификой заболевания Доры.
Хороших результатов удается добиться в тех случаях, когда
стойкий характер симптомов обусловлен исключительно внут¬
ренним конфликтом между побуждениями, возникшими на сек¬
суальной почве. В подобных случаях состояние пациента улуч¬
шается в той мере, в какой удается нормализовать его патоген¬
ные переживания путем их интерпретации и тем самым создать
условия для разрешения этого внутреннего конфликта. Если же
симптомы болезни служат каким-то внешним, практическим
*	Это не мешает фактам оставаться фактами (фр.). — Прим. переводчика.
SE115
GW279
259

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
SE 116
GW 280
интересам пациента, как это было в случае Доры на протяжении
последних двух лет, то все происходит иначе. Когда в ходе лече¬
ния не видишь никаких признаков улучшения самочувствия па¬
циента, при том что аналитическая работа продвигается успеш¬
но, немудрено прийти в недоумение, а то и в замешательство. На
самом деле все не так плохо, как может показаться; симптомы все
равно исчезают, но только не во время лечения, а уже после него,
по мере ослабления психологической связи пациента с врачом.
Дело в том, что процесс выздоровления в таких случаях тормо¬
зит только личное отношение пациента к врачу.
Чтобы объяснить, почему так происходит, надо сделать
небольшое отступление. Можно с уверенностью сказать, что в
ходе психоаналитической терапии процесс симптомообразо-
вания всегда прекращается, но сама патогенная активность не¬
вроза отнюдь не снижается, а лишь принимает другую форму.
Вместо новых симптомов невроз порождает особые, по большей
части бессознательные, психологические феномены, которые я
обозначаю термином «перенос».
Что такое «перенос»? Это характерное повторение, воспро¬
изведение в виде определенного отношения к врачу всех тех
пробуждающихся у пациента в ходе анализа и еще только под¬
лежащих осознанию чувств и фантазий, которые когда-то вызы¬
вал у него кто-то другой. Иначе говоря, самые разные пробужда¬
ющиеся у пациента чувства, которые он испытывал прежде, он
воспринимает не как отголоски прошлого, а как свою непосред¬
ственную эмоциональную реакцию на врача. Порой при пере¬
носе прежние чувства воспроизводятся в неизменном виде, ме¬
няется только их объект. Такой перенос можно назвать простой
копией, калькой оригинала. В иных случаях перенос отличается
большей изощренностью: прежние чувства воспроизводятся в
более мягкой форме, поскольку подвергаются переработке, ко¬
торую я называю сублимацией, и даже могут осознаваться, если
пациент ухитряется увязать их с реальными чертами характера,
манерами или обстоятельствами жизни врача. В общем, такой
перенос — это уже не просто копия, а переработка оригинала.
С точки зрения теории аналитической методики лечения
перенос представляется совершенно неизбежным и законо¬
260

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
мерным явлением. Во всяком случае практика показывает, что
предотвратить перенос никак нельзя, а потому с этим послед¬
ним порождением болезни нужно бороться так же, как со все¬
ми прежними. Вот только справиться с этой задачей гораздо
труднее, чем с любой другой. Освоить методы толкования сно¬
видений, научиться вычленять вкрапления бессознательных
представлений и воспоминаний из массы ассоциаций пациента
и овладеть прочими подобными навыками интерпретации не
так уж сложно, благо исходный материал для расшифровки тут
предоставляет сам пациент. И только перенос приходится вы¬
являть практически самостоятельно, угадывая его по едва за¬
метным признакам и при этом не позволяя себе впадать в субъ¬
ективность. Но выполнять эту задачу все равно необходимо,
поскольку именно под влиянием переноса воздвигаются все те
препятствия, с которыми сталкивается врач при сборе данных
для анализа, и только после преодоления переноса пациент мо¬
жет убедиться в том, что выстроенная аналитиком схема при¬
чинно-следственных связей верна.
Кто-то подумает, что психоаналитическая терапия дает по¬
бочный эффект в виде таких особых патологических психиче¬
ских реакций, которые только осложняют работу врача, и сочтет
это серьезным недостатком и без того довольно трудоемкого пси¬
хоаналитического метода лечения или даже может усмотреть в
самом факте переноса доказательство того, что аналитическая
терапия наносит вред пациенту. Ни то, ни другое не соответ¬
ствует действительности. Перенос не осложняет работу врача;
на кого бы ни были направлены неконтролируемые побуждения
пациента — на самого врача или на кого-то другого, — с ними все
равно нужно совладать. Что же касается пациентов, то перенос
они могут совершать не только под влиянием психоаналитиче¬
ской терапии, но и при любом другом лечении. Все случаи изле¬
чения невротиков в тех клиниках, где вообще не практикуется
психоанализ, все разговоры о том, что больные истерией излечи¬
ваются не благодаря методу, а благодаря личному влиянию вра¬
ча, и все проявления внушаемости у пациентов, готовых слепо
подчиняться и на протяжении длительного времени следовать
воле врача, избавляющего их от симптомов путем внушения под
SE117
GW281
261

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
GW 282
SE 118
гипнозом, можно объяснить с научной точки зрения только тем,
что врачи систематически становятся объектом «переноса» со
стороны своих пациентов. Перенос — это не побочный эффект
психоаналитической терапии; перенос просто выявляется в ходе
психоанализа, как и все остальные скрытые переживания паци¬
ента. Но если при любой другой терапии излечению способству¬
ет только спонтанный перенос теплых и дружеских чувств, без
которого пациент просто не поддается лечению и при первой же
возможности отказывается от услуг «несимпатичного» ему вра¬
ча, то в процессе психоанализа у пациента по мере перехода от
одной темы к другой пробуждаются самые разные, в том числе
неприязненные, чувства, причем все они анализируются и дово¬
дятся до его сознания, благодаря чему каждый перенос преодо¬
левается. Так что перенос, который, казалось бы, должен стать
самым серьезным препятствием на пути психоанализа, превра¬
щается в могучее подспорье для психоаналитика, если ему уда¬
ется раз за разом угадывать и интерпретировать реакции пере¬
носа в доходчивой для пациента форме*.
Мне пришлось затронуть тему переноса, потому что, на мой
взгляд, именно этим объясняются некоторые особенности ана¬
лиза случая Доры. Я выбрал для публикации этот пример анали¬
за, поскольку он отличается той наглядностью, какая требуется
для первой ознакомительной статьи, но оборотной стороной это¬
го его достоинства является один серьезный недостаток, из-за ко¬
торого лечение не было доведено до конца. На этот раз я не сумел
вовремя взять под контроль перенос. Дора с такой готовностью
поделилась со мной некоторыми своими патогенными пережи¬
ваниями, что я потерял бдительность и не обратил внимание на
первые признаки назревающего переноса, который был связан
с неизвестными мне нюансами тех же переживаний. Поначалу
Дора явно отождествляла меня в воображении со своим отцом,
что было вполне естественно для юной девушки, учитывая нашу
разницу в возрасте. Она и на сознательном уровне постоянно
сравнивала меня со своим отцом и относилась ко мне насторо¬
*	Высказанные здесь мысли о переносе я впоследствии развил в своей методо¬
логической статье «Заметки об эротическом переносе» (5. Freud, Ветегкипдеп
iiberdie Ubertragungsliebe, 1915). — Прим. автора [1923 г.].
262

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
женно, опасаясь, что я с ней не до конца откровенен, как и отец,
который, по ее словам, «всегда скрытничал и юлил». Первое ее
сновидение, в котором она предостерегала себя от продолже¬
ния лечения и выражала намерение ретироваться так же, как в
свое время ретировалась с дачи господина К., должно было по¬
служить предостережением и для меня самого. Мне сразу сле¬
довало бы сказать ей: «Вы сейчас переносите на меня какие-то
свои чувства к господину К. Возможно, вы по какой-то причине
заподозрили меня в дурных помыслах, которые напрямую или
в сублимированной форме ассоциируются у вас с намерениями
господина К.? А, может быть, вы подметили в общении со мной
или узнали обо мне нечто такое, что внушило вам симпатию ко
мне, поскольку напомнило о симпатичной вам черте господи¬
на К.?» В ответ она объяснила бы мне, что именно в моей манере
общения, во мне самом или в моей жизни привлекло ее внима¬
ние, а эта указанная ею деталь и должна была таить в себе намек
на какое-то похожее, но куда более важное обстоятельство, ко¬
торое имело отношение к господину К. Вслед за нюансами само¬
го переноса в ходе анализа, возможно, выяснились бы и какие-то
ранее неизвестные факты, связанные с этим запомнившимся ей
обстоятельством. Но я не придал значения этому грозному пред¬
знаменованию, полагая, что у меня есть время в запасе, посколь¬
ку перенос еще не достиг той стадии, на которой он мог бы вос¬
препятствовать сбору аналитических данных. В результате ре¬
акция переноса застала меня врасплох. По какой-то неизвестной
причине Дора уподобила меня господину К. и бросила лечение,
отомстив мне так, как она хотела отомстить ему за то, что он об¬
манул ее ожидания и бросил ее9. Так она выразила в действии не¬
которые важные фантазии и воспоминания, вместо того чтобы
выразить их словами. Ей явно показалось, что у меня есть что-то
общее с господином К., но для меня самого это «что-то», разуме¬
ется, так и осталось загадкой. Возможно, это было как-то связано
с оплатой моих услуг; возможно, она приревновала меня к одной
моей бывшей пациентке, которая после выздоровления продол¬
жала поддерживать дружеские отношения со мной и моей семь¬
ей. Когда перенос подвергается анализу еще на ранней стадии,
ход аналитического процесса нарушается и замедляется, но зато
SE119
GW283
263

и снижается риск внезапного непреодолимого сопротивления,
из-за которого курс анализа может прерваться.
На этот перенос четко указывают и многие детали второго
сновидения Доры. Когда она пересказывала мне этот сон, она не
уведомила меня о том, что собирается через два дня прекратить
лечение, а потому я не знал, что у нас оставалось на работу всего
два сеанса, то есть два часа. Именно два часа она провела в кар¬
тинной галерее перед «Сикстинской Мадонной» и именно два,
а не два с половиной часа, как она сама потом уточнила, нужно
было добираться пешком вдоль озера до Л. Мотив ожидания и
стремления к намеченной цели, который ассоциировался у нее
в сновидении с молодым поклонником, живущим в Германии,
изначально был связан с тем, что она сама ждала того момента,
когда господин К. сможет на ней жениться. Эти чувства она пе¬
ренесла на меня еще за несколько дней до сновидения. Она ста¬
ла жаловаться на то, что лечение затянулось, что у нее уже не
хватает терпения и она устала ждать. А ведь в свое время, через
несколько недель после начала терапии, она спокойно и безо
всяких возражений приняла к сведению мои слова о том, что до
полного выздоровления ей придется лечиться не меньше года.
Выждав намеченный срок, она отказалась от моих услуг так же,
как в сновидении, по ассоциации с еще одним воспоминанием о
посещении Дрезденской картинной галереи, отказалась от услуг
сопровождающего и продолжила путь в одиночку. Она, навер-
GW 284	няка, решила: «Раз все мужчины такие мерзавцы, я вообще не
SE 120	выйду замуж. Пусть это будет моей местью»*.
*	Оглядываясь назад на проделанную работу, я с каждым разом все больше
убеждаюсь в том, что в ходе анализа по недосмотру допустил одну техниче¬
скую ошибку. Я слишком поздно догадался, что самым сильным бессознатель¬
ным побуждением Доры была гомосексуальная (гинекофилическая) тяга к гос¬
поже К., и потому не успел вовремя довести это до сведения пациентки. Я дол¬
жен был догадаться, что насчет половой жизни ее просветила главным образом
госпожа К., ведь именно госпожа К. изобличила ее в том, что она интересуется
подобными темами. Слишком уж странно было то, что Дора знала все нюансы
половой жизни и при этом никак не могла вспомнить, от кого она это узнала.
Мне следовало бы сразу обратить внимание на эту странность и выяснить, чем
мотивировано столь необычное вытеснение. Но я догадался обо всем только в
ходе анализа второго сновидения. Беспощадность, с которой она отомстила в
этом сновидении всем своим обидчикам, надежно заслонила собой побужде¬
ние совсем иного рода — великодушие, ведь она великодушно простила свою
264

Ф*Р*А*Г*М*Е*Н«Т А*Н*А*Л*И*3*А И*С*Т*Е*Р*И-И
Когда в результате переноса арессивные и мстительные
побуждения пациента, которые и так уже служат житейским
мотивом болезни и придают стойкий характер ее симптомам,
обращаются против лечащего врача с такой внезапностью, что
тот просто не успевает определить их первоисточник и отвести
их от себя, не стоит удивляться тому, что пациент, несмотря на
все старания врача, не поддается лечению. Ведь выставить себя
живым доказательством беспомощности и несостоятельности
своего лечащего врача — это самый действенный способ ему
отомстить. Но даже если курс лечения не удается довести до
конца, как это произошло в случае Доры, я не склонен недооце¬
нивать его результаты.
О результатах терапии я узнал только через год и три месяца
после завершения лечения и написания этой статьи, когда паци¬
ентка лично сообщила мне о своем самочувствии. Дора посети¬
ла меня первого апреля, причем выбрала этот день неспроста.
Как мы знаем, она вообще придавала большое значение датам.
Она рассказала мне о том, что происходило с ней после лечения,
и вновь обратилась ко мне за врачебной помощью, хотя по ней
было видно, что ее просьбу не стоит принимать всерьез. Бросив
лечение, она, по ее словам, недель пять пребывала «в смятении».
Затем ее самочувствие значительно улучшилось, приступы ста¬
ли случаться все реже, и она воспряла духом. В мае того года у
четы К. умерла дочь, которая вообще отличалась слабым здоро¬
вьем. Получив это печальное известие, Дора решила навестить
господина и госпожу К., чтобы выразить им соболезнование.
Они приняли ее так, словно за эти три года ничто не омрачало их
отношения. При встрече она окончательно объяснилась с ними
и, утолив жажду мести, помирилась с обоими. Госпоже К. она
сказала: «Я знаю, что вы с папой любовники». И та не стала отпи¬
раться. Ее мужа Дора заставила признать, что она говорила прав-
любимую подругу за предательство и умолчала о том, что та сама поделилась
с ней всеми теми знаниями, за которые ее потом попрекали. Пока я не понял,
какую важную роль в душевной жизни психоневротиков играют гомосексу¬
альные побуждения, я зачастую натыкался на серьезные препятствия в ходе
лечения таких пациентов, а то и вообще попадал в тупик. — Прим. автора.
GW285
SE121
265

3-И-Г-М-У-Н-Д Ф-Р-Е-Й-Д
ду о происшествии на озере, а потом передала его слова своему
отцу. Отношения с этой семьей она больше не поддерживала.
До середины октября она чувствовала себя хорошо, как
вдруг у нее снова на полтора месяца пропал голос. Озадаченный
услышанным, я поинтересовался у нее, что могло спровоциро¬
вать это обострение. Оказалось, что голос пропал у нее после
одного происшествия, которое ее сильно напугало. У нее на
глазах экипаж сбил прохожего. Слово за слово выяснилось, что
этим прохожим был не кто иной, как господин К. Как-то раз они
случайно встретились на улице. Он переходил оживленную
улицу, но, заметив Дору на противоположной стороне, оторопе¬
ло застыл прямо на проезжей части и впал в такую прострацию,
что угодил под экипаж*. Впрочем, как она узнала, отделался он
легко. Дора призналась, что толки о связи ее отца с госпожой К.
все еще задевают ее за живое, но в их отношения она больше
GW 286	не вмешивается. Она сказала, что целиком сосредоточилась на
учебе, а о замужестве пока и не помышляет.
За врачебной помощью она обратилась ко мне из-за право¬
сторонней лицевой невралгии, которая с некоторых пор не да¬
вала ей покоя ни днем, ни ночью. Я спросил ее: «Когда это на¬
чалось?» «Ровно две недели назад», — ответила она. Я не смог
удержаться от улыбки и сказал ей, что ровно две недели назад** в
одной газете, — а дело было в 1902 году, — появилась заметка обо
5Е 122	мне, которая, наверняка, попалась ей на глаза. Она призналась,
что так оно и было.
Судя по всему, это была мнимая лицевая невралгия. На са¬
мом деле, таким образом Дора наказывала себя за то, что тогда
на озере дала пощечину господину К., а потом еще и выместила
свою обиду на мне. Не знаю, какую помощь она рассчитывала от
меня получить. Во всяком случае я заверил Дору, что прощаю ее
*	Этот любопытный случай вполне мог бы послужить иллюстрацией к моим за¬
меткам на тему завуалированных попыток самоубийства в «Психопатологии
обыденной жизни» (S. Freud, Psychopathologie des Alltagslebens, 1901, VIII).—
Прим. автора.
** Подробнее о значении этого срока и его связи с темой мести см. толкование
второго сновидения. — Прим. автора.
266

Ф-Р-А-Г-М-Е-Н-Т А-Н-А-Л-И-З-А И-С-Т-Е-Р-И-И
за то, что она лишила меня приятной возможности окончательно
избавить ее от всех недугов.
С момента нашей последней встречи уже минули годы. За
это время Дора вышла замуж, причем, судя по всему, за того
самого молодого человека, о котором она вспоминала в начале
анализа второго сновидения*. Если первое сновидение ознаме¬
новало собой тот душевный переворот, в результате которого
она переметнулась от возлюбленного к отцу, в общем, попыта¬
лась уйти от реальности и найти прибежище в болезни, то вто¬
рое сновидение, напротив, предвещало ее освобождение от этой
привязанности к отцу и возвращение в реальность.
*	Как потом выяснилось, она вышла замуж за другого. — Прим. автора.
267

ПРИЛОЖЕНИЯ

Феликс Дойч1
ПРИМЕЧАНИЕ К «ФРАГМЕНТУ АНАЛИЗА ОДНОГО
СЛУЧАЯ ИСТЕРИИ» ФРЕЙДА2
В своей биографии Фрейда Эрнест Джонс обращается к из¬
вестному случаю Доры3 и ее разнообразным телесным и психиче¬
ским истерическим симптомам. Отметив, что она так никогда и не
возобновила свой анализ, который продолжался лишь одиннадцать
недель, Джонс сообщает, что Дора «умерла в Нью-Йорке несколько
лет тому назад»4.
Это сообщение привлекло мое внимание по нескольким при¬
чинам. Отчего она умерла?
Могут ли интуиция Фрейда и его глубокая интерпретация
двух ее сновидений в самом деле пролить свет на структуру лич¬
ности этой несчастной девушки? Если Фрейд был прав, разве вся
ее дальнейшая жизнь не должна была служить подтверждением его
идей относительно разнообразных причин, лежавших в основании
ее конверсионных симптомов? И последнее, но не менее важное:
насколько в наши дни мы продвинулись в понимании «скачка от
психического к физиологическому»?5
1	Феликс Дойч (1884—1964) - венский врач и психоаналитик, личный врач
Фрейда в 1923 г.
2	Статья впервые опубликована в журнале «Сайкоэнэлитик Квотерли», № 26 за
1957 год (Psychoanal. Q., 26:159-167 (PAQ).
3	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 143—267 настоящего
издания.
4	См.: Джонс, Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. М.: Наука, 1997.
5	Дойч цитирует работу Фрейда «Смысл симптомов» (Фрейд, 3. Введение в пси¬
хоанализ. Лекции). Один из пионеров психосоматической медицины, автор
термина «психосоматика» (1927), Дойч всю жизнь интересовался взаимодейс¬
твием психического и телесного. В1959 году под редакцией Дойча была опубли¬
кована книга «О таинственном скачке от сознания к телу. Практическое иссле¬
дование теории конверсии» (On the Mysterious Leap from the Mind to the Body:
A Workshop Study on the Theory of Conversation, New York, N. Y.: International
271

ПРИЛОЖЕНИЯ
Пока Фрейд был жив, мой исключительный интерес к после¬
дующей судьбе Доры сразу же натолкнулся бы на непреодолимое
препятствие — его осмотрительность. Он писал: «...я еще четыре
года тянул с публикацией истории ее болезни, пока не узнал о том,
что в ее жизни произошли определенные перемены, после которых
у нее самой, надо полагать, угас интерес к описанным здесь собы¬
тиям и переживаниям. Разумеется, в истории болезни я не называю
ни одного имени, по которому читатели из числа неспециалистов
могли бы догадаться, о ком идет речь; впрочем, публикация исто¬
рии болезни в сугубо научном специальном журнале должна огра¬
дить ее от таких случайных читателей. Я, конечно, не могу ручать¬
ся, что сама пациентка не испытает чувство неловкости, если ей
случайно попадет в руки ее собственная история болезни. Однако
она не узнает из этого отчета ничего нового и, наверное, рассудит,
что никто, кроме нее самой, не сможет понять, что тут говорится
именно о ней»6.
Через двадцать четыре года после окончания терапии про¬
изошло событие, которое раскрыло секрет Доры другому аналити¬
ку без ведома Фрейда.
В примечании к изданию «Фрагмента анализа одного случая
истерии» 1923 года Фрейд пишет: «С проблемой соблюдения вра¬
чебной тайны, которую я обсуждаю в предисловии к этой истории
болезни, при составлении других историй болезни, включенных в
этот том, мне сталкиваться не приходилось, поскольку в трех слу¬
чаях я получил официальное разрешение на публикацию от самих
пациентов, в том числе от отца маленького Ганса, между тем как в
случае Шребера объектом анализа был не он сам, а его книга. Тайна
личности Доры сохранялась до нынешнего года. Все эти годы я не
получал от нее никаких известий, как вдруг недавно мне сообщили,
что она заболела вновь, уже по другой причине, и призналась свое¬
му лечащему врачу, что до замужества проходила у меня курс ана¬
лиза, после чего мой начитанный коллега без труда узнал в ней ту
самую Дору, о которой я написал в 1899 году. Тот, кто судит об ана¬
Universities Press, 1959). Ее переиздание вышло в том же издательстве в 1998
году. — Прим. переводчика.
6	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 147 настоящего изда¬
ния.
272

ПРИМЕЧАНИЕ К «ФРАГМЕНТУ АНАЛИЗА ИСТЕРИИ»
литической терапии непредвзято, конечно, не станет придираться к
тому, что в свое время трехмесячное лечение способствовало лишь
разрешению тогдашнего конфликта и не могло навсегда уберечь па¬
циентку от болезней»7.
Фрейд тогда скрыл имя консультировавшего Дору врача, в со¬
ответствии с достигнутой ими обоими договоренностью, главным
назначением которой было сохранение тайны пациентки. Теперь,
когда Доры больше нет в живых, я могу сознаться, не опасаясь бо¬
лее нарушить ее анонимность, почему сообщение Джонса о ее кон¬
чине вызвало столь сильный интерес с моей стороны. Дело в том,
что именно я был тем врачом, который рассказал Фрейду о своей
встрече с Дорой в 1922 году. Это произошло вскоре после того, как
я представлял свой доклад «Размышления о формировании конвер¬
сионного симптома» на Седьмом международном психоаналити¬
ческом конгрессе в Берлине в сентябре 1922 года. Это был послед¬
ний конгресс, на котором присутствовал Фрейд. Я упомянул о ряде
положений этой статьи и о загадочном «скачке от сознания к соме»,
когда рассказывал Фрейду, каким образом я повстречался с Дорой и
волей-неволей оказался посвящен в ее тайну.
Поздней осенью 1922 года знакомый отоларинголог попросил
меня высказать мнение о его пациентке, замужней даме сорока двух
лет, вот уже некоторое время прикованной к постели с ярко выра¬
женными симптомами болезни Меньера: звоном в ушах, снижени¬
ем слуха в правом ухе, головокружениями и вызванной постоянным
шумом в ушах бессонницей. Так как обследование внутреннего уха,
а также нервной и сосудистой систем, в целом, не выявило никакой
патологии, ее врач решил выяснить, не сможет ли психиатрическое
обследование пациентки, которая вела себя очень «нервно», помочь
в объяснении ее состояния.
Наша беседа с Дорой поначалу велась в присутствии ее врача.
Супруг Доры покинул комнату вскоре после того, как она высказа¬
ла свои жалобы, и более не возвращался. Она начала с детального
описания невыносимого шума в правом ухе и головокружения, ко¬
торое испытывала всякий раз при повороте головы. Затем прозву¬
чала тирада пациентки о равнодушии, с которым муж относится к
7 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 152 настоящего изда¬
ния.
273
18	3ак. 3773

ПРИЛОЖЕНИЯ
ее страданиям, и о неудавшемся браке. А сейчас и ее единственный
сын стал пренебрегать ею... Он недавно окончил гимназию и дол¬
жен был решить, продолжать ли ему учебу. Однако он часто задер¬
живался где-то допоздна, и Дора стала подозревать, что он начал
интересоваться девушками. Она всегда дожидалась его прихода,
прислушиваясь к шуму на лестнице. Затем она перевела разговор
на собственную несостоявшуюся любовную жизнь и свою фри¬
гидность. Вторая беременность представлялась ей невозможной
—	она не могла бы еще раз вынести родовые муки. С горечью она
поделилась своей убежденностью, что муж ей изменяет, сообщила,
что думала о разводе, но не смогла принять определенного решения.
Плача, она обвиняла всех мужчин в эгоизме, стремлении брать и
неспособности давать. Подобные рассуждения снова навели ее на
мысли о прошлом. С большим чувством она вспоминала, как всег¬
да была близка со своим братом, который сейчас стал лидером по¬
литической партии и, тем не менее, навещает ее всякий раз, как ей
понадобится — совсем не то что ее отец, который изменял матери.
Она обвиняла отца в том, что у него была интрижка с молодой за¬
мужней женщиной, с которой сама пациентка дружила в юности и
за детьми которой порой присматривала. Муж этой дамы тогда до¬
могался моей пациентки, но она его отвергла.
Эта история показалась мне знакомой. Моя догадка относи¬
тельно того, кем была моя пациентка, вскоре полностью подтверди¬
лась. Мой коллега-отоларинголог тем временем вышел из комнаты,
и пациентка кокетливо осведомилась о том, являюсь ли я психоана¬
литиком и не знаком ли с профессором Фрейдом. Я в свою очередь
спросил ее, знает ли она сама профессора и не проходила ли у него
терапию. Она как будто ждала моей реплики и сразу же подтверди¬
ла, что она — та самая Дора, добавив, что после лечения у Фрейда
ни разу не обращалась к психиатрам. Мое знакомство с работами
Фрейда с очевидностью создавало крайне благоприятную ситуа¬
цию для развития переноса.
Она позабыла обо всех своих жалобах на недомогания, расска¬
зывая с большой гордостью, что описание истории ее болезни стало
знаменитым в психиатрической литературе случаем. Затем она за¬
говорила об ухудшающемся состоянии здоровья своего отца, кото¬
рый временами был словно не в себе. Ее мать недавно поместили в
274

ПРИМЕЧАНИЕ К «ФРАГМЕНТУ АНАЛИЗА ИСТЕРИИ»
санаторий для лечения туберкулеза. Она подозревала, что мать мог¬
ла заразиться туберкулезом от отца, который, насколько она пом¬
нила, в детстве страдал этим заболеванием. Видимо, она забыла, что
ее отец был болен сифилисом, о чем упоминал Фрейд в описании
ее случая, и что он, в целом, полагал причиной конституциональной
предрасположенности к болезням и «важным фактором развития
у ребенка склонности к невропатии»8. Также она беспокоилась по
поводу повторяющихся простудных заболеваний, проблем с дыха¬
нием и утренних приступов кашля, которые она приписывала усу¬
губившейся в последние годы привычке много курить. Словно ста¬
раясь оправдаться, она заметила, что ее брат курит не меньше.
Когда я попросил ее встать с постели и пройтись по комна¬
те, она пошла, слегка прихрамывая на правую ногу. Я спросил ее
о хромоте, но она не нашлась, что ответить. Хромота была у нее с
детства, но не всегда давала о себе знать. Затем она захотела обсу¬
дить данное Фрейдом толкование двух ее сновидений и спросила
моего мнения по этому поводу. Когда я рискнул связать синдром
Меньера с ее отношениями с сыном, с тем что она постоянно на¬
пряженно прислушивается, когда он вернется после своих ночных
прогулок, она с готовностью согласилась с такой интерпретацией и
попросила меня о еще одной консультации. При нашей следующей
встрече она уже встала с постели и утверждала, что ее «приступы»
прошли. Симптомы болезни Меньера исчезли. Она снова выражала
враждебные чувства в адрес мужа, говорила о своем отвращении к
браку. Она сообщила, что страдает от предменструальных болей и
вагинальных выделений по окончании менструации.
Затем она большей частью говорила о своих отношениях с
матерью, о несчастливом детстве, омраченном материнской одер¬
жимостью чистотой, раздражающим навязчивым мытьем рук и
недостаточной привязанностью к дочери. Мать беспокоили только
собственные страдания от постоянного запора, теперь от этого му¬
чалась и сама пациентка. Под конец она с гордостью рассказывала о
блестящей карьере брата, сомневаясь, впрочем, что ее сын сможет
пойти по стопам дяди. Когда я уходил, она многословно благодарила
меня, пообещав непременно обратиться вновь в случае необходи¬
8 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 159 настоящего изда¬
ния.
275

ПРИЛОЖЕНИЯ
мости. Больше она ни разу не дала о себе знать. Ее брат, вскоре пос¬
ле моих посещений сестры, несколько раз звонил мне, чтобы выра¬
зить свое удовлетворение ее скорым выздоровлением. Он был очень
встревожен постоянными недомоганиями Доры и ее разногласиями
с мужем и с матерью. Он признавал, что с его сестрой было очень
сложно ужиться, из-за того, что она не доверяла людям и стреми¬
лась восстановить их друг против друга. Он хотел лично засвиде¬
тельствовать мне свое почтение, но так как Доре стало лучше, я от¬
казался от этой встречи.
Как легко можно себе представить, встретившись с Дорой, я
захотел сравнить нынешнюю клиническую картину с той, которую
Фрейд наблюдал во время непродолжительного анализа пациентки
двадцать четыре года назад, когда ей было восемнадцать лет.
Поразительно, что судьба Доры развивалась именно в том на¬
правлении, которое предсказал Фрейд. Он признавал, что терапия
данного случая и его постижение комплекса обстоятельств, спо¬
собствовавших его формированию, остались фрагментарными.
«Вследствие этого множество вопросов не получили ответа, в отно¬
шении ряда других остается только строить догадки». Эти рассуж¬
дения, однако, не смогли поколебать основное положение его кон¬
цепции, которое сводилась к тому, что «большинство истерических
симптомов, достигших пика своего развития, представляют вооб¬
ражаемую сцену сексуальной жизни».
Без сомнения, отношение Доры к супружеской жизни, ее
фригидность и отвращение к гетеросексуальности подтверждают
сформулированную Фрейдом концепцию замещения, которую он
описывал следующим образом: «Я считаю, что изначально тошнота
является реакцией на запах мочи и кала, а впоследствии начинает
возникать и при виде экскрементов. Гениталии... ассоциируются с
выделительным актом»9.
Фрейд нашел подтверждение этой теории впоследствии в сво¬
ей работе «Заметки об одном случае невроза навязчивости», опи¬
сывая пациента как ренифлера (осфресиоланьяка), обладавшего
повышенной восприимчивостью к запахам. В примечании Фрейд
9 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 170 настоящего изда¬
ния.
276

ПРИМЕЧАНИЕ К «ФРАГМЕНТУ АНАЛИЗА ИСТЕРИИ»
добавляет, что пациент «в детстве имел копрофилические наклон¬
ности. В этой связи также можно говорить об анальном эротизме».
Мы можем задаться вопросом, какие другие возможности
использования чувственного восприятия, помимо обоняния, вку¬
са и зрения, были задействованы в конверсионном процессе у
Доры. Безусловно, слуховой аппарат играл важную роль в болезни
Меньера. По сути, Фрейд объясняет одышку Доры тем фактом, что,
будучи ребенком, она прислушивалась к шуму в спальне родите¬
лей, находившейся по соседству с ее комнатой. Эта ситуация отчас¬
ти повторилась, когда она стала настороженно прислушиваться к
шагам сына, возвращающегося домой поздно ночью, после того как
она заподозрила, что он начал интересоваться девушками.
Что касается осязания, она продемонстрировала его подав¬
ление при контакте с господином К., когда он обнял ее, а она вела
себя так, словно и не почувствовала прикосновения его гениталий.
Она не могла отрицать соприкосновение губ, когда господин К. по¬
целовал ее, но она стремилась защитить себя от воздействия этого
поцелуя, отрицая собственное сексуальное возбуждение и свою ос¬
ведомленность о гениталиях господина К., — даже предположение
об этом она отвергала с отвращением.
Мы должны помнить, что в 1894 году Фрейд определил кон¬
версию как защиту, придя к выводу что «при истерии невыносимая
мысль обезвреживается, преобразовывая связанное с ней количес¬
тво возбуждения в некую телесную форму выражения».
Прошло много лет, в течение которых эго Доры испытывало
крайнюю нужду в том, чтобы держать на безопасном расстоянии ее
чувство вины. Мы знаем, что Дора пыталась добиться этого путем
идентификации со своей матерью, которая страдала от «психоза до¬
мохозяйки» с навязчивым мытьем рук и одержимостью чрезмерной
чистотой. Дора стала походить на мать не только внешне, но также
и в этом отношении. И сама Дора, и ее мать видели грязь не только
вокруг себя, но и в себе. Они обе страдали от вагинальных выде¬
лений как в то время, когда Фрейд лечил Дору, так и во время моих
визитов к ней.
Поразительно, что подволакивание ноги, которое Фрейд на¬
блюдал у восемнадцатилетней девушки, сохранилось у пациентки и
двадцать пять лет спустя. Фрейд утверждал, что «подобные симпто¬
277

ПРИЛОЖЕНИЯ
мы могут развиться только при условии, что у них есть прототип
в виде соответствующих детских переживаний». В детстве Дора
однажды подвернула ногу, поскользнувшись на ступеньке, когда
спускалась по лестнице. Нога распухла, ее забинтовали, девочке
пришлось провести в постели несколько недель. Получается, что
подобный симптом может сохраняться в течение всей жизни и ис¬
пользоваться всякий раз, когда возникает необходимость в сомати¬
ческой демонстрации неудовольствия.
Фрейд всегда придерживался «концепции биологических
правил» и полагал, что неудовольствие «накапливается для защи¬
ты. Соматическое соответствие, органически детерминированное,
прокладывает путь разгрузке бессознательного возбуждения».
Нельзя преувеличить значение следующего утверждения
Фрейда: «представляется, что создать новый механизм конверсии
намного сложнее, чем проложить ассоциативный путь между новой
идеей, которая нуждается в разгрузке, и старой, которой разгрузка
более не требуется».
Думая о личности Доры, приходишь к отчасти фаталистичес¬
кому заключению: она не могла избежать своей судьбы и Фрейд это
предвидел. Это заключение, однако, требует определенной оговор¬
ки. Фрейд сам утверждал, что он долго не публиковал этот случай,
поскольку его нельзя считать показательным, и что краткость те¬
рапии (которая продлилась едва лишь три месяца) была лишь од¬
ной из причин, которые помешали долговременному улучшению
состояния Доры. Даже если бы Фрейд к тому времени уже открыл
невроз переноса и проработку, Дора вряд ли смогла бы извлечь из
этого пользу, поскольку прервала лечение совершенно неожидан¬
но, что являлось несомненным актом мести. «Тут сказалась и ее
склонность к самоистязанию»10.
Прошло более тридцати лет с моего посещения Доры. Я не имел
о ней более никаких сведений, пока известие о ее кончине в Нью-
Йорке, прочитанное мною у доктора Джонса, не побудило меня
вновь заинтересоваться ею. От моего осведомителя я узнал допол¬
нительные факты о дальнейшей судьбе Доры и ее семьи, которые я
привожу здесь.
10 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. - С. 253 настоящего изда¬
ния.
278

ПРИМЕЧАНИЕ К «ФРАГМЕНТУ АНАЛИЗА ИСТЕРИИ»
Сын привез ее из Франции в Соединенные Штаты. Несмотря
на ее опасения, он преуспел в жизни и стал известным музыкантом.
Она цеплялась к нему с теми же вздорными требованиями, которы¬
ми раньше изводила своего мужа. Последний скончался от ишеми¬
ческой болезни сердца — она мучила и третировала его своим почти
что параноидным поведением. Достаточно странно, как выразился
мой осведомитель, что он предпочел умереть, а не развестись с ней.
Без сомнения, Дора могла выбрать себе в мужья человека только та¬
кого типа. Во время аналитического лечения она недвусмысленно
заявляла: «Раз все мужчины такие мерзавцы, я вообще не выйду за¬
муж. Пусть это будет моей местью». Таким образом, ее брак служил
только цели скрыть ее отвращение к мужчинам.
И она, и ее супруг были вынуждены покинуть Вену во время
Второй мировой войны и эмигрировать, поначалу во Францию. До
этого ее регулярно лечили от ее знаменитых приступов гемикра-
ниальной мигрени, нервного кашля и вызванной им хрипоты, т. е.,
тех самых симптомов, которые аналитически проинтерпретировал
Фрейд, когда ей было восемнадцать лет.
В начале тридцатых годов, после смерти отца, она стала стра¬
дать от учащенного сердцебиения, причиной которого считали
злоупотребление сигаретами. Новые симптомы вызвали у нее при¬
ступы паники и страх смерти. Ее недомогания держали ее близких
в постоянном напряжении, и она использовала свое положение,
чтобы стравливать друзей и родственников. Ее брат, также заядлый
курильщик, впоследствии умер от ишемической болезни сердца в
Париже, куда он попал при самых невероятных обстоятельствах.
Он был похоронен во Франции с наивысшими почестями.
Мать Доры умерла от туберкулеза в санатории. Я узнал от свое¬
го осведомителя, что это заболевание было у нее с юности. Она ухо¬
дила себя насмерть работой: страдая компульсивным расстройс¬
твом, она постоянно занималась уборкой, с которой никто другой,
по ее мнению, не мог справиться сколько-нибудь удовлетворитель¬
но. Дора пошла по ее стопам, однако, направила навязчивость, глав¬
ным образом, на свое тело. Так как вагинальные выделения у нее
не прекращались, она перенесла несколько несложных гинеколо¬
гических операций. От неспособности «опорожнить кишечник»,
т. е., запора, она страдала до конца дней. Привыкнув к проблемам
279

ПРИЛОЖЕНИЯ
с кишечником, она, очевидно относилась к ним как к обыденному
симптому, пока однажды он не стал чем-то большим, чем проявле¬
ние конверсии. Ее смерть от рака кишечника, который был диагнос¬
тирован слишком поздно для успешной операции, была настоящим
благословением для ее близких. Она была, как выразился мой осве¬
домитель, «одной из самых невыносимых истеричек», которых он
когда-нибудь встречал.
Дополнительные сведения о Доре, которые я изложил в данной
статье, не являются чем-то большим, чем простым примечанием
к работе Фрейда. Я надеюсь, что обращение к ним может вызвать
определенный пересмотр теории конверсионного процесса, в том
смысле как его понимал Фрейд, и стимулировать обсуждение, на¬
сколько эта теория действенна в наше время и в чем заключаются
ее отличия от современного отношения к проблеме11.
11 Всестороннее исследование конверсионного процесса было осуществлено чле¬
нами Бостонского психоаналитического общества и института в рамках семи¬
нара по психосоматическим проблемам в анализе. Сейчас материал готовится
к публикации. — Прим. автора. (Речь идет о книге «О таинственном скачке от
сознания к телу. Практическое исследование теории конверсии».- Прим. пе¬
реводчика.)
280

Курт Герберт Адлер1
ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСТВЕ, О РОДИТЕЛЯХ,
О МУЗЫКЕ И ДОВОЕННОЙ ВЕНЕ2
Пфафф: Когда и где Вы родились?
Адлер: Я родился в Вене, в 1905 году, 2-го апреля. Я родился
недоношенным, думаю, семимесячным, ночью, в воскресенье, за
полчаса до полуночи. Говорят, или, вернее сказать, раньше гово¬
рили, по крайней мере, в Австрии, что ребенок, который родился
в воскресный день, будет счастливым. Поэтому моя мать мечтала,
чтобы ее сын появился на свет в воскресенье, и сделала все от нее
зависящее, чтобы родить именно 2-го апреля, а не 3-го, в понедель¬
ник. Роды проходили дома. В Европе было принято рожать дома,
во всяком случае, если у родителей были подходящие условия. Так
было и со мной.
Мы оставались в той же квартире до 1907 года. То есть, мне
было уже два года, когда мы переехали на новую квартиру в доме, в
котором прожили до 1934 года. Достаточно странно, но я помню этот
переезд и первые впечатления от новой квартиры. Она была очень
светлой, дом был окружен садом, наша предыдущая квартира была
в самом сердце города, знаете, никаких деревьев, только шум, не¬
далеко от дома была железнодорожная станция, и паровозы очень
громко гудели. Вряд ли я видел эти паровозы в столь юном возрасте,
но шум я запомнил.
В школу я пошел, когда мне было около шести лет, здесь такую
школу, кажется, называют начальной или грамматической, я до сих
пор так в этом и не разобрался, наверное, никогда уже не разберусь!
1	Курт Герберт Адлер (1905—1988) единственный сын Иды Адлер, урожденной
Бауэр, фрейдовской Доры, и ее супруга Эрнста Адлера.
2	Ставший знаменитым дирижером и музыкальным администратором сначала
в Старом, а затем в Новом Свете, Адлер рассказывает о своем детстве и своих
родителях. Интервьюер Тимоти Пфафф. (Отрывок из сборника «Жизнь и ка¬
рьера Курта Герберта Адлера»/ The Life and Career of Kurt Herbert Adler.)
281

ПРИЛОЖЕНИЯ
Я учился в частной школе, там нужно было учиться пять лет. Но я
был очень хорошим учеником, всегда обгонял своих товарищей, и
мне разрешили пропустить последний класс. После четырех лет
учебы я поступил в гимназию. Обе школы находились в пяти мину¬
тах ходьбы от квартиры родителей, здания стояли рядом.
В первой школе был совместное обучение, и у нас в классе были
группка мальчиков и группка девочек. Ну, в этой группе девочек я
был единственным мальчиком, девочки считали меня своим вожа¬
ком. В гимназии, там были в основном мальчики и очень мало дево¬
чек, должно быть две или три на двадцать пять или двадцать восемь
мальчиков в моем классе.
Обучение в гимназии занимало восемь лет. Нужно было на¬
чинать изучать латынь на первом году обучения и продолжать все
восемь лет. Собственно говоря, латынь мне нравилась, и я мог не
только читать классическую литературу на латыни, но и немножко
говорить. На третьем году обучения мы начали заниматься гречес¬
ким, но я так особенно и не продвинулся в изучении этого языка,
потому что в это время уже занимался музыкой и тратил очень мно¬
го времени на эти занятия. Так что я не был так же силен в гречес¬
ком, как в латыни, что обнаружилось во время экзамена на аттестат
зрелости — Абитуриума, так его называют, который сдают после
восьми лет обучения.
Пфафф: Абитуриум?
Адлер: Абитур3. В Вене этот экзамен называли «Матура»4, пола¬
гаю, это название связано с взрослением. Текст на экзамене был из
Платона. Очень сложный. Я действительно не мог его перевести, но
сделал попытку и как-то почувствовал философский смысл отрыв¬
ка. Когда учитель прочел мою работу, он сказал мне: «Никогда не
подозревал, что Вы так знаете греческий». И я скромно ответил: «На
самом деле, не знаю...».
Итак, нужно было отучиться двенадцать лет перед поступле¬
нием в университет...
3	Абитур (нем. Abitur, от лат. abire — уходить, переходить) — название экзаме¬
нов на аттестат зрелости в немецкой средней школе. — Прим. переводчика.
4	Матура [нем. Matura, от лат. maturus — зрелый, взрослый) — австрийское на¬
звание экзаменов на аттестат зрелости. — Прим. переводчика.
282

ПРИЛОЖЕНИЯ
Пфафф: Могу я прервать Вас и задать Вам один вопрос?
Начальная школа, которую Вы описывали, это так называемая
«Фольксшуле»5?
Адлер: Верно, это «Фольксшуле», верно. Там учатся пять лет,
четыре года продолжается обязательное обучение. Не уверен, явля¬
ется ли обязательным получение дальнейшего образования, но для
меня было очевидно, что я должен учиться дальше, либо в гимназии,
либо были еще такие школы, они назывались «реальные гимназии»...
Там изучали латынь и английский или латынь и французский, и там
готовили, скорее, к политехническому институту, в то время как в
гимназии готовили в университет. И я стал учиться в гимназии.
Французский я начал учить дома, когда мне было лет пять или
шесть. Родители знали французский и несколько лет мы говори¬
ли только по-французски, никакого немецкого. Затем я стал учить
английский, потом итальянский.
Я был не в восторге, что родители заставляют меня изучать
столько языков, но впоследствии я был им очень благодарен, ког¬
да понял, что знание языков совершенно необходимо в моей про¬
фессии.
Родители: Эрнст и Ида Адлер
Пфафф: Кто была Ваша мать, из какой она семьи?
Адлер: Моя мать была урожденная Бауэр, Ида Бауэр, ее предки
были родом из Чехословакии. Она выросла в Вене и по-чешски гово¬
рила совсем немного. Ее отец, Филипп Бауэр, которого я вспоминаю
как необыкновенно доброго человека, был текстильным фабрикан¬
том. У него были предприятия в Богемии, которая в то время была
частью Австро-венгерской монархии, Австро-венгерской империи,
если хотите.
Мой отец, Эрнст Адлер, родился в Будапеште, его родители
умерли, полагаю, еще когда он был ребенком, конечно, я их не знал.
Он вырос в Вене в доме известного актера, Адольфа Риттера фон
Зонненталя, который получил дворянство от императора Франца-
5	Фольксшуле [нем. Volksschule, букв, народная школа) — с 1840 г. система обя¬
зательных для посещения государственных начальных школ в Австрийской
империи. Впоследствии — название любой начальной школы. — Прим. пере¬
водчика.
284

ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСТВЕ.
Иосифа. Он был одним из самых знаменитых актеров имперского
Бургтеатра. Зонненталь и Кайнц, Йозеф Кайнц, самые известные
имена рубежа веков, самые успешные актеры австрийской столи¬
цы. Мой отец, как я слышал, пытался подражать Зонненталю, кото¬
рый был исключительно элегантным человеком, по крайней мере,
в том, что касается гардероба. Я видел фотографии отца в молодые
годы, он одет так же, как Зонненталь.
Доктор Отто Бауэр
Адлер: Когда мой отец встретил мою мать и женился на ней, а
это случилось в 1903 году, мой дед предложил ему стать партнером
в семейном предприятии, потому что его собственный сын, Отто
Бауэр, не хотел заниматься коммерцией. Отто, еще очень молодой
человек, уже был членом социал-демократической партии — он был
необыкновенно умный и одаренный юноша. Когда ему было лет семь
или восемь, он написал пьесу, и ее на самом деле интересно читать.
У меня сохранилась рукопись. После распада Австро-венгерской
империи в 1918 году он стал государственным секретарем по инос¬
транным делам в правительстве молодой Австрийской республики.
Его сменил другой социал-демократ, пожилой Виктор Адлер — нам
не родственник. Он был лидером социал-демократической партии,
очень любил моего дядю и способствовал началу его политической
карьеры.
Пфафф: Вы продолжаете говорить о политической карьере
Отто Бауэра...
Адлер: Да.
Адлер: Он был необыкновенно умен и обладал невероятной
памятью. Я не встречал никого с подобной памятью. Он писал кни¬
гу за книгой и все приводимые в тексте цитаты давал по памяти.
Корректоры потом проверяли эти цитаты и почти никогда не на¬
ходили ошибок, насколько я понимаю. Он был гением не только в
политической и социальной сферах, но и практически во всем, чего
касался. Он был выдающимся человеком во всех отношениях, иначе
не скажешь.
Пфафф: Насколько близко Вы его знали?
Адлер: Моя мать обожала его, они были очень близки.
Поэтому и я с ним много общался. Когда монархия сменилась де¬
285

ПРИЛОЖЕНИЯ
мократической республикой, мальчик Курт, которому тогда было
тринадцать, был невероятно потрясен и впечатлен случившимся:
история совершалась у него на глазах! Так я ощущал происходя¬
щее. Благодаря дяде я встречал многих членов социал-демокра-
тической партии. Первый президент Австрии, Карл Зейц, восхи¬
щался дядей и симпатизировал мне, именно благодаря ему я по¬
лучил доступ в бывшую императорскую царскую ложу венского
оперного театра.
Ложа, располагавшаяся прямо над партером, принадлежала
правительству. Что ж, правительство сменилось. А меня, кото¬
рого Зейц пригласил посещать каждое представление, которое
мне хотелось посетить, передали новому правительству вместе с
мебелью в ложе. Наверное, они говорили: «Вот, молодой человек,
занимается музыкой, приходит довольно часто, иногда совсем не¬
надолго, иногда смотрит весь спектакль, сидит в глубине ложи,
приносит ноты и следит за исполнением оперы по партитуре,
занимается. Конечно, вы не будете возражать, если он продолжит
приходить сюда». Никто не возражал, я годами посещал царскую
ложу.
Воспоминания о Венской опере. Франц Шальк
Пфафф: Сколько Вам было лет, когда Вы стали посещать оперу?
Адлер: Мне было около тринадцати-четырнадцати лет, но сна¬
чала я ходил в театр не очень часто.
Возникала небольшая проблема: мой отец, который более или
менее был на стороне буржуазии, не слишком одобрял мои посе¬
щения «социал-демократической» ложи, понимаете? Но затем он
к этому привык, и чем больше я занимался музыкой, тем яснее он
понимал, насколько важно для меня посещать спектакли. Тогда он
сделал следующее. Отец играл в бридж с тогдашним директором
венской оперы Францем Шальком. И господин Шальк пригласил
меня посещать любые репетиции в театре. Таким образом, если я
хотел, то мог находиться в опере с утра до вечера.
Франц Шальк был дирижером в Венской опере, он пришел в
театр, если не ошибаюсь, в 1898 году. Его привел Густав Малер, в то
время уже директор. Шальк стал директором в 1918 году, несколь¬
ко лет его помощником был Рихард Штраус. Когда Штраус ушел,
286

ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСТВЕ.
Шальк директорствовал один до своего ухода на пенсию в 1927 или
1928, вскоре после отставки он умер от туберкулеза.
Вот эпизод из последнего года его жизни. В то время он жил
в санатории в двух часах езды от Вены, там был чудный горный
воздух. Он приехал в город на неделю и дирижировал тремя спек¬
таклями: «Тристаном», «Ариадной» и «Гибелью богов». «Тристан»
прошел хорошо, я был на спектакле. На представлении «Ариадны»
меня не было, но я слышал плохие отзывы. Он был очень-очень бо¬
лен, он очень устал... И вот «Гибель богов» — не могу забыть этот
спектакль, я почему-то стоял на галерке, — когда он дирижировал
похоронным маршем, похоронным маршем Зигфрида в последнем
акте, мне казалось, что он дирижирует музыкой для собственных
похорон.
Спектакль закончился, а я все еще стоял на галерке. Посмотрев
вниз, я увидел этого человека, к которому был очень привязан. Он
сидел без движения, закрыв лицо руками. Оркестр встал и ушел, —
тогда в Вене было не принято, чтобы музыканты ждали дирижера,
как это принято здесь сейчас. Шальк был почти один в огромной
оркестровой яме, он оглянулся по сторонам, и у меня возникло
чувство, что больше мы его никогда не увидим. Так оно и случилось.
Вскоре после этого он умер.
Шальк открыл мне творчество Вагнера, он был великолепным
интерпретатором музыки Вагнера, Моцарта, Штрауса. Штраус гово¬
рил: «Шальк дирижирует "Кавалером роз" лучше, чем я». «Фиделио»
и «Женщина без тени» также, без сомнения являются блестящими
примерами его дирижерского искусства.
Шальк был учеником и другом Брукнера, и дирижировал
брукнеровской музыкой, лучше, чем кто бы то ни было. Он был
открыт современной музыке, и я вспоминаю историю, связанную
с его исполнением вместе с филармоническим оркестром како-
го-то произведения Стравинского. Зрители начали шикать, не до¬
ждавшись даже конца исполнения. Раздались крики: «Прекратите!
Прекратите! Играйте Брукнера!» Шальк, не обратив на это вни¬
мания, продолжал дирижировать. Когда кто-то расспрашивал его
об этом впоследствии, он заметил: «Знаете, зрители, которые кри¬
чали "Играйте Брукнера!", те же самые, которые шикали во вре¬
мя моего первого исполнения Брукнера и кричали: "Прекратите!
287

ПРИЛОЖЕНИЯ
Играйте Фукса!"». Шальк был остроумным, очень саркастичным
человеком.
У него была особая техника дирижирования, к которой оркестр,
конечно, привык за многие годы. Взмах его палочки не был очень яс¬
ным или четким. По этому поводу рассказывали совершенно неверо¬
ятную историю, как он отправился однажды в Стокгольмскую оперу
дирижировать «Доэнгрином», одной из постоянно исполняемых им
опер. До представления дело не дошло, потому что оркестр просто не
смог играть под его управлением, и Шальк отправился восвояси.
[•••]
Первые уроки музыки: Ирен Бин
Адлер: Когда мне было около пяти лет, родители отдали меня
учиться играть на фортепиано. Я был уже знаком с музыкой, потому
что ее обожал мой отец, ужасный композитор-любитель.
Когда он приходил домой с работы, то садился за орган или за
рояль. Я обычно садился у его ног и наслаждался его довольно жал¬
кими импровизациями.
Это был мой первый музыкальный опыт. Моим первым учи¬
телем стала Ирен Бин, ученица Шенберга. Конечно, госпожа Бин
многое для меня сделала, но прежде всего, она сделала мою жизнь
невероятно сложной. Потому что мальчику шести или семи лет, ко¬
торый начинает изучать гармонию, непросто знакомиться с нею по
Шенбергу...
[...]
Эрнст Адлер: композитор и любитель музыки
Адлер: Что касается моего отца, он был в состоянии нанять
оркестр, и он слушал свою не слишком-то хорошую музыку в ис¬
полнении нанятого им оркестра. Некоторые из его сочинений были
опубликованы в Вене Доблингером, эта фирма еще существует.
Я всегда хотел найти какие-нибудь его записи, если они сохрани¬
лись, потому что сейчас даже его плохая музыка представляет для
ме^я интерес.
[...]
Адлер: ...отец был поклонником первых граммофонов, с ог¬
ромной трубой, немыслимо тяжелых... пластинки тоже были вну¬
288

ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСТВЕ.
шительные... У него была огромная коллекция пластинок. И у него
был, возможно, первый переносной граммофон. Для него был спе¬
циально сделан особый чемоданчик, куда помещались сам аппарат,
труба и большой набор пластинок, отец брал его с собой в поездках.
Я был необыкновенно впечатлен этим устройством, хотя настроен
не слишком благожелательно: моя мать высмеивала пристрастие
отца к переносному граммофону
Еще к слову об отце, он был одним из первых владельцев лич¬
ного автомобиля в Вене, это было около 1900 года. Впоследствии он
не держал автомобилей в Вене, только в Богемии, на фабриках, по¬
тому что он не хотел, чтобы я вырос ребенком, у которого всегда в
распоряжении машина. Родители полагали, так ведут себя только
нувориши или что-то в этом роде.
Пратер
Адлер: У моего отца был кузен, композитор Рудольф Рети, он
уже умер, здесь, в Америке, так вот, Рети был композитором и пи¬
анистом. Он давал сольные концерты в знаменитом старом зале
«Безендорфер». Безендорфер был фортепианным мастером, в его
честь назвали маленький концертный зал, весьма привилегирован¬
ный, где проходили особенно выдающиеся концерты. Ребенком мне
приходилось посещать концерты господина Рети, я сидел нетерпе¬
ливо в первом ряду в белых перчатках, потому что мальчик из моего
класса, с моим положением в обществе, конечно, обязан был наде¬
вать перчатки на концерт, а я их ненавидел. Также я должен был
надевать эти белые перчатки по воскресеньям, когда в экипаже,
запряженном двумя лошадьми мы с дедушкой и мамой или с отцом
и мамой, отправлялись на прогулку в Пратер, как было «принято».
Пратер был прекраснейшим местом, весь, не только парк с аттрак¬
ционами, который всем известен. В Пратере есть чудесные луга и
перелески, невдалеке течет Дунай. Мы приезжали в экипаже, я дол¬
жен был держать руки в белых перчатках на коленях и очень жалел,
что не могу побежать в грязной одежде на аттракционы...
28 июня 1914 года — мне было девять лет — мы (мои родители и
семья одного из директоров главного банка Вены) пили кофе в одном
ресторанчике в N. Играл военный оркестр. Вдруг директора банка
19	Зак. 3773
289

ПРИЛОЖЕНИЯ
позвали к телефону, он вышел. Оркестр мгновенно умолк. Когда гос¬
подин директор вернулся, он сказал: «Крон-принц убит в Сараево».
Конечно, все чувствовали, что этим все не закончится, что не¬
что грядет... Начиналась Первая мировая война...
Если говорить о музыке, для ребенка было удивительно, что во¬
енный оркестр остановился посреди такта...
Друзья семьи
Адлер: Помню, когда я был маленьким, родители были в дру¬
жеских отношениях с такими «типично венскими» философами,
как доктор философии Эгон Фридель, который покончил с собой,
когда пришел Гитлер, и поэт Петер Альтенберг. Также мой отец был
другом одного знаменитого художника...
[...]
Я воспитывался типичным буржуазным ребенком в семье, у
которой были деньги (о чем я тогда не задумывался), но также у меня
было некое понимание идеалов и философии социал-демократов,
которые пришли к власти в 1918. В Австрии, да и в Германии тоже.
В 1918 году мой отец все еще находился в австрийской армии,
хотя он стал инвалидом из-за серьезных проблем с ухом. Он вернул¬
ся в Вену с польского фронта, когда оперироваться было уже слиш¬
ком поздно. Он оглох на левое ухо, также серьезно пострадала вся
нервная система. Но он оставался приписанным к Военному минис¬
терству и служил в действующей армии до 1918.
Мы с матерью жили в Чехословакии, тогда еще Богемии, у дру¬
га семьи, которого звали Рихард Штраус, но он был не композито¬
ром, а промышленником, занимался текстилем.
Однажды, на фортепиано я увидел клавиры «Валькирии», я сел
и стал играть с листа. Никогда раньше я не видел эти клавиры и не
слышал самой оперы. И доктор Штраус сообщил моей матери, что
он был абсолютно поражен, что мальчик — а в то время мне было
тринадцать лет — в состоянии исполнять эту музыку И также по
какой-то причине он заметил, что темп и фразировка напоминают
ему манеру Густава Малера, когда тот дирижировал этой оперой в
Вене. Что ж, правда это или нет, это красивая история. Ее правди¬
вость подтверждает тот факт, что слова доктора Штрауса подвигли
мою мать на поиски для меня нового учителя музыки.
290

ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕТСТВЕ.
Еще об Эрнсте и Иде Адлер
Пфафф: Когда умерли Ваши родители?
Адлер: Мой отец скончался в 1932 году У меня в то время уже
был ангажемент в Германии, когда, на Рождество 1932 года, у него
случился сердечный приступ, хотя за три недели до этого он про¬
шел полное медицинское обследование и был признан совершенно
здоровым. Я говорил, что ему было всего пятьдесят два года? Он ни¬
когда не жаловался на сердце, его беспокоила только боль в ухе. В
католических странах, таких как Австрия, на Рождество приходит¬
ся два праздничных выходных дня, 25 и 26 декабря, и мы не могли
найти врача-специалиста. Никого не было в городе, только старый
семейный доктор. Отец провел чудовищную ночь, которой я никог¬
да не забуду, он очень мучился с 27 на 28 декабря. 28 числа к нам,
наконец, пришел специалист по сердечным болезням. Утром он ска¬
зал: «Не думаю, что он сможет это пережить». После обеда, около
пяти, он вернулся и сказал: «Раз ему до сих пор удается держаться,
может быть, все обойдется». Несколько часов спустя, в половину де¬
вятого вечера, отец умер во сне.
Мама приехала в Соединенные штаты в 1938 году. Когда я уез¬
жал, она все еще жила в Вене, но собиралась во Францию. Леон
Блюм, знаменитый французский премьер-социалист, был близ¬
ким другом моего дяди. Правительство Чехии, где дядя жил с 1933
по 1938 годы, просило его покинуть страну, потому что ситуация с
Германией становилась все более напряженной. Он уехал в Париж,
где неожиданно умер; он родился в 1873, а умер в Париже летом 1938
года. Леон Блюм настаивал, чтобы мама перебралась в Париж, что
она, в конце концов, и сделала, после того как я уехал. За день до того,
как немцы заняли Париж, Блюм отправил маму на юг Франции. Она
прожила там несколько непростых лет, и, наконец, прибыла сюда че¬
рез Касабланку. Там ее интернировали в госпитале, она слегла с хо¬
лерой, за ней ухаживали арабы-санитары, срок ее визы истек. Мне
удалось продлить срок действия визы, потому что в Министерстве
иностранных дел в Вашингтоне хорошо знали моего дядю и хотели
открыть дверь его сестре после его смерти. Итак, она приехала сюда,
не помню точно, в каком году. Сначала она жила со мной в Чикаго,
потом перебралась в Нью-Йорк, вскоре и я туда переехал. Она умер¬
ла от рака в 1945 году. Ей было шестьдесят три года.
291

Виктор Мазин1
ДОРА И ГАНС
П ослесловие научного редактора
Романы наследников Эдипа
Случай молодой девушки, известной в истории психоанализа
как Дора, — первый из пяти больших клинических случаев Фрейда.
События его относятся к октябрю — декабрю 1900 года. Вторым
большим случаем в психоанализе стал анализ фобии пятилетнего
мальчика по имени Ганс; его история произошла весной 1908 года.
Понятно, что между «Гансом» и «Дорой» множество отличий.
Понятно, что в различиях, в неповторимости каждого отдельного
случая заключена вся соль психоанализа. Однако есть между этими
случаями и кое-что общее: они представляют историю формирова¬
ния сексуальности, проявляют сексуальную этиологию невротиза-
ции, на пару отмечают двухфазное начало сексуальной жизни. В ис¬
тории с Гансом речь идет о завершении аутоэротизма и прохожде¬
нии эдипальной фазы психосексуального развития. История Доры
повествует о второй фазе — о ресексуализации.
Аутоэротизм, гомосексуальность, эдипов комплекс и их прояв¬
ления в снах и фантазиях, — вот что волнует Фрейда. Сексуальная
этиология неврозов, — вот что подвергает он осмыслению. В пер¬
вую очередь его занимает эдипов комплекс, и это понятно, ведь речь
идет не просто о ядре неврозов, но, ни больше, ни меньше, о рожде¬
нии человеческого субъекта как субъекта культуры, субъекта гово¬
рящего и желающего. Неудивительно, что Фрейд прямо называет
пятилетнего Ганса «маленьким Эдипом». Эдипов комплекс — мат¬
рица становления субъекта. При этом не стоит забывать о том, что
комплекс этот отнюдь не разрешается в пятилетнем возрасте раз и
навсегда. Субъект к нему возвращается вновь и вновь. Именно по
1 Виктор Мазин — кандидат философских наук, заведующий кафедрой теории
психоанализа Восточно-европейского института психоанализа.
292

ДОРА И ГАНС
этой причине для его осмысления важен не только маленький маль¬
чик Ганс, но и взрослая девушка Дора, в размышлениях о которой
Фрейд предлагает нам понимать фабулу мифа об Эдипе «как поэти¬
ческую аллегорию»2. Эдип — аллегория поиска своей идентичнос¬
ти. Особую роль в этом поиске играет истерия. Истерия — это воп¬
рос идентичности, пола, желания. Таким образом, лишь на первый
взгляд может показаться странным, что не только Ганс выбирает
пол, но еще более яростно это делает Дора. Единственное, что по-
настоящему волнует истеричку, это вопрос мужского и женского
желания. Чего хочет мужчина и чего женщина? — Вот в чем вопрос.
Эдипов комплекс и есть ответ Фрейда на истерическое вопроша-
ние.
С Гансом, конечно, дело обстоит проще, чем с Дорой, ведь у
ребенка, как говорит Фрейд, на поверхности оказывается то, что
в анализе взрослых приходится откапывать из-под невротических
завалов. Ганс производит на Фрейда необычайное впечатление. Он
уверен, едва ли среди взрослых найдется тот, кто понимает психо¬
анализ лучше Ганса. Благодаря этому мальчику Фрейд убеждается
в большей любви к правде у детей, чем у взрослых, выстраиваю¬
щих свою жизнь в соответствие с культурными предрассудками,
предвзятостями и предубеждениями. Если в случае с Гансом эди¬
пов комплекс разворачивается наиболее очевидно, в мельчайших
подробностях и деталях, то в случае с Дорой Фрейд стремится рас¬
познать эдипальные черты в жизни молодой девушки, в ее страс¬
тях, в ее, как бы странно это ни звучало, бессознательной любов¬
ной жизни.
Концептуализация Фрейдом структуры эдипова комплекса
начинается, как известно, осенью 1897 года. 15 октября он пишет
в письме Флиссу: «Меня посетила одна очень важная идея. Я об¬
наружил любовь к матери и ревность к отцу у себя и теперь пола¬
гаю, что это общее для всех событие раннего детства. Если это дей¬
ствительно так, то понятной делается захватывающая власть царя
Эдипа <...> Каждый человек однажды был в зачатке, в фантазии
таким Эдипом, но в ужасе отпрянул перед воплощением мечты в
реальности, со всей силой вытеснения, отделяющей инфантильное
2 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 196 настоящего изда¬
ния.
293

ПРИЛОЖЕНИЯ
состояние от остальной жизни»3. Концептуализация структуры
Эдипа продолжается во «Фрагменте анализа одного случая исте¬
рии», в «Трех очерках по теории сексуальности», «Анализе фобии
пятилетнего мальчика», «Тотеме и табу». Таким образом, Фрейд
сначала говорит о субъективирующем ядре невроза у самого себя,
затем у истеричной девушки, потом у ребенка, и, наконец, у перво¬
бытного человека. Так миф об Эдипе обретает в разных отдельных
случаях свою универсальность. Ганс и Дора оказываются в осно¬
вании эдипального психоаналитического универсума. Именно в
отношении Эдипа устанавливается «симметричное соответствие
истории мальчика и девушки»4. Впрочем, понятно, что как раз сим¬
метрии здесь нет. Мальчик и девушка идут разными путями. Но оба
пути — пути любви.
Обе истории — истории любви. В случае Доры это совершен¬
но очевидно. Речь идет о различных эротических переживаниях
по поводу госпожи К., гувернантки, господина К. Любовные ме¬
тания Доры описаны Фрейдом в новой, необычной для самого на¬
чала XX века форме. «Фрагмент анализа одного случая истерии»
«напоминает модернистский роман, нечто среднее между Артуром
Шницлером, Марселем Прустом и Хенриком Ибсеном»5. Это — не
просто по форме модернистский роман, но именно роман по своему
содержанию.
Роман этот, как следует уже из данного ему Фрейдом названия,
носит фрагментированный характер. Парадокс заключается в том,
что при этом «Фрагмент анализа одного случая истерии» — самое
четко сформулированное исследование истерии у Фрейда, и в этом
отношении именно незавершенность «Фрагмента» становится об¬
разцом завершения. Фрагментированный характер оказывается
образцовым феминистическим подходом к анализу женского же¬
лания. Фрагментированность истории о Доре указывает на бессо¬
знательное признание Фрейдом невозможности сведения женской
3	Фрейд 3. (1887-1904) Freud S. Briefe an Wilhelm Fliess 1887-1904. Frankfurt am
Main: S. Fischer Verlag, 1986. — S. 293
4	Митчелл Дж. (1985) Mitchell J. Introduction — I // Feminine Sexuality. Jacques Lacan
and the ecole freudienne. N.Y., London: W. W. Norton & Company, 1985. — P. 9.
5	Рудинеско Э., Плон М. (2006) Roudinesco E., Plon M. Bauer, Ida //Dictionnaire de la
psychanalyse. P.: Fayard. — P. 97.
294

ДОРА И ГАНС
субъективности к эдиповым отношениям. Более того, Торил Мой,
говоря о фрагментированности желания Доры, указывает на то, что
для Фрейда такая структура воплощает бессилие рационального
подхода перед лицом женской субъективности, что упорное стрем¬
ление Фрейда восстановить линейность женской истории и женс¬
кой субъективности показывают лишь его собственную кастраци-
онную тревогу6. Таким образом, модернистский характер романа
объясняется тем, что, с одной стороны, Фрейд пытается построить
линейное связное повествование; с другой стороны, линейность его
нарушается самим же Фрейдом: такова структура последействия,
такова специфика работы памяти с ее покрывающими воспомина¬
ниями, вытеснениями, фантазиями, сновидениями, искажениями.
Романом, запечатленным в диалогах отца и сына можно назвать
и «Анализ фобии пятилетнего мальчика». Интересно, что любовные
истории не только Доры, но и Ганса отнюдь не ограничены рамками
семейного треугольника. Так спасительной фантазией для пятилет¬
него мальчика, позволяющей ему разрешить эдиповы отношения,
оказывается фантазия о своей семье, в которой Ганс — глава этой
семьи, а его отец вынесен за рамки треугольника: «Наш маленький
Эдип придумал, как перехитрить судьбу и устроить счастливый фи¬
нал. Вместо того чтобы расправиться с отцом, он дарует ему такое
же счастье, о каком мечтает он сам; он сделает отца дедушкой и по¬
женит на его собственной матери»7.
Фрейд называет эту фантазию хитроумного Ганса побед¬
ной, ибо она позволяет ему одержать верх над страхом кастрации.
Фантазии на тему своей семьи особенно бурно разыгрываются
у мальчика в возрасте трех с половиной лет в связи с появлением
на свет сестры Ханны. В это время у Ганса не только проявляется
ревность в борьбе за материнскую любовь, он не просто одержим
вопросами о происхождении, но и превращается в настоящего ло¬
веласа. Он мечтает о девочках, ухаживает за ними, говорит, что ему
«очень хотелось бы поспать» с Маридель, называет Ольгу и Берту
своими детьми. В возрасте 3 лет и 9 месяцев Ганс впервые расска¬
зывает свой сон, в котором он думал (так буквально он и говорит),
6	Жеребкина И. (2000) «Прочти мое желание...». Постмодернизм. Психоанализ.
Феминизм. М.: Идея-Пресс, 2000. — С. 85
7	Фрейд 3. Анализ фобии пятилетнего мальчика. — С. 99 настоящего издания.
295

ПРИЛОЖЕНИЯ
что находится в Гмундене вместе с Маридель. Ганс понимает, что
бессознательные думы уносят его во сне к любимой.
Сон этот, как видно, прозрачен. Он вполне служит иллюстра¬
цией фрейдовской мысли о том, что детские сны без искажений
представляют желание в исполненном виде. Сон переносит Ганса
к желанной девочке. Интересуется этот юный субъект и мальчика¬
ми. Любовная жизнь его насыщена, богата и разнообразна. Фрейд,
глядя на Ганса, подчеркивает многообразие сексуальных фантазий,
в том числе и гомосексуальность, и бессознательную склонность
к полигамии. Однако самое поразительное заключается в том, что
любовная жизнь четырехлетнего мальчика не просто предельно
насыщена разнообразными аутоэротическими переживаниями,
но и предполагает выбор объекта как у взрослого. Таким образом,
в любовных переживаниях Ганса, как и в таковых Доры, Фрейд
сталкивается с невозможностью линейной истории, в которой по¬
вествование плавно переходит от одной стадии к другой. Романы
не вписываются ни в обыденное поступательное представление о
времени, ни в круговое мифологическое безвременье.
В то же время прохождение эдиповой фазы очевидно мифоло¬
гично. Вселенная Ганса населена животными с тотемическими чер¬
тами. Ганс творит свою мифологическую вселенную. Начала этого
акта творения восходят к тому эпизоду, когда Гансу еще не было
полных трех лет, и его разговоры и размышления то и дело каса¬
лись той части тела, которую он на своем языке называл Вивимахер.
Этот интерес отнюдь не ограничен аутоэротизмом. Напротив, он
в первую очередь касается мамы, а затем — сестры, папы, живот¬
ных. Фрейд по этому поводу говорит: «Животные стали героями
мифов и сказок в немалой степени благодаря тому, что они выстав¬
ляют любопытным детям на обозрение свои гениталии и прилюд¬
но спариваются. Хотя любопытство вне всяких сомнений носит у
маленького Ганса сексуальный характер, именно оно пробуждает в
нем любознательность и помогает делать правильные обобщения»8.
Сексуальное любопытство ведет к развитию понятийного мышле¬
ния. Именно благодаря интересу к Вивимахеру Ганс начинает мыс¬
лить абстрактно! И в этом отношении Вивимахер — всегда Фаллос
8 Фрейд 3. Анализ фобии пятилетнего мальчика. — С. 22 настоящего издания..
296

ДОРА И ГАНС
как чистый символ желания. Ганс показывает, как развивается ап¬
парат мышления. Наличие Вивимахера для начала проводит фунда¬
ментальное различие не между мужским и женским, но между жи¬
вым и мертвым, органическим и неорганическим, одушевленным и
неодушевленным. Прежде чем подойти к истерическому вопросу о
половых различиях, Ганс задается навязчивым гамлетовским воп¬
росом «быть или не быть».
История Ганса настолько показательна в том, как ребенок че¬
рез эдиповы врата входит в символическую вселенную, что она
становится парадигматичной не только для тех, кто сосредоточит¬
ся впоследствии на анализе юных субъектов (для Мелани Кляйн,
Анны Фрейд, Франсуазы Дольто), но и для Жака Лакана, который
посвящает целый год семинарских занятий изучению именно это¬
го случая. На примере Ганса Лакан показывает, как «прогресс от
воображаемого к символическому конституирует организацию
воображаемого в мифе»9, как тотемические животные восполняют
означающее символического отца. Интересно, что для Ганса Фрейд
становится настоящим символическим отцом, восполняющим отца
реального. А вот для Доры Фрейд им не стал, да, пожалуй, и не мог
стать. По меньшей мере, потому, что желание ее было устремлено
по ту сторону Эдипа.
Интересно, что и Дора, и Ганс — люди близкие Фрейду, люди
из его окружения. Не скажешь, что Ида Бауэр и Герберт Граф ока¬
зались в кабинете Зигмунда Фрейда случайно.
Короткие пути в кабинет Фрейда
Ида Бауэр родилась 1 ноября 1882 года в Вене, в доме номер 32
по улице Берггассе. На той же улице в доме 19 с 1891 года жил и прак¬
тиковал Зигмунд Фрейд. Так что путь к аналитику занимал всего
лишь несколько минут. Интерес представляет предыстория того,
как Ида оказалась в кабинете Фрейда.
В 1894 году отца Иды, Филиппа Бауэра поразила серьезная бо¬
лезнь: сифилис, которым он страдал долгие годы, перешел в третич¬
ную стадию, воспаление оболочки головного мозга привело к па¬
раличу и психическим расстройствам. Новый друг семьи Бауэров,
9 Лакан Ж. (1956-1957) Lacan J. Le Seminaire. Livre IV. La relation d'objet. 1956-
1957. P.: Seuil, 1994. — P. 266-267.
297

ПРИЛОЖЕНИЯ
с которым они познакомились в курортном городке Мерано, ком¬
мивояжер по имени Ганс Зелленка (господин К.), рекомендовал
Филиппу проконсультироваться у Фрейда в Вене, ссылаясь на соб¬
ственное успешное у него лечение. Так что и господину К., и отцу
Иды была прекрасно известна дорога в кабинет на Берггассе-19.
Во время болезни Филиппа Бауэра в Мерано за ним ухажи¬
вала не его жена Катарина, и не его дочь Ида, а жена господина
Зелленка, Пеппина (госпожа К.), лечившаяся там же от истериче¬
ских приступов. Между госпожой Зелленка и отцом Иды на курор¬
те и возникла любовная связь. Интересно, что связь эта не только
не отталкивает Иду, напротив, сближает с супругами Зелленка.
Ида практически заменяет мать их двум детям. К тому же она
настолько сошлась с госпожой Зелленка, что как-то во время лет¬
них каникул разделила с ней супружескую спальню, а господин
Зелленка был просто выставлен за дверь. Фрейду не столько слож¬
но понять такое положение дел, сколько принять. С Гансом в этом
отношении все привычнее.
Маленький Ганс, Герберт Граф, родился 10 апреля 1903 года.
Его мать, Ольга Хениг проходила анализ у Фрейда и рассказывала
«об удивительном лечении посредством вопросов и ответов»10 свое¬
му мужу, знаменитому венскому музыковеду, Максу Графу. В 1900
году Макс Граф познакомился с Фрейдом и в 1902 году присоединил¬
ся к обществу, собиравшемуся по средам на Берггассе-19. Написав
статью о Вагнере и его «Летучем голландце», он стал первым, кто
применил психоаналитический метод к исследованию творческого
процесса. К тому же Макс Граф был одним из первых практикую¬
щих психоаналитиков.
Анализ Ганса, можно сказать, проводят трое. Во-первых, за¬
главную и самую активную роль играет собственно Ганс. Фрейд
не перестает восхищаться прозорливостью и аналитичностью это¬
го мальчугана. Во-вторых, в роли аналитика выступает его отец.
С 1906 года, когда Герберту еще не исполнилось трех лет, отец начал
делать заметки обо всем, что касается сексуальности сына, а затем
передавал свои записи Фрейду Однако Фрейд не просто выступа¬
ет в роли супервизора, что уже делает этот случай уникальным, он
10	Граф М. (1942) Max Graf. Reminiscences du Professeur Sigmund Freud //
Personnages psychopathiques sur la scene. P.: L'Unebevue, 1993. — P. 25.
298

ДОРА И ГАНС
постоянно присутствует в разговорах отца и сына. Они букваль¬
но апеллируют на пару к «супервизору» как к трансцендентному
Третьему. По этой причине Лакан и называет Фрейда символиче¬
ским отцом Ганса.
30 марта 1908 года отец и сын наносят первый и последний
совместный визит профессору. Эта короткая встреча проходит в
духе просвещения. Фрейд разговаривает с «маленьким Эдипом» по
душам, разъясняя смысл его желаний в отношении отца и матери.
Встреча производит значительный эффект. Фрейд как символиче¬
ский отец помогает мальчику осознать и осмыслить страхи и жела¬
ния. Спустя годы Герберт Граф наносит профессору второй визит.
Судьбы
Визит этот состоялся четырнадцать лет спустя, весной 1922 го¬
да. Фрейд описывает эту встречу в «Эпилоге» к «Анализу фобии»,
а Герберт Граф в своих «Мемуарах». Граф говорит, что обо всей ана¬
литической истории он не помнил ровным счетом ничего вплоть до
того самого дня, когда на глаза ему попалась в отцовском кабинете
книга «Анализ фобии пятилетнего мальчика». Он начал ее листать
и вдруг понял, что главный герой этой книги — он сам! Описанная в
книге история привела его в необычайное возбуждение, и Герберт
немедленно отправился на Берггассе-19. «Я вошел в кабинет и пред¬
ставился: "Маленький Ганс". Фрейд сидел за своим столом, похожий
на одного из тех бородатых древнегреческих философов, бюсты ко¬
торых я хорошо помнил по школе. Он встал, горячо меня обнял и
сказал, что для него нет лучшего подтверждения правоты его тео¬
рий, чем счастливый, здоровый вид девятнадцатилетнего юноши, в
которого я превратился»11.
В конце концов, Герберт Граф превратился в выдающегося му¬
зыкального деятеля Европы и Америки. Он не просто стал знамени¬
тым постановщиком опер в крупнейших театрах, но создал эту про¬
фессию. Эмигрировав в США, Герберт Граф работалв Метрополитен
Опера вместе с Артуро Тосканини и Бруно Вальтером. Он ставил
оперы во многих городах Европы, работал во Флоренции с Марией
11 Граф Г. (1972) Graf, Herbert. Memoires d'un homme invisible. P.: L'Unebevue, 1993.
—	P. 23
299

ПРИЛОЖЕНИЯ
Каллас, руководил постановками опер в Цюрихе и Женеве вплоть
до самой своей смерти в апреле 1973 года.
Судьба «Маленького Ганса», можно сказать, было предопреде¬
лена с детства, о чем ярко свидетельствуют его воспоминания. Он
был окружен музыкой и музыкантами с младенчества. Отец его,
Макс Граф, был не только поклонником Фрейда и психоанализа,
но и знаменитым музыковедом. В доме часто бывали друзья отца,
Арнольд Шенберг и Рихард Штраус, а крестным отцом Герберта был
Густав Малер. Малер, кстати, летом 1910 года встретился с Фрейдом
в Лейдене по поводу серьезных проблем в отношениях с женой.
Своеобразный четырехчасовой сеанс состоялся во время прогулки
по городу и произвел на композитора сильное впечатление.
Интересно, что с музыкой связалась и судьба Иды Бауэр.
В 1903 году она вышла замуж за Эрнста Адлера, композитора, рабо¬
тавшего тогда на фабрике ее отца. Через два года она родила ему
сына, Курта. В 1938 Курт Адлер переехал в США, где прославился
как дирижер Чикагской оперы, а затем как музыкальный админи¬
стратор, превративший Оперный театр Сан-Франциско в ведущую
компанию Америки. Интересно, что дирижерский дебют сына
Иды Бауэр состоялся у Макса Рейнхардта, оказавшего сильнейшее
влияние на Герберта Графа. В 1936 году Курт Адлер ассистировал
Артуро Тосканини на фестивале в Зальцбурге, на котором работал
и Герберт Граф.
Между тем, Фрейд встречался после завершения анализа не
только с Гербертом Графом, но и с Идой Бауэр. Через пятнадцать
месяцев после окончания анализа Ида Бауэр прочитала в газете,
что психоаналитику, наконец, присвоили звание профессора; про¬
читала, подождала две недели и 1 апреля 1902 года пришла к нему
на консультацию. Она рассказала Фрейду, что после прекращения
анализа поначалу пребывала «в неразберихе», но потом в ее жизни
наступило заметное улучшение.
Парадоксальным образом симптомы начали исчезать после
завершения анализа. Сам анализ оказался как бы по ту сторону
времени анализа. Симптомы исчезали в последействии, после
того, как отношения с Фрейдом были прерваны. Прерывание фи¬
зических отношений отнюдь не означало прекращение действия
переноса.
300

ДОРА И ГАНС
В 1922 году сорокадвухлетняя Ида Бауэр консультировалась
у доктора Феликса Дойча, последователя Фрейда и в какой-то мо¬
мент его личного врача. Она жаловалась на головокружение и звон
в ушах. В общении с Дойчем она не обошла стороной свой анализ с
Фрейдом. Ида с гордостью заявила, что она — «та самая Дора». При
этом о мужчинах вообще она говорила с неприязнью, в частности, о
муже, да и о супружеской жизни. Феликс Дойч (вслед за Эрнестом
Джонсом) назвал Иду «одной из самых невыносимых истеричек»12.
Бесконечные обиды, упреки, интриги были неотъемлемой частью
ее жизни.
В 1938 году Ида Бауэр, спасаясь от фашистов, через Париж
и Касабланку перебралась к сыну в Чикаго, а затем в Нью-Йорк.
Позже у нее диагностировали ту же болезнь, от которой умерла
ее мать, — рак толстой кишки. Ида Бауэр скончалась в 1945 году в
возрасте шестидесяти трех лет в нью-йоркской больнице «Маунт
Синай».
Благодаря «Фрагменту анализа истерии» Дора стала одной из
главных героинь феминизма и постфеминизма. В восторженных
тонах о ней писали и продолжают писать Элен Сиксу и Катрин
Клеман, Джульетт Митчелл и Браха Лихтенберг-Эттингер, Джейн
Гэллоп и Торил Мой. Дора— образцовая истеричка, бунтующая
против патриархальной власти, врачей и мужчин. Для теоретиков
феминизма, она восстает против системы, в основании которой ле¬
жит отверженная и униженная женщина.
На королевском пути сновидений
Поскольку случай Доры — первый из тех, что детально опи¬
саны в истории психоанализа, то Фрейду важно показать особен¬
ности психоаналитической клиники, основанной не на катарсисе
и, тем более, не на гипнозе, а на переносе, свободных ассоциациях
и толковании, в данном случае, главным образом, — на толковании
сновидений. Опубликованная история Доры, как известно, называ¬
ется «Фрагмент анализа одного случая истерии», однако заголовок
законченной рукописи был иным — «Сновидения и истерия».
12 Дойч Ф. Примечания к «Фрагменту анализа одного случая истерии» Фрейда.
— С. 278 настоящего издания.
301

ПРИЛОЖЕНИЯ
Сообщая Флиссу 25 января 1901 года о завершении работы над
текстом «Сновидений и истерии», Фрейд пишет, что это — фраг¬
мент анализа случая истерии, в котором «объяснения группируют¬
ся вокруг двух сновидений, так что по сути дела это продолжение
книги сновидений»13. Случай Доры — клиническое приложение к
«Толкованию сновидений». Клинический анализ — прикладной к
толкованию сновидений. Задача «Фрагмента анализа одного случая
истерии» — показать, как искусство толкования может применять¬
ся для понимания бессознательного в конкретной клинической
истории. Это искусство заключается в способности «переводить
мысли с языка сновидений на простой и понятный язык обычной
логики»14. Толкование сновидений предоставляет возможность пе¬
ревода, осознания тех содержаний, которые в силу своей недопусти¬
мости для сознания, оказались вытесненными. Сновидения — и ко¬
ролевский путь познания, и окольный путь обхода вытеснения.
Как и в «Толковании сновидений», в тексте «Фрагмента ана¬
лиза истерии» Фрейд внимателен ко всем ассоциациям, которые
ведут его, с одной стороны, к остаткам дневных впечатлений, а с
другой, — к желаниям, возвращающимся из детства, к желаниям,
возвращающим в детство. Сила влечения представлена желани¬
ем в бессознательном. Экономика сновидения выглядит следу¬
ющим образом: дневная мысль играет в сновидении роль пред¬
принимателя, который располагает идеей, но не имеет капитала.
Предприниматель нуждается в финансисте, который мог бы взять
на себя психические расходы сновидения. В роли такого финансис¬
та и выступает бессознательное желание. Пожалуй, не удивитель¬
но, что подобного рода метафора приходит Фрейду на ум именно в
случае Доры. Подоплекой его оказывается слишком уж очевидный
размен финансового капитала на капитал либидо.
Дора — разменная монета мужского сговора
В один из октябрьских дней 1900 года предприниматель
Филипп Бауэр приводит свою дочь Иду к Фрейду, можно сказать,
13	Фрейд 3. (1887-1904) Freud S. Briefe an Wilhelm Fliess 1887-1904. Frankfurt am
Main: S. Fischer Verlag, 1986. — S. 476.
14	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 153 настоящего изда¬
ния.
302

ДОРА И ГАНС
приводит властной силой своего слова, поскольку сама она совер¬
шенно не доверяет врачам, высмеивает их и всячески сопротивля¬
ется их попыткам ее лечить. Девушку мучают мигрени, афония, она
склонна к депрессиям и суицидальным мыслям. У отца же цель не
только избавить дочь от страданий, но и разубедить ее в фантази¬
ях, в первую очередь на счет его отношений с Пеппиной Зелленка
(госпожой К.).
Желание отца — с помощью психоаналитика убедить дочь в
том, что между ним и госпожой К. никакой любовной связи нет; что
сцены у озера, в которой якобы Дору соблазнял господин К., не было
и быть не могло. Господин К. и отец не могут лгать по определению.
В общем, Фрейд должен избавить ее от глупых фантазий. Так во¬
лей-неволей возникает идея если не заговора, то мужского сговора
между господином К., отцом и доктором Фрейдом.
Впрочем, Филипп Бауэр напрасно рассчитывал на мужскую
солидарность. Очень скоро он понял, что Фрейд не верит в то, что
Дора все придумывает. Точнее, промышленник и представить себе
не мог, что серьезный ученый верит как раз в истину вымысла, что
он вообще не задается вопросом о том, что было «на самом деле».
У Фрейда свой, психоаналитический интерес, отнюдь не совпадаю¬
щий с затеей господина Бауэра.
14 октября 1900 года Фрейд пишет Флиссу, что у него появилась
новая пациентка, «восемнадцатилетняя девушка, случай которой
легко открывается благодаря имеющейся у него коллекции отмы¬
чек»15. Фрейд знает, что сексуальность является ключом к проблеме
психоневрозов, но он еще не знает, насколько ошибается он на счет
полноты своей коллекции отмычек, а точнее, — на счет своей спо¬
собности пользоваться имеющейся коллекцией. Через одиннадцать
недель после начала анализа Дора покажет ему, что отмычки его ни¬
куда не годятся.
Доре трудно отделаться от ощущения, что ее одолжили госпо¬
дину К. в качестве платы за дозволение отношений между ее отцом
и женой господина К. Так что за ее нежностью к отцу нельзя не за¬
подозрить направленный на него гнев за то, что он пытается превра¬
тить ее в «разменную монету». Фрейд, конечно же, не мог не согла¬
15 Фрейд 3. (1887-1904) Freud S. Briefe an Wilhelm Fliess 1887-1904. Frankfurt am
Main: S.Fischer Verlag, 1986. — S. 469
303

ПРИЛОЖЕНИЯ
ситься с обвинениями Доры в адрес господина К. и отца. Понятно,
впрочем, что согласился он со смущением и весьма неохотно, но все
же согласился. Фрейд занимает свою позицию. Он не вступает в
сговор с отцом, но и не занимает сторону дочери. Его дело — пси¬
хоаналитическая сторона. Ему не пристало превращаться в агента
Филиппа Бауэра или Иды Бауэр.
Фрейд в соответствии с психоаналитической логикой обраща¬
ет упреки Доры в адрес отца и господина К. на саму Дору. Он зада¬
ется вопросом, не жаждет ли она сама внимания господина К. Разве
не сама она, ухаживая за детьми супругов К., оказывается практи¬
чески членом их семьи? Фрейд убежден, Дора просто-таки должна
быть влюблена в господина К. Впрочем, убеждение Фрейда отнюдь
не стоит принимать за чистую монету, ведь для него очевидно, что,
если она влюблена в К., то тогда не понятно, почему она столь реши¬
тельно отказала ему в сцене у озера. Вопрос этот оказывается для
анализа принципиальным. Фрейд верен эдипальной конструкции:
Дора влюблена в господина К. хотя бы по той причине, что тот пред¬
ставляет фигуру, замещающую отца. Она просто обязана любить
отца, господина К., Фрейда, в конце концов. Уверенность Фрейда
станет одной из главных причин ухода Доры из анализа. Его ре¬
конструкция сцены у озера воспроизводит саму эту сцену. Подобно
господину К., Фрейд давит на Дору.
При этом Фрейд понимает, что симптомы обнаруживаются у
нее не по причине одной актуальной сцены, а задним числом, после
какого-то еще события. Первый приступ так называемой «малень¬
кой истерии» случился задолго до сцены у озера, когда Доре было
всего восемь лет. Тогда-то у нее и возникли трудности с дыханием.
В двенадцать лет, когда сифилис отца вошел в третичную стадию,
и он сблизился с госпожой К., у Доры вновь появились симптомы —
потеря голоса и хронический кашель, мигрени. Через четыре года
Филипп Бауэр приводит дочь на консультацию к Фрейду, после чего
симптомы уходят «сами по себе».
Летом того же 1898 года отношение девушки к дружбе отца с
семьей К. резко меняется. Она покидает их дом, сообщая затем ма¬
тери, что во время прогулки у озера господин К. сделал ей непри¬
стойное предложение. Родители потребовали у своего друга объяс¬
нений, но тот все обвинения отверг. Более того, господин К. усом¬
304

ДОРА И ГАНС
нился в целомудрии Доры, сославшись на слова госпожи К., которая
поведала ему о том, что девушка с нездоровым интересом читает
непристойную литературу
Дора восстает против супругов К. и требует, чтобы отец пре¬
рвал с ними все отношения, и в первую очередь — с госпожой. Отец
этого делать не пожелал. Привязанность Доры к отцу исчезает, а
отношения с матерью становятся еще хуже, Дора отказывается от
еды, замыкается в себе. Вскоре в руки родителей попадает ее пред¬
смертная записка. Во время скандала с отцом Дора теряет созна¬
ние, у нее случаются судороги, о чем, придя в себя, она не помнит.
Филипп Бауэр принимает решение отвести ее к Зигмунду Фрейду,
чтобы тот ее вразумил, вылечил от депрессии, раздражительности
и стремления шантажировать родителей угрозами самоубийства.
Психоаналитик встречает Иду Бауэр с энтузиазмом, ведь она пре¬
доставляет ему возможность еще раз проверить теорию истерии,
технику анализа и толкования сновидений.
Подарок Фрейду. Первое сновидение
Первое сновидение изображает пожар в доме. Дора увидела его
в ночь после сцены у озера. После этого оно повторяется еще дважды.
Его элементы — дом в огне, отец у ее кровати, озабоченная спасением
своей шкатулки с драгоценностями мать. На первый взгляд, снови¬
дение выражает намерение Доры покинуть дом супругов К., где она
уязвима для непристойного внимания господина К., заявившего, что
он вправе заходить в свою спальню, которую его супруга делила с
Дорой. Отец, стоящий у ее кровати, призван защитить ее от пламе¬
ни сексуального желания. Он должен заступиться за ее драгоценное
сокровище. Важно при этом, что речь для Фрейда идет не о симво¬
лическом толковании, т. е. не о том, как может на первый взгляд по¬
казаться, что шкатулки, ларчики, ридикюли всегда означают в силу
сходства предметных представлений женские гениталии, а о том, что
таково метафорическое представление, идиома языка: «"ларчиком"
или "сокровищем" любят называть... женские половые органы»16.
Итак, в доме пожар. Где огонь, там и дым, и нет дыма без огня.
Дора просыпается с запахом дыма. Дым окутывает всех мужчин,
16 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 209 настоящего изда¬
ния.
305
20	Зак. 3773

ПРИЛОЖЕНИЯ
всех этих заядлых курильщиков — господина К., отца и Фрейда. Да
и сама Дора не прочь предаться мужской страсти и покурить.
В анализе этого сновидения Фрейд прибегает к переворачива¬
нию оппозиций: огонь — влага, принять — дать, отказаться — отка¬
зать. По мере такого рода интерпретационного переворачивания, он
приходит к мысли о том, что в сцене у озера Дора боится не столько
господина К., сколько себя, своей сексуальности. Она живет в стра¬
хе перед искушением, провоцируемым собственным желанием. По
логике Фрейда, в страхе бросается она от соблазнителя К. к отцу.
И то, что Дора не соглашается с таким толкованием, лишь еще боль¬
ше убеждает психоаналитика в его собственной правоте.
Пытаясь понять ее отвращение к сексуальности, Фрейд устрем¬
ляется к восполнению пробелов в воспоминаниях об инфантильной
мастурбации, связанной с недержанием мочи в детстве. Ему важно
разобраться в появлении самых первых истерических симптомов,
которые могли быть как выражением идентификации с сексуаль¬
ным возбуждением отца, так и попыткой избежать заражения, из¬
бежать гетеросексуального контакта.
Первый сон говорит Фрейду о том, что Дора предается мастур¬
бации и что на самом деле она влюблена в господина К. Важную
роль в этой связи играет брат. По ходу анализа первого сновидения
Дора вспоминает, как в младенчестве она сидела в углу на полу соса¬
ла свой большой палец левой руки, а правой рукой теребила мочку
уха сидящего рядом брата. Эта сцена, как подчеркивает Лакан, слу¬
жит прекрасной иллюстрацией фрейдовской теории навязчивого
повторения, и репрезентацией изначального орального желания17.
Эта же сцена представляет и картину зеркальной идентификации
с братом. До первого истерического приступа Дора была как брат,
то есть мало чем отличалась от мальчика. После этого приступа
она «присмирела и стала послушной. В ее сексуальной жизни это
заболевание стало своеобразной вехой, ознаменовавшей переход
от мужских переживаний к женским»18. Истерический приступ
как будто открывает доступ к переходу от мужского к женскому.
17	Лакан Ж. (1951) Lacan J. Intervention sur le transfert // Ecrits. P.: Seuil, 1966. — P.
215-226.
18	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 223 настоящего изда¬
ния.
306

ДОРА И ГАНС
Впрочем, несмотря на совершенный переход, мужская идентифи¬
кация сохраняется. Причем в отношениях с мужчинами проявляет¬
ся агрессивность, «которую рассматриваем мы как неотъемлемое
измерение нарциссического отчуждения»19. Этот эпизод с братом
оказывается задним числом принципиально важным в последую¬
щих идентификациях Доры с мужчинами. В частности, в том, что
ее отношения с отцом основаны не только и не столько на любви,
сколько на идентификации.
Фрейд истолковывает первое сновидение Доры как сцену
представления вытесненного желания, которое говорит ей, что не
нужно отказывать притязаниям господина К. Таким образом, тол¬
кование Фрейда официально ратифицирует сделку между г-ном К.
и отцом Доры. Фрейд оказывается на стороне закона. Сновидение
конституирует запрос к защите от любви отца. Однако Дору к
Фрейду привел как раз отец, с которым по сути дела и заключен
контракт. Даже если планы Филиппа Бауэра и Зигмунда Фрейда не
совпадают, даже если Фрейд и не на стороне отца, для Доры он, как
и отец, объект нарциссической идентификации, и как таковой яв¬
ляется провокатором агрессии.
Сложность ситуации заключается в том, что, отказываясь быть
объектом желания отца, Дора продолжает идентифицироваться
с его, нацеленным на г-жу К., желанием. Такая идентификация по¬
зволяет ей задаваться вопросом о поле, о себе, о загадке женского
желания. Пока она занимает мужскую позицию, Фрейд продолжа¬
ет истолковывать ее второе сновидение в терминах эдипова жела¬
ния, направленного на господина К. — Дора прерывает анализ.
Она спрашивает Фрейда, знает ли тот, что сегодня она у него
в последний раз. Аналитик резонно отвечает, мол, нет, не знает,
поскольку она ему об этом не сообщила. Дора приурочила разрыв
к Новому году. 31 декабря 1900 года она делает Фрейду празднич¬
ный подарок: «Я просто решила, что до Нового года еще потерплю,
а если за это время мне не станет лучше, то больше ждать не буду».
Обретению здоровья — свой срок. Хватит ждать! Фрейд воспри¬
нимает этот вполне шантажистский ход как акт мести ввиду при¬
ближающейся удачной развязки. Дора прерывает анализ в тот са¬
19 Лакан Ж. (1951) Lacan J. Intervention sur le transfert // Ecrits. P.: Seuil, 1966. P. 215—
226. — P. 221.
307

ПРИЛОЖЕНИЯ
мый момент, когда у Фрейда появляется уверенность в счастливом
разрешении их отношений. Она прерывает общение после анализа
второго сновидения.
Второе сновидение и Мадонна
Уход Доры оказался для Фрейда полной неожиданностью, хотя
ее сновидения его об этом предупреждали. Сам факт повторения
первого сновидения, через два года после сцены на озере, содержал
в себе предупреждение, что Дора вновь почувствовала угрозу и го¬
това покинуть опасное место. Это уже не сон, и она может уйти са¬
мостоятельно, не призывая на помощь отца.
На то, что отношения будут прерваны, недвусмысленно указы¬
вает второе, более сложное сновидение Доры. В нем она идет по не¬
знакомому городу, находит письмо от матери с сообщением о смер¬
ти отца, отказывается от помощи молодого человека и через густой
лес возвращается в родные края, где находит мать и всех остальных
уже на кладбище. Ассоциации к этому сновидению раскрывают ее
отождествление с молодым поклонником, инженером, живущим в
Германии. Дело не столько в том, что молодой человек ухаживает
за ней, сколько в обретенных им свободе и самостоятельности, ко¬
торые и она сможет найти после смерти родителей. Топография по¬
казывает: ей — вокзал [Bahnhof], им — кладбище [Friedhof]. Фрейд
пишет, что идентификация с молодым поклонником позволяет Доре
фантазировать о девственности и дефлорации с мужской позиции.
Вновь идентификация с мужчиной позволяет ей приблизиться к
себе, к своей собственной тайне. Дора ищет себя, свой пол, свое мес¬
то. Она задается вопросом об идентичности. Она задает истериче¬
ский вопрос: почему я вынуждена занимать то место, которое мне
предписали? Ей остается лишь недоумевать: почему вы, мужчины,
все хотите, чтобы бы я была такой, как вы хотите?
Занимая мужскую позицию, она уклоняется от направлен¬
ного на нее мужского желания, в том числе и от желания Фрейда,
которому остается вновь и вновь осмыслять всю сложность, фраг-
ментированность и переходность сексуальности. Своей истерией
Дора оказывает сопротивление нормативности, патриархальному
закону, подавлению сексуальности. Впрочем, есть и другое мнение,
согласно которому Дора бунтует не против мужского господства,
308

ДОРА И ГАНС
а против обращенного к женщинам мужского призыва наслаждать¬
ся: «джентльмены конца XIX — начала XX веков говорили своим
женщинам: "наслаждайся, как это делаем мы", но истерики выбра¬
ли страдания»20.
Прогулка Доры по городу во сне напоминает ей о посещении
Дрезденской галереи, когда она в восхищении проводит два часа
перед знаменитой «Сикстинской Мадонной» Рафаэля Санти.
Дора зачарована этой картиной, она стоит перед ней как заворо¬
женная. Взгляд картины вынуждает ее застыть на месте и поте¬
рять дар речи. Такова сила этого взгляда. Образ Мадонны уводит
к отношениям по ту сторону эдипальных. Неудивительно, что на
вопрос о том, что ее так восхитило в этой картине, она поначалу не
может сказать ничего вразумительного. Захваченность образом
не позволяет символизировать впечатления. Лишь спустя какое-
то время Дора отвечает на вопрос Фрейда: «Сама Мадонна». Дора
пересказывает ему эпизод в Дрезденской галерее и уходит из ана¬
лиза. «Она не знает, чего она точно хочет, но точно знает, чего она
не хочет»21. Когда Фрейд задается вопросом, чего хочет женщина,
то вопрос этот как будто бы подразумевает, чего она хочет от муж¬
чины. Но в данном случае речь идет о том, чего хочет она от женщи¬
ны. Захваченность образом Мадонны — завороженность Взглядом
Матери. Этот взгляд идеального образа останавливает движение,
заставляет застыть в очаровании.
Дора приходит в себя и уходит. За две недели она оповещает
об этом Фрейда. Здесь-то и появляется еще одно принципиальное
действующее лицо всей этой истории — гувернантка. Дора вспо¬
минает гувернантку в доме К., и, тем самым, дает Фрейду ключ к
разгадке причин, по которым она не сразу рассказала родителям о
сцене у озера, причин, по которым она все же решила им рассказать
об этом инциденте впоследствии, причин, по которым она приняла
решение прекратить анализ. Речь идет о той гувернантке, которую
соблазнил господин К., а затем утратил к ней интерес. Девушка рас¬
сказала о произошедшем своим родителям. Родители потребовали,
20	Бенвенуто С. Дора убегает // Психоанал1з, № 1 (9). Киев, 2007. — С. 107
21	Лихтенберг-Эттингер Б. (2006) Lichtenberg-Ettinger В. Fascinance and the Girl-to-ш/
Other Matrixial Feminine Difference // Psychoanalysis and the Image. Edited by Griselda
Pollock. Malden, Oxford: Blackwell Publishing. — P. 60.
309

ПРИЛОЖЕНИЯ
чтобы она немедленно покинула этот дом, но гувернантка не сразу
объявила о своем уходе господину К., надеясь, что тот вновь обра¬
тит на нее свою нежность. Вполне возможно, что ждала она этого
две недели. Напрасно.
Теперь Фрейд начинает понимать, что история с гувернанткой
имеет прямое отношение к сцене у озера. Господин К. произносит
ключевые слова: «Вы же знаете, жена не может дать мне то, что мне
нужно»22. Это были те же самые слова, которые он сказал гувер¬
нантке, когда ухаживал за ней. Гувернантка тогда рассказала обо
всем Доре, в том числе, конечно же, повторила и эту фразу. Услышав
ее от К. в сцене у озера, Дора переходит к решительным действи¬
ям — дает ему пощечину, разворачивается и стремительно уходит.
Она разрывает отношения с господином К., «как только тот заявля¬
ет ей не то, что он не интересуется ей самой, а что его не интересует
его жена»23. Таким образом, по мысли Фрейда, она не столько была
обижена его предложением, сколько «действовала из ревности и
мести». Она возмущена тем, что он обращается с ней так же, как с
гувернанткой. Задетая гордость смешалась с ревностью и с вполне
понятными здравыми соображениями. Господин К. слишком дале¬
ко зашел!
Месть Доры и особенности истерического переноса
В конце сессии, состоявшейся 31 декабря 1900 года, Дора лю¬
безно простилась с Фрейдом. Впоследствии он будет подчеркивать,
насколько мстительными были ее последнее сновидение и выход
из аналитических отношений. Расставаясь с Фрейдом по своему
собственному желанию, дочь явно поступала назло отцу. Своим
прощальным письмом, на которое она ссылалась в сновидении че¬
рез письмо матери о смерти отца, она мстила обоим родителям. Ее
месть господину К. выражалась в мысли сновидения: ты обошелся
со мной как со служанкой, поэтому я оставляю тебя и пойду одна
своим путем. Уходит она и от Фрейда. Он расстроен, разочарован,
чуть ли не сокрушен, ведь Дора бросает анализ в тот момент, когда
22	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 242 настоящего изда¬
ния.
23	Лакан Ж. (1964) Семинары. Книга И. Четыре основные понятия психоанализа.
М.: Гнозис/Логос, 2004. — С. 44.
310

ДОРА И ГАНС
он уверен в приближающемся удачном разрешении. Одним махом
она разрушила все его надежды, расстроила все его планы и, тем са¬
мым, «несомненно, совершила акт мести»24. Как ей еще отомстить,
как не демонстрацией на своем собственном примере беспомощ¬
ности и некомпетентности аналитика? Фрейду остается извлекать
уроки ее ухода. Теперь ему понятно, насколько неожиданным дра¬
матическим образом пациенты могут использовать психоанализ.
Дора мстит всем, кроме госпожи К., и это кажется удивитель¬
ным, ведь именно госпожа К. ее предала. Фрейд озадачен таким ве¬
ликодушием на фоне общей ее злопамятности. Ему лишь остается
предположить, что Дора смещает свою агрессию с госпожи К. на
других, и делает это «по одной простой причине: из-за стойкой го¬
мосексуальной тяги к госпоже К.»25.
Дора уходит от Фрейда, указывая ему на его ошибки, которые
он размещает под двумя рубриками — «перенос» и «тайная любовь
к госпоже К.». Он пишет о том, что к прекращению анализа приве¬
ло то, что он не смог вовремя понять особенности переноса Доры.
Перенос же оказывается отнюдь не чем-то простым и однозначным.
Скорее он действует как многогранный, переменчивый, фрагмен¬
тированный. Осложнения, в частности, возникают в связи с тем,
что перенос между отцом Доры и психоаналитиком неожиданно
сводится к минимуму. Все же разные цели, разные отношения к
словам Доры Филиппа Бауэра и Зигмунда Фрейда сыграли свою
роль, причем, как ни странно, отрицательную!
Фрейд упустил из виду предупреждение об опасности, содер¬
жавшееся уже в первом сновидении. Если между ним и отцом пере¬
нос не был таким уж интенсивным, то между ним и господином К.
он неожиданно оказался ярко выраженным. Что в общении с психо¬
аналитиком могло Доре напоминать о К.? Фрейд предполагает, что
это было связано с деньгами или с ревностью к кому-то из других
пациенток. Впрочем, неизвестно, кто из его пациенток был знаком
с Дорой, кто мог пробудить в ней ревность. Так или иначе, но эта
мысль Фрейда указывает на то, насколько сложным был весь этот
24	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 253 настоящего изда¬
ния.
25	Там же. —С. 248.
311

ПРИЛОЖЕНИЯ
социальный узел, включающий друзей, знакомых, родственников,
пациентов, деловых партнеров.
Размышления Фрейда о переносе наводят на мысль о том, что
он оказался в роли того мужчины, на которого Дора решила обру¬
шить месть, предназначающуюся всем мужчинам. Роль эта в пере¬
носе Фрейда, похоже, не особенно беспокоила. Понятно, что лучше
играть роль господина К., чем отца-импотента. Впрочем, мог ока¬
заться Фрейд и не в мужской роли. Подводя итоги истории болезни,
он говорит о гомосексуальном, или, как он его называет, гинекофи-
лическом любовном влечении Доры к госпоже К. как о самом силь¬
ном среди всех бессознательных влечений ее душевной жизни.
Фрейд видит, что в основе этих гомосексуальных отношений
лежат сексуальные познания, которые Дора получила в ходе заду¬
шевных бесед и совместного чтения с госпожой К., которым моло¬
дая замужняя женщина и ее юная подруга посвятили немало време¬
ни. Фрейд укоряет себя за то, что не придал значения обширности
познаний Доры и тому, насколько старательно она скрывала их про¬
исхождение. Дора уходит.
Ее симптомы проходят через две недели после завершения
анализа. Можно лишь догадываться, что стало причиной их исчез¬
новения. Посторонние анализу причины? Прекращение анализа?
Действие переноса задним числом?
Удачный провал, или провальная удача
Итак, Фрейд уволен. Случай Доры называют «образцовой не¬
удачей»26 , «самой прославленной неудачей»27. Похоже, неудача
бывает ценнее удачи. Текст Фрейда открывается «Предисловием»,
в котором он отвечает на будущие упреки. Он заранее оправдыва¬
ется перед читателем за свою неудачу. Он пишет о невозможности
и писать, и молчать о своих пациентах, а также о лежащем на нем
тяжком бремени ответственности. Ведь ответственен он не только
за состояние Доры, но и за свои научные теории, а, значит, и за по¬
26	Аппиньянези Л., Форрестер Д. (2000) Appignanesi L., Forrester J. Dora: An
Exemplary Failure // Freud's Women. L.: Penguin Books. — P. 146.
27	Лихтенберг-Эттингер Б. (2006) Lichtenberg-Ettinger B. Fascinance and the Girl-to-
m/Other Matrixial Feminine Difference // Psychoanalysis and the Image. Edited by
Griselda Pollock. Malden, Oxford: Blackwell Publishing. — P. 61.
312

ДОРА И ГАНС
ложение «многих других больных». При этом психоаналитику увы,
позволено «гораздо меньше того, что дозволено гинекологам»28.
С оправданий начинается и «Послесловие».
Здесь возникает простой вопрос: зачем Фрейд со всеми этими
оправданиями все же решился опубликовать историю прерванно¬
го, неудачного анализа? И почему он, прежде чем это сделать, вы¬
жидал целых пять лет? Когда Фрейд начал лечение Доры в октябре
1900 года, он не сомневался, что это тот случай, «к которому легко
подобрать ключ из уже существующей коллекции». Но внезапный
уход Доры в последний день 1900 года застал его врасплох. Его отве¬
том стало не отчаяние, а изложение этого случая на бумаге. Работу
он завершил за три недели. Но поскольку он беспокоился о том, как
публикация может повлиять на Дору, то убрал рукопись в стол и от¬
казался от мыслей о ее публикации. В статье 1925 года «Некоторые
психические следствия анатомического различия полов» он пишет,
что хранил историю Доры «в ящике письменного стола если и не
девять лет по рецепту Горация, то, во всяком случае, года четыре,
а то и все пять, и только потом опубликовал».
Что же заставило Фрейда изменить свое мнение и решиться на
публикацию? Он говорит, что ждал до тех пор, пока не услышал о
событиях в жизни пациентки, которые явно отодвинули возмож¬
ные воспоминания о психоанализе на второй план. Скорее всего,
речь идет о рождении у Иды Бауэр сына. Курт появился на свет 2 ап¬
реля 1905 года. Вполне вероятно, что именно это событие подтолк¬
нуло Фрейда к публикации в этом же году «Случая Доры».
В дополнении к предисловию, написанному в 1923 году, Фрейд
говорит, что работал с Дорой в течение трех последних месяцев
1899 года. Однако из писем Флиссу следует, что дело было на год
позже, в октябре — декабре 1900 года. Память Фрейда отодвигает
историю еще на год. Его выжидание, откладывание на потом объ¬
ясняется целым рядом причин. И необходимостью хранить ана¬
литическую тайну, и тем, что он еще не удостоверился в правоте
своих новых теорий, и тем, что найдется немало врачей, которые
захотят прочесть этот текст как один из предназначенных для их
увеселения романов, а также тем, что история эта — история не¬
28 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 147 настоящего изда¬
ния.
313

ПРИЛОЖЕНИЯ
удачи, поражения. Случай оказался совсем не таким простым для
«имеющейся коллекции отмычек».
Неудача становится для психоаналитика хорошим уроком.
Во-первых, он понимает, что никаких универсальных отмычек
просто нет, что каждый случай уникален, и априорных ключей,
инструментов, приемов нет и быть не может. Во-вторых, благода¬
ря Доре Фрейд начинает осознавать, что его мужское понимание
женского желания далеко не всегда можно расположить в рамках
простой эдипальной схемы. Обычно Фрейда то и дело упрекают в
том, что он не распознал гомосексуальное желание этой девушки.
Однако в «Фрагменте анализа истерии» он об этом желании пишет
совершенно определенно. Например: «дочь ревновала к отцу его
любовницу, а такое чувство могло развиться у нее только на почве
гомосексуальных наклонностей»29. Проблема не в том, что Фрейд не
распознал гомосексуальных наклонностей, а в том, какую позицию
он занял в связи с этими самыми наклонностями в переносе. Фрейд
сам говорит о том, что ключ к пониманию женской души в ее сексу¬
альности, но сам же смущен разговорами на сексуальные темы.
В отличие от случая Доры, случай Ганса считается удачным.
Однако Лакан, например, убедительно показывает, что не так уж ус¬
пешно для пятилетнего мальчика проходит процесс эдипализации.
Ганс не доходит до третьего логического такта Эдипа, оставаясь на
втором. Напомним, невроз маленького Ганса разразился с началом
эдипова комплекса. В возрасте четырех лет у него возникла так на¬
зываемая эквинофобия — боязнь лошадей. Малыш начал опасать¬
ся, что его укусит лошадь. Причина такой боязни — вытесненные
представления о страхе кастрации, которые возникли по ряду при¬
чин, в том числе из-за того, что в действие пришла угроза, которую
как-то, в доисторические, то есть аутоэротические времена произ¬
несла его мама: будешь забавляться Вивимахером, придет доктор и
его отрежет. Когда мать произносит эти слова, Ганс только смеется,
но с возрастом ему становится не до смеха, — материнская угроза
возвращается, вызывая подлинный страх. Другой причиной появ¬
ления боязни стало появление на свет сестры Ханны. Материнская
любовь теперь принадлежит далеко не только ему одному. А тут еще
29 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 200 настоящего изда¬
ния..
314

ДОРА И ГАНС
отец запрещает ему оставаться в материнской постели. Страх перед
лошадьми на улице должен позволить ему остаться дома с мамой и,
как он говорит, «ласкаться с ней». Желание к матери, устремленное
к ней либидо, связывается с возмездием, наказанием за инцестуоз-
ность: страх возникает как за желание, направленное на мать, так
и за желание устранить препятствие на пути к ней — отца. Либидо
то и дело превращается в страх. Без страха и упрека эдипальные
врата не открываются. Невозможность любви рождает страх. Для
Фрейда превращение сексуального возбуждения в страх это не¬
преложный факт. Объектом страха становятся, разумеется, ранее
горячо любимые животные — лошади. В страхе перед лошадьми бе¬
жит Ганс к матери. Как будто хочет получить ее нежность в обмен
на страх перед лошадьми. Фобия очевидно выступает как защита,
или как страховка, благодаря которой «родители не превращают¬
ся в чудовищ; амбивалентные чувства не разрывают на части»30.
Фобия — действует как механизм разрешения эдипова комплекса.
Более того, парадоксальным образом боязнь лошадей оказывается и
механизмом совладания со страхом.
Избавление от фобии происходит в результате бесед с отцом и
с Фрейдом, но в первую очередь толкования самого мальчика и его
фантазии. Победной оказывается фантазия, в которой он вместе с
мамой становится отцом многодетного семейства, а его отец, живой
и здоровый, занимает место дедушки. Фантазии, сновидения, тол¬
кования своих переживаний Гансом суть не что иное, как сублима¬
ция, в которой, кстати, проявляется и его будущий интерес к музыке.
Сублимации подвергаются аутоэротические, инцестуозные влече¬
ния. Юному пациенту удается в значительной мере разрешить эди-
пальный конфликт, ведь он сердечно любит отца, того самого отца,
которому желает смерти. Фрейд успокаивает читателя, говоря, что
не стоит смущаться от противоречия, поскольку все человеческие
чувства «разделены на пары противоположностей. Именно это раз¬
деление и является одной из главных причин вытеснения и невро¬
за. Взрослый человек способен осознать оба взаимоисключающих
чувства лишь на миг, в пылу любовной страсти, поскольку обычно
они попеременно подавляются до тех пор, пока одному чувству не
30 Вард И. (2001) Фобия. М.: Проспект, 2002. — С. 65
315

ПРИЛОЖЕНИЯ
удается полностью затмить собой другое, но в душе у ребенка они
могут подолгу мирно уживаться»31.
Косвенным свидетельством сублимации и прямым свидетель¬
ством вытеснения становится первый искаженный до неузнаваемос¬
ти сон, который Ганса увидел в возрасте четырех лет и трех меся¬
цев. Именно вслед за этим сновидением развивается фобия. В этом
загадочном сне некто задает вопрос: «Кто ко мне?». Кто-то другой
ему отвечает: «Я». После такого ответа первый должен отвести вто¬
рого пописать. Рассказывая этот сон отцу, Ганс буквально говорит,
что ночью он подумал. Он не сон увидел, он подумал. Пока Ганс спит,
бессознательное думает! Оно не дремлет, оно работает.
В первом искаженном сне, то есть сне, свидетельствующем о
работе вытеснения, на сцену выведены три действующих лица: не¬
кто, кто-то другой и я. Парадокс заключается в том, что на вопрос,
который задает некто, отвечает кто-то другой, не я, и говорит он от
первого лица единственного числа: «я». Бессознательное представ¬
ляет Гансу в сновидении зеркальную формулу: я это другой. Этого
откликнувшегося на вопрос другого я, этого альтер эго следует отвес¬
ти пописать. Бессознательное Ганса в этом первом искаженном сне
предстает не в образах, а в словах, в зеркальной формуле на уровне
грамматики. В этой грамматике оно распределяет агентов речи. Оно
предельно абстрактно. Оно выдает символическую матрицу как тако¬
вую; оно, как говорит Фрейд, носит чисто аудиальный характер. Оно
демонстрирует ни больше ни меньше как собственно организацию,
упорядочивание воображаемого регистра символическим. То, что
некто Другой обязан отвести зеркальное другое я пописать, означа¬
ет, что это Другой должен прописать его символическим. Маленький
Эдип входит в собственно человеческий мир — в мир символический,
в отчужденный мир, где кто-то другой откликается вместо меня: «я».
Основания орально-генитальных фантазий
Ганса — Доры
Эдипализация Ганса это движение от одной фантазии к дру¬
гой. В конечном счете, две «победные» фантазии позволяют ему с
той или иной долей успеха разрешить эдипов комплекс. Одна из
31 Фрейд 3. Анализ фобии пятилетнего мальчика. — С. 113 настоящего издания.
316

ДОРА И ГАНС
них — фантазия о создании своей семьи, в которой отец смещается
в позицию дедушки. Другая фантазия — о сантехнике, производя¬
щем замену Вивимахера.
Утром 11 апреля Ганс приходит в родительскую спальню, но не
успевает ничего сказать, поскольку его тотчас выводят. Так что он
делится своими соображениями с отцом чуть позже. Ганс фантази¬
рует о том, как он сидит в ванной, тут приходит слесарь, отвинчи¬
вает ванну и бьет его в живот большим буравом. Перевод фантазии
таков: Ганс в кровати у мамы, приходит отец и изгоняет его своим
огромным Вивимахером. Буквально отец оттесняет Ганса, если не
сказать вытесняет [verdraengt]. Удар отцовского Вивимахера произ¬
водит вытеснение желания, направленного на мать.
Спустя три недели Ганс производит реформацию этой фан¬
тазии. В этой связи 2 мая 1908 года Макс Граф делает последнюю
запись в своем дневнике. Теперь Ганс рассказал отцу о том, что сле¬
сарь-сантехник пришел и сначала клещами открутил у него зад и
заменил на другой, после чего произвел замену Вивимахера. Отец и
сын на пару приходят к выводу, что теперь Ганс как папа. Эта заклю¬
чительная в приключениях Вивимахера фантазия знаменует собой
закат эдипова комплекса, выход из него и разрешение кастраци-
онного страха. Ганс идентифицируется с Отцом, а его Вивимахер
становится «инструментом символического порядка обменов»32.
Субъект явился на свет. Не случайно бур [Bohrer] созвучен рож¬
дению [geboren]. Толкование Фрейда: «Ты меня породил— "вбу-
равил" меня своим длинным пенисом в утробу матери»33. Такова
заключительная фантазия Ганса. А начиналось все с воображае¬
мого Вивимахера матери, с его подобия вымени коровы. Вивимахер
тогда был не столько фаллическим, сколько оральным объектом.
Диалектика субъекта, вращающаяся вокруг Фаллоса-Вивимахера,
сохраняет и его оральное значение. Эта мысль связывает в тексте
Фрейда два случая, Ганса и Доры.
Симптомы Доры— судорожный кашель, першение в горле,
афония — сосредоточены в оральной зоне. Лакан на своих семина¬
рах не раз подчеркивал, что у Доры чуть ли не один-единственный
32	Лакан Ж. (1956-1957) Lacan J. LeSeminaire. LivrelV. La relation d'objet. 1956-957.
P.: Seuil, 1994. —P. 200
33	Фрейд 3. Анализ фобии пятилетнего мальчика. — С. 125 настоящего издания.
317

ПРИЛОЖЕНИЯ
явный истерический симптом — потеря голоса, афония. Девушка
теряет дар речи каждый раз, когда приближается к эротизму ораль¬
ной функции, когда она оказывается слишком близко к объекту
своего желания. Рот — принципиально важная эрогенная зона, тем
более для Доры. Ее симптом усиливается тогда, когда Дора бессо¬
знательно представляет себе «сцену полового сношения per os меж¬
ду отцом и госпожой К.»34. Идентификация с отцом обретает здесь
принципиальное значение.
Эротические разговоры
Сразу за абзацем, в котором Фрейд говорит об отношениях per
os между отцом и госпожой К., следуют его рассуждения об эроти¬
ческих разговорах. От сексуальности молчащего рта психоаналитик
совершенно логично переходит к сексуальности рта говорящего.
Ключ к эротической жизни Доры лежит в загадке ее сексуаль¬
ных знаний, и это именно тот ключ, которой Фрейд в своей коллек¬
ции отмычек так и не смог найти. Слишком хорошо его от себя само¬
го спрятал. Вполне возможно, он на самом деле не был искушенным
мастером сексуальных разговоров, и его сексуальные познания
были лишь научными, противоположными волнующим тайным бе¬
седам Доры с теми женщинами, которых она как раз за то и любила,
что они были источником эротического знания. В то время как сек¬
суальные познания Доры были изначально эротизированы, Фрейд
принимал самые строгие меры, чтобы отвратить эротизацию его
знаний. Научные беседы и познания Фрейда исключали те удоволь¬
ствия, которые, как он слишком поздно обнаружил, являлись основ¬
ными для Доры, хотя и непременно скрытыми. Принципиальным
для нее был оральный эротизм беседы. Так Фрейд оказался в опас¬
ном положении — его лечение могло стать эквивалентом per os отно¬
шений между двумя женщинами.
Кем мог и даже должен был стать Фрейд для Доры? Он мог
играть в переносе две роли, и обе — женские. Он мог быть возвы¬
шенным объектом любви, госпожой К., а мог— соблазненным и
брошенным объектом любви, гувернанткой, той самой гувернант¬
кой, которая работала в доме К. и была ближайшей тайной подру¬
34	34 Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 187 настоящего изда¬
ния.
318

ДОРА И ГАНС
гой Доры. Но Фрейд, увы, истолковывает слова Доры, ее симптомы,
ее сновидения как мужчина, уверенный в том, что юная девушка
должна любить мужчин — отца, его друга господина К., психоана¬
литика, наконец. Он признает, что у Доры особенная связь с жен¬
щинами, но не решается вывести ее на передний план.
В отношениях Доры с гувернанткой и госпожой К. Фрейд об¬
наруживает важную закономерность: вначале они живут душа в
душу, далее следует ссора. Вначале никаких секретов друг от дру¬
га, но затем — размолвка. Сначала восхищение, потом Дору пре¬
дают.
В случае Доры Фрейд сталкивается со сложностями переноса,
желаний, идентификаций; с многомерной структурой эдипова ком¬
плекса и половых различий. Однако еще одна очевидная проблема,
возникающая у Фрейда, как ни странно, это смущение перед эро¬
тическими разговорами. Он смущен, несмотря на уверенность в
том, что подобные разговоры не могут развратить истеричку, пос¬
кольку истерия — уже свидетельство сексуального знания. Фрейд
понимает, что в вопросах пола и отношений между полами «нужно
выражаться ясно и четко»35. Он все понимает, но при этом незамед¬
лительно предпринимает движение в обход. Он начинает «ясно и
четко» выражаться на двух далеко не обыденных языках. Во-пер-
вых, на языке научном, медицинском, т.е. на латыни. Во-вторых, —
на французском. Фрейд просто анекдотично называет вещи «ясно и
четко» своими именами... на иностранном языке:«J'appelle ип chat ип
chat»36. Смущенный психоаналитик продолжает оправдываться, ут¬
верждая неизбежность обсуждения сексуальных тем, продолжает
говорить на безопасных иностранных языках, продолжает сравни¬
вать себя с гинекологом. Анализ подобен осмотру гинеколога, ведь
он подразумевает полное обнажение. Однако психоаналитику в
отличие от гинеколога нужно говорить, причем, говорить свободно,
называя вещи своими именами. Именно с этим у Фрейда очевидно
и возникает проблема. Таким образом, ирония «заключается в том,
что ключ к эротической жизни Иды лежит в загадке ее сексуальных
знаний, и что это именно тот ключ, которой Фрейд так и не смог най¬
35	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 188 настоящего изда¬
ния.
36	Там же. — С. 188.
319

ПРИЛОЖЕНИЯ
ти»37. Парадокс в том, что, с одной стороны, Фрейд понимает, что ис¬
терия свидетельствует о том, что о невинности и речи нет, а, с другой
стороны, он смущен, будто боится ее развратить. Или же боится, что
она развратит его. Или все же не хочет занимать место женщины.
Или все-таки занимает это место, о чем свидетельствует безуслов¬
ное доверие к нему со стороны Доры, несмотря на ее общее пренеб¬
режительное отношение к врачам и, мягко говоря, недоверчивое от¬
ношение к мужчинам. Так или иначе, а заканчиваются для Фрейда
отношения с Дорой в женской позиции — в позиции гувернантки.
Никто не хочет быть гувернанткой
В истории Иды Бауэр принципиальную роль сыграли гувер¬
нантки. Первая работала в их доме, вторая — в доме Зелленка. Одну
соблазнил отец, вторую — г-н К.
Первая гувернантка была незамужней женщиной свободных
взглядов. Поначалу Дора была с ней в доверительных отношениях,
однако потом обнаружила, что оказываемые ей гувернанткой лю¬
бовь и обожание на самом деле предназначены не ей, а ее отцу. Дора
настояла на ее увольнении. Эта просвещенная женщина и была
источником сексуальных познаний Доры. Она послужила прообра¬
зом госпожи К. В доме К., между тем, Дора узнает историю второй
гувернантки, которая резонирует с историей гувернантки первой.
Если бы в сцене у озера не произошло бессознательной идентифи¬
кации между гувернанткой и Дорой, то, скорее всего, никакой бы
драмы не произошло. Отец продолжал бы ухаживать за госпожой
К., а господин К. — за Дорой. Но господин К. не нашел ничего луч¬
шего как сказать Доре о том, что жена для него ничего не значит («Вы
же знаете, жена не может дать мне то, что мне нужно»), то есть пов¬
торить те самые слова, которые он говорил гувернантке, да еще и в
адрес обожаемой женщины Доры, чуть ли не Мадонны.
Идентификация с гувернанткой привела к тому, что Дора
взбунтовалась. Этот бунт и нарушил все негласные договоренности.
Супруги К. в свою очередь предали Дору. Именно это предатель¬
ство самых дорогих людей и привело к радикальным переменам в
ее душевной жизни. Бунт против семейства К. был неожиданным
37	Аппиньянези Л., Форрестер Д. (2000) Appignanesi L., Forrester J. Dora: An
Exemplary Failure // Freud's Women. L.: Penguin Books. — P. 158
320

ДОРА И ГАНС
потому, что девушка до поры до времени принимала правила игры.
Благодаря близости с гувернанткой и госпожой К., Дора уяснила
себе правила получения тайного удовольствия. Идентификация с
гувернанткой вынудила ее взбунтоваться против царящего лицеме¬
рия.
О второй гувернантке, соблазненной и покинутой, униженной
и живущей надеждой, Дора рассказала Фрейду на самой последней
встрече. Рассказала и оставила мир эротического знания, создан¬
ный психоанализом. На самой последней встрече Дора показала
Фрейду, что ключ к разгадке — в гувернантке. Она продемонстри¬
ровала это, обращаясь с ним как с гувернанткой.
Впрочем, идентификация с гувернанткой не настолько дейс¬
твенна, чтобы сходство между девушками было полным. Дора бун¬
тует. Она отказывается быть соблазненной и покинутой. Она не же¬
лает оставаться на отведенном ей отцом месте и выходит из игры.
Чтобы выйти из нее окончательно, уходит она и от Фрейда.
Разрыв с Фрейдом напоминает о той пощечине, которой Дора
одарила г-на К. в сцене у озере. Этот акт был не ответом на его до¬
могательства, а реакцией на слова господина К. о жене. Достаточно
вспомнить, что господин К. уже приставал к Доре с поцелуями, ког¬
да той было четырнадцать лет. Более того, она принимает от него по¬
дарки, письма, польщена его вниманием, заботится о его с госпожой
К. детях. Но его слова вызывают реакцию, «ее «нет» господину К.
принимает форму соматического спазма»38.
Пощечина— отклик на исключение г-жи К. из циркуляции
означающих, ответ на сообщение господина К. о том, что его жена
из отношений обмена исключена. Отсутствие своего места у жен¬
щины как раз и характеризует гувернанток, живущих в чужом
господском доме. Дора видит, как пустым местом для господина К.
оказывается и гувернантка, и жена. Причем, это пустое место как
бы освобождается для нее, чтобы она могла его занять. Однако она
прекрасно понимает, что этому верить нельзя, что, скорее всего, это
обман, и ее в мужском мире ждет то же самое — унижение и отвер¬
жение. Не хочет она оказаться в положении гувернантки. Не хочет
этого и Фрейд. «Для Доры и Фрейда невыносимо отождествление
38	Гросс Э. (1990) Grosz Е. Jacques Lacan. A feminist introduction. L., N. Y.: Routledge,
1990. —P. 186
21	3ak. 3773
321

ПРИЛОЖЕНИЯ
с гувернанткой, потому что они думают, что все же есть такое мес¬
то, где можно избежать структурного обмена женщинами. Они все
еще верят, что есть некая мать, которая не является гувернанткой.
Они оба, и Дора, и Фрейд, исключают мать Доры: она определен¬
но не фаллическая мать. Но Дора отказывается нападать или оби¬
жаться на г-жу К., отказывается видеть сходство между г-жой К. и
гувернанткой, использовавшей Дору, чтобы понравиться ее отцу.
Ее любовь к г-же К. — любовь-обожание... это вера в ее фалличес¬
кую уникальность, ее незаменимость»39. Об этом свидетельству¬
ет захваченность ее образом Мадонны, отождествление г-жи К. с
Мадонной.
Гинекофилическое желание Доры
Дора выходит из мужского круга «отец — господин К. —
Фрейд». Несмотря на то, что Фрейд совсем не похож на ее отца,
он все-таки настаивает на отведенном ей месте, месте девушки,
влюбленной в мужчину. Впрочем, не все так просто и однозначно,
ведь никто иной как Фрейд утверждает, что у Доры гинекофили¬
ческое желание. Еще до анализа первого сновидения Доры Фрейд
завершает свои рассуждения словами о «бессознательной любви»
к госпоже К. и о том, что она не столько не хочет уступить отца
госпоже К., сколько не хочет ее уступать отцу. Причем, «такие го¬
мосексуальные, вернее, гинекофилические побуждения являются
типичным элементом бессознательных эротических переживаний
девушек, подверженных истерии»40. Фрейд начинает понимать, что
все шло бы в согласии с нормальным эдипальным планом, и Дора
любила бы мужчин, если бы не истерия. Гинекофилические жела¬
ния неизбежно связаны с мужскими идентификациями Доры — с
братом, с отцом, с молодым человеком, который в нее влюблен.
Неудивительно, что Дора пребывает в истерической позиции.
Истерия — вопрос о поле, вопрос, который можно задать перед ли¬
цом ярко выраженной бессознательной бисексуальности.
39	Гэллоп Д. Ключи к Доре // Введение в гендерные исследования, ч. И. Харьков:
ЧЦГИ, СПб.: «Алетейя», 2001. — С. 577.
40	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 203 настоящего изда¬
ния.
322

ДОРА И ГАНС
История отношений Фрейда с Дорой выглядит так, будто он и
видит, и не видит ее гомосексуальность, будто его теоретическое
зрение не переводится в практическое, будто пациентка своим
желанием предписывала ему перверсивную позицию, которую он
бессознательно не хочет занимать. В то же время Фрейд все пре¬
красно видит: «Дора с таким восторгом отзывалась о ее [госпожи К.]
"восхитительно белом теле", словно говорила о возлюбленной, а не
о разлучнице»41. Куда уж откровеннее?! Впрочем, немаловажно и то,
что госпожа К., также как ранее гувернантка, любила не столько ее
саму, сколько ее из-за отца и ради отца. Так что опять-таки Дора ока¬
зывается значимой не сама по себе, а как необходимое связующее
звено, как посредница. Она связывает всех остальных персонажей
истории, но при этом не имеет собственного места. Дора «находится
в положении вечной метафоры»42. Она пребывает в поиске того мес¬
та, которое могло бы стать ее собственным, того места, из которого
ее можно было бы идентифицировать.
Принципиально место для Доры занимает госпожа К. Во-пер-
вых, она занимает место идеала самой Доры, согласно ее нарцис-
сическому желанию. Фрейд показывает, что женский нарциссизм
далек от самодостаточности. Женское нарциссическое я не явля¬
ется автономным, но определяется им как зависимость субъекта
от желания Другого. Стратегия нарциссизма, по Фрейду, предпо¬
лагает такой выбор объекта, который основан на либидозном ме¬
ханизме, способном защитить ее от традиционной поло-ролевой
идентификации через нехватку. Нарциссизм — не только любовь
к себе, но и любовь к тому, кто способен любить так, чтобы ком¬
пенсировать женскую неспособность к любви к самой себе. Во-
вторых, г-жа К. занимает место матери Доры, поскольку на нее
направлено желание отца. Так Фрейд усложняет казалось бы про¬
стую гомосексуальную структуру Немаловажно, что касается
эта структура и его самого.
Фрейд писал историю болезни Доры в то время, когда уже
ослабевала его долгая интимная дружба с Вильгельмом Флиссом,
41	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 202 настоящего изда¬
ния.
42	Лакан Ж. (1956-1957) Lacan J. Le Seminaire. Livre IV. La relation d'objet. 1956 —
1957. P.: Seuil, 1994. —P. 145
323

ПРИЛОЖЕНИЯ
в котором так нуждалась женская сторона души Фрейда. От этой
стороны Фрейд и отрекается в тот момент, когда к ней взывает Дора.
Удивительным образом, он пытается эту сторону не замечать как
раз во время анализа с этой пациенткой. В центре этого болезнен¬
ного процесса отрицания и отчуждения оказалась судьба той самой
идеи бисексуальности, которая сыграла столь важную роль в отно¬
шениях Фрейда и Флисса. Так получается, что и в сходящей на нет
дружбе с Флиссом, и в активных отношениях с Дорой, имеет место
своеобразный отказ Фрейда от принятия женской позиции.
Случай Доры противопоставляет научные мужские рас¬
суждения обманчивому оральному наслаждению женщин и их
сокровенным разговорам о сексуальности. Попытки отрицания
Фрейдом скрытой женственности, представленной госпожой
К., стали его последними усилиями на пути к научному идеалу,
который для него представлял Флисс. Отныне Фрейд пойдет не
вслед за Флиссом, а обходными путями осмысления женственнос¬
ти. Публикация «Случая Доры» — уже шаг в этом направлении.
Именно в отношениях с этой пациенткой Фрейд осмысляет осо¬
бенности переноса.
Перенос между копией и оригиналом,
или четырнадцать дней
Фрейд обнаруживает перенос во втором сновидении Доры.
Феномен найден, однако проблема остается. Она заключается в
том, что этим переносом еще нужно овладеть. Фрейду как раз и не
удается сделать это вовремя. Сам он об этом и пишет. Он буквально
поражен переносом. Разрыв отношений с Дорой Фрейд восприни¬
мает как результат негативного переноса. Начиная с отношений с
Дорой, перенос как феномен, который Фрейд считал наибольшим
препятствием в психоанализе, становится его самым мощным
оружием. Несложно научиться толковать сновидения и другие об¬
разования бессознательного, но вот с переносом дело обстоит куда
сложнее. Понимать свое место в психической реальности пациен¬
та и занимать свое место в переносе — вот в чем сложность пси¬
хоанализа. И без этого никак не обойтись, «поскольку именно под
влиянием переноса воздвигаются все те препятствия, с которыми
сталкивается врач при сборе данных для анализа, и только после
324

ДОРА И ГАНС
преодоления переноса пациент может убедиться в том, что выстро¬
енная аналитиком схема причинно-следственных связей верна»43.
Фрейд говорит о переносе в терминах «копии» и «оригинала».
Перенос — копирование, причем, не в виде воспоминаний, а в виде
актуального отношения к психоаналитику. Перенос может быть
простой копией, а может — сублимацией, то есть творческой перера¬
боткой оригинала. Фрейд на себе испытывает то, что сам он находит¬
ся в позиции и копии, и оригинала. Он замещает отца, являя собой
его копию. Но он же и оригинал — мужчина из круга ее отца и госпо¬
дина К. Он же и явная копия матери, подобно которой, он находится
как будто бы на полях этой истории, главными героями которой яв¬
ляются отец и чета К. Однако в поле эротического знания, он там, где
могла бы быть мать Доры, то есть в позиции госпожи К. и гувернант¬
ки. Фрейду и платят, как платят гувернантке за то, что она подменяет
мать. В конце концов, его и увольняют так же, любезно оповестив за
две недели. На этом история переноса в известном смысле заканчи¬
вается. Знание гувернантки о том, что все мужчины ненадежны для
Доры очевидно. Она выходит из порочного круга навязчивого повто¬
рения, из круга копирующей любви переноса. Предубеждения, пред¬
рассудки и предвзятости Фрейда, о которых он сам пишет в связи с
Гансом, как о том, что столь присуще взрослым, сыграли с ним злую
шутку. И все же диалектика переноса заставила его задним числом
пересмотреть то, что происходило в отношениях с Дорой. Как только
его предубеждения навели его «на ложный след, он тут же платится
за это отрицательным переносом. Ибо этот последний проявляется
с силой тем большей, чем далее вовлечен субъект анализа в процесс
аутентичного узнавания; как правило, дело заканчивается обрывом
анализа. Именно это и произошло в случае Доры; причиной было
усердие, с которым Фрейд принуждал узнать скрытый объект ее же¬
лания в персонаже с инициалами г. К. — усердие, обусловленное тем,
что в силу предвзятых мнений, ставших слагаемыми его контрпере¬
носа, он именно в этом видел залог ее счастья. Конечно, Дора была
в этих отношениях обманута, но это не мешало ей остро почувство¬
вать, что обманывался и сам Фрейд»44.
43	Фрейд, 3. Фрагмент анализа одного случая истерии. — С. 261 настоящего издания.
44	Лакан Ж. (1953) Функция и поле речи и языка в психоанализе. М.: Гнозис, 1995.
—	С. 75.
325

ПРИЛОЖЕНИЯ
Дора уходит. Две недели отвела Фрейду ничего ему об этом
не говоря, в надежде, что он сам догадается изменить свою пози¬
цию. Как-то она уже выжидала две недели, прежде чем переска¬
зала происшествие у озера своей матери. Две недели в свое время
ждала гувернантка того, что господин К. вновь обратит на нее свое
внимание. Через две недели после ухода Доры Фрейд приступил к
написанию текста. Дора между тем вновь появляется на пороге его
дома. Спустя несколько месяцев она ищет его помощи. Ее беспокоит
невралгия лица. Фрейд спрашивает ее, когда появился этот симп¬
том. Дора отвечает: «Ровно две недели назад». Фрейд не может удер¬
жаться от смеха. Он тотчас понимает, что ровно две недели назад
она прочитала о нем сообщение в газете. Дора с ним соглашается.
Нет, им не расстаться.
326

Айтен Юран1
ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
или от стигм Шарко
к «иероглифической надписи» Фрейда
Перед нами — фрагмент анализа одного случая истерии, из¬
вестный как случай Доры, погружающий в захватывающую пу¬
чину человеческих страстей, разворачивающихся в Вене в начале
XX столетия. По мере погружения в ткань случая начинают просту¬
пать различные сюжеты этого повествования — история идентифи¬
каций пациентки Фрейда в хитроумных любовных конструкциях;
фигура переноса, которая, пожалуй, впервые так настойчиво заяви¬
ла о необходимости своего осмысления в аналитическом процессе;
первые наброски психоаналитического удивления перед тайнами
женской сексуальности, к которым Фрейд вновь вернется спустя
десятилетия и которые станут основой трактовки женской субъек¬
тивности в философии феминизма и в гендерных исследованиях...
В продвижении по тексту случая обнаруживается еще один сюжет,
значение которого трудно переоценить, — сюжет, намечающий но¬
вую парадигму в отношении к телу, которое становится все более
недоступным для привычного медицинского осязания и взгляда...
Фрейд задумывает случай Доры как продолжение кни¬
ги «Толкование сновидений», первоначально назвав этот текст
«Сновидение и истерия». И, казалось бы, суть этого продолжения —
в демонстрации того, каким образом работа со сновидениями впле¬
тается в клиническую практику, или каким образом посредством
сновидения возможно добиться восполнения забытого. Но при
внимательном прочтении становится очевидным, что аналогия,
которую проводит Фрейд между сновидением и истерией в описа¬
нии случая Доры лежит в ином поле рефлексий и оказывается ре¬
волюционной в смыслообразующих для становления психоанализа
1 Айтен Юран — философ, психоаналитик, преподаватель кафедры теории
психоанализа Восточно-европейского института психоанализа.
327

ПРИЛОЖЕНИЯ
моментах. Фрейда интересует сама логика сценизации истериче¬
ского тела, которую позже, в 1908 году, в «Общих положениях об
истерическом припадке», он напрямую сравнивает со сновидением.
Размышления Фрейда приводят к тому, что истерические припад¬
ки «...являются не чем иным, как переведенными в двигательную
сферу, спроецированными на подвижность, пантомимически пред¬
ставленными фантазиями»2. Эта аналогия заходит столь далеко, что
Фрейд начинает говорить о цензуре, под влиянием которой панто¬
мима истерического тела подвергается совершенно аналогичным
деформациям и искажениям, что и представленное в сновидении,
из-за чего и то, и другое становится непонятным для зрителя и для
собственного сознания. В подходе Фрейда тело истерика обретает,
подобно сновидению, ребусный характер. Впрочем, уже в 1896 году
в тексте «Об этиологии истерии» Фрейд сравнивает истерический
симптом с двуязычными надписями или иероглифами, которые об¬
наруживаются в археологических раскопках. Сравнение с иерог¬
лифом говорит само за себя — возможны расшифровка и перевод
симптома на более понятный язык, который может дать «...неожи¬
данные сведения о событиях древних времен, в память о которых и
воздвигнуты те монументы»3. В то же время, именно в случае Доры
Фрейд говорит о коренном различии в подходе к симптому, по срав¬
нению с изложенным ранее, в 1895 году, в «Исследованиях истерии».
Фрейд отмечает, что с тех времен психоаналитическая техника
сильно изменилась и если прежде она основывалась на идее пос¬
ледовательного устранения симптомов, то теперь эту технику он не
считает соответствующей тонкой структуре неврозов. По сути, об¬
наруживающаяся тонкая ткань структуры неврозов оказалась сце¬
ной, вмещающей в себя симптом в узкомедицинском его значении,
ведь как часть тела, так и тело в целом могут стать выразительными
средствами загадочной истерической конверсии.
Для того чтобы попытаться оценить всю революционность мыс¬
лей Фрейда, можно вспомнить знаменитую картину Андре Бруйе
«Практическое занятие в клинике Сальпетриер», на которой Шарко
2	Фрейд 3. Общие положения об истерическом припадке (1909[1908])//Зигмунд
Фрейд. Истерия и страх. М., 2006. — С. 199.
3	Фрейд 3. Об этиологии истерии (1896) // Зигмунд Фрейд. Истерия и страх. М.,
2006. —С. 54.
328

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
демонстрирует группе слушателей истеричку Женщину находящу¬
юся в неестественной позе с откинутой назад головой, подхватывает
ученик Шарко — Жозеф Бабинский. Большое количество мужских
взглядов скользят по ее телу, очерчивая плотное непроницаемое коль¬
цо. Во всем этом поражает постановочность этого распорядка, как
будто бы истерическое тело уже самим своим появлением предзадает
эту театральную диспозицию. Можно сказать, что Шарко и его пос¬
ледователи в полной мере включились в инсценировку, создаваемую
этим телом, подпав под власть соблазна истерии. Для Шарко именно
поверхность тела оказывается значимой, — по поверхности скользит
его взгляд, выявляя особые знаки истерии, ее опознавательные мет¬
ки. И в этом смысле, кажется, что взгляд Фрейда все же ближе имп¬
рессионистскому взгляду4 Шарко, нежели патологоанатомическому
взгляду Биша и Лаэннека5, для которых поверхность практически
отсутствовала, либо была представлена как препятствие для прослу¬
шиваний и «выстукиваний» пораженных внутренних органов, либо
как препятствие, скрывающее темную изнанку тела для взгляда. При
этом есть радикальное отличие, — ведь поверхность для Шарко су¬
ществует в модусе наивной или очевидной видимости истерических
стигматов. Трудно не согласиться с Фрейдом в том, что такого рода
коллекционирование «...странных и диковинных истерических фе¬
номенов пока что не намного приблизило нас к постижению сущ¬
ности истерии»6. Взгляд Фрейда обнаруживается по ту сторону спек¬
такля Шарко. Фрейду, в отличие от Шарко, удается не соблазниться
поверхностью и при этом увидеть всю визуальную сложность, на-
4	Именно импрессионистский взгляд усматривает Фуко за взглядом Шарко,
когда важными оказываются цвет лица, тела больного, румянец его щек, ведь
«именно поверхность нужно обследовать тщательнейшим образом, вплоть до
мельчайших выступов и углублений, причем практически одним зрением, толь¬
ко глядя на нее» //Фуко М. Психиатрическая власть. Курс лекций, прочитан¬
ных в Коллеж де Франс в 1973-1974 учебном году. СПб.: Наука, 2007. —С. 349.
—	Прим. автора.
5	Мари Франсуа Ксавье Биша (1771 -1802) — патологический анатом, настаивав¬
ший на жесткой взаимосвязи между повреждениями тканей и клиническими
симптомами. Рене Теофиль Лаэннек (1781 — 1826) — основатель методологии
новой клинико-анатомической школы, которая включала в диагностику на
равных основаниях внутренние поражения органов. — Прим. автора.
6	Все цитаты из «Фрагмента анализа одного случая истерии» приводятся по на¬
стоящему изданию. — Прим. автора.
329

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
пряженность и неоднозначность симптоматических форм истерии.
Именно поэтому Фрейду приписывают изобретение первой клини¬
ческой практики, над которой не властвует видимое7. Уже в 1886 году,
перед отъездом из Парижа8, Фрейд обсуждает с Шарко план работы
по сопоставлению органического и истерического параличей. Позже,
вспоминая об этом, он пишет: «мне хотелось показать, что при исте¬
рии паралич и анестезия поражают отдельные части тела в соответс¬
твии с теми границами между ними, которые есть не в анатомичес¬
ком атласе, а в обыденном сознании»9. Это потрясающее замечание
Фрейда, — тело членится не по линиям анатомических видимых гра¬
ниц, а по линиям «обыденного сознания», которое может быть про¬
явлено в плоскости говоримого о нем. И если «стигмы» Шарко10 на
теле истерика предстают скорее в качестве знаков, не поддающихся
расшифровке, то во взгляде Фрейда все истерическое тело начинает
представать как палимпсест, как исторический документ, на кото¬
ром прочитываются записи прошлого. Другими словами, в подходе
Фрейда стигмы Шарко становятся непрозрачными знаками, пере¬
мещаются в плоскость речи, оказываясь проявленными в сложных
языковых синтаксических конструкциях. И в самом способе этого
продвижения намечаются фундаментальные для психоаналитичес¬
кого подхода к симптому ходы мысли11, которые все больше начина¬
ют представать как само бытие субъекта.
7	Didi-Huberman G. Invention de l'hysterie, Charcot et l'iconographie de la Salpetriere.
P.: Editions Macula, 1982.
8	Фрейд проходил стажировку в отделении Шарко с 30 февраля 1885 года по 28
февраля 1886 года. — Прим. автора.
9	Фрейд 3. Автопортрет. (1925) // Зигмунд Фрейд. Автопортрет. СПб.:Восточно-
европейский институт психоанализа, 2006. — С. 14.
10	Феномены, обнаруживаемые у истерички, за которыми предполагался посто¬
янный характер, например, одно- или двусторонняя гиперестезия, дугообраз¬
ная контрактура, глоточная анестезия, расстройства зрения.— Прим. автора.
11	При этом в случае Доры Фрейд апеллирует к Шарко, к Жане, обращается к
опыту клиники в Сальпетриер. В тексте звучат «старшие коллеги», «опытные
врачи». Например, Фрейд критикует Жане, который в 1894 году связывал ис¬
терическое симптомообразование с idee fixe, полагая, что такого рода объясне¬
ние предстает как «жалкая схематизация». В то же время, в какой-то момент в
своих рассуждениях Фрейд одергивает себя, задаваясь вопросом — не оказал¬
ся ли сам он во власти игры ума, и чем, например, «соматическое содействие»
симптома лучше, чем «лабильность нервных молекул» или подверженность
«гипноидным состояниям»? Впрочем, именно в этой речи, во многом полеми¬
331

ПРИЛОЖЕНИЯ
Истерический симптом не психический/
не соматический
В случае Доры Фрейд задается вопросом о том, какое проис¬
хождение, психическое или соматическое, имеют симптомы исте¬
рии, при этом отмечая, что сама постановка этого вопроса представ¬
ляется неправильной. Любой истерический симптом нуждается во
вкладе с обеих сторон. Это уже само по себе звучит революционно
для культуры того времени, ведь многочисленные тексты в области
анатомии, физиологии и патологии нервной системы того контекс¬
та представляли собой ожесточенные дебаты о причинах безумия
в попытках сведения его исключительно к биологической или, на¬
оборот, к душевной проблеме. На протяжении всего текста случая
Доры Фрейд отмечает отсутствие любой иерархии между сомати¬
ческим и психическим в подходе к телу, открывая новые горизонты
в возможной реконструкции этого понятия в психоанализе. Позже,
в 1913 году в работе «Интерес к психоанализу», Фрейд свяжет фило¬
софский интерес к психоанализу с необходимостью модифициро¬
вать представления о взаимоотношении души и тела, и в логике это¬
го размышления Фрейд идет еще дальше, по сути, приходя к более
тонким механизмам их соотнесенности в отказе от однозначности
этой оппозиции. В то же самое время, именно в связи со случаем
Доры Фрейд говорит о «соматическом содействии» истерического
симптома, обозначая особенность истерического «выбора», который
отличает его от невроза навязчивости или ипохондрии. Задумаемся
над симптомами Доры, само описание которых укоренено в сома¬
тическом. В возрасте восьми лет Дора страдает приступообразно
усиливавшейся одышкой; в двенадцатилетнем возрасте мигренями
и приступами нервного кашля, которые вначале проявлялись од¬
новременно, впоследствии мигрени исчезли полностью, в то время
как приступы кашля сохранялись все время. Продолжительность
приступов кашля составляла от трех до пяти недель, в первой по¬
ловине такого приступа происходила полная потеря голоса. Также
есть упоминания перенесенного воспаления слепой кишки, мнимо¬
го аппендицита, во время анализа Дора переживает режущую боль
в желудке, третье обращение к Фрейду связано с правосторонней
ческой, где-то даже критической, выкристаллизовывается психоаналитичес¬
кий подход. — Прим. автора.
332

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
невралгией тройничного нерва. Действительно, трудно избавиться
от ощущения, что мы имеем дело с описанием симптомов медицин¬
ского характера. Фрейд и сам как будто бы оставляет это занятие:
«В таком кратком изложении эта история болезни может показать¬
ся совершенно непримечательной. Перед нами всего лишь petite
hysterie с набором самых что ни на есть обычных соматических и
психических симптомов: диспноэ, tussis nervosa, афония, да еще в
придачу мигрень, ипохондрия, типичная истерическая склочность
и taedium vitae, причем, скорее всего показное». Но в самом подходе
Фрейда к этим обычным симптомам намечается возможность ради¬
кального ухода от медицинской парадигмы. Фрейд делает чрезвы¬
чайно важное с этой точки зрения замечание: «Что нам, действи¬
тельно, необходимо, так это досконально изучить самые простые
случаи истерии и наиболее распространенные, типичные истери¬
ческие симптомы».
Для того чтобы уловить, в чем именно проявляется новизна
подхода Фрейда, необходимо обратиться к контексту того време¬
ни. В курсе лекций 1973-1974 годов в Коллеж де Франс Фуко, за¬
даваясь вопросом «кто такой истерик», подмечает чрезвычайно
интересную особенность: «это тот, кто настолько очарован сущес¬
твованием самых что ни на есть ярко выраженных, точных сим¬
птомов — тех самых, которые преподносят как раз органические
болезни, — что ищет и находит их у себя»12. В этом смысле истерик
выстраивает себя по образу настоящих болезней с подлинными
симптомами, такими как эпилепсия, паралич конечностей. Дора
также воспроизводит ясные соматические симптомы, которые она
тщательно вычитывает в медицинской энциклопедии или обнару¬
живает у себя вслед за заболевшим старшим братом. Но это всего
лишь одна сторона проблемы. Другая заключается в том, что сама
необходимость этих симптомов оказывается связана с требовани¬
ями клинического диспозитива того времени в отношении к исте¬
ричке, которые Фуко формулирует как: «повинуйся моим требова¬
ниям, но молчи, и твое тело ответит за тебя, сказав то, что только
я, поскольку я врач, смогу расшифровать и проанализировать в
12	Фуко М. Психиатрическая власть. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де
Франс в 1973-1974 учебном году. СПб.: Наука, 2007. — С. 294.
333

ПРИЛОЖЕНИЯ
терминах истины»13. От истерички нужно было добиться стабиль¬
ной, хорошо описанной симптоматики, чтобы она стала настоящей
болезнью, ведь только тогда врач оставался настоящим врачом.
Этим истеричка и была призвана как раз упрочить его власть. В
этом смысле Дора — прилежная истеричка, она преподносит своим
телом не какие-то вычурные и малопонятные симптомы, а самые
обычные, понятные и банальные, многократно встречающиеся в
медицинских описаниях. Фрейду удается не соблазниться этой
понятностью. Наоборот, он призывает задуматься над их смыслом,
например, над смыслом обычного симптома кашля, афонии, аппен¬
дицита, которые для него не предстают прозрачными в своих смыс¬
ловых посланиях. В этом удивительная настойчивость Фрейда в
поиске истины в поле того, что предстает для психиатрии под зна¬
ком обмана и симуляции. В такого рода подходе к истерическому
симптому Фрейду удается воздержаться от господства, пусть даже
с самыми благими намерениями, сместиться с позиции того, кто
знает и не способен удивиться14. Наиболее важным представляет¬
ся то, что именно здесь появляется возможность иного подхода к
телесному симптому в психоанализе.
Этот иной модус телесного измерения ярко дает о себе знать,
например, в ребусных хитросплетениях сновидений Доры. Фрейд
выделяет особенные выражения Доры, несущие характер дву¬
смысленностей, — «слова-перевертыши», по сути переключающие
из регистра «психического» в регистр «соматического» и наоборот.
Таким представлением предстает, например, «влага». Циркуляция
содержимого шкатулки с драгоценностями в качестве украшений
обнаруживает за собой иную циркуляцию представлений, отсыла¬
ющих к выделениям тела в сновидении о пожаре, в логике оппози¬
ции огонь/вода или огонь/влажное. Влажное через каплевидные
материнские украшения отсылает к мыслям о недержании мочи,
к влаге сексуального акта, к вагинальному катару к белям или вы¬
13	Там же. —С. 362.
14	Скорее, сама Дора занимает место господина — она принимает решение о пре¬
кращении анализа за четырнадцать дней, по сути, увольняя Фрейда подобно
увольнению гувернантки или горничной, она обвиняет отца в симуляции бо¬
лезней, подобно психиатрической власти, обвиняющей истерию в симуляции.
— Прим. автора.
334

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
делениям при мастурбации. Новый ассоциативный круг мыслей,
имеющий постыдный характер, в соприкосновении влажного с
загрязненным упирается в непристойность сексуальной жизни
отца, к той болезни, которую он передал ей и матери по наследс¬
тву. Средоточием обвинения отца в заражении предстает еще одно
словесное представление «катар», — узловое означающее, которое
переключает на симптом кашля в идентификации с отцом, а также
соединяет в себе уретральное, анальное и оральное удовольствие
тела. Фрейд подчеркивает, что непроизвольное мочеиспускание
повторяет форму бурной поллюции, что упирается в мысли о мас¬
турбации и вновь обращается к мыслям о вине отца в болезненном
состоянии. Во втором сновидении Дора, идентифицировавшись с мо¬
лодым человеком, исследует женское тело, визуализируя фантазии
о	дефлорации, о проникновении в женские гениталии. Блуждание
в незнакомом городе, по незнакомым улицам и площадям, проис¬
ходит в продвижении в сетях означающих, вновь замыкающих на
тело. Картины, пейзажи, монументы, сопутствующие этому блуж¬
данию, намечают символическую географию тела. Фрейд замеча¬
ет, что все означающие имеют в качестве главного элемента один и
тот же — hof. Эта цепочка словесных представлений через вокзал
(Bahnhof) и кладбище (Friedhof) в сновидческой ткани упирается в
слово Vorhof— анатомическое понятие для обозначения части жен¬
ских гениталий. Фрейд и сам восклицает: «Это был символический
сексуальный ландшафт!».
Само прослеживание этой сновидческой логики предстает
как головокружительное продвижение, в котором «слова-перевер-
тыши» производят стремительный переход из одной плоскости в
другую, от психического к соматическому, от словесных представ¬
лений к регистру тела, связь которых, по словам Фрейда, подобна
жемчужине, формирующейся вокруг песчинки или цветочным
гирляндам вокруг проволочного каркаса. Это продвижение приво¬
дит к сильнейшим смысловым сдвигам в подходе к телу в психоана¬
лизе. Телесное измерение окончательно вырывается из природного
или биологического естества. Само оформление тела предстает как
результирующая сложной трансформации частичных влечений в
языке, а значит, привычная оппозиция психического/соматическо¬
го теряет свое значение.
335

ПРИЛОЖЕНИЯ
Истерический симптом сингулярен
В описании случая Доры Фрейд отмечает, что изготовление
конверсионного симптома настолько затруднительно и связано
с таким множеством благоприятствующих условий, что «...отвод
возбуждения из бессознательного, по возможности, довольствует¬
ся уже проторенными путями». Проторенные пути — пути про¬
битые удовольствием, болью, сами русла которых намечают фор¬
му «соматического содействия». Почему рот Доры оказывается
сценой, на которой разыгрываются фантазматические сценарии?
Откуда берется это соматическое предварительное условие для
симптома? В 1905 году в «Трех очерках по теории сексуальности»
Фрейд замечает, что при истерии рот и прилегающие тракты сли¬
зистой оболочки становятся местом проявления процессов, кото¬
рые можно сравнить с эрекцией в сексуальном акте. Но это вряд
ли что-либо объясняет, ведь проторенные пути либидинальной
циркуляции, при всей их косности и малоподвижности возможно
задействовать только благодаря ассоциативным связям представ¬
лений. Именно поэтому смысл зуда, першения в горле, которые
проявляются как кашель или тошнота, каждый раз может быть
другим в зависимости от специфики вытесненных мыслей, стре¬
мящихся к выражению. Например, в случае Доры Фрейд говорит
о	связи тошноты и сексуальности в истерии. Тошнота может быть
связана с реакцией на запах и вид экскрементов и выделитель¬
ных функций, они могут напоминать гениталии и, в частности,
мужской половой орган, ведь помимо сексуальной функции ор¬
ган служит также функции мочеиспускания. Но при этом Фрейд
не считает проблему решенной благодаря доказательству этого
ассоциативного пути, отмечая, что если эта ассоциация и может
быть вызвана в памяти, то это еще не значит, что она будет вы¬
звана. «Мало знать схему развития психического процесса, надо
еще знать, какие силы заставляют его развиваться по этой схе¬
ме». Это гениальное заявление Фрейда в клиническом аспекте
вновь настаивающего на отсутствии универсальных симптомов!
Универсальное симптома снимается (в гегелевском смысле) в син¬
гулярном! Именно поэтому так важна не просто констатация тош¬
ноты как обычного или привычного истерического симптома, а по¬
иск детерминирующих цепочек в каждом конкретном случае. Так,
336

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
Фрейд ссылается на наблюдение в клинике Шарко о привычной
замене речи письмом у лиц с истерическим мутизмом. И вроде бы,
с той же особенностью мы встречаемся у Доры, ведь в первые дни
афонии ей всегда очень легко давалось письмо. Но при этом Фрейд
пытается обнаружить эту особенность в поле детерминации кон¬
кретного случая, а не в качестве известной особенности «истери¬
ческого мутизма» вообще15. Аналогичным образом Фрейд подхо¬
дит и к симптомам першения и зуда в горле Доры, обнаруживая
за ними множественную детерминацию представлений, разные
логические нити, сходящиеся в сцене объятий и поцелуя господи¬
на К., которая оставила после себя вместо генитальных ощущений
галлюцинаторное ощущение давления в верхней части тела, вновь
возникающее в процессе ее рассказа в анализе. И все же, что спо¬
собствует такого рода смещению эрогенной зоны по телу вверх?
Почему ротовая полость и прилежащие к ней области тела Доры
оказываются средоточием привлечения представлений, стяги¬
вающих к себе различные пути напряженной циркуляции либи-
динальных потоков на теле? Именно здесь и становится важным
условие соматического содействия со стороны губ, слизистой рта,
которое обнаруживается в конкретной истории данной пациент¬
ки. Одно из ранних воспоминаний Доры рисует следующую кар¬
тину: она сидит в углу на полу, сосет большой палец левой руки и
теребит правой рукой мочку уха спокойно сидящего рядом брата.
По словам отца до четвертого или пятого года он отучал Дору от со¬
сания пальца. Это воспоминание ярко свидетельствует о важнос¬
ти судьбы орального частичного влечения, отливающегося в саму
форму симптома у пациентки Фрейда. В 1908 году Фрейд заявит:
«истерический симптом соответствует возвращению способа сек¬
суального удовлетворения, который был свойственен инфантиль¬
ной сексуальной жизни»16. Этот путь является сценой, на которой
разыгрываются различные сюжеты, имеющие отношение к кон¬
кретной субъективности. Так, кашель Доры выкрикивает в этот
15	Фрейд говорит об афонии Доры как выражении того, что возлюбленный да¬
леко, с ним невозможно говорить, при этом письмо оказывалось приемлемым
средством общения с возлюбленным на расстоянии. — Прим. автора.
16	Фрейд 3. (1908) Истерические фантазии и их отношение к бисексуальности //
Истерия и страх. М., 2006. — С. 193.
22	Зак. 3773
337

ПРИЛОЖЕНИЯ
мир, возможно неосознаваемое ею: «Смотрите, я вся в папу. У
меня такой же катар, как у него, я заболела из-за него, как и
мама. Это от него у меня дурные наклонности, за которые при¬
ходится расплачиваться болезнями»; волочащаяся нога Доры
предстает как выражение неправильного шага, проступка,
ведь «она оступилась»; невралгия тройничного нерва пред¬
стает как результирующая пощечины господину К. и самому
Фрейду из-за резкого ухода из анализа.
Понятие соматического содействия Фрейд также использует,
говоря об истерической слепоте — симптоме, который носил ярко
выраженный стигматический характер в школе Шарко. В статье
для юбилейного сборника, посвященного венскому офтальмологу
Леопольду Кенигштайну в 1910 году, Фрейд говорит о невозмож¬
ности видеть, которая не связана с физиологической подоплекой,
с катарактой и прочими нарушениями. Глаз слеп только для со¬
знания, в то время как в бессознательном глаз видит. Эта невоз¬
можность связана с судьбой скопического влечения. Связь глаза
и зрения может быть нарушена; но эта связь нарушается логикой
детерминации представлений, вытеснение которых может при¬
вести к тому, что «Я теперь вообще не желает что-либо видеть»17.
Прикосновение взглядом к запретному ослепляет. У Доры речь не
идет об истерической слепоте, но Фрейд отмечает еще один сим¬
птом, наряду с двумя другими, тошнотой и ощущением сдавлива¬
ния в груди, — это нежелание видеть мужчину во время бурного и
нежного разговора с дамой, поскольку «она боялась вновь увидеть
физические признаки такого возбуждения». Дора боится увидеть
эрекцию, след от которой настойчиво заявляет о себе в сдавлива¬
нии грудной клетки, невозможность которой Дора воображает у
отца.
Такой спектр различных симптоматических проявлений под¬
водит к мысли, что сама по себе психическая травма не может рас¬
сматриваться для объяснения своеобразия симптомов. И здесь кро¬
ется второй важнейший нюанс, намечающий суть психоаналити¬
ческого подхода к истерическому симптому, который не оставляет
никакого сомнения в радикальном отличии от медицинского под¬
17	Фрейд 3. (1910) Психогенное нарушение зрения с позиции психоанализа //
Истерия и страх. М., 2006. — С. 211.
338

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
хода. По сути, Фрейд уходит от простой каузальной схемы, которая
звучит как: «травма прошлого предопределяет симптом в будущем».
«Мы вряд ли что-либо узнали об их взаимосвязи, если бы следстви¬
ем травмы были какие-нибудь иные симптомы». Психическая трав¬
ма не может рассматриваться в качестве безоговорочной причины,
которая порождает необходимое следствие — симптом. Этот ход
уводит от простой каузальной модели, вводя разрыв между причи¬
ной и следствием и, по сути, усложняя само понятие травмы. Позже,
в «Истории психоаналитического движения» Фрейд отметит, что в
период работы над случаем Доры ему было известно, какой именно
эпизод ее жизни оказался толчком к переживаемому ею психичес¬
кому потрясению, но все попытки проанализировать именно это
переживание были безуспешными. Фрейд резюмирует: «...любое
патогенное переживание предполагает наличие предшествующе¬
го ему переживания, которое, не будучи само патогенным, все же
придает последующему событию патогенный характер»18. В этом
усложнении понятия травмы мысль Фрейда вновь революционна,
особенно в контексте выхода в то время на первый план рассмотре¬
ния истерии как последствия железнодорожных и трудовых травм.
Уместно вспомнить название одной из лекций Шарко от 4 декабря
1888 года в клинике Сальпетриер, которое говорит само за себя:
«Истерия, травматический синдром. Столкновение поездов и исте¬
рия как его следствие».
Истерический симптом сексуален
Это положение, которое, по словам Фрейда, он «...до сих пор
не решался возвести в ранг общей закономерности», но подтверж¬
дение чему находил в клинической практике, впервые так ясно и
отчетливо излагается в случае Доры, а именно — симптом изобра¬
жает фантазии сексуального содержания. Истерический симптом
предстает как пантомима сексуальной сцены, как «триумфальный
крик истерички»19. Вся напряженность полости рта Доры, кашель,
18	Фрейд 3. (1914) История психоаналитического движения // Зигмунд Фрейд.
Автопортрет. СПб.: Восточно-европейский институт психоанализа, 2006. —
С. 104.
19	Фуко М. Психиатрическая власть. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де
Франс в 1973 —1974 учебном году. СПб.: Наука, 2007. — С. 376.
339

ПРИЛОЖЕНИЯ
хрипота, зуд пантомимическим образом воспроизводят ситуацию
орального сексуального удовлетворения между ее отцом и госпо¬
жой К.; астматические проявления Доры предстают элементами,
вырванными из подслушанного сексуального акта, по сути, ин¬
сценируя дыхание родителей при коитусе; мнимый аппендицит
Доры в реконструкции обнаруживает за собой инсценировку ро¬
дов через девять месяцев после встречи с господином К. на озере;
игра Доры с модной сумочкой — засовывание пальца и извлечение
пальца из сумки, — предстает как пантомимическое сообщение о
мастурбации. Фрейд еще более усиливает свою мысль, — дело не
только в том, что каждый симптом представляет сексуальную фан¬
тазию, а в том, что сексуальность и предстает как движущая сила
симптома, «...которая не просто пробуждается в какой-то момент
и внезапно, словно deus ex machina». Здесь возникает вопрос: не¬
ужели это было не очевидно? Ведь еще во время своей стажировки
в Париже в клинике Сальпетриер, Фрейд, будучи приглашенным
на званый обед, оказался невольным свидетелем беседы между
Шарко и Полем Бруарделем, профессором судебной медицины.
Шарко в разговоре вдруг, как кажется внезапно даже для себя, за¬
явил, что причина психических нарушений всегда коренится в сек¬
суальной сфере. Фрейд был поражен: «...если он это знает, почему
же он об этом никогда не говорит?». Фуко, исследуя этот вопрос,
убедительно показывает, что для того чтобы доказать, что истерия
является болезнью, а не проявлением симулятивного характера,
чтобы включить ее в систему дифференциальной диагностики,
необходимо «...было очистить ее от этого дисквалифицирующе¬
го элемента, столь же опасного, как и симуляция, — от похоти,
сексуальности»20. В описании «псевдоэпилепсии» или в «большом
истерическом припадке» главенствующим было непризнание лю¬
бых намеков на сексуальный характер их проявлений, при всей
страстности поз и красноречивости их жестов. Сам Фрейд рискует
заявить об этом со всей определенностью только спустя почти 20
лет с момента стажировки в Париже.
С этим сюжетом связан еще один момент, хотя Фрейд и пре¬
дельно осторожен в его изложении. Он вводит в рассмотрение
20	Фуко М. Психиатрическая власть. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де
Франс в 1973-1974 учебном году. СПб.: Наука, 2007. — С. 374.
340

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
истерии то, что по его словам «...грозит все усложнить и запутать»
в прорисовывающемся прекрасном и поэтичном конфликте, кото¬
рый мы предполагаем у Доры. Фрейд говорит о гомосексуальности
Доры, отмечая, что эта особенность психической жизни предстает
типичной для любовной жизни при истерии. Три года спустя, в ра¬
боте «Истерические фантазии их отношение к бисексуальности»
сама зрелищность истерического симптома предстанет в модусе
женской и мужской составных симптома. Фрейд описывает сим¬
птом, когда «...больная одновременно играет обе роли лежащей
в основе сексуальной фантазии», она «...одной рукой прижимает
одежду к телу (как женщина), другой пытается сорвать одежду
как мужчина»21. Дора как истинно влюбленная восхваляет перед
Фрейдом «восхитительно белое тело» госпожи К., в течение двух
часов она находится в завороженном восхищении «Сикстинской
Мадонной» в Дрезденской картинной галерее, представая, по
сути, сама носительницей мужского взгляда. Позже Фрейд при¬
знавался, что именно этот момент гомосексуального проявления
вызывал его наибольшее непонимание и сопротивление и носил
неожиданный для него характер. Продолжая логику именно этого
важнейшего замечания Фрейда, Лакан сформулирует основной
вопрос истерического субъекта, который звучит как «мужчина я
или женщина?».
Истерический симптом фалличен
В тексте случая Доры, в небольшой сноске Фрейд делает чрез¬
вычайно любопытное замечание. Он отмечает, что в теме эрекции
«...кроется ключ к разгадке тайны некоторых наиболее любопыт¬
ных истерических симптомов», рассуждая о проступающих сквозь
одежду очертаниях, видимых для взгляда. Дора не желает видеть
то, присутствие чего настойчиво заявляет о себе в ее симптомах,
ведь именно фаллическим означающим помечены все симптомы
Доры — кашель, ощущение сдавливания в грудной полости, при¬
храмывающая нога, нежелание видеть мужчину, флиртующего с
женщиной, мнимый аппендицит. Именно эта кастрационная мета
с предпочтением фаллоса в истерическом устроении субъекта
21	Фрейд 3. (1908) Истерические фантазии и их отношение к бисексуальности //
Истерия и страх. М., 2006. — С. 195.
341

ПРИЛОЖЕНИЯ
является основной мишенью критики психоанализа в феминист¬
ских исследованиях. Фрейду вменяют в вину фаллоцентристский
подход, отмечая, что он во многом повторяет ошибку господина К.
и отца Доры, видя в ней женщину и предполагая, что объектом ее
желания может быть только мужчина, в то время как Дора только
пытается прикоснуться к тайне женского желания, женской пози¬
ции. Впрочем, логичен вопрос: с чем связано предпочтение фаллоса
перед множеством других объектов частичных влечений, которые
также обнаруживают себя в поле переживания утраты, кастрации?
Интересен ответ Лакана, который отмечал, что эти объекты, хоть и
сообщают субъекту переживание утраты, но при этом они даны как
внешние объекты, «в то время как фаллос представляет собой мо¬
нету, имеющую хождение в любовном обмене»22. Не с нехваткой ли
этой монеты связаны мысли Доры? Не оказывается ли Дора в поле
несостоятельности отца сама этой монетой, эквивалентом в любов¬
ных обменах, объектом мены в сексуальном интересе отца, мены,
поддерживаемой циркуляцией денег и дорогих подарков? «Дора не
могла отделаться от впечатления, что она была одолжена господину
К. в качестве платы за допущение отношений между отцом Доры и
госпожей К.». Во всем этом кроется чрезвычайно важный вопрос,
касающийся сути женской позиции субъекта и ее связи с истери¬
ческим разворачиванием маскарада. Зависть к пенису как неуст¬
ранимый фантазматический остаток, полагающий пределы ана¬
лиза, приводит к тому, что женственность и оказывается связана с
желанием представить себя имеющей то, чего на самом деле у нее
нет, — а значит, необходимостью быть этим фаллосом под покро¬
вом. Именно поэтому женскому субъекту в большей степени свойс¬
твенно выставление себя напоказ в качестве желанного фаллоса.
Субъект в женской позиции превращает свое тело в фетиш, пред¬
лагая себя для мужчины в качестве того, чего ему не хватает, а сам
женский маскарад предстает как ширма, экран, скрывающий ужас
женской кастрации. Истерия хорошо вписывается в такого рода
театральные стратегии выражения, в желание представиться себе
и мужчине соблазнительным объектом желания, запускающим
хитросплетения любовных интриг. Отсюда такая важность слож¬
22	Лакан Ж. (1957/1958) Образования бессознательного (Семинары. Книга V). М.:
Гнозис/Логос, 2002. — С. 558.
342

ИСТОРИЧНОСТЬ ИСТЕРИЧЕСКОГО ТЕЛА
ных визуальных форм выставления, свойственных истерическому
субъекту.
По мере прочтения случая, которому уже более 100 лет, труд¬
но избежать вопроса о том, каковы стратегии выражения истерии
в нашем мире. В мире, которому не свойственны театрализован¬
ные формы выражения тела, в мире, в котором сексуальность ста¬
ла банальностью, просочившись во все возможные сферы нашей
жизни, а тело потеряло свою оплотненность в масс-медийном рас¬
пылении, став эфемерным, утратив измерение экстаза, страдания,
боли? Мир театральных подмостков заменил мир интерфейса,
удвоения, в котором утрачена определенность границы, разделя¬
ющей тела зрителей от тел выставляемых. Скорее современности
свойственно тело в состоянии шизофренического окаменения от
перенасыщенности окружающими визуально-виртуальными об¬
разами в пространствах, в которых инсталлируются фрагменты
тел. Действительно, где коренится истерия в мире, утратившем
само означающее «истерия», которое пропало из психиатричес¬
ких классификаций болезни либо используется в вульгарно-обы¬
денном смысле для описания неудобных проявлений ребенка или
слишком демонстративного поведения женщины? Быть может,
речь идет уже о чем-то «архаическом», ставшем достоянием про¬
шлого, о почти невозможной позиции субъекта по отношению к
желанию?! Вспомним, уже будучи учеником Шарко, Бабинский,
в 1901 году в докладе, прочитанном в Парижском неврологичес¬
ком обществе вместо понятия «истерия» вводит новое понятие,
неологизм «питиатизм»23, подчеркивая инициацию истерии, а
также возможность ее излечения посредством внушения. И имен¬
но Бабинский уже свыше 100 лет назад отмечал, что «нынешние
студенты и молодые медики, читая описание этих расстройств в
книгах недавнего прошлого, могут решить, что речь идет о некоем
вымершем заболевании»24. Не кроется ли истерия в современном
нам мире в анорексии, в особом ответе на требование к идеаль¬
ным параметрам женского тела, которое оказывается настолько
избыточно идеальным, что его нельзя более желать или в ипохонд¬
23	От греч. яЕ10ю — убеждение и 1ато<; — излечимый.
24	Фуко М. Психиатрическая власть. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де
Франс в 1973-1974 учебном году. СПб.: Наука, 2007. — С. 394.
343

ПРИЛОЖЕНИЯ
рии, более приемлемой для нашего мира тотальной «фармакологи¬
ческой заботы»?! Наверное, не случайно современная нам мысль
задается совершенно иными вопросами касательно истерии, а
именно, — истерия вписывается не столько в проблемы конвер¬
сии и перевода, а «напротив, — а это глубже всего остального — в
решительную блокировку передачи смысла»25. Может это и есть
стратегии истерии в современном нам мире?
25	Жан-Люк Нанси. Corpus. М.: Ad Marginem, 1999. — С. 46.
344

Нина Савченкова1
СЛУЧАЙ ОПЕРЫ, ИЛИ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТЕЛА
В 1907 году Фрейд опубликовал работу «Анализ фобии пяти¬
летнего мальчика», значимость которой обычно связывают с психо¬
аналитической реконструкцией фобического расстройства, а так¬
же с детальным описанием эдиповой стадии сексуального развития
ребенка. Однако со временем этот текст раскрыл и другие свои
стороны, в связи с чем история маленького Ганса вплелась в куль¬
турную историю XX века наряду с философскими концепциями и
литературными произведениями. В данной статье мы хотели бы по¬
размышлять над некоторыми принципиальными обстоятельствами
этого случая, повлиявшими на его ретроверсивную актуализацию.
Первый момент связан с вопросом об отношениях врача и пациента,
автора и героя, отца и сына. Известно, что Фрейд не является един¬
ственным автором истории маленького Ганса. Вся информация о
случае была предоставлена Фрейду его отцом, Максом Графом, ко¬
торый в общении со своим сыном попытался реализовать модель
аналитического взаимодействия. Проще говоря, он всерьез отнесся
к разговору с маленьким сыном, предался ему в полной мере, а за¬
тем тщательно реконструировал. Таким образом, Герберт Граф (он
же — маленький Ганс) получил слово и в разговоре, и в истории.
В результате, случай маленького Ганса — это разговор, совместно
учреждаемый и ведущийся тремя людьми — Гербертом Графом,
Максом Графом и Зигмундом Фрейдом. Франсуа Даше определяет
эту перспективу исследования случая как пространство переноса,
и мы вслед за ним будем пытаться реконструировать историю ма¬
ленького Ганса через призму той уникальной структуры отноше¬
ний и коммуникативной конфигурации, которые здесь возникают.
1	Савченкова Нина Михайловна — доктор философских наук, доцент, заведую¬
щая кафедрой философии и психоаналитической критики Восточно-европей¬
ского института психоанализа.
345

ПРИЛОЖЕНИЯ
Позволим себе пофантазировать. Интерес этого разговора,
прежде всего, в том, что его равноправные участники — взрослый
и ребенок, и это один из первых прецедентов вхождения ребенка в
поле языка, — событие само по себе чрезвычайно значимое, важ¬
ность которого подтверждена подобными экспериментами в искус¬
стве — знаменитыми текстами, обессмертившими вполне частные
разговоры между Чарльзом Доджсоном и Алисой Лиделл, и не менее
знаменитыми «Песнями», объективировавшими внутренние моно¬
логи Изидора Дюкасса2. Другой важный момент связан с культур¬
ными идентификациями собеседников. Фрейд — психоаналитик,
размышляющий над проблемами любви и справедливости, пытаю¬
щийся выработать в коммуникативном опыте аналитического взаи¬
модействия разумный способ быть. Теоретический фокус Фрейда —
чувство и слово. Макс Граф — музыкальный критик, по роду своей
профессии имеющий дело со стихией человеческих чувств, задача
которого — исследовать и аналитически различать способы объ¬
ективации «мировой воли» в мелосе. Пересечение мелоса и логоса,
тем самым, и для Фрейда, и для Графа является чрезвычайно важ¬
ной проблемой. Можно сказать, что встреча слова и музыки, анали¬
тической мысли и аффекта, определяет одну из ключевых проблем
рубежа веков — представления непредставимого. Для музыки и
теоретического музыкального сознания рубежа XIX-XX вв. своего
рода симптомом и проблемой является Рихард Вагнер. Для гумани¬
тарного знания этого периода ту же роль играет Фридрих Ницше.
Сюжет вагнеровского творчества и отношения к нему Ницше ста¬
новится ключевым конфликтом времени, воспроизводящимся по¬
добно кругам на воде, в наиболее чувствительных зонах культуры,
а значит, прежде всего, в психоанализе. Любопытно, что на вопро¬
сы, которые задает культура, отвечать приходится ребенку. Наша
гипотеза состоит в том, что фобия маленького Ганса в значительной
степени является социальным симптомом и становится тем смыс¬
ловым пространством, в котором совершается поиск решений и
2	Изидор Дюкасс — автор, носивший литературное имя Лотреамон, создатель
книги стихотворений в прозе «Песни Мальдорора» — произведения, о кото¬
ром Франсуаза Дольто писала как об уникальном случае аутентичного детско¬
го видения мира.
346

СЛУЧАЙ ОПЕРЫ, ИЛИ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТЕЛА
нахождение новых, адекватных форм чувствования, позволяющих
переносить все более и более интенсивные аффекты.
В 1872 году, в работе «Рождение трагедии из духа музыки»,
Ницше задается вопросом о функции хора в трагическом зрелище.
Коллизия, которую он распутывает, связана с соотношением апол-
лонического и дионисийского и сосредотачивается в событии виде¬
ния, которое обнаруживает весьма сложную внутреннюю органи¬
зацию. Хор представляет собой толпу сатиров, окружающих сцену и
располагающихся между актером и зрителями. И в театре, и в нарра¬
тивном устройстве трагедии хор скорее препятствует восприятию,
нежели его облегчает. Размышляя над этим странным обстоятель¬
ством, Ницше приходит к иному пониманию механизмов видения.
Ему приходит в голову, что, возможно, видение связано отнюдь не с
репрезентацией, запечатлением предъявляемого образа, но являет
собой прежде всего галлюцинаторное производство фантазматиче-
ской ткани, за которое ответственно «дионисически возбужденное»
коллективное тело хора. Видение порождается телом, а видимое
достигает онтологической плотности и являет себя зрителям в ка¬
честве высшей реальности. Взгляд, для Ницше, обладает конститу¬
тивной силой, производящей реальность как «иллюзию в иллюзии».
Этот концепт Ницше послужил развитию вагнеровской мысли и,
вместе с тем, стал полемическим ответом на нее. Если идея Вагнера
состояла в полифоническом развитии множества мелодических ли¬
ний с их последующим растворением в лирическом переживании,
в своеобразной тотальной истеризации субъективного, то Ницше
понимал эстетическое переживание как «высший пафос», который
«все же может быть лишь эстетической игрой»3, и как спасительную
для субъекта «способность понимать миф, этот сосредоточенный об¬
раз мира, который, как аббревиатура явления, не может обходиться
без чуда»4. Суть трагического события, по мнению Ницше, состояла
не столько в столкновении закона и индивидуальной воли, сколько
во встрече с той реальностью, которую произвел наш взгляд. Ужас,
испытываемый зрителем на трагическом представлении, не что
иное как аффект, знаменующий присутствие Иного. Сострадание
3	Ницше Фр. Сочинения в 2-х тт., М., 1990. Т. 1. — С. 147.
4	Там же. — С. 148.
347

ПРИЛОЖЕНИЯ
же — сама наша способность чувствовать, то есть, разделять при¬
сутствие, сопутствовать ситуациям и лицам, кем бы и где бы они ни
оказались. (В этом смысле, не исключено, что именно Ницше следу¬
ет считать изобретателем фобической конструкции.)
Но вернемся к Маленькому Гансу и к тем сценографическим
решениям, к которым он прибегает, отвечая требованиям своего
становящегося тела и символической способности. Предваряя ад¬
ресованный Фрейду рассказ о своем сыне несколькими эпизодами
из жизни семьи, Макс Граф пишет: «Когда Гансу еще не исполни¬
лось и трех лет, уже тогда своими речами и вопросами он обнару¬
живал необычайно живой интерес к части своего тела, которую
он обычно называл Wiwimacher». Два обстоятельства обращают на
себя внимание в этой экспозиции. События, о которых в этой ис¬
тории идет речь, развертываются на территории тела, и это сцена,
отнюдь не предполагающая ясных и отчетливых границ, но, на¬
против, имеющая лабиринтное строение и состоящая из пересека¬
ющихся и соотнесенных друг с другом поверхностей — собствен¬
ного тела, тела материнского, тел животных, неживых предметов
и средств передвижения. Другой значимый момент состоит в том,
что способ, каким эти события являют себя, почти исключительно
связан со взглядом. «Смотри!», — кричит Маленький Ганс, или «ра-
достно-возбужденно восклицает: Я видел Wiwimacher льва!» «Что
ты так смотришь?» — спрашивает его мать, раздеваясь перед сном.
«Я лишь смотрю, есть ли у тебя Wiwimacher».
Все начинается с появления привилегированного объекта ви¬
дения. Wiwimacher оказывается уникальным органом: он суть и
предмет взгляда, и источник чувства. Гансу есть на что смотреть,
и, кроме того, когда он смотрит, он испытывает нечто. Странным
образом, различные серии глаза/пениса, взгляда/прикосновения
обнаруживают свою соотнесенность друг с другом. Так что, когда
просто смотришь на что-либо, вдруг оказываешься вовлеченным во
что-то, что захватывает и уже не дает освободиться. Для того, чтобы
урегулировать отношения с объектами видимого мира, научиться
контролировать их, вступить с ними в диалог, необходимо создать
сцену, то пространство игры, где образы будут обретать свободу,
аффекты усиливаться, а субъект, вовлеченный в представление, —
учиться жить в этом странном мире. Ганс придумывает новую игру.
348

СЛУЧАЙ ОПЕРЫ, ИЛИ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТЕЛА
Он посещает темную кладовку в прихожей, находящуюся рядом с
уборной со словами «Я иду в мой клозет». Там он снимает штаны и
говорит «я делаю пипи». Игровой характер происходящего при этом
строго поддерживается им. Макс Граф подчеркивает: он не пользу¬
ется для игры настоящим клозетом, и не уринирует, он четко отде¬
ляет ритуальную структуру действия от самого действия, и самое
поразительное во всем этом то, что предметом игры, тем, что ра¬
зыгрывается, становится его собственное тело. Ганс играет не в до¬
ктора, дворника или, например, отца, он играет в самого себя, «воз¬
водя в иллюзию» часть своего тела. Однако подобное представле¬
ние оказывается весьма непростым предприятием и Ганса на этом
пути ожидают серьезные проблемы. Так, когда после посещения
Шенбруннского зоопарка Ганс вместе с отцом рисует жирафа, во¬
площение образа дает немного иной результат: рисунок из портрета
превращается в карту, где присутствуют все персонажи истории, но
только присутствие их зашифровано в переплетении линий, иерог-
лифично. Герберт и Макс Граф создают ребус, воплощающий соци¬
ально-политический схематизм их семейного устройства. По заме¬
чанию Ф. Даше, в изображение жирафа оказался вписан инициал
семьи Графов — буква Н, с которой начинаются имена Герберта и
его сестры Ханны. Этот рисунок превращается в важнейший сверх¬
детерминирующий элемент фобии маленького Ганса, являясь пер¬
вым иероглифом собственного тела и первой схемой зрелища как
такового. Маленький Ганс повесит листок бумаги над своей кро¬
ватью, судя по всему, для того, чтобы смотреть на него. И поэтому,
когда спустя некоторое время он убежденно скажет отцу: «в ком¬
нату придет лошадь», Макса Графа, рисовавшего вместе с сыном
Wiwimacher жирафа, это не должно будет очень удивить.
Если первый опыт представления связан с освоением замкну¬
того пространства, развитие этой способности опирается прежде
всего на сны. Ганс видит сны и постоянно использует их в своей
дневной жизни. «Сегодня, когда я спал, я думал», — говорит он.
Фрейд восхищается найденной Гансом речевой формой, ее тонко¬
стью и операциональными возможностями, позволяющими рабо¬
тать с границами воображаемого и реального. Эта формула приме¬
нима для работы с фантазиями, и тогда она поверяет содержащийся
в них ресурс действительности. Она также используется Гансом
349

ПРИЛОЖЕНИЯ
для описания фантазийных трансформаций реальных событий, и
тогда испытывает содержащийся в них ресурс возможности. Обе
операции позволяют формировать различие аффекта и мысли, ил¬
люзии и реальности, или, словами Ницше, «пафоса» и «эстетичес¬
кой игры», порождая вместе с тем и саму театральную институцию,
где субъект объективирует свой внутренний опыт, а затем вступает
в конфликт с им самим созданным законом.
Бессознательное Ганса сосредоточено на идее границ сцени¬
ческого пространства. В Шенбрунне он очень удивлен тем, что за¬
гон с овцами отгорожен от посетителей всего лишь веревкой, под
которой легко пролезть. Ганс фантазирует о нарушении запрета,
ему снится, что вместе с отцом они разбивают окно в поезде и их
забирает полицейский. То, что продумывается здесь — это угроза,
связанная с нарушением границы; мысль о том, насколько она эфе¬
мерна, другой своей стороной имеет понимание того, насколько все
же велика разница между уборной в коридоре и «моим клозетом».
Балансирование на границе всегда чревато возможностью
оступиться. В какой-то момент созидаемая Гансом театральная ма¬
шина выйдет из-под контроля, и когда Ганс в очередной раз окажет¬
ся на улице, реальность обратится против него. Возникновение фо¬
бии тесно связано с несколькими обстоятельствами. Само по себе
расстройство выглядит как немотивированный страх, настигающий
Ганса на прогулке; страх, который «после долгого сопротивления»
Ганс выражает словами: «я боялся, что меня укусит лошадь». Макс
Граф также отмечает, что накануне Ганс очень нежен по отношению
к матери и испытывает тревогу перед ее возможным исчезновением
(«когда я спал, я думал, что ты ушла, и у меня нет мамы, чтобы при¬
льнуть»), и что в ответ мать Ганса также очень нежна к нему Третьим
обстоятельством становится Вивимахер — точнее, тот этап в пред¬
ставлении тела, который связан с получением удовольствия. («Быть
может, ты трогаешь рукой Вивимахер?» — спрашивает его мама. «Да,
каждый вечер, когда я лежу в кровати», — отвечает Ганс.) В обраще¬
нии Ганса с собственным телом произошло, своего рода, «короткое
замыкание»: серии взгляда и прикосновения пересеклись. Тело, слу¬
жившее предметом взгляда и инструментом игры, и, в этом смысле,
являвшее собой само различие, вдруг раскрылось в опыте прямого
переживания и стало опасным, бездонным, несимволизируемым.
350

СЛУЧАЙ ОПЕРЫ, ИЛИ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТЕЛА
Реальность (как избыток) явила себя другой стороной Желания (как
нехватки). «Аполлонический герой надел дионисическую маску»,
говорит Ницше о кульминационном этапе трагического представле¬
ния. В этот момент зрелище, за производство которого ответствен¬
ны сатиры, достигает серьезности и превращается в экзистенциаль¬
ное испытание для зрителя. Чуть позже, когда фобия развернется
во всей своей аффективной полноте, Ганс объяснит отцу: «Я должен
смотреть на лошадей, и тогда я боюсь». Этой фразой заявляет о себе
героический и честный зритель, готовый принять на себя весь риск
и ответственность перед выпущенной на волю фантазией, признать
за ней право на глубокую связь с истиной; зритель, останавливаю¬
щийся на пороге катартического переживания. Ожидает ли его очи¬
щение страданием, — вот вопрос, тревожащий европейскую куль¬
туру перед лицом грядущих испытаний.
На самом деле, Ганс прав, впутываясь в историю. Если Ницше
останавливает свой взгляд во вневременной точке превращения
аффекта в реальность, то здравый смысл и открытость маленько¬
го Ганса подсказывают ему, что в жизни трагический герой не обя¬
зательно должен умирать под испепеляющим взглядом Реального,
поскольку маму, папу, маленькую Ханну, а также «профессора,
который разговаривает с богом», никто не отменял, — они все яв¬
ляются участниками разворачивающегося спектакля. В этом, более
широком контексте, воплощение аффекта лишь первый акт, за ко¬
торым должен последовать поиск позиции и специфического места
субъекта, которое позволило бы ему длить представление.
Итак, Ганс боится нагруженных телег — но только больших,
а не маленьких, омнибусов, мебельных фургонов — но не фургона
почтового, лошадей с чем-то черным у рта, он «больше боится круп¬
ных ломовых лошадей, чем маленьких, крестьянских — больше,
чем элегантных, он больше боится, когда карета проезжает мимо
быстро, чем когда лошади тяжело ступают», он боится, когда телеги
приходят в движение, когда лошадь бьет копытом. Эти различия он
увлеченно обсуждает с отцом и однажды почти радостно кричит:
«Едет лошадь с чем-то черным у рта!». Дома он играет в лошадку,
бегает, падает, топает ногами, ржет, подвешивает к себе мешочек
наподобие торбы с овсом, подбегает к отцу и кусает его. Он также
играет с новой служанкой, которая катает его на себе, а он называет
351

ПРИЛОЖЕНИЯ
ее «моя лошадка» и выкрикивает «Но!». Он вспоминает, как играл
в лошадку в Гмундене с Бертой и другими детьми, как бывал в ко¬
нюшне, он охотно сравнивает отца с лошадью, а затем втягивает в
этот карнавал сравнений состояния и ощущения собственного тела
(темалюмпфа), восприятие тел значимых других, связанные с про¬
тиворечивыми чувствами удовольствия и отвращения.
Параллельно этому процессу символизации аффекта в речи,
структурируется и пространство взгляда. Три сновидения сообща¬
ет Ганс отцу, и они являют собой своего рода сценарий созидаемого
представления. Первый сон предваряет появление фобии и служит
предвосхищением проблемы, с которой столкнется субъект при
встрече с реальностью собственного чувства — неизбежностью
рождения Я в момент замыкания линий внутреннего и внешне¬
го, производства и восприятия зрелища. Ганс рассказывает отцу:
«Знаешь, сегодня ночью я думал: "Один говорит: кто хочет ко мне
подойти? Тогда кто-то говорит: Я. Тогда он должен его заставить
сделать пипи"». Этот сон не только свидетельствует о необходимом
превращении автора в персонажа рассказываемой им истории — из
Я в Он, лишь в третьем лице способного инициировать действие,
но и фиксирует значимую раздвоенность Одного, призывающе¬
го к себе — и некоего Я, отзывающегося на призыв, так, как если
бы лирическая определенность чувства могла рождаться лишь из
глубин безличности. Второе сновидение5 конкретизирует сюжет о
различных инстанциях Я, связи Я и Другого, а также решает про¬
блему объединения серий взгляда и прикосновения, превращения
видения в наслаждение. Происходит это по определенному, создан¬
ному сновидением, правилу: если прикоснуться пальцем к пипке,
начнется представление, если отнять руку — представление пре¬
кратится. Суть его — в размыкании взгляда как убийственного от¬
ношения. Как можно увидеть реальность и не умереть? Как можно
предъявить свое тело взгляду и не стать жертвой желания Другого?
Зрелище материнского фаллоса подобно Дионису, умирающему и
возрождающемуся на трагической сцене, есть та невидимая и под¬
5	«Я легонько дотронулся пальцем до пипки. И вдруг вижу — стоит мама, совсем
голая, в одной сорочке и показывает свою пипку. Я сказал Грете, моей Грете —
смотри, как мама делает, и показал ей свою пипку. А потом отдернул руку от
пипки».
352

СЛУЧАЙ ОПЕРЫ, ИЛИ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТЕЛА
линная реальность, которая должна быть облечена в аполлониче-
скую иллюзию на трагической сцене (я видел маму «совсем голой, в
одной сорочке», говорит Ганс). Чтобы не умереть в этом противосто¬
янии, зритель, застигнутый на месте зрелищем, отступает в тень,
сам становится невидимым, совершает маневр — превращаясь в
режиссера и создавая условия видения для Другого. В этом снови¬
дении формируется идеология и кодекс постановщика. Учредить
отношения с Реальным можно, показав третьему лицу то, на что
самому больно смотреть. Являть для Другого образ истины означа¬
ет также и обнажаться самому. Эротическое изначально вплетено
в эстетическое. Показывая Грете («моей Грете», — подчеркивает
Ганс), что делает мама, я показываю ей и свою пипку, к которой я не
могу прикоснуться, и которую не могу увидеть в качестве субъекта
желающего. Режиссер этой сцены уже всегда захвачен противопо¬
ложностью видеть/быть видимым, желать/быть желанным.
Структура представления завершается строительством деко¬
раций. Необходимо отметить, что опера отличается от трагическо¬
го зрелища именно декоративным моментом, который есть не что
иное, как сочетание чувственности и условности. Опера — средо¬
точие чувственной роскоши, материал которой — бумага и золотые
обертки, условность драматургии и подлинность мелодический
стихии— ее ключевой парадокс. Гансу снится сон о жирафах6,
который заставляет его, еще до пробуждения, в полусне, во тьме,
через ночные пространства дома, немедленно отправиться в пос¬
тель к родителям. Даже привыкший к играм воображения сына
Макс Граф удивлен его новым сновидением. «Мятый жираф? Как
это понимать?» — спрашивает он. Маленький Ганс в ответ быстро
приносит бумагу и мнет ее. Ганс может показать, что такое «мятый
жираф», но не может объяснить, что это означает. Именно в этот
момент, замечая, что отец записывает его слова, Ганс интересует¬
ся, не пошлет ли он это профессору. Да, подтверждает Макс Граф,
добавляя, что профессор не поймет, как это можно измять жирафа.
Ганс отвечает следующей импровизацией: «Аты скажи ему, что я
и сам не знаю, чтобы он не спрашивал. Ну, а если ему будет ин-
6	«Ночью у меня в комнате был большой жираф и с ним еще один — мятый. И
большой стал кричать, потому что я забрал у него другого — мятого. Потом он
перестал кричать, и я сел верхом на мятого жирафа».
23	Зак. 3773
353

ПРИЛОЖЕНИЯ
тересно, что это за мятый жираф, пусть нам напишет, а мы ему
ответим, что я и сам не знаю, или давай сразу так и напишем»7.
То, чего «даже не бывает на свете», тем не менее, прекрасно впи¬
сывается в Символический регистр, сосредотачивает вокруг себя
избыток значений — шею мамы, пенис отца, постель родителей,
маленькую Ханну, самого Ганса, малиновый сок и «ружье, которым
можно застрелить». Манера обращения Ганса со словами отличает¬
ся от манеры его отца. Ганс производит их в огромном количестве,
не заботясь о их точной связи с вещью или историей, они одновре¬
менно учреждают связь со значением и защищают от него. Слово
для Ганса — это декорация, нос корабля, рассекающий сценическое
пространство.
«Фетишизм «языка», являясь основой анализа, может быть,
оказывается единственным неанализируемым»8, — заметила по
поводу Маленького Ганса Юлия Кристева. «Слабость означающей
системы» фобического субъекта находит выражение в том, что он
отказывается от производства значений как таковых, предпочитая
осваивать пустоты и зазоры между «представлениями влечений»,
«представлениями вещей», «вербальными представлениями».
Здесь, в этих промежутках мы находим и скомканный лист бумаги,
изображающий мятого жирафа, и картинку жирафа над кроватью
Ганса, анаграмму семьи Графов, с иероглифическим Н, вплетаю¬
щим в символический порядок семьи тело Маленького Ганса и его
влечения; эти же промежутки заполняют его бесчисленные исто¬
рии — о Гмундене, о ящике с Ханной, об аисте, о детях, о водопро¬
водчике; здесь же формируются карты его путешествий, реальных
и воображаемых. Сравнивая опыты символизации Маленького
Ганса со стихотворениями Лотреамона, Ю. Кристева также напи¬
шет: «Единственная риторика, на которую способен субъект фо¬
бии — это аффект, спроецированный в образы»9.
7	Настоящее издание. — С. 46.
8	Кристева Ю. Силы ужаса. Харьков; СПб., 2003. — С. 74.
9	Там же.
354

ПРИМЕЧАНИЯ

ПРИМЕЧАНИЯ
АНАЛИЗ ФОБИИ ПЯТИЛЕТНЕГО МАЛЬЧИКА
Случай «самого знаменитого ребенка психоанализа» излагает
историю Герберта Графа (1903-1973), сына Макса Графа и Ольги
Граф, урожденной Хениг.
Отец Герберта, Макс Граф (1873—1958) получил по настоянию
родителей юридическое образование, но впоследствии занялся му¬
зыкой, стал музыкальным критиком и композитором, преподавал
историю музыки и музыкальную эстетику С 1902 года участвовал
в заседаниях Венского психоаналитического общества по средам,
в 1907 году написал эссе «Методология поэтической психологии».
Был трижды женат.
Мать «маленького Ганса» была его первой супругой. Макс
Граф женился на Ольге Хениг в 1898 году. Жена разделяла музы¬
кальные интересы мужа, была, по воспоминаниям современников,
очень красивой и умной женщиной. Была пациенткой Фрейда (См.
письмо Фрейда Флиссу от 22 июня 1897 г.). Происходила из большой
венской семьи, в которой неоднократно совершались суициды и
попытки суицидов. Предположительно, покончила с собой и дочь
четы Графов, «маленькая Ханна».
Случай «маленького Ганса» был впервые опубликован Фрейдом
в 1909 году.
1	(стр. 20) В этом возрасте, судя по его многочисленным высказы¬
ваниям и расспросам, он очень живо интересовался той частью своего
тела, которую сам он называл «пипкой». — Буквально Ганс называ¬
ет эту, более всего интересующую его, начиная с трех лет, часть тела
Wiwimacher, Вивимахер. Это слово — не только и не столько слово из
немецкого языка, сколько идиома из языка Ганса. Во многих переводах
на другие языки слово это, подобно имени собственному, оставляют
без перевода. Вивимахер — это термин, как пишет Жак Лакан в четвер¬
том семинаре, «которым фаллос вписывается в словарь Ганса» (Lacan J.
(1956-57) Le Seminaire. Livre IV. La relation d'objet. P., Seuil, 1994. — Р.340].
Слово Вивимахер содержит в себе, по меньшей мере, три интересных
и важных элемента. Во-первых, это его окончание, -cher, а Негг по-не¬
мецки — господин, что для Лакана напрямую связывает Вивимахер с
господским означающим, Фаллосом. Это коннотация сохраняется и в
357

ПРИМЕЧАНИЯ
русском языке, в котором «хер» — эвфемизм для известного обеден¬
ного слова, непосредственно указывающего как раз на Фаллос. Во-вто-
рых, слово Вивимахер указывает на махера, деятеля типа парикмахера.
Тем самым подчеркивается автономная функция Вивимахера, который
как бы существует сам по себе; он — сам по себе деятель. Лакан, отме¬
чая, что этот немецкий «махер не поддается полностью переводу» на
французский язык, также говорит о том, что «в нем содержится указа¬
ние на рабочего, агента, как в Uhrmacher'e, часовых дел мастере, — мас¬
тер пи-пи [faiseur de pipi]» [Ibid., р.258]. По-русски можно было бы ска¬
зать, что Вивимахер — это Мастер пипи. В-третьих, Вивимахер содер¬
жит то повторение, которое активно указывает на функцию Фаллоса,
на вхождение Ганса в символический порядок [Подробнее см. в статье:
В.А. Мазин «Приключения Вивимахера», в печати].
2	(стр. 32) Разумеется, он говорит неправду. В действительности,
пипка сестры кажется ему смешной. Но зато он впервые признает, что
женские гениталии отличаются от мужских, а не игнорирует этот
факт. — Фрейд подчеркивает, что Ганс признает половые различия,
а не отказывает им в существовании. Буквально Фрейд пишет, что
Ганс впервые признает половые различия, «вместо того, чтобы отка¬
зать им в существовании (anstatt ihn zu verleugnen)». Такими словами
Фрейд завершает «Введение» в «Анализ фобии пятилетнего мальчика».
«Случай Ганса» указывает на разрешение эдипова комплекса (призна¬
ние половых различий и кастрации) вместо уклонения от этого вопро¬
са, вместо движения по пути фетишизации воображаемого фаллоса.
Психоаналитическое понятие Verleugnung, которое переводится на
русский язык как отказ, отказ от реальности, отклонение, указывает
на перверсивный механизм защиты. Еще один перевод, который мож¬
но встретить в русском языке — отрицание — оказывается неудачным,
поскольку отрицание [Verneinung] имеет в психоанализе совершенно
иное значение (см. одноименную статью Фрейда 1925 года). В отличие
от невротического вытеснения [Verdrangung] и психотического отбра¬
сывания [Verwerfung], уклончивый отказ [Verleugnung] подчеркивает
двойственность инфантильной установки в отношении воображаемо¬
го материнского фаллоса, то есть уклонение от принятия однозначного
решения. Подробно понятие «отказа от реальности» или «отклонения»
Фрейд разрабатывает в статье «Фетишизм» (1927). Двойственность ук¬
лончивой фетишистской позиции, от которой уходит Ганс, заключает¬
358

ПРИМЕЧАНИЯ
ся в одновременном отказе и признании женской кастрации («Неверно
думать, будто бы ребенок после своего наблюдения за женщиной со¬
хранил свою веру в фаллос женщины неизменной. Он ее сберег, но
также и отказался от нее». См.: «Фетишизм»//Венера в мехах. Перевод
А.	Гараджи. М.: РИК «Культура», 1992. — С.374).
3	(стр. 101) ...имя Прометея, прародителя человечества, восходит
к слову «прамантха», которое тоже означает «вращающийся стер¬
жень». — В настоящее время подобная этимология представляется не¬
бесспорной.
359

ПРИМЕЧАНИЯ
ФРАГМЕНТ АНАЛИЗА ОДНОГО СЛУЧАЯ ИСТЕРИИ
Настоящее имя «самой невыносимой истерички» Доры — Ида
Бауэр (1882—1945). Она родилась в семье преуспевающего промыш¬
ленника Филиппа Бауэра и его супруги Катарины Бауэр, урожден¬
ной Гербер. Подробнее об этой семье и об их отношениях с Гансом и
Пеппиной Зелленка (господином и госпожой К.) см. статью Виктора
Мазина «Дора и Ганс» (с. 292-326 настоящего издания).
Впервые опубликован случай Доры был в 1905 году.
1	(стр. 170) Во всех подобных случаях симптом может быть обус¬
ловлен не одним, а сразу несколькими факторами, то есть сверхде-
терминирован. — Прим. автора. См. дальше в тексте: «Я же стараюсь
описать реальность, а в реальности психические явления, как правило,
обусловлены совокупностью мотивов, сложным сочетанием душевных
побуждений, словом, сверхдетерминированы». — Понятие сверхдетер¬
минированность здесь указывает на многозначность симптома, и, как
пишет Фрейд дальше в случае Доры, симптом «служит формой отоб¬
ражения сразу нескольких бессознательных ассоциаций». Случай
Доры представляет собой, главным образом, анализ двух сновидений,
и как раз в исследовании сновидений ярче всего проявляется сверх¬
детерминированность, поскольку каждый их элемент очевидно мно¬
жественно детерминирован различными бессознательными мыслями.
Понятием сверхдетерминированность Фрейд активно пользуется уже
в «Исследованиях истерии».
2	(стр. 180) Готовность к соматическому отклику. — О «готовно¬
сти к соматическому отклику» Фрейд впервые говорит как раз в случае
Доры. Это понятие, somatisches Entgegenkommen, в других переводах на
русский язык передается как «соматическая встречность» (в переводе
В.	Николаева [«Фрагмент анализа истерии»//Фрейд 3. Интерес к пси¬
хоанализу. Ростов, 1998]), и как «соматическое содействие» (в переводе
А.	Боковикова [«Фрагмент анализа одного случая истерии»//Фрейд 3.
Истерия и страх. Москва, 2006]). Соматический отклик подразумева¬
ет, по крайней мере, на первый взгляд, телесную готовность пойти на
встречу психическому требованию (Entgegenkommen буквально —
предупредительность, любезность). Размышляя далее о такого рода
готовности, Фрейд прибегает к метафоре формирования жемчужины
вокруг песчинки: «Итак, мы выявили целый ряд факторов, которыми
360

ПРИМЕЧАНИЯ
были детерминированы приступы кашля и сиплость, а теперь попро¬
буем их систематизировать. По всей видимости, соматическую основу,
на которую один за другим накладываются все эти факторы, состав¬
ляет першение в горле, вызванное воспалением. Этот раздражитель
можно уподобить песчинке, на которой моллюск слой за слоем нара¬
щивает жемчужину. Закреплению позывов к кашлю способствует то,
что оральная зона, в которой локализовано это раздражение, в значи¬
тельной степени сохранила у нашей пациентки исконные эрогенные
свойства». Понятие «соматического отклика» по большому счету так и
остается в психоанализе неразработанным. Оно практически не встре¬
чается в более поздних работах Фрейда. Примечательными в этом от¬
ношении представляются два последних абзаца статьи «Психогенное
нарушение зрения с позиции психоанализа» (1910). Фрейд говорит:
«Уважаемые господа, психоанализ несправедливо упрекают в том, что
он ведет к чисто психологическим теориям патологических процессов.
Уже само подчеркивание патогенной роли сексуальности, которая, ра¬
зумеется, все же не является исключительно психическим фактором,
должно было бы защитить его от этого упрека. Психоанализ никогда
не забывает, что душевное покоится на органическом, хотя его рабо¬
ту можно проследить только до этой основы и не дальше» [3. Фрейд.
Истерия и страх. М., 2006. — С. 212]. Принципиально важно то, что
понятие соматического отклика, включенное в концепцию психосек¬
суальности, подвергает деконструкции одну из фундаментальных
оппозиций западного логоса — психическое/соматическое. Наиболее
очевидно это как раз в «Случае Доры», где Фрейд, задаваясь вопросом
о том, являются ли истерические симптомы психогенными или сомати¬
ческими, пишет, что неверной является сама постановка вопроса в рам¬
ках оппозиционной логики либо, либо: «Так вот, сам этот вопрос, как
и многие другие вопросы, решение которых никак не дается ученым,
поставлен неверно. По сути дела, это надуманная дилемма. Насколько
я могу судить по своим наблюдениям, предпосылкой возникновения
любого истерического симптома является сочетание двух этих факто¬
ров. А это возможно только при готовности к соматическому отклику,
которая обусловлена нормальными или патологическими процессами,
протекающими в организме». Статья «Психогенное нарушение зрения
с позиции психоанализа» завершается так: «От психоанализа ответв¬
ляется еще один, простирающийся в органическое исследование ход
361

ПРИМЕЧАНИЯ
мыслей <...> В этих условиях следовало бы усматривать конституцио¬
нальный компонент предрасположения к заболеванию психогенными
и невротическими расстройствами. Это и есть тот момент, который при
истерии я предварительно обозначил как «соматическое содействие»
органов» [3. Фрейд. Истерия и страх. М., 2006.—С. 213].
3	(стр. 190) «Половые извращения — это не проявления животных
инстинктов и не плоды вырождения, как их иногда высокопарно имену¬
ют, а всего лишь результат развития тех врожденных задатков, ко¬
торые есть у каждого ребенка, поскольку дети изначально не имеют
четкой сексуальной ориентации. Как правило, извращенные наклоннос¬
ти подавляются в зародыше или подвергаются сублимации, то есть
переориентируются с сексуальных целей на другие, более высокие цели,
и служат для нас стимулом к разного рода созидательной деятельнос¬
ти на благо культуры. Если взрослый человек проявляет извращенные
наклонности в грубой форме, то надо понимать, что они сохранились
у него с детства и представляют собой пережитки той стадии, на ко¬
торой произошла задержка в развитии». — Именно в «Случае Доры»
Фрейд обращается к понятию сублимации. Впоследствии он будет
говорить о ней в «Трех очерках по теории сексуальности», в первую
очередь в одном из примечаний, добавленных к этой книге в 1915 году.
Понятие «сублимация» могло быть позаимствовано из химии и эстети¬
ки. Скорее всего, на Фрейда повлияла именно эстетика, главным обра¬
зом, немецкого романтизма, где сублимация — общий для всех людей
принцип возвышения. С введением концепции нарциссизма, а также
второй топики, Фрейд будет совершенно определенно связывать идею
сублимации с десексуализацией. Однако интересно, что уже в «Случае
Доры» речь идет о сублимации как о десексуализации перверсивных
аутоэротических влечений.
4	(стр. 190) «Психоневроз — это, так сказать, извращение наобо¬
рот». — Эту же мысль Фрейд высказывает и в «Трех очерках по тео¬
рии сексуальности»: «Невроз — это, как сказать, негатив перверсии»
[3. Фрейд. Сексуальная жизнь. М., 2006.— С.74]. Перверсия — бук¬
вально негатив невроза, поскольку она представляет невытесненное
проявление детской сексуальности. Если при неврозе действует вы¬
теснение представлений аутоэротических влечений, то при первер¬
сии эти представления получают прямое удовлетворение. В этом от¬
ношении стоило бы перевернуть фрейдовскую формулу и говорить
362

ПРИМЕЧАНИЯ
о том, что невроз — негатив перверсии. Впрочем, «нормальность» пер¬
версии оспаривается Фрейдом в том отношении, что отсутствие вытес¬
нения означает приведение в действие других механизмов структури¬
рования психики, в частности, отклонения (см. примечание 2 к случаю
Ганса на с. 358 настоящего издания и статью Фрейда «Фетишизм», 1927),
и/или расщепления я (см. «Расщепление я в процессе защиты», 1938).
5	(стр. 192) «Чаще всего идеальным переходом от воспоминаний
о груди кормилицы к мысли о фелляции служит ассоциация с коровьим
выменем, поскольку оно напоминает нечто среднее между соском женс¬
кой груди и пенисом». — О подобном смещении с одного представления
на другое Фрейд пишет в случае Маленького Ганса: «Как я утверждал
в другой работе, не стоит ужасаться, обнаружив, что особа женского
пола воображает акт фелляции. При всей своей внешней непристой¬
ности это невинное в основе своей побуждение изначально связано с
кормлением материнской грудью, которую сосет ребенок, а образ коро¬
вьего вымени — по сути молочной железы, сходной по форме и положе¬
нию с пенисом, — может служить переходом от одного представления
к другому. И вот, догадка маленького Ганса подтверждает мое предпо¬
ложение».
6	(стр. 195) Дело в том, что вытеснение зачастую производится за
счет закрепления в сознании той идеи, которая прямо противоречит
мысли, подлежащей вытеснению. Этот процесс я называю реактив¬
ным закреплением представлений, а саму мысль, которая так прочно
закрепляется в сознании, что начинает походить на неискоренимый
предрассудок, я именую реактивным представлением. — Реактивные
представления, реактивные образования, реактивные мысли — поня¬
тия непосредственно связанные с концепцией вытеснения. Они пред¬
ставляют собой реакцию на вытесненные содержания. Неудивительно,
что в случае Доры Фрейд пишет о близости реактивного образования
неискоренимому предрассудку, поскольку их функция — защита, а не
соблюдение формальной логики. Реактивные представления являют
собой прямую противоположность тем представлениям, которые свя¬
заны с бессознательными желаниями и их возможным исполнением.
Реактивные представления в первую очередь характерны для невроза
навязчивости, хотя встречаются и при истерии. Понятие реактивного
образования Фрейд вводит в «Трех очерках по теории сексуальности».
363

ПРИМЕЧАНИЯ
7	(стр. 199) «в устах пациента "нет” означает заветное "да"». —
С подобной формулы Фрейд начинает свою принципиальную статью
«Отрицание» 1925 года: «Мы оставляем за собой право при толкова¬
нии не принимать в расчет отрицание и выбирать содержание мысли в
чистом виде» [3. Фрейд. «Отрицание»//Психология бессознательного.
М., 2006.— С. 400]. Частица «не», для Фрейда, это метка вытеснения.
Отрицание понимается как наименее болезненный способ признания
вытесненного. Отрицание — диалектическая операция снятие вытес¬
нения. «Нет» — негативная форма утверждения. Интересным приме¬
ром в случае Доры служит не просто отрицание, а реакция на различ¬
ные вопросы-гипотезы Фрейда словами «не знаю». Фрейд в примеча¬
нии пишет, что она «в такой форме подтверждала, что я верно угадал ее
вытесненное желание или чувство».
8	(стр. 217) «Симптоматическими актами я называю такие дейс¬
твия, которые человек совершает, как говорится, машинально, бес¬
сознательно, безотчетно и вроде бы непроизвольно, причем сам он
якобы не придает им никакого значения, и если спросить его, зачем он
их совершает, он скажет, что делает это просто так, ненароком». —
Симптоматическим актам, или симптоматическим действиям Фрейд
посвящает отдельную, девятую главу «Психопатологии обыденной
жизни». Эти действия осуществляют бессознательное намерение, вы¬
ступая «в форме нарушения других — преднамеренных — действий»
[3. Фрейд. «Психопатология обыденной жизни»//Психология бес¬
сознательного. М.: «Просвещение», 1989. — С. 275]. Эти действия «не
стремятся установить связь с каким-либо сознательным намерением и
в силу этого не нуждаются в предлогах. Они выступают сами по себе
и не встречают сопротивления, ибо в них никто не подозревает цели и
намерения» [там же]. Эти действия Фрейд соотносит с тем, что называ¬
ется привычкой — играть карандашом, бренчать монетами в кармане,
пощипывать бороду. В примечании к этой главе Фрейд говорит о своей
коллекции симптоматических действий. В качестве примера он приво¬
дит распространенную ситуацию, в которой человек забывает какие-
то свои вещи, указывая тем самым на желание вернуться. Подобного
рода действия совершаются «машинально, бессознательно, безотчетно
и вроде бы непроизвольно... дают выход бессознательным мыслям и по¬
буждениям».
364

ПРИМЕЧАНИЯ
9	(стр. 263) «По какой-то неизвестной причине Дора уподобила
меня господину К. и бросила лечение, отомстив мне так, как она хоте¬
ла отомстить ему за то, что он обманул ее ожидания и бросил ее. Так
она выразила в действии некоторые важные фантазии и воспоминания,
вместо того чтобы выразить их словами». — Мысль о том, что фанта¬
зии и воспоминания могут выражаться в действии, ведет к далеким и
серьезным теоретическим последствиям, а именно к формированию
концепции повторения, которая станет одной из центральных в психо¬
анализе. Особенное место повторению в теоретическом и клиническом
отношении Фрейд начинает отводить в статье 1914 года «Повторение,
воспроизведение, проработка». Он пишет, что в некоторых случаях
«анализируемый вообще не вспоминает ничего забытого и вытеснен¬
ного, а проделывает это. Он репродуцирует это не как воспоминания,
а как действие, он повторяет его, не осознавая того, что повторяет [Ег
reproduziert es nicht als Erinnerung, sondern als Tat, er wiederholt es, ohne
natuerlich zu wissen, dass er es wiederholt]».
365

ИНДЕКС
Агорафобия 114
Агрессия 108, 112,
К агрессии влечение 136
Агрессивные побуждения, чувства
132, 135, 255
Амнезия 42, 155
Аутоэротизм 26, 97, 107, 110, 114,
130
Аффект 44, 133, 163,167
Аффекта инверсия 167
Бисексуальные наклонности 258
Бисексуальная стадия развития 109
Бессознательное 44, 120, 131, 195,
197, 256
Бессознательные ассоциации 120,
186, 216
Бессознательные желания 59, 117,
119,	123, 131,208, 228, 229
Бессознательные комплексы 45,119,
120,	122, 131,133
Бессознательные мысли 76, 79, 87,
119.122,	123,128,180,193,195,217,
226
Бессознательные переживания 107,
117.122,	150, 195,196,208
Бессознательные побуждения 121,
184,	191,220, 231,264
Бессознательные представления
189,195, 256, 257, 258, 261
Бессознательные психические про¬
цессы 24, 181
Бессознательные фантазии 190,191,
247
Бессознательные чувства 51, 114,
122, 198, 199, 203
Бредовые представления 174
Влечение 108, 110, 125, 134, 135, 136,
137,	138, 139, 141, 191,201,220
Влечений сопряжение 108, 125,
136
Влечение деструктивное (влечение
к смерти) 136
Выбор объекта 26,109, 110, 189
Выгода от болезни, первичная и вто¬
ричная 182
Вытеснение 31, 35, 36, 37, 38, 40, 42,
44, 53, 63, 64, 74, 88, 108, 109, 113,
115, 118, 119, 122, 124, 131, 132, 133,
135, 136, 139, 140, 141, 146, 153,
156,168,169,	190, 191, 195, 189, 199,
208, 209, 210, 214, 222, 228, 230,
254, 258, 264
Генерирование сновидений 207,
208, 227, 228, 229, 230, 231
Гинекофилические побуждения
203, 264
Гомосексуальность 109, 110, 111, 190,
201
Гомосексуальные наклонности 27,
29, 31, 200, 201, 203, 248, 264, 265
Готовность к соматическому откли¬
ку 180, 181,192,257
Действие/воспоминание задним
числом 44,155
Защита от страха (фобия) 116
Защита от чувств 198
Защита с помощью болезни 182
Защитная реакция 214
Защитная фантазия 119
Защитное воспоминание 94, 223
Извращения 109, 189, 190, 191, 201
см. также Перверсии
Извращенные наклонности 147, 189,
190, 191, 192,230
366

ИНДЕКС
Инстанции психические 140
Инфантильная сексуальность 19,
24, 45
Исполнение желания 59, 108, 117,
128, 207, 208, 227, 231
Истерия 20, 109, 115, 116, 145,
146, 148-151, 153, 154, 155,
158, 159, 162, 163, 165, 166, 167,
170, 178, 179, 180, 181, 182, 184,
185,	189,201,203,220,221,222,
223,	225, 244, 245, 256, 257,
258, 259, 261
Истерии этиология 116, 139, 146,
151, 163, 166, 179, 215, 221, 223,
257
Истерия конверсионная см.
Конверсионная истерия
Истерия мужская 201
Истерический симптом 145, 146,
158,170,178,179,180,181,189,191,
193, 194, 220, 221, 222, 225, 244,
245, 258,
Истерическая фобия 171
Истерияфобическаясм. Фобическая
истерия
Комплекс 37, 112, 116, 119, 120, 121,
122, 128, 131, 133, 134, 135, 139
Комплекс инфантильный 46,141
Комплекс кастрации 21, 22, 44, 45,
102, 106, 120, 121,129
Комплекс патогенный 133, 141
Комплекс экскрементальный 80,
106
Конверсия 115, 193
Конверсионная истерия 115,116
Либидо 36, 37, 38, 110, 114, 115, 116,
124,	132, 136, 137, 197, 200, 220,
224,	225
Мастурбация (онанизм) 30, 37, 39,
97, 108, 109, 118, 119, 130, 132, 133,
134,	118, 163, 197, 215-223, 230,
235, 249
Мастурбационная фантазия 41
Меланхолия 194
Месть 87, 126,127, 182, 231, 241, 243,
244,	248, 252, 253, 254, 255, 263,
264, 265, 266, 268
Механизм проекции 226
Мотивы болезни 182, 183, 185, 265
Мстительность 238
Мстительные побуждения 265
Навязчивая идея 181, 222, 258
Навязчивая тяга 158, 222
Навязчивого состояния невроз 158
Навязчивое побуждение 122
Навязчивое стремление 169
Объектная любовь 110, 111, 114
Паранойя 174
Перенос 151, 211, 214, 260, 261, 262,
263, 264, 265
Перверсии 109
Перверсивные задатки 257
Примат фаллоса 110
Примат гениталий 111
Проекция см. Механизм проекции
Психическая работа 116
Реактивное закрепление представ¬
лений 195
Реактивное представление 195
Реактивный процесс 198
Садистический порыв 85, 87, 112,
127, 131, 135, 136, 255
Сверхдетерминация 170, 200, 236,
239
Сверхценные идеи 194, 195, 200,
202, 203, 231
Сексуальная ориентация 190
Сексуальное развитие детей 20
367

ИНДЕКС
Символизация 48, 56, 75, 100, 121,
125,	126, 160, 179, 186, 207, 212,
218, 231,233, 234, 242,243
Симптом 19, 44, 115, 122, 132, 134,
138,	141, 145,146, 148,150, 151,153,
156, 157-160, 162, 163, 165-170,
177-187, 189, 191, 219, 220, 221,
225,	226, 237, 244, 245, 246, 247,
257,	259, 260, 261,265
Симптома вторичная функция
183
Симптоматический акт 217, 218,
219
Симптом истерический см.
Истерический симптом
Симптоматическое действие 89,
127, 128
Симптомообразование 191, 224, 247,
258,	260
Скопофилия 108
Слово-перевертыш 205, 223, 233
Смещение 167, 168, 224, 233, 234,
245,	248, 258
Сновидения 21, 24, 25, 30, 31, 37, 41,
101, 104, 108, 118, 142, 108, 109,
114, 117, 119, 120, 121, 125-129,
148,149,151,153,161,170,176,186,
196, 204-215, 219, 223, 227-241,
243-249, 252, 255, 258, 261, 264,
266, 267
Сновидения Ганса 30-31, 34, 109,
118
Сновидения Доры 204, 237
Сновидений теория см. Теория сно¬
видений
Соматизация бессознательных
психических процессов 181
Сопротивление 104, 122, 183, 220,
243, 254, 264
Страх 35, 36, 37, 38, 43, 44, 48, 50,
51, 52, 53, 58, 60, 64, 91, 101, 102,
112-118, 121-125, 128, 132, 133,
135,	136, 138, 139, 208, 221, 228,
243, 244
Стыд 21, 40,63,67,82, 109,155, 232
Сублимация 134, 190, 260, 263
Табу 49
Теория влечений 136
Теория истерии психологическая
163, 225, 256, 257
Теория невротических расстройств
134
Теория сексуальности 19, 24, 103,
110,111, 191, 196, 222,257
Теория сексуальности (половой
жизни) детская/инфантильная
24,80,91,93
Теория сновидений 211, 215, 227
Теория травмы 165,166
Травма психическая 163,165, 166
Травма сексуальная 163
Травма рождения 116
Травматический потенциал 133
Удовольствие/неудовольствие 43
Фантазии 41, 46, 47, 48, 49, 59, 71, 72,
75,76,80,85,86,88, 95,96,97,100,
102,104,106,108,109,114,117,119,
120,	121, 125-129, 186, 188-193,
196, 214, 225, 231, 241, 243, 246,
247,	248, 251, 252, 253, 254, 255,
260, 263
Фантазии Ганса:
фантазия онанистическая 41
фантазия о водопроводчике и
ванне 71, 72, 100, 106, 125, 128
фантазия о детях 25, 95, 96, 97,
108, 109, 114, 128
фантазия о голой матери 41,119
фантазия о жирафах 45-49,
120, 121
фантазия о зачатии 125
фантазия об исполнении жела¬
ния 59
368

ИНДЕКС
фантазия об истязании лошадей
84.87.127
фантазия об истязании матери
85
фантазия о Лоди («колбасёнке»)
97, 128
фантазия о мальчишке и смотри¬
теле 87, 88,127
фантазия о нарушении запрета
121.127
фантазия о неудачной поездке в
Гмунден 71, 72,76, 80
фантазия об опоздании на поезд
76.127
фантазия о поездке из Лайнца
86
фантазия о посещении уборной
26
фантазия о проникновении за
ограду 49, 121
фантазия о противоборстве с от¬
цом 46-49
фантазия о разбитом окне 49,
121
фантазия о снесенном яйце 89
фантазия о Ханне 75, 76, 77, 80,
81,82,83,126
фантазии как символическое
отображение полового акта
121
фантазия о родах 246, 247, 248,
255
фантазия о смерти отца 241
фантазия о фелляции 21, 189—
192,196
Фобия 22, 35, 36, 37, 38, 39, 43, 48, 51,
54, 58, 59, 60, 65, 79, 87, 88, 103,
100, 105, 109, 112, 114, 115, 116, 117,
122, 123, 128, 131, 133, 134, 135,
136,138,141,142,169,	171,181,221,
242
Фобии диффузный характер 58,
123
Фобическая истерия 115, 116
Фобические представления 133
Фобический невроз 221
Эдип 99,111,196
Эксгибиционизм 31, 33
Экскрементальный комплекс см.
Комплекс экскрементальный
Экскрементальная символика 125
Эрогенная зона 108, 109, 110, 169,
192,224, 258
Фантазии Доры:
фантазия о дефлорации 243, 247,
248,	255
фантазия о женихе 252
фантазия об исполнении жела¬
ния 231
фантазия о мщении отцу 241,
243, 255
фантазия об ожидании избран¬
ника 255
фантазия о половом акте с отцом
225
24	Зак. 3773
369

СОДЕРЖАНИЕ
Михаил Решетников. Фобии: от гипотез о бессмысленности
к содержательному анализу. Предисловие главного
редактора	5
Анализ фобии пятилетнего мальчика	17
I.	Введение	19
II.	История болезни и анализ	33
III.	Эпикриз	103
Постскриптум (1922 г.)	142
Фрагмент анализа одного случая истерии	143
Предисловие	145
I.	Картина болезни	153
II.	Первое сновидение	204
III.	Второе сновидение	237
Послесловие 	256
Приложения	269
Феликс Дойч. Примечание к «Фрагменту анализа одного
случая истерии» Фрейда	271
Курт Герберт Адлер. Воспоминания о детстве, о родителях,
о музыке и довоенной Вене	281
Виктор Мазин. Дора и Ганс. Послесловие научного
редактора	292
Айтен Юран. Историчность истерического тела,
или от стигм Шарко к «иероглифической надписи» Фрейда... 327
Нина Савченкова. Случай оперы, или Представление тела	345
Примечания	355
Индекс	366
370

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА
В 26 ТОМАХ
Порядок выхода издания
Том 1. Исследования истерии (1895).
Том 2. Автопортрет. Краткая автобиография (1885); Отчет
о моей стажировке в Берлине и Париже, предпринятой благода¬
ря юбилейной стипендии университета (1886); Автопортрет (1925);
Автобиографическая заметка (1899); Об истории психоаналитического
движения (1914); Краткий очерк психоанализа (1924); Сопротивление
психоанализу (1925).
Том 3. Одержимость дьяволом. Паранойя. Психоаналитические
заметки об одном случае паранойи (dementia paranoides), описанном в
автобиографии (1911); Один случай невроза в форме одержимости дья¬
волом в семнадцатом веке (1923).
Том 4. Навязчивые состояния. Человек-крыса. Человек-волк.
Заметки об одном случае невроза навязчивого состояния (1909); Из ис¬
тории одного инфантильного невроза (1919).
Том 5. Дора. Маленький Ганс. Фрагмент анализа истерии (1905);
Анализ фобии пятилетнего мальчика (1909).
Том 6. Любовь и сексуальность. Покрывающие воспомина¬
ния (1899); О половом просвещении детей (1907); Инфантильные
сексуальные теории (1908); Семейный роман невротиков (1909);
О психологии любви (1910; 1912; 1918); Два образчика детской лжи
(1913); Превращение влечений в свете анального эротизма (1917);
Инфантильная генитальная организация (1923); Конец эдипова ком¬
плекса (1924); Некоторые психические последствия анатомического
различия между полами (1925); О либидозных типах (1931); Женская
сексуальность (1931).
Том 7. Три очерка по теории сексуальности (1905).
Том 8. Психопатология обыденной жизни (1901).
Том 9. Остроумие и его отношение к бессознательному (1905).
Том 10. Динамика переноса. Применение толкования сновиде¬
ний в психоанализе (1911); Динамика переноса (1912); Рекомендации
врачу, проводящему психоаналитическое лечение (1912); Начальный
этап лечения (1913); Воспоминание, повторение и переработка (1914);
Заметки о любви в переносе (1915); Анализ конечный и бесконечный
(1937).
371

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА
Том 11. Психоаналитическая клиническая теория. На каких ос¬
нованиях можно выделить из комплекса симптомов неврастении
определенный синдром - «невроз тревоги» (1895); Об этиологии
истерии (1896); Роль сексуальности в этиологии неврозов (1898);
Мои взгляды на роль сексуальности в этиологии неврозов (1906);
Истерические фантазии и их связь с бисексуальностью (1908);
Характер и анальный эротизм (1908); Общие сведения об истеричес¬
ком припадке (1909); Психогенное зрительное расстройство в свете
психоанализа (1910); Невротические типы приобретения болезни
(1912); Предрасположенность к неврозу навязчивого состояния.
К вопросу о выборе невроза (1913); Сообщение об одном случае пара¬
нойи, противоречащем психоаналитической теории (1915); Ребенка
бьют (1919); О психогенезе одного случая женской гомосексуально¬
сти (1920); Некоторые невротические механизмы ревности, паранойи
и гомосексуальности (1922); Невроз и психоз (1924); Утрата чувства
реальности при неврозе и психозе (1924); Торможение, симптом и
страх (1926).
Том 12. Тотем и табу (1912).
Том 13. Статьи по метапсихологии. Описание двух осново¬
полагающих элементов психического процесса (1911); Некоторые
замечания о значении термина «бессознательное» в психоана¬
лизе (1912); Введение в нарциссизм (1914); Влечения и преврат¬
ности влечений (1915); Вытеснение (1915); Бессознательное (1915);
Метапсихологическое дополнение к теории сновидений (1917);
Скорбь и меланхолия (1917).
Том 14. Статьи по метапсихологии-2. По ту сторону принципа
удовольствия (1920); Я и Оно (1923); Экономическая проблема мазо¬
хизма (1924); Заметка о «чудесном блокноте» (1925); Отрицание (1925);
Фетишизм (1927); Расщепление Я в процессе защиты (1938).
Том 15. Статьи по теории культуры. Массовая психология и ана¬
лиз я (1921); Будущее одной иллюзии (1927).
Том 16. Статьи по теории культуры-2. Неудобство культуры
(1930); «Культурная» половая мораль и нервозность современной жиз¬
ни (1908); Мысли о войне и смерти, навеянные текущими событиями
(1915); Почему война? (1933).
Том 17. Статьи по психологии религии. Моисей-человек и монотеи¬
стическая религия (1939); Навязчивые действия и религиозные риту¬
алы (1907); Предисловие к «Проблемам психологии религии» Т. Рейка
(1919); Обретение огня (1932); Психоанализ и телепатия (1921).
372

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ ЗИГМУНДА ФРЕЙДА
Том 18. Об искусстве и художниках. Бред и сны в «Градиве»
В.	Йенсена (1907); Одно детское воспоминание Леонардо да Винчи (1910);
Расстройство памяти на Акрополе (1936).
Том 19. Об искусстве и художниках-2. Психопаты на сцене (1906);
Поэт и воображение (1908); Мотив выбора ларца (1913); Моисей Микел¬
анджело (1914); Дополнение к статье о Моисее Микеланджело (1927);
Преходящее (1916); Некоторые типы характера, изученные в ходе пси¬
хоаналитической работы (1916); Параллели между мифологией и одним
образным навязчивым представлением (1916); Детское воспоминание
из «Поэзии и правды» (1917); О жутком (1919); Достоевский и отцеу¬
бийство (1928); Премия Гете (1930); Заключение совета факультета по
процессу Гальсмана (1931); Предисловие к книге Мари Бонапарт «Эдгар
По, психоаналитический очерк» (1933); Голова медузы (1940).
Том 20. Вводные лекции по психоанализу (1917).
Том 21. Новый цикл вводных лекций по психоанализу (1933).
Том 22. Очерк психоанализа. Очерк психоанализа (1940); О психо¬
анализе (1909); Интерес к психоанализу (1913); Трудности при психо¬
анализе (1917); Психоанализ (1923); Теория либидо (1923); К вопросу о
любительском анализе (1926); Конструкции при анализе (1937).
Том 23. К вопросу о трактовке афазии (1891).
Том 24. Статьи о кокаине. О коке (1884); Сведения о воздействии
коки (1885); Общее воздействие коки (1885); Экспертное заключение о
кокаине Парке (1885); Заметки о кокаинизме и страхе перед кокаином
(1887).
Том 25. Статьи о сновидениях и толковании сновидений. Вещий
сон (1899: 1941); О сновидении (1901); Сновидения в фольклоре (1911:
1958); Сновидение как аргумент (1913); Сказочные мотивы в сновидени¬
ях (1913); Сновидение и телепатия (1922); Некоторые дополнительные
замечания об основных принципах толкования сновидений (1925).
Том 26. Толкование сновидений.
Книги высылаются наложенным платежом после поступления за¬
явки с гарантией оплаты.
Заявки можно присылать по адресу: 197198, Санкт-Петербург,
Большой пр., П. С.,	18-А, издательство «Восточно-Европейский
Институт Психоанализа» или по электронной почте: freudbook@gmail.
com.
373

www.freudbook.ru
Полное собрание сочинений
ЗИГМУНДА ФРЕЙДА
в 26 томах
НОВОСТИ ПРОЕКТА
♦
О ФРЕЙДЕ
♦
О РАБОТАХ
ФРЕЙДА
♦
МАГАЗИН
♦
КАБИНЕТ ФРЕЙДА
♦
КТО ЕСТЬ КТО ВО ВСЕЛЕННОЙ ФРЕЙДА
ЗАКАЗ КНИГ ПОДПИСКА ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ
ТЕЛЕФОН: 8 (911) 706-15-09
E-MAIL: IN FO@KREUDBOOK.RU
374

EAST	ml	вост°чно
EUROPEAN	И	ЕВРОПЕЙСКИЙ
INSTITUTE OF	II	ИНСТИТУТ
PSYCHOANALYSIS	][	ПСИХОАНАЛИЗА
Восточно-Европейский Институт Психоанализа учрежден в
1991 году и является первым высшим учебным заведением подобного
профиля в России, реализующим полномасштабную психологическую
и психоаналитическую подготовку, включая: психоаналитическое об¬
разование, персональный психоаналитический тренинг (собственный
анализ), а также — супервизорскую поддержку начала практической
психотерапевтической деятельности.
Институт осуществляет ежегодный набор студентов и слушате¬
лей для подготовки и переподготовки по специальности «Психология»
со специализацией в клинической психологии или клиническом и при¬
кладном психоанализе, как на базе среднего, так и на базе высшего об¬
разования.
Полный цикл первого высшего образования осуществляется по
дневной и вечерней форме обучения и длится четыре года. По оконча¬
нии обучения выдается диплом государственного образца с присвоени¬
ем квалификации «Бакалавр психологии».
Полный цикл второго высшего образования осуществляется в ве¬
черней и заочной формах и длится три года. В институте можно полу¬
чить заочное образование в традиционной форме и с частичным при¬
менением дистанционных технологий. По окончании обучения выда¬
ется диплом государственного образца с присвоением квалификации
«Бакалавр психологии» и специализации (дополнительного образова¬
ния) по специальности «Психоанализ».
Лекционные и семинарские занятия ведут преподаватели
Института, а также специалисты из психоаналитических центров
Англии, Германии, Италии, Норвегии, США, Франции и других стран
(с синхронным переводом). Дополнительные семинары и клинические
разборы иностранных специалистов (ежегодно около 200 часов — сверх
375

ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОАНАЛИЗА
программы) предоставляются студентам Института без дополнитель¬
ной оплаты.
Прием на первый курс проводится на конкурсной основе по заяв¬
лениям лиц:
—	для имеющих среднее (полное) общее или среднее профессио¬
нальное образование — по результатам единого государственного эк¬
замена (ЕГЭ) по общеобразовательным предметам, соответствующим
направлению подготовки (специальности), на которое осуществляется
прием;
—	для имеющих среднее (полное) общее образование, получен¬
ное до 1 января 2009 г., имеющих среднее (полное) общее образование,
полученное в образовательных учреждениях иностранных государств
при отсутствии у них результатов ЕГЭ текущего года, на основании
вступительных испытаний в форме письменного тестирования по дис¬
циплинам: «Биология», «Русский язык», «Математика», проводимых
вузом самостоятельно.
—	для имеющих высшее профессиональное образование — по
результатам вступительных испытаний, проводимых вузом самостоя¬
тельно, в форме тестирования по дисциплине «Русский язык».
Установочная сессия 1-го курса заочного отделения по второму
высшему образованию — с первого понедельника сентября (занятия
ежедневно с 10.30 до 17.45 в течение 5—7 недель с отрывом от произ¬
водства и предоставлением учебного отпуска по официальному вызову
на сессию). Вечерний поток 1-го курса второго высшего образования —
с 1-го сентября (занятия 2—3 раза в неделю с 18.30 до 21.30). Прием заяв¬
лений — с 1 мая по 1 сентября.
Кандидаты представляют в приемную комиссию заявление, лич¬
ный листок по учету кадров (или соответствующие ему сведения — ан¬
кета имеется в Институте), копию паспорта, аттестат в подлиннике (на
момент зачисления) или ксерокопию диплома о высшем образовании
с вкладышем, 5 фото 3x4 см и сообщают в деканат об избранной (днев¬
ной, заочной или вечерней) форме обучения.
Извещения о зачислении направляются деканатом заблаговремен¬
но вместе с официальным вызовом. Студенты, получающие первое вы¬
сшее образование по дневной форме обучения (5-летний курс), имеют
право на отсрочку от службы в армии.
376

ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОАНАЛИЗА
Отсутствие российского гражданства не является препятствием к
обучению. В настоящее время в Институте обучаются более 700 сту¬
дентов из России, Украины, Беларуси, Молдовы, стран Прибалтики,
Голландии, Израиля, Палестины, США, а также других стран Европы
и Азии.
Адрес для переписки: 197198, Санкт-Петербург, Большой пр., П.
С., 18-А. ВЕИП (в графе «Для письма» необходимо указать ф. и. о.,
курс, поток).
Перспективы занятости: на 2001 год укомплектованность систе¬
мы здравоохранения дипломированными врачами-психотерапевтами
и психологами составляла, соответственно, 19% и 3%. От 70 до 90% за¬
падных психотерапевтов действуют в качестве частных специалистов,
что обусловлено особой конфиденциальностью отношений пациента
и терапевта, который должен быть ответственным только перед своим
клиентом. В России частный психотерапевтический сектор находится
в стадии его формирования и пока профессионально обеспечен не бо¬
лее чем на 10% потребности. Выпускники института в настоящее время
работают в 13 странах мира. Институт обеспечивает поддержу ност-
рификации диплома при выезде выпускников на ПМЖ в зарубежные
страны, а также осуществляет сертификацию психологов-консультан-
тов и психотерапевтов в соответствии с требованиями Европейского
стандарта, действующего на территории 40 ведущих европейских го¬
сударств.
Перспективы спроса: реальная потребность только Минздрава РФ
в дипломированных психологах составляет 60 тысяч (с 1968 года в СССР
и России было подготовлено около 20 тысяч психологов). В частном сек¬
торе прогнозируемый спрос составляет около 300 тыс. специалистов, а
реально имеется не более 15 тысяч.
Карьерный рост: в настоящее время выпускники Института воз¬
главляют психотерапевтические службы крупных регионов России
и Украины, являются ведущими сотрудниками профильных кафедр
в ряде психологических и медицинских вузов, руководят отделами
по персоналу и психологическими службами крупных медицинских
фирм и банков, владеют рекламными агентствами, консалтинговыми
и имиджмейкерскими фирмами, работают в качестве консультантов
в ведущих партиях и движениях России, ведут прием пациентов в де¬
377

ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОАНАЛИЗА
сятках частных психотерапевтических центров от Калининграда до
Хабаровска и от Норильска до Краснодара.
Институт расположен по адресу: 197198, Санкт-Петербург,
Большой пр., П.С., дом 18-А— в старинном особняке XIX века в цент¬
ре города, недалеко от Петропавловской крепости и Зимнего дворца.
Кафе — клуб «Бергассе-19», уникальная библиотека и читальный зал,
кинолекторий, Музей сновидений, встречи с представителями россий¬
ской и западной науки и культуры в европейских аудиториях, а также
оказание консультативной помощи на базе Учебно-методического цен¬
тра — доступны для всех желающих.
Проезд: от ст. метро «Спортивная» — 3 мин. пешком; от ст. метро
«Петроградская» (троллейбусы №№ 1, 12 и 31, автобусы №№ 10 и 128)
или от ст. метро «Невский пр.» (троллейбусы №№1 или 7) до ост. «Ул.
Съезжинская».
Научно-исследовательская деятельность. Институт выполняет
разработки и исследования по актуальным психотерапевтическим, со-
циально-психологическим, социально-экономическим и политологиче¬
ским проблемам. За прошедший период заказчиками Института
являлись Администрация Президента РФ, Правительство РФ,
Министерства образования и здравоохранения РФ, Администрация
Санкт-Петербурга, ведущие государственные и коммерческие струк¬
туры, а также массовые периодические издания (газеты и журналы)
города и России. Только за последние 3 года выпускниками Института
было защищено более 12 диссертаций по актуальным проблемам пси¬
хологии, психотерапии, психиатрии, культурологии, философии и со¬
циологии.
Издательская деятельность: сотрудниками Института издано 7
монографий и более 250 статей по актуальным проблемам психологии,
психотерапии, социологии, политологии, педагогики и культурологии.
Кадровый состав. В Институте действуют 10 кафедр и работают 5
докторов и 25 кандидатов наук.
Институт аккредитован при Американской Национальной Ассо-
циациипоАккредитациивПсихоанализе,ЕвропейскойАссоциацииПси-
хотерапии (Австрия), ЕвропейскойКонфедерацииПсихоаналитической
Психотерапии (Австрия), Профессиональной Психотерапевтической
Лиге (Москва), Российской Психотерапевтической Ассоциации
(Санкт-Петербург) и др. российских и международных организациях.
378

ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОАНАЛИЗА
Является одним из признанных учреждений России в области подго¬
товки психотерапевтов и психологов. Институт неоднократно награж¬
дался почетными грамотами от имени Министерства образования РФ,
Министерства культуры РФ, Губернатора Санкт-Петербурга, комите¬
тов по науке и высшей школе, по здравоохранению и других государс¬
твенных и общественных учреждений и организаций.
Администрация Института: ректор Института— Заслуженный
деятель науки РФ, доктор психологических наук и кандидат медицин¬
ских наук, профессор Решетников Михаил Михайлович, член Научно¬
экспертного совета при Председателе Совета Федерации РФ.
Телефоны для справок: учебный отдел — (812) 235-11-39; бухгалте¬
рия — (812) 235-58-10; референт ректора — (812) 235-28-57 (+факс).
E-mail: veip@yandex.ru Сайт: http://www.eeip.ru
379

ЗИГМУНД ФРЕЙД
Собрание сочинений в 26 томах
Том 5. Фобические расстройства.
Маленький Ганс. Дора
Выпускающий редактор: М. Красноперова
Верстка: Е. Кузьменок
Художественное оформление: А. Красноперов
Корректор: Е. Евсеева
Подписано в печать 15.10.2012. Гарнитура «Балтика».
Формат 60х84Цб. Объем 24 печ. л. Печать офсетная.
Тираж 1 ООО экз. Заказ № 3773.
Издательство
«Восточно-Европейский Институт Психоанализа»
197198, Санкт-Петербург, Большой пр. П. С., 18-А
Телефон: (812) 235-28-57
Первая Академическая типография «Наука»
199034, Санкт-Петербург, 9-я линия В. О., д. 12