Author: Вышинский А.Я.
Tags: политика право международное право международные отношения госюриздат
Year: 1951
Text
А. Я. ВЫШИНСКИЙ
ВОПРОСЫ
МЕЖДУНАРОДНОГО
ПРАВА
и
МЕЖДУНАРОДНОЙ
ПОЛИТИКИ
Государственное издательcmвo
юридической литературы
М о с к в а 1951
В настоящем томе собраны речи и высту-
пления А. Я. Вышинского, произнесенные на
третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН
в 1948 году, на шестой сессии Совета Мини-
стров Иностранных дел в 1949 году в Париже
и на четвертой сессии Генеральной Ассамблеи
ООН в 1949 году
ТРЕТЬЯ СЕССИЯ
ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ
ОРГАНИЗАЦИИ
ОБЪЕДИНЕННЫХ
НАЦИЙ
1948 г.
СССР —НА СТРАЖЕ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ
НАРОДОВ
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
25 сентября 1948 года
На Генеральной Ассамблее Организации Объединенных На-
ций стало уже традицией каждую сессию открывать общей ди-
скуссией, чтобы окинуть умственным взором пройденный путь,
подвести итоги истекшего года, дать анализ деятельности Орга-
низации Объединенных Наций и, как это вполне естественно,
внешней политики отдельных государств, и особенно тех, кото-
рые играют в нашей организации ведущую роль.
Мы намерены это сделать и на настоящей сессии, разумеется,
в самой сжатой форме в отношении того периода в работе Орга-
низации Объединенных Наций, который отделяет нас от второй
сессии Генеральной Ассамблеи в сентябре — ноябре 1947 года.
1. Нарушения принципов Организации Объединенных Наций
На прошлой сессии мы указывали на тот основной недоста-
ток в деятельности ООН, который заключается в невыполнении
целого ряда весьма важных рекомендаций Генеральной Ассам-
блеи. Так, не выполнены рекомендации о всеобщем сокращении
вооружений, об использовании атомной энергии лишь для мир-
ных целей и об ускорении разработки мероприятий по запре-
щению атомного оружия. Не выполнены рекомендации и по ряду
других важных вопросов. Наряду с этим следует указать на та-
кое совершенно ненормальное положение, когда влиятельные
члены ООН используют свое влияние не для проведения в
жизнь рекомендаций Генеральной Ассамблеи и связанных с ними
мероприятий, а наоборот — для проведения мероприятий, в
корне противоречащих этим рекомендациям. Так было, например,
в палестинском вопросе, в индонезийском вопросе, в вопросе о
национальной дискриминации в Южно-Африканском Союзе и в
ряде других важных вопросов.
5
Нет нужды особо подчеркивать, какой ущерб наносят авто-
ритету Генеральной Ассамблеи и всей вообще Организации Объе-
диненных Наций нарушения Устава организации и, особенно,
принятие таких незаконных решений, как решения об учреждении
межсессионного комитета, комиссии по Корее, так называемой
балканской комиссии.
Все помнят обстоятельства, при которых, по предложению де-
легации США, был учрежден в прошлом году межсессионный
комитет. Уже тогда не было никакого сомнения в том, что ини-
циаторы учреждения этого комитета преследовали цель создать
орган, конкурирующий с Советом безопасности, чтобы подорвать
его роль и значение, как органа, несущего главную ответствен-
ность за поддержание мира и безопасности. Уже тогда было ясно,
что этот межсессионный комитет был задуман американской де-
легацией как орган с более широкими функциями, чем Совет
безопасности. Создание межсессионного комитета явилось новым
шагом к подрыву Организации Объединенных Наций, к подрыву
всего дела международного сотрудничества.
Поскольку американское предложение ставило своей целью
перенести в межсессионный комитет в обход Совета безопасности
и в нарушение Устава ООН решение важнейших вопросов мира
и безопасности не на основе принципа единогласия пяти великих
держав, а на другой основе, то не оставляет сомнения, что при-
нятием этого предложения подрывается международное сотруд-
ничество, опирающееся на взаимопонимание, доверие и уваже-
ние интересов всех государств, больших и малых, стремящихся к
укреплению мира и безопасности народов.
Однако межсессионный комитет не оправдал надежд, которые
возлагались на этот комитет его организаторами. Не случайно
инициаторы создания межсессионного комитета не решаются сей-
час ставить вопрос о превращении этого комитета из временного
в постоянное учреждение.
Назначение комиссии по Корее, по замыслам авторов этого
предложения, должно было прикрыть иностранное вмешательство
во внутренние дела Кореи, облегчить образование в Корее пра-
вительства из людей, на которых уже раньше опирались здесь
американские военные власти и на которых рассчитывали опи-
раться и впредь, не считаясь с интересами корейского народа.
Известны многочисленные факты произвола и насилия вплоть
до террора, которым в Южной Корее подвергались и продолжают
подвергаться в настоящее время передовые люди и, в первую оче-
редь, деятели демократического движения, не желающие ми-
риться с бесправным положением здесь своего народа. В резуль-
тате ценой беззаконий и раскола Кореи американские власти
создали южно-корейское марионеточное правительство, которое
6
они афишируют как якобы общекорейское правительство. Однако
такая фальсификация никого не может свести в заблуждение.
Фальсификация эта особенно бросается в глаза по сравнению с
положением в Северной Корее, где широко развернувшееся на-
родное движение за единство и независимость Кореи привело к
образованию Верховного народного собрания Кореи, избранного
населением как Северной, так и Южной Кореи, и правительства
Корейской народно-демократической республики. Не может быть
сомнения, что будущее Кореи принадлежит корейскому народу,
отстаивающему единство, независимость и самостоятельность сво-
ей страны против всяких попыток превратить Корею в колонию и
использовать ее в качестве плацдарма для агрессивных целей.
Также безуспешными оказались усилия балканской комиссии,
незаконно учрежденной на прошлой сессии Генеральной Ассам-
блеи и предназначенной для того, чтобы облегчить подавление
народной освободительной борьбы в Греции, с одной стороны, и
подкрепить искусственные обвинения, выдвинутые греческими
монархо-фашистами против северных соседей Греции, с другой.
Такая комиссия с подобного рода заданиями не могла стяжать
лавров ни для себя, ни для Организации Объединенных Наций в
целом. Уже в прошлом году на Генеральной Ассамблее и в пер-
вом комитете было приведено множество доказательств необъек-
тивности работы этой комиссии, было доказано, что на основании
материалов этой комиссии нельзя притти ни к каким заслужи-
вающим внимания и доверия выводам. Такое же положение на-
блюдается и сейчас, о чем, однако, нам еще придется высказаться
при обсуждении так называемого греческого вопроса.
В области экономических вопросов деятельность Организации
Объединенных Наций за истекшее время сосредоточилась на во-
просах, хотя и имеющих свое значение, но далеко не затрагиваю-
щих наиболее важные интересы народов и, в первую очередь, тех
стран, которым навязанная гитлеровцами война причинила наи-
большие лишения и страдания. Такие органы Организации Объе-
диненных Наций, как Экономический и Социальный советы, и та-
кие комиссии, как европейская экономическая комиссия и эконо-
мическая комиссия для Азии и Дальнего Востока, уклонились от
выполнения важных задач по разработке мероприятий, направлен-
ных на содействие восстановлению экономики пострадавших от
войны европейских стран, а также на содействие в развитии основ-
ных отраслей их национальной промышленности. Несмотря на то,
что, как известно, «план Маршалла» обходит Организацию Объ-
единенных Наций, экономические органы ООН считают своей
наиболее важной задачей всячески облегчить реализацию этого
плана. Не случайно, что и в докладе генерального секретаря
г. Трюгве Ли «план Маршалла», без всяких к тому оснований,
7
изображается как «многообещающая программа для восстановле-
ния в Западной Европе экономической и политической стабильно-
сти». Между тем, сейчас более, чем год тому назад, ясно, что «план
Маршалла» не только не содействует восстановлению экономиче-
ской и политической стабилизации в Европе, но еще более ухуд-
шает экономическое положение европейских стран, присоединив-
шихся к этому плану, подрывая их экономическую и политиче-
скую независимость.
2. Совет безопасности не выполняет своего долга
В 1947—48 гг. перед Советом безопасности стоял целый ряд
весьма важных вопросов, связанных, с одной стороны, с выпол-
нением резолюций и рекомендаций Генеральной Ассамблеи, в
числе которых, в первую очередь, следует назвать постановление
Генеральной Ассамблеи от 24 января 1946 года по атомной энер-
гии и резолюцию Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 г.
о всеобщем регулировании и сокращении вооружений и связан-
ных, с другой стороны, с теми нарушениями принципов и поло-
жений Устава Организации Объединенных Наций, а также поста-
новлений Генеральной Ассамблеи, которые имели место за истек-
шее время со стороны некоторых государств.
Несмотря на то, что во многих случаях эти нарушения пред-
ставляют собой прямую угрозу миру и безопасности народов,
большинство Совета безопасности не только не приняло надле-
жащих мер к устранению этой угрозы, но заняло противополож-
ную позицию, поддерживая нарушителей.
Так было в индонезийском вопросе, когда большинство Со-
вета безопасности не приняло мер к пресечению вооруженной
агрессии, предпринятой Голландией против индонезийского на-
рода. По решению большинства Совета безопасности дело было
передано в руки так называемого «Комитета добрых услуг» в
составе представителей Соединенных Штатов Америки, Бельгии
и Австралии, который принял сторону голландских колонизато-
ров и навязал Индонезийской республике кабальное Ренвильское
соглашение, в результате которого Индонезия лишилась ряда бо-
гатых районов, захваченных голландцами в 1947 году. Большин-
ство Совета безопасности отвергло, вместе с тем, предложение о
прекращении военных действий и об очищении от голландских
войск занятой ими территории после начала военных действий,
что явилось по существу поощрением действий агрессора.
Не выполнил своего долга Совет безопасности и в палестин-
ском вопросе. Решение Генеральной Ассамблеи от 29 ноября
прошлого года о создании в Палестине арабского и еврейского
независимых государств оказалось сорванным. Линия больший-
8
ства Совета безопасности в палестинском вопросе была по суще-
ству направлена не на то, чтобы принять меры к устранению
национальных противоречий в Палестине и обеспечить добросо-
седские отношения между еврейским и арабским народами, а спо-
собствовала лишь углублению этих противоречий и толкала как
арабов, так и евреев на путь борьбы и вооруженных столкнове-
ний, которые и привели к войне в Палестине.
К срыву решения Генеральной Ассамблеи от 29 ноября вели
не только прямые предложения со стороны некоторых государств
пересмотреть указанное решение, но и такие мероприятия, как
предложения американской делегации установить над Палестиной
опеку или предложение создать институт посредника, что, однако,
до сих пор не дало никаких положительных результатов.
3. Советский Союз требует запретить атомное оружие,
установить международный контроль
В результате 30-месячной работы атомной комиссии и почти
такого же срока работы комиссии по сокращению вооружений ни
одна из задач, поставленных перед ними Генеральной Ассам-
блеей, не только не выполнена, но и по существу не сдвинута с
места. Исписаны груды бумаги, а воз и ныне там.
Работа атомной комиссии оказалась бесплодной вследствие
того, что правительство США отказывается решить ту задачу,
которая является основной и решение которой должно определить
направление и характер всех мероприятий, связанных с пробле-
мой изъятия из национальных вооружений атомного оружия и
обеспечения использования атомной энергии лишь в мирных це-
лях. Как известно, Советский Союз настаивает на необходимости
немедленно запретить атомное оружие и установить строгий
эффективный международный контроль за выполнением этого
запрещения. Необходимость запретить атомное оружие вытекает
из самого характера этого вида оружия, как оружия агрессии,
предназначенного для нападения, для разрушения городов и мас-
сового уничтожения мирного населения.
Возражать против запрещения атомного оружия могут лишь
те круги, которые заинтересованы в сохранении в своих руках
этого оружия агрессии, которые лелеют планы нападения на дру-
гие страны. Именно эти круги возлагают свою последнюю на-
дежду на атомную бомбу, строя свои агрессивные планы с иллю-
зиями на их выполнение даже при таких обстоятельствах, когда
весь народ или подавляющая часть народа нападающей страны
против войны, против затеваемой реакционной верхушкой воен-
ной агрессии.
Эти круги решительно сопротивляются заключению конвен-
ции по запрещению атомного оружия и вместо конвенции о за-
9
прещении атомного оружия выдвигают предложение об установ-
лении международного контроля над атомной энергией.
Однако не трудно понять, что без запрещения использования
атомной энергии в военных целях нелепо было бы говорить о ка-
ком бы то ни было контроле над атомной энергией, так как отсут-
ствовал бы самый предмет контроля. Без того, чтобы было запре-
щено производство и использование атомного оружия, лишены
практического смысла предложения об учреждении международ-
ного органа контроля над использованием атомной энергии. При
таком положении самая разработка всяких положений о компе-
тенции, функциях, правах и обязанностях контрольного органа
становится совершенно бесполезным, пустым занятием. Без за-
прещения атомного оружия всякие разговоры о контроле над
использованием атомной энергии были бы лишь средством обмана
народов, рассчитанным на то, чтобы служить дымовой завесой, за
которой скрывается от глаз народа гонка атомного вооружения.
Правительство США, настаивая на том, чтобы сначала учре-
дить международный орган контроля, а затем договориться о за-
прещении атомного оружия, — ставит телегу впереди лошади.
Ясно, что оно не заинтересовано в движении вперед работы
атомной комиссии, которой уже два с половиной года тому назад
было поручено разработать предложения относительно исключе-
ния из национальных вооружений атомного оружия и всех дру-
гих основных видов вооружения, пригодных для массового уни-
чтожения.
Требование сначала заключить конвенцию об установлении
международного контроля, а затем конвенцию о запрещении
атомного оружия преследует цель сорвать заключение конвенции
о запрещении использования атомной энергии в военных целях.
Такая позиция американских представителей в этом вопросе
означает не что иное, как намерение разговорами о контроле при-
крыть свое нежелание на деле иметь вообще какой бы то ни было
контроль. Кроме того, заслуживает серьезного внимания в амери-
канском плане предложение передать предприятия, занятые про-
изводством атомной энергии, в собственность международного
контрольного органа и, таким образом, этот международный
орган сделать хозяином соответствующих предприятий в любой
стране, который по решению большинства будет неограниченно и
бесконтрольно вмешиваться в хозяйственную жизнь страны.
Если учесть, что американский план предусматривает пере-
дачу в распоряжение международного контрольного органа не
только предприятий, но и целых отраслей промышленности, ко-
торые в той или иной степени обслуживают заводы и установки,
занятые производством атомных материалов, то нетрудно по-
нять, к чему может привести принятие американского плана.
10
Советский Союз стоит на той точке зрения, что международ-
ный контрольный орган должен, разумеется, иметь право прини-
мать в соответствующих случаях решения большинством голосов.
Но нельзя согласиться, чтобы этот международный орган кон-
троля на деле превратился в американский орган и чтобы такому
органу предоставить право вмешиваться в хозяйственную жизнь
той или иной страны, хотя бы и по решению большинства в кон-
трольном органе. Советский Союз не может допустить такого
положения. Советский Союз знает, что в контрольных органах
будет большинство, которое может принять и однобокие решения,
большинство, на доброжелательное отношение которого к себе
советский народ не может рассчитывать. Поэтому Советский
Союз, да, вероятно, и не только Советский Союз, не может допу-
стить, чтобы судьба его народного хозяйства была отдана в руки
этого органа.
Кроме того, американское предложение о контроле не дает
возможности контролировать самое атомное производство. Во
втором докладе комиссии по атомной энергии Совета безопасности
(11 сентября 1947 года), излагающем американскую позицию по
этому вопросу, говорится: «Эффективный международный кон-
троль над атомной энергией для предупреждения ее использова-
ния в разрушительных целях должен быть начат со строжайшего
контроля над указанными двумя основными веществами (ураном
и торием)» и что «начальная стадия любой системы контроля
должна осуществляться в отношении сырья, являющегося источ-
ником этих двух основных веществ». Однако в этом докладе
тщетно было бы искать каких-либо указаний на необходимость
одновременного установления контроля над промышленным про-
изводством атомной энергии.
Таким образом, не остается сомнения, что правительство США
хочет наложить свою руку при помощи так называемого междуна-
родного органа, где оно надеется на свое большинство, на источ-
ники сырья в других странах, отказываясь поставить свои атом-
ные предприятия под международный контроль вместе со всеми
другими предприятиями и источниками сырья.
Ясно, что такая постановка вопроса направлена на то, чтобы
обеспечить Соединенным Штатам Америки неограниченную воз-
можность дальнейшего бесконтрольного производства атомных
бомб.
Советский Союз считает, что правильно организованный
международный контрольный орган должен осуществлять кон-
троль над производством атомной энергии во всех его стадиях —
от добычи сырья до выпуска готовой продукции.
С позицией в этом вопросе правительства Соединенных Шта-
тов и поддерживающих его правительств Великобритании, Фран-
11
ции и некоторых других Советский Союз не может согласиться,
и не только Советский Союз. Недавно в газете «Манчестер гар-
диан» было опубликовано письмо генерального секретаря англий-
ской ассоциации научных работников — Р. Иннес, в котором
справедливо ставится такой вопрос: «Какой вред был бы при-
чинен, если бы мы согласились с декларацией, что мы не будем
использовать атомную энергию для военных целей в любой бу-
дущей войне?» 1 *.
Указывая на то, что подобная декларация была дана в кон-
венции, запрещающей применение газа в войне, английская ассо-
циация научных работников недоумевает, почему нельзя осудить
применение в войне атомной энергии. И на этот вопрос в упомя-
нутом письме Р. Иннес дается ответ. Там сказано:
«За два истекших года с того времени, когда впервые было
сделано советское предложение о конвенции, стало ясным, что
настоящей причиной отношения западных держав к этому во-
просу было то обстоятельство, что правительство Соединенных
Штатов считало необходимым поддерживать угрозу использова-
ния атомного оружия в качестве главного фактора в холодной
войне против России».
Мы вновь должны напомнить, что атомное оружие — это ору-
жие нападения, оружие агрессии. Все миролюбивые народы, мил-
лионы и миллионы простых людей, которым чужды агрессивные
стремления и намерения, должны поднять свой голос за немед-
ленное запрещение использования атомной бомбы, предназначен-
ной для массового истребления мирного населения и разрушения
мирных городов.
Такое положение, несомненно, создалось в связи с политиче-
ской линией, которую проводят в работе всей Организации Объе-
диненных Наций такие влиятельные члены ООН, как Соединен-
ные Штаты Америки, внешняя политика которых за последние
годы круто изменилась. Раньше Соединенные Штаты вместе с
СССР боролись против агрессивных сил — против фашистской
Германии и милитаристской Японии. Вместе с Советским Союзом
США проливали кровь на полях сражений против общего врага,
завершив эту борьбу победой и установлением мира.
4. О внешней политике Советского Союза и внешней политике
США
Советский Союз продолжает свою прежнюю политику борьбы
против фашизма за демократические принципы, за благополучие
и укрепление экономического и политического положения демо-
кратических стран. Покончив с германским фашизмом и японским
* К словам, отмеченным сноской, см. примечания в конце книги.
12
милитаризмом, Советский Союз продолжает политику мира,
устремив все свои силы на решение внутренних задач и, в первую
очередь, задач, связанных с восстановлением и дальнейшим раз-
витием нарушенного войной народного хозяйства. Советский на-
род всецело поглощен мирным трудом, укреплением и дальнейшим
развитием социалистического строительства в своей стране, непо-
колебимо стоя на страже мира и безопасности народов.
Политика Советского Союза — это неизменная и последова-
тельная политика расширения и укрепления международного со-
трудничества. Это вытекает из самой природы Советского госу-
дарства—социалистического государства рабочих и крестьян, в
высокой степени заинтересованного в создании наиболее благо-
приятных условий для мирной созидательной работы по строи-
тельству социалистического общества. Внешняя политика Совет-
ского Союза придерживается курса сотрудничества между всеми
странами, готовыми к мирному сотрудничеству. Она последова-
тельно ведет борьбу против всяких планов и мероприятий, на-
правленных на создание раскола между народами, за осуществле-
ние демократических принципов послевоенного мира.
Не так дело обстоит с внешней политикой Соединенных Шта-
тов Америки. После окончания второй мировой войны правитель-
ство США изменило свою внешнюю политику. От политики
борьбы с агрессивными силами правительство США перешло к
политике экспансии и осуществления планов мирового господства.
Открытая поддержка в разных странах наиболее реакционных,
фашистско-монархических режимов и групп и систематическая
помощь им деньгами и оружием для подавления демократиче-
ского, народно-освободительного движения в этих странах; орга-
низация военных союзов или блоков; строительство новых воен-
но-воздушных и военно-морских баз, а также расширение и ре-
конструкция в соответствии с новейшими военно-техническими
требованиями старых баз, организованных на время войны с
Германией, Японией и Италией; оголтелая пропаганда новой
войны против Советского Союза и стран новой демократии Вос-
точной Европы, бешеная гонка вооружений; настоящий культ
атомной бомбы, как якобы средства спасения от всех опасностей
и бед, угрожающих капиталистическому миру, — вот что харак-
терно для внешней политики Соединенных Штатов Америки в
настоящее время.
Такая политика подогревает военный психоз, вселяет беспо-
койство и тревогу в широких народных кругах, жаждущих мира
и спокойного творческого труда. Такая политика не имеет ничего
общего с политикой мира.
Правительство США совместно с правительствами Велико-
британии и Франции организовало, как известно, военно-полити-
13
ческий блок пяти государств, который не ставит своей целью
предотвращение германской агрессии и оказание взаимной по-
мощи против такой агрессии. Да он и не может ставить перед
собой такой цели, поскольку он не направлен против опасности
повторения германской агрессии, но даже имеет в виду включение
в свой состав западной части Германии, искони являвшейся опло-
том германского милитаризма и еще недавно служившей опорой
гитлеровской агрессии. Вполне понятно, что организация таких
союзов находится в прямом противоречии с интересами укрепле-
ния мира и безопасности народов. Мы знаем другие союзы —
это союзы между миролюбивыми европейскими государствами,
заключающиеся с тем, чтобы предотвратить возможность новой
германской агрессии. Договоры такого рода заключил Советский
Союз со странами Восточной Европы, а также с Финляндией.
На таком же основании построены такие договоры, как англо-
советский, франко-советский 20-летний договор о взаимопомощи.
Такие договоры и основанные на них союзы, преследующие цель
предотвращения возможности новой германской агрессии, вполне
соответствуют интересам всех миролюбивых народов и не могут
вести к противопоставлению одних миролюбивых государств дру-
гим или к расколу Европы. Такие же договоры, как договоры о
военном союзе западных стран, включающих Англию, Францию,
Бельгию, Голландию, Люксембург, имеют в виду не только Гер-
манию, но в одинаковой мере могут быть направлены против тех
государств, которые были союзниками во второй мировой войне.
Во всей английской, французской и американской печати открыто
говорится, что военный союз пяти западных стран направлен
против СССР и стран новой демократии. Такой договор никак
нельзя рассматривать как договор, имеющий целью оборону. Кто
заключает такие договоры и организует такие союзы, тот ведет
политику, не имеющую ничего общего с укреплением мира, тот
помогает подстрекателям и организаторам новой войны.
5. Поджигатели войны не унимаются
Принятое в прошлом году на 2-й сессии Генеральной Ассамб-
леи постановление, осуждающее пропаганду новой войны и тре-
бующее содействия средствами информации и пропаганды делу
укрепления дружественных отношений между государствами, не
обуздало поджигателей новой войны, которые за истекший год
еще более распоясались и ведут свое преступное дело с еще боль-
шим цинизмом, стремясь одурманить военным угаром возможно
больше простых людей. Эта пропаганда сопровождается распро-
странением клеветнических измышлений об агрессивности Совет-
ского Союза и стран новой демократии, преследуя этим цель изо-
14
бразить Советский Союз как недемократическую страну, а США,
Великобританию и другие страны англо-американского блока
изобразить как демократические государства. Все это сопрово-
ждается бешеной гонкой вооружений и разработкой планов напа-
дения на СССР и страны новой демократии и подготовкой дру-
гих военных мероприятий.
В этой связи нельзя не напомнить, что, хотя прошло уже три
года, как окончилась вторая мировая война, до сих пор продол-
жает существовать и заниматься своей секретной и направленной
против интересов мира деятельностью англо-американский объе-
диненный штаб, организованный в 1942 г. на время войны Объе-
диненных Наций против фашистской Германии и в целях обеспе-
чения руководства военными действиями союзников. В числе
представителей США в этом штабе мы видим адмирала флота
Леги, адмирала Денфельд Луис, генерала Бредли, генерала Ван-
денберг и представителей Англии адмирала Муур Генри, гене-
рала Моргана Вильям, главного маршала авиации Мидхарст. Под
руководством англо-американского объединенного штаба в сен-
тябре 1947 года прошли маневры в северной части Атлантического
океана, в которых участвовали военно-морские силы Англии,
США и Канады; в сентябре 1948 года — маневры по так назы-
ваемой обороне Англии, в которых участвовали военно-воздуш-
ные силы Англии и Соединенных Штатов Америки.
Вместе с тем принимаются меры по расширению и усилению
преимущественно военно-воздушных баз для всяких будущих
военных авантюр. На страницах печати преимущественно указан-
ных стран в развязном тоне оголтелых подстрекателей к войне
против СССР и стран новой демократии обсуждаются различные
планы нападения с этих баз на Советский Союз с явным расчетом
ошеломить слабонервных людей размалевыванием военной мощи
США и, в особенности, мощи «специальных наступательных
сил», т. е., как разъяснил американский еженедельник «Сатердей
ивнинг пост» в номере от 11 сентября, бомбардировочной авиа-
ции, снабженной атомными бомбами.
Редакционная статья влиятельного американского журнала
«Юнайтед стейтс ньюс энд уорлд рипорт» в номере от 9 апреля
1948 г. открыто подтверждает, что воздушные силы США пере-
страиваются на случай возможных военных действий в Европе.
Журнал при этом подчеркивает, что эти воздушные боевые силы,
базирующиеся в Великобритании, Соединенные Штаты Америки
собирают по радиусу вокруг СССР. В журнале воспроизводится
подробный план готовящихся нападений американской авиации
на СССР, главным образом, при помощи упомянутых бомбар-
дировщиков, реактивных истребителей и самолетов с атомными
бомбами. В этом журнале опубликована карта, показывающая
15
линии ударов военно-воздушных вооруженных сил США в соот-
ветствии с изложенным выше планом, причем одна из объясни-
тельных надписей, сопровождающих эту карту, гласит:
«Соединенные Штаты атакуют Россию главным образом с
воздуха. Район Средиземного моря вместе с Британией и Сред-
ним Востоком будет иметь первостепенную важность. Арктика
будет занимать в этой операции меньшее значение. Южная Ита-
лия, Сицилия и Турция будут важными базами. Атомная бомба
будет использована для нападения на собственно Россию».
В другом американском журнале «Нью-Йорк таймс мэгэзин»
30 мая была опубликована статья, в которой высказывалось со-
жаление, что США фактически не располагают удовлетворитель-
ными картами большинства областей русской территории.
«Это, обстоятельство, — говорилось в статье, — является, по-
жалуй, наибольшим недостатком нашей нападающей бомбардиро-
вочной авиации в случае налетов ее на Россию. При «слепых»
бомбежках необходимо располагать точнейшими картами».
В этой статье с циничной откровенностью указываются воен-
но-воздушные базы, с которых будут подвергнуты атакам совет-
ские города, с указанием соответствующих расстояний: «Расстоя-
ние от Лондона до Москвы и обратно равно 3100 милям; от
Триполи до Ростова в один конец 1750 милям; от Фербенкса на
Аляске до Владивостока в один конец 3400 милям; от базы в
Гренландии до Свердловска — 3500 милям...».
Такой же нагло развязный, подстрекательский к войне харак-
тер носит и карта, изданная американской фирмой Эссо в Нью-
Йорке. Эта карта с вызывающими воинственными призывами
называется: «Карта третьей мировой войны. Тихоокеанский
театр военных действий». Эта карта является примером гнусной
пропаганды войны против СССР и демократических стран Вос-
точной Европы.
Идет непрерывная мобилизация сил реакции, потерявшей уве-
ренность в завтрашнем дне. Идет оголтелая обработка обществен-
ного мнения, причем пускается в ход разнузданная клевета про-
тив СССР и стран новой демократии, злобные вымыслы,
подтасовка фактов, чтобы обмануть миллионы простых людей,
отвлечь их внимание от подлинных поджигателей войны. Выпу-
ская десятки миллионов экземпляров газет, журналов, книг, про-
питанных звериной ненавистью к демократии и социализму,
открыто подстрекающих к нападению на миролюбивые демокра-
тические страны, реакционные круги США и Великобритании, а
также таких стран, как Франция, Бельгия и т. д., не ограничи-
ваются уже одной клеветой и бранью. Эту кампанию возглавляют
сейчас не только любители из числа отставных политических или
государственных деятелей, сенаторов, членов парламентов, но и
16
лица, занимающие высокие официальные посты в правительствах
США, Великобритании, Франции и некоторых других стран,
вроде министра обороны США Форрестолла, командующего
стратегическими воздушными силами США Кении, военного ми-
нистра США Ройяла, председателя сенатской комиссии по асси-
гнованиям Бриджеса, членов английского парламента Брауна,
Гарвея, Томаса Мура, заместителя начальника штаба англий-
ских военно-воздушных сил Уолсли, Макмиллана и др. Эти гос-
пода выступают теперь уже не с общими фразами и лозунгами,
призывающими к войне против СССР и стран новой демократии.
Они, и в частности указанные выше представители высшего воен-
ного командования Соединенных Штатов Америки, выступают с
размалеванными кричащими красками планами использования
военной авиации и атомной бомбы для разрушения таких совет-
ских городов, как Москва, Ленинград, Киев, Харьков, Одесса.
Так, министр обороны США Форрестолл, выступая в сенатской
комиссии по делам вооруженных сил, совершенно распоясался и,
настаивая на увеличении армии и дополнительном ассигновании
3 млрд. долларов на военные цели, подстрекал к войне против
СССР, призывая создать мощные военно-воздушные силы, спо-
собные наносить непрерывные удары далеко за периферийными
базами, которые имеются в настоящее время.
В таком же духе выступали и Ройял, и Бриджес, и Браун, и
другие авантюристы, прямо призывавшие к нанесению ударов по
нефтепромыслам в Батуми и в Баку, по Донецкому бассейну и по
промышленному району за Уральскими горами.
6. Гонка вооружении в США
Несмотря на постоянные заявления представителей прави-
тельства США, Великобритании и ряда других западноевропей-
ских государств об отсутствии у соответствующих правительств
каких-либо агрессивных целей, в этих странах идет бешеная гонка
вооружений.
Первое место в этой гонке вооружений занимают Соединенные
Штаты Америки. Известно, что в 1947 году, т. е. спустя два года
после окончания войны, армия США была в 3,5 раза больше, чем
в предвоенные годы. Еще больший рост наблюдается в воздуш-
ных силах США, численность которых в 1947 году возросла в
17 раз по сравнению с 1937 годом. За это же время военно-мор-
ской флот США увеличился в 3,5 раза по тоннажу действующих
военно-морских судов, а личный состав флота увеличился даже в
пять раз.
Утвержденный на 1948/49 г. бюджет США показывает уве-
личение расходов на военные цели по сравнению с предыдущим
годом почти на четыре миллиарда долларов.
17
К этому следует добавить, что согласно официальным дан-
ным запланирован следующий рост по годам военного бюджета,
предназначенного на перевооружение армии, воздушных сил и
военно-морского флота США:
1949/50—17 миллиардов 500 миллионов;
1950/51—20 миллиардов;
1951/52 — 21 миллиард 500 миллионов;
1952/53 — 22 миллиарда 500 миллионов.
Громадные деньги продолжают расходоваться на военные
эксперименты и на военную исследовательскую работу, на изго-
товление всякого рода новых образцов усовершенствованного ору-
жия, что переливается миллиардами долларов прибылей в кар-
маны американских капиталистов-монополистов.
Соединенные Штаты не только сами проводят усиленную под-
готовку к агрессивным шагам против СССР и стран новой демо-
кратии, но и помогают готовиться ряду западноевропейских
стран, вооружая их армии своим оружием. И все это прикры-
вается интересами усиления обороны и подготовкой защиты
страны на случай агрессии извне.
В прессе уже появились сообщения о возможности возобнов-
ления поставок оружия из США в форме ленд-лиза для некото-
рых западноевропейских стран.
Таково положение в области международных отношений в
данное время. Таковы внешнеполитические условия, при которых
начинает свою работу третья сессия Генеральной Ассамблеи
Организации Объединенных Наций.
Можно без труда предвидеть, что с трибуны настоящей сес-
сии, как это было и на предыдущих сессиях, как это имеет место
в различных комитетах и комиссиях Организации Объединенных
Наций, попрежнему будут произноситься пышные и широкове-
щательные речи о международном сотрудничестве, о мире и без-
опасности народов, о правах человека, о демократии. Но мы
знаем, что в то же время за кулисами Организации Объединен-
ных Наций, в разных штабах и военных канцеляриях Соединен-
ных Штатов, Великобритании и ряда других стран, вращающихся
в орбите англо-американского влияния, ведется лихорадочная ра-
бота, не имеющая ничего общего с интересами мира или обороны
своих стран.
С таким положением нельзя мириться. Миллионы простых
людей, своей кровью заплатившие за преступления фашистских
зачинщиков и организаторов недавно закончившейся второй ми-
ровой войны, не могут допустить повторения новой войны, несу-
щей всему человечеству страшные бедствия и страдания.
Советская делегация по поручению Советского Правительства
18
предлагает Генеральной Ассамблее в целях укрепления дела мира
и устранения угрозы новой войны, разжигаемой экспансиони-
стами и другими реакционными элементами, принять следующие
предложения.
7. Предложения Советского Союза
«Отмечая, что до сего времени практически ничего не сделано
по проведению в жизнь решения Ассамблеи от 24 января 1946
года по атомной энергии, а также решения от 14 декабря 1946
года «О принципах, определяющих всеобщее регулирование и
сокращение вооружений»;
признавая первоочередной задачей запрещение производства
и использования атомной энергии в военных целях;
признавая, что всеобщее существенное сокращение вооруже-
ний отвечает задачам установления прочного мира и укрепления
международной безопасности и соответствует интересам народов
в облегчении тяжелого экономического бремени, ложащегося на
них в результате чрезмерно больших и все возрастающих расхо-
дов на вооружение в различных странах;
учитывая, что великие державы — постоянные члены Совета
безопасности обладают подавляющей массой вооруженных сил и
вооружения и несут главную ответственность за поддержание
мира и всеобщей безопасности;
в целях укрепления дела мира и устранения угрозы новой
войны, разжигаемой экспансионистами и другими реакционными
элементами,
Генеральная Ассамблея рекомендует постоянным членам Со-
вета безопасности — Соединенным Штатам Америки, Великобри-
тании, Союзу Советских Социалистических Республик, Франции
и Китаю — в качестве первого шага в деле сокращения вооруже-
ний и вооруженных сил все наличные сухопутные, морские и воз-
душные силы сократить на одну треть в течение одного года.
Генеральная Ассамблея рекомендует запретить атомное оружие,
как оружие, предназначенное для агрессивных целей, а не для це-
лей обороны. Генеральная Ассамблея рекомендует для наблюде-
ния и контроля за проведением в жизнь мероприятий по сокра-
щению вооружений и вооруженных сил и по запрещению атомного
оружия учредить в рамках Совета безопасности международный
контрольный орган».
Выступая по поручению Советского Правительства с этими
предложениями, делегация СССР выражает уверенность, что
принятием изложенных выше предложений Генеральная Ассамб-
лея внесет настоящий и серьезный вклад в дело мира и безопас-
ности народов.
О ЗАПРЕЩЕНИИ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
И О КОНТРОЛЕ НАД АТОМНОЙ ЭНЕРГИЕЙ
Речь в первом комитете 1 октября 1948 года
1. Исторические решения Генеральной Ассамблеи
В своем выступлении 25 сентября на Генеральной Ассамблее
советская делегация уже определила свою позицию в отношении
итогов работы атомной комиссии, указав на то, что эта работа,
несмотря на почти 30-месячный стаж, оказалась бесплодной.
И действительно, ни одна из задач, поставленных Генеральной
Ассамблеей перед атомной комиссией, до сих пор не решена.
Всем памятны постановления Генеральной Ассамблеи от
24 января 1946 года об учреждении комиссии для рассмотрения
проблем, возникших в связи с открытием атомной энергии, а так-
же постановления Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946
года о принципах, определяющих общее регулирование и сокра-
щение вооружений. Всем, конечно, памятно, что этими постанов-
лениями — и, в частности, постановлением от 24 января 1946 го-
да — на учрежденную тогда комиссию была возложена обязан-
ность подготовить и представить предложения относительно
исключения из национальных вооружений атомного оружия и
всех других основных видов вооружения, пригодных для массо-
вого уничтожения, а также подготовить предложения относи-
тельно контроля над атомной энергией в объеме, необходимом
для обеспечения использования атомной энергии только в мирных
целях.
Это решение, к сожалению, осталось на бумаге, так же оста-
лось на бумаге и другое, упомянутое мною, важное решение Ге-
неральной Ассамблеи, принятое 14 декабря 1946 года, которым
Генеральная Ассамблея настоятельно рекомендовала скорейшее
выполнение комиссией по атомной энергии ее обязанностей, изло-
женных в резолюции от 24 января 1946 года.
20
Напомню, что в этой резолюции выполнение решения Гене-
ральной Ассамблеи от 24 января рекомендовалось в качестве су-
щественного шага на пути к достижению неотложной цели. В этой
резолюции говорится о запрещении и изъятии из национальных
вооружений атомного оружия и всех других основных видов во-
оружения, которые могли бы применяться в настоящее время и в
будущем для массового уничтожения, а также о скорейшем уста-
новлении международного контроля над атомной энергией и дру-
гими современными научными открытиями и техническими усо-
вершенствованиями для обеспечения их использования только в
мирных целях.
Этой, я бы сказал, исторической резолюцией также признава-
лось необходимым учредить (я хочу это подчеркнуть особо) в
рамках Совета безопасности международную систему контроля и
инспекции и в этих целях заключить соответствующие конвен-
ции.
Анализируя работу атомной комиссии за истекшее время,
нельзя не обратить внимания на то, что как в атомной комиссии,
так и в Совете безопасности с самого начала со стороны пред-
ставителей некоторых государств и, главным образом, со стороны
правительства Соединенных Штатов Америки делались система-
тические и энергичные усилия к тому, чтобы по существу укло-
ниться от выполнения указанных постановлений Генеральной
Ассамблеи, чтобы попытаться сохранить в области производства
атомной энергии то положение, которое существует в настоящее
время и которое можно охарактеризовать как отсутствие какого
бы то ни было международного контроля над производством и
использованием атомной энергии.
Не случайно, что правительство Соединенных Штатов Аме-
рики систематически отклоняло все предложения, которые пре-
следовали цель запретить производство атомного оружия. Не слу-
чайно, что правительство Соединенных Штатов Америки реше-
ние этой задачи старалось подменить решением другой весьма
важной задачи, — но решение которой совершенно невозможно
без решения первой задачи, — а именно: вместо того, чтобы ре-
шить задачу запрещения атомного оружия и учреждения между-
народного, эффективного и строгого контроля над осуществле-
нием постановления о запрещении атомного оружия, правитель-
ство Соединенных Штатов Америки все свое внимание переклю-
чило на решение второй задачи — об учреждении международ-
ного контроля, оставляя в стороне первую задачу — запрещение
атомного оружия.
Но смешно учреждать контроль над тем, чего еще нет, конт-
роль над тем, чтобы не производилось атомное оружие, чтобы оно
было изъято из национального вооружения, когда еще нет самого
21
постановления об изъятии из национальных вооружений атом-
ного оружия.
Я спрашиваю, что же в таком случае должен был контроли-
ровать этот так называемый международный контрольный орган?
На этот вопрос нам ответа не дают, не дали до сих пор, кроме
разве утверждения, что для того, чтобы запретить атомное ору-
жие, необходимо раньше гарантировать международную безопас-
ность. Об этом говорил в последнем своем выступлении г-н Бевин
на пленуме Генеральной Ассамблеи, хотя и по другому поводу.
Это — старая песня, это — старые отговорки, которые предназ-
начены специально для того, чтобы уклониться от решения
основной задачи. Ибо спрашивается, разве самый факт запреще-
ния производства атомного оружия, самый факт исключения
атомного оружия из национального вооружения не является уже
актом величайшей гарантии международной безопасности?
Вот почему советская делегация старалась убедить и комис-
сию по атомной энергии и Совет безопасности — вернее большин-
ство и того и другого органа — в том, что без запрещения атом-
ного оружия всякие разговоры о контроле над использованием
атомной энергии были бы лишь средством обмана народов, рас-
считанного на то, чтобы служить дымовой завесой, за которой
скрывается от глаз народов гонка атомного вооружения.
2. Порочность плана США о контроле над атомной энергией
Вчера представитель Соединенных Штатов Америки г-н Остин
напомнил, что в качестве базы для американских предложений
на первом заседании комиссии по атомной энергии, которое со-
стоялось, как мы все помним, в июне 1946 года, был использован
доклад Ачесона — Лилиенталя, представленный комиссии от
имени Соединенных Штатов Америки через г-на Баруха.
Г-н Остин 2, естественно, весьма лестно отозвался об этом докладе
и об этом плане и о намерениях американского правительства,
одобрившего этот доклад и этот план.
Между тем именно принципы, положенные в основу этого
доклада и опирающегося на этот доклад так называемого барух-
ского плана, потом легшие в основу и всего так называемого аме-
риканского плана международного контроля над атомной энер-
гией, являются, по нашему мнению, в корне порочными, ошибоч-
ными и неспособными ни в какой мере решить задачи, поставлен-
ные перед комиссией по атомной энергии.
Напомним, что именно этот доклад и вытекающий из него
план исходил из осуществления контроля над атомной энергией
последовательными этапами, заявляя, что основой всего плана
является именно контроль над атомным сырьем, на что, таким
22
образом, и должно быть обращено все внимание контрольного
органа. Даже в отношении сообщения секретной информации об
атомной энергии план Баруха исходил из того, что свой прави-
тельственный контроль, как говорилось в этом заявлении, сделан-
ном г-ном Барухом на первом заседании атомной комиссии, Сое-
диненные Штаты готовы передать международному контрольному
органу лишь в том объеме, который необходим для каждого
этапа.
Из этого легко сделать совершенно определенный вывод: конт-
роль должен осуществляться по этапам, по стадиям, этот конт-
роль будет осуществляться с самого начала, как об этом говорится
неоднократно и в первом, и во втором, и в третьем докладах
атомной комиссии, в отношении добычи сырья.
Этот контроль будет с самого начала учрежден над добычей
сырья. Вопрос о контроле над всеми остальными стадиями про-
цесса и в том числе, конечно, над процессом производства атом-
ного горючего, что является наиболее важным делом, будет отло-
жен на будущее.
Не остается никакого сомнения, что контроль, таким образом,
будет учрежден лишь над добычей сырья. Когда же этот между-
народный контроль сможет перейти на другие этапы или стадии —
это еще будет особо обсуждено и особо установлено.
Но посмотрим, что следует дальше.
Плану Баруха принадлежит идея о превращении международ-
ного контрольного органа в собственника продукции заво-
дов, обрабатывающих поддающиеся расщеплению материалы в
опасных количествах. Что же касается основной важнейшей про-
блемы, то по этому поводу доклад Баруха допускает, что произ-
водство атомной бомбы может быть прекращено, что с суще-
ствующими бомбами может быть поступлено в соответствии с
постановлениями будущего договора и что, наконец, все сведения
относительно производства атомной энергии смогут находиться в
распоряжении международного органа по атомному развитию
лишь после того, я цитирую это место из выступления г-на Ба-
руха 14 июня 1946 года в «Хантер колледж»: «После того, когда
соответствующая система контроля над атомной бомбой, как
оружием войны, будет согласована и приведена в исполнение, а
также, когда будут установлены соответственные меры наказания
за те нарушения правил контроля, которые должны быть заклей-
млены, как международное преступление».
Значит, даже изъятие и ликвидация ныне существующих
атомных бомб ставится в зависимость от целого ряда условий.
Этот план отвергает необходимость запрещения атомного оружия,
несмотря на то, что именно в этом был весь смысл, весь дух ре-
шения Генеральной Ассамблеи от 24 января 1946 года. Все
23
откладывается на дальнейшее. Вот уже поистине можно сказать:
«Улита едет, когда-то будет».
Таким образом, по плану Баруха, — откуда ведет свое начало
американский план так называемого международного контроля
над атомной энергией, — прекращение производства атомной
бомбы ставится в зависимость от ряда условий, выполнение кото-
рых сопряжено, как это можно было и нужно было предполагать
с самого начала, с большими трудностями и с большими сроками
времени.
Между тем, кажется, что если общественное мировое мнение,
как это выражено в двух исторических резолюциях Генеральной
Ассамблеи, более чем пятидесяти наций мира уже поставило
перед собою задачу подготовить мероприятия по запрещению
атомной бомбы, изъятию атомного оружия из национального во-
оружения, учреждению контроля над атомной энергией, предре-
шив, что использование ее будет возможно только в мирных
целях, то разве не естественно было бы в таких условиях принять
хотя бы вот это элементарное решение о том, что впредь произ-
водство атомных бомб не должно иметь места, не может быть до-
пущено. Ведь тут находятся в вопиющем противоречии, которое,
конечно, можно легко объяснить, — я постараюсь это объяснить
в дальнейшем изложении нашей точки зрения — два таких факта:
с одной стороны, две резолюции пятидесяти с лишним наций мира
говорят о необходимости разработать мероприятия по запреще-
нию атомной энергии, — что уже по существу предрешает вопрос
о необходимости такого запрещения, и, с другой стороны, второй
факт, это то, что не хотят приостановить изготовление атомных
бомб, для которых уже роется могила всеобщим мировым обще-
ственным мнением гуманизма и совести народов.
Разве это не глубочайшее противоречие? Разве при наличии
доброй воли и твердого желания быть последовательным и чест-
ным в отношении тех самых решений, которые были дважды за-
писаны в 1946 году, не было бы самым простым и элементарным
сказать:
«Да, мы встретились с труднейшей задачей, мы встретились
с задачей, которая сама насыщена взрывчатыми материалами.
Нам трудно эту задачу решить сразу. Нас упрекают, что за 30 ме-
сяцев мы ничего не сделали, но, может быть, еще понадобится
30 месяцев для того, чтобы решить эту задачу действительно ве-
личайшей ответственности».
Так давайте, по крайней мере, пока мы все добросовестно хо-
тим найти это решение, давайте вот с этой минуты прекратим
изготовление этих чудовищ, этих фурий ада атомной войны. По-
чему же у некоторых не поднимается рука в пользу такого реше-
ния? Почему — я спрашиваю — вы, большинство, останавливае-
24
тесь перед тем, чтобы уже теперь прекратить производство атом-
ных бомб, раз решено, что нужно подготовить меры по прекра-
щению производства атомных бомб и изъятию их из националь-
ного вооружения? Почему? Что вам мешает, по крайней мере,
принять решение о прекращении производства атомных бомб?
Я прошу ответить мне на этот вопрос.
Мы, Советский Союз, ответим здесь сегодня на этот вопрос,
как мы уже отчасти ответили — и, может быть, даже лучше, чем
это я сумею сделать сегодня, — в других соответствующих слу-
чаях.
Разве не является грубым отходом от решений Генеральной
Ассамблеи об атомной энергии, когда люди, которым поручено
разработать эту задачу, не осмеливаются принять такого гуман-
ного, естественного, разумного решения, как решение о том, что,
пока будет итти подготовка соответствующих мероприятий по за-
прещению атомного оружия и изъятию его из национального
вооружения, ни одно государство впредь не будет производить
больше атомного оружия.
Напрасно думать, и это большое заблуждение тех, кто так
думает, что есть одно только государство, которое является моно-
полистом атомной энергии, атомной бомбы. Это может повлечь
за собой очень серьезный и опасный просчет.
Китай сегодня заявил, что он не в состоянии готовить атом-
ную бомбу, может быть еще другие это заявят; но есть государ-
ства, которые так не заявят, ибо это не соответствовало бы дей-
ствительности.
Так вот, было предложено, чтобы все государства взяли на
себя обязательства впредь, пока не будет найден способ выпол-
нения решений Генеральной Ассамблеи от 24 января и 14 де-
кабря об атомной энергии, не производить больше атомного
оружия. Но это предложение было отклонено.
Почему, однако, такое решение не могут принять те, кто дей-
ствительно стремится к тому, чтобы атомное оружие было вы-
черкнуто из жизни современного человечества?
Между тем дело обстоит именно так, что даже то, о чем
говорил г-н Барух 14 июня 1946 года в своем выступлении в
«Хантер колледж», когда указывал на такие задачи, как прекра-
щение производства атомной бомбы и т. д., даже такое предложе-
ние несмотря на то, что с тex пор прошло уже более двух лет, до
сих пор не принято. Это само по себе уже достаточно ясно гово-
рит о тех причинах, которые скрываются в этом факте, о тех
мотивах, которые определили собой этот факт.
Вот почему мы, советские люди, говорим, что все направле-
ние работы атомной комиссии с самого начала, с 14 июня 1946
года, когда собралось первое заседание атомной комиссии, и до
25
сегодняшнего дня шло по неправильному пути, шло не по пути
выполнения решений Генеральной Ассамблеи, о которых мы го-
ворили, а, наоборот, в противоположном направлении. Вот почему
всякие предложения, которые вносились в соответствии с этими
решениями, отклонялись; вот почему, отклоняя эти предложе-
ния, противоположная группа держав вносила свои предложения,
которые, однако, не соответствовали решениям Генеральной Ас-
самблеи. Когда же мы, советские делегаты, возражали против
этого, нам говорили, что мы загоняем работу комиссии в тупик.
Это называется валить с больной головы на здоровую.
Но обратимся к американским предложениям. Ведь насколько
нереальны были предложения Соединенных Штатов Америки
относительно международного контрольного органа можно су-
дить хотя бы по той части этих предложений, которая проектиро-
вала не больше и не меньше, как создание международного кон-
трольного органа, — я цитирую почти дословно то, что говорил
в свое время г-н Барух, — как мирового руководителя в области
атомной науки и, кроме того, в области практической разра-
ботки атомной энергии с тем, чтобы огромным влиянием, которое
связано было бы с его руководящим положением в науке, выпол-
нить «юридическую власть», которой по плану Баруха предпола-
галось наделить этот международный орган.
Разве это реальная задача — превратить международный
орган над атомной энергией в руководителя мировой науки? Нет,
это не реально. Такая мысль вредна потому, что она означает
не что иное, как стремление зашнуровать научную мысль, отдать
науку под полицейский надзор, лишить науку возможности итти
своим свободным путем развития. Между тем, такую нереальную
и вредную «идею» и положили представители США в основу
своего так называемого плана организации международной конт-
рольной системы.
3. США отказываются ставить под международный контроль
свои атомные заводы
Таким образом, с самого начала работы атомной комиссии
был взят курс, не соответствующий решениям Генеральной
Ассамблеи от 24 января и от 14 декабря 1946 г. Этот курс можно
было бы определить формулой: раньше следует установить ме-
ждународный контроль, да и то лишь над первоначальной стадией
атомного производства, т. е. над добычей сырья, а затем можно
уже поговорить и о запрещении атомного оружия. Вчера пред-
ставитель Соединенных Штатов оспаривал, что Соединенные
Штаты Америки отказываются ставить свои атомные предприя-
тия под международный контроль. Представитель США вчера
26
сказал, что это заявление противоречит фактам, что оно противо-
речит факту, существующему со времени первого заседания ко-
миссии по атомной энергии. Однако это прямо вытекает из тео-
рии контроля по стадиям, которая была изложена Барухом на
первом же заседании комиссии по атомной энергии. Эта теория
стала политической линией американской делегации в атомной
комиссии и в Совете безопасности, и этой линии последняя твердо
держалась и держится все время.
Советский представитель в атомной комиссии неоднократно
делал попытки убедить комиссию рассмотреть вопрос о времени
установления контроля на всех предприятиях по производству
атомных материалов, начиная с рудников и кончая заводами по
производству атомного оружия. Но эти попытки так и не увен-
чались успехом. Это, конечно, явилось результатом того, глав-
ным образом, что представители США отказывались обсуждать,
даже в самой общей форме, вопрос о времени и практических
мероприятиях по установлению контроля на таких предприятиях.
Они неизменно ссылались на стадии.
Об этом не раз говорил мой друг Громыко в атомной комис-
сии и в Совете безопасности. Это содержится и в протоколе,
приложенном к третьему докладу атомной комиссии, и поэтому
я думаю, что этот факт не может служить предметом какого бы
то ни было оспаривания. Как же при таких условиях г. Остин
берет на себя смелость отрицать столь очевидные факты?
В то же время второй доклад комиссии по атомной энергии
обстоятельно защищает необходимость предоставления неоспори-
мого контроля над исходными материалами немедленно после
извлечения их из недр. Я еще раз говорю — ни в одном докладе —
ни в первом, ни во втором, ни в третьем, — ничего не указывается,
что одновременно с контролем над добычей сырья должен быть
установлен и контроль над промышленным производством атом-
ной энергии. Именно об отказе США ввести контроль одновре-
менно над всеми стадиями производства атомной энергии я и го-
ворил в своем выступлении 25 сентября, но это обстоятельство
г. Остин счел за благо просто игнорировать. Если г. Остин даст
себе труд внимательно рассмотреть мое заявление, сделанное
25 сентября, то он увидит, что именно на это я особо обращаю
внимание Генеральной Ассамблеи, и я не имею никаких оснований
вносить в это какие бы то ни было поправки. Это — факт, и этот
факт, говоря словами г-на Остина, находит уже свое подтвержде-
ние и существует со времени первого заседания комиссии по атом-
ной энергии. Второй доклад прямо указывает, что установление
строгого контроля над месторождением исходных материалов и
их добычей является одним из первых шагов международного
органа по принятию им на себя ответственности за упрочение без-
27
опасности и что вообще эффективный международный контроль
над атомной энергией должен быть начат со строжайшего кон-
троля над атомным сырьем. Пусть будет так. Но мы утверждаем,
что одновременно нельзя оставлять без контроля и дальнейшие
стадии производства атомной энергии, ибо иначе, покамест мы
будем налаживать контроль над первой, начальной стадией, —
над сырьем, — в то же время будут работать на полном ходу
машины, производящие атомные бомбы. Этого нельзя допускать;
это противоречит тем решениям, которыми мы обязаны руковод-
ствоваться в своей работе.
Я должен повторить, что во втором докладе атомной комис-
сии вопроса о контроле над промышленным производством атом-
ной энергии мы не видим. Предложение о том, чтобы сначала
учредить международный орган контроля над атомной энергией,
а затем уже начать договариваться о запрещении атомного ору-
жия, — к чему, в сущности, и сводится весь так называемый аме-
риканский план, — уже само по себе разоблачает действительные
цели и намерения авторов этого предложения. Такая позиция
американских представителей в этом вопросе означает не что
иное, как попытку разговорами об учреждении так называемого
контроля над атомной энергией, без того, чтобы в основу этого
контроля было положено запрещение производства атомного ору-
жия, — чтобы такими разговорами прикрыть нежелание вообще
иметь какой бы то ни было эффективный контроль и вопрос о за-
прещении этого оружия отложить ad calendas graecas — до грече-
ских календ, которые, как известно, никогда не существовали в
греческом летоисчислении.
Таким образом, с самого начала возникло коренное разногла-
сие между представителями Советского Союза и представителями
Соединенных Штатов Америки по вопросу о возможности учре-
ждения международного контроля без предварительного запреще-
ния атомного оружия.
Советский Союз стоит на той точке зрения, что учреждению
международного контроля над атомной энергией должно пред-
шествовать запрещение атомного оружия и что задачей строгого
и эффективного международного контроля должно являться
именно наблюдение за выполнением этого запрещения. Необходи-
мость же запретить атомное оружие вытекает из самого характера
этого оружия, как оружия агрессии, предназначенного не для обо-
роны, а для нападения, для массового уничтожения мирного насе-
ления, для массового разрушения городов, сел, деревень.
Мы видим, что правительство Соединенных Штатов Америки
упорно отстаивает необходимость в первую очередь учредить ме-
ждународный контрольный орган, и при этом подчеркивает важ-
ность учреждения международной инспекции.
28
Кстати, об инспекции. Это было время, когда Соединенные
Штаты Америки упорно настаивали на том, что необходимо учре-
дить международную инспекцию, как самый-де эффективный
орган контроля. Но стоило только советской делегации выдвинуть
план организации такой инспекции, как те самые делегации, и в
том числе делегация США, которые подчеркивали важность
инспекции, переменили курс и стали доказывать, что инспекция
не так уж важна и что она может рассматриваться как эффектив-
ное средство контроля лишь вместе с некоторыми другими мерами.
В чем же дело? Что значит такой поворот?
Дело, оказывается, в том, что как раз в то время представи-
тель Советского Союза выдвинул предложение о периодическом
инспектировании и специальных обследованиях международной
контрольной комиссией. Советское правительство считало и сей-
час считает, что такое инспектирование является необходимой ме-
рой контроля наряду со специальными обследованиями, которые
должны были бы иметь место при наличии каких-либо подозре-
ний в отношении утайки атомной энергии в той или другой
стране.
Этот эпизод весьма характерен. В институте инспекции авто-
ры американского плана усмотрели опасность для своей идеи
превращения международного контрольного органа в собствен-
ника всей промышленности по атомной энергии. Между тем, эта
«идея» имеет решающее значение в американском плане.
4. Американский орган так называемого «международного
контроля»
Уже в то время противники запрещения атомной энергии ста-
рались весь вопрос перевести на рельсы проблемы контрольного
органа, о чем можно судить, например, по докладу четырех прави-
тельств, а именно Канады, Китая, Великобритании и Франции,
который был представлен рабочему комитету в апреле 1948 года.
В этом документе о таком важном вопросе, как запрещение атом-
ной энергии для военных целей, четыре делегации упоминали
лишь мимоходом и то только для того, чтобы подвергнуть критике
советское предложение относительно заключения конвенции о за-
прещении использования атомной бомбы. Для того, чтобы оправ-
дать свою позицию, направленную против запрещения атомной
энергии для военных целей, и, вместе с тем, против советских
предложений об инспектировании, четыре делегации представили
обзор так называемых «технических соображений». Важно и инте-
ресно обратиться к некоторому анализу этих так называемых «тех-
нических соображений». Тогда будет видно, что они были пред-
назначены специально для того, чтобы попытаться доказать
29
неудовлетворительность предложений Советского Союза. Что же
это за «технические соображения»? Я не ошибусь, если скажу, что
главное в этих так называемых технических соображениях — это
требование, которое ничего общего с техническими требованиями
не имеет, а именно, требование передать предприятия по обра-
ботке и очистке урана и тория, а также предприятия для произ-
водства и использования ядерного горючего в собственность ме-
ждународной контрольной организации, что якобы только и
обеспечит возможность контролировать количество ядерного го-
рючего в обработке и предотвращать утечку ядерного материала.
Кроме того, четыре указанные делегации утверждали, что
предложения Советского Союза не могут обеспечить раскрытие
или предупреждение тайной деятельности атомных заводов.
Однако авторы американского предложения в этом вопросе явно
запутались. В самом деле, с одной стороны, они считают необхо-
димым передать в собственность международного контрольного
органа все атомное сырье и все предприятия по выработке атом-
ной энергии, с другой стороны, они считают необходимым уста-
новить систему так называемых производственных квот, т. е. опре-
делить для каждой страны известные нормы выработки атомной
энергии. Должно быть совершенно ясно, что если будут установ-
лены такие квоты через специальную конвенцию, как это предла-
гает американский план, то тем самым будет решен вопрос и об
урегулировании распределения и использования атомного сырья
и об урегулировании атомного производства применительно к
отдельным странам. Должно быть ясно, что в таком случае нет
никакой технической необходимости в передаче рудников и шахт
по добыче атомного сырья и предприятий по производству атом-
ной энергии в собственность какого-либо международного кон-
трольного органа.
Американский план домогается предоставления международ-
ному контрольному органу права производить разведку залежей
минералов на территории любого государства для выяснения
того, имеются ли в пределах этого государства залежи урановых
и ториевых руд. Этот план добивается также контроля и во всех
смежных областях, т. е., иначе говоря, он предусматривает неогра-
ниченное право вмешательства международного контрольного
органа во всю хозяйственную жизнь страны, как и вообще во вну-
тренние дела любого государства, прикрываясь тем, что иначе не-
возможен эффективный контроль над производством и использо-
ванием атомной энергии.
Третий доклад комиссии по атомной энергии, — касаясь кон-
венции о запрещении атомной энергии, — утверждает, что кон-
венция о запрещении атомной энергии, взятая сама по себе, не
дает уверенности в том,
30
а) что государства, заведомо располагающие атомным ору-
жием, на деле уничтожат все запасы, или хотя бы только часть
запасов,
б) что государства, в отношении которых неизвестно, распо-
лагают ли они атомным оружием, — но которые, возможно, распо-
лагают таковым, — будут выполнять взятое на себя обязательство,
в) что, наконец, возможно будет предотвратить производство
государствами атомного оружия.
Но ведь никто и не имеет в виду ограничиться лишь только
одной конвенцией о запрещении атомной энергии. Конечно, одна
конвенция по запрещению атомной энергии, взятая сама по себе,
еще не решает всей задачи, ибо нужно учредить, как сказал
Генералиссимус Сталин, строгий международный контроль для
того, чтобы эта конвенция по запрещению атомной энергии не
осталась на бумаге.
Поэтому, когда наши противники говорят: «Одна только кон-
венция по запрещению атомного оружия не решает вопроса»,—
они ломятся в открытую дверь, ибо никто и не утверждает про-
тивного, но мы говорим, что конвенция об учреждении междуна-
родного контрольного органа, с теми хотя бы функциями, кото-
рые на него возложены американским планом, — без того, чтобы
было принято решение о запрещении атомной бомбы, — превра-
щается в пустышку, превращается в величину нулевого значения,
превращается в пустую болтовню, а не в реальное, большое, вели-
кое государственное дело, освобождающее человечество от опас-
ности величайшего из величайших бедствий, которое когда-нибудь
знало человечество.
Разумеется, чтобы конвенция о запрещении атомного оружия
дала ожидаемый результат, необходимо учредить именно этот
строгий международный контроль, о котором сказал в октябре
1946 года, отвечая на вопрос представителя «Юнайтед Пресс»,
Генералиссимус Сталин *.
Говоря об американском плане учреждения международного
контроля над атомной энергией, нельзя не отметить, что по суще-
ству дела этот орган должен явиться, по замыслу представителей
Соединенных Штатов, далеко не органом, носящим международ-
ный характер. Это не международный орган контроля. Я прямо
скажу, — это американский орган контроля.
Американский план международного контроля отрицает воз-
можность эффективного контроля над производством и использо-
ванием атомной энергии средствами и силами суверенных госу-
дарств. Американский план требует передачи в распоряжение или
в собственность международного контрольного органа не только
* «Большевик» 1946 г. № 19.
31
предприятий, но и целых отраслей промышленности, которые в
той или иной степени обслуживают заводы и установки, занятые
производством атомных материалов. Международный орган по
контролю над атомной энергией, по плану Соединенных Штатов
Америки, мыслится в качестве какого-то международного моно-
польного атомного сверхтреста, который владеет на правах соб-
ственности всеми атомными материалами, всеми предприятиями
по производству атомной энергии, который получает по этому
плану право собственности на все исходные материалы, с момента
извлечения их из недр; который устанавливает нормы концентра-
ции, при наличии которых он будет вступать во владение этими
исходными материалами; который будет владеть и управлять —
это прямо сказано в плане Соединенных Штатов Америки о ме-
ждународном контрольном органе — всеми химическими и метал-
лургическими заводами, на которых обрабатываются основные ве-
щества, и будет иметь монопольное право эксплоатироватъ их.
Международный орган контроля будет владеть всем ядерным
горючим, полученным как его собственными средствами, так и на
производственных предприятиях, эксплоатируемых на основании
выданных контрольным органом лицензий.
Следовательно, этот контрольный орган получит право вы-
давать лицензии.
Если учесть все эти требования, то не трудно понять действи-
тельный смысл и предназначение этого так называемого амери-
канского плана.
Не лишне напомнить в этой связи о меморандуме английских
ученых в 1947 году, в котором говорилось о том, что предоставле-
ние контрольному органу средств производства в полное владе-
ние, в обычном смысле этого слова, вызвало бы затруднения, так
как оно дало бы органу по контролю над атомной энергией право
решать, имеет ли та или иная страна право строить энергетиче-
ские заводы и право препятствовать использованию энергии, про-
изведенной такими заводами, или устанавливать условия снабже-
ния такой энергией. «Такое ограничение, — говорится в меморан-
думе английских ученых, — создало бы возможность для вмеша-
тельства в экономическую жизнь каждой страны в такой степени,
в какой нет необходимости для того, чтобы воспрепятствовать
применению атомной энергии для разрушительных целей».
В том же меморандуме британские ученые указывали на тай-
ные цели организации такого международного контроля.
Я хочу сказать, что я передаю мнение, высказанное в меморан-
думе английских ученых, а не свое личное мнение. Вот что там
говорится:
«Соединенные Штаты Америки и других сторонников плана
Баруха следует побудить сформулировать гарантии, которые обе-
32
спечили бы такое положение, когда никакой план инспекции не
превратился бы в тщательно разработанную систему шпионажа».
Это — весьма многозначительное замечание. Вот что должен
представлять собой этот так называемый «Международный»
орган контроля над атомной энергией. В то же время американ-
ский план отвергает требование о запрещении атомного оружия,
добивается исключения запрещения производства и использова-
ния атомного оружия из системы контроля.
Третий доклад откровенно признает, что американский план
«наносит удар прерогативам суверенитета отдельных государств».
Авторы этого плана пытаются оправдать это тем, что нет
иного выхода из создавшегося положения в отношении проблемы
использования атомной энергии в мирных целях, как доброволь-
ный и частичный отказ отдельных государств от своего суверени-
тета в этой области в пользу других государств. Хорошо. Пусть
будет признано истиной, что в интересах общего блага каждое
государство должно отказаться от части своего суверенитета с
тем, чтобы вся сумма власти в этой области была представлена
какому-то независимому международному органу контроля.
Но ведь для того, чтобы государство могло пойти на отказ,
хотя бы частично, от своего суверенитета в пользу международ-
ного органа, ему должны быть даны гарантии, что этот орган
действительно будет отвечать своему назначению, что он дей-
ствительно будет международным органом контроля — а я здесь
должен сказать со всей откровенностью, как это я уже сказал и
как я еще буду иметь возможность это доказать дальше, — что
тот орган контроля, который подается здесь на основании пер-
вого, второго и третьего докладов атомной комиссии, а также
предложений, внесенных канадской делегацией, — не является
международным органом. Это — американский орган, где обеспе-
чено большинство американскому влиянию, и именно в расчете на
это влияние американского большинства и строятся все планы
организации этого так называемого международного контроля.
Нам говорят: «Вы должны уступить часть своего суверени-
тета в пользу высшего блага». Согласен. На этом строятся все
международные отношения, где нужно поступиться частью мень-
шего во имя большего, более важного, более ценного, что таким
образом оправдывает уступку. Но для этого нужна уверенность,
что дело идет о действительно «высшем благе», уверенность, что
данный орган будет действительно международным, что в этом
органе будет действительно международное сотрудничество.
Надо сказать откровенно, что если в этом органе будут гос-
подствовать такие методы работы, как на этой сессии Генеральной
Ассамблеи или в нашем первом комитете, то разве мы, советская
делегация, сможем рассчитывать на сотрудничество, которое
33
является элементарным и необходимым условием для того, чтобы
отказаться от какой-то части своих прав в пользу международ-
ного органа?
Вы посмотрите, что произошло на этой Генеральной Ассамб-
лее. Вы избрали председателей шести комитетов, но разве вы про-
явили тот дух сотрудничества, который необходим и является
элементарным условием взаимного доверия, когда вы не избрали
ни одного представителя Советского Союза и стран новой демо-
кратии на руководящие посты во всех этих комитетах. Разве вы
не нарушили тем самым один из основных принципов междуна-
родного сотрудничества, на котором стоит наша Организация
Объединенных Наций, — уважение к участию в общей работе и в
руководящих органах представителей меньшинства, которые здесь
находятся? Вы нарушили этот принцип.
Разве вы не допустили сейчас, когда идут по комитетам избра-
ния заместителей председателей и докладчиков, такие вопиющие
факты, когда в одном комитете избирается представитель одного
из государств из вашего блока в качестве вице-председателя, а в
другом комитете представитель этого же государства избирается
в качестве докладчика, и в то же время забаллотировываются
представители стран новой демократии Восточной Европы, кото-
рые имеют все законные основания претендовать на избрание в
руководящие органы Ассамблеи.
Разве это не заговор большинства против меньшинства?
Если в таком малом вопросе, как избрание докладчика, вице-
председателя и председателя комитетов мы натолкнулись на стену
этого глухого отрицания наших прав, — если мы в этом малом во-
просе встретились с таким грубым нарушением наших прав мень-
шинства, то какие же могут быть сомнения в том, что в вашем
«международном» органе, где вам будет обеспечено большинство,
вы продиктуете нам такие законы, от которых не поздоровится
нашей промышленности, нашему народному хозяйству.
Нет, никогда, я повторяю, не бывать такому положению, и
никто нас не обманет всякими широковещательными и высокопар-
ными словами о необходимости отказаться хотя бы от части сво-
его суверенитета во имя так называемого высшего общего блага.
Мы готовы отказаться от части своего суверенитета во имя
этого высшего блага, но нужно, чтобы это было наше общее выс-
шее благо. А где оно? Нужно, чтобы оно было благом, построен-
ным на взаимном уважении, на взаимном доверии, на сотрудниче-
стве. А где оно? Разве сейчас не действует жесткий курс, который
прокламировало и которым вдохновилось большинство здесь при-
сутствующих, курс правительства Соединенных Штатов Америки?
Жесткий курс, который называется «коленкой на грудь и взять
34
за горло». Но это не удастся. Грудь у нас сильна, и нет такого
колена, которое могло бы нас придавить к земле, а горло у нас
тоже крепкое.
И вот нам теперь преподносят в таких благочестивых и елей-
ных выражениях этот самый план международного контроля, ко-
торый направлен на то, чтобы подчинить своему контролю народ-
ное хозяйство суверенной страны. Мало атомной энергии, мало
сырья — давай металлургию, давай химию, давай разведку недр,
давай систематическую, из года в год повторяемую, фотосъемку
твоей территории — вот что требует этот «международный» орган.
Я приводил в своей речи 25 сентября высказывания одной аме-
риканской газеты, которая говорит, что главная, мол, беда в том,
что плохо разведана территория Советского Союза с воздуха, ибо
это затрудняет эффективную авиационную бомбардировку совет-
ских городов. Так не этой ли же цели аэрофоторазведок должна
служить и аэроразведка, которой будет заниматься международ-
ный контрольный орган, во исполнение того пункта плана, очень
прилично причесанного, который говорит о необходимости учиты-
вать в полном объеме все запасы как существующие, так и воз-
можные, таящиеся глубоко в недрах или уже извлеченные из недр
той или другой страны.
Нет, господа, мы на такой план не пойдем, ибо он лишен тех
элементарных условий и основ, которые называются добросовест-
ным международным сотрудничеством.
Мы говорим, что за высокопарными словами об уничтожении
соперничества между государствами и о стремлении комиссии вы-
полнить свой мандат, как говорится в третьем докладе атомной
комиссии, скрывается действительная цель американского плана,
это — обеспечить за Соединенными Штатами Америки бескон-
трольное право вмешательства в хозяйственную жизнь любой
страны, прикрываясь решением большинства в контрольном
органе.
Я говорил 25 сентября и я позволю себе еще раз в этой связи
повторить, что мы знаем, из кого в этих органах может состоять
большинство. Мы знаем, какие решения сможет принять такое
большинство. Мы знаем, что те решения, которые примет это
большинство, — на доброжелательное отношение которого к себе
советский народ не может рассчитывать, — что эти решения не
будут гарантировать хотя бы в малой мере мир и безопасность
народов, что они не будут направлены хотя бы в какой-то мере
на устранение опасности войны, что они не повлекут за собой
отказа от военных авантюр, как средства внешней политики, к
чему лицемерно призывает третий доклад атомной комиссии. Мы
знаем, что американский план попросту дает возможность США
35
наложить свою руку на источники сырья в других странах, при
помощи так называемого международного контрольного органа,
где правительство США надеется иметь большинство.
5. Против политики диктата и нажима
В своем стремлении навязать свой план контроля правитель-
ство США систематически отклоняет все предложения, которые
были направлены на разработку и принятие мер, преследующих
цель осуществить запрещение атомного оружия и изъятие атом-
ного оружия из национального вооружения. Я напомню, напри-
мер, такой факт. В первом подкомитете 5 июля 1946 года пред-
ставитель Франции Жолио-Кюри заявил, что его делегация при-
держивается того мнения, что одним из первых этапов контроль-
ного плана должно быть прекращение всякого производства атом-
ного оружия. Жолио-Кюри заявил, что производство атомного
оружия должно быть прекращено по крайней мере на то время,
пока идут переговоры по этому вопросу, и это нужно для того,
чтобы успокоить общественное мнение и облегчить дискуссию.
С этим предложением не согласился представитель США, сослав-
шись на то, что подобные действия, то-есть те, которые соответ-
ствуют предложениям, внесенным французской делегацией и
поддержанным австралийской делегацией, он рассматривает «как
результат обсуждения, а не как исходную точку». При этом пред-
ставитель США почему-то сослался на общественное мнение Со-
единенных Штатов, с которым нужно-де считаться. Смысл этого
последнего замечания легко понять, если припомнить, что за не-
сколько дней до этого, в заседании первого подкомитета тот же
американский представитель на вопрос советского представителя
Громыко о том, почему до сих пор продолжают изготовляться в
Соединенных Штатах Америки атомные бомбы, заявил буквально
следующее: «Конвенция исключительно об объявлении атомных
бомб вне закона послужила бы источником раздражения и повле-
кла бы за собой усиление международных взаимных подозрений».
Нелепость этой аргументации против запрещения атомного
оружия, я думаю, не нуждается в комментариях. Оказывается
что предложение прекратить производство атомных бомб могло бы
вызвать «раздражение в Америке», усилило бы международные
взаимные подозрения. Оказывается, для того, чтобы этих подо-
зрений было поменьше, — нужно побольше готовить атомных
бомб. Вот так логика!
Напомним и другие факты. В июне 1947 года при обсуждении
советских поправок по первому докладу атомной комиссии мнение
большинства атомной комиссии определилось в пользу совет-
ского предложения об уничтожении атомных бомб с использова-
36
нием содержащегося в них ядерного горючего для мирных целей.
Представитель Австралии, поддержанный представителем Анг-
лии, Канады и некоторыми другими, внес даже формальное пред-
ложение по этому вопросу. Однако делегация Соединенных Шта-
тов Америки воспротивилась принятию этого предложения, и
представитель Австралии был вынужден на следующем заседа-
нии взять обратно свой проект резолюции.
Британская делегация 7 июля 1947 года, —г-н Макнейл 3 смо-
жет вероятно это подтвердить, — в рабочем комитете заявила, что
она безоговорочно принимает следующий тезис: «Все атомное
оружие должно быть уничтожено, а содержащееся в нем ядерное
горючее — использовано в мирных целях». Впоследствии, однако,
по каким-то причинам английская делегация должна была отка-
заться от этого предложения. Правда, в то же время выяснилось,
что американская делегация решительно возражает против этого
предложения.
О чем свидетельствуют эти факты? Эти факты свидетель-
ствуют о том, что правительство Соединенных Штатов Америки
в атомном вопросе проводит политику диктата. Оно, сохраняя
атомное оружие, тешит себя иллюзиями о том, что США до сих
пор являются монополистами в области атомной энергии. Во власти
этих иллюзий сейчас находятся еще такие политические деятели
Соединенных Штатов Америки, как, например, кандидат в пре-
зиденты Соединенных Штатов от республиканской партии Дьюи,
который откровенно высказал это на-днях в своей речи в Фениксе,
заявив, что Соединенным Штатам принадлежит-де исключитель-
ная монополия на атомные секреты. Нападая на СССР, Дьюи от-
кровенно признался, что «наши мысли (т, е. мысли Дьюи и его
сторонников) об атомной энергии сосредоточились, главным об-
разом, на ее использовании для военных целей».
Я спрашиваю: это ли не является подтверждением того дей-
ствительно агрессивного курса внешней политики, которой при-
держивается добивающаяся власти республиканская партия Со-
единенных Штатов Америки?
В этой связи следует напомнить об одном из заявлений пред-
седателя атомного комитета США Лилиенталя. В книге «Между-
народный контроль над атомной энергией Соединенных Штатов
Америки» приводится следующее заявление Лилиенталя по по-
воду атомной энергии: «Наша безопасность зависит отчасти от
секретности некоторой жизненно важной информации и от знания
способов производства, которыми только мы одни обладаем. Ибо
мы хотим продлить монополию на эти знания так долго, как
только возможно, прекрасно понимая, что она, в лучшем случае,
является временной».
37
О чем говорит это заявление — не кого-либо, а председателя
атомной комиссии Соединенных Штатов Америки? Оно говорит
о том, что они в Америке верят в то, что они — монополисты в
отношении атомных секретов и хотят продлить эту монополию так
долго, как возможно. Не тут ли лежит и ответ на вопрос, почему
в течение 30 месяцев атомная комиссия не могла дать никакого
положительного результата в выработке предложений по ликви-
дации атомного оружия? Ясно, что если Лилиенталь заявляет,
что Соединенные Штаты Америки заинтересованы в том, чтобы
как можно дольше продлить эту монополию, то кто же тогда мо-
жет сомневаться в том, что при таких условиях и работа соответ-
ствующих делегаций, в частности американской делегации в
атомной комиссии в вопросе об атомной энергии, будет напра-
влена не на то, чтобы скорее покончить с монополией в отношении
атомной бомбы, а на то, чтобы как можно дольше сохранить мо-
нополию секретов, которые, в общем, уже потеряли свою секрет-
ность.
Все эти факты свидетельствуют о том, что Соединенные
Штаты Америки в атомном вопросе совершенно не заинтересованы
в проведении в жизнь тех решений Генеральной Ассамблеи, с на-
поминания о которых я начал сегодняшнее свое выступление. Ци-
тата, которая была приведена мною из выступления Лилиенталя,
служит в значительной степени ответом и на то недоумение, кото-
рое выразил здесь вчера Остин по поводу моего замечания, что
американским планом вовсе не принимается во внимание распро-
странение международного контроля на промышленное производ-
ство атомной энергии.
Для лучшего понимания политики Соединенных Штатов Аме-
рики в области атомной энергии следует напомнить еще об одном
выступлении, а именно — о выступлении президента США Тру-
мэна 24 июля 1948 года по поводу результатов, достигнутых во
время испытания атомного оружия улучшенного образца, которое
имело место на о. Эниветоке.
Президент США отметил, что эти испытания, касавшиеся
этого «улучшенного атомного оружия», показали «весьма значи-
тельный прогресс», прогресс в усилении эффективности действия
атомной бомбы.
Я не говорю о бомбах, которые были сброшены на Хиросима
и которые уничтожили сотни тысяч людей. Вероятно, прогресс,
о котором говорит президент США, заключается в том, что
раньше одной бомбой можно было уничтожить тысячи людей, а
теперь — еще больше. Это называется прогрессом, которым хва-
стают сегодня руководящие политические деятели Соединенных
Штатов Америки.
Разве это не говорит, что вдохновляет нынешнюю американ-
38
скую внешнюю политику в области атомной энергии? Один дея-
тель говорит нам, что задача заключается в том, чтобы дальше
основательнее улучшать и усовершенствовать атомное оружие.
Другой говорит, что усилия должны быть направлены в настоя-
щее время на то, чтобы лучше использовать атомное оружие в
военных целях. Вот о чем думают сейчас руководящие политиче-
ские деятели в Соединенных Штатах Америки.
Неудивительно, что при таком курсе политики по отношению
к атомной энергии работа атомной комиссии, где было обеспечено
влияние англо-американской группы, не могла дать положитель-
ных результатов. Должно быть совершенно ясно, что всякие
кивки в сторону Советского Союза, якобы несущего какую-то от-
ветственность за неудачу работы, за провал работы атомной ко-
миссии, лишены какого бы то ни было основания, являются про-
стым пропагандистским трюком.
6. Международный контроль и Совет безопасности
Принципы политики в этой области, провозглашенные не-
сколько лет тому назад Соединенными Штатами, впоследствии
претерпели серьезные изменения и, как это было видно из проци-
тированных выше выступлений некоторых американских полити-
ческих деятелей, в настоящее время носят совершенно иной ха-
рактер. Вот почему вместо международной системы контроля над
атомной энергией в рамках Совета безопасности Соединенные
Штаты предлагают теперь, вопреки решениям Генеральной Ассам-
блеи, учредить контрольный орган вне рамок Совета безопасности,
причем этому органу придают на деле, конечно, не международ-
ный, а американский характер.
Вчера Остин критиковал предложения Советского Союза по
установлению контроля над атомной энергией и, в частности, пред-
ложение о том, чтобы контрольный орган имел право делать реко-
мендации Совету безопасности о мерах предупреждения и пресе-
чения в отношении нарушителей конвенции о запрещении атом-
ного оружия и о контроле над атомной энергией. Остин предпо-
читает обходиться и в этом случае без Совета безопасности, как
это имеет в виду тот же американский план. Он утверждал в то же
время, что такое решение, когда контрольный орган над атомной
энергией будет поставлен вне рамок Совета безопасности, соответ-
ствует постановлению Генеральной Ассамблеи от 14 декабря
1946 года, хотя в этом постановлении прямо сказано, что этот
орган должен быть в рамках Совета безопасности. Правительство
США игнорирует этот важнейший факт. Оно, верное своей общей
политике, пытается противопоставить Совету безопасности и в
этом вопросе какой-нибудь другой орган. В одном случае оно
39
пытается противопоставить Совету безопасности так называемый
межсессионный комитет. В другом случае Совету безопасности
противопоставляется какой-то международный контрольный ор-
ган, который учреждается вопреки решению Генеральной Ассам-
блеи от 14 декабря 1946 года не в рамках Совета безопасности, а
вне рамок Совета безопасности.
Абсурдность такого предложения настолько очевидна, что со-
вет ассоциации английских ученых-атомников в своем меморан-
думе от 20 января 1947 года по этому поводу говорил следующее:
«Не может быть двух независимых органов, ответственных за
проведение в жизнь международных соглашений. Поскольку орган
по контролю над атомной энергией не может заменить Совет
безопасности, то в вопросах политики он должен быть подчинен
руководству Совета безопасности. Ясно, что орган по контролю
над атомной энергией не может взять на себя функцию определе-
ния нарушения и наказания за нарушение соглашения».
7» Несостоятельность предложений большинства атомной
комиссии
Внимательное изучение предложений большинства атомной ко-
миссии убеждает нас в том, что эти предложения не гарантируют
не только реальности запрещения — если бы это даже было при-
нято — и уничтожения атомного оружия, но они не обеспечивают
мер и против утайки атомных материалов или против захвата
атомных предприятий со стороны государств, стремящихся к
агрессии, о чем особо говорится в принятом докладе. Ведь немы-
слимо предположить, что международный контрольный орган,
который расположил бы свой аппарат на территории какого-либо
государства, мог бы взять на себя охрану атомных предприятий
на территории этих государств и чтобы такая охрана могла поме-
шать государствам, стремящимся к агрессии, осуществить захват
атомных предприятий.
Нереальность такого решения задачи, в сущности говоря, под-
тверждает и первый доклад атомной комиссии, из которого
позвольте процитировать следующее место: «Политические и об-
щие соображения, говорится в этом первом докладе, являются
самыми главными в вопросе мер предосторожности против за-
хвата. Никакие технические меры, повидимому, не могут
предотвратить захват страной, которая решилась на агрессию;
никакие мероприятия, которые могут быть проведены междуна-
родным органом, не могут дать полного удовлетворения с точки
зрения безопасности». И дальше: «Главнейшие вопросы, связан-
ные с захватом, носят скорее политический, чем технический ха-
рактер».
40
Следовательно, два главнейших положения, на которых по-
коится план, предложенный большинством атомной комиссии во
главе с представителями Соединенных Штатов Америки, пред-
отвратить утайку атомной энергии и предотвратить захват в целях
агрессии обогащенного ядерного горючего или захват заводов,
производящих ядерное горючее, или захват рудников и других
средств производства атомной энергии — являются несостоятель-
ными. Несостоятельность этих положений не может не признать
самый доклад атомной комиссии, который, конечно, предпочел из-
брать более завуалированную форму этого признания, но это не
меняет дела. Этот американский план нарушает основные прин-
ципы Организации Объединенных Наций, игнорирует решения
Генеральной Ассамблеи, не налагает на государства никаких стро-
гих международных обязательств в связи с немедленным запре-
щением атомного оружия. Этот план не гарантирует результатов,
к достижению которых он должен был бы стремиться, хотя этот
план и пытается обосновать свои положения научно-техническими
соображениями. Но чтобы было ясно, какое значение этим научно-
техническим соображениям придает большинство атомной комис-
сии, следует напомнить о первом докладе относительно научно-
технического аспекта проблемы контроля, где указывается, что
широкое исследование технически возможных методов контроля
неизбежно ведет к рассмотрению проблемы не технического, а по-
литического характера. Это обстоятельство является, в конце кон-
цов, решающим при выборе той или другой системы международ-
ного контроля над атомной энергией, что, конечно, не исключает
необходимости учитывать и научно-технические требования.
Что касается предложений Советского Союза, то они исходят
из основной предпосылки — возможности достигнуть соглашения
по вопросу об установлении атомного контроля в международном
масштабе, причем этот контроль должен быть установлен на основе
точного выполнения принятых Организацией Объединенных На-
ций решений.
Советский Союз считает, что принятие его плана, предусма-
тривающего заключение конвенции о запрещении атомного оружия
и конвенции о контроле над осуществлением этого запрещения,
будет существенным вкладом в дело укрепления международного
мира и безопасности.
Критики предложения о запрещении атомного оружия и, в
частности, представители Соединенных Штатов Америки, во-пер-
вых, пытаются аргументировать свои возражения тем, что это
будто бы явится для США «односторонним разоружением», и,
во-вторых, запугивают мир возможностью нарушения этой кон-
венции со стороны государств, стремящихся к агрессии,
41
Первое возражение не выдерживает критики в силу того, что
предложение о запрещении атомного оружия касается всех госу-
дарств, а не только США, избавляет их всех от угрозы атомной
войны и обеспечивает для них международную безопасность.
Пытаясь аргументировать свои возражения ссылками на возмож-
ность нарушения конвенции о запрещении атомного оружия,
авторы американского плана о контроле тем не менее все своя
предложения по контролю над атомной энергией, включая и меро-
приятия против атомного сырья, утайки и захвата атомных пред-
приятий, строят по существу на принципе международных обяза-
тельств, которые каждое из государств должно взять на себя по
конвенции. Но, как указывалось уже выше, план США не обеспе-
чивает предотвращения угрозы утайки или захвата со стороны
государства, которое стремилось бы к агрессии и к злоупотребле-
нию атомной энергией.
Третий доклад атомной комиссии говорит совершенно ясно
о том, что авторы американского плана исходят из того, что «за-
хват должен быть признан всеми странами серьезным нарушением
договора». Но, признавая необходимость, чтобы государства —
участники договора или конвенции о контроле взяли на себя
международные обязательства рассматривать захват как серьез-
ное нарушение международного договора со всеми вытекающими
отсюда последствиями, правительство США в то же время отка-
зывается от того, чтобы это же требование применить и в отно-
шении запрещения использования атомной энергии в военных
целях.
Должно быть каждому ясно, что, если захват атомного сырья
или атомного предприятия должен быть признан всеми странами
серьезным нарушением договора, а это конечно так, — то подго-
товка к указанному захвату, попытка применить атомное оружие
в военных целях в результате такого захвата должны рассматри-
ваться как тягчайшее международное преступление, как серьезней-
шее нарушение конвенции о запрещении атомного оружия. Взятие
на себя всеми государствами — участниками конвенции обязатель-
ства о запрещении атомного оружия явилось бы серьезнейшим
международным обязательством, с которым не могло бы не счи-
таться ни одно государство, участник такого соглашения. Запре-
щение атомного оружия поэтому является наиболее важной
международной задачей. Задача организации международного
контроля над атомной энергией должна быть подчинена этой за-
даче. Международный контроль должен обеспечить выполнение
этой задачи. Запрещение атомного оружия, взятие на себя всеми
государствами — участниками конвенции обязательства по кон-
венции о запрещении атомного оружия поставит цель и придаст
смысл системе международного контроля над атомной энергией,
42
придаст силу и основу для деятельности самому международному
органу контроля над атомной энергией.
Задачи международного контрольного органа должны состоять
в том, чтобы обеспечить выполнение государствами — участни-
ками конвенции взятых ими на себя обязательств по недопущению
использования атомной энергии в военных целях.
В свете изложенного становится очевидным несостоятельность
и непоследовательность позиции Соединенных Штатов, которые
объявляют захват атомных предприятий серьезным нарушением
международного договора, но уклоняются от того, чтобы признать
применение атомного оружия, — для чего, конечно, и осуще-
ствляется или может быть осуществлен этот захват, — еще более
серьезным международным преступлением. То сопротивление, ко-
торое оказывалось американским представителем в атомной ко-
миссии советскому предложению о заключении конвенции отно-
сительно запрещения атомного оружия, свидетельствует, что
у правительства Соединенных Штатов нет желания пойти на
практическое установление международного контроля, первым ша-
гом которого должно явиться запрещение атомного оружия, изъя-
тие его из национальных вооружений, как этого требует резолюция
Генеральной Ассамблеи и как этого требует совесть народов, не
могущих примириться с тем, чтобы атомное оружие и другие
виды оружия, пригодного для массового истребления, применя-
лись в военных целях. Маскируя свое нежелание запретить изго-
товление и применение атомного оружия, авторы плана Баруха и
американская пропаганда распространяют лживую версию о том,
что будто бы Советский Союз уклоняется от признания необхо-
димости контроля над производством атомной энергии. Эта
сеющая враждебные чувства к Советскому Союзу пропаганда
распространяется, несмотря на то, что, как мы уже напомнили,
еще два года тому назад Генералиссимус Сталин, о чем я уже
говорил, заявил, что над производством и использованием атом-
ной энергии «нужен строгий международный контроль».
Разумеется, принятие всеми государствами международных
обязательств является серьезной уступкой части суверенных прав
каждым отдельным государством в пользу международного кон-
трольного органа. Однако советский план контроля оставляет за
каждым суверенным государством право самому решать, как
использовать атомную энергию, равно как и осуществлять иссле-
дования по использованию атомной энергии, но лишь в мирных
целях. Производство исследований для использования атомной
энергии на разрушительные цели советским планом запрещается.
Этим советский план также в корне отличается от плана, поддер-
живаемого большинством атомной комиссии, которое не стесняется
заявить, что за международным контрольным органом остается
43
право производить исследования по использованию атомной энер-
гии также в разрушительных целях. Об этом напечатано черным
по белому и в первом и в третьем докладах атомной комиссии.
Таким образом, международный контрольный орган, который
учреждается для того, чтобы не допустить использования атомной
энергии в военных целях, получает сам, как собственник предприя-
тий по производству атомной энергии, право производить иссле-
дования по усовершенствованию атомного оружия. Это ли не до-
казательство прямого издевательства над смыслом и духом поста-
новлений Генеральной Ассамблеи от 24 января и 14 декабря
1946 года?
Советский Союз не может отдать себя и свою экономику на
милость такого международного органа, который будет поступать
так, как потребует большинство этого органа, считающееся со
своими целями, со своими интересами, органа, где сильно будет,
конечно, влияние той политики, которая откровенно признает, что
внимание в области атомной энергии сейчас должно быть сосре-
доточено и сосредоточено в действительности на использовании
атомной энергии в военных целях.
Сопротивление США запрещению атомного оружия и исполь-
зованию атомной энергии в военных целях и бешеная гонка атом-
ного вооружения разоблачают полностью намерения правящих
кругов Соединенных Штатов Америки. Их единственным жела-
нием является сохранить как можно дольше в своем распоряжении
атомное оружие с целью использования этого оружия в качестве
средства давления на другие страны и народы для осуществления
своих экспансионистских планов. Они возлагают на атомную
бомбу свою последнюю надежду, строя агрессивные планы с
иллюзиями на их выполнение даже при таких обстоятельствах,
когда весь народ — или подавляющая часть народа нападающей
страны — против войны, против затеваемой реакционной верхуш-
кой военной агрессии.
8. Совесть народов требует запрещения атомного оружия
Народы мира, по нашему глубокому убеждению, не могут
мириться с таким положением. Совесть народов не может мириться
с намерениями тех, кто пытается сохранить и использовать в
военных целях атомное оружие — оружие нападения, оружие
агрессии, оружие массового уничтожения людей. Организация
Объединенных Наций должна поэтому принять немедленные и
эффективные меры к тому, чтобы покончить с атомным оружием
и другими видами массового уничтожения людей и устранить
угрозу использования атомной энергии в целях массового истреб-
ления мирного населения.
44
Вот почему советская делегация не может согласиться с проек-
том резолюции, представленным канадской делегацией. Она не
может согласиться с теми выводами и рекомендациями, которые
делаются большинством атомной комиссии и Совета безопасности
и сводятся к тому, чтобы прекратить дальнейшую работу в этой
области. Наоборот, нужно продолжать эту работу, нужно усилить
ее, нужно еще больше сделать усилий к тому, чтобы найти путь
к решению этой великой и опасной задачи, этой опасной проблемы,
для того, чтобы человечество могло действительно считать себя
гарантированным от всех ужасов войны, которые связаны с атом-
ным оружием.
Вот почему советская делегация категорически возражает и
будет возражать против этого, я бы сказал, «капитулянтского
плана», который предложен большинством атомной комиссии. Ка-
питулянтский план — план капитуляции перед трудностями, пе-
ред которыми мы находимся, решая эту важную проблему. Мы
против капитуляции перед этими трудностями, и нам стыдно, что
здесь, в атомной комиссии, имеется большинство, готовое капиту-
лировать перед ними вместо того, чтобы преодолеть эти труд-
ности и решить ту задачу, которую мы обязаны решить во имя
действительного прогресса человечества, во имя действительного
мира, во имя действительной безопасности народов.
О ВКЛЮЧЕНИИ В ПОВЕСТКУ ДНЯ СОВЕТА
БЕЗОПАСНОСТИ ВОПРОСА О ПОЛОЖЕНИИ
В БЕРЛИНЕ
Речь на заседании Совета безопасности
4 октября 1948 года
Советское правительство считает необходимым заявить, что
предложение трех правительств — Соединенных Штатов Америки,
Великобритании и Франции — включить в повестку дня Совета
безопасности вопрос о положении в Берлине лишено всяких осно-
ваний, поскольку такой вопрос не относится к компетенции Совета
безопасности и поэтому не может быть предметом обсуждения в
Совете безопасности. Действия советских властей, на которые жа-
луются правительства Соединенных Штатов, Великобритании и
Франции, явились лишь ответными мероприятиями, которые со-
ветские власти вынуждены были принять в связи с проведением
в жизнь указанными тремя правительствами в западной зоне Гер-
мании сепаратно денежной реформы, поставившей Берлин, а вме-
сте с тем и всю советскую зону оккупации, в такое положение,
когда масса ликвидированных в западной зоне денежных знаков
угрожала хлынуть в Берлин и в советскую зону оккупации Гер-
мании.
При таком положении были приняты совершенно необходимые
меры, предназначенные для того, чтобы защитить народное хо-
зяйство советской зоны оккупации Германии против дезорганиза-
ции, угрожавшей ему со стороны правительств Соединенных Шта-
тов Америки, Великобритании и Франции, которые не желают
считаться с интересами народного хозяйства этой зоны и с инте-
ресами ее населения. Предпринятые советскими военными вла-
стями в связи с этим меры в советской зоне оккупации Германии
носят оборонительный, защитный характер против наступатель-
ных действий трех правительств, которые должны нести ответ-
ственность за создавшееся в Берлине положение. Если бы не было
46
этих наступательных действий правительств США, Великобрита-
нии и Франции, то не было бы и самого берлинского вопроса, ибо
не было бы необходимости в указанных выше мерах оборонитель-
ного, защитного характера.
Не может быть никакого спора о том, что вопрос о положении
в Берлине тесно связан с вопросом о Германии в целом и что вы-
деление вопроса о Берлине из общегерманской проблемы носило бы
совершенно искусственный характер и могло бы привести лишь к
неправильным и не соответствующим действительному положению
вещей решениям. Передача берлинского вопроса на рассмотрение
Совета безопасности была бы прямым нарушением статьи 107
Устава Организации Объединенных Наций, которая говорит, что
Устав Организации «ни в коей мере не лишает юридической силы
действия, предпринятые или санкционированные в результате вто-
рой мировой войны несущими ответственность за такие действия
правительствами, в отношении любого государства, которое в те-
чение второй мировой войны было врагом любого из государств,
подписавших настоящий Устав, а также не препятствует таким
действиям».
Таким образом, вопрос о Берлине, являющийся частью всего
вопроса о Германии, в соответствии со статьей 107 Устава Орга-
низации Объединенных Наций, подлежит решению тех прави-
тельств, которые несут ответственность за оккупацию Германии,
и, следовательно, не подлежит передаче на рассмотрение Совета
безопасности.
В самом деле, в отношении Германии и, в частности, в отно-
шении Берлина мы имеем целый ряд весьма важных международ-
ных договоров и соглашений, заключенных между четырьмя дер-
жавами — Советским Союзом, Соединенными Штатами Америки,
Великобританией и Францией. Важнейшие из этих международ-
ных договоров — это соглашения великих держав, заключенные
на Ялтинской и Потсдамской конференциях, определившие поли-
тические и экономические принципы, которыми необходимо руко-
водствоваться при обращении с Германией. Среди этих докумен-
тов мы имеем такие важные документы, как Декларация о пора-
жении Германии, как Соглашение о контрольном четырехстороннем
механизме для Германии. Документы эти, представляющие собой
международные договоры и соглашения, подписаны великими
державами, взявшими на себя верховную власть в Германии на
период выполнения Германией основных требований безоговороч-
ной капитуляции.
Мы имеем несколько соглашений указанных держав относи-
тельно зон оккупации Германии, об управлении Большим Берли-
ном. Нужно также сказать о таком важном постановлении Бер-
линской конференции трех держав, — к которому впоследствии
47
присоединились Китай и Франция, — как постановление об учре-
ждении Совета министров иностранных дел, на который была
возложена также подготовка мирного урегулирования для Герма-
нии, с тем, чтобы соответствующий документ был принят прави-
тельством демократической Германии, когда такое правительство
будет организовано.
Таким образом, весь вопрос о Германии, как, естественно, и
вопрос о Берлине, в силу особых международных соглашений и до-
говоров великих держав, подлежит решению правительств, кото-
рые несут ответственность за оккупацию Германии, и, поэтому,
не может подлежать рассмотрению в каком-либо ином порядке, не
предусмотренном международными соглашениями, под которыми
стоят подписи великих держав.
Вот именно это принципиальное положение и предусматри-
вается статьей 107 Устава Организации Объединенных Наций, в
которой ясно указывается, что ответственность за положение на
территории вражеских стран, на которых союзные государства
осуществляют свой контроль, несут эти государства. Отсюда сле-
дует, что все вопросы, возникающие в связи с осуществлением та-
кого контроля, — в том числе, следовательно, и вопрос о положе-
нии в Берлине, — должны решаться путем непосредственных пе-
реговоров между этими государствами, несущими по указанным
международным соглашениям ответственность за положение дел
в Германии в целом и в любой ее части, в любом ее районе и осо-
бенно, разумеется, в столице Германии — Берлине.
Для решения таких вопросов международными соглашениями,
о которых я только что упомянул, был создан специальный кон-
трольный механизм для Германии: четырехсторонний Контроль-
ный совет, а так же Совет министров иностранных дел. При
этом на Совет министров иностранных дел была возложена под-
готовительная работа по мирному урегулированию вообще и в том
числе для Германии, а также для рассмотрения других вопросов,
которые, по соглашению между участвующими в Совете Мини-
стров иностранных дел правительствами, могут время от времени
передаваться Совету министров иностранных дел.
Если оставаться на почве указанных выше международных со-
глашений и уважать свои подписи под этими международными
соглашениями, то нельзя признать ни законным, ни правильным
передачу на рассмотрение Совета безопасности любого герман-
ского вопроса и в том числе вопроса о Берлине.
Такое решение было бы прямым нарушением Устава Органи-
зации Объединенных Наций и упомянутых мной международных
соглашений и, в первую очередь, соглашений, подписанных в Ялте
и Потсдаме, в силу которых вопрос о Германии подлежит исклю-
чительной компетенции четырех держав, несущих ответственность
48
за оккупацию Германии. Не может быть никакого сомнения в том,
что германские вопросы являются именно теми вопросами, рас-
смотрение и разрешение которых может иметь место лишь в по-
рядке, установленном перечисленными выше международными со-
глашениями великих держав относительно Германии
Правительства США, Великобритании и Франции в своем
распоряжении имеют все законные средства для предъявления
своих претензий, для разрешения в законном порядке любых во-
просов, связанных с Германией, согласно международным, под-
писанным этими державами договорам. Нельзя, прикрываясь
Советом безопасности, отказываться от выполнения обязательств,
принятых на себя по нескольким весьма важным международным
соглашениям относительно Германии. Нельзя отказываться от
выполнения тех обязательств, которые налагают на данные госу-
дарства и их правительства эти международные договоры и согла-
шения. Нельзя пытаться уклониться от ответственности за нару-
шение своих обязательств. Правительства Великобритании, Со-
единенных Штатов Америки и Франции должны поэтому итти
легальным путем. Такой путь — это тот путь, который установлен
международными соглашениями, подписанными этими державами
и другими, присоединившимися к ним державами, это легальный
путь. Это — путь, который не нарушает ни Устава Организации
Объединенных Наций, ни тех международных договоров, под ко-
торыми стоят подписи соответствующих правительств, соответ-
ствующих государств.
Как уже известно трем правительствам из ноты Советского
правительства от 3 октября4, Советское правительство предло-
жило созвать Совет министров иностранных дел, в компетенцию
которого и входит урегулирование берлинского вопроса. Не
странно ли, что орган, который в течение значительного срока
функционировал, собираясь на периодические сессии, теперь,
когда, по мнению трех держав, создается сложная и затруднитель-
ная ситуация, требующая авторитетного вмешательства, этот
орган оказывается теперь в нетях, его нет.
Совет министров иностранных дел создан для того, чтобы
урегулировать германский вопрос, чтобы, как сказано в поста-
новлении Потсдамской конференции об учреждении Совета мини-
стров иностранных дел, рассматривать совместно время от вре-
мени любые вопросы и решать тот вопрос, ради которого он был
создан, это — вопрос мирного урегулирования для Германии, с
которым связаны все те проблемы, которые сейчас приобрели
такое важное и серьезное значение. Именно этот орган, который
три державы, — а потом и все пять, ибо Франция и Китай при-
соединились к этому решению, — создали специально для того,
чтобы урегулировать германский вопрос, отсутствует, его игнори-
49
руют, его обходят. Вопрос этот остается вне внимания тех самых
держав, которые создали этот орган, которые приняли на себя в
отношении этого органа определенные обязательства и которые
возложили на этот орган также определенные обязанности по уре-
гулированию германского вопроса. Между тем именно этот путь
рассмотрения берлинского вопроса, то-есть через Совет министров
иностранных дел, является единственно легальным путем, соответ-
ствующим и Уставу Организации Объединенных Наций, и между-
народным соглашениям, уважения к которым статья 2 Устава тре-
бует прежде всего от государств, подписавших эти договора.
«Pacta sunt servanda» — «договора должны соблюдаться» — вот
основной принцип международного права, международного сотруд-
ничества. Так извольте выполнить это основное требование. Об-
ратитесь в тот орган, который создан для этого, в соответствии
с договорами, подписанными вами самими, и, следовательно, вы-
полните обязательства, которые этот договор возлагает на вас.
Правительства трех государств — Соединенных Штатов Аме-
рики, Великобритании и Франции — в записке на имя генераль-
ного секретаря Организации Объединенных Наций утверждают,
что сложившаяся в Берлине ситуация представляет собой угрозу
международному миру и безопасности. В записке говорится, что
указанные правительства решили передать берлинский вопрос на
рассмотрение Совета безопасности с тем, чтобы мир и междуна-
родная безопасность впредь не находились под угрозой, тем са-
мым утверждая, что сейчас мир и международная безопасность в
связи с положением в Берлине якобы находятся под угрозой. Но
такие заявления голословны и нелепы. Как это было указано в
ноте Советского правительства от 3 октября 1948 г., заявление
правительства США о том, что в Берлине создалась ситуация,
будто бы угрожающая международному миру и безопасности, не
отвечает действительному положению и является не более, как
средством давления и попыткой использования Организации
Объединенных Наций для достижения своих агрессивных целей.
Такие заявления трех правительств, совершенно голословные
и нелепые, как я уже сказал, предназначены для раздувания
шумихи вокруг вопроса о так называемой блокаде Берлина, хотя
никакой блокады Берлина в действительности нет.
Заявления об угрозе голода также совершенно не состоятельны
и являются просто лишь примером враждебной пропаганды. Со-
ветское правительство, по представлению советской военной адми-
нистрации в Германии, еще в начале июля вынесло решение пол-
ностью принять на себя снабжение всего берлинского населения.
В опубликованном заявлении маршала Соколовского, сделан-
ном ряду корреспондентов берлинских газет, говорится, что из
Советского Союза были доставлены в западные секторы Берлина
50
сотни тысяч тонн зерна и десять с лишним тысяч тонн жиров. По
далеко не полным данным, из Советской зоны в западные секторы
Берлина различными путями ежедневно направляется до 900 тонн
продуктов, не считая угля, текстильных товаров и т. д. Ничто не
угрожает и снабжению оккупационных войск.
Таким образом, все указанные выше обвинения в отношении
СССР не выдерживают никакой критики, и все такого рода слухи
распространяются лишь для того, чтобы больше разжечь чувство
беспокойства, тревоги и военной истерии, а вовсе не имеют целью
действительное урегулирование положения в Берлине.
В ноте трех правительств от 26 сентября содержится также
голословное заявление, будто бы советские власти в Берлине до-
пустили попытку со стороны меньшинства населения Берлина
насильственно свергнуть берлинский муниципалитет. Советское
правительство в своей ноте от 3 октября, адресованной трем пра-
вительствам — США, Великобритании и Франции, — официально
опровергло эти голословные обвинения. Советские власти в Бер-
лине имели со стороны Советского правительства твердые указа-
ния, несмотря на имеющееся среди берлинского населения недо-
вольство по поводу создавшего положения, обеспечить со своей
стороны спокойные условия для работы местных берлинских орга-
нов, что и было подтверждено министром иностранных дел Со-
ветского Союза В. М. Молотовым 30 августа во время встречи
с представителями Соединенных Штатов Америки, Великобрита-
нии и Франции. Нелепость приведенных выше заявлений по от-
ношению советских властей видна также из того факта, что беспо-
рядки, о которых говорят ноты трех правительств, имели место
в тех частях Берлина, которые не находятся в ведении советского
командования и за которые, следовательно, отвечает не советское
командование, а отвечают военные власти трех других секторов
Берлина. Таким образом, это утверждение трех правительств
также не соответствует действительному положению.
Следовательно, и довод о том, что создавшееся в Берлине по-
ложение представляет собой угрозу миру и безопасности, довод,
который приводился в пользу необходимости рассмотрения бер-
линского вопроса в Совете безопасности, должен также считаться
совершенно несостоятельным. Его нужно просто отвергнуть, как
не отвечающий действительности. На основании изложенных мною
выше мотивов мы возражаем против предложения включить во-
прос о Берлине в повестку дня Совета безопасности и настаиваем
на том, чтобы этот вопрос в повестку дня Совета безопасности не
был включен.
ЕЩЕ РАЗ О ВКЛЮЧЕНИИ В ПОВЕСТКУ ДНЯ
СОВЕТА БЕЗОПАСНОСТИ ВОПРОСА
О ПОЛОЖЕНИИ В БЕРЛИНЕ
Речь на заседании Совета Безопасности
5 октября 1948 года
В своем вчерашнем выступлении американский представитель
повторил нелепые обвинения о блокаде Берлина, о насильственных
действиях советских властей в Берлине и т. д. Мы уже вчера ука-
зывали на ряд фактов, — а известно, что факты красноречивее
всяких слов, — доказывающих, что в Берлине никакой блокады со
стороны советских властей нет, никакой угрозы голода нет и нет
ничего подобного тому, что так старательно пытался изобразить
вчера здесь представитель США. Между прочим, он заявил, что
будто бы советская сторона сама признает, что берлинская бло-
када была предпринята «в отместку», как сказал г. Джессеп 5, за
мероприятия со стороны западных держав в западных зонах Гер-
мании. Это, конечно, является явным измышлением. Все эти не-
обоснованные и голословные заявления и часто, как мы видим,
такие, которые приписываются представителям Советского Союза,
хотя они ничего подобного этим заявлениям не делали и не гово-
рили, являются не чем иным, как ложным приемом пропаганды,
преследующим свои цели, ничего общего не имеющие с действи-
тельным стремлением к урегулированию ряда еще не разрешен-
ных вопросов. Поэтому всякому непредубежденному человеку дол-
жен быть ясен специфический характер вчерашнего выступления
представителя США.
На такого рода необоснованное и нелепое заявление Советское
правительство уже дало убедительный ответ в своей ноте от
3 октября. Поэтому я не вижу никакой необходимости останавли-
ваться дальше на данном вопросе и заниматься повторением тех
фактов, которые надлежит считать уже установленными.
Наиболее существенной частью вчерашнего выступления
г. Джессепа была попытка доказать правильность внесения бер-
52
линского вопроса на рассмотрение Совета безопасности ссылкой на
статью 107 Устава ООН. Ввиду отсутствия достаточных аргумен-
тов у инициаторов внесения берлинского вопроса в Совет безопас-
ности, как это вчера совершенно явно продемонстрировали пред-
ставители США и Великобритании, они сделали попытку увести
нас от обсуждения вопроса относительно включения или невклю-
чения в повестку дня Совета безопасности берлинской проблемы
на путь враждебной Советскому Союзу пропаганды. Именно этим
можно объяснить такое совершенно необоснованное заявление, ко-
торое было сделано американским представителем, что якобы Со-
ветское правительство отказывается от механизма мирного урегу-
лирования, установленного Объединенными Нациями, и будто бы
оно, Советское правительство, отрицает, что Объединенные Нации
являются органом, к которому народы должны обращаться за по-
мощью в поддержании международного мира и безопасности.
Это заявление нельзя принять всерьез, потому что нельзя же
игнорировать такие факты, как то, что Советское правительство
предлагает передать берлинский вопрос на рассмотрение Совета
министров иностранных дел, который, как известно, и был создан
в качестве инструмента для мирного урегулирования вообще с
бывшими вражескими странами и в том числе с Германией.
Я еще раз должен напомнить, ввиду странной забывчивости
в этом отношении моих оппонентов, что мы имеем ряд междуна-
родных соглашений, которые были заключены в Лондоне. Я имею
в виду согласованные решения Европейской Консультативной ко-
миссии в 1945 году; соглашения, принятые в Ялте и Потсдаме, те
исторические решения, которые определили основные экономиче-
ские и политические принципы, установленные великими держа-
вами в отношении Германии на весь период, следующий за ее без-
оговорочной капитуляцией, а также ряд соглашений, заключенных
в Берлине между четырьмя державами по поводу оккупации зон
Германии. Все эти международные соглашения с полной неопро-
вержимостью устанавливают, что вопросы послевоенного мирного
урегулирования с Германией, согласно международным соглаше-
ниям и договорам великих держав, относятся к компетенции Со-
вета министров иностранных дел. К сказанному добавлю лишь,
что сам Совет министров иностранных дел является инструментом
мира. Разграничение его компетенции от компетенции Совета
безопасности идет вовсе не по той линии, по которой это разгра-
ничение намечают представители США и Великобритании, они
ошибочно утверждают, будто один из этих органов является
инструментом мира и безопасности народов, а другой не является
инструментом мира и безопасности. Разграничение компетенции
Совета министров иностранных дел и Совета безопасности идет
не по этой линии, такое представление о Совете Министров ино-
S3
странных дел было бы грубым извращением самого существа, са-
мой природы Совета министров, как определенного инструмента
международного сотрудничества. Разграничение должно итти по
совершенно другой линии.
И вот это обстоятельство и нашло свое отражение, в частности,
в статье 107 Устава Организации Объединенных Наций.
Я должен сказать также, что не только Совет министров ино-
странных дел, но также созданный для Германии четырехсторон-
ний контрольный механизм является также инструментом для
обеспечения мира и безопасности. В декларации о поражении Гер-
мании и взятии на себя четырьмя оккупирующими державами от-
ветственности за управление Германией, подписанной в июне
1945 года, прямо указывается на то, что при осуществлении вер-
ховной власти в отношении Германии, принятой на себя прави-
тельствами СССР, Великобритании, США и Франции, четыре
союзные правительства будут принимать такие меры, какие они
сочтут необходимыми для будущего мира и безопасности, вклю-
чая полное разоружение и демилитаризацию Германии, являю-
щиеся, надо сказать, наиболее важными для того, чтобы обеспе-
чить предотвращение в будущем возможности германской
агрессии.
Разве этого не достаточно для того, чтобы иметь право утвер-
ждать, как это делает советская делегация, что Совет министров
иностранных дел является также инструментом мира и безопас-
ности, и противопоставлять его в этом смысле Совету безопасно-
сти было бы ни на чем не основано, было бы грубым извращением
и действительного положения вещей, и природы, и тех правовых
основ, которые определяют природу Совета министров иностран-
ных дел, как это записано в международных соглашениях великих
держав, решениях Ялтинской и Потсдамской конференций и дру-
гих решениях, касающихся Германии, принятых на четырехсто-
ронней основе.
И вот после этого нам здесь осмеливаются говорить, что Со-
ветский Союз якобы отказывается от механизма мирного урегули-
рования. Из сказанного должно быть ясно, что по крайней мере,
поскольку речь идет о Германии, для обеспечения будущего мира
и безопасности четырьмя великими державами были созданы спе-
циальные четырехсторонние органы (Контрольный совет6 и Со-
вет министров иностранных дел). Смысл статьи 107 Устава ООН
в том именно и состоит, что вопросы послевоенного мирного уре-
гулирования с Германией и вопросы управления Германией вхо-
дят в компетенцию вышеуказанных четырехсторонних органов —
Контрольного совета и Совета министров иностранных дел.
Кто разрушил эти органы, кто подорвал почву нормальной
деятельности этих органов и кто, может быть, теперь собирается
54
добить их окончательно, те и должны нести ответственность за то,
что они отказываются, не считаясь с принятыми на себя между-
народными обязательствами, использовать эти органы как инстру-
мент мира и безопасности для Германии.
И это тем более правильно, что у Совета безопасности есть
немало задач, связанных с поддержанием мира и безопасности в
других частях света, задач, с которыми, к сожалению, он до на-
стоящего времени еще не справился, хотя там действительно
имеется угроза миру и безопасности. Я имею в виду индонезий-
ский вопрос, палестинский вопрос, греческий вопрос. Мало ли
у вас, господа члены Совета безопасности, забот и хлопот по
укреплению мира и безопасности, чтобы, игнорируя эти свои
прямые обязанности, брать на себя заботу о тех вопросах, для
решения которых создан специальный орган, установлен специаль-
ный порядок, опирающийся на международные соглашения.
Что касается г-на Кадогана 7, выступавшего вчера и говорив-
шего о статье 107, то он заявил, что в этой статье имеется какая-
то двусмысленность и что ее применение не ясно с первого
взгляда. Надо признать, что и со второго и с третьего взгляда,
которые бросил на эту статью г. Кадоган, ясности не прибавилось.
Но дело в том, что с его заявлением вообще согласиться нельзя
потому, что статья 107 абсолютно ясна, она не нуждается ни в
каком специальном исследовании источников своего происхожде-
ния, уходящих к временам конференций в Думбартон-Оксе или
в Сан-Франциско, о чем здесь вчера говорилось.
Однако, поскольку этот вопрос здесь был затронут, я должен
со своей стороны привести небольшую справку о конференции в
Сан-Франциско, которая, может быть, поможет пролить еще один
луч света на этот вопрос. Я это делаю для тех, которым, может
быть, действительно не все ясно в этом вопросе. Я сошлюсь на
заявление, которое было сделано на 3-м комитете в Сан-Фран-
циско канадским делегатом, подчеркнувшим, что статья 2 главы
12, под которой она фигурировала в проекте Устава Организации
Объединенных Наций, тогда именовавшейся «Всеобщей междуна-
родной организацией безопасности», изложена настолько широко
(я цитирую дословно заявление канадского представителя), что
представляет возможность изъять из круга деятельности ООН на
неопределенное время любое действие, связанное с условиями
сдачи и мирным договором. Я напоминаю также заявление в том
же комитете делегата США, который заявил в отношении ст. 2
главы 12, что будущая организация не несет ответственности в
отношении условий сдачи и мирных договоров.
И это вполне понятно, потому что эту ответственность несут
раньше всего пять великих держав, раньше всего Совет министров
иностранных дел, который был создан именно для того, чтобы
5S
осуществить мирное урегулирование с бывшими вражескими
странами, в связи с чем и надо понимать статью 107.
Нам могут сказать, что нет еще мирного договора с Герма-
нией, на скорейшем заключении которого Советский Союз неиз-
менно настаивает, в то время как три западные державы хотят
подменить мирный договор оккупационным статутом. Однако,
если мирного договора пока еще и нет, то есть условия капитуля-
ции, есть Декларация о поражении Германии, есть принципиаль-
ные и очень важные решения относительно самих основ будущего
мирного договора с Германией, есть решения Ялтинской и Потс-
дамской конференций, определяющие собой направление всей по-
литики оккупирующих держав в отношении Германии. Этого
нельзя отрицать, с этим нельзя не считаться. Это не только юри-
дический акт, но это факт громадного политического значения,
это факт, который содержит в себе в высшей степени ответствен-
ные обязательства, принятые на себя четырьмя державами в от-
ношении Германии, обязательства, от которых уйти нельзя.
Г-н Кадоган пошел так далеко в своей интерпретации статьи 107,
что выражение, имеющееся в этой статье «в отношении любого го-
сударства, которое в течение второй мировой войны было врагом
любого из государств, подписавших настоящий Устав», он возна-
мерился истолковать таким образом, что слова «в отношении»
означают акт, в котором вражеское государство является объек-
том, а, как он сказал, не просто местом действия. Кадоган прихо-
дит к заключению, что поскольку Германия является не объектом
тех действий, которые могут являться предметом рассмотрения
Советом безопасности, а лишь местом действия, то статья 107
остается в полной силе и никакого отношения к данному случаю
не имеет.
Эту мысль здесь сегодня изложил представитель Сирии, гово-
ривший о так называемой блокаде Берлина, этом мифе, который
пущен в оборот конечно со специальными целями. Он сказал, что
блокада направлена не против Германии, а против других оккупа-
ционных властей, и поэтому статья 107 здесь не применима.
Мне припомнился один случай, и мне кажется, что этот при-
мер может послужить на пользу нашего правильного понимания
статьи 107. Весной этого года в Бремене произошло событие, ко-
торое, вероятно, помнит и Совет безопасности, когда советский
полковник Тасоев был похищен американскими властями и пере-
дан английским властям, а потом был обнаружен в здании англий-
ской разведки в Лондоне. Этот случай произошел в Бремене, т. е.
на территории Германии, но этот случай не имеет никакого от-
ношения к статье 107, потому что это является действием, кото-
рое осуществили американские и английские власти по отношению
к представителю советских военных властей, и Германия тут не
56
при чем, Германия, говоря языком Кадогана, была только местом
действия. Она была только территорией, на которой это действие
произошло, и поэтому было бы смешно, если бы попытались в этом
случае сослаться на статью 107. Таким образом, случай похище-
ния советского полковника американскими и английскими вла-
стями не имеет никакого отношения к статье 107 и ссылаться на
эту статью, хотя это и произошло на германской территории, было
бы абсолютно лишено всякого основания.
Но в данном случае мы имеем совершенно другое положение.
Когда идет речь о сепаратной денежной реформе на территории
Германии, то разве можно говорить, что это не касается Герма-
нии? Так ли действительно обстоит дело, что все эти сепаратные
незаконные мероприятия 3-х западных правительств, противоре-
чащие согласованным решениям, принятым между четырьмя дер-
жавами, не имеют никакого отношения к Германии и что Герма-
ния в этом случае является лишь «местом действия»?
Если вспомнить, что идет речь о таких действиях, которые
являются реализацией принятых в Лондоне в феврале — мар-
те с. г. тремя правительствами, в обход Совета министров ино-
странных дел, решений относительно Германии, когда идет речь
о проведении в западной части Германии тремя правительствами
сепаратной денежной реформы, когда речь идет о вывозе из Бер-
лина оборудования, вопреки всяким существующим законам, пра-
вилам юридического и морального порядка, когда идет речь о це-
лом ряде сепаратных действий, которые нарушают интересы на-
родного хозяйства советской зоны оккупации Германии, интересы
населения советской зоны, когда они подрывают народное хо-
зяйство Германии, то как можно дойти до утверждений, будто
все эти действия не имеют отношения к Германии. К кому же это
тогда имеет отношение?
Это, говорят, имеет отношение только к оккупационным вла-
стям. Но дело в том, что сами эти действия оккупационных влас-
тей направлены реально, фактически против интересов населе-
ния и экономики советской зоны Германии, направлены против
тех согласованных решений, которыми должно определяться и по-
ложение экономики Германии и, я бы сказал, даже самые судьбы
Германии. Было бы поэтому странным и нелепым утверждать, что
такого рода мероприятия являются лишь англо-франко-американ-
скими мероприятиями, не имеющими никакого отношения к Гер-
мании, как было бы нелепо утверждать, что те ответные защит-
ного характера мероприятия, которые вынуждены были ввиду
таких обстоятельств принять советские военные власти в совет-
ской зоне оккупации Германии, что эти мероприятия касаются
лишь оккупационных властей, но не имеют никакого отношения
к Германии. Значит, когда хотят сепаратной денежной реформой
57
дезорганизовать экономику советской зоны и Берлина, то, оказы-
вается, это не имеет отношения к Германии. Когда, с другой сто-
роны, принимаются меры в защиту экономики, чтобы локализо-
вать опасные и вредные последствия таких мероприятий, то и в
этом случае говорят, что и эти защитные меры тоже не имеют ни-
какого отношения к Германии. Но это чистейшей воды софистика.
Дальше такого рода софизмов итти, конечно, некуда, хотя я знаю,
что есть охотники доходить до геркулесовых столбов такой со-
фистики.
Статья 1078 говорит о деятельности правительств, несущих
ответственность за деятельность бывшего вражеского государ-
ства. Статья 107 говорит, что Устав Организации Объединенных
Наций не лишает юридической силы те действия, которые пред-
приняты правительствами, несущими за них ответственность, и
имеющие отношение к государству, которое в течение второй ми-
ровой войны было вражеским государством. Действительное поло-
жение вещей, связанное с незаконными и неправильными сепарат-
ными действиями англо-франко-американских властей и с
защитными мероприятиями, предпринимаемыми советскими вла-
стями, имеет прямое отношение к Германии. Они целиком укла-
дываются в понятие статьи 107, и решение этого конфликта, и
рассмотрение всех вопросов, связанных с ним, должно итти ле-
гальным путем, установленным специальными соглашениями о
Германии.
Таким легальным путем и должно быть обсуждение этого
вопроса в Совете Министров иностранных дел. Нам говорят, что
до сих пор четыре державы не могли ни до чего договориться, но
я спрашиваю, и спрашиваю это с тем большим основанием, что
те, которые говорят это, возражают против того, чтобы берлин-
ский вопрос связывать с общегерманским вопросом, я спраши-
ваю, — когда же и где велись Советом министров иностранных
дел переговоры по поводу берлинского вопроса? Вы ставите во-
прос о положении в Берлине, будьте любезны мне сказать, назвать
дату, назвать участников, назвать в конце концов тему, назвать
решения, если они приняты Советом министров иностранных дел,
обсуждавшим вопрос о положении в Берлине.
Я утверждаю, что никто этого вопроса не обсуждал. Были пе-
реговоры в Москве, которые вели Робертс, Смит и Шатеньо9.
Эти лица заявили (это, между прочим, отражено и в ноте трех
правительств от 26 сентября), что переговоры в Москве были не
чем иным, как informal discussion (неофициальными перегово-
рами). Больше того, Робертсом было даже заявлено, что если
удастся начать в Москве переговоры и тем самым открыть дверь,
то ведение переговоров будет поручено, очевидно, более ответ-
ственному лицу, чем он. Американский представитель Смит так-
58
же заявил в Москве, что в задачу послов входит изложение пози-
ций представляемых ими правительств, выяснение позиции Совет-
ского правительства и обсуждение вопроса о принципиальном со-
гласии на дальнейшие переговоры.
Таким образом, Совет министров иностранных дел не обсу-
ждал берлинского вопроса, хотя именно он призван обсудить этот
вопрос в силу соглашений, заключенных между великими держа-
вами по Берлину и по Германии.
Сейчас опять хотят обойти Совет министров иностранных дел
и во что бы то ни стало включить этот вопрос в повестку дня
Совета безопасности. Такая поспешность является очень подозри-
тельной. Мы сейчас стоим перед таким положением, когда закон-
ный орган, созданный в порядке международных соглашений
между великими державами, — Совет министров иностранных
дел — игнорируется. Пытаются оправдать это тем, что будто бы
имевшие место до сих пор переговоры не привели к положитель-
ным результатам, что и вызвало передачу этого вопроса в Совет
безопасности. Но ведь таких переговоров не было. Переговоры по
берлинскому вопросу в Совете министров иностранных дел места
не имели. Имели место в Москве предварительные переговоры,
неофициальная дискуссия. Совет министров иностранных дел не
сказал своего слова.
Разве не правы в этом случае те, кто говорит, что три прави-
тельства, обратившиеся в Совет безопасности, преследуют цели,
не имеющие ничего общего с действительным стремлением к уре-
гулированию германского вопроса?
Я уже не касаюсь вопроса об угрозе миру и безопасности,
якобы созданной положением в Берлине. Этот вопрос нужно счи-
тать совершенно ясным. Совершенно необоснованными являются
ссылки представителей трех западных правительств на мнимую
угрозу миру и безопасности, угрозу голода и какие-то насиль-
ственные меры Советского правительства по уничтожению берлин-
ского муниципалитета. Это опровергнуто нотой Советского прави-
тельства от 3 октября, и я поэтому не вижу необходимости
дальше останавливаться на этом вопросе.
Ввиду изложенных соображений Советское правительство счи-
тает неправильным включение берлинского вопроса в повестку
дня Совета безопасности. Советская делегация возражает против
этого предложения.
О ЗАПРЕЩЕНИИ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
И СОКРАЩЕНИИ ПЯТЬЮ ВЕЛИКИМИ ДЕРЖАВАМИ
ВООРУЖЕНИЙ НА ОДНУ ТРЕТЬ
Речь в Политическом комитете
7 октября 1948 года
25 сентября делегация СССР, по поручению Советского пра-
вительства, внесла на рассмотрение Генеральной Ассамблеи
предложение сократить вооруженные силы и вооружения пяти ве-
ликих держав на 1/3 в течение одного года, запретить атомное ору-
жие и учредить орган контроля за выполнением этих постанов-
лений. Уже в этом первом своем выступлении на Генеральной
Ассамблее делегация СССР изложила мотивы, которые побудили
Советское правительство внести эти важные предложения. Со-
ветское правительство, внося эти предложения, следует своей
неизменной политике борьбы против всяких планов и мероприя-
тий, направленных на создание раскола между народами, борь-
бы за осуществление демократических принципов послевоенного
мира, за безопасность народов.
Политика Советского Союза — это неизменная и последова-
тельная политика расширения и укрепления международного со-
трудничества. Такая политика определяется самой сущностью,
характером, природой советского социалистического государства
рабочих и крестьян, в высокой степени заинтересованных, как и
миллионы простых людей всего мира, в сохранении и укреплении
мира и безопасности народов. Советский народ, героически отра-
зивший нападение коварного врага, изгнавший из пределов своей
земли немецко-фашистских оккупантов и вот уже три года все
свои силы отдающий на залечивание нанесенных ему войной ран,
на восстановление разрушенного в оккупированных вражескими
войсками районах СССР народного хозяйства, на дальнейшее раз-
витие и укрепление экономической мощи Советского государства,
особенно заинтересован в сохранении устойчивого, прочного
60
мира во всем мире. Вот почему Советский Союз систематически и
настойчиво ведет работу в пользу мира против попыток зажечь
новую войну, чреватую величайшими бедствиями для всего чело-
вечества.
Эту политику мира я последовательной упорной борьбы про-
тив всякой агрессии, против военного психоза, особенно широко
подогреваемого реакционными кругами США, против военных
авантюр, против войны в любой части света Советское правитель-
ство ведет с самого начала своего существования, с первых дней
перехода власти в нашей стране в руки рабочих и крестьян, по-
следовательно и неутомимо ведет борьбу за мир и безопасность
народов. В старой Лиге наций Советский Союз неуклонно вел
линию борьбы против войн, за разоружение и сокращение воору-
жений, проявляя в этом вопросе со своей стороны постоянную
инициативу и настойчивость, поддерживая инициативу в этой
области, проявляемую некоторыми другими государствами. На-
помним, что еще в 1927 году Советский Союз ставил в Лиге на-
ций вопрос о всеобщем разоружении, а когда такое предложение
не встретило должной поддержки со стороны большинства членов
Лиги наций, Советский Союз поставил вопрос о сокращении во-
оружений. Так, в 1927 году на первом заседании 4-й сессии ко-
миссии по разоружению, на котором тогда впервые присутство-
вала советская делегация, Советский Союз сделал предложение о
необходимости немедленного всеобщего и полного разоружения.
Тогда рассмотрение этого вопроса было отложено до следующей
сессии.
В феврале 1928 года советская делегация направила в комис-
сию свой проект конвенции о немедленном всеобщем и полном
разоружении, в котором конкретизировала предложения совет-
ской делегации от 30 ноября 1927 года. Однако и этот проект не
встретил поддержки со стороны комиссии, которая отклонила со-
ветский проект конвенции о полном разоружении и отложила рас-
смотрение другого проекта, представленного советской делегацией,
а именно — проекта о сокращении вооружений наполовину для
больших стран и на 1/3 и 1/4 для меньших, до следующего раза.
6-я сессия комиссии по разоружению, открывшаяся в апреле
1929 года, отклонила и второй советский проект о сокращении
вооружений, хотя и обязалась внести на рассмотрение конферен-
ции второй советский проект, а также проект, составленный ко-
миссией в 1927 году. Советская делегация приняла самое актив-
ное участие в комиссии по разоружению (1927—1930 гг.). Совет-
ская делегация делала все возможное, чтобы добиться положи-
тельного результата в работе этой комиссии. Однако этого не по-
лучилось. Работа комиссии по разоружению провалилась.
61
В своем докладе на съезде Советов СССР в 1931 году
В. М. Молотов так охарактеризовал положение, создавшееся в
результате провала работы комиссии по разоружению:
«Несмотря на все попытки советской делегации добиться дей-
ствительного сокращения вооружений, комиссия в своей работе —
если в данном случае уместно употребить слово «работа» — исхо-
дила из другого, исходила из того, чтобы словами о разоруже-
нии прикрыть бешеный рост вооружений».
В. М. Молотов показал, что за время 4-летнего существования
подготовительной комиссии вооружение капиталистических госу-
дарств не только не сократилось, но значительно возросло.
«...Итоги работ последней сессии подготовительной комиссии по
разоружению, выраженные в составленном ею проекте и объясни-
тельном докладе, сводятся к отказу от всякого ограничения одних
видов вооружения и к оправданию сохранения и увеличения дру-
гих видов вооружения. Полным издевательством над самой идеей
разоружения является принятое по предложению американской
делегации решение, дающее право каждому государству, когда
оно само признает наличие обстоятельств, угрожающих его «без-
опасности», превышать установленные конвенцией нормы воору-
жений, лишь уведомляя об этом прочих участников конвенции, ко-
торые, естественно, в свою очередь, не преминут воспользоваться
этим обстоятельством для увеличения собственных вооружений».
Уже тогда была совершенно очевидна безрезультатность всех
происходивших до того комиссий и совещаний по вопросу о раз-
оружении или сокращении вооружений и тот быстрый рост но-
вых вооружений во всех капиталистических государствах, который
свидетельствовал, что эти государства не заинтересованы в дей-
ствительном укреплении дела мира, что с их стороны, наоборот,
делается все для того, чтобы подготовить и развязать новые им-
периалистические войны.
Обращаясь вот к этим историческим фактам, которые напом-
нить сейчас мне представляется в высокой степени уместным,
чтобы извлечь из этого надлежащие уроки, нельзя также не на-
помнить и справедливое замечание В. М. Молотова о том, что
«острие и здесь направлено, как это каждому видно, против
Советского Союза».
Постигла неудача и международную конференцию по разору-
жению в Женеве в 1932 году. Франция вновь настаивала на га-
рантиях безопасности. Представители Франции вновь выступали
с предложениями создать при Лиге наций международную армию.
Позиция английской делегации не отличалась ясностью, хотя
одно было для всех очевидно — под влиянием гитлеровской дема-
гогии на этой конференции по разоружению одни старались во-
оружить Германию против Франции, другие — против СССР.
62
Французские требования дополнительных гарантий безопас-
ности отвергались английской делегацией, поскольку она опаса-
лась, что осуществление французских требований может укрепить
позиции Франции, что было тогда невыгодно Великобритании.
Что касается США, то американский представитель Гибсон выс-
тупил с предложением сократить сухопутные силы до уровня,
необходимого для охраны внутреннего порядка. Известно, что
первая сессия этой конференции закончилась, в сущности говоря,
ничем. Подведя итоги дискуссии о разоружении, нельзя не отме-
тить, как это сделал итальянский делегат Гранди, что морские
державы требовали разоружения на суше, а сухопутные — разору-
жения на море. Именно этого требовал американский план, как
он был сформулирован в декларации Гувера, предлагавшего со-
кратить вооружение сухопутных войск, но сохранить морские во-
оружения в размерах, обеспечивавших интересы морских держав.
Нет необходимости подробно излагать все перипетии этого
вопроса, как он проходил в Лиге наций, но достаточно указать на
то, что все усилия Советского правительства обеспечить успеш-
ное решение этой задачи, хотя бы задачи частичного сокра-
щения вооружений, не встретили поддержки в Лиге наций, так
как миролюбивые предложения Советского правительства были
не в интересах правительств таких влиятельных в то время госу-
дарств, определявших судьбы тогдашней Европы, как Великобри-
тания и Франция. Уже тогда в этом отношении определилась кар-
тина, весьма напоминающая то, что мы видим сейчас в Организа-
ции Объединенных Наций, когда Советское правительство делает
новые усилия к тому, чтобы провести мероприятия, которые
уменьшили бы в максимальной степени опасность войны и обес-
печили бы сохранение мира и безопасности народов, и когда эти
благородные начинания и стремления встречают упорное сопро-
тивление со стороны значительного числа делегаций и в том числе
не второстепенных, и даже больше— в том числе некоторых руко-
водящих делегаций. Уже тогда, 20 лет тому назад, советским
предложениям о сокращении вооружений противопоставлялась
формула, которую дал тогда глава французской делегации, пред-
седатель иностранной комиссии французской палаты депутатов,
член второго Интернационала, небезызвестный Поль Бонкур 10,
формула, которую и сейчас с ученическим прилежанием повто-
ряют г. г. Бевин, Спаак 11 и другие, а именно: «Сначала безопас-
ность, потом разоружение».
Теперь эта формула несколько изменена. Теперь она гласит:
«Сначала гарантии безопасности, а потом сокращение воору-
жений».
Но что такое гарантии безопасности? О чем, в сущности го-
воря, идет речь? Почему от этих гарантий безопасности ставится
63
в зависимость сама судьба проблемы разоружения и запрещения
атомного оружия?
И здесь нам придется допустить небольшое отступление в
истории. Что это за гарантии безопасности? В эпоху Лиги наций
французское правительство (Поль Бонкур, например) понимало
под гарантиями безопасности такие договоры, как Локарнский,
которые должны были гарантировать не только границы Фран-
ции, но и границы ее восточных союзников — Польши и Чехо-
словакии. Но о том, дали ли эти договоры действительно какие-
либо гарантии подписавшим их государствам, можно судить по
достойному вечного позора Мюнхену, когда была предана Чехо-
словакия. «Мюнхен» открыл ворота форсированному маршу
войны на Восток, против Советского Союза. Вот что представляет
собой сущность так называемых договоров, гарантирующих ме-
ждународную безопасность. Этот «Мюнхен» развязал руки раз-
бойничьей гитлеровской клике, подтолкнул агрессора на военную
авантюру. Таким образом, были созданы политические условия,
необходимые для объединения Европы без России. «Мюнхен» со-
здал эти условия объединения Европы без России — положение,
весьма напоминающее нынешнее международное положение, когда,
как 20 лет назад, создаются под руководством США блоки объ-
единения Европы без Советского Союза, направленные, как это
доказал в своем выступлении на Генеральной Ассамблее г. Спаак,
против Советского Союза, хотя он немало употребил слов, целые
фонтаны слов, для того, чтобы утопить в этих словах действи-
тельный смысл своего выступления.
Вот к чему свелись эти так называемые гарантии безопасности,
о чем сейчас упоминают любители военных авантюр, которые мно-
гое забыли и ничему не научились. Английская позиция (лорд
Кашендэн-Макнэйл, тогдашний товарищ министра иностранных
дел, пришедший в 1927 году на смену лорду Роберту Сесилю —
английскому представителю в Лиге наций) выражалась иной фор-
мулой: «Сначала разоружение (с оговоркой—сухопутное), по-
том — безопасность». Но это, увы, было мимолетное увлечение
логикой и истиной, оно скоро прошло, и на смену появилась вновь
французская формула — «Сначала гарантия безопасности, по-
том— разоружение или сокращение вооружений». Это, по мне-
нию английской делегации, никак не должно было относиться к
морским вооруженным силам, о разоружении которых Англия и
слышать не хотела. Разоружение же в области сухопутных сил
было вызвано стремлением удовлетворить требования доминио-
нов, видевших в сокращении и тем более в разоружении в отноше-
нии сухопутных вооруженных сил средство избавления от тяго-
тивших их обязательств по Локарнскому договору в отношении
европейских стран.
64
Но уже в 1934 году английское правительство (Гендерсон) 12
на конференции по разоружению перешло на французскую пози-
цию. Гендерсон объявил, что именно проблема национальной без-
опасности является «корнем всего вопроса разоружения».
Что касается США, то США отказались вообще принять ка-
кой-либо проект контроля под руководством Лиги наций. Особое
ударение они делали и тогда на вопрос о гарантиях безопасности.
Это было 20 с лишним лет тому назад. Но вот прошли эти
20 лет и собралась третья сессия Генеральной Ассамблеи и на-
ступил день 27 сентября 1948 г. На этом заседании Генеральной
Ассамблеи выступил английский министр иностранных дел г. Бе-
вин, который опять-таки выдвинул ту же самую формулу, имею-
щую уже серьезный 20-летний стаж, — «Сначала — безопасность,
потом сокращение вооружений».
Что касается других ведущих ораторов на Генеральной Ассам-
блее, то нельзя пройти мимо речи Спаака. С этого я и должен
начать.
В связи с советским предложением о запрещении атомного
оружия и установлении международного органа контроля г. Спаак
выступил с большой речью. Он заявил, что речь советского деле-
гата свидетельствует о незнании настоящих целей Бенилюкса и,
в частности, Бельгии. Так ли? В своей речи 25 сентября я гово-
рил, что такие договоры, как договор о военном союзе западных
стран — Англии, Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурга, —
могут в равной мере быть направлены против тех государств, ко-
торые были союзниками во второй мировой войне* Я указывал, что
во всей английской, французской, американской печати открыто
говорят, что военный союз пяти западных стран направлен про-
тив СССР и стран новой демократии. Я это готов повторить и
сейчас.
Что же ответил на это Спаак? Опроверг он это утверждение?
Привел ли он какие-либо факты в доказательство того, что этот
договор пяти держав имеет целью оборону? Нисколько! Никаких
фактов. Одна риторика, одна истерика по поводу какого-то страха,
во власти которого находится г. Спаак и, вероятно, его едино-
мышленники.
Спаак заявил, что он не знает страны, не знает ни одной поли-
тической партии, ни одного ответственного политического деятеля,
ни одного человека, имеющего какое-либо влияние на обществен-
ное мнение, и т. д., которые говорили бы, что Бельгия добровольно
участвует в кампании подстрекательства и подготавливается к
агрессивной войне. Это, конечно, не соответствует ни в какой мере
действительности, ибо такие партии есть — это, во-первых, та
партия, к которой принадлежит сам г. Спаак; ибо такие обще-
ственные деятели имеются — это, раньше всего, проповедники и
6S
пропагандисты военно-политического союза пяти западных госу-
дарств.
В своей речи от 27 сентября г. Спаак ясно дал понять, что этот
союз создан против СССР.
С другой стороны, я спрошу вас — покажите мне хотя бы
одну строчку в советских газетах, выступление хотя бы одного из
деятелей, одного из представителей советской культуры, науки,
искусства, которые где-нибудь, когда-нибудь хотя бы одним сло-
вом обмолвились о том, что СССР собирается напасть на какую-
либо другую страну. Спасенная героизмом и жертвами советского
народа Западная Европа, в том числе и ваша страна, г. Спаак,
оказывается, охвачена страхом перед... СССР, принесшим великие
жертвы миллионами своих сыновей и дочерей во имя освобожде-
ния от гитлеровской чумы народов Европы. Дальше такого ко-
щунства некуда итти.
Нам заявил г. Спаак, что «мы (я не знаю, кто это «мы»,—
во всяком случае это — не бельгийский народ) боимся советской
мощи».
Почему же тогда, если вы боитесь советской военной мощи,
Почему вы не поддерживаете наше предложение о том, чтобы со-
кратить эту военную мощь, как мы предлагаем? Но для вас это
не подходит, потому что мало уменьшить нашу военную мощь,
это требует также уменьшения военной мощи и ваших друзей, а
вы этого-то и не хотите допустить.
Г-н Спаак сказал: «Я не питаю слишком больших иллюзий.
Я знаю, что завтра утром в одной части международной прессы
меня будут называть лакеем Уолл-стрита»... Г-ну Спааку нельзя
отказать в дальновидности и проницательности.
Г-н Спаак добавил: «Что меня пугает, так это то, что я отдаю
себе отчет в том, что в настоящий момент человечество знает, что
оно должно было бы сделать для своего спасения, что человечество
хотело бы сделать это. Однако его трагическая судьба заклю-
чается в том, что кажется, оно не будет способно сделать это».
Что это означает? Не есть ли это плохо замаскированная
угроза? Но что же должно сделать несчастное человечество, кото-
рое не способно это сделать, как заявил г. Спаак? Что? На это
не последовало ответа. Нельзя считать ответом имитированные
охи и вздохи по поводу сложного, трудного, опасного момента.
Перед г. Спааком стояла, кажется, ясная задача — определить
свое отношение к трем советским предложениям. Но ни одно из
трех предложений не удовлетворило г. Спаака, употребившего свое
красноречие, как мы видели, на совершенно посторонние и ник-
чемные цели. Он уклонился от того, чтобы принять решение отно-
сительно этой важной задачи, поставленной Советским Союзом,
предпочел отделаться общими и мало что значащими фразами.
66
В сущности говоря, если отрешиться от всех враждебных Со-
ветскому Союзу, совершенно нелепых и необоснованных положе-
ний, которыми была уснащена эта речь г. Спаака, то можно ска-
зать, что от этой речи ничего не остается. В ней нет, в сущности,
никаких заслуживающих внимания в связи с обсуждаемым во-
просом положений. В ней нет никакой попытки внести что-либо
свое в дело освобождения человечества от угрозы войны, от ужа-
сов использования атомного оружия, нет попытки положить свой
камень в фундамент мира и безопасности народов. Про речь
Спаака нельзя даже сказать, что она следовала формуле — «Сна-
чала безопасность, потом сокращение вооружений», настолько речь
г-на Спаака ничего общего не имеет с задачей укрепления мира и
безопасности народов. Она служит прямо противоположным це-
лям, во всяком случае ясно — представитель бельгийского прави-
тельства против сокращения вооружений пятью великими держа-
вами, против запрещения атомной бомбы со всеми вытекающими
отсюда последствиями, а следовательно, против международного
контроля. Речь Спаака в этом отношении была вполне откровенна
и не оставляет места для какого бы то ни было недопонимания
того, чем дышат те круги, выразителем мнения которых является
г. Спаак.
В сущности говоря, речь Спаака преследовала цель помочь
Бевину решить непосильную для них обоих задачу — доказать
такой несусветный вздор, как утверждение, что, по концепции
марксизма-ленинизма, не может быть никакого сотрудничества
между СССР и капиталистическими государствами. Бевин заявил,
что все, что делает в этом отношении Советское правительство,
является тактикой, маневром, и в подтверждение этого сослался
на цитату из сочинений В. И. Ленина. Бевин умолчал, однако, что
эта цитата относится к тому времени, когда отношения между
молодой Советской республикой и некоторыми странами капита-
листического мира, и в том числе с Великобританией и Францией,
характеризовались такими историческими фактами, как иностран-
ная интервенция, как военный поход против СССР 14 европей-
ских государств, как вооруженная интервенция государств, в числе
которых была и Англия, о чем Бевин предусмотрительно тоже
счел за благо промолчать.
То, что взялся доказывать Бевин, имеет, конечно, свой смысл.
Ему нужно было сказать и доказать, что Советский Союз
не стремится к международному сотрудничеству и что, следова-
тельно, нет той базы для сотрудничества, которая основывается
на состоянии доверия сотрудничающих стран. Эта цель Бевина
понятна. Если исключается априорно такое сотрудничество, то,
конечно, предложения о таких мерах, как запрещение атомного
оружия или сокращение вооружений, теряют смысл, превра-
67
щаются в простой маневр. Бевин хотел доказать, что советская
внешняя политика и самая концепция марксизма-ленинизма на-
правлены не на сотрудничество между социалистической страной
и капиталистическими странами, а на отказ от такого сотрудниче-
ства. Вот задача, которую поставил перед собой Бевин. Своими
разговорами о страхе этому пытался помочь и г. Спаак.
Однако можно без труда доказать, что из этой затеи, кроме
провала, получиться ничего не могло, даже без того, чтобы проти-
вопоставить бевинскому утверждению многочисленные факты и
высказывания великого основоположника Советского государства
и гениального мыслителя человечества В. И. Ленина.
Если бы г. Бевин, взявшись рассуждать о концепции мар-
ксизма-ленинизма в вопросе о международном сотрудничестве,
проявил больше объективности и добросовестности, чем это ока-
залось в данном случае, то может быть он и не пустился бы
в столь рискованный исторический экскурс в области марксист-
ской теории.
В самом деле, разве в 1921 году Советское правительство, во
главе с В. И. Лениным, не принимало мер к тому, чтобы добиться
перехода от отношений войны с империалистическими странами к
мирным и торговым отношениям? Разве Ленин тогда не говорил,
что этот вопрос и, в частности, вопрос о торговых сношениях
с Англией стал центральным пунктом советской политики?
Как же взял на себя смелость английский министр иностран-
ных дел, характеризуя позицию Советского правительства по от-
ношению к некоммунистическим странам, утверждать то, что он
здесь утверждал?
Разве г. Бевину не известно высказывание Ленина в 1922 г.
по поводу Генуэзской конференции?
Ленин тогда говорил: «Мы идем в Геную с практической
целью — расширить торговлю и создать условия, при которых бы
она наиболее широко и успешно развивалась...» и дальше: «Ведь
самые неотложные, насущные, практические и резко обнаружив-
шиеся за последние годы интересы всех капиталистических дер-
жав требуют развития, упорядочения и расширения торговли с
Россией. А раз такого рода интересы есть, то можно поспорить,
можно повздорить, можно разойтись в разных комбинациях —
весьма даже правдоподобно, что доведется разойтись, — а все же,
в конце концов, эта основная хозяйственная необходимость сама
себе проложит дорогу... Можно довольно уверенно сказать, что
развитие правильных торговых сношений между советской рес-
публикой и всем остальным капиталистическим миром неизбежно
пойдет дальше» *.
* Ленин, Соч., т. XXVII, стр. 226.
68
Разве в том же 1922 г. Ленин не говорил: «Мы стоим на до-
роге, совершенно ясно и определенно очерченной, и обеспечили
себе успех перед государствами всего мира, хотя некоторые из них
до сих пор готовы заявлять, что садиться с нами за один стол
не желают. Тем не менее, экономические отношения, а за ними от-
ношения дипломатические налаживаются, должны наладиться, на-
ладятся непременно. Всякое государство, которое этому противо-
действует, рискует оказаться опоздавшим и может быть, кое в чем,
довольно существенном, рискует оказаться в невыгодном поло-
жении» *.
Обратясь к сочинениям Ленина, вы найдете там множество
такого рода высказываний, в которых сформулированы основные
принципы советской внешней политики.
Вот линия советской внешней политики, проводившаяся Совет-
ским государством под руководством Ленина и Сталина в те
годы, о которых упоминал в своей речи Бевин. Это дало основа-
ние тогдашнему высшему законодательному органу Советского
Союза— 2-му Съезду Советов СССР — констатировать в 1924 г.
по поводу установления дипломатических отношений между СССР
и Англией, что «результатом соединенных усилий миролюби-
вой политики Советского правительства под руководством
В. И. Ленина и громко выраженной упорной воли английского
народа явилось, наконец, установление нормальных отношений
между двумя странами в форме, достойной великих народов
обеих стран и закладывающей фундамент для их дружественного
сотрудничества». 2-й Съезд Советов СССР заявил, что «сотруд-
ничество народов Великобритании и Союза Советских Социали-
стических Республик неизменно останется одной из первых забот
Союзного Советского Правительства».
И разве г. Бевину не известно заявление Генералиссимуса
Сталина в 1947 г. в беседе со Стассеном, когда, говоря о сотруд-
ничестве двух разных систем, И. В. Сталин сказал: «Впервые
мысль о сотрудничестве двух систем была высказана Лениным.
Ленин — наш учитель, — говорит И. В. Сталин, а мы, совет-
ские люди — ученики Ленина. Мы никогда не отступали и не от-
ступим от указаний Ленина. Возможно, что он, И. В. Сталин,
сказал, что одна система, например, капиталистическая не хочет
сотрудничать, но это относилось к области желаний, а не возмож-
ностей сотрудничать. Что же касается возможности сотрудничать,
то он, И. В. Сталин, стоит на точке зрения Ленина о возможности
и желательности сотрудничать между двумя экономическими си-
стемами. Равным образом, что касается желания народа и комму-
нистической партии в СССР сотрудничать, то такое желание
* Ленин, Соч., т. XXVII, стр. 361.
69
у них имеется. Бесспорно, такое сотрудничество будет лишь по-
лезно обеим странам» *.
Так обстоит дело с попыткой Бевина подорвать доверие к Со-
ветскому Союзу, с попыткой «теоретически» обосновать фальши-
вый тезис о том, что руководители Советского государства якобы
отрицают возможность сотрудничания советской и капиталисти-
ческой систем.
Бевин попросту смешал вопрос о возможности сотрудничества
двух систем с вопросом о желательности такого сотрудничества.
Что касается СССР, то, как это видно из неоднократных автори-
тетнейших заявлений по этому вопросу руководителей Советского
государства, позиция СССР в этом отношении ясна. Но любители
мутить воду не унимаются, пускаясь на всякие трюки и подта-
совки фактов. Они пытаются во что бы то ни стало сорвать со-
трудничество с Советским Союзом, прикрыть свое нежелание та-
кого сотрудничества ложными ссылками и извращениями истори-
ческих фактов.
Естественно, что в таких условиях не могло быть успешных
результатов от работы комиссии по общему регулированию и со-
кращению вооружений, которая год тому назад приступила
к своей работе в соответствии с резолюцией Генеральной Ассам-
блеи от 14 декабря 1946 года.
Выступая на первой сессии Генеральной Ассамблеи в защиту
своего предложения о всеобщем сокращении и регулировании
вооружений, министр иностранных дел В. М. Молотов особо под-
черкивал, что Устав Организации Объединенных Наций уполно-
мочивает Генеральную Ассамблею рассматривать общие принципы
сотрудничества в деле поддержания международного мира и без-
опасности и называет в том числе прямо ст. 11 Устава 13, в том
числе принципы, определяющие разоружение и регулирование во-
оружений, и дает в отношении этих принципов рекомендации чле-
нам Организации или Совету Безопасности или и членам Органи-
зации и Совету Безопасности действовать в соответствии с ука-
занным.
Устав Организации Объединенных Наций предусматривает
также создание военно-штабного комитета, на который возла-
гается между прочим, во-первых, давать советы и оказывать по-
мощь Совету Безопасности по вопросам, относящимся к военным
потребностям Совета Безопасности, и, во-вторых, в числе этих
вопросов также указываются вопросы, относящиеся к регулиро-
ванию вооружений и к возможному разоружению.
* Запись беседы товарища И. В, Сталина с деятелем республикан-
ской партии Гарольдом Стассеном 9 апреля 1947 г., «Правда» 8 мая 1947 г.
70
Таким образом, ясно, что вопрос о сокращении вооружений
и даже, как это говорится в Уставе Организации Объединенных
Наций, о возможности разоружения относится к области важней-
ших принципов Организации Объединенных Наций, во имя реа-
лизации которых Организация Объединенных Наций, следуя сво-
ему Уставу, обязана работать.
Следует признать, заявил на первой сессии Генеральной Ас-
самблеи В. М. Молотов, что пришло уже время принять опреде-
ленные решения по осуществлению этой задачи.
«Нельзя забывать, — говорил в упомянутом выступлении
В. М. Молотов, — что, если, наряду с заявлениями о миролюби-
вой политике, те или иные государства не только не сокращают
свои вооружения, но, наоборот, увеличивают их как в количе-
ственном, так и в качественном отношениях, народы вправе усум-
ниться в искренности миролюбивых деклараций».
Внося на 1-й сессии Генеральной Ассамблеи свое предложение
о всеобщем сокращении вооружений, Советское правительство
исходило из того, что принятием решений по этим предложениям
Генеральная Ассамблея действительно сделала бы чрезвычайно
важный шаг вперед в деле укрепления мира и безопасности наро-
дов. В ответ тем, кто выдвигает требования раньше обеспечить
коллективную безопасность, обещая только после этого присту-
пить к разоружению, В. М. Молотов указывал на неправильность
такого рода рассуждений, ибо всеобщее сокращение вооружений
под руководством Организации Объединенных Наций, говорил
он, несомненно укрепит международную безопасность.
«Следовательно, — говорил В. М. Молотов, — именно те, кто
заботится о международном мире и безопасности, и должны стре-
миться к осуществлению всеобщего сокращения вооружений.
В противном случае ссылки на необходимость укрепления все-
общей безопасности служили бы только прикрытием для тех, кто
в действительности не признает необходимости всеобщего сокра-
щения вооружений».
Несмотря на активные усилия представителей Советского Со-
юза продвинуть работу по сокращению вооружений, положитель-
ных результатов эта работа не дала, и спустя полтора года после
начала работы этой комиссии нам приходится констатировать
провал работы этой комиссии, так же как и провал работы ко-
миссии по запрещению атомного оружия.
Советская делегация уже изложила свою позицию также и по
вопросу о запрещении атомного оружия. Я не вижу необходимости
во всем объеме излагать этот вопрос снова, потому что это было
бы повторением того, что мы уже говорили. Нужно считать, что
постановления Генеральной Ассамблеи от 24 января и 14 декабря
1946 года по существу предрешили вопрос о запрещении атомного
71
оружия. Тем не менее реализация этих постановлений встречает
упорное сопротивление. Рассмотрение в первом комитете докла-
дов атомной комиссии дало немало примеров упорного нежелания
ряда делегаций не только разработать мероприятия и подготовить
предложения, направленные на изъятие атомного оружия из на-
ционального вооружения, но даже установить действительный
международный контроль за недопущением использования атом-
ной энергии в военных целях.
Не случайно ведь, что под влиянием американского правитель-
ства большинство атомной комиссии заняло позицию отказа от
дальнейшей работы по подготовке мероприятий, предусматриваю-
щих изъятие атомного оружия. А сегодняшнее голосование
против той части резолюции Эквадора, где говорится о необходи-
мости продолжить эту работу в целях достижения общего согла-
шения по этим вопросам, свидетельствует о том, что эти-то настоя-
щие цели — достижение сотрудничества, достижение общего
соглашения, согласования различных точек зрения — принципи-
ально отвергают представители США и Великобритании, голосо-
вавшие против этого предложения Эквадора.
Между тем, решение этой задачи в духе указанных выше по-
становлений Генеральной Ассамблеи является насущной необхо-
димостью, так как атомное оружие является оружием агрессии,
нападения, и в дальнейшем производстве этих видов оружия
могут быть заинтересованы только те, кто лелеет агрессивные и
экспансионистские планы, планы нападения на чужие территории
и распространения своего господства на чужие земли. Ибо, кто не
собирается нападать на чужие территории, тем не нужно оружие
нападения, каким является атомная бомба. Тем, кто не соби-
рается распространять свое господство на чужие земли, тем
не нужно это оружие нападения.
С другой стороны, без запрещения атомного оружия и изъя-
тия атомного оружия из национального вооружения нельзя
серьезно говорить и о сокращении вооружений в том или другом
объеме. Эти две задачи — запрещение атомного оружия и сокра-
щение обычного вооружения — тесно связаны между собой и тре-
буют совместного решения. Без такого совместного решения этих
задач нельзя добиться облегчения тяжелого бремени военных рас-
ходов, становящихся все более и более непосильными для миллио-
нов и миллионов налогоплательщиков, принадлежащих в своей
подавляющей массе к людям, добывающим себе средства к суще-
ствованию своим трудом.
Советская делегация уже приводила в своем выступлении на
Генеральной Ассамблее 25 сентября данные, характеризующие
гонку вооружений в ряде капиталистических стран и, в первую
очередь, в США. В дополнение к приведенным уже нами данным,
72
характеризующим рост военного бюджета 1948 года по сравнению
не только с довоенным временем, но и с бюджетом 1947 года,
а также громадный рост военного бюджета на следующую пяти-
летку, можно привести следующие данные: по данным официаль-
ного органа министерства армии США «Армии информейшен
дейджест» за август 1948 г. военный бюджет США на 1948/49
финансовый год конгрессом США утвержден в законе 776 в раз-
мере 15,2 миллиарда долларов, что составляет 36,1 проц. от об-
щего национального бюджета 1949 года. Больше 1/3 бюджета идет
на содержание, увеличение и оснащение вооруженных сил и ар-
мии вообще. Причем из общих 15 миллиардов долларов, ассигно-
ванных для этой цели, около 7 миллиардов идет на воздушные
силы, около 4 миллиардов — по бюджету военно-морских сил,
3 с лишним миллиарда долларов ассигнований — на постройку
самолетов по закону 547 и остальная часть — оккупационные рас-
ходы в Германии. Однако эти цифры еще не отражают полной
картины ассигнований, предусмотренных на военные нужды США
на 1948/49 год, ибо сюда не вошли 500 миллионов долларов на
нужды комиссии по атомной энергии, 600 миллионов долларов на
закупку и создание запасов военных и стратегических материалов,
которыми не располагают США и которые требуют импортирова-
ния этих материалов, 400 миллионов долларов, ассигнованных на
военные расходы и помощь Греции, Турции и Китаю. Но и это
еще не окончательные цифры, так как проектируется дальнейшее
увеличение этих статей военных расходов.
Мы вправе поэтому говорить о том, что идет бешеная гонка
вооружений, бешеное и систематическое увеличение военных бюд-
жетов, которые, конечно, всей своей тяжестью ложатся на массы,
на миллионы и миллионы простых людей, на трудящееся населе-
ние. Военные бюджеты США из года в год увеличиваются,
в военных бюджетах США из года в год увеличиваются расходы,
связанные с производством атомного оружия. Это, кстати сказать,
само по себе достаточно красноречиво свидетельствует о действи-
тельном отношении правительства США к предложению о запре-
щении атомного оружия.
Я не могу не напомнить, что на-днях агентство Юнайтед
Пресс передало сообщение о том, как США планируют произ-
водство атомного оружия на 50 лет вперед. Согласно этому сооб-
щению агентства Юнайтед Пресс, начальники наземных, военно-
морских и воздушных штабов считают, что требования обороны
атомного века, как они говорят, будут развиваться в течение сле-
дующих 50 лет тремя фазами. В течение этих фаз США ставят
своей задачей, по сообщениям из американских военных источни-
ков, добиться подавляющего превосходства в воздухе и на море,
главным образом при помощи атомного оружия. Правительство
73
США исходит из того, что США сохраняют сейчас и сохранят за
собой на длительное время монополию владения атомной бомбой.
Все это, конечно, не пустые разговоры. Что же получается?
С одной стороны, в Организации Объединенных Наций идут раз-
говоры демагогического порядка о разных формах международ-
ного контроля, который должен предусмотреть запрещение атом-
ного оружия, а с другой стороны, в канцеляриях и военных шта-
бах не краснобаи, а люди дела разрабатывают планы атомного
вооружения на 50 лет вперед, готовясь к новой войне. Они тешат
себя вместе с тем надеждой, что Советскому Союзу не удастся
в быстрый срок своими промышленно-техническими и военно-тех-
ническими успехами ликвидировать эти преимущества и привиле-
гии. Не случайно ведь в Америке циркулирует брошюрка Джона
Хогерторна и Элсуорда Реймонда под загадочным заглавием:
«Когда Россия будет иметь атомную бомбу?». Эта брошюра пре-
следует цель пропаганды атомной войны, с одной стороны, и, с дру-
гой стороны, она пророчествует, что Советский Союз в течение
многих лет не сумеет организовать производство атомных бомб.
Все такого рода разговоры не выдерживают никакой критики.
Если бы даже запрещение атомного оружия и лишало США ка-
ких-то преимуществ или привилегий, то не нужно забывать, что
это преимущество возможности массового уничтожения людей.
Против таких преимуществ восстает человеческая совесть, против
таких преимуществ протестует всякий честный человек в любом
пункте земного шага, с такими привилегиями или преимуще-
ствами, которые Соединенные Штаты Америки боятся потерять
в случае запрещения атомного оружия, не может мириться совесть
народов, и ликвидация таких привилегий и преимуществ будет все-
гда оправдана перед всем человечеством, жаждущим мира и про-
клинающим войну. Так ставится вопрос в советских предложениях.
Таковы мотивы, которыми руководствуется Советское прави-
тельство, внося на рассмотрение Генеральной Ассамблеи свои
предложения о сокращении пятью великими державами вооружен-
ных сил и вооружений на одну треть в течение 1 года и о запре-
щении атомного оружия.
Советское правительство ставит задачу сокращения вооруже-
ний в более ограниченном виде, предлагая провести это мероприя-
тие лишь в отношении пяти великих держав — постоянных членов
Совета Безопасности, в руках которых сосредоточена подавляющая
масса вооруженных сил и вооружения и которые несут главную
ответственность за поддержание мира и всеобщей безопасности.
Мы глубоко убеждены, что проведение в жизнь предлагаемых
Советским правительством мероприятий должно явиться первым
шагом в деле реального обеспечения мира, в деле реального обес-
печения безопасности народов.
О ЗАПРЕЩЕНИИ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
И СОКРАЩЕНИИ ВООРУЖЕНИЙ
Речь на заседании Первого комитета
12 октября 1948 года
1. Попытка сорвать советские предложения
Наши прения по второму пункту повестки дня по поводу пред-
ложений, внесенных правительством Советского Союза относи-
тельно запрещения атомного оружия, сокращения вооружений и
вооруженных сил на одну треть пятью великими державами в те-
чение одного года и относительно установления международного
контроля над выполнением этих постановлений, — подходят
к концу. И в этом случае мы имеем два лагеря государств, одни
из которых последовательно защищают позицию мира и безопас-
ности народов, добиваясь принятия решений, которые явились бы
первым шагом в деле действительного сокращения вооружений и
вооруженных сил, которые явились бы первым шагом в деле
устранения угрозы новой войны, в деле укрепления мира. Другая
группа государств продолжает линию, которую она вела и до сих
пор и которая характеризуется стремлением во что бы то ни стало
отложить, сорвать проведение в жизнь мероприятий по запреще-
нию атомного оружия и сокращению вооруженных сил хотя бы
пятью великими державами, как это предлагается Советским Сою-
зом. Нужно ли вновь указывать на то, что позиция этой второй
группы держав в корне противоречит принципам, духу, задачам
и целям Организации Объединенных Наций, что она в корне про-
тиворечит и тем решениям, которые были уже приняты Организа-
цией Объединенных Наций два года тому назад и против которых
никто, — повторяю, — никто не осмеливается выступить открыто,
что, однако, не исключает закулисной работы, направленной на
срыв указанных исторических постановлений Генеральной Ассам-
блеи.
75
Советская делегация неоднократно уже указывала на пагуб-
ность такой позиции, таящей в себе подлинную угрозу миру и
безопасности народов. Тем не менее, сопротивление со стороны
этого лагеря предложениям, направленным против гонки воору-
жений и в пользу укрепления мира, продолжается. При этом
выискиваются и придумываются самые разнообразные мотивы и
поводы, которыми можно было бы прикрыть свое стремление во
что бы то ни стало добиться отклонения предложений Советского
Союза. Советская делегация подвергла уже анализу эти мотивы
и показала, по крайней мере, старалась показать их полную несо-
стоятельность. И, действительно, разве не бросается в глаза
искусственность и надуманность подавляющего большинства мо-
тивов, представленных против предложения Советского Союза,
мотивов, которые удивительно совпадают и на этот раз с тем, что
в аналогичных случаях говорилось и раньше на протяжении уже
более чем четверти века и говорится всякий раз, когда Советский
Союз и дружественные ему государства поднимают свой голос
в защиту мира. На этот раз вновь делается попытка поколебать
предложения, преследующие цель остановить военную горячку,
запретить атомное оружие, сократить вооруженные силы пяти
великих держав на одну треть, что, несомненно, имело бы большое
значение с точки зрения дальнейшего развития международных
отношений в направлении дружественного сотрудничества различ-
ных государств, что имело бы, несомненно, громадное значение и
с точки зрения ослабления напора со стороны реакционных сил,
стремящихся направить это развитие по линии, не имеющей ни-
чего общего с задачами укрепления мира и безопасности.
Поход против советских предложений на этой сессии возгла-
вили, как это бывает часто и в других аналогичных случаях, пред-
ставители Соединенных Штатов Америки, Великобритании и
Франции. Они, как можно судить по тем выступлениям, которые
только что прошли перед нами, совершенно распоясались в своих
нападках на Советский Союз, а их «спикеры» переходят всякие
границы дозволенного. Тон задала английская делегация, пред-
ставители которой в лице г-на Бевина на Генеральной Ассамблее,
гг. Макнейла и Шоукросса 14 в политическом комитете не стесня-
лись средствами для того, чтобы очернить — я говорю прямо —
очернить, оклеветать позицию советской делегации и чтобы таким
способом попытаться подорвать доверие к предложениям Совет-
ского Союза. Вслед за ними выступили представители француз-
ской, канадской, греческой, чилийской, сальвадорской делегаций
и еще кто-то, — это как раз те государства, которые входят в тот
другой лагерь, о котором я говорил выше, — в лагерь противни-
ков советских предложений, противников мира и всех тех меро-
приятий, которые предлагаются для того, чтобы укрепить мир,
76
укрепить безопасность народов, ослабить напряжение в междуна-
родных отношениях, ликвидировать опасность, которая надви-
гается на нас, благодаря линии, занятой Соединенными Штатами
Америки и Великобританией, при поддержке со стороны Франции
и Китая. Их выступление завершил г. Остин, постаравшись под-
лить еще больше яду инсинуаций и прямой клеветы в свою речь,
направленную не только уже против предложений, фигурирующих
сейчас здесь в виде проектов резолюции советской делегации, но
направленную против Советского Союза в целом.
Я начну с канадского представителя, который заявил, что
каждое мыслящее существо — я говорю его словами — на нашей
встревоженной планете должно помнить, что имеющееся в настоя-
щее время напряжение создано Советским Союзом, который, де,
продолжает подливать масла в огонь. Канадский представитель
договорился до того, что ответственность за это напряжение якобы
лежит на советской внешней политике тем более, что, как он здесь
утверждает, Советский Союз старается всеми мерами вызвать
раздоры в других государствах. От канадского представителя мы
не могли бы впрочем ожидать ничего другого после того всем
известного «вклада», так сказать, который внесло канадское пра-
вительство в разнузданную кампанию вражды и ненависти к
Советскому Союзу, не гнушаясь при этом использовать и различ-
ных провокаторов и изменников, которым нет и не может быть
места в обществе порядочных людей. Но канадский представитель
в этом деле, в этом хоре клеветников и инсинуаторов в отношении
Советского Союза был не одинок; ему подпевали представители
Сальвадора, Греции, Франции. Все они старались — в отношении
советских предложений и мотивов, которыми мы руководствова-
лись, внося свои предложения — посеять подозрения, подорвать
доверие, извращая действительный смысл и сущность наших пред-
ложений, характер и значение которых совершенно ясны и говорят
сами за себя. Ведь дело дошло до того, что английский предста-
витель, как это мы слышали из уст генерального прокурора Вели-
кобритании г-на Шоукросса, попытался советские предложения,
проект советской резолюции о запрещении атомного оружия и
о сокращении пятью великими державами вооружений и воору-
женных сил изобразить не больше и не меньше как агрессивный
акт. За ним послушно последовал и французский представитель
г-н Пароди, который действовал в этом случае также без всяких
оснований.
Г-н Шоукросс не постеснялся здесь заявить, что, когда совет-
ская делегация протягивает оливковую ветвь мира, то она делает
это столь агрессивным способом, что как будто рассчитывает от-
бить у других желание принять ее. Видите, даже когда делается
такой миролюбивый шаг, как протягивание оливковой ветви, и то
77
в этом будто бы скрывается уже агрессивная цель и намерения.
Разве это не карикатура, сработанная генеральным прокурором
Великобритании в расчете на плохой политический вкус своих
поклонников?
Но г-н Шоукросс пошел дальше. Он соблазнился какой-то
немецкой поговоркой, которую счел уместным напомнить именно
в связи с нашими предложениями, именно в связи с усилиями,
которые мы, меньшинство, поборники мира и безопасности наро-
дов, делаем здесь для того, чтобы ограничить опасность новой
войны, сделать хоть один действительный шаг в направлении
укрепления мира, — именно в этот момент по поводу такого рода
предложений, генеральный прокурор Великобритании счел нуж-
ным напомнить немецкую поговорку, которая говорит: «Или ты
должен быть моим братом, или я проломлю тебе голову».
Конечно, криминальный уклон здесь естественен — мы имеем
дело с выступлением прокурора, — но, позвольте, разве уместно
так трактовать, разве добросовестно так трактовать советские
предложения, что мы принуждаем людей либо быть миролюби-
выми, либо мы угрожаем им «проломить голову»? Разве это не
красное словцо, по поводу чего уместно было бы вспомнить рус-
скую поговорку: «Для красного словца не пожалеет и отца».
Г-н Шоукросс сделал попытку обусловить рассмотрение совет-
ских предложений и принятие по ним резолюции тем результатом,
к которому придет подкомитет по разработке резолюции относи-
тельно докладов атомной комиссии, и он заявил, что английская
делегация не займет никакой окончательной позиции по поводу
предложений о запрещении атомного оружия и сокращении воору-
жений и вооруженных сил великими державами на Уз в течение
года, пока не получит доклада указанного подкомитета.
Надо прямо сказать, что такая постановка вопроса свидетель-
ствует о нежелании деловым образом, по-настоящему отнестись
к предложениям Советского Союза, что является не чем иным,
как отговоркой, как стремлением уйти от решения этой задачи,
тем более, что действительно такая постановка лишена всякого
логического основания.
Чем занимается сейчас подкомитет, который мы избрали по
первому вопросу повестки дня первого комитета? Он занимается
выработкой резолюции по поводу трех докладов атомной комис-
сии. Примет ли он тот или иной проект резолюции по поводу
докладов атомной комиссии — какое это имеет отношение к прин-
ципиальному вопросу о запрещении употребления атомной энер-
гии в военных целях?
По докладам атомной комиссии можно принять любую резо-
люцию, но вопрос о запрещении атомного оружия никак не может
и не будет ею затронут, ибо это — не комиссия по выработке кон-
78
венции по запрещению атомной энергии для военных целей, ибо
это — не комиссия по выработке линии Генеральной Ассамблеи
по поводу запрещения применения атомной энергии в военных
целях. Мы можем не принимать никакой резолюции по докладам
атомной комиссии, но разве это устраняет возможность или необ-
ходимость, целесообразность и разумность принятия резолюции
по запрещению атомного оружия? Какая здесь связь? Связь
чисто внешняя, притом надуманная, искусственная, я даже не ска-
зал бы формально логическая, потому что даже формальной ло-
гики здесь нет. И вот нам предлагают, после того, как мы столько
времени потратили на обсуждение советских предложений и ряда
других предложений, которые обильно были представлены здесь
другими делегациями, нам говорят, что мы не будем ничего ре-
шать, пока нам подкомитет не доложит, как он решит относи-
тельно докладов атомной комиссии, как будто бы это и есть
существо дела и как будто это в какой-то мере относится к суще-
ству тех предложений, которые внесла на рассмотрение Генераль-
ной Ассамблеи советская делегация по поручению Советского
правительства.
Вот почему я говорю, что с такой постановкой вопроса согла-
ситься нельзя. Это — отводный канал, чтобы куда-то сплавить
этот вопрос, по крайней мере до того момента, который пока-
жется моему уважаемому соседу справа г-ну Шоукроссу удобным.
Английская делегация старается предупредить развитие событий,
подготовить почву для того, чтобы использовать затруднения
в вопросе о разработке конвенции по контролю для удара по пред-
ложению о запрещении атомного оружия. Иначе я не могу понять
ту часть выступления г-на Шоукросса, где он, не стесняясь в вы-
ражениях, заявил, что советские предложения сформулированы, —
он так сказал, я даже не поверил сначала своим ушам, — в прово-
кационном тоне...
Но разберемся по существу. Какие же доказательства Шоук-
росс привел против этого будто бы провокационного тона совет-
ской резолюции? Он нашел два основания: первое — это тот
параграф преамбулы предложений советской делегации от 25 сен-
тября, где говорится, что до сего времени практически ничего не
сделано по проведению в жизнь решений Ассамблеи от 24 января
и 14 декабря 1946 года.
Вот, оказывается, такое заявление и дает нашей резолюции тон.
Но разве в действительности мы не констатировали, что работа
атомной комиссии уперлась в тупик? Хорошо, мы расходимся
в том, какие причины этого, кто виноват. По-вашему — мы, по-
нашему — вы. Но вопрос заключается в том, что же мы имеем
налицо? Каков результат 30-месячной работы атомной комиссии?
79
Мы объективно и спокойно констатируем — политического ре-
зультата нет. И нам говорят — это провокация.
Провокационный тон рассердившийся английский прокурор
усмотрел и в последнем параграфе советских предложений, где эти
предложения мотивируются целью укрепить дело мира и устра-
нить угрозу новой войны, разжигаемой экспансионистскими и
другими реакционными элементами. Это — второе основание для
обвинения нас в провокационном тоне. Но будете ли вы,
г-н Шоукросс, отрицать, что существуют в мире реакционные
элементы, разжигающие войну? Вы отрицаете, что существуют
такие группы, которые разжигают войну? На чем же основывается
в таком случае резолюция, которая была принята в прошлом году
Генеральной Ассамблеей, осуждающая пропаганду войны? На чем
же она была основана или это была ошибка?
Мы считаем, что это не было ошибкой. Мы приводили факты,
мы и сегодня приведем факты, которые говорят о том, что
имеются не только отдельные люди, а целые группы и определен-
ные круги, которые являются реакционными, которые носятся
с идеей мирового господства, которые пытаются осуществить это
мировое господство, зажечь новую войну, которые сейчас подстре-
кают к этой новой войне. Что же здесь провокационного? Какая
тут провокация? В нашей резолюции констатируется только факт,
который нельзя отрицать. Если бы вы сравнили, скажем, с нашей
резолюцией резолюцию, представленную великобританской деле-
гацией, то вы увидели бы, что в этой резолюции что ни параграф,
то обвинение, которое бросают меньшинству комиссии. Что ни
абзац, что ни параграф, то обвинение. И после этого нам говорят,
что вот этот тон, в котором составлен проект резолюции велико-
британской делегации — это лойяльный тон, а тот тон, в котором
составлен проект советской резолюции, где нет ни одного вы-
пада, — это провокационный тон. Это значит действительно гово-
рить на разных языках.
Первый и второй параграфы проекта советской резолюции,
как я указал, объективно констатируют факты, против которых
бессильны злоба, ненависть, клевета, брань. Ведь все эти выра-
женьица, которыми так щедро пересыпал свою речь г-н Шоукросс,
потеряв всякое душевное равновесие, были, очевидно, предназна-
чены для того, чтобы вывести нас из себя, чтобы дискредитиро-
вать, если не самые наши предложения, то, по крайней мере, деле-
гацию, которая внесла эти предложения. Вот почему опять
слышатся те же самые уже навязшие в зубах стандартные и враж-
дебные Советскому Союзу бредни относительно «железного
занавеса» и прочий антисоветский вздор.
80
2* Маневры фальсификаторов
Задача наших оппонентов, как всегда, судя по их выступле-
ниям, заключается в том, чтобы попытаться доказать, что Совет-
ский Союз вообще против всякого международного сотрудниче-
ства и соглашений с другими державами, что Советский Союз
вообще смотрит на это сотрудничество, как на какой-то тактиче-
ский прием, что в действительности Советский Союз находится
в состоянии войны со всем миром, маскируя это словами о мире.
Вот концепция, которую здесь очень примитивно излагали господа
англичане и американцы и, в частности, г-н Остин. Чтобы дока-
зать это, понадобилось попытаться извратить ряд фактов, касаю-
щихся основ советской внешней политики. Признаться, мне не-
много не по себе, когда меня тянут на путь теоретической дискус-
сии о марксизме и ленинизме в Политическом комитете. Я пони-
маю, что, в сущности говоря, Политический комитет не для этого
создан. Но, если требуют этой дискуссии, если навязывают нам
такую дискуссию, мы принимаем ее.
Если, например, лавры г-на Бевина, пустившегося в теорети-
ческое исследование ленинизма, не дают покоя г-ну Макнейлу
или не дают покоя также и г-ну Остину, то я готов пойти им на-
встречу в этом вопросе. Давайте, поговорим, посмотрим, что из
этого выйдет.
Вот, г-н Макнейл, защищая, как он сказал, своего шефа, пу-
стился в рассуждения относительно одной цитаты из сочинений
В. И. Ленина о трудном восхождении на неисследованную гору.
Иногда, говорил Ленин, бывает необходимо итти не прямым
путем, а зигзагами и пробовать различные направления. Я на-
деюсь, что шотландцу, как себя очень часто любит именовать
г-н Макнейл, хорошо известно, что значит восходить на гору, да
еще на неисследованную гору. И неужели г-н Макнейл никогда
не прибегал при таком восхождении к этим, так называемым, зиг-
загам, а предпочитал итти напролом, даже с риском проломить
себе голову.
Чему же учит ленинизм? Он учит великой истине: нельзя не
учитывать обстановки; нужно уметь приспособливаться к обста-
новке, нужно уметь лавировать, нужно уметь не только наступать,
но и отступать. История настоящих войн показывает, что искус-
ство отступать является величайшим военным искусством. Этим
искусством владел в совершенстве Кутузов, и он победил Напо-
леона. Этим искусством в совершенстве владеет Сталин, и он
победил Гитлера. Этим искусством владеют большевики, и они не
раз побеждали в борьбе с нашими врагами нашего более могу-
щественного и обученного искусству этой борьбы противника.
81
Но курьезнее всего то, что та цитата, на которую сослался
г-н Макнейл, имеет прямо противоположный смысл, чем тот, кото-
рый усмотрел в ней г-н Макнейл. Эта цитата направлена против
непонимания необходимости быть гибкими в своей тактике. Наши
противники здесь на практике тоже стараются по-своему лавиро-
вать, применять свою тактику. Например, им не нравится совет-
ская резолюция. По их мнению, она просто не реальна, она бес-
смысленна, она провокационна. Но ни один из противников нашей
резолюции не осмеливается открыто предложить отклонить эту
резолюцию. А сирийский представитель почтенный Эль Хури
даже сказал, что если бы мы прямо, открыто отклонили такую
резолюцию, то мы вызвали бы разочарование во всем мире. От-
сюда поиски более гибкого и осторожного решения задачи.
Сегодня бельгийский представитель сказал: нужно мотивиро-
вать, почему мы считаем необходимым отклонить советские пред-
ложения. Нужно, развивал далее бельгийский делегат свои мысли,
чтобы, отклоняя предложения о запрещении атомной бомбы, ска-
зать, что мы вовсе не против запрещения атомной бомбы, иначе
мы окажемся в неудобном положении.
Приведенная Макнейлом цитата способна была доказать
только одно, а именно, что Макнейл, как он сам это признал, не
в ладах с логикой. Что правда, то правда. Однако, если углуб-
ляться в области высказываний ответственных руководителей
разных стран по поводу международного сотрудничества, то не
лучше ли посмотреть, как и что говорили представители англий-
ского правительства или английской правящей партии по этому
поводу. Не припомнит ли г-н Макнейл, а, кстати, и г-н Шоукросс,
выступление г-на Бевина в палате общин 4-го мая 1948 года,
когда г-н Бевин говорил, что он всегда считал, что если бы не
пришлось иметь дело с коммунистической идеологией, то урегули-
рование разных вопросов с СССР было бы возможно.
Мы придерживаемся другой точки зрения. Можно иметь раз-
ные идеологии, можно иметь разные общественные системы и
можно сотрудничать, если уважать друг друга, несмотря на раз-
ницу в идеологиях, несмотря на различие в общественных
системах. И отсюда наше стремление к сотрудничеству. Мы —
меньшинство — хотим этого сотрудничества, добиваемся его. На
какой основе? Не на основе диктата. Мы хотим сотрудничества
на основе взаимного уважения, доверия, которое вытекает из этого
уважения, сотрудничества равного с равным. Дело не в разных
идеологиях и не в разном общественном строе. Войны в капита-
листическом обществе — это войны между странами с одинако-
выми экономическими системами. Генералиссимус Сталин в беседе
со Стассеном указывал на то, что «экономические системы в Гер-
мании и США одинаковые, но, тем не менее, между ними воз-
82
никла война. Экономические системы США и СССР различны,
но они не воевали друг с другом, а сотрудничали во время войны».
И. В. Сталин говорил, что «если две разные системы могли
сотрудничать во время войны, то почему они не могут сотрудни-
чать в мирное время?...» И дальше: «Нужно уважать системы,
одобренные народом. Только при этом условии возможно сотруд-
ничество».
Г. Бевин придерживается, видимо, прямо противоположных
взглядов. Чемберлен пробовал договориться с Гитлером. Он пы-
тался это сделать путем тайных переговоров за спиной Советского
Союза в то самое время, когда в Москве шли переговоры с англо-
французской делегацией. Тогда велись переговоры с Гитлером
втайне от нас. Гитлера толкали на Восток, на СССР, подстрекая
его к новой войне. Это — исторический факт. Госдепартамент
США сделал неуклюжую попытку фальсифицировать историю,
выступив со своим сборником под названием «Немецко-советские
отношения в 1939—41 гг.» Госдепартамент пытался таким спосо-
бом очернить Советский Союз.
Советское информационное бюро при Совете Министров СССР
ответило на это исторической справкой под заглавием «Фальси-
фикаторы истории», где показало факты и действительную роль
Чемберлена, Даладье, вершителей европейских судеб в то время,
роль Соединенных Штатов Америки, которые стояли за их спи-
ной, которые оплодотворили немецкую фашистскую почву мил-
лиардами американских долларов, американским золотом, вспоили
и вскормили зверя гитлеровской агрессии.
Нам говорят, что если бы в СССР не было коммунистической
идеологии, то с нами могли бы договориться. Это неправильно,
во-первых, потому, что капиталистический мир знал войны, и
этим войнам не мешало тождество идеологий или близость идео-
логий воюющих стран друг к другу.
Франко-прусская война — разве она была не между двумя го-
сударствами примерно одинаковой политической, социальной и
классовой структуры? А первая мировая война — не то же самое?
Вторая мировая война — не то же самое? Разве вторая мировая
война началась между коммунистическими и некоммунистическими
системами? Нет. Она началась в пределах капиталистической си-
стемы. Но она потом повернулась своим основным острием против
социалистического государства. И в этом была гигантская ошибка,
непоправимая историческая ошибка фашистов, которые попробо-
вали испытать силу Советской страны и закончили это своим ка-
тастрофическим поражением.
Конечно, мы были не одни в этой борьбе и мы отдаем должное
тем заслугам, которые имеет перед историей советско-англо-амери-
канская боевая коалиция. И это еще лишний раз доказывает, что
S3
разница в системах не может иметь решающего значения там, где
имеются общие интересы, выраженные в стремлении людей к миру
и безопасности, к демократии, к обузданию агрессора, к ликвида-
ции безумных планов мирового господства и уничтожения незави-
симости других демократических государств.
Как же г-н Бевин может говорить, что если бы в СССР не
было коммунистической идеологии, то все было бы в порядке?
Как же, говоря это, г-н Бевин пытается утверждать, что Советский
Союз против сотрудничества? Есть книга, написанная теоретиком
лейбористской партии Ласки. Книга называется «Вера, разум и
цивилизация». Разве в этой книге мы не читаем следующее:
«Несмотря на нашу совместную с русскими борьбу, наших прави-
телей и в Англии и в Соединенных Штатах Америки не покидает
известный скептицизм в отношении возможности найти общую
основу для постоянного соглашения и взаимопонимания между
нами и русскими. Откровенно говоря, нашим правителям больше
по душе такие люди, как Франко и Салазар, нежели Ленин и
Сталин»?
К этому прибавить ничего нельзя. Комментариев, как гово-
рится, не нужно. Вы сказали, ваша партия сказала, кто вам ближе.
Вам более по душе такие люди, как Франко и Салазар. Что
к этому можно еще прибавить? Г-н Макнейл заявил, что позицию
Правительства СССР во многих отношениях невозможно пред-
сказать.
В связи с чем это сказано? В связи с нашими предложениями
о сокращении вооружений. Но г-ну Макнейлу может быть некогда
было вооружиться, как он сказал, документацией, за что он уже
раз должен был извиняться. Но он должен был бы все-таки хотя
бы у своих экспертов спросить, соответствует ли такое утвержде-
ние действительности? Они должны были бы сказать, что это не
соответствует действительности. Вот доказательства. Обратимся
к вопросу о сокращении вооружений. Советский Союз, даже бу-
дучи членом Лиги наций, неизменно ставил вопрос о разоружении
или о сокращении вооружений. Известно ли вам это, господа
английские делегаты? Если известно, то как же вы тогда позво-
ляете себе говорить об изменчивости советской политики? Нет,
наша политика неизменна. Мы против усиления вооружений. Мы
против гонки вооружений. Мы против подготовки новых войн, мы
за то, чтобы ликвидировать эти войны, хотя мы знаем, что закон
капиталистического общества таков, что война является своего
рода законом общественного развития капитализма.
Попутно замечу, что это не один порок, не одно несчастье, ко-
торое человечеству принес капитализм, который в свое время был
прогрессивным явлением, придя на смену феодализму. Не впо-
следствии в процессе своего исторического развития он превра-
84
щается в отрицание прогресса, он отживает, и ему на смену идет
социализм. Не только войны являются спутником капитализма.
Спутниками капитализма являются экономические кризисы, без-
работица, проституция, преступления. Все это азбука марксизма-
ленинизма, который указал путь преодоления пороков капитали-
стической системы. Но чтобы рассуждать о марксизме-ленинизме,
нужно знать, по крайней мере, эту азбуку. Пускай лучше они это
сделают без меня.
Сегодня г-н Остин заявил, что он охотно возьмется за изуче-
ние марксизма-ленинизма. Я приветствую это, г-н Остин. Я только
очень жалею, что вы выступили сегодня до того, как вы взялись
за изучение марксизма-ленинизма. Я предпочел бы выслушать
вас не до того, а после того, как вы приметесь за изучение.
А главное, вы окажетесь тогда в менее смешном положе-
нии, чем вы находитесь сегодня, сделавшись жертвой ваших
недобросовестных начетчиков, жертвой ваших недобросовестных
компиляторов, цитатологов, которые вам подсунули несколько ци-
тат, кстати сказать, начинающихся не с того места, с которого их
нужно было бы начинать, и оканчивающихся не на том месте, где
их нужно было бы окончить. Это, конечно, ставит человека
в смешное положение.
Но вернемся к г-ну Макнейлу. Макнейл заявил, что позицию
Правительства СССР во многих отношениях невозможно предска-
зать. Это не верно. 30 лет уже мы долбим изо дня в день, из года
в год, что надо сокращать вооружения, нужно ликвидировать
излишнее вооружение. А нам говорят о нашем непостоянстве.
Нет, г-н Макнейл, это очень большое постоянство, и я бы желал,
чтобы вы обладали хотя бы некоторой долей этого постоянства.
Кстати, следует напомнить, что в 1932 году на Женевской конфе-
ренции тогдашний представитель США внес свой проект, в кото-
ром предусматривал сокращение так называемого обычного воору-
жения примерно на одну треть. Этот проект тогда дружно про-
валили. Вы можете даже заподозрить, что мы, так сказать, стя-
нули у Гувера это предложение. Нет, мы тогда вносили предло-
жения тоже сократить на 50 процентов.
Лишено также основания и другое заявление г-на Макнейла —
в отношении проблемы атомной энергии. Два года, начиная с ре-
золюции 1946 года, Советский Союз борется за то, чтобы атомная
энергия была запрещена для военных целей. Нам противостоит
тысяча отговорок. Мы ищем решения задачи. Мы вносим свои
предложения, делаем необходимые уступки в интересах достиже-
ния возможного соглашения, но нам говорят: «Почему вы не
внесли ваших предложений раньше, почему вы не пришли с этими
предложениями раньше?» Когда мы не приходим со своими пред-
ложениями, нас спрашивают: «Почему вы не пришли?» Когда мы
85
приходим, нам говорят: «Почему вы пришли?» Такова ваша ло-
гика. Мы говорим, что нужно раньше запретить атомную энергию,
а затем установить контроль, потому что бессмысленно контроли-
ровать то, чего нет, нам отвечают: «Нет, это неприемлемо. Нужно
одновременно». Мы говорим: хорошо, мы согласны, чтобы одно-
временно были введены и подписаны в действие конвенция о за-
прещении атомного оружия и конвенция о контроле. Тогда нам
отвечают: «Нет, раньше нужно заключить конвенцию о контроле,
а потом о запрещении атомного оружия». Что это может означать,
как не попытку во что бы то ни стало изыскать новые и новые
поводы, чтобы сорвать заключение и той и другой конвенции.
Где идет дело о судьбах человечества, там невозможно упор-
ствовать, механически отклоняя предложения, которые не затра-
гивают основных принципиальных вопросов. Мы не видим осно-
ваний настаивать во что бы то ни стало на своем там, где не
затрагиваются принципы и где можно уступить не за счет прин-
ципиальной стороны дела. Но, когда мы идем на уступки, нас
спрашивают, почему же мы не уступали раньше? При этом позво-
ляют себе высказывать всякие подозрения насчет задних мыслей,
которыми якобы руководствуется советская делегация. Позволяют
себе намекать на то, что с нами трудно иметь дело ввиду якобы
каких-то наших маневров, и т. п.
Не трудно разобраться в том, кто маневрирует, кто руковод-
ствуется тайными планами. Остается фактом, что советская деле-
гация в интересах возможного достижения соглашения сочла допу-
стимым для себя не настаивать на своей первоначальной форму-
лировке и представила формулу, говорящую о том, что конвенция
о запрещении атомного оружия и конвенция о международном
контроле над выполнением этого решения должны быть подпи-
саны и должны вступить в силу одновременно. Эта формула дает
полную возможность найти путь к соглашению. Но те, кто решил
уклониться от заключения и той и другой конвенции, разумеется,
уклоняются и от принятия новой советской формулировки. Они
говорят о каких-то ловушках, которые мы расставляем на этом
пути, отыскивая новые поводы отклонить советские предложения.
Я должен теперь перейти к замечаниям некоторых делегатов
и раньше всего английских делегатов Макнейла и Шоукросса
относительно существа предложений, внесенных советской делега-
цией.
Английский делегат, а вслед за ним и некоторые другие деле-
гаты заявили здесь, что советские предложения являются нереаль-
ными. Г-н Макнейл заявил, что советские предложения не
являются методом, дающим какую-либо надежду на реальное
разоружение. Кстати, г-н Шоукросс и кое-какие другие делегаты,
в частности, бельгийский делегат, касаясь советских предложений,
86
систематически говорят о разоружении. Но мы не предлагаем ни-
какого разоружения. Мы не предлагаем никакого метода всеоб-
щего сокращения вооружений. Зачем же подменивать одним
вопросом другой вопрос?
В советском проекте и в выступлениях нашей делегации совер-
шенно ясно указывается на то, что дело идет лишь о сокращении
вооружений и вооруженных сил на 1/3 пятью великими державами.
Мы указывали на то, что пять великих держав обладают подав-
ляющей массой вооружений и вооруженных сил, они несут глав-
ную ответственность за состояние вооруженных сил и вооружений.
Поэтому, поскольку до сих пор не удалось осуществить решений
Генеральной Ассамблеи о подготовке мероприятий по всеобщему
сокращению и урегулированию вооружений, было бы важно, что-
бы эту задачу решили, по крайней мере, пять великих держав,
что явилось бы первым шагом в деле сокращения вооружений и
вооруженных сил. Пять великих держав больше чем кто-нибудь
должны подумать о тех мероприятиях, которые могли бы содей-
ствовать охлаждению все более и более накаляющейся внешне-
политической атмосферы, о том, чтобы изменить тот международ-
ный климат, о котором здесь сегодня говорил один из делегатов.
Поэтому было бы совершенно неправильно, было бы извращением
советских предложений спорить о том, возможно, реально или нет
разоружение тогда, когда речь идет не о разоружении, а лишь
о сокращении вооружений и вооруженных сил на Уз пятью вели-
кими державами.
На наше предложение, чтобы великие державы сократили все
свои вооруженные силы — сухопутные, военно-воздушные, военно-
морские, — нам говорят, что это невозможно, так как СССР имеет
громадные армии, и если СССР сократит их на 1/3, то это не будет
иметь большого значения. Нам говорят, что не так дело обстоит
у других великих держав.
Однако мы, в свою очередь, также можем заявить: у вас гро-
мадный военно-морской флот, и если вы его сократите на 1/3, то
это тоже будет мало чувствительным, потому что и после сокра-
щения ваш флот останется значительно большим, чем флоты ряда
других государств, вместе взятых. Кроме того, вы считаете, что
являетесь монополистами атомной бомбы. Это тоже что-нибудь
значит в общем балансе вооружений. Правда, вы не очень надее-
тесь на себя в этом случае. Но как бы то ни было, предложение
сократить вооруженные силы пяти великих держав на одну
треть — повторяю, пяти великих держав, а не всех 58 госу-
дарств — членов ООН — нельзя ставить в зависимость от того,
как это отзовется на состоянии вооруженных сил того или другого
государства. Сокращение есть сокращение. И поскольку это сокра-
щение для пяти великих держав предлагается произвести в одина-
87
ковом объеме, соотношение сил останется тем же, но самый факт
сокращения вооруженных сил положит предел гонке вооружений,
послужит одним из серьезнейших факторов укрепления взаимного
доверия в международных отношениях.
Но когда мы говорим о сокращении вооружений пяти великих
держав, в это время поднимается Люксембург и говорит: я не
могу сократиться. Да вас, господа люксембуржцы, никто об этом
и не просит, и вы напрасно проявляете беспокойство, так как сей-
час идет речь о вооруженных силах и вооружениях пяти великих
держав, а не о всеобщем сокращении вооружений.
Советская делегация уверена, что при желании великие дер-
жавы без особых трудностей могут разрешить эту задачу, но у них
нет этого желания, и я постараюсь дальше показать, почему нет
этого желания. Конечно, осуществление сокращения вооружений
и вооруженных сил и запрещение атомного оружия связано с це-
лым рядом мероприятий технического порядка. Нельзя отрицать,
что здесь возможны и некоторые трудности и что, следовательно,
необходимо будет серьезно поработать над устранением этих труд-
ностей, над тем, чтобы расчистить путь и обеспечить полную
возможность добросовестного выполнения принятого решения. Но
мы категорически должны отвергнуть всякие намеки на возмож-
ность подвоха со стороны Советского Союза, на опасность каких-
то ловушек, которые будто бы мы готовим на этом пути, на ка-
кой-то обман.
Конечно, те, у кого вся психология строится под углом зрения
ловушек, обманов, подвохов со стороны своих партнеров, те и
в данном случае не могут отделаться от своей подозрительности.
Но никто не ставит вопроса о том, чтобы просто поверять на
слово.
Разумеется, решая такой серьезный и большой вопрос, как
запрещение атомного оружия или сокращение вооружений и во-
оруженных сил, необходимо предусмотреть все меры, какие
должны быть приняты в отношении контроля за проведением
в жизнь принятых решений. Я не могу не напомнить еще раз о по-
зиции в этом вопросе Советского Союза и о заявлении по этому
поводу Генералиссимуса Сталина, указавшего на то, что мы стоим
за строгий международный контроль.
Против нашего предложения о сокращении вооружений и во-
оруженных сил пятью великими державами приводятся самые
разнообразные мотивы. Здесь выступил представитель Китая, ко-
торый откровенно заявил, что советские предложения для них не
подходят, так как сейчас значительная часть территории Китая
занята коммунистическими войсками и что нынешнему китайскому
правительству солдаты необходимы, так сказать, для внутреннего
употребления, то-есть для подавления освободительного движения
88
китайского народа. Китайский представитель заявил, что для Ки-
тая речь должна итти не о сокращении вооружений, а, наоборот,
об увеличении вооружений. Эти соображения показались убеди-
тельными сирийскому делегату, он поддержал заявление китай-
ского представителя о необходимости для Китая дальнейшего
увеличения вооружений и вооруженных сил.
Однако не надо делать большие усилия, чтобы показать пол-
ную несостоятельность возражений китайского представителя.
Организацию Объединенных Наций не могут интересовать вну-
тренние дела в Китае. Эти вопросы, связанные с внутренним
положением в Китае, с происходящей в Китае гражданской вой-
ной, не могут служить предметом обсуждения в Организации
Объединенных Наций, поскольку, повторяю, это внутреннее дело
Китая.
Поэтому странно было здесь слышать возражение против со-
кращения вооружений, продиктованное не соображениями внеш-
неполитического характера, которые только и могут интересовать
Организацию Объединенных Наций. Конечно, если армии исполь-
зуются в качестве полицейской силы и создаются не для защиты
границ государства, а для того, чтобы их направлять против соб-
ственного народа, трудно в таком случае рассчитывать на сочув-
ственное отношение к предложению о сокращении вооружений и
вооруженных сил на одну треть, о чем говорят предложения
Советского Союза. Но подумайте, что же получается? Вносятся
предложения сократить вооружения и вооруженные силы пятью
великими державами на одну треть, что должно явиться первым
шагом к сокращению вооружений и что должно послужить важ-
ным элементом в деле укрепления мира и безопасности народов.
Но вместо того, чтобы сочувственно откликнуться на это предло-
жение в интересах всех миролюбивых народов, начинают доказы-
вать, что это предложение является нереальным потому де что
вооруженные силы нужны для подавления народно-освободитель-
ного движения.
Но были представлены и другие мотивы против советских
предложений. И здесь в первых рядах оказалась английская деле-
гация, представитель которой Макнейл выдвинул два основных
аргумента, как он сказал, против наших предложений. Первый
аргумент: известно, говорил Макнейл, какие средства тратит Ве-
ликобритания на вооружение и вооруженные силы, какое количе-
ство людей стоит под ружьем в Великобритании. Второй аргу-
мент: неизвестно, какое количество средств тратится в СССР на
содержание советских вооруженных сил. Неизвестно, какое коли-
чество советских вооруженных сил имеется налицо. Поэтому не
равны условия. То, что касается Великобритании или США, всем
известно: и сколько денег тратится на армии, и сколько солдат
39
имеется в этих странах, и как они вооружены. Что же касается
Советского Союза, то якобы ничего об этом неизвестно: ни сколько
денег тратится на армию, ни сколько солдат имеется в рядах со-
ветских вооруженных сил, ни как и чем вооружена Советская
Армия. При таких условиях, говорят, нельзя думать о том, что
можно принять предложения Советского Союза.
Г-н Макнейл прямо заявил, что при таких условиях те, кто
имеют крупные вооруженные силы, получат от такого метода
сокращаться немедленную выгоду, но дал при этом понять, что
в этом деле не обойдется и без представления неправильных све-
дений, которые к тому же и невозможно будет проверить, т. е.
прямо намекнул на какое-то надувательство. Правда, Макнейл
тут же заметил, что, несмотря на невыгоды, которые пали бы в та-
ком случае на долю крупных держав, Великобритания готова
была бы на это согласиться, если будет выработана соответствую-
щая система инспекции, проверки и контроля.
Но советские предложения в своем третьем пункте как раз и
содержат требование учреждения международного контроля.
За чем же тогда стало дело?
Ввиду, очевидно, невозможности удержаться на этой своей
позиции, г-н Макнейл заранее подготовляет пути отступления,
пытаясь опорочить самую возможность договориться с Советским
Союзом о системе контроля, то-есть, сначала говорят: «С вами
нельзя разговаривать, потому что вы не признаете контроля».
Когда мы говорим: «Нет, посмотрите, вот тут написано у нас —
контроль», нам отвечают: «Да, вы признаете контроль, но ваша
система контроля никуда не годится, примите обязательно нашу
систему контроля». Если вы на это рассчитываете, то вы очень
наивные люди.
Но как понимать такую постановку вопроса? Разве такая по-
становка вопроса не свидетельствует о нежелании достигнуть ка-
кого-либо соглашения, разве это не дает основания думать, что
если бы советская делегация и согласилась на предлагаемую
англо-американцами систему контроля, то они постарались бы
найти еще какой-нибудь довод или повод, чтобы уклониться от
достижения соглашения, чтобы отказаться от заключения конвен-
ции относительно запрещения атомного оружия и от решения
о сокращении вооружений и вооруженных сил? Ведь не могут же
ни правительство США, ни правительство Великобритании рас-
считывать на то, что им удастся просто продиктовать свои усло-
вия Советскому Союзу? Если они рассчитывают на это, то они
проявляют очень большую наивность. Советский Союз не принад-
лежит к числу таких государств, и советский народ не принадле-
жит к числу таких народов, которым можно было бы диктовать
какие-то условия и требования. Этого нельзя забывать. Мы
90
готовы договориться о согласованном решении самого трудного
вопроса, но готовы это сделать на равных началах, исходя из
понимания взаимных интересов и при взаимном уважении друг
к другу.
Но, если нам говорят: примите вот эту систему контроля,
когда все предприятия по производству атомной энергии и даже
предприятия смежных отраслей промышленности передаются
в собственность какому-то американскому сверхтресту под назва-
нием «международный контрольный орган», когда требуют, чтобы
мы разрешили свободно гулять по нашей земле и заниматься раз-
ными «исследованиями», производить всякие аэросъемки и вообще
предаваться занятиям, о которых мы уже имели возможность со-
ставить себе представление из диалога, происходившего в амери-
канском конгрессе, о чем здесь рассказал польский представитель
Кац-Сухи, — то на это нужно прямо сказать, что господа амери-
канцы и англичане обращаются не по адресу.
Из этого, господа хорошие, ничего хорошего не выйдет. По-
этому мы отклоняем со всей решительностью такую постановку
вопроса, которая носит характер диктата, мы не можем согла-
ситься с такой постановкой вопроса тем более, что и система
контроля, разработанная большинством комиссии, является неудо-
влетворительной. Это, как мы уже говорили, не система междуна-
родного контроля, а способ подчинить американскому контролю
промышленность и народное хозяйство других суверенных госу-
дарств. С этим согласиться нельзя, мы с этим не соглашаемся и
не согласимся.
Нам здесь говорил английский представитель, что советские
предложения — это несправедливая система количественного
разоружения и что опыт работы в штабном комитете не дает осно-
ваний для оптимизма.
Но это заявление нельзя рассматривать иначе, как прямой
отказ принять предложения о запрещении атомного оружия и
о сокращении вооружений, в которых заинтересованы, однако, —
и это не надо забывать, — миллионы и миллионы людей во всем
мире.
Коллега Макнейла Шоукросс вынужден был смягчить, по
моему мнению, неблагоприятное впечатление, которое создалось
из-за такого заявления Макнейла об его отказе, и этим объяс-
няется, очевидно, то, что он должен был прикрыть отрицательное
отношение Великобритании к советским предложениям ничего не
значащими общими фразами о стремлении английского правитель-
ства к сотрудничеству, о готовности «попробовать еще раз», не
приведет ли это к какому-нибудь положительному результату. Я не
хотел бы брать под подозрение это заявление, но все же я должен
сказать, что одних заявлений, одних общих фраз недостаточно
91
тем более, когда словам и прекраснодушным заявлениям противо-
речат факты, всегда оказывающиеся сильнее всяких слов. А факты
говорят, что наши предложения пришлись не по вкусу правитель-
ствам США, Великобритании и некоторых других стран, находя-
щихся в настоящее время в чаду военной горячки.
В этой связи нельзя не обратить внимания на опубликованную
на этих днях в индийской газете «Нэйшнл геральд» статью, в ко-
торой приводится ряд данных относительно накопления богатств
в Соединенных Штатах Америки в период первой и второй миро-
вых войн. В этой статье справедливо указывается, что американ-
ская промышленность в результате окончания в 1945 году второй
мировой войны потеряла наиболее выгодного своего потребителя,
потеряла войну, что ввиду этого создалось весьма серьезное поло-
жение, особенно для крупнейших частных военных предприятий.
В статье указывается, что между 1940 и 1943 гг. одна только
фирма «Дженерал моторс» получила военных заказов в переводе
на индийские деньги на сумму в четыре миллиарда рупий. «И вот
причина того, что «Дженерал моторс» предпочитает войну
миру», — пишет автор этой индийской газеты. «Вот почему, —
заключает автор, — сейчас в Англии и в Соединенных Штатах
Америки ведется бешеная кампания разжигания войны».
И автор — справедливо на мой взгляд — добавляет: «Народным
массам нужен мир, но это означает банкротство для фирм, рабо-
тающих на войну... Я имею основание утверждать, — говорится
в этой статье, — что нынешняя кампания разжигания войны
культивируется и субсидируется фирмами, заинтересованными
в получении военных прибылей».
Я смею думать, что наши предложения не потому встречают
сопротивление, что они нереальны, что они бессмысленны, как это
здесь неосторожно сказал канадский представитель, говоря о фор-
муле «в рамках Совета безопасности», — о чем я еще дальше
скажу особо, — а потому, что наши предложения расстраивают
планы милитаристов, все планы поджигателей войны.
В странах, где идет бешеная гонка вооружений, где расхо-
дуются громадные деньги на изготовление всякого рода новых
образцов усовершенствованного оружия, где производятся гро-
мадные затраты на военные исследования и всякие военные экспе-
рименты, что сулит миллиарды долларов прибылей капиталисти-
ческим монополиям, в этих странах влиятельные круги в штыки
встречают всякое предложение, направленное против войны и
военных мероприятий. Там в штыки встречают и такие предложе-
ния, как те, что представил сейчас Советский Союз в интересах
облегчения тяжелого экономического бремени, ложащегося на
плечи миллионов и миллионов трудящихся людей. Нельзя, есте-
ственно, ожидать сочувствия советским предложениям со стороны
92
тех кругов, где нажива на войне считается такой же добродетелью,
как сама война. Есть круги в указанных мною странах, которые
заняты совсем другими делами, чем дело укрепления мира и безо-
пасности народов. Как сообщает печать, правительство Соединен-
ных Штатов Америки сейчас занято подготовкой трех законо-
проектов, которые в январе 1949 года должны быть внесены
в американский конгресс. Эти три проекта следующие: во-первых,
проект новых законов о системе «ленд-лиза», согласно которому
Соединенные Штаты Америки должны будут поставить Франции,
Великобритании и Бенилюксу необходимые вооружения для
25 танковых дивизий. Во-вторых, законопроект об устройстве во
Франции, Великобритании, Голландии, Италии, Западной Герма-
нии полупостоянных американских баз и о создании совместно
с Канадой сети воздушных баз в Норвегии, Гренландии и Аляске.
И все это под предлогом отражения возможных нападений
в районе Арктики.
Что же в таком случае можно ожидать от делегаций таких
стран, которые представляют правительства, занятые сейчас раз-
работкой вот этих — скажем — трех и им подобных законопроек-
тов? Эти законопроекты исходят из задач и из стремлений, со-
вершенно противоположных задачам и стремлениям, которые
вдохновляют авторов наших предложений о запрещении атомного
оружия, о сокращении вооруженных сил и вооружений.
Противники советских предложений в оправдание своей отри-
цательной позиции приводят самые разнообразные мотивы.
Французский представитель г-н Пароди привел, например, в каче-
стве мотива такое соображение, что разоружаться или не воору-
жаться — это не простое дело, это опасный риск. Оказывается,
разоружиться — это опасный риск. Он заявил, что Франция взяла
на себя такой риск в период между двумя войнами и за это дорого
поплатилась. Он добавил, что в это время — речь идет о 1939 го-
де — Советский Союз сам слишком далеко зашел в своем желании
выиграть время. Вот, оказывается, что сейчас побуждает француз-
ское правительство высказываться против советских предложений.
По поговорке: «Обжегся на молоке, дует на воду».
Но французский представитель дал совершенно неправильное
освещение исторических фактов; он совершенно извратил истори-
ческую перспективу. Дело, конечно, не в риске, который якобы
взяла на себя в 1938—1939 году Франция, а дело в той политике,
которую вели в то время правительства Чемберлена и Даладье.
Известно, что именно эта политика была направлена на то, чтобы
отвести от себя угрозу гитлеровской агрессии в расчете, что мюн-
хенское и другие подобные соглашения уже открыли ворота Гит-
леру на восток, в направлении Советского Союза. Эта политика
была политикой провокационного натравливания гитлеровской
93
Германии на Советский Союз, прикрывавшаяся для обмана наро-
дов не только фарисейскими фразами о готовности сотрудничества
с СССР, но и некоторыми несложными дипломатическими манев-
рами, призванными скрыть от общественного мнения действитель-
ный характер проводимого политического курса. Вот о чем забыл
г-н Пароди, когда он говорил о том, что сокращение вооружений
является опасным риском.
Противники принятия решения о запрещении атомного оружия
и о сокращении вооружений великими державами на одну треть
говорят, что, как я уже упомянул, эти решения не реальны. Но это
старая погудка даже не на новый лад, а на старый лад. Я на-
помнил о конференции 1932 года и о предложении американского
правительства, когда выставлялись те же самые доводы, когда
тоже говорили, что эти предложения не реальны.
Но, когда говорят о нереальности, я спрашиваю, почему 20 лет
тому назад возможно было запретить применение на войне уду-
шающих, ядовитых газов, почему 17 июня 1925 года было воз-
можно в Женеве подписать протокол о запрещении использования
в войне ядовитых и других удушающих газов, о запрещении ве-
дения бактериологической войны, а в 1948 году нельзя подписать
здесь, в Париже, соглашение о запрещении атомной энергии
в военных целях?
23 года тому назад 33 государства могли подписать акт о за-
прещении газовой и бактериологической войн, а в настоящее
время, оказывается, Генеральная Ассамблея не может принять
от имени 58 государств такой акт, который является еще более
значительным, еще более величественным, еще более необходимым,
еще более отвечающим требованиям миллионных масс простых
людей, совесть которых протестует против использования атом-
ного оружия, предназначенного для массового уничтожения лю-
дей, для уничтожения городов. Почему?
3. За строгий контроль, за правдивую информацию
Остается еще вопрос о контроле. Английские делегаты осо-
бенно много говорят о контроле, без чего якобы нельзя принять
решение о запрещении атомного оружия и о сокращении воору-
жений великими державами на одну треть.
И здесь повторяется то же самое, что говорилось уже, напри-
мер, по отношению к использованию атомной энергии. Теперь,
ссылаясь на трудности выработки плана о сокращении вооруже-
ний великими державами, предлагают, чтобы комиссия по обыч-
ным вооружениям начала действовать по стадиям, то-есть сначала
бы затребовала информацию о вооружении, а потом бы уже, полу-
чив соответствующую информацию, начала бы разрабатывать те
94
возможные мероприятия, которые оказались бы полезными на
данные случаи.
Но, если принять этот путь, путь стадий, то это означает еще
больше оттянуть решение задачи и уйти от решения этой задачи.
Мы предлагаем другое. Мы предлагаем принять решение и на
основе этого решения заняться разработкой практического и тех-
нического порядка мероприятий, которые обеспечили бы проведе-
ние в жизнь и контроль за его правильным проведением в жизнь.
Наш путь таков. Вот мы, здесь сидящие, давайте решим сократить
вооружения на одну треть и поручим выработать соответствую-
щие технические мероприятия. Нам говорят: «Нет, нельзя. Надо
собрать информацию».
Вам нужна информация о том, какое имеется количество воору-
женных сил, вам нужна информация, где они находятся? Хорошо.
Вам нужна информация о том, какие средства тратятся нами на
вооруженные силы? На это мы можем ответить уже сейчас. Мы
можем сказать: что касается бюджета, ничего загадочного в этом
нет. Мы можем удовлетворить любопытство г-на Макнейла и всех
остальных и привести цифры и дать необходимые разъяснения.
Что касается Советского Союза, мы можем сказать раньше
всего, что в структуре бюджета Советского Союза послевоенного
времени отразилась, в общем, конечно, виде, послевоенная пере-
стройка военного хозяйства. Что это означает в цифрах? А вот
что: в 1940 году расходы на вооруженные силы Советского Союза
составляли 32,5 процента всех расходов бюджета. В 1944 году,
в разгар войны, расходы на вооруженные силы Советского Союза
составляли 52 процента всех расходов бюджета. В 1946 году
(первый послевоенный год) эти расходы составляли 23,09 про-
цента; в 1947 году— 18,4; в 1948 году— 17 процентов.
Следовательно, послевоенное время в СССР характеризуется
снижением расходов на военные нужды и все нарастающим повы-
шением расходов на нужды развития народного хозяйства.
Вы хотите поставить это под сомнение? Хорошо. Вы сообра-
зите тогда одно. Известно ли вам, какой ущерб принесла Совет-
скому Союзу навязанная нам гитлеровскими разбойниками война?
Известно ли вам, что означают реально и в ценностном выраже-
нии, в материальном выражении, тот ущерб и те разрушения,
которые были причинены этой войной Советскому Союзу?
Известно ли вам, что Советский Союз обязан ликвидировать эти
последствия войны, ибо ему нужны жилища, ибо миллионы людей
их не имеют; ибо ему нужны заводы, ибо десятки тысяч заводов
разрушены; ибо ему нужны железные дороги, ибо десятки тысяч
километров путей уничтожены; ибо ему нужны больницы, ибо
десятки тысяч больниц сожжены, разграблены и разрушены; ибо
ему нужны тракторы, ибо тысячи тракторов были увезены или
95
уничтожены; ибо ему нужны посевы, ибо посевы эти тоже уничто-
жены, семена погибли; нужны лошади и скот, ибо миллионы ло-
шадей уничтожены.
Все это надо восстановить. Иначе не может страна жить, ды-
шать, работать, совершенствоваться, двигаться вперед, а даже
самые злые враги Советского Союза не могут отрицать, что мы
живем, что мы дышим, что мы работаем, что мы двигаемся впе-
ред, что мы отстраиваемся, что мы растем. На это нужны сред-
ства, и поэтому, когда страна социализма ставит перед собой
задачу, выраженную в пятилетнем сталинском плане восстановле-
ния и развития народного хозяйства, задачу обеспечить подъем
сельскохозяйственного производства, промышленности и средств
потребления и на этой основе увеличить довоенный уровень народ-
ного дохода за пятилетие почти в полтора раза, создать в стране
обилие продовольствия и предметов широкого потребления, обес-
печить расцвет материального благополучия народов Советского
Союза, отменить нормированное снабжение населения товарами, —
что почти уже разрешено сейчас в результате трехлетней работы
по осуществлению нашего пятилетнего плана восстановления, —
то это требует средств, гигантских средств, но нет другого источ-
ника покрытия этих средств, как тот источник, из которого долж-
ны покрываться и военные расходы.
Значит, мы имеем как бы два сосуда, которые наполняются
из общего, имеющего определенный объем, резервуара. Если вы
наполните больше жидкости в один сосуд, то на долю другого
останется меньше жидкости. Два сосуда — военные расходы и
остальные расходы, и мы говорим, что массу расходов поглощает
задача осуществления плана восстановления народного хозяйства.
Таким образом, подавляющая часть средств в бюджете расхо-
дов за последнее время, за послевоенное время, расходуется на
мирные, хозяйственные, культурные мероприятия, а расходы на
военные нужды уменьшаются и вот дошли до 17 процентов.
А как, позвольте спросить, дело обстоит в Соединенных Шта-
тах Америки? В послании президента Соединенных Штатов Аме-
рики г-на Трумэна конгрессу о бюджете на 1948—49 год говори-
лось: 79 процентов наших расходов в 1949 бюджетном году
непосредственно отражают стоимость войны, результатов этой
войны и наших усилий предотвратить будущую войну. Только
21 процент наших расходов предназначен для финансирования
правительственной программы в таких областях, как социальное
благосостояние, жилищное строительство, просвещение, научно-
исследовательская работа, сельское хозяйство, природные ресурсы,
транспорт, финансы, торговля, промышленность, труд, общее
управление. Это говорит президент Соединенных Штатов Аме-
рики г-н Трумэн в своем послании конгрессу.
96
А каково положение Великобритании?
По имеющимся данным, военные расходы Великобритании
в 1948 году превышают расходы по любой другой статье бюд-
жета. В Великобритании приблизительно один доллар из каждых
четырех долларов дохода будет затрачен в 1948 году на армию,
на военно-морской флот и военно-воздушные силы.
Итак, в США военные расходы составляют 79 процентов всех
расходов 1949 бюджетного года. В Великобритании военные рас-
ходы составляют 25 процентов всех бюджетных расходов
1948 года. В СССР военные расходы составляют 17 процентов
всех расходов 1948 года. Факты есть факты. Они говорят, как
я сказал уже раз, сильнее всяких слов.
Теперь о вооруженных силах. 27 июня газета «Нью-Йорк
таймс» опубликовала данные, характеризующие численность воору-
женных сил Соединенных Штатов Америки. По этим данным
в 1948—49 бюджетном году численность американских воору-
женных сил на 25 процентов выше численности американских
вооруженных сил 1947/48 года. А что касается численности сухо-
путных войск, то она увеличилась даже на 44 процента. Так
обстоит дело в отношении военных бюджетов и вооруженных сил
по трем странам — США, Великобритании, СССР.
Но нам говорят — положите карты на стол. Дайте нам точные
данные о количестве вооруженных сил, какими вы располагаете.
Ну что же? Мы можем сказать на это одно: если здесь, на Гене-
ральной Ассамблее, будет принято положительное решение по
предложениям Советского Союза о запрещении атомной энергии
для военных целей и сокращении на 1/3 пятью великими держа-
вами своих вооружений и вооруженных сил, Советский Союз
одновременно с другими государствами представит сведения и
о своих вооруженных силах и о своем вооружении.
При этом следует иметь в виду, что в понятие «вооруженные
силы» должны войти все виды вооружения, в том числе атомное
оружие и все другие средства массового уничтожения людей.
Но нам говорят, что от нас уже требовали в каком-то коми-
тете информацию о вооружении и вооруженных силах, и мы не
дали такой информации. Представитель Сирии по этому поводу
уже сказал, что требовали такой информации от многих госу-
дарств, кажется, от всех государств, и никто не дал этой инфор-
мации. Нам это, однако, ставится в вину. Но мы и не обязаны
были вообще по любому поводу, в любом комитете давать сведе-
ния о том, какое количество у нас вооруженных сил, сколько у нас
вооружений. Нет, мы дадим сведения или — как вы говорите —
положим карты на стол тогда, когда это будет вызвано действи-
тельной необходимостью и будет связано с теми практическими
мероприятиями, которые должны следовать за принципиальным
97
решением о сокращении вооружений и вооруженных сил. Вот
почему на все эти демагогические крики о том, что ничего якобы
не известно ни о наших расходах на военные нужды, ни о наших
вооруженных силах и т. п., мы отвечаем: примите решение о запре-
щении атомного оружия, примите решение о сокращении великими
державами на 1/3 в течение одного года своих вооружений и воору-
женных сил и мы дадим вам все необходимые данные о наших
вооруженных силах и нашем вооружении, положим, как вы гово-
рите, карты на стол.
4. Горе-критики советских предложений
Я должен теперь перейти к г. Остину, хотя предварительно
разрешите сказать несколько слов относительно выступления ка-
надского представителя. Канадский представитель разошелся
настолько, что объявил бессмысленной ту часть советской резо-
люции, где говорится о рекомендации учредить в рамках Совета
безопасности международный контрольный орган в целях наблю-
дения и контроля над выполнением мероприятий по сокращению
вооружений и вооруженных сил и по запрещению атомного
оружия.
Однако он упустил из виду, что эта часть нашей резолюции
воспроизводит то, что сказано в пункте 6 резолюции Генеральной
Ассамблеи от 14 декабря 1946 г., и ничего больше.
Представитель США Остин также недоволен нашим предло-
жением учредить международный контрольный орган в рамках
Совета безопасности. Но и он, очевидно, упустил из виду, что,
внося такое предложение, советская делегация исходила из реше-
ния Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 года, где прямо
говорится, что международная контрольная система должна быть
создана в рамках Совета безопасности. Если канадский предста-
витель с такой развязностью здесь заявил, что советская резо-
люция, требующая учреждения международного контрольного
органа в рамках Совета безопасности, является «бессмысленной»,
то мне остается только спросить его, как же канадская делегация
голосовала в прошлом за эту «бессмысленную» резолюцию? Или,
может быть, эта резолюция стала бессмысленной лишь в силу
того, что ее поддерживает советская делегация? Очевидно, так.
Но нельзя же все-таки так откровенно демонстрировать свою
враждебность ко всему тому, что исходит от советской делегации.
Столь же смехотворны и другие критические замечания канад-
ского представителя. Сей муж заявил, например, что советские
предложения не предусматривают международной инспекции. Но,
позвольте, откуда этот шум, откуда эти громы и молнии против
советских предложений, когда в письме представителя СССР от
98
5 сентября 1947 года в пункте 1 и в пункте 2 ответов на вопросы
прямо говорится, что будут приняты меры по контролю и инспек-
тированию, что инспекция должна носить периодический харак-
тер, но что, кроме того, будет возможно производить любое
инспекционное действие по решению атомной комиссии в случае,
если она признает это необходимым. Читал ли все это г-н канад-
ский представитель? Если он читал, то как же он тогда повторяет
такую — это уж действительно надо сказать — совершенно бес-
смысленную ересь. И это называется критикой! И вот с таким
развязным видом здесь выступают молодые люди, позволяющие
себе наскакивать на советскую резолюцию и заявлять, что она
бессмысленна, что она нереальна, что она не содержит в себе
того-то и того-то. С такими «критиками» нельзя считаться.
Возражая против предложений, внесенных советской делега-
цией, указывают на то, что необходимо раньше всего добиться
взаимного доверия. Это, конечно, очень важное обстоятельство,
так как без взаимного доверия трудно обеспечить сотрудничество,
трудно добиться успеха и в стоящей перед нами задаче. Но нам
не просто говорят о важности взаимного доверия, а указывают
на то, что поскольку представители СССР и дружественных ему
государств не соглашаются с предложенной большинством систе-
мой контроля, то этим самым они подрывают к себе доверие.
Таким образом, выходит, что основным условием доверия, о кото-
ром здесь так много говорят, является просто согласие с предло-
жениями большинства. Выходит, следовательно, что меньшинство
может заслужить к себе доверие лишь тем, что оно безоговорочно
согласится с предложениями большинства. Но разве не вправе,
в таком случае, и меньшинство предъявить такое же требование
большинству? Разве меньшинство не вправе в таком случае также
ожидать, что и большинство должно признать и согласиться
с разумными требованиями меньшинства, без чего и большинство
не может заслуживать никакого доверия?
В сущности говоря, рассуждения этих делегаций о доверии,
которые только что мы воспроизвели выше, сводятся к простому
требованию — подчиниться воле большинства, безоговорочно при-
нять то, что предлагает большинство. Но в международных делах
такая постановка вопроса неприемлема. Не может быть никакого
сотрудничества между странами, если одни группы государств,
сговорившись между собой на основе совместных действий против
других государств, не располагающих в данное время большин-
ством, будут требовать от меньшинства безоговорочного принятия
их предложений. Повторяю, такая постановка вопроса неприем-
лема, она противоречит всем принципам международного сотруд-
ничества, она является грубым нарушением всех принципов меж-
дународного права, она противоречит основному требованию ува-
99
жения к государственному суверенитету независимых стран и
народов.
Но если обратиться к существу вопроса, то что же, в действи-
тельности, может помешать доверию в международных отноше-
ниях? Имеются ли, действительно, какие-либо факты, на которых
можно было бы основывать свои нападки на СССР якобы подры-
вающий доверие в международных делах? В самом деле, разве
Советский Союз строит военные базы на чужих территориях?
Разве Советский Союз окружает Соединенные Штаты Америки,
или Великобританию, или какую-нибудь другую страну вееро-
образной сетью своих военно-воздушных и военно-морских баз,
как это делает правительство США по отношению к СССР, что
теперь не составляет секрета, что известно всему миру? Или, мо-
жет быть, внушает беспокойство то обстоятельство, что советских
войск нигде нет в мире, кроме как на его собственной территории
и там, где они находятся в соответствии с международными согла-
шениями, заключенными к тому же при участии других великих
держав? Или, может быть, подрывают доверие по отношению
к Советскому Союзу такие внешнеполитические акты Советского
правительства, как его решение эвакуировать свои войска из Ко-
реи, в то время как в Южной Корее продолжают оставаться аме-
риканские войска? А американское правительство не проявляет
никакого желания выводить свои войска из Южной Кореи одно-
временно с эвакуацией советских войск из Северной Кореи и,
таким образом, уклоняется от прямого ответа на поставленные
Советским правительством вопросы в его ноте от 18 сентября
1948 года. Таковы факты. Эти факты говорят сами за себя.
Нам говорят представители некоторых государств, что они
провели у себя демобилизацию таких-то и таких-то возрастов, но
что ничего не известно, как на этот счет обстоит дело в Советском
Союзе, и что при той таинственности, которой якобы окружен
этот вопрос в СССР, нельзя требовать, нельзя говорить о каком-
либо доверии. Однако такие заявления более, чем странны. Или
говорящие это представители некоторых государств действительно
не знают, что делается на белом свете, и в таком случае они сами
и должны нести ответственность за свою неосведомленность, или
они знают, но прикидываются не знающими, чтобы иметь воз-
можность ссылаться на те доводы, на которые они ссылаются,
возражая против предложений Советского Союза.
В самом деле, разве не известно, что в июне 1945 года в СССР
был принят закон о демобилизации первой очереди тринадцати
старших возрастов личного состава действующих армий, которая
закончена во второй половине 1945 года? Разве им не известно,
что в феврале 1947 года был издан Указ Президиума Верховного
Совета СССР о демобилизации следующих возрастов? Разве им
100
не известно, что в 1948 году был издан Указ Президиума Верхов-
ного Совета СССР о демобилизации всех контингентов, призван-
ных в ряды войск в военное время? Как же после этого осмели-
ваются здесь некоторые говорить о том, что вопрос о демобили-
зации призванных в ряды Советской Армии во время войны
окружен какой-то тайной и что ничего не известно о том, что де-
лается в этой области?
Не ясно ли, что все эти рассуждения лишены всякого основа-
ния, что все эти подозрения шиты белыми нитками, что все это
надумано и предназначено лишь для того, чтобы под каким бы то
ни было предлогом уклониться от принятия советских предложе-
ний. Все это басни и выдумки, на которых, разумеется, далеко не
уедешь.
Есть нечто другое, что мешает установлению доверия в между-
народных отношениях. Это — направление внешней политики
таких стран, как США и Великобритания, которая действительно
мешает международному сотрудничеству, ибо она направлена на
цели, ничего общего не имеющие с этой задачей.
Что же нужно для того, чтобы доверие действительно могло
укрепиться в международных отношениях?
Ответ на этот вопрос 26 лет тому назад дал В. И. Ленин в ин-
тервью корреспонденту английских газет «Обсервер» и «Ман-
честер гардиан». Ленин говорил:
«Наш опыт создал в нас непреклонное убеждение, что только
громадная внимательность к интересам различных наций устра-
няет почву для конфликтов, устраняет взаимное недоверие, устра-
няет опасение каких-нибудь интриг, создает то доверие, в особен-
ности рабочих и крестьян, говорящих на разных языках, без кото-
рого ни мирные отношения между народами, ни сколько-нибудь
успешное развитие всего того, что есть ценного в современной
цивилизации, абсолютно невозможны» *.
Вот, господа, путь, которым создается, завоевывается доверие.
Этим путем и следует итти для того, чтобы действительно полу-
чить доверие, чтобы сделать это доверие основой в международ-
ных отношениях.
5. Теоретическое упражнение американского сенатора
Теперь я должен перейти к выступлению сенатора Остина и
раньше всего к некоторым его теоретическим упражнениям по
поводу марксизма-ленинизма. Г-н Остин, видите ли, недоволен
тем, что марксистско-ленинское учение различает войны справед-
* Ленин, Соч., т. XXVII, стр. 313.
101
ливые и войны несправедливые. Но это так, это действительно
так. Марксизм-ленинизм учит, что имеются войны справедливые
и имеются войны несправедливые.
Война, говорил г-н Остин, это признанное оружие коммуни-
стического строя.
Нет! Это совершенно ложное и лишенное всякого смысла
утверждение.
Советское государство начало свою жизнь, покончив с войной,
и в течение всех трех десятилетий своего существования Советское
государство последовательно и энергично борется против войн, за
мир, за демократию, за безопасность народов. Таким образом,
утверждение американского сенатора не имеет под собой реши-
тельно никакой почвы.
Г-н Остин цитировал те места из «Краткого курса истории
ВКП(б)», где говорится о том, что война является неизбежным
спутником капитализма, где говорится о том, что имеются войны
справедливые, которые ведутся для того, чтобы освободить на-
роды от капиталистического рабства, и войны несправедливые.
Всеми этими цитатами г. Остин хотел доказать, что Советский
Союз таким образом стремится разрушить капиталистические
государства и что, следовательно, война «не только рассматри-
вается как неизбежное явление, а в действительности превозно-
сится вождями Советского Союза». Но, пускаясь в рассуждения
о войнах справедливых и несправедливых по марксизму, г. Остин
предусмотрительно опустил при своем цитировании то место, где
говорится, что «пока остается капиталистическое окружение, суще-
ствует опасность нападения империалистических государств на
страну социализма».
Между тем, вся история Советского государства служит ярким
подтверждением бесспорности этого положения. Крестовый поход
14-ти государств в 1918—19 гг. против Советского Союза — это
исторический факт. Вторая мировая война и гитлеровское напа-
дение на Советский Союз — это исторический факт, не Советский
Союз нападает и строит планы нападения на соседние страны,
а капиталистическое окружение угрожает социалистическому госу-
дарству нападением. Г-н Остин предпочел также умолчать и о том,
что Генералиссимус Сталин в самые первые дни Отечественной
войны — этой священной, освободительной войны советского на-
рода против немецкого империализма — говорил, что «немцы
ведут теперь войну захватническую, несправедливую, рассчитан-
ную на захват чужой территории и покорение чужих народов.
Поэтому все честные люди должны подняться против немецких
захватчиков как против врагов. В отличие от гитлеровской Герма-
нии Советский Союз и его союзники ведут войну освободитель-
ную, справедливую, рассчитанную на освобождение порабощен-
102
ных народов Европы и СССР от гитлеровской тирании. Поэтому
все честные люди должны поддерживать армии СССР, Велико-
британии и других союзников, как армии освободительные».
Я бы спросил г-на американского сенатора, считает ли он, что
война демократических государств во главе с англо-советско-аме-
риканской коалицией против гитлеровской Германии была спра-
ведливой войной? Или, может быть, он считает, что разбойничья
война гитлеровской Германии против демократических стран была
справедливой войной? Что касается нас, то мы на этот вопрос
отвечаем: война, которую вели демократические страны против
гитлеровской Германии и милитаристской Японии, была справед-
ливой войной. Война, которую вели эти последние, агрессивные
страны против демократических стран, была несправедливой вой-
ной. Но это настолько ясно, что можно было бы на этом вопросе
и не останавливаться. Марксизм-ленинизм различает войны спра-
ведливые и несправедливые. Этого не понимает, очевидно, г. Остин
или делает вид, что не понимает.
Г-ну Остину не нравятся также и те места, где говорится о том,
что мы — не пацифисты. Да, мы не пацифисты, мы не вегетари-
анцы. Если бы мы были пацифистами, нас давно уже пожрали бы
гитлеровские полчища. Мы на удар отвечаем ударами и стараемся
на один удар ответить тройным ударом. Мы — не пацифисты
потому, что мы не отрицаем войну справедливую, которая необ-
ходима для того, чтобы защититься против агрессора, и об этом
мы говорим. Это непонятно и во всяком случае не нравится аме-
риканскому сенатору. Но это хорошо понятно каждому рабочему
и крестьянину, каждому трудящемуся в любой стране.
Сославшись на нашу телеграмму протокольного характера на
имя Риббентропа, г-н Остин попробовал повторить эксперимент
государственного департамента, выступившего со сборником на-
цистско-советских отношений в течение 1941 года. Но уже дока-
зано, что этот так называемый сборник представляет собой гру-
бую фальсификацию истории. Если уже касаться периода,
предшествующего второй мировой войне, то следует напомнить
о той роли, которую Соединенные Штаты Америки сыграли
в подготовке гитлеровской агрессии против Советского Союза
в подготовке похода на Восток.
Можно было бы ограничиться тем, чтобы напомнить, что
одной из важнейших предпосылок гитлеровской агрессии было
восстановление тяжелой промышленности и военного потенциала
Германии, что стало возможным в силу прямой и широкой под-
держки гитлеровской Германии со стороны правящих кругов
Соединенных Штатов Америки в период после первой мировой
войны и до начала второй. Именно Соединенные Штаты Америки
помогли гитлеровской Германии создать в короткий срок военные
103
и экономические базы и таким образом вооружили гитлеровскую
агрессию.
В этом деле играл видную роль банк Шредера, в котором руко-
водящее положение занимал Германский стальной трест, органи-
зованный Тиссеном и другими промышленными магнатами Рура;
играла видную роль известная адвокатская фирма «Сюлливан и
Кромвел», возглавляемая Джоном Фостером Даллесом 15, одним
из видных деятелей в области американской внешней политики.
Это все факты, от которых некуда уйти.
Г-н Остин, желая подорвать доверие к Советскому Союзу, раз-
махнулся по направлению коммунистических партий и, раньше
всего, советской коммунистической партии большевиков. Он проци-
тировал одно место, которое он взял из замечательной работы
Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». Но г-н Остин
подал его в извращенном виде. Остин воспользовался шпар-
галкой, подготовленной для него малограмотными чиновниками
из госдепартамента, которые, разумеется, не разобрались и не
могли разобраться в сущности вопроса. Они к тому же выдер-
нули эту цитату из контекста и потому из такого цитирования
ничего не могло получиться, кроме конфуза для Остина.
Приведенная Остином цитата взята из замечательной работы
Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». В этом месте
действительно указывается на то, что необходимо уметь противо-
поставить проискам врагов рабочего класса тактику, которая не
пренебрегала бы всякими хитростями, уловками и т. д. Но в этом
месте у Ленина говорится следующее:
«Нет сомнения, господа «вожди» оппортунизма прибегнут ко
всяческим проделкам буржуазной дипломатии, к помощи буржуаз-
ных правительств, попов, полиции, судов, чтобы не допустить ком-
мунистов в профсоюзы, всячески вытеснить их оттуда, сделать им
работу внутри профсоюзов возможно более неприятной, ос-
корблять, травить, преследовать их» *.
Именно этим преследованиям, притеснениям, нападкам на пе-
редовых людей рабочего класса ленинизм и учит противопоставить
мужество и стойкость, но не только эти качества, а и всякие
уловки, хитрости, нелегальные приемы, чтобы связаться с мас-
сами, быть в массах, чтобы бороться вместе с массами и руково-
дить массами. Остин извратил эту цитату, подставив одни слова
вместо других, и пытался использовать ее для того, чтобы пока-
зать моральный уровень тактики и политики передовых рабочих
партий.
Тщетная попытка! Речь идет о борьбе рабочего класса. Речь
идет о применении буржуазией всяких незаконных методов и спо-
* Ленин, Соч., т. XXV, стр. 199.
104
собов давления, травли и преследования передовых людей рабо-
чего класса и профессионального движения. Этим преследованиям
и травле лучших людей рабочего класса ленинизм учит противо-
поставить мужество, готовность пойти на всякие жертвы, чтобы
вместе с рабочими массами бороться за их интересы.
Таким образом, дело идет о борьбе, а г. Остину должна быть
известна французская поговорка: «На войне — как на войне».
Если буржуазия против рабочего класса пускает в ход всевозмож-
ные средства давления, травли, преследований, то разве не есте-
ственно, что и рабочий класс прибегает к средствам самозащиты
и обороны?
Если уж ссылаться в этом вопросе на марксизм-ленинизм, то
следовало бы вспомнить о следующей цитате из указанной заме-
чательной работы В. И. Ленина: «Чтобы уметь помочь «массе» и
завоевать симпатии, сочувствие, поддержку «массы», надо не
бояться трудностей, не бояться придирок, подножек, оскорблений,
преследований со стороны «вождей» (которые, будучи оппорту-
нистами и социал-шовинистами, в большинстве случаев прямо
или косвенно связаны с буржуазией и с полицией) и обязательно
работать там, где есть масса. Надо уметь приносить
всякие жертвы, преодолевать величайшие препятствия, чтобы си-
стематически, упорно, настойчиво, терпеливо пропагандировать и
агитировать как раз в тех учреждениях, обществах, союзах, хотя
бы самых что ни на есть реакционных, где только есть пролетар-
ская или полупролетарская масса» *.
Вот чему учит марксизм-ленинизм — это великое учение, это
непобедимое знамя рабочего класса, всего трудящегося челове-
чества.
Г-н Остин попытался очернить Советский Союз, подорвать
доверие к советской политике, якобы не пренебрегающей и даже
оправдывающей маккиавеллевские способы и методы действия.
Но пусть лучше посмотрит на самого себя и на своих друзей...
Разве г. Остин и его друзья забыли, как совсем недавно англий-
ская разведка выпустила фальшивку, известную под названием
«Протокол М», пытаясь дискредитировать передовых людей в Гер-
мании, а вместе с тем и политику Советского Союза в Германии?
Все вероятно помнят, что в январе этого года министерство
иностранных дел Великобритании распространило через печать
таинственный документ под названием «Протокол М». Содержа-
ние этого протокола было сформулировано в заголовке: «Планы
германских коммунистов по организации забастовок в Руре и дез-
организации транспорта в Западной Германии». Когда по этому
поводу был спрошен в парламенте г. Бевин, то он вместо себя
* Ленин, Соч., т. XXV, стр. 198.
105
послал г. Макнейла, и вот тогда г. Макнейл объявил в палате
общин, что английское правительство верит в подлинность этого
протокола.
Получив эту фальшивку, американские и британские оккупа-
ционные власти в Германии использовали ее для грубого поли-
цейского произвола, для закрытия газет коммунистической партии,
для организации ряда полицейских налетов и разгрома помеще-
ний демократических организаций Германии, для запрещения
народного конгресса и, наконец, для усиления нажима на проф-
союзы. Но 10 апреля 1948 года газета «Нью-Йорк таймс», со-
славшись на вполне надежный источник, сообщила, что «Прото-
кол М» является подложным.
Руководители английского министерства иностранных дел сна-
чала отказались комментировать это неприятное для них сообще-
ние, и в палате общин был задан вопрос г-ну Бевину сообщить
что-либо относительно подлинности документа. Вот тогда-то,
19 апреля, выступил г-н Гектор Макнейл, который признал, что
подлинность документа является сомнительной. Когда лейборист
Хьюз спросил Макнейла, почему Бевин не мог притти в палату
общин и откровенно признать своей ошибки, Макнейл на этот
вопрос ничего не ответил, а на дальнейшие вопросы членов пар-
ламента повторял: «Тщательное и всестороннее расследование
опровергло результаты первоначального, обычного расследо-
вания».
Правильно, поэтому, мне кажется, газета «Манчестер гардиан»,
характеризуя эту историю, писала:
«Министерство иностранных дел довольно плохо выходит из
положения. Оно признало подлинным документ, который даже
таким неосведомленным наблюдателям, как мы, казался сомни-
тельным по самой своей сути. Бевин должен теперь обратить особо
пристальное внимание на деятельность некоторых отделений нашей
разведки в Германии. Доверчивость является самым плохим из
всех возможных пороков разведки. Те, кто позволили убедить
себя в подлинности «Протокола М», могут быть освобождены от
своих обязанностей с тем, чтобы попробовать свои силы на сочи-
нительстве сенсационных детективных романов».
Но мне кажется этот совет можно было бы с некоторыми изме-
нениями также дать и тем, которые слишком доверчиво относятся
к такого рода сенсационным открытиям.
К чему я припомнил всю эту историю? Я припомнил всю эту
историю для того, чтобы показать, как легко пускаются на всякие
подлоги и фальшивки всякие реакционеры, враги демократии и
прогресса, преследуя свои политические цели, не стесняясь пря-
мыми преступлениями и применением самых безнравственных и
грязных методов борьбы. Поэтому вместо того, чтобы говорить
106
о разных «военных хитростях», которые вынуждены применять
в целях самообороны деятели рабочего движения и вообще про-
грессивные деятели в капиталистических странах, подвергаю-
щиеся всевозможным преследованиям и гонениям, нужно было бы
вспомнить о той дьявольской системе подлогов, провокаций, про-
извола и беззаконий, которыми пользуются правящие круги капи-
талистических стран в борьбе со своими противниками.
Так обстоит дело с попытками Остина использовать марксист-
ско-ленинскую литературу для своих нападок на Советский Союз
и советскую внешнюю политику.
Наконец, г-н Остин обрушился со всем негодованием на поста-
новление коммунистической партии Франции, где говорится о том,
что французский народ не будет воевать против Советского
Союза. Не моя задача здесь выступать в роли защитника ком-
мунистической партии Франции. Она в этом не нуждается. Но
я не могу не реагировать на следующее обстоятельство: чем же
возмущается, в сущности говоря, г-н Остин? В декларации полит-
бюро, которую я читал, говорится, что подготовляется война про-
тив Советского Союза, война империалистов, и сказано: «Мы
в такой войне участвовать не будем, воевать против советского
народа мы не будем». Это приводит в раздражение, чуть ли не
в ярость г-на Остина. Очевидно, ему были бы по душе противо-
положные призывы — к войне против Советского Союза. Своим
возмущением г. Остин разоблачает себя и тех, кого он здесь пред-
ставляет.
Мы можем подвести итоги нашей дискуссии. О чем же говорят
эти итоги? Мы рассмотрели все «pro» и «contra» («за» и «про-
тив») в этом деле. Что же может помешать принятию тех пред-
ложений, которые представлены Советским правительством, и при-
нятие которых, как и последующее проведение их в жизнь, не
представляет на наш взгляд никаких непреодолимых трудностей?
По крайней мере, все то, что говорят противники этих пред-
ложений, не выдерживает серьезной деловой критики. Они тре-
буют сначала обеспечить международное доверие, а потом про-
вести в жизнь наши мероприятия.
Но уже указывалось на то, что такое положение совершенно
произвольно, ибо само принятие предложений, внесенных Совет-
ским Союзом, о запрещении атомного оружия и о сокращении
великими державами вооруженных сил и вооружений на одну
треть, — уже одно такое решение положит и не может не поло-
жить прочного основания для международного доверия.
Говорят о контроле, без чего нельзя осуществить советских
предложений. Но советские предложения имеют в виду установле-
ние международного контрольного органа, который должен
явиться важным звеном в системе мероприятий, связанных с осу-
107
ществлением запрещения атомного оружия и с сокращением во-
оружений и вооруженных сил пяти великих держав на одну треть.
Нам говорят, что одной декларацией здесь ничего не сделаешь.
Это верно. Одно запрещение, одно решение о запрещении атом-
ного оружия, одна декларация не могут избавить человечество от
угрозы атомного оружия. Но решение Генеральной Ассамблеи,
запрещающее атомное оружие, будет могучим стимулом укрепле-
ния мира. Такое решение прозвучит великим благовестом мира
и войдет в историю человечества, как величайший акт гуманности,
цивилизации и сотрудничества народов.
Вот почему советская делегация энергично поддерживает и
будет поддерживать свои предложения.
Мы знаем, что ни одна рука не поднимется против наших
предложений, ни одна рука тех, кому дороги интересы миллион-
ных народных масс, жаждущих мира и проклинающих войну.
О ПРОЕКТЕ РЕЗОЛЮЦИИ ПО БЕРЛИНСКОМУ
ВОПРОСУ
Речь на заседании Совета Безопасности
25 октября 1948 года
Господин председатель, господа делегаты, советская делегация
внимательно рассмотрела проект резолюции, представленный
шестью членами Совета безопасности по так называемому берлин-
скому вопросу. Как известно, Совет безопасности принял этот
вопрос к своему рассмотрению, несмотря на те возражения, кото-
рые представила советская делегация, указывая на то, что берлин-
ский вопрос не подлежит рассмотрению Советом безопасности.
В обоснование этой своей позиции советская делегация привела
исчерпывающую аргументацию, которая не может оставлять ника-
кого сомнения в неправильности действий Совета безопасности,
принявшего так называемый берлинский вопрос по жалобе пра-
вительств США, Великобритании и Франции к своему рассмотре-
нию. Однако этот вопрос был включен в повестку дня Совета
безопасности и сейчас стоит перед Советом безопасности в по-
рядке голосования. Советская делегация намерена воспользоваться
своим правом, предоставленным членам Совета безопасности ста-
тьей 27 пунктом 3 Устава Организации Объединенных Наций.
Здесь мы слышали, что этот проект резолюции якобы преду-
сматривает одновременное снятие существующих ограничений
в Берлине в отношении связи, транспорта и торговли и введение
одновременно немецкой марки советской зоны в качестве един-
ственной валюты для Берлина. Такое утверждение ошибочно.
Предложенная шестью делегациями резолюция в действительности
не предусматривает одновременного проведения указанных двух
мероприятий. Чтобы убедиться в этом, достаточно было бы
сравнить то, что уже согласовано между четырьмя правитель-
ствами, между правительствами США, Великобритании, Совет-
ского Союза и Франции, что вошло в так называемую директиву
109
четырем главнокомандующим оккупационными войсками в Герма-
нии от 30 августа 1948 г. и что, несомненно, имеет характер,
значение и силу международного соглашения, достигнутого че-
тырьмя державами по вопросу о снятии ограничений и введении
в Берлине немецкой марки советской зоны.
Достаточно сравнить то, что значится в директиве 30 августа,
с тем, что предлагается сейчас в резолюции в пункте «с» 2-го раз-
дела, чтобы каждому грамотному и объективному человеку, бес-
пристрастному человеку было ясно, что ни о какой одновремен-
ности в предложенной резолюции не может быть и речи. В самом
деле, что мы читаем в директивах? Вот что:
«Правительства Франции, Соединенного королевства, Соеди-
ненных Штатов Америки и Союза Советских Социалистических
Республик решили, что нижеследующие мероприятия будут про-
ведены одновременно при условии достижения соглашения между
четырьмя главнокомандующими в Берлине, об их практическом
осуществлении:
(а) ограничения связи, транспорта и торговли между Берли-
ном и западными зонами, а также движения грузов в советскую
зону Германии и обратно, введенные в последнее время, будут
сняты;
(б) немецкая марка советской зоны будет введена в качестве
единственной валюты для Берлина и западная марка «Б» будет
изъята из обращения в Берлине».
Вот что значится в директиве от 30 августа. Вот что значит
одновременность снятия ограничений и введения немецкой марки
советской зоны в Берлине в качестве единственной валюты.
А что мы имеем в предложенной резолюции? А вот что:
в пункте 2-г этой резолюции говорится:
«Провести одновременно, а именно в день уведомления об
этой резолюции четырех заинтересованных правительств, меро-
приятия, необходимые для выполнения пунктов «а» и «б», приво-
димых ниже».
В 3 пункте «а» говорится: «Немедленное снятие всеми сторо-
нами всех ограничений в отношении связи, транспорта и торговли
между Берлином и западными зонами Германии, ограничений
в отношении транспорта и торговли из советской зоны Германии
и вне ее».
Ниже в пункте «а» говорится: «Причем понимается, что ука-
занными ограничениями являются те, которые были введены сто-
ронами после 1 марта 1948 года».
О чем говорит этот пункт?
Он говорит о том же, о чем говорит пункт «а» согласованной
директивы от 30 августа: немедленно снимаются все ограничения.
И с этим мы согласны.
110
А что говорит пункт «б» предложенной резолюции? И то ли
он говорит, что говорит пункт «б» директивы от 30 августа? Нет,
не то. Он говорит:
«Немедленный созыв совещания четырех военных командую-
щих для достижения договоренности в отношении унификации
валюты в Берлине на базе немецкой марки советской зоны» и т. д.
Разве не ясно, что, с одной стороны, предлагается немед-
ленно снять все ограничения, введенные советскими
властями для защиты против незаконных и вредных мероприятий
трех правительств, а, с другой стороны, предлагается начать
разговоры о введении в Берлине немецкой марки советской
зоны.
Нам говорят: вы должны снять ограничения, а мы начнем с ва-
ми переговоры насчет введения немецкой марки советской зоны;
для завершения этих переговоров дается срок до 20 ноября, а для
снятия ограничений никакого срока не дается, а говорится прямо:
немедленно.
Таким образом, по предложенной резолюции ограничения,
введенные советскими властями в качестве оборонительных мер
против вредных последствий сепаратной денежной реформы трех
правительств в западных секторах Берлина и в западных зонах
Германии, согласно предложенной резолюции, должны быть отме-
нены немедленно. Введение же немецкой марки советской зоны,
как единственной валюты для Берлина, откладывается, так как
одновременно с отменой ограничений, проведенных советскими
военными властями, должны быть лишь начаты переговоры между
четырьмя главнокомандующими относительно валюты. С этим мы
согласиться не можем и не согласимся.
Это — отступление от соответствующего пункта директивы от
30 августа, текст которого я только что здесь сейчас огласил.
Это есть прямое нарушение директивы, и с этим мы не можем
согласиться.
Между тем именно одновременность проведения такого меро-
приятия, как снятие ограничений, с одной стороны, и введение
в Берлине, как единственной валюты, немецкой марки советской
зоны, с другой стороны, и составляет сущность соглашения, до-
стигнутого между правительствами США, Великобритании, Совет-
ского Союза и Франции, выраженного в директиве от 30 авгу-
ста с. г.
Следовательно, проект резолюции, предложенный Совету
безопасности, находится в явном противоречии с этой согласован-
ной между четырьмя правительствами директивой, является нару-
шением достигнутого между четырьмя правительствами согла-
шения.
111
Советский Союз считает необходимым точно выполнять заклю-
ченные им соглашения, добросовестно выполнять принятые им на
себя по этим соглашениям обязательства. Советский Союз вправе
этого же требовать и требует от других участников международ-
ных соглашений и, в частности, от трех правительств, которые
подписали согласованную директиву от 30 августа, являющуюся
не чем иным, как соглашением между четырьмя правительствами.
Вот почему для Советского Союза неприемлем проект резо-
люции, который нарушает это согласованное решение. Этот про-
ект под видом одновременного проведения двух указанных меро-
приятий — снятия ограничений и введения в Берлине немецкой
марки советской зоны — пытается навязать Советскому Союзу
предварительное условие в виде снятия ограничений. Это, г-н пред-
седатель, неприемлемо для Советского Союза. Это возвращает
нас к разногласию, которое было устранено согласованной дирек-
тивой от 30 августа.
Известно, что три правительства в самом начале московских
переговоров настаивали на том, чтобы предварительно были сняты
советскими властями все введенные ими ограничения. Они настаи-
вали на том, что введение немецкой марки советской зоны в Бер-
лине в качестве единственной валюты может иметь место лишь
после выполнения этого предварительного условия. Но от этого
требования трем западным правительствам пришлось отказаться и,
вместо этого, в согласованной директиве было сформулировано
другое положение, именно то, которое я процитировал в начале
своего сегодняшнего выступления.
Я повторяю: то, что говорится в проекте резолюции в пун-
кте «с» в связи с пунктом «б» раздела 2, не имеет ничего общего
с принципом одновременности, т. е. с тем основным принципом,
который был выражен в согласованной директиве от 30 августа.
Пункт «с» предложенной резолюции нарушает согласованную
директиву, пытаясь под видом одновременности навязать ульти-
мативные требования о предварительном снятии ограничений по
связи, транспорту и торговле, введенных советскими властями
в Берлине в качестве мер защиты против сепаратной денежной
реформы западных правительств, подрывающей экономику совет-
ской зоны оккупации Германии и советского сектора Берлина.
Вот почему советская делегация не может согласиться с пред-
ложенным проектом резолюции.
По изложенным выше соображениям советская делегация
будет голосовать против этой резолюции.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь на заседании Первого комитета
28 октября 1948 года
Перед комитетом вновь стоит так называемый греческий
вопрос. Уже в самом начале работы нашей сессии советская деле-
гация указывала на неправильность постановки этого вопроса
перед Генеральной Ассамблеей. Советская делегация настаивала
на том, чтобы доклад балканской комиссии не был включен в по-
вестку дня, так как учреждение балканской комиссии явилось пря-
мым вмешательством во внутренние дела суверенных государств и,
таким образом, являлось нарушением одного из основных принци-
пов Организации Объединенных Наций. Тем не менее, этот вопрос
был включен в повестку дня, и сейчас наша задача заключается
в том, чтобы дать оценку работе этой комиссии, с одной стороны,
и определить дальнейшие мероприятия для решения так называе-
мого греческого вопроса, с другой,
1. Грубые нарушения балканской комиссией постановлений
Генеральной Ассамблеи
Сама эта комиссия или специальный комитет должен был кон-
статировать, в сущности говоря, что ни одна из задач, поставлен-
ных перед ней Генеральной Ассамблеей в резолюции 21 октября
1947 года 16, не выполнена. Здесь говорили о том, что одна из
причин такого положения заключается в том, что три северных
соседа Греции отказались от сотрудничества с этой комиссией,
чем якобы и были созданы неблагоприятные условия для ее
работы.
Однако при рассмотрении доклада балканской комиссии или
специального комитета бросается раньше всего в глаза то весьма
странное обстоятельство, что комиссия занималась вовсе не тем, чем
она должна была бы заниматься, следуя рекомендациям Генераль-
ной Ассамблеи в ее резолюции от 21 октября 1947 г. Балканская
113
комиссия занималась тем, что ей вовсе Генеральной Ассамблеей
не поручалось и что не входило в ее компетенцию. Таким обра-
зом, мы стоим перед фактом, что комиссия в нарушение резо-
люции 21 октября незаконно присвоила себе не принадлежащие
ей функции, а именно функции следственного органа.
Но не будучи совершенно подготовленной к выполнению таких
функций, не обладая для этого ни достаточным опытом, ни доста-
точно подготовленным для подобного рода ответственной работы
аппаратом следователей, комиссия при производстве расследова-
ния, естественно, не могла не допустить грубых ошибок и извра-
щений, лишающих эту работу всякой ценности.
Нарушение комиссией своих обязанностей было настолько
очевидным и настолько нетерпимым, что австралийская делегация
сочла необходимым сделать к главе 3-й доклада (документ
№ 1/574) оговорку о том, что комиссия игнорировала свою основ-
ную задачу оказывать содействие четырем правительствам при
выполнении рекомендаций, изложенных в пункте 5-м резолюции
Генеральной Ассамблеи от 21 октября.
Австралийская делегация указывала в этой оговорке, что спе-
циальная комиссия пыталась действовать по примеру комиссии
по расследованию, учрежденной в свое время Советом безопасно-
сти. Такое подражание комиссии Совета безопасности
было тем более неправильным, что нынешняя специальная
комиссия была органом Генеральной Ассамблеи, предназначенным
не для расследования тех или других фактов, событий, инциден-
тов и т. д., а, как говорится в австралийской оговорке, была со-
здана в качестве посредника и умиротворителя с политическим
наблюдением, как первостепенной функцией. Специальная комис-
сия, в нарушение рекомендаций Генеральной Ассамблеи, уполно-
мочила наблюдателей «пользоваться всеми доступными источни-
ками информации, могущими, по их мнению, быть полезными,
будь то прямое наблюдение, расспросы или расследование» (док-
лад 16/232; дополнительный доклад, стр. 204).
Таким образом, балканская комиссия сама явилась нарушите-
лем рекомендаций Генеральной Ассамблеи, ибо она действовала
самовольно, вопреки и в противоречие с постановлениями Гене-
ральной Ассамблеи от 21 октября 1947 г., в частности с пунктом
5-м этой резолюции. В этой резолюции вы не найдете ни одного
слова о поручении комиссии производства каких-либо расследо-
ваний. Но комиссия тем не менее уполномочила наблюдателей про-
изводить расследования, не подумав, однако, о том, каким аппа-
ратом, какими средствами она смогла бы выполнить эту задачу,
не взвесив всех трудностей, которые перед ней стояли и неизбежно
должны были стоять, когда дело шло о расследовании инцидентов
в той сложной обстановке, которую мы уже наблюдаем в течение
114
трех лет в отношениях между Грецией, с одной стороны, и тремя
ее северными соседями, с другой стороны.
Вы считаете, г. Макнейл, что эти действия были правиль-
ными?
Вы одобряете эти действия комиссии, а это значит, что бри-
танское правительство одобряет нарушения рекомендаций Гене-
ральной Ассамблеи, признавая правильными те действия балкан-
ской комиссии, которые, как это должно быть ясно для всех,
выходили за пределы полномочий, которые были предоставлены
комиссии решением Генеральной Ассамблеи от 21 октября.
Эти действия были неправильными и потому, что, ставя перед
собой такую громадную, ответственную и сложную задачу, как
расследование столкновений и инцидентов на греко-албанской,
греко-югославской и греко-болгарской границах, комиссия должна
была иметь для этого соответствующие средства, аппарат, должна
была сама быть квалифицированной в деле расследования. При
наличии таких условий эта комиссия могла бы взять на себя сме-
лость руководить деятельностью 28 наблюдателей, привлеченных
в качестве следователей по особо важным делам, связанным с ин-
цидентами на пограничной линии и не только с инцидентами, но
нередко, как сказал здесь болгарский представитель, с прямыми
военными нападениями со стороны Греции на территорию Болга-
рии, на территорию Албании и в некоторых случаях на террито-
рию Югославии.
И такие действия балканской комиссии г-н Макнейл считает
правильными. Нет, эти действия неправильные.
Из австралийской оговорки, представляющей с моей точки
зрения тем больший интерес, что австралийскую делегацию никак
нельзя заподозрить в особых симпатиях ни к северным соседям
Греции, ни к Советскому Союзу, который, по мнению вдохновите-
лей балканской комиссии, является чуть ли не главным виновником
всех бед в греческом вопросе, из этой австралийской оговорки вы
увидите, что австралийская делегация «вынуждена воздержаться
от присоединения к заключениям, изложенным в главе 3 доклада».
А эта 3-я глава и составляет наиболее существенную часть всего
доклада балканской комиссии.
Я не могу не отметить и то обстоятельство, что австралийская
делегация указала, что заключения, к которым пришла балканская
комиссия, не были основаны на непосредственных наблюдениях.
Что же получается? Взявшись за расследование инцидентов,
эти наблюдатели, как правило, были не наблюдателями, а были
информаторами, наблюдение же производил кто-то другой. Это
можно доказать фактами. Выходит так, как говорит русская при-
сказка, когда спросили человека, который говорил, как вкусны
гусиные лапки, ел ли он когда-нибудь эти лапки, он ответил:
115
«Нет, не едал, но слыхал, как мой дед говорил, что его брат видал,
как его кум едал». Вот, примерно, такое же положение получается
и в этой балканской комиссии, о работе которой так восторженно
отзывался здесь г-н Макнейл, доказывавший, что эту работу
нужно уважать, и он ее уважает.
Таким образом, мы имеем австралийскую оговорку, хотя я не
знаю, какую позицию по этому вопросу займет завтра или после-
завтра австралийская делегация. Бывают такие метаморфозы, по-
чище того, что описано у Овидия, когда совершаются неожидан-
ные превращения. Нельзя ручаться, как завтра или послезавтра
отнесется к своей оговорке австралийская делегация, подтвердит
ли она эту оговорку или примет меры к тому, чтобы ее дезавуиро-
вать. Это мне знать не дано. Но факт остается фактом — оговорка
налицо, она записана, а то, что записано пером, говорит русская
поговорка, не вырубишь топором.
Эта оговорка говорит, что, по мнению австралийской делега-
ции, было излишним и нежелательным приходить к категориче-
ским заключениям, основанным либо на предположениях наблюда-
телей, не имевших доступа в три из четырех заинтересованных
стран, или на показаниях свидетелей, представленных только
одним из четырех заинтересованных правительств. Вот что ска-
зано в этой австралийской оговорке, являющейся, по существу,
оценкой работы группы наблюдателей и самой балканской ко-
миссии. Такая оговорка подрывает всякое доверие к тем выводам
и заключениям, которые были сделаны комиссией при указанных
выше обстоятельствах.
Советская делегация считает, что вместе с тем этой оговоркой
подрывается один из основных устоев, на которые опираются вы-
воды специальной комиссии о том, что создавшееся в Греции по-
ложение является якобы угрозой политической независимости и
территориальной целостности Греции и мира на Балканах и что
«поведение Албании, Болгарии и Югославии было несовместимо
с целями и принципами Устава Организации Объединенных На-
ций». Я считаю, что тем самым подрывается также и всякая
основа для тех предложений, которые заключены в проекте резо-
люции Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции
и Китая, представленном на утверждение первого комитета.
Тем более поразительной является та оценка, которую дали
работе балканской комиссии Макнейл и Даллес, заявившие, как
это сделал, например, Макнейл, что «комиссия показала миру
своим тщательным и объективным наблюдением за фактами... су-
ществование заговора против Греции и существующую серьезную
угрозу миру, имеющую место в балканской ситуации».
Мы дальше постараемся показать на конкретных примерах, как
не соответствует такая оценка действительному положению вещей.
116
Мы постараемся также показать, насколько искусственны и ли-
шены всякого основания драматические восклицания Макнейла,
который заявлял здесь, что «мы не можем молчать», «мы не мо-
жем оставаться пассивными», «мы не можем допускать», чтобы
«послушный законам, миролюбивый и маленький член данной
организации пал жертвой предательского и упорного нападения».
Мы постараемся дальше показать, кто действительно является
жертвой во всей этой истории, во всей этой трагедии, которую
переживает греческий народ вот уже три года на глазах у всего
мира.
Говоря о работе балканской комиссии, представитель США
Даллес и представитель Великобритании Макнейл, как и предста-
вители некоторых других делегаций, приложили не мало усилий
и стараний к тому, чтобы показать работу комиссии с лучшей сто-
роны, обходя молчанием все те крупнейшие, можно сказать, во-
пиющие недостатки, которые в действительности порочат работу
балканской комиссии. Г-н Макнейл, оправдывая нарушение бал-
канской комиссией рекомендаций Генеральной Ассамблеи от
21 октября, не постеснялся указания на эти нарушения охаракте-
ризовать как «юридическое крючкотворство», которое якобы
было пущено в ход для того, чтобы ввести в заблуждение и Гене-
ральную Ассамблею, и все мировое общественное мнение.
Если послушать Макнейла, то выходит, что когда балканская
комиссия, учрежденная для одних целей, наделенная одними пол-
номочиями, имеющая одни функции по решению Генеральной
Ассамблеи, пренебрегает этими своими основными задачами и под-
меняет их другими задачами, пренебрегает своими основными обя-
занностями и подменяет их другими обязанностями, повторяю, не
выполняет своих обязанностей, ради которых она и была создана,
а начинает заниматься какими-то другими делами и притом эти
присвоенные незаконно себе обязанности выполняет плохо, не
имея средств для того, чтобы справиться с этими важными но-
выми обязанностями, функциями, задачами, то указания на такие
недопустимые факты квалифицируются как «юридическое крючко-
творство».
Конечно, к мнению такого авторитета, как г-н Макнейл, нельзя
не прислушаться. Но нельзя ли все же нам разъяснить, что есть
юридическое, что не является таковым.
Но, ведь, действительно, можно ли мириться с таким фактом,
как присвоение балканской комиссией следственных функций, как
поручение наблюдателям производить расследование разных инци-
дентов в районах деятельности комиссии? Я считаю, что с этим
мириться нельзя.
Даллес здесь утверждал, что комиссия получила 86 докладов
личных наблюдателей, что она имела более, чем 700 свидетельских
117
показании и что в результате она пришла к единогласному заклю-
чению в том, что греческие партизаны, сражающиеся против гре-
ческого правительства, получают большую помощь и поддержку от
Албании, Болгарии и Югославии, которые будто бы снабжают их
военными и всеми другими материалами. Если обратиться к до-
кументам, представленным балканской комиссией, и к тем доказа-
тельствам, которые приведены в этих материалах в подтверждение
выдвинутых против Албании, Болгарии и Югославии обвинений,
если подвергнуть все эти материалы объективной оценке, то неми-
нуемо самое жестокое разочарование.
Разумеется, никто из нас не имел никакой возможности про-
анализировать все 700 показаний, тем более, что эти так называе-
мые показания, как я в этом убедился на весьма значительном
ряде показаний, представляют собою не подлинные записи того,
что показывали свидетели, а очень часто представляли собой изло-
жение, резюме этих показаний. Но известно, что резюме можно
всегда составить так, что неблагоприятная сторона действитель-
ности для составителя будет легко заменена всякими резюмирую-
щими выражениями и умозаключениями.
Мы все же внимательно ознакомились с тем ворохом так на-
зываемых документов балканской комиссии и с целым рядом сви-
детельских показаний. В результате у нас создалось твердое убе-
ждение, основанное на конкретных материалах этой балканской
комиссии и господ наблюдателей, — что балканская комиссия
не справилась со своей задачей.
В своих выступлениях здесь Даллес и Макнейл хвалили эту
комиссию, называя блестящей работу наблюдателей и балканской
комиссии, которая отвечает за работу наблюдателей. Г-н Даллес
с полным доверием относится к материалам комиссии, считая их
достаточно важными доказательствами, собранными против Алба-
нии, Болгарии, Югославии, и в качестве примера он сослался на
какой-то инцидент 1 марта 1948 г. В изложении г-на Даллеса дело
обстояло так: 1 марта, говорил здесь Даллес, в дневное время
с территории Югославии производился сильный пулеметный
обстрел греческой территории. Огонь из другого пулемета на юго-
славской территории велся по греческой территории в течение
5 часов, тогда как трое мужчин в югославской военной форме бол-
тали с пулеметчиками. Судя по этому, во время пулеметного об-
стрела вражеской территории трое военных югославов находят
удобным болтать с пулеметчиком.
Действительно, нашли подходящее время и место для обсу-
ждения каких-то вопросов.
Вот как изображает дело г. Даллес якобы на основании дан-
ных, изложенных в отчете комиссии.
118
Г-н Даллес не указал, из какого доклада он взял это, не ука-
зал ни страницы, ни номера соответствующего документа.
О каком же это случае идет речь?
Я прочитал все, что было в пяти докладах, и нашел два подхо-
дящих случая, имевших место 1 марта 1948 г. Эти два разных слу-
чая содержат в себе элементы того, о чем говорил Даллес. Но в до-
кладах я не нашел ни одного такого случая, где содержались бы
все эти элементы, на которые ссылался здесь г-н Даллес. Я при-
веду доказательства.
Если вы возьмете доклад № 8 (А/574), то вы увидите эти два
случая. Вот один случай — «1 марта 1948 г. с расстояния 2 тысяч
метров группа для наблюдения была свидетелем того, как тяже-
лый пулемет вел огонь через границу в направлении Греции.
Пулеметное гнездо находилось на югославской территории при-
близительно в 30 метрах от границы. Пулемет продолжал вести
огонь в течение 5 часов при дневном свете».
Совсем не так, как это значится у г-на Даллеса, хотя имеется
некоторое сходство.
Второй случай, относящийся к 1 марта, изложен в докладе
так:
«1 марта 1948 года еще при дневном свете, с расстояния, при-
мерно 3 тысяч метров, наблюдатели увидели, как трое вооружен-
ных партизан перешли границу из Греции в Югославию. Наблю-
датели следили за этими людьми, пока они прошли целый кило-
метр до того, как перейти границу». Тут мы находим другие эле-
менты: уже появляются трое вооруженных партизан. Но здесь
ничего не говорится, что эти партизаны были в военной югослав-
ской форме, и не говорится, что они болтали с пулеметчиками.
Вот два случая. В одном случае говорится, что был пулемет-
ный огонь, но не говорится о том, что было трое вооруженных
лиц. В другом случае говорится, что было трое вооруженных пар-
тизан, но не говорится, что был пулеметный огонь, а говорится
лишь, что эти трое перешли границу. Третьего случая в докладе
я не нашел. Если он есть, именно так, как он записан в выступле-
нии г-на Даллеса, я прошу его разослать членам комитета.
А до того я имею право считать, что г-н Даллес скомбиниро-
вал из двух случаев один, включив в него элементы обоих случаев.
А для того, чтобы придать пикантность, как это обычно делает
г-н Даллес, этот повар острых блюд во внешней политике, он при-
бавил, что три югослава болтали с этими пулеметчиками, в то
время как велся сильный пулеметный огонь. Таковы факты.
Дальше Даллес заявил: «11 июля велся артиллерийский
обстрел, 12 июля — минометный огонь и 18 июля — пулеметный
огонь с территории Албании против соединений греческой на-
циональной армии». Я заявляю, что в материалах дела нет никаких
119
указаний на то, что 11 июля велся артиллерийский обстрел,
12 июля — минометный обстрел и 18 июля — пулеметный огонь с
территории Албании, Даллес и здесь не указывает источников
своей информации, ни страниц, ни номера документа. Если обра-
титься к докладу А/644, то можно увидеть, что в этом докладе
отмечен в июле, а именно в течение 11 и 12 июля, эпизод, который
описывается здесь следующим образом:
«Люди свободно и без формальностей пересекали границу ме-
жду Грецией и Албанией у пограничного столба. Хотя националь-
ность лиц, переходивших через границу, не может быть установ-
лена, — как пишет балканская комиссия на основании своих на-
блюдений, — следует считать (это «следует считать» замеча-
тельно), что это были греки, переходившие в Албанию, или
албанцы, переходившие в Грецию, или и те и другие».
Из какого документа взял г-н Даллес данные об обстрелах
11, 12 июля? В докладах таких данных нет. Может быть этот до-
кумент и имеется в природе, но в докладах комиссии о нем нет ни
звука. Может быть этот документ имеется у г-на Макнейла, у ко-
торого имеется, например, приказ Диамантиса, тоже не опубли-
кованный в докладах комиссии. Насколько достоверен этот при-
каз? Г-н Макнейл говорил в парламенте, что имеются достоверные
сведения о происхождении этого документа, как подлинного до-
кумента. Но не вам ли, г-н Макнейл, пришлось потом признаться,
что это фальшивка?
Г-н Даллес говорил о минометном обстреле, который якобы
велся с болгарской территории 7 августа 1948 г.
Если мы обратимся к дополнительному докладу А/644, пункт
56, то увидим, что в нем сказано:
«Приблизительно восемь снарядов греческой национальной
армии, выпущенных против партизан в Греции, случайно упали
на болгарскую территорию в 19 часов 6 августа и при аналогич-
ных обстоятельствах в 13 часов 7 августа;—около семи снаря-
дов разорвалось на болгарской территории. (Об этом факте Дал-
лес ничего не сказал.) В 13 часов 7 августа партизанские мино-
меты стреляли по греческой территории с позиции, расположенной
приблизительно в 400 ярдах от границы на болгарской стороне.
Артиллерийский огонь, которым были ранены наблюдатели
7 августа, велся с позиций, расположенных в Болгарии».
Не будем пока касаться вопроса о том, насколько объективны
эти записи наблюдателей, которые обстрел греками болгарской
территории объясняют случайностью. В данном случае мы хотим
отметить лишь тот факт, что Даллес «забыл» почему-то упомя-
нуть об обстреле болгарской территории из греческих орудий.
Факт, немаловажный с точки зрения объективного освещения со-
бытий, заслуживает некоторого внимания. Так цитирует г. Дал-
120
лес документы балканской комиссии, на которые он ссылается,
в подтверждение принятия тех мер, которые предлагаются резо-
люцией четырех наблюдателей.
Комиссия, как показывают многочисленные факты, подходила
неразборчиво к свидетелям, с которыми ей приходилось иметь
дело, и предъявляла к ним не очень высокие требования с точки
зрения доверия и достоверности их показаний.
В докладах и документах балканской комиссии можно встре-
тить немало ссылок на свидетелей, которые фигурируют под услов-
ными номерами. Неизвестно, кто они, неизвестны ни их фамилии,
ни их имена, ни их положение, а говорится просто: свидетель
№ 6/W/110, 6/W/112, 6/W/116. Что это за свидетели, кто их мо-
жет отыскать и проверить. И вы считаете такое положение нор-
мальным?
Что же говорят наблюдатели об этих показаниях свидетеля
6/W/110? Они говорят, что, хотя «этот свидетель был довольно
глуп», но они считают, что его показаниям «можно верить». О сви-
детеле 6/W/112 тоже говорится, что «хотя этот свидетель оказался
достаточно глупым и немножко пьяным, мы пришли к мнению, что
он был искренен, и ему не имели основания не верить». Можно
подумать, что чем глупее свидетель, тем он более становится нуж-
ным и необходимым для наблюдателей. Это может показаться
анекдотами, но это факт. И я не уверен, что среди 700 свидетелей
не наберется сотни-другой таких глупых, но искренних свидете-
лей...
Среди свидетелей, давших показания, например, против Болга-
рии, имеются изменники, петковцы, бежавшие в Грецию и своими
показаниями старавшиеся заработать себе расположение новых
хозяев. Таковы свидетели под №№ 3/22, 3/23, 3/24 и другие. Из
этих свидетелей наблюдатели не могли выжать ничего, компроме-
тирующего болгарские власти. Тем не менее, эти свидетели кое-
что наболтали о том, как болгарское население вносило Маркосу
однодневный заработок и как в городе Петриче в ноябре 1947 года
проводилось затемнение. Правда, один из этих свидетелей ничего
не видел и не знал, но слышал что-то от своего друга пекаря, ко-
торый, оказывается, пек хлеб для партизан. Вот и все показа-
ние, — пек хлеб для партизан, значит, поскольку дело шло о бол-
гарском пекаре, Болгария несет ответственность за военную по-
мощь греческим партизанам. Вот логика. Но это ведь чушь, а мои
коллеги по комитету, но, отнюдь, не по той позиции, которую я за-
нимаю, утверждают, что это ценный материал и что на этой основе
можно предложить драконовскую беззастенчивую резолюцию, ко-
торую четыре государства — США, Великобритания, Франция и
Китай — позволили себе предложить 1-му комитету.
121
В одном из документов комитета за № 16/205 приводится по
инициативе греческой стороны резюме показаний 18 свидетелей
о том, что в Албании, Болгарии и Югославии существуют лагери,
где греческие партизаны проходят подготовку, лечатся и отправ-
ляются обратно в Грецию. Из этих 18 свидетелей половину состав-
ляют пленные партизаны, а другую половину — партизаны, сдав-
шиеся греческим войскам добровольно. Известно, что часть из
них была судима греческими судами и приговорена к смертной
казни. Показания этих свидетелей и используются для подтвер-
ждения обвинений, выдвинутых против их стран. К этому следует
добавить, что греческие свидетели, в большинстве своем принад-
лежавшие к пленным партизанам, находились, по словам доклада,
значительное время в руках греческих властей и, кроме того, до-
прашивались, как говорится в этом же докладе, чаще всего в при-
сутствии греческого офицера для связи. Можно себе представить,
как была обеспечена при таких условиях беспристрастность в
объективность этих показаний. Между тем, балканская комиссия
такого рода показания принимает за совершенно объективные, бес-
пристрастные, правдивые и достоверные.
Если внимательно отнестись к материалам балканской комис-
сии и вникнуть, например, в дополнительный доклад комиссии за
период с 17 июня до 10 сентября 1948 года, то можно легко убе-
диться, что, в сущности говоря, у самой комиссии не было уверен-
ности в том, что все эти данные являются достаточно достовер-
ными. Я могу привести несколько примеров из этого доклада. Вот
они.
«Наблюдатели часто находились достаточно близко, чтобы
видеть, как люди, предположительно партизаны, уходили через
границу или возвращались обратно через границу». И дальше:
«Хотя национальность лиц, переходивших через границу, не
могла быть установлена, следует считать, что это были греки,
переходившие в Албанию, албанцы, переходившие в Грецию, или
те и другие».
Национальность не установлена, но тем не менее утверждают,
что это были или албанцы, или греки, или те и другие. В таких
рассуждениях ошибки, конечно, не будет: кто-нибудь да был и
«предположительно», поскольку дело идет о греко-албанской гра-
нице, — или греки или албанцы. Такая логика может, конечно,
привести на край света.
В параграфе 46 в отношении греко-югославской границы в
докладе говорится: «Специальный комитет предполагал, что
группа партизан, атаковавшая Кеос, Кавкасос 24 мая 1948 года,
была расположена в Югославии и вернулась в Югославию».
Комитет «предполагал». Это оказывается достаточным для того,
122
чтобы выдвинуть обвинения против Югославии. Разве можно на
одном предположении строить свои выводы?
В докладе имеются такие курьезы: в параграфе 51 этого до-
клада говорится, что в районе Корона наблюдатели видели боль-
шое число «военно-подобных складов», покинутых партизанами.
Из этого замечания о «военно-подобных» складах специальный
комитет пришел к заключению, что «это в общем поддерживало
мнение о том, что такие склады должны были поступить в Грецию
с территории северных соседей».
Видите, сколько здесь всякого рода предположений.
Нам могут сказать, что есть другие примеры, заслуживающие
доверия. Да, мы видели и эти примеры, о которых говорил
г-н Даллес. Позвольте еще привести такой пример.
Была такая наблюдательная группа № 2. В одном документе
этой наблюдательной группы № 2/16/к можно прочесть следую-
щее: «29 августа. На восток от пограничного поста тропинка для
мулов уходит в Албанию; хотя предыдущей ночью шел дождь,
было ясно видно, что тропинка была использована недавно. Из
того факта, что вокруг тропинки на границе было разбросано
много бумаги, которой обертывается шоколад, был сделан вывод,
что это место было, возможно, местом отдыха партизан».
Это замечательное доказательство, — если где-нибудь найдется
на земле обертка от шоколадной конфеты, это значит, что здесь
были партизаны. Это достойно пера сатирика.
Бентам, Уильз и другие авторитеты в области английского
доказательственного права учат, что английский суд не удовлетво-
ряется показаниями, данными о тех или других фактах, сведения
о которых получены по слуху. Но большинство показаний, собран-
ных комиссией, именно таково.
Вот г-н Ходжсон — или его представитель — записал (я чи-
тал эту оговорку в главе 3 доклада), что личных наблюдений не
было; да и сами свидетели эти сплошь и рядом пользовались тем,
что они слышали — как это было с пекарем из города Петрича.
В докладах комиссии немало таких курьезов. Я сошлюсь на
доклад одной группы наблюдателей, которая была в районе Даль-
вина-Ктион в начале декабря 1947 года. Серьезные события, ко-
торые там разыгрались, это — бои между партизанами и частями
восьмой дивизии греческой правительственной армии. В документе
греческих властей говорилось, что партизаны вели бои против
греческой армии в этом районе — я цитирую так, как там ска-
зано — в тесном контакте с албанской территорией, откуда парти-
заны, мол, получали продовольствие и боеприпасы. По этому по-
воду и были назначены эксперты балканского комитета, которые
связались с греческим генералом Антонопуло, командующим
восьмой греческой дивизией. Группа наблюдателей допросила
123
нескольких свидетелей, которые, по словам наблюдателей, подтвер-
дили факты нарушения греческой территории, заключавшиеся в
переходах через границу вооруженных партизан, раненых, эвакуи-
рующихся из Греции в Албанию, обозов с боевыми припасами
и т. д.
Однако в докладе группы наблюдателей по поводу свидетелей
говорится следующее: «Что касается присутствия албанских гра-
ждан в оперирующих на греческих территориях бандах, то это
основывается лишь на предположениях свидетелей». И в скобках
поясняется, какие элементы, признаки были у этих свидетелей, ко-
торые могли притти к таким предположениям: это язык, на кото-
ром велись разговоры, военная форма, значки, замеченные ночью.
Кроме того, это показание устарело, как говорится в докладе, оно
касается событий, которые имели место приблизительно десять
дней тому назад, и было дано свидетелями, главным образом,
вызванными на допрос греческими властями после того, как они
провели несколько дней у греков в Янине. Это свидетели, которых
в науке называют «препарированными свидетелями». Не случайно
поэтому в докладе наблюдателей говорится, что эти показания
являются лишь предположениями.
В этом же докладе говорится, что в подкрепление своих сооб-
ражений об участии иностранцев в действиях партизан, т. е. речь
идет, конечно, об албанцах, югославах и болгарах, греческие вла-
сти утверждают, что эти «банды — так комиссия клеветнически
именует партизан — могут продолжать борьбу лишь потому, что
получают запасы снаряжения и боеприпасов, которые могут
доставляться только через границу, так как район, занятый ими
на греческой территории, не может содержать тех ресурсов, кото-
рые необходимы для такой продолжительной борьбы». Но коми-
тет, который записал вот этот вывод греков, добавляет: «Однако
греческие власти признают, что до сих пор они не захватили ни
одного иностранца и ни одного вида оружия, за исключением ми-
нометных прицелов, который не был бы немецкого, британского
или итальянского происхождения». В заключение группа наблюда-
телей приходит к выводу — важно отметить, что эти выводы
делаются на основании данных, которые сами наблюдатели счи-
тают всего лишь предположениями, — «что нет причины предпо-
лагать, что эта предварительная разведка (идет речь о разведке,
произведенной группой наблюдателей) позволяет нам дать оценку
существующего в районе Янина положения».
Как разлетаются в прах при мало-мальски добросовестном
отношении к действительности эти так называемые доказатель-
ства, которые собраны в пяти докладах балканского комитета, в
86 докладах групп наблюдателей, материалы, которые я не колеб-
люсь назвать хламом, который нужно выбросить вон, как можно
124
скорее, чтобы он не смущал нашу совесть своими извращениями,
подтасовками, недобросовестным изложением событий, попыткой
подменить факты предположениями, подменить сущее желаемым.
Нужно отбросить в сторону этот доклад комиссии, который
не имеет ничего общего с объективностью, с добросовестностью,
беспристрастием, который не удовлетворяет основным принципам,
какими должен, обязан, не смеет не руководствоваться следова-
тель, производя расследование любого дела, тем более такого, где
на карту ставится честь, может быть, судьба государства.
В предварительном докладе специального комитета — я имею
в виду доклад А/521 от 9 января — можно найти немало данных,
которые проливают свет на полную несостоятельность тех пока-
заний, которые получали наблюдатели и эксперты по поводу обви-
нений, предъявляемых греческим правительством к северным
соседям Греции. Тенденциозность показаний, получаемых от раз-
ных лиц, так называемых свидетелей, видна, например, из допроса
свидетеля, описанного на странице 81 этого доклада. Этого сви-
детеля спрашивали: видел ли он, что с самолетов, летавших над
деревней по направлению к Конице, сбрасывали оружие? И он
ответил на этот вопрос: «В моей местности я этого не наблюдал, но
я нередко читал относительно самолетов неизвестной националь-
ности, пролетавших здесь и занимавшихся этим». Вот что показал
этот свидетель. Он сам ничего не видел, но он читал. Где же он
читал? Он читал, конечно, в американской, британской или грече-
ской прессе, где можно найти массу всяких небылиц и всякого
вздора, по авторитетному подтверждению самих английских и аме-
риканских ответственных людей.
Я напоминаю, что когда в 1946 году обсуждался этот же гре-
ческий вопрос в Совете безопасности в Лондоне и мой друг Ма-
нуильский прибег к цитированию некоторых вырезок из газет,
г-н Бевин сказал: Что вы ссылаетесь на печать? Печать суще-
ствует не для информации, а для дезинформации. У нас другой
подход к печати, но что в некоторых странах она существует для
дезинформации — это верно. И вот теперь в 1948 году это отозва-
лось, откликнулось на 81 странице доклада на то, что аукнулось
в январе — феврале 1946 года в Лондоне в Совете безопасности.
В предварительном докладе балканской комиссии имеется про-
токол допроса свидетеля Мемоса. Этот свидетель сообщил разные
сведения и добавил, что он получил их по слуху. Допрашивал его
американский полковник. Американский полковник сказал, что
понаслышке эти сведения недостаточно достоверны. Тогда этот
свидетель Мемос тут же, как говорится, не переводя духу и
не сходя с места, заявил: «Все то, что я сказал, я не слышал, а я
сам видел, г-н полковник». Так и записано в протоколе. Этот
12S
американский полковник весь допрос вел при помощи наводящих
вопросов.
Говоря о показаниях, нельзя не обратить внимания на некото-
рые показания, поражающие своей явной неправдоподобностью,
бросающейся в глаза даже неискушенному человеку. Это особенно
относится к показаниям несовершеннолетних свидетелей, которых
тоже энное количество проходит по этим материалам: мальчики
15-ти, 16-ти лет. Одного такого свидетеля пятнадцатилетнего
мальчика по фамилии Такое Сократис — о нем можно прочитать
на странице 179 этого доклада — комиссия называет «сдавшийся
бандит». И вот этот мальчик рассказал, как его капитан послал
с каким-то боевым заданием, чтобы он проявил доблесть, — и вот
этот воспламененный желанием и исканием доблести пятнадцати-
летний мальчик отправился по этому заданию.
И дальше он говорит, сам, очевидно, поверив в свой рассказ,
как болгары аплодировали ему, когда он проходил мимо какого-то
болгарского пограничного поста, как в одном километре от болгар-
ской границы стояли три избы, и он сказал: «Это явка для
15 партизан». Он дальше показал, что эти 15 «партизан» ожидали
его и нескольких его товарищей, товарищей этого мальчика Такоса
Сократиса, и приготовили им хороший обед. А потом, говорит он,
вдруг раздались взрывы, и он понял, что это было нападение на
поезд, сорганизованное партизанами. И вот он уже рассказывает
об этом нападении на поезд: взрывы мин, подложенных под поезд,
которые он слышал во время этого обеда, партизаны, напавшие на
поезд и потом бежавшие «в нашу сторону», крича о приближении
регулярных греческих войск. И все.
И такие-то детские показания собирают эти наблюдатели,
один из которых, по свидетельству французского делегата, кажется
несколько часов пролежал в яме и из этой ямы по свисту пуль
определял, в каком они летят направлении: слева направо или
справа налево. Я не завидую, конечно, положению этого француз-
ского вояки, который должен был забираться в глубокую яму и
наблюдать оттуда за свистом пуль для того, чтобы потом в своем
рапорте написать, что пули летели с албанской территории на гре-
ческую территорию. Но эти наблюдатели, прячущиеся для более
удобного наблюдения по всяким ямам, очень образно и очень
красочно описывали всякого рода эпизоды, пользуясь такими по-
казаниями пятнадцатилетних такосов, о которых было сказано
выше.
В докладе военных советников о посещении района Янина —
Коница с 27 октября по 2 ноября 1947 г. можно увидеть, что эти
советники допросили здесь двух партизан и двух беженцев, и это
все те данные, на основании которых наблюдатели сделали свои
126
ответственные выводы относительно событий в районе Янина —
Коница.
Кто здесь был главным вдохновителем этих свидетелей? Кто
формулировал эти обвинения, которые предъявляет теперь балкан-
ский комитет? Греческий генеральный штаб. Откуда я это беру?
На основании чего я прихожу к такому выводу? На основании
докладов балканского комитета, на основании его собственных
утверждений.
Вот факты. Греческий генеральный штаб обвинял северных
соседей Греции в активной помощи греческим партизанам. Какие
он приводит данные? А вот какие. Он говорит: «Высокая степень
планирования и контроля в действиях партизан в Эпире»,
является доказательством того, что командиры партизан имели
советников в лице иностранных офицеров. Значит, так как парти-
заны умело действуют, умеют планировать свои военные действия
и, кроме того, контролируют действия своих воинских частей, —
это доказывает, что у них имеются иностранные, то есть болгар-
ские, албанские или югославские военные советники. Это на-
столько цинично, настолько искусственно, что даже наблюдатели
должны были признать — я цитирую доклад военных советни-
ков, — что «ни характер операций, ни различные заявления, кото-
рые были сделаны греческим офицерам партизанами и беженцами,
не дают никаких прямых доказательств того, что вместе с парти-
занами работали иностранные офицеры».
Наблюдатели поступили довольно хитро: прямых доказа-
тельств не дают. Но, может быть, они дают косвенные доказатель-
ства? Если есть косвенные доказательства, почему они не приве-
дены? Почему наблюдатели не сказали: «Не дают прямых дока-
зательств, но у нас имеются косвенные доказательства». Но они
этого не сказали, потому что у них нет и никаких косвенных дока-
зательств. Но они не хотят этого сказать, так как это ослабляет
обвинения, а военные советники видят свою задачу в том, чтобы
усиливать обвинения.
Наблюдатели вынуждены были и в этом случае отметить
в своем докладе, что «однако никаких доказательств этого
не имеется». Разве можно этот материал при таких обстоятель-
ствах перед лицом таких фактов признать заслуживающим дове-
рия или даже просто внимания?
Я должен сказать, что представленный балканской комиссией
материал еще менее доказателен, еще менее достоверен, еще ме-
нее заслуживает доверия, чем те материалы, с которыми Первый ко-
митет и большинство тех делегатов, которые сегодня здесь присут-
ствуют, в прошлом году уже имели дело по докладу первой балкан-
ской комиссии. Тогда Первый комитет не решился рекомендовать
127
Генеральной Ассамблее утвердить выводы этой комиссии. Этого
не сделала и Генеральная Ассамблея.
В этом году в этом отношении дело обстоит еще более по-
зорно, так как материалы комиссии еще более порочны, чем это
было в прошлом году.
Да вы посмотрите, какие логические провалы допускают и на-
блюдатели и вслед за ними и сама балканская комиссия. В до-
кладе, например, говорится: «По показаниям свидетелей, тяжело
раненые партизаны перевозились в деревню вблизи границы,
а оттуда направлялись в Албанию». Я уже не говорю, что неиз-
вестно, что это за свидетели, что это за показания, кем, где, при
каких обстоятельствах были получены эти показания. Но допу-
стим, что это самые лучшие свидетели. Так что же дальше? Воен-
ные советники отметили в своем докладе, что в этом случае было
захвачено очень мало раненых партизан. Это — первое обстоятель-
ство. И второе, не было доказательств, что раненые партизаны
могли быть обнаружены где-нибудь в горах. Вот два обстоятель-
ства: захвачено было мало раненых партизан и не было доказа-
тельства, что какое-то количество раненых партизан было увезено
в горы. Следовательно, из этих двух обстоятельств наблюдатели
делают такой вывод: остальных раненых партизан перебросили
в Албанию.
Вот логика.
Вот так обстоит дело с той «ценной» работой наблюдателей и
балканского комитета, которых тут расхваливали на все голоса
г-н Даллес и г-н Макнейл и некоторые другие делегаты и, конечно,
греческий представитель, что вполне естественно, потому что так
ему и подобает, конечно, делать, ибо, как говорит пословица,
«всяк кулик хвалит свое болото».
Мы разобрали целый ряд приведенных балканским комитетом
доказательств, показания свидетелей, описание разных событий.
Мы дали анализ выводов наблюдателей и самой балканской ко-
миссии, черпая соответствующие материалы в докладах, на кото-
рые я здесь ссылался и, кажется, ссылался со всей необходимой
точностью. Мы указывали на то, что даже сам балканский коми-
тет нередко с подозрительностью относился к этим материалам.
Как же иначе можно объяснить, что в девятом, например, докладе
группы наблюдателей № 2 можно найти такие ремарки к показа-
ниям свидетеля: «Свидетель, — говорится в этой ремарке, —
вкладывал в свое показание даже чересчур много стараний, чтобы
можно было к нему отнестись с полным доверием». Что это озна-
чает на простом языке? Это означает, что свидетель так врал, так
старался угодить начальству, что верить ему не было никакой воз-
можности. Не потому, что он был глуп или пьян, как это было
128
констатировано в отношении ряда других свидетелей, а потому,
что это был типичный лжесвидетель.
Здесь мы должны поставить вопрос перед собою, перед
нашей совестью, перед всем миром: можно ли вот все эти мате-
риалы, содержащие такие грубые искажения и извращения, такие
недопустимые недостатки и явные пороки, принять за основу для
тех выводов и умозаключений, которые делают наблюдатели и
балканский комитет? Можем ли мы с доверием отнестись ко всему
тому или, по крайней мере, хотя бы к значительной части того,
что содержится в этих докладах, основанных на догадках, на пред-
положениях, на прямом извращении фактов, на неоднократно по-
вторяющихся презумпциях, о которых говорит балканская комис-
сия?
Известно, что презумпция, как определяет ее наука, это есть
допущение наличия какого-либо события или факта без полного
доказательства его существования, не основанное на доказатель-
стве, не оправданное доказательствами, не подтвержденное доказа-
тельствами. Но в докладе балканской комиссии сплошь и рядом
говорится, что она «предполагает», что она «допускает презумп-
цию», что она «находит возможным допустить». И все это повто-
ряется из страницы в страницу. Я спрашиваю, можем ли мы при
таких обстоятельствах принять этот доклад, как достоверный,
принять эти материалы, как заслуживающие доверия, и на основа-
нии этих материалов построить те свои выводы, очень серьезные и
несправедливые в политическом отношении выводы, которые пред-
лагают четыре правительства — США, Великобритания, Фран-
ция, Китай?
Я на этот вопрос отвечаю категорически: нет, нет и нет. Этого
нельзя допустить, отнесясь добросовестно и объективно к пред-
ставленным нам материалам. Можно только удивляться, как пред-
ставители четырех великих держав рискнули внести в Первый
комитет свою резолюцию, опираясь на такой недоброкачествен-
ный, я бы сказал, позорный материал, который преподносит
Генеральной Ассамблее балканская комиссия в расчете, очевидно,
на то, что никто не станет по-настоящему вникать в кучу этого
хлама, который фигурирует здесь под видом протоколов и докла-
дов наблюдателей и самого балканского комитета.
Так обстоит дело с балканской комиссией и ее докладом. Так
обстоит дело с проектом резолюции, внесенным США, Великобри-
танией, Францией и Китаем, неприемлемым ни в какой мере, столь
же неудовлетворительным и порочным, как работа балканской
комиссии и представленные этой комиссией выводы и предло-
жения.
129
2. Греческие агрессоры и их покровители
Я хотел бы сказать несколько слов по вопросу о выполнении
или невыполнении Болгарией и Албанией рекомендаций Генераль-
ной Ассамблеи относительно восстановления дипломатических от-
ношений с Грецией.
Представитель Великобритании г-н Макнейл сделал здесь по-
пытку обвинить Албанию и Болгарию в том, что они якобы про-
тиводействовали осуществлению рекомендаций Генеральной
Ассамблеи о восстановлении дипломатических отношений с Гре-
цией. Но вопрос о восстановлении дипломатических отношений
между Албанией и Болгарией, с одной стороны, и Грецией, с дру-
гой, — не новый вопрос. Этим вопросом уже занималась Париж-
ская мирная конференция в 1946 году. Уже тогда вполне опреде-
ленно выяснились обстоятельства, которые мешали восстановле-
нию дипломатических отношений, и отнюдь не по вине Албании и
Болгарии.
В самом деле, разве не греческое правительство 21 августа
1946 года предъявило Албании такое требование, как удовлетво-
рение греческих претензий на Северный Эпир в качестве предва-
рительного условия для восстановления с Албанией дипломатиче-
ских отношений? И разве не было вполне естественным со сто-
роны Албании заявить греческому правительству по поводу та-
кого требования, что оно, т. е. греческое правительство, «должно
отказаться от своих пустых претензий», отказаться от своих
агрессивных планов, направленных против Народной республики
Албании. Г-н Макнейл старательно обходит эти факты, просто не
замечает этих фактов. Между тем, на это следовало бы обратить
внимание, так как вопрос о территориальных притязаниях прави-
тельства Цалдариса к Албании и к Болгарии имеет свою историю,
свидетельствующую об устойчивых агрессивных замыслах нынеш-
него греческого правительства.
Нельзя не напомнить, что на Парижской мирной конференции
в 1946 году правительство Цалдариса пробовало, нельзя ли отхва-
тить от Албании Северный Эпир, нельзя ли от Болгарии отхва-
тить долину, лежащую за Родопскими горами к северу. Всем па-
мятно, что вопрос, поднятый греками о болгарских границах на
Парижской мирной конференции, был передан в военную комис-
сию со специальным наказом. Этот наказ, между прочим, поручал
военным экспертам рассмотреть это дело (я цитирую это место в
наказе) «с чисто военной стороны, с особым учетом степени без-
опасности, которая явилась бы результатом передачи Греции
естественных укреплений, главных оборонительных позиций и не-
обходимой глубины для оборонительных стратегических передви-
жений по коммуникационным линиям». Так говорилось в этом
130
наказе, который был дан военной комиссии, призванной рассмо-
треть претензии правительства Цалдариса к Болгарии в отноше-
нии долины, лежащей за Родопскими горами.
Несмотря на то, что эта задача была сформулирована так,
будто дело было не на мирной конференции, а в каком-нибудь
главном штабе, разрабатывающем план будущих сражений на чу-
жой территории, военная комиссия имела достаточно политиче-
ского такта, чтобы отвести от себя эту задачу и уклониться от вы-
полнения этого наказа, отдававшего милитаристским душком.
Домогательства правительства Цалдариса 17 и К° были реши-
тельно отвергнуты в комиссии по политическим и территориаль-
ным вопросам большинством восьми голосов против двух, причем
в числе этих двух была Греция, и при нескольких воздержав-
шихся, в числе которых была Великобритания. Как видно, прави-
тельство Цалдариса, вновь в 1947 г. ставя перед Албанией требо-
вание относительно Северного Эпира, не учло этого урока, который
оно получило на Парижской конференции: оно продолжает ле-
леять свои агрессивные планы против своих северных соседей.
И перед лицом таких-то фактов США и Великобритания
предъявляют к Албании и Болгарии требование договориться
с Грецией о восстановлении дипломатических отношений. Но
можно ли при таком положении, оставаясь объективным и беспри-
страстным, требовать от Албании и Болгарии, чтобы они согла-
сились на восстановление дипломатических и добрососедских от-
ношений со страной, правительство которой открыто требует
отторжения от этих государств и присоединения к себе части их
территории. Я не знаю и не могу допустить, чтобы существовало
такое правительство, которое согласилось бы иметь дипломатиче-
ские отношения с правительством страны, домогающейся оттор-
жения части территории государства, с которым должны быть
установлены дипломатические отношения.
Требования, которые правительство Цалдариса предъявило
Албании, как мы видим, не были случайными. Они неоднократно
повторяются в выступлениях разных представителей нынешнего
греческого правительства, о чем свидетельствуют такие фундамен-
тальные выступления, как речь Цалдариса в Салониках, произне-
сенная в июне 1946 года, в которой он со всей отчетливостью
сформулировал свои сумасбродные требования относительно Се-
верного Эпира. Но эта политическая линия греческого правитель-
ства и его подголосков из так называемого греческого парламента
не производит отрицательного впечатления на господ Макнейла
и Даллеса, которые не замечают этих фактов, между тем как
именно эти факты и таят в себе действительную угрозу миру и
безопасности народов, миру на Балканах, миру во всем мире.
131
Представители Великобритании, Соединенных Штатов Аме-
рики и другие поддерживающие их делегации требуют, чтобы
Албания и Болгария приняли меры к выполнению рекомендаций
Генеральной Ассамблеи о восстановлении дипломатических отно-
шений с Грецией, несмотря на то, что греческое правительство
требует от Албании отдать греческому правительству Северный
Эпир, и это требование выставляет в качестве предварительного
условия для восстановления албано-греческих дипломатических
отношений.
Не лучше ли было бы и не больше ли это соответствовало бы
принципам Организации Объединенных Наций, к которым здесь
взывали, о которых здесь декламировали г-н Даллес и г-н Мак-
нейл, если бы они подумали, как образумить греческих агрессоров,
жадно протягивающих свои руки к чужой земле?
На этом примере легко убедиться в том, кто действительно
срывает рекомендации Генеральной Ассамблеи и кто должен по-
этому нести и ответственность за срыв таких рекомендаций. Сры-
вают эти рекомендации, направленные к установлению и закрепле-
нию миролюбивых отношений, те, кто не прекращают своих
интриг против северных соседей Греции, интриг, представляющих
собой действительную угрозу территориальной неприкосновенно-
сти и целостности Албании и Болгарии, на земли которых в пер-
вую очередь зарится правительство Цалдариса.
Так обстоит дело с вопросом о выполнении или, вернее, о не-
выполнении рекомендаций Генеральной Ассамблеи от 21 октября,
изложенных в пункте пятом этой резолюции и касающихся вос-
становления дипломатических отношений и установления вообще
добрососедских отношений между Грецией, с одной стороны,
тремя ее северными соседями, с другой.
Не достаточно ли приведенной справки для того, чтобы было
совершенно ясно, где лежат препятствия к выполнению таких ре-
комендаций и кто отвечает, кто должен отвечать за невыполнение
этих рекомендаций?
Для советской делегации здесь нет вопроса. Следуя фактам,
учитывая реальные обстоятельства, засвидетельствованные в до-
кументах, удостоверенные в сознании каждого из тех, на глазах
кого эти факты совершаются, советская делегация и Советский
Союз отвечают на поставленный вопрос: ответственность за все
указанные факты, за создавшееся в Греции положение лежит на
греческом правительстве, которое не скрывает территориальных
притязаний и своих агрессивных вожделений в отношении чужих
территорий; ответственность лежит и должна лежать на тех пра-
вительствах других стран, которые поддерживают эти террито-
риальные домогательства, поощряют эти авантюристические
132
попытки оторвать кусок чужой земли, попытки, которые сами по
себе свидетельствуют об агрессивной политике и являются сами по
себе угрозой миру и безопасности.
Об этом должна сказать резолюция Генеральной Ассамблеи,
призванная содействовать делу укрепления международного со-
трудничества, делу устранения угрозы агрессии, делу мира и
безопасности народов.
3. Греческий вопрос и международная политика
Я не могу не остановиться особо на той части выступления
г-на Даллеса, которую он посвятил весьма важному вопросу
о связи положения и событий в Греции с общим состоянием
международных отношений. Еще на второй сессии Генеральной
Ассамблеи в 1947 году советская делегация указывала на то, что
греческий вопрос нельзя рассматривать изолированно, в отрыве от
всей международной обстановки. События этого года, после второй
сессии Генеральной Ассамблеи, принесли немало фактов, которые
полностью подтвердили это положение, фактов, которые проли-
вают полный свет на ту связь, которая действительно существует
между событиями в Греции, между тем положением, которое со-
здалось в Греции, и между внешними политическими отноше-
ниями, характеризующими нынешнее международное положение
в целом.
Г-н Даллес взял на себя задачу раскрыть эту связь, указать
причины, которые привели к греческому кризису, и объяснить
этот кризис с точки зрения мировых событий. Однако эта задача
оказалась не по плечу г-ну Даллесу. Впрочем, это и не могло
быть иначе, ибо действительной целью Даллеса и в этом случае
было, разумеется, вовсе не установление подлинных причин гре-
ческой трагедии и тех средств и способов, которые могли бы по-
мочь честному урегулированию греческого вопроса в интересах
греческого и всех миролюбивых народов, а совершенно другое, —
не имеющее ничего общего с этой благородной целью, — целью
даллесовского выступления было другое — в сотый раз оклеве-
тать, очернить героический греческий народ, ведущий неравную
борьбу против реакции и агрессии за свою свободу и за незави-
симость своей родины. Целью этого выступления было попробо-
вать обмануть народы грязной клеветой на Советский Союз и
страны новой демократии Восточной Европы, клеветнически изо-
бразить их нарушителями мира.
Что же сказал по этому поводу г-н Даллес? Какие он указал
причины создавшегося положения в Греции? Какие он предложил
средства для разрешения греческой проблемы, которую он, как и
133
три других делегации, внесшие свои проект резолюции, характе-
ризует как угрозу политической независимости и территориальной
целостности Греции?
Какая существует угроза и с чьей стороны территориальной
целостности Греции, мы уже видели выше. Что касается угрозы
политической независимости Греции, то эту угрозу г-н Даллес
усматривает в том, что в Греции якобы коммунисты пытаются
свергнуть силой правительство и для осуществления этой по-
пытки получают помощь от других стран, которые, как сказал
г-н Даллес, находятся под контролем коммунистов. Г-н Даллес,
однако, не ограничился только этим тезисом, г-н Даллес пошел
дальше. Связь между событиями в Греции, между тем диким раз-
гулом террора и насилия, при помощи которых преследуется един-
ственная цель — задушить и подавить демократическое движение
греческого народа, борющегося за свою независимость и освобо-
ждение от иностранного владычества, и между общим состоянием
внешнеполитических отношений во всем мире, г-н Даллес увидел
в том, что, как он сказал, «события в Греции являются лишь
частью», — и я опять цитирую по русскому переводу — «общей
попытки распространить власть советского коммунизма на весь
мир».
Я бы сказал: если говорить о попытках распространить какую-
нибудь власть на весь мир, то надо говорить не о попытках распро-
странить власть советского коммунизма на весь мир, как клевещет
Даллес, ибо это дикие басни, а надо говорить о попытках распро-
странить власть американского империализма на весь мир, чему
в свидетели можно призвать тысячи и тысячи фактов и притом
в первую очередь американского происхождения, и я это поста-
раюсь сделать.
В соответствии с таким подходом к анализу международного
положения г-н Даллес заявил: «Куда ни посмотри: на Европу, на
Африку, на Азию или Америку, везде один шаблон действия,
а именно — подстрекательство извне, насилие, запугивание, при-
нуждение изнутри для достижения международных политических
целей».
Это старая песня. С первых дней нарушения греческими
реакционерами Варкизского соглашения 1945 года слышатся эти
провокационные крики о том, что греческое демократическое дви-
жение якобы представляет собой лишь заговор кучки греческих
коммунистов, поддержанных коммунистами других стран. Это, я
говорю, старая песня. Теперь в эту песню вносится только то из-
менение, что уже кричат и вопят не о поддержке просто со сто-
роны коммунистов этих стран, а о поддержке со стороны коммуни-
стических правительств этих стран. С самого начала возникнове-
ния в Греции народного демократического правительства, подняв-
134
шегося на борьбу против монархо-фашистского режима, враги гре-
ческого народа, враги действительной свободы греческого народа
и независимости Греции пытались — и эти попытки они не остав-
ляют до сих пор — изобразить дело так, что будто бы в Греции
борется кучка экстремистов, а вовсе не народ.
Между тем, уже два года тому назад, в период первой сессии
Генеральной Ассамблеи в Лондоне, когда греческим вопросом за-
нимался Совет безопасности, была публично опровергнута эта
клевета, разлетевшаяся в прах перед авторитетным свидетельством
людей, посетивших тогда Грецию и убедившихся в том, что гре-
ческое демократическое движение — это движение национального
сопротивления, это всенародное движение.
Это было подтверждено множеством неопровержимых фактов
и в прошлом году на заседании того же первого комитета.
Это должны были подтвердить и кое-кто из довольно автори-
тетных лидеров англо-американского блока, признавших, что си-
туация внутри Греции вызвана внутренними трудностями, являю-
щимися результатом политической, социальной и экономической
оппозиции, существующей в отношениях между двумя крупными
группами греческого народа. Это, в частности, заявил г-н Спаак
в своей речи от 3 октября 1947 года.
Об общенародном характере греческого движения сопротивле-
ния можно судить и по тем страшным цифрам жертв греческой
реакции, по тем десяткам тысяч греческих патриотов, которые то-
мятся в заключении на голых скалах Пситалии и других необи-
таемых островов Эгейского моря, в тюрьмах и ссылках внутри
Греции, где систематически истребляют массовыми расстрелами
сотни и тысячи лучших людей греческого народа, повинных лишь
в том, что они патриоты и что они борются за свободу и незави-
симость своей родины.
Нельзя без глубокого волнения читать недавно выпущенную
демократическим временным правительством Греции «Голубую
книгу» — «Правда о Греции», книгу, повествующую о героической
борьбе греческого народа против монархо-фашистского режима,
поддерживаемого всей мощью сил Соединенных Штатов Америки
и Великобритании, книгу, повествующую о рождении в подвигах
героической освободительной борьбы греческого народа новой сво-
бодной демократической Греции.
И вот при таких обстоятельствах здесь, в Первом комитете,
раздается голос американского представителя, который пытается
унизить освободительное движение греческого народа, оклеветать
его лучших людей и с циничным притворством миролюбца при-
зывать к миру, готовя, на самом деле, войну. Г-н Даллес пытался
использовать здесь Первый комитет для того, чтобы с этой три-
буны запугать доверчивых людей баснями о попытках распростра-
135
нить» как он здесь заявил, власть советского коммунизма на весь
мир.
Я уже говорил, что это старый и дикий бред. Известно, что
всякий раз, когда в той или другой стране поднимается народное
освободительное движение, борьба народа за демократию, за про-
гресс, за национальную независимость, за национальную свободу
против старых, отживших свое время классов или правящих клик
и когда эти гибнущие классы или клики сами не могут уже спра-
виться с угрожающей им опасностью, — они и их друзья начи-
нают кричать на весь мир о «руке» иностранных коммунистов,
якобы подстрекающих на борьбу против данной страны, против
так называемых законных правительств типа Цалдариса и тех
групп, на которые эти правительства опираются. Эти провока-
ционные бредни обречены на провал и неизменно проваливались,
как будут проваливаться и впредь. Эти басни давно разоблачены и
дискредитированы настолько, что было бы гораздо более благо-
разумным не пытаться повторять их, особенно в таком квалифици-
рованном собрании, каким является Политический комитет Орга-
низации Объединенных Наций.
Что касается не менее дикого бреда о попытке якобы распро-
странить власть «советского коммунизма» на весь мир, то и этот
бред имеет уже почтенную давность. Имеется немало фактов, до-
казывающих, что за последние три десятка лет обреченные на ги-
бель общественные классы или группы такого рода баснями не раз
уже пытались оправдать свою слабость и свалить ответственность
за создающееся положение в их странах на иностранную пропа-
ганду, при помощи которой якобы иностранные агитаторы мутят
целые народы. Этот бред является продуктом, в сущности говоря,
невежества тех, кто берется рассуждать и еще поучать других на-
счет процессов общественного развития и насчет законов, упра-
вляющих этими процессами. Этим людям недоступно понимание
законов развития общественных отношений, им недоступно пра-
вильное представление о том, какую громадную решающую роль
играет в истории человеческого общества развитие производитель-
ных сил и опирающихся на эту базу производственных отношений,
какую роль играют в этом развитии новые общественные идеи, но-
вые политические учреждения, новая политическая власть, призван-
ная упразднить старые силы, старые производственные отношения.
Роль новых общественных идей — громадна, как об этом писал
И. В. Сталин в своем замечательном труде «О диалектическом и
историческом материализме».
«Возникнув на базе новых задач, поставленных развитием ма-
териальной жизни общества, новые общественные идеи и теории
пробивают себе дорогу, становятся достоянием народных масс, мо-
билизуют их, организуют их против отживающих сил общества и
136
облегчают, таким образом, свержение отживающих сил общества,
тормозящих развитие материальной жизни общества» * и дальше:
«На основе конфликта между новыми производительными си-
лами и старыми производственными отношениями, на основе но-
вых экономических потребностей общества возникают новые об-
щественные идеи, новые идеи организуют и мобилизуют массы,
массы сплачиваются в новую политическую армию, создают новую
революционную власть и используют ее для того, чтобы упразд-
нить силой старые порядки в области производственных отноше-
ний и утвердить новые порядки» **.
Это — закон общественного развития. И действием этого за-
кона и объясняются те события, которые происходят в той или
другой стране, где рост производительных сил и базирующиеся
на этой основе новые производственные отношения требуют ломки,
требуют революционного преобразования существующих обще-
ственных отношений.
Так было в истории неоднократно. Так было в XVII веке, ко-
гда совершилась английская революция под руководством Кром-
веля. Так было в конце XVIII века в Соединенных Штатах Аме-
рики, когда победила американская революция под руководством
Джефферсона, говорившего, что для того, чтобы росло «дерево
свободы»» надо его орошать кровью патриотов и тиранов, по край-
ней мере, каждые 20 лет. Так было в конце XVIII столетия во
Франции, когда победила так называемая Великая французская
революция.
Ни одно великое изменение общественных отношений не обо-
шлось и не может обойтись без революционных преобразований,
низвергающих старые общественные порядки и утверждающих
новые порядки. И только люди невежественные в области исто-
рии или просто недобросовестные адвокаты старого мира могут
давать такие объяснения историческим событиям, которые дело
сводят к подстрекательству и к пропаганде со стороны «иностран-
ных лидеров», которые якобы из-за границы подбивают народы
на борьбу за свою независимость.
Нет, не здесь нужно искать объяснения создавшегося в настоя-
щее время положения в государствах старого мира. Причины эти
нужно искать там, где они действительно лежат: в классовых
противоречиях современных государств, порождающих социальные
и политические конфликты, которые сопутствуют развитию обще-
ственных отношений, которые постоянно наблюдаются в истории
человечества со времени появления классов и которые неизменно
заканчивались победой народно-освободительного движения.
Вот почему смешное впечатление производят разглагольствова-
* Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 547.
** Там же, стр. 561.
137
ния проповедников типа г-на Даллеса, который с большей
пользой для себя мог бы использовать свое время, занимаясь де-
лами адвокатской конторы Солливан и Кромвель или делами бан-
кирского дома Шредера, чем пускаясь в различные исторические,
философские или политические изыскания.
4. О стратегических интересах США и Великобритании
в Греции
Возвращаюсь к греческому вопросу.
Конечно, греческий вопрос нельзя рассматривать изолиро-
ванно в отрыве от всей международной обстановки и всего того,
что определяет нынешнее состояние международных отношений.
Создавшееся в северных районах Греции положение является, ра-
зумеется, как это уже доказано тысячи и тысячи раз, результатом
того иностранного вмешательства во внутренние греческие дела,
которое характеризует в послевоенные годы внешнюю политику
правительства США, политику, направленную на осуществление
мирового господства, рассчитанную на то, чтобы, опираясь в раз-
ных странах на местные реакционные элементы и группы, исполь-
зовать их для осуществления своих планов, не имеющих ничего
общего с укреплением мира и безопасности народов. Конечно,
создавшееся в северных районах Греции, как и во всей Греции, по-
ложение является не только результатом этого иностранного вме-
шательства. Оно в первую очередь является результатом внутрен-
него положения, внутренней борьбы сил, которая уже была оха-
рактеризована выше и которая свидетельствует о том, что эта
борьба идет между демократическими силами и антидемократиче-
скими силами, сопротивляющимися экономическому и обще-
ственно-политическому прогрессу, что дело идет об устранении
этого препятствия, которое не может быть устранено, как учит
история, иначе, как путем ломки старых отношений.
Так всегда было в истории. Все более и более накапливающиеся
факты убедительно говорят о том, что англо-американское вмеша-
тельство во внутренние дела Греции используется антидемокра-
тическими реакционными силами Греции, готовыми на всякие про-
вокации и авантюры, подстрекаемые к этому покровительственным
к ним отношением со стороны правительства США и правитель-
ства Великобритании.
Г-н Макнейл — я цитирую его речь в русском переводе — здесь
открыто заявил, что, возможно, Великобритания имеет стратегиче-
ские интересы в данной стране. Это ново. До сих пор от предста-
вителя Великобритании мы слышали другое, а именно, что Ве-
ликобритания не имеет никаких стратегических интересов и во-
обще никаких интересов в Греции, кроме одного, о котором гово-
138
рил еще Бевин в 1946 году в Совете безопасности в Лондоне, —
это выполнить свои обязанности по установлению порядка в Гре-
ции. Бевин тогда говорил: как только мы выполним эту обязан-
ность, мы выведем свои войска из Греции. Это слышал весь мир.
А теперь Макнейл вносит существенную поправку в позицию
Великобритании. Он говорит, что Великобритания имеет в Греции
стратегические интересы. Но вы понимаете, что стратегические
интересы требуют стратегических планов, а то и другое требует
соответствующих условий, которые должны быть пущены в ход
для выполнения этих планов.
Конечно, если подходить к греческому вопросу с точки зрения
Макнейла или с точки зрения правительства Великобритании, то
решение вопроса мы не можем найти в Политическом комитете
потому, что это не дело Политического комитета, не дело Органи-
зации Объединенных Наций. Наши интересы, оказывается, расхо-
дятся. Интересы Организации Объединенных Наций ничего об-
щего не имеют со стратегическими интересами какого бы то ни было
государства, и если какое-либо государство ставит на рассмотрение
Политического комитета вопрос с точки зрения своих стратегиче-
ских интересов, то это значит, что оно вероломно относится к на-
шей Организации. Вероломно. Организация Объединенных На-
ций — организация мира и сотрудничества, и здесь неуместно,
нельзя здесь решать тот или иной вопрос, касающийся, например,
Палестины, Кореи, Греции, Индонезии и т. д. с точки зрения
стратегических интересов какого-либо другого государства.
«Стратегические интересы» Великобритании — это и есть
английское вмешательство во внутренние дела. Теперь понятно,
почему правительство Великобритании, пообещав почти три года
тому назад вывести свои войска из Греции, как только там будет
наведен порядок, не выполнило своего обещания и не намерено его
выполнять, держит там свои войска до сих пор, способствуя беспо-
рядку вместо наведения порядка.
Вы, г-н Макнейл, не в состоянии навести в Греции порядок, так
как греческий народ не желает и не ищет ваших услуг. Он спосо-
бен сам навести в своем доме порядок, но для этого необходимо,
чтобы вы увели из Греции свои войска. Если бы вы действительно
уважали греческий народ, тех пастухов, рыбаков, пекарей, о кото-
рых вы здесь говорили с таким пафосом ложно-классических ге-
роев, то вы должны были бы освободить Грецию от присутствия
ваших вооруженных сил. Это относится в равной мере и к амери-
канскому правительству, которое, как известно, вдохновляет в гре-
ческом вопросе правительство Великобритании.
Итак, политика Великобритании в отношении Греции опреде-
ляется британскими стратегическими интересами. Так говорит
г-н Макнейл, и так поступает британское правительство.
139
Точно так же своими стратегическими интересами в Греции,
как известно, руководствуется и американское правительство.
В самом деле. О чем идет дело в Греции? О заговоре кучки
экстремистов? О бунте каких-то возмутителей общественного по-
рядка? Нет. Дело идет о борьбе громадного большинства грече-
ского народа против того режима, который в зверской расправе
с передовыми людьми греческого общества не знает никаких пре-
делов. Здесь заключается основная причина создавшегося в Гре-
ции положения.
Разве не вскрыли подлинные причины так называемого грече-
ского кризиса сами представители американского правительства,
как это сделал в прошлом году Портер, бывший глава американ-
ской миссии в Греции, который о политике правительства Цалда-
риса писал, что греческое правительство не имело эффективной
политики, за исключением обращения о предоставлении помощи
из-за границы, чтобы удержаться у власти? «По моему мне-
нию, — писал Портер, — греческое правительство намерено ис-
пользовать иностранную помощь для сохранения за собой навсегда
привилегий небольшой банковской и торговой клики, которая
образует невидимую силу в Греции» *.
Портер не скрывает, что эта невидимая сила Греции, эта клика
«полна» решимости оградить прежде всего свои финансовые пре-
рогативы любой ценой за счет экономического здоровья страны,
что члены этой клики желают сохранить ту систему налогообло-
жения, которая дает им фантастические выгоды. «Они, — писал
Портер, — никогда не подумают о том, чтобы вложить эти при-
были в дело восстановления своей страны».
Так говорит американец, бывший глава американской миссии
в Греции. Вот каково положение в Греции, оказавшейся в руках
клики банковских и биржевых дельцов, торгующих своей страной,
готовых продать ее оптом и в розницу тем, кто больше заплатит,
дельцов, стяжавших себе в Греции народную ненависть, чего не
могут не признать объективные, беспристрастные наблюдатели.
Если уже говорить при таких условиях об угрозе политической
независимости Греции, то разве недостаточно приведенных выше
фактов, убедительно доказывающих, что политической независи-
мости Греции угрожают внешние силы, угрожают иностранные го-
сударства и среди них в первую очередь Соединенные Штаты
Америки, грубо вмешивающиеся в греческие дела в своих целях.
Вот почему одно из тех предложений, которое вносит советская
делегация по греческому вопросу, заключается в требовании выве-
сти иностранные войска из Греции, прекратить вмешательство ино-
странных держав во внутренние греческие дела, дать возможность
* Журнал «Кольфе» 20 сентября 1947 г.
140
греческому народу самому разрешить те жгучие вопросы, которые
волнуют греческих демократов и патриотов.
Подписанное греческим правительством в феврале 1948 года
соглашение об условиях американской так называемой помощи
фактически установило в Греции режим капитуляции. В заявлении
греческих депутатов парламента, опубликованном в газете «Вима»
от 1 мая 1948 года, было сказано, что если это соглашение не бу-
дет утверждено греческим парламентом в течение десяти дней, то
США покинут Грецию. А это — страшная угроза для нынешних
правителей Греции, потому что без защиты со стороны американ-
ских и британских вооруженных сил греческое правительство не мо-
жет рассчитывать продержаться ни одного дня.
2-го июля этого года в греческом парламенте депутат Вамветос
по поводу американского вмешательства в дела Греции заявил, что
тот, кто дает деньги, имеет право знать, как они расходуются. И он
добавил: «Но от этих прав до права удалять и заменять наших
министров большое расстояние». И даже крайне правая газета
«Этиикос кирис» заявила: «Было бы логично, чтобы наши друзья
американцы, которые требуют от нас увольнения 15 тысяч госу-
дарственных служащих, потребовали одновременно увольнения
354 депутатов греческого парламента».
Вот каково положение в Греции. Вся жизнь в Греции нахо-
дится под контролем американской миссии. Она фактически утвер-
ждает госбюджет, определяет число государственных служащих,
предписывает правительству введение налогов, даже устанавливает
цены на трамвайные билеты.
Греция теперь не принадлежит себе; она должна принадлежать
греческому народу. Она превращена сейчас в колонию Соединен-
ных Штатов; она должна быть воссоздана как независимое, суве-
ренное государство. В Греции сейчас открыто руководят и во
внешней и во внутренней политике представители Соединенных
Штатов Америки; Грецией должны руководить представители
греческого народа.
Вот что есть и что должно быть и к чему должны быть направ-
лены те предложения и мероприятия, какие может рекомендо-
вать Генеральной Ассамблее Первый Политический комитет.
9-го января 1948 года уже названный мною бывший глава
американской миссии в Греции Портер на конференции американ-
ской ассоциации Объединенных Наций заявил, что политические
разногласия среди греческого народа усилились с тех пор, как
«доктрина Трумэна» была введена в действие. Американский кон-
гресс уже выбросил на военную помощь греческому правительству
сотни миллионов долларов. Однако результатом было лишь то,
что — как это должен был признать в своем квартальном отчете
конгрессу в феврале с. г. президент Соединенных Штатов Америки
141
г-н Трумэн — экономические условия в Греции ухудшились
в связи с длительной военной борьбой, в результате которой
число беженцев увеличилось до 400 000 человек.
Президент США добавил, что большая часть греческого на-
ционального бюджета и американских фондов, предназначенных
для оказания помощи, должна быть израсходована на непроизво-
дительные мероприятия.
В этом же отчете говорится, что общая неустойчивость и не-
определенность в Греции продолжают задерживать экономическое
восстановление и что промышленное производство в Греции сей-
час ниже, чем в конце прошлого года. Это говорит президент
Соединенных Штатов Америки, признавая тем самым, как он
это тоже сказал, что положение в Греции остается критическим.
Однако г-н Даллес в своем выступлении в Первом комитете
всего два дня тому назад заявил, что Греция, благодаря ее новым
усилиям и усилиям Объединенных Наций и других дружествен-
ных государств, неуклонно подвигается вперед в деле восстановле-
ния страны. Даллес нарисовал идиллическую картину: греческие
железные дороги восстанавливаются, шоссейные дороги и мосты
реконструируются, крестьяне собирают все более богатый урожай,
стабилизуются политические условия и создаются условия ста-
бильности, благосостояния, которые признаются Уставом ООН,
как необходимые условия для мирных и дружеских отношений
между нациями, и т. д. и т. п.
Как видим, здесь существует решительное расхождение между
тем, что говорил г-н Даллес, и тем, что должен был признать в
своем квартальном отчете американскому конгрессу президент Со-
единенных Штатов Америки. Правда, надо сказать, не на стороне
Даллеса.
Известно, что Соединенные Штаты Америки затратили уже
на Грецию свыше восьмисот миллионов долларов. В одном из не-
давних номеров известного журнала «Юнайтед Стэйтс Ньюс
Уорлд Рипорт» за 1948 год, обычно, достаточно хорошо информи-
рованного об американских делах, опубликована статья, в которой
указывается, что в прошлом году помощь Соединенных Штатов
Америки в отношении снабжения оружием и военным снаряже-
нием Греции обошлась в такую сумму, что если ее разделить на
общее число партизан, то на каждого из них пришлось бы по
8.600 долларов, то-есть вдвое больше, чем стоит годовое содер-
жание полностью экипированного американского солдата. «Од-
нако,— добавляет журнал, — партизанские войска не только не
уничтожены, но разрослись».
Таковы факты, которые не могут поколебать — тем более
устранить — арабские сказки господ Даллеса и Макнейла.
Никакие мероприятия, связанные с вмешательством властей
142
США и Великобритании, или тех и других вместе, во внутренние
дела Греции, не в состоянии улучшить положение в Греции до тех
пор, пока не будет обеспечена возможность разрешения греческого
вопроса усилиями самого освобожденного от иностранной зависи-
мости и от монархо-фашистского внутреннего режима греческого
народа. Никакие мероприятия, какими бы жестокими и деспоти-
ческими они ни были, не могут дать усмирителям никакого поло-
жительного результата, потому что в Греции дело идет не о бунте
кучки «экстремистов» против признанного и поддерживаемого
якобы греческим народом правительства, а о всенародном освобо-
дительном движении.
Если бы это было не так, то почему же г-н Макнейл не может
ответить вразумительно на один простой вопрос: как могло слу-
читься, что в течение трех лет «кучка бунтарей» оказывает такое
эффективное сопротивление всей армии греческого правительства,
которое пользуется громадной поддержкой деньгами, снаряже-
нием, оружием — вплоть до танков и самолетов — снарядами,
инструкторами и военными чинами разного рода, целыми отря-
дами американских и британских вооруженных сил и их генераль-
ных штабов. Они совершенно не понимают всей смехотворности
своих объяснений трехлетней, героической, успешной борьбы гре-
ческих демократов против монархо-фашистского режима в Греции
тем, что это будто бы действует иностранная пропаганда и какая-то
помощь со стороны северных соседей Греции. О том, какая это
помощь, можно себе представить из только что разобранного и
проанализированного нами доклада балканского комитета.
5. Кто мешает укреплению мира?
Вместе с тем, Джон Фостер Даллес пытается изобразить по-
зицию Соединенных Штатов Америки в таком виде, что США и
их друзья якобы всячески добиваются, горячо добиваются, без-
заветно добиваются мирного урегулирования разных международ-
ных вопросов, мирного улаживания любой ситуации, стараясь
создать дружественные отношения между нациями, но что этому
кто-то мешает. Известно, кого он имел в виду.
Если послушать Дж. Фостера Даллеса, то выходит, что мир-
ному урегулированию международных отношений мешает
Советский Союз и страны новой демократии Восточной Европы,
мешает Советский Союз, который, как известно, выводит свои
войска из Кореи, а не Соединенные Штаты Америки, которые,
наоборот, отказываются выводить свои войска из Кореи. Если
послушать Дж. Фостера Даллеса, то выходит, что мирному регу-
лированию отношений между разными странами мешает Совет-
143
ский Союз, который, как известно, не держит на чужих террито-
риях своих войск, а вовсе не Соединенные Штаты Америки, ко-
торые содержат многочисленные вооруженные силы буквально во
всех концах мира.
Если послушать Дж. Фостера Даллеса, то выходит, что мир-
ному урегулированию разных вопросов мешает Советский Союз,
который не строит ни военных, ни военно-воздушных, ни военно-
морских баз в чужих землях, океанах и морях, а вовсе не Соеди-
ненные Штаты Америки, которые имеют десятки и сотни своих
баз во всех концах мира: в Китае, в Японии, в Корее, на Фор-
мозе, на Филиппинских островах, на острове Ричи, на Каролин-
ских, на Маршальских, на Марианских островах, на острове Трук,
на островах Адмиралтейства, на островах Бонин, Мариус, Соло-
моновых, Алеутских, Гавайских, в Новой Каледонии, на островах
Уэйк, Феникс, Мидуэй, Восточных островах, в Австралии, на
Борнео, в Бирме, в Индии.. . где только нет этих баз, где нет
только американских войск. И все эти войска и базы, оказывается,
предназначены для мирного улаживания международных споров.
Хорошее средство мирного урегулирования, с могущественным
арсеналом современного оружия, вплоть до последнего образца
усовершенствованной атомной бомбы. Это, оказывается, Совет-
ский Союз мешает мирному урегулированию разных вопросов,
Советский Союз, который не лезет на чужие территории со сво-
ими войсками» который сидит у себя дома со своими войсками,
не строит баз, стараясь окружить соседние государства цепью
этих баз, откуда собираются по разработанным генеральным шта-
бом планам подвергать эти государства своим воздушным ата-
кам. Это, оказывается, Советский Союз — угроза миру и безопас-
ности, мирному урегулированию вопросов, а вовсе не Соединенные
Штаты Америки, которые как раз и имеют и войска в чужих стра-
нах, и базы в чужих странах, и военно-стратегические планы про-
тив других стран, и военно-стратегические интересы в Греции, в
Индонезии, в Палестине и т. д. и т. п. И все эти американские
мероприятия, оказывается, вовсе не находятся в противоречии
с принципами Устава Организации Объединенных Наций. Наобо-
рот, оказывается, что эти мероприятия как раз и удовлетворяют
принципам Организации Объединенных Наций.
Так изображают дело господа даллесы и иже с ними.
Но этому, господа, никто не поверит, потому что этому нельзя
поверить. Слова о мире и дружественных отношениях между на-
циями, о безопасности народов, об отсутствии каких бы то ни было
территориальных притязаний и агрессивных намерений, так
щедро расточаемые американскими и английскими ораторами, на-
ходятся в слишком очевидном противоречии с теми многочислен-
ными фактами, которые говорят о прямо противоположном.
144
6. Наши предложения
Едва ли не одним из наиболее ярких примеров и доказательств
такого положения и является так называемый греческий вопрос,
является положение в Греции.
Но, позволительно спросить, дает ли проект резолюции четырех
правительств — США, Великобритании, Франции и Китая, —
представленный Первому комитету, какой-нибудь выход из этого
положения? Нет, не дает и не может дать, ибо он руководствуется
тем, о чем случайно здесь проговорился г-н Макнейл — страте-
гическими интересами некоторых государств, взявших на абордаж
в качестве союзников некоторые другие государства, сейчас сов-
местными усилиями пытающиеся решить греческий вопрос так,
как это действительно совпадает с их стратегическими, экономи-
ческими и политическими интересами, развертывающимися под
знаком ненасытного стремления к мировому господству.
Советская делегация поэтому против такой резолюции и будет
считать своим долгом принять все меры к тому, чтобы такая резо-
люция не была здесь принята, ибо это будет позором для Пер-
вого комитета. Мы не хотим допускать такого положения.
Советская делегация вносит свои предложения другого по-
рядка.
Она будет рекомендовать Греции, с одной стороны, и Болга-
рии и Албании, — с другой, установить между собой дипломати-
ческие отношения, отсутствие которых отрицательно отражается
на отношениях между этими странами.
Она рекомендует правительствам Греции, Югославии, Болга-
рии и Албании возобновить ранее действовавшие или заключить
новые конвенции по урегулированию пограничных вопросов, а
также урегулировать вопрос о беженцах в духе взаимопонимания
и установления добрососедских отношений.
Она будет рекомендовать правительству Греции провести не-
обходимые меры, которые обеспечивают устранение всякой дис-
криминации в отношении граждан македонской и албанской нацио-
нальности, проживающих на территории Греции, имея в виду пре-
доставление им возможности пользоваться родным языком и раз-
вивать свою национальную культуру.
Она будет настаивать на том, чтобы Генеральная Ассамблея
рекомендовала отозвать из Греции все иностранные войска и ино-
странный военный персонал в Греции.
Советская делегация, учитывая отрицательные результаты так
называемого специального комитета, будет настаивать на том»
чтобы Генеральная Ассамблея приняла постановление о прекра-
щении деятельности этого специального комитета, который был
14S
учрежден резолюцией Генеральной Ассамблеи от 21 октября
1947 года.
Советская делегация будет рекомендовать правительствам Гре-
ции, Албании, Болгарии и Югославии сообщить по истечении ше-
стимесячного срока генеральному секретарю ООН для осведом-
ления государств — членов ООН о выполнении перечисленных
выше рекомендаций.
Вот позиция, которую занимает в греческом вопросе совет-
ская делегация. Она будет бороться за эту позицию, рассчитывая
на то, что все беспристрастные, объективно настроенные члены
Первого комитета и Генеральной Ассамблеи поддержат эти пред-
ложения в интересах достоинства Организации Объединенных
Наций, в интересах мира на Балканах, в интересах мира и безопас-
ности всех миролюбивых народов.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь на заседании Первого комитета
2 ноября 1948 года
1. Попытки замазать провал Балканской комиссии
Советская делегация внимательно следила за прениями по
настоящему вопросу. Нельзя не отметить, что некоторые делега-
ции с усердием, достойным лучшего применения, старались во что
бы то ни стало поддержать обвинения, выдвинутые Балканской
комиссией. При этом некоторые делегаты действовали настолько
предвзято, необъективно, пристрастно, что это не могло не бро-
ситься в глаза и не может не вызвать протестов против такого не-
позволительного обращения с фактами. Это в первую очередь от-
носится к филиппинско-американскому генералу Ромуло, который
совсем уже распоясался и не щадил сил, чтобы разыграть отведен-
ную ему роль с обычной своей беззастенчивостью и развязностью.
Это надо сказать особенно о той части его выступления, в кото-
рой он позволил себе опуститься до базарной ругани, счи-
тая, очевидно, это наиболее удобной формой доказательства
своей правоты. Этот маленький человек, как видно, обладает очень
большими претензиями и большим апломбом. Он распространяет,
обычно, вокруг себя много шума, воображая, что он делает дело.
В действительности, он гремит» как пустая бочка.
Председатель: Господа, я знаю, что председатель едва ли
имеет большую власть, но все-таки я не могу позволить, чтобы
подвергался оскорблению кто-либо из членов собрания. Я попрошу
г. Вышинского быть более осторожным в своих выражениях.
Вышинский: Г-н председатель, очень жаль, что вы с та-
кой просьбой раньше не обратились к г. Ромуло, который поз-
волял себе называть наши предложения циничными, который го-
ворил, что советская делегация позволяет себе небывалую на-
глость, выдвигая свои предложения. Если г. Ромуло мог так гово-
147
рить и вы не стучали молотком, то я также буду говорить или совсем
не буду говорить. Вы должны быть более лойяльными и не поз-
волять здесь наносить оскорбления советской делегации. Но если
вы этого не сделали в свое время, то соблаговолите не мешать мне
самому защищаться против гнусных обвинений.
Я продолжаю. Это о таких людях, как Ромуло, говорит посло-
вица: на рубль амбиции, на грош — амуниции. Стоит ли обращать
внимание на этого господина? Очевидно, не стоит.
Перейдем к существу дела. Некоторые делегаты пытались оспа-
ривать наше утверждение, что доклад Балканской комиссии поро-
чен в самой своей основе, что он страдает крупнейшими недостат-
ками и что выводы, к которым пришел этот комитет, не соответ-
ствуют фактам и должны быть поэтому отвергнуты. Они не отри-
цали, что в докладе имеется немало ошибок и даже натяжек, а
также выводов, не подкрепленных никакими доказательствами.
Но в то же время они нам говорили: вы берете отдельные факты,
которые, действительно, не выдерживают критики. Но есть дру-
гие факты, заслуживающие внимания и доверия, и вот эти-то
факты и позволяют положительно отнестись к докладу Балкан-
ской комиссии.
Действительно, в докладе Балканской комиссии имеются неко-
торые факты, заслуживающие доверия, но эти факты не имеют
отношения к тем выводам, направленным против албанского, бол-
гарского или югославского правительства, к которым пришла Бал-
канская комиссия в результате своей работы и которые вслед за
нею повторяют представители четырех правительств — США,
Великобритании, Франции и Китая. Таких фактов, которые можно
было бы положить в основу обвинений, предъявляемых теперь пра-
вительствам трех северных соседних с Грецией государств, нет, и
никто до сих пор таких фактов не назвал. Сами наблюдатели и
сама Балканская комиссия знают эту свою слабость, и поэтому они
старательно обходят наиболее скользкие места и вместо конкрет-
ных деловых замечаний и соображений ограничиваются общими
фразами и такими формулами, которые здесь уже отмечались и
которые изобилуют такими словами, как «комиссия предполагает»,
«комиссия допускает», «комиссия считает вероятным», «комиссия
исходит из презумпции» и т. д. и т. п.
Вот это мы и считаем крупнейшим пороком, да это так и есть
в действительности. Напрасно на этот крупнейший порок работы
Балканской комиссии некоторые делегаты закрывают глаза, на-
прасно они пренебрегают всеми теми извращениями, передерж-
ками, ложными выводами и ложными утверждениями, которых
так много в докладе Балканской комиссии и, особенно, в тех слу-
чаях, когда дело идет о наиболее серьезных вопросах. Не правы те,
кто, снисходительно относясь к этим порокам и недостаткам ра-
148
боты Балканской комиссии, считает, что если в докладе можно на-
скрести некоторое количество более или менее достоверных показа-
ний и документов, то и дело в шляпе. С таким подходом к серьез-
ным делам нельзя мириться. Нельзя строить обвинительные вы-
воды на основании догадок, предположений, так называемых
презумпций. А между тем это является преобладающим методом
работы Балканской комиссии. И поэтому мы говорим, что с таким
методом в руках Балканская комиссия не могла справиться со
своей задачей сколько-нибудь успешно, и она действительно с этой
задачей не справилась. Об этом с полной убедительностью гово-
рят такие материалы, как, например, протоколы заседаний комис-
сии, раскрывающие в полной мере, как шла работа комиссии и ка-
кие крупные дефекты вскрывались в этой ее работе.
Я обращаюсь к этим фактам. Вот перед нами протокол 45-го
заседания комитета 4 марта, когда обсуждалось греческое сооб-
щение о помощи греческим партизанам со стороны Югославии.
Я имею в виду документ под номером А/АС 16/144. На этом
заседании представитель Австралии Глэшин заявил, — я цитирую:
«...Из трех свидетелей, показания которых фигурируют в грече-
ском документе, только один заявил, что видел, как минометы вели
огонь с югославской территории, да и то это было ночью. Пред-
ставленные доказательства, — говорит г. Глэшин, — и я прошу на
это обратить внимание, это не мои выводы, это не мое заключение,
это не моя критика, это не мои слова, это слова г-на Глэшина,
представителя Австралии в Балканской комиссии, — не под-
тверждают выдвинутого обвинения, хотя в предварительном
письме греческих властей и утверждается обратное». Обратите
ваше внимание на документ А/АС 15/ср. 45. Там это воспроиз-
ведено так, как я сейчас процитировал.
Это один протокол. Вот другой протокол 49-го заседания, ко-
торое состоялось 23 марта 1948 г. по поводу второго доклада
группы наблюдателей № 1. В этом протоколе отмечается новое
заявление австралийского делегата, очень характерное заявление,
в котором говорится, что произведенные наблюдения «не явля-
ются прямыми, и выводы не вытекают из полученных свиде-
тельств». Чего же стоят эти выводы? Какая же цена этим выво-
дам? Я приглашаю членов комитета проверить правильность мо-
его цитирования. Австралиец говорит: «Эти доказательства не
являются прямыми, и выводы не вытекают из полученных свиде-
тельств». Что же тогда означают эти так называемые «свидетель-
ства»? Ничего. Нуль, с которым и нужно обращаться так, как об-
ращаются с нулями. Разве, я спрашиваю, этого недостаточно для
того, чтобы по крайней мере (это — минимум) с исключительной
осторожностью подходить к сообщениям наблюдателей и, осо-
бенно, к тем выводам, которые делают наблюдатели?
149
Оказывается, что в данном случае не было никаких показа-
ний, которые были бы сделаны непосредственно партизанами,
переходившими границу, или партизанами, прибывшими из Алба-
нии. Оказывается, из шести свидетелей только один заявил, что
видел, как партизаны переходили границу, хотя, по его словам,
дело было ночью, а определил он, что это были партизаны, только
«по вспышкам фонарей». Ну, знаете ли, если по вспышкам фона-
рей определяется, что едут партизаны, то грош цена таким показа-
ниям, и нужно удивляться наивности или недобросовестности этих
так называемых «наблюдателей», которые позволяют себе на
основании такого рода вздорных умозаключений приходить к та-
ким серьезным политическим выводам, которыми они уснастили
свои доклады и доклад Балканской комиссии. В этом же протоколе
можно прочесть следующее:
«После тщательного изучения карты он заключил, что парти-
заны, возможно, могли притти на юг с гор, но весьма вероятно,
что этого и не было. Вывод группы наблюдения был сделан только
на основании топографических данных и, в лучшем случае,
является простым предположением». Этот документ имеется за
№ 16/ZR 49. Это говорит член Балканской комиссии, здраво ана-
лизирующий те конкретные факты, которые кладутся в основу
обвинений против трех северных соседей Греции. Австралийский
делегат уже в то время пришел к выводу, что опрос свидетелей
проводился «чересчур поспешно и некритически». Кроме того, как
правило, он велся в присутствии греческого офицера по связи.
Вот извольте послушать, что представляет собой протокол
18-го заседания подкомитета № 1, которое происходило 3 февраля
1948 года, где записано выступление делегата Пакистана. Что го-
ворил делегат Пакистана? Вот его собственные слова:
«Наш комитет, — сказал представитель Пакистана, — должен
высказаться по поводу одного очень важного инцидента, а именно,
орудийного обстрела Греции с направления, которое, по мнению
наблюдателей, является албанской территорией. Сам этот комитет
нашел, что есть большая доля вероятности в том, что это было
именно так, однако это недостоверно. Поэтому, — говорит паки-
станский делегат, — я считаю, что такое решение может сделать
комитет объектом очень серьезной критики».
И, как вы видите, пакистанский делегат не ошибся.
«Как бы ни велика была вероятность чего-либо, никто не
имеет права, — это говорит пакистанский делегат, — обвинять
кого-либо на основании предположений. И если мы включаем это
выражение в наши наблюдения, то это, очевидно, предназначено
для того, чтобы создать у широкой публики впечатление, что Ал-
бания имеет — в чем мы сами не уверены — орудия на своей гра-
нице».
150
О чем говорит это заявление представителя Пакистана? Оно
говорит о том, что в одном, очень важном инциденте, который, по
мнению наблюдателей, давал основания обвинять Албанию в том,
что с ее территории производился орудийный обстрел Греции, в
распоряжении наблюдателей не было достоверных фактов. Это
заявил делегат Пакистана. Именно поэтому делегат Пакистана
предостерегал Балканскую комиссию от неосторожного включения
этого инцидента в доклад, опасаясь, что в случае включения этого
инцидента в доклад комиссия будет скомпрометирована.
Делегат Пакистана бросил наблюдателям и Балканской комис-
сии еще более серьезное обвинение, указывая на то, что включение
этого инцидента предназначено для того, чтобы создать у об-
щественного мнения впечатление, что Албания имеет на своей гра-
нице с Грецией орудия, тогда как сама Балканская комиссия в
этом не уверена.
Разве это не свидетельствует о совершенно недопустимом, по-
рочном методе работы и групп наблюдателей, и Балканской ко-
миссии? Разве это не свидетельствует о том, что и наблюдатели,
и Балканская комиссия не брезгали никакими средствами для того,
чтобы создать впечатление у общественного мнения, невыгодное
для Албании, чтобы, используя даже до очевидности недостовер-
ные факты, выполнить ту неблагодарную роль, которая навязана
Балканской комиссии ее вдохновителями и покровителями? Разве
не об этом же говорят и такие факты, как изобретенная англий-
ским делегатом Джекобсом формула так называемых «сильных
предположений», которая предназначена была для того, чтобы
придать больше достоверности простым, обыкновенным догадкам,
сплошь и рядом покоящимся на обыкновенных обывательских до-
мыслах, не подкрепленных никакими фактами. Для вящей убеди-
тельности Джекобс, как это видно из протокола 101-го заседания
комитета, предложил включить в протокол указание на то, что
имеются, мол, показания свидетелей, которые, как он выразился,
подтверждают «сильные предположения» о том, что группа пар-
тизан прибыла в Грецию из Югославии,
Но разве от того, что мы к слову «предположения» прибавим
слово «сильные», эти предположения перестанут быть предполо-
жениями, догадками? Было бы лучше, если бы нам показали, на
чем они обосновываются. Тогда не нужно было бы говорить и о
каких-то «сильных предположениях», пытаясь таким образом под-
крепить шатающиеся и неубедительные презумпции, которые ни
при каких обстоятельствах не могут быть основанием для выво-
дов, особенно когда эти выводы сводятся к весьма серьезным по-
литическим обвинениям.
Между тем, именно так действовала Балканская комиссия.
Вот почему против такого трюка протестовал австралийский де-
151
легат, который почему-то молчит теперь. Он тогда потребовал от
Балканской комиссии представления более убедительных дока-
зательств прежде, чем выразить свое согласие с этими так назы-
ваемыми «сильными предположениями», изобретенными англий-
ским представителем Джекобсом.
Удивительно ли после этого, что представитель Австралии на
30-м заседании подкомитета 15 февраля 1948 г. заявил (я цити-
рую, не пропуская ни одного слова, по русскому переводу), что
«группы наблюдателей только и старались найти случай схватить
кого-нибудь, а их опросы посвящены единственной теме — парти-
занам». Это выражение «схватить кого-нибудь» очень метко ха-
рактеризует методы работы наблюдателей.
Изучение 13 докладов группы наблюдателей № 1, опросившей
90 свидетелей, показало, что значительное количество этих свиде-
телей приходится на долю греческих офицеров, в том числе одного
полковника, и солдат, трех-четырех десятков представителей при-
вилегированных групп населения Греции, зажиточных «обижен-
ных» партизанами крестьян, около двух десятков свидетелей, по-
казанных под номерами — законспирированных, и двух десятков
или около этого захваченных или сдавшихся партизан, которые,
как правило, дают самые общие и притом противоречивые показа-
ния. По поводу этих свидетелей мы имеем замечания самой Бал-
канской комиссии в ее докладе А/574. Здесь, в параграфе 131,
указывается на то, что к концу мая 1948 года группы наблюдения
опросили около 500 свидетелей. Из замечаний, сделанных по этому
поводу комиссией, видно следующее:
1. Большую часть этих свидетелей представляла наблюдате-
лям греческая служба связи с комиссией, и только некоторые из
этих свидетелей отбирались, как говорится в докладе, случайно.
Ясно, что это были заранее подготовленные свидетели.
2. Эти свидетели, как правило, опрашивались в присутствии
греческого офицера связи: это тоже, конечно, имеет очень серьез-
ное значение для тех, кто пришел в комиссию дать показания под
наблюдением офицера связи и уйдет из этой комиссии, также оста-
ваясь под наблюдением этого же офицера связи.
3. Большинство показаний относительно материальной помощи
греческим партизанам со стороны северных соседей Греции было
сделано сдавшимися или взятыми в плен партизанами, которые
находились до этого некоторое время в руках греческих властей.
Что означает эта фраза — «находились в руках греческих вла-
стей» — легко понять, если принять во внимание еще другие заме-
чания Балканской комиссии, содержащиеся также в ее материалах и
протоколах. Имеется, например, указание, что греческие власти
этих свидетелей, находящихся в их руках, систематически морили
голодом, чтобы понудить их давать группам наблюдения нужные
152
показания. 18 февраля с. г. группа наблюдения № 2 опрашивала
свидетеля, законспирированного под № 18/2 (а). В протоколе го-
ворится:
«В конце опроса свидетель сообщил, что 17 февраля, т. е. на-
кануне допроса, греческие власти целый день его не кормили.
Греческие офицеры, присутствовавшие при допросе, протестовали,
когда переводчик перевел эти слова группе наблюдателей». Это
документ: А/АС. 16/СС 1/ОД 2/4, приложение а.
Сама Балканская комиссия отмечает случаи, когда свидетелей
сутками морили голодом, прежде чем доставить их для допроса.
Как же можно рассчитывать получить добросовестные и сво-
бодные показания от таких людей?
В докладе № 5 группа наблюдения № 3 отмечает, что, опра-
шивая захваченных в плен партизан, эта группа наблюдения имела
дело с людьми, которые ждут смертной казни.
Имеется немало фактов, которые приводились уже в других
случаях на заседаниях разных органов Организации Объединен-
ных Наций, показывающих, что захваченные в плен и приговорен-
ные к смертной казни являются весьма удобными «свидетелями»
для получения от них таких показаний, какие выгодно и жела-
тельно получить допрашивающим их властям.
Филиппинскому генералу следовало бы обратить внимание на
эти факты, если он способен обращать на что-нибудь внимание.
В связи с этим я хотел бы поставить следующий вопрос:
В выводах Балканской комиссии говорится, как мы видели, об
ответственности Албании, о том, что «установлена ответствен-
ность Албании». Но возникает законный вопрос: что значит это
выражение — «установлена ответственность Албании»? Чья
именно ответственность? Албанского правительства? Албанских
гражданских властей того или иного пограничного района? Албан-
ских военных властей? Пограничной охраны? Я спрашиваю: чью
ответственность, в сущности говоря, имеет в виду почтенная Бал-
канская комиссия, когда она заявляет, что «установлена ответ-
ственность Албании?» И, наконец, на каких же именно доказа-
тельствах «установлена» эта ответственность?
Об этом Балканская комиссия ничего не говорит, ограничи-
ваясь общей и притом столь расплывчатой формулировкой, кото-
рая предоставляет полному произволу каждого толковать эту фор-
мулу или формулировку как угодно. Между тем, этот вопрос имеет
весьма существенное значение, особенно в связи с теми выводами,
которые сделала, с одной стороны, Балканская комиссия и ко-
торые, с другой стороны, теперь механически повторяют за ней
авторы проекта резолюции, внесенного в Первый комитет от имени
правительства США, Великобритании, Франции и Китая, повто-
ряют ромулы и ремы.
153
Ведь каждому должно быть ясно, что если ответственность за
целый ряд пограничных инцидентов или нарушений, как говорится
в докладе комиссии, территории Греции не может быть возложена
на правительства северных соседей Греции или на их ответствен-
ные органы, то какие в таком случае основания предъявлять пра-
вительствам указанных стран требования, которые так поспешно
и безответственно предъявляются к правительствам трех север-
ных соседей Греции? Таких оснований нет, и никакая истерика
истеричных людей здесь не поможет...
Вот почему делегация СССР считает совершенно недопустимым
пробелом в работе комиссии такой вопиющий факт, как отсут-
ствие конкретного определения тех именно органов, на которые
возлагается ответственность за так называемую помощь греческим
партизанам.
Австралийский делегат в своем выступлении обратил особое
внимание на выводы Балканской комиссии, содержащиеся в
п. 63 четвертого доклада, но австралийский делегат в этом случае
сделал ту же самую непростительную ошибку, что и вся Балкан-
ская комиссия. Он также говорит о том, что помощь и содействие
со стороны Албании «точно установлены и не могут быть, — как он
сказал, — прощены». Не могут быть прощены кому? Албании?
Но что такое «Албания»? Имеется в виду албанское правитель-
ство? Или это какие-то органы, которые покровительствовали
оказанию этой помощи? Или это 2—3 солдата, которые вели при-
ятные разговоры в то время, как шел жестокий пулеметный об-
стрел с югославской или другой какой-то территории, по словам
этих наблюдателей, греческой территории? О чем здесь гово-
рится? Но если обратиться к этому параграфу 63-му, то что мы
видим?
Оказывается, что и в этом параграфе Балканская комиссия
старательно обходит мимо этот важнейший вопрос — вопрос об
ответственности албанского правительства. И если у вас, г. г. де-
легаты, будет время, было бы важно, если бы вы на это обратили
внимание, посмотрели собственными глазами на действия, ука-
занные в этом параграфе. В самом деле. В п. 1 параграфа 63 гово-
рится о том, что партизаны в приграничных зонах в большой мере
зависели от снабжения извне, и сюда прибывали какие-то количе-
ства оружия, боеприпасов и других военных материалов, и сильно
укрепленные позиции партизан защищали их жизненные линии
снабжения из Болгарии, Югославии и Албании.
Но где же здесь хотя бы один звук о том, что правительства
Югославии, Болгарии и Албании участвовали в этих нарушениях?
Где же здесь хотя бы слабый намек на ответственность этих пра-
вительств за все то, что констатируется в п. 1 параграфа 63? А вы
увидите дальше, что от этого вопроса зависит очень многое, и я
1S4
это постараюсь показать не собственными рассуждениями, а теми
выводами, к которым пришла по этому вопросу сама Балканская
комиссия. В п. 2 этого параграфа говорится о переходах партизан
на территорию по другую сторону границы и обратно. Здесь тоже
ничего не говорится о содействии албанских правительственных
органов и тем более самого албанского правительства. В п. 3 этого
параграфа говорится о том, что партизаны часто с безопасностью
отступали на территорию Албании, Болгарии и Югославии. Мо-
жет быть, такие факты и были, но и здесь ничего не говорится о
том, что же потом сталось с теми партизанами, которые отступили
на болгарскую территорию, и в какой мере за это должно отве-
чать болгарское правительство?
Как же можно при таких условиях говорить о том, что параг-
раф 63 представляет собой «сильный вывод» против Албании,
как это делает австралийский делегат, и это тем более, что в тех
же выводах гл. 4 имеется еще параграф 65, в котором говорится
буквально следующее:
«Албанская, болгарская, югославская пограничная стража об-
стреливала греческую территорию».
Вместе с тем здесь же констатируется, что нет никаких дока-
зательств, что эта стража действовала по приказу своих высших
военных властей.
А дальше делается следующий вывод:
«Комитет убежден, что в тех случаях, когда происходили ин-
циденты, не связанные с непосредственной помощью греческим
партизанам, они являлись результатом напряженного положения
на границе, а не преднамеренных провокаций».
Вот что признает Балканская комиссия.
Надо отметить, что в этом же параграфе Балканская комиссия
признает и случаи нарушения границы северных соседей Греции
греческими войсками, что, по мнению комиссии, легко объяснить
условиями, в которых находятся греческие войска. Но разве не
в аналогичных условиях, или еще более трудных, находятся парти-
занские вооруженные силы?
Все эти обстоятельства принесли серьезное смущение некото-
рым делегациям и, в частности, австралийской и пакистанской.
Мы видим, что это смущение австралийская делегация выразила
в содержащемся на 34 странице дополнительного доклада (доку-
мент А/644) следующем заявлении: «Делегация Австралии при-
держивается того мнения, что в этих условиях было благоразум-
нее не делать пока никаких рекомендаций и оставить задачу оты-
скания решения Генеральной Ассамблее».
Вот осторожный подход двух объективных людей, которые
видят в докладе Балканской комиссии путаницу, такой сложный
клубок противоречий и взаимно исключающих друг друга данных
155
и говорят, что при таких условиях было бы благоразумнее воз-
держаться от того, чтобы рекомендовать то, что вы здесь ре-
комендуете,
2. Предложение англо-американского блока — новый удар
по Организации Объединенных Наций
Вы, четыре державы, так слепо идете за Балканской комиссией,
а было бы лучше проявить здесь ту осторожность, которую под-
сказывает каждому честному человеку чувство беспристрастия,
непредвзятости, объективности. Конечно, вы можете отвергнуть
все это, у вас большинство голосов, но моральное впечатление,
которое останется от несправедливого решения, от такого реше-
ния, которое здесь Первый комитет большинством голосов может
принять вопреки фактам, при наличии нераспутанной путаницы,
ляжет на всю Организацию Объединенных Наций пятном. Такое
решение будет подрывать авторитет и Первого комитета, и его
большинства, и Генеральной Ассамблеи, и всей Организации Объ-
единенных Наций. Вас толкают на этот путь. Мы предостерегаем
вас против этого пути, идя по которому нельзя найти справедли-
вое решение так называемого греческого вопроса.
Здесь австралийский делегат говорил, что было бы неплохо,
если бы в Париже собрались представители четырех государств —
Албании, Болгарии, Югославии и Греции — и поискали бы реше-
ние вопроса о том, какой процедурой и какими методами можно
было бы уладить эти разногласия между четырьмя державами?
Советская делегация считает, что эта мысль австралийского деле-
гата заслуживает серьезного внимания. Но мы пойдем дальше ав-
стралийской делегации. Мы настаиваем на том, что с докладом Бал-
канской комиссии нам делать нечего; его нужно просто выбросить
в мусорный ящик как негодное тряпье, как мусор, не заслужи-
вающий никакого внимания.
Те факты, которые приводили здесь мы и другие делегации,
критиковавшие доклад Балканской комиссии, не оставляют ника-
кого сомнения в том, что нет достоверных данных, на основании
которых могло бы сложиться такое убеждение, выводом из кото-
рого было принятие резолюции, предложенной представителями
США, Великобритании, Франции и Китая. Первый комитет дол-
жен будет сделать свои выводы на основании серьезного отноше-
ния к имеющимся в его распоряжении материалам и той вполне
обоснованной критики работы Балканской комиссии, о которой
здесь уже говорилось.
Не повторяя сказанного ранее и не вдаваясь в детали, считаем
уместным обратить внимание комитета на выступление предста-
156
вителя Австралии 30 октября в этом комитете, который, в сущ-
ности говоря, целиком подтвердил ту отрицательную характе-
ристику, которую дала работе Балканской комиссии делегация
Советского Союза. Со всей свойственной положению австралий-
ского делегата осторожностью г. Ходжсон не мог не подтвердить,
что «почти очевидно, что греческие партизаны не получают воен-
ной подготовки в странах, расположенных на севере». Значит,
рушится обвинение о том, что на севере были специальные лагери,
в которых были специальные военные школы, где партизаны про-
ходили специальное военное обучение. Ибо австралийский деле-
гат говорит: «Почти очевидно, что греческие партизаны не полу-
чают военной подготовки в странах, расположенных на севере».
Но если это даже ему «почти очевидно», то разве это можно
принимать в обоснование обвинений?
Ходжсон говорил: «Возможно, нет необходимости подчерки-
вать, что в обоих докладах (речь идет о докладах Балканской ко-
миссии) не содержится настоящего доказательства... какого-либо
активного участия войск северных соседей во внутреннем кон-
фликте в Греции». Он же говорит ясно, вы можете это прочесть,
что нет необходимости подчеркивать, что в обоих докладах не со-
держится никакого доказательства того, что вооруженные силы,
что отряды каких-то югославских или албанских солдат активно
участвовали... и т. д.
Что же тогда остается?
Тогда остается то знаменитое моральное сочувствие, которое
Балканская комиссия решается поставить в вину югославским,
албанским и болгарским патриотам, сочувствующим патриотам
других стран. Моральное сочувствие Балканской комиссией тоже
ставится в вину. Разве в этом же самом заявлении Ходжсон не
сказал: «Доклады специальной Балканской комиссии Объединен-
ных Наций не дают и, конечно, не могут дать полного представле-
ния о положении на Балканах».
А я вас спрашиваю теперь, если у вас нет полного представле-
ния о положении на Балканах, то нет и полного представления о
положении на границах между тремя государствами, с одной сто-
роны, и Грецией, с другой. Значит, есть какое-то неполное пред-
ставление. И вот на основе этого неполного, такого ограниченного
представления вам предлагается принять грозную резолюцию.
Разве не сказал тот же самый Ходжсон: «Вывод о том, что гре-
ческие партизаны часто свободно переходят через границу по так-
тическим соображениям, можно было бы объяснить упущением со
стороны правительств северных соседей ввиду гористого характера
большей части пограничного района и трудности эффективно кон-
тролировать границу всегда и во всех местах».
1S7
Ходжсон — член австралийской делегации. Он знает работу
комиссии, и он говорит, что были случаи переходов, но это объ-
ясняется не злонамеренностью, а упущением со стороны властей,
которые оказываются не в состоянии на протяжении этих 400 ки-
лометров греко-болгарской границы охранять ее должным образом.
Эта граница проходит, по крайней мере на половину своей линии,
по гористой местности. Болгарское правительство не имеет воз-
можности в достаточной мере охранять эту границу в силу своих
ограниченных вооруженных сил, установленных для него мирным
договором. Болгария не имеет возможности поставить погранич-
ную стражу более часто, чем один пост на 7 километров границы.
Если посты пограничной страны удалены более чем на 7 кило-
метров друг от друга, то не нужно обладать большим умом, для
этого достаточно и маленького ума какого-нибудь маленького чело-
века, чтобы понять, что эффективная охрана границы при таком
расположении войск крайне затруднена.
Замечания Ходжсона, которые я только что приводил, эти
его четыре-пять выводов полностью реабилитируют прави-
тельства северных соседей Греции и являются, с другой стороны,
серьезным и суровым осуждением и разоблачением негодных ме-
тодов Балканской комиссии.
Факты есть факты, логика есть логика, и мы не имеем права
уходить от фактов и ломать логику только потому, что это при-
ведет нас не к тем результатам и выводам, которые, может быть,
угодны были бы организаторам и вдохновителям всего этого дела.
Эти выводы г. Ходжсона находят подтверждение в объективных
данных, и эти объективные данные заключаются именно в том,
что констатирует сама Балканская комиссия. Эти переходы бол-
гар, югославов или албанцев или греков в ту или другую сторону
от границы являются не проявлением злонамеренной воли, а ре-
зультатом тех объективных условий, в которые поставлена охрана
границ, отделяющих Албанию, Болгарию и Югославию от Гре-
ции. И с этим не хотят считаться.
3. Разоблачения террористического режима в Греции
Нельзя оставить без ответа две речи греческого делегата Пи-
пинелиса 18 на заседаниях Первого комитета 28 и 30 октября. Есте-
ственно, что речи греческого делегата были направлены на оправ-
дание деятельности греческого правительства, с одной стороны,
и на нападение на правительства трех северных соседей Греции, —
с другой.
Для осуществления этой своей задачи греческий делегат при-
бег к некоторым историческим сравнениям, доказывая, например,
что учреждение Балканской комиссии ни в коей мере не могло бы
1S8
затронуть престиж или угрожать достоинству правительств се-
верных греческих соседей. Он говорил, что очень часто имеет место
назначение международных комиссий по расследованию тех или
других конфликтов, которые возникают в отношениях между госу-
дарствами. Он привел несколько примеров и, между прочим, упо-
мянул о мосульском деле, о комиссии по расследованию в двадца-
тых годах этого столетия инцидента между Турцией и Велико-
британией. Он привел в пример эту мосульскую комиссию.
Но ведь известно, что комиссия по спору между Англией и
Турцией в связи с притязаниями Великобритании на Мосул, —
в основе здесь лежала нефть, — была назначена Лигой наций под
прямым давлением Великобритании, которая, кстати сказать,
использовала имевшуюся в этом деле затяжку для того, чтобы
предрешить исход конфликта в свою пользу силой. Известно
также, что решение совета Лиги наций в 1925 г., полностью
удовлетворявшее английские притязания, грозило вызвать англо-
турецкую войну, которая была предотвращена только тем, что
Турция оказалась вынужденной капитулировать. Вот что озна-
чает эта история с мосульской комиссией, которую ставит теперь
греческий делегат в пример всем тем, кто отказывается признать
законность учреждения Балканской комиссии и считаться с ней,
как с международным фактором. Пример с Мосулом должен осо-
бенно предостеречь против организации так называемых между-
народных комиссий по расследованию разных конфликтов.
Пример Мосула — это дурной пример. Он говорит о том, как
международными комиссиями прикрывали в прошлом захватни-
ческие планы и добивались решения международных проблем в
интересах и к выгодам сильных государств в ущерб интересам бо-
лее слабых государств.
Вот почему я говорю, что мосульский пример — дурной при-
мер, и лучше было бы, если бы здесь нам его как пример не приво-
дили.
Второй вопрос, которому греческий делегат уделил особое вни-
мание, это — вопрос о правомерности производства Балканской
комиссией расследований. Он пытался истолковать резолюцию
Генеральной Ассамблеи от 21 октября таким образом, что пору-
чение Балканской комиссии наблюдать за выполнением рекомен-
даций Генеральной Ассамблеи 4 правительствами уже дало право
на производство всякого рода расследований; но должна же быть
ясна разница между наблюдением и расследованием. Нельзя сме-
шивать эти два понятия. Этой разницы греческий делегат или не
понимает, или делает вид, что не понимает. Когда нужно произ-
водить расследование, тогда говорят о функции расследования.
Так было с 1-й комиссией Совета безопасности. Но теперь, когда
назначили 2-ю комиссию, уже ничего не говорили о расследова-
1S9
нии, говорили лишь о наблюдении. И вот теперь греческий делегат
утверждает, что это все равно, раз поручено наблюдать, значит
можно и расследовать.
Представитель другой делегации, кажется Сальвадора, пошел
еще дальше, сказав: позвольте, есть 8-й пункт резолюции, кото-
рый говорит, что можно было бы созвать специальную сессию.
Значит, комиссия должна была иметь право расследовать те
факты, на основе которых она могла проявить инициативу для со-
зыва специальной сессии. Но если для специальной сессии нужно
было предварительное расследование, то нужно было так и ска-
зать в резолюции. Этого, однако, тоже не было сказано. Здесь
специально запутывают вопрос для того, чтобы показать, что
Балканская комиссия не нарушила своих прерогатив, не вышла за
пределы своих обязанностей, не совершила нарушения постановле-
ния Генеральной Ассамблеи. Все это нужно, чтобы оправдать не-
законные действия Балканской комиссии.
В своих речах греческий делегат пытался опорочить славное
имя бойцов греческой народной армии сопротивления, которая,
несмотря на свою в три раза меньшую численность, чем 300-ты-
сячная армия немецких оккупантов, сумела в тяжелых условиях
нанести немцам серьезный ущерб, выведя из строя свыше 25 тыс.
гитлеровских оккупантов убитыми, ранеными и взятыми в плен.
Чтобы очернить имя ЭЛАС, Пипинелис сослался на якобы за-
ключенное 1 сентября 1944 г. какое-то соглашение между ЭЛАС
и гитлеровскими оккупантами о беспрепятственной эвакуации не-
мецких войск из Салоник, как будто бы главная задача патрио-
тов заключалась не в том, чтобы изгнать немцев из Греции, а в
том, чтобы удерживать их там.
Попытки опорочить греческое движение сопротивления не
новы. Такие попытки не раз предпринимали греческие реакцион-
ные круги, которые сейчас находятся у власти и которые в свое
время сотрудничали с немецкими оккупантами во всех областях
и, в частности, боролись рука об руку с гитлеровцами против
ЭЛАС. Это была определенная политическая линия, эту линию
проводили уже тогда греческие монархо-фашисты вместе и под
покровительством английских военных властей. Известен опубли-
кованный 12 октября 1943 г. рапорт начальника английской воен-
ной миссии бригадира Эдди, в котором, между прочим, можно
прочесть следующее (я пользуюсь изданием Белой книги о Гре-
ции, где этот приказ помещен): «Согласно вашим последним
конфиденциальным инструкциям, я отдал распоряжение моим
английским и греческим агентам подрывать деятельность ЭЛАС
и ЭАМ и помешать этим организациям укрепить свое положе-
ние и приобрести господствующее влияние в Греции. Но шансы
на удачу очень невелики, так как монархисты и люди, поддержи-
160
вающие правительство 4 августа (т. е. фашистскую диктатуру
Метаксаса), не имеют никакой политической силы и вожди их не-
навидимы греческим народом».
В этом же докладе Эдди приводится сообщение о некоем гре-
ческом генерале Спилиотопулосе, о котором говорится следую-
шее: «Генерал Спилиотопулос, начальник жандармерии штаба
тогдашнего греческого правительства, — пишет Эдди, — считает,
что ЭЛАС надо ликвидировать, даже если это повредит делу
союзников в Греции». Надо ликвидировать ЭЛАС, т. е. организа-
цию греческих патриотов, боровшихся против немецких оккупан-
тов, если даже это повредит делу освобождения Греции. «Генерал
Спилиотопулос, — пишет Эдди, — находит, что лучше отсрочить
на 6 месяцев или даже на год освобождение Греции, чем до-
пустить, чтобы страна оказалась под властью ЭАМ».
Пипинелису следовало бы вспомнить об этом документе, кото-
рый разоблачает позицию английских и греческих властей в
Греции в разгар борьбы против немцев, властей, которые готовы
были даже пожертвовать успехом борьбы против гитлеровских
оккупантов во имя той задачи, которую они считали превыше
всего, — именно задачи ликвидации греческого народно-освободи-
тельного движения. Этот документ проливает достаточный свет
также и на вопрос об англо-американском вмешательстве в гре-
ческие дела, о чем здесь также говорил Пипинелис. Пипинелис и
здесь извращает и фальсифицирует факты, изображая дело так,
будто бы англо-американские наблюдатели и вооруженные отряды
прибыли в Грецию по просьбе греческого правительства, в кото-
рое входила и крайне левая партия, в том числе и Порфирогенис.
Вот если бы вы имели смелость удовлетворить ходатайство, ка-
жется, чехословацкой делегации, попросить сюда Порфирогениса
и предъявить ему это обвинение, когда он находился бы здесь,
то вы, конечно, получили бы тогда совершенно заслуженный вами
урок. Но вы боялись этого, господа, и поэтому вы постарались не
допустить сюда Порфирогениса, чтобы ему в спину бросить гряз-
ный ком обвинения и клеветы. Но здесь имеются люди, которые
сумеют защитить честь каждого честного человека.
Вот у меня имеется это Казертское соглашение. Вот пункт
этого коммюнике: «Командующий войсками в Греции разъяснил,
что его целью является восстановление законности и порядка в
Греции, впредь до того, как освобождение страны позволит гре-
ческому правительству взять на себя руководство жизнью, а также
следить за распределением помощи населению». Этот пункт был
изъят ввиду того, что представители отрядов национального
сопротивления обратили внимание на то, что восстановление за-
конности и порядка являлось вопросом чисто внутренней жизни
161]
страны и исключительной компетенции греческого правительства.
Вот вам коммюнике, которое подтверждает, какова была роль в
этом деле так называемых левых греческих партий ЭЛАС и ЭАМ,
а следовательно, и самого Порфирогениса. А разве в самом Ка-
зертском соглашении не имеются следующие пункты? — Догово-
рились, что все отряды андартес (партизан), действующие в
Греции, поступают под командование греческого правительства
национального единства. Дальше указывается, что генерал Сара-
фис будет продолжать руководить операциями в остальных частях
Греции, за исключением районов Аттики, Пелопонесса и Фракии.
Договорились, что обе группы войск, т. е., с одной стороны, эла-
совские войска под командой Сарафиса и, с другой стороны,
войска под командованием генерала Зерваса а) будут затруднять
отступление немцев, пытаясь нейтрализовать немецкие гарнизоны;
б) в то же время по мере освобождения части территории эти
военноначальники будут ответственны перед командующим за под-
держание законности и порядка на территориях, где их войска
ведут боевые действия.
Разве эти документы, что я сейчас огласил, недостаточны для
того, чтобы заклеймить клеветника, пытавшегося здесь оклеветать
ЭЛАС и ЭАМ, изобразив их как пособников гитлеровских окку-
пантов? Да, господа, есть хорошая русская поговорка: ложь
имеет короткие ноги. И мы видим, что не прошло и двух дней, как
ложь Пипинелиса публично разоблачена. Пусть он попытается
опровергнуть те факты, которые я здесь только-что огласил.
Это, впрочем, не единственный случай грубого извращения
фактов. Пипинелис, пытаясь оправдать террористический режим
своего правительства, сослался на то, что в Болгарии тоже
существуют «почти подобные законы». Он имел в виду, конечно,
«Закон о защите народной власти», который действительно был
принят в Болгарии не в 1946 г., как сказал об этом Пипинелис, —
это имеет серьезное значение, — а в начале 1945 г., и был принят
в результате того, что в 1944 г. Болгарией было подписано согла-
шение о перемирии с тремя другими правительствами, в силу ко-
торого болгарское правительство обязано было принять все необ-
ходимые меры для того, чтобы не допустить восстановления и
деятельности фашистских организаций. Вот против этих фашист-
ских организаций и был принят болгарским Народным собранием
«Закон о защите народной власти», закон, который прямо выте-
кал из обязательства, которое Болгария приняла на себя по до-
говору с тремя державами-победительницами. Сами поставили
Болгарию перед необходимостью издать такие законы для того,
чтобы бороться с фашистами, а теперь этим же колют глаза.
Но Пипинелис умолчал о другом немаловажном обстоятель-
стве: этот закон в Болгарии не существует в настоящее время.
162
Или он не знал, либо он знал, но сознательно фальсифицировал
факты. Этот закон был отменен в апреле 1948 г. в силу того, что
отпали причины, вызвавшие необходимость его издания. В это
время болгарским Народным собранием был пересмотрен болгар-
ский уголовный кодекс таким образом, что статьи о государствен-
ной измене предусматривали уже не высшую меру, не смертную
казнь, а заключение в тюрьму на определенные сроки.
Наконец, нужно отметить и еще попытку Пипинелиса при-
бегнуть для подтверждения своей неправильной позиции к прямой
фальсификации. И в другом случае он старался прикрыть тот
факт, что Парижская мирная конференция отвергла домогатель-
ства правительства Цалдариса в отношении Северного Эпира и
не стала обсуждать такие вздорные претензии в отношении Алба-
нии и Болгарии.
Пипинелис заявил, что мирная конференция указала, что пре-
тензии подлежат рассмотрению другого международного органа
и, в частности, Совета министров иностранных дел, и в подтверж-
дение этого он сослался на заявление Министра Иностранных
Дел СССР В. М. Молотова. В этом заявлении, о котором говорит
Пипинелис, извращая его смысл, В. М. Молотов говорил о реше-
нии Постдамской конференции о создании Совета министров
иностранных дел и, цитируя ту часть постановления, которая го-
ворит о задачах Совета, указал на то, что на него возлагается
также «выработка предложений по урегулированию неразрешен-
ных территориальных вопросов, встающих в связи с окончанием
войны в Европе».
Нет необходимости тратить много времени для того, чтобы
была ясна допущенная Пипинелисом передержка. В Постдамских
решениях говорится о том, что Совет министров иностранных дел
призван урегулировать неразрешенные территориальные вопросы,
встающие в связи с окончанием войны в Европе. Но разве вопрос
о Северном Эпире относится к таким вопросам? Разве не известно,
что албано-греческая граница была установлена в 1913 году и
что, таким образом, уже 35 лет тому назад был решен вопрос о
Северном Эпире и что, следовательно, этот вопрос никак нельзя
причислять к категории тех, которые остались нерешенными в
результате окончания войны в Европе. А что касается отношения
Советского Союза, Советского правительства к такого рода домо-
гательствам правительства Цалдариса и его агентов, то
В. М. Молотов в августе 1946 г. в Париже на Мирной конферен-
ции сказал буквально следующее: «Албания не является бывшим
сателлитом Германии, она не относится к числу бывших враже-
ских государств. Сколько бы греческая делегация ни говорила
здесь о том, что Греция до сих пор находится в состоянии войны
163
с Албанией, это остается необоснованным и несолидным заявле-
нием. Это придумано для того, чтобы угрожать маленькой Алба-
нии и оправдывать захватнические планы греческих правителей.
Если же мы пойдем по пути поддержки захватнических претензий
сегодняшних греческих правителей, то конференция тогда пока-
тится по неправильному пути».
Вот что говорил советский министр иностранных дел
В. М. Молотов и вот как передернул его слова греческий делегат
Пипинелис. Отвергая агрессивный характер греческих домога-
тельств в отношении Северного Эпира, Пипинелис заявил, что эти
претензии аналогичны тем, на которых основывалась Польша,
расширяя свои границы до Нейсе и Эльбы, а Чехословакия предъ-
явила некоторые территориальные претензии к своим соседям. Но
для такой аналогии нет никаких оснований. И Польша, и Чехосло-
вакия предъявляли свои претензии к вражеским государствам.
И это тем более, что удовлетворение греческих претензий на Се-
верный Эпир выдвигается греческим правительством как пред-
варительное условие восстановления дипломатических отношений
между Грецией и Албанией. Это одно обстоятельство уже исклю-
чает возможность какой бы то ни было аналогии, к которой в дан-
ном случае пытается прибегнуть греческий делегат.
Наконец, последний вопрос, который затронут здесь и о кото-
ром так широковещательно распространялся Пипинелис. Это —
о свободе выборов в Греции. Я не считаю необходимым вступать
в дискуссию по этому вопросу, потому что это слишком ясный
вопрос, но я должен, чтобы восстановить истину, напомнить не-
которые мелкие факты. Во-первых, напомнить два заявления, ко-
торые были сделаны в 1946 году в Греции. Одно заявление при-
надлежит премьер-министру Софулису, другое заявление при-
надлежит двум его заместителям — Кафандарису и Цудеросу.
Вот заявление от сентября 1946 года, опубликованное в гре-
ческих газетах, спустя неделю после комедии с плебисцитом,
когда Софулис заявил: «Только люди с нечистой совестью могут
говорить о плебисците, поскольку в Греции был не плебисцит, а
подготовленная заранее махинация». Г-н Пипинелис, не по вашему
ли адресу это сказано? И разве Кафандарис и Цудерос не ушли
в отставку потому, что они не могли примириться с этой выборной
вакханалией, при чем Кафандарис заявил, что «мы быстро ка-
тимся к тому, что превращаем выборы в пародию, что создает
громадную опасность».
У г-на Пипинелиса, видно, короткая память. Вот почему он
забыл об этих фактах и вопреки всем очевидным фактам, исто-
рически увековеченным в заявлениях таких «знатоков» демокра-
тии, как г. Софулис и его присные, утверждает, что выборы были
самые благочестивые.
164
Что касается демократичности нынешнего греческого прави-
тельства и политического режима в Греции, то об этом доста-
точно убедительно говорит сам Пипинелис. Он, видите ли, здесь
нам представил, как величайшую добродетель, то, что расстреляно
не 2.600 патриотов, а только 1.500 патриотов. Вот чем, оказы-
вается, он считает возможным похвалиться. Но до каких же пре-
делов цинизма в таком случае можно дойти? Он говорит, нас об-
виняют, что мы расстреляли 2.600 человек, это неправда, мы рас-
стреляли только 1.500 человек. Но вы представьте себе эту цифру,
и он не стесняется это говорить? Но эту цифру он преуменьшает,
потому что министр информации греческого правительства заявил
14 мая 1948 г., что за время с 1945 г. был вынесен 2.961 смерт-
ный приговор, не считая приговоров чрезвычайных военных су-
дов, которые также вынесли 1.767 вердиктов со смертной казнью.
Это уже выходит почти 5.000 смертных казней, т. е. больше той
цифры, которую здесь с таким откровенным цинизмом назвал
Пипинелис.
Но если даже он прав, то не может быть никакого со-
мнения в том, что означает эта хваленая «демократия» этого со-
фулисовско-цалдарисовского правительства, которое считает сот-
нями головы казненных ими людей и считает, что это и есть как
раз проявление демократии. И в то же время он говорит о какой-то
мифической цифре 58.000 человек, убитых революционерами. Кто
их считал, как их считал, где и когда эти цифры были опублико-
ваны?
Почему до сих пор об этом не было сказано ни в одной га-
зете, ни в одном сообщении? Хотя мы знаем немало фактов, как
это было, например, с убийством американского журналиста
Полка, когда потом хотели приписать это убийство левым. Мы
знаем, однако, что, кроме нескольких тысяч расстрелянных па-
триотов, сейчас в Греции имеется свыше 50.000 заключенных в
тюрьмах, на каторге, в концентрационных лагерях, которые
гибнут медленной смертью, так называемой естественной
смертью.
Вот почему цинично звучат попытки оправдать террористиче-
ский режим, режим, который является надругательством над вся-
ким, даже самым отдаленным приближением к демократическому
режиму, на что пустился здесь Пипинелис, доказывая, что цифра
расстрелянных не так уж велика, хотя весь мир облетело кош-
марное сообщение о том, что греческие власти не успевают рас-
стреливать свои жертвы в установленные сроки потому, что слиш-
ком много оказывается приговоренных к смертной казни. И перед
лицом таких возмутительных фактов греческий делегат осмели-
вается говорить о какой-то демократии в нынешней монархо-
«фашистской Греции.
16S
4. Вывести из Греции англо-американские войска
Я хотел бы остановиться еще на одном обстоятельстве, о ко-
тором говорилось в прениях.
Отмечали, что деятельность партизан во всей Греции за по-
следний год стала более интенсивной и распространилась еще
шире, чем раньше. Обращали внимание — в частности, это сде-
лал опять-таки австралийский делегат — на связь, которая
имеется между партизанской борьбой в пограничных северных
районах и между партизанским движением на островах Пелопон-
несса и других районах Греции. Это — уместное напоминание.
Оно сигнализирует Политическому комитету, что к выводам Бал-
канской комиссии необходимо относиться с тем большей осторож-
ностью, что, как сказал здесь австралийский делегат, внимание
только к одному аспекту сложного положения на Балканах может
привести к тому, что Объединенные Нации получат неправильное
представление о перспективах «реальной проблемы». Но это за-
мечание австралийского делегата подрубает тот самый сук, за
который он пробует ухватиться, внося свои предложения о пре-
образовании Балканской комиссии в комитет по примирению. Эта
идея образования комитета по примирению могла бы найти свое
полезное применение лишь в том случае, если бы из Греции пред-
варительно были выведены иностранные войска и если бы в Гре-
ции была создана соответствующая политическая атмосфера. Вне
этих условий перестройка Балканской комиссии и смена вывесок
никаких положительных результатов дать не могут. Никакая
комиссия, как бы ее ни называли — специальный комитет, коми-
тет по наблюдениям, комиссия по примирению или как-нибудь
иначе — не в состоянии приблизить нас к решению так называе-
мого греческого вопроса, если в этом решении не примет непосред-
ственного участия сам греческий народ, если Греция не будет очи-
щена от иностранных войск и если внутренними делами Греции
не будут управлять лица, облеченные доверием греческого народа.
В этом смысле, в этом духе и составлена и предлагается Поли-
тическому комитету резолюция Советского Союза. Это — резо-
люция, в которой делается упор не на работу какой-то комиссии,
которая обанкротилась в прошлом году, обанкротилась сегодня
и обанкротится завтра, вроде Балканской комиссии, а на то, чтобы
распустить эту комиссию, которая приносит больше вреда, чем
пользы, делает упор на усилия самого греческого народа.
Нужно же тем, кто лицемерно кричит об уважении суверени-
тета Греции и правах греческого народа, в конце-концов понять,
что на англо-американских штыках не может зиждиться никакая
свобода никакого народа, в том числе и греческого.
166
Уведите, господа, свои войска из Греции, освободите грече-
ский народ от вашего присутствия, дайте возможность греческому
народу свободно выразить свою волю, и не будет никакого сомне-
ния, что положительное решение вопроса о нормальных отноше-
ниях между Грецией, с одной стороны, и Албанией, Болгарией и
Югославией, — с другой, будет достигнуто в 24 часа.
Вот почему мы призываем вас отклонить резолюцию четырех,
призываем принять резолюцию Советского Союза. Наш долг —
предупредить о великой ответственности, которую возьмет на
себя Политический комитет, принимая суровое и несправедливое
решение против северных соседей Греции, решение, основанное на
той куче мусора, которая называется докладом Балканской комис-
сии.
ПО ДОКЛАДАМ АТОМНОЙ КОМИССИИ
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
4 ноября 1948 года
1. Предложения Советского Союза — шаг вперед
в борьбе против атомного оружия
На рассмотрение Генеральной Ассамблеи представлен проект
резолюции, одобренный большинством Первого комитета по до-
кладам комиссии по атомной энергии.
Советская делегация считает проект, представленный боль-
шинством Первого комитета, неудовлетворительным. Советская
делегация возражала в подкомитете и в Первом комитете против
этого проекта, она возражает против этого проекта и сейчас.
На рассмотрение Первого комитета, как и подкомитета, был
представлен также проект резолюции Советского Союза, который
был, однако, большинством комитета отклонен. Между тем,
именно принятие резолюции советской делегации, содержащей в
себе несколько ясных и практических предложений относительно
дальнейшей работы атомной комиссии, позволило бы вывести
атомную комиссию из тупика и добиться положительных практи-
ческих результатов.
Проект большинства Первого комитета, однако, не может раз-
решить эту задачу ввиду того, что этот проект повернут своим
лицом в другую сторону, является непригодным для решения по-
ставленной задачи. В этом нетрудно убедиться из сопоставления
двух проектов резолюций — советского проекта и проекта, пред-
ставленного большинством Первого комитета. Обращаясь к этим
проектам, нельзя не указать на громадную принципиальную раз-
ницу между ними, бросающуюся в глаза всякому непредубежден-
ному человеку, всякому, кто действительно стремится к успешному
окончанию работы атомной комиссии в целях выполнения исто-
рических постановлений Генеральной Ассамблеи от 24 января и
14 декабря 1946 г.
168
Совершенно также неправильно утверждать, как это пробовал,
например, делать французский делегат, что проект советской де-
легации не содержит в себе якобы ничего нового по сравнению с
решением Генеральной Ассамблеи от 24 января 1946 года и с ре-
шением Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 года. Такое
заявление, как заявление председателя французской делегации
в подкомитете и в комитете, игнорирует такой важный факт, что
проект советской резолюции является шагом вперед по сравнению
с резолюциями Генеральной Ассамблеи, принятыми 2 года тому
назад. Тогда, два года тому назад в этих резолюциях, о которых
я сейчас говорил, Генеральная Ассамблея могла лишь наметить
задачи, стоящие перед комиссией по атомной энергии, могла дать
лишь поручение разработать и представить Генеральной Ассамб-
лее предложения относительно изъятия из национальных воору-
жений атомного оружия и всех других основных видов вооруже-
ний, пригодных для массового уничтожения людей, дать зада-
ние подготовить предложения также и относительно обмена основ-
ной научной информацией в мирных целях и относительно конт-
роля над атомной энергией. Дальше этого Генеральная Ассамблея,
естественно, в 1946 году пойти не могла. Это было первым шагом
Организации Объединенных Наций в решении большой, сложной,
ответственной задачи по запрещению атомного оружия и по уста-
новлению международного контроля.
В проекте резолюции Советского Союза идет дело уже не об
общем задании — подготовить предложения по изъятию из наци-
онального вооружения атомного оружия и т. д. Здесь, в этой
резолюции, дело идет уже о такой конкретной задаче, как подго-
товка конвенций о запрещении атомного оружия и об установле-
нии эффективного международного контроля над атомной энер-
гией в целях ее использования лишь для мирных нужд. Одно это
уже с достаточной ясностью говорит о громадном значении
предложений Советского Союза, являющихся, — я, думаю, вправе
это утверждать, — дальнейшим развитием постановлений 24 ян-
варя и 14 декабря.
Таким образом неправильно изображать дело так, как это про-
буют делать некоторые делегации, что советский проект повто-
ряет, но лишь другими словами резолюции Генеральной
Ассамблеи 1946 года. Это, конечно, не так, но тем не менее со-
ветский проект вызывает ожесточенное сопротивление со стороны
некоторых делегаций. Чем же это можно объяснить?
Такое сопротивление можно объяснить только тем, что пред-
ложения Советского Союза выводят проблему атомного оружия,
я бы сказал, из тумана общих фраз и отвлеченных формул и ста-
вят эту проблему на почву практического решения, а этого-то
больше всего и боится большинство, которое голосовало против
169
советских предложений в Первом комитете, и этого-то оно больше
всего старается избежать, выступая против наших предложений.
Советский Союз предлагает продолжить работу атомной ко-
миссии, чтобы добиться подготовки конвенции о запрещении атом-
ного оружия и конвенции о контроле над атомной энергией. При-
нятием советских предложений Генеральная Ассамблея сделала бы
сама шаг вперед в направлении реализации своих собственных
исторических резолюций от 24 января и 14 декабря 1946 г. Она,
Генеральная Ассамблея, облекла бы эти свои постановления в
живую плоть и наполнила бы их живой кровью практической дея-
тельности.
Но именно это очень важное обстоятельство всячески ста-
раются отклонить от себя сторонники резолюции, принятой боль-
шинством Первого комитета, именно в этих целях они стараются
всячески показать и доказать, что их резолюция будто бы также
предусматривает запрещение использования атомной энергии в
военных целях. Но у них нет фактов, которые могли бы помочь
им справиться с этой задачей. Вот почему один из защитников
этой резолюции, представитель США, вынужден был заявить,
что в предложениях большинства подразумевается идея запреще-
ния атомного оружия. «Подразумевается». Разве можно основы-
ваться на подразумеваниях в таких случаях, когда дело идет об
изъятии из национальных вооружений атомного оружия, о запре-
щении использования атомной энергии в военных целях? Об этом
нужно сказать ясно, точно, определенно, без всяких оговорок, а не
говорить, что идея запрещения атомного оружия якобы сама со-
бой «подразумевается».
Уже одно это объяснение является признанием того, что в
резолюции, которая вам предлагается от имени Первого коми-
тета, нет идеи запрещения, она, оказывается, лишь подразуме-
вается. Одно это признание свидетельствует о том, что большин-
ство не желает выразить эту идею ясно и недвусмысленно, чтобы
это могло удовлетворить встревоженную, взволнованную совесть
всех миролюбивых народов. Оно вынуждено поэтому говорить
хотя бы о том, что запрещение атомного оружия «подразуме-
вается».
Столь же неудачную попытку доказать, что резолюция, фи-
гурирующая здесь в качестве резолюции большинства Первого
комитета, содержит запрещение атомного оружия, сделал и пред-
ставитель французской делегации. Не будучи в состоянии проци-
тировать соответствующее место из этой резолюции, он процити-
ровал один из параграфов общих выводов доклада атомной
комиссии. Но французский делегат не сказал, что как общие
выводы, из которых он цитировал параграф 6-й, так и рекомен-
дации, из которых он цитировал некоторые абзацы, излагают
170
лишь основные принципы, соблюдение которых необходимо для
достижения поставленной цели. Это, конечно, не то же самое, что
решение о практических мерах по реализации этих принципов.
В самой же резолюции Первого комитета, если внимательно
ее изучить, это можно легко увидеть, нет никаких указаний на не-
обходимость подготовки конвенции о запрещении атомного ору-
жия, и в этом заключается один из крупных недостатков этой
резолюции и ее отличие от резолюции советской делегации, где
содержится прямое указание на необходимость подготовки, под-
писания и вступления в силу конвенции по запрещению атомного
оружия одновременно с конвенцией по организации контроля над
атомной энергией.
Французский делегат заявил, что разногласие между боль-
шинством и меньшинством в вопросе о запрещении атомного ору-
жия сводится якобы к вопросу, должно ли это запрещение пре-
дусматриваться в том же договоре или в той же конвенции, или
же оно должно предусматриваться в другом договоре или в дру-
гой конвенции, которые должны вступить в силу одновременно с
договором о контроле. Это тоже неверно, ибо основное разногла-
сие заключается вовсе не в вопросе об одной или двух конвен-
циях, а в том, чтобы решение о запрещении атомного оружия было
принято одновременно с решением об учреждении международного
контроля и чтобы эти решения одновременно вступили в силу.
Таким образом, стремление сблизить советский проект с про-
ектом большинства Первого комитета и представить дело так, как
это пробовали сделать некоторые делегаты на предыдущих ста-
диях обсуждения этих проектов, что оба проекта говорят об
одном и том же, но разными только словами, лишены всякого ос-
нования и должны быть отвергнуты ввиду своей полной несо-
стоятельности.
Главный недостаток проекта резолюции Первого комитета за-
ключается именно в том, что он обходит важнейший вопрос о не-
обходимости добиться успеха в деле подготовки и заключения
конвенции о запрещении атомного оружия, как и заключения кон-
венции об организации международного контроля. Этого в резо-
люции нет, и тщетно было бы напрягать свои усилия для того,
чтобы отыскать в ней что-либо подобное этим важнейшим поло-
жениям.
2. Англо-американский блок добивается
прекращения работы атомной комиссии
В то время как проект советской резолюции, как я сказал,
является шагом вперед по сравнению с резолюциями Генеральной
Ассамблеи от 24 января и 14 декабря 1946 г., проект Первого ко-
митета является шагом назад, так как в нем одобряется при-
171
остановка работы атомной комиссии без какой-либо перспективы
на возможность ее возобновления не только в ближайшее, но и в
последующее время.
Конечно, expressis verbis — всеми, так сказать, словами это в
резолюции Первого комитета не выражено, но недаром же го-
ворится, что дипломатам дан язык для того, чтобы скрывать свои
мысли. Здесь делается попытка скрыть эту мысль, которая в дей-
ствительности кричит сама о себе, выпирает из проекта резолю-
ции Первого комитета, т. е. мысль о том, что работе атомной ко-
миссии должен быть положен конец, что на атомную комиссию
должна быть наложена надгробная плита, и атомная комиссия
должна мирно покоиться под этой плитой до того момента, ко-
торый не известно, когда наступит, до тех решений, которые не
известно, когда будут приняты, до решения тех органов, которые
не известно, когда примут соответствующее решение.
И, несмотря на это, г. Остин взял на себя вчера право здесь
заявить, что резолюция Первого комитета призывает якобы
атомную комиссию возобновить свою работу, перейти к дальней-
шему изучению разных вопросов, остающихся в плане ее работы,
если она сочтет это целесообразным и полезным. Но если обра-
титься к плану работы атомной комиссии, то можно увидеть, что,
в сущности говоря, эти остающиеся для дальнейшего изучения
нерешенные вопросы — это вопросы второстепенного характера.
Известно, что все вопросы, рассмотренные комиссией, это вопросы,
отмеченные в так называемых выводах и рекомендациях комиссии
по атомной энергии. Это наиболее важные вопросы о запрещении
атомного оружия, о конвенции, об условиях ее подготовки, об
организации международного органа контроля, об его функциях,
полномочиях, о той основе, на которой должен быть построен этот
международный орган контроля.
Эти важнейшие вопросы, по которым и образовалась про-
пасть между большинством и меньшинством, остаются под спу-
дом, отодвигаются в сторону, об этих вопросах ничего не гово-
рится в п. 4-м, который предлагает атомной комиссии возобновить
свою работу и рассмотреть различные вопросы. Нет, в резолюции
большинства рекомендуется рассмотреть не эти, наиболее важные
и животрепещущие вопросы, а лишь второстепенные вопросы.
К чему же, в таком случае, сводится это пожелание, эта ре-
комендация» выраженная в четвертом пункте? Она сводится к
голой фразе. Атомной комиссии предлагают заняться тем, что на
парламентском языке называется вермишелью. Атомной комиссии
предлагают устранить из поля своего зрения те вопросы важней-
шего, принципиального порядка, по которым уже образовались
серьезные разногласия, к устранению которых Генеральная
Ассамблея не принимает сейчас никаких мер, становится на путь
172
оттягивания решении, предоставляя этот вопрос самотеку и не
делая никаких попыток найти средства к устранению образовав-
шихся разногласий внутри атомной комиссии.
Центральным пунктом проекта резолюции большинства коми-
тета является, несомненно, пункт 3-й, сущность которого сво-
дится, коротко говоря, к следующему:
Шесть инициаторов резолюции Генеральной Ассамблеи от
24 января 1946 года должны решить, имеется ли базис для согла-
шения о международном контроле над атомной энергией, чтобы
обеспечить использование ее лишь в мирных целях? Имеется ли
базис для исключения атомного оружия из вооружений отдель-
ных государств? Шесть инициаторов — США, Великобритания,
СССР, Франция, Китай и Канада должны проконсультироваться,
чтобы решить, имеется ли базис для того, чтобы принять то ре-
шение, на котором настаивает Советский Союз.
На этот вопрос уже можно сейчас ответить: такого базиса нет
и, в сущности говоря, консультироваться не о чем, ибо все кон-
сультации уже проведены. В течение 30 месяцев шли консуль-
тации в атомной комиссии, которые показали, что этого базиса
нет, ибо большинство и меньшинство стоят на принципиально
различных позициях в этом вопросе. Большинство стоит на ос-
нове американского плана так называемого международного конт-
роля, плана, который этот контроль превращает по существу, как
мы уже не раз говорили, в американский контроль. Меньшинство
стоит за организацию именно международного контроля. Оно
выступает против плана большинства комиссии, потому что этот
план не удовлетворяет основным требованиям, которым должна
соответствовать организация органа действительно международ-
ного контроля.
Поэтому, когда предлагают поручить шести инициаторам ре-
золюции проконсультироваться по поводу того, имеется ли основа
для соглашения о запрещении атомного оружия и организации
международного контроля, то это означает лишь топтание на
месте. Такая рекомендация не имеет никакого практического зна-
чения. Такая рекомендация может иметь лишь тот смысл,
чтобы замаскировать отказ от дальнейшей разработки мероприя-
тий по запрещению атомного оружия.
Далее. Инициаторы должны будут доложить Генеральной
Ассамблее о результатах своей консультации не позже, чем на
следующей сессии. Значит, год отсрочки уже налицо. Год от-
срочки— для чего? Говорят: для консультации. Для какой кон-
сультации? — Аналогичной той, которая велась в течение 30 ме-
сяцев? С какими же перспективами? — С такими же самыми?
А какие были перспективы? — Никаких.
173
Следовательно, вывод должен быть ясен. Шести инициаторам,
о которых идет речь в резолюции Первого комитета, говорят:
можете еще год протоптаться на одном месте, а через год придете
сюда и скажете о результатах, которые, однако, уже сегодня
можно констатировать с таким же успехом, ибо для этого все
данные налицо.
Но нам могут сказать: резолюция Первого комитета пред-
лагает атомной комиссии возобновить свои сессии и приступить
к изучению тех остающихся в ее программе вопросов, изучение
которых комиссия считает практически осуществимым и полез-
ным. Но какие же вопросы атомная комиссия может признать
практически осуществимыми и полезными?—Таких вопросов
нет, если не считать малозначительных, второстепенных вопросов
более технического, чем политического характера, которые мало
кого интересуют и над решением которых едва ли есть необходи-
мость биться, пока не будут решены более важные вопросы, опре-
деляющие всю остальную работу и направление этой работы.
Что же, я спрашиваю, дает такая резолюция, и не вправе ли
мы ответить на это одним словом — ничего.
Действительно, такая резолюция не дает ничего. Вот почему
мы говорим, что этот проект Первого комитета является даже не
паллиативом, потому что паллиатив является каким-то средством,
хотя и мало эффективным, а является набором пустых фраз, набо-
ром пустых слов, ничего не значащей пустышкой. Такая резолю-
ция ничего не может дать. Она является лишь прикрытием от-
каза от всякого решения. Мы не можем пойти по этому пути, ибо
это означает, в сущности говоря, скрестить в бездействии на
своей груди руки и отойти в сторону, предоставив ход событий
самому себе.
Чем же вызвана такая резолюция? Я хотел бы показать те
действительные причины, которые явились основой этой резолю-
ции, которые породили эту резолюцию, и те перспективы, кото-
рые могут иметь место, если эта резолюция, действительно, бу-
дет одобрена Генеральной Ассамблеей. Впрочем, мне кажется,
что этот последний вопрос уже предрешен тем соотношением сил,
с которым мы уже не первый раз сталкиваемся в работе Гене-
ральной Ассамблеи, где систематически проводится метод май-
оризирования меньшинства сколоченным, спевшимся большин-
ством, командующим в этой Ассамблее, как и в других органах
Организации Объединенных Наций, при полном пренебрежении
мнением меньшинства, при игнорировании общественного мнения
того громадного большинства, большинства во всем мире, кото-
рое стоит в действительности за меньшинством. Если соотношение
сил, которое имеется здесь, в Организации Объединенных Наций
между делегациями, между большинством и меньшинством делега-
174
ций попытаться расшифровать, то это соотношение будет выгля-
деть совершенно иначе.
Когда будет итти речь о народах, то будет ясно, что мень-
шинство в Генеральной Ассамблее — это в действительности
большинство народов мира, которые поддерживают идею мира и
которые разоблачают поджигателей новой войны, которые тре-
буют таких усилий, которые обеспечили бы мирное существова-
ние во всем мире, и которые поднимают свои гневные голоса про-
тив всяких попыток поколебать решение этой основной задачи,
записанной в Уставе Организации Объединенных Наций, но, к со-
жалению, до сих пор не выполненной так, как этого требует Устав
и сознание своего долга.
Тем не менее, здесь имеется и действует большинство, ко-
торое, как я уже говорил, пренебрегает мнением меньшинства. Тем
более на меньшинстве лежит долг изложить свое мнение так,
чтобы из стен этого зала народы мира узнали правду. Правда го-
ворит о том, что большинство Первого комитета не хочет допу-
стить возобновления работы атомной комиссии, пока советская де-
легация не примет безоговорочно тот план, который пытается на-
вязать Советскому Союзу англо-американский лагерь.
В самом деле, согласно этой резолюции, возобновление работы
атомной комиссии поставлено целиком и полностью в зависи-
мость от усмотрения так называемых инициаторов резолюции от
24 января, то-есть от усмотрения большинства этих так назы-
ваемых инициаторов, в числе которых из шести участников пять
являются сторонниками американского плана. Определение ос-
новы для соглашения о международном контроле над атомной
энергией также предоставлено этим инициаторам. Сроки и на-
правление работы инициаторов не определены, в резолюции нет
даже на это никакого намека, если только не считать того, что
через год они должны о своих результатах консультации доло-
жить Генеральной Ассамблее.
Не ясно ли, что такая резолюция не серьезна, что она ни к
чему не обязывает, если не считать, что инициаторы через год
должны притти сюда и доложить о проведенных консультациях.
Кроме того, как это усиленно подчеркивали в Первом комитете
представители большинства инициаторов в лице США, Велико-
британии и Канады, разногласия по поводу основы работы атом-
ной комиссии остаются в полной силе. Как же можно при таких
условиях рассчитывать на успех консультации между шестью
инициаторами резолюции от 24 января 1946 года? Как же воз-
можно при таких условиях самое возобновление деятельности
атомной комиссии ставить в зависимость от консультации шести
инициаторов?
175
Ясно, что пункт 3 резолюции Первого комитета, в основу
которой положен проект канадской делегации, не дает и даже не
намечает никакого выхода из тупика. Он, как и вся резолюция,
просто отмахивается от этой задачи, оставляя, как я сказал,
дальнейший ход событий на произвол судьбы. Между тем совет-
ская делегация полагала бы, что было бы правильным, и един-
ственно правильным, если бы Генеральная Ассамблея, внима-
тельно отнесясь к весьма серьезным соображениям ряда делега-
ций, находящихся в меньшинстве, поручила бы атомной комиссии
со вниманием отнестись к этим соображениям и внушила бы боль-
шинству необходимость построить свою работу не на принципе
майоризирования меньшинства, не на попытках механически на-
вязать меньшинству волю большинства, а поискать пути к воз-
можному сочетанию тех или других взглядов и точек зрения, тех
или других мероприятий, предложений, способов решения такой
важной и сложной задачи, как выработка конвенции или конвен-
ций по запрещению атомной энергии и по международному
контролю.
3. Под видом международного органа контроля — американский
сверх-трест
Проект резолюции Первого комитета предлагает одобрить
общие выводы в части 2 «С» и рекомендации в части 3 первого
доклада и конкретные предложения во второй части второго
доклада комиссии как основу для установления эффективной си-
стемы международного контроля над атомной энергией с обеспе-
чением ее использования только для мирных целей и для исклю-
чения из национальных вооружений атомного оружия.
Представитель США Остин здесь вчера сказал, и он в дан-
ном случае тоже допустил ошибку, повторив пущенную в оборот
версию о том, что тупик в работе атомной комиссии образовался
якобы в результате того, что СССР отказался от участия в этой
общей для всех государств сфере деятельности.
Но дело обстоит вовсе не так. Советский Союз никогда не от-
казывался участвовать в общей для всех государств деятельно-
сти, в этой области, и утверждать так — значит извращать дей-
ствительное положение вещей. Дело вовсе не в том, что Совет-
ский Союз не желает участвовать в определении характера и
предела участия государств в их общей деятельности, чего нет
в действительности, а в том, что по своему существу этот харак-
тер деятельности, иначе говоря, те выводы, которые представ-
лены в докладах Первого комитета по атомной комиссии, те ре-
комендации, которые содержатся в докладах атомной комиссии, —
являются неприемлемыми. Они, эти рекомендации, не решают той
176
задачи, которая стоит перед атомной комиссией, и не приближают
к решению о запрещении использования атомной энергии в воен-
ных целях. Наоборот, искусственными и очень хитроумно спле-
тенными комбинациями, которые воплощены в этом так назы-
ваемом «плане» и в рекомендациях, содержащихся в первом до-
кладе атомной комиссии, преследуются совершенно другие цели.
В этих рекомендациях задача запрещения атомного оружия ото-
двигается на совершенно неопределенное время, которое может
никогда и не наступить. С другой стороны, эти рекомендации
создают благоприятные условия для тех государств, в руках ко-
торых окажется этот международный контроль, которому факти-
чески отдаются под контроль и на полное усмотрение вся эконо-
мика и хозяйственная жизнь других стран, их экономическое и
культурно-хозяйственное развитие.
Я повторяю, что эти рекомендации отдают всю экономику, а
следовательно, и все судьбы государства на полное усмотрение
этого так называемого международного контрольного органа, что
представляет опасность именно тем, что этот орган, как он сей-
час планируется Первым комитетом, будет фактически нахо-
диться целиком в руках одного государства — Соединенных Шта-
тов Америки. Вместо международного органа контроля добива-
ются создания американского органа, какого-то сверх-треста по
атомной энергии. Этот орган будет диктовать свою волю всем
другим государствам с еще большей решительностью, настойчи-
востью и пренебрежением к их суверенным правам, чем это де-
лают США в настоящее время.
А что получается от этого американского диктата для народ-
ного хозяйства и для судеб тех государств, которые оказались в
сетях маршалльского плана, которых, не стесняясь, называют мар-
шаллизированными странами, это видно каждому.
Я не хочу отвлекаться в сторону этой темы и при случае охотно
изложу советскую точку зрения на этот вопрос, как мы это делали
уже не раз. Вот корень вещей. Да, мы не можем согласиться с вы-
водами и рекомендациями, которые представлены Первым комите-
том в резолюции большинства, в основе которой лежит канад-
ское предложение, в резолюции, которую можно назвать с полным
успехом англо-американо-канадской резолюцией, в резолюции,
одобрения которой домогается большинство Первого комитета.
Отвергая другие возможности иного решения и настойчиво тре-
буя принять баруховско-ачесоновско-лилиенталиевский план
международного контроля, являющийся планом американского
контроля, большинство Первого комитета отдает под неограни-
ченный контроль все развитие народного хозяйства любого госу-
дарства, которое было бы так неосторожно и непредусмотрительно,
177
что согласилось бы с этим неприемлемым планом так называемого
«международного» контроля.
Вот в чем дело г. Остин.
Что же представляют собой, действительно, эти общие выводы
и рекомендации, а также предложения, упоминаемые в 1-м пункте
резолюции Первого комитета? Может быть, мы, советские деле-
гаты, не правы? Может быть, мы видим в этих предложениях
совсем не то, что там есть в действительности? Может быть, мы
неправильно понимаем эти предложения и думаем, что этими хо-
рошими пожеланиями вымощена дорога в ад, в действительности
же эти хорошие пожелания ведут в рай?
Нет, советская делегация имеет все основания для своей кри-
тики, и в своих утверждениях советская делегация опирается на
непреложные факты, которые достаточно убедительны, которые
говоря г сами за себя. Об этих фактах можно судить по самому
содержанию так называемых «выводов» и «рекомендаций». Сущ-
ность этих «выводов» и «рекомендаций» схематически, мне ка-
жется, можно изложить таким образом:
В центре выводов стоит вопрос о т. н. системе международ-
ного контроля. По этому американскому плану должен быть создан
соответствующий контрольный аппарат, который будет осуще-
ствлять такие функции, как инспекция, наблюдение, отчетность,
управление и выдача лицензий в различных стадиях производства
с момента извлечения руды урана и тория из недр земли, до пре-
вращения их в ядерное горючее и использования этого горючего
в тех или других целях.
Мы видим в числе функций контрольного аппарата и такие,
как управление и выдача лицензий. Что это за функции и только
ли это функции? Что касается «управления», то на этот вопрос
ответ дает второй доклад атомной комиссии. Глава 3 этого до-
клада, озаглавленная «Месторождение руд и их разработка»,
посвящена попытка доказать невозможность, я повторяю и под-
черкиваю это, невозможность эффективного контроля без того,
чтобы контрольному органу не было предоставлено право собствен-
ности как на исходные материалы после их извлечения из природ-
ных залежей, так и на предприятия по обработке этих материалов
и производству ядерного горючего.
В этом докладе прямо говорится:
«...Было решено, что... ни одно государство или лицо не смогут
владеть или распоряжаться на законном основании исходным
материалом по его извлечении из природных залежей. Владение
этим материалом или перенесение его из одного места в другое
явится явным доказательством нарушения договора или конвен-
ции».
Так ставит вопрос доклад большинства атомной комиссии.
178
В другом месте этого доклада также говорится, что «един-
ственным собственником всего исходного материала, не содержа-
щего других существенных компонентов, становится международ-
ный орган». Эти положения развиваются также в главе 4-й этого
же доклада, озаглавленной «Обработка и очистка исходного ма-
териала», эти же соображения развиваются также в главе 5-й,
озаглавленной «О накоплении запасов, производстве и распреде-
лении ядерного горючего».
Таким образом, международный контрольный орган получает
право собственности на все ядерное горючее, на все опасные пред-
приятия, могущие производить ядерное горючее, и на целый ряд
других опасных предприятий, связанных с производством ядер-
ного горючего или его обработкой со всеми вытекающими из этого
права собственности последствиями.
Вот что означает это «управление» на английском языке
в американском смысле, о котором говорится как об особой функ-
ции, какой наделяется международный контрольный орган наряду
с такими функциями, как отчетность, инспекция и наблюдение.
Проект резолюции Первого комитета предлагает одобрить эти
рекомендации, как основу для установления международного
контроля над атомной энергией. Эти рекомендации предоставляют
международному органу все те права, какие принадлежат всякому
частному собственнику. По мнению авторов этой рекомендации,
эффективный международный контроль несовместим с государ-
ственной собственностью на недра с исходными материалами и на
предприятия по производству атомной энергии, так как это будет
представлять собой угрозу для международной безопасности.
Отсюда и требование того неограниченного права собственности,
которое по плану большинства предполагается предоставить меж-
дународному контрольному органу.
Однако при этом совершенно не учитывается, что право соб-
ственности, предоставляемое международному контрольному ор-
гану, могло бы потребовать и соответствующих средств и соответ-
ствующих возможностей для защиты этого права собствен-
ности. Это, в свою очередь, могло бы повлечь за собой необходи-
мость предоставления в распоряжение международного контроль-
ного органа таких полицейских и вооруженных сил, которые
могли бы противостоять опасностям, какие предвидит само боль-
шинство атомной комиссии, говоря о тайной деятельности в об-
ласти атомной энергии, о всякого рода утайках атомной энергии,
наконец, даже о захвате атомных предприятий страной, которая
втайне подготовляет свои агрессивные планы.
Но не может быть никакого сомнения, что постановка такой
задачи, как предоставление в распоряжение международного конт-
рольного органа вооруженных сил, которые были бы способны
179
противодействовать на территории суверенного государства этому
государству, его тайной так называемой деятельности, если бы
таковая имела место, является совершенно нереальной и мифи-
ческой.
Сама атомная комиссия, рассматривая проблему захвата заво-
дов, производящих ядерное горючее, или рудников, или других
средств производства в ранних стадиях обработки ядерного
горючего, подчеркивает, что самым главным в вопросе мер пре-
досторожности против захвата являются политические соображе-
ния.
По этому поводу в первом докладе можно прочесть, например,
следующие выводы:
«Никакие технические меры, повидимому, не могут предотвра-
тить захват страной, которая решилась на агрессию. Никакие
мероприятия, которые могут быть проведены международным
контрольным органом, не могут дать полного удовлетворения с
точки зрения безопасности».
Отсюда атомная комиссия приходит к такому резюме: «Глав-
ные вопросы, связанные с захватом, носят скорее политический,
чем технический характер. Представляется возможным, однако, —
читаю я в этом месте доклада,—что технические меры могут умень-
шить военное преимущество и, следовательно, опасность захвата».
Только уменьшить. Конечно, необходимо принять самые ре-
шительные меры против всякого нарушения будущей конвенции
о запрещении атомного оружия, против этой так называемой тай-
ной деятельности, против попыток захвата в агрессивных целях. И
никто больше, чем Советский Союз, не требует гарантии и не до-
бивается принятия эффективных мер против агрессии, мер, гаран-
тирующих возможность задушить агрессию в самом ее начале, а
не этих полумер и даже лжемер, которые в действительности не
способны служить делу выполнения этой задачи и которые, на-
оборот, опасны своей половинчатостью и неспособностью проти-
востоять действительно агрессивным планам.
Но значит ли это, что решение найдено, что вот этот самый
тезис о «праве собственности» со всеми вытекающими из него
последствиями, которое нужно предоставить международному
контрольному органу, и есть настоящий путь решения этой за-
дачи? Нет, это не способ решения задачи, обеспечивающий без-
опасность, а это способ создать новые и новые поводы, которые
могут угрожать безопасности народов и быть источником новых
и опасных конфликтов.
Так ставит вопрос делегация СССР. Она видит, что и атом-
ная комиссия, которая планирует образование международного
контрольного органа, колеблется. Об этом говорят те выводы,
которые я огласил из резюме большинства атомной комиссии.
180
Такое резюме, в сущности говоря, выбивает почву из-под ног
защитников права собственности, да еще неограниченного, между-
народного контрольного органа на предприятия по производству
атомной энергии и разоблачает несостоятельность этого тезиса
о праве собственности в деле борьбы с возможными злоупотреб-
лениями отдельными государствами своими государственными
правами и полномочиями.
Понимая абсурдность такого предложения, большинство
атомной комиссии пытается смягчить остроту этого тезиса, озна-
чающего беспрецедентное вторжение во внутреннюю жизнь суве-
ренных государств, юридической фикцией доверенности со сто-
роны подписавших договор государств, в силу которой якобы
международный контрольный орган и получает это право соб-
ственности. Большинство атомной комиссии в своем втором до-
кладе прямо заявляет, что «нельзя ожидать, чтобы государства
согласились на предоставление контрольному органу неограни-
ченной дискреционной власти».
Позвольте, если нельзя этого ожидать, то как же вы пред-
лагаете теперь одобрить эти рекомендации, заранее зная, что они
неосуществимы? Сама атомная комиссия признает, что нельзя
ожидать согласия с этими предложениями, но в то же время вам
предлагают одобрить эти рекомендации, зная заранее, что они не-
приемлемы. Это значит, что даже те, кто проголосуют за них,
завтра же будут вынуждены искать всякого рода способов
уклониться от предоставления международному контрольному
органу такой дискреционной власти над властью всех других
суверенных государств, как этого требует большинство Первого
комитета. Отсюда и вторая юридическая фикция — договорная
система, которая должна определить взаимоотношения между су-
веренным государством и международным контрольным органом
в деле осуществления этим последним контроля на территории
первого.
А что собой должны представлять эти договоры, вводящие
такого рода систему контроля, можно видеть из следующего за-
мечания того же большинства атомной комиссии (я тоже должен
процитировать это. Я прошу извинить меня за длинную речь, но
вопрос серьезный и требует тщательного изучения):
«...Какие бы спорные вопросы правового порядка ни возни-
кали в связи с этим (т. е. в связи с договором), государства не
могут иметь никаких прав собственности и никаких вытекающих
отсюда прав принимать решения в отношении исходных материа-
лов, ядерного горючего и опасных установок, находящихся на их
территории».
Вот на какой основе должен быть построен этот так называе-
мый договор.
181
В докладе много слов о гарантиях для государств, которые
должны будут подписать такие договоры с международным кон-
трольным органом. Однако ни одной строчки в этих докладах
нет о том, в чем же именно должны будут и будут заключаться
такие гарантии. И это не случайно, так как никаких гарантий
уважения суверенных прав государств в условиях плана боль-
шинства атомной комиссии и не может быть. Неслучайно же по-
этому мы видим в первоначальных вариантах канадской и дру-
гих резолюций определенные и резкие формулировки, направлен-
ные на отрицание суверенитета других государств, который
г. Спаак еще в прошлом году с высокой трибуны Организации
Объединенных Наций назвал историческим хламом, реакцион-
ной идеей, которую нужно поскорее сдать в архив.
4. Американский план контроля над атомной энергией угрожает
развитию научной работы и экономики других государств
Нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, которое
не ускользнуло и от внимания большинства атомной комиссии.
Дело идет о том противоречии между требованиями безопасности
я отношении употребления атомной энергии и условиями, необхо-
димыми для развития производства и использования атомной
энергии для мирных целей. Перед таким противоречием боль-
шинство атомной комиссии остановилось в полном бессилии и
было вынуждено признать, что, пытаясь примирить оба эти про-
тиворечивые фактора, оно встретилось с затруднениями, которые
обусловливаются, как сказано далее в докладе, «недостаточ-
ностью» наших познаний и неуверенностью в вопросах техниче-
ского характера».
Это — testimonium paupertatis, выдача самим себе свидетельства
о несостоятельности.
Однако предоставление международному контрольному органу
над атомной энергией неограниченного права собственности,
а следовательно, столь же неограниченного контроля над научно-
исследовательской работой в области атомной энергии, может
оказать лишь отрицательное влияние на развитие науки и разви-
тие национального народного хозяйства. Здесь вчера г. Остин,
наоборот, подчеркивал, какие благодетельные последствия для
развития мирных отраслей в жизни народного хозяйства будет
иметь принятие резолюции, той резолюции, которая здесь пред-
лагается, заявив, что такие благодетельные последствия будет
иметь не принятие резолюции, а запрещение атомной энергии для
военных целей, от чего как раз больше всего уходит и старается
уйти американская делегация и некоторые делегации, поддержи-
вающие ее.
182
Это вопрос очень важный. Здесь уместно напомнить мемо-
рандум британского совета ассоциации ученых-атомников во
главе с такими видными деятелями науки, как Рудольф Пай Эрлс,
Олифант и другие, в котором они возражают против того,
чтобы средства производства атомной энергии были переданы в
собственность органа международного контроля. В этом мемо-
рандуме говорится, что предоставление такому органу средств
производства «в полное владение в обычном смысле этого слова
вызвало бы затруднения, так как оно дало бы органу по контролю
над атомной энергией право решать, имеет ли та или иная страна
право строить энергетические заводы, и право препятствовать
использованию энергии, произведенной такими заводами, или
устанавливать условия снабжения такой энергией» *.
Значение атомной энергии в деле электрификации народного
хозяйства, особенно тех стран, где нет природных условий, обес-
печивающих успешное развитие системы электрификации хо-
зяйств, не подлежит, конечно, никакому сомнению. О том, какое
пагубное влияние такая система контроля, основанная на праве
собственности международного контрольного органа в отношении
атомного сырья и производства атомной энергии, оказала бы на
развитие всего народного хозяйства той или иной страны, нечего
и говорить. Раздаются поэтому многочисленные голоса, указы-
вающие на то, как международному контрольному органу ничего
не стоило бы парализовать развитие энергетического хозяйства
любой страны под прикрытием интересов безопасности в деле
развития атомной энергии. Проблема применения атомной энер-
гии в хозяйстве, в химических, инженерных, металлургических
и др. отраслях мирной хозяйственной жизни не пользуется
должным вниманием и не отмечает никаких серьезных достиже-
ний.
По этому поводу в книге госдепартамента откровенно гово-
рится, что «все эти достижения будут сделаны в свое время и,
несомненно, были бы сделаны раньше, если бы атомная энергия
не была столь неразрывно связана с проблемой международной
безопасности» (стр. 24).
Не случайно относящееся к этому вопросу замечание извест-
ного проф. Оппенгеймера:
«...Я думаю, что пройдет от 30 до 50 лет до того, как атомная
энергия сможет в какой-либо существенной степени дополнить
общие энергетические ресурсы мира. Причем, при условии, что все
время будет проводиться усиленная работа, что над этим вопро-
сом будут работать разумные и осмотрительные люди и что для
нее будут выделены средства. Я говорю это, учитывая массу раз-
* «Правда» 31 января 1947 г.
183
личных факторов и проблем, которые необходимо разрешить до
тех пор, пока эта программа будет звучать разумно с точки зре-
ния экономики и техники».
Вот что говорит проф. Оппенгеймер, достаточно авторитетное
лицо в этом вопросе. Это же подтверждают и выводы комиссии
по внутреннему контролю «ад атомной энергией в США. В этих
выводах говорится:
«Даже исходя из предположения о том, что будут сделаны
самые благоприятные и быстрые технические успехи в этой
области, необходимо предостеречь от излишнего оптимизма в от-
ношении сроков. Мы не видим возможности даже при самых
благоприятных условиях извлечь какую-либо значительную часть
теперешних мировых энергетических ресурсов из ядерного горю-
чего раньше, чем через 20 лет».
Госдепартамент спешит предупредить, что эти расчеты по-
коятся «на технических и не имеющих отношения к политике
фактах». Увы, это противоречит истине. В действительности,
научно-исследовательская деятельность в мирных целях все
время «плетется в хвосте все расширяющихся военных, промыш-
ленных и прикладных программ».
Таким образом, дело оказывается вовсе не в технических фак-
торах. В действительности, главную роль здесь играют именно
политические факторы.
Можно считать совершенно необоснованными предложения
передать на правах собственности атомное производство в распо-
ряжение международного контрольного органа еще и по другим
соображениям.
Известно, что одним из важнейших вопросов в связи с уста-
новлением международного контроля над атомной энергией
является вопрос регулирования атомного производства и в том
числе соответствующего распределения атомного сырья между
странами. Квотирование атомного производства и распределения
атомного сырья могло бы, по заключениям авторитетных ученых,
обеспечить должное место за каждой страной в интересах как та-
кой страны, так и всей Организации Объединенных Наций в целом.
Следует признать, что идея установления системы квот и за-
ключения с этой целью отдельной конвенции еще не была в до-
статочной степени изучена в комиссии.
Не странно ли, что именно эта проблема квотирования вся-
чески затирается вместо того, чтобы быть поставленной в порядок
дня и быть изученной по-настоящему и разрешенной в общих
интересах. Это с достаточной убедительностью говорит о том,
что тезис о праве собственности международного контрольного
органа на атомное сырье и на предприятия по производству
атомной энергии продиктован отнюдь не техническими или эко-
184
номическими соображениями, тем более не интересами борьбы с
злоупотреблениями в области производства атомной энергии, не
интересами международной безопасности, а совершенно другими
интересами, ничего общего не имеющими с проблемой мира и
устранением использования атомного оружия, против которого
восстает совесть миллионов и миллионов простых людей.
Таким образом, имеется ли достаточно оснований для того,
чтобы одобрить в настоящее время доклады и рекомендации
атомной комиссии и установить право собственности международ-
ного контрольного органа на добычу сырья и сырьевые атомные
ресурсы и на предприятия, производящие обработку этого
сырья, на предприятия, производящие ядерное горючее?
И на этот вопрос мы отвечаем отрицательно. Нет
никаких оснований одобрять рекомендации атомной комиссии, в
основе которых лежит американский план международного кон-
троля над атомной энергией.
Мы говорим, что рекомендации, представленные Первым ко-
митетом, продиктованы интересами, не имеющими ничего общего
с действительными интересами мира и безопасности.
5. Разоблачение американского плана так называемого между-
народного контроля
Каковы же действительные мотивы, которые руководят авто-
рами так называемого американского плана контроля над атом-
ной энергией? Об этом можно судить по все чаще и чаще встре-
чающимся в печати и научной литературе разоблачениям несо-
стоятельности этого плана и подлинных стремлений инициаторов
этого плана.
В этом отношении заслуживает внимания недавно вышедшая
книга видного английского ученого, специалиста по атомной энер-
гии, профессора Патрика Мейнарда Блэкетта из Манчестерского
университета под названием «Военные и политические послед-
ствия атомной энергии». В этой книге проф. Блэкетт разобла-
чает подлинную природу американского плана контроля, указывая
на то, что создание по этому плану международного контрольного
органа по атомной энергии легко могло бы помешать развитию
атомной энергии для мирного применения и, в частности, в Со-
ветском Союзе. Известно, что США мало интересуются разви-
тием атомной энергии для мирных целей. Это видно, например, и
из заявления председателя атомного комитета США Лилиенталя.
«...Наша безопасность, — заявил Лилиенталь, — зависит от-
части от секретности некоторой жизненно важной информации и от
знания способов производства, которым только мы одни обла-
даем. Ибо мы хотим продлить монополию на эти знания так
185
долго, как только возможно, «прекрасно понимая, что она, в луч-
шем случае, является временной. Но такая секретность требует,
чтобы распространение и обмен знаниями между нашими соб-
ственными учеными и инженерами были поставлены под строгий
контроль и ограничения («Международный контроль над атом-
ной энергией», издание госдепартамента США, стр. 22).
Значит, нужно засекретить как можно более свое. Это —
с одной стороны. С другой стороны, нужно знать как можно
больше о других. Мы помним, что в американской печати совер-
шенно откровенно высказывается сожаление по поводу плохой
разведки территории СССР с воздуха, что делает мало эффек-
тивной возможную бомбежку советских промышленных центров.
«Нью Йорк таймс мэгэзин» жаловался совсем недавно на то, что
США фактически не располагают удовлетворительными картами
большинства областей СССР. Известные братья Олсопп в одном
из сентябрьских номеров американского журнала «Сатердей
ивнинг пост» также подчеркивают необходимость для успешного
осуществления нападения с воздуха на СССР преодолеть целый
ряд трудностей и в том числе таких, как «отсутствие точных карт
России». В этой бредовой статье эти братья-разбойники вновь и
вновь рассчитывают, с каких баз удобнее всего атаковать совет-
ские города, промышленность, железные дороги. Но, пожалуй,
наиболее важное, о чем они тужат, это отсутствие точного зна-
ния всех особенностей советской территории — недостаток, кото-
рый может свести начнет все преимущества радиоактивной, атом-
ной и всякой другой бомбардировочной авиации.
При таких обстоятельствах приобретает большое значение
замечание проф. Блэкетта в цитированной книге о том, что при-
нятие американского плана контроля означало бы для Совет-
ского Союза. Проф. Блэкетт пишет: «Для России — необходимость
указать этому контрольному органу расположение своих военных
заводов и заводов тяжелой промышленности и дать «инспекторам
Объединенных Наций, а тем самым и американским начальникам
штабов весьма полную карту объектов СССР».
Не этой ли цели должны служить разработанные большин-
ством атомной комиссии рекомендации, дающие сотрудникам
международного органа возможность, под видом проведения
инспекции, обследования и разведывания недр, фотосъемки и
аэросъемки, вести военную разведку, используя для этого как
неограниченное передвижение своих агентов — «туристов» и со-
трудников без всякого контроля со стороны заинтересованного
государства, так и производство всяких фотосъемок в порядке
преимущественно аэрообследования. В этом отношении большого
внимания заслуживает параграф 15 главы 6 части 2-й доклада,
предусматривающий выборочные аэросъемки, регулярные аэро-
186
съемки и всякие иные аэросъемки, в том числе производимые пo
подозрению в тайной деятельности. Характерен также и 21-й па-
раграф этой главы, который все предложения относительно
аэросъемок распространяет и на военные установки и военные
зоны.
Не достаточно ли сказанного для того, чтобы действительно
поставить вопрос об особых гарантиях, которые могли бы обеспе-
чить экономические и военно-стратегические интересы данной
страны против всякого злоупотребления столь широкими пра-
вами, которые американский план предполагает предоставить
инспекции так называемого международного контрольного органа?
Не является секретом для сколько-нибудь объективных и прони-
цательных людей, что важнейшую роль в построении своего
«контрольного», так сказать, плана для его инициаторов играли
именно задачи военно-стратегической разведки в разных странах.
К этому следует добавить и серьезную опасность, которая
угрожает со стороны этого плана развитию экономики разных
стран. Проф. Блэкетт прав, указывая на то, что «любая возмож-
ная выгода от раскрытия научной и технической информации бу-
дет мала по сравнению с непосредственной потерей военной без-
опасности другого государства, так же как и с возможным вмеша-
тельством в его общую программу развития атомной энергии для
промышленности» («Первые шаги к контролю», стр. 1114).
В этой связи следует напомнить и другое замечание проф. Блэ-
кетта, который приходит к выводу, что ранние стадии претворения
в жизнь плана Баруха будут определенно во вред непосредственной
безопасности Советского Союза. Что касается этой системы ста-
дий по плану Баруха 19, которая также одобряется в рекоменда-
циях Первого комитета, которые предлагается здесь одобрить,
то еще меморандум английских ученых в 1947 году указывал на то,
что «самым важным возражением против плана Баруха с точки
зрения других стран является, вероятно, то, что он предусматри-
вает на первых стадиях меры, которые можно истолковать, как
поддерживающие господство Соединенных Штатов в области
атомной энергии, в то время как уступки, которые должны быть
сделаны этой страной, проявляются, главным образом, на более
поздних стадиях».
Как же при таком положении можно соглашаться с американ-
ским планом так называемого международного контроля, в основе
которого лежат стремления, не имеющие ничего общего с действи-
тельным исключением из национального вооружения атомного
оружия. Что это за стремления? Эти стремления заключаются в
том, чтобы:
1. При помощи так называемой системы стадий взять под
контроль исключительно лишь добычу атомного сырья, освободив
187
в то же время от контроля предприятия, производящие ядерное
горючее и атомное оружие. Ведь должно быть ясно, насколько
справедливо замечание английского ученого-атомника, что «любое
решение о том, насколько предусматриваемые стадии выполнены,
будет зависеть от большинства в комиссии по атомной энергии.
Поэтому в любое время комиссия сможет решить, что такая-то
страна не выполнила своих обязательств по более ранним ста-
диям плана контроля, и вынести, таким образом, решение против
осуществления последующих стадий» (глава «План Баруха»,
стр. 140).
Следовательно, в этой части вопрос ясен. Контроль по ста-
диям будет существовать и производиться в отношении тех ста-
дий производства, в отношении которых этот контроль окажется
приемлемым и выгодным большинству контрольного органа или
атомной комиссии.
2. Стремление использовать так называемую международную
систему контроля в целях такого регулирования развития на-
циональной экономики, которое отвечало бы интересам сидящих
в международном контрольном органе акционеров — членов этого
мирового сверхтреста. Это дало бы полную возможность вмеши-
ваться в общую программу развития атомной энергии для нацио-
нальной промышленности, допуская и задерживая ее развитие
в такой степени, как это опять-таки будет соответствовать плану
мирового треста «международного контроля».
3. Стремление использовать аппарат так называемого меж-
дународного контрольного органа для проведения под видом
контроля таких мероприятий, которые были бы направлены в
действительности на цели экономической или военной разведки.
Вот три обстоятельства, которые, можно сказать, являются
основными в тех стремлениях, какие проявляются большинством,
настаивающим на своем плане так называемого международного
контроля, в действительности, как я сказал, преследующего со-
всем другие цели.
Достаточно яркий свет проливает на цели такого американ-
ского плана недавнее выступление президента Трумэна в Ми-
луоки, где президент США заявил, что Соединенные Штаты
должны продолжить развитие атомного оружия, пока не будет
обеспечена «правильная форма международного контроля». Что
это значит? Не больше, не меньше, как то, что дело идет об осу-
ществлении американского плана контроля под руководством
правительства США и по его программе. Это и есть то, что пре-
зидент Трумэн назвал «справедливой формой международного
контроля». Пока она не будет осуществлена, говорил Трумэн,
у США «нет никакого иного выбора, кроме, как продолжить раз-
188
витие атомного оружия». Разумеется, нельзя ожидать, что люди
с такими настроениями согласятся принять решение о запрещении
атомного оружия.
6. Правительства США и Англии на словах — за контроль,
на деле — против всякого контроля
Мы видели уже выше, что главные устои этого плана — кон-
троль по стадиям; право собственности для международного
органа на атомное сырье и предприятия, производящие атомную
энергию; лицензирование; лишение суверенного государства вся-
кого права распоряжаться атомной энергией для мирных целей
без разрешения международного контрольного органа. Это —
основы плана международного контрольного органа, который вам
предлагает большинство Первого комитета, и все это является не
чем иным, как стремлением к вмешательству во внутреннюю
жизнь суверенного государства, вмешательству, которое должно
служить целям, ничего общего не имеющим с интересами мира и
безопасности народов. Такая система контроля не может быть на-
звана ни правильной, ни справедливой. Такая система, кроме
всего, фантастична, ибо она не может быть проведена в жизнь ни
одним государством, дорожащим своей суверенностью и незави-
симостью.
Нереальность и фантастичность такого плана, разумеется, по-
нятна и самим авторам и инициаторам плана, и если, тем не ме-
нее, они носятся с этим планом, предлагают его утвердить на Ге-
неральной Ассамблее, делая вид, что этот план, действительно,
преследует цели обеспечить атомной энергией мир для мирных
нужд и запретить или сделать невозможным использование атом-
ной энергии для военных целей; если они говорят и пишут, отстаи-
вая этот план и пытаясь ответственность за его неосуществимость
переложить на тех, кто понимает несостоятельность, нереальность
этого плана, то это можно объяснить только как тактический
прием. Сущность такого тактического приема заключается в том,
чтобы, отстаивая фантастический, нереальный план контроля, про-
валить всякий контроль вообще.
Своими требованиями согласиться на контроль в столь непри-
емлемых формах, какими отличается план большинства атомной
комиссии, авторы этого плана могут добиться лишь провала вся-
кого вообще контроля. Известно, что имеются в некоторых госу-
дарствах и в США, в первую очередь, отдельные группы, кото-
рые прибегают к такой тактике именно для того, чтобы уйти от
всякого контроля.
«Как только ООН приняла, — пишет проф. Блэкетт, — прин-
цип международного контроля, очевидная тактика этой группы
189
стала проявляться в требовании такой формы контроля, которая
была однобокой настолько, чтобы быть явно неприемлемой для
Советского Союза. Так, некоторая поддержка плана Баруха мо-
жет иметь своим источником попытку преградить путь вообще
любому виду контроля».
С таким планом советская делегация не может согласиться. Та-
кой план нужно разоблачать. Против такого плана нужно вести
самую энергичную и настойчивую борьбу во имя прогресса и
интересов всего передового человечества.
7. СССР требует продолжения работы атомной комиссии
Проект резолюции, представленный Советским Союзом, исхо-
дит из исключительной важности осуществления резолюций Гене-
ральной Ассамблеи 1946 года. Советская делегация, подводя
итоги 30-месячной работы атомной комиссии, которая была при-
звана разработать мероприятия по реализации постановления Ге-
неральной Ассамблеи от 24 января 1946 г., констатирует, что эта
работа не дала до настоящего времени результатов. Это факт,
который нельзя отрицать. Это факт, который, однако, недоста-
точно констатировать, из этого факта Генеральная Ассамблея
обязана сделать все необходимые выводы.
В силу этого Советский Союз предлагает Генеральной Ассам-
блее принять постановление рекомендовать Совету безопасности
и атомной комиссии:
1. Продолжить свою работу в направлении, определенном ука-
занными резолюциями Генеральной Ассамблеи.
2. Не консультироваться о том, когда можно будет возобно-
вить работу по разработке конвенции, если будет к этому времени
установлен какой-то базис, как предлагает резолюция большин-
ства, а теперь же принять решение начать атомной комиссии ра-
ботать для того, чтобы искать и найти необходимое решение. Для
этого нужно отказаться от того, чтобы большинство комитета
продолжало настаивать на своих фантастических и ничем не
оправданных требованиях.
3. Подготовить проекты конвенции о запрещении атомного
оружия и конвенции об установлении эффективного международ-
ного контроля над атомной энергией, имея в виду, что как кон-
венция о запрещении атомного оружия, так и конвенция об уста-
новлении международного контроля над атомной энергией
должны быть подписаны и введены в действие одновременно.
Нет необходимости после всего сказанного выше доказывать
всю важность продолжения работы атомной комиссии. Это пре-
дусматривается п. 1-м проекта советской резолюции.
190
Пункт проекта резолюции Советского Союза, предусматри-
вающий одновременность подписания и введения в действие кон-
венции о запрещении атомного оружия и конвенции об установле-
нии эффективного международного контроля над атомной энер-
гией, открывает путь для новых усилий по достижению соглашения
по этому исключительно важному вопросу.
Это наше предложение устраняет одно из возникших в про-
цессе работы атомной комиссии разногласий, связанных с вопро-
сом о том, возможно ли заключение конвенции о контроле над
атомной энергией без предварительного заключения конвенции
о запрещении атомного оружия? Теперь этого вопроса нет, и, та-
ким образом, все те, кто искренне стремится к успешному продол-
жению работы атомной комиссии, кто действительно заинтересо-
ван в осуществлении решений Генеральной Ассамблеи от
24 января и 14 декабря 1946 года, кто действительно преисполнен
решимости запретить использование атомной энергии в военных
целях и установить строгий контроль за точным и неуклонным
выполнением такого решения, — все имеют полную и безусловную
возможность приложить свои усилия к завершению этой благо-
родной работы.
Совесть народов повелительно требует продолжить эту ра-
боту и довести ее до успешного конца.
Советская делегация призывает всех истинных поборников
мира и безопасности народов голосовать за резолюцию Советского
Союза, представленную на рассмотрение Генеральной Ассамблеи.
ЗАПРЕТИТЬ АТОМНОЕ ОРУЖИЕ,
СОКРАТИТЬ НА ОДНУ ТРЕТЬ ВООРУЖЕНИЯ
И ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ
ПЯТИ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ
Речь в Первом комитете
11 ноября 1948 года
Первому комитету предстоит рассмотреть итоги работы под-
комитета, образованного в связи с предложениями Советского
Союза о запрещении атомного оружия и о сокращении вооруже-
ний и вооруженных сил пятью великими державами на одну
треть.
В подкомитете фигурировали предложения, внесенные, кроме
делегации Советского Союза, также делегациями Сирии, Соеди-
ненного Королевства, Сальвадора, Ливана, Бельгии, Франции и
Польши. В конечном итоге на рассмотрении подкомитета остались
проекты Советского Союза и Польши, а также бельгийский
проект, который теперь фигурирует в качестве проекта большин-
ства подкомитета.
1. Англо-американский блок нарушает постановления Генераль-
ной Ассамблеи
Советская делегация считает бельгийский проект неприемле-
мым и не соответствующим постановлениям Генеральной Ассам-
блеи от 24 января и 14 декабря 1946 г. Бельгийский проект не
соответствует этим постановлениям, потому что он уходит от ре-
шения вопроса о запрещении атомного оружия, ограничиваясь
одной общей фразой об этом в преамбуле. Между тем, Генераль-
ная Ассамблея, принимая свои постановления от 24 января и
14 декабря 1946 г., в сущности говоря, предрешила вопрос о за-
прещении атомного оружия и об исключении атомного оружия из
национального вооружения. Бельгийский проект не соответствует
192
и принятому Генеральной Ассамблеей решению о необходимости
разработать практические мероприятия по общему регулированию
и сокращению вооружений и вооруженных сил, так как и по этому
вопросу в бельгийском проекте нет никаких существенных предло-
жений.
Эти постановления явились выражением стремлений и чаяний
всех миролюбивых народов, выражением их решимости провести
в жизнь провозглашенные Уставом ООН принципы укрепления
мира и международного сотрудничества. Долг каждого члена Ор-
ганизации Объединенных Наций повелительно требует поэтому
принятия таких мер, которые обеспечили бы проведение в жизнь
указанных выше резолюций в отношении запрещения атомного
оружия и других основных видов вооружения, которые могли бы
применяться в настоящее время и в будущем для массового уни-
чтожения, и требует скорейшего установления международного
контроля над атомной энергией и техническими усовершенствова-
ниями для обеспечения их использования лишь для мирных целей.
Долг каждого члена Организации Объединенных Наций также по-
велительно требует и принятия всех мер к выполнению той части
указанной резолюции Генеральной Ассамблеи, которая призы-
вает к разработке и принятию мер по скорейшему сокращению
вооружений и вооруженных сил.
Так обстоит дело у нас с постановлениями Генеральной
Ассамблеи. Эти постановления перед нами: они ясны, они точны,
они определенны, они являются выражением всеобщего желания,
всеобщих стремлений запретить атомное оружие, сократить во-
оружения и вооруженные силы.
Между тем, — об этом необходимо сказать с самого же на-
чала, — большинство членов атомной комиссии и комиссии по
обыкновенным вооружениям не выполнило своего долга, несмотря
на то, что с тех пор прошло более двух лет и в международных
отношениях за это время еще резче определилось напряжение, вы-
званное бешеной гонкой вооружений и пропагандой новой войны
в ряде стран, и, в первую очередь, в США и Великобритании.
В результате, разработка мероприятий, направленных на запре-
щение атомного оружия и на сокращение вооружений и вооружен-
ных сил, уперлась в тупик.
Мы уже приводили немало фактов, свидетельствующих о том,
что такое положение в этом вопросе создалось ввиду позиции,
главным образом, представителей США и Англии. Вместо того,
чтобы стремиться к согласованным решениям, в результате чего
могло бы быть достигнуто соглашение и могли бы быть подготов-
лены конвенция или конвенции о запрещении атомного оружия и
сокращении вооруженных сил и вооружений, они явно пренебре-
193
гали этой задачей, нагромождая одну трудность на другую, соз-
давая новые и новые препятствия к достижению возможного со-
глашения.
2. Кто и почему сопротивляется запрещению атомного оружия?
Все поведение представителей США и Англии в Совете без-
опасности, в атомной комиссии, в комиссии по так называемым
обычным вооружениям и, наконец, на этой сессии Генеральной
Ассамблеи и в ее комитетах подтверждает с неопровержимой си-
лой слова Генералиссимуса Сталина о том, что «вдохновители
агрессивной политики в США и Англии не считают себя заинте-
ресованными в соглашении и сотрудничестве с СССР. Им нужно
не соглашение и сотрудничество, а разговоры о соглашении и
сотрудничестве, чтобы, сорвав соглашение, взвалить вину на
СССР и «доказать» этим невозможность сотрудничества с СССР.
Поджигатели войны, стремящиеся развязать новую войну, более
всего боятся соглашений и сотрудничества с СССР, так как поли-
тика соглашений с СССР подрывает позиции поджигателей
войны и делает беспредметной агрессивную политику этих
господ» *.
Разве мы не были свидетелями всевозможных маневров англо-
американского блока на протяжении всех 30 месяцев работы
атомной комиссии и других комиссий, которые все больше и больше
запутывали работу этих комиссий и все более и более отдаляли
возможность достигнуть соглашения в этом деле в интересах укре-
пления мира и безопасности народов? Эти маневры вместе с тем
рассчитаны на то, чтобы ответственность за неудачу в этом деле
переложить на Советский Союз, изобразив именно его виновни-
ком этой неудачи, несмотря на то, что никто больше Советского
Союза не добивался успеха в этой работе, проявляя максимум
сговорчивости и уступчивости.
Чтобы прикрыть свое нежелание договориться о запрещении
атомного оружия, представители США и Англии нашли такой
повод, чтобы не допустить запрещения атомного оружия, как не-
обходимость раньше всего договориться об учреждении между-
народного контрольного органа. Несмотря на то, что более логич-
ным было бы раньше всего договориться о запрещении атомного
оружия, а потом уже о контроле над выполнением такого запре-
щения, на чем первоначально настаивали советские представители,
Советское правительство согласилось на одновременное подписа-
ние и вступление в силу обеих конвенций — и о запрещении
атомного оружия и об учреждении международного контроля.
* «Правда» 29 октября 1948 г. — Вопросы корреспондента «Правды»
и ответы товарища И. В. Сталина.
194
Это предложение Советского Союза устраняло одно из пре-
пятствий к соглашению. Но англо-американский блок отказался
принять это предложение. Он открыто, таким образом, занял
позицию срыва соглашения о запрещении атомного оружия. Одно-
временно этот блок еще более упорно стал настаивать на принятии
Советским Союзом американского плана контроля, что еще больше
углубляло и усиливало имеющиеся в этом вопросе разногласия
между англо-американской позицией и позицией Советского
Союза. Всем видно, как недружелюбно встретили представители
США и Англии предложение СССР о запрещении атомного
оружия. Они, правда, не могут опровергнуть, что атомная бомба —
оружие нападения, оружие агрессии, что совершенно бесспорно.
Но они энергично стараются отвергнуть советские предложения,
направленные против этого оружия агрессии.
Я хотел бы в подкрепление этого своего определения атом-
ного оружия, как оружия агрессии, сослаться на мнение такого
авторитетного и видного ученого в области атомной энергии, пред-
седателя консультативного совета атомной комиссии Соединен-
ных Штатов Америки профессора Роберта Оппенгеймера, кото-
рый в сборнике группы ученых Иэльского института по междуна-
родному вопросу в США писал:
«Атомное оружие является оружием агрессии, внезапности
и террора... Стратегия ее (атомной бомбы. — А. В.) использова-
ния может сильно отличаться от той, при которой она была при-
менена против фактически побежденного врага. Но она остается
оружием агрессии, и элементы внезапности и террора являются
такими же неотъемлемыми ее свойствами, как и распад атомного
ядра». Вот вам голос видного американского ученого, голос чело-
века, который является председателем консультативного совета
атомной комиссии США, который на весь мир объявил, что атом-
ное оружие является оружием агрессии и террора. Хотя в деле
стратегического ее использования и могут быть изменения, но
атомная бомба всегда остается этим оружием агрессии. Причем
террор является таким же неотъемлемым ее свойством, как распад
атомного ядра.
Вот почему советская делегация требует запретить это оружие
агрессии. Атомной бомбой не защищаются, а при помощи атомной
бомбы нападают.
Вы господа, хотите сохранить атомную бомбу, значит вы вына-
шиваете планы агрессии. К этому сводятся рассуждения ученых,
которые поднимаются выше официальных позиций, которые они
представляют.
С высказыванием Оппенгеймера нельзя не сопоставить заявле-
ние шведского профессора Свена А. Хансона (журнал «Текникс
тидскрифт» № 29 от 14 августа 1948 г.) о том, что «США твердо
195
намерены сохранить за собой ведущее положение в области атом-
ной науки и ее военного применения».
Вот где лежат причины саботажа работы атомной комиссии,
сопротивления со стороны правящих кругов США предложениям
Советского Союза о запрещении атомного оружия.
Вместе с заботой о сохранении атомного оружия и об обеспе-
чении возможности дальнейшего неограниченного производства
этого оружия правящие круги США ведут бешеную гонку воору-
жений. В США с каждым годом все больше и больше раздувают
военные бюджеты, бешено увеличивают расходы на вооружение
и вооруженные силы, что всей своей тяжестью ложится на мил-
лионы людей, на все трудящееся население. Никто не может пове-
рить тому, что этот громадный рост военных бюджетов в США,
эта бешеная гонка вооружений и настоящее поклонение атомной
бомбе, культивируемое милитаристскими кругами США, видя-
щими в этом оружии агрессии последнюю надежду на спасение,
что все это осуществляется в целях самообороны, в целях укре-
пления коллективной безопасности.
Никто не поверит, что непрекращающиеся призывы со сто-
роны американских руководящих политических деятелей к усиле-
нию вооружений и укреплению военного союза нескольких запад-
ных государств действительно служат целям коллективной само-
обороны, как об этом недавно говорил в Лондоне г-н Остин в
своем выступлении по случаю дня Объединенных Наций. Никто не
поверит всяким высокопарным разглагольствованиям представите-
лей США и Англии о международном доверии и о коллективных
усилиях, преследующих цели какой-то самообороны, когда на гла-
зах у всех правящие круги США и Англии усиленно разрабаты-
вают свои военные планы, открыто готовя новую войну. Никто
не поверит в миролюбивые якобы стремления тех государств, ко-
торые встретили в штыки советские предложения о запрещении
атомного оружия, которые и слышать не хотят о каком бы то ни
было сокращении вооружений и вооруженных сил, которые не
останавливаются перед прямым нарушением постановлений Гене-
ральной Ассамблеи по атомной энергии и общему регулированию
и сокращению вооружений и вооруженных сил.
Проект бельгийской резолюции, поддержанный большинством
подкомитета, продиктован именно такими устремлениями —
не допустить запрещения атомного оружия, не допустить
сокращения вооружений и вооруженных сил, хотя бы только
пяти великих держав. Такие настроения господствовали
и в подкомитете, рассматривавшем внесенные в Первый комитет
проекты резолюций, и это наложило свою печать на всю работу
подкомитета. Это же нужно сказать и о бельгийском проекте,
являющемся совершенно непригодным и неприемлемым для всех
196
искренних сторонников запрещения атомного оружия и сокраще-
ния вооружений и вооруженных сил.
Противники запрещения атомного оружия и сокращения во-
оруженных сил и вооружений не решаются открыто выступать в
защиту гонки вооружений. Не случайно, что представители США
даже не внесли со своей стороны никаких предложений, никакого
проекта резолюции по этому вопросу. Они предпочли держаться
в тени, предпочли ограничиться внесением так называемых по-
правок, предоставив другим делегациям, вроде английской, фран-
цузской и бельгийской, проявлять в этом деле необходимую ини-
циативу. Не случайно и то обстоятельство, что очень скоро
английский и французский делегаты в подкомитете поспешили
снять свои проекты и превратить бельгийскую поправку к фран-
цузскому проекту в самостоятельную резолюцию, которая теперь
и фигурирует в качестве единственной платформы противников
запрещения атомного оружия и сокращения вооруженных сил.
Вполне понятно, что бельгийский проект резолюции безогово-
рочно поддерживают представители и США, и Англии, и Фран-
ции, и Китая — всех тех, кто напрягает силы, чтобы похоронить
постановления Генеральной Ассамблеи от 24 января и 14 де-
кабря 1946 г., все противники запрещения атомного оружия и
сокращения вооруженных сил.
Бельгийский проект подается под громким заглавием: «Запре-
щение атомного оружия и сокращение на одну треть вооружений
и вооруженных сил постоянных членов Совета безопасности». Но
это — чистейшая мистификация. В этом бельгийском проекте
нет никакого запрещения атомного оружия. В этом проекте нет
никакого сокращения вооружений и вооруженных сил пяти вели-
ких держав. Бельгийский проект, наоборот, по существу пресле-
дует прямо противоположные цели, прикрывая их ничего не зна-
чащими общими фразами о необходимости дальнейшего изучения
этого вопроса и пожеланиями относительно сбора информации
о вооружении и вооруженных силах. И такую-то лишенную вся-
кого значения резолюцию преподносят теперь нам как резолюцию
о запрещении атомного оружия и о сокращении вооружений и
вооруженных сил!
Но стоит только внимательно ознакомиться с этой резолю-
цией, чтобы убедиться, что основная цель бельгийского проек-
та — сорвать дело подготовки мероприятий по запрещению атом-
ного оружия. Основная цель этой резолюции — не допустить
сокращения вооруженных сил. Вот почему в бельгийском проекте
содержится прямое заявление о невозможности какого-либо со-
глашения о сокращении вооружений и вооруженных сил, пока не
будет выполнен ряд указанных в этом проекте предварительных
условий. Этот бельгийский проект, кроме того, направлен на то,
197
чтобы попытаться реабилитировать тех, кто сорвал работу атом-
ной комиссии и комиссии по обычным вооружениям, бесплодность
которой в течение 30 месяцев общеизвестна. Бельгийский проект
игнорирует вопрос о причинах этого провала. Он не пытается
также наметить хоть какие-либо практические мероприятия, ко-
торые могли бы обеспечить успешность работы обеих комиссий
в дальнейшем. На этот счет в бельгийском проекте не найдете ни
одного слова, ни одного звука. Это как будто не входит в задачу
того большинства подкомитета, которое отмахивается от всех
практических мероприятий и которое пытается и здесь провести
своеобразную систему стадий по принципу: «Улита едет, когда-то
будет».
Между тем, имело бы важное значение вскрыть, проанализи-
ровать и показать причины, обусловившие неудовлетворительное
состояние работы этих комиссий. Из такого анализа можно было
бы извлечь урок, который послужил бы на пользу делу, помог бы
устранить препятствия на пути успешного развития работы этих
комиссий в будущем. Ряд фактов из работы атомной комиссии и
комиссии по обычным вооружениям показывает, что в их работе
было не мало совершенно искусственных и неоправдываемых
объективными обстоятельствами препятствий. Об этом имеется
не мало свидетельств людей, даже недружелюбно настроенных к
Советскому Союзу.
В качестве примера можно было бы указать на профессора
социологии Чикагского университета и Лондонского экономиче-
ского института Шилс, который в статье, опубликованной в бюл-
летене ученых-атомников США за 1948 г., должен был признать,
что предложения Советского Союза могли привести к благо-
приятному развитию переговоров в сторону достижения соглаше-
ния, если бы большинство атомной комиссии не было, как пишет
Шилс, раздражено против советской делегации. Понятно, что там,
где поведением людей руководит раздражение, нельзя говорить
о правильной организации работы и об объективном подходе к
задачам, которые должны быть решены в процессе этой работы.
Этот же автор должен был признать также, что разногласия, на-
пример, по вопросу о «вето» фактически были такими, которые
«могли бы быть преодолены в результате более объективной и
рассудительной американской позиции». Этот автор подчерки-
вает, что большинство комиссии не сделало даже частичной
уступки Советскому Союзу в вопросе о заключении конвенции по
запрещению атомного оружия.
Если так на дело смотрят люди, которых нельзя заподозрить
в благожелательном отношении к позиции Советского Союза в
атомной комиссии и к советским предложениям по атомному
вопросу, но которые считают, однако, нужным предостеречь от
198
неправильного стремления возложить ответственность за срыв
работы атомной {комиссии на Советский Союз, то разве этого не-
достаточно для изобличения подлинных причин провала работы
этих комиссий? Разве этого вместе с тем недостаточно для изо-
бличения подлинных стремлений и намерений большинства
атомной комиссии?
Вот где нужно искать причину того, что все направление
политики правительства США в вопросе об атомной энергии и,
в частности, в связи с выполнением исторических резолюций
Генеральной Ассамблеи по поводу мероприятий, связанных с за-
прещением атомного оружия и сокращением вооружений, оказа-
лось в таком вопиющем противоречии с этими постановлениями.
Вот чем нужно объяснить отсутствие прогресса в работе комис-
сии, не справившейся с возложенными на нее обязанностями.
Однако задачи эти настолько велики и имеют столь большое
значение для судеб всего человечества, что нельзя примириться с
создавшимся положением. Интересы всех миролюбивых народов
повелительно требуют найти выход из этого положения, выход,
которого требуют разум и совесть народов, а именно — запретить
использование атомного оружия, поставить атомное оружие вне
закона.
Так стоит задача, и .к этому призывает наш долг в отноше-
нии атомного оружия. Запрещение атомного оружия будет иметь
гигантское значение для всего человечества. Запрещение атомного
оружия будет великой вехой в истории всего человечества, осво-
бождаемого таким образом навсегда от опасности опустошитель-
нейшей войны при помощи атомного оружия, от угрозы и всех
ужасов массового истребления людей, от массового и беспощад-
ного уничтожения материальных ценностей, созданных человече-
ским трудом. Запрещение атомного оружия даст гигантский тол-
чок применению атомной энергии в мирных отраслях экономики
всех стран. В настоящее время все усилия в области развития
атомной энергии обращены на ее применение лишь в военных
целях. Применение атомной энергии в мирных целях — в области
медицины, в качестве энергетического ресурса и т. д. сознательно
задерживается и ограничивается под предлогом, что это будет
возможно в отдаленном будущем. (См. изданную госдепарта-
ментом США книгу «Политика на распутьи».)
3. Советский Союз требует немедленного запрещения атомного
оружия
В противоположность позиции США и Великобритании в
вопросе об использовании атомной энергии и сокращении воору-
жений и вооруженных сил позиция Советского Союза пол-
199
ностью соответствует принципам ООН и указанным выше поста-
новлениям по этому вопросу Генеральной Ассамблеи. Советский
Союз последовательно и настойчиво добивается запрещения атом-
ного оружия и всех других основных видов оружия, предназна-
ченных для массового уничтожения. Советский Союз системати-
чески сокращает свои военные расходы и свое вооружение, отводя
все меньшее и меньшее место в своем бюджете военным статьям
и все больше и больше увеличивая те статьи бюджета, которые
направлены на развитие промышленности, транспорта, сельского
хозяйства, торговли, народного образования, здравоохранения и
других культурных мероприятий, и это вполне понятно и легко
объяснимо тем основным принципиальным направлением совет-
ской внешней политики, которое чуждо всяких стремлений к тер-
риториальным приобретениям и подчинению своему влиянию и
тем более господству над какой-либо другой страной.
Известно, что военный бюджет США на 1948—49 г. составляет
36,1 процента от общего национального бюджета 1949 года. Та-
ким образом, больше 1/3 бюджета идет на содержание, оснащение
и увеличение вооруженных сил США. Печать сообщает, что
16 июля бюджетное бюро по указанию Трумэна направило ми-
нистру обороны Форрестоллу распоряжение, в котором сообща-
лось об установлении максимума расходов на военные нужды
«до новой оценки наших потребностей и соотношения наших ре-
сурсов». В этом распоряжении также говорится, что в случае не-
обходимости эта основа будет пересмотрена — если это будет
оправдано изменениями в международном положении. Это под-
тверждают и английские источники, по крайней мере агентство
Рейтер сообщает, что военные расходы США на вооружение са-
мих Соединенных Штатов и некоторых государств Западной
Европы — достигнут 20 млрд. долларов, что является беспредель-
ной суммой военных расходов в мирное время.
В то же время военные расходы Советского Союза в
1948—49 году составляют только 17 процентов от общей суммы
бюджета.
Факты говорят, что военные расходы США в 1948—49 г.
увеличились на 43,4 процента, что в абсолютном выражении состав-
ляет увеличение на 4,6 миллиарда долларов по сравнению с пре-
дыдущим 1947—48 бюджетным годом, тогда как в СССР расходы
на военные нужды 1948—49 г. уменьшились в абсолютном выра-
жении по сравнению с 1947 годом на 2,5 млрд. рублей. На
нужды народнохозяйственного и культурного строительства Со-
ветский Союз расходует в том же году 83 процента от общей
суммы бюджета.
Сопоставление этих цифр говорит само за себя. Одно это со-
поставление достаточно, чтобы уличить и разоблачить клеветни-
200
ков, возбуждающих враждебные чувства к Советскому Союзу,
якобы готовящемуся к каким-то нападениям на какие-то страны.
Советский Союз последовательно и твердо ведет свою линию
на претворение в жизнь в международных отношениях принци-
пов, целей и задач Устава Организации Объединенных Наций.
Советский Союз борется за выполнение решений Генеральной
Ассамблеи об атомной энергии и сокращении вооружений и во-
оруженных сил. Устав Организации Объединенных Наций настой-
чиво подчеркивает значение этой проблемы, указывая путь к ее
решению через сокращение вооружений и вооруженных сил вплоть
до полного разоружения. В этом направлении работала мысль со-
тен миллионов людей всего земного шара, пославших сюда своих
полномочных представителей, чтобы не щадить своих усилий во
имя великого дела укрепления мира и безопасности народов.
Советская делегация уже обращала внимание на те положе-
ния в Уставе Организации Объединенных Наций и, в частности,
на статью 11 Устава, которая уполномочивает Генеральную
Ассамблею рассматривать общие принципы сотрудничества в
деле поддержания международного мира и безопасности и, в том
числе, принципы, определяющие разоружение и регулирование
вооружений. Устав Организации Объединенных Наций, предусмо-
трев создание военно-штабного комитета при Совете безопас-
ности, также отнес к его компетенции, как это видно из статьи 47
Устава20, и вопросы регулирования вооружений и возможного
разоружения. Нельзя также забывать и о такой важной статье
Устава, как статья 26 21, где говорится, что, в целях содействия
поддержанию международного мира и безопасности с наимень-
шим отвлечением мировых людских сил и экономических ресур-
сов для дела вооружения, Совет безопасности несет ответствен-
ность за формулирование планов создания системы регулирова-
ния вооружений.
Мы видим, таким образом, что Устав Организации Объединен-
ных Наций ставит вопрос о регулировании и сокращении во-
оружений в широком плане военно-политических и политико-
экономических мероприятий. Устав призывает к наименьшему
отвлечению мировых людских сил и экономических ресурсов для
дела вооружения. Устав призывает не только к сокращению во-
оружений, но и к возможному разоружению, ставя перед Органи-
зацией Объединенных Наций далеко идущие цели, осуществле-
ние которых было бы достижением такого прогресса, который
означал бы вступление человечества в новую эпоху своей истории.
В этой связи приобретает особенное значение и резолюция
Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 года. Этой резолю-
цией Организация Объединенных Наций сделала громадный шаг
вперед по пути практического осуществления таких задач, как за-
201
прещение атомного оружия и сокращение вооружений и воору-
женных сил. Значение резолюции 14 декабря заключалось
именно в попытке поставить дело запрещения атомного оружия
и сокращения вооружений на рельсы практической работы. Об
этом говорят те пункты этой резолюции, которые обязывали Со-
вет безопасности ускорить рассмотрение проектов конвенции или
конвенций по запрещению атомного и других видов оружия, ко-
торые могли бы применяться в настоящее время и в будущем для
массового уничтожения. Эта резолюция рекомендовала Совету
безопасности незамедлительно приступить к выработке соответ-
ствующих предложений по запрещению атомного оружия и по
контролю над атомной энергией. Именно эта цель — практиче-
ского претворения в жизнь всеобщего стремления народов к за-
прещению атомного оружия и к сокращению вооружений — нашла
свое выражение в резолюции 14 декабря 1946 года, и это опреде-
ляет громадное историческое значение указанной резолюции.
Что касается сокращения вооружений, то следует напомнить
пункт второй указанной резолюции, который рекомендует Совету
безопасности незамедлительно приступить к выработке предло-
жений в целях обеспечения такого рода практических и эффектив-
ных гарантий в связи с контролем над атомной энергией и общим
урегулированием и сокращением вооружений. Надо напомнить
также и другие пункты этой резолюции и, в частности, пункт
седьмой, которым рекомендовалось «общее прогрессивное и ба-
лансированное сокращение национальных вооруженных сил».
С тех пор прошло два года. Задачи, поставленные перед Орга-
низацией Объединенных Наций постановлениями Генеральной
Ассамблеи от 24 января и 14 декабря 1946 года, оказались более
сложными и более трудными, чем это предполагалось в то время.
За эти два года еще резче определилось напряжение в междуна-
родных отношениях, вызванное бешеной гонкой вооружений и
пропагандой новой войны со стороны правительств Соединен-
ных Штатов Америки и Великобритании, задающих тон целому
ряду европейских капиталистических государств.
Не ясно ли, что Советский Союз и страны новой демократии
Восточной Европы являются последовательными и «неутомимыми
борцами за выполнение решений Генеральной Ассамблеи, направ-
ленных на запрещение атомного оружия и на сокращение воору-
женных сил, о чем мечтают, к чему стремятся, за что борются
миллионы и миллионы простых людей во всем мире.
Руководствуясь принципами политики мира и укрепления
добрососедских отношений со всеми соседними странами, Совет-
ский Союз и внес свои предложения о запрещении атомного ору-
жия и сокращении на одну треть вооружений и вооруженных сил
пяти постоянных членов Совета безопасности. При этом сокра-
202
щение пятью великими державами всех своих наличных сухопут-
ных, морских и воздушных сил на одну треть в течение одного
года Советский Союз рассматривает в качестве первого шага в
деле сокращения вооружений и вооруженных сил. Это именно
первый шаг, это начало, которое нужно, наконец, положить вели-
кому делу всеобщего сокращения вооружений и вооруженных сил.
На этот раз Советский Союз предлагает провести сокращение
вооружений и вооруженных сил пяти великих держав, поскольку
именно пять великих держав, постоянных членов Совета безопас-
ности, обладают подавляющей массой вооруженных сил и воору-
жений и несут главную ответственность за поддержание мира и
всеобщей безопасности.
4. Горе-критики советских предложений
Уже общие прения в Первом комитете по советским предло-
жениям показали, что эти предложения пришлись не по вкусу де-
легациям тех государств, внешняя политика которых, наоборот,
направлена не на сокращение, а на усиление вооружений, на
гонку вооружений. Именно эти делегации с самого начала встре-
тили советские предложения недоброжелательно, хотя и не
имели мужества открыто об этом заявить. Эту же линию они
продолжали и в подкомитете по выработке резолюций.
Они начинали с уверения в том, что они полностью согласны
с предложениями, представленными Советским Союзом, о запре-
щении атомного оружия и о сокращении пятью великими держа-
вами на одну треть своих вооружений и вооруженных сил. Но
они тут же выражали всякие сомнения в возможности принять
советские предложения и заканчивали прямыми возражениями
против советских предложений. Французский делегат сделал, на-
пример, в подкомитете заявление в таком духе, что советские
предложения, мол, «слишком общи по форме», что они представ-
ляют собой «простое заявление» и т. п.
Эти противники советских предложений придумывали всяче-
ские возражения вроде того, что не ясно, каким образом должны
быть осуществлены предусмотренные в этих предложениях меро-
приятия; что в настоящее время неизвестно количество вооружен-
ных сил и вооружений постоянных членов Совета безопасности;
что не указан механизм для проведения сокращения вооружений;
что не указаны постановления, которые помогли бы обеспечить
по стадиям проведение учета вооруженных сил и вооружений; что
нет опубликованных данных об этих вооруженных силах и воору-
жениях; наконец, указывали на то, что не обеспечено учреждение
эффективного контроля для наблюдения за выполнением всех
предписанных мероприятий в отношении сокращения вооружений,
203
Некоторые критики все дело старались свести к вопросу о
контроле и, в первую очередь, к вопросу о соотношении между
мероприятиями по контролю и мероприятиями по сокращению
вооружений и вооруженных сил.
Нетрудно было понять, что это был тот же вопрос, который
ставился и в работе атомной комиссии и который был использо-
ван для того, чтобы загнать в тупик работу атомной комиссии.
И «на этот раз противники советских предложений прибегли к
тому же самому приему, пустив в ход ту же самую аргумента-
цию, настаивая на тех же самых мотивах, которые они широко и
неоднократно использовали и используют в настоящее время,
чтобы сорвать мероприятия по запрещению атомного оружия.
Французский делегат говорил в подкомитете: «Проведение
учета, опубликование данных и контроль являются тремя основ-
ными мероприятиями, от которых зависят регулирование, огра-
ничение и сокращение вооруженных сил и вооружений».
Нет спора, эти мероприятия имеют, действительно, большое
значение. Но совершенно неправильно, по-нашему, было бы реше-
ние вопроса о сокращении вооружений и вооруженных сил ста-
вить в зависимость от предварительного решения таких вопросов,
как учет и контроль. Учет и контроль при всем своем значении не
могут обусловить решение вопроса о сокращении вооружений и
вооруженных сил. Наоборот, решение о сокращении вооружений
и вооруженных сил должно обусловить решение вопросов об учете
и контроле, как и решение ряда других технических вопросов.
К сожалению, не так ставят вопросы некоторые другие делега-
ции. Китайская делегация, например, возражает против предло-
жения Советского Союза по ряду совершенно искусственных мо-
тивов. Она даже в самой краткости советских предложений позво-
ляет себе усмотреть, как выразился неучтиво китайский делегат,
злонамеренность и бесцельность. Выходит, что уже в том, что со-
ветская резолюция кратко и ясно излагает свои предложения,
усматривается злонамеренность и бесцельность. Можно думать,
что в крепких выражениях китайский делегат видит всю силу
своих аргументов. Он не доволен, главным образом, тем, что со-
гласно предложениям Советского Союза контроль над осущест-
влением сокращения вооружений и вооруженных сил должен
быть учрежден в рамках Совета безопасности. Этого обстоятель-
ства для китайского делегата достаточно, чтобы притти к заклю-
чению о том, что это не контроль, а, как он выразился, «неопре-
деленный контроль», не эффективный контроль, и что поэтому
нельзя принимать предложения Советского Союза о сокращении
вооружений и вооруженных сил.
Однако китайский делегат не потрудился разъяснить, в чем
же он видит неэффективность этого контроля, Он не потрудился
204
также разъяснить и то, чем объясняются его возражения против
учреждения контрольного органа в рамках Совета безопасности
согласно предложениям СССР, тогда как это в точности соот-
ветствует резолюции Генеральной Ассамблеи от 14 декабря
1946 года и именно пункту 6 этой резолюции, где говорится о
том, что контроль должен быть в рамках Совета безопасности.
Выходит, что китайская делегация отказывается от того решения,
которое при участии китайской делегации было принято в 1946 г.
и выражено в 6-м пункте резолюции 14 декабря.
Китайский делегат полностью принимает американский план
международного контроля, в пользу которого он распинался
здесь с таким усердием, причем китайский делегат утверждал,
что якобы в проекте советской резолюции ничего не говорится
о контроле.
Но такое утверждение явно не соответствует действитель-
ности. В проекте советской резолюции, а именно в пункте 3-м его
резолютивной части, говорится об учреждении международного
контрольного органа в рамках Совета безопасности. Как же в
таком случае китайский делегат позволяет себе говорить, что в
советской резолюции нет указания на учреждение контрольного
органа)! Это, повторяю, не соответствует действительности.
Мы помним, что некоторые делегаты, оспаривая предложения
СССР, указывали на то, что в этих предложениях не предусмат-
ривается обязательства пяти государств дать полные сведения о
состоянии своих вооруженных сил и вооружений.
Это — тоже неправильно. В предложениях делегации СССР
на этот вопрос дается исчерпывающий ответ. Международному
контрольному органу, гласит этот ответ, каждой из пяти великих
держав — постоянных членов Совета безопасности должны быть
представлены полные официальные данные о состоянии их воору-
жений и вооруженных сил.
Таким образом, возражения против этой части проекта со-
ветской резолюции, представленные некоторыми делегациями, и
в том числе делегациями США, Великобритании, Франции и
Китая, лишены всякого основания. В своих стараниях во что бы
то ни стало отвести предложения Советского Союза противники
этих предложений указывали на то, что никому не известно якобы
состояние вооруженных сил Советского Союза в настоящее время.
Это тоже не соответствует действительности. Всему миру
должно быть известно состояние вооруженных сил в СССР, по-
скольку были опубликованы Указы Президиума Верховного Сове-
та СССР о демобилизации всех возрастов, призванных под ружье в
Советском Союзе во время войны, и что, следовательно, воору-
женные силы СССР приведены в настоящее время к уровню мир-
ного времени. Таким образом, и здесь факты говорят против тех,
205
кто возражает против советских предложений о запрещении
атомного оружия и сокращении вооружений и вооруженных сил
пятью великими державами на одну треть.
Китайский делегат в подкомитете возражал против советских
предложений, считая принятие этих предложений равносильным
подписанию бланкового чека.
О каком бланковом чеке можно говорить при наличии пред-
ставления полных официальных данных о состоянии вооружений
и вооруженных сил? Как же можно говорить о бланковом чеке,
когда и советская делегация заявляет: «Пять постоянных членов
Совета безопасности должны предоставить полные официальные
данные о своих вооруженных силах и вооружениях».
А нам говорят: «Это требование равнозначно выдаче блан-
кового чека».
Но ведь это же нелепо, это же не лезет, как говорится, ни в
какие ворота, это же просто выдумка, которая противоречит оче-
видным фактам. Но нам говорят: тем хуже для фактов.
В подкомитете выступал представитель Сальвадора. Он, со
своей стороны, пытался доказывать в подкомитете, что принимать
какие-либо решения о сокращении вооружений или о запрещении
атомного оружия не позволяет «атмосфера, существующая се-
годня в мире». Он при этом напомнил о ситуации в Греции, Ко-
рее, Китае, добавив к этому и берлинский вопрос, заявив по
этому последнему вопросу, что стоило бы только Советскому
Союзу снять ограничения по транспорту в Берлине, как полити-
ческая атмосфера сейчас же бы улучшилась.
Представитель Сальвадора делает вид, что ему неизвестно,
что Советский Союз предпринял все, что от него зависело, для
достижения возможного соглашения по берлинскому вопросу, что
неофициальные переговоры представителя СССР с представи-
телями шестерки в Совете безопасности привели к такому согла-
шению, но что представители США и Англии объявили это со-
глашение несуществующим. Ясно, что именно на США и Англии
должна лежать и вся ответственность за то положение, которое
сложилось в так называемом берлинском вопросе.
Вот что создает, в сущности говоря, ту атмосферу, которую
отравляют правительства государств, не заинтересованных в
международном сотрудничестве, не заинтересованных и в укреп-
лении мира, которые не дорожат ни миром, ни безопасностью
народов. Они-то и сопротивляются предложениям Советского
Союза о запрещении атомного оружия. Они сопротивляются
предложениям Советского Союза о сокращении вооружений и
вооруженных сил пяти великих держав на одну треть, т. е. сопро-
тивляются всем мероприятиям, проведение которых само по себе
уже облегчило бы напряженность положения в международных
206
отношениях; проведение которых само по себе уже послужило бы
фактором укрепления международного доверия; принятие кото-
рых сразу внушило бы уверенность в том, что если можно сгово-
риться на этих вопросах, то, значит, можно договориться и на
более общих и важных проблемах международного сотрудниче-
ства. Но это именно и встретило такое сопротивление.
Я не считаю уместным говорить здесь больше того, что
сказано и опубликовано, в частности, в официальном порядке по
берлинскому вопросу, но я утверждаю, и это уже разоблачено
в полном объеме и до конца, что Советский Союз сумел дости-
гнуть соглашения с шестью державами по берлинскому вопросу,
но оно было сорвано английским и американским представите-
лями.
Поэтому представитель Сальвадора не имел никаких осно-
ваний говорить, что стоило Советскому Союзу сделать какой-то
шаг в берлинском вопросе, и сразу было бы найдено международ-
ное доверие. Да, мы сделали этот шаг. Мы договорились с
шестью, но нам помешали довести это дело до конца, сорвали это
соглашение. И таким образом, тот шаг по пути к укреплению
международного доверия, который был сделан Советским Сою-
зом, не был сделан теми, которые с самого начала взяли в бер-
линском вопросе за правило не выполнять достигнутых соглаше-
ний, под которыми стоит их подпись. Так было с согласованными
директивами 30 августа, так было с целым рядам других соглаше-
ний по берлинскому вопросу, которые все оказались Англией и
Соединенными Штатами Америки зачеркнутыми и сданными в
архив, начиная от Ялты и Потсдама и кончая согласованными ре-
шениями о Контрольном совете и по другим вопросам, касаю-
щимся Германии.
Вот, я говорю, что создает ту атмосферу, которая действи-
тельно отравляет общественное доверие, ликвидирует, уничтожает
и подрывает это общественное доверие.
Советская делегация, защищая свои предложения, указывала
на то, что можно же было договориться в прошлом о запрещении
употребления в войне удушающих газов и газовых бомб. По-
чему же нельзя договориться о запрещении атомных бомб? По-
чему же нельзя договориться о запрещении использования атом-
ной энергии в военных целях? В ответ на это нам говорят, что
это неудачная аналогия. Но, как известно, такой же точки зрения
держится и английская ассоциация научных работников, пуб-
лично выразившая в сентябре этого года свое недоумение по
поводу сопротивления советским предложениям о запрещении
атомного оружия. Генеральный секретарь этой ассоциации гос-
пожа Инс по этому поводу писала:
207
«Мы считаем, что позиция западных держав в отношении
конвенции, ставящей вне закона применение атомного оружия,
является неправильной. Какой вред принесло бы наше согласие
с декларацией о том, что не следует использовать атомную энер-
гию в военных целях в любой будущей войне? Это никоим обра-
зом не помешало бы обсуждению других вопросов, поднятых Со-
ветским Союзом.
В конце концов, подобное заявление, — говорится в этом
меморандуме английских ученых, — содержалось в конвенции,
осуждающей газовую войну. Почему же нельзя было осудить при-
менение в войне атомной энергии?».
И это совершенно справедливо. Однако нашлась делегация,
которая считает эту аналогию с запрещением использования на
войне удушливых газов в данном случае неприменимой. По мне-
нию бельгийского делегата, эта аналогия неприменима потому,
что конвенция о запрещении отравляющих газов имеет в виду не
производство отравляющих газов, а лишь их использование на
войне, тогда как конвенция о запрещении атомного оружия
должна запретить не только использование, но и производство
атомного оружия. Здесь бельгийский делегат и видит существен-
ную разницу, исключающую возможность проведения аналогии
между этими двумя конвенциями.
Но такое рассуждение бельгийского делегата — кажется,
г. Ролена — не выдерживает критики. Г. Ролену должно быть
ясно, что и в случае запрещения атомного оружия дело идет не
о запрещении производить атомную энергию, как в случае о за-
прещении употребления удушающих газов дело не идет о запре-
щении производства удушающих газов. Удушающие газы можно
производить, и их никто не собирался запретить и не запретил
производить, а конвенция запретила только использовать их на
войне. Атомную энергию можно производить, и никто не соби-
рается и не предлагает запретить производство атомной энергии.
Но мы собираемся запретить, по крайней мере, предлагаем и
настаиваем >на том, чтобы было запрещено использование атомной
энергии в военных целях, то-есть как там запрещались газовые
бомбы, так здесь должны быть запрещены атомные бомбы.
Как же можно в таком случае не согласиться с такой анало-
гией? Аналогия полная. Иначе говоря — в одном случае не до-
пускается использование в качестве оружия удушающих газов,
в другом случае не допускается использование в качестве оружия
атомной энергии. В одном случае разрешается производство уду-
шающих газов, но не для военных целей, в другом случае допу-
скается производство атомной энергии, но не для военных целей.
Полная аналогия.
Но бельгийский представитель должен отрицать эту анало-
208
гию, и он отрицает ее. И он придумал такого рода соображения,
что там, де, идет речь об использовании, тут — о производстве.
Ничего подобного. И там, и здесь идет речь об использовании в
одном случае удушающих газов в качестве оружия, в другом слу-
чае атомной энергии в качестве оружия. В одном случае разре-
шается производство удушающих газов и в другом случае разре-
шается производство атомной энергии. Но как в первом случае
дело идет о мирных целях, так и во втором случае дело идет лишь
о мирных целях.
Вот почему мы настаиваем на этой аналогии, ибо, если действи-
тельно даже такое страшное оружие, как бактериологическое ору-
жие, как удушающие газы, могло быть запрещено международной
конвенцией, то спрашивается, какие же препятствия к тому, чтобы
запретить атомное оружие? Какие препятствия? Недаром же це-
лый ряд ученых высказывается в том смысле, что бактериологи-
ческое оружие не менее страшное, не менее убийственное оружие,
чем атомная энергия. Будут ли погибать миллионы людей от
атомной бомбы или от чумы, — я думаю, что для тех, которые
были бы жертвами того и другого, это не имеет никакого зна-
чения.
Вот почему мы, советская делегация, настаиваем на правиль-
ности этой аналогии. Больше того, мы настаиваем на том, что
конвенция о запрещении применения в войне удушливых газов —
это исторический прецедент, который себя оправдал и который
нельзя не использовать и которым нельзя пренебрегать, для того,
чтобы на историческом опыте показать всю реальность и возмож-
ность запрещения атомного оружия — и чем раньше, тем лучше.
Бельгийский делегат в своих возражениях против предложе-
ний Советского Союза относительно сокращения вооружений и
вооруженных сил указал на то, что в странах — я хочу держаться
ближе к тексту его заявления — парламентской демократии ни-
когда не сообщаются подробности, как он выразился, «специфи-
ческого характера относительно нашего военного оружия, резер-
вов и вооружений, которые только что поступают в производ-
ство». Значит, в странах парламентской демократии не
сообщаются подробности, касающиеся оружия и т. д.
Что же за вывод сделал отсюда г-н бельгийский предста-
витель?
Он сделал тот вывод, что, в сущности говоря, официальные
сведения не являются достоверными. В связи с этим он высказал
предположение, что и те сведения, которые должны будут пред-
ставить пять великих держав относительно состояния своих воору-
женных сил и вооружений, точно так же будут не достоверны и
что вообще к ним относиться с должным доверием нельзя.
209
Это замечание характерно. Из него следует, во-первых, что
в парламентских странах не говорят своему народу всей правды.
Я прошу обратить внимание, это говорит бельгийский представи-
тель, заявивший, что сведения, которые публикуются в парла-
ментских странах, в странах парламентской демократии, не заслу-
живают доверия в той части, которая «ас особенно интересует.
Он говорит, что народу всей правды ни в бюджетах, ни в парла-
ментских докладах не сообщают, не сообщают данных, касаю-
щихся состояния вооружений.
Но если это так, — пусть это остается на совести бельгий-
ского делегата, — то это очень плохо, это очень дурной обычай.
Следует ли, однако, из этого, что, ссылаясь на дурные обычаи
разных стран, где, как сказал бельгийский представитель, дей-
ствует парламентская демократия, надо противопоставить эти
дурные обычаи советским предложениям и стараться опорочить
смысл и значение тех предложений, которые внесены советской
делегацией?
Конечно, для этого нет никаких оснований.
Вместо советских предложений бельгийский представитель
отдает предпочтение французскому предложению, сущность ко-
торого заключается в том, что прежде, чем проверить сокращение
вооружений и вооруженных сил, необходимо собрать информацию
о состоянии вооруженных сил и вооружений. Как известно, это
и вошло впоследствии в качестве основного элемента так называе-
мого проекта бельгийской резолюции.
Бельгийский представитель ссылался при этом на то, что для
проведения в жизнь советских предложений нет необходимого
общественного доверия.
Но если состояние международных отношений в настоящее
время таково, что нет доверия для проведения в жизнь советских
предложений, то разве это нельзя применить также и к вопросу
о проведении в жизнь французского предложения? Доверие есть
доверие, как недоверие есть недоверие. И если нет доверия для
того, чтобы сократить свои вооружения, так как нет уверенности
в правильности и полноте представляемых для этого данных, то
какие основания считать, что представляемая предварительно
информация, о которой говорится в бельгийской резолюции, бу-
дет пользоваться большим доверием при таком же самом состоя-
нии международных отношений?
Ясно, что положение совершенно одинаково и что если в
первом случае нет оснований для доверия, то никаких оснований
для доверия нет и во втором случае. Если нельзя согласиться на
то, чтобы доверять официальным данным, которые будут пред-
ставлены правительством о вооруженных силах и вооружениях,
чтобы на основании этих данных произвести сокращение, то
210
какие же основания относиться с доверием к той информации, ко-
торую представят те же самые правительства о тех же самых
вооружениях и вооруженных силах. Ясно, что положение одина-
ково, и, таким образом, аргумент, выдвинутый бельгийским пред-
ставителем, решительно не выдерживает никакой критики.
Но речи о международном доверии, как предварительном усло-
вии для сокращения вооружений или для запрещения атомного
оружия, мы слышали и от других делегаций, И это, в сущности
говоря, является лейтмотивом всех возражений противников. На
это указывала и английская делегация.
В качестве условия для установления такого международного
доверия английский представитель, если я не ошибаюсь — г-н
Фалла, указал в подкомитете на несколько пунктов и, среди них,
на необходимость завершить мирное урегулирование с Германией
и Японией.
Но, во-первых, если вы обратитесь к резолюции Генеральной
Ассамблеи от 24 января» или к более полной, развернутой резолю-
ции на эту же тему от 14 декабря 1946 года, то вы убедитесь, что
там нет вообще никаких предварительных условий. Следовательно,
представитель Великобритании совершенно произвольно выдви-
нул новые условия, как, например, «мирное урегулирование с Гер-
манией».
Мы, однако, примем этот вызов. Пусть будет так. Пусть для
того, чтобы завоевать и укрепить международное доверие, дей-
ствительно нужно мирно урегулировать вопрос с Германией. Но
как же здесь обстоит дело?
Известно, что еще в ноябре 1947 года советский Министр
Иностранных Дел В. М. Молотов внес в Совет министров ино-
странных дел в Лондоне во время Лондонской сессии предложе-
ние советской делегации о мирном урегулировании германского
вопроса, о мирном урегулировании с Германией. Можно было бы
напомнить, что в советских предложениях по этому вопросу, вне-
сенных в Совет министров иностранных дел в ноябре 1947 года
в Лондоне, говорилось: « Руководствуясь ранее принятыми
совместными решениями наших правительств, Совет Министров
Иностранных Дел должен признать неотложной, поскольку это
касается Европы, необходимость приступить к подготовке мир-
ного договора с Германией и рассмотреть при этом как вопросы,
относящиеся к процедуре подготовки мирного договора с Герма-
нией, так и основные вопросы самого мирного договора».
Факт это или не факт? Факт, который нельзя опровергнуть,
факт, который говорит о том, что Советское правительство год
тому назад вносило в Совет министров иностранных дел в Лон-
доне предложение, которое я сейчас огласил, по мирному урегули-
рованию с Германией. В силу этого советская делегация
211
предлагала в первую очередь рассмотреть такие основные во-
просы, относящиеся к подготовке мирного договора с Германией,
как вопросы об образовании общегерманского демократического
правительства, о созыве мирной конференции для рассмотрения
проекта мирного договора с Германией и об основных директивах
для выработки мирного договора с Германией.
А какова была судьба этого советского предложения? Судьба
его была такова: это предложение было отклонено по инициативе
Соединенных Штатов Америки и Великобритании. Если предста-
вители Великобритании считают, что мирное урегулирование
с Германией является одним из важных условий, способных обе-
спечить международное доверие, то должно быть ясным, что удар
по международному доверию нанесли именно представители трех
правительств в Совете министров иностранных дел, отклонившие
советские предложения о мирном договоре с Германией.
Что же получается? Мы вносим предложение о мирном урегу-
лировании с Германией; его отклоняют. Теперь, через год, нам
говорят: если бы вы сделали шаг по направлению к мирному уре-
гулированию с Германией, то тогда международное доверие
окрепло бы. Но мы сделали этот шаг; мы внесли соответствующий
документ. А вы какой шаг сделали? Пошли ли вы навстречу этому
предложению? Согласились ли вы с этим предложением? Нет, вы
отклонили его. Какое же вы имеете право говорить о том, что
нельзя принять советское предложение о сокращении вооружений,
потому что нет международного доверия, а международного дове-
рия нет потому, что нет мирного урегулирования с Германией,
и что Советский Союз должен был сделать в этом направлении
какие-то шаги, тогда как Советский Союз уже год тому назад
сделал эти самые шаги?
Если вы считаете, что без такого условия нет международного
доверия, то вы должны нести ответственность за то, что нет этого
международного доверия, ибо, отклонив советские предложения
о мирном урегулировании с Германией, вы тем самым подорвали
то международное доверие, о котором вы здесь лицемерно
вздыхаете.
Английский делегат заявил далее, что стоило бы только Со-
ветскому правительству согласиться представить, хотя бы в общих
чертах, сведения о своих вооруженных силах и вооружениях, как
уже сделан был бы большой шаг в направлении укрепления меж-
дународного доверия. Желая блеснуть своей проницательностью,
английский представитель к этому добавил, что Советское прави-
тельство, конечно, не сделает такого шага и, конечно, отвергнет
такое предложение.
Увы, наш предсказатель и здесь провалился, так как Советское
правительство совершенно ясно и определенно заявило и это за-
212
явление облекло в конкретное предложение, включенное в проект
советской резолюции, что международному контрольному органу
должны быть представлены всеми пятью государствами, а следо-
вательно, и Советским Союзом, полные официальные сведения о
вооружениях и вооруженных силах.
Но допустим, что прав представитель Великобритании, кото-
рый говорил, что стоило бы только Советскому Союзу дать согла-
сие на предъявление всех своих данных о вооружениях и воору-
женных силах, как был бы сделан большой шаг вперед. Мы со-
гласны представить эти сведения. Мы об этом не только сказали
с трибуны, но мы записали это в проекте нашей резолюции. Зна-
чит, отпадает препятствие к тому, чтобы принять наше предложе-
ние. В таком случае, почему же вы его не принимаете?
Не ясно ли, что это опять-таки только отговорка, предназна-
ченная для того, чтобы прикрыть свое нежелание осуществить со-
кращение вооружений, ка!к это предлагает советская делегация.
Английский делегат не оставил без внимания и вопрос о «вето»,
повторив старые, заезженные аргументы против принципа едино-
гласия, которое якобы советское предложение имеет в виду
применить и в работе международного контрольного органа.
Трудно понять, зачем понадобилось Макнейлу так извращать
дело, особенно после всех тех разъяснений, которые были уже
даны советскими представителями по этому вопросу.
Напомним, что в третьем докладе атомной комиссии от 19
июня 1946 г. в том месте, где излагается позиция по этому вопросу
Советского правительства, прямо говорится:
«. . .Контрольные органы и органы инспекции должны осуще-
ствлять свои контрольные и инспекторские функции, действуя
на основе своих собственных правил, которые должны предусмат-
ривать принятие в соответствующих случаях решений большин-
ством голосов».
Следует также напомнить о сделанном в 1946 г. на заседании
Первого комитета Генеральной Ассамблеи заявлении главы со-
ветской делегации В. М. Молотова по этому же вопросу.
В. М. Молотов в ответ на подобные речи противников советских
предложений заявил, что «совершенно неправильно изображать
дело так, будто бы какое-нибудь государство, располагающее
«правом вето», будет в состоянии помешать осуществлению кон-
троля и инспектирования». В. М. Молотов продолжал: «контроль-
ные комиссии — не Совет безопасности, и поэтому нет никаких
оснований говорить, что пользуясь «правом вето», какая-либо дер-
жава будет в состоянии воспрепятствовать проведению контроля.
Всякая попытка, — говорил В. М. Молотов, — воспрепятствовать
проведению контроля или инспектирования по принятым Сове-
213
том безопасности решениям будет не чем иным, как нарушением
решения Совета безопасности».
Значит, совершенно неправильно толкуется вопрос о так на-
зываемом «вето» в применении к работе международного контроль-
ного органа. Конечно, право «вето» принадлежит Совету безо-
пасности. Нравится ли оно кому-нибудь, или не нравится (мы
знаем, что есть делегации, которым это «вето» не нравится), но
это Устав, это — принцип Устава, и мы вправе его защищать,
пока он из Устава не исключен. Мы вправе бороться за него всеми
мерами, всеми силами и средствами, чтобы он из Устава не был
исключен, ибо это краеугольный камень Устава, краеугольный ка-
мень всей Организации Объединенных Наций.
Но это другой вопрос, а здесь идет вопрос о том, что никто
никогда, по крайней мере, что касается Советского Союза, не пред-
лагал и не предлагает применить право «вето» в работе контроль-
ных органов.
Значит, противники и критики советских предложений или
сознательно смешивают эти два вопроса, чтобы ввести в заблу-
ждение неискушенных людей, или действуют по недоразумению,
потому что они сами не разобрались как следует в этих вопросах,
не разобрались в том, что одно дело — работа контрольных орга-
нов, одно дело — механизм голосования в международном кон-
трольном органе, а другое дело — Совет безопасности, другое
дело — механизм голосования в Совете безопасности. Смешивать
эти вопросы нельзя.
Мы говорим ясно и точно: международный контрольный ор-
ган должен быть без «вето», Совет безопасности — с «вето».
Значит, никто не смеет говорить, что мы будто бы хотим в между-
народный контрольный орган включить право «вето». Нет этого
и не было с самого начала. Я вам привожу документ, опубликован-
ный в третьем докладе, и я вам привожу заявление авторитет-
нейшего руководителя советской внешней политики Министра
Иностранных Дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова, ко-
торое уже два года тому назад было произнесено в Первом коми-
тете в Нью-Йорке.
После всего того, что было высказано, как же английские пред-
ставители и некоторые другие представители позволяют себе
вновь возвращаться к вопросу о «вето», пытаясь и на этот раз
использовать этот жупел, чтобы попробовать сорвать принятие
советских предложений.
Мы видим, однако, что все эти попытки достаточно неуклюжи,
и мы надеемся, что эти попытки постигнет такая же неудача, как
и многие другие попытки такого же рода.
Есть еще другие возражения против советских предложений,
которые представил г. Макнейл. Он буквально засыпал советскую
214
делегацию этими вопросами, вроде того, как понимать выражение
«вооруженные силы»? Определяется ли соотношение в одну треть
в соответствии с количеством каждого отдельного вида оружия
или с количеством средств, затраченных на производство этого
оружия? Как можно обеспечить справедливое проведение сокра-
щения вооружений и вооруженных сил и т. д. и т. п.
Здесь сегодня бельгийский представитель дошел то того, что
он просил разъяснить, как можно сократить на одну треть один
крейсер? Я должен думать, что даже бельгийский представитель
этого не разъяснит, тем более, что никто и не предлагает один
крейсер сократить на одну треть. Я видел, правда, в одном фран-
цузском журнале карикатуру, как на одной лошади сидят три
французских кавалериста с надписью «сокращение армии на
одну треть». Но с крейсером даже и этого нельзя проделать. Но
зато я скажу — можно сократить три крейсера на одну треть.
Можно сократить 33 подводных лодки на одну треть и т. д. и т. п.
И это сокращение в течение года должно быть произведено экспер-
тами, сведущими в этих вопросах в большей степени, чем некото-
рые другие. Не будучи специалистом военного дела, я заранее
могу сказать, что все это не представляет непреодолимых трудно-
стей, тем более, что в анналах даже еще печальной памяти Лиги
наций имеется много материалов по этому поводу, разработанных
в свое время, ибо в течение двух десятков лет разрабатывались
вопросы о сокращении вооружений, в том числе и на одну треть.
Еще американский президент Гувер вносил аналогичное предложе-
ние, и вносила такие предложения о всеобщем сокращении воору-
жений и советская делегация двадцать лет тому назад.
Есть множество материалов такого рода, которые дают воз-
можность технически справиться с задачей, трудность которой
так подчеркивается сейчас противниками этого предложения
только для того, чтобы этой трудностью отпугнуть от принятия
этого предложения.
Оказывается, нельзя сократить на одну треть флот, если
имеется один крейсер, оказывается — нельзя сократить флот, если
имеется один дредноут. Нет, все это задача разрешимая, точно
так же, как разрешимы все задачи, перед которыми стала втупик
английская делегация, когда она задавала вопрос: «А что такое
вооруженные силы?»
Я кратко мог бы, пожалуй, объяснить. Я просто сослался бы,
скажем, на мирный договор с Италией или на мирный договор
с Болгарией и с Румынией, где употребляется термин «вооружен-
ные силы» и где в приложениях даже нет никакого объяснения
понятия этого термина, хотя имеется объяснение ряда других тер-
минов, но ведь это же элементарно. Если г-ну Макнейлу кажется
очень трудным решить эту задачу, то, я думаю, найдутся специа-
215
листы этого дела, которые сумеют разрешить такую проблему —
определить, что такое вооруженные силы.
Но важно нам ответить на одно— Советский Союз говорит:
все вооруженные силы — и сухопутные, и морские, и военно-воз-
душные пяти великих держав — все вооруженные силы подле-
жат сокращению на одну треть. И говорят нам после этого: это
не ясно, это туманно, это не реально. Ну, знаете ли, это можно
говорить, конечно, по всякому решительно поводу. Можно тогда
вообще эту фразу раз навсегда затвердить и повторять при каж-
дом рассмотрении каждого проекта для того, чтобы за эту фразу
спрятать свое отрицательное отношение вообще к самому прин-
ципу сокращения вооружений и вооруженных сил.
Вот почему я и говорю, что можно успокоить английского пред-
ставителя, что все эти вопросы нетрудно будет решить в процессе
последующей работы на протяжении года. Ведь неправильно
делают те мои коллеги, которые утверждают, что советская деле-
гация предлагает немедленно осуществить сокращение вооруже-
ний и вооруженных сил. Это неправильно. Мы не предлагаем не-
медленно сократить, а говорим: в течение года. Вы, может быть,
считаете, что год это очень маленький срок, но я не слышу других
предложений. Год — это срок солидный. Значит, не немедленно,
а в течение года.
Потом Бельгия говорит: «Мы не согласны на сокращение».
Но ведь, господа бельгийцы, мы вас и не приглашаем к этому
делу. Мы предлагаем это пяти великим державам. Мы знаем, что
вы не согласны. Вы и не решаете этого дела, потому что решают
дело пять великих держав, у которых подавляющая масса воору-
женных сил. Почему вы так горячитесь? Почему вы такую актив-
ность проявляете? И резолюцию внесли. Но было бы более по-
нятно, если бы резолюцию внесли бы США, или внесли бы англи-
чане, или даже французы, или даже Китай. Во всяком случае, эти
доводы не имеют решительно никакого значения.
Английский представитель говорил еще, что он должен откро-
венно признать, что «некоторые государства едва ли могут про-
вести дальнейшее сокращение, не подвергая опасности выполне-
ния своих основных обязательств, таких, как поддержание по-
рядка, возможно, во многих частях мира».
Значит, выходит так, что во многих частях мира сейчас бри-
танские вооруженные силы поддерживают порядок. В этих многих
частях мира, как известно, почва горячая. В некоторых случаях
она даже горит под ногами этих самых вооруженных сил и лю-
дей, которые наводят там порядок. Вот для этого нужно держать
вооруженные силы, и поэтому не могут эти государства сократить
свои вооруженные силы. Великобритания здесь перекликается
с Китаем, с той только разницей, что Китай употребляет эту аргу-
216
ментацию в порядке внутреннего употребления, а Великобрита-
ния — в порядке внешнего употребления.
В этой связи вполне понятно заявление г-на Макнейла о стра-
тегическом интересе Великобритании в Греции. Раз стратегиче-
ский интерес в Греции, значит войска. Раз стратегический инте-
рес в Китае, значит войска. Раз стратегический интерес в Индо-
незии, значит войска. Да, ну, как же можно в таком случае сокра-
щать войска? Конечно, те государства, которые по уши влезли во
всякие военные авантюры в разных частях мира, — они, конечно,
не хотят принять наши предложения.
Вот, в сущности говоря, главные возражения противников со-
ветских предложений, и вы сами можете теперь судить, насколько
они выдерживают критику. Нам кажется, что они не выдерживают
критики потому, что в этих возражениях упускается из виду глав-
ное и основное, и вместо главного, основного, выдвигаются на
первый план второстепенные вопросы, а главные вопросы вуали-
руются и отодвигаются куда-то в даль.
5. Итоги и выводы
Нам говорят о том, что, прежде чем принимать предложения
Советского Союза о запрещении атомного оружия и о сокращении
вооружений и вооруженных сил пятью великими державами на
одну треть, необходимо обеспечить международное доверие. Но
международное доверие должно быть обеспечено и для принятия
любых других предложений. Кроме того, принятие советских пред-
ложений безусловно будет содействовать укреплению международ-
ного доверия.
Нам говорят, что необходимо предварительно иметь точные
и полные сведения о количестве вооружений и вооруженных сил
всех заинтересованных государств. Но советские предложения
предусматривают представление международному контрольному
органу именно всех этих необходимых сведений.
Нам говорят о необходимости обеспечить контроль за выпол-
нением этих предложений. Но предложения советской делегации
точно указывают и на необходимость организовать контрольные
органы — международный контроль, на который и возлагается на-
стоящая задача.
Нам говорят о необходимости учредить международный кон-
троль, особенно в отношении запрещения атомного оружия. Но
Советский Союз предлагал договориться об одновременном за-
ключении и введении в действие двух конвенций — о запрещении
атомного оружия и о контроле над атомным оружием. Это пред-
ложение, однако, не было принято, и не было принято, несмотря
на то, что до внесения Советским Союзом этого предложения об
217
одновременности двух конвенций делегации США и Великобри-
тании настаивали именно на таком решении этого вопроса.
Нам говорят, что вообще для принятия предложения Совет-
ского Союза не созрели все необходимые условия и что поэтому
необходимо получить предварительную информацию о состоянии
вооруженных сил, а потом уже принимать те или иные решения по
существу вопроса о сокращении этих сил. Но требование такой
информации полностью покрывается предложением Советского
Союза представить международному контрольному органу все
сведения и о вооружениях и о вооруженных силах. Это полностью
исчерпывает весь данный вопрос. Таким образом, нашим пунктом
относительно представления полных сведений исчерпывается, в
сущности говоря, вся бельгийская резолюция, которая направлена
на то, чтобы обеспечить получение предварительной информации.
Так мы и говорим: дадим полную информацию.
Чем же это хуже того, что предлагают бельгийцы?
Таким образом, каких-нибудь серьезных, деловых, заслужи-
вающих внимания сообщений против принятия предложения Со-
ветского Союза о запрещении атомного оружия, о сокращении
вооружений и вооруженных сил пятью державами — нет.
Дело, очевидно, не в тех возражениях, которые были представ-
лены. Дело не в тех искусственных причинах, на которые ссыла-
ются противники советского предложения. Дело совсем в дру-
гом. Дело, очевидно в том, что правящие круги США и Велико-
британии стремятся не только сохранить свои вооружения и воо-
руженные силы на нынешнем уровне, но и стремятся обеспечить
себе возможность бепрепятственного дальнейшего роста своих во-
оружений и вооруженных сил, которые им нужны, как и атомная
бомба, для осуществления своих планов, не имеющих ничего об-
щего с задачами, целями и принципами Организации Объединен-
ных Наций. Это агрессивные планы. Но этим планам противостоят
силы миролюбивых народов.
Вот в чем заключаются действительные причины сопротивле-
ния четырех великих держав предложениям Советского Союза.
Действительные причины сопротивления советским предложениям
заключаются в самом направлении политики руководителей США
и Англии, которая является, как сказал Генералиссимус Сталин,
политикой агрессии, политикой развязывания новой войны. Вот
где действительные причины энергичных усилий, которые
делают здесь делегации США, Великобритании, а вместе с ними—
Китая и Франции, чтобы сорвать советские предложения.
Нельзя сомневаться в том, что воля миролюбивых народов
к миру и международному сотрудничеству одержит верх, что эта
воля устранит все препятствия, которые воздвигаются на этом
пути силами реакции и агрессии. Как сказал Генералиссимус
218
И. В. Сталин, слишком живы в памяти народов ужасы недавней
войны и слишком велики общественные силы, стоящие за мир,
чтобы ученики Черчилля по агрессии могли их одолеть и повер-
нуть в сторону новой войны *.
Вот те соображения, в силу которых советская делегация,
уверенная в правоте своего дела и в правильности представлен-
ных ею предложений о запрещении атомного оружия и сокращении
вооружений и вооруженных сил пятью великими державами на
одну треть, уверенная в том, что эти предложения соответствуют
интересам всех миролюбивых народов и будут способствовать делу
мира и безопасности во всем мире, будет настойчиво бороться за
свою резолюцию и призывает другие делегации поддержать проект
советской резолюции.
* «Правда» 29 октября 1948 г. — Вопросы корреспондента «Правды»
и ответы товарища И. В. Сталина.
О ЗАПРЕЩЕНИИ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
Речь в Первом комитете
13 ноября 1948 года
Я хотел бы раньше всего остановиться на некоторых вопросах,
которые были здесь подняты в связи с резолюциями бельгийской
и советской делегаций. Я говорю об этом потому, что во вчераш-
них и позавчерашних прениях ряд выступавших ораторов далеко
уходил от нашей темы, нагромождая один вопрос на другой,
поднимая вопросы, которые, в сущности говоря, не имеют ничего
общего с проектом советской резолюции, с теми предложениями,
которые были внесены Советским Союзом по запрещению атом-
ного оружия и по сокращению на одну треть пятью великими дер-
жавами вооружений и вооруженных сил. Это обязывает советскую
делегацию ответить на наиболее важные, конечно, замечания, ко-
торые здесь были сделаны, притом нередко в пространной и
часто весьма неделикатной форме.
Не надо забывать, в конце концов, что перед нами стоит
конкретный вопрос о запрещении атомного оружия, вопрос о со-
кращении вооружений и вооруженных сил пятью великими дер-
жавами на одну треть и что всякого рода вопросы, ничего общего
не имеющие с этими предложениями, нисколько не содействуют
ни выяснению дела, ни нашему продвижению вперед в этом во-
просе.
Больше того, это можно, пожалуй, рассматривать как стремле-
ние увести комитет в сторону от обсуждения наиболее важных
и животрепещущих проблем, стоящих перед нами, и запутать
важнейшее и самое существенное в куче всякого рода второсте-
пенных вопросов, часто представляемых здесь в искаженном виде
и ни в какой мере не содействующих успеху нашей работы. Я по-
вторяю, это — не метод, которого хотела бы держаться советская
делегация, но, поскольку нам навязывают такой метод, мы не
можем, конечно, им пренебрегать и не можем оставить без ответа
220
целый ряд тех выступлений, которые в других условиях самое луч-
шее было бы вовсе игнорировать и отметить полным пренебреже-
нием» если не сказать презрением.
1. Маскируют отказ от запрещения атомного оружия
и сокращения вооруженных сил
С точки зрения непосредственно стоящей перед нами задачи, —
именно рассмотрения проекта представленной резолюции о запре-
щении атомного оружия и сокращении вооруженных сил на одну
треть, я, конечно, не могу вновь не вернуться к проекту бельгий-
ской делегации. Я считаю, что вчерашнее замечание уважаемого
сирийского представителя Эль-Хури по поводу пункта 6 было
весьма основательно. Он убедительно доказал несостоятельность
пункта 6 бельгийского проекта, и это очень опасное для бельгий-
ской резолюции место, потому что если разгромить, говоря воен-
ным языком, это «предмостное укрепление», то ничего не останется
от последующих объектов обороны. Дело в том, что в резолюции
бельгийской делегации кроме пункта 6 ничего нет.
В самом деле, если вы возьмете на себя труд еще раз прочи-
тать внимательно проект, который изложен в документе 1/356, то
вы усмотрите, что первый абзац — это констатация, второй
абзац — это констатация, третий абзац или параграф — это кон-
статация, четвертый — это та же констатация, пятый — это неко-
торые рекомендации для подхода к шестому параграфу, который
составляет суть самой резолюции. Вот эта суть резолюции и под-
верглась вчера, как мне кажется, достаточно убедительной критике
со стороны сирийского представителя. Я хотел бы продолжить
эту критику и указать на те действительно совершенно слабые
места этого пункта, а следовательно, и всей резолюции, которые
объясняют мое заявление позавчера о том, что этот проект
является непригодным и неприемлемым.
В самом деле, что говорится в пункте 6, в котором выра-
жается желание, чтобы комиссия по вооружению обычного типа
озаботилась формулировкой предложений, касающихся собира-
ния, проверки и опубликования информации о вооруженных силах
и вооружениях?
Здесь, как бы между прочим, появляется, я бы сказал, как
deus ex machina, какой-то международный контрольный орган.
Однако ничего об этом международном контрольном органе
не сказано.
Откуда же он появляется? Откуда же он берется? Кто должен
его учредить? На каком основании он будет учрежден? Каковы
будут его полномочия? Каков будет объем этих полномочий?
221
Каковы будут его функции? Какие будут принадлежать ему
права? Какими он будет обладать обязанностями?
Никакого ответа на эти вопросы в проекте резолюции боль-
шинства первого подкомитета нет, но авторы этой резолюции
должны отдать себе отчет в важности получить ответы на все эти
вопросы. Нельзя же в самом деле сказать: «Комиссия по обычным
вооружениям займется формулировкой предложений, которые
должны быть собраны, проверены и опубликованы международ-
ным контрольным органом», ничего не сказав в то же самое время
о том, кто учредит этот орган, когда этот орган будет учрежден,
на основании какого постановления он будет учрежден и какими
он будет наделен правами, функциями и полномочиями. Вот такая
формула, говоря языком китайского представителя, действительно
есть не что иное, как «бланковый чек».
Но я пойду дальше в области этой банковской терминологии.
Я скажу, что это не бланковый чек, а это — бронзовый вексель,
который ничего не дает, который видимостью какой-то формулы
прикрывает полную бессодержательность этой формулы.
Советский проект резолюции, который подвергается здесь
критике, действует иначе. В этом проекте резолюции говорится
точно и ясно о том, что необходимо учредить международный кон-
трольный орган в рамках Совета безопасности.
Разве это не ясно? Разве это не определенно? Разве это не
конкретно и разве это не реально?
Это реально потому, что это опирается на постановление Гене-
ральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 года, где говорится о том,
что контрольный орган должен быть учрежден в рамках Совета
безопасности. Мы это и воспроизводим, но мы говорим ясно, что
мы хотим, чтобы Генеральная Ассамблея уже теперь приняла ре-
шение об учреждении международного контрольного органа.
А этому противопоставляют какую-то скороговоркой произнесен-
ную фразу — в виде придаточного предложения, втиснутого
в большой текст, — о международном контрольном органе, кото-
рый неизвестно когда будет учрежден, кем будет учрежден и ка-
кими правами, обязанностями и полномочиями будет обладать.
Господа, разве после всего этого имеет кто-либо право гово-
рить, что Советский Союз против международного контроля,
а они — авторы этой резолюции, господа бельгийцы, англичане,
американцы и французы, которые пожертвовали своей собствен-
ной резолюцией для того, чтобы спасти так называемую бельгий-
скую поправку, стоят якобы за международный контроль. Оказы-
вается, что те, которые ничего не говорят о том, что должен быть
учрежден международный контрольный орган, — это сторонники
международного контроля; а те, которые говорят, что нужно
учредить этот международный контрольный орган, те, оказы-
222
вается, противники международного контроля?! Разве это не
смешно, разве можно, не краснея, говорить такие вещи в Полити-
ческом комитете, где сидят взрослые и серьезные люди?
Вот почему прав сирийский представитель, когда он говорит,
что о таких вещах нельзя мимоходом бросать словечки, а нужно
высказаться точно и ясно, но этого нет в проекте резолюции
большинства. Это одно делает вашу резолюцию, г-н Ролен, по-
рочной и негодной, делает тем, что по-русски называется фильки-
ной грамотой.
В этом шестом пункте резолюции авторы идут, однако, дальше,
говоря, что этот международный контрольный орган должен быть
облечен полномочиями, всеми принятыми, то-есть, полно-
мочия эти должны быть приняты всеми государствами. И разве
не прав почтенный Эль-Хури, который и на это обратил внима-
ние, указывая на то, что это означает всеобщую ратификацию.
Но ведь даже вступление в силу таких важных международ-
ных документов, как Устав ООН или мирные договоры, не знает
такой всеобщей ратификации. В прошлом году мы заключили
пять таких мирных договоров, которые вступили в силу после
ратификации их не всеми подписавшими эти договоры государ-
ствами, а лишь некоторыми, указанными в договорах. Версаль-
ский договор, заключенный в 1919 году, вступил в силу не тогда,
когда все государства его ратифицировали, а когда была налицо
ратификация со стороны некоторых государств, указанных в этом
договоре.
Сирийский представитель сказал: это значит соглашение «sine
die», без даты.
Я скажу больше — это значит соглашение с датой, которая
называется ad calendas graecas — с датой до тех календ, которых
никогда у греков не существовало, ибо известно, что календы
были только в римском календаре.
Что же это означает? Что же вы нам представляете? И тем
не менее, я уверен, что большинство все же будет голосовать за
это предложение, хотя оно и лишено всякого смысла. Конечно,
это механическое большинство. Вчера г-н Макнейл блестяще дока-
зал, что у них нет такого механического большинства. Я пойду
дальше г-на Макнейла, я скажу, что у вас вообще нет никакого
большинства. У вас имеется четыре делегации, которые равны
трем, которые в свою очередь равны двум и которые в конце кон-
цов равны одной делегации. Вот ваше «большинство».
Что же вы предлагаете этому большинству решение, которое
уже в кармане Соединенных Штатов Америки? Они не беспо-
коятся за исход дела, когда вы говорите, что контрольный орган
должен быть облечен полномочиями, принятыми всеми, всеми
58 государствами, всем миром. Следовательно, достаточно, если
223
Кто-нибудь один не ратифицирует, то никогда этот контрольный
орган не вступит в силу.
Разве это серьезно, г-н Ролен? Разве это достойно серьезного
законодательного творчества? Разве так пишутся законы?
И разве такие пишутся законы? Разве так пишутся международ-
ные соглашения? И разве такие пишутся международные соглаше-
ния, где не известно, кто учреждает, что за орган учреждается и
в каком порядке ратифицируется это учреждение, когда вступает
в силу? Какие сроки, даты?
Нет, господа, это шарада, а не проект резолюции. Это какой-то
crossword, а не проект. В него нужно еще подставлять какие-то
буквы, чтобы получить слова. И, конечно, вполне естественно, что
одни будут подставлять одни буквы, а другие — другие буквы.
Языки разных народов так богаты словами, что из одинаковых
букв можно составить разные слова, и все это будет подано, как
резолюция Политического комитета, а потом и как резолюция
Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций.
Нет, господа, мы достаточно уважаем Организацию Объеди-
ненных Наций, чтобы присоединиться к такой пустой бессодержа-
тельной резолюции, в которой столько же неизвестных, сколько и
порочных мест, и где все это запутано в один клубок, который
распутать никто из вас оказывается не в состоянии.
Вот почему вчера детским лепетом звучала речь сенатора
Ролена — детским лепетом, — когда он, не будучи в состоянии
ответить на прямые и четко поставленные вопросы сирийского
представителя, должен был вертеться, крутиться и договариваться
до того, что якобы непонятно, что значит сократить вооружения
и вооруженные силы — как предлагает Советский Союз — на одну
треть в течение года. Он даже сказал, — насколько я понял из
перевода через эту трансляционную сеть, — что получается такое
положение, что можно к такому-то времени в течение года сокра-
тить вооружения, а потом опять начать их восстанавливать. От-
куда это видно? Откуда это взял бельгийский делегат? Где по-
добные указания можно почерпнуть в проекте советской делега-
ции? В советском проекте ничего подобного нет, нет ничего, что
позволило бы сделать такой смехотворный вывод.
Это означает только одно, что когда нет аргументов, когда нет
основания и возможности опровергнуть доводы противника, тогда
начинают нести всякую околесицу, всякий вздор только для того,
чтобы звучали слова, сотрясался воздух и создавалось впечатле-
ние, что все-таки какие-то доводы приводятся, какие-то аргументы
выдвигаются. Но прикоснитесь к этим так называемым аргумен-
там, и они рассыпятся впрах, как истлевшая ветошь.
Вот почему я и говорю, что основной, важнейший пункт в ре-
золюции бельгийской делегации, который является проектом резо-
224
люции большинства Первого комитета, порочен, непригоден, ибо
главное, о чем здесь нужно говорить, — о международном кон-
троле, — смазано, об этом сказано между прочим, скороговоркой,
без указания кто учредит этот контроль и каковы будут отноше-
ния органа контроля с Советом безопасности, и будет ли вообще
этот орган иметь какое-либо отношение к Совету безопасности.
В резолюции, между прочим, сказано, что этот контрольный
орган будет собирать, проверять и публиковать какие-то сведения,
но ничего не сказано о том, как он будет их собирать, как он их
будет проверять, — это все tabula rasa — чистый лист бумаги, на
котором можно писать все, что угодно, вплоть до того, что вовсе
не относится к делу.
Вы считаете, что можно принять резолюцию с таким главным
пунктом? Вас она удовлетворяет? Я должен сказать, что в таком
случае у вас вкусы, господа, не очень требовательные. У вас поли-
тические требования в таком случае, господа, не очень большие.
И это понятно, потому что вам вовсе не нужен ни этот контроль-
ный орган, ни сокращение вооружений, о чем здесь ясно, точно
заявили и Соединенные Штаты Америки, и Англия, и поддержи-
вающие их некоторые другие государства, которые сейчас озабо-
чены только одним: как-нибудь замаскировать свое отрицательное
отношение к этому предложению Советского Союза, которое вол-
нует умы, сердца и чувства миллионов и миллионов людей, следя-
щих за работой и Политического комитета и всей Организации
Объединенных Наций, людей, которые потребуют от вас, — если
не завтра, когда вы вернетесь к себе домой, то в свое время, —
ответа, почему вы голосовали за сохранение атомной бомбы, по-
чему вы голосовали против сокращения вооружений и вооружен-
ных сил? Все усилия противников советских предложений сейчас
направляются к этому, и поэтому нагромождается одна небылица
на другую вместо аргументов, нагромождается одна клевета на
другую вместо доводов, нагромождаются всякие выдумки «числом
поболее, ценою подешевле», для того только, чтобы сохранить,
как говорят французы, «хорошую мину в плохой игре».
Вот почему нельзя без смеха слышать замечания, например,
о том, что мы ближе стоим сейчас к советской резолюции, чем
стояли раньше; что, в сущности говоря, дело в принципе уже ре-
шено, а весь вопрос только в степени. Видите ли, оказывается,
когда одни говорят — запретить бомбу, а другие — сохранить
атомную бомбу, то разницы между этими позициями никакой
в принципе нет.
За что стоят те и другие? Одни — за запрещение атомного
оружия, другие — против запрещения атомного оружия. Разве тут
нет разницы? И разве это разница в степени? Разве это разница
225
не в самом существе — именно в принципе? Конечно, так, но
нашему проекту хотят навязать родство с проектом большинства.
Советская делегация решительно отвергает это родство или
свойство, которое хотят нам навязать господа бельгийские де-
легаты. Мы отвергаем его, мы не нуждаемся в таких родственни-
ках, потому что мы принципиально с ними расходимся. Мы гово-
рим, что необходимо запретить атомную бомбу, ибо это желание,
это стремление уже два года тому назад выразила Генеральная
Ассамблея в тех исторических постановлениях, которые вам всем
известны, над которыми надо и дальше работать. Для того, чтобы
эта работа, наконец, приобрела конкретное содержание и была об-
лечена в плоть и кровь, нужно дать этой работе основу. Этой
основой должно быть постановление Генеральной Ассамблеи —
запретить атомное оружие, как была запрещена в свое время газо-
вая бомба, как были запрещены средства бактериологической
войны. Таким же образом нужно сейчас поступить с атомной
бомбой, если вы действительно хотите добиться ликвидации этого
оружия агрессии.
Мы стоим за запрещение атомного оружия, и поэтому мы от-
вергаем утверждение о том, что между вами и нами нет принци-
пиальной разницы. Разница глубокая, она существует, и мы ни-
когда не позволим прикрывать советским именем вашу резолюцию,
направленную на сохранение атомного оружия — оружия нападе-
ния, оружия агрессии.
В нашей резолюции говорится о том, что мы предлагаем это
мероприятие в качестве первого шага. Это не значит, что это бу-
дет единственный шаг. Это — первый шаг. Это значит, следова-
тельно, что не может быть никакого возврата к восстановлению
уже сокращенных вооружений и вооруженных сил. Это значит,
что за этим шагом должны последовать другие шаги, которые
будут означать осуществление той основной задачи и цели, какая
провозглашена в нашем Уставе. Сейчас это только первый шаг.
2. Разоблаченная фальсификация
Вчера здесь развязно выступал американский генерал
Осборн22. Говорят, что он до войны был начальником отдела
пропаганды на гитлеровскую Германию. Это чувствовалось в его
выступлении. Можно подумать, что он еще не перестроился на
мирный лад, что он все еще чувствует себя больше генералом, чем
дипломатом, больше генералом военного времени или мирного
времени, но готовящимся к войне, чем дипломатом, деятельность
которого должна быть направлена на то, чтобы ликвидировать
последствия войны. Но как бы он ни был развязен, я не думаю,
чтобы ему удалось добиться успеха.
226
В самом деле, г-н Осборн поставил перед собой несколько це-
лей и пытался эти цели осуществить. Во-первых, он поставил
такой вопрос: почему существует теперь, в мире, атмосфера
страха и недоверия? Отвечая на этот вопрос, г-н Осборн сказал,
что это объясняется тем, что такую политику ведет Советский
Союз, что он ведет такую политику, которая создает страх и ро-
ждает недоверие, что Советский Союз изменил якобы свою поли-
тику после окончания войны.
Но это не соответствует действительности.
Я напоминаю г-ну Осборну, что в своей первой речи от
25 сентября я указал, что внешняя политика Советского Союза
осталась неизменной, что изменилась политика Соединенных Шта-
тов Америки после того, как окончилась война. Раньше эта поли-
тика была рассчитана на сотрудничество с Советским Союзом. Но
когда доблестные, как нас хвалят здесь, вооруженные силы Совет-
ского Союза, которые одержали блестящие победы в интересах
всех союзников, когда они по окончании войны перестали уже
иметь для них прежнее значение, тогда можно попытаться бросать
им в спину комья грязи.
Оказалось, что Советский Союз изменил свою политику.
В чем же он изменил свою политику? Этого г-н Осборн нам не
рассказал. Он ограничился только тем, что привел глупейшую,
рассчитанную на сенсацию статью, опубликованную в «Нью-Йорк
таймс» 5 ноября. Я читал эту статью. Она у меня вызвала только
улыбку, и я ее бросил в корзину. В самом деле, чего стоит один
лишь заголовок: «Центральный Комитет в Москве призывает
коммунистов мира быть готовыми к восстанию». Этот заголовок
прельстил г-на Осборна, который не потрудился поразмыслить,
откуда это пришло, откуда почерпнул эти нелепые сведения нью-
йоркский орган печати, не потрудился проверить, соответствует ли
это действительности.
А проверить это было очень легко, потому, что, во-первых,
номер «Большевика», в котором напечатана статья Бурджалова,
о которой вчера здесь распространялся г-н Осборн, можно купить
в Париже в любом книжном магазине, продающем русские изда-
ния. Если бы г-н Осборн послал своего клерка купить этот номер
журнала «Большевик», то он мог бы убедиться, что в той интерпре-
тации, которая содержится в упомянутой нью-йоркской статье,
вдохновившей г-на Осборна, нет ни грана истины. Если г. Осборн
удосужится ознакомиться со статьей в журнале «Большевик»,
о которой он здесь говорил, хотя этой статьи и не видел и не чи-
тал, то не исключено, что ему станет неловко за вчерашнее свое
выступление. Он убедился бы, что в этой статье нет никакого
призыва к коммунистам быть готовыми к восстанию, да и не
могло быть. До такой глупости мог дойти только автор статьи
227
в «Нью-Йорк таймс». Если вы прочтете эту статью, то вы уви-
дите, что это — сплошная мистификация, фальсификация. Такую
фальсификацию пытались учинить в свое время господа из госде-
партамента США, когда издали сборник по поводу советско-гер-
манских отношений в 1939—1941 гг., и попали впросак, потому
что там также была допущена фальсификация фактов.
В самом деле, что же говорится в статье, за которую тут
ухватился г-н Осборн? В этой статье, которая у меня в руках,
содержится изложение истории развития теории марксизма-
ленинизма за почти 50-летнее существование коммунистической
партии большевиков, хотя известную часть времени она носила
другое название, и история всей ее борьбы, которая привела в
октябре 1917 года к величайшей исторической победе трудящихся,
к переходу власти в нашей стране в руки рабочих и крестьян.
Эта статья содержит анализ всей 50-летней истории нашей пар-
тии, развития теории Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина,
которая, как известно, является теорией революционной и в кото-
рой содержится целый ряд замечательных указаний о том, какое
имеет значение для рабочего класса овладение марксистско-
ленинской теорией.
Я думаю, что здесь не место все это цитировать, хотя, если
бы вы выразили согласие, я готов был бы отвлечься на двадцать
минут и изложить некоторые основы, которые, может быть,
были бы небесполезными и для некоторых лиц в нашем комитете,
для того, чтобы показать, насколько лжива и фальшива интерпре-
тация, которая была дана газетой «Нью-Йорк таймс» статье
в журнале «Большевик», подхваченная г-ном Осборном.
В журнале «Большевик» действительно указывается на то,
что марксистская теория есть передовая теория и что без овла-
дения этой теорией рабочий класс не может итти по своему исто-
рическому пути. В журнале «Большевик» говорится, что марксизм-
ленинизм есть революционная теория. Но, позвольте, это уже
известно, по крайней мере в отношении марксизма, сто лет, ибо
в 1848 году был издан «Коммунистический Манифест», кото-
рый положил основу этому великому революционному учению
марксизма о путях освобождения рабочего класса в капиталисти-
ческих странах, в том числе, следовательно, и в России, как это и
произошло в 1917 году.
Г-н Осборн наивными глазами младенца смотрит теперь на
мир и говорит:
— Ах, вы призываете к революции.
Но, позвольте, это самое имел возможность сказать сто лет
тому назад ваш дедушка, когда в 1848 году был издан написанный
Марксом и Энгельсом «Манифест Коммунистической партии».
Но разве всем грамотным людям уже тогда не было ясно, что
228
это революционная теория? А теперь г-н Осборн проснулся, про-
тер глаза и спросонья поднимает крик: вы призываете к вос-
станию!
Кстати, то, что здесь цитировал генерал Осборн со слов
«Нью-Йорк таймс», было сказано 24 года тому назад, было сказано
в университетской лекции, посвященной вопросу «Об основах
ленинизма». В этой лекции содержалось разоблачение «теорети-
ческих догм 2-го Интернационала», и, в частности, догмы, касаю-
щейся вопроса о парламентских и внепарламентских формах
борьбы. Известно, что эта догма признавала парламентские формы
борьбы главной формой классовой борьбы пролетариата. Но это
совершенно неправильное утверждение.
В указанной лекции говорилось, что история революционного
движения показывает, что парламентская борьба является лишь
школой и подспорьем для организации внепарламентской борьбы
пролетариата. В этой связи не лишне вспомнить, что еще в 1873 г.
Энгельс в своем замечательном труде «Бакунисты за работой» кри-
тиковал теории анархистов, проповедывавших рабочему классу
воздержание от участия в политической борьбе, подменявших по-
литическую борьбу «всеобщей экономической забастовкой».
Марксизм учит, что рабочему классу нельзя обойтись без того,
чтобы пройти школу парламентской борьбы, чтобы научиться бо-
роться за свое освобождение.
И вот теперь представители американского государственного
департамента выхватывают отдельные фразы из статьи в журнале
«Большевик», подправляют их своими словечками и кричат на весь
мир, что журнал «Большевик» призывает коммунистов всего мира
готовиться к восстанию, призывают следовать примеру Советского
Союза. Но они скрывают от общественного мнения те места из
статьи в журнале «Большевик», в которых говорится, что нельзя
не учитывать своеобразия в переходе отдельных стран к социа-
лизму и что, поскольку это касается стран народной демократии,
они идут к социализму, «внося своеобразие в формы перехода
к этому новому общественному строю».
В этой статье дальше говорится: «Наша страна приступила
к строительству социализма и построила его, будучи в капитали-
стическом окружении, в то время как страны народной демокра-
тии приступают к строительству социализма при наличии Совет-
ского Союза, где уже победил социализм и где совершается
переход к коммунизму». В этой статье говорится, что «страны
народной демократии совершают переход к социализму в других
конкретных исторических условиях», но это не отменяет общих
закономерностей развития и что, следовательно, нельзя отрицать
международное значение опыта строительства социализма в СССР.
То, что в свое время проводилось в СССР в области социалисти-
229
ческих преобразований, то проводится теперь в странах народной
демократии. Но и здесь имеется разница, заключающаяся в том,
что «все эти, одинаковые по своему социальному смыслу, политиче-
ские и экономические мероприятия проводятся в иных формах».
Все эти места из статьи в журнале «Большевик» Осборн
скрыл, потому что если бы он процитировал эти места, то сразу
была бы разоблачена вся фальсификация и немедленно обнару-
жился бы провокационный характер сделанного здесь Осборном
заявления о том, что журнал «Большевик» якобы призывает ком-
мунистов всего мира к вооруженному восстанию. Поэтому, когда
фальсификаторы из госдепартамента, вроде Осборна, передерги-
вая факты и искажая статьи, публикуемые в советских журналах,
занимаются провокационными выдумками, из этого для них
ничего, кроме конфуза, получиться не может.
Осборн хотел еще раз повторить давно разоблаченную глу-
пость, что СССР намерен экспортировать революцию. В этой
связи следует напомнить беседу Генералиссимуса Сталина с пред-
седателем американского газетного объединения «Скриппс—
Говард Ньюспейперс» Рой Говардом в 1936 году. Тогда Говард
также затронул этот вопрос. Позвольте воспроизвести эту беседу,
как она была в свое время опубликована.
«Говард: Не считаете ли Вы, что и в капиталистических
странах может существовать обоснованное опасение, как бы Со-
ветский Союз не решил силой навязать свои политические теории
другим народам?
Сталин: Для подобных опасений нет никаких оснований.
Если Вы думаете, что советские люди хотят сами, да еще силой,
изменить лицо окружающих государств, то Вы жестоко заблу-
ждаетесь. Советские люди, конечно, хотят, чтобы лицо окружаю-
щих государств изменилось, но это дело самих окружающих госу-
дарств. Я не вижу, какую опасность могут видеть в идеях совет-
ских людей окружающие государства, если эти государства дей-
ствительно крепко сидят в седле.
Говард: Означает ли это Ваше заявление, что Советский
Союз в какой-либо мере оставил свои планы и намерения произ-
вести мировую революцию?
Сталин: Таких планов и намерений у нас никогда не было.
Говард: Мне кажется, мистер Сталин, что во всем мире
в течение долгого времени создавалось иное впечатление.
Сталин: Это является плодом недоразумения.
Говард: Трагическим недоразумением?
Сталин: Нет, комическим. Или, пожалуй, траги-комическим.
Видите ли, мы, марксисты, считаем, что революция произой-
дет и в других странах. Но произойдет она только тогда, когда
это найдут возможным или нужным революционеры этих стран.
230
Экспорт революции — это чепуха. Каждая страна, если она этого
захочет, сама произведет свою революцию, а ежели не захочет, то
революции не будет. Вот, например, наша страна захотела произ-
вести революцию и произвела ее, и теперь мы строим новое бес-
классовое общество. Но утверждать, будто мы хотим произвести
революцию в других странах, вмешиваясь в их жизнь, это значит
говорить то, чего нет и чего мы никогда не проповедовали» *.
Это было сказано 12 лет тому назад. Генерал Осборн мог бы
легко и без труда со всем этим ознакомиться, если бы он хотел
действовать добросовестно и поостерегся бы использовать всякий
вздор, который публикует сплошь и рядом американская реак-
ционная печать.
Таким образом, должна быть очевидна полная несостоятель-
ность попытки американских делегатов дать свое объяснение тому
состоянию тревоги и недоверия, которое теперь царит в между-
народных отношениях. Осборн пытался ответить на вопрос о при-
чинах такого состояния, свалив вину за это на СССР, но эта
попытка, как мы могли убедиться, окончилась полным крахом.
Но мы все-таки должны ответить на вопрос, который поставил
здесь Осборн и на который он не дал, да и не мог дать, правиль-
ного ответа.
Где же лежит действительная причина того недоверия и тре-
воги, которые характеризуют сейчас международные отношения?
Советская делегация на этот вопрос уже дала свой ответ. Как
известно, такой же вопрос ставился в прошлом году, и советская
делегация еще в прошлом году ответила на этот вопрос, разобла-
чая поджигателей войны и добиваясь на Генеральной Ассамблее
принятия решения, которое осуждало бы поджигателей новой
войны, требовало бы борьбы с пропагандой новой войны. Из-
вестно, что резолюция в таком духе и была принята. Ни для кого
не секрет, что осуждение пропаганды войны касалось в первую
очередь Соединенных Штатов Америки, где эта пропаганда уси-
ленно ведется реакционными кругами и в настоящее время,
кажется, достигла своего апогея.
Безусловно, гонка вооружений, эта пропаганда войны, это
систематическое подогревание военного психоза и не только
людьми безответственными, но и весьма ответственными предста-
вителями ответственных американских кругов, — это-то и создает
состояние беспокойства, тревоги и недоверия. Всем известно, кто
не хочет международных соглашений, кто предпочитает политике
международного сотрудничества политику раскола, кто предпочи-
тает борьбе за мир подстрекательство к новой войне.
* Беседа товарища Сталина с председателем американского газетного
объединения «Скриппс-Говард Ньюспейперс» г-ном Рой Говардом, 1936,
стр. 10—11.
231
Вы хотите примеров — я могу их вам привести.
17 мая 1948 г, журнал «Ньюсуик», ссылаясь на выступление
генерала Кении, командующего стратегическими воздушными
силами Соединенных Штатов Америки, — писал, что у Америки
имеются два вида оружия для борьбы. С кем? Я спрашиваю, для
борьбы с кем? Оказывается, с Советской Россией. Эти два вида
оружия — стратегические воздушные силы и атомная бомба.
Далее, в статье, комментирующей речь Кении, говорилось, что
сейчас массированные авиационные налеты слишком дороги, что
они являются излишними, ибо в нынешних условиях один самолет
с одной атомной бомбой может нанести такой ущерб, для нанесе-
ния которого раньше потребовались бы сотни самолетов.
Что это — просто мысли праздного генерала в часы досуга?
Нет, в статье, ссылающейся на выступление генерала Кении,
дальше говорится, что эти самолеты вылетели бы из Англии
небольшими группами на высоте в 35.000 футов, стремясь незаме-
ченными проскользнуть в Россию, и — дальше, я цитирую: «Их
цель, — во-первых, Москва, и более всего Москва».
Разве это не ясно сказано? Разве это мы говорим, что наши
самолеты на высоте 35.000 футов незаметно должны просколь-
знуть в Соединенные Штаты Америки и устремиться на Нью-
Йорк и что их цель — Нью-Йорк, и раньше всего Нью-Йорк?
Разве мы это говорим? У нас — я говорил это в прошлом году, и
повторяю сейчас — сочли бы за сумасшедшего, на него надели бы
смирительную рубаху, его посадили бы немедленно в сумасшед-
ший дом, если бы кто-нибудь позволил себе сделать подобное за-
явление или опубликовать его в печати. А у вас?
Когда Советское правительство послало по этому поводу ноту
правительству США, указав на то, что это же явное нарушение
решений Генеральной Ассамблеи прошлого года, запрещающих
пропаганду войны, то что вы ответили на это? Вы сказали: у нас
свобода печати, мы не можем ничего сделать. Посадить передовых
американских писателей в тюрьму за то, что они выступают в за-
щиту свободы и демократии, против расовой дискриминации
негров в США, против того, что у вас на улицах и базарных пло-
щадях линчуют негров, это можно было сделать, тут свобода
печати должна была уступить. Когда же нужно было запретить
пропаганду войны и когда нужно было обуздать поджигателей
войны, тогда, оказывается, этому мешает свобода печати.
Я мог бы процитировать агрессивные выступления военного
министра Ройялла, сенатора Тайдингса, министра авиации Сай-
мингтона, бывшего начальника штаба авиации генерала Спаатса,
начальника штаба американской армии генерала Брэдли. Но я не
Могу злоупотреблять нашим временем, хотя вопрос настолько
232
важен, что не жаль было бы потратить на него лишний час. Вот
наш ответ на вопрос Осборна.
Где же причина беспокойства в мире? Где же причина недове-
рия в мире? Где же причина этого страха, которую узрел
в Советском Союзе г-н Спаак, забыв о «работе» таких генералов,
как Кении и Спаатс? Я отвечаю: Причина этого беспокойства,
недоверия и страха — в вашей пропаганде войны, и не только
в пропаганде, но в вашей систематической подготовке конкретных
планов новой войны. Доведете ли вы дело до конца или нет,—
вопрос другой. Можно думать, что вы не доведете до конца, по-
тому что миролюбивые силы во всем мире более могущественны,
чем силы агрессии и реакции, как сказал об этом Генералиссимус
И. В. Сталин. Но своей политикой правящие круги США создают
атмосферу беспокойства, тревоги, атмосферу недружелюбия, недо-
верия, они всячески подрывают это доверие, нарушая соглашения,
которые сегодня подписывают, чтобы отступить от них завтра.
Макнейл вчера говорил, что Великобритания никогда не нару-
шала своих обещаний по берлинскому вопросу. Неверно. Я буду
дальше говорить о г-не Макнейле, но сейчас я могу сослаться хотя
бы на такой факт, волнующий всю Францию, как новое нарушение
четырехстороннего соглашения о Германии от 5 июня 1945 года.
Я имею в виду тот факт, что англичане и американцы передали
Рур немецким капиталистам, сотрудничавшим с Гитлером. Ордо-
нансом англо-американских военных властей, в нарушение имею-
щихся на этот счет соглашений, была решена судьба Рура за спи-
ной Франции, представители которой вместе с представителями
американского и английского правительств сами не стеснялись
нарушать четырехстороннее соглашение о Германии и Берлине.
Англо-американские власти поставили теперь Францию перед
совершившимся фактом, отдавши Рур сподвижникам Гитлера.
Разве это не факт? И разве этот факт не опровергает заявление
Макнейла о том, что представители Великобритании якобы не на-
рушают своих обязательств, принятых на себя по международным
соглашениям?
Франция наказана сейчас за то, что она помогла нарушать те
самые соглашения, о нарушении которых сегодня вопят даже
такие газеты, как газета «Об», которая говорит: «Англо-амери-
канский ордонанс о Руре, этот закон незаконен, потому что он
нарушает четырехстороннее соглашение от 5 июня 1945 года».
Где же вы были, господа, кричащие теперь об этом веролом-
стве,— а это вероломство налицо, — когда совершалось веролом-
ство еще в феврале — марте 1948 года в Лондоне, когда было
грубо нарушено соглашение четырех держав о Германии и Бер-
лине, против чего вы не только не возражали, но в чем вы сами,
участвовали?
233
Теперь я перехожу ко второму замечанию генерала Осборна
о том, что Советский Союз чинил препятствия в деле подготовки
мирного договора с Германией.
Но, господа, я позавчера привел справку. Я сказал:
В. М. Молотов внес предложение о немедленной подготовке мир-
ного договора с Германией. Это предложение министры иностран-
ных дел США, Англии и Франции отвергли. Я привел подробную
справку по этому вопросу. Никто из вас не вымолвил по этому
поводу ни слова. Что же вы молчите, г-н представитель Соединен-
ного Королевства, г-н представитель Соединенных Штатов Аме-
рики? Если вы считаете что отсутствие мирного урегулирования
с Германией является одним из актов, подрывающих международ-
ное доверие, то я спрашиваю, кто же несет ответственность за
этот подрыв, когда Советское правительство год тому назад внесло
свои предложения о мирном урегулировании с Германией, а пред-
ставители США, Англии и Франции отвергли эти предложения?
Почему вы молчите? Почему вы ничего не отвечаете на этот во-
прос? Не потому ли, что вам нечего ответить?
В таком случае я скажу: вы молчите потому, что вы против
мирного урегулирования с Германией. Не может быть сомнений
в том, что мирное урегулирование возможно не с одной какой-
нибудь се зоной, а с Германией в целом. Это прямо вытекает из
Ялтинского и Потсдамского соглашений. Это значит, что для мир-
ного урегулирования с Германией необходимо создать общегер-
манское демократическое правительство. Однако этого-то вы и
не хотите, став на путь создания сепаратного правительства за-
падных зон Германии. Вот почему вы отклонили предложение
СССР о мирном урегулировании с Германией, а теперь берете на
себя смелость ссылаться на то, что отсутствие такого мирного
урегулирования с Германией подрывает международное доверие.
Это верно, что оно подрывает международное доверие, но за это
должны нести ответственность правящие круги США и Велико-
британии и только они.
Что касается Японии, то и в отношении Японии мирное урегу-
лирование задерживается тем, что представители США и Велико-
британии нарушают соглашение, которым предусмотрен порядок
такого урегулирования через Совет министров иностранных дел.
Вместо того, чтобы поручить Совету министров иностранных дел
разработку мероприятий по мирному урегулированию с Японией,
как это вытекает из международных соглашений, пытаются пойти
путем, который противоречит этим международным соглашениям.
Пытаются подготовку вопроса о мирном урегулировании с Япо-
нией передать особой конференции, но подобная конференция
может заняться этим вопросом лишь после того, как будет уже
проделана подготовительная работа Советом министров иностран-
234
ных дел, как это соответствует международным соглашениям.
И здесь получается, так, что сами нарушают имеющиеся между-
народные соглашения, тормозя мирное урегулирование с Японией,
и в то же время вину за это пытаются переложить на Советский
Союз, в точности соблюдающий указанные международные согла-
шения.
Представитель Соединенных Штатов Америки здесь говорил,
что было бы глупо считать, что будто бы Соединенные Штаты
Америки хотят напасть на Советский Союз. Если говорить об
американском народе, то это верно, ибо американский народ,
разумеется, не питает таких сумасбродных замыслов. Но мы уже
приводили немало фактов, доказывающих, что не так настроены
представители реакционных кругов в США. Таких фактов можно
привести еще немало.
Генерал Осборн говорил о выборах. Он утверждал, что в Со-
ветском Союзе не выбирают своих вождей, а вот в Америке
выбирают вождей. Ну, в Америке не только выбирают вождей, но
и прокатывают на вороных тех, которые хотят быть вождями, ко-
торые пытаются разыгрывать из себя вождей, еще даже до того
времени, как они избраны в вожди. Но ведь дело-то в том, что
г-н Осборн просто не знает того, о чем берется судить, или вернее,
знает, но сознательно извращает факты, не останавливаясь перед
повторением всякого дикого вздора. Осборн не останавливается
перед явной ложью. Если бы он мог говорить правду, то он дол-
жен был бы сказать о нашей Сталинской Конституции, о том, как
проходят в СССР выборы и как весь наш народ свободно и
единодушно отдает свои голоса своим руководителям, с какой лю-
бовью и гордостью он избирает свое правительство. Он должен
был бы сказать, что в СССР выборы проходят, как великий
праздник. Он должен был бы сказать, что, когда наш народ идет
рядами в тысячи и тысячи человек, чтобы выразить свое уваже-
ние и преданность своим вождям, его не разгоняют полицейскими
дубинками, как в некоторых других странах. Но он не может
сказать правды о выборах в СССР, так как это не входит в его
пропагандистские планы.
Осборн сказал, что Соединенные Штаты предпринимают спе-
циальные шаги, чтобы усилить мировое доверие и улучшить воз-
можность достижения мира. В чем выражаются эти шаги? Осборн
ничего не сказал, ничего не разъяснил в этом вопросе, но это за-
явление не вяжется со всем тем, что делает и какую политику
ведет здесь американская делегация. Это лучше всего доказывает
ее позиция в вопросе, который мы сейчас разбираем, в вопросе
о запрещении атомного оружия и сокращении вооружений.
Всякий, кто стремится к действительному укреплению взаим-
ного доверия, не может не помнить, что достижение соглашения.
235
между пятью великими державами о сокращении вооружений и
вооруженных сил на одну треть является актом, укрепляющим
взаимное доверие. Всякий, кто действительно стремится к укре-
плению международного сотрудничества, должен понимать, что
запрещение атомного оружия явилось бы величайшим актом, спо-
собным укрепить международное доверие. Наоборот, отказ от за-
прещения атомного оружия не может не усиливать недоверия, не
может не ослаблять в еще большей мере и без того уже слабые
связи международного сотрудничества.
Позиция представителей США в вопросе о запрещении атом-
ного оружия и сокращении вооружений и вооруженных сил подры-
вает то доверие, о котором они так охотно разговаривают. Они
пытаются свое нежелание сотрудничать с Советским Союзом при-
крыть криками о том, что якобы Советский Союз готовит, лелеет
какие-то агрессивные планы и готовится к нападению. Но это же
басни, это сказано для детей младшего возраста. Ведь нигде,
решительно нигде, нельзя найти ни одной строчки, ни одного
документа, ни одного слова, ни одного выступления советских
общественных и политических деятелей, или кого-либо вообще
в Советском Союзе, кто думал бы и тем более говорил бы не
о мирном созидательном труде, а о каких бы то ни было воин-
ственных планах.
Представитель Великобритании Макнейл здесь утверждал, что
мы пугаем свой народ войной. Это неверно. Мы не пугаем наш
народ войной, мы говорим нашему народу лишь о том, как вы
пытаетесь запугать войной и свой и другие народы всего мира и
как вы не только пытаетесь запугать войной, но как в ваших стра-
нах ведется подготовка к такой войне.
Макнейл здесь заявлял, что его информация о демобилизации
вооруженных сил в СССР не соответствует тому, что я здесь
утверждал, ссылаясь на изданные по этому поводу в СССР законы
и указы. Но то, что говорил Макнейл, доказывает лишь, что его
информация неправильна, так как факты налицо — закон Верхов-
ного Совета СССР 1945 года, Указ Президиума Верховного Совета
СССР от 4 февраля 1947 г. и Указ Президиума Верховного Совета
СССР в марте 1948 г. о демобилизации всех возрастов, призван-
ных в ряды Советской Армии во время войны. Все эти указы
были опубликованы, это факты, от которых уйти никуда нельзя.
Теперь несколько слов о военных бюджетах. Посмотрите, какие
манипуляции проделывает в этом вопросе Осборн и проделывает
уже не раз. Он утверждает, что военный бюджет США соста-
вляет не 36,1 проц. всего американского бюджета, как мы это
утверждаем, а всего лишь 6 проц. национального дохода. Мы
говорим — 36,1 проц. бюджета, Осборн передергивает и гово-
рит — 6 проц. национального дохода. Мы говорим — в СССР
236
военные расходы составляют 17 проц. государственного бюджета.
Осборн передергивает, как будто бы мы говорили о 17 проц. на-
ционального дохода. Но государственный бюджет и национальный
доход — это разные вещи, и подменять понятие государственного
бюджета понятием национального дохода нельзя. Это означает:
извращать факты, передергивать факты.
Осборн вновь затронул вопрос о телеграмме на имя Риббен-
тропа. Но я уже раньше говорил, что это — обычная протоколь-
ная телеграмма, каких бывают тысячи, и ничего больше. Но эту
протокольную телеграмму Осборн хотел использовать для нового
клеветнического выпада против СССР. Я указал на то, что это
пытался сделать в свое время в Первом комитете Остин, повторяя
один из экспериментов, которые были проделаны государственным
департаментом, занимавшимся фальсификацией фактов об отно-
шениях между СССР и Германией в 1940—41 гг. Осборн и здесь
пошел на извращение действительности.
3. Фальшивые речи о сокращении вооруженных сил и вооружении
Я должен особо остановиться на выступлении Макнейла, ко-
торый в течение всей своей полуторачасовой речи нагромоздил
массу всяких вопросов — перемешал быль и небылицы и сделал
все, что было в его силах, чтобы запутать эти вопросы, не имею-
щие никакого, по существу, отношения к обсуждаемому нами
проекту о запрещении атомного оружия и сокращении вооружений
и вооруженных сил на одну треть пятью великими державами. Он
затронул берлинский вопрос, утверждая, что никакого неофи-
циального, хотя бы, соглашения между «шестеркой» и представи-
телем СССР не было.
Однако это противоречит всем уже хорошо известным фактам.
Правильность этих фактов никем не оспаривается и даже той
«шестеркой», которой касаются эти факты. Факты, что советский
представитель представил г. Брамуглиа, который вел от имени
«шестерки» эти неофициальные переговоры, две поправки
к проекту резолюции, выработанному «шестеркой». «Шестерка»
приняла обе эти поправки, но вторая поправка натолкнулась на
сопротивление представителей Англии и США, которые и со-
рвали это неофициальное соглашение. Об этом говорят имеющиеся
в наших руках документы. Это знает после опубликованных отве-
тов Генералиссимуса И. В. Сталина на вопросы корреспондента
«Правды» весь мир. Поэтому попытки Макнейла изобразить дело
так, будто никакого неофициального соглашения не было дости-
гнуто — производят смешное впечатление.
Макнейл не мог этим фактам противопоставить какие-либо
факты, он ограничился голым отрицанием, но голое отрицание
237
не может служить ни доказательством, ни опровержением других
доказательств.
Странное впечатление произвели рассуждения Макнейла по
поводу атомной комиссии. Он обвинял СССР в том, что его пред-
ставители не приняли плана работы атомной комиссии, хотя все
остальные члены комиссии приняли его. Но что же это доказы-
вает? Не приняли потому, что план оказался неприемлемым.
Мы не просто отклонили план большинства, а показали его
полную непригодность и неприемлемость для всех, кто действи-
тельно стремится к достижению положительных результатов в ра-
боте атомной комиссии. Вас устраивает выработанный вами са-
мими план. Устраивает он и тех, с кем вы сговорились на общей
для вас всех основе. Вы организовали военно-политический блок
пяти государств. Вот у вас ядро. Это ядро находится под покрови-
тельством и руководством Соединенных Штатов Америки. У вас
имеется объединенный генеральный штаб. Против кого?
Этого вы и сами не скрываете. В вашем блоке шестнадцать так
называемых маршаллизированных стран, т. е. тех, которые сейчас
сидят на американском долларовом пайке. Вы представляете собой
солидное количество сговорившихся людей, довольно легко вно-
сящих нелепые предложения, как это было, например, в грече-
ском вопросе, когда была сделана попытка внести в вашу резо-
люцию дополнение о том, что если Болгария или Албания не при-
мут эту резолюцию к исполнению, то это будет учтено при реше-
нии вопроса об их приеме в члены Организации Объединенных
Наций.
Вот ваше большинство, которое голосует, как по команде, за
все, что предлагает делегация США. Мы стоим на разных прин-
ципиальных позициях. Мы за запрещение атомного оружия и за
настоящий строгий международный контроль над осуществлением
этого запрещения. Мы против такого контроля, который под ви-
дом международного в действительности был бы американским
сверхтрестом.
Против такого «международного» органа возражаем не только
мы, представители СССР, но и, как известно, многие крупные уче-
ные. Можно сослаться, например, на профессора Блэкетта, кстати
сказать, которому недавно присуждена Нобелевская премия. Блэ-
кетт заявил в своей книге, не раз уже мною цитированной, что
этот «международный контрольный орган» по американскому
плану должен явиться не чем иным, как органом разведки, орга-
ном для получения тех сведений стратегического, политического и
экономического характера, которых еще нет в руках американской
разведки, но которые ей дозарезу нужны.
Нет поэтому ничего удивительного в том, что в атомной комис-
сии нашлись делегации, которые возражали против плана боль-
238
шинства, и у Макнейла не может быть никаких оснований в этом
факте видеть доказательство нежелания со стороны меньшинства
сотрудничать с большинством. Большинство, и раньше всего пред-
ставители США и Англии, должно усвоить раз навсегда, что дик-
татом нельзя действовать при разрешении международных про-
блем, при выработке международных соглашений.
Кстати, если уж говорить о сотрудничестве, то разве не из-
вестно, например, что на этой Ассамблее большинство под руко-
водством делегаций США и Великобритании продемонстрировало
свое нежелание сотрудничать со славянскими делегациями, когда
ни в один из комитетов Генеральной Ассамблеи не пропустили ни
одного представителя славянских стран на руководящие посты?
С другой стороны, не потрудится ли Макнейл рассказать как
это вышло в атомной комиссии, что большинство этой комиссии
приняло предложения советской делегации о том, чтобы уничто-
жить запасы атомных бомб, а на следующий день это большин-
ство отказалось от своего собственного решения потому, что США
воспротивились этому решению? Это важный факт, который не
следует игнорировать, когда рассуждаешь о международном со-
трудничестве, но Макнейл предпочитает об этом молчать,
Макнейл оспаривал, как и бельгийский делегат, аналогию
между конвенцией о запрещении атомного оружия и конвенцией
о запрещении удушливых газов. Но этот вопрос настолько очеви-
ден, что тратить время на дальнейшую дискуссию в этой области
мне представляется совершенно нецелесообразным. Факт тот, что
конвенция о запрещении газовой войны была заключена, что газы
на войне до сих пор не применялись и, следовательно, у нас
имеется исторический прецедент, на который мы вправе
ссылаться, доказывая, что можно было такой важный и большой
вопрос о запрещении применять на войне удушливые газы решить
путем заключения соответствующей конвенции. Почему же нельзя
теперь заключить конвенцию о запрещении атомного оружия? На
этот вопрос Макнейл и его друзья предпочитают никакого ответа
не давать.
Макнейл потратил много времени на то, чтобы сказать, как
Англия сокращает свои вооружения, и закончил патетическим
восклицанием: «Мы разоружились». Но это противоречит фак-
там. Ведь известно, что 14 сентября с. г. в палате общин при об-
суждении вопросов обороны Моррисон 23 заявил, что правитель-
ственным распоряжением военнослужащие, отбывающие воинскую
повинность и подлежащие демобилизации, должны быть задер-
жаны на 3 месяца после срока демобилизации, предусмотренного
нынешним законом.
Вот какое положение: издаются законы о демобилизации и
тут же приостанавливаются на некоторое время. Моррисон сказал,
239
что численность английских вооруженных сил в конце этого года
будет примерно на 80 тысяч больше, чем она была бы, если бы
выполнялся первоначальный план демобилизации. Таким образом
г-н Моррисон признал, что план демобилизации в Англии заве-
домо не выполняется и, значит, этого плана, в сущности, не суще-
ствует.
Г-н Моррисон также заявил о необходимости возможно скорее
увеличить число обученных вспомогательных войск. Он заявил:
мы должны быстро улучшить положение с оснащением вооружен-
ных сил, в особенности противовоздушной обороны, танковых
частей и пехоты. По словам г-на Моррисона, потребуется усилить
работу заводов для ускорения темпов выпуска некоторых типов
истребителей почти вдвое из-за модернизирования устаревших ти-
пов истребителей, имеющихся в запасе. Вот какое там идет сокра-
щение вооружений.
На очереди стоит вопрос, — если он уже не решен, — о создании
крупной армии в Центральной и Восточной Африке, по крайней
мере, командующий Восточно-Африканским военным округом ге-
нерал-майор Димолайн озабочен тем, чтобы создать большую
армию, имея в виду, что на территории Восточно-Африканского
военного округа имеется 17 миллионов африканского населения,
из которых 200 000 участвовало в последней войне.
Известно также, что министр обороны Великобритании Але-
ксандер в палате общин 23 сентября сообщил, что английские по-
слевоенные вооруженные силы будут оснащаться новыми видами
оружия, темпы производства новейшего типа истребителей почти
удваиваются, увеличивается производство новых танков, удваи-
вается выпуск боеприпасов для оружия стрелков. Будет значи-
тельно ускорено производство боеприпасов для зенитной артил-
лерии, ускоряется выполнение программы выпуска боевых и ре-
зервных кораблей. Г-н Александер заявил также, что в ближай-
шие несколько месяцев численность территориальной резервной
армии увеличивается не менее чем на 100 тысяч человек; а 23 сен-
тября агентство Рейтер официально заявило, что Англия намерена
увеличить резервы личного состава военно-морского флота с
31 тысячи до 125 тысяч офицеров и матросов, что означает уве-
личение флота на 400 процентов. Вот вам и сокращение вооруже-
ний и вооруженных сил.
Я думаю, что этого достаточно для того, чтобы больше к этому
вопросу не возвращаться.
Макнейл допытывался, зачем нам нужна армии в 4 миллиона
солдат? Он допытывался, какова численность Советской Армии,
но тут же сам утверждал, что Советская Армия состоит из 4 мил-
лионов человек, эту же цифру называл и Осборн, который также
требовал, чтобы мы теперь же назвали численность нашей армии.
240
Выходит, что оба они имеют точные сведения о численности
Советской Армии. Зачем же тогда они требуют от нас сказать,
какова численность нашей армии. Но, мало того, они требуют от-
вета и на вопрос о том, зачем нам нужна такая армия.
Я хотел бы, в свою очередь, спросить Макнейла, известно ли
ему, например, что не так давно, в 1948 году, в Соединенных Шта-
тах Америки вышла книга под заглавием «Милитаризация Аме-
рики», авторами которой являются довольно видные ученые и об-
щественные деятели, например, Альберт Эйнштейн, Антон Карл-
стон— физиолог, бывший президент Американской ассоциации
содействия прогрессу и науке; Дональд Каулинг — бывший рек-
тор Карлтонского колледжа, и другие.
Они издали книгу «Милитаризация Америки», в которой гово-
рится, что в настоящее время вооруженные силы Соединенных
Штатов Америки насчитывают свыше 3 миллионов человек, при-
чем, как заявляют авторы этой книги, это самые большие кадры
армии мирного времени, какие когда-либо существовали в истории
Соединенных Штатов.
Не разъяснит ли Макнейл или Осборн, зачем нужна США
такая громадная армия? Было бы весьма интересно получить та-
кое разъяснение.
Макнейл в раздражении спрашивал нашу делегацию, почему
мы называем некоторых английских деятелей поджигателями
войны? Ответ на этот вопрос очень прост — потому что в Англии,
действительно, подвизаются некоторые господа, систематически
подстрекающие к войне. Во главе этих господ стоит Черчилль и
его ученики, вроде Ваиситтарта, которые занимаются тем, что
изо дня в день натравливают своих соотечественников на советский
народ, на СССР, и разрабатывают всякого рода мероприятия, на-
правленные на подготовку к новой войне. Все это дает основание
называть таких господ поджигателями войны, которые к тому же
пользуются благосклонностью английского правительства. На
прошлой сессии Генеральной Ассамблеи советская делегация на-
звала ряд имен таких поджигателей войны, включая г. Даллеса,
одного из наиболее активных членов американской делегации и
на этой сессии. Можно было бы без труда назвать еще ряд имен
крупных политических деятелей в США и Англии, подстрекаю-
щих к новой войне. Поэтому непонятно, чем вызван вопрос Мак-
нейла, ответ на который дает сама жизнь каждый день и каждый
час.
В заключение я не могу не отметить той тактики, которой при-
держиваются в вопросе о запрещении атомного оружия и сокра-
щении вооружений и вооруженных сил американская и английская
делегации. Они стараются во что бы то ни стало замаскировать
свой отказ от разработки мероприятий по проведению в жизнь
241
решений Генеральной Ассамблеи относительно атомной энергии и
относительно сокращения вооружений и вооруженных сил. Они
всячески стараются замаскировать и свое сопротивление приня-
тию предложений, внесенных советской делегацией на эту сессию
Генеральной Ассамблеи. Вот почему США и Англия старались
держаться в тени во время обсуждения этого вопроса, предоставив
представителям Франции и Китая, Бельгии и Сальвадора высту-
пать со своими предложениями и проектами, направленными про-
тив советского проекта резолюции о запрещении атомного оружия
и сокращении вооружений и вооруженных сил пятью великими
державами на одну треть.
Для маскировки своего сопротивления принятию советских
предложений, и не решаясь открыто и прямо высказываться про-
тив этих предложений, английская и американская делегации пы-
тались вести борьбу против предложений СССР в плане критики
недостаточности и неясности, якобы, этих предложений. Вот по-
чему Макнейл из заседания в заседание засыпал советскую деле-
гацию всякого рода вопросами технического характера, как это он
сделал и на вчерашнем заседании. Он спрашивал о том, что озна-
чает сокращение на одну треть? Имеется ли в виду также сокра-
щение военного потенциала? И т. д. и т. п.
Вся эта тактика была направлена на то, чтобы отвлечь внима-
ние на технические вопросы от вопроса основного, принципиаль-
ного, от вопроса о запрещении атомного оружия и сокращении
вооружений и вооруженных сил.
Английская и американская делегации проходят мимо тех
объяснений и разъяснений, которые давала советская делегация
по разным вопросам, возникавшим в процессе работы подкомитета
и Первого комитета. Советская делегация заявляла не раз, что
предложения, внесенные от имени Советского правительства по
запрещению атомного оружия и сокращению вооружений и воору-
женных сил пятью великими державами, являются лишь первым
шагом на пути осуществления решений Генеральной Ассамблеи,
принятых два года тому назад.
Советская делегация обращала внимание на то, что сокраще-
ние вооружений и вооруженных сил должно быть проведено в те-
чение года. В ответ на это говорят, как это сделал, например, бель-
гийский делегат, что такая формула может дать основание, про-
ведя сокращение в течение года, вслед за тем начать восстанавли-
вать сокращенные вооруженные силы. Дойти до такого рода неле-
пости, конечно, можно только под влиянием желания всеми прав-
дами и неправдами попытаться сорвать предложения советского
правительства.
Несомненно, надо будет решить целый ряд технических задач,
которые потребуют времени, которые потребуют участия опытных
242
специалистов. Следовательно, сейчас задавать все эти вопросы не
имеет решительно никакого смысла, потому что дается целый год
для разработки всех этих мероприятий. Но на какой основе? На
основе принятого решения о запрещении атомного оружия и о со-
кращении вооруженных сил и вооружений. Значит, надо раньше
всего принять такое решение.
Наши противники предпочитают действовать иначе: не при-
нимать никакого решения и, подобно тому, как это происходило
30 месяцев в атомной комиссии и в комиссии по обычным воору-
жениям, топтаться на одном и том же месте.
Мы же предлагаем: примите решение о запрещении атомного
оружия, примите решение о сокращении пятью великими держа-
вами на одну треть вооружений и вооруженных сил, и тогда в те-
чение этого года можно будет разработать и разрешить все техни-
ческие вопросы.
Надо в основу положить решение, об этом идет речь. Все
вопросы о том, какие же будут количественные и качественные
соотношения между отдельными видами оружия, что понимать
под вооруженными силами, будут ли они охватывать военный по-
тенциал в целом или только какую-то часть, — все эти вопросы
должны быть решены дополнительно в процессе подготовки кон-
кретных мероприятий на основе того решения, которое мы предла-
гаем принять.
Вы этого не хотите. И весь смысл постановки г-ном Макней-
лом двух десятков вопросов заключается именно в том, в чем за-
ключался смысл постановки подобных вопросов в атомной комис-
сии. Это был метод работы, который и означает нагромождение
одной трудности на другую, лишь бы только уйти от решения
главного вопроса.
Мы поэтому заявляем еще раз: все технические вопросы
должны быть обсуждены и должны быть решены, но они должны
быть обсуждены и должны быть решены на основе того принци-
пиального решения, которое предлагается принять в отношении
запрещения атомного оружия и сокращения вооружений и воору-
женных сил пятью державами на одну треть.
Не ограничиваясь хотя и второстепенными вопросами, но все
же имеющими хоть какое-нибудь отношение к советским предло-
жениям о запрещении атомного оружия и сокращении вооруже-
ний и вооруженных сил, Макнейл поставил еще ряд вопросов, ко-
торые уже совершенно не имеют никакого отношения к нашей
проблеме. Эти вопросы касались ограничения передвижения ино-
странных дипломатов в СССР, обмена радиовещательными про-
граммами, поездок отдельных советских и английских граждан из
одной страны в другую и т. д. и т. п. Я не вижу необходимости
заниматься здесь этими вопросами. Но поскольку Макнейл по-
243
ставил вопрос о правах, например, дипломатов в разных странах,
об уважении дипломатического статуса, то я хотел бы обратить
внимание Макнейла на факты, которые имеют место в Лондоне.
Например, 1 ноября в 10 час. 30 мин. вечера на улице Кенгсингтон
Палас Гарденс, где расположено посольство Советского Союза в
Великобритании, с южной стороны вошла толпа хулиганов, по-
дошла к зданию посольства, к дому № 13, и в течение 10—15 ми-
нут злобно улюлюкала, выкрикивая всякого рода нахальные воз-
гласы, враждебные Советскому Союзу. Это произошло в Лондоне,
в столице, на улице Кенсингтон Палас Гарденс, которая, как из-
вестно, является частной улицей. Однако дежурный привратник
пропустил эту толпу; полицейские, находившиеся тут же, не при-
няли никаких мер к тому, чтобы прекратить хулиганства.
Нам говорят о правах дипломатов. Но разве не известно, что
в некоторых странах наши посольства подвергаются пулеметному
обстрелу из проезжающих мимо автомобилей, и это делается на
глазах у всех, и против этого не принимается властями никаких
мер?
Вот как обстоит дело с этими правами дипломатов в некоторых
странах. И не вправе ли мы сказать Макнейлу и его друзьям: чем
кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборо-
титься.
К сказанному можно добавить и то, что некоторые диплома-
тические агенты Англии и США в СССР злоупотребляют предо-
ставленным им гостеприимством, занимаясь не теми делами, ко-
торыми они должны были бы заниматься, нарушая свой долг
дипломатов.
Повторяю, все эти вопросы совершенно не относятся к делу,
и Макнейл затронул их только для того, чтобы такого рода во-
просами завуалировать скандальную позицию английской деле-
гации в вопросе о запрещении атомного оружия и о сокращении
вооружений и вооруженных сил пятью великими державами на
одну треть.
Но в конце концов Макнейл должен был признать, что совет-
ские предложения для Англии неприемлемы по самому своему
существу Что правда, то правда. Мы видим, что представители
Англии, как и представители США, действительно энергично со-
противляются принятию наших предложений, так как это не со-
ответствует их планам, намерениям и интересам, требующим от
английского правительства, по признанию Макнейла, держать
свои войска в разных концах света.
У Советского Союза нет таких интересов. Планы Советского
правительства ясны и просты: СССР предлагает запретить атом-
ное оружие. СССР предлагает пяти великим державам сделать
первый шаг в деле сокращения вооружений и вооруженных сил,
244
сократив свои вооруженные силы на одну треть. Сделайте этот
шаг. Примите решение о запрещении атомного оружия и о сокра-
щении вооружений и вооруженных сил пяти великих держав на
одну треть и положите таким образом основу для дальнейших
усилий по укреплению мира и безопасности народов. Человече-
ство скажет вам спасибо и свободно вздохнет, видя в таком реше-
нии луч света, который прорезает темные облака, окутывающие
мир и вызывающие тревогу миллионов и миллионов людей, нена-
видящих и проклинающих войну.
К этому стремится Советский Союз. Это уполномочена здесь
защищать советская делегация.
О ЗАПРЕЩЕНИИ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
И СОКРАЩЕНИИ ВООРУЖЕНИЙ И ВООРУЖЕННЫХ
СИЛ ПЯТЬЮ ВЕЛИКИМИ ДЕРЖАВАМИ
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
19 ноября 1948 года
1. СССР требует запретить атомное оружие
Мы обсуждаем здесь чрезвычайно важный, имеющий дей-
ствительно историческое значение вопрос, поставленный Совет-
ским Союзом о запрещении атомного оружия и сокращении во-
оружений и вооруженных сил пятью великими державами на одну
треть. Едва ли в настоящее время есть какая-либо необходимость
в подробном рассмотрении тех причин, которые привели к срыву
работы в атомной комиссии и в комиссии по так называемому
обычному вооружению, на которые была возложена задача подго-
товить и внести на Генеральную Ассамблею соответствующее
предложение по этому вопросу.
Об этом достаточно говорилось здесь и еще не так давно —
по пункту первому повестки дня настоящей сессии. Несомненно
то, что было тогда сказано, остается еще свежим в памяти у всех.
Тем не менее некоторые делегации и, в первую очередь, делегации
Соединенных Штатов Америки и Великобритании представили
здесь Генеральной Ассамблее вновь свои возражения против
предложения Советского Союза, причем они заявили, что они-де
не понимают, как Советский Союз мог внести такие предложения,
совершенно нереалистичные, как заявил здесь г-н Макнейл, в на-
стоящих условиях, когда ни о каком сокращении вооружений и
речи быть не может.
Вот почему делегация Советского Союза считает необходимым
напомнить о тех мотивах, которые руководили Советским прави-
тельством, когда оно вносило свои предложения о запрещении
атомного оружия и о сокращении вооружений и вооруженных сил
пятью великими державами на одну треть.
246
Делегация СССР указывала на непрекращающуюся бешеную
гонку вооружений и вооруженных сил в Соединенных Штатах
Америки, Англии и в некоторых других странах англо-американ-
ского блока. Делегация Советского Союза указывала на тот воен-
ный психоз, который бушует в этих странах, на ту непрерывную
мобилизацию сил реакции, потерявших уверенность в завтрашнем
дне, которые ведут теперь оголтелую обработку общественного
мнения, возбуждая ненависть к Советскому Союзу и подстрекая
к новой войне.
Делегация СССР считала своим долгом с трибуны Генераль-
ной Ассамблеи разоблачить ведущуюся за кулисами Организации
Объединенных Наций в разных штабах и военных канцеляриях
Соединенных Штатов Америки, Великобритании и некоторых дру-
гих стран, находящихся под англо-американским влиянием, ли-
хорадочную работу по подготовке к войне против СССР и стран
новой демократии Восточной Европы.
Мы указывали уже в начале этой сессии, почти два месяца
тому назад, что миллионы простых людей, своей кровью запла-
тившие за преступления фашистских организаторов второй миро-
вой войны, не хотят допустить и не допустят повторения новой
войны, несущей всему человечеству страшные бедствия и страда-
ния.
Вот те основания, в силу которых Советское правительство
сочло необходимым поставить перед третьей сессией Генеральной
Ассамблеи вопрос о запрещении атомного оружия и о сокращении
пятью великими державами на одну треть своих вооружений и
вооруженных сил. Действуя таким образом, Советское правитель-
ство исходит из того, что сокращение вооружений отвечает зада-
чам установления прочного мира и укрепления международной
безопасности; что оно соответствует интересам народов в облег-
чении тяжелого экономического бремени, ложащегося на них в
результате чрезмерно больших и все возрастающих расходов на
вооружение в различных странах.
Осуществление этой задачи — великое дело, и, какие бы труд-
ности ни стояли в этом деле на нашем пути, должны быть при-
няты все меры, должны быть напряжены все усилия, чтобы эта
задача была решена и решена возможно скорее и возможно
полнее.
Первым шагом — так ставит вопрос Советское правитель-
ство — первым шагом в решении этой задачи и должно явиться
сокращение на одну треть всех наличных сухопутных, морских и
воздушных сил пяти великих держав, причем это важное меро-
приятие должно включить также запрещение атомного оружия,
без чего не могут быть достигнуты положительные результаты в
деле сокращения вооружений и вооруженных сил в целом.
247
Советское правительство поэтому не может согласиться с тем,
чтобы рассматривать вопрос о сокращении вооружений и воору-
женных сил без того, чтобы это мероприятие было распростра-
нено на атомное оружие. Советская делегация, наоборот, настаи-
вает на том, чтобы эти две задачи — запрещение атомного ору-
жия и сокращение вооружений и вооруженных сил на одну треть
пятью великими державами рассматривались и были решены
одновременно, в их органической связи.
2. Англо-американский блок против запрещения атомного оружия
Между тем, проект резолюции, представленный представите-
лями Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции,
а также некоторых других стран, обычно поддерживающих пред-
ложения этих государств, принятый Первым комитетом, вовсе не
касается вопроса о запрещении атомного оружия. Я повторяю —
не касается этого важнейшего, самого основного вопроса о запре-
щении атомного оружия. По этому поводу проект резолюции боль-
шинства Первого комитета, как вы легко можете в этом убедиться,
обратившись к самому проекту, ограничивается указанием на то,
что сокращение вооружений и вооруженных сил может быть до-
стигнуто лишь «в атмосфере ослабления напряжения в междуна-
родных отношениях», что, как говорится в этом проекте резолю-
ции, — «подразумевает, главным образом, установление контроля
над атомной энергией и запрещение атомного оружия».
Не будучи в состоянии открыто заявить о том, что они против
запрещения атомного оружия, не решаясь прямо сказать, что они
не согласны с запрещением атомного оружия, проект большинства
Первого комитета избирает двусмысленную формулу, вуалируя
свои истинные намерения, когда говорит, что в проекте резолю-
ции подразумевается установление контроля над атомной энергией
и запрещение атомного оружия.
Я спрашиваю большинство Первого комитета: что же вы —
за запрещение атомного оружия или против запрещения атом-
ного оружия? Если ваша резолюция подразумевает запрещение,
то почему же вы не скажете ясно и открыто, чтобы народы всего
мира знали и чтобы тем самым помочь созданию необходимой
атмосферы общественного доверия или, по крайней мере, сделать
шаг в этом направлении? Почему же вы не говорите прямо в своей
резолюции, что вы за запрещение атомной энергии для военных
целей, а боязливо и робко, двусмысленно говорите только о том,
что резолюция подразумевает запрещение атомного оружия?
Но позволю себе утверждать, что проект резолюции большин-
ства Первого комитета ничего этого не подразумевает, ничего не
подразумевает относительно запрещения атомного оружия, по-
248
тому что он нигде не упоминает, что атомное оружие действи-
тельно должно быть запрещено. В таких вопросах нельзя допу-
скать такого рода формулировки, нельзя говорить о том, что под-
разумевается запрещение атомного оружия, а надо говорить ясно
и точно: запрещается атомное оружие. Этого вы, большинство
Первого комитета, не говорите. И в этом основной порок вашего
проекта резолюции, который делает его неприемлемым для всех
тех, кто искренне стремится к тому, чтобы это атомное оружие —
оружие агрессии было действительно запрещено и изъято из на-
ционального вооружения.
Нам здесь говорили, что проект резолюции Первого коми-
тета— шаг вперед. Это неверно. Такая резолюция в отношении
атомного оружия является в действительности шагом назад по
сравнению с резолюцией 24 января и 14 декабря 1946 года. Разве,
спустя такой большой срок, который прошел со времени принятия
этих двух резолюций, можно удовлетвориться ничего не значащей
фразой о том, что должно «подразумеваться» установление кон-
троля над атомной энергией, должно «подразумеваться» запреще-
ние атомного оружия в качестве меры для ослабления напряже-
ния в международных отношениях?
И это — вместо того, чтобы принять конкретное решение о за-
прещении атомного оружия, что явилось бы действительным вкла-
дом в дело укрепления международного сотрудничества, явилось
бы одним из важнейших факторов в международных отношениях,
что действительно содействовало бы серьезным образом устра-
нению взаимных подозрений и недоверия, на смену которым при-
шли бы взаимное доверие и международное сотрудничество.
Могут сказать — как нам здесь уже пробовали говорить,—
что вопрос о запрещении атомного оружия уже был рассмотрен
по пункту первому повестки дня в связи с докладами атомной ко-
миссии и что по этому вопросу были приняты решения, которые
определяют дальнейшее направление этого вопроса. Но в резолю-
ции, принятой 4 ноября Генеральной Ассамблеей по этому во-
просу, нет никаких конкретных, практических предложений по за-
прещению атомного оружия. В этой резолюции все дело сводится
к консультации шести инициаторов резолюции Генеральной Ассам-
блеи, принятой 24 января 1946 года, консультации о том, имеется
ли базис для соглашения о международном контроле над атомной
энергией и для исключения атомного оружия из вооружений от-
дельных государств.
Резолюция о том, чтобы шесть инициаторов другой резолюции
проконсультировались — имеется ли база для подготовки согла-
шения о запрещении атомного оружия, — ничего не дает по
сравнению с резолюциями от 24 января и 14 декабря 1946 года,
которые уже два года тому назад обязывали подготовить конкрет-
249
ные предложения об изъятии атомного оружия из национального
вооружения.
Больше того, по сравнению с резолюциями от 24 января и
14 декабря 1946 года, эта резолюция от 4 ноября является шагом
назад, является отступлением, является уступкой тем силам реак-
ции, которые в атомной бомбе видят свою последнюю надежду на
сохранение своего влияния в разных концах мира. Поэтому
странно было слышать, когда здесь пытались доказать, что резо-
люция, предложенная Первым комитетом — этот так называемый
бельгийский проект, —.является «максимумом возможного», край-
ним возможным достижением тех условий, которые якобы де-
лаются для того, чтобы продвинуть вперед осуществление резолю-
ции Генеральной Ассамблеи от 24 января и 14 декабря 1946 года.
Таким образом, и в первом и во втором случаях вопрос о за-
прещении атомного оружия оказывается затертым двумя резо-
люциями. Это мы можем сказать и о первой резолюции Генераль-
ной Ассамблеи от 4 ноября, против которой мы боролись здесь,
хотя эта резолюция и была принята большинством Ассамблеи, и
о резолюции, которая обсуждается сейчас, о так называемом бель-
гийском проекте резолюции.
Обе эти резолюции по существу снимают с обсуждения вопрос
о практических мероприятиях по запрещению атомного оружия и
по сокращению вооружений и вооруженных сил пятью великими
державами как первого шага по пути к всеобщему урегулирова-
нию вооружений и вооруженных сил. Эти вопросы снимаются
с порядка дня под прикрытием каких-то маловразумительных по-
становлений о будущих консультациях и тому подобных благих
пожеланий.
3. СССР — за строгий международный контроль
Противники предложений Советского Союза о запрещении
атомного оружия пытаются подменить этот вопрос вопросом об
организации международного контроля, притом в форме, которая
предусматривается американским планом. Хотя этот вопрос не раз
уже поднимался и в различных органах Генеральной Ассамблеи и
в самой Генеральной Ассамблее, я не могу пройти мимо этого во-
проса, поскольку целый ряд выступающих здесь ораторов стара-
лись изобразить дело таким образом, что Советский Союз против
контроля и что именно Советский Союз, благодаря тому, что за-
нимает такую отрицательную якобы позицию в отношении учре-
ждения контрольного органа, и мешает достижению необходимого
соглашения по запрещению атомного оружия. Это, господа,
неправда. Это совершенно не соответствует действительности. Та-
25Q
кие утверждения являются результатом извращения фактов. И я
постараюсь это доказать.
Вопрос о международном контроле является, по мнению Со-
ветского Союза, весьма важным, так как учреждение международ-
ного контроля и инспектирование будет иметь само по себе боль-
шое значение, как это подчеркнул Генералиссимус И. В. Сталин
в своей беседе с г. Стассеном в апреле прошлого года.
Уже это одно обстоятельство, а также и заявление Генералис-
симуса И. В. Сталина в беседе с президентом американского
агентства Юнайтед Пресс Хью Бейли о том, что нам необходим
строгий международный контроль, должны быть совершенно до-
статочными для всякого добросовестного и непредубежденного че-
ловека, чтобы знать как действительно относится Советское пра-
вительство к учреждению международного контроля над исполь-
зованием атомной энергии в мирных целях и над сокращением
вооружений и вооруженных сил.
Но так называемый международный контроль, который пла-
нируют представители Соединенных Штатов Америки, называя
эту свою американскую форму контроля «правильной формой кон-
троля», или, как выразился президент Соединенных Штатов Аме-
рики г-н Трумэн в одной из своих предвыборных речей в Милу-
оки, «справедливой формой международного контроля», предста-
вляет собой в действительности не тот контроль, который
соответствовал бы задачам подлинно международного контроль-
ного органа.
Советские представители не раз указывали на неприемлемость
плана так называемого «международного» контроля и такой
формы этого контроля, который предлагается программой Ачесо-
на — Баруха — Лилиенталя.
В связи с этим ответственные представители Соединенных
Штатов Америки заявляют, что Советский Союз отклоняет этот
план, как посягательство на его национальный суверенитет. Они
вместе с тем заявляют, что Советский Союз настаивает на том,
чтобы в международном контрольном органе действовал принцип
единогласия, так называемое «вето», тогда как большинство го-
сударств против этого «вето».
Такое утверждение совершенно беспочвенно. Представители
Советского Союза неоднократно разъясняли, что на контрольный
орган не может и не должно распространяться право так называе-
мого «вето» и что Советский Союз никогда не настаивал на при-
менении этого принципа в работе контрольного органа.
Здесь сознательно смешивается процедура решения вопросов
в международном контрольном органе и в Совете безопасности.
В первом случае никакого принципа единогласия не установлено,
и Советский Союз никогда такого предложения не выдвигал и не
251
выдвигает. Во втором случае принцип единогласия установлен
Уставом при решении всех вопросов по существу в Совете безо-
пасности.
Этот принцип является краеугольным камнем всей Организа-
ции Объединенных Наций. Советский Союз стоит, стоял и будет
стоять на этом принципе, потому что без этого принципа не мо-
жет быть Организации Объединенных Наций.
Что касается отношения Советского Союза к американскому
плану так называемого международного контроля, то характери-
стика этого плана, как посягательства на государственный сувере-
нитет других государств, действительно соответствует позиции
Советского Союза. Да, мы держимся такой точки зрения и будем
защищать ее.
4. Порочность и неприемлемость американского плана
так называемого международного контроля
Не повторяя уже ранее высказанных по этому поводу сообра-
жений, нельзя не напомнить в этой связи некоторые факты, пока-
зывающие порочность плана так называемого контроля, который,
как известно, имеет в своей основе программу Баруха — Аче-
сона — Лилиенталя с его принципом стадий контроля. Этот прин-
цип совершенно неприемлем, так как построенная на этом
принципе система контроля способна открыть путь к злоупотре-
блениям со стороны контрольного органа своей властью в ущерб
интересам других стран. А власть у контрольного органа по аме-
риканскому плану должна быть огромная — какая-то сверхвласть,
превышающая власть всякого суверенного государства. На это
обстоятельство уже почти два года тому назад обратили внима-
ние английские ученые, которые в своем известном меморандуме
указали, что план Баруха предусматривает на первых стадиях
меры, которые можно истолковать, как поддерживающие господ-
ство Соединенных Штатов в области атомной энергии.
На это же обращает внимание в недавно вышедшей своей
книге «Военные и политические последствия атомной энергии»
профессор Блэкетт, один из крупнейших авторитетов в области
атомной энергии, недавно получивший Нобелевскую премию за
свои работы по физике. Профессор Блэкетт, давая развернутую
критику плана Баруха с его стадиями контроля, приходит к за-
ключению, что следуя этой системе, — системе контроля по ста-
диям, — которую предлагает план Баруха — Ачесона — Лилиен-
таля, международный контрольный орган сможет решать, что та-
кая-то страна не выполнила своих обязательств по более ранним
стадиям контрольного плана, и может вынести решение против
осуществления последующих стадий контроля.
252
Ясно, что при таком положении большинство контрольного
органа получает полную возможность действовать по своему усмо-
трению, не считаясь с интересами других государств и, в частно-
сти, с интересами безопасности этих государств. Так называемые
«ранние стадии» контроля по плану Баруха смогут претворяться
в жизнь, по мнению профессора Блэкетта, определенно во вред
интересам безопасности других государств.
Советский Союз предлагает положить в основу международ-
ного контрольного органа другой принцип — установление стро-
гого международного контроля одновременно над всеми предприя-
тиями, занятыми как добычей атомного сырья, так и производ-
ством атомных материалов и атомной энергии. Эти предложения
опубликованы в третьем докладе Комиссии по атомной энергии,
и они были внесены в эту комиссию 11 июля 1947 года. Но эти
предложения представителями Соединенных Штатов Америки и
Великобритании были отклонены и систематически отклоняются
с тех пор и в дальнейшей работе.
Вся линия поведения представителей Соединенных Штатов
Америки в вопросе о контроле над атомной энергией говорит
о том, что их главная цель заключается в том, чтобы сосредото-
чить контроль над добычей атомного сырья и чтобы оттянуть на
более длительный срок контроль над производством атомных ма-
териалов и атомной энергии. Это дало основание — еще совсем
недавно — группе французских ученых заявить, что Соединенные
Штаты Америки ведут политику расчета на свое атомное оружие
в качестве средства навязывания своей воли другим государствам,
всему миру.
В этой связи не лишне напомнить о представляющем значи-
тельный интерес заявлении председателя консультативного совета
атомной комиссии Соединенных Штатов Америки профессора
Оппенгеймера, одного из крупнейших авторитетов в этой обла-
сти, заявлении, в котором он охарактеризовал атомное оружие как
«оружие агрессии, внезапности и террора».
Как бы ни изменялась стратегия его использования по сравне-
нию с тем, когда оно было применено впервые, говорит профес-
сор Оппенгеймер, это атомное оружие остается оружием агрессии
и элементы внезапности и террора являются такими же неотъем-
лемыми его свойствами, как и распад атомного ядра.
Кому же нужно такое оружие? Каким же целям может слу-
жить это оружие? Ответ должен быть ясен.
Приведенное выше замечание видного американского ученого-
атомника весьма знаменательно, оно проливает свет на вопрос о
тех движущих силах, которые проводят политику, не имеющую
ничего общего со стремлениями к международным соглашениям и
сотрудничеству.
253
Все сказанное выше объясняет и настойчивые требования
авторов американского плана так называемого международного
контроля предоставить международному органу контроля право
собственности на все предприятия по добыче атомного сырья и
по производству атомной энергии, несмотря на всю несовмести-
мость этого требования с интересами других государств.
План организации международного контрольного органа, изо-
бретенный Барухом — Ачесоиом — Лилиенталем, все больше и
больше вызывает критических замечаний, вскрывающих неприем-
лемость этого плана для целей обеспечения международной безо-
пасности. А это — главная цель, которую пропагандируют и рекла-
мируют сторонники этого плана, — обеспечить международную
безопасность. Эти критические замечания доходят до прямого об-
винения представителей Соединенных Штатов Америки в том,
что, выдвигая план контроля в такой неприемлемой форме, как это
делают Барух, Ачесон и Лилиенталь, они действуют в интересах
группы, которая вообще против всякого международного контроля.
«Как только Организация Объединенных Наций, — мы можем
прочесть по этому поводу в книге профессора Блэкетта «Военные
и политические последствия атомной энергии», — приняла
принцип международного контроля, очевидная тактика этой
группы стала проявляться в требовании такой формы контроля,
которая была однобокой настолько, что являлась явно неприем-
лемой для Советского Союза. Так, некоторая поддержка плана
Баруха может иметь своим источником попытку преградить путь
вообще любому контролю». Это говорит Блэкетт.
В самом деле, план Баруха — Ачесона — Лилиенталя многими
своими положениями заставляет сомневаться в серьезности на-
мерения его авторов добиться соглашения об учреждении между-
народного контрольного органа, или, как называет его Блэкетт,
международного «атомного» органа.
Авторы этого плана исходят из того, что международный
орган по контролю над атомной энергией будет управляться адми-
нистраторами, свободными от влияния со стороны своих прави-
тельств. Но это — иллюзия.
«В действительности, — читаем мы в книге Блэкетта, — со-
трудники этого органа будут целиком являться представителями
отдельных наций и орудием экономических и политических устре-
млений правительств».
Американский план организации так называемого «междуна-
родного» контрольного органа предусматривает расположение
атомных энергетических станций по стратегическому принципу, а
не в соответствии с интересами развития энергетического хозяй-
ства данной страны. Ссылка при этом на то, что атомные энерге-
тические ресурсы будут справедливо распределяться незаинтере-
254
сованным и объективно действующим международным органом,
является другой иллюзией.
Блэкетт говорит, что «здесь существует столь большое разно-
образие в естественных богатствах, в степени индустриализации и
в уровне жизни в различных странах», что невозможно полагаться
на «справедливое» решение подобных вопросов этим «незаинте-
ресованным» так называемым международным контрольным орга-
ном.
Вот каков этот план. Естественно, я называю только суще-
ственные, потому что для того, чтобы перечислить все его недо-
статки и, в особенности, разобрать все его недостатки, понадоби-
лось бы значительно больше времени, чем мы можем здесь рас-
полагать. Указанные особенности американского плана так на-
зываемого «международного» контроля приводят беспристраст-
ных и объективных исследователей этого вопроса к заключению,
к которому пришел и проф. Блэкетт, что этот план ставит под удар
развитие атомной промышленности, даже если при этом пресле-
дуются самые мирные намерения, но, если не будет налицо соот-
ветствующего разрешения большинства этого органа, всякое раз-
витие атомной промышленности без такого разрешения со сто-
роны этого большинства контрольного органа будет рассматри-
ваться по американскому плану как преступление.
Что это значит? Какой вывод можно сделать из всего сказан-
ного? Разве все это не дает оснований для вывода, к которому при-
шел в цитированной выше книге проф. Блэкетт, говоря о том, что
«план Баруха может таким образом превратить программу улуч-
шения социального благосостояния в международное преступле-
ние»?
Разве не обоснован также вывод, что, отвергая принцип еди-
ногласия при разрешении вопроса о наказании нарушителей согла-
шения, план Баруха создал бы ситуацию, при которой «любое на-
рушение, действительное или подразумеваемое, могло бы быть,
в результате решения большинства, использовано для ускорения
третьей мировой войны»?
Вот к каким последствиям может привести американский план
так называемого «международного» контроля, вступая в противоре-
чие с теми основными целями и задачами, которые должен был бы
преследовать действительно международный контрольный орган.
Ясно, что такой план так называемого «международного» кон-
троля Советским Союзом не мог быть принят и не может быть
принят, и не только Советским Союзом, но и рядом других госу-
дарств, ставящих перед собой задачу добиться действительного
запрещения использования атомной энергии в военных целях и
исключения атомного оружия из национальных вооружений.
255
Советский Союз не может принять такого плана, не может не
возражать против такого плана. Принятие американского плана
так называемого «международного» контроля означало бы, что
судьба не только атомной промышленности, но и всего народного
хозяйства, всей экономики данного государства была бы постав-
лена в зависимость от усмотрения так называемого «международ-
ного» контрольного органа с его «специфическим» большинством.
Это большинство всегда будет иметь возможность поставить эко-
номическую и политическую жизнь любой страны в зависимость
от планов и мероприятий этого органа, представляющего опреде-
ленные группы государств. Такие тенденции нельзя, конечно, рас-
сматривать иначе, как посягательство на государственный сувере-
нитет, с которым американский план «международного» контроля,
действительно, совершенно несовместим.
Не случайно же защитники этого плана открыто требуют, —
следуя инициативе г-на Спаака, который в прошлом году еще с
этой трибуны указал на то, что государственный суверенитет —
это реакционная идея и что эту реакционную идею нужно поско-
рее, как ветошь, сдать в архив, — они все больше и больше настаи-
вают, что государствам необходимо отказаться от своего сувере-
нитета.
Последним изобретением в этой области является предложе-
ние итальянского министра иностранных дел Сфорца, в котором
он призывает — правда с оговоркой, в частном порядке — евро-
пейские страны отказаться от своего суверенитета для того, чтобы
создать какой-то международный пул государственных суверени-
тетов, чтобы на основании этого частичного «объединения», —
как он выражается, — «суверенитетов» создать «Соединенные
Штаты Западной Европы».
Вот как далеко идут планы ликвидаторов государственного
суверенитета. Не ударяясь в подробности, я только хочу показать,
каких союзников находят себе г-н Спаак и другие сторонники,
выступающие с этой трибуны против государственного суверени-
тета.
Таким образом начатый не так давно и уже проявившийся на
прошлогодней сессии Генеральной Ассамблеи поход против госу-
дарственного суверенитета продолжается с прежней силой, хотя,
нужно полагать, и без надежды на успех.
5. Каким целям служит американский план контроля?
К чему действительно клонят дело вдохновители американ-
ского плана так называемого «международного» контроля, можно
судить по такому факту, как выступление перед американской се-
натской комиссией вице-президента и директора «Монтсанто ке-
256
микал компани» Томаса по поводу плана Ачесона-Лилиенталя об
организации международного контроля над атомной энергией. Об
этом напомнил в Первом комитете во время дебатов по этому
вопросу польский делегат г-н Кац-Сухи, и я считаю необходимым
со своей стороны сказать об этих фактах.
Относительно плана Ачесона-Лилиенталя Томас сказал перед
сенатской комиссией США следующее:
«По нашему проекту мы получаем весь русский уран в распо-
ряжение международной организации. Другими словами, все
радиоактивные материалы всего мира будут находиться в ведении
организации и, прежде всего, у нас. В России будет группа геоло-
гов, ведущих разведку по всей территории и собирающих сведе-
ния относительно наличия урана».
Отвечая на вопрос сенатора Маккелара, рекомендует ли доклад
Ачесона-Лилиенталя заключение соответствующего соглашения с
СССР, Томас ответил: «Да, и это должно быть осуществлено
прежде, чем все другое. Другими словами, те, кто будут подпи-
сывать договор, должны будут сделать нечто большее, чем просто
подписать один документ или какую-нибудь другую бумагу. Они
должны будут согласиться на то, чтобы подвергнуться геологиче-
скому обследованию их сырья и быть готовыми отдать основное
сырье — уран».
Вот какие откровенные разговоры ведутся в Соединенных
Штатам Америки, в сенатской комиссии господами сенаторами и
их собеседниками, разговоры, разоблачающие их мечты и затаен-
ные планы. Не случайно, что ряд независимых людей, беспри-
страстно подходящих к разрешению вопроса о запрещении исполь-
зования атомной энергии для военных целей, не могут не забить
тревоги, видя, куда действительно стараются направить дело
инициаторы и вдохновители американского плана так называемого
«международного» контроля.
Такую тревогу бьет и упомянутый выше профессор Блэкетт.
В цитированной выше книге он пишет, что если бы СССР согла-
сился на американский план контроля над атомной энергией, это
означало бы, что контрольный орган по атомной энергии полу-
чил бы возможность мешать развитию атомной энергии для мир-
ного применения, тогда как СССР нуждается во всей атомной
энергии, какую он может получить для использования в промыш-
ленных целях. Он обращает внимание на то, что СССР, принимая
американский план, должен был бы указать расположение своих
военных заводов и своей тяжелой промышленности, а это «дало бы
инспекторам Объединенных Наций, а тем самым и американским
начальникам штабов возможность иметь полную карту объектов
СССР, который не имел бы достаточной гарантии, что Соединен-
257
ные Штаты уничтожат атомное оружие, даже если бы Советский
Союз выполнил все условия, содержащиеся в плане».
И когда свободные от односторонности и фальши ученые дру-
гих стран говорят об этом плане, как о «хитроумном ходе», при
помощи которого американская дипломатия рассчитывает одержать
«весьма значительную победу», выдавая этот план экспансии и
агрессии за якобы великодушное мероприятие, разве можно оста-
ваться глухим и слепым к тому, что происходит вокруг?
6. Советский план международного контроля служит делу мира
и безопасности народов
Этому американскому плану так называемого «международ-
ного» контроля Советский Союз противопоставил свой план, свои
предложения по установлению контроля над атомной энергией,
которые были внесены на рассмотрение атомной комиссии еще год
тому назад. Этот план сочетает установление строгого междуна-
родного контроля с интересами международной безопасности и
уважением к государственному суверенитету. Эти предложения
предусматривают заключение специальной конвенции по кон-
тролю над атомной энергией, в том числе и инспектирование пред-
приятий атомной энергии.
Те, кто критикует советские предложения, не хотят считаться
с теми положениями плана Советского Союза, которые полиостью
обеспечивают строгий международный контроль над запрещением
атомной энергии для военных целей. Между тем, советский план
международного контроля предусматривает широкие права и пол-
номочия для международного органа, призванного осуществлять
этот контроль.
В самом деле, по советскому плану международный контроль-
ный орган будет иметь право обследовать деятельность предприя-
тий, добывающих атомное сырье и атомную энергию, и проверять
их отчеты; проверять наличные запасы атомного сырья, материа-
лов и полуфабрикатов; изучать производственные операции в
объеме, необходимом для контроля над использованием атомных
материалов и атомной энергии; наблюдать за выполнением предпи-
санных конвенцией правил технической эксплоатации предприятий.
Более того, этот международный орган, по советскому плану
контроля, получает право предписывать правила технологического
контроля этим предприятиям, собирать и обрабатывать данные
о добыче атомного сырья, данные о производстве атомных мате-
риалов, данные о производстве атомной энергии, проводить спе-
циальные обследования в случае подозрений о нарушении конвен-
ции по запрещению атомного оружия, делать рекомендации пра-
вительствам по вопросам, относящимся к производству, хранению
258
и использованию атомных материалов и атомной энергии, делать
рекомендации Совету безопасности о мерах, которые нужно при-
нять для предупреждения и пресечения в отношении нарушите-
лей конвенции о запрещении атомного оружия и о контроле над
атомной энергией.
Предложение СССР по организации международного кон-
трольного органа предусматривает также меры борьбы с утайкой
добываемого атомного сырья для использования его в запрещен-
ных целях. Международному контрольному органу предоста-
вляется право доступа на любое предприятие по добыче, произ-
водству и хранению атомного сырья, а также по эксплоатации
атомной энергии. Наш план предоставляет контрольному между-
народному органу право знакомиться на предприятиях атомной
энергии с производственными операциями в необходимом объеме,
право производить взвешивание, промеривание, различного рода
анализы атомного сырья, материалов и полуфабрикатов и т. д.
и т. п.
Я не могу перечислять все потому, что это и так отнимает
много времени, но я обращаю внимание людей, которые должны
отрешиться от предвзятости в этом вопросе, что советский план —
есть план о функциях, правах, полномочиях и обязанностях ме-
ждународного контрольного органа, который должен быть стро-
гим органом контроля, достаточно сильным для того, чтобы,
соблюдая в необходимых пределах разумность и уважая в пол-
ной мере государственный суверенитет, обеспечить интересы безо-
пасности, которым и должен служить этот международный кон-
трольный орган. Советские предложения открывают путь для
создания необходимого международного контрольного органа,
устраняя те разногласия, которые мешают в настоящее время до-
стижению соглашения по этому вопросу и препятствуют вместе с
тем достижению соглашения о запрещении использования атом-
ной энергии для военных целей.
7. США и Англия отказываются сокращать свои вооруженные
силы
Советское правительство внесло также на рассмотрение Гене-
ральной Ассамблеи предложение о сокращении вооружений и во-
оруженных сил пятью великими державами на одну треть. И эти
предложения были встречены в штыки в Первом комитете. Про-
тив них выдвигались всевозможные соображения вроде тех, кото-
рые были здесь повторены представителями Соединенных Штатов
Америки и Англии, причем и тут, конечно, не обошлось без из-
вращений, без неправильного освещения тех положений, которые
259
защищает Советский Союз; стремление изобразить дело для себя
в наиболее выгодном свете.
Английский представитель Макнейл в Первом комитете даже
решился заявить, что мирное урегулирование с Германией якобы
тормозится по вине Советского Союза, а между тем именно это
является одним из условий для того, чтобы обеспечить междуна-
родное доверие. Но Макнейл был тогда же разоблачен в извраще-
нии фактов, потому что ведь всем известно, что еще в ноябре
1947 года на лондонской сессии Совета министров иностранных
дел советский министр иностранных дел В. М. Молотов внес свои
предложения приступить к подготовке мирного договора с Герма-
нией. Они были отклонены министром США и Великобритании
при поддержке министра иностранных дел Франции,
И если действительно мирное урегулирование с Германией
является фактором, укрепляющим международное доверие, —
безусловно оно и является таким фактором, — то кто же помешал
тому, чтобы этот фактор был введен в действие еще год тому на-
зад? Я на это отвечаю: помешал шеф г-на Макнейла г-н Бевин,
помешал шеф г-на Даллеса г-н Маршалл, помешал, наконец, и
г-н Бидо, присоединившийся к этим двум первым министрам.
И предложение советской делегации было тут же похоронено по
первому разряду. А теперь, спустя год, нам говорят: посмотрите,
нет международного доверия, потому что нет, например, мирного
урегулирования с Германией, которое является важнейшим факто-
ром этого международного доверия, и это по вине Советского
Союза. Но если это так, то почему же вы отклонили это предло-
жение? Почему вы его не приняли? Почему вы его не под-
держали?
Вот так обстоит дело с возражениями г-на Макнейла. Он
также говорил о мирном урегулировании с Японией. Конечно, это
важный фактор. Но ведь имеется соглашение трех великих дер-
жав — США, Великобритании и СССР — относительно порядка
подготовки мирного урегулирования с Японией. Этот порядок
должен быть осуществлен в соответствии с решением Совета ми-
нистров иностранных дел, на обязанности которого и лежит эта
задача. Между тем, игнорируя это соглашение, те же представи-
тели Великобритании и Франции настаивали на том, чтобы мир-
ный договор с Японией был подготовлен не Советом министров
иностранных дел, а специальной конференцией. И когда мы гово-
рим, что это нарушает существующее международное соглашение,
то это на них не действует, но когда приходит время, они нам
говорят: вы мешаете урегулировать мирным порядком отношения
с Японией.
Разве можно это назвать добросовестными возражениями?
Я воздержусь от квалификации этих возражений, я только по-
260
ставлю вопрос: добросовестны ли эти возражения? Я думаю, что
при указанных обстоятельствах, а этих обстоятельств никто не мог
опровергнуть, ибо это факт, ответ на этот вопрос будет совершенно
определенный.
Если послушать представителей США и Великобритании, то
окажется, что не США, опоясавшие весь мир военными базами и
держащие во всех концах света свои военные гарнизоны, угро-
жают миру и подрывают международное доверие, а Советский
Союз, несмотря на то, что Советский Союз не создает за преде-
лами своей территории ни военно-воздушных, ни военно-морских,
ни каких других баз; не держит своих войск на чужих террито-
риях, кроме случаев, когда это предусмотрено соответствующими
международными соглашениями; несмотря на то, что Советский
Союз выводит свои войска из Северной Кореи, тогда как Соеди-
ненные Штаты Америки отказываются выводить свои войска и
держат их до сих пор в Южной Корее.
Я спрашиваю, можно ли такие возражения и такие обвинения
считать добросовестными в свете этих всех фактов?
Я и на этот раз воздержусь от квалификации этих возраже-
ний. Я только спрошу: добросовестно ли это? А ответ на этот
вопрос каждый человек может дать, учитывая те факты, которые
прошли перед его глазами. Я только скажу, что такими фальши-
выми речами, таким искажением действительности преследуется
цель прикрыть агрессивные планы собственных своих прави-
тельств, преследуется цель внушить доверчивым и неискушенным в
политике людям, что США и Великобритания не подогревают
военный психоз, что в США и в Великобритании не разрабаты-
ваются планы подготовки нападения на СССР и на страны новой
демократии Восточной Европы, планы подготовки к новой войне.
В Первом комитете при обсуждении предложения Советского
Союза о сокращении вооружений и вооруженных сил пятью ве-
ликими державами на одну треть противники этого предложения
старались доказать, что эти предложения нереальны, что они
слишком просты и поэтому не могут быть приняты и проведены
в жизнь.
Сегодня это здесь повторил и г-н Макнейл, который заявил
о том, что наш план совершенно нереалистичен. Это, говорит он,
не рабочее предложение, а жест пропаганды. Он даже выразил
удивление по поводу того, как мог Советский Союз внести такие
предложения, не учитывая всех трудностей, которые существуют,
например, у англичан, в проведении этого плана, трудностей, о ко-
торых говорил Макнейл в Первом комитете. Г-н Макнейл отка-
зывается принять для Великобритании этот план, ссылаясь на
то, что англичане должны иметь достаточно войск, чтобы обеспе-
чить безопасность во многих других странах. Очевидно, он имел
261
в виду, в первую очередь, Грецию и некоторые другие страны,
куда Великобритания считает необходимым очень внимательно
заглядывать для поддержания «порядка».
Противники предложений Советского Союза заявляют, что
эти предложения не реальны. Но ведь аргумент, что наш план
нереален, слишком прост, мы уже слышали по крайней мере 20 лет
тому назад. Мы слышали его, например, на восьмой сессии Лиги
наций в 1928 году, когда французская делегация во главе с
Поль Бонкуром, совмещавшим со своей профессией адвоката пост
председателя иностранной комиссии французской палаты депута-
тов и члена второго Интернационала, возражала против выдви-
нутых тогда Советским Союзом предложений о разоружении,
приводя эти же самые аргументы.
Французская делегация устами Поль Бонкура тогда говорила,
что советский проект «слишком прост, слишком прост». Он даже
два раза это повторил. Он прибавил, как известно, к этому, что по
советским предложениям выходит все очень просто: «флоты пу-
скаются ко дну, аэропланы взлетают на воздух, солдаты распу-
скаются по домам, — оставаясь при этом солдатами, — много-
значительно добавил Бонкур. — От этой концепции разоруже-
ний, — заявил Бонкур, — Лига наций отказалась в момент своего
образования».
Поэтому я обращаюсь к г-ну Макнейлу с просьбой: если он и
дальше будет возражать против наших предложений, может быть,
он придумает какой-нибудь новый аргумент, а не будет повто-
рять просто не очень остроумный аргумент, выдвигавшийся
20 лет тому назад в Лиге наций.
Представители США и Великобритании доказывали, что в
США и Великобритании уже проведено сокращение вооружений
и вооруженных сил. И сегодня это здесь повторил г-н Даллес.
Причем он повторил некоторые соображения китайского пред-
ставителя,— что, видите ли, в Китае идет гражданская война и
что сокращать китайскую армию на одну треть это означает капи-
туляцию Китая. Это — искусственный довод.
Что касается вооружений и вооруженных сил Соединенных
Штатов Америки, то, оказывается, США «пришли к необходи-
мости сбалансировать свои вооруженные силы в настоящее время»,
а вот Франция еще никак не оправилась от результатов немецкой
оккупации, и у нее нет никакого военного потенциала. Вот так,
если поверить г-ну Даллесу, обстоит дело с положением у этих
трех держав. А Англия? Об Англии он, кажется, ничего не сказал.
Остаются, таким образом, Советский Союз и США.
В Первом комитете от нас энергично требовали сказать,
сколько у нас миллионов солдат? Мы уже отвечали на этот во-
прос, что вы напрасно трудитесь, господа, потому, что это мы в
262
свое время скажем международному контрольному органу, как об
этом говорится в проекте советской резолюции, что Совет безо-
пасности должен учредить международный контрольный орган и
этому международному контрольному органу будут представлены
полные официальные сведения о всех вооружениях и вооружен-
ных силах Советского Союза одновременно с тем, как будут
представлены аналогичные сведения, касающиеся других великих
держав. Но, в сущности говоря, требование от нас сведений о ко-
личестве наших вооруженных сил является совершенно излиш-
ним. Ведь и Макнейл и Осборн в Первом комитете авторитетно
заявляли, что у Советского Союза в настоящее время под ружьем
находится 4 миллиона солдат. Для чего же тогда вам нужно было
напрягать такие усилия, чтобы получить от нас какой-то ответ на
вопрос, который вам и так уже хорошо известен?
Ну, а нельзя ли вас спросить, сколько солдат находится у
Соединенных Штатов Америки? Обратимся, например, к недавно
изданной книге «Милитаризация Америки», авторами которой
являются небезызвестные люди, например: Альберт Эйнштейн;
Карлсон — физиолог, бывший президент американской ассоциа-
ции содействия прогрессу и науки; Каулинг — бывший ректор
Карлтонского колледжа; Артур Морган — бывший ректор Антио-
хийского колледжа; Чет Паттерсон — секретарь американского
комитета ветеранов войны; Джэймс Паттон — председатель нацио-
нального совета фермеров; Роберт Вильсон — известный физик.
Если бы вы обратились к этой книге «Милитаризация Америки»,
то из этой книги можно узнать, что в настоящее время числен-
ность вооруженных сил США составляет около трех с половиной
миллионов человек.
Значит, если речь идет о том, в каком положении находятся
вооруженные силы СССР и силы Соединенных Штатов Америки,
то по данным, с одной стороны, г-на Осборна и г-на Макнейла
относительно СССР — 4 миллиона человек, и по данным, с дру-
гой стороны, авторитетных авторов «Милитаризации Америки» —
3 с половиной миллиона человек, выходит, что ничего нет неожи-
данного и неприемлемого в предложениях Советского Союза о
сокращении вооруженных сил на одну треть.
Предложение, которое вносит Советский Союз с сокращением
на одну треть вооруженных сил пятью великими державами,
вполне обосновано. Но нам говорят, что такое сокращение будет
«произвольным», требуют пропорционального сокращения. Под
формой пропорционального сокращения скрывается не что иное,
как предложение или мысль о том, что СССР должен сократить
свои войска, скажем, на 75 процентов, а Великобритания на 15
процентов. Но мы говорим не только о сухопутных войсках. Мы
говорим о всех видах вооруженных сил, о всех родах оружия.
263
Предлагаемый Советским Союзом принцип — сокращение на
одну треть — справедливый и вполне реальный принцип. Кстати
сказать, предлагая это, Советский Союз учитывает, что это пер-
вый шаг сокращения вооружений, за которым должны последо-
вать и другие шаги. Почему же тогда вы останавливаетесь пepeд
этим первым шагом или не хотите сделать этого первого шага, а
вместо этого предлагаете ничего не значащую резолюцию, совер-
шенно бессодержательную, которая, разумеется, не только пер-
вого, но вообще никакого шага вперед не представляет. Это про-
сто топтание на месте или даже отступление назад.
Нам говорят — как заявил г-н Макнейл — «мы разоружи-
лись», но это не соответствует действительности. Известно ведь,
и весь мир является этому свидетелем, что в США и Великобри-
тании идет бешеная гонка вооружений и что совсем недавно,
14 сентября, выступил в палате общин г-н Моррисон, заявивший,
что правительственным распоряжением военнослужащие, подле-
жащие демобилизации, должны быть задержаны на 3 месяца по-
сле срока демобилизации, предусмотренного законом. Моррисон
признал, что план демобилизации в Великобритании не выпол-
няется. Моррисон заявил о необходимости и возможности скорее
увеличить число обученных вспомогательных войск. Он же зая-
вил, что Великобритания должна быстро улучшить положение с
оснащением вооруженных сил, особенно танковых частей и пе-
хоты. По словам г-на Моррисона в палате общин, выпуск некото-
рых типов истребителей будет увеличен почти вдвое.
Кроме Моррисона, в палате общин выступил 23 сентября
министр обороны Великобритании г-н Александер, сообщивший,
что английские послевоенные вооруженные силы будут осна-
щаться новыми видами оружия; что темп производства новейшего
типа истребителей почти удваивается; увеличивается производ-
ство новых танков; значительно ускорено будет производство бое-
припасов для зенитной артиллерии; ускоряется выполнение про-
граммы для выпуска боевых и резервных кораблей. Александер
заявил, что в ближайшие несколько месяцев численность терри-
ториальной резервной армии будет увеличена не менее чем на сто
тысяч человек. Агентство Рейтер 23 сентября официально зая-
вило, что Англия намерена увеличить резервы личного состава
военно-морского флота с 31 тысячи до 125 тысяч офицеров и сол-
дат, что дает увеличение на 400 процентов. Вот вам сокращение
вооружений, вот вам сокращение вооруженных сил.
Как же можно тогда здесь так безответственно распростра-
няться на тему о том, что «мы разоружились», «дальше мы разо-
ружаться не можем»! Было бы более правильным признать, что
Англия увеличивает свои вооружения и вооруженные силы; при-
знать, что в США и Англии идет гонка вооружений, идет работа
264
по организации объединенных вооруженных сил военно-политиче-
ского блока нескольких государств Западной Европы, что создан
объединенный штаб во главе с фельдмаршалом Монтгомери. Го-
ворят, что этот штаб уже расположился близ Фонтенбло и будто
бы даже приступил к своей работе. Во всех этих мероприятиях
деятельное участие принимают правящие круги Соединенных
Штатов Америки, вдохновляющие и руководящие всей этой ра-
ботой по сколачиванию вооруженных сил так называемой «объеди-
ненной Европы», включая и западные зоны Германии,
Против кого?
Против Советского Союза, против стран новой демократии
Восточной Европы.
Можно сказать, что главным образом в Соединенных Штатах
Америки и в Англии машина по подготовке к новой войне пущена
на полный ход. В этом не оставляют никакого сомнения выступ-
ления уже цитированных мною таких ответственных представите-
лей Великобритании, как г. г. Моррисон и Александер. Все это не
может не вызвать серьезной тревоги у миролюбивых народов,
жаждущих мира и не одобряющих поэтому воинственных планов
поджигателей новой войны. Но поджигатели войны, в свою оче-
редь, встревожены тем растущим сопротивлением миролюбивых
народов их воинственным планам, которое все более и более дает
себя знать и все более и более подтверждает неизбежность провала
этих планов.
8. Поджигатели войны боятся пропаганды мира
Не случайно ведь государственный секретарь Маршалл, как
сообщает «Нью-Йорк таймс» в статье Томаса Гамильтона, заявил,
что Советский Союз ведет пропагандистское мирное наступление.
Не случайно, что Маршалл, касаясь недавних заявлений совет-
ских руководителей, направленных на разоблачение поджигателей
войны и укрепление мира, заявил, что он считает это весьма опас-
ным. Выходит, что опасна для интересов народов не пропаганда
войны, а пропаганда мира, которая, по остроумному выражению
одного из видных политических деятелей нашей Генеральной
Ассамблеи в частной беседе со мной, может привести к тому, что
«вдруг неожиданно разразится мир». Вот почему вдохновители
агрессивной политики в США и Англии не считают себя заинте-
ресованными в соглашении и в сотрудничестве с СССР.
«Поджигатели войны, стремящиеся развязать новую войну, —
сказал Генералиссимус Сталин, — более всего боятся соглашений
и сотрудничества с СССР, так как политика соглашений с СССР
подрывает позиции поджигателей войны и делает беспредметной
агрессивную политику этих господ».
26S
Вот чем объясняется сопротивление, которое оказали главным
образом представители Соединенных Штатов Америки и Велико-
британии предложениям Советского Союза о запрещении атом-
ного оружия и о сокращении вооружений и вооруженных сил
пятью великими державами, изобретая и придумывая всякие ис-
кусственные возражения.
Что говорят против наших предложений противники? Возь-
мем, например, представителя Бельгии г-на Ролена. Он здесь го-
ворил, что вопрос о газовой войне и запрещении атомного оружия
не имеет точек соприкосновения. Он заявил, что на мой вопрос
о том, почему нельзя запретить употребление атомного оружия
так же, как запрещено было в свое время в 1928 году употребление
газового оружия, дал ответ г-н Макнейл и что этот ответ опро-
верг доводы советской делегации.
Нет, г-н Макнейл не дал никакого ответа ни тогда, ни сегодня,
как не дал никакого ответа и г-н Ролен.
В самом деле, нам говорят, что мы неправы, когда проводим
аналогию между запрещением использования газов в военных
целях и запрещением использования атомной энергии в военных
целях, потому что, дескать, в одном случае речь идет об использо-
вании, а в другом случае о производстве. Неверно. В обоих слу-
чаях речь идет не о производстве, а о запрещении использования.
Никто не собирается запрещать производство атомной энергии;
атомная энергия должна производиться, но должна употребляться
только для мирных целей. Она должна быть запрещена к употре-
блению в военных целях. Удушающие газы никто не запрещал
производить, ибо они нужны для мирных целей, например, для
борьбы со страшными и опасными для посевов саранчевыми на-
летами. Но было запрещено именно использование удушливых га-
зов и газов вообще в военных целях. В одном случае — газовое
оружие, в другом случае — атомное оружие. Производить атомную
энергию можно, производить удушающие газы можно, но исполь-
зовать то и другое в военных целях — нельзя. Аналогия полная,
и никто не опроверг, да и не может опровергнуть этой аналогии.
И странно было слушать, когда бельгийский сенатор г-н Ро-
лен, вдруг, разговаривая по этому поводу, доказывает, что тут
нет аналогии. Странно было слышать и его заявление, что он сму-
щен моей аналогией, ибо удушающие газы были все-таки исполь-
зованы в войне Италии против Абиссинии. Это верно, но если
уже говорить об этом, то надо было бы сказать и о другом. Были
использованы газы в войне против Абиссинии или нет, это не
меняет сущности поставленного нами вопроса о самой конвенции,
запрещающей использование удушливых газов.
Вопрос заключается еще в другом. А как же реагировал в
266
свое время Совет Лиги наций на нарушение правительством Мус-
солини этого запрещения? Действительно, в апреле, кажется,
1936 года итальянский агрессор применил против Абиссинии
удушливые газы. 20 апреля 1936 года собрался Совет Лиги на-
ций, чтобы обсудить вопрос о том, как реагировать на это. Когда
несколько позже абиссинский негус приехал на чрезвычайную сес-
сию Совета Лиги наций для того, чтобы требовать применения
санкций против итальянского агрессора, наказать его за использо-
вание удушливых газов, то как тогда реагировал Совет Лиги на-
ций на все это, г-н Ролен? Разве не известно, что тщетно негус
Эфиопии взывал к западным державам о помощи против наруше-
ния правительством Муссолини декларации о запрещении приме-
нять газы на войне.
И во Франции, и в Великобритании раздавались тогда голоса,
доказывавшие, что санкции против Италии бесполезны и даже
опасны, что война в Абиссинии продолжается, что дальнейшие
санкции могут вызвать войну в Европе и можно ли рисковать
жизнью многих тысяч европейцев из-за независимости Эфиопии?
18 июня 1936 года Иден выступил в палате общин с заявле-
нием, что санкции не дали того результата, какого от них ожидали
в качестве способа воздействия на Италию. Вслед за тем одно
государство за другим отказывалось от применения санкций к
Италии и возобновляло с ней нормальные отношения, и Лига на-
ций должна была в конце концов, в июне 1936 года, подтвердить
свою капитуляцию перед нарушением итальянским агрессором
протокола о запрещении использования удушающих газов в
войне. Так Лига наций отказалась от всякого наказания агрес-
сора, применившего газы в войне против Эфиопии.
Вот о чем нужно было бы вспомнить бельгийскому делегату.
Конечно, если думать, что и впредь, когда, может быть, будет
подписана в конце концов конвенция о запрещении атомного ору-
жия, Совет безопасности нашей организации будет так вести
себя в отношении нарушителей этой конвенции, как вел себя Со-
вет Лиги наций в 1936 году по отношению к итальянскому агрес-
сору, который пустил в ход удушливые газы против Эфиопии,
тогда нет смысла вообще дискутировать на эту тему.
Все разговоры о том, что нет аналогии между запрещением
использования в военных целях удушающих газов и запрещением
использования в военных целях атомной энергии, производят та-
кое впечатление, что этими разговорами хотят лишь прикрыть
свой отказ от запрещения использования атомного оружия.
Насколько искусственны и несостоятельны доводы, выдвигае-
мые в этой связи противниками запрещения атомного оружия,
видно из замечания бельгийского делегата о том, что одна атом-
267
ная бомба может решить исход войны, если, в нарушение конвен-
ции о запрещении атомного оружия, какое-либо государство утаит
атомные бомбы. Но именно та особенная угроза безопасности на-
родов, которую представляет собой атомное оружие, казалось бы,
должна была привести, наоборот, к скорейшему запрещению атом-
ного оружия под страхом уголовного наказания за нарушение
этого запрещения, за утайку атомной энергии в целях использо-
вания ее для военных надобностей, к учреждению строгого меж-
дународного контроля, который последовательно боролся бы за
полное, безусловное и честное выполнение этой конвенции.
То, что говорил г-н Ролен по этому поводу, нельзя истолковать
иначе, как попытку оправдать отказ от запрещения атомного
оружия, оправдать ссылкой на то, что все равно ведь газовая кон-
венция была нарушена. С такими аргументами, разумеется, нельзя
ни согласиться, ни считаться ввиду их полной несостоятельности.
Бельгийский делегат Ролен в своей критике проекта резолюции
СССР дошел до того, что то место резолюции, где говорится, что
сокращение вооружений и вооруженных сил пятью великими дер-
жавами должно быть произведено в течение года, начал истолко-
вывать таким образом, что указанное сокращение вооружений и
вооруженных сил будет произведено лишь на один год, а затем
может быть восстановлен прежний уровень вооружений и воору-
женных сил.
Надо удивляться такому произвольному толкованию совер-
шенно ясного положения проекта советской резолюции. В этом
проекте говорится, что сокращение вооружений и вооруженных сил
пятью великими державами должно быть произведено в течение
одного года, а не на один год, и что такое сокращение должно
представлять собою первый шаг. Можно ли это положение истол-
ковывать так превратно, как это сделал г. Ролен, попытавшийся
исказить смысл советского предложения, хотя было бы совер-
шенно нелепо предполагать, что в течение одного года будет про-
изведено сокращение вооружений и вооруженных сил с тем, что
оно может быть восстановлено в течение следующего года.
Несмотря на то, что выражение «в течение одного года» со-
вершенно ясно говорит о том, что самое сокращение должно быть
произведено не немедленно, а в течение такого длительного срока,
как год, мы видим, что стремление во что бы то ни стало дискре-
дитировать проект резолюции СССР, хотя бы ценой грубого из-
вращения, приводит к нелепостям. Может быть, бельгийский де-
легат просто шутит, как это уже имело место в Первом комитете,
когда другой член бельгийской делегации поставил вопрос о том,
как сократить на одну треть один крейсер? Но мы предпочитаем
к серьезным вопросам относиться по-серьезному.
268
9. Проект большинства Первого комитета — уступка силам
реакция и агрессии
Сторонники проекта резолюции большинства Первого коми-
тета расхваливали здесь этот проект сверх всякой меры, заявляя,
что этот проект — максимум возможных достижений. Но неужели
большинство Первого комитета, поддерживающее эту резолюцию,
так ограничено в своих творческих силах, что изображает этот
проект, как максимум возможных достижений?
Что же представляет собой этот хваленый проект резолюции?
Разве, в действительности, не бросается в глаза вся бессодержа-
тельность и пустота этого проекта? Разве в этом проекте не яв-
ляется самым главным и существенным пункт 5-й, который реко-
мендует Совету безопасности изучить вопрос о регулировании и
сокращении вооружений обычного типа и вооруженных сил, пору-
чив это комиссии по вооружениям обычного типа в целях скорей-
шего достижения конкретных результатов? Но ведь Лига наций
только то и делала, что занималась изучением такого вопроса.
Ведь уже четверть века этот вопрос изучается — к сожалению, все
только изучается. Что же стоит такой проект резолюции, где
именно «изучение» составляет самую существенную и важную
часть всего проекта. И это здесь выдают за «максимум возмож-
ных достижений».
Столь же бессодержательным является и другой важный пункт
этого проекта резолюции, а именно пункт 6-й. Здесь уже нет ни-
какой рекомендации. Все дело ограничивается выражением лишь
уверенности в том, что комиссия по вооружениям обычного типа
обратит свое внимание на разработку предложений о получении
информации относительно численности вооруженных сил и разме-
ров вооружений обычного типа государств — членов Организации
Объединенных Наций.
Как все это скромно! Генеральная Ассамблея «выражает уве-
ренность», комиссия «обращает внимание»,—и ничего больше.
И это все, если не считать неожиданно появившегося в этом
пункте международного контрольного органа, на который, оказы-
вается, и должна быть возложена разработка предложений о по-
лучении информационных данных. Не ясно ли, что вопрос о меж-
дународном контрольном органе, который должен будет разраба-
тывать какие-то предложения о получении, проверке и опублико-
вании информации о вооружениях и вооруженных силах, постав-
лен лишь для видимости. В самом деле, во всем проекте резолю-
ции Первого комитета ведь ничего не говорится о том, каким
образом и кем, на каких условиях, с какими полномочиями и
функциями будет учрежден этот международный контрольный
269
орган. Не ясно ли, что и такие формулы, как «выражает уверен-
ность», «обращает внимание», предназначены для того, чтобы как-
нибудь прикрыть бессодержательность этой резолюции. В про-
екте большинства ведь ничего не говорится, а что же произойдет,
если комиссия по вооружениям обычного типа не «обратит внима-
ние» международного контрольного органа или если этот между-
народный контрольный орган не разработает предложений по ин-
формации? Какие же это повлечет за собой последствия? Все это
остается покрытым полной неизвестностью.
Позволительно спросить, почему же, если действительно необ-
ходимо получить информацию, о которой говорится в проекте
резолюции большинства Первого комитета, в этом проекте не упо-
требляются более категоричные выражения, которые возлагали бы
на соответствующие органы определенные обязательства? Почему,
в таком случае, в резолюции большинства не говорится, что Ге-
неральная Ассамблея рекомендует всем государствам в такой-то
срок представить такие-то данные, такую-то информацию о таком-
то и таком-то вопросе? Вместо этого резолюция наполнена об-
щими, никого ни к чему не обязывающими фразами, способными
лишь запутать вопрос, осложнить и оттянуть его решение.
Между тем, кроме 5 и 6 пунктов, которые являются наиболее
важными пунктами, ничего в этом проекте резолюции большин-
ства Первого комитета нет. Как мы видели, и 5 и 6 пункты бессо-
держательны и никакого ответа на волнующий весь мир вопрос
о запрещении атомного оружия и о сокращении вооружений и
вооруженных сил на одну треть пятью великими державами в себе
не содержат.
И такую-то резолюцию господа-защитники этого проекта на-
зывают «максимумом достижений».
Если это — максимум достижений, на какой только способна
Генеральная Ассамблея, то остается лишь выразить по этому по-
воду глубокое сожаление. Не нужно забывать, что в течение чет-
верти века в этом направлении шла работа, которая, хотя и не
привела к положительным результатам, тем не менее дала некото-
рые материалы, которые могут быть с пользой применены и при
решении этой важной задачи в настоящее время. От этой задачи
пытается уйти большинство Первого комитета, поддерживающее
проект резолюции, являющийся синтезом предложений Велико-
британии, Франции и Бельгии.
Семь государств предложили различные проекты, из которых
в конце концов явился этот слабый-преслабый проект большин-
ства комитета. Этот проект — не «максимум достижений». Это —
уступка силам реакции и агрессии, борющимся против мира, демо-
кратии и прогресса.
270
10. Предложения СССР отвечают чаяниям и надеждам миллионов
людей во всем мире
В противоположность большинству Первого комитета, дей-
ствующему под явным влиянием США и Великобритании, кото-
рые рассчитывают затянуть и сорвать решение вопроса о запреще-
нии атомного оружия и сокращении вооружений и вооруженных
сил пяти великих держав на одну треть, предложения Советского
Союза направлены на скорейшее и эффективное решение этого
очень важного вопроса, затрагивающего кровные интересы всех
миролюбивых народов.
В проекте советской резолюции указывается на то, что запре-
щение производства и использования атомной энергии в военных
целях является первоочередной задачей. Советское правительство
убеждено, и это является непреложным фактом, что всеобщее су-
щественное сокращение вооружений отвечает задачам установле-
ния прочного мира и укрепления международной безопасности,
что это соответствует интересам народов в облегчении тяжелого
экономического бремени, ложащегося на них в результате чрез-
мерно больших и все возрастающих расходов на вооружения в
различных странах.
Не подлежит никакому сомнению, что великие державы — по-
стоянные члены Совета безопасности — обладают подавляющей
массой вооруженных сил и вооружения и что именно они несут
главную ответственность за поддержание мира и всеобщей без-
опасности. Проект советской резолюции предлагает в целях укре-
пления мира и устранения угрозы новой войны, разжигаемой
экспансионистами и другими реакционными элементами, не только
сократить на одну треть все наличные сухопутные, морские и воз-
душные силы пяти великих держав — США, Великобритании,
СССР, Франции, Китая, — рассматривая это как первый шаг
в деле сокращения вооружений и вооруженных сил, но и запретить
атомное оружие, как оружие агрессии, а не обороны.
Советское правительство в своем проекте резолюции также
рекомендует учредить в рамках Совета безопасности международ-
ный контрольный орган, который будет наблюдать и контролиро-
вать проведение в жизнь мероприятий по запрещению атомного
оружия и по сокращению вооружений и вооруженных сил. Этому
международному контрольному органу должны быть представлены
пятью великими державами полные официальные данные о со-
стоянии вооружений и вооруженных сил государств — постоянных
членов Совета безопасности.
Эти предложения Советского Союза, как и предложения
Польши, имеют исключительно важное значение. Принятие этих
271
предложений означало бы действительно громадный шаг вперед
по пути прогресса, международного сотрудничества, укрепления
мира и безопасности народов. К этому устремлены все взоры и
надежды многих сотен миллионов людей всего мира, к этому стре-
мится Советский Союз, к этому стремится многомиллионный на-
род страны Советов, к этому стремится Советское правительство,
приславшее нас сюда защищать это великое дело.
О ПРИЕМЕ НОВЫХ ЧЛЕНОВ В ОРГАНИЗАЦИЮ
ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
Речь на заседании Специального Полити-
ческого комитета 22 ноября 1948 года
1. Открытый призыв к нарушению Устава Организации
Объединенных Наций
Я бы хотел начать с некоторых замечаний по поводу тех вы-
ступлений, которые имели здесь место, и, в частности, остано-
виться на том, что говорил здесь г. Арсе, представитель Арген-
тины.
Представитель Аргентины выдвинул здесь довольно странную
«теорию». Для того, чтобы поколебать значение статьи 4-й
Устава, а следовательно, и вообще Устава Организации Объеди-
ненных Наций, он пробовал доказывать, что Генеральная Ассам-
блея может решать вопрос о приеме новых членов и без положи-
тельной рекомендации Совета безопасности. По мнению г-на
Арсе, Генеральная Ассамблея вправе рассматривать вопрос о
приеме новых членов и в том случае, если Совет безопасности не
представит своей рекомендации о приеме, и даже в том случае,
если Совет безопасности выскажется против приема того или дру-
гого государства. Г-н Арсе утверждает, что достаточно иметь лю-
бое мнение Совета безопасности по этому вопросу — будь то по-
ложительное мнение или отрицательное мнение—безразлично,
для того, чтобы Генеральная Ассамблея имела основание заняться
рассмотрением вопроса о приеме новых членов.
Аргентинский делегат всякое мнение Совета безопасности по
этому вопросу считает «рекомендацией» и приходит, таким обра-
зом, к выводу, что именно о такой рекомендации и говорится в
статье 4-й Устава. Эта «теория» г-на Арсе не выдерживает ника-
кой критики. Против этой «теории» здесь уже выступил предста-
витель Уругвая. К уже сказанному, мне кажется, уместно будет
присоединить еще и следующие соображения.
273
Как всем известно, статья 4 говорит, что прием членов в Орга-
низацию Объединенных Наций открыт для всех миролюбивых
государств и что прием любого такого государства в члены орга-
низации производится постановлением Генеральной Ассамблеи
по рекомендации Совета безопасности. Ясно, что Устав имеет в
виду производить прием, а не отказывать в приеме; не отказывать
в приеме, а осуществлять прием по рекомендации. Следовательно,
для того, чтобы Генеральная Ассамблея могла решать вопрос о
приеме, ей нужно иметь соответствующую рекомендацию Совета
безопасности. Уже самое соотношение между словами «прием» и
«рекомендация» достаточно ясно говорит о том, что Совет без-
опасности должен предварительно принять решение рекомендовать
такое-то государство для приема в члены Организации Объеди-
ненных Наций, а затем Генеральная Ассамблея должна рассмо-
треть эту рекомендацию.
Это — единственное возможное толкование, и так мы все до
сих пор понимали, в том числе так, вероятно, понимал это и
г-н Арсе, потому, что он — член Генеральной Ассамблеи и уча-
ствовал в Генеральной Ассамблее 17 ноября 1947 года, когда
утверждались правила процедуры Генеральной Ассамблеи.
Нельзя не удивляться, как при таких условиях, как при нали-
чии таких правил, которые совершенно ясно трактуют данный во-
прос, г-н Арсе выступает со своей странной «теорией» о том, что
рекомендация Совета безопасности — это есть лишь его мнение и
что совершенно безразлично, предлагает ли рекомендация прием
или отказывает в приеме. В обоих случаях г-н Арсе говорит: «Все
равно вопрос идет на рассмотрение Генеральной Ассамблеи, и в
обоих случаях Генеральная Ассамблея должна этот вопрос рас-
смотреть, независимо от рекомендации Совета безопасности».
С этим нельзя согласиться, так как это противоречит прави-
лам процедуры Генеральной Ассамблеи относительно приема или
рассмотрения заявлений и решений Генеральной Ассамблеи по
приему новых членов. Разрешите прочитать текст правила 125:
«Если Совет безопасности рекомендует принять в число членов
Организации подавшее соответствующее заявление государство,
то Генеральная Ассамблея рассматривает вопрос о том, является
ли оно действительно миролюбивым государством, может ли и
жела€т ли оно выполнять обязательства, предусмотренные Уста-
вом, и решает большинством в две трети присутствующих и уча-
ствующих в голосовании членов Ассамблеи вопрос о приеме его в
Организацию».
О чем говорит это правило 125, как не о том, что Генеральная
Ассамблея приступает к рассмотрению вопроса о приеме в том
случае, если Совет безопасности рекомендует принять данное го-
274
сударство в число членов Организации? Кажется, это должно
быть ясным.
Значит, какая должна быть рекомендация? Положительная.
Но этого мало, г-н Арсе, вы должны были пойти немного
дальше и прочитать, например, правило 126. Правило 126 пред-
видит другой случай, а именно случай, когда Совет безопасности
не рекомендует принятие какого-либо государства в члены Орга-
низации. Что тогда делает Генеральная Ассамблея?
Г-н Арсе говорит: все равно. Генеральная Ассамблея должна
рассмотреть этот вопрос. Но это противоречит правилам проце-
дуры, это вопреки правилу 126, ибо в правиле 126 говорится со-
вершенно иначе. Вот что тут говорится:
«Если Совет безопасности не делает рекомендации о приеме
подавшего соответствующее заявление государства в число членов
Организации или откладывает рассмотрение этого заявления, Ге-
неральная Ассамблея может, после тщательного рассмотрения спе-
циального доклада Совета безопасности, возвратить Совету без-
опасности указанное заявление вместе с полным отчетом о пре-
ниях, имевших место в Ассамблее, для дальнейшего рассмотрения
и представления рекомендации или доклада».
Значит, Генеральная Ассамблея ничего решать не может о
приеме новых членов, если Совет безопасности не представит Ге-
неральной Ассамблее рекомендации о приеме. Конечно, Генераль-
ная Ассамблея может поговорить на эту тему, если найдутся ора-
торы, а ораторов у нас тут, кажется, хоть пруд пруди. Ораторы
у нас всегда найдутся.
Вот вам два правила — 125 и 126. Правило 125 говорит о том,
что делает Генеральная Ассамблея, если Совет безопасности дает
рекомендации о приеме, правило 126 говорит о том, что делает
Генеральная Ассамблея, если Совет безопасности не дает реко-
мендации о приеме. Что же из этого следует? Какой вывод нужно
из этого сделать? Один вывод: Генеральная Ассамблея может
рассматривать вопрос о приеме новых членов, если Совет безопас-
ности представляет рекомендации о приеме. Вот что значит
статья 4, где говорится: «Прием любого такого государства в
члены Организации производится постановлением Генеральной
Ассамблеи по рекомендации Совета безопасности».
Значит, совершенно неправильно и нелогично такое толкова-
ние статьи 4, которое обезличивает эту рекомендацию, которая,
как говорил здесь г-н Арсе, не должна быть обязательно положи-
тельной рекомендацией. Он также ссылался на статью 97 Устава,
на статью, которая говорит о том, что генеральный секретарь на-
значается по рекомендации Совета безопасности. Правильно. Но,
г-н Арсе, этот же аргумент убивает вас. Это же тот бумеранг, ко-
275
торый вы бросаете в противника, но который возвращается и
бьет вас.
Известно ведь, что Генеральная Ассамблея не может назна-
чить генерального секретаря, если не представлен Генеральной
Ассамблее доклад Совета безопасности с рекомендацией соответ-
ствующего кандидата. Генеральная Ассамблея не может, г-н Арсе,
рассматривать вопрос, кого назначить генеральным секретарем,
если Совет безопасности не представил кандидатуру для занятия
этого поста. Вот что говорит статья 97.
Я бы спросил теперь, как же аргентинский делегат представ-
ляет себе процедуру обсуждения и решения этого вопроса, про-
цедуры формирования рекомендации в Совете безопасности?
В Совете безопасности принимаются решения только большин-
ством семи с единогласием пяти, или, как говорится в Уставе, при
пяти совпадающих голосах, или же простым большинством в семь
голосов.
По каким вопросам достаточно простое большинство? По ка-
ким вопросам необходимы совпадающие голоса пяти великих
держав? По процедурным вопросам — достаточно простое боль-
шинство в семь голосов, по непроцедурным вопросам, то-есть во-
просам существа, требуется совпадение голосов пяти великих дер-
жав, членов Совета безопасности.
Конечно, и в этом случае г. Арсе, по своему обычаю воскли-
цает: «Carthaginem delendam esse!» — «Карфаген должен быть
разрушен». Это он говорит всегда относительно принципа едино-
гласия в Совете безопасности, как некогда твердил о Карфагене
Катон и как это выполнил Сципион Африканский.
Итак, Карфаген должен быть разрушен. Принцип единогласия
в Совете безопасности — так называемое «вето» должно быть
уничтожено. Противники принципа единогласия будут пытаться
осуществить свой план уничтожения этого принципа. Посмотрим,
удастся ли им эта затея. Но пока существует принцип единогла-
сия в Совете безопасности, аргентинскому представителю необхо-
димо считаться с этим принципом. Он может не соглашаться с
ним, но он не имеет права нарушать его, пока такой порядок голо-
сования в Совете безопасности предусмотрен в Уставе Организа-
ции Объединенных Наций.
Аргентинский делегат бросил замечание о том, что может быть
мы можем обойтись без генерального секретаря, о порядке назна-
чения которого говорится в статье 97 Устава. Может быть, по
мнению аргентинского делегата, можно вообще обойтись без
Организации Объединенных Наций? Почему вы не скажете
громко то, что вы, вероятно, думаете?
Назначение генерального секретаря — важное дело, и поэтому
Устав требует рекомендации Совета безопасности, без чего гене-
276
ральный секретарь не может быть назначен Генеральной Ассам-
блеей. Ясно, конечно, что такая рекомендация должна быть поло-
жительной. Своим примером с генеральным секретарем г. Арсе
полностью себя опроверг.
А что собой представляет прием новых членов?
2. Для приема новых членов обязательна положительная
рекомендация Совета безопасности
Прием новых членов в статье 18 нашего Устава специально
обозначен как один из важных вопросов, требующих голосования
большинством в две трети голосов. Если это важный вопрос, тре-
бующий в Генеральной Ассамблее две трети голосов, то-есть ква-
лифицированного голосования, то как же нужно к нему подойти в
вопросе о голосовании в Совете безопасности? Тоже, как к квали-
фицированному голосованию. А что это значит? Это значит,
нужно применить в таком случае пункт 3 статьи 27 Устава 24, то-
есть нужно применить правило о единогласии. Следовательно,
нужно иметь большинство в семь голосов, включая совпадающие
голоса всех постоянных членов Совета безопасности.
Не может быть никакого сомнения в том, что когда идет речь
о рекомендации, то идет речь о положительной рекомендации,
причем не всякий результат голосования в Совете безопасности
будет рекомендацией. Не все то, что явится результатом обсужде-
ния в Совете безопасности по поводу приема новых членов, можно
рассматривать как рекомендацию. Может получиться так, что
предложение о принятии в число членов Организации Объединен-
ных Наций какого-либо государства соберет семь голосов; но так
как среди этих семи голосов не будет совпадающих голосов всех
постоянных членов Совета безопасности, то не будет и решения.
Но если нет рекомендации, а статья 4 говорит, что Генеральная
Ассамблея решает этот вопрос по рекомендации Совета безопас-
ности, то, следовательно, нет того основного условия, которое
дает право Генеральной Ассамблее рассматривать этот вопрос.
Нам говорили здесь, что рекомендация не является для Гене-
ральной Ассамблеи обязательной. Это верно. Генеральная
Ассамблея вовсе не обязана считаться с рекомендациями Совета
безопасности. Что это означает? Это означает, что Совет безопас-
ности может рекомендовать принять такое-то государство, но Ге-
неральная Ассамблея вправе отклонить такую рекомендацию.
Следовательно, рекомендация не является директивой для Гене-
ральной Ассамблеи. Она не является императивом для Генераль-
ной Ассамблеи. Это есть только рекомендация, и согласиться с
277
этой рекомендацией или не согласиться — это, конечно, дело и
право Генеральной Ассамблеи, как одного из главных органов
Организации Объединенных Наций.
Но г-н Арсе смешал здесь два вопроса, он смешал вопрос о
том, — является или не является рекомендация обязательной для
Генеральной Ассамблеи, с вопросом — обязательно ли нужна ре-
комендация для того, чтобы Генеральная Ассамблея рассматри-
вала этот вопрос. Между тем, должно быть совершенно ясно, что
хотя рекомендация для Генеральной Ассамблеи от Совета безо-
пасности не является обязательной, то-есть обязывающей Гене-
ральную Ассамблею решить именно так вопрос, как рекомендует
решить Совет безопасности, это не значит, что не нужно обяза-
тельно иметь рекомендации от Совета безопасности для того, что-
бы приступить к рассмотрению этого вопроса.
Следовательно, и здесь у аргентинского делегата имеется, к со-
жалению, крупное недопонимание смысла и сущности статьи 4-й,
характера отношений между Советом безопасности, с одной сто-
роны, и Генеральной Ассамблеей, с другой. Вот почему непра-
вильны все те выводы, которые делаются из неправильного пони-
мания о статье 4.
Первый неправильный вывод, который сделал представитель
Аргентины, тот, что Генеральная Ассамблея может рассматривать
вопрос о приеме новых членов даже в том случае, если нет реко-
мендации Совета безопасности о приеме.
Второй неправильный вывод состоит в утверждении, что если
даже Совет безопасности даст отрицательную рекомендацию, то-
есть не будет рекомендовать принять данное государство в состав
Организации Объединенных Наций, то и в этом случае Генераль-
ная Ассамблея может рассматривать этот вопрос.
И третий неправильный вывод: если Совет безопасности не
вынесет, — как говорил здесь г-н Арсе, — ни положительной, ни
отрицательной рекомендации, то и в этом случае, — говорит г-н
Арсе, — этот вопрос может рассматривать Генеральная Ас-
самблея.
Генеральная Ассамблея может, конечно, рассмотреть любой
вопрос, но в данном случае она не имеет права принимать никаких
постановлений, а обязана действовать в этом последнем случае в
соответствии со статьей 126 правил процедуры. Это значит, что
Генеральная Ассамблея должна возвратить со всеми материалами
в Совет безопасности этот вопрос, причем приложить к тому же
и протоколы прений, какие были по этому поводу в Генеральной
Ассамблее, и предоставить Совету безопасности действовать
дальше согласно Уставу, а именно согласно статье 4-й Устава
Организации Объединенных Наций 25.
278
Г-н Арсе с отменным и уже нам хорошо известным трудолю-
бием отыскал где-то в архивах какой-то документ, довольно неопре-
деленный, в котором что-то говорится относительно обязательно-
сти или необязательности для Генеральной Ассамблеи рекомен-
дации Совета безопасности. Оказывается, секретарь какой-то
юридической комиссии сообщил секретарю комитета, членом ко-
торого состоял представитель Аргентины, свое мнение по этому
вопросу. Для того, чтобы убедиться в том, что это мнение имеет
под собой почву, он обратился за разъяснением к председателю
комитета, и председатель комитета, как здесь об этом заявил
г. Арсе, сказал, что это сообщение вполне авторитетно и что его
можно будет «сдать в архив навсегда».
Ну, знаете, это действительно что-то такое из «Тысячи и
одной ночи», это настоящие «арабские сказки». Возможно, что
такой разговор двух секретарей и имел место, но все это нас ни-
сколько не может интересовать.
Что же быть должно на веки вечные и на все времена?
То, что Генеральная Ассамблея вовсе не обязана во что бы то
ни стало принимать рекомендации, которые представляет ей Со-
вет безопасности, это не подлежит никакому сомнению. Но кто
же когда-нибудь утверждал что-нибудь противоположное? Кто
же говорил когда-нибудь, что если Совет безопасности дает ре-
комендацию о приеме, то Генеральная Ассамблея обязана ее
принять?
Никто, никогда.
Этот поставленный Аргентиной вопрос об обязательности ре-
комендаций Совета безопасности не имеет никакой связи с тем,
имеет ли право или нет по Уставу и по правилам процедуры Гене-
ральная Ассамблея рассматривать вопрос о приеме какого-нибудь
нового члена, если нет положительной рекомендации со стороны
Совета безопасности. Между тем, об этом идет речь и на этот во-
прос— если держаться Устава, его духа, смысла и буквы — мо-
жет быть дан только один ответ: должна быть положительная
рекомендация Совета безопасности, а рекомендация Совета без-
опасности по вопросу о приеме должна быть принята в порядке,
установленном в пункте 3 статьи 27 Устава, то-есть решением
большинством в семь голосов, включая совпадающие голоса всех
постоянных членов Совета безопасности. Нравится это кому-ни-
будь или не нравится, — это никого не может интересовать. И
когда здесь говорил представитель Голландии: закон есть за-
кон, — представитель Аргентины ответил: Да, я знаю, что закон
есть закон — «Dura lex, sed lex». Но нужно, чтобы такой закон
действительно был, а такого закона, заявил г. Арсе, нет. Это не-
верно. Такой закон есть — это статья 4 Устава. Вот закон, кото-
рый существует, который должен быть выполнен, который нельзя
279
извращать. Такого положения мы, конечно, допускать и терпеть
не можем.
Вот почему, когда генеральный комитет обсуждал повестку
дня Генеральной Ассамблеи, советская делегация возражала про-
тив включения в повестку даже этого пункта самого по себе —
этого предложения Аргентины, ибо нельзя, немыслимо включать
в повестку дня пункт, рекомендующий Генеральной Ассамблее
обсудить вопрос и принять соответствующее постановление о
приеме новых членов, если не выполнены условия, установленные
для этого Уставом, то-есть, если нет рекомендации Совета без-
опасности. А рекомендации в данном случае нет, ибо одних семи
голосов без того, чтобы в их числе были пять совпадающих голо-
сов постоянных членов Совета безопасности, недостаточно для
того, чтобы это постановление считать рекомендацией.
Если, однако, этот вопрос стоит на обсуждении Генеральной
Ассамблеи, то обязанность Первого комитета заключается не в
том, чтобы поддерживать эту странную, совершенно неоправды-
ваемую никакими логическими и юридическими соображениями
«теорию», которую здесь пытался защищать представитель Ар-
гентины, а обязанность комитета состоит в том, чтобы отклонить
это предложение, как противоречащее Уставу, противоречащее
логике вещей и в силу этого совершенно неприемлемое для Поли-
тического комитета.
3. Не консультативное заключение международного суда,
а мнение группы судей
Я хочу теперь перейти к более важному вопросу — о консуль-
тативном заключении международного суда. Но позвольте, пре-
жде всего, поставить один вопрос: правильно или нет, что мы
имеем консультативное заключение международного суда? Я на
этот вопрос отвечаю отрицательно.
К сожалению, мы не имеем консультативного заключения ме-
ждународного суда и не имеем такого заключения, особенно по
тому вопросу, который был сформулирован в резолюции Гене-
ральной Ассамблеи от 17 ноября 1947 года 26.
Позвольте вам это сейчас кратко изложить и постараться это
доказать.
Известно, что международный суд состоит из 15 членов. Из-
вестно, что у нас имеется заключение 9 членов, затем имеется два
особых мнения двух представителей, входящих в эту девятку, а
именно г-на Альвареса, чилийского представителя, и г-на Асе-
ведо, бразильского представителя. В числе девяти, представив-
ших свое заключение, которое именуется заключением междуна-
родного суда, в сущности говоря, нет даже большинства между-
280
народного суда, ибо из девяти двое по самому важному вопросу
о том, можно ли при голосовании в Совете безопасности о приеме
новых членов руководствоваться какими-либо мотивами, кроме
тех, которые указаны в статье 4, или нельзя, из этих девяти чле-
нов международного суда два члена — Альварес и Асеведо — по-
дали свои особые мнения, в которых они расходятся с остальными
семью членами международного суда по некоторым важным во-
просам. Следовательно, по этим вопросам уже нет голосов девяти
членов суда, а имеются только семь голосов.
Есть еще мнение так называемого меньшинства из четырех
судей и есть еще мнение двух судей, которые присоединились в
основном к мнению меньшинства.
Итак, у нас есть четыре группы: первая — девять членов ме-
ждународного суда (по одним вопросам) и минус два члена ме-
ждународного суда (по другим вопросам); вторая — это те самые
два члена, которые исключаются из девяти; третья — четыре,
или — меньшинство, и четвертая группа — двое, присоединив-
шиеся к этому меньшинству. Я спрошу: кто в большинстве? Я
спрошу: кто в меньшинстве? Среди «четырех» мы имеем: профес-
сора Бадсвана — Франция; профессора Макнейра — Великобри-
тания, канадского ученого Рида, мы имеем польского ученого
Винярского, к ним присоединился советский представитель про-
фессор Крылов и югославский представитель профессор Зоричич.
Можно ли при таких обстоятельствах говорить, что мы имеем
консультативное заключение международного суда? Не правиль-
нее ли было бы сказать, что мы имеем несколько заключений от-
дельных групп или отдельных членов международного суда? Ду-
маю, что это было бы более правильно.
Здесь были сделаны попытки оспорить мнение шести членов
суда. Австралийский делегат полковник Ходжсон с видом за-
правского ученого профессора международного права критиковал
особое мнение «меньшинства» в составе Бадевана, Макнейра,
Рида и других. Но мы все, вероятно, впервые слышим, что пол-
ковник Ходжсон — специалист по международному праву.
Мы знаем, что г-н Арсе — аргентинский делегат, хирург-аку-
шер. Но едва ли кто из нас предполагал, что он настолько специ-
ализирован по международному праву, что без труда расправ-
ляется с весьма сложными проблемами международного права;
оказывается, это так. Не скрою, что было все же как-то не по
себе слышать, как они разоблачали научную «несостоятельность»
крупнейших ученых-международников.
Во всяком случае, хотелось бы слышать не голос отрицания
правильности мнения «меньшинства», а доказательства этого.
А этого-то как раз критикам и недоставало.
281
И вот нам теперь говорят — Австралия даже предложила резо-
люцию,— чтобы мы рекомендовали Совету безопасности руко-
водствоваться консультативным заключением международного
суда. Мы на это должны сказать: да ведь нет консультативного
заключения международного суда. Есть какой-то документ, кото-
рый так называется, но что же это за заключение международ-
ного суда, где только 7 членов из 15 высказались по спорным во-
просам так, как этого добивалось большинство Генеральной Ас-
самблеи.
Когда в докладе ставятся вопросы, которые как раз нас инте-
ресуют, — во-первых, является ли данный вопрос о приеме юри-
дическим вопросом или политическим — то на этот вопрос не
только четверо судей — Бадеван, Макнейр, Винярский, Рид, —
не только еще двое судей — Крылов и Зоричич — но еще и судьи
Альварес и Асеведо, нам говорят: это не только юридический во-
прос, как думает семерка, а это вопрос и юридический, и полити-
ческий.
Когда говорят: можно ли считать, что только условия, уста-
новленные в статье 4, являются обязательными, а что сверх того,
то «от лукавого», и со всем этим нельзя считаться, то не только
четверка — Макнейр, Бадеван, Рид, Винярский — и присоединив-
шиеся к ним Крылов и Зоричич, но и Альварес и Асеведо счи-
тают, что обязательные условия, установленные в статье 4, не
исключают и политических соображений, которыми надо руковод-
ствоваться особенно такому органу, как Совет безопасности, кото-
рый является не академией юридических наук, а органом полити-
ческим и, следовательно, решения которого не могут быть только
юридическими.
И когда семерка судей говорит, что, если между правовыми
нормами и политическими мотивами или критериями имеется про-
тиворечие, и что в таком случае его надо разрешить в пользу юри-
дических критериев, ибо иное не предусмотрено Уставом, то и
Асеведо, и Альварес, и четверка, о которой я говорил, и присо-
единившиеся к ним два представителя, так сказать, славянской
отрасли международного права Крылов и Зоричич говорят: нет,
право и правовые нормы совместимы с политическими крите-
риями.
И это правильно, так как право вообще есть не что иное, как
инструмент политики, и поэтому противопоставлять право поли-
тике нельзя. Политика действует в ряде случаев при помощи
права, правовых институтов и правовых норм, она использует
право как орудие, как инструмент своего осуществления. Проти-
воречия здесь органического нет и не может быть. И странно было
бы, господа, чтобы в таком серьезном вопросе, как прием новых
членов, где скрещиваются политические интересы, где идет поли-
282
тическая борьба, чтобы в решении такого вопроса умолкли поли-
тические мотивы и заговорили бы только одни юридические мо-
тивы, говорили бы и действовали одни юридические нормы.
Я позволю себе утверждать, что в этом вопросе четверка
в лице Макнейра, Бадевана, Рида, Винярского, присоединившиеся
к ним Крылов и Зоричич и присоединившиеся к ним в этом мне-
нии Альварес и Асеведо держатся той точки зрения, что, кроме
правовых требований, которые содержатся в статье 4, каждый
член Организации Объединенных Наций, голосующий по поводу
приема того или другого государства в члены Организации, имеет
полное право руководствоваться, не может не руководствоваться
и политическими соображениями. Если вы хотите подтверждения,
пожалуйста, я их представлю дальше. Но прежде всего, я хотел
бы обратить внимание на то, как шло в международном суде обсу-
ждение вопроса, поставленного перед ним Генеральной Ассам-
блеей. Нужно сказать по этому поводу следующее.
Во-первых, международный суд считал необходимым поста-
вить перед собой некоторые предварительные, преюдициальные
вопросы. Одним из таких предварительных вопросов был именно
вопрос о том, что означает, что представляет собой тот пункт во-
проса, поставленного перед международным судом Генеральной
Ассамблеей, который вам хорошо известен и который сформули-
рован таким образом: имеет ли член Организации Объединенных
Наций, призванный в силу статьи 4 Устава голосовать в Совете
безопасности или в Генеральной Ассамблее по вопросу о приеме
государства в члены Организации Объединенных Наций, юриди-
ческое основание ставить свое согласие о приеме в зависимость
от условий, прямо не предусмотренных в пункте 1 упомянутой
статьи? В частности, может ли он, признавая, что условия, преду-
смотренные в статье 4, выполнены соответствующим государством,
обусловить свой утвердительный голос тем условием, чтобы одно-
временно с этим государством были приняты в члены организации
другие государства? Так поставлен был вопрос в Генеральной
Ассамблее. Я должен напомнить, что советская делегация с са-
мого начала возражала против такой постановки вопроса, потому,
что, в сущности говоря, двух мнений здесь не может быть. Вопрос
Генеральной Ассамблеи, по существу, сводится к тому, чтобы
установить: можно ли, при решении вопроса о приеме новых чле-
нов в Организацию Объединенных Наций, не руководствоваться
статьей 4 Устава. Ясно, что на этот вопрос нужно дать отрица-
тельный ответ. Конечно, нельзя не руководствоваться этой
статьей, конечно, нужно руководствоваться этой статьей. Почему?
Потому, что статья для того и написана, чтобы ею руковод-
ствоваться.
283
Но, что значит «руководствоваться статьей»? Это значит, что
нужно поступать в соответствии с ее содержанием. А содержание
ее каково? Оно изложено в некоторых пунктах: что страна должна
быть миролюбива, что она должна быть согласна принять Устав
и принять на себя эти обязательства, что она должна быть спо-
собна их выполнять и т. д. Что же тут еще спрашивать междуна-
родный суд? И, как, может быть, некоторые из вас помнят, в
прошлом году советская делегация настойчиво доказывала, что по
этому вопросу в международный суд обращаться за консультацией
нет никаких оснований и нет никакой необходимости, ибо вопрос
и без этого достаточно ясен. Тем не менее Генеральная Ассам-
блея решила иначе.
Поставленный Генеральной Ассамблеей международному суду
вопрос, неправилен, потому что, в сущности говоря, при этом
ссылались на то, что кто-то где-то что-то сказал, но никто, никакая
делегация, не ставила официально и формально вопроса таким
образом: примите одних, тогда мы примем других.
Сегодня г-н Ходжсон говорил о торге. Известно, что тор-
говля за кулисами производится всякая, и мы знаем, что есть
много преуспевающих в этом деле. Но я спрашиваю вас: разве
когда-нибудь, какая-нибудь делегация ставила официально во-
прос о том, что «де-мы согласны принять таких-то и таких-то,
если вы примете таких-то и таких-то». Где, когда, какая деле-
гация ставила так вопрос? Советская делегация на себя этого
принять не может. Советская делегация вместе с тем считает спра-
ведливым, чтобы все были приняты, кто удовлетворяет условиям
статьи 4, и чтобы была отброшена всякая дискриминация по от-
ношению к тем государствам, внутренний строй которых или на-
правление политики которых почему-то не нравится тем или дру-
гим вершителям мировых судеб: «Мы, говорят, не можем при-
нять Болгарию потому, что Болгария не уважает права человека».
Если так ставить вопрос, то этот вопрос — уважаются ли ими
права человека, должен быть обращен раньше всего к тем госу-
дарствам, которые сопротивляются принятию Болгарии в Органи-
зацию Объединенных Наций. Можно быть уверенным, что они не
смогут дать на этот вопрос положительный ответ.
Совершенно неправильно поступает Ассамблея, спрашивая,
можно ли, исходя из статьи 4, обусловить прием одних госу-
дарств требованием приема других, конечно, нельзя. Исходя из
статьи 4 — нельзя. А исходя из логики и из политических усло-
вий в политических органах — можно, нужно и неизбежно.
Поэтому мы говорили в прошлый раз на Генеральной Ассам-
блее: формально статья 4 не дает оснований ставить вопрос так,
как поставила Генеральная Ассамблея, испрашивая консультатив-
ное заключение у международного суда. А по существу, без по-
284
становки такого вопроса, если вы не хотите обманывать самих себя
и лицемерить, то вы должны сказать — без этого не обойдешься,
потому что там, где сталкиваются политические интересы и мне-
ния, там неизбежно, при решении вопроса, руководствоваться по-
литическими соображениями. И весь вопрос заключается только
в том, исключает ли статья 4 возможность таких политических
мотивов. Мы считаем, как это считают и восемь судей, т. е. боль-
шинство международного суда, что статья 4 это не исключает.
Почему? Потому, что вопрос этот о приеме новых членов не юри-
дический, а политический. Не девять, а лишь семь членов между-
народного суда стоят по этому вопросу на той точке зрения, что
данный вопрос является юридическим, а не политическим. На-
сколько эта семерка сама не была уверена в своей позиции, видно
из того, что консультативное заключение — мнение так называе-
мого «большинства», а в действительности меньшинства по во-
просу о том, как нужно понимать запрос Генеральной Ассам-
блеи, — указывает на то, что абстрактная форма, которая была
придана этому запросу, исключает возможность говорить о каком-
либо применении этого консультативного заключения к конкрет-
ным практическим вопросам. Таким образом, давая свое консуль-
тативное заключение, эта девятка членов просит не применять это
заключение, которое дается в абстрактной форме к конкретным,
практическим случаям, потому что они не хотели вмешиваться в
решение этих конкретных вопросов, имеющих политический ха-
рактер.
А теперь нам говорят, и даже представили соответствующую
резолюцию, рекомендующую Совету безопасности руководство-
ваться этим консультативным заключением при решении практи-
ческих вопросов. Это оговорка, которая делает честь девяти чле-
нам международного суда. Однако она не будет принята во вни-
мание, потому что будет сделана попытка воспользоваться этим
заключением, чтобы подкрепить свою позицию.
Основной вопрос, который был поставлен перед международ-
ным судом, таким образом, заключается в следующем: что собой
представляют условия статьи 4-й? Достаточны ли они или только
необходимы? Тут правильно говорилось: если они только необхо-
димы, то могут быть еще другие, — добавочные. Если они доста-
точны, то-есть исчерпывающие, то, следовательно, никаких доба-
вочных условий или критериев выдвигать нельзя.
Девять судей считают, что эти условия являются достаточ-
ными, то-есть, что никаких других, кроме тех, которые указаны в
статье 4, нельзя выдвигать. Но с таким заключением девяти чле-
нов международного суда нельзя согласиться. Тем более, что это
заключение вовсе не вытекает из собственной позиции этих девяти
судей. Ведь эти судьи сами в своем заключении признают, что
285
статья 4, хотя и носит исчерпывающий характер, — я буквально
цитирую вам то, что говорится в заключении этих девяти судей,
которые выступают от имени международного суда, — все же не
исключает дискреционной оценки фактических обстоятельств,
позволяющих проверить наличие требуемых условий.
Статья 4 не запрещает принимать в соображение любое фак-
тическое обстоятельство, которое с полной основательностью и до-
бросовестностью может быть связано с критериями и условиями
этой статьи. Девять судей признают, что учет этих обстоятельств
допустим ввиду самого характера условий, формулированных од-
новременно очень широко и очень гибко. Этот учет не устраняет
никакого политического соображения, могущего быть связанным
с критериями или условиями, предъявляемыми при приеме в
члены Организации Объединенных Наций. Вот что говорит это
«большинство» международного суда. Они говорят, что никакое
политическое соображение не может быть устранено при решении
вопроса о приеме новых членов. Почему вы об этом забываете?
Почему вы проходите мимо этого? Потому, что в другом случае
эти же 9 членов суда, за исключением Альвареса и Асеведо, от-
ступают от этого правила, вступая с самими собой в коренное,
глубокое противоречие.
Но если есть противоречие между двумя положениями одних
и тех же консультантов, то ведь надо же объяснить, почему изби-
рается первое и отбрасывается второе, а не наоборот? Дайте в
таком случае ваши доказательства. Но вы ничего не доказали и
не можете доказать. Не можете потому, что природа вещей та-
кова, что это вопрос не юридический, хотя, конечно, в нем имеются
юридические элементы, но политический.
Больше того, Альварес говорит, и это очень хорошо сказано
у него, очень популярно: перед международным судом, когда к
нему поступает какой-нибудь вопрос на консультацию, всегда дол-
жен встать предварительный вопрос: «Является ли этот вопрос
юридическим или политическим?»
Если он политический, международный суд должен уклониться
от принятия этого вопроса к своему рассмотрению; если это во-
прос юридический, тогда международный суд должен принять его
к своему рассмотрению. Конечно, говорит Альварес, всякий юри-
дический вопрос имеет элементы политические, и не может суд,
решая даже вопрос юридический, не считаться с этими политиче-
скими элементами.
Но ведь это же говорит и большинство, большинство, консуль-
тативное заключение которого вы считаете образцом и рекомен-
дуете или хотите рекомендовать Совету безопасности для исполь-
зования, для руководства. Ведь большинство признает, что поли-
тические соображения, могущие быть связанными с условиями,
286
предъявляемыми при приеме новых членов в Организацию Объ-
единенных Наций, не могут быть устранены из поля зрения тех,
кто решает вопрос о приеме.
В заключении этих девяти членов международного суда гово-
рится больше: указывается, что статья 4 устанавливает пределы,
в которых осуществляется свобода решения вопроса, причем эти
пределы предполагают «широкую свободу оценки», как говорится
в заключении девяти судей. Больше того, эти судьи говорят, что
мотивы, по которым голосуют «за» или «против» тот или другой
член Организации, решая вопрос о приеме в Организацию Объ-
единенных Наций, не подлежат контролю, ибо это есть дело сво-
боды решающего. Это есть его суверенное право. Они говорят:
«никакой уполномоченный не может иметь ни больше и ни меньше
прав и обязанностей, чем принадлежит самому органу, который
его уполномочил». Если мы с вами выступаем в качестве предста-
вителей наших государств, то мы имеем не больше прав, чем
имеет само государство, и не меньше прав, чем оно ими обладает,
а ровно столько, сколько оно имеет.
Но государство обладает правом — и это право священно —
это право принимать решения, не отчитываясь ни перед кем в том,
почему оно принимает то или иное решение. Это есть его суверен-
ное право, оно бесконтрольно, оно дискреционно, ибо само госу-
дарство не подконтрольно никому — это суверенное государство.
Девять судей все это признают, они признают, что политиче-
ские мотивы могут иметь место при решении вопроса о приеме, они
признают, что мотивы политические не подлежат контролю и что
вообще при решении вопроса о приеме каждый из голосующих
свободен, как свободное суверенное государство, представителем
которого он является.
Но девять членов международного суда проявляют здесь не-
решительность и колебание, но тем не менее они, как видите, не
отклоняют политические мотивы. Но вот те два члена этой де-
вятки, о которой говорили, г-да Альварес и Асеведо, заняли в
этом случае совершенно самостоятельную позицию. Позвольте мне
процитировать несколько строк из особого мнения Альвареса. Он
говорит: «Традиционное различие между юридическим и полити-
ческим, как и традиционное различие между областью права и об-
ластью политики, в настоящий момент претерпевает глубокие
изменения». Юридическими вопросами считались вопросы, подчи-
няющиеся нормам права, а политическими — вопросы, предоста-
вленные свободной оценке государства. Отношения между государ-
ствами стали разносторонними и многосложными. Вследствие
этого они представляют одновременно различные аспекты: юри-
дический, политический, экономический, социальный и т. д. «Кроме
того, — говорит Альварес, — многие вопросы, рассматривавшиеся
287
по существу, как юридические, такие, например, как толкование
какого-либо договора, могут в некоторых случаях приобретать,
главным образом, политический характер».
Это прямо относится к нашему спору. В частности, говорит
Альварес, это имеет место, когда речь идет о мирном договоре и
значительное число вопросов обнаруживает двойной характер —
юридический и политический, и главным образом те из них, ко-
торые касаются международной организации.
«Таким образом, — добавляет Альварес, — далекие от того,
чтобы противостоять друг другу, как это было когда-то, право и
политика в настоящее время тесно связаны между собой».
Так рассуждает один из крупных представителей латино-аме-
риканской отрасли международного права. Вы знаете, что между
народный суд составлен из представителей основных правовых
систем мира, как говорится в Уставе. Вот представители одной из
таких основных систем мира, нашедших свое выражение в работах
и в юридической мысли латино-американских стран, и представ-
лены в международном суде Альваресом и Асеведо.
У нас здесь нет расхождения по этому кардинальному вопросу
о соотношении права и политики. Расхождение у нас в другом.
Мы идем дальше. Мы говорим, что право вообще не имеет само-
стоятельной роли, оно всегда является продуктом классового гос-
подства, оно выражает собой политику господствующего класса,
является только инструментом этой политики.
Г-н Альварес и г-н Асеведо говорят, что между правом и по-
литикой нет противоречия и не может этого быть. Это совершенно
правильно. Но это упускают из вида остальные судьи, уже прев-
ратившиеся из девяти в семь членов международного суда, став-
шие, таким образом, не большинством, а меньшинством суда, по-
тому что семь из 15 всегда являются не большинством, а мень-
шинством.
Значит, представленное нам по этому вопросу мнение есть мне-
ние меньшинства, а не большинства.
Так будьте любезны тогда, господа, оперируя с этим мнением,
не называть его мнением международного суда, потому что судьи,
которые его разделяют, даже не представляют собою большинства
членов международного суда в этом вопросе. Они составляют
меньшинство суда, которое нельзя выдавать за консультативное
заключение международного суда. Это — не консультативное за-
ключение международного суда, какую бы вы вывеску здесь ни
навесили и какие бы вы слова на этой вывеске ни написали. Вот
так обстоит дело с этим вопросом.
Девять членов международного суда, таким образом, не пред-
ставляют собою — хотя они называются девятью — большинства,
и по существу мы, следовательно, имеем ответ, который не может
288
считаться ответом международного суда. У нас есть несколько
мнений, а именно те, о которых я уже говорил. Какие же нужно
сделать выводы из всего того, что здесь сказано?
Во-первых, статья 4 говорит, что прием «открыт». Во-вто-
рых,— что прием «производится». Вот эти выражения: «открыт»,
«производится» не являются императивными, категорическими.
Это не есть обязательное требование принять, а только возмож-
ность приема при наличии условий, которые указаны в статье 4.
Значит, если нет условий, которые указаны в этой статье 4, тогда
прием не открыт, тогда прием не может быть произведен. Если
есть эти условия, то прием открыт, прием может быть произведен.
Но обязан ли быть произведен этот прием, то-есть обязаны ли
Совет безопасности и Генеральная Ассамблея при наличии этих
условий принять в члены ООН любое государство, удовлетворяю-
щее условиям статьи 4-й, без учета политических мотивов? Нет,
потому что здесь играют решающую роль вопросы политического
характера, которые связаны с приемом, хотя непосредственно они
и не указаны в тексте статьи 4.
Тут говорили об истории, о подготовке нашего Устава, о кон-
ференциях. Возьмем Сан-Францисскую конференцию 27. Как Сан-
Францисская конференция рассматривала этот вопрос? А вот
как. В одном из протоколов Сан-Францисской конференции вы
можете прочесть следующее:
«Принятый текст с большей ясностью, чем первоначальный
текст, принятый в Думбартон-Окс, излагает условия, которые
признаются основными для того, чтобы стать членом Органи-
зации».
Значит, Сан-Францисская конференция, как это видно из ее
протокола, рассматривала условия статьи 4 не как исчерпываю-
щие, исключающие какие-нибудь другие, а лишь как основные.
Но если они основные, то это дает право говорить, что,, следова-
тельно, могут быть и дополнительные условия.
И вот, члены международного суда, господа Бадеван, Арнольд
Макнейр, Рид и Винярский в своем особом мнении заявляют —
мы считаем эту позицию совершенно правильной, — что если
Устав и признает условия, изложенные в пункте 1 статьи 4, необ-
ходимыми, то Устав все же не считает их достаточными.
«Если бы, — они говорят, — он считал их достаточными, то-
есть исключающими всякие другие условия, он не приминул бы
упомянуть об этом, ибо это вопрос слишком большой, имеет слиш-
ком большое значение для того, чтобы его можно было оставлять
в тени».
И дальше они пишут:
«Легко понять, — говорят четверо судей, — что составители
Устава, не имевшие в виду утверждение принципа универсально-
289
сти, не пожелали исключить рассмотрение многообразных поли-
тических аспектов, которые в некоторых случаях могли представ-
лять вопрос о приеме. Если учесть разнообразие политических
условий, в которых находятся государства, не являющиеся перво-
начальными членами Организации Объединенных Наций, одни из
которых были врагами, другие — нейтральными, одно из которых
является постоянным нейтральным на основе договора, иные об-
ладают империей, другие таковой не имеют, часть которых при-
надлежит к унитарным государствам, другие — к федеративным
или образующим какое-либо объединение государств, если учесть к
тому же те политические последствия, которые могли бы оказаться
связанными со слиянием существующих государств или появле-
нием новых государств и их вхождением в состав Объединенных
Наций, приходишь к выводу, что составители Устава, решив пре-
доставить в данном случае особую роль Совету безопасности,
быть может, поступили мудро, полагая, а по нашему мнению —
говорят эти четверо судей — это и была их мысль, что предста-
вляется невозможным сделать что-либо большее, чем перечислить
некоторые предварительные существенные условия для приема в
члены и положиться в решении вопроса о приеме на добросовест-
ность и здравый смысл Совета безопасности а Генеральной Ас-
самблеи, в особенности первого из них, исходя из той особой от-
ветственности, которая возложена на Совет безопасности».
Что можно сказать против этих соображений? Ничего. Эти
соображения находят свое подтверждение в формулировках
Устава: «открыт прием», «производится прием», — ясно, что это
и есть дискреционное право, от которого в сторону шарахаются
семь судей из числа девяти, оставленные двумя своими коллегами,
и без которого обойтись в данном случае нельзя, ибо это решение
политического характера.
Вот почему единственным выводом из анализа всего вопроса
могут быть следующие положения.
Первое: всякий член Организации Объединенных Наций при
решении вопроса о приеме новых членов должен исходить из
статьи 4 Устава, являющейся правовой основой для решения во-
проса о приеме новых членов.
Второе: каждый член Организации Объединенных Наций,
участвующий в голосовании относительно приема новых членов —
участник в политическом решении, и в силу этого у него имеются
все основания ставить свое согласие на такой прием в зависи-
мость от любого соображения политического характера. При этом,
естественно, предполагается, что член Организации Объединенных
Наций, решая конкретные вопросы, обязан действовать добросо-
вестно, руководствуясь целями и принципами Организации Объ-
единенных Наций в целом.
290
Третье: установленные в абзаце 1 статьи 4 Устава условия или
критерии приема новых членов являются необходимыми для ре-
шения вопроса о приеме. Однако эти условия не исключают воз-
можности руководствоваться также и политическими критериями,
что прямо вытекает из изложенного выше положения.
Четвертое: в оценке этих критериев или условий по приему но-
вых членов каждый член Организации свободен, и мотивы его
голосования не подлежат контролю, ибо это является делом его
политической совести.
Пятое: требование одинакового подхода к приему в члены
Организации некоторых государств, удовлетворяющих юридиче-
ским и политическим условиям, соответствует принципам Устава
Организации Объединенных Наций и, в частности, принципу ува-
жения суверенного равенства народов и государств.
Равным образом, не противоречат принципам Устава Органи-
зации Объединенных Наций и другие политические требования,
как, например, требование одновременного приема в Организацию
Объединенных Наций государств, удовлетворяющих указанным
выше условиям.
Вот выводы, к которым мы приходим на основании изучения
всех материалов девяти судей и их заключения, и мнения двух су-
дей, отклонившихся по важным вопросам от этой девятки, и мне-
ния так называемого меньшинства, т. е. четырех судей. Изучив
все материалы, мы приходим к такому заключению, что здесь ну-
жно руководствоваться такими соображениями, которые, с одной
стороны, кладут в основу правовые нормы, что вовсе не исключает
политических мотивов, так как самое применение этих правовых
норм всегда определяется политическими интересами и политиче-
скими задачами при обязательном условии добросовестного и че-
стного отношения к принципам и задачам Организации Объеди-
ненных Наций.
4. Грубое нарушение Устава Организации Объединенных Наций
в отношении приема новых членов
Если перейти от общетеоретических рассуждений к вопросу о
приеме новых членов в Организацию Объединенных Наций, как
этот вопрос стоит практически, то следует обратить внимание на
грубое нарушение англо-американским блоком Устава Организа-
ции Объединенных Наций в отношении приема в состав ООН та-
ких миролюбивых демократических государств, как Албания, Бол-
гария, Венгрия, Румыния, Монгольская Народная Республика.
Представители Соединенных Штатов Америки и Великобритании
считают возможным в нарушение тех самых условий статьи 4, на
которые они ссылаются, как на достаточное основание для приема
291
новых членов, отказывать в приеме указанных государств, кото-
рые полностью, однако, удовлетворяют всем требованиям Устава.
В самом деле, разве не удовлетворяют в полной мере условиям,
установленным в статье 4 Устава, такие государства, как Болга-
рия, Венгрия, Румыния, Албания, Монгольская Народная Рес-
публика? Разве они не удовлетворяют каждому из четырех усло-
вий, указанных в пункте 1 статьи 4, в силу которых приему в
Организацию Объединенных Наций подлежат государства:
1) если они являются миролюбивыми,
2) если они принимают на себя обязательства, изложенные
в Уставе,
3) если они могут выполнять эти обязательства,
4) если они желают эти обязательства выполнять.
Я спрашиваю, разве любое из этих государств не удовлетво-
ряет этим четырем условиям? Разве Болгария не государство, с
которым вы имеете дипломатические отношения, — я обращаюсь к
г-дам представителям Соединенных Штатов Америки и Велико-
британии в первую очередь? Разве это не миролюбивое государ-
ство, которое кровью своих сынов, восстав против гитлеровского
ига, в процессе войны перешло на сторону Объединенных Наций
и приняло участие в завершении разгрома гитлеровских армий,
принося свои жертвы маленького болгарского народа на алтарь
общих жертв демократических стран в победе над гитлеровской
Германией?
Разве не таково же положение Албании, Монгольской Народ-
ной Республики, Румынии, Венгрии, которым представители США
и Великобритании упорно отказывают в приеме? Разве они не
хотят выполнять условия и обязательства Устава? Разве они не
способны выполнять эти обязательства Устава? Почему же тогда
им отказывать в приеме?
Почему говорят, что можно принять Финляндию и Италию, —
против чего мы не возражаем, — которые удовлетворяют таким-то
условиям? Но почему же нельзя в это же время принять и эти го-
сударства, которые тоже удовлетворяют этим условиям? Почему?
По политическим соображениям. Каким? По соображениям, кото-
рые говорят о том, что кому-то не нравится политика, которую
ведут одни государства, и очень нравится политика, которую ве-
дут другие государства. Но мы это называем фаворитизмом в
отношении одних, дискриминацией в отношении других.
Это противоречит принципу, провозглашенному в Уставе, —
уважение суверенного равенства государств и народов.
И поэтому отсюда надо сделать естественный вывод: если все
такие-то и такие-то государства удовлетворяют условиям Устава,
надо их всех принять. Почему им отказывают? Почему стараются
обойти это обязательство тем, что говорят: «Давайте будем инди-
292
видуально рассматривать каждое государство. Сначала Италию —
примем; потом Финляндию — примем; потом дойдем до Румынии
и Болгарии, а когда дойдем, тогда откажем, хотя условия те же
самые». Почему? Так давайте по-честному политически догово-
римся, что если есть налицо те условия, которые установлены
Уставом, нельзя проявить дискриминацию по отношению ни к ка-
кому другому государству, нравится ли оно тебе или не нравится.
Вопрос, я думаю, не в дипломатических отношениях. Вопрос
заключается и не в том, как этот вопрос поставила Генеральная
Ассамблея: может ли кто-нибудь из членов Организации обусло-
вить прием одних членов в Организацию Объединенных Наций
требованием принять одновременно другие государства. Не так
ставится вопрос.
Если правильно ставить вопрос, то, по нашему мнению, надо
было бы так поставить вопрос: имеет ли право какой-нибудь член
Организации Объединенных Наций при наличии у нескольких го-
сударств совершенно одинаковых качеств для приема в Организа-
цию и при том условии, что они удовлетворяют всем требованиям,
которые выдвигаются Уставом, может ли какой-нибудь член Ор-
ганизации в отношении одних настаивать на принятии в Органи-
зацию Объединенных Наций и в отношении других caeteris pari-
bus, то-есть при всех равных условиях, отказывать в приеме. Так
надо было бы поставить вопрос перед международным судом,
испрашивая его консультативное заключение. Тогда это было бы
ближе к нашему спору, тогда из этого мы могли бы сделать и пра-
ктические выводы.
Нужно отказаться от политики дискриминации в отношении
одних государств и от фаворитизма в отношении других госу-
дарств. Нужно учитывать не только правовые условия, но и поли-
тические условия.
Это законно, потому что вопрос о приеме новых членов —
вопрос политический. Это необходимо, потому что Совет без-
опасности есть орган политический. Это неизбежно, потому, что
мы с вами здесь призваны заниматься вопросами не юридиче-
скими, как таковыми, а политическими. Юридическими вопро-
сами мы занимаемся постольку, поскольку они, естественно, воз-
никают в процессе нашей работы, и без решения которых обой-
тись нельзя.
Представители Соединенных Штатов Америки и Великобри-
тании в Совете безопасности мотивировали, например, свой отказ
в приеме Болгарии, Румынии, Венгрии тем, что они не согласны
с политикой правительств этих стран, особенно с внешней полити-
кой, выдвигая различные и совершенно необоснованные обвинения.
Но эти мотивы, как я старался показать, порочны в самой своей
основе, так как означают попытку принимать или не принимать
293
в члены Организации Объединенных Наций, решать вопрос
о приеме или об отказе в приеме, независимо даже от тех условий,
которые Устав устанавливает как достаточные, игнорируя совер-
шенно эти условия, руководствуясь исключительно своими посто-
ронними соображениями, которые означают не что иное по суще-
ству, как попытку вмешиваться во внутренние дела этих госу-
дарств.
Это означает попытку использовать такой акт, как прием в
члены Организации Объединенных Наций для давления на заин-
тересованные государства. Такое поведение продиктовано, как это
совершенно очевидно, интересами, которые не имеют ничего об-
щего с интересами Объединенных Наций. В таких условиях выде-
лить какое-нибудь одно государство из числа других государств,
законно претендующих на прием в Организацию Объединенных
Наций и имеющих все достаточные для того основания, значило
бы стать на путь дискриминации в отношении одних государств,
на путь нарушения своих собственных обязательств, принятых на
себя по международным соглашениям, например, по пяти мирным
договорам и по Потсдамскому соглашению, обязательств, исполне-
ние которых, конечно, является обязательным.
После всего этого становится совершенно ясной неправомер-
ность таких действий представителей, например, США и Велико-
британии, отказывающих в приеме в Организацию Объединен-
ных Наций Албании, Болгарии, Венгрии и Монгольской Народ-
ной Республике.
Становится вместе с тем совершенно ясной неудовлетворитель-
ность того, что вы называете здесь консультативным заключением
международного суда по этому вопросу, ибо, во-первых, нет за-
ключения суда, а есть заключения нескольких групп и отдельных
членов международного суда, представивших свои мнения. При
таких обстоятельствах нет никаких оснований рекомендовать Со-
вету безопасности руководствоваться мнением одной группы чле-
нов международного суда, как якобы консультативным заключе-
нием международного суда.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
27 ноября 1948 года
На рассмотрении Генеральной Ассамблеи вновь стоит так на-
зываемый греческий вопрос. История этого вопроса еще доста-
точно свежа в памяти делегаций, принимавших участие во второй
сессии Генеральной Ассамблеи, в повестке дня которой также
стоял этот вопрос.
1. Учреждение специального комитета по Балканам — грубое
нарушение принципов Организации Объединенных Наций
Советская делегация должна напомнить о своей позиции в этом
вопросе, в частности, о своем отношении к так называемому Спе-
циальному комитету по Балканам, который, как известно, был
учрежден на второй сессии Генеральной Ассамблеи и на который
были возложены обязанности, означавшие, как мы это утверждали
тогда и утверждаем сейчас, прямое вмешательство во внутренние
дела трех северных соседей Греции.
Советская делегация уже тогда указывала на то, что образо-
вание Специального комитета, или — как он еще называется ино-
гда — балканской комиссии, является нарушением Устава Орга-
низации Объединенных Наций, Устава, который не допускает
вмешательства во внутренние дела других государств.
В самом деле, разве совместимо с уважением к принципу суве-
ренитета и суверенного равенства государств создание такого ко-
митета, которому поручается наблюдать за выполнением другими
государствами рекомендаций Генеральной Ассамблеи? Не ясно
ли, что государства, дорожащие своим национальным достоин-
ством и своими суверенными правами, не могут согласиться на то,
чтобы быть поставленными в поднадзорное, подконтрольное по-
ложение, чтобы над ними был учинен специальный контроль. Ме-
29S
жду тем, именно так обстоит дело с этим Специальным комите-
том, под контроль которого большинство Генеральной Ассамблеи
пыталось поставить три суверенных соседних с Грецией государ-
ства. Естественно, что советская делегация с этим согласиться не
могла, и поэтому она отказалась от участия в этом так называе-
мом Специальном комитете.
Теперь Генеральной Ассамблее предстоит рассмотреть ре-
зультаты работы этого комитета, а также те предложения, кото-
рые первый комитет на основании материалов, полученных от
Специального комитета, вносит на утверждение Генеральной
Ассамблеи.
При рассмотрении этого вопроса в первом комитете советская
делегация уже дала оценку работы Специального комитета. Со-
ветская делегация обратила внимание комитета на те зияющие
провалы в работе балканской комиссии, на те вопиющие недо-
статки, которые исключают, при объективном и добросовестном
отношении к делу, всякую возможность признать работу этой ко-
миссии удовлетворительной. Одним из основных недочетов ра-
боты Специального комитета является то обстоятельство, что он,
превысив свои полномочия, занялся не тем, что ему было пору-
чено Генеральной Ассамблеей.
Если обратиться к резолюции Генеральной Ассамблеи от
21 октября прошлого года, которая определила круг полномочий,
прав и обязанностей Специального комитета, то можно убедиться,
что они сводились к тому, чтобы:
а) Наблюдать за выполнением рекомендаций Генеральной
Ассамблеи в отношении Албании, Болгарии, Югославии и Гре-
ции и
б) Чтобы быть готовым оказывать содействие указанным
четырем правительствам при выполнении этих рекомендаций.
А что же получилось на деле? На деле получилось то, что
Специальный комитет расширил свои полномочия и расширил их
до того, что самовольно, в нарушение резолюции Генеральной Ас-
самблеи от 21 октября прошлого года, предоставил своим наблю-
дателям новые функции, не предусмотренные Генеральной Ассам-
блеей, а именно функции следственного органа. Специальный ко-
митет превратил наблюдателей в следователей и сделал эту фун-
кцию главной функцией своей работы, подчинив этой функции
всю работу наблюдателей в целом.
С этого момента группы наблюдателей превратились в на-
стоящих следопытов, детективов, своего рода Шерлоков Холмсов,
всецело поглощенных одним стремлением, одной целью — искать
и находить, во что бы то ни стало находить нарушения рекомен-
даций Генеральной Ассамблеи со стороны трех северных соседей
Греции.
296
2. Извращения в работе так называемых «наблюдателей»
Этот детективный уклон наложил свой отпечаток на всю ра-
боту наблюдателей. Не случайно ведь один из членов Специаль-
ного комитета, говоря о работе наблюдателей, официально заявил
(и это отмечено в материалах Специального комитета), что до-
клады наблюдателей «оставляют впечатление, что наблюдатели
прежде всего искали доказательств невыполнения тремя север-
ными соседями Греции резолюции Генеральной Ассамблеи», и,
как выразился этот представитель — я цитирую его слова в точ-
ности, — «только и старались найти случай схватить кого-нибудь,
а их опросы были посвящены единственной теме — партизаны».
То, что вчера мы здесь слышали из уст представителя юго-
славской делегации, который рассказал нам кошмарную историю
о допросах, производившихся представителями Специального ко-
митета в тюрьмах, и который указал нам, какие преследовались
цели и какие применялись при этом методы, полностью совпадает
с характеристикой работы групп наблюдателей, данной австралий-
ским представителем, который был одним из членов этого коми-
тета. Об этой характеристике вы могли судить по его словам, в
точности мною только что процитированным.
Согласно этой характеристике работа групп наблюдателей
заключается в том, чтобы «схватить кого-нибудь», чтобы во что
бы то ни стало добиться таких признаний, которые можно было
бы использовать как доказательство того, что три северных со-
седа Греции нарушают рекомендации Генеральной Ассамблеи. Вот
эта характеристика работы групп наблюдателей, принадлежащая
австралийскому представителю, полностью подтверждается много-
численными фактами.
Получилось недопустимое положение, когда наблюдатели де-
лали то, что им не поручалось Генеральной Ассамблеей, и не де-
лали того, что им поручалось Генеральной Ассамблеей и что они
обязаны были делать. При таком положении дел естественно было
ожидать, что работа Специального комитета примет извращенные
формы и неминуемо закончится провалом. Так это и произошло
в действительности.
В самом деле, вместо того, чтобы сосредоточить свои усилия
на выполнении пункта 5-го резолюции Генеральной Ассамблеи
от 21 октября 1947 г., содержащего обращение к четырем ука-
занным правительствам сотрудничать в деле разрешения возник-
ших между ними споров и с этой целью установить возможно ско-
рее дипломатические и добрососедские отношения, Специальный
комитет целиком отдался задаче собирания данных, которые
можно было бы использовать для обвинения Албании, Болгарии
297
и Югославии, и особенно первых двух, в различных нарушениях
интересов Греции.
Вместо того, чтобы содействовать заключению между указан-
ными четырьмя государствами конвенций о границах, предусма-
тривающих создание эффективного аппарата для урегулирования
вопросов, возникающих в связи с границами, и для контроля над
последними и для мирного разрешения пограничных инцидентов
и споров, а также для урегулирования других, указанных в резо-
люции Генеральной Ассамблеи от 21 октября 1947 года вопросов,
Специальный комитет и здесь решительно пренебрег этими зада-
чами, все более и более втягиваясь в следовательскую или проку-
рорскую работу, к которой ни Специальный комитет, ни его
группы так называемых наблюдателей были совершенно не подго-
товлены и справиться с которой они были не в состоянии.
Должно быть совершенно ясным, что для успешного осуще-
ствления присвоенных себе функций по расследованию всякого
рода инцидентов, особенно в сложных приграничных условиях,
Специальный комитет должен был бы иметь соответственно под-
готовленных, высококвалифицированных следователей, знатоков
своего дела. А между тем в распоряжении Специального коми-
тета таких квалифицированных следователей, которые были бы
подготовлены к разрешению этой задачи, не было. И те «само-
дельные» следователи, которыми в конце концов располагал Спе-
циальный комитет, были, в сущности говоря, дилетанты, люби-
тели, которые, как я сказал, не были подготовлены к выполнению
сложной следовательской работы.
Вот почему они не могли как следует разобраться в деле, даже
если бы они этого хотели, хотя многочисленные факты говорят,
что многие из них не только этого не хотели, но хотели прямо
противоположного.
Выступление ряда представителей славянских стран с доста-
точной убедительностью показало те многочисленные факты, ко-
торые подтверждают такого рода вывод. Но если даже допу-
стить, что наблюдатели хотели разобраться в сложной пригранич-
ной обстановке, в обстановке вооруженных столкновений с борю-
щимися сторонами, то они не были объективно в состоянии это
сделать ввиду своей полной неподготовленности к этой задаче.
Их рвение при таком положении приносило больше вреда, чем
пользы, так как недостаток следовательского опыта восполнялся
их импровизацией, а выкованная в длительной следовательской
работе логика подменялась поверхностными умозаключениями, не
оправданными никакими фактическими обстоятельствами.
Сам Специальный комитет, который создал эти группы на-
блюдателей и который должен был руководить этими группами
и их работой, оказался также неподготовленным к руководству
298
такой работой, как расследование. Я думаю, что каждому должно
быть понятно, что руководить следственной работой не может
всякий, не имеющий никакой сколько-нибудь для этого необходи-
мой профессиональной подготовки. Следственная работа — это
профессия, и, как было бы странно ожидать, что хорошо сошьет
сапоги человек, который никогда не держал в своих руках шила и
который не умеет пользоваться сапожным ножом, так было бы
еще более нелепо ожидать, что легко может справиться со следо-
вательскими обязанностями, произвести расследование какого-
нибудь дела человек, который никогда не занимался этой рабо-
той, который не имеет для этого никакой подготовки, который в
этом отношении является совершенно невинным младенцем. Что
могло бы получиться? Хуже, чем порча сапог, хуже, чем порча
сапожного материала, — порча человеческой жизни, судьбы сотен
и тысяч живых людей. И эту судьбу кромсали и резали, как хо-
тели, дилетанты, которые взялись за важнейшее дело расследо-
вания, не имея к этому решительно никакой подготовки. И руко-
водил этим Специальный комитет, который также к этому не имел
никакой подготовки и, следовательно, не мог и не смел при добро-
совестном отношении к этому делу и к своим обязанностям орга-
низовывать так работу и браться за руководство этой работой.
Но даже оставляя в стороне вызывающий большое сомнение
вопрос о том, насколько отдельные наблюдатели были объективны
в своей работе, можно утверждать, что самый факт полной техни-
ческой и специальной неподготовленности наблюдателей к выпол-
нению взятой ими на себя задачи по расследованию, не мог не
привести ни к чему другому, как только к грубым ошибкам,
закончившимся полным и окончательным провалом работы всего
Специального комитета. Не может быть сомнения, что это обстоя-
тельство должно было сыграть большую роль в тех многочислен-
ных недостатках и извращениях, которыми изобиловала работа и
наблюдателей и самого Специального комитета. А эти недостатки
и извращения таковы, что не позволяют относиться с доверием
к результатам этой работы.
Здесь говорил сейчас передо мною представитель Греции
г. Цалдарис о том, что Генеральная Ассамблея и Организация
Объединенных Наций могли убедиться в тех фактах, которые из-
ложены в докладах Специального комитета. Увы! В этих фактах
ни Генеральная Ассамблея, ни Организация Объединенных На-
ций в целом, ни первый комитет не могли убедиться потому, что
этих фактов не существует. А та макулатура, которая была пре-
поднесена под видом фактов, о чем я буду говорить дальше, не-
способна убедить объективных людей ни в чем, кроме того, что
здесь дело нечистое, что это дело фальсифицированное, что вы-
двинутые против соседних с Грецией северных государств обви-
299
нения не находят своего подтверждения в фактах. И это не может
скрыть сам Специальный комитет, эзоповским языком пытаю-
щийся прикрыть ту истину, которую, г-н Цалдарис, прикрыть
нельзя и которая действительно сильнее всяких многочисленных
и многословных речей, тем более речей фальшивых.
Некоторые делегации в первом комитете пытались реабили-
тировать работу Специального комитета. Они пытались доказы-
вать, что Специальный комитет имел право расширить свои пол-
номочия. Но все эти доводы в защиту допущенного Специальным
комитетом произвола, в защиту расширения функций наблюдате-
лей, в защиту превращения их в агентов полицейского розыска
не могли выдержать критики. Факт нарушения Специальным ко-
митетом резолюции Генеральной Ассамблеи от 21 октября прош-
лого года остается фактом, и нужно только удивляться той сни-
сходительности, которую к этому факту проявляет большинство
первого комитета и приглашает теперь Генеральную Ассамблею
проявить такую же снисходительность.
3. Порочная практика Специального комитета
Между тем этот вопрос о нарушении функций наблюдателей
и, следовательно, обязанностей самого Специального комитета —
это не формальный вопрос. Это — весьма важный вопрос существа
деятельности Специального комитета. Это вопрос об извращении
Специальным комитетом своих задач, что не могло не привести и
что действительно привело к самым отрицательным результатам.
В этом нетрудно убедиться, проанализировав доклады групп
наблюдателей и Специального комитета, несмотря на все стара-
ния авторов этих докладов прикрыть вопиющие недостатки и по-
роки, характеризующие деятельность комитета и его наблюдате-
лей.
Мы имеем три доклада Специального комитета. Наиболее
важное значение, по нашему мнению, имеет доклад, охватываю-
щий период времени с 21 октября 1947 года, то-есть с момента
вынесения Генеральной Ассамблеей своей резолюции по этому
вопросу, и по 16 июня 1948 года, и, особенно, глава 3 этого до-
клада. Глава 3 доклада состоит из двух частей: части «А», посвя-
щенной вопросу о так называемой поддержке греческого парти-
занского движения в Албании, Болгарии, Югославии, и части
«В», посвященной положению на северных границах Греции.
В этой главе приводятся различные соображения, предназна-
ченные для того, чтобы доказать, что Болгария, Югославия и
Албания оказывают помощь демократическому греческому дви-
жению. Здесь же содержится и ряд сообщений относительно на-
блюдений, которые были проведены группами наблюдателей на
300
северной границе Греции, включая такие вопросы, как переход
границы греческими партизанами из Греции в Албанию, Болга-
рию и Югославию и обратно, как стрельба с территории этих
государств в сторону греческой территории, как помощь со сто-
роны этих государств греческим партизанам снабжением продо-
вольствием, боеприпасами и т. п. и т. п.
Ясно, какое исключительное значение имеют все эти вопросы;
какое исключительное значение имеют связанные со всеми этими
вопросами обвинения трех северных с Грецией государств; какое
значение имеют доказательства, приводимые в подтверждение
этих обвинений. Однако, когда ознакомишься с этими материа-
лами, на основании которых построена глава 3 и ее первая
часть «А» и ее вторая часть «В», — то-есть те выводы, которые
предназначены для того, чтобы доказать обоснованность обвине-
ний, и те обвинения которые сформулированы на основании этих
выводов, то бросается в глаза совершенно недопустимая, позор-
ная тенденциозность в подборе материалов, которую нельзя иначе
назвать, как грубой фальсификацией фактов, как подтасовкой
фактов, что совершенно недопустимо, особенно для комитета, ко-
торый действовал от имени международной организации, какой
является Организация Объединенных Наций. Важно отметить,
что эту исключительную тенденциозность в подборе материалов
не могут скрыть и завуалировать никакие искусственные форму-
лировки, никакие словесные увертки, изобилующие в этих мате-
риалах.
Однако дело, в конце концов, даже не в этом. Мы ведь знаем
оговорку австралийской делегации, отказавшейся поддержать вы-
воды на основании тех односторонних данных, которыми пользо-
вался этот Специальный комитет. Однако дело, в конце концов,
даже не в этой австралийской оговорке. Дело в самих фактах, ко-
торых немало в материалах Специального комитета и которые
свидетельствуют о систематических натяжках, передержках, иска-
жениях, о совершенно произвольном истолковании тех или других
инцидентов, о произвольных выводах, не соответствующих дей-
ствительным обстоятельствам, об умолчании тех или иных фак-
тов, умолчание которых дает неправильное представление о дей-
ствительном положении вещей и является в таких случаях хуже
всякой лжи.
Нельзя в связи с этим не обратить внимание на тот факт, что
доклады наблюдателей и самого комитета пестрят такими выра-
жениями, как «комиссия предполагает», «комиссия допускает»,
«комиссия считает вероятным», «комиссия исходит из презумп-
ции» и т. п. и т. п... Вот излюбленные формулы группы наблюда-
телей и самого Специального комитета, которыми пестрят их до-
клады и рапорты, протоколы и документы. Уже одно это само
301
по себе достаточно характеризует стиль, метод, — я скажу — не-
годный стиль, — недопустимый метод работы Специального ко-
митета.
Разве можно обвинять на основании того, что только предпо-
лагается, или, как здесь говорится, — «комиссия предполагает»?
Разве можно обвинять на основании того, что только допускается
какая-то возможность, или как в протоколе говорится, — «комис-
сия допускает»? Разве можно обвинять на основании того, что
считается лишь вероятным, или, как в протоколе говорится,—
«комиссия считает вероятным»?
Разве можно обвинять, исходя из презумпции, то-есть из
предположения, не основанного на твердо установленных фактах,
как определяет понятие презумпции наука? А именно это мы и
находим в протоколах и материалах Специального комитета и
групп наблюдателей.
Разве, — я спрашиваю, — допустимы такие формулы? Разве
они не свидетельствуют о том, что сам комитет не придает своим
сообщениям, умозаключениям, выводам должной достоверности,
что он сам сомневается в прочности и точности приводимых им
данных, что он сам, комитет, считает их настолько шаткими и не-
определенными, что не решается говорить о них как о твердо уста-
новленных фактах? Он не говорит: комитет установил, комитет
доказал, комитет нашел факты, доказывающие то-то и то-то. Он
говорит: «комитет предполагает», «комитет исходит из презумп-
ции», «комитет допускает», «комитет считает вероятным», «коми-
тет считает возможным» и т. д. и т. п.
Этого мало. В своих выступлениях в первом комитете совет-
ская делегация привела немало примеров такого совершенно не-
допустимого отношения к делу. В материалах Специального коми-
тета имеются протоколы, как, например, 49-го заседания от
23 марта 1948 года, где отмечается: «Произведенные наблюдения
не являются прямыми, и выводы не вытекают из полученных сви-
детельств».
Позволительно спросить в таком случае, из каких же свиде-
тельств вытекают эти данные? Если они получены не на основа-
нии прямых наблюдений и если, кроме того, они не вытекают из
полученных свидетельств, то из каких же данных вытекают эти
выводы?
На это вы ответа, однако, не находите. Разве этот один факт
недостаточен для того, чтобы опорочить работу Специального
комитета?
А между тем таких фактов очень много: я бы сказал, что
это — преобладающие факты в материалах комиссии. Нам гово-
рил, например, в первом комитете г-н Макнейл: «Тут говорят, что
70 процентов этих материалов негодны; пусть будет так, для нас
302
достаточно, если 30 процентов годны для того, чтобы обосновать
эти обвинения». С этим, конечно, согласиться нельзя, потому что
если уже доказано при нашей спешной работе здесь на протяже-
нии каких-нибудь двух месяцев, что 70 процентов материалов
оказываются негодными, то нет никаких гарантий того, что если
бы мы работали над этим делом так долго, как работал Специ-
альный комитет и его наблюдатели, то оказалось бы, что и
остальные 30 процентов никуда не годятся.
Но трагедия не в этом, а трагедия в том, что сам Специаль-
ный комитет и его наблюдатели не отсеяли эти 30 процентов год-
ных от 70 процентов негодных материалов. А они, Специальный
комитет и наблюдатели, опираются на те материалы, в числе ко-
торых на 70 процентов имеются негодные данные, они принимают
их за данные достоверные, доброкачественные, хотя они являются
недостоверными и абсолютно недоброкачественными.
Это — не голословное заявление; я приведу несколько наибо-
лее важных фактов, которые служили основанием для обвинения
Болгарии, Албании и Югославии в разных нарушениях против
интересов Греции, и можно будет легко убедиться в том, что мои
утверждения — не слова, не голословные заявления, а серьезно
обоснованные факты, которых опровергнуть никто до сих пор не
мог и не пытался.
В самом деле, разве не странно то обстоятельство, что вся
дискуссия об этом докладе Специального комитета шла по двум
параллельным линиям. Мы говорим: вот факты, свидетельствую-
щие об извращениях, больше того — о прямых подлогах, вымо-
гательствах, недобросовестности проделанной работы со стороны
и Специального комитета и со стороны его групп наблюдателей.
Мы это утверждаем.
Но наши противники вместо того, чтобы доказать, что тот
факт, который мы привели, опровергается другими данными и,
таким образом, является недоброкачественным, нам не говорят об
этом ни слова, а отвечают: «А вот другой факт вы не опро-
вергли». Причем и этот факт очень часто подают в совершенно
извращенном и не соответствующем действительности виде. Вот
примеры.
В материалах комитета имеется доклад группы наблюдателей,
которая была в районе Дальвина-Ктион в начале декабря 1947
года, где разыгрались серьезные события — бои между партиза-
нами и частями восьмой дивизии греческой правительственной
армии. Были допрошены свидетели по поводу этого пограничного
инцидента. И что же? В протоколе наблюдателей говорится:
«Что касается присутствия албанских граждан в оперирующих
на греческих территориях партизанских отрядах (но наблюда-
тели, конечно, говорят не «партизанские отряды», а они обыкно-
303
венно употребляют бранные слова), то это основывается лишь на
предположениях свидетелей».
Итак, выдвигается обвинение, что в боях в Дальвине-Ктион
между греческими партизанами и правительственными греческими
войсками на стороне партизан были албанские граждане, которые
помогали активно греческим партизанам. Что же по этому поводу
говорит в конце концов группа наблюдателей? Эти выводы, гово-
рит она, сделаны на основании только предположений, высказан-
ных свидетелями. Такой материал мы, люди, сколько-нибудь
опытные в следственных делах, называем недоброкачественным;
его надо отбросить в сторону, это — мусор, это — хлам. С ним
нельзя считаться, им нельзя засорять сознание судей. А здесь
в роли судей выступает сейчас Генеральная Ассамблея.
Мы поинтересовались, что это за «предположения» и на чем
же основывались эти предположения? И вот когда мы ознакоми-
лись с протоколами групп наблюдателей, то оказалось, что они
основывались на всякого рода второстепенных догадках, вроде
того, что значки на одежде позволяют думать, что это были
албанские военнослужащие. Но позвольте, как же можно было
различать значки на одежде, когда дело происходило ночью, когда
не было видно даже самих людей, а не то что значков на одежде,
в которую были одеты эти люди. Сами наблюдатели не могли
отнестись к таким свидетелям с доверием.
Говоря о так называемых свидетелях, нельзя забывать того
обстоятельства, что это, в сущности говоря, вовсе не свидетели
в обычном понимании этого слова. Большинство этих так назы-
ваемых «свидетелей», как правило, никогда не были очевидцами
тех фактов, о которых они свидетельствовали; в подавляющем
большинстве случаев эти так называемые «свидетели» говорят об
этих фактах по слуху.
Однако известно, что к свидетельству по слуху процессуаль-
ное право всех цивилизованных народов относится весьма осто-
рожно. Английские представители в Специальном комитете, ве-
роятно, знают, что английское право отрицает достоверность сви-
детельств, полученных по слуху. Английское право сводит, таким
образом, значение доказательств, полученных по слуху, к нулю.
Но почему же английские представители в Специальном комитете
не желают считаться с этим принципом своего национального
права, которое признано всеми цивилизованными народами? Они
делают вид, что такие свидетели, которые что-то передают, услы-
шавшие от неизвестных даже людей, которых они не могут и на-
звать, а просто ссылаясь на то, что они об этом факте знают по
слуху, — что это действительно достоверные свидетели.
Но ведь это же смешно. Впрочем, это было бы смешно, если
бы это не было так грустно, но это даже позорно, господа, для
304
достоинства нашей Организации Объединенных Наций, от имени
которой действует так неосторожно, так легкомысленно, грубо
извращая элементарные принципы права всех цивилизованных
народов, так называемый Специальный комитет и его достопоч-
тенные группы наблюдателей.
В докладе Специального комитета — я пригласил бы членов
делегаций, присутствующих здесь, обратиться к документу
А/574 — я желал бы обратить ваше внимание на параграф 131
главы 3. Господа, если мы не хотим действительно разобраться
в этом вопросе, хотим просто выслушать формально одного пред-
ставителя, затем другого представителя, а поступить так, как уже
решено заранее за пределами этого зала, то обсуждение здесь
этого вопроса теряет вообще всякий смысл, превращается в пу-
стую формальность. Я приглашаю вас, если вы хотите действи-
тельно отдать себе отчет в том, кто же здесь прав, прочитать эти
документы, хотя бы в перерыве, который имеется в вашем рас-
поряжении при обсуждении этого вопроса, чтобы убедиться в
том, что то, что мы здесь доказываем, правильно.
Мы утверждаем, что Специальный комитет провел свою ра-
боту негодным образом, допустив многочисленные извращения,
фальсификацию, пользуясь фальсифицированными данными, не
удостоверенными ни свидетелями, ни документами; что он сплошь
и рядом допускал грубые передержки и натяжки, извращающие
фактическое положение, что он сам должен был признать это в
целом ряде случаев; что некоторые представители, как, например,
представитель Пакистана, даже предупреждали, что если будут
помещены в доклад, как достоверные, такие факты, которым сам
комитет не верит, не уверен, что эти факты существуют, то это
даст, во-первых, — повод для критики работы комитета перед
общественным мнением, а, во-вторых, — это способно скомпроме-
тировать всю работу, которую проводит Специальный комитет.
Разве нет такого заявления пакистанского представителя?
Может быть, сейчас пакистанский представитель постесняется
подтвердить все это, но то, что написано пером, того не вырубишь
топором. Ведь это написано пером в документах, протоколах, ма-
териалах Специального комитета. Разве все это не доказывает,
что мы имеем дело с материалами, во всяком случае столь опас-
ными, что к ним нельзя подходить без специального предупре-
ждения.
4. Греческая полиция доставляет комитету своих свидетелей
Возьмите параграф 131 главы 3-й. Вы увидите, какие там
данные приводятся относительно свидетелей, которые должны
были бы заставить всякого беспристрастного человека насторо-
житься. Из доклада комитета видно, что группы наблюдателей к
30S
концу мая этого года опросили около 500 свидетелей (общее ко-
личество свидетелей не превышает 700 чел.). Но откуда и как по-
явились эти свидетели?
Как же появились эти 500 свидетелей, которые были исполь-
зованы Специальным комитетом для его следовательской работы?
Об этом можно прочесть в параграфе 131. Параграф 131 дает
ответ на этот вопрос. Там говорится: «Некоторые из этих свиде-
телей были выбраны случайно. Большинство же свидетелей
было представлено греческим аппаратом для связи, т. е. грече-
скими властями, причем допрос их производился в присутствии
греческих представителей для связи».
Выходит, что эти свидетели не сами добровольно явились,
чтобы дать свои показания, а были доставлены греческим
аппаратом связи и допрашивались в присутствии греческих
властей.
Вчера югославский представитель привел ряд фактов, как
в тюрьмах велись допросы наблюдателями, уполномоченными
Специальным комитетом. Нельзя также отрицать того обстоя-
тельства, что в подготовке «доказательств» энергичное участие
принимал греческий генеральный штаб, который действовал на-
столько беззастенчиво, что даже Специальный комитет должен
был то и дело одергивать слишком уже распоясавшихся провока-
торов, которые уж слишком «перебарщивали» в представлении
своих «доказательств».
В одном из протоколов Специального комитета констати-
руется, что греческий генеральный штаб наплел целый ворох вся-
ких небылиц против болгарских или албанских офицеров, причем
в ряде случаев провокация была столь явно шита белыми нит-
ками, что сам комитет должен был опровергнуть вымыслы грече-
ского генштаба.
Специальный комитет должен был отметить, что «ни харак-
тер операций, ни различные заявления, которые были сделаны
греческим офицерам так называемыми партизанами и беженцами,
не дают никаких прямых доказательств того, что вместе с парти-
занами работали иностранные офицеры», — то-есть албанские
или болгарские офицеры.
Надо сказать, что и в этом случае Специальный комитет, за-
являя, что нет прямых доказательств того, что утверждал гене-
ральный штаб, однако, не говорит, что были какие-либо косвен-
ные доказательства. Он оставляет тень подозрения. Специальный
комитет, опровергая провокационную чушь, которую навалили
перед его глазами на следовательский стол офицеры греческого
генерального штаба, говорит: «Прямых доказательств, подтвер-
ждающих выдвинутые обвинения, нет», но он не говорит, что нет
и никаких косвенных доказательств. Умалчивая, что нет и косвен-
306
ных, т. е. никаких вообще доказательств, комитет проявляет явно
свое пристрастное отношение, не смея сказать истину полным
голосом, а маскируя ее вот такими полупризнаниями.
Если не хочет или не может говорить полным голосом Спе-
циальный комитет, то мы постараемся это сделать за него. Мы
скажем всю истину, чтобы всем была ясна эта истина.
Если читать доклад Специального комитета, то в нем с внеш-
ней стороны кажется все гладко. Имеются описания отдельных
событий, приводятся ссылки на свидетелей и притом в такой
форме, которая не вызывает с первого взгляда сомнений в досто-
верности изложенного. Но это только внешние формы, это только
обманчивая видимость.
В действительности обстоит дело не так. Если начать прове-
рять источники, которыми пользовался Специальный комитет
или группы наблюдателей, то от утверждений и выводов Спе-
циального комитета сплошь и рядом ничего решительно не
остается.
В качестве примера я сошлюсь на ту часть доклада Специаль-
ного комитета, где говорится о переходе границы греческими пар-
тизанами из Греции в Албанию и обратно. В том же докладе, о
котором я говорил, а именно в параграфе 137, говорится, что Спе-
циальный комитет рассмотрел показания «многочисленных сви-
детелей», допрошенных группами для наблюдения, и что свиде-
тели заявили, что греческие партизаны переходили границу на
всем ее протяжении и что такой переход границы часто совер-
шался с ведома албанской пограничной стражи и при ее содей-
ствии. Вы помните, господа, что в проекте резолюции большин-
ства Первого комитета говорится о том, что продолжается
оказывание помощи греческим партизанам со стороны Албании,
Болгарии и Югославии с ведома их правительств. Этот вопрос по-
этому имеет серьезное значение.
Я потом к этому вопросу перейду специально. Сейчас же
скажу, что если обратиться к документам, то никаких «многочи-
сленных» свидетелей не окажется. Специальный комитет пришел
к указанному выше заключению на основании данных группы
наблюдения № 1.
Эта группа наблюдения № 1 по данному вопросу допросила
всего лишь четырех свидетелей. В докладе же Специального ко-
митета это превращается в «многочисленных» свидетелей. А кто
эти свидетели? Эти свидетели оказываются дезертирами из албан-
ской пограничной жандармерии. Вот вам эти «многочисленные
достоверные» свидетели. Не ясно ли, однако, что если дезертир
из албанской жандармерии очутится на греческой территории в
руках наблюдателей или кого-либо другого, то нельзя рассчиты-
вать, что он даст добросовестное и объективное показание относи-
307
тельно Албании. Это не входит в его интересы. Он должен спа-
сать собственную шкуру, он может опасаться, что, не удовле-
творив греческие власти, он может быть выдан албанским вла-
стям и серьезно наказан этими властями. Это психологически
вполне понятно и объяснимо. Получить «хорошее» показание от
такого свидетеля тоже в интересах тех, кто будет его допраши-
вать, потому что разве каждый день попадают в их руки дезер-
тиры из албанской жандармерии? Если уж попал такой свиде-
тель, если попала в сети такая жирная рыбешка, то надо же из
нее сделать соответствующее блюдо.
И вот эти четыре дезертира-жандарма оказываются опорой,
которая позволяет говорить о «многочисленных» свидетельских
показаниях, подтверждающих точку зрения наблюдателей.
Но допустим, что это самые святые дезертиры. Что же они
показали? А вот что.
Вот показание одного жандарма. Он показал о переброске
греческими партизанами со стороны Албании предметов снабже-
ния, а также оружия и боеприпасов и закончил свое показание
так: «Мы все считали, что это направлялось в Грецию для парти-
зан».
Почему «считали»? На каком основании вы это «считали»?
Какие же у вас были данные для того, чтобы так «считать»?
И что сделал Специальный комитет и эта достопочтенная группа
наблюдателей, чтобы проверить, насколько основательно они так
«считали»? Ничего этого вы здесь в материалах комитета не на-
ходите. Дезертир говорит: я считал, что это было так... Он, ви-
дите ли, «считал». И этого оказывается достаточно, чтобы это
было принято Специальным комитетом в качестве факта, в каче-
стве доказательства.
А насколько эти показания сами по себе пустые и противоре-
чивые, вы можете видеть из того, что этот свидетель в подтвер-
ждение того, что албанские военнослужащие переходили на тер-
риторию Греции и помогали партизанам, показал так: «Я своими
глазами видел, как офицер и сержант (албанские) моего подраз-
деления переходили на территорию Греции и крали там рогатый
скот, овец и коз». Не удовлетворившись сказанным, этот «свиде-
тель» добавил: «Обычно албанские офицеры забирали у парти-
зан то, что им было необходимо лично, и после этого возвращали
партизанам в Грецию то, что им не требовалось».
Но ведь этот усердный дезертир из албанской жандармерии,
таким образом, удостоверил перед Специальным комитетом не то,
что албанский офицер и сержант помогали греческим партизанам,
а то, что этот албанский офицер и сержант обкрадывали грече-
ских партизан, обворовывали греческих партизан. И это теперь
308
подается как «помощь» греческим партизанам. Каких-то два не
очень честных человека из албанской жандармерии каждую ночь
отправлялись на греческую территорию, переходя границу, и
крали у партизан овец и коз. И это называется помощь партиза-
нам. Странное понятие у этого наблюдателя о том, что такое по-
мощь и что такое вред; что такое вред и что такое польза.
И вот готово доказательство о переходе греческой границы «в
обоих' направлениях на всем ее протяжении» греческими партиза-
нами и какими-то албанцами, да еще с ведома албанских властей.
Оставалось бы еще сказать «с ведома албанского правительства».
Выходит, что албанское правительство должно отвечать за этого
сержанта, который занимался тем, что он по ночам крал у парти-
зан коз. В этом вы хотите обвинить албанское правительство?
Похоже, что в этом.
Но этому дезертиру, раз начавшему врать, остановиться было
трудно. А это-то и нужно было развесившим уши членам группы
наблюдателей. Дезертиру показалось мало того, что он наврал
относительно перехода греческой границы партизанами, кражи
скота, овец, коз, смешав все это с враньем о передаче партизанам
оружия и боеприпасов. Охотно идя навстречу допрашивающим
его, этот дезертир-жандарм, наконец, показал, что собственными
глазами видел «русскую артиллерию, расположенную в местности
Лоскорике».
Русскую артиллерию? Какую артиллерию, сколько и каких
орудий?
Сколько — он не знает, он, к сожалению, не подсчитал. Ка-
кие орудия — он тоже, «к сожалению», не знает. Но это была
безусловно «целая артиллерия». Мало того, этот лгунишка, со-
знавшись, что сведений об этой артиллерии он все же не имеет,
он врет дальше, выдумывая, что вместе с «русской артиллерией»
он видел и «русского генерала». А как он его узнал? А я, — гово-
рит дезертир, — его узнал по его генеральскому мундиру.
И вот такая околесица подносится группе наблюдателей,
группа наблюдателей преподносит это Специальному комитету,
Специальный комитет подносит это Первому комитету, а Первый
комитет — Генеральной Ассамблее. И все они думают, что вы,
господа делегаты, настолько наивные политики, что легко всему
этому поверите, заштемпелюете и вынесете обвинительный вер-
дикт против Албании и албанского правительства, виновного в
том, что оно, во-первых, допустило, что его офицеры крали у пар-
тизан коз, оказывая этим самым помощь партизанам; во-вторых,
допустило русскую артиллерию во главе с самим русским гене-
ралом, одетым в генеральский мундир, на передовые позиции на
албано-греческой границе...
309
Вот, господа, какие у вас, оказывается, открываются перспек-
тивы обвинительного жанра. Это же оперетка. Это же комедия.
Это же сатира.
Но кто же осмеливается пользоваться этой кистью сатирика
для того, чтобы намалевать такую позорную картину и препод-
нести нам ее как действительность для того, чтобы мы здесь боль-
шинством проголосовали обвинительную резолюцию. Господа,
кто-то будет жестоко смеяться потом над всеми теми, кто прого-
лосует за такого рода факты и за резолюцию, основанную на та-
кого рода фактах.
Возьмите, пожалуйста, параграф 137 и посмотрите, как там
с большой важностью говорится: «Специальный комитет рассмо-
трел показания многочисленных свидетелей, допрошенных этой
группой наблюдения, причем свидетели заявили» и т. д.... А что
эти свидетели заявили, мы видели раньше. Не то они переходили
зачем-то границу, не то они крали у партизан баранов и коз, не то
они что-то видели, не то они ничего вообще не видели, — разо-
браться в этом вздоре очень трудно и даже невозможно.
Но Специальный комитет и не гонится за тем, чтобы разо-
браться в этом деле. Он записал это в протокол — и ладно.
А коль записано, то можно на это ссылаться, не вдаваясь в сущ-
ность того, правдоподобно ли все это или же это мистификация,
жертвой которой стали господа наблюдатели, а вслед за ними и
большинство тех, что поддерживает эту резолюцию Первого ко-
митета.
Насколько несерьезно и безответственно сплошь и рядом под-
ходил комитет к делу, видно из того, что по поводу серьезных
событий в районе Янина-Коница наблюдатели допросили всего-
навсего четырех человек — двух партизан и двух беженцев — и на
основании этих допросов пришли к своим выводам, направлен-
ным против албанцев.
В материалах Специального комитета имеется ссылка на сви-
детеля, который во время боя у Коницы в декабре 1947 года видел
якобы два орудия, действовавших приблизительно в ста метрах
от албанской границы в пункте, где граница идет вдоль реки
Сарандопорос и откуда орудия не могли быть перевезены на гре-
ческую территорию, благодаря характеру местности. Вот что за-
писано в этом документе. Здесь, кроме того, записано, что этот
район является тем районом, где наблюдатели группы № 1 путем
умозаключений помещают, говорится в протоколе, орудие, стрельбу
которого они слышали 10 января, и откуда они видели, как один
снаряд упал на греческую территорию. Это очень важно с точки
зрения установления достоверности всего этого факта. Оказы-
вается, путем всякого рода теоретических прикидок, соображений
и умозаключений наблюдатели приходят к заключению о том, что
310
такое орудие должно быть вот там-то, откуда они слышали вы-
стрелы и откуда должен был лететь снаряд, упавший на грече-
скую территорию.
А что же оказалось в действительности? А в действитель-
ности, как можно убедиться из этого документа, комитет должен
признать: «не исключена возможность того, что орудие, находив-
шееся к северу от Сарандопорос», — т. е. предположительно на
албанской территории, — «могло стрелять с греческой территории
в восточном направлении от албано-греческой границы, хотя
местность на греческой территории была мало удобна для артил-
лерии». Разве этого недостаточно, чтобы считать опровергнутой
версию о стрельбе из орудия, находившегося на албанской терри-
тории?
Однако наблюдатели стараются всячески поддержать версию,
носящую обвинительный в отношении Албании характер, не оста-
навливаясь перед подтасовкой фактов и перед другими нечест-
ными методами работы.
Специальный комитет не скупится вообще на изобретение
всякого рода эластичных формулировок вроде: «сильные доказа-
тельства», как выдумал эту формулу уже названный здесь пред-
ставитель Великобритании Джекобс, «чрезвычайно вероятные
доказательства» и т. п. Но сама эластичность этих формулировок
говорит об отсутствии у Специального комитета сколько-нибудь
серьезных оснований для подобного рода заключений и выводов,
об отсутствии у него должной уверенности в правильности соб-
ственной позиции.
Наблюдатели в некоторых случаях допускали такой произвол
в своих выводах и наблюдениях, что их приходилось одергивать
членам комитета, что показывает, что наблюдатели изображают в
своих докладах дело не так, как оно было в действительности.
В протоколе подкомитета № 1 от 3 февраля 1948 г., в котором
обсуждался вопрос об обстреле греческой территории из орудия,
якобы находившегося на албанской территории, приводится ха-
рактерное заявление одного из членов комитета. Этот член коми-
тета прямо заявил, что такие приемы, когда не существующее вы-
дается за проверенные и установленные факты, предназначены
для того, — так прямо и записано в протоколе, — чтобы «создать
у широкой публики впечатление, что Албания имеет орудие на
своей границе, в чем мы сами не уверены».
Разве можно себе представить более позорный прием, чем тот,
когда хотят создать ложное впечатление о наличии каких-то ком-
прометирующих Албанию фактов. А между тем это так. Но боль-
шинство Первого комитета не обращает внимания на такого рода
вопиющие злоупотребления.
311
В ряде случаев в материалах Специального комитета делаются
ссылки на обстоятельства, которых нет в действительности. Дело,
таким образом, идет о прямых измышлениях, предназначенных
для того, чтобы, как это было отмечено в только что цитирован-
ном мною протоколе подкомитета № 1 от 3 февраля, создать не-
выгодное впечатление, например, об Албании, приписав Албании
то, чего не было и нет в действительности.
Не случайно и то, что некоторые члены комитета вынуждены
были потребовать от наблюдателей представления более убеди-
тельных доказательств, чем так называемые «сильные предполо-
жения» Джекобса, которые сплошь и рядом фигурируют в мате-
риалах комитета и групп наблюдателей и притом без достаточных
оснований. Ко всему сказанному следует также добавить, что
наблюдатели в некоторых случаях свои выводы относительно тех
или иных нарушений, приписанных трем северным соседям Гре-
ции, делали лишь на основании топографических данных, без ка-
ких бы то ни было других доказательств, подтверждающих эти
данные, и ограничивали следствие, в конечном счете, простыми
предположениями.
Все материалы Специального комитета по наиболее важным
вопросам, по которым предъявляются обвинения Албании, Бол-
гарии и Югославии, приводят к выводу, что эти обвинения ли-
шены всякого разумного основания. Эти материалы доказывают,
что:
во-первых, греческие партизаны не получали никакой военной
подготовки в странах, расположенных к северу от Греции;
во-вторых, нет настоящих доказательств, как прямо заявил
австралийский представитель, какого-либо активного участия
вооруженных сил северных соседей Греции во внутреннем кон-
фликте в Греции;
в-третьих, нарушения греческими партизанами границы можно
объяснить упущениями со стороны правительств северных сосе-
дей Греции, ввиду гористого и лесистого характера большой
части пограничных районов и трудности эффективно контролиро-
вать границы всегда и во всех пунктах;
в-четвертых, инциденты на границах являются не результатом
преднамеренности, а результатом, как говорят об этом некоторые
места в протоколах и материалах Специального комитета, напря-
женного положения.
Эти выводы, которые я сейчас перечислил, опираются на ма-
териалы самого Специального комитета, на заявления отдельных
членов комитета — например, австралийского и пакистанского
представителей — и ничем не были до сих пор опровергнуты да
и не могут быть опровергнуты.
В своих выводах Специальный комитет указывал на то, что
312
поведение Болгарии, Албании и Югославии не отвечает условиям
и принципам Устава Организации Объединенных Наций. Но это
совершенно голословное заявление, которое нельзя подкрепить
никакими серьезными доказательствами, способными выдержать
беспристрастную и объективную критику. Не случайно ведь Спе-
циальный комитет в параграфе 65 своего доклада выражает убе-
ждение, что, — цитирую эту часть параграфа 65 дословно, —
«в тех случаях, когда происходили инциденты, не связанные с не-
посредственной помощью греческим партизанам, они являлись
результатом напряженного положения на границе, а не преднаме-
ренных провокаций».
Этот вывод опрокидывает, в сущности говоря, все выдвинутые
против Албании, Болгарии и Югославии обвинения, ибо, если
речь идет не о преднамеренных провокациях, а о результате напря-
женного положения, то нет места для обвинений ни Албании, ни
Болгарии, ни Югославии.
Столь же необоснованны и другие обвинения, перечисленные
в главе 4 дополнительного доклада Специального комитета, по-
строенные большей частью на пересказах показаний людей, ча-
стично не заслуживающих доверия, каковы явные лжецы, прово-
каторы, люди, приговоренные к смерти. Приговоренных к смерти
приводили в эту комиссию для того, чтобы они дали показания
против Албании, Болгарии и Югославии, и они, конечно, давали
свои лживые показания против этих стран, потому что надеялись,
что это облегчит им их тяжелую участь приговоренных к смерт-
ной казни. Столь же необоснованны обвинения с чужих слов или
же со слов свидетелей, которые ссылаются на свои предположения
или догадки.
Так обстоит дело с так называемыми «доказательствами», со-
бранными наблюдателями и одобренными Специальным комите-
том, с так называемыми «свидетелями», которые в подавляющей
своей массе не заслуживают доверия, на показания которых
нельзя полагаться, ввиду того, что они, как правило, носят искус-
ственный характер, не подтверждаются фактами, противоречат
фактам, что не может скрыть даже сам Специальный комитет.
5. Специальный комитет подтасовывает факты
При обсуждении в Первом комитете греческого вопроса совет-
ская делегация настойчиво добивалась, чтобы обвинители потру-
дились сказать, за что именно должны нести ответственность по
отношению к Греции правительство Албании или правительство
какого-либо другого государства, северного соседа Греции? На
этот вопрос мы не получили никакого ответа. Между тем это
313
важный и серьезный вопрос, на который нужно дать ответ, не
ограничиваясь общими фразами о том, что Албания, Болгария и
Югославия оказывают помощь греческим партизанам или что
греческие партизаны продолжают получать содействие от этих
правительств «с ведома» этих правительств. Это общие фразы,
фактов никаких нет. Нужно доказать это. Но доказательств ни-
каких нет...
Во всех трех докладах Специального комитета в вопросе об
ответственности албанского правительства, болгарского прави-
тельства и югославского правительства за те или иные конкрет-
ные нарушения по отношению к Греции, приписываемые им обви-
нителями, нет никакой ясности, никакой четкости, никакой опре-
деленности, никаких доказательств. Нет этой ясности и в проекте
резолюции четырех правительств — США, Великобритании,
Франции и Китая, — принятом Первым комитетом и представлен-
ном теперь на рассмотрение Генеральной Ассамблеи. Уже это
одно обстоятельство свидетельствует о слабости позиции обвини-
телей, которые предпочитают обойти этот вопрос, не будучи в
состоянии дать на него даже никаких сколько-нибудь обоснован-
ных ответов.
Специальный комитет говорит, что греческие партизаны от-
ступали на территорию Албании, Болгарии и Югославии под
сильным нажимом греческих войск. Но почему Специальный ко-
митет умалчивает о том, что в таких случаях оказавшиеся на тер-
ритории Албании, Болгарии и Югославии отступавшие отряды
разоружались и подвергались интернированию? Почему об этом
он не говорит? Почему он об этом молчит? Почему своим молча-
нием он создает ложное впечатление? Потому, что это выгодно
обвинению. Но это опасно для истины. И мы защищаем здесь эту
истину против извращений, против подтасовок, против передер-
жек, против натяжек, против фальсификации, против фальши и
лжи. Идет борьба здесь с ложью. Мы обвиняем Специальный
комитет и его наблюдателей в том, что они нам представили во-
рох лживых документов и материалов — лживых потому, что не-
которые из них сознательно подтасованы, а некоторые созна-
тельно запутаны.
Такие факты ложатся позором не только на Специальный ко-
митет, не только на его группы наблюдателей, но на всю Органи-
зацию Объединенных Наций, ибо она отвечает за все это. Вернее,
отвечаете вы, большинство, учредившее этот комитет и толкнув-
шее его на путь его бесславной деятельности.
Пытаются обвинить северных соседей Греции в том, что от-
туда шло снабжение греческих партизан. Мы спрашиваем: какие
имеются данные для утверждения, что это делалось — если это
действительно делалось — с ведома или тем более при содействии
314
ответственных правительственных органов соответствующей
страны?
Мы отвечаем: таких данных нет. Вы молчите. Мы утвер-
ждаем, что в трех докладах не приведено ни одного факта такого
рода, чтобы с ведома албанского, болгарского или югославского
правительства перебрасывалось в Грецию какое-либо снабжение.
Между тем только в том случае могла бы итти речь об ответ-
ственности трех указанных правительств, если бы было установ-
лено, что данное правительство намеренно или злонаме-
ренно, как это признает любой авторитет в области междуна-
родного права, не препятствовало деятельности своих граждан,
направленной против интересов соседнего государства. Это эле-
ментарный принцип международного права.
Известно, однако, что такое снабжение, особенно при суще-
ствующем положении в пограничных с Грецией районах, можно
организовать без всякого участия в этом деле правительственных
органов того или иного государства, даже против их желания и
их воли. Известно, что эта граница охраняется недостаточно
строго вследствие обстоятельств, которые не зависят от данного
правительства.
6. Цель обвинений — прикрыть англо-американское
вмешательство в греческие дела
Что же в таком случае, господа, остается для предъявления
обвинений к правительствам Болгарии, Албании и Югославии?
Какова же цель всех этих обвинений? И не являются ли все эти
обвинения по отношению к указанным трем правительствам лишь
поводом для того, чтобы оправдать вмешательство в дела Греции
англо-американских покровителей и вдохновителей нынешнего
греческого политического режима?
Мы отвечаем: Да, это так.
Специальный комитет в своем докладе приходит к заключе-
нию, что до тех пор, пока события вдоль северных границ Греции
будут указывать на то, что греческие партизаны пользуются под-
держкой Болгарии, Албании и Югославии, угроза политической
независимости и территориальной целостности Греции будет осу-
ществляться и что международный мир и безопасность на Балка-
нах будут находиться под угрозой.
Таким образом, Специальный комитет, а вслед за ним и Пер-
вый комитет, принявший резолюцию, предложенную представи-
телями Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Фран-
ции и Китая, вновь выдвигают совершенно произвольное, лишен-
ное всяких оснований утверждение о наличии какой-то угрозы
315
политической независимости и территориальной неприкосновен-
ности Греции и миру на Балканах, вследствие якобы поддержки
Албанией, Болгарией и Югославией греческих партизан.
Факты, о которых мы говорили выше, опровергают такое
утверждение. В материалах Специального комитета, а именно в
протоколе 45 заседания первого подкомитета от 13 мая зареги-
стрировано заявление одного из членов комитета, что «погранич-
ные инциденты», расследованные балканским комитетом, до сих
пор не опровергли аргумента славянских стран, что главное поле
битвы расположено на юге и в центре Греции, а именно — в Пе-
лопоннесе, где не может быть и речи о помощи со стороны север-
ных соседей Греции.
Кто сколько-нибудь знаком с нынешним положением в Гре-
ции, тот не может отрицать, что дело вовсе не в событиях вдоль
северных границ Греции, как это неправильно утверждает Спе-
циальный комитет и как это неправильно вслед за ним повторяет
Первый комитет. Дело во внутренних районах Греции, где идет
героическая борьба греческого народа против реакционных сил,
поддерживаемых англо-американскими вооруженными силами.
Дело в Эпире, в Западной Македонии, в Фессалии, в Румелии,
где идет борьба сил демократии против сил реакции.
В греческой газете «Эмброс», газете, если я не ошибаюсь,
греческих монархо-фашистских военных кругов, от 26 сентября
этого года бывший греческий министр Редопулос, открыто меч-
тающий об истреблении «главной боевой силы врага», которого
он видит в лице народно-освободительного движения в Греции,
пишет следующее:
«Фессалия, которую армия освободила в прошлом году, ныне
опять заражена и находится в состоянии резни; Румелия, которая
также была очищена в мае, опять заражена; деревни Кастано,
Хория, Граммоса также опять заражены».
«Заражены» — это значит на языке этого махрового реак-
ционера — охвачены народно-освободительным движением. Газета
«Эмброс» со своей стороны добавляет, что эту характеристику
«можно расширить на всю Грецию».
В чем же основные причины этого положения, спрашивает га-
зета и отвечает, что причина «в духе самопожирающегося прави-
тельства», в том, что «весь государственный механизм покрылся
ржавчиной толщиной в 11 пих», в том, что в стране «не разви-
вается созидательный труд», в том, что простые люди «страдают
неимоверно, в то время как вокруг них кружится вихрь чрезмер-
ных богатств и кутежей».
Это говорит газета «Эмброс». В итоге газета приходит к вы-
воду, что правительственная основа сгнила. Газета говорит: «От
нее отдает зловонием». Газета говорит: «Здесь корень зла».
316
Другая газета — знакомая г-ну Цалдарису, потому что это
газета Цалдариса — «Врадани» 24 сентября ставит вопрос:
«До какого же времени будет продолжаться это положение, кото-
рое похоже на бочку данаид?», на эту бездонную бочку, которая,
как гласит древнегреческая легенда, сколько в нее ни влить
воды, никогда не может наполниться.
Мы видим, что даже реакционная греческая печать не может
скрыть тяжести положения в Греции, создавшегося вследствие
продажности и алчности нынешних греческих правящих кругов,
с одной стороны, и вследствие все более и более ухудшающегося
положения народных масс, с другой стороны. Вот причины все
ширящегося народно-освободительного движения греческого на-
рода.
И когда представители Соединенных Штатов Америки и
Великобритании пытаются изобразить положение в Греции, как
результат интриг со стороны северных соседей Греции, и при-
крыть, таким образом, все более и более нарастающий греческий
кризис всякими измышлениями и неоправданными обвинениями,
это превращается в явное издевательство над фактами и над
страданиями греческого народа, героически борющегося за свою
свободу и свою государственную независимость.
Вот почему советская делегация не может не отвергнуть самым
решительным образом предложенную Первым комитетом резолю-
цию, как извращающую действительность, как пытающуюся пере-
ложить ответственность с тех сил реакции и агрессии, которые в
действительности должны нести всю полноту ответственности за
положение в Греции, на соседние с Грецией государства, против
которых искусственно подбираются и стряпаются всякие обви-
нения, чтобы отвлечь внимание от действительных виновников.
Советская делегация констатирует, что внутреннее положение
в Греции за истекший год характеризуется обострением борьбы
между греческим народом и антидемократическими силами, под-
держиваемыми теперешним греческим правительством. Именно
это вызывает напряженное положение в Греции, причем, как об
этом говорят многочисленные факты, греческая военщина нередко
использует это положение для провокационных действий в неко-
торых пограничных районах. Надо считать установленным, что
создавшееся в Греции положение, в том числе в ее пограничных
районах, является результатом усилившегося иностранного вме-
шательства во внутренние дела Греции, ведущего к тяжелым по-
следствиям для греческого народа.
Деятельность самого Специального комитета повела к даль-
нейшему обострению положения на северных границах Греции и
к осложнению отношений с соседними странами.
317
7. Наши предложения
Вот почему советская делегация, констатируя указанное выше
создавшееся в Греции положение, предлагает Генеральной Ассам-
блее принять ряд рекомендаций, а именно: установить диплома-
тические отношения между четырьмя балканскими государствами;
возобновить ранее действовавшие или заключить новые конвен-
ции об урегулировании и пограничных вопросов, и вопроса о
беженцах в духе взаимопонимания и установления добрососедских
отношений; устранить всякую дискриминацию в отношении гра-
ждан македонской и албанской национальностей, проживающих
на территории Греции, имея в виду предоставление им возмож-
ности пользоваться родным языком и развивать свою националь-
ную культуру.
Кроме того, — и это играет особенно важную роль в судьбах
Греции, — советская делегация предлагает Генеральной Ассамб-
лее рекомендовать отозвать все иностранные войска и иностран-
ный военный персонал из Греции и принять решение о прекра-
щении деятельности Специального комитета, учрежденного резо-
люцией Генеральной Ассамблеи от 21 октября 1947 года.
Все эти предложения изложены в проекте резолюции, пред-
ставленной советской делегацией. Проект резолюции большинства
Первого комитета идет мимо важнейшей задачи, которая стоит
перед нами, — задачи урегулирования греческого вопроса. Проект
резолюции большинства Первого комитета не содействует этому
урегулированию.
Советская делегация будет голосовать против принятия этой
резолюции и будет настаивать на том, чтобы была принята резо-
люция, внесенная делегацией Советского Союза.
О ПРИНЦИПЕ ЕДИНОГЛАСИЯ В СОВЕТЕ
БЕЗОПАСНОСТИ
Речь на заседании Специального Полити-
ческого комитета 30 ноября 1948 года
1. Представители США и Англии возглавляют поход против
принципа единогласия
Перед нами вновь стоит вопрос о правиле единогласия в Со-
вете безопасности, или, как его еще иначе называют, о праве
«вето». Вокруг этого вопроса — еще до того, как он был решен,
до того, как он был записан в Уставе нашей Организации, можно
сказать, у самой колыбели его — уже шла борьба за и против его
права на жизнь. Эта борьба не прекращается и сейчас, и на сес-
сиях Генеральной Ассамблеи, и в ее комитетах, и в периоды ме-
жду сессиями, приковывая к себе всеобщее внимание.
Можно сказать, что молодая Организация Объединенных
Наций не выходит из непрекращающихся кампаний, которые ве-
дутся под знаком борьбы с «вето». Дело доходит до того, что не-
которые из членов Организации Объединенных Наций ставят
себе в большую заслугу борьбу против «вето», против принципа
единогласия великих держав, записанного в нашем Уставе и
являющегося одним из основных принципов ООН. Эти некото-
рые члены ООН не стесняются открыто выступать в Совете без-
опасности в других местах, идя в поход против принципа едино-
гласия, вдохновляемые и подстрекаемые представителями США
и Англии.
Можно напомнить, как, например, на прошлогодней сессии
Генеральной Ассамблеи нашлись люди, объявившие принцип
единогласия проклятым «вето», как это сделала делегация Кубы,
или невыносимым «вето», как это сделала делегация Аргентины,
или назвавшие его «безумием человечества», как это сделала деле-
гация Новой Зеландии, которая сегодня добавила к своим преж-
ним эпитетам новый эпитет — «наступательное оружие».
319
И на этой сессии мы были уже свидетелями, и не раз, откро-
венных и грубых выпадов против принципа единогласия. Вчера,
например, мы слышали, как представитель Уругвая восхвалял
представителя Аргентины, называя его чемпионом борьбы против
«вето». Можно подумать, что борьба против принципа единогла-
сия, действительно, какая-то заслуга перед ООН, что тут есть,
чем похвалиться. Это заявление уругвайского представителя под-
держал представитель Китая. В таком же духе непримиримой
борьбы против «вето» выступил и канадский представитель, на-
звавший принцип единогласия «привилегированной процедурой»
и выдвинувший, хотя и голословно, обвинение в том, что право
«вето», как он сказал, намеренно применяется в целях препят-
ствования функционированию Совета безопасности.
Представители малых стран в этом походе против «вето» были
поддержаны представителями государств, являющихся инициато-
рами этого правила единогласия, этого «вето», — представителями
США и Великобритании, — хотя и тот и другой действовали не
с такой грубой откровенностью, как те, кого они поддерживали.
Но в определенности и ясности их позиции, направленной против
принципа единогласия, им отказать нельзя. Вчера, например,
представитель Соединенных Штатов Америки г-н Коэн 28 заявил,
что все четыре постоянных члена Совета безопасности, являю-
щиеся авторами представленного Специальному комитету проекта
резолюции, заявили о своей готовности воздержаться от исполь-
зования своего привилегированного голосования в отношении
приема новых членов. Коэн заявил также, что якобы применение
«вето» в этой области причинило серьезную несправедливость по
отношению к целому ряду государств, вполне подходящих для
того, чтобы они были приняты в члены нашей Организации. Это,
конечно, совершенно откровенное осуждение принципа единогла-
сия, — осуждение, построенное на отрицании этого принципа, как
метода сотрудничества в Организации Объединенных Наций.
Дело теперь дошло до того, что представитель США Коэн
заявил, что Соединенные Штаты готовы принять формулировку
межсессионного комитета, в которой содержится призыв достичь
соглашения о том, чтобы все решения непроцедурного характера,
перечисленные во втором заключении межсессионного комитета,
принимались голосами любых семи членов. Между тем Устав
требует, чтобы в числе этих семи голосов были и совпадающие
голоса пяти постоянных членов.
Такая позиция, конечно, совершенно противоречит Уставу
ООН, является грубым нарушением Устава, призывом, подстре-
кательством к грубому нарушению Устава, который предусма-
тривает возможность принятия решения семью голосами членов
Совета безопасности лишь тогда, когда дело идет о процедурных
320
вопросах. Г-н Коэн, конечно, хорошо знает все это. Тем не менее
он здесь говорит, что «вето» делает невозможной деятельность
Совета безопасности и создает необходимость для членов Совета
безопасности искать других путей в рамках Устава для поддер-
жания мира и безопасности. Но г. Коэну хорошо известно также
и то, что «в рамках Устава» таких «других путей» найти нельзя,
что другие пути могут быть найдены лишь вне Устава и в проти-
вовес Уставу Организации Объединенных Наций. Американский
представитель добавил, что «вопрос об эффективном функциони-
ровании Совета безопасности, вопрос о неспособности Совета без-
опасности к действию являются чрезвычайно важными вопросами,
влияющими на дело поддержания мира и безопасности...»
Таким образом, вопрос о так называемом «вето» представи-
тель США связывает с вопросом о «неспособности Совета без-
опасности к действию». У г. Коэна получается, что Совет без-
опасности не может действовать, потому что в Совете безопас-
ности действует «вето». Из этого делается, конечно, совершенно
определенный вывод о том, что «вето», то-есть принцип едино-
гласия, надо уничтожить, и к этому стремятся и представители
США, и представители Англии, и некоторые другие, поддержи-
вающие их в этом стремлении. Они, правда, считают, что время
для этого еще не пришло, что нужно выждать, когда придет это
время, и тогда нанести этому принципу единогласия смертельный
удар. Они считают, что сейчас нужно ограничиться тем, чтобы
провести необходимую подготовительную для этого работу.
Таков смысл всех этих выступлений. Таков смысл всего того,
что мы слышали здесь как из уст представителей Уругвая, Новой
Зеландии и др., так и от делегатов Соединенных Штатов Аме-
рики и Англии. И мы имеем поэтому право сказать, что все эти
выступления являются не чем иным, как открытым нападением
на принцип единогласия, являются подготовкой к отмене прин-
ципа единогласия, принципа «вето», того принципа, без которого
не может действовать и даже существовать Организация Объе-
диненных Наций.
2. Историческая справка о принципе единогласия
Чем было, в действительности, продиктовано принятие этого
принципа, из чего исходили инициаторы и защитники предложе-
ния ввести при голосовании в Совете безопасности правило еди-
ногласия пяти великих держав?
Прежде чем ответить на этот вопрос, мне кажется, было бы
не лишним обратить внимание на тот факт, что правило единогла-
321
сия постоянных членов Совета безопасности при голосовании не-
процедурных вопросов или так называемое право «вето» вовсе не
представляет собой какое-то новшество. Надо напомнить, что
предложение включить в Устав правило единогласия при голосо-
вании в Совете безопасности по непроцедурным вопросам («вето»)
было внесено по инициативе тогдашнего президента США Фран-
клина Делано Рузвельта. В этом можно убедиться из послания
Ф. Рузвельта на имя Генералиссимуса И. В. Сталина от 14 де-
кабря 1944 г., где было впервые сформулировано это правило.
Это предложение не создавало для постоянных членов Совета
безопасности никакого нового права, ибо этим правом всегда
обладали постоянные члены Совета Лиги наций, а их было 5 пред-
ставителей так называемых главных держав — США, Франции,
Англии, Японии, Италии, и 4 непостоянных члена, избираемые
собранием Лиги наций.
В этой связи также небезынтересно напомнить о декларации
четырех держав от 7 июня 1945 года на конференции в Сан-
Франциско, о которой здесь была уже речь.
В этом заявлении говорилось: «Необходимо также помнить,
что по ялтинской формуле (а ялтинская формула — это формула
статьи 27 нашего Устава) пять великих держав не могли бы дей-
ствовать самостоятельно, поскольку, даже при условии их едино-
гласия, принятие любого решения Совета должно включить сов-
падающие голоса, по крайней мере, двух непостоянных членов».
Просил бы обратить внимание на этот весьма важный момент
особенно тех, кто здесь выступает с такой невоздержанной хулой
на принцип единогласия. Декларация четырех от 1945 года, та-
ким образом, констатирует, что в правиле единогласия, которое
должно применяться при голосовании непроцедурных вопросов
в Совете безопасности, имеются, в сущности говоря, два важ-
нейших элемента: 1. Требование совпадающих голосов всех по-
стоянных членов. 2. Требование совпадающих голосов двух непо-
стоянных членов.
Ведь для принятия решения нужно иметь семь голосов, при-
чем недостаточно пяти голосов всех постоянных членов, что, дей-
ствительно, создавало бы привилегированное положение для ве-
ликих держав, а нужно, чтобы были еще два голоса непостоянных
членов. Это значит, что несколько непостоянных членов Совета
безопасности, отказавшись присоединиться к единодушному ре-
шению пяти великих держав по тому или другому непроцедур-
ному вопросу, фактически могли бы наложить «вето» на это со-
гласованное решение пяти держав.
Значит, мы имеем два вида «вето». Это должны помнить и
знать те, кто, искажая историческую правду, позволяют себе го-
ворить о том, что принцип единогласия якобы дает привилегию
322
пяти, которые могут как угодно командовать всеми делами в
Совете безопасности. Это, господа, неверно и неправильно, по-
тому что не пятью голосами постоянных членов, хотя бы совпа-
дающих, решаются все вопросы в Совете безопасности, а пятью
голосами плюс два совпадающих голоса непостоянных членов.
Это и отмечается в Сан-Францисской декларации четырех дер-
жав.
Как же можно при таком положении вещей говорить о том,
что «вето» означает какую-то диктатуру пяти или даже одного
из пяти, который может наложить свое «вето»? Но это можно
сказать про любого из двух непостоянных членов, иначе говоря,
про любого из членов Совета, потому что стоит только соответ-
ственному количеству членов Совета безопасности воздержаться,
как не получится семи голосов и решение будет заблокировано.
Этим, между прочим, и объясняется тот, например, случай, когда
три постоянных члена Совета безопасности по берлинскому во-
просу предпочли рассматривать этот вопрос согласно 7 главе
Устава, а не шестой главе, чтобы обеспечить себе семь необходи-
мых голосов для принятия решения по этому вопросу.
Таким образом, декларация, принятая в Сан-Франциско,
дает нам возможность правильнее судить о том, как осущест-
вляется голосование в Совете безопасности, и исключает таким
образом всякое основание демагогически восклицать о том, что
«вето» — это привилегия великих держав. Это совершенно не-
правильно.
Кстати, о привилегии. Право «вето», конечно, не привилегия,
а обязанность, долг, который вытекает из той сугубой и особой
ответственности, которую несут пять великих держав за мир и
безопасность народов. Позвольте вновь сослаться на послание
Фр. Рузвельта от 14 декабря 1944 года. В этом послании Руз-
вельт говорил о постоянных членах Совета безопасности, как о
«главных хранителях мира», которые должны взять на себя мо-
ральное руководство и должны действовать единогласно во всех
решениях Совета, не подвергая опасности свои жизненные инте-
ресы. В этом послании президент Рузвельт писал: «Это сделало
бы гораздо более приемлемым для всех наций общий проект, ко-
торый обязательно должен предоставить великим державам спе-
циальную роль в деле сохранения мира при помощи силы».
«Точные положения относительно процедуры голосования по
вопросам этого характера, — говорится далее в этом послании, —
не содержались ни в советском, ни в американском меморанду-
мах, представленных в Думбартон-Оксе».
«Наши представители там, конечно, не имели возможности
притти к определенному соглашению по этому вопросу».
323
«Вы, — писал президент Рузвельт Генералиссимусу
И. В. Сталину, — и я должны теперь найти путь к завершению
дела, столь успешно продвинутого ими от нашего имени».
В этом письме все обращает на себя внимание, — и то, что
пять великих держав объявляются главными хранителями мира,
и что без единогласия среди них невозможно этот мир сохранить
и укрепить, и что в деле сохранения мира пять великих держав
играют специальную роль, особенно когда им придется приме-
нять, для сохранения мира, силу. Не случайно же статья 47 Уста-
ва Организации Объединенных Наций, говорящая о военно-штаб-
ном комитете Совета безопасности, устанавливает, что военно-
штабной комитет состоит из начальников штабов постоянных
членов Совета безопасности или их представителей. Это и разъ-
ясняет смысл формулы, употребленной президентом Рузвельтом
в цитированном выше письме, когда он говорил о специальной
роли великих держав для сохранения мира при помощи силы.
Достойно внимания и то, что президент Рузвельт обращался
в этом письме с призывом найти путь к завершению дела, нача-
того в Думбартон-Оксе, и этот путь к завершению такого дела
был найден в решении, принятом на конференции в Сан-Фран-
циско, вошедшем в наш Устав в качестве статьи 27, установив-
шей принцип единогласия при решении в Совете безопасности не-
процедурных вопросов.
В этом письме говорилось далее о том, что, в силу основной
ответственности постоянных членов, от них нельзя ожидать при
настоящих условиях, существующих в мире, принятия на себя
обязательств действовать в таких серьезных делах, как поддер-
жание международного мира и безопасности, в соответствии с
решением, с которым они не были бы согласны. Поэтому для
того, чтобы принятие решений Советом безопасности большин-
ством голосов было возможным, единственным практическим ме-
тодом будет предусмотреть, в отношении непроцедурных решений,
единогласие постоянных членов плюс совпадающие голоса, по
крайней мере, двух непостоянных членов. По всем этим причи-
нам, указывалось в письме президента Рузвельта, четыре пригла-
шающих правительства согласны с формулировкой и представ-
ляют ее конференции, как необходимую для того, чтобы была
создана международная организация, через которую все миролю-
бивые нации могут наиболее эффективно нести их общую ответ-
ственность для поддержания мира и безопасности. Таким обра-
зом, принцип единогласия признавался в качестве основного
условия создания самой международной организации, получив-
шей впоследствии свое нынешнее название Организации Объеди-
ненных Наций.
В этом заявлении покойного президента Соединенных Шта-
324
тов Америки были очерчены основные политические тенденции,
цели, задачи принципа единогласия. Но более развернутую кар-
тину дает, однако, другой документ, о котором сейчас тоже сле-
дует напомнить, ибо о нем некоторые основательно, кажется,
стали забывать или уже забыли. Я имею в виду заявление амери-
канской делегации на Ялтинской конференции 6 февраля 1945
года, сделанное тогдашним министром иностранных дел США
Стеттиниусом 29. В заявлении американской делегации содержится
анализ упомянутого выше предложения президента Рузвельта.
В этом анализе указывалось, что данное предложение находится
в полном соответствии со специальной ответственностью великих
держав за сохранение всеобщего мира и что это предложение
«требует безусловного единогласия постоянных членов Совета по
всем важнейшим решениям, относящимся к сохранению мира,
включая все экономические и военные принудительные меры».
В заявлении американской делегации указывалось, что это
предложение признает желательность откровенного заявления
постоянных членов Совета о том, что мирное урегулирование лю-
бого могущего возникнуть спора есть дело, имеющее международ-
ное значение, — дело, о котором суверенные государства — члены
имеют право изложить свою точку зрения без произвольного за-
прещения. В заявлении американской делегации указывалось на
то, что предложение, представленное делегацией США, излагает
текст положений и специальный перечень тех решений Совета,
которые, согласно этому предложению, потребуют безусловного
единогласия, и отдельно перечень тех вопросов в области споров
и мирного урегулирования, при котором любая сторона в споре
должна воздержаться от голосования.
Нельзя не отметить также и того обстоятельства, что в этом
американском заявлении подчеркивались два важных момента в
вопросе о процедуре голосования, о «вето».
Первый момент — или первый элемент, как говорилось в этом
заявлении, — заключается в том, что для сохранения всеобщего
мира необходимо единогласие среди постоянных членов.
Второй элемент, который подчеркивался в заявлении, это то,
что для народа США исключительно важно, чтобы была преду-
смотрена справедливость для всех членов Организации. В заклю-
чение в этом заявлении указывалось, что задача, которую ставит
перед собой правительство США, состоит в том, чтобы прими-
рить эти два элемента.
Так была поставлена задача в документе, который мы можем
назвать предложением правительства США о введении в Устав
ООН принципа единогласия при голосовании в Совете безопас-
ности непроцедурных вопросов.
32S
3. Роль принципа единогласия в деле международного
сотрудничества
По вопросу о роли и значении принципа единогласия, или, как
его называют, «вето», Министр иностранных дел Советского
Союза В. М. Молотов в 1946 году на Парижской конференции го-
ворил, что основной смысл его заключается в побуждении вели-
ких держав к совместной работе, в том, чтобы затруднить интриги
одних против других, что будет, без сомнения, в интересах всех
Объединенных Наций и в интересах всеобщего мира.
«Таким образом, вето направлено на то, чтобы действия ве-
ликих держав шли на пользу всех миролюбивых государств как
больших, так и малых», — говорил В. М. Молотов. *
Так была сделана «попытка создать, наконец, действенную
организацию для обеспечения всеобщей безопасности. Именно
вето играет здесь главную роль. Принцип вето требует от всех
великих держав внимания к их общим интересам и к интересам
всеобщего мира, затрудняя создание узких блоков и группировок
одних держав против других держав и тем более затрудняя воз-
можность чьих-либо сделок с агрессором за спиной и против
интересов миролюбивых стран» (Молотов).
«Отказ от права вето, — говорил В. М. Молотов в 1946 г. на
Парижской конференции, — конечно, облегчит создание узких
группировок и блоков среди великих держав и во всяком случае
развяжет руки тем, кто является противником единого фронта
Объединенных Наций в защите дела мира».
Эти слова Министра иностранных дел СССР В. М. Молотова
бьют не в бровь, а в глаз всем тем, кто пышет ненавистью к
«вето», кто, как аргентинский и некоторые другие делегаты, дали,
видимо, аннибалову клятву уничтожить принцип единогласия.
Борьба против так называемого «вето» не случайное явление и не
выражение каких-либо личных взглядов.
В этой борьбе находит свое отражение борьба двух основных
направлений во внешней политике и в международной жизни в
целом. Одна линия — это международное сотрудничество, базой
которого служит, может и должна служить Организация Объеди-
ненных Наций.
Генералиссимус И. В. Сталин в связи с итогами конференции
в Думбартон-Оксе в 1944 г. сказал о международной организации
следующее:
«Можно ли рассчитывать на то, что действия этой междуна-
родной организации будут достаточно эффективными? Они будут
* В. М. Молотов, Речи на Парижской мирной конференции, 1946,
стр. 116.
326
эффективными, если великие державы, вынесшие на своих плечах
главную тяжесть войны против гитлеровской Германии, будут
действовать и впредь в духе единодушия и согласия. Они не бу-
дут эффективными, если будет нарушено это необходимое усло-
вие» *.
Одна тенденция видит свою опору в основных условиях Орга-
низации Объединенных Наций и в уважении к тем принципам,
которые положены в ее основу.
Другая тенденция, другая линия — это линия отказа от сот-
рудничества в международных отношениях; это линия диктата,
давления, навязывания своей воли во имя интересов реакции и
агрессии, нашедших свое выражение в стремлении к мировому
господству.
Все то, что совершается сейчас в сфере международных отно-
шений и внешней политики, полностью подтверждает факт борьбы
этих двух основных линий, этих двух основных тенденций. Это
не может не отразиться и на работе, жизни и деятельности Орга-
низации Объединенных Наций, являющейся достаточно четким
барометром политической погоды во всем мире. Надо признать,
что не только принцип единогласия, это так называемое — право
«вето», но и вся Организация Объединенных Наций мешает силам
реакции и агрессии развернуться во всю ширь. Как некогда Лига
наций являлась, по выражению Генералиссимуса Сталина, хотя
и слабым инструментом мира, могущим тормозить развязывание
войны, так, по крайней мере, не в меньшей степени препятствием
к развязыванию новой войны может и должна служить Органи-
зация Объединенных Наций.
4. Враги демократии и мира против принципа единогласия
Это понимают враги мира и демократии, выступающие против
принципа единогласия и не только не заинтересованные в укреп-
лении Организации Объединенных Наций, но заинтересованные в
подрыве ее авторитета, в ее ослаблении и, возможно, даже в пол-
ной ее ликвидации. По крайней мере, за последние два года сде-
ланы в этом направлении значительные усилия такими влиятель-
ными членами Организации Объединенных Наций, как Соединен-
ные Штаты Америки и Великобритания. Все сильнее и сильнее
пытаются они расшатать фундамент нашей Организации, подвер-
гая ее прочность серьезным испытаниям. Создание незаконных
комиссий и комитетов вплоть до межсессионного комитета, вме-
шательство во внутренние дела других государств, подрыв прин-
ципа уважения государственного суверенитета и т. д. — все это
* И. В. С т а л и н, О Великой Отечественной войне Советского Союза,
изд. 5, 1947, стр. 168.
327
методы расшатывания фундамента и всего здания. Организации
Объединенных Наций.
К этой же категории средств разрушения Организации Объе-
диненных Наций надо отнести и предложения, фигурирующие
сегодня в Специальном комитете, которые сводятся к так назы-
ваемой «либерализации вето», о которой говорил государствен-
ный секретарь США Маршалл 30 на пленарном заседании Гене-
ральной Ассамблеи в этом году. Происходящие споры и борьба
вокруг так называемого «вето» показывают, что сейчас еще более
обострились противоречия между основными политическими уста-
новками, из которых одна заключается в защите признанных
нами всеми принципов международного сотрудничества больших
и малых государств, а другая — в стремлении некоторых влия-
тельных группировок развязать себе руки для безудержной борь-
бы за мировое господство.
Об этом тоже говорилось на Парижской конференции главой
советской делегации, и это теперь, спустя два года, полностью
подтверждается фактами.
«Стоит, — говорил В. М. Молотов, — поэтому снять все барь-
еры, ликвидировать в том числе и принцип единогласия великих
держав в Организации Объединенных Наций, — и дорога будет
полностью расчищена для дел таких лиц и таких группировок,
которые не хотят мириться на меньшем, чем покорность всех
народов их диктату, их золотому мешку» *.
Вот где кроются причины такого политического ажиотажа
вокруг вопроса о «вето», свидетелями которого мы здесь явля-
емся, свидетелями которого является сейчас весь мир. Вот почему,
вместе с тем, столь фальшиво и политически лицемерно звучат
все эти упреки в злоупотреблении правом «вето», все эти разго-
воры о необходимости упорядочить как-то применение «вето»,
ввиду якобы каких-то злоупотреблений им со стороны Советского
Союза.
Вчера здесь выступал представитель Англии Кадоган, кото-
рый говорил именно на эту тему, пытаясь изобразить отношение
Советского Союза к так называемому «вето», как сплошную цепь
злоупотреблений. Он привел некоторые факты. Но стоит только
критике прикоснуться к этим фактам, как они должны будут раз-
лететься в прах.
В самом деле, о чем здесь говорил г-н Кадоган в подтвержде-
ние своего тезиса? Он заявил, что 18 августа с. г. Советский
Союз наложил «вето» на предложение о приеме Цейлона в Орга-
низацию Объединенных Наций. Я бы попросил г-на Кадогана
* В. М Молотов, Речи на Генеральной Ассамблее Организации
Объединенных Наций, 1947, стр. 19—20.
328
положить на стол, раздать членам делегаций то предложение,
которое он приписал Советскому Союзу о том, чтобы не прини-
мать Цейлон в состав Организации Объединенных Наций. Я бы
предложил, чтобы он предъявил нам текст такой резолюции или
хотя бы протокола по этому вопросу, где было бы сказано, что
Советский Союз наложил «вето» на принятие Цейлона в состав
Организации Объединенных Наций. Такого документа Кадоган
предъявить не может, так как такого документа не существует в
природе.
Я не буду повторять здесь всего, что уже говорил по этому
поводу на предыдущих заседаниях комитета. Напомню только, что
речь шла о том, чтобы отложить рассмотрение вопроса о приеме
Цейлона до получения той информации, в которой нуждался
советский представитель. Но, вместо этого, по настоянию предста-
вителей США и Англии вопрос был поставлен на голосование,
и советский представитель голосовал против попытки рассмотреть
вопрос по существу, несмотря на то, что он просил только об од-
ном — об отложении этого вопроса на некоторый срок, до получе-
ния дополнительной информации о государственном статусе Цей-
лона.
Вот, оказывается, какое было нами допущено злоупотребление
правом «вето». Но, если и говорить здесь о каком-либо злоупотре-
блении, то окажется, что злоупотребление допустили не пред-
ставители Советского Союза, а те, которые, вопреки всякому поли-
тическому такту, всякому элементарному духу сотрудничества,
не согласились на то, чтобы отложить на некоторое время рас-
смотрение вопроса о принятии Цейлона в члены ООН, чтобы дать
возможность одному из членов Совета безопасности рассмотреть
материалы, относящиеся к этому вопросу. Злоупотребление допу-
стили те, которые требовали и настаивали на том, чтобы сейчас
же, под их диктовку было принято решение. И когда вопрос ста-
вится на голосование таким методом и советский представитель
голосует против, тогда говорят: «Вот вам пример злоупотребления
правом «вето».
Я думаю, что этот пример лучше всего говорит о том, как неос-
новательны и как подозрительны все такого рода крики о зло-
употреблении Советским Союзом правом «вето».
Кадоган сослался и на другой случай якобы «злоупотребле-
ния» нами правом «вето». Он указал на наше голосование в Сове-
те безопасности по берлинскому вопросу. Но он и здесь допустил
явное искажение, заявив, что «25 октября, несмотря на свое
утверждение о том, что берлинский спор не имеет ничего общего
с Советом безопасности, СССР принял участие в заседании Совета
по этому вопросу в такой степени, что наложил «вето» на проект
компромиссной резолюции» и т. д.
329
Во-первых, Советский Союз занял определенную и принци-
пиальную позицию, которая заключается в том, что берлинский
вопрос должен быть предметом рассмотрения четырех держав,
согласно имеющемуся международному соглашению между ними,
а не Советом безопасности. Этой точки зрения Советский Союз
придерживался тогда, придерживается и сейчас. Советский пред-
ставитель заявил, что он не будет участвовать в обсуждении этого
вопроса, но он никогда не заявлял, что он не будет участвовать в
голосовании, и голосовал против той резолюции, которой была
подменена резолюция, согласованная предварительно между «ше-
стеркой» в лице г-на Брамуглиа и представителем Советского
Союза, но принятие которой сорвали как раз представители Вели-
кобритании и США, Мы голосовали против несправедливой резо-
люции. Но это не было злоупотреблением, это был акт самоза-
щиты. Кстати, к сведению новозеландского представителя,
«вето» — не наступательное оружие, как он здесь говорил. «Ве-
то» — оборонительное оружие, «вето» — средство защиты интере-
сов меньшинства против политики его майоризирования, против
диктата со стороны большинства.
Мы не могли согласиться с такой резолюцией, которая, с
одной стороны, требует, чтобы все ограничительные мероприятия
по транспорту были советской стороной сняты, а с другой сторо-
ны, компенсирует это всего-навсего началом переговоров о том,
чтобы ввести германскую марку советской зоны в качестве единой
валюты в Берлине, вопреки тому, что было согласовано между
четырьмя державами и нашло свое выражение в директиве 30 ав-
густа 1948 г.
Если и этот пример для г-на Кадогана служит доказательством
злоупотребления с нашей стороны правом «вето», то тогда нам
остается лишь констатировать скудость его аргументов.
Наконец, упомяну о случае, о котором здесь уже говорил
г-н Клементис, министр иностранных дел Чехословакии, и о чем
мне остается очень мало сказать со своей стороны. Г-н Кадоган счи-
тает совершенно недопустимым такое положение, когда советский
представитель возражал в Совете безопасности против назначе-
ния комиссии по расследованию, предназначенной для вмешатель-
ства во внутренние дела Чехословакии, и голосовал против назна-
чения такой комиссии. Кадоган заявил здесь, что это — процедур-
ный вопрос. С этим никак нельзя согласиться. Это вовсе не про-
цедурный вопрос. Наоборот, это — вопрос существа дела. Если
вы, например, обратитесь к декларации четырех держав в Сан-
Франциско от 7 июня 1945 г. и, в частности, к пункту 4 этой
декларации, то вы легко убедитесь в том, что вопрос о назначе-
нии комиссии по расследованию, что вопрос о том, чтобы начать
330
расследование какого-то дела, никак не может рассматриваться
как процедурный вопрос.
Позвольте напомнить ту часть заявления четырех приглашаю-
щих правительств от 7 июня 1945 г. на конференции в Сан-Фран-
циско, в которой говорится: «...решения и действия Совета безопа-
сности могут иметь крупные политические последствия, могут
даже положить начало цепи событий, которые могут, в конце кон-
цов, потребовать, чтобы Совет, выполняя свои обязанности, пред-
принимал меры принуждения, предусмотренные в разделе «В»
главы 8-й. Эта цепь событий, — говорится в заявлении четырех
держав, — начинается тогда, когда Совет решает произвести рас-
следование или определяет, что пришло время обратиться к госу-
дарствам с призывом разрешить...» и т. д. и т. д.
Таким образом, Сан-Францисская декларация четырех держав
подходит к делу так, что самое рассмотрение вопроса и решение
о том, чтобы расследовать какой-то конфликт, какой-то случай,
какую-то ситуацию (а именно об этом и шла речь по чехословац-
кому вопросу), может явиться началом целой цепи событий, какие
могут заставить принять принудительные меры, то-есть привести
к вмешательству вооруженных сил.
Ясное дело, что если такой конец может быть обусловлен рас-
следованием, которое само по себе может явиться началом таких
опасных явлений, то разве можно говорить, что решение о том,
приступить ли к этому расследованию или не приступать, есть
процедурный вопрос, вроде вопроса о том, открывать сегодня
заседание или отложить его на завтрашний день. Решить начать
расследование, которое может завершиться такого рода мерами,
такого рода обстоятельствами, которые приведут в конце концов
к применению принуждения, это значит решить вопрос не проце-
дурного порядка, а существа, и весьма серьезного существа.
Поэтому, исходя из логики, из духа, смысла и разума той
декларации, которую четыре великих державы опубликовали
7 июня 1945 года на конференции в Сан-Франциско, советский
представитель подошел к этому вопросу совершенно правильно.
Это не процедурный вопрос, это — вопрос весьма серьезного су-
щества, А если это так, то как же можно приводить этот случай
в качестве примера злоупотребления правом «вето», которое как
раз и создано для того, чтобы предотвратить злоупотребления,
предотвратить принятие таких решений, которые могут сами по
себе явиться началом серьезнейших дел, могут вызвать серьезные
последствия вплоть до применения вооруженных сил против того
или иного государства. Надо же, наконец, по-серьезному отнестись
к серьезным делам. Нельзя же жонглировать словами, нельзя же
заниматься пустым фехтованием фразами; надо вникнуть в суть
дела.
331
Нам говорят: но эту декларацию мы не признаем. Это, конеч-
но, ваше дело.
Но все же надо отметить, что так могут еще говорить те, кто
не подписывал этой декларации. Но, г-н Кадоган, ведь Велико-
британия подписала эту декларацию. Уж, во всяком случае, вам-то
надо было бы понимать ту ответственность, которую берут на
себя представители Великобритании, отказываясь теперь от декла-
рации, которая была в свое время подписана Великобританией.
Вот вам третий случай из тех, о которых здесь говорил г-н
Кадоган, чтобы доказать, как советские представители якобы зло-
употребляют правом «вето». Кто же из нас злоупотребляет и
чем? Я думаю, что злоупотребляют представители Великобрита-
нии, злоупотребляют тем, что они отказываются от согласованных
между четырьмя великими державами решений по таким весьма
серьезным вопросам, как упомянутая мною декларация.
Нам приписывают еще одно злоупотребление. Нам говорят,
что Советский Союз допустил злоупотребление правом «вето» в
вопросе о приеме Италии в ООН. Но здесь опять-таки допу-
скается извращение.
Советский Союз никогда не высказывался против приема Ита-
лии в члены Организации Объединенных Наций, но Советский
Союз был и есть против того, чтобы проявлять благосклонность
и фаворитизм к одним государствам и проводить политику дискри-
минации в отношении других государств, имеющих такие же осно-
вания для приема в Организацию Объединенных Наций.
По тем причинам, которые всем известны и о которых мы
говорили раньше, Советский Союз был вынужден голосовать
против резолюции о приеме отдельно того или иного фаворита
Великобритании или Соединенных Штатов Америки, в ущерб
справедливости и разуму, вопреки закону и требованиям Устава.
Советский Союз голосовал так ввиду дискриминации по отноше-
нию к другим государствам, которые имеют все основания для
приема в Организацию Объединенных Наций и которым в этом
отказывают, нарушая Устав нашей Организации. Разве не ясно,
что Советский Союз, борясь против фаворитизма и дискримина-
ции и вынужденный применить при голосовании «вето», защищал
Устав ООН, справедливость, принципы Организации Объединен-
ных Наций, а не злоупотреблял правом «вето». Злоупотребляли
те, которые, нарушая принципы Устава, нарушая справедливость,
отказывали в приеме одним, стараясь во что бы то ни стало под-
держать других, явно проводя политику неуважения к суверен-
ному равенству народов и государств.
Кто же, я спрашиваю, в таком случае злоупотреблял правом
«вето»? И кто пользовался этим правом «вето» для того, чтобы
332
защитить принципы Организации Объединенных Наций, защи-
тить интересы других государств, которые иначе остались бы
поруганными и попранными?
Во всех этих случаях «вето» послужило оружием защиты, обо-
роны, охраны прав и интересов суверенных государств против
попыток дискриминировать эти государства проведением по отно-
шению к ним такой линии в вопросе о приеме новых членов, кото-
рая не имеет ничего общего ни с требованием статьи 4, ни с теми
принципами справедливости и равенства, которые провозглашены
Уставом.
Вот так, господа, обстоит дело с этой интерпретацией исполь-
зования Советским Союзом права «вето». Поэтому мы должны
констатировать, что все случаи, приведенные Кадоганом, не выдер-
живают никакой критики. Они освещены неправильно, и поэтому
неправильны были и те выводы, к которым пришел Кадоган,
выступающий здесь от имени своего правительства. Право «вето»
во всех указанных им случаях помешало нарушению принципов
Устава.
Вот почему противники этого правила и добиваются его устра-
нения всякими искусственными мерами, желая свести его на нет,
чтобы беспрепятственно делать так, как они хотят: сегодня при-
нять одно государство, завтра отказать другому государству. Моя
рука владыка, и никто не может мне, дескать, помешать делать
так, как вздумается.
Вот против этого и стоит принцип «вето», принцип единогла-
сия, который дает право не допустить такого произвола со сто-
роны группы государств, не допустить того, чтобы два или три
государства могли действовать против интересов всех миролюби-
вых народов, всей организации в целом.
Я напомню, как на Парижской конференции в 1946 году
В. М. Молотов говорил: «Вето мешает тому, чтобы две или три
или даже четыре державы сговаривались между собой и действо-
вали против того или другого из пяти главных государств».
Вот кому и чему мешает «вето». Вот кто страдает от «вето».
Вот кому так необходимо устранить это «вето». Вот кто сейчас
вздыхает о том, что не пришел еще час, когда можно вонзить нож
в спину «вето». Но, вздыхая об этом, они уже сейчас точат ножи
для того, чтобы пустить их в ход в тот момент, который им пока-
жется подходящим для этого преступления. Это, действительно,
будет преступлением, потому что такой акт угрожает разрушить
ООН, которая не может существовать без того, чтобы отношения
в ООН были построены не на диктате одной группы государств
по отношению к другим, а на взаимном уважении, на необходи-
мости договариваться, на необходимости добиваться согласован-
333
ных решений. Клемансо31 говорил в эпоху Лиги наций, что принцип
договоренности, согласованности действий между великими дер-
жавами требует того, чтобы они умели разрешать важные вопро-
сы, прежде чем они войдут в зал заседаний международной кон-
ференции. И это правильно. На великих державах лежит великая
ответственность за то, чтобы помешать нарушению мира, а для
этого нужно уметь достигать согласованности в решении важных
вопросов.
Нужно же понять, в конце концов, как неправ был вчера пред-
ставитель Китая, который, явно имея в виду Советский Союз,
заявил, что один постоянный член Совета безопасности считает
«вето» инструментом своей национальной политики. Было бы
правильнее сказать, что «вето» является не инструментом нацио-
нальной политики Советского Союза, который пользуется этим
«вето» по такому же праву, как и другие постоянные члены Сове-
та безопасности, как Соединенные Штаты Америки, или Велико-
британия, или же Франция, или же Китай, а инструментом борь-
бы против антидемократического агрессивного внешнеполитиче-
ского курса некоторых постоянных членов Совета безопасности.
«Вето» в таких условиях оказывается неизбежным, необходимым,
естественным орудием самообороны в руках меньшинства против
всевластия большинства.
Чтобы понять сказанное, нужно знать, что на международные
отношения нельзя механически переносить такие принципы, как
принцип решения по большинству голосов. Генеральная Ассам-
блея ООН — не законодательный орган. Это — международное
собрание представителей суверенных наций. Это разъяснял своим
коллегам в комитете по иностранным делам американского сената
тогдашний государственный секретарь США Стеттиниус. Он
говорил, что в большинстве случаев критика этого правила голо-
сования возникает потому, что забывают, что Объединенные
Нации — не федерация, не мировое государство и что процедура
голосования суверенных членов-наций не может рассматри-
ваться на той же базе, как процедура голосования в парламентах
штатов или в конгрессе.
Это хорошо понимали политические представители Соединен-
ных Штатов Америки два года тому назад. Это плохо стали пони-
мать нынешние представители Соединенных Штатов Америки,
которые все дело стараются свести к тому, чтобы Организацию
Объединенных Наций и ее работу построить на такой же базе, на
какой строится работа законодательных органов тех или других
государств, забывая, что в международной организации этот
метод работы не применим.
«Когда народы и правительства, — говорил Стеттиниус амери-
канским сенаторам, — в будущие годы приобретут опыт и приоб-
334
ретут доверие к мировой организации, я надеюсь, что они научатся
применять или приспособлять к международным делам гораздо
больше принципов и техники демократии, но я думаю, что было бы
фатальным пытаться сейчас итти дальше того, что нации явно
готовы совершить сегодня».
Такие американцы, как бывший президент США Рузвельт,
говорили:
«Главное в праве «вето» — это признание ответственности», —
и добавляли: «главной ответственности великих держав за мир и
безопасность народов, за прогресс и за процветание демократии».
«Я думаю, что я выражаю мнение всей делегации, — говорил
представитель США в 1946 г., — когда говорю, что требование
единогласия пяти постоянных членов с гарантиями, которые были
предусмотрены, не только существенно для успеха Организации
Объединенных Наций в ближайшие годы, но что это требование
признает и подтверждает полномочие, которое, по мнению боль-
шинства американцев, Соединенные Штаты Америки должны
иметь ввиду большой ответственности, которую наша страна
неизбежно должна принять для поддержания мира в мире».
Он продолжал: «Особое положение США и четырех других
постоянных членов Совета безопасности, равным образом, при-
знано и в правилах относительно ратификации Устава и поздней-
ших поправок к Уставу. Устав сам войдет в силу, — говорил этот
представитель США, — когда он будет ратифицирован пятью
постоянными членами Совета и большинством других подписав-
ших государств. Поправки войдут в силу, если они будут одобрены
двумя третями голосов членов Генеральной Ассамблеи или особой
конференцией, созванной в этих целях, и будут ратифицированы
двумя третями государств-членов, включая всех постоянных чле-
нов Совета безопасности. Так гласит статья 108 нашего Устава».
Все это и есть следствие сознания той особой ответственности
постоянных членов Совета безопасности, которая возложена на
них по самому духу и смыслу принципов, лежащих в основе Орга-
низации Объединенных Наций. Против «вето» в таком именно
понимании и идет сейчас борьба.
Сейчас пробуют эту борьбу против «вето» прикрыть ссылками
на то, что нельзя мириться со злоупотреблением «вето». Это —
совершенно искусственные и лишенные всякого основания заявле-
ния. В подтверждение правильности такого утверждения позволь-
те привести лишь два примера. Первый раз в истории нашей
Организации так называемое «вето» было применено в 1946 году
в Лондоне, в Совете безопасности, где тогда обсуждался вопрос
о выводе войск из Ливана и Сирии. Известно, что тогда были
предложены проекты постановления Совета безопасности о выводе
войск из Ливана и Сирии в духе, который не давал решения этого
335
вопроса. Советская делегация настаивала на более точной, ясной,
определенной формулировке, которая обеспечила бы суверенные
интересы этих двух малых государств, защищавшихся против од-
ной, но великой державы. Наши предложения были отклонены, и
советский представитель голосовал против этой резолюции. Это
было «вето» — первое «вето».
Что же произошло потом? Разве произошло то, что и как того
хотели англо-французские делегации, которые тогда добивались
принятия резолюции с оговоркой, что выводу войск должно пред-
шествовать особое соглашение между французским правитель-
ством и сирийским и ливанским правительствами относительно
судьбы их привилегий в этих странах? Вышло не так, как они
добивались, а так, что им пришлось вывести войска — и англий-
ские, и французские—без этих соглашений. Вышло так, как тре-
бовал этого Советский Союз. Пришлось поступить не так, как
было сказано в английском или французском проекте этой ком-
промиссной, гнилой резолюции, к которой не мог присоединиться
представитель Советского Союза, а в конце концов поступили так,
как настаивал на этом представитель Советского Союза, то-есть
чтобы вывод этих войск был безоговорочным. И он был осуще-
ствлен. Разве применение «вето» тогда не пошло на пользу Сирии
и Ливану, не послужило делу защиты их суверенитета, защиты
принципов Устава Организации Объединенных Наций. А теперь
хотят повернуть дело так, будто бы это было злоупотреблением
правом «вето».
Г-н Кадоган был так усерден, что подсчитал, сколько раз при-
меняла «вето» советская делегация, и объявил: 28 раз. Он созна-
тельно «ошибся», чтобы произвести более сильное впечатление
на доверчивых людей. Он упустил маленькую «мелочь», а именно
то, что «вето» приходилось применять по нескольку раз — от 4
до 7 раз по одному и тому же вопросу, ввиду того, что эти вопро-
сы ставились на рассмотрение Совета безопасности по нескольку
раз.
Стоял в Организации Объединенных Наций еще испанский
вопрос. Четыре раза пришлось советскому представителю голосо-
вать против, т. е. применять «вето». О чем шла речь? Почему и
чем была вызвана необходимость применять так называемое
«вето» в испанском вопросе? Тем, что неоднократно вносились
такие предложения со стороны покровителей режима Франко,
которые, в сущности говоря, неприкрыто поощряли и обнаружи-
вали тенденцию покровительствовать этому режиму. Советская
делегация и ряд других делегаций возражали против этого, на-
стаивая на прямой, принципиальной, твердой, последовательной
линии осуждения франкистского режима в Испании. Другие не
соглашались с этим. Была борьба. Ставились резолюции на голо-
336
сование. Советский Союз должен был голосовать против непри-
емлемых, гнилых, компромиссных резолюций.
И чем это все дело кончилось? Тем, что 13 декабря 1947 г.
была принята на Генеральной Ассамблее резолюция по этому
вопросу, которая была вполне приемлема и для сторонников
линии отказа от всякой поддержки франкистского режима.
Я не хочу сейчас входить в существо этого вопроса. Я хочу
только сказать, что четыре раза советский представитель приме-
нял «вето» для того, чтобы не допустить гнилой резолюции, и в
результате была принята та резолюция, которая удовлетворяла
всех действительных противников режима Франко — сторонни-
ков демократии в Испании.
Польза была от этого четырехкратного «вето» или вред?
По-моему, польза. Можно ли говорить, что это было злоупотреб-
ление «вето»? Нет, это было использование своего права, благо-
даря которому Генеральная Ассамблея нашла правильную линию,
хотя, может быть, не до конца последовательную линию в этом
вопросе.
Таким образом, и испанский вопрос, и эти самые четыре
«вето» вовсе не являются пороком, а являются добродетелью, и
нужно уметь различать порок от добродетели.
Прием «новых членов. Я уже об этом говорил. Но разве все
эти факты не свидетельствуют о том, что говорить о злоупотреб-
лениях правом «вето» со стороны Советского Союза означает
расходиться с истиной, быть с истиной не в ладах. Почему же
делаются эти усилия, чтобы доказать, что были такие злоупо-
требления и именно со стороны Советского Союза? Потому, что
хотят создать, таким образом, атмосферу ненависти и вражды к
этому принципу единогласия. Потому, что стремятся устранить
одно из серьезных препятствий, мешающих односторонне осуще-
ствлять свою волю, осуществлять свой диктат, навязывая дру-
гим свои решения при помощи сколоченного семиголосного боль-
шинства.
В этом хоре семи голосов хотят утопить другие голоса,
которые к этому хору не могут, по своей совести, присоединиться.
Вместо того, чтобы сотрудничать на основе уважения к мнению
меньшинства, говорят: подчиняйся. Но это не основа для дея-
тельности международных организаций, для международного
сотрудничества. В международных организациях нельзя боль-
шинством голосов подчинять себе меньшинство. Этого можно
было бы достичь лишь благодаря моральному авторитету боль-
шинства, а морального авторитета не может быть, если нет уваже-
ния к меньшинству и его правам, к его взглядам, к его интересам.
В самом деле, о каком уважении может итти речь, когда в
рядах так называемого большинства царит вакханалия разнуз-
337
данной критики, охаивания, порицания этого принципа единогла-
сия, с единственной целью попытаться создать общественную
атмосферу недоброжелательства и к «вето», и к его защитникам,
чтобы взорвать самый фундамент Организации Объединенных
Наций. Но забывают, что похоронить принцип единогласия —
означает похоронить Организацию Объединенных Наций. Но для
того, чтобы оправдать себя в глазах мирового общественного мне-
ния, надо попытаться свалить вину за такой результат на других,
и это нужно попытаться как-то обосновать. И вот начинают
сыпаться, как из рога изобилия, всякие обвинения и хула, причем
обвинения самые недоброкачественные: подтасовываются факты,
извращается действительность.
Так как борьба против так называемого «вето» слишком остро
задевает кровные интересы миролюбивых народов, противники
«вето» боятся прямо это сказать и делают все, чтобы замаскиро-
вать свои действительные планы и стремления. Отсюда — демаго-
гические вопли о том, что принцип единогласия будто бы является
привилегией великих держав, будто он нарушает принцип равен-
ства членов Организации Объединенных Наций, нарушает инте-
ресы средних и малых государств. Принципу единогласия в Совете
безопасности противопоставляют требование голосования боль-
шинством любых семи голосов, рассчитывая таким «демократиз-
мом» привлечь на свою сторону тех, кто колеблется и склонен
поиграть в оппозицию к «диктатуре» великих держав...
Но за кулисами стоит кое-кто именно из этих великих держав,
дирижирующих хором недовольных из аргентинцев, кубинцев,
новозеландцев, южно-африканцев и им подобных «демократов»...
Но сколь непоследовательны противники так называемого
«вето», сторонники всяких ограничений так называемого «вето»,
видно из того, что они готовы оставить «вето» без всяких огра-
ничений для главы 7-й Устава. Но если оставлять его для главы
7-й, то почему нужно отменять его для главы 6-й? Принцип ведь
должен остаться принципом. Говорят, что нужно устранить зло-
употребления правом «вето». В действительности же идет речь не
о том, чтобы устранить злоупотребления и опасность этих зло-
употреблений в пользовании правом «вето», как заявляют против-
ники принципа единогласия, а о том, чтобы вообще устранить
самое право «вето», чтобы подменить его принципом большин-
ства из любых семи голосов, на которое рассчитывают авторы
обсуждаемого предложения.
Не будучи в состоянии открыто признать это и выставить это,
как программу своей политической деятельности, они прикры-
ваются тем, что, дескать, идет речь не о борьбе против принципа
единогласия, а о борьбе с злоупотреблениями этим принципом. Мы
338
разобрали несколько наиболее важных случаев, которые были
названы противниками «вето». И мы могли убедиться в том, что
ничего похожего на то, что они пытались здесь доказать, нет.
Подоплека всей этой кампании против злоупотреблений правом
«вето», таким образом, разоблачена.
Я думаю, всем памятны выступления советской делегации на
прошлогодней сессии Ассамблеи против учреждения межсессион-
ного комитета, который создавался как орган, конкурирующий
с Советом безопасности, которым хотели подменить Совет без-
опасности. Теперь результат налицо — этот орган не только про-
существовал в течение этого года, но он и облагодетельствовал
Организацию Объединенных Наций своим проектом ограничения
«вето». Внесенное на рассмотрение Ассамблеи предложение о про-
цедуре голосования в Совете безопасности есть один из этапов
борьбы против самого принципа единогласия. Доклад, представ-
ленный межсессионным комитетом, не заслуживает серьезного
внимания, тем более, что, не признавая законным учреждение меж-
сессионного комитета, советская делегация не намерена вступать
в рассмотрение и отдельных его предложений, но она не может не
подвергнуть критике эти предложения потому, что они заслужи-
вают критики.
Можно сказать, что межсессионный комитет разработал, в
сущности говоря, новую процедуру голосования в Совете безопас-
ности. Удивительно, как после этого некоторые делегаты позво-
ляют себе говорить, что это вовсе не есть нарушение Устава.
Говорят: мы не предлагаем нарушать Устав, да это и не нужно,
когда мы можем просто предложить новую процедуру голосования.
Но ведь новая процедура голосования означает отмену старой, а
старая процедура — это есть то, что предусмотрено Уставом.
Следовательно, здесь открыто делаются предложения, направ-
ленные на то, чтобы изменить Устав, однако не в том порядке,
как это предусмотрено 109-й статьей Устава, а в том странном
порядке, который предложен межсессионным комитетом.
Что сделал межсессионный комитет? Он составил реестр
вопросов — целых 98 вопросов, — которые, хотя и не являются
в своем большинстве процедурными, но должны решаться по пра-
вилу, установленному для процедурных вопросов, то-есть боль-
шинством любых семи голосов. Но почему он ограничивается 98-ю
вопросами? Чем руководствовался межсессионный комитет, оста-
новившись на этой цифре? Почему он не набрал 198 вопросов?
Кроме того, законно спросить, исчерпывают ли эти 98 вопросов
все возможные случаи, и если не исчерпывают, то как быть с дру-
гими случаями? На все эти вопросы межсессионный комитет не
дает никаких ответов.
339
Межсессионный комитет вообще избрал очень простой метод.
Во-первых, он отделил те вопросы» которые как процедурные
должны решаться простыми семью голосами по пункту 2 ста-
тьи 27. Во-вторых, он перечислил ряд других вопросов, которые
не должны решаться в этом порядке, и предложил решать и эти
вопросы таким же порядком.
Это и называется «решением вопроса». Оригинальное, дейст-
вительно, решение вопроса. Устав говорит, что процедурные
вопросы решаются так, а непроцедурные — иначе. Межсессионный
комитет говорит: процедурные решаются так, как говорит Устав,
а непроцедурные вопросы тоже будут решаться так, как проце-
дурные. Это явное нарушение Устава. Однако именно это и пред-
лагает межсессионный комитет и его защитники. «Чемпион»
борьбы против «вето», как здесь называл уругвайский делегат
г-на Арсе, возглавлявшего рабочую группу межсессионного ко-
митета, как мы видели, очень просто решил это дело, хотя и
совершенно неправильно, грубо попирая Устав.
Насколько просто проделывается эта операция с Уставом,
можно убедиться из следующего текста одного из пунктов доклада
межсессионного комитета. Вот этот текст: «Подкомитет, при
изучении упомянутого перечня, стремился провести различие
между решениями, которые члены организации считали проце-
дурными в смысле пункта 2 статьи 27 Устава, и решениями, кото-
рые независимо от того, считались ли они теми или другими
членами Организации процедурными или непроцедурными,
должны были, по мнению подкомитета, приниматься большин-
ством семи любых членов Совета безопасности».
Что это значит? Это значит, что подкомитет, в сущности
говоря, никакого различия между всеми вопросами, перечислен-
ными им, не делает. Он просто берет ряд вопросов, которые он
считает нужным решать не по Уставу, а вопреки Уставу, и пред-
лагает отнести их к тем вопросам, которые будут решаться про-
стым большинством в семь голосов.
Да разве можно так поступать, уважая Устав? Разве это есть
решение? Этот пункт прямо говорит: вот вопросы, которые
должны приниматься большинством голосов семи членов, неза-
висимо от того, являются ли они процедурными или непроцедур-
ными. Но мы решительно должны протестовать против такого
метода решения и против тех предложений, которые хотят навя-
зать Специальному комитету, а затем и Генеральной Ассамблее
при помощи межсессионного комитета. Это — против Устава,
это нарушает процедуру, установленную для изменения Устава.
Если угодно изменить Устав, благоволите применить ту про-
цедуру, которая установлена для этого Уставом. В Уставе гово-
340
рится, что нужно созвать конференцию, которая должна одобрить
те или иные изменения, которые надлежит затем в должном по-
рядке ратифицировать. Но вы не хотите этого. Вы хотите произ-
вести изменение в Уставе, нарушая ту процедуру, которая уста-
новлена Уставом для внесения в него каких-либо изменений.
И это вы называете — «не трогать Устав, не колебать Устав»?
И после этого вы говорите, что мы, советские представители,
пользуемся монашеским правилом, превращая порося в карася,
когда хотим полакомиться в постный день. Нет, господа, это вы
как раз так делаете, хотя отнюдь не обнаруживаете монашеского
поведения, это именно вы так делаете, когда вы берете этого поро-
сеночка, — вопросы непроцедурные, — и говорите: превратись в
карася, то-есть в процедурные вопросы, и мы тебя скушаем.
Мы вас предостерегаем: не делайте этой операции, потому что
это преступление против святости Устава, основного закона нашей
Организации.
Что нам предлагают? Посмотрите: межсессионный комитет
идет так далеко, что он даже прием новых членов предлагает ре-
шать как процедурный вопрос, простой семеркой, и это после
того, как было отвергнуто подобное предложение делегации Ар-
гентины, от которого она сама отказалась, в конце концов,
вняв голосу благоразумия» Это показалось до такой степени
неубедительным американскому делегату Коэну, что он фор-
мально отмежевался от аргентинской делегации, хотя фактиче-
ски поддержал этот принцип, назвав его многообещающим
актом. Надо знать, что и кому это обещает и много ли обещает»
По нашему мнению, это ничего не обещает, кроме провала Орга-
низации Объединенных Наций.
Межсессионный комитет разошелся в своей реформе до того,
что предлагает, например, вопрос о представлении на рассмот-
рение Генеральной Ассамблеи любого вопроса, касающегося под-
держания международного мира и безопасности, — решать, как
процедурный вопрос.
Вопрос о приостановке действия прав и привилегий членов
организации, в отношении которых Советом безопасности при-
няты предупредительные или принудительные меры, предлага-
лось решать, как процедурный вопрос, несмотря на то, что это
вопрос о дополнительных санкциях, налагаемых на членов Орга-
низации Оказывается, вопрос о том, наложить ли эти санкции
или не наложить, принять ли эти меры, которые означают при-
менение дополнительных санкций к члену Организации, Австра-
лия, Аргентина и Турция предлагают решать, как процедурный
вопрос. Рекомендации о приеме новых членов, о чем мы уже го-
ворили, также предлагалось решать в нарушение Устава, как
S41
процедурный вопрос. Подтверждение полномочий представителей
Совета безопасности относят к процедуре. Имелись даже по-
пытки отнести к процедуре представление планов по установле-
нию системы вооружений. Разве все это не важные вопросы, не
вопросы существа, а не процедуры?
Иначе говоря, целый ряд сложных, острых политических воп-
росов предлагается голосовать и решать не по правилам, уста-
новленным Уставом для решения таких вопросов, а вопреки
Уставу — простыми семью голосами, нарушая основной прин-
цип единогласия. Предлагают не считаться с другими постоян-
ными членами Совета безопасности, не добиваться единодушия
между пятью главными державами, что является и основой, и
залогом обеспечения мира и безопасности народов.
Вот как расправляется межсессионный комитет с этим вопро-
сом, грубо нарушая Устав, до такой степени грубо нарушая, что
более грубых нарушений и придумать, кажется, трудно. Ведь вы
неслучайно можете найти в докладе часть третью, которая
называется «Методы проведения в жизнь», где откровенно го-
ворится о том, как эти предложения должны проводится в жизнь,
откровенно излагается план нарушения Устава и столь же откро-
венно даются инструкции, как лучше и успешнее всего этот план
осуществить. Здесь, в этой части доклада межсессионного коми-
тета, даются инструктивные указания, как обойти Устав. Меж-
сессионный комитет предлагает для этого несколько средств: про-
ведение в жизнь его предложений посредством толкования Устава
или на основе соглашения между пятью постоянными членами
Совета безопасности, то-есть по сговору между ними, в обход
Устава.
Наконец, еще одно средство — это созыв конференции для
пересмотра Устава. Это третье средство, однако, предлагают в
данное время не пускать в ход, так как проведение его в жизнь
связано с большими неудобствами. Не созрело, говорят, еще
время, чтобы такая конференция могла дать положительный
результат.
Остаются, следовательно, два средства: толкование Устава
или сговор. Но смысл этих «средств» никого в заблуждение
ввести не может, ибо предложения, с которыми пришел сюда
межсессионный комитет, основываются на грубом нарушении
Устава, на отказе от принципа единогласия, нашедшего свое вы-
ражение в пункте 3 статьи 27 Устава. Эти предложения и эти
проекты, которые внес межсессионный комитет, — это заговор
против Устава, это — сговор для обмана своих народов, сговор
для ликвидации важнейшего принципа, на котором стоит вся
Организация Объединенных Наций.
342
Предложения межсессионного комитета находятся в прямом
противоречии с ранее заключенными между великими державами
международными соглашениями.
В Сан-Франциско организаторы новой международной орга-
низации договорились о том, что самое решение о том, является
ли вопрос процедурным или нет, должно приниматься путем
применения квалифицированного большинства, то-есть семью го-
лосами, включая всех постоянных членов. Это говорится в раз-
деле 2 пункта 2 Сан-Францисской декларации четырех держав
в 1945 г. Если такой вопрос возник, — говорится там, — то ре-
шение этого предварительного вопроса о том, можно ли приме-
нить процедурное голосование или нет, должно приниматься
семью членами Совета безопасности, включая совпадающие го-
лоса всех его постоянных членов.
А теперь представители США и Англии, подписавшие три
с половиной года тому назад эту декларацию, нам говорят, что
это для них не обязательно. Это может быть не обязательно в
отношении кого угодно, но не в отношении четырех держав, ко-
торые эту декларацию объявили, приняли и от нее официально
не отказались — прямо, по крайней мере, ее не денонсировали.
Позволительно представителям Великобритании, Франции и
Соединенных Штатов Америки прямо поставить вопрос: отка-
зываются ли они от этой декларации или нет. Если нет, то они
должны воздержаться от того, чтобы компрометировать эту
декларацию, подвергая ее критике, заявляя о том, что она-де
не носит обязательного характера.
Мы — советская делегация — считаем для себя обязательными
все те международные соглашения, под которыми стоит подпись
Советского Союза, пока мы не договорились о пересмотре или
пока мы не денонсировали эти соглашения. Ничего неизвестно и
никому неизвестно, чтобы США и Англия денонсировали Сан-
Францисскую декларацию. Поэтому мы говорим, что она в силе.
А если она в силе, то ее нужно исполнять и нужно ее уважать.
И поэтому совершенно ясно, что, когда спрашивают: «Что это за
вопрос, процедурный или нет?» — ответить на этот вопрос нельзя
иначе, чем руководствуясь декларацией, принятой в Сан-Фран-
циско 7 июня 1945 года.
Вот как обстоит дело с этими предложениями межсессионного
комитета. Эти предложения — сплошное нарушение нашего
Устава, это — грубое нападение на наш Устав, хотя и не в лоб,
а в обход. С этим мы никак не можем согласиться. За эти
нарушения Устава ответственность должны нести те, кто руково-
дит работой этого межсессионного комитета, кто вдохновляет
этот межсессионный комитет.
343
5. Англо-американский блок маскирует предложения межсессион-
ного комитета
Перехожу теперь к проекту резолюции четырех — США,
Англии, Франции и Китая. Но что можно о нем сказать? Конеч-
но, если брать перечень вопросов в этом проекте, то мы увидим,
что вместо 98 вопросов здесь имеется лишь 30 вопросов. По су-
ществу это ничего не меняет. Проект четырех — это тот же
проект межсессионного комитета, но только замаскированный,
чтобы не так бросались в глаза его крайности и уродства. Этот
проект четырех держав почти дословно повторяет все то, что
содержится в докладах и в предложениях межсессионного коми-
тета. Поэтому отношение советской делегации к предложениям
четырех держав остается тем же, что и по отношению к предло-
жениям и рекомендациям межсессионного комитета. Проект ре-
золюции «четырех» за № 24/20 — не что иное, как, в сущности
говоря, повторение — только в немного измененных выраже-
ниях—того, что предложил межсессионный комитет. Этот
проект поэтому также является неприемлемым, как и проект
межсессионного комитета.
Советская делегация смотрит на дело иначе. Главный порок
предложений как межсессионного комитета, так и четырех держав
заключается в попытке заранее регламентировать и, мы бы ска-
зали, формализировать этот очень важный вопрос. Кроме того,
незаконно, заранее наметив вопросы, которые должны априорно
рассматриваться, как непроцедурные, договариваться, чтобы вви-
ду их малого значения, решать их так, как решаются вопросы
процедурные. Это, как я уже сказа*, совершенно незаконный
путь.
Советская де\егация считает особенно важным, чтобы Орга-
низация Объединенных Наций всесторонне улучшила работу
всех ее органов в соответствии с высокими принципами и целями
Устава, получившего признание всех миролюбивых народов.
Советская делегация придает большое значение объединению
усилий больших и малых народов в деле развития между ними
дружественных отношений и укреплению всеобщего мира и без-
опасности.
Поэтому советская делегация считает, что Организация Объ-
единенных Наций должна принять все меры к расширению между-
народного сотрудничества на указанной выше основе, по должна
вместе с тем избегать излишней регламентации и формализма в
деятельности своих органов, содействуя развитию практических
достижений в политическом, экономическом и культурном со-
трудничестве между народами.
344
Советская делегация, принимая во внимание, что принцип
единогласия постоянных членов Совета безопасности, при при-
нятии Советом решений непроцедурного порядка, является важ-
нейшим условием обеспечения эффективности действий Органи-
зации Объединенных Наций в развитии сотрудничества между
народами и в поддержании международного мира и безопас-
ности, — высказывает уверенность в том, что в будущем Совет
безопасности соответственно будет учитывать опыт своей работы
в течение предыдущего периода в целях создания таких условий,
которые, по возможности, благоприятствовали бы принятию со-
гласованных решений.
Советская делегация внесет соответствующий проект резолю-
ции, который она будет защищать перед комитетом и перед
Генеральной Ассамблеей, глубоко уверенная в том, что не из-
лишняя регламентация и формализирование этих вопросов, а
максимальное укрепление духа взаимного доверия и сотрудни-
чества, вместе с учетом опыта работы Совета безопасности за
истекшее время, должны помочь тому, чтобы достигать возможно
чаще и возможно скорее согласованных решений между всеми
членами Организации Объединенных Наций, представленными
в Совете безопасности.
О ПРИЕМЕ НОВЫХ ЧЛЕНОВ В ОРГАНИЗАЦИЮ
ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
8 декабря 1948 года
1. Против англо-американской политики дискриминации
Перед Генеральной Ассамблеей вновь стоит вопрос о приеме
новых членов. Этот вопрос имеет свою историю. Он стоял перед
Генеральной Ассамблеей в прошлом году, когда Ассамблея сочла
необходимым, вопреки возражениям делегации Советского Союза
и ряда других делегаций, получить по этому вопросу консульта-
тивное заключение Международного суда. Теперь Ассамблее
предстоит вновь заняться этим вопросом, рассмотрев также по-
лученное от Международного суда консультативное заключение
и, одновременно, доклад Политического комитета ad hoc, который
также занимался этим вопросом. Кроме того, Генеральной Ас-
самблее предстоит рассмотреть и определить свое отношение к
представленным комитетом ad hoc проектам резолюций по отдель-
ным кандидатам, претендующим на принятие в состав членов
Организации Объединенных Наций.
Таким образом, объем работы, стоящей перед Генеральной
Ассамблеей, оказывается довольно значительным.
Уже в прошлом году делегация СССР возражала против об-
ращения в Международный суд за получением консультативного
заключения. Советская делегация исходила при этом из того
соображения, что Международный суд не уполномочен давать
такого рода заключения. Устав совершенно точно и определенно
указывает на то, что Международный суд может давать заклю-
чения по юридическим вопросам, по вопросам правового харак-
тера. Но не может быть никакого сомнения, что вопрос о приеме
новых членов в Организацию Объединенных Наций, имеющий
политическое значение» является политическим вопросом.
346
Однако, преследуя цель использовать авторитет Международ-
ного суда для того, чтобы подкрепить позицию тех делегаций,
которые превратным толкованием ст. 4 Устава добивались оправ-
дания своего отказа принять в Организацию Объединенных На-
ций такие государства, как Албания, Болгария, Венгрия, Румы-
ния и Монгольская Народная Республика, большинство Генераль-
ной Ассамблеи настояло на своем. В отношении именно этих
государств ряд делегаций во главе с делегациями США и Велико-
британии не первый год уже проводят политику, которую спра-
ведливо здесь, а еще раньше в комитете ad hoc мы называли
политикой дискриминации в отношении некоторых государств,
которым отказывают в приеме, в поддержке их просьбы о приеме
в состав Организации Объединенных Наций, дискриминации, ко-
торая становится тем более очевидной и тем более подчеркнутой,
что в это же самое время эти же делегации упорно добиваются
того, чтобы были приняты в состав Организации Объединенных
Наций другие государства. Между тем некоторые из них, напри-
мер, Ирландия, Португалия, Траисиордания, не имеют для этого
достаточных оснований, о чем уже много говорилось и на чем
я сейчас не считаю нужным останавливаться, а другие государ-
ства, во всяком случае, имеют не больше оснований, чем пять
государств, перечисленных мною выше, получающих системати-
чески отказ в приеме их в члены Организации Объединенных
Наций.
Делегация СССР неизменно возражала и продолжает возра-
жать против такой политики, так как это — политика дискреди-
тации одних государств, непотизма, фаворитизма, кумовства, по-
русски говоря, по отношению к другим государствам. Вот против
такого различного отношения к одним и к другим государствам,
против политики разделения претендентов на принятие в состав
Организации Объединенных Наций на козлищ и овец, на угод-
ных и неугодных, на любимых и ненавидимых мы, делегация
Советского Союза, и, как я полагаю, ряд других делегаций,
стоящих на этой точке зрения, возражали и будем возражать.
Мы будем против этого возражать, несмотря на всю демагогию,
которую пускают в ход наши противники, несмотря на их дема-
гогические крики о том, что мы требуем, чтобы в Организацию
Объединенных Наций были приняты такие-то государства лишь
в том случае, если будут приняты другие государства. Вопреки
всем этим демагогическим крикам мы и впредь будем стоять на
своей позиции против дискриминационной политики в отношении
одних государств и политики фаворитизма, кумовства по отноше-
нию к другим государствам. Такая политика несовместима с прин-
ципами Устава Организации Объединенных Наций. Такая поли-
тика несовместима и с требованиями той самой статьи 4-й, кото-
347
рая является сейчас центром нашего внимания, из-за которой
был поднят на ноги даже Международный суд, хотя толку от
этого получилось немного. Такой политике дискредитации и не-
потизма Советский Союз противопоставляет политику равного
отношения ко всем государствам в вопросе их приема в члены
Организации Объединенных Наций, поскольку они удовлетво-
ряют условиям и критериям, установленным статьей 4-й Устава
Организации Объединенных Наций.
Представители США и Великобритании, а также представи-
тели некоторых других, поддерживающих их, государств мотиви-
руют свой отказ в приеме Болгарии, Румынии, Венгрии тем, что
они не одобряют политику правительств этих стран, особенно их
внешнюю политику. Но такие мотивы отказа в приеме каких-
либо государств в члены Организации Объединенных Наций
порочны в самой своей основе, не только не имея ничего общего
с принципами Устава, но являясь грубым нарушением этих прин-
ципов.
И это сегодня мы вновь слышали из уст представителя США
Коэна. Он повторил то, что уже говорил в комитете ad hoc. Дело
дошло до того, что господа американские представители в качестве
предварительного условия принятия в Организацию Объеди-
ненных Наций, например, Албании и Болгарии, выставляют
чисто политические требования, такие, как, например, прекраще-
ние помощи партизанам в Греции, хотя само это обвинение в по-
мощи партизанам, как мы в этом могли уже убедиться во время
прений по этому вопросу, в высокой степени сомнительно даже
для тех, кто является противниками Албании и Болгарии.
В отношении Болгарии, в отношении Венгрии и Румынии
американский представитель потребовал не больше и не меньше,
как ликвидации этими правительствами, как он выразился, ре-
прессивных мер в отношении лиц, обвиняемых в государственных
преступлениях. Он указал на Петкова, на Лулчева. Но Петков
был приговорен судом не за то, что использовал свободу печати,
как здесь говорил г. Коэн, а за шпионаж против своего государ-
ства, за измену своему народу, и был он приговорен на основе
того самого закона 1945 года, который был издан в связи с тре-
бованием, предъявленным Болгарии мирным договором от 10
февраля, в силу которого Болгария обязана была принять энер-
гичные меры против всякого рода фашистских организаций и их
членов. Но независимо от этого, это — внутреннее дело каждого
государства, и Организации Объединенных Наций вмешиваться
в такие дела не дано.
Мы не ставим на Генеральной Ассамблее вопросы, касающиеся
внутренней жизни того или иного государства, и такие вопросы
ставить запрещает и Устав Организации Объединенных Наций,
348
А тут говорят: отмените свою внутреннюю политику, уголовную
политику, административную политику и действуйте так, как это
нам, американцам, нравится, и вы будете приняты в Организа-
цию Объединенных Наций.
В отношении Монгольской Народной Республики Коэн прев-
зошел самого себя, предъявив требование, чтобы эта республика
доказала, что она действительно является независимым государ-
ством. Но как же можно доказать, что Монгольская Народная
Республика является независимым государством, когда понятие
о независимости у него совершенно превратно, поскольку он счи-
тает, например, Трансиорданию независимым государством. Но,
независимо от того, как мы относимся к тому или иному канди-
дату, требовать то, что требует представитель США, это значит
итти дальше, чем допускает статья 4-я Устава, горячим поклон-
ником которой является г. Коэн. Он дошел до того, что потре-
бовал от Албании, Болгарии, Венгрии, чтобы они представили
доказательства своего желания вступить в члены Организации
Объединенных Наций. Это уже напоминает печальной памяти
практику сенатской комиссии в США по расследованию анти-
американской деятельности, требовавшей от остальных граждан
доказать, что они не ведут «антиамериканской» деятельности, но
считавшей себя обязанной доказать, что эти граждане ведут
«антиамериканскую» деятельность.
Имеются заявления ряда государств, в которых указывается,
что они принимают на себя все обязательства по Уставу и желают
выполнять их, но тут выступает американский представитель и
требует доказать, что это государство желает выполнять Устав.
Но никто не обязан этого доказывать. Докажите вы, что это
государство не желает выполнять Устав, тогда мы будем с вами
разговаривать.
Однажды, когда во французском суде прокурор требовал от
защитника, чтобы он привел доказательства невиновности своего
подзащитного, защитник сказал: «Г-н прокурор, вы забываете,
что защита не для того, чтобы доказывать невиновность своего
подзащитного, это вы, г-н прокурор, здесь находитесь для того,
чтобы доказать виновность моего подзащитного».
И здесь мы говорим — нельзя ставить так вопрос, как ставит
его Коэн. Это недопустимая, я бы сказал, издевательская поста-
новка вопроса над духом и принципами Устава.
Оказывается, государство, желающее быть принятым в члены
Организации Объединенных Наций, должно доказать, что оно
действительно желает этого. Разве все это не означает, что здесь
устанавливается дискриминация по отношению к ряду государств?
Советская делегация исходит из того, что ни одному государ-
ству не может быть отдано предпочтение в приеме в Организа-
349
цию Объединенных Наций перед любым другим государством,
если каждое из них удовлетворяет всем условиям и требованиям,
обозначенным в Уставе. Делегация СССР исходит из принципа:
никакой член Организации Объединенных Наций не имеет права
и не может поэтому настаивать на принятии в Организацию
Объединенных Наций одних государств и отказывать другим,
если они удовлетворяют условиям, установленным Уставом.
Нельзя допускать политику дискриминации в отношении одних
государств и покровительства, кумовства в отношении некоторых
государств, имеющих не больше прав и оснований для приема в
члены Организации, чем другие государства.
Поскольку, однако, ряд делегаций, во главе с представителями
США и Англии, упорно стремится проводить именно такую по-
литику, используя свое большинство в Совете безопасности, деле-
гация СССР неизбежно должна была голосовать во всех соот-
ветствующих случаях против предложений, продиктованных
такой политикой. Поступая таким образом, делегация СССР
выступает в защиту принципов Организации Объединенных На-
ций, в защиту прав тех государств, права которых так беззастен-
чиво попирались и продолжают попираться так называемым
большинством, преследующим цели, не имеющие ничего общего
с целями и принципами Организации Объединенных Наций.
Делегация СССР в вопросе о приеме в члены Организации
Объединенных Наций исходила из недопустимости использовать
такой акт, как прием в Организацию Объединенных Наций, для
политического давления на заинтересованные государства.
Делегация СССР в вопросе о приеме новых членов Организа-
ции Объединенных Наций исходит таким образом из того, что
невозможно, нельзя, незаконно, неправильно противоречит Уста-
ву, нарушает Устав, искажает принципы Устава предъявлять
какие-либо требования политического характера, как предвари-
тельное условие, выполнение которого может открыть путь в Ор-
ганизацию Объединенных Наций.
Делегация СССР исходила при этом также из того, что госу-
дарства, подписавшие мирные договоры с Болгарией, Венгрией,
Румынией, взяли на себя по этим договорам обязательства ока-
зать им содействие в приеме в члены Организации Объединен-
ных Наций. Может быть, не лишне также напомнить, что в
Потсдамском соглашении также содержится обязательство вели-
ких держав поддержать пять государств, с которыми были за-
ключены впоследствии мирные договоры, в их просьбах о приня-
тии в члены Организации Объединенных Наций.
Все это убедительно доказывает, как неправомерны незакон-
ные действия представителей, например, Соединенных Штатов
Америки и Великобритании, отказывающих в приеме в Органи-
3S0
зацию Объединенных Наций Болгарии, Венгрии, Румынии. Не
менее незаконны и полны произвола действия США и Велико-
британии, отказывающих в приеме и таким миролюбивым госу-
дарствам, внесшим свой замечательный вклад в дело борьбы
демократических стран против германского фашизма и понесших
не мало жертв в этой борьбе, как Албания.
При всех этих обстоятельствах можно лишь выразить крайнее
удивление, что вопрос о принятии указанных пяти государств
в состав Организации Объединенных Наций до сих пор не полу-
чил своего положительного разрешения и оказался столь запу-
танным и осложненным всякого рода посторонними политиче-
скими мотивами, в противоречие с принципами Устава.
Большинство комитета ad hoc под руководством представи-
телей США и Великобритании продолжало в этом вопросе по-
рочную практику англо-американского блока в Совете безопас-
ности. Этим надо объяснить, что в комитете ad hoc по инициативе
австралийской делегации приняли целый ряд проектов резолю-
ций, рекомендующих Совету безопасности пересмотреть заявле-
ния таких стран, как Португалия, Трансиордания, Ирландия,
Австрия, Италия, Финляндия и Цейлон, добивающихся приема
в состав Организации Объединенных Наций и совершенно умал-
чивающих об Албании, Болгарии, Венгрии, Румынии, Монголь-
ской Народной Республике. Принятие большинством комитета
ad hoc этих резолюций означает, что большинство делегаций по-
прежнему намерено игнорировать законные требования кандида-
тов, имеющих все основания для приема в члены Организации
Объединенных Наций. Это означает намерение большинства
указанных делегаций попрежнему поддерживать политику дискри-
минации в отношении одних государств и политику фаворитизма
в отношении других государств.
Делегация СССР считает это неправильным, противоречащим
принципам и постановлениям Устава, в силу чего она голосовала
против этих предложений и будет настаивать на отклонении этих
предложений также Генеральной Ассамблеей.
2. Неудавшаяся попытка обойти Устав
В комитете ad hoc (для этой цели) аргентинская делегация
предложила, чтобы вопросы о приеме новых членов рассматри-
вались Ассамблеей независимо от того, имеется ли положительная
рекомендация Совета безопасности. Аргентинский представитель
даже пытался утверждать, что Устав вовсе не предусматривает
обязательных положительных рекомендаций Совета безопасности,
как условие для того, чтобы вопрос о приеме новых членов мог
бы быть поставлен на рассмотрение Генеральной Ассамблеи.
351
Аргентинская делегация исходила из того соображения, что
якобы в Уставе, а именно в статье 4 Устава, не говорится о том,
что Генеральная Ассамблея рассматривает вопрос о приеме новых
членов в случае положительной рекомендации Совета безопас-
ности, но говорится, что она рассматривает этот вопрос по полу-
чении вообще рекомендации. Из этого аргентинский делегат де-
лает вывод, что, следовательно, может быть любая рекомендация,
хотя бы и отрицательного характера. Но аргентинский предста-
витель забыл, конечно, или недоучел того обстоятельства, что
если нет положительной рекомендации, то нет вообще решения
Генеральной Ассамблеи. Это совершенно авторитетно разъясняет
правило 125 процедуры Генеральной Ассамблеи, которое не
оставляет никакого сомнения в том, что ни о какой отрицательной
рекомендации речи быть не может, тем более, что по поводу
отрицательных рекомендаций говорится в правиле 126 процедуры
Генеральной Ассамблеи.
Поэтому надо просто удивляться такому бесцеремонному об-
ращению с правилами процедуры и с Уставом, которое взяла
уже за правило для себя аргентинская делегация, чтобы утверж-
дать такие экстравагантные, несуразные вещи, выдумывая такую
чепуху, что будто бы Генеральная Ассамблея может рассматри-
вать вопрос о приеме новых членов даже тогда, когда нет поло-
жительной рекомендаций, то-есть вообще нет рекомендации
Совета безопасности.
Смысл всего этого предложения аргентинского представителя
совершенно ясен. Ведь по пункту 3 статьи 27 Устава все вопросы
непроцедурного характера — а следовательно, и вопрос о приеме
новых членов — должны решаться не просто 7 голосами, а долж-
ны решаться 7 голосами, включая 5 совпадающих голосов всех
постоянных членов Совета безопасности. Аргентинское предло-
жение и направлено было против этого принципа. Оно было
направлено против принципа единогласия, оно было направлено
на то, чтобы элиминировать (т. е. устранить. — Прим. ред.) этот
принцип и поставить Совет безопасности в совершенно иное по-
ложение, абсолютно не оказывающее и не способное оказывать
никакого влияния на решение вопроса о приеме новых членов.
Однако это предложение Аргентины, ввиду слишком очевид-
ной экстравагантности, необоснованности и несоответствия
Уставу, не было поддержано в комитете. Зато другое предложе-
ние Аргентины встретило поддержку большинства комитета. Это
предложение поддержал, в частности, и представитель Соединен-
ных Штатов Америки, который назвал его многообещающим
актом. Между тем это — предложение, сводящееся к тому, чтобы
считать рекомендацию принятой или считать данное постановле-
ние рекомендацией, если она соберет в Совете безопасности 7 го-
352
лосов, хотя бы не включая в число этих семи голосов совпадаю-
щих голосов пяти постоянных членов. Но без этого условия,
наличия совпадающих голосов в Совете безопасности, нет вообще
решения Совета безопасности, нет, следовательно, и рекомен-
дации.
Аргентинское предложение, чтобы Генеральная Ассамблея
могла рассматривать и решать вопрос о приеме новых членов
безотносительно к тому, имеется или не имеется положительная
рекомендация Совета безопасности, а также без учета того, при-
нято ли Советом безопасности такое решение 7 голосами, вклю-
чая совпадающие голоса постоянных членов, представляет собой
грубое и беззастенчивое нарушение Устава, представляет собой
грубое и беззастенчивое нарушение того порядка приема новых
членов, который установлен Уставом, По существу же это пред-
ложение направлено на то, чтобы обесценить роль Совета безо-
пасности в решении такого вопроса, как прием новых членов.
В самом деле, если Генеральная Ассамблея может рассматри-
вать вопрос о приеме новых членов и без положительной реко-
мендации Совета безопасности — иначе говоря, без рекомендации
Совета безопасности, что совершенно противоречит Уставу, —
то в таком случае к чему же сводится значение Совета безопас-
ности в вопросе о приеме новых членов? Не ясно ли, что в этом
случае Совет безопасности теряет всякое свое значение, ибо его
значение в этом вопросе тем и объясняется, что Генеральная
Ассамблея не может рассматривать вопрос о приеме тех или
других новых членов, не имея рекомендации Совета безопасности
о том, что эти кандидаты рекомендуются быть принятыми в
состав Организации Объединенных Наций.
Принятие аргентинского предложения означало бы не что
иное, как превращение рекомендации Совета безопасности в пу-
стую формальность, лишенную всякого практического, да и во-
обще всякого содержания.
Такое предложение, как это указывалось и в комитете, на-
ходится в прямом и полном противоречии и с Уставом, и с пра-
вилами процедуры Генеральной Ассамблеи, и с той практикой,
которая уже установилась за эти три года в этом вопросе.
Но почему я останавливаюсь на этом предложении Арген-
тины? Потому, что это предложение Аргентины симптоматично.
Оно явилось не случайным фактом — эпизодом, оно явилось
проявлением того похода против Совета безопасности и против
принципа единогласия, лежащего в основе всей деятельности
Совета, который сейчас осуществляется уже не первый год на
глазах всего мира.
Ведь, в сущности говоря, отрицая значение для Генеральной
Ассамблеи рекомендации Совета безопасности по вопросу
3S3
о приеме новых членов, сторонники этого предложения отрицают
значение и Совета безопасности. Отсюда один шаг до того,
чтобы вообще отказаться от рекомендаций Совета безопасности,
а следовательно, устранить влияние Совета безопасности на ре-
шение вопросов о приеме новых членов, какое сейчас осуще-
ствляет Совет безопасности, опираясь на соответствующие поло-
жения Устава, осуществляя присвоенные ему Уставом права,
обязанности, полномочия.
Аргентинское предложение было сработано, надо отдать ему
справедливость, с откровенной грубостью или с грубой откровен-
ностью и носило столь открытый характер удара по Совету безо-
пасности, что даже у сторонников этого предложения нехватило
решимости поддержать Аргентину, и аргентинская попытка
разъяснить понятие «рекомендации» путем уничтожения всякого
значения этого слова — провалилась.
Тем не менее, эта попытка заслуживает, по основаниям, ко-
торые я только что назвал, серьезного внимания. Аргентинский
путь борьбы против Совета безопасности, против принципа едино-
гласия, и раньше всего, в вопросе о приеме новых членов, арген-
тинский путь в данных условиях оказался слишком откровенным,
и поэтому его пришлось оставить. Но нашелся другой путь —
путь, на котором, по мнению тех, кто его открыл, можно добиться
тех же результатов, также ослабить значение и роль Совета безо-
пасности в вопросе приема новых членов в Организацию Объ-
единенных Наций и подготовить почву для того, чтобы, может
быть, если не на четвертой, то на пятой сессии Генеральной Ас-
самблеи уже поставить открыто и прямо вопрос о том, чтобы
лишить Совет безопасности какого бы то ни было права давать
свои рекомендации Генеральной Ассамблее. Как говорится —
мы-де «сам с усам» — и обойдемся без содействия Совета и по-
мощи других каких бы то ни было органов.
Ведь мы должны признать, что сейчас делаются всякого рода
подготовительные шаги, предпринимаются всякого рода подгото-
вительные меры к тому, чтобы не только лучше и более эффек-
тивно атаковать через некоторое время принцип единогласия в
Совете безопасности, но чтобы его и вовсе уничтожить. Об этом
откровенно говорят: для этого не пришло, мол, еще время, но оно
зреет, оно придет. Впрочем, об этом вопросе мы еще будем го-
ворить, если наша Генеральная Ассамблея дотянет до рассмотре-
ния вопроса о так называемом «вето». С политической точки зре-
ния это одна линия, с политической точки зрения это — не раз-
ные вопросы — это одни и тe же вопросы, звенья одной и той же
политической цепи, в которую хотят заковать сейчас нашу Орга-
низацию, лишить ее свободы политического действия, которая
соответствует ее достоинству высокого международного органа.
354
3. Заговор против Устава
Межсессионный комитет прямо рекомендует при решении во-
проса о приеме удовлетвориться семью голосами и не обращать
внимания на голоса постоянных членов Совета безопасности.
Принятые по предложению Соединенных Штатов Америки,
Англии, Франции и Китая комитетом ad hoc решения рекомен-
дуют дословно: «всем постоянным членам Совета безопасности,
чтобы они добивались соглашения между собой о том, при каких
возможных решениях Совета безопасности они могут не исполь-
зовать своего права «вето», когда семь положительных голосов
уже было подано в Совете, оказывая предпочтение тому списку
решений, которые содержатся в приложении 2-м, в части 4-й
доклада межсессионного комитета».
Если вы обратитесь к этому приложению 2 части 4 доклада
межсессионного комитета, то вы увидите там на одном из первых
мест: «Решения о приеме новых членов».
Что же мы имеем, перед чем же мы сейчас стоим? Мы стоим сей-
час перед таким фактом, когда, прикрывая незаконные действия
незаконного межсессионного комитета, четыре великих державы,
постоянных члена Совета безопасности Организации Объеди-
ненных Наций, на которых возложена основная ответственность
блюсти неприкосновенность, силу и святость нашего Устава, при-
глашают Генеральную Ассамблею принять решение, по которому
они должны сговориться, как бы лучше нарушить Устав.
Нам говорят, что нужно сговориться между собой о том,
чтобы оставить в стороне совпадающие голоса пяти постоянных
членов Совета безопасности, и договориться между собой в по-
рядке сговора, за спиною Устава, как лучше нарушать Устав.
В принятой комитетом резолюции по предложению указанных
государств рекомендуется нарушить это правило. Рекомендуется
постоянным членам Совета безопасности добиваться соглашения
о том, чтобы при приеме новых членов не считаться с голосами
постоянных членов.
Но чем же это отличается от рекомендации межсессионного
комитета или от предложений аргентинской делегации?
Ничем.
Но нужно обратить внимание еще на следующее обстоятель-
ство. Я уже сказал отчасти об этом. Ведь такая рекомендация —
незаконная, господа делегаты, незаконная. Статья 27, пункт 3
указывает, как я сказал, что решения Совета безопасности по
всем вопросам, кроме процедурных, считаются принятыми, когда
за них поданы семь голосов членов Совета, включая совпадающие
голоса всех постоянных членов Совета.
35$
Вопрос о приеме новых членов не может рассматриваться в ка-
честве процедурного вопроса, так как понятие о процедуре носит
совершенно определенный характер, и было бы абсолютно недо-
пустимо принимать такое расширительное толкование, при кото-
ром стиралась бы всякая грань, отделяющая процедурные во-
просы от непроцедурных. Совершенно естественно, что нельзя со-
глашением постоянных членов между собой искусственно относить
к процедурным вопросам вопросы непроцедурные. Это было бы
уже само по себе грубым искажением Устава.
Сама резолюция комитета ad hoc — я имею в виду доку-
мент 24/20 от 26 ноября этого года — рекомендует постоянным
членам договариваться о том, при каких возможных решениях
Совета безопасности они могут не использовать своего права
«вето».
Значит, здесь имеются в виду вопросы, при которых должно
было быть применено право «вето», то-есть, иначе говоря,
имеются в виду непроцедурные вопросы. Но, если дело идет о
непроцедурных вопросах, то, в соответствии с Уставом, какой же
порядок голосования при решении этих вопросов нужно приме-
нять? Не тот, который указан во 2-м пункте статьи 27, относя-
щийся к процедурным вопросам, а тот порядок, который указан
в пункте 3 статьи 27. А статья 27 говорит, что решения Совета
безопасности считаются принятыми тогда, когда в эти семь голо-
сов входят пять голосов постоянных членов Совета безопасности.
Если в Совете безопасности все сговорятся принимать решения
по каким-либо вопросам без наличия совпадающих голосов посто-
янных членов, то это будет незаконное решение, то-есть вовсе не
будет решением. Спрашивается, законным ли будет такой сговор
с точки зрения Устава?
На это может быть отрицательный ответ. И каждый не член
Совета безопасности получит в таком случае полное право притти
к нам и сказать: «Вы приняли решение в Совете безопасности
семью голосами без совпадающих голосов постоянных членов».
Это не соответствует правилам Устава, который считает при-
нятыми только те решения, которые принимаются большинством
семи, включая голоса постоянных членов. Следовательно, реше-
ние, принятое, хотя бы по взаимному соглашению, между пятью
постоянными членами Совета безопасности, не применять прин-
ципа единогласия, установленного в пункте 3 статьи 27, является
незаконным, лишено всякой юридической силы. Ни один член
организации не может после этого считаться — хотя бы мо-
рально — с такого рода решением, ибо принятыми решениями
в Совете безопасности считаются только те решения по вопросам
непроцедурного характера, которые приняты семью голосами,
включая в это число пять голосов всех постоянных членов Совета
356
безопасности. Это — важное условие, но этого условия в данном
случае не будет.
Генеральная Ассамблея не вправе давать подобную рекомен-
дацию своим членам, так как такая рекомендация означала бы
решение по сговору между собой нарушать Устав. Достаточно
только поставить этот вопрос, чтобы была очевидна полная про-
извольность такого решения, полное неуважение к Уставу, пол-
ная ничтожность с юридической точки зрения, по крайней мере,
самой такой рекомендации Генеральной Ассамблеи.
Никакая рекомендация, которая будет направлена на то,
чтобы призвать каких-то членов Организации сговориться между
собой для нарушения Устава, не может быть признана законной.
С такой рекомендацией нельзя считаться, с ней никто из нас счи-
таться не может, хотя бы она и была принята большинством
голосов. Такая рекомендация означала бы изменение Устава.
А между тем, Генеральная Ассамблея не вправе менять Устав.
Для этого установлен особый порядок. Для этого установлен
специальный порядок в статье 109 Устава 32.
Согласно этому порядку, для пересмотра Устава должна быть
созвана Генеральная конференция всех членов Организации, при-
чем изменение, рекомендованное двумя третями голосов, должно
быть ратифицировано участниками этой конференции, тоже двумя
третями, включая всех постоянных членов Совета безопасности и,
как сказано еще в Уставе, действующих «в соответствии с их кон-
ституционной процедурой».
Вы хотите, господа, менять Устав. У вас есть легальный
путь. У вас есть путь закона, путь, установленный самим Уста-
вом. Если это изменение будет принято, оно будет обязательно,
оно будет морально обязательно, оно будет юридически обосно-
вано.
Но вы хотите внести изменение в Устав, нарушая этот Устав.
Г-н Арсе из Аргентины говорил в комитете, что самая
статья 109 может быть изменена. Правильно, г-н Арсе, но вы
должны раньше всего ее изменить, чтобы не ссылаться на нее,
чтобы считать себя свободным от всех обязательств, которые
109 статья Устава на нас налагает.
Извольте эту статью изменить, потом ссылаться на внесенные
в нее изменения.
Какой политический смысл имеет пункт 2 резолюции комитета
ad hoc, предложенный на утверждение Генеральной Ассамблеи?
Политический смысл этого пункта один — свести на-нет роль
Совета безопасности в деле приема новых членов, практически
осуществить уничтожение принципа единогласия, к чему стремятся
враги этого принципа, т. е. смысл в том, чтобы, в сущности говоря,
3S7
вынуть из фундамента нашей Организации краеугольный камень,
на котором держится вся Организация Объединенных Наций.
Делегация Советского Союза стояла, стоит и будет стоять
непоколебимо за сохранение принципов Устава, отвергая самую
возможность подобного сговора, который правильнее было бы
назвать не сговором, а заговором против Устава Организации
Объединенных Наций, против Организации Объединенных
Наций.
4. Несостоятельность так называемого заключения международ-
ного суда
Комитет ad hoc принял также резолюцию, рекомендующую
Совету безопасности и Генеральной Ассамблее при приеме новых
членов действовать в соответствии с заключением Международ-
ного суда от 28 мая 1948 года. Делегация СССР уже обращала
внимание комитета на то, что говорить о консультативном заклю-
чении Международного суда оснований нет. В действительности,
Международный суд оказался не в состоянии представить свое
заключение, поскольку по ряду весьма важных вопросов, стояв-
ших перед судом, он не собрал необходимого большинства. По-
этому так называемое консультативное заключение представляет
собою лишь мнения отдельных групп судей — членов Междуна-
родного суда. Это можно доказать несколькими фактами»
Раньше всего надо обратиться к следующему факту. Консуль-
тативное заключение подписано девятью судьями. Но девять
судей, нам скажут, из пятнадцати всегда составляют большинство.
Это верно. В том, что касается вопросов небольшого принци-
пиального значения, мы имеем действительно заключение, подпи-
санное девятью членами суда, то-есть большинством суда. Однако
в числе этих девяти судей имеется двое судей, которые не при-
соединились к мнению остальной семерки по вопросам, являю-
щимся основными. Без ответа на эти вопросы, в сущности говоря,
нет консультативного заключения. Но именно по этим вопросам
нет согласованного ответа этих девяти судей, а имеется ответ или
заключение только семи судей. А семь из пятнадцати никогда
не составляют большинства ни по каким арифметикам.
Эти двое судей — представители латино-американских стран,
профессора Альварес и Асеведо, которые хотя и подписали кон-
сультативное заключение в числе девяти судей, но сделали ого-
ворку об особом своем мнении, причем это особое мнение выска-
зано по весьма важным и серьезным вопросам, которые не могут
не интересовать Генеральную Ассамблею.
Таким образом, мнение девяти судей по этим вопросам пре-
вращается в мнение семи судей.
358
Но этим дело еще не кончается. Мы имеем в числе этих
пятнадцати судей другую группу судей в лице четырех членов
Международного суда, людей, достаточно известных в междуна-
родном праве и в международной судебной практике. Это — пред-
ставитель Франции профессор Бадеван; это — представитель
Великобритании профессор Макнейр; это — представитель Ка-
нады Рид; это — представитель Польши Винярский. Эти люди
представили свое особое мнение, которое расходится с указанной
семеркой по всем важным вопросам, сколько-нибудь носящим
серьезный юридический или политический характер. К этой
четверке примкнули представитель Советского Союза профессор
Крылов и представитель Югославии профессор Зоричич. Полу-
чилось шесть.
По ряду важных политических вопросов к этим шести при-
мкнули Альварес и Асеведо. Таким образом, получилось уже
восемь голосов.
Поэтому, хотя и имеется заключение, подписанное девятью
членами, если взять из этого заключения важные, политические
вопросы, то получается, что другое мнение поддерживают уже
восемь судей, а группа в девять судей уменьшается до семи. Эту
семерку можно назвать большинством только при очень большой
фантазии, только в том случае, если, кроме стоящих на бумаге
подписей, ничего больше не видеть.
Вот почему мы говорим: нет заключения большинства Между-
народного суда. Есть несколько заключений. Есть заключение
одной группы; есть заключение другой группы, с разными оттен-
ками. Но в основном эта группа из восьми членов Международ-
ного суда по важнейшим политическим вопросам единодушна.
Вот как обстоит дело не формально, а по существу с так назы-
ваемым «большинством» Международного суда.
Поэтому делегация Советского Союза оспаривала и оспари-
вает сейчас попытку некоторых делегаций рассматривать мнения,
представленные отдельными группами членов Международного
суда, как консультативное заключение Международного суда.
Немалое значение при этом имеет и то обстоятельство, что
четверо судей являются крупнейшими представителями между-
народного права. Юристы, имена которых я назвал, — крупней-
шие представители международного права. Они не нуждаются
в похвалах, но для полной картины создавшегося положения то
обстоятельство, что мнение так называемого меньшинства поддер-
живают крупные авторитеты в области международного права,
имеет, мне кажется, значение. Разве это обстоятельство не обязы-
вает вас насторожиться, отнестись к этому делу не с точки зрения
простой техники голосования? Ведь было время, когда пытались
359
голосованием опровергнуть Галиллея. Однако все-таки земля
вертится.
Так обстоит дело с качественной стороной этого вопроса. Но
в чем же, в сущности говоря, самый вопрос? Позвольте и на этом
остановиться.
Основной вопрос, который вызвал разногласия в составе
Международного суда, это был вопрос о том, как рассматривать
установленные статьей 4 условия. Являются ли эти условия исчер-
пывающими — или, как говорят судьи, достаточными, — или лишь
необходимыми, то-есть не исчерпывающими и допускающими
использование при решении вопроса о приеме новых членов и ка-
ких-либо еще дополнительных условий?
Часть членов Международного суда, которых иногда здесь
именуют большинством, что, как я старался сейчас здесь пока-
зать, не соответствует действительности, признали, что статья 4
содержит достаточные условия, то-есть исчерпывающие, и что
если в статье 4 не указано, какие это условия или критерии для
решения вопроса о приеме новых членов, то нельзя никакими до-
полнительными критериями или условиями пользоваться. Но
интересно отметить, что само большинство Международного суда,
которое высказалось в этом духе, оказывается непоследователь-
ным, так как эти же судьи в своем заключении признали, что
хотя статья 4 и носит исчерпывающий характер, все же — это их
дословное заявление — «эта статья не исключает дискреционной
оценки фактических обстоятельств, позволяющих проверять нали-
чие требуемых условий». Статья 4, говорит большинство, не за-
прещает учитывать любые фактические обстоятельства, которые
с полной обоснованностью и добросовестностью могут быть свя-
заны с критериями и условиями этой статьи. Этот учет, говорит
так называемое большинство в своем консультативном заключе-
нии, не устраняет никакого политического соображения, могу-
щего быть связанным с критериями или условиями, предъявляе-
мыми при приеме в члены Организации Объединенных Наций.
Разве это не означает, что при приеме новых членов Совет
безопасности и Генеральная Ассамблея могут руководствоваться
не только критериями» прямо выраженными в статье 4 Устава, но
могут руководствоваться и политическими критериями, хотя они
прямо в Уставе не выражены? Разве это не означает, что статья 4
не носит исчерпывающего характера; что те условия, которые
в ней установлены, не являются, как говорят судьи в другом слу-
чае, достаточными, а являются только необходимыми, или, как
сказал один из судей, являются «минимумом», а вовсе не макси-
мумом тех требований, которые могут быть предъявлены?
Однако вывод, к которому пришло так называемое большин-
ство, был другой, а именно, что нельзя пользоваться никакими
360
добавочными соображениями, кроме тех, какие установлены
в статье 4. Это явное противоречие. Я должен указать, что боль-
шинство в своем консультативном заключении по этому важней-
шему вопросу впало в коренное и очень серьезное противоречие.
Наоборот, остальные судьи, а их в этом случае уже восемь, допу-
скают, что при решении вопроса о приеме новых членов можно
руководствоваться политическими мотивами, хотя эти мотивы
в статье 4 и не указывались.
Позицию судей, не согласных в этом вопросе с девяткой, от-
четливо изложил проф. Альварес, заявивший, кстати сказать,
что он вообще не согласен с Международным судом относительно
самого метода, который тот избрал для того, чтобы притти к изло-
жению своего консультативного заключения. Альварес заявил,
что этот вопрос не может быть разрешен ни путем простого тол-
кования Устава, ни путем изучения подготовительной работы,
которая была проделана на других стадиях Организацией Объеди-
ненных Наций, когда вырабатывался этот Устав.
Вот что он говорит: «Следует принять другой метод, при-
бегнув, главным образом, к основным принципам нового между-
народного права». Что это за «новое международное право»? По
нашему мнению, это — право, которое освобождено от узких пут
формализма и юридической схоластики, которое не противопоста-
вляет право политике, которое исходит, наоборот, из признания
того неоспоримого факта, что право и политика теснейшим обра-
зом связаны между собой и что право, — скажем мы уже от себя,
это не слова Альвареса, — является инструментом политики, сред-
ством, при помощи которого осуществляются политические задачи
в интересах господствующих в данном обществе классов.
Таким образом, Международный суд не обнаружил единства
в отношении ряда важных вопросов; одним из них был вопрос,
поставленный перед Международным судом Генеральной Ассам-
блеей. Я должен напомнить, что поставленный по решению Гене-
ральной Ассамблеи от 17 ноября 1947 года перед Международ-
ным судом вопрос гласит следующее: «С юридической точки зре-
ния, имеет ли право член Организации Объединенных Наций,
выражающий согласно статье 4 Устава свое мнение путем голосо-
вания в Совете безопасности или в Генеральной Ассамблее по
вопросу о приеме какого-либо государства в члены Организации
Объединенных Наций, обусловливать свое согласие на прием
этого члена соображениями, не предусмотренными определенно
в пункте 1 указанной статьи, в частности, может ли такой член
Организации, признавая, что данное государство отвечает усло-
виям, изложенным в этой статье, обусловить, кроме того, подачу
своего голоса в пользу этого государства тем, что вместе с этим
361
государством должны быть приняты в число членов Организации
Объединенных Наций другие государства?».
Вот как был сформулирован в прошлом году Генеральной
Ассамблеей вопрос, по которому потребовалось консультативное
заключение Международного суда. Международный суд, прежде
чем ответить на этот вопрос, сам поставил перед собой другой
вопрос: какой характер носит вопрос Генеральной Ассамблеи —
юридический или политический?
Так называемое большинство судей решило, что это — юриди-
ческий вопрос, поскольку речь идет о толковании Устава. С этим
не согласились шесть судей. С этим не согласились также Альва-
рес и Асеведо, то-есть не согласились 8 судей и создалось боль-
шинство из 8 судей, которое высказалось в пользу того, что
вопрос, сформулированный 17 ноября 1947 года Генеральной
Ассамблеей для получения консультативного заключения Между-
народного суда, одновременно является и юридическим и полити-
ческим вопросом.
Второй возникший перед судом вопрос сводился к следую-
щему: могут ли быть привлечены при решении вопроса о приеме
новых членов Организации политические мотивы или политиче-
ские критерии? Так называемое большинство судей и на этот
вопрос дало отрицательный ответ, а меньшинство, состоящее из
тех же шести судей плюс Альварес и Асеведо, т. е. опять-таки
большинство судей, дало на этот вопрос положительный ответ.
Я сослался бы при этом на мнение Альвареса, которое, по-моему,
представляет значительный интерес. Вот что сказал Альварес:
«Могут возникнуть случаи, когда прием какого-либо государства
сможет вызвать беспокойство в международной обстановке, или,
по крайней мере, в международной организации. Например, если
это принятие должно оказать самое широкое влияние на некото-
рые группы государств или повести за собою глубокое расхожде-
ние между ними. В подобных случаях вопрос более не является
юридическим, он становится политическим и должен рассматри-
ваться как таковой».
Другой латино-американский судья Асеведо высказался в том
смысле, что юридическое рассмотрение вопроса может быть рас-
ширено до границ политического действия. В другом месте
Асеведо говорит, что все политические соображения могут оказать
влияние на определенное решение органов Организации Объеди-
ненных Наций относительно условий, требуемых в статье 4
Устава. Самые условия, изложенные в статье 4 Устава, рассма-
триваются как минимум, необходимый для того, чтобы не допу-
скать произвольных действий.
Что это означает?
362
Статья 4 дает условия, которые являются минимумом. Это
значит, что, кроме этого минимума, можно пользоваться и ка-
кими-то другими условиями сверх этого минимума. Таким обра-
зом, мнения шести судей: Бадевана, Макнейра, Рида, Винярского,
Крылова и Зоричича, так же как и мнение Асеведо и Альвареса,
сходятся в том, что данный вопрос является не только юридиче-
ским, но и политическим. Это означает, что при решении этого
вопроса надо подходить не только с юридической, но и с полити-
ческой стороны.
Наконец, перед Международным судом стал третий вопрос:
можно ли требовать одновременного приема нескольких госу-
дарств? Это — то, против чего спорит большинство, и то, что от-
стаивает меньшинство.
Международный суд и по этому поводу раскололся. Мы имели
мнение 7 судей и мнение остальных шести, к которым присоеди-
нился опять-таки Альварес, — то-есть тоже 7. Эти последние 7
допускают возможность требования одновременного приема не-
скольких государств. Такое требование, по выражению Альвареса,
может быть оправдано в исключительных случаях. Но мы счи-
таем, что случай, с которым мы имеем сейчас дело, — это и есть
исключительный случай.
Вопрос, поставленный Генеральной Ассамблеей перед Между-
народным судом, в сущности говоря, в юридическом отношении
сводится к тому, чтобы установить:
1. Можно ли при решении вопроса о приеме новых членов не
руководствоваться статьей 4?
2, Можно ли, исходя из статьи 4 об условии приема одних
государств, требовать приема других?
На оба эти вопроса следует ответить отрицательно. Однако,
помимо этих двух юридических вопросов, следует поставить еще и
третий вопрос — политического характера, а именно:
Можно ли при решении вопроса о приеме новых членов на
основании статьи 4 Устава игнорировать политические условия и
отказываться от руководства политическими мотивами или сооб-
ражениями, вытекающими из всей политической обстановки,
характеризующей международное положение.
На этот вопрос дали отрицательный ответ 8 судей, которые
хотя и не принадлежат к официальному большинству, но соста-
вляют в этом вопросе настоящее большинство, потому что офи-
циальное большинство, от которого отделились в этом вопросе
двое судей, превратилось фактически в меньшинство. Эти судьи
сказали: Нет, нельзя, потому что вопрос о приеме новых членов
есть не только юридический, но и политический вопрос.
Но разве не присоединились к их мнению представитель США
Коэн и представитель Англии в своих выступлениях в комитете?
363
Коэн заявил, что Албания, Болгария, Монгольская Народная
Республика, Венгрия могут быть приняты только тогда, когда
будут решены поставленные им политические вопросы. Вот по-
чему нельзя понять Коэна, который, в сущности говоря, поддер-
живает мнение судей, считающих, что это — вопросы не только
юридические, но и политические, и который сам выдвигает эти
политические критерии, ибо требования изменить внутреннюю
политику, прекратить репрессивные или другие мероприятия
и т. д. и есть политические критерии. И в то же самое время он
поддерживает резолюцию, где требуется исходить исключительно
из тех условий, которые установлены в статье 4, хотя в статье 4
не установлено ни одного политического условия, кроме того и
Международный суд в своем заключении сказал, что это во-
прос — юридический, а не политический.
В своих выводах, хотя и вступая в противоречия сами с собою,
представители Соединенных Штатов Америки и Англии считают
правильным консультативное заключение суда, в силу которого
не должны предъявляться при решении вопроса о приеме полити-
ческие требования. Но в таком случае, исходя из консультатив-
ного заключения большинства Международного суда, как же
может Коэн предъявлять Монгольской Народной Республике,
Албании, Болгарии и другим государствам политические требова-
ния? Явно здесь у него концы с концами не сходятся.
Перед Международным судом стоял также вопрос — можно ли
требовать одновременного приема нескольких государств? Офи-
циальное большинство Международного суда подтвердило, что
его заключение дано в абстрактной форме и что не имеется в виду
его применять к каким-либо конкретным, практическим случаям.
Однако его используют именно для конкретного решения относи-
тельно Португалии, Трансиордании, Цейлона, Болгарии, Венгрии
и других государств, которые претендуют на принятие в члены
Организации Объединенных Наций и вопрос о которых должен
стоять на Совете безопасности.
Международный суд говорит: Мы дали абстрактное заключе-
ние. Мы никоим образом не имеем в виду, что оно будет приме-
нено к каким-то конкретным случаям. И вот это консультативное
заключение, которое считают правильным и перед которым здесь
расшаркиваются с уважением, группа делегатов включает в свой
проект резолюции и предлагает как практическое руководство для
решения вопроса о приеме тех или иных кандидатов, о которых
будет итти речь в Совете безопасности.
Разве это правильный метод? Мы говорили в комитете: Вы
не имеете права этого делать хотя бы потому, что вы выдергиваете
два абзаца из всего консультативного заключения. Но ведь в кон-
сультативном заключении, если вы хотите с ним считаться,
364
имеются и другие тезисы, имеются и другие выводы, которые мы
здесь приводили.
Почему же вы на них не ссылаетесь в своей резолюции? По-
чему вы их игнорируете? В консультативном заключении имеются
мнения четырех авторитетнейших судей: Бадевана, Рида, Мак-
нейра и Винярского, имеется особое мнение Альвареса и Асеведо,
имеются мнения Крылова и Зоричича. Почему же вы не рекомен-
дуете Совету безопасности при рассмотрении вопроса о приеме
новых членов учесть все эти мнения и сделать на основании учета
мнений всех этих ученых свои выводы в интересах справедли-
вости, в интересах мира и международного сотрудничества?
Вот почему мы указали на то, что эта резолюция даже с точки
зрения целей и задач большинства неудовлетворительна, не вы-
держивает критики, представляет собой спекуляцию на вырван-
ных из контекста заключения большинства некоторых правил, ко-
торыми хотят заставить руководствоваться Совет безопасности,
скрыв от него то, что в этом заключении есть еще другие мнения,
также важные, я бы сказал, даже очень ценные, для того, чтобы
Совет безопасности мог найти правильный путь к истине.
Вот почему мы против этой резолюции. В проекте резолюции,
представленном на утверждение Генеральной Ассамблее, делается
прямая ссылка на то, что Международный суд считает, что при
голосовании в Совете безопасности нельзя ставить условий,
не предусмотренных в статье 4, и что никакое государство не мо-
жет оговаривать свое согласие на прием другого государства
какими-либо дополнительными условиями. Это неправильно, это
не соответствует ни содержанию этого консультативного заклю-
чения в целом, ни особым мнениям тех судей, которых нельзя
оставить в стороне и с которыми нельзя не считаться.
Делегация СССР считает, что такая рекомендация Совету
безопасности со ссылкой на отдельные места из консультативного
заключения является не чем иным, как попыткой оказать полити-
ческое давление на Совет безопасности, и с этим мы согласиться
не можем. Нельзя вырывать из документов Международного суда
отдельные параграфы и рекомендовать Совету безопасности руко-
водствоваться именно ими в то время, как в этих документах
имеется много других положений, опровергающих первые и пред-
ставляющих ценность и требующих внимательного к себе отно-
шения.
Вот почему единственно правильным выводом из рассмотре-
ния всего этого вопроса будет то, что при приеме новых членов
следует руководствоваться не только юридическими, но и полити-
ческими критериями.
Даже Асеведо, которого никак нельзя заподозрить в правовом
нигилизме, пришел к заключению, что «юридическое рассмотрение
36S
вопроса может быть расширено до границ политического дей-
ствия».
Это дает основание утверждать, что установленные в статье 4
Устава условия или критерии для приема членов, являющиеся
необходимыми для решения вопроса о приеме, не исключают воз-
можности руководствоваться также и политическими критериями.
В оценке этих критериев или условий по приему новых членов
каждый член Организации свободен, и мотивы его голосования не
подлежат контролю, ибо это является делом его политической
совести.
При решении в Организации Объединенных Наций вопросов
о приеме новых членов не могут не оказывать своего влияния
политические соображения. Об этом вполне ясно говорится в мате-
риалах Международного суда. Это значит, что допустимы и
оправданы и такие политические соображения при решении вопро-
сов о приеме, как требование одновременного приема государств,
удовлетворяющих указанным выше условиям. Этим положительно
решается и вопрос о недопустимости проведения в деле приема
новых членов дискриминации, о недопустимости неравного отно-
шения к равным суверенным государствам. Этим положительно
решается и вопрос о допустимости при приеме новых членов вы-
двигать такие политические требования, которые были бы напра-
влены на защиту государств, права которых попираются незакон-
ными, дискриминационными требованиями, что противоречит
принципам, целям и задачам Организации Объединенных
Наций.
Делегация Советского Союза считает поэтому неправильным
и необоснованным принятие комитетом ad hoc решения, изложен-
ного в документе 24/21. Делегация СССР возражала в Специаль-
ном комитете, она возражает и теперь против проекта резолюции,
предложенного большинством комитета, и будет против него голо-
совать по мотивам, которые были изложены выше.
Делегация СССР, с другой стороны, поддержала в комитете
проект шведской резолюции, который проводит мысль о необходи-
мости равного подхода в решении вопросов о приеме в члены орга-
низации государств, указанных в специальных докладах, то-есть
всех тех государств, которые подали заявления о приеме. Эта
резолюция, также принятая комитетом, была поддержана делега-
цией СССР и будет поддержана и при голосовании этого проекта
резолюции на пленуме Генеральной Ассамблеи.
О ПРОЕКТЕ ДЕКЛАРАЦИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
9 декабря 1948 года
1. Крупные недостатки проекта
Как известно, представители Советского Союза принимали
активное участие в работе третьего комитета по подготовке
проекта Декларации прав человека, как еще до того они прини-
мали такое же активное участие в разработке этого вопроса в раз-
личных органах, занимавшихся этим делом. На долю третьего
комитета выпало завершить эту работу, начатую еще в Женеве,
где в 1947 году был подготовлен первоначальный проект этой
Декларации, известный под именем «Женевского проекта».
Несмотря на некоторые свои достоинства, этот проект имеет
ряд крупных недостатков, главный из которых заключается в его
формально-юридическом характере и в отсутствии в нем каких бы
то ни было мероприятий, которые были бы способны содейство-
вать осуществлению провозглашенных в этом проекте основных
свобод и прав человека. Женевский проект, как известно, в даль-
нейшем подвергся изменению, но этот его основной недостаток
остался, к сожалению, не устраненным до последнего времени.
Этот недостаток не был устранен и при подготовке проекта на
настоящей сессии Ассамблеи.
Формально-юридический характер этого проекта, о котором я
сейчас сказал, выражается в абстрактном построении ряда статей,
посвященных весьма важным вопросам, связанным с правами чело-
века. Так, статья 4 представленного на рассмотрение Генеральной
Ассамблеи проекта Декларации прав человека гласит: «Каждый
человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную непри-
косновенность». Отвлеченный характер этой статьи, кажется, не
требует никаких комментариев. Бросается в глаза, что проект,
говоря о таком исключительной важности вопросе, как право
человека на жизнь, на свободу, на личную неприкосновенность,
367
не ставит перед собой задачи указать, хотя бы элементарно, необ-
ходимые меры, какие должны быть приняты государством для
содействия, не говоря уже для обеспечения, осуществления этих
прав на деле. Вполне было поэтому естественным попытаться
внести в эту статью улучшения, внести в нее такие поправки, ко-
торые устранили бы этот недостаток.
Делегация Советского Союза пыталась это сделать. Она пред-
ложила решить задачу, изложенную в статье 4 проекта Деклара-
ции третьего комитета, внесением в него поправки, сказав, что
«государству необходимо обеспечить каждому человеку защиту
от преступных на него посягательств, обеспечить условия, предот-
вращающие угрозу смерти от голода и от истощения» и т. д.
К сожалению, эта поправка, несмотря на то, что она так серьезно
и значительно улучшала дело, была отклонена третьим комитетом.
Эта поправка не нашла поддержки со стороны большинства
третьего комитета, и, таким образом, статья 4 проекта Декларации
прав человека осталась в своем первоначальном виде, со всеми ее
недостатками.
Я приведу другой пример. В проекте третьего комитета имеется
статья 23, которая провозглашает право на социальное обеспече-
ние и на осуществление, как говорится в этой статье, необходимых
для поддержания достоинства человека и для свободного разви-
тия его личности прав в экономической, культурной и социальной
областях, через посредство национальных усилий и международ-
ного сотрудничества и в соответствии со структурой и ресурсами
каждого государства.
Статья ставит перед собой очень важную задачу, и нужно было
бы только приветствовать постановку этой задачи. Но удовлетво-
рительно ли решает проект эту задачу? Делегация СССР отве-
чает на этот вопрос отрицательно. Из этого вытекала необходи-
мость изменить ту формулу, которую дал проект Декларации
прав человека, подготовленный третьим комитетом. Здесь гро-
мадная диспропорция между тем, что хотели выразить авторы
этого параграфа, и тем, что они действительно смогли выразить.
У нас нет никакого сомнения, что у самих авторов этого параграфа
происходила борьба между стремлением, с одной стороны, к осу-
ществлению того, что они в преамбуле называют, кстати скажу,
без достаточного основания, «идеалом», и, с другой стороны, их
идеологией, их политическими установками, которые мешают им
развернуть формулу, которая действительно соответствовала бы
важности и значению выраженной в этой статье идеи, хотя выра-
женной плохо, неудовлетворительно.
Эта статья, надо сказать, составляет только часть той статьи,
которую предлагала советская делегация. Но вместо того, чтобы
принять всю статью, частью которой являются эти несколько
368
строк, большинство комитета избрало другой путь. То, что наибо-
лее важно, то, что наиболее ценно, что представляет собою наи-
более существенное в этой статье, большинство комитета отбро-
сило в сторону и оставило только кусочек этого большого и
важного параграфа, который звучит совершенно иначе в изложе-
нии делегации Советского Союза, чем в проекте комитета, где он
превратился в какой-то хвостик большого, но невидимого, отсут-
ствующего в проекте предмета.
Большинство третьего комитета отклонило другую, как я ска-
зал, более существенную часть этого предложения, которая ука-
зывала на обязанности государства и общества принять все необ-
ходимые меры, в том числе и законодательные, для того, чтобы
обеспечить каждому человеку реальную возможность пользования
всеми правами, указанными в Декларации. Это оказалось откло-
ненным, это оказалось отброшенным в сторону. Что же осталось?
Осталось голое провозглашение, то-есть именно то, что составляет
самую слабую сторону этой Декларации, — остались тенденция,
пожелание, возглас, лозунг, но не статья, та статья, которая могла
бы внушить уверенность в том, что действительно будут обеспе-
чены те блага, которые провозглашаются в этой 23-й статье. Это
все отброшено. Нет в этой статье главного — именно указания на
то, что общества и государства обязаны принять меры, в том числе
и законодательные, в целях обеспечения возможности свободного
развития личности в экономической, социальной и культурной
областях. Это все, я говорю, отброшено. Осталось то, что назы-
вается в русских сказках «рожки да ножки».
Советская делегация предлагала принять статью, в которой
было бы сказано, что социальное страхование лиц — речь идет
о социальном обеспечении и социальном страховании, — что
социальное страхование лиц, работающих по найму, то-есть рабо-
чих и служащих, должно осуществляться за счет государства
каждой страны. Здесь советская делегация поставила эту про-
блему на реальную почву, указывая конкретный источник покры-
тия тех расходов, которые необходимы для того, чтобы трудя-
щийся мог бы пользоваться благами социального страхования,
благами социального обеспечения. Она говорит: вот источник —
государство; вот источник — предприниматели, которые извле-
кают из эксплоатации рабочего труда прибыль. За этот счет
необходимо обеспечить трудящегося человека пенсионным и другим
обеспечением на случай инвалидности, старости, болезни и т. д.
Кажется, это совершенно естественная и конкретная постановка
вопроса. Однако она натолкнулась в этом комитете на жестокое
сопротивление большинства, и это большинство отклонило и эту
поправку. Между тем, если бы кроме того текста, который сам по
себе не вызывает никаких возражений и который оказался вклю-
ченным в нынешний проект статьи 23 Декларации прав человека,
в проект Декларации были бы также включены и указанные выше
предложения делегации Советского Союза о действительно реаль-
ных, конкретных, практических мерах социального обеспечения,
мерах хотя только морально обязательных, то проект от этого
только выиграл бы.
Если бы эти предложения были приняты, тогда статья 23
носила бы конкретный характер, указывая направление, идя по
которому можно было бы на деле осуществлять провозглашенные
этой Декларацией важнейшие права человека.
Вот второй пример того, как большинство третьего комитета
изуродовало прекрасную мысль и идею и не справилось со своей
задачей. Оно предпочло тому пути, на который советская делега-
ция все время пыталась толкать работу третьего комитета, — пути
конкретного, положительного решения вопроса о тех рекоменда-
циях, — хотя бы чисто морального порядка, — которые нужно
дать другим государствам, чтобы они следовали этому пути, путь
абстрактный, усеянный цветами пышной фразеологии, которая
была более уместна полтораста лет тому назад, которая сейчас
уже никого не может прельстить, ибо все эти фразы и формулы
эпохи французской революции, эпохи американской революции и
английской революции XVII века сейчас уже поблекли, потому
что живая жизнь показала, что за этими звонкими формулами
скрывается жестокая действительность, разрушающая фетиши и
иллюзии.
2. Против фашистской пропаганды
Третий пример. В проекте Декларации прав человека третьего
комитета в статье 20 говорится: «Каждый человек имеет право на
свободу убеждений и на свободное выражение их. Это право
включает свободу придерживаться своих убеждений без вмеша-
тельства и свободу искать, получать и распространять информа-
цию и идеи любыми средствами и независимо от государственных
границ». В таком виде делегация Советского Союза не могла при-
нять данную статью, не могла признать эту статью удовлетвори-
тельной, не могла признать ее отвечающей тем требованиям,
которые должны быть предъявлены при решении вопросов, затро-
нутых в этой статье.
В самом деле, первый недостаток этой статьи заключается
в том, что она провозглашает так называемую свободу вообще,
свободу распространять «информацию и иные идеи».
Какие идеи можно распространять свободно и беспрепят-
ственно? Большинство комитета на этот вопрос отвечает — всякие
идеи. Советская делегация на этот вопрос отвечает: Мы этого
370
признать не можем, ибо «идеи» фашизма, расовой ненависти,
ненависти национальной, сеяния вражды между народами, под-
стрекательства к новой войне — распространять такие идеи мы
считаем невозможным, мы не можем допустить такой «свободы».
Распространять так называемые «идеи» фашизма мы считаем
невозможным, потому что знаем на опыте, за который мы запла-
тили миллионами жизней наших детей, наших братьев, наших
отцов, наших сестер, наших матерей, наших дочерей. Мы знаем
это на опыте, который стоил нашему народу потоков крови, кото-
рая лилась на нашей земле и годы второй мировой войны.
Мы все знаем очень хорошо, к чему привела эта так называе-
мая свобода распространения фашистских «идей», и мы не хотим
и не допустим повторения этого опыта. Мы не позволим извра-
щать идею свободы тем, что будем спокойно созерцать, как снова
развернется фашистская пропаганда, которая уже сейчас подняла
голову и будет подымать ее выше, когда увидит эту Декларацию,
где провозглашается право свободного распространения всяких, а,
значит, и фашистских «идей». Нет. Мы должны задушить в корне
эту страшную пропаганду фашизма, которая пыталась утопить
в крови миролюбивые демократические страны. Нас нельзя сбить
с нашей позиции демагогическими криками и всхлипываниями
о том, что нельзя, мол, ограничивать человеческую свободу, права
человека. Нет — можно, если эта свобода используется в ущерб
общественному благу, интересам народа.
Нельзя допустить, чтобы свободно бегали по улицам городов
люди с горящими факелами, собираясь поджечь наши дома и
погубить нас самих. Такой свободы мы не признаем, и мы не мо-
жем согласиться с тем, чтобы в нашей Декларации от имени
Объединенных Наций была провозглашена такая свобода рас-
пространения идей Гитлера и Геббельса.
Нам говорят: но мы будем бороться против фашистских
«идей» своими идеями. Вы это говорили, господа сторонники
такой неограниченной свободы, и раньше, тогда, когда писался и
пропагандировался «Мейн кампф» и т. п. преступная литература.
Вы это тогда уже говорили, и вы боролись, конечно, по-своему.
Но к чему ваша борьба привела в конечном итоге? Одержали ли
в этой борьбе победу? Сумели ли вы этой борьбой предотвратить
нашествие гитлеровской чумы? Нет, нет и нет.
Наоборот, пока вы, из высоких побуждений невозможности
ограничивать чью бы то ни было свободу, даже фашистских убийц
и злодеев, оставались спокойными, пребывая в своем философ-
ском созерцании, разбойники и убийцы точили ножи, собирали
людей в свою шайку, организовывали свои банды, разрабатывали
свои планы нападения, выжидая момент, когда удобнее всего
можно будет поразить.
371
Вы можете бороться идеями и обязаны бороться идеями про-
тив того, что противоречит вашим идеям, но есть «идеи», пред-
ставляющие собой общественную опасность, которые недостойны
называться идеями, и средством борьбы против этой опасности
является не только человеческое слово, но и закон, неумолимый
уголовный закон.
Мы поэтому настаивали на том, чтобы возможность распро-
странения фашистских «теорий» и так называемых «идей» была
исключена, чтобы нельзя было допускать использования свободы
слова и печати в целях пропаганды вражды между народами,
в целях пропаганды фашизма и агрессии.
Но и эти наши требования в комитете остались гласом вопию-
щего в пустыне. Большинство все-таки приняло положения, про-
тив которых мы должны возражать самым резким образом.
Конечно, вы — большинство на Ассамблее. Но придет время
и, может быть, большинство увидит, что оно сделало большую
ошибку. Но мы, оставшиеся в меньшинстве, не хотим, не можем
и не смеем делать таких ошибок. Долг наш перед нашим народом
обязывает нас не соглашаться с такой постановкой вопроса, какую
мы видим в проекте третьего комитета, ибо в нашем сознании
восстанавливаются страшные картины только что минувшей
войны, во время которой тысячи и тысячи, десятки тысяч, сотни
тысяч и миллионы наших братьев погибли от руки фашистских
палачей, пользовавшихся свободой безгранично и беспрепят-
ственно распространять свои убийственные и злодейские так назы-
ваемые «идеи» в некоторых странах.
Другим существенным недостатком этой статьи является и
то, что она ограничивается простым провозглашением права на
свободу и на распространение идей, но умалчивает о том, какими
средствами можно распространять благородные идеи, не разбой-
ничьи, не злодейские, не фашистские «идеи», которым теперь от-
крывает эта статья проекта Декларации широкий путь, а дей-
ствительно благородные, возвышенные идеи, те идеи, которые
рождаются на мансардах и чердаках, те идеи, которыми осчастли-
вили человечество умы лучших людей мира. Можно было бы
назвать десятки и сотни таких людей, которые были слишком
бедны для того, чтобы свободно распространять свои идеи,
не говоря уже о том, что эти идеи наталкивались на сопротивление
господствующих классов и общества.
Эта статья проекта умалчивает, стыдливо умалчивает о тех
средствах и способах, при помощи которых и можно было бы
пользоваться этой свободой, провозглашенной Декларацией.
Я хотел бы напомнить, что в историческом выступлении по
проекту Конституции Советского Союза в 1936 году И. В. Сталин
указывал на то, что когда говорят о свободе слова, собраний и
372
печати, то забывают, что все эти свободы могут превратиться для
рабочего класса в пустой звук, если он лишен возможности иметь
в своем распоряжении подходящие помещения для собраний, хоро-
шие типографии, достаточное количество печатной бумаги и т. д.,
то-есть все то, что он имеет сейчас в нашей великой стране*. Вот
это умалчивание о тех средствах и способах, при помощи которых
только и можно было бы на деле пользоваться этой свободой и
иметь возможность практически и реально распространять свои
благородные идеи и теории, — это умалчивание и является
большим пороком статьи, о которой я сейчас говорю.
Делегация Советского Союза, стремясь устранить этот указан-
ный выше порок Декларации, предлагала в третьем комитете
дополнить эту статью — не заменить, а дополнить эту статью
словами: «с целью обеспечения права на свободное выражение
мнений значительных слоев населения, а также для их организа-
ции, государство оказывает им содействие и помощь материаль-
ными средствами (помещением, печатными машинами, бумагой
и т. д.)» необходимыми для издания демократических органов
печати».
Это предложение тоже было отклонено большинством коми-
тета. При этом отклонение советского предложения мотивирова-
лось не более и не менее как тем, что предоставление широким
кругам населения материальных средств для выражения его мне-
ний будет по существу означать... покушение со стороны государ-
ства на свободу мысли. А действительный смысл отклонения
предложения советской делегации заключается, по нашему мне-
нию, — и это должно быть понятно, — в том, чтобы лишить широ-
кие народные массы возможности вести свою независимую от
газетных капиталистических монополий культурно-просветитель-
ную и политическую работу, направленную на защиту интересов
широких народных масс. В этом действительный смысл тех возра-
жений, на которые наткнулось в третьем комитете предложение
делегации Советского Союза.
Четвертый пример. В проекте третьего комитета имеется
статья 21, пункт 1, в котором говорится: «Каждый человек имеет
право на свободу мирных собраний и ассоциаций». Неплохая
сама по себе статья. Но она недостаточна. Мы указывали
в третьем комитете на неудовлетворительность этой статьи, по-
тому что в этой статье ничего не говорится о свободе, например,
уличных шествий и демонстраций. Но мы знаем, что на практике
(и не нужно очень далеко уходить, чтобы найти такие факты) эта
свобода шествий натыкается на очень неприятные препятствия.
Поэтому мы говорили, что надо сказать о свободе уличных шест-
* См. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 507—534,
373
вин и демонстраций. Это показалось опасным, и наше предложе-
ние было отклонено,
В статье ничего не говорится о недопустимости организации
всякого рода обществ и союзов фашистского типа или антиде-
мократического характера, о недопустимости их деятельности
в любой форме, которая должна быть запрещена под угрозой
наказания. Все это было отклонено. Все те предложения, которые
в этом духе были внесены делегацией СССР, были отклонены.
Делегация СССР внесла предложение, взамен принятого
текста третьим комитетом, сказать:
«В интересах демократии должны быть гарантированы зако-
ном свобода собраний и митингов, уличных шествий, демонстра-
ций, организации добровольных обществ и союзов. Всякие обще-
ства и союзы и иные организации фашистского и антидемократи-
ческого характера, как и их деятельность в любой форме, запре-
щаются законом под угрозой наказания».
Такова эта реальная, практическая, с глубоким политическим
содержанием статья, которая действительно способна содейство-
вать тому, чтобы основные свободы и права человека не остава-
лись на бумаге и не третировались бы на деле, а чтобы они дей-
ствовали, чтобы они были действенным средством политического
воспитания и защиты гражданских прав и интересов широких
народных масс.
Нельзя не отметить, что когда отклонялось это предложение
делегации СССР, то выдвигались такие, например, странные воз-
ражения, что понятие «фашизм» или понятие «организация
фашистского типа» не достаточно ясно. Ведь некоторые чудаки
даже позволяли себе задавать вопрос: что же такое в самом деле
фашизм? Что же это такое — организация фашистского типа?
Нужно ли разоблачать еще раз всю несостоятельность и
фальшь подобного рода мотивировок, направленных, в сущности
говоря, к тому, чтобы сорвать законные требования, отвечающие
в полной мере интересам демократии, мира и безопасности наро-
дов, требования принять реальные и эффективные меры против
возрождения и тем более против развития фашистских и анти-
демократических обществ, союзов и организаций? Нужно ли
вновь и вновь разоблачать скрывающиеся за такого рода оговор-
ками попытки оказать содействие возрождению фашизма и раз-
витию их деятельности в ущерб интересам демократии и про-
гресса?
Борьба с фашизмом в течение всех лет, предшествовавших
войне, навязанной гитлеровцами демократическим странам и миро-
любивым народам, борьба с фашизмом во время второй мировой
войны оставила достаточно глубокие рубцы на теле народов демо-
кратических стран, чтобы можно было с такой беззастенчивостью
374
приводить столь явно искусственные и фальшивые ссылки на то,
что понятие «фашизм» является якобы «неясным и неопреде-
ленным».
Позвольте привести еще пятый пример. В проекте Декларации
прав человека, представленном третьим комитетом, в пункте 1
статьи 28 говорится о «праве каждого человека свободно уча-
ствовать в культурной жизни общества, наслаждаться искусством,
участвовать в научном прогрессе и пользоваться его благами...
и т. д. и т. д.». Сколько звонких, прекраснодушных фраз. Но
в этой статье нет самого существенного — нет ничего, что опре-
деляло бы главное направление научной работы, указывало бы ее
главную цель и главные задачи.
Делегация Советского Союза предлагала дополнить эту статью
параграфом, в котором говорится, что развитие науки должно
служить интересам прогресса и демократии, должно служить
делу мира и сотрудничества между народами.
Делегация СССР предлагала добавить несколько слов, кото-
рые нужны, чтобы дать направление развитию науки, чтобы пока-
зать, что наука должна содействовать именно тому, что здесь
сказано, то-есть интересам демократии, интересам мира, сотрудни-
честву между народами, а не другим противоположным целям,
когда науку сажают на золотую цепь зависимости от милитари-
стических учреждений, когда ее заставляют думать и делать,
работать и следовать не тому, что нужно для мира, а тому, что
нужно для войны, что, конечно, противоречит задачам служения
прогрессу и интересам демократии.
Но такая формула — служение интересам прогресса и демо-
кратии — оказалась для большинства третьего комитета неприемле-
мой, и она была отклонена. Но почему, какие были для отклоне-
ния основания? Мы предлагали сказать, что наука должна
служить делу мира. Разве вся наша организация не призвана слу-
жить делу мира? Мы предлагали сказать, что наука должна
служить интересам международного сотрудничества. Но разве
вся Организация Объединенных Наций не поставлена на службу
этой великой задаче?
Так почему же нельзя сказать в Декларации прав человека,
которую намереваются издать от имени Организации Объединен-
ных Наций, что наука должна преследовать вот эти задачи?
Почему это предложение было отвергнуто? Почему оно
было отклонено? Почему с упорством невежд какие-то силы,
организовавшиеся в среде третьего комитета, ополчились против
призыва к науке служить делу прогресса человечества и делу
международного сотрудничества? Почему? Таким людям мы
отвечаем: ваша позиция не соответствует целям, задачам и прин-
ципам Организации Объединенных Наций, которая должна
375
стоять на основе прогресса, демократии, мира и сотрудничества
между народами.
Поэтому мы не можем согласиться с этой статьей, как она дана
большинством комитета, этой урезанной, этой ослабленной, этой
изуродованной статьей. Надо ее поправить, надо ее усилить, надо
придать ей тот благородный лик, с которым наука всегда будет
великим делом и великой общественной службой передовому
человечеству.
Между тем это предложение советской делегации было откло-
нено, вероятно, по той простой причине, что это — советское пред-
ложение. Многие наши предложения не встречают поддержки
большинства Ассамблеи и ее комитетов не потому, что они сами
по себе не подходящи, а потому, что они идут из наших рядов, но
от этого проигрывает прежде всего сама Организация Объединен-
ных Наций.
Шестой пример. В проекте Декларации прав человека, пред-
ставленном третьим комитетом, ни звука не говорится о праве
каждого человека, независимо от того, принадлежит ли он к расо-
вому, национальному и религиозному большинству или меньшин-
ству населения, на свою национальную культуру; на обучение
в школах на родном языке; на пользование этим языком в печати,
на собраниях, в судах, на государственной службе, в обществен-
ных местах. В этой связи нельзя не напомнить, что в перво-
начальном «Женевском проекте» Декларации прав человека была
соответствующая статья, хотя и далеко не достаточная, не отра-
жавшая всего громадного значения этого вопроса. В «Женевском
проекте» указывалось на то, что государства, среди населения
которых имеются этнические, языковые или религиозные группы,
имеют право содержать свои школы и культурные и религиозные
учреждения, а также пользоваться своим собственным языком
в печати, в письмах, в устной речи, на открытых собраниях,
в судах и в других присутственных местах.
Вот даже такая, в высшей степени робкая статья, какая была
в этом «Женевском проекте», эта попытка, такая слабая, ответить
на вопрос, связанный с принципом национальной политики, затра-
гивающей миллионы и миллионы людей, была отвергнута сначала
в комиссии по правам человека, которая занималась разработкой
этого проекта, а затем и третьим комитетом нашей сессии Генераль-
ной Ассамблеи. Больше того, третий комитет, признавая на словах
значение этого вопроса, в своей резолюции о судьбе мень-
шинств — смотрите приложение «С» в документе А/777 — поста-
новил не вводить в настоящую Декларацию положения о нацио-
нальных меньшинствах.
Таким образом, Декларация прав человека вообще осталась
без статьи, которая бы отвечала этим в высокой степени важным,
376
принципиально важным требованиям, отражающим стремление
удовлетворить насущнейшие нужды миллионных масс, принадле-
жащих к так называемым национальным меньшинствам.
Это является одним из коренных недостатков проекта Декла-
рации. Это означает отказ от последовательного проведения
принципа равноправия всех граждан, независимо от расы, нацио-
нальности, пола, сословия, религии и языка. Хотя в статье 2 и
содержится общее упоминание о том, что каждый человек должен
обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными
Декларацией, без какого бы то ни было расового, национального,
религиозного и тому подобного различия, тем не менее это не по-
лучило сколько-нибудь достаточного отражения в конкретных
частях этой Декларации.
К этому следовало бы добавить также и такой существенный
недостаток проекта, как игнорирование суверенных прав и инте-
ресов государства, что нашло свое отражение в статьях 14 и 20
рассматриваемого проекта, представленного третьим комитетом.
Об этом я хотел бы более подробно сказать позже.
Вот далеко не полный перечень тех предложений делегации
Советского Союза, которые были направлены на улучшение
проекта Декларации, чтобы изъять, ослабить ее недостатки и
исключить из этого проекта указанные недостатки и чтобы вклю-
чить в проект мероприятия, которые были бы способны облег-
чить проведение в жизнь основных демократических прав человека.
Отклонение указанных выше поправок сыграло наиболее отри-
цательную роль в отношении качества представленного третьим
комитетом проекта Декларации. Принятие лишь некоторых менее
важных предложений, внесенных делегацией Советского Союза,
частично улучшающих проект этой Декларации, в силу этого
не в состоянии было устранить неудовлетворительный характер
проекта Декларации в целом, о чем советская делегация и сделала
соответствующее заявление в третьем комитете при подведении
итогов его работы.
Все эти недостатки не позволяют нам признать проект Декла-
рации, представленный третьим комитетом, отвечающим требова-
ниям, предъявляемым к такому документу, призванному сыграть
свою роль в достижении целей и задач, стоящих перед Организа-
цией Объединенных Наций. При таком состоянии этого доку-
мента было бы ошибкой, было бы проявлением излишней поспеш-
ности принимать этот проект Декларации на данной сессии без
внесения в него серьезных изменений в целях улучшения ряда
статей этого проекта.
Чтобы добиться такого улучшения в представленном проекте
Декларации, необходимо время. Все те усилия, которые затрачены
до сих пор и в комиссии по правам человека, и в третьем комитете,
377
и в редакционном комитете — поскольку там можно было доби-
ваться всякого рода улучшения дела по существу, — не дали пока
результатов. Надо и дальше работать над устранением из этого
проекта Декларации имеющихся в нем серьезных недостатков.
Надо бороться за то, чтобы добиться такого улучшения в проекте
Декларации, которое сделало бы эту Декларацию достойной тех
целей, которые ставит перед собой Организация Объединенных
Наций. Это серьезная и большая задача.
То, что проделано, проделано не напрасно. Но то, что сделано,
совершенно недостаточно. В проекте имеются такие зияющие про-
валы, такие важные недостатки, что принимать проект Деклара-
ции прав человека в его настоящем виде на этой сессии было бы
серьезной ошибкой.
Вот почему делегация Советского Союза предлагает на этой
сессии Декларации прав человека не принимать, и принятие
Декларации прав человека со всеми приложениями к ней, которые
также имеют серьезное принципиальное значение, отложить до
четвертой очередной сессии Генеральной Ассамблеи. Оставшееся
до 4 сессии Ассамблеи время нужно будет использовать, чтобы
проект Декларации прав человека улучшить и сделать Деклара-
цией, достойной ее высокого назначения. Те ошибки, те недо-
статки, те провалы, которые имеются сейчас в проекте Деклара-
ции, представленном третьим комитетом, исключают сейчас вся-
кую возможность рекомендовать Генеральной Ассамблее принятие
этого проекта на этой сессии.
С этой целью советская делегация внесла и будет поддержи-
вать свое предложение об отложении принятия Декларации прав
человека на 4-ю сессию Генеральной Ассамблеи.
О ПРОЕКТЕ ДЕКЛАРАЦИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
10 декабря 1948 года
1. Попытки использовать проект Декларации в походе против
суверенитета
Делегация Советского Союза уже дала вчера — и другие деле-
гации, поддерживающие позицию делегации СССР, сделали то же
самое — оценку представленного третьим комитетом на рассмотре-
ние Генеральной Ассамблеи проекта Декларации прав человека.
Ссылаясь на конкретные статьи проектов Декларации, мы ука-
зали на ряд примеров, которые дают нам основание сделать
вывод, что этот проект Декларации неудовлетворителен. Несмотря
на то, что, как я вчера говорил, в нем есть некоторые элементы
положительного характера и известные достоинства, не к лицу
Генеральной Ассамблее выпускать такого рода документ от имени
Организации Объединенных Наций именно ввиду того значения,
которое должна иметь Декларация прав человека.
Мы говорили о том, что в ряде статей этого проекта совер-
шенно игнорируются суверенные права демократических госу-
дарств, не говоря уже о том, что в проекте имеются положения,
которые находятся в противоречии с принципами, провозглашен-
ными Уставом Организации Объединенных Наций, о невмеша-
тельстве во внутренние дела государств.
Мы указывали на то обстоятельство, что делегация СССР
приложила в процессе работы немало усилий к тому, чтобы устра-
нить из Декларации прав человека эти указанные выше недо-
статки. Но это нам не удалось сделать, и это является одним из
главных мотивов, почему мы не можем присоединиться к такой
Декларации.
В представленном Ассамблее проекте Декларации бросается
в глаза и такой серьезный недостаток, как отсутствие каких-либо
указаний на связь прав человека с проблемой государственного
379
суверенитета. Это объясняется в значительной степени тем, что
вновь ожила «теория» отрицания государственного суверенитета.
В настоящее время получила некоторое хождение — правда,
достаточно отчетливо уже проявившаяся в прошлом году в среде
определенной группы членов Организации Объединенных На-
ций — совершенно неправильная и фальшивая «теория» о том, что
принцип государственного суверенитета представляет собой
реакционную и якобы уже устаревшую идею и что будто бы отказ
от этого принципа государственного суверенитета и является
одним из необходимых условий международного сотрудничества.
Проект Декларации прав человека как будто бы идет на-
встречу этим действительно реакционным взглядам и теориям,
направленным против государственного суверенитета и находя-
щимся, таким образом, в полном противоречии с принципами
Организации Объединенных Наций. Проект Декларации в этом
отношении представляет собой новый этап в походе против госу-
дарственного суверенитета.
Иногда слышатся возражения такого рода, что вопросы госу-
дарства не должны затрагиваться Декларацией прав человека
потому, что эта Декларация посвящена правам человека. Но
с такого рода позицией нельзя согласиться уже по одному тому,
что права человека немыслимы вне государства. Самое понятие
права есть понятие государственное. Больше того, права человека
немыслимы без того, чтобы они не пользовались защитой и охра-
ной со стороны государства. В противном случае права человека
превращаются в пустую абстракцию, в ничего не значащую
иллюзию, которые, как известно, легко создаются, но также легко
и исчезают.
С возражениями против включения в Декларацию прав чело-
века вопросов, относящихся к государству, определяющих его
роль в деле защиты прав человека, выступил здесь ряд ораторов,
и между ними — член французской делегации проф. Кассен,
кажется, вице-председатель международного союза юристов-
демократов. Его выступление нельзя оставить незамеченным.
Проф. Кассен нападал здесь на абсолютный, как он выразился,
суверенитет. Он говорил здесь о том, что абсолютный суверенитет
провозглашал и Гитлер. Он процитировал замечание Гитлера
о том, что всякий, мол, сам хозяин в своем доме: «Вас не касается
то, что я делаю со своими соотечественниками».
«Таким образом, — говорил г-н Кассен, — великое преступле-
ние осталось безнаказанным; преступление против прав немецкого
человека стало преступлением против прав человека в других
странах».
Но это представление о причинах развязки второй миро-
рой войны — о чем можно было судить по этому замечанию
380
г-на Кассена — противоречит фактам и поэтому является совер-
шенно неправильным. Причины второй мировой войны идут не от
нарушения прав немецкого человека, а совсем по другой линии.
Причины лежат в политике тогдашних руководителей Европы, а
именно Франции во главе с Даладье, Англии во главе с Чемберле-
ном, которых поддерживали в этой политике Соединенные Штаты
Америки. Сущность и все направление этой внешней политики
заключались в том, чтобы поддержать и всячески ускорить вос-
становление военной мощи гитлеровской Германии и чтобы напра-
вить подготовлявшуюся Гитлером агрессию на Восток.
Дело не в нарушении прав немецкого человека, а дело в нару-
шении прав народов. Это Мюнхенское соглашение открыло путь
мировой войне, и тогдашние французское и английское правитель-
ства, при поддержке тогдашнего правительства Соединенных
Штатов Америки, сделали все для того, чтобы, отводя угрозу
гитлеровской агрессии, открыть ворота немецкой агрессии на
Восток, в направлении Советского Союза. Вот каковы действитель-
ные причины возникновения и развязывания второй мировой
войны.
Г-н Кассен забыл, вероятно, обо всем этом или он просто
плохо разбирается в уроках истории. Он говорил здесь о сувере-
нитете в том же духе, в котором в прошлом году говорил
г-н Спаак. Следует признать, что вопрос о суверенитете действи-
тельно является в высокой степени важным вопросом. Ряд ученых-
международников, например, Прадье-Фодере в «Курсе междуна-
родного права» определяет суверенитет как «право государства
самому и для себя осуществлять развитие для достижения своих
собственных целей без всякого внешнего вмешательства, право
проявлять и осуществлять свою волю, действуя в области своей
юрисдикции без каких-либо препятствий со стороны внешней
силы, возможность самому поддерживать свои права, соблюдать
обязанности, которые являются необходимой и важнейшей основой
для каждого свободного общества, действующего в своей области
действительно самостоятельно, не служа никогда в качестве
орудия для другого государства». Это — правильное определение
сущности и значения государственного суверенитета — осуще-
ствлять свою волю и никогда не служить орудием политики или
воли какого-либо другого государства. Вот суверенное государство.
Прадье-Фодере более близок к истине, чем г-н Кассен, кото-
рый вчера с такой юношеской резвостью атаковал принцип госу-
дарственного суверенитета. Но то же самое, что у Прадье-Фодере,
можно прочесть и у других видных представителей международ-
ного права.
Но есть и другие авторы, которые занимают действительно
реакционную позицию, всячески опорочивая государственный
381
суверенитет, как якобы «реакционную идею», которую нужно-де
сдать в архив истории.
Нам говорили вчера здесь по поводу государственного суве-
ренитета в духе действительно реакционном, в духе реакционных
идей таких ученых, как, например, Ссейль, Морелли и др., напа-
дающих на суверенитет. Пропаганда против государственного
суверенитета, прикрываемая тем, что имеется в виду абсолютный
суверенитет, а не суверенитет вообще, это не что иное, как идеоло-
гическая подготовка к окончательной политической капитуляции
своей страны перед более могущественной державой, перед ее
экономической мощью.
Нужно предостеречь против такой обработки общественного
мнения, направленной на то, чтобы сломить волю к сопротивлению
планам мирового господства, угрожающим экономической и поли-
тической самостоятельности других государств, тем более слабых
государств.
Мы против такой пропаганды, роющей яму независимости
государств и благополучию народов. Мы отвергаем «теорию» от-
рицания государственного суверенитета, которую так ярко здесь
выразил проф. Кассен, вдохновленный, повидимому, Иденом, за-
явившим 22 ноября 1945 года в палате общин, что в связи
с изобретением атомной бомбы он не видит другого способа огра-
дить мир от нее, кроме как отказаться от «нынешнего представле-
ния о суверенитете». Или, может быть, проф. Кассен был вдохно-
влен Бевином, который подкрепил в свое время Идена, заявив,
что на смену суверенитету отдельных государств придет «сувере-
нитет всего человечества в целом».
Это, повторяю, означает капитуляцию перед более сильным
государством, стремлению которого к мировому господству все
еще мешает государственный суверенитет, являющийся орудием
защиты более слабых стран против алчности более сильных госу-
дарств, государственный суверенитет которых, хотя и подрублен-
ный в корне такими мероприятиями, как «план Маршалла», как
создание западноевропейского политического блока и т. д., все же
еще сохраняет свою силу и свое значение. Вот к чему ведет линия,
которую вчера здесь пробовал защищать проф. Кассен и другие
противники суверенитета.
2. Какой должна быть Декларация прав человека?
Делегация СССР в процессе всей работы по подготовке
Декларации прав человека прилагала все усилия к тому, чтобы
Декларация прав человека отвечала, по крайней мере, следующим
двум основным требованиям:
1) Декларация прав человека должна обеспечить уважение
382
к правам человека и к основным свободам для всех, без различия
расы, национальности, сословия, религии, языка, пола в соответ-
ствии с принципами демократии, государственного суверенитета и
политической независимости государства.
2) Декларация прав человека должна не только провозглашать
права, но и обеспечивать их осуществление с учетом, разумеется,
экономических, социальных и национальных особенностей каждой
страны.
Нельзя ограничиваться фиксированием только формальных
прав граждан. Необходимо не просто провозглашать равенство
прав граждан, но необходимо и обеспечить осуществление этого
права известными материальными средствами, а также законода-
тельными мерами. Нельзя, разумеется, ставить перед таким доку-
ментом, как Декларация прав человека, издаваемым Организа-
цией Объединенных Наций, такие же задачи, какие ставятся
перед конституциями государств. Но Декларация прав человека,
тем не менее, должна быть построена таким образом, чтобы пре-
одолеть этот узкоформальный горизонт, этот абстрактный харак-
тер тех принципиальных положений, которые включаются в Де-
кларацию прав человека. При этом необходимо, разумеется, учи-
тывать экономические, социальные и национальные особенности
каждой страны, без учета которых невозможно было бы решить
настоящую задачу и невозможно было бы найти практические
пути для осуществления провозглашенной Декларации.
Надо признать, что представленный проект Декларации прав
человека не удовлетворяет указанным требованиям. Я уже об этом
говорил и поэтому критической стороны не буду касаться. Я дол-
жен, однако, напомнить, что именно исходя из этой критики
делегация СССР предлагает отложить на следующую сессию при-
нятие Декларации прав человека, со всеми теми приложениями,
которые к ней подготовлены. На случай, если это наше предложе-
ние не будет принято, мы представили ряд предложений, которые
могли бы в значительной степени, как мы в этом убеждены, испра-
вить и улучшить эту Декларацию.
3. Проект Декларации игнорирует важнейший принцип Деклара-
ции прав — право нации на самоопределение
Важнейшей нашей поправкой к проекту Декларации является
предложение дать новую статью, посвященную вопросу о праве
каждого народа и каждой нации на национальное самоопределе-
ние, о равенстве прав каждого народа и каждой национальности
в пределах государства.
В своем историческом докладе о проекте Конституции Совет-
ского Союза в 1936 году вождь советского народа И. В. Сталин
383
указывал, что Конституция СССР исходит из того, что все нации
и расы равноправны, что разница в цвете кожи или в языке,
в культурном уровне или в уровне государственного развития,
равно как и другая какая-либо разница между нациями и ра-
сами, — не может служить основанием для того, чтобы оправдать
национальное неравноправие; что все нации равны, независимо от
их прошлого и настоящего положения, независимо от их силы или
слабости; что они все должны пользоваться одинаковыми правами
во всех сферах хозяйственной, общественной, государственной и
культурной жизни общества.
Известно, что конституции капиталистических стран исходят
из предпосылок о том, что расы и нации не могут быть равноправ-
ными, что есть нации полноправные и есть нации неполноправные
и что, кроме того, существует еще третья категория наций и рас,
в колониях, например, у которых имеется еще меньше прав, чем
у неполноправных наций.
Эту замечательную по своей силе характеристику особенностей
конституций буржуазных стран, сделанную Генералиссимусом
И. В. Сталиным в 1936 году, очень важно напомнить сейчас
в связи с рассматриваемым нами проектом Декларации прав чело-
века, ибо этот проект носит на себе печать этих же самых особен-
ностей. Это, в частности, выражено в статье 2, которая хотя и
провозглашает равноправие без различия расы, национальности,
языка и т. д., но ограничивается общей фразой о том, что человек
должен обладать всеми правами. Этого, конечно, совершенно недо-
статочно. Еще более недостаточна статья 3 проекта, которая огра-
ничивается общими формулами относительно распространения
прав, провозглашаемых Декларацией, на жителей подопечных и
несамоуправляющихся территорий.
Делегация СССР не может не обратить внимания на то, что
проект третьего комитета совершенно обходит такой исключи-
тельной важности вопрос, как право каждого народа и каждой
нации на национальное самоопределение. «Право на самоопреде-
ление, т. е.: только сама нация имеет право определить свою
судьбу, никто не имеет права насильственно вмешиваться
в жизнь нации, разрушать ее школы и прочие учреждения,
л о м а т ь ее нравы и обычаи, стеснять ее язык, урезывать
права» (Сталин), — является громадным достижением националь-
ной политики Советского Союза. И именно это и вдохновляет нас
на необходимость — мы далеки, разумеется, от того, чтобы реко-
мендовать провести это в Декларации прав человека Организации
Объединенных Наций в полном объеме — рекомендовать учесть
опыт решения национального вопроса в Советском Союзе, в нашей
стране.
384
Делегация СССР считает поэтому статью 3 проекта Деклара-
ции неудовлетворительной, не отвечающей на главное существо во-
проса, искусственно ограничивающей свою задачу вопросом лишь
о правах жителей подопечных и несамоуправляющихся террито-
рий. Поэтому делегация СССР считает необходимым статью 3
заменить новым текстом, который имеется в документе А/784,
находящемся в вашем распоряжении. Я, за недостатком времени,
воспроизводить этого текста не буду. Я напомню только слова
Министра иностранных дел Советского Союза В. М. Молотова
о том, что разрешение национального вопроса в Советском Союзе
является одним из самых поучительных фактов современности, что
мы нашли правильное разрешение национального вопроса на
основе укрепления дружбы народов с полным развитием их эко-
номического уклада, быта и национальной культуры.
Повторяю, мы не можем, разумеется, претендовать на то, что-
бы в Декларацию прав человека, которую готовится принять
Организация Объединенных Наций, были введены статьи и поло-
жения, отвечающие в полной мере требованиям и принципам, осу-
ществленным в великой Сталинской Конституции Советского
Союза. Для ряда государств это — задача, решение которой еще
потребует больших и серьезных усилий и соответствующих эконо-
мических, социальных и политических предпосылок. Известно,
ведь, что имеется значительное число стран, где национальный
вопрос представляет собой еще далеко нерешенную задачу.
Этого, разумеется, нельзя не учитывать при составлении про-
екта Декларации прав человека, который будет исходить от Орга-
низации Объединенных Наций, но, с другой стороны, нельзя не
учитывать и накопленный уже в передовых странах исторический
опыт в борьбе за права человека и те успехи, которые уже достиг-
нуты этими странами в результате этой борьбы.
Без включения в Декларацию прав человека положения
о праве каждой нации, каждого народа на национальное самоопре-
деление Декларация не может отвечать своему назначению. Без
указания на то, что «государства, — как говорится в предложении
делегации СССР, — несущие ответственность за управление неса-
моуправляющимися территориями, в том числе колониями,
должны способствовать осуществлению этого права, руковод-
ствуясь принципами и целями Объединенных Наций в отношении
народов этих территорий», — Декларация была бы далеко не пол-
ной и далеко не удовлетворительной. Без принятия такого предло-
жения не может иметь достаточного значения статья 3 проекта,
которую мы предлагаем включить в проект Декларации в новой
нашей редакции в качестве третьего пункта этой статьи, но
в исправленном виде.
38S
4. Проект Декларации облегчает возрождение фашистской
пропаганды
Статья 20 проекта Декларации также неудовлетворительна.
Я говорил уже об этом, указывая на дефекты этой статьи. Глав-
ный дефект — это то, что под флагом неограниченной свободы
слова и печати, свободы без всяких ограничений, протаскивается
возможность пропаганды фашистских «идей». Эта тенденция и,
вместе с тем, серьезнейшая опасность, связанная с пропагандой
человеконенавистнических взглядов и «теорий» фашизма, была
вчера здесь продемонстрирована английским делегатом Дэвисом.
В своем выступлении английский делегат допустил грубые клевет-
нические выпады против СССР. Это была смесь клеветы и глу-
пых вымыслов. Он следовал известному иезуитскому методу:
«клевещите, клевещите, может быть что-нибудь останется». Мы
уверены, что от такой клеветы, в которой изощрялся здесь пред-
ставитель английской делегации, ничего не может остаться,
кроме смрада. Ниже нашего достоинства было бы отвечать или
вступать в споры с клеветниками. Дело к тому же не в них.
Английская делегация исходит в критике наших предложений
из того, что советские поправки были отклонены потому, что они
ограничивают свободу. Но мы говорили отчетливо и ясно, что
мы требуем только ограничения свободы фашистской пропаганды
и фашистской деятельности, и поэтому незачем подменять одно
наше утверждение другим. Мы не требуем ограничения пропа-
ганды и деятельности разных общественных организаций для кого
бы то ни было, кроме фашистских организаций. Пропаганда фа-
шизма — это преступление. Но если говорить, что ограничение
фашистской пропаганды недопустимо с точки зрения принципов
свободы, то в таком случае можно было бы то же самое сказать
относительно законов, ограничивающих деятельность любых пре-
ступников— убийц, грабителей, воров, насильников, мошенников
и т. п. В таком случае надо было бы провозгласить неприкосновен-
ность убийц, грабителей и других уголовных преступников, при-
знав неограниченную свободу их деятельности и полную их без-
наказанность. Но если так уж начать рассуждать, то, мне кажется,
законно должен возникнуть вопрос, не таково ли состояние ора-
тора, который заводит такие разговоры, что необходимо, пожалуй,
обратиться скорее всего к содействию психиатра...
Делегация СССР предлагает статью 20-ю проекта заменить
текстом в следующей редакции:
«Неотъемлемым правом каждого человека является свободное
выражение и распространение демократических взглядов и идей,
защита демократических порядков и демократических государ-
ственных и общественных институтов, борьба против фашизма в
386
области идеологии, политики, государственной и общественной
жизни».
Такая статья вполне соответствовала бы задаче создать Де-
кларацию прав человека, отвечающую требованиям борьбы за
принципы демократии и прогресса, против фашизма и мракобесия,
против реакции и агрессии, злоупотребления правом и свободой
для разжигания человеконенавистничества, для подстрекательства
к новым войнам. Такая статья морально укрепит передовые силы
всюду, где ведется борьба за принципы демократии, мира, про-
гресса и международного сотрудничества.
Советская делегация также предлагает статью 22 проекта за-
менить текстом такого содержания, который говорил бы о том,
что «каждый гражданин любого государства, независимо от расы
и цвета кожи, национальности, сословия, имущественного положе-
ния, социального происхождения, языка, религии или пола дол-
жен иметь право на участие в управлении государством».
Мы предлагаем сказать в статье 22-й о том, что каждый че-
ловек имеет право избирать и быть избранным во все органы вла-
сти на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права
с тайной подачей голосов, а также иметь равную с другими граж-
данами возможность занятия любой государственной и обществен-
ной должности в своей стране. В нынешней статье 22 проекта эти
вопросы не нашли должного отражения. Недостаточно сказать
о праве каждого человека принимать участие в управлении своей
страной или государством. Надо сказать, что каждый гражданин
любого государства имеет право на участие в управлении государ-
ством; надо сказать, что он имеет право избирать и быть избран-
ным во все органы власти и не только на основе всеобщего, рав-
ного и тайного избирательного права, но и на основе прямого
избирательного права.
Надо сказать, что каждый гражданин любого государства дол-
жен иметь равную с другими гражданами возможность на заня-
тие любой государственной общественной должности в своей
стране. Ничего этого нет в статье 22 проекта. Предложение деле-
гации СССР говорит также о несовместимости с указанным выше
принципом установления имущественного, образовательного или
иных цензов, которые ограничивают участие граждан любого го-
сударства при выборах в представительные органы. В статье 22
проекта Декларации прав человека третьего комитета отсутствует
указание на эти важные гарантии демократического избиратель-
ного права. При наличии указанных выше недостатков делегация
СССР не может присоединиться к проекту Декларации.
Делегация СССР предлагает, кроме того, после статьи 30
проекта Декларации прав человека, включить новую статью сле-
дующего содержания:
387
«Перечисленные в настоящей Деклараций права и основные
свободы человека и гражданина обеспечиваются законами госу-
дарств. Всякие нарушения и ограничения этих прав, прямые или
косвенные, являются нарушением настоящей Декларации и не-
совместимы с высокими принципами, провозглашенными в Уставе
Организации Объединенных Наций».
Почему нельзя принять этой статьи? Почему возникают пре-
пятствия тогда, когда мы ставим вопрос о том, чтобы записать в
Декларацию прав такую статью? Эта статья говорит сама за себя,
она призывает обеспечить законами государства права и основные
свободы человека и гражданина; она провозглашает нарушением
настоящей Декларации всякие нарушения и ограничения прав,
прямые или косвенные; она признает такие нарушения несовме-
стимыми с высокими принципами, провозглашенными в Уставе
Организации Объединенных Наций. Почему это нельзя сказать?
Почему нельзя принять такую статью, которая совершенно соот-
ветствует духу и принципам, выраженным в Уставе Организации
Объединенных Наций?
Таковы постановления важнейшего принципиального значения,
которые должны быть включены в Декларацию прав человека,
чтобы она могла удовлетворять стремлениям миллионов и мил-
лионов простых людей, стремлениям всех миролюбивых народов
в установлении и в укреплении основных свобод и прав человека,
демократии и прогресса, мира и безопасности народов.
Без поправок делегации СССР, которые были мною огла-
шены, проект Декларации прав человека, по нашему глубокому
убеждению, останется недоработанным, неудовлетворительным.
При таких двух недостатках Декларация прав не достигнет, не
может, не в состоянии достигнуть той цели, которой призван слу-
жить этот документ в соответствии с теми правильно понятыми
требованиями, которые должны предъявляться к подобному доку-
менту, исходящему от Организации Объединенных Наций.
Позвольте мне пять остающихся минут употребить на один во-
прос, который возник в процессе прений, который, как мне ка-
жется, имеет далеко не теоретический характер, хотя он подавался
в теоретическом плане. Это вопрос о той тенденции, к которой
стремится якобы советская делегация, внося свои предложения.
Об этом говорили в таком смысле, что Советский Союз стре-
мится к подчинению человеческой личности государству, к тому,
чтобы государство тяготело над личностью человека и чтобы че-
ловек был превращен в простой винтик всемогущего государства,
пожалуй, чего-то вроде «Левиафана» Гоббса.
Но это, конечно, пустые разговоры, свидетельствующие о том,
что авторы этих рассуждений не отдали себе достаточно ясного
отчета в том, что они излагают, и не проконтролировали в доста-
388
точной мере смысл того, что они позволяли себе говорить в отно-
шении Советского Союза.
Они забывают, очевидно, что противоречия между государ-
ством и личностью это факт, который существует в истории со
времени, когда появились в обществе антагонистические классы.
Где общество разделено на классы, там господствующие классы
держат в своих руках аппарат господства, орудие власти, которым
и является государство. В таких обществах государство, являю-
щееся орудием господства классов, противоположно по своим це-
лям и защищаемым им интересам остальным классам, составляю-
щим основную массу населения. Здесь государство стремится
к господству над личностью, над человеком, интересы которого
сталкиваются с интересами государства.
Иное дело в обществе, где нет антагонистических классов. Там,
естественно, нет и не может быть противоречия между государ-
ством и человеком, ибо государство в таком обществе это есть
коллективный человек. Историческое противоречие в таком обще-
стве исчезает, его просто нет, оно уничтожено развитием общества,
которое пришло уже к тому, что нет деления этого общества на
противоположные классы, на класс эксплоататоров и класс экспло-
атируемых. Здесь, поэтому, нет проблемы взаимоотношений между
государством и личностью в ее историческом смысле. Эта про-
блема снята историей, в частности, в нашем отечестве.
Над этим следовало бы задуматься некоторым ораторам, ко-
торые выдумывают, что в СССР хотят якобы подчинить личность
государству. В СССР отношения между государством и личностью
находятся в состоянии гармонии. Их интересы совпадают.
Это нашло свое выражение в формуле, которой гордятся все
передовые люди, все передовое человечество: «Союз Советских
Социалистических Республик есть социалистическое государство
рабочих и крестьян».
Этим уже сказано, что в СССР, на одной шестой части зем-
ного шара, уже осуществлено то, о чем в проекте Декларации го-
ворится как о высоком идеале.
Вот почему совершенно нелепыми и свидетельствующими, мо-
жет быть, о неспособности понять то, что действительно происхо-
дит вокруг, являются заявления о том, что Советский Союз якобы
стремится обезличить личность человека и подчинить ее госу-
дарству.
Г-н представитель Канады здесь говорил о том, что идет
борьба двух линий — линии уважения прав человека и линии
утверждения превосходства государства над человеком. Это же го-
ворил здесь, отчасти, представитель Уругвая. Что идет борьба
двух линий — это верно, господа, но не тех линий, не та борьба,
о которой говорили эти представители.
389
Две линии борьбы, конечно, отразились и в вопросе о подго-
товке проекта Декларации прав.
Одна линия — это линия защиты принципа демократии и про-
гресса, мира и безопасности народов. Эта линия требует обуздать
фашизм и фашистско-нацистскую деятельность.
Другая линия — это линия реакции и агрессии.
Одна линия — против всех и всяких антидемократических и
фашистских поползновений так называемых «теорий» и т. п., по-
сягающих на самые священные блага человечества.
Другая линия — это линия поддержки и использования реак-
ционных сил, вплоть до фашизма-нацизма, пытающегося поднять
свою голову для борьбы против передовых идей современности,
за узко-корыстные интересы новоявленных претендентов на миро-
вое господство.
Столкновение и борьба этих линий нашла свое отражение и
в работе третьего комитета и в том сопротивлении, которое встре-
тили в этом комитете предложения делегации Советского Союза и
ряда других делегаций, борющихся за демократию и прогресс, за
мир и международное сотрудничество, против реакции и агрессии.
ПАЛЕСТИНСКИЙ ВОПРОС
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
11 декабря 1948 года
1. Попытки США и Англии сорвать выполнение постановления
Ассамблеи от 29 ноября 1947 г.
В четвертый раз Генеральная Ассамблея занимается рассмот-
рением палестинского вопроса. Перед каждым из нас, естественно
и законно, встает вопрос: что же заставляет Генеральную Ассамб-
лею вновь и вновь возвращаться к этому вопросу? Ответ на это
мы можем найти, если проследим шаг за шагом за ходом событий
в Палестине за истекшее время. Эти события подтверждают, что
Великобритания и Соединенные Штаты Америки, которым при-
надлежит такая важная роль в развитии палестинских событий,
используют свое влияние — политическое, экономическое и воен-
ное— для того, чтобы добиться нужного им решения палестин-
ской проблемы.
Тот факт, что Генеральная Ассамблея в четвертый раз зани-
мается палестинским вопросом, свидетельствует лишь о том, что
этим державам, которые на предыдущих сессиях Генеральной
Ассамблеи занимались этим вопросом, не удалось добиться осу-
ществления своих планов в отношении Палестины.
Преследуя в Палестине, как я сказал, свои планы и цели, бри-
танское правительство на первой стадии обсуждения палестин-
ского вопроса заняло позицию, которую нельзя назвать иначе, как
позицией сопротивления решению Генеральной Ассамблеи от
29 ноября 1947 года. Оно заняло такую позицию под тем предло-
гом, что с этим решением не согласна одна часть Генеральной
Ассамблеи и что, таким образом, невозможно будет это решение
провести в жизнь в силу сопротивления со стороны этой
части.
Такой позиции британское правительство придерживалось
вплоть до того момента, пока специальная сессия Генеральной
391
Ассамблеи, имевшая место, как все помнят, в апреле и мае этого
года, не приняла под сильным нажимом со стороны представите-
лей Великобритании и Соединенных Штатов Америки 14 мая ре-
золюцию о назначении в Палестине посредника Организации
Объединенных Наций.
Советская делегация имела случай отмечать зигзаги в поли-
тике Великобритании и Соединенных Штатов Америки и двойную
игру этих держав в палестинском вопросе. Все эти зигзаги, ко-
нечно, не были случайны. Они были обусловлены направлением
политики этих государств в палестинском вопросе. Они были по-
этому с точки зрения узкокорыстных целей, которые преследовали
в Палестине эти державы, вполне понятны.
Британское правительство на первой стадии рассмотрения па-
лестинского вопроса сформулировало свою позицию в том смысле,
что оно не поддержит никакого решения палестинской проблемы,
если только с этим решением не будут согласны обе стороны, оба
народа, населяющие Палестину, — евреи и арабы. Эта формула
служила британскому правительству, однако, прикрытием его дей-
ствительных намерений в отношении Палестины. Дело шло, как
это было совершенно очевидно, к обострению положения
в стране, вызвавшего междоусобицу. Дело шло об усложнении
этого положения в расчете на то, что можно будет вернуться
к прежнему состоянию вещей в Палестине под предлогом наве-
дения в стране порядка. Но, как известно, этого не случилось.
Тогда возникла новая идея: создать институт посредника Орга-
низации Объединенных Наций, и такой институт был создан. На-
значение посредника Организации Объединенных Наций в Пале-
стину преследовало цель создать для Соединенных Штатов
Америки и Великобритании возможность воспользоваться этим
институтом как орудием или средством для осуществления своих
замыслов и планов в отношении Палестины.
2. Извращение роли посредника в угоду интересам США
и Англии
Сейчас вряд ли найдется кто-нибудь, кто мог бы это отри-
цать, ибо события, последовавшие после принятия Генеральной
Ассамблеей решения от 14 мая этого года, показали в подлин-
ном свете действительный смысл назначения посредника в Пале-
стине. Это особенно отчетливо показал так называемый план
посредника, проникнутый одной идеей, направленный к одной
цели, поставивший перед собой одну задачу, — сорвать решение
Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года; принять все
меры к тому, чтобы это решение было по существу, фактически
отменено.
392
Роль посредника, и это уместно сейчас сказать, должна была
ограничиться теми функциями, которые были направлены глав-
ным образом на то, чтобы добиться в Палестине перемирия, попы-
таться урегулировать отношения между евреями и арабами, попы-
таться содействовать созданию и укреплению между ними добро-
соседских, дружественных отношений. Роль посредника, по поста-
новлению Генеральной Ассамблеи от 14 мая 1948 года, должна
была заключаться в том, чтобы посредничать между спорящими
сторонами, играть роль примиряющего начала.
Но, как известно, посредник занялся вовсе не этим, или во
всяком случае в значительной степени занялся не этой задачей.
Он занялся тем, что начал подготовлять новые планы решения,
новую программу решения палестинского вопроса; он начал зани-
маться разработкой нового плана, который находился в противо-
речии — и надо прямо сказать, в резком противоречии — с реше-
нием Ассамблеи по вопросу о Палестине, принятым Генеральной
Ассамблеей 29 ноября прошлого года.
В докладе, который посредник представил Генеральной Ассам-
блее 16 сентября, этот план изложен в части 1 и хорошо, ве-
роятно, известен всем тем, кто интересуется палестинским вопро-
сом. Поэтому здесь нет никакой необходимости сколько-нибудь
подробно на нем останавливаться.
Незачем здесь сейчас излагать и предложения посредника в
отношении Палестины, ибо они также, я полагаю, всем хорошо
известны. Однако надо сказать, что позиция, занятая в отноше-
нии предложений посредника британским и американским пра-
вительствами, заслуживает того, чтобы быть еще раз отме-
ченной.
Как британское правительство, так и правительство Соединен-
ных Штатов Америки проявили к предложениям посредника чрез-
вычайно повышенный интерес.
Можно сказать, что они ухватились за эти предложения и сде-
лали это столь поспешно и с такой энергией стали доказывать,
что эти, именно эти предложения и являются единственным ра-
зумным и приемлемым для всех планом разрешения палестин-
ского вопроса, что мало у кого могло оставаться сомнение в том,
что предложения, представленные посредником, полностью совпа-
дают с планами Соединенных Штатов Америки и Великобритании
в отношении Палестины, что этот план, эти предложения посред-
ника, в сущности говоря, выполнены под их непосредственным
влиянием, а может быть, и по прямому их указанию.
393
Большинство Первого комитета так и расценило эти пред-
ложения посредника. Эти предложения посредника встретили
здоровое сопротивление со стороны тех делегаций, которые стоят
на позиции выполнения и проведения в жизнь решения Гене-
ральной Ассамблеи от 29 ноября, сопротивление тех делегаций,
которые считают для себя обязательным выполнение этого
решения.
Вот почему главные пункты британского проекта, в основу
которых были положены предложения графа Бернадотта, оказа-
лись в комитете отвергнутыми.
Следует при этом отметить весьма любопытный факт измене-
ния взглядов британского правительства на самый принцип разре-
шения палестинского вопроса. Как уже было сказано, до появле-
ния предложений посредника позиция британского правительства
в палестинском вопросе была такова, что оно не одобряло ника-
кого решения, с которым не были бы согласны арабы и евреи или
одна из этих сторон.
Однако после представления посредником плана своих пред-
ложений британское правительство круто меняет свою позицию.
Британское правительство поспешно одобряет эти предложения,
хотя ему хорошо известно, что в этом случае уже ни та, ни другая
сторона с этими предложениями не согласны, то-есть, что не со-
гласны с этими предложениями ни арабы, ни евреи.
Вот какой совершился, с божьей помощью, поворот. Британ-
ское правительство дает согласие на тот план, выражает свое со-
гласие с теми предложениями, которые прямо противоречат той
позиции, которую оно так упорно защищало до этого, заявляя»
что не может поддержать ни одного из предложений по палестин-
скому вопросу, если какая-нибудь из заинтересованных непосред-
ственно в этом сторон, какой-нибудь из палестинских народов бу-
дет возражать против этого плана.
Когда, однако, надобность в этой позиции миновала, британ-
ское правительство ни на минуту не задумалось над тем, чтобы
отказаться от нее и поддержать предложения посредника, кото-
рые идут вразрез с упомянутыми решениями Генеральной Ассам-
блеи, предложения, неприемлемые, как я сказал, ни для арабов, ни
для евреев.
Такая, на первый взгляд, противоречивая позиция британского
правительства, однако, не является случайностью, она полностью
вытекает из тех задач, которые, очевидно, ставит себе британское
правительство в Палестине, исходя из своих целей.
Можно утверждать, что на первой стадии рассмотрения пале-
стинского вопроса британское правительство имело в виду создать
в Палестине такие условия, которые позволили бы Великобрита-
394
нии в той или иной форме вновь поставить Палестину под свой
контроль.
Однако после принятия Генеральной Ассамблеей решения от
29 ноября и после того, как 14 мая в Палестине было провозгла-
шено еврейское государство Израиль, британские политики, оце-
нив обстановку, решили, очевидно, бороться за то, чтобы вернуть
под свой контроль, по крайней мере, значительную часть Пале-
стины, если будет невозможно восстановить прежнее положение
в целом.
Вот почему и произошел этот поворот в политике Великобри-
тании в отношении палестинского вопроса.
Надо также сказать, что в этой своей политике как британское
правительство, так и Соединенные Штаты Америки не склонны
считаться с интересами ни еврейского, ни арабского населения, на
вообще с интересами установления мира и сотрудничества между
палестинскими народами.
Великобритания и Соединенные Штаты Америки, однако, и
на этот раз потерпели неудачу в своей палестинской политике.
Весьма показательна в этом отношении та борьба, которая проис-
ходила в Первом комитете при рассмотрении палестинского во-
проса. Как известно, британская делегация поспешила в самом
начале рассмотрения палестинского вопроса в Первом комитете
внести свой проект резолюции раньше других, с тем, чтобы на
этом основании добиваться, чтобы ее проект был взят за основу
решения комитета.
3. США и Англия добиваются установления своего контроля
над Палестиной
Как известно, этот проект был целиком основан на предложе-
ниях посредника и был по существу направлен на то, чтобы ре-
шение Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года относи-
тельно Палестины подвергнуть коренной ревизии. Так, например,
в британском проекте предусматривалось, что решение Генераль-
ной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года относительно границ еврей-
ского государства должно быть пересмотрено на основе предложе-
ний посредника. Это означало, что у еврейского государства
должна быть отнята область Негев, которая составляет примерно
две трети территории еврейского государства.
Если бы это было осуществлено, то таким образом можно
было бы реализовать намерение свести территорию еврейского
государства до самых минимальных размеров, каковые пожела-
ния, как известно, открыто высказывались некоторыми предста-
вителями английских военных властей.
395
Затем предлагалось остальную часть Палестины, которая не
входит в состав государства Израиль, то-есть значительную часть
Палестины, может быть, даже до четырех пятых всей ее террито-
рии, передать Трансиордании, отношения которой с Велико-
британией хорошо известны, как хорошо известна и та марионе-
точная роль, которую Трансиордания играет в этих отноше-
ниях.
Проведением в жизнь этого предложения посредника Англия,
при поддержке Соединенных Штатов Америки, повидимому, на-
меревалась осуществить план установления посредством Транс-
Иордании своего контроля над большей частью Палестины, вместо
того, чтобы на территории Палестины, не входящей в состав го-
сударства Израиль, создать независимое арабское государство,
как это предусмотрено известным вам всем решением Генеральной
Ассамблеи от 29 ноября 1947 года.
В этой связи не случайно, мне кажется, бывший министр коло-
ний Великобритании Стэнли в декабре 1947 года во время обсу-
ждения палестинского вопроса в английской палате общин заявил,
что решение палестинского вопроса, быть может, явится «оконча-
нием главы», но что, по его мнению, это не будет «концом исто-
рии». «Мы дали обязательство, — сказал Стэнли, — сложить с
себя полномочия, но я уверен, что Англия никогда не утратит
интереса к Палестине».
Мне кажется, это замечание бывшего министра колоний Вели-
кобритании имеет определенное значение и проливает определен-
ный свет на ход тех мероприятий и той политики, которой при-
держивается Великобритания в отношении Палестины при под-
держке Соединенных Штатов Америки.
4. Маневрирование США и Англии
После нескольких дней дискуссии, когда определилось отри-
цательное отношение большинства Первого комитета к британ-
скому проекту, американская делегация, поспешив на выручку
своему коллеге, внесла ряд поправок к этому проекту. Цель этих
маневров американской делегации состояла в том, чтобы создать
видимость того, что британский проект, если в него внести по-
правки, которые предлагают Соединенные Штаты Америки, из-
менится в лучшую сторону и станет более приемлемым для коми-
тета.
Однако по существу американские поправки ничего не изме-
нили в основе британского проекта, оставшегося столь же не-
приемлемым с точки зрения решения Генеральной Ассамблеи от
29 ноября 1947 года, каким он был и до предъявления американ-
ских поправок.
396
Следует отметить, что британская и американская делегации
в Первом комитете, в сущности говоря, разделили между собою
роли: одни, именно британская делегация, вносили свои проекты,
а другие, именно американская делегация, вносили к этим проек-
там свои поправки. Было ясно, что эти довольно сложные маневры
производились по соглашению между двумя влиятельными деле-
гациями в Первом комитете.
Все эти маневры неоднократного внесения и пересмотра бри-
танских проектов и пересмотра американских поправок имели, ко-
нечно, своей целью создать впечатление, что британский проект
якобы все более улучшается, что британская делегация идет на-
встречу критикам британского проекта, принимая различного
рода поправки, и т. д.
Однако, если вникнуть в существо дела, то можно убедиться,
что как и первоначальный британский проект, так и второй и тре-
тий варианты британского проекта сохранили свою основу непри-
косновенной, а основой британского проекта, как было сказано
раньше, явились предложения посредника, направленные на пере-
смотр границ государства Израиль с той целью, чтобы добиться,
таким образом, резкого сокращения территории этого молодого
государства, добиться передачи всех остальных территорий Пале-
стины — Трансиордании.
Ввиду того, что большинство делегаций в Первом комитете
все же решительно возражало против основы британского
проекта, этот проект с американскими поправками потерпел не-
удачу, так как из него были выброшены все основные, я бы ска-
зал, решающие пункты и статьи. Однако и после этой операции
британский проект в комитете собрал весьма шаткое большинство,
как мы уже слышали об этом от докладчика и знаем из материа-
лов этого дела. За это предложение голосовало 25 делегаций, про-
тив голосовало — 21 делегация и воздержалось 9 делегаций.
И вот теперь этот документ представлен на рассмотрение Гене-
ральной Ассамблеи.
Следует отметить, что в документе сохранились положения,
которые находятся в противоречии с резолюцией Генеральной
Ассамблеи от 29 ноября. Эти положения касаются, например,
Иерусалима. Резолюция от 29 ноября предусматривает, что для
Иерусалима будет установлен международный статут, который
должен выработать Совет по опеке. Административная власть
Иерусалима также должна осуществляться Советом по опеке от
имени Организации Объединенных Наций.
Однако в проекте резолюции, который имеется перед вашими
глазами, разработку проекта статута города Иерусалима по ка-
ким-то особым соображениям поручается возложить на согласи-
тельную или примирительную комиссию, причем эта же комиссия
397
уполномочивается назначить и администратора для города Иеру-
салима.
Но, внося такие предложения, авторы их совершенно игнори-
руют решение Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года,
где установлен совершенно другой порядок и для разработки ста-
тута города Иерусалима, и для назначения администратора. По-
чему же такое неуважение к решению от 29 ноября? Почему же
понадобилось зачеркнуть теперь это решение по такому организа-
ционному вопросу, который неплохо был решен постановлением
Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года?
Это, конечно, наводит на весьма грустные размышления. Во
всяком случае остается фактом, что это предложение резко расхо-
дится с постановлением от 29 ноября 1947 года и что внесением
такого рода предложения в резолюцию, в сущности говоря, под-
рывается основа постановления Генеральной Ассамблеи от
29 ноября 1947 года.
Известно, что имеются различные способы ликвидации неугод-
ных постановлений. Один способ — это прямой атакой, когда от-
крыто вносится предложение отменить неугодное предложение;
другой способ, который как раз мы и усматриваем в этой кампа-
нии, которая ведется против решения Генеральной Ассамблеи от
29 ноября 1947 года, заключается в том, чтобы не вносить прямых
и ясных, открытых постановлений или предложений об отмене
ранее принятого и ставшего неугодным постановления, а чтобы
внести целый ряд таких новых практических предложений, кото-
рые по существу свели бы это постановление на-нет, привели бы
к его полной ликвидации.
Вот эта тактика и применяется в настоящее время с полным
пренебрежением к собственным решениям Генеральной Ассамблеи,
именно к решению от 29 ноября.
5. Примирительная комиссия — орудие осуществления
англо-американских планов
В представленном Генеральной Ассамблее Первым комитетом
проекте предусматривается далее учреждение примирительной
(согласительной) комиссии, состоящей из трех членов. Уже в Пер-
вом комитете советская делегация указывала на то, что она в
принципе не против того, чтобы была создана такая комиссия. Но
она считает, что комиссия должна состоять не из трех, а из боль-
шего числа членов, примерно из пяти.
Почему советская делегация защищает такое положение? По-
тому, что пятичленная комиссия имеет то преимущество перед
398
трехчленной, что она меньше подвержена всяким односторонним
влияниям. Пятичленный состав даст возможность составить ко-
миссию в более приемлемом с точки зрения объективности виде.
При ограниченном составе комиссии, скажем, состоящей из трех
членов, имеется больше опасности для разного рода субъективных
влияний или внешних влияний на работу комиссии. Кроме того,
если комиссия будет избрана на основе принципа справедливого
географического распределения, а не в том порядке, как это пред-
полагается в проекте рассматриваемой нами резолюции, то это
тоже создает новые преимущества для комиссии из пяти членов
против комиссии из трех членов.
По всем этим соображениям советская делегация считала, что
нельзя и не следует принимать в интересах дела предложение об
учреждении комиссии из трех членов. Согласительная комиссия
должна раньше всего быть согласительной по отношению к поста-
новлению Генеральной Ассамблеи, а для этого необходимо, ко-
нечно, чтобы в состав ее входили представители таких государств,
которые твердо и последовательно проводят и готовы проводить
в жизнь постановление Генеральной Ассамблеи от 29 ноября
1947 года. Создать комиссию из представителей таких государств,
которые направляют свои усилия на ревизию, на пересмотр, на от-
мену решения Генеральной Ассамблеи от 29 ноября, — значило бы
еще больше запутывать палестинский вопрос, еще больше, следо-
вательно, затягивать разрешение этого вопроса в интересах и
арабского, и еврейского населения Палестины, в интересах всех
миролюбивых народов, в интересах мира и безопасности народов,
что в высокой степени связано одно с другим.
Делегация Советского Союза считает необходимым обратить
серьезное внимание членов Генеральной Ассамблеи на изложен-
ные соображения. Едва ли можно рассчитывать на то, что комис-
сия, избранная так, как это предлагается в проекте, будет должным
образом учитывать волю большинства, отклонившего в Первом
комитете все основные предложения британского проекта.
Поэтому делегация Советского Союза считает, что комиссия
должна быть избрана в соответствии с принципом справедливого
географического распределения и, что является особенно важным,
с учетом позиции стран в Первом комитете в отношении предло-
жений посредника, которые, по существу, были уже отвергнуты
подавляющим большинством Первого комитета. Такая комиссия
была бы более авторитетной, и можно было бы рассчитывать на
более объективный подход с ее стороны к порученной ей работе,
а следовательно, и на то, что ее работа будет сопровождаться боль-
шим успехом, чем это мы наблюдали в аналогичных случаях до
сих пор.
399
6» СССР требует вывода из Палестины иностранных войск
Делегация Советского Союза в Первом комитете вносила
предложение о немедленном выводе всех иностранных войск из
Палестины.
Против этого предложения не было выдвинуто ни одного
серьезного возражения. Противники этого предложения, правда,
пробовали мотивировать свое несогласие с ним тем, например,
что оно является слишком простым, или что оно якобы несвое-
временно, или что, в сущности говоря, делая это предложение,
предлагающие вторгаются в компетенцию Совета безопас-
ности. Но эти возражения нельзя признать заслуживающими
внимания или считать их состоятельными. Вывод иностранных
войск с территории Палестины должен привести к полному пре-
кращению военных действий в Палестине, которые подогреваются
присутствием этих войск, и должен помочь установлению в Пале-
стине мира.
Поэтому странное впечатление произвели, например, возраже-
ния французского представителя в Первом комитете относительно
того, что это предложение преждевременно. Оказывается, предло-
жение о выводе иностранных войск и иностранного военного аппа-
рата преждевременно. Не менее странно звучали и такие аргу-
менты, что принятие Генеральной Ассамблеей резолюции о вы-
воде иностранных войск из Палестины приведут к конфликту с
Советом безопасности, о чем, например, в Первом комитете гово-
рил представитель Соединенных Штатов Америки. Его поддер-
живали представители Великобритании, Франции, Ливана и не-
которые другие.
Но надо же иметь в виду, что эта аргументация способна до-
казать лишь одно: именно то, что те страны, которые выдвигают
этот неосновательный аргумент, о чем я скажу несколько ниже, —
пытаются в данном случае использовать его исключительно для
того, чтобы не допустить принятия решения о выводе иностран-
ных войск из Палестины.
Самым любопытным в этом деле оказывается то, что эти воз-
ражения исходят как раз из уст тех, кто на протяжении длитель-
ного времени не раз направлял свои усилия на то, чтобы урезать
права Совета безопасности, и, во всяком случае, не очень забо-
тился о поддержании авторитета Совета безопасности, стараясь
даже отстранить его от решения ряда вопросов, связанных с мир-
ным урегулированием, что составляет одну из главных обязан-
ностей Совета безопасности. Теперь, когда понадобилось противо-
поставить Совету безопасности другие предложения, — Совет
безопасности оказывается к месту.
400
Но для господ противников беда в том, что на повестке Совета
безопасности не стоит вопрос о выводе иностранных войск из Па-
лестины и, таким образом, ссылка на то, что, внося подобное пред-
ложение на Генеральную Ассамблею, можно вторгнуться в компе-
тенцию Совета безопасности по этому вопросу, является совер-
шенно необоснованной.
Отсутствие же в рассматриваемом нами проекте требования
о выводе из Палестины иностранных войск делает его бессодер-
жательным, делает его лишенным в значительной степени своего
значения.
7. Англия добивается исключения из резолюции рекомендации
о дружественных отношениях между евреями и арабами
Из доклада, представленного Первым комитетом Генеральной
Ассамблее, можно убедиться в том, что 21 делегация высказалась
против этого проекта резолюции, а девять делегаций воздержа-
лись, то-есть, иначе говоря, 30 делегаций не согласны с этим
проектом. Такой исход голосования британского проекта в Пер-
вом комитете — не случайный. Такой исход показывает, что по-
давляющее большинство членов Организации Объединенных На-
ций отказывается поддерживать проект, не отвечающий постано-
влению Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года и нося-
щий явно односторонний англо-американский характер.
Посредством этого проекта британская и американская деле-
гации, вероятно, рассчитывают добиться в Палестине своей соб-
ственной цели, которая не имеет ничего общего с целями Органи-
зации Объединенных Наций. Они хотят получить одобрение Ге-
неральной Ассамблеей резолюции, которая, по существу, напра-
влена против интересов и еврейского, и арабского населения.
Я уже не буду говорить еще раз о том, что эта резолюция
направлена против постановления Генеральной Ассамблеи от
29 ноября.
Однако британская и американская делегации, несмотря на по-
стигающие их в этом деле неудачи, не останавливаются перед
дальнейшим отстаиванием своей позиции. Неудача, которую они
потерпели в Первом комитете, заставила их снова маневрировать,
искать новые пути.
И вот сейчас перед нами новые поправки, внесенные с очевид-
ной целью во что бы то ни стало провести на Генеральной Ассам-
блее хотя бы те остатки британского проекта резолюции, которые
еще сохранились.
Г-н Макнейл, в частности, призывал принять этот проект с по-
правкой в отношении пункта 2 (С). Но это довольно странное, —
чтобы не сказать больше,— предложение, поскольку в пункте 2 (С)
не больше и не меньше, как рекомендуется еврейскому населению
401
или государству Израиль установить дружественные отношения я
с арабским населением и с остальной частью населения Палестины
вообще.
Оказывается, что это вызывает какие-то возражения, на-
столько серьезные, что предлагается пункт 2 (С) проекта резо-
люции, где содержится такого рода рекомендация, исключить. Это
действительно совершенно чудовищно. Буквально, когда читаешь
и перечитываешь это предложение, не веришь собственным
глазам.
Действительно, что же означает такое предложение, как не то,
что в скрытой форме здесь выражается, по крайней мере, безраз-
личное отношение к тем военным событиям, которые ведутся
между арабами и евреями. По крайней мере, содержится скрытое
поощрение того, чтобы сохранить это неурегулированное положе-
ние и дальше, то неурегулированное положение, которое (надо это
откровенно здесь сказать) создано политикой в Палестине именно
Соединенных Штатов Америки и Великобритании, в руках кото-
рых была вся власть для того, чтобы избежать кровопролития
на территории Палестины, в руках которых и сейчас имеются
достаточные возможности для того, чтобы действительно до-
биться мирного урегулирования на основе решения Генеральной
Ассамблеи.
Исключение вот этого единственного во всем проекте пункта
который говорит, что «согласительная комиссия должна содейство-
вать установлению добрых отношений между государством Из-
раиль, палестинскими арабами и соседними арабскими государ-
ствами», — исключение этого пункта, обязывающего комиссию со-
действовать установлению добрых отношений между Израилем и
арабами Палестины и соседними арабскими государствами, спо-
собно пролить свет на подлинные намерения и цели тех, кто стре-
мится поддержать в Палестине состояние вражды между народами
и препятствует установлению в Палестине мира.
Ознакомившись с новым британским проектом резолюции,
нельзя не притти к выводу, что теперь, когда попытки Англии и
Соединенных Штатов Америки добиться решения палестинского
вопроса в свою пользу посредством лобовых атак потерпели
неудачу и проект резолюции, основанный на предложении посред-
ника, отвергнут, — главной заботой Англии и Соединенных Шта-
тов Америки является найти — попытаться, по крайней мере,
найти новые пути, которые привели бы к большему успеху в реа-
лизации их планов.
Этот путь думают найти сейчас в учреждении назначаемой
в предложенном французской делегацией порядке комиссии. Но
комиссия из трех членов, назначаемых в предложенном француз-
402
ской делегацией порядке, не может помочь удовлетворительному
разрешению стоящих перед Генеральной Ассамблеей целей и
задач.
8. Позиция Советского Союза в палестинском вопросе
Советский Союз в палестинском вопросе занимает ясную и по-
следовательно принципиальную позицию. Он стоит за свободу на-
родов, за право народов на самоопределение, за поддержание
мира и безопасности.
Эта позиция Советского Союза соответствует принципам, за-
дачам и целям Организации Объединенных Наций, как они
сформулированы в Уставе нашей Организации. Именно поэтому
делегация Советского Союза попрежнему считает, что коренное
урегулирование палестинской проблемы может быть достигнуто
на основе решения Генеральной Ассамблеи от 29 ноября 1947 года,
дающего обоим народам Палестины право на самостоятельное и
равноправное существование.
В свете вышеизложенного делегация Советского Союза счи-
тает, что никаких поправок такого рода, как те, которые внесены
сейчас — в так называемом предложении семи государств в доку-
менте 424 — в постановление Генеральной Ассамблеи от 29 но-
ября, принимать не следует.
Нужно позаботиться о выполнении этого решения, потому что
выполнение этого решения вполне соответствует интересам еврей-
ского и арабского населения Палестины, ибо оно решает задачу
осуществления этими народами права на национальное самоопре-
деление, на создание самостоятельных, независимых, демократиче-
ских государств.
События в Палестине и весь ход этих событий, все их разви-
тие убедительно подтвердили правильность позиции Советского
Союза в палестинском вопросе, ибо эта позиция отвечает всеоб-
щим интересам всех миролюбивых народов, всего прогрессивного
человечества.
Что касается представленного Первым комитетом проекта ре-
золюции, то, по мнению делегации СССР, он может иметь только
отрицательные последствия, именно по тем соображениям, кото-
рые я уже имел возможность изложить в своем выступлении.
Кроме того, предлагаемый проектом состав согласительной или
примирительной комиссии, отсутствие в данном проекте такого
важного мероприятия, направленного на достижение мирного уре-
гулирования в Палестине, как немедленный вывод из Палестины
всех иностранных войск и военного персонала, делает проект резо-
люции для делегации Советского Союза неприемлемым, и она
должна будет голосовать против этого предложения.
403
Советская делегация считает, что в целях установления мира
в Палестине необходимо, чтобы с территории еврейского и араб-
ского государств в Палестине, создание которых предусмотрено
решением Генеральной Ассамблеи, были немедленно выведены
все находящиеся там иностранные войска и военный персонал и
чтобы Совет безопасности принял надлежащие меры для недопу-
щения возобновления военных действий в Палестине.
Мы должны найти путь к решению палестинского вопроса.
Этого пути не открывает перед нами резолюция, внесенная на
ваше рассмотрение большинством Первого комитета. В настоящее
время этот путь открывает только осуществление тех принципов,
которые нашли свое выражение в постановлении Генеральной
Ассамблеи от 29 ноября 1947 года.
СЕССИЯ
СОВЕТА МИНИСТРОВ
ИНОСТРАННЫХ
ДЕЛ
1949 г.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 24 мая 1949 года
Представители четырех держав не в первый раз сталкиваются
с проблемой экономического и политического единства Германии.
Еще во время войны, на Крымской конференции, руководители
трех великих держав — СССР, Соединенных Штатов Америки и
Великобритании — уделили свое основное внимание этому во-
просу. Установив тогда свою политику в отношении Германии,
они поставили перед собою важнейшую историческую задачу —
уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание га-
рантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии
нарушить мир всего мира. Руководители правительств СССР,
США и Великобритании признали тогда, что решение вопроса
о судьбе гитлеровской Германии возможно лишь на основе указан-
ной программы. Впоследствии к этому присоединилась и Франция.
Это было, как всем нам известно, накануне разгрома гитле-
ровской Германии. Спустя два месяца на Потсдамской конферен-
ции, уже после капитуляции гитлеровской Германии, было достиг-
нуто новое соглашение об экономических и политических
принципах координированной политики союзников в отношении
Германии. Потсдамская конференция в качестве важнейшей цели
политики четырех держав в отношении Германии провозгласила
преобразование Германии на демократической и мирной основе,
исходя из признания Германии в качестве единого политического
и экономического целого; это нашло свое выражение, в частности,
в том, что было решено создать ряд германских административ-
ных департаментов, возглавляемых государственными секрета-
рями.
Таким образом, уже на Потсдамской конференции державы-
победительницы признали, что они будут обращаться с Германией
407
как с единым целым в экономическом и политическом отношениях,
и это было вполне правильно; лишь при условии соблюдения
принципа единства Германии в экономическом и политическом
отношениях возможно осуществление тех задач, какие поставили
перед собой руководители четырех правительств в своей политике
в отношении Германии. Эта политика должна была обеспечить
ликвидацию германского милитаризма и фашизма, должна была
обеспечить развитие германской мирной промышленности, сель-
ского хозяйства и всего народного хозяйства Германии, должна
была обеспечить развитие внутренней и внешней торговли, эконо-
мических связей между Германией и другими странами, что облег-
чило бы как удовлетворение нужд и мирных потребностей герман-
ского народа, так и выполнение его обязательств перед
союзниками.
Дальнейшее развитие принципов указанной выше политики
в отношении Германии нашло свое выражение в постановлениях,
принятых в 1947 году на IV сессии Совета министров иностранных
дел в Москве, когда министры Франции, Великобритании, США
и СССР пришли к заключению о необходимости подготовить
мероприятия, направленные на создание временного общегерман-
ского правительства. Я подчеркиваю — общегерманского прави-
тельства. Это заключение соответствовало принятому на Потсдам-
ской конференции принципу политического единства Германии и
явилось конкретизацией этого принципа.
Московская сессия Совета министров иностранных дел по-
дробно определила полномочия будущего центрального герман-
ского правительства, подчеркнув, что это правительство «будет
компетентно принимать законодательные и исполнительные меры
в целях обеспечения необходимого единства». Далее было указано,
что речь идет о политическом единстве, экономическом единстве,
финансовом единстве и юридическом единстве. К компетенции
центрального правительства делегации четырех держав — СССР,
Франции, Великобритании и США — отнесли такие вопросы, как
выпуск денежных знаков и монеты, координация банковских дел,
обложение налогами, контроль над экспортом и импортом и над
иностранной валютой, а также внешнеторговые и таможенные
дела. Представители трех держав — СССР, США и Великобрита-
нии — отнесли к компетенции центрального германского прави-
тельства сверх того мероприятия по контролю над поставками
продовольствия, по распределению дефицитного продовольствия
и сырья, по планированию промышленности, по контролю над
условиями труда, заработной платой и ценами и ряд других важ-
ных вопросов общегерманского значения.
Соглашение относительно контрольного механизма в Германии
0ыло подготовлено еще Европейской консультативной комис-
408
сией. Согласно этому соглашению, верховная власть в Германии
по всем вопросам, затрагивающим Германию в целом, должна
осуществляться главнокомандующими союзных вооруженных сил
зон оккупации Германии совместно, для чего четыре главнокоман-
дующих и образовали верховный контрольный орган, называемый
Контрольным советом. В задачи Контрольного совета были вклю-
чены:
1. Обеспечение соответствующей согласованности в действиях
главнокомандующих в их зонах.
2. Выработка планов и достижение согласованных решений по
главным военным, политическим, экономическим и другим вопро-
сам, общим для всей Германии.
3. Контроль над германской центральной администрацией.
4. Руководство через соответствующие органы администрацией
«Большого Берлина».
Таковы были четыре важнейших области вопросов, которые
возлагали на Контрольный совет определенные обязанности. Из
этого видно, что весь механизм Контрольного совета был приспо-
соблен к тому, чтобы осуществить демилитаризацию и демокра-
тизацию Германии, к тому, чтобы содействовать преобразованию
Германии в единое демократическое миролюбивое государство.
Советское правительство в течение всего времени деятельности
Контрольного совета неизменно стремилось к осуществлению этих
задач. Оно справедливо считало деятельность Контрольного со-
вета, построенную в соответствии с указанными задачами, важ-
нейшим условием предотвращения опасности возрождения герман-
ской агрессии, проведения демократизации Германии и удовле-
творения законных требований союзных государств, пострадавших
от германской агрессии. Позиция Советского Союза в вопросе
о германских репарациях хорошо известна. Однако по всем этим
вопросам Совет министров иностранных дел до сих пор не смог
притти к согласованным решениям.
Правительства США, Великобритании и Франции встали на
путь трехсторонних решений и мероприятий, которые находятся
в явном противоречии с ранее принятыми решениями четырех дер-
жав — США, Великобритании, СССР и Франции — по герман-
скому вопросу. К числу таких мероприятий относится и план
создания западногерманского правительства, предназначенный для
закрепления раскола Германии, план, рассчитанный на противо-
поставление западной части Германии остальной Германии. Тем
же целям служат и принятые в апреле этого года в Вашингтоне
решения правительств США, Великобритании и Франции об
основных принципах слияния трех оккупационных зон Западной
Германии, решения о так называемом оккупационном статуте33
409
для Западной Германии, а также трехстороннее соглашение о со-
здании контрольного органа для Рура 34.
Что касается Рура, то Советское правительство еще на Потсдам-
ской конференции предложило признать, что Рурская промышлен-
ная область как неразрывная часть Германии должна находиться
под совместным контролем США, Великобритании, СССР и
Франции. Советское правительство предлагало тогда создать для
Рурской промышленной области на определенный срок специаль-
ный союзный совет, который состоял бы из представителей ука-
занных держав. Эта позиция СССР хорошо известна, и я на ней
подробно не стану останавливаться.
Советское правительство придавало и придает большое зна-
чение вопросу о Руре. Советское правительство считало и считает
неправильным такое положение, при котором Рур, имеющий
исключительное значение в военном и промышленном отношениях,
находится вне международного контроля на четырехсторонней
основе. Неправильно также и то, что Контрольный совет в Герма-
нии отстранен от рассмотрения и решения вопросов, связанных
с Рурской областью, в частности от контроля за производством и
распределением угля и стали, играющих решающую роль во всей
экономике Германии. Организация международного контрольного
органа по Руру из представителей США, Великобритании, Фран-
ции и СССР с участием в союзном совете для консультаций по
вопросам, связанным с производством и распределением продук-
ции Рура, и других пограничных с Германией государств, особенно
заинтересованных в германском вопросе, а именно: Бельгии, Гол-
ландии, Люксембурга, Дании, Польши и Чехословакии, а также
представителей немецких экономических органов, явилась бы на-
дежным способом обеспечения надлежащего международного кон-
троля над Рурской промышленной областью.
Не останавливаясь в данное время подробно на всех мероприя-
тиях западных держав в отношении Западной Германии и, в част-
ности, Рура, так как отношение Советского правительства к этому
было достаточно освещено и хорошо известно, советская делега-
ция считает необходимым подтвердить свою позицию в отношении
этих мероприятий и вновь заявить, что они находятся в противо-
речии с интересами мира и безопасности народов Европы.
Советское правительство стояло и стоит за установление эко-
номического и политического единства Германии. Советское пра-
вительство стремилось к тому, чтобы в таком направлении разви-
валась деятельность Контрольного совета, который призван осу-
ществлять в период оккупации верховную власть в Германии и
обеспечить осуществление демилитаризации и демократизации
Германии, обеспечить ее преобразование в единое миролюбивое
демократическое государство.
410
Предложения советской делегации по этому вопросу сводятся
к следующему:
1. В целях обеспечения экономического и политического един-
ства Германии:
а) восстановить деятельность Контрольного совета в Германии
на прежней основе, как органа, призванного осуществлять верхов-
ную власть в Германии;
б) восстановить Межсоюзную комендатуру Берлина для коор-
динации общегородских мероприятий по управлению Берлином и
для обеспечения нормальной жизни Берлина в целом.
2. Считая вместе с тем, что экономическое и политическое
единство Германии невозможно осуществить без создания единого
германского центрального органа, в ведении которого находились
бы вопросы экономического и государственного строительства,
имеющие значение для всей Германии в целом, признать необхо-
димым:
а) создать на основе существующих в настоящее время в вос-
точной и в западных зонах немецких экономических органов Обще-
германский государственный совет;
б) восстановить общеберлинский магистрат.
Вопрос о сроке выборов в общеберлинский магистрат передать
на рассмотрение Межсоюзной комендатуры Берлина.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 25 мая 1949 года
Сегодня я хотел бы кратко ответить на замечания, сделанные
вчера представителями США, Великобритании и Франции по по-
воду предложений, внесенных на рассмотрение Совета министров
иностранных дел советской делегацией.
Мне кажется, что имеются все основания отметить то обстоя-
тельство, что и г. Ачесон, и г. Шуман, и г. Бевин в своих вчераш-
них выступлениях ссылались на Потсдамское соглашение, как на
исходную позицию в данном вопросе.
Г-н Ачесон заверял, что политика Соединенных Штатов Аме-
рики в отношении Германии отправлялась от Потсдамских реше-
ний и что, в сущности говоря, в американской зоне оккупации
Германии все, что требовало Потсдамское соглашение, уже про-
ведено в жизнь: денацификация и демилитаризация почти выпол-
нены, все преступники войны преданы суду и наказаны и, как ска-
зал Ачесон, «германский народ уже действует на демократических
началах». Правда, г. Ачесон сделал тут же оговорку, из которой
следовало, что задача денацификации и демилитаризации почти
выполнена, что в Западной Германии не все органы действуют на
основе законов, на принципах демократического государства,
а лишь многие органы.
Эта оговорка, конечно, имеет немалое значение, так как вносит
существенный корректив в оптимистическую картину положения
в западных зонах оккупации Германии. Оговорка г. Ачесона была
сделана кстати, особенно если иметь в виду некоторые факты,
имеющие место в западных зонах Германии, далеко не свидетель-
ствующие о процветании в этих зонах демократических порядков.
Г-н Шуман со своей стороны признал, что в Потсдаме были
предусмотрены меры, чтобы поставить Германию на путь един-
412
ства. Беда, однако, по словам г. Шумана, заключалась в том, что
«разные пирамиды были построены на разных принципах, причем
для этих пирамид не было общей крыши». В результате, как это
было описано здесь г. Шуманом, возникли разногласия в Совете
министров и в Контрольном совете. Обнаружилось, что Союзный
Контрольный совет не был в состоянии осуществить и обеспечить
сотрудничество четырех держав и не был в состоянии подготовить
единство Германии, что входило в его компетенцию, в соответ-
ствии с Потсдамским соглашением. Таким образом, главное, на
что я хотел обратить внимание, это то, что г. Шуман также под-
твердил необходимость в решении германского вопроса исходить
из Потсдамских соглашений.
Что касается г. Бевина, то здесь он прямо заявил, что бри-
танское правительство — я цитирую по русской стенограмме —
«всегда прилагало всяческие усилия к тому, чтобы полностью
придерживаться тех условий, которые были установлены Пот-
сдамским соглашением в 1945 году». Г-н Бевин тут же сослался
на пункт «С» параграфа 15 Потсдамских решений, где говорится
о необходимости установить союзный контроль для обеспечения
равномерного распределения основных предметов между зонами
с тем, чтобы создать сбалансированную экономику во всей Гер-
мании и сократить необходимость в импорте. Остается только
непонятным, почему г. Бевин выделил пункт «С» из всего пара-
графа 15 и как будто бы не придал значения другим пунктам
этого параграфа? Почему, в частности, он не напомнил о пункте
«А» того же параграфа 15, где говорится о необходимости вы-
полнения программы индустриального разоружения и демилита-
ризации Германии, или о пункте «Д» того же параграфа, где го-
ворится о контроле над германской промышленностью и всеми
экономическими и финансовыми международными сделками,
включая экспорт и импорт, с целью предотвращения развития
военного потенциала Германии и достижения других задач, ука-
занных в этом соглашении. Между тем это важные пункты, и,
казалось бы, нужно было говорить не об одном пункте «С», а обо
всем параграфе 15-м и не забывать не менее важные пункты, ко-
торые имеют актуальное значение. Почему-то г-н Бевин не сделал
ссылки и на параграф 14, в котором говорится о том, что «в пе-
риод оккупации Германия будет рассматриваться как единое эко-
номическое целое», или на другие параграфы этого очень важ-
ного раздела Потсдамского соглашения, установившего экономи-
ческие принципы политики оккупирующих держав в отношении
Германии.
Как бы то ни было, все три оппонента — министры иностран-
ных дел США, Франции и Великобритании — в основу своих
вчерашних выступлений положили признание обязательности для
413
себя и для политики своих правительств в отношении Германии
принципов, установленных Потсдамским соглашением. Они, од-
нако, обошли в своих вчерашних выступлениях такие важнейшие
принципы Потсдамских соглашений, как принципы экономического
и политического единства, хотя как раз этот вопрос и стоит в по-
вестке дня настоящей сессии Совета министров иностранных дел
и этим именно вопросом мы и должны заниматься. Больше того,
они заявили, что осуществление германского единства оказалось
невозможным, что Германия, как вчера говорил г. Ачесон, «со-
вершенно автоматически распалась на отдельные клеточки». Как
говорил вчера г. Ачесон, за этим распадом последовал в таком же
автоматическом порядке процесс восстановления — сначала была
создана Бизония, потом Тризония, и, как объяснил г. Ачесон, все
это произошло в результате «невозможности иметь единую Гер-
манию».
С таким объяснением советская делегация не может согла-
ситься. В таком объяснении не все в порядке. В самом деле, если
невозможно иметь единую Германию, если невозможно иметь
единство Германии, то единство, которое является предметом
обсуждения Совета министров, то спрашивается, как же быть
тогда с принципами Потсдамских соглашений, на которые ссы-
лались вчера и Ачесон и остальные министры западных держав,
как якобы на непреложное и обязательное руководство в своей
политике в отношении Германии. Тут очевидное противоречие,
устранить которое можно лишь следуя принципам Потсдамского
соглашения.
Не более прав г. Шуман, который раскол Германии вчера
объяснял не теорией «автоматического распадения Германии на
клеточки», а тем, как он сказал, — я опять пользуюсь русской
стенограммой, — что «некоторым державам не удалось укло-
ниться от искушения».
Все эти рассуждения нужны были, очевидно, для того, чтобы
обосновать возражения против восстановления Союзного Кон-
трольного совета в Германии. Г-н Шуман вчера сказал, что вос-
становление Союзного Контрольного совета в Германии не
является решением вопроса, а г. Ачесон восстановление четырех-
стороннего контроля назвал шагом назад.
Следует ли это понимать так, что контроль несвоевременен,
что, следовательно, теперь невозможно говорить о восстановле-
нии контроля потому, что, как здесь говорили вчера, это будет
шагом назад? Но чем же тогда объяснить, что только в апреле
1949 г. было подписано в Вашингтоне соглашение о трехсторон-
нем контроле в Германии, которое установило, что будет действо-
вать верховная комиссия, как назвали эту комиссию из предста-
вителей США, Англии и Франции авторы этого соглашения,
414
в составе одного верховного комиссара от каждой державы, и что
она будет являться верховным союзным органом контроля. Целый
ряд пунктов этого соглашения посвящен этому контролю.
Таким образом, выходит, что трехсторонний контроль свое-
временен, а четырехсторонний — несвоевременен. Выходит, что
трехсторонний контроль — шаг вперед, а четырехсторонний кон-
троль — шаг назад.
Что это означает? Не означает ли это, что, говоря о несвое-
временности и нецелесообразности восстановления Союзного
Контрольного совета на четырехсторонней основе, по существу
выступают именно против четырехстороннего контроля, т. е. про-
тив контроля с участием Советского Союза? Если все это рас-
шифровать, то получается так: мы будем осуществлять контроль
без Советского Союза, с Советским Союзом мы не хотим осуще-
ствлять контроль. Правильна ли такая расшифровка позиции за-
падных делегаций? Если это правильно, то тогда всуе говорить
о единстве.
Вот почему советская делегация никак не может признать убе-
дительными те доводы, которые были выдвинуты здесь против
нашего предложения восстановить деятельность Контрольного
совета на четырехсторонней основе. Конечно, могут сказать — мы
не согласны восстановить деятельность Контрольного совета по-
тому, что в Контрольном совете решения должны приниматься
не большинством голосов, а по принципу единогласия. Это нас
связывает, это для нас, мол, неприемлемо. Но следует напомнить,
что и в вашингтонском соглашении о трехстороннем контроле
предусматривается единогласное решение по ряду вопросов. По-
этому и такой довод против предложения советской делегации
о восстановлении деятельности Контрольного совета едва ли мо-
жет кого-либо удовлетворить.
Мы предлагаем восстановить деятельность Контрольного со-
вета на прежней основе, т. е. на основе Потсдамского соглашения,
т. е. тех самых соглашений, которые подтверждены были здесь
вчера всеми тремя министрами — США, Великобритании и
Франции.
Сегодня я пользуюсь представленной мне возможностью для
того, чтобы подкрепить вчерашние мои соображения дополнитель-
ными соображениями в пользу нашего предложения.
Перехожу к другим вопросам. Вчера здесь мы слышали ука-
зание на то, что создание Бизонии и Тризонии представляет со-
бой прогрессивное явление в деле обеспечения единства Германии.
Но если, действительно, стремиться к созданию центрального
германского правительства, о чем вчера говорил г. Бевин, то
нельзя не заметить, что завершение образования бизональной
или тризональной системы власти является малоподходящим
415
способом для облегчения создания общегерманского правитель-
ства.
Г-н Ачесон, как можно было его вчера понять, отрицательно
относится к предложению советской делегации об образовании
Общегерманского государственного совета. Я должен напомнить
это предложение советской делегации о создании Общегерман-
ского государственного совета.
Предложение советской делегации заключается в том, чтобы
создать на основе существующих в настоящее время в восточной
и западных зонах немецких экономических органов Общегерман-
ский государственный совет в качестве экономического и админи-
стративного центра Германии, с правительственными функциями
в указанных выше областях экономического и государственного
строительства при сохранении верховной власти Контрольного
совета.
Это предложение г. Ачесон склонен рассматривать как шаг
назад. Так ли это в действительности? Советская делегация ду-
мает, что это не так, что это не шаг назад. В действительности,
предложение советской делегации создать Общегерманский госу-
дарственный совет является шагом вперед на пути к установле-
нию единства Германии.
В самом деле, разве возможно осуществить экономическое и
политическое единство Германии без создания единого централь-
ного германского органа? Общегерманский государственный
совет и должен явиться в настоящих условиях таким германским
единым центральным органом с правительственными функциями,
в ведении которого находились бы вопросы экономического и го-
сударственного строительства, имеющие значение для всей Гер-
мании в целом, при сохранении верховной власти Контрольного
совета.
Я позволю себе поставить моим коллегам вопрос — имеется
ли такой орган в настоящее время, имеется ли орган, который
являлся бы центральным общегерманским органом в настоящее
время? Вы не можете сказать, что такой орган есть, потому, что
его в действительности нет. В таком случае, как можно говорить,
что создание такого Общегерманского центрального органа
является шагом назад? Нам говорят — это шаг назад, потому
что мы, на Западе, пошли дальше. Но я повторяю: на Западе нет
центрального общегерманского органа, и поэтому ошибаются те,
которые считают, что они пошли на Западе дальше. Больше того,
на Западе, как хорошо всем известно, как раз делаются шаги не
в сторону образования такого общегерманского центрального
органа, а в обратном направлении — от образования общегерман-
ского центрального органа к образованию зональных органов
416
власти, как бы вы их ни называли, — бизональные это будут
органы или тризональные, это все же — зональные органы.
Вот почему советская делегация считает, что ее предложе-
ние— создать общегерманский центральный орган на указанной
выше основе и с указанными выше функциями, — является дей-
ствительным шагом вперед, способным обеспечить, облегчить, во
всяком случае, единство Германии в экономическом и политиче-
ском отношениях.
Здесь вчера говорили о том, что нельзя игнорировать то, что
уже существует, что следует исходить из реального. Если этот
упрек брошен в сторону советской делегации, то это — несправед-
ливый упрек. Ведь в пункте «А» параграфа 2 предложений совет-
ской делегации, которые были вчера представлены Совету мини-
стров, говорится совершенно отчетливо — «создать на основе
существующих в настоящее время в восточной и западных зонах
немецких экономических органов Общегерманский государствен-
ный совет» и т. д.
Неправильно поэтому изображать дело так, будто бы совет-
ская делегация не считается с реальным положением, о чем вчера
здесь говорилось; будто бы предложение советской делегации
представляет собой призыв вернуться к прошлому, является
будто бы шагом назад.
Вопрос о единстве Германии в экономическом и политическом
отношении и об условиях его осуществления является весьма важ-
ным вопросом. Внесенные советской делегацией предложения,
по нашему убеждению, представляют собой реальный и действи-
тельный шаг вперед на пути к обеспечению единства Германии.
Вот почему советская делегация поддерживает предложения, ко-
торые она внесла в Совет министров иностранных дел на вчераш-
нем заседании.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 26 мая 1949 года
Советские предложения сформулированы достаточно ясно и
определенно. Кажется, они не требуют разъяснений; тем не ме-
нее, поскольку г-н Шуман хотел бы получить дополнительные
разъяснения, советская делегация готова их дать.
Советская делегация считает, что экономическое и политиче-
ское единство Германии нельзя осуществить без создания единого
германского центрального органа. Это — первое положение.
Этот орган должен ведать вопросами экономического и госу-
дарственного строительства, имеющими значение для всей Герма-
нии в целом. Это — второе положение. Третье положение заклю-
чается в том, что Общегерманский государственный совет должен
быть создан на основе существующих ныне в западных и восточ-
ной зонах немецких экономических органов.
Четвертое положение состоит в том, что Общегерманский го-
сударственный совет должен обладать правительственными функ-
циями, т. е. он должен быть органом правительственного харак-
тера, действующим при сохранении верховной власти Контроль-
ного совета.
Таково наше предложение. В нем можно найти ответ на во-
просы, заданные г-ном Шуманом, и, в частности, на вопрос о том,
предусматривают ли советские предложения какое-либо измене-
ние в отношении автономии, как выразился г. Шуман, или в отно-
шении существующей политической структуры в западных или
в восточной зонах Германии.
Советские предложения исходят из того, что в восточной зоне
оккупации, с одной стороны, и в западных зонах, с другой, суще-
ствуют некоторые экономические немецкие органы. Деятельность
их можно было бы координировать, создав на основе их Обще-
418
германский государственный совет с правительственными функ-
циями, как об этом было сказано выше.
Здесь говорили о необходимости предоставить немцам боль-
шую самостоятельность в рассмотрении вопросов экономического
и государственного строительства. Советское предложение об
организации Общегерманского государственного совета на основе
существующих немецких органов и направлено именно на то, что-
бы немцам была предоставлена возможность самим решать обще-
германские вопросы экономического и государственного строи-
тельства.
Принятие советского предложения обеспечило бы реальную
материальную базу, на которой немецкий народ мог бы не на сло-
вах, а на деле заняться решением указанных проблем.
Вчера г-н Шуман с некоторым недоверием отнесся к советским
предложениям в той их части, которая касается экономических
органов. Почему наше предложение говорит об экономических
немецких органах, а не о каких-либо других органах, — спраши-
вал г. Шуман. По очень простой причине, г-н Шуман. Потому что
других подходящих немецких органов в оккупационных зонах
в настоящее время не существует.
Советское предложение исходит из того, что есть в действи-
тельности. Правительство СССР считает необходимым строить
единство Германии из того материала, который имеется, строить
здание из тех кирпичей, которые существуют. Правительство
СССР и действующая от его имени здесь советская делегация
предпочитают предлагаемый нами путь не потому, что экономи-
ческие мероприятия им кажутся предпочтительнее политических,
а потому, что нужно брать за основу то, что есть сейчас в дей-
ствительности.
Советская делегация еще на Лондонской сессии Совета мини-
стров иностранных дел в 1947 г. ставила вопрос о необходимости
привлечения самих немцев к решению проблем государственного
строительства Германии* Советская делегация уже тогда заяв-
ляла, что осуществление экономического и политического единства
Германии невозможно без активного участия самого немецкого
народа в решении этой задачи.
Теперь, два года спустя, к этой мысли пришли и другие де-
легации.
Вторая речь на заседании 26 мая 1949 года
После выступлений Шумана, Ачесона и Бевина мне невольно
приходится возвращаться к вопросам, которые были уже мною
разъяснены.
419
Вчера и сегодня нам говорят, что вопрос о Контрольном со-
вете — это вопрос скорее формы, чем существа. Нам говорят, что
вопрос о восстановлении четырехстороннего союзного контроля
должен быть решен лишь после того, как будет решена вся сово-
купность различных экономических и политических вопросов,
относящихся к Германии. Можно было бы не возражать против
этого, если следовать арифметическому правилу, что от перемены
мест слагаемых сумма не меняется. Но мне кажется, что дело не
в том, в каком порядке мы должны рассматривать те или другие
проблемы. Дело в том, что вопрос о Контрольном совете — это
не формальный вопрос. Он неотделим от существа германской
проблемы.
Бевин считает целесообразным ограничить союзный контроль
вопросами безопасности.
Все ли ясно в этом отношении в позиции самих западных дер-
жав? Вчера, 25 мая 1949 года, Бевин говорил, что немцы
«должны сами развиваться и нам только следует обеспечить,
чтобы они опять не создавали какого-то военного потенциала, не
начали какого-то вооружения и т. д.». Он настаивал, чтобы кон-
троль ограничился лишь вопросами безопасности. Но известно,
что только месяц тому назад г-н Бевин, вместе с представителями
США и Франции, подписал в Вашингтоне соглашение о трехсто-
роннем контроле и соглашение об оккупационном статуте. В этих
двух соглашениях задачи контроля трактуются гораздо шире, чем
вопросы безопасности. Если обратиться к тексту оккупационного
статута, то можно увидеть, что имеется в виду контроль над
внешней торговлей, над валютными операциями, над внешними
сношениями, над международными соглашениями, заключаемыми
Германией или от ее имени, над внутренними делами Германии
и т. д. Все это записано в ряде пунктов параграфа 2-го трехсто-
роннего соглашения об оккупационном статуте. Указанные во-
просы можно отнести к категории вопросов безопасности лишь
при очень вольном толковании.
Положение о контрольном механизме в Германии, выработан-
ное Европейской консультативной комиссией в мае 1945 года
в Лондоне, и Потсдамское соглашение достаточно четко опреде-
лили объем союзного контроля. Трехсторонний контроль, уста-
новленный западными державами в Тризонии, отнюдь не
является более ограниченным, нежели тот, который был преду-
смотрен указанными соглашениями. «Разница только в том, что
оккупационный статут представляет собой ухудшенное издание
хороших документов».
Ачесон противопоставил позицию советской делегации, от-
стаивающей принцип единогласия в Контрольном совете, позиции
420
западных держав, которые настаивают на принципе решения во-
просов большинством голосов.
Решать вопросы на основе единогласия — это обычный метод
международных конференций, где участвуют представители рав-
ных, суверенных государств, где нужно договариваться, а не пред-
писывать свои решения большинством голосов. Нельзя согла-
ситься с г. Ачесоном, который назвал метод единогласия «негод-
ной методикой». Свою методику, предусматривающую равенство
всех участников международных конференций, мы считаем пра-
вильной.
Вашингтонское соглашение о трехстороннем контроле35 так-
же предусматривает единогласие при разрешении всех важнейших
вопросов, относящихся к демилитаризации Германии, к контролю
над Руром, к реституциям (возвращение имущества, захваченного
врагом), к репарациям, к осуществлению декартелизации, к внеш-
ней торговле, к иностранным интересам в Германии, к внешним
отношениям и т. д.
Почему же допустим трехсторонний контроль на основе прин-
ципа единогласия, а четырехсторонний контроль — недопустим?
Я обращаю Ваше внимание на тот пункт соглашения о трех-
стороннем контроле, который содержит довольно странное пра-
вило, дающее участникам этого контроля право голоса пропор-
ционально средствам, отпускаемым соответствующими правитель-
ствами Западной Германии.
Согласно этому правилу тот, кто ассигнует больше средств,
получает и соответственно большее количество голосов при реше-
нии вопросов. Кроме того, если в данном вопросе заинтересовано
объединенное экспортно-импортное агентство или объединенное
агентство по вопросам иностранной валюты, то решающий голос,
как записано в соглашении, принадлежит США. Вот уже поистине
одногласие в прямом смысле этого слова! Один голос США ре-
шает дело. Так, по крайней мере, сказано в самом соглашении.
Это — отнюдь не демократический способ решения вопросов. Мы
считаем, что от добра добра не ищут. Хорошее правило было
установлено в Потсдаме, и лучше вернуться к забытому хорошему
правилу, нежели пытаться установить плохое новое, вроде того,
какое записано в соглашении о трехстороннем контроле, принятом
в Вашингтоне в апреле 1949 г.
Здесь говорили, что за четыре года, которые прошли со вре-
мени утверждения положения о Контрольном совете, произошли
существенные изменения в жизни германского народа. В связи
с этим, быть может, следовало бы рассмотреть вопрос о том, все
ли функции Контрольного совета должны сохраняться в прежнем
виде. Советская делегация считает, что можно было бы рассмо-
треть этот вопрос, имея в виду возможность передачи некоторых
421
функций Контрольного совета немецким органам без ущерба для
компетенции Контрольного совета, как органа, осуществляющего
верховную власть в Германии,
Ачесон значительную часть своего вчерашнего выступления
посвятил восхвалению экономического положения в западных
зонах Германии. Но мы располагаем многочисленными фактами,
освещающими это положение в ином свете.
Об экономическом положении Бизонии можно судить не
только по данным, приведенным г. Ачесоном, но и по таким во-
просам, как уровень цен и стоимости жизни. По данным, опубли-
кованным статистическим управлением Бизонии, индекс (показа-
тель) цен на пищевые продукты возрос с июня 1948 г. по начало
1949 г. со 123,5 до 152,2. Индекс цен на промышленные товары
вырос за то же время со 175,6 до 216,2, а общий индекс возрос
со 154,8 до 190,6, при этом за 100 берутся цены 1938 г. Есте-
ственно, что это не могло не отразиться и на индексе стоимости
жизни семьи рабочего. Если принять уровень 1937 года за 100,
то индекс стоимости жизни в 1946 г. составил 125,1, в январе
1948 г. — 125,9, а в декабре 1948 г. он поднялся до 144,1. По
данным гамбургского статистического управления, индекс стои-
мости жизни рабочей семьи сейчас достигает 190 — по сравнению
с 1938 годом.
В западных зонах Германии значительно возросла безрабо-
тица. По данным, опубликованным в английской печати в начале
мая, за последние пять месяцев количество безработных увели-
чилось в 2 с половиной раза.
В таких условиях естественно, что покупательная способность
населения снижается, возможности сбыта товаров широкого по-
требления на внутреннем рынке Западной Германии сокращаются,
а торговый оборот падает. Таковы факты, которые нужно иметь
в виду, характеризуя экономическое положение Тризонии.
Что касается Советской зоны, то здесь дело обстоит совер-
шенно иначе. Начиная со второй половины 1945 года, в Совет-
ской зоне построен ряд каменноугольных шахт и крупных элек-
тростанций, ряд заводов, восстановлено также значительное ко-
личество предприятий легкой и пищевой промышленности.
Разумеется, нельзя сказать, что процесс восстановления и
развития германской промышленности в советской зоне оккупа-
ции не встречал на своем пути трудностей. Трудности были, и
они еще есть, но они успешно преодолеваются. К числу таких
трудностей, в первую очередь, относится то обстоятельство, что
на протяжении значительного периода времени Восточная Герма-
ния не получает из западных зон Германии ни каменного угля,
ни кокса, ни металла, ни проката. Тем не менее, уже в марте
1949 года выпуск промышленной продукции в восточной зоне
422
достиг 96,6 процента по сравнению с 1936 годом. Производство
бурого угля уже в 1948 году превысило уровень 1936 года. Про-
изводство электроэнергии, добыча железной руды, производство
стекла, трикотажа стоят выше уровня 1936 года.
Успехи в восстановлении народного хозяйства в Восточной
Германии в значительной мере объясняются тем, что были уста-
новлены нормальные торговые и экономические связи со странами
Восточной и Юго-Восточной Европы. Значительное содействие
делу развития мирных отраслей промышленности в Восточной
Германии оказывает Советский Союз. СССР предоставил восточ-
ной зоне Германии зерно, когда его там нехватало, жиры, мине-
ральные удобрения. Из СССР завозятся тракторы, грузовые
автомобили, сельскохозяйственные машины, металл, прокат и дру-
гие виды материалов и сырья.
Важно отметить, что восстановление экономики Восточной Гер-
мании осуществляется без какого-либо внешнего долга, который
лежал бы тяжелым бременем на восточной зоне Германии. Все
идет исключительно за счет изыскания внутренних ресурсов. Пре-
доставление помощи Восточной Германии не сопровождается
нарастанием дефицита, о котором мы здесь слышали от наших
коллег — представителей западных держав, когда они говорили
о положении дел в Тризонии. Бюджет восточной зоны в 1948 году
был закончен с положительным сальдо в 700 миллионов марок.
В этом году положительное сальдо бюджета Восточной Германии,
вероятно, превысит миллиард марок.
В восточной зоне одновременно происходит снижение нало-
гов, — они сократились более чем на 30 процентов, — в то же
время наблюдается большой рост бюджетных ассигнований на
развитие здравоохранения, просвещения и других областей куль-
турного строительства. Расходы на бесплатное здравоохранение,
например, увеличились с 232 миллионов марок в 1948 году до
290 миллионов марок в 1949 году.
Как известно, такое положение не всегда наблюдается в других
более мощных странах мира, где населению приходится весьма
серьезно страдать, как об этом говорят вполне авторитетные лица,
и от того, что сеть народного просвещения недостаточна, и от
того, что население лишено бесплатной медицинской помощи.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 27 мая 1949 года
Мне приходится начинать с того, что до сих пор ни одна из
делегаций западных держав не внесла никаких предложений по
существу обсуждаемых проблем.
Все, что мы слышали здесь в течение трех дней, сводилось
к тому, что нам задавали один вопрос за другим. Г-н Ачесон ска-
зал, например, что все согласны восстановить Контрольный со-
вет, но тут же поставил ряд вопросов: как будет действовать
Контрольный совет — на основе принципа единогласия или на
основе большинства голосов, какова будет сфера его компетен-
ции и власти и т. д. Сам Ачесон, повидимому, отнесся отрица-
тельно к принципу единогласия, хотя ничем это не мотивировал.
Анесон говорил о необходимости обсудить все эти вопросы, со-
ветская делегация согласна с этим. Со своей стороны она внесла
конкретные предложения, розданные другим членам Совета ми-
нистров еще три дня тому назад. Но делегация США не предло-
жила своего проекта решения рассматриваемого вопроса.
Я признаю значение общих соображений, которые приводи-
лись каждым участником Совета министров иностранных дел.
Однако общих соображений недостаточно; нужно сказать более
определенно, как нужно действовать, чтобы обеспечить единство
Германии. Есть ли у других делегаций какой-либо план в этом
отношении? Это пока неизвестно.
Министр иностранных дел Франции выразил опасение, что
общегерманский Государственный совет, создать который предла-
гает делегация СССР, будет «столь шатким и хрупким, что вряд
ли позволит нам реализовать наши желания и стремления».
Я позволил бы себе спросить, что же предлагает французская
делегация для осуществления этих «желаний и < стремлений».
Нельзя ли получить более точное изложение позиции делегации
424
Франции? Не подлежит сомнению, что это облегчило бы прак-
тическое решение задачи, стоящей перед нами.
Бевин вчера сказал, что для создания четырехстороннего кон-
троля нужно знать, какое политическое и экономическое устрой-
ство необходимо для Германии.
Это заявление тоже не отличается конкретностью. Между тем
возникает вопрос — какова конкретная позиция британской деле-
гации и как она представляет себе восстановление единства Гер-
мании.
В сущности говоря, ни одна из западных делегаций до сих
пор не высказала никаких конструктивных соображений по суще-
ству обсуждаемого вопроса. Конечно, это затрудняет решение
стоящих перед нами проблем. Было бы гораздо легче судить
о позиции делегаций, если бы у нас были соответствующие доку-
менты. Я должен констатировать, однако, что и на четвертый день
обсуждения первого пункта повестки дня мы, к сожалению, таких
документов все еще не имеем.
Вторая речь на заседании 27 мая 1949 года
Я не могу согласиться с тем, что вопрос о единстве Германии,
о том, как будет организована Германия, как она будет дальше
действовать и к чему это поведет, не является вопросом междуна-
родного значения. Конечно, это международный вопрос, потому
что все миролюбивые народы в высокой степени заинтересованы
в том, чтобы в будущем не повторилась немецкая агрессия, чтобы
демилитаризация Германии была завершена, чтобы Германия
превратилась в миролюбивое демократическое государство, до-
стойное войти в семью миролюбивых народов и выполнить свои
обязательства перед пострадавшими от затеянной Гитлером
войны. Все вопросы, связанные с германской проблемой, —
международные вопросы.
Нам говорят, что неясно, какие функции будут принадлежать
Контрольному совету. Но разве мы сейчас предлагаем учредить
союзный контроль? Конечно, нет. Мы предлагаем не учредить,
а восстановить этот орган, созданный для определенных целей,
далеко еще неисчерпанных. Контрольный совет действовал на
основании положения, построенного в соответствии с принципами
Потсдамского соглашения. Этот документ уже применялся на
практике. О том, что должен контролировать Контрольный совет,
мы договорились почти 4 года тому назад. Если вы хотите ска-
зать, что задачи, поставленные тогда перед союзным контролем,
уже исчерпаны, то опять-таки ваша обязанность состоит в том,
чтобы сказать, какие же в таком случае новые задачи, по вашему
425
мнению, должны быть поставлены перед Контрольным советом.
Но вы этого не делаете. Да и не можете сделать, так как перед
Контрольным советом стоят в основном те же задачи и на Кон-
трольный совет должны быть возложены те же обязанности, ка-
кие предусмотрены соглашением о контрольном механизме и Пот-
сдамским соглашением четырех держав. Таким образом, постав-
ленный г. Ачесоном вопрос давно уже решен: положение
о союзном контроле существует, и, следовательно, нет необходи-
мости биться над решением этой уже решенной задачи.
Если ставится вопрос о том, чтобы изменить какие-то функ-
ции Контрольного совета, то советская делегация не возражает
против обсуждения этого вопроса, имея в виду возможность пере-
дать некоторые функции немецким органам. При этом, однако,
основная роль Контрольного совета как носителя верховной вла-
сти в определенный период должна сохраниться.
Г-н Шуман утверждал о необходимости сначала восстановить
единство Германии, а затем воссоздать четырехсторонний союз-
ный контроль. С этим нельзя согласиться.
Мне хотелось бы привести наглядный пример: когда строится
корабль, морской регистр контролирует шаг за шагом все то, что
делается в процессе строительства, — задолго до того, как ко-
рабль будет завершен и пустится в плавание. Если же рассуждать
так, как говорит г-н Шуман, то нужно действовать иначе: сна-
чала построить корабль, а потом учредить морской регистр для
проверки того, как он строился. Я думаю, что это было бы непра-
вильно.
Все элементы для восстановления союзного контроля даны,
цели и задачи контроля ясны. Следовательно, речь идет только
о принципе единогласия, который якобы служит препятствием
к восстановлению четырехстороннего контроля на потсдамской
основе. Я вчера уже спрашивал: Почему вы, возражая против
принципа единогласия в четырехстороннем контроле, допускаете
его в важнейших случаях в вашем проекте о трехстороннем кон-
троле?
Но это еще не все. Почему, когда организовался Совет Безо-
пасности, по инициативе правительства США был установлен
принцип единогласия для решения всех непроцедурных вопросов?
Почему принцип единогласия действовал в Лиге наций? Почему
принцип единогласия действовал в десятках различных конвенций
и международных соглашений?
Принцип единогласия — обычное правило при разрешении
международных вопросов. Конечно, есть и исключения. В Рио-де-
Жанейро и в некоторых других случаях этот принцип не призна-
вался.
426
Здесь говорят о Генеральной Ассамблее, которая тоже решает
все вопросы большинством голосов. Но забывают в этом случае
об одном, о том, что Генеральная Ассамблея, вообще, никаких
решений не принимает. Все ее «решения» — это только рекомен-
дации...
Таким образом, метод единогласия, действительно, обычный
в международной практике метод. И если мы хотим встать на
путь, который мог бы привести нас к установлению единства
в Германии, мы не должны видеть никаких препятствий к приме-
нению принципа единогласия в органах четырехстороннего кон-
троля.
Было бы неправильно утверждать, что делегация СССР рас-
сматривает Контрольный совет как главный фактор создания
единой Германии. Контрольный совет является одним из главных
факторов, поскольку вопросы организации союзного контроля
тесно связаны и переплетаются с вопросами организации единой
Германии.
Уже одно то обстоятельство, что советская делегация внесла
одновременно два предложения — о восстановлении Контроль-
ного совета и об учреждении общегерманского Государственного
совета — показывает, что Контрольному совету отводится не
исключительная роль, а одна из ролей в создании единой Герма-
нии.
Делегация СССР предложила создать на основе существую-
щих в настоящее время в восточной и западных зонах немецких
экономических органов общегерманский Государственный совет
в качестве экономического и административного центра Герма-
нии с правительственными функциями; в ведении общегерман-
ского Государственного совета находились бы вопросы экономи-
ческого и государственного строительства, имеющие значение для
всей Германии в целом.
Общегерманский Государственный совет будет немецким цен-
тральным органом, в котором будут представлены все зоны Гер-
мании. Немцы будут решать в нем те вопросы, которые касаются
всей Германии в целом, в пределах компетенции совета. Это —
завязь, росток, который при дальнейшем развитии может выра-
сти в организм, способный обеспечить единство Германии, он
может создать то движение с обеих сторон, которое и приведет
к созданию единой Германии, а союзный Контрольный совет
должен будет контролировать это движение, чтобы оно шло по
демократическому пути, чтобы создавалось миролюбивое демо-
кратическое германское государство. Контуры будущей единой
миролюбивой демократической Германии определены Потсдам-
ским соглашением.
427
Советские предложения, мы убеждены в этом, дают перспек-
тиву решения германского вопроса. Если подходить к делу прак-
тически, следовало бы выйти из сферы общих разговоров я кон-
кретно обсудить эти предложения. Однако пока что от других
делегаций нет никаких предложений. Нам говорили, что перед
тем, как решать эти вопросы, следует знать, какой будет эконо-
мический баланс, каковы производительные силы восточной и за-
падных зон Германии. Вчера я рассказал о фактическом
положении дел в Восточной Германии. Г-н Ачесон подробно гово-
рил о положении в западных зонах. Я думаю, что этого доста-
точно для того, чтобы при наличии доброй воли двинуться впе-
ред, а не топтаться на месте.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 28 мая 1949 года
Бевин, Ачесон и Шуман подчеркивали необходимость предо-
ставить немецкому народу возможность самому решать свои дела
и не быть под опекой иностранных держав. Это можно только
приветствовать, но возникает вопрос, почему именно теперь три
делегации считают необходимым и своевременным дать возмож-
ность немцам самим участвовать в решении своих дел и почему
эти делегации не считали такую задачу актуальной и своевремен-
ной, скажем, полтора года тому назад?
Я должен напомнить, что еще в декабре 1947 г. в Лондоне
в Совете министров иностранных дел делегация СССР исходила
именно из этой позиции, стараясь привлечь на свою сторону
г-на Маршалла, г-на Бевина и г-на Бидо. 5 декабря 1947 г., на-
пример, министр иностранных дел СССР В. М. Молотов говорил,
касаясь вопросов восстановления мирной экономики Германии:
«Необходимо, чтобы германский народ получил возможность
сам взяться за восстановление своей мирной экономики. Мы не
только не должны мешать этому, но обязаны помочь экономиче-
скому восстановлению Германии и улучшению материального
быта германского народа...». И дальше: «Надо признать, что
нельзя обеспечить экономического единства Германии без актив-
ного участия в этом деле самого германского народа».
На том же заседании Молотов, касаясь вопроса об учрежде-
нии центральных германских административных департаментов,
говорил: «Нельзя откладывать создание этих германских депар-
таментов, которые дадут возможность немцам активно вклю-
читься в работу по экономическому восстановлению во всех зо-
нах Германии».
Как известно, делегации США, Великобритании и Франции
тогда не сочли возможным поддержать позицию делегации
429
СССР. Теперь то, что предлагала советская делегация полтора
года тому назад, здесь пробуют преподнести как самое последнее
слово своей собственной политики.
Таким образом должно быть совершенно ясно, что в этом
отношении можно лишь констатировать допущенное на полтора
года опоздание.
Следовательно, заявления, которые мы здесь сегодня слы-
шали, являются не каким-либо откровением или новшеством,
а запоздалым признанием допущенной ошибки. Ну, что же, как
говорят, лучше поздно, чем никогда. Но плохо другое. Плохо то,
что этот принцип сейчас обставляется рядом таких условий, при
которых провозглашаемое на словах в значительной мере обесце-
нивается на деле.
Здесь г. Ачесон подчеркнул, что представленный проект со-
гласован между тремя державами и что это «весьма важный
факт». — Как видно, то обстоятельство, что три державы уже
договорились между собой, рассматривается как сильная сторона
дела. Между тем, это, мне кажется, далеко не сильная сторона,
а скорее наоборот — слабая сторона, поскольку три делегации
договорились за спиной четвертой делегации, тогда как вопрос
этот не может быть решен иначе, как на четырехсторонней основе.
Может создаться даже такое впечатление, что трое догово-
рившихся между собой предлагают четвертому считаться с их
предложением как с совершившимся фактом.
Обращаясь к существу англо-франко-американских предложе-
ний, должен сказать, что они, конечно, требуют изучения. Однако
даже предварительное беглое ознакомление с этим документом
показывает, что он составлен весьма односторонне. Это обстоя-
тельство создает значительные трудности при рассмотрении доку-
мента, предназначенного служить основой четырехстороннего со-
глашения.
Мне кажется, что недостатки, которые имеются в этом доку-
менте и о которых я более обстоятельно хотел бы высказаться
позже, после более детального изучения этого документа, делают
представленный проект мало подходящим или вовсе неподходя-
щим для того, чтобы можно было на его основе притти к общему
согласию.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 30 мая 1949 года
В субботу, 28 мая, три делегации — США, Великобритании
и Франции, — представили свои предложения по вопросу о един-
стве Германии.
Как можно видеть из предложений США, Великобритании и
Франции, в этих предложениях не ставится вопрос о выработке
демократическим путем общегерманской конституции, а говорится
о присоединении советской зоны к так называемой боннской кон-
ституции, которая, как известно, выработана в нарушение демо-
кратических принципов искусственно подобранной группой лиц,
действовавшей в обстановке полной секретности. Известно, что
германский народ был лишен возможности принять участие
в обсуждении этой конституции. Вместе с тем эта так называемая
конституция была выработана под открытым давлением оккупа-
ционных властей западных держав, которые по существу и про-
диктовали основные положения этой конституции.
Таким путем германскому народу навязывается федеративное
устройство, против которого протестуют германские демократиче-
ские круги, и это вполне понятно, так как план федерализации
Германии является планом не объединения, а расчленения Гер-
мании.
Важно также отметить, что так называемая боннская консти-
туция не содержит никаких положений, которые ограничивали бы
господствующую роль германских монополий и юнкерства, являв-
шихся вдохновителями и организаторами германской агрессии и
служивших опорой гитлеровского режима. Уже одно это доказы-
вает, что эту конституцию отнюдь нельзя считать демократи-
ческой.
431
Предложение США, Великобритании и Франции распростра-
нить так называемую боннскую конституцию на всю Германию
представляет собой не что иное, как попытку навязать Восточной
Германии порядки, установленные без участия населения Восточ-
ной Германии и без участия Советского Союза, несущего, в соот-
ветствии с Потсдамским соглашением, ответственность за эту
зону. Это предложение США, Великобритании и Франции игно-
рирует также тот факт, что немецкий народ в советской зоне уже
выразил свое отношение к вопросу о будущем устройстве Герма-
нии в проекте конституции, разработанном Народным советом и
подвергнувшемся всенародному обсуждению.
В пункте 3 проекта трех держав содержится предложение вве-
сти в действие во всей Германии так называемый оккупационный
статут, выработанный в Вашингтоне. Это предложение означает
на деле отказ от заключения мирного договора с Германией и
продление на неопределенный срок оккупационного режима. Из-
вестно, что пункт 1 оккупационного статута ограничивается тем,
что в нем говорится лишь о «периоде времени, в течение которого
необходимо продолжение оккупации».
Попытка трех держав представить дело так, будто бы этот
оккупационный статут имеет целью «позволить германскому на-
роду осуществлять демократическое самоуправление», как это
сказано в коммюнике министров иностранных дел США, Велико-
британии и Франции о вашингтонских переговорах, находится
в полном противоречии с содержанием этого статута.
Как известно, согласно статуту (статья 2 и 3) важнейшие
функции государственного управления составляют монополию
оккупационных властей, а германский народ отстранен от какого-
либо участия в осуществлении этих важнейших функций. Введе-
ние такого оккупационного статута находится в противоречии
с интересами германского народа, добивающегося, как известно,
скорейшего заключения мирного договора и прекращения режима
оккупации. Оно также противоречит задачам мирного урегулиро-
вания в Европе.
Что касается предложений трех держав, относящихся к во-
просу о репарациях и о германских предприятиях, приобретен-
ных, как говорится в тексте указанного предложения, «какой-
либо иностранной державой или от ее имени», то это предложение
не касается обсуждаемого Советом министров иностранных дел
вопроса о единстве Германии. Нельзя при этом не отметить, что,
настаивая на возвращении указанных предприятий, три державы
в то же время умалчивают о широком проникновении американ-
ского и английского монополистического капитала при помощи
оккупационных властей в экономику Западной Германии и, в пер-
вую очередь, в промышленность Рура.
432
В предложении трех держав делается попытка обусловить
объединение Германии «принципами», перечисленными в пункте 2
предложений этих держав. Советская делегация считает необхо-
димым указать, что такая попытка является беспочвенной, по-
скольку в советской зоне уже обеспечено осуществление демокра-
тических свобод для всего населения, за исключением фашистских
элементов. Что же касается положения, существующего в запад-
ных зонах, то так называемые «свободы» означают там на прак-
тике преследование демократических партий и организаций и сво-
боду деятельности для крупных монополий и кругов, поддержи-
вавших в свое время гитлеровскую агрессию.
Предложение Соединенных Штатов Америки, Великобритании
и Франции о переходе в четырехстороннем контрольном органе
(так называемой верховной комиссии) от установленного суще-
ствующими соглашениями принципа единогласия к решению во-
проса по большинству голосов имеет в виду не политику
сотрудничества между всеми оккупирующими Германию держа-
вами, а политику диктата. Такая политика в отношении Совет-
ского Союза не может иметь успеха.
Каковы же наши общие выводы относительно предложения,
внесенного 28 мая делегациями Соединенных Штатов, Великобри-
тании и Франции на рассмотрение Совета министров иностран-
ных дел по вопросу о единстве Германии? Наши общие выводы
заключаются в том, что это предложение не свидетельствует
о желании этих держав достичь с Советским Союзом соглашения
по такому важному вопросу, как вопрос о единстве Германии.
В то же время эти предложения противоречат законным интере-
сам германского народа и его стремлению к скорейшему заключе-
нию мирного договора и прекращению оккупационного режима.
Советская делегация считает необходимым эти предложения
трех держав, находящиеся в противоречии с решениями Ялтин-
ской и Потсдамской конференций, отклонить.
Советская делегация в целях обеспечения экономического и
политического единства Германии внесла в самом начале этой
сессии на рассмотрение Совета министров иностранных дел свои
предложения, принятие которых, по ее глубокому убеждению,
могло бы обеспечить решение стоящих перед Советом министров
иностранных дел задач.
Советская делегация предложила восстановить деятельность
Союзного Контрольного Совета в Германии на прежней основе,
в соответствии с решениями, принятыми на Потсдамской конфе-
ренции СССР, США и Великобританией, к которым впослед-
ствии присоединилась Франция. При этом имеется в виду важное
значение этого органа, призванного осуществлять в период окку-
пации верховную власть в Германии.
433
Вместе с тем советская делегация считает, что экономическое
и политическое единство Германии невозможно осуществить без
создания единого германского центрального органа, в ведении
которого находились бы вопросы государственного и экономиче-
ского строительства, имеющие значение для всей Германии в це-
лом.
Советская делегация предложила создать на основе суще-
ствующих в настоящее время в восточной и западных зонах не-
мецких экономических органов Общегерманский государственный
совет, в качестве экономического и административного центра
Германии, с правительственными функциями в указанных выше
областях экономического и государственного строительства, при
сохранении верховной власти Контрольного совета.
Советская делегация также предложила восстановить в Бер-
лине четырехстороннюю берлинскую комендатуру и общеберлин-
ский магистрат с тем, чтобы вопрос о сроке выборов в магистрат
был передан на рассмотрение межсоюзнической комендатуры
Берлина.
Все эти мероприятия могли бы облегчить разрешение задачи
восстановления единства Германии в экономическом и политиче-
ском отношении. Эта позиция Советского Союза находится
в полном соответствии с принципами Потсдамского соглашения,
она в полной мере отвечает задаче восстановления единства Гер-
мании, интересам германского народа, добивающегося скорейшего
заключения мирного договора и прекращения режима оккупации,
она также полностью отвечает и задачам мирного урегулирования
в Европе.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 31 мая 1949 года
Я уже указывал в своем предыдущем заявлении, что предло-
жение западных держав о введении в действие во всей Германии
так называемого оккупационного статута, выработанного в Ва-
шингтоне, неприемлемо, поскольку оно означает на деле отказ от
заключения мирного договора с Германией и продление на неопре-
деленный срок оккупационного режима. В пункте первом оккупа-
ционного статута говорится лишь о «периоде времени, в течение
которого необходимо продолжение оккупации». Авторы статута
не уточняют, какой же это будет период, сколько времени он бу-
дет продолжаться. Это обстоятельство дает право говорить, что
три державы не считают необходимым поднимать вопрос о ка-
ком-либо ограничении сроков оккупации Германии.
В связи с этим представляют значительный интерес заявле-
ния ответственных военных деятелей США, Англии и Франции
о сроках оккупации Германии. Фельдмаршал Монтгомери еще
в апреле 1946 г. высказался в том смысле, что оккупация Герма-
нии будет продолжаться по меньшей мере десять лет. Генерал
Эйзенхауэр в сентябре 1946 г., выступая перед американскими
солдатами в Берлине, подчеркнул, что оккупация Германии будет
долгим делом. Главнокомандующий американскими оккупацион-
ными войсками в Германии Макнерни в феврале 1947 г. заявил,
что оккупация должна продлиться 15 лет, добавив при этом, что
для некоторых держав, например для Франции, такой срок, по
его мнению, может показаться слишком коротким. Сменивший
Макнерни американский генерал Клей счел нужным подтвердить
в своем выступлении на собрании англо-американского общества
журналистов в Париже в 1947 г., что оккупация продлится
10 лет, а может быть и 25 лет. Еще более длительные сроки окку-
43S
пации Германии отстаивали некоторые представители француз-
ских кругов. Так, главнокомандующий французскими оккупа-
ционными войсками в Германии генерал Кениг сказал, что он счи-
тал бы необходимым оккупировать Германию и управлять ею
в течение 50 или 60 лет.
Таково мнение авторитетных представителей военных властей
США, Франции и Англии. Все они указывали на длительные
сроки оккупации. Очевидно, авторы оккупационного статута не
ставили своей задачей опровергнуть подобные суждения, а, быть
может, даже требования авторитетных властей своих военных ве-
домств. Я считаю необходимым напомнить об этом тем более, что
вчера г. Бевин сказал, что оккупационный статут был подготов-
лен военными людьми и что сам он, как я его понял, не имел
к этому делу никакого отношения. Я хочу сопоставить такие
факты: с одной стороны, военные утверждают, что срок оккупа-
ции должен быть длительным — 10—25 и даже 50—60 лет, если
следовать мнению генерала Кенига; с другой стороны, в оккупа-
ционном статуте нет ни слова о том, на какой срок рассчитано
его действие. Теперь, когда мы узнали из заявления г. Бевина, что
оккупационный статут является плодом творчества военных лю-
дей, то становится ясно, что срок оккупации в статуте не указан
по той причине, что этот статут имеет целью оставить Германию
в состоянии оккупации на очень долгий срок. Но как это вяжется
с утверждениями представителей западных держав о том, что они
стремятся передать самим немцам наибольшее количество функ-
ций управления Германией? *
Я не могу допустить, чтобы стенографистки придумали то,
что здесь записано. Но даже если отвлечься от вопроса о том,
кто был автором оккупационного статута, то в конечном счете
правительства, апробировавшие этот статут, оставляющий Герма-
нию на неопределенный срок в положении оккупированной
страны, несут за него полную ответственность.
Г-н Бевин вчера заявил о том, что оккупационный статут
якобы дает немцам определенные права и что «те права, которыми
будут пользоваться союзники, не означают, что германскому пра-
вительству будет отказано в получении все большей и большей
свободы», что дело идет «не о том, какие слова будут записы-
ваться, а о том, как они будут исполняться на деле».
* Попав в затруднительное положение, Бевин попытался снизить впе-
чатление от заявления Вышинского репликой: «Я ничего подобного не го-
ворил и меня цитируют неправильно». Тогда Вышинский огласил то место
из текста стенограммы речи Бевина, в котором сказано: «Я лично не
являюсь автором этого статута. Насколько мне известно, он был выработан
военными губернаторами...».
436
Слова все же имеют свое значение. И если обратиться
к статьям 2, 3 и 4 оккупационного статута, то из них очень опре-
деленно следует, что важнейшие функции государственного
управления остаются монополией оккупационных властей. Гер-
манский народ согласно этому статуту оттесняется от всякого
участия в осуществлении этих важнейших функций. Таким обра-
зом, оккупационный статут противоречит интересам германского
народа, желающего, чтобы мирный договор был выработан
быстрее и чтобы состояние оккупации прекратилось. С другой
стороны, оккупационный статут противоречит интересам мирного
урегулирования в Европе в целом. Таким образом этот статут
не выдерживает никакой критики с точки зрения демократиче-
ских принципов и даже с точки зрения того, что было провозгла-
шено в сообщении трех держав, где говорилось, что оккупацион-
ный статут имеет целью позволить германскому народу осуще-
ствлять демократическое самоуправление.
Г-н Бевин, пытаясь оправдать навязывание Германии оккупа-
ционного статута, задал вопрос: «Чем же его заменить?». По-
моему, это неправильная постановка вопроса. Оккупационный
статут не был введен и, следовательно, не был нужен в течение
четырех лет, прошедших после безоговорочной капитуляции Гер-
мании. В течение этого времени делегация СССР неоднократно
подталкивала другие делегации в Совете министров иностранных
дел к тому, чтобы приступить, наконец, к подготовке мирного
договора с Германией. Вчера г-н Ачесон заявил, что о мирном
договоре не следует говорить при обсуждении первого пункта по-
вестки дня, сославшись на то, что этот вопрос отнесен к третьему
пункту повестки дня. Однако я вынужден коснуться и этого во-
проса. Когда спрашивают — чем заменить оккупационный ста-
тут, я отвечу вопросом: — Почему вы считаете, что оккупацион-
ным статутом можно заменить мирный договор?
Дело не в том, чем заменить оккупационный статут, а в том,
чтобы оккупационным статутом не подменять мирного договора.
Разве не очевидно, что оккупационный статут предназначен
для того, чтобы еще дальше отложить подготовку и заключение
мирного договора и продлить режим оккупации на неопределен-
ное время?
Еще в 1947 г. советская делегация предлагала немедленно
приступить к подготовке проекта мирного договора с Германией.
Если бы тогда это предложение было принято, то сейчас не было
бы нужды в оккупационном статуте, потому что за это время
мирный договор был бы подготовлен и заключен. В таком окку-
пационном статуте сейчас, четыре года спустя после победы над
Германией, нет никакой необходимости; оккупационный режим на
протяжении этих четырех лет действовал без этого статута и дей-
437
ствовал неплохо, пока существовал Контрольный совет, несмотря
на все недостатки его работы.
Теперь, спустя четыре года, вместо того, чтобы принять все
меры к подготовке мирного договора, нам предлагают какой-то
оккупационный статут. Этот статут нельзя рассматривать иначе,
как средство оттяжки заключения мирного договора. Но оккупа-
ционный статут преследует, очевидно, и другие цели.
Оккупационный статут рассчитан на закрепление раскола Гер-
мании, являющегося следствием деятельности США, Великобри-
тании и Франции, наблюдавшейся уже с 1946 года и особенно
в течение последних 18 месяцев в Западной Германии.
Оккупационный статут предназначен для того, чтобы закре-
пить раскол Германии, и поэтому его нельзя охарактеризовать
иначе, как выражение той раскольнической политики, которая ве-
дет к закреплению расчленения Германии. Эта политика реши-
тельно противоречит принципам Потсдама. Однако нарушение
принципов Потсдамского соглашения с известного времени за-
падные державы считают не пороком, а добродетелью...
Г-н Шуман заявил, что будто бы все то, что западные дер-
жавы осуществили в своих оккупационных зонах за последние
18 месяцев, не только не было направлено против Потсдама,
а являлось «логическим развитием того, что было предусмотрено
в Потсдамском соглашении на время оккупации до подписания
мирного договора».
Это утверждение опровергнуть нетрудно, потому что оно
искажает действительность. В действительности все то, что было
сделано в западных зонах Германии за последние 18 месяцев, не
только не соответствует Потсдамскому соглашению, но является
прямым нарушением этого соглашения. Известно, что Потсдам-
ское соглашение ставило задачу преобразования Германии в еди-
ное демократическое миролюбивое государство. То же, что было
сделано тремя державами за эти 18 месяцев, является прямым
нарушением Потсдамского соглашения, прямым отрицанием его
принципов, которые должны были определить основу внешней
политики четырех держав по отношению к побежденной Гер-
мании.
2 декабря 1946 г. правительства США и Англии подписали
соглашение об объединении двух зон. Это соглашение послужило
началом углубления раскола в Контрольном совете и того разъ-
единения, которое с течением времени увеличивалось все больше.
Можно ли допустить, что это соглашение, как говорил г. Шуман,
явилось логическим развитием потсдамских принципов, преду-
сматривавших единство Германии? На этот вопрос можно дать
только отрицательный ответ. Потсдамское соглашение предусма-
тривало восстановление единства Германии при осуществлении
438
в период оккупации верховной власти в Германии четырехсто-
ронним Контрольным советом. Утверждать, что соглашение США
и Англии о создании Бизонии является логическим развитием
принципов Потсдамского соглашения, можно, лишь насилуя
факты и логику.
12 февраля 1947 г. американский и английский командующие,
отказавшись от четырехстороннего проведения декартелизации
Германии, ввели в действие в одностороннем порядке закон № 56
о декартелизации36. Это было сделано, невзирая на то, что
Потсдамским соглашением задача декартелизации была возло-
жена на Контрольный совет. Таким образом, Потсдамское согла-
шение было и на этот раз нарушено.
19 апреля 1947 г. было заключено сепаратное англо-франко-
американское соглашение об экспорте и распределении рурского
угля — новое нарушение Потсдамского соглашения.
29 мая 1947 г. США и Англия создали в Бизонии экономи-
ческий совет, исполнительный комитет и ряд других двухзональ-
ных органов с широкими полномочиями государственного харак-
тера — мероприятия, грубо нарушавшие соглашение четырех
держав.
10 сентября 1947 г. было подписано сепаратное англо-амери-
канское соглашение о Руре.
Происходившее в феврале — марте 1948 г., а затем и позже
в Лондоне трехстороннее англо-франко-американское совещание
по германскому вопросу приняло целый ряд решений, опрокиды-
вающих Потсдамское соглашение.
20 марта 1948 г. главнокомандующий советской оккупационной
зоны в Контрольном совете просил трех других главнокомандую-
щих информировать Контрольный совет о решениях, принятых
в Лондоне. Когда в этой информации было отказано, заседание
было закрыто.
Г-н Шуман пытался представить дело таким образом, что это
обстоятельство решило судьбу Контрольного совета, что реше-
ния, закрепившие раскол Германии, якобы были результатом
вынужденных обстоятельств. Он говорит, что не было никакой
другой основы, кроме трехсторонней, и что поэтому нельзя винить
западные державы в том, что ими был принят ряд решений,
закреплявших раскол Германии. Но почему же перестала суще-
ствовать четырехсторонняя основа? Не потому ли, что 2 декабря
1946 г., 12 февраля 1947 г., 19 апреля 1947 г., 29 мая 1947 г.,
10 сентября 1947 г., в феврале, марте и июне 1948 г. три державы
очень удобно расположились на трехсторонней основе, совер-
шенно игнорируя четвертого партнера, а вместе с тем игнорируя
и обязательства, взятые ими на себя по Потсдамскому согла-
шению?
439
Факты говорят о том, что последовательность событий была
иной, чем это представляют здесь три западных министра: сна-
чала были осуществлены трехсторонние раскольнические дей-
ствия, которые и привели к уничтожению четырехсторонней ос-
новы. Отсюда и все последствия — вашингтонское соглашение
с его оккупационным статутом, закрепляющим трехсторонний кон-
троль, так называемая Боннская конституция и т. д. и т. п. Та-
ковы факты, и эти факты, мне кажется, могут служить прекрас-
ным примером того, что означает французская пословица,
которую приводил здесь Ачесон; по-русски она переводится
так — «ставить телегу впереди быков». Эту пословицу приводят
тогда, когда факты представляют не в их естественной последо-
вательности, а так, как этого хочется. Подобным образом дей-
ствуют тогда, когда хотят доказать, что черное — не черное,
а белое. Это, между прочим, никогда никому не удавалось.
Западные державы предложили, чтобы решения в четырех-
стороннем контрольном органе — «верховной комиссии» — при-
нимались не на основе принципа единогласия, а по большинству
голосов. Положение же о контрольном механизме в Германии
прямо требует, чтобы решения Контрольного совета принимались
единогласно. Вся деятельность Контрольного совета, как и Со-
вета министров иностранных дел, строилась на основе этого прин-
ципа.
Предложения трех держав отрицают этот принцип. Отказ от
принципа единогласия является нарушением ранее состоявшихся
четырехсторонних соглашений и прямым отказом от сотрудниче-
ства в международных делах. Такое предложение означает по-
пытку стать на путь диктата. И нетрудно, конечно, представить
себе, какая картина получилась бы в четырехстороннем контроль-
ном органе, в основу деятельности которого не был бы положен
принцип единогласия, особенно теперь, когда три державы дого-
ворились между собою на той основе, которая, как это было здесь
показано, противоречит принципам Потсдамского соглашения.
Я уже говорил, что отказ от принципа единогласия в пользу
«голосования по большинству» означает попытку внести такой
метод, который давал бы возможность навязывать решения трех
четвертому. По отношению к Советскому Союзу такой метод не
может иметь никакого успеха. Нам говорят, что это — не дик-
тат. Но что же это такое, если трое решают против четвертого,
и четвертый должен подчиняться этим трем? Этот принцип не
годится при решении международных дел, потому что за этим
круглым столом, как и за круглым столом в Контрольном совете,
сидят представители равноправных суверенных государств, и
принимать решения против воли одного из участников этого ре-
шения — значит пытаться осуществлять метод диктата.
440
Противники принципа единогласия, стремясь обеспечить себе
решающее слово при любых обстоятельствах, не довольствуются
даже методом голосования по большинству. Пятый пункт вашинг-
тонского соглашения о трехстороннем контроле предусматривает,
что в некоторых случаях голосование в трехстороннем контроль-
ном органе должно осуществляться... пропорционально денежным
средствам, предоставляемым иностранными державами прави-
тельству Германии.
Больше того, в этом пункте оговорено, что в известных слу-
чаях решающий голос будет сохраняться за Соединенными Шта-
тами Америки при всех условиях.
Я уже обращал внимание на этот пункт, но я что-то не слы-
шал каких-либо замечаний по поводу нашей критики этого пункта,
поражающего своей антидемократичностью. Этот вид голосова-
ния— не просто диктат, а какая-то финансовая диктатура. Это
не большинство, не единогласие, а одногласие. Это такой поря-
док, когда один из членов контрольного органа получает право
решать за всех. Такое голосование было бы справедливо назвать
«долларовым голосованием», поскольку речь идет о решающей
роли США в случае предоставления ими Германии долларовой
«помощи». Все ставится в зависимость от того, сколько денег
дали взаймы на так называемую помощь Германии Соединенные
Штаты. Это довольно дорогая цена за так называемую «помощь»,
если говорить с точки зрения принципов демократии.
Предложения западных держав неприемлемы с точки зрения
Потсдамского соглашения, с точки зрения принципов демокра-
тии, с точки зрения интересов германского народа и интересов
мирного урегулирования в Германии и в Европе в целом.
Поэтому советская делегация не может принять эти предло-
жения; она не может согласиться ни с этими предложениями в це-
лом, ни с их отдельными пунктами. Повторяю, — дело идет не
о деталях, а об основном. Поэтому мы отклоняем эти предложе-
ния. В то же время мы вынуждены констатировать, что эти пред-
ложения были продиктованы стремлением навязать волю трех
четвертому, стремлением закрепить раскол Германии, отказав-
шись от какого бы то ни было реального осуществления задачи
восстановления единства Германии. Эти предложения нельзя не
рассматривать как завершение той раскольнической деятельности
западных держав в Германии, о которой Советское правительство
не раз говорило в официальном порядке и о которой советская
делегация должна была напомнить сегодня. Предложения, пред-
ставленные тремя западными державами, являются логическим
завершением систематических нарушений принципов Потсдам-
ского соглашения со стороны правительств США, Великобри-
тании и Франции.
ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ, ВКЛЮЧАЯ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ
ПРИНЦИПЫ, ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ
И СОЮЗНЫЙ КОНТРОЛЬ
Речь на заседании 7 июня 1949 года
Для характеристики федерального устройства недостаточно
наличия местных органов законодательной власти. Более всего
важен объем этой власти и особенно объем той власти, которая
предоставляется центральному правительству. Сторонники феде-
рализации Германии, как на это мы уже обращали внимание
в предыдущих выступлениях, придерживаются положения, что
все полномочия должны быть переданы землям, а центральному
правительству должна принадлежать лишь ограниченная сфера
государственного управления. Этот принцип нашел свое выра-
жение и в так называемой боннской конституции, которая, вслед-
ствие своей недемократичности, не может служить основой для
восстановления единства Германии, умаляет значение централь-
ной власти, предоставляет правительствам земель большие полно-
мочия за счет ослабления центрального правительства.
В этом суть. Вот почему советская делегация не может согла-
ситься с точкой зрения г. Шумана по этому вопросу.
Второе мое замечание будет относиться к вопросу, поставлен-
ному г. Бевином.
В своем предыдущем заявлении г. Бевин поставил перед со-
ветской делегацией вопрос: «Придерживается ли Советское пра-
вительство старой позиции относительно образования общегер-
манского правительства». В связи с этим я должен заявить, что
Советское правительство никогда не отказывалось и не отказы-
вается от своих предложений по этому вопросу, которые вноси-
лись на Московской и Лондонской сессиях Совета министров
иностранных дел, где, как известно, эти предложения были
отвергнуты западными державами. Я должен напомнить, что еще
на Московской сессии Совета министров иностранных дел в марте
442
1947 года Советское правительство предлагало создать временное
германское правительство. Это предложение Советского прави-
тельства не было принято правительствами США, Великобри-
тании и Франции. На следующей сессии Совета министров ино-
странных дел в Лондоне, в ноябре 1947 г., Советское правитель-
ство вновь внесло предложение об образовании общегерманского
демократического правительства. В этом предложении, которое
можно найти в документах сессии Совета министров иностранных
дел в Лондоне за № 47 (Л/9) от 27 ноября 1947 г. говорилось:
«Признать безотлагательным образование общегерманского де-
мократического правительства в соответствии с решениями Потс-
дамской конференции».
Одновременно Министр иностранных дел СССР указал тогда
же на то, что вопрос об образовании общегерманского демокра-
тического правительства нельзя дальше откладывать. «Такое
откладывание, — говорил Министр иностранных дел СССР
В. М. Молотов 26 ноября 1947 г., — наносит ущерб не только
германскому народу, но и другим народам Европы, заинтересо-
ванным в скорейшем установлении прочного мира во всей Ев-
ропе».
Однако, как известно, это предложение западными держа-
вами было вновь отвергнуто.
Тот факт, что Советское правительство на настоящей сессии
Совета министров иностранных дел внесло предложение об обра-
зовании Общегерманского государственного совета в качестве
органа, предшествующего образованию общегерманского прави-
тельства на основе проведения всеобщих демократических выбо-
ров, объясняется тем, что Советское правительство желает облег-
чить возможность достижения общего соглашения.
Таким образом, позиция Советского правительства по во-
просу об образовании общегерманского демократического прави-
тельства, чем интересовался г-н Бевин, остается неизменной.
Если три державы — Соединенные Штаты Америки, Великобри-
тания и Франция — согласны принять за основу для обсуждения
предложения по данному вопросу, которые были внесены совет-
ской делегацией на Московской и Лондонской сессиях Совета ми-
нистров иностранных дел, то советская делегация, разумеется,
готова обсудить вопрос о мероприятиях по созданию общегер-
манского демократического правительства на этой основе.
Советская делегация вновь обращает внимание на то, что
предложения трех держав по вопросу об образовании общегер-
манского правительства не могут послужить основой для дости-
жения соглашения, поскольку эти предложения предусматривают
образование общегерманского правительства на базе так назы-
ваемой боннской конституции.
443
Я не вижу необходимости повторять соображения, которые
были уже высказаны советской делегацией по поводу недемокра-
тичности так называемой боннской конституции, при помощи
которой пытаются навязать германскому народу федеративное
устройство, вызывающее протесты со стороны широких герман-
ских демократических кругов. Мы указывали уже на то, что гер-
манский народ был лишен возможности принять участие в обсу-
ждении этой конституции, где отсутствуют положения, которые
ограничивали бы господствующую роль германских монополий и
юнкерства, являвшихся вдохновителями и организаторами гер-
манской агрессии и служивших опорой гитлеровского режима.
К недостаткам так называемой боннской конституции необходимо
также отнести и то, что эта конституция была выработана с на-
рушением демократических принципов искусственно подобранной
небольшой группой лиц.
Уже сказанное показывает, что так называемую боннскую
конституцию отнюдь нельзя считать демократической и что
в силу этого она не может служить базой для образования обще-
германского демократического правительства. Повторяю, если
Соединенные Штаты Америки, Великобритания и Франция со-
гласны принять за основу обсуждения предложения, внесенные
Советским правительством на Московской, а затем и на Лондон-
ской сессиях Совета министров иностранных дел, советская де-
легация готова обсудить мероприятия по созданию общегерман-
ского демократического правительства на этой основе.
БЕРЛИН И ВАЛЮТНЫЙ ВОПРОС
Речь на заседании 1 июня 1949 года
Г-н Ачесон вчера говорил, что мы предлагаем восстановить
межсоюзную комендатуру на прежней основе. Это правильно.
Ачесон предложил обсудить здесь основные вопросы, связанные
с этой проблемой. Такое предложение, конечно, совершенно ре-
зонно, — не придя к взаимопониманию в основных вопросах,
трудно и едва ли целесообразно углубляться в детали.
Г-н Ачесон заявил, что представители США находятся в Бер-
лине и оккупируют свой сектор по праву, на основании между-
народных соглашений.
Это очень важное утверждение. Если США действительно
находятся в Берлине по праву, вытекающему из международных
соглашений, то отсюда вытекает обязательство для правительства
США соблюдать эти соглашения, а не представлять дело таким
образом, будто бы этих соглашений не существует. Если бы эти
соглашения были зачеркнуты, то была бы потеряна та правовая
почва, о которой говорил Ачесон. Если нет международных со-
глашений, то как может существовать право, вытекающее из
этих соглашений и определяющееся ими? Я не собираюсь оспа-
ривать того, что американские, английские и французские окку-
пационные власти находятся в соответствующих секторах Бер-
лина в силу международного соглашения. Но о чем идет речь
в этом соглашении о четырехстороннем управлении Берлином?
Оккупационные власти США, Англии и Франции находятся в
Берлине не для того, чтобы там просто пребывать. Они нахо-
дятся там для того, чтобы выполнять определенные функции по
управлению Берлином, причем международное соглашение пре-
дусматривает четырехстороннюю основу этого управления.
Делегация СССР предлагает не учреждать заново межсоюз-
ную комендатуру в Берлине на каких-то новых принципах, а вос-
становить эту комендатуру с тем, чтобы она действовала в соот-
445
ветствии с международным соглашением, являющимся источни-
ком права в этой области.
Мне совершенно непонятно, как можно сочетать утверждение
о том, что участие западных держав в управлении Берлином опи-
рается на международное соглашение и на четырехстороннюю
основу, с отрицанием того метода решения вопросов, который
единственно возможен при четырехсторонней основе, — метода
единогласия. Этот метод применялся до того, как межсоюзная
комендатура распалась, а нам известны причины, по которым
она распалась. Теперь же нам говорят, что согласны восстано-
вить комендатуру, но на какой-то новой, другой основе. Нам
предлагают произвести реорганизацию основы, на которой была
построена межсоюзная комендатура, но эта реорганизация не
вытекает из ранее заключенных и остающихся в силе соглашений.
Соглашение, заключенное четырьмя державами относительно
четырехстороннего управления Берлином, признало неизбежным
и необходимым сотрудничество этих держав. Только на основе
такого четырехстороннего сотрудничества можно избежать беспо-
рядка и хаоса в управлении городом, разделенным на четыре
оккупационных сектора.
Конечно, вопрос о функциях межсоюзной комендатуры важен.
Но во всяком случае метод решения вопросов в пределах этих
функций должен быть сохранен прежний — это метод едино-
гласия.
В соглашении о контрольном механизме в Германии, утвер-
жденном Европейской консультативной комиссией 1 мая 1945 г.,
сказано, что межсоюзная комендатура создается для совместного
управления районом Большого Берлина. Я подчеркиваю эти
слова — «для совместного управления».
18 января 1946 г. четыре коменданта — представители СССР,
США, Великобритании и Франции — утвердили устав межсоюз-
ной комендатуры города Берлина. Третий пункт этого устава
гласит: «Только единогласные решения, принятые представите-
лями всех четырех держав, имеют силу. Вопросы, по которым не
достигнуто соглашение, будут представляться высшим властям
на их разрешение. Ни один документ, содержащий различные
точки зрения и требующий разрешения, не будет представлен
в Контрольный совет без предварительного рассмотрения его на
заседании комендантов».
Еще раньше, в первых числах июля 1945 года, на конферен-
ции представителей союзного командования по вопросу о со-
вместном управлении Берлином было принято решение о том, что
главные военные коменданты в Берлине должны осуществлять
управление всеми зонами при помощи совещаний союзных воен-
ных комендантов, на которых должны решаться принципиальные
446
вопросы и вопросы, касающиеся всех зон. При этом было ука-
зано, что решения на этих совещаниях должны приниматься еди-
ногласно.
27 ноября 1945 года в документе Координационного комитета
№ 45/204 было сказано, что вопросы, которые будут рассмо-
трены межсоюзной комендатурой и по которым не будет достиг-
нуто единодушное решение, должны передаваться по просьбе
несогласившейся стороны Координационному комитету. Совер-
шенно ясно, что такая мера предусматривалась в целях достиже-
ния единогласия четырех сторон.
Иначе и не могло быть, потому что нельзя осуществлять
управление городом, в котором имеются четыре власти, без согла-
сия между этими властями. Нельзя допускать такое положение,
когда три власти делали бы одно, а четвертая — другое, как
нельзя, конечно, подчинять волю одной оккупационной власти
решениям трех других только потому, что три арифметически
больше одного. Поэтому принцип единогласия, положенный в ос-
нову деятельности межсоюзной комендатуры, является един-
ственно правильным. Вот почему мы предлагаем восстановить
четырехстороннюю комендатуру на прежней основе, как пра-
вильно понял наше предложение г-н Ачесон. Мы предлагаем вос-
становить ее на основе принципа единогласия, — то-есть того
принципа, который служил основой всего соглашения, обеспечив-
шего каждой из оккупационных держав право участвовать в со-
вместном управлении.
Совместное управление, конечно, требует и взаимного согла-
сования всех вопросов. Ставить вопрос о том, чтобы внести какие-
либо поправки в этот принцип, — значит вести дело к ликвида-
ции этого принципа. Пытаться решать вопросы так, как захочет
большинство, — значит пытаться навязать волю трех одному.
Это мешает делу и противоречит тем основным положениям и
принципам, которые вытекают из международных соглашений.
Но нельзя использовать международное соглашение таким обра-
зом, когда интересная и выгодная для одной из сторон часть
признается, а невыгодная часть отбрасывается. Соглашение —
есть соглашение. Это международный акт, и его нужно брать
в целом, а не рвать на куски.
БЕРЛИН И ВАЛЮТНЫЙ ВОПРОС
Речь на заседании 2 июня 1949 года
В связи с вчерашним выступлением г. Ачесона мне хотелось
бы сделать несколько замечаний по существу затронутых им во-
просов. Г-н Ачесон старался показать, что понятие совмест-
ное управление, о котором говорится в статье 7 соглаше-
ния о контрольном механизме, утвержденного Европейской кон-
сультативной комиссией, вовсе не предполагает принципа
единогласия при решении вопросов. Г-н Ачесон сказал
при этом, что соглашение, о котором вчера шла речь, не было
подписано ни главами государств, ни министрами. Если г. Аче-
сон имел в виду соглашение о контрольном механизме в Герма-
нии, где говорится о совместном управлении районом Большого
Берлина Союзной комендатурой, то я должен напомнить, что это
соглашение было подписано представителем правительства США
Филиппом Мозли, представителем Великобритании Уильямом
Стрэнг и представителем СССР — послом СССР в Великобри-
тании Ф. Т. Гусевым. Дополнительный протокол о присоедине-
нии к соглашению Франции и внесении соответствующих в связи
с этим изменений в первоначальное соглашение был подписан
также французским представителем Массигли. Если же г. Аче-
сон относил свое замечание к другим международным соглаше-
ниям, а именно к уставу Союзной комендатуры и решениям глав-
нокомандующих о совместном управлении Берлином, то эти
решения подписаны высшими представителями командования —
генерал-лейтенантом Клеем (США), генерал-лейтенантом Уик-
сом (Великобритания), а устав подписан комендантами, которые
действовали, естественно, по соответствующим полномочиям
своих правительств. Поэтому и в данном случае ссылка на то, что
эти соглашения не были подписаны главами правительств или
министрами, не меняет дела и ни в какой мере не умаляет
значения этих документов как актов международного ха-
рактера.
448
Я думаю, что попытка г. Ачесона доказать, что понятие сов-
местного управления не может означать понятия единогласия,
лишена основания. Я указывал, что в статье 7 соглашения о кон-
трольном механизме говорится о совместном управлении, но я
указывал также и на то, что это понятие было расшифровано
в последующих документах именно как управление на основе
единогласия.
Об этом, в частности, прямо говорится в уставе комендатуры,
который имеет силу международного соглашения. Больше того,
17 декабря 1945 г. за подписью главного начальника штаба
Союзной комендатуры был препровожден Контрольному совету
документ, в котором говорится, что Союзная комендатура будет
выносить свои решения единогласно, причем делается ссылка
именно на статью 7 соглашения о контрольном механизме в Гер-
мании.
Этот документ представляет собой решение конференции
представителей союзного командования по вопросу совместного
управления Берлином от 7 июля 1945 года, подписанное генерал-
лейтенантом Клеем от США и генерал-лейтенантом Уиксом от
Великобритании совместно с главнокомандующим советской зоны
оккупации. В нем после ссылки на статью 7 соглашения о кон-
трольном механизме в Германии сказано:
«В целях осуществления совместного управления Берлином
должна быть создана Союзная военная комендатура во главе
с главным комендантом, обязанности которого должны пооче-
редно выполняться каждым военным комендантом Союзной ко-
мендатуры Берлина в течение 15 дней. Главный военный комен-
дант должен осуществлять управление всеми зонами Берлина,
прибегая при этом к помощи совещаний союзных военных комен-
дантов для решения принципиальных вопросов и вопросов, каса-
ющихся всех зон. Решения на этих совещаниях должны прини-
маться единогласно».
Таким образом, в представлении главнокомандующих совмест-
ное управление означало именно управление на основе принципа
единогласия.
Г-н Ачесон вчера говорил, что управлять городом на основе
единогласия невозможно. Но этому заявлению противоречат
факты. Мы имеем австрийский пример, где Союзная комендатура
в Вене действует на основе решений, принимаемых единогласно.
Об этом ясно говорят статьи 12 и 13 соглашения о контрольном
механизме в Австрии. В статье 12 этого соглашения сказано:
«Решения Союзнического совета, исполнительного комитета и
других подчиненных органов Союзнической комиссии должны
быть единогласными». В статье 13 говорится, что «существую-
щее в Вене межсоюзническое командование, известное ранее как
449
комендатура, будет продолжать действовать в качестве органа
Союзнической комиссии...». Таким образом, межсоюзнический
контроль в Вене должен действовать на основании решений, при-
нимаемых также единогласно. Этот пример показывает, что
можно управлять городом на основе принципа единогласия, что
Союзная комендатура может действовать на основе этого прин-
ципа и что вывод, к которому пришел г. Ачесон является необос-
нованным.
Отвергая принцип единогласия, г. Ачесон заявил, что этот
принцип якобы представляет собою диктаторский способ решать
дела, поскольку-де любой из решающих может по любому вопросу
в любой момент заставить трех других принять не те решения,
с которыми они согласны, а какое-то другое решение. Такое рас-
суждение также нельзя признать правильным. В самом деле,
принцип единогласия означает, что никакое решение не может
быть принято, если кто-либо из участников с ним не согласен.
Следовательно, не может быть и речи о навязывании решения
против воли несоглашающейся стороны. Наоборот, при отсут-
ствии принципа единогласия сговорившиеся между собой стороны
могут навязать свое решение меньшинству, что и означает
диктат.
Отсюда нужно сделать вывод: принцип единогласия — вовсе
не абстрактный метод, а реальный, установленный соглашениями
четырех держав. Он нашел свое применение в практике работы
Союзной комендатуры в Берлине и Союзной комендатуры
в Вене. Это — тот принцип, который установлен международ-
ными соглашениями и международной практикой и который
является единственно возможным при сотрудничестве равноправ-
ных сторон.
Говорят, что принцип единогласия не оправдал себя в ра-
боте Союзной комендатуры в Берлине. Конечно, в Союзной ко-
мендатуре возникали противоречия и разногласия, из-за которых
не всегда удавалось разрешить те или иные вопросы. При всем
том, однако, в течение трех лет Союзная комендатура в Берлине
все же справлялась со своими задачами, и справлялась с ними
именно потому, что в основе ее работы лежал принцип единогла-
сия, обязывающий стремиться к согласованным решениям. Ко-
мендатура согласовала ряд серьезных и трудных вопросов,
например, вопрос относительно временной конституции Берлина,
выработанной в 1946 году.
Поэтому ссылки на то, что якобы принцип единогласия был
причиной прекращения деятельности комендатуры, являются не-
обоснованными. Мы знаем, как произошло прекращение деятель-
ности этой комендатуры в действительности: американский
450
комендант Хаули во время одного из заседаний встал из-за стола
и сказал:
«Ну, я пойду спать. Делать здесь мне нечего. У меня завтра
много работы».
Конечно, эта выходка не могла не вызвать отпора со стороны
советского коменданта, и когда Хаули отказался извиниться за
свою грубую, неприличную выходку, то советскому коменданту
ничего не оставалось делать, как отказаться от дальнейшего
участия в работе органа, в котором было допущено такое издева-
тельское поведение. Поэтому ссылаться на принцип единогласия,
как на причину крушения работы Союзной комендатуры, нет
решительно никаких оснований. От подобного рода грубых выхо-
док никто и никогда не застрахован. Таковы факты.
БЕРЛИН И ВАЛЮТНЫЙ ВОПРОС
Речь на заседании 7 июня 1949 года
Перед нами стоят по существу два вопроса, — эти вопросы
советская делегация сформулировала две недели тому назад.
Речь идет о восстановлении общеберлинского магистрата и о вос-
становлении межсоюзной комендатуры Берлина,
1. Восстановление общеберлинского магистрата
Известно, что берлинский магистрат был избран в 1946 году
на основании положения о выборах, которое было утверждено
представителями четырех оккупирующих держав, и действовал до
осени 1948 года. В основе деятельности магистрата лежала так
называемая временная конституция Большого Берлина, также
утвержденная в четырехстороннем порядке.
Прекращение деятельности общеберлинского магистрата, несом-
ненно, отрицательно отозвалось на жизни Берлина, значение ко-
торого как столицы Германии не требует особых пояснений. Деле-
гация СССР предложила восстановить общеберлинский магист-
рат, поручив четырем союзным комендантам провести в Берлине
свободные общегородские выборы под четырехсторонним кон-
тролем, имея в виду, — с чем согласились и остальные три деле-
гации в Совете министров иностранных дел, — что этот кон-
троль должен проводиться в таком же порядке, в каком он про-
водился при выборах в октябре 1946 г.
Однако в представленных 6 июня Совету министров иностран-
ных дел предложениях США по поводу выборной процедуры
говорится лишь о том, что для надзора за выборами будет на-
значен союзный орган в четырехстороннем составе. В этих пред-
ложениях обходится вопрос о том, что этот контроль будет осу-
ществляться в том же порядке, в каком он осуществлялся при
выборах 1946 г.
452
Поскольку ко времени выборов не будет существовать маги-
страт, для проведения выборов в Берлине должна быть образо-
вана комиссия из немцев. Делегация СССР считает, что такая
комиссия должна быть образована на паритетных началах, т. е. на
основе равного представительства советского сектора, с одной
стороны, и западных секторов, с другой. Такой принцип образо-
вания комиссии является вполне целесообразным и справедливым,
поскольку в результате проведенных тремя западными державами
мероприятий Берлин фактически расколот на две части, каждая
из которых и должна быть представлена в комиссии по проведе-
нию выборов. Предложение США о том, чтобы комиссия по выбо-
рам была составлена из равного числа представителей комендан-
тов каждого из секторов Берлина, советская делегация не может
принять. Такое предложение продиктовано явным стремлением
обеспечить властям трех западных секторов преимущественное по-
ложение при подготовке выборов и при проведении самих выборов
в городское собрание и в общеберлинский магистрат. С такими
домогательствами, разумеется, нельзя согласиться, так как они
лишены всякого основания.
Какой круг лиц должен пользоваться избирательным правом?
Делегация СССР считает необходимым пересмотреть соответ-
ствующие статьи положения о выборах 1946 года с тем, чтобы
сузить круг лиц, лишенных избирательных прав. Советская деле-
гация считает необходимым предоставить избирательные права
бывшим членам нацистской партии и других нацистских органи-
заций, за исключением тех, кто был лишен этих прав по суду.
Это важный вопрос, и здесь нужна полная ясность. Между тем
в предложениях США по этому поводу глухо говорится лишь
о том, что закон о выборах 1946 г. относительно необходимых
условий участия в голосовании может быть изменен единогласным
соглашением комендантов. В этих предложениях умалчивается
о том, в каком направлении могут быть произведены изменения.
Таким образом, важный принципиальный вопрос оставляется от-
крытым, между тем, возникает законный вопрос — почему бы по
этому поводу не договориться уже сейчас в Совете министров ино-
странных дел.
При проведении выборов большое значение имеет право выдви-
жения кандидатов. В этом отношении положение о выборах 1946 г.
также является недостаточным и требует некоторого изменения.
Статья 8-я этого положения право выдвигать кандидатов предо-
ставляет лишь разрешенным в Большом Берлине политическим
партиям. Таким образом, крупнейшие общественные организации,
такие, как культурбунд, демократический женский союз и другие,
а также профессиональные союзы лишены права выдвигать канди-
датов как самостоятельно, так и в блоке с политическими пар-
4S3
тиями. Это ничем не оправданное ограничение свободы выборов
противоречит демократическим принципам и направлено на то,
чтобы ограничить инициативу избирателей и снизить участие
в выборах широких масс населения Берлина, организованного
в профессиональные союзы и другие общественные организации.
Делегация Советского Союза поэтому настаивает на том, что-
бы статья 8-я положения о выборах 1946 г. была изменена так,
чтобы выдвигать кандидатов на выборах могли все разрешенные
в Большом Берлине политические партии, а также все обществен-
ные организации, разрешенные межсоюзной комендатурой.
В предложениях делегации США, представленных 6 июня,
значительное место уделено вопросу о свободе личности, свободе
слова, религии, печати, радио и т. д., защита которых должна со-
ставлять одну из основных функций властей Большого Берлина.
Надо сказать, что эти принципы были установлены почти че-
тыре года тому назад Потсдамским соглашением. В этом соглаше-
нии прямо говорится об уважении свободы слова, печати, религии
и т. п. Все это повторяется теперь в предложениях США. Но по-
чему же в американских предложениях ничего не сказано о сво-
боде выборов, о том, что эта свобода должна быть обеспечена,
о том, что не должно быть ограничений свободы выборов, нару-
шающих элементарные демократические принципы? Почему в этих
предложениях ничего не сказано о том, что население, организо-
ванное в профессиональные союзы и другие общественные органи-
зации, должно иметь беспрепятственное право выдвигать своих
кандидатов и бороться за то, чтобы эти кандидаты были избраны
в городское собрание депутатов, а затем и в магистрат? Это — су-
щественный пробел, и делегация СССР своим предложением об
изменениях статьи 8 положения о выборах стремится устранить
этот пробел.
Делегация США настаивает на исключении из утвержденной
в 1946 г. временной конституции Большого Берлина статьи 36-й.
В этой статье говорится, что все постановления, принятые город-
ским собранием депутатов, а также постановления и распоряжения,
издаваемые городским магистратом, должны находиться в соот-
ветствии с законами и приказами союзных властей в Германии,
союзной комендатуры Большого Берлина и должны утверждаться
последней.
Советская делегация не может согласиться с предложением
делегации США об исключении статьи 36-й. Это предложение
означает отказ от права межсоюзной комендатуры утверждать
мероприятия берлинского магистрата, что умаляет роль межсоюз-
ной комендатуры в управлении Берлином и не соответствует зна-
чению этой комендатуры как органа, несущего ответственность
за состояние Берлина и за его управление.
454
Делегация СССР, настаивая на сохранении статьи 36 времен-
ной конституции Большого Берлина, считает необходимым внести
в эту статью изменения, вытекающие из расширения функций
общеберлинского магистрата и ограничения функций межсоюзной
комендатуры. Согласно советскому предложению, утверждению
межсоюзной комендатуры подлежат лишь те постановления город-
ского собрания и магистрата, которые приняты по вопросам, отно-
сящимся к компетенции межсоюзной комендатуры, а таких вопро-
сов немного. Кроме того, утверждение межсоюзной комендатуры,
согласно советским предложениям, требуется для тех постановле-
ний городского собрания или магистрата, которые будут опроте-
стованы перед межсоюзной комендатурой комендантом какого-
либо сектора. Надо полагать, что и таких случаев будет, конечно,
немного.
Мы считаем необходимым статью 36-ю с указанным выше
изменением оставить в силе. Этого требуют интересы дела и созна-
ние лежащей на оккупационных властях ответственности за обес-
печение нормальной жизни Берлина.
Делегация СССР предлагает оставить за городским собранием
депутатов и общеберлинским магистратом весь объем вопросов,
относящихся к муниципальной, в широком смысле этого слова,
жизни Берлина. К компетенции городского собрания и магистрата
отнесены, в частности: вопросы снабжения; общегородских финан-
сов, включая общегородской бюджет, кредит, цены и налоги; топ-
ливо; городской траспорт; связь (почта, телеграф, телефон);
полиция и поддержание общественного порядка; внешнеторговые
операции; назначение, увольнение и перемещение руководящего
состава общеберлинских органов управления; жилищностроитель-
ные дела; местные дела; вопросы культуры; правовые вопросы;
вопросы образования и искусства; здравоохранения; труд; кадры,
социальное обеспечение; коммунальное хозяйство и городские
предприятия; торговля и промышленность.
Многие из этих вопросов, согласно предложениям делегации
СССР, должны быть отнесены к исключительной компетенции го-
родского собрания и общеберлинского магистрата. Межсоюзная
комендатура может рассматривать такие вопросы лишь в том слу-
чае, если на решение городского собрания или общеберлинского
магистрата поступит возражение со стороны кого-либо из четырех
комендантов; в таком случае опротестованное решение вступает
в силу лишь после утверждения его межсоюзной комендатурой.
Делегация СССР к этому пункту вносит дополнение в том смысле,
что в случае разногласий в межсоюзной комендатуре по поводу
протестов на решение магистрата или городского собрания реше-
ние вопроса должно быть перенесено на рассмотрение вышестоя-
щей инстанции и не будет приводиться в исполнение до достиже-
455
ния соглашения. Это в точности соответствует статье 3-й устава
межсоюзной комендатуры Берлина 1946 г., предусматривающей
такой порядок.
Мы хотим, таким образом, сохранить это уставное положение.
Какие основания ломать устав межсоюзной комендатуры, утвер-
жденный почти 3 года назад и полностью оправдавший себя на
практике? Никаких! Однако три делегации предлагают нам про-
извести такую ломку.
Делегация США предлагает распространить на Берлин поря-
док, применяемый в Австрии. В Австрии действия австрийского
правительства считаются одобренными, если со стороны союзных
властей не последует неодобрения в течение определенного срока.
Делегация США предложила, чтобы законодательные постановле-
ния и распоряжения властей Большого Берлина, относящиеся
к широкому кругу вопросов, также автоматически вступали в силу,
если они не будут опротестованы межсоюзной комендатурой в те-
чение 21 дня с момента их представления комендатуре.
С таким предложением нельзя согласиться, так как условия,
существующие в Австрии, отличаются от условий, существующих
в Германии. В отличие от Германии, как известно, Австрия не
рассматривается как побежденная вражеская страна; и к моменту
заключения в 1946 году соглашения о контрольном механизме
в Австрии там уже имелось правительство, признанное Советским
Союзом, Соединенными Штатами, Англией и Францией. Этим
и объясняется отличие в организации Союзного Контрольного
механизма в Австрии от организации Союзного Контрольного
механизма в Германии. Этот механизм, в том числе и в Берлине,
был построен на иной основе, чем контрольный механизм в Ав-
стрии. Это, в частности, отражено в уставе межсоюзной коменда-
туры Берлина и в конституции Берлина 1946 г. Согласно этим
положениям единогласное решение межсоюзной комендатуры тре-
буется не для отмены постановлений магистрата, а для введения
в действие этих постановлений. Поэтому должно быть ясно, что
правило союзнического соглашения по Австрии совершенно непри-
менимо к Германии, и в частности к Берлину. Оно находится
в полном противоречии с уставом межсоюзной комендатуры 1946 г.
и с временной конституцией Берлина. Оно превратно изображает
задачи межсоюзной комендатуры Берлина и отношения, которые
должны существовать между межсоюзной комендатурой Берлина,
с одной стороны, и общеберлинским магистратом и городским
собранием депутатов, с другой стороны.
В американских предложениях говорится, что вновь избран-
ное городское собрание Берлина будет уполномочено подготовить
проект новой конституции для Большого Берлина. Мы считаем, —
сказал он, — что в этом случае оно должно действовать в соот-
4S6
ветствии со статьей 35-й временной конституции Берлина, преду-
сматривающей выработку новой конституции и вовсе не предпо-
лагающей закрепить на неопределенно долгий срок особое положе-
ние Берлина. Поэтому советская делегация предлагает
средактировать соответствующий пункт постановления Совета
министров иностранных дел по берлинскому вопросу следующим
образом: «Вновь избранное городское собрание Берлина будет
уполномочено подготовить проект новой конституции для Боль-
шого Берлина в соответствии с положениями статьи 35 конститу-
ции Берлина 1946 года».
Таковы вопросы, касающиеся общегородского магистрата Бер-
лина и городского собрания, на которых делегация СССР счи-
тала необходимым сегодня остановиться.
2, Восстановление межсоюзной комендатуры
Делегация СССР предложила восстановить межсоюзную ко-
мендатуру. Это необходимо для того, чтобы можно было коорди-
нировать общегородские мероприятия по управлению Берлином
и обеспечить нормальную жизнь Берлина в целом. С этой задачей
связан вопрос о функциях межсоюзной комендатуры. Делегация
СССР в этом случае исходит также из устава межсоюзной комен-
датуры, на основе которого до осени 1948 г. строились отношения
между городским собранием и магистратом, с одной стороны, и
межсоюзной комендатурой, с другой.
Делегация СССР для осуществления указанных целей коорди-
нации и обеспечения нормальной жизни Берлина предлагает огра-
ничить функции межсоюзной комендатуры, отнеся подавляющее
большинство вопросов к компетенции городского собрания и маги-
страта. Таковы вопросы, относящиеся к снабжению Берлина, го-
родскому транспорту, финансам, включая и бюджет, кредиты,
цены, налоги, топливу, электроэнергии, связи, назначению и уволь-
нению руководящего состава общеберлинских органов управления,
полиции и поддержанию общественного порядка и др. Все такие
вопросы относятся к компетенции городского собрания депутатов
и общеберлинского магистрата и подведомственны межсоюзной
комендатуре лишь в части контроля за деятельностью берлинского
муниципалитета в соответствующих областях.
К компетенции межсоюзной комендатуры, — можно было бы
сказать — к исключительной компетенции межсоюзной коменда-
туры, — относятся лишь вопросы о контроле за соблюдением вре-
менной конституции 1946 г., надзор за содержанием военных
преступников, осужденных нюрнбергским Международным Трибу-
налом, некоторые вопросы общественной безопасности и те во-
просы экономического и административного характера, решение
457
которых связано с мероприятиями, проводимыми оккупационными
властями.
Стоит только сравнить изложенные предложения делегации
СССР о функциях межсоюзной комендатуры с предложениями
делегации США, чтобы убедиться в том, что американская деле-
гация и поддерживающие ее английская и французская делегации
домогаются придать межсоюзной комендатуре другой характер,
когда они включают в компетенцию межсоюзной комендатуры та-
кие вопросы, как демилитаризация, деконцентрация, декартелиза-
ция, репарации, реституция ит.д. — вопросы, относящиеся к ком-
петенции Контрольного совета, и не включают в компетенцию этой
комендатуры вопросы, связанные с контролем за обеспечением
Берлина топливом, продовольствием, транспортом, связью, элек-
троэнергией и т. д. При таком положении становится ясным,
насколько беспочвенны и лишены всякого основания попытки аме-
риканской делегации возражать против советских предложений,
ссылаясь на то, что будто бы согласно этим предложениям ни
один вопрос в Берлине не может быть решен без союзной комен-
датуры.
Мы уже показали выше, какой широкий круг вопросов отнесен
предложениями делегации СССР к компетенции общеберлинского
магистрата, который имеет право по всем этим вопросам действо-
вать самостоятельно, без предварительного утверждения его реше-
ний межсоюзной комендатурой.
Делегация СССР стоит на том, что все решения комендатуры,
как это предусмотрено статьей 3 устава межсоюзной комендатуры
Берлина 1946 г., должны приниматься единогласно. Единогласные
решения необходимы по всем вопросам, входящим в компетенцию
межсоюзной комендатуры. Они необходимы при утверждении по-
становлений городского собрания депутатов и общеберлинского
магистрата. Они необходимы при рассмотрении протестов на ре-
шения местных берлинских властей — городского собрания и
магистрата. Только при единогласном утверждении таких решений
будет обеспечено нормальное течение жизни в Берлине.
Делегация СССР исходит из необходимости добиваться сокра-
щения оккупационных расходов по Берлину до минимума мето-
дами, которые подлежат согласованию на четырехсторонней
основе.
БЕРЛИН И ВАЛЮТНЫЙ ВОПРОС
Речь на заседании 8 июня 1949 года
Г-н Ачесон возражал против предложения делегации СССР об
организации комиссии по подготовке и проведению выборов в Бер-
лине из немцев на паритетных началах, т. е. на основе равного
представительства советского сектора, с одной стороны, и запад-
ных секторов, с другой. Г-н Ачесон, а вслед за ним г-н Бевин и
г-н Шуман предлагали, чтобы в комиссию по выборам были вве-
дены в равном количестве представители каждого из четырех сек-
торов Берлина.
Я думаю, что нетрудно убедиться в неосновательности пози-
ции, занятой г-ном Ачесоном. Комиссия по выборам, о которой
идет речь, должна быть составлена из представителей от немец-
кого населения, а не из представителей оккупационных властей,
В предложениях США от 6 июня говорится, что эта комиссия
должна быть составлена из равного числа представляющих обще-
ственное мнение немцев. Эта комиссия, таким образом, не
является органом, представляющим оккупационные власти, и по-
тому при разрешении вопроса о формировании этой комиссии
нельзя выдвигать такие мотивы, как равноправие четырех окку-
пационных властей. Что касается принципа равноправия оккупа-
ционных властей, то советская сторона всегда, когда дело идет об
управлении Германией, считает необходимым применять един-
ственно возможную четырехстороннюю основу. В данном же слу-
чае дело идет о другом — о немецком представительстве, и здесь
мы никак не связаны соображениями четырехстороннего порядка.
Мы предлагаем положить в основу формирования избиратель-
ной комиссии из немцев принцип паритета. Я уже говорил, защи-
щая это предложение, что Берлин по существу расколот на две
части и что с этим фактом нужно считаться. Ачесон настаивает на
том, чтобы в комиссию были введены представители от каждого
сектора Берлина в равном количестве. Но немецкое население, жи-
вущее в трех западных секторах Берлина, не разделено какими-либо
межсекторными административными перегородками. Наоборот,
4S9
нам неоднократно говорили, что три западных сектора представ-
ляют собою единое целое и в экономическом и в административ-
ном отношениях. Известно, что в этих трех секторах имеется еди-
ная полиция, единая банковская система, единый транспорт,
управляемый из одного «трехсекторного» центра, единое управле-
ние промышленностью трех секторов. Там есть единый магистрат,
причем выборы в этот магистрат проводились по единым спискам
для всей западной части Берлина, а не для каждого сектора в от-
дельности. Поэтому ничем не может быть оправдано требование
образовать общеберлинскую комиссию по выборам не из предста-
вителей этих двух частей, на которые фактически расколот Бер-
лин, а из равного количества представителей от каждого сектора.
Такое требование делегации США и поддерживающих ее деле-
гаций Англии и Франции можно объяснить лишь стремлением
обеспечить в подготовке и проведении выборов преимущественное
положение за представителями западных секторов Берлина; при
этом, очевидно, имеется в виду, что эти представители должны
представлять в действительности не немецкое население этих сек-
торов, а оккупационные власти в лице комендантов каждого
отдельного сектора.
В условиях, в которых находится сейчас Берлин, единственно
разумным и справедливым принципом образования избирательной
комиссии является принцип паритета, а не какой-либо другой
принцип. Этот принцип и предлагает делегация СССР положить
в основу образования избирательной комиссии.
Ачесон согласен с тем, чтобы члены общественных организа-
ций имели право, как он сказал, «маршировать с флагами и знач-
ками на улице», но предоставить этим организациям право выдви-
гать своих кандидатов в городское собрание ни он, ни Бевин, ни
Шуман не согласны. В оправдание такой позиции противники со-
ветского предложения не представили ни одного серьезного аргу-
мента. Ачесон сказал лишь, что он против такого «маскарада»,
считая, повидимому, что выдвижение общественными организа-
циями своих кандидатов имеет целью замаскировать действи-
тельный смысл и значение такого выдвижения. Конечно, это не
убедительно и даже не серьезно. Общественные организации —
есть общественные организации. Каждая из них имеет свою про-
грамму и имеет свое общественное лицо. Каждым своим действием
и всей своей деятельностью в целом та или иная общественная
организация демонстрирует эту программу и свое общественное
лицо.
О каком же «маскараде» в таком случае может итти речь?
Возникает, однако, естественный вопрос — почему же обще-
ственным организациям хотят отказать в праве выдвигать своих
кандидатов на муниципальных выборах?
460
Ответ может быть лишь один. Это можно объяснить лишь
стремлением ограничить участие в выборах широких кругов бер-
линского населения. Хотят ограничить их инициативу и снизить
их активность, чтобы легче было провести своих кандидатов и
чтобы легче затем было использовать муниципалитет в своих по-
литических целях.
Шуман третьего июня на заседании Совета министров ино-
странных дел подчеркнул, что дело идет не о городских выборах,
а о политических выборах. Шуман подчеркнул также, что в резуль-
тате выборов в Берлине будет организовано фактически «учреди-
тельное собрание», призванное выработать конституцию, причем
эта конституция якобы не должна быть чисто муниципальной.
Не здесь ли нужно искать ответ на вопрос о том, почему при
создании берлинского муниципалитета западные державы не хотят
уделить должное внимание вопросам, связанным с организацией
муниципального хозяйства, — таким, как снабжение берлинского
населения топливом, продовольствием, электроэнергией, водой, как
забота о просвещении, больницах и т. д.? Все эти вопросы они
оставляют в стороне, сосредоточивая внимание на проблемах по-
литического характера и представляя сам берлинский муниципа-
литет чем-то вроде «учредительного собрания».
Конечно, на долю политических партий должна выпасть на-
иболее ответственная и руководящая роль при проведении выбо-
ров в берлинский муниципалитет. Но если правильно понимать
задачу муниципальных выборов, то нельзя отстранять обществен-
ные организации от активного участия в проведении этих выборов.
Им должно быть предоставлено право выдвигать своих кандида-
тов, а не только устраивать прогулки по улицам с флагами и знач-
ками. Общественные деятели, выдвигаемые этими организациями,
могут принести своим опытом и знанием дела большую пользу;
они могут и должны явиться лучшими строителями новой жизни
города, особенно такого, как Берлин, являющийся столицей Гер-
мании.
Вот почему советская делегация отстаивает право обществен-
ных организаций на выдвижение кандидатов в берлинское город-
ское собрание и рассматривает отказ от представления им такого
права, как нарушение демократических порядков.
Западные делегации предложили исключить из временной кон-
ституции Берлина статью 36-ю, в которой говорится, что все по-
становления городского собрания депутатов и муниципалитета
должны находиться в соответствии с законами и приказами союз-
ных властей в Германии, союзной комендатуры Большого Берлина
и должны утверждаться последней. Требуя исключения ст. 36-й,
делегации США, Англии и Франции стремятся представить дело
таким образом, что они выступают за расширение прав и полно-
451
мочий городского собрания и магистрата и «за ограничение компе-
тенции комендатуры.
Так ли это в действительности? Обратимся ко всем изве-
стному, подписанному в Вашингтоне в апреле 1949 года, так назы-
ваемому оккупационному статуту трех держав в отношении
Германии и к особому оккупационному статуту для Берлина,
утвержденному тремя державами 14 мая 1949 года. Если внима-
тельно ознакомиться с этими двумя документами и, особенно, со
статутом для Берлина, то оказывается, что трехсторонняя меж-
союзная комендатура получает очень широкие полномочия. В ком-
петенцию трехсторонней комендатуры входят и разоружение, и ре-
парации, и реституция, и декартелизация, и вопрос о перемещенных
лицах, и надзор за внешней торговлей и за обращением иностран-
ной валюты, и контроль над соблюдением временной конституции
Берлина 1946 года, и контроль за внутренними делами и ряд дру-
гих вопросов. В полномочия комендатуры входят и контроль над
берлинской полицией, и надзор за банковским делом, и за кредит-
ной политикой и т. д. и т. п. Таким образом, все существенные во-
просы, касающиеся Берлина, не отнесены к компетенции одного
лишь магистрата, а подлежат ведению также трехсторонней меж-
союзной комендатуры. Такова линия, которая проводится и сейчас
в предложениях делегации США. Разница заключается лишь в ре-
дакции формулировок.
Согласно этим предложениям, союзная комендатура должна
давать директивы берлинским властям по целому ряду вопросов.
При этом, когда говорится о разоружении и демилитаризации,
в компетенцию комендатуры включается и контроль над научной
работой, и контроль над ограничениями в отношении промышлен-
ности и гражданской авиации. Далее предусматривается, что ком-
петенция комендатуры будет распространена на репарации, рести-
туцию, декартелизацию, деконцентрацию и т. д. Во всех этих
областях муниципалитет не будет иметь права действовать само-
стоятельно.
Согласно второму пункту американских предложений, немец-
ким властям Большого Берлина предоставляется ряд полномочий,
однако, как сказано в этом пункте, комендатура сохраняет за со-
бой право «действовать непосредственно» и в этой области. Таким
образом, берлинский магистрат не получает права действовать
самостоятельно и в отношении тех вопросов, которые указаны во
втором пункте американских предложений.
Имеются еще три категории вопросов, в отношении которых
берлинские власти, согласно американским предложениям, также
не вправе действовать самостоятельно: внесение поправок к вре-
менной конституции, принятие новой конституции и внесение по-
следующих к ней поправок.
462
Таковы вопросы, в разрешении которых берлинский магистрат,
согласно предложениям США, должен быть связан контролем
межсоюзной комендатуры или просто «непосредственной деятель-
ностью» комендатуры, которая будет принимать по всем этим во-
просам известные решения.
Здесь представители западных делегаций указывали, что аме-
риканские предложения якобы имеют то преимущество, что они
передают известный круг вопросов на полное усмотрение берлин-
ского магистрата с тем, чтобы магистрат решал эти вопросы без
какого-либо участия со стороны межсоюзной комендатуры.
Правильна ли такая постановка вопроса?
Мы считаем, что она принципиально неправильна. Межсоюз-
ная комендатура не может безразлично относиться к таким вопро-
сам, как снабжение Берлина продовольствием, топливом, электро-
энергией, водой, газом, как состояние городского транспорта. Все
эти вопросы затрагивают существенные нужды населения. По-
этому межсоюзная комендатура обязана проявлять к ним серьез-
ное внимание. Она не вправе упускать их из своего поля зрения.
Утверждение решений магистрата и контроль не ограничивают
компетенцию магистрата, они представляют собою лишь форму
помощи магистрату. О контроле, конечно, можно судить различно.
Можно представить себе контроль в виде формального чинов-
ничьего наблюдения за тем, что делается, в виде чиновничьего
штемпелевания, без души и заинтересованности. Это, действи-
тельно, способно затормозить всякую жизнь. Но может быть и
иной контроль — активный и благожелательный, помогающий
контролируемому органу лучше действовать, лучше работать. Мы
понимаем контроль именно так. Это — живое сотрудничество
контролирующей инстанции с нижестоящей, находящейся под
контролем. Это — содействие и помощь органу, несущему извест-
ную ответственность за решение тех или иных задач.
В пункте первом устава межсоюзной комендатуры 1946 г. ска-
зано: «Функции комендатуры заключаются в регулировании всех
городских дел, являющихся общей заботой оккупирующих держав,
и контроле над деятельностью немецких городских властей».
Здесь слово «контроль» не случайно связано со словом «забота».
Вчера г-н Ачесон говорил: «Я не хочу, чтобы к результатам
выборов, которые будут происходить в Берлине, применялось вето,
как это было в 1946 году».
Г-н Ачесон, такого факта не было, и результаты выборов
1946 года никакому «вето» никогда не подвергались.
В протоколе 30 заседания комендатуры от 5 ноября 1946 года,
в котором изложен ход выборов и дана оценка этих выборов со
стороны комендантов, в частности, сказано: «Американский пред-
ставитель согласен с председателем (председательствовал совет-
463
ский представитель) в оценке работы проверочных групп. По его
мнению, успех этих выборов отражает решимость союзников про-
вести то, что называется действительно демократическими выбо-
рами». Далее в протоколе указывается, что выборы были органи-
зованы хорошо и что руководители, проводившие выборы, спра-
вились с работой. Американский представитель заявил, что вы-
боры базировались на процедуре, предусмотренной заново создан-
ной временной конституцией Берлина. Он сказал, что эти выборы
явились образцом применения демократических методов и что они
могут быть выгодно сравнены с выборами в любой демократи-
ческой стране. Это мнение разделили коменданты английского,
французского и советского секторов. Председательствовавший со-
ветский комендант констатировал общее согласие с тем, что
выборы прошли организованно и что демократические принципы
были соблюдены.
Таким образом, налицо согласованное, положительное мнение
всех четырех комендантов о ходе выборов 1946 года. Ясно, что за-
явление г-на Ачесона о каком-то «вето» в отношении результатов
выборов 1946 года лишено основания.
Система четырехстороннего контроля над проведением выбо-
ров, которая были применена в 1946 году, не только не создала
какого-то тупика, о чем говорил, между прочим, Шуман, но, на-
оборот, обеспечила успех проведения этих выборов.
Метод единогласия отнюдь не является препятствием в работе
комендатуры. Опираясь на этот метод, межсоюзная комендатура
в 1945 и 1946 годах успешно разрешала стоящие перед ней за-
дачи. Так, в 1945 году межсоюзная комендатура рассмотрела
217 вопросов, причем по 167 вопросам были приняты согласован-
ные решения. Таким образом, почти 73 процента вопросов, рас-
смотренных комендатурой, были разрешены на основе принципа
единогласия. Коменданты не пришли к согласию лишь по 9 из 217
рассмотренных вопросов, что составляло лишь 4 процента.
В 1946 году картина несколько изменилась; согласованные реше-
ния были приняты по 70 из 199 рассмотренных вопросов, что
составляет 35 процентов. Не удалось притти к согласию по 5 во-
просам из 199, что составляет 2,5 процента. Значительное коли-
чество вопросов было передано на дальнейшее согласование.
Далее, в 1947 и 1948 гг., как известно, дела пошли хуже. Чем
же это объясняется? Очевидно, объяснить это методом нельзя,
поскольку при том же методе раньше достигались хорошие резуль-
таты. Причина — в той политической атмосфере, которая окру-
жала работу межсоюзной комендатуры. Поэтому я считаю, что те
критические замечания, которые были направлены своим острием
против метода единогласия, как основы работы межсоюзной ко-
мендатуры, неправильны.
464
Принцип единогласия не устраивает представителей трех дер-
жав, когда речь идет о четырехстороннем контроле. Им, однако,
нравится тот принцип, который сформулирован в трехстороннем
соглашении о контроле, подписанном в Вашингтоне в апреле
1949 г. Я имею в виду метод так называемого «пропорционального
голосования», когда представители союзных держав получают
право голоса в зависимости от того, какие суммы они вкладывают
в оказание так называемой «помощи» Западной Германии. При
этом по известной группе вопросов решающее слово предостав-
ляется одному лишь партнеру — Соединенным Штатам Америки.
Такая система голосования изображается как «движение вперед»,
как последнее слово демократии!
Об этом «пропорциональном голосовании» с оговоркой о ре-
шающей роли в определенных случаях Соединенных Штатов вновь
следует напомнить тем, кто склонен рассматривать применение
принципа единогласия как «нарушение демократических принци-
пов». Особенно следует напомнить об этом тем, кто любит кстати
и некстати утверждать, будто бы защитники принципа единогла-
сия добиваются того, чтобы один мог навязывать свою волю
трем.
Г-н Шуман заявил, что предложения делегации СССР представ-
ляют собою шаг назад, к 1946 году. Такое заявление не выдержи-
вает никакой критики.
Кажется, все согласились, что выборы необходимо провести
на основе избирательного закона 1946 года и что берлинский ма-
гистрат должен действовать на основе временной конституции
1946 года. Таким образом, разговоры о том, будто бы советская
делегация пытается «тянуть назад», совершенно неосновательны и
беспочвенны.
Шуман заявил, что общая характеристика позиции советской
делегации состоит в том, чтобы открыто и сознательно предложить
отойти назад, к 1946 или даже 1945 году. Это, конечно, ка-
рикатура на советские предложения, совершенно не отвечающая
действительности. Но все же интересно, что значит «отойти на-
зад»? Если послушать г-на Шумана, окажется, что шагом назад
является выполнение решений, принятых на Потсдамской конфе-
ренции. Если следовать мнению г-на Шумана, то выходит, что на-
рушать международные обязательства, принятые в 1945 году,
значит двигаться вперед, а требовать выполнения этих обяза-
тельств — значит двигаться назад.
Но если так свободно обращаться с международными обяза-
тельствами, то как можно в таком случае оправдать положение
той державы, которая именно в силу международного соглашения,
заключенного в 1945 году, участвует в Контрольном совете и осу-
ществляет свою оккупационную власть в отношении Германии на
465
основе этого соглашения? Положение такой державы можно
оправдать, только исходя из указанного международного согла-
шения и из вытекающих из него обязательств, хотя это соглаше-
ние и было заключено почти 4 года назад.
Поэтому мы вправе еще раз напомнить об этих обязательствах
и, более того, настаивать на их выполнении, хотя бы они относи-
лись к 1945 году или даже к более раннему периоду.
Утверждать, что отрицание принципов Потсдамского соглаше-
ния и проведение мероприятий, нарушающих это соглашение,
является движением вперед, а требование соблюдать это согла-
шение является движением назад, — это значит перепутать все
понятия.
Г-н Шуман считает, что сохраняющая силу до сих пор система
союзного контроля «привела к тупику». Но если говорить о ту-
пике и о причинах тупика, то должно быть ясно, что такие при-
чины лежат в политике сепаратных мероприятий, нашедшей свое
выражение в целом ряде раскольнических действий западных дер-
жав. Если говорить о том, как найти выход из тупика, то сделать
это можно, лишь ликвидировав эту раскольническую политику.
Для этого нужно твердо стать на путь политики, направленной на
обеспечение единства Германии, на преобразование Германии
в единое миролюбивое демократическое государство.
Г-н Бевин допустил, говоря мягко, явное преувеличение, когда
заявил, что предложение делегации СССР имеет в виду контроль
межсоюзной комендатуры над назначением и увольнением «любого
служащего». В советском предложении речь идет лишь о контроле
над назначением и увольнением руководящего состава
общеберлинского городского управления. Круг таких лиц был
определен четырехсторонним соглашением в документе № 56 от
1947 года. Он находится в полном соответствии с временной кон-
ституцией Большого Берлина.
Бевину должен быть известен этот документ. Остается, однако,
непонятным, почему Бевин счел возможным игнорировать тот
факт, что контроль межсоюзной комендатуры распространяется
лишь на точно определенный круг назначений и увольнений долж-
ностных лиц, перечисленных в документе № 56.
Бевин утверждает будто бы право опротестования решений му-
ниципалитета и городского собрания, предусмотренное советскими
предложениями, «способно остановить всю муниципальную жизнь
большого города».
Это замечание г. Бевина также можно отнести к преувеличе-
ниям, которые он нередко допускает в пылу полемики. Чтобы убе-
диться в этом, следует вспомнить ту часть нашего предложения,
где говорится, что в случае разногласий по поводу протеста во-
прос переносится комендантами в вышестоящую инстанцию, как
466
этого требует статья третья устава межсоюзной комендатуры.
Отношения между межсоюзной комендатурой и берлинским маги-
стратом строились на основе этого устава в течение ряда лет. Мы
ни разу не слышали никаких протестов по поводу этого устава.
Никто не предлагал внести в него изменения, никто не говорил,
что устав не отвечает требованиям времени и что его нужно пере-
смотреть, так как его постановления угрожают тем, что «может
остановиться вся жизнь большого города».
Если бы Бевин не забыл о том, что существует устав межсоюз-
ной комендатуры, в котором имеются соответствующие, регули-
рующие данный вопрос правила, и предварительно ознакомился бы
с этим уставом, он избежал бы допущенных им ошибок.
Советская делегация предлагала и предлагает восстановить
межсоюзную комендатуру на основе ее устава, утвержденного
четырьмя державами в 1946 году и оправдавшего себя на прак-
тике. Советская делегация предлагала и предлагает восстановить
общеберлинский магистрат, проведя свободные выборы на основе
избирательного закона 1946 года с поправками, которые нужно
внести в этот закон в соответствии с изменившимися обстоятель-
ствами, не сужая, а углубляя выраженные в международных со-
глашениях принципы, на которых должна строиться жизнь и дея-
тельность общеберлинского муниципалитета и межсоюзной комен-
датуры Берлина.
Советская делегация уверена, что принятие предложений пра-
вительства СССР, которые она здесь защищает, поможет урегу-
лированию берлинского вопроса, приблизит нас к заключению
мирного договора с Германией и ускорит осуществление задачи
преобразования Германии в единое миролюбивое демократическое
государство.
Вторая речь на заседании 8 июня 1949 года
Г-н Ачесон заявил, что он имел в виду не применение «вето»
советским комендантом в Берлине в отношении выборов 1946 года,
а протест советского коменданта против назначения на руководя-
щие посты в магистратуре некоторых лиц, в том числе Ройтера.
Я процитировал здесь лишь то, что было сказано г. Ачесоном,
следовательно, неточность зависела не от меня. Что же касается
назначения лиц, о которых он говорил, то по поводу наиболее
крупного из них — Ройтера я могу напомнить об одном немало-
важном факте. 18 марта 1947 года на заседании комендантов
обсуждалось заявление четырехстороннего подкомитета по электро-
энергии, который единогласно решил снять Ройтера с той работы,
на которой он тогда находился *. Это решение было принято пред-
ставителями всех четырех комендантов в связи с тем, что Ройтер
* Ройтер был начальником транспортного отдела берлинского магистрата.
467
не выполнил приказа союзной комендатуры и сделал лживое вы-
ступление в прессе, в котором он пытался дискредитировать союз-
ные оккупационные власти. Естественно, что, когда встал вопрос
о назначении Ройтера на более высокий пост — на пост мэра Бер-
лина, советская часть комендатуры возражала против этого. Она
справедливо считала, что Ройтер является ненадежным человеком,
поскольку представители четырех комендантов в подкомитете при-
знали его неподходящим даже для должности начальника транс-
портного отдела. Таким образом, эта личность едва ли заслужи-
вает того, чтобы приводить протест советского коменданта против
его назначения в качестве образца несправедливости.
Касаясь вопроса, поставленного Ачесоном, я должен напом-
нить, что ответ на него дан советскими предложениями уже не-
сколько дней тому назад. Советская делегация отстаивала и от-
стаивает принцип единогласия при решении всех вопросов, входя-
щих в компетенцию межсоюзной комендатуры.
Со своей стороны я хочу спросить г. Ачесона, — правда или
неправда, что по трехстороннему соглашению оккупационные вла-
сти западных секторов Берлина могут взять в свои руки в любое
время всю полноту власти в этих секторах, отобрав ее у маги-
страта? Задавая этот вопрос, я мог бы облегчить положение
г. Ачесона, напомнив, что ответ на этот вопрос содержится в
пункте 3-м оккупационного статута западных секторов Берлина.
Г-н Шуман говорил, что нужно «различать принципы и
методы».
Принципы и методы надо различать, но не следует забывать,
что в основе методов должны лежать какие-то принципы. В част-
ности, в основе метода четырехстороннего союзного контроля,
установленного международными соглашениями, лежит принцип
единогласного решения. При этом следует иметь в виду, что часто
принципы опрокидывают, ссылаясь на то, что они хороши, но
якобы не могут быть проведены в жизнь и что плохи методы, при
помощи которых осуществляются эти принципы.
Шуман считает, что роль оккупационных властей заключается
не в том, чтобы защищать интересы германского народа, а в том,
чтобы подготовить мир.
Получается довольно странное положение. Выходит как будто
бы так, что интересы германского народа и подготовка мира не
совпадают. Выходит, что мир, который западные державы хотели
бы подготовить для Германии, не соответствует интересам герман-
ского народа. С такой постановкой вопроса нельзя согласиться.
Мы считаем, что мир, который мы должны подготовить для Гер-
мании, это — демократический мир, отвечающий интересам всех
миролюбивых народов, отвечающий интересам и германского на-
рода. Другой постановки вопроса быть не может.
БЕРЛИН И ВАЛЮТНЫЙ ВОПРОС
Речь на заседании 9 июня 1949 года
Делегация СССР предлагает исходить при рассмотрении во-
проса о валюте для Берлина из решений, уже согласованных
четырьмя державами. 30 августа 1948 года между СССР, США,
Англией и Францией была договоренность о введении в качестве
единственной валюты в Берлине немецкой марки советской зоны
и об изъятии из обращения в германской столице западной марки.
Я хотел бы кратко напомнить содержание соглашения, достиг-
нутого 30 августа 1948 года. Согласно пункту (а) этого соглаше-
ния, должны были быть сняты ограничения связи, транспорта и
торговли между Берлином и западными зонами, а также движе-
ния грузов в советскую зону Германии и обратно. На основе этого
положения и было достигнуто последующее соглашение 5 мая
1949 года, которое и было реализовано 12 мая. Указанные ограни-
чения в советской зоне уже сняты. Таким образом, первая часть
согласованного решения от 30 августа 1948 года выполнена.
Пункт (в) этого соглашения гласит: «Немецкая марка советской
зоны будет введена в качестве единственной валюты для Берлина,
и западная марка будет изъята из обращения в Берлине». Эта
вторая часть директивы от 30 августа не была приведена в испол-
нение.
На основе приведенных выше двух положений главнокоман-
дующим оккупационных войск в Германии было поручено консуль-
тироваться с тем, чтобы «провести в возможно короткий срок
детальные мероприятия, необходимые для осуществления этих ре-
шений». Главнокомандующим было поручено обеспечить отсут-
ствие дискриминации или действий, направленных против держа-
телей западных марок, в связи с обменом этих западных марок,
выпущенных в Берлине; эти марки должны были быть приняты
к обмену на немецкие марки советской зоны по соотношению 1:1.
Главнокомандующим было поручено далее обеспечить равные
469
условия в отношений валюты и предоставления вполне доступных
банковских и кредитных возможностей во всех секторах Берлина.
Четыре главнокомандующих должны были предусмотреть доста-
точные гарантии в целях предотвращения того, чтобы использо-
вание в Берлине немецкой марки советской зоны не привело к рас-
стройству денежного обращения или к нарушению устойчивости
валюты в советской зоне оккупации. Согласно данному соглаше-
нию, мероприятия, предусмотренные главнокомандующими,
должны были обеспечить удовлетворительную основу для тор-
говли между Берлином и западными зонами Германии.
Мероприятия эти должны были обеспечить также предоставле-
ние достаточного количества валюты для бюджетных целей и для
максимального снижения оккупационных расходов, а также для
достижения нетто-баланса в Берлине.
Важным вопросом являлся вопрос о регулировании денежного
обращения в Берлине. В директиве четырех правительств главно-
командующим оккупационных войск по этому поводу было ука-
зано, что регулирование денежного обращения в Берлине должно
осуществляться Немецким эмиссионным банком советской зоны
через действующие в настоящее время кредитные учреждения
Берлина. Наконец, было предусмотрено, что для контроля за прак-
тическим осуществлением указанных выше финансовых мероприя-
тий, связанных с введением и обращением единой валюты в Бер-
лине, создается финансовая комиссия из представителей четырех
главнокомандующих.
Вопрос о единой валюте для Берлина был предметом обсужде-
ния Совета Безопасности ООН по инициативе США, Англии и
Франции.
30 ноября 1948 года Совет безопасности поручил техниче-
скому комитету по вопросам валюты и торговли Берлина разрабо-
тать мероприятия и рекомендации, которые могли бы послужить
урегулированию этого вопроса. В работе комитета участвовали
представители Аргентины, Бельгии, Канады, Колумбии, Кубы,
Египта, Сирии и представитель генерального секретаря ООН.
Комитет работал с 30 ноября 1948 года по 11 февраля
1949 года. Он выработал рекомендации, в основу которых были
положены принципы, согласованные четырьмя державами и нашед-
шие свое выражение в их директиве главнокомандующим от
30 августа 1948 г. Кроме того, комитет счел необходимым предло-
жить некоторые мероприятия в целях поддержания эмиссии ва-
люты в Берлине; по мнению комитета, эти мероприятия могли бы
создать гарантии, предотвращающие ненужное расстройство ва-
лютного положения в Берлине в результате возможных колебаний
денежного обращения.
470
Советская делегация считает, что при рассмотрении вопроса
о введении единой валюты для всего Берлина необходимо исхо-
дить из соглашения от 30 августа 1948 года, о котором я сейчас
говорил. При этом следует иметь в виду, что в деле введения еди-
ной валюты значительная роль должна принадлежать финансовой
комиссии, функции которой надо определить. Советская делегация
предлагает взять за основу рекомендации технического комитета
экспертов по вопросам валюты и торговли от 23 декабря
1948 года. Эти рекомендации рассматривались уже в свое время.
Они привлекли к себе большой интерес со стороны представите-
лей четырех держав, но тогда по ним не удалось договориться.
Советская делегация считает необходимым вновь внимательно и
тщательно рассмотреть данный вопрос на настоящей сессии Совета
министров иностранных дел.
Таким образом, предложения советской делегации по валют-
ному вопросу в Берлине сводятся к следующему:
1. Ввести для всего Берлина единую валюту.
2. В качестве единственной валюты для Берлина принять не-
мецкую марку советской зоны оккупации, как это согласовано
в директивах от 30 августа 1948 года, выработанных совместно
четырьмя державами — Великобританией, Соединенными Шта-
тами, Францией и Советским Союзом со всеми теми послед-
ствиями, которые указаны в этих директивах и которые вытекают
из того же решения.
3. При выработке положений о деятельности четырехсторонней
финансовой комиссии и при обсуждении этих функций взять за
основу рекомендации технического комитета от 23 декабря
1948 года.
Вторая речь на заседании 9 июня 1949 г,
США не считают себя связанными четырехсторонним соглаше-
нием от 30 августа 1948 г., в котором сказано: «Правительства
Франции, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Аме-
рики и Союза Советских Социалистических Республик решили, что
нижеследующие мероприятия будут проведены одновременно при
условии достижения соглашения между четырьмя главнокоман-
дующими в Берлине об их практическом осуществлении...».
Таким образом, соглашение о снятии ограничений по связи,
транспорту и торговле, о введении немецкой марки советской зоны
в качестве единственной валюты для Берлина и изъятии западной
марки из обращения в Берлине состоялось. Тот или иной участник
соглашения, конечно, может считать себя не связанным этим со-
глашением, но факт остается фактом: соглашение существует, оно
471
подписано. Принципы, лежащие в его основе, согласованы. Гово-
рят, что факты — упрямая вещь. Иногда они становятся для кое-
кого неудобными, но нельзя сказать, что тем хуже для фактов;
правильнее будет сказать, что тем хуже для тех, для кого они
неудобны.
Г-н Ачесон считает невозможным ввести единую валюту в раз-
деленном городе. Комитет экспертов, придерживался противопо-
ложной точки зрения. В докладе от 23 декабря 1948 г., подписан-
ном председателем этого комитета Робертсоном, представителем
Англии, сказано, что комитет, разрабатывая предварительный
проект рекомендаций, искал такого решения вопроса о валюте и
торговле, которое оказалось бы практически выполнимым при
наличии раскола Берлина на две части и которое не предрешало
бы вопроса о каких-либо соглашениях относительно единого управ-
ления, которые могли бы быть в будущем заключены четырьмя
державами.
С предложениями комитета экспертов вначале согласились
в основном не только представитель СССР, но и представители
Англии и Франции.
Конечно можно сказать, что мнение технического комитета ни
для кого не обязательно. Но нельзя не считаться с тем, что это —
мнение компетентных людей по вопросу, который им было пору-
чено рассмотреть. И разве Совет министров иностранных дел не
является тем местом, где следует обсудить предложения, направ-
ленные к урегулированию жизненно важного для Берлина и для
всей Германии вопроса?
Почему же сегодня три делегации так энергично возражают
против того, чтобы Совет министров иностранных дел занялся
этим вопросом? Очевидно, потому, что три делегации этот вопрос
уже для себя решили; очевидно, три делегации считают необходи-
мым закрепить раскол Берлина, хотя для всех очевидно, что это
противоречит тем принципам, на основе которых четыре державы
обязались действовать в отношении Германии.
Отказ рассматривать вопрос о введении единой валюты для
Берлина, включенный в повестку дня данной сессии Совета ми-
нистров иностранных дел, можно расценить только как выра-
жение политики раскола Германии. Такая политика является не-
правильной и вредной.
Советская делегация считает необходимым на этой сессии Со-
вета министров иностранных дел попытаться найти согласованное
решение вопросов, стоящих в ее повестке дня, в том числе и во-
проса о введении единой валюты в Берлине. Отказываться от рас-
смотрения этого вопроса можно, лишь оставаясь на позициях за-
крепления и углубления раскола Германии.
472
Реплика на заседании 9 июня 1949 года
Представители западных держав пытаются утверждать, что
соглашение от 30 августа 1948 года сейчас утратило свою силу,
поскольку оно было принято «еще тогда, когда Берлин был еди-
ным».
Однако советская делегация всегда подчеркивала, что директива
от 30 августа 1948 года была согласована четырьмя державами.
Именно поэтому мы внесли предложение о введении единой ва-
люты в Берлине; в основу этого предложения положены прин-
ципы, выработанные четырьмя державами и изданные в августе
1948 года. Никто не может отрицать того, что эти принципы были
согласованы между четырьмя державами. Сейчас некоторые гово-
рят, что они не обязаны были выполнять условия, сформулирован-
ные в директиве 30 августа. Но еще недавно государственный де-
партамент высказывал иную точку зрения.
17 ноября 1948 года тогдашний государственный секретарь
США Маршалл в письме на имя генерального секретаря Организа-
ции Объединенных Наций Трюгве Ли официально заявил, что
США готовы лойяльно выполнять резолюцию Совета Безопасно-
сти по берлинскому вопросу от 25 октября 1948 года. Как из-
вестно, Советский Союз в Совете Безопасности голосовал против
этой резолюции, поскольку в ней не был согласован важный пункт
об одновременности проведения намечавшихся мероприятий. Но
принципы, выраженные в этой резолюции, есть принципы согла-
сованной четырьмя державами директивы от 30 августа 1948 года.
В постановлении Совета Безопасности от 25 октября 1948 года,
принятом тогда, когда Берлин уже был расколот, содержится пря-
мая ссылка на эту директиву; в этом постановлении, за которое
голосовали представители США, Франции, Англии и большин-
ство других делегаций, представленных в Совете Безопасности,
имеется рекомендация — проводить мероприятия финансового по-
рядка, о которых тогда шла речь, «в соответствии с условиями,
определенными в совместной директиве, переданной четырем воен-
ным командующим в Берлине, согласованной четырьмя правитель-
ствами в Москве и изданной 30 августа 1948 года».
Это было 17 ноября 1948 года, когда раскол Берлина фактиче-
ски уже совершился, когда в Берлине были две валюты, две бан-
ковские системы, когда Берлин был разделен на две части. Тем не
менее никто тогда не говорил, что непременным условием осуще-
ствления всех мероприятий, согласованных в директиве от
30 августа, является единство Берлина. Все считали возможным
ввести единую валюту для всего Берлина даже в тех условиях,
какие тогда уже существовали. Принципы остаются принципами.
473
Нет никаких оснований отказываться и от рассмотрения реко-
мендаций технического комитета, поскольку они опираются на те
же согласованные принципы четырехсторонней директивы от
30 августа 1948 года. Надлежало бы действовать логично и после-
довательно. Поскольку была принята определенная повестка дня,
в которой значатся известные вопросы, министры обязаны их рас-
смотреть, обязаны сделать все, чтобы преодолеть трудности, ко-
торые возникают при этом, и добиться согласованных решений.
Именно так должны действовать те, кто стремятся к сотрудниче-
ству и не пытаются действовать при помощи диктата.
О ПОДГОТОВКЕ МИРНОГО ДОГОВОРА С ГЕРМАНИЕЙ
Речь на заседании 10 июня 1949 года
Всякий раз, когда министры подходят к вопросу о подготовке
мирного договора с Германией, — г-н Бевин выражает «разочаро-
вание» и ссылается на какие-то препятствия, якобы мешающие
подготовить этот договор.
Так, на Московской сессии Совета министров иностранных дел
в марте 1947 года Бевин видел это препятствие в том, что тогда
делегация СССР настаивала на необходимости создать германское
правительство, с которым можно было бы заключить мирный
договор.
Полгода спустя, на Лондонской сессии, Бевин уже сам гово-
рил, что для заключения мирного договора нужно, чтобы было
создано германское правительство. Он утверждал, что, пока
такого германского правительства нет, нельзя браться за подго-
товку мирного договора.
Теперь Бевин говорит, что нельзя рассматривать вопрос о
подготовке мирного договора, так как не представлено проекта
мирного договора. Но разве нельзя теперь же начать подготовку
такого проекта?
Бевин говорит также, что у нас нет процедуры подготовки
мирного договора. Но разве нельзя выработать эту процедуру?
Все это — далеко не непреодолимые препятствия, и дело, ко-
нечно, не в этих препятствиях.
Обратимся, в частности, к вопросу о процедуре. Существует
документ № 78 от 12 ноября 1947 года37, представляющий собой
проект процедуры подготовки германского мирного договора. Это
довольно обстоятельный проект. По этому проекту у нас действи-
тельно имеются разногласия. Но почему бы нам не попробовать
теперь обсудить этот проект, почему бы нам не рассмотреть все
параграфы, по которым имеются разногласия, и не попытаться
устранить эти разногласия? Г-н Бевин, однако, не хочет этим
475
заниматься. Он ограничивается тем, что просто констатирует
наличие разногласий, и заявляет, что нам не следует дальше зани-
маться этим делом. Таким образом, получается какой-то заколдо-
ванный круг: с одной стороны, нельзя вести подготовку мирного
договора потому, что не устранены какие-то разногласия, с другой
стороны, не хотят предпринять ничего, чтобы устранить разногла-
сия. Между тем подготовка мирного договора с Германией — это
такая важная задача, от разрешения которой нельзя отказываться,
ссылаясь на то, что не разрешены какие-то другие вопросы.
Конечно, не решены многие вопросы, и они не могут быть решены
сразу. Однако было бы наивно думать, что если нельзя решить все
вопросы сразу, то нельзя решить и какой-либо один вопрос, тем
более вопрос, связанный с процедурой подготовки договора. Если
уже говорить о разочаровании, то можно быть разочарованным
этим постоянным «разочарованием» г-на Бевина, когда дело
касается подготовки мирного договора с Германией.
Вопрос о подготовке германского мирного договора был едино-
гласно включен в повестку нынешней сессии Совета министров
иностранных дел. Это можно было принять за свидетельство того,
что Совет министров считает вопрос о подготовке мирного до-
говора с Германией вполне назревшим, требующим своего скорого
разрешения.
Мы вправе были ожидать, что все делегации сделают необхо-
димые усилия, чтобы рассмотрение этого вопроса дало необходи-
мые результаты. Делегация СССР была уверена, что все делега-
ции представят Совету министров иностранных дел свои предло-
жения, свои проекты решения проблемы, стоящей перед нами.
Что касается делегации СССР, то она готова представить кон-
кретные предложения, принятие которых, как мы надеемся, могло
бы обеспечить или, во всяком случае, облегчить успешное выпол-
нение тех обязательств, которые четыре державы приняли на себя
в соответствии с решениями Потсдамской конференции, в част-
ности по мирному урегулированию с Германией.
При учреждении Совета министров иностранных дел в Пот-
сдаме была подчеркнута его специальная задача, а именно — под-
готовительная работа по мирному урегулированию. В частности,
в Потсдамском соглашении было сказано, что Совет министров
будет использован для подготовки мирного договора с Германией.
Однако делегации США, Англии и Франции систематически
уклоняются от выполнения этого обязательства.
Вопрос о мирном договоре с Германией является, как это всем
нам понятно, одним из важнейших вопросов международной
политики. Он является коренным вопросом для Германии, так как
должен определить судьбы Германии на долгий период, как гово-
рил об этом глава делегации СССР В. М. Молотов еще на пятой
476
сессии Совета министров иностранных дел в Лондоне в 1947
году 38.
Мирный договор с Германией — это широкий путь к ликвида-
ции последствий войны не только для Германии, но и для всех
миролюбивых народов Европы. Это путь экономического и поли-
тического восстановления Германии, путь ее развития как единого
миролюбивого демократического государства. В скорейшем заклю-
чении мирного договора поэтому заинтересован не только герман-
ский народ, но и все народы, стремящиеся к установлению и
укреплению мира на демократических началах, установленных в
Ялте и в Потсдаме в 1945 году. Эти начала нашли свое выражение
в историческом заявлении руководителей правительств США,
Великобритании и Советского Союза в феврале 1945 года об их
решимости создать в сотрудничестве с другими миролюбивыми
нациями построенный на принципах права международный поря-
док, посвященный миру, безопасности, свободе и всеобщему бла-
госостоянию человечества.
Германия занимает важное место в системе международного
хозяйства. Германия не может оставаться вне международного об-
щения, за пределами семьи демократических государств; такое ее
положение нетерпимо для германского народа и вредно с точки
зрения интересов всех миролюбивых народов Европы и всего
мира. За четыре года, прошедшие после разгрома гитлеровской
военной машины и после ликвидации гитлеровского государства,
в Германии достигнуты значительные успехи в деле демократиче-
ского преобразования. Заключение мирного договора обеспечит
дальнейшие успехи в этом направлении, так как создаст благопри-
ятные условия для дальнейшего роста и консолидации демократи-
ческих сил во всей Германии, для укрепления демократических
принципов в административном устройстве и в общественной
жизни Германии, для укрепления воли немецкого народа к уста-
новлению международного сотрудничества со всеми демократиче-
скими странами мира. Мирный договор облегчит, таким образом,
достижения дальнейших успехов Германии в деле ее националь-
ного подъема и сплочения всех прогрессивных сил для разреше-
ния задач демократического и мирного сотрудничества с другими
народами.
Понятно, что все это обязывает Совет министров иностранных
дел позаботиться о скорейшем заключении мирного договора с
Германией.
Советское правительство еще на пятой сессии Совета мини-
стров иностранных дел в Лондоне в 1947 году предлагало безотла-
гательно приступить к разработке мирного договора с Германией.
При этом делегация СССР указала, что дальнейшее откладывание
решения этого вопроса невозможно и что невозможно лишать гер-
477
манский народ права на мирное и независимое существование.
Советское правительство предложило тогда, чтобы правительства
четырех держав в двухмесячный срок представили Совету мини-
стров проекты основ мирного договора с Германией. Однако это
предложение не было поддержано другими министрами, которые
уклонились даже от его обсуждения.
С другой стороны делегация США на совещании заместите-
лей министров иностранных дел в Лондоне в 1947 году выступила
с предложением, идущим в направлении, прямо противоположном
задаче скорейшей подготовки мирного договора. Она предложила
подготовить вместо мирного договора так называемый «междуна-
родный статут». Делегат США так прямо и заявил, что он хотел
бы, «чтобы вместо традиционного мирного договора с Германией
был представлен международный статут...».
С тех пор идея «международного статута» все больше крепла
в руководящих кругах США, Англии и Франции, а идея мирною
договора все более чахла. В конце концов вместо мирного до-
говора появился подписанный в Вашингтоне Соединенными Шта-
тами Америки, Англией и Францией оккупационный статут.
Мы уже имели случай говорить на этой сессии об этом окку-
пационном статуте и потому сейчас нет необходимости повторять
сказанное по этому поводу. Следует лишь напомнить, что главная
цель введения оккупационного статута заключалась именно в том,
чтобы подменить им мирный договор и продлить режим оккупации
на неопределенное время. Введение оккупационного статута было
направлено именно на то, чтобы отложить заключение мирного
договора с Германией в долгий ящик или же, как говорят греки,
«отложить до греческих календ», которых, как известно, никогда
не существовало. Советская делегация уже обращала внимание на
такое странное положение, когда через четыре года после прекра-
щения военных действий в Европе немецкому народу пытаются
навязать оккупационный статут, притом даже без установления
срока его действия, и всячески оттягивают подготовку мирного
договора с Германией.
В течение настоящей сессии представители западных держав
не раз говорили о необходимости предоставить германскому
народу возможно больше прав и возможностей по устройству
своих дел.
В таком случае первым шагом на этом пути должна была бы
явиться скорейшая подготовка мирного договора с Германией, без
заключения которого теряют всякое значение заверения о готов-
ности предоставить немцам право решать свои собственные дела
без иностранной опеки.
Советский Союз неизменно проводил и проводит политику,
направленную на обеспечение демократического мира и друже-
478
ственного сотрудничества народов, что Советское правительство
неоднократно ставило и ставит сейчас вновь вопрос о скорейшей
подготовке и скорейшем заключении мирного договора с Герма-
нией. Советская делегация вносит предложение, чтобы правитель-
ства Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции
и Союза Советских Социалистических Республик в трехмесяч-
ный срок представили в Совет министров иностранных дел
проекты мирного договора с Германией и чтобы в этих проектах
мирного договора с Германией было предусмотрено, что оккупа-
ционные войска всех держав будут выведены из Германии в годич-
ный срок после заключения мирного договора.
Советская делегация вместе с тем предлагает Совету министров
иностранных дел постановить, что на данной сессии Совета будет
закончено рассмотрение процедуры подготовки мирного договора.
Несколько месяцев тому назад на третьей сессии Генеральной
Ассамблеи ООН была принята важная резолюция, единодушно
поддержанная также делегациями, присутствующими ныне на сес-
сии Совета министров иностранных дел. В этой резолюции от
3 ноября 1948 года сказано, что Организация Объединенных На-
ций не может полностью достигнуть своих целей, пока не завер-
шен процесс ликвидации последствий второй мировой войны и
пока не заключены и не вошли в силу все мирные договоры. В этой
резолюции предлагается четырем державам удвоить свои усилия
в духе солидарности и взаимного понимания, чтобы в возможно
кратчайший срок притти к окончательному урегулированию
последствий войны и к заключению всех мирных договоров.
Должно быть понятно, что без быстрейшего заключения мир-
ного договора с Германией невозможно выполнение этой резолю-
ции. Должно быть понятно, что скорейшая подготовка и заключе-
ние мирного договора с Германией отвечают интересам всех
миролюбивых народов. Заключение мирного договора с Германией
будет иметь важнейшее значение не только для судеб германского
народа, но и для судеб всех других народов Европы и всего мира.
Советская делегация предлагает закончить на настоящей сес-
сии рассмотрение процедуры подготовки мирного договора. Эта
работа в известной степени уже была выполнена на Московской
и Лондонской сессиях Совета министров иностранных дел.
Мы считаем, что на этой сессии необходимо рассмотреть доку-
мент № 78, о котором было сказано выше, приложив усилия к
тому, чтобы получить в свои руки инструмент подготовки мирного
договора с Германией. Это было бы реальным шагом на пути под-
готовки мирного договора с Германией, на пути выполнения того
долга, который лежит на Совете министров иностранных дел, в
силу обязательств, принятых четырьмя державами в соответствии
с Потсдамским соглашением.
О ПОДГОТОВКЕ МИРНОГО ДОГОВОРА С ГЕРМАНИЕЙ
Речь на заседании 12 июня 1949 года
Советские предложения о подготовке мирного договора с Гер-
манией встретили здесь возражения. Мотивы возражений, сделан-
ных представителями США, Великобритании и Франции, в об-
щем совпадают, и это облегчает мою задачу.
Возражая против советских предложений, представители
западных держав утверждают, что эти предложения «нереальны»,
так как к подготовке мирного договора можно якобы приступить
лишь после того, как будет разрешен ряд других важных вопро-
сов. Поскольку же эти вопросы остаются нерешенными, обсужде-
ние вопроса о подготовке мирного договора, как выразился Аче-
сон, совершенно не нужно и ни к чему не привело бы. Это — лейт-
мотив всех трех делегаций.
Г-н Ачесон заявил даже, что не следует обсуждать вещи, «ко-
торые кажутся совершенно абсурдными для всех, кроме нас
самих», советские предложения Ачесон назвал «дипломатическим
менуэтом», а рассмотрение проекта процедуры подготовки мир-
ного договора квалифицировал как «совершенно преступную
потерю времени». Самое большее, на что готов пойти г-н Аче-
сон, — это предоставить заместителям «преступно терять время на
рассмотрение проекта процедуры подготовки мирного до-
говора» — проекта, который, кстати сказать, был предметом тща-
тельного обсуждения на Московской и Лондонской сессиях Совета
министров иностранных дел в 1947 году и который в значитель-
ной части уже согласован.
Шуман, присоединившийся к возражениям Ачесона, говорил,
что составлению мирного договора препятствует то обстоятель-
ство, что Германия «сама еще внутренне не организована и нахо-
дится в состоянии беспорядка и раскола». Предложение Совет-
ского Союза о подготовке мирного договора с Германией Шуман
расценил даже как какую-то «маскировку», как отказ от разреше-
480
ния других задач, стоящих перед Советом министров иностранных
дел.
Г-н Шуман, как и министры США и Великобритании, ста-
рался доказать, что подготовку мирного договора с Германией
надо отложить до тех пор, пока не будут разрешены такие задачи,
как достижение экономического и политического единства Герма-
нии, и другие важные проблемы. Такая постановка вопроса, на
наш взгляд, не выдерживает критики; работа над решением и тех
и других задач всегда может быть организована одновременно.
Для этого нужно лишь чтобы было желание работать и в том и в
другом направлении, не создавая искусственно заколдованного
круга, из которого нет выхода. Но именно такой заколдованный
круг и создается, когда, с одной стороны, требуют сначала решить
задачу восстановления единства Германии и лишь потом заняться
подготовкой проекта мирного договора, а с другой — не только не
принимают никаких мер к обеспечению единства Германии, но, на-
оборот, все усилия направляют на закрепление раскола Германии.
Если обратиться к истории последних двух лет, то можно
найти немало фактов, свидетельствующих, что три западные дер-
жавы направили свои усилия к тому, чтобы не допустить восстано-
вления единой миролюбивой демократической Германии. Да и на-
стоящая сессия дала немало доказательств стремления этих дер-
жав во что бы то ни стало закрепить раскол Германии.
Советская делегация предложила создать на основе существую-
щих в настоящее время в восточной и в западных зонах немецких
экономических органов Общегерманский государственный совет в
качестве экономического и административного центра Германии с
правительственными функциями; в ведении Общегерманского госу-
дарственного совета находились бы вопросы экономического и
государственного строительства, имеющие значение для всей Гер-
мании в целом. Задача, кажется, вполне посильная для Совета
министров, поскольку при ее решении советская делегация пред-
лагала исходить из существующего положения в восточной и за-
падных зонах Германии. Тем не менее это предложение было
отклонено западными державами.
Делегация СССР предложила восстановить деятельность Кон-
трольного совета в Германии на прежней основе, соответствующей
принципам международного сотрудничества и международным
соглашениям. Это предложение также было отклонено тремя дер-
жавами.
Советская делегация предложила далее восстановить Меж-
союзную комендатуру Берлина для координации общегородских
мероприятий по управлению Берлином и для обеспечения нор-
мальной жизни Берлина в целом. Она предлагала, чтобы Меж-
союзная комендатура в Берлине работала на основе ее устава,
481
утвержденного четырьмя державами в 1946 году. Это предложение
также было отклонено делегациями США, Англии и Франции.
Советская делегация предложила далее восстановить Меж-
союзную комендатуру Берлина для координации общегородских
мероприятий по управлению Берлином и для обеспечения нормаль-
ной жизни Берлина в целом. Она предлагала, чтобы Межсоюзная
комендатура в Берлине работала на основе ее устава, утвержден-
ного четырьмя державами в 1946 году. Это предложение также
было отклонено делегациями США, Англии и Франции.
Советская делегация предложила восстановить общеберлин-
ский магистрат на основе свободных выборов и провести эти
выборы в соответствии с избирательным законом, утвержденным
четырьмя державами в 1946 году, и временной конституцией Боль-
шого Берлина, одобренной в том же году представителями четырех
держав; при этом делегация СССР предлагала внести в указан-
ную конституцию некоторые изменения по соглашению между
четырьмя державами. И эти предложения не были приняты деле-
гациями трех держав.
Отклоняя одно за другим все советские предложения, запад-
ные державы в каждом случае находили отговорки, выдвигали вся-
ческие мотивы. Однако ничего убедительного мы здесь от них не
слышали тем более, что некоторые из министров сочли для себя
более удобным говорить не о мирном договоре, а о сказках Андер-
сена, об изречениях какого-то американского провинциального
судьи, некоего оракула из Голливуда.
Нам говорили здесь, что неизвестно, с какой Германией пред-
лагается заключить мирный договор, какова будет «географиче-
ская величина» Германии, для которой предлагают подготовить
мирный договор. Г-н Ачесон сказал, что до тех пор, пока эти во-
просы не будут решены, приступить к подготовке мирного до-
говора невозможно. Однако все эти вопросы стояли перед нами и
раньше, тем не менее Совет министров иностранных дел вел
работу по подготовке мирного договора.
Так действовал, по крайней мере, Совет министров иностран-
ных дел на Московской и Лондонской сессиях.
Но сейчас противники подготовки мирного договора с Герма-
нией не находят ничего лучшего, как назвать всю работу, проде-
ланную на предыдущих сессиях, «трагикомедией»; именно к этому
выражению прибег г-н Бевин, жаловавшийся здесь на то, что ему
несколько недель пришлось просидеть в Москве, а затем в Лон-
доне, занимаясь этим делом.
Г-н Бевин на прошлом заседании зачитал здесь несколько стра-
ниц из протокола заседания Совета министров иностранных дел
от 15 декабря 1947 года. Это было заявление, с которым он вы-
ступил в тот самый день, когда американская и британская деле-
482
гации решили покончить с сессией Совета министров иностранных
дел. В этом заявлении г-н Бевин говорил: «Мы желаем единства
Германии». А что последовало затем? Затем представитель Вели-
кобритании вместе с представителями США и Франции стал еще
энергичнее действовать в направлении раскола Германии.
Г-н Бевин напомнил также, что 15 декабря 1947 года он ска-
зал: «Мы желаем демократической Германии». А что было на
деле? На деле появилась на белый свет боннская конституция и
ряд вашингтонских соглашений — таких, как оккупационный ста-
тут и соглашение о трехстороннем контроле, которые, как здесь
уже говорилось, находятся в полном противоречии с демократиче-
скими принципами и с задачей восстановления единства Германии.
Г-н Бевин прочитал из протокола заседания от 15 декабря
1947 года и то место, где он говорил: «Мы не желаем кукольного
правительства, которое сможет действовать только тогда, когда
кто-нибудь из оккупирующих держав дергает за веревочку». Но
вслед за тем западные державы, как известно, приняли меры к
тому, чтобы создать в западных зонах Германии именно такое
правительство.
Г-н Бевин, наконец, прочитал и то место из протокола заседа-
ния от 15 декабря 1947 г., где он сказал: «Мы желаем справедли-
вого мирного договора с Германией». Но сейчас британская деле-
гация начисто отказывается от подготовки мирного договора, ста-
раясь доказать, что сейчас такая задача совсем невыполнима.
Таковы факты. Упрямые, убедительные факты!
Я должен, однако, сказать, что г-н Бевин, если я его правиль-
но понял, заявил, что он готов рассмотреть предложения, внесен-
ные советской делегацией, с тем, чтобы представить их правитель-
ству Великобритании, обсудить и вернуться к ним в
дипломатическом порядке. Если это так, то мы можем ожидать,
что, несмотря на критику, которой г-н Бевин подверг предложения
Советского Союза, он поддержит предложения советской делега-
ции, внесенные на этой сессии.
Возражая против предложения СССР о выводе оккупационных
войск из Германии через год после подписания мирного договора,
г-н Шуман указал, будто советская делегация предлагает предре-
шить этот вопрос без того, чтобы запросить мнение стран, постра-
давших от германской агрессии. Продолжая эту мысль, г-н Шу-
ман заявил, что «мы не имеем права предрешать этот существенный
вопрос без консультации с другими странами, до того, как эта
процедура подготовки мирного договора будет применяться на
практике». Но надо сказать, что в предложениях советской деле-
гации ничего подобного не говорится и не предлагается. Наоборот,
наши предложения предполагают консультацию с другими стра-
нами, пострадавшими от германской агрессии. Об этом прямо
483
говорится в той самой процедуре подготовки мирного договора с
Германией, разработку которой советская делегация предлагает
закончить на данной сессии. Таким образом, и эта стрела летит
мимо цели.
Ачесон, касаясь советского предложения о выводе всех оккупа-
ционных войск из Германии через год после подписания мирного
договора, предложил иной метод, как он заявил, разрешения окку-
пационного вопроса. Ачесон заявил, что западные державы
довольствуются наличием в своих зонах 270 тысяч солдат, тогда
как СССР якобы находит нужным иметь в своей зоне 340 тысяч
солдат. Ачесон предложил при этом, чтобы Советский Союз пред-
принял «известные односторонние шаги в этом отношении».
Заявление г-на Ачесона не соответствует действительности,
так как в самом деле численность советских вооруженных сил в
Германии не превышает 200 тысяч человек. Преувеличивая числен-
ность советских войск, г-н Ачесон явно преуменьшает численность
оккупационных войск в западных зонах оккупации Германии; в
действительности, в западных зонах оккупации Германии нахо-
дится не 270 тысяч солдат и офицеров, а свыше 400 тысяч. Таким
образом, попытка г-на Ачесона отвлечь внимание Совета мини-
стров иностранных дел от предложения Советского Союза о вы-
воде оккупационных войск из Германии через известный неболь-
шой срок после заключения мирного договора является неудач-
ной.
Возражая против предложения советского правительства при-
ступить к подготовке мирного договора с Германией с тем, чтобы
в мирный договор был включен пункт о выводе оккупационных
войск в годичный срок после того, как договор будет заключен,
г-н Ачесон позавчера воскликнул: «Что значат слова «после
заключения мирного договора»? Может быть это будет через 50
лет». Очевидно, это восклицание определяет действительные пози-
ции делегации США в отношении заключения мирного договора
с Германией.
Не желая, видимо, заключать мирный договор с Германией, по
крайней мере в течение еще длительного срока, западные державы
создали, как известно, свой оккупационный статут. Теперь они
приводят всякие доводы в пользу того, чтобы отклонить ясные,
точные и действительно направленные на служение делу мира
предложения Советского Союза — предложения о том, чтобы пра-
вительства четырех держав в трехмесячный срок представили в
Совет министров иностранных дел проекты мирного договора с
Германией, чтобы в этих проектах был предусмотрен вывод окку-
пационных войск всех держав из Германии в годичный срок после
заключения мирного договора и чтобы на этой сессии было закон-
чено рассмотрение процедуры подготовки мирного договора.
484
Ни для кого не секрет, что возражения против этих предложе-
ний, высказанные здесь позавчера, носят искусственный характер
и в действительности отражают нежелание сделать реальный шаг
по пути подготовки германского мирного договора.
Что касается процедуры подготовки мирного договора, то деле-
гация СССР предлагала обсудить проект подготовки этой про-
цедуры в самом Совете министров иностранных дел параграф за
параграфом. Но г-н Ачссон и г-н Шуман предложили передать этот
вопрос на рассмотрение заместителей с тем, чтобы они в трехднев-
ный срок представили Совету министров свои заключения и пред-
ложения. Советская делегация не возражает против этого предло-
жения. Со своей стороны советская делегация назначает своим
представителем в эту комиссию делегата А. А. Смирнова. Она
ожидает, что другие делегации также назначат в эту комиссию
своих представителей и что через три дня мы сумеем заслушать,
как предложил г-н Ачесон, доклад заместителей по вопросу о про-
цедуре подготовки мирного договора.
Вторая речь на заседании 12 июня 1949 года
Г-н Бевин согласен лишь «посоветовать» своему правительству
«проследить изучение проблемы», но вопрос заключается не в том,
чтобы вести какое-либо абстрактное изучение. Мы предложили,
чтобы каждое правительство подготовило в определенный срок
проект мирного договора с Германией. Приемлемо это предложе-
ние или нет? Сегодня г. Бевин твердо заявил, что для британской
делегации оно неприемлемо.
Второй вопрос — о выводе оккупационных войск. Делегация
СССР предложила указать в проекте мирного договора, что окку-
пационные войска всех держав будут выведены из Германии по
истечении годичного срока после заключения договора. Возражая
против этого предложения, представители западных держав гово-
рят, что, прежде чем записывать соответствующее положение в
проект мирного договора с Германией, необходимо знать, с какой
Германией будет заключен договор, какая власть будет установ-
лена в Германии, каков будет географический объем Германии
и т. д.
Но ведь когда договор будет заключен, то будет совершенно
ясно, с кем он будет заключен, с какой Германией. Тогда все
будет совершенно ясно, поэтому не надо подменять один вопрос
другим. Мы говорим: давайте установим, что мы предпримем
тогда, когда договор будет подписан; нам же говорят: для того,
чтобы подписать договор, надо иметь ответы на ряд вопросов. Это
само собой разумеется. Но, во всяком случае, в мирном договоре
485
должен быть дан ясный ответ на вопрос о том, сколько же вре-
мени будут оставаться в Германии оккупационные войска.
Советская делегация спрашивает, согласны ли другие делега-
ции с тем, чтобы эти войска ушли из Германии не позже чем через
год после того, как договор будет подписан. На этот вопрос
дается отрицательный ответ; другие делегации считают, что в
проекте мирного договора сроки пребывания оккупационных войск
в Германии вообще не должны быть оговорены. В оккупационном
статуте также не указан такой срок. Повидимому, американская,
английская и французская делегации добиваются того, чтобы
оккупация Германии продолжалась в течение длительного
периода, и недвусмысленно предупреждают против «необоснован-
ных надежд» на короткий срок. Не случайно же г. Ачесон намек-
нул на то, что мирный договор, может быть, будет подписан через
50 лет! Что же касается делегации СССР, то она предлагает уско-
рить подготовку мирного договора и, в частности, представить
проекты мирного договора в трехмесячный срок, считая этот срок
вполне реальным.
Бевин заявил, что проект процедуры подготовки мирного
договора с Германией, в значительной мере согласованный в 1947
году между четырьмя державами, «устарел».
Советская делегация хотела бы знать, что именно г-н Бевин
имеет в виду, нельзя ли узнать, в чем именно устарел этот доку-
мент, если дело идет о каких-либо новых принципах, на которых
должен быть построен этот документ, то хорошо было бы узнать
об этих принципах. Делегация СССР считает, наоборот, что проект
процедуры подготовки мирного договора в своих основных чертах
является вполне подходящим документом. Ссылки на то, что
теперь имеются две Германии, неубедительны, так как порядок
работы по подготовке мирного договора не зависит от того,
имеются ли в данное время «две Германии» или одна, ибо, все-
таки имеется один Совет министров иностранных дел, который
должен выработать проект мирного договора.
Бевин говорит, что трех дней недостаточно для того, чтобы
заместители согласовали проект процедуры подготовки мирного
договора. Конечно, три дня — срок небольшой. Но что же предла-
гает Бевин? Он предлагает, чтобы заместители подготовили до-
клад к утру во вторник. Оказывается, трех дней мало, а одного
дня достаточно. Как же можно с таким предложением согласиться?
Разве можно расценивать такое предложение иначе, чем как по-
пытку уйти от действительного обсуждения вопроса?
В основе советского проекта процедуры подготовки мирного
договора лежат справедливые принципы, согласованные в свое
время четырьмя державами. Этот проект предусматривает, в част-
ности, что германский мирный договор должен быть подготовлен
486
Советом министров иностранных дел, состоящим из тех членов
Совета, которые подписали акт о военной капитуляции Германии,
Он предусматривает, что Совет министров должен консультиро-
ваться с союзными соседними с Германией государствами и дру-
гими государствами, которые участвовали своими вооруженными
силами в общей борьбе против гитлеровской Германии. Проект
предлагает далее, чтобы для изучения вопросов, относящихся к гер-
манскому мирному договору, были созданы постоянные комитеты,
в работе которых должны принять участие союзные державы в том
порядке, какой предусмотрен проектом процедуры. Далее предла-
гается создать информационно-консультативное совещание, в дея-
тельности которого будет участвовать еще более широкий круг
государств. Наконец, предусматривается созыв мирной конферен-
ции.
Разве это плохие принципы? Разве нужно что-либо менять в
этих принципах? Конечно, у нас имеется еще ряд разногласий по
проекту процедуры. Но для того, чтобы попытаться эти разногла-
сия устранить, мы и предлагаем рассмотреть проект процедуры по
пунктам. Можно было бы поручить эту работу заместителям, кото-
рые за три, может быть, за четыре дня выполнили бы ее, а затем
представили бы доклад Совету министров иностранных дел.
ИНТЕРВЬЮ С КОРРЕСПОНДЕНТАМИ
ГАЗЕТ «ПРАВДА» И «ИЗВЕСТИЯ»
30 ИЮНЯ 1949 ГОДА
Происходившая в Париже в мае-июне сессия Совета мини-
стров иностранных дел собралась после перерыва, длившегося
почти полтора года. Как известно, Парижская сессия Совета
министров иностранных дел была посвящена двум вопросам —
о Германии и о договоре с Австрией, причем германский вопрос
Совет министров рассматривал уже третий раз. Две предыдущих
сессии Совета министров в 1947 году, на которых рассматривался
германский вопрос, закончились безрезультатно, поскольку
США, Великобритания и Франция не проявили стремления к
решению германской проблемы и к подготовке мирного договора с
Германией.
Следует напомнить, что еще в 1946 году правительства США
и Великобритании взяли курс на раскол Германии, отбросив в сто-
рону обязательства, принятые ими на себя в Потсдаме. В соответ-
ствии с этим курсом они всячески оттягивали решение германской
проблемы, стараясь использовать создавшуюся в связи с этим не-
определенность. Уже тогда правительства США, Великобритании
и Франции добивались того, чтобы прибрать западную часть
Германии к своим рукам и использовать ее в антидемократи-
ческих и империалистических целях. Такая позиция находилась
в грубом противоречии с Потсдамским соглашением, предусматри-
вавшим необходимость демилитаризации и демократизации
Германии.
Следуя этому, антипотсдамскому курсу, правительства США,
Великобритании и Франции провели в течение последних трех лет
ряд мероприятий, направленных на закрепление раскола Германии
и превращение западных зон Германии в орудие осуществления
своих экспансионистских планов.
488
Такие мероприятия, как сепаратная денежная реформа в запад-
ных зонах Германии; ликвидация межсоюзной комендатуры в Бер-
лине, действовавшей в составе комендантов восточного и западных
секторов; прекращение деятельности общеберлинского магистрата;
приостановление работы Контрольного Совета в составе главно-
командующих четырех зон, действовавшего на основе международ-
ных соглашений, заключенных между СССР, США, Англией и
Францией; навязанный Западной Германии Оккупационный ста-
тут, цель которого заключается в продлении режима оккупации
на долгие годы; создание антидемократической так называемой
Боннской конституции, подготовленной за спиной германского
народа, с тем, чтобы навязать германскому народу федералист-
ское устройство; наконец, попытки включить западные зоны Гер-
мании в сферу действия «плана Маршалла», чтобы облегчить под-
чинение экономики западных зон Германии англо-американскому
монополистическому капиталу, — все эти мероприятия достаточно
красноречиво говорят о том, как далеко зашли правительства
США, Англии и Франции в нарушении обязательств по вопросу
о Германии, принятых ими на себя по Потсдамскому со-
глашению.
Таков курс, проводимый вот уже в течение нескольких лет пра-
вительствами США, Великобритании и Франции в германском
вопросе.
Не следует забывать, что германский вопрос имеет важное
значение не только для Германии, но и для всех народов, стремя-
щихся к установлению прочного мира.
Такой курс, как это было очевидно с самого начала, был
обречен на провал, так как он находится в противоречии с исто-
рическим развитием Германии и встречает осуждение со стороны
всей демократической Европы и демократических кругов всего
мира.
Тем не менее, правительства США, Великобритании и Фран-
ции, как это со всей ясностью обнаружилось в процессе работы
Совета министров в Париже, не оставляли надежды на то, чтобы
повести сессию по пути своего так называемого «твердого» курса и
попытаться добиться успеха на этом пути. Именно такой смысл
имел меморандум, внесенный гг. Ачесоном, Бевином и Шуманом в
ответ на предложения Советской делегации в Париже по вопросу
о единстве Германии.
Именно указанную выше цель — получить одобрение Совета
министров иностранных дел своим сепаратным мероприятиям в
отношении Германии, легализовать, так сказать, свою раскольни-
ческую деятельность и навязать свой антидемократический план.
489
решения германской проблемы — преследовали три западные пра-
вительства, внося свой меморандум по первому пункту повестки
дня — «о единстве Германии».
Три западных правительства не придумали в этом случае ни-
чего лучшего, как предложить, чтобы восточная зона Германии
попросту присоединилась к так называемой Боннской конститу-
ции, приняла Оккупационный статут и подчинилась диктату трех
западных правительств, полностью развязывающих себе руки в
решении любых вопросов, касающихся Германии.
Несмотря на обилие цветистых фраз, на которые не скупились
на Парижской сессии министры иностранных дел США, Англии
и Франции, декламируя о предоставлении немцам «широкого права
голоса при ведении собственных дел», как об этом заявил на
пресс-конференции 23 июня г. Ачесон, меморандум трех западных
делегаций предусматривал введение в действие бессрочного Окку-
пационного статута, со всеми вытекающими из этого факта послед-
ствиями, предназначенного, как известно, для того, чтобы оття-
нуть заключение мирного договора с Германией и, вопреки
интересам германского народа, подольше сохранить в Германии
режим военной оккупации.
Эту программу представители трех правительств хотели про-
вести на Парижской сессии. Однако это им не удалось ввиду твер-
дой позиции, занятой Советской делегацией.
Таким образом, попытка трех западных делегаций противопо-
ставить предложения, изложенные в меморандуме, предложениям
Советской делегации, потерпела неудачу. Министры иностранных
дел США, Англии и Франции оказались вынужденными искать
другого выхода из создавшегося положения, другого решения гер-
манского вопроса.
Необходимость искать другого выхода не была, конечно, неожи-
данностью для США, Великобритании и Франции, так как им
самим была уже очевидна неудача, постигшая курс англо-франко-
американской политики в отношении Германии. Не случайным
поэтому было появление новых предложений трех западных деле-
гаций по германскому вопросу.
В этих предложениях уже не только не было никакого намека
на то, что проводившаяся до сих пор правительствами США,
Великобритании и Франции политика в отношении Германии
была правильна, а, наоборот, прямо заявлялось о необходимости
приложить усилия к восстановлению экономического и политиче-
ского единства Германии с тем, чтобы добиться на следующей
сессии СМИД того результата, которого не удалось в этом отно-
шении добиться на этой сессии. Это, конечно, никак нельзя
490
назвать подтверждением правильности американской политики в
отношении Германии, как это силятся теперь доказать официаль-
ные представители правительства США в своих последних высту-
плениях, посвященных итогам Парижской сессии Совета мини-
стров иностранных дел.
В действительности, достигнутая на Парижской сессии Совета
министров договоренность по германскому вопросу серьезно рас-
ходится с первоначальными англо-франко-американскими предло-
жениями и планами.
Если внимательно вчитаться в коммюнике Совета министров
иностранных дел, то нетрудно будет увидеть в коммюнике, приня-
том четырьмя министрами, основные идеи предложений, которые
были внесены Советской делегацией в Совет министров в пер-
вые же дни его работы.
В самом деле, какова была позиция Советского Союза в гер-
манском вопросе в Совете министров в Париже?
С какими предложениями выступала Советская делегация, ка-
кие принципы решения германской проблемы она отстаивала?
Кратко говоря, позиция Советской делегации сводилась к тому,
чтобы ускорить урегулирование германской проблемы с целью вос-
становления единства Германии как миролюбивого и демократиче-
ского государства, а также подготовку и заключение мирного
договора с Германией на основе потсдамского соглашения, являю-
щегося одним из важнейших условий обеспечения международного
сотрудничества и безопасности народов.
Советский Союз твердо стоял и стоит за точное и последова-
тельное соблюдение Потсдамского соглашения, отстаивая восста-
новление экономического и политического единства Германии, со-
здание единого, миролюбивого демократического германского го-
сударства, возвращение Германии прав свободной и равноправной
миролюбивой нации.
В этом и заключалась позиция Советского Союза на Париж-
ской сессии Совета министров иностранных дел. Этим определя-
лись и те предложения, которые были внесены на этой сессии со-
ветской делегацией, а именно:
1) о безотлагательной подготовке мирного договора с Герма-
нией с тем, чтобы в проекте договора был предусмотрен вывод из
Германии оккупационных войск по истечении одного года после
заключения договора;
2) о восстановлении деятельности Контрольного Совета в Гер-
мании на прежней основе, как органа, призванного осуществлять
верховную власть в Германии;
491
3) о восстановлении Межсоюзной Комендатуры Берлина
для координации общегородских мероприятий по управлению
Берлином и для обеспечения нормальной жизни Берлина
в целом;
4) о создании на основе существующих в настоящее время в
восточной и западных зонах немецких экономических органов
Общегерманского Государственного Совета в качестве экономиче-
ского и административного центра Германии, с правительствен-
ными функциями в области экономического и государственного
строительства, при сохранении верховной власти Контрольного
Совета;
5) о восстановлении общеберлинского магистрата, перестав-
шего функционировать в 1947 году вследствие сепаратных дей-
ствий западных оккупационных властей;
6) об установлении единой валюты для Берлина, исходя из
согласованных между четырьмя державами положений о том, что
в соответствии с достигнутой 30 августа 1948 года договорен-
ностью между СССР, США, Англией и Францией немецкая
марка Советской зоны будет введена в качестве единой валюты для
Берлина, а западная марка будет изъята из обращения в
Берлине.
Однако все эти предложения Советской делегации встретили
упорное сопротивление министров иностранных дел США, Вели-
кобритании и Франции.
Даже предложение о завершении работы по подготовке про-
цедуры составления мирного договора не было принято под тем
предлогом, что имевшийся уже проект процедуры устарел и тре-
бует якобы коренной переделки. Однако никто из министров и, в
первую очередь, американский министр иностранных дел Ачесон,
который больше всего возражал против обсуждения на данной
сессии вопроса о мирном договоре с Германией, не могли сказать,
что именно нужно изменить в упомянутом проекте процедуры.
Из сказанного ясно, что в германском вопросе Советский
Союз на Парижской сессии СМИД последовательно придержи-
вался своей принципиальной позиции, полностью соответст-
вующей Потсдамскому соглашению, отклоняя всякие попытки
отойти от принципов Потсдамских соглашений в германском
вопросе.
В результате трем западным делегациям пришлось изменить
курс. Они вынуждены были подумать о другой основе для урегу-
лирования некоторых вопросов, касающихся Германии, чем ука-
занный выше меморандум.
492
Такой основой и явились, в конце концов, советские предло-
жения.
Как бы ни старались три западные правительства отрицать
это, но остается фактом то, что согласованное между четырьмя ми-
нистрами коммюнике построено в духе советских пред-
ложений!
Разве это не подтверждается пунктом вторым коммюнике, в
котором говорится, что «оккупационные власти, в свете намерений
Министров продолжать свои усилия в целях достижения восста-
новления экономического и политического единства Германии,
будут консультироваться совместно в Берлине на четырехсторон-
ней основе»?
Разве не об этом говорят также и другие пункты коммюнике,
предусматривающие такие мероприятия, как четырехсторонние
консультации по управлению Берлином, участие в консультациях
немецких экспертов, установление между немецкими руководя-
щими органами восточной и западных зон более тесных экономи-
ческих связей, расширение торговли между восточной и запад-
ными зонами, а также между Берлином и зонами и т. д.
Эти пункты представляют собой явный отход трех министров
от своей прежней позиции, заключавшейся в том, чтобы решать
германские вопросы без участия Советского Союза, как об этом
правительства США, Англии и Франции договорились между со-
бой в Лондоне в 1948 году и подтвердили это весной 1949 года в
Вашингтоне.
Теперь на Парижской сессии Совета Министров правительства
США, Англии и Франции сочли необходимым согласиться на
четырехсторонние консультации по германскому вопросу, вместо
трехсторонних консультаций, которые они стали практиковать в
последние два года, грубо нарушая принцип Потсдамского согла-
шения.
В этой связи нельзя не остановиться на той части заявления
г. Ачесона на пресс-конференции в Вашингтоне от 23 июня об ито-
гах Парижской сессии СМИД, в которой г. Ачесон утверждал,
что якобы усилия США направлены на то, чтобы предоставить
немцам «свободу в их собственных делах» и «ослабить контроль
оккупационных властей», и что будто бы Советский Союз «не
осмеливается поступить таким же образом».
Но это утверждение несерьезно и лишено основания. В самом
деле, если бы было так, как заявил г, Ачесон, то чем же объяс-
нить, что и он, и его западные коллеги решительно возражали
против всех предложений Советской делегации, направленных
именно на то, чтобы восстановить единство Германии и предоста-
вить немцам «свободу в их собственных делах»!
493
Разве именно министр США и поддерживавшие его министры
Англии и Франции не отклонили предложение Советской делега-
ции о создании немецкого Общегерманского Государственного
Совета на основе экономических немецких органов, действующих
в западных и восточной зонах?
Разве они не отклонили также другое предложение Советской
делегации — рекомендовать немецким экономическим органам
восточной и западных зон создать координационный экономиче-
ский орган?
Разве министры США, Великобритании и Франции не отка-
зались оказать созданию такого органа и его деятельности необ-
ходимое содействие, на чем настаивала Советская делегация?
Разве они не отклонили также советское предложение восста-
новить общеберлинский магистрат и не отвергли предложение
СССР рекомендовать немецким руководящим экономическим
органам восточной и западных зон учредить экономические пред-
ставительства в целях, между прочим, развития торговой и во-
обще экономической деятельности этих немецких органов?
Наконец, разве не делегации США, Великобритании и Фран-
ции отвергли предложение Советского Союза о подготовке мир-
ного договора с Германией и об установлении короткого срока
для вывода оккупационных войск из Германии?
Что же касается вопроса о создании общегерманского демокра-
тического правительства, то разве три западных министра не по-
казали на Парижской сессии, насколько им нежелательно образо-
вание такого правительства?
Как же в свете всех этих неоспоримых фактов мог г. Ачесон
позволить себе заявить, вопреки очевидности, что США стре-
мятся предоставить немцам «свободу в их собственных делах»,
а Советский Союз якобы не желает предоставить немцам «свободы
в их собственных делах».
На той же пресс-конференции г. Ачесон заявил, что в успехах,
достигнутых в восстановлении Западной Европы, он предлагает
искать объяснение того, что произошло в Париже. Я считаю нуж-
ным по этому поводу заявить, что не об успехах, а о неудачах
«плана Маршалла» надо было бы говорить, если считаться с фак-
тами, известными всему миру.
В самом деле, если «план Маршалла» оказался успешным пла-
ном, то чем объяснить, что автор этого плана снят с поста мини-
стра иностранных дел США и заменен другим министром?
Я думаю, что именно в неудачах «плана Маршалла» следует
видеть одну из причин отхода трех министров на Парижской сес-
сии от их первоначальной так называемой «твердой политики».
494
Что касается вопроса об Австрийском договоре, то на Париж-
ской сессии удалось договориться по этому вопросу вследствие
того, что правительствам США, Великобритании и Франции
пришлось изменить свою позицию в этом деле и снять свои воз-
ражения против законных требований Советского Правительства
в отношении бывшей германской собственности в Восточной
Австрии.
Именно отказ трех западных правительств признать законные
права Советского Союза на это имущество и служил главным пре-
пятствием к достижению соглашения по австрийскому вопросу,
хотя обсуждению Австрийского договора одни Заместители Ми-
нистров иностранных дел посвятили более 160 заседаний.
Соглашением о договоре с Австрией были урегулированы и
другие важные вопросы, остававшиеся спорными между Югосла-
вией и Австрией. Югославии были обеспечены ее экономические
интересы путем передачи ей австрийской собственности на юго-
славской территории. Была обеспечена также и защита прав сло-
венского и хорватского национальных меньшинств в Бургенланде,
Каринтии и Штирии.
Относительно югославских территориальных претензий
к Австрии надо сказать, что уже два года тому назад, т. е. за-
долго до Парижской сессии Совета министров иностранных дел,
представители Югославии вели за спиной Советского Союза тай-
ные переговоры с представителями Англии в лице Ноэль-Беккера
и государственного министра Макнейла, но не добились от них
никаких уступок.
Ясно, что за последствия таких закулисных переговоров Со-
ветское Правительство не может взять на себя никакой ответ-
ственности.
Говоря об итогах Парижской сессии Совета министров ино-
странных дел, следует отметить наиболее важный итог, — это не-
сомненная неудача курса политики на раскол Германии, на обо-
стрение международных отношений и несомненный успех курса
политики на восстановление единства Германии, на улучшение
международных отношений, на международное сотрудни-
чество.
Таковы итоги Парижской сессии Совета министров иностран-
ных дел.
Что касается вопроса о подготовке условий для созыва Па-
рижской сессии Совета министров иностранных дел, то в этом
деле, как известно, имели место некоторые взаимные уступки как
49S
со стороны трех западных Правительств, так и со стороны Совет-
ского Правительства. Советское Правительство заявило, что оно
согласно снять транспортные и другие ограничения, если три за-
падные правительства в свою очередь согласятся снять свои
транспортные и иные ограничения, откажутся от бойкота сотруд-
ничества четырех правительств и пойдут на восстановление Совета
министров иностранных дел. Три Правительства пошли на эти
уступки.
Я думаю, что и в дальнейшем придется пойти на некоторые
взаимные уступки, совместимые с основами Потсдамского согла-
шения.
ЧЕТВЕРТАЯ СЕССИЯ
ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ
ОРГАНИЗАЦИИ
ОБЪЕДИНЕННЫХ
НАЦИЙ
1949 г.
ОБ ОСУЖДЕНИИ ПОДГОТОВКИ НОВОЙ ВОЙНЫ
И О ЗАКЛЮЧЕНИИ ПАКТА ПЯТИ ДЕРЖАВ
ПО УКРЕПЛЕНИЮ МИРА
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
23 сентября 1949 года
По установившейся традиции Генеральная Ассамблея начинает
свою работу с общей дискуссии, чтобы критическим взором оки-
нуть пройденный путь, дать оценку своей деятельности за истек-
шее время, наметить перспективы своей дальнейшей работы, опре-
делить условия, которые могли бы помочь Организации Объеди-
ненных Наций решить стоящие перед ней задачи.
Однако далеко не все делегаты так понимают свои задачи и
свою роль на данной сессии. Один из таких делегатов, представи-
тель гоминдановского правительства г. Тзянг пытался вчера
использовать трибуну Генеральной Ассамблеи для грязных инси-
нуаций и клеветнических выпадов против Советского Союза. Пу-
стившись в историю, г. Тзянг не проявил, естественно, элементар-
ной добросовестности и честности в отношении исторических фак-
тов, которые подверглись с его стороны грубой фальсификации и
извращениям. Он скрыл, например, правду о том, что Советский
Союз, и только Советский Союз, подписав с Китаем соглашение об
основных принципах по урегулированию вопросов между СССР и
Китаем, был единственным государством, которое еще 25 лет тому
назад отказалось от всех царских договоров, нарушавших суверени-
тет Китая. Он скрыл правду о том, что это соглашение было един-
ственным равноправным договором, который заключила с Китаем
великая держава на основе уважения принципа равенства и неза-
висимости Китая, принципа, которому был, есть и всегда будет
верен великий Советский Союз. Фальсифицируя факты, инсинуи-
руя по адресу СССР, г. Тзянг доказал только одно — звериную
ненависть представляемых им, идущих ко дну реакционных кругов
Китая ко всему передовому и подлинно демократическому, за что
499
борются сейчас во всех странах во главе с лучшими своими пред-
ставителями народы, отстаивая свою независимость и свободу от
империалистического гнета и бесправия. Но полемизировать с гос-
подами тзянг и им подобными было бы недостойно уважающих
себя людей.
Перехожу к своей основной теме.
Известно, что деятельность Организации Объединенных На-
ций теснейшим образом связана с внешнеполитическими отноше-
ниями, складывающимися между государствами — членами ООН,
связана с внешней политикой этих государств и, раньше всего, го-
сударств, которые в Организации играют ведущую роль, на кото-
рых лежит и главная ответственность за направление деятельности
Организации Объединенных Наций. Вполне поэтому естественно,
что на положение дел в Организации Объединенных Наций не
может не влиять политика таких ее членов, как Соединенные
Штаты Америки и Великобритания, под руководством которых
действует сколоченный ими блок.
Прошедший со времени последней сессии год отмечен боль-
шими и важными событиями в международной жизни. Эти собы-
тия показывают, что господствующее в Генеральной Ассамблее
англо-американское большинство не только не стремится к укреп-
лению Организации Объединенных Наций, а, следовательно, и
к укреплению международного сотрудничества, но, наоборот, дей-
ствует в направлении подрыва ее влияния и авторитета и самых
основ Организации. Факты говорят, что правительства США и
Англии, несмотря на свои фальшивые заявления о поддержке
Организации Объединенных Наций, на деле действуют в обход,
за спиной Организации Объединенных Наций, а нередко и против
нее. Об этом говорят такие факты, как незаконное создание меж-
сессионного комитета, как организация в нарушение Устава так
называемой балканской комиссии, комиссии по Корее, как непре-
кращающийся поход против принципа единогласия, являющегося
одним из важных устоев Организации.
1. Северо-атлантический союз и «план Маршалла» — подкоп
под Организацию Объединенных Наций
К числу наиболее значительных фактов такого рода принадле-
жит созданный по инициативе США и Великобритании Северо-
атлантический союз, являющийся прямым подкопом под Органи-
зацию Объединенных Наций. Все помнят, как в заявлении госу-
дарственного департамента США 14 января 1949 г. возвещалось,
что создание Северо-атлантического союза было продиктовано
якобы стремлением укрепить Организацию Объединенных Наций,
500
Инициаторы Северо-атлантического союза ссылались при этом на
ст. 51 Устава ООН, предусматривающую право на индивидуаль-
ную или коллективную самооборону в случае вооруженного напа-
дения на члена Организации. В действительности Северо-атланти-
ческий союз не только не предназначен служить и не служит делу
укрепления Организации Объединенных Наций, но, напротив, на-
носит новый тяжелый удар по Организации и способствует даль-
нейшему ее ослаблению. Создание группировки государств — уча-
стников Северо-атлантического союза — прямо противоречит
Уставу ООН и является прямым нарушением со стороны госу-
дарств — членов ООН — обязательств, принятых ими на себя по
этому Уставу.
Советское правительство неоднократно указывало на то, что
создание Северо-атлантического союза нельзя оправдать ссылками
на право каждого члена ООН на индивидуальную или коллектив-
ную самооборону. Такое право согласно ст. 51 Устава может воз-
никнуть лишь в случае вооруженного нападения на члена Органи-
зации. Между тем ни Соединенным Штатам, ни Великобритании,
ни какому-либо другому государству — члену этой агрессивной
группировки — никакое вооруженное нападение, как известно, не
угрожает, и, таким образом, ссылки на статью 51-ю лишены вся-
кого основания. Такие ссылки являются не чем иным, как попыт-
кой затушевать действительный политический смысл Северо-
атлантического договора и обмануть общественное мнение народов
стран — участниц этого пакта — и всего мира. Действительный по-
литический смысл Северо-атлантического договора и основанного
на этом договоре союза был разоблачен Советским правительством
в меморандумах от 29 января и 31 марта 1949 г., показавших, что
цели Северо-атлантического пакта заключаются в стремлении пра-
вящих кругов США и Великобритании лишить как можно боль-
шее количество государств возможности проведения самостоятель-
ной национальной внутренней политики и использовать эти госу-
дарства в качестве подсобного средства осуществления своих
агрессивных планов, направленных на установление мирового гос-
подства. Советское правительство указывало, что Северо-атланти-
ческий пакт предназначен вместе с тем для того, чтобы служить
для «устрашения государств, не согласных подчиняться диктату
англо-американской группировки держав, претендующих на миро-
вое господство, хотя несостоятельность подобного рода претензий
вновь подтвердила вторая мировая война, закончившаяся разгро-
мом фашистской Германии, тоже претендовавшей на мировое гос-
подство».
Вот в чем состоит подлинный смысл Северо-атлантического
союза, цели и задачи которого не имеют ничего общего с целями
и задачами Организации Объединенных Наций, Устав которой
501
обязывает уважать суверенное равенство государств и их независи-
мость. Агрессивный характер Северо-атлантического союза пол-
ностью подтверждают и официальные выступления таких предста-
вителей США, как президент Трумэн, государственный секретарь
г. Ачесон, начальник объединения группы штабов генерала Брэдли
и др., которые имели место в последнее время в связи с ассигнова-
ниями на вооружения членов Северо-атлантического союза и про-
ведением других военных мероприятий, направленных на подго-
товку новой войны.
Ряд других мероприятий, продиктованных нынешним курсом
внешней политики Соединенных Штатов и Англии, также направ-
лен на подрыв Организации Объединенных Наций. Это следует
в первую очередь сказать о провалившемся «плане Маршалла»,
который является одним из важных звеньев системы военно-поли-
тических блоков западных государств, направленных против
СССР и стран народной демократии. Эту цель организаторы
«плана Маршалла» старательно затушевывают ссылками на то, что
«план Маршалла» имеет якобы цель оказать западноевропейским
государствам лишь экономическую помощь. «План Маршалла»
означал и означает раскол Европы на два лагеря. Этот план, про-
тиводействуя развитию национальной промышленности западно-
европейских стран, фактически ведет к ликвидации национального
суверенитета этих стран. Он направляет западноевропейские
страны не по пути восстановления и подъема их национальной
экономики, а по пути приспособления се к требованиям американ-
ских капиталистических монополий. «План Маршалла», несо-
мненно, принес значительные выгоды крупным американским ка-
питалистическим монополиям, прибыли которых достигли в 1947 г.
18 млрд. долларов и в 1948 г. — 21 млрд. долларов. Но теперь уже
ни для кого не секрет, что «план Маршалла» не только не оздо-
ровил экономику Западной Европы, о чем столько трубили его
инициаторы и поклонники, но окончательно ее подорвал. Для под-
тверждения этого факта достаточно сослаться на доклад секрета-
риата ООН «О мировом экономическом положении», опублико-
ванный в июне—июле 1949 г. Из этого доклада ясно видно, что
во всех странах Западной Европы выпуск промышленной продук-
ции в первом квартале 1949 г. резко сократился. В то же время
резко увеличился в этих странах рост безработицы. Во Франции
количество безработных возросло за этот период в 11/2 раза,
в американской и английской оккупационных зонах Германии —
почти вдвое, в Голландии и Норвегии — вдвое и т. д. Как из-
вестно, безработица возросла и продолжает расти и в США, где
налицо свыше 4 млн. безработных. Рост безработицы в США
отмечен и в упомянутом выше докладе секретариата ООН. «План
Маршалла» больше ударил по трудящимся маршаллизованных
502
стран, приведя к снижению их покупательной способности и
к дальнейшему обнищанию.
2. Новые успехи в хозяйственном и культурном строительстве
в СССР и в странах народной демократии
В противоположность такому положению западноевропейских
стран, несущих на себе тяжесть так называемой помощи по «плану
Маршалла», Советский Союз и страны народной демократии
успешно осуществляют свои планы восстановления и дальнейшего
развития народного хозяйства.
Советский Союз уверенно идет вперед по пути дальнейшего
развития своей экономики, все более и более усиливая свою эко-
номическую мощь и дальнейший подъем культурного и материаль-
ного уровня жизни советского народа.
В то время как в капиталистических странах, и особенно
в маршаллизованных странах, экономическое положение день ото
дня ухудшается, и экономика этих стран катится вниз, понижается
жизненный уровень населения, падает реальная заработная плата,
а прибыли капиталистов, как мы видели выше, растут, — в Совет-
ском Союзе и странах народной демократии, напротив, мы наблю-
даем мощный подъем во всех отраслях народного хозяйства, со-
провождающийся громадным подъемом культурного и материаль-
ного благосостояния населения. Из недавно опубликованного со-
общения Центрального Статистического Управления о хозяйствен-
ных итогах в СССР во втором квартале 1949 года видно, что вы-
пуск промышленной продукции возрос в СССР на 20 процентов
по сравнению со вторым кварталом прошлого года. Растет числен-
ность рабочего класса, повышается производительность труда,
снижаются цены на товары массового потребления, растет реаль-
ная заработная плата трудящихся и вместе с тем покупательная
способность населения.
Успехи Советского Союза и стран народной демократии в деле
восстановления народного хозяйства отмечаются и в упомянутом
выше докладе секретариата Объединенных Наций «О мировом
экономическом положении», вынужденном признать, что в противо-
положность странам Западной Европы и всем странам мира про-
мышленность и сельскохозяйственное производство в Советском
Союзе и странах народной демократии в первом квартале
1949 года неуклонно продолжают расти.
3. Политика США и Англии направлена на подготовку
новой войны
Политика Соединенных Штатов Америки и Великобритании,
направленная, как это мы видели выше, на ослабление и даже на
подрыв Организации Объединенных Наций, является основной
503
причиной совершенно неудовлетворительного положения дел в та-
ких ответственных органах ООН, как Совет Безопасности, Атом-
ная комиссия, Комиссия по обычным вооружениям, Военно-штаб-
ной комитет, Экономический и Социальный совет и др. Во всех
этих органах США и Великобритания, преследуя свои цели, не
имеющие ничего общего с целями и задачами Организации Объ-
единенных Наций, и опираясь на послушное им большинство,
пытаются действовать методом диктата и навязывания своих ре-
шений остальным государствам. В результате такой важный орган,
как, например, Атомная комиссия, в течение почти четырех лет не
выполняет решений Генеральной Ассамблеи по разработке меро-
приятий, направленных на запрещение атомного оружия и уста-
новление международного контроля над атомной энергией в целях
недопущения использования этой энергии для военных нужд»
Такое положение в Атомной комиссии создалось вследствие не-
прекращающихся попыток со стороны США и Великобритании
навязать комиссии свой план международного контроля, с кото-
рым не может согласиться ни одно государство, дорожащее своей
независимостью и государственным суверенитетом.
Не дала до сих пор никаких результатов по тем же причинам
и работа Комиссии по обычным вооружениям, на которую возло-
жена важная задача подготовки мероприятий по сокращению
вооружений и вооруженных сил.
Что касается Экономического и Социального совета, то он
совершенно не уделяет внимания таким важным проблемам между-
народного экономического сотрудничества, как содействие восста-
новлению экономики пострадавших от войны стран, как вопрос
о правах профессиональных союзов, вопрос о борьбе с безработи-
цей, которая все более и более дает себя знать в капиталистиче-
ских странах, обрекая миллионы людей на разорение, нищету, го-
лод. Все это не привлекает должного внимания Экономического и
Социального совета, предпочитающего заниматься такими «проб-
лемами», как вопрос о вреде жевания листьев кока.
Столь же неудовлетворительно положение дел и в других орга-
нах ООН. С таким положением нельзя мириться. Организация
Объединенных Наций должна исправить создавшееся положение,
должна принять меры к устранению препятствий, мешающих ее
органам нормально вести свою работу, чтобы выполнить стоящие
перед Организацией Объединенных Наций важные и ответствен-
ные задачи.
Советский Союз считает, однако, необходимым сказать, что
улучшение положения в Организации Объединенных Наций воз-
можно лишь в том случае, если все члены Организации будут
соблюдать Устав и его принципы, заботясь об укреплении автори-
тета Организации Объединенных Наций, вместо того, чтобы, пре-
504
следуя свои узкогрупповые цели, не имеющие ничего общего с це-
лями Объединенных Наций по укреплению международного со-
трудничества, мира и безопасности народов, расшатывать фунда-
мент, на который опирается Организация Объединенных Наций.
Соединенные Штаты и Великобритания, а также некоторые
другие страны, идущие в фарватере англо-американского блока,
преследуют прямо противоположные цели — не сотрудничество и
развитие дружественных отношений между народами, а подрыв
этого сотрудничества, создание военных агрессивных блоков госу-
дарств, подготовка новой войны. Преследуя эти цели, Соединен-
ные Штаты и Великобритания ведут бешеную гонку вооружений,
раздувают военные бюджеты, создают все новые и новые военные
базы на территориях других государств, принимают и другие
меры по подготовке новой войны, сопровождая все это разнуздан-
ной пропагандой войны, поощряемой этими правительствами.
О бешеной гонке вооружений в США можно судить по тем
прямым ассигнованиям на военные цели в США, которые выра-
жаются в 14,3 млрд. долларов на 1950 год против 11 млрд. дол-
ларов на 1949 год, тогда как прямые ассигнования на военные рас-
ходы в США в довоенные годы составляли: в 1936 году —
1,1 млрд., в 1937—1938 гг. — по 1,2 млрд. долларов, то есть, пря-
мые ассигнования в 1950 году на военные расходы в США в две-
надцать раз превышают ассигнования на военные расходы в годы,
непосредственно предшествовавшие второй мировой войне! В то
же время на здравоохранение, народное образование и социальное
обеспечение ассигнования в США составляют лишь 2,3 млрд. дол-
ларов *.
Гонка вооружений в настоящее время характерна также и для
Англии, где военные расходы по бюджету растут с каждым годом
и где в правящих кругах в настоящее время получил широкое рас-
пространение геринговский лозунг—«пушки вместо масла».
Несмотря на то, что война уже давно закончилась, США не
только не ликвидировали сотни построенных во время войны своих
военных баз во всех концах мира, но продолжают строить все но-
вые и новые военные, военно-морские и военно-воздушные базы.
США и Великобритания создали объединенные военные штабы
из представителей стран — участниц агрессивных блоков, —
которые заняты сейчас разработкой планов новой войны, отводя
в этих планах видное место атомному оружию, на которое поджи-
гатели войны возлагают свои главные надежды. Удивительно ли,
что при таком положении вещей Соединенные Штаты Америки и
Англия отказываются от заключения конвенции по запрещению
* См. американский справочник «Statistical abstract of the U. S. A»,
1944—1945 гг.
505
атомного оружия, предпочитая обходиться без такой конвенции,
чтобы быть с развязанными руками. Следует напомнить, что ци-
вилизованные народы давно уже осудили применение в войне ядо-
витых газов в целях массового уничтожения людей и отказались
от использования такого оружия. Правительства же США и
Великобритании не соглашаются пойти по этому пути в отноше-
нии атомного оружия и отказаться от использования этого ору-
жия агрессии, предназначенного для массового уничтожения
людей.
Что касается пропаганды войны, то, несмотря на единодушно
принятое Генеральной Ассамблеей в 1947 г. постановление, осу-
ждающее пропаганду и подстрекателей войны *, эта пропаганда
в США и в Англии не только не прекратилась, но ведется с еще
большей наглостью и в еще больших размерах, при явном попу-
стительстве и покровительстве американских правящих кругов,
сознательно подогревающих эту пропаганду. Нельзя не отметить,
что при этом преследуется также цель оправдать перед народными
массами своих стран проводимые в США и Великобритании воен-
ные мероприятия и использовать пропаганду войны и военную
истерию как средство давления для увеличения ассигнований на
военные цели. Это откровенно заявил журнал «Юнайтед Стейтс
ньюс», в номере которого от 5 августа 1949 г. можно прочесть сле-
дующие признания: «В этом году программу помощи другим стра-
нам будет труднее осуществлять, чем в прошлом году. Снова
должна быть развернута кампания военной истерии, чтобы до-
биться поддержки программы вооружения других стран. Предна-
меренно распространяемые слухи о войне являются обманом, но
их считают необходимыми для того, чтобы возбудить конгресс
в достаточной степени и таким путем получить требуемое число
голосов в пользу программы вооружения».
Можно легко себе представить, сколько лжи, клеветы, гнусных
инсинуаций пускают в ход присяжные лжецы и фальсификаторы,
чтобы лучше выполнить заказ поджигателей новой войны.
4. СССР — на страже мира и безопасности народов
Такова политика США и Великобритании с установкой на
завоевание мирового господства.
«Политика нынешних руководителей США и Англии, — ска-
зал глава Советского правительства И. В. Сталин, — есть поли-
тика агрессии, политика развязывания новой воины» **.
* Постановление Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных
Наций от 3 ноября 1947 г.
** Сборник документов МИД СССР «Советский Союз и Берлинский
вопрос», вып. II, 1949, стр. 7.
506
Такой политике противостоит политика Советского Союза,
политика мира и сотрудничества между всеми странами, желаю-
щими такого сотрудничества, политика поддержки Организации
Объединенных Наций, являющейся, по справедливому выражению
главы Советского Правительства И. В. Сталина, «серьезным
инструментом сохранения мира и международной безопасно-
сти» *.
Советский Союз верен принципам международного сотрудни-
чества, Советский Союз стоял и стоит против организации воен-
ных блоков и военных агрессивных группировок.
На пленарном заседании 1-й сессии Генеральной Ассамблеи
в 1946 году советская делегация заявила, что в признании Совет-
ским Союзом принципов международного сотрудничества выра-
жена твердая воля к всеобщему миру и готовность к мирному
соревнованию в социально-экономических делах государственных
и общественных систем. Советская делегация заявила, что в совет-
ском народе нет колебаний и нет сомнений в том, что мир среди
народов, широкое и дружественное сотрудничество целиком отве-
чают интересам Советского Союза и не могут не отвечать инте-
ресам всех миролюбивых стран и народов.
В 1934 году вождь народов Советского Союза И. В. Сталин
сказал: «Наша внешняя политика ясна. Она есть политика сохра-
нения мира и усиления торговых отношений со всеми странами.
СССР не думает угрожать кому бы то ни было и — тем более —
напасть на кого бы то ни было. Мы стоим за мир и отстаиваем
дело мира. Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на
удар поджигателей войны» **.
Спустя пять лет, в марте 1939 года, говоря о внешней поли-
тике Советского Союза, И. В. Сталин вновь указывал на то, что
«мы стоим за мир и укрепление деловых связей со всеми стра-
нами, стоим и будем стоять на этой позиции, поскольку эти страны
будут держаться таких же отношений с Советским Союзом, по-
скольку они не попытаются нарушить интересы нашейстраны» ***.
Советский Союз сейчас, как и раньше, верен принципам, выра-
женным в этих словах своего великого вождя. Осуществляя свою
внешнюю политику, Советский Союз неизменно отстаивает дело
мира, разоблачая поджигателей новой войны, готовых обрушить
на миролюбивые народы новые и еще более ужасные бедствия.
В настоящее время, когда не прекращается мобилизация агрес-
сивных сил, Советский Союз считает своим долгом вновь поднять
свой голос против подготовки и поджигателей новой войны, в за-
щиту мира и безопасности народов. Во всех странах идет, и все
* «Известия» 23 марта 1946 г.
** И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 438.
*** Там же, стр. 574.
S07
более и более ширится, могучее движение народных масс за мир.
Демократические силы, стоящие за мир, растут во сто крат ско-
рее, чем черная рать поджигателей войны. Растет все больше и
больше и решимость демократических сил к сопротивлению гнус-
ным делам империалистических агрессоров. Долгом Объединен-
ных Наций, заявивших в Уставе своей Организации о решимости
избавить грядущие поколения от бедствий войны и объединить
наши силы для поддержания международного мира и безопасно-
сти, является присоединить и свой голос к голосам миллионов и
миллионов людей, выступающих против войны, за мир и дружбу
народов.
Советская делегация, по поручению Советского правительства,
обращается к Генеральной Ассамблее с призывом принять со
своей стороны меры в целях укрепления мира и устранения угрозы
новой войны, подготавливаемой агрессивными блоками государств
во главе с США и Великобританией. По поручению Советского
правительства делегация СССР предлагает Генеральной Ассам-
блее принять следующие предложения.
5. Предложения Советского Союза
По поручению Советского правительства делегация СССР
предлагает Генеральной Ассамблее принять следующее постанов-
ление:
«Первое. Генеральная Ассамблея осуждает ведущуюся в ряде
стран, в особенности в Соединенных Штатах Америки и в Вели-
кобритании, подготовку новой войны, выражающуюся в поощряе-
мой правительствами пропаганде войны, в гонке вооружений и
раздувании военных бюджетов, ложащихся тяжелым бременем на
население, в создании многочисленных военных, военно-морских и
военно-воздушных баз на территориях других стран, в организа-
ции военных блоков государств, преследующих агрессивные цели
в отношении миролюбивых демократических стран, и в проведе-
нии других мероприятий с агрессивными целями.
Второе. Подобно тому, как цивилизованные нации уже давно
осудили как тягчайшее преступление против человечества исполь-
зование ядовитых газов и бактериологических средств в военных
целях, Генеральная Ассамблея признает противоречащим совести
и чести народов и несовместимым с принадлежностью к Органи-
зации Объединенных Наций использование атомного оружия и
других средств массового уничтожения людей, считая недопусти-
мым дальнейшие оттяжки в принятии Объединенными Нациями
практических мер но безусловному запрещению атомного оружия
и по установлению соответствующего строгого международного
контроля.
508
Третье. Генеральная Ассамблея призывает все государства
разрешать свои споры и разногласия мирными средствами, не при-
бегая к использованию силы или к угрозе силой. Генеральная
Ассамблея, отмечая при этом непреклонную волю и решимость
народов предотвратить угрозу новой войны и обеспечить сохра-
нение мира, что нашло свое выражение в могучем народном дви-
жении во всех странах за мир и против поджигателей войны, и
имея в виду, что главную ответственность за поддержание между-
народного мира и безопасности несут пять держав — постоянных
членов Совета Безопасности, единодушно выражает пожелание,
чтобы Соединенные Штаты Америки, Великобритания, Китай,
Франция и Советский Союз объединили с этой целью свои уси-
лия и заключили между собой Пакт по укреплению мира».
ПРОТИВ ГОМИНДАНОВСКОЙ ПРОВОКАЦИИ
Речь на заседании генерального комитета
28 сентября 1949 года
Господин Председатель,
Представитель гоминдановского правительства внес предложе-
ние включить в повестку дня вопрос, который он сформулировал
как «угроза политической независимости и территориальной
целостности Китая и миру на Дальнем Востоке», вытекающая из
нарушения Советским Союзом китайско-советского договора
о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года 39 и из нарушений Совет-
ским Союзом Устава Организации Объединенных Наций. Китай-
ский представитель путал довольно оригинально.
В своем обращении на имя председателя или генерального
секретаря Ассамблеи он ограничился только изложением того
тезиса, который я сейчас огласил, не потрудившись представить
каких-либо мотивов, ни фактических данных, которые позволили
бы судить о том, насколько в действительности являются обосно-
ванными подобного рода претензии, подобного рода требования.
Он даже не соблаговолил, хотя бы даже в виде общего приложе-
ния к этому своему заявлению, изложить те некоторые соображе-
ния, которые он бегло здесь нам изложил, пытаясь дать какое-то
обоснование своему предложению о включении в повестку дня
4-й сессии Генеральной Ассамблеи своего дополнительного
пункта. Ни материалов, ни фактических данных, которые позво-
лили бы судить нам, насколько обсуждение подобного рода пре-
тензий, подобного рода требований является необходимым. Я бы
назвал этот способ довольно оригинальным. Я назову более опре-
деленно — он, этот способ, явно недобросовестный, лишающий
какой бы то ни было возможности стороны, подвергшиеся нападе-
нию, защищаться. Однако китайский делегат последовательно
идет именно по такому пути. Он отказывается вообще представить
сейчас какие бы то ни было доказательства, потому что то, что он
сейчас произнес несколько фраз, ни в какой мере нельзя рассма-
510
тривать как какие-то доказательства. Он обещал затем, что дока-
зательства он представит после того, как будет решено этот пункт
включить в повестку дня. Казалось бы, что логика требовала
обратного — сначала представить доказательства совершенного
преступления, а затем уже на основании доказательств требовать
привлечения виновного к ответственности. Гоминдановский пред-
ставитель действует совершенно иным путем. Он считает, что он
вовсе не обязан сейчас что-либо доказывать, что достаточно про-
сто только сформулировать свою жалобу, а доказательства он
обещает представить потом. Но он забывает, что он находится не
в суде, а находится в Генеральной Ассамблее и находится в Гене-
ральном Комитете, который, прежде чем решать вопрос 6 том,
нужно или не нужно включать в повестку дня тот или иной во-
прос, должен иметь основания для такого решения. Я не знаю,
чтобы был такой порядок, при котором достаточно было бы лю-
бому делегату сделать любое заявление, чтобы оно было включено
в повестку дня, а дальше — извольте разбираться, насколько
основательно или неосновательно это его требование. Я первый
раз слышу, чтобы можно было в таком порядке составлять по-
вестку дня: сначала внести в повестку дня какой-то пункт, содер-
жащий, — я дальше скажу, что он содержит, — то или другое тре-
бование, а затем оставить за собой полную свободу действий в
том, чтобы доказывать, насколько эти требования основательны.
Между тем, представитель гоминдановского правительства пы-
тается поставить Генеральный комитет именно в такое положение.
Сам, чувствуя, очевидно, недопустимость такого поведения и такой
постановки вопроса, он пытался здесь что-то такое сказать относи-
тельно нарушения Советским правительством договора от 14 авгу-
ста 1945 года. Он что-то пытался говорить относительно админи-
страции в Бейпине, но раньше всего для того, чтобы отвечать на
то, что он сказал, нужно иметь хотя бы в руках текст того, что он
сказал. Вообще же так отвечать едва ли представляется какая-
нибудь возможность. Поэтому я не могу согласиться с такой по-
становкой вопроса в том, что касается самой процедуры обсужде-
ния этого предложения. Эту процедуру обсуждения можно назвать
издевательством, в сущности говоря, над разумным и добросове-
стным отношением к делу, потому что вместо того, чтобы предста-
вить основание для этих жалоб и затем требовать на основании
этих жалоб удовлетворить свою претензию, представитель гомин-
дановского правительства предпочитает действовать совершенно
иным, каким-то особым порядком, не удосуживаясь ничего дока-
зывать, не приводит никаких фактов, а если и приводит, то какой-
то скороговоркой, без представления этих своих доказательств в
письменной форме, и это называется — представлением жалобы на
Советский Союз. Так можно во всем кого угодно или когда угодно
511
обвинить, не заботясь о том, чтобы эти обвинения были в какой
бы то ни было мере обоснованы. Конечно, могут сказать, что
представление доказательств, подтверждение доказательствами
обвинения — это и есть уже существо вопроса.
Но мы сейчас, решая вопрос о том, подлежит или не подлежит
данное предложение обсуждению, не можем не коснуться в каком-
то ограниченном объеме существа этого вопроса, и здесь дело
Комитета и дело председателя определить границы, которые
отделяли бы минимум существа вопроса от того существа вопроса,
который составит содержание всей последующей работы, если
будет признано необходимым заниматься этим вопросом. В дан-
ном случае и этого тоже не сделано.
Я должен заявить, что возникновение всей этой так называе-
мой жалобы имеет, конечно, свои причины, и представителю го-
миндановского правительства не удастся скрыть эти действитель-
ные причины происхождения этой так называемой жалобы, кото-
рую он внес против Советского Союза. Представитель гоминданов-
ского правительства действует именно в соответствии с этими
основными мотивами, со своими основными причинами, которые
определяют собой самое появление этой так называемой жалобы
на свет божий. Я должен сказать, что заявление представителя го-
миндановского правительства лишено всякого основания, оно
является не чем иным, как клеветническим выпадом против Со-
ветского Союза, выпадом, который был продиктован самыми низ-
менными побуждениями обанкротившейся клики китайских импе-
риалистов, отвергнутой китайским народом, в своем подавляющем
большинстве отказавшим этим господам в своем доверии, изгнав-
шим эту клику из пределов значительной части своей страны.
Теперь эти господа пытаются прибегнуть к грязным инсинуациям
и клевете в отношении Советского Союза, думая обвинить Совет-
ский Союз в том позоре и в тех позорных поражениях, которые
гоминдановские власти понесли в процессе так называемой граж-
данской войны в Китае.
Основная причина, которая заставила гоминдановское прави-
тельство появиться здесь со своей жалобой на Советский Союз,
заключается не в чем ином, как именно в желании обмануть обще-
ственное мнение и своей страны и всего мира, приписав причину
краха и банкротства этого правительства каким-то посторонним
внешним силам, какому-то постороннему внешнему вмешательству
во внутренние дела Китая, а не тем действительным силам, кото-
рые определяют судьбу страны в каждом государстве.
Гоминдановский представитель в Организации Объединенных
Наций пытается позорный провал гоминдановских милитаристов
связать с якобы вмешательством Советского Союза во внутренние
512
дела Китая, как будто бы можно поверить в серьезность такого
рода попыток, будто бы можно действительно тот исторический
процесс, который совершается в гигантской стране с почти полу-
миллиардным населением, объяснить какими-то внешними силами,
вмешательством Советского Союза, помогающего якобы китай-
ским коммунистам, снабжающего якобы их оружием или еще осу-
ществляющего какие-то действия, благодаря которым китайское
гоминдановское правительство и оказалось поставленным в такое
критическое, я бы сказал, катастрофическое положение. Но разве,
господа, мы не видим совершенно свежих примеров, которые дока-
зывают всю абсурдность постановки такого вопроса. Возьмем для
примера факты. Эти факты мы возьмем не из арсенала собствен-
ного полемического оружия, а из арсенала друзей гоминдановского
правительства, из арсенала США. Вы все, конечно, знаете «Белую
книгу». Вы все, конечно, знаете, с какой откровенностью в этой
«Белой книге» изложены факты, характеризующие всю историю
Китая за эти последние десятилетия и особенно за эти последние
годы. Разве из этой книги не видно, как Соединенные Штаты
Америки помогали энергичнейшим образом гоминдановскому пра-
вительству в решении тех задач, которые это правительство пыта-
лось решать против воли своего народа, и чем же все это кончи-
лось. Я должен отдать справедливость добросовестности авторов
«Белой книги». Они добросовестно и отчетливо сказали, что все
это кончилось крахом, все это кончилось тем, что громадные сред-
ства, которые за счет американского народа были вложены в это
предприятие помощи гоминдановскому правительству, привели к
полному банкротству этой фирмы. Фирма прогорела, несмотря на
то, что очень большие силы и средства были приведены в движе-
ние для того, чтобы спасти гоминдановское правительство от того
удара судьбы, который собственный его народ, китайский народ,
подготовил и осуществил, показавши свою мощь и глубокую пре-
данность идее национального освобождения, которой он так
добросовестно и победоносно служит в настоящее время.
Нам говорят, что Советский Союз виноват в том, что он ока-
зывал помощь коммунистам, поэтому коммунисты побеждают.
Если бы это было так, то наверное Советский Союз только тем и
занимался, что оказывал бы помощь коммунистам, и они всегда бы
везде побеждали, и Генеральному Комитету нечего было бы и
делать. Но дело обстоит не так. Дело обстоит совершенно не так.
Мы видим, наоборот, когда такая могущественная страна, как
Соединенные Штаты Америки со своими миллиардами и со своим
вооружением, вплоть до атомной бомбы, монополия на которую,
конечно, теперь уже, увы, ушла из рук США, бросилась на по-
мощь этому прогнившему насквозь гоминдановскому режиму, то
такое откровенное вмешательство могущественной страны ни в
S13
какой мере не поправило дела гоминдана. Почему? Я смею думать,
что в корне вещей лежат такие причины, которые зависят не от
внешних сил, а раньше и больше всего, и я бы сказал, зависят
исключительно от внутренних сил самого Китая. Нам известна
оценка, которая была дана достаточно авторитетными людьми,
касавшаяся положения дел Китая. Напомню, например, сообщение
«Нью-Йорк Таймс» от 8 сентября этого года, которая передала
заявление, сделанное всем нам хорошо известным сенатором
Томом Коннэли 40, демократом от штата Техас, председателем ко-
миссии по иностранным делам, который, выступая против дальней-
шей помощи китайскому гоминдановскому правительству, заявил
относительно главы этого правительства, что он бежал на Фор-
мозу, оставив китайский народ и положив в свой карман золота на
138 млн., которое принадлежит Китаю. Я процитировал то, что со-
держится в статье, напечатанной в «Нью-Йорк Таймс» от 8 сен-
тября 1949 года. Я хочу процитировать и то, что содержится в
письме государственного секретаря Соединенных Штатов Америки
на имя президента Трумэна, с которым препровождена госдепарта-
ментом «Белая книга» о Китае. Вот, что здесь сказано. По мнению
многих наблюдателей, они, т. е. правительство и гоминдан, впали
в коррупцию, в драку за места и власть и надеялись на то, что
Соединенные Штаты Америки выиграют войну за них и сохранят
им их внутреннюю верховную власть. Эти наблюдатели, говорится
в письме, препровождающем «Белую книгу» о Китае, боялись, что
националистическое правительство, изолируя себя таким образом
от народа, окажется в послевоенный период борьбы за власть не-
способным поддерживать свой авторитет. Я не останавливаюсь на
последней части этого заявления, в которой описываются при-
чины, по которым все-таки США считали возможным и нужным
оказывать гоминдановскому правительству помощь, это их дело, и
сейчас мы этого смело можем не касаться. Но ведь в самом деле,
из того, что я сказал (я напомню о сделанном публичном заявле-
нии, с одной стороны, сенатора Конэлли, с другой — государствен-
ного секретаря Ачесона и «Белой книги»), видно совершенно ясно,
что дело гоминдановского правительства проиграно раз и навсегда,
что дело сейчас идет о полном банкротстве этого правительства и
что ответственность за это оно должно нести само, что оно, его
политика, вся его предыдущая деятельность неизбежно привели к
той катастрофе, которая сейчас обрушилась на это правительство.
Я спрашиваю, при чем же здесь Советский Союз, при чем здесь
какое-то нарушение договора между Советским Союзом и Китай-
ской Республикой, при чем же здесь какая-то угроза политической
независимости и территориальной целостности Китая. Не ясно ли
в свете хотя бы этих кратких замечаний, которые я сейчас сделал
и которые не подлежат никакому оспариванию, что вопрос этот
S14
притянут за волосы, притянут с целями и по мотивам, не имею-
щим ничего общего с задачами Организации Объединенных На-
ций, которая должна отвращать всякую действительную угрозу
политической независимости и территориальной целостности суве-
ренных государств, и что жалоба, которая здесь нам представ-
ляется на рассмотрение, не имеет под собой решительно никаких
ни логических, ни законных, ни каких-либо иных оснований, о ко-
торых я имел честь здесь упомянуть. Гоминдановское правитель-
ство пытается обмануть свой собственный народ, пытается отвлечь
внимание общественности от того позора, который уже упал на
его голову, отвлечь от того неизбежного конца, который все ближе
и ближе подходит для правителей той еще оставшейся под их руко-
водством части Китая, которая остается все меньше и меньше, бла-
годаря воле китайского народа, а не благодаря каким бы то ни
было интригам со стороны каких бы то ни было других госу-
дарств.
Вот те, господин председатель, соображения, которые я должен
был здесь сейчас высказать, решительно возражая против попытки
навязать Генеральной Ассамблее через и при помощи Генераль-
ного Комитета возможность рассмотрения жалобы при помощи
явно провокационной и клеветнической операции, которую
пытается проделать сейчас г-н представитель гоминдановского пра-
вительства. Я боюсь, что он это пытается проделать не без опреде-
ленной поддержки со стороны некоторых кругов иностранных
государств, не без, может быть, даже прямого поощрения их стать
на этот путь. Я должен заявить, что если даже Генеральный коми-
тет и примет решение включить такой вопрос в повестку дня,
вопреки справедливости и разуму, Советский Союз должен будет
указать на то, что это будет одним из новых шагов тех групп,
которые продолжают старую враждебную Советскому Союзу
политику, политику натравливания на Советский Союз главным
образом тех групп, которые уже известны всему миру. Я сошлюсь
опять-таки на «Белую книгу», отражающую интересы тех групп,
которые преследуют цели, ничего общего не имеющие ни с целями
освобождения и счастья, благополучия и процветания своего соб-
ственного народа, ни с целями, которые должна преследовать
Организация Объединенных Наций. Та характеристика, которая
дана гоминдановскому правительству хотя бы в той же «Белой
книге», достаточно говорит о том, с кем мы имеем сейчас дело. И
вот вам сейчас предлагается от имени этих групп, идущих ко дну,
обанкротившихся политических представителей старого Китая,
взять вопрос в свои руки для того, чтобы использовать реакцион-
ные китайские элементы в борьбе против Советского Союза и про-
тив его настойчивых усилий укрепления сотрудничества в преде-
лах Организации Объединенных Наций и далее за ее пределами.
515
Советское правительство должно предупредить о том, что такого
рода метод ни в коей мере не способствует укреплению положения
Организации, а наоборот, принятие жалобы китайского делегата
будет обозначать не что иное, как поощрение клеветнических и
провокационных выпадов против Советского Союза, которые он
не заслужил ни своей деятельностью в прошлом, ни своей деятель-
ностью в настоящем и будущем. Я поэтому просил бы Генераль-
ный Комитет отнестись внимательно и ответственно к тем предло-
жениям, которые представлены на ваше рассмотрение, и ввиду
полной необоснованности, клеветнического и провокационного
характера этой жалобы отказать представителю гоминдановского
правительства в удовлетворении его просьбы о включении этого
пункта в повестку дня Генеральной Ассамблеи.
ПРОТИВ ГОМИНДАНОВСКОЙ ПРОВОКАЦИИ
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
29 сентября 1949 года
Господин Председатель! К сожалению, вчера Генеральный
комитет принял постановление, которое представлено на утвер-
ждение Ассамблеи, о включении в повестку дня пункта, который
озаглавлен, как угроза политической независимости и терри-
ториальной неприкосновенности Китая и угроза миру на Даль-
нем Востоке, в результате якобы нарушения Советским Союзом
Китайско-Советского договора от 14 августа 1945 г. и Устава
Организации Объединенных Наций.
Большинство Генерального комитета, к сожалению, согласи-
лось с этим провокационным предложением представителя гомин-
дановского правительства. Я говорю, что это произошло к моему
большому сожалению, и я думаю, что не только к моему, но и к
сожалению всех тех искренних друзей Организации Объединен-
ных Наций, которые понимают, что означает такого рода шаг. Это
серьезный шаг.
Представитель гоминдановского правительства внес в Гене-
ральный комитет свое предложение без всякого обоснования,
не приведя в пользу своего предложения никаких вразумительных
соображений, не говоря уже о каких-либо фактических данных, ко-
торые можно было бы рассматривать как обоснование этого домо-
гательства*
Я обратил вчера на это внимание Генерального комитета.
Я говорил о том, что создается какое-то странное положение: до-
статочно, оказывается, какой-нибудь делегации внести предложе-
ние с лживыми, клеветническими, провокационного характера
утверждениями, чтобы такая кляуза была автоматически принята
и включена в повестку дня Генеральной Ассамблеи. С таким ме-
тодом работы нельзя согласиться. Такой способ действия является
прямым издевательством над Генеральной Ассамблеей, от кото-
рой требуют, чтобы она приняла решение с закрытыми глазами.
517
приняла решение включить в повестку дня вопрос, предложенный
гоминдановским представителем и теми, кто стоит за его спиной,
без того, чтобы Генеральная Ассамблея могла ознакомиться с ма-
териалами, которые могли бы послужить обоснованием этой жа-
лобы. Где это видано, чтобы так решались серьезные вопросы,
чтобы требовали от Генеральной Ассамблеи, как вчера требовали
от Генерального комитета, автоматически включить в повестку дня
вопрос, не рассуждая о том, имеются или не имеются для этого
должные основания? Где это видано, чтобы достаточно было ка-
кому-либо делегату сделать любое, самое грязное, заявление,
чтобы оно тотчас же было включено в повестку дня и чтобы уже
после этого Генеральной Ассамблее было предоставлено разби-
раться, насколько основательно или неосновательно это заявление.
Я первый раз слышу, чтобы можно было в таком порядке состав-
лять повестку дня: сначала внести в повестку дня какой-то пункт,
содержащий какую-то жалобу, какое-то требование, а затем уже
представлять доказательства обоснованности внесения этого
пункта в повестку дня. Такие методы работы, такие нравы нахо-
дятся в грубом противоречии с принципами сотрудничества, лежа-
щими в основе Организации Объединенных Наций. Это очень
опасный путь, который может привести не к укреплению сотруд-
ничества и дружеских отношений в ООН, а к обострению отно-
шений, не к укреплению авторитета ООН, а к дальнейшему ослаб-
лению ее авторитета, даже к исчезновению всякого авторитета
Организации Объединенных Наций. Такое положение совершенно
недопустимо. Между тем, представитель гоминдановского прави-
тельства пытается поставить Генеральную Ассамблею именно в та-
кое положение.
Нам говорят: «Сначала включите наше предложение в по-
вестку дня, независимо от того, соответствует ли оно действитель-
ности или нет, а затем мы уже разберемся, насколько оно соответ-
ствует действительности; соответствует ли это вообще действи-
тельности, или оно не соответствует ей ни в какой мере».
Я вчера уже доказывал в Генеральном комитете, что такой путь
является неправильным путем, несправедливым путем, тем более,
что, в сущности говоря, общие фразы, какими сегодня нас здесь
угощал представитель гоминдана, в действительности не дают ни-
какой возможности разобраться в существе вопроса.
Например, говорят: «Советский Союз препятствовал уста-
новлению китайской администрации в Дальнем».
Факты? Их нет. Обещают привести эти факты после того, как
будет решено включить данный вопрос в повестку дня. Не зная
фактов, не желая считаться с фактами, большинство Генерального
комитета готово автоматически включить в повестку любой вопрос,
518
если это соответствует планам и намерениям темных, закулисных
дел мастеров.
Это ненормальный метод, это — метод автоматизма, помогаю-
щий большинству злоупотреблять своим положением большинства.
Однако, какие же факты позволяют гоминдановцам выступать
здесь со своими клеветническими заявлениями? Я утверждаю, что
таких фактов у них нет, да и быть не может, ибо таких фактов
вообще нет в природе. Это нетрудно доказать даже не входя в под-
робности. Если говорить о заявлении гоминдановского предста-
вителя по поводу Дальнего, то можно сослаться на следующие
обстоятельства, полностью изобличающие гоминдановское прави-
тельство в лжи и фальсификации фактов. Известно, что еще в де-
кабре 1945 года, — вслед за заключением Договора между СССР
и Китаем в августе 1945 года, — а затем в январе 1946 г. Совет-
ское правительство обратилось к гоминдановскому правительству
с выражением готовности оказать всяческое содействие в установ-
лении китайской гражданской администрации в Дальнем и, в част-
ности, оказать необходимое содействие мэру города Дальнего,
когда он будет назначен китайским правительством. Несмотря на
то, что в ответ на это обращение Советского правительства от
китайского правительства было получено извещение о назначе-
нии мэра, мэр в Дальний не прибыл. После этого Советское пра-
вительство в марте 1947 г. вторично обратилось к китайскому
правительству с нотой, в которой вновь заявляло о своей полной
готовности оказать содействие установлению в Дальнем китай-
ской администрации. Но и это не дало никакого результата.
Больше того. Когда в Дальний была направлена, наконец, спе-
циальная миссия китайского правительства — группа генерала
Дун Янь-пина, которая посетила район военно-морской базы
Порт-Артур и порт Дальний, ей советским командованием было
оказано полное содействие в ознакомлении с различными обще-
ственными организациями, промышленными предприятиями, с ра-
ботой железнодорожного транспорта и порта Дальний и была
предоставлена информация по другим вопросам, интересовавшим
генерала Дун Янь-пина. Накануне своего отъезда из Порт-Ар-
тура генерал Дун Янь-пин и уполномоченный министерством
иностранных дел Китая Чжан Цзян-фэй в беседах с официаль-
ными представителями СССР выразили полное удовлетворение
в связи с тем содействием, которое было оказано группе генерала
Дун Янь-пина со стороны советского военного командования.
Я не хотел подробно останавливаться на этом вопросе, но я
счел нужным привести этот пример только для того, чтобы пока-
зать лживый характер сделанного здесь заявления представите-
лем гоминдановского правительства о том, что мы якобы мешали
гоминдановскому правительству в установлении китайской адми-
519
нистрации в Дальнем. Я могу привести полный текст соответ-
ствующих документов, в свое время опубликованных и не опро-
вергнутых гоминдановским правительством ни в 1945 году, ни в
1946 году, ни в 1947 году, ни в последующие годы, ибо это
факты, которых опровергнуть нельзя и которые теперь, на исходе
1949 года, почти в 1950 году, после почти пятилетней давности,
вдруг вытаскиваются из архива, чтобы пустить стрелу, отравлен-
ную клеветой и ложью. Я дальше скажу, в чем действительный
смысл всей этой затеи, но факты таковы, и эти факты требуют
того, чтобы с ними считались.
Я не могу не сказать здесь о том, что нас, конечно, очень мало
волнует грязная затея гоминдановцев и их покровителей, заранее
обреченная на провал, но все же нельзя пройти мимо этой прово-
кационной затеи. Нельзя не поинтересоваться и тем, что за при-
чины вызвали это гоминдановское выступление в Организации
Объединенных Наций.
В чем же тут дело? Чем же объясняется, что именно в данное
время появилось в Организации Объединенных Наций клеветни-
ческое заявление гоминдановского правительства?
Возникновение всей этой так называемой «жалобы» имеет,
конечно, свои причины, и представителю гоминдановского прави-
тельства, как и его покровителям, которые имеются в Органи-
зации Объединенных Наций и даже в этой комнате, не удастся
скрыть действительных причин происхождения этой кляузы, рас-
смотрение которой они пытаются сейчас навязать Генеральной
Ассамблее. В чем, действительно, заключается главная цель про-
вокационного выступления гоминдановцев? Главная цель этой
провокационной затеи заключается в том, чтобы попытаться об-
мануть общественное мнение своей страны и общественное мнение
всего мира, приписав причину краха и банкротства этого прави-
тельства не тем качествам, которые, как это всему миру известно,
присущи самому гоминдановскому правительству и тому режиму,
который это правительство представляет, а приписав их воздей-
ствию каких-то внешних сил, какому-то постороннему, внешнему
вмешательству во внутренние дела Китая. Немалую роль в появ-
лении гоминдановской провокации сыграло и стремление поджи-
гателей новой войны подогреть военную истерию, усилить напря-
жение в международных отношениях, натравить на Советский
Союз, мобилизовать силы реакции и агрессии против сил демо-
кратии и мира.
Гоминдановское правительство пытается связать свой позор-
ный провал с якобы вмешательством Советского Союза во внут-
ренние дела Китая. Но разве можно поверить в серьезность по-
добного рода объяснения того, что произошло и происходит сей-
час в Китае? Разве мы не видели уже попыток действительно
S20
вмешаться в китайские дела при помощи миллиардов долларов —
говорят, США израсходовали при этом три миллиарда долларов,
а, может быть, и больше — при помощи оружия, при помощи
всяких других материальных средств, чтобы поддержать гоминда-
новское правительство?
Разве не известно, что тысяча с лишним страниц «Белой
книги» посвящена рассказу о том, какие печальные результаты
получились в итоге такого вмешательства? Разве этого недоста-
точно, чтобы сказать, что нужно отбросить раз навсегда глупые
басни о том, что можно импортировать революцию из одной
страны в другую, вопреки к тому же еще воле народа, что можно
вмешательством со стороны определить ход и исход великих исто-
рических событий в той или другой стране?
О том, в чем заключаются действительные причины краха
Гоминдана и его политики, откровенно рассказывается в извест-
ной «Белой книге» американского Министерства иностранных
дел. Об этом же говорят и высказывания других, достаточно
авторитетных представителей правящих кругов США.
Вот, например, сообщение, которое можно прочесть в газете
«Нью-Йорк Таймс» от 8 сентября этого года, передававшее заяв-
ление хорошо известного сенатора Томаса Коннэлли, председа-
теля Комиссии по иностранным делам американского сената, ко-
торый, выступая против дальнейшей помощи китайскому гоминда-
новскому правительству, заявил относительно главы этого прави-
тельства не больше не меньше, что он бежал на Формозу, оставив
китайский народ и положив в свой карман золота на 138 мил-
лионов долларов, которое принадлежит Китаю. Это буквально то,
что заявил, по сообщению «Нью-Йорк Таймс», сенатор Кон-
нэлли.
Я хотел бы процитировать ту часть сопроводительного письма
государственного департамента к «Белой Книге» о Китае, которое
было послано государственным секретарем США на имя г. Тру-
мэна. В этом письме было сказано, что, по мнению многих наблю-
дателей, гоминдан и его правительство «потонули в коррупции,
в драке за места и власть, надеясь на то, что Соединенные Штаты
Америки выиграют за них войну и сохранят для них внутреннюю
верховную власть». «Эти наблюдатели, — говорится в письме,
сопровождающем «Белую книгу» о Китае, — боялись, что нацио-
налистическое правительство изолирует себя от народа и окажется
в послевоенный период неспособным поддерживать свой авто-
ритет... Напряжение и усилия войны, как говорится в этом письме
Государственного департамента, быстро ослабили те либеральные
элементы, которые участвовали в этом правительстве, и укрепили
группу реакционеров, которые ничем не отличаются от милита-
ристов-феодалов прошлого». В письме государственного
521
департамента дальше признается, что «массы китайского народа
все более и более теряют доверие к этому правительству».
Всем известно уже, что во время второй мировой войны Чан
Кай-ши фактически прекратил сражаться против японских захват-
чиков, так как, по сообщениям американской печати, «когда США
вступили в войну, Гоминдан был, повидимому, убежден в конеч-
ном поражении Японии и увидел возможность улучшить свое по-
ложение для решающей борьбы с коммунистами». Даже известный
американский генерал Ведемайер в докладе, также опубликован-
ном в «Белой книге», обвинил гоминдановское правительство
«в деспотических полицейских мерах, в коррупции и в плохом
управлении».
Разве это не факты, которые говорят сами за себя, которые
достаточно ярко характеризуют этот лагерь «жалобщиков» на
Советский Союз, что представляют собой эти господа с точки
зрения моральных традиций, моральных устоев и политического
своего лица, тех культурных традиций, о которых здесь заикался
представитель Гоминдана?
Разве не факт, что в апреле 1949 года в газете «Нью-Йорк
Таймс», которую я должен вновь процитировать, была опублико-
вана статья под заглавием «Кульминационный пункт в Китае»,
в которой говорится, что «после двух десятилетий войны люди
в национальном Китае, — то-есть в чанкайшистском Китае, —
были деморализованы. Инфляция лишила среднего китайца даже
основных предметов жизненной необходимости. Люди видели, как
за три года войны коррупция и реакция подорвали силы их
страны. В этот период Соединенные Штаты Америки предоста-
вили националистам в виде военной и другой помощи три мил-
лиарда долларов. Считаю, что из двух миллиардов военной по-
мощи 90 процентов, в конечном счете,—пишет автор статьи,
помещенной в «Нью-Йорк Таймс»—приобрели коммунисты...»
«Американское снабжение, — пишет «Нью-Йорк Таймс», —
так быстро попадает в руки народной революционной армии, что
китайские коммунисты называют Чан Кай-ши своим «сержантом
по снабжению Чаном».
«Нью-Йорк Геральд Трибюн» не отстает от «Нью-Йорк
Таймса» в этом вопросе. В статье «Нью-Йорк Геральд Трибюн»
от 16 апреля 1949 года сказано: «Государственный секретарь
Ачесон убежден, что китайские коммунисты в состоянии захва-
тить весь Китай». «Считают, говорится в этой статье, что до
80 процентов американского военного снабжения, посланного в Ки-
тай, в настоящее время находится в руках китайских коммуни-
стов».
Вот как обстоит дело с источниками вооружения и перево-
оружения народно-освободительных армий Китая.
522
Однако, гоминдановское правительство пытается клеветниче-
ски изобразить дело так, что Советский Союз помогал народно-
освободительной армии в ее борьбе против гоминдановского пра-
вительства.
В свете изложенных выше неоспоримых фактов законно воз-
никает вопрос: при чем же здесь Советский Союз? При чем здесь
какое-то вмешательство СССР во внутренние дела Китая? При
чем здесь какое-то нарушение Устава Организации Объединен-
ных Наций? При чем здесь, наконец, нарушение советско-китай-
ского договора от 1945 г.? При чем здесь угроза политической
независимости и территориальной целостности Китая, о чем тут
столько слов наговорил гоминдановский представитель?
Не ясно ли в свете хотя бы тех кратких замечаний, которые
я сейчас сделал и которые, конечно, не могут быть оспорены, что
гоминдановская кляуза, — это политический трюк, что этот во-
прос притянут сюда, как я сказал, за волосы, притянут с целями
и по мотивам, не имеющими ничего общего с задачами и целями
Организации Объединенных Наций? Эта кляуза не имеет под
собой решительно никаких — ни логических, ни фактических, ни
каких-либо вообще законных оснований. Выступая здесь со своим
лживым заявлением, гоминдановское правительство преследует
вовсе не те цели, которые оно здесь официально и формально
декларирует, а совершенно другие цели, о которых я уже сказал.
Гоминдановское правительство делает отчаянную попытку пока-
зать, — если не доказать, на что оно, разумеется, не может рассчи-
тывать,— что оно, это правительство, может еще пригодиться,
может послужить лагерю реакции и агрессии против лагеря де-
мократии и прогресса.
Вот те соображения, которые я должен был здесь высказать,
решительно возражая против попытки навязать Генеральной
Ассамблее возможность рассмотрения гоминдановского заявле-
ния, провокационного и клеветнического от начала до конца.
Я не могу скрыть некоторой тревоги за то, что сейчас здесь
происходит. Известно, — и в кулуарах Ассамблеи давно уже хо-
дили об этом слухи, — что идет какая-то закулисная возня в связи
с выступлением гоминдановцев против СССР, что гоминдан дей-
ствует с благословения и по прямой указке некоторых влиятель-
ных держав. Я должен об этом открыто заявить, чтобы предосте-
речь Генеральную Ассамблею от доверчивого отношения к этому
делу, к этой провокации, которая может повлечь за собой то, что
Организация Объединенных Наций будет использована как ору-
дие политических интриг, как инструмент политики, преследующей
темные цели, не имеющие ничего общего с целями Организации
Объединенных Наций.
523
Вам сейчас предлагают от имени гоминдановского правитель-
ства, от имени идущих ко дну китайских милитаристов, от имени
обанкротившихся правящих кругов на оставшейся еще в их руках
части Китая принять участие в этой грубой и грязной провока-
ционной стряпне.
Включение в повестку дня китайского предложения означало
бы не что иное, как поощрение клеветнической, враждебной
Советскому Союзу кампании.
Я поэтому прошу Генеральную Ассамблею отказать предста-
вителю гоминдановского правительства в удовлетворении его гряз-
ных происков. Я настаиваю на том, чтобы не был включен в по-
вестку дня Генеральной Ассамблеи предложенный гоминданов-
ским правительством и его покровителями дополнительный пункт,
носящий клеветнический и провокационный характер.
ПРОТИВ КЛЕВЕТЫ И ФАЛЬСИФИКАЦИИ
Речь в Специальном Политическом
комитете 11 октября 1949 года
1. Англо-американские империалисты защищают свою агентуру
Когда на третьей сессии Генеральной Ассамблеи был поставлен
вопрос о соблюдении прав человека и основных свобод в Болгарии
и Венгрии, было совершенно ясно, каковы подлинные цели и мо-
тивы постановки этого вопроса. Уже тогда не было сомнения, что
дело вовсе не в нарушении в Болгарии и Венгрии прав человека
и основных свобод, а совсем в другом. С самого начала бросалось
в глаза то странное обстоятельство, что такие обвинения предъ-
являются именно странам народной демократии, народы которых
завоевали демократические права и свободы, провели демократи-
ческие реформы и установили народно-демократический строй.
Бросалось в глаза то, что именно против этих демократических
стран, как по сигналу из какого-то центра, начался поход, сопро-
вождающийся самой разнузданной кампанией лжи, клеветы,
фальсификации фактов, прикрываемой лицемерными криками о
защите прав человека и основных свобод, якобы попираемых в
этих странах. Эту попытку замаскировать подлинный смысл за-
теянной англо-американскими реакционными кругами кампании
против Болгарии, Венгрии и Румынии некоторые делегации во
главе с делегациями США и Великобритании продолжают и здесь
на Генеральной Ассамблее, в Специальном политическом комитете.
Они усердно стараются придать своей затее благородный вид,
разыграть роль бескорыстных поборников прав человека, защит-
ников свободы и демократии. Они стараются такими маневрами
отвлечь внимание общественности от своих истинных целей, от
своих истинных планов, ничего общего не имеющих в действи-
тельности с защитой прав человека, выдуманной для отвода глаз.
Представители США и Англии пускались здесь в разглаголь-
ствования по поводу всяких высоких материй вроде «интересов
цивилизации», «обычной человечности» и т. п., что якобы и по-
525
буждает английское и американское правительства интересоваться
делами Болгарии, Венгрии и Румынии. Для лучшей маскировки
своих действительных целей и планов представители США и
Англии свои обвинения против Болгарии, Венгрии и Румынии
в нарушении прав и свобод пытаются связать с обвинениями в
угрозе миру и безопасности народов, в нарушении мирных догово-
ров и международных обязательств.
Это им кажется подходящим поводом для вмешательства в
дела Болгарии, Венгрии и Румынии.
Мы постараемся показать дальше, что в действительности
никаких нарушений мирных договоров ни со стороны правитель-
ства Болгарии, ни со стороны правительства Венгрии, ни со сто-
роны правительства Румынии нет, что, наоборот, эти прави-
тельства с исключительной точностью, добросовестностью и скру-
пулезностью выполняют все требования мирных договоров, и это
несмотря на то, что провокаторы и проходимцы всяких мастей
типа петковцев, царанистов, салашистов и т. д. всячески стараются
сорвать созидательную работу в указанных выше странах по орга-
низации нового народно-демократического строя.
Мы постараемся показать, что весь вопрос о мирных догово-
рах и якобы нарушении этих договоров притянут за волосы, при-
тянут со специфическими целями, о чем, очевидно, проговорился
г. Шоукросс, обронивший многозначительную фразу о силе миро-
вого общественного мнения, при помощи которого можно будет
срочно убедить соответствующие правительства в необходимости
устранить имеющиеся трудности. Легко догадаться, что значит
это устранение «трудностей», возникших, как известно, вслед-
ствие того, что указанные правительства не расположены подчи-
нить интересы своих стран интересам американского монополи-
стического капитала, упорно стремящегося проникнуть в страны
Восточной Европы, и попытаться там обеспечить себе такое же
положение, как, например, в Англии, Франции или Турции. Здесь
надо искать объяснение всей англо-американской политики в от-
ношении Болгарии, Венгрии и Румынии, политики, ведущейся не
с сегодняшнего дня, давнишней политики.
Известно, что вопрос о так называемом нарушении прав чело-
века в Болгарии, Венгрии и Румынии возник в связи с таким
выдающимся в истории этих стран фактом, как крушение и поли-
тическое банкротство реакционных антинародных групп Николы
Петкова — Лулчева в Болгарии, Надь Ференца, Миндсенти
и Ко в Венгрии, Юлиу Маниу и семейства Братиану в Румынии 4l
и т. д. групп, тесно связанных с англо-американским монополи-
стическим капиталом и с представлявшими его интересы реакци-
онными группами в США и Великобритании. Мы помним, с каким
азартом, с какой страстностью правительства США и Велико-
526
британии защищали эти группы, на которые они ставили свою
последнюю ставку, мы помним, как правительства США и
Англии еще в 1945 году добивались введения представителей
группы Н. Петкова и Лулчева в правительство Отечественного
фронта, а представителей групп Маниу — Братиану в правитель-
ство д-ра Петру Гроза 42.
План англо-американских покровителей этих групп и таких
господ, как д-р Гемето (Болгария), генерал Радеску, бывший ми-
нистр иностранных дел Вишояну43 и др. (Румыния), как Надь
Ференц и Ко (Венгрия), выброшенных в сорную яму истории,
состоял в том, чтобы спасти эти группы от окончательного кру-
шения и разоблачения, поддержать их и при их содействии обеспе-
чить себе возможность оказывать влияние на жизнь Болгарии,
Венгрии и Румынии.
Авторы такого плана, однако, просчитались. Несмотря на все
усилия, несмотря на мобилизацию и активизацию своей агентуры,
несмотря на готовность осуществить свой план вооруженной
рукой купленных и подкупленных заговорщиков из петковско-
манистско-райковской челяди, план этот рухнул в результате бди-
тельности и преданности своей родине болгарского, венгерского
и румынского народов, обезоруживших своих врагов, разоблачив-
ших врагов, наказавших врагов.
Судебные процессы над Н. Петковым и др. в Болгарии, Вен-
грии и Румынии явились серьезным ударом по проискам ино-
странных авантюристов, любителей шляться по чужой земле с
глазами, как говорится в русской сказке, завидущими, с руками
загребущими... Эти процессы разоблачили корни черной измены
петковцев в Болгарии, родственных им групп в Венгрии и Ру-
мынии. Они показали глубокую бездну падения этих людей, тоже
большей частью называвших себя «социалистами», как здесь на-
зывали себя некоторые ораторы, но в действительности предателей
социализма и демократии, предателей своего народа. Но эти су-
дебные процессы показали не только измену этих людей. Они
вскрыли перед глазами всего мира коварные планы покровителей
этих разоблаченных преступников. Они показали и доказали, что
американские и английские монополистические круги не примири-
лись и не хотят примириться с потерей в Восточной Европе своей
агентуры, что они не сложили оружия и не думают складывать
этого оружия и дальше в борьбе против народно-демократического
движения в этих странах, что они будут вновь и вновь добиваться
осуществления своих планов, главный смысл которых заключается
в том, чтобы попытаться подчинить эти страны своему экономи-
ческому и политическому влиянию, чтобы диктовать им свои усло-
вия, свои требования.
527
Вот, господа, где нужно, по нашему мнению, искать основан-
ных на твердых и многочисленных фактах объяснений появления
на повестке дня Генеральной Ассамблеи вопроса о якобы наруше-
нии Болгарией, Венгрией и Румынией прав человека и основных
свобод.
Провал в 1945 г. англо-американской политики, направленной
на то, чтобы обеспечить себе необходимое влияние на болгарское
и румынское правительства путем включения в состав этих прави-
тельств представителей так называемых лойяльных оппозицион-
ных групп, этот провал привел к усилению подпольной подрывной
деятельности этих групп. Логика борьбы брала свое, как это бы-
вает всегда в таких случаях, со ступеньки на ступеньку опускались
представители этих групп и сами эти группы в пропасть борьбы
с законными народными правительствами этих стран, пуская в
ход диверсии, саботаж, террор, заговоры, подготовку насильствен-
ного свержения законных правительств. Эти группы действовали
дерзко и нагло, уверенные в защите и помощи со стороны своих
сильных покровителей. Отвергнутые народом, они действовали
очертя голову.
Ошиблись. Просчитались. Просчитались и они, эти группы,
просчитались и их высокие, сильные покровители.
Понукание и щедрые денежные подачки иностранных покрови-
телей не помогали, как не помогали и попытки запугать предста-
вителей законных властей в Болгарии, Венгрии и Румынии угро-
зами пустить в ход «мировое общественное мнение», чтобы спасти
от заслуженной кары изменников, шпионов, террористов и заго-
ворщиков. Перед лицом всего мира прошли судебные процессы в
Болгарии, Венгрии и Румынии над этими изменниками.
Даже самые придирчивые критиканы не могли ни к чему при-
драться. Свидетели, документы, вещественные доказательства,
признания обвиняемых, сделанные на гласном суде перед лицом
всего мира, — все это с полной убедительностью подтвердило
вину осужденных и справедливость судебных приговоров. Даже
специальные английские и американские наблюдатели, присут-
ствовавшие на этих процессах, не могли при всей своей изобрета-
тельности найти хоть одно черное пятнышко.
Тогда началась дипломатическая атака. Появились ноты, в ко-
торых правительства США и Англии подняли крик, пытаясь ди-
скредитировать эти процессы, пытаясь изобразить свою прова-
лившуюся агентуру настоящими демократами, так сказать, демо-
кратами чистой воды, а страны народной демократии — Болга-
рию, Венгрию, Румынию — каким-то адом кромешным, где нет
ни человеческих отношений, ни человеческих прав, нет никаких
свобод, никакой демократии. Вот в это время и появились обвине-
ния в нарушении этими странами мирных договоров, междуна-
528
родных обязательств, что должно было открыть прямую дорогу
в Организацию Объединенных Наций и Международный суд.
Что касается Международного суда — скажу теперь же об
этом, — то предложения трех делегаций — Канады, Боливии и
США и поддерживающих их Англии и некоторых других стран
отводят, надо признаться, этому суду весьма незавидную роль.
Видно, что и Канада, и Боливия, и США, и Англия все более и
более склоняются к тому, чтобы рассматривать Международный
суд, как простое отделение госдепартамента или Форейн оффиса.
Очень незавидное положение Международного суда. Как бы не
пришлось защищать Международный суд от англо-американо-
боливийских защитников прав человека и основных свобод!
2. Вмешательство англо-американского блока во внутренние дела
Болгарии, Венгрии, Румынии под прикрытием ложных обвинений
В чем же заключаются предъявленные Болгарии, Венгрии и
Румынии обвинения?
Эти страны, оказывается, обвиняются в нарушении мирных до-
говоров и, в частности, тех частей, которые предусматривают обя-
занность этих государств обеспечить уважение к правам человека
и основным свободам. В качестве доказательств обвинители ссы-
лаются раньше всего на упомянутые выше судебные процессы. Но
всему миру известно, что эти процессы не имеют никакого отно-
шения к статье 3 мирного договора с Румынией 44 или к статьям
2 договоров с Болгарией 45 и Венгрией, так как эти статьи ни в
какой мере не предназначены для того, чтобы преступления, со-
вершаемые против родины, против государства и своего народа,
и, в частности, такие, как измена, шпионаж, заговоры и т. п.
тяжкие преступления, могли оставаться безнаказанными на том
основании, что в мирном договоре имеется статья, защищающая
права человека и основные свободы, что в мирном договоре
имеется статья, которая является лазейкой для преступников про-
тив страны, подписавшей мирный договор.
Нелепость подобных рассуждений сама собой очевидна. Она
становится тем более очевидной, что в договорах имеются особые
статьи (ст. 5 в румынском договоре, ст. ст. 4 в болгарском и вен-
герском договорах), прямо обязывающие соответствующие прави-
тельства бороться против деятельности организаций фашистского
типа; в этих статьях прямо сказано: против политических, воен-
ных, военизированных, а также других организаций, ведущих
враждебную Советскому Союзу или любой из других Объединен-
ных Наций пропаганду и преследующих цель лишения народа его
демократических прав. Но разве именно такими фашистскими
529
организациями не являлись эти преступные группы петковцев,
манистов и т. п. преступников, пойманных, изобличенных, осуж-
денных судом.
Поэтому всякому объективному человеку должно быть ясно,
что обвинение в нарушении Болгарией, Венгрией и Румынией
мирных договоров является грубой фальсификацией, что такое
обвинение совершенно искусственно, не оправдано никакими фак-
тическими обстоятельствами, что это только — предлог, повод,
который кажется англо-американским инициаторам всего этого
дела очень удобным для того, чтобы замутить воду и отвлечь об-
щественное мнение от провокационной, подрывной деятельности
англо-американской агентуры в этих странах, всех этих филдов,
чэпинов, берри и компании. Правительства США и Великобри-
тании всячески добиваются, чтобы вопрос о нарушении мирных
договоров тремя указанными странами был разрешен в порядке
процедуры, предусмотренной статьей 36 мирного договора с Бол-
гарией, статьей 38 мирного договора с Румынией и статьей 40
мирного договора с Венгрией 46. Они настаивают, что в данном
случае налицо спор и что этот спор должен быть разрешен в со-
ответствии с процедурой, указанной в этих статьях. Мы катего-
рически отказываемся признать наличие здесь какого-либо спора
в смысле мирного договора, а не в обывательском смысле. Нельзя
же в самом деле считать, что достаточно представителю какого-
либо одного государства заявить, что он оспаривает какое-либо
обстоятельство, чтобы автоматически вступали в действие соот-
ветственно статьи 36, 38 и 40 указанных выше мирных договоров!
Такое положение совершенно исключается. Оно совершенно про-
тиворечит юридическому смыслу этих статей. Это ясно следует из
самого текста мирных договоров, где указывается, что по всем во-
просам, касающимся выполнения и толкования мирных догово-
ров, представители Соединенных Штатов Америки, Советского
Союза и Великобритании должны действовать, как говорится в
соответствующих статьях мирных договоров, по согласованию.
Я прошу членов комитета обратить внимание на это обстоятель-
ство: во всех случаях, когда речь идет о толковании или выполне-
нии договоров, — говорится в мирных договорах с Болгарией,
Венгрией, Румынией, — три государства должны действовать по
согласованию. Нет такого согласования — невозможно никакое
действие в порядке процедуры, предусмотренной мирными до-
говорами.
В данном деле такого согласования нет, ибо Советский Союз
не признает наличия спора и наличия нарушения. Спора нет. Со-
гласованных действий трех держав в отношении к четвертой нет.
При чем же здесь процедура, предусмотренная ст. 40 венгерского
договора, ст. ст. 36 болгарского и 38 румынского договоров? При
530
чем, спрашиваю? Конечно, говорят, что юристы существуют для
того, чтобы извращать понятие права и закона. Здесь нашлись
такие юристы, о чем я здесь буду говорить дальше, говоря ©
г. Шоукроссе и г. Коэне, которые приложили свои старания к
тому, чтобы извратить понятие права и закона. Следовательно, по-
пытки в таком случае применить указанную процедуру являются
нарушением устава столь явным, что нет необходимости обра-
щаться по этому поводу за консультацией к Международному
суду» Я не сомневаюсь, что Международный суд отвергнет эти
домогательства получить у него подобные консультации. Здесь же
следует обратить внимание еще на одно обстоятельство, которое
можно было бы принять за дурной анекдот, если бы это не было,
однако, фактом.
В проекте Боливии, США и Канады, как в этом можно убе-
диться из соответствующего документа, имеются 3 и 4 вопроса
для Международного суда. 3-й вопрос имеет в виду случай, когда
одна из сторон не назначит своего представителя в комиссию,
предусмотренную мирными договорами с Болгарией, Венгрией и
Румынией 47. 4-й вопрос сформулирован так:
«4. Явится ли комиссия, предусматриваемая договорами и со-
стоящая из представителей одной стороны и третьего члена, на-
значенного генеральным секретарем Организации Объединенных
Наций, комиссией согласно смыслу соответствующих статей до-
говоров и компетентной для вынесения окончательного и обяза-
тельного решения для урегулирования спора?». Что предлагается
в этом вопросе? Предлагается, чтобы арбитраж состоял из двух
сторон без обвиняемой стороны. Предлагается учинить такой
арбитраж, когда будет обвинитель и судья, но не будет обвиняе-
мой стороны. В этом 4-м вопросе предлагается Международному
суду санкционировать такую комиссию, которая будет состоять
не из трех сторон — двух заинтересованных сторон и арбитра, —
а лишь из представителей одной заинтересованной стороны (обви-
няющей) и арбитра и чтобы эта комиссия и решила весь вопрос.
И это называется арбитражем. Но это — извращенное понятие
об арбитраже, ибо в арбитраже должны быть представлены две
стороны, а не одна сторона, как предлагает проект канадо-боливий-
ско-американской резолюции. В 4 вопросе хотят заранее пред-
решить, что если Румыния, Венгрия и Болгария откажутся при-
нять участие в этой комиссии, то можно будет обойтись и без них,
можно будет принять решение. Эта комиссия из двух сторон плюс
арбитр превращается по желанию Боливии, Соединенных Штатов
и Канады в комиссию из одной стороны и арбитра. И это назы-
вается арбитражем! Это ли не извращение права и справедли-
вости?
Таким образом, от Международного суда ожидают положитель-
ного ответа на вопрос о том, может ли комиссия, которая должна
состоять из представителей двух спорящих сторон плюс арбитр,
назначенный генеральным секретарем ООН, считаться компетент-
ной и в том случае, если она будет состоять из представителей
не каждой из сторон, а лишь из представителей одной стороны,
обвиняющей, и арбитра. Можно ли себе представить более откро-
венное, более циничное нарушение мирных договоров, чем этот
анекдотический вопрос, который предлагается поставить перед
Международным судом ? Нужно потерять всякое уважение к
Международному суду, чтобы рассчитывать на то, что Между-
народный суд примет к своему рассмотрению такой вопрос,
являющийся издевательством над мирным договором и над юри-
дической логикой.
В оправдание своего вмешательства во внутренние дела Бол-
гарии, Венгрии и Румынии обвинители ссылаются, как мы видели,
на ст. 55 Устава ООН и, в частности, на пункт «с» этой статьи,
которая, как известно, требует оказывать содействие «всеобщему
уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для
всех, без различия расы, пола, языка и религии». Но ст. 55 го-
ворит не только об этом. Она имеет в виду — и это ее основная
цель — создание «условий стабильности и благополучия, необхо-
димых для мирных и дружественных отношений между нациями,
основанных на уважении принципа равноправия и самоопределе-
ния народов». Я должен откровенно сказать, что выступления
представителей в комитете ad hoc по данному вопросу и особенно
представителей США, Англии, да и некоторых других, следовав-
ших за ними, свидетельствуют о том, что они далеки от целей,
указанных в преамбуле статьи 55, что они преследуют не цели
укрепления дружественных и мирных отношений между государ-
ствами, основанных на уважении принципов равноправия и само-
определения народов, а совершенно противоположные цели — цели
вражды, ненависти и отрицания указанных выше высоких прин-
ципов, провозглашенных Уставом Организации Объединенных
Наций.
Но, говоря о статье 55, нельзя забывать о статье 2 п. 7, ко-
торая не допускает вмешательства во внутренние дела суверенных
государств. Ст. 55 не может ни исключать, ни ослаблять
статьи 2-й п. 7, которая направлена в этой части на защиту неза-
висимости и суверенных прав, суверенного равенства государств.
Это хорошо понимали учредители ООН при выработке Устава.
Ведь на конференции в Сан-Франциско представители США на-
стаивали на том, что принятие ст. 55 не может давать никакого
основания для вмешательства во внутренние дела других госу-
дарств. Об этом идет речь. Делегация США настаивала на том,
532
чтобы в протоколе третьего комитета второй комиссии конферен-
ции ООН в Сан-Франциско (см. документ № 567 от 25 мая
1945 г.) была записана следующая формула — я это цитирую до-
словно:
«Члены третьего комитета второй комиссии полностью со-
гласны с тем, что глава 9 не содержит ничего, что могло бы быть
истолковано, как дающее Организации полномочия вмешиваться
во внутренние дела государств-членов».
Было это записано или не было записано в протоколе Сан-
Франциско, в протоколах, которые регистрировали позицию от-
дельных делегаций, их понимание тех статей, которые они тогда
формулировали для включения в устав Организации Объединен-
ных Наций? Было записано.
Следовательно, статью 55 нельзя рассматривать, как статью,
дающую право вмешиваться во внутренние дела государств, под-
писавших договор. На конференции в Сан-Франциско представи-
тели США, Великобритании, Австралии и Франции говорили,
что статья 55 не дает основания вмешиваться во внутренние дела
государств, подписавших мирный договор. Они говорили это спе-
циально в связи с вопросом об уважении прав человека.
По этому же вопросу в параграфе 10 доклада третьего коми-
тета второй комиссии (см. документ от 6 июня 1945 г.) было
единодушно решено записать следующее:
«Имели место некоторые неправильные толкования о том, что
заявление о рекомендуемых в настоящее время целях дает Орга-
низации право вмешиваться во внутренние дела стран-членов.
Для того, чтобы устранить все возможные сомнения, комитет
решил включить в протокол следующее заявление...»
Далее следует текст приведенного выше заявления о недопу-
стимости вмешательства во внутренние дела государств.
Таким образом, в Сан-Франциско составители устава по пред-
ложению Соединенных Штатов, при поддержке Австралии, Фран-
ции и Англии единогласно приняли решение о том, что глава 9 48,
а следовательно, и ст. 55 Устава, входящая в эту главу, не дает
Организации права вмешиваться во внутренние дела государств.
Добавляю, что тем более Организация не имеет никакого права
на основании главы 9 Устава вмешиваться во внутренние дела
стран — не членов Организации. Вот как обстояло дело, когда мы
организовывали нашу Организацию, когда писали наш Устав,
когда мы формулировали принципы, выраженные ст. 55. Тогда
была решительно отвергнута позиция тех, которые думали исполь-
зовать статью 55 для вмешательства во внутренние дела госу-
дарств. Конечно, теперь вы можете все это зачеркнуть. Сказать,
что страница перевернута, то было раннею весной, то был медовый
месяц Организации Объединенных Наций, когда каждый строил
533
иллюзии и представлял себе события в розовом свете. Теперь, мол,
все изменилось. Ну, конечно, теперь все изменилось, потому что
теперь некоторыми государствами ставятся совершенно другие
цели перед Организацией Объединенных Наций, чем те, которые
они ставили, создавая Организацию Объединенных Наций.
Об этих целях мы уже говорили.
Что же делают теперь США, Австралия и другие, как не на-
рушают это единогласно принятое в Сан-Франциско решение о
невмешательстве во внутренние дела других государств, не го-
воря уже о нарушении ими п. 7 ст. 2 Устава? Это еще одно сви-
детельство, что обсуждение данного вопроса Организацией Объ-
единенных Наций является абсолютно незаконным и действия,
предпринятые США, Австралией, Канадой, Боливией и другими
в отношении Болгарии, Венгрии и Румынии, являются грубым на-
рушением Устава ООН.
Можно ли мириться с таким положением?
Нет, с таким положением нельзя мириться, и мы мириться
с таким положением не намерены, ибо нарушение Устава, наруше-
ние важнейшего уставного принципа о недопустимости вмешатель-
ства во внутренние дела государств здесь очевидно, грубо, неопро-
вержимо.
3. Как англо-американский блок фальсифицирует факты
Представители некоторых делегаций, в первую очередь зате-
явшие всю эту провокационную историю делегации США и Анг-
лии, пытались ссылаться на какие-то факты. Перейдем к фактам.
Начну с Австралии. Австралийский делегат, говоря о нарушении
якобы в Румынии прав человека и основных свобод, главным об-
разом, как я его понял из текста его речи, говорил о правосудии
и свободе религии. Он пытался ссылаться даже на факты, говорил,
что он приводит не просто факты — факты prima facie, т. е.
факты, убеждающие с первого взгляда.
Что же это за факты? Австралиец сослался, например, на
якобы изданное в Румынии в апреле 1949 года постановление, в
котором говорилось, что «задачей суда в Румынской народной
республике является защита социально-экономической и государ-
ственной структуры, установленной согласно конституции».
Но, конечно, он сознательно не сказал, что задачей суда в Румы-
нии является защита прав и интересов граждан от всякого рода
преступлений, угрожающих собственности, личности, достоинству
граждан, что эта задача является важнейшей функцией румынского
суда. Он уцепился за указанное выше постановление якобы издан-
ное в Румынии в апреле 1949 г. Австралиец кипятился: это —
«новое понятие роли правосудия», — восклицал он. Это — извра-
S34
щение правосудия. Но перепугавшее австралийского делегата по-
становление означает, и это ясно для каждого здравомыслящего
человека, не что иное, как то, что к компетенции суда относится
борьба с преступлениями против государства, с такими престу-
плениями, как шпионаж и измена, саботаж и террор и т. д. и т. п.
Это вполне правильно, это не нарушает никаких прав человека и
никаких свобод, кроме права совершать преступления и свободно
затем разгуливать по улицам. Ни одно государство не может по-
ощрять таких «прав» и таких «свобод»! По мнению австралий-
ского делегата, суду, оказывается, нет дела до конституции и не
дело суда защищать конституцию и установленный конституцией
государственный строй! Но разве защита конституции в каждой
стране не является одной из священнейших обязанностей каждого
гражданина и каждого государственного учреждения ? Разве,
кроме того, конституции других государств, например Соединен-
ных Штатов Америки, не предусматривают, что судебная власть
распространяется, как говорится в разделе 2 статьи 3 конститу-
ции США 1787 года на все дела, касающиеся «права и справедли-
вости, которые возникнут под действием настоящей конституции»,
а это — обязанность суда защищать права и справедливость, вы-
текающие из конституции, — и означает обязанность защищать
господствующий в той или иной стране государственный и об-
щественный строй.
Вот первое доказательство prima facie, представленное
австралийской делегацией. Жидкое, надо сказать, доказательство.
Посмотрим, как выглядит другое доказательство г-на Мэй-
кина, тоже объявленное им доказательством prima facie. Какой-то,
он говорил, политический деятель Румынии будто бы сказал, что
«если трудно будет из судей сделать хороших демократов, то
нужно будет из демократов сделать хороших судей». Однако
австралийский делегат видит в этом нарушение демократических
принципов организации правосудия! Вот второе доказательство
нарушения прав человека, анекдотичность которого сама говорит
за себя!
Вот еще одно доказательство, тоже «prima facie». Австралий-
ский делегат, ссылаясь на закон № 341, договорился до такого
абсурда, что народными заседателями в Румынии якобы могут
быть только коммунисты и что ни один человек, не состоящий
членом коммунистической организации, вообще не имеет права
участвовать в выборах народных заседателей. Он договорился до
того, что в Румынии судьи являются, как он выразился, лишь
компетентными советниками народных заседателей, в руках кото-
рых и находится все отправление правосудия.
Я утверждаю, что все сказанное здесь австралийским деле-
гатом о законе № 341 от 2 декабря 1947 г. выдумано от начала до
535
конца. Ни одного слова, похожего на то, что говорил здесь
почтенный австралиец, в этом законе нет.
Говоря о законе № 341 — кстати сказать, отмененном с вве-
дением конституции, — Мэйкин заявил, что группы заседателей
облечены властью рассматривать все уголовные дела в деревнях
и городах и им рекомендуется использовать судей только как
компетентных советников. Это — выдумка. В статье 85 этого за-
кона говорится, что народные заседатели будут принимать участие
в разборе дел, которые будут рассматриваться в месте пребывания
суда.
Это — суд с народными заседателями. Народно-демократиче-
ское правительство в Румынии вымело из судов весь феодально-
средневековый мусор, создало суд с участием народных заседа-
телей, поставило на место суда из чиновников суд с участием
представителей народа. Эту судебную реформу теперь пытаются
изобразить как нарушение демократических принципов правосу-
дия, основанного на уважении прав человека. Румынское прави-
тельство обвиняют не больше не меньше, как в том, что оно ввело
суд народных заседателей! Можно ли дойти до более позорного
обвинения? Но такое обвинение предъявлено с трибуны Органи-
зации Объединенных Наций.
Вот вам третье доказательство нарушения прав человека!
Но чего же стоят все эти доказательства? Они ничего не стоят.
Это — не доказательства, а собрание анекдотов!.. Должен доба-
вить, что г. Мэйкин — опытный политик, бывший австралийский
министр, член парламента, глава австралийской делегации, взяв
на себя неблагодарную роль выступить здесь со своими вздорными
«доказательствами» нарушения Румынией прав человека, видимо,
не читал ни закона № 341, ни румынской конституции. Он сде-
лался, видимо, жертвой мистификации, невежества или недобросо-
вестности тех, кто ему готовил эту дикую безграмотную справку.
Иначе, как мог г. Мэйкин заявлять, что в Румынии не существует
равенства перед законом и что якобы в Румынии один закон су-
ществует для трудящихся, а другой — для лиц, принадлежащих
к другим классам, когда в ст. 93 конституции Румынии прямо
говорится, что «все судьи в осуществлении своей деятельности
подчиняются только закону и применяют законы ко всем гражда-
нам на равных основаниях», а в ст. 16— что все граждане Румын-
ской народно-демократической республики равны перед законом.
Австралийский делегат привел еще одно доказательство якобы
нарушения Румынией прав человека и основных свобод. Дело ка-
сается религии.
Австралийский делегат привел здесь указ № 177 Великого
национального собрания, чтобы показать, как в Румынии якобы
нарушается свобода религии. Но из этого указа со всей ясностью
S36
видно, какая широкая автономия предоставляется в Румынии
исполнению религиозного культа при одном условии, что «прак-
тическое проявление культа и ритуалов не должно противоречить
конституции и не должно нарушать государственные и обществен-
ные порядки и мораль». Мы считаем это абсолютно правильным
и не содержащим в себе ни одного грамма нарушения основных
свобод. Это — законное и справедливое требование, против кото-
рого могут возражать только те, кто пытается использовать рели-
гию, как орудие или как прикрытие для политической борьбы, для
антинародной заговорщической деятельности, как это было, на-
пример, в процессе 15 болгарских церковников, как это было в
процессе кардинала Миндсенти в Венгрии.
Вот факты, которые на ученом языке юристов г. Мэйкин пре-
поднес под видом доказательств prima facie, но которые в дей-
ствительности, пусть он меня извинит за откровенную квалифика-
цию, являются базарными сплетнями и враньем, достойными зна-
менитого барона Мюнхгаузена!
Австралийское правительство, видимо, интересуют внутренние
дела Румынии. Но его, видимо, вовсе не интересуют внутренние
дела самой Австралии, между тем как эти дела представляют
действительный интерес, особенно в связи с вопросом об уваже-
нии права человека и основных свобод.
По этому поводу австралийская делегация, однако, молчит.
В таком случае советская делегация может сама кое-что расска-
зать о действительном бесправии, царящем в Австралии, о дей-
ствительном грубом нарушении в Австралии основных свобод и
прав человека.
Напомним, например, о статьях в сиднейской газете «Сан»
и мельбурнской газете «Геральд» известного австралийского уче-
ного-антрополога доктора Томпсона. Из статей видно, как он
пишет, что «во многих частях Северной территории туземцы вы-
нуждены работать в условиях, равноценных рабству».
«Тем, — говорится в этих статьях, — кто не видел скотовод-
ческих хозяйств в штатах Северная территория, Западная Австра-
лия и Квинслэнд, трудно представить себе весь ужас этой тра-
гедии».
Комментируя статьи Томпсона, газета «Сан» писала: «Статьи
Томпсона о нынешнем обращении с австралийскими аборигенами
вызовут у большинства австралийцев, прочитавших эти статьи,
чувство ужаса и стыда... Обвинения, выдвинутые Томпсоном про-
тив системы, которая оправдывает безжалостную эксплоатацию
и преследование австралийских туземцев, являются потрясаю-
щими».
И действительно, разве против этого бесправия коренных
жителей Австралии не протестуют лучшие люди Австралии! Ав-
537
стралийская делегация на нашей Ассамблее делает вид, что ее
волнует несуществующее нарушение прав человека в Румынии, но
она совершенно не обращает никакого внимания на действительно
грубое нарушение прав человека в самой Австралии, под носом
у самого австралийского правительства.
Вместо того, чтобы клеветать на страны народной демокра-
тии, австралийскому правительству следовало бы подумать обо
всех этих фактах у себя в Австралии в связи со статьей 55 Устава,
которая обязывает содействовать уважению и соблюдению основ-
ных прав человека и свободы для всех.
Представитель США выступил здесь с аналогичными обвине-
ниями в отношении Болгарии и Венгрии, якобы нарушающих
принципы демократии. Он не был в этом отношении оригинален,
он повторял избитые клеветнические выпады относительно якобы
гонения в этих странах на религию, на права человека, на основ-
ные свободы. Он дошел до того, что (недавний судебный процесс
над шпионом и изменником Райком 49 в Будапеште назвал «фазой
политической стратегии Коминформа».
Он не постеснялся пойти по пути бульварных сплетен, инси-
нуируя по поводу признаний на суде и по поводу фальсификации
судебной процедуры. Но г. Коэн старательно обошел факты, ко-
торые он обязан был бы привести, если бы они были в его руках.
На место фактов он, однако, поставил огульные, бездоказатель-
ные заявления, пустые фразы, к тому же самого дурного пошиба.
Провалившись со своими вздорными обвинениями в отношении
якобы преследования в Болгарии, Венгрии и Румынии религии,
господа обвинители ухватились за выборы, за свободу печати, за
все, что попадалось под руку.
Коэн не постеснялся заявить, что выборы в Венгрии напоми-
нали выборы, устраивавшиеся Гитлером. Но эта клевета повто-
ряется каждый раз, когда заходит речь о выборах в странах на-
родной демократии. Это мы слышали и по поводу выборов в Венг-
рии в 1947 году. Но разве Коэн и его друзья не имели уже случая
убедиться в провале подобных клеветнических выпадов? Разве они
не помнят, как уже тогда, в 1947 году, была разоблачена эта кле-
вета и самой английской и американской печатью. Ведь известно,
что даже корреспонденты британского радио или английской
«Таймс» не могли не подтвердить, что на всех избирательных
участках во время выборов в Венгрии строго придерживались
установленной законом процедуры и что голосование было дей-
ствительно тайным и прямым. Важно отметить, что в Венгрии
в 1947 году в выборах участвовало около 5 млн. избирателей, т. е.
на 1/4 миллиона больше, чем во время предыдущих выборов, и что
относительное число голосующих было гораздо выше, чем в Анг-
538
лии, где, как известно, приблизительно четверть всех избирателей
не пользуется избирательным правом.
Майкл Бэрн, корреспондент «Таймс», побывавший на выборах
в Венгрии, публично заявил, что «провокационные слухи, распро-
страняемые оппозицией о фальсификации, невероятны», он
заявил, что «техническое проведение выборов было настолько
организованным и тайным, что невозможно фальсифицировать
подлинные результаты». Чем же кончились эти выборы? Они при-
несли избирательному блоку демократических партий крупную по-
беду, так как четыре партии коалиции вместе собрали 60 про-
центов всех голосов, причем за коммунистическую партию голосо-
вало свыше миллиона человек, и она заняла первое по количеству
голосов место.
Представители США и Великобритании набрасываются на
Венгрию с грязными обвинениями. Они пробуют опорочить май-
ские выборы в 1949 году, прибегая к тем же своим избитым
приемам, ссылкам на «назначение» кандидатов официальными орга-
низациями, на «наблюдение» за выборами избирательными коми-
тетами и т. п. и т. д. Но они проходят мимо таких очевидных фак-
тов, как участие в выборах 96,7 процента всех избирателей, что
было бы невозможно без того подъема высокого патриотизма,
который проявили венгерские граждане при этих выборах, совер-
шенно действительно необычных и невозможных в большинстве
буржуазных стран, где широко распространены всякие выборные
махинации, всякие избирательные ухищрения и избирательные
мошенничества.
О выборах в 1947 году в Венгрии имеется отзыв находивше-
гося в то время в Будапеште настоятеля Кентерберийского собора
Хьюлетта Джонсона, который сказал между прочим: «Я должен
отметить, что ораторы оппозиции совершенно не сдерживали свои
языки, свободно нападая на правительство и на трехлетний план,
который повышает благосостояние страны... В день выборов я по-
сетил целый ряд избирательных участков и нигде не наблюдал
злоупотреблений, которые препятствовали бы свободному про-
явлению воли народа».
Это говорит почтенный Хьюлетт Джонсон. Тем не менее кле-
вета распространяется со стороны, главным образом, тех, кто там
не был и ничего не видел, но черпает свои сведения из недобро-
качественных источников.
Такое же положение наблюдалось в Румынии в 1948 г., когда
из 8 с половиной миллионов избирателей участвовало в голосова-
нии 7 663 375 человек, причем 90 с лишним процентов избирате-
лей, участвовавших в голосовании, отдали свои голоса блоку в со-
ставе Румынской рабочей партии, Земледельческого фронта, на-
родно-национальной партии, народного венгерского союза (партия
539
трудящихся венгров Трансильвании), национально-крестьянской
партии Александреску и др. Участвовали в голосовании и так
называемая независимая партия, национал-либеральная партия
Бежана, крестьянская демократическая партия Лупу, отколов-
шаяся 2 года тому назад от партии Маниу-Поппа. Несмотря на то,
что все эти партии получили незначительное число голосов, они
получили несколько мандатов в парламенте. Так было дело с вы-
борами в Румынии.
Американский и английский представители стараются опоро-
чить выборы и в Болгарии. Однако известно, что в выборах
1946 года приняло участие свыше 4 миллионов избирателей, при-
чем за Отечественный фронт голосовало почти 3 млн. избирате-
лей (75 процентов). Известно и то, что не были лишены участия
в выборах и так называемые оппозиционные партии. Но эти пар-
тии, в частности партию петковцев, постигла впоследствии
судьба всех тех групп, которые скатываются к заговорщической
подрывной деятельности против своего народа. Суд над Петко-
вым и его соучастниками показал, что эта так называемая «оппози-
ция» была в действительности группой отпетых реакционеров,
агентурой иностранной разведки, причем сам Петков был органи-
затором и вожаком таких подпольных террористических военных
организаций, как «военный союз» и так называемый «нейтраль-
ный офицер», как террористическая банда так называемого Гемето.
Так называемый «земледельческий союз» превратился в сборище
злостных врагов народа. Это обстоятельство и действительно при-
вело к принятию Великим народным собранием Болгарии 25 ав-
густа 1947 г. закона о роспуске этого так называемого союза.
Г. Шоукросс негодует по этому поводу и объявляет это нару-
шением права на свободу политических мнений и собраний. Можно
понять негодование Шоукросса — ведь дело шло о ликвидации
группы Н. Петкова и Лулчева, которая была единственной опо-
рой в Болгарии английского и американского влияний. Устране-
ние с политической арены этой группы действительно наносило
серьезный удар интересам английских и американских реакцио-
неров. Inde ira. Отсюда гнев. Но Шоукросс, между прочим, ска-
зал, что «в переходный период от нацизма или недемократических
систем могут быть необходимы на время особые чрезвычайные
меры...»
Это верно. Но ведь закон 25 августа 1947 года и явился такой
чрезвычайной мерой, которая была необходима в условиях
1947 года, когда фашистские и профашистские группки ожесто-
ченно сопротивлялись демократическим реформам, проводив-
шимся в Болгарии правительством Отечественного фронта! Закон
от 25 августа 1947 года и был необходимым именно как чрезвы-
чайная мера.
540
4. Конституции народно-демократических стран обеспечивают
права человека
Г. г. Шоукросс и Коэн затронули важный вопрос об оппози-
ции. Коэн и Шоукросс сетуют на отсутствие в этих странах оппо-
зиции и видят в этом недостаток демократичности. Так ли это?
Во-первых, нужно понять, что оппозиции искусственно не созда-
ются, не ликвидируются. Во-вторых, не надо забывать, что так
называемая оппозиция в буржуазно-демократических странах
является лишь оппозицией «его величества», т. е. ручной домаш-
ней, формальной оппозицией, стоящей на той же почве и дей-
ствующей в тех же рамках, что и правящая партия. Такой оппо-
зиции действительно нет и не может быть в странах народной де-
мократии, где вся власть исходит, как говорится в ст. 2 конститу-
ции Болгарии, статье 3 конституции Румынии, в статье 2 консти-
туции Венгрии, от народа и принадлежит народу. Англо-амери-
канские представители нападали на Болгарию, Венгрию и Ру-
мынию за то, что в этих странах руководство государством при-
надлежит партиям народной демократии и что это-де является
нарушением принципов демократии, нарушением прав человека
и основных свобод. Это — избитое, заезженное обвинение. На-
помню, что еще в 1927 году в связи с подобного рода заявлениями
в отношении Советского Союза глава, вождь советского народа
И. В. Сталин указывал на то, что выражаемое при этом «удивле-
ние» насквозь фальшиво.
«Известно, — говорил И. В. Сталин, — что в капиталистиче-
ских странах точно так же «вмешиваются» в дела государства бур-
жуазные партии и руководят правительствами, причем руковод-
ство сосредоточивается там в руках узкого круга лиц, связанных
так или иначе с крупными банками и старающихся, ввиду этого,
скрывать от населения свою роль.
Кому не известно, что у каждой буржуазной партии в Англии
или в других капиталистических странах имеется свой тайный
кабинет из узкого круга лиц, сосредоточивающих в своих руках
руководство? Вспомните хотя бы известную речь Ллойд-Джорджа
о «теневом» кабинете у либеральной партии».
Господа критики из англо-американского блока, и в частности
г. Шоукросс, указывали на принятую Генеральной Ассамблеей
Декларацию прав человека, которая, по их словам, устанавливает,
как сказал г-н Шоукросс, минимальный уровень, которого должны
достичь цивилизованные народы. Слов нет, в декларации есть
кое-что полезное. Но не будет ли г. Шоукросс любезен назвать
такую статью этой декларации, которая гарантировала бы каж-
дому человеку работу, кусок хлеба, здоровое жилище, равную
541
оплату женщине за труд, аналогичный труду мужчины? Таких
статей в хваленой декларации прав нет. В декларации, правда,
робко говорится о праве на труд, о праве на жизненный уровень.
Но чем обеспечено это право? Где гарантии, возможности вос-
пользоваться таким правом? Их нет, да и быть не может в об-
ществе с капиталистическими порядками! В конституциях же
Болгарии, Венгрии и Румынии есть такие статьи, и не только
статьи, но и реальные права, которые гарантируются трудящимся
всеми средствами и силами народно-демократических государств.
Вот факты.
Вот статья 12 румынской конституции: «Труд является основ-
ным фактором экономической жизни государства. Труд — долг
каждого гражданина. Государство оказывает поддержку всем тру-
дящимся с целью защиты их от эксплоатации и повышения их
жизненного уровня».
Вот ст. 45 венгерской конституции: «Венгерская Народная
республика обеспечивает гражданам право на работу с оплатой их
труда в соответствии с его количеством и качеством».
Вот ст. 73 болгарской конституции: «Граждане имеют право
на труд. Государство обеспечивает осуществление этого права
каждому гражданину, планируя народное хозяйство, системати-
чески и непрерывно развивая производительные силы и создавая
общественные работы».
Таковы факты. Эти факты говорят о том, что конституции
стран народной демократии обеспечивают в действительности
права человека, настоящие реальные права человека и первое свя-
щенное право — жить без страха завтра умереть с голода. Они,
эти конституции, отражают тот бесспорный факт, что хозяйство
народной демократии не знает кризисов и не знает безработицы,
которые душат уже ряд капиталистических стран сегодня и кото-
рые дадут себя знать еще больше завтра и послезавтра. Но об
этих фактах господа обвинители, г. г. Коэны и Шоукроссы и слы-
шать не хотят. В своей речи г. Шоукросс указывал и на то, что
важно обращать внимание не на отдельные случаи нарушений
прав человека, а на самые законы государств, свидетельствующие
об их политике. Это верно. Мы и обращаем внимание на законы,
на конституции Болгарии, Венгрии, Румынии, являющиеся основ-
ным законом государства. Мы указываем на такие законы, опро-
кидывающие все обвинения. Тогда нам говорят: обратите
внимание на практику, а не на законы. Законы могут быть и хоро-
шими, но практика плоха.
Вот логика обвинителей, с головой выдающая их лицемерие,
пристрастие, отсутствие всякой объективности, их предвзятость.
542
5. Провал англо-американских клеветников
Это особенно видно и из того, как изображали здесь г. г.
Шоукросс и Коэн положение дела в Болгарии, Венгрии и Румы-
нии с отправлением правосудия. Какого только вздора не нагово-
рили здесь они по этому поводу. Всего, конечно, не перечтешь.
Но остановлюсь на самом важном. Вот, например, г. Шоукросс,
видимо, считающийся выдающимся экспертом по этим делам,
заявил здесь буквально следующее:
1. В странах народной демократии арестованных вообще не
судят, если они не признают себя виновными до суда; это — пер-
вое положение, которое выставил г. Шоукросс. 2. В странах народ-
ной демократии обвиняемых принуждают к признанию. Так ли,
г. Шоукросс? Не оговорились ли вы впопыхах?
Вот, например, дело Миндсенти. Беру официальный отчет
о судебном процессе, издание государственного издательства Вен-
грии. Будапешт. 1949 г. Открываю стр. 42 и читаю следующее:
Допрос Юстина Бараньяи — напомню, Бараньяи — правая рука
Миндсенти.
Председатель (обращается к Бараньяи). Вы поняли
обвинение?
Бараньяи. Да.
Председатель. Признаете ли вы себя виновным?
По системе, которой придерживается г. Шоукросс, должен был
бы последовать ответ: «Конечно, признаю, г. председатель».
А в действительности, что получилось?
Бараньяи. Нет... не признаю себя виновным.
Известно ли это г. Шоукроссу? Если нет, то это нехорошо для
генерального прокурора Англии. Если да, то еще хуже, так как
этот факт полностью опровергает то, что громогласно утверждал
здесь почтенный генеральный прокурор, говоря, что в странах на-
родной демократии на суде появляются только те подсудимые,
которые сознались до суда в своей вине. Но может быть, это
исключительный факт?
Напомним и другой факт, а именно, что Н. Петков, судив-
шийся открытым судом, также не признал себя виновным.
Не находит ли г. Шоукросс, что это опровергает его утвержде-
ние? Не согласится ли г. Шоукросс также и с тем, что его утвер-
ждение, которое я только что огласил, начисто опровергается и
таким фактом, как поведение на суде Лулчева, который не при-
знавал своей вины до тех пор, пока не был уличен свидетелями?
Чего же стоит после этого заявление Шоукросса (этакое пате-
тическое заявление): «Разве не странно, что в любом открытом
политическом процессе в этих странах подсудимый обязательно
признает свою вину?».
543
Разве не странно, скажу я, что генеральный прокурор Велико-
британии, который должен быть, повидимому, серьезным челове-
ком, специально, повидимому, прибывший сюда, чтобы выступить
в комитете ad hoc по этому вопросу, занимает у нас время сказ-
ками, которые я из уважения к арабским странам не назову араб-
скими сказками.
Вот как обстоит дело с провозглашенным здесь с таким авто-
ритетом, с такой заносчивостью заявлением г. Шоукросса, что в
странах народной демократии судят только тех, кто заранее при-
знал свою вину. Вот вам факты «prima facie», если говорить юри-
дическим языком, факты, опровергающие клеветническое заявле-
ние г. Шоукросса.
Посмотрим, как обстоит дело со вторым утверждением
г. Шоукросса о том, что в странах народной демократии обви-
няемых принуждают к сознанию.
Факты? Фактов у Шоукросса, конечно, нет. Вместо фактов
какой-то лепет о «психологической обработке» обвиняемых, о том,
что именно в результате такой обработки, процесс которой он
здесь описывал с таким знанием дела, вынужден был сознаться,
например, Миндсенти.
Но почтенный прокурор забыл об одном обстоятельстве,
играющем очень важную, я бы сказал, решающую роль в судеб-
ном процессе. Это — вещественные доказательства. Они сыграли
решающую роль и в деле Миндсенти. Его изобличили не только
и не столько живые свидетели — это Бараньяи, Закар, Эстерхази,
Миклош Надь и др. Его больше всего изобличили «немые сви-
детели», самые опасные для всякого преступника «свидетели» —
вещественные доказательства, в первую очередь собственноруч-
ные письма Миндсенти и в том числе письма, изобличившие Менд-
сенти в антисемитизме. Его изобличил этот закопанный в подвале
дома, где жил Миндсенти, железный футляр, в котором находился
список членов правительства, написанный собственноручно
Миндсенти, правительства, которое должно было взять власть
после свержения нынешнего правительства Венгрии, что организо-
вывали Миндсенти и его соучастники.
Перед лицом Таких доказательств что оставалось делать
Миндсенти, как не каяться в совершенных грехах? Ну, а это
дьявольское снадобье, которым якобы поили бедного кардинала
и под воздействием которого он якобы и признал свою вину?
Увы, после того, как даже «Дейли экспресс» сообщила, что это
снадобье можно купить за пару форинтов в любой будапештской
аптеке, г. Шоукросс не рискнул повторить эту бездарную бол-
товню. Он подошел к делу тоньше: он пустил в ход новую вер-
сию — о «тихих местах», на фронтоне которых написано «Lasciate
544
ogni speranza voi ch'entrate» («Оставь надежды всяк, сюда вхо-
дящий»).
По этому поводу я бы сказал, также пользуясь итальянским
красноречием: «Se поп e vero, e ben trovato» (Если это и ложь, то
хорошо придумана).
Итак, «тихие места»; «психологические лаборатории»; «игра
на идеях» обвиняемого. Тема для любого бульварного приключен-
ческого детектива. Все это мы уже, г. Шоукросс, слышали лет 20
тому назад от таких господ, как член английского парламента
майор Хилс, как бывший министр торговли Рэнсимен, Вансит-
тарт60 и им подобные, имеющие в таких сплетнях несомненный
приоритет перед г. Шоукроссом, повторяющим их выдумки с
опозданием почти в 20 лет!
Чтобы произвести должный эффект, г. Шоукросс сослался на
дошедший до него слух, будто министр юстиции Венгрии сказал,
что «одним из средств доказательства в Венгрии в настоящее
время является политическая позиция обвиняемого», но г. Шоу-
кросс достаточно опытен, чтобы не повторять глупые выдумки от
своего имени. Поэтому он осторожно добавил: «so saying» («как
говорят»). Г-н Шоукросс знает, что даже по английскому праву
свидетельство по слуху не имеет доказательственного значения.
Тем не менее он повторяет этот вздор. Но зато мы имеем твердое
доказательство того, что вот в английском праве действительно
существует такое правило. Я имею в виду английский закон о
государственных тайнах (22 августа 1911 г.), подтвержденный
потом в декабре 1920 года, где говорится буквально следующее:
«При уголовном преследовании на основании этой статьи
не требуется, чтобы вина обвиняемого была установлена каким-
либо определенным действием, доказывающим цель, угрожающую
безопасности и интересам государства. Обвиняемый может быть
осужден, хотя бы такое деяние и не было установлено, если из
обстоятельств дела, из его поведения или из доказанных свойств
его характера явствует, что цель, которую он преследовал, заклю-
чала в себе угрозу и опасность интересам государства».
Значит, английский закон допускает осуждение и в случае,
когда не установлено, что он совершил преступление — лишь бы
было установлено, что «свойства его характера заключают в себе
угрозу и опасность интересам государства». Зачем же венгерскому
законодательству и венгерскому министерству юстиции приписы-
вать то, что принадлежит английскому законодательству и англий-
ским министрам?
Ничего не стоит, я думаю, после всего сказанного, лицемерный
плач британского Иеремии на реках вавилонских.
Наконец, несколько слов о печати.
S4S
Г-н Шоукросс недоволен положением печати, свободой изда-
ний и прессы в странах народной демократии, так как, по его
словам, там не дают свободному человеку и независимым газетам
говорить то, что думают. Он вспомнил при этом известное изре-
чение Вольтера. Я бы попросил г. Шоукросса лучше вспомнить
свое собственное изречение. Это было, кажется, в 1946 г., когда
г. Шоукросс предложил, чтобы каждая газета Англии поместила
на первой странице следующее объявление:
«... Газета принадлежит лорду такому-то. Целью этой газеты
является извлечение экономических выгод и выражение личных
мнений, которых его лордство соблаговолит придерживаться время
от времени. Нет никакой гарантии, — это писал г. Шоукросс, —
в том, что факты, о которых сообщается в газете, соответствуют
действительности. Они могут быть всем, чем угодно — только не
правдой».
Далее г-н Шоукросс заявил:
«Я осуждаю то, что фактически происходит сейчас в значи-
тельной части консервативной печати, — специальный отбор и
неправильное освещение фактов, чтобы удовлетворить обществен-
ное мнение, и выражение определенного мнения, замаскированного
под факты. Я считаю, что эти вещи серьезно тормозят работу
нашего демократического правительственного механизма. Для
современной демократии необходимо, чтобы она основывалась на
информированном общественном мнении, а наличие информиро-
ванного общественного мнения зависит не только от существова-
ния свободной прессы (я бы сказал, так называемой свободной
прессы), но также от существования объективной и честной
прессы». Вот что говорил господин Шоукросс три года тому на-
зад. Тогда он любил появляться здесь с красным платочком в
левом карманчике. Теперь этого платочка уже не видно.
Законы о печати в Болгарии, Венгрии и Румынии положили
конец использованию органов печати в капиталистических инте-
ресах частных владельцев, в узко групповых антинародных инте-
ресах. Эти законы обеспечивают органам печати возможность
осуществлять свое высокое призвание общественного служения.
Они направлены на осуществление действительной свободы пе-
чати, которая может быть обеспечена лишь в том случае, если
печать свободна от давления и диктата частных издательских мо-
нополий, трестов и синдикатов, если она направлена на обеспече-
ние каждому в интересах демократии права свободного выражения
мнений, в частности свободы слова и печати, при условии, что
свободы слова и печати не будут использованы для пропаганды
войны, возбуждения вражды между народами, расовой дискри-
минации, для распространения клеветнических слухов. Они, эти
законы, свидетельствуют о большом шаге вперед в странах народ-
546
ной демократии в важном деле организации печати в этих стра-
нах, призванной служить интересам народа, быть могуществен-
ным фактором прогресса и укрепления демократии. Издавая такие
законы, правительства стран народной демократии действуют в
полном соответствии с принципами демократии, с принципами
Организации Объединенных Наций, с обязательствами, которые
они приняли на себя по мирным договорам.
6. Наши выводы
Так обстоит дело. Мы шаг за шагом пытались проанализиро-
вать выступления некоторых делегатов, выдвинувших против
Болгарии, Венгрии и Румынии тяжелые, но несправедливые кле-
ветнические обвинения. Каковы же выводы? Что осталось от этих
обвинений?
Обвинения в гонении на религию пали, ибо нет для этих обви-
нений никаких оснований.
Обвинения в нарушении прав человека и основных свобод
пали, ибо они основаны на ложной и недобросовестной информа-
ции, на извращенном изображении действительности.
Обвинения в нарушении мирных договоров пали, ибо доказано
совершенно противоположное — добросовестное, полное и скрупу-
лезное выполнение Болгарией, Венгрией и Румынией принятых
ими на себя обязательств по мирным договорам.
Все эти обвинения пали и не могли не пасть, ибо они ложны,
а у лжи, как известно, короткие ноги, говорит пословица.
Зато несомненно доказано одно — упорное стремление реак-
ционных кругов США и Англии втянуть Организацию Объеди-
ненных Наций в эту враждебную странам народной демократии
кампанию, использовать Организацию Объединенных Наций в
качестве орудия своей политики давления на другие страны, по-
литики вмешательства в их внутренние дела, чтобы заставить их
свернуть с пути дальнейшего развития и укрепления демократии
и социализма, чтобы попытаться подчинить их своему влиянию,
не стесняясь ни в методах, ни в средствах.
Делегация Советского Союза уверена, что Организация Объ-
единенных Наций не пойдет, не может пойти по этому пути, не
может позволить нарушать Устав, не может позволить фабрико-
вать клеветнические обвинения, глумиться над демократией, при-
крываясь именем демократии.
Делегация Советского Союза призывает Специальный поли-
тический комитет отклонить проект резолюции Канады, Боливии
и США, как противоречащий принципам Устава ООН, как содер-
жащий клеветнические и лживые выпады против народов трех
демократических государств, строящих свое народно-демократи-
ческое общество.
ПРОТИВ КЛЕВЕТЫ И ФАЛЬСИФИКАЦИИ
Вторая речь на заседании
11 октября 1949 года
Я, разумеется, должен буду ограничить свое выступление
самым необходимым, отказавшись от возражений по целому ряду
вопросов, с которыми Советская делегация не согласна, но кото-
рые представляются такими, что на них едва ли следует тратить
время.
Я остановлюсь раньше всего на речи г. Шоукросса. Меня по-
разила его речь не только теми неправильными выводами, которые
он сделал, но его попыткой отказаться от некоторых своих заявле-
ний, которые были им сделаны на предыдущих заседаниях. На-
пример, г. Шоукросс в заседании несколько дней тому назад гово-
рил о том, что в странах народной демократии только те полити-
ческие процессы проводятся гласно, на которых обвиняемые при-
знаются в своей вине. Сегодня он это отрицал. Он сегодня пы-
тался изобразить это таким образом, будто бы он говорил, что
бывают такие случаи, что политические процессы проводятся в
этих странах только тогда, когда обвиняемые сознаются в своей
вине. Но вот английский текст его предыдущей речи, в котором
значится буквально следующее:
«В самом деле, по политическим делам они (т. е. обвиняемые)
никогда не привлекаются к суду, если еще до суда они не при-
знают своей вины».
Здесь нет ни одного слова о том, что это «в большинстве слу-
чаев», или «как правило», или «иногда». Здесь содержится кате-
горическое, прокурорское обвинение, точное, лаконичное, опреде-
ленное.
В этой же самой речи Шоукросса на той же странице гово-
рится следующее:
«Разве не странно, что в каждом показательном политиче-
ском процессе в этих странах обвиняемый так охотно признает
свою вину».
548
Здесь тоже категорическое, ясное, точное, краткое заявление,
в котором говорится, что в восточных странах, в странах народ-
ной демократии только тогда политический процесс проводится
открыто, когда обвиняемые до суда признаются в своей вине.
Г. Шоукросс далее коснулся Советского Союза, в частности
тех судебных процессов, о которых он прямо не сказал, но до-
статочно ясно намекнул, подчеркнув, что «Вышинский знает, о
чем я говорю». Конечно, ясно, на что намекал г. Шоукросс, тем
более, что он повторяет клеветнический вздор, который преподно-
сили почти 20 лет тому назад господа вроде Ванситтарта, Рэнси-
мена, майора Хилса, клеветавших по поводу судебных процессов,
которые проходили с моим участием. И сегодня г. Шоукросс не
удержался, говоря мягко, сказать неправду. Он сказал, что в про-
цессе по обвинению Бухарина и Крестинского пришлось, якобы,
прервать заседание, чтобы обработать обвиняемых и вновь вы-
вести их на суд. Это — чистая выдумка. Ничего подобного не
было, как вообще не было ни одного нарушения правил ведения
судебного процесса, правил судебного производства.
Хотя, мне кажется, Комитет не должны интересовать личные
вопросы, тем не менее, мне придется коснуться фактической сто-
роны дела, раз г. Шоукросс не постеснялся здесь говорить об этом.
Я не буду говорить, что было на процессе — пусть другие ска-
жут. Пусть скажут те, кто просидел на этом процессе от начала
до конца, как например, тогдашний посол США в Советском
Союзе г. Дэвис, который написал книгу под названием «Моя
миссия в Москву». Вот, что он писал в этой книге об этих судеб-
ных процессах. Я приведу из этой книги несколько строк.
Вот, что можно прочесть в книге Дэвиса, которую я сейчас
достал в библиотеке Организации Объединенных Наций:
«Я пришел к выводу, ежедневно наблюдая свидетелей, то, как
они давали показания, невольные подтверждения и факты, воз-
никавшие в ходе процесса, вместе с другими обстоятельствами,
которые суд мог принять к сведению, — что в том, что касается
политических подсудимых, (и это говорилось как раз по делу
Бухарина и Крестинского, о которых здесь счел нужным на-
помнить г. Шоукросс) на основании доказательств и вне вся-
кого сомнения были установлены достаточные преступления про-
тив советского закона, указанные в обвинительном заключении,
чтобы оправдать приговор о виновности в предательстве и нало-
жение наказания, предусмотренного советским уголовным коде-
ксом. Среди тех дипломатов, которые наиболее регулярно посе-
щали процесс, господствовало мнение, что в ходе этого дела был
установлен тот факт, что существовала серьезная политическая
оппозиция и чрезвычайно серьезный заговор, который объяснил
дипломатам многое из тех происходивших за последние 6 меся-
S49
цев в Советском Союзе событий, которые ранее не находили объ-
яснения».
Вот, что писал об этих процессах в своей книге бывший по-
сол Соединенных Штатов в Советском Союзе на стр. 272. А на
стр. 67 г. Дэвис подтверждает, что процесс «по делу о преда-
тельстве» был проведен так, что «завоевал мое уважение и восхи-
щение».
Так писал американский посол, который наблюдал этот про-
цесс своими собственными глазами, который слышал, что там
происходило, своими собственными ушами, а не по-наслышке и на
основании недобросовестной, лживой информации.
Г-н Шоукросс говорил далее о том, что, конечно, бывает, когда
каким-то «мелким» людям, маленьким персонам на суде предостав-
ляют возможность не признавать своей вины, какой-то «мелочи»
предоставляют такое право. Но я говорил не о «мелочи», а
о Бараньяи — правой руке кардинала Миндсенти, который не
признавал себя виновным; я говорил о Николе Петкове, о Лул-
чеве — главе заговорщической, подрывной, террористической вре-
дительской группы меньшевиков в Болгарии, который сначала
тоже не признавал себя виновным. Если это мелкая рыбешка, то
что же такое представляет собой крупная рыба?
Г-н Шоукросс — красноречивый оратор. Но его красноречие
такого порядка, о котором говорит русская пословица: ради
красного словца не пожалеет и отца. Красных словец у него
немало, но мало в них правды. Вот он здесь нас уверял, например,
в том, что в английском суде признание обвиняемого не имеет
значения. Он и сегодня это заявил. У меня, к сожалению, нет еще
его стенограммы. Но вот, что он здесь сказал, по моей записи:
«В Англии, — сказал г. Шоукросс, — признание обвиняемого не
является доказательством, если оно не подтверждается другими
фактами, другими доказательствами». Конечно, можно допустить,
что английский прокурор достаточно хорошо знает английское
право, английские законы и практику английских судов. Но я все
же должен сказать, что у меня имеются совершенно другие дан-
ные, решительно опровергающие только-что приведенное утвер-
ждение г. Шоукросса. Вот у меня в руках английская книга
«Принципы и практика уголовного права», учебник Сеймура Гар-
риса, с комментариями к английским законам, изданный в Лон-
доне в 1943 г. И вот в этой книге на 450-й странице можно про-
честь, как обстоит дело с признанием обвиняемого в английском
праве, как думают на этот счет английские профессора, коммен-
таторы английского права. В этой книге имеется глава под заго-
ловком: «Случаи, когда подсудимый признает себя виновным».
В этой главе говорится: «Если подсудимый признает себя винов-
ным, то не требуется никаких дальнейших доказательств или даль-
SS0
нейшего судебного разбирательства, и суд переходит к вынесению
решения на основании «собственного признания» подсудимого».
Я теперь спрашиваю г. генерального прокурора Великобрита-
нии, как понимать этот комментарий? Какое значение в англий-
ском праве, в английском суде имеет признание обвиняемого?
Я отвечаю — решительное значение, категорическое значение,
такое значение, что по словам опытного комментатора проф. Гар-
риса и его товарищей, которые участвовали в составлении этой
толстой книги, на 450-й странице прямо говорится: Не требуется,
вовсе не являются необходимыми доказательства, что подсудимый
виноват, если он признал свою вину.
Кто же здесь прав, книга или г. Шоукросс?
Конечно, вы можете сказать, что книгам не всегда можно ве-
рить. Но я думаю, что в таком случае нельзя требовать, чтобы мы
всегда верили и г. Шоукроссу, тем более, когда у него нет никаких
доказательств.
Я утверждаю, что в английском праве до сих пор еще в значи-
тельной степени сохранились следы формальной теории доказа-
тельств, которая стояла на том принципе, что сознание обвиня-
емого — царица всех доказательств. Это полностью подтверждает
и английская книга Гарриса «Принципы и практика уголовного
права». А г. Шоукросс говорил, что в Англии признание не
имеет решающего значения. Это неверно, г. Шоукросс, ибо именно
в Англии сознанию обвиняемого придается решающее значение.
Наоборот, в советском праве сознание обвиняемого имеет такое же
значение, как и всякое другое доказательство, так как советский
закон, советское право требует, чтобы суд выносил приговор не
на основании признания обвиняемым своей вины, а по всей сово-
купности доказательств по этому делу.
Г-н Шоукросс сослался далее на мою книгу о советском госу-
дарственном праве, где говорится о том, что в СССР нет свободы
печати для врагов социализма. Я должен покаяться, я действи-
тельно так писал. Я и завтра так напишу. Я так думал, я так ду-
маю и завтра так буду думать, так как ни в СССР, ни в странах
народной демократии, действительно, не может быть свободы для
фашистской печати. Но лучше всего об этом написано в советской
Сталинской Конституции, которая в статье 125 записала следую-
щее положение:
«В соответствии с интересами трудящихся и в целях укреп-
ления социалистического строя гражданам СССР гарантируется
законом:
а) свобода слова,
б) свобода печати,
в) свобода собраний и митингов,
г) свобода уличных шествий и демонстраций.
551
Эти права граждан обеспечиваются предоставлением трудя-
щимся и их организациям типографий, запасов бумаги, обще-
ственных зданий, улиц, средств связи и других материальных
условий, необходимых для их осуществления».
Вот наша конституция. У нас нет такого положения, чтобы
фашист Мосли мог развращать людей пропагандой фашизма, как
это делается в Англии, или могли безобразничать всякого рода
Ку Клукс-кланы на глазах у всего общества, как это делается в
Соединенных Штатах, где хулиганы разгоняют митинги демокра-
тов, когда они избивают их, и когда этими хулиганами избивае-
мых демократов сажают на скамью подсудимых, а хулиганов бла-
гословляют на дальнейшее политическое хулиганство.
Конечно, мы по-разному понимаем демократию. Вот, г-н пред-
ставитель Франции заявил: «У нас классическая демократия, а
там — народная демократия». Что значит «классическая демокра-
тия»? И кто поверит французскому делегату, что во Франции дей-
ствует какая-то «классическая» демократия, когда новое прави-
тельство формирует такой «классический» демократ, как министр
французской полиции небезызвестный Жюль Мок?
Я просил уже г. Шоукросса назвать такой английский закон —
я не говорю: «такую статью конституции», так как в Англии до
сих пор нет, как известно, вообще никакой конституции — но ка-
кой-нибудь закон, который гарантировал бы трудящемуся чело-
веку работу и кусок хлеба, избавлял бы его от страха голода, ни-
щеты и, может быть, голодной смерти. Или пусть назовет такой
закон или такую статью конституции г. Коэн, представитель
США, где, как известно, имеется конституция, правда почти
200-летней давности. Ни тот, ни другой не откликнулись на мою
просьбу. Молчат, потому что им нечего сказать, потому что у них
нет таких законов. А в СССР, как и в странах народной демокра-
тии, такие законы, такие статьи в конституциях имеются. Это
называется — реальной демократией, г-н французский представи-
тель, не «классической», а реальной демократией, т. е. такой, ко-
торая действительно, на деле, материально дает возможность жить,
как люди, а не как пресмыкающиеся твари, как это бывает при
«классических» демократиях.
Здесь упрекали страны народной демократии в том, что там нет
полной свободы слова, свободы «для всех». Да, нет, и не должно
быть. В мирном договоре, например, с Румынией, имеется статья
5-я, которая требует не допускать фашистской пропаганды, и Ру-
мынское правительство так и поступает. Поэтому все крики о том,
что в Румынии, а также в Болгарии и Венгрии нарушается такая
«основная свобода», как свобода слова и печати, лицемерны и
лишены всякого основания.
552
Г-н Шоукросс пытался доказать, что в данном случае налицо
спор. Это — очень серьезный вопрос. Какой спор? Между кем
спор? Между США, Великобританией и СССР, между тремя?
Или между этими тремя странами, с одной стороны, и, например,
Румынией, или Болгарией, или Венгрией, с другой? Надо ответить
да этот вопрос, чтобы иметь возможность судить, может ли быть
применена процедура, предусмотренная мирными договорами с
Болгарией, Венгрией и Румынией. Если послушать г. Шоукросса,
то выходит, что английское и американское правительства видят
наличие спора в разных позициях СССР, с одной стороны, и
США, Англии, с другой, по поводу того, имеют ли место нару-
шения мирных договоров со стороны Болгарии, Венгрии и Румы-
нии. Но разве может быть какое-либо сомнение в том, что про-
цедура, предусмотренная мирными договорами с указанными выше
странами, не имеет никакого отношения к разногласиям между
тремя великими державами. Процедура, предусмотренная ста-
тьями 36, 38 и 40 соответствующих мирных договоров, имеет в
виду не разногласия между СССР, США и Великобританией, так
как такие разногласия не могут регулироваться мирными догово-
рами с бывшими неприятельскими странами. Эта процедура пре-
дусматривает разногласия между каждой из этих стран, с одной
стороны, и тремя великими державами, действующими по согла-
сованию между собой, с другой. Но известно, что никакого согла-
сования между тремя державами (СССР, США, Англия) в по-
зициях по поводу якобы нарушений со стороны Болгарии, Венгрии
и Румынии нет, а значит, и нет спора, того спора, о котором го-
ворится в мирных договорах, предусматривающих процедуру,
указанную в статьях 36, 38 и 40 соответствующих договоров. Эта
процедура могла бы быть применена лишь в том случае, если бы
был спор между Румынией, с одной стороны, и между СССР,
США и Великобританией, с другой стороны. В таком случае
могла бы быть применена эта процедура, если три державы:
СССР, США и Великобритания — достигли между собой согла-
сия о предмете спора, если у этих трех держав имеются какие-либо
претензии к любой из стран, подписавших мирный договор, но
этого как раз нет. Вот почему нет места в этом случае и для при-
менения статьи 38. Вот почему совершенно естественно, Шоукросс
вылил такой поток слов, ничего не сказав о статье 37.
Я бы попросил господ делегатов посмотреть ст. 37 мирного
договора, где прямо говорится, что эти три державы, в случае
возникновения спора, должны действовать по согласованию между
собой. Но Шоукросс подтвердил, что у нас нет согласования. Нет
согласования — не может быть применена ни статья 37, ни ста-
тья 38. Вы скажите, что делать? Это недостаток мирного до-
говора? Да, это недостаток мирного договора, а может быть его
553
достоинство. Это особый вопрос. Но во всяком случае, на осно-
вании мирного договора вы не имеете никакого права говорить,
что в этом случае нужно применить процедуру, установленную
мирным договором. Французский представитель «классической»
демократии должен был признать, что в данном случае не может
быть применена процедура мирных договоров и что на основании
Устава тут, действительно, делать нечего. Нужна особая конвен-
ция, И это верно. Когда будет особая конвенция, тогда будем так
действовать. Если же нет конвенции, а Устав не годится, а мирный
договор не подходит, когда нет тех условий, при наличии которых
можно рассматривать кляузу Боливии, Канады и США и присое-
динившейся к ним Англии и присоединившихся к ним некоторых
стран, вроде Чили, то на каком же основании вы хотите применить
и Устав и мирный договор в этом деле, затеянном против стран
народной демократии? Нет для этого никаких законных осно-
ваний.
Вот как обстоит дело и с юридической, и с политической сто-
роны этого дела. Вмешательство во внутренние дела этих стран
налицо. Даже французский делегат не мог не признать достаточно
обоснованной ссылку на п. 7 ст. 2 Устава. А что касается статьи
55-й, то почему же никто не отвечает мне по поводу Сан-Фран-
циско, о чем я говорил вчера, почему никто не говорит о том, что
то, что было записано в протоколе в Сан-Франциско, надо за-
черкнуть и выбросить в сорную яму, как вы это сделали с Ялтин-
ским соглашением, с Потсдамским соглашением, как вы выбросили
уже ряд других международных соглашений? Почему вы не ска-
жете, что Сан-Франциско Вы не принимаете во внимание, по-
тому что это Вам сейчас не подходит? Почему Вы молчите об
этом? Почему у г. Шоукросса не нашлось минуты, чтобы отве-
тить на этот вопрос? Может быть г. Коэн ответит на этот вопрос?
Но что он может сказать? Протокол — есть протокол. Статья 55
не дает права вмешиваться во внутренние дела государства. И ни-
кто отрицать это не в состоянии.
Сегодня Шоукросс по поводу параграфа 7 статьи 2-й говорил,
что перед ООН стояли такие вопросы, как южно-африканский
спор, как испанский вопрос, как греческий вопрос, и Советский
Союз стоял за то, что Генеральная Ассамблея вправе рассматри-
вать эти вопросы и не усматривал здесь вмешательства во внут-
ренние дела Южной Африки, Греции, Испании. А теперь он зани-
мает другую позицию. Но никакого противоречия у нас между тем,
другим и третьим нет. Я напомню в двух словах, что в южно-
африканском вопросе дело шло о нарушении договора между Ин-
дией и Южно-Африканским Союзом, т. е. дело шло о междуна-
родном, а не о внутреннем вопросе. О положении индусов в Южно-
Африканском Союзе имеется международное соглашение между
554
Индией и Южно-Африканским Союзом, соглашение о недопусти-
мости дискриминации национальных меньшинств в Южно-Афри-
канском Союзе. Вот почему это не было вмешательством во внут-
ренние дела.
А испанское дело? Допустим, что мы заблуждаемся, но вы
сами, г. Шоукросс, г. Коэн, Соединенные Штаты Америки, Ан-
глия и многие другие, считали, и справедливо считали, что ООН
обязана бойкотировать фашистский режим в Испании. И это
вполне понятно, потому, что фашизм давно перерос границы на-
циональных интересов, давно стал международным преступлением
и поэтому обязанностью международной организации является
пресечь развитие этого преступления или устранить его вовсе.
А Греция? Разрешите мне для экономии времени о Греции
сказать тогда, когда мы будем рассматривать греческий вопрос.
Скажу лишь, что здесь нет никакой аналогии.
Здесь говорил сегодня французский делегат о положении с ре-
лигией в Румынии. Но известно ли французскому делегату, что
в Румынии была конституция 1866 года, существовал закон
1923 года, существовал закон 1925 года, закон 1928 года, закон
1929 года. Если бы французский делегат был знаком с этими за-
конами, он узнал бы, что это были законы, опутавшие религию
оскорбляющими религиозное сознание человека путами. Это были
законы, сковывающие совесть религиозных людей, носившие к
тому же дискриминационный характер в отношении религии.
Когда пришла народно-демократическая власть, она провела
церковную реформу, которая ликвидировала средневековые за-
коны, которая освободила церковь от пут полицейской опеки.
Румынское правительство покончило с таким положением дела.
Законы в 1944—1946 г. дали подлинную и широкую свободу ре-
лигии, любой религии. Указом президиума Верховного Народного
Собрания были восстановлены церковь адвантистов, христианских
традиционистов Востока, культ «липовен», культ евангелистских
христиан, апостолическая церковь «Пендикостал».
Церковь и религия были раскрепощены, отделены от государ-
ства, и пусть церковными делами занимаются церковники. Прави-
тельству и государству нет до этого дела. Все же то, что говорил
здесь французский делегат, это собрание сплетен, ни в чем не от-
вечающее действительности.
Является положительным фактом заявление французского де-
легата, что французская делегация не будет поддерживать проекта
Боливии, Канады и США в части, касающейся III и IV вопросов.
Я приветствую это. Да, господа, если Вы не вычеркнете 3-й и
4-й вопросы, вы оскандалитесь на весь мир. Советская делегация,
как член Организации Объединенных Наций, дорожит авторите-
том и добрым именем Организации. Мы советуем вам, большин-
555
ству Комитета, отказаться не только от III и IV вопросов, но от
всей этой вами затеянной, позорной истории, которая не даст ни-
чего положительного, но приведет нас к новым осложнениям, так
как проект резолюции, встречающий, видимо, поддержку извест-
ной части Комитета ad hoc, представляет собой попытку грубого
нарушения суверенных прав государства, нарушения, против кото-
рого будет и дальше бороться со всей энергией каждое уважающее
себя суверенное государство.
ВЫБОРЫ В СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ
Заявление на пресс-конференций
18 октября 1949 года
Господа, я пригласил вас сегодня на пресс-конференцию в
связи с вопросом, который советская делегация считает заслужи-
вающим внимания. Дело идет о предстоящих выборах в Совет
безопасности трех непостоянных членов взамен выбывающих
представителей Аргентины, Канады и УССР. Можно было бы
спросить: чем вызвана необходимость в созыве пресс-конферен-
ции и в моем выступлении накануне этих выборов. Выборов в
Организации Объединенных Наций производится немало, и по-
этому поставленный выше вопрос был бы вполне законен. Я сразу
и отвечу на него, и из этого ответа, надеюсь, будет ясно и то, что
побудило советскую делегацию выступить с соответствующим
заявлением по этому вопросу на сегодняшней пресс-конференции.
Буду краток.
Известно, что выборы непостоянных членов Совета безопас-
ности являются делом довольно сложным и деликатным, посколь-
ку в Организацию Объединенных Наций входят, кроме пяти
постоянных членов Совета безопасности, 54 государства, каждое
из которых вправе претендовать на избрание своего представи-
теля в Совет безопасности на непостоянные места. Но таких не-
постоянных мест — всего 6.
Отсюда и все трудности.
Однако эти трудности Организация Объединенных Наций
легко может устранить при добром согласии всех членов Органи-
зации и верности той традиции, которая сложилась в соответ-
ствии с принципом, выраженным в ст. 23 Устава51. В этой
статье, как известно, говорится о том, что при выборах непостоян-
ных членов в Совет безопасности необходимо также уделять долж-
ное внимание справедливому географическому распределению. Как
также известно, до сих пор существующее по этому поводу согла-
шение, я бы сказал джентльменское соглашение, строго выполня-
SS7
лось, и поэтому выборы в Совет безопасности, несмотря на про-
исходившие по временам трения, давали должные, положительные
результаты.
Что означает принцип справедливого географического распре-
деления?
Этот принцип означает не что иное, как то, что в Совете безо-
пасности должны быть представлены все главные районы мира,
в соответствии с чем и должны быть распределены места между
непостоянными членами Совета безопасности. В силу этого прин-
ципа и установившейся в связи с этим принципом традиции, стра-
ны, входящие в данный географический район, по согласованию
между собой, предлагали своего кандидата на непостоянное место
в Совете безопасности, и с этим предложением все остальные де-
легации считались, как с фактом, не входя в обсуждение, почему
в качестве такого представителя предложена именно та, а не дру-
гая страна.
Таким образом, вопрос о кандидате от того или иного геогра-
фического района на непостоянное место в Совете безопасности
решался теми странами, которые входят в данный географический
район, и никакой другой конкурирующий кандидат до сих пор не
выставлялся и не избирался.
Известно, что в 1946 году в первый Совет безопасности были
избраны в числе 6 непостоянных членов Австралия, Бразилия,
Египет, Мексика, Нидерланды и Польша. С тех пор, вместо вы-
бывающего непостоянного члена Совета безопасности неизменно
избирался представитель государства, входящего в тот же самый
географический район. Так, в конце 1946 года вместо трех не-
постоянных членов, избранных на один год, были избраны новые
члены, принадлежащие к тем же географическим районам. Вместо
Нидерландов была избрана Бельгия, вместо Египта — Сирия, вме-
сто Мексики — Колумбия. Когда истек срок полномочий Австра-
лии, Бразилии и Польши, то на выборах в 1947 году были избра-
ны вместо Бразилии — Аргентина, вместо Австралии — Канада,
вместо Польши — УССР. И в этом случае полностью и неуклонно
соблюдались два принципа — принцип справедливого географи-
ческого распределения и принцип выдвижения нового кандидата
по согласованию между странами, принадлежащими к соответ-
ствующим географическим районам. Так было при всех предыду-
щих выборах, в течение четырех избирательных кампаний, если
можно так выразиться, и это было правильно и законно. Законно
потому, что соответствовало ст. 23 Устава, правильно потому, что
было справедливо и соответствовало установившейся традиции,
тому, что я назвал джентльменским соглашением.
Сейчас хотят это нарушить. Хотят нарушить и это соглашение
и этот закон. Хотят нарушить во имя каких-то конъюнктурных
SS8
политических соображений. Стало известно, что в результате за-
кулисного торга между США и некоторыми другими делегациями,
поддерживающими делегацию США, с одной стороны, и юго-
славской делегацией, с другой стороны, группа делегаций во гла-
ве с США собирается в Совет безопасности проводить предста-
вителя Югославии. Эта группа делегаций не желает считаться с
тем, что страны, входящие © район Восточной Европы, выдви-
нули по согласованию между собой не Югославию, а Чехослова-
кию. Это повидимому, не отвечает замыслам и планам правитель-
ства США, готового оказать поддержку раскольническим дей-
ствиям Югославии во всем, в том числе в предстоящих выборах
в Совет безопасности.
Я хочу напомнить, что в 1947 году некоторые делегации,
опять-таки во главе с США, сделали попытку выдвинуть канди-
дата от восточно-европейских стран, не считаясь с волей госу-
дарств Восточной Европы. Несмотря на то, что эти страны вы-
двинули в качестве своего кандидата УССР, США попытались са-
мостоятельно выдвинуть кандидатуру Чехословакии и таким обра-
зом столкнуть УССР и Чехословакию лбами. Эта попытка тогда
потерпела неудачу. Чехословацкая делегация с трибуны Генераль-
ной Ассамблеи протестовала против такого поведения американ-
ской делегации, против попытки нарушить и Устав и традицию,
в соответствии с которыми неизменно происходили выборы непо-
стоянных членов Совета безопасности. Таким образом, эта по-
пытка также потерпела неудачу. Теперь хотят повторить неудав-
шийся опыт прошлого, хотят использовать обострившиеся отно-
шения между странами народной демократии и Югославией,
чтобы погреть руки на этом деле. Таким маневром рассчитывают
ослабить положение СССР в Совете безопасности, а кое-какие
органы печати поговаривают и о том, что таким маневром пыта-
ются поднажать на Советское правительство, чтобы вырвать у
него какие-либо уступки в другом вопросе.
Что касается Югославии, то, как выразился «Ньюс уик» в
своей статье от 17 октября с. г., США решили поддержать кан-
дидатуру Югославии, вместо Чехословакии, считая, что присут-
ствие в Совете безопасности Югославии, «этой намечавшейся
жертвы», как назвал Югославию «Ньюс уик», будет являться
«сдерживающим фактором для русских». О Югославии в этом слу-
чае не стоит говорить, так как факт закулисного сговора юго-
славского правительства с правительством США говорит сам за
себя. Полностью видимо, действует старая римская юридическая
формула «do ut des, facio ut facias» («даю, чтобы ты дал; делаю,
чтобы ты сделал»). По-русски в таких случаях говорят: рука
руку моет.
5S9
Если внимательно присмотреться к этому факту, то будет совер-
шенно ясно, что, становясь на путь подобного рода махинаций,
США и поддерживающие их некоторые другие государства, ко-
нечно, не руководствуются интересами укрепления ООН, укрепле-
ния ее авторитета и влияния, укрепления сотрудничества и взаи-
мопонимания. Наоборот, такой шаг может лишь усугубить разно-
гласия. Он может свидетельствовать лишь о намерении англо-
американского блока итти по пути дальнейшего углубления рас-
кола и еще большего ослабления даже минимальной согласован-
ности в работе ООН. Такой шаг не может рассматриваться иначе,
как вызов, брошенный странам народной демократии и Советскому
Союзу. Естественно, он не может не привести к осложнениям
внутри ООН, не может не отразиться болезненным образом на
положении дел в Организации Объединенных Наций. Несомненно,
такие махинации подрывают основы Организации Объединенных
Наций и, в первую очередь, Совета безопасности. Но не в первый
раз делается попытка подорвать основы Совета безопасности,
умалить его значение, помешать его работе, чтобы потом легче
можно было свалить вину на невозможность добиться в Совете
безопасности какого-либо положительного результата, в силу
действующего там принципа единогласия. Все это хорошо изве-
стно, все это хорошо понимают. Поэтому ни для кого не может
быть секретом, каков дальний прицел организаторов этой новой
попытки ударить по Совету безопасности. Можно быть уверенным,
что в конечном счете эти махинации рассыпятся впрах и что ко-
варная цепь, преследуемая при этом, не будет достигнута.
Нужно, однако, иметь в виду, что выборы непостоянных чле-
нов с такими грубыми нарушениями Устава и установившейся тра-
диции нельзя будет признать ни законными, ни справедливыми.
Советская делегация так и будет относиться к этим выборам, если
большинство Генеральной Ассамблеи не даст должного отпора
темным закулисным проискам врагов единства и сотрудничества в
Организации Объединенных Наций и не примет мер к тому,
чтобы не позволить нарушать и при том так грубо, Устав Органи-
зации. Советский Союз никогда не мирился и не будет мириться
с нарушениями Устава, особенно такими, которые подрывают са-
мые основы Организации Объединенных Наций.
Ответы на вопросы представителей печати
Представитель Нэшнл Бродкастинг ком-
пани: Поддержал ли бы Советский Союз кандидатуру Югосла-
вии в Совет безопасности два года тому назад, и если да, то мо-
жете ли вы нам сказать, почему Советский Союз не поддерживает
эту кандидатуру сегодня?
560
Тов. Вышинский: Советская делегация два года тому
назад и три года тому назад поддерживала и впредь всегда будет
поддерживать ту кандидатуру, которая будет выставлена от ка-
кого-либо географического района большинством стран, принадле-
жащих к этому району. Так, когда латино-американские страны в
1947 г, выдвинули кандидатуру Аргентины, советская делегация
отдала свои голоса в пользу этой кандидатуры, несмотря на то,
что между Аргентиной и Советским Союзом, к сожалению, тогда
существовали, как в значительной степени существуют и сейчас,
далеко не блестящие отношения.
Когда выдвигается какая-либо кандидатура большинством
стран, принадлежащих к данному географическому району, деле-
гация СССР в силу джентльменского соглашения, в котором он
участвует, поддерживает ту кандидатуру, которую выдвигает
большинство стран, принадлежащих к этому району. Сейчас боль-
шинство стран — Советский Союз, Чехословакия, Польша, Укра-
ина, Белорусская республика, принадлежащие к восточно-европей-
скому району, единогласно выдвинули Чехословакию, а не Юго-
славию. Поэтому Югославия, если бы она была верна этому
джентльменскому соглашению и установившейся традиции, обя-
зана была бы снять свою кандидатуру, а не конкурировать с кан-
дидатурой Чехословакии.
Представитель Б и б и с и: Заместитель министра ино-
странных дел Югославии заявил, что Югославия заслуживает
места в Совете безопасности ввиду сделанного его страной вклада
в дело освобождения стран. Какова Ваша точка зрения по этому
вопросу?
Тов. Вышинский: Неужели представитель Бибиси не раз-
бирается в вопросе, который связан с заявлением Югославии? Он
говорит, что Югославия претендует на это место в силу того
вклада, который она внесла в дело освобождения демократиче-
ских стран от гитлеризма. А разве Чехословакия не внесла свой
вклад в это дело? Я думаю, что представитель Бибиси, этой столь
осведомленной фирмы, мог бы ответить на этот вопрос самостоя-
тельно. Фирма солидная, что и говорить! Заявление о том, что
Югославия якобы внесла большой вклад в дело освобождения от
гитлеризма, неправильно. А Белоруссия, Украина, Польша, Чехо-
словакия? Они внесли не меньший, а гораздо больший вклад, чем
те, которые хвалят свою страну.
Представитель газеты «Монреаль стар»: Не
голосовал ли Советский Союз в 1947 г. за Канаду?
Тов. Вышинский: Да, голосовал, это было в 1947 г. Мы
голосовали за Аргентину, которая была кандидатом от группы
латино-американских стран, за Канаду, которая была кандидатом
S61
от стран так называемого британского содружества, и за УССР.
Мы всегда честно голосуем.
Представите ль агентства Франс Пресс:
Можно ли рассматривать баше заявление, как означающее, что
Советский Союз откажется заседать в Совете безопасности, если
Югославия будет избрана, и можно ли будет считать Ваше при-
сутствие в Совете безопасности как признание этого избрания?
Тов. Вышинский: Я сказал, что такие выборы, с таким
грубым нарушением и традиции, о которой я говорил, и Устава,
а именно ст. 23, Советский Союз не может признать ни правиль-
ными, ни законными. А что касается того, что будет делать Со-
ветский Союз дальше, то уважаемый г-н корреспондент, поставив-
ший этот вопрос, должен знать, что Советский Союз не всегда
говорит заранее, что он будет делать. Я не вижу необходимости
нарушать это хорошее стратегическое правило.
Представитель Ассошиэйтед Пресс: Вы ска-
зали, что избрание Югославии будет дальнейшим шагом по пути
англо-американской кампании, или чего-то подобного, против
Советского Союза. Как же это согласуется с британской реши-
мостью голосовать за Чехословакию? Повидимому, имеет место
разногласие между американцами и британцами в этом вопросе?
Тов. Вышинский: Мне очень приятно слышать, что Вели-
кобритания будет голосовать за Чехословакию. Если почтенный
корреспондент говорит, что Англия будет голосовать за Чехосло-
вакию, это хорошо. Если он спрашивает, как можно примирить
эту позицию с тем заявлением, которое я сделал, о том, что англо-
американский блок ведет дело на ослабление сотрудничества в
ООН, тогда об этом нужно спросить представителя Англии.
Я говорю о таком факте, как то, что ряд делегаций, во главе
с США, решили поддерживать на выборах в Совет безопасности
Югославию против всякой другой кандидатуры от восточноевро-
пейской группы» я говорил, что это нарушение джентльменского
соглашения, статьи 23 Устава, принципа согласования кандида-
тур заинтересованными государствами, нарушение обязанности
всех делегаций поддерживать эти согласованные кандидатуры.
А как будет действовать Англия? Ну, вероятно, корреспондент
осведомлен не меньше в этом вопросе. Если Англия будет голосо-
вать за Чехословакию — это хорошо. Но мне не верится потому,
что это противоречит всем ее действиям в отношении выборов.
Может быть я ошибаюсь? Я был бы рад ошибиться.
Представитель Ассошиэйтед Пресс: Я хотел
бы спросить, желает ли г. министр сообщить относительно совет-
ского предложения об атомной энергии, которое могло бы быть
внесено на Генеральной Ассамблее?
562
Тов. Вышинский: Я говорил о выборах в Совет безопас-
ности, так как считаю, что данный вопрос накануне выборов пред-
ставляет особый интерес. Если кого-либо интересует вопрос об
атомной энергии или об атомной бомбе, то я не отказываюсь отве-
тить на этот вопрос в пределах того времени, которым я ограни-
чен. Вы спрашиваете, имеет ли в виду Советский Союз сделать
какие-либо предложения по этому вопросу? Не только имеет
в виду, но и сделал. 23 сентября советская делегация внесла свои
предложения по этому вопросу в пункте втором. Во втором пункте
изложены эти предложения. Советский Союз предлагает, чтобы
Генеральная Ассамблея обратилась с призывом ко всем нациям
запретить применение атомного оружия и принять практические
меры к тому, чтобы это запрещение было осуществлено. Принять
практические меры контроля за исполнением решения о запреще-
нии. Из сообщения ТАСС известно, что несмотря на то, что Со-
ветский Союз имеет в своем распоряжении атомное оружие с
1947 года, когда Министр иностранных дел Молотов сказал, что
для СССР нет секрета атомной бомбы, Советский Союз стоит и
будет стоять твердо и последовательно за запрещение атомного
оружия, за установление строгого международного контроля над
выполнением этого запрещения.
Представитель Нэшнл Бродкастинг ком-
пани: Вы говорили о практических действиях. Не можете ли Вы
нам сказать, почему Советское правительство занимает ту пози-
цию, что вы не считаетесь с проектом соглашений о контроле, т. е.
о расследовании промышленной или другой деятельности, как это
предлагают западные державы. Не можете ли Вы точно опреде-
лить, что делается в этом отношении?
То в, Вышинский: Это, между прочим, совершенно непра-
вильное понимание позиции Советского Союза. Я должен был бы
выразить удивление, что представитель Нэшнл Бродкастинг ком-
пани Пирсон настолько, оказывается, не осведомлен, что он может
так толковать позицию Советского Союза перед лицом всем хо-
рошо известных документов. Я назову, например, документ от 11
июня 1947 г. 52. Я назову целый ряд документов, в которых гово-
рится о том, что Советский Союз стоит за такой международный
контроль, который предполагает наличие инспекции и право этой
инспекции проверять состояние производства атомной энергии с
тем, чтобы не допустить нарушения постановления о запрещении
атомного оружия.
Для того, чтобы не быть голословным, я вам из этого доку-
мента от 11 июня 1947 г. напомню несколько положений. Вот что
говорится в этом документе: «Для обеспечения использования
атомной энергии лишь в мирных целях и в соответствии с между-
народной конвенцией о запрещении атомного и других основных
563
видов оружия массового уничтожения, а также в целях предотвра-
щения нарушений конвенции о запрещении атомного оружия и
защиты государств, соблюдающих условия конвенции, от риска
нарушений и уклонений устанавливается строгий международный
контроль одновременно над всеми предприятиями, занятыми до-
бычей атомного сырья и производством атомных материалов и
атомной энергии».
Далее говорится, что для осуществления мероприятий по конт-
ролю над предприятиями атомной энергии будет учреждена спе-
циальная международная контрольная комиссия. Она будет рас-
полагать своим инспекторским аппаратом. В целях обеспечения
эффективности этого контроля в основу конвенции будут поло-
жены следующие положения: первое—международная контроль-
ная комиссия будет осуществлять инспектирование предприятий
атомной энергии следующим образом: во-первых, обследует дея-
тельность предприятий, добывающих атомное сырье и атомную
энергию, и проверяет их отчетность. Во-вторых, эта инспекция
проверяет наличные запасы атомного сырья, материалов и полу-
фабрикатов. В-третьих, наблюдает за выполнением конвенции,
правильно ли она выполняется, а также предписывает правила
технической эксплоатации предприятий, а также правила техноло-
гического контроля для этих предприятий.
В этом документе имеется еще пять пунктов об инспекции,
которые категорически опровергают представление, которое вы
себе создали в отношении позиции Советского Союза. Но Совет-
ский Союз не может согласиться с американским планом контроля
потому, что этот план так называемого международного контроля
является не международным контролем, а американским сверх-
трестом.
Представитель Нэшнл Бродкастинг ком-
пани: Является ли это тем, на что Вы ссылались, когда Вы ска-
зали, что предложения США, если они будут выполнены, будут
нарушением суверенитета Советского Союза?
Тов. Вышинский: Нарушение суверенитета начинается
тогда, когда суют свой нос не в те дела, на которые дано разре-
шение суверенного государства, а охотники совать свой нос в чу-
жие дела у нас налицо.
Представитель Телепресс: Г-н Вышинский, я хочу
перевести разговор на другую тему и прошу Вас сказать несколько
слов относительно согласительной комиссии. Можете ли Вы ска-
зать несколько слов о согласительной комиссии по балканскому
вопросу? Можете ли Вы дать нам какие-либо объяснения относи-
тельно обоснования провала этих переговоров?
Тов. Вышинский: Пожалуйста, хотя я и не председатель
согласительной комиссии. Насколько мне известно, переговоры по
S64
так называемому балканскому вопросу не дают положительного
результата вследствие разногласий по некоторым пунктам.
Один из таких пунктов — это пункт об албано-греческой гра-
нице. Советская делегация предложила, чтобы в соглашении было
сказано — Албания и Греция взаимно заявляют, что ныне суще-
ствующая албано-греческая граница является окончательной.
Нам, советской делегации, предложили две почти совпадающих
альтернативы. Предложили — сказать, что Албания и Греция
обязуются не применять силы или угрозы силой при разрешении
территориальных споров. Что это означает? Это означает, что
вопрос о границе является спорным и что к нему нужно будет
вернуться. Советская делегация считает, что вопрос об албано-
греческой границе — бесспорный. Известно, что Албания ничего
не хочет получить от Греции, но Греция пытается получить Се-
верный Эпир, о чем неоднократно заявляло греческое правитель-
ство. Если согласительная комиссия не соглашается с такой нашей
постановкой вопроса, то это означает, что согласительная комис-
сия не желает выступать против территориальных притязаний
греческого правительства. Мы не можем согласиться с такой по-
становкой вопроса.
Представитель «Нью-Йорк таймс»: Согласно со-
общению ТАСС от апреля прошлого года, Громыко заявил, что
имеются два вопроса, которые еще не были разрешены. Это во-
прос об амнистии в Греции и о национальных выборах в Греции.
Вы говорите, что теперь имеется албано-греческий вопрос. Можно
ли из этого понять, что по остальным вопросам нет разногласий?
Тов. Вышинский: Я сказал о границах, что это один из
главных вопросов разногласий. Остальные вопросы, которые по-
ставлены А. А. Громыко в Нью-Йорке и опубликованы 20 мая,
остаются в прежнем положении. Эти предложения согласительная
комиссия также не принимает. Это, конечно, также весьма суще-
ственное разногласие. Но я не знаю, что именно согласительная
комиссия считает тупиком.
Представитель Телепресс: Какова точка зрения
Советского правительства об основных условиях, которые необхо-
димы для установления мира и демократии в Греции?
Тов. Вышинский: Это сказано в наших предложениях,
опубликованных ТАСС 20 мая 1949 г. 53.
Представитель агентства Трансрадио
пресс: Можно ли сослаться на Ваше первоначальное заявление
относительно Совета безопасности, в котором Вы сказали о неко-
торой озабоченности относительно географического представитель-
ства непостоянных членов. Если Вы считаете это правильным по
отношению к постоянным членам и так как Советский Союз при-
знал новое правительство в Китае, то почему Советский Союз
56S
не требует немедленного исправления географического представи-
тельства в Совете по отношению к Китаю? Почему Советский
Союз не ставит этот вопрос?
Тов. Вышинский: Я хотел бы спросить в свою очередь,
почему Советский Союз должен торопиться? Все придет в свое
время.
Представитель агентства Франс Пресс: Сле-
дует ли понимать так, что позиция Советского Союза по вопросу
об амнистии и выборах в Греции является окончательной и неиз-
менной, или имеются и средства достичь соглашения по этим
вопросам?
Тов. Вышинский: Советская позиция твердая и, как вы-
разился г. корреспондент, окончательная. А что касается возмож-
ности достичь соглашения, то надо знать, на какой основе может
быть соглашение.
Представительница Интернейшнлньюссер-
вис: Я заинтересована в оптимизме. Можете ли Вы мне сказать,
на чем мир мог бы обосновать свой оптимизм в данное время.
Мне кажется, что миру необходима известная доля оптимизма.
Тов. Вышинский: Для оптимизма, конечно, существует
необозримое поле.
Но если говорить об Организации Объединенных Наций, то
для оптимизма здесь многого не нужно, достаточно было бы со-
блюдать некоторые элементарные правила: не подставлять ножку
своему соседу; соблюдать Устав; соблюдать джентльменские со-
глашения; не затевать кулуарные интриги; не точить нож против
ближнего. Не довольно ли этого будет для оптимизма? На этой
основе, по-моему, можно было бы укрепить Организацию Объеди-
ненных Наций и построить разумное сотрудничество между раз-
ными странами. Я уже не говорю о том, что нужно отказаться от
пропаганды новой войны, тем более от подготовки новой войны,
от запугивания бомбами, в особенности атомными. Правда, теперь,
кажется, намечается некоторый поворот в этом отношении.
Представитель негритянского агентства пе-
чати «Нигрофичур пресс сервис»: Прошлой весной и
на этой сессии Ассамблеи руководитель организации сомалийской
молодежи заявил, что если Италии будет дана опека над Сомали,
то его народ восстанет и будет сопротивляться до последнего че-
ловека. Поскольку некоторые члены Политического комитета
выступают за предоставление Италии опеки над Сомали, считаете
ли Вы или советская делегация, что положение в Сомали является
угрозой миру? Если так, то не входит ли этот вопрос в компетен-
цию Совета безопасности, а не в компетенцию Политического ко-
митета?
566
Тов. Вышинский: Советский Союз занимает совершенно
ясную, определенную позицию в вопросах, которые связаны с на-
ционально-освободительными движениями в той или другой
стране. Вопрос уважаемого члена нашего сегодняшнего собрания
о том, относится ли этот вопрос к компетенции Совета безопасно-
сти или Политического комитета, требует, конечно, особого изуче-
ния. Известно, что угнетение народов колониальными державами
всегда служило искрой, из которой мог разгореться пожар войны.
ВЫБОРЫ НЕПОСТОЯННЫХ ЧЛЕНОВ СОВЕТА
БЕЗОПАСНОСТИ
Заявление на заседании Генеральной
Ассамблеи 20 октября 1949 года
Оглашенные на данном заседании Генеральной Ассамблеи ре-
зультаты выборов в Совет безопасности с полной очевидностью
показали, что выборы проведены с нарушением Устава, статьи 23,
которая требует при выборах непостоянных членов Совета без-
опасности соблюдать принцип справедливого географического
распределения мест, а также с нарушением твердо установившейся
традиции, согласно которой на место непостоянных членов Со-
вета безопасности кандидатуры всегда выдвигались государ-
ствами, принадлежащими к соответствующему географическому
району.
Оба эти принципа до сих пор строго соблюдались при всех
выборах непостоянных членов Совета безопасности. Теперь эти
принципы грубо нарушены. Известно, что делегации пяти стран
Восточной Европы единодушно выдвинули кандидатуру Чехосло-
вакии. Кандидатура же Югославии не была выдвинута этими
странами. Однако, вопреки практике всех предыдущих выборов
в Совет безопасности, в данном случае значительным количест-
вом делегаций кандидатура Чехословакии не была поддержана.
Вместо этой кандидатуры была поддержана кандидатура Юго-
славии, которую, однако, не выдвигала и за которую не голосо-
вала ни одна делегация, принадлежащая к восточно-европейскому
району.
Югославию протаскивают в Совет безопасности не в резуль-
тате свободных выборов, в соответствии с принципами Устава и
установившейся традицией, а в результате закулисного сговора с
Югославией США и ряда других делегаций, решивших, пови-
димому, использовать в своих целях сложившуюся политическую
ситуацию в отношениях между Югославией, с одной стороны, и
568
СССР и странами народной демократии в Восточной Европе, с
другой стороны.
Такое положение явилось результатом закулисной сделки
с Югославией, заключенной США и рядом других делегаций,
рассчитывающих, таким образом, усилить свои позиции в Совете
безопасности в своих попытках превратить Совет безопасности в
послушное орудие англо-американского блока.
В связи с этим, советская делегация со всей решительностью
заявляет, что Югославия не представляет, не может и не будет
рассматриваться в качестве представителя в Совете безопасности
восточно-европейских стран и что введение Югославии в Совет
безопасности рассматривается делегацией СССР, как новое нару-
шение Устава, подрывающее самые основы сотрудничества в Ор-
ганизации Объединенных Наций.
РАЗОБЛАЧИТЬ КЛЕВЕТНИКОВ ДО КОНЦА
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
21 октября 1949 года
Выступавшие до меня ораторы, каждый по-своему пытался
обосновать свою позицию. Мне кажется, было бы затруднительно
для Ассамблеи держаться такой системы, чтобы каждый после-
дующий оратор обязательно разбирал все то, что сказано было
до него предыдущим оратором. Тем не менее необходимо и этому
уделить известное внимание, особенно, когда это относится к
таким замечаниям, которые имеют более или менее общий — я бы
даже сказал — принципиальный характер.
Вот почему я считаю необходимым остановиться на выступ-
лении г-на Коэна, который здесь излагал какую-то странную тео-
рию о сотрудничестве. Оказывается, всякий раз, когда какое-либо
государство отказывается подчиняться диктату правительства
Соединенных Штатов, это и означает отказ от сотрудничества.
И, наоборот, сотрудничество на языке г-на Коэна — это не что
иное, как выполнение тех требований, которые предъявляются к
нему какой-то группой государств, возглавляемой Соединенными
Штатами Америки. Я говорю, что это довольно странная теория,
которая переворачивает, в сущности говоря, вверх ногами пра-
вильное представление о сотрудничестве.
Я постараюсь дальше доказать, что именно так обстоит дело
и в данном случае с этими клеветническими претензиями к Бол-
гарии, Венгрии и Румынии относительно якобы нарушения ими
прав человека, и основных свобод, и мирных договоров, и между-
народных обязательств.
Коэн говорил здесь, например, о том, что эти три страны отка-
зались явиться в Генеральную Ассамблею или вообще в Орга-
низацию Объединенных Наций, чтобы совместно рассмотреть те
вопросы, которые вызывают какие-то сомнения или недовольство.
Выходит так, что когда ставится вопрос, например, о приеме Бол-
гарии, или Венгрии, или Румынии в Организацию Объединенных
S70
Наций, то их не считают нужным приглашать, принимать в Орга-
низацию Объединенных Наций; но когда нужно их подвергнуть
грубой клевете и всякого рода грубым несправедливым нападкам,
то тогда их приглашают: «Будьте любезны, придите в нашу Орга-
низацию Объединенных Наций, выслушайте наши клеветниче-
ские наветы, дайте нам объяснения».
Да разве, г-н Коэн, уважающее себя государство может при-
нять подобного рода приглашение?
Разве можно доказывать свое желание сотрудничества тем,
что явишься тогда, когда тебя зовут специально для того, чтобы
обругать? Отказ от подобных предложений американский делегат
называет отказом от сотрудничества. Такие заявления о сотруд-
ничестве — сплошное и грубое лицемерие. Под видом сотрудни-
чества США требуют подчинения своему диктату. Такого
сотрудничества вы от нас никогда не дождетесь. В попытках обо-
сновать клеветнические заявления о нарушении этих прав и свобод
особенную энергию проявили представители США, Великобри-
тании, Австралии. Многие из присутствующих здесь делегатов
знакомы с теми данными, которые приводили г.г. Коэн, Шоу-
кросс, Мэйкин, пробовавшие ссылаться даже на какие-то доку-
менты. Однако все эти попытки полностью провалились. Под
ударами критики со стороны делегатов, выступавших против
этой англо-американо-австралийской провокационной затеи, от до-
казательств, на которые пытались ссылаться клеветники, ничего
не осталось. В Специальном комитете мы подробно излагали нашу
позицию. Мы привели документы, доказавшие, насколько не обо-
снованы предъявленные к Болгарии, Венгрии и Румынии претен-
зии, доказавшие, что приводимые против них так называемые
факты извращены, а то и вовсе выдуманы. Было доказано, что
для каких-либо обвинений в нарушении прав человека и основ-
ных свобод в Болгарии, Венгрии и Румынии нет решительно ни-
каких оснований. Тем не менее большинство Специального поли-
тического комитета приняло резолюцию, которая внесена теперь
на рассмотрение Генеральной Ассамблеи. Приходится поэтому
вновь обратиться к анализу этой кляузы, недостойной Органи-
зации Объединенных Наций.
Поход против народно-демократического режима в Болгарии,
Венгрии и Румынии был задуман и проводится по трем основ-
ным линиям: 1. Клеветнически заявления в отношении прави-
тельств трех указанных стран о якобы нарушении прав человека
и основных свобод — это одна линия. 2. Такие же заявления
о нарушении мирных договоров — это вторая линия. 3. Такие же
заявления о нарушении международных обязательств — это
третья линия.
571
Я утверждаю, что ни по одной из этих линий у обвинителей
нет решительно никаких данных, на основании которых можно
было бы сказать: «Да, виновен». Но я здесь и не думаю защи-
щаться. Наоборот, советская делегация здесь выступает в каче-
стве обвинителя обвинителей.
Чтобы доказать нарушения якобы прав человека и основных
свобод в Болгарии, Венгрии и Румынии, открыли огонь против
политического режима, установленного в этих странах, в резуль-
тате победы народной демократии, В подтверждение обоснован-
ности своих клеветнических утверждений господа из англо-амери-
канского лагеря ссылались на процессы Н. Петкова, Миндсенти,
Маниу. Шоукросс всячески стремился опорочить эти процессы.
Он поднял в связи с этим целый ворох старых, заезженных, сто-
крат опровергнутых и разоблаченных, как грубые фальшивки и
гнусные инсинуации, так называемых «фактов», в которых в дей-
ствительности нет ни одного грана фактических данных, в кото-
рых все от начала до конца ложь и подтасовка фактов. Чтобы
опорочить правосудие в странах народной демократии и тем са-
мым доказать нарушение прав человека, представитель Англии
рискнул в пресс-релиз от 6 октября заявить, что в этих странах
«в политических делах арестованные вообще никогда не судятся,
если они сначала не признают своей виновности», и что эти «так
называемые признания представляют собой зловещую картину».
Правда, позже он понял, повидимому, что махнул через край, и
в речи 12 октября решил поправиться, заявив, что, конечно, это
бывает не во всех процессах, а в большинстве процессов — даже
«в огромном большинстве» процессов, как сказал Шоукросс, доба-
вив, что признания эти к тому же получаются по принуждению.
Шоукросс унизился до того, что стал повторять базарные сплетни
о «психологических лабораториях», о каких-то «тихих местах», ка-
кой-то «психологической обработке», которой якобы подвергаются
обвиняемые во время таких процессов. Однако в подтверждение
своих утверждений клеветники не привели ни одного факта, так
как таких фактов у них нет, как их нет вообще в природе.
Не скрою, что, слушая Шоукросса, я думал: не попал ли я
случайно в Пикквикский клуб и не ораторствует ли это не гене-
ральный прокурор Великобритании, а сам достопочтенный мистер
Пикквик, удивляя своих слушателей россказнями всяких небы-
лиц, хотя и более безобидного свойства. Не дурной ли это сон?
Увы, это — не сон, это — явь. Это действительно, сам генераль-
ный прокурор Англии мечет свои перуны против стран народной
демократии, в то же время воспевая «зрелые системы права», как,
например, английскую систему, в силу которой суды, как заявил
Шоукросс, относятся с большой осторожностью к признаниям
572
подсудимых. Так ли, г. Шоукросс? Нет, не так. В такой «зрелой
системе права», как, например, английская, дело обстоит, кстати
сказать, совсем иначе. Шоукросс и тут напутал или просто иска-
зил факты. В самом деле, именно в Англии признание подсуди-
мым своей вины играет решающую роль в судебном процессе.
В средние века существовало правило: «Сознание обвиняемого —
царица доказательств». В английском праве это правило до сих
пор сохранилось почти в неприкосновенном виде. Вот что по
этому поводу можно было бы напомнить генеральному прокурору
Великобритании, например, из учебника Сеймура Гарриса «Прин-
ципы и практика уголовного права» (Лондон, 1943, стр. 450 англ.
текста), где говорится:
«Если подсудимый признает себя виновным, то не требуется
никаких дальнейших доказательств или судебного разбиратель-
ства, и суд переходит к вынесению решения на основании соб-
ственного признания подсудимого».
В дигестах Стифена (Stephen), одного из крупнейших автори-
тетов Великобритании в области английского судебного права,
можно прочесть по поводу сознания обвиняемого следующее:
«Если в английском суде подсудимый признает себя винов-
ным (pleads guilty), то и делу бывает конец; нет дальнейших изы-
сканий, и приговор следует немедленно за признанием». Вот
где, оказывается, признание обвиняемого — все, и вот почему в
таких судах так важно получить признание обвиняемого во что бы
то ни стало. Шоукросс не упустил случая кивнуть по этому по-
воду и на Советский Союз, отважившись повторить лживый
вздор относительно судебных процессов, происходивших в Москве
лет 15 тому назад, позаимствовав этот вздор у таких клеветни-
ков, как известный всем Ванситтарт и ему подобные господа.
Ни в одном законе стран народной демократии нет ничего
похожего на этот английский средневековый закон, который дей-
ствительно извращает задачи правосудия, действительно нару-
шает права человека. Не случайно же ряд английских ученых, на-
пример Thayer, критикуя правила английского судопроизводства,
говорит, что эти правила большею частью оказываются «массой
различных доктринальных положений, выраженных в двусмыслен-
ных английских или латинских фразах, наполовину понятных, но
бегло применяемых без понимания того, что основные их идеи,
удачные и правильные в соответственных случаях, путем безраз-
личного применения приобретают ложную конструкцию и ложное
значение». Можно себе представить, как все это отражается на
правах человека, попавшего в руки так называемого правосудия!
Вот почему как-то неловко было слышать, как Шоукросс, обре-
ченный в силу своего официального положения генерального про-
курора Великобритании на то, чтобы, заседая в английских судах,
573
барахтаться в тине подобных средневековых судебных правил, про-
бовал в Политическом комитете Генеральной Ассамблеи поучать
страны народной демократии «истинному правосудию», истин-
ному отношению к сознанию обвиняемого. Но это лишний труд,
так как в Болгарии, Венгрии и Румынии судопроизводство не
знает таких средневековых английских законов, оно опирается на
демократические основы. Здесь суды решают дела в порядке,
установленном законом, на основании судебных доказательств,
среди которых сознанию обвиняемого отводится не большее зна-
чение, чем любому другому доказательству. Сознание обвиняе-
мого не только не единственное, но и не главное основание для
признания судом обвиняемого виновным. Суд в демократических
странах строго придерживается этого принципа, основывая свои
приговоры на всей совокупности доказательств. Попытку Шоу-
кросса и Коэна опорочить правосудие в странах народной демо-
кратии, используя для этого вопрос о признании своей вины
обвиняемыми, можно считать провалившейся. С этим «доказа-
тельством» у г. Шоукросса и его друзей ничего не вышло.
Провалившись в этом случае, г. Шоукросс ухватился за дру-
гое, столь же обреченное на провал, «доказательство». Он заявил,
будто венгерский министр юстиции где-то и когда-то сказал —
где и когда, об этом Шоукросс предпочел умолчать, — что одним
из средств доказательства в Венгрии является политическая по-
зиция обвиняемого. Смысл и этого заявления заключается в том,
чтобы оклеветать суды в Венгрии, изобразив их деятельность как
средство сведения политических счетов. Это значит, что в Вен-
грии судят людей не за совершенные ими преступления, а за их
политические взгляды. Но это — старая ложь, убедительно ра-
зоблаченная на судебном процессе Миндсенти, уличенного в
совершении таких конкретных преступлений, как заговор о свер-
жении законного венгерского правительства, в шпионаже и из-
мене родине. На этом процессе вина Миндсенти была доказана
не только его собственным сознанием в совершенных преступле-
ниях, но и такими неопровержимыми уликами, как откопанный в
подвале дома, где жил Миндсенти, железный футляр со списком
членов будущего правительства, которое должно было под руко-
водством Миндсенти и его англо-американских покровителей
взять власть после насильственного свержения существующего за-
конного правительства Венгрии.
Я спрашиваю: это факт или выдумка? Это — факт. Этот фут-
ляр с этими документами, собственноручно написанными Минд-
сенти, фигурировал на суде. Это — неоспоримый факт, это —
убедительное доказательство вины Миндсенти, ибо вещественные
доказательства неопровержимы, ибо факт есть факт, железный
574
футляр есть железный футляр, список есть список, рука Минд-
сенти, которая этот список составила, есть рука Миндсенти.
И здесь никакие увертки не могут помочь, ибо это факты,
неопровержимо доказывающие истину.
Поэтому все разговоры о том, что будто бы в Венгрии или в
других странах народной демократии главное — это политиче-
ская позиция обвиняемого, — это клеветническая выдумка.
Но есть страна, где действительно, например, по преступле-
нию против государственной тайны, против нарушения государ-
ственной тайны, не нужно никаких доказательств и не нужно
даже признания обвиняемого, а достаточно, чтобы было налицо
то, что закон называет «свойством характера».
Что это за страна? Это — Великобритания. Что это за закон?
Это закон 22 августа 1911 г. А что же в этом законе записано?
А в этом законе записано буквально следующее — я цитирую:
«Не требуется по делам о государственной тайне установления
вины обвиняемого каким-либо определенным действием, доказы-
вающим цель, угрожающую безопасности интересам госу-
дарств...».
Выходит совершенно ясно, что обвиняемый может быть осуж-
ден в английском суде по закону 22 августа 1911 г., хотя бы кон-
кретного преступления и не было установлено. Лишь было бы
установлено то, что называется «свойством его характера».
Установленные этим законом правила действительно подры-
вают всякие основы правосудия, но ведь это же английский за-
кон, это не болгарский закон, не венгерский закон, не румынский
закон! Так кого же вы обвиняете в нарушении прав человека?
Вот, в сущности говоря, два важнейших доказательства, кото-
рые привел в Специальном политическом комитете г-н Шоукросс.
Я уже не говорю о всякого рода других его соображениях, кото-
рые, по-моему, даже не заслуживают внимания. Я останавливаюсь
на этих позднейших моментах, потому что это краеугольный ка-
мень его обвинения в нарушении прав человека, в нарушении
основных свобод, так как действительно, если правосудие опи-
рается на сознание обвиняемого, которого принуждают к этому,
то, конечно, нельзя говорить ни о каком правосудии, ни о каких
правах человека.
От г. Шоукросса не отставал в комитете г. Мэйкин, глава
австралийской делегации, ответственное лицо, бывший австралий-
ский министр. У австралийского делегата тоже плохо обстоит
дело с фактами. Попросту говоря, фактов у него нет. В таких слу-
чаях добросовестные люди отказываются от своих утверждений,
а добросовестные обвинители — отказываются от обвинения.
Другое дело — недобросовестные обвинители. Они настаивают на
своем, пускаясь на всякие маневры, вплоть до того, что просто
575
выдумывают несуществующие факты. Так вышло и в данном слу-
чае; г, Мэйкин, пробуя ошельмовать Румынию, сослался на за-
кон № 341 от 1947 г. о народных заседателях, в котором якобы
говорится, что «заседатели избираются организациями главной
политической партии Румынии, и ни один человек, не состоящий
членом такой организации, не имеет права участвовать в этих вы-
борах». (Речь 4 октября).
Однако в законе № 341 ничего подобного нет. Советская деле-
гация потребовала в связи с этим, чтобы г. Мэйкин представил
текст этого закона и указал соответственное место. Текст закона
№ 341 был представлен. Но все могут убедиться, что в нем нет ни
слова, похожего на то, о чем говорил г. Мэйкин. Это ли не пере-
дергивание фактов?! Как об этом думает г-н австралийский деле-
гат, которому все-таки надо ведь объяснить, откуда же он взял
свое утверждение, на каком основании он сообщил Политиче-
скому комитету относительно организации правосудия в Румынии
то, чего и в помине нет в документе, на который он публично
сослался? Может быть, Мэйкин выйдет на трибуну и скажет: вот
страница такая-то, пункт такой-то и следующий текст... и прочи-
тает те слова из закона № 341, которые говорят о том, что в
Румынии действительно народными заседателями могут быть
только коммунисты. Я заявляю, что этого он сделать не может,
ибо такого закона нет. А в том законе, который он назвал, а
именно 341, об этом не сказано ни слова. К сказанному надо до-
бавить, что вообще закон № 341 отменен еще 1 апреля 1949 г.,
но и в этом апрельском законе нет ничего подобного тому, что
утверждал г. Мэйкин. И на основании таких-то, с позволения
сказать, «фактов» австралийский делегат позволяет себе угро-
жающе требовать каких-то мер в отношении румынского прави-
тельства!
В Специальном комитете советская делегация и ряд других
делегаций подробно и тщательно разобрали все эти и другие так
называемые «доказательства». Было доказано, что все они сво-
дятся к набору лживых фраз, к извращенному истолкованию
даже таких бесспорных положений, как положение о том, что в
обязанности суда входит защищать конституцию и установлен-
ный ею государственный и общественный строй!
В качестве примера нарушения прав человека и основных сво-
бод Шоукросс и Коэн указывали на то, что в Болгарии, напри-
мер, законом 28 августа 1947 года была распущена петковская
группа, подготовлявшая государственный переворот. Но даже
г. Шоукросс должен был признать, — цитирую по пресс-релиз
от 6 октября, — что «в переходный период от нацизма и недемо-
кратических систем могут быть необходимы на время особые
чрезвычайные меры». Хотя закон 28 августа 1947 г. и был именно
576
такой чрезвычайной мерой, применение которой публично оправ-
дывал в Специальном комитете г. Шоукросс, он поносил эту
меру в Болгария по той простой причине, что это было в Болга-
рии! Поразительнее всего, что все эти несправедливые нападки
на политический режим в Болгарии, Венгрии и Румынии, на пра-
восудие, на отсутствие якобы прав и свобод в Болгарии, Венгрии
и Румынии идут больше всего со стороны правительств таких
стран, где действительно поруганы все человеческие права и сво-
боды. Это надо сказать о правительстве Австралии, где, как
можно это прочесть в работах известного австралийского ученого
антрополога Томсона, во многих частях Северной территории
люди работают в условиях, равноценных рабству, или в изданной
в Англии книге «Блэкчаттлс» («Темнокожее движимое имуще-
ство»), где описывается ужасное положение коренных жителей
Австралии, поставщиков дешевой рабочей силы и жертв ожесто-
ченной эксплоатации! А книга Гарднера «Моя Австралия» —
разве она не рассказывает о полном бесправии аборигенов! Не
странно ли, что австралийского делегата нисколько не беспокоит
трагическое бесправие австралийцев, но зато он выражает
«серьезное беспокойство», как говорится в резолюции большин-
ства Политического комитета, по поводу якобы нарушения прав
в странах народной демократии!
Характерным представителем этих выражающих «беспокой-
ство» рабовладельцев выступил здесь делегат Голландии, правя-
щие круги которой ведут агрессивную войну против индонезий-
ского народа. Он выступил с призывом к крестовому походу про-
тив демократических стран, он открыто призывал здесь
Генеральную Ассамблею объединиться для борьбы с коммуниз-
мом. Такие попытки организовать крестовый поход против демо-
кратии и социализма имели место, как известно, в прошлом.
Можно напомнить о таких попытках реакционных кругов капита-
листических государств во главе с Черчиллем организовать поход
14 государств против СССР, поход, который с треском прова-
лился. Нидерландский делегат может быть уверен, что если такие
попытки провалились 30 лет тому назад, то теперь они провалятся
с еще большим треском. Рабовладельцы и их покровители в роли
учителей демократии, поборников прав человека и основных сво-
бод в отношении других действительно передовых, демократиче-
ских стран, — вот картина, действительно достойная богов!
Стыдно было слушать делегата Австралии, распинавшегося
насчет правосудия в Румынии, тогда как именно в Австралии
грубо попираются права и свобода путем применения федераль-
ного акта о преступлениях, лишающего граждан права на суд при-
сяжных, лишающего обвиняемых права задавать вопросы обви-
нителям и отвечать на задаваемые вопросы!
577
Это надо сказать о Греции с ее фашистским террором, с ее
дикими пытками и казнями патриотов, о США с их тоже «пра-
вами человека», продемонстрированными в Пикскилле и в других
местах США, продемонстрированными судьей Мединой, лишив-
шим обвиняемых даже права на защитительные речи и с ходу
осудившим не только обвиняемых, но заодно, так сказать по пути,
и их защитников! Это надо сказать об Англии с ее практикой рас-
стрелов мирных демонстраций, например в Сомали; надо сказать
о безудержной пропаганде в Англии и США новой войны и мас-
сового уничтожения людей, о свободе слова для фашистов в
Англии и т. д. и т. д. Нельзя не отметить также сделанное здесь
Коэном заявление о том, что для США предложения Советского
Союза против подготовки новой войны и о заключении пакта
пяти держав по укреплению мира не приемлемы.
Конечно, для тех, кто готовит войну, не подходят предложе-
ния по укреплению мира. Это мы, конечно, примем к сведению.
Вот о чем надо сказать в ответ обвинителям, разыгрывающим
несвойственную им роль проповедников и учителей морали.
Английскому генеральному прокурору, морализирующему в Гене-
ральной Ассамблее насчет демократических свобод и прав чело-
века, можно было бы напомнить, например, о нашумевшем в свое
время Мирутском процессе б4 против передовых деятелей профес-
сионального движения в Индии, процессе, названном в свое время
английским журналом «Нью-лидер» «величайшим скандалом в
области политических преследований, наиболее позорным в су-
дебных анналах мира!». Обо всем этом следовало бы напомнить
г. г. обличителям, чтобы вещи стали на свои места.
Когда в Специальном «комитете шла речь о правах человека
в Болгарии, Венгрии и Румынии, не было недостатка в брани и
в клеветнических выпадах, не было недостатка во лжи и фальси-
фикации фактов. Недоставало одного — фактов, которые могли
бы хоть в малейшей степени подтвердить клевету, возведенную
на три страны народной демократии. Таких фактов нет и сейчас.
Так обстоит дело с якобы нарушением прав и основных свобод
в Болгарии, Венгрии и Румынии.
Этих нарушений нет. Курьезно звучит поэтому попытка со-
слаться на ст. 2 мирного договора с Болгарией и Венгрией и на
ст. 3 мирного договора с Румынией, говорящие о правах человека
и основных свободах и которые якобы нарушены в указанных
странах тем, что пойманные с поличным преступники — заговор-
щики против нового, демократического государственного строя,
террористы, шпионы, изменники родины — были судимы и нака-
заны по закону! Будто эти статьи мирных договоров предназна-
чены для того, чтобы охранять «право» на совершение преступле-
ний или «свободу» совершать преступления! В то же время умал-
578
чивают о статьях 4 в болгарском и венгерском договоре, о ст. 5 в
румынском договоре, прямо обязывающих правительства Болга-
рии, Венгрии и Румынии не допускать существования и дея-
тельности таких фашистских организаций, которые ведут про-
паганду и преследуют цель лишения народов их демократических
прав, а также ведут враждебную деятельность в отношении СССР
и любой из других Объединенных Наций. Между тем известно,
что все эти петковцы, лулчевцы, царанисты, салашисты, миндсен-
тисты и т. п. целиком подпадают под действие указанных статей.
Так дело обстоит и с мнимым нарушением правительствами
Болгарии, Венгрии и Румынии мирных договоров. Таких нару-
шений нет. Они просто выдуманы, чтобы как-нибудь оправдать
поход против трех народно-демократических стран, поход,
организованный по всем правилам волчьего закона, прикрываю-
щего всякое беззаконие, всякий произвол. Этот волчий закон хо-
рошо выражен в известной басне Крылова «Волк и Ягненок»:
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».
Измышлениями и клеветой, подтасовкой и фальсификацией
фактов думают оправдать свое вмешательство во внутренние дела
Болгарии, Венгрии и Румынии. Это не впервые. Мы помним,
какие усилия делали правительства США и Англии в прошлом,
чтобы получить возможность вмешиваться во внутренние дела
этих стран. Мы помним, например, как в результате открытого
вмешательства правительства США в болгарские дела были от-
срочены выборы в Народное собрание, назначенные на 26 авгу-
ста 1947 г.; как США и Англия добивались включения в состав
болгарского и румынского правительства в 1945—46 гг. предста-
вителей петковцев и царанистов; как делались попытки прикрыть
преступления группы Н. Петкова; и аналогичные попытки вме-
шаться во внутренние дела Венгрии, используя во всех соответ-
ствующих случаях в своих подрывных целях группы заговорщи-
ков и предателей в этих странах. Все это объясняется тем, что
правящие круги США и Англии заинтересованы в предотвраще-
нии крушения капиталистической системы в странах Восточной
Европы, идущих по пути подлинно демократических реформ. Эти
круги заинтересованы в том, чтобы, сплотив остатки разгромлен-
ной народно-демократическим движением в этих странах капита-
листической реакции, попытаться задержать процесс укрепления
народной демократии и успешное движение этих стран вперед, по
пути социализма.
Народная демократия и народно-демократические государства,
как об этом говорят неопровержимые факты, сложились в резуль-
тате разгрома немецко-фашистских сил, вследствие исторической
победы Советского Союза во второй мировой войне, в результате
борьбы народных масс под руководством рабочего класса за
579
национальную свободу и независимость, которые привели к выпа-
дению из системы империализма ряда стран Восточной и Юго-
Восточной Европы.
Народно-демократические государства — это государства пе-
реходного периода, призванные обеспечить развитие этих стран по
пути социализма. С этим не хотят примириться реакционные
круги капиталистических стран, пытающиеся любыми средствами
оказать противодействие укреплению народно-демократического
строя, пришедшего на смену старым экономическим и политиче-
ским отношениям в этих странах, покоившимся на капиталистиче-
ской основе, мечтающие повернуть назад колесо истории или, по
крайней мере, остановить его движение вперед. Здесь лежит
коренная причина постановки на Генеральной Ассамблее вопроса
о правах человека в Болгарии, Венгрии и Румынии, вопроса, ко-
торый должен прикрыть, замаскировать вмешательство во вну-
тренние дела этих государств, на чем построены все расчеты англо-
американских капиталистических монополий. Для маскировки
идут на явное извращение Устава ООН, на грубую фальсифика-
цию фактов, делают попытку сослаться, например, на ст. 55
Устава, хотя нетрудно убедиться, что ст. 55 не дает никакого
права на какое-либо вмешательство во внутренние дела суверен-
ных государств. Делегация СССР уже приводила в доказатель-
ство полной необоснованности ссылки на ст. 55 выдержки из про-
токолов Сан-Франциоской конференции. Известно, что при ре-
дактировании ст. 55 этот вопрос специально обсуждался, причем
было принято в Сан-Франциско решение, что «Глава 9 (она
включает и статью 55) не содержит ничего, что могло бы быть
истолковано, как дающее Организации полномочия вмешиваться
во внутренние дела государств-членов».
Больше того, в докладе, представленном 25 июня 1945 г. пре-
зиденту США делегацией США на конференции в Сан-Фран-
циско, по этому поводу говорилось, что на конференции было вы-
сказано мнение, что «один из элементов в австралийском предло-
жении, призывающий государства принимать меры отдельно от
международной организации, выходит за рамки самого устава
международной организации и, возможно, даже является наруше-
нием внутренней юрисдикции государств-членов, навязывая им
определенную философию отношений между правительством и
частными лицами».
Принятое обязательство, наконец, было направлено к тому,
чтобы исключить возможность такого толкования. Оно обязывает
различные страны сотрудничать с Организацией путем проведе-
ния совместных и отдельных мероприятий по достижению эконо-
мических и социальных целей Организации, без нарушения их
прав вести свои государственные дела согласно своим собствен-
580
ным способностям, своему собственному пути и в соответствии со
своими собственными политическими и экономическими институ-
тами и процессами.
В соответствии с этим в докладе указывалось, что устав откры-
вает путь для международного сотрудничества в экономических,
социальных и связанных с ними областях в неизвестных в прошлом
масштабах. В то же время он защищает права государств жить
своей собственной жизнью и быть свободными от ничем не оправ-
данного вмешательства.
Наконец, несколько вопросов, имеющих столь же политиче-
ское, сколько и юридическое значение. Этим вопросам уделялось
немало внимания, особенно представителями США и Великобри-
тании. Эти вопросы связаны непосредственно с той частью резо-
люции, которая предлагает обратиться к Международному суду
с просьбой о консультативном заключении.
Первый вопрос о наличии так называемого спора. Представи-
тели США и Великобритании усиленно настаивают на том, что
в данном случае имеется якобы какой-то спор. Но, спрашивается,
что они имеют в виду, говоря о споре? Какой спор они имеют в
виду? Спор между какими и какими государствами? Если обра-
титься к соответствующим статьям мирных договоров, т. е. к
ст. 37 мирного договора с Румынией, к ст. 35 мирного договора
с Болгарией, к ст. 39 мирного договора с Венгрией, то не может
оставаться никакого сомнения, что мирные договоры предусматри-
вают возможный спор между двумя сторонами, одна из которых
это — соответственно Румыния, Болгария или Венгрия, и дру-
гая— США, Великобритания и СССР, которые по мирным до-
говорам представляют союзные и соединенные державы в своих
сношениях со всеми указанными выше странами по всем вопро-
сам, касающимся выполнения и толкования настоящих договоров.
Мирный договор предполагает, следовательно, такую ситуа-
цию, когда действительно может возникнуть спор между этими
двумя сторонами. Правильность этого положения подчеркивается
также указаниями в упомянутых выше статьях на то, что три го-
сударства— США, Великобритания и СССР — в таких случаях
должны действовать по согласованию между собой. Не может
быть, следовательно, такого положения, когда к Румынии, Венг-
рии или Болгарии были бы предъявлены претензии не всеми
тремя указанными державами, действующими по согласованию,
а какой-нибудь одной из них. В потенциальном споре, какой
имеют в виду мирные договоры с Болгарией, Венгрией и Румы-
нией по поводу выполнения и толкования этих договоров, может
итти речь, следовательно, о таких разногласиях, которые возни-
кают между правительствами указанных стран, с одной стороны,
в тремя великими державами, — с другой. Это правило исклю-
581
чает, таким образом, возможность сепаратного выступления
одной или даже двух держа© из этих трех держав, ибо в таком
случае не было бы действий по согласованию трех держав. Но
именно в данном случае такого согласования нет, ибо Советский
Союз никаких неправильностей в выполнении или в толковании
мирных договоров со стороны Болгарии, Венгрии и Румынии не
видит, так как их в действительности и нет. Наоборот, установ-
лено на основании точных фактов, что правительства Болгарии,
Венгрии и Румынии весьма добросовестно и пунктуально выпол-
няют мирные договоры и не допускают никаких отступлений в
этом деле. При таком положении нет никаких оснований гово-
рить о каком-то споре между теми сторонами, какие предусматри-
ваются мирными договорами. Нет, таким образом, никаких
оснований и для обращения к Международному суду за консуль-
тативным заключением о наличии споров, подпадающих под по-
ложения об урегулировании споров, содержащихся в статье 36
мирного договора с Болгарией, ст. 40 мирного договора с Венг-
рией и ст. 38 мирного договора с Румынией.
Тем самым нужно считать отпавшим и второй вопрос проекта
резолюции относительно обязанности правительств Болгарии,
Венгрии и Румынии назначить своих представителей в комиссию
по возникшему спору.
Должно быть ясным из сказанного, что предусмотренная
соответственно статьям 36, 38 и 40 мирных договоров с Болга-
рией, Румынией и Венгрией процедура урегулирования спорных
вопросов в данном случае также совершенно не применима. Ведь
предусмотренная в этих статьях процедура имеет в виду, повто-
ряю, спор между США, Великобританией и СССР, представляю-
щими в таком споре одну сторону, и Болгарией или Венгрией,
или Румынией, представляющими в этом споре другую сторону.
Такого положения в данном случае нет, ибо, как это было уже
сказано, в составе одной стороны, которая должна быть из трех
государств, имеется лишь два государства — США и Англия.
Третье же государство, а именно СССР, категорически возражает
против предъявления к Болгарии, Венгрии и Румынии каких бы
то ни было претензий, связанных с якобы нарушением ими мир-
ных договоров.
Отсюда ясно, что не может быть никаких оснований для об-
ращения к Международному суду и с третьим вопросом относи-
тельно права генерального секретаря назначить арбитра, преду-
смотренного соответствующими статьями мирных договоров. Из
текста этих статей видно, что в этом случае имеются в виду не
отдельные государства, составляющие сторону, а все три госу-
дарства, составляющие сторону. Если в составе этой стороны нет
одного какого-либо из трех государств — США, Великобритании
582
и СССР, то в юридическом смысле этого слова нет и стороны, и
все попытки путем различных схоластических толкований и юри-
дических хитросплетений превратить сторону из трех государств
в сторону при наличии лишь двух государств являются явным из-
вращением смысла и текста указанных статей мирных договоров.
Отсюда а прямой вывод о полной несостоятельности также и
четвертого вопроса, с которым предлагается обратиться к Между-
народному суду. Это вопрос о том, будет ли комиссия компетент-
ной для урегулирования возникшего спора, если она будет со-
стоять в конечном итоге не из трех членов, т. е. из представи-
телей двух сторон и арбитра, а из двух членов — представите-
лей одной стороны и арбитра.
Сама постановка такого вопроса является совершенно недо-
пустимой, так как налицо явное жонглирование словами в
ущерб всякой юридической логике, всякому здравому смыслу.
Не случайно поэтому, что в Специальном комитете представи-
тель Франции отказался поддерживать третий и четвертый
вопросы ввиду их явной юридической нелепости и грубой поли-
тической безграмотности. Но я должен сказать представителю
Франции — если вы отвергаете третий и четвертый вопросы, то,
оставаясь логичным, вы должны отвергнуть и первый и второй
вопросы потому, что первый и второй вопросы — это основа для
четвертого и третьего вопросов, а третий и четвертый вопросы
лишь венчают все дело. В Политическом комитете мы указы-
вали на то, что само обращение к Международному суду с подоб-
ного рода вопросами унизительно и для Международного суда и
для Генеральной Ассамблеи.
Это, мне кажется, не требует дальнейших доказательств.
Следует лишь обратить на это внимание Генеральной Ассамблеи
и попытаться предотвратить такой шаг со стороны Генеральной
Ассамблеи, который только способен унизить ее достоинство.
Но в сущности говоря, унизительным для Генеральной Ассам-
блеи является уже и самый факт обсуждения навязанного ей
вопроса о нарушении якобы правительствами Болгарии, Венгрии
и Румынии человеческих прав и основных свобод. После всего ска-
занного должно быть ясно, что несправедливый, клеветнический
поход против трех стран народной демократии преследует тем-
ные цели, как и тот проект резолюции, который представлен на
рассмотрение Генеральной Ассамблеи большинством Политиче-
ского комитета.
Советская делегация возражает против этого проекта, настаи-
вает на отклонении этого проекта, так как принятие такой резо-
люции явилось бы поощрением клеветников и фальсификаторов,
посягающих на суверенные права независимых демократических
государств. Этого нельзя допустить.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь в Политическом комитете
27 октября 1949 года
Мне кажется, что задача, которая стоит сейчас перед Поли-
тическим комитетом, является довольно сложной с точки зрения
объема того материала и вопросов, с которыми приходится По-
литическому комитету иметь дело в настоящее время,
В самом деле, перед нами, во-первых, имеется доклад согласи-
тельного комитета, который сам по себе требует серьезного вни-
мания, потому что в этом докладе затрагиваются вопросы, имею-
щие очень существенное значение, — я бы сказал, — вопросы, ко-
торые решают весь так называемый греческий вопрос.
Во-вторых, перед нами стоит доклад так называемой балкан-
ской комиссии, или, вернее, специального комитета по балкан-
скому вопросу, — доклад, который требует внимательного и
серьезного с собой обращения, который требует серьезного ана-
лиза; доклад, который наполнен целым рядом данных, претен-
дующих играть роль фактического материала и служить обосно-
ванием тех очень ответственных выводов, которые делаются
не столько в этом докладе, сколько в его продолжении, которое
нашло свое выражение в резолюции, представленной Австралией,
Соединенными Штатами Америки, Великобританией и Китаем.
Советская делегация видит свою задачу в данном случае в
том, чтобы, во-первых, дать анализ работы согласительного коми-
тета и специального комитета, подвергнуть их оценке и проверить,
насколько те выводы и предложения, которые внесены на рас-
смотрение Первого комитета, опираются на те данные, на кото-
рые эти выводы должны были бы опираться.
Я хочу сегодня остановиться на докладе согласительного ко-
митета. Перед согласительным комитетом стоят до сих пор два
важных вопроса, решение которых имеет столь большое значе-
ние, что, можно сказать, в решении этих вопросов находится
584
ключ к решению всего греческого вопроса. Это — вопрос терри-
ториальный и это вопрос — я бы сказал — о внутреннем поло-
жении в Греции.
1. Агрессивные планы греческого правительства препятствуют
соглашению с Албанией и Болгарией
Напоминаю, что на третьей сессии Генеральной Ассамблеи
в Париже одним из главных препятствий для достижения согла-
шений между Грецией, с одной стороны, и ее северными сосе-
дями, с другой стороны, являлся именно вопрос о границе. Во-
прос этот, как показала работа согласительного комитета уже на
этой сессии, продолжает оставаться тем же препятствием, каким
он был до сих пор, для достижения соглашения.
Почему же этот вопрос играет роль такого препятствия,
откуда идет это препятствие и кто, следовательно, несет ответ-
ственность за это препятствие?
Обвинители легко бросаются обвинениями, говоря: препят-
ствие идет от Албании, ответственность несет Албания. Но это
не соответствует действительности, не соответствует фактам.
Разве не факт, что в 1946 году на Парижской мирной конферен-
ции на заседании в Люксембургском дворце, происходившем
3 августа, глава тогдашнего греческого правительства Цалдарис
изложил программу территориальных притязаний тогдашнего
греческого правительства в отношении Албании и Болгарии?
Греческое правительство тогда уже пробовало доказать свои
права на Северный Эпир и на долину за Родопскими горами.
Цалдарис тогда ясно дал понять, что греческое правительство
выжидает только подходящего момента, чтобы вступить в
борьбу за Северный Эпир, обещая доказать греческий характер
этой области.
Не случайно, конечно, — и я считаю нужным об этом напо-
мнить, — что в этой своей речи Цалдарис ссылался на решение
сената Соединенных Штатов Америки, который рекомендовал
присоединить Северный Эпир к Греции. Значит, Соединенные
Штаты Америки поддерживают эти захватнические стремления,
и даже американский сенат выносит решение в пользу такого
присоединения Северного Эпира к Греции.
Вот почему я прав, когда утверждаю, что эта линия намечена
и проводится по вдохновению и под руководством Соединенных
Штатов Америки.
Что предлагает Советский Союз? Он предлагает довольно
простую, ясную и миролюбивую формулу, которая отрезает пути
к территориальным притязаниям. Советское правительство,—
вы в этом можете убедиться из текста тех предложений, которые
585
приложены к докладу согласительного комитета,—предложило
изложить пункт 2 в таком виде:
Правительства Албании и Греции признают существующую
ныне границу между Албанией и Грецией окончательной.
Вопрос заключается в том, чтобы записать, что существую-
щая граница окончательна. Но на это греческое правительство
не идет. Речь идет о том, чтобы отказаться от своих захватниче-
ских планов. А известно, что эти захватнические планы можно
осуществлять не только силой, но и так называемыми мирными
средствами, которые в другой раз хуже всякой силы: путем бло-
кады, путем экономического давления, путем всякого рода соз-
дания беспокойств и на границах, и внутри той страны, на тер-
риторию которой идет покушение, и т. д., и т. п.
Греция согласна не применять силу или угрозы силой, как
там говорится, «с целью изменения в свою пользу албано-грече-
ской границы».
Это очень хорошо, но это тоже не то, что нужно сейчас для
того, чтобы устранить беспокойства, взаимные подозрения, напря-
женность положения.
Говорят об отказе применять силу для изменения границы.
Но мы говорим: откажитесь от вашего намерения изменять гра-
ницы. Но этого-то и не хотят сказать.
Согласительный комитет в своем докладе записал, — я хочу
обратить ваше внимание на это, — что греческая делегация ука-
зала, что она не может принять такую формулировку, которая
разрешала бы вопрос, предрешения которого в этом соглашении
Греция не желает. Вот как обстоит дело!
Таким образом, следует констатировать, — и это должны
констатировать все, — что ход переговоров не только в Париже,
о чем здесь уже говорилось, но уже вот теперь, в согласитель-
ном комитете этого 1949 года, с совершенной бесспорностью по-
казывает, что по вопросу о границе не достигнуто соглашения
потому, что греческое правительство не желает действительного
соглашения по этому вопросу.
Я хочу обратить внимание еще на один момент. На третьей
сессии Генеральной Ассамблеи в Париже г-н Макнейл не скрыл,
что Англия имеет в Греции стратегические интересы. Это откро-
венное признание идет дальше желаний Греции, которая является
в настоящее время марионеткой, игрушкой, хотя и опасной
игрушкой, в руках своих иностранных покровителей.
Нет сомнения, что стоящие за спиной греческого правитель-
ства реакционные круги Соединенных Штатов Америки и
Англии, которые уже доказали на протяжении многих лет, — и по-
следних в особенности, — свое высокопокровительственное отно-
шение к захватническим стремлениям этого греческого прави-
586
тельства, сами заинтересованы в осуществлении этих планов»
сами заинтересованы в том, чтобы греческое правительство до-
бивалось вот этих территориальных изменений, говоря осто-
рожно.
Какие же основания в таком случае обвинять в какой-то
несговорчивости Албанию, что она в чем-то упорствует, что она
какие-то питает замыслы, когда она хочет только одного — уста-
новления спокойствия на своих границах, чтобы признали гра-
ницу окончательной, — и когда она не хочет соглашаться на то,
чтобы в международном документе было записано, что Греции
и дальше будет позволено домогаться Северного Эпира!
Если не выполнено постановление Генеральной Ассамблеи
об установлении дипломатических отношений между Албанией и
Грецией, то и в этом случае вина лежит на Греции, потому что
источником-то невыполнения этого решения является опять-
таки не что иное, как нежелание греческого правительства
(не Греции, а именно нынешнего греческого правительства) отка-
заться от своих захватнических аппетитов по отношению к Алба-
нии и по отношению к некоторым другим соседям. Но я о них не
говорю, потому что сейчас у нас идет речь об Албании.
Поэтому отрицательная позиция Албании к установлению
дипломатических отношений с нынешним греческим правитель-
ством при таких обстоятельствах, какие сейчас я имел честь вам
здесь изложить, является совершенно естественной, совершенно
понятной и совершенно, я бы сказал, законной.
И тут нечего удивляться, г-н делегат от Сальвадора, что Со-
ветский Союз выступает в защиту Албании. Советский Союз
будет и впредь выступать в защиту Албании, когда Албания
права, когда право какое-нибудь маленькое государство, которое
хотят обидеть соседи, пользующиеся обстоятельствами и покро-
вительством более сильных государств, перед которыми эти го-
сударства, играющие роль обидчика, склоняются в три погибели,
чтобы услужить своим хозяевам. Советский Союз во всех по-
добных случаях будет выступать с протестом против несправед-
ливости в защиту обиженного государства, как бы ни пытались
изображать клеветнически его позицию его враги и недруги.
Ответственность за срыв соглашения лежит на Соединенных
Штатах Америки, которые являются главными организаторами
всего того хаоса и всей той авантюры в Греции, которые уже
на протяжении многих лет привлекают всеобщее мировое внима-
ние. Ответственность, конечно, лежит на Англии и Соединенных
Штатах Америки.
Вот где надо искать источник того разногласия по вопросу
о границе, которое никак не удается устранить.
587
Между тем имеется очень легкое для этого средство. Это —
записать в соглашении: существующая граница окон-
чательная! Это должен сделать всякий, который не имеет
притязаний на чужую территорию. И он подпишет это охотно.
2. О внутреннем положения Греции и ее отношениях
с северными соседями
Предложения Советского Союза от 20 мая с. г. совершенно
подходят для того, чтобы нормализовать внутреннее положение
в Греции.
Критики советских предложений говорят, что советские пред-
ложения касаются вопросов, которые не подлежат ведению согла-
сительного комитета, так как это — вопросы внутреннего порядка,
а согласительный комитет, это есть комитет по соглашению между
двумя государствами, т. е. комитет по урегулированию внешне-
политических отношений. Это абсолютно неправильная точка
зрения.
Связь между внутренними делами в Греции и внешнеполи-
тическими отношениями Греции столь очевидна, что рассечение
этого так называемого балканского вопроса на два вопроса —
внутренние дела и внешнеполитические отношения с соседями
Греции — было признано неправильным и недопустимым не кем
иным, как председателем согласительной комиссии на третьей сес-
сии Генеральной Ассамблеи Эваттом 55.
Значит, председатель согласительной комиссии понимал за-
дачи согласительной комиссии на третьей сессии Генеральной
Ассамблеи таким образом, что стоят две задачи, решая которые
можно сделать следующий шаг вперед в этом вопросе. Это —
установление «лучших отношений» между Албанией, Болгарией,
Югославией, с одной стороны, и с Грецией — с другой, и, во-
вторых» он сказал—«окончание борьбы в Греции».
Эватт в письме, адресованном четырем министрам иностран-
ных дел: СССР, США, Великобритании и Франции, говорит:
«Я обращаю внимание каждого из четырех членов Совета мини-
стров иностранных дел на это, предлагаю, чтобы все положение
в Греции, как внутреннее, так и внешнее, рассматривалось сей-
час как положение, которое может быть я должно быть быстро
урегулировано на основе справедливости и честности для всех,
кого это касается».
Балканский вопрос это есть вопрос внутреннего положения
в Греции и внешних отношений с ее северными соседями. Я хочу
доказать, что между этими двумя вопросами имеется органиче-
ская связь.
583
Тот, кто серьезно желает решить этот вопрос, не может ре-
шать одну задачу и не обращать внимания на другую.
Мы, Советский Союз, не раз обращали внимание на то, что
основной причиной создавшегося в Греции положения как внутри
страны, так и на границах является борьба между греческим
народом и антидемократическими реакционными силами, которые
сгруппировались вокруг своего правительства, поддерживаемого
реакционными силами Соединенных Штатов Америки и Англии,
На это невольно, повидимому, обращает свое внимание даже
и комиссия по балканскому вопросу.
Балканская комиссия констатирует, что военные действия
греческой армии против сражающихся на границе и бежавших в
Албанию партизан приводят на деле к частым пограничным
инцидентам и мелким нарушениям неприкосновенности албан-
ской территории греческими войсками, обостряя таким образом
пограничные взаимоотношения. Балканская комиссия совершенно
правильно констатирует это.
Разве можно при таком положении говорить, что отношения
между Албанией и Грецией не имеют никакого отношения к
внутреннему положению в Греции.
Разве при таком положении вещей можно отрицать связь
между внутренним положением в Греции, которое характери-
зуется борьбой греческого народа в лице народно-освободитель-
ного движения партизанских армий, против афинского прави-
тельства, и, с другой стороны, между внешними отношениями,
т. е. отношениями между Болгарией и Грецией? Ясно, что эти
оба обстоятельства доказывают полную эту связь.
Но это не все. Известно, что бои на Граммосе и в Вици за-
кончены. Но разве не происходят сейчас бои и стычки между
партизанами и частями правительственной армии во многих и
даже, я, может быть, имею право сказать, во всех областях гре-
ческого материка?
24 сентября штаб греческой правительственной армии гово-
рит, что «по всей стране армия и жандармерия продолжают свои
действия в целях полного восстановления власти государства».
Власти государства, следовательно, во всей стране нет? Она
«восстанавливается», и по всей стране идут стычки, о которых
говорит генеральный штаб.
Таковы реляции генерального штаба греческого правитель-
ства.
Они совершенно ясно говорят сами за себя, говорят о том,
какое имеет действительное значение внутреннее положение в Гре-
ции для решения так называемого балканского вопроса.
И вот отсюда возникает, господа, задача: нормализация
внутреннего положения в Греции может быть проведена при
589
помощи ряда мер, о которых и говорят советские предложения.
Это меры, которые начинаются с объявления общей амнистии,
которые предусматривают демократические выборы под контро-
лем высшего греческого органа с включением в него представи-
телей греческих демократических кругов, возглавляющих на-
родно-освободительное движение, установление наблюдения со
стороны представителей держав, включая Советский Союз —
единственное незаинтересованное государство.
Для сокращения времени я не буду перечислять другие наши
предложения, так как тем более об этом мы будем иметь воз-
можность говорить позже. Скажу только, что мы считаем необ-
ходимым организовать совместную комиссию держав с участием
Советского Союза для контроля за состоянием границ Греции с
соседними государствами.
Наше предложение о создании такой комиссии из представи-
телей держав, включая Советский Союз, не исключает, разу-
меется, образования в целях предотвращения и урегулирования
пограничных инцидентов двусторонней пограничной комиссии,
на создание которой дали свое согласие, в частности, Албания и
Болгария еще на той же третьей сессии Генеральной Ассамблеи
в Париже в 1948 году.
Между тем для согласительного комитета оказалось невоз-
можным принять эти советские предложения.
Каковы же наши выводы? Выводы таковы. Необходимо
принять меры к тому, чтобы нормализовать положение в Греции.
Путь к этому мы видим в принятии тех предложений, которые
советская делегация представила согласительному комитету и
которые она представит на рассмотрение Первого комитета в про-
цессе нашей дальнейшей работы. Принятие этих предложений
даст возможность действительно решить так называемый гре-
ческий вопрос.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь в Политическом комитете
28 октября 1949 года
Советская делегация считает нелепым ставить вопрос о «ком-
петенции» комитета в момент, когда дискуссия по обсуждаемому
вопросу фактически уже подошла к концу.
В какое положение ставит себя комитет, когда он позволяет
ставить вопрос о том, компетентны мы или не компетентны
обсуждать вопрос о казнях в Греции после того, как этот вопрос
уже три дня обсуждается в комитете и этому вопросу посвя-
щается уже четвертое заседание. Где же вы, господа, были
раньше? Неужели для того, чтобы додуматься до такого абсурд-
ного предложения, вам понадобилось трое суток. Вопрос обсуж-
дается три дня, комитет выслушал десятки выступлений, внесены
по этому вопросу пять проектов резолюции, а вы теперь на чет-
вертом заседании по этому вопросу вдруг заявляете, что комитет
неправомочен обсуждать этот вопрос. Неужели не ясно, что
нельзя после того, как дискуссия фактически подошла уже к
концу, выступать с подобными, более чем странными, предложе-
ниями.
Представитель Англии поддержал ливанско-венецуэльские
намеки на то, что вопрос, которым Политический комитет зани-
мался эти три дня, будто бы не имеет никакого отношения к
этому комитету. Вопрос о казнях в Греции самым тесным я не-
посредственным образом связан как с докладом согласительной
комиссии по греческому вопросу, представленным Политическому
комитету, так и с вопросом об общем положении в Греции. Как
доклад, так и греческий вопрос в целом стоят на обсуждении
комитета и, следовательно, полностью относятся к его компетен-
ции.
Осенью 1948 г. на Парижской сессии Генеральной Ассамблеи
тогдашний председатель Генеральной Ассамблеи Эватт заявил,
что невозможно решать вопросы внешней политики и внешнепо-
591
логического положения Греции, не решая вопроса о внутреннем
положении в Греции. Оба эти вопроса тесно связаны между собой.
Я согласен на постановку вопроса о том, что мы не право-
мочны решать и обсуждать вопрос о казнях в Греции, если будет
снят весь греческий вопрос в целом, если будет снят вопрос
о какой-то вымышленной «угрозе» политической независимости
и территориальной целостности Греции. Но нельзя отрезать одну
часть вопроса и говорить: «Вот это мы обсуждать неправо-
мочны», а остальные части оставить и заявить: «А вот это мы
обсуждать правомочны», хотя это части одного и того же вопроса.
Мы компетентны обсуждать здесь любое предложение, вне-
сенное любой делегацией по греческому вопросу. Вы можете от-
вергнуть, заголосовать то или иное предложение, можете откло-
нить и не принять его, но не ставить его на голосование комитет
не имеет никакого «права, раз это предложение относится к Гре-
ции, вопрос о которой стоит на повестке дня.
Напрасно думают те, кто ставит сейчас вопрос о «некомпе-
тентности» Политического комитета, что, когда мы будем обсу-
ждать доклад согласительного комитета или доклад так назы-
ваемой балканской комиссии, нас могут Заставить тогда говорить
только о «покушении» на политическую независимость и терри-
ториальную неприкосновенность Греции и не позволят нам
говорить и вносить предложения ни по одному вопросу, который
выходит за пределы этой темы. Но эта тема представляет собой
лишь общее название вопроса, в него включены все аспекты, ка-
сающиеся Греции, и я имею полное право вносить любое пред-
ложение, которое относится к этому вопросу.
Вопрос о 8 патриотах, приговоренных афинским правитель-
ством к смертной казни, как это видно из трехдневной дискус-
сии, органически связан с общим вопросом о положении в Гре-
ции. Поэтому ливанское предложение не может быть принято без
ущерба для достоинства комитета, для существа дела и для на-
ших общих интересов.
Менее месяца назад комитет уже занимался вопросом о каз-
нях в Греции и не только обсуждал его, но и голосовал по этому
вопросу.
Вы, г-н Макнейл, выражаете здесь сомнение в компетент-
ности комитета. Но вот у меня в руках протокол заседания По-
литического комитета от 30 сентября. Голосуется предложение,
внесенное польской делегацией за № А/С. 1/483, в котором го-
ворится: «Политический комитет призывает греческие власти
приостановить исполнением все смертные приговоры, а также
судопроизводство в военных судах и в особенности отменить
смертный приговор, вынесенный военным трибуналом в Пирее
по делу Екатерины Зевгос».
592
Я опрашиваю, где обсуждалась эта резолюция — в комитете
или вне комитета? Голосовалась она или нет? В протоколе ука-
зано, что голосовалась. Так почему же вы, г-н Макнейл, хотите
теперь уклониться от голосования? Ведь вы сами голосовали по
этой польской резолюции, кстати сказать, голосовали против нее,
А теперь вы утверждаете, что мы некомпетентны в этом во-
просе. Где же мы все-таки находимся? Что мы — маленькие
дети, что у нас здесь — Политический комитет Генеральной
Ассамблеи или детский сад? Сегодня мы компетентны, а завтра
некомпетентны...
У меня в руках другой документ от 29 сентября — А/С.
1/276. Благоволите, г-да делегаты, ознакомиться с этим докумен-
том. Здесь также имеется проект резолюции, и по ней также
производилось голосование. Я спрашиваю, дает ли этот документ
кому-либо право говорить, что вот эти 59 человек взрослые
люди — представители стран, которые здесь сидят, месяц тому
назад были компетентны рассматривать вопрос о казнях в Гре-
ции, а теперь они некомпетентны, неправомочны делать это.
Вопрос о «некомпетентности» комитета вытащен для того,
чтобы снять советскую резолюцию о прекращении казней в Гре-
ции с голосования в комитете, ампутировать этот вопрос. Вы де-
лаете это потому, что вы не смеете открыто голосовать за смерт-
ную казнь 9 патриотов — вы хотите их казни. Вот поэтому
нужно снять с голосования советское предложение, чтобы не
быть поставленным в необходимость голосовать за помилование
греческих патриотов. В этом причина, в этом позорный смысл
всех ваших разговоров о некомпетентности Первого комитета рас-
сматривать этот вопрос.
Компетентность, то-есть пределы полномочий комитета, опре-
делена Уставом ООН, крючкотворские доводы о «неправомоч-
ности» Политического комитета выдвигаются теми, кто не хочет
выступить против казни 9 честных греческих патриотов.
Делегация СССР предлагает отбросить эти недостойные
доводы. Мы правомочны. Мы правомочны в силу ст. ст. 1 и 14
Устава ООН. Мы правомочны в силу той практики, которая
здесь уже установилась. Мы были совершенно правомочны ре-
шать такой же вопрос в Париже, где по рекомендации француз-
ской делегации была принята резолюция, явившаяся действен-
ной мерой по спасению жизни 10 лидеров греческого профсоюза
моряков.
Мы правомочны, и поэтому я возражаю и призываю других
делегатов голосовать против предложения представителя Ливана
поставить на голосование вопрос о правомочности комитета по
всем пяти резолюциям.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь в Первом комитете 28 октября
1949 года
1. Специальный комитет подтасовывает и извращает факты
В докладе балканского комитета содержатся те же крупнейшие
недостатки, которые отмечались уже при рассмотрении предыду-
щих докладов балканского комитета на третьей сессии и еще ранее
на второй сессии в Нью-Йорке в 1947 году, видна та же подта-
совка и извращение фактов, та же тенденция обвинить Болгарию и
Албанию во что бы то ни стало.
Специальный комитет старался придать своей работе прилич-
ный вид. Он старался прикрыть свои действительные цели и под-
линные стремления видимостью законности и объективности, до-
бросовестности и беспристрастия, и поэтому он даже утвердил спе-
циальные правила процедуры опроса свидетелей, которые преду-
сматривают, как должен действовать следователь или наблюда-
тель, выполняющий следовательские функции, когда он спраши-
вает свидетеля.
Действительный смысл этой процедуры, опубликованной в до-
кладе, заключается лишь в том, чтобы создать видимость того,
что опросы производились на каком-то серьезном, законном, ле-
гальном основании, с соблюдением таких-то и таких-то устано-
вленных правил процедуры чуть ли не процессуального кодекса.
В действительности же дело обстоит далеко не так. Это — про-
сто маскировка, это стремление комитета замаскировать свои на-
стоящие цели, которые заключаются вовсе не в объективном рас-
следовании фактов, а в тенденциозном подборе материала обвини-
тельного характера. Специальный комитет действительно подобрал
только те материалы, которые могут подтвердить предъявленные
северным соседям Греции обвинения со стороны США, Англии и
поддерживающих их правительств других стран. Он совершенно
игнорирует все те материалы, которые могут опровергнуть эти
данные.
594
Специальный комитет и на этот раз проделал «работу», кото-
рую никак нельзя иначе назвать, как грубая подтасовка и извра-
щение фактов, как грубая провокационная стряпня, при помощи
которой англо-американские вдохновители этой низкой провока-
ции преследуют свои темные цели.
2. Лжесвидетели — главное «доказательство» в докладе
Специального комитета
Если обратиться к работе наблюдательных групп, к их прото-
колам, положенным в основу Специального комитета, то мы уви-
дим, что центр всей работы заключается именно в показаниях
свидетелей. Поэтому совершенно естественно, что нужно иметь
достаточно полное представление об этих свидетелях, об их мо-
ральном и интеллектуальном уровне, об их общественном положе-
нии, об их общественной деятельности. Таких данных в докладе
нет. Все ограничивается краткими фразами, которые ничего не го-
ворят ни уму, ни сердцу. В этом отношении доклад отличается
исключительной бесцветностью, бледностью, я бы сказал — бес-
содержательностью, а это не может не отразиться и на ценности
свидетельских показаний. А ведь на таких доказательствах, как я
сказал, основан весь доклад. Известно, что группами наблюдателей
было допрошено свыше 1000 свидетелей. Протоколы их показа-
ний помещены в сто одном докладе, и, конечно, совершенно есте-
ственно, что никакая комиссия не могла бы в своем докладе охва-
тить все эти показания свидетелей. Неизбежно было сделать
какой-то отбор этих показаний, и комитет так и поступил. Он сде-
лал отбор. Он сам говорит в докладе, что ссылки в этом докладе
«делаются лишь на показания характерных и особо важных сви-
детелей». Надо сказать, что правила процедуры требуют, чтобы
предпочтительно допрашивались так называемые «случайные»
свидетели, а не свидетели заранее подготовленные. Это — хоро-
шее правило, но это правило совершенно не соблюдалось в работе
Специального комитета, который, наоборот, имел дело почти
исключительно со свидетелями, доставлявшимися полицией из
мест тюремного заключения, из концентрационных лагерей. Эти
свидетели — в подавляющей своей массе арестованные и, как кон-
статирует сам комитет, находящиеся под судом и следствием,
то-есть люди, которые целиком находятся в руках полиции,
охраны и следственных властей и которые не свободны в своих
показаниях. К показаниям таких свидетелей надо относиться осо-
бенно осторожно, их показания надо воспринимать особенно кри-
тически. Это в первую очередь относится к свидетелям из числа
сдавшихся или попавших в плен партизан, которых греческое пра-
вительство держит в лагерях смерти на острове Макронисос.
595
Именно из тюрем и лагерей было доставлено подавляющее коли-
чество свидетелей, давших показания Специальному комитету,
К показаниям таких «свидетелей» нельзя относиться как к до-
стоверному доказательству. В статье генерального секретаря со-
циалистической партии Греции Циримокоса, опубликованной в
газете «Махи», Циримокос анализирует недавно принятый в Гре-
ции закон, носящий издевательское название — «о мерах нацио-
нального перевоспитания». В силу этого закона в концлагерях
основываются так называемые «школы» для «перевоспитания»
политических противников нынешнего монархо-фашистского грече-
ского правительства, в первую очередь для «перевоспитания» пар-
тизан и вообще демократических деятелей, попавших в руки гре-
ческой полиции. Циримокос называет этот закон «самым чудо-
вищным актом нынешнего парламента и олицетворением фашист-
ского произвола».
В другой статье Циримокос рисует картину кровавого террора,
пыток и зверств в так называемых «школах перевоспитания гра-
ждан в национальном духе». О том, какие методы применяются в
этих «школах», можно судить по следующим фактам, приведенным
в этой статье.
14 октября этого года из концлагеря для политических заклю-
ченных, именуемого четвертым батальоном, говорится в статье,
было переброшено 600 заключенных в один из лагерей для воен-
ных так называемый первый саперный батальон. Еще накануне
военная полиция первого батальона, весь персонал охраны и 11-я
рота, состоящая из «благонадежных» солдат, получили инструк-
цию, а вместе с инструкцией и дубинки для приема на «перевоспи-
тание» гражданских политических заключенных. Заключенных вы-
строили в ущелье неподалеку от лагеря. Начальник лагеря Васи-
лопулос сказал: «Вас привели сюда по решению правительства,
чтобы подвергнуть испытаниям, через которое проходят все, и
чтобы заставить вас вспомнить, что вы — греки». Вслед затем он
дал сигнал, и солдаты с дубинками набросились на заключенных.
Началось массовое избиение полицией заключенных, которое про-
должалось несколько часов. Пять заключенных было убито,
30 лишились рассудка. При этих избиениях особыми зверствами
отличались солдаты военной полиции, известные на острове
Макронисос садисты — Папагеоргиу, Локас, Мадегеоргиус и по-
мощник начальника этого лагеря Вардас.
14 октября из числа политических заключенных опять ото-
брали 200 человек, которые отказались подписать заявление с осу-
ждением коммунистической партии и которых сочли неподдаю-
щимися «перевоспитанию». Эти 200 заключенных также подвер-
гаются пыткам, и им заявлено, что они должны выбирать плен
596
или смерть или отречься от своих взглядов. Один из заключен-
ных покончил самоубийством.
Таковы способы «предварительного допроса», которым под-
вергаются свидетели, которые принадлежали раньше к партиза-
нам, которые сдались или были захвачены в плен, попали в руки
греческой полиции и доставляются полицией в распоряжение Спе-
циального комитета или его наблюдателей для допросов. На осно-
вании материалов, полученных от таких свидетелей, Специальный
комитет и составил свой доклад, представленный на рассмотрение
Генеральной Ассамблеи.
Вот почему тому, что записано в этих протоколах, если даже и
было сказано такими свидетелями, которые прошли эту ужасную
«школу перевоспитания», которых греческая полиция обработала
соответствующим образом, верить нельзя.
3. Фальшивые «доказательства» Специального комитета
Я должен отметить, что в докладе Комитета приводятся в ка-
честве «доказательств» такие факты, которые полностью разобла-
чают скандальный характер этих, так называемых «доказа-
тельств», доказывая всю их искусственность и несостоятельность.
Вот факты.
В докладе наблюдателей фигурируют два свидетеля, которые
значатся в протоколах наблюдателей под номерами: 4 (В) 212
и 3 (В) 160.
Но оказывается, эти два свидетеля, вовсе не два свидетеля. Это
один и тот же свидетель, который фигурирует в одной наблюда-
тельной группе под одним номером, а в другой наблюдательной
группе — под другим номером, причем о свидетеле под номером
3 (В) 160 сказано, что ему 41 год, а о свидетеле под номером
4 (В) 212 сказано, что ему 57 лет. Выходит, что один свидетель
имеет два возраста.
В качестве другого доказательства доклад ссылается на «при-
каз» о мобилизации чамов * в ряды партизан. Однако никакого
«приказа» в действительности не было, в албанской печати он об-
наружен не был, а свое «доказательство» о так называемой вер-
бовке партизан Специальный комитет построил на сомнительных
показаниях «свидетелей». При этом сами «свидетели», на которых
ссылается Специальный комитет, дали противоречивые показания,
В докладе Специального комитета приводится ряд обвинений
и в отношении Болгарии. Я утверждаю, что и в отношении Бол-
гарии дело обстоит точно так же: та же тенденциозность, то же
извращение фактов, та же недобросовестность, отсутствие сколько-
нибудь серьезных доказательств. Это надо сказать и по повод}
* Греческие граждане, постоянно проживающие в Албании.
$97
столь серьезного обвинения, выдвигаемого Специальным комите-
том, в том, что значительное количество военных припасов было
якобы передано Демократической армии из Болгарии. В доказа-
тельство приводятся показания некоторых свидетелей. Обратимся
к свидетелю под номером 271.
Он показал, что «какие-то» два «наших руководителя» дважды
ездили в Болгарию, чтобы договориться о доставке оружия и
«разговаривали»... об этом. — С кем? «Разговаривали с каки-
ми-то болгарскими солдатами». Вот так показание!
Можно ли серьезно допустить, чтобы «какие-то руководители»
поехали на границу договариваться с болгарскими солдатами о до-
ставке оружия? Это же смешно! Но это с серьезным видом под-
носится комитету как доказательство того, что оружие и боепри-
пасы для Демократической армии поставляло болгарское прави-
тельство!
Специальный комитет по балканскому вопросу упорно поддер-
живает версию, что Албания и Болгария были главным якобы
источником снабжения партизан оружием и что за это должны
нести ответственность албанское и болгарское правительства.
Но это тоже не соответствует действительности. Вообще в ма-
териалах комитета нет ни одного показания, которое говорило бы
о каком-то прикосновении к этим делам правительства Болгарии
и правительства Албании. В материалах имеются самые разнооб-
разные и весьма часто поражающие своей искусственностью и
фальшью показания, предназначенные для того, чтобы обосновать
указанное выше обвинение, но нет ни одного, из которого можно
было бы сделать вывод о том, что правительства Албании и Бол-
гарии имели какое-либо отношение к фактам, фигурирующим в
этих материалах.
4. Греческий генеральный штаб о снабжении партизан оружием
Но имеются другие документы, не оставляющие никакого со-
мнения в том, откуда действительно поступило оружие и боепри-
пасы в распоряжение Демократической армии. Позвольте огла-
сить некоторые из этих документов, опубликованных в свое
время в иностранной печати. Вот один из них:
«Комендатура жандармерии. Бюро тайной полиции. № 40-19-5.
Янина, 17 мая 1947 года. Предмет: контрабанда оружия из Ита-
лии в Грецию.
Приказ штаба по армии № 14320-А2-П-БСТ 902-18-4-47:
...Согласно сообщениям, переданным информационным цен-
тром Корфу...
1) В течение периода с 4 по 13 марта 1947 года в порту Бари
(Италия) были потоплены 10 парусных судов, направлявшихся
598
из Додеканез и из других греческих портов. Большинство из них
перевозило в небольшом количестве канифоль и оставалось там в
течение нескольких недель под различными предлогами. Их эки-
пажи тратили огромные суммы денег, и эта трата не могла оправ-
дываться, согласно сообщениям, ни родом, ни количеством тран-
спортируемых товаров.
2) Итальянцы, изгнанные из Греции и находящиеся в Бари,
предложили некоторым членам этих экипажей купить оружие и
боеприпасы. На вопрос экипажа: «что мы будем делать с этим
оружием», — итальянцы ответили: «Продать его группам грече-
ских партизан, так же как делают это другие греческие моряки.
Прибыль от этого увеличится в четыре раза».
3) Согласно тому же самому источнику информации, многие
вышеупомянутые парусные суда занимаются контрабандой ору-
жия. Все сделки совершаются в кафе, находящемся напротив вок-
зала в Бари, и проводятся греком с Родоса по имени Костас и
и другим — неким Никосом из Афин...
За штаб армии —
подполковник кавалерии П. В л а х о с». *
О чем говорят эти документы? Они говорят о том, что не из
Албании и Болгарии систематически ввозится оружие в Грецию,
а из Италии, Франции, Турции, что имеются другие пути снаб-
жения оружием.
Оглашенные мною документы — это документы штаба армии,
жандармерии, официальные документы. Эти документы доста-
точно авторитетны. Они установили действительные пути до-
ставки в Грецию оружия, указав порты, откуда идет это снабже-
ние, указав даже имена людей, занимающихся этим снабжением.
Говоря об источниках снабжения оружием греческой Демокра-
тической армии, нельзя упускать из виду еще одно важное об-
стоятельство. Указывают на то, что части этой армии пользуются,
например, болгарским оружием. Но они используют также и аме-
риканское, и английское, и французское, и итальянское оружие.
Четвертое и пятое «доказательства» Специального комитета
опираются на документы так называемого «личного наблюдения»
четвертой группы наблюдателей и на ложные утверждения наблю-
дателей о наличии каких-то партизанских окопов и землянок, ко-
торые на болгарской территории построены партизанами.
На основании всего изложенного делегация СССР приходит к
выводу, что работа Специального комитета по балканскому во-
просу, вопреки утверждению некоторых делегатов — США, Анг-
лии, Эль-Сальвадора и других, не выдерживает никакой критики.
Эта работа поверхностна, проделана необъективно, проделана од-
* Советский представитель привел еще три аналогичных документа.
S99
носторонне, с обвинительными тенденциями, с игнорированием
тех фактов, которые развивают эти тенденции, с извращением и
подтасовкой ряда фактов.
Кроме того, ни у наблюдателей, ни у Специального комитета
нет необходимого опыта и знания дела, так что наиболее добро-
совестные из них были не в состоянии разобраться в той шулер-
ской подтасовке фактов, в недоброкачественности тех доказа-
тельств, которые создавались греческой полицией преступным пу-
тем, при помощи террора и пыток и преподносились затем Спе-
циальному комитету и наблюдателям как факты, в действитель-
ности имевшие место.
И немудрено поэтому, что при наличии еще тенденциозности,
политической направленности, которая была дана работе чле-
нов этого комитета со стороны правительств соответствующих го-
сударств, политической однобокости, обвинительного уклона, из
этой работы комитета ничего путного и достойного, необходимого
для решения серьезных политических вопросов или принятия важ-
ных выводов не вышло. Специальный комитет провалился на
глазах у всех.
Вот почему делегация СССР к работе Специального комитета
относится отрицательно и считает, что на основании материалов,
представленных этим комитетом, нельзя делать тех выводов, кото-
рые делает проект резолюции четырех — США, Великобритании,
Австралии и Китая.
Поэтому мы будем решительно бороться против этой резолю-
ции и против тех выводов, в какой бы то ни было форме, считая,
что единственно правильным выходом было бы поискать урегули-
рования этого вопроса на основе советских предложений, которые
здесь розданы и о которых мы будем говорить особо.
Английский представитель Макнейл защищал здесь грече-
ские притязания на албанский Северный Эпир. Это не ново. Мы
знаем уже давно, что его правительство оправдывает эти притя-
зания, как это оправдывает и американский конгресс.
А мы не оправдываем. Мы говорим, что при наличии террито-
риальных домогательств со стороны правительства Диомидиса —
Цалдариса к Албании нельзя рассчитывать на достижение согла-
шения между Албанией и Грецией. Мы говорим, что нужно найти
такую формулу, которая удовлетворила бы оба правительства.
Если мы скажем, что граница окончательная, то это должно удо-
влетворить всех тех, кто действительно не домогается чужой
земли. Если же нам говорят, что мы, мол, этого не можем при-
нять, что мы готовы заявить лишь, что силой или угрозой силы
мы не будем требовать чужой земли, то такая позиция исключает
возможность соглашения.
600
Нельзя говорить, что мы будто бы считаем, что границы ни-
когда не могут подвергнуться изменению. Они могут быть под-
вергнуты изменению, но по обоюдному согласию заинтересован-
ных государств, на основе уважения принципа суверенного равен-
ства договаривающихся сторон. Но когда одна сторона намере-
вается незаконно оторвать у другого государства часть его терри-
тории, то совершенно естественным и законным является требова-
ние этого государства отказаться от таких незаконных домога-
тельств.
Если это требование другой стороной отклоняется, то это озна-
чает не что иное, как стремление этой стороны осуществить через
некоторое время свой захватнический план, прикрывая этот план
двусмысленными формулировками. Мы с такой позицией не мо-
жем согласиться.
Защищая нынешнее монархо-фашистское греческое правитель-
ство, Макнейл говорил, что это правительство во всяком случае
было свободно избрано своим народом. Но это вовсе не соответ-
ствует действительности. Напомню, что о выборах в 1946 г., ко-
торые имеет в виду Макнейл, тогдашний премьер Софулис от-
крыто заявил, что никто, за исключением монархистов, не поль-
зовался свободой выдвижения кандидатов и свободой выражения
мнения.
Тогдашние заместители премьер-министра Кафандарис и Цуде-
рос ушли в отставку в знак протеста против выборной вакхана-
лии.
Разве мы не имеем многочисленных отзывов американских и
других газет по поводу выборов 1946 года? Газета «Нью-Йорк
Геральд Трибюн» от 23 марта 1946 года писала, что обстановка
во время выборов была настолько постыдна, что при существую-
щих условиях честные выборы в Греции невозможны. Корреспон-
дент этой же газеты 31 марта писал, что в деревне близ Ливарии
он видел, как представители правых партий вручали избирателям
бюллетени, запечатанные в конверты, и как избиратели опускали
эти бюллетени в урны. Он объехал местность вокруг Фив и уста-
новил, что группы правых полностью контролируют голосование
посредством методов, «которые вызвали бы зависть у самых про-
дажных американских политических «боссов».
Афинский корреспондент «П. М.» сообщал, что полиция аре-
стовала многих, кто воздержался от голосования, «Сан-Франци-
ско кроникл» от 1 апреля 1946 года опубликовал интервью с не-
безызвестным Грейди 56, главой миссии союзников по наблюде-
нию за греческими выборами, в котором Грейди заявил, что во
время выборов «запугивание до некоторой степени существовало»
и что иногда оно поощрялось жандармерией.
601
Агентство «Ассошиэйтед Пресс» сообщало, что профессор Ка-
лифорнийского университета Нейман, один из членов группы
американских наблюдателей по контролю за выборами, был уво-
лен после того, как он заявил, что по его данным из 38 регистра-
ционных карточек 30 были фальшивыми.
Нашелся в международной наблюдательной группе по кон-
тролю за этими выборами, о которой вчера говорил Макнейл, чест-
ный человек, профессор Калифорнийского университета, Нейман,
который заявил, что из 38 регистрационных карточек 30 были
фальшивыми, но его тотчас же убрали. Макнейл говорит: «Сво-
бодные выборы под наблюдением международного контроля».
Какой же это был международный контроль, когда честного
человека, члена этого международного органа контроля, выгнали
вон за то, что он разоблачил жуликов, подделывавших избира-
тельные бюллетени.
Какие же это свободные выборы, когда даже видавшие виды
«Ассошиэйтед Пресс», «Нью-Йорк Геральд трибюн», «Нью-Йорк
таймс», «П. М.» и целый ряд других подобных газет выну-
ждены были разоблачить фальшивки и произвол во время выбо-
ров в Греции в 1946 году!
Агентство Оверсис Ньюс сообщало из Афин, что имена умер-
ших не были изъяты из избирательных списков. Таким образом,
голосовали «мертвые души»!
И вот такие-то, с позволения сказать, выборы, фальсифици-
рованные от начала до конца, Макнейл называет «свободными».
Хорошо понятие «свободных» выборов у английского парламент-
ского государственного министра!
Дальше, как говорится, ехать некуда!
Макнейл пытался вчера опровергнуть мое утверждение, что он
признал на Парижской сессии, что Англия имеет в Греции стра-
тегические интересы. Но вот точный текст Парижского выступле-
ния Макнейла 26 октября 1948 года:
«Говорят, что Соединенное королевство имеет в Греции страте-
гические интересы. Это, может быть, и правда».
Значит я прав, когда говорю о том, что Макнейл признал, что
английское правительство имеет в Греции стратегические инте-
ресы. Я это и сейчас утверждаю и добавляю, что этого одного об-
стоятельства достаточно, чтобы понять, в чем смысл, где источ-
ник так называемого балканского вопроса.
Мы говорили это раньше, мы должны повторить это и сегодня:
этот источник лежит не только в захватническом стремлении гре-
ческого правительства в отношении Албании и Болгарии, но и в
стратегических интересах США и Англии, о чем проговорился в
прошлом году в пылу полемики Макнейл и что подтверждается
602
всей политикой Англии, как и США, в отношении балканских го-
сударств, в отношении Греции.
Я упомянул о тех интересах, которые руководят правитель-
ственными кругами США и Великобритании, стремящимися на
Балканах создать для себя точку опоры — политической, экономи-
ческой и стратегической, создать плацдарм для осуществления
своих агрессивных планов. Делегация СССР настаивает на выводе
американских и английских войск и военных миссий из Греции
как на одном из важнейших условий нормализации положения в
Греции. Делегация СССР настаивает на роспуске этого специаль-
ного комитета, приносящего лишь вред, толкающего Организа-
цию Объединенных Наций на путь, чреватый дальнейшими
осложнениями в отношении между Грецией и ее северными сосе-
дями, что никак не может привести ни к нормализации положе-
ния в Греции, ни к урегулированию тех отношений, которые созда-
лись во внешнеполитических делах Греции,
Такова наша позиция в так называемом греческом вопросе.
В соответствии с этой позицией делегация СССР внесла свой
проект резолюции, дающей правильное и единственно возможное
решение обсуждаемого нами вопроса.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь в Политическом комитете
1 ноября 1949 года
1. Неудавшиеся попытки прикрыть махинации Специального
комитета
Английский делегат Макнейл, делегат США Коэн и предста-
вители некоторых других делегаций, выступавшие с резкими и
длинными возражениями против позиции делегации СССР, со-
вершенно обошли приведенные советской делегацией факты и те
выводы, которые она сделала в отношении доклада и предложений
Специального комитета. Никто из указанных представителей не
смог опровергнуть факты, которые приводила советская делега-
ция, разоблачая несостоятельность обвинений, выдвинутых про-
тив албанского правительства, в том, что оно, это правительство,
якобы проводило мобилизацию чамов в ряды греческих партизан.
Поэтому мы вправе считать, что обвинение, выдвинутое про-
тив албанского правительства, в том, что оно, албанское прави-
тельство, проводило мобилизацию чамов и тем самым содейство-
вало организации партизанских сил и борьбе этих сил против так
называемого греческого правительства, ни на чем не основано,
является недобросовестным. Оно является ложным, оно основано
на подтасовке фактов, оно представляет собой фальсификацию
фактов.
Я уже указывал на такой возмутительный факт, когда в до-
кладе Специального комитета и в протоколах наблюдателей один
и тот же свидетель фигурирует в двух видах, с двумя возра-
стами.
Я спрашиваю Макнейла или Коэна, опровергли ли они этот
факт, дали ли они какое-нибудь объяснение этому факту? Разве
здесь кто-нибудь из защитников Специального комитета хоть одно
слово обронил по этому поводу? Нет, просто обошли это вопию-
щее злоупотребление с стороны Специального комитета молчанием.
604
Здесь говорили, что Албания и Болгария являются основными
источниками снабжения оружием партизан. Я привел целый ряд
документов генерального штаба греческой армии, из которых
видно, что снабжение партизан оружием шло по другим каналам:
это была Италия, это была Франция, это была Турция, это были
морские пути снабжения греческих партизан оружием. Я говорил
не голословно, но приводил документы — приказы генерального
штаба греческой правительственной армии за номерами, с точ-
ными датами. Это было опровергнуто? Нет. Пропустили мимо
ушей как маловажное дело, не заслуживающее никакого вни-
мания.
И Макнейл, главный, пожалуй, адвокат этого большинства об-
винителей, выступавших здесь против Албании и Болгарии, счел
тоже целесообразным обойти все это молчанием.
«Факты» и «доказательства», представленные Макнейлом, го-
ворят о том, что вместо свидетельств представлены показания
лжесвидетелей и что от представленных Макнейлом «фактов» на
деле ничего не остается.
2. Англо-американский блок против нормализации положения
в Греции
Здесь Макнейл пробовал критиковать советские предложения.
Я должен поэтому напомнить о наших предложениях.
1. Первое предложение советской делегации, как известно, за-
ключается в том, чтобы рекомендовать воюющим сторонам пре-
кратить военные действия.
Макнейл считает, что нужно к этому предложению о прекра-
щении военных действий отнестись с большой осторожностью,
потому что это предложение подозрительно.
А почему оно подозрительно? Потому что, говорил Макнейл,
нет уверенности, что Демократическая армия вновь не поднимет
своего оружия. В заявлении Временного демократического прави-
тельства говорится, что это оружие она держит у ноги. Может ли
быть уверенность, что она снова не поднимет этого оружия? —
восклицал Макнейл. Но Макнейл не хочет понять простой вещи.
Если есть опасение, что эта Демократическая армия может вновь
поднять оружие, то тем более важно принять решение о прекра-
щении военных действий с обеих сторон.
2. Следующее предложение советской делегации — это предло-
жение об объявлении всеобщей амнистии.
Макнейл говорит, что это дело греческого правительства. Ни-
кто и не отрицает, что амнистия — дело греческого правительства.
Но известно, что это дело непосильное для греческого правитель-
ства, так как оно жаждет мести и крови. Поэтому необходимо вме-
605
шательство Организации Объединенных Наций, наше общее со-
действие этому делу.
Макнейл против этого. Он говорит, что всеобщая амнистия —
это «ослабление в мерах безопасности» и к этому средству можно
было бы прибегнуть только в том случае, когда будет в Греции
«полностью обеспечена безопасность». Это надо понимать так, что
пока греческое правительство не расправится со всеми своими по-
литическими противниками, ни о какой амнистии и речи быть не
может. Но тогда не может вообще быть никакой речи об амни-
стии. Значит, английское правительство против всеобщей амни-
стии. Макнейл против этой амнистии, потому что, по его словам,
греческое правительство и без того уже очень много предоставило
«послаблений». Уж не имеет ли он в виду террористический закон
о «перевоспитании» в лагере Макронисоса, о котором мы уже го-
ворили. Вот так послабление!
Кстати, Пипинелис, который не жалеет слов для того, чтобы
как-нибудь выгородить греческое правительство, старательно обо-
шел все эти факты полным молчанием.
3. Мы говорим в наших предложениях о необходимости прове-
дения всеобщих свободных парламентских выборов. И с этим не
согласен Макнейл. Во-первых, говорит он, в Греции три четверти
миллиона беженцев; избирательные списки устарели; надо эти
списки исправить; подумайте, говорит он, какая это работа.
Ну и что же? Работу эту надо, конечно, сделать. Это будет тем
более полезная работа, что в 1946 году во время выборов в Гре-
ции была масса злоупотреблений, фигурировали «мертвые души»,
избирательные списки были фальсифицированы. Напомню, что за
разоблачение избирательных подлогов изгнали из международной
комиссии по наблюдению за выборами профессора Калифорний-
ского университета Неймана.
Макнейл, кроме того, против того, чтобы, как предлагает
СССР, был создан высший греческий орган по проведению вы-
боров и чтобы в этот орган были включены представители грече-
ских демократических кругов, возглавляющие народно-освободи-
тельное движение в Греции. Макнейл не согласен с этим. Он
заявил, — это заявление должно будет войти, мне кажется, в
анналы нашей работы, — что «дела этих партизан, когда они
были в нелегальной оппозиции, не дают им права стать легальной
оппозицией».
Но ведь это чистейший абсурд! И история доказывает абсурд-
ность такого утверждения, и в частности история, которая более
всего, вероятно, знакома Макнейлу, история Ирландии.
4. Советская делегация предлагает создать комиссию держав
с участием Советского Союза для наблюдения за правильным про-
ведением выборов — пункт «С» нашего предложения. Макнейл
возражает и против этого предложения, ссылаясь на то, что в
1946 году Советский Союз отказался участвовать в такой комис-
сии. И Макнейл торжествующе заявляет: «Пусть же, — гово-
рит, — теперь сам Вышинский пеняет на себя, что его правитель-
ство не участвует в такой комиссии».
Но это чисто обывательское рассуждение, а вопрос этот серьез-
ный, требующий и серьезного к себе отношения. Да, мы в 1946 году
были против участия в таком органе по наблюдению за выборами,
а сейчас мы за это. Почему? Потому, что это мероприятие связано
с другими мероприятиями, предлагаемыми Советским Союзом, ко-
торые все вместе могут помочь решить задачу нормализации по-
ложения в Греции. В 1946 г. положение было совершенно иное.
Но дело-то в том, что, очевидно, в 1946 году нам предлагали
это только потому, что рассчитывали на наш отказ. А вот теперь,
когда мы предлагаем это мероприятие, отказываются они сами.
Ясно, что Макнейл в данном случае просто ищет отговорок,
чтобы отклонить наше предложение.
5. Макнейл недоволен и нашим предложением относительно
образования совместной комиссии держав с участием СССР для
контроля границ Греции с соседними северными государствами.
Это пункт «Д» нашего предложения. Макнейл сознательно путает
резолюцию от 21 октября 1947 года, принятую на второй сессии
нашей Ассамблеи, с нашим предложением. Наше предложение
говорит о контроле границ, тогда как решение Генеральной Ассам-
блеи от 21 октября 1947 года говорит не о контроле границ,—
Макнейлу надо бы это помнить и знать, — а говорит о функциях,
указанных в этой резолюции, — это функции по примирению, по
урегулированию всякого рода конфликтов, по налаживанию добро-
соседских отношений и т. д.
6. Английская делегация также против нашего предложения о
прекращении военной помощи иностранных государств греческому
правительству людьми и материалами и об установлении сроков
вывода из Греции иностранных войск. Макнейл почти что обошел
этот вопрос. Он никак на него не ответил. Он только сказал одно:
что любое настаивание на этом предложении, как и на других со-
ветских предложениях, означает вмешательство во внутренние
дела. Этой позиции придерживались и некоторые другие делега-
ции.
Конечно, ссылка на недопустимость «вмешательства во вну-
тренние дела» оказывается очень удобным фиговым листком для
того, чтобы прикрыть действительное вмешательство США и Ве-
ликобритании в эти внутренние дела.
В прошлый раз я говорил о письме г-на Эватта к четырем ми-
нистрам, где он доказывал, что внутреннее урегулирование грече-
ских дел и внешнеполитическое положение в Греции являются
607
двумя сторонами одного и того же вопроса, что нужно эти оба во-
проса решать совместно. Макнейл заявил здесь, что Бевин с этим
не согласен. Это мы знали давно. Макнейл повторяет это же, ссы-
лаясь на Бевина. Но почему бы ему лучше не сослаться на анализ
выводов, к которым пришел Эватт? Тогда, может быть, это зву-
чало бы убедительно,
7. Следующее предложение Советского правительства — рас-
пустить Специальный комитет.
Макнейл против этого предложения, уверяя, что Специальный
комитет оказал большую услугу делу мира и поэтому должен быть
сохранен. Я уже указывал на то, что Специальный комитет ника-
кой услуги делу мира не оказал, и поэтому его сохранять не сле-
дует. Больше того, Специальный комитет своим тенденциозным
отношением к делу, своей недоброкачественной работой, подта-
совкой целого ряда фактов нанес серьезный ущерб делу мира и
авторитету Организации Объединенных Наций.
Утверждения Специального комитета, что Албания и Болга-
рия будто бы являются источником продовольственного снабже-
ния греческих партизан, являются грубым вымыслом. В докладе
командующего 8-й дивизией правительственных греческих войск
генерала Балодимоса Андре от 6 июня 1948 года № АР/5355 го-
ворится о продовольственном снабжении партизан. В докладе ука-
зывается: «Бандиты Мургана и Загории (по терминологии грече-
ского генерала) хорошо питаются из местных ресурсов деревень.
Бандиты Граммоса испытывают голод из-за истощения местных
ресурсов. Согласно показаниям пленных оказывается, что послед-
ние не имели хлеба в течение 15 дней».
Албания и Болгария не являлись источником снабжения гре-
ческих партизан продовольствием.
3. США и Англия поддерживают захватнические притязания
Греции
Я перехожу к выступлению представителя США.
Коэн пустился в словесную эквилибристику относительно тер-
мина «сила», доказывая, что это означает не только вооруженную
силу, но всякие виды «силы», в том числе и моральную силу. Но
разве сейчас в споре о границе идет речь о моральной силе? Ко-
нечно, нет. Когда говорится: «Обязуемся не применять силу или
угрозу силой», все понимают, что это означает вооруженную силу,
г-н Коэн. Формула, которую предлагает принять делегат США,
означает не что иное, как ограничение в применении вооруженной
силы или угрозы вооруженной силой, а вовсе не вообще какого-
нибудь насилия, в виде, например, экономической блокады, фи-
нансовой блокады и т. д. Формула США, Англии и их едино-
608
мышленников оставляет руки развязанными, оставляет лазейку
для территориальных притязаний Греции к Албании.
Можно напомнить в качестве примера того, как действуют, не
применяя силы, поведение американского правительства в Греции
в августе 1946 г., когда правительство США потребовало, чтобы
греческое правительство дало согласие на принятие американских
условий по оказанию так называемой помощи Греции, пригрозив,
что в противном случае США выведут свои войска из Греции.
Вот пример, как можно оказывать давление, угрожая не вводом
своих войск на чужую территорию, а выводом этих войск. Это был
очень серьезный нажим на греческое правительство, потому что,
если бы американцы и англичане в 1946 году увели свои войска
из Греции, то греческое правительство не просуществовало бы и
одних суток, так как оно держалось тогда, держится и теперь на
англо-американских штыках!
Известны разные способы применения такого рода «давления»
или «моральной силы». Формула, предлагаемая англо-американ-
ским блоком, поэтому недостаточна, неудовлетворительна, она не
решает вопроса!
Насколько эта формула неудовлетворительна, видно из того,
что уже сейчас, когда еще не принята эта формула, начинается
спор о том, что она означает.
Мы предлагаем записать, что ныне существующая албано-гре-
ческая граница является окончательной.
Коэн дошел до того, что позволил себе заявить, что весь во-
прос с греко-албанской границей для СССР является предлогом
для того, чтобы избежать соглашения с Грецией. Ну где же тут
логика? Разве мы отказываемся записать в соглашении какой-то
пункт о границе? Нет, мы не отказываемся. Разве мы отказы-
ваемся записать, что граница является окончательной? Разве это
не путь к соглашению? Разве не ясно поэтому, что заявление
Коэна фальшиво? Коэна поддержал Пипинелис. Он старался до-
казать, что отсутствие согласия о границе не может служить осно-
ванием для того, чтобы отказаться от заключения соглашения.
А мы говорим: если вы с камнем за пазухой подходите к уре-
гулированию отношений с Албанией и Болгарией, с камнем за па-
зухой в виде требования оторвать Северный Эпир от Албании и
передать его Греции, то в таком случае невозможно говорить о со-
глашении.
Советское правительство предлагает сказать, что суще-
ствующая граница между Албанией и Грецией признается окон-
чательной. Но это ясное, разумное и справедливое предложение
правительствами США и Великобритании отвергается.
Я заявляю совершенно ответственно, что Советское правитель-
ство, предлагая формулу: «Граница является окончательной»,
609
этим самым выражает свое искреннее желание договориться, за-
ключить это соглашение. И, наоборот, тех, которые не хотят при-
нять этой формулы и хотят подменить ее какой-то другой, дву-
смысленной формулой, как выражается это в первой или второй
альтернативах согласительного комитета, я обвиняю в том, что
они не хотят этого соглашения.
Коэн тут утверждал, что греческое правительство бесконечно
более представительно, чем любое правительство в Восточной
Европе. Это не соответствует действительности. Коэну должны
быть известны факты, опровергающие это утверждение.
Например, такой факт, как требование американского прави-
тельства в 1946 г. к греческому правительству уволить 12.000 го-
сударственных служащих. Даже правые газеты и правые парла-
ментарии, выступая в греческом парламенте, говорили, что если
предъявляется такое требование, то нужно было бы одновременно
потребовать, чтобы были арестованы все 354 члена греческого пар-
ламента. Но США все же без особого труда добились своего. Вот
какое это «представительное» правительство!
О ЗАПРЕЩЕНИИ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
И О МЕЖДУНАРОДНОМ КОНТРОЛЕ
Речь в Специальном Политическом
комитете 10 ноября 1949 года
1. США и Англия саботируют решения Генеральной Ассамблеи
В нашей повестке дня стоит доклад комиссии по атомной
энергии, посвященный одному из важнейших вопросов, привле-
кающих внимание Организации Объединенных Наций. Этот во-
прос имеет уже трехлетнюю давность. Срок — достаточный для
того, чтобы решить этот вопрос. Между тем он все еще не решен.
И даже больше — сейчас он не ближе к своему решению, чем это
было три и два года тому назад. И это несмотря на ряд резолю-
ций, которые были приняты Генеральной Ассамблеей на протяже-
нии этого времени, в которых выражено ясно и точно единодушное
стремление нашей Организации решить этот вопрос, запретив
использование атомной энергии в военных целях и изъяв атомное
оружие из национального вооружения. Приходится констатиро-
вать, что все эти резолюции оказываются пустыми декларациями,
что все они лишены реального значения, превращены командую-
щим в Организации Объединенных Наций блоком в пустую
бумажку.
Содержащиеся в резолюции Генеральной Ассамблеи от 4 ноя-
бря 1948 года рекомендации о консультациях шести постоянных
членов комиссии по атомной энергии с целью установления того,
имеется ли основа для соглашения о международном контроле над
атомной энергией по обеспечению ее использования исключи-
тельно в мирных целях, оказались, как это и предвидела в свое
время делегация СССР, нереальными, не способными сдвинуть это
важное дело с мертвой точки. Причина этого должна быть ясна:
из шести постоянных членов этой комиссии пять членов уже ра-
нее, голосуя за резолюцию 4 ноября 1948 года, признали необ-
ходимым вообще приостановить работу комиссии, мотивируя это
611
«безвыходностью положения» и бессилием комиссии примирить
возникшие в ее работе противоречия и разногласия.
Такая линия поведения большинства комиссии вполне отве-
чает политической линии в атомном вопросе правительства Соеди-
ненных Штатов Америки, выраженной в известной речи прези-
дента Соединенных Штатов Америки 6 апреля 1949 года, когда
он сказал, что не поколеблется принять решение о применении
атомной бомбы, если на карту будет поставлено благосостояние
Соединенных Штатов Америки или демократий мира.
При такой установке, естественно, не могло быть надежды на
успех работы комиссии, которая была призвана разработать ме-
роприятия по запрещению атомного оружия.
Теперь официально сообщается, что шести постоянным членам
комиссии не удалось найти основы для решения стоящей перед
ними задачи.
2. Как англо-американский блок извращает факты
Нельзя не отметить, что одновременно с представлением Ге-
неральной Ассамблее предварительного доклада этой комиссии
о консультациях шести постоянных членов комиссии по атомной
энергии, пять членов комиссии — Соединенные Штаты Америки,
Великобритания, Франция, Китай и Канада — поторопились
опубликовать свое заявление об этих консультациях. В этом
заявлении они тенденциозно изложили сущность разногласий, ко-
торые возникли между СССР и пятью другими постоянными чле-
нами этой комиссии, и извратили позицию Советского Союза,
изобразив ее так, будто бы эта позиция и явилась препятствием
к достижению соглашения.
Советскому правительству клеветнически приписывается, что
оно «не желает принимать мер, которые могут вторгнуться в стро-
гое осуществление им беспрепятственного государственного суве-
ренитета или помешать такому осуществлению».
В этих «выводах» — что ни слово, то передержка, извраще-
ние, фальсификация фактов.
Представители пяти держав утверждают, что они предлагали
какие-то «нововведения». В действительности никаких «нововве-
дений» они не предлагали, если не считать, конечно, нововведением
в области суверенитета требование категорического, полного, бес-
прекословного и безусловного отказа от всякого суверенитета.
Отказ представителей Советского Союза принять такой план,
отдающий на волю и произвол так называемого международного
контрольного органа судьбы любого государства, его экономиче-
скую и политическую независимость, изображается этой досто-
612
почтенной пятеркой, как якобы отказ от международного сотруд-
ничества и отрицание международного контроля в атомном деле.
Пять держав во время так называемых консультаций упорно
продолжали навязывать пресловутый план Баруха, как известно,
изобретенный еще в 1946 году и встретивший справедливое осу-
ждение со стороны ряда видных ученых-атомников еще два года
тому назад, ученых, которых никак нельзя заподозрить не только
в коммунизме, но в самом даже отдаленном приближении к ком-
мунизму.
Правда, делаются кое-какие попытки прикрыть клыки и когти
этого плана, заменить некоторые слишком уже циничные форму-
лировки другими, не столь одиозными и грубыми.
Чтобы прикрыть слишком грубую откровенность американских
империалистов, мечтающих о том, чтобы взять в свои руки все
атомное производство и направлять всю деятельность в этой об-
ласти во всем мире по своему усмотрению, пять держав пытаются
смягчить содержащиеся в докладах атомной комиссии формули-
ровки, говорящие об этом пресловутом праве собственности так
называемого международного контрольного органа. В этих целях
они проделывают некий маскарадный номер: они пытаются под-
менить формулу о праве собственности международного контроль-
ного органа на атомное сырье и атомные предприятия форму-
лой — «владение по доверенности» или «распределение по дове-
ренности».
Но это изменение чисто словесное, оно ни в какой мере не ме-
няет существа дела, так как владение или распределение атомной
энергии по доверенности предоставляет контрольному органу та-
кие же широкие полномочия, какие ему предоставлялись и по
первой формуле, говорящей о праве собственности.
3. Своим планом контроля США пытаются прикрыть отказ
от запрещения атомного оружия
Можно, таким образом, сделать вывод, что американский план
так называемого международного контроля остается все тем же
планом, каким он был три года тому назад, со всеми своими ко-
ренными пороками, из-за которых, и это хорошо знают сами
авторы этого плана, этот план обречен на провал.
Возникает вопрос:
Чем же объяснить в таком случае упрямство, с которым англо-
американское большинство комиссии защищает этот план? Уже
слышатся голоса, и среди них голоса авторитетных людей, специа-
листов в области атомной энергии, что этот сумасбродный план
для того и предназначен, чтобы затруднить установление какого-
либо контроля вообще. Слышатся голоса, — об этом можно судить
613
по американской и английской печати, по крайней мере по неко-
торой части этой печати, — что этот план являлся просто шах-
матным ходом.
Критики этого плана из среды ученых-атомников теперь от-
крыто уже заявляют, что этот план был придуман с расчетом на
то, чтобы, будучи отвергнут, этот факт можно было использовать
как предлог для шумной антисоветской кампании и для обвинений
Советского Союза в том, что его отрицательное отношение к этому
плану и является якобы единственным препятствием к достиже-
нию этого международного мира. Критики, которых становится
все больше и больше, в настоящее время, особенно в связи с та-
ким неоспоримым фактом, который нашел свое отражение в из-
вестном вам всем сообщении Советского телеграфного агентства
от 25 сентября этого года 57, — критики эти все больше и больше
указывают на действительную подоплеку этого американского
плана. В этом, указывают критики американского плана, его ав-
торы видели «весьма значительную победу американской дипло-
матии». Известно, что этот план, несмотря на всю свою неприем-
лемость для ряда стран, с которыми нельзя не считаться, находит
полную поддержку со стороны ответственнейших представителей
Соединенных Штатов Америки. Вспомним недавнее заявление
президента США о том, что этот план «является единственным
планом, который отвечал бы техническим требованиям контроля,
который сделал бы эффективным запрещение атомного оружия и
в то же время содействовал бы мирному развитию атомной энер-
гии на основе сотрудничества».
Все это дает основания считать, что имеют под собой серьез-
ную почву предположения, открыто высказываемые в печати, что
авторы американского плана так называемого международного
контроля на самом деле и не рассчитывали на то, что этот план
может послужить основой для решения вопроса о запрещении
атомного оружия. В этом отношении сыграла, конечно, свою
роль иллюзия американских правящих кругов, что Соединенные
Штаты Америки являются монополистами по производству атом-
ных бомб. Эта иллюзия особенно была распространена в 1946 году,
в году, когда был создан план Баруха, продолжающий еще вла-
деть умами этих кругов и в настоящее время. В американской пе-
чати открыто говорится и сейчас, что тогда ожидалось, что моно-
полия будет существовать по крайней мере в течение нескольких
лет. Это предположение оказало значительное влияние на самый
характер американского плана так называемого международного
контроля.
Во всяком случае любопытно напомнить об одной недавней
статье в журнале «Нью рипаблик», где можно прочесть следую-
щее: «Концепция монополии объясняет постановку условий в от-
614
ношении стадий, принцип которых предусматривался в заявлении
Трумэна, Эттли и Кинга от 15 ноября 1945 года». Это верно. Но
это верно также и в отношении других основных особенностей
американского плана. Иллюзия американской монополии на атом-
ную бомбу толкала правящие американские круги на создание та-
кого плана, который мог бы обеспечить ликвидацию всякого на-
ционального соперничества в этой области, в области атомного
оружия, если придется в конце концов пойти все-таки на какой-
нибудь международный контроль. Известно, однако, что иллюзии
гибнут, факты остаются. Теперь уже всем ясно, что иллюзия аме-
риканской монополии на атомное оружие безнадежно погибла.
Ясен в то же время и тот факт, что атомная бомба имеется в рас-
поряжении и другого государства.
4. Наши разногласия
Основным принципом, на котором построен весь так назы-
ваемый американский план, является принцип, сформулированный
в заявлении пяти держав следующим образом: «Пять держав
остаются убежденными в том... что для обеспечения безопасности
международный контрольный орган сам должен оперировать и
управлять опасными установками и должен владеть опасными
атомными материалами и установками для производства или ис-
пользования опасных количеств таких материалов по доверенно-
сти от имени государств-членов». Как я уже сказал, слова о
«доверенности», ссылка на «доверенность» ничего не меняют в
существе дела, так как международному контрольному органу по
этому плану предоставляются фактически права собственника.
Это должно быть ясно из заявления представителя Соединен-
ных Штатов Америки г-на Осборна на 48-м заседании комиссии
по атомной энергии 9 июня 1948 года, когда, отвечая на третий
вопрос представителя Советского Союза, он заявил, что «между-
народный контрольный орган должен иметь в своем распоряжении
все источники атомного сырья, ядерного горючего и опасных пред-
приятий, вверенных ему участвующими странами, и что участвую-
щие государства не могут иметь никакого права собственности
или права принимать решения по вопросам, касающимся атомных
ресурсов и атомных материалов, расположенных на их террито-
риях».
В кратком изложении плана контроля, предложенного боль-
шинством комиссии по атомной энергии, содержащемся в третьем
докладе Совета Безопасности от 17 мая 1948 г., прямо указы-
вается, что «развитие и использование атомной энергии не яв-
ляются по существу внутренним делом отдельных стран, а имеют
преимущественно международное значение и влияние» 58.
61S
Конечно, вся эта установка не выдерживает никакой критики.
Если коснуться последнего момента, что развитие и использова-
ние атомной энергии не является по существу внутренним делом
отдельных стран, то это опровергается рядом фактов, которые уже
имели место, несмотря на сравнительно небольшой — в несколько
только лет — срок, в моей стране, где атомная энергия исполь-
зуется как раз и в очень важных и по масштабу и по значению хо-
зяйственных мероприятиях в интересах мирного строительства.
И поэтому говорить о том, что развитие и использование атомной
энергии уже перестало быть внутренним делом страны, — это не
соответствует действительности, хотя нельзя отрицать, что про-
блема атомного оружия имеет международное значение.
Американский план идет так далеко, что предусматривает пе-
редачу в собственность международного органа также химических
и металлургических заводов под тем предлогом, что на этой ста-
дии производства опасность утайки будет более серьезной, чем на
предыдущих стадиях.
Американский план ни с чем не считается. Он открыто требует
признания за этим международным органом права вмешиваться
в любую область экономической жизни каждого государства. Не
только, — я это прошу заметить, — ту область, которая в ка-
кой-либо мере связана с атомным производством, а в любую
область.
5. Американский план контроля уничтожает свободу науки
По американскому плану только международному органу при-
надлежит исключительное право производить научные исследова-
ния и работу в области развития использования атомного оружия
и атомной энергии.
Какие же можно сделать отсюда выводы?
Поставлена гигантская ставка на отказ каждым государством
от своей государственной самостоятельности во имя, как говорят
авторы этого американского плана, — «высшего блага», — то есть
спасения человечества от ужасов атомной войны.
Но соответствует ли этому американский план, который свя-
зан с нарушением государственного суверенитета, с изъятием
атомной энергии из распоряжения отдельных государств, с заку-
поркой научно-исследовательской работы в этом отношении и ко-
торый — ни для кого не может быть в этом сомнения — застопо-
рит всякую возможность использования атомной энергии для
мирных целей.
Мы в Советском Союзе используем атомную энергию не для
того, чтобы накоплять запасы атомных бомб, хотя я убежден в
том, что когда — если, к несчастью, это случится — они понадо-
616
бятся, их будет столько, сколько необходимо. Мы используем
атомную энергию по нашим хозяйственным планам, в наших эко-
номических и хозяйственных интересах. Мы хотим поставить
атомную энергию на выполнение великих задач мирного строи-
тельства, чтобы орошать пустыни, прокладывать новые и новые
линии жизни там, где редко ступала человеческая нога. Это де-
лаем мы, хозяева своей земли, по нашему плану, и мы не обязаны
ни подчиняться, ни отчитываться в этом деле ни перед какими
международными органами.
6. Непригодность американского плана контроля
Главный мотив в защиту американского плана контроля, пре-
дусматривающего передачу права собственности контрольному
органу, заключается в утверждении, что контроль во всяком ином
случае, при всякой иной системе контроля и инспектирования не
будет эффективным.
В заявлении пяти держав указывается, что производство ядер-
ного горючего столь сложно, что инспекция не может предотвра-
тить утайки и что — я цитирую этот доклад — «...невозможно
проверять действительное количество атомных материалов внутри
урановых котлов или реакторов по сравнению с количествами, ука-
занными в записях».
Представители пяти держав, критикуя предложения СССР,
предусматривающие периодическую инспекцию заводов, произво-
дящих атомную энергию, и т. д., заявляют, что одна только система
инспекций была бы недостаточной и что поэтому необходимо пе-
редать все атомное сырье и атомные заводы в собственность ме-
ждународного контрольного органа.
В заявлении пяти держав говорится, что советские предложе-
ния «не только не могли обеспечить требующуюся безопасность,
но они были настолько несовершенны, что являлись бы опас-
ными». Представители пяти держав не удосужились, однако,
разъяснить, в чем именно заключается несовершенство советских
предложений. Периодический контроль? Контроль в случае воз-
никших подозрений по решению самого международного конт-
рольного органа? Это недостаточные средства? Отсутствие в
этом органе права вето, которое было жупелом за последнее время
у многих из защитников этого плана, утверждающих, что СССР
не желает открыть двери для инспектирования? Но Советский
Союз понимает инспектирование не так, как некоторые, которые
хотят сесть за стол и положить ноги на стол. Такой метод обра-
щения мы отрицаем.
Нужно прямо сказать, что все эти рассуждения об опасности
советского плана контроля являются совершенно беспочвенными.
617
Я хочу сослаться на г-на Честера Барнарда 59, который утвер-
ждает, что «контроль над атомной бомбой не может быть таким
трудным, как над другими видами вооружения». Я хочу подчерк-
нуть, что больше и больше становится сторонников этого взгляда,
утверждающих, что проблема атомного контроля намного проще,
например, контроля над химическими веществами. Но ведь
имеется же конвенция о запрещении пользования отравляющими
газами без того, чтобы эти предприятия, вырабатывающие отрав-
ляющие газы, были переданы на праве собственности в полное
владение и распоряжение какого-либо так называемого междуна-
родного контрольного органа?
Критика американского плана, который стараются нам навя-
зать его авторы, однако, сказанным не исчерпывается. Опять-таки
упомяну Барнарда, который признает, что американский план
предполагал, что Соединенные Штаты Америки смогут отказаться
от обладания атомной бомбой при определенных условиях —
лишь после рассмотрения исчерпывающих и искренних гарантий
о том, что все страны, в конечном счете, откажутся от использова-
ния оружия, в основе которого лежит атомная энергия.
«Что это значит?» — спрашивает Барнард и отвечает: — «Это
неизбежно означало, что другие страны должны были бы посте-
пенно и добровольно отказаться от значительных элементов су-
веренитета до того, как Соединенные Штаты откажутся от атом-
ной бомбы». И дальше, цитирую того же Барнарда: «Трудно
представить себе менее благоприятные условия для успешных пе-
реговоров между гордыми и равноправными державами».
Барнард признает, — и это уже его личное признание, опубли-
кованное сейчас в газете, — что в 1946 году ему уже было ясно,
что шансы на принятие этого американского плана были очень не-
значительны.
7. Американский план контроля — обман народов
Больше того, из доклада самой комиссии по атомной энергии,
составленного гг. Ачесоном, Буш, Конан, Гровс, Макклой при
участии бюро консультантов в составе Барнарда, Оппенгеймера,
Томаса, Винне, под председательством Лилиенталя, видно, что ре-
шение вопроса о том, когда Америка прекратит производство
атомных бомб, будет сопряжено с соображениями высокой поли-
тики, как сказано в этом докладе, и должно было быть вынесено
правительством Соединенных Штатов Америки «в соответствии
с конституционной процедурой и в свете всех фактов междуна-
родного положения»» Это в высшей степени важное заявление,
вскрывающее истинную подоплеку всего американского плана.
Чтобы было яснее, о чем именно идет речь, я продолжу цити-
рование этого предисловия к докладу бюро (Board of consultants)
618
под председательством Лилиенталя, представленного через Аче-
сона и других тогдашнему государственному секретарю США
Бирнсу. Там говорится: «Одно из таких решений будет касаться
того, в течение какого периода времени Соединенные Штаты бу-
дут продолжать производство бомб. План не требует, чтобы Сое-
диненные Штаты прекратили такое производство после предло-
жения плана или после вступления в действие международного
органа» На какой-то стадии это необходимо, — я читаю эту
записку, — но ни план, ни наша передача его не должны истолко-
вываться как означающие, что это должно или не должно де-
латься в самом начале или в какое-либо определенное время».
Что же все это значит, я спрашиваю, как не то, что авторы
американского плана так называемого международного контроля
во главе с Ачесоном и Лилиенталем, предлагая свой план этого
контроля над тем, чтобы атомная энергия не использовалась для
производства атомных бомб, вовсе не предполагали, что с приня-
тием этого плана Соединенные Штаты Америки сами должны
прекратить производство атомных бомб. Это прямо сказано в этой
записке. Это — первое.
Это значит, что вопрос о том, когда Соединенные Штаты Аме-
рики сочтут возможным прекратить производство атомных бомб,
определят они сами, несмотря на то, что уже вступит в действие
конвенция о международном контроле, которая должна предусмо-
треть запрещение использования атомной энергии в военных це-
лях. Это — второе.
Это значит, что такое решение (о прекращении производства
атомных бомб) не должно иметь никакого отношения к американ-
скому плану так называемого контроля. Это — третье.
Это значит, наконец, что, поскольку план не предусматривал
прекращения производства Соединенными Штатами атомных
бомб, а предусматривал контроль лишь в стадии добывания сырья,
этому так называемому контролю будут подчиняться лишь те
страны, которые не овладели еще производством атомных бомб,
и он не будет касаться Соединенных Штатов Америки, которые
считали, что они держат в своих руках монополию производства
атомных бомб.
8. Суверенитет народов и мечты США о мировом господстве
Советский Союз не раз указывал, что совершенно естественна
необходимость в известных случаях ограничить в какой-то мере
или в какой-то части государственный суверенитет на началах
взаимности в интересах международного сотрудничества.
Весь вопрос заключается вовсе не в отрицании того естествен-
ного и общепризнанного факта, что всякое соглашение требует
619
взаимных ограничений соглашающихся сторон и что в междуна-
родных соглашениях соблюдение этого принципа также является
неизбежным. Дело идет о степени, об объеме такого рода ограни-
чений государственного суверенитета, самое ограничение которого
возможно лишь со стороны суверенных и равноправных сторон —
государств. Об этом-то, однако, и умалчивают защитники амери-
канского плана.
После всего того, что было сказано об этом американском
плане, должно быть ясно, что дело идет не об отказе от какой-то
части суверенитета, как утверждают представители пяти держав,
а о ликвидации государственного суверенитета всех других госу-
дарств в полном объеме.
В этом корень вещей. В этом и основное препятствие к согла-
шению на основе этого американского плана так называемого ме-
ждународного контроля.
До последнего времени в позиции американского правитель-
ства по атомному вопросу играла весьма серьезную роль иллюзия
монополии атомной энергии, вера в свое, я бы сказал, атомное
превосходство над всем миром. Отсюда, мне кажется, и то высоко-
мерие американского правительства в обсуждении этого вопроса
и в переговорах по урегулированию атомного вопроса со своими
партнерами. Теперь, кажется, должно быть особенно ясно, что для
такой высокомерной позы нет никаких оснований.
9. СССР требует запретить атомное оружие, установить строгий
международный контроль
Советское правительство настойчиво добивается действитель-
ных и исчерпывающих мероприятий по запрещению атомного
оружия и установлению, как сказал Генералиссимус Сталин, стро-
гого международного контроля над недопустимостью использова-
ния атомной энергии в военных целях.
Предложения Советского Союза от 11 июня 1947 г. исходят
из необходимости немедленного и безусловного запрещения атом-
ного оружия. Запрещение атомного оружия является неотъемле-
мой частью программы мира, которую проводит и защищает Со-
ветский Союз, которую Правительство СССР защищало и защи-
щает, независимо от того, на чьей стороне преимущество в реаль-
ном соотношении сил, владеет или не владеет Советский Союз
секретом атомного оружия и самим атомным оружием.
Исходя из своей принципиальной позиции защиты мира, укре-
пления безопасности народов, из признания несовместимости
использования атомного оружия с участием в Организации Объ-
единенных Наций, из признания того, что использование атомного
оружия противоречит чести и совести народов, Советское прави-
620
тельство последовательно в течение ряда лет настаивало и настаи-
вает на запрещении атомного оружия, призывало и призывает к
немедленному исключению этого оружия агрессии и варварства из
национального вооружения.
Советское правительство, несмотря на наличие у него атом-
ного оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей старой
позиции безусловного запрещения применения этого оружия. Со-
ветское правительство стоит на своей старой позиции и в отно-
шении контроля над атомным оружием, считая, что такой конт-
роль будет необходим для того, чтобы проверить исполнение ре-
шения о запрещении производства атомного оружия.
Исходя из этой своей принципиальной позиции, Советское
правительство внесло еще два года тому назад предложения о за-
ключении конвенции о запрещении атомного оружия и конвенции
об установлении строгого международного контроля.
Эти предложения встретили сопротивление со стороны боль-
шинства этого комитета, но это не остановит нас, людей Совет-
ского Союза, в нашей дальнейшей и непримиримой борьбе за эти
предложения, которые действительно несут спасение человечеству
от угрозы новой, страшной, бесчеловечной атомной войны.
О ЗАПРЕЩЕНИИ АТОМНОГО ОРУЖИЯ
И О МЕЖДУНАРОДНОМ КОНТРОЛЕ
Речь в Специальном Политическом комитете
12 ноября 1949 года
Делегация СССР считает необходимым, хотя бы кратко, оста-
новиться на тех прениях, которые имели место за эти дни в нашем
Комитете, причем, конечно, основное свое внимание сосредоточить
на тех возражениях и той критике, которой подверглось наше вы-
ступление.
Я считаю необходимым остановиться, раньше всего, на заме-
чаниях, которые были здесь сделаны представителем Соединен-
ных Штатов Америки г-ном Хикерсоном.
Г-н Хикерсон рассчитывал в два счета разделаться с крити-
ками американского плана, разделаться с той критикой, которая,
как мне кажется, достаточно убедительно показала всю непригод-
ность американского плана, и именно как плана международного
контроля, показала, что в действительности этот план никакого
международного контроля обеспечить не в состоянии, что он, в
сущности говоря, именем международного контроля прикрывает
отказ от всякого действительного контроля, делает попытку уйти
от той основной задачи, которая стоит перед нами, — задачи, ко-
торая формулируется очень немногими словами: тремя словами
в русском языке — «запрещение атомного оружия».
И неслучайно то обстоятельство, что о запрещении атомного
оружия говорят здесь меньше всего. Больше всего говорят о не-
обходимости отказаться от суверенных прав государств. Больше
всего говорят о необходимости предоставить органу так называе-
мого международного контроля право собственности, хотя бы
даже в завуалированной форме, как это делает французское пред-
ложение — в виде управления по доверенности и т. д., что не ме-
няет, как я указывал в прошлый раз, ни в какой мере существа
дела.
622
Я думаю, что это не случайно. Это не случайно потому именно,
что движущим мотивом авторов этого так называемого плана
международного контроля является вовсе не стремление к тому,
чтобы избавить человечество от страшной угрозы атомной войны,
применения в будущей, если она разразится, войне атомного ору-
жия. Я говорю, если она разразится. Для Советского Союза это
было бы величайшим несчастьем и проклятьем. Но есть люди, ко-
торые готовят эту войну, они готовятся использовать в войне
атомное оружие. Это факты, против которых возражать невоз-
можно.
Можно себя убаюкивать, усыплять чем угодно, можно приве-
сти себя в наркотическое состояние, когда будут перед нашими
глазами, как у курителей опиума, всевозможные волшебные кар-
тины благополучия и счастья, но действительность вас должна
пробудить, и, пробуждая, она вам говорит о той опасности, кото-
рая реальна и которую предотвратить можно только решением о
запрещении атомного оружия и о контроле над тем, как это запре-
щение будет выполнено.
Я должен констатировать, что в Специальном Комитете
меньше всего внимания уделялось именно этому вопросу. В прош-
лый раз я напомнил вам о докладе Комиссии Ачесона 1946 года,
и странно, что никто из господ американцев или их друзей в Ко-
митете не потрудился дезавуировать этот доклад, опровергнуть
содержащиеся в этом докладе возмутительные факты, по крайней
мере, объяснить этот доклад так, чтобы устранить противоречия
между словами и делами, поражающие нас, когда мы знакомимся
с этими документами.
Г-н Хикерсон все такие вопросы старательно обошел. Он пред-
почел для полемики избрать очень дешевый метод, хотя и часто
применяемый, — приписать противнику то, чего он не говорил, и
опровергать то, что он сам этому противнику приписал. Он повто-
рил басню о том, что Советский Союз не желает принимать уча-
стия, как он выразился, в международном сообществе, которое
является необходимым для эффективного разрешения проблемы
атомного оружия. Но всякому ясно, что это неправда, говоря
мягко, что это просто навет, что это выдумка.
Он повторил утверждение о том, что наше предложение не-
эффективно, что советский проект предложений о запрещении и
уничтожении атомного оружия якобы не предусматривает откры-
тия своей территории или территории какой-либо другой страны
для инспекции в той степени, которая необходима, чтобы прове-
рить, как выполняется постановление о запрещении и уничтоже-
нии атомного оружия. Это утверждение лишено всякого основа-
ния; лишено основания утверждение, что действительно мы не хо-
тим открыть нашу территорию для инспекции. У нас есть доказа-
623
тельство того, что такое утверждение ни на чем не основано,
просто вздорно от начала до конца. Доказательства? Возьмите
наши предложения от 11 июня 1947 года. Это пункт 6, это пункт
7 этих предложений. Нельзя проходить мимо этих предложений.
Здесь же говорится совершенно ясно и отчетливо, что и как мы
имеем в виду осуществлять, говоря об инспекции.
В пунктах 6 и 7 этих предложений перечисляются функции,
которые по советскому плану контроля предоставляются Между-
народной контрольной комиссии — Международному контроль-
ному органу. Здесь указывается право Международной контроль-
ной комиссии:
во-первых, обследовать деятельность предприятий, добываю-
щих атомное сырье и атомную энергию, и проверять их отчет-
ность;
во-вторых, проверять наличные запасы атомного сырья, мате-
риалов и полуфабрикатов;
в-третьих, изучать производственные операции в том объеме,
какой необходим для контроля над использованием атомных ма-
териалов и атомной энергии;
в-четвертых, наблюдать за выполнением установленных пра-
вил технологического контроля — не вообще контроля, а — тех-
нологического контроля, и не только наблюдение за
выполнением, но также разработка и право предписывать
предприятиям по обработке атомного сырья и всяким другим,
имеющим дело с атомными материалами, правила техноло-
гического контроля для этих предприятий.
Значит, контрольный орган может предписать, по нашим пред-
ложениям, любому предприятию, имеющему дело с атомным
сырьем, те технологические правила, которые он — этот контроль-
ный орган — сочтет необходимым предписать;
в-пятых, он имеет право собирать и обрабатывать данные о до-
быче атомного сырья;
в-шестых, он имеет право собирать данные о производстве
атомных материалов и атомной энергии;
в-седьмых, он имеет право проводить специальные обследова-
ния в случае возникновения подозрений в нарушении конвенции
по запрещению атомного оружия и т: д. и т. д.
Я перечислил только наиболее важные функции международ-
ного контрольного органа, как они изложены в проекте Совет-
ского Союза об организации международного контроля. Нам го-
ворят: «Всего этого мало. Вы не хотите свою территорию открыть
для инспекции». Но мы говорим, что контрольный орган будет
иметь право осуществлять все те функции, которые я сейчас пере-
числил, на любой территории; следовательно, и на нашей тер-
ритории.
624
И вот, вопреки таким явным, точным, определенным фактам
нам говорят: «Вы не хотите открыть двери на вашу территорию».
После всего сказанного я утверждаю, что это попросту извраще-
ние истины. Но с людьми, извращающими истину, не спорят, ибо
споры здесь бесполезны.
С теми функциями, которые указаны в пунктах 6 и 7 наших
предложений от 11 июня 1947 года, связано право доступа ме-
ждународной контрольной комиссии на любые предприятия по
добыче, по производству, по хранению атомного сырья, т. е. по
эксплоатации атомной энергии. И здесь предоставляется право
этой международной контрольной комиссии, явившись на пред-
приятия, взвесить, проверить, произвести различного рода ана-
лизы атомного сырья, материалов, полуфабрикатов.
А нам говорят «это ничего не стоит. Вы, говорят, не хотите
нас допустить до контроля». Как же не хотим допустить, мы от-
крываем вам широко двери. Но у вас извращенное представление
о контроле. Вы под контролем понимаете управление предприя-
тием, а управлять вы хотите, как собственники. Значит дело не в
инспектировании, а в установлении права собственности.
По-английски контролировать это значит — управлять, быть
собственником, быть хозяином.
А у нас это не то. Мы говорим: «контролировать — это про-
верять».
И эту функцию контроля, и это право проверки мы предоста-
вляем в широчайших размерах, в широчайшем объеме междуна-
родному контрольному органу. Но мы не можем предоставить, и
никогда не предоставим этому органу право собственности на на-
шей земле. Наш народ, — собственник нашей земли, за которую
пролито немало крови, и мы никому, никогда не можем предоста-
вить те права, которые принадлежат хозяевам нашей земли. Это,
господа, надо зарубить себе на носу, раз и навсегда.
При условии уважения нашего суверенитета и нашего права
владеть и распоряжаться атомной энергией мы готовы на конт-
роль с тем, чтобы не было здесь злоупотреблений. Римское право
определяло право собственности, как jus utendi et abutendi как
право пользования и злоупотребления этим правом. Мы отбрасы-
ваем эту вторую часть формулы, как принципиально неприемле-
мую. Мы злоупотреблять не будем и не хотим.
Для того, чтобы нас проверить, мы готовы идти на контроль,
мы готовы допустить этот контроль с широкими функциями, ко-
гда мы разрешаем чиновникам международного контрольного
органа притти к нам, в наш дом, взять этот материал, взвесить
его, проверить, попробовать, исследовать, понюхать и предложить
нам те или другие правила, которые контроль сочтет необходимым
625
и нужным предложить, чтобы было обеспечено честное выполне-
ние подписанного нами соглашения.
Поэтому я утверждаю, что нет никаких решительно оснований
говорить, будто мы уклоняемся от контроля, что мы не желаем
этого контроля. Нет! Элементарная добросовестность не позво-
лила бы никому упрекать нас в этом, тем более, что, как я уже по-
казал, — по крайней мере старался показать — здесь просто про-
исходит подмена одного вопроса другим.
Г-н Хикерсон не доволен, как и многие другие, тем, что мы
предлагаем учредить периодическую инспекцию. Но что такое пе-
риодическая инспекция? Это — инспекция, которую можно осу-
ществлять систематически в известные периоды времени, причем
сами эти периоды могут устанавливаться самим этим международ-
ным контрольным органом. Периодическая инспекция — это зна-
чит инспекция в понедельник, потом в следующий понедельник,
потом в четверг, потом в следующий четверг, потом через две не-
дели, после этого — в любое время. Это, в сущности говоря, зна-
чит — «от времени до времени». Что здесь плохого?
А нам говорят: это не инспекция. Мы хотим тут сидеть по-
стоянно как цепной пес, не сходя с места — все время, каждую
минуту, потому что мы не верим вам, потому что вы хотите утаить
эту энергию, чтобы тайным образом делать атомное оружие. Но,
господа, кто хочет что-то утаить? Об этом очень хорошо говорит
доклад г. г. Ачесона, Буша, Макклоя и других на имя г-на Бирнса
в 1946 году, о котором я говорил прошлый раз и о котором я
должен буду сказать и сегодня.
Периодическая инспекция по советскому плану дополняется
специальными обследованиями в случаях возникновения подозре-
ния о нарушении конвенции по запрещению атомного оружия.
Здесь нет никакого вето. Здесь нет никаких преград и нет никакой
возможности отвратить это обследование, эту проверку. Нет ни-
каких преград, потому что всякая такая преграда будет наруше-
нием конвенции, будет уже международным преступлением и по-
влечет за собой все те последствия, которые должна предусмотреть
эта конвенция о запрещении и о контроле.
Все эти разговоры о том, что такая инспекция ничего не
даст, — пустые разговоры. Это — чистая схоластика. Эти раз-
говоры нужны только для того, чтобы сказать, что так как ваша
инспекция ничего не даст, то надо принять наш план с правом
собственности, с нарушением вашего суверенитета, который уже
давно с легкой руки г-на Спаака и его единомышленников сдается
в архив.
Эти разговоры нужны лишь для того, чтобы сказать: ваш план
контроля плох, примите наш план, с нашими принципами, с на-
шими методами, с нашей основой. А основа эта опять-таки та же
626
самая, о которой мечтают господа американцы: овладеть миро-
выми запасами атомной энергии, всеми запасами во всех концах
мира. Как натыкали они всюду свои военные базы, так они хотят
еще натыкать всюду свою так называемую инспекцию, которая
обеспечила бы так называемому международному контрольному
органу возможность осуществлять свое право собственности на
мировые ресурсы атомной энергии и на все предприятия по пере-
работке этого сырья плюс смежные предприятия. Так угодно ин-
тересам американских монополий — ненасытных, с волчьим аппе-
титом.
Нам говорят, что наш план контроля плох, потому что не спа-
сает от преступлений против конвенций, от нарушений, и поэтому
нам предлагают американский план. Но я спрашиваю, спасает ли
американский план от этих нарушений? А разве представитель
США Осборн не говорил то, что я в прошлый раз цитировал и
что осталось без опровержения, а именно, что нет ни одного чело-
века в Комиссии по атомной энергии, который думал бы — это он
сказал, — что может быть создан такой план, который исключит
возможность злоупотреблений и возможность атомной войны.
Почему же другой представитель США Хикерсон не реагиро-
вал на такое заявление по этому вопросу, или не присоединился
к г-ну Осборну? Один представитель США говорит одно, дру-
гой— другое. Неизвестно, кто же представляет американскую
точку зрения — г. Хикерсон или г. Осборн? Или они оба, каждый
по-своему, что очень удобно в некоторых случаях.
Осборн утверждает, что при таком положении, когда «между-
народный контрольный орган будет владеть и управлять пред-
приятиями, потенциальные взрывчатые вещества попрежнему мо-
гут оказаться в руках государств путем захвата, если положение
окажется почти безнадежным».
Вот что говорил представитель Соединенных Штатов Аме-
рики!
Спрашивается: куда же годится тогда ваш контроль? Чего же
стоит этот контроль, если он не может предотвратить то, что дол-
жен был бы предотвратить!
Я спрашиваю, где гарантия, что не будет или не может быть
такого безнадежного положения, когда потенциальные взрывчатые
вещества окажутся в руках контролируемого государства, и какова
же в таком случае роль этого хваленого американского контроля?
Почему Осборн и Хикерсон предпочитают молчать по этому
поводу, хотя это заявление опрокидывает навзничь весь этот аме-
риканский план так называемого международного контроля?
Разве не ясно, что этот план разлетается, как карточный домик?
Таковы факты, о которых авторитетно заявляет здесь один
представитель Соединенных Штатов Америки, тогда как другой
627
представитель Соединенных Штатов Америки утверждает нечто,
прямо противоположное.
Хикерсон пытался извратить ряд других моих утверждений.
Он приписал мне то, что, как я уже говорил, не было мною
сказано.
Например, он говорил, что я будто бы цитировал предложение
Баруха для того, чтобы поддержать свое заявление, что междуна-
родный орган будет иметь право устанавливать квоты, т. е., как
сказал Хикерсон, «следовательно вмешиваться в экономическую
жизнь государств».
Но я ничего подобного не говорил.
Я вовсе не говорил, что «следовательно» и т. д. Я говорил то,
что напечатано в специальном дополнении № 1 Комиссии по атом-
ной энергии на странице 6-й русского текста, а именно:
«В ходе выполнения возложенных на него (т. е. на этот кон-
трольный орган) функций международный контрольный орган
должен будет, однако, вмешиваться лишь, поскольку это вызо-
вется необходимостью, в деятельность национальных органов по
атомной энергии, а также в экономические планы, и частные, об-
щественные и государственные взаимоотношения различных госу-
дарств».
Разве не ясно, о чем идет речь?
Речь идет о том, что в докладе Комиссии по атомной энергии
предвидится неизбежность такого положения, когда международ-
ный контрольный орган будет вмешиваться в экономические пла-
ны — и не только государств, но и частных лиц.
Нас это мало касается, потому что у нас социалистическая про-
мышленность, социалистическое хозяйство, а не частное.
Но мы знаем, что мы не одни во всем мире. Кроме нас есть
другие государства, с другими системами, где имеются частные
хозяйства и, следовательно, нужно учесть и их интересы при со-
ставлении плана или конвенции о запрещении атомного оружия и
конвенции о контроле над выполнением такого запрещения.
Вот почему мы возражаем против такого рода положения, ко-
торое предоставляет, как я и сказал, так называемому междуна-
родному контрольному органу право собственника, право полно-
властного хозяина, который будет делать в этой области все то,
что ему будет выгодно и угодно.
В особенности, если будет этот орган состоять из такой теп-
лой — может быть, не очень большой, но теплой — компании, ко-
торая спелась, у которой единая политическая линия. Но какая
линия? Линия на то, чтобы не позволить Советскому Союзу или
странам народной демократии развивать свою экономику, свое
хозяйство в направлении все большего и большего укрепления
628
своей экономической самостоятельности, экономической незави-
симости.
Поэтому совершенно недопустимо, когда Хикерсон позволяет
себе говорить о том, что будто бы я сделал «вывод» о вмешатель-
стве из цитаты Баруха.
Не вывод я сделал, а это есть собственное заявление. Это есть
документ. Это есть положение. Это один из основных, принци-
пиальных пунктов этой программы.
Хикерсон также извращенно представил наши позиции в отно-
шении квот и, кстати, свою собственную позицию.
О том, как дело обстоит по этому американскому плану с кво-
тами, ясно из документов, которые, конечно, надо хорошенько
читать.
Если вы прочтете второй доклад Комиссии по атомной энергии
от 11 сентября 1947 года, если вы возьмете там главу III и в этой
главе III возьмете пункт 10, то вы увидите, какой принцип кла-
дется этим планом в основу решения проблемы о так называемых
квотах.
Оказывается, что квоты будут определяться в соответствии с
неким принципом, который состоит в том, что сравнимые нацио-
нальные ресурсы должны будут расходоваться во всем мире про-
порционально.
Остановимся на минуточку на этом принципе.
Здесь имеется десять государств. Определили, что атомной
энергии хватит на них «н-ное» количество. И пропорционально
распределили: одному — получить «н-1», другому — «н-2»,
третьему — «н-3» и т. д. Но если потребности какого-либо го-
сударства возрастут и ему понадобится вдвое и больше энергии,
то надо получить разрешение контрольного органа, который мо-
жет и не захотеть внести в распределение каких-либо изменений.
Такому-то государству предназначена такая-то порция энер-
гии — и все. Государство должно удовлетвориться тем, что ему
дадут. Дальнейшие изменения также будут строго ограничены
рамками пропорциональности. Но это будет похоже на Прокру-
стово ложе так называемой пропорциональности. Мы против такой
системы. Мы против того, чтобы кто-либо регулировал потребле-
ние нашей страной атомной энергии, которую, как известно, мы
широко используем для мирной цели. Здесь мне приписывали за-
явление, что мы, в СССР, передвигаем, мол, горы с одного места
на другое при помощи атомной энергии. Но здесь спутали, ве-
роятно, мои слова с сообщением, которое было опубликовано в
одной немецкой газете. Я не говорил о том, что мы передвигаем
горы, я говорил о больших взрывных работах. Я говорил о том,
что в нашей стране, как было официально заявлено в тассовском
сообщении от 25 сентября, производятся в больших размерах
629
взрывные работы. В связи с этим в сообщении ТАСС указы-
вается, что «поскольку эти взрывные работы происходили и про-
исходят довольно часто в разных районах страны, то возможно,
что это могло привлечь к себе внимание за пределами Советского
Союза».
Нам говорили, что США тоже употребляют атомную энергию
на благие цели, например на медицинские мероприятия, что они,
например, разослали тридцать каких-то медицинских пакетов на
каких-то условиях. Но, конечно, каждый по-своему благодетель-
ствует человечество. Может быть, тридцати пакетов и хватило бы
для того, чтобы облагодетельствовать человечество, но я просто
не компетентен в этом вопросе.
Представитель США здесь заявил, что эти квоты будут уста-
навливаться по соглашению с заинтересованными государствами.
Где это написано у вас в плане? Я бы хотел с этим ознакомиться,
потому что в действительности этого в плане я не усмотрел, этого
в американском плане просто нет!
Я знаю, что в главе третьей доклада Атомной Комиссии есть
нечто другое. Из этой главы видно, что именно международный
орган будет исчислять мировые запасы исходных материалов, не
только извлеченных из недр, но и находящихся еще в недрах. Он
будет определять размер годовых мировых потребностей в исход-
ных материалах и пропорционально делить эти мировые потреб-
ности. Значит, нашу потребность, потребность Советского Союза
в атомной энергии должен будет определить международный кон-
трольный орган!
Я спрашиваю: какое это имеет отношение к атомному оружию?
Какое это имеет отношение к проверке того, делаем ли мы или не
делаем атомное оружие? Международный контрольный орган бу-
дет определять минимальную концентрацию исходных материалов.
Не мы, владельцы этой энергии, определим это, а определит ме-
ждународный орган. Он устанавливает, говорится в этой главе
третьей, — годовые квоты для отдельных государств. Он развер-
тывает эти годовые квоты для согласования их, — как сказано в
этой главе, — «с условиями, связанными с добычей руды», а не
с государствами. Этого достаточно, чтобы показать всесилие и все-
могущество этого органа так называемого международного кон-
троля и всю иллюзорность той якобы договоренности с заинтере-
сованными государствами — участниками, о которых здесь гово-
рил представитель Соединенных Штатов Америки. Если можно
говорить о какой-то договоренности с государствами-участни-
ками, которую отмечает этот план, то это касается лишь споров
относительно суммы возмещения расходов, понесенных междуна-
родным органом при выполнении своих обязанностей, или суммы,
которую должно выплатить международному контрольному органу
630
государство-участник за приобретаемые исходные материалы,
как об этом прямо говорится в пунктах XI и XII главы III цити-
рованного доклада.
При тех функциях, которые предоставляются в области опре-
деления квот международному контрольному органу, как же
можно говорить о каком-то соглашении международного контроль-
ного органа с заинтересованными государствами! Такие так назы-
ваемые соглашения напоминают басню Крылова «Лев на ловле»,
где говорится:
«Вот эта часть моя
По договору;
Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору;
Вот эта мне за то, что всех сильнее я;
А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет,
Тот с места жив не встанет».
Замечательное соглашение льва со всеми остальными зверя-
тами!
И нам предлагают повторить эту историю в жизни. Но это по-
вторение, господа, предлагалось нам уже тридцать два года тому
назад, но мы тридцать два года прожили без подобных соглаше-
ний. Надеюсь, и дальше проживем без подобного рода согла-
шений.
Хикерсон отрицал, что международный орган по американ-
скому плану должен явиться монополистом и в области научно-
исследовательской работы. Но вот, что сказано по этому поводу
в официальном отчете Комиссии по атомной энергии, четвертый
год, специальное дополнение № 1, стр. 7, глава 2, пункт III:
«Отдельным странам и лицам воспрещается заниматься экспе-
риментальными работами, для которых требуется или при кото-
рых производится ядерное горючее или... радиоактивные изотопы,
в таком количестве и такого качества, которые международный
орган сочтет опасными».
Разве не ясно, что вся власть и все права на производство на-
учно-исследовательских работ сосредоточены в руках международ-
ного контрольного органа! Такое положение вещей все дело науки в
области атомной энергии передает международному органу, т. е.
фактически Соединенным Штатам Америки. Но, известно, что
Соединенные Штаты Америки, обладая секретом атомной энергии
и атомного оружия, до сих пор даже своим ближайшим друзьям
не сообщают никаких секретов для их экспериментальной работы.
Известно, что Великобритания до сих пор не получила от США
даже намека на то, как сделать атомную бомбу. Может быть,
г. Кадоган захочет меня поправить, но я могу утверждать, что это
именно так.
631
Мы собственными своими руками, опираясь на всю совокуп-
ность нашей советской социалистической науки, техники, культуры,
справились с этой задачей. Мы открыли секрет атомного оружия
и сказали об этом миру еще два года тому назад. Чуть ли не в
этом самом Комитете пришла нам эта весть, когда мы обсуждали
вопрос о запрещении пропаганды войны. Но нам не поверили.
Так же, как и сейчас нам не верят, преувеличивая, правда, то,
что мы говорим относительно использования атомной энергии
для мирных целей. Г-н Хикерсон прямо сказал: «Это абсурд».
Относительно того, что мы открыли секрет атомного оружия
в 1947 году — вы и в 1947 году, и в 1948 году, и в 1949 году до
25 сентября с. г. говорили, что это абсурд. Вы и ваши ученые уте-
шали вас, и самих себя, — больше, вероятно, утешали вас, чем
самих себя, если они настоящие ученые, — что Советский Союз
раньше 1952 года не доберется никогда до решения этой проблемы.
Оказалось добрались, — и без вашей помощи.
Вы утверждаете, что международный контрольный орган обя-
зан содействовать и помогать экспериментальным работам. А что
значит запрещать? А что же значит тогда в таком случае этот
пункт 3, в котором говорится, что отдельным странам запрещается
научно-исследовательская работа в атомной области? Пусть отве-
тят мои оппоненты, наконец, хоть на этот вопрос! Увы! Нет от-
вета!
Для объективности я должен сказать, что на странице 7 есть
такая статья, которая говорит о том, что и отдельные государства
могут заниматься исследовательской работой в этой области, но —
сейчас же делается оговорка — при условии, что как только дело
достигает определенной стадии, «в которой для ее дальнейшего ве-
дения требуется или ядерное горючее или оборудование, при по-
мощи которого можно производить ядерное горючее», то неме-
дленно же вступает в свои права международный орган. Ему,
этому органу, предоставлено право определить, что наступил как
раз опасный момент, когда он должен вмешаться в дело, поста-
вить своих людей, свой аппарат, взять всю исследовательскую ра-
боту под свой полный контроль. В разделе 1 прямо говорится
о том, что работа может вестись в таких случаях лишь с разреше-
ния международного органа, который получает право поставить на
данную работу собственный штат сотрудников.
Кто же, выходит, хозяин? Международный контрольный
орган, то-есть тот самый американский сверхтрест, который вы-
дается за международный контрольный орган.
Хикерсон не был в состоянии опровергнуть то, что я говорил
о докладе Ачесон-Лилиенталь 1946 года, а именно, что, подгото-
вляя свой план так называемого международного контроля, комис-
сия Ачесона-Баруха-Лилиенталя вовсе не рассчитывала на то,
632
что Соединенные Штаты Америки с принятием этого плана
должны будут отказаться от дальнейшего производства атомного
оружия. Наоборот, этот доклад говорит, что Соединенные
Штаты Америки не должны будут отказываться
от дальнейшего производства атомного ору-
жия, даже если войдет в силу и будет действо-
вать этот так называемый план международ-
ного контроля над атомной энергией. Это неве-
роятно, но это факт!
Хикерсон ограничился тем, что назвал мое заявление абсурд-
ным. Но позвольте, вы вправе были называть мое заявление
абсурдным, вы могли бы, может быть, еще подобрать из вашего
лексикона и более грубое слово. Это ваше право. Я вам отвечать
такой же грубостью не собираюсь. Но я ведь процитировал
письмо г-на Ачесона на имя г-на Бирнса, письмо с докладом о ме-
ждународном контроле над атомной энергией. Это письмо у меня
здесь под руками, я могу передать вам, если вам угодно, это
письмо. В этом письме говорится, что американский план кон-
троля не требует, чтобы Соединенные Штаты Америки прекра-
тили производство атомных бомб после вступления в действие
международного органа. Там говорится, что такое решение будет
целиком зависеть от усмотрения американского конгресса и от
высшей политики. Я спрашиваю г-на Хикерсона, говорится ли в
цитированном письме то, что я утверждаю,—или не говорится?
Если говорится, то что это значит, как не то, что, подготовляя и
рекомендуя свой план так называемого международного контроля,
направленный на то, чтобы якобы избавить человечество от атом-
ного оружия, почтенная комиссия заявляла, что в действитель-
ности Соединенным Штатам Америки прекращать производство
атомных бомб не придется. Но в этом документе имеются еще и
более интересные вещи, о которых я в прошлый раз не говорил.
Вот что, например, можно прочитать в этом письме от 17 марта
1946 года, подписанном г.г. Дином Ачесоном, Ванневар Бушем,
Джеймс Коннантом, Лесли Гровз, генерал-майором Соединенных
Штатов, и Джоном Макклой на имя тогдашнего государственного
секретаря Бирнса:
«Второй вопрос — читаю я в этом письме — касается принятия
на себя или передачи власти над материальными вещами».
Что это за материальные вещи? Это — атомная бомба.
«Здесь также план позволяет движение стадиями, начиная
с области добычи сырья, переходя к области промышленного
производства, а затем к контролю над взрывчатыми веще-
ствами», — т. е. над атомной бомбой.
Затем, — эта предпосылка к тому, что говорится дальше:
«...выработка подробных предложений о таком планировании
633
потребует дальнейшего изучения и большой технической компе-
тентности и персонала».
Таким образом, план контроля не требует, чтобы Соединенные
Штаты Америки прекратили производство атомных бомб после
предложения плана или после вступления в действие международ-
ного органа.
Чего вы хотите еще, г» Хикерсон? Мы вам это говорили, а вы
не нашли по этому поводу ничего лучшего, как заявить, что «это —
абсурд».
Нет, господа! Это — не абсурд, это — обман. Вы употребили
не то слово. Это — обман, это — преступление. Преступление по-
тому, что подготовлять план контроля над запрещением атомной
энергии и докладывать своему правительству, что это не значит,
что оно будет обязано прекратить производство бомб, — это —
обман, это — преступление, это — заговор против мира!
Но здесь, чтобы соблюсти хладнокровие и показать, что это
какая-то мелочь, нам говорят: «вероятно, Вышинский не читал
плана контроля над атомной энергией, одобренного Генеральной
Ассамблеей. Если бы он читал, то он нашел бы, что план запре-
щает владение в государственном масштабе и использование ору-
жия, а также запрещает владение в государственном масштабе
ядерным горючим, которое имеется во взрывчатом оружии».
Это тоже обман. Нам известно ведь, что когда на одном из
заседаний Комиссии по атомной энергии было внесено предложе-
ние уничтожить ядерное горючее, — за что голосовал в одно
время здесь с Советским Союзом и английский представитель,
присутствующий здесь г. Кадоган, — на следующем заседании
это предложение по инициативе Соединенных Штатов Америки
было сорвано, так как США не пожелали уничтожить ядерное
горючее.
Если в американском плане и говорится о запрещении атом-
ного оружия, то это положение обусловлено так называемыми ста-
диями.
Первая стадия, где США готовы осуществлять международ-
ный контроль, где вы хотите контролировать это сырье, ту же
стадию, где изготовляются бомбы, США не желают ставить под
международный контроль. Это было тогда, когда в США вообра-
жали, что они монополисты в области атомной энергии, и свой
план строили, чтобы поставить под контроль СССР, а самим
остаться вне этого контроля.
Вот почему глава 3 Второго доклада Комиссии по атомной
энергии, озаглавленная «Месторождение руд и их разработка»,
ограничивает задачи международного контроля установлением
строгого международного контроля над месторождением исходных
634
материалов и их добычей в качестве одного из первых шагов
этого международного контрольного органа.
Разве в первом докладе Комиссии по атомной энергии не го-
ворится о том, что договоры и конвенции должны предусматри-
вать план выполнения переходной части работы, продолжение пе-
реходного периода шаг за шагом в определенном порядке и
согласованной последовательности? Там говорится, что между-
народному органу должно принадлежать право определять,
когда та или иная стадия или стадии завершены и когда надле-
жит вступить в новую стадию.
Итак, контроль осуществляется по стадиям. Определять, на
какой именно стадии будет осуществляться контроль, — это
право международного контрольного органа. Причем заранее
предрешается, что в первую очередь будет осуществляться кон-
троль над сырьем, чтобы контролировать СССР.
Что касается контроля производства атомных бомб, то это
другая стадия. Когда будет введен контроль на этой стадии, это —
дело будущего, дело так называемого международного контроль-
ного органа, который назначит срок. Это будет, вероятно, срок,
который римляне называли «ad calendas graecas», т. е. «никогда»,
так как известно, что у греков не было календ, не было такого ка-
лендаря. Значит, США опять-таки ускользают от контроля в наи-
более ответственной области, связанной с производством атомной
энергии.
Вот ваш «международный» контроль! И вы теперь нам гово-
рите, что это — наилучший план. Для кого, господа? Для каких
целей? Известно, что качество предмета измеряется в зависимо-
сти от того, каким целям он предназначен служить, например, ни-
кто же не скажет, что бритва это есть самое лучшее оружие для
того, чтобы обороняться, скажем, от атомной бомбы. Безусловно,
также никто не скажет, что атомная бомба самое лучшее средство
для бритья. Каждому свое.
Поэтому, если говорят, что этот американский план контроля —
самый лучший план, то это надо понимать так, что он лучше всего
приспособлен к целям, которые рассчитывают осуществить правя-
щие круги США. А с этими целями мы уже знакомы. Эти цели —
создать такой так называемый международный контроль, который,
во всяком случае, не мешал бы американским монополистам де-
лать свое дело!...
Вот почему мы против этого плана, и мы должны сказать, что
наши противники, которые здесь наворотили вороха всяких возра-
жений, ни в чем никого не убедили. Ведь они — наши против-
ники — принадлежат к лагерю организаторов и вдохновителей
этого так называемого международного контрольного органа.
Истинная природа и истинное предназначение этого плана теперь
63S
уже полностью разоблачена. Мы предлагаем поэтому отвергнуть
этот план.
Два слова я хотел сказать по поводу г-на колумбийца. Во-пер-
вых, он напрасно, — я уже сказал об этом, — жалеет, что его
не приглашают приехать в СССР посмотреть, как при помощи
атомной энергии передвигаются горы, потому что гор мы там не
передвигаем, и этого никто из нас здесь не говорил. Но было бы
неплохо г-ну колумбийцу познакомиться с некоторыми фактами,
о которых уже известно всему миру.
Я хотел бы также высказать удивление по поводу того, что в
этом Комитете колумбийский делегат позволил себе развивать
вот такую теорию:
во-первых, не нужно вообще конвенций, потому, что все равно
великие державы могут передраться и конвенция ничему не помо-
жет;
во-вторых, если они не передерутся, то это только потому, что
они друг друга боятся. Но если будет война, то все равно найдут
виновника, вроде того, сказал г. колумбиец, — как это было в
Нюрнбергском процессе.
Неужели колумбийский делегат хотел сказать, что те, кто был
осужден в Нюрнбергском процессе как виновники в преступней-
шей из войн, в действительности не являются таковыми, а что их
просто объявили такими преступниками, потому что ведь надо же
было кого-нибудь, как сказал колумбиец, сделать ответственным
за войну. Я воздержусь от оценки этого заявления, которое
нельзя понять иначе, как оправдание гитлеровских военных пре-
ступников.
ОБ ОСУЖДЕНИИ ПОДГОТОВКИ НОВОЙ ВОЙНЫ
И О ЗАКЛЮЧЕНИИ ПАКТА ПЯТИ ДЕРЖАВ
ПО УКРЕПЛЕНИЮ МИРА
Речь на заседании Первого комитета
14 ноября 1949 года
23 сентября, по поручению Советского правительства, делега-
ция Советского Союза представила Генеральной Ассамблее проект
постановления об осуждении подготовки новой войны и о заклю-
чении пакта пяти держав по укреплению мира.
Эти предложения в кратких словах сводятся к тому, чтобы:
1. Осудить подготовку новой войны, ведущуюся в ряде стран
и, в особенности, в США и Великобритании.
2. Признать противоречащим совести и чести народов и несо-
вместимым с принадлежностью к Организации Объединенных
Наций использование атомного оружия и других средств массо-
вого уничтожения людей и считать недопустимым дальнейшие
оттяжки в принятии Организацией Объединенных Наций прак-
тических мер по безусловному запрещению атомного оружия и по
установлению соответствующего строгого международного кон-
троля.
3. Выразить пожелание, чтобы пять держав — США, Велико-
британия, Китай, Франция и СССР — объединили свои усилия
в целях предотвращения угрозы новой войны и заключили ме-
жду собой пакт по укреплению мира.
1. СССР последовательно защищает дело мира
Эти предложения являются естественным следствием той
внешней политики, которую неуклонно осуществляет Советское
правительство с самого возникновения Советского государства,
первым актом которого явился исторический декрет 8 ноября
1917 года о справедливом, демократическом мире. Они являются
637
выражением той принципиальной линии, которую ведет Советский
Союз в течение 32 лет, с самого начала своего существования, ко-
торую он последовательно защищал и защищает и в Организа-
ции Объединенных Наций.
Следует напомнить, что на первой сессии Генеральной Ассам-
блеи (1946 г.) Советское правительство предложило провести
всеобщее сокращение вооружений и вооруженных сил.
Это предложение послужило основой исторического решения
Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1946 г. Советское прави-
тельство выразило тем самым твердую волю к всеобщему миру и
готовность к мирному соревнованию в социально-экономических
делах государственных и общественных систем.
На второй сессии Генеральной Ассамблеи (1947 г.) Советское
правительство взяло на себя благородную инициативу в осужде-
нии пропаганды новой войны в любой форме, а на третьей сессии
в Париже, в 1948 г., Советское правительство в дальнейших по-
пытках послужить делу укрепления мира и международного со-
трудничества предложило пяти главным державам сократить на
одну треть свои вооружения и вооруженные силы и запретить
атомное оружие, учредив для наблюдения и контроля за проведе-
нием в жизнь указанных выше мероприятий международный кон-
трольный орган в рамках Совета Безопасности.
Эта резолюция, однако, была отклонена большинством Гене-
ральной Ассамблеи, послушно последовавшим за США и Анг-
лией, выступавшими против миролюбивых предложений Совет-
ского Союза.
Следует отметить, что такая же судьба постигла и внесенный
представителем СССР аналогичный проект резолюции в Совет
Безопасности. Англо-американское большинство в Организации
Объединенных Наций настойчиво и систематически отклоняло до
сих пор все предложения, направленные против подготовки новой
войны и на укрепление мира!
Нынешние предложения Советского Союза являются продол-
жением неизменно проводимой СССР принципиальной линии —
линии борьбы за мир и сотрудничество между народами, против
угрозы новой войны, подготовляемой кучкой авантюристов, пре-
тендентов на мировое господство. Советский Союз, внося свои
предложения в целях устранения угрозы новой войны и укрепле-
ния мира, вновь поднимает свой голос в защиту миролюбивых
народов, против готовящейся агрессивными блоками государств
во главе с США и Великобританией новой человеческой бойни.
Кто, спрашивается, может возражать против предложений Со-
ветского Союза, — против предложения осудить подготовку новой
войны, против предложения запретить, наконец, атомное оружие
и установить строгий международный контроль, против предло-
638
жения заключить между пятью державами Пакт по укреплению
мира?
Никто, кроме врагов мира и международного сотрудничества,
кроме тех, кто в подготовке новой войны и в новой войне видит
источник обогащения, кто в войне видит средство к утверждению
мирового господства и порабощению других государств и народов!
2. Поджигатели войны пытаются сорвать предложения Советского
Союза
Не может быть сомнения, что против таких предложений мо-
гут возражать лишь закоренелые противники мира, представи-
тели реакционных кругов, сделавшие войну и подготовку к войне
своей профессией, видящие в войне источник наживы для капи-
талистических клик и монополий. В этом открыто признался один
из представителей реакционных кругов в США, профессор Гар-
вардского университета Сэмнер Слайтер, не постеснявшийся
заявить на съезде представителей торговли, финансов и промы-
шленности, что «холодная война» с Советским Союзом является
«хорошей вещью».
«Она повышает спрос на товары, помогает удерживать высо-
кий уровень занятости, ускоряет технологический прогресс и тем
самым помогает стране поднять ее уровень жизни».
Профессор Слайтер заявил далее: «При отсутствии холодной
войны требования на товары со стороны правительства были бы
на много миллиардов долларов меньше, чем они являются теперь,
и расходы как промышленности, так и правительства на техноло-
гические исследования были бы на сотни миллионов меньше, чем
они являются теперь. Итак, мы можем благодарить русских за
то, что они помогают капитализму в США работать лучше, чем
когда-либо еще».
Не стоило бы останавливаться на этом циничном заявлении
оголтелого мракобеса из Гарвардского университета, если бы оно
не разоблачало подлинные мотивы подрывной работы поджигате-
лей войны.
Такие факты, к сожалению, не единичны. Военный психоз все
еще дает себя знать в США и в некоторых других странах, подо-
греваемый провокационной работой реакционных кругов этих
стран. И, действительно, из этого лагеря уже слышится шипенье
и злобная критика по адресу миролюбивых предложений Совет-
ского Союза. Разве мы уже не были свидетелями на этой сессии
объединенного клеветнического наступления антисоветских сил,
вроде гоминдановской делегации, делегации клики Тито и др., во
главе с делегациями США и Великобритании, выступавших
здесь с инсинуациями и злобными вымыслами по адресу СССР?
639
Можно не сомневаться, что из этого лагеря будут и дальше вы-
ступать против предложений Советского Союза, придумывая вся-
кие отговорки и внося всякие проекты, чтобы провалить эти пред-
ложения, разоблачающие темные планы поджигателей новой
войны. Сигнал к тому, чтобы атаковать предложения Советского
Союза, был дан уже в самом начале этой сессии лидерами англо-
американского блока.
Такой именно смысл имело выступление г. Бевина на Гене-
ральной Ассамблее 26 сентября, когда он с первых же слов обру-
шился на Советский Союз и на советские предложения от 23 сен-
тября. Оставаясь верным себе, г. Бевин сделал попытку изобра-
зить эти предложения, как и всю внешнюю политику Советского
Союза, как «серьезный удар» по надеждам на установление со-
трудничества в Организации Объединенных Наций.
Г-н Бевин позволил себе так грубо извратить внешнюю поли-
тику СССР, несмотря на то, что, как это доказано всей внешней
политикой Советского Союза и многочисленными документами, а
также неоднократными выступлениями советских делегаций на
сессиях ООН, начиная с первой же сессии в 1946 г., СССР неиз-
менно стремился и стремится усилить влияние и роль Организа-
ции Объединенных Наций как серьезного инструмента мира, до-
биваясь неуклонного соблюдения ее Устава в интересах честного
и последовательного международного сотрудничества.
Свою речь на пленуме Генеральной Ассамблеи 26 сентября
г. Бевин посвятил нападкам на внешнюю политику Советского
Союза, стараясь оправдать такие реакционные, враждебные делу
мира мероприятия, как Северо-атлантический пакт, Брюссельский
пакт, раскол Германии, гонку вооружений, подготовку новой
войны, пытаясь свалить вину за все это на Советский Союз и на
его внешнюю политику. Специально остановившись в этом своем
выступлении на германском вопросе, хотя это и не имеет отноше-
ния к Генеральной Ассамблее, г. Бевин, извращая факты, сделал
попытку возложить на СССР ответственность за создание, как он
выразился, кризиса в Берлине.
Он хотел тем самым набросить тень на предложение Совет-
ского правительства об осуждении подготовки новой войны и
о заключении Пакта пяти держав по укреплению мира. Но если
уж говорить о берлинском «кризисе», то кому не известно, что это
целиком дело рук правительств США и Великобритании. Это они
вызвали так называемый берлинский кризис, надеясь прикрыть
таким образом свою раскольническую политику в отношении Гер-
мании. Это они пытались вызвать новые осложнения в этом во-
просе, искусственно вызвав железнодорожную забастовку, чтобы
путем полицейских провокаций натравить немецких рабочих на со-
ветскую администрацию в Берлине. Это они помешали урегулиро-
640
ванию берлинского вопроса в Париже, сорвав соглашение, пред-
варительно достигнутое между представителями шести так назы-
ваемых нейтральных держав и представителем Советского Союза.
Нарушители Ялтинского и Потсдамского соглашений, увенчавшие
теперь свой отказ от выполнения взятых на себя международных
обязательств по указанным соглашениям созданием сепаратного
марионеточного западно-германского так называемого правитель-
ства в Бонне, пускаются на грубую ложь и клевету, утверждая,
как это позволил себе г. Бевин 26 сентября, что Советское пра-
вительство было скорее готово на риск войны, чем отказаться от
своей цели держать Берлин под своим контролем.
Все эти вымыслы понадобились г. Бевину для того, чтобы за-
ранее отравить политическую атмосферу и отвлечь общественное
внимание в сторону от предложений Советского Союза, чтобы
подорвать доверие к предложениям в пользу укрепления мира и
международного сотрудничества, к чему направлены стремления
Советского правительства.
Ряд последовавших затем выступлений представителей англо-
американского блока показал, что сигнал Бевина принят. Канад-
ский, например, представитель, вместо того, чтобы трезво оценить
значение для укрепления мира советских предложений, занялся
клеветническими измышлениями в отношении СССР по поводу
якобы какого-то «нового империализма послевоенного периода»,
занялся нелепой болтовней о «режимах», якобы навязанных Со-
ветским Союзом своим соседям.
Канадский делегат, конечно, знал, что во всем, что он говорил
по поводу Советского Союза и стран народной демократии, нет ни
слова правды. Но что ему правда!
Важно замутить воду, важно хотя бы клеветническими вымы-
слами попытаться отвлечь внимание от предложений СССР, нано-
сящих действительно ощутительный удар по планам поджигателей
войны! То, что сказал канадский делегат по существу советских
предложений, доказывает, что существом-то дела он интересуется
меньше всего! Поэтому он думал отделаться от советских предло-
жений тем, что объявил эти предложения простой пропагандой!
Это старо и совсем не убедительно. Советские предложения —
не пропаганда, ибо фактом является бешеная гонка вооружений
в США, Англии и в странах их союзников; фактом является
раздувание военных бюджетов, еще сильнее подрывающее благо-
состояние населения, еще более тяжелым бременем ложащееся на
его плечи. Не пропаганда, а факт — непрекращающаяся в США
и Англии подготовка новой войны, выражающаяся в создании
многочисленных американских военных, военно-морских и военно-
воздушных баз, организации военных блоков, преследующих
агрессивные цели в отношении миролюбивых государств.
641
Не пропаганда, а факт происходившая здесь, в США, на на-
ших глазах постыдная дискуссия между представителями военно-
воздушных сил США, с одной стороны, и военно-морских сил
США, с другой, — невиданная в истории даже самых реакцион-
ных агрессивных государств, дискуссия о том, как лучше напасть
на миролюбивые страны, каковы наилучшие способы уничтожения
миллионов людей, разрушения мирных городов и целых госу-
дарств!
Разоблачение этой варварской, позорной «работы» кучки импе-
риалистов, готовящихся совершить новое величайшее преступле-
ние против человечества, канадскому министру иностранных дел
г-ну Пирсону и иже с ним угодно назвать «пропагандой». Но дело
идет не о пропаганде, а о том, чтобы объединить усилия всех
честных людей, предупредить новые преступления претендентов
на мировое господство, чтобы остановить занесенную над миро-
любивыми странами преступную руку поджигателей войны!
Если уж говорить о пропаганде, то надлежало бы обратить
внимание на такие заявления, как заявление министра обороны
США Джонсона, сказавшего в августе 1949 г. в комиссии амери-
канского сената, обсуждавшей программу военной помощи, что
в Западной Европе образовался военный вакуум, представляющий
большой соблазн для международного коммунизма. Что это, как
не пропаганда войны против Советского Союза, как не прямое
подстрекательство к такой войне!
Канадскому делегату особенно не по нутру, оказывается, упо-
минание в третьем советском предложении о могучем народном
движении во всех странах за мир и против поджигателей войны.
Это, говорил Пирсон, имеет «специфическое значение в коммуни-
стическом лексиконе». Но Пирсон и его единомышленники должны
знать, что слово «мир» означает во всех лексиконах «мир», и это
слово, ставшее знаменем миллионных масс во всех концах
света, служит путеводной звездой для тех, кто полон решимости
не допустить новой кровавой бойни, нового безумного пожара
войны, угрожающего превратить в пепел и прах тысячи городов
и миллионы и миллионы людей!
Народы всего мира не хотят войны, они требуют мира! И это
все ширящееся и растущее требование мира несется из всех стран
великим благовестом спасения и счастья человечества!
Это восходит солнце, от ослепительных и благодетельных лу-
чей которого бегут прочь все силы реакции и мракобесия! Вот
это-то движение народов за мир и раздражает Пирсона и его
компанию, видящих в мирных стремлениях народов крушение
своих агрессивных планов.
Канадскому делегату сочувственно здесь вторил представи-
тель титовской клики, тоже пытавшийся изобразить предложения
642
СССР как пропаганду и использовать обсуждение этих предло-
жений как повод для новых клеветнических выпадов против
СССР.
Достаточно этих примеров, чтобы было ясно, что благородные
предложения Советского правительства посеяли замешательство
в лагере, где вынашиваются планы новой войны, что этот лагерь
примет меры, чтобы сорвать предложения Советского правитель-
ства, внесенные 23 сентября на эту сессию. Эти предложения —
программа мира, отвечающая интересам советского народа, Со-
ветского государства, которому чужды стремления к экспансии и
к колониальным захватам. Это — программа мира, отвечающая
интересам всех миролюбивых народов, всего прогрессивного чело-
вечества. Поэтому-то поджигатели новой войны идут походом
против этой программы, осуществление которой означает крах
политики военных авантюр, вскруживших голову правящим кру-
гам некоторых стран и раньше всего Соединенных Штатов Аме-
рики и Великобритании.
3. Осудить подготовку новой войны
Делегация СССР предлагает осудить ведущуюся в ряде стран,
в особенности в Соединенных Штатах Америки и Великобрита-
нии, подготовку новой войны.
На второй сессии Генеральной Ассамблеи в Нью-Йорке была
единодушно принята резолюция, осуждающая пропаганду новой
войны в любой форме. Мы помним, как представитель США
Остин публично тогда заявил, что советский проект с осуждением
пропаганды войны должен быть убит в самом зародыше. Амери-
канской делегации это не удалось сделать, не удалось помешать
принятию резолюции, осуждающей пропаганду войны. Надо,
однако, признать, что за последовавшие затем два года никто не
сделал больше, чем это сделали реакционные круги в Соединенных
Штатах, для того, чтобы на деле действительно убить эту резо-
люцию, чтобы лишить ее всякого реального значения. Больше
того. За эти годы в ряде стран и особенно в США и Великобри-
тании не только не прекратилась пропаганда войны, но еще более
усилилась, приняв еще более дикие истерические формы. Усили-
вается вместе с тем гонка вооружений, еще сильнее раздуваются
военные бюджеты, что ложится тяжелым бременем на население,
еще более настойчиво проводятся другие мероприятия, пресле-
дующие агрессивные цели.
Правда, одновременно продолжает расти сопротивление этой
пропаганде со стороны демократических сил, насчитывающих в
своих рядах сотни миллионов борцов за мир, все более и более
энергично выступающих против пропаганды и подготовки новой
643
войны. В апреле 1949 года в состоявшемся в Париже и Праге
Всемирном конгрессе сторонников мира приняли участие 561 на-
циональная организация борьбы за мир, 12 международных объ-
единений— участников движения за мир, представлявших 600
миллионов организованных борцов за мир. И это, несмотря на все
препятствия, на которые наталкивались организаторы этого кон-
гресса, работа которого в Париже встретила, как известно, про-
тиводействие со стороны французских властей. Не только в на-
циональном, но и в международном масштабе объединяются сотни
миллионов людей, поставивших своей целью не допустить новой
кровавой человеческой бойни, помешать агрессорам осуществить
свой преступный заговор против мира и мирного сотрудничества
народов. В этом могучем движении народов за мир — верный за-
лог поражения войны, победы мира! «Мощное движение сторон-
ников мира свидетельствует, что народы представляют собой
силу, способную обуздать агрессоров», — говорил Г. М. Мален-
ков в своем докладе по поводу 32-й Годовщины Великого Октября.
Но именно успехи народного движения за мир приводят в еще
большее бешенство не унимающихся врагов мира, поджигателей
новой войны!
Но факт остается фактом: пропаганда новой войны не прекра-
щается и попрежнему находит поддержку и поощрение со стороны
некоторых правительств, особенно со стороны США и Велико-
британии, которые, однако, не перестают прикрываться громкими
фразами о мире и сотрудничестве народов.
Но дело теперь идет уже не только о пропаганде. Дело идет
о практических мерах по подготовке к войне, о разработке
военно-стратегических планов, о таких мероприятиях, которые
говорят о том, что угроза войны перешла из области общих фраз
и предположений в область практического дела и материально-
организационных мероприятий. В этом отношении важная роль
возлагается на такие мероприятия, как Северо-атлантический
союз, агрессивный характер которого его организаторы пытаются
прикрыть фальшивыми фразами об обороне, о мире и безопасно-
сти. Фальшь таких фраз разоблачается уже тем фактом, что этот
союз противостоит ряду миролюбивых государств, с одной сто-
роны, и включает в свой состав такие государства, которые не
входят в так называемый Северо-атлантический район. Это с го-
ловой выдает агрессивные планы Северо-атлантического союза.
Фальшь заявлений, что Северо-атлантический союз служит
якобы делу мира, разоблачается и тем фактом, что этот союз
представляет собой замкнутую группировку государств и, что
особенно важно, совершенно игнорирует возможность повторения
германской агрессии, против которой направлены действительно
оборонительные договоры Советского Союза со странами народ-
644
ной демократии. Разве не заслуживает внимания и то обстоятель-
ство, что в этом договоре не участвует лишь одна из великих дер-
жав — участница антигитлеровской коалиции, Советский Союз.
Одно это обстоятельство не оставляет сомнения в том, что Се-
веро-атлантический договор направлен против СССР, что Северо-
атлантический договор есть агрессивный договор, какими бы
фальшивыми фразами об обороне ни прикрывались его организа-
торы и участники!
Г. г. Ачесон и Бевин пытались в своих выступлениях на Гене-
ральной Ассамблее доказывать, что Атлантический пакт или
Брюссельский пакт служат миру и сотрудничеству народов и не
преследуют якобы никаких агрессивных целей. Но даже такая
газета, как «Уолл-стрит джорнэл», не могла не вскрыть подлин-
ного, агрессивного смысла Северо-атлантического пакта, заявив:
«Атлантический пакт рекламируется как средство сохранения
мира. Странным будет мир, установленный путем превращения
западного мира в вооруженный лагерь...» (Редакционная статья
от 17 мая 1949 г.).
Агрессивный характер Северо-атлантического пакта, являю-
щегося орудием прямой, непосредственной подготовки империа-
листической войны, не требует в настоящее время особых дока-
зательств. Не случайно ведь один из членов английского парла-
мента, усердно расхваливавший Северо-атлантический пакт как
шаг вперед по пути укрепления мира, не удержался, чтобы не вос-
кликнуть: «Но я хочу задать сегодня вопрос: когда мы соби-
раемся перейти от обороны к наступлению?» (Парламентские де-
баты, том 463, стр. 460—461). Этот член парламента нечаянно
сказал правду об агрессивных целях Северо-атлантического пакта.
Никакими ухищрениями не удастся скрыть от народов правду
о том, что собой представляют военные союзы, организуемые под
руководством США и Великобритании, как и то, что все более и
более увеличивающиеся кольца авиационных и военно-морских
баз предназначены не для мифической обороны от несуществую-
щей угрозы нападения со стороны Советского Союза, что хорошо
известно поджигателям новой войны, а для нападения. Не для
обороны, а для подготовки нападения предназначаются десятки
миллиардов долларов, ассигнуемых на подготовку новой войны,
ложащиеся новым бременем на плечи народов, влачащих жизнь в
нищете и бедствиях.
В своем послании конгрессу по вопросу о бюджете г. Трумэн
хвалился, что «вооруженные силы, рекомендуемые в бюджете на
1950 г. являются самыми мощными, которые когда-либо содер-
жала наша страна в мирное время», и что «только расходы на
развитие естественных ресурсов, включая атомную энергию, вы-
разятся почти в 2 млрд. долларов». Но президент США признал,
645
что расходы бюджетного 1950—1951 года вероятно, будут больше,
чем в 1950 году, и что можно ожидать, что расходы на вооружен-
ные силы будут значительно выше уровня, установленного в
1950 году. Не случайно, помимо расходов, предусмотренных
в бюджете США на 1950 год на военные мероприятия, президент
США предложил включить еще не установленную сумму для по-
ставки военных материалов участникам Северо-атлантического
пакта. Эта сумма, по сообщениям печати, будет составлять еще от
2 до 3 миллиардов долларов.
Нельзя сказать, что такие заявления могут принести утешение
американскому народу!
Министр обороны Джонсон совсем недавно выступил с речью
на собрании американской «Артиллерийской ассоциации» в Нью-
Йорке, заявив, что цель политики Соединенных Штатов — это
«мир посредством силы». Он хвалился тем, в какой степени на-
циональное военное ведомство уже провело промышленную моби-
лизацию на случай войны. По словам Джонсона, из 1.595 заво-
дов, построенных в США во время войны, 60 проц. уже предна-
значены в качестве резервных заводов для использования на слу-
чай чрезвычайных обстоятельств.
С таким же несусветным хвастовством выступил недавно в
своей книге «Мировая миссия» бывший командующий военно-воз-
душными силами американской армии генерал Арнольд, наивно
утверждающий в этой книге, что при помощи монополии на атом-
ную бомбу США поддерживают «равновесие сил в мире».
Известно, что несколько месяцев тому назад генерал Брэдли
заявил: «Мы являемся единственной из 12 стран, которая имеет
атомную бомбу. Мы являемся единственной страной, которая
способна производить стратегические бомбардировки». Это заяв-
ление комментировалось впоследствии как решимость США в бу-
дущих военных действиях Северо-атлантического союза использо-
вать атомные бомбы против «любого агрессора»!
Насколько военная истерия охватила в США известные
круги, можно судить по таким фактам, как организация в США
лекций по вопросу о специальной стратегии войны против Совет-
ского Союза. В качестве примера можно было бы сослаться на
такие лекции для офицерского состава колледжа воздушной войны
в Максвелл Филд.
Такие «лекции» и такие литературные упражнения плодятся
в США изо дня в день. Поджигатели войны действуют во-всю,
стараясь опередить один другого в разжиганий военного психоза
и в том, чтобы влить в сознание людей как можно больше яда не-
нависти к другим народам, отравы идеей войны.
Вновь ожил и получил распространение в реакционных кругах
США, Англии и других стран из этого лагеря афоризм эпохи
646
Римской империи: кто хочет мира, — готовься к войне, афоризм,
истинный смысл которого состоит в том, чтобы подготовку к войне
прикрыть болтовней о мире.
Поджигатели войны торопятся, зная, что время против них,
что силы мира и демократии растут быстрее, чем темные силы
реакции и агрессии. Министр обороны США Луис Джонсон не-
давно в статье в сентябрьском номере «Арми информэйшн дай-
джест», призывая к «немедленным действиям сейчас», откровенно
заявил: «Мы не можем позволить себе ждать несколько лет до
полного восстановления выпуска продукции в Европе. Если мы
будем ждать, мы снова подвергнемся риску, делая «слишком мало,
слишком поздно».
В такой атмосфере не может быть и речи об успешной работе
Организации Объединенных Наций. С таким положением должны
покончить все, кто действительно стремится к международному
сотрудничеству и к укреплению мира. Нельзя допустить, чтобы
сумасшедшие или полусумасшедшие люди играли с огнем. Нужно
покончить с таким положением.
Предложение, изложенное в пункте первом проекта резолю-
ции, внесенного Советским правительством, — осудить подготовку
новой войны — и направлено к этой цели. Принятие этого пред-
ложения означало бы громадный шаг вперед в борьбе против но-
вой войны, в борьбе за укрепление мира.
4. Запретить атомное оружие, установить строгий международный
контроль
Г-н Ачесон 21 сентября и г-н Бевин 26 сентября коснулись
также и вопроса о запрещении атомного оружия. Теперь позиции
США и Великобритании в связи с обсуждением атомного во-
проса в комитете ad hoc совершенно ясны. США и Англия про-
должают стоять на старых позициях, отстаивая свой американский
план так называемого международного контроля, план Баруха —
Ачесона — Лилиенталя. Теперь уже ясно, кто создал тупик в
этом вопросе, кто заинтересован в том, чтобы не было заключено
никакой конвенции о запрещении атомной бомбы и чтобы таким
образом руки в этом отношении оставались свободными.
Затягивание рассмотрения вопроса о запрещении атомного
оружия безусловно входило в план действий США.
Это ясно из заявления председателя комиссии по атомной
энергии США Лилиенталя, сделанного 6 июля с. г. о том, что в
1946 г. США были фактически безоружны в отношении атомного
оружия. Лилиенталь недвусмысленно добавил, что «это обстоя-
тельство привело к тому, что комиссия уделила все свое внимание
447
производству атомных бомб в таком количестве и такого каче-
ства, которые создали бы «предостережение» для агрессора» *.
Чтобы значение этого признания было совершенно ясно, надо
сказать, что именно на производстве бомб, по признанию Лилиен-
таля, было тогда, как, впрочем, и сейчас, сосредоточено все вни-
мание комиссии. В докладе комиссии по атомной энергии США,
представленном конгрессу 31 января 1949 г., отмечалось, что
«деятельность комиссии по атомной энергии, которой уделялось
основное внимание, продолжало быть производство и усовершен-
ствование атомного оружия. В этой области в 1948 г. было про-
делано важное продвижение вперед. Расширяется производство
делящихся материалов. Успешно испытаны новые образцы ору-
жия, и в настоящее время проводятся новые усовершенствования»
(«Нью-Йорк таймс», 1 февраля 1949 г.).
Таким образом, параллельно дипломатическим переговорам о
запрещении атомного оружия и публичным демагогическим демон-
страциям со стороны США якобы «доброй воли» в этом отноше-
нии в секретных комиссиях вырабатывались меры, которые обес-
печили бы Соединенным Штатам накопление атомных бомб в
максимальном количестве и в минимальные сроки!
Вполне понятно, что при таких обстоятельствах, диктовавших
Соединенным Штатам указанную выше линию политики в атом-
ном вопросе — линию на накопление атомных бомб, не могло быть
серьезной надежды на возможность договориться с США о за-
прещении атомных бомб и, следовательно, о прекращении их про-
изводства. Не этим ли следует объяснить и непримиримость в
этом вопросе США и, что само собой разумеется, Англии, когда
г. г. Ачесон и Бевин заявили, что, пока СССР не примет амери-
канского плана, нет никакой надежды на возможность найти
основу для соглашения. Это же по существу подтвердил и пре-
зидент США, заявивший, что американский план—самый луч-
ший план. Таким образом, правительство США с первых же ша-
гов на этой Ассамблее захлопнуло дверь в вопросе о путях к со-
глашению по запрещению атомного оружия и по установлению
контроля за осуществлением такого запрещения.
Вслед за г-ном Ачесоном с такой же установкой, но лишь
в менее дипломатической форме выступил и г-н Бевин. И здесь
у г-на Бевина дело не обошлось без явной подтасовки фактов, пе-
ред чем, как известно, английские дипломаты никогда не остана-
вливаются, особенно, когда речь идет о Советском Союзе. Мы
все помним, как г-н Бевин расхваливал американский план кон-
троля над атомной энергией, утверждая, что он обеспечивает
эффективное запрещение атомного оружия. Его, разумеется, во-
* Газета «Нью-Йорк Таймс» 7 июня 1949 г.
648
все не беспокоит то обстоятельство, что этот план построен на
ликвидации государственного суверенитета, от которого этот план
не оставляет камня на камне, что этот план означает полное под-
чинение так называемому международному контрольному органу
национальной экономики всего экономического и культурно-хо-
зяйственного развития страны.
Поскольку атомному вопросу мы уделили достаточное внима-
ние в комитете ad hoc, я ограничусь сказанным. Скажу лишь не-
сколько слов по поводу выступления г-на Пирсона о государст-
венном суверенитете.
Г-н Пирсон в комитете ad hoc тоже говорил, что он считает
абсурдом утверждение СССР, что американский план ликвиди-
рует государственный суверенитет. По Пирсону, это, наоборот,
шаг вперед. «Это, — заявил он, — не потеря суверенитета, а поль-
зование суверенитетом».
Но как бы этот американский план ни оценивать с точки зре-
ния суверенитета, несомненно одно, — именно то, что американ-
ский план, безусловно, означает отказ от суверенитета. Г-на Пир-
сона, однако, это нисколько не тревожит, потому что государствен-
ный суверенитет, по его словам, это вредная «реакционная кон-
цепция», которую нужно поскорее сдать в архив древностей.
Что и говорить, любезные речи для сердца американских мо-
нополистов льются из уст господ Пирсонов, легко разделываю-
щихся с государственной независимостью и суверенностью других
стран, мешающими американским империалистам осуществить
свое господство над другими нациями и над всем миром. Друж-
ное наступление англо-американского лагеря на государствен-
ный суверенитет вызвано отнюдь не высокими «гуманными» мо-
тивами любви к миру и человечеству. Подлинные мотивы такого
наступления заключаются в стремлении расчистить путь амери-
канскому империализму и снять с его пути последние преграды
и препятствия к осуществлению мирового господства. Поход
англо-американского блока против государственного суверенитета
других стран находится в прямой связи с такими мероприятиями,
как Северо-атлантический пакт или «план Маршалла», направлен-
ными на обеспечение безоговорочного подчинения этих стран
влиянию США, провозгласивших, что отныне они берут на себя
всю ответственность за судьбы мира. При таких аппетитах какая
речь может быть об уважении к какому-то государственному су-
веренитету! В таких условиях говорить о государственном сувере-
нитете, как заметил один ученый, все равно, что пытаться приспо-
собить четырехугольный гвоздь к круглой дыре! «План Мар-
шалла» несовместим с государственным суверенитетом. Не слу-
чайно, даже некоторые английские консерваторы вынуждены при-
знать, что успешное осуществление «плана Маршалла» означало
649
бы превращение Великобритании в такую часть европейской фе-
дерации, какой является сейчас Виргиния по отношению к Соеди-
ненным Штатам Америки и какой, как можно судить по многим
признакам, собирается в недалеком будущем стать Канада, от су-
веренитета которой г. Пирсон на днях громогласно уже отка-
зался...
Так обстоит дело с вопросом о суверенитете.
Американский план так называемого международного кон-
троля его защитники пытаются изобразить как доказательство го-
товности правительства США поступиться какими-то своими
преимуществами в области атомной энергии, как какую-то жертву
со стороны США. Такие речи особенно беспочвенны в настоящих
условиях, не позволяющих уже говорить о каких-то преимуществах
США в области атомной энергии.
Перед Организацией Объединенных Наций, таким образом,
все еще стоит задача найти путь практического решения вопроса
о запрещении атомного оружия и об учреждении подлинного ме-
ждународного контроля. Генеральная Ассамблея должна выпол-
нить свой долг и признать недопустимыми дальнейшие оттяжки
в принятии практических мероприятий для решения указанной
задачи.
Предложения Франции и Канады, рассматриваемые сейчас в
комитете ad hoc, не обеспечивают решение этого вопроса. Нужны
не пожелания, не декларации, а практические, деловые меро-
приятия.
Второй пункт предложений Советского Союза обращает вни-
мание именно на эту сторону дела.
В своих предложениях Советское правительство напоминает
о том, что цивилизованные нации уже давно осудили как тягчай-
шее преступление против человечества использование ядовитых
газов и бактериологических средств в военных целях.
Советское правительство предлагает Генеральной Ассамблее
поступить в отношении атомного оружия подобно тому, как циви-
лизованные нации поступили в отношении использования ядови-
тых газов и бактериологических средств в военных целях. Однако
самая ссылка на запрещение использования бактериологических
средств и ядовитых газов, как это ни удивительно, вызвала возра-
жения уже в начале этой сессии со стороны, раньше всего, англий-
ского министра иностранных дел Бевина. Бевин указывал, что
отказ от использования ядовитых газов во второй мировой войне
объясняется вовсе не наличием соответствующей конвенции, а
лишь страхом агрессора перед возможными ответными мероприя-
тиями со стороны англо-советско-американской коалиции. Но
опасение ответных мероприятий во время войны всегда может
иметь место. Но должно быть ясно, что такое соображение никак
650
не может служить аргументом против предложения о запрещении
атомного оружия, если действительно желать заключения такой
конвенции. Наоборот, не желающие заключать такую конвенцию
могут придумать еще целый ряд всякого рода возражений, лишь
бы как-нибудь уклониться от неудобного для них предложения.
Мы не должны считаться с такими соображениями.
Запрещение атомного оружия, являющегося оружием агрес-
сии, употребление которого противоречит чести и совести наро-
дов, является необходимым, так как такое мероприятие служит
делу мира и безопасности народов.
В пункте 2-м советских предложений по этому вопросу подчер-
кивается несовместимость с принадлежностью к Организации
Объединенных Наций использования атомного оружия и других
средств массового уничтожения людей. Недопустимы и несовме-
стимы с достоинством Организации Объединенных Наций те хро-
нические затяжки, какие имеют место в этом вопросе. Почти
4 года прошло с тех пор, как вопрос о запрещении атомного ору-
жия встал перед Организацией Объединенных Наций.
Больше трех лет прошло с тех пор, как Организация Объеди-
ненных Наций единодушно в принципе высказалась за недопусти-
мость использования атомной энергии в военных целях и за со-
здание международного контроля для наблюдения за использо-
ванием атомной энергии лишь в мирных целях. Но «воз и ныне
там».
Советское правительство призывает Ассамблею признать не-
допустимыми дальнейшие оттяжки в принятии Объединенными
Нациями практических мер по безусловному запрещению атомного
оружия и по установлению соответствующего строгого между-
народного контроля.
5. За Пакт пяти держав по укреплению мира
В предложениях, представленных Советской делегацией Гене-
ральной Ассамблее 23 сентября с. г., содержится призыв к Гене-
ральной Ассамблее выразить пожелание, чтобы Соединенные
Штаты Америки, Великобритания, Китай, Франция и Советский
Союз, несущие главную ответственность за поддержание между-
народного мира и безопасности, объединили с этой целью свои
усилия и заключили между собой Пакт по укреплению мира. Это
предложение является естественным следствием внешней поли-
тики, которую ведет Советское правительство на протяжении всех
32 лет своего существования.
Известно, что советская политика — политика мира, что Со-
ветский Союз стоит за мир и последовательно и со всей решитель-
651
ностью отстаивает дело мира, ведя борьбу со всеми попытками на-
рушить мир и навязать народам войну.
Политика мира, ведущаяся Советским Союзом из года в год,
из десятилетия в десятилетие, обусловлена всеми особенностями
советского социалистического государства, советского социалисти-
ческого общественного строя. Эта политика служит интересам со-
ветского народа, строителя нового социалистического общества,
как и интересам всех миролюбивых народов, всего человечества.
Мирная политика Советского Союза определяет и те меро-
приятия, которые Советское правительство проводит в междуна-
родных отношениях, в интересах сотрудничества между всеми
странами, желающими такого сотрудничества, в интересах укре-
пления мирных отношений между народами и обеспечения их
безопасности.
Осуществляя свою политику мира, Советское правительство
выступало и выступает против организации всяких военных агрес-
сивных группировок, военных блоков и пактов. Советская мирная
политика объясняет и ту поддержку, которую Советский Союз
неизменно оказывает делу укрепления Организации Объединен-
ных Наций, считая, что в этом деле Организации Объединенных
Наций не может не принадлежать, и действительно принадлежит,
важная и серьезная роль.
Известно, что Советский Союз в 1934 году вступил в Лигу
наций, исходя из того, как сказал в свое время глава Советского
правительства И. В. Сталин, что, «несмотря на ее слабость, она
все же может пригодиться, как место разоблачения агрессоров и
как некоторый, хотя и слабый, инструмент мира, могущий тормо-
зить развязывание войны» *.
Мы отчетливо представляем себе и сейчас, с какими трудно-
стями сопряжена борьба за мир в настоящее время, особенно в
обстановке различных военных комбинаций, предпринимаемых не-
которыми государствами, и в первую очередь США и Великобри-
танией, в обстановке образования и развертывания деятельности
военных блоков, вроде Северо-атлантического или так называе-
мого Западноевропейского.
Но с трудностями в борьбе за мир Советскому Союзу уже
приходилось встречаться и раньше. Вождь советского народа
И. В. Сталин, говоря о международном положении в 1934 году,
указывал на то, что и в тогдашних трудных международных усло-
виях Советский Союз проводил свою внешнюю политику, отстаи-
вая дело сохранения мира.
Можно напомнить и о времени, непосредственно предшество-
вавшем второй мировой войне, когда, как указывал И. В. Сталин,
* Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 573.
652
война, подорвав основы послевоенного мирного режима и опроки-
нув элементарные понятия международного права, поставила под
вопрос ценность международных договоров и обязательств. «Па-
цифизм и проекты разоружения, — говорил И. В. Сталин, — ока-
зались похороненными в гроб. Их место заняла лихорадка воору-
жения. Стали вооружаться все, от малых до больших государств,
в том числе и прежде всего государства, проводящие политику
невмешательства» *.
Советский Союз и в этих условиях продолжал неуклонно про-
водить политику сохранения мира, заключив ряд договоров о
взаимной помощи против возможного нападения агрессоров
(с Францией в 1935 г.; тогда же с Чехословакией; с Монгольской
Народной Республикой в 1936 г.; с Китайской республикой в
1937 г.). Это было время, как мы все помним, когда отношения,
как между капиталистическими странами, так и внутри этих стран,
достигли серьезного обострения, когда разоружительные тенден-
ции предшествующих лет сменились тенденциями вооружения и
довооружения. Об этом времени вождь советского народа
И. В. Сталин говорил: «Среди этих бушующих волн экономиче-
ских потрясений и военно-политических катастроф СССР стоит
отдельно, как утес, продолжая свое дело социалистического строи-
тельства и борьбы за сохранение мира» **.
Усилия Советского правительства, направленные на обеспече-
ние мира, не остались безуспешными, так как в результате этих
усилий были заключены Советским Союзом с рядом стран пакты
о ненападении и мирном урегулировании конфликтов.
Советский Союз, осуществляя свою мирную политику, опи-
рался не только на свои внутренние силы, но также и на благора-
зумие тех стран, которые не заинтересованы по тем или иным при-
чинам в нарушении мира. В марте 1939 года И. В. Сталин, говоря
об отношениях между Советским Союзом и капиталистическими
странами, вновь указывал, что «мы стоим за мир и укрепление де-
ловых связей со всеми странами, стоим и будем стоять на этой
позиции, поскольку эти страны будут держаться таких же отно-
шений с Советским Союзом, поскольку они не попытаются нару-
шить интересы нашей страны» ***.
Внешнеполитическая программа Советского правительства пол-
ностью соответствует великой задаче укрепления мира и между-
народной безопасности.
Победоносно закончив вторую мировую войну, Советский
Союз подписал ряд международных соглашений, имеющих гро-
мадное историческое значение. Соглашения в Тегеране, Ялте и
* Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 573.
** Там же, стр. 424.
*** Там же, стр. 574.
653
Потсдаме определили ряд важнейших, имеющих громадное исто-
рическое значение мероприятий по послевоенному урегулиро-
ванию.
Советский Союз точно и неуклонно выполняет принятые на
себя обязательства, настаивая на выполнении своих обязательств
и другими державами, подписавшими эти соглашения. В интересах
мира Советское правительство поставило вопрос о заключении
мирного договора с Японией.
Советские предложения о всеобщем урегулировании и сокра-
щении вооружений и вооруженных сил, о запрещении атомного
оружия, об осуждении пропаганды войны в любой форме, предло-
жение о сокращении пятью державами своих вооруженных сил и
вооружений на одну треть — все эти предложения, сделанные
Советским Союзом на протяжении 1946—48 гг., служат одной
цели: укрепить мир, обеспечить безопасность народов. Этой же
цели служат внесенные на настоящей сессии Генеральной Ассам-
блеи советской делегацией предложения об осуждении подготовки
новой войны и о заключении Пакта пяти держав по укреплению
мира.
Советское правительство, учитывая, что главную ответствен-
ность за поддержание международного мира и безопасности несут
пять держав — постоянных членов Совета Безопасности, предла-
гает Генеральной Ассамблее обратиться к этим державам с при-
зывом объединить с этой целью свои усилия и заключить между
собой Пакт по укреплению мира.
Советская делегация выражает уверенность в том, что эти
предложения найдут должную поддержку со стороны других деле-
гаций. Советская делегация уверена в том, что принятие этих
предложений послужит укреплению мира, интересам которого
призвана служить Организация Объединенных Наций.
ОБ ОСУЖДЕНИИ ПОДГОТОВКИ НОВОЙ ВОЙНЫ
И ЗАКЛЮЧЕНИИ ПАКТА ПЯТИ ДЕРЖАВ
ПО УКРЕПЛЕНИЮ МИРА
Речь на заседании Политического комитета
16 ноября 1949 года
1. Пять держав несут главную ответственность за мир
Я считаю необходимым обратить с самого начала внимание на
ту особенность прений, имевших место за эти дни в Политическом
комитете по предложениям Советского Союза, которая не может
не броситься в глаза. Это — крайняя тенденциозность, однобо-
кость выступлений делегатов, возражавших против советских
предложений, выступлений, в которых было столько извращений
и грубых выпадов против Советского Союза и советской внеш-
ней политики.
В этих выступлениях было нагромождено столько вопросов,
не имеющих никакого отношения к предложениям Советского
правительства об осуждении подготовки новой войны и о заклю-
чении Пакта пяти держав по укреплению мира, что не оставалось
никакого сомнения в истинных замыслах наших оппонентов. Эти
замыслы заключались в том, чтобы отвести, таким образом, вни-
мание общественности от основных проблем, которые сейчас стоят
перед нами, которые требуют своего решения, так как без решения
этих проблем невозможно устранение нависающей над миром
опасности новой войны.
Ряд ораторов возражал против основного предложения Со-
ветского правительства о заключении Пакта пяти держав,
ссылаясь на то, что ответственность за мир несут все государ-
ства — члены Организации Объединенных Наций, Это, конечно,
верно, так как нельзя снять ответственности как за подстрека-
тельство и подготовку к новой войне, так и за дело мира ни с
одного из государств — членов ООН, но что бы здесь ни гово-
рили на этот счет, нельзя оспаривать тот факт, что главную от-
655
ветственность за мир несут пять постоянных членов Совета без-
опасности и что эта ответственность лежит на них именно в связи
с той особой ролью, которую они играют в международных отно-
шениях в силу своего международного положения. Нужно реши-
тельно поэтому отвергнуть попытки уменьшить степень ответ-
ственности за дело мира пяти великих держав, попытки разгово-
рами о равной ответственности всех государств — членов
Организации Объединенных Наций снять с великих держав эту
ответственность, действительно лежащую в первую очередь и
больше всего на них. Эта ответственность великих держав —
факт, от которого никуда уйти не удастся. Те, кто отрицает такую
ответственность или старается ее всячески преуменьшить, прячась
за спину всех вообще государств — членов Организации Объеди-
ненных Наций, доказывают лишь свое нежелание не только нести
такую ответственность, но и нежелание принять те действитель-
ные меры, которые необходимо принять в интересах укрепления
мира и безопасности народов.
Это нужно сказать раньше всего о представителе США, вы-
ступление которого по настоящему вопросу нельзя расценить
иначе, как попытку помешать принятию советских предложений,
а, следовательно, помешать и принятию таких мер, которые на-
правлены против подготовки новой войны и на укрепление мира.
В своей речи г-н Остин подчеркнул, что делегация СССР не
в первый раз ставит вопрос о пропаганде и подготовке новой вой-
ны. Это верно. Но о чем это свидетельствует? Это свидетель-
ствует, по крайней мере, о двух фактах.
Во-первых, это свидетельствует о том, что вот уже который
год не прекращается ведущаяся в ряде стран и, в первую очередь,
в США и Англии, пропаганда войны, а за последнее время по-
лучила широкое развитие и подготовка к новой войне.
Во-вторых, это свидетельствует о нашем настойчивом стрем-
лении привлечь Генеральную Ассамблею к серьезной разработке
мероприятий по укреплению мира. Это свидетельствует о том, что
СССР ведет действительно последовательную линию, последова-
тельную борьбу не только против пропаганды войны, но и тем
более против подготовки новой войны.
Вот, г-н Остин, о чем говорит то, что вы, представитель Сое-
диненных Штатов Америки, вынуждены каждый год выслуши-
вать наши предложения о мире.
2. Американские милитаристы пытаются замазать
подготовку новой войны
Г-н Остин отрицает, что в Соединенных Штатах Америки
идет подготовка к войне. Отрицать мало. Надо доказать, что под-
готовка к войне не ведется. Я привел ряд фактов, ряд доказа-
656
тельств того, что подготовка к войне ведется. Может быть приве-
денных фактов недостаточно, может быть г-н Остин считает, что
они ничего не доказывают? В таком случае г-ну Остину следовало
бы это доказать. Но он не сделал никакой попытки что-нибудь
доказать, показать, в чем же действительно оказывается несостоя-
тельность наших доказательств. Ни одного факта не было приве-
дено в опровержение наших утверждений, подкрепленных много-
численными данными.
Разве Остин опроверг бредовые высказывания о войне гене-
рала Брэдли? Разве он опроверг бредовые высказывания мини-
стра обороны США Джонсона? Но это ведь не незначительные
люди в правительственной системе Соединенных Штатов Аме-
рики, это официальные представители американского правитель-
ства!
Можно было ожидать, что Остин приведет какие-нибудь
объяснения этих бредовых выступлений, что он скажет: «Вы не
так толкуете то, что сказал генерал Брэдли», — или — «он этого
не говорил, он не то имел в виду, он сказал другое, вы извратили,
вы передернули, вашим доказательствам поэтому нельзя верить».
Остин ничего этого не сказал. Он молчал, изображая из себя еги-
петского сфинкса, которому, кстати сказать, я не завидую — не
г-ну Остину, а сфинксу. И Остин просто пропустил все эти факты
мимо ушей. Я указывал и на такие факты, как организация в
военных школах США специального курса, который называется
«Курс специальной стратегии войны против Советского Союза».
Этот курс читается не где-нибудь там, в каком-то клубе сума-
сшедших или полусумасшедших людей, а в военной школе в Мак-
свел Фильде. Я теперь спрашиваю, может быть это неправда?
Нет, это правда, и Остин это же не смог отрицать и не отрицал.
Вся реакционная американская печать визжит и воет, требуя
советской крови. Остин хранит невозмутимое спокойствие, будто
бы ничего этого на самом деле нет, будто эта печать распевает
любовные рулады, посвященные СССР, а не публикует гнусную
клевету, прямые призывы к воине против СССР.
Вы требуете фактов. Мы эти факты привели. Если для вас
этого недостаточно, мы приведем еще.
Остин явно выразил недовольство нашими предложениями.
Он недоволен вообще тем, что мы говорим правду, что мы подго-
товку войны называем подготовкой войны. Что мы поджигателей
войны называем поджигателями войны. Остин недоволен тем, что
мы называем вещи и людей их собственными именами. Он так и
сказал: «Ругань не содействует конструктивному сотрудничеству,
провокация не может служить вкладом в дружественное сотруд-
ничество».
657
О какой дружественной кооперации говорит г. Остин, когда
американские милитаристы открыто подстрекают к войне против
СССР? О какой провокации говорит г. Остин, если это не от-
нести к поведению господ американских милитаристов? Остин
заявляет, что предложение СССР направлено на осуждение Сое-
диненных Штатов Америки и Великобритании в подготовке но-
вой войны. Да, это так. Мы это сказали в первой фазе наших
предложений. Мы это сказали на пленарном заседании 23 сен-
тября. Мы это повторили здесь 14 ноября. Я это повторяю
сегодня.
Нам говорят — это тяжкое обвинение. Да, это так. Но это есть
обвинение, основанное на фактах. Вы говорите — мы должны
превратиться, таким образом, в суд и должны поэтому разо-
браться в этих фактах. Я это приветствую, но я не могу согла-
ситься с такими речами, как, например, речь перуанского пред-
ставителя, который никаких фактов не привел, который говорил
больше о своей дипломатической практике, о своем блестящем
опыте дипломата, который говорил о Боливаре и о чем угодно,
но ничего не сказал по существу наших предложений. Это не рас-
смотрение дела, не изучение фактов, и при таком положении вы,
конечно, не имеете никакого права считать себя верховным судом
в делах международного значения.
Чтобы быть судьей в этом деле, нужно рассмотреть факты,
господа, а не уклоняться от рассмотрения фактов. Это не помо-
жет тем, кто думает, что они представляют здесь большинство;
большинство за стенами этого зала и большинство в разных стра-
нах — на востоке и западе, на юге и севере —смотрит внимательно
на то, что делается здесь, в этих залах, комитетах и пленумах.
Мы обещали привести дополнительные факты, мы это сде-
лаем. Но мы вправе предъявить свое требование, которое заклю-
чается в том, что необходимо рассчитаться с теми фактами, кото-
рые мы уже привели. Вы их игнорируете. Вы говорите — дайте
другие факты. Мы дадим вам другие факты, но вы, — я обра-
щаюсь к моим критикам, — имейте в виду, что мы будем помнить,
что вы с теми фактами не рассчитались, что вы еще у нас в долгу,
что об этих фактах вы предпочитаете молчать. Вы этим самым
уже сказали о том, что значат эти факты, какой они имеют вес.
Обратимся же к фактам. Эти факты говорят о том, что реак-
ционные круги Соединенных Штатов Америки, Великобритании
и некоторых других государств — нет нужды всех их перечи-
слять — подготовляют новую войну. Ведущая роль здесь принад-
лежит правящим кругам Соединенных Штатов Америки, откро-
венно поддерживающим подготовку новой войны, которая выра-
жается не только в пропаганде, но и в бешеном росте военных
бюджетов, в гонке вооружений, в организации баз, которые имеют
658
специфическое назначение подготовить войну; в организации бло-
ков, которые имеют специфическое назначение осуществить
войну.
Какие у нас факты? Благоволите послушать.
5 сентября 1945 года помощник министра военно-морского
флота Хенсел, излагая взгляды своего ведомства на открытой
пресс-конференции, сказал, что Соединенные Штаты Америки
должны «закрепить за собой гигантское послевоенное кольцо
военно-морских баз, охватывающее Тихий океан, включая базы,
ранее принадлежавшие Англии». И, действительно, по авторитет-
ным данным, которые никем до сих пор не оспаривались, в те-
чение войны Соединенные Штаты Америки построили 256 баз
всех размеров и всех типов на тихоокеанском театре военных дей-
ствий и 228 военных, военно-морских и военно-воздушных баз
на атлантическом театре военных действий, т. е. всего 484 базы.
С тех пор количество этих баз еще увеличилось *.
В октябре 1948 года в Лондоне было опубликовано коммю-
нике, которое подтверждало, что в Англии имеются постоянные
базы для американских сверхмощных «летающих крепостей» и
что на этих базах находятся 90 американских сверхмощных «ле-
тающих крепостей» В-29, подразделяющихся на три группы стра-
тегической бомбардировочной авиации. Бывший командующий
военно-воздушными силами США генерал Спаатс тогда же хва-
стался, рассчитывая запугать слабонервных людей, что эти
90 американских бомбардировщиков, в переводе на язык атомной
огневой мощи, будут равняться 19.800 сверхмощных «летающих
крепостей».
4 ноября 1949 года вот теперь, на днях, «Нью-Йорк таймс»
опубликовала сообщение, в котором говорится следующее:
«После двадцатичетырехчасового тяжелого раздумья британ-
ское правительство, в конце концов, согласилось сегодня, 3 но-
ября, принять предложение Соединенных Штатов Америки о пе-
редаче Англии 70-ти американских бомбардировщиков типа В-29.
Эти бомбардировщики будут направлены в скором времени в
Англию в качестве части программы военной помощи в соответ-
ствии с условиями Северо-атлантического пакта. Указанное ре-
шение было принято британским правительством после продол-
жительной дискуссии, в ходе которой участвовавшие в ней выс-
шие офицеры королевских военно-воздушных сил, чиновники ми-
нистерства авиации и комитета обороны при кабинете министров
разошлись по вопросу о целесообразности принятия этих амери-
канских самолетов».
О чем говорят эти бесспорные факты?
* Джордж Марион, Базы и империя.
659
Они говорят, во-первых, о том, что Англия на себя не на-
деется, что она признает свою военную слабость, что она судьбу
своей страны отдает в руки американских вооруженных сил, а
следовательно, и в руки тех, кто управляет этими вооруженными
силами.
Это свидетельствует, кроме того, о том, что готовятся внуши-
тельные воздушные и военные, силы именно в Англии, что Анг-
лия превращена в американскую военную базу, откуда будут
легко досягаемы объекты нападения. Какие? Задумайтесь над
этим вопросом. Ну на кого же собираются напасть эти 19 800
бомбардировщиков в переводе на язык атомной огневой мощи?
На кого? На Францию? На Бельгию? На Люксембург? На
Западную Германию? На Швецию? На Норвегию? На кого?
Молчите, вы уже ответили своим молчанием! Для этого и
понадобились все эти выступления Остина, а потом Макнейла и
других их друзей, в своем подавляющем большинстве членов Се-
веро-атлантического пакта, чтобы оправдать вот это готовящееся
нападение на СССР и страны народной демократии!
Соединенные Штаты Америки строят свои базы на чужих
территориях, вплоть до Великобритании, и в то же время обви-
няют Советский Союз в том, что он подготовляет вооруженное
нападение. Те, кто строит базы, оказывается, не готовятся к на-
падению, а те, кто не строит этих баз — те собираются напасть!
Но ведь с пустыми-то руками не нападают! Те — кто воору-
жается — это миролюбивые люди, это — миротворцы; а те, кто
требует разоружения, требует подписать соглашение об укрепле-
нии мира — вот это и есть самые настоящие агрессоры! Но вы
думаете, что кто-нибудь поверит такой логике? Вы думаете, что
такая логика может кого-нибудь в чем-нибудь убедить?
Пойдем дальше. В 1948 году в газете «Нью-Йорк таймс» было
опубликовано сообщение из Никозии (Кипр) о том, что Кипр
превращается американцами и англичанами в важную стратеги-
ческую базу, которая должна стать, как говорит об этом коррес-
пондент, спорой против советской экспансии. Значит, Кипр вклю-
чен в эту систему нападения на Советский Союз.
Корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс» сообщает вместе с
тем, что хотя Кипр является английской колонией, планы превра-
щения Кипра в бастион, направленный против Советского Союза,
разрабатываются под совместным англо-американским контро-
лем, лучше сказать — под американским контролем.
В сентябре 1948 года — это известно всему миру — состоя-
лась встреча председателя сенатской комиссии по делам воору-
женных сил Соединенных Штатов Америки сенатора Гэрни с
Франко. Мадридский корреспондент газеты «Дейли мейл» сооб-
щил, что в обмен на предоставление Соединенным Штатам
660
Америки баз Франко потребовал принятия Испании в Организа-
цию Объединенных Наций и распространения на нее благ, предо-
ставляемых маршаллизированным странам.
Теперь ясно, конечно, почему у нас происходит задержка в
приеме в ООН некоторых новых членов. Причина та, что США
и Англия всячески стараются протащить в ООН сначала Пор-
тугалию, Испанию и т. д. Надо откровенно сказать, что их при-
ход в ООН ничего хорошего Организации Объединенных Наций
не принесет. Но важно не это — важен тот торг, который проис-
ходит за спиной всего мира. Торг: «Дайте базы, примем вас в Ор-
ганизацию Объединенных Наций».
Госдепартамент, как говорит сейчас американская печать, до-
бивается получить от Франко права пользоваться портами Ка-
дикса, Картахены, Валенсии, Барселоны, Уэльвы; права расши-
рять существующие военные аэродромы; права построить новые
аэродромы, особенно близ побережья на высоком плато в глу-
бине страны, в Каталонии и Арагонии. При этом прямо указы-
вается на то, что Соединенные Штаты Америки заинтересованы
в получении еще и одного из Балеарских островов в распоряже-
ние американских вооруженных сил.
Имеются сведения, что еще в 1947 году было заключено сек-
ретное соглашение с Испанией, по которому Соединенные Штаты
Америки получили право на строительство 13-ти баз на испан-
ской территории. Такое сообщение опубликовано в ежемесячном
бюллетене «Report on world affairs», который сообщил, что Соеди-
ненные Штаты Америки достигли одновременно соглашения в
Португалии о предоставлении им права на строительство 7-ми баз
в самой Португалии и 5-ти баз в португальских колониях.
В июле 1949 года агентство Ассошиэйтед Пресс опублико-
вало сообщение, что Соединенные Штаты Америки разрабаты-
вают план создания передовых авиационных баз в глубине
Арктики, и объясняет, почему это нужно Соединенным Штатам
Америки. Оказывается, это нужно потому, что самолеты здесь
могли бы пополнять горючее во время операций через Северный
полюс.
Будьте любезны сказать, против кого будут направляться эти
операции через Северный полюс?
Может быть против Швеции, Норвегии, Дании, Исландии?
Через Северный полюс — против кого же могут эти операции
осуществляться? Операции, для которых нужна такая гигантская
подготовка: и базы, и сотни самолетов, и атомная бомба, которая,
как известно, является последней надеждой американских мили-
таристов.
Разве было опровергнуто сообщение того же агентства Ассо-
шиэйтед Пресс, где говорилось, что в их руки, в руки реакции,
661
попал доклад министерства авиации, американского министер-
ства авиации, о планах и сметах, связанных с созданием баз тя-
желых бомбардировщиков в Лаймстоуне штат Мэн, где говори-
лось: «Типичная полярная операция может потребовать, чтобы
самолеты, поднимающиеся с авиационных баз Соединенных Шта-
тов Америки, пополняли горючее на передовых базах: в Северной
Канаде, в Гренландии или даже на полярных льдах...».
Можно было привести еще целый ряд фактов, которые дока-
зывают полную обоснованность беспокойства, полную обоснован-
ность утверждений о ведущейся подготовке новой войны, при-
крывающейся всякого рода мирной или миролюбивой фразео-
логией.
Было бы важно, наконец, объяснить общественному мнению
мира, для каких же целей сохраняются указанные военные базы,
созданные во время второй мировой войны против гитлеровской
Германии и милитаристской Японии. Для какой же цели не
только они сохраняются, но и организуются новые базы? Про-
тив кого именно предназначаются новые базы? В чем именно за-
ключается мирная миссия этих баз?
До сих пор, надо признаться, на все эти вопросы, даже на
какой-либо из этих вопросов, получить ответ от Соединенных
Штатов Америки, сколько-нибудь членораздельный ответ, нам и
никому вообще не удавалось.
Нельзя же считать ответом на эти вопросы такие речи, кото-
рые мы слышим время от времени и от гг. американских предста-
вителей — военных и штатских — бывших и настоящих сенато-
ров, речи о военном вакууме, который, мол, должен быть запол-
нен, потому что физический закон говорит о том, что природа не
терпит пустоты или речи о необходимости взаимопомощи, обо-
роны, тогда как известно, что никто на Соединенные Штаты Аме-
рики и на других участников Северо-атлантического пакта и не
собирается нападать, а следовательно, и обороняться не от кого.
3. Северо-атлантический союз — орудие агрессии, а не орудие
мира
Остин пытался здесь уверить нас в миролюбивой политике
США.
Он цитировал в своей речи заявление комитета по иностран-
ным делам американского сената в доказательство того, что, как
он сказал, основной целью Северо-атлантического пакта является
помощь при достижении первоочередной цели Организации Объ-
единенных Наций, — именно, поддержание мира и безопасности.
Остин цитировал и ту часть этого заявления, где говорится, что
662
Северо-атлантический союз является союзом лишь против самой
войны. Он ссылается при этом и на то, я цитирую его, что «поли-
тика Соединенных Штатов Америки направлена исключительно
на обеспечение народного мира и безопасности через посредство
Организации Объединенных Наций так, чтобы вооруженные силы
не были использованы иначе, как в общих интересах». Остин
утверждал далее, что Соединенные Штаты Америки стремятся
обеспечить Организацию Объединенных Наций вооруженными
силами, как это предусмотрено в Уставе.
Вот в чем уверял нас Остин, рекламируя внешнюю политику
Соединенных Штатов Америки как миролюбивую политику, как
политику, направленную против войны и военных авантюр, как
политику, направленную на укрепление мира.
Соответствует ли это действительности? Нет, не соответ-
ствует, и вот почему. Я пользуюсь аргументами самого г-на
Остина. Нам говорят, что поскольку в Уставе ООН содержатся
уже обязательства по укреплению мира, нет необходимости в за-
ключении Пакта пяти держав по укреплению мира. Но почему
при наличии таких обязательств, предусмотренных Уставом, вы
все же заключили Северо-атлантический пакт? Неясно ли, что
такая аргументация неубедительна.
Если при наличии Организации Объединенных Наций можно
иметь Северо-атлантический пакт, пусть даже с самыми миролю-
бивыми целями, пакт двенадцати государств, тогда как Органи-
зация Объединенных Наций состоит из 59 государств, то почему
нельзя иметь Пакт пяти государств? Почему это рассматривается
как противоречие принципам Организации Объединенных На-
ций?
Я должен сказать, что не выдерживает никакой критики все,
что говорится о мирных целях Северо-атлантического пакта, не
выдерживает критики и ссылка на то, что Северо-атлантический
пакт будто действует через посредство Организации Объединен-
ных Наций в общих интересах. Это не соответствует действитель-
ности, так как Организация Объединенных Наций не давала со-
гласия на создание Северо-атлантического союза. Вы организо-
вали этот союз без нас и без многих других государств, и вполне
естественно почему. Потому что этот союз направлен против нас.
Остин бьет себя в грудь, утверждая, что все это для мира и
только для мира и что Северо-атлантический пакт не преследует
никаких решительно военных целей, ссылаясь на то, что Совет-
ский Союз имеет пакты с восточноевропейскими странами, с Поль-
шей, Чехословакией, Венгрией, Болгарией, Румынией.
Но эти пакты направлены против возможной будущей герман-
ской агрессии, которая остается реальной опасностью и угрозой
663
для нас и в будущем, ибо германский милитаризм не убит, осо-
бенно благодаря политике Соединенных Штатов Америки и Ве-
ликобритании в западных зонах Германии. Больше того, он по-
ощряется. Западная Германия превращается в будущего участ-
ника этого Северо-атлантического пакта со всеми вытекающими
отсюда последствиями как плацдарм для возможного нападения
на другие страны, на СССР и его друзей.
Если речь идет в Северо-атлантическом пакте о мире, то по-
чему же в таком случае именно Соединенные Штаты Америки
срывают разработку мероприятий по созданию вооруженных сил
Объединенных Наций? Почему же мы в течение четырех лет не
можем сговориться о контингентах вооруженных сил Объединен-
ных Наций, не можем сговориться по вопросу о качественном и
количественном принципе организации вооруженных сил? Если
действительно политика Соединенных Штатов Америки напра-
влена на обеспечение мира и безопасности через посредство Орга-
низации Объединенных Наций, как вы это утверждаете, то как же
в таком случае можно создать такую организацию, как Северо-
атлантический союз, вне Организации Объединенных Наций и
даже в условиях конкуренции с Организацией Объединенных
Наций? Какое отношение Организация Объединенных Наций
имеет к Северо-атлантическому союзу, кроме того, что двена-
дцать среди присутствующих здесь 59 государств являются уча-
стниками этого союза?
Какое же вы имеете право, г-н Остин, говорить о том, что
Северо-атлантический союз есть союз, который создан через по-
средство Организации Объединенных Наций и так, чтобы воору-
женные силы ООН не были использованы иначе, как в общих
интересах? В чьих же общих интересах будут использованы во-
оруженные силы этого Северо-атлантического союза, если их при-
дется использовать? Чьи это будут «общие интересы»? Двена-
дцать государств участвуют в этом союзе, 59 государств уча-
ствуют в Организации Объединенных Наций, и еще за преде-
лами организации остается добрый десяток других возможных
участников этой организации. В чьих же «общих интересах» бу-
дут использованы вооруженные силы по команде этих двенадцати
государств или, вернее, одного государства, заправляющего всеми
этими делами, — Соединенных Штатов Америки?
Одно это убедительно говорит за то, что политика Соединен-
ных Штатов Америки преследует совершенно иные цели, чем те,
о которых говорил здесь г-н Остин, цели, о которых более вну-
шительно и авторитетно, позвольте нам это здесь заявить, говорят
брэдли, джонсоны и другие вершители военных дел Соединенных
Штатов Америки и вершители ее внешней политики.
664
4. Вместо международного контроля — американский сверхтрест
Остин недоволен п. 2 предложений Советского Союза, в ко-
тором говорится о практических мерах по запрещению атомного
оружия и о международном контроле за осуществлением этого
запрещения. Что наговорил по этому поводу г-н Остин, превра-
тившись на время в настоящего поэта? Это, оказывается, «сладко
звучащий параграф». Это, оказывается, «искусственная ветвь,
окруженная шипами», это, наконец, «высокий разговор о мире,
который звучит, как война». Не сенатор, хотя бывший, а прямо-
таки поэт! Но что же он сказал, кроме этого, по существу пункта 2?
Я могу утверждать, что если отбросить в сторону всю эту словес-
ную шелуху, все эти потуги на поэтические образы, то окажется
налицо одно только раздражение г-на Остина. Именно состоянием
раздражения и потерей самообладания можно объяснить всю эту
часть речи Остина, в которой он заявил, что будто бы мы игно-
рируем заключение Генеральной Ассамблеи, о том, что эффектив-
ное запрещение атомного оружия может быть достигнуто только
передачей всех атомных материалов и всех средств изготовления
и использования в руки международного органа, который амери-
канские делегаты называют международным кооперативом.
Но и это не соответствует действительности. Разве мы игно-
рируем решение Генеральной Ассамблеи?—Наоборот, мы его
тщательно разработали и доказали, что это требование передать
все атомные сырые материалы и все предприятия, обрабатываю-
щие это сырье, на правах ли собственности, на правах ли владе-
ния, в распоряжение этого, так называемого, международного ор-
гана, является неприемлемым делом. И мы показали почему. Все
наши противники были раздражены тем, что мы отстаиваем го-
сударственный суверенитет, что мы против превращения между-
народного органа контроля в американский сверхтрест. Они пыта-
лись свести все это дело к каким-то теоретическим разговорам
о юридической концепции. Но ведь дело заключается совсем в
другом. Я цитировал здесь записку комиссии во главе с г. Ачесо-
ном от 1946 года, цитировал ряд других документов и, в част-
ности, заявление г. Барнарда, который, конечно, известен
г. Остину, которое вскрывает подоплеку всего этого предложения
о передаче всех атомных ресурсов в собственность международ-
ного контрольного органа и сопротивления нашим предложениям.
Эти вопросы остались неразъясненными, между тем разъяснение
этих вопросов устранило бы многие основания для всякого рода
разногласий, которые нас здесь раздирают.
Но это опять-таки не сделано. Мы говорим, что передать в
собственность этого международного контрольного органа все
атомные ресурсы каждой страны, все предприятия по обработке
66S
атомных материалов, все предприятия так называемой смежной
промышленности — металлургической, химической и т. д. — а так-
же всю научно-исследовательскую работу, — передать все это в
собственность этого органа невозможно, потому что это будет оз-
начать паралич всей экономической системы, особенно в тех стра-
нах, где энергетическая сила играет решающую роль, а сила атом-
ной энергии играет особенную роль в развитии народного хозяй-
ства. Оставим в стороне вопрос о суверенитете. Пусть это
обветшалая, старая, какая-то феодальная, средневековая теория,
как здесь утверждали. Это все, конечно, неправильно. Но пусть это
будет так. Вырвемся из плена юридической схоластики, встанем на
почву жизни государств и народов. И с этой позиции необходимо
отвергнуть американское предложение о передаче атомных ресур-
сов и предприятий в собственность контрольного органа, потому
что мы не можем допустить, чтобы при помощи американского
плана, который, кстати сказать, порочен по признанию самих ав-
торов, подчинить контролю этого органа всю экономику страны.
Можно считать установленным, кроме того, что передача
ресурсов атомной энергии в собственность контрольного органа
не вызывается никакой необходимостью. Об этом говорят автори-
теты, говорят сами же американцы. Нет никаких оснований для
такого плана и таких предложений, если не считать стремления
захватить все дело атомной энергии в свои руки, зажать все это
в своем кулаке, превратиться в монополиста, который дикто-
вал бы любой стране пути развития ее экономики, пути развития
этой страны. Дело не в теориях о государственном суверенитете,
хотя это и его касается в высокой степени. Мы никак не можем
согласиться с отрицанием суверенитета, что мы слышали здесь и
уже не первый год. Дело идет о жизненных интересах страны, и
только те, которым терять в этом отношении нечего или которые
поставлены ходом исторических событий в такое положение, ко-
гда они бессильны оказывать такое сопротивление, когда они вы-
нуждены испить эту горькую чашу до дна, у тех нет выбора.
Но мы не в таком положении, никогда не были и не будем в
таком положении. Мы имеем достаточно сил и средств, чтобы со-
хранить нашу экономическую и политическую независимость. Мы
уверенно смотрим в будущее, потому что за нами великое прош-
лое и с нами великое настоящее, созданное гением нашего совет-
ского народа, и мы отвергнем какой бы то ни было план, который
хочет подчинить нашу страну контролю иностранных капитали-
стических организаций.
Здесь, как это ясно, два лагеря. У каждого из них имеются
свои концепции. Если мы не найдем пути к тому, чтобы догово-
риться, то, конечно, наше сотрудничество невозможно.
666
Но возможно ли найти такой путь? Возможно. И я это потом
дальше специально докажу, в связи с очень важным вопросом,
который был поднят здесь о войне и о существовании двух си-
стем, и о возможности сотрудничества, о высказываниях наших
великих учителей Ленина и Сталина, наших учителей Маркса и
Энгельса. Да, господа, нас ведет и вдохновляет марксизм и лени-
низм. Мы на этой почве стоим, ибо это есть величайшее достиже-
ние науки в области социологии, экономики, науки о путях обще-
ственного развития человечества, и наша деятельность построена
на основе науки, а не утопии. Но сейчас я хочу говорить о совет-
ских предложениях и о том, насколько добросовестна критика на-
ших критиков.
Советские предложения очень скромные. Наши предложения
по атомной энергии отражены в пункте 2.
Советские предложения сводятся к предложению, чтобы Ге-
неральная Ассамблея дала директиву, дала направление комис-
сии по атомной энергии, дала рекомендацию не допускать даль-
нейших оттяжек, заняться практическими мерами по запрещению
атомного оружия, по установлению международного строгого кон-
троля. Разве такое предложение может помешать или повредить
делу в глазах тех, кто действительно интересуется делом? Разве
принятие такого предложения исключает обязанность комиссии
по атомной энергии или какого-нибудь другого, соответственно
уполномоченного органа заняться выработкой практических мер
по запрещению атомного оружия и по контролю? Но я не оши-
бусь, если скажу, что то решение, которое было вчера принято в
Специальном политическом комитете по вопросу об атомной энер-
гии и которое будет, конечно, утверждено Генеральной Ассам-
блеей, будет иметь такое же практическое значение, как и все пре-
дыдущие решения Генеральной Ассамблеи по этому вопросу,
то-есть никакого значения.
Нам не нужны здесь слова, а нам нужны практические дела,
и мы обращаемся и к Первому политическому комитету и через
него к Генеральной Ассамблее с единственной просьбой принять
такое решение, которое обязывает приступить к практическому
делу. Если вы хотите запретить атомное оружие, прикажите за-
няться практическими мероприятиями, но вы не хотите это сде-
лать, поручив заняться практическими мероприятиями. Это дает
нам право утверждать перед всем миром, что вы не хотите запре-
щения атомного оружия. Об этом говорит цитированный уже до-
клад комиссии г. Ачесона, который вы, защитники этого плана,
пытаетесь замолчать. Но замолчать его вам не удастся, ибо
письмо г. Ачесона говорит прямо — «вот вам контрольный план,
который мы разработали, да вы не думайте, господа сенаторы,
что принятием этого плана США будут обязаны прекратить про-
667
изводство атомных бомб. Нет, к этому США вовсе не будут обя-
заны. Это конгресс будет еще решать в свете высшей политики,
мы будет это решать еще нашей конституционной процедурой,
независимо от плана международного контроля. Иначе говоря, мы
в сенате проголосуем так, как это нам захочется, если мы захо-
тим эти бомбы сохранить или увеличить их запасы». Больше
того, из указанного доклада видно, как сказал Лилиенталь, пред-
седатель атомной комиссии Соединенных Штатов Америки, что
главное внимание этой комиссии обращено не на то, чтобы изо-
бретать способы прекратить производство атомного ору-
жия, а на то, чтобы возможно больше накоплять атомные бомбы.
Комиссия Лилиенталя понимала еще в 1946 году, что настанет
час, и он пробьет на часах истории, когда и другие государства
окажутся в состоянии конкурировать с США в производстве
атомных бомб! И этот час пробил и пробил раньше на несколько
лет, чем намечали американские звездочеты.
Теперь мы добиваемся запрещения атомного оружия и стро-
гого международного контроля над выполнением этого запреще-
ния. Нам предлагают план, который не может удовлетворить ни-
кого, кроме тех, кто не хочет ни запрещения, ни контроля. Но
нас уверяют в противоположном, утверждая, что они, наши кри-
тики, также стоят за запрещение и контроль. Мы говорим: хо-
рошо, тогда займитесь вместе с нами практическими мероприя-
тиями. На это нам отвечают: «Это бесполезно! Примите наш
план». Мы же говорим: «Ваш план не годится». И не мы это
только говорим, но и ваши собственные представители, как, на-
пример, г-н Осборн это говорит. Ваш отказ принять наши пред-
ложения выдает вас с головой.
Г-н Остин предлагает Первому политическому комитету от-
клонить 2-й параграф наших предложений. Он ссылается при
этом на то, что комитет ad hoc уже рассмотрел вопрос об атомной
энергии. Но это не может помешать Политическому комитету
принять наше предложение о выработке практических предложе-
ний по запрещению и контролю, тем более, что комитет ad hoc
такого предложения не рассматривал и не принимал. Требовать
отклонения такого предложения, изложенного в пункте 2 нашего
проекта резолюции, могут лишь те люди, которые не заинтересо-
ваны в ускорении этой работы, не заинтересованы в запрещении
атомного оружия.
5. Англо-американские критики пытаются обмануть общественное
мнение
Несколько слов о других вопросах, затронутых г-ном Ости-
ном, — о выборах в Румынии, в Болгарии, Венгрии и Польше.
Все эти вопросы притянуты сюда за волосы, чтобы отвлечь вни-
668
мание общественности от предложений Советского правительства
об укреплении мира, чтобы обмануть общественное мнение. Мой
польский коллега ответил на вопросы, касающиеся Польши.
Я скажу несколько слов по поводу того, что здесь заявил Остин
о других странах. Прежде всего я напомню, что мы говорили на
эту тему, когда обсуждали вопрос о якобы нарушении правитель-
ствами Венгрии, Болгарии и Румынии так называемых прав че-
ловека и основных свобод, — мы говорили обо всем этом довольно
подробно. Мы приводили факты, а вы — голосовали. Мы приво-
дили факты, а вы — молчали. Но глава польской делегации Верб-
ловский кстати напомнил о греческих выборах, сопровождав-
шихся мошенничествами и фальсификациями. Ведь факт, что член
Международной контрольной комиссии профессор Калифорний-
ского университета, раскрывший эти фальсификации, был выгнан
из этой комиссии. Обо всем этом Остин и Макнейл молчат, пред-
почитая заниматься инсинуациями по поводу выборов в странах
народной демократии. Остин счел почему-то уместным повторить
сплетню о том, как в 1945 году я якобы предъявил румынскому
королю ультиматум, дав срок для ответа в 2 часа 05 секунд. От-
куда у Остина такие точные сведения? Уж не от экс-короля ли?
Может быть следует пригласить экс-короля и допросить его?
В действительности, конечно, не было никакого ультиматума.
Был заговор генерала Радеску, измена кучки генералов — гитле-
ровских агентов. Это было в феврале 1945 года, это было время,
когда Красная Армия с жестокими боями продвигалась вперед
к Берлину и когда Радеску и другие изменники собирались взо-
рвать тыл Красной Армии. В этих условиях пришлось обратить
внимание экс-короля на создавшееся положение и предложить
заменить правительство генерала Радеску правительством, поль-
зующимся доверием румынского народа. Это и было сделано. Ге-
нерал Радеску подал в отставку, отставка была принята. Генерал
Радеску немедленно скрылся в британское посольство в Буха-
ресте, а затем, как известно, перекочевал в США, где и находится
в настоящее время в компании других предателей и авантюри-
стов, которые куют козни против Румынской народной демокра-
тической республики.
Если уже касаться этого вопроса, то следует напомнить, что
в том же 1945 году по постановлению совещания трех мини-
стров — США, Великобритании и СССР — комиссия в составе
вашего покорного слуги, английского посла в Москве Керра и
американского посла в Москве Гарримана посетила Бухарест, где
вела переговоры с тем же экс-королем Михаем и румынским пра-
вительством о пополнении правительства д-ра П. Грозы двумя
членами от царанистской и либеральной партий, что также было
выполнено.
669
Таким образом, США и Великобритания не только не возра-
жали против нового правительства д-ра Грозы, но, как мы видим,
оказывали ему содействие, принимали меры к его укреплению.
К чему же все эти сплетни, распространяемые здесь Остином, об
ультиматуме и о смене по распоряжению Советского правитель-
ства «законного» правительства генерала Радеску новым прави-
тельством П. Грозы.
Ясно, что цель этих сплетен может быть только одна — по-
стараться как-нибудь реабилитировать Радеску и изобразить его
жертвой вмешательства со стороны советских властей.
Россказни Остина понадобились, очевидно, для того, чтобы
отвлечь внимание пустыми сплетнями от обсуждения такого
серьезного вопроса, как вопрос о предложениях Советского пра-
вительства «Об осуждении подготовки новой войны и заключе-
нии Пакта пяти держав по укреплению мира».
6. Провокационный бред титовской клики
Следом за Остином выступил представитель титовской клики,
который протестовал, что я его так называю, но я не имею наме-
рения менять свою формулировку. Он пытался инсинуировать
по адресу Советского Союза и стран народной демократии.
Конечно, советские предложения об укреплении мира и без-
опасности народов вызвали у этого господина нескрываемое раз-
дражение. Он присоединил свой голос к хору клеветы и вражды
к стране социализма. Г-н Джилас, выступавший от имени этой
группы, недоволен тем, что советские предложения дают, как он
заявил, неполное и одностороннее определение пропаганды
войны. Он хотел бы, чтобы это понятие было расширено в том
направлении, в котором как раз нет никакой надобности потому,
что нет никаких оснований для тех темных подозрений, о которых
здесь лепетал этот оратор, потерявший, видимо, всякий стыд. Он
пытался нас обвинить в том, что мы оказывали на Югославию
давление, что мы даже порвали договор о дружбе. Но разве не
Тито порвал договор об акционерном обществе югославско-совет-
ского дунайского пароходства? Разве не Тито порвал договор об
акционерном обществе советско-югославской транспортной авиа-
ции? По чьей инициативе были разорваны эти договоры о сме-
шанных обществах? А разве не титовское правительство позво-
лило себе массовые аресты советских людей, которых оно вовсе
не обвиняло, как об этом говорят его ноты, в шпионаже, что вчера
лживо утверждал здесь Джилас, а арестовало за то, якобы, что
они были раньше белогвардейцами, а в действительности за то,
что они были сторонниками дружественных отношений с Совет-
ским Союзом?
670
Критикуя советские предложения, Джилас почти дословно по-
вторил то, что говорил Бевин 26 сентября на пленуме Генераль-
ной Ассамблеи. Бевин тогда заявил, что наши предложения —
«серьезный удар по сотрудничеству, по надеждам на укрепление
мира». Джилас повторяет Бевина. «Это, — говорит он, — серьез-
ный удар по укреплению мира». Нельзя сказать, что господа
представители титовской клики плохие ученики. Из месяца в ме-
сяц они совершенствуются, все больше и больше врастая в лагерь
империалистов, в который они перебежали. Не удивительно, что
со стороны этих господ слышатся такая клевета и инсинуации!
Джилас посвятил не мало времени процессу Райка, стараясь
доказать, что этот процесс якобы шит белыми нитками. Это не
ново.
Известно, что титовцы специализировались на распростране-
нии всяких гнусных сплетен. У них имеется для этих целей такой
специалист, как Моша Пьяде, который не останавливается в
своих клеветнических упражнениях ни перед какой гнусностью по
любому вопросу, касающемуся Советского Союза и стран народ-
ной демократии. Он изощряется и в клевете по поводу процесса
Райка. Джилас хочет перещеголять Пьяде, изобретая всякие не-
былицы. Джилас не пожалел слов, чтобы попытаться очернить
показания Райка и весь процесс в целом. Но надо признаться, из
этого ничего не получилось. Он умолчал при этом о ряде важ-
ных, убийственных для титовской клики фактов, вскрытых на
процессе Райка. Джилас, например, умолчал о показаниях Бран-
кова. Между тем Бранков — не последний человек в компании
Тито — Дмиласа — Ранковича. Это — матерый разведчик, это —
главный резидент югославской разведки в Венгрии — это Лаза
Бранков. Это — разведчик, непосредственно подчиненный гене-
ралу Миличу и министру внутренних дел Югославии Ранковичу.
Его показания широко известны. Разве Джилас забыл о них?
Я могу ему напомнить о них.
Бранков, в частности, показал на суде, что во время войны в
Швейцарию был послан Миша Ломпар, на которого была возло-
жена обязанность установить связь с руководителем американ-
ской шпионской организации в Европе Алленом Даллесом.
Этот Миша Ломпар связался с руководителем американской
разведывательной организации в Европе Алленом Даллесом.
Прибыв в Швейцарию, Ломпар установил также связь с находив-
шимися там троцкистскими группами. В Марселе находился Ла-
тинович, в Бари — Васа Иованович, которые установили тесные
связи с американской разведкой. В Лондоне был генерал Веле-
бит, всем известный старый английский разведчик. Он передавал
английской разведке все имеющиеся в его распоряжении мате-
риалы, в том числе сведения о Советской Армии. Как показывает
671
Бранков, он об этом узнал из секретных архивов УГБ (Управле-
ние государственной безопасности). Вот что показал Бранков.
Но Джилас «забыл» это опровергнуть; он не нашел нужным это
сделать, он предпочел здесь распространяться насчет каких-то не-
точностей в показаниях Райка!
Процесс Райка вскрыл многое, что раньше не было известно
и что покрыло вечным позором титовскую клику, претендующую
на то, что они представляют югославский народ и что они также
являются, видите ли, строителями социализма. Именно в этой
связи перед Советским правительством стал вопрос об отношении
в дальнейшем к заключенному с Югославией в 1945 году до-
говору о дружбе. Джиласу, конечно, известно, что в ноте Совет-
ского правительства от 28 сентября указывалось, что в ходе су-
дебного процесса над государственным преступником и шпионом
Райком и его сообщниками, являющимися вместе с тем агентами
югославского правительства, вскрылось, что югославское прави-
тельство длительное время вело глубоко враждебную, подрывную
работу против Советского Союза, лицемерно прикрываясь до-
говором о дружбе, и что, таким образом, этот договор был уже
тогда растоптан югославским правительством.
Таковы факты.
7. Клеветники в роли теоретиков
Следующим выступал канадский представитель г. Мартин,
кажется, сенатор Мартин. Его речь представляла собой каскад
ругательств и истерических выкриков, что должно было обозна-
чать критику советских предложений. Он здесь наговорил целую
кучу всякого рода клеветнического вздора и небылиц.
Я начну с главного, хотя, разумеется, я должен буду сказать
и о всем остальном, что заслуживает внимания. Если послушать
г-на Мартина, то стоящая сейчас перед Организацией Объединен-
ных Наций проблема вовсе не заключается в том, чтобы осудить
подготовку к новой войне, вовсе не заключается в том, чтобы
направить свои усилия на укрепление мира. Он сказал, что перед
ООН стоит проблема страха и беспокойства, вызываемая, как он
сказал, «районами, которые находятся под господством Советского
Союза».
Нельзя ли посоветовать г-ну канадскому сенатору не беспо-
коиться за эти районы, предоставить это самим этим районам, а
чтобы он лучше побеспокоился насчет печальной судьбы Ка-
нады... *.
Вот видите, когда какой-нибудь факт оказывается не соответ-
ствующим действительности, сразу находится возможность отве-
* Г-н Мартин прерывает речь оратора замечанием, что он не сенатор.
672
тить. Это меня ободряет, потому что за все почти полтора часа,
что я здесь говорил, это первое опровержение того, что я говорил»
Так вот, г-н Мартин, оказывается, беспокоится за Польшу, Но
Польша сама за себя не беспокоится. Он беспокоится за Румынию
и Венгрию. Но и они не просят канадского представителя «беспо-
коиться» о них, особенно в связи с тем, что канадское правитель-
ство мешает принятию этих стран в состав ООН.
Беспокоит Мартина также и то, что по учению марксизма-
ленинизма война является неизбежной в истории человечества,
а он, Мартин, не хочет, как он заверяет, чтобы была война. Но
почему же в таком случае г. Мартин не согласен записать это
в международном документе, в соответствующем международном
договоре? Почему он не хочет тогда поддержать наше предложе-
ние о том, чтобы пять держав заключили Пакт по укреплению
мира?
Почему же этот сторонник мира бежит от наших предложений
о мире, как черт от ладана?
«Советское правительство, страны народной демократии и
вообще коммунисты, — говорит Мартин, — держатся взгляда, что
война неизбежна. Они признают, что пролетариат, став господ-
ствующим классом, нуждается в своей военной организации».
В доказательство Мартин сослался на том XXIV, страница 122
собрания сочинений Ленина. Приятно слышать, когда представи-
тели Канады цитируют наших великих учителей. Жаль только, что
они плохо разбираются в цитатах и что они извращают прочи-
танное.
Что говорил действительно наш учитель В. И. Ленин в этом
цитированном месте о военной организации пролетарского госу-
дарства? Когда он говорил это? При каких обстоятельствах? Ка-
кой действительно смысл в словах В. И. Ленина?
Я считаю нужным ответить на эти вопросы, ибо, не ответив
на эти вопросы, нельзя претендовать на правильное понимание
того, что было сказано великим Лениным. Дело было в 1919 году.
Дело было в то время, когда молодая Советская республика была
окружена кольцом вражеских государств. Уже тогда известный
адвокат капиталистических классов, бывший марксист Каутский
(надеюсь, известна эта фамилия г-ну Мартину, я не уверен
в этом, но надеюсь), пытался обвинить большевиков в том, что
у большевиков «не социализм, а милитаризм». Таким образом,
Мартин никакой Америки не открывал, он повторял просто азы
известных клеветников на Советский Союз.
По этому поводу Владимир Ильич Ленин на 8-ом съезде пар-
тии в 1919 г. заявил: «Я усмехнулся и развел руками. Точно была
в самом деле в истории хоть одна крупная революция, которая не
673
была бы связана с войной» *. Это замечательное указание
В. И. Ленина. Именно война, напиравшая со всех сторон на моло-
дую социалистическую республику, и поставила вопрос о том,
чтобы пролетариат, став господствующим классом, построил свою
военную организацию, способную защитить его границы — гра-
ницы молодого социалистического государства. Можно ли было
иначе действовать в тех условиях, когда со всех сторон наседал
враг, когда была поставлена буквально на карту судьба молодого
социалистического государства рабочих и крестьян? Ясно, что
в тех условиях нельзя было действовать иначе, что нужно было
и должно было не только говорить о военной организации, но и
строить эту военную организацию для отпора крестовому походу
четырнадцати государств, организованному в 1918—1919 гг. под
руководством Уинстона Черчилля.
Надо сказать, что поднимая этот вопрос, Мартин опоздал по
крайней мере на год, так как еще на третьей парижской сессии
Генеральной Ассамблеи с подобного же рода претензиями на
истолкование марксизма-ленинизма выступил не кто другой, как —
я чуть-чуть не сказал сенатор — бывший сенатор Остин. Тогда
он цитировал то место из Краткого курса истории ВКП(б), где
говорится, что война является неизбежным спутником капита-
лизма и что имеются войны справедливые, которые ведутся для
того, чтобы освободить народ от капиталистического рабства, и
войны несправедливые. Г-н Остин хотел доказать, что Советский
Союз стремится разрушить капиталистические государства, счи-
тая войну неизбежной, и что Советский Союз, таким образом,
вовсе не стремится к мирным целям. Отсюда г-н Остин делал еще
тот вывод, что, следовательно, всякие предложения Советского
Союза, направленные в сторону укрепления мира, являются лице-
мерными, неискренними, потому что, как же можно предлагать
укреплять мир, проповедуя в то же время неизбежность войны?
Горе-комментаторы марксизма-ленинизма, взявшись за истол-
кование марксизма-ленинизма, плохо, надо признаться, разби-
раются в деле. Они обнаруживают полное непонимание значения
и роли в жизни общества законов развития этого общества. Они
проявляют в этом отношении полное невежество, которое, как
известно, никогда ни в чем никому не помогало!
Марксизм-ленинизм учит, что человеческое общество разви-
вается в соответствии с имманентными этому обществу законами
и подчиняется их действию. Капиталистическому обществу свой-
ственны свои законы развития. Спутниками капитализма явля-
ются война, кризис, безработица, преступления, проституция. Эти
явления в капиталистическом обществе закономерны. Это все
* Ленин, Соч., т. XXIV, стр. 122.
674
бичи, это спутники капиталистического строя, основанного на экс-
плоатации человеческого труда, одних классов общества другими.
Эти общественные явления порождаются самим общественным
строем капиталистического общества, а вовсе не индивидуальной
психологией или иными качествами тех или иных людей, наруше-
нием их прав и свобод и т. д. и т. п. Самонарушение прав является
результатом такого строя. Величайшая заслуга марксизма-
ленинизма (я прошу извинения, что я должен говорить здесь об
этом так, как может быть подобало бы более говорить где-нибудь
на университетской трибуне, но меня заставляют мои оппоненты
углубляться в эту область. Я знаю, перед кем я говорю; поэтому
я никого не хочу ни в чем убеждать и «распропагандировать».
Я говорю об этом, чтобы устранить извращения в истолковании
нашего великого учения), я повторяю: величайшая заслуга
марксизма-ленинизма заключается именно в том, что он нашел
ключ к изучению законов развития человеческого общества и тем
самым к пониманию законов истории этого общества. Он нашел
этот ключ не в головах людей, не во взглядах и идеях общества,
а в способах производства, в организации общественных отноше-
ний и, в первую очередь, производственных отношениях в каждый
исторический период... Но подчинение развития человеческого
общества известным законам не означает, что на долю человека
остается роль слепого подчинения действиям этих законов. Чело-
век — это человек. Канадский делегат сказал, что человек — это
подобие образа божьего.
Глядя на своего оппонента, я бы не сказал, что это изречение
всегда оправдывается.
Но, во всяком случае, человек есть человек, общество есть
общество, которое способно организовать общественные отноше-
ния. Он может своей организационной деятельностью содейство-
вать развитию исторического пути. Если это путь, соответствую-
щий законам общественного развития, тогда он носит
прогрессивный характер. Если это путь, не соответствующий
законам развития, тогда он задерживает развитие общества, он
играет реакционную роль.
Людям, классам общества принадлежит поэтому громадная
роль, а это значит, что громадная роль принадлежит деятельности
людей, которые способны регулировать общественные отношения.
Эта задача осуществляется путем проведения внутренней и
внешней политики того или иного государства.
8. Советская внешняя политика — политика мира
Задача внешней политики социалистического государства за-
ключается в том, чтобы ограничить, или вовсе устранить такие
общественные пороки, как война, организовав мероприятия, спо-
675
собные справиться с этой задачей. Одно из таких мероприятий —
это организация миролюбивых сил общества во всех странах,
создание взаимного доверия, устранение всего того, что создает
возможность конфликтов, порождающих войну.
Вот, что вождь советского народа В. И. Ленин говорил 27 лет
тому назад в интервью корреспонденту английских газет «Обсер-
вер» и «Манчестер гардиан»:
«Наш опыт создал в нас непреклонное убеждение, что только
громадная внимательность к интересам различных наций устра-
няет почву для конфликтов, устраняет взаимное недоверие, устра-
няет опасение каких-нибудь интриг, создает то доверие, в особен-
ности рабочих и крестьян, говорящих на разных языках, без
которого ни мирные отношения между народами, ни сколько-ни-
будь успешное развитие всего того, что есть ценного в современ-
ной цивилизации, абсолютно невозможны» *.
Из сказанного, следовательно, ясно, что мы стоим — и лени-
низм учит нас этому — за мирные отношения между народами,
без чего, как указывал Ленин, невозможно сколько-нибудь успеш-
ное развитие всего того, что есть ценного в современной цивили-
зации.
Еще в 1919 году, на 7 Всероссийском съезде Советов
В. И. Ленин говорил буквально следующее: «Вот почему на осно-
вании опыта двух лет (дело идет о двух годах гражданской войны
1918—1919 гг.) мы можем сказать вам с абсолютной уверен-
ностью, что всякий шаг в наших военных победах будет с громад-
ной быстротой приближать то время, — теперь уже совсем близ-
кое, — когда мы целиком посвятим свои силы мир-
ному строительству (подчеркнуто здесь и дальше
мною. — А. В.). На основании опыта, который мы приобрели, мы
можем ручаться, что в этом деле мирного строительства мы в бли-
жайшие годы сотворим несравненно большие чудеса, чем мы со-
вершили за эти два года победоносной войны против всемирно-
могущественной Антанты **•
Разве не замечательно, что это сказано в 1919 году, тогда,
когда наша Родина была окружена кольцом вражеских нам госу-
дарств, ковавших против нас военные козни.
И тогда-то, в тех-то условиях, несмотря на наши победы над
врагами, на 7 Всероссийском съезде В. И. Ленин предложил при-
нять резолюцию, которая гласила:
«Российская Социалистическая Федеративная Советская Рес-
публика желает жить в мире со всеми народами и направить все
свои силы на внутреннее строительство, чтобы наладить произ-
* Ленин, Соч., т. XXVII, стр. 313.
** Ленин, Соч., т. XXIV, стр. 610.
676
водство, транспорт и общественное управление на почве советского
строя, чему до сих пор мешал сперва гнет германского империа-
лизма, затем — вмешательство Антанты и голодная блокада» *.
Вы, господин канадец, не разобрались в элементарных вопро-
сах марксизма-ленинизма о соотношениях между законами, опре-
деляющими развитие общества, и между теми мероприятиями,
которые организуют сознательное общество для того, чтобы осла-
бить губительное действие отрицательных законов и чтобы, не-
смотря на эти законы, создать условия, максимально благоприят-
ствующие смягчению того кризиса, ведущего периодически
к катастрофам, которыми чревато капиталистическое общество.
Вот почему мы заявляем и сейчас, что нет никакого противо-
речия между таким положением, что война — неизбежное явление
в капиталистическом, империалистическом обществе, о чем учат
наши учителя, чему учит вся история человечества, и стремлением
ограничить, обуздать действие этого закона. Наоборот, несмотря
на то, что войны свойственны капитализму, демократические
силы в состоянии сорвать войну, предотвратить войну своей спло-
ченностью, силой и решимостью предотвратить войну. Чем силь-
нее будет единство народных масс в борьбе против войны, чем
сильнее будет звучать голос протеста народов против войн, тем
скорее будет сведена на нет опасность войны. Мощь солидарности
миролюбивых народов способна парализовать действие таких яв-
лений, как подготовка войны, и спасти мир от этого страшного
бедствия.
Вот почему, господа, когда здесь цитируют некоторые места,
замечательные, глубоко научно обоснованные места из работ на-
ших учителей, пытаясь доказать, что если мы признаем, что, на-
пример, кризис свойственен капиталистическому обществу, то,
следовательно, это значит, что мы стараемся поощрять развитие
этого кризиса, — мы должны заявить, что это — абсурд. Если вы
считаете, что война свойственна капиталистическому обществу, то,
следовательно, вы за войну, говорят нам наши противники. Это —
тоже абсурд, ибо задача заключается в том, чтобы преодолеть это
свойство, закон, если хотите, капиталистического общества, чтобы
сознательными усилиями народов парализовать действие таких
свойств, законов капиталистического общества.
Так было перед второй мировой войной. Вспомните историю
второй мировой войны.
Разве та почва, на которой взошел гитлеровский милитаризм,
не была оплодотворена золотым дождем американских долларов
в 20-х годах? Разве гитлеровский милитаризм не был оплодотво-
рен позорной мюнхенской политикой Франции и Англии, Даладье
* Ленин, Соч., т. XXIV, стр. 610.
677
в Чемберлена, за спиной которых стояли США — великая за-
океанская держава?
Можно было бы на эту тему привести ряд документов. В свое
время их приводили, я их рекомендую вашему вниманию. Эти
документы не оставляют никакого сомнения, как и почему произо-
шла вторая мировая война и кто несет за нее ответственность.
Разве Советский Союз на всем протяжении того исторического
периода, когда Гитлер уже запустил свою лапу в оккупированную
им Чехословакию, не поднял свой голос в защиту независимости
Чехословацкой республики? И разве Советский Союз не явился
разоблачителем мюнхенской политики, которая должна была при-
вести и привела ко второй мировой войне?
Такова советская внешняя политика — политика мира. Мак-
нейл пытался извратить дело и оклеветать нашу внешнюю поли-
тику, доказать, что СССР не хочет мира. Дикий вздор!
Он не мог, конечно, это доказать по той же самой причине,
которая является роковой для всех наших оппонентов, — из-за от-
сутствия доказательств. Этим объясняется тот факт, что деловое
рассмотрение советских предложений Макнейл подменил — пусть
он меня извинит: откровенность за откровенность — пустыми раз-
говорами о всем, о чем угодно, только не о наших предложениях.
Макнейл постарался немало для того, чтобы уверить, что все
народы хотят жить в мире. Нормальные люди, говорит он, нор-
мальным образом желают мира. Это совершенно верно. Если прав
г. Макнейл, что все нормальные люди желают мира, то выходит,
что те, кто не желает мира, люди ненормальные. В таком случае,
если прав г. Макнейл — в свете тех фактов, которые мне пред-
ставляются совершенно бесспорными, надо признать, что в неко-
торых странах уж слишком много развилось этих ненормальных
людей. Нельзя ли в этом случае поставить этих ненормальных
людей в соответствующие условия? Ну, например, хотя бы надеть
на них смирительные рубашки, может быть, это облегчит поло-
жение.
Мы отлично понимаем, и жаль, что это не хочет понимать
Макнейл, что дело идет не о народах, дело идет о тех реакцион-
ных кругах в некоторых странах, которые действительно хотят
войны. Сначала «холодной войны», о чем откровенно говорил
профессор Гарвардского университета Слайтер, и настоящей «го-
рячей» войны, о чем трубят чуть ли не поголовно все руководя-
щие американские деятели, определяющие политику Соединенных
Штатов Америки.
Макнейл пытался доказывать, что никакая война не угрожает
миру, но тоже говорили герои Мюнхена в самый канун второй
мировой войны. Они тоже доказывали, что Гитлер не готовит
войны. И мы предупреждали — Советский Союз предупреждал.
678
что Гитлер готовит войну и что не следует поощрять эту подго-
товку.
Почему в действительности стала возможной вторая мировая
война? Это давно всем известно. Конечно, то, что она стала воз-
можной, то, что она была, доказывает, что была к ней и подго-
товка. И мы знаем это на основе исторических данных. Но мы
также знаем, что со стороны правительств Великобритании и
Франции, а также Соединенных Штатов Америки не было сделано
ни одного движения для того, чтобы предотвратить организацию
этой войны, а, наоборот, они усыпляли общественное мнение тем,
что никакой войны не будет — надо только умиротворить Гитлера,
и помогали Гитлеру. Начали умиротворять Гитлера займами и
поощрением его захватнической политики.
Мы против этой политики умиротворения. Против этой поли-
тики успокоения, в особенности тогда, когда речь идет о том, что
успокаивают нас те, которые одновременно с тем, что говорят:
«Не будет войны», ведут самую дикую пропаганду подготовки
этой войны, не только пропаганду, но и самую подготовку этой
войны.
Г-н Макнейл пытался оспаривать, поколебать утверждение
о 600 миллионах сторонников мира: он даже привел ряд стран
в пример, где коммунисты получили незначительное количество
голосов, чтобы показать слабость коммунистического влияния.
Но дело идет вовсе не о выборах. И вовсе нехарактерно, чтобы
определить настроение народа в отношении мира, показывать, ка-
ковы были результаты избирательной кампании в отношении той
или другой политической партии в той или другой капиталисти-
ческой стране.
Известно, что в этом отношении играет большую роль система
выборов. Известно, что «жюльмоковская» система во Франции
была специально изобретена для того, чтобы тот, кто больше
имеет голосов, тот меньше получил мест. Известно, что это исто-
рическая традиция всех такого рода парламентских систем, неда-
ром же в Англии процветала и до сих пор дает себя чувствовать
система, которая называется «система гнилых местечек». По-
этому нечего хвалиться тем, что, дескать, там вот мало голосов
получили коммунисты. 600 миллионов борцов за мир — это
600 миллионов!
Нам говорит г-н Макнейл: «Вы посмотрите, друзей у вас ста-
новится все меньше и меньше!».
Это глубокое заблуждение: друзей у нас становится все больше
и больше. Я бы посоветовал г-ну Макнейлу снять со своих глаз
шоры, открыть глаза, оглядеться вокруг себя и посмотреть, что
делается вокруг. Разве он не видит, как во всех странах пришли
в движение миллионы людей? Это, г-н Макнейл, не ваши друзья,
679
потому что вы не их друг. Это наши друзья, друзья мира, друзья
демократии в лучшем, высоком смысле этого слова.
Если вы этого не замечаете, если вы воображаете, что человек,
сидящий на месте, где на дощечке написано «China» является дей-
ствительным представителем китайского народа, то ведь это гор-
чайшее заблуждение. И вас ждет очень скоро разочарование, ибо
этот гоминдановский человек, никакой он не представитель Ки-
тая, — ибо Китай уже теперь новый Китай, демократический Ки-
тай, с 500 миллионами...
(Председатель призывает оратора «к порядку»).
Я очень жалею, что г-н председатель не нашел в себе мужества
призвать к порядку тех, кто выступал до меня и говорил то, что
совершенно не относится к делу. Но я человек дисциплинирован-
ный. Я не помешаю вашему порядку. Это не означает, конечно, что
я не буду следовать своему порядку.
Г-н Макнейл говорил нам: «Покажите нам ваши бюджеты».
Он хотел доказать, что мы милитаристическая держава, что мы
не хотим мира и что мы готовимся к войне и создаем чудовищные
армии.
«Покажите ваши бюджеты» — пожалуйста. Я готов вам пока-
зать наши бюджеты. Но Макнейл должен был бы знать это и без
моей помощи, ибо 11 марта 1949 года во всех московских газетах
был опубликован полностью наш бюджет на 1949 год.
Здесь сказано:—Я извиняюсь, г-н председатель, это можно
мне говорить? (Председатель отвечает утвердительно.)
«Советское государство наряду с огромным хозяйственным
строительством осуществляет большой план социально-культур-
ных мероприятий, которые являются важным средством повыше-
ния уровня культуры и материального благосостояния народа. На
эти мероприятия в бюджете 1949 года предусматривается 119,2
млрд. руб., то-есть рост против 1948 г. на 13,6 млрд. руб.
Из общей суммы расходов идут на такие-то столько, на та-
кие-то столько и т. д. и вот теперь доходим до военных расходов.
«На 1949 год предположено израсходовать на содержание
наших вооруженных сил 79,1 млрд. руб., или 19,0 проц. расходов
бюджета. Некоторое увеличение военных расходов по сравнению
с прошлым годом (когда эта сумма выражалась в 17 процентов)
связано с повышением оптовых цен и железнодорожных тарифов.
Ассигнования на вооруженные силы, предусмотренные в бюд-
жете на 1949 год, обеспечивают денежными средствами все рас-
ходы Советской Армии, надежно оберегающей свободу и незави-
симость нашей Родины».
Вот как обстоит дело с нашим бюджетом. 19 процентов, или
79,1 миллиарда рублей составляют ассигнования на военные
нужды на 1949 год, которые запланированы в нашем бюджете.
680
А как дело обстоит на этот счет, скажем, в других странах.
Ну, вот, например, в Англии?
Удельный вес военных расходов в бюджете Англии в 1949—
50 гг. больше, чем до войны, и составляет в этом году 30% всех
расходов.
А бюджет Соединенных Штатов Америки на 1949—50 гг.?
Из общей суммы 42 миллиарда долларов прямые расходы на
вооружение и вооруженные силы в США составляют 14 милли-
ардов 268 миллионов долларов, то-есть 34 процента всего бюд-
жета.
По произведенным подсчетам, около 30 миллиардов, или
69 процентов всего бюджета Соединенных Штатов Америки
в 1949—50 гг. направляются прямо или косвенно на военные
цели.
А во Франции? Здесь 20 процентов государственных расхо-
дов Франции падают на военные нужды. Но ведь известно, что
главная масса военных мероприятий осуществляется во Франции
во французской армии не за счет французского бюджета, а за
счет американского бюджета. Кстати, это неплохая иллюстрация
к вопросу о государственном суверенитете!
Не случайно поэтому в английской, французской и американ-
ской печати по этому поводу высказывались такие мысли, что
этот военный бюджет превышает всякого рода допустимые нормы
бюджетов, которые применялись в нормальных условиях. Вот вам
ответ, г-н Макнейл, на ваш вопрос о нашем бюджете.
9. Союзнический долг и СССР
Здесь сегодня прекрасно говорил польский делегат господин
Вербловский о роли, которую сыграл в этой войне Советский
Союз. Я ему благодарен за это, но к тому, что он сказал, я хотел
бы добавить еще несколько слов.
Он напомнил об одном эпизоде громадной исторической важ-
ности. Это очень важный эпизод. Может быть, господа, он кому-
нибудь поможет впредь с большей ответственностью относиться
к своим словам, когда речь идет о роли СССР во второй мировой
войне.
Это было время, когда фронт на Западе, возглавленный Эй-
зенхауэром, в составе которого была и английская авиация, под-
чиненная маршалу авиации Теддеру, находился в чрезвычайно
тяжелом положении. Вот телеграмма, которую послал Черчилль
6 января 1945 года главе Советского правительства и главно-
командующему нашими войсками Генералиссимусу Сталину:
«На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Вер-
ховного командования могут потребоваться большие решения. Вы
681
сами знаете по вашему собственному опыту, насколько тревожным
является положение, когда приходится защищать очень широкий
фронт после временной потери инициативы».
Кто понимает военный язык, тот знает, что это значит «потеря
инициативы» генералом Эйзенхауэром.
«Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать
в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, ко-
нечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях.
Согласно полученному сообщению, наш эмиссар, главный маршал
авиации Теддер вчера вечером находился в Каире, будучи свя-
занным погодой. Его поездка сильно затянулась не по Вашей
вине. Если он еще не прибыл к Вам, я буду благодарен, если Вы
сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное
русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом
месте в течение января, и любые другие моменты, о которых вы,
возможно, пожелаете упомянуть. Я никому не буду передавать
этой весьма секретной информации, за исключением фельдмар-
шала Брука и генерала Эйзенхауэра, причем лишь при условии
сохранения ее в строжайшей тайне. Я считаю дело срочным».
Вы должны понимать, что означала посылка этой телеграммы
6 января 1945 года Уинстоном Черчиллем Генералиссимусу
Сталину. Это означало призыв к героическим усилиям, чтобы
спасти Западный фронт. Мы забыли о том, как с нами обраща-
лись те же господа Черчилли и другие, когда они не выполнили
своего обязательства об открытии второго фронта. Наши союз-
ники были в опасности, и наша обязанность была выполнить свой
союзнический долг. И Генералиссимус Сталин на следующий же
день телеграфировал:
«Получил вечером 7 января Ваше послание от 6 января
1945 года.
К сожалению, главный маршал авиации г-н Теддер еще не
прибыл в Москву.
Очень важно использовать наше превосходство против нем-
цев в артиллерии и авиации. В этих видах требуется ясная погода
для авиации и отсутствие низких туманов, мешающих артиллерии
вести прицельный огонь. Мы готовимся к наступлению, но погода
сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учиты-
вая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Вер-
ховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить
подготовку, и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступа-
тельные действия против немцев по всему центральному фронту
не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что
мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы
оказать содействие нашим славным союзным войскам».
682
Что же случилось дальше? 17 января 1945 года У. Черчилль
телеграфировал И. В. Сталину:
«От имени Правительства Его Величества и от всей души
я хочу выразить вам нашу благодарность и поздравления по слу-
чаю того гигантского наступления, которое Вы начали на Восточ-
ном фронте.
Вам, несомненно, теперь известны планы генерала Эйзенхау-
эра, и в какой степени осуществление их было задержано рас-
страивающим наступлением Рундштедта. Я уверен, что на всем
нашем фронте бои идут непрерывно. Британская 21-я армейская
группа под командованием фельдмаршала Монтгомери начала
сегодня наступление в районе к югу от Реормонда».
В приказе И. В. Сталина советским войскам в феврале 1945
года было сказано:
«В январе нынешнего года Красная Армия обрушила на врага
небывалый по силе удар на всем фронте от Балтики до Карпат.
Она взломала на протяжении 1200 километров мощную оборону
немцев, которую они создавали в течение ряда лет. В ходе насту-
пления Красная Армия быстрыми и умелыми действиями отбро-
сила врага далеко на запад.
Успехи нашего зимнего наступления прежде всего привели
к тому, что они сорвали зимнее наступление немцев на Западе,
имевшее своей целью захват Бельгии и Эльзаса, и дали возмож-
ность армиям наших союзников в свою очередь перейти в насту-
пление против немцев и тем сомкнуть свои наступательные опе-
рации на Западе с наступательными операциями Красной Армии
на Востоке».
И вот, когда такие факты стоят перед нами, свежее, недавнее
прошлое, мы слышим здесь речи бельгийского представителя, но-
возеландского представителя о том, что мы повторяем Геббельса
и Гитлера. Г-н Макнейл сегодня унизился до того, что он сказал»
что наша политика — это геббельсовская политика. Я привел это
не для того, чтобы распространяться на эту тему, но только для
того, чтобы напомнить господам критикам, что элементарное чув-
ство благодарности должно было бы им подсказать поостеречься
употреблять не только те слова, которые они употребляли, но и
мыслить так, как они мыслят в отношении Советского Союза.
10. О так называемых «культурных» делах США и Англии
Г-н Макнейл, говоря относительно того, что мы мешаем пере-
дачам Бибиси, одновременно затрагивает вопрос и о «Голосе Аме-
рики» и о том, так сказать, что мы не позволяем им проникать за
этот «железный занавес». Закрыли, мол, все окна и двери!
683
Но я должен сказать г-ну Макнейлу, в добавление к тому, что
здесь сказал уже г-н Вербловский, что на самом деле все англий-
ские и американские радиопередачи — это самая оголтелая, враж-
дебная пропаганда. Это призыв к восстанию, в сущности говоря,
к войне против Советского Союза. Это оскорбительнейшая дема-
гогия, это оскорбительнейшая клеветническая ложь. Я глубоко
убежден, что если бы мы приняли такие меры, которые обеспечили
бы беспрепятственное печатание и беспрепятственные радиопере-
дачи всего этого сбора клеветы, всех этих гнусностей по отно-
шению к нашей стране, то это вызвало бы такой взрыв всеобщего
негодования и гнева нашего народа, что это, вероятно, не было бы
очень приятно г-ну Макнейлу и всем тем, которые добиваются
того, чтобы мы не препятствовали этим передачам.
К этому необходимо добавить следующее, и тут я отвечаю
также и г-ну Остину, жаловавшемуся на то, что мы не интере-
суемся поддержанием культурных связей с США. Г-н Макнейл
говорил: «Откройте окна, откройте двери, дайте доступ чистому
воздуху в Советскую Россию».
Я должен сказать, что двери и окна для чистого воздуха у нас
всегда открыты, но что за воздух несется к нам с этой стороны,
с Запада, из-за океана?
Вот сейчас в Москве вышла книжка, которую я бы рекомен-
довал нашим критикам. Книга эта принадлежит перу известного
английского журналиста Ральфа Паркера. Вам, господа англий-
ские представители, вероятно, известен Ральф Паркер, английский
корреспондент, который прожил в Москве 8 лет, который отка-
зался возвращаться в Англию, потому что он не может, как он
заявил, вернуться в страну, которая готовит войну против Совет-
ского Союза. В своей книге «Заговор против мира» он рассказы-
вает, с какими целями проникают к нам через эти «открытые
двери» господа английские «культурные» деятели. Позвольте мне
процитировать несколько мест из книги Паркера. Это можно,
г-н председатель? (Председатель отвечает: «Можно». Общий
смех всего зала). Спасибо. Цитирую:
«Приехавшие из Лондона корреспонденты, — пишет Паркер,—
работали в тесном контакте с официальными должностными ли-
цами. В английском посольстве каждое утро для них проводились
инструктивные совещания, причем даже для английских коррес-
пондентов, проживающих в Москве, доступ туда был закрыт».
Г-н Макнейл, откройте двери для ваших собственных журна-
листов в вашем собственном посольстве!
Паркер пишет, что, повидимому, опасались, что их присутствие
может нарушить гармонию отношений, существующих между fo-
reign office и дипломатическими корреспондентами, приехавшими
из Лондона, которых называли «ручными тюленями».
684
Последнее прозвище намекало на их близость к Ридсдэйлю,
главе отдела печати foreign office, принимавшему их в любое время
дня и ночи. И дальше Паркер говорит, что он невольно любовался
искусством, с которым представитель foreign office дрессировал
своих «ручных тюленей», и что их ответы о работе конференции
ограничивались перечислением фактов, которые были целиком
списаны из заранее подготовленных отчетов и докладов посоль-
ства, посылаемых в foreign office.
Паркер приводит целый ряд примеров, говорящих о том, как
это самое Бибиси, как вообще foreign office старался как можно
больше под видом этих журналистов заслать в СССР своих раз-
ведчиков. И вот это-то вскрывает, между прочим, секрет тех осо-
бенных настояний, которые проявил сегодня государственный ми-
нистр Великобритании и один из руководителей foreign office
г-н Макнейл, требуя, чтобы во что бы то ни стало «открыли окна
и двери» для этих самых английских разведчиков, скрывающихся
под различными псевдонимами.
Я должен предупредить г-на Макнейла, что для подобного
рода публики у нас не будут открыты ни двери, ни окна, ни даже
форточки в окнах.
Г-н Остин также сетовал здесь на то, что мы против культур-
ных связей, что мы обрываем все эти культурные связи, не хотим
никакого общения.
Г-н Остин, почему вы игнорируете некоторые факты? Почему
вы, например, не говорите о таком факте, который имел место
в 1946 году, когда на III Американско-славянский конгресс
в Нью-Йорк прибыло 6 делегатов Советского Союза и 5 делега-
тов УССР, которым было предложено зарегистрироваться как
агентам иностранного государства или же немедленно покинуть
Соединенные Штаты Америки.
В составе этой делегации были писатель Корнейчук, профес-
сор Горбунов, несколько генералов, были известные украинские
артисты, поэты, журналисты, профессор Львовского университета
и т. д. И всем им в силу особого гостеприимства госдепартамента
и министерства юстиции США пришлось, как говорится, «смо-
таться» и убраться восвояси.
А в марте 1949 года разве в Нью-Йорк на конгресс деятелей
науки и культуры в защиту мира не прибыла советская делегация
в составе композитора Шостаковича, писателей Фадеева и Пав-
ленко, академика Опарина, кинорежиссеров Герасимова и Чиау-
рели, профессора Рожанского? И разве этим делегатам не поме-
шали осуществить артистическое турнэ по США американские
власти, давшие понять, что ввиду окончания конгресса им нет
необходимости дольше оставаться в США.
685
Вы жалуетесь, что мы не хотим культурных связей, но разве
вы не поддерживаете так называемые культурные связи со вся-
кими предателями и изменниками вроде Кравченко, Касьен-
киной и т. д. и т. п., которых вы поднимаете на щит, несмотря на
то, что они изменники и предатели, и которых вы используете вся-
чески для того, чтобы противопоставить этих негодяев Советскому
Союзу! И в этих условиях вы хотите, чтобы поддерживали с вами
культурные связи? Научитесь, г-н Остин, поддерживать действи-
тельно культурные связи с Советским Союзом, тогда мы ответим
вам взаимностью.
Если вы хотите, чтобы мы развлекали вас нашим балетом,
чтобы вас развлекали наши музыканты, артисты, актеры, орке-
стры, для этого нужны соответствующие условия, соответствую-
щая обстановка. Их нет, однако, и их не будет до тех пор, пока-
мест вы будете пригревать на своей груди предателей и изменни-
ков, врагов Советского Союза.
Мы поддерживаем широкие культурные связи со всеми наро-
дами, что целиком опровергает ваши лживые разговоры о ка-
ком-то «железном занавесе».
Вот если бы вы поинтересовались действительно этим вопро-
сом, вы бы убедились, что не проходит дня, чтобы либо из СССР
не выезжала какая-нибудь делегация в другие страны, либо в
СССР не приезжала какая-нибудь делегация. Причем эти весьма
оживленные связи осуществляются по линии науки и искусства,
включая все виды — от музыки и танцев до футбола и других
видов спорта. Советский Союз поддерживает такие связи с целым
рядом стран. Я их назову — это Польша, Чехословакия, Венгрия,
Румыния, Албания, Болгария, Финляндия, Китайская народная
республика, Италия, Швеция, Восточная Германия, Бельгия, Ко-
рейская народная республика, Пакистан, где сейчас находится
делегация советских писателей для участия в работе конгресса
ассоциации прогрессивных писателей Пакистана. Это же факт!
Если мы посылаем наши делегации, наших юристов, наших уче-
ных, наших художников, наших музыкантов и в Бельгию и в Ита-
лию, несмотря на сопротивление правительств этих стран, которое
они оказывают этим нашим мероприятиям, то какое право вы
имеете говорить о каком-то «железном занавесе», повторяя геб-
бельсовскую грязную клевету?
Но мы посылаем в те страны, где нас встречают, как друзей,
где нам не противопоставляют господ Кравченко и других ваших
приятелей, где нас не пытаются порочить всякого рода баснями
и клеветническими измышлениями, которые получаются из гряз-
ных источников.
Г-н Остин, подумайте же над этим, прежде чем бросаться
такими обвинениями!
686
Лживо, поэтому и лишено всякого основания заявление г-на
Остина, что Советский Союз не желает итти обычными путями
международного общения и не проявляет, таким образом, стрем-
ления к международному сотрудничеству.
Я, господин председатель, кончаю.
Я должен сказать, что нельзя принять всерьез, вероятно, это
просто игра возбужденного рассудка г-на Макнейла, когда он
позволил себе сегодня сказать: «Вот учение Ленина, вот учение
Сталина. Может быть учение Ленина устарело? Тогда вы отка-
житесь от него».
Я должен сказать, что считаю ниже своего достоинства реаги-
ровать на такое наглое заявление.
Я не хочу говорить более резких слов.
Г-н Макнейл нас сегодня поразил замечательным знанием
басен Крылова. Он давно уже мне говорил в частной беседе:
«Я серьезно изучаю ваши басни Крылова. Я вам отвечу».
Я с нетерпением ждал этого, когда же, наконец, он ответит.
Вот он сегодня мне ответил. Он цитировал басню Крылова,
имеющуюся в английском переводе. Перевод как будто прилич-
ный. Она называется «Змея», которую не Крылов, а Макнейл
посвятил вашему покорному слуге.
Оказывается, по Макнейлу я подобен змее. У меня такое же
ядовитое жало и, кроме того, я похож на соловья, потому что
у меня очень мелодичный голос. Хорошо побывать хотя бы ми-
нуту в положении соловья, хотя бы в изображении г-на Макнейла.
Итак, перед вами змея. Басня есть басня. Но я хотел бы дать
г-ну Макнейлу совет — было бы лучше, пожалуй, если бы он
обращался к английским басням, тогда, может быть, он был бы
более в своем репертуаре. Он сделал ошибку, обратившись к бас-
ням Крылова, не изучив этих басен. Ибо, если г-н Макнейл счел
необходимым искать аналогию, — то для объективности он дол-
жен был бы кое-какие еще басни припомнить или прочитать. В ва-
шем сборнике г-н Макнейл, я его посмотрел сегодня, есть еще дру-
гие басни и тоже о змее. Одну басню я хочу в свою очередь при-
вести, чтобы не остаться у г-на Макнейла в долгу.
Эта басня называется «Клеветник и Змея». Причем я не поз-
волю себе никаких сравнений. Тут говорил г-н Макнейл обо мне,
как о змее с соловьиной трелью. А я не буду говорить о ком я
думаю, когда я изложу вам эту басню. Вы сами, конечно, легко
в этом разберетесь.
Позвольте мне воспроизвести эту басню. Итак, речь идет
о басне Крылова «Клеветник и Змея».
Напрасно, говорится в этой басне, про чертей болтают, что
они совершенно не знают справедливости.
687i
Вот было дело, когда заспорила Змея с Клеветником, «в тор-
жественном ходу
Друг другу первенства оставить не хотели,
И зашумели,
Кому из них итти приличней наперед?».
Змея говорила, что ей. Клеветник говорил, что ему. Пришли
к Вельзевулу, чтобы он их рассудил. И вот что сказал Вельзе-
вул.
Он обратился к Змее и, осадив ее назад, сказал:
«Хоть я твои заслуги признаю,
Но первенство ему по правде отдаю:
Ты зла, — твое смертельно жало...
Но можешь ли язвить ты так издалека,
Как злой язык Клеветника,
От коего нельзя спастись ни за горами,
Ни за морями?
Так, стало, он тебя вредней:
Ползи же ты за ним и будь вперед смирней».
С тех пор клеветники в аду почетней Змей».
Позвольте мне, господа, на этом кончить. Я очень благода-
рен, что г-н председатель меня только раз прервал во время моей
речи, и то некстати.
Я кончил.
ГРЕЧЕСКИЙ ВОПРОС
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
17 ноября 1949 года
1. США и Великобритания спасают фашистско-террористический
режим в Греции
Выступавший передо мной представитель американской деле-
гации г-н Коэн построил свою речь в том же самом плане, в ка-
ком он вообще строит свои выступления не только по этому,
но и по другим вопросам. Весь смысл его речи в конце концов
сводился к тому же самому вольному, говоря мягко, обращению
с фактами, которое стало обычной системой в выступлениях пред-
ставителей Уолл-стрита.
Коэн обвиняет, как он здесь выразился, «страны Комин-
форма» в том, что они помогали греческим партизанам в попыт-
ках свергнуть греческое правительство. Он объявил это, как он
объявлял это не первый уже раз. Но доказал ли он это? Попы-
тался ли он доказать это? Он не пытался этого доказывать, ибо
он вообще привык ничего не доказывать, тем более, что у него
нет и доказательств.
Он принял за основу и на веру доклад Специального коми-
тета, о котором я буду говорить дальше, не повторяя всего того,
что мы говорили уже в Политическом Комитете, говорили
подробно по этому вопросу, приводя факты и доказательства.
Причем я должен заявить перед Генеральной Ассамблеей, что ни
американский представитель, которого я назвал и которого я так
и буду называть впредь «представителем Уолл-стрита», ни дру-
гие делегаты, которые защищают эту резолюцию четырех деле-
гаций: Австралии, Соединенного Королевства, Соединенных
Штатов и гоминдановского делегата, — не приводили никогда ни-
каких фактов и никаких доказательств. Сказал Специальный
комитет, там что-то записано, и хотя этот Специальный комитет
уличают в фальсификации фактов, в прямой лжи, в недобросо-
вестном обращении с фактами, в извращении этих фактов, — все
689
это они пропускают мимо ушей, на это не обращают никакого
внимания и продолжают твердить, как дятел: «помогают, помо-
гают, помогают».
Пускаясь в историю отношений последних лет в Греции, Коэн
обвинял ЭАМ в том, что он якобы напал на греческое прави-
тельство. Но почему Коэн ничего не сказал о том, как греческое
правительство нарушило Варкизское соглашение 1945 года, на
основе которого можно было избежать всех тех последующих со-
бытий, которые разразились в Греции. Коэн достаточно грамот-
ный человек для того, чтобы это знать, и это понимать, и это,
я надеюсь, помнить. Но он это обходит молчанием, потому что
это не в его интересах, потому что это опровергает его вымыслы.
Известно, что Варкизское соглашение было нарушено именно
представителями тогдашнего греческого правительства, которое
подстрекали как раз господа политики с Уолл-стрита, правящие
круги Соединенных Штатов Америки и Великобритании, ибо
в их плане было не допустить никакого соглашения между вну-
тренними силами Греции, использовать эти внутренние раздоры
для своих внешних политических целей, для целей проникновения
на Балканы, о которых мы говорили уже и которые составляют
один из основных элементов плана мирового господства Соеди-
ненных Штатов Америки. К этому они настойчиво стремятся во
всех случаях, во всех вопросах.
Здесь Коэн говорил относительно свободных выборов
в Греции. Что это за «свободные выборы», — мы видели уже. Но
позвольте напомнить сейчас, что ведь тогдашний премьер Софу-
лис заявил в 1946 году, и это было опубликовано в газете
«Эстия» через несколько дней после этой кукольной комедии
с плебисцитом, — и это его буквальные слова: «только люди
с нечистой совестью могут говорить о плебисците, поскольку
в Греции был не плебисцит, а подготовленная заранее махина-
ция». Я спрашиваю Коэна: говорил это Софулис или нет? Гово-
рил! Было это опубликовано в греческих газетах? Было опубли-
ковано 7 сентября 1946 года, через неделю после того, как
закончилась эта скандальная вакханалия с так называемым пле-
бисцитом.
Почему вы об этом молчите? Вот вам ваши выборы, кото-
рыми восторгался здесь также и Цалдарис. И это вполне понятно,
потому что без этих избирательных махинаций Цалдарис и его
друзья не были бы в правительстве. Вы видите, что Цалдарис
улыбается, он доволен. Он считает это комплиментом. Я считаю
это позором.
Разве корреспондент лондонского «Таймса» в том же 1946 го-
ду не говорил, не писал и не публиковал на весь мир, что «бес-
пристрастные наблюдатели, — это его собственные слова, —
690
сомневаются в подлинности плебисцита»? Разве три английских
очевидца, члены Исполнительного комитета Британской Лиги за
демократию в Греции, члены английского парламента Солли,
Тиффэни и Додд в известной всем книге «Трагедия Греции» не
привели множества фактов грубой фальсификации выборов
в 1946 году? Разве тогдашние вице-премьеры Кафандрис и Цу-
дерос не ушли в отставку в знак протеста против этих так назы-
ваемых «выборов», потому что они не могли мириться с этой
выборной вакханалией, причем Кафандрис заявил, — я цитирую
его: «Мы быстро катимся к тому, что превращаем выборы в паро-
дию, что создает громадную опасность».
Вот что надо сказать, когда мы говорим о 1946 годе в Гре-
ции, о том, что происходило три года тому назад. Вот та среда,
которая питала те внутренние отношения, которые развернулись
в партизанскую борьбу, борьбу передовых людей Греции и гре-
ческого народа за демократию, за свободу, за независимость и
самостоятельность своей родины, боролись против иностранной
оккупации и против марионеточных правительств, которые ино-
странные оккупанты посадили и привели в Греции к власти.
Так нужно было бы говорить, если добросовестно излагать
факты, добросовестно излагать ход истории, но г. Коэн на это
не способен. Конечно, требовать от него этого невозможно.
Теперь о международном контроле, о котором говорили здесь
и Коэн и Цалдарис. Который уже раз пускается в оборот эта
ложь о международном контроле! Да разве во время выборов
1946 года был какой-нибудь международный контроль? Разве мы
не знаем этой истории? Я, кажется, в пятый раз указываю на
такой факт, как то, что член международной контрольной комис-
сии по наблюдению за выборами, профессор калифорнийского
университета г-н Нейман был выброшен из комиссии после того,
как он обнаружил в 36 избирательных случаях 30 фальшивых
документов. И когда он это обнаружил, когда он это огласил,
т. е., иначе говоря, когда он принял меры к тому, чтобы были
устранены подлоги и избирательное жульничество, — его вышвыр-
нули из Комиссии. Иначе ни Цалдарис, ни его покровители не
видели бы правительственных кресел, как своих ушей.
Эти выборы были построены на жульничестве, которое пыта-
лись прикрыть контрольной международной комиссией. Нельзя
не отметить, что и сам Коэн не мог не признать сегодня, что вы-
боры «в общем» были свободны и справедливы. Что значит
«в общем» были свободны, «в общем» были справедливы?
В устах Коэна это замечание говорит само за себя!
Коэн заявил, что в Восточной Европе, в «странах Комин-
форма», как он сказал, нет таких выборов, как были в Греции.
Это верно, таких выборов нет. Там выборы действительно сво-
691
бодные и справедливые, и об этом говорили те, кто видел эти
выборы, не только в Польше и в Чехословакии, но и в Венгрии,
Румынии и Болгарии, говорили и писали сотни корреспондентов,
в том числе английские, американские, французские, которые на-
блюдали эти выборы.
Коэн говорил, что выборы доказали, что коммунисты не поль-
зуются доверием народа. Мне нет нужды брать на себя защиту
компартий. Они в этом не нуждаются. Но вот как приобретается
так называемое доверие народа в таких странах как Греция, где
выборы фальсифицируются, я привел факты. Извольте, хотя бы
раз в жизни эти факты опровергнуть!
Коэн утверждал, что Совет Безопасности не мог действовать,
потому что там действовало вето. Но покажите, в чем же было
отрицательное значение этого вето! Вето применяют советские
представители в Совете Безопасности, применяли и будут приме-
нять, пока существует Организация Объединенных Наций, во
всех случаях, когда нас будут пытаться принудить к таким реше-
ниям, которые противоречат интересам Организации Объеди-
ненных Наций, которые противоречат нашему Уставу.
Для примера я вам укажу на один из тех 41 случаев примене-
ния нами вето, о которых вы постоянно кричите, — это вопрос
о приеме новых членов. Вы хотите принять тех, кто вам угоден.
Вы хотите принять Португалию, Ирландию и Финляндию. Но вы
не хотите принять Румынию, Болгарию и Венгрию. Вы хотите по
выбору принимать тех, кто с вами будет итти. Если вы хотите
принимать тех, кто с вами будет итти — реакционные государ-
ства, то мы хотим принимать тех, кто с нами будет итти — демо-
кратические государства. Но мы не настаиваем на том, чтобы
принять одних и не принимать других; мы настаиваем, чтобы не
применялась дискриминация к таким демократическим странам,
как Венгрия, Румыния, Болгария, Албания, Монгольская Народ-
ная Республика. А вы проводите дискриминацию, вы провоци-
руете нас, ставя без конца один и тот же вопрос для того, чтобы
мы неоднократно по одному и тому же вопросу голосовали про-
тив, т. е. применяли вето. Вы хитрите, господа американцы, пред-
ставители Уолл-стрита потому, что когда вы хотите провалить
дело, то у вас есть другой способ, другая форма вето, которую
вы используете в ряде случаев, — это воздержание. Вы сговари-
ваетесь между собой и воздерживаетесь так, чтобы «за» не было
необходимых семи голосов. Вы не применяете вето, вы не голо-
суете против, вы только воздерживаетесь, — но ваше воздержание
исключает возможность принятия решения, потому что благодаря
этому воздержанию нет семи голосов. Это форма вашего вето!
Коэн хотел изобразить всю современную историю Греции так,
что Греция будто бы является жертвой каких-то интриг со сто-
692
роны ее соседей, которые-де не хотят иметь с Грецией нормаль-
ных отношений. Это — злостная выдумка. Можно, например,
напомнить, что в 1946 году болгарское правительство предлагало
греческому правительству привести в действие греко-болгарское
пограничное соглашение от 1931 года. Однако, греческое прави-
тельство отклонило это предложение!
Почему греческое правительство не хотело привести в дей-
ствие это болгаро-греческое пограничное соглашение, что позво-
лило бы урегулировать много всякого рода пограничных инци-
дентов, которые накоплялись и создавали взаимное недовольство?
Это, конечно, являлось прямым результатом, — потому что гре-
ческое правительство не свободно в своих действиях, — того пе-
рехода в руки американских военных властей всего греческого
правительственного механизма, который и объясняет нам весь
ход последующих событий в Греции.
Тут Коэн говорил, что в Греции нет никаких американских
вооруженных сил. Мы знаем, что там были вооруженные силы
английские, а командование — американское. Во главе американ-
ской миссии в те годы стоял Грисуолд, который все свое внима-
ние сосредоточил, при реализации так называемой «помощи» Гре-
ции, на переоборудовании портов и военных аэродромов.
Разве мы не знаем, что министром национальной экономики
в Греции в то время фактически был американец — Лоунсон;
государственным казначейством заведывали американцы — Роз-
мен и Спенсер? Это же факты, которые говорят совершенно опре-
деленно о том, что весь механизм правительственной власти Гре-
ции был и остается в руках американцев, в руках американских
капиталистических монополистов, у которых свои планы, не имею-
щие, смею надеяться, — ничего общего с планами и желаниями,
чаяниями и надеждами американского народа.
Коэн говорил о том, что необходимо применять и в других
странах идеал терпимости, и тогда мы откажемся от террора. Это
замечание Коэна выдает его с головой: оно доказывает, что ни
о каком правосудии в Греции не может быть и речи, что дело
идет о мести, об истреблении политических противников прави-
тельства Цалдариса, прикрываемом приговорами военных трибу-
налов.
Сейчас Цалдарис хвалится, что борьба кончилась, что парти-
заны потерпели поражение. В таком случае почему вы боитесь
принять предложение об общей амнистии!
Коэн заявляет, что невозможно теперь говорить о милости.
Это интересное признание. Но и без этого признания всем ясно,
что США поощряют казни в Греции, поощряют вынесение изо
дня в день смертных приговоров в отношении политических про-
тивников греческого правительства.
693
Коэн заявил, что греческое правительство не требует ника-
ких территориальных уступок для своих соседей. Но вы умал-
чиваете о том, что Греция требует Эпир, южную часть Албании
и очень значительную, кстати сказать, часть Албании. Гре-
ческое правительство требует этого, но маскирует это требо-
вание, говоря — мы согласны не применять силы или угрозы
силой. Это значит, что греческое правительство готово отложить
осуществление всех притязаний на Северный Эпир до удобного
момента, когда и будет поставлен этот вопрос. При таком поло-
жении дела нельзя надеяться на установление нормальных отно-
шений между Грецией и Албанией.
Вот почему делегация Советского Союза не может согласиться
с теми предложениями, которые внесены четырьмя представите-
лями отдельных государств, поддержанными, к сожалению, боль-
шинством Первого комитета.
2. Балканская комиссия на поводу у греческой полиции
Я указывал уже на то, что резолюция большинства Полити-
ческого комитета совершенно необоснованно обвиняет Албанское
и Болгарское правительства в помощи греческим партизанам.
Резолюция идет так далеко в этом отношении, что кивает и на
Румынию, она уже кивает и на кое-какие другие страны, помо-
гающие, мол, партизанам в борьбе против греческого правитель-
ства. Но для таких намеков нет решительно никаких оснований.
Специальный комитет никаких доказательств на этот счет не
представил.
Но Советская делегация в Политическом комитете предста-
вила исчерпывающий материал, доказывающий, что так называе-
мая Балканская Комиссия сфальсифицировала факты, что эта
Комиссия в известных случаях была жертвой недобросовестной
работы групп наблюдения, что, в свою очередь, Политический
комитет Генеральной Ассамблеи стал жертвой, — по крайней
мере, его большинство, — этой Балканской Комиссии.
В самом деле, что лежит в основе всех доказательств Спе-
циального комитета (или так называемой Балканской комиссии)
по этому вопросу? В основе всех доказательств лежат так назы-
ваемые свидетельские показания? Но что это за свидетельские по-
казания? Кто эти свидетели? В каком порядке эти свидетельские
показания были получены? Вы ведь хорошо знаете, что ни одного
имени, ни одной фамилии в этих так называемых свидетельских
показаниях мы не знаем, этих свидетелей мы не знаем, так как эти
свидетели зашифрованы условными знаками: W — Witness (сви-
детель) 173, 255, 313, 388, 383 и т. д. и т. п. Говорят, что список
имен и фамилий этих свидетелей где-то имеется, в каком-то сейфе.
694
Интересно было бы посмотреть что это за список, что это за сви-
детели. Это особенно было бы важно в связи с известными нам
случаями, когда один и тот же свидетель фигурировал в двух до-
просах как два разных свидетеля. Но в одном случае было указано
в протоколе, что свидетелю 41 год, а в другом случае — 57 лет.
В одном случае он фигурирует как инженер, а в другом случае он
фигурирует как крестьянин.
Свидетелей, действительно, никто из нас не знает. Если бы
даже нам сказали их имена и фамилии, то неизвестно, при каких
обстоятельствах они стали свидетелями тех фактов, о которых
они показывают. Известно, что следственная власть, прокуратура
обыкновенно подвергает проверке свидетельские показания. Де-
лаются очные ставки, когда составляются эти свидетельские по-
казания. Наконец, элементарные требования нормального про-
цесса требуют, чтобы свидетель допрашивался путем постановки
перед ним соответствующих вопросов, и притом отнюдь не имею-
щих наводящего характера, и получения от него известных отве-
тов. Но разве вы, читая протоколы групп наблюдателей, которыми
пользовался Специальный Комитет по балканскому вопросу, со-
ставляя свой доклад, где-нибудь видели вопросы, которые стави-
лись свидетелю, и ответы, которые он давал на эти вопросы?
Я заявляю ответственно, что в подавляющем большинстве
протоколов нет и следов такого порядка допроса. Есть простое,
голое изложение показаний. Остается неизвестным, почему свиде-
тель дает такое изложение какому-либо событию, — отвечает ли
он на какой-то вопрос, или он читает по заранее заготовленному
тексту, заготовленному той самой греческой полицией, которая
под видом греческой службы связи занималась доставкой Коми-
тету этих свидетелей. Вы ведь не будете отрицать этого, — сам
Комитет пишет об этом, — что подавляющее большинство свиде-
телей доставлялось греческой службой связи, т. е. греческой по-
лицией.
А как и откуда греческая полиция брала этих свидетелей?
Она брала их из концентрационных лагерей, она брала их из
числа захваченных в плен партизан и т. д., из перебежчиков, де-
зертиров, которых немало фигурирует в качестве свидетелей.
И, конечно, она постаралась, эта полиция. Все те свидетели, кото-
рые были в ее распоряжении, и те, которых допрашивал Спе-
циальный Комитет, были предварительно опрошены этой поли-
цией, которая, разумеется, отобрала самых надежных и
подходящих для ее целей, тех, которые могли дать такие показа-
ния, которые совпадали с интересами, планами, целями и зада-
чами греческой полиции.
Вот что мы имеем, говоря о свидетелях. И что в результате
этого получается, что мы как ни возьмемся за какого-нибудь
695
свидетеля, мы натыкаемся на вопиющие противоречия, на явно
фальсифицированные, сфабрикованные, не соответствующие дей-
ствительности факты.
Вот пример. Это так называемая вербовка по распоряжению
албанского правительства в партизаны. Разве мы не помним, что
в докладе Специального комитета по балканскому вопросу имеется
особая глава под заглавием: «Вербовка в партизаны». И вот три
свидетеля там показывают, что 12 и 13 марта 1947 года было
опубликовано в албанских газетах распоряжение албанского пра-
вительства о том, что все чамы должны обязательно завербо-
ваться и отправиться к партизанам сражаться против греческого
правительства. Откуда появились эти свидетельские показания?
Если покопаться в делах Специального комитета, то ока-
жется, что они появились по заявлению, представленному гре-
ческой полицией. Она, — эта греческая полиция, — заявила Бал-
канскому комитету, что имеется постановление албанского прави-
тельства, опубликованное в албанских газетах. Допросили
свидетелей, и они подтвердили это. Тогда Балканский комитет
нашел в себе достаточно разума, чтобы потребовать от греческого
офицера связи представить хотя бы копию этого распоряжения.
После длительного времени копия распоряжения представлена не
была, потому что ее не нашли, потому что ее вообще в природе
не было. Вместо этого представили опять-таки показания тех са-
мых свидетелей, которые уже показывали, что 12 или 13 марта
было опубликовано такое распоряжение албанского правитель-
ства.
Между тем, несмотря на то, что три свидетеля (я вам назову
их номера —.проверьте, пожалуйста) — свидетель номер 377,
свидетель 383 и свидетель 385 — показали совершенно различ-
ные вещи, Специальный комитет опирается на эти показания и
предъявляет албанскому правительству соответствующее обви-
нение.
Так, например, номер 377 показал, что он знает о том, что
был приказ албанских властей, опубликованный в албан-
ской газете. Свидетель 383 говорит о призыве каких-то
греческих партизанских офицеров к мобилиза-
ции. А свидетель 385 говорит о том, что в Дельвиноне он видел
распоряжение какого-то греческого органа (!).
Вот что говорят эти три свидетеля, на основании показаний
которых Специальный комитет позволяет себе сделать такой вы-
вод: установлено, что албанское правительство издало распоря-
жение о вербовке в партизаны на территории Албании тех чамов,
которые здесь указаны.
Разве это не фальсификация? Разве это не подлог? Разве
это не уголовное преступление? Конечно, на все эти вопросы надо
696
ответить утвердительно. Но ведь это основа, на которой дер-
жатся все выводы Комитета, основа, на которой держится весь
доклад Комитета! Таких фактов можно привести много. Но до-
статочно и сказанного, чтобы согласиться с тем, что нельзя при-
ходить к тем выводам, к которым пришел Комитет, к тем очень
ответственным, очень серьезным, тяжелым выводам, тяжелым
обвинениям, которые записаны в представленной на утверждение
Генеральной Ассамблеи резолюции большинства Политического
Комитета, которое механически последовало за Специальным
Комитетом.
Это несправедливо, это невозможно, это недопустимо! И ко-
нечно, при таких обстоятельствах сделать из доклада те выводы,
которые делаются в резолюции большинства, и в то же время
надеяться, что этот доклад может послужить основанием для
урегулирования отношений между Грецией и ее северными сосе-
дями, — это, конечно, жестокое заблуждение, которое должно
будет окончиться горьким разочарованием.
На такой основе ничего нельзя получить, кроме того, что все
дальше и дальше эти осложнения будут увеличиваться, а не
уменьшаться. Потому что нельзя лечить болезнь такими сред-
ствами, которые как раз загоняют эту болезнь вглубь, которые
никоим образом не могут содействовать выздоровлению, — если
вы стремитесь к этому выздоровлению.
Из доклада Специального комитета мы не в состоянии узнать
правду, так как данные, приведенные в докладе Комитета, нена-
дежные, сплошь и рядом подтасованные, не соответствующие
действительности. Так обстоит дело с главными доказатель-
ствами — со свидетелями.
Вторым видом доказательств является личное наблюдение
наблюдателей. Это очень громко сказано: «личное наблюдение
наблюдателей». В действительности же мы видим и здесь целый
ряд совершенно путаных, абсолютно не соответствующих дей-
ствительности данных, выводов, умозаключений.
Например, в одном случае группа наблюдателей утверждает,
что она видела, как по болгарской территории от Кулаты на
Ангистрон двигалась группа автомашин, которая углубилась по-
том на территорию Греции. Дело было вечером. О движении
этих машин наблюдатели сделали вывод на основании света от
автомобильных фар, но они упустили из виду одно обстоятель-
ство, а именно, что здесь идут две, почти параллельных дороги
на расстоянии полукилометра одна от другой: одна по болгар-
ской территории от Кулаты на Петрово; другая по греческой
территории от Кулаты на Ангистрон. Конечно, совершенно есте-
ственно, что группа наблюдателей, которая находилась на рас-
стоянии 8 миль от этого движения, в ночной темноте могла спу-
697
тать движение этих машин. Сама эта группа наблюдателей гово-
рит, что огни этих фар появлялись периодически, потому что
дорога была заслонена кустарниками. В такой темноте, в таких
условиях, конечно, легко можно было спутать дороги, по которым
двигались автомашины. Нужно учесть и то, что никакой чудак
не будет по чужой территории ехать с контрабандным грузом для
помощи партизанам с ярко горящими фарами своих автомашин.
Но группа наблюдателей все это упускает совершенно из
виду. Достаточно какого-то впечатления, подкрепленного какими-
то случайными догадками или показаниями, чтобы притти к та-
кого рода выводам.
Или возьмем обвинение в том, что на болгарской территории
наблюдатели заметили целую систему всяких соединительных
ходов, всякого рода окопов, укрытий и т. д. И отсюда следует
сейчас же вывод: «Это болгары предоставили для укрытия пар-
тизанам».
Но на границе имеются также войска данного государства,
которые также нуждаются и в соединительных ходах, и в зем-
лянках, и в помещениях для своего укрытия и т. д.
Или еще другое доказательство: нашли какое-то оружие бол-
гарского происхождения, кстати сказать, каких-то там два с по-
ловиной поломанных пистолета, — вот какими данными питается
Специальный комитет! Но забывают, что если бы даже нашли и
сотни винтовок или десятки пулеметов, то ведь в этих местах во
время войны были болгарские войска и у них были свои склады
оружия. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что
часть этого оружия могла остаться на месте и перейти в руки
населения, которое, как известно, в такое время всегда очень
охотно скупает и приобретает подобное оружие.
3. Кто в действительности снабжает партизан оружием
и продовольствием
Но больше того. Мы приводили в Специальном комитете це-
лый ряд документов, имеющих очень серьезное значение. Это
приказы и сообщения или Бюро тайной разведки или Генераль-
ного штаба греческого правительства, из которых видно, что
снабжение оружием партизан по этим самым документам шло по
нескольким линиям: из Италии и, в частности из порта Бари, из
Северной Африки, шло из Турции, из Франции. На этих доку-
ментах стоит номер, штамп и штемпель и подпись Генерального
штаба греческого правительства, которые удостоверяют, что по
этим путям шло снабжение оружием. Я цитировал полностью
эти документы. Я не могу их здесь опять цитировать потому, что
698
на это нужно время. Это не оспаривало греческое правительство,
не оспаривают его представители и сейчас.
Но если это так, то какие же основания теперь утверждать,
что именно на Болгарии или Албании лежит ответственность за
то, что они были главными источниками снабжения партизан ору-
жием? Никаких оснований нет!
Или, например, обвинение о том, что Болгария и Албания
были главными источниками снабжения партизан продоволь-
ствием. В Политическом комитете мы опять-таки привели доку-
менты, опубликованные в «Голубой книге» греческого демократи-
ческого правительства. Опубликованы и не опровергнуты.
Оказывается, в руки партизан попали документы Генерального
штаба, о которых я говорил, не только в отношении снабжения
оружием, но и в отношении снабжения продовольствием. Эти до-
кументы говорят о том, что на Граммосе неделями партизаны
сидели без хлеба, и, наоборот, в центральных районах, вдали от
границ, они прекрасно снабжались за счет местного населения.
Как же это совместить с такими обвинениями, которые вы-
думывают лжесвидетели, перебежчики, изменники, которые зама-
ливают свои грехи перед греческим правительством, которые
спасают свою жизнь, потому что все эти свидетели — арестован-
ные; о них ведется следствие, они ждут своего суда. Известна
психология людей, находящихся в таком положении. Конечно,
ожидая суда, они могут сказать все, что угодно, только бы спасти
свою собственную жизнь. Этими малодушными, этими растлен-
ными людьми и пользуется греческое правительство через свою
полицию и разведку, которые выбирают из этой среды свидете-
лей. И этими свидетелями подтверждают лживые, провокацион-
ные, клеветнические обвинения, чтобы использовать их для срыва
всякого соглашения.
Разве можно думать о каком-то соглашении при таком поло-
жении вещей, когда англо-американский блок бездоказательно
обвиняет Албанию и Болгарию, опираясь на недоброкачествен-
ных свидетелей, когда он черпает свои материалы из мутного
источника, зараженного предательством, изменой, трусостью, ма-
лодушием, стремлением спасти свою жизнь, потому что эти люди
попали в когти смерти и как-нибудь из этих когтей хотят вы-
браться, хотя бы ценой лжесвидетельства и гибели других людей.
4. СССР разоблачает заговор против Албании и Болгарии
Разве можно говорить об урегулировании отношений между,
скажем, Грецией и Албанией, когда вы не хотите, господа гре-
ческие делегаты, признать элементарной вещи, что существую-
щая ныне граница между Грецией и Албанией является оконча-
699
тельной, то-есть отказаться от посягательств на чужую террито-
рию, на албанскую землю.
Невозможно требовать хороших, нормальных отношений от
другого государства, которому говорят: «я хочу у тебя оторвать
вот этот кусок, но я, правда, силой действовать не буду. Но имей
в виду, я при подходящих условиях от тебя эту землю потребую».
Вот постановка вопроса, которую придает греческое прави-
тельство вопросу о пограничной линии между Албанией и Гре-
цией. Достаточно поставить этот вопрос, чтобы понять, какое
уважающее себя государство может согласиться с таким «пред-
ложением». Конечно, Албания отвергает такое предложение.
Мы, Советский Союз, считаем это правильным. Такое пред-
ложение принять нельзя. Потому что это значит держать за па-
зухой камень. Это значит протягивать руку, как говорил здесь
г-н Цалдарис, заканчивая свою речь, а за пазухой держать ка-
мень!
Мы знаем, что много существует средств для захвата чужой
земли и без применения силы, — и холодная блокада, и эконо-
мическое давление, причем давление в самых таких нежных фор-
мах, на которые способна англо-американская дипломатия, как
это доказано историей.
Известно, что работа Согласительной комиссии провалилась,
главным образом, на пункте о границе между Грецией и Алба-
нией. Устранение несправедливости, навязываемой греческим
правительством при поддержке со стороны США и Англии, об-
легчило бы достижение соглашения.
Цалдарис ополчился на наши предложения. Он их разобрал
здесь, правда, не очень внимательно, но все же разобрал. Он го-
ворил, что пункт 1 — «Советский Союз требует прекратить
с обеих сторон военные действия» — имеет один смысл — это ока-
зать коммунистам моральную поддержку. Он говорил далее:
«Греческое правительство продолжает бороться с партизанским
движением там, где еще эти очаги имеются». Разве это не озна-
чает, что если имеются очаги, где ведется борьба, то вполне целе-
сообразно предложить прекратить эту борьбу. Следовательно,
пункт 1 нашего предложения является вполне логичным и прием-
лемым для тех, кто действительно стремится к миру. Вы кон-
статируете сами, что борьба в Греции продолжается. Мы предла-
гаем прекратить эту борьбу с обеих сторон. Разве это не логично?
Логично. А вы не хотите. Почему? Потому, что вы хотите вос-
пользоваться создавшимися обстоятельствами, чтобы физически
уничтожить ваших противников.
Пункт 2 — «Общая амнистия». Цалдарис спрашивал: «какой
же смысл в общей амнистии, если не стремление оказать мораль-
ную поддержку коммунистам».
700
Общая амнистия — это проявление гуманности, и, конечно,
«а такой акт способны только те, кто обладает этим качеством.
Это отказ от мести, от возмездия. Это — отказ от того, чтобы
мстить, физически уничтожая своих политических противников.
Это благородный акт, который способен сделать, конечно, всякий
победитель, если он обладает благородством.
5. Покончить с фашистским террором
Своим поведением здесь, на Генеральной Ассамблее, вы
в сущности говорите, что вы будете мстить, вы решили уничто-
жить своих политических противников, пренебрегая всякими мо-
ральными законами.
В этой связи я должен напомнить, что еще 24 октября на
заседании Первого комитета советская делегация сделала заявле-
ние по поводу смертных приговоров, вынесенных в отношении
ряда общественных демократических деятелей Греции. Мы на-
звали Сарадзиса, Муратидиса, Иоаннидиса, Барбунакиса, Илио-
пулоса, Фамелиса, Стрелакоса, Екатерину Телагани (Зевгос) и
Критситиса. Мы настаивали на том, чтобы греческое правитель-
ство приостановило исполнение смертных приговоров и чтобы
оно пересмотрело эти смертные приговоры, потому что это —
варварские приговоры, позорные приговоры. Это — просто рас-
права, жестокая, бессердечная, бесчеловечная расправа с быв-
шими политическими противниками, ни в чем неповинными гре-
ческими патриотами.
Мы указывали на то, что в ряде случаев даже ваши грече-
ские военные трибуналы, состоящие из пяти судей, выносили
приговоры к смерти большинством трех голосов против двух.
То -есть, среди ваших же собственных офицеров, которые играют
роль ваших палачей по отношению к греческим демократам, двое
из пяти имели мужество возражать против смертных приговоров.
Мы требовали в Комитете приостановить исполнение этих при-
говоров. Наше предложение не было принято. Была принята
резолюция, предложенная Эквадором, просить Председателя Ге-
неральной Ассамблеи выяснить точку зрения греческого прави-
тельства по вопросу о приостановлении исполнения этих пригово-
ров. Потом через некоторое время нам сообщили, что точка
зрения греческого правительства остается та же, то-есть, никакой
амнистии, продолжать физическое уничтожение политических
противников.
Это очень характерное выражение того фашистского, пала-
ческого режима, который установился в Греции и который
поощряется некоторыми правительствами и некоторыми государ-
ствами, в первую очередь Соединенными Штатами Америки и
Великобританией. Таким образом наше обращение в Политиче-
701
ский комитет не дало никакого результата, хотя в частной беседе
г-н председатель Ромуло мне говорил и клялся даже своей
честью, что эти смертные приговоры не будут приведены в испол-
нение. Я ему благодарен за это, и я, конечно, ему верю, но я не
уверен в том, что г-н Ромуло мог оказать до конца свое влияние
в этом деле. Не случится ли сейчас то, что случилось с другим
делом, которое мы в прошлом году рассматривали в Париже на
Третьей сессии Генеральной Ассамблеи — с делом одиннадцати
деятелей профсоюза моряков, приговоренных к смерти, которые
до сих пор не были казнены, потому что вмешалась Организация
Объединенных Наций, но которых теперь собираются казнить.
Вчера мы получили сведения, что Апелляционный суд в Греции
отклонил апелляционную жалобу 11 профсоюзных деятелей и
что греческие власти сейчас готовятся казнить одиннадцать дея-
телей профсоюза моряков. Мы поднимаем свой голос против рас-
правы с греческими патриотами-демократами. Мы требуем, чтобы
был положен конец фашистскому террору в Греции.
Вот почему мы внесли в Генеральную Ассамблею свою резо-
люцию, в которой говорится, что мы предлагаем, настаиваем на
приостановлении этих приговоров и требуем отмены этих при-
говоров, этой чудовищной расправы с ни в чем неповинным»
людьми!
Я должен сказать, что таких фактов мы имеем немало. Я мог
бы перечислить целый ряд обращений с просьбами о защите от
фашистского террора в Греции. 31 октября советской делегацией
была получена телеграмма Комитета демократических греческих
врачей с протестом против смертного приговора, вынесенного
17 октября военным судом врачу Манолису Сиганосу. Сейчас
имеются сведения, что греческий трибунал в Волосе вновь при-
говорил 28 человек к смертной казни.
В то время как здесь обсуждаются вопросы о нормализации
положения в Греции, хотя и под прикрытием якобы какой-та
угрозы политической независимости и территориальной непри-
косновенности Греции, большинство Политического комитета,
отклонив советское предложение о требовании к греческому пра-
вительству приостановить исполнение смертных приговоров,
взяло под защиту расправу греческого правительства с грече-
скими патриотами. По всей Греции продолжается вакханалия
смертных казней!
Вот почему мы настаиваем, чтобы Генеральная Ассамблея
вмешалась в это дело. Нам говорят: «это вмешательство во вну-
тренние дела». Но это дела, которые затрагивают совесть и честь
всей нашей Организации!
Вот почему и Эквадор поддержал тогда идею, руководившую
нами, — советской делегацией в этом деле. Это не вмешательство
702
во внутренние дела, это — обращение к гуманности. Призыв
к гуманности не может быть вмешательством, и ему не могут
мешать никакие параграфы, никакие статьи Устава.
Вот почему мы еще раз ставим этот вопрос перед Генераль-
ной Ассамблеей и настаиваем на том, чтобы этот вопрос был по-
ложительно разрешен.
6. Правительство Цалдариса держится на англо-американских
штыках
Г-н Цалдарис выразил здесь благодарность Великобритании
за военную помощь. Он не мог бы оказать лучшей услуги в под-
держании нашей позиции — советской делегации и делегаций
стран народной демократии — в этом вопросе. Он подтвердил тем
самым то, что мы разоблачаем, что без этой иностранной помощи
правительство Цалдариса не могло бы просуществовать даже
очень короткий промежуток времени. То, что здесь благодарил
г. Цалдарис за помощь британские войска и американское пра-
вительство — свидетельствует лишь об одном, что благодаря этим
войскам, а не благодаря воле греческого народа стоит у власти
нынешнее греческое правительство. Воля народа против этого
правительства. И это вполне естественно, потому что это прави-
тельство против интересов народа. Но это — их внутренние дела.
Я говорю лишь об этом для того, чтобы восстановить ту исто-
рическую перспективу, которую здесь так старательно хотел
извратить представитель Соединенных Штатов Америки.
Итак, господа, предложения, которые вносит делегация Со-
ветского Союза, которые были отвергнуты большинством Пер-
вого комитета, в действительности дают основу для того, чтобы
достигнуть, наконец, нормализации положения в Греции, Наша
резолюция рекомендует не только призвать стороны к прекраще-
нию военных действий и объявить всеобщую амнистию, но и
провести свободные парламентские выборы.
Что можно возразить против всеобщих свободных парламент-
ских выборов? Или это тоже акт какой-то недопустимой поли-
тики по отношению к нынешней Греции? И разве предложения,
чтобы представители демократического движения были включены
в этот греческий орган по проведению выборов, является неоправ-
данным и нелогичным? Разве можно провести действительно сво-
бодные выборы без участия греческого народа? А могут ли быть
проведены свободные выборы без участия тех кругов этого на-
рода, которые возглавляют передовое демократическое движение?
Конечно, не может этого быть. Поэтому вполне естественно, если
говорить о нормализации положения в Греции, что нельзя вы-
черкнуть из списка те группы, представляющие греческие демо-
703
кратические круги, которые возглавляет народно-освободительное
движение Греции. Это логично и это демократично.
Разве не следует в той раскаленной атмосфере, которая су-
ществует в настоящее время в Греции, установить наблюдение
со стороны представителей держав за проведением этих выборов,
в особенности имея в виду опыт 1946 года, когда выборы фаль-
сифицировались, как это всем известно? Вполне естественен и
необходим такой контроль. Вы никогда не возражали против
международного контроля. Почему же вы сейчас возражаете про-
тив предложения установить международный контроль с уча-
стием Советского Союза? Вы говорите: «В 1946 году мы вам
предлагали, вы не хотели». Но, почему такое предложение для вас
было приемлемо в 1946 году, а теперь это неприемлемо?
Мы предлагаем, чтобы была прекращена военная помощь со
стороны иностранных государств, — это уместное предложение,
связанное также с интересами широких кругов налогоплатель-
щиков, не говоря уже о значении такого мероприятия в связи
именно с нормализацией положения в Греции.
И, наконец, мы предлагаем распустить Специальный комитет.
Вы возражаете против этого, но как же поступить иначе с этим
Комитетом, который вот уже сколько лет работает и не может
дать ни одного добросовестного документа. Зачем нужен такой
Комитет, когда его работа фальсифицирована, когда его работа
не выдерживает никакой критики, когда результатам этой работы
нельзя верить и на них нельзя основать никаких своих выводов
и решений? Зачем, наконец, тратить средства Международной
организации на содержание такого Комитета?
Я думаю, что никто не может упрекнуть в том, что предложе-
ния, которые внесены делегацией Советского Союза, нереальны
или случайны, непрактичны или нелогичны. Они логичны. Они
практичны. Они вполне реальны. Они не подходят только для
тех, кто действительно не заинтересован в нормализации вну-
треннего положения в Греции, кто действительно не заинтересо-
ван в том, чтобы покончить с тем положением на греческой гра-
нице, которое существует сейчас и которое, — что бы вы здесь ни
старались доказывать, — целиком зависит от внутреннего поло-
жения в Греции. Ваша формула: «внутреннее положение в Гре-
ции зависит от внешних отношений» — неправильна. Надо ее
перевернуть: внешние отношения зависят от внутреннего поло-
жения в Греции. Об этом говорят многочисленные факты.
Вот почему делегация Советского Союза настаивает на своих
предложениях, против которых не было выдвинуто никаких аргу-
ментов, если не считать аргументом большинство голосов, по-
данных по приказу командующего здесь англо-американского
блока.
ОБ АТОМНОЙ ЭНЕРГИИ
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
23 ноября 1949 года
Надо еще раз напомнить о резолюции Генеральной Ассамблеи
от 24 января 1946 года, которой была учреждена комиссия по
вопросам, вызванным открытием атомной энергии. В этой резо-
люции на указанную комиссию возлагалось немедленно присту-
пить к работе с тем, чтобы сделать Генеральной Ассамблее кон-
кретные предложения по вопросу об атомной энергии, в
частности, относительно «изъятия из национальных вооружений
атомного оружия и всех других основных видов вооружения, при-
годных для массового уничтожения», а также относительно
контроля над атомной энергией в пределах, необходимых для
обеспечения использования ее только в мирных целях.
Через два месяца исполнится четыре года со времени приня-
тия этой исторической резолюции, между тем ни одно из этих
постановлений Генеральной Ассамблеи до сих пор не выполнено.
Никаких мер по изъятию атомного оружия из национальных
вооружений не разработано и, естественно, не принято. Никакие
меры по контролю над атомной энергией в пределах, необходи-
мых лишь для мирных целей, также не разработаны и, следова-
тельно, не осуществлены. Не осуществлены какие-либо меры
предосторожности и защиты государств, соблюдающих соглаше-
ния, от возможных нарушений и уклонений. Это факт, который
заслуживает серьезного внимания.
1. Советский Союз за запрещение атомного оружия, за строгий
международный контроль
Советский Союз со своей стороны сделал все, что было в его
силах, для выполнения постановлений Генеральной Ассамблеи,
для того, чтобы действительно избавить человечество от угрозы
массового уничтожения при помощи таких средств войны, как
70S
атомное оружие — оружие агрессии, применение которого возму-
щает совесть и оскорбляет честь миролюбивых народов.
Советский Союз с самого начала предложил заключить кон-
венцию о запрещении производства и применения атомного ору-
жия, основанного на использовании атомной энергии, в целях
массового уничтожения.
19 июня 1946 года СССР представил соответствующий проект
конвенции в комиссию по атомной энергии.
Гоминдановский делегат заявил в Специальном комитете, что
прошел год, прежде чем СССР внес свои предложения по инспек-
ции. Он умолчал, однако, что в предложениях 19 июня 1946 года
предусматривались суровые кары для нарушителей этой конвен-
ции. Это заявление не соответствует действительности. Но я не
собираюсь полемизировать с этим господином, раньше всего по
той простой причине, что неизвестно, кого он представляет. Из-
вестно, что 15 января министр иностранных дел Центрального
народного правительства Китайской народной республики г. Чжоу
Энь-лай сообщил председателю Генеральной Ассамблеи г. Ро-
муло, что делегация, возглавляемая Цзян Тин-фу, не может пред-
ставлять Китай и не имеет права выступать в ООН от имени
китайского народа.
Делегация СССР поддерживает это заявление и не будет рас-
сматривать гоминдановскую делегацию как представляющую
Китай.
Документ СССР от 19 июня 1946 года лишний раз подчерки-
вает, что Советский Союз не терял в этом вопросе времени, отда-
вая себе отчет в исключительной важности быстрейшего разре-
шения этого вопроса. В этой конвенции предлагалось, чтобы
договаривающиеся стороны торжественно заявили о своем едино-
душном решении запретить производство и применение атомного
оружия и взять на себя обязательства:
а) не применять ни при каких обстоятельствах атомного
оружия;
б) запретить производство и хранение оружия, основанного
на использовании атомной энергии;
в) уничтожить в трехмесячный срок, считая со дня вступле-
ния в силу настоящей конвенции, весь запас готовой и незакон-
ченной продукции атомного оружия.
Советский проект объявлял нарушение указанных выше обя-
зательств тягчайшим международным преступлением против че-
ловечества и предлагал установить суровые кары за нарушение
этой конвенции. Вслед за тем СССР предложил принять решение
о том, что «эффективная система контроля над атомной энергией
должна осуществляться в международных масштабах и должна
быть создана путем подлежащей обязательному проведению мно-
706
госторонней конвенции, которая должна осуществляться в рам-
ках Совета Безопасности».
В советских предложениях, внесенных представителем СССР
18 февраля, 25 марта и 3 июня 1947 г., указывалось на то, что
«контрольные органы и органы инспекции должны осуществлять
свои контрольные и инспекторские функции, действуя на основе
своих собственных правил, которые должны предусматривать
принятие в соответствующих случаях решений большинством
голосов». Это предложение СССР разоблачило фальшь утвержде-
ний о том, что советский проект контроля предусматривает при-
менение при голосовании правила единогласия, что, как видно из
вышеизложенного, не соответствует действительности и что
использовалось как повод для затягивания и в конечном счете
срыва предложений о заключении конвенций по запрещению
атомного оружия. Между тем представитель США не постеснялся
в своем выступлении 11 ноября в комитете ad hoc вновь пустить
в оборот эту клевету!
Следует напомнить, что еще 17 сентября 1946 года в своем
ответе на вопросы московского корреспондента «Санди таймс»
г. Верта глава Советского правительства И. В. Сталин указал,
что атомная бомба не является такой серьезной силой, какой
склонны ее считать некоторые политические деятели.
«Атомные бомбы, — сказал И. В. Сталин, — предназначены
для устрашения слабонервных, но они не могут решать судьбы
войны, так как для этого совершенно недостаточно атомных
бомб. Конечно, монопольное владение секретом атомной бомбы
создает угрозу, но против этого существуют, по крайней мере,
два средства: а) монопольное владение атомной бомбой не может
продолжаться долго; б) применение атомной бомбы будет запре-
щено» *.
23 октября 1946 года в ответ на вопрос президента американ-
ского агентства «Юнайтед Пресс» г. Бейли о том, как можно лучше
контролировать атомную энергию и должен ли этот контроль
создаваться на международной основе, И. В. Сталин сказал, что
«нужен строгий международный контроль».
Нужно внимательно ознакомиться с этими предложениями,
чтобы стало совершенно очевидным, насколько лживыми и тен-
денциозными являются утверждения противников этих предло-
жений, что Советский Союз якобы против инспектирования
предприятий атомной энергии, против доступа на любое такое
предприятие представителей контроля и инспекции и т. п.
В самом деле, какие задачи в советских предложениях ста-
вятся перед инспекцией по атомной энергии?
* «Правда» 25 сентября 1946 г.
707
Это —
1) Проверка запасов атомного сырья, материалов и полуфаб-
рикатов;
2) Собирание и обработка данных о добыче атомного сырья
и о производстве атомных материалов и атомной энергии;
3) Изучение производственных операций в объеме, необходи-
мом для контроля над использованием атомных материалов и
атомной энергии. Наблюдение за выполнением предписанных
конвенцией о контроле правил технической эксплоатации, а также
разработка правил технологического контроля для этих предприя-
тий, которые инспекция вправе предписывать этим предприятиям;
4) Обследование деятельности предприятий, добывающих
атомное сырье, периодические и специальные;
5) Рекомендации правительствам по вопросам, относящимся
к производству, хранению и использованию атомных материалов
и атомной энергии;
6) Наконец, рекомендации Совету Безопасности о мерах пре-
дупреждения и пресечения в отношении нарушителей конвенции
«О запрещении атомного оружия и о контроле над атомной энер-
гией»,
В соответствии с этими задачами советский проект предлагает
наделить международную контрольную комиссию чрезвычайно
широкими правами и полномочиями.
В первую очередь здесь надо сказать о праве комиссии иметь
доступ на любое предприятие по добыче, производству, хране-
нию атомного сырья и материалов, а также по эксплоатации атом-
ной энергии.
2. Англо-американский блок стремится сорвать советские
предложения
Противники советских предложений всячески замалчивают
эти предложения, распространяя ложные заявления, будто бы
Советский Союз не желает открыть двери своих атомных пред-
приятий. Между тем в пункте 7 «А» советских предложений со-
держится требование — обеспечить международной контрольной
комиссии для выполнения задач по контролю и инспектированию,
возложенных на эту комиссию, доступ на любое предприятие по
атомной энергии.
Как указано в пункте 7 советских предложений, международ-
ной контрольной комиссии предоставляется право знакомиться
со всеми производственными операциями на предприятиях атом-
ной энергии в необходимом для контроля объеме; производить
всякие взвешивания, промеривания и различного рода анализы
атомного сырья, материалов и полуфабрикатов; требовать от пра-
708
вительства любого государства и проверять различного рода све-
дения и отчеты о деятельности указанных предприятий, требо-
вать разного рода объяснений, относящихся к деятельности
предприятий атомной энергии. Она может давать правительствам
рекомендации по вопросам производства и использования атом-
ной энергии, а также представлять на рассмотрение Совета Безо-
пасности рекомендации о мерах в отношении нарушителей упомя-
нутых выше конвенций.
Отстаивая право каждого государства производить научно-
исследовательские работы в области атомной энергии, советские
предложения в то же самое время подчиняют эту работу действию
конвенции по запрещению атомного оружия и по недопущению
использования атомной энергии в военных целях. Предложения
СССР от 11 июня 1947 года предоставляют международной кон-
трольной комиссии возможность проводить научно-исследователь-
скую деятельность в области атомной энергии для мирных целей,
подчеркивая, что одной из важнейших задач международной кон-
трольной комиссии должно быть обеспечение широкого обмена
информацией в этой области между странами и оказание необхо-
димой помощи путем консультаций тем странам — участницам
конвенции, которые могут нуждаться в такой помощи.
Таковы функции международной инспекции, изложенные в со-
ветских предложениях, вполне достаточные для осуществления
международной контрольной комиссией задач по международному
контролю.
Противники советских предложений пытались дезориентиро-
вать общественное мнение в отношении позиции Советского Союза
в вопросе об атомной энергии. В августе 1947 года представитель
Великобритании даже представил специальный вопросник, в кото-
ром путем тенденциозной постановки вопросов, касающихся от-
дельных предложений, была сделана попытка дискредитировать
эти предложения. Эта попытка, естественно, окончилась прова-
лом. Но, несмотря на это, до сих пор еще продолжаются инси-
нуации по поводу советских предложений об инспекции, в основе
которых лежат те же вопросы британского представителя. Так,
например, до сих пор подвергается обстрелу имеющаяся в совет-
ских предложениях формула о периодически осуществляемом
инспектировании предприятий, добывающих атомное сырье и про-
изводящих атомные материалы и атомную энергию.
Однако уже два года тому назад советский представитель,
отвечая на соответствующий вопрос представителя Великобрита-
нии, разъяснил, что периодическая инспекция предусматривает
инспектирование всех предприятий, начиная с рудников и кончая
заводами по производству ядерного горючего, не в определенные,
709
заранее установленные периоды времени, а в зависимости от
надобности, по решению международной контрольной комиссии.
(Ответ на второй вопрос «Б» 5 сентября 1947 г.)
Должно быть, кажется, ясным, что такой постановкой
вопроса устраняется всякая опасность произвола со стороны от-
дельных государств, так как вопрос о времени производства
инспекции, о так называемых периодах инспектирования целиком
находится в руках международного контрольного органа. Тем
не менее мы были свидетелями попыток некоторых делегаций
критиковать эту формулу «периодические инспектирования», как
якобы ограничивающую права международного контрольного
органа и якобы дающую право правительствам отдельных госу-
дарств, ссылаясь на свой суверенитет, не допускать инспекцию
независимо от решения международного контрольного органа.
Такую попытку сделал, в частности, в комитете ad hoc помощник
государственного секретаря США Хикерсон.
Что касается заявлений о неэффективности периодической
инспекции, то такие заявления не выдерживают никакой критики.
Уже в первом докладе атомной комиссии Совету Безопасности
(1946 г.) указывалось, что в имеющихся в распоряжении рабо-
чего комитета научных фактах нет никаких оснований для пред-
положения, что эффективный контроль технически не осуществим.
В этом докладе вместе с тем указывается, что если бы имели
место попытки утайки материалов на ранних стадиях производ-
ства или из скрытых рудников для производства атомного
оружия, то для получения ядерного горючего пришлось бы
эксплоатировать втайне большие и сложные установки. Это по-
требовало бы постройки соответствующих заводов, что связано
с большими промышленными операциями и многими видами вспо-
могательной деятельности необычного характера, что скрыть от
инспекции было бы крайне трудно, если не невозможно.
Вывод, к которому пришел комитет, гласит, «что было бы за-
труднительно производить тайную эксплоатацию рудников или
обогащение урановых и ториевых руд, даже если бы данные об
их геологических месторождениях не были хорошо известны, ввиду
больших количеств материала, который должен быть перерабо-
тан, и общих трудностей скрытия горных операций».
Чтобы подкрепить позицию противников советских предло-
жений, пять держав, опубликовавших 5 октября с. г. заявление
по атомному вопросу, ссылаются на то, что инспекция не может
предотвратить утайки, так как «невозможно проверить действи-
тельное количество атомных материалов внутри урановых котлов
или реакторов по сравнению с количествами, указанными в за-
писях». Но дело в том, что при всех системах контроля не исклю-
710
чены злоупотребления и нарушения конвенции. В этом откровенно
признался представитель США Осборн в статье, опубликованной
в «Нью-Йорк таймс».
Я дважды указывал на это обстоятельство. Осборн утверждал,
что даже если все атомные материалы и атомные предприятия бу-
дут переданы в собственность международного контрольного
органа, в руках которого будет сосредоточен весь контроль и
инспектирование, как это предусматривает англо-американский
план, то и в этом случае «потенциальные взрывчатые вещества
попрежнему могут оказаться в руках государств путем захвата,
если положение окажется почти безнадежным». Это же надо ска-
зать и о других способах злоупотребления и нарушения конвен-
ции, в том числе и об утайке атомного сырья для тайного произ-
водства атомного оружия. Не надо забывать к тому же, что во
всех такого рода случаях немалую роль будет играть личный со-
став контрольного аппарата, который, конечно, будет подчиняться
своей администрации. Если допустить злоупотребления со сто-
роны государств, то почему же не допустить и злоупотребления
и со стороны так называемого международного контрольного
органа, его администрации, его персонала, при помощи которого
можно действовать в любом направлении? Мы далеки от таких
подозрений, но такие подозрения высказываются авторами амери-
канского плана, они в одинаковой мере могут быть отнесены и
к администрации международного контрольного органа.
Что касается контроля над атомной энергией вообще, то, по за-
явлению столь авторитетного специалиста в этой области, как
бывший член комиссии Лилиенталя, ныне представитель Рокфел-
леровского фонда г. Честер Барнард, контроль над атомной
бомбой не может быть таким трудным, как над другими видами
вооружения. Эта точка зрения находит свое полное оправдание
в таких объективных фактах, как то, что:
а) Для производства атомной бомбы нужно большое количе-
ство сырья, что таким образом затрудняет утайку сырья и облег-
чает раскрытие такого злоупотребления.
б) Для производства атомных бомб необходимы большие и
сложные заводы, что также затрудняет тайное производство атом-
ного оружия и облегчает раскрытие злоупотребления и в этом
отношении.
Ясно, что ссылки на большую трудность контроля над атом-
ной энергией, чем над какими-либо другими предприятиями по
изготовлению оружия, лишены всякого основания.
Советский Союз настаивает на необходимости запретить атом-
ное оружие и установить строгий международный контроль,
заключив в этих целях соответствующие конвенции или конвен-
цию. Известно также, что Советский Союз до 3-й сессии Ассам-
711
блеи отстаивал необходимость прежде всего заключить конвенцию
о запрещении атомного оружия. Это вполне логично, так как уста-
навливать контроль над выполнением какого-либо мероприятия
можно лишь на основании такого мероприятия. Контролировать
несуществующее — это все равно, что черпать воду решетом.
Противники советского предложения о заключении конвенции
о запрещении атомного оружия, не считаясь с логикой вещей,
требуют, однако, предварительного заключения конвенции о кон-
троле. Самое запрещение атомного оружия они ставят в зависи-
мость от системы и формы контроля, игнорируя то обстоятель-
ство, что, наоборот, система и формы контроля должны соответ-
ствовать содержанию конвенции о запрещении атомного оружия.
Но в целях устранения излишних препятствий в этом деле Совет-
ский Союз согласился на одновременное заключение конвенции
о запрещении атомного оружия и конвенции о контроле.
Но достойно внимания такое обстоятельство, что стоило
только Советскому Союзу согласиться с одновременным заключе-
нием обеих этих конвенций, как нашлись новые возражения.
9 ноября с. г. на заседании Специального политического комитета
представитель Великобритании заявил, что новое советское пред-
ложение об одновременном заключении конвенций по запрещению
и по контролю — «не в большей мере приемлемо или выполнимо,
чем его более ранние требования немедленного запрещения атом-
ного оружия, за которым должна последовать через некоторое
неопределенное время в будущем разработка системы контроля».
Такое заявление выдает противников советского проекта с го-
ловой, лишний раз доказывая, что США и Великобритания,
возглавляющие сопротивление советским предложениям, вовсе
не заинтересованы ни в запрещении атомного оружия, ни в уста-
новлении контроля, что они заинтересованы как раз в обратном.
И не случайно, господа, что в прошлом году на заседании
Совета Безопасности представитель Соединенных Штатов про-
фессор Джессеп по вопросу о контроле над атомной энергией сде-
лал заявление, которое нельзя понять иначе, как ультиматум:
должен быть принят американский план контроля над атомной
энергией, либо вообще никакого контроля не будет и будет про-
должаться гонка атомных вооружений и что никаких компро-
миссов здесь быть не может. При такой постановке вопроса, ко-
нечно, нельзя говорить ни о каких консультациях, ни о каких
переговорах, ни о какой перспективе соглашения, ибо это —
диктат, это — ультиматум, а с Советским Союзом, против кото-
рого этот диктат-ультиматум и был направлен, языком диктата и
ультиматумов не разговаривают. По крайней мере, Советский
Союз разговаривать с ним таким языком никому не позволит.
712
3. Американский плаи контроля — на службе политики мирового
господства США
Известно, что англо-американский лагерь настаивает на этом
плане, изобретенном в 1945 году комиссией Ачесон — Барух —
Лилиенталь.
Этот план, однако, достаточно скомпрометирован, и не слу-
чайно появилось заявление канадского представителя, в котором
он доказывает, что нынешний американский план значительно
якобы отличается от плана Ачесона — Баруха — Лилиенталя.
Оказывается, сейчас этот план в своем натуральном, обнаженном
виде становится очень трудно защищать — нужно его прикрыть
чем-то. И вот начинаются поиски прикрытия, и эти прикрытия
находят в заявлениях, что это уже не тот план, что это совсем
другой план, что он отличается от первоначального плана Ачесо-
на — Баруха — Лилиенталя тем-то, тем-то и тем-то.
Чепуха, господа, ничем он не отличается от первоначального
плана. Одни фразы заменены другими фразами. Сущность оста-
влена та же. Принципы остались те же. Основы остались те же.
Весь план остался тот же, каким он был сформулирован тогда,
когда его изобретали господа Ачесон, Барух и Лилиенталь. Этот
план, как было уже не раз нами показано, не имеет ничего общего
с задачей запрещения атомного оружия и установления между-
народного контроля. Это — план американской политики миро-
вого господства. Этот план был выдвинут в то время, когда Сое-
диненные Штаты Америки были монополистами в области атом-
ного оружия и рассчитывали так и остаться на долгие годы
обладателями этой монополии. С точки зрения интересов амери-
канских монополий и был построен план Ачесона — Баруха — Ли-
лиенталя, чем и объясняются все его особенности, все его пороки,
делающие этот план неприемлемым для других государств. Это
надо сказать особенно о государствах, действительно стремящихся
к запрещению атомного оружия и к установлению строгого
международного контроля.
Главная особенность американского плана контроля заклю-
чается в предложении передать все атомные ресурсы, все пред-
приятия по обработке атомных материалов, а также все смежные
предприятия, научно-исследовательскую работу в исключительное
распоряжение так называемого международного контрольного
органа на основе права собственности. Этот план оставляет
в распоряжении государств лишь второстепенные, мелкие, так
называемые «неопасные» ресурсы атомной энергии и предприятия.
Но и эти предприятия ставятся в полную зависимость от так
называемого международного контрольного органа.
713
Однако само определение опасного или неопасного предприя-
тия, определение опасных или неопасных количеств атомных
материалов предоставляется по американскому проекту между-
народного контроля целиком и полностью международному кон-
трольному органу. Это прямо заявляется во втором докладе атом-
ной комиссии.
«Критерий, — читаем мы в этом докладе,—для определения
опасных и неопасных видов деятельности будет время от времени
меняться. Придется считаться со многими факторами, и в различ-
ных предприятиях эти факторы будут различными. Поэтому
необходимо, чтобы международный орган при определении того,
что является опасным и что — неопасным, принимал во внимание
прогресс в науке и технике».
Все такие мероприятия сводят на нет суверенные права госу-
дарств, их государственный суверенитет. Не случайно поэтому
какой уж год мы присутствуем при развернутом наступлении
англо-американского блока против принципа государственного
суверенитета, объявленного «реакционной идеей», «пережитком
феодализма», «старым предрассудком», унижаемого и униженного
до предела! Не случайно потому, что государственный суверени-
тет является серьезным препятствием для завоевания мирового
господства, не терпящего независимости и самостоятельности дру-
гих стран, государств и народов!
Не случайно поэтому и то сопротивление, которое Советский
Союз оказывает этому унижению и отрицанию государственного
суверенитета.
Здесь выступает на сцену вопрос о квотах или о рациониро-
вании использования атомной энергии, — это новое наруше-
ние, новая попытка ниспровержения государственного суверени-
тета.
Во втором докладе атомной комиссии указывается, что на
международный контрольный орган «должна быть возложена
в дополнение к его обязанностям по управлению также и обязан-
ность принимать и проводить в жизнь решения относительно
квот, положений и принципов, содержащихся в договоре или кон-
венции и касающихся производства, распределения и накопления
запасов ядерного горючего, равно как и распределения и исполь-
зования опасных средств производства, имеющих дело с ядерным
горючим».
Таким образом, право владеть атомной энергией или быть
лишенным этого права целиком отдается в руки так называемого
международного контрольного органа. Поэтому все оговорки,
содержащиеся в американском плане по поводу каких-то прав
собственности на атомную энергию национальных государств, те-
ряют всякое значение. Эти оговорки, как это будет видно дальше!
714
предназначены исключительно для того, чтобы прикрыть подлин-
ную сущность американского плана, направленного на то, чтобы
облегчить Соединенным Штатам Америки возможность овладеть
всеми мировыми запасами атомного сырья, чтобы облегчить им
возможность по своему усмотрению направлять дальнейшее раз-
витие атомной энергии, регулируя это развитие так, как это
будет диктоваться интересами американских монополистов. Едва
ли необходимо особо подчеркивать, что такие принципы так на-
зываемого международного контроля несовместимы с государ-
ственным суверенитетом, отрицают начисто государственный суве-
ренитет, лишая отдельные государства всякого влияния на раз-
витие народного хозяйства, основы подлинной государственной
суверенности.
Нам говорят: «Значит, вы не допускаете никакого ущемления,
никакого ограничения, никакого умаления государственных прав,
даже во имя высших благ международного сотрудничества?».
Мы не раз уже отвечали на это совершенно искусственное
и необдуманное возражение, и я должен и здесь ответить на
такого рода возражения, так как это — основа международного
права, что всякое международное соглашение, на какой бы почве
оно ни было организовано, всегда означает некоторое ограничение
прав государства.
Но вы сравните этот принцип с тем, что нам подсовывают
в виде международного плана так называемые американские
радетели суверенитета. Здесь уж не остается речи ни о каком
суверенитете. Ибо речь идет не об ограничении частично тех
или иных суверенных прав, а о полном отрицании этих суверен-
ных прав. Но в таком случае уже нет государства, ибо государ-
ства должны осуществлять и могут осуществлять свою суверен-
ную волю.
Какая же может быть суверенная воля, когда берется в такие
жестокие тиски всенародное хозяйство, основа всякого государ-
ственного суверенитета? Без независимого, самостоятельного
государственного хозяйства, без независимой экономики страны
не может быть никакого государственного суверенитета.
Страна, которая лишена своей экономической независимости,
уже не суверенная страна. Она тогда — слуга чужой воли. А суве-
ренитет — это означает — священная и независимая воля данного
народа, данной страны, данного государства.
Пусть же наши противники поймут в конце концов, что,
возражая против нашей концепции суверенитета, объявляя ее
отжившей, старомодной, реакционной, феодальной идеей, в сущ-
ности говоря, отрицая суверенитет как таковой, — они жертвуют
своим суверенитетом, и это мы видим теперь на ряде при-
меров.
715
Что такое «план Маршалла», как не подчинение Соединенным
Штатам Америки суверенности всех других государств, которые
надели на свою шею этот экономический хомут?
Но это особая тема, и я не буду говорить об этом, чтобы
не затягивать своего доклада. Для нас суверенитет есть сувере-
нитет.
Вы можете принять этот план, но вы потом увидите его
пагубные результаты для экономического, хозяйственного, куль-
турного развития ваших стран, какие вы уже ощущаете в резуль-
тате действия так называемого «плана Маршалла». Вы его пре-
красно знаете, хотя вы не можете, вы не в таком положении
(по крайней мере многие из вас, — мы вас понимаем и вам сочув-
ствуем), вы не можете это откровенно сказать, потому что вы свя-
заны, опутаны золотой долларовой паутиной американских
монополий.
Чтобы прикрыть свои действительные цели мирового господ-
ства в области атомной энергии, американский план играет на
струнках интернационализма, демагогически противопоставляя
интернационалистические чувства национализму и государствен-
ному суверенитету, объявленному пережитком феодализма и во-
обще реакционной идеей. США, Великобритания и их друзья
всячески рекламируют американский план именно как план интер-
национального порядка, защищающий якобы «общечеловеческие»
интересы против узких интересов отдельных государств, ставя-
щих свое благополучие выше «высшего» «общего блага».
Все эти ссылки на общечеловеческие идеи и интересы, на
какой-то «интернационализм» и т. д. являются, однако, не чем
иным, как камуфляжем, как попыткой замаскировать подлинную
сущность американского плана, ничего общего с такой высокой
материей, разумеется, не имеющего. Весь американский план так
называемого международного контроля подчинен одному руково-
дящему началу — обеспечить в международном контрольном
органе максимальное влияние американских монополий, сделать
этот орган орудием осуществления их политики, орудием дости-
жения их экспансионистских целей, американской политики миро-
вого господства! Ни о каком «духе интернационализма» здесь
не может быть и речи. Это — закамуфлированный американский
орган. Это видно и из того, что будет представлять собой состав
членов этого органа и его персонал. Большинство членов этого
органа будет состоять из представителей, послушных на 100 про-
центов американскому правительству, из людей, в преданности
которых американской политике нельзя сомневаться. Это подтвер-
ждается на наших глазах каждый день и час всей практикой
органов Организации Объединенных Наций!
716
Что касается аппарата международного контрольного органа,
то и здесь нет оснований сомневаться в такой же степени обеспе-
чения американского влияния. Ведь сам г. Барух откровенно при-
знал, что штат сотрудников международного органа должен быть
подобран по признаку «несомненной компетентности», а также «по
мере возможности и по принципу международного представи-
тельства».
Это замечание Баруха о том, что при подборе сотрудников
международного контрольного органа будет отдаваться предпочте-
ние «несомненной компетентности», достаточно для того, чтобы
представить себе, из кого в действительности будет набран этот
персонал. Оговорка г. Баруха, что принцип международного пред-
ставительства будет соблюдаться «по мере возможности», также
весьма характерна и говорит, кажется, сама за себя.
При той структуре международного контрольного органа, при
том составе его членов, его аппарата, при той роли и степени
влияния в этом органе США, какие предусматриваются амери-
канским планом этой контрольной системы, не может быть речи
о каком-то «духе интернационализма», которым усиленно спеку-
лируют инициаторы американского плана. Это — не международ-
ный орган, а американский орган. Он строится как американский
орган и с точки зрения тех целей, какие он действительно призван
осуществлять по плану Ачесона — Баруха — Лилиенталя, приня-
тому большинством атомной комиссии.
4. Американский план — против развития производства атомной
энергии для мирных целей
При изучении материалов атомной комиссии бросается в глаза
факт, что в этих материалах меньше всего обращается внимание
на необходимость сочетать интересы международной безопас-
ности, — что, в первую очередь, может быть достигнуто запреще-
нием использования атомной энергии в военных целях и что
меньше всего интересует большинство атомной комиссии,—
с интересами развития производства атомной энергии в мирных
целях. Тщательное изучение американских предложений по атом-
ной энергии заставляет думать, что весь этот план преследует
одну цель — во что бы то ни стало помешать развитию производ-
ства атомной энергии для мирных целей в других странах, и осо-
бенно в СССР. Разве не об этом говорит основной принцип
американского плана организации международного контроля с пе-
редачей в собственность контрольного органа всего атомного
сырья и предприятий по производству атомной энергии в случае
превышения неопасного объема производства? Разве не об этом
говорит также принцип оставления в распоряжении отдельных
717
государств, да и то с разрешения международного контрольного
органа, при условии так называемого лицензирования, «неопас-
ных» количеств атомного сырья и «неопасных» предприятий или
принцип установления контрольным органом для каждого госу-
дарства квот выработки атомной энергии, не имеющий ничего
общего с задачей запрещения атомного оружия, но зато вполне
подходящий для того, чтобы связать по рукам и ногам развитие
производства атомной энергии для мирных хозяйственных целей.
Наконец, не о том ли говорит и принцип так называемого геогра-
фического — по существу военно-стратегического — распределения
атомных предприятий, абсолютно не считающийся с интересами
и потребностями национальной экономики каждой страны. Нет
необходимости особо подчеркивать, что при такой установке одно-
временно достигается и цель ослабления промышленной мощи
других государств, а следовательно и их обороноспособности.
Между тем, значение атомной энергии в развитии мирной про-
мышленности и всего вообще народного хозяйства огромно.
Потребности государств в атомной энергии для мирных целей
огромны. Огромны потребности в атомной энергии для мирных
целей и Советского Союза, огромны в Советском Союзе и дости-
жения в производстве атомной энергии.
Это надо учитывать при обсуждении вопроса о так называемом
квотировании или рационировании, т. е. о том, чтобы посадить
то или другое государство на какой-то паек в области производ-
ства атомной энергии и, может быть, ввести специальную карточ-
ную систему, как это было при недостатке хлеба, как это до сих
пор существует в Англии в отношении рационирования, напри-
мер, сахара.
Так вот хотят посадить на этот паек, хотят ввести эту самую
карточную систему и для добычи атомной энергии для мирных
целей.
В этой связи нельзя не напомнить, что еще в 1945 году один
из крупнейших американских ученых в области физики и химии,
директор научно-исследовательской лаборатории компании «Дже-
нерал электрик» Ирвинг Ленгмюр, побывавший в Москве на
сессии Академии наук СССР, в опубликованной им статье указал
на исключительные перспективы развития энергетического хозяй-
ства в СССР, отметив, что СССР вполне мог бы обогнать США
в производстве атомных бомб. Профессор Ленгмюр не голословен.
Он перечисляет ряд преимуществ, которые будут на стороне Совет-
ского Союза в таком соревновании. Он называет в числе этих пре-
имуществ замечательную, как он говорит» систему стимулирования,
которая быстро повышает производительность промышленного
производства: отсутствие безработицы; отсутствие забастовок;
приверженность чистой науке и прикладным наукам и глубокая
718
вера в них; наличие плана научной работы, который значительно
превосходит планы любой другой страны.
При таких условиях значительные успехи в области примене-
ния атомной энергии в мирном строительстве несомненны, как
и несомненна та гигантская заинтересованность Советского госу-
дарства в максимальном развитии производства и применения
атомной энергии в мирных целях. Другое дело — в США.
Судя по ряду фактов, развитию атомной энергии для мирных
целей в промышленных и отчасти научных кругах Соединенных
Штатов не придается особого значения. Ведь не секрет, что в этих
кругах высказываются взгляды далеко не в пользу развития
атомной энергии, в которой промышленные круги нередко видят
даже нежелательного конкурента. Все факты говорят, что в Соеди-
ненных Штатах Америки новым источникам энергии придают
меньше значения, чем существующим, считая вполне достаточ-
ными такие уже существующие источники энергии, как уголь,
нефть и вода, поскольку использование угольных, нефтяных и
гидроэнергетических ресурсов страны дает высокую выработку
энергии на душу населения, в силу чего дальнейшее увеличение
этой выработки, повидимому, кажется излишним.
«Действительно, находим яркое свидетельство того, — пишет
профессор Блэкетт, — что по крайней мере владельцы предприя-
тий коммунального хозяйства в Америке без всякого энтузиазма
наблюдают за прогрессом в области атомной энергии».
Блэкетт приводит в качестве доказательств этого положения
тот факт, что в данных «Association of Edison illuminating Compa-
nies», представленных сенатской комиссией, указывалось, что
Америка никогда в истории не испытывала недостатка в снабже-
нии энергией и что, кроме того, угольных и гидроэнергетических
ресурсов страны хватит для удовлетворения ее потребностей на
много столетий вперед (Блэкетт, стр. 95).
Характерна также помещенная в «Бюллетене ученых-атомни-
ков» за август 1947 года статья, в которой говорится следующее:
«Когда Советский Союз достигнет этого этапа, он может заду-
маться над вопросом о том, почему некоторые американские уче-
ные,— если они не состоят на службе у крупных угольных и
нефтяных дельцов, — предлагают ограничить производство атом-
ного горючего настолько, чтобы исключить возможность получе-
ния большого количества промышленной энергии» (Блэкетт,
стр. 163).
Можно также сослаться и на профессора права Гарвардского
университета Давида Кейверса, заявившего, что:
«Ни общественное мнение, ни государственные деятели не по-
дозревают, как выиграло бы дело безопасности мира от запре-
щения использования атомной энергии до тех пор, пока между
719
нациями не будут установлены отношения большего доверия
и согласия».
Профессор Оппенгеймер со своей стороны считает, что атом-
ная энергия для конкретных нужд может быть применена через
10—20 лет, но, добавляет он, «потребуется от 30 до 50 лет для того,
чтобы намного увеличить общие энергетические ресурсы мира».
Известно, что американская комиссия по атомной энергии
в своем докладе конгрессу от 31 января 1948 г. писала, что, «даже
исходя из предположения о наиболее благоприятном развитии
техники, мы не можем усмотреть, каким образом можно было бы
извлекать из ядерного горючего значительную часть потребляе-
мой сейчас во всем мире энергии раньше, чем через 20 лет».
Такие заявления несомненно показывают степень заинтересо-
ванности Соединенных Штатов Америки в использовании и раз-
витии атомной энергии для мирных целей.
Уклон американского плана так называемого международного
контроля в стратегическую сторону объясняет и то, что этот план
не считается с экономическими особенностями и интересами эконо-
мического развития отдельных стран.
5. Американский план так называемого международного кон-
троля — военно-стратегический план
Как видно из второго доклада атомной комиссии Совету Без-
опасности, этот план предусматривает обязанность международ-
ного контроля распределять производственные и иные установки,
содержащие опасные количества запасов ядерного горючего,
основных веществ и исходных материалов, по принципу географи-
ческого распределения, имея в виду не допустить возможности
«достижения отдельными странами военных преимуществ путем
захвата существующих хранилищ и установок в пределах их тер-
риторий или на территориях, к ним прилегающих».
Как мы видим, при решении такой важной задачи, как геогра-
фическое распределение атомных предприятий и соответствующих
хранилищ, совершенно не принимаются во внимание экономиче-
ские потребности, нужды и интересы страны. Это видно, напри-
мер, из документа, который в известной степени вдохновлял
авторов плана Ачесона — Баруха — Лилиенталя. Я имею в виду
доклад военному министру США комитета по вопросам социаль-
ных и политических последствий, под председательством профес-
сора Джеймса Франка, созданного чикагской металлургической
лабораторией. Этот доклад был подготовлен в июне 1945 года и
опубликован в «Бюллетене ученых-атомников» от 1 мая 1946 года.
В этом докладе в разделе, посвященном методам международ-
ного контроля, автор указывает на то, что «первым и может быть
самым простым способом является рационирование сырых мате-
720
риалов, раньше всего урановой руды. Производство взрывчатых
веществ начинается с переработки большого количества урана
в крупных предприятиях по расщеплению изотопов или в огром-
ных урановых реакторах. Количество руды, извлекаемой из недр
в различных пунктах, может быть контролируемо постоянными
агентами международного контрольного бюро, и каждая нация
могла бы получить только определенное количество, которое сде-
лало бы невозможным отделение расщепляемых изотопов в широ-
ком масштабе».
«Такое ограничение, — добавляет автор, — имело бы тот недо-
статок, что оно сделало бы невозможным развитие атомной энер-
гии для мирных целей».
Если от доклада Франка в июне 1945 г. обратиться к докладу
консультативного комитета, опубликованному госдепартаментом
в марте 1946 г., а затем обратиться и к самому американскому
плану, то легко убедиться в общности установок, лежащих в основе
обоих докладов, которые не считаются с тем, что их осуществле-
ние сделает невозможным или, во всяком случае, в высшей сте-
пени затруднит развитие атомной энергии в мирных целях.
Вот реакционная сущность этого плана, который пытается
поставить непреодолимое препятствие на пути научного прогресса,
технического прогресса, экономического прогресса любых стран и
интересов всего человечества. И этот план нам теперь выдается
за какое-то «высшее благо», во имя которого вас призывают по-
жертвовать государственным суверенитетом.
Это характерно почти для всех американских предложений
о контроле над атомной энергией. Это явилось, как утверждает
профессор Блэкетт, «одной из причин того, почему в настоящее
время переговоры о контроле зашли в тупик».
Нельзя не отметить, что в докладе уже цитированного про-
фессора Д. Франка указывалось, что «одним из существенных
условий эффективности системы гарантий должно явиться то,
чтобы план в случае своего осуществления мог гарантировать
безопасность, в случае же провала или международных осложне-
ний такая страна, как США, должна оставаться в относительно
надежном положении по сравнению с любой другой страной».
Несомненно этой цели должен служить и принцип контроля
по стадиям, а также принцип квотирования производства и исполь-
зования атомной энергии. Оба эти принципа несомненно напра-
влены именно на то, чтобы сохранить за Соединенными Штатами
Америки то, что Д. Франк называл надежным положением
в сравнении с любой другой страной.
Что касается принципа контроля по стадиям, то об этом уже
много говорилось, и я не вижу необходимости что-нибудь доба-
влять к сказанному.
721
Скажу лишь, что американский план, устанавливая контроль
по стадиям, исходил из того, что США при таком положении
останутся в течение известного времени и, может быть, длитель-
ного времени, вне международного контроля. Контроль по ста-
диям является вместе с тем выражением неравноправности в от-
ношениях между участниками конвенции по запрещению атомного
оружия и контролю над атомной энергией.
Не случайно доклад подчеркивает, что «первый и важный шаг
международного органа должен иметь целью определение наличия
сырья и установление контроля над ним. Установление контроля
над сырьем, — говорится в докладе, — поставит вопрос о доступе
к нему, т. е. вопрос как политического, так и технического по-
рядка».
В то же время американский план не дает ничего в обмен
другим странам, не перешагнувшим еще через порог этой перво-
начальной стадии. Правда, в докладе говорится о возможности
получения ценной технической информации. Но этот вопрос
совершенно не разработан и поэтому не имеет реального значения.
В результате на ранних этапах своего осуществления американский
план безусловно не давал бы никаких существенных преиму-
ществ другим странам, кроме США, кроме того, комиссия в любое
время могла бы установить, что та или другая страна не выпол-
нила своих обязательств по первому этапу осуществления плана
контроля и могла бы принять решение воздерживаться от осуще-
ствления последующих этапов плана.
Несомненно, это свидетельствует о таком крупнейшем недо-
статке американского плана, как односторонность контроля, удоб-
ного для США и совершенно неприемлемого для других стран.
Что же касается системы квотирования, то характерно, что
квоты, по американскому плану, должны определяться в соответ-
ствии с общим принципом, заключающимся в том, что «сравни-
мые национальные ресурсы должны расходоваться во всем мире
пропорционально».
Такой принцип не считается ни с экономическими, ни вообще
с государственными интересами и особенностями данной страны.
Такой принцип, будучи применен на практике, может привести
к искусственному ограничению развития народного хозяйства,
применяющего атомную энергию, что, разумеется, не может
не отразиться самым отрицательным образом на жизни всей
страны, всего государства, на благосостоянии народа.
Принцип квот несостоятелен и потому, что он не имеет ника-
кого отношения к основной проблеме, стоящей перед Организа-
цией Объединенных Наций, именно к вопросу о запрещении атом-
ного оружия, как оружия агрессии, что было и является основной
целью политики СССР и всех миролюбивых народов.
722
Предложение об установлений квот по производству и исполь-
зованию атомной энергии для мирных целей нельзя рассматри-
вать иначе, как средство отвлечь внимание народов от этой глав-
ной нашей задачи.
Вот почему советская делегация не может согласиться с этим
принципом, а следовательно, и с американским планом так назы-
ваемого международного контроля, в котором этот принцип играет
важнейшую роль.
Таков этот американский план так называемого международ-
ного контроля. Этот план, как было показано выше, направлен-
ный на обеспечение военно-стратегических интересов США,
не имеет ничего общего с такой важной, всемирно-исторической
задачей, как запрещение производства атомного оружия. В этом
отношении не оставляет сомнения письмо г. г. Ачесона, Ванневара
Буш, Джеймса Конана, Макклоя и ген. Гровса от 17 марта
1946 года на имя Бирнса, в котором говорится буквально сле-
дующее:
«Второй вопрос касается принятия на себя или передачи
власти над материальными вещами. Здесь также план позволяет
движение стадиями, начиная с области добычи сырья, переходя
к области промышленного производства, а затем к контролю над
взрывчатыми веществами.
Выработка подробных предложений о таком планировании
потребует дальнейшего изучения и большой технической компе-
тентности и персонала. Конечно, она будет определяться основ-
ными решениями высокой политики. Одно из таких решений бу-
дет касаться того, в течение какого периода времени Соединенные
Штаты будут продолжать производство бомб. План не требует,
чтобы Соединенные Штаты прекратили такое производство после
предложения плана или после вступления в действие международ-
ного органа. На какой-то стадии при выработке плана это необ-
ходимо. Но ни план, ни наша передача его не должны истолковы-
ваться как означающие, что это должно или не должно делаться
в самом начале или в какое-либо определенное время. Это реше-
ние, когда бы оно ни было принято, будет сопряжено с сообра-
жениями высокой политики, затрагивающими нашу безопасность,
и должно быть принято нашим правительством согласно его кон-
ституционной процедуре и в свете всех фактов международного
положения».
6. Американский план угрожает международной безопасности
Американский план так называемого международного кон-
троля предусматривает наказание за нарушение установленных
международным органом правил, регулирующих производство и
723
использование атомной энергии. Американский план международ-
ного контроля, естественно, предусматривает беспрекословное под-
чинение правилам, какие будут установлены этим органом для про-
изводства, хранения и использования атомной энергии. Это отно-
сится в равной мере и к соблюдению квот, отступление от которых
квалифицируется как нарушение условий, предусмотренных меж-
дународным контролем, что должно влечь за собой и применение
соответствующих санкций.
Авторитеты в области атомной проблемы указывают на то
обстоятельство, что выработка энергии в больших масштабах
всегда почти опасна с точки зрения американского плана и всегда
будет рассматриваться в качестве нарушения условий контроля.
Однако выработка энергии в больших масштабах, чем это будет
предусмотрено международным контрольным органом, всегда мо-
жет иметь место в странах, где налицо все условия для мощного
движения вперед на основе последних достижений науки, техники
и практического опыта, ломающих все нормы и все пределы.
С точки зрения американского плана это будет нарушением
условий контроля, и по решению большинства международного
контрольного органа такой стране может быть предъявлено обви-
нение в злонамеренном вмешательстве в деятельность органа и
немедленное наложение соответствующего наказания.
Такое предположение может показаться невероятным, но ведь
факт, что известный всем Буллит дошел до того, что план Совет-
ского Союза об увеличении производства стали в СССР до
60 млн. тонн в год объявил проявлением советского агрессивного
империализма, требуя соответствующего военного воздействия на
СССР. Не исключено поэтому, что если и в международном кон-
трольном органе окажется большинство таких буллитов или даже
ему подобных субъектов, то и они попытаются использовать этот
орган в качестве орудия обуздания советского «империализма».
Это — опасная сторона американского плана, рекламируемого
в качестве программы «социального усовершенствования». Про-
тивники советских предложений указывают на то, что эти пред-
ложения не могут обеспечить эффективный контроль и, создавая
иллюзию такого контроля, являются поэтому опасными предло-
жениями. Это, конечно, злостная выдумка. Но если говорить об
опасных предложениях, то это целиком следует отнести именно
к американскому плану так называемого международного кон-
троля.
Теперь нетрудно видеть, что действительную опасность для
дела мира представляет собой именно американский план так на-
зываемого международного контроля, план, который построен
таким образом, чтобы обеспечить Соединенным Штатам Америки
послушное большинство в международном контрольном органе,
724
что, как мы видели выше, нетрудно осуществить; чтобы иметь
полную возможность при помощи этого большинства получить
в свое полное и бесконтрольное распоряжение все мировые запасы
атомного сырья, все предприятия по переработке этого сырья и
все смежные предприятия, чтобы иметь возможность регулиро-
вать, а в случае необходимости ограничить или вовсе не допускать
развития производства атомной энергии для мирных целей под
предлогом, что производство атомной энергии в таких масштабах
является опасным и угрожающим всеобщему миру.
Это — коварный план, рассчитанный на возможность обмануть
общественное мнение, прикрыв агрессивные цели, лежащие
в основе этого плана, фальшивыми пацифистскими фразами,
ссылками на «дух интернационализма», на «высшее благо», на
«высшие интересы всего человечества».
Естественно то ожесточение и использование всевозможных
самых недобросовестных и темных средств, которые пускают
в ход противники советских предложений, не останавливающиеся
ни перед чем в защите американского плана.
Нельзя также не отметить, что американский план, требуя
бесконтрольного обследования любой части территории каждого
из участников будущего так называемого контроля и, в частности,
предоставляя инспекции широкие возможности по обследованию
сырьевых ресурсов атомной энергии в любой стране, позволил бы
так называемому международному контрольному органу соста-
вить довольно полную картину объектов каждой страны и развер-
нуть широкую сеть военного и промышленного шпионажа.
«При существующей международной обстановке, когда у Аме-
рики имеется запас атомных бомб и когда она выступает за
использование их в качестве нормального средства ведения войны,
советские военные власти вправе были бы считать, что сохранение
в тайне точного расположения военных и промышленных пред-
приятий и даже новых промышленных районов имеет крупное зна-
чение с военной точки зрения».
Приведя эти соображения, профессор Блэкетт цитирует из
книги Шульмана «Поражение на Западе» следующее высказыва-
ние фельдмаршала фон Рундштедта о войне в России: «Вскоре
после начала наступления я понял, что все написанное о России —
чепуха. Карты, которыми снабдили нас, были неверны. Отмечен-
ные на карте жирной красной линией шоссе оказывались просе-
лочными дорогами, а указанные на карте проселочные дороги —
первоклассными шоссе. Даже железных дорог, которыми нам
якобы надлежало пользоваться, в действительности просто не
существовало. Или же так: на карте не значилось на данном
участке ни одного населенного пункта, а мы внезапно попадалц
к городу американского типа с фабричными зданиями и т. п.».
725
Эта историческая справка говорит сама за себя.
Таков этот план так называемого международного контроля,
план, который подается в качестве программы спасения человече-
ства, якобы проникнутой «духом интернационализма», стремле-
нием облагодетельствовать народы всего мира, В действитель-
ности это не международный план контроля. Это американский
план создания под видом международного контрольного органа
американского сверхтреста, предназначенного для того, чтобы от-
дать во власть и под контроль американских монополий все миро-
вые запасы атомной энергии, все предприятия по производству
атомной энергии, а также предприятия смежных отраслей про-
мышленности.
7. Запретить атомное оружие, установить строгий международный
контроль
Советский Союз с самого начала появления этого плана счи-
тал своим долгом разоблачить его действительную сущность,
разоблачить готовящийся обман мирового общественного мнения
и устранить, таким образом, опасность превращения международ-
ного органа, призванного стоять на страже мира, в орудие войны.
Советский Союз стоял на своей позиции, требуя безусловного
запрещения атомного оружия и установления строгого между-
народного контроля над выполнением этого запрещения тогда,
когда он не обладал еще атомным оружием.
Советский Союз стоит на той же позиции и в настоящее
время, когда в его распоряжении имеется атомное оружие.
Несколько слов необходимо сказать по поводу представлен-
ного на рассмотрение Генеральной Ассамблеи проекта резолюции
Канады и Франции. Этот проект слепо следует за докладами
атомной комиссии, в основе которых лежит план Ачесона — Ба-
руха — Лилиенталя, с некоторыми непринципиального характера
изменениями. В проекте резолюции Канады и Франции, приня-
том большинством первого комитета, совершенно неправильно
указывается, что человечеству будут угрожать опасности до тех
пор, пока контроль над развитием производства атомной энергии
и управление им будут оставаться в руках отдельных государств.
Это неправильно, поскольку предложения Советского Союза об
установлении строгого международного контроля и соответствую-
щей международной инспекции устраняют эти опасности. На-
оборот, как это мы указывали выше, таких опасностей нельзя
было бы избежать, если бы был принят американский план так
называемого международного контроля.
В этой же связи надо сказать о неприемлемости и другого
пункта (п. 69) франко-канадского проекта, который призывает
726
все правительства подчиняться международному контролю, как
он должен был быть построен в соответствии с американским
планом.
Неприемлемым является также и тот пункт (п. 8) франко-
канадского проекта, который содержит прямое посягательство на
государственный суверенитет, прикрывая это интересами всеоб-
щей безопасности и мира.
Следует отметить, что п. 8 франко-канадского проекта от
12 ноября представляет собой исправленный первоначальный
проект этого пункта, в котором содержалась откровенная рекомен-
дация государствам отказаться от осуществления своих суверен-
ных прав в связи с контролем над атомной энергией. В резуль-
тате той критики и отпора, которые встретила эта формулировка
со стороны ряда делегаций и, в первую очередь, со стороны СССР
и стран народной демократии, франко-канадским авторам, за
спиной которых стоят, как это всем нам понятно, США и Велико-
британия, пришлось отступить и представить формулировку
в более смягченном виде. Но эта формулировка по существу
дела не меняет, означая тот же отказ от суверенных прав, с чем не
может согласиться ни одно государство, дорожащее своей неза-
висимостью и самостоятельностью.
В остальном эта резолюция представляет собой пустой набор
отдельных пожеланий, делающих этот проект еще более неприем-
лемым. Даже тогда, когда эта резолюция касается вопроса о за-
прещении атомного оружия, она делает это так нерешительно, что
п. 2, посвященный этому вопросу, оказывается лишенным всякого
сколько-нибудь серьезного значения. Резолюция Франции и
Канады не идет дальше голого пожелания сделать все возможное
для запрещения атомного оружия. Между тем следовало бы по-
просту запретить атомное оружие, объявить атомное оружие вне
закона.
Советская делегация представила свой проект резолюции,
в котором указывается, что ни одна из задач, поставленных перед
атомной комиссией постановлениями Генеральной Ассамблеи от
24 января и 14 декабря 1946 г., до сих пор не разрешена и что
ответственность за это полностью лежит на правительствах США
и Великобритании, систематически оказывающих в комиссии со-
противление принятию согласованных решений относительно за-
прещения атомного оружия и установления строгого международ-
ного контроля над атомной энергией, чтобы не допустить исполь-
зование ее в военных целях.
Проект резолюции СССР констатирует также, что консульта-
ции между постоянными членами атомной комиссии не содейство-
вали разрешению указанных выше задач, поскольку США и Ве-
ликобритания во время консультаций продолжали отстаивать
727
предложения, противоречащие по существу задаче немедленного
запрещения атомного оружия и установления строгого между-
народного контроля над атомной энергией с тем, чтобы использо-
вание ее в военных целях не было допущено.
Придавая, однако, исключительно важное значение достиже-
нию соглашения, успешной работе по осуществлению решений
Генеральной Ассамблеи от 24 января и 14 декабря 1946 года,
проект резолюции СССР предусматривает поручение атомной
комиссии возобновить свою работу и немедленно приступить
к выработке проекта конвенции по запрещению атомного оружия
и проекта конвенции о контроле над атомной энергией с тем, что
обе конвенции должны быть заключены и введены в действие
одновременно.
Такая резолюция, будучи принята Генеральной Ассамблеей,
должна послужить новым стимулом к продолжению усилий по
достижению соглашения в отношении запрещения атомного ору-
жия и установления строгого международного контроля над
осуществлением такого запрещения, должна облегчить успех
работе атомной комиссии, побуждая ее преодолеть имеющиеся
в этой работе трудности и добиться запрещения атомного ору-
жия, использование которого противоречит чести и совести
народов.
Делегация СССР обращается ко всем делегациям, заинтере-
сованным в действительном укреплении мира и международной
безопасности, с призывом поддержать проект советской резолю-
ции, предлагающий сделать новые усилия в этом деле в интере-
сах всего человечества — запретить атомное оружие, установить
строгий международный контроль.
ОБ ОСУЖДЕНИИ ПОДГОТОВКИ НОВОЙ ВОЙНЫ
И О ЗАКЛЮЧЕНИИ ПАКТА ПЯТИ ДЕРЖАВ
ПО УКРЕПЛЕНИЮ МИРА
Речь в Первом комитете 23 ноября 1949 года
Ряд замечаний, которые были сделаны по поводу внесенных
Советским Союзом предложений об осуждении подготовки новой
войны и о заключении Пакта пяти держав по укреплению мира,
и часть выступлений, имевших место за последние дни, в значи-
тельной мере не имеют прямого отношения к обсуждаемому во-
просу.
Вообще, после речи, скажем, чилийского делегата, после речи
ливанского делегата, новозеландского делегата или канадского
делегата становится ясным, что некоторые делегации преследуют,
очевидно, определенную тактическую цель: в отвлеченных теоре-
тических вопросах попытаться утопить практические предложе-
ния, внесенные Советским Союзом по вопросу об укреплении
мира.
По мнению венецуэльского делегата, заключение Пакта пяти
держав по укреплению мира все равно не устранит разногласий,
существующих между великими державами.
Но такое рассуждение не выдерживает никакой критики, во-
первых, потому, что нельзя думать, что вообще какое-либо согла-
шение может сразу, по мановению волшебного жезла, снять все
разногласия, существующие между участниками такого соглаше-
ния. Англо-американская резолюция говорит об Уставе Органи-
зации Объединенных Наций как о «величайшем выражении акта
мира». Но то, что Устав есть акт мира, что это договор мира,
не ликвидировало разногласий.
Почему же возможен Устав, этот всеобщий и, как его назы-
вали здесь, наивысший акт, направленный на укрепление мира,
при наличии разногласий и невозможно при наличии таких же
самых разногласий заключение Пакта пяти держав по укрепле-
нию мира? Здесь в рассуждении венецуэльского делегата не все
729
в порядке. Конечно, существуют разногласия. Эти разногласия
могут потенциально привести к разного рода осложнениям, к кон-
фликтам, к войне. Поэтому те, кто действительно стремится
избежать конфликтов, должны стремиться к тому, чтобы всякого
рода мероприятиями, в том числе и заключением пакта между
теми странами, которые, по признанию того же венецуэльского
делегата, несут главную ответственность за сохранение или за
нарушение мира, — это постоянные члены Совета Безопас-
ности, — чтобы такими мероприятиями устранить опасности,
облегчить разрешение разногласий, обеспечить возможность
соглашения.
В своей речи чилийский делегат привел две исторические
справки. Он начал свою речь с заявления о том, что 4 февраля
1919 года Советское правительство выступило с первым актом
мира, обратившись к державам Антанты с предложением начать
мирные переговоры. Он сослался при этом на заявление тогдаш-
него президента США Вильсона, этого неудавшегося претендента
на вершителя судеб мира, и, во всяком случае, вершителя судеб
Европы, о том, что эти предложения якобы были нарочито сде-
ланы Советским правительством в такой форме, чтобы их нельзя
было принять. Предложение, которое внесла на этой сессии совет-
ская делегация, говорит чилийский делегат, такого же рода; оно
сделано специально в такой форме, чтобы его нельзя было при-
нять.
Но чилийский делегат забыл, очевидно, что от повторения
чужих глупостей умнее не станешь! Я спросил бы этого госпо-
дина, читал ли он документ от 4 февраля 1919 года?
4 февраля 1919 года, когда была послана Советским прави-
тельством эта радиограмма, было время, когда молодая Красная
Армия на Восточном фронте взяла Уфу, Оренбург, Уральск и ряд
других городов; когда на Южном фронте наши войска заняли та-
кие важные узловые и железнодорожные станции, как Поворино,
Урюпино, Таловая; когда со стороны известного всем Луганска,
крупного промышленного центра, украинские советские войска
угрожали тылу генерала Краснова, когда на Украине советские
войска уже освободили Харьков, Екатеринослав, Полтаву, Чер-
нигов; когда в руки советских войск перешли Вильна, Рига,
Минск, Двинск, когда Красная Армия покрывала себя лаврами в
борьбе с внутренним врагом, с контрреволюционными генералами,
поддерживаемыми иностранными интервентами — правитель-
ствами Англии, Франции, США. В это время, однако, Черчилль
затевал пресловутый «крестовый поход» 14 государств против Со-
ветской России. Тогда-то радио сообщило, что правительство
Советской России приглашается принять участие в конференции
на Принцевых островах.
730
В действительности, правительство Советской России не по-
лучало такого приглашения, а узнало об этом из радиосообще-
ния, не адресованного Советскому правительству. Чтобы внести
полную ясность в это дело, Советское правительство обратилось
с радиотелеграммой к правительствам Великобритании, Франции,
Италии, Японии и Соединенных Штатов Америки, которые тогда
играли решающую роль во всех международных делах, с заявле-
нием о согласии принять участие в этой конференции.
В этой радиотелеграмме указывалось, что, несмотря на исклю-
чительно благоприятное положение с точки зрения военного со-
стояния тогдашней России, ее военных побед, ее экономических
успехов, Советское правительство заинтересовано в мирных пере-
говорах. В этой радиотелеграмме были выдвинуты конкретные
предложения, которые должны были заинтересовать Антанту: во-
прос об урегулировании царских долгов, которые были одним из
камней преткновения в установлении добрых отношений между
нами и Францией, Англией и Америкой; о возможности предо-
ставления иностранным капиталистам концессий; о предоставле-
нии кредиторам известного количества сырьевых материалов, от-
носительно которых должно было быть заключено специальное
соглашение. Советское правительство просило державы Согласия
немедленно сообщить ему, когда и куда должно Советское пра-
вительство направить представителей и каким путем для того,
чтобы теперь же, говорилось в телеграмме от 4 февраля 1919 года,
начать мирные переговоры.
И вот теперь, в 1949 году, выступает чилийский делегат с кле-
ветническим заявлением, что этот документ составлен специально
в таких тонах, выражениях и форме, чтобы его нельзя было при-
нять! Мы видим, что чилийский делегат грубо извратил истину.
Так обстояло дело с этим историческим документом, относя-
щимся к подготовлявшейся тогда конференции на Принцевых
островах, кстати сказать, сорванной Вильсоном и Клемансо. Они
сорвали эту конференцию, потому что заправилам тогдашнего
капиталистического мира и судеб Европы было невыгодно заклю-
чать мир с молодой республикой рабочих и крестьян, так как они
рассчитывали с ней расправиться вооруженной рукой.
Чилийский делегат заявил, что это был первый документ
о мире Советского правительства. Это тоже не соответствует дей-
ствительности.
Известно, что первый документ Советского правительства
о мире был первым декретом Советского правительства от 8 ноя-
бря 1917 года. Это — исторический «Декрет о мире», в котором
Советское правительство обращалось ко всем воюющим сторо-
нам — государствам и через их головы к народам с предложением
731
заключить мир. Это предложение было отвергнуто «миролюб-
цами» капиталистических держав.
6 августа 1918 года Народный комиссариат иностранных
дел — тогда он был еще Российской республики — обратился
к американскому представителю Пулю в связи с англо-француз-
ской интервенцией в Советской России, вернее, через него к пра-
вительству Соединенных Штатов Америки, 24 октября 1918 года
такое же обращение было послано президенту Вильсону; 3 ноября
1918 года — ко всем правительствам стран Антанты через пред-
ставителей нейтральных стран: 7 ноября 1918 года от имени ше-
стого Всероссийского съезда Советов обращение с предложением
о мире было послано всем странам Антанты; 23 декабря 1918 года
была послана нота Литвинова всем представителям Антанты с
предложением о мире; затем последовали обращения от 12 ян-
варя и 17 января 1919 года о мире и, наконец, та радиотеле-
грамма от 4 февраля, о которой мы уже говорили. Чилийский де-
легат говорил, что необходимо «применять принцип суверенитета
государств для защиты мира». Но как же он защищает англо-
американскую резолюцию, которая мало что оставляет государ-
ственному суверенитету? Но как обстоит дело с государственным
суверенитетом самого Чили, о котором разглагольствует здесь
чилийский делегат? Вот небольшая справка, которая может пред-
ставлять интерес.
Мы знаем, что Чили богато медью. Если я не ошибаюсь,
Чили по добыче меди стоит на втором месте в мире. Но можно
сказать про Чили словами нашей сказки: «По усам текло, — в рот
не попало».
Все выгоды, которые проистекают из обладания медью, ни-
чего не дают самой Чили, потому что вся медь в руках двух аме-
риканских концернов: «Анаконда» и «Брэден коппер компани»,
филиал «Кенникотт коппер корпорейшн», которые под покрови-
тельством американского сената устанавливают угодные им та-
рифы, пошлины и т. д. и беспощадно эксплоатируют Чили.
Вот что по этому поводу можно прочесть в «Газетт энд дейли»,
издающейся в штате Пенсильвания: «Год тому назад, когда дела
с медью в Чили процветали и время было хорошее, делегат Чили
г-н Санта Крус заявил в Организации Объединенных Наций, что
две трети чилийского населения, если не больше, недостаточно
питаются, в такой степени недостаточно, что во многих районах
люди умирают от недоедания».
«Низкий уровень жизни, означающий дешевую рабочую
силу, — вот что привлекает ««Анаконду» и «Кенникотт» в эту
страну. Чилийское правительство, которое избрало легкий путь
сдачи своих ресурсов в аренду иностранному капиталу вместо раз-
вития своих собственных ресурсов для себя, взяло на себя за-
732
боту сохранить труд дешевым. Иначе «Анаконда» и «Кенникотт»
могут перестать вкладывать капиталы и выплачивать премию за
медь».
И дальше:
«Поскольку медь и американский крупный капитал стоят по-
зади чилийского правительства, повернувшегося против рабочего
класса, то они скрываются за громкими криками: «За войну про-
тив России». В эту кампанию теперь вовлечена маленькая страна
Чили, выступающая в Объединенных Нациях и по своему радио.
Правительство и друзья его убеждены, что только увеличение во-
оружений во всем мире и третья мировая война могут создать
новый спрос на их медь. Это будет выгодно также «Анаконде» и
«Кенникотт». «Чилийский народ, однако, сыт Гонзалесом Ви-
дела, — говорится в этой статье, — и зависимостью от балансов
иностранных компаний в своей внутренней и внешней политике
и в своей работе».
Вот перед лицом такого рода фактов, этих американских тре-
стов «анаконд» и «кенникоттов», смешно как-то слушать чилий-
ского делегата, который с серьезным видом здесь распинается
о каком-то суверенитете, который надо-де уважать и т. д., хотя
он, этот суверенитет, уже продан чилийским правительством аме-
риканским монополистам.
Ливанский делегат говорил, что философия коммунизма —
это есть война и революция. Это полное и грубое извращение
коммунизма. Философия коммунизма, если уж говорить об
этом, — это мир, это — уничтожение войн, самой возможности
возникновения войн. Кто прочтет замечательные труды
В. И. Ленина, его статьи «Великий почин», или «Как организо-
вать соревнование?», или «Очередные задачи Советской власти»,
или его «Империализм, как высшая стадия капитализма», тому
не может не стать ясным, что главное в коммунизме не насилие,
хотя без насилия не обходится ни одно рождение нового обще-
ства, — а главное, как учит великий Ленин, — организация эко-
номических и производственных отношений общества на более
высокой технической и научной основе, чем организация капита-
листического общества.
Известно, что в своей работе «Великий почин» В. И. Ленин
писал, что:
«Диктатура пролетариата... не есть только насилие над
эксплуататорами и даже не главным образом насилие. Экономи-
ческой основой этого революционного насилия, залогом его жиз-
ненности и успеха является то, что пролетариат представляет и
осуществляет более высокий тип общественной организации труда,
по сравнению с капитализмом. В этом суть. В этом источник силы
и залог неизбежной полной победы коммунизма».
733
Ливанский делегат утверждал, что коммунистическая филосо-
фия исходит из неизбежности войн. Он не понимает или делает
вид, что не понимает, что войны являются порождением капита-
лизма.
Исходя из ложной предпосылки, что будто бы коммунистиче-
ская философия требует войны, ливанский делегат приходит к
выводу, что, следовательно, с коммунистическим государством ни-
какое сотрудничество невозможно. Такой вывод опровергается
фактами, так как, несмотря на имеющиеся разногласия и разницу
в общественной структуре и в идеологии между СССР и капита-
листическими государствами, Советский Союз сотрудничает с ря-
дом капиталистических стран, желающих сотрудничать с Совет-
ским Союзом на началах равноправия сторон и уважения взаим-
ных интересов. Вздорность подобных утверждений была уже ра-
зоблачена 13 лет тому назад, когда Генералиссимус Сталин дал
ответы на вопросы Говарда. И, в частности, в ответ на вопрос
Говарда: «Не считаете ли Вы, что и в капиталистических странах
может существовать обоснованное опасение, как бы Советский
Союз не решил силой навязать свои политические теории дру-
гим народам?» И. В. Сталин ответил:
«Для подобных опасений нет никаких оснований. Если Вы
думаете, что советские люди хотят сами, да еще силой, изменить
лицо окружающих государств, то Вы жестоко заблуждаетесь.
Советские люди, конечно, хотят, чтобы лицо окружающих госу-
дарств изменилось, но это дело самих окружающих государств.
Я не вижу, какую опасность могут видеть в идеях советских лю-
дей окружающие государства, если эти государства действительно
крепко сидят в седле».
Тысячу и тысячу раз был прав глава Советского правитель-
ства И. В. Сталин, когда он сказал, что мы, советские люди, ко-
нечно, хотим, чтобы лицо окружающих СССР государств изме-
нилось, но что это дело самих этих государств.
Говард спрашивал дальше: «Означает ли это Ваше заявление,
что Советский Союз в какой-либо мере оставил свои планы и на-
мерения произвести мировую революцию?». И. В. Сталин отве-
тил: «Таких планов и намерений у нас никогда не было».
И. В. Сталин в 1936 году заявил на весь мир, что планов и
намерений производить какую-то мировую революцию в других
странах у нас нет. Но Говард поставил еще вопрос, заявив: «Мне
кажется, мистер Сталин, что во всем мире в течение долгого вре-
мени создавалось иное впечатление».
Тогда И. В, Сталин разъяснил Говарду, что это является
«плодом недоразумения», и на вопрос Говарда: «Трагическим не-
доразумением?», ответил: «Нет, комическим. Или, пожалуй, тра-
гикомическим».
734
Вся речь ливанского делегата сегодня по этому поводу была
тоже комическим недоразумением, или, если хотите, трагикоми-
ческим, поскольку он затрагивал некоторые трагические вопросы,
а главное, давал на них трагические ответы.
Почему же это так, почему такой дал ответ Генералиссимус
Сталин? Это видно из следующего места ответов И. В. Сталина.
«Видите ли, — сказал И. В. Сталин, — мы, марксисты, счи-
таем, что революция произойдет и в других странах. Но произой-
дет она только тогда, когда это найдут возможным или нужным
революционеры этих стран. Экспорт революции — это чепуха» *.
Англо-американскому блоку нужно доказать, что концепция
коммунизма — это концепция войны. Эту задачу — непосильную
и неблагодарную — и попытался выполнить ливанец. Попытка
окончилась провалом, так как в действительности концепция ком-
мунизма— это концепция уничтожения войн. Отсюда—усилия
передовых людей всего мира, направленные на то, чтобы обуздать
стихию войны, стихийное действие закона войны, имманентного
капиталистическому обществу, мобилизовать все силы на то,
чтобы, по крайней мере, обуздать действие этого закона.
Вся речь г-на ливанского делегата была направлена именно
на то, чтобы обелить реакционную политику капиталистических
заправил, поджигателей войны, переложить ответственность за
подготовку войны на СССР и страны народной демократии.
Ливанский делегат ссылается в своей речи на то место из
работы И. В. Сталина, где говорится, что революционная победо-
носная страна должна рассматривать себя не как самодовлеющую
величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы
пролетариата в других странах. Такая цитата действительно есть,
и она совершенно правильна. Но ливанский делегат не сказал,
в каком контексте это сказано в работе «Вопросы ленинизма».
Это было сказано в связи с вопросом об условиях окончательной
победы социализма, достигнутой пролетариатом в одной стране,
о том, как гарантировать страну от интервенции, а значит и от
реставрации капитализма.
Ливанец сознательно извращает дело.
Нам говорят, и в частности говорил делегат Израиля, что
нельзя обвинять США и Англию в подготовке новой войны про-
тив Советского Союза, а с другой стороны, предлагать им же за-
ключить Пакт о мире.
Но тут какое-то недоразумение. Если бы не было такой подго-
товки войны, если бы мы говорили, что ни Англия, ни Соединен-
ные Штаты Америки не подготовляют такой войны, не органи-
зуют агрессивных блоков, не ведут бешеную гонку вооружений,
* Беседа товарища Сталина с Рой Говардом, 1936, стр. 10—11.
735
не стараются подготовить условия для нападения на СССР, и
в то же самое4 время предлагали бы им заключить Пакт Мира —
то вот это было бы нелогично. Наоборот, вполне логично предло-
жить мир тем странам, правительства которых готовятся к войне
против нас и стран народной демократии.
Итак, господа, короткий смысл моей речи заключается еще и
еще раз в одном утверждении основного тезиса: какие бы ни
были законы нынешнего мира империалистических держав, основ-
ным законом которых является погоня за колониями, за передел
мира, за мировым господством, каковы бы ни были эти законы и
их действия, в силах человеческих — если эти силы будут направ-
лены в добрую сторону и будут объединены — перешагнуть че-
рез это препятствие и укрепить мир, устранить опасность войны,
хотя мы великолепно знаем, что совсем ее устранить, пока суще-
ствуют капиталистические отношения, невозможно. Чем больше
будут в этом отношении согласованы наши действия, объединены
наши силы, тем скорее, конечно, мы сумеем достичь благородной
и высокой цели — устранения угрозы войны.
ОБ ОСУЖДЕНИИ ПОДГОТОВКИ НОВОЙ ВОЙНЫ
И О ЗАКЛЮЧЕНИИ ПАКТА ПЯТИ ДЕРЖАВ
ПО УКРЕПЛЕНИЮ МИРА
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
29 ноября 1949 года
1. Советская внешняя политика — политика мира
Наша сессия подходит к концу. Ее работа завершается рас-
смотрением важнейшего вопроса, внесенного по поручению Со-
ветского правительства делегацией Советского Союза, вопроса об
осуждении подготовки новой войны и о заключении Пакта пяти
держав по укреплению мира. Внесенные на эту сессию Генераль-
ной Ассамблеи Советской делегацией предложения явились про-
должением и развитием мирных предложений, неоднократно вно-
сившихся делегацией СССР в Организацию Объединенных На-
ций. Они выражают общую принципиальную линию советской
внешней политики, линию неизменной и последовательной борьбы
за мир, за безопасность и дружбу народов. Этой линии Советское
государство и его правительство придерживается с первых дней
существования Организации Объединенных Наций, ибо эта ли-
ния соответствует основе политики Советского Союза. Важней-
шими задачами Советского государства в области внешней поли-
тики является борьба против новых войн, за сохранение мира и
обеспечение нормальных отношений со всеми странами, готовыми
ответить нам в этом деле взаимностью.
«Основу политики нашего правительства, политики внешней,
составляет идея мира. Борьба за мир, борьба против новых войн,
разоблачение всех тех шагов, которые предпринимаются на пред-
мет подготовки новой войны, разоблачение таких шагов, которые
прикрывают флагом пацифизма подготовку войны на деле, это —
наша задача».
Так определил наши задачи еще в 1925 году вождь советского
народа И. В. Сталин.
737
«Мы. — продолжал И. В. Сталин, — за мир, мы — за разо-
блачение всех тех шагов, которые ведут к войне, какими бы паци-
фистскими флажками они ни были прикрыты. Будет ли это Лига
наций или Локарно, — все равно, нас флагом не надуешь, нас
шумом не испугаешь» *.
Советский Союз неизменно придерживается этих указаний
своего вождя, последовательно и решительно ведя эту благород-
ную линию в интересах своего народа, своего государства, как и
в интересах всех народов, всех миролюбивых государств.
За четыре года, — почти четыре года, существования Орга-
низации Объединенных Наций делегация СССР, по поручению
своего правительства, уже четвертый раз вносит свои мирные
предложения. В 1946 г. делегация СССР внесла свои предложе-
ния о всеобщем сокращении вооружений и о запрещении произ-
водства и использования атомной энергии в военных целях. Эти
предложения легли в основу исторической резолюции Генераль-
ной Ассамблеи от 14 декабря 1946 г. В 1947 г. СССР предложил
принять постановление об осуждении пропаганды новой войны
в любой форме. После длительной борьбы Генеральной Ассам-
блеей было единодушно принято постановление, в основу кото-
рого легло предложение Советского Союза. В 1948 г. СССР пред-
ложил принять решение о сокращении вооружений пяти держав
на одну треть и опять-таки о запрещении атомного оружия. Это
предложение встретило ожесточенное сопротивление и было от-
клонено. Но отклонившее это предложение большинство Гене-
ральной Ассамблеи не смогло просто списать это предложение в
архив. Оно, это большинство, приняло бесцветную и обреченную
на бесплодность резолюцию, предназначенную для того, чтобы
как-нибудь замаскировать свой отказ принять советский проект,
направленный на действительное обеспечение запрещения атом-
ного оружия и сокращение на Уз вооружений и вооруженных сил
постоянных членов Совета Безопасности. Оставив заголовок со-
ветского проекта, большинство Генеральной Ассамблеи нечаянно
подчеркнуло разительный контраст между требованием реальных
мер по запрещению атомной бомбы и по сокращению вооружений
на Уз с тем пустым, ничего не дающим для решения этой благо-
родной задачи содержанием убогой резолюции, принятой боль-
шинством Генеральной Ассамблеи 19 ноября 1948 года.
Нет необходимости подчеркивать все огромное значение
успешного разрешения задач, связанных с каждым из указанных
выше предложений, внесенных и до конца защищавшихся совет-
скими делегациями и делегациями стран народной демократии.
* Сталин, Соч., т. 7, стр. 296.
738
Предложения Советского Союза об осуждении подготовки
новой войны и о заключении Пакта пяти держав по укреплению
мира, внесенные на эту сессию, логически связаны с миролюби-
выми предложениями Советского Союза 1946, 1947 и 1948 годов.
Внося 23 сентября на нынешнюю сессию Генеральной Ассамблеи
свои предложения, Советское правительство действовало в созна-
нии великой ответственности, лежащей на нем, как и на других
постоянных членах Совета Безопасности и на всей Организации
Объединенных Наций в целом, за дело мира, за устранение опас-
ности новой войны, за безопасность народов.
Несмотря на принятые на прошлых сессиях Генеральной Ас-
самблеи важные решения, осудившие пропаганду новой войны в
любой форме, — такая пропаганда не прекращается. Открыто ве-
дется подготовка новой войны, выражающаяся не только в этой
пропаганде, но также в гонке вооружений, в раздувании военных
бюджетов, в создании многочисленных военных баз, в организа-
ции военных блоков, преследующих агрессивные цели. Решения
Генеральной Ассамблеи, таким образом, не выполняются некото-
рыми членами Организации Объединенных Наций и, в первую
очередь правительствами США и Великобритании, занятыми
подготовкой новой войны против СССР и стран народной демо-
кратии.
Повторяется история печальной памяти Лиги наций, оказав-
шейся неспособной обуздать поджигателей войны, оказавшейся
в руках группы государств, во главе с Англией и Францией, под-
держиваемых США, использовавших Лигу наций в качестве
ширмы для прикрытия своих реакционных, агрессивных планов,
а в ряде случаев в качестве орудия осуществления таких планов.
Банкротство Лиги наций должно было научить народы тому,
какой должна быть международная организация, взявшая на
себя такую задачу, как задача поддерживать международный мир
и безопасность.
Четыре года жизни Организации Объединенных Наций пока-
зали, что печальные уроки Лиги наций не учтены. Англо-амери-
канский блок, хозяйничающий в ООН, своими систематическими
нарушениями Устава ООН и своей политикой в ООН способ-
ствовал и способствует подрыву авторитета Организации Объеди-
ненных Наций, ее ослаблению, сводит ее значение в международ-
ных делах на нет. Этому в весьма большой степени содействовали
грубые нарушения Устава ООН, связанные с заключением агрес-
сивных пактов и с образованием военно-агрессивных блоков,
вроде Северо-атлантического или Брюссельского блока, а также
такие мероприятия, как «план Маршалла».
Создание Северо-атлантического союза 12 государств, пре-
следующего агрессивные цели, или объединение 16 государств на
739
основе «плана Маршалла», не только подорвали авторитет и зна-
чение Организации Объединенных Наций, но создали опасность
превращения Организации Объединенных Наций в отделение
Государственного Департамента, приказы которого послушно
выполняет, несмотря ни на что, большинство ООН, во главе с
американской и английской делегациями.
Получилось своеобразное разделение функций: Северо-
атлантический союз занимается подготовкой новой войны, Орга-
низация Объединенных Наций в лице своего англо-американского
большинства прикрывает эту черную работу фальшивыми декла-
рациями о мире.
В Организации Объединенных Наций, в ее комитетах, комис-
сиях, на пленумах Генеральной Ассамблеи представители англо-
американского блока источают елейные речи о мире и благоден-
ствии народов, а за пределами Организации Объединенных На-
ций в своих военных штабах и в канцеляриях Северо-атлантиче-
ского, Брюссельского и т. п. союзов подготовляют новую войну,
куют оковы против миролюбивых народов, обрекая их на жесто-
кие страдания и гибель!
Этот чудовищный заговор реакционных сил против мира и
благополучия миллионов и миллионов людей призваны разобла-
чить мирные предложения Советского Союза, чтобы остановить
преступную руку поджигателей войны, занесенную над всем чело-
вечеством, над всеми народами, жаждущими мира и проклинаю-
щими войну.
Наши предложения просты и ясны. Мы предлагаем осудить
подготовку новой войны, ведущуюся в ряде стран, и, в особен-
ности, в США и Англии. В доказательство того, что такая под-
готовка действительно ведется, мы привели многочисленные
факты, которые никто не посмел и не смог поколебать, хотя бы
в малой степени.
Мы предлагаем признать, что использование атомного ору-
жия и других средств массового уничтожения людей противоре-
чит совести и чести народов и несовместимо с принадлежностью к
Организации Объединенных Наций, считаем недопустимыми
дальнейшие оттяжки в принятии практических мер по безуслов-
ному запрещению атомного оружия и по установлению соответ-
ствующего строгого международного контроля. Это предложение
большинством Политического Комитета было отвергнуто. Это
большинство, видимо, считает, что использование атомного ору-
жия, этого квалифицированного оружия агрессии, не противоре-
чит чести и совести народов и совместимо с принадлежностью к
Организации Объединенных Наций. Нельзя не пожалеть о таком
странном, чтобы не сказать больше, представлении большинства
Политического Комитета о совести и чести народов, о том, что
740
совместимо и что несовместимо с принципами и достоинством
Организации Объединенных Наций!
До такого рода откровенно-циничных признаний не доходила
даже покойная Лига наций!
Мы предлагаем Генеральной Ассамблее выразить пожелание,
чтобы пять держав — постоянных членов Совета Безопасности —
США, Великобритания, Китай, Франция и СССР, несущие глав-
ную ответственность за поддержание международного мира и
безопасности, объединили свои усилия в целях предотвращения
угрозы новой войны и заключили между собой Пакт по укрепле-
нию мира. Это предложение также было отклонено, причем ни
одного сколько-нибудь серьезного, заслуживающего внимания до-
вода так и не было приведено в обоснование своего отрицательного
голосования.
Вообще против всех трех советских предложений приводилось,
главным образом, одно возражение — «пропаганда».
Осудить подготовку войны — это «пропаганда»! Запретить
атомную бомбу — «пропаганда»! Заключить Пакт пяти — «пропа-
ганда»! Было ясно, что таким образом противники предложений
СССР старались как-нибудь отделаться от этих предложений,
пришедшихся им не по нутру.
2.США и Англия готовят новую войну
Подводя итоги обсуждения предложений Советского Союза,
нельзя не отметить два характерных обстоятельства. Первое —
это то, что противники советских предложений не опровергли ни
одного конкретного факта, который был приведен советскими
делегациями и делегациями стран народной демократии в под-
тверждение своих утверждений о подготовке некоторыми стра-
нами, и в первую очередь США и Англией, новой войны.
Лидеры англо-американского блока вместо того, чтобы пред-
ставить какие-либо факты, доказывающие, что ни США, ни
Англия не готовят новой войны, предпочли ограничиться общими
фразами, игнорируя те многочисленные факты, которые были
указаны делегациями СССР, УССР, БССР, Польши и Чехосло-
вакии и которые убедительно говорят, что такая подготовка но-
вой войны действительно имеет место и что в эту подготовку
втянут целый ряд государств и раньше всего члены так назы-
ваемого Северо-атлантического союза.
Важно отметить, что о подготовке новой войны говорят не
только такие факты, как откровенные заявления министра обо-
роны США Джонсона, начальника объединенных штабов гене-
рала Бредли, фельдмаршала Монтгомери, генерала Спаатца и
ряда других высокопоставленных лиц в США и Англии, но и те
741
материально-организационные военные мероприятия, которые
осуществляются на глазах у всех и которые вообще нельзя
скрыть от общественности. Естественно, что опровергнуть такие
факты нельзя и за такое, заранее обреченное на провал дело не
берутся даже самые искусные мастера этого дела из рядов аме-
риканской и английской дипломатии. Этим и объясняется, что,
вместо опровержений или каких-либо объяснений, из этих рядов
слышалось лишь какое-то мычание, а то и вовсе ничего не слыша-
лось.
В самом деле, что противопоставил нашим доказательствам,
например, представитель Англии, государственный министр Мак-
нейл, кроме вопросов с явно наигранным недоумением: «Разве
советская делегация действительно верит, что мы готовимся к
агрессивной войне? Как она может верить, что мы готовимся
к агрессивной войне?». Но почему бы Макнейлу и его друзьям
не представить хоть один факт, доказывающий, что английское
правительство не участвует в подготовке новой войны. Вместо
опровержения представленных нами фактов мы услышали из уст
английского министра жалкий лепет, который он повторяет уже
не первый раз, о том, что Англия сокращает свои вооруженные
силы и скоро приблизится к какому-то, как он сказал, кульмина-
ционному пункту. Однако он тут же добавил — и это заслужи-
вает внимания, — что «наш военный бюджет по причинам совер-
шенно вне нашего контроля выше, чем мы хотели бы иметь».
В таком случае и спорить не о чем. Но Макнейл стыдливо умол-
чал о том, что США превратили Великобританию в свою военно-
воздушную базу. Он ничего не сказал также и о тех агрессивных
планах, о тех планах подготовки нападения с этих баз на СССР
и страны народной демократии, о которых уже нельзя скрывать,
хотя английское правительство и пытается это делать.
Разве в числе тех, приблизительно 500 военных баз, которыми
США опоясали весь мир, нет баз, расположенных на английской
территории? Разве не факт, что на островах Великобритании со-
средоточены 90 американских сверхмощных летающих крепостей
Б-29, подразделенных на несколько групп стратегической бом-
бардировочной авиации? Разве английское правительство или
хотя бы английский государственный министр Макнейл опроверг
сообщение «Нью-Йорк Таймс» о том, как в английских военных
кругах выражалось недовольство по поводу того, что английское
правительство дало «согласие» принять на свою территорию
70 американских бомбардировщиков типа Б-29 в виде «помощи»,
которую Англия получает от США по «плану Маршалла» и как
член Северо-атлантического союза? Разве были здесь разъяс-
нены цели и задачи этой бомбардировочной авиации, разве было
честно, как любят выражаться английские делегаты, разъяснено,
742
против кого же, против какой страны, наконец, построены эти
базы и приготовлены эскадрильи этих американских бомбардиров-
щиков? Нет. Об этом английское правительство и его государ-
ственный министр, столь словоохотливый и не оставляющий ни-
чего, что может касаться действий его правительства, без замечаний
и опровержений, на этот раз молчат, как в рот воды набравши.
А Греция? А Кипр, превращенный в англо-американскую
стратегическую базу, и именно как базу для нападения на Совет-
ский Союз. Не случайно же англо-американская печать объявила,
что Кипр превращается в «опору против советской экспансии»!
Макнейл заявил в Комитете, что Англия должна иметь «силь-
ные пункты, с которых мы можем защищать наши длинные внеш-
ние линии коммуникаций в случае войны». Какой войны? С кем?
Когда? Он утверждал, что Англия вывела к настоящему времени
свои войска со своих баз в других странах. Но он умолчал о том,
как английские базы перешли к США и как США организуют
свои базы на английской территории.
Разве США не получили от Великобритании авиабазы на
Нью-Фаундленде, на Бермудских островах, на островах Вознесе-
ния, Тринидад, Багамских? Разве CШA не построили 18 новых
баз в Канаде? Разве Макнейл забыл историю с американской
военно-воздушной базой в Мелахе, находящемся под управлением
британской администрации?
В свете таких фактов увертки насчет баз г. Макнейла не мо-
гут никого ввести в заблуждение, как бы Макнейл ни старался
об этом.
Представитель США г. Остин следовал той же тактике: он
ничего не говорил о фактах, приведенных нами в обоснование
своих утверждений о том, что Соединенным Штатам принадлежит
ведущая роль в деле подготовки новой войны. Он прошел мимо
замечаний о генерале Бредли, о военном министре США Джон-
соне, о генерале Ванденберге и т. д. и т. п. Пытаясь отвести внима-
ние в сторону, в соответствии с обычной тактикой американской
дипломатии, Остин сослался лишь на американский Акт о взаимо-
помощи, предназначенный поддержать цели Северо-атлантиче-
ского пакта, в котором сказано, что «США придерживаются та-
кой политики по достижению международного мира и безопасности
через Организацию Объединенных Наций таким образом, чтобы
вооруженные силы не были использованы иначе, как в общих
интересах».
Но такими общими фразами нельзя отделаться от упрямых и
убедительных фактов, опровергающих эти фразы. Он заявил, что
политика США заключается в том, чтобы сотрудничать со всеми
государствами, — и он подчеркнул эти слова — «со всеми го-
743
сударствами» — в создании всеобщей системы коллектив-
ной безопасности.
Но разве это не опровергается таким фактом, как организация
Северо-атлантического пакта? Остин и его друзья продолжают
твердить, что Северо-атлантический пакт не агрессивный, а оборо-
нительный. Но от кого он обороняет своих участников? Но по-
чему в этот пакт тянут пограничные Советскому Союзу Иран и
Турцию, хотя они, как известно, вовсе не северо-атлантические
страны? Почему, наконец, Ирану понадобилась военная помощь,
о чем, как сообщает, например, «Нью-Йорк Геральд Трибюн»
в номере от 18 ноября с. г., заявил находящийся сейчас в США
шах Ирана, сказавший, что он будет просить у США предоста-
вления еще большего количества вооружения? Не связано ли
это, кстати сказать, с происходящей в Стамбуле конференцией
американских дипломатов в странах Среднего Востока, занимаю-
щихся распространением провокационных слухов о том, что Иран
нужно укрепить, дабы «он смог предотвратить советский блиц
через богатую нефтью территорию Ирана, и что американская
помощь могла бы предотвратить прорыв русских, который мог бы
поставить под угрозу весь Средний Восток, а также Индию».
3. Англо-американские фальсификаторы истории
Американская делегация предприняла на Политическом коми-
тете контратаку, задавшись целью доказать, что СССР отклоняет
предложения США о сотрудничестве и что он, в частности, от-
клонил такое предложение по Германии. Но разве Остин не пом-
нит истории, связанной с заявлением б. посла США в Москве
Смита в беседе 4 мая 1948 г. с В. М. Молотовым, о том, что, по-
скольку это касается США, «дверь всегда остается открытой для
исчерпывающего обсуждения и урегулирования наших разногла-
сий», от чего правительство США поспешило отказаться, как
только Советское правительство заявило, что оно может только
приветствовать заявление правительства США, выразив надежду
на возможность найти средства устранить имеющиеся разногла-
сия и установить между нашими странами хорошие отношения,
которые соответствовали бы как интересам наших народов, так
и делу упрочения мира. Кто же отказался от сотрудничества?!
Надо, кстати, напомнить, что для усиления значения такого от-
каза со стороны США г. Бевин тоже поспешил заявить о том,
что он не стремится принять участие в новой конференции —
«пока не будет расчищена почва». Как г. Бевин и его помощник
г. Макнейл «расчищают почву» для сотрудничества с СССР, мы
это видели по их выступлениям, например, на этой сессии, но не
только на сессии...
744
И после всего этого г. Остин позволяет себе, не краснея, за-
являть, что усилия США по достижению сотрудничества с СССР
не дали положительных результатов якобы по вине Советского
Союза.
В таком же извращенном виде г. Остин, выступая в Полити-
ческом Комитете, изобразил и дело в отношении «сотрудничества»
по германскому вопросу. Он исказил обстоятельства, связанные
с пресловутыми предложениями Бирнса и Маршалла о так назы-
ваемых гарантиях против германской агрессии на 25 и даже на
40 лет! Но что это были за «гарантии»! В предложениях Бирнса
и Маршалла не было ни слова о таких важных вопросах, как де-
нацификация и демократизация Германии, как установление
международного контроля с участием СССР над Руром, как лик-
видация германских концернов, картелей, синдикатов, трестов и
контролирующих их банковских монополий, явившихся вдохнови-
телями и организаторами германской агрессии, как демилитариза-
ция Германии, как искоренение остатков фашизма, как установ-
ление демократических порядков, как проведение земельной ре-
формы с тем, чтобы крестьянам была передана земля крупных
землевладельцев-юнкеров и т. д. и т. п. Обо всем этом г. Остин
предпочел умолчать, так как это полностью опровергло бы его
заявления о том, что СССР якобы не желает сотрудничать
с США, Великобританией и Францией в урегулировании герман-
ского вопроса. Остин умолчал, естественно, и о том, что, вопреки
достигнутой в Париже в июне 1949 г. договоренности продол-
жить свои усилия по восстановлению экономического и политиче-
ского единства Германии, США, Англия и Франция завершили
раскол Германии, создав марионеточное антинародное боннское
правительство, которое, правда, уже расползается по всем швам.
Нет, это руководящие круги США срывают международное
сотрудничество, пользуясь для этого всякой возможностью, вся-
ким предлогом. Сотрудничество между народами мешает этим
кругам реализовать американский план мирового господства. По-
литика мирного сотрудничества с другими странами не устраивает
претендентов на мировое господство, мечтающих о превращении
других государств в американские колонии, низвести суверенные
народы до положения рабов.
Но осуществление таких планов встречает на своем пути не-
преодолимые препятствия в мощном движении народов за мир,
движении, возглавляемом Советским Союзом, верным стражем
безопасности народов, последовательным и решительным врагом
войны, другом и защитником мира.
Каждый раз, когда Советский Союз ставит перед Ассамблеей
вопрос о мерах борьбы с опасностью войны, поднимается шум
о «советской пропаганде», о том, что такие предложения являются
745
«тактическим ходом», способом прикрытия действительных целей
Советского Союза, клеветнически изображаемых противниками
мира как воинственные, агрессивные цели. С такой попыткой
оклеветать благородную инициативу СССР мы встретились и на
этот раз. Какой только несусветный вздор не несли наши про-
тивники, стараясь опорочить и очернить предложения Советского
Союза. Был приведен в движение весь механизм идеологической
борьбы. Были пущены в ход все средства — вплоть до многочис-
ленных и, как правило, преподнесенных в фальсифицированном
виде цитат из трудов классиков марксизма-ленинизма. Задача
заключалась в том, чтобы этими цитатами попытаться подкре-
пить свои ложные утверждения, по крайней мере, в отношении
следующих трех пунктов: 1. Советский Союз и коммунистические
партии организуют мировую революцию при помощи подготов-
ляемой ими войны против капиталистических государств. Это
первый ложный и клеветнический тезис. 2. Советский Союз не
желает и не считает возможным мирное сосуществование СССР и
капиталистических стран, не желает и не стремится к сотрудни-
честву с ними. Это второй ложный и клеветнический тезис. 3. Со-
ветский Союз своими мирными предложениями маскирует свои
подлинные стремления и цели, заключающиеся в подготовке но-
вой войны. Это третий ложный и клеветнический тезис.
Надо прямо сказать: англо-американский блок, взявшись за
это дело, поставил перед собой невыполнимую задачу. Никаких
фактов для обоснования такого вздора у этого блока, у его про-
фессоров и ученых советников, специалистов по части белой и чер-
ной магии, не было и нет. Пришлось пойти на ложь, извращение
фактов, на явно лживую интерпретацию и подтасовку цитат,
чтобы попытаться справиться с такой задачей. Нужно было по-
пытаться обмануть мировое общественное мнение, клеветнически
изобразив Советский Союз и страны народной демократии как
антидемократическую, агрессивную силу, подготовляющую войну,
а капиталистический мир — как мир демократии, вынужденный
якобы обороняться от коммунистической агрессии.
В этом плане были выпущены на сцену представители Чили,
Ливана, Новой Зеландии, произносившие в Политическом Коми-
тете громовые провокационные и клеветнические речи против ком-
мунизма, против Советского Союза и стран народной демократии.
Все эти ораторы, за спиной которых притаились их руководители
и организаторы — представители США и Великобритании, пре-
следовали одну цель — изобразить Советский Союз, страну со-
циализма, и страны народной демократии в качестве агрессора,
подготовляющего новую войну и поэтому не стремящегося, в дей-
ствительности, к международному сотрудничеству.
746
Для осуществления такого плана идеологической борьбы и
были подобраны соответствующие люди.
В Политическом Комитете мы подробно разобрали выступле-
ния этих ораторов, выступления, которые представляли собой
смесь невежества и фальсификации фактов. Мы показали, что при-
веденные ими цитаты из трудов классиков марксизма-ленинизма
и приведенные ими внешнеполитические документы Советского
правительства были искажены и препарированы в соответствии
с поставленными ими перед собою темными целями.
4. Борьба Советского государства за мир
В Политическом Комитете была сделана попытка извратить
принципы, особенности и сущность советской внешней политики.
Хотели изобразить советскую внешнюю политику, как политику
«тактических маневров», лишенную принципиального содержа-
ния, если не считать ее якобы главного принципа — это ориента-
ции на войну, являющуюся ключом к решению всех международ-
ных проблем. Это лживое и клеветническое изображение совет-
ской внешней политики встретило с нашей стороны и со стороны
делегаций стран народной демократии достойный отпор и пол-
ностью провалилось. Тем не менее, я считаю не лишним, хотя бы
в кратких чертах остановиться еще раз на вопросе о принципах,
характере и особенностях советской внешней политики, как она
сложилась и действует с самого начала Советского Социалисти-
ческого государства и до наших дней. Я буду, разумеется, макси-
мально краток и остановлюсь лишь на самых главных моментах.
Мы уже напоминали о том важном факте, что первым декре-
том Советской власти был декрет о мире от 8 ноября 1917 г., это
историческое обращение молодой социалистической страны ко
всем государствам и народам с призывом покончить с войной и
заключить справедливый, демократический мир. Но война про-
должалась.
Версальский мир не устранил, а углубил противоречия между
союзниками. Версальский мир должен был покончить с войной.
В действительности он превратил войну в постоянную угрозу, ви-
сящую над миром. Это тем более справедливо, что в России раз-
горалась война в результате ворвавшихся в нашу страну сотен
тысяч интервентов, заливавших наши села и города потоками
крови. Это был 1918 год. Советское правительство и в этой новой
международной обстановке продолжало настойчиво бороться за
мир.
Вот несколько фактов этой борьбы.
6 августа 1918 г. Наркоминдел обратился к американскому
генеральному консулу в Москве с протестом против интервенции,
747
с требованием прекратить враждебные действия, установить мир,
24 октября НКИД обратился к президенту Вильсону, настойчиво
требуя сообщить, из-за чего, собственно говоря, проливают кровь
солдаты Антанты и России?
3 ноября Советское правительство обратилось к правитель-
ствам Антанты с предложением мира.
8 ноября 1918 г. VI Чрезвычайный Съезд Советов предложил
Англии, Франции, США, Италии и Японии начать мирные пе-
реговоры и т. д. и т. д.
Потом история с конференцией на Принцевых островах, что
хотел было использовать против нас чилийский делегат, но осекся»
так как позиция Советского правительства и на этот раз свиде-
тельствовала о последовательной миролюбивой политике Совет-
ского государства.
Потом — Вашингтонская конференция 1922 г. по ограничению
морских вооружений, явившаяся одним из ярких эпизодов раз-
вернувшейся борьбы между двумя тихоокеанскими конкурента-
ми — США и Японией. Эта конференция была типичным образ-
цом лигонационной дипломатии и лигонационной демократии,
хотя и была созвана вне рамок Лиги наций. Эта демократия была
показной, так как ни один из вопросов большой политики не был
разрешен на официальных заседаниях конференции. Все делалось
за кулисами во время переговоров большой тройки — Юз, Баль-
фур, Като. Даже французская делегация не была в курсе всех
дел.
Советское правительство не было приглашено на эту конфе-
ренцию, и в ноте от 19 июля 1921 г. оно решительно протестовало
против такого недружелюбного акта, против того остракизма,
которому оно было подвергнуто. Но и в этом случае Советское пра-
вительство сочло необходимым подчеркнуть, что оно готово «при-
ветствовать всякое разоружение или сокращение военных расхо-
дов», так как «самая мысль о разоружении не может предста-
вляться ему иначе, как заслуживающая поощрения».
Напомним о Генуэзской конференции 1922 года, собрав-
шейся, как известно, прижать советскую Россию, поставив ее пе-
ред лицом враждебного ей единого дипломатического фронта. На
этой конференции, несмотря на все неблагоприятные для Совет-
ского государства условия, Советское правительство заявило, что,
оставаясь на точке зрения принципов коммунизма, Советская де-
легация признает экономическое сотрудничество между двумя
системами — капиталистической и социалистической — необходи-
мым для всеобщего экономического восстановления. Советская де-
легация тогда же внесла предложение о всеобщем сокращении во-
оружений, обещая всячески поддержать любое предложение, об-
легчающее бремя милитаризма.
748
Но международная обстановка оказалась, видимо, для такого
предложения неподходящей.
Это было время «передышки» между войнами.
«Генуя, — как говорил тогда вождь советского народа
В. И. Ленин, — как раз знаменует опять «передышку» в неизме-
римо более крупном, всемирном масштабе, передышку между вой-
ной против советской России, каковую войну всемирная буржуа-
зия вела и проиграла, и новой войной, которую эта буржуазия го-
товит, но еще не совсем приготовила в данный момент».
В 1925 году Совет Лиги наций постановил образовать Комис-
сию по подготовке конференции по разоружению и пригласил
Советское правительство принять участие в этой конференции.
Советское правительство ответило согласием, заявив, что «оно
придает столь большое значение всякой попытке уменьшить воен-
ную опасность и облегчить тяжесть вооружения, лежащую на
народах, что оно готово принять участие во всякой конференции,
созванной с этой целью».
Советский Союз, подписав 31 мая 1924 г. Соглашение об об-
щих принципах для урегулирования вопросов между СССР и
Китайской республикой, полностью отказался от всех царских
договоров, нарушавших суверенитет Китая, а также от русской
доли контрибуции, потребовав обратить ее на нужды народного
образования. Это соглашение было первым равноправным до-
говором, который Китай заключил с великой державой и который
определял отношения договаривающихся сторон на базе взаим-
ного равенства и независимости.
В 1927 году Советская делегация приняла участие в IV сес-
сии Подготовительной комиссии в Женеве, выступив с деклара-
цией о всеобщем немедленном и полном разоружении, обсуждение
которого было, однако, отложено на год, до V сессии.
В 1928 году Советское правительство направило в Лигу на-
ций свой проект «Конвенции о немедленном, полном и всеобщем
разоружении». Это предложение было отклонено. Советская де-
легация внесла тогда проект конвенции о сокращении вооружений
на половину для больших стран и на 1/3 и 1/4 — для меньших.
Тогда особенно старалась сорвать советские мирные предло-
жения французская делегация во главе с Полем Бонкур, членом
II Интернационала и председателем иностранной комиссии фран-
цузской палаты депутатов. Он энергично возражал против совет-
ских предложений в стиле, весьма напоминающем стиль, которым
пользуются здесь, на Генеральной Ассамблее и в ее Комитетах, не
только французская, но и английская, и американская делегации.
Он доказывал неосуществимость советского плана разоружения,
говоря: «Конечно, советский проект прост, слишком прост».
«Флоты пускаются ко дну, аэропланы взлетают на воздух, сол-
749
даты распускаются по домам, оставаясь, тем не менее, солда-
тами...». Поль Бонкур доказывал, что если произойдет всеобщее
разоружение, то малые нации попадут в полную зависимость от
больших, ибо они не смогут себя ничем защитить от возможного
насилия со стороны последних. Отсюда Поль Бонкур приходил
к чудовищному выводу, что всеобщее разоружение нарушает ин-
тересы малых наций. Поль Бонкур выдвинул аргумент против со-
ветских предложений о разоружении или сокращении вооруже-
ний, который и до сих пор пользуется успехом у англо-американ-
ского блока, — этот аргумент гласит: «сначала — безопасность,
потом — разоружение».
Советское предложение не посмели тогда отклонить, но зато
отложили его до следующей сессии Подготовительной комиссии.
Все эти факты достаточно говорят о направлении советской
внешней политики в интересах обеспечения мира и сотрудниче-
ства с другими странами. Несмотря на сопротивление и неудачи
в этом деле, Советское правительство продолжало неустанную
борьбу в пользу мира, что нашло свое яркое выражение также
в специальном постановлении Центрального Исполнительного Ко-
митета Союза ССР от 10 декабря 1928 года, в котором говорится
следующее:
«Констатируя, что последовательно мирная политика Совет-
ского Правительства, его систематические усилия в деле всеобщего
и хотя бы частичного, но действительного разоружения встре-
чают сопротивление со стороны сильнейших капиталистических
государств, — поручить Правительству Союза ССР неуклонно
продолжать политику мира и разоружения и одновременно вни-
мательно наблюдать за всеми попытками, направленными к нару-
шению мира и вовлечению человечества в новую бойню, ведя
активную борьбу за разоблачение этих попыток и укрепление мир-
ного сожительства всех народов». (Собрание законов СССР
1928 г. № 69, ст. 636.)
Это постановление облечено в форму закона Советского госу-
дарства. Оно распубликовано в Собрании законов СССР. Это
акт, каких не знает законодательство ни одного из государств,
представители которых из года в год произносили пышные речи
в пользу мира, но делали все, что могли, чтобы подорвать дело
мира, развязать войну, направляя ее против советского социали-
стического государства.
1928 год был ознаменован заключением так называемого
пакта Келлога, авторы которого рекламировали его как пакт,
предназначенный для того, чтобы «поставить войну вне закона».
Надо напомнить, что подготовка этого пакта велась без участия
СССР, поскольку этот пакт предназначался в качестве одного из
инструментов окружения и изоляции Советского Союза, в каче-
750
стве, следовательно, инструмента борьбы против Советского
Союза. Тем не менее, Советское правительство присоединилось к
этому пакту, руководствуясь тем, что — этот пакт «объективно
налагает известные обязательства на державы перед обществен-
ным мнением и дает Советскому правительству новую возмож-
ность поставить перед всеми участниками пакта важнейший для
дела мира вопрос — вопрос о разоружении, разрешение которого
является единственной гарантией предотвращения войны».
В 1929 г. Советское правительство предпринимает ряд мер
к досрочному введению в действие между СССР и Польшей, а за-
тем между СССР и Литвой пакта Келлога.
В 1929 г. Советский Союз подписывает конвенцию о согласи-
тельном разбирательстве между СССР и Германией.
Весной 1929 г. Советский Союз участвует на VI сессии Ко-
миссии по разоружению.
Известно, что 1929—1932 гг. были годами активизации агрес-
сивных элементов международной буржуазии, искавшей выхода
из разразившегося тогда кризиса на путях к новой войне против
СССР. В порядок дня вновь был поставлен вопрос об интервен-
ции в СССР.
В 1930 г. появился план «Пан-Европы», главная цель кото-
рого заключалась в том, чтобы создать «федеральный Союз»
Европы и противопоставить его Советскому Союзу.
План «Пан-Европы» явился наиболее ярким выразителем тен-
денции к авантюристическим наскокам на СССР и к интервенции.
Как видим, положение в Европе 15 лет тому назад с ее пла-
ном «Пан-Европы» и «федеральным Союзом» весьма напоминает
нынешнее положение в капиталистическом мире с его Северо-ат-
лантическим пактом, «Европейским движением» Черчилля, «Ев-
ропейским Советом» министров десяти западноевропейских
стран, направленными своим острием против СССР и стран на-
родной демократии. Тогда тоже хотели взвалить ответственность
за плачевные дела капиталистического мира на Советский Союз,
обвиняя СССР в советском демпинге и «принудительном» труде
в СССР — так, или почти так, как это повторялось теперь на
IX сессии Экономического и Социального Совета в Женеве и на
нашей сессии Генеральной Ассамблеи в Нью-Йорке. Даже Рим-
ский папа Пий XI вмешался в дело, объявив новый крестовый
поход против СССР, который он деликатно назвал в послании к
кардиналу Помпилли «молитвенным крестовым походом» против
СССР.
Нечего и говорить, что самыми ярыми пропагандистами про-
тив Советского Союза и советских большевиков были гитлеровцы.
Вспомним, как тогда Гитлер истошно вопил на весь мир, что
6 миллионов коммунистов в Германии — это «коммунистическая
7S1
опасность» для всей Европы», что решающий бой против комму-
низма будет дан в Германии, которая, таким образом, должна
явиться избавительницей человечества от большевиков, за что ей
и полагается получить освобождение от оков Версаля. Такой же
бред мы слышали и на этой сессии от некоторых делегатов, при-
зывавших к новому крестовому походу против Советского Союза
и стран народной демократии.
В это время Советский Союз спокойно и уверенно продолжал
свою великую созидательную работу по организации нового со-
циалистического общества, продолжал вместе с тем свою борьбу
за укрепление международных связей, за сотрудничество с дру-
гими странами, готовыми итти на такое сотрудничество. Не-
смотря на антисоветскую свистопляску, Советское правительство
в мае 1931 года внесло в Подготовительную комиссию, куда был
передан план «Пан-Европы», предложение заключить междуна-
родный договор об экономическом ненападении. Это предложе-
ние, как и надо было ожидать, не было принято. Но этот факт
говорит сам за себя. Он говорит о неизменном стремлении Со-
ветского Союза к сотрудничеству с другими странами, свиде-
тельствуя в то же время о крушении антисоветских замыслов,
связанных с планом «Пан-Европы». Это свидетельствует вместе
с тем и о той лживой и клеветнической кампании, которая ве-
дется в настоящее время против Советского Союза, путем обви-
нения в том, что Советский Союз не желает сотрудничать с дру-
гими странами.
В 1932 году на пленуме Конференции по разоружению Совет-
ский Союз вновь настаивает на своих предложениях, которые
исключали войну в качестве орудия национальной политики.
В 1930 году вождь советского народа И, В. Сталин, говоря
о мнимых «препонах», пущенных в ход для того, чтобы получить
предлог для антисоветской пропаганды, говорил:
«Наша политика есть политика мира и усиления торговых свя-
зей со всеми странами. Результатом этой политики является
улучшение отношений с рядом стран и заключение ряда догово-
ров по торговле, технической помощи и т. д. ...Наконец, резуль-
татом этой политики является тот факт, что нам удалось отстоять
мир, не дав врагам вовлечь себя в конфликты, несмотря на ряд
провокационных актов и авантюристские наскоки поджигателей
войны. Эту политику мира будем вести и впредь всеми силами,
всеми средствами».
Такова была политика Советского правительства до вступле-
ния в Лигу наций, такова она была и после вступления в 1934 г.
в Лигу наций.
Несмотря на слабость Лиги наций, несмотря на то, что СССР
был несогласен с основным направлением ее политики, Советское
752
правительство приняло приглашение 30 стран — членов Лиги
наций вступить в Лигу наций. СССР исходил из того, что «она все
же может пригодиться как место разоблачения агрессоров и как
некоторый, хотя и слабый, инструмент мира, могущий тормозить
развязывание войны. Советский Союз считает, что в такое тре-
вожное время не следует пренебрегать даже такой слабой между-
народной организацией, как Лига наций».
Это слова великого Сталина, вдохновителя советской внеш-
ней политики мира.
Нужно напомнить, что в Лиге наций СССР активно участво-
вал в разработке ряда предложений по обеспечению мира. СССР
внес предложение определить понятие агрессора, которое легло
в основу многих международных актов.
5. Советская политика мира и вторая мировая война
В 1936—1938 гг. было совершенно ясно, что Европа стоит
на пороге войны, что Гитлер затевает большую войну при прямом
попустительстве Великобритании и Франции.
Позиция Советского Союза оставалась неизменной и в это
время. Следуя своей политике мира и борьбы против угрозы
войны, Советское правительство энергично выступало против
предательской политики Мюнхена, открывшего ворота гитлеров-
ской агрессии. Советский Союз был единственным государством,
сохранившим верность своим международным обязательствам
в отношении Чехословакии. Перед лицом надвигавшейся гитле-
ровской агрессии Советский Союз неоднократно предлагал пра-
вительствам Великобритании и Франции заключить соглашение
в целях отпора готовящемуся фашистскому нападению.
Все последующие события полностью подтвердили обоснован-
ность тревоги, которую бил Советский Союз перед второй мировой
войной.
Советская политика и накануне второй мировой войны оста-
валась той же политикой мира. Об этом свидетельствуют все
последующие события и, в частности, позиция Советского Союза
в переговорах в Москве в марте — мае 1939 года об англо-франко-
советском соглашении для отпора гитлеровской агрессии. Как
известно, несмотря на все усилия к достижению соглашения со
стороны Советского правительства, переговоры закончились про-
валом по той причине, что, как это открыто признал Ллойд-
Джордж — «Невиль Чемберлен, Галифакс и Джон Саймон не
желали никакого соглашения с Россией».
Для правильного понимания хода событий нужно напомнить,
что бековская Польша, имея союзниками Англию и Францию,
заключила с немцами в 1934 году пакт о ненападении и что сами
7S3
Англия и Франция в 1938 году пошли на совместную деклара-
цию о ненападении, т. е. по существу подписали пакт о ненападе-
нии, хотя и названный декларацией.
Нужно также иметь в виду, что еще в 1938 г. имели место
торговые переговоры с Германией, которые, однако, в то время
не дали положительного результата. В июле 1939 года эти пере-
говоры возобновились и закончились 19 августа 1939 года под-
писанием торгово-кредитного соглашения. Летом того же
1939 года немцы предложили Советскому правительству заклю-
чить договор о ненападении. К этому времени было уже ясно, что
ни Англия, ни Франция не намерены заключать соглашения
с СССР и что, наоборот, политика Чемберлена — Даладье стре-
мится направить гитлеровскую агрессию на Восток против недавно
«гарантированной» Польши и против Советского Союза.
В такой обстановке Советское правительство приняло решение
заключить с Германией пакт о ненападении. Это был мудрый и
дальновидный шаг, ибо он предопределил благоприятный для
СССР и для всех свободолюбивых народов исход второй мировой
войны. Это был шаг, продиктованный уверенностью в том, что
гитлеровцы готовят нападение на СССР и что необходимо вы-
играть время для подготовки к отпору наглому агрессору. Это
предвидение полностью оправдалось. Нельзя не отметить, что,
готовя нападение на СССР, гитлеровское правительство пыталось
прикрыть эти свои агрессивные намерения наглой кампанией,
настоящим походом против коммунизма.
13 апреля 1941 года в результате переговоров, происходивших
во время пребывания в Москве министра иностранных дел Япо-
нии Мацуока, был подписан пакт о нейтралитете между Совет-
ским Союзом и Японией, а также декларация о взаимном уваже-
нии территориальной целостности и неприкосновенности границ
Монгольской Народной Республики и Манчжоу-Го.
Похоже, что теперь повторяется та же история.
Поход против миролюбивых предложений Советского Союза
прикрывается обстрелом с тех же по существу позиций, как это
было в период до второй мировой войны, в период пакта 4-х,
пакта Келлога и мюнхенских соглашений. Развязывается беспре-
цедентная травля коммунизма и «коммунистов», причем в ком-
мунисты зачисляется каждый прогрессивно мыслящий человек,
каждый придерживающийся прогрессивных демократических
взглядов. Не остается ни для кого секретом, что походом «против
коммунизма» пытаются, как в свое время это делали гитлеровцы»
прикрыть поход против Советского Союза и стран народной
демократии, что этот поход является идеологической подготовкой
к новой войне.
754
Вот обстановка, в которой мы начали и теперь заканчиваем
нашу сессию, обстановка, которая настоятельно требовала и тре-
бует, чтобы Объединенные Нации обрели в себе силы и покон-
чили с таким положением. Все еще продолжается мобилизация
агрессивных сил, действующих и против мира и против нашей
Организации, призванной служить делу укрепления мира.
Вот причины, побудившие Советское правительство внести и
защищать свои предложения, находящиеся сейчас перед Гене-
ральной Ассамблеей.
6. Непригодность англо-американского проекта революции
Мы против англо-американского проекта, поддержанного
большинством Политического Комитета, так как этот проект со-
вершенно неудовлетворителен. Проект этой резолюции назы-
вается «необходимые условия мира». Но в нем нет никаких усло-
вий, которые могли бы действительно содействовать укреплению
мира. Этот проект, кроме того, содержит в себе ряд неправильных
и противоречащих постановлениям Генеральной Ассамблеи и
Уставу ООН положений. Так, проект резолюции обходит вопрос
о сокращении вооружений, причем совершенно оставляет вне поля
зрения вопрос о запрещении атомного оружия. Он подстрекает
к ослаблению государственного суверенитета, исходя из ложной,
опасной и вредной концепции, отрицающей важность и значение
укрепления национального суверенитета. В этой резолюции со-
держится ряд пунктов, которые повторяют отдельные положения
Устава, ничего к ним не добавляя, что преследует единственную
цель — замаскировать другие пункты этой резолюции, рассчиты-
вая на то, чтобы узаконить систематические нарушения Устава
англо-американским блоком.
7. Наши предложения
Проект резолюции, внесенный делегацией СССР, идет по
другому пути.
Советский Союз предлагает осудить подготовку войны, выра-
жающуюся в пропаганде войны, поощряемой правительствами
ряда стран и, в особенности США и Англии, гонке вооруже-
ний, в раздувании военных бюджетов, ложащихся тяжелым бре-
менем на население, в создании многочисленных военных, военно-
морских и военно-воздушных баз на территориях других стран,
в организации военных блоков государств, преследующих агрес-
сивные цели в отношении миролюбивых демократических стран,
и в проведении других мероприятий с агрессивными целями.
Мы привели многочисленные факты, полностью доказавшие
правильность наших утверждений. Эти факты остались не опро-
7S5
вергнутыми, так как их и нельзя опровергнуть. Все эти факты
доказывают, что в ряде стран, и в первую очередь в США и
Англии, действительно идет подготовка новой войны. В самом
деле, чем заняты сейчас в США военные и невоенные люди, уча-
ствующие в общественной и политической жизни в своей стране?
Они серьезно по-деловому, по-американски обсуждают планы
войны против СССР и стран народной демократии. Вот послед-
ние факты.
На этих днях на собрании делегатов Ассоциации Лэнд-Гранд
Колледжей и университетов, проводившей свой 63-годичный
съезд, один из ораторов, генерал, доказывал, что «нейтрализо-
вать вражескую страну путем воздушной мощи является вели-
чайшим оружием демократии, озабоченной поддержанием мира».
Он доказывал, что задачей военно-морского флота является
«блокировать и морить голодом» и что против «единственно воз-
можного» военного противника, располагающего могущественной
сухопутной армией, «единственным эффективным средством»
является «стратегическая бомбардировка»!
Важно не то, что нашелся еще один сумасшедший поджига-
тель войны. Важно то, что его слушает целая ассоциация коллед-
жей и университетов! Что происходит на наших глазах? Оказы-
вается, руководители военно-воздушного флота и военно-морского
флота США перессорились в споре о том, какой способ уничто-
жения наибольшего количества советских людей и советских горо-
дов эффективнее. Экономисты подсчитывают прибыли, которые
должна принести война «деловым» кругам США, прямо заявляя,
что именно война может облегчить тяжелое состояние американ-
ской экономики, все больше и больше ощущающей силу ударов
надвигающегося кризиса!
Публицисты, считающие себя специалистами в области воен-
ных вопросов, проверяют свои расчеты по поводу эффективности
воздушных и иных американских баз на чужих территориях и,
в частности, в Великобритании. Они требуют при этом новых
мероприятий, чтобы сделать более эффективным нападение на
Советский Союз. С хладнокровием закоренелых убийц братья
Олсоп, эти «братья-разбойники», советуют, например, создать
новые военно-воздушные базы в Северной Африке, на Среднем
Востоке, в Северной Индии, без чего стратегическая авиация не
может выполнить возложенную на нее задачу «поразить отда-
ленные жизненные центры на Урале и за Уралом».
Военные базы США на чужих территориях — в центре всех
забот. Бывший министр армии Ройял хлопотал об ассигновании
сотен миллионов долларов на их содержание во всех концах
мира — на Нью-Фаундленде, в Окинаве, Греции, на Бермудских
островах, в Канаде, в Исландии — кстати, исландский делегат
756
отрицал, что в Исландии имеются американские базы, но Ройял
называл исландские базы в своем официальном обращении в Вер-
ховный суд США, который в январе с. г. рассматривал вопрос
о применении закона о почасовой оплате на военных базах США,
расположенных на иностранных территориях. В одной Испании,
по недавно опубликованным данным, США имеют свыше 140 воен-
ных, военно-воздушных и военно-морских баз. В распоряжении
США с 1944 года имеется крупнейший аэропорт в Барахас
(около Мадрида). В последнее время этот аэропорт инспектиро-
вали начальник службы морского и авиационного транспорта
США генерал-майор Каттер, командующий американской авиа-
цией в Германии полковник Робертсон и специальная комиссия
во главе с полковником Хэнли. Данный аэропорт мог бы вместить
всю франкистскую авиацию как военную, насчитывающую около
350 самолетов, так и гражданскую.
Имеются аналогичные данные и в отношении модернизации
еще 44 портов.
Что касается военных миссий, то также известно, что в тече-
ние сентября — октября Испанию посетил ряд американских
военных кораблей во главе с командующим военно-морскими си-
лами США в восточной части Атлантического океана и в Среди-
земном море адмиралом Ричард Коннолли в сопровождении гене-
ралов и контр-адмиралов. В то же время в Испанию приезжал на-
чальник службы портов генштаба США контр-адмирал Мэннинг,
начальник американских военно-воздушных сил в Европе генерал
Дуглас и др.
Таковы факты, и они говорят, убедительно говорят о том,
что Испания превращена в военно-морскую и военно-воздушную
базу США для будущей войны — против кого? Спросите
у «братьев-разбойников».
Вот почему Советский Союз предлагает свою резолюцию
с осуждением такой политики, политики подготовки новой войны.
Вот почему Советский Союз предлагает, подобно тому как
цивилизованные нации уже давно осудили как тягчайшее пре-
ступление против человечества использование ядовитых газов и
бактериологических средств в военных целях, признать противо-
речащим совести и чести народов и несовместимым с принадлеж-
ностью к Организации Объединенных Наций использование
атомного оружия и других средств массового уничтожения людей,
считая недопустимым дальнейшие оттяжки в принятии Объеди-
ненными Нациями практических мер по безусловному запреще-
нию атомного оружия и по установлению соответствующего стро-
гого международного контроля.
По мнению Советской делегации, принятая Генеральной
Ассамблеей 23 ноября с. г. по настоянию США, Англии, Фрак-
757
ции и Канады резолюция по атомному вопросу, равно как и резо-
люция от 4 ноября 1948 года, ни в какой степени не способствует
разрешению проблемы безусловного запрещения атомного оружия
и установления контроля для того, чтобы не допустить использо-
вания атомной энергии в военных целях. Советская делегация
считает, что только безусловное запрещение атомного оружия и
установление строгого международного контроля за исполнением
решения о запрещении производства атомного оружия и исполь-
зования атомной энергии в военных целях и способствовало бы
ускорению развития и применения атомной энергии исключи-
тельно для мирных целей.
Я должен сказать, что Советская делегация внимательно
ознакомилась с разосланным председателем Генеральной Ассам-
блеи г. Ромуло обращением к шести постоянным членам Комиссии
по атомной энергии. Советская делегация высоко ценит стремле-
ние г. Ромуло обратить внимание Генеральной Ассамблеи и всех
государств на необходимость решения вопроса о запрещении
атомного оружия и установления строгого контроля над атомной
энергией и считает необходимым заявить, что она согласна с тем,
что необходимо продолжить поиски соглашения по этому вопросу,
имеющему столь важное значение для человечества. Дальнейшие
оттяжки в принятии Объединенными Нациями практических
мер — я подчеркиваю практических мер — по безуслов-
ному запрещению атомного оружия и по установлению соответ-
ствующего строгого контроля недопустимы. Никаких оттяжек! Со
всеми оттяжками в этом важнейшем деле должно быть покончено.
Советский проект резолюции это и предлагает. Он предлагает,
чтобы вы, Генеральная Ассамблея, этот международный форум
мира, сказал свое авторитетное слово, рекомендовал Комиссии по
атомной энергии: разработать практические мероприятия, чтобы
осуществить безусловное запрещение атомного оружия, устано-
вить строгий эффективный контроль над выполнением этого за-
прещения.
Советская делегация настаивает на этом сейчас, будет настаи-
вать на этом и дальше.
Проект резолюций Советского Союза содержит пункт, в кото-
ром предлагается, чтобы Генеральная Ассамблея обратилась ко
всем государствам с призывом разрешить свои споры и разногла-
сия мирными средствами, не прибегая к использованию силы или
к угрозе силой. Это предложение было отвергнуто англо-амери-
канским большинством.
Советский Союз предлагает выразить пожелание, чтобы Со-
единенные Штаты Америки, Великобритания, Китай, Франция и
Советский Союз заключили между собой Пакт по укреплению
мира, объединив свои усилия в целях поддержания международ-
758
ного мира и безопасности народов, ответственность за что несут
эти пять держав, постоянные члены Совета Безопасности.
Это предложение в Политическом Комитете, — очевидно, это
повторится и здесь, — вызвало сопротивление со стороны ряда
делегаций и было также отвергнуто — будто речь шла не о Пакте
по укреплению мира, а об объявлении войны!
Но выдвинутые против этого предложения соображения пора-
жают своей ходульностью и слабостью.
Нам говорят, что нет необходимости в таком пакте, потому
что есть Устав — «самый торжественный пакт мира». Но Устав
не помешал же пяти государствам — членам ООН — заключить
Брюссельский пакт!
Но Устав не помешал группе государств — членов ООН —
заключить Северо-атлантический пакт! Почему же Устав мешает
теперь заключить Пакт пяти держав — постоянных членов Совета
Безопасности?
Ясно, что это пустая отговорка.
Нам говорят, что дело поддержания мира и безопасности
народов — это дело всех членов ООН, а не только постоянных
членов Совета Безопасности!
Но известна роль и значение именно пяти постоянных членов
Совета Безопасности в решении всех международных дел, изве-
стен их удельный вес, их авторитет, их влияние. Не ясно ли, что
пакт между этими пятью державами, который устранил бы
угрозу войны, избавил бы мир от бремени раздутых военных
бюджетов, гонки вооружений и всех связанных с этим отрица-
тельных явлений в политических и экономических отношениях
между государствами, такой пакт явился бы могучей основой
всеобщего доверия, основой мира и безопасности народов!
Ясно, что и изложенное выше соображение, выдвинутое про-
тив предложения о Пакте пяти, несостоятельно. Это — пустая
отговорка.
Нам говорят, что такой пакт не устранил бы всех разногла-
сий; следовательно, он излишен.
Но никакой пакт сам по себе не может гарантировать немед-
ленное устранение всех или даже некоторых важных разногласий.
Но такой пакт может обеспечить устранение разногласий, разу-
меется, при соответствующем отношении к обязательствам, ко-
торые должны быть приняты сторонами в соответствии с таким
пактом.
Ясно, что такой пакт может сыграть весьма положительную
роль в стабилизации дружественных отношений между государ-
ствами.
Ясно, что и это возражение не выдерживает критики. Это
тоже пустая отговорка.
759
Таких отговорок можно придумать немало. Это делают и
будут делать все враги мира, все зачинщики, вдохновители и
организаторы новых войн.
Это, однако, не может и не должно останавливать борцов за
мир в их благородной борьбе. Их поддерживают миллионы и
миллионы честных и самоотверженных людей. Завтра их будет
больше, чем сегодня. Борьба за мир против поджигателей новой
войны будет продолжаться, и в этой борьбе победят те, кто
ненавидит войну, кто требует мира.
Могучее движение за мир сотен миллионов людей, движение
народов преодолеет все препятствия на своем пути. Это — несо-
крушимая сила, которая победит, которая принесет человечеству
избавление от войн и обеспечит мир во всем мире.
ОБ ОСУЖДЕНИИ ПОДГОТОВКИ НОВОЙ ВОЙНЫ
И О ЗАКЛЮЧЕНИИ ПАКТА ПЯТИ ДЕРЖАВ
ПО УКРЕПЛЕНИЮ МИРА
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи
1 декабря 1949 года
Конечно, я должен быть краток, потому что я второй раз вы-
ступаю по этому вопросу. Я всегда стараюсь быть кратким, но
если я не выдерживаю этого правила, то в этом виноваты мои
оппоненты, потому что они говорят так много и столько небылиц
по адресу моей страны, по адресу Советского государства, по
адресу наших друзей, по адресу нашей политики, что невозможно
не ответить хотя бы самым сжатым и кратким образом на наибо-
лее злостные выступления этих господ.
Мне кажется, что во всякой дискуссии важно соблюдать, по
крайней мере, два основных правила — это быть добросовестным
я сохранять спокойствие. Только в этих условиях дискуссия мо-
жет быть плодотворной. Нельзя вести дискуссию при наличии
недобросовестности и в состоянии истерики. Конечно, я не за-
труднюсь ответить и тем, кто впадает в истерику, и тем, кто
пытается сохранить внешнее спокойствие.
Ряд ораторов — представители Чили, Ливана, Канады, Вели-
кобритании и Соединенных Штатов Америки действовали в соот-
ветствии со вторым планом, т. е. они были недобросовестны и
впадали в истерику.
Я взял слово не для развернутого выступления. Я хочу отве-
тить только на самые важные и основные моменты.
Некоторые делегаты повторили здесь попытку, которая имела
место в Первом комитете — развернуть дискуссию по вопросам
абстрактно-теоретического характера, затрагивая такие отдален-
ные от нашей задачи темы, которые могли бы нас свести с пра-
вильного пути обсуждения предложений Советского Союза. На
761
этот путь я не стану. Я ограничусь только некоторыми ответами
по наиболее важным вопросам.
Начну с г-на Макнейла. Он утверждал, что Советский Союз
отказывается от сотрудничества в отношении сокращения воору-
жений и вооруженных сил. Но то, чем занимается так называемая
Комиссия по вооружениям обычного типа, разве это имеет что-
нибудь общее с задачей сокращения вооружений? Нет. Оно
не имеет ничего общего с этой задачей, ибо Комиссия занимается
не сокращением вооружений и подготовкой мероприятий в этом
направлении, а пустыми разговорами, тем, что она называет
«урегулированием вооружений». Макнейл, следовательно, извра-
тил факты, и это с ним случается не в первый раз. Однако Совет-
ский Союз не отказывался сотрудничать даже и в этой Комис-
сии; он дал на это согласие, требуя лишь того, чтобы информа-
ция, о которой идет речь в Комиссии по вооружениям обычного
типа, касалась также и атомного оружия. Это ясно сказано в со-
ветском проекте резолюции Генеральной Ассамблеи — документ
A/AC. 31/L35 от 17 ноября с. г., в котором написано черным по
белому, что мы согласны дать любую информацию по вооруже-
ниям и вооруженным силам — любую информацию в полном
объеме, но с тем, чтобы также была дана информация и по атом-
ным бомбам. Но этого не хочет Комиссия по вооружениям обыч-
ного типа, которая рассматривает эти вопросы, потому что это
невыгодно Соединенным Штатам Америки и, конечно, невыгодно
и Великобритании, которая находится на золотой цепочке у Со-
единенных Штатов Америки.
Г-н Макнейл, следовательно, и тут не в ладах с правдой. Мак-
нейл упрекал меня в том, что я не ответил на вопрос, — какая
будет в Англии революция: мирная или насильственная. Но, во-
первых, я не брал на себя обязательства быть советником
г-на Макнейла. Я вообще не брал на себя обязательства отвечать
на любые вопросы г-на Макнейла, какие только ему придут в го-
лову. Кроме того, я не записывался в число прорицателей. Мо-
жет быть г-н Макнейл сам подумает над этим вопросом и как-
нибудь разберется в нем, благо у него, кажется, имеется немало
советников по этой части. Если г-на Макнейла серьезно интере-
сует вопрос, какая революция будет в Англии, я думаю, что он
с помощью своего аппарата сможет разобраться в этом вопросе
и без моего содействия.
Представитель Норвегии г-н Ланге заявил, что Советский
Союз находится в полной изоляции. Со стороны министра ино-
странных дел соседней с СССР страны это довольно странное
заявление. Ему должно быть ясно, что такое заявление не соот-
ветствует фактам, которые остались неопровергнутыми. Мы при-
762
вели немало доказательств этого. Эти факты полностью опровер-
гают досужие вымыслы, распространяемые о враждебными
целями по отношению к Советскому Союзу. Норвежскому ми-
нистру надо было бы это учитывать. Норвежский министр заявил
патетически — «мы устали от пропаганды». Я позволю себе спро-
сить, от какой пропаганды устал г-н Ланге и его друзья: от про-
паганды за мир, или от пропаганды против мира? Устать от
пропаганды за мир не могут сторонники мира. Наоборот, про-
паганда в пользу мира действительно утомляет и, я бы даже ска-
зал, удручает сторонников войны, поджигателей войны, теряю-
щих равновесие, впадающих в истерику, как это мы видели здесь
во время дискуссий, особенно в Первом комитете.
Представитель титовской делегации повторил свои клеветни-
ческие утверждения, которые он делал два месяца тому назад
в своем выступлении на Генеральной Ассамблее, о том, что в по-
литике СССР имеются противоречия между словами и делами.
Как я об этом уже заявил — никогда этого противоречия в совет-
ской политике не было между словами и делами. Нет этого про-
тиворечия, и могу уверить, в том числе и представителя титов-
ской делегации, что никогда этого противоречия между словами
Советского Союза и его делами не будет. Он предъявил здесь
претензию, что я не ответил на вопросы этой делегации. Но
никаких вопросов я не слышал. Разве то, что говорили представи-
тели Тито, можно назвать вопросами? Разве тот лепет, который
раздавался с тех скамей в Первом политическом комитете, были
вопросами? Один из этой компании всю свою речь посвятил тому,
чтобы доказать, что он не является шпионом иностранной раз-
ведки. Другой просто клеветал на Советский Союз, на страну
социализма, провокационно инсинуируя по нашему адресу и
говоря: «дайте им ответ».
Ведь этот представитель Югославии, югославской группы,
не пощадил даже советско-югославского договора от 5 апреля
1941 г., этого благородного акта Советского Правительства, про-
звучавшего в свое время как предупреждение гитлеровским раз-
бойникам, как предупреждение, что в лице Советского Союза
гитлеровские разбойники встретят сурового мстителя за свои
преступления, И этот агрессор получил со стороны Советского
Союза суровое возмездие. Значение Советско-югославского до-
говора от 5 апреля 1941 года заключается в том, что он еще в те
времена был серьезным и суровым предупреждением гитлеров-
ским разбойникам. Теперь выходит на трибуну Генеральной
Ассамблеи субъект, угодливо рекомендующий себя не марксистом,
чтобы завоевать доверие тех критиков марксизма, которые здесь
выступали, и плетет какой-то провокационный вздор насчет СССР
И стран народной демократии. И он претендует, чтобы мы отве-
763
чали ему на какие-то вопросы! Ясно, что он забыл наше заявле-
ние, нами давно сделанное, что с такими господами в объясне-
ния вступать мы не намерены.
Представители некоторых государств, например, Эквадора,
Ливана и других, не постеснялись потребовать от нас не больше
и не меньше, как то, чтобы мы изменили нашу внешнюю по-
литику.
Я спрашиваю: какую политику? Политику, которая неиз-
менно одухотворяется и направляется горячим стремлением
к миру?
Представитель Эквадора пытался изобразить дело так, что
во время второй мировой войны СССР вынужден был сотрудни-
чать с другими государствами, даже хорошо сотрудничал, проли-
вая свою кровь и неся свои жертвы в войне с гитлеровскими раз-
бойниками, вынося на своих плечах всю тяжесть этой невиданной
в истории человечества войны. И он закончил «в конце войны дух
сотрудничества со стороны СССР исчезает».
Война кончилась, враг сокрушен и сокрушен, главным образом,
Советским Союзом. Очевидно, сотрудничество Советского Союза
теперь уже не так нужно. Но, чтобы было удобнее удержаться на
такой позиции, надо обвинить Советский Союз, не считаясь ни
с чем, в том, что это он не ищет сотрудничества. Благо подходя-
щие ораторы всегда найдутся.
Представитель Эквадора недоволен, что в советской резолю-
ции вещи называются собственными именами: поджигатели войны
и организаторы новой войны так прямо и называются — поджи-
гателями и организаторами новой войны. Вот это он квалифици-
рует как «оскорбительный вызов». Что же хочет эквадорец?
Генералы, адмиралы, министры Соединенных Штатов Америки и
Великобритании изо дня в день угрожают зажечь новую войну,
уничтожить население наших городов и сел, разрушить наши
города, заводы, школы, больницы, наше хозяйство, нашу куль-
туру. Мы разоблачаем эти коварные варварские планы и требуем
одного — осудить эти планы, прекратить деятельность, враждеб-
ную миру, ибо это действительно враждебная миру деятельность,
враждебная интересам всего человечества! Это не нравится госпо-
дам эквадорцам и уругвайцам, они против таких требований. Как
же понять это, если не считать это поощрением агрессорам, по-
ощрением к поджигательству к войне.
Нам говорят, что наш проект несвоевременный, так как мы
живем в обстановке недоверия. Позвольте, именно потому он и
ценен, он и важен, что мы живем в такой тревожной обстановке.
Если бы не было обострения в отношениях между двумя лагерями
держав, тогда не было бы, пожалуй, и нужды в таких мероприя-
764
тиях, как пакт по укреплению мира. Рассуждать в обратном по-
рядке можно только пренебрегая всякой логикой. Зачем, в самом
деле, предлагать принять на себя еще дополнительные обязатель-
ства мирно разрешать споры и конфликты тем государствам, ко-
торые и без того не собираются иначе действовать и без того
соблюдают эти обязательства? Наоборот, такие предложения
уместны именно там и именно тогда, где и когда затевается что-то
недоброе, где и когда готовят новую войну, строят планы напа-
дения. В этих именно условиях тревоги и беспокойства, или, как
здесь говорили, отсутствия доверия, и нужно предложить то, что
мы предлагаем, и нужно принять эти предложения, какие мы
предлагаем, направленные на укрепление мира, а следовательно,
на устранение этого недоверия, где оно есть, на устранение этой
тревоги, если она есть, на устранение этого беспокойства. Именно
так обстоит дело сейчас. Мы это сказали, и мы это доказали. Это
не опровергнуто. Правда, мы слышали голые отрицания тех
фактов, которые мы приводили, но голые отрицания никогда
не могут служить опровержением, даже если они произносятся
не только в одиночку, но и хором.
Представитель Эквадора, ссылаясь на практику буржуазной
дипломатии, позволил себе приписать такие же качества совет-
ской дипломатии. Его пример соблазнил представителя Канады
г-на Пирсона. Я хотел бы им немножко помочь разобраться в том
вопросе, который они затронули.
Я бы, например, напомнил некоторые факты из истории дипло-
матии, не из книги «История дипломатии», которую они бегло
и невнимательно прочитали и многое в ней не поняли. Они не по-
няли раньше всего то, что, разоблачая приемы и методы буржуаз-
ной дипломатии, советские профессора, о которых вчера говорил
представитель Эквадора — учат не следовать этим примерам, би-
чуют их. Это же теперь поворачивают против нас же самих! Но
вот я бы обратил ваше внимание, как я сказал, на подлинную исто-
рию дипломатии, например, таких государств, как Соединенные
Штаты Америки, Англии, Франции, — об Эквадоре я не стану
говорить, пожалуй, у меня не хватит на эту большую тему моего
малого времени. Я, в частности, обратил бы внимание на методы
дипломатии в период второй мировой войны, которые дают чудо-
вищные примеры не только лицемерия и фарисейства, о которых
говорил г-н Лафронте вчера, но прямого предательства и ковар-
ства со стороны некоторых весьма солидных держав.
Вот заявление одного из дипломатов гитлеровской Германии:
«Относительно Советского Союза не может существовать
понятия о неправомерной интервенции. Всякая война против
Советского Союза, кто бы и почему бы ее ни вел, вполне за-
конна».
765
Вот людоедская мораль, выражение последовательной нена-
висти к Советскому Союзу, вот вам метод одного из филиалов
буржуазной дипломатии.
Вспоминается другой пример политической «морали» — мо-
рали в кавычках. Это — когда министр авиационной промышлен-
ности Великобритании Мур-Барбазон в 1941 году заявил, что
лучшим исходом борьбы на восточном фронте было бы взаимное
истощение Советского Союза и Германии, вследствие чего Англия
могла бы занять господствующее положение.
И третий пример, который относится к выступлению одного
весьма значительного, высокопоставленного лица Соединенных
Штатов Америки, который не удержался на второй день после
того, как гитлеровская Германия коварно напала на Советский
Союз, от того, чтобы заявить следующее:
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует
помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует
помогать Германии и, таким образом, пусть они убивают как
можно больше».
Вот третье выступление, третий случай, который очень хо-
рошо характеризует мораль, прописи которой пытались читать
ним здесь господа эквадорцы, уругвайцы, чилийцы, канадцы
et tutti quanti.
Вот образцы политической «морали», гласящей, что в отно-
шении Советского Союза допустимы все средства, лишь бы они
привели к максимальному для него ущербу, лучше всего — к его
уничтожению.
Задумался ли когда-нибудь эквадорский делегат над таким
вопросом? Судя по его выступлению вчера, на Генеральной Ассам-
блее, — это в лучшем для него случае, — он над этим не задумы-
вался, ибо легче, конечно, говорить ту непозволительную дребе-
день, которую он преподнес вчера Ассамблее, как сегодня это
сделал г-н Пирсон и как сегодня это сделал г-н Санта Крус, —
чем действительно думать над тем, что говоришь.
Представитель Уругвая специально остановился на вопросе
о нормах поведения, как он сказал, в Советском государстве. Он
пошел по стопам тех, кто пытался уже извратить сущность во-
проса, стараясь доказать, что, согласно марксизму, якобы невоз-
можно притти к сотрудничеству между социалистическим и несо-
циалистическими государствами. Но это повторение того, что мы
уже слышали в течение этого последнего месяца не раз со стороны
представителей этого государства.
Я не буду специально останавливаться на всех тех извраще-
ниях, которые здесь допускаются и свидетелями которых мы уже
766
были в Политическом комитете. Но нужно, однако, сказать, что
все то, что он здесь говорил, точно так же, как то, что говорил
здесь чилиец, что говорил здесь канадец, — это, в сущности
говоря, поход за уничтожение марксизма.
Я напомню, что в 1934 году, пятнадцать лет тому назад, на
семнадцатом съезде нашей партии, вождь советского народа
Сталин по этому поводу говорил, что: «Это, конечно, пустяки.
Так могут говорить лишь люди, не знающие истории. Марксизм
есть научное выражение коренных интересов рабочего класса.
Чтобы уничтожить марксизм, надо уничтожить рабочий класс.
А уничтожить рабочий класс невозможно. Более 80 лет, — гово-
рил Генералиссимус Сталин, — прошло с тех пор, как марксизм
выступил на арену. За это время десятки и сотни буржуазных
правительств пытались уничтожить марксизм. И что же? Бур-
жуазные правительства приходили и уходили, а марксизм оста-
вался. Более того, — марксизм добился того, что он одержал пол-
ную победу в одной шестой части света, причем добился победы
в той самой стране, где марксизм считали окончательно уничто-
женным».
Вот и теперь идут в поход против марксизма и, кроме того,
нас призывают отказаться от марксистских положений, отка-
заться от нашей внешней политики, которая основана на научной
теории, заявляя, что только это и есть гарантия мира. Но это
ведь совершенно чудовищные и легкомысленные обращения,
потому что всем, конечно, хорошо известно, что от нашей внеш-
ней политики мы не откажемся. Это — справедливая внешняя
политика, это — политика мира. Известно, конечно, что эта поли-
тика мира и есть та цель, к которой мы стремимся. Следова-
тельно, все те, кто стремятся к этой же цели, должны были бы
к ней присоединиться.
Представителю Уругвая не нравится известное положение
ленинизма о том, что «без революционной теории не может быть
и революционного движения». Но я спрашиваю, что такое рево-
люционная теория? Разве это не действительно научная теория?
Разве дарвиновская теория не была революционной теорией
в естествознании? И разве в области социологии, в области
общественных отношений марксизм не является такой же револю-
ционной теорией? Конечно, так. Но об этом именно и идет
речь.
Это научная теория, которая учит пониманию не только того,
как и куда движется общество в настоящем, но как и куда обще-
ство, классы этого общества должны двигаться и будут двигаться
в ближайшем будущем.
767
Мы не раз уже подчеркивали, что общественное развитие под-
чиняется действию своих законов. Но человеческое общество—это
общество сознательных людей. Они, эти люди, должны познать
законы развития общества. До известного периода, учит вождь
советского народа И. В. Сталин, развитие производительных
сил и изменения в области производственных отношений проте-
кают стихийно, независимо от воли людей. Но впоследствии
стихийный процесс развития уступает место сознательной дея-
тельности людей. И теория марксизма-ленинизма и служит тому,
чтобы познать, определить движение общества вперед, нравится
ли это или не нравится это тем или другим лицам, группам людей
и даже классам, тем более отживающим, старым классам, кото-
рые, как известно, без борьбы не уходят с исторической
сцены.
Сознательные действия людей и должны быть направлены на
урегулирование общественных отношений и на сознательное воз-
действие на законы, управляющие общественным развитием.
Важнейшее положение марксистской, единственно научной и
революционной теории это положение о том, что ни одна обще-
ственная формация не погибает раньше, чем разовьются все про-
изводительные силы общества. Здесь особенно ярко выступает
громадная роль новых общественных идей, новых политических
учреждений, новой политической власти.
Этого не понимают люди, решающиеся, между прочим, покри-
тиковать марксизм-ленинизм, превратно его истолковывая, ста-
раясь убедить простаков в том, что это великое учение может
служить якобы преградой к установлению дружественных отноше-
ний между народами.
Но, господа, времена алхимии и астрологии прошли. Теперь
наступило время науки. И только та теория может претендовать
на уважение, которая является действительно научной и передовой
теорией. Такой подлинной научной и передовой, единственно
научной и передовой, теорией и является марксизм-ленинизм.
Я хотел бы здесь подчеркнуть еще одно обстоятельство.
Некоторые делегации считают себя вправе беззастенчиво
вторгаться в такую область вопросов, которые, в сущности говоря,
не имеют никакого отношения к Организации Объединенных
Наций.
Я спрашиваю, на каком основании здесь пускаются некото-
рые делегаты в суждение о том, каков советский строй! На
каком основании здесь позволяют себе критиковать наши законы,
наши внутренние порядки? Какое это имеет, в сущности говоря,
отношение к Организации Объединенных Наций? Я отвечаю:
никакого!
768
Это понимали американцы» когда в апреле 1945 года в докладе
г-на Стеттиниуса, представленном правительству Соединенных
Штатов Америки» указывалось на необходимость создать такое
положение в Организации Объединенных Наций» когда различ-
ные страны могли бы сотрудничать с Организацией Объединен-
ных Наций путем проведения различного рода мероприятий по
достижению экономических и социальных целей Организации без
нарушения их права вести свои государственные дела согласно
своим собственным способностям» своему собственному пути и
в соответствии со своими собственными экономическими и поли-
тическими институтами и процессами.
Вот принцип, на котором построена наша Организация, кото-
рый единодушно был принят учредителями нашей Организации
на Сан-Францисской конференции.
И на каком основании позволяют себе здесь развязные крити-
ческие» я бы сказал скорее — клеветнические, выступления по
поводу советского государственного права» советского государ-
ственного устройства, советской государственной политики? На
каком» я спрашиваю, основании вы позволяете себе это, господа-
радетели Организации Объединенных Наций?
Позволяя себе всячески клеветать на советскую политическую
структуру, как это делали здесь некоторые делегаты, вроде деле-
гатов Уругвая, Франции, Чили, Эквадора и других, — эти гос-
пода забыли нормы своего собственного поведения. Этим госпо-
дам не нравятся, видимо, советские порядки. Это для нас не но-
вость, — мы это знаем, но вы должны знать, что нам не нравятся
порядки, которые царят в ваших странах. Однако мы не позво-
ляем себе вмешиваться в ваши внутренние дела, как позволяете
себе делать вы.
Советская делегация в Первом комитете голосовала против
ряда пунктов проекта англо-американской делегации и против
всей резолюции в целом, ввиду полной ее неприемлемости. По
некоторым пунктам советская делегация воздерживалась, исходя
из того, что мотивировка этих пунктов лишь повторяет соответ-
ствующие положения Устава, ничего к ним не добавляя.
Советская делегация указала, что включением этих пунктов
в проект преследуются цели замаскировать другие пункты этой
резолюции, рассчитанные на то, чтобы узаконить систематиче-
ские нарушения Устава англо-американским блоком. Мы будем
действовать так и на Генеральной Ассамблее.
Несколько слов я должен сказать о выступлении чилийского
делегата, который обошел один из важных вопросов. В Политиче-
ском комитете я заявил, что чилийский делегат допустил подлоги
в цитировании тех документов, на которые он ссылался.
769
Я обвинял его в подлогах. Что он на это ответил, — вы слы-
шали: ничего! С такими господами полемизировать, конечно,
невозможно.
Извращает факты и канадский представитель, который,
в частности, здесь говорил об Исландии, извращая то, что я гово-
рил, а именно, скрыл мои слова — а это самое главное, о том,
что для того, чтобы быть поджигателем войны, не нужно иметь
собственной армии. Это г-н Пирсон как-раз не процитировал.
Я сказал: «Для того, чтобы вести войну, можно не иметь своей
армии. Ведутся войны на территориях, полученных взаймы от
других государств, сочувствующих этим войнам. Ведутся войны
часто руками других государств». Этого г-н Пирсон не сказал,
т. е. опять-таки извратил мои слова. Он защищал здесь свою
резолюцию, но это как-раз является доказательством тех пороков
резолюции, которые пытаются замаскировать предложением вся-
кого рода благочестивых пунктов, надерганных из Устава Орга-
низации Объединенных Наций.
Еще одно замечание практического порядка. Г-н Пирсон гово-
рил о 600 миллионах борцов за мир. Он пришел к заключению,
что, говоря о 600 миллионах человек, я имел в виду население
Китая и население Советского Союза и стран, дружественных
СССР в Восточной Европе. Плохая у вас арифметика, г-н Пир-
сон. Я говорил о Всемирном конгрессе в Париже, я говорил
о 600 миллионах борцов за мир, которые были представлены на
этом Конгрессе 561-й организацией, национальной организацией
борьбы за мир и 12-ю международными объединениями сторон-
ников борьбы за мир. Вот они на этом Конгрессе в Париже,—
который, как вы знаете, в силу противодействия французского
правительства происходил частично в Париже, а частично в Пра-
ге, — представляли 600 миллионов людей. А если бы я хотел
подсчитать наше население, население Китая и всех тех стран,
которых мы считаем друзьями мира, — то я бы сказал 800 мил-
лионов или перевалил за миллиард.
Вопреки инсинуациям и извращениям смысла и духа проекта
резолюции, внесенной Советским Союзом, советская делегация
видит в своих предложениях единственный путь к обеспечению
дела мира и безопасности народов.
Нужно прекратить, господа, подготовку новой войны. Нужно
прекратить все связанные с этой подготовкой недопустимые
мероприятия, которые систематически проводятся в ряде стран.
И мы должны это заявить, несмотря ни на что, ибо этого требует
наша совесть и наш долг перед народами и нашим народом, в пер-
вую очередь.
770
Нужно добиться безусловного запрещения атомного оружия
и установления строгого международного контроля над выполне-
нием этого запрещения. Нужно же прислушаться, наконец, к го-
лосу народов! Не вы должны учить нас, советскую делегацию,
прислушиваться к тому, что делается здесь, в стенах этого зала.
Это, конечно, очень важно, — никто этого отрицать не станет, —
но нужно прислушаться, наконец, к тому, что делается за стенами
этого зала. Нужно прислушаться к голосу миллионов и миллио-
нов людей, к голосу народов, требующих мира. Этой великой
задаче служат предлагаемые Советским Правительством предло-
жения и, в том числе, Пакт пяти держав по укреплению
мира.
И я скажу вам: каков бы ни был исход сегодняшнего голосо-
вания, советская делегация знает, что за эту резолюцию, за наш
проект резолюции за стенами этого зала будут голосовать
десятки и сотни миллионов людей, жаждущих мира, проклинаю-
щих войну и справедливо видящих в Советском Союзе знаме-
носца борьбы за мир во всем мире!
ПРИМЕЧАНИЯ
Стр. 12. 1 Газета «Манчестер Гардиан» 3 сентября 1948 г.
Стр. 22. 2 ОСТИН, Уоррен (р. 1877)—представитель США в Совете
Безопасности.
Остин является политическим деятелем с ярко выраженными реакцион-
ными, антисоветскими взглядами как в области внутренней, так и внешней
политики США. Занимая видное положение в руководящих кругах респу-
бликанской партии, Остин являлся одним из самых ярых противников
мероприятий, проводимых правительством Рузвельта. Свою деятельность
в республиканской партии Остин начал в 1927 году, выступая как активный
защитник реакционной внешней и внутренней политики президента Гувера
и как энергичный сторонник его переизбрания на второй срок. С 1928 года
Остин был делегатом всех национальных конвенций (съездов) республикан-
ской партии, а в 1940 и 1944 гг. был членом комиссии по составлению
избирательных платформ республиканской партии.
В 1942 году Остин был избран помощником республиканского лидера
в сенате. На протяжении своей деятельности в сенате Остин резко высту-
пал против политики «нового курса» Рузвельта. Остин выступал против
контроля над трестами и корпорациями, против мероприятий по оказанию
помощи безработным, против законодательства по рабочим вопросам, про-
водимым правительством Рузвельта, и каждый раз против переизбрания
Рузвельта на пост президента.
Еще в начале 1941 года Остин вместе с некоторыми другими республи-
канцами выступил в сенате против изоляционистской политики, настаивая
на необходимости активного вмешательства США в международные дела,
позднее голосовал за отмену закона о нейтралитете, за предоставление союз-
никам поставок по ленд-лизу.
Отношение Остина к Советскому Союзу всегда было враждебным.
В 1939 году в своем выступлении в защиту Финляндии Остин требовал от
правительства Рузвельта не только прекращения займов и кредита Совет-
скому Союзу, но и немедленного разрыва дипломатических отношений
с СССР.
Стр. 37. 3 МАКНЕЙЛ, Гектор — заместитель министра иностранных
дел Англии в ранге государственного министра, член лейбористской партии,
по профессии — журналист. Был назначен заместителем британского делегата
ООН и затем занимал в январе 1946 года пост председателя Комитета по
делам беженцев и перемещенных лиц. В июне 1946 года возглавлял бри-
танскую делегацию в Экономическом и Социальном совете ООН. Был чле-
ном британской делегации на Парижской мирной конференции. Осенью
1947 года представлял Англию на имперской конференции в Канберре, а
позднее участвовал в работе 2-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Часто выступает с антисоветскими речами.
772
Стр. 49 4 НОТА СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
ПРАВИТЕЛЬСТВУ США ОТ 3 ОКТЯБРЯ 1948 г.
Является ответом на ноту правительства США, Великобритании и
Франции от 26 сентября 1948 г., касающуюся берлинского вопроса. (Иден-
тичные ноты были направлены правительствам Великобритании и Франции.)
Советская нота разоблачает политику западных держав, направленную
на раскол Германии и Берлина.
Нота излагает ход переговоров по берлинскому вопросу в Москве во
время встреч товарища И. В. Сталина и товарища В. М. Молотова с пред-
ставителями США, Англии и Франции и в Берлине между главнокомандую-
щими четырех держав в августе — сентябре 1948 г., а также разоблачает
попытку правительств трех держав исказить ход переговоров и позицию
советской стороны. В ноте приведен подлинный текст согласованной дирек-
тивы для четырех главнокомандующих оккупационных войск в Берлине,
искаженный в ноте США, Франции и Англии от 26 сентября.
В ноте указывается, что срыв переговоров по берлинскому вопросу про-
изошел по вине правительств трех западных держав, отказавшихся от вы-
полнения согласованной между четырьмя державами директивы для глав-
нокомандующих.
Советское правительство разоблачило также поддерживаемую нотой
трех держав шумиху вокруг так называемой «блокады Берлина» и возло-
жило ответственность за положение в Берлине на правительства трех дер-
жав, сорвавших переговоры по урегулированию положения в Берлине и
отказавшихся рассмотреть в Совете Министров иностранных дел спорные
вопросы по Германии и Берлину.
Советское правительство заявило, что оно против передачи вопросов
о Германии и Берлине в Совет Безопасности, а считает, что эти вопросы
подлежат решению четырех правительств, которые несут ответственность за
оккупацию Германии.
Советское правительство предложило признать согласованную 30 августа
1948 г. директиву главнокомандующим в качестве соглашения между пра-
вительствами СССР, США, Великобритании и Франции, на основе кото-
рого должно быть урегулировано положение в Берлине. Советское прави-
тельство предложило созвать Совет Министров иностранных дел, чтобы
рассмотреть вопрос о положении в Берлине, а также вопрос о Германии
в целом, в соответствии с Потсдамским соглашением четырех держав.
Стр. 52. 5 ДЖЕССЕП, Филипп (р. 1897)—американский профессор
международного права. В 1925 году получил право адвокатской практики
в суде. В 1925—1927 гг. читал лекции по международному праву в Ко-
лумбийском университете. В 1943 году занимал пост временного секретаря
Совета ЮНРРА. В 1948 году был заместителем делегата США в Межсес-
сионном Комитете Организации Объединенных Наций.
Стр. 54. 6 Контрольный Совет в Германии, был создан в соответствии
с решениями Крымской конференции. Статут Контрольного Совета был вы-
работан Европейской Консультативной Комиссией (ЕКК) и утвержден ею
1 мая 1945 г. Принципы, положенные в основу этого органа, были впослед-
ствии подтверждены Потсдамской конференцией.
Контрольный Совет был образован из представителей четырех держав
(главнокомандующих оккупационными силами в Германии). Статья З-б Со-
глашения ЕКК о контрольном механизме в Германии так определяет функ-
ции Контрольного Совета:
1. Обеспечение соответствующей согласованности в действиях главно-
командующих в их соответствующих зонах оккупации.
2. Выработка планов и достижение согласованных решений по главным
военным, политическим, экономическим и другим вопросам, общим для всей
773
Германии» на основании инструкций, получаемых каждым главнокомандую-
щим от своего правительства.
3. Контролирование германской центральной администрации, которая
будет действовать под руководством Контрольного Совета и будет нести
перед ними ответственность за обеспечение выполнения его требований.
4. Руководство через соответствующие органы администрацией «Боль-
шого Берлина».
Потсдамская конференция определила цели оккупации Германии, кото-
рыми должен был руководствоваться Контрольный Совет.
1) полное разоружение и демилитаризация Германии;
2) денацификация и предотвращение всякой нацистской и милитарист-
ской деятельности или пропаганды в Германии;
3) подготовка к окончательной реконструкции германской политической
жизни на демократической основе и к эвентуальному мирному сотрудничеству
Германии в международной жизни.
Кроме того, Потсдамская конференция возложила на Контрольный Со-
вет ответственность за удовлетворение из западных зон оккупации Германии
репарационных претензий стран, пострадавших от германской агрессии.
При Контрольном Совете был создан постоянный комитет по координа-
ции (Координационный Комитет), которому был подчинен ряд отделов
(директоратов).
Все решения в Контрольном Совете и его органах принимались едино-
гласно.
Контрольным Советом издан ряд законодательных актов (приказы, за-
коны и директивы) по основным политическим, экономическим и админи-
стративным вопросам Германии. Всего с июля 1945 года по 20 марта
1948 года было издано 127 таких актов (62 закона, 58 директив, три обра-
щения и четыре приказа).
Контрольный Совет прекратил свою деятельность 20 марта 1948 г.
в связи с саботажем этого органа представителями западных держав.
Стр. 55. 7 КАДОГАН, Александер (р. 1834) — английский дипломат.
С 1912 года в Министерстве иностранных дел. В 1919—20 гг. был личным
секретарем парламентского помощника министра иностранных дел К. Гармс-
ворта. В 1928 году — исполняющий обязанности советника, а затем советник
Министерства иностранных дел. В 1934—1936 гг. — посланник и первый
посол в Китае. В 1936 году — заместитель помощника Министра иностран-
ных дел. В 1938 году — постоянный помощник Министра иностранных дел.
В декабре 1941 года сопровождал Идена в Москву для ведения переговоров
с товарищем Сталиным. В 1943 году сопровождал Черчилля в Турцию для
встречи с президентом Инёню. В 1944 году был главой английской делега-
ции на международной конференции по вопросам безопасности в Думбартон-
Оксе. В феврале 1945 года присутствовал на Крымской Конференции и ле-
том 1945 года на конференции Организации Объединенных Наций в Сан-
Франциско. В 1945 году сопровождал министра иностранных дел Бевина
в Москву для переговоров с товарищем Молотовым и Бирнсом. В 1946 году
представлял английское правительство в Комиссии ООН по атомной энер-
гии. С 1946 года — постоянный представитель Соединенного Королевства
в Совете Безопасности. В 1947 году был делегатом на сессии Генеральной
Ассамблеи Организации Объединенных Наций.
Стр. 58. 8 СТАТЬЯ 107 УСТАВА ООН
Настоящий Устав ни в коей мере не лишает юридической силы дей-
ствия, предпринятые или санкционированные в результате второй мировой
войны несущими ответственность за такие действия правительствами, в от-
ношении любого государства, которое в течение второй мировой войны было
774
врагом любого из государств, подписавших настоящий Устав, а также не пре-
пятствует таким действиям.
Стр. 58. 9 а) РОБЕРТС, Франк Кеньон (р. 1907). В 1932—1935 го-
дах был третьим секретарем в Париже, а в 1935—1937 гг. вторым секрета-
рем в Каире. В 1937—1945 гг. работал в Министерстве иностранных дел
в Лондоне. В 1945—1948 гг. был поверенным в делах в Москве.
б) ШАТЭНЬЮ (р. 1891) —французский дипломат. В 1924 году был
начальником отдела в Министерстве иностранных дел. В 1939 году — послан-
ник. В 1939 году занимал пост директора архивного отдела Министерства
иностранных дел. В 1943 году был генеральным секретарем французской
делегации в Бейруте. В 1945 году был французским делегатом в Бейруте и
Дамаске. В 1944 году занимал пост генерал-губернатора Алжира.
в) СМИТ, Вальтер Беделл (р. 1895)—американский дипломат.
В 1942 году был назначен бригадным генералом (временно) и американским
секретарем объединенных начальников штабов в Вашингтоне. В 1942 году
был начальником штаба во время военных действий в Европе. В 1944 году
был начальником штаба генерала Эйзенхауэра во время военных действий
в Северной Африке и занимал пост начальника штаба Верховного Командо-
вания союзных сил в Европе. В сентябре 1943 года, будучи начальником
штаба генерала Эйзенхауэра, подписал документ о капитуляции Италии и
в мае 1945 года возглавлял союзную группу, которая разработала детали и
приняла капитуляцию Германии. В 1946 году был послом в СССР.
Стр. 63. 10 БОНКУР, Поль Жозеф (р. 1872) — французский политиче-
ский деятель.
В 1908 году Поль Бонкур был избран в палату депутатов, а в 1911 году
занял пост министра труда.
После войны 1914—1918 гг. Поль Бонкур занимает посты постоянного
делегата Франции в Лиге наций и делегата на Международной конферен-
ции по разоружению.
Поль Бонкур особенно выдвинулся после победы «левого блока» на
выборах 1932 года. В кабинете Эррио (июнь — декабрь 1932 года) он за-
нимал пост военного министра, а после отставки Эррио сам сформировал
кабинет (просуществовавший 40 дней), в котором он резервировал себе
по совместительству портфель военного министра. В 1933 году в последо-
вательно сменявшихся кабинетах Даладье, Сарро и Шотана Поль Бонкур
занимал пост министра иностранных дел. В канун второй мировой войны
Поль Бонкур, отдавая себе отчет в опасности, которая надвигалась со сто-
роны гитлеровской Германии, стремился к сближению с СССР. В 1933 году
он поставил вопрос о заключении советско-французского договора о взаим-
ной помощи. Был противником Мюнхенского соглашения 1938 года, но
ограничился только «демократическими» жестами и ничего не сделал для
разоблачения своих друзей из лагеря реакции, проводивших антинациональ-
ную политику. После освобождения Франции от фашистской оккупации
Поль Бонкур избран в Совет республики (1946 г.), но активной роли в по-
литической жизни не играл.
Стр. 63. 11 СПААК, Поль Энри — бельгийский политический деятель и
дипломат, правый социалист, один из лидеров так называемой «бельгийской
рабочей партии» (реформистской). В качестве министра иностранных дел
Бельгии возглавлял бельгийскую делегацию на 1-й и 2-й сессиях Генераль-
ной Ассамблеи ООН. Неизменно выступает как послушный рупор англо-
американцев.
Стр. 65. 12 ГЕНДЕРСОН, Артур (1863—1935) — один из руководите-
лей лейбористской партии Великобритании. По профессии — рабочий метал-
лист. На протяжении ряда лет Гендерсон занимал пост председателя парламент-
77S
ской фракции лейбористской партии. Во время первой мировой войны был
назначен в мае 1915 г. министром просвещения, а затем министром почт
в коалиционном правительстве Асквита. После отставки правительства
Асквита Гендерсон вошел в военный кабинет Ллойд-Джорджа в качестве
министра без портфеля. Пацифистская фразеология, которой широко поль-
зовался Гендерсон и благодаря которой он в 1934 году был удостоен Но-
белевской премии, не мешала ему проводить энергичную кампанию по вер-
бовке волонтеров для армии и защищать «войну до победного конца». После
Февральской революции в России Гендерсон в составе специальной миссии
был направлен в Петроград с целью активизировать участие России в войне.
Под влиянием революционных событий в России Гендерсон поддержал
предложение о созыве международной конференции социалистов в Сток-
гольме для изыскания способов ликвидации войны. Это привело к разрыву
с Ллойд-Джорджем и в августе 1917 г. Гендерсон вышел из состава прави-
тельства. В первом лейбористском правительстве Макдональда (1924 г.) Ген-
дерсон был министром внутренних дел, а во втором лейбористском прави-
тельстве Макдональда (1929—1931 гг.) — был министром иностранных дел.
При Гендерсоне были восстановлены (3 октября 1929 г.) дипломатические
отношения между СССР и Англией, порванные консервативным правитель-
ством Болдуина после налета на Аркос в мае 1927 года, а 16 апреля 1930 г.
подписано временное англо-советское торговое соглашение. В 1931 году лей-
бористское правительство пало и было заменено коалиционным правитель-
ством Макдональда — Болдуина. Гендерсон, потерпевший поражение на вы-
борах 1931 года, ушел в отставку с поста министра иностранных дел. По-
следние годы своей жизни Гендерсон работал в Лиге наций, в 1932—
1933 гг. был председателем конференции по разоружению.
Стр. 70. 13 СТАТЬЯ 11 УСТАВА ООН
1. Генеральная Ассамблея уполномочивается рассматривать общие
принципы сотрудничества в деле поддержания международного мира и
безопасности, в том числе принципы, определяющие разоружение и регули-
рование вооружений, и делать в отношении этих принципов рекомендации
Членам Организации или Совету Безопасности или и Членам Организации
и Совету Безопасности.
2. Генеральная Ассамблея уполномочивается обсуждать любые вопросы,
относящиеся к поддержанию международного мира и безопасности, поста-
вленные перед нею любым Членом Организации, или Советом Безопасности,
или государством, которое не является Членом Организации в соответствии
с пунктом 2 статьи 35, и, за исключениями, предусмотренными статьей 12,
делать в отношении любых таких вопросов рекомендации заинтересованному
государству или государствам, или Совету Безопасности, или и Совету
Безопасности и заинтересованному государству или государствам. Любой та-
кой вопрос, по которому необходимо предпринять действие, передается Гене-
ральной Ассамблеей Совету Безопасности до или после обсуждения.
3. Генеральная Ассамблея может обращать внимание Совета Безопас-
ности на ситуации, которые могли бы угрожать международному миру и
безопасности.
4. Полномочия Генеральной Ассамблеи, изложенные в настоящей
статье, не должны ограничивать общего смысла статьи 10.
Стр. 76. 14 ШОУКРОСС, Гартли (р. 1902) —в 1925 г. полу-
чил право адвокатской практики. В 1927—1934 гг. читал лекции по праву
в Ливерпульском университете. В 1945 году назначен главным прокурором
776
Соединенного Королевства по расследованию обвинений против немецких
военных преступников. Участвовал на Нюрнбергском процессе в качестве
главного обвинителя от Англии.
Стр. 104. 15 ДАЛЛЕС, Джон Фостер — американский политический дея-
тель, член республиканской партии, дипломат и юрист, глава адвокатской
фирмы Сюлливан и Кромвель в Нью-Йорке; принимал участие в качестве
советника государственного секретаря на конференции в Сан-Франциско, на
Лондонской сессии Совета Министров иностранных дел в 1945 году и в ка-
честве члена делегации США на 1-й и 2-й сессиях Генеральной Ассамблеи
ООН. Является непримиримым противником СССР и одним из вдохновите-
лей агрессивных планов американского империализма.
Стр. 113. 16 В резолюции Генеральной Ассамблеи, принятой 21 октября
1947 г., предусматривалось, что учреждаемый Специальный Комитет ООН по
Балканам должен наблюдать за выполнением рекомендаций Генеральной
Ассамблеи о том, чтобы Албания, Болгария, Югославия, с одной стороны, и
Греция — с другой, установили между собой нормальные дипломатические и
добрососедские отношения, заключили конвенции о границах, сотрудничали
в разрешении проблем, возникающих в связи с присутствием беженцев
в этих четырех странах, и изучили практическую возможность заключения
соглашений о добровольном обмене жителями, принадлежащими к нацио-
нальным меньшинствам. В резолюции также указывалось, чтобы этот Коми-
тет был готов оказать содействие правительствам Албании, Болгарии, Юго-
славии и Греции при выполнении приведенных выше рекомендаций Ассам-
блеи.
Специальный комитет ООН по Балканам уполномочивался в случае
необходимости рекомендовать членам ООН созыв в срочном порядке спе-
циальной сессии Генеральной Ассамблеи.
Стр. 131. 17 ЦАЛДАРИС, Константин—лидер греческих монархистов,
бывший премьер-министр греческого монархического правительства» возгла-
влявший греческую делегацию на Парижской мирной конференции.
Стр. 158. 18 ПИПИНЕЛИС, Панайот — бывший постоянный замени-
тель министра иностранных дел в греческих правительствах 1946—1949 гг. и
министр иностранных дел «переходного» правительства Теотокиса (6 января
1950 г.—22 февраля 1950 г.). Монархист и ярый реакционер. Ближайший
советник греческого короля Павла. Один из руководителей военно-дворцовой
клики, подготавливающей установление в Греции военно-фашистской дикта-
туры Папагоса.
Стр. 187. 19 БАРУХ, Бернард Маниес — американский банкир и полити-
ческий деятель, член демократической партии. В качестве представителя США
в Комиссии по контролю над атомной энергией представил план междуна-
родного контроля над атомной энергией (так называемый «план Баруха»),
фактически ведущий к господству США в этой области и к нарушению су-
веренитета членов ООН и предусматривающий создание международного
органа, обладающего правом не только инспектирования предприятий, про-
изводящих атомную энергию, с широким вмешательством во внутренние
дела государства, но и монопольного владения ими. В январе 1947 года
Барух оставил пост американского представителя в Комиссии по контролю
над атомной энергией.
Стр. 201.20 СТАТЬЯ 47 УСТАВА ООН
1) Создается Военно-Штабной Комитет для того, чтобы давать советы
и оказывать помощь Совету Безопасности по всем вопросам, относящимся
к военным потребностям Совета Безопасности в деле поддержания между-
народного мира и безопасности, к использованию войск, предоставленных
777
в его распоряжение, и к командованию ими, а также к регулированию воору-
жений и к возможному разоружению.
2) Военно-Штабной Комитет состоит из Начальников Штабов постоян-
ных членов Совета Безопасности или их представителей. Любой Член Орга-
низации, не представленный постоянно в Комитете, приглашается Комите-
том сотрудничать с ним, если эффективное осуществление обязанностей Ко-
митета требует участия этого Члена Организации в работе Комитета.
3) Военно-Штабной Комитет, находясь в подчинении Совета Безопас-
ности, несет ответственность за стратегическое руководство любыми воору-
женными силами, предоставленными в распоряжение Совета Безопасности.
Вопросы, относящиеся к командованию такими силами, должны быть раз-
работаны позднее.
4) Военно-Штабной Комитет может, с разрешения Совета Безопасности
и после консультации с надлежащими региональными органами, учреждать
свои региональные подкомитеты.
Стр. 201. 21 СТАТЬЯ 26 УСТАВА ООН
В целях содействия установлению и поддержанию международного мира
и безопасности с наименьшим отвлечением мировых людских сил и эконо-
мических ресурсов для дела вооружения Совет Безопасности несет ответ-
ственность за формулирование, при помощи Военно-Штабного Комитета,
указанного в статье 47, планов создания системы регулирования вооруже-
ний для представления их Членам Организации.
Стр. 226. 22 ОСБОРН, Фредерик Генри (р. 1889) —в 1940 году был
председателем Консультативной Комиссии по вопросу о законе относительно
воинской повинности. В 1941 году был председателем комиссии армии и воен-
но-морского флота по вопросам благосостояния и отдыха. В сентябре 1943 года
занимал пост начальника отдела Военного министерства по вопросу мораль-
ного состояния (имел ранг бригадного генерала). В 1945 году демобилизо-
вался из армии. В 1948 году был заместителем представителя США в Ко-
миссии ООН по атомной энергии. В настоящее время является консультан-
том американской делегации в Комиссии ООН по атомной энергии.
Стр. 239. 23 МОРРИСОН, Герберт (р. 1888)—английский политиче-
ский лидер. В 1928—1929 гг. был председателем национальной партии лейбо-
ристов, а в 1915—1931 гг. — секретарем лондонской партии лейбористов и
министром транспорта. До мая 1945 года занимал пост министра внутрен-
них дел и министра внутренней безопасности. С июля 1945 года — лорд-
председатель Совета в Кабинете Клемента Эттли.
Стр. 277.24 СТАТЬЯ 27 УСТАВА ООН
1) Каждый член Совета Безопасности имеет один голос.
2) Решения Совета Безопасности по вопросам процедуры считаются
принятыми, когда за них поданы голоса семи членов Совета.
3) Решения Совета Безопасности по всем другим вопросам считаются
принятыми, когда за них поданы голоса семи членов Совета, включая
совпадающие голоса всех постоянных членов Совета, причем сторона, уча-
ствующая в споре, должна воздерживаться от голосования при принятии
решения на основании главы VI и на основании пункта 3 статьи 52.
778
Стр. 278.25 СТАТЬЯ 4 УСТАВА ООН
1) Прием в Члены Организации открыт для всех других миролюбивых
государств, которые примут на себя содержащиеся в настоящем Уставе обя-
зательства и которые, по суждению Организации, могут и желают эти
обязательства выполнять.
2) Прием любого такого государства в Члены Организации произво-
дится постановлением Генеральной Ассамблеи по рекомендации Совета
Безопасности.
Стр. 280. 26 ПРИЕМ НОВЫХ ЧЛЕНОВ
Резолюция Генеральной Ассамблеи от 17 ноября 1947 г.
В
Генеральная Ассамблея,
Принимая во внимание статью 4 Устава Opганизации Объединенных
Наций,
Принимая во внимание обмен мнениями, который имел место в Совете
Безопасности на его двухсот четвергом, двухсот пятом и двухсот шестом
заседаниях, относящийся к приему в Члены Организации Объединенных
Наций некоторых государств,
Принимая во внимание статью 96 Устава,
Просит Международный Суд дать консультативное заключение по сле-
дующему вопросу:
С юридической точки зрения имеет ли право член Организации Объеди-
ненных Наций, выражающий, согласно статье 4 Устава, свое мнение путем
голосования в Совете Безопасности или в Генеральной Ассамблее по во-
просу о приеме какого-либо государства в Члены Организации Объединен-
ных Наций, обусловливать свое согласие на прием этого члена соображе-
ниями, не предусмотренными определенно в пункте 1 указанной статьи?
В частности, может ли такой член Организации, признавая, что данное го-
сударство отвечает условиям, изложенным в этой статье, обусловить, кроме
того, подачу своего голоса в пользу этого государства тем, что вместе с этим
государством должны быть приняты в число членов Организации Объеди-
ненных Наций другие государства?
Поручает Генеральному Секретарю предоставить в распоряжение Суда
отчеты вышеуказанных заседаний Совета Безопасности.
Стр. 289. 27 Конференция в Сан-Франциско (25 апреля — 26 июня
1945 г.) была созвана во исполнение решения Крымской конференции
с целью разработки Устава международной организации для поддержания
мира и безопасности. На конференцию было приглашено 42 правительства
стран, подписавших декларацию Объединенных Наций от 1 января 1942 г.
или присоединившихся к ней и объявивших войну странам оси.
Конференция решила пригласить к участию в ней правительства Бело-
русской ССР, Украинской ССР, Аргентины и Дании. Советское предложе-
ние о приглашении Временного правительства Польши было отклонено, но
делегации согласились считать Польшу членом-учредителем организации
и оставить место в ее Уставе для подписания его польским правительством.
На конференции было создано четыре основных комиссии, а также
Руководящий Исполнительный и Координационный комитеты.
За основу проекта Устава были взяты предложения конференции
в Думбартон-Оксе, с дополнениями о процедуре голосования в Совете
Безопасности, согласованными на Крымской конференции.
Предложения, подготовленные в Думбартон-Оксе, были расширены и
одобрены. В Устав была включена преамбула. Статья 1 Устава по инициа-
779
тиве делегации СССР была дополнена указанием, что мирное улаживание
международных споров должно проводиться в согласии «с принципами
справедливости и международного права», дружественные отношения дол-
жны развиваться «на основе уважения принципа равноправия и самоопре-
деления народов», а также указанием, что одной из целей организации
является поощрение уважения основных прав человека и основных свобод
для всех, «без различия расы, пола, языка и религии».
На конференции по настоянию делегации СССР были отклонены пред-
ложения предоставить Генеральной Ассамблее равные с Советом Безопас-
ности права и сделать Генеральную Ассамблею высшим органом орга-
низации.
Конференция согласилась с принципом единогласия постоянных членов
Совета Безопасности, хотя ряд делегаций настаивал на том, чтобы ряд важ-
ных вопросов, в том числе внесение поправок в Устав, решался простым
большинством голосов членов Совета. 7 июня 1945 г. великие державы сде-
лали общее заявление, где указывалось, что «ввиду основной ответствен-
ности постоянных членов от них нельзя ожидать... принятия на себя обяза-
тельства действовать в таких серьезных делах, как поддержание междуна-
родного мира и безопасности, в соответствии с решением, с которым они
согласились», что если возникнет вопрос, является ли рассматриваемое дело
процедурным, то для решения этого предварительного вопроса также необ-
ходимо единогласие всех постоянных членов Совета Безопасности. За это
предложение было подано 30 голосов, против — два, воздержались—15
(отсутствовало трое).
По вопросу международной опеки советская делегация предложила,
чтобы одной из основных целей системы опеки была подготовка, при актив-
ном участии населения подопечных территорий, к самоуправлению и само-
определению и достижение ими полной независимости. Было решено, что
Организация будет способствовать прогрессивному развитию населения
подопечных территорий «в направлении к самоуправлению или независи-
мости, как это может оказаться подходящим для специфических условий
каждой территории и ее народов и имея в виду свободно выраженное же-
лание этих народов». Был создан Совет по опеке.
Конференция в Сан-Франциско решила учредить Международный суд.
Относительно возможного пересмотра Устава Организации на Конфе-
ренции в Сан-Франциско было решено, что Генеральная конференция по
пересмотру Устава может быть созвана «в срок и в месте, которые должны
быть определены 2/3 голосов членов Генеральной Ассамблеи и голосами любых
семи членов Совета Безопасности». Поправки к Уставу, принятые 2/3 голосов
членов Генеральной конференции или Генеральной Ассамблеи, вступят
в силу по ратификации их «двумя третями членов Организации, включая
всех постоянных членов Совета Безопасности».
Принятый конференцией Устав ООН состоит из преамбулы и 19 глав.
Устав вступил в силу 24 октября 1945 г.
Стр. 320. 28 КОЭН, Бенжамен Виктор (р. 1894) — американский юрист.
В феврале 1941 года был назначен юрисконсультом американского посла
в Великобритании. В октябре 1942 года назначен помощником директора
экономической стабилизации. В 1943 году назначен генеральным советни-
ком бюро военной мобилизации. В 1945 году был помощником государ-
ственного секретаря. В 1945—1947 гг. был советником Государственного
департамента.
Стр. 325. 29 СТЕТТИНИУС, Эдуард Рейли (1900—1949)— сын бан-
кира. С 1924 г. занимал различные посты в компании «Дженерал Моторс»,
780
с 1931 г. — вице-президент этой компании. С 1938 года — председатель
правления стального треста «Юнайтед стил». С мая 1940 года — член со-
вещательного комитета при Совете национальной обороны США. С осени
1941 года — руководитель управления по осуществлению ленд-лиза. С сен-
тября 1943 года — заместитель государственного секретаря США С ноября
1944 по июнь 1945 года — государственный секретарь США. Высказы-
вался за укрепление советско-американского сотрудничества в послевоенный
период.
В 1944 году Стеттиниус — глава делегации на конференции в Думбар-
тон-Оксе (председатель конференции). В 1945 году участвовал в Крымской
конференции; глава делегации на конференции министров иностранных дел
американских стран в Мексике и на Конференции в Сан-Франциско.
С лета 1945 года — постоянный представитель США в Совете Безопас-
ности. В июне 1946 года Стеттиниус покинул этот пост.
Стр. 328. 30 МАРШАЛЛ, Джордж Кетлетг (р. 1880)— родился в семье
торговца, получил военное образование. Во время первой мировой войны —
адъютант генерала Першинга, главнокомандующего американскими экспеди-
ционными силами в Европе. В 1924—1927 гг. служил в американской армии
в Китае, затем в США. В 1938 году Маршалл — начальник оперативного
отдела генштаба, а в 1939 году — начальник генштаба американской армии.
Находился на этом посту в течение всей второй мировой войны. Маршалл
участвовал в конференциях в Касабланке, Тегеране, Квебеке, Ялте и
Потсдаме.
В ноябре 1945 года Маршалл — личный представитель Трумэна в Ки-
тае в ранге посла, где вся его деятельность была направлена на обеспечение
военного превосходства Гоминдана над коммунистами.
После второй мировой войны Маршалл открыто сближается с реак-
ционными политическими кругами США, выступающими за максимальное
увеличение их вооруженных сил.
В январе 1947 года Маршалл был назначен государственным секрета-
рем. Поддерживал и осуществлял так называемую «доктрину Трумэна». Он
является автором так называемого «плана Маршалла», представляющего
собой продолжение и развитие «доктрины Трумэна». Маршалл являлся
проводником так называемой «двухпартийной» агрессивной внешней поли-
тики США. Систематические нарушения западными державами решений
Ялтинской и Потсдамской конференций по вопросу о Германии происходили
по указке и под руководством возглавлявшейся Маршаллом американской
дипломатии (раскол Германии, создание так называемого боннского «пра-
вительства», сепаратная денежная реформа в Западной Германии и т. д.).
Маршалл способствовал срыву решения Московского совещания 1945 года
по вопросу о Корее. Во всех своих интервенционистских мероприятиях (ин-
тервенция в Греции, вмешательство во внутренние дела Китая и т. д.)
Маршалл не раз пользовался жупелом «угрозы» со стороны СССР.
Под руководством Маршалла агрессивный характер внешней политики
США резко усилился, причем Маршалл, в сущности, не считал нужным
скрывать враждебное Советскому Союзу направление этой политики.
Стр. 334. 31 КЛЕМАНСО, Жорж Бенжамен (1841—1929) —в молодо-
сти радикал-республиканец. После падения империи — мэр XVIII округа Па-
рижа. После Франкфуртского мира и до конца жизни предан идее реванша.
В Национальном собрании голосует против Франкфуртского мира. В 80-х го-
дах осуждал колониальную политику, якобы отвлекающую Францию от
подготовки реванша. В это время получил прозвище «сокрушитель мини-
стерств». Требовал создания сильной Франции, расширения международных
781
связей Республики. К сближению с Россией проявлял сдержанность, но
надеялся использовать Россию в интересах реванша; в тех же интересах
ориентируется на Англию. В 1902 году Клемансо был избран в Сенат.
В 1906 году — министр внутренних дел в кабинете Сарьена. В 1906—
1909 гг. — премьер-министр. Проводит «политику социального консерва-
тизма». Через Пишона активно руководит внешней политикой. Идет на
сближение с Россией. Выгодно для Франции разрешил касабланкский кон-
фликт. В 1911 году Клемансо высылает против соглашения с Германией о
Конго.
В годы первой мировой войны Клемансо стоит за более активное веде-
ние военных действий и полный разгром Германии.
В 1917 году Клемансо — председатель Совета министров. Устанавли-
вает фактически режим диктатуры. Играет решающую роль в отражении
германского наступления 1918 года на Париж. В декабре 1917 г. заключает
с англичанами соглашение об интервенции против Советской республики,
с этого времени поддерживает Нуланса, Савинкова, чехословаков и т. п.
Признает «правительство» Колчака, Деникина. Энергично возражает в Вер-
ховном совете Антанты против экономического сближения с Россией (мис-
сия Буллита). Фактически срывает конференцию на Принцевых островах.
Один из главных авторов «санитарного кордона» вокруг Советской страны.
Играл большую роль в подавлении Венгерской советской республики.
В 1919 году Клемансо—председатель Парижской мирной конферен-
ции, влиятельный член «большой четверки». Нетерпим к уступкам Герма-
нии. Точка зрения на будущий мир: все выгоды — Франции. Однако Кле-
мансо терпит неудачу в стремлении создать рейнское буферное государство
и аннексировать Саар. Клемансо допускает занятие Англией Мосула, не
сумев реализовать соглашения между Англией и Францией о разделе
Азиатской Турции (соглашение Сайкс-Пико 16 мая 1916 г.).
В 1920 году Клемансо терпит поражение на президентских выборах и
вскоре отходит от полнаических дел.
Дипломатия Клемансо отличается агрессивностью и стилем «сильного
жеста».
Стр. 357. 32 СТАТЬЯ 109 УСТАВА ООН
1) С целью пересмотра настоящего Устава может быть созвана Гене-
ральная Конференция Членов Организации в срок и в месте, которые дол-
жны быть определены двумя третями голосов членов Генеральной Ассам-
блеи и голосами любых семи членов Совета Безопасности. Каждый Член
Организации будет иметь на Конференции один голос.
2) Любое изменение настоящего Устава, рекомендованное двумя тре-
тями голосов участников Конференции, вступит в силу по ратификации, а
соответствии с их конституционной процедурой, двумя третями Членов
Организации, включая всех постоянных членов Совета Безопасности.
3) Если такая Конференция не состоится до десятой ежегодной сессии
Генеральной Ассамблеи, считая со вступления настоящего Устава в силу,
предложение созвать такую Конференцию включается в повестку дня этой
сессии Генеральной Ассамблеи, и Конференция созывается, если это будет
решено простым большинством голосов членов Генеральной Ассамблеи и
голосами любых семи членов Совета Безопасности.
Стр. 409. 33 Оккупационный статут — издан правительствами США,
Англии и Франции в связи с созданием сепаратного западно-германского
государства — вступил в силу 21 сентября 1949 г. Оккупационный статут
определяет полномочия западных оккупационных властей «в осуществлении
ими верховной власти». Провозглашая свободу деятельности немецких вла-
782
стей в административной и законодательной областях, Оккупационный ста-
тут на самом деле лишает их какой-либо возможности действовать самостоя-
тельно. Поправки к основному закону, конституции земель, все другие за-
коны и любые соглашения, заключаемые между так называемым «феде-
ральным государством» и иностранными правительствами» будут входить
в силу через 21 день после официального одобрения их оккупационными
властями. Кроме того, «...оккупационные власти сохраняют за собой
право... взять на себя полностью или частично всю полноту власти, если
они сочтут это необходимым для обеспечения безопасности или для сохра-
нения демократического образа правления в Германии или в порядке выпол-
нения международных обязательств своих правительств».
Стр. 410. 34 Международный орган для Рура создан на основании сепа-
ратного соглашения, подписанного представителями США, Англии, Фран-
ции и стран Бенилюкса 28 апреля 1949 г. в Лондоне. Заключение этого
соглашения является прямым нарушением Потсдамских решений, требующих
обращения с Германией как с единым экономическим и политическим це-
лым. Согласно Лондонскому соглашению Рурская промышленная область
изымается из общегерманской экономической системы и переходит под неогра-
ниченный контроль США и Англии.
Международный орган состоит из Секретариата и Совета, куда входят
представители 6 стран, подписавших соглашение от 28 апреля 1949 г. и
Западной Германии. Представители США, Англии, Франции и Западной
Германии имеют в Совете по 3 голоса, представители стран Бенилюкса
каждый по 1 голосу.
Международный орган ведает распределением угля, кокса и стали Рура
между внутригерманским потреблением и экспортом. Распределение должно
«соответствовать условиям любого соглашения между оккупационными дер-
жавами о распределении угля, кокса и стали» (п. а ст. 14), т. е. все зависит
при этом от желания оккупационных властей.
Международный орган имеет право рассмотрения «мероприятий в обла-
сти транспорта, цен и торговли, а также квот, тарифов и других правитель-
ственных мероприятий и коммерческих соглашений, вводимых германскими
властями..., которые касаются рурского угля, кокса и стали» (ст. 15), и
в случае несоответствия этих мероприятий интересам западных оккупацион-
ных властей Международный орган может их отменить. Такое положение
обеспечивает США и Англии устранение Германии как конкурента на миро-
вых рынках и ставит, таким образом, Западную Германию в полную зави-
симость от политики западных держав в этой области.
Международный орган должен также обеспечивать «гарантию и защиту
иностранных интересов в угольных, коксовых и стальных предприятиях
Рура» (ст. 16, п. а), т. е. должен гарантировать хозяйничание американских
и английских империалистов в рурской промышленности.
В настоящее время Международный орган передает свои решения и
рекомендации оккупационным властям, которые должны следить за их
выполнением, исключая те случаи, когда, по их мнению, эти рекомендации
«требуют изменения, для того, чтобы привести их в соответствие» с каким-
либо соглашением оккупационных властей, «касающимся финансовой помощи
Германии» или распределения угля, кокса и стали (ст. 22).
Международный орган это — фикция организации так называемого
международного контроля в Руре, ибо фактическое руководство рурской
промышленностью остается в руках англо-американцев, которые, имея боль-
шинство в Совете Международного органа, всегда смогут не допустить при-
нятия неугодных и навязать принятие выгодных им решений.
783
Стр. 421. 35 ВАШИНГТОНСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ ТРЕХ ДЕР-
ЖАВ (апрель 1949 г.).
8 апреля 1949 г. Государственный департамент США опубликовал
совместное коммюнике министров иностранных дел США, Англии и Фран-
ции о достигнутых между ними соглашениях по вопросу об Оккупационном
статуте для Западной Германии и принципах союзнического контроля по
вопросам демонтажа заводов запрещенных и ограниченных отраслей про-
мышленности, а также создания международного органа для Рура, предва-
рительные переговоры о котором происходили незадолго перед вашингтон-
скими совещаниями в Лондоне.
11 апреля 1949 г. был опубликован текст Оккупационного статута,
которым устанавливается сфера деятельности западно-германского сепарат-
ного «правительства» и его взаимоотношения с оккупационными властями
трех западных держав. За последними Оккупационный статут, по существу,
оставляет всю полноту власти и делает боннское «правительство» простым
исполнителем воли западных держав.
13 апреля 1949 г. было опубликовано заявление о достигнутом между
тремя западными державами резком сокращении вывоза по репарациям
заводов из Западной Германии и о пересмотре списка предприятий, пред-
назначенных к демонтажу, в сторону его сокращения. В тот же день было
опубликовано соглашение трех держав об отмене ограничений промышлен-
ности в Западной Германии. Это соглашение являлось грубым нарушением
решения Контрольного Совета № 43 о запрещении производства, экспорта,
импорта, перевозок и хранения военных материалов. Соглашением сни-
мается ряд ограничений, установленных Контрольным Советом.
26 апреля были опубликованы тексты трех соглашений, достигнутых
8 апреля между тремя министрами иностранных дел в Вашингтоне: о трех-
стороннем контроле, плебисците в Вюртемберг-Бадене и управлении портом
Киль.
1. Текст соглашения о трехстороннем контроле преду-
сматривает слияние трех западных зон оккупации, создание аппарата по осу-
ществлению трехстороннего контроля для объединенных зон. Соглашением
устанавливались принципы и процедура работы этого аппарата, его полно-
мочия и взаимоотношения между оккупационными властями трех западных
держав.
2. Текст соглашения о плебисците в земле Вюртем-
берг-Баден предусматривал, что этот плебисцит будет отложен и
вопрос о границах земли будет пересмотрен после создания западно-гер-
манского «правительства».
3. Текст соглашения о порте Киль предусматривает, что
портовая администрация после окончания переговоров между французскими
и германскими властями будет совместной. Управление городом Киль будет
постепенно передаваться германской администрации.
Стр. 439. 36 Закон № 56 опубликован 12 февраля 1947 г. и напечатан
в сборнике документов госдепартамента США—«Германия 1947 —
1949 гг.» (стр. 344—348).
Стр. 475. 37 Документ № 78 (СМИД/3/Л/47/Г/78) от 12 ноября
1947 г.— («Процедура подготовки германского мирного договора», воспро-
изводящий документ СМИД/47/М/127 с изменениями, внесенными на со-
вещании заместителей в Лондоне в ноябре 1947 года) дан в сборнике доку-
ментов V-й сессии Совета Министров иностранных дел СМИД (стр. 115—
123), изданном Министерством иностранных дел СССР в 1948 году.
784
Стр. 477. 38 Товарищ Молотов говорил о мирном договоре с Германией
как одном из важнейших вопросов международной политики на 2-м заседа-
нии Лондонской сессии Совета Министров иностранных дел 26 ноября
1947 г. (документ СМИД 47/Л/6 26 ноября 1947 г.):
«Вопрос о мирном договоре с Германией является, как всем нам по-
нятно, вопросом о судьбах Германии и, вместе с тем, вопросом о полном
восстановлении мира в Европе. Этот мирный договор нужен не только Гер-
мании. Он нужен всем народам Европы, и не только Европы. Разве можно
отрицать, что народы Европы хотят, чтобы был, наконец, установлен проч-
ный мир во всей Европе. И это вполне понятно, поскольку без установления
полного мира в Европе не может быть прочного всеобщего мира».
Стр. 510. 39 Советско-китайский договор о дружбе и союзе подписан в
Москве 14 августа 1945 г. министром иностранных дел СССР
В. М. Молотовым и министром иностранных дел Китая Ван Ши-цзе.
Одновременно с договором были подписаны соглашения о Порт-Артуре,
о порте Дальнем, о Китайской Чанчуньской ж. д. и об отношениях между
советским главнокомандующим и китайской администрацией.
Соглашение о Порт-Артуре устанавливало, что обе стороны будут совме-
стно использовать Порт-Артур в качестве военно-морской базы.
Соглашение о порте Дальнем, который объявлялся свободным, откры-
тым для торговли и судоходства всех стран, предусматривало выделение
для передачи Советскому Союзу в аренду части пристаней и складских по-
мещений Дальнего.
Соглашение о Китайской Чанчуньской ж. д. предусматривало совмест-
ную эксплоатацию Китайско-Восточной и Южио-Манчжурской ж. д., кото-
рые после изгнания японцев из Манчжурии объединены в одну железную
дорогу под названием «Китайская Чанчуньская ж. д.». Определялось, что
дорога будет общей собственностью СССР и Китая.
При подписании вышеперечисленных документов В. М. Молотов и Ван
Ши-цзе обменялись нотами, согласно которым Советское правительство
вновь подтвердило суверенитет Китая над тремя восточными провинциями,
а правительство Китая заверяло о согласии признать независимость Внеш-
ней Монголии в ее существующих границах, если проведенный по этому
вопросу плебисцит подтвердит стремление народа Внешней Монголии к
независимости.
20 октября 1945 г. в Монгольской народной республике был проведен
плебисцит, а 5 января 1946 г. китайское правительство официально заявило
о признании независимости Монгольской народной республики.
Стр. 514. 40 КОННЭЛИ, Томас Терри — американский политический
деятель, сенатор, член демократической партии. В 1944—1946 гг. предсе-
датель сенатской комиссии по иностранным делам. Был членом делегации
США на конференции в Сан-Франциско, на первой сессии Генеральной
Ассамблеи ООН и на других международных конференциях.
Стр. 526. 41 Судебный процесс по делу Н. Петкова и его группы (пол-
ковник Иванов, полковник Гергов, майор Атанасов и Д. Иванов) происхо-
дил в Софии 5—16 августа 1947 г. Группа Петкова обвинялась в том, что
она, действуя под названием так называемого «оппозиционного» Болгарского
земледельческого народного союза (БЗНС Петкова), превратила эту пар-
тию в шпионско-диверсионную организацию и с помощью подпольных во-
енно-фашистских организаций («Военный союз» и «Нейтральный офицер»)
готовила по заданию англо-американской разведки вооруженное свержение
народной власти. Никола Петков был приговорен к смертной казни, Ива-
78S
нов — к 15 годам, Гергов и Атанасов — к 10 годам, Д. Иванов — к 5 годам
тюремного заключения. Н. Петков был казнен 23 сентября 1947 года.
Судебный процесс по делу Косты Лулчева и его группы (И. Коприн-
ков, К. Славов, П. Братков, П. Германов, Ц. Рачев, П. Дертлиев и Д. Ян-
ков) происходил в Софии в ноябре 1948 года. «Оппозиционная» группа
социал-демократов во главе с К. Лулчевым была обвинена в антигосудар-
ственной деятельности, направленной на свержение народно-демократиче-
ского режима в Болгарии. 15 ноября 1948 г. суд приговорил К. Лулчева к
15 годам строгого тюремного заключения, И. Копринкова — к 12 годам,
К. Славова, П. Браткова, П. Гермаиова, Ц. Рачева, II. Дертлиева и Д. Ян-
кова — к 10 годам строгого тюремного заключения каждого.
Надь Ференц — один из бывших лидеров правого крыла независимой
партии мелких сельских хозяев (НПМСХ) Венгрии. С осени 1945 года до
февраля 1946 года был председателем Национального собрания, а с фев-
раля 1946 года по май 1947 года — председателем Совета министров. Надь,
занимая пост председателя партии мелких сельских хозяев и премьер-мини-
стра, тайно возглавлял преступную деятельность антиреспубликанских за-
говорщиков, имел широкие тайные связи с внутренней и внешней реакцией.
После раскрытия антиреспубликанского заговора Надь старался выгородить
участников этого заговора. В результате следствия было доказано прямое
участие Надя в заговоре, и ему было предложено срочно возвратиться в
Венгрию из Швейцарии, где он проводил свой отпуск. Однако Надь отка-
зался выполнить это указание венгерского правительства. Выехав вскоре
в США, Надь стал одним из руководителей реакционных кругов венгерской
эмиграции, ведущих злобную пропаганду и борьбу против СССР и народно-
демократической Венгрии.
Миндсенти, Йожеф — кардинал венгерской католической церкви, монар-
хист, ярый противник народно-демократического строя. Миндсенти возглав-
лял нелегальную монархическую организацию, целью которой было сверже-
ние существующего народно-демократического республиканского строя в
Венгрии и восстановление монархии. При этом Миндсенти и его сообщники
надеялись осуществить свою цель с помощью США, — в результате победы
американцев в третьей мировой войне.
Миндсенти и его сообщники вели среди верующих злобную пропаганду
против демократических преобразований в Венгрии, против ее сотрудниче-
ства и дружбы с СССР. Миндсенти и его сообщники находились в тесной
связи с американской и английской миссиями в Будапеште, снабжали их
различной шпионской информацией о внутриполитическом и экономическом
положении Венгрии.
Миндсенти во время своей поездки в Америку в 1947 году встретился
с Отто Габсбургом и американским кардиналом Спилманом, с которыми
согласовал свои планы подготовки и осуществления с помощью США госу-
дарственного переворота в Венгрии и создания монархо-католического госу-
дарства в составе Австрии, Венгрии и Баварии. Вернувшись в Венгрию,
Миндсенти установил непосредственную связь с американским посланником
в Будапеште. Однако благодаря бдительности венгерского народа и венгер-
ских органов безопасности преступная деятельность Миндсенти и его сообщ-
ников была своевременно ликвидирована.
Манну, Юлиу (р. 1873)—в 1928 и в 1932 гг. был премьер-министром
Румынии. В 1937 году Маниу вступил в фактический избирательный
блок с фашистской организацией легионеров, что содействовало росту влия-
ния этой организации в стране. Маниу поддерживал Антонеску в момент
прихода его к власти и совместно с национал-либералами согласился на то,
чтобы члены его партии вошли в фашистское правительство Антонеску в
качестве «специалистов». Маниу приветствовал нападение гитлеровской
Германии на Советский Союз и участие Румынии в антисоветской войне.
786
Когда поражение гитлеровской Германии в войне против СССР стало
очевидным, агенты Маниу вступили в тайные переговоры с англоамерикан-
цами, а сам он согласился на участие в «демократическом блоке», который
после свержения диктатуры Антонеску 23 августа 1944 г. пришел к власти.
Маниу занимал пост министра без портфеля в первом правительстве гене-
рала Санатеску в августе — октябре 1944 года. В последующих правитель-
ствах он не участвовал, но, оставаясь за кулисами, стал знаменем всей ру-
мынской реакции и душой заговора генерала Радеску в феврале 1945 года,
целью которого было установление в Румынии военно-фашистско-монархиче-
ской диктатуры по греческому образцу.
После прихода к власти правительства Гроза в марте 1945 года Маниу
открыто возглавил борьбу румынской реакции против режима народной
демократии, которая вылилась в форму заговора, целью которого являлось
свержение правительства Гроза при помощи англо-американцев. Маниу руко-
водил шпионской и подрывной деятельностью членов своей партии, прово-
дившейся по указанию и заданиям английской и американской миссий в
Румынии. После раскрытия заговора национал-царанистской партии Маниу
был привлечен к суду и приговорен пожизненно к каторжным работам, ко-
торые были заменены ввиду достижения им 75-летнего возраста пожизнен-
ным тюремным заключением. Одновременно решением парламента нацио-
нал-царанистская партия была распущена.
Семья Братиану являлась в прошлом богатейшей семьей Румынии. Ей
и ее родственникам принадлежал крупнейший кредитный банк «Банк ромы-
няска». а также большинство акций национального банка Румынии. Опира-
ясь на мощные финансовые позиции, семья Братиану установила контроль
над значительной частью банков и промышленных предприятий страны.
Представители семьи Братиану владели крупными промышленными пред-
приятиями и значительными земельными площадями. Братиану были тесно
связаны с иностранным капиталом, в особенности с английским.
Родоначальник этой семьи Ион Братиану являлся создателем национал-
либеральной партии, которая примерно с середины XIX века и вплоть до
1917 года поочередно с консервативной партией управляла страной. Среди
детей Иона Братиану наиболее видными деятелями национал-либеральной
партии были: Ионель Братиану, Винтила Братиану и Дину Братиану. Все
трое в различное время являлись председателями партии.
Стр. 527. 42 ГРОЗА, Петру (р. 1884)—румынский государственный
деятель, доктор права. В 1926—1927 гг. Гроза выступал за советско-ру-
мынское сближение и настаивал на заключении торгового договора с СССР.
В 1933 г. Гроза возглавил крестьянское восстание в уезде Хунедоара и
тогда же организовал крестьянскую политическую партию «Земледельческий
фронт».
В предвоенные годы и в период второй мировой войны Гроза во главе
«Земледельческого фронта» выступал против прогерманской политики ру-
мынских правительств и союза с гитлеровской Германией, за что неодно-
кратно подвергался репрессиям.
После выхода Румынии из войны в августе 1944 года Гроза вместе
со своей партией присоединился к национально-демократическому фронту
(НДФ).
6 марта 1945 года Гроза стал главой правительства демократической
концентрации, поставившего своей задачей проводить политику дружбы с
СССР и лойяльно выполнять условия соглашения о перемирии. Осенью
1946 года после выборов в парламент партии национально-демократического
фронта вновь выдвинули Гроза на пост премьер-министра. Деятельность
787
Грозы на этом посту привела к укреплению румынской демократии и к
улучшению международного положения Румынии.
Стр. 714. 43 ВИШОЯНУ, Константин, до второй мировой войны не
играл заметной роли в политической жизни Румынии, однако ему удалось
зарекомендовать себя единомышленником Титулеску. В 1944 году Вншояну
примкнул к «оппозиции»» к фашистскому режиму Антонеску в лице Бра-
тиану, Манну, Штирбея и др., стремившихся вывести Румынию из войны
с тем, чтобы предотвратить вступление на ее территорию Советской Армии.
По поручению этой «оппозиции» Вишояну совместно с Штирбеем вел пере-
говоры с англо-американцами в Каире. В ноябре 1944 года Вишояну вошел
во второе правительство генерала Санатеску в качестве министра иностран-
ных дел. Этот же пост он занимал и в правительстве генерала Радеску.
В это время Вишояну выдвигается в число видных деятелей румынской
реакции, являясь своим человеком в придворных кругах, среди национал-
царанистов Манну и национал-либералов Братиану. После свержения прави-
тельства Радеску Вишояну некоторое время оставался в стране, принимая
активное участие в заговорщической деятельности национал-царакистской
партии, хотя он и не являлся ее членом, а затем с помощью англо-американ-
цев бежал из страны. В настоящее время Вишояну является одним из гла-
варей румынской реакционной эмиграции, ведущей пропаганду и подрывную
работу против Румынской народной республики. На процессе бывших лиде-
ров национал-царанистской партии в ноябре 1946 года Вишояну был за-
очно приговорен к 15 годам каторжных работ.
Стр. 529. 44 СТАТЬЯ 3 МИРНОГО ДОГОВОРА С РУМЫНИЕЙ.
1) Румыния обязуется принять все меры, необходимые для обеспечения
того, чтобы все лица, находящиеся под румынской юрисдикцией, без разли-
чия расы, пола, языка или религии, пользовались правами человека и основ-
ными свободами, включая свободу слова, печати и изданий, религиозного
культа, политических убеждений и публичных собраний.
2) Румыния также принимает обязательство, что действующие в Румы-
нии законы, как в отношении своего содержания, так и применения, не будут
устанавливать дискриминации или влечь за собой дискриминацию для лиц
румынского гражданства на основании их расы, пола, языка или религии как
в том, что касается их личности, имущества, занятий, профессиональных или
финансовых интересов, статуса, политических или гражданских прав, так в
любых других вопросов.
Стр. 529. 45 СТАТЬЯ 2 МИРНОГО ДОГОВОРА С БОЛГАРИЕЙ.
Болгария обязуется принять все меры, необходимые для обеспечения
того, чтобы все лица, находящиеся под болгарской юрисдикцией, без разли-
чия расы, пола, языка или религии, пользовались правами человека и основ-
ными свободами, включая свободу слова, печати и изданий, религиозного
культа, политических убеждений и публичных собраний.
Стр. 530. 46 СТАТЬЯ 36 МИРНОГО ДОГОВОРА С БОЛГАРИЕЙ.
1) За исключением тех случаев, когда иной порядок специально преду-
смотрен какой-либо из статей настоящего договора, любой спор относитель-
но толкования или выполнения этого договора, не урегулированный путем
прямых дипломатических переговоров, должен передаваться Трем Главам
Дипломатических Миссий, действующим на основании статьи 35, с тем
исключением, что в этом случае Главы Миссий не будут ограничены сроком,
788
предусмотренным этой статьей. Любой такой спор, не разрешенный Глава-
ми Миссий в течение двух месяцев, должен, если спорящие стороны не при-
дут ко взаимному соглашению об иных способах урегулирования спора,
передаваться по требованию любой из спорящих сторон в Комиссию в со-
ставе одного представителя от каждой из сторон и третьего члена, выбран-
ного по взаимному соглашению двух сторон из граждан третьих стран.
Если двум сторонам не удастся в месячный срок притти к соглашению
относительно назначения третьего члена, то любая из них может обратиться
к Генеральному Секретарю Объединенных Наций с просьбой произвести
это назначение.
2) Решение большинства членов Комиссии будет являться решением
Комиссии и должно приниматься сторонами как окончательное и обяза-
тельное.
Статья 38 Мирного Договора с Румынией и статьей 40 Мирного До-
говора с Венгрией текстуально совпадают со статьей 36 Мирного Договора
с Болгарией.
Стр. 531. 47 В проекте резолюции, представленном Боливией, США и
Канадой, по вопросу «о соблюдении прав человека и основных свобод в
Болгарии, Венгрии и Румынии» Международному суду предлагаются четыре
вопроса с просьбой дать по ним консультативное заключение. Текст третьего
вопроса следующий:
«Если одна из сторон не назначит представителя в комиссию по
договорам, предусматриваемую в мирных договорах с Болгарией, Венгрией
и Румынией, в тех случаях, когда эта сторона обязана назначить представи-
теля в соответствующую комиссию по договорам, является ли Генеральный
Секретарь Организации Объединенных Наций уполномоченным назначить
третьего члена такой комиссии по требованию другой стороны в споре, со-
гласно положениям соответствующих договоров».
Стр. 533. 48
ГЛАВА IX
МЕЖДУНАРОДНОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ
СОТРУДНИЧЕСТВО
Статья 55
С целью создания условий стабильности и благополучия, необходимых
для мирных и дружественных отношений между нациями, основанных на
уважении принципа равноправия и самоопределения народов, Организация
Объединенных Наций содействует:
a) повышению уровня жизни, полной занятости населения и условиям
экономического и социального прогресса и развития;
b) разрешению международных проблем в области экономической, соци-
альной, здравоохранения и подобных проблем; международному сотрудниче-
ству в области культуры и образования;
c) всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод
для всех, без различия расы, пола, языка и религии.
Статья 56
Все члены Организации обязуются предпринимать совместные и само-
стоятельные действия в сотрудничестве с Организацией для достижения
целей, указанных в статье 55.
Статья 57
1) Различные специализированные учреждения, созданные межправи-
тельственными соглашениями и облеченные широкой международной, опреде-
ленной в их учредительных актах ответственностью в области экономии
789
ской, социальной, культуры, образования, здравоохранения и подобных об-
ластях, будут поставлены в связь с Организацией в соответствии с положе-
ниями статьи 63.
2) Такие учреждения, которые будут поставлены указанным образом в
связь с Организацией, именуются в последующих статьях «специализиро-
ванные учреждения».
Стр. 538. 49 Райк, Ласло — с 1931 г. являлся полицейским агентом
и провокатором. По заданию полиции с 1935 г. вел подрывную работу
среди венгерских коммунистов в Чехословакии, Испании, в лагерях для
интернированных во Франции. Во Франции установил связь с агентами юго-
славской и американской разведок и с немецким гестапо. С помощью гестапо
Райк возвращается в Венгрию и продолжает вести свою преступную ра-
боту. Вследствие его провокаторской деятельности венгерской полиции уда-
лось арестовать многих видных членов компартии и расправиться с ними,
Райк, вывезенный в 1944 году в Германию, снова возвращается в Венгрию
в 1945 году, уже после освобождения ее Советской Армией. Райк скрывает
от партии свое темное прошлое, старается показать себя активным участни-
ком подпольного коммунистического движения и боев за свободу в Испании
и т. д. Райк вначале пробирается к руководству будапештской организации
компартии, становится депутатом парламента, членом политбюро ЦК Вен-
герской компартии. С февраля 1946 до августа 1948 года Райк работает
министром внутренних дел, а затем до своего ареста 30 мая 1949 г. — мини-
стром иностранных дел Венгрии.
Предварительным следствием, а также на судебном процессе, происхо-
дившем в сентябре 1949 г., полностью было доказано, что Райк — изменник
родины, агент американской и югославской разведок, организатор и руково-
дитель подпольной организации, ставившей своей целью свержение суще-
ствующего народно-демократического режима, ликвидацию независимости
Венгрии и превращение ее в сателлита американских империалистов и их
югославских лакеев. Для осуществления этой цели Райк с помощью Сеньи
Тибора (заведующего отделом кадров ЦК компартии) и Палффи Дьердя
(инспектора венгерской армии) протаскивал на важные партийные и госу-
дарственные посты агентов иностранных разведок — националистов, троц-
кистов, бывших офицеров хортистской армии, подготавливал вооруженное
восстание, убийства руководителей компартии.
Райк всю свою преступную работу проводил по директивам американцев
и югославов. Райк находился в тесной связи с министром внутренних дел
титовской Югославии Ранковичем и с югославской и американской мис-
сиями в Будапеште.
Стр. 545. 50 ВАНСИТТАРТ (р. 1881)—английский дипломат.
В 1920—1924 гг. — главный личный секретарь министра иностранных дел
Эрла Керзона. В 1928—1930 гг. — личный секретарь премьер-министра.
В 1930—1938 гг. занимал пост постоянного помощника министра иностран-
ных дел. В 1938—1941 гг. был главным дипломатическим советником.
Стр. 557. 51
ГЛАВА V
СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ
Состав
Статья 23
1. Совет Безопасности состоит из одиннадцати Членов Организации.
Китайская Республика, Франция, Союз Советских Социалистических
Республик, Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии
и Соединенные Штаты Америки являются постоянными членами Совета
790
Безопасности. Генеральная Ассамблея избирает шесть других членов Орга-
низации в качестве непостоянных членов Совета Безопасности, уделяя
в особенности должное внимание, в первую очередь, степени участия Членов
Организации в поддержании Международного мира и безопасности и в до-
стижении других целей Организации, а также справедливому географиче-
скому распределению.
Стр. 563. 52
1. ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО УСТАНОВЛЕНИЮ КОНТРОЛЯ
НАД АТОМНОЙ ЭНЕРГИЕЙ, ВНЕСЕННЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ
СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК
НА ДВЕНАДЦАТОМ ЗАСЕДАНИИ КОМИССИИ ПО АТОМНОЙ
ЭНЕРГИИ 11 ИЮНЯ 1947 г.
(Подлинный текст на русском языке)
Советское правительство в дополнение и в развитие своего предложения
относительно заключения международной конвенции о запрещении атомного
и других основных видов оружия массового уничтожения, внесенного на
рассмотрение Комиссии по Атомной Энергии 19 июня 1946 г., представляет
на рассмотрение вышеназванной Комиссии нижеследующие основные поло-
жения, которые должны лечь в основу международного соглашения или
конвенции о контроле над атомной энергией:
1. Для обеспечения использования атомной энергии лишь в мирных це-
лях, в соответствии с международной Конвенцией о запрещении атомного и
других основных видов оружия массового уничтожения, а также в целях
предотвращения нарушений конвенции о запрещении атом-
ного оружия и защиты государств, соблюдающих условия конвенции,
от риска нарушений и уклонений устанавливается строгий международный
контроль одновременно над всеми предприятиями, за-
нятыми добычей атомного сырья и производством
атомных материалов и атомной энергии.
2. Для осуществления мероприятий по контролю над предприятиями
атомной энергии учреждается, в рамках Совета Безопасности, Международ-
ная Комиссия по Контролю над Атомной Энергией, именуемая Междуна-
родной Контрольной Комиссией.
3. Международная Контрольная Комиссия располагает своим инспек-
торским аппаратом.
4. Условия и организационные принципы международного контроля над
атомной энергией, а также состав, права и обязанности Международной
Контрольной Комиссии, равно как и положения, на основе которых она
осуществляет свою деятельность, определяются специальной международной
конвенцией о контроле над атомной энергией, заключаемой в соответствии
с конвенцией о запрещении атомного оружия.
5. В целях обеспечения эффективности международного контроля над
атомной энергией, в основу конвенции о контроле над атомной энергией
кладутся следующие основные положения:
a) Международная Контрольная Комиссия составляется из представи-
телей государств, представленных в Комиссии по Атомной Энергии, учре-
жденной решением Генеральной Ассамблеи от 24 января 1946 г., и может
учреждать такие вспомогательные органы, какие она найдет необходимым
для выполнения своих функций.
b) Международная Контрольная Комиссия устанавливает свои соб-
ственные правила процедуры.
c) Персонал Международной Контрольной Комиссии подбирается на
международной основе.
791
d) Международная Контрольная Комиссия периодически осуществляет
инспектирование предприятий, добывающих атомное сырье и производящих
атомные материалы и атомную энергию.
6. Осуществляя инспектирование предприятий атомной энергии, Между-
народная Контрольная Комиссия предпринимает следующие действия:
a) обследует деятельность предприятий, добывающих атомное сырье и
атомную энергию, а также проверяет их отчетность.
b) Проверяет наличные запасы атомного сырья, материалов и полу-
фабрикатов.
c) Изучает производственные операции в объеме, необходимом для
контроля над использованием атомных материалов и атомной энергии.
d) Наблюдает за выполнением предписанных конвенцией о контроле
правил технической эксплоатации предприятий, а также разрабатывает и
предписывает правила технологического контроля для этих предприятий.
e) Собирает и обрабатывает данные о добыче атомного сырья и о про-
изводстве атомных материалов и атомной энергии.
f) Проводит специальные обследования в случаях возникновения подо-
зрения о нарушении конвенции по запрещению атомного оружия.
g) Делает рекомендации правительствам по вопросам, относящимся
к производству, хранению и использованию атомных материалов и атомной
энергии.
h) Делает рекомендации Совету Безопасности о мерах предупреждения
и пресечения в отношении нарушителей конвенции о запрещении атомного
оружия и о контроле над атомной энергией.
7. Для выполнения задач по контролю и инспектированию, возложен-
ных на Международную Контрольную Комиссию, последняя будет распо-
лагать правом:
a) Доступа на любое предприятие по добыче, производству и хранению
атомного сырья и материалов, а также по эксплоатации атомной энергии.
b) Ознакомления на предприятиях атомной энергии с производствен-
ными операциями в объеме, необходимом для контроля над использованием
атомных материалов и энергии.
c) Производства взвешивания, промеривания и различного рода анали-
зов атомного сырья, материалов и полуфабрикатов.
d) Истребования от правительства любого государства и проверки
различного рода сведений и отчетов о деятельности предприятий атомной
энергии.
e) Истребования различного рода объяснений по вопросам, относящимся
к деятельности предприятий атомной энергии.
f) Дачи рекомендаций и представлений правительствам по вопросам
производства и использования атомной энергии.
g) Представления на рассмотрение в Совет Безопасности рекомендаций
о мерах в отношении нарушителей конвенций о запрещении атомного ору-
жия и о контроле над атомной энергией.
8. В соответствии с задачами международного контроля над атомной
энергией, следующие положения кладутся в основу научно-иссле-
довательской деятельности в области атомной энер-
гии:
a) Научно-исследовательская работа в области атомной энергии должна
быть подчинена необходимости выполнения конвекции по запрещению атом-
ного оружия и недопущения использования ее в военных целях.
b) Государства, подписавшие конвенцию по запрещению атомного ору-
жия, должны иметь право проводить без ограничений научно-исследователь-
скую работу в области атомной энергии, направленную на изыскание спо-
собов использования ее в мирных целях.
792
c) В интересах эффективного выполнения своих контрольных и инспек-
торских функций, Международная Контрольная Комиссия должна иметь
возможность проводить научно-исследовательскую деятельность в области
изыскания способов использования атомной энергии для мирных целей. Про-
ведение такой деятельности позволит ей быть в курсе последних научных
достижений в этой области и иметь квалифицированный собственный
международный персонал, необходимый Комиссии для практического прове-
дения мероприятий по контролю и инспекции.
d) В проведении научно-исследовательской работы в области атомной
энергии, одной из важнейших задач Международной Контрольной Комиссии
должно быть обеспечение широкого обмена информацией в этой области
между странами и оказание необходимой помощи, путем консультации, тем
странам — участникам конвенции, которые могут нуждаться в такой помощи.
e) Международная Контрольная Комиссия должна располагать мате-
риальными средствами, в том числе научными лабораториями и опытными
установками, необходимыми для надлежащей организации проводимой ею
научно-исследовательской деятельности.
Стр. 565. 53 Сообщение ТАСС от 20 мая 1949 г.: В последние дни
в американских, а затем и в других иностранных газетах появились сообще-
ния о том, что между представителем СССР на Генеральной Ассамблее ООН
в Нью-Йорке А. А. Громыко, с одной стороны, и помощником Генерального
Секретаря США г. Раском и Государственным Министром Великобритании
г. Макнейлом, — с другой, имели место переговоры по поводу включения гре-
ческого вопроса в повестку дня предстоящей в Париже сессии Совета Мини-
стров иностранных дел.
ТАСС считает необходимым сообщить, что такая информация не соот-
ветствует фактам.
В действительности дело обстояло так.
26 апреля с. г. г. Раск и г. Макнейл при встрече с А. А. Громыко
предложили неофициально обсудить вопрос о мерах для урегулирования
создавшегося положения в Греции и прекращения гражданской войны.
В ответ на это предложение г. Раска и г. Макнейла А. А. Громыко
заявил, что если английское и американское правительства предлагают Со-
ветскому Союзу принять участие в деле прекращения гражданской войны
и установления мира в Греции, то СССР не отказывается от участия в этом
деле и что для урегулирования положения в Греции следовало бы исполь-
зовать недавно опубликованную мирную декларацию Временного Греческого
Демократического Правительства о желании прекратить гражданскую войну.
В ответ на предложение г.г. Раска и Макнейла изложить взгляды Со-
ветского правительства о мерах нормализации положения в Греции,
А А. Громыко в качестве мер, которые могли бы быть приняты в этом от-
ношении, назвал такие меры, как: а) обращение к воюющим сторонам пред-
ставителей держав с призывом прекратить военные действия, б) объявление
всеобщей амнистии, в) назначение всеобщих свободных парламентских вы-
боров с тем, чтобы в высший греческий орган по проведению выборов
в Греции были бы включены представители греческих демократических
кругов, возглавляющие народно-освободительное движение в Греции. При
этом А. А Громыко указал далее на целесообразность г) установления на-
блюдения со стороны представителей держав, включая СССР, за правиль-
ным проведением выборов в Греции и д) образования совместной комиссии
держав с участием СССР для контроля границ Греции с соседними север-
ными государствами.
А А. Громыко заявил, что с введением такого контроля должно быть
объявлено о прекращении военной помощи иностранных государств грече-
скому правительству людьми и материалами и должен быть установлен срок
вывода из Греции иностранных войск.
793
Г-н Раск и г-н Макнейл со своей стороны заявили, что соображения
А. А. Громыко о мероприятиях по нормализации положения в Греции ими
будут изучены и при следующей встрече они изложат взгляды своих прави-
тельств («Правда» 20 апреля 1949 г.).
Стр. 578. 54 В декабре 1928 года в Калькутте в связи с сессией На-
ционального конгресса состоялась 30-тысячная политическая демонстрация.
Правительство Индии в 1929 году вынуждено было назначить специальную
комиссию Уитли «для обследования положения труда в Индии», но одно-
временно оно обрушилось на передовые слои рабочего класса и левое проф-
движение жесточайшими репрессиями, наиболее ярким выражением которых
явился знаменитый Мирутский процесс. По этому процессу в 1929 году
в Индии были арестованы 31 руководитель левого профдвижения. После
этого процесса ряд левых рабочих организаций был закрыт, наступила по-
лоса репрессий против рабочего движения.
Однако жесточайшие репрессии не сломили активности рабочих масс и
не в состоянии были ликвидировать растущее влияние левого крыла и его
деятельность. Вопреки замыслам английского империализма, Мирутский пpo-
цесс сыграл крупную роль в деле пропаганды коммунистических идей
в стране.
Стр. 588. 55 ЭВАТТ, Герберт — политический деятель Австралийского
Союза, член лейбористской партии, по специальности юрист. С приходом
к власти в Австралии лейбористского правительства в октябре 1941 г.
Эватт был назначен министром иностранных дел и генеральным прокурором.
Эти посты он занимает по настоящее время.
Стр. 601. 56 ГРЭЙДИ, Генри Францнск (р. 1882)—американский
дипломат. В 1939—1941 гг. занимал пост помощника государственного
секретаря. В 1947 году был первым послом США в Индии. С декабря
1943 года по июль 1944 года был вице-председателем Экономического от-
дела Союзной Контрольной Комиссии в Италии. В 1945 году возглавлял
американскую группу в Союзной Комиссии по наблюдению за проведением
выборов в Греции в ранге посла. В 1946 году был назначен государственным
секретарем Бирнсом в Совет заместителей, правительственную комиссию по
Палестине и проблемам, связанным с ней, где он должен был действовать
в качестве заместителя и от имени государственного секретаря. Был послом
в Греции, а в настоящее время посол в Иране.
Стр. 614. 57 В связи с заявлением президента Трумэна от 23 сентября
1949 г. о том, что в СССР произошел атомный взрыв, ТАСС в сообщении
от 25 сентября 1949 г. заявило следующее:
В Советском Союзе, как известно, ведутся строительные работы боль-
ших масштабов — строительство гидростанций, шахт, каналов, дорог, которые
вызывают необходимость больших взрывных работ с применением новейших
технических средств. Поскольку эти взрывные работы происходили и про-
исходят довольно часто в разных районах страны, то возможно, что это
могло привлечь к себе внимание за пределами Советского Союза.
Что же касается производства атомной энергии, — говорится далее
в сообщении, — то необходимо напомнить, что еще 6 ноября 1947 г. Министр
иностранных дел СССР В. М. Молотов сделал заявление относительно
секрета атомной бомбы, сказав, что «этого секрета давно уже не существует».
Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного
оружия, и он имеет в своем распоряжении это оружие. Научные круги Сое-
диненных Штатов Америки приняли это заявление В. М. Молотова как
блеф, считая, что русские могут овладеть атомным оружием не ранее 1952 г.
Однако они ошиблись, так как Советский Союз овладел секретом атомного
оружия еще в 1947 г»
794
Стр. 615. 58 3-й доклад комиссии по атомной энергии Совету Безопас-
ности от 17 мая 1948 г. (Официальный отчет, 3-й год, Специальное до-
полнение).
Стр. 617. 59 ЧЕСТЕР, И. Барнард (р. 1886) — имеет степень доктора
права. В 1909 г. начал работать в статистическом отделе «Америкен Теле-
фон энд Телеграф Компани». В 1913—1922 гг. — коммерческий директор.
В 1922—1923 гг.—помощник вице-президента и директор «Белл Телефон
Компани оф Пенсильвания». В 1925—1927 гг. — вице-президент и директор
этой же компании. В 1927—1948 гг. — первый президент «Нью-Джерси
Белл Телефон Компани», директор «Фиделити Юнион Траст Компани»,
«Пруденшл Иншуренс Компани оф Америка» и «Нью-Джереи Белл Телефон
Компани». В 1946 году входил в Совет консультантов при госдепартаменте
по вопросу о контроле над атомной энергией. Автор книг «Функции испол-
нителя» и «Организация и управление».
СОДЕРЖАНИЕ
ТРЕТЬЯ СЕССИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ОРГАНИЗАЦИИ
ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ. 1948 г.
Стр.
СССР — на страже мира и безопасности народов.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 25 сентября 1948 года. 5
О запрещении атомного оружия и о контроле над атомной энергией.
Речь в первом комитете 1 октября 1948 года 20
О включении в повестку дня Совета Безопасности вопроса о положе-
нии в Берлине.
Речь на заседании Совета Безопасности 4 октября 1948 года... 46
Еще раз о включении в повестку дня Совета Безопасности вопроса
о положении в Берлине.
Речь на заседании Совета Безопасности 5 октября 1948 года. . 52
О запрещений атомного оружия и сокращении пятью великими дер-
жавами вооружений на одну треть.
Речь в Политическом комитете 7 октября 1948 года 60
О запрещении атомного оружия и сокращении вооружений.
Речь на заседании первого комитета 12 октября 1948 года 75
О проекте резолюции по Берлинскому вопросу.
Речь на заседании Совета Безопасности 25 октября 1948 года. . 109
Греческий вопрос.
Речь на заседании первого комитета 28 октября 1948 года 113
Греческий вопрос.
Речь на заседании первого комитета 2 ноября 1948 года 147
О докладе Атомной Комиссии.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 4 ноября 1948 года. . 168
Запретить атомное оружие, сократить на одну треть вооружения и
вооруженные силы пяти великих держав.
Речь в первом комитете 11 ноября 1948 года 192
О запрещения атомного оружия.
Речь в первом комитете 13 ноября 1948 года 220
О запрещении атомного оружия и сокращении вооружений и воору-
женных сил пятью великими державами.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 19 ноябре 1948 года . 246
Стр.
О приеме новых членов в Организацию Объединенных Наций.
Речь на заседании Специального Политического комитета 22 но-
ября 1948 года 273
Греческий вопрос.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 27 ноября 1948 года. . 29S
О голосовании в Совете Безопасности.
Речь на заседании Специального Политического комитета 30 ноября
1948 года 319
О приеме новых членов в Организацию Объединенных Наций.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 8 декабря 1948 года . . 346
О проекте Декларации прав человека.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 9 декабря 1948 года. . 367
О проекте Декларации прав человека.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 10 декабря 1948 года. 379
Палестинский вопрос.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 11 декабря 1948 года. 391
ШЕСТАЯ СЕССИЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ
(май — июнь 1949 г.)
Единство Германии, включая экономические принципы, политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 24 мая 1949 года 407
Единство Германии, включая экономические принципы, политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 25 мая 1949 года 412
Единство Германии, включая экономические принципы» политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 26 мая 1949 года 418
Вторая речь на заседании 26 мая 1949 года 419
Единство Германии, включая экономические принципы» политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 27 мая 1949 года 424
Вторая речь на заседании 27 мая 1949 года 425
Единство Германии, включая экономические принципы, политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 28 мая 1949 года 429
Единство Германии, включая экономические принципы, политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 30 мая 1949 года 431
Единство Германии, включая экономические принципы, политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 31 мая 1949 года 43S
Единство Германии» включая экономические принципы» политические
принципы и союзный контроль.
Речь на заседании 1 июня 1949 года 442
Берлин и валютный вопрос.
Речь на заседании 1 июня 1949 года 445
Берлин и валютный вопрос.
Речь на заседании 2 июня 1949 года 448
Берлин и валютный вопрос.
Речь на заседании 7 июня 1949 года 452
Берлин и валютный вопрос.
Речь на заседании 8 июня 1949 года 459
Вторая речь на заседании 8 июня 1949 года 467
Берлин и валютный вопрос.
Речь на заседании 9 июня 1949 года 469
Вторая речь на заседании 9 июня 1949 года 471
Реплика на заседании 9 июня 1949 года 473
О подготовке мирного договора с Германией.
Речь на заседании 10 июня 1949 года 475
О подготовке мирного договора с Германией.
Речь на заседании 12 июня 1949 года 480
Вторая речь на заседании 12 июня 1949 года 485
Интервью с корреспондентами газет „Правда" и „Известия" 30 июня
1949 года 488
ЧЕТВЕРТАЯ СЕССИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ
ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ 1949 г.
Об осуждении подготовки новой войны и о заключении Пакта пяти
держав по укреплению мира.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 23 сентября 1949 года. . 499
Против гоминдановской провокации.
Речь на заседании Генерального комитета 28 сентября 1949 года 510
Против гоминдановской провокации.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 29 сентября 1949 года. . 517
Против клеветы и фальсификации.
Речь в Специальном Политическом комитете 11 октября 1949 года. 525
Против клеветы и фальсификации.
Вторая речь на заседании 11 октября 1949 года 548
Выборы в Совет Безопасности.
Заявление на пресс-конференции 18 октября 1949 года 557
Выборы непостоянных членов Совета Безопасности.
Заявление на заседании Генеральной Ассамблеи 20 октября
1949 года 568
Разоблачить клеветников до конца.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 21 октября 1949 года. . 570
Греческий вопрос.
Речь в Политическом комитете 27 октября 1949 года. . .. 584
Стр.
Греческий вопрос.
Речь в Политическом комитете 28 октября 1949 года S91
Греческий вопрос.
Речь в Первом комитете 28 октября 1949 года S94
Греческий вопрос.
Речь в Политическом комитете 1 ноября 1949 года 604
О запрещении атомного оружия и о международном контроле.
Речь в Специальном Политическом комитете 10 ноября 1949 года. . 611
О запрещении атомного оружия и о международном контроле.
Речь в Специальном Политическом комитете 12 ноября 1949 года 622
Об осуждении подготовки новой войны и о заключении Пакта пяти
держав по укреплению мира.
Речь на заседании Первого комитета 14 ноября 1949 года 637
Об осуждении подготовки новой войны и о заключении Пакта пяти
держав по укреплению мира.
Речь на заседании Политического комитета 16 ноября 1949 года. . 6SS
Греческий вопрос.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 17 ноября 1949 года. . 689
Об атомной энергии.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 23 ноября 1949 года. . 70S
Об осуждении подготовки новой войны и о заключении Пакта пяти
держав по укреплению мира.
Речь в первом комитете 23 ноября 1949 года 729
Об осуждении подготовки новой войны и о заключении Пакта пяти
держав по укреплению мира.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 29 ноября 1949 года. . 73S
Об осуждении подготовки новой войны и о заключении Пакта пяти
держав по укреплению мира.
Речь на заседании Генеральной Ассамблеи 1 декабря 1949 года. . 761
Примечания ♦ 772
Редактор М. М. Левина.
Художник Г. С. Бершадский.
Техн. редактор А. Н. Макарова.
*
Подписано к печати 28/XI 1950 г.
Бумага 60X921/16. Бум. л. 25. Печ. л. 50.
Уч.-изд. л. 52,42. В печ. л. 44 280 зн.
Зак. 896. А-09308. Тираж 25 000. Цена 20 р.
*
2-я типография „Печатный Двор"
им. А. М. Горького Главполиграфиздата при
Совете Министров СССР.
Ленинград, Гатчинская, 26.