Text
ТРЕТИЙ ГОД ОБУЧЕНИЯ
пролетарии всех , стран, соединяйтесь!
коммунистический УНИВЕРСИТЕТ на доллу
ОТКРЫТА ПОДПИСКА НА НОВОЕ ИЗДАНИЕ
„СОВРЕМЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ*
ВЕРНЕРД ЗОМБАРТА появился впервые в двух томах в 1902 г. и занял видное место среди лучших произведений мировой литературы, посвященных капиталистическому хозяйству.
С этого первого двухтомного издания до войны появились два перевода (один под ред. В. Базарова и И. Степанова-Скворцова, другой — под ред. проф. А. Мануйлова). На ряду с этой работой, Зомбарт выпустил ряд монографий: „Евреи и экономическая жизнь®, „Роскошь и капитализм®, „Война и капитализм® и „Буржуа®. Параллельно Зомбарт работал над полной перестройкой главного своего произведения — „Современного капитализма®.
В 1916—1917 г. появляются два тома совершенно переработанного издания этой книги. Это новое издание в Германии до 1928 г. потребовало ряд переизданий.
Два тома только ^номинально, ибо каждый из них состоит из двух больших полутомов (всего свыше 2200 стр.).
В 1927 году Зомбарт выпускает впервые в свет третий .том, посвященный эпохе развитого капитализма. Третий том также состоит из двух больших полутомов (около 1100 стр.).
Это грандиозное исследование, посвященное „Современному капитализму®, мы предлагаем вниманию русского читателя. Русское издание печатается с последнего немецкого издания, состоящего из 3 томов, или, вернее, 6 больших полутомов, более 3000 страниц, выходящих под общей редакцией В. А. Б а з а р о в а.
О „СОВРЕМЕННОМ КАПИТАЛИЗМЕ*
О старом издании „Современного капитализма®, вышедшем в 1902 году в Германии, И. Степанов-Скворцов писал в предисловии к русскому изданию, вышедшему до войны, следующее:
„Два тома „Современного капитализма® Зомбарта, появившиеся до настоящего времени, представляют самое выдающееся явление в экономической литературе® (изд. Скирмунта, 1904 г.).
Проф. А. Мануйлов к изданию „Современного капитализма®, вышедшему под его редакцией (изд. Д. Горшкова 1903 г.), пишет:
„Трудно указать в этой области другое исследование, которое могло бы сравняться с ним по богатству материала, по живости мысли и блестящему изложению... „Современный капитализм® ценен независимо от теоретических взглядов его автора, как образцовое сочинение по экономической истории®.
Е. Варга й „Экон, жизни® (№ 163 за 1927 г.) поместил большую статью, посвященную выходу третьего тома. В этой статье Е. Варга, пишет: ’ „Зомбарта мы поймем при условии: если будем исходить из предпосылки, что только оппортунистические мотивы заставляют Зомбарта сознательно отказаться от необходимых выводов марксизма, как он сам определяет, как основу воззрений®... „Однако, следует признать одно; марксизм, положенный в основу книги Зомбарта, придает ей характер более ценный и интересный, чем все те бесчисленные „очерки политической экономии®, которые ежегодно фабрикуются во веек,капиталистических странах и в конечном счете преследуют одну цель, — упростить в такой мере анализ капитал диетических условий, чтобы ни одно из внутренних противоречий не выявилось перед сознательным читателем... Рядом с подобными работами, труд Зомбарта во всяком случае занимает выдающееся положение... Для читателя, крепко стоящего на почве марксизма, он полезнее, чем ежедневно появляющиеся бесчисленные профессорские труды®.
ПОДПИСНАЯ ЦЕНА-35 РУБ.
УСЛОВИЯ ПОДПИСКИ: Задаток—5 р. и при получении каждого полутома по 5 р. пересылка за счет подписчика
ПОДПИСКУ НАПРАВЛЯТЬ: Москва, Центр, Ильинка, 3, Госиздат, тел. 4-87-19; Ленинград, пр. 25 Октября, 28, Ленотгиз, тел. 5-48-05, в отделения н магазины Госиздата, а также уполномоченным, снабженным удостоверениями.
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
КОММУНИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ НА ДОМУ
СИСТЕМАТИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ ПО САМООБРАЗОВАНИЮ
КНИГА ШЕСТАЯ (ТРИДЦАТАЯ)
«ПРИБОЙ»
1929
ОЦИФРОВАНО
КРД «РАБОЧИЙ ПУТЬ» https ://work- way. com
Ленинградский Областлит № 28987.
10i/2 л. Тираж 5 000. (П, 30. 12696, Пр.)
ЛЕНИНИЗМ
В. КИРПОТИН.
ЛЕКЦИЯ СЕДЬМАЯ.
Марксизм и ленинизм.
1. Социально-исторические условия возникновения ♦ марксизма.
Маркс родился в 1818 году в г. Трире и Энгельс в 1820 г. — в г. Бармене. Оба названных города расположены в Рейнской провинции, бывшей тогда наиболее развитой в экономическом отношении частью Германии. И не только в экономическом. Рейнская провинция подверглась сильней других областей Германии воздействию великой французской революции. В ней действовал передовой, по сравнению с феодальным законодательством остальной Германии, буржуазный кодекс Наполеона. В ней сильней были стремления к политической свободе, сильней связи с остальной Европой.
Маркс и Энгельс формировались как личности и как политические деятели — в тридцатые и сороковые годы прошлого века. Годы эти характеризуются пробуждением пролетариата, консолидацией его в класс, выступлением его на историческую арену в качестве самостоятельной политической силы. В 1830 — 32 гг. происходят в Лионе, во Франции, восстания ткачей, вышедших на борьбу под лозунгом: «жить, работая, или умереть, сражаясь». В тридцатые годы в Англии начинается чартистское движение, крупное и во многих отношениях самостоятельное движение английского рабочего класса, имевшее и революционное крыло. Даже в отсталой Германии самые первые шаги рабочего класса ознаменовываются восстанием ткачей в Силезии, изображенном Гауптманом в его пьесе «Ткачи».
Все эти движения находят свое наиболее четкое завершение в событиях революции 48 года, так или иначе коснувшихся всех главнейших стран Европы.
Все перечисленные вуше движения производили огромное впечатление в Европе. Тогдашняя политическая жизнь вся находилась еще под впечатлениями событий французской революции. Борьба либерализма с реакцией, буржуазии с феодализмом, казалось, заполняла собой все в социальной и политической жизни народов. А тут новая сила, новый класс вмешивался в борьбу, как особая сила, со своими особыми
требованиями, не имеющими ничего общего ни с требованиями феодалов, ни с требованиями буржуазии. В процессе же выступлений рабочего класса складывался и накоплялся опыт его собственной политической жизни. '
Все это нужно было осмыслить, теоретически обобщить. Без своей теории рабочий класс не мог ни извлечь должных уроков из своей прошлой борьбы, ни наметить правильной тактики для ее продолжения. Без теории рабочий класс не мог создать своего штаба, своей партии для правильного руководства борьбой: «Крепкой социалистической партии не может быть, если нет революционной теории, которая объединяет всех социалистов, из которой они почерпают все свои убеждения, которую они применяют к своим приемам борьбы и способам деятельности». (Ленин).1
Старый утопический социализм не годился для этой задачи. Он не справился с задачей научного объяснения законов общественного развития, он не сумел связать свой идеал с реальной действительностью, для него социализм был вопросом лишь справедливости и правильного знания, он не видел тех сил, которые могут осуществить социализм на деле. Выполнение задачи теоретического обобщения опыта революционной борьбы пролетариата выпало на долю Маркса и Энгельса. Увидев всю трусость и ограниченность буржуазии в борьбе с силами старого порядка, найдя в рабочем классе истинную преобразующую и революционную силу, они под влиянием выступления рабочего класса в качестве самостоятельной силы на историческую арену покинули точку зрения буржуазии и перешли на точку зрения пролетариата. Они связали социализм с судьбой рабочего класса, они поняли, что двигателем истории является классовая борьба, они пришли к идее диктатуры пролетариата.
Марксизм был детищем революционной эпохи. Пролетарские революционные движения, в особенности события 48 года, обнажили классовую структуру общества, они воочию показали, что заинтересован в социализме‘и борется до конца за социализм лишь пролетариат. Ленин следующими словами характеризует итоги революционного опыта 48 года: «Революция 1848 года наносит смертельный удар всем этим шумным, пестрым, крикливым формам до-Марксовского социализма. Революция во всех странах показывает в действии разные классы общества. Расстрел рабочих республиканской буржуазией в июньские дни 1848 года в Париже окончательно определяет социалистическую природу одного пролетариата. Либеральная буржуазия во сто раз больше боится самостоятельности этого класса, чем какой угодно реакции. Трусливый либерализм пресмыкается перед ней. Крестьянство удовлетворяется отменой остатков феодализма и переходит на сторону порядка, лишь изредка колеблясь между рабочей демократией и буржуазным либерализмом. Все учения о неклассовом социализме и о неклассовой политике оказываются пустым вздором».1
1 Ленинский сборник, III, стр. 15.
8 Ленин, Сб. Маркс. Энгельс. Марксизм. Исторические судьбы учения Карла Маркса, стр. 46.
Но вместе с тем социализм, под влиянием классовой революционной борьбы пролетариата, превратился из утопии в науку. Исторические события показали, что только пролетариат является классом, чьей исторической миссией является осуществление социализма, что осуществлен этот социализм может быть лишь непримиримой революционной классовой борьбой, что только при помощи своей диктатуры пролетариат может довести свою борьбу до конца.
В учении Маркса социализм из мечты о справедливости превратился в программу, реально обоснованную законами общественного развития, осуществление которой опирается на реальную силу. Вместе с тем социализм стал программой и целью пролетарской революции, ибо он не только обосновал ее неизбежность и неизбежность ее торжества, но он в то же время дал пролетариату руководящие нити для построения тактики, при помощи которой он может победить возможно скорей и с возможно наименьшим количеством жертв. «Непреодолимая привлекательная сила, которая влечет к этой теории социалистов всех стран, в том и состоит, что она соединяет строгую и высокую научность (являясь последним словом науки) с революционностью, и соединяет не случайно, не потому только, что основатель доктрины лично соединял в себе качества ученого и революционера, а соединяет в самой теории внутренне и непрерывно. В самом деле, задачей теории, целью науки прямо ставится тут содействие классу угнетенных в его действительно происходящей экономической борьбе».1
2. Теоретические корни марксизма и его отношение к буржуазной науке.
Мы только что привели мнение Ленина, что марксизм является последним словом науки. В самом деле, для того чтобы суметь правильно разобраться в общественных явлениях сложных, запутанных, текучих, связанных с противоречивыми, классовыми интересами, для этого нужно быть во всеоружии знания. Но пролетариат в капиталистическом обществе является классом не только экономически и политически угнетенным, но и культурно обездоленным. Знания, наука монополизированы господствующими классами, пролетариату и здесь остаются только крохи, только объедки. Чтобы создать теорию, пролетариату нужно было с точки зрения пролетариата пересмотреть всю совокупность человеческих — тогда еще буржуазных — познаний, дополнив их и новыми открытиями и обобщениями. Самыми высокими достижениями человеческой науки до-марксовского периода были немецкая идеалистическая философия, английская политическая экономия и французский утопический социализм. В этих отраслях знания конденсировался результат всего научного прогресса человечества. Маркс ji Энгельс не отвергли результатов буржуазной науки, а лучше других овладели ими, преодолев их ограниченность, подняв их до точки
1 Ленин. Что такое друзья народа. Соч. т. I, стр. 233.
зрения пролетариата. Буржуазия пыталась марксизм замолчать, а когда это не удалось, то представить его в виде учения не научного, стоящего в стороне от движения научной мысли. Но в этом нет ни на грош истины. «История философии и история социальной науки, — писал Ленин, — показывают с полной ясностью, что в марксизме нет ничего похожего на «сектантство» в смысле какого-то замкнутого, закостенелого учения, возникшего в стороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации. Напротив, вся гениальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответы на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма. Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма».1
Однако Маркс не был слепым учеником старого буржуазного знания. Буржуазия в своей теоретической деятельности ставит себе двойную задачу. С одной стороны, буржуазия заинтересована в развитии своей индустрии, в росте техники и своих производительных сил. Эта сторона дела толкает ее к прогрессу в области науки, к выработке точных, действительно научных методов, к накоплению познаний — даже если все это приходит в столкновение с унаследованными от прежних эпох религиозными верованиями. Но с другой стороны, буржуазия кровно заинтересована в том, чтобы держать массы, рабочий класс в первую голову, в подчинении и повиновении. Для выполнения этой второй задачи буржуазия нуждается не только в гнете материальном, но и в гнете культурном, в идеализме, в религии, в боге. Вторая задача буржуазного мышления приходит в столкновение с первой, ограничивает успешность ее разрешения, ставит ее в рамки, через которые буржуазная мысль, связанная интересами своего класса, не в силах перепрыгнуть. Буржуазная наука и достигла своих пределов в философии в системе Гегеля, в политической экономии — в трудах Смита и Рикардо, а высшими достижениями социалистической мысли до Маркса были творения Сен-Симона, Фурье и Оуена, но в каждой из этих областей совершенно явственно выступает ограниченность до-марксовского теоретического мышления.
Гегель был величайшим философом буржуазии. Его произведения поучительны и по сей день и для нас. Он открыл диалектику, как всеобщий закон бытия и мышления. Его философия по существу революционна. «Для диалектической философии, — писал Энгельс, характеризуя систему Гегеля, — нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбеж
1 Ленин, Сб. Маркс. Энгельс. Марксизм. Три источника и три составных части марксизма, стр. 41.
ного падения, и ничто не может устоять перед нею, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему. Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу. У нее, без сомнения, есть и своя консервативная сторона: каждая данная ступень развития науки или общественных отношений оправдывается ею в виду обстоятельств данного времени, но не больше. Ее консерватизм относителен; ее революционный характер безусловен, — к нему сводится все то безусловное, для которого в ней остается место».1
Однако сам Гегель ухитрялся делать из своей революционной системы выводы весьма мирного порядка, сводившиеся к оправданию старой прусской монархии времен до 48 года. И это было вовсе не случайным. «Гегель строил систему, — объясняет Энгельс,—философская система, по исстари установившемуся обычаю, должна была вести к * абсолютной истине того или иного рода. И тот же Гегель, который в своей логике указывал, что вечная истина есть^не что иное, как именно логический (т. е. значит и исторический) процесс, тот же самый Гегель увидел себя вынужденным положить конец этому процессу, так как надо же было ему закончить свою систему».1 2
У Гегеля система философии приходила в столкновение с ее методом, с диалектикой, ограничивала значение последней, ставила предел применению последней. Вместо вечного движения в конце системы оказывался вечный покой, что в области общественной приводило к увековечению тех социальных условий, в которых жил и философствовал Гегель.
А сверх всего прочего, не надо забывать, Гегель был идеалист. Для него действительность была лишь изображением абсолютной идеи, что, по сути дела, является переводом на философский язык старого положения библии, что бог сотворил небо и землю и всю вселенную.
Точно тай же страдала буржуазной ограниченностью и классическая политическая экономия. И Смит, и Рикардо исходили из предпосылки, что буржуазный порядок вечен, что законы капиталистического общества суть законы всякого человеческого общества вообще. Развитие капитализма есть, по их мнению, процесс благодетельный, не имеющий никакой оборотной стороны в виде эксплуатации и гнета. Д. Б. Рязанов в одной из своих статей показал, можно сказать, самым осязательным образом, как интересы буржуазии не допускали развития теоретической мысли свыше известного предела. Рикардо в одном из изданий своих «Принципов политической экономии» показал, что введение новых машин является не только прогрессом, но и несет с собой ряд бедствий для рабочего класса, увеличивая безработицу, выбрасывая излишних рабочих на улицу. Мысль эта вызвала возмущение буржуазного общественного мнения. Другой английский экономист, Мак Куллох, прямо обратился к Рикардо с письмом, в котором доказывал,
1 Ф. Энгельс. Л. Фейербах, стр. 25 изд. 1918 т.
2 Там же, стр. 26.
что великий английский экономист изменил своим собственным убеждениям. И Рикардо, под давлением буржуазного общественного мнения, снял спорное, невыгодное для буржуазии место в своем труде.
Буржуазная наука может развиваться лишь в той мере, в какой она не противоречит интересам буржуазии. Даже такой человек как Рикардо, когда встал выбор между интересами истины и интересами буржуазии, выбрал последнее.
Утопический социализм критиковал капиталистический строй с точки зрения интересов трудящихся, с точки зрения социализма. Hoi он тоже страдал мелкобуржуазной ограниченностью в той мере, в какой питал иллюзии, что социализм .восторжествует мирно, без классовой борьбы, путем убеждения. Утопический социализм не сумел открыть той общественной силы, которая стала бы творцом нового общества. Ошибки утопического социализма были неизбежны. Они были результатом незрелости общественных отношений и самого пролетариата. Но все же эти ошибки свидетельствуют лишний раз,- что только с точки зрения рабочего класса может быть открыта объективная истина в общественных науках.
Без предшествующего развития человеческой мысли Маркс и Энгельс не смогли бы создать своей теории. Они имели предшественников, у которых они научились чрезвычайно многому, они строили не на пустом месте. И тем не менее, если бы они только усвоили, только соединили в своей системе результаты работ своих предшественников, они не создали бы марксизма. Маркс и Энгельс пересмотрели с точки зрения пролетариата всю совокупность человеческого познания. Все научно-жизнеспособное уцелело, все буржуазно-ограниченное пало под ударами критики великих учителей пролетариата, в науке открылись новые горизонты, которые повели к новым открытиям. В результате получился марксизм.
Марксизм, усваиваемый пролетариатом, превратился в огромную силу, ибо он показал, как «найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут — и по своему общественному положению должны — составить силу, способную смести старое и создать новое» (Ленин).1
3. Три эпохи в развитии марксизма.
Маркс создал основы своей теории в 1844 году. В «Коммунистическом манифестве» (1847 г.) марксизм уже нашел цельное и систематическое изложение. Марксизм родился в революционную эпоху, в начале которой господствовал в умах рабочего класса утопический социализм. К концу этого периода (1871 год, год Парижской Коммуны) до-марксовский социализм «умирает», в среде организованного пролетариата марксизм становится господствующим учением.
Второй период в истории марксизма длится примерно с 1871 года
1 Сб. Маркс. Энгельс. Марксизм, стр. 45.
по 1904 год. Это период сравнительно «мирного» развития буржуазного общества. Революционные потрясения на западе приостановились, на Востоке еще не начались.
В этот период марксизм господствует в рабочем движении. Это заставляет врагов марксизма маскироваться, проводить свои антимарксистские взгляды под видом поправочек к Марксу, под видом «ревизии» марксова учения в целях его «согласования» с ушедшей вперед наукой. Оппортунизм и ревизионизм исподволь завоевывает II Интернационал.
Третий период в развитии марксизма наступает примерно с революции 1905 года. Противоречия. империализма сказываются в полной мере. Вновь наступает революционная эпоха. Под руководством Ленина происходит окончательное размежевание истинного революционного марксизма с фальсифицированным марксизмом II Интернационала. В теоретических работах Ленина марксизм обогащается революционным опытом новой эпохи.
4. Социальные корни ревизионизма.
Ревизионизм характерен для второго периода в. истории марксизма, для эпохи II Интернационала. Какие же причины вызвали к жизни ревизионизм?
Ревизионизм возник под влиянием .мелкобуржуазных воздействий на пролетариат. Развитие капитализма в Европе приводило к тому, что в ряды рабочего класса вливались выходцы из других общественных классов, приносившие с собой свои навыки и иллюзии, свою мелкобуржуазную идеологию. Ревизионизм был йеизбежен в каждой капиталистической стране, «потому что во всякой капиталистической стране рядом с пролетариатом всегда стоят широкие слои мелкой буржуазии, мелких хозяев. Капитализм родился и постоянно рождается из мелкого производства. Целый ряд «средних слоев» неминуемо вновь создается капитализмом (придаток фабрики, работа на дому, мелкие мастерские, разбросанные по всей стране в виду требования крупной, например, велосипедной и автомобильной индустрии, и т. д.). Эти новые мелкие производители так же неминуемо опять выбрасываются в ряды пролетариата. Совершенно естественно, что мелкобуржуазное мировоззре-^ ние снова и снова прорывается в рядах широких рабочих партий».1
Кроме того, в эпоху II Интернационала начинала сказываться и другая причина оппортунизма, особенно резко выявившая себя уже в эпоху империализма. Мы говорим об экономическом подкупе верхушек рабочего класса буржуазией. В Англии, уже в эпоху II Интернационала, эта причина имела решающее значение. Верхушка рабочего класса, поставленная в особо привилегированное положение, связанная в уровне своей экономической жизни с судьбой и милостями буржуазии, совершенно естественно склонна была к вылущиванию из
1 Сб. Маркс. Энгельс. Марксизм, стр. 55.
марксизма его революционного жала, к превращению его в пошлый либерализм.
В том же направлении действовало и перерождение руководящих кадров II Интернационала. Второй период в развитии марксизма был сравнительно мирным периодом. Крупных революционных потрясений в течение его не было. Организации рабочего класса росли вширь. Сложился кадр сравнительно хорошо обеспеченных служащих, руководителей, вождей профессионального и партийного движения. В результате избирательных успехов рабочих партий часть из них стала членами парламента, членами муниципалитетов и т. д. Парламентская деятельность превратилась в их глазах из средства мобилизации масс в самоцель. Революции они стали бояться, так как ее опасность и потрясения угрожали их спокойному житию, сбережениям, привычному уровню жизни и т. д. Будучи весьма влиятельными в рабочем движении, эти его перерождавшиеся кадры также служили великолепной питательной средой для возникновения и распространения ревизионизма.
5. Сущность ревизионизма.
Ревизионизм выступил в 90-х годах прошлого века. Во главе ревизионизма стал бывший марксист Эдуард Бернштейн, по имени которого ревизионизм иногда именуют берштейнианством. В области философии ревизионисты пытались соединить социологическое учение Маркса с философским учением Канта. Бернштейн, а вслед за ним и другие ревизионисты уверяли, что философская концепция марксизма будто бы или слаба или вовсе* неразвита. Поэтому они звали к философскому «восполнению» системы Маркса. Так как ревизионисты были проводниками буржуазного влияния в среду пролетариата, то совершенно естественно, что они поплелись в хвосте буржуазных профессоров, в среде которых из философов наибольшим признанием пользовался Кант. Кант был по философским своим воззрениям дуалистом, т. е. в его системе уживались рядом и материалистические и идеалистические положения. Для буржуазии это было наиболее удобно в теоретическом отношении, ибо кантианство с одной стороны оставляло известный простор для развития точных наук, естествознания, а с другой стороны — оставляло место и для бога. Идейный компромисс с кантианством был выражением практического компромисса с буржуазией. Особенно явственно выступает это из следующего обстоятельства. В кан-тову систему входило учение о вечной, абсолютной морали, не связанной ни с какими конкретными обстоятельствами общественно-классового порядка. В марксизме социализм обосновывается материалистически-экономически и политически. Ревизионисты стали утверждать, что это слишком низменное обоснование для социализма, что социализм должен быть обоснован еще и этически, на основе учения Канта. Но этическое обоснование социализма вело к отказу от классового его обоснования, от классовой борьбы, как единственного пути к осуществлению социализма. «Возвышенные» этические теории ревизиони
стов на деле были обоснованием классового мира и отказа от -революции. Умные*буржуа это прекрасно понимали. «Я думаю, — писал Туган-Барановский, — что ни о каком дополнении Маркса Кантом не может быть и речи. И марксизм и кантианство являются чрезвычайно стройными и законченными логическими системами. Что касается марксизма, то даже враги его признают тесную связь между всеми составными частями его теоретической конструкции, представляющей собой органическое целое, в котором каждая отдельная часть предполагает остальные и вытекает из них. В частности, признание внеклассовой морали несовместимо с материалистическим пониманием истории и с классовой точки зрения — ибо если этика для всех общественных классов одна, значит, есть нечто высшее, чем классовый интерес, значит, классовый интерес не играет такой преобладающей роли в общественной жизни, как это думали творцы материалистического понимания истории».
Но, буржуа и кадет, Туган-Барановский одобрял союз революционеров с кантианством, ибо он, совершенно правильно, видел в этом союзе промежуточную ступень к совершенному, откровенному отказу от марксизма.
И в области политической экономии ревизионисты вносили также поправки в марксизм, которые на деле равны были полному отказу от него. Главнейшие поправки ревизионистов в этой области были охарактеризованы Лениным следующим образом: «Переходя к политической экономии, надо отметить прежде всего, что в этой области «поправки» ревизионистов были гораздо более разносторонни и обстоятельны; на публику старались подействовать «новыми данными хозяйственного развития». Говорили, что концентрации и вытеснения крупным производством мелкого не происходит в области сельского хозяйства вовсе, а в области торговли и промышленности происходит она крайне медленно. Говорили, что кризисы теперь стали реже, слабее, вероятно картели и тресты дадут возможность капиталу совсем устранить кризисы. Говорили,, что «теория краха», к которому идет капитализм, несостоятельна в виду тенденции к притуплению и смягчению классовых противоречий. Говорили, наконец, что и теорию стоимости Маркса не мешает исправить по Бем-Баверку».1
Все эти утверждения ревизионистов были разбиты марксистской критикой в пух и прах. Цель их была одна —во что бы то ни стало как-нибудь убедить рабочих, что классовая борьба должна быть заменена классовым сотрудничеством. Попытки оспорить марксову теорию концентрации капитала имели целью показать, что пролетаризация большинства мелкой буржуазии — в ремесле, в земледелии — не неизбежна, что между пролетариатом и буржуазией находятся промежуточные классы, которые ходом исторического процесса не разрушаются, что интересы пролетариата и буржуазии не так противоположны, как это рисовал Маркс. Отрицание кризисов должно было по
1 Сб. Маркс. Энгельс. Марксизм, стр. 51.
казать, что развитие общества становится все более плавным, чтохре-волюционные потрясения становятся все реже и реже и т. д.
Совершенно естественно, что отказ от классовой борьбы у. ревизионистов ярче всего сказался в политике. Они отказать смотреть на государство как на орган классового господства, они стали доказывать, что демократия делает излишней диктатуру пролетариата и т. д. В своей же каждодневной практике они просто плелись в хвосте буржуазных партий.
По сути дела ревизионизм уже при самом своем возникновении очень двусмысленно стал относиться к самому социалистическому идеалу, отодвигая его осуществление в далекое будущее, считая его чем-то неважным, второстепенным по сравнению с текущей практикой соглашательства с буржуазными партиями в пределах капиталистического общества. Изречение Бернштейна — «Конечная цель — ничто, движение — -все» и является выражением этой тенденции ревизионизма.
Во время войны ревизионизм превратился в социал-шовинизм, проповедующий поддержку империализма и империалистических воин. «Война ускорила развитие, — писал Ленин, — превратив оппортунизм в социал-шовинизм, превратив тайный союз оппортунистов с буржуазией в открытый».1
Современная социал-демократия уже совершенно открыто ставит вопрос об устарелости марксизма, о необходимости замены его новой «синтетической» теорией. Даже’Гильфердинг склонен так думать. Карл Реннер предпочитает марксизму даже отсутствие всякой теории. «Английскую рабочую партию, — писал он недавно, — с ее полным отказом от теоретического обоснования я вовсе не считаю идеалом рабочего движения; но это отсутствие идейности, добросовестно обсуждающее и решающее каждый ближайший практический шаг, мне кажется менее опасным, чем тот озлобленный сектантский спор, который теоретиками, влекомыми своим честолюбием из кабинета на площадь, выносится в массы и там не может дать других плодов кроме поповского сектантства. Так как это зло серьезно угрожает континентальным рабочим массам, то было бы прекрасно, если бы рабочие прибегали к целительной мере, отправляя зарвавшихся теоретиков вежливо, но решительно с площади обратно в кабинет. Горе той армии, которая своих полковых священников захотела бы поставить в полководцы. Долой сектантов даже тогда, когда они ссылаются на Карла Маркса».
Сектант, поп — это на языке Реннера теоретик марксизма, связывающий теорию с практикой. И так как континентальному рабочему движению угрожает «зло» завоевания его коммунистами, теоретиками и практиками марксизма, то Реннер, с своей точки зрения вполне резонно, кричит: долой марксизм.
Каутский, который в момент возникновения ревизионизма вел с ним идейную борьбу, теперь открыто и печатно признал Бернштейна правым: «В наши дни, — писал он по случаю семидесятипятилетия Берн
1 Ленин, Т. XIII, стр. 103.
штейна, — когда вопрос о практическом осуществлении социализма встал действительно на очередь, кто станет отрицать, что та постановка, которая дана была этой проблеме более четверти века тому назад Бернштейном, во многом была правильна».
Ортодоксальный марксизм, обогащенный Лениным, сохранился только в пределах Коминтерна.
6. Ленинизм.
Деятельность Ленина относится к эпохе империализма, когда человечество снова вступило в революционную эпоху. «Ленинизм вырос и оформился, — пишет т. Сталин, — в условиях империализма, когда противоречия .капитализма дошли до крайней точки, когда пролетарская революция стала вопросом непосредственной практики, когда старый период подготовки рабочего класса и революции уперся и перерос в новый период прямого штурма капитализма».
Вовсе не является случайным, что ленинизм впервые оформился в России. Ко времени деятельности Ленина революционный центр Европы переместился в Россию. Причиной тому была неразрешенность задач буржуазно-демократической революции в России, в то время как в ней развились уже противоречия капиталистического общества и революционная борьба рабочего класса. Сплетение противоречий двух революций, буржуазно-демократической и социалистической, делало взрыв неизбежным, подрывало корни у оппортунизма, делало пролетариат непримиримо-революционным.
В то же время революционный опыт русского пролетариата имел огромное международное значение, ибо Россия была «узловым пунктом противоречий империализма» (Сталин). Рабочий класс в России вел борьбу в союзе с крестьянством, в союзе с угнетавшимися царизмом народностями. Но и империализм будил революционное движение в колониях и в разорявшемся крестьянстве во всем мире.
Европейский пролетариат, разочаровываясь в руководстве реформистов, ревизионистов, учился у русского пролетариата тактике непримиримой революционной борьбы. В то же время он учился у него сочетанию своей борьбы с борьбой пробуждающегося крестьянства и колониальных народов. Русский опыт имел огромное значение для всех стран, в двери которых стучалась революция.
В то же время русский царизм успел теснейшим образом связаться с западно-европейским империализмом. Удар по царизму был одновременно ударом по империализму, развязыванием его противоречий, частью борьбы за низвержение капитализма.
Все эти причины объясняют, почему ленинизм прежде всего оформился в России.
Человеком, гений которого сумел обобщить смысл и опыт новой эпохи, опыт революционной борьбы пролетариата в новых условиях, был Ленин.
Ленину прежде всего пришлось восстановить марксово учение, опо-
шлейное ревизионистами, в его первоначальной чистоте. Отсюда беспощадная борьба Ленина со всяким ревизионизмом, реформизмом, оппортунизмом — в какую бы одежду они ни рядились, какими бы революционными фразами они ни прикрывали свое мелкобуржуазное нутро.
Но этого было мало. Маркс и Энгельс умерли до империалистической эпохи. У Маркса и Энгельса не было опыта руководства такой большой и многочисленной партией, у них не было достаточного onbjja увязывания борьбы пролетариата с борьбой крестьянской и национальной, они не стояли во главе победившей диктатуры пролетариата.
Ленину выпало на долю, на основе усвоения всех достижений марксизма, на основе диалектического метода, дополнить марксизм анализом новой империалистической эпохи и обобщением опута борьбы пролетариата уже в империалистическую эпоху опытом первой его победы в России.
Этот обогащенный марксизм и есть ленинизм. «Ленинизм является дальнейшим развитием марксизма». «Ленинизм* есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции» (определение это принадлежит т. Сталину).
Резолюция о большевизации партий Коминтерна следующим образом рисует те пункты нашей теории, которые были развиты и обобщены Лениным.
«Ленинизм обогатил общее учение марксизма разработкой вопросов:
1) о теории империализма и пролетарской революции;
2) об условиях и механике осуществления диктатуры пролетариата;
3) о взаимоотношениях пролетариата и крестьянства;
4) о значении в особенности национальных движений в колониальные и полуколониальных странах для мировой пролетарской революции;
5) о значении колониального вопроса вообще;
6) о роли партии;
7) о тактике пролетариата в эпоху империалистических войн; ,8) о роли пролетарского государства в переходный период;
9) о советском строе, как о конкретном типе пролетарского государства на этот период;
10) о проблеме социальных прослоек в самом пролетариате, как источнике раскола рабочего движения на оппортунистическое и революционное направление и т. д.;
11) о преодолении как правых социал-демократических тенденций, так и левых уклонов в коммунистическом движении. (Детская болезнь левизны).1
В то же время та же резолюция предупреждает, что ленинизм ни в какой мере не может противопоставляться марксизму. Ленин является самым выдающимся учеником Марксд. Без марксизма нет ленинизма.
1 Бела Кун. Коминтерн в резолюциях, стр. 216.
Ревизионисты, внося свои «поправочки» к марксизму,, всегда кое-что выбрасывали из него (его революционную суть), всегда кое-что добавляли к нему из учений буржуазных философов и экономистов, всегда кое-что пересматривали в нем, заменяя учение о классовой борьбе учением о сотрудничестве классов.
Ленинизм ничего не выбрасывает из марксизма, ничего не пристегивает к нему из немарксистских учений, ничего не пересматривает в нем. Он при помощи марксизма же дает теоретический анализ новой эпохи и нового опыта борьбы пролетариата. «Ленинизм — это тот же марксизм, но лишь на более высокой ступени своего развития: у них одни и те же научно-философские и социологические предпосылки, одна и та же классовая пролетарская основа, одна и та же цель и средства политической борьбы. Ленинизмом мы называем современный революционный марксизм, обогащенный всем опытом современной борьбы рабочего класса и изучением всех особенностей современной нам империалистической эпохи... Ленинизм содержит и ряд новых моментов, по сравнению с работами Маркса и Энгельса; эти новые дополнительные проблемы и не выдвигались современной Марксу и Энгельсу эпохой. Но они внесены Лениным в революционный марксизм путем приложения к новым общественным явлениям того же марксистского, диалектико-материалистического метода».1
Без марксизма нет ленинизма. Но и наоборот, теперь в наше время нельзя быть марксистом, не признавая учения Ленина. Отвергая, исправляя, ревизуя учение Ленина, мы отвергаем, исправляем, ревизуем оценку марксизмом современности. Цель такой ревизии может быть только одна — под прикрытием противопоставления Маркса Ленину оправдать перед рабочими массами отказ от революционной борьбы классов и линйю на классовое сотрудничество. *
Вот почему мы так ревниво относимся к теоретической чистоте и марксизма и ленинизма. Коммунистическая партия дает самый суровый отпор всякой попытке запятнать чистоту ее учения, ибо марксизм-ленинизм это залог сохранения партией ее пролетарского характера и победоносного завершения борьбы, которую она ведет.
ВОПРОСЫ.
1. В какой социально-исторической обстановке возник марксизм?
**•2. Каково отношение марксизма к немецкой классической идеалистической философии?
3. Каково отношение марксизма к английской политической экономии?
4. Каково отношение марксизма к утопическому социализму?
5. В чем заключается основная разница между марксизмом и утопическим' социализмом?
1 Разумовский. Курс теории исторического материализма, III издание, стр. 22 — 23.
6. Каковы социальные причины, породившие ревизионизм?
7. ’ Почему ревизионизм является проводником буржуазного влияния на пролетариат?
8. В чем отличие послевоенного ревизионизма от довоенного ревизионизма?
9. Почему ленинизм является обогащением марксизма?
10. Почему только ленинизм является подлинным марксизмом эпохи империализма и пролетарских революций?
11. Каково правильное определение ленинизма?
ЛИТЕРАТУРА.
Ленин, т. XII, ч. II. «Три источника и три составных части марксизма».
Ленин, т. XX, ч. I. «К. Маркс».
Ленин, т. XI, ч. I. «Марксизм и ревизионизм».
Ленин, т. XIII. «Крах II Интернационала».
Ленин, «Социализм и война».
Ленин, т. V, «Что делать», гл. I, пункт «г».
Маркс. «Коммунистический манифест». Гиз. 1926. Стр. 141. Ц. 50 к.
Энгельс. «Развитие социализма от утопии к науке». М.-Л. Гиз. 1926. Стр. 166. Ц. 70 к.
Сталин. «Об основах ленинизма». Гиз. 1925. Стр. 122.
Сталин. «К вопросам ленинизма». Введение к сб. «Вопросы ленинизма», гл. I и II.
Бухарин. «Ленин как марксист». Гиз. 1925. Стр. 62. Ц. 15 к.
Бела Кун. «Коминтерн в резолюциях». Резолюция о большевизации компартий. М. ИзЦ. Ком. ун-та им. Свердлова. 1927. Стр. 242. Ц. 95. к.
новейшая история ЗАПАДА И СОВРЕМЕННОГО ВОСТОКА.
; _ М. ГОДЕС.
ЛЕКЦИЯ ДВАДЦАТАЯ.
Национально-революционное движение на Востоке.
Введение.
Массовое революционное движение на Востоке стало играть роль важнейшего фактора мировой истории лишь после империалистической войны 1914 —18 гг. Социальные потрясения, имевшие там место прежде, носили еще главным образом местный характер, хотя некоторые из них сами по себе были довольно значительными, как, например, тайпинское восстание в Китае в середине XIX века.
Положение изменилось с конца XIX в., когда отношения между капиталистическим миром и Востоком вступили в третью фазу своего развития. Первая была связана с тем периодом, когда Восток служил главным “источником для снабжения европейского рынка колониальными товарами, и соответствовала эпохе расцвета торгового капитализма в Европе. Неприкрытый грабеж был в то время главным методом колониальной политики. Вторая фаза относится к XIX веку и была результатом промышленного переворота в Европе, когда избыток товаров настоятельно требовал открытия рынков. Для этого периода характерно сочетание методов, вытекающих из технического и экономи-’ ческого превосходства европейского капитализма, со старыми методами, проверенными еще рыцарями первоначального накопления (опиумные войны, как образчик этой политики).1 В империалистическую эпоху направляющей пружиной колониальной политики становится избыток капитала и необходимость его экспорта. Раздел и передел мира, борьба за сферы влияния — поставили на карту существование тех государств, которые до сих пор сохраняли видимость своей независимости (Турция, Китай).
1 Войны Англии против Китая — 1839 — 42 г. и 1858 — 60 г.—названы опиумными потому, что непосредственной целью их было добиться открытия китайских «ортов для ввоза запрещенного в стране опия.
Коммунистический университет на дому. № 6. 2
Но эта же эпоха связана с такими новыми явлениями на Востоке, которые коренным образом перевернули социально-экономический уклад ряда его стран и по новому поставили восточную проблему. Мы имеем в виду процесс индустриализации, оплодотворенный экспортируемыми из империалистических стран капиталами и охвативший Китай,. Индию, отчасти Турцию. Особенно интенсивным этот процесс стал, как мы ниже увидим на примере отдельных стран, во время войны, когда вместе с завершившимся в ряде восточных стран оформлением современных классов — буржуазии и пролетариата — были заложены необходимые предпосылки для национально-освободительного движения на Востоке. Восточный вопрос, который в течение столетия сводился к вопросу о разделе Оттоманской империи или других государств Азии, встал в совершенно новом свете: «миллионы и сотни миллионов людей, фактически большинство населения земного шара выступают как самостоятельные активные революционные факторы» (Ленин). Решающее значение для пробуждения Востока имела Октябрьская революция в России.
Восток не есть понятие, выражающее нечто цельное: он состоит из множества стран, различных по своему социально-экономическому укладу, по политическому строю, занимающих разное место в колониальной системе, подчиненной империалистическому миру. Нет ничего удивительного, стало быть, в том, что в истории революционной борьбы, охватившей всего одно десятилетие, выявилось большое разнообразие путей, по которым пошло национально-освободительное движение на Востоке. Но за всем разнообразием можйо рассмотреть несколько типов движений; именно: 1) национальная революция в Турции, как образец революции, побеждающей под гегемонией буржуазии; 2) национально-революционное движение в Китае, где буржуазия оказалась неспособной довести до конца свою революцию, где пролетариат выступил в качестве мощного фактора, но все же на первой ступени не смог взять на себя гегемонию в революционной борьбе, и где в известный отрезок времени революция возглавлялась блоком, в котором участвовал и пролетариат и буржуазия; 3) национально-революционная борьба в Индии, где подлинно массовые и подлинно революционные выступления возможны только под руководством пролетариата; 4) освободительное движение в наиболее отсталых странах, переживающих на наших глазах процесс создания централизованного- • государства (Персия, Афганистан и др.). К рассмотрению каждого из. этих типов движения в отдельности мы и переходим.
1. Национальная революция в Турции.
Предпосылки революции. К концу XIX века от былого эконо-мического и военного могущества Оттоманской империи почти ничего не осталось. Экономический расцвет Турции имел своей основой преобладание Турции на Бл. Востоке и обладание Константинополем, т. е. ключом от дверей, ведущих из Европы на Восток. Открытие Америки
и перенесение центра мировой торговли в бассейн Атлантического океана покончили с экономическим преобладанием Турции, а рост торгового капитализма в Европе и вызванный им процесс оформления больших национальных государств положили предел ее военным успехам.
В течение последних двух веков разложение империи изнутри, дополненное энергичным натиском извне, зашло очень далеко. Если в начале XIX века в европейской дипломатии за Турцией установилось прозвище «больного человека», то к концу столетия стали, и не без основания, поговаривать о «безнадежно больном».
Экономический строй страны к концу XIX века характеризуется сохранением ряда феодальных пережитков, глушивших все ростки прогресса в области экономики. Хотя наследственная землевладельческая аристократия и была уничтожена в Турции еще при Махмуде II (первая половина XIX ст.), но само крупное землевладение не было уничтожено: место старых аристократов заняли представители служилой бюрократии, а методы эксплуатации крестьянства остались прежними, т. е. докапиталистическими. На церковной же земле феодальные отношения вообще остались незатронутыми. Самым тягостным бременем для крестьянства была церковная десятина (ушр или ашар), взимавшаяся в пользу государства. По этому налогу крестьянство уплачивало (натурой) не* меньше V7 урожая. При сохранении феодальных отношений в деревне и натурального налога торговый капитал мог проникать в деревню главным образом в форме ростовщического капитала, что только усиливало процесс разорения деревни. За вычетом того, что отбиралось у крестьянина государством, беем (помещик) и ростовщиком, у него оставалось, примерно, % его доходов. Поскольку Турция была страной земледельческой, такое положение вещей влекло не только к застою в производительных силах сельского хозяйства, но и к общему разложению всего народного хозяйства. Мобилизация земли в руках торговой верхушки при турецких порядках вела не к созданию капиталистических хозяйств, а к превращению ростовщика в того же полуфеодала — метаморфоза очень частая на Востоке.
Следует в связи с этим указать, что доступ на широкую арену торговой буржуазии, выраставшей в деревне, был затруднен тем обстоятельством, что командные высоты в городе были в руках других национальностей, армян и греков, по преимуществу. Последние, в свою очередь, были агентурой иностранного капитала, монополизировавшего всю внешнюю торговлю. Тот факт, что турецкий «компрадор» (торговец-посредник), стоявший между внутренним рынком и иностранным капиталом, был в значительной своей части не турецким по национальности, сыграл большую роль в экономической и политической жизни страны.
Иностранный капитал пользовался в Турции такими льготами (экстерриториальность, освобождение от ряда налогов), что для зародившейся туземной домашней промышленности борьба с ним была совершенно не под силу. Но проникновение европейского капитализма в
Турцию шло главным образом по линии финансового закабаления. Производительных вложений в Турции было очень мало, зато займы на кабальных условиях предоставлялись весьма охотно. Уже в 1876 г. проценты по займам достигли цифры в 14 000 000 фунтов. Так как в самой Турции этот золотой дождь освежал не хозяйство страны, а двор, мелких и крупных казнокрадов и в лучшем случае армию, то банкротство последовало очень скоро, и единственным выходом была потеря финансовой независимости, ставшая фактом с момента учреждения «Иностранной администрации государственного долга». Последняя забирала себе около У3 государственного дохода.
Достойным увенчанием подгнившего здания Оттоманской империй был двор с самодержавным султаном во главе, соединявшим в своем лице, в качестве калифа всех «правоверных», и абсолютную светскую власть и власть церковную. Ярким представителем умирающего режима Турции был последний абсолютный властитель Оттоманской империи — султан Абдул-Гамид. Враг всякого прогресса, он чинил всяческие препятствия развитию промышленности: запрещал телефоны и электрическое освещение, пачками ссылал ежегодно офицеров на окраины, иногда единственно из соображений, так сказать, «профилактического свойства», для устрашения. Абдул-Гамид установил такую систему сыска и террора, что титул «кровавого султана» сопровождал его всю жизнь и остался за ним в истории. Именно при нем распродажа турецкого государства приняла крайние формы. Если Оттоманская империя еще сохранила видимость самостоятельности, то в известной мере она этим обязана была, так сказать, «от нее не зависящим» обстоятельствам. В борьбе империалистических держав за оттоманское наследство установилось временно некоторое равновесие сил между Россией, стремившейся проглотить Турцию, с одной стороны, и Францией и Англией, противодействовавших этому из опасения чрезмерного усиления русского колосса, с другой.
Равновесие было нарушено, как только в игру ввязался новый партнер — Германия (начало XX в.). К тому же в 1907 г. окончательно были устранены все трения между царской Россией и британским империализмом, сошедшихся на полюбовном разделе Персии и Турции.
Таким образом перед мировой войной Турция была поставлена перед дилеммой: или быть расчлененной Антантой, или стать колонией германского империализма. Севрский договор 1920 г., лишивший Турцию 2/3 ее территории и Vs населения, превративший проливы и Константинополь в зону английского влияния, казалось, решил дело в пользу Антанты, но история нашла третье непредвиденное империалистами решение.
Турецкая революция. Еще в 1908 г. Турция пережила революцию, направленную против кровавого режима Абдул-Гамида и поставившую у власти партию младотурок, носившую название — «Единение и прогресс». Революция, совершенная в форме военного переворота, была обязана своими успехами той поддержке, которую ей оказало мусульманское крестьянство Македонии и др. районов. Но младотурки,
оказавшись у власти, не решили ни одной из тех задач, которые могли спасти турецкий народ от гибели. Виной этому были два обстоятельства: незрелость турецкой буржуазии и невтянутость в движение анатолийского крестьянства, во-первых; сила международного империализма, тогда еще нерасшатанного войной, во-вторых. Но все же под эгидой младотурок национальная буржуазия сделала ряд значительных шагов вперед, правда подготовительных. Накануне войны из 283 фабрик туркам принадлежало еще только 15%- Бойкот иностранных товаров, финансирование торговой и промышленной деятельности отставных чиновников и офицеров, предпочтение туркам при передаче казенных заказов, вот методы, при помощи которых младотурки насаждали туземную буржуазию.
Особенно способствовала повышению удельного веса национальной буржуазии империалистическая война. Отрезанная почти от всего мира, Турция лишилась сразу всех своих конкурентов и должна была силами молодой своей промышленности обслужить войну. Появляется ряд совершенно новых отраслей производства, в которых исключительное влияние приобретают чисто турецкие элементы. На ряду с торговой буржуазией, сосредоточенной в нескольких городах, вырастает молодая анатолийская буржуазия, всеми корнями связанная с анатолийским крестьянством. *
Вследствие устранения с турецкого рынка русского и американского хлеба увеличивается товарность сельского хозяйства Анатолии и крепнет сельскохозяйственная буржуазия. Впервые за 100 лет внешняя торговля (с державами центральной Европы) приводит к активному для Турции балансу. Среди турецкой буржуазии уже во время войны выделяются две основных группы. Одна — тесно связанная с правительственным аппаратом и питаемая поощряемыми младотурецким правительством монополиями и спекуляциями, сросшаяся со старой торговой буржуазией, в будущем отъявленный враг турецкой революции. Другая — выросшая и окрепшая за время войны анатолийская буржуазия, связанная с сельским хозяйством, страдающая как от пережитков феодализма, так и от режима монополий. Выразителем интересов этой группы выступил Кемаль-паша. Мы получили бы одностороннее представление о влиянии войны на Турцию, если бы не упомянули об анатолийском крестьянстве, на долю которого выпала вся тяжесть войны. Разорение и обезлюдение анатолийской деревни во много раз увеличили и углубили классовые противоречия, раздиравшие довоенную Турцию.
Из всего сказанного мы можем сделать то заключение, что к 1919 г., т. е. к началу революции, мы в Турции имеем не просто усиление классовых противоречий по сравнению с 1908 г., но и совершенно иную расстановку классовых сил.
Революционное движение в Турции началось непосредственно после войны, еще до заключения Севрского договора. Условия перемирия ясно говорили о решении союзников покончить с самостоятельным существованием турецкого государства. Знаменательно, что дви
жение против оккупантов сразу же вылилось в движение против султана и его правительства. Брожение, охватившее демобилизуемую армию, быстро перекинулось и на гражданское население. В провинции созывается ряд национальных конгрессов, главнейшие решения которых сводятся к требованию неприкосновенности Турции в ее этнографических границах. Это требование было подтверждено общенациональным конгрессом в Сивасе (сентябрь 1919 г.), включившим в национальную программу пункт о неотчуждаемости Моссульского вилайета. * 1 Парламент, созванный в январе 1920 г. в Константинополе, дал большинство националистам, но бый разогнан английской армией. В провинции между тем шла энергичная работа по воссозданию армии и началась открытая вооруженная борьба сперва против султана, а затем и против империалистов. Именно в этот период выдвинулся Мустафа Кемаль-паша, как организатор национального движения и вооруженной борьбы. Под его руководством армия преодолела захлестнувшую ее было партизанщину и перестроилась на началах регулярности. По инициативе Кемаль-паши были сохранены оружие и боевые припасы, долженствующие перейти к союзникам согласно условиям перемирия. Наконец Кемаль руководил турецкими войсками в грекотурецкой войне. В этой войне турецкая национальная армия проявила подлинный героизм, на который только и способны революционные армии. Если учесть, что турки воевали почти без перерыва с 1911 года и что за спиной свежей греческой армии стоял английский империализм, открыто поддерживавший ее, то приходится только удивляться мужеству, с которым в течение 4 лет (1919 —1922 гг.) турецкий народ отстаивал с оружием в руках свою независимость.
Только военными победами Турции можно объяснить и дипломатические успехи на Лозаннской конференции (1923 г.), где турецкой делегации, искусно руководимой Исмет-пашой и энергично поддержанной советской делегацией, удалось отстоять почти все пункты национального договора, за исключением вопроса о Моссуле и проливах.
Что решающую роль в турецких победах сыграло анатолийское крестьянство, составлявшее главные кадры национальной армии, не подлежит никакому сомнению, но что эти победы едва ли были возможны, если б, за спиной Турции -стояла не Советская, а царская Россия, тоже должно считаться бесспорным. Договор о дружбе, заключенный с РСФСР, был первым равноправным договором, подписанным Турцией, и произвел огромное впечатление как в самой России, так и на всем угнетенном Востоке.2 Из Советской России, борющейся за независимость, турецкая армия черпала всегда моральную поддержку, а иногда и некоторую материальную помощь. Другим фактором, оказавшим благоприятное влияние на исход греко-турецкой войны, были противоречия в лагере империалистов.
Соглашение Франции с Ангорой от 7/III 1921 г. и последовавшее за ним признание ангорского правительства, затем итало-турецкое
1 Район Моссула богат нефтью.
1 Договор заключен в марте 1922 г.
соглашение'от 8/III 1921 г. сигнализировали распад единого империалистического фронта против турецкой революции и привели к известной изоляции Англию. Умелое использование националистами благоприятной внешней обстановки сыграло, таким образом, одну из решающих ролей в победе турецкой революции.
Политика кемалистов и сущность кемализма. Деятельность ке-малистов в турецкой революции может быть разбита на три этапа. Первый падает на 1919 — 22 гг., когда все силы и партии и масс были посвящены интересам войны. В этот период крестьянство играло главную роль в движении и было главной опорой кемалистов. Последние это прекрасно сознавали. Кемаль-паше принадлежит изречение, которое юн часто повторял во время войны: «Крестьянин — хозяин Турции». Пока продолжалась война, крестьянин должен был довольствоваться этим изречением. Фактически его положение оставалось неизменным, как, впрочем, нетронутыми оставались и все устои старой Турции.
Собственно реформаторская деятельность начинается во второй период (1922 — 25 гг.), т. е. после окончания войны. Реформы, проведенные в этот период, распадаются на 3 группы: политические, аграрно-налоговые и культурно-бытовые. Из первой группы важнейшей следует считать превращение Турции из абсолютной теократической монархии в республику. Постановление о низложении султана и отмене султаната было вынесено 1 ноября 1922 г., а 29 октября 1923 г. официально провозглашена турецкая республика. Следующий и окончательный удар по старой власти был нанесен декретом от 3 марта 1924 г. об отмене х халифата. В области аграрно-налоговой самым серьезным мероприятием кемалистов является отмена «ашара», шаг, требовавший известной решительности, так как этот налог занимал 30% в государственном бюджете,^ отмена его наталкивалась на упорное сопротивление многочисленных паразитических элементов, наживавшихся вокруг него. Взамен «ашара» крестьянство платит небольшой поземельный налог и налог на скот. Затем был проведен ряд, хотя и мелких, но важных для крестьянства реформ, как: право бесплатной рубки леса на личные нужды крестьян в течение 3 лет (с разрешением нарезки участков из частновладельческих в случае отсутствия государственных лесов); закон от 31 октября 1921 г. об отсрочке на 2 года уплаты долгов с.-х. банку в освобожденных местностях; бесплатное распределение'демобилизуемого армейского скота, кредитование через с.-х. банк, наделение землей турок, выселенных из Греции, правда, в том случае, если они и там были собственниками. К этим мероприятиям близко примыкает ликвидация вакуфных земель,1 довольно многочисленных в Турции. Но все эти реформы страдают одним общим пороком— половинчатостью. В сущности, полуфеодал-помещик ими оказался нетронутым. Турецкий опыт лишний раз подтвердил, что аграрная реформа не может заменить аграрную революцию. О нежелании и боязни национального правительства произвести коренную ломку в
1 Вакуфы— церковные земли.
формах землевладения очень ярко свидетельствует такой факт: во время ликвидации реакционного восстания в Курдистане, в котором были замешаны помещики восточных вилайетов, кемалистам сама судьба давала в руки случай покончить с крупным землевладением и тем самым подорвать в корне базу реакции, но, решительно расправляясь с отдельными реакционерами-землевладельцами, «левое» правительство Исмет-паши не посмело за одно покончить и с крупным землевладением.
Из многочисленных социально-бытовых реформ укажем важнейшие: 1 введение светского образования, раскрепощение женщины (понятно, не больше, чем это возможно в буржуазной демократии), европейская одежда, введение латинского алфавита, введение гражданского кодекса, наконец, устранение из конституции пункта о том, что «ислам является государственной религией», и много других.
Третий период (1926 — 28 гг.) характеризуется деятельностью ке-малистов по насаждению капитализма в своей стране. Многое сделано и еще больше предполагается в области железнодорожного строительства. Разработан план соединения Константинополя с Карсом (через; Ангору) и Черного моря со Средиземным. Некоторые участки линии уже построены. По идее кемалистов, железнодорожные линии должны связать морские порты с плодородными производящими районами Анатолии с одной стороны и с районами, богатыми ископаемыми, с другой. За трехлетие 1924 — 27 гг. отпущено на железнодорожное строительство 34 582 000 лир, что удалось при громадном напряжении бюджета,, и неудивительно, что в последнее время турки предприняли некоторые практические шаги к допуску иностранного капитала к железнодорожному строительству. Предприняты некоторые меры к созданию металлургической промышленности, но в основном последняя развивается па линии легкой индустрии. Не мало сделано для развития производительных сил деревни на капиталистических, разумеется, основах. Всячески поощряется развитие технических культур, освобождаются от налогов хозяйства, применяющие научные методы обработки. Выросшая за время войны деревенская верхушка создает хозяйства капиталистического типа с применением современной техники. В это дела охотно втягиваются депутаты, чиновники, офицеры национальной армии. Сам национальный герой и диктатор современной Турции Мустафа Кемаль-паша является теперь крупным собственником, в имениях которого мы находим и маслобойные и сыроваренные заводы, фабрики по переработке шерсти, тракторы. Среди его ферм есть одна,, на которой пасется около 36 000 овец.
Факт подъема сельского хозяйства за последние годы стал вне сомнения. Уже в 1926 г. площадь обрабатываемой земли достигла довоенного уровня. Но этот подъем происходит на фоне продолжающе
1 Многие реформы проведены не в этот, а в третий период, но, поскольку все они вместе составляют единую логическую цепь, мы не считаем необходимым их выделение.
гося разорения и пролетаризации основной массы населения турецкой деревни.
Важнейшей особенностью экономической политики кемалистов. выступает проводимый ими жесткий протекционизм. В целом экономическая политика современной Турции вся пропитана стремлением насадить в стране своеобразный госкапитализм. Роль государства в экономической жизни довольно значительна. Во многих предприятиях оно участвует своими капиталами, некоторые отрасли оживляются исключительно средствами бюджета. Делаются даже попытки внести плановое начало во все народное хозяйство, в этом направлении работают два планирующих органа — один для сельского хозяйства, другой для промышленности.
Что в этот последний период деятельности кемалистов крестьяно-фильство их выветрилось основательно, —- видно из того, что в декларациях вождей партии за последние годы заявления в роде: «Основная черта нашей экономической политики — обеспечение максимального благополучия крестьянина» (Кемаль-паша —1922 г.) уже не повторяются; вместо них на каждом шагу подчеркивается значение крупной промышленности и необходимость государственной помощи промышленникам и предпринимателям сельским хозяевам.
Внешняя политика кемалистов не резко, но делится на два периода: до Лозаннской конференции, когда дружба с РСФСР была основой этой политики, и послелозаннский период, характеризуемый известной двойственностью, колебаниями между империалистическим Западом и Советским союзом. Но международное положение Турции, тот факт, что в империалистической игре она рассматривается как объект, но не субъект, заставляет ее дорожить своими связями как с Советским союзом, так и с полуколониальным Востоком (Афганистан, Персия).
Проводя некоторые итоги, мы приходим к заключению, что из. трех основных задач, стоявших перед турецкой революцией: разрушения феодальных отношений в деревне, устранения отжившей политической системы и национального освобождения — две последних решены полностью, первая — частично, но во всяком случае настолько, что капиталистическое развитие современной Турции в социально-экономическом укладе страны непреодолимых препятствий, как прежде, уже не имеет.
Таким образом, в турецкой революции мы имеем редкий пример,, когда буржуазия под своим руководством доводит до конца борьбу со-старым порядком, не гнушаясь применением даже «плебейских» методов (ликвидация отделений Оттоманского банка, денежная контрибуция, возлагавшаяся на зажиточные слои, на нужды войны, террористические меры против контр-революции и т. д). Движущей силой турецкой революции был союз национальной буржуазии и анатолийского крестьянства.
Нам остается только ответить на вопрос о том, почему в Турции
стал возможным такой своеобразный путь завершения буржуазной революции.
Крестьянство в Турции помимо исторически сложившегося гнета вынесло дополнительно 11 лет разорительной войны. В итоге Севрского договора лучшие плодородные районы побережья были отданы под итальянскую и греческую колонизацию. В некоторых районах турецкое крестьянство стало перед угрозой физического истребления. Изоляция Анатолии оккупационными армиями от Константинополя и всего побережья лишило деревню обычного рынка и усугубило тяжесть положения. Доведенное до крайней степени истощения анатолийское крестьянство готово было пойти за кем угодно, кто только сумеет указать выход. Так как государственный аппарат старой Турции всегда принимал прямое участие в эксплуатации крестьянства, то передовой буржуазии не представляло особого труда направить возникшие стихийно крестьянские восстания одновременно и против империализма и против султана. И хотя в первое время крестьянство обнаруживало тенденцию прощупать штыком и помещика, но опасность гражданской войны в Анатолии была буржуазией решительно предотвращена.
Помимо молодой национальной буржуазии и крестьянства, анатолийский блок включал в себя довольно многочисленные кадры мелко-• буржуазной интеллигенции, почувствовавшей смертельную опасность, угрожавшую самостоятельному существованию турецкого народа. Командный состав национальной армии вербовался преимущественно из двух десятков тысяч демобилизованной офицерской молодежи. На правом фланге этого блока стояла землевладельческая буржуазия, на левом — рабочие Анатолии.
• Однако, серьезного соперника в руководстве национальным движением буржуазия не имела. Турецкий пролетариат был настолько слаб, что претендовать на роль гегемона не мог. Индустриального пролетариата в полном смысле этого слова Турция не имела. По данным 1923 г., из 110 тысяч турецких рабочих 76 216 были распылены по 33 058 предприятиям. К тому же единственный город в Турции, насчитывавший десятки тысяч лиц наемного труда, Константинополь, находился под сапогом оккупанта и решающей роли в революции играть не мог. Основная масса рабочих в Турции до начала XX в. состояла из лрмян и греков и была организована в цехи. Чисто турецкие цехи появляются только в XX веке, причем организованы они были по типу землячеств и, не имея постоянного состава, старались пропускать все нуждающееся в заработке население своей деревни.
Отсталость рабочего класса, его неорганизованность и политическая незрелость придавали с другой стороны больше смелости турецкой буржуазии, делали ее более решительной в борьбе с реакцией и иностранным гнетом.
Важнейшей особенностью кемалистской революции было то, что руководство национально-освободительным движением буржуазия осуществляла не через широкую политическую партию, а скорее через единоличную военную диктатуру. Это было обусловлено двумя обстоя
тельствами: недостаточной политической зрелостью буржуазии, с одной стороны, и необычайно сильным удельным весом армии в политической жизни страны, с другой. Вся история дореволюционной Турции вела к выдвижению военного элемента на первый план. Военно-бюрократический характер турецкого государства, при закреплении лучших должностей и в армии и в администрации за придворной камарильей, создавал в армии и в низах •чиновничьего аппарата сильное и постоянное оппозиционное настроение. Вместе с тем в культурно отсталой Турции офицерство было самой передовой в интеллектуальном отношении группой и было самой передовой политической прослойкой турецкого народа. Как декабристы в России явились предтечами буржуазной революции, точно так же и офицерство Турции, его демократические слои возглавляли революционное движение до тех пор, пока буржуазия не окрепла для самостоятельной политической роли. Все это сказывалось на революции 1908 г. и предопределило роль армии и в 1919 — 23 гг. Естественно, что, играя важнейшую роль в революции, армия из своей среды выдвинула и вождя этой революции. Мустафа Кемаль, имея традиции левого иттихадиста 1 и будучи бесспорно одним из самых талантливых представителей той группы* молодого генералитета, которая была больше связана с новой буржуазией, чем с двором, очень хорошо подошел для роли диктатора новой Турции.
Итак, кемалистский путь развития есть путь революции в полуколониальной стране со слабо развитой промышленностью, слабо развитой дифференциацией классов, с неоформленным в класс пролетариатом. Это путь революции, побеждающей под руководством буржуазии, которой удается удержать главные силы борющихся — крестьянство — в рамках антиимпериалистического движения, не давая ему перейти в русло аграрной революции. Политической формой этого этапа революции служит единоличная военная диктатура, вырастающая в условиях национально-освободительной войны из рядов революционной армии.
На другой день после победы эта диктатура начинает постепенно перерождаться в нормализованное буржуазное государство, освобс^ ждаясь от крестьянских «уклонов» в своей политике и все более и более теряя революционные черты. Имея главной своей заботой создание крупной промышленности на капиталистических основаниях, кема-Дистская власть в созидательный период своего существования начинает выступать все более резко и решительно против рабочего класса. Классовые противоречия, развивавшиеся раньше главным образом по линии борьбы буржуазии с феодализмом, теперь в большей мере переводятся на линию борьбы труда с капиталом. Поощрение капитализма в сельском хозяйстве рано или поздно должно столкнуть кемалистскую власть с разоряемой частью деревни. Таким образом кемалистская диктатура, бывшая прежде орудием национального освобождения, стано
1 Партия .Единение и Прогресс" по турецки означает .Иттихад вэ тэраккьГ,’ отсюда название .иттихадисты".
вится и в основном уже стала орудием классового угнетения пролетариата и крестьянства. Революционные возможности этой власти уже исчерпаны. Разумеется, это обстоятельство не мешает нам отметить прогрессивные черты, сохраняемые этой властью, вытекающие из необходимости постоянно быть готовой к борьбе против наступления империализма и непрекращающихся попыток контр-революционной реставрации.
2. Национально-революционное движение в Индии.
Английское владычество в Индии. По общему признанию, Англия завоевала Индию руками индийцев. В лице нарождающейся туземной буржуазии она нашла себе внутреннюю социальную опору, а многочисленные люмпен-пролетарии из разоренных крестьян составили готовые кадры ее наемной армии. Первым результатом английского владычества в Индии на территории, подвластной Ост-Индской компании, было создание централизованного политического аппарата, подчиненного торговому капиталу. Задача, оказавшаяся непосильной туземной буржуазии, была сравнительно легко выполнена английским торговым капиталом, потому что он уже давно имел централизованную государственную власть в национальных рамках, имел известный политический оцыт и, главное, был более мощным экономически. В Европе и Англии в первую очередь процесс перерастания торгового капитализма в промышленный подходил к концу, в то время как в Индии он только начинался, поэтому плодами победы над феодальным режимом воспользовалась не туземная буржуазия, а английская. Но, победив своего политического врага, англичане встали перед необходимостью устранения своего экономического конкурента. Ведь индийская хлопчатобумажная промышленность была главным соперником возрождающейся мощи Ланкашира: так один город Дакка, насчитывавший, между прочим, в середине XVIII века 200 тысяч жителей, вывозил одного только муслина на 3 млн руб. в год. Всего промышленным трудом в конце ^XVIII века жило около 25°/0 населения Индии. Устранение опасного соперничества было английским торговым капиталом проведено комбинированием методов экономического и внеэкономического давления. Тут и использование преимуществ машинного способа производства над кустарным и введение охранительных пошлин против индийских товаров в Англии на ряду с отстаиванием принципа открытых дверей для английской торговли в Индии. Выживаемому из сфер торговой и промышленной деятельности туземному купцу ничего не оставалось, как итти в ту область, которая была ему оставлена английской буржуазией. Вчерашний купец превратился в землевладельца и притом полуфеодального типа.
Первое время главнейшей функцией новой власти, как и при империи Моголов, было выколачивание из населения высоких денежных налогов. При Ост-Индской компании налоги возросли в несколько раз. В конце 70-х гг. XVIII ст. английский генерал-губернатор доносил в ра
порте правлению Ост-Индской компании следующее: «Несмотря на смерть по крайней мере одной трети обитателей вверенной мне области и соответствующее уменьшение запашки, общий сбор налога превышает таковой 1776 года. Сбор насильственными средствами был поддержан на высоте прежнего положения». Так как сбор налогов обыкновенно сдавался на откуп, а представители старой феодальной знати, недостаточно втянутые в денежное хозяйство, в большинстве случаев не справлялись со своими обязательствами, то земля постепенно переходила в руки ростовщиков и купцов. Туземные накопления были таким образом аграризированы и в помещике нового типа — зе-миндаре — английские завоеватели нашли себе нового союзника.
Удушив туземную торговую буржуазию и открыв все шлюзы для потока товаров, идущих из Ланкашира, англичане тем самым подорвали почву под туземной кустарной промышленностью. И, действительно, вместе с аграризацией торговых накоплений мы наблюдаем процесс аграризации ремесленного населения Индии. Если в конце XVIII в. 25°/0 населения жило промышленным трудом, то по переписи 1921 г. этот процент снижается до 10, т. е. десятки миллионов людей, экспроприированных в городе, вынуждены были вернуться к землевладельческому труду. Это нашло свое отражение и на судьбе крупнейших хозяйственных центров: упомянутый нами здесь город Дакка, насчитывавший 200 тысяч жителей в XVIII веке, имеет сейчас лишь несколько десятков тысяч.
Этот обратный поток от промышленного к земледельческому труду в индийских условиях, т. е. при необычайно низкой земледельческой технике, при перенаселенности деревни и при ее социальной отсталости, еще более способствовал росту индийской нищеты. Этому процессу в значительной степени обязаны своими грандиозными масштабами индийские голодовки. Представление о них дает следующая таблица:
Годы Число голодовок Голодных смертей । В среднем на каждую голодовку
1801 —1825.... 5 1 000 000 200 тысяч
1826 —1850.... 2 500 000 250 „
1851 — 1875. . . . 6 : 5 000 000 (прибл.) 800 „
1876 — 1900.... 18 1 26 000 000 (прибл.) i 1’/8 миллиона •
В 1918 г. по самым осторожным расчетам погибло 13 миллионов. Средняя продолжительность жизни в тается в 24 года. Процент прироста населения в Индии чески падает, а по последней переписи свелся к 1,2°/0.1
от испанки Индии счи-катастрофи-Это красно-
1 Фактически никакого прироста нет, так как эти 1,2}/0 следует отнести за счет улучшения методов статистики и охвата новых районов.
речиво говорит о том, что в результате английского господства основные массы индийского народа встали перед угрозой физического вымирания. *
Итак, мы имеем все основания сказать, что превращение Англии в мастерскую мира, в огромный «фабричный город» (в Англии 80°/о населения живет в городах) могло быть достигнуто лишь в результате-превращения Индии (и других колоний) в большую «деревню» (в Индии 90°/о населения сосредоточено в деревне), из которой организованна и планомерно выжимаются все соки, необходимые для питания капитализма. Считают, что до конца XIX ст. Англия выжала из Индии ценностей на 60 миллиардов рублей. Эти расчеты весьма отстают от истины.
Более реальное представление об английских интересах в Индии могут дать данные, относящиеся к последним годам.
Английский капитал, вложенный в Индии, по всем его видам оценивается в 10 млрд рублей. Одних процентов выплачивается ежегодно в Англию около одного миллиарда рублей. Английский экспорт в Индию достигает в круглых цифрах 900 млн рублей. Если учесть, что вся торговля как экспортная, так и импортная ведется с помощью английского флота и английским торговым аппаратом, то и всю торговую прибыль (около 150 млн руб.) придется отнести на долю английского капитала. 300 миллионов рублей индийский народ выплачивает ежегодно английским чиновникам в Индии, на содержание армии и т. д.> за право быть угнетаемым английским империализмом. Т. Ретбоун в своей работе «Индия», определяя сумму ежегодных изъятий в разных видах, приводит таблицу, составленную индийскими профессорами Шах и Камбата; общая сумма ежегодных изъятий по этим вычислениям достигает 2 200 миллионов рупий.1
Но есть ряд выгод, получаемых британским империализмом в Индии, не поддающихся денежной оценке: возможность использования индийской армии вне Индии; стратегическое значение Индии и т. д. и т. д. Никакого преувеличения не будет в том, если мы скажем, что обладание Индией составляет вопрос жизни и смерти британского империализма.
Классовая структура и экономическое развитие современной Индии. Индия делится на две части: Британскую территорию и туземные государства. Первая непосредственно управляется английскими чиновниками, вторые номинально — своими монархами (раджа), фактически — английскими комиссарами. Туземных государств насчитывается около 700. Из них некоторые простираются на громадные пространства» и имеют миллионы населения (например, Гайдерабад — 12,5 млн жителей); другие объединяют каких-нибудь полдесятка деревень. Но во всех их можно найти, в различных масштабах, все пережитки феодального времени. Каждый государь располагает своим двором, своей армией (более или менее игрушечной с точки зрения воен-
1 Рупия равна приблизительно 70 копейкам.
ного значения, но далеко не игрушечной для бюджета подданных) своим правительством, гаремами и пр. принадлежностями восточных деспотий.1
Британская Индия занимает 61°/0 всей территории и 77% населения, остальное приходится на туземные государства. Земледельческим трудом живет 73°/О населения, промышленным —10%, из них только 1% составляют индустриальные рабочие, 9%— кустари и ремесленники. В деревне — господствующая прослойка, т. е. люди,, живущие земельной рентой, составляют 10 млн душ. Крестьян, ведущих свое хозяйство, —173 млн. Батраков на фермах, имеющих постоянную работу, — 6 млн; полевых рабочих, нанимаемых только на время сбора урожая, — 31 млн. Кроме того около 2 млн занятых на плантациях, при господствующей там системе контрактов, являются скорее полурабами, чем наемными рабочими. Экономическое положение индийского крестьянства определяется двумя моментами: сохранением полуфеодальных отношений в деревне и внедрением в сельское хозяйство элементов капитализма. В нынешней Индии земля стала одним из самых ходких товаров. Под давлением налогового пресса, отнимающего-у крестьянина минимум 35% его доходов, он вынуждец продавать землю за бесценок.2 Производительные силы индийского сельского хозяйства находятся на уровне XVIII ст.
Отмеченная выше аграризация промышленного населения еще более обостряет земельный голод. По вычислению английских экономистов, % индийского населения (преимущественно крестьяне) получают только % того минимума продуктов, который установлен в качестве нормы в индийских тюрьмах. Все же хроническая нищета и разорение индийского крестьянина пока не мешает коммерциализации сельского хозяйства. Излишек, выжимаемый у земледельца через ростовщика, помещика, скупщика, попадает и на внутренний и на внешний рынки. Под давлением налогового бремени крестьяне наперекор интересам своего пищевого баланса местами переходят на технические культуры. В отношении промышленного развития Индии политика англичан может быть разбита на 3 периода. В первый — вся сила британского владычества была направлена на уничтожение туземной промышленности, что вполне удалось. Во второй период все внимание было-сосредоточено на том, чтобы не дать развиться в Индии промышленности современного типа — капиталистической, до поры до времени и это удавалось. Но, втягивая Индию в круг мирового товароденежного оборота, разрушая в ней натуральное хозяйство, английский капитализм не мог не создать в то же время почвы для перехода от торгового к промышленному капитализму.
Еще в июле 1853 г. Маркс писал: «Вы не можете поддерживать
1 Так, например, магараджа Альвара, расходующий на народное образование 75 тысяч рублей в год, тратит в то же время полмиллиона рублей на прием гостей.
* По мнению Роя, изъятия из крестьянского дохода достигают в некоторых: районах 75%.
сети железных дорог, раскинутой по огромной стране, без введения всех тех промышленных процессов, которые необходимы для удовлетворения непосредственных и текущих потребностей железнодорожного движения, а это повлечет за собой привлечение машин к тем отраслям промышленности, которые непосредственно не связаны с железнодорожным движением. Железнодорожная система поэтому поистине станет в Индии предвестницей современной индустрии». Эти пророческие слова Маркса стали оправдываться лишь с конца XIX века, когда, как мы говорили в введении, отношения между капиталистическим миром и колониями вступили в третью фазу своего развития, связанную с переходом капитализма в свою высшую стадию, в империализм. В этот третий период (особенно после империалистической войны) промышленность Индии быстро развивается, причем британский империализм употребляет все меры, чтобы одеть узду на невольно им вызванный процесс таким образом, чтобы промышленное развитие Индии служило целям укрепления английского могущества в этой стране.
Постараемся в нескольких словах охарактеризовать успехи индийской промышленности за последние годы. В 1880 г. предприятий текстильной промышленности с числом рабочих выше 50 насчитывалось 56. В 1900 г. их уже 193, а в 1920 г.—253. С 1920 г. по 1926 г. количество веретен с 6 763 076 выросло до 8 510 000. В последнее время большое значение приобрела металлургическая промышленность, питающаяся туземным углем и сырьем. Число рабочих в индийской промышленности по переписи 1921 г. — 2 681 000, из них квалифицированных свыше 700 тысяч.
В общем процесс индустриализации Индии происходит и сейчас на фоне продолжающегося упадка кустарной промышленности и общего сокращения числа населения, занятого промышленным трудом, а также на фоне крайнего обнищания и вымирания трудящихся масс деревни и города.
Национальное движение в Индии. Национально-освободительное движение в Индии зародилось во второй половине XIX ст., как движение за конституционные реформы, возглавляющееся буржуазной интеллигенцией. Формой движения были ежегодно созываемые национальные конгрессы, причем первый из них был созван не без содействия английского вице-короля Дюфферина, мечтавшего подчинить национальное движение английскому контролю. Пока массы стояли в стороне, руководство оставалось в руках конституционалистов, т. е. представителей крупной и средней буржуазии. В 1907 г. от национального конгресса откололась группа «крайних» — сторонников террористических методов, борьбы. Империалистическая война с сопровождавшим •ее ростом удельного веса буржуазии и одновременным ростом массового движения выдвинула новые силы, новые требования и новые формы.
Наивысшего подъема волна массового движения достигает в 1919 — 22 гг. Главным элементом движения являются мелкобуржуазные массы, а их вождем Махатма Ганди. Опираясь на массовое движение, гандисты
выбросили лозунг «нонкооперешен», т. е. несотрудничества. Согласно этому принципу, все английское — товары, школы, правительственные учреждения и пр. — подвергается строжайшему бойкоту. В 1919—20 гг. лозунгом бойкота были охвачены миллионные массы индийского, населения, но руководители движения, гандисты, в' самую ответственную минуту испугались и масштаба и характера его. Лишенное руководства, движение очень скоро потерпело поражение. Основное противоречие в гандистской тактике того времени заключалось в том, что, опираясь «а массовое движение и его поощряя, Ганди и его сторонники в то же время страшно боялись революционных методов борьбы. Сочетание лозунга несотрудничества с лозунгом насилия рано или поздно .должно было привести к разрыву между массами и вождями. Следующее заявление Ганди весьма характерно для идеологии гандизма: «Нонкооператоры ведут войну против правительства. Мы хотим сбросить правительство и заставить его подчиниться народной воле. Мы заставим человечество изумиться нашему движению точно так же, как t оно изумлялось движению в Южной Африке и Ирландии, с той только * разницей, что мы скорее прольем свою кровь, чем кровь наших противников. Это есть борьба до конца». В полном соответствии с этим представлением о том, что «есть борьба до конца», гандисты порицали всякое насилие, исходившее со стороны массового движения, и тем самым внесли в него полную растерянность. Английские генералы в Индии держались несколько иной точки зрения и предпочитали обильно проливать чужую кровь во имя сохранения своего господства. Общеизвестны многочисленные случаи кровавых расправ с мирными людьми, собравшимися на митинг, и поистине варварская месть крестьянам, невероятной нуждой поднятым на восстание (вплоть до того, что пленных душили в герметически закупоренных железных вагонах). Многочисленные кровавые уроки, разумеется, не прошли даром и для масс, но к несчастью в тот период не было в Индии силы, которая могла заменить собой обанкротившееся руководство гандистов, и к 1922 г. движение заглохло.
Возвращаясь к идеологии гандизма, мы должны указать и на реакционную утопичность его положительной программы, наиболее четко выраженную в таком пожелании Ганди, чтобы «чарка (ручной ткацкий станок) нашла свое неизменное место в каждом индусском доме, а работой на ней каждый индус сможет честно зарабатывать свое пропитание».
Таким образом в возвращении к старому укладу Ганди видит •спасение для Индии. Все зло он видит в цивилизации. Все продукты прогресса должны погибнуть: железные дороги, больницы и т. д. Поверившую ему первое время и пошедшую за ним массу рабочих и крестьян Ганди утешает такой проповедью: «Счастье есть прежде всего состояние духа. Богатый человек не всегда счастлив, бедный не всегда несчастлив. Миллионы всегда останутся бедными. Зная это, наши предки завещали нам не предаваться удовольствиям и роскоши». Все это говорит о глубокой реакционности идеологии Ганди. Явившись отразителем Коммунистический университет на дому № 6 3
чаяний и интересов гибнущего ремесла, он, наподобие европейских мелкобуржуазных социалистов типа Прудона, не понимал значения крупного производства и порождаемых им классов. Долго, понятно, такая идеология не могла господствовать в массовом движении. Разгром, движения 1919 — 22 гг. стал началом конца ее влияния. Буржуазия, напуганная размахом массового движения гандизма отшатнулась от него и в 1923 г. фактически организовалась в новую партию — свара-джистскую («Сварадж» — самоуправление). Организацией партии свараджистов начинается второй этап в истории послевоенного индийского национализма.
Начавши с критики гандистского принципа пассивного сопротивления, свараджисты первое время заигрывали с рабочим * классом, пытаясь взять под контроль зарождающееся профессиональное движение пролетариата. Вместо пассивного сопротивления свараджисты выдвинули программу революционного парламентаризма, но на практике остался только парламентаризм на основе сотрудничества с английским правительством. Всего полтора года потребовалось для того, чтобы эта партия превратилась в ручную, высшим принципом которой является защита интересов буржуазии и готовность во имя этих интересов на всякий компромисс с британским империализмом. Боязнь массового движения выразил вождь свараджистов Дасс: «В стране существует гораздо более серьезное анархистское движение, чем это думают власти. Оно растет и все труднее становится подавить его. Я надеюсь, что британцы и индийцы объединятся и придут к соглашению на условиях, о которых я упоминал. Если сварад-жистское движение погибнет, то никакая репрессия не сумеет справиться с анархией, которая, конечно, подымет тогда свою голову». Кого Дасс имеет в виду, говоря об анархии, открыть не трудно: слова эти писаны им под впечатлением трехмесячной борьбы бомбейских текстильщиков. В вышеприведенных словах кроется вся сущность свараджизма, а вместе с ним и сущность индийской буржуазии, готовой перед лицом рабочего движения договориться с британским империализмом и забыть о своей программе национальной независимости. Одному из вождей индийского национализма приписываются следующие слова: «Если англичане уйдут из Индии или будут изгнаны из нее, то в Порт-Саиде они найдут телеграмму, зовущую их обратно». Этим очень хорошо выражена боязнь индийской буржуазии остаться лицом1 к лицу со своим пролетариатом и крестьянством.
Трусливая природа индийской буржуазии более отчетливо была вскрыта в 1927/28 г. в связи с приездом комиссии Саймона.1 Волна возмущения, разлившаяся по стране, заставила конгресс, заседавший в декабре 1927 г. в Мадрасе, принять резолюцию о независимости. Однако, весьма показательной является туманность самой формули
1 В конце 1927 г. в Индию была направлена возглавляемая либералом Саймоном комиссия, официальной целью которой было выяснить на месте, насколько индийский народ созрел для конституции. В комиссию входили и представители рабочей партии.
ровки: «Конгресс заявляет, что целью индийского народа является полная национальная независимость». Отвергнутая резолюция левых гласила: «Конгресс объявляет, что целью индийского народа является независимость (принятая часть) при полном контроле над вооруженными силами страны, финансовой и экономической политикой и сношениями с другими странами. Настоящий съезд требует, чтобы права индийского народа были признаны и осуществлены, в частности путем полного увода иностранной армии оккупации» (отвергнутая часть).
Но мало того, что националисты побоялись принять недвусмысленную резолюцию, на завтра они поторопились и принятую разъяснить так, что от независимости ничего не осталось.
Единственно правильный вывод из всего сказанного здесь о национальном движении в Индии сводится к тому, что индийская буржуазия ни разу не выступила в роли подлинно революционного фактора, что она не выставляет даже требования полной независимости, что она готова примириться с британским империализмом, лишь бы сохранить свою долю в эксплуатации индийского народа. Чем больше развиваются классовые противоречия, тем меньше остается от оппозиционности индийской буржуазии. Таким образом ни одна из задач, стоящих перед индийской революцией, буржуазией по настоящему даже не была поставлена.
В индийской революции индийская буржуазия не только не будет гегемоном, но, очевидно, с самого начала будет играть контр-револю-ционную предательскую роль. Гегемоном в индийской революции с первых же дней будет пролетариат.
Рабочее и крестьянское движение. Материальный уровень существования индийских рабочих является одним из самых низких в мире. Правда, за время войны заработная плата поднялась примерно на 20%, но в это же время цены на продукты первой необходимости поднялись на 75%. Жилищные условия индийских рабочих кварталов не поддаются никакому описанию. Детская смертность в этих кварталах побивает все мировые рекорды (55,2 на 100 среди детей до 1 года). На пищу индийский горняк тратит 86°/0, а металлист 76% своей заработной платы. Самая высокая заработная плата не превышает 40 — 50 рупий (рупия — около 70 коп.). Квалифицированный рабочий (слесарь) зарабатывает 30 — 40 рупий. У неквалифицированных рабочих, женщин и подростков заработок опускается до 8 — 9 рупий в месяц, а у детей даже до 4 — 5. (В индийской промышленности 34% женского и 12% детского труда). При таком уровне заработной платы индийский рабочий не может восстановить затрачиваемую ежедневным трудом энергию и после нескольких лет работы или погибает или бежит в деревню. Помимо низкой оплаты над рабочим индийских фабрик тяготеет еще система штрафов и натуральной оплаты. На фабриках — 10-часовой рабочий день. Последнее является для Востока большим достижением 1 и
1 Не следует забывать; что важнейшие промышленные центры Индии расположены в тропической зоне, что крайне тяжело отражается на условиях труда
*
введено под «либеральным» давлением английских фабрикантов, боявшихся индийской конкуренции.
Рабочее движение Индии после войны распадается на три этапа. Первый совпадает с бойкотским движением 1919—21 гг. По явно уменьшенным расчетам в одном 1921 г. число стачек достигло 400 с 535 тысячами участников. Характерной особенностью этЪго периода была чистая стихийность движения, находившегося еще под влиянием гандистов. Второй период (1922 —1927) может быть охарактеризован как период затишья. Как раз в это время индийская промышленность переживала период некоторого подъема, вызванного отчасти политикой британского империализма, стремившегося уступками буржуазии внести раскол в национальный фронт. К этим уступкам относятся: установление протекционных тарифов, снятие акциза на текстильные товары, субсидии, передача заказов туземной промышленности на железнодорожное оборудование и некоторые другие уступки. Улучшение положения в индийской промышленности приводит к медленному, но неуклонному падению стачечного движения:
1921 г................ 400 забастовок 535 тысяч участников
1922 г................ 273 „ 400 „
1923 г.................215 „ 282 „
Это падение продолжалось до 1926 г., когда число стачек не превышает 128. Особенностью этого периода можно считать чисто экономический характер движения, в отличие от 1921 г., когда забастовочное движение носило политическую окраску. В этот период становится заметным влияние реформистов на индийское рабочее движение. Реформизм в индийское рабочее движение просачивается из двух источников. Первый источник — либеральная индийская буржуазия; второй источник— английский реформизм. Глубоких же социальных корней он в индийском пролетариате при нынешних условиях, конечно, иметь не может и успехи его объясняются как тем, что классовая борьба в индийской промышленности переживала в этот период затишье, так и тем, что наиболее важные отряды рабочего класса остаются неорганизованными. Индийские профсоюзы, объединяя 10% пролетариата страны—f 320 тысяч членов, остаются организацией верхушечного характера/ Муниципальные рабочие играют в индийском профдвижении большую роль, чем, скажем, металлисты или текстильщики.
Перелом к третьему этапу рабочего движения наметился в 1927 г. и был вызван наступлением на рабочий класс, продиктован англо-индийским правительством. 1927 год принес много трудностей индийской промышленности. Депрессия в Англии и прекращение заказов, усиление японской и американской конкуренции — все это толкало буржуазию к решительным действиям.
Наступление открылось в 1927 г. серией массовых увольнений рабочих и вызвало их ответное движение. Если число стачек за этот год не на много превышает число их за 1926 г., то новым в них является, во-первых, упорство, проявленное бастующими (высокий процент потерянных дней), во-вторых, результаты (число стачек, кончившихся ча
стичной или полной победой рабочих, превысило число таковых за 1926 г. в 2-3 раза).
В 1928 году стачечное движение приобрело довольно мощные размеры. За первые три месяца число бастующих достигло четверти миллиона. Наиболее крупными забастовками 1928 года являются: забастовка железнодорожников в Кхорагпуре (Бенгало-Нагпурская железная дорога), нефтяников в Мадрасе, текстильщиков в Бомбее (150 тысяч) и железнодорожников в Лиллуа. Во время последней имела место, ставшая знаменитой, бойня 28 марта, когда по мирно идущей толпе стачечник была открыта по приказу английского офицера стрельба.
Эта стачечная волна принесла с собою ряд новых весьма важных моментов. Укажем на важнейшие из них. Значительный рост классовой солидарности (стачка солидарности в Кхорагпуре и Мадрасе); широкое участие в движении неорганизованных; усиление левого крыла в профессиональном движении; разоблачение в глазах отсталых рабочих связи между национальной буржуазией и государством (расстрелы в Лиллуа) — вот прямые результаты этих боев. Активизация рабочего движения отразилась также на профсоюзах, VIII съезд которых (ноябрь 1927 г.) принял под давлением левых ряд важнейших политических резолюций, как-то: о полной независимости Индии, о всеобщем избирательном праве, о бойкоте комиссии Саймона, о 8-часовом рабочем дне. Ряд командных высот удалось левым завоевать и в самой федерации: так, вождь левых Тхенгди получил пост вице-президента, коммунист Данге — пост вице-секретаря.
Одним из решающих достижений этого периода следует считать оформление коммунистической партии, до тех пор состоявшей из отдельных групп, разбросанных по стране и не объединенных в одном центре.
Особо следует упомянуть о трудностях, являющихся специфическими для индийского революционного и рабочего движения. Не говоря уже о том, что к Индии в полной мере относятся недостатки, присущие рабочему классу Востока вообще, как-то: текучесть его состава, малокультурность, высокая насыщенность женским и детским трудом, неустойчивость его организации и т. д., — здесь приходится преодолевать дополнительные и притом очень серьезные препятствия. Это сохранение в почти нетронутом виде кастового строя, во-первых, и сильной религиозной и племенной розни, во-вторых. Англичане, туземные феодалы и крупная буржуазия очень искусно играют на этой розни и постоянно стравливают между собой то индусов с мусульманами, то парсов или патанов с коренным населением (вспомните кровавые побоища в Бомбее в начале т. г.) и т. д., и т. д. Это, разумеется, сильно мешает созданию единого классового революционного фронта. Воспитательная работа по линии преодоления этих предрассудков, тесно связанная с повседневной борьбой масс, является важнейшей задачей индийской коммунистической партии.
Сопоставляя массовое движение 1919 — 21 гг. с нарастающим массовым движением Индии теперь, нельзя не заметить принципиальной
разницы. Тогда рабочий класс плелся еще за гандистами, не выставляя собственных требований, и был типичным «классом в себе». В нынешнем движении рабочий класс не только самостоятелен, не только борется за осуществление самостоятельных классовых задач, но и делает первые шаги к возглавлению всего национального движения.
Значительный шаг вперед за эти годы сделало и крестьянское движение. Еще в 1921 г. крестьянство на движении Акали (из племени сикхов) имело случай проверить, насколько плодотворно применение пассивных методов в крестьянской борьбе. Последующие выступления свидетельствуют о том, что и крестьянство’ умеет учитывать уроки и ошибки.
Показательным является недавнее крестьянское движение в районе Бардоли (Бомбейская провинция), которое сразу же приняло характер борьбы против англо-индийского правительства, несмотря на то, что националисты приняли все меры, чтобы придать ему аполитичный характер.
Сам Ганди нашел необходимым предупредить, что: «ни в коем случае не следует распространять революционное движение крестьян на другие области». Ганди беспокоился не напрасно: в это время во многих провинциях происходили крестьянские конференции, на которых ставился вопрос о помощи бардолийцам. Характерно, что, возникнув как чисто легальное, движение начинает впоследствии принимать революционные формы. Были созданы крестьянские комитеты, которые пытались противоставить себя провинциальному правительству. О комитетах в английских газетах писали, что «без разрешения последних правительственные чиновники не могут получить ни хлеб, ни воду, ни другие предметы первой необходимости».
Поражение Бардолийского движения и тот факт, что националистам удалось удержать его в рамках одного района, свидетельствует о том, что влияние рабочего класса, коммунистической партии в частности, еще очень слабо среди крестьянства. Между тем, именно в Индии национально-революционное движение упирается прежде всего в необходимость создания прочного рабоче-крестьянского блока, который при пролетарском руководстве мог бы поставить и решить основные задачи индийской революции: освобождения от английского владычества и от всех пережитков феодализма внутри страны (национальное объединение и аграрная революция).
3. Китайская революция.
Империализм в Китае. Первый этап во взаимоотношениях между Китаем и Европой может быть охарактеризован как период насильственного открытия китайских дверей для европейской торговли. Двумя войнами между Англией и Китаем, получившими название опиумных, эта задача была выполнена. Первая война, возникшая в 1839 г. из-за права отравлять китайский народ опиумом, закончилась в 1842 г. Нанкинским договором, первым неравноправным договором, подписанным
Китаем, открывшим для европейской торговли порты: Кантон, Амой, Сучжоу, Нингпо, Шанхай. Этот договор установил право экстерриториальности для иностранцев, ограничил таможенную самостоятельность Китая и отдал Гон-Конг в руки англичан. Вторая опиумная война (1860) тоже кончилась поражением Китая и по Тянь-Цзинскому договору он должен был открыть еще 10 портов, допустить учреждение иностранных посольств и в Пекине и разрешить свободу ввоза в Китай христианства, т. е. допустить миссионеров.
Не произведя глубокого переворота в хозяйственной жизни страны, европейская торговля все же к концу XIX столетия достигла значительных результатов: она разрушила самостоятельную китайскую торговлю, оттеснив ее из внешней торговли, создала Послушную европейскому капиталу прослойку в лице посредников-компрадоров и основательно подкопалась под туземную кустарную промышленность.
Второй этап характеризуется борьбой за концессии, за сферы влияния, за отторжение целых районов Китая. Начало этому периоду <5ыло положено японо-китайской войной 1894 г. После этого Россия подчиняет своему влиянию Северную Маньчжурию и Ляодунский полуостров, Германия захватывает порт Циндау, ставший форпостом ее внедрения в провинцию Шандунь. Англия захватывает и превращает в крепость порт Вей-Ха-Вей. После подавления боксерского восстания петля на шее Китая затянулась еще туже: китайское правительство должно было срыть все форты, защищающие доступ к Пекину с моря, согласиться на изъятие посольского квартала из китайской юрисдикции и допустить ввод иностранных войск как в Пекин, так и в некоторые другие пункты. Начало XX века знаменуется крупными успехами империализма в деле экономического закабаления Китая, которое шло по трем главным линиям: по линии государственных займов, которых за 1895 —1919 г. было предоставлено на сумму ИЗ млн фунтов стерл., по линии железнодорожных концессий и по линии участия в китайской промышленности. Послевоенный период характеризуется еще большим усилением наступления империалистических держав, рассматривающих Китай как важнейший свой резерв. В этот период история империализма в Китае тесно переплетается с историей внутренней борьбы в самом Китае.
Социально-экономический уклад современного Китая и предпосылки революции. Последние десятилетия в истории Китая, как и всего Востока, сопровождались большими успехами в области развития промышленности. Как всегда и везде, капиталистическое развитие Китая началось с текстильной промышленности. Первая фабрика была построена в 90-х годах. В 1906 г. текстильная промышленность Китая имеет уже 400 тысяч веретен, в 1919 г. — 1 619 тысяч, в 1925 г.— 3 500 тысяч, занимая пятое место в мире. В текстильной промышленности туземный капитал довольно силен.
Китайские предприятия . . 73 — 2 112 тысяч веретен 13 500 станков
Английские............. 5 — 250 „ „ 2 863 „
Японские.............. 41 — 1 208 „ „ 6 000 „
Гораздо медленнее развивается металлургическая промышленность. Крупнейшие предприятия в этой отрасли находятся в японских руках. Угля Китай добывал в 1900 г. 6 млн тонн, в 1924 г. — 23 млн тонн. Но» уголь китайцы вынуждены ввозить, так как китайский уголь вывозится в Японию. Этим в значительной степени объясняется слабое развитие тяжелой промышленности, в частности металлургической. Китайская руда и уголь оплодотворяют не туземную, а японскую промышленность. Вообще в последние годы можно наблюдать значительное замедление темпа развития китайской промышленности, причина которого коренится в господствующей в Китае социальной системе и продолжающемся хозяйничании иностранного капитала.
Неравноправные договоры, таможенная финансовая зависимость, выкачка сырья, отсутствие крепкого национального торгового аппарата — вот препятствия, происхождение которых следует отнести за счет господства иностранного капитала.
Перейдем к рассмотрению внутреннего строя современного Китая. Начнем с вопроса о распределении земельной собственности.
№ по порядку ( Число хозяйств | Количество му 1
1 2 3 4 2 835 646 5 348314 10 122 214 13 248474 . | 100 и более от 50 до 100 „ 30 , 50 . 10 » 30
5 17 805 125 . 1 . ю
По китайским условиям вся первая группа, т. е. владеющие более ЛОО му, должна быть поставлена за пределы крестьянских хозяйств — это помещики. Самую обездоленную группу деревни составляет масса в почти 18 миллионов дворов (последняя группа) парцельных крестьян.1 Вместе со второй и третьей группой они составляют эксплуатируемую часть деревни.
Данные, приведенные выше, принадлежат официальной китайской статистике, большой точностью не отличающейся.
Более резкую картину классового расслоения деревни мы имеем по провинции Гуандун, земельные отношения которой исследованы на месте тт. Волиным и Полком. Вот сводная таблица, данная ими для всей провинции: 1 2
1 Му равна 1!16 десятины. Не следует механически сравнивать китайское му и нашу 71в десятины. Китайское сельское хозяйство очень трудоемко, в некоторых местах земля дает 2 урожая в год. К тому же само му неодинаково по провинциям: в некоторых спускается до 1/13 десятины, в других выше 1/16.
2 Парцельные крестьяне — владеющие карликовыми участками.
Распределение частно-владельческой земли между различными группами землевладельцев в Гуандуне.
Группы землевладельцев В 7о7о Количество владельцев Средний раз- | мер земель- 1 ной собств. Общая площадь земельной собств.
А. Помещики:
Крупные. . . . Средние .... | 2 — 3 ( от 400 до 500 1 000 му и бол ее от 1 до 2 млн му *
Мелкие .... Б. Крестьяне: Крупные соб- 9 70 до 75 тыс. до 1000 му , 7 до 7,5 млн му
ственники . . Средние соб- 2 — 3 „ 80 до 100 тыс. 50 му 9 4 до 4,5 млн му
ственники . Мелкие и ‘парцельные кре- 12—15 , 480 до 600 тыс. 15 » , 7 до 8 млн му
стьяне .... 80 (прибл.) 9 Змлн до 3200 т. 5 , 7 до 8 млн му
Итого. . . 100 4 000 000 26—30 млн му
В Китае, как видно из предыдущей таблицы, крупное землевладение: сильно развито, но крупных хозяйств там почти совершенно нет. Помещик сдает землю в аренду мелкими участками безземельному или малоземельному крестьянину. Крестьянских дворов в Китае имеется от 60 до 69 миллионов; земельных собственников от 42 до 49 миллионов; почти % китайского крестьянства является, таким образом, безземельной. Вместе с полуарендаторами число крестьян, прибегающих к аренде земли, в среднем по всему Китаю приближается к 50°/о с возможными колебаниями в ту или иную сторону. В Гуандуне же эта группа крестьян охватывает 65% деревни, из них 36% арендаторов, 29% — полуарендаторов.
Натуральная форма аренды преобладает в Китае. Обычно при натуральной аренде крестьянин уплачивает 40% урожая землевладельцу. Встречается также и отработочная форма аренды. Кабальные формы? аренды, высокие налоги, поборы ростовщика, милитариста, разбойника — в совокупности отнимают у крестьянина столько, что ему остается только на полуголодную жизнь. В 1922 г. в Китае работала комиссия по оказанию помощи жертвам голода. Из обследованных 6 316 семейств 5 097 имели доход от 14 до 241 мексиканских доллара в год. Между тем прожиточный минимум для семьи в 5 человек установлен в 274 мекс. доллара.
Отсюда очевидно, что подавляющая часть китайской деревни находится по ту сторону линии нищеты и обречена на вымирание. Город?
всей массы безработных, выбрасываемой из деревни, вместить не может. Массы людей идут в разбойничьи шайки и в армии милитаристов. Однако те и другие, служа известной отдушиной для избытка населения китайской деревни, в то же время сами живут грабежом той же деревни.
Требования, предъявляемые иностранным капиталом к китайской деревне, удовлетворяются господствующей верхушкой. Своим вторжением в китайскую деревню иностранный капитал не только не произвел там революции, но скорее содействовал усилению эксплуатации крестьянства со стороны сложившегося там до прихода европейцев полуфеодального аппарата. Господствующая в современной китайской деревне верхушка двулика: к деревне она обращена своим феодальным лицом, так как эксплуатирует ее методами докапиталистическими, но, присваивая себе 50% продукта крестьянского труда, помещик и ростовщик, выбрасывая крестьянскую продукцию на внутренний, а через компрадоров и на -внешний рынок, тем самым выполняют роль агентуры иностранного капитала в китайской деревне.
В социально-политическом строе страны пережитки феодализма сказываются прежде всего в политической системе современного Китая, являющейся во многом воспроизведением старой империи, с фактической децентрализацией власти, с широко разветвленной системой внутренних налогов (ликин), с различной системой мер и весов, с богатым разнообразием денежных единиц и т. д., и т. д.
Суммируя все сказанное, мы приходим к выводу, что китайская революция объективно подготовлялась по трем линиям. Во-первых, по линии борьбы с феодальными отношениями в деревне. Последняя, с ее прогрессирующим обнищанием всей массы китайского крестьянства, не может служить крепкой базой для развития туземной промышленности. Царящие в деревне методы эксплуатации обрекают производительные силы деревни на застой. В разрушении полуфеодальных отношений в деревне заинтересовано не только крестьянство. Объективно без коренного решения аграрного вопроса невозможна полная победа промышленной буржуазии.
Во-вторых, назревала потребность в ликвидации сепаратизма, фактической раздробленности, в ликвидации власти милитаристов на местах, которая была ничем иным, как надстройкой над полуфеодальным экономическим базисом. Ставилась неотложная задача объединения страны и установления социально-политических отношений, обеспечивающих свободное развитие производительных сил страны.
В-третьих, возникала задача ликвидации империалистического гнета. Империализм в Китае не только владеет всеми важнейшими командными высотами, но и непосредственно поддерживает власть милитаристов так же, как и феодальные отношения в китайской деревне.
История борьбы последних десятилетий, особенно последних лет, в Китае показала, что эти задачи не могли быть решены каждая в отдельности. Задачи национально-освободительной революции против империалистов, национально-объединительной против полуфеодального
политического режима и аграрной — против помещиков в деревне самым тесным образом переплетаются между собой. Это не значит, что и в ходе революции эти задачи были все сразу поставлены или что все классы, боровшиеся в революции, понимали взаимозависимость эгих задач и готовы были за них бороться. Роль отдельных классов в китайской революции станет ясной после того, как мы рассмотрим ее историю на основных этапах.
Основные этапы китайской революции. В качестве критерия для периодизации китайской революции мы берем движущие силы революции. С этой точки зрения историю китайской революции приходится делить на три основных этапа. Первый этап —1911 —1924 гг. В этом периоде ни рабочий класс, ни крестьянство не участвуют в движении самостоятельно, т. е. не выдвигают своих собственных требований. Национальное движение не выходит за рамки буржуазных интересов. Руководство борьбой принадлежит буржуазии. Второй этап (1925 — 1927 гг.). Борьба протекает на основе массового рабочего, а позже и крестьянского движения. И рабочий класс и крестьянство постепенно оформливают свои собственные требования. Между рабочим классом и буржуазией разгорается борьба за руководство мелкобуржуазными массами города и деревни, т. е. за гегемонию в революции. Угроза аграрной революции отпугивает буржуазию и она перебрасывается в лагерь ^контр-революции. Третий этап (с 1927 г.). Революционная борьба протекает под гегемонией пролетариата.
Первому этапу предшествовал свой подготовительный период, начинающийся в середине 90-х гг. и завершающийся революцией 1911 г. Попытка конституционным путем реформировать сверху маньчжурскую династию не удалась. Китайский либерализм 90-х гг., представленный Как-Ю-взем, реформаторская деятельность которого продолжалась 100 дней, потерпел крах и сошел со сцены. Зато другое течение, зародившееся тоже в 90-х гг., оказалось жизненным и сыграло впоследствии значительную роль в китайской революции. Мы имеем в виду тайные организации, созданные под руководством Сун-Ят-Сена. Первое общество было основано в 1894 г. («Общество обновления Китая»). Целью его было свержение маньчжурской династии. В 1895 г. «Общество», которое вело в это время подготовку к восстанию, было раскрыто. Оружие задержано, а главное ядро об-ва арестовано (70 чел.). Как и это разгромленное правительством общество, так и созданная Сун-Ят-Сеном в 1905 г. «Союзная Лига» имели главной своей опорой буржуазию и мелкобуржуазную интеллигенцию. Подготовка Учанского восстания 1911 г. была дедом «Союзной Лиги», которая на другой день после победы над маньчжурской династией в 1912 г. стала главным ядром Гоминдана.
Революция 1911 г. была проведена под исключительным руководством буржуазии и имела главным устремлением свержение маньчжурской династии. Маньчжурское происхождение династии было усугубляющим обстоятельством. В действительности шла борьба не против династии, а против режима. Целью «Союзной Лиги» было создание республи
канского строя и централизованного правительства на основе действительного объединения страны. Насколько это удалось, мы увидим ниже.
Антиимпериалистическая струя в революции 1911 г. была еще довольно слаба. Правда, начало революционных событий ознаменовалось антиимпериалистической демонстрацией в Чен-ду (столица Сы-Чуана), организованной в знак протеста против иностранной концессии на железную дорогу.
Революция 1911 г. может считаться типичной незаконченной революцией. Она покончила с монархией, но классы, на которые опиралась эта монархия, не только сохранили свою экономическую мощь, но и свои политические позиции. Ведь кроме переименования Китая в республику ничего не изменилось. Весь аппарат и в центре, и особенно на местах, остался в том же виде и даже t теми же лицами. Буржуазия в 1911 г. еще не созрела для того, чтобы создать свой буржуазный аппарат власти; да это и сделать возможно было лишь при условии сокрушения экономического могущества полуфеодальных классов.
Первым президентом китайской республики был избран Сун-Ят-Сен, но ему очень скоро пришлось уступить место поддерживаемому иностранным капиталом и внутренней реакцией старому царедворцу Юань-Шикаю. При президентстве Юань-Шикая (1912 —1916 гг.) центральная власть пользовалась еще известным авторитетом. После 1916 г. в Китае сменилось много правительств, но политический строй Китая на всем протяжении этих лет сохраняет одни и те же черты, дающие нам основание характеризовать этот строй как систему дуд-зюната:1 весь Китай распался на ряд районов, в каждом из которых господствовала та или иная милитаристская клика. Взятый в целом дуд-зюнат есть старая дореволюционная система управления, лишенная только своей макушки, т. е. императорской власти. От старого строя новый отличался еще более сильной раздробленностью власти и яркой милитаристской окраской.
В 1912/13 г. Гоминдан под руководством Сун-Ят-Сена сделал попытку при помощи вооруженной силы вернуть революции ее поступательное движение, но в гражданской войне потерпел поражение, в значительной степени благодаря тому, что империалисты поддержали Юань-Шикая двумя займами: в 50 млн рублей в 1912 г. и в 250 млн руб. — в 1913 г.2
Война 1913 г. была первой войной революционного Юга против реакционного Севера. После поражения роль Гоминдана сходит почти на-нет вплоть до 1919 г., т. е. до нового подъема национального движения.
Волна протестов, прокатившаяся в связи с Версальской мирной конференцией, способствовала возрождению Гоминдана, и в 1920 г. ему удается даже территориально утвердиться в Гуандунской провинции (Кантон), создав там партийное гоминдановское правительство.
1 Дудзюн — генерал-губернатор провинции.
8 С этого времени большинство займов, предоставляемых центральному или провинциальным правительствам, идут на борьбу с революцией.
Следующий период от 1920 до 1924 г. протекает под знаком увеличивающегося по всей стране влияния Гоминдана. Этот период знаменуется первыми выступлениями китайских рабочих, выступлениями, принявшими сразу характер и антиимпериалистический и антимилитаристический. Гоминдан впервые за свою историю получил широкую массовую опору. Роль массового движения в стране толкал влево и Гоминдан. В 1924 г. под руководством и по настоянию Сун-Ят-Сена была проведена реорганизация партии в сторону привлечения рабочих и крестьянских масс. До 1924 г. установка Гоминдана была на армию, на военную силу, массы в его расчетах не фигурировали. Пересмотру был подвергнут также и Идейный багаж Гоминдана, т. е. его программа.
Новая программа Гоминдана, сохраняя в качестве основы три принципа сунятсенизма — национализм, демократию и социализм, значительно уточняет их и придает им более революционное содержание. Национализм в новой программе формулируется так: «Национализм Гоминдана имеет двоякое значение: 1) борьба за освобождение самого китайского народа, 2) полное равенство между всеми национальностями Китая». Демократизм толковался как право избирательное и как право на инициативу и отзыв правительственных лиц со стороны граждан. Под социализмом понималось равноправие в пользовании землей и принцип ограничения капитала.
Сун-Ят-Сен мечтал о мирном сожительстве капитализма и социализма. Свою работу: «Международное развитие Китая» он заканчивает так: «Цель материальной цивилизации не частная прибыль, а общая выгода; кратчайший к ней путь—не конкуренция, а взаимная работа. В моем плане международного развития я предлагаю, чтобы прибыль от промышленного развития Китая прежде всего шла на уплату суммы и процентов иностранного капитала, вложенного в предприятия, во-вторых, на увеличение заработной платы рабочих и, в-третьих, на улучшение техники производства. Остаток прибыли должен отойти к народу в форме понижения цен на все удобства и общественные нужды. Таким образом все будут наслаждаться благами современной цивилизации. Вкратце моя, идея сводится к следующему: заставить капитализм создать в Китае социализм, с тем чтобы эти две экономические силы человеческой эволюции могли работать бок-о-бок для будущей цивилизации». Отсюда мы можем сделать заключение об утопизме Сун-Ят-Сена, не преодоление капиталистической системы проповедуется им, а примирение с ней. Но в отличие от многих мелкобуржуазных идеологов прошлого (вспомните Прудона) или настоящего (Ганди) он спасение видит не в возвращении к старому, а в развитии производительных сил на основе крупного производства. В полном согласии со своим утопическим планом — сочетать социализм с капитализмом — Сун-Ят-Сен считал классовую борьбу в Китае не обязательной. Этой идеей о ненужности борьбы классов потом очень широко пользовались гоминдановцы, когда старались удержать рабочий класс под своим руководством. Теоретик правого Гоминдана Дай-Читао к этому даже свел весь сунят-сенизм. На этом потом спекулировал Цзян-Кайши в своем обращении
к рабочим: «Труд — священен, рабочие — самый угнетенный класс; 8-часовой рабочий день рано или поздно будет достигнут, но сейчас ввести его нельзя; национальная революция имеет целью сокрушение милитаризма и иностранного империализма, с тем чтобы промышленность могла развиваться, что способствовало бы улучшению положения рабочего класса. Но повышение заработной платы не должно приводить к разрушению промышленности и, следовательно, к безработице среди самих рабочих... Покойный президент Сун-Ят-Сенне считал необходимой классовую борьбу. Его три принципа предполагают контроль над капиталом, чтобы ни богатые, ни бедные не достигали крайности».
Но такое заострение сунятсенизма против рабочего класса было результатом второго этапа борьбы; в первый период сунятсенизм играл еще положительную роль, отражая прогрессивный характер антиимпериалистического движения буржуазии.
«Только при участии крестьян и рабочих национальная революция может победить» — эти слова принадлежат программе Гоминдана, принятой в 1924 г. Втррой этап в^ китайской революции (1925 —1927 гг.) как раз и характеризуется широким участием рабочих и крестьян в национальной революции. 1925 год, с его знаменитой шанхайской стачкой и общенациональным движением бойкота против империалистов, в котором застрельщиком выступал уже пролетариат; северный поход 1926 —1927 гг., который своим успехом обязан был массовому революционному движению рабочих и крестьян, — все это свидетельствовало о том, что рабочий класс и крестьянство быстрыми шагами идут к тому, чтобы перестать играть роль придатка к буржуазии. Весь этот период заполнен порой глухой, порой открытой борьбой пролетариата и буржуазии за роль гегемона в национальной революции. Еще 20 марта 1926 г. Цзян-Кайши сделал попытку кюнтр-революционного переворота в Кантоне с целью изгнания коммунистов из Гоминдана, но буржуазия тогда еще стояла накануне организации Северного похода, она еще нуждалась в пролетариате; с другой стороны и пролетариат еще нуждался в буржуазии, так как ему одному организация этого предприятия была не под силу. Этим поддерживался еще блок компартии и Гоминдана, т. е. блок пролетариата и буржуазии. Но как только революция развернулась в деревне, а северная армия докатилась до долины Ян-цзы, центра рабочего движения, как противоречия обнаружились с новой силой, и буржуазия изменила (контр-революционный переворот Цзян-Кайши в апреле 1927 г. и затем измена левого Гоминдана в Ухане). Революция вступила в третий, высший в социальном отношении, этап своего развития.
Рабочее и крестьянское движение в Китае. Прежде чем перейти к освещению этого третьего периода, постараемся ответить на вопрос, почему рабочий класс Китая, развитие которого охватывает каких-нибудь два десятилетия, а численность которого по сравнению с численностью китайского населения весьма невелика, так скоро завоевал роль гегемона в национальной революции.
Действительно, на 430 — 440 млн населения Китая мы имеем про
мышленных рабочих около 2 700 тысяч и около 21/2 миллионов человек— работающих в отсталых отраслях. Но для определения удельного веса китайского пролетариата в национально-освободительном движении следует обратиться к учету ряда факторов, выходящих за пределы голого арифметического расчета.
Обратимся прежде всего к экономическому положению китайского пролетариата и к условиям его труда. Рабочий день в Китае не регламентирован, не опускаясь ниже 10 часов, он достигает иногда 18 часов. Только самые высококвалифицированные рабочие, как, например, электро- и паровозные машинисты, завоевали себе 9-часовой рабочий день. Условия труда в Шанхае считаются наиболее благоприятными: там рабочий день длится без отдыха 14 часов. В горном деле практикуется 12-часовой рабочий день, но иногда рабочие остаются под землей 20 и 24 часа. 70% китайских рабочих не имеют еженедельного отдыха. Обычны явления, когда китайский рабочий или работница, не имея сил добраться до дому, проводят свой короткий отдых тут же на фабрике или на тротуаре. Что касается заработной платы, считается установленным, что 40% китайских рабочих получают оплату ниже прожиточного минимума. Заработная плата квалифицированных рабочих колеблется от 15 до 26 долларов, неквалифицированных — от 9 до 19 долларов; заработная плата женщин колеблется от 5 до 12 долларов.1 Между тем, прожиточный минимум, учитывающий .только самые необходимые потребности, принят в 12 долларов для холостого рабочего и 21V2 для семейного.
Вот эти невыносимые материальные условия существования предопределили раннее выступление китайского пролетариата и его боевой характер. Если первые стачки носят чисто оборонительный характер, то постепенно китайский рабочий приучается к использованию стачки и для наступления. Вообще стачкизм является характерной особенностью китайского рабочего • движения. Отметим здесь главнейшие стачки, сыгравшие ту или иную крупную роль в рабочем движении Китая. Первая массовая стачка китайских рабочих — это гонконгская стачка моряков в январе 1922 года. Два обстоятельства выделяют ее из ранних стачек: во-первых, это была победа китайских рабочих над иностранными предпринимателями, во-вторых, поддержка, оказанная гонконгским морякам железнодорожниками Пекин-Ханькоусской ж. д., показала, что китайскому пролетариату уже не чуждо сознание классовой солидарности.
Следующая крупная стачка произошла в феврале 1923 г. на Пекцн-Ханькоусской ж. д. Ее значение в том, что расстрелы рабочих, произведенные по приказу У-Пей-Фу, открыли пролетариату глаза на необходимость борьбы с китайским милитаризмом.
Наконец, высшей формы стачечное движение достигло в Шанхайской стачке 1925 г., чисто политической, и в стачках февральской и мартовской в том же Шанхае в 1927 году. Последняя, как мы знаем.
Доллары везде — китайские.
48 м. годес
переросла в вооруженное восстание. Таков боевой путь китайского пролетариата: от первого/выступления ц 1922 году — к высшей форме .политического движения, всего через пять лет, в 1927 году.
Боевой характер китайского рабочего движения естественно сопровождался быстрым ростом классовой организованности. Рабочих, организованных в профсоюзы, было в 1925 г. 150 тысяч. К марту 1927 года их уже было 2 800 тысяч. Значительные успехи проделала в годы революционного подъема и коммунистическая партия. Компартия Китая является единственной партией китайского пролетариата, так как реформизм не имеет почвы в китайском рабочем движении.
Отмеченные здесь черты китайского рабочего движения являются продуктом совокупного гнета экономического, политического и национального, тяготеющего над китайским рабочим. Каждый шаг в борьбе за улучшение материального положения вовлекал его и в политическую и в антиимпериалистическую борьбу. Являясь самым организованным из угнетенных классов и будучи непримиримым врагом контр-революции, пролетариат, как только волны крестьянского и рабочего Движения встретились, в значительной степени возглавил крестьянское движение, тем самым отвоевав себе место гегемона в революционной борьбе.
Важнейшим достижением второго этапа китайской революции следует считать факт перерастания крестьянского движения из борьбы за аграрную реформу в борьбу за аграрную революцию. Если до 1927 года требования крестьян не шли дальше требований уменьшения налогов и снижения заработной платы, то в 1927 году, под влиянием бешеного сопротивления имущих классов всякой попытке реформ, с одной стороны, вследствие роста активности деревенских низов, с другой, — в крестьянских программах зазвучали совершенно другие требования. Прежде всего невиданных размеров достигла численность крестьянских организаций: в мае 1927 года по одной провинции Хунань численность крестьянских организаций достигла 5 204 тысяч членов. Фактически власть в Хунаньской деревне оказалась к весне в руках крестьянских комитетов. «Организовавшись, крестьяне начали действовать. Главной целью их ударов являлись тухао, преступные джентри,1 косвенно — семейно-родовой уклад и идеология деревни... В этой борьбе несопротивляющиеся оставлялись в живых, сопротивляющиеся уничтожались. Результатом было то, что от существовавших тысячелетиями привилегий феодальных помещиков не осталось ни следа. Они были полностью уничтожены, как бы сметены с лица земли свирепым порывом ветра. После того как была сброшена власть джентри, крестьянские союзы стали единственными органами власти, действительно осуществив лозунг: «Вся власть крестьянским союзам». Даже для урегулирования таких мелких дел, как семейные дрязги между мужем и
1 Джентри—.именитые* люди, имеющие ученую степень и несущие чиновничьи функции в деревне. Джентри часто выступает в роли ростовщика и землевладельца. Тухао — деклассированный, паразитический элемент китайской деревни, тесно связанный с джентри.
женой, обращаются в крестьянские союзы...» Так писал непосредственный участник хунаньских событий.
Именно, этот размах крестьянских движений и обусловил измену Ухана. Значительная часть командного состава уханской армии состояла из хунаньских помещиков, да и та часть буржуазии, которая еще поддерживала уханское правительство и была в блоке с коммунистами, под влиянием таких событий окончательно отшатнулась от революции.
Из всех оппортунистических ошибок, допущенных руководством китайской компартии в этот период, самой величайшей и тяжелой ошибкой была боязнь возглавить аграрную революцию. Вопреки настроению партийных низов, решениям Коминтерна и директивам его исполнительных органов, коммунисты типа Тан-Пин-тана и Чен-Ду-сю Лничего не могли предложить кроме формулы: «Сперва расширение революции, потом ее углубление».
Помимо субъективных ошибок, помешавших победоносному переходу к аграрной революции, были еще и затруднения чисто объективного порядка, из них решающим был территориальный разрыв между центрами рабочего движения и районами крестьянских восстаний.
Кантонская Коммуна и советы в деревне. В 1927 году после измены буржуазии и после ошибок, допущенных китайской коммунистической партией, временное поражение китайской революции стало совершившимся фактом. Но массовое движение не улеглось; отдельные бои еще продолжались, хотя они происходили на фоне депрессии в рабочем движении (особенно важнейших центров долины Ян-цзы) и поэтому носили арьергардный характер. К серии этих боев относится поход революционной армии Е-тина и Хо-луна из Нанчаня в Сватоу. В этом походе руководство повторило ошибки китайского ЦК. Не стремясь развязать аграрную революцию в районе своего движения, революционная армия обрекла себя на поражение.
К этому же типу арьергардных боев следует отнести и Кантонскую Коммуну (декабрь 1927 г.) «Конгресс считает, что оценка кантонского восстания, как путчистского заговора, является безусловной ошибкой. Хотя кантонское восстание является арьергардным боем китайского пролетариата на данном этапе китайской революции, хотя в руководстве кантонского восстания были допущены очень большие ошибки, однако, кантонское восстание все же является знаменем нового, советского этапа в китайской революции» (VI Конгресс Коминтерна).
Действительно, своими ошибками кантонское восстание принадлежит прошлому этапу китайской революции, формой, в которую оно вылилось, и программой, выдвинутой им, оно принадлежит будущему. Значение Кантонской Коммуны, просуществовавшей всего три дня, для Китая и пролетариата Востока, вообще, может быть сравнимо с значением Парижской Коммуны для европейского рабочего движения.
Кантонская Коммуна показала, что дальнейшее развитие революционного движения в Китае пойдет сразу же по линии создания советов. Программа Кантонского советского правительства отчетливо по-
Коммунистический университет на дому. № 6. 4
казала, перед какими задачами встанет на другой день после своей победы революционная власть в Китае. Приводим эту программу.
«В отношении рабочих:
Осуществление 8-часового рабочего дня.
Урегулирование рабочего времени для рабочих кустарей.
Увеличение зарплаты всем рабочим.
Субсидия всем безработным от государства в размере их первоначальной зарплаты.
Рабочий контроль над производством.
Национализация всех крупных промышленных предприятий, всех предприятий транспорта и банков.
Признание Китайского генерального профсовета единственной руководящей организацией китайского пролетариата.
Роспуск всех фашистских профсоюзных организаций.
В отношении крестьянства:
Национализация всей земли, передача ее целиком крестьянам для обработки.
Уничтожение до конца всех помещиков, тухао и джентри.
Сожжение всех договоров на землю, арендных договоров и векселей.
Уничтожение всяких разграничительных знаков на полях.
Организация советской власти во всех деревнях и районах.
В отношении всего трудящегося народа:
Безусловная свобода собраний, союзов, слова и печати для всех трудящихся масс.
Конфискация домов капиталистов и превращение их в жилища для трудящихся масс.
Конфискация имущества крупных капиталистов и обращение его в помощь беднякам.
Отмена всех налогов на трудящихся, всех долгов и процентов по ним, аннулирование возврата долгов в конце китайского нового года, конфискация ломбардов, безвозмездное возвращение заложенных в них предметов трудящимся массам.
В отношении солдат:
Распределение национализированной земли между солдатами и безработными для обработки.
Организация во всех войсковых частях солдатских комитетов.
Организация рабоче-крестьянской красной армии.
Улучшение быта солдат. *
Увеличение жаловайья солдатам до 20-ти долларов серебром».
Переходя к ошибкам Кантонской Коммуны, мы должны прежде всего отметить слабые стороны в ее подготовке. Несмотря на то, что в районе Кантона было большое число реакционных войск, работа по
разложению их велась очень слабо. Вторая ошибка, допущенная руководством, заключалась в том, что никаких шагов не было предпринято для организации всеобщей стачки. Восстанйе возникло на узкой базе; для рабочего класса Кантона оно оказалось неожиданным; активно в боях участвовало лишь 20 тысяч рабочих.
Обе эти ошибки сделали объективно неизбежной и третью: переход восстания к обороне, а «оборона есть смерть восстания». Скажем здесь еще об опыте крестьянских движений в Гуандунской провинции.
С осени 1927 года крестьянское движение в Гуандунской провинции протекает исключительно под лозунгами аграрной революции. Во многих уездах Гуандунской провинции это движение вылилось в форму советов, руководимых коммунистами. Особенно знаменитым стало восстание в Хайлуфынском районе, где советская власть продержалась несколько месяцев. Важнейшим достижением Хайлуфынскрго восстания надо считать конфискацию помещичьей земли и раздел ее между крестьянами. С эксплуататорскими слоями деревни крестьяне и революционная власть расправлялись довольно решительно: по некоторым сведениям, число казненных помещиков достигло к февралю 1928 года 2 000 человек. Договоры и всякие земельные акты уничтожались, межи перепахивались, а местами бывшие арендаторы менялись участками для того, чтобы стереть всякие следы прежних отношений. После подавления советской власти в восточных уездах Гуандунской провинции борьба крестьян не прекратилась, она лишь приняла формы партизанских действий и стала постоянным явлением для Гуандунской и Хунаньской деревни.
4. Освободительное движение в отсталых странах.
Особое место в национально-революционном движении на Востоке занимают страны типа Персии, Афганистана, Арабистана и др. Общим для них является то, что все они сравнительно недавно стали втягиваться в круг мирового товарооборота; все они или недавно пережили или переживают процесс перехода от натурального к денежному хозяйству. Социально-экономический строй всех рассмотренных выше стран может быть характеризован, как переходный от торгово-капиталистического к современному буржуазному, причем главным препятствием для этого перехода внутри всех перечисленных стран являются пережитки феодализма. Социально-экономический строй стран, рассматриваемых сейчас, должен квалифицироваться как переходный от феодального дс торгово-капиталистическому. В этих странах буржуазия и пролетариат еще не сложились, крестьянство связано еще родо-племенным бытом и натуральным хозяйством, короче говоря, базы для массового революционного движения эти страны еще не имеют.1
1 Исключение составляют некоторые наиболее затронутые денежным хозяйством провинции Персии, как Гилян, где имело место революционное выступление крестьян.
Между тем, иностранный гнет, которому каждая из этих стран подвергается в большей или меньшей степени, с одной стороны, феодальная раздробленность и отсутствие централизованного государственного аппарата, с другой стороны — выдвигают перед нарождающейся торговой буржуазией этих стран две задачи: завоевание независимости и создание современного государства. Не только национальное государство, но само понятие нации является продуктом торгово-капиталистической эпохи. На наших глазах происходит процесс создания национальных государств в ряде восточных стран. Это можно наблюдать на деятельности Ибн-Сауда (Геджас) и имама Яхья (Йемен) в Арабистане; в этом объективный смысл многолетней, но в итоге неудачной борьбы Абд-эль Керима в Марокко. С этой точки зрения следует рассматривать значение династического переворота в Персии, сменившего феодальную династию Каджаров — Реза-шахом, отражающим интересы купечества и помещиков новой формации. В эту сторону, наконец, обращена деятельность Амануллы-хана в Афганистане.
Остановимся на Афганистане несколько подробнее. До войны за независимость (1919 г.) Афганистан представлял собой фактически колонию Англии. Эмир получал от английского правительства ежегодно субсидию и за это переуступал Англии право внешних сношений с другими государствами. Внутри страны натуральное хозяйство поддерживалось существующей системой налогов; провинции отдавались на откуп наместникам, а во главе племен стояли ханы, пользовавшиеся от центральной власти большими льготами и от нее почти независимые. Громадным авторитетом пользовалось реакционное духовенство.
После дворцового переворота, возведшего на престол Амануллу-хана, и после успешного окончания войны за независимость начинается период реформ.
Реорганизации прежде всего подверглось управление государством. Вместо наместничества был создан централизованный административный аппарат, обслуживаемый чиновниками, находящимися на определенном жалованьи. Был изъят суд из ведения духовенства и ханов и создан уголовный кодекс; отменено рабство; установлены денежные налоги вместо прежних натуральных; введено светское обучение и допущены женские школы; проведен ряд бытовых реформ; ликвидированы ва-куфы 1 и переведено на жалованье духовенство.
Построен ряд шоссейных дорог и намечены к постройке железные дороги; построено несколько заводов, введена телеграфная и телефонная связь. Приняты меры для развития внешней торговли, а в области внешней политики поддерживаются дружественные отношения с такими странами как Советский Союз, Турция, Персия. Сделана попытка реорганизации армии на основах всеобщей воинской повинности (одна из важнейших причин восстания 1928 г. на ряду с тяжестью налогового бремени).
Социальной базой этой реформаторской деятельности являлась
1 Церковные земли.
втянутая в денежное хозяйство земельная и служилая аристократия. Свои накопления она реализует в торговых и отчасти в промышленных предприятиях, поскольку последние существуют в Афганистане. Вместе со всем купечеством и заинтересованными в сбыте своих продуктов кустарями эта группа стремится к разложению натурального хозяйства, к сокрушению замкнутости отдельных племен и власти их ханов, к отстаиванию независимого экономического развития своей страны и вместе с тем и к политической независимости. Осуществление этих устремлений сверху, с помощью реформаторской деятельности «просвещенного абсолютизма», является прямым следствием как верхушечного характера прогрессивного класса, так и того отмеченного выше факта, что для подлинного революционного и массового движения эти страны еще не созрели.
ВОПРОСЫ.
В чем выражаются наиболее характерные черты социально-экономического и политического уклада важнейших стран Востока?
2. Какова роль империализма на Востоке?
3. Каковы характер и задачи национально-революционного движения на Востоке (как общие, так и в приложении к отдельным странам)?
4. Какие формы носит национально-революционное движение на Востоке (типы революций)?
5. В чем сущность: а) кемалистской революции? б) основных этапов и движущих сил китайской революции? в) национально-революционного движения в Индии? г) освободительного движения в отсталых странах (Афганистан, Персия)?
6. Какова сущность мелкобуржуазных идеологий в национальнореволюционном’движении на Востоке (гандизм, сунятсенизм)?
7. В чем заключается роль пролетариата Востока в революционном движении (по странам) ?
8. В чем заключается проблема рабоче-крестьянского блока на Востоке (по странам)?
ЛИТЕРАТУРА.
1. Павлович. «Революционная Турция». Собр. сочин., т. IX.
2. И ран дуст. «Движущие силы кемалистской революции». Гиз. 1928 г. 149 стр. (приложена карта). Ц. 90 к. Отдел III, IV и VII.
3. Рой. «Новая Индия». Гиз. 1923 г. 200 стр. Прочитать стр. стр. 18 — 26, 30 — 69 и 132 —159.
4. Р. 77. Датт. «Вопросы индийской революции». Гиз. 1927 г. 152 стр. Ц. 1 р. 20 к. стр. 70 — 94.
5. Абани Мухарджи. «Аграрная Индия». Изд. Коммун. Академии. 1928 г. (приложена карта). 407 стр. Ц. 4 р. 35 к. Стр. 61 —141.
6. Ретбоун. «Индия». Изд. Коммун. Акад. 1929 г., стр. 152. Ц. 1 р. 40 к. Глава IV.
7. О Китае. Политико-экономический сборник под редакцией Лозовского. Гиз. 1928 г., 219 стр. Ц. 1 р. 30 к. Статьи Рубинштейна и Г еллера.
8. Мадьяр. «Экономика сельского хозяйства в Китае». Гиз. 1928 г., 312 стр. Ц. 4 р. 50 к. Гл. гл. VIII, IX, XI, XIV, XVII, XIX, XXVII.
9. Семенов. «Новый этап китайской революции». Гиз. 1927 г., 167 стр. Ц. 1 р. 40 к. Стр. 7 — 15, 80 — 137.
10. Миф. «Китайская коммунистическая партия в критические дни». Гиз. 1928 г., 272 стр. Ц. 1 р. 75 к. Стр. 31 —68 и 103 — 119.
И. «Кантонская Коммуна». Сборник. Гиз. 1929 г., 320 стр. Ц. 4 р. Стр. 19 — 31.
12. «Тезисы и резолюции VI Конгресса Коминтерна». Выпуск второй. Гиз. 1928 г., 96 стр. Ц. 20 к.
Г. ЗАЙДЕЛЬ и И. ФЕНДЕЛЬ
ЛЕКЦИЯ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.
История Коммунистического Интернационала.
«Всемирно-историческое значение III Коммунистического Интернационала состоит в том, что он начал претворять в жизнь величайший лозунг Маркса — лозунг, подведший итог вековому развитию социализма и рабочего движения, лозунг, который выражается понятием: диктатура пролетариата*.
//. Ленин. Третий Интернационал, его место в истории.
1. История создания Коммунистического Интернационала.
Процесс оппортунизации 2-го Интернационала, порожденный специфическими условиями так называемого «мирного», органического развития капитализма в последней четверти XIX столетия, завершился осенью 1914 г. моральным и организационным крахом Интернационала, как международного объединения пролетарских социалистических организаций. Оппортунизм перерос в социал-шовинизм. Социал-демократические партии отдельных стран во имя защиты «своего отечества» (интересов отечественной буржуазии) благословляли рабочих на ожесточенное взаимоистребление на бесчисленных фронтах империалистической войны. Социал-пацифизм, выросший из «центризма» (Каутский— самый яркий представитель этого течения), пацифистской болтовней прикрывал правых социалистов, совершенно открыто и циничнооткровенно защищавших интересы буржуазии своего отечества. Объективно роль центристов во время войны сводилась, помимо прикрытия явной измены правых, к роли сдерживающего фактора, призванного вводить в умеренное и безопасное русло нарастающее недовольство масс. Особенно рьяно защищалась необходимость сохранения «единства» Интернационала, воссоздания при первой возможности этого «орудия мира» (Куатский) на основах «взаимной амнистии» и отпущения друг .другу грехов — всеми элементами распавшегося Интернацио-
нала. Острие борьбы направлялось против «раскольников» немногочисленной, но со дня на день растущей по своему влиянию на массы группы «левых» — революционных социалистов-интернационалистов, стоявших на точке зрения необходимости превращения империалистической войны в гражданскую, раскола старых социалистических партий и создания нового Интернационала из подлинно-революционных элементов. Особенно четко формулировали эту точку зрения русские большевики во главе с Лениным. Уже в сентябрьском манифесте ЦК РСДРП в 1914 г. заявлялось, что необходимо признать крах 2-го Интер-э национала, давно подготовлявшийся оппортунистами: необходимо «понять его причины, чтобы можно было строить новое, более прочное социалистическое сплочение рабочих всех стран... нельзя выполнить задачи социализма в настоящее время, нельзя осуществить действительное интернациональное сплочение рабочих без решительного разрыва с оппортунизмом и разъяснения массам неизбежности его фиаско». — Превращение современной социалистической войны в гражданскую— «единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны, намеченный Базельской резолюцией и вытекающий из всех условий империалистической войны между высокоразвитыми буржуазными странами».
Необходимо иметь в виду, что эта ясная и отчетливая революционно-марксистская точка зрения, выдвинутая большевиками с самого начала войны, не сразу стала господствующей даже среди «левых», среди интернационалистов, понявших необходимость борьбы с империализмом и борьбы с оппортунизмом в рабочем движении. Лишь в процессе длительной идейной борьбы, на основе опыта практической борьбы и суровых уроков действительности, сформировалась сплоченная группа революционеров-марксистов, составивших то ядро, из которого позже вырос Коммунистический Интернационал. Часть левых в некоторых вопросах сначала приближалась, по существу, к центристской точке зрения.
Так, «Наше Слово» (Парижский орган, в котором участвовали Троцкий, Мануильский, Антонов и др.), в противовес ленинскому «Социал-демократу» (изд. в Женеве), органу ЦК РСДРП, выставляло, в качестве политического лозунга дня, «борьбу за мир», вместо «превращения империалистической войны в гражданскую». Лозунг поражения своего правительства, вытекавший из установки на то, что истинно демократический мир возможен лишь в результате гражданской войны против правительства и буржуазии в каждой стране, заменялся пацифистским лозунгом, лозунгом — «ни поражения, ни победы». На этой же ошибочной позиции стояла первое время и Роза Люксембург.
Особо сильное сопротивление части левых встречал и ленинский лозунг раскола старых социалистических партий. Ленин аргументировал неизбежность отделения левых следующим образом: «Оппортунизм, распространявшийся в течение десятилетий, не был случайностью, изменой отдельных лиц, а являлся социальным продуктом целой исторической эпохи. В среде привилегированных рабочих, в нынешнюю войну
за привилегии великодержавных наций оппортунизм настолько усилился, увеличил число своих сторонников, окреп и идейно-политически созрел, что' существование этого буржуазного нарыва попрежнему внутри социалистических партий стало невозможным... Все, что делается честного, действительно социалистического в германской с.-д. партии, делается против ее центров, в обход ее центрального комитета и центрального органа, делается с нарушением организационной дисциплины, делается фракционно от имени автономных новых центров новой партии... Фактически растет, крепнет, организуется новая партия, действительно рабочая, действительно революционно-социал-демократическая. .. Оппортунистам (и буржуазии) нужна именно теперешняя партия, соединяющая правое и левое крыло, официально представляемая Каутским... Но революционному социализму необходимо раз навсегда изгнать оппортунизм из своих рядов... Разумеется, из этого не вытекает еще непосредственно, с какой именно быстротой и в каких именно формах пойдет в отдельных странах процесс отделения рабочих революционно-социал-демократических партий от мелко-буржуазно-оппортунистических. Но отсюда вытекает необходимость ясно сознать, — что такое отделение неизбежно и именно под этим углом зрения направить всю политику рабочих партий».
Троцкий вначале считал раскол лишь одной из возможных и неприятных перспектив. Лучше изнутри завоевать руководство в старых партиях. На этой точке зрения стояла и германская группа «Интернационал» (Роза Люксембург, Карл Либкнехт). Организационный фетишизм противоставлялся революционному отмежеванию От оппортунистов.
Позже Троцкий все же приветствовал факт раскола германской социал-демократии, как факт смертельного удара организационному фетишизму. «Союз Спартака», однако, организационно отмежевался от центристов лишь в декабре 1918 г. Это запоздание в форсировании необходимого раскола не мало вреда принесло революционному рабочему движению в Германии.
Весьма чужда была сначала большинству левых и ленинская идея создания нового (III) Интернационала. Делались попытки восстановления II Интернационала. Конференция итальянской и швейцарской соц.-дем. партий в сентябре 1914 г. требовала созыва Международного социалистического бюро, на что председатель М.С.Б. Вандервельде ответил советом подождать «пока восторжествует право и справедливость». На языке социал-шовиниста, «отечество» которого примыкало к Антанте, — это означало совет подождать до победы Антанты.
В течение войны правые социалисты собирались на конференции, но не интернациональные, а по принципу принадлежности к той или другой из борющихся империалистических группировок.
На Международной женской конференции 1915 г. (апрель), созванной в Берне по инициативе Крупской и Клары Цеткин, господствовали пацифистские настроения. Клара Цеткин и Балабанова выступали против большевистских резолюций, внесенных Крупской.
Международная юношеская конференция 1915 г. в Берне (под председательством Мюнценберга) шла несколько дальше женской конференции, но лозунг гражданской войны не встретил сочувствия. Мало того, был принят пацифистский лозунг «разоружения».
Значительным шагом вперед в действительной борьбе с оппортунизмом, к разрыву и расколу с ним и, вместе с тем, шагом к будущему созданию Коммунистического Интернационала явилась Цим-мервальдская конференция 5 — 8 сентября 1915 *г.
Циммервальдская конференция была организована итальянцами и Щвейцарцами и была задумана как широкая конференция, с расчетом на господствующую роль центристов. Благодаря энергичной подготовительной работе большевиков, на конференции выявилась сплоченная группа левых, оказавших большое влияние на весь ход конференции. Из 31 де легата, (от 11 стран) большинство оказалось право- и левоцентристским. Так называемую «Циммервальдскую левую» составляли Ленин, Зиновьев, Берзин, Радек, Хеглунд, Нерман, Борхардт. Манифест к международному пролетариату, принятый конференцией, был по существу центристским документом, пацифистской декларацией, но не революционной программой действия. Недостатки манифеста особенно бросаются в глаза при сопоставлении его с проектами манифеста и резолюций, выставленными левыми и отклоненными конференцией.
Под давлением левых манифест, принятый конференцией, был дополнен указаниями на империалистический характер войны, измену социалистов и т. д.
Мысль о создании III Интернационала была совершенно чужда большинству конференции и не разделялась даже частью левых. Избранная конференцией Международная социалистическая комиссия отнюдь не мыслилась как новый международный центр вместо бездействовавшего М.С.Б. Комиссии предназначалась роль воссоздателя II Интернационала. Таким образом, «Циммервальдский Интернационал» с самого начала смотрел на себя, как на орган, временно исполняющий обязанности II Интернационала, который необходимо восстановить.
Левые подписали манифест, исходя из того, что «было бы плохой военной тактикой отказаться итти вместе с растущим международным движением протеста против социал-шовинизма из-за того, что это движение медленно, что оно делает только один шаг вперед... было бы сектантством отказываться сделать шаг вперед вместе с меньшинством немцев, французов, шведов, норвежцев, швейцарцев, когда мы сохраняем полную свободу и полную возможность критиковать непоследовательность и добиваться большего» (Ленин).
Основное достижение Циммервальда — образование «левой», вокруг кцторой предстояло формироваться основным кадрам будущего, нового Интернационала.
Размежевание внутри социалистических партий пошло после Цим-мервальдской конференции ускоренным темпом. В германской социал-демократии наметился разрыв между центристами и правыми, с одной
стороны, и центристами и левыми, с другой. Такие же процессы намечались и в других странах. Рост левых настроений масс под влиянием усиливающихся тягот войны, наглость разнуздавшегося социал-шовинизма— толкали колеблющиеся между центром и левыми элементы влево. Отсюда — изменение роли Международной соц. комиссии (МСК), созданной Циммервальдской конференцией. Если МСК с самого начала предназначала себя только к роли временно исполняющего обязанности II Интернационала (МСБ), та очень скоро МСК стала развиваться в самостоятельный орган, отнюдь не желавший предоставить шовинистам из МСБ «приоритет в воссоздании Интернационала (на началах «взаимной амнистии», как это провозгласил секретарь МСБ — Гюисманс).
Первый расширенный пленум МСК в Берне (в феврале 1916 г.) в своем манифесте, по существу, аргументировал в пользу раскола, заявляя, что «обязанность дисциплины по отношению к жизненным интересам пролетариата стоит выше всех норм организационной дисциплины. Национальные секции, которые забыли этот свой высший долг, тем самым освобождают своих членов от всяких обязательств по отношению к ним».
Кинтальская («2-ая Циммервальдская») конференция в апреле 1916 г. уже совершенно явственно поставила вопрос: воссоздание II или создание III Интернационала (в форме вопроса об отношении к МСБ). . . !
Так называемая «Циммервальдская левая» была в Кинтале значительно сильнее, но большинство все же принадлежало колеблющимся элементам. Вопрос об отношении к МСБ стал в порядке дня в виду усиливавшейся возможности его созыва правыми. Большинство конференции было склонно к восстановлению II Интернационала через созыв старого бюро, исходя из ложной надежды на мирный захват циммер-вальдцами руководства во II Интернационале. Под влиянием левого крыла конференция, в конце концов, осудила МСБ и, хотя и не поставила вопроса о создании III Интернационала, объективно толкала международную революционно-социалистическую мысль в сторону такого решения, постановив: 1) тщательно следить за действиями Исполкома МСБ; 2) в случае созыва пленума МСБ созвать предварительную конференцию циммервальдистов для согласования действий и 3) разоблачать истинные намерения националистического социализма, стремящегося отклонить рабочий класс от его целей, и объединенной попытке обмана резко и безоговорочно противопоставлять основные принципы, на почве которых сплотилась интернационалистическая оппозиция всех стран».
Резолюция Кинтальской конференции о мире свидетельствует о дальнейшем сдвиге интернационалистических элементов к точке зрения «циммервальдской левой», ибо, в отличие от циммервальдской резолюции, говорит не только о борьбе за мир, но и о путях борьбы, выступая не только против социал-шовинизма, но и против социал-пацифизма. «На место старых иллюзий пацифисты' сеют новые. Они пытаются за
ставить пролетариат поверить этим новым иллюзиям, которые, в конце концов, являются не чем иным, как введением масс в заблуждение, отклонением их от революционно-классовой борьбы и благоприятствуют игре в политику войны до конца... борьба за прочный мир может заключаться лишь в борьбе за осуществление социализма».
Teiyi не менее «Циммервальдскому Интернационалу» исторически не дано было стать новым, III Интернационалом. Колебания его были больше направлены вправо, чем влево. Он был в большинстве своем по существу — центристским, каутскианским.
Конец 1916 г. и начало 1917 г. окончательно установили этот факт. Несмотря на осуждение социал-пацифизма кинтальским манифестом, вся циммервальдская правая, все циммервальдское большинство скатилось к социал-пацифизму: Каутский и К0 в ряде выступлений в январе и феврале 1917 г., Бурдерон и Мергейм во Франции, голосуя единодушно с правыми за пацифистские резолюции социалистической партии (дек. 1916 г.) и «всеобщей конфедерации труда»; Туратти и К0 в Италии, где вся партия заняла социал-пацифистскую позицию, а Туратти лично «соскользнул» (и не случайно, конечно) до националистических прикрашивающих войну фраз в речи 17 декабря 1916 г. Председатель Циммервальда и Кинталя — Роберт Гримм в январе 1917 г. вошел в союз с социал-шовинистами своей партии (Грейлих, Пфлюгер, Густав Мюллер и др.) против интернационалистов на деле. На двух совещаниях циммервальдцев разных стран в январе и феврале 1917 г. это двойственное и двуличное поведение циммервальдского большинства было формально заклеймено левыми интернационалистами нескольких стран: Мюнценбергом, секретарем Международной организации молодежи и редактором прекрасной интернациональной газеты «Интернационал Молодежи»; Зиновьевым, представителем ЦК нашей партии; Радеком — польской с. д. партии; Харнштейном, немецким соц.-дем., членом «Группы Спартак» (Ленин, т. XIV, ч. 1, стр. 57. 10 апреля 1917 г.).
Вопрос о создании нового Интернационала из подлинно-революционных элементов назрел. В той же статье 10 апреля 1917 г. Ленин писал: «Нельзя терпеть далее циммервальдское болото. Нельзя из-за циммервальдских каутскианцев оставаться дальше в полусвязи с шовинистским Интернационалом Плехановых и Шейдеманов. Надо порвать с этим Интернационалом немедленно. Надо оставаться в Циммервальде только для информации. Надо основать именно нам, именно теперь, без промедления, новый, революционно-пролетарский Интернационал».
Но должны были пройти еще два года величайших событий и сдвигов всемирно-исторического значения, нужен был крах русского и германского империализма, создание первой в мире пролетарской республики, всеобщий экономический и политический кризис, огромный подъем революционного движения рабочего класса, грозивший самым основам капиталистического строя, самоотверженная работа интернационалистов на деле — для того, чтобы был действительно создан новый революционно-пролетарский Интернационал.
Русский отряд «циммервальдской левой», во главе с Лениным, дал международному пролетариату лучшие и, что самое важное, победоносные образцы революционно-интернационалистического действия. Западно-европейские группы левых интернационалистов получили в Октябрьской революции, в стране пролетарской диктатуры, созданной этой революцией, могучую опору, мощный организационный и идейный центр. Подъем рабочего движения, глубокое потрясение всего капиталистического организма создали предпосылки для превращения этих групп (в ряде стран) в коммунистические партии. В недрах старых социалистических партий процесс отмежевания левых элементов от центристских и правых обострился до крайности, выдвинув вопрос о разрыве, расколе — практически.
В Германии вспыхнувшая революция (ноябрь 1918 г.) привела к свержению императорской власти и к переходу власти в руки «совета народных уполномоченных», в котором заседали с.-д. большинства и независимые с.-д. Политика этих партий сводилась к борьбе с революционно-настроенными рабочими, к сохранению капиталистического строя и к созыву Учредительного собрания. Под давлением масс независимые с.-д. вышли из правительства, выдвинув теорию о создании конституции, по которой мирно сосуществуют буржуазный парламент и советы. Трусливая тактика независимых с.-д. вызвала протест со стороны левого крыла: «Союз Спартака» вышел из состава независимых с.-д. партии и в декабре 1918 г. основал германскую коммунистическую партию. Слишком позднее отделение коммунистов в Германии, было причиной того небольшого влияния, которым партия к этому времени пользовалась в рабочих массах. Кроме того, германская компартия, к сожалению, начала с ряда ошибочных шагов, высказываясь против участия в выборах в Учредительное собрание, за выход из профсоюзов и пр. Но продолжающийся экономический развал в Германии, энергия и таланты вождей компартии, Розы Люксембург и Карла Либкнехта, — все это способствовало тому, что к началу 1919 г. германская компартия стала быстро превращаться в центр, вокруг которого группировались наиболее революционные элементы немецких рабочих масс. В январе 1919 г. вспыхнуло восстание в Берлине, которое было раздавлено Носке, а Роза Люксембург и Карл Либкнехт были зверски убиты.
Во Франции сторонники революционных синдикатов, собиравшиеся вокруг Моната и Росмера, и лево-настроенные социалисты, группировавшиеся вокруг Лорио, — в начале 1919 г. образовали «Комитет III Интернационала», агитируя внутри синдикатов и партии за организацию новой, революционной партии.
В Англии развивалось мощное рабочее движение. Большую роль стали играть фабрично-заводские комитеты, выдвигавшие лозунги революционного ниспровержения капиталистического строя. В стране зарождались отдельные, небольшие пока, организации, становившиеся на революционную платформу (Британская социалистическая партия, Социалистическая рабочая партия, Социалистическая федерация рабочих и др.).
К началу 1919 г. были организованы коммунистические партии также в Венгрии, Финляндии, Польше, Литве, Латвии, Голландии и др. странах. В Италии шел болезненный процесс дифференциации внутри итальянской соц. партии, где большую роль играли левые «центристы» во главе с Серрати. Мощное революционное движение разрасталось во всей Италии. '
Социал-шовинисты немедленно после окончания войны сделали попытку возродить старый Интернационал. В феврале 1919 г. в Берне состоялась конференция, на которую бельгийские социалисты отказались приехать, не желая встречаться с немцами. Взаимная шовинистическая грызня характеризовала работу этой конференции: французские социал-шовинисты во главе с Реноделем требовали от немецких с.-д. признания своей вины за поддержку войны и грозили исключением немцев из «Интернационала». Общий смысл Бернской конференции II Интернационала прекрасно выражен в следующей фразе Клемансо: «Она (конференция) шла в общем по пути Парижской конференции союзников».
Необходимость объединения революционных сил в международном масштабе, при такой ситуации, назрела. Инициативу взяла на себя РКП (б), выпустившая 24 января 1919 г., совместно с бюро иностранных коммунистических групп, воззвание, в котором объявлялось о необходимости созыва 1-го Конгресса нового революционного Интернационала.
2. Первый (учред.) Конгресс Коммунистического Интернационала.
2 марта 1919 г. открылся первый международный коммунистический съезд. Иностранные группы представляли: германскую коммунистическую партию («Союз Спартака») — Макс Альберт (Эберлейн), компартию Австрии — Грубер и Петин, компартию Венгрии — Руднянский, шведских левых с.-д. — Гримлунд, норвежскую рабочую партию — Ш ганге, левое крыло швейцарской социалистической партии — Плат-тен, левое крыло американской социалистической партии — Рейнштейн, левое крыло французской социалистической партии — Гильбо и Садуль, английских коммунистов — Файнберг. Были представители от левоинтернационалистских и коммунистических групп из ряда других стран: Финляндии, Латвии, Чехословакии, Голландии и, что особенно примечательно (в отличие от конгрессов II Интернационала), — от ряда восточных стран — Китая, Кореи, Турции и др.
Всего было 34 делегата с решающим голосом и 16 с совещательным от 19 стран. Постановление о конституировании Коммунистического Интернационала было принято лишь 4 марта по предложению представителей: компартии немецкой Австрии, левой соц.-демократии Швеции, Балканской соц.-дем. революц. Рабочей федерации, компартии Венгрии. Это предложение было принято не без возражений. Были и пессимистические мнения о преждевременности основания III Интернационала в виду слабости коммунистического движения и сильного влия-
ния II Интернационала. Эту точку зрения обосновывал Альберт (спартаковец). «У нас нет всей Зап. Европы — говорил он — Бельгия и Италия не представлены; швейцарский представитель не может говорить от имени партии; нет Франции, Англии, Испании и Португалии, а американцы не в состоянии нам объяснить, какие партии примыкают к нам. В основании III Интернационала участвуют так мало организаций, — что прямо трудно выступить публично. Таким образом, нам необходимо, прежде чем приступить к основанию Интернационала, заявить всему миру о нашей программе и пригласить коммунистические организации высказаться, готовы ли они основать вместе с нами Коммунистический Интернационал». Эта точка зрения не встретила сочувствия. Коминтерн был конституирован.
1-й Конгресс был, прежде всего, учредительным конгрессом. Отсюда— центр тяжести его работ — выработка платформы нового Интернационала.
По докладам Бухарина и Альберта были приняты тезисы о платформе Коминтерна, по докладу Ленина — тезисы о демократии и диктатуре.
В этих основных своих документах Коминтерн установил, на основе анализа современной эпохи, как эпохи крушения капитализма, главные цели и средства коммунистического движения. Основная цель — коммунизм; основное направление — диктатура пролетариата (в форме советской власти); основной метод — революционная классовая борьба, включающая в себя вооруженное восстание и разрушение буржуазного аппарата власти, буржуазно-демократического государства. Реформизму II Интернационала, представлявшему искаженный, опошленный, выхолощенный марксизм, противоставлялся ленинизм — революционный марксизм эпохи империализма и пролетарской революции, подлинный, неискаженный марксизм, обогащенный опытом империалистического развития и революционного рабочего движения после смерти Маркса и Энгельса.
В тезисах 1-го Конгресса международный пролетариат получил теоретическое оружие, адэкватное /гем задачам, которые вытекали из условий борьбы, возникших из войны и кризиса капитализма.
Фундамент Коммунистического Интернационала был заложен. Впереди предстояли, однако, неизмеримой важности трудности и сложности задачи. Надо было немногочисленые коммунистические партии и и левоинтернационалистские группы, по существу не выходившие еще из стадии пропагандистских обществ, превратить в массовые, боевые организации рабочего класса. Надо было примкнувшие и примыкавшие к Коминтерну элементы «большевизировать», преодолеть синдикалистские и с.-д. центристские уклоны, которые рождались из всей совокупности западно-европейской обстановки.
Борьба за большевизацию, упорная, непрерывная, сопряженная с большими трудностями, — вот что, по существу, характеризует всю историю Коминтерна вплоть до наших дней. С этой точки зрения чрезвычайно важным и интересным является отношение 1-го Конгресса к
вопросу о профсоюзах. В резолюции совершенно устранялся вопрос о работе в старых профессиональных организациях, находившихся под руководством реформистов. Революционный подъем рабочего класса был так велик, 'недовольство реформизмом так широко распространено, что завоевание пролетарских масс казалось сравнительно легким делом, возможным без продолжительной упорной работы в исторически создавшихся массовых рабочих организациях (как профсоюзы).
Лишь очень немногие из западно-европейских товарищей понимали необходимость работы в старых профсоюзах, чтобы «освободить профессиональное движение от рокового влияния прислужников капитала» (Рейнштейн). Куусинен (Финляндия) высказался даже против всякого упоминания о профсоюзах. Бухарин говорил о том, что в Германии пролетариат «уже ликвидирует старые профессиональные союзы». Поправка Рейнштейна о революционизировании профдвижения была передана в Бюро Исполкома «для применения в отдельных странах».
Если тактика по отношению к профсоюзам, таким образом, была еще достаточно неопределенной, то совершенно четко выявилось отношение ко II Интернационалу и основным течениям в социалистическом движении. II Интернационал, восстанавливаемый Бернской конференцией, квалифицировался как желтый, шрейкбрехерский, который есть и останется орудием буржуазии. Борьба против него — долг революционных рабочих. С другой стороны устанавливалась не только необходимость беспощадного разоблачения центризма, но и организационного откола от него революционных элементов. Вместе с тем Конгресс заявил о ликвидации «Циммервальдского Интернационала», поскольку центристы из него примкнули к Бернской конференции правых, а левые основали Коминтерн.
Конгресс закончил свою работу принятием манифеста, в котором подчеркнута его историческая связь с Коммунистическим манифестом Маркса-Энгельса. Указывая на пролетарскую диктатуру, как на единственный выход из кризиса, в который завел человечество капитализм, манифест призывал присоединиться к пролетарской революции угнетенные национальности, угнетенные колониальные народы, ибо только на этом пути возможно их освобождение.
«Первый Конгресс Коммунистического Интернационала имел главной задачей поднять на весь мир знамя коммунизма, превозгласить коммунистическую программу». Он это сделал.
3. Подъем рабочего движения на Западе.
(1919 — 1920 гг.)
Промежуток времени между 1-ми 2-м Конгрессами характеризуется продолжающимся подъемом революционного движения на Западе. Этот подъем, апогеем которого является провозглашение советских республик — в Венгрии и Баварии, парализуется, однако, следующими фактами: 1) контр-революционной ролью социал-демократии,
2) слабостью компартий, 3) умелым лавированием буржуазии, которая на основе экономического подъема (в значительной степени искусственного), при помощи социально-политических реформ (расширение избирательного права, 8-часовой рабочий день), благополучно проводит демобилизацию, разоружает рабочие массы. Тем не менее, ситуация остается в общем революционной. Экономический подъем оказывается кратковременным, Версальский мир усугубляет страдания масс, особенно в побежденных странах. Ллойд-Джордж в своем меморандуме Парижской конференции именно об этом периоде пишет: «Вся Европа проникнута революционным духом. Существует не только недовольство, но и ярость и гнев рабочего класса, направленные против условий его существования. Население всей Европы начинает сомневаться в закономерности современного социального, политического и экономического порядка... Наибольшую опасность современного положения я усматриваю в возможности союза Германии с Россией... Если в Германии власть будет захвачена спартакистами, она неизбежно соединит свои судьбы с судьбой большевистской России. Если это произойдет, вся восточная Европа будет вовлечена в большевистскую революцию, и через год перед нами будет под командой немецких генералов и инструкторов многомиллионная Красная армия, снабженная немецкими пушками и пулеметами и готовая к нападению на Западную Европу»...
В этой обстановке, столь красочно и своеобразно преломившейся в сознании одного из проницательнейших буржуазных политиков, идей-woe влияние нового Интернационала росло неудержимо. Советы делаются популярнейшим лозунгом. Советская власть, хоть и на короткое время, становится фактом не только для России, но и для центральной Европы.
В марте 1919 г. в Венгрии была образована советская республика. У власти стали коммунисты совместно с социал-демократами. Молодая, неокрепшая венгерская коммунистическая партия, согласившаяся на объединение с социал-демократами, надеясь на революционное перерождение последних, совершила тяжелую ошибку. Земельная реформа, проведенная советами в Венгрии, была явно навеяна социал-демократами: вместо раздела между крестьянами помещичьей земли советская Венгрия пыталась сразу превратить национализированные земли в крупные советские хозяйства. Это обстоятельство создало недовольство среди бедного и среднего крестьянства. Внутри правительства и армии соц.-демократы вели саботирующую политику. Венгерская сов. республика, окруженная со всех сторон врагами, пала в августе 1919 г. 1а оке участь постигла Баварскую советскую республику, провозглашенную в апреле 1919 года. Против нее организовало карательный поход центральное соц.-дем. правительство Шейдемана-Носке, которое в мае того же года заняло Мюнхен и учинило кровавую расправу над рего-люционными рабочими. Несмотря на эти поражения, ситуация во всех странах продолжала оставаться остро-напряженной. Революционные настроения среди рабочих масс неудержимо растут.
Вместе с тем неудержимо падает влияние II Интернационала. Из Коммунистический университет на дому. № 6. 5
желтого II Интернационала (формально он был восстановлен на съезде в Женеве 31 июля — 4 августа 1920 г.) ушел не только ряд центристских элементов, подталкиваемых массой, но и «более дальновидные оппортунисты из тех, которые учуяли, что день грядущий им готовит, из тех, которые поняли, что, если они хотят пользоваться еще каким бы то ни было влиянием на рабочий класс, они должны хотя бы внешним образом отмежеваться от грязного второго Интернационала предателей и убийц».
Из II Интернационала вышли: 1) партия независимых Германии, 2) объединенная социалистическая партия Франции, 3) независимая Рабочая партия Англии, 4) социалистическая партия Швейцарии, 5) соц. партия Америки, 6) соц. партия Испании. С тонущего корабля II Интернационала побежали и русские меньшевистские крысы.
Коммунистический Интернационал кое-где становился «модой»: ловкие вожди, покидая II Интернационал, заигрывали с III, «льнули» к нему, думая обресть в нем новую обитель для более удобного «руководства» массами.
При всем том, налицо были несомненные ножницы между ростом, идейного влияния Коминтерна и его организационным ростом. Исполком, находившийся в Москве, вместе с Советской Россией был блокирован, отрезан от мира. Сношения были случайны и сопровождались огромнейшими затруднениями. Коммунистические элементы еще не повсюду порвали с центристами, с этой стороны дули социал-демократические ветры; с другой стороны к Коминтерну переходило много революционеров -синдикалистов, вносивших детскую болезнь «левизны».
Так, внутри германской компартии образовавшаяся «левая» оппозиция высказывалась против участия в парламентских выборах, за массовый выход из профсоюзов и образование новых «производственных союзов». Эти «левые» элементы в октябре 1919 г. вышли из состава компартии и организовались в особую Германскую рабочую коммунистическую партию. Подобные же архи-левые настроения против парламентаризма и участия в профсоюзах наблюдались у синдикалистских элементов в Англии, Италии и Франции. Преодолению этих архи-левых уклонов, грозивших превратить компартии в секты, Ленин посвятил в 1920 г. книгу «Детская болезнь „левизны” в коммунизме», в которой вскрывал социальную сущность уклонов против правильной революционно-марксистской линии. «Взбесившийся» от ужасов капитализма мелкий буржуа — это социальное явление, свойственное, как и анархизм, всем капиталистическим странам», — писал Ленин. Мелкая буржуазия порождает своим влиянием на рабочий класс и правый, реформистский уклон. С точки зрения Ленина «левый» уклон в 1920 г. был менее опасен, но «только потому, что левый коммунизм — течение совсем молодое, только-только зарождающееся». Ленин указывал на опыт большевиков, которые окрепли в борьбе с оппортунизмом. Эта борьба и делала большевиков наименее уязвимыми против мелкобуржуазных влияний и создавала возможность успешно бороться и с ультра-левыми уклонами. Вывод Ленина — необходимо отказаться от «ультра-левой
фразы» — и в тех странах, где рабочий класс «пока не в силах разогнать буржуазный парламент», работать внутри парламента; особенно вредной считал Ленин мысль о выходе из профсоюзов. Таким образом, перед Коминтерном становились во весь рост новые тактические и организационные вопросы. А подъем колониального движения выдвигал ряд теоретических и тактических вопросов, связанных с национально-освободительным движением. Целый ряд «наболевших вопросов международного рабочего движения» призван был разрешить 2-й Конгресс Коминтерна.
2-му Конгрессу предстояло точно и ясно определить практическую политику Коминтерна, упрочить III Интернационал, как организацию действительных единомышленников, имеющих одну программу, одну тактику и идущих одним и тем же путем.
Второй Конгресс Коминтерна, к
(19 июля — 6 августа 1920 г).
2-й Конгресс самым очевидным образом свидетельствовал о необычайном росте влияния Коминтерна за первый год своего существования. Присутствовало 169 делегатов с решающими голосами и 249 с совещательными— от 37 стран. Помимо коммунистов на Конгрессе присутствовали крупные деятели центристских партий, вышедших из II Интернационала, и синдикалистских организаций: Криспин (c.-д.), Дитман (c.-д.), Росмер (синд.), Галакер (синд.).
По докладу Ленина об основных задачах Коммунистического Интернационала принятая резолюция в качестве ближайшей задачи выдвинула образование в каждой стране коммунистической партии на основе сплочения раздробленных коммунистических сил. Это необходимо для подготовки диктатуры пролетариата. Во всех организациях трудящихся должны быть коммунистические ячейки, задача которых в совокупности — развить массовое движение, перевести его на рельсы борьбы за диктатуру пролетариата, уничтожая реакционное влияние социал-оппортунистов. Компартии в своей работе должны сочетать нелегальную организацию с использованием всех легальных возможностей. Парламентские фракции коммунистов должны дать образцы революционного использования парламентаризма.
Все остальные вопросы, стоявшие на повестке дня Конгресса, явились развертыванием, углубленной конкретизацией положений, принятых по докладу Ленина.
Специальное обсуждение вопроса о роли коммунистической партии и ее структуре (по докладу Зиновьева) вызывалось отсутствием среди западноевропейских товарищей четкого представления о партии и ее роли. Выходцы из революционно-синдикалистских организаций питали недоверие к партии, отрицали даже самую необходимость ее. Выходцы из социал-демократии (группа Панекука-Гортера в Голландии и др.) ограничивали роль партии, боялись элементов центризма,
склонялись к предпочтению «стихии» перед «организацией» (это было, между прочим, у Розы Люксембург), считая это признаком «левизны». Опыт событий в Венгрии, Германии показывал, как опасно пренебрежение к вопросу о роли партии й ее структуре.
По докладу Зиновьева, выяснившего значение проблемы и давшего положительное ее решение в формуле — «компартия — наиболее передовая, сознательная, революционная часть рабочего класса», возникли прения.
В прениях по докладу Зиновьева представитель движения английских фабрично-заводских старост («Шоп-Стюарт») Теннер и др. указывали, что в Англии другая ситуация, чем в России, и что поэтому нельзя англичанам навязывать русские методы. «Я спрашиваю, — говорил он, — русских и других делегатов: разве вам нечему поучиться у других? Разве экономическая борьба и революционное движение в других странах не представляют ничего поучительного?» А синдикалист Сухи... из «Всеобщего рабочего союза», примыкавшего к германской рабочей компарти, заявил, что «нужно отказаться от попыток из чисто теоретических соображений» ввести движения «Шоп-Стюарт» в Англии, «Индустр. Рабоч; Мира» в Америке и пр. «в совершенно другое русло, ссылаясь на то, что эти движения не являются коммунистическими». Он утверждал, что «политические партии есть создание буржуазии». Эти попытки возродить автономизм II Интернационала в худшем виде и предоставить каждой стране создать свои особые организации,— по сути говоря, были отрицанием основной задачи Коминтерна: создания международной коммунистической партии. Ленин в своей речи вскрыл всю несостоятельность такой постановки вопроса.
Резолюция была принята единогласно. В ходе дискуссии было достигнуто единодушие.
На ряду с болезненной «левизной» в вопросе о партии необходимо было преодолеть «левый» уклон в вопросе о профсоюзах. 1-й Конгресс принял по этому важнейшему вопросу, который касался проблемы завоевания масс пролетариата, как . мы видели, весьма неопределенное решение. Между тем, пренебрежение к работе в старых профсоюзах, руководимых реформистами, грозило весьма печальными последствиями. Реформисты, вышибаемые с политической арены, устремили все свое внимание в профсоюзное движение и в этом важнейшем стратегическом пункте лихорадочно закрепляли свои позиции. Стал возрождаться Интернационал желтых профсоюзов в Амстердаме. Широкие массы рабочих находились именно в этих организациях. Так, в Германии в «свободно-желтых» союзах насчитывалось около 7 миллионов членов, между тем как организованный «левыми» германскими коммунистами «Всегерманский рабочий союз» едва насчитывал 100 000 рабочих. Отказ от работы в старых профсоюзах привел бы к отрыву коммунистов от масс. Из определения роли компартии вытекали ее обязанности по отношению к профсоюзам. Прения по докладу о профсоюзах (докладчик Радек) обнаружили со стороны англичан и американцев стремление, не оспаривая открыто необходимость вхождения
в старые профсоюзы, отвергнуть его фактически выставлением ряда условий вхождения. Серрати (Италия) выступал против организации комфракций в профсоюзах. Большинство Конгресса стало на точку зрения обязательности вхождения коммунистов в профсоюзы, организации в них комфракций для овладения профессиональным движением, превращения профсоюзов в органы ниспровержения капитализма. Придавая большое значение, так называемому, движению фабзавкомов (особое распространение оно получило в Англии), отражающему нарастающую волю рабочего класса к борьбе за контроль над производством, подводящей к борьбе за власть, Конгресс отвергал возможность замещения профсоюзов фабзавкомами. Резолюция была принята подавляющим большинством (против 7 голосов).
Максимального единодушия добился Конгресс и по вопросу о парламентаризме. Синдикалисты выступали как абсолютные антипарла-ментисты, исходя из теоретического своего положения об отрицании политической борьбы. Левые коммунисты отрицали необходимость парламентаризма в революционные эпохи (Бордига — содокладчик) и призывали к бойкоту выборов в парламент. Победила точка зрения революционного парламентаризма, блестящие образцы которого дали Карл Либкнехт в рейхстаге, русские большевики в Государственной Думе.
Обсуждая кардинальные вопросы коммунистической тактики в борьбе за диктатуру пролетариата, Конгресс должен был естественно притти к постановке вопроса о союзниках пролетариата в борьбе за низвержение империализма (и построение коммунистического общества), отсюда постановка вопросов крестьянского и национально-колониального.
Сущность крестьянского вопроса для Коминтерна состояла в необходимости дать ответ на вопрос: как нам, партии городских пролетарских масс, маневрировать, для того чтобы с первого дня получать новые и новые резервы из деревни?
Русский опыт показывал необходимость и целесообразность для рабочего класса, пришедшего к власти, немедленного принятия целого ряда мер, которые сразу дали бы нечто положительное мелкому и среднему крестьянину, что привязало бы его к революции.
Венгерский опыт показал, что пренебрежение этой стороной дела, изолируя пролетариат от широких масс мелкого и среднего крестьянства, способствует гибели диктатуры пролетариата.
Конгрессу пришлось преодолеть доктринерство нескольких «марксистов» (одним из них был Криспин — германский правый независимей, исходивших из фомулы: крупное производство выгоднее мелкого; марксист, следовательно, не может согласиться на раздел земли; коминтерновская аграрная программа мелкобуржуазна.
По докладу Мейера (Германия) после оживленных прений была при одном воздержавшемся (Серрати) принята резолюция Ленина, установившая тактику компартии в крестьянском вопросе.
Резолюция указывала, что «только промышленный пролетариат
может избавить трудящиеся массы деревни от гнета капитала и крупного помещичьего землевладения». Основной задачей компартий в деревне является привлечение на свою сторону сельскохозяйственного пролетариата, далее коммунисты должны завоевать полупролетариев или парцельных крестьян, которые также страдают от капиталистического гнета. Третий слой, который заинтересован в победе пролетарской революции, это мелкое крестьянство, не прибегающее к найму рабочей силы. Эти три слоя составляют в деревне большинство. По отношению к среднему крестьянству, употребляющему наемную рабочую силу, должна быть применена политика нейтрализма. «О немедленной полной отмене частной собственности в большинстве капиталистических государств не может быть и речи». Что касается крупного крестьянства, т. е. сельской буржуазии, то по отношению к ней должна быть проведена жестокая борьба.
Особенно обстоятельно обсудил 2-й Конгресс национально-колониальный вопрос. II Интернационал, даже в лучшие годы своего развития, не сумел увязать национально-колониальный вопрос с проблемами пролетарской революции. Тезисы Ленина и дополнительные тезисы Роя, принятые Конгрессом, установили основы коммунистической тактики в этом важном вопросе. Доктринерство (с.-демократич.) нашло своего представителя в лице Серрати, который поддержку национально-освободительного движения объявлял оппортунистической (сотрудничеством классов). Здесь мы имеем образец левой фразы, прикрывающей правое содержание.
Из других тактических вопросов 2-й Конгресс остановил свое внимание на вопросе: «Когда нужно создавать советы». Советы стали столь популярными, что их стали опошлять. Германские независимые, напр., как выше было указано, проектировали ввести советы в общие рамки буржуазно-демократического государства. Конгресс установил, что если пропаганда советов уместна и обязательна и при отсутствии непосредственно революционной ситуации, то организация советов возможна лишь при наличии такой ситуации.
В отличие от 1-го Конгресса, носившего преимущественно принципиально-декларативный характер, 2-й Конгресс должен был много внимания' уделить организационному вопросу. Прежде всего, был принят устав Коминтерна. Основной принцип, положенный в его основу, есть организационный принцип I Интернационала — демократический централизм.
Устав Коминтерна говорит о единой международной коммунистической партии, основанной на принципе железной дисциплины. Исполкому дается право исключения целых партий и групп за нарушение международной дисциплины.
Тесным образом к уставу Коминтерна примыкают принятые Конгрессом 21 условие приема в Коммунистический Интернационал. Необходимость установления особых условий приема вызывалась прежде всего «модой» на Коминтерн со стороны ряда центристских элементов. В Коминтерне шли из этих рядов не только «кающиеся грешники» (из
французской соц. партии, напр., Кашен, который на заседании Московского Совета открыто признал свои социал-патриотические ошибки и просил прощения — Je vous demande pardon; из германской независимой — Деймиг, Штекер), но и определенные «дипломаты», чувствующие, что почва ускользает из-под их ног и что единственная сипа — в III Интернационале. На 2-м Конгрессе такими являлись Дит-ман и Криспин.
Самоочистка, изгнание реформистских элементов, — вот что в первую очередь требовалось от ряда партий, заявивших о желании войти в III Интернационал. От германской независимой требовалось изгнание, между прочим, Каутского и Гильфердинга, итальянской социалистической — Туратти и KQ, французской — лонгетистов. Чрезвычайно важной стороной деятельности 2-го Конгресса было конкретное рассмотрение и вынесение руководящих решений для отдельных йартий. В итальянской социалистической партии Серрати вел оппортунистическую политику, оставляя в партии реформистов — Туратти, Модильяни и т. п.; парламентская фракция, в большинстве реформистская, была совершенно чужда революционному парламентаризму; профсоюзы оставлялись без внимания и в них засели реформисты. Конгресс предъявил итальянской соц. партии требование — на ближайшем съезде сделать все необходимые выводы на основе решений Конгресса о парламентаризме, профсоюзах и реформистах.
Если здесь Конгрессу пришлось столкнуться, главным образом, с правым, соц.-дем. уклоном, то в Англии огонь пришлось направить на левый полусиндикатский уклон. Спор заострился, главным образом, вокруг вопроса о вхождении коммунистов в Рабочую партию. Ряд представителей движения фабзавкомов и «социалистической федерации рабочих» выступали против вхождения в Рабочую партию, поскольку она находилась под руководством реформистов. Конгресс присоединился к точке зрения Ленина, который еще в «Детской болезни левизны» разбил аргументацию «левых», выяснив своеобразие построения Рабочей партии и условия, делающие не только возможными, но и обязательными для коммунистов в тот период вхождение в Рабочую партию.
На Конгрессе присутствовало много революционных синдикалистов, анархистов. Само решение о приглашении их на Конгресс было принято не без возражений. Возражали против наводнения коммунистического съезда представителями фабрично-заводских старост (Англия), Индустриальных рабочих мира (Соед. Штаты) и пр., говорилось даже, в связи с этим, о «похоронах» III Интернационала. Было принято, однако, правильное решение. В отличие от II Интернационала, который охотно привлекал явно оппортунистические элементы (напр., русских эсеров, английскую рабочую партию), рьяно отталкивая революционных синдикалистов, III Интернационал стал на ту точку зрения, что в момент общепризнанного идейного господства коммунизма, когда российский пролетариат, руководимый компартией, завоевав власть, стал основной силой коммунистического движения, — было бы
преступным «захлопывать двери перед пролетарскими группировками, не изжившими только определенных предрассудков, вызванных старой, историей II Интернационала, а отчасти нынешним состоянием Европы».
Ведь анархо-синдикализм явился в известной мере реакцией на оппортунизм. Опыт революционно-классовой борьбы под руководством-компартий — лучший исцелитель от анархо-синдикалистских предрассудков. Конгресс, осуждая «ультра-левый уклон, указывая на неправильность ультра-левых взглядов, вместе с тем призывал компартии оказывать «всяческое содействие переходу всех массово-пролетарских элементов от анархизма на сторону III Интернационала».
Манифест 2-го Конгресса, подчеркнув черты продолжающегося кризиса капиталистического общества, констатировал тот факт, что первый натиск пролетариата был буржуазией отбит с помощью реформистской социал-демократии. Гражданская война выдвигалась в порядке дня. Изгнание оппортунистических элементов из рабочего движения— основное условие победы пролетариата. Только твердое революционное руководство Коминтерна обеспечит эту победу.
2-й Конгресс сыграл в истории Коминтерна, по существу, определяющую роль. На нем были заложены организационные основы Коминтерна, выработаны важнейшие тактические положения.
2-й Конгресс положил начало существованию Коминтерна, как единой международной партии. Принадлежность к Коминтерну до 2-го Конгресса почти ни к чему не обязывала ни одну из партий. Принадлежность была больше символической. От Коминтерна брался громадный моральный авторитет, но при этом на себя не возлагалось почти ни одной серьезной обязанности. 2-й Конгресс не только дал права, но и возложил обязанности итти в ногу с революцией, беспощадно бороться с капитализмом и его прислужниками — реформистами и центристами.
5. Образование коммунистических партий в решающих странах капитализма и наступление капитала.
(1920 — 1921 год).
2-й Конгресс дал огромный толчок развитию коммунистического движения, оформлению коммунистических организаций. По ультимативному требованию Исполкома Коминтерна от 24 сентября 1920 г. все коммунистические партии и группы в Англии объединились в одну компартию.
На съезде независимых германских социал-демократов в Галле (окт. 1920 г.) произошел раскол, в итоге которого из отколовшегося левого крыла независимых и германской компартии создалась массовая объединенная компартия (300 тыс. человек).
Почти одновременно коммунисты одержали блестящую победу на Турском конгрессе французской социалистической партии, правые и центр оказались в меньшинстве и ушли с конгресса, образовав отдельную социалистическую партию. Левое большинство образовало массо
вую компартию, получив в свои руки центральный орган социалистической партии «Нитапкё».
В мае 1921 г. левое крыло чехо-словацкой соц.-демократии, после откола от правых и центристских элементов, приняло тезисы Коминтерна и образовало компартию. Формирование компартий произошло в этот период в ряде других стран: Соединенных Штатах, Румынии, Швейцарии, Бельгии, Испании. Очень показательным явилось образование первой компартии на Востоке (в мае 1921 г. образовалась компартия в Японии во главе с тов. Катаяма.).
Решение 2-го Конгресса об активизации революционной работы на Востоке получило организационное выявление, между прочим, в Съезде Народов Востока (сентябрь 1920 г., в Баку). Идейная и организационная гегемония Коминтерна вполне четко выявилась на этом съезде передовых деятелей восточных народов, поднявшихся на борьбу с империализмом. Особенно притягательной силой здесь являлась, конечно, Советская Россия, успешно отбившая последние удары империалистов, показавшая всему миру образец национальной политики без угнетения и порабощения колониальных народов. Из других успехов мирового коммунистического движения после 2-го Конгресса следует отметить зарождение Красного Интернационала Профсоюзов (в июне 1920 г.), в связи с выходом некоторых революционных профсоюзов из Амстердамского Интернационала.
Молодое коммунистическое движение Запада уже в конце 1920 года стало перед серьезным испытанием. Летом этого года глубокий экономический кризис охватил капиталистические страны. Послевоенный искусственный подъем закончился крахом. Обнищавшие народы представляли чересчур ничтожный рынок для разросшегося капиталистического аппарата производства. Выход России из капиталистической системы, национально-освободительное движение на Востоке — усугубляли кризис.
Неизменный спутник кризиса — безработица — больно ударил по рабочему классу. Вместе с тем наметился переход капитализма от обороны к нападению. Развернувшиеся в острой форме классовые бои конца 1920 г. и начала 1921 г. должны были разрешить дилемму — или рабочий класс Запада сумеет довести свое наступление на пошатнувшуюся в самых основах своих капиталистическую систему до победоносного конца, или же класс капиталистов доведет свое наступление на рабочий класс до такой степени, которая позволит капитализму временно «стабилизоваться» за счет рабочего класса. Настроение рабочих масс было чрезвычайно боевым. И все же последовал целый ряд поражений, одно тяжелее другого: в Италии, Чехо-Словакии, Англии, Германии. Незрелость компартий, прямое предательство социал-демократических элементов погубили движение. В частности, в Италии, где дело дошло до захвата рабочими фабрик и имений и попыток образования Красной армии в сентябре 1920 г., где налицо были все признаки непосредственной революционной ситуации, — движение было предано реформистами и находившимися с ними в одной органи
зации серратинцами. Вопреки постановлению 2-го Конгресса, Серрати с реформистами не порвал: мало того, уже после поражения, на съезде в Ливорно в январе 1921 г., серратинцы (имея 98 000 гол.) объединились не с коммунистами, получившим 58 000 голосов, а с реформистами (14 000 гол.), в итоге чего коммунисты организовали свой съезд, на котором и была основана компартия. Итальянская же социалистическая партия была Исполкомом из Коминтерна исключена.
В Чехо-Словакии движение, руководимое «марксистской левой», потерпело поражение от блока правительства с правой социал-демократией (в мае 1921 г. «марксистская левая» образовала компартию).
В Англии 15 апреля 1921 г. вожди Тройственного союза (железнодорожников, транспортников и горняков) предали стачку («Черная Пятница»), чем нанесли сильнейший удар бурно развивавшемуся и много обещавшему английскому рабочему движению.
В Германии в марте 1921 года массовое движение рабочих средней Германии было ответом на наступление буржуазии. Компартия, которая не могла не стать во главе массового движения, допустила в лице большинства своего ЦК лецые ошибки искусственного форсирования событий, исходя из так называемой «теории наступления» (оффен-зивы). Разгром движения вызвал серьезный кризис в Германской компартии, выход из ЦК Пауля Леви, Клары Цеткин и др. Леви солидаризировался с Серрати, выпустил брошюру, обвинявшую ЦК в путчизме, и был ЦК исключен из партии.
Поражение рабочих в классовых боях 1920 — 21 г. вызвало усиление реформизма. Партии центра, недавно заигрывавшие с Коминтерном, не решаясь еще вернуться в лоно II Интернационала, в феврале 1921 г. образовали в Вене межеумочное так называемое «Международное объединение социалистических партий» (21 /2 Интернационал). (Германские независимые, французские социалисты, английские независимые, швейцарские социалисты, русские меньшевики).
Выступив с декларацией о признании социальной революции, необходимости борьбы с империализмом и «с контр-революционной интервенцией капиталистических держав, направленной против Советской России, 2V2 Интернационал высказывался и за «демократию» и за «диктатуру» и, конечно, против организационных методой Коминтерна, обвиняя последний в «систематическом расколе пролетарских партий». По существу это была ловкая попытка со стороны центристских вождей скрыть контр-Революционную сущность революционной фразой и помочь социал-демократии удержать за собою массы.
Усиление реформизма не могло не вызвать, на базе поражений рабочего класса и капиталистического наступления, соответствующих отражений в коммунистических партиях. Серрати (Италия), Леви (Германия), Шмераль (Чехо-Словакия), Фроссар (Франция) представляли правое крыло в Коминтерне. Преодоление правых течений, с одной стороны, борьба с ультра-левыми предрассудками с другой — приобрели особое значение для 3-го Конгресса, представшего перед новыми условиями, задачами и методами работы.
Обстановка осложнялась еще в связи с кризисом в Советской России, кризисом, вызванным окончанием гражданской вбйны и истощением страны. Методы эпохи военного коммунизма, помогшие централизовать снабжение армии и разбить врага, явно стали пережитками, мешавшими развитию производительных сил. РКП под руководством Ленина резко повернула руль и провозгласила в начале 1921 г. «новую экономическую политику». Предстояло осмыслить международному рабочему движению этот новый стратегический маневр первой в мире социалистической республики и наметить новую тактику на основе вновь созданной социально-экономической мировой ситуации.
6. Третий Конгресс Коммунистического Интернационала.
(Июнь 1921 г.).
3-й Конгресс, собравший 600 делегатов от 52 стран, прежде всего занялся анализом мирового экономического и политического положения. В резолюции по докладу Троцкого, Конгресс, подтверждая общую характеристику переживаемой эпохи, как эпохи краха капитализма и развивающейся пролетарской революции, вместе с тем констатировал упрочение классовых позиций буржуазии и ослабление революционной энергии пролетариата. Продолжающийся распад капитализма, происходящий, однако, не механически прямолинейно, а через смену подъемов (все более слабых) и кризисов (все более резких), является движущим фактором революции. Массовое движение возможно и при подъеме, и при кризисе. Капиталистический мир находится на данном этапе в политическом отношении «в состоянии равновесия». Это политическое «равновесие» Ленин в своем докладе Конгрессу о нэпе характеризовал следующим образом: «Я думаю, что в международном положении нашей республики политически приходится считаться с тем фактом, что бесспорно теперь наступило известное равновесие сил, которые вели между собою открытую борьбу с оружием в руках, за господство того или другого руководящего класса — равновесие между членами буржуазного общества, международной буржуазией в целом, с одной стороны, и Советской Россией, с другой. Но, конечно, равновесие лишь в ограниченном смысле. Только в отношении этой военной борьбы я утверждаю, что наступило известное равновесие в международном положении. Конечно, необходимо подчеркнуть, что речь идет лишь об относительном равновесии, о весьма неустойчивом равновесии».
В этой новой обстановке основные тактические положения, принятые на 2-м Конгрессе, должны были получить конкретную расшифровку, уточнение. Лозунг борьбы за массы, из которого логически вытекает лозунг единого пролетарского фронта, был, по существу, выдвинут еще 2-м Конрессом. Классовые бои конца 1920 г. и начала 1921 г. показали неподготовленность компартий к руководству массовым движением (Италия, Чехо-Словакия). С другой стороны, в Германии, например,— в мартовские дни 1921 г. — авангард коммунистический ушел
чересчур далеко от массы, хотел «пробить стену пассивности активностью меньшинства смельчаков».
Борьба за массы, подготовка рабочего класса к новым боям за диктатуру пролетариата должна впредь пойти на основе руководства практической борьбой за насущные нужды рабочего класса. Надо* уметь увязывать конкретные требования пролетариата с борьбой за диктатуру.
Вместе с тем, намечалась уже в общих чертах и тактика единого фронта, поскольку дело шло о соприкасании в массовых организациях с другими партями.
В прениях по вопросам тактики особенно интересны выступления «левых», усмотревших в новой тактике оппортунистическое грехопадение.
Тех же вопросов тактики пришлось коснуться Конгрессу при рассмотрении положения, создавшегося в отдельных партиях. В центре внимания стояли — Германия и Италия.
В германской компартии были налицо ошибки правые и левые, выявившиеся вокруг мартовских событий 1921 г. Конгрессу пришлось прежде всего преодолеть «теорию оффензивы» (наступления), выдвинувшую в первую очередь субъективный фактор, без учета объективной обстановки, настроения масс и пр. Было очевидно, конечно, что главный враг — справа, но борьба с ним требовала преодоления левого* уклона, который, «сам того не желая и не подозревая, помогает правому».
В обстановке между двумя полосами революции — «отзовистские» тенденции сугубо опасны.
Но Конгресс не мог пройти мимо, не осудив группы Леви, которая все мартовское движение, в котором участвовали сотни тысяч рабочих, сводила к простому «путчу». Это носило явные следы правого* уклона.
В Италии дело сложилось так, что упор борьбы должен был быть направлен против правых. Итальянская социалистическая партия, согласно решению Конгресса, могла вернуться в Коминтерн, лишь отмежевавшись от реформистской скверны.
Конгресс заслушал «русский вопрос». По докладу Ленина о нэпе Конгресс, большинством голосов, одобрил переход к новой экономической политике. «Левые» (германская рабочая коммунистическая партия, русская рабочая оппозиция и др.), обвинявшие Ленина*в оппортунизме, — успеха не имели.
Важность борьбы за профсоюзы выдвинула вопрос о противоста-влении реформистскому Амстердамскому Интернационалу Красного Интернационала Профсоюзов, как отдельной независимой органзации революционных профсоюзов, пользующейся идейной поддержкой компартии. Коммунисты должны добиваться через красные профсоюзы: 1) производственного принципа объединения, 2) создания на предприятиях фабзавкомов и контрольных комиссий, 3) подготовки международных выступлений по производствам.
По организационному вопросу 3-й Конгресс принял ряд решений, касающихся структуры компартий, методов и содержания их работы. Здесь выдвигались следующие моменты: демократический централизм, активность всех членов, обязательность выполнения партдиректив, строгая дисциплина, сочетание легальной и нелегальной работы. Подчеркивалась особая необходимость международной централизации, в виду перехода Коминтерна от агитации и пропаганды к оргруковод-ству. Отдельные партии — секции единой международной партии.
7. Дальнейшее наступление капитала и тактика единого фронта.
(1921 —1922 гг.).
Наступление капитала в этот период резко усиливается. Пользуясь безработицей, распылением рабочих организаций, капитализм закрепляет свои социально-политические позиции. 8-часовой рабочий день и др. социальные завоевания пролетариата фактически отменяются. Буржуазия, использовав соц.-демократию для переходного периода, оттесняет ее от кормила правления, твердо беря его в свои собственные руки. Пребывая еще в тисках экономического кризиса, зап.-евро-пейская буржуазия постепенно нащупывает пути восстановления оборванных во время войны мирохозяйственных связей. Советская Россия переживала в этот период жестокие затруднения, вызванные голодом. Рабочий класс, в этот тяжелый момент, обнаруживает особую тягу к единству. Тактика единого фронта, зародыши которой мы имеем уже на 2-м Конгрессе, дальнейшее развитие — на 3-м, в промежуток между 3-м и 4-м Конгрессами, выдвигается на первый план, как кардинальнейшая проблема международного рабочего движения. Рабочие массы требовали совместных действий всех партий и организаций рабочего класса против наступающего капитализма. Компартии имели меньше всего оснований бояться таких совместных действий, ибо в них должно было, с одной стороны, раскрыться подлинное лицо соц.-демократии, как агентуры буржуазии в рабочем классе; с другой — рабочие массы познали бы в компартиях своих единственных последовательных защитников. Борьба за массы требовала тактики единого фронта. Неприятная и опасная сторона дела заключалась в необходимости контакта с массами, между прочим, и через реформистских вождей. Опасность заключалась в возможном перегибе делового «контрактирования» с реформистским руководством, в незаметном постепенном превращении средства в цель. Эта опасность представлялась тем большей, что обстановка временного упадка рабочего движения была прекрасной питательной средой для культивирования правых настроений. Социал-демократические отрыжки в компартиях могли в тактике единого фронта, при недостаточно четком ее проведении и руководстве, найти для себя удобнейший исходный пункт.
Эту опасность Исполком Коминтерна, принимая в декабре 1921 г.
тезисы о едином рабочем фронте, предвидел, но необходимость тактики единого фронта была очевидной, тем более, что Амстердамский Интернационал и 2х/2 Интернационал уже пытались использовать против коммунистов рабочие настроения в пользу единства.
Расширенный пленум Исполкома Коминтерна (1-й) был созван в феврале 1922 г., преимущественно, для обсуждения проблемы единого-фронта. Тезисы о едином фронте были приняты большинством голосов против «левых» французов, итальянцев и испанцев, которые, соглашаясь на единый фронт с синдикалистскими рабочими, выступили против единого фронта с социалистами, как опасного, вредного, непонятного массам эксперимента.
Вскоре после пленума, в апреле 1922 г. был испытан первый опыт международного единого пролетарского фронта — речь идет о Берлинской конференции всех трех Интернационалов — II, 2г/2 и III. Намеченная после страстных дебатов всеобщая конференция, на которой должны были быть выставлены основные вопросы международного рабочего движения, была сорвана реформистами, для которых неизбежное демонстрирование своего предательства было явно невыгодным. Центристы из 21/2 Интернационала, по формальной инициативе которых собрались на предварительное совещание в Берлине представители всех Интернационалов, помогли реформистам сорвать конференцию.
Этот неудачный опыт ни в какой мере не обозначал провала тактики единого фронта вообще, как некоторые противники этой тактики думали. Он должен был, наоборот, побуждать к уточнению этой тактики, распространению ее на все рабочие организации и, главным образом, низовые, массовые.
2-й расширенный пленум Икки (в июне 1922 г.) констатировал необходимость дальнейшего развития тактики единого фронта, отметив явный «саботаж» со стороны французской, итальянской и норвежской партий решений предыдущего пленума по этому вопросу.
Опыт германской компартии в проведении тактики единого фронта (в связи с рядом событий, как убийство Ратенау, забастовка железнодорожников и др.) показал целесообразность ее и усиление компартии на основе этой тактики. В этом успешном, в общем, опыте обнаружились, однако, и черты правого уклона. Центр тяжести переносился на контакт с верхами реформистских организаций, возрождались иллюзии относительно левой социал-демократии.
Практика единого фронта требовала от компартии большой зрелости, зрелости большевистской. Но большинство западноевропейских компартий еще не вышло из состояния перманентных кризисов то левого, то правого характера.
В компартии Франции, на ряду с левыми синдикалистскими элементами, имелось сильное правое крыло, во главе с генсеком партии Фроссаром. Опасность этого крыла была тем большей, что оно, устами Фроссара, выступало с левой фразой, осуждением тактики единого фронта, как «оппортунистической».
В Италии лишь в октябре 1922 г. реформисты были исключены иа
социалистической партии и начался процесс сближения социалистической партии с коммунистической (возвращение Серрати и др.). Коммунистическая партия была в подполье, руководство (Бор-дига) было против тактики единого фронта. Фашизм побеждает в Италии и начинает делать заметные успехи в ряде других стран, в частности в Германии. ।
Реформисты и центристы все больше тяготеют друг к другу. В октябре 1922 г. германские независимые и правые на съезде в Нюрен-берге объединяются на реформистской платформе. В начале 1923 г. Венский 21/2 Интернационал растворяется во II Интернационале на Гамбургском конгрессе. Активность буржуазного «реформистского» лагеря, консолидация единого антикоммунистического фронта — нарастают. Вместе с тем, однако, 4-й Конгресс Коминтерна собирается в обстановке некоторого нового сдвига рабочего движения влево. Этому сдвигу способствует усиление наступления капитала на фоне наметившегося перехода капитализма из очередной кризисной фазы его в фазу подъема. В Германии, в связи со специфической обстановкой инфляции, с усилением тяжести репараций, активность рабочего класса выдвигает проблему рабочего правительства (в ноябре 1922 г. в Саксонии коммунисты совместно с социал-демократами получили парламентское большинство).
4-й Конгресс имел перед собой в качестве основных проблем, в первую очередь, тактику единого фронта и вопрос о рабочем правительстве.
8. Четвертый Конгресс Коминтерна.
(5 ноября —12 декабря 1922 г.).
Доклад Ленина «о русской" революции и перспективах мировой революции» поставил перед компартиями запада, между прочим, вопрос об их «большевизации», о необходимости пропитывания их, в известной мере, русским опытом «организации, построения, метода и содержания революционной работы».
По вопросу о тактике единого фронта Конгресс, подтверждая анализ 3-го Конгресса о продолжающемся в общем и целом распаде капиталистического хозяйства,' не исключающем отдельных периодов подъема, вместе с тем, констатировал, на ряду с укреплением СССР, рост национально-освободительного движения на Востоке, в то же время отмечал факт экономического и политического наступления капитализма (фашизм) и возможность, в связи с этим, наступления демократическо-пацифистской эры. Троцкий явно впадал в оппортунистический уклон, подчеркивая неизбежность пацифистско-демократической эры и указывая, что «данных для революции нет». Конгресс же, на ряду с возможностью пацифистско-демократической эры, подчеркивал возможность новых военных осложнений и революционного подъема. 1923 год подтвердил прогноз Конгресса о революционных перспективах. Тактика единого фронта, правильность которой
подкреплена опытом, имеет целью совместную борьбу всех рабочих за насущные нужды и отнюдь не должна быть заменена «предвыборной комбинацией верхов».
Из лозунга единого фронта вытекает для ряда стран лозунг рабочего правительства — против соц.-демократического лозунга коалиционного правительства. Там, где велико значение крестьянства и крестьянских партий, нужно выдвинуть лозунг рабоче-крестьянского правительства. Задача рабочего правительства, в первую очередь, — вооружение пролетариата и разоружение контр-революции, контроль над производством, переложение налогового бремени на имущих.
Коммунисты в рабочем правительстве могут участвовать при условии: 1) подчинения контролю партии, 2) полной организационной и идейной самостоятельности компартии.
Правая опасность лозунга рабочего правительства заключается в возможности смешения подлинного рабочего правительства (пролетарско-социалистического) с рабочим правительством по имени (правительство рабочей партии в Англии, соц.-демократическое правительство).
Ослабление профдвижения, вследствие разочарования в нем рабочих масс, изгнание реформистскими вождями революционных рабочих из профсоюзов, анархо-синдикалистское наступление на Коминтерн и Профинтерн во Франции и др. странах, — все эти обстоятельства поставили перед 4-м Конгрессом с особой остротой вопросы профдвижения.
Конгресс, подтверждая необходимость борьбы с синдикализмом, вместе с тем указывал на необходимость сближения с революционными рабочими синдикалистами. В виду гибельной раскольнической провокации реформистов, необходимо в странах с двумя профсоюзными центрами (Франция, Чехо-Словакия, Румыния) добиваться единой организации. Вместе с тем, отнюдь недопустим выход из реформистских организаций.
Борьба с гонением на коммунистов в профсоюзах должна вестись самым энергичным образом. Исключенные, организовавшись в особые «союзы исключенных», должны добиваться обратного принятия в союзы.
Борьба против раскольнической политики реформистов, борьба за единство профдвижения — долг коммуниста.
На 4-м Конгрессе вновь встал, как высокой степени актуальный, вопрос о национально-освободительном движении в колониальных и полуколониальных странах Востока. Конгресс констатировал рост самостоятельного рабочего движения на Востоке, возникновение нелегальных коммунистических групп. Задача коммунистов — стать во главе молодого рабочего движения, охраняя его самостоятельность от буржуазно-реформистских влияний, подготовляя его к роли гегемона в едином антиимпериалистическом фронте и буржуазно-демократической революции, в обстановке которых идет развитие рабочего движения на Востоке.
4-й Конгресс вновь занялся аграрным вопросом. Подтвердив тезисы Ленина, принятые на 2-м Конгрессе, 4-й Конгресс дополнил их соображениями конкретного порядка, применительно к конкретным условиям в разных странах. В отличие от 2-го Конгресса — уже не раздавалось голосов, говорящих, что «коммунистам вообще нечего слишком беспокоиться о крестьянах».
4-й Конгресс первый приступил к работе по составлению программы Коминтерна. Налицо уже был ряд документов программного характера (тезисы Ленина о диктатуре, демократии и др.). 4-й Конгресс закладывал первый фундамент программы, приступив к работе по сводке имевшихся уже налицо программных документов.
Из вопросов внутренней жизни отдельных секций особое внимание было уделено французскому внутрипартийному кризису. Конгресс принял ультимативное постановление, которое ликвидировало кризис, оздоровив партию, поставив ее на здоровую боевую почву, вынудив правую группу, во главе с Фроссаром, уйти из партии.
9. Революционная ситуация в Германии и поражение германской компартии в 1923 г.
Центральными моментами промежутка времени между 4-м и 5-м Конгрессами являются события 1923 г. в Германии, Болгарии и Польше.
Прогноз 4-го Конгресса о возможности в ближайшем времени новой волны революционного движения оказался вполне правильным. Занятие Рура французскими войсками в январе 1923 г. неслыханно обострило международную обстановку, приведя Германию к непосредственно-революционной ситуации. Показателем катастрофического состояния Германии было, прежде всего, крайнее обесценение марки (в сентябре 1923 г. доллар = 130 милл. марок). Реальная зарплата рабочих упала в несколько раз. Средние слои населения, чиновники, рантье разорялись. От социал-демократии начали уходить тысячи рабочих. Параллельно шел необычайный рост влияния компартии — и не только на рабочие массы, но и на широкие круги мелкой буржуазии.
При всех объективных трудностях положения, недоучитывать которые нельзя (сравнительная сила и организованность германской буржуазии, организационное и идейное влияние соц.-демократии, наличие фашистских сил), положение было таково, что решающее значение имело правильное руководство со стороны компартии.
Соответствующая мобилизация сил к борьбе была начата компартией только в сентябре после совещания в Исполкоме Коминтерна, констатировавшего революционный кризис и близость решающих боев. Если запоздание с мобилизацией сил не могло не сыграть отрицательной роли в исходе событий, то решающим для исхода в роковом смысле было неправильное руководство. Оно было в руках правой группы, группы Брандлер — Радек.
Уже на 2-м расширенном пленуме в июне 1,922 г. отмечалось наличие в германской компартии оппортунистического толкования так-Коммупистический университет на дому № 6. 6
тики единого фронта, как политики . уступок социал-демократии. Оппортунистически был истолкован и данный 4-м Конгрессом лозунг рабочего правительства, которое было не чем иным, как «псевдонимом советской республики». Между тем, резолюция Лейпцигского партейтага 28 января —1 февраля 1923 г. по докладу Брандлера толковала рабочее правительство, как «попытку рабочего класса проводить рабочую политику для начала в рамках и в первую голову средствами буржуазной демократии, опираясь на пролетарские органы и пролетарское массовое движение». Из всей оппортунистической установки следовал ряд организационных и тактических ошибок: коалиция с «левыми» c.-д., переоценка парламентских методов борьбы, неспособность использовать благоприятное положение для вооружения рабочих, отказ от вооруженного восстания. Эти ошибки должны были неминуемо привести к поражению, которое было очень серьезным и значительно ослабило германскую компартию (а вместе с ней и все международное рабочее движение). Германская буржуазия умела использовать победу, в то же время вмешательство американского ка-/ питала (план Дауэса) вновь укрепило буржуазный порядок в Германии.
Одновременно потерпело поражение революционное' движение в Болгарии и в Польше.
В Болгарии основной грех был в забвении необходимости создания единого фронта с крестьянской партией. Компартия была «нейтральной» в борьбе фашистской буржуазии с крестьянской партией (июнь 1923 г.), за которой шли крестьянские массы, а позже, подняв восстание против цанковского (фашистского) правительства, оказалась изолированной и потерпела поражение (сентябрь 1923 г.).
Краковское восстание осенью 1923 г. в Польше, начавшееся блестяще, также окончилось крахом, вследствие оппортунистических ошибок руководства.
События 1923 г. свидетельствовали не только об искривлении тактической линии Коминтерна, но и о том, что ряд партий попросту не выполнял ряда важнейших директив, что они еще не стали подлинно коммунистическими, большевистскими.
Только через ряд кризисов после событий 1923 г. западноевропейские коммунистические партии пришли к серьёзной «большевизации». Мелкобуржуазные оппортунистические уклоны обнаружились в ряде партий, как отражение неудач 1923 г. и начавшегося при содействии американского капитала процесса «стабилизации» капитализма,, «стабилизации» экономической и политической. Усилению реформизма способствовала наступившая на некоторое время пацифистско-демократическая эра (правительство «левого блока» Эррио во Франции, Макдональда — в Англии), связанная с кратковременным периодом розовых надежд, вызванных благодетельной помощью американского дядюшки.
В этой обстановке в большинстве стран непосредственно опасным являлся правый уклон. В ряде партий (чехо-словацкой, английской,
американской, голландской, норвежской и шведской) тактика единого фронта толковалась в брандлеро-радековской постановке. С другой стороны, партийные массы в ряде стран реагировали на правый уклон другой крайностью — поддержкой «ультра-левых».
Эти настроения выдвинули в Германии к руководству группу «левых» (Рут Фишер — Маслов), которые, как мы увидим из дальнейшего, привели партию к тяжелому кризису. В Италии ультра-левых возглавлял, пользовавшийся большим влиянием, Бордига.
Положение в Коминтерне осложнилось тем, что в самой руководящей партии Коминтерна — ВКП, в связи с внутренними и внешними трудностями, возникла мелкобуржуазная оппозиция, в виде троцкизма, соединявшая левую фразу с оппортунистическим содержанием. В иностранных компартиях поддерживали троцкизм уклонисты всех направлений. В нем и те и другие видели силу, расшатывающую «угнетающее» руководство, твердой рукой выводящее партии на путь большевизации.
В такой обстановке собрался 5-й Конгресс. Трудности были тем большие, что к этому времени не стало Ленина.
10. Пятый Конгресс Коминтерна.
(Июнь — июль 1924 г.)к
Давая анализ мирового экономического положения, Конгресс признал, что нет никаких оснований для отказа от прежней основной точки зрения об общей линии упадка капитализма. Положение, правда, несколько изменилось в пользу капитализма, но 1) единое мировое хозяйство не восстановлено, 2) репарационный вопрос не разрешен и обостряет противоречия, 3) налицо аграрный кризис в мировом масштабе, 4) имеются симптомы кризиса в Соединенных штатах.
Вместе с тем налицо демократическо-пацифистская эра, которая не может быть долговечной и отнюдь не меняет факта наступления капитала на рабочий класс.
В тезисах о тактике Конгресс восстанавливал правильный смысл тактики единого фронта. Осуждая правое толкование этой тактики, Конгресс устанавливал, что единый фронт есть метод агитации и мобилизации масс, а отнюдь не альянс с соц.-демократией, отнюдь не единый фронт только сверху. Рабочее правительство есть псевдоним советского правительства, массовый лозунг для завоевания диктатуры пролетариата, а отнюдь не парламентская коалиция с соц.-дем., не «банальная парламентская комедия» (сйксонского типа). Конгресс, вместе с тем, дал отпор ультра-левым, «принципиально» отрицавшим маневренную тактику, отвергавшим тактику единого фронта или ограничивавшим ее только областью профдвижения (Бордига). Конгресс подтвердил также оценку троцкизма как мелкобуржуазного уклона.
Задача секции — большевизирование, т. е. «перенесение в секции того, что в русском большевизме было и есть международного, общезначимого. Только в меру того, как основные секциии Коминтерна
действительно превращаются в большевистские партии, Коминтерн не на словах, а на деле будет превращаться в единую всемирную большевистскую партию, проникнутую идеями ленинизма».
Рост оппозиционного левого крыла в Амстердамском Интернационале, представлявшегося, главным образом, англичанами и отражавшего процесс полевения английских рабочих масс, выдвинул вопрос о борьбе за единство профдвижения в международном масштабе, опираясь на выявляющуюся волю масс к такому единству. Конгресс считал необходимым поддержать формировавшееся в Амстердамском Интернационале левое крыло в той мере, в какой оно способно будет к действию в направлении осуществления единства профдвижения. Укрепление работы в профсоюзах — существенная обязанность коммуниста. Уход из профсоюзов (Шумахер и др. в Германии)—дезертирство от революции.
Аграрный кризис, усиление недовольства крестьянских масс поставили на очередь дня крестьянский вопрос. До сих пор, несмотря на решения 2-го и 4-го Конгрессов, работа в крестьянстве почти не велась. Одобрив создание Крестинтерна и высказавшись' против образования самостоятельных крестьянских политических партий, Конгресс требовал активизации работы в крестьянстве, тесной * связи с крестьянскими организациями, завоевания руководства в них повседневной работой, выдвиганием частичных требований и революционных лозунгов.
5-й Конгресс дополнил устав моментами, усиливающими дисциплину, международную централизацию, расширившими полномочия Исполкома. Расширенные пленумы Исполкома вводились, как обязательные, не реже 2 раз в год. Установлены задачи Интернациональной Контрольной Комиссии.
5-й Конгресс разрешил целый ряд внутрипартийных вопросов отдельных секций, способствуя изжитию кризисов в германской, французской и ряде других компартий.
Важной частью работы 5-го Конгресса было, наконец, утверждение проекта программы Коминтерна и передача его на обсуждение секций.
5-й Конгресс выдвинул, как вывод из опыта предыдущих лет и, в частности, из уроков 1923 г., лозунг «большевизации». Подробные тезисы о большевизации партий Коминтерна были приняты в апреле 1925 г. расширенным Пленумом Исполкома. Констатирована необходимость усиления перехода от территориального принципа организации к принципу создания коммунистических ячеек на фабрично-заводских предприятиях. Переход к системе фабрично-заводских ячеек вызвал сопротивление почти во всех партиях. Всюду реформистские и синдикалистские элементы оспаривали полезность этого нового организационного шага и упрекали Коминтерн в механическом перенесении в страны Зап. Европы «русских методов». В тезисах о большевизации подчеркивалась также необходимость идеологического преодоления ультра-левого уклона, который к этому времени усиливался, особенно в Герма
нии. Источником, откуда ультра-левые немецкие уклонисты черпали свои возражения против ленинизма, было люксембургианство, которое, на ряду с сильными сторонами, делавшими его до войны близким к большевизму идейным течением, имеет отрицательные стороны. Таковы: непонимание Розой Люксембург организационных основ большевизма, неправильная постановка национального вопроса, переоценка роли «стихийности» масс, неправильное представление об империализме и пр. Ультра-левые «путчисты» в Германии делали самые нелепые выводы из этих неверных положений: высказывались против работы в старых профсоюзах, тормозили переход на систему производственных ячеек, срывали единый фронт работы и пр.
11. „Стабилизация" капитализма и борьба за единую коммунистическую партию.
Частичная «стабилизация» капитализма, начавшаяся после 1923 г. в важнейших странах мира, привела к развитию и расширению наступления капитала на рабочий класс. Социал-демократия во всех странах, укрепляется и явно переходит к поддержке капиталистического строя и ожесточенной борьбе против коммунистического движения. С другой стороны 1924 — 28 гг. характеризуются усилением революционного брожения в колониальных и полуколониальных странах. Особенное значение имело в этот период мощное революционное движение в Китае, где молодая коммунистическая партия, при поддержке Коминтерна,, стремилась стать в авангарде борющихся рабочих и крестьянских масс. Революция в Китае причинила серьезнейшее беспокойство империалистическим странам, в особенности Англии, и вызвала ожесточеннейшую борьбу всего капиталистического лагеря против СССР. Подготовка единого фронта ^против пролетарского государства — сделалась важнейшей задачей международного капитализма. В этой подготовке социал-демократия и ее международные организации — II Интернационал и Амстердамский Интернационал — оказались важнейшими помощниками буржуазии. Французский социалист Поль Бонкур выступил автором проекта о милитаризации всего населения в случае войны, немецкие социал-демократы вели усиленную атаку против СССР, обвинял «Москву» в «красном империализме», а сами провели закон о постройке броненосцев, английские социал-демократы выдвинули лозунг о «мире в промышленности» и т. д. Рабочее движение в этот период обнаруживало накопление классовых сил: грандиозная всеобщая стачка в Англии в 1926 г., а летом 1927 г. восстание венского пролетариата. Поведение реформистов — вождей английской Рабочей партии, предавших стачку, показало всю глубину падения разложившейся верхушки «рабочей аристократии». •
Руководящей партии Коминтерна—ВКП(б) пришлось в эти годы пережить сильнейшую атаку против партийной большевистской линии со.стороны троцкистской оппозиции,'которая в 1926 — 27 гг. получила подкрепление в лице сторонников Зиновьева — Каменева. Борьба с оп
позицией внутри ВКП(б) значительно мешала консолидации сил в Коминтерне: все недовольные элементы в иностранных компартиях так или иначе объединялись с оппозицией в ВКП(б). Крах троцкистов в СССР означал вместе с тем и крах оппозиций в иностранных партиях, причем, как это всегда бывает, ультра-левые фразы не мешали некоторым «троцкистам» скатиться прямо в объятья социал-демократии. Обзор событий в важнейших партиях Запада показывает все же, что, несмотря на все дезорганизаторские действия оппозиционных групп, компартии Запада за отчетный период безусловно окрепли и увеличили свое влияние.
Остановимся прежде всего на Германии. Руководство партии (Брандлер — Тальгеймер — Радек), обнаружившее правый уклон, было настолько дискредитировано поражением 1923 г., что так наз. «левым» во главе с Рут-Фишер и Масловым легко удалось занять руководящее положение в ЦК Германской партии. Группа Фишер — Маслова немедленно вступила на путь организационного зажима, выразившегося в исключении из организации не только подлинных уклонистов-интеллигентов, но и честных революционных рабочих, которые не всегда правильно оценивали обстановку, но нахождение которых в партии было необходимо и ценно. С другой стороны, группа Рут-Фишер — Маслов недостаточно энергично боролась с синдикалистским уклоном в партии, выразившимся в непонимании работы в «свободных» профсоюзных организациях и выставлявшим лозунг образования самостоятельных производственных союзов. «Архи-левый» уклон руководителей группы ЦК в этот период привел к уменьшению влияния партии на широкие рабочие массы: на декабрьских выборах 1924 г. компартия Германии потеряла около миллиона, голосов; а дальнейшее упорство ЦК партии, не сумевшей во время президентских выборов провести правильную тактику единого фронта с соц.-демократическими рабочими (коммунисты не предложили соц.-демократам выставить общего рабочего кандидата на определенных условиях, несмотря на советы Исполкома Коминтерна), привело к еще большему ослаблению партии: потеря голосов на выборах президента достигла цифры в 1,7 млн голосов по сравнению с маем 1924 г. На V партийном съезде (летом 1925 г.) группа Фишер— Маслов, обещавшая Исполкому Коминтерна честно провести перемену курса, повела себя двусмысленно: она продолжала блокироваться с «архи-левыми» (Розенберг — Шолем — Кац), настаивавшими на всех своих прежних ошибках. Тезисы Маслова, предложенные X съезду ГКП, объявляли решения III конгресса Коминтерна неверными и, по существу, отвергали линию Коминтерна в целом.
Как реакция на недостойное поведение Фишер — Маслова, в партии стало подниматься и крепнуть оппозиционное течение во главе с Тельманом, отразившее настроение подлинно-революционных рабочих. Подоспевшее к концу 1925 г. «открытое письмо» Исполкома Коминтерна к германской компартии помогло здоровым элементам окончательно разоблачить фракционные методы руководства группы Фишер — Маслов. «Открытое письмо» вскрывало: 1) антиленинские теории Ма
слова, двурушничество по отношению к Коминтерну, 2) неправильное руководство профсоюзной работой, 3) диктатуру фракции и организационный зажим, 4) политический оппортунизм Фишер — Масловых, 5) банкротство этой группы. Письмо требовало изменения курса и тактики партии, сплочения всех революционных рабочих-коммунистов, упорной работы среди масс на организационной основе производственных ячеек и усиления работы комфракций во всех массовых рабочих организациях. Страстная дискуссия, всколыхнувшая партийные низы, привела к оздоровлению партии в целом. Уже на муниципальных выборах конца 1925 г. компартия Германии показала усиление своего влияния на массы. А в январе 1926 г. партии удалось осуществить единый фронт во время проведения кампании против возмещения низложенным немецким князьям за отобранное у них имущество. В этом мощном движении компартия Германии оказалась бесспорным гегемоном. Правильная тактика партии в дальнейшей борьбе против рационализации и экономического наступления буржуазии, усиление работы по сплочению трудящихся деревни (конгрессы трудящихся) — все это показывало, что руководство ЦК во главе с Тельманом находится в хороших руках.
Между тем «архи-левые» элементы распались на ряд групп, хотя и враждовавших друг с другом, но, в общем, в’едущих единую линию травли Коминтерна и ленинизма. Группа Кац — Шварц — Корш, исключенная из партии, прямо призывала ко «второй революции» против руководящего правительства СССР. Группа Фишер — Маслова, остававшаяся внутри партии, негласно блокировалась с первой группой откровенных ренегатов, намереваясь на деле расколоть партию и завоевать в ней руководство. Появление объединенной оппозиции в ВКП(б) Троцкого — Зиновьева поднимало дух немецких «архи-левых», которые перешли в бешеную атаку на немецкую партию. Некоторую опору «архи-левые» имели среди берлинских рабочих (так наз. «Вед-дингская оппозиция»: Веддинг — предместье Берлина) во главе с Вебером. Упорная разъяснительная кампания, которая проводилась партией и Исполкомом Коминтерна среди заблуждавшихся рабочих, под влиянием безработицы шедших за синдикалистскими лозунгами Веберов и К0, привела к изоляции «архи-левых» вождей. Исключив последних, партия консолидировала свои силы: к руководящей группе примкнуло ядро старых спартаковцев, оттесненных в свое время «архи-левыми» от руководства.
Исключенные «архи-левые», присвоив себе мандаты в рейхстаге и ландтагах, организовались в отдельную группу «Ленин — Бунд» и в процессе борьбы с партией окончательно разложились. Часть из них, как уже было указано, прямо перешла к соц.-демократам, а другая часть совершенно оторвалась от рабочих масс и влачит жалкое существование.
Консолидация партии и правильное руководство ЦК и Исполкома Коминтерна вскоре дали свои результаты: на выборах в рейхстаг в 1928 г. коммунисты собрали больше З1/^ миллионов голосов, превысив
цифру ^голосов, собранных ими в мае 1924 г. Коммунисты усилили также свои позиции в профсоюзном движении: на последнем всегер-манском съезде профсоюзов коммунистическая фракция была качественно довольно сильна, представляя мощные металлургические районы Г ермании.
Численность партии к съезду партии в 1926 г. достигла 145 000. Партия имеет 26 ежедневных газет и 3 научных журнала. Она ведет большую работу в таких организациях, как МОПР. Под влиянием успешной агитации партии соц.-демократические министры вынуждены были амнистировать томящихся в тюрьмах коммунистов, в том числе героя гражданской войны Германии Макса Гельца.
Французская компартия, организовавшаяся после Турского съезда (1920 г.), пережила многочисленные уклоны. После исключения таких махровых центристов, как Фроссар, партия стала наводняться синдикалистскими и даже анархо-синдикалистскими элементами. 1924 — 25 гг. проходят под знаком перестройки партии на основе производственных ячеек. Эта перестройка способствовала оздоровлению партии, в которой рабочие элементы стали преобладать. Но одновременно с этим в партии начало нарастать недовольство против линии ЦК и Коминтерна: правые элементы во главе с Сувариным объединились с анархо-синдикалистскйми элементами (Монат — Росмер) и перешли в атаку на ЦК. Оппозиция возражала против перехода на систему производственных ячеек, требовала ослабления дисциплины в партии и солидаризировалась со взглядами Троцкого по внутрипартийным вопросам ВКП(б). Группа Моната шла еще дальше и требовала равноправия партии и профсоюзов. Исключением из партии этих путаников удалось смягчить кризис в партии, но не изжить его окончательно. Руководство в ЦК партии в период 1924 — 26 гг. принадлежало группе Жиро — Трена, которая действовала почти теми же методами, что группа Фишер— Маслова в Германии. *
Организационный зажим и исключения стали правилом и во Франции в этот период. Однако, здоровые элементы фрацузского рабочего класса, вошедшие в партию, создавали базу для борьбы компартии против войны в Марокко и в Сирии, — борьбы, значительно поднявшей престиж коммунизма во Франции. Партии удалось сплотить вокруг себя широкие массы путем организации рабоче-крестьянски^ конгрессов. Но она не сумела провести правильной линии в профсоюзной работе. Руководство Унитарной конфедерацией труда часто сводилось к тому, что коммунисты, стоявшие во главе союзов, отождествляли лозунги партии с лозунгами профессионального движения, отталкивая, таким образом, инакомыслящих революционных рабочих, которые не изжили еще анархо-синдикалистских предрассудков.
В 1926 г., в связи с оппозицией в ВКП(б), во Франции стали поднимать голову все оппозиционные группировки. Бывшая «левая» группа Сюзанны Жиро — Трена присоединилась к оппозиции Троцкого — Зиновьева, критикуя руководящее ядро ЦК во главе с Семаром с «левой» стороны, а на самом деле солидаризируясь с нападками немецких «архи-
левых» на ленинизм и ВКП(б). Словечки о «термидоре» и «кулацком уклоне» в ВКП(б) были подхвачены анархо-синдикалистскими путаниками группы Росмера — Моната, издающими свой журнальчик «Пролетарская Революция», полный клеветы на СССР. Возобновивший было сначала свой журнал «Коммунистический бюллетень Суварин, окончательно исключенный за раскольнические действия из партии и Коминтерна, стал объединять вокруг себя все правые элементы, сохранившиеся внутри компартии (группа Лорио, требовавшая, например, возвратиться к территориальному принципу построения партии). После XV съезда ВКП(б), когда Зиновьев и Каменев капитулировали перед, партией, группа Жиро — Трер, отмежевываясь на словах от «троцкизма», продолжала фактически блок с правыми элементами, солидаризуясь с ними почти во всех вопросах. Однако, партия вышла с честью из борьбы за правильную линию: продолжая агитацию против войны, партия одновременно проводила кампанию разоблачения социалистической партии и «национального блока», возглавляемого Пуанкаре. Борьба против «рационализации», продолжавшаяся партией, возглавле-ние стачечной борьбы, усилившейся в связи с наступлением капитала, организация безработных, — все это подняло влияние партии в массах. С помощью Коминтерна партии удалось, наконец, впервые в истории послевоенного французского рабочего движения выдвинуть и провести во время выборов 1928 г. в парламент лозунг «класс против класса». Партия выставляла своих кандидатов во всех округах, не блокируясь нигде с радикалами. Несмотря на то, что социалисты вели большую кампанию против этого лозунга и всюду, особенно во втором туре, поддерживали буржуазных кандидатов против компартии, — последняя собрала на выборах больше 1 миллиона голосов; престиж ее в рабочих массах поднялся чрезвычайно высоко. Правда, внутри партии некоторые элементы во главе с Рено-Жаном требовали смягчения лозунга «класс против класса» и считали необходимым итти в блоке с социалистами и даже радикалами на выборах в тех округах, где есть угроза, что может пройти кандидат крупной буржуазии. Но результаты выборов показали, что оппортунистические предложения Рено-Жана мало пользы принесли бы французскому коммунизму; партия не только не изолировала себя от рабочих, как думал Рено-Жан, но, наоборот, раскачала массы и разоблачила гниль социалистической партии, показав перед всем миром, что компартия является единственной пролетарской партией Франции.
Английская компартия создавалась из следующих элементов: 1) Британской соц. партии, в общем, состоявшей из революционных соц.-демократов, 2) социалистической рабочей партии, в которой влияние английского синдикализма было очень сильно, и 3) левой части независимой рабочей партии, в которой центристские настроения были всегда ярко выражены. Эта разнокалиберность предопределила и шатания компартии Великобритании. В начале (1920 — 21 гг.) Английская компартия долго возражала против вступления в рабочую партию, неправильно рассматривая рабочую партию в те годы, как типичную соц.-
демократическую партию. Затем, ряд правых элементов (Ньюбольд и другие) стали тянуть партию направо, не соглашаясь с колониальной программой Коминтерна, в частности, возражая против права Индии на полную независимость. Однако, уже к выборам 1924 г. партии удалось превратиться в довольно влиятельный политический фактор, хотя численность ее в 1923 — 24 гг. была не больше 5 — 6 тысяч человек. Еженедельник компартии «Уоркерс Уикли» имел свыше 70 000 подписчиков. На выборах 1924 г. партия собрала около 60 000 голосов и провела одного депутата в палату общин. Усилившееся влияние партии побудило консервативное правительство обрушиться на нее с репрессиями. Однако, эти репрессии только способствовали поднятию престижа партии в массах. Организация левого меньшинства в профсоюзах, роль партии в организации англо-русского комитета профсоюзов, особенно роль партии во время всеобщей английской забастовки, все это укрепляло Английскую компартию. Английская компартия стала единственной революционной силой в стране в глазах рабочих масс после измены вождей Рабочей партии во время всеобщей забастовки. Усилившееся значение компартии в рабочих массах, особенно в среде углекопов, побудило рабочую партию рйче проводить исключение, коммунистов из организаций Рабочей партии и трэд-юнионов. Рабочая партия объявила также яростный поход против революционного меньшинства профсоюзов.
На помощь Рабочей партии пришло правительство Болдуина, продолжавшее репрессии против коммунистов: во время всеобщей забастовки и после нее более 1 200 членов партии было арестовало. Митинги, созываемые компартией, запрещались: для дискредитирования компартии правительство выпустило синюю книгу с документами, которые оно захватило во время обыска в ЦК партии. Влияние и численность партии, однако, стали усиливаться: к концу 1926 г. партия насчитывала около 12 000 членов. Для Англии, где такие старые партии, как Независимая рабочая партия, насчитывали всегда не больше 2— 3 десятков тысяч членов — указанная цифра численности компартии должна быть признана значительной.
Что компартия стала значительнейшим фактором политической жизни Англии, видно из поведения всех буржуазных партий в стране, которые вместе с Рабочей партией выступают единым фронтом против коммунизма. К началу 1928 года стало совершенно ясным, что Рабочая партия все больше и больше теряет специфические черты, отличавшие ее от соц.-демократических партий континента. Если раньше Рабочая партия представляла собой широкую организацию, в которой могли находиться разные течения и организации, которая не требовала от своих членов дисциплины, на подобие соц.-демократических партий, которая существовала почти без программы, то сейчас она успела коренным образом измениться. Яростное исключение коммунистов из всех организаций, входящих в Рабочую партию, требование, на основе дисциплины, подчинения местных комитетов центру в вопросе о коммунистах и революционном меньшинстве профсоюзов; наконец принятие
недавно программы, в которой социализм мыслится как строй, в котором сохраняется заработная плата, а капиталисты продолжают жигь на суммы, полученные ими от выкупа «национализированных» предприятий, — все это показывает, что Рабочая партия собственно превратилась в соц.-демократическую партию, отличающуюся от своих собратьев на континенте только большей гибкостью, большим оппорту^ низмом и большей расплывчатостью.
Характерно, что английская рабочая партия после провала всеобщей стачки выдвинула классические формы сотрудничества с буржуазией, подхватив лозунг последней о «мире в промышленности». Так называемый «мондизм» (по имени крупного промышленника Монда, который ведет переговоры с трэд-юнионами о «мире в промышленности») стал основным содержанием политики как правых, так и «левых» вождей рабочей партии в Англии. IX пленум ИККИ наметил поэтому новую тактику для английской компартии, выдвинув лозунг, аналогичный лозунгу французских коммунистов: «класс против класса». Было признано необходимым энергичнее выступить против Рабочей партии и не только не поддерживать ее против буржуазных партий на выборах, но выставить против нее собственных кандидатов.
К моменту созыва 6-го Конгресса Коминтерна выявились новые явления и в мировой экономике, и в рабочем движении. Дальнейшее укрепление капитализма стало очевидным, но вместе с этим противоречия, создаваемые этим укреплением, еще больше обострились. Рационализация, проводимая в важнейших странах, привела к новому техническому подъему, но вместе с тем и к ряду таких явлений, которых не знал довоенный капитализм: миллионы перманентных безработных в Германии, Соед. Штатах и в Англии, понижение жизненного уровня рабочих масс, удлинение рабочего дня, — все это приводит к усилению революционных настроений в массах. Сращение с буржуазией стало совершенно открытой политикой всех реформистских организаций. Вместе с тем внутри компартий стали замечаться новые уклонения от правильной линии, на этот раз, главным образом, правого свойства. Таковы попытки со стороны правых (Тальгеймера, Брандлера) в Германии вернуться к тактике блока с левой социал-демократией и наметившиеся шаги т. наз. примиренцев в среде немецкого ЦК (Эверта и др.) прикрыть действия правых выступлениями против «зажима» со стороны группы Тельмана. Такова попытка правых внутри французской партии высту-, пить против тактики «класс против класса», о которой мы говорили выше, разговоры о возвращении к территориальному принципу строительства партии. Не менее характерны непонимание некоторыми 'английскими коммунистами смысла новой тактики по отношению к Рабочей партии и переоценка «левых» из Независимой Рабочей партии; последние, видя, что массы настроены против мондизма, выступили с лицемерным манифестом, в котором они протестовали против сдачи Макдональдом классовых позиций. Некоторые коммунисты поверили в их искренность и стали поддерживать их в печати. Когда же два главаря «протестантов», Мэкстон и Хикс, заявили, что они все же будут под
держивать борьбу Рабочей партии против коммунистов, те же наивные коммунисты перенесли свои надежды на «левого» вождя углекопов, Кука. Подобного же рода правые колебания накануне 6-го Конгресса обнаружились и в других партиях (Чехо-Словакии, Соединенных Штатах и пр.). Перед собиравшимся 6-м Конгрессом стояла задача правильной оценки нового периода в экономическом развитии капитализма, подытожения опыта и намечения тактики на новом этапе развития и принятия мер против важнейшей наметившейся правой опасности в компартиях.
Шестой Конгресс Коминтерна. t
(Июль — август 1928 г.).
VI Конгресс Коминтерна по докладу Бухарина дал характеристику новому периоду в мировом развитии послевоенного капитализма. Этот новый, «третий период в своей основе есть период выхода экономики капитализма за довоенный уровень и почти одновременного выхода за этот уровень экономики СССР.. . Для капиталистического мира этот период есть период быстрого роста техники, усиленного роста картелей, трестов, тенденций к государственному капитализму и в то же время период мощного развития противоречий мирового хозяйства. . , Этот период неизбежно ведет через дальнейшее развитие противоречий капиталистической стабилизации к дальнейшему расшатыванию капиталистической стабилизации и к резкому обострению общего кризиса капитализма». Отмечая огромные технические сдвиги в капиталистическом производственном аппарате, тезисы 6-го Конгресса вместе с тем указывают на обостряющуюся проблему рынков и колоний и на «назревание новой полосы громадных военных столкновений, интервенционной войны против СССР». Через все тезисы 6-го Конгресса красной нитью проходит подчеркивание двух сторон новейшего периода стабилизации капитализма: усиление капиталистической рационализации и внешнее укрепление буржуазии — с одной стороны, а с другой стороны — «перерастание текущего „стабилизационного44 периода в период громадных катастроф».
Конгресс дал характеристику роли социал-демократии, определив эту роль, как ^переход от стыдливой защиты капитализма к его открытой поддержке и активному строительству, от фраз о классовой борьбе к проповеди «промышленного мира», от «защиты отечества» к подготовке войны против СССР, от словесной защиты колоний к политике прямой поддержки колониального угнетения, от мелкобуржуазного пацифизма к обожествлению империалистической Лиги наций, от лжемарксистского ревизионизма к либерализму английской Рабочей партии». Отмечается «особенно позорная роль» левых вождей социал-демократии, «которые на словах ратуют за единство, а на деле снова и снова безогрворочно поддерживают раскольничьи методы II Интернационала и Амстердамцев».
Конгресс наметил тактическую установку в новый период «эпохи войн и революций», определив, что «проблема борьбы с надвигающейся империалистической войной, защита СССР, борьба с интервенцией в Китае и его разделом, защита китайской революции и колониальных восстаний, — это главные международные задачи коммунистического движения в настоящий момент, задачи, решение которых должно быть увязано с повседневной борьбой рабочего класса против наступления капитала, соподчиненной борьбе за диктатуру пролетариата».
Проанализировав состояние компартий, Конгресс отметил, что «главная линия уклонов идет вправо от правильной политической линии. Это проявляется в остатках «легализма» и излишней законопослушности, в «хвостизме» по отношению к стачечному движению, в неправильном отношении к социал-демократии. . . , в недостаточном реагировании на международные события и т. д.». Указав на наличие остатков «левых» уклонов внутри компартий, Конгресс подчеркнул, что при создавшейся обстановке правые уклоны «являются особенно опасными» и «борьба с ними должна быть поставлена на первый план, что предполагает и систематическую борьбу с примиренческим отношением к правым течениям внутри компартий».
Конгресс посвятил большое внимание проблеме революционного движения в колониальных и полуколониальных странах. Обширные тезисы по этому вопросу являются развитием тезисов «по национальному и колониальному вопросу», выработанных Лениным и принятых 2-м Конгрессом Коминтерна. Отмечая, что «гигантский мир колоний и полуколоний превратился в неугасимый очаг революционного массового движения», тезисы 6-го Конгресса констатируют, что восточные страны, особенно Китай, Индия, имеют «возможность самостоятельного, свободного экономического и культурного развития, минуя стадию господства капиталистического строя, даже развитие «капиталистических отношений вообще». Тезисы устанавливают эксплуататорскую роль империализма в колониальных и полуколониальных странах. Б противовес послевоенному II Интернационалу, который устами «реформистских лакеев (Макдональд, Отто Бауэр и К0)», утверждает, что империализм «воспитывает отсталые народы для благосостояния, прогресса и культуры», — Коминтерн заявляет, что «культурная и воспитательная роль империалистических государств в колониях на деле сводится к роли палача». На Конгрессе были товарищи, особенно из английской компартии, которые защищали тезис о «деколонизации» Индии, т. е. о том, что английский империализм способствовал индустриализации Индии, особенно в эпоху войны. Тезисы 6-го Конгресса категорически подчеркивают, что «специфические колониальные формы капиталистической эксплуатации, осуществляемые английской, французской или любой другой буржуазией, в конечном счете тормазят развитие производительных сил соответствующих колоний»; «полная индустриализация колониальной страны, в особенности создание жизнеспособной машиностроительной промышленности, которая могла бы способство
вать самостоятельному развитию производительных сил страны, не поощряется, а, наоборот, задерживается метрополией».
Главной движущей силой революции в колониальных и полуколониальных странах может быть, кроме рабочего класса — гегемона революции, крестьянство, ибо «в Индии, Китае, Индокитае пауперизация крестьянства достигла такой степени, что в настоящее время главной фигурой в деревне является бедный безземельный или почти безземельный крестьянин, нередко терпящий голод»... Тезисы подчеркивают, что и в Китае, и в Индии речь может итти о буржуазно-демократической революции, т. е. об этапе, означающем подготовку предпосылок пролетарской диктатуры и социалистической революции». Вследствие особеностей национально-освободительной борьбы в колониях и в полуколониях против империализма для этих стран в ходе революции большое значение приобретают городская мелкая буржуазия и мелкобуржуазная интеллигенция, общественные группы, которые коммунисты должны использовать, памятуя, однако, что «массовое движение может их увлечь за собой, но может их толкать и в лагерь крайней реакции или же благоприятствовать распространению утопически-реакционных течений в их рядах». Что касается национальной буржуазии, то хотя в некоторых странах (Индия, Египет) она играет еще некоторую прогрессивную роль, «балансирует между империализмом и революцией», но опыт Китая показал, что при развертывании аграрной революции национальная буржуазия немедленно капитулирует перед империализмом. Задачи компартии разоблачать объективную роль национальной буржуазии, высвобождая трудящиеся массы^из-под влияния буржуазии или национал-реформизма.
Основной задачей, стоящей перед коммунистами восточных стран, является развертывание аграрной революции. «.. . Коммунисты, — говорится в тезисах, — должны с величайшим вниманием следить за развитием аграрного кризиса и заострением классовых противоречий в-деревне, они должны с самого начала дать сознательно-революционное направление недовольству рабочих масс и начинающемуся крестьянскому движению, направить его против империалистической эксплуатации и кабалы, как и против ига различных существующих докапиталистических — феодальных и полуфеодальных — отношений, от которых страдают, разоряются и гибнут крестьянские хозяйства».
Указывая на контр-революционную роль, которую играют социал-демократы всех стран в деле поддержки империалистов против колоний, 6-й Конгресс предписывает компартиям «мобилизовать широкие рабоче-крестьянские массы капиталистических стран на основе безусловного и безоговорочного требования полной государственной независимости и суверенности колониальных народов». Коммунисты должны вести агитацию в войсках «за братание с восставшими массами колоний», «неустанно работать над организацией массовых действий для воспрепятствования переброски войск и снаряжения в колониях».
По докладу тов. Белла были приняты обширные тезисы, уточняющие задачи партии по отношению к войне и к военной опасности. Тс-
зисы констатируют непосредственную опасность надвигающейся новой империалистической войны, которая не может не быть одновременно и войной за уничтожение СССР, как очага революционного социализма. Отмечая полное сращение с.-д. с правительствами в вопросе «защиты отечества», тезисы устанавливают необходимость тщательной подготовки компартии к переходу на нелегальное положение в случае войны и разоблачение в массах Лиги наций и всех маневров буржуазных правительств и их сообщников — социал-демократов, пытающихся пацифистскими лозунгами обмануть народы.
6-й Конгресс полностью солидаризировался с решениями ВКП(б) по поводу троцкистской оппозиции, отметив огромные завоевания СССР по пути социалистического строительства и отвергнув клеветнические* крики о перерождении ВКП(б). По аппеляциям русских, немецких и французских троцкистов (Троцкого, Сапронова, Радека, Маслова, Руг Фишер, Сюзанны Жиро и др.) и группы Вайнкооп в Голландиии, отколовшейся от голландской компартии, 6-й Конгресс подтвердил решения Исполкома Коминтерна об исключении этих групп из Коминтерна.
Конгресс принял в рядьиКоминтерна следующие организации: коммунистическую партию Кубы, Кореи, Новой Зеландии и Парагвая, Ирландскую Рабочую лигу, Социалистическую партию Эквадора и Революционную социалистическую партию Колумбии. Отмечая, что последние «две массовые партии не являются еще ни по своей структуре, ни по своей идеологии подлинными коммунистическими партиями», Конгресс предписывал Исполкому принять меры к превращению этих партий в подлинно коммунистические и констатировал, что принятием этих новых секций Коминтерн «теснее связывается с новыми миллионными массами рабочих и крестьян, эксплуатируемых и угнетаемых империалистическими разбойниками». ,
Конгресс обратился с воззванием к трудящимся всех стран по поводу угрозы войны, к рабочим и трудящимся Китая, к рабочим, крестьянам и краснофлотцам СССР, призывая всех трудящихся к бдительности и защите интересов революции в СССР и в Китае. В пламенном воззвании против фашизма 6-й Конгресс призывает к мобилизации революционных сил «против замыслов фашизма и мировой реакции», указывая, что борьба с ними есть «священная обязанность международного пролетариата».
Наконец, Конгресс принял в окончательном виде Устав и Программу Коммунистического Интернационала. Последний документ имеет всемирно-историческое значение, поскольку он подытоживает десятилетний опыт работы коммунистических партий и Коминтерна и дает четкий анализ послевоенного периода капитализма, перегруппировки классов в решающих странах капитализма и колоний, характеризует роль • социал-демократии и указывает конкретные задачи компартий.
«Опираясь на исторический опыт революционного рабочего движения всех континентов и всех народов, Коммунистический Интернационал, — гласит программа, — в своей практической и теоретической работе целиком и безоговорочно стоит на точке зрения революционного
марксизма, получившего свое дальнейшее развитие в ленинизме, который есть не что иное, как марксизм эпохи империализма и пролетарских революций».
Принятием программы Коминтерн заканчивает период превращения отдельных национальных компартий в единую международную коммунистическую партию. Теоретическая и тактическая база подведена — революционные пролетарские партии всего мира впервые в мировой истории сошлись на единой боевой программе. Ни довоенный И Интернационал, ни даже I Интернационал не имели общей всем партиям, входившим в них, единой программы. Маркс пытался построить Интернационал на основе положений, начертанных в учредительном адресе, но разношерстность и незрелость рабочего движения эпохи 60 — 70 гг. помешала осуществлению намерений Маркса. Довоенный II Интернационал даже не поставил вопроса о единой программе до конца своего существования. Это было не случайно: центристы, руководившие II Интернационалом, не понимали необходимости действительного революционного единства как в теории, так и на практике. Коммунистический Интернационал завершил дело Маркса. На основе принятой программы Коминтерну предстоит укреплять и умножать руководящие коммунистические кадры во всех странах мира, мобилизовать на революционную борьбу с капиталом миллионные массы пролетариев города и деревни, подготовляя рабочий класс к роли гегемона в надвигающихся грандиозных 'классовых боях, ведя борьбу со всеми уклонами от революционно-пролетарской линии, со всеми попытками оппортуни-зации Коминтерна.
ВОПРОСЫ.
1. В чем существенное отличие «центра» от «левой» в эпоху войны?
2. Каковы основные деления внутри «циммервальдийцев?
3. В чем заключается «детская болезнь ,,левизны”» в компартиях в первый период деятельности Коминтерна?
4. В чем заключается правая сущность «левой» критики основных положений докладов Ленина по крестьянскому и национально-колониальному вопросу на 2 Конгрессе?
5. Почему Коминтерн принимал в свои ряды анархо-синдикалистов и нет ли тут противоречия с тактикой Маркса в I Интернационале?
6. Чем объясняются «правые» и «левые» уклоны в компартиях Запада?
7. В чем заключается разница в мировом положении в 1921 — 23 гг. и после поражения германской революции 1923 г.?
8. Каковы причины поражения германской революции в 1923 г. 9. Каковы основные черты «люксембургианства»?
10. Из каких групп черпал «троцкизм» своих союзников на Западе? И. Каковы основные экономические и политические черты современного (третьего) периода развития капитализма?
12. В чем сущность правых уклонов в настоящий момент в важнейших компартиях?
ЛИТЕРАТУРА.
Общую литературу по Коминтерну см. в «Коммунистическом У-те на Дому» №№ 1 и 6. Йз книг, вышедших к 10-летию Коминтерна, наибольший интерес представляют:
X. Кабанчиев, «Как возник и развивался Коммунистический Интернационал» (Краткий исторический очерк). Гиз. 1929 г. Стр. 239. Ц. 45 к. — дает сжатое изложение истории коммунистического движения с упором на современность.
А. Тивель и М. Хейт, «10 лет Коминтерна в решениях и цифрах». Гиз. Ю29 г. Стр. 415. Ц. 1 р. 60 к. — представляет собой справочник по истории Коминтерна.
«VI Конгресс Коминтерна». Стенографический отчет. Выпуск первый. Международное положение и задачи Коминтерна. Гиз. 1929 г. Стр. 624. Ц. 2 р. 80 к., в переплете 3 р. 15 к.
ОЦИФРОВАНО
КРД «РАБОЧИЙ ПУТЬ» https .7/work- way. com
К HIM) пне! ичсскии уппверсннч иа дом\ . 6
СОВЕТСКОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
Н. БАСОВ.
ЛЕКЦИЯ СЕДЬМАЯ.
Уголовное право.
Краткая история советского уголовного законодательства.
Октябрьская революция повлекла за собой ломку и упразднение дореволюционного законодательства. 24 ноября 1917 г. был издан «Декрет о суде № 1», которым упразднялись дореволюционные суды всех наименований. Взамен их создавалась основная ячейка советского суда — местный суд, а для борьбы со специальными преступлениями (контрреволюция, саботаж, мародерство и др.) — революционные трибуналы.
Этот декрет, взяв решительный курс на полное упразднение старой уголовно-правовой системы, сохранил, однако, законы свергнутых правительств, ограничив их применение в советском суде следующим правилом: «Местные суды решают дела именем Российской республики и руководятся в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию. Примечание: Отмененными признаются все законы, противоречащие декретам ЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и рабочего крестьянского правительства, а также программам — минимум РСДРП и партии СР» (5 ст.).
Все дореволюционное уголовное законодательство было упразднено через год — 6 декабря 1918 г., когда было издано «Положение о народном суде». В примечании к 22 ст. этого «Положения» сказано: «Ссылка в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств воспре щается».
С изданием «Положения о народном суде» начался чрезвычайно интересный период в развитии советского4 уголовного права. Взамен упраздненного дореволюционного права не было создано нового. Период до середины 1922 г. был временем, когда основные вопросы уголовного права и уголовной политики — что считать преступным и какие выбирать меры в борьбе с преступностью — разрешались в каждом конкретном случае самим судом на основе широкого и свободного судебного
усмотрения с точки зрения интересов пролетарской диктатуры в условиях непосредственной борьбы за укрепление политической власти рабочего класса. Правда, и в этот период в отдельных законодательных актах (декреты от 19 декабря 1917 г., от 8 апреля 1918 г., от 22 июля 1918 г. и др.) делается попытка внести известную организованность в уголовно-судебную работу и дать практическим судебным работникам некоторые общие уголовно-правовые формулировки.-Так, в декрете от 19 декабря 1917 г. описывается понятие контр-революции, саботажа, спекуляции, злоупотребления властью; в декрете от 8 апреля 1918 г. дается определение взяточничества и т. д.
12 декабря 1919 г. издаются «Руководящие начала по уголовному праву». В них содержится формулировка основных задач уголовной политики в борьбе «с нарушителями складывающихся новых условий общежития в переходный период диктатуры пролетариата», а также общие правила об условиях применения уголовно-правовых мер и примерный перечень наказаний. «Руководящие начала» не ставили себе целью внести ограничения в деятельность судей, связав их обязательными нормами. Поэтому в «Руководящих началах» нет перечня преступных деяний, а примерный перечень наказаний объявляется для судей необязательным. Не имея большого практического значения для своего времени, «Руководящие начала» сыграли большую роль в теоретической формулировке основных положений советского уголовного права: они были не столько законом для своего времени, сколько теоретической обработкой накопленного опыта для будущего.
г Переход к новой экономической политике в связи с окончанием гражданской войны открыл новую эпоху в развитии советского уголовного права, эпоху сводных законов — кодексов. 1 июня 1922 г. был издан Уголовный Кодекс РСФСР. В этом кодексе нашли свое отражение главнейшие идеи «Руководящих начал» 1919 г.: отказ от понятия «вины», внесение в понятие преступления классового признака (6 ст. У. К.), отказ от возмездия в наказании и трактовка наказания, как системы оборонительных мер (26 ст.) и др.
Весь кодекс, заключавший в себе 227 статей, разделялся на 2 части: 1) общую, в которой сформулированы общие правила об условиях и порядке применения мер уголовно-правового принуждения (наказания и других мер социальной защиты), и 2) особенную, в которой описываются конкретные преступления и наказания, назначаемые судом за эти преступления.
С изданием Уголовного Кодекса 1922 г. деятельность суда была строго ограничена нормами этого кодекса. Суд мог назначить только то наказание, которое указано в соответствующей статье особенной части УК, причем в той же статье обычно указывались и предельные сроки, например, лишения свободы, переступить которые судья не имел права. С другой стороны, суд был связан тем перечнем преступлений, который был дан в особенной части УК. Этим резко ограничивалась правотворческая деятельность суда, его ранее свободное решение вопроса о том, что считать преступным или непреступным. Правда, в
исключительных случаях суд мог признать преступным и такое деяние, которое не предусмотрено Уголовным кодексом. В этих случаях ему предоставлялось право назначать наказание в пределах той статьи УК, которая ближе всего сходна с данным преступлением (10 ст. УК).
С образованием Союза ССР возникла необходимость объединить, а отчасти и пересмотреть основные принципы уголовного права и уголовной политики.-В октябре 1924 г. 2-я сессия ЦИК СССР рассмотрела проект «Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик». После внесения ряда изменений в проект, «Основные начала» были приняты в качестве общесоюзного закона. В «Основных началах» разработаны вопросы общей части уголовных кодексов советских республик (определено, что такое преступение, меры социальной защиты, необходимая оборона, крайняя необходимость, соучастие и др.). Часть вопросов, которые разрешены в «Основных началах», должны были, в качестве обязательных, войти в общую часть уголовных кодексов союзных республик; часть же вопросов была предоставлена союзным республикам на самостоятельное разрешение в зависимости от местных экономических, бытовых и других условий.
С 1925 г. начинается пересмотр всех уголовных кодексов союзных республик в соответствии с «Основными началами». 1 января 1927 г. вводится новый Уголовный кодекс РСФСР (редакции 1926 г.), который действует и до настоящего времени.
История развития советского уголовного законодательства не заканчивается пересмотром всех союзных уголовных кодексов в соответствии с принципами «Основных начал». В настоящее время поднят вопрос о коренном пересмотре основных принципов, на которых построены действующие теперь уголовные кодексы союзных республик. В 1928 г. на коллегии Народного комиссариата юстиции РСФСР, а в 1929 г. — на VI съезде деятелей юстиции, по докладу прокурора республики т. Крыленко, приняты основные принципы изменения действующего Уголовного кодекса. Вкратце эти изменения сводятся к следующему: 1) в области борьбы с преступностью на первый план должны быть выдвинуты, с одной стороны, нейтрализация преступных элементов вплоть до физического уничтожения наиболее вредных из них, а с другой — приспособление к условиям трудового общежития способных к такому приспособлению (теория специальной превенции), 2) в связи с этими основными задачами в борьбе с преступностью суд должен отказаться от назначения заранее в законе определенных мер (напр., лишения свободы) по принципу эквивалентности;1 отказавшись от принципа эквивалентности, суд должен выносить относительно неопределенные приговоры к лишению свободы с обязательным минимумом (2 г. или 5 л.) и обязательным максимумом (10 л.), причем освобождение заключенного после отбытия им установленного минимума должно зависеть
1 Эквивалентность — равновесомость: такому-то преступлению соответствует, его „уравновешивает** такое-то наказание.
исключительно от суда; суду же предоставляется право продлить изоля-цйю до максимума —10 лет.
На основе этих принципов будет разработан новый проект Уголовного кодекса, который затем будет внесен в законодательные учреждения.
Общее учение о преступлении.
Понятие преступления.
На разных ступенях общественного развития в понятие преступления вкладывалось различное содержание. То, что было преступным в одну эпоху, переставало быть таким в другую. Новая эпоха считала преступным то, что ранее, не признавалось преступным. В первобытную эпоху кража считалась одним из видов борьбы за существование; поэтому, по свидетельству Ломброзо, у многих дикарей слова «красть», «победить» и «есть» имеют одно и тоже значение.1 В капиталистическую эпоху, наоборот, кража среди других преступлений занимает одно из первых мест. Умерщвление детей или престарелых родителей в древние времена не считалось преступным, потому что диктовалось суровой экономической необходимостью, тогда как в наше время такое деяние не только признается преступным, но и относится к одному из тяжких видов убийств. Если во всех буржуазных уголовных кодексах мы находим целый ряд преступлений против религии и культа, то в советском уголовном кодексе мы таких преступлений не найдем.
Каждая общественная формация имеет свой список преступлений, и более или менее глубокие изменения в самой этой формации неизбежно вызывают изменение в списке преступлений. Борьба классов налагает свою печать не только на политические конституции и гражданские правоотношения; она оказывает также глубочайшее влияние и на всю систему уголовно-правовых взглядов, и на уголовное законодательство. Подъем одного класса к власти вместе с политической гибелью другого класса, а также экономическая и политическая эволюция данного класса приносят новые уголовно-правовые идеи, которые, в конечном счете, определяются потребностью укрепить классовое господство в общественную дисциплину. Этим новым идеям обычно соответствует уголовное положительное право (законодательство); этими новыми идеями определяется и круг преступных деяний. По древне-римскому праву неисправный должник расплачивался частями своего тела; для этого на языке того времени существовало специальное выражение — рассечь на части. А виновный в причинении телесного повреждения платил денежную пеню.2 С точки зрения той древней эпохи неисправный должник, внося неустойчивость в складывающийся торговый
1 X. Раковский. Этнология преступности и вырождаемости. Гиз. 1927 г., стр. 36.
- Ф. Е. Пашуканис. Общая теория права и марксизм. Изд. 3, 1928 г., сто. 113. ♦
оборот, был гораздо более общественно опасен, чем тот, кто причинял телесное повреждение. Эта юридическая конструкция, наивная с точки зрения современных воззрений на преступление, тем не менее находит себе полное объяснение в экономике своего времени. В последующие эпохи, после упрочения власти буржуазии и после все большего развития и укрепления торгового оборота, отпала надобность в таких жестоких, с точки зрения современных взглядов, мерах: они были заменены сначала долговой тюрьмой, а затем — понудительным взысканием в порядке гражданского процесса.
Преступление, будучи исторически переменной величиной и определяясь в каждую историческую эпоху своеобразными экономическими отношениями, само должно быть определено как социальное отношение. Конкретно это социальное отношение проявляется в нарушении мира, в посягательстве на правопорядок. Как социальное отношение преступление мыслимо только в классовом обществе. Вырастая из экономического неравенства, преступление сохраняется до тех пор, пока существуют государство и классы, ибо самое их существование есть форма выражения экономического неравенства. Наоборот, с отмиранием государства и с уничтожением классового общества отпадает основная причина преступности — экономическое неравенство, а с ней отпадает преступление как социальное отношение.
Уголовный кодекс РСФСР в ст. 6 устанавливает все эти признаки понятия преступления. Он рассматривает преступление, как социально опасное действие или бездействие, направленное против основ советской власти или против установленного ею правопорядка, причем это определение преступления охватывает определенный период времени — господство пролетариата, строющего социализм после захвата власти, — вплоть до организации коммунистического общества.
Принципиально иной точки зрения по этому вопросу держатся все буржуазные кодексы и теория буржуазного уголовного права. Исходя из основного положения о том, что вне государственных форм невозможна совместная жизнь и деятельность людей, буржуазные кодексы и теория буржуазного уголовного права рассматривают все основные институты уголовного права, в том числе и понятие преступления, как необходимые и неизбежные явления общественной жизни настоящего, прошедшего и будущего. С этой точки зрения можно лишь говорить о рациональной карательной политике, которая может уменьшить или задержать развитие преступности в определенные отрезки времени; можно, например, ставить вопрос, как это делал покойный германский профессор уголовного права Лист, об улучшении социальной политики для ослабления роста преступности. Но все же с точки зрения буржуазной науки преступность останется и должна остаться точно так же, как останутся и должны остаться буржуазное государство и буржуазное право.1 С другой стороны, буржуазная теория и буржуазное законода
1 Проф. С, Познышев. Очерк основных начал науки уголовного права. Общая часть. Изд. 1923 г., стр. 16.
тельство вытравляют из определения понятия преступления его основное ядро — классовый признак. И в теории уголовного права, и в законодательных актах преступление обычно определяется как действие или' бездействие, запрещенное уголовные законом под страхом наказания. В этом формальном определении нельзя найти живого классового содержания, т. е. той пружины, которая приводит в действие очень сложный механизм судебной репрессии в целях поддержания авторитета буржуазного государства — господствующего класса буржуазии.
За этими принципиальными буржуазными позициями скрываются конкретные классовые интересы. В самом деле, дать анализ классовоэкономических корней преступности это значило бы показать, что преступление органически связано с капиталистическими отношениями и что развитие преступности есть неизбежное последствие капиталистической эксплуатации. А такое признание было бы равносильно подрыву того общественного авторитета буржуазии, поддерживать и укреплять который в первую очередь призвана вся система буржуазного уголовного права.
Элементы состава преступления (внутренний состав).
Всякое преступление предполагает: а) лицо, его совершившее (субъект преступления), б) ту конкретную деятельность или воздержание от деятельности, которые сами по себе или в связи с причиненным результатом (напр., смерть, тяжкое расстройство здоровья и т. п.) признаются общественно-опасными (преступное действие или бездействие) и, наконец, в) те конкретные социальные отношения, против которых предпринята преступником социально опасная деятельность (объект преступления).
Совокупность этих трех элементов принято называть «составом уголовного преступления».
Субъектом преступления может быть всякий человек. Принципиально говоря, для того чтобы признать данное лицо субъектом преступления, совсем не требуется, чтобы его социально-опасная деятельность была деятельностью нормального (вменяемого) человека. И человек, совершивший, например, убийство в состоянии душевной (Эолезни, исключающей для него возможность разумно, сознательно руководить своими поступками, должен все же рассматриваться как субъект уголовного преступления. Однако, характер и особенности психики преступника имеют очень важное практическое значение при выборе судом мер уголовно-правового принуждения. В связи с этим обычно во всех кодексах, в том числе и в Уголовном кодексе РСФСР, дается определение невменяемого состояния. Какими же чертами характеризуется невменяемое деяние? Невменяемым следует признать такое деяние,, которое совершено лицом, лишенным возможности во время совершения преступления понимать свойства и значение совершаемого или руководить своими поступками, вследствие недостаточности умственных способностей, болезненного расстройства душевной деятельности или бессознательного состояния.
Разными причинами определяется невменяемое состояние: оно может определяться, с одной стороны, устойчивыми болезненными процессами в психике человека (различные формы душевных болезней), с другой стороны — естественным (нормальным) недостатком умственных способностей (малолетство), с третьей стороны — скоропроходящими ненормальными состояниями в здоровом организме (состояние просонок, случаи бессознательного состояния, вызванные внешними причинами, и т. п.). Обычно вопросы о вменяемости или невменяемости преступника разрешаются при содействии специалистов врачей, заключения которых по этим вопросам имеют для суда существенное значение.
Анализ психического состояния преступника не заканчивается разрешением этих вопросов. Чрезвычайно важное практическое значение имеют и иные формы психического состояния преступника. К этим формам надо отнести умышленность или неосторожность, проявленные преступником в его действиях. Умышленность и неосторожность, как основные формы и степени сознания51реступника, по нашему Уголовному кодексу являются обязательными условиями применения мер социальной защиты судебно-исправительного характера (см. ниже): вне этих условий применение указанных мер недопустимо.
Умысел можно определить, как такое отношение преступника к своим действиям, которое характеризуется, с одной стороны, либо предвидением социально-опасных последствий, наступающих в результате его действий (или его бездействия), либо сознанием социальноопасного характера самих действий, а с другой стороны — желанием наступления этих последствий.
Для характеристики неосторожности удобнее разбить ее на два вида: 1) неосторожность — небрежность и 2) неосторожность — самонадеянность.
Неосторожность — небрежность можно определить, как такое отношение преступника к своим действиям, когда он не предвидит социально-опасных последствий своих действий, но мог их предвидеть, если бы действовал с обычной осмотрительностью. Неосторожность — самонадеянность характеризуется тем, что преступник предвидит возможность наступления социально-опасных последствий своих действий, но легкомысленно предполагает их предотвратить и отнюдь не желает их наступления.
В умышленных деяниях мы обычно находим два основных элемента: 1) интеллектуальный (предвидение последствий) и 2) волевой (желание наступления последствий). В неосторожности — небрежности нет ни того, ни другого элемента. Неосторожность — самонадеянность имеет первый элемент умысла (предвидение последствий), но она резко отличается от умышленного деяния тем, что заключает в себе не только пассивное нежелание наступления опасных последствий, но и активное, хотя и легкомысленное стремление эти последствия предотвратить.
Преступник, действующий с умыслом, при прочих равных условиях, конечно, опасней преступника, действующего небрежно или само
надеянно. Ясно, поэтому, что и репрессия за умышленные деяния строже, чем за деяния неосторожные. По Уголовному кодексу РСФСР (ред. 1926 г.), например, предельная мера социальной защиты за умышленное убийство —10 лет лишения свободы со строгой изоляцией, а за неосторожное убийство — 3 года лишения свободы.
Неосторожность — небрежность заключает в себе предельный миг нимум опасности. Поэтому, если будет установлено, что небрежно действовавший субъект, на самом деле, не мог предвидеть социально-опасных последствий своих действий, то предположение о небрежности отпадает, деяние превращается в случайное и какая бы то ни было ответственность исключается.
Когда мы говорим об умышленности, мы обычно предполагаем, что субъект имеет правильное представление как о фактических, так и о юридических последствиях своих действий. Однако могут быть такие случаи, когда субъект, действуя умышленно, заблуждается относительно реальных последствий своих действий. В этих случаях мы говорим об ошибке или заблуждении.
Ошибка бывает двух видов: юридическая и фактическая. Юридическая ошибка заключается в том, что субъект неправильно оценивает юридические свойства как своих действий, так равно и последствий этих действий. Юридическая ошибка особенно отчетливо проявляется в так называемых «мнимых преступлениях». Субъект мнимого преступления действует умышленно. Он убежден, что его действия опасны и запрещены уголовным законом. Однако, на самом деле эти деяния с точки зрения государства и уголовного закона представляются совершенно безразличными. Если советский гражданин, вступая в половую связь с замужней женщиной, убежден в том, что он совершает уголовное преступление («прелюбодеяние»), то он совершает мнимое преступление, так как с точки зрения советского государства и советских уголовных законов «прелюбодеяние» не рассматривается как социально-опасное действие. Поскольку с объективной стороны (с точки зрения уголовного закона) это действие представляется безразличным, постольку ошибочное представление субъекта об опасности этого деяния не имеет никакого значения: здесь не может быть уголовной ответственности.
Другую группу юридических ошибок составляют следующие случаи. Субъект добросовестно убежден, что его действия не являются опасными и не запрещены уголовным законом. Однако, на самом деле они оцасны и уголовным законом запрещены. В этих случаях уголовная ответственность остается; самое заблуждение, иногда проистекающее из крайнего невежества,' может повлиять на размеры судебной репрессии в сторону ее снижения.
Фактическая ошибка, как сказано, проявляется в заблуждении субъекта относительно отдельных фактических обстоятельств своих действий или последствий этих действий. Фактические ошибки очень разнообразны. Мы рассмотрим некоторые виды их. Бывают случаи, когда субъект предпринимает преступную деятельность против определенного лица с намерением, например, причинить ему смерть. Однако,
осуществляя свое намерение, он по ошибке убивает не это лицо, а другое (ошибка в объекте). В этих случаях ответственность за умысел, конечно, не исключается.
С другой стороны, могут быть такие случаи, когда субъект, например, стреляя в дерево, убивает человека, так как он по ошибке принял человека за дерево. В этих случаях, конечно, нет умышленного убийства— и ответственность за умысел должна быть исключена; однако, если, по обстоятельствам дела, субъект должен был предвидеть фактические последствия своих действий (убийство человека), — он должен отвечать за неосторожное убийство; если же это предвидение для него было невозможно, — какая бы то ни было ответственность исключается, так как самое деяние превращается в случай (см. выше).
Если субъект с целью, например, лишить жизни другогЪ человека наносит ему удар в сердце ножем, а затем сбрасывает жертву в реку с целью скрыть следы убийства, — он, конечно, отвечает за умышленное убийство и тогда, когда будет установлено, что причиненная ножем рана была легкая (сердце оказалось незатронутым) и что смерть последовала от утопления.
Вменяемость или невменяемость, умысел или неосторожность, реальное представление последствий преступных действий или ошибка в представлении о них, — все это относится к области так называемого «внутреннего состава преступления». Учет всех этих элементов сознания преступника и правильная их оценка позволяют сделать вывод в каждом конкретном случае об общественной опасности как преступления, так и самого преступника.
Та или иная степень сознательности преступника, та или иная степень небрежности в его действиях, формы и виды его заблуждения должны расцениваться не только в связи с конкретными действиями и последствиями этих действий, а также в связи с теми мотивами, которые, определяясь сами по себе социальной средой и классовой принадлежностью, являются внутренними двигателями преступника и характеризуют степень интенсивности его посягательства. Если преступление совершено умышленно и его энергия определилась резко выраженными мотивами классовой вражды, — уголовная репрессия должна быть особенно энергичной. Наоборот, если в умышленном деянии проявились мотивы меньшей социальной вредности (голод, нужда и т. п.), то судебная репрессия должна быть снижена. В этом заключается гибкость классовой карательной политики и это налагает громадную общественную ответственность на суды, практически разрешающие все эти вопросы.
Элементы состава преступления (объективный состав).
Социально-опасные деяния необходимо разделить на два основных вида: 1) формальные преступления и 2) материальные преступления.
Суть этого разделения заключается в том, что в первой группе преступлений (формальные преступления) социальная опасность и преступный результат проявляются в самом действии или бездействии (напр., неоказание врачом помощи (зольному, обида и т. п.), тогда как
во второй группе (материальные преступления) преступный результат наступает после того, как совершены действия (или проявлено бездействие), входящие в состав данного преступления.
В формальных преступлениях преступный результат невозможно отделить от самих преступных действий: преступный результат, например, в обиде заключается в самом факте произнесения обидного, оскорбительного слова. В материальных преступлениях, /наоборот, преступный результат может наступить после истечения довольно продолжительного промежутка времени, после того как преступником совершены все действия, в своей совокупности образующие состав данного преступления. Убийство заключается не в самом факте выстрела в жертву, а в ее смерти; смерть же может наступить спустя продолжительное время после выстрела.
В тех случаях, когда между совершением преступных действий и наступлением преступного результата протекает более или менее продолжительный промежуток времени, возникает обычно чрезвычайно трудный и вместе с тем чрезвычайно практически важный вопрос: существует ли причинная связь между действиями преступника и наступившим результатом и какое значение имеет причинная связь для уголовной ответственности.
Поведение человека может быть признано причиною наступившего результата только в тех случаях, когда оно в действительности (объективно) было необходимым звеном в развитии тех событий, которые в своей последовательности привели к окончательному результату. По-\ ведение человека тогда будет причиной результата, когда последний без него не мог бы наступить. 1
Поведение человека причинно связано с результатом не только тогда, когда оно непосредственно причиняет результат, но и тогда, когда этот результат наступает вследствие наличия особых условий 4 в данном случае.
Смерть причинно связана с поведением человека, когда последний выстрелом в голову причинил другому человеку тяжкое повреждение черепа, а это повреждение повлекло за собой смерть. Смерть также будет причинно связана с поведением человека, когда он ударом в живот причинил повреждение внутренних органов, и это повреждение повлекло за собой смерть, так как поврежденные органы у данного субъекта и ранее находились в резко болезненном состоянии. Наличие у потерпевшего «особых условий» (болезненное состояние) не нарушает причинной связи между поведением субъекта и наступившим результатом. с *
Так как применение мер социальной защиты судебно-исправительного характера по Уголовному кодексу РСФСР возможно только в тех случаях, когда субъект действовал или умышленно, или неосторожно, — то учение о причинной связи вследствие этого в уголовном праве приобретает особое специфическое значение.
1 А. Паонтковский. Советское уголовное право. I т., Гиз. 1928 г., стр. 207.
С этой точки зрения только та причинная связь в каждом конкретном случае является основанием ответственности, которую предвидел или должен был предвидеть субъект преступления. Поэтому, если в приведенном нами примере субъект знал о состоянии здоровья потерпевшего и ударял его в живот с намерением причинить смерть, то в этом случае возникает ответственность за умышленное убийство. Если он не предвидел наступления смерти, но, зная о болезни потерпевшего, должен был его предвидеть, ответственность может возникнуть только за неосторожное убийство. Наконец, если он, не зная о болезни потерпевшего и не имея возможности предвидеть смерть, нанес удар в живот, то наступившая смерть должна быть признана случаем.
Вопрос о причинной связи в случаях преступного бездействия разрешается точно так же, как ^тот вопрос разрешен нами в отношении случаев активного преступного действия. Несовершение активных действий (бездействие) причинно связывается с результатом тогда, когда оно (бездействие) является необходимым звеном в цепи тех событий, которые приводят к преступному результату. Точно такую же роль, что и в случаях активного преступного действия, имеют умысел и неосторожность. Если объективная причинная связь входит в умысел (предвидение) бездействующего преступника, то ответственность должна быть за умышленное бездействие; если же эта связь не входит в его предвидение, хотя она по обстоятельствам дела должна была в него войти, — ответственность может быть за неосторожное бездействие. Во всех остальных случаях (при невозможности предвидения результата) самое наступившее событие является случаем.
Преступное поведение человека (действие и бездействие) представляет сравнительно узкую группу, которая отличается от многообразных случаев отклонения поведение человека от установленного в данном государстве порядка. Только такое поведение, которое заключает в себе значительную долю общественной опасности и социальной вредности, обычно в данную историческую эпоху в классовом государстве объявляется преступным и влечет за собой порядок уголовной (судебной) ответственности. Признание данного поведения социально-опасным зависит от тех конкретных интересов, которыми руководствуется господствующий в государстве класс в своей политической деятельности.
Обычно деяние, признаваемое социально-опасным, находит свое юридическое выражение в уголовных законах (в так называемой «особенной части» уголовного кодекса).
Этой юридической форме буржуазные кодексы придают огромное принципиальное значение. Исходя из идеи охраны прав личности, буржуазное уголовное право выдвигает правило — «нет преступления, без указания о том в законе». Отсюда и возникло определение преступления, как действия или бездействия, запрещенного под страхом уголовного наказания.
В Уголовном кодексе РСФСР указанное правило отброшено. Правда, и в УК имеется особенная часть, в которой описаны отдельные составы уголовных преступлений. Однако, этот список не является
исчерпывающим, так как на основании 16 ст. УК может быть признано социально-опасным и такое поведение, которое в особенной части УК не предусмотрено.
Если, поэтому, в буржуазных кодексах противозаконность поведения является необходимым юридическим (формальным) признаком преступления, то в советских кодексах этот признак не является необходимым. Больше того: в советских кодексах даже то деяние, которое предусмотрено в особенной части, может быть непреступным, если оно «в силу явной малозначительности и отсутствия вредных последствий лишено характера общественно-опасного» (примечание к 6 ст. УК). Наконец, 8 ст. УК наносит еще более решительный удар юридической идее противозаконности: эта статья устанавливает, что если конкретное поведение, являвшееся в момент его совершения преступным, однако, к моменту расследования или рассмотрения его в суде утратило характер общественно-опасного в силу одного факта изменившейся социально-политической обстановки, — оно не влечет за собой применения мер социальной защиты.
Следовательно, с объективной стороны решающим условием признания данного деяния преступным является не его противозаконность или противоправность, как формально-юридические признаки, а его социальная опасность, как материальный признак.
Обстоятельства, исключающие социальную опасность деяния.
Часто с внешней стороны деяние представляется социально-опасным; однако, оно совершается при таких условиях, которые исключают его опасность. Лишение свободы или причинение смерти заключают в себе посягательство на свободу или жизнь и поэтому являются социально-опасными деяниями. Однако, если лишение свободы или причинение смерти наступает в результате прямого предписания закона (заключение под стражу в виде меры пресечения, расстрел преступника по судебному приговору), — социально-опасный характер этих действий утрачивается. В равной мере осуществление своего права в законных пределах, исполнение законного приказа, осуществление профессиональных обязанностей в пределах, установленных законом, — точно так же являются условиями, наличие которых в данном конкретном случае исключает социальную опасность деяния, хотя бы во всем остальном это деяние полностью воспроизводило состав какого-нибудь преступления.
Принципиально говоря, согласие потерпевшего также устраняет социальную опасность деяния. Однако, круг деяний, при совершении которых согласие потерпевшего устраняет их социальную опасность, должен быть ограничен преступлениями против личности и имущества. Кроме того, при разрешении вопроса о том, устраняет ли согласие потерпевшего социальную опасность деяния, надо руководствоваться следующими основными правилами. Прежде всего пострадавший, дающий свое согласие на причинение ему вреда, должен быть вменяемым и
дееспособным субъектом, свободно (а не вследствие обмана или насилия) дающим свое согласие до причинения ему вреда. Кроме того, согласие пострадавшего только тогда устраняет социальную опасность деяния, когда оно совершается не для достижения каких-либо социально-опасных целей. Наконец, не во всех посягательствах против личности и против имущества исключается социальная опасность, если они совершены с согласия потерпевшего. Так, согласие потерпевшего на причинение ему смерти не исключает социальной опасности деяния и, следовательно, ответственности за это деяние. С другой стороны, так как право частной собственности по нашему Гражданскому кодексу значительно цо сравйению с буржуазными кодексами сужено, то не во всех случаях согласие собственника на причинение ему имущественного вреда исключает социальную опасность деяния. Поэтому, если имущественный ущерб заключается в таком действии, которое характеризуется использованием вещи не по ее социально-хозяйственному назначению (например, истребление вещи), то социальная опасность этого деяния не исключается, хотя бы собственник вещи дал свое согласие на ее истребление.
Кроме вышеописанных обстоятельств, исключающих социальную опасность деяния, существенное значение имеют на практике: 1) необходимая оборона против преступного посягательства и 2) состояние крайней необходимости.
Необходимая оборона.
Необходимую оборону можно определить как отражение социально-опасного нападения путем причинения вреда нападающему.
Необходимая оборона только .тогда не содержит в себе социальной опасности, когда удовлетворяет ряду особых условий.
Прежде всего необходимо, чтобы самое посягательство (нападение) было социально-опасным (преступным). Поэтому не может быть необходимой обороны против законных действий должностных лиц (например, взятие под стражу в силу законного постановления и т. п.). Поскольку необходимая оборона сама по себе является правомерным действием, постольку не может быть необходимой обороны против необходимой обороны. С другой стороны, необходимая оборона является правомерным актом и тогда, когда она осуществляется против незаконных (преступных) действий должностных лиц.
Необходимая оборона недопустима Против оконченного или будущего нападения. Она допустима только против наличного нападения, т. е. когда оно уже началось, но еще не окончилось.
Необходимую оборону нужно отличать от случаев «мнимой обороны», которые характеризуются тем, что обороняющийся причиняет вред другому человеку, предполагая, что этот последний нападает на него, тогда как в действительности противозаконного нападения не было. Необходимая оборона существует только там, где отражается реальное (а не мнимое) противозаконное нападение. Мнимую оборону
надо рассматривать с точки зрения правил, которыми определяется значение ошибки для внутреннего состава преступления.
Надо отметить, что необходимая оборона существует и тогда, когда обороняющийся защищает не только свое благо, но и благо других лиц. Более того: с точки зрения «Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик», необходимая оборона в каче-* стве правомерного акта допускается и для защиты от посягательства на советскую власть. Буржуазные кодексы не знают такого широкого понятия необходимой обороны, которое включало бы в себяz защиту коллективных (а не только индивидуальных) интересов.
Если необходимая оборона предпринимается для защиты не только своих интересов, то, наоборот, вред при отражении нападения может быть причинен только нападающему. Если при отражении нападения вред по необходимости причиняется третьим лицам, то эти случаи надо рассматривать как состояние крайней необходимости (см. ниже).
Защита от посягательства, выражаясь в причинении вреда нападающему, должна ограничиваться следующим правилом: интенсивность обороны должна соответствовать интенсивности нападения. Нарушение этого правила должно рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны, т. е. как социально-опасное деяние.
Состояние крайней необходимости.
Как и необходимая оборона, состояние крайней необходимости исключает социальную опасность деяния.
Состояние крайней необходимости характеризуется тем, что лицо, находясь в этом состоянии, вынуждено защищать свои блага и блага других путем причинения какого-либо вреда третьим лицам.
Состояние крайней необходимости близко подходит к состоянию необходимой обороны, но между этими двумя состояниями существует большое различие.
Необходимая оборона предпринимается против противозаконного (социально-опасного) посягательства и при этом вред причиняется именно нападающему. В состоянии крайней необходимости вред причиняется «третьим лицам», т. е. тем, кто сами посягательства не совершают. Поэтому, в одном сложном действии иногда трудно бывает различить эти два состояния. Например, обороняясь от убийцы, потерпевший заслоняет себя от выстрела другим человеком. Здесь нет обороны, потому что нет причинения вреда нападающему. Здесь есть крайняя необходимость, потому что по необходимости вред причинен «третьему лицу».
Состояние крайней необходимости бывает только в тех случаях, когда опасность действительна (а не мнима) и налична. Нет крайней необходимости там, где опасность еще не наступила или где она уже миновала.
Крайняя необходимость бывает в тех случаях, когда опасность не могла быть устранима никакими другими средствами. Поэтому, если
в конкретном случае можно было избежать грозящей опасности каким бы то ни было (но не противозаконным) способом, то причинение вреда должно рассматриваться как обычное социально-опасное деяние.
Наконец, в состоянии крайней необходимости допускается причинение только такого вреда, который был менее грозящего, но избегнутого ущерба.
Этапы развития преступной деятельности.
Преступный умысел, пока он не проявился в конкретных действиях, с уголовно-правовой точки зрения представляется совершенно безразличным.
Но как только умысел начинает реализоваться в каких-либо конкретных действиях, начинается развитие преступной деятельности, которое проходит различные этапы.
Первый этап развития преступной деятельности — приготовление к преступлению. Приготовительные действия обычно характеризуются приисканием средств к совершению задуманного преступления, созданием удобной обстановки и выгодных условий для совершения преступления, подысканием сообщников, сговором с ними, распределением преступных ролей и т. п.
Второй этап — покушение на преступление. Начало этого этапа можно определить, как начало нападения на намеченный объект.
Наконец, третий этап — совершение преступления, его окончание.
В буржуазных уголовных кодексах точное разграничение этих этапов имеет существенное практическое значение, так как там приготовительные действия объявляются ненаказуемыми, а покушение на преступление рассматривается, как менее наказуемый случай по сравнению с оконченным преступлением.
В советских уголовных кодексах это разграничение утрачивает свое практическое значение, так как, с одной стороны, приготовление и покушение рассматриваются как единая подготовительная к преступлению деятельность, а с другой стороны — покушение на преступление не влечет за собой обязательного смягчения репрессии по сравнению с оконченным деянием.
При выборе репрессии за подготовительную деятельность в каждом конкретном случае наш суд руководствуется степенью опасности данного преступника, степенью подготовленности преступления, близостью наступления преступных последствий и, наконец, теми причинами, в силу которых преступление не было доведено до конца.
Существенное значение имеет вопрос о том, как рассматривать добровольный отказ преступника от продолжения начатой преступной деятельности.
Уголовный кодекс РСФСР в 19 ст. на этот вопрос отвечает в том смысле, что, при наличии добровольного отказа, суд назначает меру социальной защиты только за те действия, которые фактически были совершены лицом, приготовлявшимся к преступлению или покушавшимся
на него. Из этого надо сделать вывод, что добровольно отказавшийся от преступления несет уголовную ответственность в том только случае, если его действия сами по себе и независимо от ранее поставленной цели являются социально-опасными. Если лицо похитило револьвер с целью воспользоваться им при разбойном ^падении, а затем от разбойного нападения отказалось, то в этом случае лицо может быть ответственно только за кражу револьвера, а не за приготовление к разбою.
Добровольный отказ надо понимать в том смысле, что преступник, сознавая полную возможность совершения преступления, тем не менее отказывается от него. Мотивы отказа никакой роли не играют.
Формы совершения преступлений.
Преступление может быть совершено одним лицом или несколькими сговорившимися лицами. В последнем случае мы имеем соучастие нескольких лиц в совершении одного преступления. Роль каждого соучастника в данном преступлении может быть строго индивидуальна: один, например, помог достать подводу для погрузки на нее награбленных вещей, другой стоял около дома на страже во время грабежа, третий грабил и т. д. В зависимости от того, какова бывает роль соучастников в преступлении, их можно разбить на следующие основные группы: подстрекатели, исполнители и пособники.
Подстрекателями надо считать тех лиц, которые склонили других к преступлению, создав в них преступную решимость. Способы к которым прибегает подстрекатель, разнообразны: подкуп, угроза, убеждение и т. д. Подстрекатель это тот, кто склоняет других лиц к совершению определенного конкретного преступления. Поэтому нет подстрекательства в тех случаях, когда кто-нибудь развивает в других преступные наклонности, не наталкивая на совершение определенного преступления.
Исполнители — те лица, которые непосредственно совершили те действия, которые в своей совокупности составляют преступление.
Пособниками надо считать тех лиц, которые оказывали помощь в совершении преступления. Пособники не принимают участия в совершении преступления; этим они отличаются от исполнителей. С другой стороны, они не создают решимости у исполнителей для совершения преступления, и в тех случаях, когда их пособничество выражается, например, в даче советов, они только оказывают помощь исполнителю; этим пособники отличаются от подстрекателей.
Уголовный кодекс РСФСР к пособникам относит также и укрывателей, т. е. тех лиц, которые укрывали или преступника, или следы совершенного преступления. Деятельность укрывателей всегда характеризуется активностью, и этим признаком укрывательство отличается от недоносительства, которое по существу является чистым бездействием.
Недоносительство по Уголовному кодексу РСФСР не наказуемо. Исключение составляют только контр-революционные преступления и
Коммунистический университет на ному. № 6. 8
некоторые особо опасные преступления против порядка управления, недоносительство о которых признается социально-опасным деянием.
Деятельность ricex соучастников должна быть умышленной деятельностью. Эта умышленная деятельность обычно проявляется в сговоре, в предварительном соглашении. Однако, формы предварительного соглашения могут быть различны. С одной стороны, может быть сговор нескольких лиц совершить одно определенное преступление, с другой стороны, может быть сговор нескольких лиц совершать неопределенно большое число однородных или разнородных преступлений. Последняя форма сговора или соучастия обычно называется шайкой или бандой. Разумеется, шайка представляет собой наиболее опасную форму соучастия: она предполагает известную внутреннюю организацию, дисциплину, наиболее устойчивую преступную решимость. Шайка обычно состоит из преступников-профессионалов, достаточно закаленных в прежней преступной деятельности, с большим преступным опытом и стажем. Ясно, поэтому, что государство принимает особо энергичные меры к борьбе с организованными в банды преступниками. Задача ликвидации банд является серьезной политической задачей.
Мы рассмотрели ряд важнейших вопросов, имеющих непосредственное отношение к общему учению о преступлении, как о социальноопасном деянии. Теперь нам необходимо рассмотреть ряд вопросов, общим предметом которых является общее учение о мерах уголовноправового принуждения.
Общее учение о мерах уголовно-правового принуждения.
Буржуазная теория наказания.
В современном буржуазном уголовном праве господствует нака зание — возмездие, причем это возмездие лишено религиозного значения и рассматривается обычно как «оценка учиненного»,1 как «юридическое последствие правонарушения, соразмеряемое с его внутренней и внешней стороной» и т. д.
Наказание — возмездие исторически восходит к древнейшим временам— к эпохе кровной мести и выкупных сделок (композиций). На первых порах возмездие осуществлялось в чрезвычайно наглядных формах по принципу: «око за око, зуб^за зуб». Отнявший жизнь сам платил за это своей жизнью; преступнику причинялся такой же вред, какой он сам причинил потерпевшему (материальный тальон). В эпоху развития выкупных сделок вред, причиненный преступником, стал выражаться в денежной форме. Выкупная сделка ничем принципиально не отличалась от обычной меновой сделки и имела частный характер. А уголовный процесс (разбирательство уголовного дела в суде) также
1 А. Жижиленко. Очерки по общему учению о наказании. Изд. 1923 г.х стр. 15 и 25.
приобрел характер обычной частной коммерческой сделки. Ифинг в своей книге «Дух римского права» так характеризует этот древний процесс: «Мы должны здесь представить себе торг, при котором, с одной стороны, запрашивают слишком много, а с другой стороны, сбавляют до тех пор, пока не сторгуются».
Когда в наказание был внесен элемент публичности, т. е. когда наказание стало налагаться представителями власти, например, князьями, то самый этот процесс «огосударствления» наказания своими причинами имел фискальные соображения (интересы правительственной казны).
В древнем праве с ответчика, например, государство не брало пени (денежного штрафа) за то зло, которое предполагалось причиненным государству, но все же требовало себе известной доли вознаграждения, следуемого истцу, в виде справедливого возмездия «за потерю времени и беспокойство». Под этим благовидным предлогом в древней Руси, например, получил широкое развитие узаконенный судебный грабеж, причем, по свидетельству русского летописца, князья так заботливо пополняли свою'казну, что «земля русская оскудела от вир и продаж».
Влияние церкви на институт наказания сказалось в том, что наказание приобрело высокий смысл как божественная кара, как искупление или очищение. Присоединение этого идеологического момента надо объяснить тем, что в таком своем виде наказание становилось еще более действительным средством поддержания общественной дисциплины.
В эпоху разложения натурального хозяйства и развития торгового оборота, в связи с усилением эксплуатации крестьян, наказание становится страшным средством расправы с «лихими людьми», бродягами, нищими, т. е. теми крестьянами, которые бежали от невыносимой эксплуатации помещиков. В эту эпоху наказание проявляется в самых суровых своих формах; это — эпоха господства пыток, изувечивающих наказаний и мучительных способов смертной казни.
Однако, под всеми этими историческими напластованиями, сохраняется основная идея наказания — справедливое возмездие. Разумеется, каждая историческая эпоха имела свое представление о справедливости, почему содержание справедливого возмездия менялось, но все же основная ткань этого понятия оставалась неизменной. Этому способствовало развитие меновых отношений. Процесс движения товаров на рынке от производителя к потребителю и приравнивание их в обмене, создавая идею справедливого обмена, создавал также абстрактную идею справедливости— равенства, которая и сделалась юридической сущностью наказания.
Тов. Пашуканис в своей книге «Общая теория права и марксизм» так характеризует объективную связь между формой товара и формой права, с одной стороны, и между преступлением и наказанием, с другой: «До тех пор, пока форма товара и вытекающая из нее форма права продолжают накладывать свой отпечаток на v общество, до тех пор в
судебной практике будет сохранять свою силу и свое реальное значение нелепая по существу, т. е. с точки зрения не юридической, идея, будто тяжесть каждого преступления может быть взвешена на каких-то весах и выражена в месяцах или годах тюремного заключения».
На ряду с наказанием — возмездием буржуазное право знает иные меры уголовно-'правового принуждения, принципиально отличные от наказания. Это — меры социальной защиты. Различие наказания и мер социальной защиты сводится к следующему. Основанием к применению наказания является деяние, учиненное виновным человеком, т. е. действовавшим или умышленно, или неосторожно. Наказание, кроме того, назначается в соответствии с размерами и степенью виновности. Основанием к применению мер социальной защиты является опасность данного человека, поскольку она проявилась в тех или иных его поступках, образе жизни и т. п. Меры социальной защиты поэтому должны назначаться на неопределенный срок, так как не представляется возможным заранее определить, когда опасное состояние данного человека перестанет существовать. Если, например, к невменяемым лицам нельзя применять наказания, то к ним можно и должно применять целесообразные меры социальной защиты (помещение в больницу для душевно-больных). По самой своей природе эта мера, разумеется, не может быть срочной — и она отпадает тогда, когда душевно-больной вылечится и перестанет быть опасным для общества.
В современных буржуазных уголовных кодексах на ряду с системой мер наказания обычно стоит система мер социальной защиты (современные проекты уголовных кодексов Швейцарии, Германии, Чехо-Сло вакии, Югославии, Польши, Испании и др.).
Меры социальной защиты в советских Уголовных кодексах.
В современных кодексах союзных республик наказания не существует. В Уголовном кодексе РСФСР редакции 1922 г. понятие наказания существовало. Однако, уже «Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» заменили наказание мерами социальной защиты.
Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 года в соответствии с «Основными началами» знает три вида мер социальной защиты: 1) меры социальной защиты судебно-исправительного характера, 2) меры социальной защиты медицинского характера и 3) меры социальной защиты медико-педагогического характера.
К мерам социальной защиты судебно-исправительного характера относятся (13 ст. «Основных начал»): объявление врагом трудящихся с лишением гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, лишение свободы со сторогой изоляцией и без строгой изоляции, принудительные работы без лишения свободы, поражение прав, удаление из пределов ССР на срок, ссылка и высылка, увольнение от должности, запрещение занятия той или иной должности или занятия
той или иной деятельностью или промыслом, общественное порицание, конфискация имущества, предостережение.
К мерам социальной защиты медицинского характера относятся (15 ст. «Основных начал»): принудительное лечение, помещение в медико-изоляционные учреждения.
К мерам социальной защиты медико-педагогического характера относятся (16 ст. «Основных начал»): отдача несовершеннолетних на аопечение родителям, родственникам или другим лицам, учреждениям и организациям, помещение в специальные заведения.
Особняком стоит высшая мера социальной защиты (расстрел), которая, впредь до полной ее отмены ЦИКом СССР, применяется для борьбы с наиболее опасными преступлениями, угрожающими основам советского строя.
Как было сказано выше, меры социальной защиты судебно-исправительного характера, а равным образом и расстрел, могут быть применены только к тем лицам, которые действовали или умышленно, или неосторожно. Следовательно, прочие меры (медицинского и медикопедагогического характера) могут применяться и при отсутствии этих условий (умышленности или неосторожности), т. е. в частности, они могут применяться и к невменяемым субъектам.
Характерной особенностью мер судебно-исправительного характера является то, что они назначаются в соответствии, с одной стороны, с учиненным деянием, а с другой, — с особенностями личности преступника. Поэтому, например, Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 г. знает как ряд обстоятельств, смягчающих ответственность, так и ряд обстоятельств, ответственность увеличивающих. Самое назначение судом мер социальной защиты-» судебно-исправительного характера производится таким образом, что <в каждом конкретном уголовном деле определяется точная мера, например, лишения свободы, принудительных работ и т. п. Наоборот, при назначении, например, медицинских мер суд, конечно, не определяет заранее точного срока принудительного лечения или содержания в медико-изоляционном учреждении, так как назначение такого точного срока не имело бы под собой никакой твердой почвы.
Если мы теперь сравним систему мер уголовно-правового принуждения в буржуазных кодексах с системой мер советских кодексов, воспринявших в основном систему мер «Основных начал», — то мы должны сделать вывод, что меры социальной защиты судебно-исправительного характера соответствуют наказанию буржуазных кодексов, а прочие меры советских кодексов — мерам социальной защиты буржуазных кодексов.
Вот это обстоятельство, на ряду с другими, вызвало целое движение за пересмотр основных принципов, на которых построены современные союзные уголовные кодексы, и за построение такого уголовного кодекса, который вполне соответствовал бы марксистским взглядам на меры борьбы с преступностью (см. ниже).
Цели уголовно-правового принуждения.
Наказание ставит себе целью прежде всего создать в неопределенно-большом числе других людей мотивы к воздержанию от преступной деятельности. В этом заключается общепредупредительное значение наказания (теория общей или генеральной превенции). Общее предупреждение преступлений развивается по двум основным линиям: воспитательной и мотивационной. Воспитательное значение наказания сказывается в том, что государственная власть, применяя к лицам, совершившим преступления, определенные наказания, тем самым внедряет в массы сознание запрещенное™, вредности и безнравственности тех или иных деяний. Так, в результате длительного и систематического применения наказания, создаются твердые правовые убеждения, устойчивые правила поведения, которые даже без непосредственной угрозы наказанием вполне достаточны для того, чтобы удерживать от преступлений. В буржуазном государстве наказание, на ряду со школой, печатью, церковью и другими средствами идеологического влияния, является довольно надежным в руках господствующего класса орудием закрепления эксплуатации трудящихся.
Мотивационное значение наказания выражается в том, что оно, будучи применяемо к лицам, совершившим преступления, оказывает на других неустойчивых членов общества устрашающее влияние и тяжестью определенной меры удерживает их от совершения преступления. Мотавационное значение наказания тем сильнее, чем больше неизбежность наказания и чем меньше остается нераскрытых преступлений и избегнувших наказания преступников.
Разумеется, что наказание имеет своей целью также и специальную превенцию (частное предупреждение), т. е. ограждение общества от данного преступника путем его изоляции и создание в самом осужденном мотивов к тому, чтобы он впредь не совершал преступлений; все же на первый план при применении наказания выдвигаются задачи общего предупреждения («дабы другим повадно не было»).
Наоборот, в мерах социальной защиты на первом месте стоят задачи именно частной (специальной) превенции. В самом деле, применяя, например, к невменяемым принудительное лечение, суд ставит себе целью оградить общество от данного социально-опасного субъекта и лишить его возможности впредь совершать социально-опасные действия. Применение этой .меры к невменяемому, конечно, не может иметь общепредупредительного значения.
. Теория общей превенции (предупреждения) имеет свои недостатки. Основной его недостаток заключается в том, что, назначая определенное наказание преступнику, суд не может учесть и не учитывает, насколько целесообразно применение данной меры (напр., 5 лет лишения свободы) к данному преступнику. Ведь, далеко не исключена возможность, что, отбыв, например, 5 лет лишения свободы и освободившись на законном основании, преступник выходит из заключения только для того, чтобы сейчас же совершить новое преступление. С другой сто
роны, если преступник из назначенных ему 5 лет лишения свободы с пользой для себя провел в заключении, например, 1У2 года и за это время исправился, — он все же на том же законном основании остается в заключении; совершенно ясно, что содержать его под стражей еще в течение 3% лет или нецелесообразно, или прямо вредно, так как тюремная среда неоднократно из случайных преступников формировала устойчивые кадры грабителей и убийц. Этот основной порок теории общей превенции, заключающийся в определенности судебных приговоров, может быть устранен, если стать на точку зрения частной превенции. Поскольку, согласно этой теории, репрессия имеет своей целью только лишить возможности данного преступника впредь совершать преступления методами простой изоляции или методами трудового его перевоспитания, постольку отпадает необходимость назначения точно определенных в приговорах мер. Преступник изолируется и остается в изоляции до тех пор, пока не будут устранены причины, вызвавшие его изоляцию. Если эти причины не устранятся в течение всей жизни осужденного, он должен остаться в заключении пожизненно (теория неопределенного приговора).
Теория неопределенного приговора наносит решительный удар всей системе наказаний, построенной на идее возмездия. Неопределенный приговор, отказываясь от назначения осужденному определенных мер, на первый план выдвигает идею целесообразности меры, а не ее соответствия содеянному. Этот вывод положен в основание того движения за пересмотр Уголовного кодекса, о котором мы скажем ниже.
Порядок назначения мер социальной защиты.
При рассмотрении уголовного дела суд стремится с наибольшей точностью установить, какое в действительности преступление было совершено и кто именно это преступление совершил. Решая эти вопросы, суд дает оценку степени опасности как совершенного преступления, так и преступника, совершившего это преступление. Эта оценка является основанием для последующего назначения преступнику определенной меры репрессии.
В каждой статье особенной части Уголовного кодекса описываются, с одной стороны, признаки данного преступления, а с другой стороны указывается мера репрессии, которую суд может назначить за данное преступление. Во всех современных кодексах, в том числе и в советских, в каждой статье кодекса (в особенной части) обычно указываются минимальные и максимальные размеры репрессии, в пределах которых суд может назначить любую меру (точнее: на любой срок).
Если, например, в статье сказано, что за определенное деяние (напр., за убийство) суд может назначить лишение свободы на срок до 10 лет со строгой изоляцией, то хотя в этой статье указан только максимальный срок, однако, минимальный срок лишения свободы легко найти, обратившись к общей части уголовного кодекса. В общей части сказано, что лишение свободы назначается на срок от 1 дня до 10 лет.
Точно так же если в статье указан только минимальный срок (напр., не ниже 2 лет лишения свободы), то максимальным сроком будет согласно правил общей части кодекса 10 лет. Суд не имеет права выходить за пределы максимального срока, указанного в данной статье; на он может понижать минимальные пределы и даже переходить к иной, менее суровой репрессии, если, по обстоятельствам дела, признает это необходимым.
Таким образом, суд должен выбрать совершенно точный размер репрессии в тех обычно широких пределах, которые указаны в данной статье. Ясно, что выбор меры должен быть поставлен в зависимости от какого-то основания, причем отношение между выбранной мерой и этим основанием строится на началах соответствия, эквивалентности. Основанием выбора той или иной меры, иными словами, является та или иная степень опасности преступления и преступника. Суд, обязанный учитывать обстоятельства, отягчающие или, наоборот, смягчающие ответственность преступника, выполняет эту обязанность для того,, чтобы соответственно увеличить или уменьшить размеры репрессии.
При выборе конкретной меры суд должен предварительно учесть целый ряд обстоятельств. В частности, суду необходимо точно установить возраст подсудимого, так как мера репрессии малолетним и несовершеннолетним назначается меньше, чем совершеннолетним преступникам. Так, по Уголовному кодексу РСФСР (50 ст.) для несовершеннолетних в возрасте от 14 до 16 лет мера репрессии (лишение свободы и принудительные работы) сокращается наполовину, а для совершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет она сокращается на одну треть против того срока, который был бы назначен взрослому преступнику за то же самое преступление. При этом, однако, назначенный несовершеннолетним срок во всяком случае не может быть больше половины максимального срока, предусмотренного соответствующей статьей УК. Далее, суд при определении срока репрессии должен зачесть полностью время, проведенное осужденным в предварительном заключении при производстве расследования по данному делу. Зачитывается также и время, проведенное осужденным под стражей с момента объявления приговора до вступления его в законную силу. Если подсудимый осужден к принудительным работам, а в стадии расследования он находился в заключении, то содержание под стражей зачитывается из рассчета: 1 день лишения свободы равняется 3 дням принудительных работ. Наконец, суд может не ограничиться назначением той меры, которая указана в соответствующей статье особой части Уголовного кодекса; он может, кроме того, назначить одну из дополнительных мер, указанных в 20 ст. УК, кроме конфискации имущества и предостережения.
Бывает часто, что суду наДо рассмотреть два самостоятельных преступления, совершенных одним и тем же лицом (напр., кража и сопротивление представителям власти). В этих случаях суд назначает меру репрессии за каждое преступление в отдельности, а затем определяет одну общую меру.
Общую меру можно определить двумя способами: 1) или одна мера
складывается с другой, 2) или более мягкая мера поглощается более суровой.
Уголовный кодекс РСФСР этот вопрос разрешает в последнем смысле, т. е. более суровая мера поглощает менее суровую. Однако, могут быть такие случаи, когда преступник, во время нахождения в заключении и отбывая назначенную ему меру социальной защиты, совершает новое преступление. Суд, осудив за новое преступление, в итоге определяет одну общую меру не по правилам поглощения, а по правилам сложения двух этих мер.
Условное осуждение и условно-досрочное освобождение.
Вредное влияние тюремной обстановки и тюремной среды на случайных преступников — общеизвестный факт. Поэтому, в середине XIX века в Англии и Соединенных штатах Северной Америки возникла мысль при вынесении приговора к лишению свободы в отношении случайных преступников, не нуждающихся в изоляции, не помещать их в тюрьмы, а оставлять на свободе, подвергая их наблюдению со стороны специальных чиновников. Эта идея (условное осуждение) быстро распространилась по западноевропейским и другим государствам, и, например, в 1914 г. условное осуждение было известно ПО государствам и автономным территориям.
Знают условное осуждение и советские кодексы. Условное осуждение по советским кодексам заключается в том, что суд, присуждая к лишению свободы или принудительным работам на определенный срок, не приводит в исполнение своего приговора. Условно осужденному назначается определенный в пределах (от 1 года до 10 лет) испытательный срок. Если в течение испытательного срока условно-осужденный совершит однородное или более тяжкое преступление, то условный приговор превращается в безусловный, и мера, назначенная по первому приговору, присоединяется по правилам сложения к той мере, которая назначается вторым приговором. Однако, если первая мера (напр., 3 г.) вместе со второй мерой (напр., 8 л.) превышают 10 лет лишения свободы, то суд назначает только 10 лет, так как по советским кодексам ни в коем случае невозможно назначение лишения свободы свыше этого срока. Если в течение испытательного срока условный приговор, по указанным выше основаниям, не будет затем безусловным, то условно-осужденный считается несудившимся.
Идея условно-досрочного освобождения возникла вследствие необходимости вносить те поправки в судебный приговор, которые не могли быть учтены судом при рассмотрении дела. Выше было указано, что основным пороком определенного приговора является то> обстоятельство, что срочно лишенный свободы должен в силу законного* основания (судебного приговора) оставаться в заключении и тогда, когда для него в этом нет никакой нужды. Чтобы не оставлять таких лиц в заключении и не содействовать влиянию на них тюремных завсегда-
122
Н. БАСОВ
т
гаев — лиц с устойчиво-опасной психикой, возникла мысль освобождать лиц, переставших быть опасными, из заключения.
У словно-досрочное освобождение по Уголовному кодексу РСФСР определяется следующими правилами: во-первых, может быть условно и досрочно освобожден только тот, кто, находясь в заключении, на деле обнаружил исправление, перестал быть социально-опасным, и во-вторых, самое освобождение может наступить только после того, как осужденный отбыл половину назначенного судом срока лишения свободы. Лишь в случаях тяжкой болезни осужденного он может быть освобожден досрочно и до истечения половины назначенного судом срока лишения свободы. Испытательный период при условно-досрочном освобождении назначается не по тем правилам, по каким он назначается при условном осуждении. Для условно-досрочного освобожденного испытательным периодом является срок, который осталось ему отбывать в момент досрочного освобождения. В остальном условно-досрочное освобождение сходно с условным осуждением, в частности, в области последствий, которые наступают, если досрочно освобожденный в течение испытательного срока совершит не менее тяжкое преступление.
Основной вывод, который можно сделать на основании произведенного анализа, заключается в том, что сохраняющийся до настоящего времени в советских кодексах порядок назначения судом точных мер социальной защиты является ничем иным, как оставлением эквивалентных отношений между преступлением и преступником (его опасностью), с одной стороны, и точным размером репрессии, — с другой. Не только теоретические соображения, но и, главным образом, практические потребности поставили на очередь вопрос об организации на новых принципах системы уголовно-правового принуждения, так как существующая система «дозирования» репрессии практически мало оправдала себя.
Новые принципы построения уголовной репрессий.
В основу новых принципов построения уголовной репрессии кладется идея о самозащите государства и общества от преступлений, примем эта самозащита понимается как классовая самозащита пролетарского общества от его классовых врагов и неустойчивых элементов из среды самих трудящихся. В связи с этим на первом плане должна стоять нейтрализация преступных элементов вплоть до их физического уничтожения (теория социальной превенции). Однако, эту основную цель уголовной репрессии совсем не следует понимать как исправление преступников всех категорий и при всех условиях. Задача исправления преступников должна быть подчинена основной цели — нейтрализации преступников (изоляция и обезврежение) и может осуществляться как подсобная и вспомогательная цель уголовной политики в пролетарском государстве. С другой стороны, нейтрализация преступных элементов не исключает задачи воздействия на окружающую среду (общее предупреждение), но эта задача, взятая сама по себе, не может быть поло
жена в основу советской карательной политики. Эта последняя задача не отбрасывается, но она подчиняется так же, как и исправление преступников, задаче нейтрализации их в смысле, указанном выше.
Если исходить из этой основной цели (нейтрализация преступников), то система мер социальной защиты должна быть построена на совершенно новых основаниях. Прежде всего должен быть отброшен принцип «дозирования» репрессии и назначения «справедливой» меры за социально-опасное деяние. Вместе с этим необходимо на иных началах построить особенную часть уголовного кодекса, упразднив так называемую «карательную санкцию», в которой указаны те размеры репрессии, за которые суд не может выйти.
Вся особенная часть должна заключать в себе три основных категории преступлений: 1) социально-вредные действия, 2) социально-опасные действия и 3) наиболее опасные действия.
Вот как характеризует эти категории Н. В. Крыленко в своих тезисах доклада на VI съезде прокурорских, судебных и следственных работников РСФСР. «Основные принципы пересмотра Уголовного кодекса РСФСР».
I. К социально-вредным действиям должны быть отнесены все те, которые не колеблют непосредственно основ общежития, не угрожают государственному порядку и не сопряжены с сознательным нарушением основных линий государственной политики, но тем не менее дезорганизуют общественный быт. Вся эта рубрика по возможности с более или менее исчерпывающим перечнем отдельных категорий социально-вредных действий должна быть объединена в одну главу — «Социально-вредные действия».
II. Во второй раздел должна быть отнесена вся категория социально-опасных действий, т. е. тех, совершение которых существенным образом или многократно (рецидив) нарушает общественный быт и государственный порядок, в результате чего выявлена необходимость обязательной изоляции совершивших такие преступления лиц от общества, как явно опасных. В перечень преступлений, где лишение свободы остается основной формой репрессии, из нынешнего кодекса ориентировочно могут быть/отнесены все те преступления, где мера репрессии определена не ниже года и свыше двух лет лишения свободы.
III. Наиболе опасные действия должны быть выделены в третий раздел, охватывающий также ту рубрику преступлений, по отношению к которым может быть допущена в качестве меры самозащиты общества мера физического уничтожения (расстрел).
Основной мерой, назначаемой судом за социально-опасные действия, является изоляция (лишение свободы). Однако, ее назначение должно производиться не в том порядке, в каком это делается до сих пор. В каждом конкретном деле суд назначает только предельный минимум изоляции, например, 2 года или 5 лет (должны быть установлены определенные минимальные сроки изоляции); дальнейшее содержание осужденного является неопределенным (теория относительнонеопределенных приговоров). Правда, эта неопределенность ограничи
вается еще максимальным (десятилетним) сроком лишения свободы, но в пределах между минимум и максимумом суд точной меры не назначает.
Эта теория является шагом вперед по сравнению с действующей системой. Она, не отбрасывая общепревентивного значения репрессии, выдвигает на первый план (так же, как и теория неопределенных приговоров) специальную превенцию, задачу нейтрализации данного преступника и изоляции его от общества. .
Надо думать, что теория относительно неопределенных приговоров явится переходной формой построения репрессии в пролетарском государстве, так как наиболее отвечающей задачам борьбы с преступностью является система репрессии, построенная на теории неопределенного приговора.
ВОПРОСЫ.
1. Каковы основные признаки понятия преступления (подыщите примеры, иллюстрирующие ответы на этот и на следующие 6 вопросов).
2. Что такое невменяемость?
3. Как определить умысел и неосторожность?
4. Какое значение имеют мотивы преступного деяния?
5. Какое значение имеет причинная связь в уголовном праве?
6. Какие обстоятельства исключают социальную опасность деяния?
7. Чем отличается состояние необходимой обороны от состояния крайней необходимости?
8. На какие виды разделяются меры социальной защиты в Уголовном кодексе РСФСР.
9. Что такое общее и частное предупреждение преступлений?
10. Что такое условное осуждение и условно-досрочное освобождение?
ЛИТЕРАТУРА.
1. А. Пионтковский, «Советское уголовное право». Гиз. 1928 г., т. I. Стр. 315. Ц. 3 р. 25 к.
2. Е, Пашуканис, «Общая теория права и марксизм». Изд. 3^ 1928 г. Стр. 128. Ц. 1 р. 30 г. Гл. VII.
3. X, Раковский, «Этнология преступности и вырождаемости». Гиз. 1927 г. Стр. 94. Ц. 1 р.
4. «Уголовный кодекс РСФСР», последнее издание.
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ.
ф. БУЛКИН.
ЛЕКЦИЯ СЕДЬМАЯ.
Профессиональные союзы СССР и заработная плата рабочих.
1. Заработная плата в эпоху «военного коммунизма».
Начало периода «военного коммунизма» было положено декретом о национализации всей крупной и средней промышленности, изданным 28 июня 1918 г. В это время хозяйство страны находилось в катастрофическом состоянии, чему немало способствовала блокада Советской России, проводившаяся капиталистическим миром.
Уничтожив частную собственность на средства производства и запретив частную торговлю, государство выступило как орган централизованного и планового производства, а также и распределения. Проведение трудовой повинности способствовало тому, что рабочая сила перестала существовать на рынке как товар.
Перед государством неизбежно встал вопрос о необходимости нормирования оплаты труда. В централизованном порядке государство определяло для всех рабочих нормы оплаты: величину ставок, распределение по разрядам, системы оплаты, порядок оплаты сверхурочных и т. п.
Характерной особенностью государственного нормирования было то, что оно проводилось через профессиональные союзы. Первоначально Народный комиссариат труда рассматривал и утверждал постановления профсоюзных организаций, но постепенно профессиональные союзы получили в этой области фактически права государственной власти. Они издавали обязательные постановления по вопросам труда, устанавливали разбивки по тарифным группам, утверждали те или иные системы премирования и проч. Запрещение частной торговли, ликвидация вольного рынка, наступивший продовольственный кризис и острый недостаток предметов первой необходимости способствовали тому, что денежная форма заработной платы быстро теряла свое значение и вытеснялась натуральным снабжением рабочих и их семей.
Еще в 1917 г., по подсчетам Струмилина, денежная часть соста
в ля ла более 90% всего заработка рабочего; в 1918 г. она составляла уже 52% всего дохода рабочего, в 1919 г. — 23%, а в 1920 г. — всего лишь около 7%.
Заработная плата рабочего в период «военного коммунизма» составлялась, таким образом, в значительной своей части из пайкового снабжения по карточкам самого рабочего и его семьи, бесплатного пользования спецодеждой, квартирой и другими коммунальными услугами, училищем для детей и т. д.
Основным недочетом оплаты труда в эпоху гражданской войны следует признать то, что снабжение рабочего производилось совершенно независимо от фактической его работы. Это обстоятельство сильно отразилось на состоянии производительности труда. Производительность труда резко снижалась вследствие отсутствия заинтересованности рабочего в результатах его труда.
Падению производительности труда способствовал также и чересчур низкий уровень заработной платы, являвшийся результатом общей разрухи. Достаточно указать, что весь месячный заработок рабочего, включая и бесплатные выдачи и даже нелегальный доход (производство зажигалок и проч, предметов на рынок) в 1918 г. составлял в среднем в довоенных рублях (товарных) 10 руб. 49 коп., а в 1919 г. — всего лишь 8 руб. 47 коп., или 38,5% от довоенного заработка.
При таком положении вещей нет ничего удивительного в том, что в годы «военного коммунизма» промышленность наша почти совершенно замерла, рабочие массами покидали города, уходя в деревню.
Система государственного нормирования, порожденная тяжелыми условиями гражданской войны, неизбежно должна была измениться, когда отпали причины, вызвавшие ее необходимость, когда перед советским государством открылась возможность приступить к восстановлению народного хозяйства.
2. НЭП и политика заработной платы.
С переходом к новой экономической политике работа профессиональных союзов в области заработной платы резко изменилась. С развитием рынка и введением в государственной промышленности хозяйственного расчета для государственного регулирования заработной платы по методам эпохи «военного коммунизма» уже не оставалось места. Настоятельная необходимость максимального повышения производительности труда в целях восстановления пришедшей в упадок промышленности и энергичное экономическое соревнование с возродившимся частным капиталом поставили в порядке дня тарифной деятельности профессиональных союзов вопрос о регулировании заработной платы по новым методам. В феврале 1922 года 2-й пленум ВЦСПС признал, в развитие известного постановления ЦК РКП о работу профсоюзов, 1 что «в создавшихся условиях самым правильным путем
1 Постановление ЦК РКП опубликовано в „Правде*1 17 янв. 1922 г.
является переход к системе коллективных договоров». При этом, однако, пленум отметил, что при заключении коллективных договоров необходимо прежде всего учитывать «общее состояние народного хозяйства в данный момент и положение данной отрасли промышленности в общей системе нашего хозяйства».
Практическая работа по разработке, заключению и проведению коллективных договоров возлагалась на органы производственных союзов. Первичными ячейками по проведению договоров на предприятиях должны были быть расценочно-конфликтные комиссии.
V Всероссийский съезд профессиональных союзов, состоявшийся в сентябре 1922 года, подтвердил это постановление и, кроме того, указал, что заключение коллективного договора отнюдь не является обязательным ни для профессионального союза, ни для хозяйственного органа, а должно быть делом их взаимного добровольного согласия. В резолюции съезда по этому вопросу говорится: «Государственное декретирование обязательности договоров является либо практически бесцельным, либо при последовательном проведении означало бы возврат к твердому государственному нормированию заработной платы».
При этом необходимо отметить, что коллективные договоры с частными предпринимателями рассматривались, как организационная форма классовой борьбы с возрождающимся капитализмом, тогда как коллективные договоры на государственных предприятиях служили наилучшей гарантией для рабочих таких правовых и материальных условий найма, которые только были возможны при данном экономическом положении предприятия и его материальных средствах.
На ряду с коллективными договорами большую роль сыграло также и введение твердой тарифной сетки.
До перехода на регулирование заработной платы коллективными договорами существовала 17-разрядная тарифная сетка с соотношением 1 к 5 в общей сетке и 1 к 2,7 в рабочей группе (до 9 разряда включительно). Эта сетка не давала достаточной оценки по квалификациям. На предприятиях ощущался острый недостаток в квалифицированной рабочей силе. В виду этого, уже с осени 1922 года ВЦСПС признал необходимым проводить по союзам кампанию за раздвижение тарифной сетки с соотношением 1 к 8 в общей сетке (17-разрйдной) и 1 к 3,5 в рабочей группе.
Результатом тарифной работы профессиональных союзов в первые годы после введения НЭПа явилось то, что к концу 1923 года средняя заработная плата достигла 6О°/о довоенного уровня.
3. Заработная плата и производительность.
Рост заработной платы находится в прямой зависимости от состояния производительности труда. Чем выше поднимается производительность труда, тем больше возможностей открывается и для повышения заработной платы. Выявляя пути роста заработной платье V Всероссийский съезд профессиональных союзов указал, что темп ее
роста «будет определяться состоянием бюджета государства, размерами хлебного фонда, общей экономической конъюнктурой страны и темпом развития производительных сил». Отмечая это, съезд подчеркнул, что лрофессиональные союзы должны отказаться от иллюзий о «возможности доведения в ближайший период размеров заработной платы др уровня довоенного прожиточного минимума».
Еще более отчетливо поставил вопрос VI Всесоюзный съезд профессиональных союзов: «По мере поднятия производительности труда станет реальной и перспектива повышения заработной платы».
В первые годы после введения НЭП’а, когда особенно остро стоял вопрос о восстановлении всего народного хозяйства и промышленности в частности, боевым лозунгом как партийных, так и профессиональных и хозяйственных организаций было — поднятие и укрепление трудовой дисциплины. Вопрос о производительности труда в этот период тесно увязывался с личной интенсивностью труда рабочих. С этой целью начала широко практиковаться сдельная оплата труда, вводились жесткие нормы выработки, велась борьба с прогулами и т. п.
К 1926 — 27 году промышленность наша достигла довоенного уровня как в отношении выработки продукции, так и по размерам заработной платы рабочих. Перечисленные ранее мероприятия по поднятию производительности труда оказались к этому времени уже недостаточными.
Это обстоятельство отметил и VII Всесоюзный съезд профессиональных союзов, принявший следующую резолюцию: «.. . В дальнейшем внимание союзов и хозяйственных органов в течение длительного периода времени должно быть сосредоточено на рационализации производственных процессов и использовании рабочей силы и т. п.».
Усиление внимания профессиональных союзов и хозяйственных органов к проведению рационализации производства, частичное включение в производство нового оборудования взамен износившегося и технически устаревшего, а также лучшая организация труда и уплотнение рабочего дня не замедлили дать положительные результаты.
За время с VII съезда профсоюзов до VIII съезда производительность труда заметно возросла и оказала соответствующее влияние и на рост заработной платы, о чем можно судить по следующей таблице:
Зарплата и производительность труда с 1925/26 —1927/28 гг.
1925/26 1926/27 1927/28 В %% 1927/28 к 1925/26
Средн, валов, выработ. на 1 отраб. день (в довоен. руб.) 8,42 9,45 10,77 127,9
Номин. дневн. заработ. рабочего в черв, коп 235,9 259,7 281,8 119,5
Реальный дневн. зараб. рабочих . — — — 119,6
Приведенные цифровые данные показывают, что за последние два года производительность возросла на 28°/0. При этом крайне существенно, что 1927/28 г. является переломным, когда рост производительности труда впервые обгоняет рост заработной платы. Это обстоятельство обеспечило возможность снижения себестоимости, а также усиление накопления в промышленности, обеспечивающего осуществление нового строительства.
4. Рост заработной платы и недочеты тарифной политики союзов.
После введения новой экономической политики наблюдается быстрый рост заработной платы как номинальной, так и реальной,1 причём этот рост был в значительной мере подготовлен соответствующим повышением производительности труда.
Движение заработной платы в червонном исчислении.
(В рублях).
1923/24 1924/25 1925/26 I ' 1926/27 1 1927/28
36,15 | 45,24 55,38 60,38 66,90
Еще более характерны данные о росте заработной платы в ее товарном исчислении, если принять во внимание, что накануне перехода к новой экономической политике, в 1920 — 21 году, реальная заработная плата, получаемая рабочим на предприятии, составляла всего 4 рубля 67 коп. товарных, т. е. всего лишь 18% довоенной.
Движение заработной платы в товарных рублях.
1921/22 , 1922/23 1 1923/24 1924/25 | 1925/26 1926/27 15,27/28
8,84 | 13,54 21,45 26,24 29,40 31,48 37,34
К 1926/27 году заработная плата уже достигла довоенного уровня и даже превысила его, а в 1927/28 году реальная заработная плата рабочего составляла в-среднем 123% по отношению к довоенному состоянию.
На ряду с ростом зарплаты повысился в целом жизненный уровень рабочего класса, его культурные потребности. Следующая
1 Номинальная заработная плата — сумма заработка рабочего, выраженная в денежных единицах. Реальная заработная плата — товарная стоимость зарплаты рабочего, ее покупательная стоимость. 4
Коммунистический университет на дому. № 6. 9
таблица показывает, какое количество различных продуктов потреблялось в течение одного месяца рабочей семьей за 1925 и 1927 гг.
Предметы потребления 1925 1927
Ржаной хлеб 12,7 К2 8,3
Пшеничный хлеб 14, S „ 19,7
Сахар и сладости 1,4 „ ‘ 1,8
Масло 0,25 „ 0,32
Мясо 4,3 „ 5,0
Ткани 15,5 , 19,7
Увеличились также расходы на мебель, хозяйственные вещи, украшение жилища и т. п.
Следя за ростом заработной платы, можно отметить, что она росла неравномерно. В первые годы новой экономической политики наблюдается более быстрый рост заработной платы, что объясняется главным образом восстановительным периодом в промышленности. Пользуясь основным капиталом, который мы унаследовали от буржуазии в виде старых фабричных зданий и старого оборудования, мы имели возможность, в соответствии с бурным ростом нашей промышленной продукции, быстро восстанавливать и довоенный размер заработной платы.
С завершением восстановительного периода рост заработной платы был поставлен в зависимость от дальнейшего роста производительности труда. Между тем рост производительности труда упирался, в свою очередь, в переустройство промышленности на основе последних достижений техники, т. е. реконструкцию промышленности и ее расширение за счет капитального строительства. Реконструкция требует значительных капитальных вложений в промышленность, и поэтому рост продуктивности нашей промышленности в реконструктивный период медленнее, чем в период восстановительный, что неизбежно вызывает замедление роста заработной платы.
При общем увеличении заработной платы по всей промышленности практика последних лет показала в тарифной работе профессиональных организаций целый ряд недочетов. Уже в 1926 г. начали ощущаться недостатки единой 17-разрядной тарифной сетки ВЦСПС. В тарифных справочниках отсутствовали характеристики для ряда квалификаций, а установленные сеткой соотношения не отвечали значению многих квалификаций. Нередко поэтому при заключении коллективных договоров, по постановлениям РКК, производились передвижки из разряда в разряд. Вместе с тем, чтобы подтянуть зарплату отдельных групп рабочих, устанавливались гарантированные приработки, расчетные коэффициенты, премии и т. п.
Все эти меры привели к совершенно ненормальному положению. Рабочие одной и той же квалификации в разных предприятиях относились к разным разрядам, в заработной плате получалась недопустимая пестрота.
Сильно умалилось также и значение тарифной ставки. Средний процент приработка неимоверно возрастал, и у отдельных категорий рабочих доходил до 200-300а/0, так что тарифная ставка составляла подчас лишь одну треть их заработка.
По единой сетке ВЦСПС соотношение между 1 и 9 разрядом было установлено, как 1 к З1/*, иначе говоря, заработок высококвалифицированного рабочего мог быть в Зг/'2 раза больше заработка необученного. Благодаря высоким заработкам квалифицированных рабочих получалось, однако, на деле так, чтр квалифицированный рабочий получал в восемь и даже в десять раз более низко оплачиваемого рабочего.
Конечно, такое положение вещей было недопустимо. Разрыв в зарплате между высококвалифицированной рабочей силой и неквалифицированной, помимо политических осложнений, создавал на предприятиях и в производстве затруднения. Партия во-время обратила внимание профсоюзов на эту опасность. По директивам партии тарифная политика профсоюзов перестраивалась таким образом, что в основу ее была положена задача подтягивания наиболее отсталых по зарплате групп рабочих, а этим самым должен был ликвидироваться и разрыв в заработках высокой и низшей квалификации.
Уже при перезаключении колдоговоров в 1927 г. проводилось подтягивание низко оплачиваемых групп рабочих. Это несколько ослабило существовавший разрыв в заработках, но не устранило его.
Учитывая отмеченные недостатки, VII Всесоюзный съезд профсоюзов решительно высказался за необходимость проведения тарифной реформы, которая устранила бы все эти недочеты.
5. Тарифная реформа.
Согласно решениям VII Съезда, тарифная реформа сводилась к двум основным положениям: вместо единой тарифной сетки ВЦСПС вводились тарифные сетки по отдельным производствам, применительно к особенностям каждого из них, и устанавливались отдельные сетки для рабочих, инженерно-технического персонала, служащих и учеников.
, При построении отдельных сеток по производствам допущено было колебание в количестве разрядов, а также и в соотношениях между низшим и высшим разрядом, в зависимости от характера производства и разнообразия квалификаций работающих в нем. Таким образом, после проведения реформы по союзу текстильщиков была установлена тарифная сетка для рабочих из 19 разрядов при соотношении высшего и низшего разряда, как 1 к 3,5; по союзу металлистов 8-разрядная рабочая сетка при соотношении 1 к 2,8; по союзу
железнодорожников — 12-разрядная, при соотношении 1 к 4; по союзу химиков 10-разрядная, при соотношении 1 к 4,2 и т. д. и т. д.
Предельные соотношения между высшим и низшим разрядом устанавливались ВЦСПС, а установление соотношения между отдельными разрядами производилось Центральными комитетами по каждому союзу.
Вводя новые тарифные сетки для рабочих, необходимо было также уничтожить систему гарантированных приработков, не допуская при этом снижения фактических заработков рабочих.
Подобное изменение в построении заработной платы осуществлялось путем повышения тарифной ставки 1-го разряда и соответственно всех других ставок с таким расчетом, чтобы не происходило снижения заработков сдельщиков, а проводился лишь перерасчет между тарифной ставкой и приработком. Повышение тарифной ставки повысило также ее удельный вес в заработке рабочих и дало возможность для более твердого регулирования заработной платы.
Вводя специальные сетки для инженерно-технического' персонала (16 разрядов при соотношении 1 к 4) и для служащих (16 разрядов при соотношении 1 к 8), руководящие профсоюзные организации уничтожали тем самым практиковавшуюся ранее систему нагрузок, приработков, спецставок и проч.
Для учеников была установлена особая сетка из 6 разрядов с соотношением 1 к 2,5, а по отдельным союзам из 5 разрядов с соотношением 1 к 2,2 и из 4 разрядов с соотношением 1 к 2.
Уже к марту 1928 г. новой рабочей сеткой было охвачено свыше 80% работающих, причем наиболее широко новые сетки были проведены по союзу сахарников — 99% охвата, металлистов — 93%, текстильщиков — 91%, горнорабочих — 93% и др.
Оценивая проведение в жизнь тарифной реформы, VIII Всесоюзный съезд профессиональных союзов указал: «Важной задачей на ближайшее время для ряда отраслей промышленности остается дальнейшее сближение заработков квалифицированных и необученных рабочих. Съезд считает необходимым поставить изучение силами союзов, хозорганов и ЦИТ’а вопросов квалификации и тарифных справочников в связи с изменениями, какие происходят в организации труда в нашей промышленности».
В результате реформы произошло сближение зарплаты квалифицированных и неквалифицированных рабочих. В Ленинграде по машиностроительному тресту заработок высококвалифицированных повременщиков был до реформы в 3 раза выше заработка низшей квалификации, а после реформы — в 23/4 раза; на «Красном Треугольнике» заработок высококвалифицированных был в 2,6 раза больше заработка низшей квалификации, а после реформы — в 2,1 раза.
Заработки начали в большей степени совпадать с тарифной сеткой. Роль союза и коллективного договора в регулировании фактического заработка рабочих увеличились.
На ряду с этими достижениями нужно отметить и целый ряд недо
четов, которые необходимо союзам в дальнейшей работе исправить.
Сетки не всюду могли быть проведены в точности без дополнительных фондов и без снижения зарплаты значительным группам рабочих, из-за чего приходилось иногда делать отступления от установленной сетки.
В отдельных случаях в результате реформы получалось даже расхождение в заработках между квалифицированными и неквалифицированными рабочими, особенно заметно увеличилась раздвижка в зарплате в Москве между ватерщицами и съемщицами, между токарями и чернорабочими на машиностроительных заводах, между закройщиками и галошницами и др.
6. Основные решения VIII Всесоюзного с’езда профсоюзов по вопросам заработной платы.
Одобрив намеченный пятилетний план промышленности, Съезд признал в то же время необходимым, чтобы номинальная заработная плата повысилась не менее, как на 35%> реальная же заработная плата рабочих за это пятилетие, в силу снижения товарных цен, обусловленного рационализацией промышленности и повышением производительности труда, должна повыситься не менее, чем на 50%. При этом профессиональным организациям следует обратить внимание на подтягивание заработной платы по тяжелой индустрии, в частности, по горной промышленности и металлургии, и по текстильной промышленности, как наиболее отставшей из отраслей легкой индустрии.
При определении правильных соотношений между заработками отдельных групп рабочих необходимо положить в основу рядом с принципом— равная зарплата за равный труд — рост производительности труда, состав рабочей силы по степени обученности, вредность и опасность работы, а также значение той или иной отрасли производства в общей системе народного хозяйства и бытовые и экономические особенности района.
При наличии твердого планового начала в • регулировании всего народного хозяйства должно также иметь место и обязательное планирование всех вопросов труда и в особенности заработной платы рабочих. Плановый рост заработной платы по решению VIII съезда, в том числе и механическое повышение заработной платы в порядке центролизованного регулирования, должен быть предусмотрен контрольными цифрами и включаться в них.
Признавая, что коллективный договор должен и в дальнейшем оставаться основным методом регулирования заработной платы, Съезд предложил вместе с тем всем профессиональным организациям: «. .. Вести энергичную и настойчивую борьбу против всяких бюрократических извращений отдельных хозорганов, добиваться полного и точного выполнения ими условий коллективного договора, кодекса законов о труде и всего трудового законодательства».
Высказываясь за сохранение системы неограниченной сдельщины везде, где она способствует поднятию личной производительности труда, съезд вместе с тем признал возможным и целесообразным при значительной механизации процессов производства проводить переход от сдельной системы к премированию.
По линии регулирования заработной платы на предприятиях VIII съезд отметил необходимость максимального упорядочения работы тарифно-нормировочных бюро путем выделения на эту работу опытных и знающих работников по возможности из среды рабочих. В то же время следует усилить работу РКК (расценочно-конфликтных комиссий), для чего на предприятиях должно проводиться своевременное и детальное обсуждение норм выработки и расценок с заинтересованными группами рабочих.
Неразрывно связывая всю политику профсоюзов в области заработной платы с вопросами производительности труда, VIII съезд принял следующее решение:
«Съезд призывает рабочие массы к сознательному и твердому исполнению своих обязанностей в производстве, к поднятию трудовой дисциплины, к борьбе с прогулами, к бережному отношению к орудиям производства и материалами, к повышению производительности труда, как основных условий дальнейшего роста промышленности и улучшения материального положения рабочего класса».
ВОПРОСЫ.
1. Какие изменения в политике заработной платы вызвал переход к НЭП’у?
2. Чем объясняется быстрый рост заработной платы в первые годы НЭП’а?
3. От чего зависит дальнейший рост заработной платы в настоящее время?
4. Почему союзы высказываются за широкое применение сдельной оплаты, и в каких случаях необходима и возможна повременная оплата?
5. Чем была вызвана необходимость тарифной реформы и что она дала?
ЛИТЕРАТУРА.
Робинсон. «Политика и практика заработной платы». М. Изд. «Долой неграмотность». 1928. Стр. 62. Ц. 25 к.
Гуревич. «Азбука теории заработной платы». Изд. 3-е. ВЦСПС. 1928 г. Стр. 147. Ц. 1 р.
Леманов. «Система заработной платы». Изд. ЛОСПС. 1928. Стр. 151. Ц. 1 р. 60 к.
«Что решил VIII Съезд профсоюзов». Изд. ЛОСПС. Ц. 35 к.
«Колдоговорная кампания». Изд. ЛОСПС. 2-е изд. Стр. 45. Ц. 15 к.
Снежков. «Практический комментарий кодекса законов о труде». М. Изд. «Вопросы труда». Стр. 210.
Ф. БУЛКИН.
ЛЕКЦИЯ ВОСЬМАЯ.
Мировое профессиональное движение.
1. Развитие мирового капитализма и положение рабочего класса.
Оправившись от временных потрясений, нанесенных ему империалистической войной и подъемом рабочего движения в послевоенные годы, мировой капитал уже к 1924 году закончил свое отступление и перешел в открытое наступление на рабочий класс.
Отнимая у рабочих все те завоевания, которые были им сделаны в области заработной платы, введения 8-часового рабочего дня, законодательной охраны труда и пр., буржуазия вместе с тем изыскивала способы увеличения своих прибылей за счет эксплуатации рабочих.
Рост империалистической горячки, погоня за рынками сырья и сбыта, появление на арене мирового капитализма новых претендентов на рынки и колонии в лице Америки, Японии и экономически окрепшей Германии, а также целого ряда мелких держав — все это способствовало усилению конкуренции между отдельными странами. В своем стремлении максимально повысить производительность труда буржуазия вступает на путь проведения капиталистической рационализации производства.
Характернейшей особенностью капиталистической рационализации является то, что при громадном повышении производительности труда как за счет технических усовершенствований, так и за счет роста интенсивности труда рабочих она проводится одновременно с удлинением рабочего дня.
Вместе с тем, в ряде стран, как-то в Германии, Франции, С.-А. С. Ш. и др., наблюдается, что при быстром подъеме производительности труда заработная плата рабочих не только не повышается, но, наоборот, даже падает ниже уровня, существовавшего до проведения рационализации.
Поскольку же рационализация сопровождается заменой в промышленности труда квалифицированных рабочих трудом женщин, подростков и неквалифицированных рабочих, перед предпринимателями открывается возможность «освобождать» производство от наиболее революционных элементов. В итоге получается, как следствие капита-
диетической рационализации, — «всеобъемлющий процесс технического и экономического нажима».1
Одним из существеннейших моментов в положении рабочего класса безусловно* является безработица, принимающая перманентный характер. В Германии, где рационализация применяется особенно широко, в настоящее время насчитывается до 3 миллионов безработных; в Англии, по подсчетам буржуазной статистики, количество безработных только из числа застрахованных составляло 1 200 тыс. человек; в Австрии безработные составляют около 14% по отношению ко всем работающим, и т. п.
Проведенное ограничение законов по страхованию от безработицы, носившее характер особенно резкого наступления на рабочих в Англии и Германии, еще более ухудшило и без того тяжелое положение рабочих.
Низкая заработная плата, не достигающая в среднем до прожиточного минимума, поход буржуазии на 8-часовой рабочий день, массовая безработица, отмена законов по охране труда, ограничение Прав профсоюзов, — вот обстановка, в которой работает и борется за свои права рабочий в рамках капиталистического Запада.
Еще безотрадней положение рабочих в колониальных и полуколониальных странах, где основной силой является опять-таки капитал.
2. Силы организованного мирового пролетариата.
Крупным тормазом в борьбе рабочего класса с наступающим на него объединенным капиталом является раздробленность и распыленность профессионального движения как в отдельных странах, так и в международном масштабе. За исключением СССР и Англии, профессиональные союзы во всех странах объединяются не одним, а несколькими общенациональными профсоюзными центрами, причем каждый из этих, центров имеет определенную политическую окраску. Во Франции насчитывается три профессиональных центра: Унитарная конфедерация труда, объединяющая революционные союзы и входящая в Профинтерн, Всеобщая конфедерация труда, входящая в реформистский Амстердамский Интернационал профсоюзов, и, кроме того, анархо-синдикалистское- объединение профсоюзов — Федеративный союз автономных синдикатов. В Германии крупнейшей организацией является руководимое соц.-демократами Всегерманское объединение Геверкшафтов (т. е. профессиональных союзов), сокращенно — АДГБ, а кроме того еще национальное межсоюзное объединение служащих (АФА), объединение либеральных, так называемых, «гирш-дункеровских» союзов, объединение христианских союзов и др. В Америке рядом с руководимой реакционерами Американской федерацией труда, объединяющей верхи квалифицированных рабочих, действует также в общенациональном масштабе организация «Индустриальных работников мира», правда,
1 Доклад т. Лозовского на IV Конгрессе Профинтерна.
за последние годы чрезвычайно ослабевшая. В Польше имеется три общенациональных объединения, в Чехо-Словакии — девять, и г. д., и т. д.
Понятно, что при таком положении вещей, если мы имеем к тому же в ряде стран так называемые «дикие союзы», не входящие ни в какие центры, трудно говорить о дружных и согласованных выступлениях рабочих, тем более, что тактика отдельных союзов резко разнится между собой, и они нередко прямо враждебны друг другу.
В международном масштабе существует четыре Интернационала Профессиональных союзов. Крупнейшими из них являются Красный Интернационал профсоюзов, или Профинтерн, и Амстердамский Интернационал профсоюзов; менее значительны и по своему влиянию и количественно анархо-синдикалистский Интернационал и черный христианский Интернационал. Помимо этого ряд крупнейших национальных объединений не входят ни в один из этих интернационалов. Вне международных объединений находятся: Американская федерация труда, объединяющая до 2У2 миллионов членов, организация еще более реакционная, чем Амстердамский Интернационал, Мексиканская федерация союзов с количеством членов около 2-х миллионов, австрийские союзы, все национальные центры Норвегии и Финляндии. В общем количество профессионально-объединенных союзов, не входящих в Интернационалы, и число рабочих, входящих в них, еще крайне велико.
3. Амстердамский Интернационал профессиональных союзов.
Амстердамский Интернационал профессиональных союзов, возникший в 1919 году, после окончания империалистической войны, является крупнейшим реформистским объединением. Хотя руководители Амстердамского Интернационала проповедуют официально «нейтральность» профессионального движения в вопросах политики, но на самом деле эта организация со времени своего возникновения находится под непосредственным влиянием соглашательского II, Интернационала. В полном соответствии с политикой социал-демократии, реформистская верхушка Амстердамского Интернационала стоит на позиции решительного отказа от революционной борьбы с капиталом и противопоставляет ей мирную экономическую борьбу за незначительные улучшения положения рабочих в рамках капиталистического строя.
В своем стремлении установить деловое сотрудничество с буржуазией вожди Амстердама не останавливаются перед изменой рабочему классу и тем самым доказывают, насколько далеки они от практического осуществления принципа нейтральности и аполитичности профессионального движения, который выдвигается ими как непременное условие в профессиональной работе. В результате за последнее время наблюдается, что, по мере усиления политического и экономического наступления капитала, амстердамцы все более врастают в капитализм, становятся придатком к капиталистической системе.
Лучшим подтверждением предательской политики вождей Амстердамского Интернационала и организаций, примыкающих к нему, может служить линия поведения руководителей английских профсоюзов во время всеобщей стачки в Англии и стачки горняков. В своем рвении угодить предпринимателям и Генеральный совет, и верхушки федерации горняков проводили политику срыва не только забастовки, но и всего английского профдвижения.
В свою очередь, и Исполнительное бюро Амстердамского Интернационала не оказало стачечникам никакой помощи, мотивируя это тем, что стачка вышла из рамок экономического конфликта. В то же время Профинтерн и ВЦСПС организовали материальную помощь бастующим из своих фондов, причем одни только советские союзы собрали и послали английским горнякам около 11 миллионов рублей.
Точно так же при обострении отношений капиталистического мира к СССР, одновременно с разрывом торговых сношений Англии с СССР, вожди английского профдвижения поспешили разрушить всю работу по налаживанию единства российского и английского профдвижения, которую проводил созданный при их же активном участии Англо-русский комитет единства.
Процесс врастания реформистов в капитализм наблюдается и в других странах. Во Франции реформистская Всеобщая конфедерация труда входит в состав Национального экономического совета, причем здесь создана целая теория о том, что только путем сотрудничества между руководителями профсоюзов, руководителями крупнейших предпринимательских организаций и руководителями государства возможно безболезненное развитие общества. Подобные явления наблюдаются в Германии и т. п.
В общем, деятельность амстердамцев подтверждает, что везде они стремятся к установлению единого фронтах капиталистами против революционного пролетариата.
Помимо Амстердамского Интернационала, реформистами организованы специальные международные секретариаты, объединяющие мировое профессиональное движение по производствам.
По существу, международные секретариаты представляют собою не что иное, как собрания кучки профессиональных бюрократов, собирающиеся лишь изредка для взаимной информации.
Во время стачки горняков международный секретариат горняков не только не подал забастовщикам руки помощи, но сам принял деятельное участие в организации штрейкбрехеров. В момент наивысшего обострения в борьбе германских металлистов международный секретариат металлистов занял по отношению к бастующим и локаутированным рабочим точно такую же позицию.
Насколько реакционны эти международные секретариаты/ можно судить уже на основании одного того, как они относятся к включению в свой состав революционных союзов.
Неоднократно Центральные комитеты профсоюзов СССР и другие революционные союзы обращались в соответствующие международные
секретариаты с предложением принять их в Интернационал. Но почти во всех случаях обращения эти встречали отрицательные ответы. В качестве иллюстрации приводим выдержки из постановлений отдельных международных секретариатов.1
Правление Интернационала горнорабочих, обсудив русский вопрос 10 сентября 1926 года, приняло следующее решение: «О приеме не может быть и речи до тех пор, пока не прекратятся злобные нападки на Свободные организации горнорабочих и не будет порвана связь с Проф-интерном».
Международный секретариат стекольщиков принял в сентябре 1924 года постановление, согласно которому: «Могут быть приняты лишь такие национальные организации, которые примыкают к Международной федерации профсоюзов (т. е. к Амстердамскому Интернационалу, — прим, авт.)», и т. п.
Характерной особенностью как Амстердамского Интернационала профсоюзов, так и международных секретариатов является то, что они объединяют преимущественно европейский пролетариат, и влияние их на рабочее движение Востока крайне слабо.
За последние годы авторитет и влияние Амстердамского Интернационала быстро падают и следствием этого является заметное сокращение его сил. Об убыли в рядах Амстердамского Интернационала можно судить по следующим цифровым данным его состава:
на 31 дек. 1923 года.......15 316 тыс.
, 31 „ 19'4 „ 13 134 „
„ 31 „ 1925 „ 13 366 .
. 31 „ 1926 я .......... 12 839 .
Силы Амстердамского Интернационала профсоюзов (число членов в профессиональных союзах) по отдельным важнейшим странам распределяются по данным на 1926 год следующим образом:
Англия........................ 4366 тыс.
Германия...................... 4 600 „
Бельгия........................ 552 „
Австрия........................ 807 „
Франция........................ 605 „
Чехо-Словакия.................. 356 „
Польша....................... . 224 „
Канада..........................106 „
и т. д.
Нужно иметь, однако, в виду, что во всех этих странах внутри амстердамских объединений существуют, объединяются и растут революционные меньшинства.
И все же, по количеству входящих в его состав рабочих, Амстердамский Интернационал представляет сейчас довольно внушительную силу, с которой приходится считаться в ходе борьбы за революционизирование профдвижения.
1 „Отчет Исполбюро к IV Кингресу Профинтерна" 1928 г.
4. Красный Интернационал профсоюзов. (Профинтерн).
Реакционная политика Амстердамского Интернационала и его резко выраженная реформистская деятельность еще в 1920 году поставили перед революционными профессиональными союзами вопрос о необходимости создания, в противовес ему, международного профсоюзного объединения, стоящего на позиции пролетарской диктатуры и последовательной классовой борьбы.
Инициатива в этом направлении принадлежала III Коммунистическому Интернационалу, и на 2-м Конгрессе Коминтерна в июле 1920 г., после обсуждения вопроса о совместном совещании ВЦСПС с представителями итальянской конфедерации труда, английской рабочей делегации и делегатами испанских, французских, германских синдикалистов и др. создан был временный международный совет профессиональных союзов.
В 1921 году состоялся 1-й конгресс Красного Интернационала профсоюзов, на котором был принят устав этой новой международной организации.
На протяжении восьми лет своего существования Профинтерн поддерживал и поддерживает деловое сотрудничество с Коминтерном, стоя на той точке зрения, что нейтральности и независимости профессионального движения не может быть, поскольку нет такой профессиональной организации, которая могла бы оставаться нейтральной и независимой в борьбе классов.
В отличие от Амстердамского Интернационала, Профинтерн проводит последовательную линию укрепления революционных проявлений в рабочем движении. При этом крайне существенно, что в своей деятельности Профинтерн отводит значительное место работе в странах Востока, как колониальных, так и полуколониальных. Именно этим объясняется, что рабочее движение колониальных и полуколониальных стран, как только оно начинает оформляться и приступает к борьбе против эксплуататоров, тянется к Профинтерну, не желая иметь ничего общего с Амстердамским Интернационалом, который является простым орудием мирового империализма. Примером может служить присоединение к Профинтерну китайского профдвижения (до 2 500 000 членов) в связи с подъемом революционного движения в Китае. Точно так же и профдвижение Индонезии, в ходе своей борьбы против голландского империализма примкнуло к создавшемуся усилиями Профинтерна Тихоокеанскому секретариату профессиональных союзов.
Революционная тактика Профинтерна послужила толчком к присоединению к нему и ряда европейских профессиональных союзов (Унитарные профсоюзы Франции и др.), а также к образованию в реформистских профессиональных объединениях революционных меньшинств, разделяющих позиции Профинтерна.
Одной из крупнейших побед Профинтерна следует безусловна
признать образование тихоокеанского секретариата, состоявшееся на Тихоокеанской конференции в Ханькоу в конце май 1927 года.
Хотя Тихоокеанский секретариат и не вошел целиком в Проф-интерн, но это отнюдь не новый Интернационал, а организация единого фронта, имеющая своей задачей бороться за создание единого всеобъемлющего Интернационала.
Обращаясь к цифровым данным о росте сил Профинтерна, следует указать, что в 1927 году Профинтерн насчитывал в своих рядах 13 862 тыс. человек против 9 111 тыс. в 1925 году, т. е. за два года организация эта возросла на 5О°/о.
Наиболее крупными организациями, представленными в Проф-интерне, являются профсоюзы СССР, насчитывающие в настоящее время уже свыше 11 миллионов членов, Унитарная кенфедерация труда во Франции, охватывающая в своих рядах свыше 500 тыс. членов, Австралийские профсоюзы — около 250 000 чл. и др.
-Помимо этого, у Профинтерна имеются верные сотрудники в лице революционных меньшинств реформистского профессионального движения, общее количество которых по данным отчета к IV’ конгрессу Профинтерна составляло около 3 000 000. Если к этому добавить силы тех стран Тихоокеанского секретариата, которые еще не входят в Профинтерн, то получится мощная армия организованного революционного пролетариата.
В противовес бездеятельным интернационалам по производствам в лице реформистских международных секретариатов, решительно отказывающихся от какой-либо связи с революционными союзами, Профинтерн энергично приступил к организации международных комитетов пропаганды. Со времени III конгресса Профинтерна международные комитеты пропаганды сумели развернуть большую работу и представляют собою крупную силу. Центральным моментом в деятельности международных комитетов пропаганды является то, что они перенесли центр тяжести борьбы за единство в низы. В этом направлении они сумели добиться положительных результатов, разоблачая пред массами истинное лицо международных секретариатов и их раскольническую политику. Сейчас мы уже имеем целый ряд комитетов единства и дружбы, главным образом, с профсоюзами Скандинавских стран. Так, например, только в одном 1927 году созданы: Русско-Шведский комитет горняков, Норвежскр-Русско-Датский комитет водников, Ирландско-Русский комитет транспортников и др.
Из наиболее важных кампаний, проведенных международными комитетами пропаганды, следует отметить: кампанию во время всеобщей английской забастовки и забастовки горняков в 1926 году, кампанию помощи локаутированным шведским рабочим в 1925 году, кампанию помощи германским металлистам в 1927 году и т. д.
Крайне существенно, что во всех наиболее крупных кампаниях помощи имели место одновременные выступления нескольких международных комитетов пропаганды, чаще всего горняков, транспортников и металлистов.
И все же, для того чтобы международные комитеты пропаганды могли еще более усилить свою работу, надо преодолеть ряд препятствий. В частности, одной из главных причин слабости их деятельности является организационная слабость революционных меньшинств и оппозиции в реформистских съездах.
Определяя соотношение сил Амстердамского Интернационала следует сказать, что в европейских странах Профинтерну приходится вести энергичную борьбу за влияние на рабочие массы. Количественно реформистские союзы здесь сильнее, и Профинтерну предстоит проделать громадную работу по завоеванию влияния на рабочую массу.
В Германии главнейшие объединения реформистских профсоюзов — АДГБ и АФА — охватывают в своих рядах свыше 4 600 тысяч организованных рабочих; что же касается Профинтерна, то он имеет здесь опору в лице революционного меньшинства в количестве до 1 млн человек. В Англии, где реформисты имеют армию до 4 500 млн, революционное меньшинство составляет немногим более 800 тыс. Во Франции силы почти равны, так как революционная унитарная часть союзов охватывает до 525 тыс. раб. и кроме того из 600 тыс. членов реформистской Всеобщей конфедерации труда до 60 000 составляют революционное меньшинство. Но не следует упускать из виду, что во Франции организовано' в профсоюзы немногим более 10% всех рабочих.
Большие затруднения в развертывании своей работы встречает Профинтерн в тех странахОапада, где господствует фашизм. Родиной фашизма является Италия. Ставя себе основной целью борьбу против пролетарского интернационализма за «национальные интересы», против классовой борьбы за «единство нации» и гражданский мир, т. е., по существу, за полное порабощение пролетариата, руководители фашистского движения не могли оставить без внимания рабочие профессиональные союзы.
Организуя свои собственные профессиональные союзы, стоящие на позиции классового сотрудничества и национализма, фашисты вместе с тем ведут определенную травлю против революционных союзов, не останавливаясь перед открытым разгромом их.
Что касается тактики фашистов по отношению, к реформистским профессиональным организациям, то здесь они стараются всемерно использовать националистические настроения и готовность к предательству руководящих кадров. В Италии, где действует закон о монополии фашистских профсоюзов, уже в начале января 1927 года реформистская верхушка Всеобщей конфедерации труда приняла постановление о роспуске этого центра профсоюзов. Этот факт свидетельствует о том, что руководители реформистского профессионального движения — по существу сторонники фашизма. Наиболее характерным представителем этого реформистского течения является Д’Арагона, подписавший акт о роспуске ВКТ, на основании соглашения с фашистами. И все же, несмотря на предательскую политику Исполкома ВКТ, в феврале 1927 года, по инициативе трех профсоюзных федераций, находящихся под коммунистическим руководством (деревообделочников,
торговых служащих и служащих гостиниц и ресторанов), Миланская конференция приняла решение о восстановлении ВКТ в виде нелегальной организации.
Проводником влияния Профинтерна в Италии является революционное меньшинство, насчитывающее до 10 тыс. членов. В Польше крупнейшими профсоюзными организациями являются пепеэсовские профсоюзы, находящиеся в сфере влияния Польской социалистической партии и охватывающие около 225 тыс. членов. Однако и здесь растет революционное меньшинство, объединявшее в 1927 году до 100 000 членов.
Заслуживает внимания профдвижение в Японии, где в профсоюзы объединено 320 тысяч членов из 15 млн человек всего японского пролетариата. В настоящее время рядом с революционным меньшинством в 60 000 членов в Японии имеется левый профессиональный центр — ^Хиочикай, насчитывающий 39 000 членов. Когда организовался Тихоокеанский секретариат, то к нему примкнули японские профсоюзы в количестве до 100 000 членов.
В С.-А. Соединенных Штатах революционное меньшинство насчитывает менее одной, десятой всех организованных рабочих, но при большом количестве неорганизованных перед революционной Лигой профессиональной пропаганды открыто широкое поле деятельности.
При оценке соотношения сил в мировом профдвижении не следует преуменьшать тех трудностей, которые имеются впереди у революционного профдвижения. Профинтерну предстоит еще проделать большую работу, прежде чем ему удастся сломить Амстердамский Интернационал, поскольку «реформизм еще далеко не убит, за ним еще идут миллионы рабочих».1
5. Современное состояние мирового профдвижения и предательство вождей-реформистов.
За последние годы наметилось резкое обострение классовой борьбы в капиталистических странах, выражающееся в первую очередь в том, что быстро возрастает количество экономических стачек рабочих и все более жестко применяется предпринимателями политика локаутов. В Германии количество рабочих, принимавших участие в стачках и подвергнутых локаутам, составляло в 1926 году — 96 509 человек, в 1927 году оно дошло уже до 452 000, а в последний 1928 год безусловно даст еще большее повышение, так как только во время одного локаута в Прирейнской области было выброшено за ворота предприятий до 230 000.
Подобную же картину мы наблюдаем в Англии, где за восемь месяцев 1928 года количество стачечников дошло до 102 000 чел. против 117 000 за весь 1927 год. Характерно при этом, что экономические
1 Доклад т. Лозовского на VIII съезде профсоюзов.
144 ф. булкин
забастовки сплошь и рядом приобретают крупнейшее политическое значение. Так обстояло дело во время многомесячной стачки английских горняков в 1926 году, вылившейся в 9-дневную всеобщую стачку, об этом свидетельствует и всеобщая стачка в Греции, состоявшаяся в июне 1928 года, и октябрьская всеобщая стачка в Лодзи, возникшие непосредственно из экономических забастовок табачников и текстильщиков.
Рост классовой борьбы, как следствие обострений классовых противоречий, находит отражение в следующих цифрах о стачечном движении и локаутах за время с 1924 по 1927 год.
В главнейших странах Европы и в САСШ за этот период имели место 19 764 стачек и локаутов, которые охватили в целом 12 млн 732 участника и в результате которых оказались потерянными 283 млн. 592 рабочих дня.
Отношение реформистских руководителей Амстердамского Интернационала и примыкающих к нему профсоюзов к нарастающему рабочему движению во всем мире свидетельствует о том, что с каждым годом амстердамцы все более врастают в капитализм.
Решительный отказ реформистов от основных принципов классовой борьбы в условиях экономического и политического наступления капитала как нельзя лучше показывает подлинную физиономию этих официальных руководителей западноевропейского профессионального движения.
За последние годы целый ряд реформистских организаций выступает в роли не только открытых сторонников капиталистической системы хозяйства, но и в качестве определенной силы, которая ставит перед собою задачу оздоровления капитализма.
Идея «классового мира» в промышленности» и установления делового сотрудничества с буржуазией находит в рядах реформистов полное сочувствие и энергичную поддержку. Постепенное создание дружеского союза реформистов с буржуазией мы наблюдаем на протяжении ряда лет. В сентябре месяце 1928 года на съезде реформистских союзов Германии в Гамбурге руководители реформистов выдвинули лозунг хозяйственной демократии, т. е. совместного участия предпринимателей и рабочих в хозяйственной жизни страны. Этим самым реформисты противопоставляли революционной классовой борьбе медленное втягивание верхушки профсоюзов в организации капиталистов. В качестве основного регулятора взаимоотношений между предпринимателями и рабочими выдвинут был в Германии принцип обязательного государственного арбитража. Иными словами, признавая обязательную силу для обеих сторон государственного арбитража, реформисты тем самым вручают судьбы пролетариата буржуазному государству, стоящему на защите интересов капитала.
Опыт принудительного арбитража в отдельных странах показывает, насколько враждебно относятся широкие слои рабочих к этому способу разрешения спорных вопросов. Так, например, в Норвегии весной 1927 года арбитражный суд вынес решение о продлении на два года
срока коллективных договоров для пяти профессиональных союзов, охватывающих 30 000 рабочих.
Однако, уже осенью 1928 года норвежские металлисты подняли вопрос о пересмотре этого решения, несмотря на то, что реформисты выступили за сохранение мира в промышленности в интересах как общего экономического порядка, «так и государства».
30 ноября конференция союзов металлистов в Осло приняла резолюцию следующего характера: «Кооперация считает, что мы не можем более работать в условиях труда и по ставкам заработной платы, установленным решением арбитражного суда в 1927 году. Мы требуем поэтому, чтобы начатые с предпринимателями переговоры велись на основе требования повышения минимума заработной платы и общего повышения заработной платы для всех категорий рабочих. Отпуска должны быть удлинены с 8 до 12 дней».
И все же реформистские вожаки — «представители» союза металлистов — высказались уже значительным большинством голосов за продление коллективного договора.
В Англии, в качестве вдохновителя идеи гражданского мира в промышленности, выступил один из крупнейших промышленников, «химический король» Альфред Монд.
Со стороны реформистов Монд встретил деятельную поддержку, причем на конгрессе трэд-юнионов в Сванси (осень 1928 года) были намечены практические мероприятия следующего характера: создать национальный промышленный совет из равного представительства от Генерального совета профсоюзов, с одной стороны, и от федерации британских промышленников и национальной конфедерации организаций хозяев —с другой.
Однако, уже в переговорах Генсовета с группой Монда обнаружился целый ряд разногласий, так как сам Монд высказался за распространение права профсоюзов выступать при разрешении конфликтов не только на профсоюзы, входящие в Генсовет, но и на все «регулярные» союзы, в частности, на штрейкбрехерский союз моряков.
После того как Генсовет в угоду предпринимателям согласился вступить на путь разоружения рабочего класса и изгнания из рядов профсоюзов революционной части рабочих предприниматели сочли услуги Генсовета более ненужными. И «национальная конфедерация промышленников» и «Федерация британской промышленности» отклонили предложения, принятые в смешанной комиссии Монда и Генсовета, и предложили Генсовету вступить в переговоры непосредственно с ними. Оценивая этот шаг руководящих организаций предпринимателей, председатель Генсовета, заядлый соглашатель Бен Тиллет, вынужден был признать, что заявление предпринимателей «не дает никаких надежд на плодотворную дискуссию и разрешение насущных экономических задач».
Мондизм нашел распространение и за пределами Англии, поскольку самая идея Монда является великолепным щитом для прикрытия предательской тактики реформистов.
Коммунистический университет на дому № 6 j0
На состоявшейся в декабре 1928 года Мондистской конференции в Швеции было постановлено организовать постоянный смешанный комитет «для способствования проведению мира в промышленности в интересах общества в целом и хозяйственной жизни в частности». В, комитет вошли по 5 представителей от предпринимателей и от реформистских профсоюзов и несколько представителей от консервативного правительства, явившегося инициатором созыва конференции.
В качестве одной из ближайших задач, конференцией намечено проведение среди народных масс широкой кампании за рационализацию, «мир в промышленности» и классовое сотрудничество. Эта кампания уже началась при активном содействии социал-демократической печати.
Вступая на путь сотрудничества с буржуазией, руководители реформистских союзов не останавливаются и перед насильственным подавлением роста революционного самосознания пролетариата. Так, например, в Германии революционные рабочие подвергаются исключению из реформистских профсоюзов, причем это исключение носит массовый характер. Подобное же явление имеет место в Англии, Франции, Скандинавских странах и т. д.
В тех случаях, когда выступления рабочих носят особенно решительный характер, вожди реформистов прибегают к более утонченным срывам рабочего движения.
В то время как капиталисты отлично учитывают необходимость твердого осуществления на деле принципов крепкой организации и боевого сплочения, реформистские руководители профсоюзов активно борются против объединенных выступлений больших масс рабочих, против массовой поддержки стачечников.
Вся работа реформистов в этом направлении проводится под флагом срыва единого фронта в профессиональном движении. Об этом свидетельствует роль реформистских союзов во время последних крупнейших забастовок на Западе: забастовки горняков в Англии, всеобщей забастовки горняков во Франции в начале 1929 года, забастовки металлистов в Германии в 1929 году, 100 000-ной стачки лодзинских рабочих. Во всех случаях реформисты решительно уклонялись от руководства движением, причем, не ограничиваясь невмешательством, влияли подчас на исход движения, становясь открыто на сторону предпринимателей и штрейкбрехеров.
Социал-реформисты Амстердамского толка оказывают своими действиями значительную поддержку капиталистам в их нажиме на рабочий класс, и в тех странах, где социал-демократические организации сильны, капиталисты охотно их используют в своих целях. После того как предприниматели используют социал-демократические организации, они нередко обращают свое наступление и на них самих. Так, например, в Италии фашисты воспользовались реформистами как орудием против революционных рабочих, а вслед за тем покончили с реформистской организацией, создав свои фашистские объединения.
6. Тактика Профинтерна и его очередные задачи.
Усилившиеся репрессии и гонения против революционного рабочего движения ставят перед профессиональными организациями, примыкающими и органически и идейно к Профинтерну, целый ряд сложнейших и ответственнейших задач. *
Современное состояние мирового профессионального движения показывает, что в отношении революционных союзов буржуазия не ограничивается зачастую одним лишь экономическим воздействием, но прибегает подчас и к более суровым мерам, к цомощи белого террора. Принудительное закрытие <к>евых профессиональных союзов, разгромы их, аресты виднейших руководителей и пр. — все эти явления не редкость в тактике работы профессиональных союзов в рамках капиталистического строя.
В Италии, Польше, Румынии, Болгарии, Юго-Славии и в целом ряде других европейских стран, а также и на Востоке революционные профсоюзы разгромлены, и уцелевшие руководители с трудом продолжают работу в подполье.
Достаточно указать, что после контр-революционного переворота в Юго-Славии одним из первых правительственных мероприятий было распоряжение о роспуске всех профессиональных организаций.
В Румынии и Бессарабии за сравнительно короткий промежуток времени против рабочих профессиональных союзов возбуждено до 40 судебных процессов, которые имеют целью добиться окончательного закрытия унитарных союзов.
Даже из такой «цивилизованной» страны, как Франция, только за один последний год выслано около 14 тысяч рабочих-эмигрантов только за то, что они были членами революционных унитарных союзов и принимали участие в стачечном движении.
Если принять во внимание, что реформисты, именующие себя руководителями рабочего движения, не только не принимают никаких мер к сплочению пролетариата на борьбу с капиталом, но со своей стороны идут во всем навстречу буржуазии, то станет ясно, что в такой обстановке создаются невероятные трудности для развертывания деятельности Профинтерна.
Продолжающаяся блокада Профинтерна буржуазными государствами заставляла Исполбюро прибегать к нелегальным поездкам даже по таким крупнейшим вопросам, как подготовка IV конгресса Профинтерна.
К тому же и внутри самого Профинтерна имеется целый ряд слабостей и недостатков, которые проистекают, главным образом, от слабости его национальных секций и сильно влияют на его мощь, как международной организации.
Так, например, при наличии несомненного роста политического влияния Профинтерна, еще слишком слабо проводится на местах орга* низационное закрепление этого влияния.
Руководящие местные организации Профинтерна не всегда умеют
правильно наладить связь с рабочими в предприятиях, благодаря чему выпускают их из сферы своего влияния, что объясняется отчасти недостаточным умением связывать вопросы повседневной борьбы с общеклассовыми интересами пролетариата.
Секции Профинтерна, а также революционные меньшинства и оппозиция в реформистских союзах до сих пор недостаточно отчетливо представляют себе сущность тактики единого фронта в профессиональном движении и пути ее проведения.
Все эти основные трудности и недостатки сильно тормазят работу и поэтому преодоление их стоит в порядке дня работ Профинтерна.
В центре внимания Профинтерна на ближайшее время продолжает оставаться вопрос о создании единого фронта в мировом профдвижении. Организованному и сплоченному капиталу необходимо противопоставить организованный в мировом (масштабе пролетариат.
Определенное нежелание верхушки реформистских профсоюзов принять активное участие в организации единого фронта диктует настойчивую необходимость проводить единый фронт снизу, непосредственно в предприятиях, в фабрично-заводских рабочих организациях — «через головы вождей».
В этом направлении крупная роль принадлежит профессиональным организациям, примыкающим к Профинтерну и революционным меньшинствам реформистских союзов.
Наиболее верным путем к осуществлению единого фронта снизу является правильная стачечная стратегия. Старый лозунг — «заставить профбюрократов выполнять свою волю» — уже более неприменим в современной обстановке открытой измены реформистских руководителей профдвижения. Революционные профсоюзы вступили поэтому на путь захвата в свои руки руководства экономической борьбой рабочих. Наиболее широкое распространение получила эта тактика в Германии.
В моменты обострения взаимоотношений между хозяевами и рабочими революционная часть рабочих создает стачечный комитет, который принимает на себя проведение забастовки, решительно отмежевываясь от реформистских союзов.
Опыт крупнейших забастовок в Германии, стачки рабочих верфей, гамбургских докеров, рурских металлистов и др. — показал, что эта тактика в полной мере оправдала себя. Во время последней всеобщей забастовки горняков во Франции организация стачечного комитета сказалась на успешном ходе руководства движением.
Пример отстранения союзов от руководства стачками находим мы и в стачке текстильщиков в Нью-Бедфорде, в Америке, где на призыв реакционного союза прекратить забастовку откликнулись лишь 3 000 человек бастовавших, тогда как остальные 25 000 продолжали бастовать.
В высшей степени показательной в этом направлении является и последняя лодзинская стачка текстильщиков, прошедшая под руководством выборного стачечного комитета.
В организованном проведении стачек большая роль принадлежит Международным комитетам пропаганды. МКП принимал самое активное участие в проведении победоносной стачки моряков в Гамбурге, Альтоне и Бремене, под его руководством проведена была также и забастовка портовых рабочих в Бордо (Франция).
Не менее важным вопросом, чем стачечная стратегия со ставкой на выборные боевые стачечные комитеты, является вопрос о роли неорганизованных рабочих и о привлечении их в ряды революционных профсоюзов и революционных меньшинств реформистских союзов.
Самым характерным для оценки последних экономических боев в странах капиталистического мира является активнейшее участие в движении неорганизованных в профсоюзы рабочих. Во время локаута рурских металлистов вовлеченные в движение рабочие на три четверти (из 200 с лишним тысяч человек) состояли именно из неорганизованных, из 80 000 бастовавших лодзинских текстильщиков членов профсоюзов было всего лишь немногим более 4 000 человек. Во Франции неорганизованных рабочих насчитывается свыше 90°/о и т. п.
Учитывая растущую активность неорганизованных рабочих и ту выдающуюся по своему значению роль, которую они играют в экономической борьбе, Профинтерн поставил в порядке дня своей работы тесную увязку тактики единого фронта с проблемой неорганизованных.
Для исчерпывающей характеристики тактики Профинтерна необходимо остановиться на роли фабрично-заводских комитетов. Завоевание фабзавкомов и проведение в их состав представителей революционной оппозиции является в настоящее время боевым моментом.
Протекающие в Германии перевыборы фабзавкомов проходят под лозунгом революционной оппозиции — «класс против класса». Тактикой оппозиции является: создание единого боевого фронта рабочих заводов, демократическое выставление и обсуждение списков и острое выявление принципиальной противоположности между реформистской и революционной политикой.
Крупные достижения Профинтерна на Востоке и установление тесной связи С революционными союзами Европы настоятельно выдвигают необходимость упорядочения аппарата Исполбюро Профинтерна и в особенности его национальных секций.
Большая работа разворачивается также перед Профинтерном и по линии борьбы с «правым уклоном». Опыт революционных профессиональных союзов Чехо-Словакии и Франции показал, что колебания и задержки в перестройке боевого фронта революционных профсоюзов неизбежно вызывают падение их авторитета и их отрыв от масс.
Во время забастовки чехо-словацких текстильщиков в феврале 1929 года некоторые руководители революционного профсоюза текстильщиков не сумели выдержать до конца правильной классовой ли-нии и в результате выступили вместе с реформистами в роли штрейкбрехеров.
Во Франции, во время забастовки горняков, руководители уни
тарного союза горнорабочих, не веря в боевую активность масс, всячески удерживали рабочих от выступления. Когда же забастовка все же была объявлена, союз взял курс на скорейшую ликвидацию ее, т. к. пошел фактически рука об руку с реформистами. В итоге, по настоянию рабочих и при поддержке УВКТ и ЦК компартии Франции руководители этого союза были сняты с работы в профсоюзе.
Приведенные примеры свидетельствуют о наличии в революционных союзах опасности правого уклона и подтверждают настойчивую необходимость беспощадного отпора «уклонистам» со стороны Профинтерна.
Рядом с этим перед революционными союзами выдвигается и другая, не менее важная задача: борьба против всех форм классового сотрудничества. Они должны разъяснить рабочей массе всю вредность и реакционное значение идеи «промышленного мира, участия в прибылях, содействия фабзавкомов и профсоюзов повышению производительности труда в капиталистических предприятиях» и проч.
Вместе с тем, в резолюции IV конгресса Профинтерна указывается как на лучший путь успешной борьбы — на создание единого фронта в борьбе рабочих масс всех направлений против капитала и буржуазного государства.
При этом, однако, резолюция подчеркивает, что единый фронт должен проводиться снизу. «Каждое предприятие, каждый завод должны стать нашей крепостью».
ВОПРОСЫ
1. В чем сущность реформизма, и почему реформистские союзы насчитывают еще до сих пор в своих рядах много рабочих?
2. Какова тактика коммунистов в реформистских профсоюзах?
3. Как относятся Амстердамский Интернационал и Профинтерн к капиталистической рационализации и классовой борьбе?
4. Почему нужно единство рабочего движения?
5. Что решил IV конгресс Профинтерна по вопросу об единстве в профессиональном движении?
6. Что такое Международные комитеты пропаганды и для чего они создаются?
7. Что является характерной особенностью профдвижения в Америке?
ЛИТЕРАТУРА
1. Лозовский. «Итоги и очередные задачи международного профдвижения». Гиз. 1928 г. Ц. 70 к.
2. Бухарин. «Международное положение и задачи Коминтерна». Гиз. 1928 г. Ц. 35 к.
3. Лозовский. «В наступление на реформизм». Изд. ВЦСПС. Ц. 40 к.
4. «Международное профдвижение за 1924-27 гг.». Изд. Профинтерна 1928 г. Ц. 1 р. 75 к.
5. «Резолюции IV конгресса Профинтерна».
6. Полетика и Гофман. «Мировой пролетариат в цифрах». Гиз. 1928 г. Стр. 139. Ц. 60 к.
КООПЕРАЦИЯ
С. ГОРЕЛИК.
ЛЕКЦИЯ ВОСЬМАЯ.
Кооперативный кредит
1. Кредит и безвозвратные пособия.
Мелкие хозяйства, городские ли (ремесленные, промысловые), крестьянские ли (сельскохозяйственные, промысловые), или объединения этих хозяйств (товарищества, артели и др.) не могут развиваться и улучшаться без притока средств извне. Этот приток может быть либо в форме безвозвратного пособия, либо кредитной помощи. При безвозвратном пособии средства приносят пользу лишь данному хозяйству, при кредитных сделках средства, оборачиваясь в данном хозяйстве, возвращаются кредитору и от него могут быть направлены в другое нуждающееся в них хозяйство.
Кредит может быть оказан ростовщиком, кулаком, и тогда условия его таковы, что он является не помощью, а кабалой для заемщика. Кредит может быть оказан государством, банком; натуральный кредит может быть оказан снабжающей (торговой) организацией. В дореволюционной России существовали еще особого рода сельские кредитные учреждения сословного типа.
Они имели различные названия («сельские, волостные, тминные (в Польше) кассы», «общественно ссудо-сберегательные кассы», «заемные кассы» и «вспомогательные крестьянские банки», «сельские банки» и др.), но их общая основная сущность заключалась в том, что они строились не на заинтересованности и самодеятельности населения, а по велению административных органов, управлялись волостным начальством и, естественно, не рассматривались крестьянством как свои организации, которыми надо дорожить. Успеха они не имели, несмотря на систематическую поддержку органов царской власти.
Значение правильно поставленного кредита огромно. «Среди мер, — говорит XIII съезд ВКП(0), — проводимых партией в деле закрепления связи между городом и деревней, сел.-хоз. кредит должен занять одно из центральных мест.. . могущественным средством в руках партии для урегулирования дела восстановления сельского
152 с. г о р е л и к
хозяйства и более четкого оформления своей поддержки бедняцким и середняцким слоям деревни».
Об этом же говорил тов., Молотов на XV съезде: «Мы мало отдаем себе отчета в том, каким колоссальным орудием социалистического строительства является сел.-хоз. кредит в нашей стране».
2. Какой кооператив может выполнять кредитные функции.
Всякий ли, однако, кооператив приспособлен к выполнению кредитных функций?
После перехода к новой экономической политике был издан 24 января 1922 г. закон, в силу которого могли создаваться специальные кредитные кооперативы (кредитные и ссудо-сберегательные товарищества). Эти товарищества могли, однако, заниматься, кроме кредитных, и другими операциями по покупке, продаже, переработке и др. С другой стороны, в законодательстве не было запрещения и другим видам кооперативов, не кредитным, заниматься приемом вкладов, выдачей ссуд, т. е. заниматься кредитными операциями. И действительно кредитом стали заниматься и с.-хоз. универсальные кооперативы, и с.-хоз. специальные, и кустпромкооперативы, и даже общества потребителей, открывшие у себя кредитные отделы.
Чтобы удовлетворить огромные кредитные потребности, государственные средства, хотя бы отпускаемые весьма щедрой рукой, недостаточны. Надо так сорганизовать дело, чтобы к волне средств, идущих сверху, примыкала встречная волна вкладов, паев и др. средств, идущих снизу, из толщ трудящихся. Но всякий ли кооператив заслуживает настолько доверия, чтобы крестьянин понес ему свои трудовые сбережения? Не является ли ничем неограниченное право торговли со всем присущим торговле риском препятствием к развитию вкладов? Не рискует ли вкладчик, что в момент нужды он своих денег обратно не получит, так как они загнаны в торговую операцию или производственное предприятие?
Вот эти вопросы встали и перед ВКП (б) и перед высшими органами советской власти, и в результате этого XIV Всесоюзная партконференция, а за ней и III Всесоюзный съезд советов (в 1925 г.) дали ясную директиву, что «основным типом кредитного объединения крестьянских хозяйств должно явиться с.-хоз. кредитное товарищество с посредническими функциями. Основная деятельность этих товариществ должна быть направлена на привлечение сбережений крестьянства в виде вкладов и на кредитные операции. Торговопосреднические операции могут товариществом вестись только по поручению своих членов. За свой счет могут вестись торговые и производственные операции лишь, при наличии специальных капиталов. Только такое товарищество может вести вкладные операции без риска для вкладчиков. С.-хоз. кредитные товарищества торговли потре-
бительскими товарами, ни в коем случае вести не должны» (п.' 3 резолюции XIV Всесоюзной партконференции о с.-хоз. и кредитной кооперации) .
Лишь те кооперативы, у которых кредитная деятельность является основной, которые ведут торговые и производственные операции либо за чужой счет, либо за счет специальных капиталов, подходят под цитированную директиву. С другой стороны, этой директивой не предусматривается возможность организации специальных кредитных товариществ с исключительно кредитными функциями, так как основным типом кредитного объединения является «с.-хоз. кредитное товарищество с посредническими функциями».
Эти же директивы были распространены и на кустарно-промысловую кооперацию, и 18 января 1927 г. было издано «Положение о кооперативном кредите», а на основании его изданы в республиках примерные уставы с.-хоз. кредитного и промыслово-кредитного товарищества.
Сразу перейти на эти новые уставы не удалось, процесс перехода затянулся на продолжительный срок, захватив и 1928 г. Ныне положение 18 января 1927 г. является основным законоположением, определяющим организацию и операции кооперативов, занимающихся кредитными функциями, и их союзов.
3. Капиталы товарищества и дополнительная ответственность членов.
Капиталы кредитных кооперативов так же строятся, как и других кооперативов. Необходимо лишь отметить, что основной капитал состоит из трех частей: 1) собственного, 2) паевого и 3) заемного. Последняя состоит из долгосрочного, из дешевых процентов предоставляемого, займа, который дается с тем непременным условием, что каждая погашаемая кредитору часть его обязательно покрывается соответствующим увеличением собственной части капитала из прибылей. Если же прибылей нет, а запасного капитала для этой цели тоже не хватает, общее собрание поступает так, как если бы налицо был убыток, т. е. производит дополнительную разверстку необходимой суммы между членами.
Товарищество может обязываться по займам на сумму не больше десятикратного размера основного капитала. При этом заемная часть основного капитала рассматривается не как заем, а как часть капитала. Другими словами, она сама дает право на займы в десятикратном размере. Примерно: у товарищества капитал 3 000 р., из них заемная часть его 2 000 р. Товарищество имеет право обязываться по займам на сумму 3 000 X Ю = 30 000 р.
Для производства торгово-посреднических и производст венных операций образовываются специальные капиталы, источниками для которых могут служить и займы в специальные капиталы. При насту
плении срока платежа всего долга или части его по этому займу нет обязательства пополнять на соответствующую сумму собственную часть специальных капиталов. В остальном судьба и условия займов в основные капиталы, предназначающиеся на кредитные цели, и в специальные капиталы одинакова.
В кредитных кооперативах дополнительная ответственность членов по обязательствам товарищества определяется не только по отношению к паю, но и в кратном отношении к размеру кредита, который •открывается каждому члену при его принятии в товарищество.
4. Операции товарищества.
Из Положения о кооперативном кредите видно, какие операции товарищество может вести: а) пассивные — собирать средства, принимать вклады, заключать займы, б) активные — предоставлять ссуды, в) торгово-посреднические по снабжению своих членов средствами производства и сбыту продукции их труда — эти операции ограничены, г) производственные — так же ограничены, д) комиссионно-банковые операции.
Средства, привлекаемые товариществом, могут состоять из займов (как на определенные цели, так и без них), получаемых от своего союза, от общества с.-хоз. кредита, от Всекобанка; из задатков и авансов, получаемых от своих членов и контрагентов, дающих разные заготовительные и иные поручения, и вкладов. Размер займов определяется общим собранием, но не может превышать десятикратного -отношения к основному капиталу. До сих пор займы играют слишком большую роль в балансе низовой кредитной сети, а вклады надлежащего развития еще не получили. На 1 октября 1928 г. общая сумма вкладов в низовой сети составляет лишь 35 млн рублей или около 3 500 рублей на товарищество. Из этих средств крестьянские вклады составляют 11 млн рублей или немногим больше 1 000 рублей на товарищество, остальные — от учреждений и организаций. Насколько эти суммы ничтожны, видно из того, что крестьянство получило через эту низовую сеть ссуд на сумму больше полумиллиарда рублей.
Вклады принимаются как от членов товарищества, так и от посторонних лиц, учреждений и организаций и могут быть либо именными, либо на предъявителя вкладного документа. По срокам они различаются и бывают: а) срочными, с обязательством возврата в заранее установленный срок (через три месяца, через три года), б) бессрочными или до востребования, когда срок возврата заранее не установлен и зависит от вкладчиков, в) условными, когда заранее устанавливается не календарный срок возврата, а лишь то условие или обстоятельство, наступление которого, дает право на истребование вклада (например, до выхода дочери замуж, до раздела двора).
К числу условных вкладов относятся также завещательные распоряжения, когда вклад вносится с условием выдачи его определенному лицу после смерти вкладчика. Завещательные распоряжения могут
быть сделаны в пользу любого лица по усмотрению вкладчика, независимо от того, входят ли они в круг законных наследников.
С разрешения финансовых органов могут товариществами приниматься и вклады на текущие счета с выдачей вкладчику чековых книжек. Чек — легко обращающийся и переходящий из рук в руки документ, уровень грамотности в деревне весьма низок и поэтому к этой операции советская власть относится осторожно, и без особого разрешения органов НКФина товарищество заняться ею не может.
Нашим законодательством установлена тайна вкладов, заключающаяся в том, что имена вкладчиков и сумма их вкладов сохраняются в тайне. Сведения эти могут выдаваться лишь судебным и следственным властям. За разглашение этих сведений члены органов управления товарищества, инструктора, ревизоры и другие лица подвергаются уголовному преследованию.
На вклады может быть обращено взыскание не иначе, как по особому постановлению суда. При ликвидации товарищества вкладчики получают удовлетворение своих претензий раньше всех других кредиторов, кроме рабочих и служащих по их трудовым договорам, задолженности по соцстраху и вознаграждения за смерть и увечье.
31 августа 1927 г. ЦИК и СНК СССР издан специальный закон •о мерах содействия развитию вкладной операции в кредитно-кооперативных товариществах.
Для охраны интересов вкладчиков введены еще два института: 1) на случай единовременного стечения в кассу товарищества больших требований от вкладчиков открываются обществами сельсохозяй-ственного кредита страховые кредиты, целью которых является помощь кассе товарищества, и 2) на случай недостаточности средств для удовлетворения вкладчиков при ликвидации товарищества создан при Центральном с.-хоз. банке гарантийный фонд. Этому фонду посвящен специальный закон от 18 июля 1928 года.
Огромно значение вкладной кооперации, громадны льготы и меры содействия этой операции со стороны советской власти, но тем не менее, повторяем, ее состояние неудовлетворительно.
4. Ссуды.
Ссудная деятельность имеет своей целью содействие реконструкции сельского хозяйства; она должна помочь изживанию трехполки и замене ее многопольным севооборотом, содействовать землеустройству, развитию зерновых и технических культур, переходу крестьянства на улучшенные отсортированные семена, помогать распространению с.-хоз. машин и орудий, тракторов и т. д., содействовать агрикультурным мероприятиям, расширению* посевной площади, увеличению урожайности, внедрению искусственных удобрений и вообще культурных методов работы. Ссуда имеет в особенности своей целью борьбу с кулаком, освобождение сельского хозяина и кустаря из-под кабальной зависимости от кулака и содействие росту социалистического сектора.
Каждая ссуда должна быть целевой (иметь определенное назначение) и производственной (назначение должно быть произьодственно-хозяйственного характера). Лишь в некоторых случаях, в порядке исключения, разрешается выдавать ссуды без производственного назначения, в оборотные средства заемщика: из средств, источником которых являются вклады, и при хлебозалоговых ссудах, когда ссуда выдается под залог хлеба и чаще всего сопровождается поручением товариществу реализовать заложенный хлеб.
Ссуда выдается в пределах открытого кредита и может быть краткосрочной (до 1 года) и долгосрочной (свыше 1 года). Интересы реконструкции сельского хозяйства, требующей капитальных вложений, требуют преимущественно долгосрочных кредитов.
Товарищество, выдавая ссуду, обязано следить за ее использованием и в случае обнаружения использования ссуды не по назначению’ имеет право досрочного взыскания; проценты по ссудам, выдаваемым за счет получаемых от системы с.-хоз. кредита средств, регламентированы СТО, а по остальным — устанавливаются общим собранием.
Заемщик выдает против ссуды либо вексель, либо, чаще, обязательство по форме, установленной НКЮстом. И тому и другому по закону присвоено право бесспорного взыскания, когда суд делает исполнительную надпись без вызова ответчика, на основании долгового документа. В тех случаях, когда нет дополнительного обеспечения, ссуды* именуются выданными по личному доверию. Дополнительным обеспечением может быть либо залог имущества, либо поручительство.
Поручители весьма часто использывают свое положение и обставляют сделку скрытыми формами отработки, отплаты заемщика. Поэтому, чтобы избавить бедноту от скрытых видов кабалы, рекомендуется принимать от нее поручительство лишь общественных организаций (ККОВ, артель). В залог же может приниматься лишь то имущество, которое не входит в охраняемый законом имущественный минимум: в силу ст. 271 Гражд. проц, кодекса определенный минимум изъят от описи, ареста и принудительной продажи по чьим бы то ни было претензиям. В виде исключения, если на ссудные деньги приобретено имущество, входящее в минимум (например, единственная лошадь), то оно может быть и заложено и отчуждено.
Действительность показывает, что в отношении кредитной дисциплины дело обстоит неудовлетворительно. Из видов нарушения дисциплины, кроме использования ссуды не по назначению (чаще всего вместо производственного — использование на нужды потребления), укажем: а) неплатеж ссуды в обусловленный срок (просрочка), б) установление нового срока ссуды вместо обусловленного при выдаче ссуды (отсрочка). Последнее допускается лишь в порядке редкого исключения и при наличии непредвиденных серьезных обстоятельств стихийного порядка (стихийное бедствие) и в) фиктивная, не соответствующая действительности, запись об уплате прежней ссуды и выдаче новой (переписка ссуды). Иногда между днем уплаты старой ссуды и выдачей
новой проходит несколько дней или даже пара недель, но от этого вредный характер сделки не уничтожается.
На 1 октября 1928 г. сумма просрочек по низовой сети достигает 100 млн рублей, достигая таким* образом такого размера, когда это начинает угрожать плановому характеру производственного кредитования деревни, так как и эти просроченные громадные средства нашли свое место в финансово-кредитных планах системы с.-хоз. кредита.
Борьба с просрочками — борьба за кредитную дисциплину, борьба за план. Вначале надо выдавать ссуды, сообразуясь в отношении размера ссуды, ее срока и условий с потребностями заемщика, с его хозяйственными нуждами и перспективами, но по наступлении срока надо ее взыскать, чтобы дать средства другому нуждающемуся в кредите хозяйству.
ЦК ВКП(б) 19 августа 1926 года в резолюции о с.-хоз. кредите постановил поставить^ учет результатов работы с.-хоз. кредита в деревне, в какой мере он способствует росту и развитию сельского хозяйства и кустарных промыслов. Как мы указывали, крестьянство получило через свою кредитную сеть свыше полумиллиарда рублей (против 115 миллионов средств царского правительства, обращавшихся ко времени революции в кредитной кооперации), все средства отпускаются с определенным назначением, находящимся в соответствии с планами земорганов, и совершенно естественен интерес к результату (эффекту) этой работы.
Задача учесть эти результаты — не из легких, так как из всей * массы факторов, действующих в деревне, надо выделить действие именно определенного фактора — кредита. Над методологией изучения работают ЦСУ, Центральный с.-хоз. банк, Союз союзов с.-хоз. кооперации, Комакадемия. Но и каждое кредитное товарищество, каждый работник товарищества должны внимательно изучать результат своей ссудной работы и делать из него практические выводы.
Эффективность может быть узко хозяйственной: увеличилось количество лошадей, коров, расширился посевной клин. Но нас ведь интересует не просто рост деревни, а ее социалистическое преобразование, а в городе не просто помощь кустарю, а кооперирование его, коллективизирование его труда (общие мастерские). Помогая кулаку и зажиточному крестьянину, легко добиться внешних эффектов в деле увеличения стада (кулацкого), посевов (кулацких) и т. д. Нам, однако, надо, чтобы кооператив кредитный, принадлежа сам к социалистическому сектору, вел свою работу в соответствии с задачами партии и советской власти в деревне. А для этого совершенно необходимо, чтобы общие ссудные средства шли исключительно бедняцким и середняцким элементам (бедняцким не менее 40% средств, предназначающихся единоличным хозяйствам), чтобы кулак не мог взять в кооперативе ни одной копейки и этим не усиливал бы своей эксплуататорской мощи.
Кроме общих средств в кооперативе имеются фонды льготного
кредитования деревенской бедноты, составляемые частью из средств,, отпускаемых из общесоюзного и местных бюджетов, частью из отчислений от прибылей с.-хоз. банков, союзов и товариществ и имеющие своим назначением льготное кредитование бедняцких элементов деревни на их производственные нужды. Союзный закон от 7 сентября 1928 г. и изданные в развитие его республиканские законы регламентируют источники и управление этими фондами.
Но одним обслуживанием бедноты и середняков кредитный кооператив не выполнит своей задачи. Он должен оказать преимущественное внимание окружающим его кооперативам, артелям и товариществам и всему тому, что способствует обобществлению крестьянского труда и быта. Артели мелиоративные, бычьи, товарищества молочные, кооперативы маслодельные, сыроваренные, табаководствен-ные, картофелетерочные, льноводные, хлопковые, бураковые, прокатные и ремонтные пункты — этим и другим видам объединений, а в особенности высшему виду объединения — колхозу, кооператив должен в первую голову отдать свое внимание, обслуживание и ссудные средства. Не противопоставляя их единоличным хозяйствам, не отказываясь от помощи и индивидуальным бедняцким и середняцким хозяйствам, кредитный кооператив, однако, должен понимать, что истинный рост и прогресс сельского хозяйства не в карликовых хозяйствах единоличных крестьян, а в крупном кооперированном хозяйстве.
5. Посреднические операции и производственные предприятия товариществ.
Как уже было указано, товарищество не может затрачивать свои общие средства, предназначенные на кредитные нужды, на сбытоснабженческие операции. Для этого необходимо создать специальные средства и обязываться по торгово-посредническим операциям можно в десятикратном отношении к сумме специальных капиталов. Наиболее же нормальным .и соответствующим природе кооперативных отношений, является производство операций на началах комиссии, когда сбываемый товар (к примеру, лен, масло и проч.) до момента конечной реализации принадлежит комитенту (давшему поручение крестьянину или группе крестьян), а товарищество, а за ним и союз являются лишь комиссионером, выполняющим чужое поручение за определенное комиссионное вознаграждение. Риск и страх остаются на комитенте (на собственнике товара), все выгоды от реализации — ему же. Иногда при даче поручения комитент берет некоторую ссуду под сбываемый товар,, иногда он получает против товара средне-рыночную его цену, а по реализации ему доплачивается все, что ему причитается (кооперативная доплата).
Для устройства предприятий по переработке продуктов, а равно и вообще для производственных опёраций так же, как и для торговопосреднических нужны специальные капиталы. Основной капитал,
вкладные средства и вообще средства, предназначенные для производства кредитных операций, тратиться на производственные операции не могут.
Помимо перечисленных, кредитный кооператив, являющийся кредитной организацией, не лишен права учитывать векселя и иные долговые обязательства, принимать от членов и посторонних лиц и организаций различные поручения по платежу, получению, переводу, взысканию дейежных сумм, а также вести операции с ценными бумагами.. Необходимо остановить внимание на роли товариществ в деле производства расчетов между городом и деревней.
Дело в том, что город покупает у деревни продукты питания и сырье для промышленности, сбывая ей в то же время изделия фабрично-заводской промышленности.
По приблизительным подсчетам обороты между городом и деревней, превышают T\f2 миллиардов рублей и сопровождаются пересылкой огромных денежных сумм, зачастую параллельно идущих, но в противоположных направлениях. Деньги в пути подвергаются обычным в этих случаях опасностям: утере, растратам и т. д. А между тем, если бы в деревне оказался рассчетный пункт, который смог бы принять на себя платежные поручения города и сбор денежных сумм для города, то было бы достигнуто уменьшение количества потребных в натуре денег, большая мобилизация средств и упорядочение расчетов. Такими рассчетными пунктами могут быть в деревне лишь с.-хоз. кредитные и промыслово-кредитные товарищества, которые с этой целью вовлекаются в корреспондентский договор с банками.
6. Союзное строительство, система с.-хоз. кредита и Всекобанк.
С.-хоз. кредитные и промыслово-кредитные товарищества могут образовывать союзы. В с.-хоз. кредитные союзы могут вступать, кроме с.-хоз. кредитных товариществ, и другие кооперативы, ведущие работу в области сельского хозяйства, но с тем, чтобы большинство кооперированного населения, представленного в союзе, объединялось с.-хоз. кредитными товариществами, входящими в данный союз. В отношении промыслово-кредитных союзов этого ограничения не имеется: они могут быть образованы промысловыми кооперативами, не имеющими кредитных функций. Союзы в своей работе руководствуются Положением о кооперативном кредите от 18 января 1927 года.
Законом от 21 декабря 1922 года создан Комитет содействия сельскому хозяйству и с.-хоз. промышленности и признано возможным организовывать общества с.-хоз. кредита (сельхозбанки) на паевых началах. В 1923 году образовались первые общества, иные с областным, иные с губернским, а некоторые даже с окружным районом действий.
Вскоре образовались в республиках, составляющих СССР, республиканские с.-хоз. банки и Центральный с.-хоз. банк. Впоследствии?
окружные и большинство губернских обществ уступили свое место районным с.-хоз. кредитным союзам; по мере районирования СССР этот процесс идет все дальше.
Еще XIV Всесоюзная партконференция определила, что с.-хоз. кредитные товарищества по своей посреднической и производственной работе входят в систему с.-хоз. кооперации, а по кредитной деятельности— в систему С.-Х03. кредита. 7 января 1927 г. был издан закон о системе с.-хоз. кредита, согласно коему в систему входят, кроме банковых звеньев, и кредитно-кооперативные организации. Таким образом в настоящее время система состоит из: Центрального с.-хоз. банка, республиканских банков, областных и местных губернских обществ с-хоз. кредита (сельхозбанк), с.-хоз. кредитных и промыслово-кредитных союзов и низовой сети (с.-хоз. кредитных и промыслово-кредитных товариществ). Все эти звенья юридически независимы, живут на основании своих уставов, имеют свои капиталы и этим отличаются от Госбанка, Промбанка, Всекобанка .и др. централизованных банковских систем, где взаимоотношения между центром и местами строятся на началах простого подчинения (конторы, отделения и другие филиалы).
Непосредственное отношение к кредитно-кооперативным организациям имеет и Кооперативный банк, реорганизованный в 1923 году из Покобанка (банка потребительской кооперации). Всекобанк, имея право на прием вкладов от всех лиц и учреждений, капиталы свои составляет из паев, распределяемых среди кооперативных организаций, и кредитовать может лишь последние.
Для содействия экспортно-импортной деятельности кооперации имеются за границей банки, действующие по законодательству той страны, где банк имеется, но фактически принадлежащие нашей кооперации. В Лондоне имеется Московский народный банк Лимитед и в Риге — Рижский транзитный банк.
ВОПРОСЫ.
1. Почему мелкий кредит (сельскохозяйственный, промысловый) должен строиться на кооперативных основаниях?
2. Что нового в дело кооперативного кредита внесли XIV Всесоюзная партийная конференция и III Всесоюзный съезд советов?
3. Из чего составляется основной и другие капиталы кредитного кооператива (сельско-хозяйственного кредитного и промыслово-кредитного товарищества)?
4. Назначение дополнительной ответственности и чем она определяется?
5. Какие бывают вклады и от кого они принимаются?
6. Чем обеспечиваются интересы вкладчика при жизни кооператива и на случай его ликвидации?
7. Как различаются ссуды по назначению, сроку и форме обеспечения?
8. Каковы формы нарушения кредитной дисциплины?
9. Назначение ссудной деятельности с точки зрения социального ее направления?
10. Как строятся торгово-посреднические операции в кредитнокооперативных организациях?
И. Какова роль сельско-хозяйственной кредитной кооперации в деле обслуживания расчетов между городом и деревней?
12. Общая роль кооперативного кредита в деревне и городе в свете директив XV Всесоюзного партсъезда?
РУКОВОДСТВА.1
77. Севрук. — «Сельскохозяйственный кредит в СССР», изд. «Власть Советов», 1928 г. Ц. 2 р. 20 к.
Т. Шмидт. — «Кооперативный кредит», 2-е изд., «Финансовое издательство», 1928 г. Ц. 2 р. 20 к.
Хейсин. — «Очерки по кредитной кооперации в России». Изд. «Кооперация». 1926 г.
ПОСОБИЯ.1
С. Горелик. — «Что должен знать член кредитного т-ва». Изд. «Прибой», 1926 г. Ц. 30 к.
Г. Шмидт. — «Как учредить и открыть кредитное т-во». Изд. «Ко-' операция», 1925 г.
Минервин. — «Ревизия, анализ баланса и определение кредитоспособности с.-хоз. кредитного товарищества», изд. 2-е. Изд. -ЦСХБ. 1927 г. Ц. 1 р. 25 к. *
Вл. Иванов. — «Капиталы кредитного кооператива», изд. 2-е.
Вл. Иванов. — «Вкладные операции кредитных кооперативов». Изд. ЦСХБ. 1928 г. Ц. 65 к.
Г. Шмидт. — «Вклады в деревне». Изд. 2 «Кооперация».
Исланкин. — «Посреднические операции в с.-хоз. кредитных кооперативах». Изд. ЦСХБ. Ц. 1 р.
В. Зеленский. — «Хлебозалоговые операции». Изд. 4 «Кооперация».
С. Горелик. — «Кредит деревне». Изд. «Кооперация, 1925 г.
М. Лурье. — «С.-хоз. кредитный союз» (цели и задачи). Изд. ЦСХБ. Ц. 25 к.
Ульпи. — «Кооперирование и кредитование бедняцких хозяйств». Изд. «Книгосоюз».
77. Яхонтов. — «Промысловое кредитное товарищество». Изд. Книгосоюза. 1928 г. Ц. 90 к.
В. Нацентов и И. Кукса. — «Изучение социально-экономического содержания работы с.-хоз. кредитного товарищества». Изд. «Книгосоюз». Ц. 70 к. 1929 г.
1 Руководствоваться надлежит теми тремя книгами, которые указаны как „Руководства". Книги, указанные как „Пособия", охватывают отдельные вопросы кооперативного кредита и используются в дополнение к руководствам.
Коммунистический университет на дому. № 6. Vj 11
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
1. Что нужно понимать под гражданской войной и войной классовой?
2. С какими государствами СССР имеет торговые договоры и каково участие в торговле СССР отдельных государств?
ВОПРОС: Что нужно понимать под гражданской войной и войной классовой?
(Картенев. Гянджа.)
ОТВЕТ: Вопрос формулирован не совсем четко. Почему? — это будет видно из последующего изложения.
Какая война называется гражданской? Вот определения, дававшиеся на этот счет В. И. Лениным. «В известные периоды острых экономических и политических кризисов классовая борьба доразвивается до прямой гражданской войны, т. е. вооруженной борьбы между двумя частями народа» (т. X, стр. 85, изд. 2; курсив наш. Ред.) «• . .Гражданская война есть наиболее острая форма классовой борьбы, когда ряд столкновений и битв экономических и политических, повторяясь, накапливаясь, расширяясь, заостряясь, доходит до превращения этих столкновений в борьбу с оружием в руках одного против другого класса. Чаще всего — можно сказать, почти даже исключительно — наблюдается в сколько-нибудь свободных и передовых странах гражданская война между теми классами, противоположность между коими создается и углубляется всем экономическим развитием капитализма, всей историей новейшего общества во всем мире, именно: между буржуазией и пролетариатом» (т. XXI, стр. 201, изд. 2; курсив наш. Ред.).
Гражданская война есть, следовательно, вооруженная борьба между классами внутри страны. Если в современную эпоху, как указывает В. И. Ленин, преимущественным типом гражданских войн в капиталистических странах являются войны между пролетариатом и буржуазией (примеры — Парижская Коммуна 1871 г., Декабрьское восстание в Москве в 1905 г., 1919 г., болгарское восстание 1923 г., восстание в Эстонии в 1924 г., восстание в августе 1927 г.), то в более отсталых странах происходят и могут происходить гражданские войны других типов (примеры — гражданские войны в Латинской Америке, нынешняя война в Афганистане, войны между различными генеральскими полками в Китае). В этих последних странах, однако, поскольку они в той или иной степени являются странами зависимыми,
элементы войн гражданских переплетаются с элементами войн национальных против империализма (но тоже не всегда — так, борьба между китайскими генеральскими лагерями не есть борьба против империализма, она отражает борьбу между разными империализмами — английским, японским, американским — за гегемонию в Китае. Но и особенность гражданских войн пролетариата в нынешнюю эпоху заключается в том, что в них участвуют не только пролетариат и буржуазия; рабочий класс в этих войнах ведет за собой большие или меньшие слои крестьянства и мелкой буржуазии, да и буржуазия черпает свои силы из этих же масс. В октябре 1917 г. восстание пролетариата было дополнено «крестьянской войной», — это явилось важнейшей предпосылкой октябрьской победы. Вообще же история знает бесчисленное количество самых разнообразных гражданских войн: восстание Спартака в древнем Риме (рабов против рабовладельцев), крестьянские войны XVI века в Германии, гражданские войны буржуазии против феодалов (в английской революции XVII века и великой французской революции XVIII века), войну рабовладельческого Юга с промышленнофермерским Севером в Соединенных штатах Америки в 60-х гг. минувшего столетия и пр.
Таким образом гражданские войны возможны не только между различными классами, но и между различными группами одного и того же господствующего класса.
Однако, судя по всему, товарища интересует более узкая тема: в чем состоит разница между пролетарской гражданской войной и войной, которую обозначают как пролетарская революционно-классовая война?
Пролетарская гражданская война есть война пролетариата против, своей собственной (национальной) буржуазии. Пролетарская революционно-классовая война есть война пролетарского государства против буржуазных государств.
Различие между этими двумя типами пролетарских войн вытекает • из различного положения пролетариата до и после захвата власти.
До захвата власти классовая борьба пролетариата против буржуазии, как правило, протекает в рамках одного государства. Иначе говоря, пролетариат каждой страны борется прежде всего со своей буржуазией, ставя задачей вырвать у нее власть. Эту главную цель и разрешает пролетарская гражданская война.
Иным становится положение пролетариата после захвата им власти и утверждения своей диктатуры. Опыт нашей пролетарской революции, опыт Советской Венгрии в 1919 г. и многие другие уроки показали, что победивший пролетариат всем ходом исторических событий вынуждается немедленно же организовывать защиту своего государства не только против своей собственной буржуазии, пытающейся возвратить утраченную власть, но и против приходящей ей на помощь буржуазии других стран (это вытекает из характера пролетарской революции, победа которой в одной стране угрожает буржуазии во всех странах).
Гражданская война пролетариата за установление своей диктатуры перерастает, таким образом, в гражданскую войну, высшего типа — за удержание завоеванной диктатуры. Война приобретает характер войны пролетарского государства при помощи создаваемой им Красной армии против подымающей знамя гражданской войны разбитой отечественной буржуазии и одновременно против поддерживающих ее буржуазных государств.
Войной такого смешанного типа была наша гражданская война 1918 — 20 гг. С одной стороны, она была продолжением гражданской войны российского пролетариата и российской буржуазии, войны, начавшейся еще до октября 1917 г., но продолжающейся в условиях другой расстановки сил (власть в руках пролетариата — буржуазия борется за свержение этой власти). С другой же стороны, поскольку русская буржуазия питалась прямой поддержкой Антанты, прскольку Антанта организовала интервенцию, война 1918 — 20 гг. была войной пролетарского государства против Антанты, т. е. против буржуазных государств. Наиболее отчетливо эта последняя черта гражданской войны 1918 — 20 гг. воплотилась в советско-польской войне 1920 г. В этот период гражданская война со стороны русской буржуазии уже почти затухла (остался один Врангель), и война пролетарского государства — Советской России с государством буржуазным — Польшей, приняла совершенно неприкрытый характер революционно-классовой пролетарской войны, как войны между государствами с различным социальным содержанием.
В каких условиях может вспыхнуть новая революционно-классовая пролетарская война? В нынешних конкретных условиях это произойдет, если империалисты обрушатся на СССР с контр-революцион-ной войной. Со стороны пролетарской дуктатуры эта война будет революционной войной за социализм в интересах мирового пролетариата.
Пролетариат Советского Союза не предается иллюзиям о возможности прочного мира с империалистами. Он знает, что нападение империализма на советскую власть неизбежно, что в процессе мировой пролетарской революции неизбежны и необходимы войны пролетарских государств с буржуазными, войны за освобождение мира от капитализма» (из 32 тезисов VI конгресса Коминтерна о войне и военной опасности).
Резюмируем. Гражданская война пролетариата есть его путь в борьбе за власть. Революционно-классовая война пролетариата есть война победившего пролетариата против государств капиталистического окружения, которую он ведет в целях сохранения пролетарской диктатуры и обеспечения международной победы социализма.
Для более подробного ознакомления с затронутыми вопросами рекомендуем:
а) тезисы VI конгресса Коминтерна о войне и военной опасности и
б) книгу Н. Шмидта — «Ленин о войне и защите пролетарской диктатуры», изд. «Моск. Рабочий», М. — Л., 1928 (главы II и V).
ВОПРОС: С какими государствами СССР имеет торговые договоры, когда они заключены и каково участие в торговле СССР отдельных государств?
(Алтухов, Н. Село Ново-Никольское).
ОТВЕТ: СССР имеет в настоящее время торговые договоры со следующими государствами:
С Австрией, 7 дек. 1921 года.
я Германией, 12 окт. 1925 , доп. в конце 1928 года
я Грецией, 24 июля 1926 . (оконч. не утвержден)
я Данией, 23 апр. 1923 w (временное соглашение)
я Италией, 7 февр. 1924 .
я Латвией, 17 мая 1927 ,
я Норвегией, 15 дек. 1925 „
я Персией, 1 окт. 1927 B
я Турцией, 11 март. 1927 .
я Чехословакией 5 июня 1922 „ (временное политическое
соглашение)
я Швецией, 15 марта 1924 ,
Кроме того, отдельные соглашения экономического характера имеются с Монголией, /Афганистаном, Эстонией, Финляндией, Литвой, Китаем, Японией, Польшей.
Торговля СССР с важнейшими странами в 1927/28 опер, году выражалась в следующих величинах (миллионы рублей):
Вывоз из СССР Ввоз в СССР
Германия................... 194 248
Соед. штаты......... 28 188
Великобритания. ... 152 48
Персия...................... 72 63
Франция ....... 41 36
Латвия...................... 80 6
Финляндия................... 40 35
Китай....................... 24 45
Египет...................... 10 33
Турция...................... 19 20
Италия...................... 26 9
Австрия...................... 8 17
Польша...................... 15 7
Чехославакия........ 4 17
Голландия................... 17 • 4
Монголия..................... 8 12
Вывоз из СССР Ввоз в СССР
Швеция...................... 4 16
Япония..................... 14 4
Афганистан.................. 7 6
Бельгия.................... 11 1
С остальными странами обороты торговли с СССР не превышают 10 млн рублей в год (весь ввоз в СССР в 1927/28 г. составлял 814 млн рублей, а вывоз — 770 млн рублей.
Редакционная коллегия.
Г. Зайдель. Б. Позерн, А. Угаров. -
ОГЛАВЛЕНИЕ.
I. ОТДЕЛ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК.
Стр.
ЛЕНИНИЗМ. Лекция седьмая. Марксизм и ленинизм. В. Нирпотин .... 3
НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ЗАПАДА И СОВРЕМЕННОГО ВОСТОКА. Лекция двадцатая. Национально - революционное движение на Востоке.
М Годес................................................... 17
Лекция двадцать первая. История коммунистического интернационала.
Г. Зайдель и И. Фендель................................. 55
СОВЕТСКОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО. Лекция седьмая. Уголовное право. Н. Басов ...................................................... 98
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ. Лекция седьмая. Профессиональные союзы СССР и заработнаяуплата. Ф. Булкин ". ............. 125
Лекция восьмая. Мировое профессиональное движение. Ф. Булкин . 135
КООПЕРАЦИЯ. Лекция восьмая. Кооперативный кредит. С. Горелик. ... 151
II. ОТДЕЛ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ.
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ.............................................. 162
ОЦИФРОВАНО
КРД «РАБОЧИЙ ПУТЬ»
https://work-way.com
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО РСФСР
МОСКВА — ЛЕНИНГРАД
ПОСТУПИЛ В ПРОДАЖУ
СПУТНИК ЧИТАТЕЛЯ
Предметно-тематический указатель художественной литературы русской и переводной, изданной за революционное десятилетие Сост. Я. Е. Кцперман при участии М. А. Брискмана, И. Д. Данилевского, Е. Ф. Лаврова, Н. И. Мордовченко, Р. Г. Персии Стр. 520. Ц. 3 р. 50 к.
Все художественные произведения, вошедшие в указатель, расположены под предметными и тематическими рубриками, выражающими их конкретное содержание. Рубрики следуют в книге, подобно словарю, в алфавитном порядке. Число основных рубрик около 230; число рубрик географического указателя —316 и т. о. общее число рубрик книги превышает пятьсот. Для характеристики рубрик приведем список их на букву „А* — Авантюристы, авиация, алкоголизм, антирелигиозная пропаганда, антисемитизм, аристократия, армии иностранные, армия красная, армия царская, артисты, астрономические романы. Приведенные в книге названия снабжены краткой аннотацией, сообщающей сведения об эпохе, месте и социальной среде, изображенных в данном произведении. Указатель обнимает произведения 1 200 русских и иностранных авторов и около 3 800 отдельных названий. Тематическому указателю предшествуют две статьи — краткая .Как работать со .Спутником читателя* и методическая статья „В помощь работе с художественной литературой*. Для лучшей ориентировки в книге, в конце ее приложены четыре указателя — имен авторов, заглавий, произведений, географический и перечень предметно-тематических рубрик.
ИСТОРИЯ ВКП(б)
под общей редакцией Ем. Ярославского
ПЕЧАТАЕТСЯ
Том III. Партия в годы империалистической войны
Заканчивается печатанием
Том IV. Партия от февраля 1917 года до НЭП’а
Имеется в продаже
Том I. Стр. 394-f-46 табл, фотогр. Ц. 2 р. 25 к.
Составили: Ем. Ярославский, Г. Крамольников, Н. Эльвов и О. Римский ГОТОВИТСЯ К ПЕЧАТИ
Том II. Партия в годы революции, реакции и подъема
ПРОДАЖА ВО ВСЕХ МАГАЗИНАХ И ОТДЕЛЕНИЯХ ГОСИЗДАТА
1 руб.
ОТКРЫТА ПОДПИСКА
НА ВТОРОЕ, ПЕРЕРАБОТАННОЕ ИЗДАНИЕ ЖУРНАЛА ПО МАРКСИСТСКО-ЛЕНИНСКОМУ САМООБРАЗОВАНИЮ
КОММУНИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ НА Д0МУ“
Издание имеет целью дать марксистско-ленинское воспитание и образование тем товарищам, которые не имеют возможности получить его в коммунистических университетах, заочных комвузах, а также хотят систематически пополнить свои знания. «Коммунистический университет на дому* в отличие от .Заочного комвуза* помещает на своих страницах систематические лекционные курсы по программе комвузов. >
Издание помогает читателю в проработке курсов посредством специальных вопросников, методических указаний, заданий и т. п.
ГЛАВНЕЙШИЕ ОТДЕЛЫ:
ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК: Текущая политика ВКП (б) и Коминтерна, История ВКП (б), Ленинизм, Диалектический и исторический материализм, История России XIX и XX вв., История общества в докапиталистическую эпоху, Новейшая история Запада и современного Востока, Политическая экономия, Экономическая политика, Экономическая география, Советское строительство, Профдвижение, История русской литературы XIX и XX вв.
ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК: освещает основные вопросы естественных наук (химия, физика, биология), а также знакомит с новейшими достижениями в этой области.
ОТДЕЛ МЕТОДИКИ САМООБРАЗОВАНИЯ (методика самостоятельной умственной работы): руководит читателями при работе над журналом, затрагивая главнейшие вопросы практической агитационно-пропагандистской работы.
ОТДЕЛ ВОПРОСОВ И ОТВЕТОВ: дает ответы по всем возникающим у читателей вопросам в связи с освещаемыми в журнале курсами, а также и по другим вопросам научной, общественной и политической жизни.
КРИТИКО - БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ: руководит читателями в выборе литературы по различным отраслям знаний в связи с освещаемыми в журнале курсами.
ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК: имеет целью связать журнал с подписчиком. В почтовом ящике помещаются справки, советы по отдельным интересующим читателя вопросам.
Издание рассчитано на двадцать книг (280 печ. лист.) и в своих основных курсах совпадает с учебными планами комуниверситетов.
ПОДПИСНАЯ ЦЕНА: на полный курс 20 книг—18 руб., на первые 10 книг—10 руб., при уплате полностью весь курс—17 руб., продажная цена в розницу — 1 руб. 10 коп.
ДОПУСКАЕТСЯ РАССРОЧКА: на полный курс при подписке 3 руб., а остальная сумма наложенным платежом: по *2 руб. при получении 2, 4, 6, 8, 11, 13 и при получении 16 книг —3 руб. На первый курс при подписке — 2 руб., остальная сумма наложенным платежом по два рубля при получении 2, 4, 6 и 8 книг.
ЗАКАЗЫ И ДЕНЬГИ НАПРАВЛЯТЬ: Ленинград, Просп. 25 Октября, 28, .Дом Книги*, Ленотгизу.
Подписка принимается также во всех отделениях, филиалах и книжных магазинах Государственного Изд-ва, во всех почтовых предприятиях СССР и уполномоченными, снабжёнными соответствующими удостоверениями.