■U T/J г
u.ri.J
эб^'П'емзмс';.

рСШИШ .
й церкви-

Научно¬
атеистическая
библиотека
В. И. Ленин

об атеизме,

религии

и церкви
(Сборник

произведений,

писем

и других

материалов)

s
Л 45
РЕДАКЦИИ

НАУЧНОЙ И УЧЕБНОЙ

ЛИТЕРАТУРЫ АОН прн ЦК КПСС
Редакционная

коллегия серии:
заслуженный деятель науки,

доктор философских наук,

профессор А. Ф. Окулов

(председатель),

заслуженный деятель науки,

доктор философских наук,

профессор X. Н. Момджян,

доктор философских наук,

профессор А. Д. Сухов,

кандидат исторических наук

Г. С. Лялина

(ученый секретарь)
Общая редакция

заслуженного деятеля науки,

доктора философских наук,

профессора А. Ф. Окулова
Составители —

кандидат

философских

наук
JI. А. Андриенко,

кандидат

исторических

наук
М. М. Персиц
10102-075

Лг—TTi-l-SÔ. 0101020000

004(01)-80
© Издательство «Мысль>. 1980

Предисловие
К 110-летию со дня рождения В. И. Ленина Инсти¬

тут научного атеизма Академии общественных наук при

ЦК КПСС подготовил 2-е издание сборника «В. И. Ле¬

нин об атеизме, религии и церкви». Первое издание

сборника было опубликовано в 1969 году и в настоящее

время стало библиографической редкостью. Учитывая

насущную потребность в таком сборнике со стороны

научно-исследовательских и пропагандистских кадров,

работающих в области атеизма, Институт научного

атеизма предлагает значительно расширенное и допол¬

ненное издание.
Богатейшее ленинское атеистическое наследие,

обогащенное и творчески развитое Коммунистической

партией, было и остается основой научно-материалисти¬

ческого и атеистического воспитания трудящихся. «Об¬

ращаясь к идейному наследию В. И. Ленина,— подчер¬

кивал Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель

Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев,—

партия видит свою важнейшую задачу в том, чтобы

на основе ленинских мыслей, ленинской методологии

находить решение актуальных проблем коммунистиче¬

ского строительства» К
Учитывая значение формирования научно-мате¬

риалистического мировоззрения в современных услови¬

ях, ЦК КПСС в своем постановлении от 26 апреля

1979 года предложил партийным комитетам «разрабо¬

тать и осуществить конкретные меры по усилению

атеистического воспитания. Повысить ответственность

***
1 Л. И. Брежнев. Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 3. М.,

1972, с. 309.

Научно-атеистическая
библиотека
6
коммунистов и комсомольцев в борьбе с религиозными

предрассудками»
Настоящий сборник ленинских атеистических работ

явится незаменимым пособием для пропагандистов

научного атеизма, научных работников и всех интере¬

сующихся научно-атеистической проблематикой. Вклю¬

ченные в сборник материалы охватывают все важней¬

шие ленинские работы и документы по вопросам теории

и истории атеизма и религии.
Учитывая отзывы печати и пожелания пропаган¬

дистов атеизма, во 2-е издание сборника включен ряд

работ или отрывков из них, которые не были опублико¬

ваны в 1-м издании сборника. Это такие, например, ра¬

боты, как «Тетради по империализму», «Задачи русских

социал-демократов», «От какого наследства мы отказы¬

ваемся?», «Аграрная программа русской социал-демо¬

кратии», «Странички из дневника», замечания и помет¬

ки на книге И. Дицгена «Мелкие философские работы»,

и др. Свыше 25 ленинских работ впервые использованы

в данном издании сборника. Некоторые труды — «Что

делать?», «Материализм и эмпириокритицизм», «Фило¬

софские тетради» и др. — представлены более широко.
Идейное наследие Ленина, вся его жизнь, сказано

в постановлении ЦК КПСС от 13 декабря 1979 г.

«О 110-й годовщине со дня рождения Владимира

Ильича Ленина», «служат неиссякаемым источником

революционной мысли и- революционного действия для

современного международного коммунистического, ра¬

бочего и национально-освободительного движения».
Весь материал дается по Полному собранию со¬

чинений В. И. Ленина и распределяется по следующим

разделам: «Произведения, конспекты, заметки о кни¬

гах», «Письма».
Внутри каждого 1гз разделов материал расположен

в хронологическом порядке.
Предметный, именной указатели и часть примеча¬

ний подготовлены составителями.
Институт научного атеизма
***
1 О дальнейшем улучшении идеологическом, полнтико-воспи-
тательнои работы. Постановление ЦК КПСС от 26 апреля
1979 года. М., 1979, с. 13.

I
Произведения,

конспекты,

заметки о книгах

Из книги «Что такое
«друзья народа»

и как они воюют

против социал-

демократов?»1
(Ответ на статьи «Русского Богатства»

против марксистов)
...Как Дарвин положил конец воззрению на виды

животных и растений, как на ничем не связанные, слу¬

чайные, «богом созданные» и неизменяемые, и впервые

поставил биологию на вполне научную почву, устано¬

вив изменяемость видов и преемственность между

ними,— так и Маркс положил конец воззрению на

общество, как на механический агрегат индивидов, до¬

пускающий всякие изменения по воле начальства (или,

все равно, по воле общества и правительства), возни¬

кающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил

социологию на научную почву, установив понятие об¬

щественно-экономической формации, как совокупности

данных производственных отношений, установив, что

развитие таких формаций есть естественно-исторический

процесс...
Нельзя рассуждать о душе, не объяснив в частности

психических процессов: прогресс тут должен состоять

именно в том, чтобы бросить общие теории и фило¬

софские построения о том, что такое душа, и суметь

поставить на научную почву изучение фактов, характе¬

ризующих те или другие психические процессы...
...Теория состояла в том, что для «освещения» исто¬

рии надо искать основы не в идеологических, а в матери¬

альных общественных отношениях. Недостаток фактиче¬

ского материала не давал возможности применить этот

прием к анализу некоторых важнейших явлений древ¬

нейшей истории Европы, например, гентильной органи¬

зации 2, которая в силу этого и оставалась загадкой... Но

вот в Америке богатый материал, собранный Морганом,

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
9
дает ему возможность проанализировать сущность ген-

тильной организации, и он сделал тот вывод, что объ¬

яснения ее надо искать не в идеологических отношениях

(например, правовых или религиозных), а в материаль¬

ных. Ясное дело, что этот факт дает блистательное под¬

тверждение материалистического метода — и ничего

больше.
...На таком-то режиме мелких, раздробленных то¬

варопроизводителей (и только на нем) оправдывалась

поговорка: «каждый за себя, а за всех бог», т. е. анар¬

хия рыночных колебаний. Совсем иначе обстоит дело

при достигнутом благодаря капитализму обобществле¬

нии труда. Фабрикант, производящий ткани, зависит от

бумагопрядильного фабриканта; этот последний — от

капиталиста-плантатора, посеявшего хлопок, от вла¬

дельца машиностроительного завода, каменноугольной

копи и т. д., и т. д. В результате получается то, что ни

один капиталист не может обойтись без других. Ясное

дело, что поговорка «каждый за себя» — к такому ре¬

жиму совсем уже неприложима: здесь уже каждый ра¬

ботает на всех и все на каждого (и богу не остается ме¬

ста — ни в качестве заоблачной фантазии, ни в каче¬

стве земного «златого тельца»)...3
Хроникёр внутренней жизни в № 2 «Р. Б — ва»,

толкуя о том, что Россия «к счастью» (sic!) отсталая

страна, «сохраняющая элементы для обоснования своего

экономического строя на принципе солидарности» *,—

говорит, что поэтому она в состоянии выступить «в меж¬

дународных отношениях проводником экономической

солидарности» и что шансы на это увеличивает для

России ее неоспоримое «политическое могущество»!!
Это европейский-то жандарм, постоянный и верней¬

ший оплот всякой реакции, доведший русский народ до

такого позора, что, будучи забит у себя дома, он слу¬

жил орудием для забивания народов на Западе,— этот

жандарм определяется в проводники экономической

солидарности!
***
*	Между кем? помещиком и крестьянином? хозяйственным

мужичком и босяком? фабрикантом и рабочим? Чтобы ура¬

зуметь этот классический «принцип солидарности», надо при¬

помнить, что солидарность между предпринимателем и рабо¬

чим достигается «понижением заработной платы».

Научно-атеистическая
библиотека
10
Это уже выше всякой меры! Гг. «друзья народа»

за пояс заткнут всех либералов. Они не только просят

правительство, не только славословят, они прямо-таки

молятся на это правительство, молятся с земными по¬

клонами, молятся с таким усердием, что вчуже жутко

становится, когда слышишь, как трещат их вернопод¬

даннические лбы.
Помните ли вы немецкое определение филистера?
Was ist der Philister?
Ein hohler Darm,
Voll Furcht und Hoffnung,
Daß Gott erbarm *.
К нашим делам это определение немножко не

подходит. Бог... бог у нас совсем на втором месте. Зато

вот начальство — это другое дело. И если мы подставим

в это определение вместо слова «бог» слово «началь¬

ство»,— мы получим точнейшее выражение идейного

багажа, нравственного уровня и гражданского мужества

российских гуманно-либеральных «друзей народа»... (1;

139, 142, 148—149, 177—178, 269—270).
О чем думают

наши министры?4
Министр внутренних дел Дурново написал письмо

обер-прокурору св. синода Победоносцеву. Письмо на¬

писано было 18 марта 1895 г. за № 2603, и на нем стоит

надпись: «совершенно доверительно». Значит, министр

хотел, чтобы письмо осталось в строжайшей тайне. Но

нашлись люди, которые не разделяют взглядов госпо¬

дина министра, что русским гражданам не следует

знать намерений правительства, и вот теперь это письмо

гуляет всюду в рукописной копии.
О чем же писал г. Дурново г-ну Победоносцеву?
***
*	— Что такое филистер? Пустая кишка, полная трусости и
надежды, что бог сжалится (Гете). Ред,

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
11
Он писал ему о воскресных школах. В письме го¬

ворится: «Сведения, получаемые в течение последних

лет, свидетельствуют, что лица, неблагонадежные в по¬

литическом отношении, а также часть учащейся моло¬

дежи известного направления, по примеру 60-х годов,

стремятся к поступлению в воскресные школы в ка¬

честве преподавателей, лекторов, библиотекарей и т. д.

Такое систематическое стремление, не оправдываемое

даже изысканием средств для существования, так как

обязанности в подобных школах исполняются безвоз¬

мездно, доказывает, что вышеозначенное явление пред¬

ставляет собою одно из средств борьбы на легальной

(законной) почве с существующим в России государст¬

венным порядком и общественным строем противопра¬

вительственных элементов».
Вот как судит г. министр! Из образованных людей

находятся такие, которые хотят поделиться своими зна¬

ниями с рабочими, хотят, чтобы ученье приносило поль¬

зу не одним им, а и народу,— и министр сейчас же ре¬

шает, что тут есть «противоправительственные элемен¬

ты», т. е. что это какие-нибудь заговорщики подстрекают

людей идти в воскресные школы. Неужели без подстре¬

кательства не могло возникнуть у некоторых образо¬

ванных людей желание учить других? Но министра сму¬

щает то, что учителя воскресных школ не получают жа¬

лованья. Он привык видеть, что служащие ему шпионы

и чиновники служат только из-за жалованья, служат

тому, кто больше дает денег, а тут вдруг люди рабо¬

тают, служат, занимаются и все это... даром. Подозри¬

тельно! думает министр и подсылает шпионов разве¬

дать дело. В письме дальше говорится: «Из следующих

сведений» (полученных от шпионов, существование ко¬

торых оправдывается получением жалованья) «уста¬

навливается, что не только в составе преподавателей

попадаются лица вредного направления, но что нередко

самые школы находятся под негласным руководством

целого кружка неблагонадежных лиц, члены которого,

совершенно не принадлежащие к официальному персо¬

налу служащих, по приглашению ими же поставленных

учителей и учительниц читают по вечерам лекции и за¬

нимаются с учащимися... Порядок, допускающий воз¬

можность чтения лекций людьми посторонними, дает

Научно-атейстическая
библиотека
12
полный простор для проникновения в число лекторов

лиц прямо революционной среды».
Итак, если «посторонние люди», не одобренные и

не осмотренные попами и шпионами, хотят заниматься

с рабочими,— это значит прямая революция! Мннистр

смотрит на рабочих, как на порох, а на знание и обра¬

зование, как на искру; министр уверен, что если искра

попадет в порох, то взрыв направится прежде всего на

правительство.
Мы не можем отказать себе в удовольствии заме¬

тить, что в этом редком случае мы вполне и безуслов¬

но согласны со взглядами его высокопревосходитель¬

ства.
Министр приводит дальше в письме «доказатель¬

ства» правильности своих «сведений». Хороши эти до¬

казательства!
Во-первых, «письмо преподавателя одной из воск¬

ресных школ, фамилия которого до сих пор остается

невыясненною». Письмо это отобрано при обыске.

В письме говорится о программе исторических чтений,

об идее закрепощения и раскрепощения сословий, упо¬

минается о бунте Разина и Пугачева.
Должно быть, эти последние имена и напугали

так доброго министра: ему сейчас же померещились,

вероятно, вилы.
Второе доказательство:
«В министерстве внутренних дел имеется получен¬

ная негласным путем программа для публичного чтения

в одной из московских воскресных школ следующего

содержания: «Происхождение общества. Первобытное

общество. Развитие общественной организации. Госу¬

дарство и для чего оно нужно. Порядок. Свобода. Спра¬

ведливость. Формы государственного устройства. Мо¬

нархия абсолютная и конституционная. Труд — основа

общего благосостояния. Полезность и богатство. Произ¬

водство, обмен и капитал. Как распределяется богат¬

ство. Преследование собственного интереса. Собствен¬

ность и ее необходимость. Освобождение крестьян

с землей. Рента, прибыль, заработная плата. От чего

зависит плата и ее виды. Бережливость».
Чтение по этой программе, безусловно негодной

для народной школы, дает полную возможность лекто¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
13
ру ознакомить постепенно слушателей и с теориями

Карла Маркса, Энгельса и т. п., а присутствующее по

назначению епархиального начальства лицо едва ли

будет в состоянии уловить в чтении начатки социал-де-

мократической пропаганды».
Должно быть, г. министр сильно боится «теорий

Маркса и Энгельса», если замечает «начатки» их даже

в такой программе, в которой не заметно и следа их.

Что нашел в ней министр «негодного»? Вероятно,

вопрос о формах государственного устройства и консти¬

туции.
Да возьмите, г. министр, любой учебник географии

и вы найдете там эти вопросы! Неужели взрослым ра¬

бочим нельзя знать того, чему учат ребят?
Но г. министр не надеется на лиц епархиального

ведомства: «пожалуй, не поймут, о чем говорят».
Кончается письмо перечислением «неблагонадеж¬

ных» учителей в церковно-приходской воскресной школе

при московской фабрике Товарищества прохоровской

мануфактуры, воскресной школы в г. Ельце и предпола¬

гаемой школы в г. Тифлисе. Г-н Дурново советует г. По¬

бедоносцеву заняться «тщательной проверкой лиц, до¬

пускаемых к занятиям в школах». Теперь, когда чи¬

таешь список учителей, волосы дыбом встают: все

бывший студент, да бывший студент, да еще бывшая

курсистка. Г-н министр желал бы, чтобы преподавате¬

лями были бывшие унтеры.
С особенным ужасом говорит г. министр, что

школа в г. Ельце «помещается за рекой Сосной, где

живет преимущественно простой» (о, ужас!) «и масте¬

ровой народ и где находится железнодорожная мастер¬

ская».
Подальше, подальше надо держать школы от

«простого и мастерового люда».
Рабочие! Вы видите, как смертельно боятся наши

министры соединения знания с рабочим людом! Пока¬

жите же всем, что никакая сила не сможет отнять у ра¬

бочих сознания! Без знания рабочие — беззащитны, со

знанием они — сила! (2; 77—80).

Научно-атеистическая
библиотека
14
Проект и объяснение

программы социал-

демократической партии5
Из проекта программы
...Русская социал-демократическая партия требует

прежде всего...
2. Всеобщего и прямого избирательного права для

всех русских граждан, достигших 21 года, без различия

вероисповедания и национальности...
6. Свободы вероисповедания и равноправности

всех национальностей. Передачи ведения метрик в руки

самостоятельных гражданских чиновников, независимых

от полиции...
Из объяснения программы
Для рабочих бесконечно выгоднее прямое влияние

буржуазии на государственные дела, чем теперешнее ее

влияние через посредство оравы продажных и бесчинст¬

вующих чиновников. Для рабочих гораздо выгоднее от¬

крытое влияние буржуазии на политику, чем теперешнее

прикрытое, якобы всесильным «независимым» правитель¬

ством, которое пишется «божьей милостью» и раздает

«свои милости» страждущим и трудолюбивым земле¬

владельцам и бедствующим и угнетенным фабрикантам.

Рабочим нужна открытая борьба с классом капитали¬

стов, чтобы весь русский пролетариат мог видеть, за

какие интересы ведут борьбу рабочие, мог учиться, как

следует вести борьбу, чтобы происки и стремления бур¬

жуазии не прятались в прихожих великих князей, в

гостиных сенаторов и министров, в закрытых от всех де¬

партаментских канцеляриях, чтобы они выступили нару¬

жу и раскрыли глаза всем и каждому на то, кто на

самом деле внушает правительственную политику и к

чему стремятся капиталисты и землевладельцы. Поэто¬

му долой все, что прикрывает теперешнее влияние клас¬

са капиталистов, поэтому поддержка всех и всяких

представителей буржуазии, выступающих против чинов¬

ничества, чиновничьего управления, против неограничен¬

ного правительства! Но, объявляя о своей поддержке

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
15
всякого общественного движения против абсолютизма,

с.-д. партия признает, что она не отделяет себя от ра¬

бочего движения, потому что у рабочего класса свои

особые интересы, противоположные интересам всех дру¬

гих классов. Оказывая поддержку всем представителям

буржуазии в борьбе за политическую свободу, рабочие

должны помнить, что имущие классы могут лишь вре¬

менно быть их союзниками, что интересы рабочих и ка¬

питалистов не могут быть примирены, что устранение

неограниченной власти правительства нужно рабочим

лишь для того, чтобы открыто и широко повести свою

борьбу с классом капиталистов... (2; 84—85, 109).
Из брошюры

«Новый фабричный закон»6
VII. Как наше «христианское»

правительство урезывает

праздники для рабочих
Кроме правила о рабочем времени новый закон

содержит также правило об обязательном воскресном

и праздничном отдыхе фабричных и заводских рабочих.

Пресмыкающиеся писаки, которых так много среди рус¬

ских газетчиков и журналистов, поспешили уже восхва¬

лить за это правило превыше небес наше правительство

н его гуманность. Мы увидим сейчас, что на деле этот

гуманный закон стремится урезать праздники для рабо¬

чих. Но сначала рассмотрим общие правила о воскрес¬

ном и праздничном отдыхе. Заметим прежде всего, что

об установлении воскресного и праздничного отдыха

законом ходатайствовали петербургские фабриканты

14 лет тому назад (в 1883 г.). Значит, русское прави¬

тельство и тут только тормозило и тянуло дело, сопро¬

тивляясь реформе, доколе было возможно. По закону,

в расписание праздников, в которые не полагается ра¬

боты, обязательно включаются все воскресенья и затем

еще 14 праздников, о которых мы еще будем говорить

подробно ниже. Работу в праздник закон запрещает не

Научно-атенстнческая
библиотека
1G
безусловно, но допущение ее ограничено следующими

условиями: необходимо, во-1-х, «взаимное соглашение»

фабриканта и рабочих; во-2-х, работа в праздничный

день допускается «взамен буднего»; в-3-х, о состоявшем¬

ся соглашении насчет замены праздника буднем необхо¬

димо сообщить немедленно фабричной инспекции. Та¬

ким образом, работа в праздники ни в каком случае не

должна, по закону, уменьшить число дней отдыха, ибо

фабрикант обязан заменить рабочий праздник нерабо¬

чим буднем. Рабочим следует всегда иметь это в виду,

а также то, что закон требует для такой замены взаим¬

ного соглашения фабриканта и рабочих. Значит, рабо¬

чие всегда могут на вполне законном основании отка¬

заться от такой замены, и фабрикант их принуждать

не вправе. На деле, конечно, фабрикант и тут будет при¬

нуждать рабочих посредством такого приема: они ста¬

нут спрашивать рабочих поодиночке об их согласии, и

каждый рабочий побоится отказаться, опасаясь, как

бы несогласного не рассчитали; такой прием фабрикан¬

та будет, конечно, незаконен, ибо закон требует согла¬

шения рабочих, т. е. всех рабочих вместе. Но каким же

образом могут все рабочие одного завода (их иногда

несколько сот, даже тысяч, разбросанных по многим ме¬

стам) заявить о своем общем согласии? Закон этого не

указал и этим опять-таки дал в руки фабриканта сред¬

ство прижать рабочих. Чтобы не допустить такой при¬

жимки, у рабочих есть одно средство: требовать в каж¬

дом таком случае выбора депутатов от рабочих для

передачи хозяину общего решения всех рабочих. Такое

требование рабочие могут основывать на законе, ибо

закон говорит о соглашении всех рабочих, а все рабочие

не могут же говорить сразу с хозяином. Учреждение вы¬

борных депутатов от рабочих будет для них вообще

очень полезно и пригодится для всяких других сноше¬

ний с фабрикантом и с конторой, так как отдельному

рабочему очень трудно и часто даже вовсе невозможно

заявлять требования, претензии и т. п. Далее, про рабо¬

чих «инославных исповеданий» закон говорит, что для

них «разрешается» не вносить в список праздников те

дни, которые не чтутся их церковью. Но ведь зато есть

другие праздники, которые чтутся католиками и кото¬

рых нет у православных. Закон об этом умолчал, по¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
17
пытавшись, следовательно, несколько прижать неправо¬

славных рабочих. Еще сильнее прижимка рабочих

нехристиан: для них, по закону, «допускается» вносить

в праздники другие дни недели вместо воскресенья.

Только «допускается»! Наше христианское правительст¬

во так дико травит лиц, не принадлежащих к господст¬

вующей религии, что возможна, пожалуй, и здесь по¬

пытка притеснить нехристиан посредством неясности

закона. Закон же выразился тут очень темно. Надо по¬

нимать его так, что один день в неделе обязательно

должен быть днем отдыха и допускается лишь замена

воскресенья другим днем. Но и «господствующая» ре¬

лигия дает поблажку только «господам», а для рабоче¬

го человека она тоже не упустит случая придумать вся¬

кую каверзу. Посмотрим-ка, какие праздники требует

закон вносить обязательно в расписание. Хорошо ведь

это говорить об установлении воскресного и празднич¬

ного отдыха; на деле и до сих пор рабочие не работали

обыкновенно, в большинстве случаев, ни в воскресенья,

ни в праздники. Закон может ведь так установить

праздничный отдых, что число обязательных праздни¬

ков окажется гораздо ниже обычных праздников. Имен¬

но так и сделало в новом законе наше христианское

правительство. Обязательных праздников новый закон

установил 66 в году, 52 воскресенья, 8 праздников в

числах (1 и 6 января, 25 марта, 6 и 15 августа, 8 сен¬

тября, 25 и 26 декабря) и 6 праздников передвижных

(пятница и суббота страстной недели, понедельник и

вторник пасхи, вознесение и сошествие святого духа).

А сколько было до сих пор на наших фабриках обыч¬

ных праздничных дней в году? Точные сведения об этом

имеются в нашем распоряжении по Московской и Смо¬

ленской губерниям, да и то только для некоторых фаб¬

рик. Но так как различия между отдельными фабрика¬

ми и даже между обеими губерниями очень не велики,

то эти сведения вполне пригодны для суждения о на¬

стоящем значении нового закона. По Московской губер¬

нии сведения собраны были о 47 крупных фабриках,

имеющих вместе свыше 20 тысяч рабочих. Оказалось,

что для ручных фабрик обычное число праздников в году

97, а для механических 98. Самое меньшее число празд¬

ников в году оказалось 78: эти 78 дней празднуются

Научно-атеистнческая
библиотека
18
во всех без исключения исследованных фабриках.

По Смоленской губернии сведения есть о 15 фабриках,

имеющих около 5—6 тысяч рабочих. Среднее число

праздников в году — 86, т. е. почти столько же, сколько

и в Московской губернии; самое меньшее число празд¬

ников найдено было на одной фабрике с 75 праздника¬

ми. Этому обычному па русских фабриках числу празд¬

ничных дней в году соответствовало и число праздников,

установленных в заводах, подчиненных военному ведом¬

ству; именно, там установлено 88 праздников в году.

Почти столько же дней признается по нашим законам

неприсутственными (87 дней в году). Следовательно,

обычное число праздников в году было до сих пор у

рабочих такое же, как и у остальных граждан. Наше

«христианское правительство», заботясь о здоровье ра¬

бочих, выкинуло из этих обычных праздников четвер¬

тую часть, целых 22 дня, оставив только 66 обязатель¬

ных праздников. Перечислим эти откинутые правитель¬

ством в новом законе обычные праздники. Из праздников

в числах откинуты: 2 февраля — сретение; 9 мая — Ни-

колин день; 29 июня — Петров день; 8 июля — казан¬

ской; 20 июля — Ильин день; 29 августа — Ивана кре¬

стителя; 14 сентября — воздвижение; 1 октября — по¬

кров (даже этот праздник правительство сочло излишним

и необязательным. Можно быть уверенным, что из

фабрикантов не найдется ни одного, который бы решил¬

ся заставить рабочих работать в этот день. Правитель¬

ство и здесь опять-таки защищает интересы и прижимки

худших фабрикантов); 21 ноября — введение во храм;

6 декабря — Николин день. Итого откинуто 10 праздни¬

ков в числах *. Далее из передвижных праздников от¬

кинуты суббота масленой недели и среда последней

недели, т. е. два праздника. Всего, значит, откинуто 12

праздников из самого меньшего числа праздников, кото¬

рые давались до сих пор на отдых рабочим по господ¬

ствовавшему обычаю. Правительство так любит назы-

+**
*	Мы перечислили только те праздники, которые празднова¬

лись до сих пор на всех фабриках. Есть и еще много празд¬

ников, общих для громадного большинства фабрик, напр.,

запусты, пятница масленой недоли, четверг, пятница и суббо¬

та пасхальной недели и многие другие.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
19
вать себя «христианским» правительством; обращаясь

к рабочим, министры и другие чиновники услащают

свою речь фразами о «христианской любви» и «христи¬

анских чувствах» фабрикантов к рабочим, правительст¬

ва к рабочим и т. д. Но как только вместо фраз начи¬

нается дело, так все эти лицемерные и ханжеские слова

летят к черту, и правительство превращается в торга¬

ша, стремящегося где только можно оттягать, что-ни-

будь у рабочих. Давным-давно сами фабриканты, имен¬

но лучшие из них, ходатайствовали об установлении

законом воскресного и праздничного отдыха. Прави¬

тельство, после 15-летней проволочки, издает наконец

такой закон, установляет обязательность воскресного и

праздничного отдыха, но за эту уступку рабочим не

упускает случая еще прижать их, выкидывая из числа

обязательных праздников четвертую часть обычных

праздников. Правительство поступает, следовательно,

как настоящий ростовщик: делая одну уступку, оно

старается наверстать ее на какой-нибудь другой при¬

жимке. После такого закона очень легко может быть,

что на некоторых фабриках хозяева попробуют умень¬

шить число дней отдыха для рабочих, попробуют заста¬

вить рабочих работать в те праздники, которые до сих

пор праздновались, но не включены законом в число

обязательных. Чтобы не допустить ухудшить свое поло¬

жение, рабочие и в этом отношении должны быть всегда

готовы дать отпор всякой попытке уменьшения числя

праздников. Закон указывает только обязательные

праздники; но рабочие имеют право требовать кроме

них и других праздников. Необходимо только добивать¬

ся, чтобы все праздники были внесены в правила внут¬

реннего распорядка, и не доверять словесным обеща¬

ниям. Рабочие только тогда могут быть уверены, что

их не заставят работать в праздник, когда этот празд¬

ник внесен в правила внутреннего распорядка. Точно

так же, как насчет праздников,— новый закон и насчет

полупраздников попытался оставить дело по-прежнему

и даже отчасти ухудшить его. Полупраздник установлен

в законе только один — именно канун рождества: в этот

день работы должны быть окончены не позже полудня.

Так было и до сих пор на большинстве фабрик, а если

на какой-нибудь фабрике и не освобождали рабочих в

Научно-атенстическай
библиотека
20
полдень в сочельник, то давали им по большей части

полупраздник в канун какого-нибудь другого большого

праздника. Вообще один полупраздник в год был и до

сих пор установлен на большинстве фабрик. Затем в

субботы и в канун праздников рабочий день ограничен

новым законом 10-ю часами, т. е. на Р/г часа меньше

обычного рабочего дня. В этом отношении закон тоже

не внес улучшения в положение рабочих, и возможно

даже, что ухудшил его: до сих пор почти на всех фабри¬

ках работы по субботам оканчивались раньше обыкно¬

венного. Один исследователь, собравший много сведе¬

ний по этому вопросу и вообще близко ознакомивший¬

ся с фабричным бытом, утверждал: в среднем выводе

можно безошибочно принять, что по субботам работа

заканчивается за 2 часа до урочного времени. Значит,

закон и тут не упустил случая, превращая обычный

отдых в обязательный, оттягать за эту уступку у рабо¬

чих еще хоть полчасика. Полчасика в каждую неделю,

это составит в год (положим 46 рабочих недель) —

23 часа, т. е. два дня лишней работы на хозяина... Не

дурной подарок нашим бедным неимущим фабрикантам!

Можно быть уверенным, что эти рыцари денежного

мешка не постесняются принять и такой подарок и при¬

ложат все усилия, чтобы вознаградить себя таким об¬

разом за «жертвы», наложенные на них новым законом

(как они любят выражаться), и в этом отношении, сле¬

довательно, рабочим приходится рассчитывать только

на себя, на силу своего объединения. Без упорной борь¬

бы рабочему классу и в этом отношении не дождаться,

несмотря на новый закон, улучшения своего положе¬

ния... (2; 288—293).
Из брошюры

«Задачи русских

социал-демократов»7
...Социал-демократы поддерживают всякое рево¬

люционное движение против современного обществен¬

ного строя, всякую угнетенную народность, пресле¬

t. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
21
дуемую религию, приниженное сословие и т. п. в их

борьбе за равноправность...
Что касается до демократических элементов в уг¬

нетенных народностях и в преследуемых вероучениях,

то всякий знает и видит, что классовые противоречия

внутри этих категорий населения гораздо глубже и

сильнее, чем солидарность всех классов подобной кате¬

гории против абсолютизма и за демократические учреж¬

дения... (2; 452—453, 454).
Из статьи

«От какого наследства

мы отказываемся?»8
...Нельзя забывать, что в ту пору, когда писали

просветители XVIII века (которых общепризнанное

мнение относит к вожакам буржуазии), когда писали

наши просветители от 40-х до 60-х годов, все общест¬

венные вопросы сводились к борьбе с крепостным пра¬

вом и его остатками. Новые общественно-экономиче¬

ские отношения и их противоречия тогда были еще в

зародышевом состоянии. Никакого своекорыстия по¬

этому тогда в идеологах буржуазии не проявлялось;

напротив, и на Западе и в России они совершенно

искренно верили в общее благоденствие и искренно же¬

лали его, искренно не видели (отчасти не могли еще

видеть) противоречий в том строе, который вырастал

из крепостного9... (2; 520).
Из работы

«Протест российских

социал-демократов»10
...На другие классы и партии пролетариат отнюдь

не должен смотреть, как на «одну реакционную массу»:

напротив, он должен участвовать во всей политической

и общественной жизни, поддерживать прогрессивные

Научно-атеистическая
библиотека
22
классы и партии против реакционных, поддержи¬

вать всякое революционное движение против сущест¬

вующего строя, являться защитником всякой угнетен¬

ной народности или расы, всякого преследуемого веро¬

учения, бесправного пола и т. д. ... (4; 172).
Статьи

для «Рабочей Газеты»11
Из статьи «Наша программа»
...В политической борьбе рабочие не стоят оди¬

ноко. Полное бесправие народа и дикий произвол баши-

бузуков-чиновников возмущают и всех сколько-нибудь

честных образованных людей, которые не могут поми¬

риться с травлей всякого свободного слова и свободной

мысли, возмущают преследуемых поляков, финляндцев,

евреев, русских сектантов, возмущают мелких купцов,

промышленников, крестьян, которым не у кого искать

защиты от притеснений чиновников и полиции. Все эти

группы населения, взятые отдельно, неспособны к упор¬

ной политической борьбе, но когда рабочий класс под¬

нимет знамя такой борьбы,— ему отовсюду протянут

руку помощи. Русская социал-демократия встанет во

главе всех борцов за права народа, всех борцов за де¬

мократию, и тогда она станет непобедимой!.. (4; 186).
Из «Проекта программы

нашей партии»12
...Известен факт роста в крестьянской среде сек¬

тантства и рационализма,— а выступление политического

протеста под религиозной оболочкой есть явление, свой¬

ственное всем народам, на известной стадии их разви¬

тия, а не одной России. Наличность революционных

элементов в крестьянстве не подлежит, таким образом,

ни малейшему сомнению. Мы нисколько не преувели¬

чиваем силы этих элементов, не забываем политической

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
23
неразвитости и темноты крестьян, нисколько не стираем

разницы между «русским бунтом, бессмысленным и бес¬

пощадным», и революционной борьбой, нисколько не

забываем того, какая масса средств у правительства

политически надувать и развращать крестьян. Но из всего

этого следует только то, что безрассудно было бы выстав¬

лять носителем революционного движения крестьянство,

что безумна была, бы партия, которая обусловила бы ре¬

волюционность своего движения революционным настрое¬

нием крестьянства. Ничего подобного мы ведь и не ду¬

маем предлагать русским социал-демократам. Мы гово¬

рим лишь, что рабочая партия не может, не нарушая

основных заветов марксизма и не совершая громадной

политической ошибки, пройти мимо тех революционных

элементов, которые есть и в крестьянстве, не оказать

поддержки этим элементам. Сумеют ли эти револю¬

ционные элементы русского крестьянства проявить себя

хоть так, как проявили себя западноевропейские кре¬

стьяне при низвержении абсолютизма,— это вопрос, на

который история еще не дала ответа. Если не сумеют,—

социал-демократия нимало не потеряет от этого в своем

добром имени и в своем движении, ибо не ее вина, что

крестьянство не ответило (может быть не в силах было

ответить) на ее революционный призыв. Рабочее дви¬

жение идет и пойдет своим путем, несмотря ни на какие

измены крупной или мелкой буржуазии. Если сумеют,—

то социал-демократия, которая не оказала бы при этом

поддержки крестьянству, навсегда потеряла бы свое

доброе имя и право считаться передовым борцом за де¬

мократию.
Переходя к первому поставленному выше вопросу13,

мы должны сказать, что требование «радикального пе¬

ресмотра аграрных отношений» представляется нам не¬

отчетливым: оно могло быть достаточно 15 лет тому

назад 14, но вряд ли можно удовлетвориться им теперь,

когда мы должны и дать руководящий материал для

агитации, и отгородить себя от защитников мелкого

хозяйства, столь многочисленных в современном рус¬

ском обществе п находящих столь «влиятельных» сто¬

ронников, как гг. Победоносцев, Витте и весьма многие

чиновники министерства внутренних дел. Мы позволим

себе предложить на обсуждение товарищей такую

Паучио-атеистическая
библиотека
24
примерно формулировку третьего отдела практической

части нашей программы:
«Поддерживая всякое революционное движение

против современного государственного и общественного

строя, русская социал-демократическая рабочая партия

объявляет, что она будет поддерживать крестьянство,

поскольку оно способно на революционную борьбу про¬

тив самодержавия как класс, наиболее страдающий от

бесправия русского народа и от остатков крепостного

права в русском обществе...» (4; 228—230).
Из статьи «По поводу

«Profession de foi»*»15
...Социал-демократия всегда и везде была и не мо¬

жет не быть представительницей сознательных, а не

бессознательных рабочих... не может быть ничего

опаснее и преступнее демагогического заигрывания

с неразвитостью рабочих. Если критерием деятельности

брать то, что сейчас же непосредственно доступно в наи¬

большей степени самой широкой массе, то придется

проповедовать антисемитизм или агитировать, скажем,

на почве обращения к отцу Иоанну Кронштадтскому...

(4; 315).
Из статьи «Рабочая

партия и крестьянство»16
...«Освобожденный» от барщины, крестьянин вы¬

шел из рук реформатора таким забитым, обобранным,

приниженным, привязанным к своему наделу, что ему

ничего не оставалось, как «добровольно» идти на бар¬

щину. И мужик стал обрабатывать землю своего преж¬

него барина, «арендуя» у него свои же отрезные земли,

подряжаясь зимой — за ссуду хлеба голодающей семье —
** *
*— символ веры, программа, изложение миросозерцания. Ред.

1. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
25
на летнюю работу. Отработки и кабала — вот чем ока¬

зался на деле тот «свободный труд», призвать на кото¬

рый «божие благословение» приглашал крестьянина ма¬

нифест, составленный попом-иезуитом17. (4; 430—431).
Из работы

«Внутреннее обозрение»18
IV. Две предводительские речи
«Факт печально-знаменательный, еще поныне не¬

бывалый, и много небывалых бед сулят России такие

факты, возможные только при уже очень далеко подви¬

нувшейся нашей социальной деморализации...» Так

писали «Московские Ведомости» в передовой статье

№ 268 (29 сент.) по поводу речи орловского губерн¬

ского предводителя дворянства, М. А. Стаховича, на

миссионерском съезде в Орле (съезд этот закончился 24

сентября)... Ну, уже если в среду предводителей дво¬

рянства, этих первых лиц в уезде и вторых — в губер¬

нии, проникла «социальная деморализация», то где

же в самом деле конец «духовной моровой язве, охва¬

тывающей Россию»?
В чем же дело? А в том, что сей г. Стахович (тот

самый, который хотел предоставить орловским дворя¬

нам места сборщиков по питейной монополии: см. № 1

«Зари», «Случайные заметки») сказал горячую речь в

защиту свободы совести, причем «дошел в своей бес¬

тактности, чтобы не сказать цинизме, до того, что внес

такое предложение»...:
«Ни на ком в России не лежит более, чем на мис¬

сионерском съезде, долг провозгласить необходимость

свободы совести, необходимость отмены всякой уго¬

ловной кары за отпадение от православия и за принятие

п исповедание иной веры. И я предлагаю орловскому

миссионерскому съезду так прямо и высказаться, и воз¬

будить это ходатайство пригодным порядком!...»
Разумеется, насколько наивно было со стороны

«Московских Ведомостей» произвести г. Стаховича в

Робеспьеры (это жизнерадостный-то М. А. Стахович,

I1аучно-атеистнческая
библиотека
2G
которого я так давно знаю, Робеспьер! писал в «Новом

Времени» г. Суворин, и трудно было без смеха читать

его «защитительную» речь),— настолько же, в своем

роде, был наивен г. Стахович, предлагая попам хода¬

тайствовать «пригодным порядком» о свободе совести.

Это все равно, что на съезде становых предложить бы

ходатайствовать о политической свободе!
Едва ли есть надобность добавлять читателю, что

«сонм духовенства с архипастырем во главе» отклонили

предложение г. Стаховича «и по существу доклада и

по несоответствию его задачам местного миссионер¬

ского съезда», по выслушании «серьезных возраже¬

ний» со стороны преосвященнейшего епископа орлов¬

ского Никанора, профессора Казанской духовной ака¬

демии Н. И. Ивановского, редактора-издателя журнала

«Миссионерское Обозрение» В. М. Скворцова, миссио-

неров-священников таких-то и кандидатов универси¬

тета— В. А. Тернавцева и М. А. Новоселова. Можно

сказать: союз «науки» и церкви!
Но г. Стахович интересен для нас, разумеется, не

как образчик человека с ясной и последовательной по¬

литической мыслыо, а как образчик самого «жизнера¬

достного» русского дворянчика, всегда готового урвать

кусочек казенного пирога. И до какой же безграничной

степени должна доходить «деморализация», вносимая

в русскую жизнь вообще и в жизнь нашей деревни в

особенности полицейским произволом и инквизиторской

травлей сектантства, чтобы даже камни возопияли!

Чтобы предводители дворянства горячо заговорили о

свободе совести!
Вот, из речи г. Стаховича, маленькие примерчики

тех порядков и тех безобразных явлений, которые воз¬

мущают в конце концов и самых «жизнерадостных».
«Да возьмите сейчас,— говорит оратор,— в мис¬

сионерской библиотеке братства справочную книжку

о законах, и вы прочтете, что одна и та же статья 783-я,

II т., I ч., среди забот станового об искоренении дуэлей,

пасквилей, пьянства, неправильной охоты, совмещения

мужского пола и женского в торговых банях поручает

ему наблюдение за спорами против догматов веры пра¬

вославной и совращение православных в иную веру

или раскол!» И ведь действительно есть такая статья

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
27
закона, возлагающая на станового кроме перечисленных

оратором еще много других таких же обязанностей.

Для большинства жителей городов эта статья, ко¬

нечно, покажется простым курьезом, как назвал ее и

г. Стахович. Но для мужика за этим курьезом скры¬

вается bitterer Ernst — горькая правда о бесчинствах

низшей полиции, слишком твердо памятующей, что до

бога высоко, до царя далеко.
А вот конкретные примеры, воспроизводимые

нами вместе с официальным опровержением «председа¬

теля совета орловского православного петропавловского

братства и орловского епархиального миссионерского

съезда, протоиерея Петра Рождественского (<гЛ1 В.»

№ 269, из «Орловского Вестника» № 257) :
«а) В докладе (г. Стаховича) сказано об одном

селении Трубчевского уезда:
«С согласия и ведома и священника и начальства

заперли заподозренных штундистов в церкви, принесли

стол, накрыли чистою скатертью, поставили икону и

стали выводить по одному. — Приложись!
— Не хочу прикладываться к идолам... — А! по¬

роть тут же. Послабже которые, после первого же раза,

возвращались в православие. Ну, а которые до 4 раз

выдерживали».
Между тем, по официальным данным, напечатан¬

ным в отчете орловского православного петропавловско¬

го братства еще в 1896 г., и по устному сообщению свя¬

щенника Д. Переверзева на съезде, описанная расправа

православного населения с сектантами с. Любца, Труб¬

чевского уезда, происходила по постановлению сель-

ского схода и где-то на селе, но никак не с согласия

бывшего тогда местного священника и отнюдь не в

церкви\ и этот печальный инцидент имел место 18—19

лет тому назад, когда о миссии в орловской епархии не

было и помина».
«Московские Ведомости», перепечатывая это, го¬

ворят, что г. Стахович в своей речи привел только два

факта. Может быть. Но зато и факты же это! Опровер¬

жение, основанное на «официальных данных» (от ста¬

нового!) отчета православного братства, только под¬

крепляет всю силу возмутивших даже жизнерадост¬

ного дворянина безобразий. В церкви или «где-то на

Научно-атенстнческая
библиотека
28
селе» происходила порка, полгода или 18 лет тому

назад,— это дела нисколько не меняет (разве, впрочем,

в одном: всем известно, что в последнее время пресле¬

дования сектантов стали еще более зверскими, и образо¬

вание миссий стоит с этим в прямой связи!). А чтобы

местный священник мог стоять в стороне от этих инкви¬

зиторов в зипуне,— об этом, отец протоиерей, лучше бы

в печати-то не говорили *. Осмеют! Конечно, «согласия»

своего на уголовно-наказуемое истязание «местный свя¬

щенник» не давал, точно так же, как святая инквизи¬

ция не карала никогда сама, а передавала в руки свет¬

ской власти, и не проливала никогда крови, а только

предавала сожжению.
Второй факт:
«б) В докладе говорится:
«Только тогда у мисснонера-священннка не сойдет с языка

тот ответ, который мы тоже здесь слышали: — Вы говорите,

батюшка, их было вначале 40 семей, а теперь 4. Что ж ос¬

тальные? — А милостью божьей сосланы в Закавказье и Си¬

бирь».
На самом же деле, в деревне Глыбочке, Трубчевского

уезда, о которой в данном случае идет речь, по сведениям

братства, в 1898 году было штундистов не 40 семейств, а 40

душ обоего пола, включая сюда и 21 душу детей; сослано же

было в Закавказье, по постановлению окружного суда, в том

же году лишь 7 человек, за совращение ими других лиц в

штунду. Что же касается фразы местного священника: «Ми¬

лостью божьей сосланы», то она случайно была брошена им

в закрытом заседании съезда, в непринужденном обмене мне¬

ний между членами оного, тем более, что означенный священ-

ннк всем известен раньше и обнаружил себя на съезде одним

из достойнейших пастырей-миссионеров».
Это опровержение уже совсем бесподобно! Слу¬

чайно сказал в непринужденном обмене мнений! Это-то

и интересно, потому чтв все мы слишком хорошо знаем,

какую цену имеют слова официальных лиц, официально

*♦*
*	В своем возражении на официальные поправки г. Стахо¬

вич писал: «Что значится в официальном отчете братства, я

не знаю, но утверждаю, что священник Переверзев, рассказав

на съезде все подробности и оговорив, что гражданские вла¬

сти знали (sic!!!) о состоявшемся приговоре, на лично мною

поставленный вопрос: А знал ли батюшка? — ответил: Да,

тоже знал». Комментарии излишни.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
29
ими изрекаемые. И если сказавший эти «душевные»

слова батюшка — «один из достойнейших пастырей-мис-

сионеров», то тем более они имеют значения. «Ми¬

лостью божьей сосланы в Закавказье и Сибирь» — эти

великолепные слова должны стать не менее знамени¬

тыми в своем роде, чем защита митрополитом Филаре¬

том крепостного права на основании священного пи¬

сания.
Кстати, раз уже пришлось вспомнить Филарета,

несправедливо было бы обойти молчанием напечатан¬

ное в журнале «Вера и Разум» за 1901 г.* письмо «уче¬

ного либерала» к преосвященному Амвросию, архиепи¬

скопу харьковскому. Автор подписался: «почетный граж¬

данин из бывших духовных Иероним Преображенский»

и кличку «ученого (!) либерала» дала уже ему редак¬

ция, убоявшаяся, должно быть, «бездны премудрости».

Ограничимся воспроизведением нескольких мест из

этого письма, которое еще и еще раз показывает нам,

что политическое мышление и политический протест

проникают невидимым путем в неизмеримо более широ¬

кие круги, чем иногда кажется.
«Я уже старик, мне под 60 лет, на своем веку мне немало

приходилось наблюдать уклонений от исполнения церковных

обязанностей и по совести скажу, что во всех случаях при¬

чиной тому было наше духовенство. А за <гпоследние собы¬

тия» так приходится даже усердно благодарить наше совре¬

менное духовенство, оно открывает глаза многим. Теперь не

только волостные писаря, но стар и млад, образованные, ма¬

лограмотные и едва читающие, все теперь стремятся читать

великого писателя земли русской. За дорогую цену достают

его сочинения (заграничного издания «Свободного Слова»,

свободно обращающиеся в народе во всех странах мира, кро¬

ме России), читают, рассуждают, и решения, конечно, не в

пользу духовенства. Масса людская теперь уже начинает по¬

нимать, где ложь и где правда, и видит, что духовенство

наше говорит одно, а делает другое, да и в словах своих

частенько себе же противоречит. Много правды можно было

*♦*
*	Пользуемся случаем поблагодарить корреспондента, при¬

славшего нам отдельный оттиск из этого журнала. Наши

командующие классы очень часто не стесняются показываться

au naturel (в натуральном виде. Ред.) в специальных тюрем¬

ных, церковных и тому подобных изданиях. Давно пора нам,

революционерам, приняться систематически утилизировать эту

«богатую сокровищницу» политического просвещения.

Научно-атсистическая
библиотека
30
бы высказать, но ведь с духовенством нельзя говорить откро¬

венно, оно сейчас же не преминет донести, чтобы карали и

казнили... А ведь Христос привлекал не силою и казнню, а

правдою и любовию...
...В заключении своей речи Вы пишете: «есть у нас ве¬

ликая сила для борьбы — это самодержавная власть благо¬

честивейших государей наших». Опять подтасовки и опять мы

не верим Вам. Хотя вы, просвещенное духовенство, стараетесь

уверить нас, что «преданы самодержавной власти от сосцов

матери» (из речи нынешнего викария при наречении во епис¬

копа), но мы, непросвещенные, не верим, чтобы годовой ре¬

бенок (хотя бы и будущий епископ) уже рассуждал об об¬

разе правления и отдавал преимущество самодержавию.

После неудавшейся попытки патриарха Никона разыграть

в России роль римских пап, совмещавших на Западе духов¬

ную власть с главенством светским, церковь наша, в лице

высших своих представителей — митрополитов, всецело и на¬

всегда подчинилась власти государей, и иногда деспотически,

как это было при Петре Великом, диктовавшем ей свои указы.

(Давление Петра Великого на духовенство в деле осуждения

царевича Алексея.) В XIX столетии мы видим уже полную

гармонию светской и церковной власти в России. В суровую

эпоху Николая I, когда пробуждавшееся общественное само¬

сознание, под влиянием великих социальных движений на

Западе, и у нас выдвинуло единичных борцов против возму¬

тительного порабощения простого народа, церковь наша оста¬

валась совершенно равнодушной к его страданиям, и, вопре¬

ки великого завета Христа о братстве людей и милосердии к

ближним, ни один голос из среды духовенства не раздался

в защиту обездоленного народа от сурового помещичьего

произвола, и это только потому, что правительство не реша¬

лось пока наложить руку на крепостное право, существование

которого Филарет Московский прямо оправдывал текстами

св. писания из ветхого завета. Но вот грянул гром: Россия

была разбита и политически унижена под Севастополем. Раз¬

гром ясно открыл все недочеты нашего дореформенного

строя, и прежде всего молодой, гуманный государь (обязан¬

ный воспитанием своего духа и воли поэту Жуковскому)

разбил вековые цепи рабства, и, по злой иронии судьбы, текст

великого акта 19-го февраля был дан для редактирования с

христианской точки зрения тому же Филарету, очевидно, по¬

спешившему изменить, согласно духу времени, свои взгляды

на крепостное право. Эпоха великих реформ не прошла бес¬

следно и для нашего духовенства, вызвав в его среде при Ма¬

карии (впоследствии митрополит) плодотворную работу пере¬

устройства наших духовных учреждений, куда также было им

прорублено, хотя малое, окно в область гласности и света.

Наступившая после 1-го марта 1881 года реакция принесла

с собою и в духовенство соответствующий элемент деятелей

во вкусе Победоносцева и Каткова, и в то время, когда пе¬

редовые люди страны в земстве и обществе нодают петиции

об отмене остатков телесных наказаний, церковь молчит, не

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
31
обмолвившись ни одним словом осуждения защитников роз¬

ги,— этого орудия возмутительного унижения человека, со¬

зданного по образу и подобию божию. Ввиду всего сказан¬

ного, будет ли несправедливо предположить, что все наше

духовенство, в лице своих представителей, при изменившемся

сверху режиме, так же будет славословить государя консти¬

туционного, как славит оно теперь самодержавного. Итак,

зачем лицемерие, ведь не в самодержавии тут сила, а в мо¬

нархе. Петр I тоже был богоданный самодержец, однако ду¬

ховенство его и до сих пор не очень-то жалует, и Петр III был

такой же самодержец, собиравшийся остричь и образовать

наше духовенство,— жаль, не дали ему поцарствовать года

два-три. Да если бы и ныне царствующий самодержец Нико¬

лай II соизволил выразить свое благоволение достославному

Льву Николаевичу — куда бы вы попрятались с своими коз¬

нями, страхами и угрозами?
Напрасно вы приводите текст молитв, которые духовен¬

ство возносит за царя,— этот набор слов, на тарабарском на¬

речии, ни в чем никого не убеждает. Самодержавие ведь

у нас: прикажут и напишете молитвы втрое длиннее и более

выразительней»... (5; 335—342).
Из статьи «Беседа

с защитниками

экономизма»19
...Чтобы действительно «считаться с материальны-

мн элементами движения», надо критически относиться

к ним, надо уметь указывать опасности и недостатки

стихийного движения, надо уметь поднимать стихий¬

ность до сознательности. Говорить же, что идеологи (т. е.

сознательные руководители) не могут совлечь движения

с пути, определяемого взаимодействием среды и элемен¬

тов,— это значит забывать ту азбучную истину, что со¬

знательность участвует в этом взаимодействии и этом

определении. Католические и монархические рабочие

союзы в Европе — тоже необходимый результат взаимо¬

действия среды и элементов, но только участвовала в

этом взаимодействии сознательность попов и Зубато-

вых, а не сознательность социалистов... (5; 363).

Научно-атейстИческаЯ
библиотека
32
Из книга «Что делать?»20
Наболевшие вопросы нашего движения
II.	Стихийность масс

и сознательность

социал-демократии
б)	Преклонение пред стихийностью.
<гРабочая Мысль»
...Фраза авторов «экономического» письма в № 12

«Искры», что никакие усилия самых вдохновенных идео¬

логов не могут совлечь рабочего движения с пути, опре¬

деляемого взаимодействием материальных элементов и

материальной среды, совершенно равносильна поэтому

отказу от социализма, и если бы эти авторы способны

были продумать то, что они говорят, до конца бес¬

страшно и последовательно, как должен продумывать

свои мысли всякий, кто выступает на арену литератур¬

ной и общественной деятельности, то им ничего не оста¬

лось бы, как «сложить на пустой груди ненужные руки»

и... и предоставить поле действия гг. Струве и Проко¬

повичам, которые тянут рабочее движение «по линии

наименьшего сопротивления», т. е. по линии буржуаз¬

ного тред-юнионизма, или гг. Зубатовым, которые тя¬

нут его по линии поповско-жандармской «идеологии»...
III.	Тред-юнионистская

и социал-демократическая

политика
в)	Политические обличения
и «воспитание революционной активности»
...Почему русский рабочий мало еще проявляет

свою революционную активность по поводу зверского

обращения полиции с народом, по поводу травли сек¬

тантов, битья крестьян, по поводу безобразия цензуры,

истязаний солдат, травли самых невинных культурных

начинаний и т. п.? Не потому ли, что его не «наталкивает»

на это «экономическая борьба», что ему мало «сулит»

I. Произведения, конспекту,
заметки о книгах
33
это «осязательных результатов», мало дает «положи¬

тельного»? Нет, подобное мнение есть, повторяем, не

что иное, как попытка свалить с больной головы на

здоровую, свалить свое собственное филистерство

(бернштейнианство тож) на рабочую массу. Мы должны

винить себя, свою отсталость от движения масс, что

мы не сумели еще организовать достаточно широких,

ярких, быстрых обличений всех этих гнусностей. Сделай

мы это (а мы должны сделать и можем сделать это),—

п самый серый рабочий поймет или почувствует, что

над студентом и сектантом, мужиком и писателем ру¬

гается и бесчинствует та самая темная сила, которая

так гнетет и давит его на каждом шагу его жизни, а,

почувствовав это, он захочет, неудержимо захочет ото¬

зваться и сам, он сумеет тогда — сегодня устроить ко¬

шачий концерт цензорам, завтра демонстрировать пред

домом усмирившего крестьянский бунт губернатора,

послезавтра проучить тех жандармов в рясе, что делают

работу святой инквизиции, и т. д. ...
д) Рабочий класс как передовой борец

за демократию
...Мы должны вырабатывать из практиков социал-

демократов таких политических вождей, которые бы уме¬

ли руководить всеми проявлениями этой всесторонней

борьбы, умели в нужную минуту «продиктовать поло¬

жительную программу действий» и волнующимся сту¬

дентам, и недовольным земцам, и возмущенным сектан¬

там, и обиженным народным учителям, и проч., и проч....
IV.	Кустарничество экономистов

и организация революционеров
в)	Организация рабочих

и организация революционеров
...Легализация несоциалистических и неполитиче¬

ских рабочих союзов в России уже началась, и не мо¬

жет подлежать никакому сомнению, что каждый шаг

нашего быстро растущего социал-демократического ра¬

бочего движения будет умножать и поощрять попытки

этой легализации,— попытки, исходящие главным
2 За к. 8и5

Научно-атеистическая
библиотека
34
образом от сторонников существующего строя, но отчасти

и от самих рабочих и от либеральной интеллигенции.

Знамя легализации уже выкинуто Васильевыми и Зу-

батовыми, содействие ей уже обещано и дано гг. Озе¬

ровыми и Вормсами21, среди рабочих есть уже после¬

дователи нового течения. И мы не можем отныне не

считаться с этим течением. Как считаться,— об этом

среди социал-демократов вряд ли может быть два мне¬

ния. Мы обязаны неуклонно разоблачать всякое уча¬

стие Зубатовых и Васильевых, жандармов и попов

в этом течении и разъяснять рабочим истинные наме¬

рения этих участников. Мы обязаны разоблачать также

всякие примирительные, «гармонические» нотки, кото¬

рые будут проскальзывать в речах либеральных дея¬

телей на открытых собраниях рабочих,— все равно, бе¬

рут ли они эти ноты в силу искреннего своего убежде¬

ния в желательности мирного сотрудничества классов,

в силу ли желания подслужиться начальству или,

наконец, просто по неловкости. Мы обязаны, наконец,

предостерегать рабочих от той ловушки, которую им

ставит зачастую полиция, высматривая «людей с огонь¬

ком» на этих открытых собраниях и в дозволенных об¬

ществах, пытаясь чрез посредство легальных организа¬

ций ввести провокаторов и в нелегальные... (6; 40, 70—

71, 86, 114—115) .
Материалы к выработке

программы РСДРП

Из Проекта программы

Российской
соци а л‘-демокр ати ч еской

рабочей партии22
[В]
...Российская социал-демократическая рабочая пар¬

тия ставит своей ближайшей политической задачей

низвержение царского самодержавия и замену его

I. Произседения, конспекты,	35
заметки о книгах
республикой на основе демократической конституции,

обеспечивающей:
...4) неограниченную свободу совести, слова, пе¬

чати, собраний, стачек и союзов...
6) уничтожение сословий и полную равноправ¬

ность всех граждан, независимо от пола, религии и

расы...
10) отделение церкви от государства и школы от

церкви... (6, 206).
Политическая агитация

и «классовая

точка зрения»23
Начнем с примера.
Читатели помнят, вероятно, какой шум вызвал

доклад орловского губернского предводителя дворян¬

ства, М. А. Стаховича, на миссионерском съезде о не¬

обходимости признания законом свободы совести. Кон¬

сервативная печать, с «Московскими Ведомостями» во

главе, рвет и мечет против г. Стаховича, не зная, как

и обругать его, обвиняя чуть ли не в государствен¬

ной измене всех орловских дворян за то, что они сно¬

ва выбрали г. Стаховича в предводители. А этот

выбор — действительно поучительное явление, приобре¬

тающее до известной степени характер дворянской

демонстрации против полицейского произвола и безоб¬

разия.
Стахович — уверяют «Моск. Вед.» — «не столько

предводитель дворянства, сколько Миша Стахович, ве¬

сельчак, душа общества, краснобай...» (1901 г., № 348).

Тем хуже для вас, господа защитники дубины. Если

уже даже весельчаки-помещнкн заговорили о свободе

совести, значит несть поистнпе числа тем гнусностям,

которые чинят наши попы с нашей полицией. — «...Ка¬

кое дело нашей «интеллигентной» легкомысленной толпе,

порождающей и рукоплещущей гг. Стаховичам, до

2*

Научно-атеистическая
библиотека
36
нашей святыни, православной веры и до наших заветных

к ней отношений?»... Опять-таки: тем хуже для вас,

господа защитники самодержавия, православия, народ¬

ности. Хороши же должны быть порядки нашего поли¬

цейского самодержавия, если оно даже религию на¬

столько пропитало духом кутузки, что «Стаховичи» (не

имеющие никаких твердых убеждений в религиозных

вопросах, но заинтересованные, как увидим ниже, в

прочности религии) проникаются полным равнодушием

(если не ненавистью) к этой пресловутой «народной»

святыне! — ...«Они нашу веру называют заблуждением!!

Они издеваются над нами за то, что мы, благодаря

этому «заблуждению», боимся и бежим греха, испол¬

няем безропотно наши обязанности, как бы тяжелы

они ни были, за то, что мы находим силы и бодрость

переносить горе, лишения и чуждаемся гордости при

удачах и в счастии»... Вот в чем суть-то! Святыня пра¬

вославия тем дорога, что учит «безропотно» переносить

горе! Какая же это выгодная, в самом деле, для господ¬

ствующих классов святыня! Когда общество устроено

так, что ничтожное меньшинство пользуется богатством

и властью, а масса постоянно терпит «лишения» и несет

«тяжелые обязанности», то вполне естественно сочувст¬

вие эксплуататоров к религии, учащей «безропотно» пе¬

реносить земной ад ради небесного, будто бы, рая.

В пылу усердия «Моск. Вед.» начинают проговариваться.

И они проговорились до такой степени, что нечаянно

правду сказали. Слушайте дальше: ...«Они и не подо¬

зревают, что, благодаря тому же «заблуждению», они,

гг. Стаховичи, едят сытно, спят спокойно и живут ве¬

село».
Святая истина! Именно так, именно благодаря

громадному распространению в народных массах рели¬

гиозных «заблуждений» «спят спокойно» и Стаховичи,

и Обломовы, и все наши капиталисты, живущие трудом

этих масс, да и сами «Моск. Вед.». И чем больше будет

распространяться просвещение в народе, чем более ре¬

лигиозные предрассудки будут вытесняться социали¬

стическим сознанием, тем ближе будет день победы

пролетариата, избавляющей все угнетенные классы от

их порабощения в современном обществе.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
37
Но, проговорившись в одном пункте, «Моск. Вед.»

слишком дешево отделались от другого интересного

вопроса. Они явно заблуждаются, думая, что Стаховичи

«не подозревают» указанного значения религии и тре¬

буют либеральных реформ просто по «легкомыслию».

Такое объяснение враждебного политического направ¬

ления уже очень ребячески наивно! А что г. Стахович

в данном случае явился именно глашатаем целого ли¬

берального направления,— это лучше всего доказали

сами «Моск. Вед.»: иначе к чему было поднимать целый

поход против одного доклада? к чему было говорить не

о Стаховиче, а о Стаховича*, об «интеллигентной

толпе»?...
...Наш прямой долг разъяснять пролетариату,

расширять и, путем активного участия рабочих, поддер¬

живать всякий либеральный и демократический про¬

тест, будет ли он проистекать из столкновения земцев

с министерством внутренних дел, или дворян с ведом¬

ством полицейского православия, или статистиков с

помпадурами, крестьян с «земскими», сектантов с уряд¬

никами и проч. и проч. Кто морщит презрительно нос

по поводу мизерности некоторых из этих столкновений

или «безнадежности» попытки раздуть их в общий по¬

жар, тот не понимает, что всесторонняя политическая

агитация есть именно фокус, в котором совпадают на¬

сущные интересы политического воспитания пролета¬

риата с насущными интересами всего общественного

развития и всего народа в смысле всех демократических

элементов его. Наш прямой долг — вмешиваться во

всякий либеральный вопрос, определять свое, социал-

демократическое, отношение к нему, принимать меры

к тому, чтобы пролетариат активно участвовал в реше¬

нии этого вопроса п заставлял решать его по-своему.

Кто сторонится от такого вмешательства, тот на деле

(каковы бы ни были его намерения) пасует перед ли¬

берализмом, отдавая в его руки дело политического

воспитания рабочих, уступая гегемонию политической

борьбы таким элементам, которые в конечном счете

являются вожаками буржуазной демократии. (6; 264—

266, 268—269).

Научно-атеистическая
библиотека
38
Из статьи

«Из экономической

жизни России»24
...Вполне объясним наряду с ростом голодовок

рост вкладов, знаменующий не повышение народного

благосостояния, а вытеснение старого, самостоятель¬

ного, крестьянина новой сельской буржуазией, т. е. за¬

житочными мужичками, которые не могут вести хо¬

зяйство без найма батраков или поденщиков.
Интересным косвенным подтверждением сказан¬

ного являются данные о распределении вкладчиков по

роду занятий. Данные эти относятся к владельцам

почти 3 млн. (2942 тыс.) книжек с суммой вкладов

в 545 млн. руб. Средний вклад оказывается равным

185 руб. — как видите, сумма, ясно указывающая на

преобладание среди вкладчиков тех, составляющих

ничтожное меньшинство русского народа, «счастлив¬

цев», которые имеют родовое или благоприобретенное

имущество. Самые крупные вкладчики — духовенство:

46 млн. р. на 137 тыс. книжек, т. е. по 333 р. на книжку.

Попечение о спасении души паствы — дело, должно

быть, небезвыгодное... Затем — землевладельцы: 9 млн.

р. на 36 тыс. кн., т. е. по 268 р. на кн.; далее — торговцы:

59 млн. р. на 268 тыс. кн., т. е. по 222 р. на кн.; потом

офицеры — по 219 р. на кн., гражданские чиновники —

по 202 р. Лишь на шестом месте стоит «земледелие и

сельские промыслы»: 640 тыс. кн. па сумму 126 млн. р.,

т. е. по 197 р. на кн.; затем «занятия на частной служ¬

бе»— по 196 р.; «прочие занятия» — по 186 р.; город¬

ские промыслы — по 159 р.; «услужение» — по 143 р.;

работа на фабриках и заводах — по 136 р., и на послед¬

нем месте «нижние воинские чины» — по 86 р. ... (6;

282—283).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
39
Из статьи «Аграрная

программа русской

социал-демократии»25
и
...«В целях устранения остатков старого крепост¬

ного порядка и в интересах свободного развития клас¬

совой борьбы в деревне, Российская социал-демократи-

ческая рабочая партия будет добиваться:
...3. возвращения народу взятых с него в форме

выкупных и оброчных платежей денежных сумм; кон¬

фискации с этой целью монастырских имуществ и удель¬

ных имений, а равно обложения особым налогом зе¬

мель крупных дворян-землевладельцев, воспользовав¬

шихся выкупной ссудой; обращения сумм, добытых

этим путем, в особый народный фонд для культурных

и благотворительных нужд сельских обществ...»
vni
...Никто же не станет отрицать, что именно остатки

крепостного права, во всей их совокупности, обусловли¬

вают те постоянные голодовки миллионов крестьян, ко¬

торые сразу выделяют Россию из числа всех цивилизо¬

ванных наций. Даже самодержавие вынуждено поэтому

создавать все чаще и чаще особый (совершенно жал¬

кий, разумеется, и более расхищаемый казнокрадами и

бюрократами, чем идущий на пользу голодающих)

«фонд для культурных и благотворительных нужд

сельских обществ». Не можем и мы не потребовать,

в числе прочих демократических преобразований, со¬

здания такого фонда. Против этого вряд ли можно

спорить.
Теперь спрашивается, из какого источника взять

суммы для образования этого фонда?
...Справедлива будет полная конфискация мона¬

стырских имуществ и удельных имений, как такой соб¬

ственности, которая всего более пропитана тради¬

циями крепостничества, которая служит обогащению

Научно-атеистическая
библиотека
40
самых реакционных и самых вредных для общества ту¬

неядцев, изъемля в то же время немалое количество

земли из гражданского и торгового оборота. Конфиска¬

ция таких имений лежала бы, следоватслыю, всецело

в интересах всего общественного развития *; она была

бы именно такого рода частичной буржуазной национа¬

лизацией земли, которая безусловно не могла бы вести

к фокус-покусам «государственного социализма»; она

имела бы непосредственное и громадное политическое

значение для укрепления демократических учреждений

новой России; а вместе с тем она дала бы также и до¬

бавочные средства на помощь голодающим... (6; 308,

342, 343).
П о дготовите л ь н ы е

материалы

Материалы к выработке

программы РСДРП26
7
Из работы

«Первоначальный вариант

аграрной части и заключения

проекта программы»
Кроме того, Российская социал-демократическая

рабочая партия требует:
...3) возвращения народу взятых с него в форме

выкупных и оброчных-платежей денежных сумм. Кон¬

фискация с этой целью монастырских нмуществ и удель¬

ных имений, а равно и обложения особым налогом земель

крупных дворян-землевладельцев, воспользовавшихся

***
*	При сдаче в аренду этих конфискованных имений социал-

демократия должна была бы теперь же проводить отнюдь не

специфически крестьянскую, а именно ту политику, которую

мы обрисовали выше, возражая Надеждину.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
41
выкупной ссудой. Обращения сумм, добытых этим пу¬

тем, в особый народный фонд для культурных и бла¬

готворительных нужд сельских обществ... (6; 425).
Из статьи «Московские

зубатовцы в Петербурге»27
В «Московских Ведомостях» (№ 345, от 15 дек.

1902 г.) помещено «Письмо к издателю» рабочего

Ф. А. Слепова, которое мы перепечатываем целиком

ниже. Во-первых, нам хочется поощрить нашего почтен¬

нейшего «собрата по перу», г. редактора «М. Вед.»

Грингмута, поместившего столь интересный документ.

А в поощрении г. Грингмут, несомненно, нуждается,

ибо его высокополсзная деятельность по доставлению

(и освещению) материала для революционной агитации

за последнее время как-то ослабела, потускнела... за¬

дора стало меньше. Стараться надо больше, коллега!

Во-вторых, петербургским рабочим в высшей степени

важно теперь следить за каждым шагом зубатовщины,

регулярнее собирать, шире распространять н обстоя¬

тельнее разъяснять всем и каждому сведения о том,

как обнявшиеся с шпионами рабочие беседуют с быв¬

шими, настоящими и будущими генералами, велико¬

светскими дамами и «истинно русскими» интеллиген¬

тами.
Вот это письмо, которое мы снабжаем некоторыми

примечаниями в скобках:
...«Члены «Русского собрания» выслушали благо¬

склонно (еще бы не благосклонно слушать рабочих, по¬

могающих полиции в ее деле! Ред.) паши доклады и

многие высказались в том смысле, что надо серьезно

задуматься над вопросом о рабочих и дать рабочим

возможность и способы выбиться из-под влияния со¬

циалистического учения (интересная картина: генералы

н попы, зубатовекпе шпионы и верные полицейскому

духу писатели собрались «помогать» рабочему выби¬

ваться из-под влияния социалистического учения! — а

кстати также и помогать вылавливать неосторожных

рабочих, которые пойдут на удочку. Ред.), допустив

Научно-атенстическая
библиотека
42
их самодеятельность, под контролем правительственных

узаконений и под руководством той части интеллиген¬

ции, которая истинно любит свою родину и стремится

к благу и процветанию ее (хороша самодеятельность

под контролем полиции! Нет, рабочие уже требуют те¬

перь самодеятельности при условии свободы от полиции,

свободы выбора в руководители таких интеллигентов,

которым они, рабочие, доверяют. Ред.)... (7; 83,

86—87).
Из статьи «Самодержавие

колеблется...»28
Самодержавие колеблется. Самодержец сам при¬

знается в этом публично перед народом. Таково гро¬

мадное значение царского манифеста от 26 февраля, и

никакие условные фразы, никакие оговорки и отговорки,

переполняющие манифест, не изменят исторического

значения сделанного шага.
Царь начинает по-старому — пока еще по-старо-

му: «божиею милостью...» и кончает полутрусливым,

полулицемерным обращением за помощью к людям,

облеченным доверием общественным. Царь чувствует

уже сам, что безвозвратно проходят те времена, когда

могло держаться на Руси правительство божиею ми-

лостию, что единственным прочным правительством в

России может быть отныне правительство волею

народа.
Царь подтверждает свой священный обет хранить

вековые устои российской державы. В переводе с ка¬

зенного на русский язык это значит: хранить самодер¬

жавие. Некогда Александр III заявил это не обинуясь

и прямо (в манифесте от 29 апреля 1881 года),— когда

революционное движение шло на убыль и падало. Ныне,

когда боевой клич «долой самодержавие» раздается

все громче и все внушительнее, Николай II предпочи¬

тает прикрывать свое заявление маленьким фиговым

листком и стыдливо ссылаться на незабвенного роди¬

теля. Бессмысленная и презренная уловка! Вопрос по¬

ставлен прямо и вынесен на улицу: быть или не быть

I. Произведения, конспекты!
заметки о книгах
43
самодержавию. И всякое обещание «реформ»,— с по¬

зволения сказать, «реформ»! — начинающееся обещани¬

ем хранить самодержавие, есть вопиющая ложь, издевка

над русским народом. Но нет лучшего повода для все¬

народного изобличения правительственной власти, как

обращение самой этой власти ко всему народу с лице¬

мерными и фальшивыми обещаниями.
Царь говорит (опять-таки с фиговым листком) о ре¬

волюционном движении, жалуясь на то, что «смута» ме¬

шает работе над улучшением народного благосостояния,

что она волнует умы, что она отрывает народ от про¬

изводительного труда, что она губит силы, дорогие

царскому сердцу, губит молодые силы, необходимые

для родины. И вот, так как гибнущие участники рево¬

люционного движения дороги царскому сердцу, поэтому

царь тут же и обещает строго пресекать всякое укло¬

нение от нормального хода общественной жизни, т. е.

свирепо преследовать за свободное слово, за рабочие

стачки, за народные демонстрации.
Этого довольно. Этого слишком довольно. Иезуит¬

ская речь говорит сама за себя. Мы осмелимся только

выразить уверенность, что это «царское слово», разой¬

дясь по всем уголкам и захолустьям России, будет са¬

мой великолепной агитацией в пользу революционных

требований. У кого осталась хоть капля чести, в том

это царское слово может вызвать один ответ: требова¬

ние безусловного и немедленного освобождения всех,

отбывающих по суду или без суда, после приговора

или до приговора, тюремное заключение, ссылку или

арест по политическим и религиозным делам и делам

о стачках и сопротивлении властям.
Мы видели, каким двуличным языком говорит

царь. Посмотрим теперь, о чем он говорит.
Главным образом, о трех предметах. Во-первых,

о веротерпимости. Должны быть подтверждены и за¬

креплены наши основные законы, обеспечивающие сво¬

боду вероисповедания для всех вероучений. Но право¬

славное вероисповедание должно пребыть господствую¬

щим. Во-вторых, царь говорит о пересмотре законов,

касающихся сельского состояния, об участии в этом пе¬

ресмотре лиц, пользующихся доверием общества, о

Научно-атеистическая
библиотека
44
совместной работе всех подданных над укреплением

нравственных начал в семье, школе и общественной

жизни. В-третьих, об облегчении выхода крестьян из их

обществ, об освобождении крестьян от стеснительной

круговой поруки.
На три заявления, обещания, предложения Ни¬

колая II русская социал-демократия отвечает тремя

требованиями, которые она давно уже выставила, всегда

защищала и всеми силами распространяла и которые

надо особенно внушнтельно подтвердить теперь в связи

с царским манифестом и в ответ на него.
Во-первых, мы требуем немедленного н безуслов¬

ного признания законом свободы сходок, свободы пе¬

чати и амнистии всех «политиков» и всех сектантов.

Пока этого не сделано, всякие слова о терпимости, о

свободе вероисповедания останутся жалкой игрой и

недостойной ложью. Пока не объявлена свобода сходок,

слова и печатп,— до тех пор не исчезнет позорная рус¬

ская инквизиция, травящая исповедание неказенной

веры, неказенных мнений, неказенных учений. Долой

цензуру! Долой полицейскую и жандармскую охрану

«господствующей» церкви! За эти требования русский

сознательный пролетариат будет биться до последней

капли крови... (7; 123—125).
Из брошюры

«К деревенской бедноте»29
Объяснение для крестьян,

чего хотят социал-демократы
3. Богатство и нищета,

собственники и рабочие в деревне
...Из 109 миллионов десятин земли у частных вла¬

дельцев семь миллионов находится в руках удела, т. е.

в частной собственности членов царской фамилии. Царь

со своей семьей — первый из помещиков, самый круп¬

ный помещик на Руси. У одной фамилии больше земли,

чем у полумиллиона крестьянских семей! Далее,

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
45
у церквей и монастырей — около шести миллионов де¬

сятин земли. Наши попы проповедуют крестьянам не-

стяжание да воздержание, а сами набрали себе правдой

и неправдой громадное количество земли...
5. Каких улучшений добиваются

социал-демократы

для всего народа и для рабочих?
...Очень важное улучшение для всего народа, а

для деревенской бедноты особенно, состоит в даровом

обучении детей, которого требуют социал-демократы.

В настоящее время в деревне гораздо меньше школ,

чем в городах, и притом везде только богатые классы,

только буржуазия имеет возможность давать детям

хорошее образование. Только даровое и обязательное

обучение всех детей может избавить народ хотя бы

отчасти от теперешней темноты. А деревенская бед¬

нота особенно страдает от темноты и особенно нужда¬

ется в образовании. Но, конечно, нам нужно настоящее,

свободное образование, а не такое, какого хотят чинов¬

ники и попы.
Социал-демократы требуют далее, чтобы каждый

имел полное право исповедовать какую угодно веру совер¬

шенно свободно. Только в России да в Турции из европей¬

ских государств остались еще позорные законы против лю¬

дей иной, не православной веры, против раскольников,

сектантов, евреев. Эти законы либо прямо запрещают

известную веру, либо запрещают распространять ее,

либо лишают людей известной веры некоторых прав.

Все эти законы — самые несправедливые, самые на¬

сильственные, самые позорные. Каждый должен иметь

полную свободу не только держаться какой угодно

веры, но и распространять любую веру и менять веру.

Ни один чиновник не должен даже иметь права спра¬

шивать кого ни на есть о вере: это дело совести, и

никто тут не смеет вмешиваться. Не должно быть ника¬

кой <ггосподствующей» веры или церкви. Все веры, все

церкви должны быть равны перед законом. Священ¬

никам разных вер могут давать содержание те, которые

Научно-атеистическая
библиотека
46
принадлежат к их верам, а государство из казенных

денег не должно поддерживать ни одной веры, не дол¬

жно давать содержание никаким священникам, ни пра¬

вославным, ни раскольничьим, ни сектантским, никаким

другим. Вот за что борются социал-демократы, и пока

эти меры не будут проведены без всяких отговорок и

без всяких лазеек, до тех пор народ не освободится ог

позорных полицейских преследований за веру и от не

менее позорных полицейских подачек одной какой-либо

вере...
7.	Классовая борьба в деревне
Что такое классовая борьба? Это — борьба одной

части народа против другой, борьба массы бесправных,

угнетенных и трудящихся против привилегированных,

угнетателей и тунеядцев, борьба наемных рабочих или

пролетариев против собственников или буржуазии.

И в русской деревне всегда происходила и теперь про¬

исходит эта великая борьба, хотя не все видят ее, не

все понимают значение ее. Когда было крепостное

право,— вся масса крестьян боролась со своими угнета¬

телями, с классом помещиков, которых охраняло, защи¬

щало и поддерживало царское правительство. Крестьяне

не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем

задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и

братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же

боролись, как умели и как могли. Крестьяне не боялись

зверских преследований правительства, не боялись экзе¬

куций и пуль, крестьяне не верили попам, которые из

кожи лезли, доказывая, что крепостное право одобрено

священным писанием и узаконено богом (прямо так и

говорил тогда митрополит Филарет!) 30, крестьяне

поднимались то здесь, то там, и правительство, на¬

конец, уступило, боясь общего восстания всех кре¬

стьян.
Крепостное право отменили, но не совсем. Крестьяне

остались без прав, остались низшим, податным, черным

сословием, остались в когтях у крепостной кабалы. И

крестьяне продолжают волноваться, продолжают искать

полной, настоящей воли. А между тем после отмены

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
47
крепостного права успела вырасти новая классовая

борьба, борьба пролетариата с буржуазией. Богатства

стало больше, настроили железных дорог и крупных

фабрик, города стали еще многолюднее и еще роскош¬

нее, но все эти богатства забирало в свои руки совсем

небольшое число людей, а народ все беднел, разорялся,

голодал, уходил на работы по найму в чужих людях.

Городские рабочие начали новую, великую борьбу всех

бедных против всех богатых. Городские рабочие объеди¬

нились в социал-демократическую партию и ведут свою

борьбу упорно, стойко и дружно, подвигаясь шаг за

шагом, готовясь к великой, окончательной борьбе, тре¬

буя политической свободы для всего народа... Крестьяне

забыли, что в защиту богатого класса не только гово¬

рятся поповские проповеди, а поднимается также все

царское правительство со всей тьмой чиновников и сол¬

дат. Царское правительство напомнило крестьянам об

этом. Царское правительство зверски жестоко показало

крестьянам, что такое государственная власть, кому

она служит, кого она защищает. Нам надо только по¬

чаще напоминать крестьянам об этом уроке, и они легко

поймут, почему необходимо изменение государственных

порядков, почему необходима политическая свобода.

Крестьянские восстания перестанут быть бессознатель¬

ными, когда большее и большее количество народа пой¬

мет это, когда всякий грамотный и думающий мужик

узнает три главных требования, за которые надо бо¬

роться прежде всего. Первое требование — созыв всена¬

родного собрания депутатов для устройства на Руси на¬

родного выборного, а не самодержавного правления.

Второе требование — свобода всем и каждому печатать

всякие книжки и газеты. Третье требование — призна¬

ние законом полной равноправности крестьян с другими

сословиями и созыв выборных крестьянских комитетов

для уничтожения прежде всего всякой крепостной ка¬

балы. Это — главные коренные требования социал-де-

мократов, и крестьянам будет теперь очень нетрудно по¬

нять эти требования, понять, с чего надо начать борьбу

за народную свободу. А когда крестьяне поймут эти

требования, тогда они поймут также, что надо заранее,

долго, упорно и стойко готовиться к борьбе и

Научно-атеистическая
библиотека
48
готовиться не в одиночку, а вместе с городскими рабо¬

чими — социал-демократами... (7; 146, 172—173, 193—

194, 196—197).
И съезд РСДРП31
17 (30) июля— 10 (23) августа 1903 г.
28. Проект резолюции об издании

органа для сектантов32
Принимая во внимание, что сектантское движение

в России является во многих его проявлениях одним из

демократических течений в России, II съезд обращает

внимание всех членов партии на работу среди сектант¬

ства в целях привлечения его к социал-демократии.

В виде опыта съезд разрешает тов. В. Боич-Бруевичу

издавать, под контролем редакции ЦО, популярную га¬

зетку «Среди сектантов» и поручает ЦК и редакции ЦО

принять необходимые меры к осуществлению этого

издания и его успеху и к определению всех условий его

правильного функционирования. (7; 310).
Совет РСДРП
31 мая и 5 июня (13 и 18 июня) 1904 г.33
8.	Речь о газете «Рассвет» 34
5 (18) июня
К сожалению, я не очень многое могу сказать в

защиту «Рассвета». До сих пор этот опыт действительно

приходится признать не’совсем удавшимся. Бонч-Бруе¬

вич— литератор неопытный и мог рассчитывать па по¬

мощь других литераторов в партии. Помощи этой ои не

встретил, и при таких условиях возлагать всю ответст¬

венность за неудачу на него одного несправедливо. Пока

прошло всего лишь пять месяцев со времени начала

издания. Возможно, что орган еще сможет стать на но¬

ги, особенно, если к нему придут на помощь другие ли¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
49
тераторы. Кое-что все-таки сделано: связи среди сек¬

тантов расширяются и в Америке и в России. Кроме

того, следует заметить, что в денежном отношении это

издание не ложится на плечи партии, так как «Рассвет»

издается на отдельные средства. Считаю закрытие «Рас¬

света» преждевременным и предлагаю продолжать опыт.

(8; 441).
Из статей

«Революционные дни»35
Поп Гапон
Что поп Гапон — провокатор, за это предположе¬

ние говорит как будто бы тот факт, что он участник и

коновод зубатовского общества. Далее, заграничные га¬

зеты, подобно нашим корреспондентам, отмечают тот

факт, что полиция умышленно давала пошире и посво¬

боднее разрастись стачечному движению, что правитель¬

ство вообще (и великий князь Владимир в особенности)

хотело вызвать кровавую расправу при наиболее выгод¬

ных для нею условиях. Английские корреспонденты

указывают даже, что энергичное участие именно зуба-

товцев в движении должно было быть особенно выгод¬

ным для правительства при таком положении дел. Ин¬

теллигенция революционная и сознательные пролетарии,

которые всего скорее бы, вероятно, запаслись оружием,

не могли не чуждаться зубатовского движения, не могли

не сторониться от него. Правительство имело таким об¬

разом особенно свободные руки и играло беспроигрыш¬

ную игру: поидут-де на демонстрацию наиболее мирные,

наименее организованные, наиболее серые рабочие; с

ними сладить ничего не стоит нашему войску, а урок

пролетариату будет дан хороший; повод для расстрела

на улице всех и каждого будет великолепный; победа

реакционной (или великокняжеской) партии при дворе

над либералами будет полная; репрессия последует са¬

мая свирепая.
И английские и консервативные немецкие газеты

прямо приписывают правительству (или Владимиру)

Научмо-атеистическая
библиотека
50
такой план действия. Очень вероятно, что это правда.

События кровавого дня 9 января замечательно под¬

тверждают это. Но существование такого плана нисколь¬

ко не исключает и того, что поп Гапон мог быть бессоз¬

нательно орудием такого плана. Наличность либе¬

рального, реформаторского движения среди некоторой

части молодого русского духовенства не подлежит со¬

мнению: это движение нашло себе выразителей и на

собраниях религиозно-философского общества и в цер¬

ковной литературе. Это движение получило даже свое

название: «новоправославное» движение. Нельзя поэ¬

тому безусловно исключить мысль, что поп Гапон мог

быть искренним христианским социалистом, что именно

кровавое воскресенье толкнуло его на вполне револю¬

ционный путь. Мы склоняемся к этому предположению,

тем более, что письма Гапона, написанные им после

бойни 9 января о том, что «у нас нет царя», призыв

его к борьбе за свободу и т. д.,— все это факты, гово¬

рящие в пользу его честности и искренности, ибо в за¬

дачи провокатора никак уже не могла входить такая

могучая агитация за продолжение восстания.
Как бы там ни было, тактика социал-демократов

по отношению к новому вожаку намечалась сама собой:

необходимо осторожное, выжидательное, недоверчивое

отношение к зубатовцу. Необходимо во всяком случае

энергичное участие в поднятом (хотя бы и зубатовцем

поднятом) стачечном движении, энергичная проповедь

социал-демократических воззрений и лозунгов. Такой

тактики держались, как видно из вышеприведенных пи¬

сем, и наши товарищи из Петербургского комитета

РСДРП. Как бы ни были «хитры» планы реакционной

придворной клики, действительность классовой борьбы и

политического протеста пролетариев, как авангарда все¬

го народа, оказалась во много раз хитрее. Что поли¬

цейские и военные планы повернулись против правитель¬

ства, что из зубатовщины, как мелкого повода, выросло

широкое, крупное, всероссийское революционное движе¬

ние,— это факт. Революционная энергия и революцион¬

ный инстинкт рабочего класса прорвались с неудержи¬

мой силой вопреки всяким полицейским уловкам и

ухищрениям.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
51
«Царь-батюшка» и баррикады
Бросая общий взгляд на события кровавого воскре¬

сенья, всего более поражаешься этим сочетанием на¬

ивной патриархальной веры в царя и ожесточенной

уличной борьбы с оружием в руках против царской

власти. Первый день русской революции с поразитель¬

ной силой поставил лицом к лицу старую и новую Рос¬

сию, показал агонию исконной крестьянской веры в ца-

ря-батюшку и рождение революционного народа в лице

городского пролетариата. Недаром европейские буржуаз¬

ные газеты говорят, что Россия 10-го января уже не то,

чем была Россия 8-го января. Недаром названная нами

выше немецкая социал-демократическая газета вспоми¬

нает, как 70 лет тому назад начиналось рабочее дви¬

жение в Англии, как в 1834 г. английские рабочие

уличными демонстрациями протестовали против за¬

прещения рабочих союзов, как в 1838 году около Ман¬

честера вырабатывали они на громадных собраниях «на¬

родную хартию» и пастор Стивенс провозглашал, что

«псякнй свободный человек, который дышит вольным

божьим воздухом и ходит по вольной божьей земле,

имеет право на свой собственный очаг». И этот же са¬

мый пастор приглашал собравшихся рабочих взяться за

оружие.
У нас в России во главе движения тоже оказался

священник, который за один день перешел от призыва—

идти с мирным ходатайством к самому царю — к при¬

зыву начинать революцию. «Товарищи, русские рабо¬

чие!»,— писал свящ. Георгий Гапон после кровавого дня

в письме, прочтенном на собрании либералов. — «У нас

нет больше царя. Река крови протекла сегодня между

ним и русским народом. Пора русским рабочим без не¬

го начать вести борьбу за народную свободу. Благо¬

словляю вас на сегодня. Завтра я буду среди вас. Се¬

годня я занят сильно работой на наше дело».
Это не священник Георгий Гапон говорит. Это

говорят те тысячи и десятки тысяч, те миллионы и де¬

сятки миллионов русских рабочих и крестьян, которые

до сих пор могли наивно и слепо верить в царя-ба-

тюшку, искать облегчения своего невыносимо тяжелого

положения у «самого» царя-батюшки, обвинять во всех

Научно-атеистическая
библиотека
52
безобразиях, насилиях, произволе и грабеже только об¬

манывающих царя чиновников. Долгие поколения за¬

битой, одичалой, заброшенной в медвежьих углах му¬

жицкой жизни укрепляли эту веру. Каждый месяц жиз¬

ни новой, городской, промышленной, грамотной России

подкапывал и разрушал эту веру. Последнее десятиле¬

тие рабочего движения выдвинуло тысячи передовых

пролетариев социал-демократов, которые вполне созна¬

тельно порвали с этой верой. Оно воспитало десятки

тысяч рабочих, у которых классовый инстинкт, окреп¬

ший в стачечной борьбе и в политической агитации,

подорвал все основы такой веры. Но за этими тысячами

и десятками тысяч стояли сотни тысяч и миллионы тру¬

дящихся и эксплуатируемых, унижаемых и оскорбляе¬

мых, пролетариев и полупролетариев, у которых еще

могла оставаться такая вера. Они не могли идти на

восстание, они способны были только просить и умолять.

Их чувства и настроение, их уровень знания и политиче¬

ского опыта выразил свящ. Георгий Гапон, и в этом

состоит историческое значение той роли, которую сыг¬

рал в начале русской революции человек, вчера еще

никому неведомый, сегодня ставший героем дня Петер¬

бурга, а за Петербургом всей европейской печати.
Понятно теперь, почему петербургские социал-де¬

мократы, письма которых мы привели выше, относились

вначале и не могли не относиться с недоверием к Тало¬

ну. Человек, носивший рясу, веривший в бога н действо¬

вавший под высоким покровительством Зубатова и

охранного отделения, не мог не внушать подозрений.

Искренне или неискренне рвал он на себе рясу и про¬

клинал свою принадлежность к подлому сословию, со¬

словию попов, грабящих и развращающих народ, этого

не мог с уверенностью сказать никто, кроме разве лю¬

дей, близко знавших Гапона лично, т. е. кроме ничтож¬

ной горстки людей. Это -могли решить только разверты¬

вающиеся исторические события, только факты, факты и

факты. И факты решили этот вопрос в пользу Гапона.
Сможет ли социал-демократия овладеть этим сти¬

хийным движением?—с тревогой спрашивали себя наши

петербургские товарищи, видя неудержимо быстрый

рост всеобщей стачки, захватывающей необычайно ши¬

рокие слои пролетариата, видя неотразимость влияния

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
53
Гапона на такие «серые» массы, которые могли бы

увлечься и провокатором. И социал-демократы не толь¬

ко не поддерживали наивных иллюзий насчет возмож¬

ности мирного ходатайства, они спорили с Гапоном, они

прямо и решительно отстаивали все свои взгляды и всю

свою тактику. И история, которую творили рабочие мас¬

сы без социал-демократии, подтвердила правильность

этих взглядов и этой тактики. Логика классового поло¬

жения пролетариата оказалась сильнее ошибок, наив¬

ностей и иллюзий Гапона. Великий князь Владимир,

действующий от имени царя и со всей властью царя,

взялся своим подвигом палача показать рабочим мас¬

сам то, и именно то, что социал-демократы всегда по¬

казывали и будут показывать им печатным и устным

словом.
Массы рабочих и крестьян, сохранившие еще оста¬

ток веры в царя, не могли идти на восстание,— ска¬

зали мы. После девятого января мы вправе сказать:

теперь они могут идти и пойдут на восстание. «Царь-

батюшка» своей кровавой расправой с безоружными ра¬

бочими сам толкнул их на баррикады и дал им первые

уроки борьбы на баррикадах. Уроки «батюшки-царя»

не пропадут даром.
Социал-демократии остается позаботиться о воз¬

можно более широком распространении вестей о пе¬

тербургских кровавых днях, о большей сплоченности и

организованности своих сил, о более энергичной пропа¬

ганде давно уже выдвинутого ею лозунга: всенародного

вооруженного восстания... (9; 210—211, 216—219).
Из статьи «Должны ли мы

организовать революцию?»36
...«Мы будем только рады, если вслед за священ¬

ником, популяризовавшим в массах наше требование

разрыва государства с церковью, вслед за монархиче¬

ским рабочим обществом, организовавшим народный

поход на Зимний дворец, русская революция обогатит¬

ся генералом, который первый поведет народные массы

в последний бой против царского войска, или чиновником,

Научно-атеистическая
библиотека
54
который первый провозгласит официальное низверже¬

ние царской власти».
Да, мы тоже будем рады этому, но мы желали бы,

чтобы чувство радости по поводу возможных приятно¬

стей не затемняло нашей логики. Что значит: русская

революция обогатится священником или генералом? Это

значит, что священник или генерал станут сторонниками

или вожаками революции. Эти «новички» могут быть

вполне сознательными сторонниками революции или не

вполне. В последнем случае (наиболее вероятном по

отношению к новичкам) мы должны не радоваться, а

печалиться их несознательности и всеми силами исправ¬

лять, пополнять ее. Пока мы этого не сделали, пока

масса идет за малосознательным вожаком, приходится

сказать, что не социал-демократия использует все

элементы, а все элементы используют ее. Сторонник

революции, вчерашний священник или генерал, или чи¬

новник, может быть полным предрассудков буржуазным

демократом, и, поскольку за ним пойдут рабочие, по¬

стольку буржуазная демократия «использует» рабочих.

Ясно ли вам это, господа новоискровцы? Если ясно, так

зачем вы боитесь того, чтобы вполне сознательные (то

есть социал-демократические) сторонники революции

брали на себя руководство? Зачем боитесь вы того,

чтобы офицер социал-демократ (я беру нарочно анало¬

гичный вашему пример) и член социал-демократической

организации по почину и поручению этой организации

взял на себя, «взял всецело в свои руки» функции и за¬

дачи вашего предполагаемого генерала?... (9; 272—273).
Из статьи

«Социал-демократия

и временное революционное

правительство»37
hi
...Отказ от идеи революционно-демократической

диктатуры в эпоху падения самодержавия равносилен

отказу от осуществления нашей программы-минимум.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
55
В самом деле, вспомните только все экономические и

политические преобразования, выставленные в этой

программе, требования республики, народного воору¬

жения, отделения церкви от государства, полных демо¬

кратических свобод, решительных экономических ре¬

форм. Разве не ясно, что проведение этих преобразова¬

ний на почве буржуазного строя немыслимо без рево¬

люционно-демократической диктатуры низших классов?

Разве не ясно, что речь идет тут именно не об одном

пролетариате в отличие от «буржуазии», а о «низших

классах», которые являются активными двигателями

всякого демократического переворота? Эти классы —

пролетариат плюс десятки миллионов городской и дере¬

венской бедноты, живущей в условиях мелкобуржуаз¬

ного существования... (10; 13).
Из статьи

«Третий съезд»38
...Ирония истории наказала самодержавие тем, что

даже дружественные по отношению к нему обществен¬

ные силы, вроде клерикализма, должны организовы¬

ваться отчасти против него, ломая или раздвигая рамки

полицейского бюрократизма. Брожение среди духовен¬

ства, стремление его к новым формам жизни, выделение

клерикалов, появление христианских социалистов и хри¬

стианских демократов, возмущение «иноверцев», сектан¬

тов и т. д.: все это играет как нельзя больше на руку

революции, создавая благоприятнейшую почву для аги¬

тации за полное отделение церкви от государства.

Вольные и невольные, сознательные и бессознатель¬

ные союзники революции растут и множатся не по дням,

а по часам. Вероятность победы народа над самодержа¬

вием усиливается... (10; 218).

Научно-атеистическая
библиотека
56
Из статьи «Наши задачи

и Совет

рабочих депутатов»39
(Письмо в редакцию)
...Непоследовательны, конечно, и те рабочие, кото¬

рые остаются христианами, которые веруют в бога, и те

интеллигенты, которые являются сторонниками (тьфу!

тьфу!) мистики,— но мы не будем их выгонять не только

из Совета, но даже и из партии, ибо мы твердо убеждены,

что действительная борьба, работа в ряду и шеренге

убедит в истине марксизма все жизнеспособные эле¬

менты, отбросит прочь все нежизнеспособное. А в своей

силе, в подавляющей силе марксистов среди Россий¬

ской социал-демократической рабочей партии, мы ни на

секунду не сомневаемся...
...Можно ли выдвинуть программу такого прави¬

тельства, достаточно полную, чтобы обеспечить победу

революции, и достаточно широкую, чтобы создать воз¬

можность боевого соединения, чуждого всяких недомол¬

вок, неясностей, умолчаний, лнцемерья? Я отвечу: такая

программа уже всецело выдвинута жизнью. Такая про¬

грамма уже признана в принципе все?ли сознательными

элементами всех решительно классов и слоев населе¬

ния, вплоть даже до православных священников. В этой

программе на первом месте должно стоять полное осу¬

ществление па деле политической свободы, которая так

лицемерно обещана царем. Отмена всех законов, стес¬

няющих свободу слова, совести, собраний, печати, сою¬

зов, стачек, уничтожение всех учреждений, ограничива¬

ющих эту свободу, должны быть немедленны, реальны,

обеспечены п проведены на деле. В этой программе дол¬

жен быть созыв действительно всенародного учредитель¬

ного собрания, которое опиралось бы на свободный и

вооруженный народ, которое имело бы всю власть и всю

силу, чтобы учредить новые порядки в России. В этой

программе должно быть вооружение народа. Необходи¬

мость такого вооружения сознана всеми. Остается до¬

вести до конца и объединить дело, уже начатое и веду¬

щееся повсюду. В программе временного рсволюцион-

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
57
ного правительства должно быть далее немедленное

предоставление действительной и полной свободы угне¬

тенным царским чудовищем народностям. Свободная

Россия родилась. Пролетариат стоит на своем посту.

Он не допустит, чтобы геройская Польша была еще

раз задавлена. Он ринется сам в бой и не только уже

мирной стачкой, а с оружием в руках поднимется за

свободу и России и Польши. В этой программе должно

быть закрепление 8-часового рабочего дня, уже «за¬

хватываемого» рабочими, и других неотложных мер

обуздания капиталистической эксплуатации. В этой про¬

грамме, наконец, обязательно должен быть включен пе¬

реход всей земли к крестьянам, поддержка всех рево¬

люционных мер крестьянства по отобранию всей земли

(без поддержки, конечно, иллюзий «уравнительности»

мелкого землепользования) и учреждение повсюду ре¬

волюционных крестьянских комитетов, которые уже на¬

чали и теперь складываться сами собой... (12; 65—66,

67—68).
Социализм и религия40
Современное общество все построено на эксплуа¬

тации громадных масс рабочего класса ничтожным

меньшинством населения, принадлежащим к классам

землевладельцев и капиталистов. Это общество — рабо¬

владельческое, ибо «свободные» рабочие, всю жизнь ра¬

ботающие на капитал, «имеют право» лишь на такие

средства к существованию, которые необходимы для со¬

держания рабов, производящих прибыль, для обеспече¬

ния и увековечения капиталистического рабства.
Экономическое угнетение рабочих неизбежно вызы¬

вает и порождает всякие виды угнетения политического,

принижения социального, огрубения и затемнения духов¬

ной и нравственной жизни масс. Рабочие могут добить¬

ся себе большей или меньшей политической свободы для

борьбы за свое экономическое освобождение, но никакая

свобода не избавит их от нищеты, безработицы и гнета,

пока не сброшена будет власть капитала. Религия есть

один из видов духовного гнета, лежащего везде и

Научно-атеистическая
библиотека
58
повсюду на народных массах, задавленных вечной рабо¬

той на других, нуждою и одиночеством. Бессилие экс¬

плуатируемых классов в борьбе с эксплуататорами так

же неизбежно порождает веру в лучшую загробную

жизнь, как бессилие дикаря в борьбе с природой порож¬

дает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п. Того, кто всю

жизнь работает и нуждается, религия учит смирению и

терпению в земной жизни, утешая надеждой на небес¬

ную награду. А тех, кто живет чужим трудом, религия

учит благотворительности в земной жизни, предлагая

им очень дешевое оправдание для всего их эксплуата¬

торского существования и продавая по сходной цене би¬

леты на небесное благополучие. Религия есть опиум на¬

рода. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы

капитала топят свой человеческий образ, свои требова¬

ния на сколько-нибудь достойную человека жизнь.
Но раб, сознавший свое рабство и поднявшийся на

борьбу за свое освобождение, наполовину перестает уже

быть рабом. Современный сознательный рабочий, вос¬

питанный крупной фабричной промышленностью, про¬

свещенный городской жизнью, отбрасывает от себя с

презрением религиозные предрассудки, предоставляет

небо в распоряжение попов и буржуазных ханжей, за¬

воевывая себе лучшую жизнь здесь, на земле. Современ¬

ный пролетариат становится на сторону социализма, ко¬

торый привлекает науку к борьбе с религиозным тума¬

ном и освобождает рабочего от веры в загробную

жизнь тем, что сплачивает его для настоящей борьбы за

лучшую земную жизнь.
Религия должна быть объявлена частным делом —

этими словами принято выражать обыкновенно отноше¬

ние социалистов к религии. Но значение этих слов надо

точно определить, чтобы они не могли вызывать никаких

недоразумений. Мы требуем, чтобы религия была ча¬

стным делом по отношению к государству, но мы никак

не можем считать религию частным делом по отноше¬

нию к нашей собственной партии. Государству не долж¬

но быть дела до религии, религиозные общества не

должны быть связаны с государственной властью. Вся¬

кий должен быть совершенно свободен исповедовать ка¬

кую угодно религию или не признавать никакой ре¬

лигии, т. е. быть атеистом, каковым и бывает обыкно¬

1. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
59
венно всякий социалист. Никакие различия между

гражданами в их правах в зависимости от религиозных

верований совершенно не допустимы. Всякие даже упоми¬

нания о том или ином вероисповедании граждан в офици¬

альных документах должны быть безусловно уничтоже¬

ны. Не должно быть никакой выдачи государственной

церкви, никакой выдачи государственных сумм церков¬

ным и религиозным обществам, которые должны стать

совершенно свободными, независимыми от власти союза¬

ми граждан-единомышленников. Только выполнение

до конца этих требований может покончить с тем позор¬

ным и проклятым прошлым, когда церковь была в кре¬

постной зависимости от государства, а русские граждане

были в крепостной зависимости у государственной церк¬

ви, когда существовали и применялись средневековые,

инквизиторские законы (по сю пору остающиеся в на¬

ших уголовных уложениях и уставах), преследовавшие

за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека,

связывавшие казенные местечки и казенные доходы с

раздачей той или иной государственно-церковной сивухи.

Полное отделение церкви от государства — вот то тре¬

бование, которое предъявляет социалистический пролета¬

риат к современному государству и современной церкви.
Русская революция должна осуществить это тре¬

бование, как необходимую составную часть политиче¬

ской свободы. Русская революция поставлена в этом от¬

ношении в особо выгодные условия, ибо отвратительная

казенщина полицейски-крепостнического самодержавия

вызвала недовольство, брожение и возмущение даже в

среде духовенства. Как ни забито, как ни темно было

русское православное духовенство, даже его пробудил

теперь гром падения старого, средневекового порядка па

Руси. Даже оно примыкает к требованию свободы, про¬

тестует против казенщины и чиновнического произвола,

против полицейского сыска, навязанного «служителям

бога». Мы, социалисты, должны поддержать это дви¬

жение, доводя до конца требования честных и искренних

людей из духовенства, ловя их на словах о свободе, тре¬

буя от них, чтобы они порвали решительно всякую связь

между религией и полицией. Либо вы искренни, и тогда

вы должны стоять за полное отделение церкви от го¬

сударства и школы от церкви, за полное и безусловное

Научно-атеистическая
библиотека
60
объявление религии частным делом. Либо вы не прини¬

маете этих последовательных требований свободы,— и

тогда, значит, вы все еще в плену у традиций инкви¬

зиции, тогда, значит, вы все еще примазываетесь к ка¬

зенным местечкам и казенным доходам, тогда, значит,

вы не верите в духовную силу вашего оружия, вы про¬

должаете брать взятки с государственной власти,—

тогда сознательные рабочие всей России объявляют вам

беспощадную войну.
По отношению к партии социалистического проле¬

тариата религия не есть частное дело. Партия наша есть

союз сознательных, передовых борцов за освобождение

рабочего класса. Такой союз не может и не должен без¬

различно относиться к бессознательности, темноте или

мракобесничеству в виде религиозных верований. Мы

требуем полного отделения церкви от государства, что¬

бы бороться с религиозным туманом чисто идейным и

только идейным оружием, нашей прессой, нашим сло¬

вом. Но мы основали свой союз, РСДРП, между про¬

чим, именно для такой борьбы против всякого религи¬

озного одурачения рабочих. Для нас же идейная борьба

не частное, а общепартийное, общепролетарское дело.
Если так, отчего мы не заявляем в своей програм¬

ме, что мы атеисты? отчего мы не запрещаем христиа¬

нам и верующим в бога поступать в пашу партию?
Ответ на этот вопрос должен разъяснить очень

важную разницу в буржуазно-демократической и соци¬

ал-демократической постановке вопроса о религии.
Наша программа вся построена па научном и, при¬

том, именно материалистическом мировоззрении. Разъ¬

яснение пашей программы необходимо включает поэтому

и разъяснение истинных исторических и экономических

корней религиозного тумана. Наша пропаганда необхо¬

димо включает и пропаганду атеизма; издание соответ¬

ственной научной литературы, которую строго запрещала

и преследовала до сих пор самодержавно-крепостниче¬

ская государственная власть, должно составить теперь

одну из отраслей нашей партийной работы. Нам при¬

дется теперь, вероятно, последовать совету, который

дал однажды Энгельс немецким социалистам: перевод

и массовое распространение французской просветитель¬

ной и атеистической литературы XVIII века.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
61
Но мы ни в каком случае не должны при этом

сбиваться на абстрактную, идеалистическую постановку

религиозного вопроса «от разума», вне классовой борь¬

бы,— постановку, нередко даваемую радикальными де¬

мократами из буржуазии. Было бы нелепостью думать,

что в обществе, основанном на бесконечном угнетении и

огрубении рабочих масс, можно чисто проповедническим

путем рассеять религиозные предрассудки. Было бы бур¬

жуазной ограниченностью забывать о том, что гнет ре¬

лигии над человечеством есть лишь продукт и отра¬

жение экономического гнета внутри общества. Никаки¬

ми книжками и никакой проповедью нельзя просветить

пролетариат, если его не просветит его собственная

борьба против темных сил капитализма. Единство этой

действительно революционной борьбы угнетенного клас¬

са за создание рая на земле важнее для нас, чем един¬

ство мнений пролетариев о рае на небе.
Вот почему мы не заявляем и не должны заявлять

в нашей программе о нашем атеизме; вот почему мы не

запрещаем и не должны запрещать пролетариям, сохра¬

нившим те или иные остатки старых предрассудков,

сближение с пашей партией. Проповедовать научное ми¬

росозерцание мы всегда будем, бороться с непоследова¬

тельностью каких-нибудь «христиан» для нас необходи¬

мо, но это вовсе не значит, чтобы следовало выдвигать

религиозный вопрос на первое место, отнюдь ему не

принадлежащее, чтобы следовало допускать раздробле¬

ние сил действительно революционной, экономической и

политической ‘борьбы ради третьестепенных мнений или

бредней, быстро теряющих всякое политическое значе¬

ние, быстро выбрасываемых в кладовую для хлама са¬

мым ходом экономического развития.
Реакционная буржуазия везде заботилась и у нас

начинает теперь заботиться о том, чтобы разжечь ре¬

лигиозную вражду, чтобы отвлечь в эту сторону внима¬

ние масс от действительно важных и коренных эконо¬

мических и политических вопросов, которые решает

теперь практически объединяющийся в своей революци¬

онной борьбе всероссийский пролетариат. Эта реакцион¬

ная политика раздробления пролетарских сил, сегодня

проявляющаяся, главным образом, в черносотенных

погромах, завтра, может быть, додумается и до каких-

Научно-атеистическая
библиотека
G2
нибудь более тонких форм. Мы, во всяком случае, про¬

тивопоставим ей спокойную, выдержанную и терпели¬

вую, чуждую всякого разжигания второстепенных раз¬

ногласий, проповедь пролетарской солидарности и

научного миросозерцания.
Революционный пролетариат добьется того, чтобы

религия стала действительно частным делом для госу¬

дарства. И в этом, очищенном от средневековой плесе¬

ни, политическом строе пролетариат поведет широкую,

открытую борьбу за устранение экономического рабст¬

ва, истинного источника религиозного одурачения чело¬

вечества. (12; 142—147).
Из брошюры «Доклад

об объединительном

съезде РСДРП')41
(Письмо к петербургским рабочим)
III. Аграрный вопрос
...Что касается до программы раздела земли, то я

выразил свое отношение к ней на съезде словами: му¬

ниципализация ошибочна и вредна, раздел, как про¬

грамма, ошибочен, но не вреден. Поэтому я, конечно,

ближе к разделу и готов вотировать за Борисова против

Маслова. Раздел не может быть вреден, ибо на него

согласятся крестьяне, это—раз; его не надо оговари¬

вать последовательным переустройством государства,

это — два. Почему он ошибочен? Потому что он одно¬

сторонне рассматривает крестьянское движение только с

точки зрения прошлого и настоящего, не привлекая во

внимание точку зрения будущего. «Раздслисты» гово¬

рят мне, споря против национализации: крестьянин не

того хочет, что он говорит, когда вы слышите от него

о национализации. Смотрите не на слово, а на суть дела.

Крестьянин хочет частной собственности, права прода¬

вать землю, а слова о «божьей земле» и т. п., это —

лишь идеологическое облачение желания взять землю

у помещика.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
63
Я отвечал «разделистам»: все это верно; но наше

разногласие с вами только начинается там, где вы счи¬

таете уже вопрос исчерпанным. Вы повторяете ошибку

старого материализма, о котором Маркс сказал: старые

материалисты умели объяснять мир, а нам надо изме¬

нять его. Вот точно так же и сторонники раздела пра¬

вильно понимают крестьянские слова о национализа¬

ции, правильно объясняют их, но — в этом вся суть — но

не умеют это правильное объяснение сделать рычагом

изменения мира, орудием дальнейшего движения вперед.

Не о том идет речь, чтобы навязать крестьянам нацио¬

нализацию вместо раздела (вариант А в моей програм¬

ме отнимает всякую почву у таких нелепых мыслей, если

они возникают у кого-либо). Речь идет о том, что

социалист, беспошадно разоблачая мелкобуржуазные

иллюзии крестьянина насчет «божьей земли», должен

уметь показать крестьянину путь вперед. Я сказал уже

на съезде Плеханову, и я повторю это тысячу раз: прак¬

тики так же будут вульгаризировать теперешнюю про¬

грамму, как вульгаризировали они отрезки,— они сде¬

лают из маленькой ошибки большую. Они будут кре¬

стьянской толпе, кричащей, что земля — ничья, божья,

казенная, доказывать преимущества раздела, они будут

этим позорить и опошлять марксизм. Не то мы должны

говорить крестьянам. Мы должны сказать: в этих ре¬

чах о божьей, ничьей или казенной земле есть большая

правда, только надо хорошенько разобрать ее. Если

земля казенная, а у казны сидит Трепов,— значит, земля

будет Трепова. Хотите ли вы этого? Хотите ли вы, что¬

бы земля попала в руки Родичевых и Петрункевичей,

если бы им, согласно их желанию, довелось получить в

руки власть, а следовательно, и казну? И крестьяне,

разумеется, ответят: нет, не хотим. Ни Треповым, ни Ро-

дичевым не отдадим мы отобранных у помещиков зе¬

мель. Если так, то необходима выборность всех чинов¬

ников народом, уничтожение постоянной армии, респуб¬

лика,— только тогда передача земли «в казну», передача

земли «народу» будет мерой не вредной, а полезной.

И с точки зрения строго научной, с точки зрения усло¬

вий развития капитализма вообще, мы безусловно долж¬

ны сказать, если мы не хотим разойтись с III томом

«Капитала», что национализация земли возможна в

Научно-атеистическая
библиотека
64
буржуазном обществе, что она содействует экономиче¬

скому развитию, облегчает конкуренцию и прилив ка¬

питала в земледелие, понижает цену на хлеб и т. д. Мы

ни в каком случае не можем, следовательно, в эпоху на¬

стоящей крестьянской революции при довольно высоко

развитом капитализме относиться с голым и общим от¬

рицанием к национализации. Это было бы узко, односто¬

ронне, грубо, близоруко. Мы должны лишь разъяснить

крестьянину необходимые политические предпосылки

национализации, как меры полезной, а затем должны

показывать ее буржуазный характер (это и делает 3-я

часть моей программы, вошедшая теперь в резолюцию

Объединительного съезда)... (13; 28—29).
Из «Проекта речи

по аграрному вопросу

во второй

Государственной думе»42
...Социал-демократы не разделяют воззрений хри¬

стианской религии. Мы думаем, что действительное об¬

щественное, культурное и политическое значение и со¬

держание христианства вернее выражается взглядами

и стремлениями таких духовных лиц, как епископ Евло¬

гий, чем таких, как священник Тихвинский. Вот почему

и в силу нашего научного, материалистического миро¬

воззрения, чуждого всяких предрассудков, и в силу на¬

ших общих задач борьбы за свободу и счастье всех тру¬

дящихся мы, социал-демократы, относимся отрицатель¬

но к христианскому учению. Но, заявляя это, я считаю

своим долгом сейчас же; прямо и открыто сказать, чго

социал-демократия борется за полную свободу совести

и относится с полным уважением ко всякому искренне¬

му убеждению в делах веры, раз это убеждение не про¬

водится в жизнь путем насилия или обмана. Я тем бо¬

лее считаю себя обязанным подчеркнуть это, что наме¬

рен говорить о своих разногласиях с священником Тих¬

винским,— депутатом от крестьян, достойным всякого

I. Произведения, конспекты,	DO
заметки о книгах
уважения за его искреннюю преданность интересам кре¬

стьянства, интересам народа, которые он безбоязненно

и решительно защищает... (15; 156—157).
Из книги

«Аграрная программа

социал-демократии

в первой

русской революции

1905—1907 годов»43
Глава V. Классы и партии

по прениям во второй Думе

об аграрном вопросе
3.	Правые крестьяне
...Между этим правым крестьянином и российским

либералом целая пропасть. Первый — на словах предан

старой власти, на деле добивается земли, борется с по¬

мещиками и не согласится платить кадетских размеров

выкуп. Второй на словах борется за народную свободу,

на деле — устраивает второе закабаление крестьян по¬

мещикам н старой власти. Второй может двигаться

только вправо, от I Думы до второй, от II до III. Пер¬

вый, разочаровавшись в том, что землю ему «отдадут»,

пойдет в другую сторону. Нам больше по дороге окажет¬

ся, пожалуй, с «правым» крестьянином, чем с «либераль¬

ным», «демократическим» кадетом...
Вот крестьянин Шиманский (Минской губ.). «Я

пришел сюда защищать веру, царя и отечество и требо¬

вать земли... конечно, не грабежом, а мирным путем, по

справедливой оценке... Поэтому я от всех крестьян пред¬

лагаю членам Думы, помещикам, чтобы они вышли на

эту кафедру и сказали, что они желают уступить кресть¬

янам по справедливой оценке землю, и тогда наши кре¬

стьяне их, конечно, поблагодарят, да я думаю, что и
3	Зак. 805

Научно-атеистнческай
библиотека
66
царь-батюшка поблагодарит. Тех же помещиков, кото¬

рые не согласятся так, я предлагаю Государственной ду¬

ме обложить их земли прогрессивными налогами, несом¬

ненно, со временем они нам тоже уступят, потому что

познают, что большой кусок горло дерет»...
Этот правый крестьянин разумеет под принудитель¬

ным отчуждением и под справедливой оценкой совсем

не то, что имеют в виду кадеты. Кадеты обманывают не

только левых крестьян, но и правых. Как отнеслись бы

правые крестьяне к кадетским планам составления зе¬

мельных комитетов... если бы они ознакомились с ни¬

ми, видно из следующего предложения крестьянина

Мельника (октябрист; Минской губ.). «Я считаю дол¬

гом,— говорил он,— чтобы в количестве 60% попали в

комиссию (аграрную) крестьяне, практически знающие

нужду (!) и знакомые с положением крестьянского со¬

словия, а не те крестьяне, которые, может быть, носят

только звание крестьян. Это вопрос благосостояния

крестьян и вообще бедного народа, а никакого полити¬

ческого значения в нем нет. Надо выбрать тех людей,

которые могут решить на благо народа этот вопрос прак¬

тически, а не политически»... Далеко влево пойдут эти

правые крестьяне, когда контрреволюция покажет им по¬

литическое значение «вопросов благосостояния бедного

народа»!
Чтобы показать, как бесконечно далеки друг от дру¬

га представители монархического крестьянства и пред¬

ставители монархической буржуазии, приведу выдержки

из речи «прогрессиста» свящ. Тихвинского, говорившего

местами от имени Крестьянского союза и Трудовой груп¬

пы. «Наше крестьянство в массе царелюбиво,— говорил

он.— Как бы я хотел быть шапкой-невидимкой и ковром-

самолетом, лететь к подножию трона и сказать, засвиде¬

тельствовать: государь, первый твой враг, первый враг

народа, это — безответственное министерство... Кресть¬

янство трудовое требует только, чтобы строго был про¬

веден принцип: «вся земля — всему народу...» (по воп¬

росу о выкупе:)... «Не бойтесь, господа правые, положи¬

тесь на наш народ, не обездолит он вас. (Голоса

справа: «спасибо! спасибо!».) Теперь я обращусь к

словам докладчика от партии народной свободы. Он го¬

ворит, что программа партии народной свободы неда-

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
67
лека от программы крестьянства и Трудовой группы.

Нет, господа, далека эта программа. Мы слышали от

докладчика: «положим, наш проект и менее справедлив,

но он более практичен». Господа, справедливостью жерт¬

вуют в пользу практических соображений!»...
По своему политическому миросозерцанию этот де¬

путат стоит на уровне кадета. Но какая разница между

его деревенской наивностью и «дельцами» адвокатуры,

чиновничества, либеральной журналистики!
4.	Беспартийные крестьяне
Беспартийные крестьяне представляют особый ин¬

терес, как выразители мнений наименее сознательной и

наименее организованной деревенской массы. Мы приве¬

дем поэтому выдержки из речей всех беспартийных кре¬

стьян *, тем более, что их не много: Сахно, Семенов, Мо¬

роз, Афанасьев.
«Господа народные представители,— говорил Сахно (Киев¬

ской губ.),— трудно крестьянским депутатам всходить на эту

трибуну и возражать господам богатым помещикам. В на¬

стоящее время крестьяне живут очень бедно оттого, что у них

пет земли... Крестьянин терпит от помещиков, страдает, так

как помещик ужасно притесняет его... Почему помещику мож¬

но держать много земли, а на долю крестьян остается только

одно царствие небесное?.. Итак, гг. народные представители,

когда меня посылали сюда крестьяне, они наказывали мне,

чтобы я отстаивал их нужды, чтобы им была дана земля и

воля, чтобы все казенные, кабинетские, удельные, частновла¬

дельческие и монастырские земли были принудительно отчуж¬

дены безвозмездно... Знайте, господа народные представите¬

ли, голодный человек не может сидеть спокойно, если он

видит, что, несмотря на его горе, власть на стороне господ по¬

мещиков. Он не можег не желать земли, хотя бы это было и

противозаконно; его нужда заставляет. Голодный человек го¬

тов на все, потому что его нужда заставляет пи с чем не

считаться, так как он голоден и беден*...
***
*	При определении принадлежности депутатов второй Думы

к той или иной фракции или партии мы пользовались офи¬

циальным изданием самой Гос. думы: список депутатов по

партиям и группам. Некоторые депутаты переходили из одной

партии в другую, но, по газетным известиям, учет этих пере¬

ходов невозможен. Притом, пользоваться разными источни¬

ками по этому вопросу значило бы внести только путаницу.
3*

Научно-атеистическая
библиотека
68
Так же бесхитростна и так же сильна по своей

простоте речь беспартийного крестьянина Семенова (По¬

дольской губ., депутат от крестьян):
«...Горькая беда заключается именно в тех интересах кресть¬

ян, которые страждут целый век без земли. Двести лет они

ждут, не упадет ли с неба для них добро, но оно не падает.

Добро находится у господ крупных землевладельцев, которые

с нашими дедами и отцами достали эту землю, между тем как

земля есть божья, а не помещичья... Я прекрасно понимаю,

что земля принадлежит всему трудовому народу, который на

ней трудится... Депутат Пуришкевич говорит: «Революция, ка¬

раул», что такое? Да если у них землю отнять принудитель¬

ным отчуждением, то они будут революцией, а не мы, мы все

будем борцами, любезными людьми... А что у нас есть 150 де¬

сятин, как у священника? а в монастырях? а в церквах? на

что она им? Нет, господа, довольно собирать сокровища да

хранить по карманам, надо жить по существу. Страна разбе¬

рется, господа, я понимаю все прекрасно, мы честные гражда¬

не, мы политикой не занимаемся, как говорил один из предше¬

ствовавших ораторов... Они (помещики) только ходят да пузо

себе понажирали с нашей крови, с наших соков. Мы вспомним,

мы их не будем так обижать, мы и им земли дадим. Если по¬

считать, то у нас придется на каждый двор 16 десятин, а

гг. крупным землевладельцам еще останется по 50 десятин...

Тысячи, миллионы народа страдают, а господа пиршествуют...

А как военная служба, мы знаем: захворал —«у него земля

есть на родине». Да где же его родина? Да родины совсем нет.

Родина есть только, что он по спискам стоит, где он родился,

и записано, какой он религии, а земли у него нет. Теперь я го¬

ворю: меня народ просил, чтобы церковные, монастырские, ка¬

зенные, удельные и принудительно отчужденные помещичьи

земли передать в руки трудового народа, который на ней бу¬

дет трудиться; и на места передать: там они разберутся.

Я вам скажу, что народ меня послал, чтобы требовать земли и

поли и полной гражданской свободы; и мы будем жить и не

будем показывать, что те барниы, а те крестьяне, а будем все

люди п будем каждый па своем месте барином»...
Когда читаешь такую речь «не занимающегося по¬

литикой» крестьянина, то до осязательности ясно стано¬

вится, что осуществлениё не только столыпинской, но и

кадетской аграрной программы требует десятилетий си¬

стематического насилия над крестьянской массой, систе¬

матического избиения, истребления пытками, тюрьмой и

ссылкой всех думающих и пытающихся свободно дейст¬

вовать крестьян. Столыпин это понимает и сообразно с

этим действует. Кадеты этого частью не понимают, по

свойственному либеральным чиновникам и профессорам

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
69
тупоумию, частью лицемерно скрывают, «стыдливо

умалчивают»,— как о военных экзекуциях 1861 и следую¬

щих годов. Если же это систематическое и ни перед чем

не останавливающееся насилие сорвется о какие-нибудь

внутренние или внешние препятствия, то беспартийный

честный крестьянин, «не занимающийся политикой», соз¬

даст из России крестьянскую республику.
Крестьянин Мороз в коротенькой речи просто зая¬

вил: «Нужно земли отобрать от священников и поме¬

щиков»... и затем сослался на Евангелие (не первый уже

раз в истории буржуазные революционеры черпают своп

лозунги из Евангелия)... «Как не принесешь священнику

хлеба и полштофа водки, он и крестить ребенка не бу¬

дет... Они еще говорят о святом Евангелии и читают:

«просите и дастся вам, стучите и отверзется». Мы про¬

сим, просим, а нам не дают, и стучим — не дают; что же,

придется двери ломать и отбирать? Господа, не допусти¬

те двери ломать, отдайте добровольно, и тогда будет во¬

ля, свобода, и вам будет хорошо и нам»...
5.	Народники-интеллигенты
...В пассив народникам-интеллигентам надо поста¬

вить их широковещательные рассуждения о «нормах»

крестьянского землевладения. «Я думаю, всякий согла¬

сится, что для того, чтобы правильно решить земельный

вопрос,—заявлял г. Караваев,— необходимы следующие

данные: прежде всего норма земли, необходимая для су¬

ществования, потребительная, и для исчерпания всего

количества труда — трудовая. Необходимо точно знать

количество земли, имеющееся у крестьян,— это даст воз¬

можность сосчитать, сколько земли недостает. Затем,

нужно знать, сколько же земли можно дать?»...
Мы решительно не соглашаемся с этим мненнем.

II мы утверждаем на основании заявлений крестьяне

Думе, что тут есть элемент интеллигентского бюрократиз¬

ма, чуждый крестьянам. Крестьяне не говорят о «нор¬

мах». Нормы, это — бюрократическое измышление, от¬

рыжка проклятой памяти крепостнической реформы 1861

года. Крестьяне, руководимые верным классовым чуть¬

ем, центр тяжести переносят на уничтожение помещи¬

чьего землевладения, а не на «нормы». Не в том дело,

I1аучпо-атенстичсская
библиотека
70
сколько земли «надо». «Другого земного шара не соз¬

дадите», как бесподобно выразился вышеупомянутый

беспартийный крестьянин. Дело в том, чтобы уничто¬

жить давящие крепостнические латифундии, которые за¬

служивают уничтожения даже в том случае, если «нор¬

мы» окажутся независимо от того достигнутыми. У ин-

теллигента-народника дело сбивается на то, что если

«норма» достигнута, то, пожалуй бы, и не трогать поме¬

щиков. У крестьян не тот ход мысли: «крестьяне, сбрось¬

те их» (помещиков)—говорил крестьянин Пьяных

(с.-р.) во II Думе... Не потому надо сбросить помещи¬

ков, что «нормы» не выходят, а потому, что не хочет

земледелец-хозяин таскать на себе ослов и пиявок. То

и другое рассуждение —«две большие разницы».
Не говоря о нормах, крестьянин с замечательным

практическим чутьем «берет быка за рога». Вопрос в

том, кто их будет устанавливать? Священник Поярков

в I Думе великолепно выразил это. «Предполагается

установить норму земли на человека,— сказал он.—

Кто будет устанавливать эту норму? Если сами крестья¬

не, то, конечно, они себя не обидят, но если вместе с

крестьянами будут устанавливать норму и землевла¬

дельцы, то еще вопрос, кто одолеет при выработке

нормы»...
Это не в бровь, а в глаз всей болтовне о нормах.

У кадетов это не болтовня, а прямое предательст¬

во мужиков помещикам. И добродушный деревенский

священник, г. Поярков, видавший, очевидно, либераль¬

ных помещиков на деле, у себя в деревне, инстинктивно

схватил, где тут фальшь.
«Затем боятся,— говорил тот же Поярков,— что бу¬

дет много чиновников! Крестьяне сами распределят

земли!»... Вот в чем гвоздь вопроса. «Нормы» действи¬

тельно отдают чиновничеством. У крестьян иное: распре¬

делим сами на местах. Отсюда идея местных земельных

комитетов, выражающая правильные интересы кресть¬

янства в революции и законно возбуждающая ненависть

либеральных негодяев *...
♦**
*	Рабочие правительства в городах, крестьянские комитеты

в деревнях (превращающиеся в известный момент в выбор¬

ные всеобщим и т. д. голосованием),— такова единственно

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
71
6.	Крестьяне-трудовики (народники)
По существу, крестьяне-трудовики и крестьяне-эсе¬

ры не отличаются от беспартийных крестьян. Вы ясно

видите из сопоставления речей тех и других те же нуж¬

ды, те же требования, то же миросозерцание. У партий¬

ных крестьян только больше сознательности, яснее спо¬

соб выражения, цельнее понимание зависимости между

разными сторонами вопроса.
Едва ли не лучшая речь — крестьянина Киселева,

трудовика... В противоположность «государственной точ¬

ке зрения» либерального чинуши, здесь центр тяжести

прямо переносится на то, что «вся внутренняя политика

нашего правительства, фактическими руководителями ко¬

торой являются помещики-землевладельцы, вся направ¬

лена к тому, чтобы сохранить землю в руках нынешних

владельцев»... Оратор показывает, что именно поэтому

держат народ «в непроходимом невежестве», и останав¬

ливается на речи октябриста кн. Святополк-Мирского.

«Вы не забыли, конечно, его ужасных слов: «оставьте

всякую мысль об увеличении площади крестьянского зем¬

левладения. Сохраните и поддержите частных владель¬

цев. Наша серая, темная крестьянская масса без поме¬

щиков, это — стадо без пастыря». Товарищи-крестьяне,

нужно ли добавлять к этому что-нибудь, чтобы вы по¬

няли, что за вожделения таятся в душах этих господ —

благодетелей наших? Неужели вам не ясно, что они до

сих пор тоскуют и вздыхают о крепостном праве? Нет,

господа пастыри, довольно... Я хотел бы только одного:

чтобы эти слова благородного Рюриковича вся серая

крестьянская Русь, вся русская земля крепко запомнила,

чтобы эти слова огнем горели в душе каждого крестья¬

нина и ярче солнца освещали ту пропасть, которая сто¬

ит между нами и непрошенными благодетелями. Доволь¬

но, господа пастыри... Довольно, нам нужны не пастыри,

а вожди, которых мы сумеем найти и помимо вас, а с

ними мы найдем дорогу и к свету, и к правде, найдем до¬

рогу и к обетованной земле»...
***
возможная форма организации победоносной революции, т. е.

диктатуры пролетариата и крестьянства. Неудивительно, что

либералы ненавидят эти формы организации борющихся за

свободу классов!

Научно-атеистическая
библиотека
72
Трудовик всецело стоит на точке зрения револю¬

ционного буржуа, который обольщается, думая, что

национализация земли даст «обетованную землю», но ко¬

торый за данную революцию борется беззаветно и с не¬

навистью встречает мысль об урезании ее размаха: «Пар¬

тия народной свободы отказывается от справедливого

решения аграрного вопроса... Господа народные предста¬

вители, может ли законодательное учреждение, каким

является Государственная дума, в своих действиях по¬

ступиться справедливостью в пользу практичности? Мо¬

жете ли вы издавать законы, наперед зная, что они не¬

справедливы?.. Неужели вам мало тех несправедливых

законов, которыми наградила нас наша бюрократия, что¬

бы нам самим еще их создавать?.. Вы отлично знаете,

что из практических соображений — успокоить Рос¬

сию— у нас посылались карательные экспедиции, всю

Россию объявили на исключительном положении; из

практических соображений введены военно-полевые суды.

Но скажите мне на милость, кто из нас восторгается

этой практичностью? Не проклинали ли вы ее все? Не

задавайте вопроса, как тут некоторые задавали» (ора¬

тор намекает, очевидно, на кадетского помещика Тата-

рннова, говорившего в 24-ом заседании, 9 апреля: «спра¬

ведливость, господа, понятие довольно условное», «спра¬

ведливость— это есть тот идеал, к которому мы все

стремимся, но идеал этот остается» (у кадета) «только

идеалом, и будет ли возможность фактически его осуще¬

ствить, это для меня вопрос»...) —«что такое справедли¬

вость? Человек — вот справедливость. Родился чело¬

век — справедливо, чтобы ои жил, а для этого справед¬

ливо, чтобы он имел возможность трудом добывать себе

кусок хлеба...».
Вы видите: этот идеолог крестьянства стоит на ти¬

пической точке зрения французского просветителя

XVIII века. Он не понимает исторической ограниченно¬

сти, исторически-определенного содержания его спра¬

ведливости. Но он хочет — и класс, который он представ¬

ляет, может во имя этой абстрактной справедливости

смести дотла все остатки средневековья. Именно это

реальное историческое содержание и заключается в по¬

становке вопроса: никаких «практических» соображений

в ущерб справедливости. Читай: никаких уступок сред-

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
73
невековыо, помещикам, старой власти. Это — язык дея¬

теля Конвента. А для либерала Татаринова «идеал»

буржуазной свободы «остается только идеалом», за ко¬

торый он не борется серьезно, не жертвует всем для его

осуществления, а идет на сделку с помещиком. Киселе¬

вы могут вести народ па победоносную буржуазную ре¬

волюцию, Татариновы — только на предательство... (16;

362—366, 372—373, 375—377).
Из статьи «О «природе»

русской революции»44
...Даже священники, эти ультрареакционеры, наро¬

чито содержимые правительством черносотенные мрако¬

бесы, пошли дальше кадетов в своем аграрном проекте.

Даже они заговорили о понижении «искусственно повы¬

шенных цен» на землю, о прогрессивном налоге на зем¬

лю с освобождением от всякого налога участков, не пре¬

вышающих потребительной нормы. Почему деревенский

священник, этот урядник казенного православия, ока¬

зался больше на стороне мужика, чем буржуазный

либерал? Потому что деревенскому священнику прихо¬

дится жить бок о бок с мужиком, зависеть от него в ты¬

сяче случаев, даже иногда — при мелком крестьянском

земледелии попов на церковной земле — бывать в насто¬

ящей шкуре крестьянина. Деревенскому священнику из

самой что ни на есть зубатовской Думы придется вер¬

нуться в деревню, а в деревню, как бы ее ни чистили ка¬

рательные экспедиции и хронические военные постои

Столыпина, нельзя вернуться тому, кто встал на сторо¬

ну помещиков. Таким образом оказывается, что реакци¬

оннейшему попу труднее, чем просвещенному адвокату

и профессору предать мужика помещику. (17; 12).
Из статьи «Марксизм
4е»
и ревизионизм»
Известное изречение гласит, что если бы геометри¬

ческие аксиомы задевали интересы людей, то они навер¬

Научно-атеистическая
библиотека
74
ное опровергались бы. Естественно-исторические теории,

задевавшие старые предрассудки теологии, вызвали и

вызывают до сих пор самую бешеную борьбу. Неудиви¬

тельно, что учение Маркса, которое прямо служит про¬

свещению и организации передового класса современного

общества, указывает задачи этого класса и доказыва¬

ет неизбежную — в силу экономического развития — за¬

мену современного строя новыми порядками, неудиви¬

тельно, что это учение должно было с боя брать каждый

свой шаг на жизненном пути.
Нечего говорить о буржуазной науке и философии,

по-казенному преподаваемых казенными профессорами

для оглупления подрастающей молодежи из имущих

классов и для «натаскивания» ее на врагов внешних и

внутренних. Эта наука и слышать не хочет о марксизме,

объявляя его опровергнутым и уничтоженным; и моло¬

дые ученые, делающие себе карьеру на опровержении

социализма, и ветхие старцы, хранящие завет всевозмож¬

ных обветшалых «систем», с одинаковым усердием на¬

падают на Маркса. Рост марксизма, распространение

и укрепление его идей в рабочем классе, неизбежно вы¬

зывает учащение и обострение этих буржуазных выла¬

зок против марксизма, который после каждого «уничто¬

жения» его официальной наукой становится все крепче,

закаленнее и жизненнее...
В области философии ревизионизм шел в хвосте

буржуазной профессорской «науки». Профессора шли

«назад к Канту»,— и ревизионизм тащился за неоканти¬

анцами, профессора повторяли тысячу раз сказанные

поповские пошлости против философского материализ¬

ма,— и ревизионисты, снисходительно улыбаясь, бормо¬

тали (слово в слово по последнему хандбуху), что ма¬

териализм давно «опровергнут»; профессора третирова¬

ли Гегеля, как «мертвую собаку», и, проповедуя сами

идеализм, только в тысячу раз более мелкий и пошлый,

чем гегелевский, презрительно пожимали плечами по по¬

воду диалектики,— и ревизионисты лезли за ними в бо¬

лото философского опошления науки, заменяя «хитрую»

(и революционную) диалектику «простой» (и спокой¬

ной) «эволюцией»; профессора отрабатывали свое ка¬

зенное жалованье, подгоняя и идеалистические и «кри¬

тические» свои системы к господствовавшей средневеко¬

t. Произведения, конспекту,
заметки о книгах
75
вой «философии» (т. е. к теологии),— н ревизионисты

пододвигались к ним, стараясь сделать религию «част¬

ным делом» не по отношению к современному государ¬

ству, а по отношению к партии передового класса.
Какое действительное классовое значение имели по¬

добные «поправки» к Марксу, об этом не приходится

говорить — дело ясно само собой. Мы отметим только,

что единственным марксистом в международной социал-

демократии, давшим критику тех невероятных пошло¬

стей, которые наговорили здесь ревизионисты, с точки

зрения последовательного диалектического материализ¬

ма, был Плеханов. Это тем более необходимо решитель¬

но подчеркнуть, что в наше время делаются глубоко

ошибочные попытки провести старый и реакционный

философский хлам под флагом критики тактического

оппортунизма Плеханова... (17; 17, 19—20).
Лев Толстой,

как зеркало

русской революции46
Сопоставление имени великого художника с рево¬

люцией, которой он явно не понял, от которой он явно

отстранился, может показаться на первый взгляд стран¬

ным и искусственным. Не называть же зеркалом того,

что очевидно не отражает явления правильно? Но наша

революция — явление чрезвычайно сложное; среди мас¬

сы ее непосредственных совершителей и участников есть

много социальных элементов, которые тоже явно не по¬

нимали происходящего, тоже отстранялись от настоя¬

щих исторических задач, поставленных перед ними хо¬

дом событий. И если перед нами действительно великий

художник, то некоторые хотя бы из существенных сто¬

рон революции он должен был отразить в своих произ¬

ведениях.
Легальная русская пресса, переполненная статья¬

ми, письмами и заметками по поводу юбилея 80-летия

Толстого, всего меньше интересуется анализом его про¬

изведений с точки зрения характера русской революции

н движущих сил ее. Вся эта пресса до тошноты перепол¬

Научно-атенстическая
библиотека
76
нена лицемерием, лицемерием двоякого рода: казенным

и либеральным. Первое есть грубое лицемерие продаж¬

ных писак, которым вчера было велено травить Л. Тол¬

стого, а сегодня — отыскивать в нем патриотизм и поста¬

раться соблюсти приличия перед Европой. Что писакам

этого рода заплачено за их писания, это всем известно,

и никого обмануть они не в состоянии. Гораздо более

утонченно и потому гораздо более вредно и опасно лице¬

мерие либеральное. Послушать кадетских балалайкиных

из «Речи»—сочувствие их Толстому самое полное и са¬

мое горячее. На деле, рассчитанная декламация и напы¬

щенные фразы о «великом богоискателе»— одна сплош¬

ная фальшь, ибо русский либерал ни в толстовского бо¬

га не верит, ни толстовской критике существующего

строя не сочувствует. Он примазывается к популярному

имени, чтобы приумножить свой политический капита¬

лец, чтобы разыграть роль вождя общенациональной

оппозиции, он старается громом и треском фраз заглу¬

шить потребность прямого п ясного ответа на вопрос:

чем вызываются кричащие противоречия «толстовщи¬

ны», какие недостатки и слабости нашей революции они

выражают?
Противоречия в произведениях, взглядах, учениях,

в школе Толстого — действительно кричащие. С одной

стороны, гениальный художник, давший не только не¬

сравненные картины русской жизни, но и первоклассные

произведения мировой литературы. С другой стороны —

помещик, юродствующий во Христе. С одной стороны,

замечательно сильный, непосредственный и искренний

протест против общественной лжи и фальши,— с другой

стороны, «толстовец», т. е. истасканный, истеричный

хлюпик, называемый русским интеллигентом, который,

публично бия себя в грудь, говорит: «я скверный, я гад¬

кий, но я занимаюсь нравственным самоусовершенство¬

ванием; я не кушаю больше мяса и питаюсь теперь ри¬

совыми котлетками». С одной стороны, беспощадная

критика капиталистической эксплуатации, разоблачение

правительственных насилий, комедии суда и государст¬

венного управления, вскрытие всей глубины противоре¬

чий между ростом богатства и завоеваниями цивилиза¬

ции и ростом нищеты, одичалости и мучений рабочих

масс; с другой стороны,— юродивая проповедь «непро¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
77
тивления злу» насилием. С одной стороны, самый трез¬

вый реализм, срывание всех и всяческих масок; — с дру¬

гой стороны, проповедь одной из самых гнусных вещей,

какие только есть на свете, именно: религии, стремле¬

ние поставить на место попов по казенной должности

попов по нравственному убеждению, т. е. культивирова¬

ние самой утонченной и потому особенно омерзитель¬

ной поповщины. Поистине:
Ты и убогая, ты и обильная,
Ты и могучая, ты и бессильная
— Матушка Русь!
Что при таких противоречиях Толстой не мог

абсолютно понять ни рабочего движения и его роли в

борьбе за социализм, ни русской революции, это само

собою очевидно. Но противоречия во взглядах и уче¬

ниях Толстого не случайность, а выражение тех проти¬

воречивых условий, в которые поставлена была рус¬

ская жизнь последней трети XIX века. Патриархальная

деревня, вчера только освободившаяся от крепостного

права, отдана была буквально на поток и разграбле¬

ние капиталу и фиску. Старые устои крестьянского

хозяйства и крестьянской жизни, устои, действительно

державшиеся в течение веков, пошли на слом с не¬

обыкновенной быстротой. И противоречия во взглядах

Толстого надо оценивать не с точки зрения современ¬

ного рабочего движения и современного социализма

(такая оценка, разумеется, необходима, но она недо¬

статочна), а с точки зрения того протеста против на¬

двигающегося капитализма, разорения и обезземеле¬

ния масс, который должен был быть порожден патриар¬

хальной русской деревней. Толстой смешон, как пророк,

открывший новые рецепты спасения человечества,— и

поэтому совсем мизерны заграничные и русские «тол¬

стовцы», пожелавшие превратить в догму как раз са¬

мую слабую сторону его учения. Толстой велик, как

выразитель тех идей и тех настроений, которые сло¬

жились у миллионов русского крестьянства ко времени

наступления буржуазной революции в России. Толстой

оригинален, ибо совокупность его взглядов, взятых как

целое, выражает как раз особенности нашей революции,

как крестьянской буржуазной революции. Противоре¬

Научно-атенстнчеекаЯ
библиотека
78
чия во взглядах Толстого, с этой точки зрения,— дей¬

ствительное зеркало тех противоречивых условий, в

которые поставлена была историческая деятельность

крестьянства в нашей революции. С одной стороны,

века крепостного гнета и десятилетия форсированного

пореформенного разорения накопили горы ненависти,

злобы и отчаянной решимости. Стремление смести до

основания и казенную церковь, и помещиков, и поме¬

щичье правительство, уничтожить все старые формы и

распорядки землевладения, расчистить землю, создать

на место полицейски-классового государства общежи¬

тие свободных и равноправных мелких крестьян,— это

стремление красной нитью проходит через каждый

исторический шаг крестьян в нашей революции, и не¬

сомненно, что идейное содержание писаний Толстого

гораздо больше соответствует этому крестьянскому

стремлению, чем отвлеченному «христианскому анар¬

хизму», как оценивают иногда «систему» его взглядов.
С другой стороны, крестьянство, стремясь к но¬

вым формам общежития, относилось очень бессозна¬

тельно, патриархально, по-юродивому, к тому, каково

должно быть это общежитие, какой борьбой надо за¬

воевать себе свободу, какие руководители могут быть

у него в этой борьбе, как относится к интересам кре¬

стьянской революции буржуазия и буржуазная интел¬

лигенция, почему необходимо насильственное сверже¬

ние царской власти для уничтожения помещичьего зем¬

левладения. Вся прошлая жизнь крестьянства научила

его ненавидеть барина и чиновника, но не научила и не

могла научить, где искать ответа на все эти вопросы.

В нашей революции меньшая часть крестьянства дейст¬

вительно боролась, хоть сколько-нибудь организуясь для

этой цели, и совсем небольшая часть поднималась с

оружием в руках на истребление своих врагов, на унич¬

тожение царских слуг и .помещичьих защитников. Боль¬

шая часть крестьянства плакала и молилась, резонер¬

ствовала и мечтала, писала прошения и посылала «хо-

дателей»,— совсем в духе Льва Николаевича Толстого!

И, как всегда бывает в таких случаях, толстовское

воздержание от политики, толстовское отречение от

политики, отсутствие интереса к ней и понимания ее,

делали то, что за сознательным и революционным про¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
79
летариатом шло меньшинство, большинство же было до¬

бычей тех беспринципных, холуйских, буржуазных ин¬

теллигентов, которые под названием кадетов бегали с

собрания трудовиков в переднюю Столыпина, клянчили,

торговались, примиряли, обещали примирить,— пока их

не выгнали пинком солдатского сапога. Толстовские

идеи, это — зеркало слабости, недостатков нашего кре¬

стьянского восстания, отражение мягкотелости патриар¬

хальной деревни и заскорузлой трусливости «хозяйствен¬

ного мужичка».
Возьмите солдатские восстания 1905—1906 годов.

Социальный состав этих борцов нашей революции — про¬

межуточный между крестьянством и пролетариатом.

Последний в меньшинстве; поэтому движение в войсках

не показывает даже приблизительно такой всероссий¬

ской сплоченности, такой партийной сознательности,

которые обнаружены пролетариатом, точно по манове¬

нию руки ставшим социал-демократическим. С другой

стороны, нет ничего ошибочнее мнения, будто причиной

неудачи солдатских восстаний было отсутствие руководи¬

телей из офицерства. Напротив, гигантский прогресс ре¬

волюции со времен Народной воли сказался именно в

том, что за ружье взялась против начальства «серая ско¬

тинка», самостоятельность которой так напугала либе¬

ральных помещиков и либеральное офицерство. Солдат

был полон сочувствия крестьянскому делу; его глаза за¬

горались при одном упоминании о земле. Не раз власть

переходила в войсках в руки солдатской массы,— но ре¬

шительного использования этой власти почти не было;

солдаты колебались; через пару дней, иногда через

несколько часов, убив какого-нибудь ненавистного на¬

чальника, они освобождали из-под ареста остальных,

вступали в переговоры с властью и затем становились

под расстрел, ложились под розги, впрягались снова в

ярмо — совсем в духе Льва Николаевича Толстого!
Толстой отразил накипевшую ненависть, созревшее

стремление к лучшему, желание избавиться от прошло¬

го,— и незрелость мечтательности, политической невос¬

питанности, революционной мягкотелости. Историко¬

экономические условия объясняют и необходимость

возникновения революционной борьбы масс и неподго¬

товленность их к борьбе, толстовское непротивление злу,

Научно-атеистическая
библиотека
8Э
бывшее серьезнейшей причиной поражения первой ре¬

волюционной кампании.
Говорят, что разбитые армии хорошо учатся. Ко¬

нечно, сравнение революционных классов с армиями

верно только в очень ограниченном смысле. Развитие

капитализма с каждым часом видоизменяет и обостряет

те условия, которые толкали крестьянские миллионы,

сплоченные вместе ненавистью к помещикам-крепостни-

кам и к их правительству, на революционно-демократи¬

ческую борьбу. В самом крестьянстве рост обмена, гос¬

подства рынка и власти денег все более вытесняет пат¬

риархальную старину и патриархальную толстовскую

идеологию. Но одно приобретение первых лет револю¬

ции и первых поражений в массовой революционной

борьбе несомненно: это — смертельный удар, нанесенный

прежней рыхлости и дряблости масс; Разграничительные

линии стали резче. Классы и партии размежевались. Под

молотом столыпинских уроков, при неуклонной, выдер¬

жанной агитации революционных социал-демократов,

не только социалистический пролетариат, но и демокра¬

тические массы крестьянства будут неизбежно выдви¬

гать все более закаленных борцов, все менее способных

впадать в наш исторический грех толстовщины! (17;

206—213).
Из статьи «Аграрные

прения в III Думе»47
...Особенно важное обстоятельство относится к

экономической и специально аграрной программе пра¬

вых. Это — защита ими частной собственности крестьян

на землю, защита, красной нитью проходящая через

все их речи вплоть до обер-попа Митрофанушки (епи¬

скопа Митрофана), который говорил сейчас же после

докладчика, видимо желая припугнуть демократических,

но забитых деревенских «батюшек», и, с забавными уси¬

лиями стараясь побороть в себе привычку к юродству

и к семинарскому языку («община есть изначальное яв¬

ление»), «выговаривал» такие фразы: «жизнь развивает¬

ся в направлении все большей и большей индивидуаль¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
81
ности лнчностп»; «полезным нужно признать устройство

нового быта крестьян наших по образцу западноевро¬

пейских фермеров»... (17; 311).
Об отношении рабочей

партии к религии48
Речь депутата Суркова в Государственной думе

при обсуждении сметы синода и прения в нашей дум¬

ской фракции при обсуждении проекта этой речи, пе¬

чатаемые нами ниже, подняли чрезвычайно важный и

злободневный как раз в настоящее время вопрос. Инте¬

рес ко всему, что связано с религией, несомненно, охва¬

тил ныне широкие круги «общества» и проник в ряды

интеллигенции, близкой к рабочему движению, а также

в известные рабочие круги. Социал-демократия безу¬

словно обязана выступить с изложением своего отно¬

шения к религии.
Социал-демократия строит все свое миросозерца¬

ние на научном социализме, т. е. марксизме. Философ¬

ской основой марксизма, как неоднократно заявляли и

Маркс и Энгельс, является диалектический материа¬

лизм, вполне воспринявший исторические традиции ма¬

териализма XVIII века во Франции и Фейербаха (1-ая

половина XIX века) в Германии,— материализма безу¬

словно атеистического, решительно враждебного всякой

религии. Напомним, что весь «Анти-Дюринг» Энгельса,

прочтенный в рукописи Марксом, изобличает материа¬

листа и атеиста Дюринга в невыдержанности его мате¬

риализма, в оставлении им лазеек религии и религиоз¬

ной философии. Напомним, что в своем сочинении о

Людвиге Фейербахе Энгельс ставит в упрек ему то, что

он боролся с религией не ради уничтожения ее, а ради

подновления, сочинения новой, «возвышенной» религии

и т. п. Религия есть опиум народа,— это изречение Мар¬

кса есть краеугольный камень всего миросозерцания

марксизма в вопросе о религии. Все современные рели¬

гии и церкви, все и всяческие религиозные организации

марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной

Научно-атеистическая
библиотека
82
реакции, служащие защите эксплуатации и одурмане-

нию рабочего класса.
И в то же время, однако, Энгельс неоднократно

осуждал попытки людей, желавших быть «левее» или

«революционнее» социал-демократии, внести в програм¬

му рабочей партии прямое признание атеизма в смысле

объявления войны религии. В 1874 году, говоря о зна¬

менитом манифесте беглецов Коммуны, бланкистов,

живших в качестве эмигрантов в Лондоне, Энгельс трак¬

тует как глупость их шумливое провозглашение войны

религии, заявляя, что такое объявление войны есть луч¬

ший способ оживить интерес к религии и затруднить

действительное отмирание религии. Энгельс ставит в

вину бланкистам неумение понять того, что только клас¬

совая борьба рабочих масс, всесторонне втягивая самые

широкие слои пролетариата в сознательную и револю¬

ционную общественную практику, в состоянии на деле

освободить угнетенные массы от гнета религии, тогда

как провозглашение политической задачей рабочей пар¬

тии войны с религией есть анархическая фраза. И в

1877 году в «Анти-Дюринге», беспощадно травя малей¬

шие уступки Дюринга-философа идеализму и религии,

Энгельс не менее решительно осуждает якобы револю¬

ционную идею Дюринга о запрещении религии в социали¬

стическом обществе. Объявлять подобную войну рели¬

гии — значит — говорит Энгельс —«перебисмаркить са¬

мого Бисмарка», т.е. повторить глупость бисмарковской

борьбы с клерикалами (пресловутая «борьба за культу¬

ру», Kulturkampf, т. е. борьба Бисмарка в 1870-х годах

против германской партии католиков, партии «центра»,

путем полицейских преследований католицизма). Такой

борьбой Бисмарк только укрепил воинствующий клери¬

кализм католиков, только повредил делу действительной

культуры, ибо выдвинул на первый план религиозные

деления вместо делений политических, отвлек внимание

некоторых слоев рабочего класса и демократии от на¬

сущных задач классовой и революционной борьбы в сто¬

рону самого поверхностного и буржуазно-лживого анти¬

клерикализма. Обвиняя, желавшего быть ультрареволю¬

ционным, Дюринга в желании повторить в иной форме ту

же глупость Бисмарка, Энгельс требовал от рабочей

партии уменья терпеливо работать над делом организа¬

t. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
63
ции и просвещения пролетариата, делом, ведущим к от¬

миранию религии, а не бросаться в авантюры политиче¬

ской войны с религией. Эта точка зрения вошла в плоть

и кровь германской социал-демократии, высказывавшей¬

ся, например, за свободу для иезуитов, за допущение их

в Германию, за уничтожение всяких мер полицейской

борьбы с той или иной религией. «Объявление религии

частным делом» — этот знаменитый пункт Эрфуртской

программы (1891 года) закрепил указанную политиче¬

скую тактику социал-демократии.
Эта тактика успела уже теперь стать рутинной,

успела породить новое искажение марксизма в обратную

сторону, в сторону оппортунизма. Стали толковать поло¬

жение Эрфуртской программы в том смысле, что мы,

с.-д., наша партия считает религию частным делом, что

для нас, как с.-д., для нас, как партии, религия есть

частное дело. Не вступая в прямую полемику с этим

оппортунистическим взглядом, Энгельс в 1890-х годах

счел необходимым решительно выступить против него не

в полемической, а в позитивной форме. Именно: Энгельс

сделал это в форме заявления, нарочно им подчеркну¬

того, что социал-демократия считает религию частным

делом по отношению к государству, а отнюдь не по от¬

ношению к себе, не* по отношению к марксизму, не по

отношению к рабочей партии.
Такова внешняя история выступлений Маркса и

Энгельса по вопросу о религии. Для людей, неряшливо

относящихся к марксизму, для людей, не умеющих или

не желающих думать, эта история есть комок бессмыс¬

ленных противоречий и шатаний марксизма: какая-то,

дескать, каша из «последовательного» атеизма и «по¬

блажек» религии, какое-то «беспринципное» колебание

между р-р-революционной войной с богом и трусливым

желанием «подделаться» к верующим рабочим, боязнью

отпугнуть их и т. д. и т. п. В литературе анархических

фразеров можно найти не мало выходок против мар¬

ксизма в этом вкусе.
Но кто сколько-нибудь способен серьезно отнестись

к марксизму, вдуматься в его философские основы и в

опыт международной социал-демократии, тот легко уви¬

дит, что тактика марксизма по отношенню к религии

глубоко последовательна и продумана Марксом и

Научно-атенстическая
библиотека
84
Энгельсом, что то, что дилетанты или невежды считают

шатаниями, есть прямой и неизбежный вывод из диа¬

лектического материализма. Глубоко ошибочно было бы

думать, что кажущаяся «умеренность» марксизма по

отношению к религии объясняется так называемыми

«тактическими» соображениями в смысле желания «не

отпугнуть» и т. п. Напротив, политическая линия мар¬

ксизма и в этом вопросе неразрывно связана с его фи¬

лософскими основами.
Марксизм есть материализм. В качестве такового,

он так же беспощадно враждебен религии, как материа¬

лизм энциклопедистов XVIII века или материализм

Фейербаха. Это несомненно. Но диалектический мате¬

риализм Маркса и Энгельса идет дальше энциклопе¬

дистов и Фейербаха, применяя материалистическую фи¬

лософию к области истории, к области общественных

наук. Мы должны бороться с религией. Это — азбука

всего материализма и, следовательно, марксизма. Но

марксизм не есть материализм, остановившийся на аз¬

буке. Марксизм идет дальше. Он говорит: надо уметь

бороться с религией, а для этого надо материалистиче¬

ски объяснить источник веры и религии у масс. Борьбу

с религией нельзя ограничивать абстрактно-идеологиче-

ской проповедью, нельзя сводить к такой проповеди; эту

борьбу надо поставить в связь с конкретной практикой

классового движения, направленного к устранению со¬

циальных корней религии. Почему держится религия в

отсталых слоях городского пролетариата, в широких

слоях полупролетариата, а также в массе крестьянства?

По невежеству народа, отвечает буржуазный прогрес¬

сист, радикал или буржуазный материалист. Следова¬

тельно, долой религию, да здравствует атеизм, распро¬

странение атеистических взглядов есть главная наша

задача. Марксист говорит: неправда. Такой взгляд есть

поверхностное, буржуазно-ограниченное культурничест¬

во. Такой взгляд недостаточно глубоко, не материали¬

стически, а идеалистически объясняет корни религии.

В современных капиталистических странах это — корни

главным образом социальные. Социальная придавлен¬

ность трудящихся масс, кажущаяся полная беспомощ¬

ность их перед слепыми силами капитализма, который

причиняет ежедневно и ежечасно в тысячу раз больше

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
85
самых ужасных страданий, самых диких мучений ря¬

довым рабочим людям, чем всякие из ряда вон выходя¬

щие события вроде войн, землетрясений и т. д.,— вот в

чем самый глубокий современный корень религии.

«Страх создал богов». Страх перед слепой силой капи¬

тала, которая слепа, ибо не может быть предусмотрена

массами народа, которая на каждом шагу жизни проле¬

тария и мелкого хозяйчика грозит принести ему и прино¬

сит «внезапное», «неожиданное», «случайное» разорение,

гибель, превращение в нищего, в паупера, в прости¬

тутку, голодную смерть,— вот тот корень современ¬

ной религии, который прежде всего и больше всего

должен иметь в виду материалист, если он не хочет

оставаться материалистом приготовительного класса.

Никакая просветительная книжка не вытравит религии

из забитых капиталистической каторгой масс, завися¬

щих от слепых разрушительных сил капитализма, пока

эти массы сами не научатся объединенно, организован¬

но, планомерно, сознательно бороться против этого кор¬

ня религии, против господства капитала во всех формах.
Следует ли из этого, что просветительная книжка

против религии вредна или излишня? Нет. Из этого сле¬

дует совсем не это. Из этого следует, что атеистическая

пропаганда социал-демократии должна быть подчинена

ее основной задаче: развитию классовой борьбы эксплуа¬

тируемых масс против эксплуататоров.
Человек, не вдумавшийся в основы диалектического

материализма, т. е. философии Маркса и Энгельса, мо¬

жет не понять (или, по крайней мере, сразу не понять)

этого положения. Как это так? Подчинить идейную про¬

паганду, проповедь известных идей, борьбу с тем врагом

культуры и прогресса, который держится тысячелетия

(т. е. с религией),— классовой борьбе, т. е. борьбе за

определенные практические цели в экономической и по¬

литической области?
Подобное возражение принадлежит к числу ходя¬

чих возражений против марксизма, свидетельствующих

о полном непонимании марксовой диалектики. Проти¬

воречие, смущающее тех, кто возражает подобным обра¬

зом, есть живое противоречие живой жизни, т. е. диалек¬

тическое, не словесное, не выдуманное противоречие. От¬

делять абсолютной, непереходимой гранью теоретическую

Научно-атеистическая
библиотека
пропаганду атеизма, т. е. разрушение религиозных

верований у известных слоев пролетариата, и успех,

ход, условия классовой борьбы этих слоев — значит рас¬

суждать недиалектически, превращать в абсолютную

грань то, что есть подвижная, относительная грань,—

значит насильственно разрывать то, что неразрывно свя¬

зано в живой действительности. Возьмем пример. Проле¬

тариат данной области и данной отрасли промышлен¬

ности делится, положим, на передовой слой довольно со¬

знательных социал-демократов, которые являются,

разумеется, атеистами, и довольно отсталых, связанных

еще с деревней и крестьянством рабочих, которые ве¬

руют в бога, ходят в церковь или даже находятся под

прямым влиянием местного священника, основывающе¬

го, допустим, христианский рабочий союз. Положим,

далее, что экономическая борьба в такой местности

привела к стачке. Для марксиста обязательно успех

стачечного движения поставить на первый план, обяза¬

тельно решительно противодействовать разделению ра¬

бочих в этой борьбе на атеистов и христиан, решительно

бороться против такого разделения. Атеистическая про¬

поведь может оказаться при таких условиях и излишней

и вредной — не с точки зрения обывательских сообра¬

жений о неотпугивании отсталых слоев, о потере манда¬

та на выборах и т. п., а с точки зрения действительного

прогресса классовой борьбы, которая в обстановке со¬

временного капиталистического общества во сто раз

лучше приведет христиан-рабочих к социал-демократии

и к атеизму, чем голая атеистическая проповедь. Про¬

поведник атеизма в такой момент и при такой обстановке

сыграл бы только на руку попу и попам, которые ничего

так не желают, как замены деления рабочих по участию

в стачке делением по вере в бога. Анархист, проповедуя

войну с богом во что бы то ни стало, на деле помог бы

попам и буржуазии (как и всегда анархисты на деле

помогают буржуазии). Марксист должен быть материа¬

листом, т. е. врагом религии, но материалистом диалек¬

тическим, т. е. ставящим дело борьбы с религией не

абстрактно, не на почву отвлеченной, чисто теоретиче¬

ской, всегда себе равной проповеди, а конкретно, на

почву классовой борьбы, идущей на деле и воспитываю¬

щей массы больше всего и лучше всего. Марксист дол¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
87
жен уметь учитывать всю конкретную обстановку, всегда

находить границу между анархизмом и оппортунизмом

(эта граница относительна, подвижна, переменна, но она

существует), не впадать ни в абстрактный, словесный,

на деле пустой «революционаризм» анархиста, ни в обы¬

вательщину и оппортунизм мелкого буржуа или либе¬

рального интеллигента, который трусит борьбы с рели¬

гией, забывает об этой своей задаче, мирится с верой

в бога, руководится не интересами классовой борьбы, а

мелким, мизерным расчетцем: не обидеть, не оттолкнуть,

не испугать, премудрым правилом: «живи и жить давай

другим», и т. д. и т. п.
С указанной точки зрения следует решать все част¬

ные вопросы, касающиеся отношения социал-демокра¬

тии к религии. Например, часто выдвигается вопрос,

может ли священник быть членом с.-д. партии, и обык¬

новенно отвечают на этот вопрос без всяких оговорок

положительно, ссылаясь на опыт европейских с.-д. пар¬

тий. Но этот опыт порожден не только применением док¬

трины марксизма к рабочему движению, а и особыми

историческими условиями Запада, отсутствующими в

России (мы скажем ниже об этих условиях), так что

безусловный положительный ответ здесь не верен. Нель¬

зя раз навсегда и для всех условий объявить, что свя¬

щенники не могут быть членами социал-демократической

партии, но нельзя раз навсегда выставить обратное пра¬

вило. Если священник идет к нам для совместной поли¬

тической работы и выполняет добросовестно партийную

работу, не выступая против программы партии, то мы

можем принять его в ряды с.-д., ибо противоречие духа

и основ нашей программы с религиозными убеждениями

священника могло бы остаться при таких условиях

только его касающимся, личным его противоречием, а

экзаменовать своих членов насчет отсутствия противо¬

речия между их взглядами и программой партии поли¬

тическая организация не может. Но, разумеется, подоб¬

ный случай мог бы быть редким исключением даже в

Европе, а в России он и совсем уже мало вероятен.

И, если бы, например, священник вошел в партию с.-д.

и стал вести в этой партии, как свою главную и почти

единственную работу, активную проповедь религиоз¬

ных воззрений, то партия безусловно должна бы была

Научно-атеистическая
библиотека
88
исключить его из своей среды. Мы должны не только

допускать, но сугубо привлекать всех рабочих, сохра¬

няющих веру в бога, в с.-д. партию, мы безусловно про¬

тив малейшего оскорбления их религиозных убеждений,

но мы привлекаем их для воспитания в духе нашей про¬

граммы, а не для активной борьбы с ней. Мы допускаем

внутри партии свободу мнений, но в известных грани¬

цах, определяемых свободой группировки: мы не обяза¬

ны идти рука об руку с активными проповедниками

взглядов, отвергаемых большинством партии.
Другой пример: можно ли при всех условиях оди¬

наково осуждать членов с.-д. партии за заявление: «со¬

циализм есть моя религия» и за проповедь взглядов,

соответствующих подобному заявлению? Нет. Отступ¬

ление от марксизма (а следовательно, и от социализма)

здесь несомненно, но значение этого отступления, его,

так сказать, удельный вес могут быть различны в раз¬

личной обстановке. Одно дело, если агитатор или чело¬

век, выступающий перед рабочей массой, говорит так,

чтобы быть понятнее, чтобы начать изложение, чтобы

реальнее оттенить свои взгляды в терминах, наиболее

обычных для неразвитой массы. Другое дело, если пи¬

сатель начинает проповедовать «богостроительство» или

богостроительский социализм (в духе, например, наших

Луначарского и К0). Насколько в первом случае осуж¬

дение могло бы быть придиркой или даже неуместным

стеснением свободы агитатора, свободы «педагогическо¬

го» воздействия, настолько во втором случае партийное

осуждение необходимо и обязательно. Положение: «со¬

циализм есть религия» для одних есть форма перехода

от религии к социализму, для других — от социализма к

религии.
Перейдем теперь к тем условиям, которые породи¬

ли на Западе оппортунистическое толкование тезиса:

«объявление религии частным делом». Конечно, есть тут

влияние общих причин, порождающих оппортунизм во¬

обще, как принесение в жертву минутным выгодам ко¬

ренных интересов рабочего движения. Партия пролета¬

риата требует от государства объявления религии част¬

ным делом, отнюдь не считая «частным делом» вопрос

борьбы с опиумом народа, борьбы с религиозными суе¬

вериями и т. д. Оппортунисты извращают дело таким

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
89
образом, как будто бы социал-демократическая партия

считала религию частным делом!
Но кроме обычного оппортунистического извраще¬

ния (совершенно не разъясненного в прениях, которые

вела наша думская фракция при обсуждении выступле¬

ния о религии) есть особые исторические условия,

вызвавшие современное, если можно так выразиться,

чрезмерное равнодушие европейских с.-д. к вопросу о

религии. Это — условия двоякого рода. Во-первых, за¬

дача борьбы с религией есть историческая задача рево¬

люционной буржуазии, и на Западе эту задачу в значи¬

тельной степени выполнила (или выполняла) буржуаз¬

ная демократия в эпоху своих революций или своих

натисков на феодализм и средневековье. И во Франции

и в Германии есть традиция буржуазной войны с рели¬

гией, начатой задолго до социализма (энциклопедисты,

Фейербах). В России, соответственно условиям нашей

буржуазно-демократической революции, и эта задача

ложится почти всецело на плечи рабочего класса. Мелко¬

буржуазная (народническая) демократия сделала в

этом отношении у нас не слишком много (как думают

новоявленные черносотенные кадеты или кадетские чер¬

носотенцы из «Вех»), а слишком мало по сравнению с

Европой.
С другой стороны, традиция буржуазной войны с

религией успела создать в Европе специфически бур¬

жуазное извращение этой войны анархизмом, который

стоит, как давно уже и многократно разъясняли мар¬

ксисты, на почве буржуазного мировоззрения при всей

«ярости» своих нападок на буржуазию. Анархисты и

бланкисты в романских странах, Мост (бывший, между

прочим, учеником Дюринга) и К0 в Германии, анархи¬

сты в 80-х годах в Австрии довели до пес plus ultra*

революционную фразу в борьбе с религией. Неудиви¬

тельно, что европейские с.-д. теперь перегибают палку,

согнутую анархистами. Это понятно и, в известной мере,

законно, но забывать об особых исторических условиях

Запада нам, русским с.-д., не годится.
*♦*
*— самой крайней степени. Ред.

Научно-атейстичеСкая
библиотека
90
Во-вторых, на Западе после окончания националь¬

ных буржуазных революций, после введения более или

менее полной свободы вероисповедания, вопрос демо¬

кратической борьбы с религией настолько уже был исто¬

рически оттеснен на второй план борьбой буржуазной

демократии с социализмом, что буржуазные правитель¬

ства сознательно пробовали отвлечь внимание масс от

социализма устройством quasi *-либерального «похода»

на клерикализм. Такой характер носил и Kulturkampf в

Германии и борьба с клерикализмом буржуазных рес¬

публиканцев Франции. Буржуазный антиклерикализм

как средство отвлечения внимания рабочих масс от со¬

циализма — вот что предшествовало на Западе распрост¬

ранению среди с.-д. современного их «равнодушия» к

борьбе с религией. И опять-таки это понятно и законно,

ибо буржуазному и бисмаркианскому антиклерикализ¬

му с.-д. должны были противопоставлять именно подчи¬

нение борьбы с религией борьбе за социализм.
В России условия совсем иные. Пролетариат есть

вождь нашей буржуазно-демократической революции.

Его партия должна быть идейным вождем в борьбе со

всяким средневековьем, а в том числе и со старой, ка¬

зенной религией и со всеми попытками обновить ее или

обосновать заново или по-иному и т. д. Поэтому, если

Энгельс сравнительно мягко поправлял оппортунизм

немецких с.-д., подменявших требование рабочей пар¬

тии, чтобы государство объявило религию частным де¬

лом, объявлением религии частным делом для самих

с.-д. и социал-демократической партии,— то понятно, что

перенимание русскими оппортунистами этого немецкого

извращения заслужило бы во сто раз более резкое осуж¬

дение Энгельса.
Заявив с думской трибуны, что религия есть опиум

народа, наша фракция поступила вполне правильно и

создала, таким образом, прецедент, который должен

послужить основой для всех выступлений русских с.-д.

по вопросу о религии. Следовало ли идти дальше, разви¬

вая еще подробнее атеистические выводы? Мы думаем,

что нет. Это могло бы грозить преувеличением борьбы
♦ **
*— якобы. Ред.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
91
с религией со стороны политической партии пролета¬

риата; это могло бы вести к стиранию грани между

буржуазной и социалистической борьбой с религией.

Первое, что должна была выполнить с.-д. фракция в

черносотенной Думе, было с честью выполнено.
Второе — и едва ли не главное для с.-д.— разъясне¬

ние классовой роли церкви и духовенства в поддержке

черносотенного правительства и буржуазии в ее борьбе

с рабочим классом — равным образом выполнено было

с честью. Конечно, на эту тему можно еще сказать очень

многое, и последующие выступления с.-д. найдут, чем

дополнить речь тов. Суркова, но все же речь его была

превосходна, и распространение ее всеми партийными

организациями есть прямая обязанность нашей партии.
Третье — следовало со всей обстоятельностью

разъяснить правильный смысл столь часто искажаемого

немецкими оппортунистами положения: «объявление ре¬

лигии частным делом». Этого, к сожалению, тов. Сурков

не сделал. Это тем более жаль, что в предыдущей дея¬

тельности фракции была уже допущена по этому вопро¬

су своевременно отмеченная «Пролетарием» ошибка тов.

Белоусова. Прения во фракции показывают, что спор

об атеизме заслонил от нее вопрос о правильном изло¬

жении пресловутого требования объявления религии

частным делом. Мы не будем винить за эту ошибку

всей фракции одного тов. Суркова. Мало того. Признаем

прямо, что тут есть вина всей партии, недостаточно

разъяснявшей этот вопрос, недостаточно подготовившей

в сознании с.-д. значение энгельсовского замечания по

адресу немецких оппортунистов. Прения во фракции

доказывают, что это было именно неясное понимание

вопроса, а отнюдь не нежелание считаться с учением

Маркса, и мы уверены, что ошибка будет исправлена в

последующих выступлениях фракции.
В общем и целом, повторяем, речь тов. Суркова

превосходна и должна быть распространяема всеми ор¬

ганизациями. Обсуждением этой речи фракция дока¬

зала вполне добросовестное исполнение ею своего с.-д.

долга. Остается пожелать, чтобы корреспонденции о

прениях внутри фракции чаще появлялись в партийной

печати для сближения фракции с партией, для

ознакомления партии с тяжелой внутренней работой,

Научно-атеистическая
библиотека
92
проделываемой фракциею, для установления идейного

единства в деятельности партии и фракции (17; 415—

426).
Классы и партии

в их отношении

к религии и церкви49
Прения в Государственной думе по вопросу о сме¬

те синода, затем о возвращении прав лицам, поки¬

нувшим духовное звание, и, наконец, о старообрядческих

общинах дали чрезвычайно поучительный материал для

характеристики русских политических партий со сто¬

роны их отношения к религии и церкви. Бросим общий

взгляд на этот материал, останавливаясь, главным обра¬

зом, на прениях по смете синода (стенографические

отчеты о прениях по другим из указанных выше вопро¬

сов нами еще не получены).
Первый вывод, который особенно бросается в гла¬

за при рассмотрении думских прений, состоит в том,

что воинствующий клерикализм в России не только

имеется налицо, но явно усиливается и организуется

все больше. 16-го апреля епископ Митрофан заявил:

«первые шаги нашей думской деятельности были на¬

правлены именно к тому, чтобы нам, почтенным высо¬

ким избранием народным, чтобы здесь в Думе стать

выше партийных дроблений и образовать одну группу

духовенства, которая все стороны освещала бы со своей

этической точки зрения... Что же причиной, что мы не

пришли к этому идеальному положению?.. Вина в тех,

которые разделяют с вами» (т. е. с кадетами и «левы¬

ми») «эти скамьи, именно, депутаты духовенства, при¬

надлежащие к оппозиции. Они первые возвысили свой

голос и заговорили, что’это не больше, как нарождение

клерикальной партии, и что это в высшей степени неже¬

лательно. Конечно, говорить о клерикализме русского

православного духовенства не приходится — никогда

тенденций подобного рода у нас не было, и мы, желая

выделиться в отдельную группу, преследовали чисто мо¬

ральные, этические цели, а теперь, господа, когда вслед¬

ствие такого несогласия, внесенного левыми депутатами

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
93
в нашу братскую среду, последовало разделение и раз¬

дробление, теперь вы» (т. е. кадеты) «обвиняете нас в

этом».
Епископ Митрофан в своей неграмотной речи вы¬

болтал тайну: левые, видите, виноваты в том, что от¬

били часть думских попов от образования особой «мо¬

ральной» (это слово, конечно, удобнее для надувания

народа, чем «клерикальной») группы!
Почти месяц спустя, 13-го мая, епископ Евлогий

прочел в Думе «постановление думского духовенства»:

«православное думское духовенство в подавляющем

большинстве находит»... что во имя «первенствующего

и господствующего положения православной церкви»

недопустимы ни свобода проповеди для старообрядцев,

ни явочный порядок открытия старообрядческих общин,

ни наименование старообрядческих духовных лиц свя¬

щеннослужителями. «Чисто моральная точка зрения»

русских попов вполне обнаружила себя, как чистейший

клерикализм. «Подавляющее большинство» думского

духовенства, от имени которого говорил епископ Евло¬

гий,‘ составили, вероятно, 29 правых и умеренно правых

священников третьей Думы, а может быть, и 8 священ¬

ников октябристов. К оппозиции отошли, должно быть,

4 священника группы прогрессистов и мирнообновлен-

цев и один из польско-литовской группы.
Какова же «чисто моральная, этическая точка зре¬

ния подавляющего большинства думского (третьеиюнь-

ского, следует добавить) духовенства»? Вот несколько

выдержек из речей: «Я только говорю, что инициатива

этих (т. е. церковных) преобразований должна исхо¬

дить нзвнутри церкви, а не извне, не со стороны госу¬

дарства и, конечно, не со стороны бюджетной комиссии.

Ведь церковь есть учреждение божественное и вечное,

се законы непреложны, а идеалы жизни государствен¬

ной, как известно, подвергаются постоянным измене¬

ниям» (епископ Евлогий, 14 апреля). Оратор вспоми¬

нает «тревожную историческую параллель»: секуляри¬

зацию церковных имуществ при Екатерине II. «Кто

может поручиться за то, что бюджетная комиссия, выра¬

зившая в настоящем году пожелание подчинить их

(церковные средства) государственному контролю, в сле¬

дующем году не выскажет пожелания переложить их

Научно-атенстнческая
библиотека
94
в общегосударственное казначейство, а затем и совсем

передать заведование их из власти церковной к власти

гражданской или государственной?.. Церковные прави¬

ла говорят, что если вверены епископу души христиан¬

ские, то тем более должны быть вверены церковные

имущества... Ныне стоит перед вами (депутатами Думы)

ваша духовная мать, святая православная церковь, не

только как перед народными представителями, но и

как перед своими духовными детьми» (там же).
Перед нами — чистый клерикализм. Церковь выше

государства, как вечное и божественное выше времен¬

ного, земного. Церковь не прощает государству секуля¬

ризации церковных имуществ. Церковь требует себе

первенствующего и господствующего положения. Для

нее депутаты Думы не только — вернее не столько — на¬

родные представители, сколько «духовные дети».
Это не чиновники в рясах, как выразился с.-д.

Сурков, а крепостники в рясах. Защита феодальных

привилегий церкви, открытое отстаивание средневе¬

ковья— вот суть политики большинства третьедумского

духовенства. Епископ Евлогий вовсе не исключение/Ге-

пецкий тоже вопит против «секуляризации», как недо¬

пустимой «обиды» (14 апреля). Поп Машкевич громит

октябристский доклад за стремление «подорвать те

исторические и канонические устои, на которых стояла

и должна стоять наша церковная жизнь», «сдвинуть

жизнь и деятельность русской православной церкви

с канонического пути на тот путь, на котором... дейст¬

вительные князья церкви — епископы — должны будут

уступить почти все свои права, унаследованные от апо¬

столов, князьям светским»... «Это есть не что иное, как...

посягательство на чужую собственность и на права

церкви и на ее достояние». «Докладчик нас ведет к раз¬

рушению канонического строя церковной жизни, он хо¬

чет подчинить православную церковь, со всеми ее

хозяйственными функциями, Государственной думе, та¬

кому учреждению, которое состоит из самых разно¬

образных элементов, и терпимых и нетерпимых веро¬

исповеданий в нашем государстве» (14 апреля).
Русские народники и либералы долго утешали

себя или, вернее, обманывали себя «теорией», что в

России нет почвы для воинствующего клерикализма,

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
95
для борьбы «князей церкви» со светской властью и

т. п. В числе прочих народнических н либеральных ил¬

люзий наша революция рассеяла и эту иллюзию. Кле¬

рикализм существовал в скрытой форме, пока в целости

и неприкосновенности существовало самодержавие. Все¬

властие полиции и бюрократии закрывало от глаз

«общества» и народа классовую борьбу вообще, борьбу

«крепостников в рясе» с «подлой чернью», в частности.

Первая же брешь, пробитая революционным пролета¬

риатом и крестьянством в крепостническом самодержа¬

вии, сделала тайное явным. Как только политической

свободой, свободой организации масс начали пользо¬

ваться, захватив ее в конце 1905 г., пролетариат и пе¬

редовые элементы буржуазной демократии, так потя¬

нулись к самостоятельной и открытой организации и

реакционные классы. Они не организовывались и не

выступали особенно наглядно при нераздельном абсо¬

лютизме не потому, что были слабы, а потому, что были

сильны,— не потому, что они не способны были к орга¬

низации и политической борьбе, а потому, что они не

видели еще тогда серьезной надобности в самостоятель¬

ной классовой организации. Они не верили в возмож¬

ность массового движения против самодержавия и кре¬

постников в России. Они полагались всецело на то, что

для удержания черни достаточен кнут. Первые же раны,

нанесенные самодержавию, заставили социальные эле¬

менты, поддерживающие самодержавие и нуждающиеся

в нем, выйти на свет божий. С массами, которые спо¬

собны были создать 9-ое января, стачечное движение

1905 г. и октябрьско-декабрьскую революцию, нельзя

уже бороться только старым кнутом. Надо выступать

на поприще самостоятельных политических организа¬

ций; надо, чтобы Совет объединенного дворянства ор¬

ганизовывал черные сотни и развертывал самую бесша¬

башную демагогию; надо, чтобы «князья церкви — епи¬

скопы» организовали реакционное духовенство в само¬

стоятельную силу.
Третья Дума и третьедумский период русской

контрреволюции характеризуются как раз тем, что эта

организация реакционных сил прорвалась наружу, нача¬

ла развертываться в общенациональном масштабе, потре¬

бовала особого черносотенно-буржуазного «парламента».

Научно-атснстнческая
библиотека
96
Воинствующий клерикализм показал себя воочию, и

российской социал-демократии неоднократно придется

теперь быть наблюдательницей и участницей конфликтов

буржуазии клерикальной с буржуазией антиклерикаль¬

ной. Если общая наша задача состоит в том, чтобы

помогать пролетариату сплотиться в особый класс,

умеющий отделить себя от буржуазной демократии, то

в эту задачу входит, как часть, использование всех

средств пропаганды и агитации, в том числе и думской

трибуны, для разъяснения массам отличия социалисти¬

ческого антиклерикализма от антиклерикализма бур¬

жуазного.
Октябристы и кадеты, выступавшие в III Думе

против крайних правых, против клерикалов и прави¬

тельства, чрезвычайно облегчили нам эту задачу, пока¬

зав наглядно отношение буржуазии к церкви и религии.

Легальная печать кадетов и так называемых прогрес¬

систов обращает теперь особенное внимание на вопрос

о старообрядцах, на то, что октябристы вместе с каде¬

тами высказались против правительства, на то, что они

хоть в малом «встали на путь реформ», обещанных 17-го

октября. Нас интересует гораздо больше принципиаль¬

ная сторона вопроса, т. е. отношение буржуазии вообще,

вплоть до претендующих на звание демократов-кадетов,

к религии и церкви. Мы не должны позволять, чтобы

вопрос сравнительно частный — о столкновении старо¬

обрядцев с господствующей церковью, о поведении свя¬

занных с старообрядцами и частью зависимых от них

даже прямо в финансовом смысле октябристов («Голос

Москвы» издается, как говорят, на средства старообряд¬

цев)— заслонял коренной вопрос об интересах и поли¬

тике буржуазии, как класса.
Взгляните на речь графа Уварова, октябриста по

направлению, вышедшего из фракции октябристов. Го¬

воря после с.-д. Суркова-, он сразу отказывается ставить

вопрос на ту принципиальную почву, на которую его

поставил рабочий депутат. Уваров только нападает на

синод и обер-прокурора за нежелание дать Думе све¬

дения о некоторых церковных доходах и о расходова¬

нии приходских сумм. Так же ставит вопрос официаль¬

ный представитель октябристов Каменский (16 апреля),

требующий восстановления прихода «в интересах укреп-

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
97
ления православия». Эту мысль развивает так назы¬

ваемый «левый октябрист» Капустин: «Если мы обра¬

тимся к народной жизни,— восклицает он,— к жизни

сельского населения, то сейчас, теперь, мы видим пе¬

чальное явление — колеблется религиозная жизнь, ко¬

леблется величайшая единственная основа нравствен¬

ного строя населения... Чем заменить понятие греха,

чем заменить указание совести? Ведь не может же

быть, чтобы это было заменено понятием классовой

борьбы и прав того’или другого класса. Это — печаль¬

ное понятие, которое вошло в жизнь нашего обихода.

Так вот, с той точки зрения, чтобы религия, как основа

нравственности, продолжала существовать, была до¬

ступна всему населению, нужно, чтобы проводники этой

религии пользовались надлежащим авторитетом...»
Представитель контрреволюционной буржуазии хо¬

чет укрепить религию, хочет укрепить влияние религии

па массы, чувствуя недостаточность, устарелость, даже

вред, приносимый правящим классам «чиновниками в ря¬

сах», которые понижают авторитет церкви. Октябрист

воюет против крайностей клерикализма и полицейской

опеки для усиления влияния религии на массы, для

замены хоть некоторых средств оглупления народа,

слишком грубых, слишком устарелых, слишком обвет¬

шавших, недостигающих цели,— более тонкими, более

усовершенствованными средствами. Полицейская рели¬

гия уже недостаточна для оглупления масс, давайте

нам религию более культурную, обновленную, более

ловкую, способную действовать в самоуправляю¬

щемся приходе,— вот чего требует капитал от самодер¬

жавия.
И кадет Караулов целиком стоит на той же самой

точке зрения. Этот «либеральный» ренегат (эволюциони¬

ровавший от «Народной воли» к правым кадетам) вопит

против «денационализации церкви, понимая под этим

изгнание народных масс, мирян, из церковного строи¬

тельства». Он находит <гужасным» (буквально так!),

что массы «обезвернваются». Он кричит совершенно по-

меньшиковски о том, что «огромная самоценность

церкви обесценивается... к громадному вреду не только

для дела церковного, но и для дела государственно¬

го». Он называет «золотыми словами» отвратительное
4	Зак. 805

Научно-атеистическая
библиотека
98
лицемерие изувера Евлогия на тему о том, что «задача

церкви вечна, непреложна и, значит, связывать церковь

с политикой невозможно». Он протестует против союза

церкви с черной сотней во имя того, чтобы церковь

«в большей силе и славе, чем теперь, делала свое

великое, святое дело в духе христовом — любзи и сво¬

боды».
Товарищ Белоусов очень хорошо сделал, что по¬

смеялся с думской трибуны над этими «лирическими

словами» Караулова. Но такой насмешки далеко еще и

далеко не достаточно. Надо было выяснить,— и надо бу¬

дет при первом удобном случае выяснить с думской

трибуны,— что точка зрения кадетов совершенно тож¬

дественна с точкой зрения октябристов и выражает не

что иное, как стремление «культурного» капитала орга¬

низовать оглупление народа религиозным дурманом

посредством более тонких средств церковного обмана,

чем те, которые практиковал живущий в старине рядо¬

вой российский «батюшка».
Чтобы держать народ в духовном рабстве, нужен

теснейший союз церкви с черной сотней,— говорил

устами Пуришкевича дикий помещик и старый держи¬

морда. Ошибаетесь, гг., возражает им устами Караулова

контрреволюционный буржуа: вы только окончательно

оттолкнете народ от религии такими средствами. Да¬

вайте-ка действовать поумнее, похитрее, поискуснее,—

уберем прочь слишком глупого и грубого черносотенца,

объявим борьбу с «денационализацией церкви», напи¬

шем на знамени «золотые слова» епископа Евлогия, что

церковь выше политики,— только при таком способе

действия мы сумеем одурачить хоть часть отсталых ра¬

бочих и, в особенности, мещан и крестьян, мы сумеем

помочь обновленной церкви выполнить ее «великое, свя¬

тое дело» поддержания духовного рабства народных

масс.
Наша либеральная печать, вплоть до газеты

«Речь», усиленно порицала в последнее время Струве и

К0 как авторов сборника «Вехи». Но официальный ора¬

тор партии к.-д. в Государственной думе, Караулов,

превосходно разоблачил все гнусное лицемерие этих

попреков и этих отречений от Струве и К0. Что у Ка¬

раулова и у Милюкова на уме, то у Струве на языке.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
99
Либералы порицают Струве только за то, что он не¬

осторожно выболтал правду, что он слишком раскрыл

карты. Либералы, порицающие «Вехи» и продолжающие

поддерживать партию к.-д., обманывают народ самым

бессовестным образом, осуждая неосторожно-откровен-

ное слово и продолжая делать то самое дело, которое

этому слову соответствует.
О поведении трудовиков в Думе во время прений

по разбираемым вопросам приходится сказать немно¬

гое. Как и всегда, обнаружилась яркая разница между

трудовиками-крестьянами и трудовикам и-интеллигента*

ми к невыгоде для последних с их большей готовностью

следовать за к.-д. Крестьянин Рожков, правда, обнару¬

жил своей речью всю свою политическую бессознатель¬

ность: он тоже повторил пошлость кадетов насчет того,

что Союз русского народа помогает не укреплять, а

разрушать веру, он не сумел изложить никакой про¬

граммы. Но зато, когда он бесхитростно стал рассказы¬

вать голую, неприкрашенную правду о поборах духо¬

венства, о вымогательствах попов, о том, как требуют

за брак кроме денег «бутылку водки, закуски и фунт

чаю, а иногда спрашивают такое, что с трибуны я и

боюсь говорить» (16 апреля, стр. 2259 стенографиче¬

ского отчета),— черносотенная Дума не вытерпела,

раздался дикий вой с правых скамей. «Что это за изде¬

вательство? что за безобразие?» — вопили черносотенцы,

чувствуя, что простая мужицкая речь о поборах с изло¬

жением «таксы» за требы революционизирует массы

больше, чем какие угодно теоретические или тактиче¬

ские противорелигиозные и противоцерковные заявле¬

ния. И шайка зубров, отстаивающих самодержавие в III

Думе, запугала своего лакея, председателя Мейендор-

фа, и заставила его лишить слова Рожкова (социал-де¬

мократы, к которым присоединились некоторые трудо¬

вики, к.-д. и пр., подали протест против этого поступка

председателя).
Речь трудовика-крестьяннна Рожкова, несмотря на

чрезвычайную ее элементарность, превосходно показала

всю пропасть между лицемерной, рассчнтанно-реакцион-

ной защитой религии кадетами и примитивной, бес¬

сознательной, рутинной религиозностью мужика, в ко¬

тором условия его жизни порождают — против его воли

4*

Научно-атеистическая
библиотека
100
и помимо его сознания — действительно революционное

озлобление против поборов и готовность решительной

борьбы с средневековьем. Кадеты — представители

контрреволюционной буржуазии, которая хочет обно¬

вить и укрепить религию против народа. Рожковы —

представители революционной буржуазной демократии,

неразвитой, бессознательной, забитой, несамостоятель¬

ной, раздробленной, но таящей в себе далеко и дале¬

ко еще не исчерпанные запасы революционной энер¬

гии в борьбе с помещиками, с попами, с самодержа¬

вием.
Интеллпгент-трудовик Розанов приближался к ка¬

детам гораздо менее бессознательно, чем Рожков. Ро¬

занов сумел сказать об отделении церкви от государ¬

ства, как требовании «левых», но он не удержался от

реакционных, мещанских фраз об «изменении избира¬

тельного закона в том направлении, чтобы духовенство

было устранено от участия в политической борьбе».

Революционность, которая сама собой прорывается у ти¬

пичного, среднего мужика, когда он начинает говорить

правду о своем житье-бытье, исчезает у трудовика-ин-

теллигента, сменяясь расплывчатой, а иногда и прямо

гнусной фразой. В сотый и в тысячный раз мы видим

подтверждение той истины, что, только идя за пролета¬

риатом, способны русские крестьянские массы сверг¬

нуть давящий и губящий их гнет крепостников-земле-

владельцев, крепостников в рясах, крепостников-само-

державщиков.
Представитель рабочей партии и рабочего класса,

с.-д. Сурков, один из всей Думы поднял прения на

действительно принципиальную высоту и сказал без

обиняков, как относится к церкви и религии пролета¬

риат, как должна относиться к ней вся последователь¬

ная и жизнеспособная демократия. «Религия есть опиум

народа»... «Ни одного гроша народных денег этим кро¬

вавым врагам народа, затемняющим народное созна¬

ние»,— этот прямой, смелый, открытый боевой клич

социалиста прозвучал как вызов черносотенной Думе и

отозвался в миллионах пролетариев, которые распрост¬

ранят его в массах, которые сумеют, когда придет

время, претворить его в революционное действие. (17;

429—438). *

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
101
Из книги «Материализм

и эмпириокритицизм»50
Критические заметки
об одной реакционной философии
Предисловие к первому изданию
Целый ряд писателей, желающих быть марк¬

систами, предприняли у нас в текущем году настоящий

поход против философии марксизма. Менее чем за пол-

года вышло в свет четыре книги, посвященные главным

образом и почти всецело нападкам на диалектический

материализм. Сюда относятся прежде всего «Очерки

по (? надо было сказать: против) философии марк¬

сизма», СПБ., 1908, сборник статей Базарова, Богда¬

нова, Луначарского, Бермана, Гельфонда, Юшкевича,

Суворова; затем книги: Юшкевича — «Материализм и

критический реализм», Бермана — «Диалектика в свете

современной теории познания», Валентинова — «Фило¬

софские построения марксизма».
Все эти лица не могут не знать, что Маркс и Эн¬

гельс десятки раз называли свои философские взгляды

диалектическим материализмом. И все эти лица, объеди¬

ненные— несмотря на резкие различия политических

взглядов — враждой против диалектического материа¬

лизма, претендуют в то же время па то, что они в фило¬

софии марксисты! Энгельсовская диалектика есть

«мистика»,— говорит Берман. Взгляды Энгельса «уста¬

рели»,— мимоходом, как нечто само собою разумеюще¬

еся, бросает Базаров,— материализм оказывается опро¬

вергнутым нашими смелыми воинами, которые гордо

ссылаются на «современную теорию познания», на «но¬

вейшую философию» (или «новейший позитивизм»), на

«философию современного естествознания» или даже

«философию естествознания XX века». Опираясь на все

эти якобы новейшие учения, наши истребители диалек¬

тического материализма безбоязненно договариваются

до прямого фидеизма* (у Луначарского всего яснее, но

♦**
*	Фидеизм есть учение, ставящее веру на место знания или

вообще отводящее известное значение вере.

Научно-атеистическая
библиотека
102
вовсе не у него одного!), но у них сразу пропадает вся¬

кая смелость, всякое уважение к своим собственным

убеждениям, когда дело доходит до прямого определе¬

ния своих отношений к Марксу и Энгельсу. На деле —

полное отречение от диалектического материализма, т. е.

от марксизма. На словах — бесконечные увертки, по¬

пытки обойти суть вопроса, прикрыть свое отступление,

поставить на место материализма вообще кого-нибудь

одного из материалистов, решительный отказ от пря¬

мого разбора бесчисленных материалистических заявле¬

ний Маркса и Энгельса. Это — настоящий «бунт на ко¬

ленях», по справедливому выражению одного марксиста.

Это — типичный философский ревизионизм, ибо только

ревизионисты приобрели себе печальную славу своим

отступлением от основных воззрений марксизма и своей

боязнью или своей неспособностью открыто, прямо, ре¬

шительно и ясно «рассчитаться» с покинутыми взгля¬

дами. Когда ортодоксам случалось выступать против

устаревших воззрений Маркса (например, Мерингу про¬

тив некоторых исторических положений),— это делалось

всегда с такой определенностью и обстоятельностью,

что никто никогда не находил в подобных литературных

выступлениях ничего двусмысленного...
Автор
Сентябрь 1908 года.
Вместо введения

Как некоторые «марксисты»

опровергали материализм

в 1908 году
и некоторые идеалисты в 1710 году
Кто сколько-нибудь знаком с философской лите¬

ратурой, тот должен знать, что едва ли найдется хоть

один современный профессор философии (а также

теологии), который бы не занимался прямо или косвен¬

но опровержением материализма. Сотни и тысячи раз

объявляли материализм опровергнутым и в сто первый,

в тысяча первый раз продолжают опровергать его по¬

ныне. Наши ревизионисты все занимаются опроверже¬

нием материализма, делая при этом вид, что они собст¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
1Ô3
венно опровергают только материалиста Плеханова, а

не материалиста Энгельса, не материалиста Фейербаха,

не материалистические воззрения И. Дицгена,— и за¬

тем, что они опровергают материализм с точки зрения

«новейшего» и «современного» позитивизма, естествозна¬

ния и т. п. Не приводя цитат, которые всякий желающий

наберет сотнями в названных выше книгах, я напомню

те доводы, которыми побивают материализм Базаров,

Богданов, Юшкевич, Валентинов, Чернов* и другие ма¬

хисты. Это последнее выражение, как более краткое и

простое, притом получившее уже право гражданства

в русской литературе, я буду употреблять везде на¬

равне с выражением: «эмпириокритики». Что Эрнст

Мах — самый популярный в настоящее время предста¬

витель эмпириокритицизма, это общепризнано в фило¬

софской литературе**, а отступления Богданова и Юш¬

кевича от «чистого» махизма имеют совершенно второ¬

степенное значение, как будет показано ниже.
Материалисты, говорят нам, признают нечто не¬

мыслимое и непознаваемое — «вещи в себе», материю

«вне опыта», вне нашего познания. Они впадают в на¬

стоящий мистицизм, допуская нечто потустороннее, за

пределами «опыта» и познания стоящее. Толкуя, будто

материя, действуя н*а наши органы чувств, производит

ощущения, материалисты берут за основу «неизвестное»,

ничто, ибо-де сами же они единственным источником

познания объявляют наши чувства. Материалисты впа¬

дают в «кантианство» (Плеханов — допуская существо¬

вание «вещей в себе», т. е. вещей вне нашего сознания),

они «удвояют» мир, проповедуют «дуализм», ибо за

явлениями у них есть еще вещь в себе, за непосредст¬

венными данными чувств — нечто другое, какой-то фе¬

тиш, «идол», абсолют, источник «метафизики», двойник

религии («святая материя», как говорит Базаров).
***
*	В. Чернов. «Философские и социологические этюды», Моск¬

ва, 1907. Автор — такой же горячий сторонник Авенариуса и

враг диалектического материализма, как Базаров и К°.
** См., например, Dr. Richard Hönigswald. «Uber die Lehre

Hume’s von der Realität der Außendinge», Brl., 1904, S. 26

(Д-р Рихард Генигсвальд. «Учение Юма о реальности внеш¬

него мира», Берлин, 1904, стр. 26. Ред.).

Научно-атеистическая
библиотека
104
Таковы доводы махистов против материализма,

повторяемые и пересказываемые на разные лады выше¬

названными писателями.
Чтобы проверить, новы ли эти доводы и действи¬

тельно ли они направляются только против одного,

«впавшего в кантианство», русского материалиста, мы

приведем подробные цитаты из сочинения одного ста¬

рого идеалиста, Джорджа Беркли. Эта историческая

справка тем более необходима во введении к нашим

заметкам, что на Беркли и на его направление в фи¬

лософии нам придется неоднократно ссылаться ни¬

же, ибо махисты неверно представляют и отноше¬

ние Маха к Беркли и сущность философской линии

Беркли.
Сочинение епископа Джорджа Беркли, вышедшее

в 1710 году под названием «Трактат об основах челове¬

ческого познания»*, начинается следующим рассужде¬

нием: «Для всякого, кто обозревает объекты человече¬

ского познания, очевидно, что они представляют из себя

либо идеи (ideas), действительно воспринимаемые

чувствами, либо такие, которые мы получаем, наблюдая

эмоции и действия ума, либо, наконец, идеи, образуемые

при помощи памяти и воображения... Посредством зре¬

ния я составляю идеи о свете и о цветах, об их различ¬

ных степенях и видах. Посредством осязания я воспри¬

нимаю твердое и мягкое, теплое и холодное, движение

и сопротивление... Обоняние дает мне запахи; вкус —

ощущение вкуса; слух — звуки... Так как различные

идеи наблюдаются вместе одна с другою, то их обозна¬

чают одним именем и считают какой-либо вещью. На¬

пример, наблюдают соединенными вместе (to go toget¬

her) определенный цвет, вкус, запах, форму, консистен¬

цию,— признают это за отдельную вещь и обозначают

словом яблоко; другие собрания идей (collections of

ideas) составляют камень, дерево, книгу и тому подоб¬

ные чувственные вещи...» (§1).
***
*	George Berkeley. «Treatise concerning the Principles of Hu¬

man Knowledge», vol. I of Works, edited by A. Fraser, Oxford,

1871. Есть русский перевод (Джордж Беркли. «Трактат об ос¬

новах человеческого познания», т. I Сочинений, изд. А, Фрей¬

зера, Оксфорд, 1871. Ред.).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
105
Таково содержание первого параграфа сочинения

Беркли. Нам надо запомнить, что в основу своей фило¬

софии он кладет «твердое, мягкое, теплое, холодное,

цвета, вкусы, запахи» и т. д. Для Беркли вещи суть

«собрания идей», причем под этим последним словом он

разумеет как раз вышеперечисленные, скажем, каче¬

ства или ощущения, а не отвлеченные мысли.
Беркли говорит дальше, что помимо этих «идей

или объектов познания» существует то, что восприни¬

мает их,—«ум, дух, душа или я» (§ 2). Само собою ра¬

зумеется,— заключает философ,— что «идеи» не могут

существовать вне ума, воспринимающего их. Чтобы

убедиться в этом, достаточно подумать о значении сло¬

ва: существовать. «Когда я говорю, что стол, на кото¬

ром я пишу, существует, то это значит, что я вижу и

ощущаю его; и если б я вышел из своей комнаты, то

сказал бы, что стол существует, понимая под этим, что,

если бы я был в своей комнате, то я мог бы воспри¬

нимать его...». Так говорит Беркли в § 3 своего сочинения

и здесь же начинает полемику с людьми, которых он

называет материалистами (§§ 18, 19 и др.). Для меня

совершенно непонятно,— говорит он,— как можно гово¬

рить об абсолютном »существовании вещей без их отно¬

шения к тому, что их кто-либо воспринимает? Сущест¬

вовать— значит быть воспринимаемым (their, т. е. ве¬

щей esse is ре г ci pi, § 3,— изречение Беркли, цитируе¬

мое в учебниках по истории философии). «Странным обра¬

зом среди людей преобладает мнение, что дома, горы,

реки, одним словом, чувственные вещи имеют сущест¬

вование, природное или реальное, отличное от того, что

их воспринимает разум» (§ 4). Это мнение—«явное

противоречие»,— говорит Беркли. — «Ибо что же такое

эти вышеупомянутые объекты, как не вещи, которые мы

воспринимаем посредством чувств? а что же мы воспри¬

нимаем, как не свои собственные идеи или ощущения

(ideas or sensations)? и разве же это прямо-таки не

нелепо, что какие-либо идеи или ощущения, или комби¬

нации их могут существовать, не будучи восприни¬

маемы?» (§ 4).
Коллекции идеи Беркли заменяет теперь равно¬

значащим для него выражением: комбинации ощущений,

обвиняя материалистов в «нелепом» стремлении идти

Научно-атеистическая
библиотека
106
еще дальше, искать какого-то источника для этого

комплекса... то бишь, для этой комбинации ощущений.

В § 5 материалисты обвиняются в возне с абстракцией,

ибо отделять ощущение от объекта, по мнению Беркли,

есть пустая абстракция. «На самом деле,— говорит он

в конце § 5, опущенном во втором издании,— объект и

ощущение одно и то же (are the same thing) и не могут

поэтому быть абстрагируемы одно от другого». «Вы ска¬

жете,— пишет Беркли,— что идеи могут быть копиями

или отражениями (resemblances) вещей, которые суще¬

ствуют вне ума в немыслящей субстанции. Я отвечаю,

что идея не может походить ни на что иное, кроме идеи;

цвет или фигура не могут походить ни на что, кроме

другого цвета, другой фигуры... Я спрашиваю, можем

ли мы воспринимать эти предполагаемые оригиналы или

внешние вещи, с которых наши идеи являются будто бы

снимками или представлениями, или не можем? Если

да, то, значит, они суть идеи, и мы не двинулись ни ша¬

гу вперед; а если вы скажете, что пет, то я обращусь

к кому угодно и спрошу его, есть ли смысл говорить,

что цвет похож на нечто невидимое; твердое или мягкое

похоже на нечто такое, что нельзя осязать, и т. п.» (§ 8).
«Доводы» Базарова против Плеханова по вопросу

о том, могут ли вне нас существовать вещи помимо их

действия на пас,— ни па волос не отличаются, как видит

читатель, от доводов Беркли против не называемых им

поименно материалистов. Беркли считает мысль о су¬

ществовании «материн или телесной субстанции» (§ 9)

таким «противоречием», таким «абсурдом», что нечего

собственно тратить время на ее опровержение. «Но,—

говорит он,— ввиду того, что учение (tenet) о существо¬

вании материн пустило, по-видимому, глубокие корни в

умах философов и влечет за собой столь многочислен¬

ные вредные выводы, я лредпочитаю показаться много¬

речивым и утомительным, лишь бы не опустить ничего

для полного разоблачения и искоренения этого пред¬

рассудка» (§ 9)...
Эти же шутники (Богданов в том числе) уверяют

читателей, что именно новая философия разъяснила

ошибочность «удвоения мира» в учении вечно опровер¬

гаемых материалистов, которые говорят о каком-то «от¬

ражении» сознанием человека вещей, существующих вне

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
107
его сознания. Об этом «удвоении» названными выше

авторами написана бездна прочувствованных слов. По

забывчивости или по невежеству они не добавили, что

эти новые открытия были уже открыты в 1710 году.
«Наше познание их (идей или вещей),— пишет

Беркли,— было чрезвычайно затемнено, запутано, на¬

правлено к самым опасным заблуждениям предположе¬

нием о двойном (twofold) существовании чувственных

объектов, именно: одно существование — интеллигибель¬

ное или существование в уме, другое — реальное, вне

ума» (т. е. вне сознания). И Беркли потешается над

этим «абсурдным» мнением, допускающим возможность

мыслить немыслимое! Источник «абсурда»,— конечно,

различение «вещей» и «идей» (§ 87), «допущение внеш¬

них объектов». Тот же источник порождает, как открыл

Беркли в 1710 году и вновь открыл Богданов в 1908 го¬

ду, веру в фетиши и идолы. «Существование материи,—

говорит Беркли,— или вещей, не воспринимаемых, было

не только главной опорой атеистов и фаталистов, но на

том же самом принципе держится идолопоклонничество

во всех его разнообразных формах» (§ 94).
Тут мы подошли и к тем «вредным» выводам из

«абсурдного» учения о существовании внешнего мира,

которые заставили епископа Беркли не только теорети¬

чески опровергать это учение, но и страстно преследо¬

вать сторонников его, как врагов. «На основе учения о

материи или о телесной субстанции,— говорит он,— воз¬

двигнуты были все безбожные построения атеизма и

отрицания религии... Нет надобности рассказывать о

том, каким великим другом атеистов во все времена бы¬

ла материальная субстанция. Все их чудовищные си¬

стемы до того очевидно, до того необходимо зависят от

нее, что, раз будет удален этот краеугольный камень,—

и все здание неминуемо развалится. Нам не к чему по¬

этому уделять особое внимание абсурдным учениям от¬

дельных жалких сект атеистов» (§ 92, стр. 203—204

цит. изд.).
«Материя, раз она будет изгнана из природы, уно¬

сит с собой столько скептических и безбожных построе¬

ний, такое невероятное количество споров и запутанных

вопросов» («принцип экономии мысли», открытый Ма¬

хом в 1870 годах! «философия, как мышление о мире по

Научно-атеистическая
библиотека
108
принципу наименьшей траты сил» — Авенариус в 1876

году!), «которые были бельмом в глазу для теологов и

философов; материя причиняла столько бесплодного

труда роду человеческому, что если бы даже те доводы,

которые мы выдвинули против нее, были признаны не¬

достаточно доказательными (что до меня, то я их счи¬

таю вполне очевидными), то все же я уверен, что все

друзья истины, мира и религии имеют основание желать,

чтобы эти доводы были признаны достаточными» (§ 96).
Откровенно рассуждал, простовато рассуждал епи¬

скоп Беркли! В наше время те же мысли об «эконом¬

ном» удалении «материи» из философии облекают в го¬

раздо более хитрую и запутанную «новой» терминоло¬

гией форму, чтобы эти мысли сочтены были наивными

людьми за «новейшую» философию!
Но Беркли не только откровенничал насчет тенден¬

ций своей философии, а старался также прикрыть ее

идеалистическую наготу, изобразить ее свободной ог

нелепостей и приемлемой для «здравого смысла». На¬

шей философией,— говорил он, инстинктивно защищаясь

от обвинения в том, что теперь было бы названо субъ¬

ективным идеализмом и солипсизмом,— нашей филосо¬

фией «мы не лишаемся никаких вещей в природе»

(§ 34). Природа остается, остается и различие реаль¬

ных вещей от химер,— только «и те и другие одинаково

существуют в сознании». «Я вовсе не оспариваю суще¬

ствования какой бы то ни было вещи, которую мы мо¬

жем познавать посредством чувства или размышления.

Что те вещи, которые я вижу своими глазами, трогаю

своими руками, существуют,— реально существуют, в

этом я нисколько не сомневаюсь. Единственная вещь,

существование которой мы отрицаем, есть то, что фило¬

софы (курсив Беркли) называют материей или телесной

субстанцией. Отрицание ее не приносит никакого ущер¬

ба остальному роду человеческому, который, смею ска¬

зать, никогда не заметит ее отсутствия... Атеисту дей¬

ствительно нужен этот призрак пустого имени, чтобы

обосновать свое безбожие...».
Еще яснее выражена эта мысль в § 37-м, где

Беркли отвечает на обвинение в том, что его филосо¬

фия уничтожает телесные субстанции: «если слово суб¬

станция понимать в житейском (vulgar) смысле, т. е.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
109
как комбинацию чувственных качеств, протяженности,

прочности, веса и т. п., то меня нельзя обвинять в их

уничтожении. Но если слово субстанция понимать в фи¬

лософском смысле — как основу акциденций или качеств

(существующих) вне сознания,— то тогда действительно

я признаю, что уничтожаю ее, если можно говорить об

уничтожении того, что никогда не существовало, не су¬

ществовало даже в воображении».
Английский философ Фрейзер, идеалист, сторонник

берклианства, издавший сочинения Беркли и снабдив¬

ший их своими примечаниями, недаром называет учение

Беркли «естественным реализмом» (p. X цит. изд.). Эта

забавная терминология непременно должна быть отме¬

чена, ибо она действительно выражает намерение Берк¬

ли подделаться под реализм. Мы много раз встретим

в дальнейшем изложении «новейших» «позитивистов»,

которые в другой форме, в другой словесной оболочке

повторяют эту же самую проделку или подделку. Беркли

не отрицает существования реальных вещей! Беркли не

разрывает с мнением всего человечества! Беркли отрица¬

ет «только» учение философов, т. е. теорию познания,

которая серьезно и решительно берет в основу всех сво¬

их рассуждений признание внешнего мира и отражения

его в сознании людей. Беркли не отрицает естествозна¬

ния, которое всегда стояло и стоит (большей частью

бессознательно) па этой, т. е. материалистической, тео¬

рии познания. «Мы можем,— читаем в § 59,— из наше¬

го опыта» (Беркли — философия «чистого опыта») * «от¬

носительно сосуществования и последовательности идей

в нашем сознании... делать правильные заключения о

том, что испытали бы мы (или: увидали бы мы), если бы

были помещены в условия, весьма значительно отли¬

чающиеся от тех, в которых мы находимся в настоящее

время. В этом и состоит познание природы, которое»

(слушайте!) «может сохранить свое значение и свою

достоверность вполне последовательно в связи с тем,

что выше было сказано».
Будем считать внешний мир, природу — «комбина¬

цией ощущений», вызываемых в нашем уме божеством.
***
*	Фрейзер настаивает в своем предисловии на том, что Берк¬

ли, как и Локк, «апеллирует исключительно к опыту» (р. 117).

Научно-атеистическая
библиотека
110
Признайте это, откажитесь искать вне сознания, вне че¬

ловека «основы» этих ощущений — и я признаю в рам¬

ках своей идеалистической теории познания все естест¬

вознание, все значение и достоверность его выводов.

Мне нужна именно эта рамка и только эта рамка для

моих выводов в пользу «мира и религии». Такова мысль

Беркли. С этой мыслью, правильно выражающей

сущность идеалистической философии и ее обществен¬

ное значение, мы встретимся впоследствии, когда бу¬

дем говорить об отношении махизма к естествозна¬

нию.
Теперь же отметим еще одно новейшее открытие,

позаимствованное в XX веке новейшим позитивистом и

критическим реалистом П. Юшкевичем у епископа Бер¬

кли. Это открытие —«эмпириосимволизм». «Излюблен¬

ная теория» Беркли,— говорит А. Фрейзер,— есть тео¬

рия «универсального естественного символизма» (р. 190

цит. изд.) или «символизма природы» (Natural Sym¬

bolism). Если бы эти слова не стояли в издании, вы¬

шедшем в 1871 году, то можно было бы заподозрить

английского философа фидеиста Фрейзера в плагиате у

современного математика и физика Пуанкаре и русско¬

го «марксиста» Юшкевича!
Самая теория Беркли, вызвавшая восторг Фрейзе¬

ра, изложена епископом в следующих словах:
«Связь идей» (не забудьте, что для Беркли идеи

и вещи — одно и то же) «не предполагает отношения

причины к следствию, а только отношение метки или

знака к вещи, обозначаемой так или иначе» (§ 65).

«Отсюда очевидно, что те вещи, которые с точки зрения

категории причины (under the notion of a cause), содей¬

ствующей или помогающей произведению следствия, яв¬

ляются совершенно необъяснимыми и ведут нас к вели¬

ким нелепостям,— могут быть вполне естественно объ¬

яснены,... если их рассматривать как метки или знаки

для нашего осведомления» (§ 66). Разумеется, по мне¬

нию Беркли и Фрейзера, осведомляет нас посредством

этих «эмпирносимволов» не кто иной, как божество.

Гносеологическое же значение символизма в теории

Беркли состоит в том, что он должен заменить «доктри¬

ну», «претендующую объяснять вещи телесными причи¬

нами» (§ 66).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
111
Перед нами два философских направления в воп¬

росе о причинности. Одно «претендует объяснять вещи

телесными причинами»,— ясно, что оно связано с «аб¬

сурдной» и опровергнутой епископом Беркли «доктриной

материи». Другое сводит «понятие причины» к понятию

«метки или знака», служащего «для нашего осведомле¬

ния» (богом). С этими двумя направлениями в костюме

XX века мы встретимся при разборе отношения к дан¬

ному вопросу махизма и диалектического материализма.
Далее, по вопросу о реальности надо заметить

еще, что Беркли, отказываясь признать существование

вещей вне сознания, старается подыскать критерий для

отличения реального и фиктивного. В § 36-м он гово¬

рит, что те «идеи», которые человеческий ум вызывает

по своему усмотрению, «бледны, слабы, неустойчивы по

сравнению с теми, которые мы воспринимаем в чувствах.

Эти последние идеи, будучи запечатлеваемы в нас по

известным правилам или законам природы, свидетельст¬

вуют о действии ума, более могущественного и мудрого,

чем ум человеческий. Такие идеи, как говорят, имеют

больше реальности, чем предыдущие; это значит, что

они более ясны, упорядочены, раздельны и что они не

являются фикциями ума, воспринимающего их...». В дру¬

гом месте (§ 84) Беркли понятие реального старается

связать с восприятием одних и тех же чувственных ощу¬

щений одновременно многими людьми. Например, как

решить вопрос: реально ли превращение воды в вино,

о чем нам, допустим, рассказывают? «Если все присут¬

ствующие за столом видели бы его, слышали его запах,

пили вино и ощущали его вкус, видели бы на себе пос¬

ледствия питья вина, то, по-моему, не могло бы быть

сомнения в реальности этого вина». И Фрейзер поясня¬

ет: «Одновременное сознание различными лицами од¬

них и тех же чувственных идей, в отличие от чисто ин¬

дивидуального пли личного сознания воображаемых

объектов и эмоций, рассматривается здесь как доказа¬

тельство реальности идей первого рода».
Отсюда видно, что субъективный идеализм Беркли

нельзя понимать таким образом, будто он игнорирует

различие между единоличным и коллективным восприя¬

тием. Напротив, на этом различии он пытается постро¬

ить критерий реальности. Выводя «идеи» из воздействия

Научно-атеистическая
библиотека
112
божества на ум человека, Беркли подходит таким обра¬

зом к объективному идеализму: мир оказывается не мо¬

им представлением, а результатом одной верховной

духовной причины, создающей и «законы природы» и

законы отличия «более реальных» идей от менее реаль¬

ных и т. д.
В другом своем сочинении «Три разговора между

Гиласом и Филоноусом» (1713 г.), где Беркли в особен¬

но популярной форме старается изложить свои взгляды,

он излагает таким образом противоположность своей

и материалистической доктрины:
«Я утверждаю так же, как и вы» (материалисты),

«что, раз на нас оказывает действие нечто извне, то мы

должны допустить существование сил, находящихся вне

(нас), сил, принадлежащих существу, отличному от нас.

Но здесь мы расходимся по вопросу о том, какого рода

это могущественное существо. Я утверждаю, что это

дух, вы — что это материя или я не знаю какая (могу

прибавить, что и вы не знаете какая) третья природа...»

(р. 335 цит. изд.).
Фрейзер комментирует: «В этом гвоздь всего вопро¬

са. По мнению материалистов, чувственные явления вы¬

зываются материальной субстанцией, или какой-то не¬

известной «третьей природой»; по мнению Беркли,— Ра¬

циональной Волей; по мнению Юма и позитивистов, их

происхождение абсолютно неизвестно, и мы можем

только обобщать их, как факты, индуктивным путем,

согласно обычаю».
Английский берклианец Фрейзер подходит здесь

со своей последовательно идеалистической точки зрения

к тем самым основным «линиям» в философии, которые

так ясно охарактеризованы у материалиста Энгельса.

В своем сочинении «Людвиг Фейербах» он делит фило¬

софов на «два больших лагеря»: материалистов и иде¬

алистов. Основное отличие между ними Энгельс,— при¬

нимающий во внимание гораздо более развитые, разно¬

образные и богатые содержанием теории обоих направле¬

ний, чем Фрейзер,— видит в том, что для материалистов

природа есть первичное, а дух вторичное, а для идеа¬

листов наоборот. Между теми и другими Энгельс ста¬

вит сторонников Юма и Канта, как отрицающих воз¬

можность познания мира или по крайней мере полного

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
113
его познания, называя их агностиками. В своем

с Л. Фейербахе» Энгельс применяет этот последний тер¬

мин только к сторонникам Юма (тем самым, которых

Срсйзср называет и которые сами себя любят называть

^позитивистами»), но в статье «Об историческом мате¬

риализме» Энгельс прямо говорит про точку зрения

«неокантианского агностика», рассматривая неоканти¬

анство, как разновидность агностицизма *...
Что касается материалистов, то вот отзыв о Берк¬

ли главы энциклопедистов Дидро: «Идеалистами назы¬

вают философов, которые, признавая известным только

свое существование и существование ощущений, сменя¬

ющихся внутри нас, не допускают ничего другого. Эк¬

стравагантная система, которую, на мой взгляд, могли

бы создать только Слепые! И эту систему, к стыду чело¬

веческого ума, к стыду философии, всего труднее опро¬

вергнуть, хотя она всех абсурднее» **. И Дидро, вплот¬

ную подойдя к взгляду современного материализма (что

недостаточно одних доводов и силлогизмов для опро¬

вержения идеализма, что не в теоретических аргумен¬

тах тут дело), отмечает сходство посылок идеалиста

Беркли и сенсуалиста Кондильяка. Кондильяку следо¬

вало бы, по его мнению, заняться опровержением Берк¬

ли, чтобы предотвратить такие абсурдные выводы из

взгляда на ощущения, как на единственный источник

наших знаний.
В «Разговоре Даламбера и Дидро» этот последний

излагает свои философские взгляды таким образом:

«...Предположите, что фортепиано обладает способно¬

стью ощущения и памятью, и скажите, разве бы оно не

стало тогда само повторять тех арпй, которые вы испол¬

няли бы на его клавишах? Мы — инструменты, одарен¬

ные способностью ощущать и памятью. Наши чувства —

***
*	Fr. Engels. «Über historischen Materialismus», «Neue Zeit»,

XI. Jg., Bd. I (1892—1893), Nr. 1, S. 18 (Фр. Энгельс. «Об ис¬

торическом материализме», «Новое Время», XI год изд., т. I

(1892—1893), № 1, стр. 18. Ред.). Перевод с английского сде¬

лан самим Энгельсом. Русский перевод в сборнике «Истори¬

ческий материализм» (СПБ., 1908, стр. 167) неточен.
** Oeuvres complètes de Diderot, éd. par. J. Assézat, Paris,

1875, vol. I, p. 304 (Дидро. Полное собрание сочинений, изд.

Ж. Ассеза, Париж, 1875, т. I, стр. 304. Ред.).

Научно-атснстнческая
библиотека
114
клавиши, по которым ударяет окружающая нас при¬

рода и которые часто сами по себе ударяют; вот, по

моему мнению, все, что происходит в фортепиано, орга¬

низованном подобно вам и мне». Даламбер отвечает,

что такому фортепиано надо бы обладать способностью

добывать себе пищу и производить на свет маленькие

фортепиано. — Без сомнения,— возражает Дидро. Но

возьмите яйцо. «Вот что ниспровергает все учения тео¬

логии и все храмы на земле. Что такое это яйцо? Масса

неощущающая, пока в него не введен зародыш, а когда

в него введен зародыш, то что это такое? Масса неощу¬

щающая, ибо этот зародыш в свою очередь есть лишь

инертная и грубая жидкость. Каким образом эта масса

переходит к другой организации, к способности ощу¬

щать, к жизни? Посредством теплоты. А что производит

теплоту? Движение». Вылупившееся из яйца животное

обладает всеми вашими эмоциями, проделывает все

ваши действия. «Станете ли вы утверждать вместе с Де¬

картом, что это — простая машина подражания? Но над

вами расхохочутся малые дети, а философы ответят

вам, что если это машина, то вы — такая же машина.

Если вы признаете, что между этими животными и

вами разница только в организации, то вы обнаружите

здравый смысл и рассудительность, вы будете правы;

но отсюда будет вытекать заключение против вас,

именно, что из материи инертной, организованной из¬

вестным образом, под воздействием другой инертной ма¬

терии, затем теплоты и движения, получается способ¬

ность ощущения, жизни, памяти, сознания, эмоций,

мышления». Одно из двух,— продолжает Дидро: —

либо допустить какой-то «скрытый элемент» в яйце, не¬

известным образом проникающий в него в момент опре¬

деленной стадии развития,— элемент, неизвестно, зани¬

мающий ли пространство, материальный или нарочито

создаваемый. Это противоречит здравому смыслу и ве¬

дет к противоречиям и к абсурду. Либо остается сде¬

лать «простое предположение, которое объясняет все,

именно — что способность ощущения есть всеобщее

свойство материи пли продукт ее организованности».

На возражение Даламбера, что это предположение до¬

пускает такое качество, которое по существу несов¬

местимо с материей, Дидро отвечает;

I. Произведения, конспекты,
замегкн о книгах
115
«А откуда вы знаете, что способность ощущения

по существу несовместима с материей, раз вы не знаете

сущности вещей вообще, ни сущности материи, ни сущ¬

ности ощущения? Разве вы лучше понимаете природу

движения, его существование в каком-либо теле, его пе¬

редачу от одного тела к другому?» Даламбер: «Не зная

природы ни ощущения, ни материи, я вижу, что способ¬

ность ощущать есть качество простое, единое, недели¬

мое и несовместимое с субъектом или субстратом (sup¬

pôt), который делим». Дидро: «Метафизико-теологиче-

ская галиматья! Как? Неужели вы не видите, что все

качества материи, все ее доступные нашему ощущению

формы по существу своему неделимы? Не может быть

большей или меньшей степени непроницаемости. Может

быть половина круглого тела, но не может быть поло¬

вины круглости...». «Будьте физиком и согласитесь при¬

знать производный характер данного следствия, когда

вы видите, как оно производится, хотя вы и не можете

объяснить связи причины со следствием. Будьте ло¬

гичны и не подставляйте под ту причину, которая сущест¬

вует и которая все объясняет, какой-то другой причины,

которую нельзя постичь, связь которой со следствием

еще меньше можно понять и которая порождает беско¬

нечное количество трудностей, не решая ни одной из

них». Даламбер: «Ну, а если я буду исходить от этой

причины?» Дидро: «Во вселенной есть только одна суб¬

станция, и в человеке, и в животном. Ручной органчик

из дерева, человек из мяса. Чижик из мяса, музыкант —

из мяса иначе организованного; но и тот, и другой —

одинакового происхождения, одинаковой формации,

имеют одни и те же функции, одну и ту же цель». Да¬

ламбер: «А каким образом устанавливается соответст¬

вие звуков между вашими двумя фортепиано?» Дидро:

«...Инструмент, обладающий способностью ощущения,

или животное убедилось на опыте, что за таким-то зву¬

ком следуют такие-то последствия вне его, что другие

чувствующие инструменты, подобные ему, или другие

животные приближаются или удаляются, требуют или

предлагают, наносят рану или ласкают, и все эти след¬

ствия сопоставляются в его памяти и в памяти других

животных с определенными звуками; заметьте, что в

сношениях между людьми нет ничего, кроме звуков и

Научно-атеистическая
библиотека
116
действий. А чтобы оценить всю силу моей системы, за¬

метьте еще, что перед ней стоит та же непреодолимая

трудность, которую выдвинул Беркли против существо¬

вания тел. Был момент сумасшестзпя, когда чувствую¬

щее фортепиано вообразило, что оно есть единственное

существующее на свете фортепиано и что вся гармония

вселенной происходит в нем» *.
Это было написано в 1769 году. И на этом мы по¬

кончим нашу небольшую историческую справку. С «су¬

масшедшим фортепиано» и с гармонией мира, происхо¬

дящей внутри человека, нам придется не раз встретить¬

ся при разборе «новейшего позитивизма».
Пока ограничимся одним выводом: «новейшие»

махисты не привели против материалистов ни одного,

буквально ни единого довода, которого бы не было

у епископа Беркли...
Глава /. Теория познания

эмпириокритицизма

и диалектического материализма. I
1. Ощущение и комплексы ощущений
...О закостенелости понятий у многих современных

естествоиспытателей, об их метафизических (в марк¬

систском смысле слова, т. е. антидиалектических) взгля¬

дах Энгельс говорит неоднократно с полнейшей опреде¬

ленностью... Нам важно отметить здесь, с какой нагляд¬

ностью выступает идеализм Маха, несмотря на путаную,

якобы новую, терминологию. Нет, видите ли, никакой

трудности построить всякий физический элемент из

ощущений, т. е. психических элементов! О, да, такие

построения, конечно, не трудны, ибо это чисто словесные

построения, пустая схоластика, служащая для протаски¬

вания фидеизма. Неудивительно после этого, что Мах

посвящает свои сочинения имманентам, что к Маху бро¬

саются на шею нмманенты, т. е. сторонники самого

реакционного философского идеализма. Опоздал только
***
*	Там же, т. II, pp. 114—118.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
117
лет на двести «новейший позитивизм» Эрнста Маха:

Беркли уже достаточно показал, что «построить» «из

ощущений, т. е. психических элементов», нельзя ничего,

кроме солипсизма. Что же касается материализма, ко¬

торому и здесь противопоставляет свои взгляды Мах,

не называя «врага» прямо и ясно, то мы уже на при¬

мере Дидро видели настоящие взгляды материалистов.

Не в том состоят эти взгляды, чтобы выводить ощуще¬

ние из движения материи или сводить к движению ма¬

терии, а в том, что ощущение признается одним из

свойств движущейся материи. Энгельс в этом вопросе

стоял на точке зрения Дидро. От «вульгарных» мате¬

риалистов Фогта, Бюхнера и Молешотта Энгельс отго¬

раживался, между прочим, именно потому, что они сби¬

вались на тот взгляд, будто мозг выделяет мысль так

же, как печень выделяет желчь. Но Мах, постоянно

противополагающий свои взгляды материализму, игно¬

рирует, разумеется, всех великих материалистов, и

Дидро, и Фейербаха, и Маркса — Энгельса совершенно

так же, как все прочие казенные профессора казенной

философии...
2'. «Открытие элементов мира»
...Богданов, возражая Плеханову, писал в 1906

году: «...Махистом в философии признать себя я не

могу. В общей философской концепции я взял у Маха

только одно — представление о нейтральности элемен¬

тов опыта по отношению к «физическому» и «психиче¬

скому», о зависимости этих характеристик только от

связи опыта» («Эмпириомонизм», кн. III, СПБ., 1906,

стр. XLI). Это все равно, как если бы религиозный че¬

ловек сказал: не могу себя признать сторонником рели¬

гии, ибо я взял у этих сторонников «только одно»: веру

в бога. «Только одно», взятое Богдановым у Маха, и

есть основная ошибка махизма, основная неправиль¬

ность всей этой философии. Отступления Богданова от

эмпириокритицизма, которым сам Богданов придает

очень важное значение, на самом деле совершенно вто¬

ростепенны и не выходят за пределы детальных, част¬

ных, индивидуальных отличий между различными эмпн-

риокритиками, одобряемыми Махом и одобряющими

Научно-атеистическая
библиотека
118
Маха... Поэтому, когда Богданов сердился на то, что

его смешивают с махистами, он обнаруживал только

этим непонимание коренных отличий материализма от

того, что обще Богданову и всем прочим махистам. Не

то важно, как развил или как подправил, или как ухуд¬

шил махизм Богданов. Важно то, что он покинул мате¬

риалистическую точку зрения и этим осудил себя неиз¬

бежно на путаницу и идеалистические блуждания...
4.	Существовала ли природа до человека?
...Естествознание положительно утверждает, что

земля существовала в таком состоянии, когда ни чело¬

века, ни вообще какого бы то ни было живого существа

на ней не было и быть не могло. Органическая материя

есть явление позднейшее, плод продолжительного раз¬

вития. Значит, не было ощущающей материи, — не было

никаких «комплексов ощущений»,— никакого Я, будто

бы «неразрывно» связанного со средой, по учению Аве¬

нариуса. Материя есть первичное, мысль, сознание, ощу¬

щение—продукт очень высокого развития. Такова ма¬

териалистическая теория познания, на которой стихийно

стоит естествознание.
Спрашивается, заметили ли выдающиеся предста¬

вители эмпириокритицизма это противоречие их теории

с естествознанием? Заметили и прямо поставили вопрос

о том, какими рассуждениями следует устранить это

противоречие. Три взгляда на этот вопрос, самого Р. Аве¬

нариуса, затем его учеников И. Петцольдта и Р. Вилли,

представляют особенный интерес с точки зрения мате¬

риализма.
Авенариус пытается устранить противоречие с есте¬

ствознанием посредством теории «потенциального» цент¬

рального члена в координации. Координация, как мы

знаем, состоит в «неразрывной» связи Я и среды. Что¬

бы устранить явную нелепость этой теории, вводится

понятие «потенциального» центрального члена. Напри¬

мер, как быть с развитием человека из зародыша? Су¬

ществует ли среда ( = «протпвочлен»), если «центральный

член» представляет из себя эмбрион? Эмбриональная

система С,— отвечает Авенариус,— есть «потенциаль¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
119
ный центральный член по отношению к будущей инди¬

видуальной среде» («Замечания», стр. 140 указ. статьи *).

Потенциальный центральный член никогда не равен ну¬

лю,— даже тогда, когда еще нет родителей (elterliche

Bestandteile), а есть только «составные части среды»,

способные стать родителями (S. 141).
Итак, координация неразрывна. Утверждать это

обязательно для эмпириокритика в целях спасения ос¬

нов его философии,'ощущений и их комплексов. Чело¬

век есть центральный член этой координации. А когда

человека нет, когда он еще не родился, то все же цент¬

ральный член не равен нулю, он стал только потенци¬

альным центральным членом! Можно только удивлять¬

ся, каким образом находятся люди, способные брать

всерьез такого философа, преподносящего подобные рас¬

суждения! Даже Вундт, оговаривающийся, что он вовсе

не враг всякой метафизики (т. е. всякого фидеизма),

вынужден признать здесь «мистическое затемнение по¬

нятия опыта» посредством словечка: «потенциальный»,

уничтожающего всяческую координацию (цит. статья,

стр. 379) 51.
В самом деле, неужели можно всерьез говорить о

координации, неразрывность которой состоит в том, что

один из членов потенциален?
И разве это не мистика, не прямое преддверие фи¬

деизма? Если можно мыслить потенциальный централь¬

ный член по отношению к будущей среде, то почему не

мыслить его по отношению к прошлой среде, т. е. после

смерти человека? Вы скажете: Авенариус не сделал это¬

го вывода из своей теории. Да, но от этого нелепая и

реакционная теория стала только трусливей, но не ста¬

ла лучше. Авенариус в 1894 г. не договорил ее до кон¬

ца или убоялся договорить ее, додумать ее последова¬

тельно, а вот Р. Шуберт-Зольдерн... именно на эту тео¬

рию ссылался в 1896 г. как раз для теологических выво¬

дов, заслужив в 1906 году одобрение Маха, сказавше¬

го: Шуберт-Зольдерн идет «очень близкими» (к ма¬

хизму) «путями» («Анализ ощущений», стр. 4). Эн-

***
*	На стр. 118—120 сборника речь идет о труде Р. Авенарнуса

«Замечания о понятии предмета психологии». — Трехмесячннк

Научной Философии, т. XVIII (1894), XIX (1895). Ред.

Научно-атеистическая
библиотека
120
гельс имел полное право преследовать Дюринга, откры¬

того атеиста, за то, что он непоследовательно оставлял

лазейки фидеизму в своей философии. Энгельс несколь¬

ко раз ставит это в вину — и вполне справедливо —

материалисту Дюрингу, который не делал, в 70-х годах

по крайней мере, теологических выводов. А у нас нахо¬

дятся люди, желающие, чтобы их принимали за маркси¬

стов, и несущие в массы философию, вплотную подхо¬

дящую к фидеизму.
«...Могло бы казаться,— писал там же Авенари¬

ус,— что именно с эмпириокритической точки зрения

естествознание не имеет права ставить вопрос о таких

периодах нашей теперешней среды, которые по времени

предшествовали существованию человека» (S. 144). От¬

вет Авенариуса: «тот, кто спрашивает об этом, не может

избежать того, чтобы примыслить самого себя» (sich

hinzuzudenken, т. е. представить себя присутствующим

при этом). «В самом деле,— продолжает Авенариус,—

то, чего хочет естествоиспытатель (хотя бы он достаточ¬

но ясно и не давал себе отчета в этом), есть в сущности

лишь следующее: каким образом должна быть опреде¬

лена земля или мир до появления живых существ или

человека, если я примыслю себя в качестве зрителя,—

примерно так же, как было бы мыслимо, чтобы мы наб¬

людали историю другой планеты или даже другой сол¬

нечной системы с нашей земли при помощи усовершен¬

ствованных инструментов».
Вещь не может существовать независимо от наше¬

го сознания; «мы всегда примыслим самих себя, как ра¬

зум, стремящийся познать эту вещь»...
Софистика этой теории так очевидна, что неловко

разбирать ее. Если мы «примыслим» себя, то наше при¬

сутствие будет воображаемое, а существование земли до

человека есть действительное. На деле быть зрителем

раскаленного, к примеру скажем, состояния земли чело¬

век не мог, и «мыслить» его присутствие при этом есть

обскурантизм, совершенно такой же, как если бы стал

я защищать существование ада доводом: если бы я «при¬

мыслил» себя, как наблюдателя, то я мог бы наблюдать

ад. «Примирение» эмпириокритицизма с естествознани¬

ем состоит в том, что Авенариус милостиво соглашается

«примыслить» то, возможность допущения чего исклю-

t. Протиедемия. конспекты,
заметки о книгах
121
иена естествознанием. Ни один сколько-нибудь образо¬

ванный и сколько-нибудь здоровый человек не сомнева¬

ется в том, что земля существовала тогда, когда на ней

не могло быть никакой жизни, никакого ощущения, ни¬

какого «центрального члена», и, следовательно, вся тео¬

рия Маха и Авенариуса, из которой вытекает, что зем¬

ля есть комплекс ощущений («тела суть комплексы ощу¬

щений»), или «комплекс элементов, в коих тожественно

психическое с физическим», или «противочлен, при ко¬

ем центральный члеи никогда не может быть равен ну¬

лю», есть философский обскурантизм, есть доведение до

абсурда субъективного идеализма...
Глава II. Теория познания

эмпириокритицизма

и диалектического материализма. II
2.	О «трансцензусе», или В. Базаров

«обрабатывает» Энгельса
...На стр. 31-й (пятое нем. изд.) «Анти-Дюринга»

Энгельс говорит:
«Единство мира состоит не в его бытии, хотя его

бытие есть предпосылка его единства, ибо сначала мир

должен существовать, прежде чем он может быть еди¬

ным. Бытие есть вообще открытый вопрос (offeneFrage),

начиная с той границы, где прекращается наше поле

зрения (Gesichtskreis). Действительное единство мира

состоит в его материальности, а эта последняя доказы¬

вается не парой фокуснических фраз, а длинным и труд¬

ным развитием философии и естествознания».
Посмотрите же на этот новый паштет нашего по¬

вара52: Энгельс говорит о бытии за той границей, где

кончается наше поле зрения, т. е., например, о бытии

людей на Марсе и т. п. Ясно, что такое быт^е действи¬

тельно есть открытый вопрос. А Базаров, точно нарочно

не приводя полной цитаты, пересказывает Энгельса так,

будто открытым является вопрос о «бытии вне чувствен¬

ного мира»!! Это верх бессмыслицы, и Энгельсу

приписывается здесь взгляд тех профессоров филосо¬

Научно-атеистическая
библиотека
122
фии, которым Базаров привык верить на слово и которых

И. Дицген справедливо звал дипломированными лакея¬

ми поповщины или фидеизма. В самом деле, фидеизм ут¬

верждает положительно, что существует нечто «вне чув¬

ственного мира». Материалисты, солидарные с естест¬

вознанием, решительно отвергают это. Посередке стоят

профессора, кантианцы, юмисты (махисты в том числе)

и прочие, которые «нашли истину вне материализма и

идеализма» и которые «примиряют»: это-де открытый

вопрос. Если бы Энгельс когда-нибудь сказал что-либо

подобное, то было бы стыдом и позором называть себя

марксистом...
4.	Существует ли объективная истина?
...Естествознание не позволяет сомневаться в том,

что его утверждение существования земли до человече¬

ства есть истина. С материалистической теорией позна¬

ния это вполне совместимо: существование независимого

от отражающих отражаемого (независимость от созна¬

ния внешнего мира) есть основная посылка материализ¬

ма. Утверждение естествознания, что земля существовала

до человечества, есть объективная истина. С философией

махистов и с их учением об истине непримиримо это по¬

ложение естествознания: если истина есть организую¬

щая форма человеческого опыта, то не может быть ис¬

тинным утверждение о существовании земли вне всякого

человеческого опыта.
Но этого мало. Если истина есть только организую¬

щая форма человеческого опыта, то, значит, истиной яв¬

ляется и учение, скажем, католицизма. Ибо не подлежит

ни малейшему сомнению, что католицизм есть «органи¬

зующая форма человеческого опыта». Богданов сам по¬

чувствовал эту вопиющую фальшь своей теории, и крайне

интересно посмотреть, как он пытался выкарабкаться

из болота, в которое он попал.
«Основа объективности,— читаем в 1-ой книге «Эм¬

пириомонизма»,— должна лежать в сфере коллективного

опыта. Объективными мы называем те данные опыта,

которые имеют одинаковое жизненное значение для нас

и для других людей, те данные, на которых не только

мы без противоречия строим свою деятельность, но на

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
123
которых должны, по нашему убеждению, основываться

и другие люди, чтобы не прийти к противоречию. Объ¬

ективный характер физического мира заключается в

том, что он существует не для меня лично, а для всех»

(неверно! он существует независимо от «всех») «и для

всех имеет определенное значение, по моему убеждению,

такое же, как для меня. Объективность физического

ряда — это его общезначимость» (стр. 25, курсив Бог¬

данова). «Объективность физических тел, с которыми

мы встречаемся в своем опыте, устанавливается в ко¬

нечном счете на основе взаимной поверки и согласова¬

ния высказываний различных людей. Вообще, физический

мир, это — социально-согласованный, социально-гармо¬

низированный, словом, социально-организованный опыт»

(стр. 36, курсив Богданова).
Не будем повторять, что это в корне неверное, идеа¬

листическое определение, что физический мир существу¬

ет независимо от человечества и от человеческого опыта,

что физический мир существовал тогда, когда никакой

«социальности» и никакой «организации» человече¬

ского опыта быть не могло и т. д. Мы останавливаемся

теперь на изобличении махистской философии с другой

стороны: объективность определяется так, что под это

определение подходит учение религии, несомненно обла¬

дающее «общезначимостью» и т. д. Послушаем дальше

Богданова: «Еще раз напомним читателю, что «объек¬

тивный» опыт вовсе не то, что «социальный» опыт...

Социальный опыт далеко не весь социально организован

и заключает в себе всегда различные противоречия, так

что одни его части не согласуются с другими; лешие и

домовые могут существовать в сфере социального опы¬

та данного народа или данной группы народа, например,

крестьянства; но в опыт социально-организованный или

объективный включать их из-за этого еще не приходит¬

ся, потому что они не гармонируют с остальным коллек¬

тивным опытом и не укладываются в его организующие

формы, например, в цепь причинности» (45).
Конечно, нам очень приятно, что сам Богданов «не

включает» социальный опыт насчет леших, домовых и

т. п. в опыт объективный. Но эта благонамеренная, в

духе отрицания фидеизма, поправочка нисколько не ис¬

правляет коренной ошибки всей богдановской позиции.

Научно-атеистическая
библиотека
124
Богдановское определение объективности и физического

мира безусловно падает, ибо «общезначимо» учение ре¬

лигии в большей степени, чем учение науки: большая

часть человечества держится еще поныне первого уче¬

ния. Католицизм «социально организован, гармонизован,

согласован» вековым его развитием; в «цепь причинно¬

сти» он «укладывается» самым неоспоримым образом,

ибо религии возникли не беспричинно, держатся они в

массе народа при современных условиях вовсе не слу¬

чайно, подлаживаются к ним профессора философии

вполне «закономерно». Если этот несомненно общезна¬

чимый и несомненно высокоорганизованный социально¬

религиозный опыт «не гармонирует» с «опытом» науки,

то, значит, между тем и другим есть принципиальная,

коренная разница, которую Богданов стер, когда отверг

объективную истину. И как бы ни «поправлялся» Богда¬

нов, говоря, что фидеизм или поповщина не гармони¬

рует с наукой, остается все же несомненным фактом, что

отрицание объективной истины Богдановым «гармони¬

рует» всецело с фидеизмом. Современный фидеизм вов¬

се не отвергает науки; он отвергает только «чрезмерные

претензии» науки, именно, претензию на объективную

истину. Если существует объективная истина (как ду¬

мают материалисты), если естествознание, отражая

внешний мир в «опыте» человека, одно только способно

давать нам объективную истину, то всякий фидеизм от¬

вергается безусловно. Если же объективной истины нет,

истина (в том числе и научная) есть лишь организую¬

щая форма человеческого опыта, то этим самым при¬

знается основная посылка поповщины, открывается

дверь для нее, очищается место для «организующих

форм» религиозного опыта...
...Махисты — субъективисты и агностики, ибо они

недостаточно доверяют показаниям наших органов

чувств, непоследовательно проводят сенсуализм. Они не

признают объективной, независимой от человека реаль¬

ности, как источника наших ощущений. Они не видят в

ощущениях верного снимка с этой объективной реаль¬

ности, приходя в прямое противоречие с естествозна¬

нием и открывая дверь для фидеизма. Напротив, для

материалиста мир богаче, живее, разнообразнее, чем

он кажется, ибо каждый шаг развития науки открывает

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
125
в нем новые стороны. Для материалиста наши ощуще¬

ния суть образы единственной и последней объективной

реальности,— последней не в том смысле, что она уже

познана до конца, а в том, что кроме нее нет и не

может быть другой. Эта точка зрения бесповоротно за¬

крывает дверь не только для всякого фидеизма, но и

для той профессорской схоластики, которая, не видя

объективной реальности, как источника наших ощуще¬

ний, «выводит» путем вымученных словесных конструк¬

ций понятие объективного, как общезначимого, соци-

альпо-организованного и т. п. и т. д., не будучи в состоя¬

нии, зачастую и не желая отделить объективной истины

от учения о леших и домовых.
...Но совершенно непозволительно смешивать, как

это делают махисты, учение о том или ином строении

материи с гносеологической категорией,— смешивать

вопрос о новых свойствах новых видов материи (напри¬

мер, электронов) с старым вопросом теории познания,

вопросом об источниках нашего знания, о существова¬

нии объективной истины и т. п. ...
...Материя есть философская категория для обо¬

значения объективной реальности, которая дана чело¬

веку в ощущениях его; которая копируется, фотографи¬

руется, отображается нашими ощущениями, существуя

независимо от них. Поэтому говорить о том, что такое

понятие может «устареть», есть младенческий лепет,

есть бессмысленное повторение доводов модной реакци¬

онной философии. Могла ли устареть за две тысячи

лет развития философии борьба идеализма и материа¬

лизма? Тенденций или линий Платона и Демокрита в

философии? Борьба религии и науки? Отрицания объ¬

ективной истины и признания ее? Борьба сторонников

сверхчувственного знания с противниками его?..
5.	Абсолютная и относительная истина,

или об эклектицизме Энгельса,

открытом А. Богдановым
...Исторически условны контуры картины, но

безусловно то, что эта картина изображает объективно

существующую модель. Исторически условно то, когда

и при каких условиях мы подвинулись в своем познании

Научно-атеистическая
библиотека
126
сущности вещей до открытия ализарина в каменно¬

угольном дегте или до открытия электронов в атоме,

но безусловно то, что каждое такое открытие есть шаг

вперед «безусловно объективного познания». Одним сло¬

вом, исторически условна всякая идеология, но безус¬

ловно то, что всякой научной идеологии (в отличие,

например, от религиозной) соответствует объективная

истина, абсолютная природа. Вы 53 скажете: это разли¬

чение относительной и абсолютной истины неопределенно.

Я отвечу вам: оно как раз настолько «неопределенно»,

чтобы помешать превращению науки в догму в худом

смысле этого слова, в нечто мертвое, застывшее, зако¬

стенелое, но оно в то же время как раз настолько «оп¬

ределенно», чтобы отмежеваться самым решительным

и бесповоротным образом от фидеизма и от агностициз¬

ма, от философского идеализма и от софистики после¬

дователей Юма и Канта. Тут есть грань, которой вы не

заметили, и, не заметив ее, скатились в болото реакци¬

онной философии. Это — грань между диалектическим

материализмом и релятивизмом...
6.	Критерий практики в теорйи познания
...Справедливо, что фактом бывает не только не¬

сообразный сон, но и несообразная философия. Сомне¬

ваться в этом невозможно после знакомства с филосо¬

фией Эрнста Маха. Как самый последний софист, он

смешивает научно-историческое и психологическое иссле¬

дование человеческих заблуждений, всевозможных «не¬

сообразных снов» человечества вроде веры в леших, до¬

мовых и т. п., с гносеологическим различением истинного

и «несообразного». Это то же самое, как если бы эконо¬

мист сказал, что и теория Сениора, по которой всю при¬

быль капиталисту дает «последний час» труда рабочего,

и теория Маркса,— одинаково факт, и с точки зрения

научной не имеет смысла вопрос о том, какая теория

выражает объективную истину и какая — предрассудки

буржуазии и продажность ее профессоров. Кожевник

И. Дицген видел в научной, т. е. материалистической,

теории познания «универсальное оружие против религи¬

озной веры» («Kleinere philosophische Schriften», S. 55),

а для ординарного профессора Эрнста Маха «с точки

1. Произведения, конспекты,
заметки о кпшах
127
зрения научной не имеет смысла» различие материали¬

стической теории познания и субъективно-идеалистиче¬

ской! Наука беспартийна в борьбе материализма с

идеализмом и религией, это — излюбленная идея не одно¬

го Маха, а всех современных буржуазных профессоров,

этих, по справедливому выражению того же И. Дицгена,

«дипломированных лакеев, оглупляющих народ выму¬

ченным идеализмом» (S. 53, там же)...
Глава ///. Теория познания

диалектического материализма

и эмпириокритицизма. III
3.	О причинности и необходимости в природе
...Фейербах признает объективную закономерность

в природе, объективную причинность, отражаемую лишь

приблизительно верно человеческими представлениями
о	порядке, законе и проч. Признание объективной зако¬

номерности природы находится у Фейербаха в неразрыв¬

ной связи с признанием объективной реальности внеш¬

него мира, предметов, тел, вещей, отражаемых нашим

сознанием. Взгляды Фейербаха — последовательно ма¬

териалистические. И вгсякие иные взгляды, вернее, иную

философскую линию в вопросе о причинности, отрица¬

ние объективной закономерности, причинности, необхо¬

димости в природе, Фейербах справедливо относит к на¬

правлению фидеизма. Ибо ясно, в самом деле, что

субъективистская линия в вопросе о причинности, вы¬

ведение порядка и необходимости природы не из внеш¬

него объективного мира, а из сознания, из разума, из

логики и т. п. не только отрывает человеческий разум

от природы, не только противопоставляет первый второй,

но делает природу частью разума, вместо того, чтобы

разум считать частичкой природы. Субъективистская

линия в вопросе о причинности есть философский идеа¬

лизм (к разновидностям которого относятся теории при¬

чинности и Юма и Канта), т. е. более или менее ослаб¬

ленный, разжиженный фидеизм. Признание объективной

закономерности природы и приблизительно верного от¬

ражения этой закономерности в голове человека есть

материализм...

Научно-атеистическая
библиотека
128
В костюме арлекина из кусочков пестрой, крикли¬

вой, «новейшей» терминологии перед нами — субъектив¬

ный идеалист, для которого внешний мир, природа, ее

законы,— все это символы нашего познания. Поток дан¬

ного лишен разумности, порядка, законосообразности:

наше познание вносит туда разум. Небесные тела — сим¬

волы человеческого познания, и земля в том числе. Ес¬

ли естествознание учит, что земля существовала задол¬

го до возможности появления человека и органической

материи, то мы ведь переделали все это! Порядок дви¬

жения планет мы вносим, это продукт нашего познания.

И, чувствуя, что человеческий разум растягивается та¬

кой философией в виновника, в родоначальника приро¬

ды, г. Юшкевич ставит рядом с разумом «Логос», т. е.

разум в абстракции, не разум, а Разум, не функцию че¬

ловеческого мозга, а нечто существующее до всякого

мозга, нечто божественное. Последнее слово «новейше¬

го позитивизма» есть та старая формула фидеизма, ко¬

торую разоблачал еще Фейербах...
5.	Пространство и время
...«Основные формы всякого бытия,— поучает Эн¬

гельс Дюринга,— суть пространство и время; бытие вне

времени есть такая же величайшая бессмыслица, как

бытие вне пространства»... *
Зачем понадобилось Энгельсу в первой половине

этой фразы почти буквальное повторение Фейербаха, а

во второй напоминание о той борьбе с величайшими

бессмыслицами теизма, которую так успешно провел

Фейербах? Затем, что Дюринг, как видно из той же

самой главы Энгельса, не мог свести концов с концами

у своей философии, не упираясь то в «конечную при¬

чину» мира, то в «первый толчок» (другое выражение

для понятия: бог, говорит Энгельс). Дюринг, вероятно,

не менее искренне хотел быть материалистом и ате¬

истом, чем наши махисты хотят быть марксистами, но

он не умел провести последовательно ту философскую

точку зрения, которая бы действительно отнимала вся-

***
*	См. Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. М., 1977, с. 47. Ред.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
129
кую почву из-под ног у идеалистической и теистической

бессмыслицы...
Может устареть и стареет с каждым днем уче¬

ние науки о строении вещества, о химическом составе

пищи, об атоме и электроне, но не может устареть исти¬

на, что человек не может питаться мыслями и рожать

детей при одной только платонической любви. А фило¬

софия, отрицающая объективную реальность времени и

пространства, так же нелепа, внутренне гнила и фаль¬

шива, как отрицание этих последних истин. Ухищрения

идеалистов и агностиков так же, в общем и целом,

лицемерны, как проповедь платонической любви фари¬

сеями!..
Глава IV. Философские идеалисты,

как соратники и преемники

эмпириокритицизма
3.	Имманенты, как соратники Маха и Авенариуса
...Два слова о Ш. Ренувье. Это — глава влиятель¬

ной и распространенной во Франции школы так называ¬

емых неокритицистов: Теоретическая философия его —

соединение феноменализма Юма с априоризмом Канта.

Вещь в себе решительно отвергается. Связь явлений,

порядок, закон объявляется априорным, закон пишется

с большой буквы и превращается в базу религии. Като¬

лические попы в восторге от этой философии. Махист

Вилли с негодованием называет Ренувье «вторым апо¬

столом Павлом», «обскурантом высшей школы», «ка¬

зуистическим проповедником свободы воли» («Gegen

die Schulweisheit», S. 129*). И вот эдакие-то едино¬

мышленники имманентов горячо приветствуют филосо¬

фию Маха. Когда его «Механика» вышла во французском

переводе, о’рган «неокритицистов»—«L’Année Philosophi¬

que», издаваемый сотрудником и учеником Ренувье,

Пильоном, писал: «Бесполезно говорить о том, до ка¬

кой степени своей критикой субстанции, вещи, вещи
***
*— «Против школьной мудрости», стр. 129. [Мюнхен, 1905].
Ред.
5	Зак. 805

Иаучно-атеистическаЯ
библиотека
120
в себе позитивная наука г. Маха согласуется с неокри-

тицистским идеализмом» (том 15-й, 1904, р. 179).
Что касается русских махистов, то они все сты¬

дятся своего родства с имманентами,— иного, конечно,

нельзя было и ждать от людей, не пошедших созна¬

тельно по дорожке Струве, Меньшикова и К0. Только

Базаров называет «некоторых представителей имманент¬

ной школы» «реалистами» *. Богданов коротко (и фак¬

тически неверно) заявляет, что «имманентная школа

только промежуточная форма между кантианством и

эмпириокритицизмом» («Эмпириомонизм», III, XXII).

В. Чернов пишет: «Вообще имманенты лишь одной сто¬

роной своей теории подходят к позитивизму, а другими

далеко выходят из его рамок» («Философские и социо¬

логические этюды», 37). Валентинов говорит, что «им¬

манентная школа облекла эти (махистские) мысли в не¬

пригодную форму и уперлась в тупик солипсизма» **.

Как видите, тут чего хочешь, того просишь: и конститу¬

ция и севрюжина с хреном, и реализм и солипсизм. Ска¬

зать прямо и ясно правду про имманентов наши махи¬

сты боятся.
Дело в том, что имманенты — самые отъявленные

реакционеры, прямые проповедники фидеизма, цельные

в своем мракобесии люди. Нет ни одного из них, кото¬

рый бы не подводил открыто своих наиболее теоретиче¬

ских работ по гносеологии к защите религии, к оправда¬

нию того или иного средневековья. Леклер в 1879 году

защищает свою философию, как удовлетворяющую «все

требования религиозно настроенного ума» («Der Realis¬

mus etc.», S. 73***). И. Ремке в 1880 году посвящает

свою «теорию познания» протестантскому пастору Би-

дерману и заканчивает книжку проповедью не сверх-

+**
*	«Реалисты в современной философии — некоторые пред¬

ставители имманентной школы, вышедшей из кантианства,

школа Маха — Авенариуса и многие родственные им тече¬

ния — находят, что отвергать исходный пункт наивного реа¬

лизма нет решительно никаких оснований». «Очерки», с. 26.

** См. Н. Валентинов. ФилососЬскне построения марксизма. М.,

1908, с. 149. Ред.
— «Der Realismus der modernen Naturwissenschaft im Liçli-

te der von Berkelêy und Kant angebahnten Erkenntniskritik»,

S. 73 Ред.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
131
чувственного бога, а бога, как «реального понятия» (за

это, должно быть, Базаров отнес «некоторых» имма-

нентов к «реалистам»?), причем «объективация этого

реального понятия предоставляется и разрешается прак¬

тической жизнью», образцом же «научной теологии»

объявляется «Христианская догматика» Бидермана

(J. Rehmke. «Die Welt als Wahrnehmung und Begriff»,

Berlin, 1880, S. 312) *. Шуппе в «Журнале для имма¬

нентной философии» уверяет, что если имманенты от¬

рицают трансцендентное, то под это понятие вовсе не

подходит бог и будущая жизнь («Zeitschrift für imma¬

nente Philosophie», II. Band, S. 52**). В своей «Этике»

он отстаивает «связь нравственного закона... с метафи¬

зическим миросозерцанием» и осуждает «бессмысленную

фразу» об отделении церкви от государства (Dr. Wilhelm

Schuppe. «Grundzüge der Ethik und Rechtsphilosophie».

Bresl., 1881, S. 181, 325***). Шуберт-Зольдерн в своих

«Основах теории познания» выводит преэгзистенцию

(предсуществование) нашего Я до бытия нашего тела и

постэгзистенцию (послесуществование) Я после тела, т. е.

бессмертие души (1. с., S. 82) и т. д. В своем «Социаль¬

ном вопросе» он рядом с «социальными реформами» за¬

щищает сословное избирательное право против Бебеля,

говорит, что «социал-демократы игнорируют факт, что

без божественного дара — несчастья — не было бы

счастья» (S. 330), и при этом плачется: материализм-де

«господствует» (S. 242), «кто в наше время верит в

потустороннюю жизнь, хотя бы только в возможности,

того считают дураком» (ib.).
И вот эдакие-то немецкие Меньшиковы, обскуран¬

ты ничуть не менее высокой пробы, чем Ренувье, живут

в прочном конкубинате с эмпириокритиками. Теоретиче¬

ское родство их неоспоримо. Кантианства у Имманентов

не больше, чем у Петцольдта или Пирсона. Мы видели

выше, что они сами признают себя учениками Юма и

Беркли, и такая оценка имманентов общепризнана в

философской литературе...
***
*	И. Ремкс. «Мир как восприятие и понятие». Берлин, 1850,
стр. 312. Ред.
**— «Журнал Имманентной Философии», т. II, стр. 52. Ред.

***— Д-р Вильгельм Шцппс. «Основы этики и философии

права», Брёславль, 1881, стр. 181, 325. Ред.
5

Научно-атеистическая
библиотека
132
4.	Куда растет эмпириокритицизм?
...В предисловии Маха к русскому переводу «Ана¬

лиза ощущений» рекомендуется в качестве «молодого

исследователя», идущего «если не теми же, то очень

близкими путями», Ганс Корнелиус (стр. 4). В тексте

«Анализа ощущений» Мах еще раз «с удовольствием

указывает на сочинения», между прочим, Г. Корнелиуса

и др., «раскрывших сущность идей Авенариуса и раз¬

вивших их далее» (48). Берем книжку Г. Корнелиуса

«Введение в философию» (нем. изд. 1903 г.): мы видим,

что автор ее тоже указывает на свое стремление идти

по стопам Маха и Авенариуса (S. VIII, 32). Перед нами,

следовательно, признанный учителем ученик. Начинает

этот ученик тоже с ощущений-элементов (17, 24), за¬

являет категорически, что он ограничивается опытом

(S. VI), называет свои воззрения «последовательным

или гносеологическим эмпиризмом» (335), осуждает со

всей решительностью и «односторонность» идеализма и

«догматизм» как идеалистов, так и материалистов

(S. 129), отвергает чрезвычайно энергично возможное

«недоразумение» (123), будто из его философии выхо¬

дит признание мира существующим в голове человека,

заигрывает с наивным реализмом не менее искусно, чем

Авенариус, Шуппе или Базаров (S. 125: «зрительное и

всякое другое восприятие имеет свое местонахождение

там и только там, где мы его находим, т. е. где его

локализирует наивное, не затронутое ложной философи¬

ей сознание») —и приходит этот ученик, признанный учи¬

телем, к бессмертию и к богу. Материализм,— гремит

этот урядник на профессорской кафедре, то бишь: уче¬

ник «новейших позитивистов»,— превращает человека в

автомат. «Нечего и говорить, что он вместе с верой в

свободу наших решений подрывает всю оценку нравст¬

венной ценности наших поступков и нашу ответственность.

Точно так же не оставляет он места и для мысли о про¬

должении нашей жизни после смерти» (S. 116). Финал

книги: воспитание (очевидно, молодежи, оглупляемой

этим мужем науки) необходимо не только для деятель¬

ности, но «прежде всего» «воспитание для почтения

(Ehrfurcht)—не перед временными ценностями случай¬

ной традиции, а пред нетленными ценностями долга и

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
133
красоты, пред божеским началом (dem Göttlichen)

внутри нас и вне нас» (357).
Сопоставьте с этим утверждение А. Богданова, что

для идей бога, свободы воли, бессмертия души в фило¬

софии Маха, при его отрицании всякой «вещи в себе»

абсолютно нет (курсив Богданова) и «не может быть

места» («Анализ ощущений», стр. XII). А Мах в этой

самой книжке (стр. 293) заявляет: «нет философии

Маха» и рекомендует не только имманентов, но и Кор¬

нелиуса, раскрывшего сущность идей Авенариуса!

Во-1-х, следовательно, Богданов абсолютно не знает

«философии Маха», как течения, не только ютящегося

иод крылышком фидеизма, но и доходящего до фидеиз¬

ма. Bo-2-x, Богданов абсолютно не знает истории фило¬

софии, ибо связать отрицание указанных идей с отри¬

цанием всякой вещи в себе — значит издеваться над

этой историей. Не вздумает ли Богданов отрицать, что

все последовательные сторонники Юма, отрицая всякую

вещь в себе, как раз оставляют место для этих идей?

Не слышал ли Богданов о субъективных идеалистах,

отрицающих всякую вещь в себе и, таким образом, от¬

водящих место для этих идей? «Не может быть места»

для этих идей исключительно в философии, которая

учит, что существует только чувственное бытие,— что

мир есть движущаяся материя,— что известный всем и

каждому внешний мир, физическое — есть единственная

объективная реальность, т. е. в философии материализ¬

ма. За это, как раз за это, воюют с материализмом

и рекомендуемые Махом имманенты и ученик Маха

Корнелиус и вся профессорская современная фило¬

софия.
Наши махисты стали отрекаться от Корнелиуса,

когда им указали пальцем на неприличие. Такие отрече¬

ния не многого стоят. Фридрих Адлер, видимо, не «пре¬

дупрежден» и потому рекомендует этого Корнелиуса в

социалистическом журнале («Der Kampf», 1908, 5,
S.	235*: «легко читаемое, заслуживающее высокой реко¬

мендации сочинение»). Через махизм протаскивают в

учителя рабочих прямых философских реакционеров и

проповедников фидеизма!..
***
*— «Борьба», 1908, тетрадь 5, стр. 235. Ред.

Научно-атеистическая
библиотека
134
5.	<гЭмпириомонизм» А. Богданова
...Материализм говорит, что «социально-организо¬

ванный опыт живых существ» есть производное от физи¬

ческой природы, результат долгого развития ее, развития

из такого состояния физической природы, когда ни со¬

циальности, ни организованности, ни опыта, ни живых

существ не было и быть не могло. Идеализм говорит,

что физическая природа есть производное от этого опыта

живых существ, и, говоря это, идеализм приравнивает

(если не подчиняет) природу богу. Ибо бог есть, не¬

сомненно, производное от социально-организованного

опыта живых существ. Как ни вертите богдановской фи¬

лософией* ровно ничего, кроме реакционной путаницы,

она не содержит.
Богданову кажется, что говорить о социальной

организации опыта есть «познавательный социализм» *...

Это — сумасшедшие пустяки. Иезуиты,— если так рас¬

суждать о социализме,— горячие сторонники «познава¬

тельного социализма», ибо исходный пункт их гносеоло¬

гии есть божество, как «социально-организованный опыт».

И несомненно, что католицизм есть социально-органи-

зованный опыт; только отражает он не объективную

истину (которую отрицает Богданов н которую отража¬

ет наука), а эксплуатацию народной темноты определен¬

ными общественными классами...
Глава V. Новейшая революция

в естествознании

и философский идеализм
4. Дёа напраблбнип в современной физикб

и английский спиритуализм 54
...Разрушимость атома, неисчерпаемость его, измен¬

чивость всех форм материи и ее движения всегда были

опорой диалектического материализма. Все грани в при¬

роде условны, относительны, подвижны, выражают при¬

ближение нашего ума к познанию материн,— но это ни-

*+*
*	См. А. Богданов. Э.мппрномошнм. Кн. I—III. М. — СПб.,

1905—1907 rf. Кн. III, с. XXXIV. Ред.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
135
сколько не доказывает, чтобы/природа, материя сама

была символом, условным знаком, т. е. продуктом на¬

шего ума. Электрон относится к атому, как точка в этой

книге к объему здания в 30/сажен длины, 15 — ширины

и 77г — высоты (Лодж), он двигается с быстротой до

270 000 километров в секунду, его масса меняется с его

быстротой, он делает 500 триллионов оборотов в секун¬

ду, — все это много мудренее старой механики, но все

это есть движение материи в пространстве и во времени.

Ум человеческий открыл много диковинного в природе и

откроет еще больше, увеличивая тем свою власть над

ней, но это не значит, чтобы природа была созданием

нашего ума или абстрактного ума, т. е. уордовского

бога, богдановской «подстановки» и т. п. ...
6.	Два направления в современной физике
и французский фидеизм
Во Франции идеалистическая философия не менее

решительно ухватилась за шатания махистской физики.

Мы уже видели, как неокритицисты встретили «Механи¬

ку» Маха, сразу отметив идеалистический характер ос¬

нов философии Маха. Французский махист Пуанкаре

(Анри) в этом отношении имел еще большие удачи.

Реакционнейшая идеалистическая философия с опреде¬

ленно фидеистическими выводами сразу ухватилась за

его теорию. Представитель этой философии Леруа

(Le Roy) рассуждал так: истины науки суть условные

знаки, символы; вы бросили нелепые, «метафизические»

претензии на познание объективной реальности; будьте

же логичны и согласитесь с нами, что наука имеет толь¬

ко практическое значение для одной области человече¬

ских действий, а религия имеет не менее действительное

значение, чем наука, для другой области действий; от¬

рицать теологию «символическая», махистская наука не

имеет права. А. Пуанкаре устыдился этих выводов и в

книге «Ценность науки» специально напал на них. Но

посмотрите, какую гносеологическую позицию пришлось

ему занять, чтобы освободиться от союзников типа Ле¬

руа. «Г-н Леруа,— пишет Пуанкаре,— объявляет разум

непоправимо бессильным лишь для того, чтобы уделить

побольше места для других источников познания, для

Научно-атеистическая
библиотека
13Ü
сердца, чувства, инстинкта, веры» (214—215). «Я не

иду до конца»: научные законы суть условности, сим¬

волы, но «если научные «рецепты» имеют ценность, как

правило для действия, то это потому, что в общем и

целом они, как мы знаем, имеют успех. Знать это — зна¬

чит уже знать кое-что, а раз так,— какое вы имеете

право говорить нам, что мы не можем ничего знать?»

(219).
А. Пуанкаре ссылается на критерий практики. Но

он только передвигает этим вопрос, а не решает его,

ибо этот критерий можно толковать и в субъективном и

в объективном смысле. Леруа тоже признает этот кри¬

терий для науки и промышленности; он отрицает только,

чтобы этот критерий доказывал объективную истину,

ибо такого отрицания достаточно ему для признания

субъективной истины религии рядом с субъективной (не

существующей помимо человечества) истиной науки.

А. Пуанкаре видит, что ограничиться ссылкой на прак¬

тику против Леруа нельзя, и он переходит к вопросу об

объективности науки. «Каков критерий объективности

науки? Да тот же самый, как и критерий нашей веры

во внешние предметы. Эти предметы реальны, поскольку

ощущения, которые они в нас вызывают (qu’ils nous

font éprouver), представляются нам соединенными, я

не знаю, каким-то неразрушимым цементом, а не случа¬

ем дня» (269—270) *.
Что автор такого рассуждения может быть круп¬

ным физиком, это допустимо. Но совершенно бесспорно,

что брать его всерьез, как философа, могут только Во¬

рошиловы-Юшкевичи. Объявили материализм разрушен¬

ным «теорией», которая при первом же натиске фидеиз¬

ма спасается под крылышко материализма! Ибо это

чистейший материализм, если вы считаете, что ощуще¬

ния вызываются в нас реальными предметами и что

«вера» в объективность “науки такова же, как «вера» в

объективное существование внешних предметов...
***
*	Henri Poincaré. «La valeur de la Science», Paris, 1905

(есть русский перевод) (Анри Пуанкаре. «Ценность науки»,

Париж,'1905, стр. 214, 215, 219, 269—270. Ред.).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
137
8. Сущность и значение

<гфизического» идеализма
...Реакционные поползновения порождаются самим

прогрессом науки. Крупный успех естествознания, при¬

ближение к таким однородным и простым элементам

материи, законы движения которых допускают матема¬

тическую обработку, порождает забвение материи ма¬

тематиками. «Материя исчезает», остаются одни урав¬

нения. На новой стадии развития и, якобы, по-новому

получается старая кантианская идея: разум предписыва¬

ет законы природе. Герман Коген, восторгающийся, как

мы видели, идеалистическим духом новой физики, до¬

ходит до того, что проповедует введение высшей мате¬

матики в школы — для ради внедрения в гимназистов

духа идеализма, вытесняемого нашей материалистиче¬

ской эпохой (Geschichte des Materialismus von A. Lan¬

ge, 5. Auflage, 1896, Bd, II, S. XLIX*). Конечно, это —

вздорное мечтание реакционера, и на деле ничего, кроме

мимолетного увлечения идеализмом небольшой доли

специалистов, тут нет и быть не может. Но в высшей

степени характерно, как утопающий хватается за соло¬

минку, какими утонченными средствами пытаются пред¬

ставители образованной буржуазии искусственно сохра¬

нить или отыскать местечко для фидеизма, который

порождается в низах народных масс невежеством, заби¬

тостью и нелепой дикостью капиталистических проти¬

воречий...
Глава VI. Эмпириокритицизм

и исторический материализм
4.	Партии в философии

и философские безголовцы
Нам осталось еще рассмотреть вопрос об отноше¬

нии махизма к религии. Но этот вопрос расширяется

до вопроса о том, есть ли, вообще, партии в философии

и какое значение имеет беспартийность в философии...

***
*— /1. Ланге. «История материализма*, 5 изд., 1896, т. II,

стр. XLIX. Ред.

Научно-атеистическая
библиотека
138
Маркс и Энгельс от начала и до конца были пар¬

тийными в философии, умели открывать отступления от

материализма и поблажки идеализму и фидеизму во

всех и всяческих «новейших» направлениях. Поэтому

исключительно с точки зрения выдержанности материа¬

лизма оценивали они Гекели. Поэтому Фейербаха упре¬

кали они за то, что он не провел материализма до

конца,— за то, что он отрекался от материализма из-

за ошибок отдельных материалистов, — за то, что он вое¬

вал с религией в целях подновления или сочинения

новой религии,— за то, что он не умел в социологии

отделаться от идеалистической фразы и стать мате¬

риалистом.
И эту величайшую и самую ценную традицию сво¬

их учителей вполне оценил и перенял И. Дицген, каковы

бы ни были его частные ошибки в изложении диалектиче¬

ского материализма. Много грешил И. Дицген своими

неловкими отступлениями от материализма, но никогда

не пытался он принципиально отделиться от него, вы¬

кинуть «новое» знамя, всегда в решительный момент

заявлял он твердо и категорически: я материалист, наша

философия есть материалистическая. «Из всех партий,—

справедливо говорил наш Иосиф Дицген,— самая гнус¬

ная есть партия середины... Как в политике партии все

более и более группируются в два только лагеря,...

так и наука делится на два основных класса (Gefieral-

klassen): там — метафизики, здесь — физики или мате¬

риалисты *. Промежуточные элементы и примиренческие

шарлатаны со всяческими кличками, спиритуалисты,

сенсуалисты, реалисты и т. д. и т. д., падают на своем

пути то в то, то в другое течение. Мы требуем реши¬

тельности, мы хотим ясности. Идеалистами ** называют

себя реакционные мракобесы (Retraitebläser), а мате¬

риалистами должны называться все те, которые стремят¬

ся к освобождению человеческого ума от метафизической

***
*	И здесь неловкое, неточное выражение: вместо «метафи¬

зики» надо было сказать «идеалисты». И. Дицген сам проти¬

вополагает в других местах метафизиков диалектикам.
** Заметьте, что И. Дицген уже поправился и объяснил точ¬

нее, какова партия врагов материализма.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
139
тарабарщины... Если мы сравним обе партии с прочным

и текучим, то посредине лежит нечто кашеподобное» *.
Правда! «Реалисты» и т. п., а в том числе и «по¬

зитивисты», махисты и т. д., все это — жалкая кашица,

презренная партия середины в философии, путающая по

каждому отдельному вопросу материалистическое и

идеалистическое направление. Попытки выскочить из

этих двух коренных направлений в философии не содер¬

жат в себе ничего, кроме «примиренческого шарла¬

танства».
Что «научная поповщина» идеалистической филосо¬

фии есть простое преддверие прямой поповщины, в этом

для И. Дицгена не было и тени сомнения. «Научная по¬

повщина,— писал он,— серьезнейшим образом стремится

пособить религиозной поповщине» (1. с., 51). «В осо¬

бенности область теории познания, непонимание челове¬

ческого духа, является такой вшивой ямой» (Lausgrube),

в которой «кладет яйца» и та и другая поповщина.

«Дипломированные лакеи с речами об «идеальных бла¬

гах», отупляющие народ при помощи вымученного

(geschraubter) идеализма» (53),— вот что такое профес¬

сора философии для И. Дицгена. «Как у боженьки анти¬

под— дьявол, так у ,поповского профессора (Katheder¬

pfaffen) — материалист». Теория познания материализма

является «универсальным оружием против религиоз¬

ной веры» (55),— и не только против «всем известной,

настоящей, обыкновенной религии попов, но и против

очищенной, возвышенной профессорской религии опьяне¬

лых (benebelter) идеалистов» (58).
По сравнению с «половинчатостью» свободомысля¬

щих профессоров Дицген готов был предпочесть «ре¬

лигиозную честность» (60) — там «есть система», там

есть люди цельные, не разрывающие теории и практики.

«Философия не наука, а средство защиты от социал-

демократии» (107)—для гг. профессоров. «Те, кто зо¬

вут себя философами, профессора и приват-доценты,

все тонут, несмотря на свое свободомыслие, более или

менее в предрассудках, в мистике... все составляют по

***
*	См. статью: «Социал-демократическая философия», написан¬

ную в 1876 году. «Kleinere philosophische Schriften», 1903,

S. 135 («Мелкие философские работы», 1903, стр. 135. Ред.).

Научно-атеистическая
библиотека
140
отношению к социал-демократии... одну реакционную

массу» (108). «Чтобы идти по верному пути, не давая ни¬

каким религиозным и философским нелепостям (Welsch)

сбивать себя, надо изучать неверный путь неверных пу¬

тей (der Holzweg der Holzwege)—философию» (103).
И посмотрите теперь с точки зрения партий в фи¬

лософии, на Маха и Авенариуса с их школой. О, эти

господа хвалятся своей беспартийностью, и если есть

у них антипод, то только один и только... материалист.

Через все писания всех махистов красной нитью прохо¬

дит тупоумная претензия «подняться выше» материа¬

лизма и идеализма, превзойти это «устарелое» проти¬

воположение, а на деле вся эта братия ежеминутно ос¬

тупается в идеализм, ведя сплошную и неуклонную борь¬

бу с материализмом. Утонченные гносеологические вы¬

верты какого-нибудь Авенариуса остаются профессор¬

ским измышлением, попыткой основать маленькую

«свою» философскую секту, а на деле, в общей обста¬

новке борьбы идей и направлений современного обще¬

ства, объективная роль этих гносеологических ухищре¬

ний одна и только одна: расчищать дорогу идеализму и

фидеизму, служить им верную службу. Не случайность

же в самом деле, что за маленькую школку эмпирио¬

критиков хватаются и английские спиритуалисты вроде

Уорда, и французские неокритицисты, хвалящие Маха

за борьбу с материализмом, и немецкие имманенты!

Формула И. Дицгена: «дипломированные лакеи фиде¬

изма» не в бровь, а в глаз бьет Маха, Авенариуса и всю

их школу *.
***
*	Вот еще пример того, как широко распространенные тече¬

ния реакционной буржуазной философии на деле используют

махизм. Едва ли не «последней модой» самоновейшей амери¬

канской философии является «прагматизм» (от греческого

pragma — дело, действие; философия действия). О прагма¬

тизме говорят философские журналы едва ли не более всего.

Прагматизм высмеивает метафизику и материализма и идеа¬

лизма, превозносит опыт и только опыт, признает единствен¬

ным критерием практику, ссылается на позитивистское тече¬

ние вообще, опирается специально на Оствальда, Маха, Пир¬

сона, Пуанкаре, Дюгема, на то, что наука не есть «абсолют¬

ная копия реальности», и... преблагополучно выводит изо всего

этого бога в целях практических, только для практики, без

всякой метафизики, без всякого выхода за пределы опыта

(ср. William James. «Pragmatism. A new name for some old

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
141
Несчастье русских махистов, вздумавших «прими¬

рять» махизм с марксизхмом, в том и состоит, что они

доверились раз реакционным профессорам философии и,

доверившись, покатились по наклонной плоскости.

Приемы сочинения разных попыток развить и допол¬

нить Маркса были очень нехитры. Прочтут Оствальда,

поверят Оствальду, перескажут Оствальда, назовут это

марксизмом. Прочтут Маха, поверят Маху, перескажут

Маха, назовут это марксизмом. Прочтут Пуанкаре, по¬

верят Пуанкаре, перескажут Пуанкаре, назовут это

марксизмом! Ии единому из этих профессоров, способ¬

ных давать самые ценные работы в специальных обла¬

стях химии, истории, физики, нельзя верить ни в еди¬

ном слове, раз речь заходит о философии. Почему? По

той же причине, по которой ни единому профессору

политической экономии, способному давать самые цен¬

ные работы в области фактических, специальных иссле¬

дований, нельзя верить ни в одном слове, раз речь за¬

ходит об общей теории политической экономии. Ибо

эта последняя — такая же партийная наука в современ¬

ном обществе, как и гносеология. В общем и целом

профессора-экономисты не что иное, как ученые приказ¬

чики класса капиталистов, и профессора философии —

ученые приказчики теологов.
Задача марксистов и тут и там суметь усвоить

себе и переработать те завоевания, которые делаются

этими «приказчиками» (вы не сделаете, например, ни

шагу в области изучения новых экономических явлений,

не пользуясь трудами этих приказчиков),— и уметь от¬

сечь их реакционную тенденцию, уметь вести свою ли¬

нию и бороться со всей линией враждебных нам сил и

классов. Вот этого-то и не сумели наши махисты, рабски

***
ways of thinking», N. Y. and L., 1907, p. 57 и 106 особ. (ср.

Уильям Джемс. «Прагматизм. Новое название для некоторых

старых путей мышления», Нью-Йорк и Лондон, 1907, стр. 57

и 106 особ. Ред.)). Различия между махизмом и прагматизмом

так же ничтожны и десятистепенны с точки зрения материа¬

лизма, как различия между эмпириокритицизмом и эмпирио¬

монизмом. Сравните хотя бы богдановское и прагматистское

определение истины: «истина для прагматиста есть родовое

понятие для всяческого рода определенных рабочих ценностей

(working-values) в опыте» (ib., р. 68).

Научно-атеистическая
библиотека
142
следующие за реакционной профессорской философией.

«Может быть, мы заблуждаемся, но мы ищем,— писал

от имени авторов «Очерков» Луначарский.— Не выище¬

те, а вас ищут, вот в чем беда! Не вы подходите ç ва¬

шей, т. е. марксистской (ибо вы желаете быть марк¬

систами), точки зрения к каждому повороту буржуазно¬

философской моды, а к вам подходит эта мода, вам

навязывает она свои новые подделки во вкусе идеа¬

лизма, сегодня à la Оствальд, завтра à la Мах, после¬

завтра à la Пуанкаре. Te глупенькие «теоретические»

ухищрения (с «энергетикой», с «элементами», «интро-

екцией» и т. п.), которым вы наивно верите, остаются

в пределах узенькой, миниатюрной школки, а идейная

и общественная тенденция этих ухищрений улавливается

сразу Уордами, неокритицистами, имманентами, Лопати¬

ными, прагматистами и служит свою службу. Увлечение

эмпириокритицизмом и «физическим» идеализмом так

же быстро проходит, как увлечение неокантианством и

«физиологическим» идеализмом, а фидеизм с каждого

такого увлечения берет себе добычу, на тысячи ладов

видоизменяя свои ухищрения в пользу философского

идеализма.
Отношение к религии и отношение к естествозна¬

нию превосходно иллюстрирует это действительно клас¬

совое использование буржуазной реакцией эмпириокри¬

тицизма.
Возьмите первый вопрос. Не полагаете ли вы, что

это случайность, если в коллективном труде против фи¬

лософии марксизма Луначарский договорился до «обо¬

жествления высших человеческих потенций», до «рели¬

гиозного атеизма» * и т. п.? Если вы полагаете так,

то исключительно в силу того, что русские махисты не¬

верно осведомили публику насчет всего махистского

течения в Европе и отношения этого течения к религии.

Не только нет в этом отношении ничего подобного от¬

ношению Маркса, Энгельса, И. Дицгена, даже Фейер¬

баха, а есть прямо обратное, начиная с заявлений Пет-

цольдта: эмпириокритицизм «не противоречит ни теизму,

***
*	«Очерки», стр. 157, 159. В «Заграничной Газете» тот же ав¬

тор говорит о «научном социализме в его религиозном зна¬

чении» (№ 3, стр. 5), а в «Образовании», 1908, № 1, стр. 164,

он прямо пишет: «Давно зреет во мне новая религия...».

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
143
ни атеизму» («Einführung in die Philosophie der reiner

Erfahrung»*, I, 351) или Маха — «религиозные мнения

частное дело» (фр. пер., р. 434) и кончая прямым фи¬

деизмом, прямым черносотенством и Корнелиуса, кото¬

рый расхваливает Маха и которого расхваливает Мах,

и Каруса, и всех имманентов. Нейтральность философа

в этом вопросе уже есть лакейство пред фидеизмом, а

дальше нейтральности не поднимаются и не могут под¬

няться Мах и Авенариус в силу исходных пунктов сво¬

ей гносеологии.
Раз вы отрицаете объективную реальность, данную

нам в ощущении, вы уже потеряли всякое оружие про¬

тив фидеизма, ибо вы у&е скатились к агностицизму

или субъективизму, а это для него только и нужно.

Если чувственный мир есть объективная реальность,—

всякой другой «реальности» или квазиреальности (вспом¬

ните, что Базаров поверил «реализму» имманентов, объя¬

вляющих бога «реальным понятием») закрыта дверь.

Если мир есть движущаяся материя,— ее можно и долж¬

но бесконечно изучать в бесконечно сложных и деталь¬

ных проявлениях и разветвлениях этого движения, дви¬

жения этой материи, но вне ее, вне «физического», внеш¬

него мира, знакомого всем и каждому, ничего быть не

может. И вражда к материализму, тучи клевет на ма¬

териалистов,— все это в цивилизованной и демократиче¬

ской Европе порядок дня. Все это продолжается до сих

пор. Все это скрывается от бублики русскими махиста¬

ми, которые ни единого раза не попытались просто даже

сопоставить выходок против материализма Маха, Аве¬

нариуса, Петцольдта и К0 с заявлениями в пользу мате¬

риализма Фейербаха, Маркса, Энгельса, И. Дицгена...
Позорные вещи, до которых опустился Луначар¬

ский,— Не исключение, а порождение эмпириокритициз¬

ма, и русского, и немецкого. Нельзя защищать их

«хорошими намерениями» автора, «особым смыслом»

его слов: будь это прямой и обычный, т. е. непосредст¬

венно фидеистический смысл, мы не стали бы и раз¬

говаривать с автором, ибо не нашлось бы, наверное,

ни одного марксиста, для которого подобные заявления

не приравнивали бы всецело Анатолия Луначарского к
***
*— «Введение в философию чистого опыта». Ред.

На\'чио-атеистичсская
библиотека
144
Петру Струве. Если этого нет (а этого еще нет), то

исключительно потому, что мы видим «особый» смысл и

воюем, пока еще есть почва для товарищеской войны.

В том-то и позор заявлений Луначарского, что он мог

связать их с своими «хорошими» намерениями. В том-то

и зло его «теории», что она допускает такие средства

или такие выводы в осуществление благих намерений.

В том-то и беда, что «благие» намерения остаются

в лучшем случае субъективным делом Карпа, Петра,

Сидора, а общественное значение подобных заявлений

безусловно и неоспоримо, и никакими оговорками и

разъяснениями ослаблено быть не может.
Надо быть слепым, чтобы не видеть идейного род¬

ства между «обожествлением высших человеческих по¬

тенций» Луначарского и «всеобщей подстановкой» психи¬

ческого под всю физическую природу Богданова. Это —

одна и та же мысль, выраженная в одном случае пре¬

имущественно с точки зрения эстетической, в другом —

гносеологической. «Подстановка», молча и с другой сто¬

роны подходя к делу, уже обожествляет «высшие чело¬

веческие потенции», отрывая «психическое» от человека

и подставляя необъятно расширенное, абстрактное, бо¬

жественно-мертвое, «психическое вообще» под всю фи¬

зическую природу. А «Логос» Юшкевича, вносимый «в

иррациональный поток данного»?
Коготок увяз — всей птичке пропасть. А наши ма¬

хисты все увязли в идеализме, т. е. ослабленном, утон¬

ченном фидеизме, увязли с того самого момента, как

взяли «ощущение» не в качестве образа внешнего мира,

а в качестве особого «элемента». Ничье ощущение, ничья

психика, ничей дух, ничья воля,— к этому неизбежно

скатиться, если не признавать материалистической тео¬

рии отражения сознанием человека объективно-реаль¬

ного внешнего мира.
5.	Эрнст Геккель и Эрнст Мах
...Считать атомы, молекулы, электроны и т. д. при¬

близительно верным отражением в нашей голове объ¬

ективно реального движения материи, это все равно, что

верить в слона, который держит на себе мир! Понятно,

что за подобного обскуранта, наряженного в шутовской

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
145
костюм модного позитивиста, ухватились обеими руками

имманенты. Нет ни одного имманента, который бы с пе¬

ной у рта не накидывался на «метафизику» естество¬

знания, на «материализм» естествоиспытателей именно

за это признание естествоиспытателями объективной ре¬

альности материи (и ее частиц), времени, пространства,

закономерности природы и т. д. и т. п. Задолго до новых

открытий в физике, создавших «физический идеализм»,

Леклер боролся, опираясь на Маха, с «материалистиче¬

ским преобладающим направлением (Grundzug) совре¬

менного естествознания» (заглавие § 6 в «Der Realismus
u.	s. w.»*,- 1879), Шуберт-Зольдерн воевал с метафи¬

зикой естествознания (заглавие II главы в «Grund¬

lagen einer Erkenntnistheorie», 1884 **), Ремке сражал

естественноисторический «материализм», эту «метафизи¬

ку улицы» («Philosophie und Kantianismus», 1882, S.

17 ***) и т. д. и т. д.
И имманенты совершенно законно делали из этой

махистской идеи о «метафизичности» естественноисторн-

ческого материализма прямые и открытые фидеистиче¬

ские выводы. Если естествознание не рисует нам в своих

теориях объективной реальности, а только метафоры,

символы, формы человеческого опыта и т. д., то совер¬

шенно неоспоримо, что человечество вправе для дру¬

гой области создать себе не менее «реальные понятия»

вроде бога и т. п. ...
Буря, которую вызвали во всех цивилизованных

странах «Мировые загадки» Э. Геккеля, замечательно

рельефно обнаружила партийность философии в совре¬

менном обществе, с одной стороны, и настоящее общест¬

венное значение борьбы материализма с идеализмом и

агностицизмом, с другой. Сотни тысяч экземпляров кни¬

ги, переведенной тотчас же на все языки, выходившей

в специально дешевых изданиях, показали воочию, что

книга эта «пошла в народ», что имеются массы читате¬

лей, которых сразу привлек на свою сторону Э. Геккель.

***
*— «Der Realismus der modernen Naturwissenschaft im Lichte

der von Berkeley und Kant angebahnten Erkenntniskritik

(«Реализм современного естествознания в свете данной Берк¬

ли и Кантом критики познания»). Ред.
**— «Основы теории познания», 1884. Ред.
'>¥*— «Философия и кантианство-», 1882, стр. 17. Ред.

Научно-атеистическая
библиотека
146
Популярная книжечка сделалась орудием классовой

борьбы. Профессора философии и теологии всех стран

света принялись на тысячи ладов разносить и уничто¬

жать Геккеля. Знаменитый английский физик Лодж пу¬

стился защищать бога от Геккеля. Русский физик,

г. Хвольсон, отправился в Германию, чтобы издать там

подлую черносотенную брошюрку против Геккеля и за¬

верить почтеннейших господ филистеров в том, что не

все естествознание стоит теперь на точке зрения «наив¬

ного реализма» *. Нет числа тем теологам, которые опол¬

чились на Геккеля. Нет такой бешеной брани, которой

бы не осыпали его казенные профессора философии

Весело смотреть, как у этих высохших на мертвой схо¬

ластике мумий — может быть, первый раз в жизни — за¬

гораются глаза и розовеют щеки от тех пощечин, кото¬

рых надавал им Эрнст Геккель. Жрецы чистой науки и

самой отвлеченной, казалось бы, теории прямо стонут от

бешенства, и во всем этом реве философских зубров

(идеалиста Паульсена, имманента Ремке, кантианца

Адикеса и прочих, их же имена ты, господи, веси) яв¬

ственно слышен один основной мотив: против «метафи¬

зики» естествознания, против «догматизма», против

«преувеличения ценности и значения естествознания»,

против «естественноисторического материализма». Он —

материалист, ату его, ату материалиста, он обманывает

публику, не называя себя прямо материалистом — вот

что в особенности доводит почтеннейших господ профес¬

соров до неистовства.
И особенно характерно во всей этой трагикоме¬

дии*** то обстоятельство, что Геккель сам отрекается

***
*	О. D. Chwolson. «Hegel, Haeckel, Kossuth und das zwölfte

Gebot», 1906. Cp. S. 80 (О. Д. Хвольсон. «Гегель, Геккель,

Кошут и двенадцатая заповедь», 1906. Ср. стр. 80. Ред.).

** Брошюрка Генриха Шмидта «Борьба из-за «Мировых за¬

гадок»» (Bonn, 1900) дает недурную картину похода профес¬

соров философии и теологии против Геккеля. Но эта бро¬

шюра уже успела сильно устареть в настоящее время.
*** Трагический элемент внесен был покушением на жизнь Гек¬

келя весной текущего (1908) года. После ряда анонимных

писем, приветствовавших Геккеля терминами вроде: «собака»,

«безбожник», «обезьяна» и т. п., некий истинно немецкий че¬

ловек запустил в кабинет Геккеля в Иене камень весьма вну¬

шительных размеров.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
147
от материализма, отказывается от этой клички. Мало

того: он не только не отвергает всякой религии, а выду¬

мывает свою религию (тоже что-то вроде «атеистической

веры» Булгакова или «религиозного атеизма» Луначар¬

ского), отстаивая принципиально союз религии с наукой!

В чем же дело? Из*за какого «рокового недоразумения»

загорелся сыр-бор?
Дело в том, что философская наивность Э. Гекке¬

ля, отсутствие у него определенных партийных целей,

его желание считаться с господствующим филистерским

предрассудком против материализма, его личные прими¬

рительные тенденции и предложения относительно ре¬

лигии,— все это тем более выпукло выставило общий

дух его книжки, неискоренимость естественноисториче¬

ского материализма, непримиримость его со всей казен¬

ной профессорской философией и теологией. Лично Гек¬

кель не желает рвать с филистерами, но то, что он из¬

лагает с таким непоколебимым наивным убеждением,

абсолютно не мирится ни с какими оттенками господст¬

вующего философского идеализма. Все эти оттенки, от

самых грубых реакционных теорий какого-нибудь Гарт¬

мана вплоть до мнящего себя новейшим, прогрессивным

и передовым позитивизма Петцольдта или эмпириокрити¬

цизма Маха, все сходятся на том, что естественноисто¬

рический материализм есть «метафизика», что призна¬

ние объективной реальности за теориями и выводами

естествознания означает самый «наивный реализм»

и т. п. И вот это-то «заветное» учение всей профессор¬

ской философии и теологии бьет в лицо каждая страни¬

ца Геккеля. Естествоиспытатель, безусловно выражаю¬

щий самые прочные, хотя и неоформленные, мнения, на¬

строения и тенденции подавляющего большинства есте¬

ствоиспытателей конца XIX и начала XX века, показал

сразу, легко и просто, то, что пыталась скрыть от публи¬

ки и от самой себя профессорская философия, именно,

что есть устой, который становится все шире и крепче

и о который разбиваются все усилия и потуги тысячи

и одной школки философского идеализма, позитивиз¬

ма, реализма, эмпириокритицизма и прочего конфузио-

низма. Этот устой — естественноисторический материа¬

лизм. Убеждение «наивных реалистов» (т. е. всего че¬

ловечества) в том, что наши ощущения суть образы

Научно-атеистическая
библиотека
148
объективно реального внешнего мира, есть неизменно

растущее и крепнущее убеждение массы естествоиспы¬

тателей.
Проиграно дело основателей новых философских

школок, сочинителей новых гносеологических «измов»,—

проиграно навсегда и безнадежно. Они могут барахтать¬

ся со своими «оригинальными» снстемками, могут ста¬

раться занять нескольких поклонников интересным спо¬

ром о том, сказал ли раньше «э!» эмпнриокритнческий

Бобчинский или эмпирномонистический Добчпнский, мо¬

гут создавать даже обширную «специальную» литера¬

туру подобно «имманентам»,— ход развития естество¬

знания, несмотря на все его шатания и колебания, не¬

смотря на всю бессознательность материализма естест¬

венников, несмотря на вчерашнее увлечение модным

«физиологическим идеализмом» или сегодняшнее —

модным «физическим идеализмом», отбрасывает прочь

все системки и все ухищрения, выдвигая снова и

снова «метафизику» естественноисторического материа¬

лизма.
Вот иллюстрация сказанного на одном примере из

Геккеля. В «Чудесах жизни» автор сопоставляет мони¬

стическую и дуалистическую теорию познания; приводим

наиболее интересные пункты сопоставления:
Монистическая теория	Дуалистическая теория
познания:	познания:
3.	Познание есть фи¬

зиологическое явление;

анатомический орган есть

мозг.
4.	Единственная

часть человеческого моз»

га, в которой находится

познание, есть определен¬

ная часть мозговой коры,

фронэма.
3.	Познание не есть

физиологическое явление,

а процесс чисто духов¬

ный.
4.	Та часть мозга,

которая кажется функ¬

ционирующей в качест¬

ве органа познания, на

самом деле есть лишь

инструмент, помогающий

проявлению интеллекту¬

альных феноменов.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
149
5.	Фронэма есть

чрезвычайно совершен¬

ная дннамоэлектрнческая

машина, составными ча¬

стями которой являют¬

ся миллионы физических

клеточек (фронэтальных

клеточек). Точно так же,

как по отношению к дру¬

гим органам тела, (ду¬

ховная) функция данной

части мозга есть конеч¬

ный результат функций

составляющих его кле¬

ток *.
Вы видите из этого типичного отрывка из сочине¬

ний Геккеля, что он не входит в разбор философских

вопросов и не умеет противопоставить материалистиче¬

ской и идеалистической теории познания. Он издевается

над всеми идеалистическими, шире: всеми специально

философскими ухищрениями, с точки зрения естество¬

знания, не допуская и мысли о том, будто возможна

иная теория познания, кроме естественноисторического

материализма. Он издевается над философами с точки

зрения материалиста, не видя того, что он стоит на точке

зрения материалиста!..
...Суть доводов г. Лопатина и г. Вилли против вся¬

кого материализма вообще и естественнонсторическо-

го материализма в частности совершенно одинакова.

Для нас, марксистов, разница между г. Лопатиным и

г. Вилли, Петцольдтом, Махом и К0 не больше, чем

разница между протестантским и католическим бого¬

словами.
«Война» против Геккеля доказала, что этот наш

взгляд соответствует объективной реальности, т. е. клас¬

совой природе современного общества и его классовых

идейных тенденций.
***
*	Пользуюсь французским переводом: «Les merveilles de la

vie», Paris, Schleicher. Tabl. I et XVI («Чудеса жизни», Па¬

риж, Шлейхер. Таблицы I и XVI. Ред.).
5. Фронэма, как ор¬

ган разума, не автоном¬

на, а представляет из се¬

бя вместе со своими со¬

ставными частями (фрон-

этальными клетками)

лишь посредник меж¬

ду нематериальным ду¬

хом и внешним миром.

Человеческий разум по

существу отличен от ра¬

зума высших животных и

от инстинкта низших жи¬

вотных.

Научно-атеистическая
библиотека
150
Вот еще маленький пример. Махист Клейнпетер

перевел с английского на немецкий язык распространен¬

ное в Америке сочинение Карла Снайдера «Картина мира

с точки зрения современного естествознания» («Das Welt¬

bild der modernen Naturwissenschaft». Lpz., 1905). Сочи¬

нение это ясно и популярно излагает целый ряд новей¬

ших открытий и в физике и в других отраслях естество¬

знания. И вот, махисту Клейнпетеру пришлось снабдить

Снайдера предисловием с оговорками вроде того, что

гносеология Снайдера «неудовлетворительна» (S. V).

В чем дело? В том, что Снайдер ни на минуту не до¬

пускает сомнения в том, что картина мира есть картина

того, как материя движется и как <гматерия мыслит»

(S. 228, 1. с.). В следующей своей работе «Машина ми¬

ра» (Lond. and N. Y., 1907; Karl Snyder «The World

Machine») Снайдер говорит,— намекая на посвящение

им своей книги памяти Демокрита из Абдеры, жившего

приблизительно в 460—360 годах до P. X.: «Демокрита

часто звали прародителем материализма. Эта философ¬

ская школа немножко не в моде в наше время; но не

лишнее будет заметить, что на деле весь новейший про¬

гресс наших представлений о мире основывался на посыл¬

ках материализма. Материалистические посылки, если

говорить прямо (practically speaking), просто неустра¬

нимы (unescapable) в естественноисторических исследо¬

ваниях» (р. 140).
«Конечно, если нравится, можно мечтать вместе с

добрым епискоцом Беркли на ту тему, что зее есть

мечта. Но, как бы приятны ни были фокусы воздушного

идеализма, а найдется все же немного людей, которые

бы — при самых различных взглядах на проблему внеш¬

него мира — сомневались в том, что они сами сущест¬

вуют. Не нужно много возиться с блуждающими огонь¬

ками разных Я и Не-Яу чтобы убедиться, что, допуская

свое собственное существование, мы уже впускаем в

шестеро ворот наших чувстц целый ряд кажимостей. Ги¬

потеза туманных масс, теория света как движения эфи¬

ра, теория атомов и все подобные им учения могут

быть объявлены просто удобными «рабочими гипотеза¬

ми»; но следует напомнить, что, пока эти учения не

опровергнуты, они стоят более или менее на той же са¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
151
мой основе, как и та гипотеза, что существо, которое вы,

любезнейший читатель, называете самим собой, про¬

сматривает эти строки» (р. 31—32).
Представьте себе горькую участь махиста, когда

его излюбленные утонченные построения, сводящие ка¬

тегории естествознания к простым рабочим гипотезам,

высмеиваются, как сплошной вздор, естественниками

по обе стороны океана! Удивляться ли тому, что Ру¬

дольф Вилли в 1905 году воюет, как с живым врагом,

с Демокритом, великолепно иллюстрируя этим партий¬

ность философии и обнаруживая паки и паки свою на¬

стоящую позицию в этой партийной борьбе? «Конечно,—

пишет он,— Демокрит не имеет понятия о том, что ато¬

мы и пустое пространство суть лишь фиктивные понятия,

«оказывающие просто услуги, как пособие (blosse Hand¬

langerdienste), принимаемые по соображениям целесо¬

образности, пока они удобны для употребления. Демо¬

крит не был настолько свободен, чтобы понять это; но

ведь и наши современные естествоиспытатели, за немно¬

гими исключениями, также не свободны. Вера старого

Демокрита есть вера наших естествоиспытателей» (1. с.,
S.	57) 55.
Есть от чего в. отчаяние прийти! Совсем «по-но¬

вому», «эмпириокритически» доказали, что и простран¬

ство и атомы — «рабочие гипотезы», а естественники из¬

деваются над этим берклианством и идут за Геккелем!

Мы вовсе не идеалисты, это клевета, мы только тру¬

димся (вместе с идеалистами) над опровержением гно¬

сеологической линии Демокрита, трудимся уже более

2000 лет,— и все напрасно! Только и остается нашему

вождю, Эрнсту Маху, как посвятить свой последний

труд, итоги своей жизни и своей философии, «Познание

и заблуждение», Вильгельму Шуппе, а в тексте отме¬

тить с жалостью, что большинство естественников — ма¬

териалисты, и что Геккелю «мы тоже» сочувствуем...

за «свободомыслие» (S. 14).
Тут он обрисовался весь, этот идеолог реакцион¬

ного мещанства, идущий за черносотенным В. Шуппе

и «сочувствующий» свободомыслию Геккеля. Таковы

все они, гуманные филистеры в Европе с их свободо¬

любивыми симпатиями и с их идейным (и политиче¬

Научно-атенстическая
библиотека
152
ским и экономическим) пленением Вильгельмами Шуп-

пе *. Беспартийность в философии есть только пре¬

зренно прикрытое лакейство пред идеализмом и фиде¬

измом.
Сравните, в заключение, отзыв о Геккеле Франца

Меринга, человека не только желающего, но и умею¬

щего быть марксистом. Как только вышли «Мировые за¬

гадки», еще в конце 1899 года, Меринг сразу указал на

то, что «сочинение Геккеля и своими слабыми и своими

сильными сторонами замечательно ценно для того, что¬

бы помочь прояснению несколько запутавшихся в нашей

партии взглядов на то, чем является для нее, с одной

стороны, исторический материализм, с другой стороны,

исторический материализм»**. Недостаток Геккеля тот,

что он понятия не имеет об историческом материализме,

договариваясь до целого ряда вопиющих нелепостей и

насчет политики, и насчет «монистической религии»

и т. д. и т. п. «Геккель — материалист и монист, но не

исторический, а естественноисторический материалист»

(там же).
«Пусть прочтет книгу Геккеля тот, кто хочет ру¬

ками осязать эту неспособность (естественноисториче¬

ского материализма сладить с общественными вопроса¬

ми), кто хочет проникнуться сознанием того, насколько

необходимо расширить естественноисторический мате¬

риализм до исторического материализма, чтобы сделать

его действительно непреодолимым оружием в великой

освободительной борьбе человечества.
Но не только ради этого надо читать книгу Гекке¬

ля. Его необычайно слабая сторона связана неразрывно

с его необычайно сильной стороной — с наглядным, яр¬

ким, составляющим несравненно большую— и по объ¬

ему, и по важности — часть книги, изложением разви¬
***
4 Плеханов в своих замечаниях против махизма не столько

заботился об опровержении Маха, сколько о нанесении фрак¬

ционного ущерба большевизму. За это мелкое и мизерное ис¬

пользование коренных теоретических разногласии он уже поде¬

лом наказан — двумя книжками мсньшевиков-махистов.
** Гг. Mehring. «Die Welträtsel», «Neue Zeit», 1899—1900, 18,

1, 418 (Фр. Меринг. «Мировые загадки», «Новое Время»,

1899-1900, 18, 1, 418. Ред.).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
153
тия естественных наук в этом (XIX) веке, или, другими

словами: изложением победного шествия естественно-

исторического материализма» *.
Заключение
...Новейшая философия так же партийна, как и две

тысячи лет тому назад. Борющимися партиями по сути

дела, прикрываемой гелертерски-шарлатанскими новыми

кличками56 или скудоумной беспартийностью, являют¬

ся материализм и идеализм. Последний есть только

утонченная, рафинированная форма фидеизма, который

стоит во всеоружии, располагает громадными организа¬

циями и продолжает неуклонно воздействовать на мас¬

сы, обращая на пользу себе малейшее шатание философ¬

ской мысли. Объективная, классовая роль эмпириокри¬

тицизма всецело сводится к прислужничеству фиде¬

истам в их борьбе против материализма вообще и против

исторического материализма в частности. (18; 9—И,

13—17, 19—25, 28—31, 41—42, 53, 71—75, 117—118,

124—127, 130—131, 138—139, 141—142, 159, 173, 183,

193, 221—223, 228—230, 241—242, 298, 308—309, 326—

327, 356, 360—367, 36S—369, 370—378, 380).
Из материалов

Совещания расширенной

редакции «Пролетария»57
8—17 (21—30) июня 1909 г.
5. Речь при обсуждении вопроса

о задачах большевиков в партии
11 (24) июня
Я считаю излишним в сотый и в тысячный раз от¬

вечать т. Максимову по существу, т. е. повторять, что

он создает, откалываясь от нас, фракцию карикатурных

большевиков или божественных отзовистов. Все это в

***
*	Fr. Mehring. «Die Welträtsel», «Neue Zeit», 1899—1900, 18,

1, 419.

Научио-а теистическая
библиотека
154
«Пролетарии» уже сказано, напечатано, разжевано, под¬

черкнуто. И я говорю только: скажите пенатно то, что

вы говорите здесь в четырех стенах, — тогда и только

тогда вместо недостойной перебранки, которая царит

здесь четвертый день, получим мы идейную борьбу. Ска¬

жите печатно, что мы «необольшевики», «неопролетарцы»

«в смысле новой «Искры»»58, т. е. в сущности меньшеви¬

ки, что мы «сделали два шага назад», что мы «разру¬

шаем драгоценнейшее наследие русской революции —

большевизм», скажите печатно эти вещи, записанные

мной из вашей речи, и мы покажем публике еще и еще

раз, что вы именно подходите под тип карикатурного

большевика. Скажите печатно, что мы — опять цитирую

ваши слова — «погибнем политической смертью, будучи

в плену у Плеханова, в случае нового подъема», что мы

«победим в случае длительной реакции», скажите это

печатно, и мы дадим еще раз полезное для партии разъ¬

яснение разницы между большевизмом и «божествен¬

ным отзовистом». А раз вы отказываетесь (вопреки на¬

шим прямым вызовам, начиная с августа 1908 года,

когда вам формально, на собрании редакции, предлага¬

ли выступить с брошюрой, в брошюре изложить свои

взгляды), раз вы отказываетесь открыто бороться и про¬

должаете склоку внутри, — то мы должны добиться

открытого выступления с вашей стороны путем прямого

выделения вашего из нашей фракции (не из партии, а

из фракции), выделения для идейной борьбы, которая

многому научит партию.
14. Резолюции совещания

расширенной редакции

«Пролетария»
4.	О партийной школе,

устраиваемой за границей в NN69
Расширенная редакция «Пролетария», рассмотрев

вопрос о школе в NN, признает, что организация этой

школы группой инициаторов (в. том числе — один из

членов расширенной редакции «Пролетария», т. Мак-

I. Произведения, конспекты,
ваметкн о книгах
155
симоё) шла с самого начала помимо редакции «Проле¬

тария» и сопровождалась агитацией против нее. Сделан¬

ные до сих пор группой инициаторов шаги уже с полной

ясностью обнаруживают, что под видом этой шко¬

лы создается новый центр откалывающейся от больше¬

виков фракции...
Признавая, что, при современном недостатке опыт¬

ных партийных работников, целесообразно поставленная

и действительно партийная, школа, даже находящаяся

за границей, могла бы до известной степени помочь ме¬

стным организациям в деле выработки годных партий¬

ных работников из среды рабочих, и считая необходи¬

мым с своей стороны сделать все, что положение нашей

организации позволяет для выполнения этой помощи

местным организациям,— расширенная редакция на ос¬

новании всего образа действия инициаторов школы в

NN констатирует, что эти инициаторы преследуют не

общефракционные цели, т. е. не цели большевистской

фракции, как идейного течения в партии, а свои особые,

групповые идейно-политические идеи. Расширенная ре¬

дакция «Пролетария» констатирует, что в связи с разно¬

гласиями, обнаружившимися в нашей фракции по вопро¬

сам об отзовизме, ультиматизме, отношении к проповеди

богостроительства и вообще о внутрипартийных задачах

большевиков, в связи с тем, что инициаторами и орга¬

низаторами школы в NN являются исключительно пред¬

ставители отзовизма, ультиматизма и богостроитель¬

ства, — идейно-политическая физиономия этого нового

центра определяется с полной ясностью.
Ввиду всего этого расширенная редакция «Проле¬

тария» заявляет, что большевистская фракция никакой

ответственности за эту школу нести не может. (19; 19—

20, 41—42).
Из статьи «Ликвидация

ликвидаторства»60
...Наша партия не может идти вперед без реши¬

тельной ликвидации ликвидаторства. А к ликвидатор¬

ству относится не только прямое ликвидаторство

Научно-атеистическая
библиотека
156
меньшевиков и их оппортунистическая тактика... Сюда

относится богостроительство и защита богостроительных

тенденций, в корне порывающих с основами марксизма...

(19; 50).
Из статьи «Поездка

царя в Европу

и некоторых депутатов

черносотенной Думы

в Англию»61
...Полицейская «Россия» (от 23-го июня) посвяща¬

ет передовицу речи Милюкова и, воспроизведя «знаме¬

нитую» фразу об оппозиции Его Величества, заявляет:

«г. Милюков взял на себя в Англии известное обяза¬

тельство за русскую оппозицию и если он выполнит это

обязательство, он окажет такую услугу родине, за кото¬

рую ему простится не мало прежних прегрешений». До¬

служились, гг. кадеты: «Вехи» вообще и Струве, в ча¬

стности, одобрен Антонием Волынским, «владыкой»

черносотенных изуверов; вождь партии Милюков одоб¬

рен полнцейски-продажной газеткой. Дослужились!..

(19; 55).
По поводу письма

М. Лядова
в редакцию «Пролетария»62
Охотно даем место открытому выступлению т. Ля¬

дова и заметим ему лишь следующее:
Блюсти традиции большевизма — ортодоксально¬

марксистского течения в РСДРП — дело, конечно, пре¬

красное, т. Лядов. Но соблюдать эту традицию значит,

между прочим, оберегать большевизм от карикатуры на

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
157
него. А ведь именно карикатурой на большевизм — как

мы пространно доказали в ряде статей и как теперь

официально признала большевистская фракция — явля¬

ются потуги отзовизма и богостроительства.
Что касается «революционной этики», к которой

апеллирует т. Лядов, то на этот счет мы можем его спо¬

койно предоставить самому себе, а вот свою «принци¬

пиальную позицию» т. Лядову и его единомышленникам

давно бы следовало изложить открыто перед всей пар¬

тией, а то до сих пор приходилось верить им на слово,

что у них есть что-нибудь кроме отзовизма и богострои¬

тельства.
В заключение выскажем уверенность, что т. Лядов,

много лет поработавший в рядах революционной соци¬

ал-демократии, не так долго останется в новой фракции

богостроителей-отзовистов, или — как их для краткости

называют — «божественных отзовистов», и вернется во

фракцию большевиков. (19; 58).
Из статьи «О фракции

сторонников отзовизма

и богостроительства»63
Тт. Максимов и Николаев выпустили особый ли¬

сток, под названием «Отчет тов. большевикам устранен¬

ных членов расширенной редакции «Пролетария»».

Горько-прегорько жалуются публике наши устраненные

на то, какие обиды нанесла им редакция и как она их

устранила.
Чтобы показать партии рабочего класса, какого

сорта эта публика горько жалующихся устраненных,

рассмотрим прежде всего принципиальное содержание

листка. Из № 46 «Пролетария» и из приложения к этому

номеру читатели знают, что Совещание расширенной

редакции «Пролетария» признало тов. Максимова одним

из организаторов новой фракции в нашей партии,—

фракции, с которой большевизм не имеет ничего об¬

щего, и сняло с себя «всякую ответственность за все

политические шаги тов. Максимова». Из резолюций

Научно-атеистическая
библиотека
158
Совещания видно, что основой расхождения с отколов¬

шейся от большевиков новой фракцией (или вернее: с

отколовшимся Максимовым и его приятелями) является,

во-первых, отзовизм и ультиматизм; во-вторых, богост¬

роительство. В трех подробных резолюциях изложен

взгляд большевистской фракции на то и на другое те¬

чение...
IV
В вопросе о богостроительстве эти люди также по¬

казали себя. Расширенная редакция «Пролетария» при¬

няла и опубликовала две резолюции по этому вопросу:

одну по существу дела, другую специально по поводу

протеста Максимова. Спрашивается, что же говорит те¬

перь этот Максимов в своем «Отчете»? Он пишет «Отчет»

длй того, Чтобы замести следы — совершенно в духе того

дипломата, который говорил, что язык дан человеку

для того, чтобы скрывать свои мысли. Распространяют¬

ся какие-то «неверные сведения» о «якобы-богострои-

тельском» направлении максимовской компании, только

и всего...
...Есть литераторская компания, наводняющая на¬

шу легальную литературу при помощи нескольких бур¬

жуазных издательств систематической проповедью бо¬

гостроительства. К этой компании принадлежит и Мак¬

симов. Эта проповедь стала систематической именно за

последние полтора года, когда русской буржуазии в ее

контрреволюционных целях понадобилось оживить рели¬

гию, поднять спрос на религию, сочинить религию, при¬

вить народу или по-новому укрепить в народе религию.

Проповедь богостроительства приобрела поэтому обще¬

ственный, политический характер. Как в период револю¬

ции целовала и зацеловала буржуазная пресса наиболее

ретивых меньшевиков за их кадетолюбие, так в период

контрреволюции целует й зацеловывает буржуазная

пресса богостроителей из среды — шутка сказать!— из

среды марксистов и даже из среды «тоже большевиков».

И когда официальный орган большевизма в редакцион¬

ной статье заявил, что большевизму не по дороге с по¬

добной проповедью (это заявление ö печати было сде¬

лано после неудачи бесчисленных попыток путем писем

и личных бесед побудить к прекращению позорной про¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
159
поведи), — тогда тов. Максимов подал формальный

письменный протест в редакцию «Пролетария». Он, Мак¬

симов, выбран Лондонским съездом, и поэтому его

«приобретенное право» нарушено теми, кто посмел офи¬

циально отречься от позорной проповеди богостроитель¬

ства. «Да что же наша фракция в кабале, что ли, у бо¬

гостроительных литераторов!» Это замечание вырвалось

во время бурной сцены в редакции у т. Марата, — да,

да, у того самого тов, Марата, который так скромен, бла¬

гожелателен, примирителен, добросердечен, что он до

сих пор не может хорошенько решить, идти ли ему с

большевиками или с божественными отзовистами... (19;

74, 89, 90—91).
Позорный провал64
Читатель помнит краткую, но поучительную исто¬

рию «партийной» школы в NN. Вот эта история. Боль¬

шевистская фракция после года внутренней борьбы ре¬

шительно отгораживается от «новых» течений — отзовиз¬

ма, ультиматизма и богостроительства. Большевистское

Совещание в особой резолюции объявляет школу в NN

центром новой фракции сторонников этих течений65.

Заграничные вожди новой фракции, построенной на

этих трех китах, откалываются от большевиков орга¬

низационно. Отличаясь необычайным политическим му¬

жеством и непоколебимой верой в свою позицию, герои

новой фракции не решаются выступить с открытым

забралом в собственном органе и т. п. Вместо этого

они выбирают путь простого обманывания партии и

фракции: они образуют заграничную школу, которую

называют «партийной» и действительную идейную фи¬

зиономию которой они тщательно скрывают. После ряда

усилий им в эту мнимопартийную школу удается свез¬

ти до 13 человек рабочих, которых начинает «обучать»

группа, состоящая из Максимова, Алексинского, Лядова

п Луначарского. Все время эта компания не только

конспирирует тот факт, что «школа» есть центр новой

фракции, но изо всех сил подчеркивает, что «школа» не

связана ни с какой фракцией, а есть предприятие

Научно-атеистическая
библиотека
160
общепартийное. Максимов, Алексинский, Лядов и К0 —

в роли «нефракционных» товарищей!.. *
И, наконец, теперь — последняя стадия. Из рабо¬

чих, приехавших в мнимопартийную школу, около поло¬

вины начинают бунт против «дурных пастырей». Ниже

мы печатаем два письма учеников пресловутой «школы»

и несколько сообщений из Москвы, которые окончатель¬

но разоблачают авантюру Максимова—Алексинского—

Лядова и К0. Все описанное в них само говорит за себя.

Здесь все хорошо: и «форменное сражение», и «самая

отчаянная полемика каждый день», и высовывание пре¬

подавателем Алексинским языка слушателям-рабочим

и т. п. В широковещательных отчетах школы все это, ве¬

роятно, превратится в «практические занятия» по во¬

просам агитации и пропаганды, в курс «об обществен¬

ных мировоззрениях» и т. д. Но, увы, теперь уже никто

не поверит этой жалкой, позорной комедии!
Два месяца вожди новой фракции нашептывали

рабочим на ухо о преимуществах отзовизма и богострои¬

тельства перед революционным марксизмом. А потом не

удержались и стали открыто приставать к ним с отзовист¬

ско-ультиматистской «платформой». И наиболее пере¬

довые и самостоятельные рабочие, конечно, запротесто¬

вали. Мы не хотим быть ширмой для нового идейного

центра отзовистов и богостроителей; школа не контро¬

лируется ни «снизу», ни «сверху»— говорят товарищи

рабочие в их письмах. И это лучшая гарантия того, что

среди партийных рабочих непременно обанкротится по¬

литика игры в прятки и демагогического «демократиз¬

ма».— Местные организации сами будут управлять шко¬

лой в NN — говорили рабочим Максимов и К0. Теперь

эта игра разоблачена теми рабочими, которые раньше

верили этой компании.
В заключение — одна просьба, господа божествен¬

ные отзовисты. Когда вы в своем богоспасаемом Царе-

***
*	Кстати, пусть Троцкий теперь, ознакомившись с помеща¬

емыми ниже письмами рабочих, решит — не пора ли ему вы¬

полнить свое обещание поехать преподавать в NN-скую

«школу» (если правильно передает это обещание один из от¬

четов «школы»). Пожалуй, сейчас самая пора явиться на

«поле брани» с пальмовой ветвью мира и сосудом «нефрак-

ционного» елея в руках.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
161
вококшайске закончите — будем надеяться, что вы за¬

кончите,— выработку своей платформы,— не прячьте ее

от нас, по примеру вашего прошлого образа действий.

С большим или меньшим опозданием мы все равно ее

достанем и опубликуем в партийной печати. Так уже

лучше не срамиться лишний раз. (19; 131—133),
Из статьи

«Приемы ликвидаторов

и партийные задачи

большевиков»66
...«Почему я отказываюсь от этой терминологии?»—

так озаглавлен главный параграф в статье Луначарско¬

го. Заменим неудобные термины, не будем говорить ни о

религии, ни о богостроительстве... можно побольше го¬

ворить о «культуре»... поди там потом разбери, что мы

вам преподнесем под видом новой, истинно новой и

истинно социалистической «культуры». Партия так на¬

вязчива, так нетерпима (параграф: О «нетерпимости»

у Луначарского) — ну, заменим «терминологию», ведь

они же не против идей борются, а против «термино¬

логии»... (19; 145).
Басня буржуазной печати

об исключении Горького67
Вот уже несколько дней, как буржуазные газеты

Франции («L’Eclair», «Le Radical»), Германии («Berli¬

ner Tageblatt») и России («Утро России», «Речь», «Рус¬

ское Слово», «Новое Время») смакуют самую сенса¬

ционную новость: исключение Горького из социал-де¬

мократической партии. «Vorwärts» поместил уже опро¬

вержение этого вздора. Редакция «Пролетария» то¬

же послала в несколько газет опровержение, но бур¬

жуазная печать игнорирует его и продолжает раздувать

сплетню.
6	Зак. 805

Научно-атеистическая
библиотека
162
Источник этой сплетни ясен: какой-нибудь борзо¬

писец, услыхав краем уха о разногласиях в связи с от¬

зовизмом и богостроительством (вопрос, чуть не год

уже открыто обсуждающийся в партии вообще и в «Про¬

летарии», в частности), безбожно переврал обрывки све¬

дений и «славно заработал» на сочиненных «интервью»

и т. п.
Цель сплетнической кампании не менее ясна. Бур¬

жуазным партиям хочется, чтобы Горький вышел из со¬

циал-демократической партии. Буржуазные газеты из ко¬

жи лезут, чтобы разжечь разногласия внутри социал-

демократической партии и представить их в уродливом

виде.
Напрасно стараются буржуазные газеты. Товарищ

Горький слишком крепко связал себя своими великими

художественными произведениями с рабочим движением

России и всего мира, чтобы ответить нм иначе, как пре¬

зрением. (19; 153).
О «Вехах»68
Известный сборник «Вехи», составленный влия¬

тельнейшими к.-д. публицистами, выдержавший в корот¬

кое время несколько изданий, встреченный восторгом

всей реакционной печати, представляет из себя настоя¬

щее знамение времени. Как бы ни «исправляли» к.-д.

газеты слишком бьющие в нос отдельные места «Вех»,

как бы ни отрекались от них отдельные кадеты, совер¬

шенно бессильные повлиять на политику всей к.-д. пар¬

тии или задающиеся целью обмануть массы насчет ис¬

тинного значения этой политики,— остается несомненный

факт, что «Вехи» выразили несомненную суть современ¬

ного кадетизма. Партия- кадетов есть партия «Вех».
Ценя выше всего развитие политического и клас¬

сового сознания масс, рабочая демократия должна при¬

ветствовать «Вехи», как великолепное разоблачение

идейными вождями кадетов сущности их политического

направления. «Вехи» написаны господами: Бердяевым,

Булгаковым, Гершензоном, Кистяковскпм, Струве, Фран¬

ком и Изгоевым. Одни уж эти имена известных депута¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
163
тов, известных ренегатов, известных кадетов говорят до¬

статочно много за себя. Авторы «Вех» выступают как

настоящие идейные вожди целого общественного направ¬

ления, давая в сжатом наброске целую энциклопедию

по вопросам философии, религии, политики, публицисти¬

ки, оценки всего освободительного движения и всей ис¬

тории русской демократии. Назвав «Вехи» «сборником

статей о русской интеллигенции», авторы сузили этим

подзаголовком действительную тему своего выступления,

ибо «интеллигенция» выступает у них на деле в качестве

духовного вождя, вдохновителя и выразителя всей рус¬

ской демократии и всего русского освободительного дви¬

жения. «Вехи»—крупнейшие вехи на пути полнейшего

разрыва русского кадетизма и русского либерализма

вообще с русским освободительным движением, со всеми

его основными задачами, со всеми его коренными тради¬

циями.
I
Энциклопедия либерального ренегатства охватыва¬

ет три основные темы: 1) борьба с идейными основами

всего миросозерцания русской (и международной) демо¬

кратии; 2) отречение от освободительного движения

недавних лет и обливание его помоями; 3) открытое про¬

возглашение своих «ливрейных» чувств (и соответству¬

ющей «ливрейной» политики) по отношению к октяб¬

ристской буржуазии, по отношению к старой власти, по

отношению ко всей старой России вообще.
Авторы «Вех» начинают с философских основ «ин¬

теллигентского » миросозерцания. Красной нитью прохо¬

дит через всю книгу решительная борьба с материализ¬

мом, который аттестуется не иначе, как догматизм,

метафизика, «самая элементарная и низшая форма фило¬

софствования» (стр. 4 — ссылки относятся к 1-му

изданию «Вех»). Позитивизм осуждается за то, что он

был «для нас» (т. е. для уничтоженной «Вехами» рус¬

ской «интеллигенции») «тождественен с материалисти¬

ческой метафизикой» или истолковывался «исключитель¬

но в духе материализма» (15), тогда как — «ни один

мистик, ни один верующий не может отрицать научного

позитивизма и науки» ( 11 ). Не шутите! «Вражда к идеали¬

стическим и религиозно-мистическим тенденциям» (6) —

6*

Научно-атеистическая
библиотека
164
вот за что нападают «Вехи» на «интеллигенцию». «Юрке-

вич был, во всяком случае, настоящим философом по

сравнению с Чернышевским» (4).
Вполне естественно, что, стоя на этой точке зрения,

«Вехи» неустанно громят атеизм «интеллигенции» и

стремятся со всей решительностью и во всей полноте

восстановить религиозное миросозерцание. Вполне есте¬

ственно, что, уничтожив Чернышевского, как философа,

«Вехи» уничтожают Белинского, как публициста. Белин¬

ский, Добролюбов, Чернышевский — вожди «интелли¬

гентов» (134, 56, 32, 17 и др.). Чаадаев, Владимир Со¬

ловьев, Достоевский — «вовсе не интеллигенты». Пер¬

вые— вожди направления, с которым «Вехи» воюют не

на живот, а на смерть. Вторые «неустанно твердили» то

именно, что твердят и «Вехи», но «их не слушали, ин¬

теллигенция шла мимо них», гласит предисловие к «Ве¬

хам».
Читатель уже может видеть отсюда, что не на «ин¬

теллигенцию» нападают «Вехи», это только искусствен¬

ный, запутывающий дело, способ выражения. Нападе¬

ние ведется по всей линии против демократии, против

демократического миросозерцания. А так как идейным

вождям партии, которая рекламирует себя, как «консти¬

туционно-демократическую», неудобно назвать вещи их

настоящими именами, то они позаимствовали терминоло¬

гию у «Московских Ведомостей», они отрекаются не от

демократии,— (какая недостойная клевета!),— а только

от «интеллигентщины».
Письмо Белинского к Гоголю, вещают «Вехи», есть

«пламенное и классическое выражение интеллигентского

настроения» (56). «История нашей публицистики, начи¬

ная после Белинского, в смысле жизненного разуме¬

ния— сплошной кошмар» (82).
Так, так. Настроение крепостных крестьян против

крепостного права, очевидно, есть «интеллигентское» на¬

строение. История протеста и борьбы самых широких

масс населения с 1861 по 1905 год против остатков кре¬

постничества во всем строе русской жизни есть, очевидно,

«сплошной кошмар». Или, может быть, по мнению наших

умных и образованных авторов, настроение Белннского

в письме к Гоголю не зависело от настроения крепост¬

ных крестьян? История нашей публицистики не зависела

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
165
от возмущения народных масс остатками крепостниче¬

ского гнета?
<гМосковские Ведомости» всегда доказывали, что

русская демократия, начиная хотя бы с Белинского, от¬

нюдь не выражает интересов самых широких масс насе¬

ления в борьбе за элементарнейшие права народа, на¬

рушаемые крепостническими учреждениями, а выражает

только «интеллигентское настроение».
Программа «Вех» и «Московских Ведомостей» оди¬

накова и в философии, и в публицистике. Но в филосо¬

фии либеральные ренегаты решились сказать всю прав¬

ду, раскрыть всю свою программу (война материализму

и материалистически толкуемому позитивизму; восста¬

новление мистики и мистического миросозерцания), а в

публицистике они виляют, вертятся, незуитничают. Они

порвали с самыми основными идеями демократии, с са¬

мыми элементарными демократическими тенденциями,

но делают вид, что рвут только с «интеллигентщиной».

Либеральная буржуазия решительно повернула от защи¬

ты прав народа к защите учреждений, направленных

против народа. Но либеральные политиканы желают со¬

хранить название «демократов».
Тот же самый фокус, который проделали над пись¬

мом Белинского к Гоголю и над историей русской публи¬

цистики, проделывается над историей недавнего движе¬

ния.
II
В действительности нападение ведется в «Вехах»

только на такую интеллигенцию, которая была вырази¬

телем демократического движения, и только за то, в чем

она проявила себя, как настоящий участник этого движе¬

ния. «Вехи» с бешенством нападают на интеллигенцию

именно за то, что эта «маленькая подпольная секта вы¬

шла на свет божий, приобрела множество последователей

и на время стала идейно-влиятельной и даже реально

могущественной» (176). Либералы сочувствовали «ин¬

теллигенции» и тайком поддерживали иногда ее, пока

она оставалась только маленькой подпольной сектой,

пока она не приобрела множества последователей, пока

она не становилась реально могущественной; это значит:

либерал сочувствовал демократии, пока демократия не

Научно-атеистическая
библиотека
166
приводила в движение настоящих масс, ибо без вовле¬

чения масс она только служила своекорыстным целям

либерализма, она только помогала верхам либеральной

буржуазии пододвинуться к власти. Либерал отвернулся

от демократии, когда она втянула массы, начавшие осу¬

ществлять свои задачи, отстаивать свои интересы. Под

прикрытием криков против демократической «интелли¬

генции», война кадетов ведется на деле против демокра¬

тического движения масс. Одно из бесчисленных нагляд¬

ных разоблачений этого в «Вехах» состоит в том, что

великое общественное движение конца XVIII века во

Франции они объявляют «примером достаточно продол¬

женной интеллигентской революции, с обнаружением

всех ее духовных потенций» (57).
Не правда ли, хорошо? Французское движение кон¬

ца XVIII века представляет из себя, изволите видеть,

не образец самого глубокого и широкого демократиче¬

ского движения масс, а образец «интеллигентской» ре¬

волюции! Так как нигде в мире и никогда демократи¬

ческие задачи не осуществлялись без движения однород¬

ного типа, то совершенно очевидно, что идейные вожди

либерализма порывают именно с демократией.
В русской интеллигенции «Вехи» бранят именно то,

что является необходимым спутником и выражением

всякого демократического движения. «Прививка полити¬

ческого радикализма интеллигентских идей к социаль¬

ному радикализму народных инстинктов * совершилась с

ошеломляющей быстротой» (141)—и в этом была «не

просто политическая ошибка, не просто грех тактики.

Тут была ошибка моральная». Там, где нет исстрадав¬

шихся народных масс, не может быть и демократиче¬

ского движения. А демократическое движение отли¬

чается от простого «бунта» как раз тем, что оно идет

под знаменем известных радикальных политических

идей. Демократическое движение и демократические

идеи не только политически ошибочны, не только такти¬

чески неуместны, но и морально греховны,— вот к чему

сводится истинная мысль «Вех», ровно ничем не отли-
***
*	«Исстрадавшихся народных масс»,— говорится на тон же
странице, двумя строками ниже.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
167
чающаяся от истинных мыслей Победоносцева. Победо¬

носцев только честнее и прямеё говорил то, что говорят

Струве, Изгоевы, Франки и К°.
Когда «Вехи» приступают к более точному опреде¬

лению содержания ненавистных «интеллигентских» идей,

они, естественно, говорят о «левых» идеях вообще, о на¬

роднических и марксистских, в частности. Народники

обвиняются в «ложной любви к крестьянству», маркси¬

сты—«к пролетариату» (9). И те и другие уничтожаются

в пух и прах за «народопоклонничество» (59, 59—60).
У	ненавистного «интеллигента» «бог есть народ, единст¬

венная цель есть счастие большинства» (159). «Бурные

речи атеистического левого блока» (29),— вот что всего

больше запомнилось во II Думе кадету Булгакову, вот что

особенно возмутило его. И нет ни малейшего сомнения,

что Булгаков выразил здесь несколько рельефнее, чем

иные, общекадетскую психологию, выразил заветные ду¬

мы всей кадетской партии.
Что для либерала стирается различие между на¬

родничеством и марксизмом,— это не случайно, а неиз¬

бежно, оно не «фортель» литератора (прекрасно знаю¬

щего эти различия), а закономерное выражение совре¬

менной сущности либерализма. Ибо в данное время

либеральной буржуазии в России страшно и ненавистно

не столько социалистическое движение рабочего класса

в России, сколько демократическое движение и рабочих

и крестьян, т. е. страшно и ненавистно то, что есть обще¬

го у народничества и марксизма, их защита демократии

путем обращения к массам. Для современной эпохи харак¬

терно то, что либерализм в России решительно повернул

против демократии; совершенно естественно, что его не

интересуют ни различия внутри демократии, ни даль¬

нейшие цели, виды и перспективы, открывающиеся на

почве осуществленной демократии.
Словечки, вроде «народопоклонничество», так и

кишат в «Вехах». Это не удивительно, ибо либеральной

буржуазии, испугавшейся народа, ничего не остается, как

кричать о «народопоклонничестве» демократов. Отступ¬

ления нельзя не прикрыть особенно громким барабан¬

ным боем. Нельзя же, в самом деле, прямо отрицать, что

обе первые Думы выражали именно в лине рабочих

и крестьянских депутатов настоящие интересы, требова¬

Научно-атеистическая
библиотека
ния, взгляды рабочих и крестьянских масс. А между тем

именно эти «интеллигентные» депутаты * и внушили каде¬

там бездонную ненависть к «левым» за разоблачение

вечных кадетских отступлений от демократизма. Нельзя

же, в самом деле, прямо отрицать хотя бы и «четырех-

хвостку»; а между тем ни один сколько-нибудь честный

политический деятель не усумнился в том, что выборы

по «четыреххвостке», выборы действительно демократи¬

ческие, дали бы в современной России подавляющее

большинство депутатам трудовикам вместе с депутатами

рабочей партии.
Ничего не остается повернувшей вспять либераль¬

ной буржуазии, как прикрывать свой разрыв с демокра¬

тией словечками из словаря <гМосковских Ведомостей»

и <гНового Времени»; эти словечки положительно пе¬

стрят весь сборник «Вех».
«Вехи»—сплошной поток реакционных помоев, вы¬

литых на демократию. Понятно, что публицисты «Нового

Времени», Розанов, Меньшиков и А. Столыпин, бро¬

сились целовать «Вехи». Понятно, что Антоний Волын¬

ский пришел в восторг от этого произведения вождей

либерализма.
«Когда интеллигент,— пишут «Вехи»,— размышлял

о своем долге перед народом, он никогда не додумы¬

вался до того, что выражающаяся в начале долга идея

личной ответственности должна быть адресована не

только к нему, интеллигенту, но и к народу» (139). Де¬

мократ размышлял о расширении прав и свободы народа,

облекая эту мысль в слова о «долге» высших классов

перед народом. Демократ никогда не мог додуматься

и никогда не додумается до того, что в дореформенной

стране или в стране с «конституцией» 3 июня может зай¬

ти речь об «ответственности» народа перед правящими

классами. Чтобы «додуматься» до этого, демократ, пли

якобы демократ, должен окончательно превратиться в

контрреволюционного либерала.
***
*	Извращение «Вехами» обычного смысла слова «интелли¬

гент» прямо-таки забавно. Достаточно перелистать списки де¬

путатов обеих первых Дум, чтобы сразу увидеть подавляю¬

щее большинство крестьян у трудовиков, преобладание рабо¬

чих у с -д. и сосредоточение массы буржуазной интеллиген¬

ции у к.-д.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
169
«Эгоизм, самоутверждение — великая сила,— чита¬

ем мы в «Вехах»,— именно она делает западную буржу¬

азию могучим бессознательным орудием божьего дела

на земле» (95). Это не что иное, как приправленный

лампадным маслом пересказ знаменитого «Enrichissez-

vous!—обогащайтесь!» или нашего российского : «мы ста¬

вим ставку на сильных». Когда буржуазия помогала на¬

роду бороться за свободу, она объявляла эту борьбу

божьим делом. Когда она испугалась народа и повер¬

нула к поддержке всякого рода средневековья против

парода,— она объявила божьим делом «эгоизм», обога¬

щение, шовинистическую внешнюю политику и т. п. Это

было везде в Европе. Это повторяется и в России.
«Актом 17 октября по существу и формально рево¬

люция должна была бы завершиться» (136). Это и есть

адьфа и омега октябрнзма, т. е. программы контррево¬

люционной буржуазии. Октябристы всегда это говорили

и сообразно с этим открыто действовали. Кадеты дейст¬

вовали тайком так же (начиная с 17 октября), но жела¬

ли прикидываться при этом демократами. Для успеха

дела демократии полная, ясная, открытая размежевка

между демократами и ренегатами — самая полезная, са¬

мая необходимая вещь. Надо использовать «Вехи» для

этого нужного дела. «Надо иметь, наконец, смелость со¬

знаться,— пишет ренегат Изгоев,— что в наших Государ¬

ственных думах огромное большинство депутатов, за

исключением трех-четырех десятков к.-д. и октябристов,

не обнаружило знаний, с которыми можно было бы при¬

ступить к управлению и переустройству России» (208).

Ну, разумеется, где же мужицким депутатам трудови¬

кам или каким-то рабочим браться за такое дело. Для

этого нужно большинство к.-д. и октябристов, а для та¬

кого большинства нужна III Дума...
А чтобы народ и народопоклонники понимали свою

«ответственность» перед вершителями дела в III Думе и

в третьедумской России, для этого нужно проповедовать

народу — вместе с Антонием Волынским — «покаяние»

(«Вехи», 26), «смирение» (49), борьбу с «гордыней ин¬

теллигента» (52), «послушание» (55), «простую, грубую

пищу старого моисеева десятословия» (51), борьбу с

«легионом бесов, вошедших в гигантское тело России»

(68). Если крестьяне выбирают трудовиков, а рабочие —

Научно-атеистическая
библиотека
170
социал-демократов, это, разумеется,—именно такое бе¬

совское наваждение, ибо, собственно говоря, по натуре

своей, как давно уже открыли Катков и Победонос¬

цев, народ питает «ненависть к интеллигенции» (87; чи¬

тай: к демократии).
Русские граждане должны поэтому — научают нас

«Вехи» — «благословлять эту власть, которая одна свои¬

ми штыками и тюрьмами еще ограждает нас («интел¬

лигентов») от ярости народной» (88).
Эта тирада хороша тем, что откровенна,— полез¬

на тем, что вскрывает правду относительно действитель¬

ной сущности политики всей к.-д. партии за всю полосу

1905—1909 годов. Эта тирада хороша тем, что вскры¬

вает в краткой и рельефной форме весь дух «Вех».

А «Вехи» хороши тем, что вскрывают весь дух действи¬

тельной политики русских либералов и русских каде¬

тов, в том числе. Вот почему кадетская полемика с «Ве¬

хами», кадетское отречение от «Вех» — одно сплошное

лицемерие, одно безысходное празднословие. Ибо на

деле кадеты, как коллектив, как партия, как обществен¬

ная сила, вели и ведут именно политику «Вех». При¬

зывы идти в булыгинскую Думу в августе и сентябре

1905 года, измена делу демократии в конце того же

года, систематическая боязнь народа и народного дви¬

жения и систематическая борьба с депутатами рабочих

и крестьян в обеих первых Думах, голосование за бюд¬

жет, речи Караулова о религии и Березовского об аграр¬

ном вопросе в III Думе, поездка в Лондон,— все это

бесчисленные вехи именно той, именно такой политики,

которая идейно провозглашена в «Вехах».
Русская демократия не может сделать ни шага

вперед, пока она не поймет сути этой политики, не пой¬

мет ее классовых корней. (19; 167—175).
Из статьи «О фракции

«впередовцев»»69
...Литераторы-махисты и отзовисты не могут всту¬

пить прямо и открыто в борьбу за дорогие им несоциал-

демократические идейки. Кто поймет эти политические

условия, тот не будет останавливаться растерянно, не¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о кншах
171
доуменно, тоскливо перед одной внешней стороной явле¬

ния, перед суммой личных конфликтов, склоки, руготни

и пр. Кто поймет эти политические условия, тот не

удовлетворится примиренческой фразой (à 1а Троцкий)

о том, что нужна <гне борьба с отзовистами, а преодоле¬

ние отзовизма», ибо это пустая и бессодержательная

фраза. Объективные условия контрреволюционной эпо¬

хи, эпохи распада, эпохи богостроительства, эпохи ма¬

хизма, отзовизма, ликвидаторства,— эти объективные

условия поставили нашу партию в условия борьбы

с кружками литераторов, организующих свои фракции,

и от этой борьбы фразой отделаться нельзя. Отстра¬

ниться же от этой борьбы значит отстраниться от одной

из современных задач рабочей с.-д. партии. (19; 318).
Л. Н. Толстой70
Умер Лев Толстой. Его мировое значение, как ху¬

дожника, его мировая известность, как мыслителя и про¬

поведника, и то и другое отражает, по-своему, мировое

значение русской революции.
Л. Н. Толстой выступил, как великий художник,

еще при крепостном праве. В ряде гениальных произве¬

дений, которые он дал в течение своей более чем полу¬

вековой литературной деятельности, он рисовал преиму¬

щественно старую, дореволюционную Россию, остав¬

шуюся и после 1861 года в полукрепостничестве, Россию

деревенскую, Россию помещика и крестьянина. Рисуя

эту полосу в исторической жизни России, Л. Толстой

сумел поставить в своих работах столько великих вопро¬

сов, сумел подняться до такой художественной силы,

что его произведения заняли одно из первых мест в ми¬

ровой художественной литературе. Эпоха подготовки

революции в одной из стран, придавленных крепост¬

никами, выступила, благодаря гениальному освещению

Толстого, как шаг вперед в художественном развитии

всего человечества.
Толстой-художник известен ничтожному меньшин¬

ству даже в России. Чтобы сделать его великие произ¬

ведения действительно достоянием всех, нужна борьба

и борьба против такого общественного строя, который

Научно-атеистическая
библиотека
172
осудил миллионы и десятки миллионов на темноту,

забитость, каторжный труд и нищету, нужен социали¬

стический переворот.
И Толстой не только дал художественные произве¬

дения, которые всегда будут ценимы и читаемы массами,

когда они создадут себе человеческие условия жизни,

свергнув иго помещиков и капиталистов,— он сумел

с замечательной силой передать настроение широких

масс, угнетенных современным порядком, обрисовать

их положение, выразить их стихийное чувство протеста

и негодования. Принадлежа главным образом к эпохе

1861 —1904 годов, Толстой поразительно рельефно вопло¬

тил в своих произведениях — и как художник, и как

мыслитель и проповедник — черты исторического своеоб¬

разия всей первой русской революции, ее силу и ее сла¬

бость.
Одна из главных отличительных черт нашей рево¬

люции состоит в том, что это была крестьянская бур¬

жуазная революция в эпоху очень высокого развития

капитализма во всем мире и сравнительно высокого

в России. Это была буржуазная революция, ибо ее не¬

посредственной задачей было свержение царского само¬

державия, царской монархии и разрушение поме¬

щичьего землевладения, а не свержение господства бур¬

жуазии. В особенности крестьянство не сознавало этой

последней задачи, не сознавало ее отличия от более

близких и непосредственных задач борьбы. И это была

крестьянская буржуазная революция, ибо объективные

условия выдвинули на первую очередь вопрос об изме¬

нении коренных условий жизни крестьянства, о ломке

старого средневекового землевладения, о «расчистке

земли» для капитализма, объективные условия выдви¬

нули на арену более или менее самостоятельного исто¬

рического действия крестьянские массы.
В произведениях Толстого выразились и сила и

слабость, и мощь и ограниченность именно крестьян¬

ского массового движения. Его горячий, страстный,

нередко беспощадно-резкий протест против государства

и полнцейски-казенной церкви передает настроение при¬

митивной крестьянской демократии, в которой века кре¬

постного права, чиновничьего произвола и грабежа, цер¬

ковного иезуитизма, обмана и мошенничества накопили

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
173
горы злобы и ненависти. Его непреклонное отрицание

частной поземельной собственности передает психологию

крестьянской массы в такой исторический момент, когда

старое средневековое землевладение, и помещичье и

казенно-«надельное», стало окончательно нестерпимой по¬

мехой дальнейшему развитию страны и когда это ста¬

рое землевладение неизбежно подлежало самому кру¬

тому, беспощадному разрушению. Его непрестанное,

полное самого глубокого чувства и самого пылкого воз¬

мущения, обличение капитализма передает весь ужас

патриархального крестьянина, на которого стал надви¬

гаться новый, невидимый, непонятный враг, идущий

откуда-то из города или откуда-то из-за границы, раз¬

рушающий все «устои» деревенского быта, несущий

с собою невиданное разорение, нищету, голодную

смерть, одичание, проституцию, сифилис — все бедствия

«эпохи первоначального накопления», обостренные во

сто крат перенесением на русскую почву самоновей¬

ших приемов грабежа, выработанных господином Ку¬

поном.
Но горячий протестант, страстный обличитель, ве¬

ликий критик обнаружил вместе с тем в своих произве¬

дениях такое непонимание причин кризиса и средств

выхода из кризиса, надвигавшегося на Россию, которое

свойственно только патриархальному, наивному кресть¬

янину, а не европейски-образованному писателю. Борьба

с крепостническим и полицейским государством, с мо¬

нархией превращалась у него в отрицание политики,

приводила к учению о «непротивлении злу», привела

к полному отстранению от революционной борьбы масс

1905—1907 гг. Борьба с казенной церковью совмеща¬

лась с проповедью новой, очищенной религии, то есть

нового, очищенного, утонченного яда для угнетенных

масс. Отрицание частной поземельной собственности

вело не к сосредоточению всей борьбы на действитель¬

ном враге, на помещичьем землевладении и его поли¬

тическом орудии власти, т. е. монархии, а к мечтатель¬

ным, расплывчатым, бессильным воздыханиям. Обличе¬

ние капитализма и бедствий, причиняемых им массам,

совмещалось с совершенно апатичным отношением к

той всемирной освободительной борьбе, которую ведет

международный социалистический пролетариат.

Научно-атеистическая
библиотека
174
Противоречия во взглядах Толстого — не противо¬

речия его только личной мысли, а отражение тех в

высшей степени сложных, противоречивых условий, со¬

циальных влияний, исторических традиций, которые

определяли психологию различных классов и различных

слоев русского общества в пореформенную, но дорево¬

люционную эпоху.
И поэтому правильная оценка Толстого возможна

только с точки зрения того класса, который своей поли¬

тической ролью и своей борьбой во время первой раз¬

вязки этих противоречий, во время революции, доказал

свое призвание быть вождем в борьбе за свободу на¬

рода и за освобождение масс от эксплуатации,— дока¬

зал свою беззаветную преданность делу демократии и

свою способность борьбы с ограниченностью и непосле¬

довательностью буржуазной (в том числе и крестьян¬

ской) демократии,— возможна только с точки зрения

социал-демократического пролетариата.
Посмотрите на оценку Толстого в правительствен¬

ных газетах. Они льют крокодиловы слезы, уверяя

в своем уважении к «великому писателю» и в то же

время защищая «святейший» синод. А святейшие отцы

только что проделали особенно гнусную мерзость, под¬

сылая попов к умирающему, чтобы надуть народ и ска¬

зать, что Толстой «раскаялся». Святейший синод отлу¬

чил Толстого от церкви. Тем лучше. Этот подвиг зачтет¬

ся ему в час народной расправы с чиновниками в рясах,

жандармами во Христе, с темными инквизиторами, ко¬

торые поддерживали еврейские погромы и прочие

подвиги черносотенной царской шайки.
Посмотрите на оценку Толстого либеральными га¬

зетами. Они отделываются теми пустыми, казенно-ли-

беральными, избито-профессорскими фразами о «голосе

цивилизованного человечества», о «единодушном отклике

мира», об «идеях правды, добра» и т. д., за которые так

бичевал Толстой — и справедливо бичевал — буржуаз¬

ную науку. Они не могут высказать прямо и ясно своей

оценки взглядов Толстого на государство, на церковь,

на частную поземельную собственность, на капита¬

лизм,— не потому, что мешает цензура; наоборот, цен¬

зура помогает им выйти из затруднения! — а потому,

что каждое положение в критике Толстого есть поще¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
175
чина буржуазному либерализму; — потому, что одна

уже безбоязненная, открытая, беспощадно-резкая поста¬

новка Толстым самых больных, самых проклятых вопро¬

сов нашего времени бьет в лицо шаблонным фразам,

избитым вывертам, уклончивой, «цивилизованной» лжи

нашей либеральной (и либерально-народнической)

публицистики. Либералы горой за Толстого, горой про¬

тив синода — и вместе с тем они за... веховцев, с кото¬

рыми «можно спорить», но с которыми «надо» ужиться

в одной партии, «надо» работать вместе в литературе и

в политике. А веховцев лобызает Антоний Волынский.
Либералы выдвигают на первый план, что Тол¬

стой— «великая совесть». Разве это не пустая фраза,

которую повторяют на тысячи ладов и «Новое Время» и

все ему подобные? Разве это не обход тех конкретных

вопросов демократии и социализма, которые Толстым

поставлены? Разве это не выдвигает на первый план

того, что выражает предрассудок Толстого, а не-его ра¬

зум, что принадлежит в нем прошлому, а не будущему,

его отрицанию политики и его проповеди нравствен¬

ного самоусовершенствования, а не его бурному про¬

тесту против всякого классового господства?
Умер Толстой, и.отошла в прошлое дореволюцион¬

ная Россия, слабость и бессилие которой выразились

в философии, обрисованы в произведениях гениального

художника. Но в его наследстве есть то, что не отошло

в прошлое, что принадлежит будущему. Это наследство

берет и над этим наследством работает российский про¬

летариат. Он разъяснит массам трудящихся и эксплуа¬

тируемых значение толстовской критики государства,

церкви, частной поземельной собственности — не для

того, чтобы массы ограничивались самоусовершенство¬

ванием и воздыханием о божецкой жизни, а для того,

чтобы они поднялись для нанесения нового удара цар¬

ской монархии и помещичьему землевладению, которые

в 1905 году были только слегка надломаны и которые

надо уничтожить. Он разъяснит массам толстовскую

критику капитализма — не для того, чтобы массы огра¬

ничились проклятиями по адресу капитала и власти де¬

нег, а для того, чтобы они научились опираться на

каждом шагу своей жизни и своей борьбы на техниче¬

ски и социальные завоевания капитализма, научились

Научно-атеистическая
библиотека
176
сплачиваться в единую миллионную армию социалисти¬

ческих борцов, которые свергнут капитализм и создадут

новое общество без нищеты народа, без эксплуатации

человека человеком. (20; 19—24).
Л. Н. Толстой

и современное

рабочее движение71
Русские рабочие почти во всех больших городах

России уже откликнулись по поводу смерти Л. Н. Тол¬

стого и выразили, так или иначе, свое отношение к пи¬

сателю, который дал ряд самых замечательных худо¬

жественных произведений, ставящих его в число вели¬

ких писателей всего мира,— к мыслителю, который

с громадной силой, уверенностью, искренностью поста-

вил целый ряд вопросов, касающихся основных черт

современного политического и общественного устрой¬

ства. В общем и целом это отношение выражено в на¬

печатанной в газетах телеграмме, посланной рабочими

депутатами III Думы.
Л. Толстой начал свою литературную деятельность

при существовании крепостного права, но уже в такое

время, когда оно явно доживало последние дни. Глав¬

ная деятельность Толстого падает на тот период рус¬

ской истории, который лежит между двумя поворотными

пунктами ее, между 1861 и 1905 годами. В течение это¬

го периода следы крепостного права, прямые пережи¬

вания его насквозь проникали собой всю хозяйствен¬

ную (особенно деревенскую) и всю политическую жизнь

страны. И в то же время именно этот период был пе¬

риодом усиленного роста капитализма снизу и насажде¬

ния его сверху.
В чем сказывались переживания крепостного пра¬

ва? Больше всего и яснее всего в том, что в России,

стране по преимуществу земледельческой, земледелие

было за это время в руках разоренных, обнищалых

крестьян, которые вели устарелое, первобытное хозяй¬

ство на старых крепостных наделах, урезанных в поль¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
177
зу помещиков в 1861 году. А, с другой стороны, земле¬

делие было в руках помещиков, которые в центральной

России обрабатывали земли трудом крестьян, крестьян¬

ской сохой, крестьянской лошадью за «отрезные земли»,

за покосы, за водопои и т. д. В сущности, это — старая

крепостническая система хозяйства. Политический строй

России за это время был тоже насквозь пропитан кре¬

постничеством. Это видно и по государственному уст¬

ройству до первых приступов к изменению его в 1905

году, и по преобладающему влиянию дворян-землевла-

дельцев на государственные дела, и по всевластию чи¬

новников, которые тоже были главным образом — осо¬

бенно высшие — из дворян-землевладельцев.
Эта старая патриархальная Россия после 1861

года стала быстро разрушаться под влиянием мирового

капитализма. Крестьяне голодали, вымирали, разорялись,

как никогда прежде, и бежали в города, забрасы¬

вая землю. Усиленно строились железные дороги, фаб¬

рики и заводы, благодаря «дешевому труду» разорен¬

ных крестьян. В России развивался крупный финансо¬

вый капитал, крупная торговля и промышленность.
Вот эта быстрая, тяжелая, острая ломка всех ста¬

рых «устоев» старой России и отразилась в произведе¬

ниях Толстого-художника, в воззрениях Толстого-мыс-

лнтеля.
Толстой знал превосходно деревенскую Россию,

быт помещика и крестьянина. Он дал в своих художест¬

венных произведениях такие изображения этого быта,

которые принадлежат к лучшим произведениям миро¬

вой литературы. Острая ломка всех «старых устоев» де¬

ревенской России обострила его внимание, углубила его

интерес к происходящему вокруг него, привела к пере¬

лому всего его миросозерцания. По рождению и воспи¬

танию Толстой принадлежал к высшей помещичьей

знати в России,—он порвал со всеми привычными взгля¬

дами этой среды и, в своих последних произведениях,

обрушился с страстной критикой на все современные

государственные, церковные, общественные, экономиче¬

ские порядки, основанные на порабощении масс, на ни¬

щете их, на разорении крестьян и мелких хозяев вообще,

на насилии и лицемерии, которые сверху донизу пропи¬

тывают всю современную жизнь,

Научно-атеистическая
библиотека
178
Критика Толстого не нова. Он не сказал ничего

такого, что не было бы задолго до него сказано и в

европейской и в русской литературе теми, кто стоял на

стороне трудящихся. Но своеобразие критики Толстого

и ее историческое значение состоит в том, что она с та¬

кой силой, которая свойственна только гениальным ху¬

дожникам, выражает ломку взглядов самых широких

народных масс в России указанного периода и именно

деревенской, крестьянской России. Ибо критика совре¬

менных порядков у Толстого отличается от критики тех

же порядков у представителей современного рабочего

движения именно тем, что Толстой стоит на точке зре¬

ния патриархального, наивного крестьянина, Толстой пе¬

реносит его психологию в свою критику, в свое учение.

Критика Толстого потому отличается такой силой

чувства, такой страстностью, убедительностью, све¬

жестью, искренностью, бесстрашием в стремлении «дойти

до корня», найти настоящую причину бедствий масс,

что эта критика действительно отражает перелом во

взглядах миллионов крестьян, которые только что вышли

на свободу из крепостного права и увидели, что эта

свобода означает новые ужасы разорения, голодной

смерти, бездомной жизни среди городских «хитровцев»

и т. д. Толстой отражает их настроение так верно, что

сам в свое учение вносит их наивность, их отчуждение

от политики, их мистицизм, желание уйти от мира, «не¬

противление злу», бессильные проклятья по адресу

капитализма и «власти денег». Протест миллионов кре¬

стьян и их отчаяние — вот что слилось в учении Тол¬

стого.
Представители современного рабочего движения

находят, что протестовать им есть против чего, но от¬

чаиваться не в чем. Отчаяние свойственно тем классам,

которые гибнут, а класс, наемных рабочих неизбежно

растет, развивается и крепнет во всяком капиталисти¬

ческом обществе, в том числе и в России. Отчаяние

свойственно тем, кто не понимает причин зла, не видит

выхода, не способен бороться. Современный промышлен¬

ный пролетариат к числу таких классов не принадлежит.

(20; 38-41).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
179
Толстой

и пролетарская борьба72
Толстой с огромной силой и искренностью бичевал

господствующие классы, с великой наглядностью разо¬

блачал внутреннюю ложь всех тех учреждений, при по¬

мощи которых держится современное общество: цер¬

ковь, суд, милитаризм, «законный» брак, буржуазную

науку. Но его учение оказалось в полном противоречии

с жизнью, работой и борьбой могильщика современного

строя, пролетариата. Чья же точка зрения отразилась

в проповеди Льва Толстого? Его устами говорила вся

та многомиллионная масса русского народа, которая

уже ненавидит хозяев современной жизни, но которая

еще не дошла до сознательной, последовательной, иду¬

щей до конца, непримиримой борьбы с ними.
История и исход великой русской революции по¬

казали, что именно таковой была та масса, которая

оказалась между сознательным, социалистическим про¬

летариатом и решительными защитниками старого ре¬

жима. Эта масса,— главным образом, крестьянство,—

показала в революции, как велика в ней ненависть

к старому, как живо ощущает она все тягости современ¬

ного режима, как велико в ней стихийное стремление

освободиться от них и найти лучшую жизнь.
И в то же время эта масса показала в революции,

что в своей ненависти она недостаточно сознательна,

в своей борьбе непоследовательна, в своих поисках

лучшей жизни ограничена узкими пределами.
Великое народное море, взволновавшееся до

самых глубин, со всеми своими слабостями и всеми

сильными своими сторонами отразилось в учении Тол¬

стого.
Изучая художественные произведения Льва Тол¬

стого, русский рабочий класс узнает лучше своих вра¬

гов, а разбираясь в учении Толстого, весь русский народ

должен будет понять, в чем заключалась его собствен¬

ная слабость, не позволившая ему довести до конца

дело своего освобождения. Это нужно понять, чтобы

идти вперед.

Научно-атеистическая
библиотека
180
Этому-то движению вперед мешают все те, кто

объявляет Толстого «общей совестью», «учителем

жизни». Это — ложь, которую сознательно распростра¬

няют либералы, желающие использовать противорево-

люционную сторону учения Толстого. Эту ложь о Тол¬

стом, как «учителе жизни», повторяют за либералами

и некоторые бывшие социал-демократы.
Только тогда добьется русский народ освобожде¬

ния, когда поймет, что не у Толстого надо ему учиться

добиваться лучшей жизни, а у того класса, значения

которого не понимал Толстой и который единственно

способен разрушить ненавистный Толстому старый

мир,— у пролетариата. (20; 70—71).
Герои «оговорочки»73
Только что полученная нами десятая книжка жур¬

нала г. Потресова и К0, «Нашей Зари», дает такие

поразительные образчики беззаботности, а вернее:

беспринципности в оценке Льва Толстого, на кото¬

рых необходимо немедленно, хотя бы и вкратце, остано¬

виться.
Вот статья нового ратника потресовской рати,

В. Базарова. Редакция не согласна с «отдельными по¬

ложениями» этой статьи, не указывая, конечно, каковы

эти положения. Так ведь много удобнее для прикрытия

путаницы! Что касается до нас, то мы затрудняемся

указать такие положения этой статьи, которыми мог

бы не возмутиться человек, хоть капельку дорожащий

марксизмом. «Наша интеллигенция,— пишет В. База¬

ров,—разбитая и раскисшая, обратившаяся в какую-то

бесформенную умственную и нравственную слякоть,

достигшая последней грани духовного разложения, еди¬

нодушно признала Толстого — всего Толстого — своей

совестью». Это — неправда. Это — фраза. Наша интелли¬

генция вообще, и интеллигенция «Нашей Зари» в част¬

ности, очень похожа на «раскисшую», но никакого «еди¬

нодушия» в оценке Толстого она не проявила и не могла

проявить, никогда всего Толстого правильно не оцени¬

вала и не могла оценить. И именно отсутствие едино¬

душия прикрывается сугубо лицемерной, вполне достой¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
181
ной <гНового Времени», фразой о «совести». Базаров не

борется со «слякотью», а поощряет слякоть.
Базарову «хочется напомнить о некоторых неспра¬

ведливостях (!!) по отношению к Толстому, в которых

повинны русские интеллигенты вообще, а мы, радикалы

разных толков, в особенности». Тут правды только то,

что Базаров, Потресов и К° суть именно «радикалы

разных толков», настолько зависимые от всеобщей «сля¬

коти», что во время самого непростительного замалчи¬

вания коренных непоследовательностей и слабостей ми¬

росозерцания Толстого они петушком, петушком бегут за

«всеми», крича о «несправедливости» к Толстому. Они

не хотят опьянять себя «тем особенно распространенным

среди нас наркотиком, который Толстой называет

«озлоблением спора»»,— это как раз такие речи, такие

напевы, которые требуются обывателями, с бесконечным

презрением отворачивающимися от спора из-за каких

бы то ни было целиком и последовательно отстаивае¬

мых принципов.
«Главная сила Толстого в том и состоит, что он,

пройдя через все ступени типичного для современных

образованных людей разложения, сумел найти синтез...».

Неправда. Именно синтеза ни в философских основах

своего миросозерцания, ни в своем общественно-поли¬

тическом учении Толстой не сумел, вернее: не мог найти.

«Толстой впервые (!) объективировал, т. е. создал не

только для себя, но и для других, ту чисто человече¬

скую (курсив везде самого Базарова), религию, о кото¬

рой Конт, Фейербах и другие представители современ¬

ной культуры могли только субъективно (!) мечтать» и

т. д., и т. д.
Этакие речи хуже, чем обычная обывательщина.

Это — принаряживание «слякоти» фальшивыми цвета¬

ми, способное только ввести в обман людей. Более по¬

лувека тому назад Фейербах, не умея «найти синтеза»

в своем миросозерцании, представлявшем во многих от¬

ношениях «последнее слово» немецкой классической фи¬

лософии, запутался в тех «субъективных мечтах», отри¬

цательное значение которых давно уже было оценено

действительно передовыми «представителями современ¬

ной культуры». Объявить теперь, что Толстой «впервые

объективировал» эти «субъективные мечтания», значит

Научно-атеистическая
библиотека
182
уходить в лагерь поворачивающих вспять, значит

льстить обывательщине, значит подпевать веховщине.
«Само собою разумеется, основанное Толстым движение (!?)

должно претерпеть глубокие перемены, если ему действитель¬

но суждено сыграть великую всемирно-историческую роль:

идеализация патриархально-крестьянского быта, тяготение к

натуральному хозяйству и многие другие утопические черты

толстовства, которые в настоящее время выпячиваются (!) на

первым план и кажутся самым существенным, в действитель¬

ности являются как раз субъективными элементами, не свя¬

занными необходимой связью с основой толстовской «рели¬

гии»».
Итак, «субъективные мечты» Фейербаха Толстой

«объективировал», а то, что Толстой отразил и в своих

гениальных художественных произведениях и в своем

полном противоречий учении, отмеченные Базаровым

экономические особенности России прошлого века, это

«как раз субъективные элементы» в его учении. Вот что

называется попасть пальцем в небо. Но и то сказать:

для «интеллигенции, разбитой и раскисшей» (и т. д., как

выше цитировано), нет ничего приятнее, желательнее,

милее, нет ничего более потворствующего ее раскисло-

сти, чем это возвеличение «объективированных» Тол¬

стым «субъективных мечтаний» Фейербаха и это отвле¬

чение внимания от тех конкретных исторпко-экономиче-

ских и политических вопросов, которые «в настоящее

время выпячиваются на первый план»!
Понятно, что Базарову особенно не нравится «рез¬

кая критика», которую вызвало учение о непротивлении

злу «со стороны радикальной интеллигенции». Для Ба¬

зарова «ясно, что о пассивности и квиетизме тут гово¬

рить не приходится». Поясняя свою мысль, Базаров

ссылается на известную сказку об «Иване Дураке» и

предлагает читателю «представить себе, что солдат по¬

сылает на дураков не тараканский царь, а их собствен¬

ный поумневший повелитель Иван, что при помощи

этих солдат, набранных из самих же дураков и, следо¬

вательно, близких к ним по всему своему душевному

складу, Иван хочет принудить своих подданных к вы¬

полнению каких-либо неправедных требований. Совер¬

шенно очевидно, что дуракам, почти безоружным и не

знакомым с ратным строем, нечего и мечтать о физи¬

ческой победе над войском Ивана. Даже при условии

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
183
самого энергичного «сопротивления с насилием» дураки

могут победить Ивана не физическим, а только мораль¬

ным воздействием, т. е. только путем так называемой

«деморализации» солдат Иванова войска»... «Сопро¬

тивление дураков с насилием достигает того же ре¬

зультата (но только хуже и с большими жертвами), как

и сопротивление без насилия»... «Непротивление злу на¬

силием или, общее, гармония средства и цели(!!) от¬

нюдь не является идеей, свойственной только внеобще-

ственным моральным проповедникам. Идея эта есть

необходимая составная часть всякого цельного миросо¬

зерцания».
Так рассуждает новый ратннк потресовской рати.

Разбирать его рассуждения мы здесь не можем, да, по¬

жалуй, достаточно на первый раз просто воспроизвести

из них главное и добавить три слова: это — чистейшая

веховщина.
Из заключительных аккордов кантаты на тему о

том, что уши выше лба не растут: «Незачем изображать

нашу слабость в виде силы, в виде превосходства над

«квиетизмом» и «ограниченной рассудочностью» (а над

непоследовательностью рассуждений?) Толстого. Этого

не следует говорить не только потому, что это противо¬

речит истине, но и лотому также, что это мешает нам

учиться у величайшего человека нашего времени».
Так. Так. Не к чему только сердиться, господа, и

отвечать смешной бравадой и бранью (как г. Потресов

в №№ 8—9 «Нашей Зари»), если вас благословляют,

одобряют и лобызают Изгоевы. От этих лобызаний и

старым и новым ратникам потресовской рати не очи¬

ститься.
Генеральный штаб этой рати снабдил «дипломати¬

ческой» оговорочкой статью Базарова. Но немногим

лучше помещенная без всяких оговорочек передовица

г. Неведомского. «Вобрав в себя,— пишет сей вития со¬

временной интеллигенции,— и воплотив в законченном

виде основные аспирации и стремления великой эпохи

падения рабства в России, Лев Толстой оказался и чи¬

стейшим, законченнейшим воплощением общечеловече¬

ского идеологического начала — начала совести».
Бум, бум, бум... Вобрав в себя и воплотив в за¬

конченном виде основные манеры декламации, свойст¬

Научно-атеистическая
библиотека
184
венные либерально-буржуазной публицистике, М. Неве-

домский оказался и чистейшим, законченнейшим вопло¬

щением общечеловеческого идеологического начала —

начала празднословия.
Еще одно, последнее сказанье:
«Все эти европейские поклонники Толстого, все эти Анатоли

Франсы разных наименований, и палаты депутатов, недавно

голосовавшие огромным большинством против отмены смерт¬

ной казни, а теперь почтившие вставанием великого цельного

человека, все это царство промежуточности, половинчатости,

оговорочностн — какой величавой, какой мощной, вылитой из

единого чистого металла, фигурой стоит перед ними этот Тол¬

стой, это живое воплощение единого принципа».
Уф! Говорит красно — и все ведь это неправда.

Не из единого, не из чистого и не из металла отлита

фигура Толстого. И «все эти» буржуазные поклонники

как раз не за «цельность», как раз за отступление от

цельности «почтили вставанием» его память.
Одно только хорошее словечко нечаянно сболтнул

г. Неведомский. Это словечко — оговорочность — так же

хорошо аттестует господ из «Нашей Зари», как аттесту¬

ет их вышеприведенная характеристика интеллигенции

у В. Базарова. Перед нами сплошь и целиком — герои

«оговорочки». Потресов оговаривается, что не согласен

с махистами, хотя и защищает их. Редакция оговари¬

вается, что не согласна с «отдельными положениями»

Базарова, хотя всякому ясно, что дело тут не в отдель¬

ных положениях. Потресов оговаривается, что его окле¬

ветал Изгоев. Мартов оговаривается, что он не вполне

согласен с Потресовым и Левицким, хотя именно им

он служит верную политическую службу. Все они вме¬

сте оговариваются, что не согласны с Череваниным,

хотя больше одобряют его вторую ликвидаторскую

книжку, усугубляющую «дух» первого его детища.

Череванин оговаривается,. что не согласен с Масло¬

вым. Маслов оговаривается, что не согласен с Каут¬

ским.
Все они вместе согласны только в том, что они не

согласны с Плехановым и что он клеветнически обви¬

няет их в ликвидаторстве, сам будто бы не будучи в

состоянии объяснить своего теперешнего сближения с

его вчерашними противниками.

I. Произоедсния, конспекты,
заметки о книгах
185
Нет ничего проще, чем объяснение этого сближе¬

ния, непонятного для людей оговорочных. Когда у нас

был локомотив, мы расходились самым сильным обра¬

зом относительно того, соответствует ли крепости сего

локомотива, запасам топлива и т. д. быстрота, скажем,

в 25 или в 50 верст в час. Спор об этом, как о всяком

горячо волнующем вопросе, велся со страстью и неред¬

ко с озлоблением. Спор этот — решительно по каждому

вопросу, по которому он возникал,— у всех на виду,

всем открыт, договорен до конца, не замазан никакими

«оговорочками». И никому из нас не приходит в голову

брать что-либо назад пли хныкать по поводу «озлобле¬

ния спора». Но когда локомотиву случилось потерпеть

поломку, когда он лежит в болоте, окруженный «оговоро¬

чными» интеллигентами, подло хихикающими по поводу

того, что «и ликвидировать нечего», ибо локомотива уже

нет, тогда нас, вчерашних «озлобленных спорщиков»,

сближает одно общее дело. Ни от чего не отрекаясь, ни¬

чего не забывая, никаких обещаний об исчезновении

разногласий не делая, мы общее дело делаем вместе.

Мы все внимание и все усилия направляем на то, что¬

бы локомотив поднять, чтобы его обновить, укрепить,

усилить, поставить на рельсы — о скорости движения и

о повороте тех или иных стрелок успеем поспорить в

свое время. Задача дня в наше трудное время — создать

нечто, способное дать отпор «оговорочным» людям и

«раскислым интеллигентам», поддерживающим прямо

и косвенно царящую «слякоть». Задача дня — копать,

хотя бы при самых тяжелых условиях, руду, добывать

железо, отливать сталь марксистского миросозерцания и

надстроек, сему миросозерцанию соответствующих. (20;

90—95).
Л. Н. Толстой

и его эпоха74
Эпоха, к которой принадлежит JI. Толстой и кото¬

рая замечательно рельефно отразилась как в его гени¬

альных художественных произведениях, так и в его

учении, есть эпоха после 1861 и до 1905 года. Правда,

Научно-атеистическая
библиотека
186
литературная деятельность Толстого началась раньше и

окончилась позже, чем начался и окончился этот пе¬

риод, но Л. Толстой вполне сложился, как художник

и как мыслитель, именно в этот период, переходный ха¬

рактер которого породил все отличительные черты и

произведений Толстого и «толстовщины».
Устами К. Левина в «Анне Карениной» Л. Толстой

чрезвычайно ярко выразил, в чем состоял перевал рус¬

ской истории за эти полвека:
«...Разговоры об урожае, найме рабочих и т. п., которые, Ле¬

вин знал, принято считать чем-то очень низким... теперь для

Левина казались одни важными. «Это, может быть, неважно

было при крепостном праве, или неважно в Англии. В обоих

случаях самые условия определены; но у нас теперь, когда

все это переворотилось и только укладывается, вопрос о том,

как уложатся эти условия, есть единственный важный вопрос

в России»,— думал Левин» (Соч., т. X, стр. 137).
«У нас теперь все это переворотилось и только

укладывается»,— трудно себе представить более меткую

характеристику периода 1861 —1905 годов. То, что «пе¬

реворотилось», хорошо известно, или, по крайней мере,

вполне знакомо всякому русскому. Это — крепостное

право и весь «старый порядок», ему соответствующий.

То, что «только укладывается», совершенно незнакомо,

чуждо, непонятно самой широкой массе населения. Для

Толстого этот «только укладывающийся» буржуазный

строй рисуется смутно в виде пугала — Англии. Именно:

пугала, ибо всякую попытку выяснить себе основные

черты общественного строя в этой «Англии», связь этого

строя с господством капитала, с ролью денег, с появле¬

нием и развитием обмена, Толстой отвергает, так ска¬

зать, принципиально. Подобно народникам, он не хочет

видеть, он закрывает глаза, отвертывается от мысли о

том, что «укладывается» в России никакой иной, как

буржуазный строй.
Справедливо, что если не «единственно важным»,

то важнейшим с точки зрения ближайших задач всей

общественно-политической деятельности в России для

периода 1861 — 1905 годов (да и для нашего времени)

был вопрос, «как уложится» этот строй, буржуазный

строй, принимающий весьма разнообразные формы в

«Англии», Германии, Америке, Франции и т.д. Но для

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
187
Толстого такая определенная, конкретно-исторнчсская

постановка вопроса есть нечто совершенно чуждое. Он

рассуждает отвлеченно, он допускает только точку зре¬

ния «вечных» начал нравственности, вечных истин рели¬

гии, не сознавая того, что эта точка зрения есть лишь

идеологическое отражение старого («переворотившего¬

ся») строя, строя крепостного, строя жизни восточных

народов.
В «Люцерне» (писано в 1857 году) Л. Толстой

объявляет, что признание «цивилизации» благом есть

«воображаемое знание», которое «уничтожает инстинк¬

тивные, блаженнейшие первобытные потребности добра

в человеческой натуре». «Один, только один есть у нас

непогрешимый руководитель,— восклицает Толстой,—

Всемирный Дух, проникающий нас» (Соч., II, 125).
В «Рабстве нашего времени» (писано в 1900 году)

Толстой, повторяя еще усерднее эти апелляции к Все¬

мирному Духу, объявляет «мнимой наукой» политиче¬

скую экономию за то, что она берет за «образец» «ма¬

ленькую, находящуюся в самом исключительном поло¬

жении, Англию», — вместо того, чтобы брать за образец

«положение людей всего мира за все историческое

время». Каков этот «весь мир», это нам открывает ста¬

тья «Прогресс и определение образования» (1862 г.).

Взгляд «историков», будто прогресс есть «общий закон

для человечества», Толстой побивает ссылкой на «весь

так называемый Восток» (IV, 162). «Общего закона

движения вперед человечества нет,— заявляет Тол¬

стой,— как то нам доказывают неподвижные восточные

народы».
Вот именно идеологией восточного строя, азиат¬

ского строя и является толстовщина в ее реальном исто¬

рическом содержании. Отсюда и аскетизм, и непротив¬

ление злу насилием, и глубокие нотки пессимизма, и

убеждение, что «все — ничто, все — материальное ничто»

(«О смысле жизни», стр. 52), и вера в «Дух», «начало

всего», по отношению к каковому началу человек есть

лишь «работник», «приставленный к делу спасения сво¬

ей души», и т. д. Толстой верен этой идеологии и в

«Крейцеровой сонате», когда он говорит: «эмансипация

женщины не на курсах и не в палатах, а в спальне»,—

и в статье 1862 года, объявляющей, что университеты

Научно-атеистическая
библиотека
188
готовят только «раздраженных, больных либералов»,

которые «совсем не нужны народу», «бесцельно оторва¬

ны от прежней среды», «не находят себе места в жизни»

ит. п. (IV, 136—137).
Пессимизм, непротивленство, апелляция к «Духу»

есть идеология, неизбежно появляющаяся в такую эпо¬

ху, когда весь старый строй «переворотился» и когда

масса, воспитанная в этом старом строе, с молоком ма¬

тери впитавшая в себя начала, привычки, традиции, ве¬

рования этого строя, не видит и не может видеть, каков

«укладывающийся» новый строй, какие общественные си¬

лы и как именно его «укладывают», какие обществен¬

ные силы способны принести избавление от неисчислимых,

особенно острых бедствий, свойственных эпохам «ломки».
Период 1862—1904 годов был именно такой эпо¬

хой ломки в России, когда старое бесповоротно, у всех

на глазах рушилось, а новое только укладывалось, при¬

чем общественные силы, эту укладку творящие, впервые

показали себя на деле, в широком общенациональном

масштабе, в массовидном, открытом действии на самых

различных поприщах лишь в 1905 году. А за событиями

1905 года в России последовали аналогичные события

в целом ряде государств того самого «Востока», на «не¬

подвижность» которого ссылался Толстой в 1862 году.

1905 год был началом конца «восточной» неподвижно¬

сти. Именно поэтому этот год принес с собой историче¬

ский конец толстовщине, конец всей той эпохе, которая

могла и должна была породить учение Толстого — не

как индивидуальное нечто, не как каприз или ориги¬

нальничанье, а как идеологию условий жизни, в которых

действительно находились миллионы и миллионы в те¬

чение известного времени.
Учение Толстого безусловно утопично и, по своему

содержанию, реакционно в самом точном и в самом

глубоком значении этого слова. Но отсюда вовсе не сле¬

дует ни того, чтобы это учение не было социалистиче¬

ским, ни того, чтобы в нем не было критических элемен¬

тов, способных доставлять ценный материал для просве¬

щения передовых классов.
Есть социализм и социализм. Во всех странах с

капиталистическим способом производства есть социа¬

лизм, выражающий идеологию класса, идущего на сме¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
189
ну буржуазии, и есть социализм, соответствующий идео¬

логии классов, которым идет на смену буржуазия.

Феодальный социализм есть, например, социализм по¬

следнего рода, и характер такого социализма давно,

свыше 60 лет тому назад, оценен был Марксом наряду

с оценкой других видов социализма.
Далее. Критические элементы свойственны утопи¬

ческому учению Л. Толстого так же, как они свойствен¬

ны многим утопическим системам. Но не надо забывать

глубокого замечания Маркса, что значение критических

элементов в утопическом социализме «стоит в обратном

отношении к историческому развитию». Чем больше раз¬

вивается, чем более определенный характер принимает

деятельность тех общественных сил, которые «уклады¬

вают» новую Россию и несут избавление от современных

социальных бедствий, тем быстрее критически-утопиче-

ский социализм «лишается всякого практического смыс¬

ла и всякого теоретического оправдания».
Четверть века тому назад критические элементы

учения Толстого могли на практике приносить иногда

пользу некоторым слоям населения вопреки реакцион¬

ным и утопическим чертам толстовства. В течение по¬

следнего, скажем, десятилетия это не могло быть так,

потому что историческое развитие шагнуло не мало

вперед с 80-х годов до конца прошлого века. А в наши

дни, после того, как ряд указанных выше событий поло¬

жил конец «восточной» неподвижности, в наши дни, когда

такое громадное распространение получили сознатель¬

но-реакционные, в узкоклассовом, в корыстноклассовом

смысле реакционные идеи «веховцев» среди либераль¬

ной буржуазии,— когда эти идеи заразили даже часть

почитай-что марксистов, создав «ликвидаторское» тече¬

ние,— в наши дни всякая попытка идеализации учения

Толстого, оправдания или смягчения его «непротивлен¬

ства», его апелляций к «Духу», его призывов к «нрав¬

ственному самоусовершенствованию», его доктрины «со¬

вести» и всеобщей «любви», его проповеди аскетизма

и квиетизма и т. п. приносит самый непосредственный

и самый глубокий вред. (20; 100—104).

Научно-атеистическая
библиотека
190
Из статьи

«Наши упразднители»75
(О г. Потресове и В. Базарове)
IV
...Не случайно, но в силу необходимости вся наша

реакция вообще, либеральная (веховская, кадетская)

реакция в частности, «бросились» на религию. Одной

палки, одного кнута мало; палка все-таки надломана.

Веховцы помогают передовой буржуазии обзавестись

новейшей идейной палкой, духовной палкой. Махизм,

как разновидность идеализма, объективно является ору¬

дием реакции, проводником реакции. Борьба с махиз¬

мом «внизу» не случайна, а неизбежна, поэтому в такой

исторический период (1908—1910 годы), когда «на¬

верху» мы видим не только «богомольную Думу» октяб¬

ристов и Пуришкевичей, но и богомольных кадетов, бо¬

гомольную либеральную буржуазию... (20; 129).
Из статьи

«Памяти Коммуны»76
...Несмотря на столь неблагоприятные условия, не¬

смотря на кратковременность своего существования,

Коммуна успела принять несколько мер, достаточно

характеризующих ее истинный смысл и цели. Коммуна

заменила постоянную армию, это слепое орудие в руках

господствующих классов, всеобщим вооружением наро¬

да; она провозгласила отделение церкви от государства,

уничтожила бюджет культов (т. е. государственное жа¬

лованье попам), придала-народному образованию чисто

светский характер — и этим нанесла сильный удар жан¬

дармам в рясах. В чисто социальной области она успе¬

ла сделать немного, но это немногое все-таки достаточ¬

но ярко вскрывает ее характер, как народного, рабочего

правительства: запрещен был ночной труд в булочных;

отменена система штрафов, этого узаконенного ограбле¬

ния рабочих; наконец, издан знаменитый декрет (указ),

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
191
в силу которого все фабрики, заводы и мастерские, по¬

кинутые или приостановленные своими хозяевами, пе¬

редавались рабочим артелям для возобновления произ¬

водства. И как бы для того, чтобы подчеркнуть свой

характер истинно-демократического, пролетарского пра¬

вительства, Коммуна постановила, что вознаграждение

всех чинов администрации и правительства не должно

превышать нормальной рабочей платы и ни в коем слу¬

чае не быть выше 6000 франков (менее 200 рублей в

месяц) в год... (20; 220).
Из статьи «Голод»77
...Ограбленные помещиками, задавленные произво¬

лом чиновников, опутанные сетями полицейских запре¬

тов, придирок и насилий, связанные новейшей охраной

стражников, попов, земских начальников, крестьяне так

же беззащитны против стихийных бедствий и против ка¬

питала, как дикари Африки. Только в диких странах и

можно встретить теперь такое повальное вымирание от

голода, как в России XX века.
Но голод в современной России, после стольких

хвастливых речей царского правительства о благе но¬

вого землеустройства, о прогрессе хуторского хозяйства

и т. д., не пройдет без того, чтобы многому научить

крестьян. Голод погубит миллионы жизней, но он погу¬

бит также остатки дикой, варварской, рабьей веры в

царя, мешающей понять необходимость и неизбежность

революционной борьбы против царской монархии, про¬

тив помещиков. Только в уничтожении помещичьего зем¬

левладения могут найти крестьяне выход. Только в

свержении царской монархии, этого оплота помещиков,

лежит выход к сколько-нибудь человеческой жизни, к

избавлению от голодовок, от беспросветной нищеты.
Разъяснять это — долг каждого сознательного ра¬

бочего, долг каждого сознательного крестьянина. Это —

наша главная задача в связи с голодом. Организовать,

где можно, сборы от рабочих в пользу голодающих

крестьян и пересылать эти деньги через с.-д. депута¬

тов— это, разумеется, тоже одно из необходимых дел.

(21; 197).

Научно атеистическая
библиотека
192
Из брошюры

«Аноним из «Vorwärts’a»

и положение дел

в РСДРП»78
...«Отзовисты» хотели отозвать социал-демократи-

ческую фракцию из III Гос. думы, выдвинув в качестве

лозунга бойкот этой последней. К отзовистам примкну¬

ла часть большевиков, которой Ленин и др. объявили

беспощадную войну. Отзовисты и их защитники обра¬

зовали группу «Вперед», литераторы которой (Максимов,

Луначарский, Богданов, Алексинский) проповедова¬

ли самые различные формы идеалистической филосо¬

фии— под громким названием «пролетарской филосо¬

фии»— и объединение религии и социализма. Влияние

этой группы всегда было очень незначительно, и она

влачила свое существование исключительно благодаря

соглашательству с всевозможными оторвавшимися от

России и бессильными заграничными группами. Подоб¬

ного рода группы, неизбежные при всяком расколе, ко¬

леблются то туда, то сюда, занимаются всяческим по¬

литиканством, но не представляют никакого направле¬

ния, и их деятельность проявляется прежде всего в

мелких интригах: к таким группам принадлежит также

и «Правда» Троцкого... (21; 209).
Из статьи

«Памяти Герцена»79
...Герцен принадлежал к поколению дворянских,

помещичьих революционеров первой половины прошло¬

го века. Дворяне дали России Биронов и Аракчеевых,

бесчисленное количество «пьяных офицеров, забияк,

картежных игроков, героев ярмарок, псарей, драчунов,

секунов, серальников», да прекраснодушных Маниловых.

«И между ними, — писал Герцен, — развились люди

14 декабря, фаланга героев, выкормленных, как Ромул

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
193
и Рем, молоком дикого зверя... Это какие-то богатыри,

кованные из чистой стали с головы до ног, воины-спод-

внжники, вышедшие сознательно на явную гибель, что¬

бы разбудить к новой жизни молодое поколение и очи¬

стить детей, рожденных в среде палачества и рабо¬

лепия».
К числу таких детей принадлежал Герцен. Восста¬

ние декабристов разбудило и «очистило» его. В крепост¬

ной России 40-х годов XIX века он сумел подняться на

такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыс¬

лителями своего времени. Он усвоил диалектику Гегеля.

Он понял, что она представляет из себя «алгебру рево¬

люции». Он пошел дальше Гегеля, к материализму,

вслед за Фейербахом. Первое из «Писем об изучении

природы» — «Эмпирия и идеализм»,— написанное в

1844 году, показывает нам мыслителя, который, даже

теперь, головой выше бездны современных естсствонс-

пытателей-эмпириков и тьмы тем нынешних филосо¬

фов, идеалистов и полуидеалистов. Герцен вплотную

подошел к диалектическому материализму и остановил¬

ся перед — историческим материализмом.
...Когда получалось известие, что крепостной

крестьянин убил помещика за покушение на честь не¬

весты, Герцен добавлял в «Колоколе»: «И превосходно

сделал!». Когда сообщали, что вводятся военные на¬

чальники для «спокойного» «освобождения», Герцен пи¬

сал: «Первый умный полковник, который со своим от¬

рядом примкнет к крестьянам, вместо того, чтобы ду¬

шить их, сядет на трон Романовых». Когда полковник

Рейтери застрелился в Варшаве (1860 г.), чтобы не

быть помощником палачей, Герцен писал: «Если рас¬

стреливать, так нужно расстреливать тех генералов, ко¬

торые велят стрелять по безоружным». Когда перебили

50 крестьян в Бездне и казнили их вожака Антона Пет¬

рова (12 апреля 1861 года), Герцен писал в «Колоколе»:
«О, если б слова мои могли дойти до тебя, труженик и страда¬

лец земли русской!., как я научил бы тебя презирать твоих

духовных пастырей, поставленных над тобой петербургским

синодом и немецким царем... Ты ненавидишь помещика, нена¬

видишь подьячего, боишься их — и совершенно прав; но ве¬

ришь еще в царя и архиерея... не верь им. Царь с ними, и они

его. Его ты видишь теперь, ты, отец убитого юноши в Бездне,
7	Зак. 805

Научно-атеистическая
библиотека
194
ты, сын убитого отца в Пензе... Твои пастыри — темные как

ты, бедные как ты... Таков был пострадавший за тебя в Каза¬

ни иной Антоний (не епископ Антоний, а Антон без дни некий)...

Тела твоих святителей не сделают сорока восьми чудес, мо¬

ли гва к ним не вылечит от зубной боли; но живая память об

них может совершить одно чудо — твое освобождение».
Отсюда видно, как подло и низко клевещут на Гер¬

цена окопавшиеся в рабьей «легальной» печати наши

либералы, возвеличивая слабые стороны Герцена и

умалчивая о сильных. Не вина Герцена, а беда его, что

он не мог видеть революционного народа в самой Рос¬

сии в 40-х годах. Когда он увидал его в 60-х— он безбо¬

язненно встал на сторону революционной демократии

против либерализма. Он боролся за победу народа над

царизмом, а не за сделку либеральной буржуазии с по¬

мещичьим царем. Он поднял знамя революции.
Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения,

три класса, действовавшие в русской революции. Сна¬

чала— дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок

круг этих революционеров. Страшно далеки они от на¬

рода. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили

Герцена. Герцен развернул революционную агитацию.
Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили

революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского

и кончая героями «Народной воли». Шире стал круг

борцов, ближе их связь с пародом. «Молодые штурманы

будущей бури» — звал их Герцен. Но это не была еще

сама буря.
Буря, это — движение самих масс. Пролетариат,

единственный до конца революционный класс, поднялся

во главе их и впервые поднял к открытой революцион¬

ной борьбе миллионы крестьян. Первый натиск бури

был в 1905 году. Следующий начинает расти на наших

глазах.
Чествуя Герцена, пролетариат учится на его при¬

мере великому значению революционной теории;—учит¬

ся понимать, что беззаветная преданность революции и

обращение с революционной проповедью к народу не

пропадает даже тогда, когда целые десятилетия отделяют

посев от жатвы; — учится определению роли разных

I. Произведения, конспект,
заметки о книгах
195
классов в русской и международной революции. Обога¬

щенный этими уроками, пролетариат пробьет себе до¬

рогу к свободному союзу с социалистическими рабочими

всех стран, раздавив ту гадину, царскую монархию,

против которой Герцен первый поднял великое знамя

борьбы путем обращения к массам с вольным русским

словом. (21; 255—256, 260—262).
Либералы и клерикалы80
Духовенство собирается наводнить IV Думу.
Как отнестись к этому выступлению духовенства

на политическую арену?
Демократия никогда не может стоять на той точке

зрения, что духовенству не следует участвовать в поли¬

тической жизни. Это — точка зрения архиреакционная.

Приводит она только к казенному лицемерию и ни к че¬

му больше. В жизни абсолютно невозможны, неосущест¬

вимы никакие меры, отстраняющие от политики и от клас¬

совой борьбы ту или иную группу или часть населения.
Вспомним, что Бебель и немецкие социал-демокра-

ты были за свободу агитации иезуитов в Германии. Мы

против либеральных фраз о «запрещении» агитации

иезуитов,— говорили с.-д. Мы не боимся иезуитов. Пусть

иезуиты имеют полную свободу агитации,— но пусть и

нам, социал-демократам, обеспечат полную свободу аги¬

тации. Вот как рассуждал Бебель и немецкие социал-

демократы.
Рабочие демократы в России борются против под¬

делки избирательного (и всякого другого) права в поль¬

зу помещиков или духовенства и т. д., а вовсе не против

свободы участия духовенства в политической жизни. Мы

стоим па точке зрения классовой борьбы и требуем пол¬

ной свободы участия в политике любого класса, сосло¬

вия, пола, народа, слоя или группы населения.
Либералы рассуждают по этому вопросу непра¬

вильно, недемократически. Например, кн. Трубецкой,

под аплодисменты «Речи», писал недавно:
«Превращение церкви в политическое орудие до¬

стигается ценой ее внутреннего разрушения». Проект

7*

Научно-атеистическая
библиотека
196
наводнения Думы духовенством он называл «антихри¬

стианским и антицерковным».
Это неправда. Это лицемерие. Это — глубоко реак¬

ционная точка зрения.
Трубецкой и другие либералы стоят на точке зре¬

ния недемократической в своей борьбе с клерикализмом.

Они проводят под флагом неучастия духовенства в по¬

литической борьбе более прикрытое (и потому гораздо

более вредное) его участие.
Рабочая демократия — за свободу политической

борьбы для всех, в том числе и для духовенства. Мы не

против участия духовенства в выборной борьбе, в Думе

и пр., а исключительно против средневековых привиле¬

гий духовенству. Мы клерикализма не боимся, мы с ним

охотно — на свободной и равной для всех трибуне —

поспорим. Духовенство всегда участвовало в политике

прикровенно; ничего кроме пользы для народа, и боль¬

шой пользы, не будет от того, если духовенство станет

участвовать в политике откровенно. (21; 469—470).
Из статьи «Беседа

о «кадетоедстве»»81
...Когда марксист «ест» кадета за «богомольные»

речи Караулова, марксист не в состоянии развить своей

положительной точки зрения. Но всякий грамотный че¬

ловек понимает: демократия не может быть демокра¬

тией, будучи богомольной. (22; 67).
Духовенство и политика82
Как известно, в настоящее время употребляются

самые отчаянные усилия,"чтобы поднять все духовенство

на выборах в IV Государственную думу и сорганизовать

его в сплошную черносотенную силу.
Крайне поучительно видеть, что вся русская бур¬

жуазия— и правительственная, октябристская, и оппо¬

зиционная, кадетская,— с одинаковым усердием и вол¬

нением разоблачает эти планы правительства и осуж¬

дает их.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
197
Русский купец и русский либеральный помещик

(вернее, пожалуй, либеральничающий) боятся усиления

безответственного правительства, желающего «подо¬

брать» себе голоса послушных батюшек. Само собой

разумеется, что демократия еще гораздо решительнее

либерализма является оппозиционной (выражаясь мяг¬

ко и неточно) по этому пункту.
Мы уже указывали в «Правде» на недемократиче¬

скую постановку вопроса о духовенстве либералами, ко¬

торые либо прямо защищают архиреакционную теорию

о «невмешательстве» духовенства в политику, либо ми¬

рятся с этой теорией 83.
Демократ безусловно враждебен самомалейшей

подделке избирательного права и выборов, но он безус¬

ловно за прямое и открытое вовлечение самых широких

масс всякого духовенства в политику. Неучастие духо¬

венства в политической борьбе есть вреднейшее лицеме¬

рие. На деле духовенство всегда участвовало в политике

прикровенно, и народу принесет лишь пользу переход

духовенства к политике откровенной.
Выдающийся интерес по этому вопросу представ¬

ляет статья старообрядческого епископа Михаила, по¬

мещенная на днях вл «Речи». Взгляды этого писателя

очень наивны: он воображает, например, что «клерика¬

лизм (нам) России неведом», что до революции его

(духовенства) дело было только небесное и т. п.
Но поучительна фактическая оценка событий этим,

видимо, осведомленным человеком.
«...Что торжество выборов не будет торжеством клерикализ¬

ма,— пишет еп. Михаил,— кажется мне бесспорным. Объеди¬

ненное, хотя искусственно, в то же время, конечно, оскорблен¬

ное этим хозяйничаньем над их голосами и совестью, духовен¬

ство увидит себя в середине между двумя силами... И отсюда

необходимый перелом, кризис, возврат к естественному союзу

с народом. Если бы клерикальное и реакционное течение... ус¬

пело окрепнуть п вызреть само собою, этого, может быть, и

не было бы. Теперь, когда духовенство вызвано из покоя еще

с остатками прежнего смятения, оно будет продолжать свою

историю. И демократизм духовенства — неизбежный и послед¬

ний этап этой истории, который будет связан с борьбой духо¬

венства за себя».
В действительности речь должна идти не о «воз¬

врате к естественному союзу», как наивно думает автор,

Научно-атенстическая
библиотека
198
а о распределении между борющимися классами. Яс¬

ность, широта и сознательность такого распределения

от вовлечения духовенства в политику, наверное, вы¬

играют.
А тот факт, что осведомленные наблюдатели при¬

знают наличность, жизненность и силу «остатков преж¬

него смятения» даже в таком социальном слое России,

как духовенство, следует очень принять к сведению.

(22; 80—81).
Из статьи

«Духовенство на выборах

и выборы с духовенством»84
По сообщениям газеты, на съездах мелких земле¬

владельцев и настоятелей церквей в 46 губерниях Евро¬

пейской России было выбрано 7990 уполномоченных, из

них 6516 священников. Последние составили 82%.
Полные итоги по 50 губерниям мало могут изме¬

нить этот вывод.
Посмотрим же на значение таких выборов.
От мелких землевладельцев и от приходов выбира¬

ется, по закону, один уполномоченный на полный изби¬

рательный ценз, установленный для участия в съезде

землевладельцев. Значит, количество уполномоченных

должно быть пропорционально количеству земли у из¬

бирателей.
По статистике 1905 года имеем для 50 губерний

Европейской России такие данные:
Церковных земель	1,9 млн. десятин
Земель в частной собственности духовных
лиц	0,3 »	»
Итого у духовенства	2,2	млн. десятин
Земель в частной собственности мещан 3,7	»	»
»	»	»	» крест. 13,2	»	»
»	»	»	» прочих 2,2	»	»
Итого мелкого ЬемАевЛадРиия «свет¬

ского» 	19,1 млн. дёсятин

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
199
Здесь мелкое землевладение учтено, вероятно, ме¬

нее полно, чем земли духовенства. Й все же получается,

что всего земель мелкого землевладения в частной соб¬

ственности 21,3 млн. десятин, из них у духовенства

2,2 млн. десятин, т. е. немного более Vio! А упол¬

номоченных духовенство провело свыше восьми де¬

сятых!!
Как могло это быть? Очень просто. Мелкие земле¬

владельцы крайне редко ездят на выборы: и средств

нет, и интереса мало, и тысячи полицейских препятст¬

вий свободе выборов. А попам «внушено» всем

явиться.
Попы будут голосовать за кандидатов, угодных

правительству. Вот почему даже помещики — не говоря

уже о буржуазии — ропщут. И октябристы и национали¬

сты ропщут. Все обвиняют правительство в том, что оно

«делает» выборы. А помещики и крупная буржуазия са¬

ми хотели бы делать выборы.
Столкновение происходит, значит, между абсолю¬

тизмом, с одной стороны, помещиками и буржуазными

тузами, с другой. Правительство хотело опереться на по¬

мещиков и верхи буржуазии; на этом, как известно, по¬

строен весь закон 3-го*июня 1907 г.
Оказалось, даже с октябристами правительство

ужиться не может. Даже феодально-буржуазной монар¬

хии «удовлетворительного» для этих классов свойства

наладить не удалось.
Эта неудача, бесспорно, фактически признана пра¬

вительством, которое стало организовывать в лице под¬

чиненного, подначального духовенства своих собствен¬

ных чиновников!
В исторической науке этот прием правительства,

сохранившего существенные черты абсолютизма, назы¬

вается бонапартизмом. Не определенные классы служат

опорой в этом случае, или не они только, не они глав¬

ным образом, а искусственно подобранные, преимуще¬

ственно из разных зависимых слоев набранные эле¬

менты.
Чем объясняется возможность такого явления в

«социологическом» смысле, т. е. с точки зрения классо¬

вой борьбы?

Научно-атеистическая
библиотека
200
—	Уравновешиванием сил враждебных или сопер¬

ничающих классов. Если, например, Пуришкевичи

соперничают с Гучковыми и Рябушинскими, то прави¬

тельство, при некотором уравновешивании сил этих со¬

перников, может получить больше самостоятельности

(конечно, в известных, довольно узких пределах), чем

при решительном перевесе одного из этих классов. Если

же это правительство исторически связано преемственно¬

стью и т. п. с особенно «яркими» формами абсолютизма,

если в стране сильны традиции военщины и бюрокра¬

тизма в смысле невыбориости судей и чиновников, то

пределы этой самостоятельности будут еще шире, про¬

явления ее еще... откровеннее, приемы «подбирания» из¬

бирателей и голосующих по приказу выборщиков еще

грубее, произвол еще ощутительнее.
Нечто подобное и переживает современная Рос¬

сия. «Шаг по пути превращения в буржуазную монар¬

хию» осложняется перениманием методов бонапартиз¬

ма. Если во Франции буржуазная монархия и бонапар¬

тистская империя явственно и резко отличались одна от

другой, то уже в Германии Бисмарк дал образцы «соче¬

тания» того и другого типа, с явным перевесом тех черт,

которые Маркс называл «военным деспотизмом»,— не

говоря уже о бонапартизме.
Карась, говорят, любит жариться в сметане. Неиз¬

вестно, любит ли обыватель «жариться» в буржуазной

монархии, в старом крепостническом абсолютизме, в

«новейшем» бонапартизме или в военном деспотизме

или, наконец, в известной смеси всех этих «методов».

Но если с точки зрения обывателя и с точки зрения так

называемого «правового порядка», т. е. с чисто юридиче¬

ской, формально-конституционной точки зрения разница

может казаться весьма небольшой, то с точки зрения

классовой борьбы разница здесь существенная...
Господство классов, устраняется труднее, чем про¬

низанные обветшалым духом старины, неустойчивые,

поддерживаемые подобранными «избирателями» формы

надстройки.
Эксперимент Саблера и Макарова с «организаци¬

ей» духовенства па выборах в IV Думу представляет

каждому не мало интереса и в «социологическом» и в

практически-политическом отношении. (22; 129—132).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
201
Из статьи

«Социальное значение

сербско-болгарских

побед»85
...Македония, как и все балканские страны, сильно

отстала экономически. Там еще уцелели сильнейшие ос¬

татки крепостного права, средневековой зависимости

крестьян от помещиков-феодалов. К таким остаткам при¬

надлежит крестьянский оброк помещику (денежный или

продуктами), затем испольщина (обычно крестьянин в

Македонии отдаст помещику, при испольщине, треть

урожая, меньше чем в России) и т. п.
Помещики в Македонии (так называемые спаги) —

турки и магометане, крестьяне же — славяне и христиа¬

не. Классовое противоречие обостряется поэтому рели¬

гиозным и национальным.
Таким образом, победы сербов и болгар означают

подрыв господства феодализма в Македонии, означа¬

ют создание более или менее свободного класса кресть-

ян-землевладельцев, .означают обеспечение всего обще¬

ственного развития балканских стран, задержанного

абсолютизмом и крепостническими отношениями... (22;

186—187).
Из работы «К вопросу

о рабочих депутатах

в Думе
и их декларации»86
...Выборы в IV Думу и массовые политические ра¬

бочие стачки 1912 г., в которых приняло участие до

миллиона рабочих, показали, что близится время, когда

рабочие снова во главе всей демократии двинутся на

завоевание свободы. Три лагеря смерили свои силы в из¬

бирательной борьбе. Лагерь правительственной контрре¬

волюции оказался настолько бессилен, что пришлось

Научно-атеистическая
библиотека
202
подделывать выборы даже по закону 3 июня, принуж¬

дая забитых сельских священников голосовать против

совести, против убеждения. Лагерь либерализма пере¬

двинулся еще и еще от демократии к крупной буржуа¬

зии. Кадеты доказали свою контрреволюционность сою¬

зом с черной сотней против с.-д. в Риге и Екатеринодаре,

в Костроме и в 1-ой курии Петербурга. Либеральная

утопия конституционных реформ при сохранении основ

теперешнего политического строя, без мощного народ¬

ного движения,— эта утопия теряет все больше почву

среди демократии. Лозунг либералов — «не нужна вто¬

рая революция, нужна лишь конституционная работа».

И, в сознании лживости этого лозунга, вел свою борьбу

на выборах рабочий класс, объединяя вокруг себя силы

всей демократии... (22; 204).
Из статьи

«Итоги выборов»87
Избирательная кампания в IV Думу подтвердила

ту оценку исторического момента, которую с 1911 года

давали марксисты. Оценка эта сводилась к тому, что

первая полоса в истории русской контрреволюции окон¬

чилась. Началась вторая полоса, характеризуемая про¬

буждением «легких отрядов» буржуазной демократии

(студенческое движение), наступательным экономиче¬

ским и еще более неэкономическим рабочим движением

и т. п.
Экономическая депрессия, решительное наступле¬

ние контрреволюции, отступление и распад сил демокра¬

тии, разгул ренегатских, «веховских», ликвидаторских

идей в «прогрессивном лагере»,— вот чем отличается

первая полоса (1907—19U)- Вторая же полоса (1911 —

1912) и в экономическом, и в политическом, и в идейном

отношении отличается противоположными чертами:

подъем промышленности, неспособность контрреволю¬

ции к дальнейшему наступлению прежней силы или

энергии и т. д., пробуждение демократии, заставившее

прятаться настроения веховства, ренегатства, ликвида¬

торства.

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
203
Таков общий фон картины, который необходимо

иметь в виду для правильной оценки избирательной

кампании 1912 года.
I.	«Делание» выборов
Всего более бросающаяся в глаза отличительная

черта выборов в IV Думу, это — систематическая под¬

делка этих выборов правительством. Мы не задаемся

здесь целыо подвести итоги «деланию выборов»; об этом

совершенно достаточно говорила вся либеральная и де¬

мократическая пресса; об этом же говорит обстоятель¬

ный запрос кадетов в IV Думе; этому вопросу нам уда¬

стся, вероятно, посвятить особую статью, когда будут

сведены вместе обширные и все возрастающие в числе

документальные данные.
В настоящее же время отметим лишь основные

итоги делания выборов и главное политическое значение

этого «делания».
Мобилизация духовенства против либеральных и

октябристских помещиков; — удесятерение репрессий и

бесцеремоннейшее нарушение закона, направленное про¬

тив буржуазной демократии в городах и в деревнях; —

попытки теми же средствами вырвать рабочую курию у

социал-демократии — таковы основные приемы делания

выборов в 1912 году. Целью всей этой политики, напо¬

минающей политику бонапартизма, было образование

право-националистического большинства в Думе, и цель

эта, как известно, не достигнута. Но мы увидим ниже,

что «отстоять» прежнее, третьедумское, положение в на¬

шем, извините за выражение, парламенте правительству

удалось: в IV Думе осталось два большинства, право¬

октябристское и октябристско-кадетское.
Избирательный закон 3 июня 1907 года «строил»

государственную систему управления — да и не одного

только управления — на блоке крепостников-помещнков

с верхушками буржуазии, причем первый социальный

элемент сохранял в этом блоке гигантский перевес, а

над обоими элементами стояла фактически неурезанная

старая власть. О том, какова была и каковой остается

специфическая природа этой власти, созданная вековой

историей крепостничества и т. д., говорить сейчас не

Научно-атеистическая
библиотека
204
приходится. Во всяком случае, сдвиг 1905 года, крах ста¬

рого, открытые и могучие выступления масс и классов

заставили искать союза с теми или иными социальными

силами... (22; 319—320).-
Из статьи «Что делается

в народничестве

и что делается

в деревне?»88
...В статье г. Крюкова «Без огня» о крестьянстве и

крестьянской жизни и крестьянской психологии расска¬

зывает некий сладенький попик, изображая крестьянство

именно таким, каким оно само выступало и выступает.

Если это изображение верно, то русской буржуазной де¬

мократии— в лице именно крестьянства — суждено круп¬

ное историческое действие, которое при сколько-нибудь

благоприятной обстановке сопутствующих явлений име¬

ет все шансы быть победоносным...
«Раболепство и трусость,— говорит попик у Крюкова про рус¬

ское духовенство,— всегда это было!.. Но в том разница, что

никогда не было такого ужасающе спокойного, молчаливого

отпадения от церкви, как ныне. Точно дух жизни угас в церк¬

ви. Повторяю: не одна интеллигенция ушла,— народ ушел...

надо в этом сознаться,— я ведь два года был сельским свя¬

щенником».
Сладенький попик вспоминает пятый год. Попик

разъяснял тогда крестьянам манифест.
«Я-то ждал,— плачет он,— прозрения, тесного союза, любви,

трезвости, здравого сознания, пробуждения, энергии... Прозре¬

ние-то как будто и явилось, но вместо единения и союза — зло¬

ба и междоусобие И первее всего деревня толкнула именно и

меня и — порядочно. Кажись, я весь, душой и сердцем, был за

нее... Эти самые свободы объяснял и все прочее. И как слу¬

шали! Я-то думал, что уж шире того, что я открывал, и от¬

крыть нельзя, ан нет... проникли в деревню и другие речи.

И новые-то разъяснители заварили кашку много погуще: на¬

счет земельки, равнения и господ. Конечно, мужички поняли и

усвоили это моментально. И первым долгом пришли ко мне

и объявили, что за ругу будут платить мне не двести, а его...

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
205
...Однако особенно-то огорчил меня не этот факт — на¬

счет сотни рублей, а совокупность всего, что так скоропали¬

тельно составило новый облик деревни. Уж как со всех сторон

старались открыть ей глаза, освободить ее от пелены, темень

эту ее осветить! И, если правду говорить, успели. Слепой че¬

ловек увидел-таки чуточку света и с этого момента он уже не

слепой... хотя и не прозрел. Но с этим полупрозрением ему

пришло познание лишь самое горестное и злоба самая душ¬

ная... И иной раз, может быть, вздохнет он о темном неведе¬

нии своем. Такая злоба выросла в деревне, такая злоба, что,

кажется, теперь весь воздух насыщен ею... Нож, дубина, крас¬

ный петух. Очевидность бессилия, жгучие, неотомщенные оби¬

ды, междоусобная брань, ненависть без разбора, зависть ко

всему более благополучному, уютному, имущему. И прежде,

конечно, зависть жила, и злоба, и скорбь, и грех смрадный, но

верили люди в волю божию и тщету мирских благ, верили и

находили силу терпеть в уповании на загробную награду.

Нынче этой веры уже нет. Нынче там вера такая: мы — пора¬

ботители, они — порабощенные. Из всех толкований о свободе

на деревенской почве выросли плевелы и дурман... А вот те¬

перь этот новый закон о земле,— брат на брата восстал, сын

на отца, сосед на соседа! Злоба п смута пошла такая, что за¬

дохнется в ней деревня, непременно задохнется».
Мы подчеркнули в этом характерном описании де¬

ревни сладкоречивым попиком (чистейший наридник-

интеллигент!) некоторые особенно характерные сло¬

вечки.
Попик — стороАник «любви», враг «ненависти».

В этом отношении он целиком разделяет ту толстовскую

(можно также сказать: ту христианскую) глубочайше-

реакционную точку зрения, которую постоянно разви¬

вают наши кадеты и кадетоподобные. Помечтать о ка¬

кой-нибудь «социализации земли», поболтать о «социа¬

листическом» значении коопераций, о «нормах землевла¬

дения» такой попик, наверное, не прочь, но вот когда

дело дошло до ненависти вместо «любви», тут он сразу

спасовал, раскис и нюни распустил.
Словесный, фразистый «социализм» («народный,

а не пролетарский») — сколько угодно, это и в Европе

любой мещанин из грамотных одобрит. Ну, а ежели

дошло дело до «ненависти» вместо «любви», тут финал.

Социализм гуманной фразы — мы за; революционная

демократия — мы против.
То, что говорит сладенький попик на избитую тему
о	«хулиганстве» в деревне, не представляет с фактиче¬

ской стороны ровно ничего нового. Но из собственного

Научно-атеистическая
библиотека
20G
его рассказа ясно видно, что «хулиганство» есть внесен¬

ное крепостниками понятие. «Жгучие, неотомщенные

обиды» — вот что констатирует сладенький попик. А это,

несомненно, нечто весьма и весьма далекое от «хулиган¬

ства».
Марксисты издавна считали своей задачей, в борь¬

бе с народничеством, разрушать маниловщину, слащавые

фразы, сентиментальную надклассовую точку зрения,

пошлый «народный» социализм, достойный какого-ни¬

будь французского, прожженного в деляческих подходах

и аферах «радикала-социалиста». Но вместе с тем марк¬

систы издавна считали столь же обязательной своей за¬

дачей выделять демократическое ядро народнических

взглядов. Народнический социализм — гнилая и смердя¬

щая мертвечина. Крестьянская демократия в России, если

верно изображает ее у Крюкова сладенький попик, живая

сила. Да и ие может она не быть живой силой, пока хо¬

зяйничают Пуришкевичи, пока голодают по тридцать

миллионов.
«Ненависть без разбора» говорят нам. Bo-1-x, это

не вся правда. «Разбора» не видят Пуришкевичи, не ви¬

дят чиновники, не видят прекраснодушные интеллиген¬

ты. Bo-2-x, ведь даже в начале рабочего движения в Рос¬

сии был известный элемент «ненависти без разбора»,

например, в форме разрушения машин при стачках 60—

80-х годов прошлого века. Это быстро отпало. Не в этом

соль. Пошлостью было бы требовать «белых перчаток»

от теряющих терпение людей данной обстановки.
Существенное — глубокий разрыв с старым, безна-

дежно-реакционным миросозерцанием, глубокое усвое¬

ние именно того учения о «порабощенных», которое яв¬

ляется залогом не мертвого сна, а живой жизни.
Сгнил народнический социализм вплоть до самого

левого. Жива и жизненна задача очищения, просветле¬

ния, пробуждения, сплочения демократии на почве соз¬

нательного разрыва с учениями «любви», «терпения» и

т. п. Печалится сладенький попик. Мы же имеем все ос¬

нования радоваться богатому поприщу бодрой работы.

(22; 365, 366—369).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
207
Из статьи «Три источника

и три составных части

марксизма»89
(...)
I
Философия марксизма есть материализм. В тече¬

ние всей новейшей истории Европы, и особенно в конце

XVIII века, во Франции, где разыгралась решительная

битва против всяческого средневекового хлама, против

крепостничества в учреждениях и в идеях, материализм

оказался единственной последовательной философией,

верной всем учениям естественных наук, враждебной

суевериям, ханжеству и т. п. Враги демократии стара¬

лись поэтому всеми силами «опровергнуть», подорвать,

оклеветать материализм и защищали разные формы фи¬

лософского идеализма, который всегда сводится, так или

иначе, к защите или поддержке религии.
Л\аркс и Энгельс самым решительным образом от¬

стаивали философский материализм и неоднократно

разъясняли глубокую ошибочность всяких уклонений

от этой основы. Наиболее ясно и подробно изложены их

взгляды в сочинениях Энгельса: «Людвиг Фейербах» и

«Опровержение Дюринга», которые — подобно «Комму¬

нистическому Манифесту» — являются настольной кни¬

гой всякого сознательного рабочего.
Но Маркс не остановился на материализме XVIII

века, а двинул философию вперед. Он обогатил ее при¬

обретениями немецкой классической философии, осо¬

бенно системы Гегеля, которая в свою очередь привела

к материализму Фейербаха. Главное из этих приобрете¬

ний— диалектика, т. е. учение о развитии в его наибо¬

лее полном, глубоком и свободном от односторонности

виде, учение об относительности человеческого знания,

дающего нам отражение вечно развивающейся материи.

Новейшие открытия естествознания — радий, электроны,

превращение элементов — замечательно подтвердили

диалектический материализм Маркса, вопреки учениям

буржуазных философов с их «новыми» возвращениями

к старому и гнилому идеализму.

Научно-атеистическая
библиотека
208
Углубляя и развивая философский материализм,

Маркс довел его до конца, распространил его познание

природы на познание человеческого общества. Величай¬

шим завоеванием научной мысли явился исторический

материализм Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих

пор во взглядах на историю и на политику, сменились

поразительно цельной и стройной научной теорией, пока¬

зывающей, как из одного уклада общественной жизни

развивается, вследствие роста производительных сил,

другой, более высокий,— из крепостничества, например,

вырастает капитализм.
Точно так же, как познание человека отражает

независимо от него существующую природу, т. е. разви¬

вающуюся материю, так общественное познание челове¬

ка (т. е. разные взгляды и учения философские, религи¬

озные, политические и т. п.) отражает экономический

строй общества. Политические учреждения являются

надстройкой над экономическим основанием. Мы видим,

например, как разные политические формы современ¬

ных европейских государств служат укреплению господ¬

ства буржуазии над пролетариатом.
Философия Маркса есть законченный философский

материализм, который дал человечеству великие орудия

познания, а рабочему классу — в особенности...
III
...Люди всегда были и всегда будут глупенькими

жертвами обмана и самообмана в политике, пока они

не научатся за любыми нравственными, религиозными,

политическими, социальными фразами, заявлениями,

обещаниями разыскивать интересы тех или иных клас¬

сов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут

одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут,

что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно

ни казалось, держится силами тех или иных господству¬

ющих классов. А чтобы сломить сопротивление этих

классов, есть только одно средство: найти в самом окру¬

жающем нас обществе, просветить и организовать для

борьбы такие силы, которые могут — и по своему об¬

щественному положению должны — составить силу, спо¬

собную смести старое и создать новое.
Только философский материализм Маркса указал

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
209
пролетариату выход из духовного рабства, в котором

прозябали доныне все угнетенные классы. Только эконо¬

мическая теория Маркса разъяснила действительное по¬

ложение пролетариата в общем строе капитализма.
Во всем мире, от Америки до Японии и от Швеции

до Южной Африки, множатся самостоятельные органи¬

зации пролетариата. Он просвещается и воспитывается,

ведя свою классовую борьбу, избавляется от предрас¬

судков буржуазного общества, сплачивается все теснее

и учится измерять меру своих успехов, закаляет свои

силы и растет неудержимо. (23; 43—44, 47—48).
Из статьи

«Спорные вопросы»90
Открытая партия и марксисты
IV. Классовое значение

ликвидаторства
...В 1902 году буржуазия — за подполье. Струве

послан ею издавать подпольное «Освобождение». Когда

рабочее движение прйводит к 17 октября, либералы и

кадеты бросают подполье, а затем отрекаются от него,

объявляют его ненужностью, безумием, грехом и без¬

божием («Вехи»)91. Вместо подполья у либеральной

буржуазии является борьба за открытую партию. Это —

исторический факт, подтверждаемый неустанными по¬

пытками легализации кадетов (1905—1907) и прогрес¬

систов (1913).
У к.-д. мы видим «открытую работу и тайную ор¬

ганизацию ее»; добренький, т. е. бессознательный, лик¬

видатор А. Власов только пересказал «своими словами»

дела кадетские.
Почему же либералы отреклись от подполья и при¬

няли лозунг «борьбы за открытую партию»? Не потому

ли, что Струве — изменник? Нет. Как раз наоборот.

Струве переметнулся, потому что повернула вся бур¬

жуазия. А она повернула, 1) ибо получила привилегии
11	декабря 1905 г. и даже 3 нюня 1907 г. получила

положение терпимой оппозиции; 2) ибо сама смертель¬

Научно-атеистическая
библиотека
210
но испугалась народного движения. Лозунг «борьба за

открытую партию» в переводе с «высокой политики» на

простой и наглядный язык значит вот что:
—	Господа помещики! не думайте, что мы вас

сжить со свету хотим. Нет. Подвиньтесь чуточку, чтоб

и нам, буржуа, сидеть можно было (открытая пар¬

тия),— мы тогда вас будем защищать впятеро «умнее»,

хитрее, «научнее», чем Тимошкины и саблеровские ба¬

тюшки... (23; 79—80).
Из статьи

«К двадцатипятилетию

смерти Иосифа Дицгена»92
Двадцать пять лет тому назад, в 1888 году, скон¬

чался рабочий-кожевник Иосиф Дицген, один из выдаю¬

щихся социал-демократических писателей-фнлософов

Германии.
Иосифу Дицгену принадлежат сочинения (переве¬

денные большей частью и на русский язык): «Сущность

головной работы человека» (вышло в свет в 1869 году),

«Экскурсии социалиста в область теории познания»,

«Аквизит философии» и др. Самую верпую оценку Диц¬

гена и его места в истории философии и рабочего дви¬

жения дал Маркс еще 5-го декабря 1868 года в письме

к Кугельману:
«Уже давно,— писал Маркс,— Дицген прислал мне

отрывок рукописи о «Способности мышлении», который,

несмотря на некоторую путаницу в понятиях и на слиш¬

ком частые повторения, содержит в себе много превос¬

ходных и, как продукт самостоятельного мышления ра¬

бочего, достойных изумления мыслей».
Вот значение Дицгена: рабочий, самостоятельно

пришедший к диалектическому материализму, т. е. к

философии Маркса. Чрезвычайно ценно для характери¬

стики рабочего Дицгена то, что он не считал себя осно¬

вателем школы.
Иосиф Дицген говорил о Марксе, как главе на¬

правления, еще в 1873 году, когда немногие понимали

Маркса. И. Дицген подчеркивал, что Маркс и Энгельс

t. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
211
«обладали необходимой философской школой». И в

1886 году, много спустя после появления «Анти-Дюрин¬

га» Энгельса, одного из главных философских произве¬

дений марксизма, Дицген писал о Марксе и Энгельсе,

как о «признанных основателях» направления.
Это надо иметь в виду, чтобы оценить всяких по¬

следователей буржуазной философии, т. е. идеализма и

агностицизма (в том числе и «махизма»), которые про¬

буют уцепиться как раз за «некоторую путаницу» у

И. Дицгена. И. Дицген сам осмеял бы п оттолкнул та¬

ких поклонников.
Чтобы стать сознательными, рабочие должны чи¬

тать И. Дицгена, но не забывать ни на минуту, что он

дает не всегда верное изложение учения Маркса и Эн¬

гельса, у которых только и можно учиться философии.
И. Дицген писал в такую эпоху, когда всего шире

был распространен опрощенный, опошленный материа¬

лизм. Поэтому И. Дицген особенно напирал на истори¬

ческие изменения материализма, на диалектический ха¬

рактер материализма, то есть па необходимость стоять

на точке зрения развития, понимать относительность

каждого человеческого познания, понимать всесторон¬

нюю связь п взаимозависимость всех явлений мира, до¬

водить материализм естественноисторический до мате¬

риалистического взгляда на историю.
Напирая па относительность человеческого позна¬

ния, И. Дицген часто впадает в путаницу, делая непра¬

вильные уступки идеализму и агностицизму. Идеализм

в философии есть более или менее ухищренная защита

поповщины, учения, ставящего веру выше науки или ря¬

дом с наукой, или вообще отводящего место вере. Агно¬

стицизм (от греческих слов «а»—не и «гносис»—знание)

есть колебание между материализмом и идеализмом,

т. е. на практике колебание между материалистической

наукой и поповщппой. К агностикам принадлежат сто¬

ронники Канта (кантианцы), Юма (позитивисты, реа¬

листы и пр.) и современные «махисты». Поэтому неко¬

торые из самых реакционных философов буржуазии,

отъявленные мракобесы и прямые защитники поповщи¬

ны, пробовали «использовать» ошибки И. Дицгена.
Но, в общем и целом, И. Дицген — материалист.

Дицген — враг поповщины и агностицизма. «С прежни¬

Научно-атеистнческая
библиотека
212
ми материалистами,— писал И. Дицген,— общего у нас

только то, что мы признали материю предпосылкой или

первоосновой идеи». Это «только» и есть суть философ¬

ского материализма.
«Материалистическая теория познания,— писал

И. Дицген,— сводится к признанию того, что человече¬

ский орган познания не испускает никакого метафизиче¬

ского света, а есть кусок природы, отражающий другие

куски природы». Это и есть материалистическая теория

отражения в познании человека вечно движущейся и

изменяющейся материи,— теория, вызывающая нена¬

висть и ужас, клеветы п извращения всей казенной,

профессорской философии. И с какой глубокой страстью

истинного революционера бичевал и клеймил И. Дицген

«дипломированных лакеев поповщины» профессоров-

идеалистов, реалистов и т. п.! «Из всех партий»,— спра¬

ведливо писал И. Дицген про философские «партии»,

т. е. про материализм и идеализм,—«самая гнусная есть

партия середины»... (23; 117—119).
Из статьи,

«Пробуждение Азии»93
...Интересно, что революционно-демократическое

движение охватило теперь и голландскую Индию, остров

Яву и другие колонии Голландии, имеющие население до

40 миллионов человек.
Носителями этого демократического движения явля¬

ются, во-первых, народные массы на Яве, среди которых

пробудилось националистическое движение под знаменем

ислама. Во-вторых, капитализм создал местную интелли¬

генцию из акклиматизировавшихся европейцев, которые

стоят за независимость голландской Индии... (23; 145).
Организация масс

немецкими католиками94
В государствах отсталых, где масса населения бес¬

правна, где нет политической свободы, где царит произ¬

вол власти,— отсутствуют всякие сколько-нибудь широ¬

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
213
кие политические организации. Только ничтожные гор¬

стки помещиков или миллионеров-промышленников поль¬

зуются «свободою союзов», но эти горстки все свое вни¬

мание устремляют на верхи, на «сферы», на власть, не

только не стремясь к организации народных масс, но и

биясь этой организации, как огня.
В государствах, где обеспечены устои конституции

и участие народа в государственных делах, к организа¬

ции масс стремятся не только социалисты (их единст¬

венная сила заключается в просвещении и организации

масс), но и реакционные партии. Если демократизован

строй государства, то капиталистам приходится искать

опоры в массах, а для этого надо организовать их под

лозунгами клерикализма (черносотенства и религии),

национализма-шовинизма и т. д.
Политическая свобода не устраняет- классовой

борьбы, а, напротив, делает ее более сознательной, более

широкой, втягивая в нее самые отсталые слои народа,

уча их политике и отстаиванию своих взглядов, своих

интересов.
Поучительно посмотреть, как организует, например,

массы народа германская реакционная партия «центра»,

т. е. католиков. Они стремятся вызвать в массах защиту

капитализма под лозунгами религии и «патриотизма».

И католикам в Германии удалось сорганизовать пред¬

рассудки и темноту народных масс — отчасти благодаря

тому, что католики в Германии — меньшинство населе¬

ния, и это меньшинство одно время подвергалось пре¬

следованиям со стороны государства. Массы же трудя¬

щихся и эксплуатируемых всегда инстинктивно сочув¬

ствуют преследуемым. Реакционеры-католики сумели

использовать это настроение.
Католики создали массовую организацию — так на¬

зываемый «Народный союз католической Германии».

Союз насчитывает 3/4 миллиона членов. Организация

строго централизована. Цель ее: защита «христианско¬

го» (а на деле капиталистического) строя и борьба с

«разрушительными» (т. е. социалистическими) стрем¬

лениями.
Во главе союза стоит правление из 24-х чле¬

нов. Из них 9 заняты делопроизводством правления, а

Научно-атеистическая
библиотека
214
остальные — представители разных округов, отдельных

крупных городов и т. д. На каждые 20—40 католиче¬

ских семей назначается по одному «доверенному лицу».

Все доверенные лица поступают по директивам прав¬

ления.
Господа католики, воюя с социал-демократами,

кричат обыкновенно, что с.-д. агитаторы живут на гро¬

ши рабочих. Но сами католики в своей организации по¬

ступают точно так же: во всяком сколько-нибудь важном

пункте у них есть платные агитаторы.
Работа в партийном правлении организована совер¬

шенно по-фабричному. 20 специальных служащих заня¬

ты «литературой»: один следит за богословием, дру¬

гой— за аграрным вопросом, третий — за с.-д. движе¬

нием, 4-й — за ремесленниками и т. д. Делают вырезки

и выписки из газет и журналов, ведется регистратура.

Работают стенографы. В особой библиотеке 40 ООО томов.

Составляются письма в газеты — «корреспонденции», пе¬

чатаемые в десятках католических газет. Ведется особая

«социально-политическая», особая «апологетическая»

(т. е. защищающая религию и христианство) корреспон¬

денция. Издаются серии брошюр по всем вопросам. Рас¬

сылается в год до 5000 конспектов разных рефератов.

Особое отделение работает над пропагандой посредст¬

вом кинематографа. Справочное бюро выдает бесплатно

всяческие справки: за 1912 год их выдано свыше 18 000

тысяч.
Католических студентов систематически привлека¬

ют к пропаганде и агитации,— пользуясь в особенности

вакациями. Доверенные лица (их несколько десятков

тысяч) съезжаются на особые «социальные курсы». Для

специального «обучения» борьбе против с.-д. служат осо¬

бые двухмесячные курсы при партийном правлении. Осо¬

бые двухнедельные курсы устроены для крестьян, для

учителей, для приказчиков и т. д.
Недурно работают немецкие католики-черносотен¬

цы. Но вся их работа слабое подражание работе герман¬

ских социал-демократов. (23; 188—190).

I. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
215
Пятый международный

съезд по борьбе

с проституцией95
В Лондоне закончился недавно «пятый междуна¬

родный съезд по борьбе против торговли девушками».
Развернулись герцогини, графини, епископы, пасто¬

ры, раввины, полицейские чиновники и всякого рода бур¬

жуазные филантропы! Сколько было торжественных обе¬

дов и пышных официальных приемов! Сколько было тор¬

жественных речей о вреде и гнусности проституции!
Какие же средства борьбы требовали изящные бур¬

жуазные делегаты съезда? Главным образом два сред¬

ства: религию и полицию. Самое, дескать, верное и на¬

дежное против проституции. Одни английский делегат,

как сообщает лондонский корреспондент лейпцигской

«Народной Газеты», хвалился тем, что он проводил в

парламенте телесное наказание за сводничество. Вот он

каков, современный «цивилизованный» герой борьбы с

проституцией!
Одна дама из Канады восторгалась полицией и

женским полицейским* надзором за «падшими» женщи¬

нами, а насчет повышения заработной платы заметила,

что работницы не заслужили лучшей платы.
Один немецкий пастор громил современный мате¬

риализм, который-де все более распространяется в на¬

роде и содействует распространению свободной любви.
Когда австрийский делегат Гертнер попробовал

поднять вопрос о социальных причинах проституции, о

нужде и нищете рабочих семей, об эксплуатации детско¬

го труда, о невыносимых квартирных условиях и т. д.,—

оратора заставили замолчать враждебными возгласами!
Зато о высоких особах рассказывали — в группах

делегатов — поучительные и торжественные вещи. Ког¬

да, например, императрица германская посещает какон-

нниудь родильный дом в Берлине, то матерям «незакон¬

ных» детей надевают на пальцы кольца,— чтобы не

шокировать высокую особу видом невенчанных матерей!!
Можно судить по этому, какое отвратительное бур¬

жуазное лицемерие царит на этих аристократически-

Научно-атенстнческая
библиотека
216
буржуазных конгрессах. Акробаты благотворительности

и полицейские защитники издевательств над нуждой и

нищетой собираются для «борьбы с проституцией», кото¬

рую поддерживают именно аристократия и буржуазия...

(23; 331—332).
Из статьи

«Новейшие данные

о партиях в Германии»96
<...)
Доля голосов (в процентах), полученных партиями:
Соц.-дем.
Прогрес¬
систы
Нацио¬
нал-либе¬
ралы
Все кон¬

серватив¬

ные

партии
Раздроб¬

ленные

и нсопре-

до ie иные
о
о
о
В деревнях
19,0
8,8
12,8
53,6
0,8
100,0
» мелких городах . .
35,8
12,1
15,0
36,4
0,7
100,0
» крупных » ....
49,3
15,6
13,8
20,0
1.3
100,0
Во всей Герма¬
нии
34,8
12,3
13,6
38,3
1,0
100,0
В Германии существует всеобщее избиратель¬

ное право. Приведенная табличка ясно показывает, что

германская деревня, германское крестьянство (как и

крестьянство всех европейских, конституционных, циви¬

лизованных стран) до сих пор целиком почти порабо¬

щены, духовно и политически, помещиками и попами...

(23; 340).
Национализация

еврейской школы97
Политика правительства вся пропитана духом на¬

ционализма. «Господствующей», т. е. великорусской на¬

циональности стараются предоставлять всяческие приви¬

1. Произведения, конспекты,
заметки о книгах
217
легии,— хотя великороссов в России меньшинство насе¬

ления, именно: только 43%.
Все остальные нации, населяющие Россию, стара¬

ются все более урезать в правах, обособить одну от дру¬

гой и разжечь вражду между ними.
Крайнее проявление современного национализма,

это — проект национализации еврейской школы. Воз¬

ник этот проект у попечителя одесского учебного окру¬

га, и в министерстве народного «просвещения» встре¬

чен сочувственно. В чем же состоит эта национализа¬

ция?
В том, что евреев хотят выделить в особые еврей¬

ские учебные заведения (средние). Во все же остальные

учебные заведения, и частные, и правительственные, двери

для евреев хотят закрыть совершенно. В довершение

этого «гениального» плана предполагается ограничить

число учащихся в еврейских гимназиях знаменитой

«процентной нормой»!
Во всех европейских странах подобные меры и за¬

коны против евреев существовали только в мрачную

эпоху средних веков, инквизиции, сожжения еретиков и

прочих прелестей. В Европе евреи давно получили пол¬

ное равноправие и все больше сливаются с тем народом,

среди которого они живут.
В нашей же политике вообще, а в излагаемом

проекте особенно, помимо притеснения и угнетения ев¬

реев, всего более вредно стремление разжечь национа¬

лизм, обособить одну из национальностей в государ¬

стве от другой, усилить их отчужденность, разделить их

школы.
Интересы рабочего класса — как и вообще интере¬

сы политической свободы — требуют, наоборот, самого

полного равноправия всех без исключения национально¬

стей данного государства и устранения всяческих пере¬

городок между нациями, соединения детей всяческих

наций в единых школах и т. д. Только отбрасывая все

дикие и глупые национальные предрассудки, только сли¬

вая в один союз рабочих всех наций, может рабочий

класс стать силой, дать отпор капиталу и добиться серь¬

езного улучшения жизни.
Посмотрите на капиталистов: они стараются раз¬

жечь национальную вражду в «простом народе», а сами

Научно-атеистическая
библиотека
218
отлично обделывают свои делишки: в одном и том же

акционерном обществе — и русские, и украинцы, и по¬

ляки, и евреи, и немцы. Против рабочих объединены

капиталисты всех наций и религий, а рабочих стараются

разделить и ослабить национальной враждой!
Вреднейший проект национализации еврейской шко¬

лы показывает, между прочим, как ошибочен план так

называемой «культурно-национальной автономии», то

есть изъятия школьного дела из рук государства и пере¬

дачи его в руки каждой нации в отдельности. Совсем не

к этому должны мы стремиться, а к соединению рабочих

всех наций в борьбе против всякого национализма, в

борьбе за истинно демократическую общую школу

и за политическую свободу вообще. Пример пере¬

довых стран всего мира — хотя бы Швейцарии в за¬

падной Европе или Финляндии в восточной Европе —

показывает нам, что только последовательно-демократи¬

ческие общегосударственные учреждения обеспечивают

наиболее мирное и человеческое (а не зверское) со¬

жительство разных национальностей без искусственного

и вредного