/
Text
ОВАНИЯ ПО АГРАРНОЙ истории
|Г л- Б.ТРуБЦОВ
Исследования
по АГРАРНОЙ
ИСТОРИИ
начало
ХУ1
академия НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
Б.Т. РуБЦОВ
ССЛЕДОВАНИЯ
ПО АГРАРНОЙ
ИСТОРИИ
ЧЕХИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
Москва 1963
ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР
академик С. Д. С К А 3 К И Н
Памяти
братьев Виктора и Владимира Бутенко
и других товарищей по учебе,
павших на фронтах
Великой Отечественной войны
ВВЕДЕНИЕ
Вряд ли можно отыскать в истории человеческого общества
более сложные и насыщенные важнейшими событиями периоды,
чем переходные эпохи, когда на смену устаревшим социально-
экономическим формациям приходят новые, представляющие
собой следующую ступень в поступательном развитии челове-
чества, когда в напряженной борьбе утверждаются новые обще-
ственные отношения. Не удивительно, что подобные этапы все-
мирной истории привлекают к себе особенное внимание ученых;
в то же время многие их стороны все еще остаются недостаточно
выясненными и вокруг многих из них продолжают разгораться
жаркие научные споры и длительные дискуссии. Это в полной
мере относится и к тому критическому периоду, когда феодаль-
ный способ производства в европейских странах отступал шаг за
шагом перед развивающимися капиталистическими отноше-
ниями, теряя одну позицию за другой, а силы феодальной реак-
ции упорно отказывались капитулировать, контратакуя на от-
дельных участках, а порой даже пытаясь перейти в контрнасту-
пление на целых направлениях. Особая сложность этого
процесса заключается в том, что в разных странах, в зависи-
мости от конкретно-исторических условий, он протекал по-раз-
ному и не укладывался в какие-либо единые хронологические
рамки.
Еще основоположники научного коммунизма обратили вни-
мание на то, что социально-экономическое развитие европейских
стран к концу средневековья шло двумя несовпадающими пу-
тями. В то время как в аграрном развитии одних стран — на за-
паде Европы—экономический подъем, рост ремесла и торговли
приводили к раскрепощению и все большей самостоятельности
крестьянского хозяйства, а феодальная земельная собственность
3
развивалась по пути, который вел к превращению ее в капитали-
стическую, в других странах складывалась своеобразная бар-
щинно-фольварочная система, выражающая длительный и мучи-
тельный процесс формирования крупных помещичьих имений,
тесно связанных с рынком и основанных на жесточайшей экс-
плуатации барщинного труда крепостных крестьян. Примерной
границей между областями, в которых наметились классические
образцы того или другого типа аграрного развития, была Эльба.
В связи с этим приобретает немалый интерес изучение особен-
ностей социально-экономического развития тех стран, которые
лежали в непосредственной близости от Эльбы или в ее бассей-
не. В самом деле, уже эволюция аграрного строя германских
земель в конце средневековья, главным образом с середины
XVI в., отчетливо показывает глубокое различие крупного по-
мещичьего хозяйства Пруссии и организованного на иных нача-
лах сельскохозяйственного производства прирейнских областей.
Большое теоретическое значение всех охарактеризованных
выше проблем заставляет с особенным вниманием изучить и пе-
риод, непосредственно предшествовавший времени формирования
капиталистических отношений, тем более что в этом времени
весьма часто, хотя и без достаточных; оснований, усматривали
процессы и явления, свойственные лишь более поздней эпохе.
Речь идет о так называемом кризисе феодализма в XIV—XV вв.
Исключительная сложность этого противоречивого периода и ка-
жущаяся несовместимость некоторых черт его социально-эконо-
мического облика с привычными, устоявшимися представлениями
о «классическом» феодализме вызвали в последние десятилетия
острую научную дискуссию. Главный предмет спора состоит, как
известно, в том, чтобы определить, какие социально-экономиче-
ские явления составили грань между феодализмом и капитализ-
мом, ибо там, где одни видят закат феодализма и утверждение
капиталистических отношений, другие усматривают лишь пере-
ход феодальной формации к своей кульминационной и заверша-
ющей стадии. Поскольку, однако, не может быть сомнения в том,
что денежная рента, безусловное господство которой в XIV—
XV вв. составляет одну из главных отличительных черт этого пе-
риода, остается по своей социально-экономической природе реа-
лизацией феодальной земельной собственности и проявлением
феодальной эксплуатации, то можно, оставаясь на почве фактов,
говорить лишь о кризисе внутри феодальной формации, итогом
которого являлось не разрушение феодального способа произ-
водства, а переход его к своему высшему этапу.
Подходя с таких позиций к изучению аграрной истории Чехии
XIV—XV вв., мы вправе ожидать интересных и исторически зна-
чительных результатов. Не говоря уже о том, что средневековая
Чехия лежала на самом стыке тех частей Европы, в которых
проявились в дальнейшем с наибольшей отчетливостью и полно-
4
той указанные выше тенденции аграрного развития, она оказа-
лась в XIV—XV вв. ареной одного из самых острых и продол-
жительных столкновений антагонистических классов в истории
феодальной Европы. В связи с этим перед исследователем аг-
рарных отношений Чехии в средние века встает весьма важная
и интересная задача: определить, какая из двух тенденций эво-
люции аграрного строя, характерных для европейских стран,
была в тот или иной момент ведущей — та ли, которая увлекала
страну на путь укрепления барщинно-фольварочного хозяйства,
или, напротив, та, которая оказывала упорное сопротивление
этому процессу. Особенно важным в этом плане было бы подроб-
ное рассмотрение начального этапа возникновения указанных
тенденций, представляющего к тому же и специальный интерес
в связи с формированием предпосылок гуситского революцион-
ного движения. Для изучения этой яркой и противоречивой эпо-
хи во всей ее полноте необходимо иметь ясное представление о
ее социально-экономической подоснове, об истоках и результатах
всего процесса, что создает надежную защиту от крайностй мо-
дернизации, с одной стороны, и умаления ее связи с современ-
ностью, с другой.
Комплекс научных проблем, связанных с гуситским револю-
ционным движением — реформацией и крестьянской войной, мно-
голетней и упорной борьбой народных масс против феодальной
реакции,— чрезвычайно сложен и многогранен. Достаточно ска-
зать, что реформация Гуса, в отличие от реформации Виклефа,
охватывает столь различные стороны народной жизни, что имен-
но она может рассматриваться как пролог европейской рефор-
мации в целом. Вместе с тем ей присущи столь ярко выраженные
элементы гуманизма, что с именем Гуса справедливо связы-
вают не только религиозную эмансипацию, но и культурное воз-
рождение чешского народа и большой вклад в историю мировой
культуры. Поистине трудно преувеличить значение гуситского
революционного движения для развития чешской культуры.
Подъем чешской народной литературы, музыки, не говоря уже
о становлении чешского литературного языка, неопровержимо
свидетельствует об этом. Что касается родившихся в ходе кре-
стьянской войны XV в. социальных идеалов переустройства об-
щества, в особенности идеологии таборитов-хилиастов, то влия-
ние ее на крестьянскую войну и народную реформацию в
Германии в настоящее время общепризнано. Если говорить о со-
циальной сущности и историческом значении гуситских войн, то
напомним, что они были охарактеризованы Ф. Энгельсом как «на-
ционально-чешская крестьянская война против немецкого дво-
рянства и верховной власти германского императора, носившая
религиозную окраску» Г Гуситские войны явились важным
1 Ф. Энгельс. Борьба в Венгрии. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
г. 6, стр. 180.
5
этапом в освободительной -борьбе европейского крестьянства в
целом. Величественная эпопея борьбы чешского народа стала
источником неумирающих революционных традиций, которые
распространились далеко за пределы Чехии.
Этим и определяются проблематика и содержание настоящей
работы. 6 центре ее стоит изучение основных тенденций аграр-
ного развития Чехии накануне гуситского революционного дви-
жения, которые, несомненно, являются ключом для понимания
всего социально-экономического развития страны и даже всей
Центральной Европы. Это заставляет нас уделить особое внима-
ние всестороннему — насколько это позволяют источники — рас-
смотрению чешской вотчины. Именно вотчина, являющаяся, по
меткому определению советского историка, «фундаментальным
социальным институтом феодальной эпохи» 2 и обычной для фео-
дальной формации «организационной формой присвоения фео-
дальной ренты, формой, которая может выступать в весьма
разнообразных проявлениях в зависимости от господствующей
формы ренты, от местных экономических, исторических и геогра-
фических условий»3, представляет собой средоточие противо-
речий, свойственных феодальной формации, и потому определе-
ние ее структуры и динамики позволяет в наибольшей мере
приблизиться к адекватному познанию этой сложной и противо-
речивой эпохи.
Определяя вотчину как организацию для присвоения феодаль-
ной ренты или как «владельческий комплекс, материализующийся
для его собственника в виде феодальной ренты»4, мы тем самым
предпочитаем изучать ее не столько с точки зрения устройства
вотчинного механизма и соотношения составных его частей, сколь-
ко с точки зрения его действия. Говоря другими словами, нас
интересует не столько анатомия, сколько процесс жизнедеятель-
ности этого социального организма. При этом наше внимание
привлекает не столько феодал, сколько его социальный антипод,
непосредственный производитель материальных благ. Это тем
более оправдано, так как именно крестьянство и примкнувшие
к нему низы городского населения были движущей силой гусит-
ских войн.
Между тем процесс развития аграрного строя Чехии в XIV —
XV вв. еще изучен недостаточно. Это становится особенно за-
метным на фоне многочисленной литературы, посвященной не-
посредственно гуситским войнам. Относительно слабая разра-
ботанность аграрной истории Чехии накануне гуситского дви-
2 Е. А. Ко см и некий. Английская деревня в XIII в. М.— Л., 1935,
стр. 83; cpj М. А. Барг. Исследования по истории английского феодализма
в XI—XIII вв. М, 1962, стр. 44.
3 Е. А Косминский. Исследования по аграрной истории Англии в
XIII в., М., 1947, стр.- 41.
4 М. А. Барг. Исследования..., стр. 44
6
жения находит свое объяснение в том, что на протяжении мно-
гих лет 'буржуазная наука связывала этот величайший в истории
средневековой Европы XV в. революционный взрыв не с особен-
ностями развития Чехии, а с заимствованными извне идеями.
Классовое содержание движения при этом, разумеется, извра-
щалось и крупнейшее выступление чешского крестьянства объяс-
нялось исключительно религиозными и национальными мотива-
ми. В результате мы располагаем целым рядом весьма солидных
трудов по истории военного дела, правовых институтов, рефор-
мационных идей и т. п.; что же касается работ, характеризую-
щих социально-экономические предпосылки движения, то до
самого последнего времени среди них можно было назвать лишь
крайне немногочисленные труды, посвященные некоторым воп-
росам развития города5.
Первым крупным историком, остановившим свое внимание на
жизни чешской деревни, был Ф. Палацкий. Он, правда, был весь-
ма далек от специального изучения аграрной истории Чехии
накануне гуситских войн, но в своем многотомном труде по
истории Чехии (Dejiny narodu ceskeho v Cechach a na Morave) 6
не мог обойти полным молчанием положение крестьян. Взгля-
ды Ф. Палацкого проникнуты почти неприкрытым стремлением
идеализировать положение всех низших слоев чешского народа;
он считал, например, что их правовой статус был твердо опреде-
лен государством (которое он в свою очередь рассматривал как
надклассовую организацию) и жилось им в это время лучше,
чем где-либо в тогдашней Европе. Ф. Палацкий начисто отвергал
наличие в XIV — начале XV в. в Чехии как крепостничества
(Leibeigenschaft), так и более мягких форм феодальной за-
висимости (Horigkeit) 7. С его точки зрения, гуситские войны
как раз и привели к резкому ухудшению правового и материаль-
ного положения народных масс8.
5 Впрочем, после выхода в свет монографии И. Мацека (J. iMacek. Ta-
bor v husitskem revolucnim hnuti d. I—II. Praha, 19'52—1955; русский пере-
вод— «Табор в гуситском революционном движении», т. I—II. М, 1956—
1959) многие проблемы истории чешской деревни XIV—XV вв1. были по-
ставлены, а в опубликованном втором томе исследования Ф. Грауса по исто-
рии чешского крестьянства (F. Graus. Dejiny venikorvakehoi Li du v Cedhaoh v
dobe predhusitske, d. I—II. Praha, 1953—1957. Далее — F. Graus, I, II)
ряд конкретных вопросов аграрной истории этого времени получил освещение
с позиций марксистской исторической науки.
6 Первое издание на немецком языке начало выходить в 1836 г. (первый
том дважды допечатывался — в 1844 и 1864 гг.); в 1876—1878 гг. было осу-
ществлено переработанное (третье) издание на чешском языке. Четвертое
издание вышло в свет в 1894—1896 гг. (собственно, в четвертый раз были
опубликованы только I и III тома, II, IV и V вышли фактически в третий
раз). Третье и четвертое издания были снабжены обширными указателями.
В четвертом издании редакторы отказались от деления томов на части. По-
следнее издание было опубликовано в конце 30-х годов XX в.
7 F. Р alack у. Geschichte von Bohmen, В. II, 2. Abt. Prag, 1842, S. 30.
8 F. Palacky. Geschichte von Bohmen, B. Ill, 2. Abt. Prag. 1851, S. 37—
39, cp. S. 3—4.
7
Вряд ли можно было ожидать 'сколько-нибудь глубокого
анализа интересующих нас проблем и от историка-позитивиста
В. Томека, общие взгляды которого отличались крайним консер-
ватизмом. Томек, впрочем, собрал, систематизировал и переска-
зал показания источников, относящихся преимущественно к
организации хозяйства во владениях Пражского архиепископ-
ства и некоторых монастырей, а также уделил внимание изу-
чению владений горожан в селах. Еще в большей мере, чем
Палацкий, он был склонен идеализировать положение крестьян,
в частности во владениях архиепископства и монастырей;
В. Томск приписывал последним даже постоянное стремление
облегчить состояние их подданных 9.
С середины 50-х годов XIX в. в научный оборот стал входить
новый и весьма ценный материал по социальной и экономической
истории Чехии — свод грамот и других документов, первые тома
которого вышли в свет под редакцией К. Эрбена и й. Эмлера 10 11.
Тот же Эмлер опубликовал в дальнейшем, хотя и довольно неб-
режно, целый ряд поземельных описей монастырских и церков-
ных вотчин, а также других документов, представляющих боль-
шой интерес для истории чешского села в XIV—XV вв. п;
одновременно й. Трухларж издал обширный урбарий рожмберк-
ских владений12. Были изданы и другие интереснейшие
памятники.
Публикация ряда содержательных источников по аграрной
истории средневековой Чехии создавала необходимую базу для
ее плодотворного изучения. Однако буржуазная чешская наука
конца прошлого столетия не может похвалиться ни одним круп-
ным исследованием в этой области. Историки школы Голла обхо-
дили аграрную тематику и, следуя за реакционными немецкими
учеными, повторяли их тезис о том, что все социальные изме-
нения совершались в Чехии благодаря проникновению инозем-
ных, в первую очередь германских влияний. Лишь выдающийся
русский буржуазный историк А. Н. Ясинский впервые поставил
перед собой капитальную задачу—создать многотомное ис-
следование по социально-экономической истории средневековой
9 V. Т oimek. (Dejepi's mSsta iPrahy, d. III. Praha, 1875, str. 25 n'ash
10 Regesta diplomaiti'cai neic miom epistolaria Bohemiae et Moraviae, ed.
К J. Erben et J. Emler, vol. I—IV. Pragae, 1855—/1892. В дальнейшем издание
осуществлял известный историк Б. Мендл. В настоящее время Академия наук
ЧССР продолжает издание (более подробно об этой публикации см. ниже,
стр. 29).
11 Decern registrai ceuisuum Bohemica comp il at a aetate bellum ihusiticum
praecedente. Deset urbaru ceskych z doby pfed valkami husitskymi. К vydanf
upravil. J. Emler. Praha, 1881; Zlomek urbafe klastera Hradistskeho. Vyd.
J. Emler.— PKCSN, rady VI, d. 12, Praha, 1884.
12 Registrum boinioiwm Riosembergicoiruim anno iMCCCLXXIX com-pitatum.
Urbar zboz Rozmberskeho. К vydani upravil J. Truhlaf.— PKCSN, fady VI,
d. X. Praha, 1880.
8
Чехии, центральное место в котором должна оыла занимать
эволюция аграрного строя и положения крестьян13.
Взгляды А. Н. Ясинского (тесно связанного с историко-юри-
дической школой) на историческое развитие Чехии сложны и
во многом противоречивы. Признавая самостоятельное, или, как
он предпочитал выражаться, «самобытное», развитие чешского
народа и отвергая попытки свести изучение его истории к рас-
смотрению немецкого влияния, А. Н. Ясинский в то же время
стремился не отрывать историю славян, в частности чехов, от
истории других народов. Исходным пунктом исторического раз-
вития всех народов вообще А. Н. Ясинский считал общинную
организацию' с общественной собственностью на землю, которую
он несколько расплывчато именовал «коллективными формами
быта». На основе этих «коллективных форм» у славян, и в том
числе у чехов, выработался самобытный, так называемый «зем-
ский строй», .покоившийся, по словам А. Н. Ясинского, «на ос-
новах общеславянского демократического и патриархально-
родового быта». Под влиянием развития индивидуального земле-
владения земский строй уступает место строю «сословно-приви-
легированному», в связи с чем резко ухудшается положение
крестьянства. Утверждение сословно-привилегированного строя,
по Ясинскому, произошло в Чехии лишь во второй половине
XIV в.14 Если отвлечься от сбивчивой терминологии автора, то
придется заключить, что формирование феодализма в Чехии
А. И. Ясинский относит к слишком позднему времени, а весь
период до XIV в. он рассматривает как счастливое время гос-
подства самобытного земского строя.
Будучи не в состоянии подняться до правильного понимания
законов общественного развития, А. Н. Ясинский не сумел дать
и научного объяснения причин падения пресловутого земского
строя, казавшегося ему чуть ли не идеальным состоянием об-
щества. Так, вопреки неоднократно высказывавшемуся им тези-
су о самобытном развитии аграрного строя средневековой Чехии,
А. Н. Ясинский переоценивает значение «немецкого» права,
связывая с его распространением все ухудшения в положении
чешского крестьянства. Именно «немецкое» право, по его мне-
нию, подрывало основы исконной крестьянской собственности,
которую он, не понимая существа феодального способа
производства, находил в предшествующем периоде в недрах
13 См. А. Н. Ясинский. Очерки и исследования по социальной и эко-
номической истории Чехии в средние века, т. I. Основы социального' строя
чешского народа в эпоху господства обычного права. Юрьев, 1901. Хотя
А. Н. Ясинский указывает в предисловии к этой работе, что им1 полностью
подготовлен второй и частично даже третий тома, они, к сожалению, не уви-
дели света.
14 А. Н. Ясинский. Падение земского строя в чешском государстве.
Киев, 1895, стр. 1 (Введение).
9
восхваляемого им земского строя 15. Исходя из этого, А. И. Ясин-
ский объявил «вопрос о переустройстве начал и устоев жизни
чешского народа под влиянием такназываемого немецкого права
важнейшей проблемой чешской средневековой социальной исто-
рии» 16. Вместе с тем он выступил с призывом опровергнуть уко-
ренившийся в литературе взгляд о благотворном влиянии «не-
мецкого» пр-ава, способствовавшего якобы упрочению правового
положения крестьян, улучшению их материального 'благосостоя-
ния 17. В одной из последних своих работ, суммируя итоги дли-
тельного изучения общественного строя средневековой Чехии,
А. Н. Ясинский приходит к заключению, что разрушение земско-
го строя — утверждение эмфитевзиса в средневековой Чехии —
шло «путем вымогательства и притеснения крестьянской массы,
тем более злостным, что прикрывалось формами законности и
мелиорации» 18.
Однако А. Н. Ясинский был в то же время далек от того, что-
бы считать проникновение «немецкого» права в Чехию един-
ственным определяющим фактором всего ее внутреннего раз-
вития. Почва для проникновения «немецкого» права была
подготовлена ранее, и оно могло укрепиться в Чехии только тог-
да, когда в силу самобытного -внутреннего развития страна уже
переходила от земского строя к сословно-привилегированному.
Этот переход, «обуславливался не влиянием немецкого права,
а нуждами и потребностями, самостоятельно возникшими и соз-
ревшими в недрах чешского государства»,— писал А. Н. Ясин-
ский 19. Поэтому в последних по времени опубликования своих
трудах он отказывается от самого термина «немецкое» право
и говорит только о праве «эмфитевзиса». Несомненный интерес
представляют и такие выводы А. Н. Ясинского, как констатация
ухудшения положения чешских крестьян накануне гуситского
революционного движения и установленный им факт нивелиров-
ки уже в XIII в. различных категорий сельского населения, ко-
торые ранее определялись различными терминами в зависимо-
сти от их правового положения. «С одной стороны,— писал
А. Н. Ясинский,— свободные люди постепенно опускались в ряды
зависимого населения, сидевшего на чужой земле, а с другой
стороны, исчезло рабство. Потомки же рабов не только приобре-
ли личные права, но и... возвысились до положения свободных
людей, вступивших в зависимые отношения от представителей
15 См. А. Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монасты-
ря.— «Труды Белорусского гос. ун-та», т. 12, ,1926, стр. 57.
16 См1. А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 1’4.
17 См. А. Н. Ясинский. Введение «немецкого права» в селах Чехии
XIV в.— Сб. статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимирскому-
Буданову. Киев, 1904, стр. 229.
18 А. Н. Я с и н с к и Щ' Эмфитевзис и перемер полей в средневековой
Чехии.— «Уч зап. Ин-та истории РАНИОН», т. III, 1929, стр. 198.
19 А. Н. Ясинский. Падение земского строя..., стр. 180.
10
крупного землевладения. Это объединение или слияние всех сло-
ев сельского населения сказалось в том, что постепенно стали
исчезать термины для обозначения различных разрядов зависи-
мых людей, и с XIII в. последние начали называться просто кре-
стьянами или мужиками (homines, pauperes)» 20.
Из всего сказанного видно, насколько запутанными и за-
частую несогласуемыми между собой были взгляды А. Н. Ясин-
ского. В самом деле, в его трудах причудливо совмещаются
верные и тонкие наблюдения и заключения с самыми странными
и неожиданными выводами общего характера. А. Н. Ясинский
по существу подменил изучение социально-экономического раз-
вития Чехии в столетия, предшествовавшие гуситским войнам,
рассмотрением проблемы распространения эмфитевтического
права, да и эта последняя должна была быть всесторонне ис-
следована лишь во втором томе «Очерков и исследований по
социальной и экономической истории Чехии в средние века»21,
который, однако, не был издан. При этом под «немецким», или
эмфитевтическим, правом он понимал не одни лишь новые юри-
дические нормы, но всю сумму изменений социально-экономиче-
ского строя Чехии XIII—XIV вв.: в сущности, весь процесс фор-
мирования феодальных отношений (падение земского строя и
утверждение на его месте строя сословно-привилегированного, по
терминологии автора) сливается, в представлении А. Н. Ясин-
ского, с распространением «немецкого» права. Рассматривая
усиление эксплуатации крестьян, случаи произвола и насилия со
стороны землевладельцев, А. Н. Ясинский не видит вместе с тем
никакого прогресса в развитии общественных форм, пришедших
на смену земскому строю. И хотя А. Н. Ясинский был совершен-
но прав, когда в отличие от других буржуазных ученых конста-
тировал, опираясь на документы, факты прогрессирующего
ухудшения положения крестьян к началу XV в., он не сумел
объяснить ни исторической закономерности, ни причин, ни по-
следствий этого ухудшения. Поэтому падение земского строя
вызывает у А. Н. Ясинского лишь скептическое отношение к ре-
зультатам того социального процесса, который завершился в
Чехии гуситским движением 22. И он, регистрируя все ухудшения,
которые произошли в положении чешского крестьянства к концу
XIV в., довольствуется лишь сожалениями по поводу ненормаль-
ностей в развитии Чехии, имевших место в связи с утверждением
20 А. Н. Ясинский. Очерки и исследования.., стр. 323—325; ср. е г о же.
Падение земского строя..., стр. 44—45. Признавая правильность установлен-
ного А. Н. Ясинским стирания различий внутри крестьянства, следует ого-
вориться, что происхождение подсоседков XIII—XV вв. от рабов не находит
никакой опоры в источниках; ср. критические замечания по этому поводу в
труде Ф. Грауса (F. Graus, II, str. 194).
1 21 А. Н. Я с и н с к и й. Очерки и исследования..., стр VI, ср. стр. 327.
22 Там же; ср. стр. 21.
11
немецкого права. К тому же А. Н. Ясинский готов идеализировать
любой остаток старины, сколько-нибудь связанный с земским
строем. Так, в работе «Основные черты развития права в Чехии
в XIII—XV вв.», .появившейся почти одновременно с первым томом
«Очерков и исследований по социальной и экономической исто-
рии Чехии в средние века», он без всякой иронии сожалеет, что
в XIV в. «большинство чешского народа... уже было лишено
счастья пользоваться нормами самобытного земского права» 23у,
а сам земский суд рисуется его воображению как учреждение,
всецда руководившееся «началами равноправия и беспристра-
стия» 24. Даже косность чешских панов, отклонивших королев-
ский проект общечешского законодательства (Majestas Caroli-
na), защищавший в конечном счете интересы всего класса фео-
далов в целом, и их стремление любой ценой оградить свои узко-
сословные привилегии от вмешательства королевской власти
являются, по утверждению А. Н. Ясинского, свидетельством
господства среди панов «здравого юридического смысла».
«В какой степени в среде этого класса господствовало здравое
юридическое сознание, видно,— добавляет А. Н. Ясинский,— из
того, что паны всячески противилисыпопыткам государей под ви-
дом кодификации ввести нормы римского или немецкого права» 25.
При всей туманности и запутанности общей концепции
А. Н. Ясинского многие его труды, явившиеся первой попыткой
всесторонней разработки аграрной истории средневековой Чехии,
оставили заметный след в историографии интересующей нас
проблемы и до настоящего времени остались лучшими исследо-
ваниями, какие дала буржуазная наука по истории аграрных от-
ношений средневековой Чехии 26.
Значение труда А. Н. Ясинского можно определить в доста-
точной мере, если учесть состояние тогдашней науки. В конце
XIX — начале XX в. немалое внимание социально-экономической
истории Чехии уделяли немецкие ученые. Для большинства их
работ характерно противопоставление прогрессивного, запад-
ного— точнее, германского—типа развития и косного, отстало-
го, неподвижного строя славян, в том числе чехов. Поэтому для
немецких ученых, глашатаев агрессивного курса «Drang nach
Osten», в качестве главного звена во всей социально-экономиче-
ской истории Чехии в средние века выдвигалась немецкая коло-
низация, которую они расценивали как попытку приобщения
23 А. Н. Ясинский. Основные черты развития права в Чехии в XIII—
XV вв. Юрьев, 1902, стр. 42—43.
24 Там же, стр. 19.
25 Там же, стр. 17—18.
26 Высокую оценку трудам А. Н. Ясинского дают и чехословацкие уче-
ные. См. F. Graus, I, str. 29—30; II, str. 580, 598; в тридцатых годах
К. Крофта посвятил специальную брошюру А. Н. Ясинскому (vK. Krofta.
A. N. Jasinskii. Praha, 1935).
12
чехов к передовой германской культуре. Немецким колонистам
приписывали создание городов, внедрение прогрессивных мето-
дов сельского хозяйства, разработку рудных богатств, все улуч-
шения в положении горожан и крестьян и, наконец, появление в
Чехии идей реформации.
Одним из первых адептов теории, согласно которой немецкая
колонизация являлась основой всего развития славянских стран,
был А. Мейтцен, сформулировавший ее общие положения 27; спе-
циально по отношению к Чехии эти-взгляды развивались в рабо-
тах Ю. Липперта, А. Бахмана, Э. В'ерунского, Б. Бретгольца,
В. Вайцзеккера, а -вовторой половине 30-х годов XX в.— в моно-
графии Р. Кецшке, В. Эберта и др.28 29 Если для Липперта характер-
но в основном стремление объявить все чешские города порожде-
нием «немецкого элемента» (по его мнению, городская жизнь во-
обще чужда славянам),' а немецкие о-бычаи и порядки — образ-
цом для 'чехов, то Бахман, считавший немецкую колонизацию «ве-
ликим делом немецкой нации», утверждал, что колонистами всег-
да являлись лишь представители зажиточных слоев, которые нес-
ли чехам одни лишь благодеяния немецкой культуры; неумеренное
восхваление немецкой колонизации XIII—XIV вв. характерно и
для Верунского. Для Бретгольца проблема средневековой немец-
кой колонизации вообще почти снимается, поскольку Чехия была,
по его мнению, заселена немцами еще задолго до XIII—XIV вв.
Эти реакционные взгляды были приняты на вооружение историка-
ми «третьего райха», а в настоящее время в несколько видоизме-
ненном и подновленном виде используются и распространяются
западногерманскими реваншистами; изучение немецкой с|редневе-
ковой колонизации входит в состав поощряемых западногер-
манским правительством «восточных исследований» (Ostfor-
schung) 2Э.
27 A. Meitzen. iDie Ausbreitunig d-er Deutschen in Deutschland und ihre
Besidelung der Slavengebiete.— «Conrads Jahrbucher fur Nationalokonomie and
Statistik», Bd. XXXII, 1879.
28 J. Lippert. Social-Geschichte Bohmens in vorhussitischer Zeit, В. I—
Prag — Wien—Leipzig, 1896—1898; A. Baichmann. Geschichte iBohmens,
В. I—II. iGothai, 1899—1905; E. We run sky. iBohmens isoizial-poilitische Ent-
wickelung in vorhusitischer Zeit.— «Neue Jahrbucher fur klassische Alter-
tum, Geschichte und Deutsche Literatur», IV. Jahrgang, 1901; В. В r e t h о 1 z.
Geschichte Bohmens und Mahrens bis zum Aussterben der Przemysliden. Mun-
chen — Leipzig, 1912; idem. IPailaicky’s Koilomiisaitiohstheorie.— «Zeitschrift des
Vereims fiiir iGeschichte Mahrens und iSchlesiens», В. XXIV, 1922; W. Wei z-
s ack er. Das deutsche Recht der bauerlichen Kolonisten Bohmens und Mah-
rens im XIII. und XIV. Jh.— MVGDB, LI, 1913; R. Kotzschke und
W. Ebert. Geschichte der Ostdeutschen Kolonisation. Leipzig, 1937; К. К о s I s-
ke. Das Wesen der ostdeutschen Kolonisation.— HZ, 164, 1941.
29 L. H r a b о v a. К problemu .nemecke kolonisace ve stredni Evrope.— SH,
IX, Г962, str. 67 a nasi; F. Gentzen u. a. «Die Ostforschung» — ein Stosst-
rupp des deutschen Imperialismus.— «Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft»,
Jg. VI, 1958, S. 1181 f.
13
Чешская буржуазная наука долгое время оставляла в сторо-
не изучение аграрной истории XIV—XV вв. и продолжала повто-
рять бездоказательные утверждения реакционной германской
историографии о благотворном воздействии немецкой колониза-
ции на положение крестьянства накануне гуситских .войн. Разде-
ляя эти взгляды, ученик Голла й. Шуста говорил о «великом
столетии», наступившем в Чехии вследствие немецкой колониза-
ции XIII в., и даже расценивал результаты последней (а их он
видел в переходе от натурального хозяйства к денежному и в
формировании «городского капитализма») как «колоссальные
изменения в общественном развитии». Именно немецкая колони-
зация привела, по Шусте, к ликвидации рабства, в котором до
этого якобы коснел чешский народ. Уничтожение (рабства заклю-
чалось, как полагал этот историк, в «релуиции» (т. е. коммута-
ции) обязанностей рабов и других зависимых людей и во введе-
нии «немецкого» права, которое, по утверждению Шусты допус-
кало только денежные платежи. Внешним выражением этого про-
цесса являлось введение лановой системы, а все это вместе взятое
привело к значительному улучшению положения -крестьян30.
Реакционные устремления чешской буржуазной историогра-
фии нашли свое наиболее законченное и концентрированное вы-
ражение в эпоху империализма в трудах й. Пекаржа. Хотя он
и не занимался монографическим изучением аграрной истории
Чехии XIV — начала XV в., в целом ряде его книг имеется нема-
ло высказываний о положении чешского крестьянства и обо всем
аграрном развитии Чехии накануне гуситских войн, причину ко-
торых он усматривал в ...зажиточности и свободе чешских кре-
стьян в предшествующие столетия! Еще в 1901 г. в рецензии на
«Очерки и исследования по социальной и экономической исто-
рии Чехии в средние века» А. Н. Ясинского Пекарж солидари-
зировался с взглядами о благоприятном влиянии немецкого пра-
ва на положение чешских крестьян31; в дальнейшем Пекарж
утверждал, будто положение чешского крестьянства к началу
XV в. не только было благоприятней, чем когда-либо в его исто-
рии, но и продолжало изменяться в сторону улучшения. Все пла-
тежи и повинности крестьян, заявлял Пекарж, были в это- время
твердо и навсегда установлены, земля находилась в наследст-
венном, неотчуждаемом владении крестьян, барщина почти не
была распространена, а там, где она имелась, была невысока 32.
Нетрудно видеть, что здесь нашли свое логическое завершение
взгляды Пекаржа, высказанные им еще до первой мировой вой-
ны, когда он утверждал в одной из своих книг, что накануне
30 J. Susta. Dve knihy ceskych dejin. Praha, 1917—1919; idem; Soumrak
Pfemyslovcu a jejich dedictvi. Ceske Dejiny, II—1. Praha, 1935.
31 J. Pekaf. К ceskym dgjinam agrarnim ve stfedoveku.— CCH, 1901
(R. VII-)\ str. 326—362.
32 J. Pekaf. Zizka a jeho doba, d. I, Praha, 1927, str. 190 a nasi.
14
гуситских войн крестьяне «по отношению к панам оказывались
во все более выгодном положении — им жилось все легче и лег-
че» 33.
Другой буржуазный историк, В. Халоупецкий, посвятивший
специальную брошюру крестьянскому вопросу в гуситском движе-
нии 34, должен был бы, казалось, основательно изучить относя-
щиеся к его теме источники. Однако его работа, лишенная всяко-
го научного аппарата, состоит из ряда голословных утвержде-
ний, а главный ее вывод полностью повторяет уже знакомое
нам положение о необыкновенном благополучии чешского кре-
стьянства накануне гуситских войн35. Остается только присое-
диниться к мнению академика ЧССР й. Мацека, который спра-
ведливо выражает свое негодование по поводу того, что легко-
весная, не подкрепленная источниками и противоречащая их
прямым указаниям работа В. Халоупецкого рассматривалась
буржуазными учеными Чехословакии чуть ли не в качестве ос-
новополагающего исследования по аграрной истории Чехии
VIV—XV вв.36
В отличие от В. Халоупецкого, Ф. Вацек, преподаватель «за-
кона божьего» в одной из пражских гимназий, на протяжении
многих лет тщательно изучал и пересказывал в своих многочис-
ленных и объемистых статьях содержание источников по истории
чешской вотчины XIV—XV вв. и более раннего времени37. Он дал
подробное перечисление крестьянских повинностей и платежей
преимущественно во владениях различных католических мона-
стырей и архиепископа Пражского. Однако, систематически ог-
раничиваясь изучением формально-юридической стороны кре-
стьянских держаний, Ф. Вацек присоединился к общему мнению
буржуазных ученых об улучшении положения чешских крестьян
в связи с распространением в Чехии '«немецкого» права. При
этом он не обратил внимания на факты имущественного рас-
слоения среди крестьян и свел все различия между ними к
юридическим особенностям владения на дедичном и на «немец-
ком», или эмфитевтическом, праве. Вацек считал, что последнее
укрепляло крестьянскую собственность, и поэтому связывал
распространение соответствующих правовых норм с общим
улучшением положения крестьян38. Его работы, представляю-
33 J. Р е к а г. Kniha о Kosti, d. II. Praha, 1911, str 149.
34 V. C h a loupecky. Selska otazka v husitstvi. Bratislava, 1926.
35 V. C h a 1 о u p e с к у. Op. cit., str. 19: «Postaveni ceskeho sedlaka bylo v
dobe pfedhusitske skutecne velmi pffznive, prumerne lepsi nez kdykoli pfed
tim a dlouho potom».
36 J. M a c e k. Tabor..., d. I, str. 115.
37 F Vacek. К agrarnim dejinam ceskym stare doby.— CDV, R. IV;
idem Emfyteuse v Cechach ve XIII a XIV st.—CDV, R. VI—IX, 1919—1922;
idem. К dejinam selske roboty v Cechach do r. 1680.— CDV, R. XXI1I, 1936.
38 F. Vacek. Emfyteuse v Cechach...— CDV, R. VIII, 1921, str. 31, 65t
19Г—193.
15,
щие подчас хаотическое нагромождение самых разнообразных
данных, не оказали существенного влияния на дальнейшее раз-
витие историографии интересующего нас вопроса39.
Крупнейший чешский буржуазный историк К. Крофта факти-
чески разделял те же взгляды, которые высказывали Шуста,
Пекарж и др. Автор многих ценных исследований по истории
средневековой Чехии, Крофта пытался наметить в общих чер-
тах весь путь исторического развития, пройденный чешским кре-
стьянством 40. Однако сам Крофта признавал, что он ограничился
в основном юридическими вопросами, историей сельского чешско-
го права, и высказывал даже сожаление о том, что такие про-
блемы, как характер земледелия и его развитие, оказались вне
поля его зрения41.
Для аграрного строя в Чехии и Моравии в XIV—XV вв.,
в представлении Крофты, была характерна наследственная арен-
да крестьянами панских земель, причем эти арендные отноше-
ния фактически расцениваются Крофтой как проявление капита-
листических отношений, которые он рассматривает как внеклассо-
вые и внеисторпческие. /В итоге и Крофта приходит к выводу, что
накануне гуситских войн наблюдается «укрепление благососто-
яния как сельского населения, так и господ, на чьей земле нахо-
дились крестьяне». Это положение ученый довольно неожиданно
аргументирует фактом быстрого распространения норм немецко-
го права 42. Находясь под влиянием модных в буржуазной науке
демографических теорий, Крофта был склонен полагать, что при-
крепление крестьян к земле, которое началось только после гу-
ситских войн, явилось просто результатом уменьшения населения
в стране 43. Паны вынуждены были, по мнению Крофты, решить-
ся на закрепощение, так как крестьяне, уцелевшие после много-
летних войн, отвыкли от земледельческой работы, вследствие че-
го господские земли пустовали и не обрабатывались 44.
Единство взглядов чешских буржуазных ученых, не жалевших
сил для восхваления материального процветания чешского кре-
стьянина, имущество и личные права которого накануне гусит-
ских войн якобы находились под надежной защитой установлен-
ных государством прочных правовых порядков, лишь изредка на-
рушалось отдельными протестующими голосами. Так, в 1915 г.
30 Ф. Граус отмечал дилетантизм Ф. Вацека (F. Graus, I, str. 30); в ре-
цензии на монографию автора «Эволюция феодальной ренты в Чехии (XIV—
нач. XV в.)», М., 1958, он упрекал нас в известной переоценке Ф. Вацека
(CSCH, 1959, R. VII, str. 301).
40 К. Krofta. Dejiny selskeho stavu v Cechach. Praha, 1949 (первое из-
дание вышло в 1919 г.).
41 К. Krofta. Josef Pekaf a dejiny ceskeho venkova.— VCAZ, 1937, str.
389—392.
42 К. К г о f t a. Dejiny selskeho stavu v Cechach, str. 43.
43 K. Krofta. Josef Pekaf a dejiny ceskeho venkova, str. 389.
44 K. Krofta. Nas selsky stav v poddanstvi.— VCAZ, 1938, str. 829.
16
против этих установившихся взглядов выступил Р. Урбанек, ко-
торый указал на налоговую политику Карла IV (в частности
бернювую) как на фактор, способствовавший серьезному ухудше-
нию положения крестьян. Он обратил внимание на случаи .про-
извольного повышения феодалами размеров повинностей45. Но
ухудшение положения крестьян он установил на основе литера-
турных памятников, и на этом формальном основании буржуаз-
ная наука игнорировала выводы, шедшие вразрез с утвержде-
ниями о 'материальном благополучии чешского крестьянства в
XIV — начале XV в.46
Из сказанного видно, что буржуазная наука второй половины
XIX и первой трети XX в. внесла в сущности весьма скромный
вклад в изучение аграрной истории Чехии. По отношению к ин-
тересующему нас периоду разработка частично опубликованных
и в меньшей степени остающихся неизданными источников фак-
тически только началась, и даже труды А. Н. Ясинского, поста-
вившего перед собой наиболее широкие цели в этой области, нс
говоря уже о методологической стороне, никогда не были осу-
ществлены в полном объеме. Таким образом, ряд важнейших
вопросов не был даже поставлен, а те стороны аграрного разви-
тия, которые оказались в центре внимания буржуазных истори-
ков, рассматривались -с позиций волюнтаризма и формализма,
что открывало широкий путь для проникновения в эту сферу
предвзятых представлений и 'буржуазно-националистических
концепций. Однако и в рамках буржуазной науки наряду с шо-
винистическим направлением, представленным реакционными
немецкими историками, с которыми полностью солидаризирова-
лись по основным вопросам многие ведущие чешские специали-
сты, игнорировавшие внутренние закономерности эволюции сре-
дневекового чешского общества и усматривавшие в этом процес-
се лишь проявление внешних влияний, обозначилось и другое
отстаивавшее самостоятельность и органичность развития чеш-
ского народа, и в частности системы средневековых аграрных
отношений. Несмотря на сравнительную немногочисленность
ученых этого направления, вопреки идеалистической сущности
их взглядов, а зачастую и 'методическому несовершенству и фак-
тической неполноте их работ, именно прогрессивное направление
буржуазной науки оставило наследство, объективное значение
которого все более выясняется по мере продвижения вперед
марксистской науки в области аграрной истории Чехии XIV—
XV вв.
45 R. Urbanek. К ceske povesti kralovske.— CSPS, 23—26, 1915—1918.
Следует отметить, что в своей работе по истории чешского права Я. Чела-
Ковский также выступил против взгляда об улучшении положения крестьян
накануне гуситских войн. См. J. Celakovsky. Povsechne ceske dejiny prav-
m. Praha, 1909.
46 F. G г a us, II, str. 12.
2 Б. т. Рубцов д
Марксистская постановка ряда важнейших проблем социаль-
но-экономической истории чешского народа в самый героический
период его средневековой истории и начало их систематической
разработки с позиций марксизма-ленинизма — немалая заслуга
историков ЧССР. Они не только показали несостоятельность по-
зиций представителей буржуазной науки, но и вскрыли их клас-
совое содержание, их реакционность. Особое место в этом отно-
шении принадлежит трудам академика И. Мацека, некоторые из
которых переведены на русский язык47.
В своем капитальном исследовании о Таборе, основанном
на огромном документальном материале, а также и в других
работах, посвященных истории гуситского революционного дви-
жения, И. Мацек впервые подробно и всесторонне раскрыл роль
народных масс в формировании идеологии этого движения и в
развитии самих революционных событий. Особое внимание
И. Мацек уделил выяснению значения деятельности народных
проповедников-хилиастов, роль которых была искажена и
фальсифицирована буржуазной наукой. На основе проведен-
ного анализа И. Мацек выделил особый период внутри гусит-
ского движения, когда народные массы не только являлись ёго
движущей силой, но и стояли у руля событий, й. Мацек остано-
вился и на выяснении предпосылок гуситского революционного
движения, в связи с чем он коснулся также ряда проблем аграр-
ной истории предшествующего периода.
Глубокое изучение большого количества источников позво-
лило й. Мацеку подвергнуть уничтожающей критике тезис чеш-
ских— да и не только чешских — буржуазных ученых о процве-
тании чешского крестьянства в XIV — начале XV в. Разумеется,
проблематика и характер его трудов не требовали всесторон-
ней разработки истории чешской вотчины и чешского феодаль-
но-зависимого села накануне гуситского революционного дви-
жения48 (й. Мацек не раз отмечал неизученность аграрной
истории Чехии и призывал историков-марксистов к монографи-
ческой разработке ее основных проблем). Однако и в этой
специальной области вклад й. Мацека следует признать весьма
значительным. Ему удалось наметить в общих чертах тот путь,
по которому эволюционировала чешская вотчина, и наметить
особенности процесса концентрации земельной собственности,
выразившегося в формировании крупных и крупнейших фео-
дальных владений светских и духовных магнатов. Не усколь-
знула от его внимания и сложность вотчинной структуры в
47 И. Мацек. Гуситское революционное движение. М., 1954; его же.
Табор в гуситском революционном движении, т. I—II. М., 1956—1959.
48 J. М acek. Husitske revolucnii hnuti. iPiraha, 1952; idem. Tabor v husit-
skem revolucnim hnuti, d. I—II. Praha, 1952,'—1955; idem. Prokop Veliky.
Praha, 1953; idem. Husite na Baltu a Velkopolsku. Praha. 1953; idem Jan
Hus. Praha, 1961.
Ve
южной части Чехии, переплетение владений монастырей и
светских феодалов, случаи субфеодации и инфеодации и т. п.
Вместе с тем И. Мацек отметил усиление эксплуатации в чеш-
ской деревне, рост всех видов феодальной ренты и вызванное
этим ухудшение положения крестьянства, внутри которого он
установил наличие сельской бедноты на одном полюсе и зажи-
точного верхушечного слоя на другом.
Единственным специальным исследованием по социальной
и экономической истории чешской деревни накануне гуситского
революционного движения, вышедшим из-под п^ра историка-
марксиста, является труд Ф. Грауса. В двух томах своей моно-
графии (первый том — до середины XIII в., второй — от сере-
дины XIII в. до 1419 г.) 49 автор осветил историю чешского
средневекового крестьянства. Работа его обращена своим
острием против антинаучных концепций, объявлявших всю
историю Чехии результатом различных иноземных влияний;
в этом отношении Ф. Граус продолжает дело, начатое
А. Н. Ясинским, которому, заметим мимоходом, он. дает высокую
оценку. Однако труд современного чешского историка сущест-
венно отличается, как и следовало ожидать, от исследования
А. Н. Ясинского. Ф. Граус прежде всего характеризует различ-
ные отрасли хозяйства Чехии, показывает степень их товарно-
сти и выделяет основные тенденции их развития. Переходя
непосредственно к организации хозяйства в феодальных владе-
ниях, Ф. Граус разделяет эти владения на три основные группы:
старые, где феодал производил только для собственного потре-
бления с помощью барщины (эта форма эксплуатации сохра-
няется, по его мнению, прежде всего в мелких владениях);
вторая группа представлена крупными поместьями, в которых
полностью господствует денежная форма феодальной ренты,
49 Наши замечания относятся лишь ко второму тому, так как первый ле-
жит за хронологическими рамками наших исследований; равным образом не
рассматриваются в данной связи и работы Ф. Грауса, посвященные так на-
зываемому «кризису феодализма» в XIV—XV вв. (например, F. .Graus. Kri-
se feudalismu ve XIV stoleti.— SH, I, 1953, str. 65 a nasi.; idem. Pokus о pe-
riodisaci ces-kyoh d£jirL v obdobi feudalismu.— CSiCH, I, 1953, с. 1, str. 202 a
nasi.), так как эта проблема; будет рассмотрена нами в1 отдельной статье; по
поводу теории «кризиса феодализма» в XIV—XV вв. см. М. А. Б а р г. О так
называемом «кризисе феодализма» в XIV—XV вв.— ВИ, 1960, № 8; ср. его
же. К вопросу о начале разложения феодализма в Западной Европе.— ВИ,
1963, № з, стр. 72 и сл. Оценку этой теории дает академик С. Д. Сказкин,
который говорит, что Граус перевел «кризис феодализма в сферу развития
самой формации, а именно соединил его с той ее стадией, когда развитие то-
варно-денежных отношений привело к коммутации феодальной ренты в де-
нежную форму, у него получается скольжение в сторону отождествления
товарно-денежных отношений позднего средневековья с капиталистическими»;
далее С. Д. Сказкин определяет сущность указанной теории «как модерниза-
цию и стремление увидеть слишком рано переход от феодализма к капита-
лизму» (С. Д. Сказкин. К вопросу о генезисе капитализма в сельском хо-
зяйстве Западной Европы.—ЕАИВЕ, 1959. 1961, стр. 24—25).
1&
2*
а собственное хозяйство ничтожно; третья группа объединяет
такие владения, где феодалы с помощью барщины или наемной
рабочей силы производят продукцию в основном для рынка.
Владения третьей группы встречаются в догуоитской Чехии
относительно редко; они являются зародышем поместий перио-
да так называемого второго издания крепостничества, споради-
ческие случаи зарождения которого Ф. Граус видит уже в
догуситское время 50.'
Изменения в хозяйственной жизни и связанные с ними сдви-
ги в положении крестьянства буржуазная наука обычно объяс-
няла иноземной колонизацией. Ф. Граус, как и А. Н. Ясинский,
отрицает определяющую роль последней, придавая решающее
значение внутренней колонизации. Распространение эмфитевзи-
са он, снова в согласии с выводами А. Н. Ясинского, такж..,
объясняет особенностями хозяйственной и социальной эволюцж
чешского общества и в полном соответствии с действительным
ходом исторического развития приходит к заключению, что
эмфитевтическое право в широком смысле этого термина долж-
но было сложиться в Чехии и независимо от иноземной колони-
зации, которая способствовала лишь оформлению специфичес-
ких особенностей той правовой оболочки, в которую оно здесь
воплотилось. Ф. Граус совершенно обоснованно считает, что,
подобно колонизации, эмфитевзис не является первопричиной
изменений в положении Чехии в XIII—XIV вв., но, наоборот,
зарождение эмфитевтического права определяется массовым
переходом к денежной форме феодальной ренты и вьфастает
на основе внутреннего развития страны. С немецкой колониза-
цией эмфитевзис связан только своими формами, которые дей-
ствительно были заимствованы. Таким образом, колонизация
в работе Ф. Грауса, по словам рецензента его труда Ф. Кавки,
предстает не как результат субъективных действий феодалов,
но как результат объективно-исторических причин51,
Особое место отведено в работе Ф. Грауса вопросам, свя-
занным с эволюцией феодальной ренты. Показывая широкое
распространение денежной формы последней и связывая с этим
все изменения в жизни страны, происшедшие в XIV в., он гово-
рит и о постоянном росте общей суммы всех феодальных плате-
жей и повинностей.
В связи с изучением феодальной ренты Ф. Граус останавли-
вается и на вопросе о дифференциации крестьянства 52, а изуче-
ние положения крестьян вплотную подводит его к рассмотрению
правового статуса; последний, впрочем, исследуется лишь с точки
50'F. Graus, II, str. 583 (русское резюме); ср. также основной текст,
str. 65—67.
51 OSCH, R. VI, 1958, str. 756.
52 Ф. Граус везде говорит о социальной дифференциации крестьян.
J20
зрения юридической практики королевских и вотчинных судов.
На этой основе в заключительной части книги кратко охарак-
теризована и классовая борьба чешских крестьян накануне
гуситского революционного движения.
Из всего сказанного видно, сколь многосторонним исследо-
ванием является труд Ф. Грауса. Разумеется, не все вопросы
освещены им с одинаковой равномерностью и глубиной и не все
выводы достаточно обоснованы; это, впрочем, вряд ли и воз-
можно при таком всеобъемлющем характере его монографии,
которая в двух томах дает изложение ряда исключительно
сложных проблем аграрной истории Чехии от начала ее суще-
ствования до XV в. включительно. Нельзя, в частности, не отме-
тить, что далеко не везде, где источники дают возможность
применить статистические методы, последние действительно
применялись в надлежащей мере, так что во многих подобных
случаях соответствующие выводы получены лишь из сопо-
ставления отдельных примеров. Наконец, в столь обширном
труде не могло не быть и некоторых просмотров и погрешно-
стей, о которых будет сказано ниже53.
Аграрная история средневековой Чехии привлекает внима-
ние и младшего поколения чехословацких историков. Одни из
них, например И. Валка, А. Мика, посвящают свои исследова-
ния более позднему периоду, что, впрочем, представляет боль-
шой интерес и для истории XIV—XV вв., поскольку их труды
показывают результат того развития, исходные пункты которо-
го определились накануне гуситских войн54; другие, например
Р. Новый, углубленно анализируют отдельные источники по
истории XIV—XV вв.55 Развитию феодальной вотчины в Мора-
53 Ср. рецензии на книгу Ф. Грауса: F. Kavka.— CSCH, |R. VI, 1958,
str. 7'55<—7-60; F. Hadac.—JSH, XXVII, 4958, str. 68—72; P. Ratkos.—
НС, VI, 1958, str. 1589—1595; J. К e j f a V. P г о c h a z k a. Pravne historicke
glosy k dejinam venkovskeho lidu v Cechach v dobe pfedhusitske.—
PHS, V, 1959, str. 291—320 (ответ Грауса: О «pravnie historrcky» vyklaid dejin
stfedoveku.— CSCH, 1960, R. VIII, str. 162 a nasi.); idem. О vyklad dejin ven-
kovskeho lidu v dobe pfedhusitske.— PHS, VII, 1961, str. 333 a nasi.; см. также
работу И Валки (J. Valka. К -otazce iprava v postaveni po-ddanych.—
SPFFBU, R. XI, str. 51 a nasi.).
54 J. Valka. Hospodafska politika feudalniho velkostatku. Praha, 1962,
а также ряд статей, посвященных аграрному развитию чешских земель
XVI—XVII вв. И. Валке принадлежит также специальная работа, посвящен-
ная и некоторым вопросам аграрной истории XIV в. (J. Valka-. Pfedpisy о
stehovani osedlych poddanych v ceskych zemich a Polsku ve 14 stoletf.—
SPFFBU, R. X, 1961); A. Mika. Poddany lid v Cechach v prvni polovine
16. stoletf. Praha, I9601; idem. Feudalm velkostatek v jiznfch Cechach (XIV—
XVII stol).— SH, I, str. 122 a nasi.
55 R. Novy. Nejstarsf cesky urbaf z let 1283—1284 (Zlomek urbafe prazs-
kehoi biskupstvf).— CSCH, R. VIII, 1960; idem. Ostr-ovske urbafe z let 1388 a
1390 (K situaci venkovskeho lidu v dobe pfedhusitske).— SNM, rada A — Histo-
ric, XV, 1961, c. 1.
21
вии в несколько более поздний период (вторая половина XV—
XVI в.) посвятил свою работу Ф. Матеек56.
Советская историческая наука до последнего времени не
уделяла внимания специальному изучению чешской феодальной
вотчины и чешского крестьянства 57, но нельзя не отметить, что
именно советские медиевисты впервые разработали основные
проблемы развития феодальной формации в целом и истории
средневековой деревни в частности. Капитальные труды акаде-
мика Е. А. Косминского, академика С. Д. Сказкина, М. А. Бар-
га, М. М. Смирина и др. являются не только образцовыми
исследованиями ряда центральных и едва ли не самых слож-
ных проблем в этой области, но, что в данном случае имеет
даже большее значение, представляют собой блестящий пример
плодотворного применения методов марксистского анализа
исключительно трудных по своему характеру источников. Весь-
ма отрадным фактом для исследователя аграрной истории
европейских стран являются организованные по инициативе
академиков Н. М. Дружинина и С. Д. Сказкина симпозиумы по
аграрной истории Восточной Европы, регулярно созываемые в
разных городах Советского Союза (первый симпозиум происхо-
дил в 1958 г. в Таллине, второй — в 1959 г. в Москве, третий —
в 1960 г. в Киеве, четвертый — в 1961 г. в Риге, пятый —
в 1962 г. в Минске); в опубликованных томах «Ежегодника»
(под редакцией В. К. Ядунского) помещены наряду с конкрет-
ными исследованиями по истории отдельных стран труды, пред-
ставляющие большой интерес с точки зрения разработки мето-
дологии и методики проблемы изучения аграрной истории в
целом. С другой стороны, большое значение для темы настоя-
щего исследования представляют труды академиков Б. Д. Гре-
кова, М. Н. Тихомирова и С. Б. Веселовского по истории рус-
ского феодализма. Следует также отметить и коллективные
56 F. Matejek. Feudalni velkostatek a poddany па Morave. Praha, 1959.
57 Разумеется, авторы соответствующих разделов общих работ по истории
средних веков и истории Чехословакии (П. И. Резонов, Б. М. Руколь,
А. И. Озолин, Г. Э. Санчук и др.) кратко останавливались на вопросах, свя-
занных с положением1 чешского крестьянства и чешской феодальной вотчины
XIV—XV вв.; что касается монографии Ю. Ф. Иванова «Аграрные отношения
в Чехии накануне гуситских войн», представляющей собой диссертацию на
соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенную в
1954 г., ТО' она остается, к сожалению, неопубликованной до настоящего вре-
мени. Г. Э. Санчук в своих работах касается ряда важных вопросов аграр-
ного развития Чехии накануне гуситского революционного движения (см.
Г. Э. Санчук. Чешский земский законник «iMajestas Caroilirra» (1355) как
исторический источник для изучения начала образования чешского националь-
ного государства.— КСИС, 1951, № 2; его ж е. К вопросу о положении ко-
ролевской власти в первой половине XIV века.— «Уч. зап. Ин-та славяноведе-
ния», т. XV, 1957, и др. Большое внимание аграрному строю уделил в своей
монографии и А. И. Озолин (см. А. И. Озолин. Из истории гуситского ре-
волюционного движения. Саратов, 1962).
22
работы 'советских (историков по истории Чехословакии и Поль-
ши, нашедшие свое выражение в опубликованных Институтом
славяноведения книгах по истории этих стран58. Весьма су-
щественное значение имеет, наконец, для аграрной истории
Чехии в позднее средневековье сравнительный анализ анало-
гичных процессов в смежных и территориально близких стра-
нах. В первую очередь в этом плане нужно назвать исследова-
ния академика В. И. Пичеты, Д. Л. Похилевича и А. В. Разумов-
ской по истории польских, литовских и украинских земель,
а также работы А. Ф. Грекула и В. |П. Шушарина по истории
молдавского и трансильванского крестьянства. Именно по пути,
проложенному трудами советских историков, прежде всего в об-
ласти аграрной истории средневековой Англии, где применение
методов статистического исследования оказалось наиболее пло-
дотворным 59, стремился идти как в настоящей работе, так и в
ранее опубликованных60 автор монографии, предлагаемой вни-
манию читателя.
Основная задача настоящей книги состоит в выяснении ос-
новных закономерностей развития чешского феодализма в
XIV—XV вв., в период наивысшего подъема феодализма в За-
падной Европе. Выше отмечалось, что автор понимает так на-
зываемый «всеобщий кризис феодализма» как время перехода
от одного этапа развития феодальной формации к другому ее
этапу и в связи с этим стремится определить специфические
особенности этого сложного периода в Чехии, выяснить место
Чехии в системе европейского феодализма и раскрыть характер
социальных сдвигов, происходивших в чешской деревне накану-
не величайшего революционного потрясения XV в., кульмина-
ционным моментом которого являлась крестьянская война.
Центром тяжести исследования является изучение изменений в
положении феодалов и крестьян, а также всей системы феодаль-
ной эксплуатации. В' связи с этим прослеживается зарождение
тех тенденций аграрного развития, которые получили свое пол-
ное выражение уже в последующие столетия. Отметим также,
что настоящая книга не претендует на исчерпывающее освеще-
ние и тем более окончательное решение всех проблем социально-
58 История Чехословакии, т. <1. IM., 1956; История Польши, т. I. М., изд. 1,
1954; изд. 2, 1956.
59 Е. А. Ко см ин ский. Английская деревня в XIII в1.; его же. Иссле-
дования по аграрной истории Англии в XIII в.; М. А. Барг. Исследования
по истории английского феодализма в XI—XIII вв.
60 Б. Т. Рубцов. Эволюция феодальной ренты в Чехии (XIV— начало
XV в.). М., 1958 (кандидатская диссертация, защищенная в 1953 г.); ср. его
ж е. Усиление феодальной эксплуатации в Чехии накануне Великой крестьян-
ской войны XV в.— ВИ, 1954, № 12; его же. Чехия накануне гуситского дви-
жения.— «Труды Одесского гос. ун-та», т. 67, 19150; его же. К otazce nekte-
rych zylastnosti vyvoje feudalny renty v Cechach v 14 a na pocatku 15 stol.—
CSCH, R. VII (1960). Ko 6.
23
экономического развития Чехии накануне гуситского револю-
ционного движения; в этой области, к сожалению, еще слишком
много белых пятен, и цель автора состояла не в том, чтобы дать
ответ на все интересующие исследователей вопросы, а скорее в
том, чтобы сформулировать с наибольшей ясностью важнейшие
из них, указав при этом, какие решения представляются наибо-
лее вероятными на основании анализа сохранившихся источни-
ков. Завершая свой труд, автор выражает надежду, что другие
ученые добьются в этой области того, чего ему не удалось осу-
ществить, и если при этом настоящая книга окажется небеспо-
лезной, он будет считать себя вознагражденным за свои усилия.
Глава первая
ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ
ПО АГРАРНОЙ ИСТОРИИ ЧЕХИИ
XIV - НАЧАЛА XV в.
Из приведенного обзора научной литературы по аграрной
истории Чехии накануне гуситского революционного движения
видно, какой широкий круг проблем в этой области ожидает еще
своих исследователей. Даже в наиболее отвечающем своим за-
дачам марксистском труде современного ученого, как справед-
ливо отмечалось \ остались вне поля зрения такие проблемы,
как анализ феодальной собственности на землю, изучение от-
дельных крупных феодальных вотчин, локальные различия в
эволюции феодального способа производства и другие1 2. Впро-
чем, марксистская историография аграрных проблем Чехии
XIV—XV вв., как показано выше, была поставлена в чрезвычай-
но неблагоприятные условия. По сути дела историкам-марксис-
там приходится начинать исследование, не имея предшествен-
1 Имеем в виду рецензию Ф. Кавки на упомянутую выше книгу Ф. Грау-
са, помещенную в> «Чехословацком1 историческом журнале» (CSCH, 19'58').
2 IF. Kavka..— GSCH, 1958, str. 755, 757, 759 В своей рецензии автор не-
однократно выражает сожаление, что Ф. Граус не дополнил «вертикальное»
изучение «горизонтальным» обзором — во многих местах он констатирует
различия в развитии отдельных панств, но было бы желательно узнать, ка-
кие явления связаны с особенностями развития отдельных районов, их
географическими условиями и с политикой феодалов. В труде столь широкого
охвата, как работа Грауса, замечает рецензент, было бы уместно поставить
вопрос, насколько справедливо распространенное мнение о том, что корни
гуситств'а1 bi Южной Чехии связаны с исключительно тяжелым положением
крестьян в этих областях (ср. J. М а с е k. Tabor v husitskem revolucnim hnu-
ti, d. I. Praha, 1952, str. 178 a nasi.). Ф. Кавка совершенно справедливо отме-
чает, что Ф. Граус не рассмотрел подробно, какова связь между расшире-
нием товарного производства в деревне и развитием городов. Ф. Граус
вынужден был ограничиться- односторонним показом развития денежной
ренты, так как нет солидных марксистских исследований о чешских городах
(об их количестве, числе жителей, о емкости городского рынка и т. д).
25
ников. Это совсем не похоже на то положение, с каким встрети-
лись советские исследователи (аграрной истории Англии, где ог-
ромный материал был введен в оборот и многократно использо-
ван представителями буржуазной науки, начиная с П. Г. Вино-
градова.
Хотя исследователь аграрного развития средневековой Че-
хии не располагает таким множеством разнообразных источни-
ков, какие сохранились в Англии, что, как известно, привлекало
внимание специалистов разных стран к изучению английской
деревни3, все же в распоряжении науки имеется немало ценных
материалов, как изданных, так и рукописных4. Большое значе-
ние этих документов уже давно было отмечено учеными 5. Дей-
ствительно, по истории Чехии XIV — начала XV в. сохранив-
шиеся документы намного превосходят как по числу, так и по
разнообразию то, что мы имеем, например, по истории Русско-
го государства того же периода. Однако изучение исторических
документов в определенной степени затрудняется тем обстоя-
тельством, что ни по истории средневековой Чехии в целом, ни
по истории ее аграрного развития, в частности, нет обобщающих
источниковедческих пособий. Не претендует на исчерпывающую
полноту, разумеется, и настоящая глава, являющаяся лишь
кратким обзором использованных материалов. Чуть ли не един-
ственным исследованием, содержащим суммарную характери-
стику одного из основных видов источников интересующего
нас времени, остается изданная еще в 1830 г. работа Ф. Пал-ац-
кого6. Наличие ряда исследований, посвященных отдель'нььм
источникам, далеко не восполняет этот пробел, и создание син-
тетического источниковедческого труда, стоящего на уровне со-
временных требований, все еще остается одной из насущных
задач науки.
Сохранившиеся источники по аграрной истории Чехии нака-
нуне гуситского революционного движения подразделяются на
следующие группы: (а) грамоты публичного и частного характе-
ра; б) поземельные описи феодальных владений (урбарии);
3 Е. А. Косминский. Исследования по аграрной истории Англии в
XIII в. М., 1947, стр. 43.
4 Ср. замеч-ан-ия Ф. Грауса О' том, что источников! вполне достаточно, что-
бы исследовать основные вопросы аграрной истории Чехии накануне гусит-
ского революционного движения (F. Graus, II, str. 19').
5 Например, А. Н. Ясинский. Очерки и исследования по социальной
и экономической истории Чехии в средние века, т. I. Основы социального
строя чешского народа в эпоху господства обычного права. Юрьев, 1901,
стр. V—VI: «...без привлечения данных, почерпаемых из поземельных описей,
не могут быть удовлетворительно разрешены многие чрезвычайно важные во-
просы даже по истории права. Аграрных же и экономических отношений нель-
зя правильно истолковать, пока не будут изучены всесторонне эти важные
исторические источники».
6 F. Р alack у. Wiirdigung der alten bahmischen1 Geschichtsschreiber.
Prag, 1830 (2-е издание— 1848 г.).
26
в) другие документы вотчинной хозяйственной отчетности (при-
ходо-расходные документы, инвентари и другие); г) документы
о сборе налогов (берновые регистры, сведения о взимании пап-
ской десятины); д) законодательные и судебные акты; е) юри-
дические трактаты; ж) хроники и исторические сочинения; з) ли-
тературные памятники. (Разумеется, не все они равноценны: для
изучения аграрной истории наибольшее значение имеют источ-
ники первых четырех групп.
Наиболее полно представлены в изданиях и древлехранили-
щах грамоты. Значительная часть позднейших грамот являет-
ся оригиналами, некоторые дошли до нас лишь в списках. По
содержанию своему они неоднородны. Среди них: документы о
пожаловании земель, иммунитетные грамоты, |эм1фитевтические
грамоты, документы, отражающие движение феодальной собст-
венности и изменения ее статуса — грамоты и акты о дарениях,
продажах, разделах вотчин. В грамотах мы находим также не-
мало данных о составе и росте отдельных 'феодальных владений,
-о платежах и повинностях крестьян, об оформлении крестьян-
ских держаний; мы находим в этих источниках ценнейшие све-
дения о процессе коммутации феодальных повинностей, в акто-
вом материале отражен процесс колонизации, в некоторых гра-
мотах зафиксированы цены, особенности денежного счета, еди-
ницы измерения земли, меры веса и т. п.
Особое значение имеют так называемые эрекционные книги
(libri erectionum) 7, своеобразный картулярий Пражского архи-
епископства— книги, куда заносились разные хозяйственные и
административные распоряжения, данные о земельных приобре-
тениях, в частности о дарениях отдельным церковным феодалам.
Эти книги представляют собой сочетание грамот с протокола-
ми разбирательств и споров, которые нередко происходили меж-
ду представителями духовенства. Значение этих документов
возрастает в связи с тем, что в них мы находим некоторые све-
дения о технике сельского хозяйства, о положении крестьян,
узнаем о проявлениях классовой борьбы (в частности об отказе
платить церковную десятину). Тесно связаны с грамотами и так
называемые сборники формуляров. В формуляры заносилось
содержание ррамот (часто в сокращенном виде) или это были
7 Эрекционные книги сохранились как в оригиналах, так и в списках.
Часть ив них издана К. Боровым и А. Подлагой. (Libri erectionum archidiocesis
Pragensis s. XIV et XV, t. I—V, ed. Cl. Borovy. Praha, 1в76—1-88'9; Libri ere-
ctionum archidiocesis Pragensis s. XIV et XV, liber VI, ed. A. Podlaha. Praha,
1927. Однако, как замечает Ф. Граус, тщательно изучивший эти документы,
значительная часть их, сохранившаяся в архиве 'Пражского капитула, не изда-
на. Ф. Граус отметил, что одна из рукописей (II—12), хранящаяся в числе
эрекционных книг — это один из томов судебных актов, ошибочно не вклю-
ченный в известное издание Ф. Тадры (Soudni akta konsistofe Prazske. Akta
judiciaria consistorii Pragensis, I—VII. Vyd. F. Tadra. Praha, 1893—1901). Cm.
F. Graus, II, str. 21, pozn. 80.
27
формулы—^образцы для составления конкретных актов. К со-
жалению, значительная часть этих документов также не издана,
хотя кое-что публиковалось и после работы Ф. Палацкого8.
'Пользуясь грамотами, следует иметь в виду некоторые ха-
рактерные черты этого вида источников. Не говоря уже о том,
что фамоты отражают лишь отдельные изолированные факты,
что они почти всегда дают далеко не полное перечисление кре-
стьянских повинностей и платежей, что в большинстве из них нет
цифрового материала, позволяющего делать статистические
обобщения, необходимо подчеркнуть и то, что использование их
требует большой осторожности также ввиду того, что средневе-
ковые монахи и другие феодалы широко прибегали как к фаль-
сификации грамот в целом, так и к подчисткам и произвольным
изменениям текста находившихся в их распоряжении подлин-
ных документов. Между тем не всегда подобные особенности до-
кументов отмечались издателями9; сплошной же просмотр всех
оригиналов вряд ли возможен. Особенностью актового материа-
ла является и то, что среди сохранившихся документов имеется
сравнительно немного грамот, которые относились бы к одному
времени и к одному феодальному владению или к нескольким
размещенным поблизости одна от другой вотчинам. Сущест-
вуют, впрочем, и сборники фамот, относящихся к владениям
одного феодального собственника,— укажем в качестве примера
на картулярии Роудницкого, Златокорунского или Вышеброд-
ского монастырей, составленные накануне гуситских войн 10. Те-
матические подборки грамот составлялись иногда новейшими из-
дателями11; по своему характеру они приближаются к карту-
ляриям и так же, как последние, дают возможность изучать по-
степенный рост вотчин того или другого владельца, расширение
8 F. Ра. la с к у. Ueber Foirmelibuoher zumachst im Bezug auf bohmische
Geschichte. Prag, 1842, 1847.
9 В области дипломатики и палеографии чешскими учеными был изучен
главным образом1 древнейший период, т. е. XI—XIII вв. Еще несколько лет
назад один из современных чешских исследователей отмечал, что относитель-
но хорошо разработаны вспомогательные дисциплины периода Пржемысло-
вичей, время Яна Люксембургского изучено с этой_точки зрения значительно
слабее, а дальнейшая эпоха и того меньше; ср. J. S е b а п е к. Рогпоспё vedy
histor.icke v -CiSiR (1945—1956).—CSCH, R. V, 1957, № 1, str. 25.
10 Diplomata? klastera blahoslavene panny Marie reholnich kanovniku
fadu Sv. Augustina v Roudnici. Vyd. J. Emler.— VKCSN, R. 1894. Большое ко-
личество .грамот Збраславского монастыря (624 наименования) как полные
тексты, так и в изложении, относящиеся к 1292—1793 ,гг., издал Ф. Тадра
(I.isty klastera Zbraslavskeho. Vyd. F. Tadra.— HA, c. 23, Praha, 19'04). Cp.
также — Urkundenbuch des ehemaligen Cistercienserstiftes Goldenkron in
Bohmen, hrsg. M. Pangerl. Fontes rerum austriacarum, II—А (далее — FRA),
Bd. XXXVII, Wien, 1872; Urkundenbuch des Cistercienserstiftes Hohenfurt in
Bohmen, hrsg. M. Pangerl.— FRA. Bd. XXIII, Wien, 18615.
11 Такова, например, подборка грамот Тржебоньского монастыря, прило-
женная А. Л. Крейчиком к изданию соответствующего урбария.
28
его иммунитетных прав, позволяют судить об эволюции фео-
дальной ренты и т. п. Но далеко не все грамоты содержат по-на-
стоящему ценные и важные сведения, и во многих случаях из-
учение этих документов приводит лишь к малосущественному
наращиванию фактических данных.
Нельзя, наконец, не подчеркнуть, что имеющиеся публика-
ции чешских средневековых грамот не полны и не безукориз-
ненны. Достаточно указать, что наиболее важный для настоя-
щего исследования период не вошел в генеральную системати-
ческую публикацию актов (известный сборник Эрбена —- Эмле-
ра — Мевдля — Лингартовой — Спевачка оканчивается первой
половиной XIV в.) 12, а отдельные выборочные тематические
публикации грамот, давая обильный 'актовый материал для вто-
рой половины XV, XVI и следующих веков, содержат лишь не-
многие грамоты второй половины XIV — первой четверти XV в.
Очень большое количество различного рода актов все еще не
издано. Они хранятся в архивах Праги и многих местных архи-
вах. Фотокопии грамот, хранящиеся в архивах Чехословакии
(а отчасти и в архивах других стран), собраны в настоящее вре-
мя в Институте истории Академии наук ЧССР в Праге.
Не следует забывать и о том, что плодотворное использова-
ние даже изданного актового материала, который рассредото-
чен по различным серийным и периодическим изданиям, тре-
бует многих лет упорного предварительного труда; это в еще
большей мере относится к грамотам неизданным. Выводы, полу-
чаемые в результате изучения грамот, являющихся, как прави-
ло, констатацией единичного факта или отношения, могут пре-
тендовать на общезначимость лишь тогда, когда основываются
на исчерпывающем 1анализе возможно большего количества ак-
тов и на специальном рассмотрении противоречащих этому слу-
чаев.
12 Regesta diplomatics пес non epistolaria Bohemiae et Moraviae, p. I
(660—1253), ed. K. J. Erben. Pragae, 1855; p. II (1253^—1.3H0), ed. J. Emler,
188'2; p. Ill (1310—1333), ed. J. Emler, 1890; p. IV (1333—1346), ed. J. Emler,
1892; p. V, f. 1—2 (1346—1350), ed. J. Spevacek, 1958—1960; p. VI, f. 1—3
(1355—13518), ed. B. Mendl; p. VII, f. 1-4 (1358—1362), ed. B. Mendl — M.
Lingartova, 1954—1961 (далее — RDBM, I — VII). Особое издание имеется для
Моравии — Codex diplomaticus et epistolaris Moraviae, t. I—IV. Brno, 1836—
1903 (далее — CDM, I — XV). Первые пять томов — с древнейших времен до
1306 г.— подготовил и издал А. Бочек, включивший очень много подделок; эти
документы ввели в заблуждение даже такого знатока, как Ф. Палацкий.
Как в свое время писал Г. Фридрих, материал этих томов — совершенно
непрочная почва, таящая опасность на каждом шагу (G. Friedrich. Nova
г ad a moidernifch padelku v moiravskem diploimatafi.— CCH, VII, 1901, -str. 195—
203). В XIV том были включены документы 1408—1411 гг. В последнем, XV
томе, включавшем дополнения по 1207—1408 гг., к сожалению, не были ис-
правлены ошибки А. Бочека и продолжавших издание В. Брандля и Б. Бре-
тгольца). Ср. J. Goll, J. S u s t a. Posledmch padesat let ceske prace dejepisne.
Prahai, 1926, str. 101).
29
Сведения грамот дополняются тесно связанными с ними по-
земельными описями, или урбариями. Подобно экстентам англий-
ских маноров, эти описи принадлежат к числу документов внут-
ривотчинного происхождения и назначения. (Русские писцовые
книги, составлявшиеся представителями центрального государ-
ственного аппарата, тоже во 'многом напоминают их.) Состави-
тели поземельных описей и близких к ним по характеру доку-
ментов 13 тщательно описывали владения отдельных феодалов,
подробно перечисляя села, части сел, отдельные крестьянские
дворы, курии, огороды, леса, виноградники, мельницы, рыбные
пруды, а в городах и местечках — мастерские, лавки, доходные
дома и т. п. По каждому селу приводятся обычно данные о ко-
личестве земли, указываются нормы денежных, натуральных и
отработочных платежей и повинностей с единицы обложения.
Во многих случаях составители урбария по отдельным или по
всем населенным пунктам включают в текст поземельной опи-
си поименный список держателей, отмечая количество земли и
повинности жаждого; при этом часто называется титул владения
и приводятся данные об уплате берны, подымного сбора, церков-
ной десятины и других поборов. В некоторых урбариях по каж-
дому населенному пункту подведены суммы всех доходов фео-
дала, иногда в переводе на деньги, иногда отдельно по всем ви-
дам феодальной ренты.
На эту важную категорию источников внимание ученых было
обращено сравнительно поздно14. Только в 1881 г. увидела свет
первая систематическая публикация чешских поземельных опи-
сей монастырских и церковных владений предгуситского вре-
мени 15, в которой наряду с фрагментарными текстами опублико-
ваны такие важнейшие документы этой группы, как урбарии
Хотешовского, Островского, Вржевновского и Стр айовского мо-
настырей, а также архиепископства Пражского. Несмотря на
13 Такими документами являются некоторые грамоты, включающие точ-
ные данные о размерах феодальных владений в отдельных селах, о распре-
делении земли между держателями, о крестьянских повинностях и т. д. В не-
которых случаях подобные грамоты прямо включались в текст .урбария. См.,
например, описание страговского урбария в нашей работе (Б. Т. Рубцов.
Ценный источник по аграрной истории Чехии.— «Уч. зап. Ин-та славяноведе-
ния», XI, 1955, стр. 238).
14 Правда, еще в 1856 г. была опубликована работа В. Томека, специаль-
но посвященная поземельной описи Страговского монастыря (V. V. Тошек.
Unbar klastera. iStraho<vs'kehoi sloizeny г. 1410.— iPA, II, 1856). Названная рабо-
та имела в свое время немалое значение,- так как впервые привлекла внима-
ние историков к важному виду тогда еще не изданных источников, но по
своему характеру она является не более, чем пересказом поземельной описи
Страговского монастыря, а выводы Томека отличались теми пороками, кото-
рые были охарактеризованы выше.
15 Decern registra censuum Bohemica compilata aetate bellum husiticum
praecedente. Deset urbaru ceskych z doby pfed valkami husitskymi. К vydani
upravil J. Emler. Praha, 1881 /далее — DR).
30
многие несовершенства этой публикации, не стоявшей и на уров-
не издательской техники своего времени 16, она остается наи-
более полным собранием чешских урбариев предгуситской эпо-
хи и является настольной книгой каждого исследователя пре-
дыстории гуситского революционного движения. Почти одновре-
менно со сборником Эмлера был опубликован урбарий обшир-
ных владений панов из Рожмберка; вскоре последовала публи-
кация урбария владений Градищенского монастыря17. После
этого приращение введенных в научный оборот источников пре-
кратилось надолго. Если не считать небольшого урбария панов
из Фридланта 18, то свыше сорока лет не публиковались подоб-
ного рода материалы19. В 1930 г. был издан объемистый урба-
рий лихтенштейнских владений20, часть которых находилась на
территории Моравии; текст урбария был снабжен подробным
научным аппаратом, намного облегчающим использование
сложного памятника.
iB 1949 г. появилось новое издание урбария, на этот раз
Тржебоньского монастыря21. Обширная вводная статья А. Крей-
чика, содержащая всесторонний внешний анализ урбария и
16 Не говоря уже о том, что документы не во всех случаях были прочи-
таны до конца и предельно-лаконичные вводные статьи дают лишь некоторые
сведения о рукописях памятников, не была предпринята попытка системати-
зировать материал, встречающийся в источниках; очень неудовлетворителен
указатель, неполон глоссарий. Кроме того, документы подготовлены весьма
поверхностно. Листы островского урбария, например, напечатаны в той ха-
отической последовательности, в которой они были сброшюрованы переплет-
чиком1 XVII в. (рукопись многократно переплеталась, DiR, Uvod, str. VII—
VIII), а это делает его использование в издании Эмлера почти невозможным
Ср. А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 57—58; R. Novy Ost-
rovske urbafe z let 1388 a 1390 (K situaci venkovskeho lidu v dobe pfedhusit-
ske).— SNM, fada A, Historic XV, .1'961, с. 1, str. Г—2. В текст хотешов-
ского урбария оказался включенным отрывок более позднего времени, стра-
гов'Ский урбарий напечатан по более поздней из двух имевшихся рукописей,
хотя обе они были известны в XIX в.
17 Registrum bonioirum Rosembergicorum am no iMCCCLXXIX comptlatum.
Urbaf zbo'zf iRozmberskeh'Oi z -roiku 1379. К vydanii upravil J. Tiruhlaf.— PKCSN,
fady VI, d. X, .Praha, 1880 (далее — RiR). И этот пямятник был издан весьма
небрежно. Ср. Zlomek urbafe klastera Hradistskeho. Vyd. J. Emler.— PKCSN,
fady VJ, d. ',12, Praha, 188'4 |(далее — UH).
18 H. H a 11 w i c h. Friedland vor fiinfhundert Jahren.— MVGDB, XLIII, 1905
(далее —FlU).
19 Мы не касаемся публикаций таких фрагментарных и малозначитель-
ных источников, как отрывок реестрика чешских владений премонстратского
монастыря в Шлегле (Rukopisne zlomky Drkolenske. Podava F. Tadra.—
VCAV, R. VIII, c. 3, 1899, str. 139—150); отрывок владений Истебницкого
плебана (Urbaf kostela Jistebnickeho z doby pfedhusitske. Vyd. J. Truhlaf.—
VCAV, R. IX, 1900, str. 150—152) и некоторые другие.
20 Das Urbar der Liechtensteinischen Herrschaften Nikolsburg, Diirnholz.
Lundemburg, Falkenstein, Feldsberg, Rabensburg, (Mistelbach, Hagenberg und
Gnadendorf aus d.em Jah-re 1414. Beanbeitet von BertoJd B.retho'lz, Relchenberg
und Komoitau, 1930 (далее — U-L).
21 Urbaf z ir. 1378 a ucty klastera Tfebonskeho z let 1367—1407. Vyd.
A. L. Krejeik — HA, c. 52, Praha, 1949 (далее — UT).
31
изданных с ним документов, подробный указатель, а кроме того,
ряд дополняющих урбарий грамот и приходо-расходная книга,
помещенные в том же издании, делают публикацию во многих
отношениях образцовой. В 1957 г. И. Нугличек опубликовал от-
рывок ур’бария Седлецкого монастыря, предпослав ему обшир-
ный комментарий22. Наконец, в 1961 и 1962 гг. были изданы и
поземельные описи Ждярского монастыря, известные и рань-
ше23, а также отрывки ’более древних моравских урбариев24.
Таким образом, мы располагаем, не считая мелких, дефект-
ных и малозначительных документов 25, следующими поземель-
ными описями XIV—XV вв.:
А. Ур'барии владений духовных феодалов
1. Отрывок поземельной описи епископства Пражского (со-
ставлена в 1283—1284 гг.) 26;
2. Поземельная опись Роудницкого монастыря (1338 г.);
3. Отрывок поземельной описи Погледского монастыря (се-
редина XIV в.);
4. Поземельная опись Хотешовского монастыря (1367 г.);
5. Поземельная опись Тржебоньского монастыря (1378 г.);
6. Поземельная опись Островского монастыря (1388—
1390 гг.);
7. Поземельная опись Пражского архиепископства (после
1390 г.) 27;
8. Поземельная опись Бржевновского монастыря (1406 г.);
9. Поземельная опись Ждярского монастыря (1407 г.);
10. Поземельная опись Страговского монастыря (1410 г.);
22 J. N uh Нсек. Zlomek urbafe klastera Sedleckeho z tficatych let 14
st'Ol.— iSlAlP, с. VII—2, 1957, str. 226—227; текст самого урбария — стр. 261—
265.
23 Nejstarsi zd’arske urbafe. К edici pfipravili, uvodem, poznamkami a re--
jstfikem opatfili M. Zemek, J. Pohanka. Brno, 1961 {далее — ZU); cp. Moravske
urbafe,. Selsky Archiv, IX—XVI, Velke Mezifici, 1914—1924 (pffloha).
24 V. N e k u d a. Urbafe na panstvi brnenske kapituly.— CMM, XLVII (1962),
str. 43 a nasi.
25 Мы не перечисляем в данном случае такие документы, как регистр
Збраславского монастыря, где сохранилась подробная урбариальная заметка
только по одному селу (Ржевнице), список крестьянских поступлений Злато-
корунского монастыря, весьма небрежно изданный Климешом (Ein Urbar der
Herrschaft Netolitz aus dem 15. Jahrhundert. Von Dr. J. M. Klimesch,.— MVGDB,
LIV, 1916), отрывок истебницкого урбария и др. (Более подробно об этих
документах см. в приложении № 1, стр. 363 сл.).
26 И. Эмлер, впервые опубликовавший отрывок урбария, датировал его
последним десятилетием XIII в. (DR, I, 1; RDBM, II, 717—719, № 1673). Не
так давно Р. Новый привел убедительные доводы в пользу датировки этого
документа более ранним временем: R. Nov у. Nejistarsi cesky urbaf z let
1283—12184 ((Zlomek urbafe prazskeho biskupstvf).— CSCH, R. VIII, 1960,
str. 210 a nasi.
27 Точная датировка этого урбария невозможна. В свое время В. Томек
мог прочесть В' рукописи только1 одно слово noiniaigesimo', дальше он не разоб-
рал (V. То тек. Dejepis тёз!а Prahy, h. HI. Praha, 4875, str. 39, pozn. 44).
32
11. Поземельная опись Градищенского монастыря (начало
XV в.);
12. Поземельная опись Пражского пробства (начало XV в.).
Б. Урбарии владений светских феодалов
1. Поземельная опись владений панов из Рожмберка (70-е
годы XIV в.)
2. Поземельная опись Фридлантского паыства (1409 г.);
3. Поземельная опись владений панов из Лихтенштейна
(1414 г.).
Большим достоинством чешских поземельных описей как ис-
точника по истории аграрного строя рредневековой Чехии и его
эволюции является то обстоятельство, что содержащиеся в них
сведения допускают сопоставление и до некоторой степени ста-
тистическую обработку. Ни один вид исторических источников не
дает для аграрной и социальной истории Чехии накануне гусит-
ского революционного движения данных о таком большом коли-
честве населенных пунктов28. Для изучения, например, соотноше-
ния величины крестьянских наделов мы на основании поземель-
ных описей располагаем материалами более чем по 400
населенным пунктам, а для рассмотрения величины феодальных
рент и установления удельного веса повинностей и платежей —
материалами более чем по 1000 населенных пунктов29. Необхо-
димо, однако, подчеркнуть, что не одно лишь обилие и разнообра-
зие сведений, заключающихся в поземельных описях, дает право
говорить об их ценности в качестве исторического источника.
Насыщенность рассмотренных документов однородными и
массовыми данными о чешской деревне XIV и начала XV в.
заставляет со всей серьезностью поставить вопрос о достоверно-
сти сведений, сообщаемых поземельными описями. При этом мы
имеем в виду не только достоверность всех отдельных показаний
в каждом из памятников этой категории, но и общую достовер-
ность данных чешских поземельных описей в целом. Для разре-
шения этого вопроса необходимо выяснить классовую направ-
ленность памятника, его значение в момент составления и в бли-
жайшее время после этого, его связь как с окружавшей истори-
ческой действительностью, так и с другими видами сохранивших-
ся источников.
Постановка и разрешение этих вопросов неразрывно связаны
с проблемой происхождения чешских поземельных описей.
28 Ср отзыв А. Н. Ясинского (Очерки и исследования.., стр. V—VI).
29 Это различие объясняется тем, что поземельные описи дают нам не
всегда одинаковые сведения; повинности и платежи крестьян приводятся в
том или ином виде почти во всех случаях, тогда как данные о величине
крестьянских держаний встречаются далеко не в каждой поземельной описи;
например, в урбарии рожм'беркских владений, содержащем данные более чем
по 400 населенным пунктам, сведений о размерах крестьянской земли нет
вовсе.
3 Б. T. Рубцов
33
Вопрос о происхождении чешских поземельных описей занимал
сравнительно немногих исследователей. В дореволюционной рус-
ской 'науке ему уделил большое внимание А. Н. Ясинский,
посвятивший значительную часть своей книги вопросам о способе
составления урбария Островского монастыря и других подобных
памятников и об их связи с иными документами30. Среди чешских
буржуазных ученых над этими вопросами работали И. Шуста,
И. Салаба31; в последние годы урбарии как источник изучали
Ф. Граус и Р. Новый 32.
А. Н. Ясинскому удалось убедительно доказать, что чешские
поземельные описи — не результат механического копирования
иноземных образцов, как утверждал, например, й. Шуста и зна-
чительно позже Ф. Вацек33, а возникли они в XIV—XV вв. на
чешской почве, на базе более древних аналогичных чешских до-
кументов, которые составлялись еще в XIII в.; аргументация этого
положения является немалой научной заслугой А. Н. Ясинского,
и его выводы разделяются в настоящее время учеными ЧССР34.
Останавливаясь на происхождении поземельных описей, А. Н.
Ясинский называет среди источников последних грамоты и устные
показания населения, так называемые сказки35. Действительно,
и те и другие могли быть источниками урбариев, но А. И. Ясин-
ский, несомненно, преувеличивает значение устных показаний
крестьян36. Вряд ли феодалы когда-либо всерьез считались с тем,
что их насильственные действия и нарушения старинных и тра-
диционных обычаев могут расцениваться как самоуправство и
неуважение к правовому порядку37. Хотя А. Н. Ясинский и до-
пускал, что феодалы могли нарушать старинные обычаи, но, по
его мнению, они всячески старались удерживаться от таких дей-
ствий, потому что это -было насилием 38. Поэтому такой важный
источник поземельных описей, как хозяйственные документы
вотчинной администрации, совершенно выпадает из поля зрения
А. Н. Ясинского. Между тем, как это было показано И. Сала-
30 А. Н. Ясинский Очерки и исследования.., стр. 23—107
31 J. -S u s t a. Zur Geschichte und Kritik der Urbarialaufzeichnungen —
SB der Wiener Akademie, Bd. 138, 1898, N 8; J. Sal aba. Pfispevky ke kritice
urbafu, pozemkovych a jinych knih, kadastru etc.— SA, XIV, 1921; XV, 1922;
XVI, 1923; idem. Doplnky ke kritice ceskych urbafu.— VKCSiN, 19-29, c 5
32 F. Graus, II, str. 317—338 (excurs I); R. Novy. Ostrovske urbafe z
let 1388 a 1390.— SiNiM, fada A — Historic, XV, 1961, c. 1, str. 1—44; idem.
Nejstarsi cesky urbaf z let 1283—1284.— CSCH, R. VIII, 1960, str. 210—227;
idem К socialnemu postaveni farskeho kleru v Cechach v dobe pfedhusit-
ske.— SH, 9, str. 185—188 (excurs. «Ceske urbafe»).
33 J. S u s t a. Zur Geschichte und Kritik der Urbarialaufzeichnungen, S.
56; cp. F. Vacek. Urbafe a pozemkove knihy.— CDV, XIII, 1926, str. 8 a nasi.
34 F. Grau-s, II, str. 320—321.
35 A. H. Я с и н с к и й. Очерки.., стр. 87.
36 Там же, стр. 98, 104
37 Там же, стр. 101.
38 Там же.
34
бой39, хозяйственные документы феодальной вотчины 'были тем
основным стержнем поземельной описи, вокруг которого постет
пенно на'слаивались и грамоты, и сведения, добытые из устных
показаний населения.
Нельзя не отметить также, что А. Н. Ясинский понимает воп-
рос о происхождении поземельных описей в значительной мере
формально, отрывая зарождение и развитие этой категории ис-
точников от социально-экономических сдвигов, произошедших в
Чехии в XIV—XV вв. Так, им не был поставлен вопрос о том, что
урбарии появляются в связи с формированием комплексов круп-
ных земельных владений, принадлежавших одному сеньору; а по-
земельные описи возникают именно в крупных и крупнейших вот-
чинах40.
Созданные в процессе становления и роста крупной феодаль-
ной вотчины и отражающие как этот рост, так и крепнущие связи
феодального хозяйства с рынком, поземельные описи были при-
званы к жизни интересами феодала и последовательно охраняли
эти интересы. В то же время составление поземельных описей яв-
лялось косвенным выражением роста товарно-денежных отноше-
ний, заставлявших крупного феодала точно учитывать доходы
со своих имений и задумываться над путями их увеличения41,
Поэтому составление поземельных описей, существовавших и ра-
нее, только в XIV в. стало неотъемлемой частью деятельности
вотчинной администрации42.
39 J. Salaba. Doplnky., str 27.
40 Феодалы средней руки, систематически разорявшиеся, и тем более
мелкие земаны, владения которых ограничивались порой частью отдельного»
села, не нуждались в систематическом описании своих небольших имений и
получаемых с них доходов, так как, во-первых, легко могли удержать в па-
мяти соответствующие данные, а во-вторых, в силу незначительного размера
своих владений не вели, как правило, сколько-нибудь рационально постав-
ленного хозяйства. ,
41 Ср Б. Т. Р у б ц о в. Ценный источник по аграрной истории Чехии
накануне Великой крестьянской войны XV в , стр. 242—243; см. также ана-
логичные заключения Ф. Грауса (F. Graus, II, str. 321).
42 Эта связь поземельных описей с ростом крупных феодальных вотчин
настолько ясна, что даже чешский .буржуазный ученый И. Салаба не может?
отрицать, что в XVI в урбарии являются документами, назначение которые
состояло в защите интересов землевладельцев Но, переходя к поземельным!
описям XIV — начала XV в., тот же Салаба, справедливо связывающий воз-
никновение урбариев с ростом крупного землевладения, при определении ха-
рактера поземельных описей предгуситского времени, исходит из представле-
ния, будто урбарии являются результатом свободного соглашения, рассмат-
риваемого им как прототип капиталистической аренды земли (J. Salaba.
Doplnky.., str. 29, 35, 36). Такое противопоставление более поздних и ранних,
урбариев, поражающее своей непоследовательностью, становится объясни-
мым, если мы вспомним, что все чешские буржуазные ученые, независимо от
расхождений по многим вопросам (преимущественно в оценке идейных и*
культурных причин и следствий гуситских войн), тщетно пытались доказать,,
что положение крестьян накануне гуситских войн не ухудшалось и что только
3* 35
Изучение поземельных описей XIV — начала XV в. убеди-
тельно показывает, что они являются памятниками, в которых
нашло свое выражение господство феодала-собственника над
деревней, зависимость которой отнюдь нс сводится к уплате
только одной твердо установленной суммы чинша, но всегда
или почти всегда включает более или менее значительные на-
туральные взносы и |барщину, не говоря уже о непосредственной
личной зависимости держателя земли, вытекающей из феодаль-
ных прав сеньора. Составители поземельных описей, отмечая в
ряде случаев расхождение между величиной денежных, нату-
ральных и отработочных рент, считавшихся обычными в данной
местности, и возрастающими требованиями вотчинника, всегда
стоят на стороне владельца земли. Следует поэтому считать
совершенно беспочвенным утверждение буржуазных ученых о
том, что поземельные описи являлись документом, гарантировав-
шим права крестьян и устанавливавшим по соглашению с ними
умеренную сумму феодальной ренты. Напротив, урбарий являл-
ся одним из средств в руках вотчинника для обеспечения своих
выгод и увеличения своих доходов.
Развитие товарно-денежных отношений и крепнущие связи
феодальной вотчины с рынком предопределяли стремление чеш-
ских феодалов выжать из принадлежавших им земель и обраба-
тывавших их крестьян максимальную сумму феодальной ренты.
Это получило свое выражение в той тщательности и педантич-
ной мелочности, с какой составители многих поземельных описей
учитывали доходы господина, как бы милы они ни были. Денеж-
ные поступления измерялись в некоторых случаях с точностью
до V24 гроша, натуральные взносы порой включали в себя та-
кие величины, как четверть или треть цыпленка, половина яйца
и т. д. По отношению к барщинным повинностям составители
прибегали к иным приемам. Вместо механического увеличения
количества рабочих дней, приходящихся на каждое крестьян-
ское хозяйство, блюстители господских интересов, достаточно хо-
рошо зная о низкой производительности барщинного труда,
устанавливали точные задания. При уборке хлеба, например,
указывается не только количество снопов в каждой копне, но и
количество зерна, которое должно быть получено с копны после
обмолота43. Фиксируя извозную повинность, составители не за-
бывали заботливо отметить, что во время ее исполнения кресть-
янин находится на своих харчах; в тех немногих случаях, когда
в силу необходимости или традиции господин снабжает работ-
выступление народных низов привело в конечном итоге к разорению и упадку
страны, к торжеству худших сторон феодализма. Именно поэтому И Салаба
подчеркивает различие в характере .и назначении поземельных описей в пери-
од, предшествующий гуситским войнам, и в период после поражения гуситов.
43 DR, VII, 155.
36
ника продуктами питания, точно указывается состав и количе-
ство продовольствия, отпускаемого крестьянам44.
Поземельные описи владений чешских духовных и светских
феодалов составлялись как документы внутривотчинного харак-
тера и предназначались для повседневного применения в конк-
ретной обстановке; поэтому было1 бы неправильно полагать, что
их составители сознательно фальсифицировали действительность
или отклонялись от нее хотя бы в той мере, как это наблюдается
в аналогичных по форме и содержанию памятниках, составлен-
ных органами центральной власти с фискальной целью. В этих
случаях землевладельцы, напротив, были заинтересованы в том,
чтобы утаить точные размеры своих доходов. Другими словами,
поскольку каждая поземельная опись должна была быть посто-
янным практическим руководством для действий вотчинной адми-
нистрации, данные ее объективно фиксировали положение дел з
тех или иных вотчинах или селах. Это не исключает, разумеется,
в поземельных описях пропусков, всякого рода ошибок, непра-
вильностей в подсчетах, которые не всегда могуг быть вообще
объяснены.
При использовании данных поземельных описей следут иметь
в виду значительную сложность вотчинной структуры в средне-
вековой Чехии. Далеко не во всех случаях каждое из включен-
ных в конкретный урбарий сел полностью принадлежало одному
владельцу; часто при этом отдельные виды крестьянских плате-
жей и повинностей, причудливо переплетаясь, взимались с кре-
стьян одного села в пользу различных феодалов, так что одно
только отсутствие упоминания в урбарии о том или другом виде
феодальной ренты не может всегда и во всех случаях без дальней-
шего рассмотрения служить доказательством его действитель-
ного отсутствия в данном населенном пункте. Лишь в тех слу-
чаях, когда в урбарии или в других источниках прямо и
недвусмысленно засвидетельствована принадлежность всего села
или целой группы населенных пунктов одному определенному
владельцу, можно с известной уверенностью оперировать аргу-
ментами, основанными на отсутствии в источнике сведений о той
или другой форме феодальной ренты. Но трудность использова-
ния поземельных описей, необходимость глубокой и всесторон-
ней предварительной обработки заключающихся в них данных
отнюдь не обесценивает этот вид источников в целом, как это
склонен, по-видимому, считать Ф. Граус45. Следует также пре-
44 Например, составитель бржевновского урбария многократно отмечает,
что именно должны получать крестьяне, работающие на барщине. См. описа-
ние сел Либоц, Тржебов.ице и др. (DR, VII, 160, 162—163 и др.).
45 F. Graus, II, str. 323—324 и >др. В рецензии на нашу кандидатскую
диссертацию Ф. Граус обвинил нас в преувеличении значения урбариев
(CSCH, 1959, №,2. str. 302), но такое замечание представляется необоснован2
ным, так как нами неоднократно подчеркивалось, что урбарии требуют
37
достеречь против отождествления вопроса о полноте или непол-
ноте урбарпев как источника вообще с вопросом о достовернос-
ти или недостоверности содержащихся в них конкретных све-
дений46; не являясь, разумеется, энциклопедически полным от-
ражением всей сложности чешской социальной действительности
XIV — начала XV в., опуская порой те или иные данные и не
давая возможности во многих случаях судить о всей сумме
феодальной ренты, урбарии все же отличаются значительной
степенью достоверности и объективности содержащихся в них
данных. При этом надо также учесть, что и сама степень сравни-
тельной достоверности многочисленных и разнообразных све-
дений, содержащихся в поземельных описях, далеко не одина-
кова. Во избежание недоразумений, которые могут возникнуть
1в ходе дальнейшего исследования, целесообразно теперь же оста-
новиться на этом.
Прежде всего возникает вопрос, насколько можно положить-
ся на цифровые данные чешских поземельных описей XIV —
начала XV в., которые могут быть в свою очередь разделены на
несколько категорий. Рассмотрим сначала данные о количестве
принадлежавшей феодалам земли и размерах крестьянских дер-
жаний, в связи с чем придется затронуть вопрос о поземельных
мерах, которыми пользовались составители описи.
Имея в виду цель, назначение и характер урбариев, а также
сравнивая соответствующие данные поземельных описей с
однородными сведениями других источников в тех немногих слу-
чаях, когда мы располагаем возможностью такого сличения по
одним и тем же населенным пунктам, можно прийти к выводу,
что общее количество земель в том или ином селе показано, как
правило, в соответствии с действительностью47. Однако величи-
на крестьянских держаний не всегда дана с надлежащей точно-
стью. Трудно поверить, что чуть ли не во всех селах средневеко-
строгой критики, а содержащиеся в них сведения должны сопоставляться
с данными других категорий исторических источников — приходо-расходны-
ми документами, грамотами и т. п.
46 Такое смешение имеет место, например, у Р. Нового, который пишет:
«Zbyva zkoumat nejdulezit£jsi otazku, totiz do jake miry je urbaf hodnoverny.
Jinymi slovy, registruje — li opravdu vsechny povinnosti poddanych vuci
Mchnosti» (R. Novy. K. socialnemu postaveni farskeho kleru..., str. 1'87).
47 Вряд ли можно принимать всерьез такие критические замечания в ад-
рес источника, которые основаны на общем недоверии к нему; так, Р. Новый,
найдя в урбарии рожмберкских владений в одном из сел (Ржипце, RR, 17,
№ 132) указание на наличие 30V4 лана, а в архивных документах, отделен-
ных от времени составления урбария 60-летним промежутком, значительно
меньшее количество земли (от l?1^ до 21!/4 лана), склонен прежде всего
допускать,ошибку в урбарии и лишь наряду с этим высказывает предположе-
ние, что за 60 лет (напомним^ что в течение этого шестидесятилетия Чехия
пережила гуситские войны.— БР) часть земли могла быть заброшена
(R. Novy. К socialnemu postaveni farskeho kleru..., str. 187). Из этого при-
мера видно, что автор исходит из априорного и ничем не обоснованного не-
доверия к данным урбария, с чем вряд ли можно согласиться.
•38
вой Чехии крестьянские наделы выражались в подавляющем
большинстве случаев целым количеством или простой правиль-
ной дробью (3/4, V2, V4) основной поземельной единицы, как это
мы находим в поземельных описях. При изучении аналогичных
показаний регистра берны убеждаемся, напротив, в чрезвычай-
ной пестроте размеров крестьянских участков. Очень трудно
подобрать села, где было бы больше двух-трех хозяйств одина-
ковой величины. Например, в Пржибр амоком дистрикте, где
обмер крестьянских участков был произведен особенно тщатель-
но, мы находим большое количество держательских участков
разных размеров в пределах от 1 стрихона (югера) до 3 ланов48.
При объяснении этого расхождения в показаниях урбариев и
регистра берны, вытекающего из особенностей поземельных опи-
сей, нужно учесть, что для вотчинной администрации не столь
важно было знать точную величину крестьянского участка, как
знать и контролировать сумму причитающихся с него денежных
и натуральных взносов. Можно допустить поэтому, что в тех
случаях, когда участки, незначительно различавшиеся по вели-
чине, были обложены одинаковым размером чинша, составитель
довольствовался показанием приближенной величины крестьян-
ского участка, причем такое округление всегда производилось в
сторону повышения49. Но трудно предположить, чтобы такие ок-
ругления могли сильно отклоняться от подлинной величины
объекта измерения. Поэтому показания о размерах крестьянских
держаний вряд ли могут быть взяты под сомнение, особенно
если учесть, что в подавляющем большинстве сумма площади
отдельных наделов сходится с общим количеством земли в дан-
ном пункте.
Позволительно поставить и другой вопрос, насколько можно
положиться на эти данные при расчете общего количества земли,
приходящегося на долю группы хозяйств одинакового или
близкото размера. Ню для разрешения этого вопроса необходимо
рассмотреть, в каких единицах выражает изучаемый источник
величину земельной площади. Между тем хотя вопросом о по-
земельных мерах в средневековой Чехии занимались многие
ученые, он все еще далек от окончательного разрешения50. Не
48 В этом дистрикте лан состоял из 60 югеров или стрихонов (DR, XI,
321). См. табл. 11 Приложения 2.
49 Припомним, что во многих случаях в поземельную опись включалась
вообще только сумма платежей с каждого хозяйства, а величина крестьян-
ского надела вовсе не включалась в урбарий. См., например, урбарий Збрас-
лавского монастыря, Пражского пробства и др. (DR, X, 309—312; IX, 303—
308).
50 Вопросу о поземельных мерах в средневековой Чехии посвящена не-
малая литература. Ср. в особенности труды А. Седлачека (A. S е d 1 а с е к.
Pameti a doklady о staroceskych mirach a vahach.— RCAV, с. ЬХУ1, 1923)
и А. Н. Ясинского (А. Н. Ясинский. Происхождение и природа чешских
поземельных единиц—«Научные известия Смоленского гос. ун-та», т. II, се-
рия общественно-гуманитарных наук, 1924).
39
ставя в данном случае перед собой задачи детального исследо-
вания предмета, считаем необходимым отметить, что основной,
наиболее часто употребляемой составителями поземельных опи-
сей, единицей измерения земли является лай. Из других источ-
ников известно, что эта мера не 'была одинаковой ib разное
время и в разных пунктах. В документах упоминаются ланы
малые, большие, королевские, господские, сельские, а также ланы
различных областей51. Иногда вместо лана в качестве единицы
измерения выступают дедина (hereditas), поле (ager), плуг
(aratrum), земля (terra), мане (mansus), а также такие меры,
как загон, рейт, губа или гуфа (Hube, Hufe) и др.
Нетрудно установить, что в большинстве этих случаев имеет-
ся в виду одно и то же: не отвлеченная мера земельной пло-
щади, а такое количество земли, которое при данном уровне раз-
вития сельскохозяйственной техники и прц определенных природ-
ных условиях конкретных районов Чехии являлось достаточным
для более пли менее обеспеченного существования одной кре-
стьянской семьи, имеющей необходимый для самостоятельного
хозяйства инвентарь. В XIV — начале XV в. наделами в лан и
больше владела только незначительная часть крестьян. Основ-
ную массу сельского населения составляли держатели Полупано-
вых и даже четвертьлановых (или приближающихся к ним по
величине) участков.
Другой единицей измерения земли являлся подсоседский уча-
сток '(curticula, area subsidialis или просто area), представляю-
щий собой типичный карликовый надел крестьянина, лишенного,
как правило, рабочего скота.
При изучении поземельных описей и других документов со-
здается впечатление, что, несмотря на естественные для средневе-
ковья колебания в размерах лана, он все же являлся реальной
единицей земельной площади. Этот вывод не могут поколебать
и те случаи, когда лан упоминается только в смысле единицы
обложения, так как сама такая единица в свою очередь восходит
к определенной мере земли. Величина этой меры не может быть,
однако, определена с абсолютной точностью даже для одной ка-
кой-либо местности, ибо ланы были не только различной величи-
ны, но и состояли из различного числа единиц меньшего размера.
Так, в поземельных описях мы встречаем ланы в 60, 64, 72, а ино-
гда даже и в 96 югеров52, нередко величина ланов варьируется
даже в пределах одного населенного пункта. Обычно лан делился
на четверти — кварталы, но составители некоторых урбариев
(Градищенского, Ждярского, иногда Бржевновского монастырей)
51 А Н Ясинский. Происхождение и природа чешских поземельных
единиц, стр. 135; A Sedlacek. Op. cit, str. 39 a nasi.
52 Обычно ланы составляют 60 югеоов, ср ланы по 64 югера (DR, VIII,
234), по 72 югера (DR, VIII, 240, 249, 254, 267), no '82 югера (DR, VIII, 262,
275), по 96 югеров (DR, VIII, 271)
40
прибегали еще к промежуточной единице — виргате (virga,
prout). В этих случаях лан состоял из 12 виргат, а квартал уже
является V4 частью (последней, т. е. -приравнивался к 1—2 юге-
рам. Наконец, иногда квартал являлся четвертью югера53.
Раскрывая содержание понятия лан и подобных ему терми-
нов, следует указать еще на одно немаловажное обстоятельство:
часто составители -поземельной описи, определяя общее коли-
чество земли в каком-либо одном селе, округе или вилликации,
выражали всю сумму земли просто в ланах, хотя складывали лапы
заведомо разной величины. Такое суммирование не лишено
определенного смысла: несомненно, что при большом числе сла-
гаемых наибольшие и наименьшие величины л а нов взаимно до-
полняли друг друга и общее количество земли выражалось в
мерах, приближавшихся к некоторой средней единице измерения.
Следовательно, лан при всех колебаниях его размера все же мог
и может рассматриваться как некая единица измерения. Поэтому
величины, выраженные в ланах, допускают сопоставление и
сравнение, хотя, разумеется, получаемые в таких случаях выводы
могут иметь лишь -более или менее приближенный и относитель-
ный характер.
Но при всем том было бы невозможно отказаться от исполь-
зования данных о размерах земельных площадей, выраженных
в панах и частях лана. Более того, допустимо даже сравнивать
между собой сведения из разных вотчин и областей. Хотя при
этом абсолютная величина сравниваемых участков остается не
во всех случаях известной, но соотношение между количеством
хозяйств, имеющих полный надел или его половину, четверть
либо восьмую долю, все же дает представление об относительном
распределении земли между крестьянскими хозяйствами,
и пренебрегать этим не приходится, хотя бы потому, что мы не
располагаем другими, -более точно отражающими объективную
действительность цифровыми данными. Иными словами, призна-
вая недостаточную определенность показаний поземельных опи-
сей, выраженных в ланах, мы все же не имеем права игнориро-
вать значение этих данных. С другой стороны, нельзя утверждать,
что даже процентные соотношения, полученные на столь зыбкой
основе, являются полным и адекватным отражением историче-
ской действительности.
Один из важнейших вопросов, встающих перед исследовате-
лем аграрной истории средневековья,— вопрос о соотношении
величины господского домена и крестьянских держаний внутри
53 Например, в с. Животице Пржибрамского дистрикта архиепископства
Пражского находим такие определения, как «10 jug 1 quar. ded. 5J/2 gr.» или
«1 quar. 3 quar. ded 8 gr.» (DR, XI, 336). Такие обозначения, правда, встре-
чаются нечасто.
41
отдельных вотчин. К сожалению, данные о собственно господском
хозяйстве в чешских поземельных описях не отличаются ни ко-
личеством, ни полнотой. Чаще всего урбарии лишь бегло упоми-
нают о наличии в том пли ином селе курии — господского- двора
и пахотной земли, не всегда сообщая о количестве последней.
Иногда, правда, при описании барщинных повинностей в окрест-
ных', селах указано, что они отбываются на такой-то конкретной
сурии. Но обычно материалы о домениальной земле даются в та-
ких формулировках и в такой связи, что исчисление соотношения
барской запашки и крестьянской (надельной земли) не может
быть произведено с желательной точностью.
Кроме сведений о полевой земле, поземельные описи сравни-
тельно богаты указаниями на мельницы, корчмы, рыбные пру-
ды, виноградники, огороды и другие виды, феодальной собст-
венности. Однако цифровые данные этих документов не могут
быть в таких случаях исчерпывающими, и строить какие-либо
выводы об удельном весе соответствующих поступлений в бюд-
жете отдельных вотчин или вотчинных комплексов на основании
одних только урбариальных данных не представляется воз-
можным.
Равным образом нельзя, к сожалению, по данным поземель-
ных описей определить обеспеченность барского и крестьянско-
го хозяйств рабочим скотом. Хотя в урбариях упоминаются
лошади, волы, коровы, овцы, различная птица, но сведения эти
в большинстве случаев отрывочны. Некоторые заключения
о развитии господского животноводства, о росте его товарности
мы можем сделать лишь благодаря многочисленным сообщени-
ям о крестьянских повинностях (пастьба господского скота,
стрижка овец и т. п.).
Зато чешские урбарии дают возможность сделать некоторые
немаловажные наблюдения и над составом рабочей силы доме-
ниального хозяйства. На господской земле в XIV — начале XV в.
работали не только подсоседки (subsides), но и другие катего-
рии крестьян. Именно ко всем крестьянам, а не к одной какой-
либо их группе, относятся указания на пахоту господской земли
(обычно по 16 или 18 борозд с лана рустикальной, т. е. держа-
тельской, земли) 54, на тяжелые (порой неограниченные) убороч-
ные и сенокосные работы, извозную повинность, строительные
работы и др. Эти барщинные повинности крестьян в селах, где
не было домениальной земли, иногда отсутствуют, в других слу-
чаях они заменяются деньгами.
На более твердую почву вступает исследователь, когда речь
идет о достоверности содержащихся в урбариях сведений о де-
нежных платежах крестьян, во всяком случае там, где они
54 Например DR, IV, 27, 31, 34 и др.
42
сообщают о регулярных взносах денежного чинша — так назы-
ваемого иржи-гавел некого чинша 55.
Так как поземельные описи требовали объективного учета
дохода, приносимого землей феодалу, то их данные в большин-
стве случаев, несомненно, отличались достаточной точностью.
Это значит, что, несмотря на известные колебания, сумма чин-
шевых взносов в данной местности лишь незначительно отклоня-
лась от цифр поземельных описей. С одной стороны, вотчинная
администрация прилагала все усилия к тому, чтобы не допу-
стить недоимок, а с другой стороны, систематическое нараста-
ние последних свидетельствует о том, что зафиксированные в по-
земельных описях цифры исходили из максимальной платежеспо-
собности податных единиц, возможной без нарушения дальней-
шего функционирования крестьянского хозяйства. Таким обра-
зом, сколько-нибудь значительные и систематические превыше-
ния фактических чиншевых платежей над данными урбария вряд
ли могут быть признаны вероятными.
Из сказанного, однако, не следует, что вся сумма денежных
платежей крестьян в точности соответствовала величине чинше-
вых взносов. Напротив, при изучении поземельных описей мы
убеждаемся, что они включают преимущественно те платежи, ко-
торые вытекали из феодальной собственности на землю, на поля,
на луга, на лес и т. д. Напрасно стали бы мы искать на страницах
поземельных описей подробные указания на те платежи, которые
были связаны с правами феодала на личность крестьянина. Меж-
ду тем невозможно представить себе, что средневековая Чехия
была счастливым исключением из всех стран феодальной Евро-
пы, а чешские крестьяне не знали типичных для феодального спо-
соба производства сборов и повинностей, распространенных от
России до Испании. Действительно, хотя соответствующие мате-
риалы сохранились для Чехии в сравнительно небольшом числе,
они все же неопровержимо свидетельствуют, что и чешский кре-
стьянин нес тяжкое бремя многочисленных платежей и личных
повинностей. Поэтому, признавая относительную точность цифро-
вых показаний поземельных описей там, где речь идет о чинше,
подымном сборе и некоторых других учтенных нами платежах,
следует учесть, что наш источник не содержит всей вообще сум-
мы денежных платежей, приходившихся на каждый крестьян-
ский двор, так как за его пределами остаются поборы, основан-
ные на личной зависимости крестьян.
Очень интересен вопрос об отражении процесса коммутации
{ренты в поземельных описях. Рассматривая его, мы сталкиваемся,
55 Так назывались регулярные взносы чинша, уплачиваемые крестьянами
два раза в год и приуроченные к церковным праздникам св. Георгия (23 ап-
реля) и св. Галла (1-6 октября); иногда, впрочем, чинши вносились в,день
св. -Прокопа (4 июня), св. Вацлава (24 сентября), св. Михаила (29 сентября)
или просто на пасху и на рождество.
!43
однако, с рядом специфических затруднений. Лишь в сравни-
тельно немногих случаях наш источник прямо отмечает, что та
или иная повинность или натуральный взнос должны или могут
быть заменены деньгами. Еще меньше случаев, когда сумма де-
нежных платежей зиведомо включает в себя денежную оценку
натуральных и отработочных повинностей (например, в поземель-
ной описи владений панов из Рожмберка) 56. Но часто мы не
можем с уверенностью заключить, что невольно заставляющая
насторожиться высокая сумма денежного платежа включает в
себя оценку остальных видов рент, а не зависит от каких-либо
иных причин. Поэтому расчеты, связанные с процессом коммута-
ции натуральных видов рент, требуют особой осторожности.
Попутно отметим, что урбарии являются ценнейшим источни-
ком и для изучения мер веса, денежного счета и монетных единиц
средневековой Чехии57. Нелишне напомнить, что в XIV—XV вв.
•на Севере и в Центре Чехии прочно установился счет на копы и
и гроши (1 копа = 60 грошам; 16 грошей = 1 фертону, 64 гро-
ша = 1 гривне или 1 марке); на Юге же наряду с этим существо-
вала и другая система: 30 денариев (или пфеннигов) составляли
солид (или шиллинг), а 8 солидов — либру (или талант); де-
нарий в свою очередь подразделялся на два обола (или гельблин-
га) 58.
'Возвращаясь к поземельным описям, заметим, что в них содер-
жится немало данных и о натуральных взносах чешских крестьян
накануне гуситского революционного движения. Эти поборы были
порой довольно высоки, но не всегда можно быть уверенным, что
в урбариях они отражены полностью. Разумеется, нельзя отри-
цать, что перечисляемые составителями описей зерновой хлеб,
куры, яйца, мясо, жир, лен, кудель и другие продукты действи-
тельно поступали в кладовые феодала в указанные в урбариях
сроки, но, с другой стороны, в поземельных описях есть сведения
и о многих других экстраординарных поборах, практиковавших-
ся, надо полагать, значительно чаще, чем они упоминаются в изу-
чаемых памятниках. Поэтому, признавая размеры указанных в
источниках регулярных взносов натурой близкими к действитель-
ности, нельзя упускать из виду, что источник не перечисляет
всех продуктов, вносившихся крестьянами, и всех случаев, когда
от них требовались такие взносы. Показательно, например, пол-
ное отсутствие сообщений о натуральных поборах, взимавшихся
при переходе крестьянского хозяйства в другие руки, о сборах,
поступавших при свадьбах, рождениях, смертях крестьян; очень
редки упоминания о церковной десятине и т. д. Между тем все
56 RR, 45, № 396: «... nunc vero quilibet laneo pro toto per 68 gr.», cp. 46,
№ 398; 47, № 404, 405 и др.
57 A. L. К r e j c i k. Miry, vahy a penize v rozmberskem urbafi.— «Sbornik
Ceskoslovenske akademie гетёбё1зкё», R. XI, ses. 3, str. 347 a nasi.
58 Ibid., str. 3'53 a nasi. Если марка приравнивалась к 2 либрам, то праж:
ский грош считался равным 7 ден. и 1 оболу.
44
эти поборы в совокупности представляли для феодалов, .несом-
ненно, немаловажную статью доходов.
Как известно, барщины зависимых крестьян определялись
обычно либо количеством рабочих дней, либо конкретным пере-
числением определенных уроков. Поземельные описи средневеко-
вой Чехии дают прямые указания на барщинные повинности,
определяя их сумму количеством дней в году (иногда в неделе),
или конкретным указанием величины и характера самих работ.
В некоторых записях специально подчеркнуто, что данная повин-
ность может быть заменена денежным платежом; такие указания
встречаются сравнительно часто. Необходимо, однако, отметить,
что данные урбариев определяют лишь теоретические пределы
отработочной ренты, практика же постоянно создавала поводы
для расширения этих границ в интересах господского хозяйства.
Действительно, многие поземельные описи свидетельствуют о
том, что в Чехии, как и в соседней Германии, пределом барщины
служили потребности замка и господского хозяйства 59. Подлин-
ные размеры барщины не всегда могут быть точно учтены в тех
случаях, когда составитель указывает урок, который не поддает-
ся переводу на дни, и в особенности тогда, когда появляется
формула «пахать сколько прикажут», «убирать по приказу госпо-
дина» и т. д. Ясно, что все это говорит о наличии такой системы,
при которой размеры работ могут расширяться по усмотрению
господина60. Действительные размеры барщин, отбываемых
крестьянами, зачастую превосходили количество, указываемое в
поземельных описях; это наглядно демонстрируется также такой
формулировкой источника, когда после перечисления повинно-
стей составитель особо оговаривает, что жители данного села или
данное хозяйство не должно выполнять никаких других работ,
кроме описанных выше. При повторении этой формулы трудно
отрешиться от впечатления, что в других случаях введение новых
повинностей или увеличение перечисленных предполагалось воз-
можным. Все это затрудняет определение действительной вели-
чины отработочной ренты. Поэтому приходится признать, что
данные об отработочных повинностях крестьян не отличаются
такой определенностью, как сведения об их чиншевых платежах.
Все изложенное выше ставит перед нами вопрос принципи-
альной важности: возможен ли вообще сколько-нибудь полный
59 М М Смлрин. Очерки истории политической борьбы в Германии
перед реформацией. М., 1952, стр. 87.
60 Материалы некоторых поземельных описей дают возможность устано-
вить рост барщинных повинностей, как, впрочем, и других видов феодальной
ренты. Так, рассматривая крестьянские повинности страговских сел, можно
составить определенное представление о движении феодальной ренты за 40—
60 лет, поскольку во многих селах поземельная опись содержит не только
урбариальные заметки обычного характера, но и грамоты, подробно пере-
числяющие состав и характер крестьянских повинностей для более раннего
времени.
45
учет всей суммы феодальной ренты на основе поземельных опи-
сей? К сожалению, ответить на это нелегко. Урбарии архиепис-
копства, панов из Рожмберка и крупных монастырей интересуют-
ся прежде всего той частью феодальной ренты, которую состав-
ляли платежи и повинности, взимавшиеся сеньором как
землевладельцем, и приводят список всех крестьянских рент в
таком виде, что многие и достаточно крупные платежи крестьян
невольно исчезают из поля зрения исследователя. Составители
поземельных описей обычно твердо фиксируют чинш, отработоч-
ные повинности и регулярные виды натуральных взносов. Все
остальное либо упоминается только изредка, либо вовсе не на-
ходит себе места в этих документах. Так, систематически опус-
каются все указания на мелкие обычные платежи, ‘взносы и
«помочи» крестьян, которые, однако, во всей своей совокупно-
сти составляли немалую часть феодальной ренты. Никогда не
указываются (что, впрочем, вполне объяснимо) такие поступле-
ния, которые обыкновенно' характеризуются термином «случай-
ные» (посмертный побор, Оплата за наследство, свадебный сбор
и т. п.). Весьма редки упоминания о баналитетах, судебных
штрафах, даже о таких платежах, как всякого рода «почетные
подношения».
Таким образом, определение полной суммы феодальной рен-
ты, по поземельным описям сопряжено с немалыми затруднения-
ми. Только соединяя многие случайные упоминания и попутные
замечания составителей урбариев в одно целое, можно попытать-
ся определить, хотя бы и приблизительно, эту сумму. Но при
этом было бы невозможно дать развернутую картину соответ-
ствующих повинностей в локальном и в хронологическом пла-
нах— речь может идти лишь о наличии и определении характе-
ра отдельных денежных поборов, барщин и натуральных взно-
сов. К числу первых, помимо чинша, следует относить прежде
всего берну, которая представляла собой государственный по-
земельный налог, взимавшийся нерегулярно61. В поземельных
описях упоминаются различные виды берны. Чаще всего засви-
детельствована генеральная б ери a (berna generalis), которую
держатели земельных участков уплачивали обычно по 32 гроша
с лана. Монастыри облагались сверх того еще одним видом бер-
ны (berna regalis), которая всей своей тяжестью ложилась на
плечи того же крестьянства. Кроме того, урбарии свидетельству-
ют еще о различных дополнительных сборах — contribute, steu-
га. Эти сборы иногда заменялись прямым обложением; здесь
перед нами уже, несомненно, случай присвоения сеньорами об-
61 О сборе берны в Чехии накануне гуситских войн см. обстоятельную
статью: С. Klier. Strucny nastin bernictvi v kralovstvi Ceskem v dobe pfed
valkami husitskymi.— CCM, 1902, str. 217 a nasi; K. Krofta Zacatky ceske
berne.— CCH, R. XXXVI, 1930.
46
щетосудар>ствен‘но1го налога и превращения его в один из видов
в нутрив отчими оно обложения крестьянства62. Впрочем, во мно-
гих случаях и генеральная берна поступала в казну сеньора63.
Сама практика взимания берны также предоставляла феода-
лам широкие возможности для дополнительного огрубления и
притеснения крестьян64. Не следует забывать и о том, что сбор-
щики берны взимали с населения особый побор в свою пользу
(pro delencialibus, smazne) в размере 1 гроша с лана 65. Постоян-
ным налогом являлся, согласно данным поземельных описей,
и подымный сбор (fumalia), который обычно состоял из одного,
реже из половины гроша с очага (de quolibet foco) 66.
Поземельные описи дают возможность судить и о широко
применявшейся в этот период чешскими феодалами практике
вымогательства у крестьян под различными предлогами всевоз-
можных единовременных взносов, так называемых помочей (ро-
mozne, subsidium) 67. Наконец, тяжким бременем для крестьян
были также упоминаемые нашими источниками особые поборы
62 «Preterea dicti nostri homines, heredes et eorum successors liberi erunt
ab omnibus exaccionibus particularibus sive steuris, pro quibus solvent nobis
singulis annis tres grosses de laneo» (DR, VIII, 250).
63 Еще A. H. Ясинский отметил, что во владениях Градищенского монас-
тыря берна от большинства крестьян поступала непосредственно в распоряже-
ние монастырской администрации (А Н. Ясинский. Поземельная опись
Градищенского монастыря.— «Труды Белорусского гос. ун-та», т. 12, 1926,
стр. 51—52).
64 Наши представления о практике сбора берны значительно расширяют-
ся благодаря привлечению двух специально ее касающихся документов. Оба
они относятся к 1379 г. и представляют собой берновый регистр по несколь-
ким архиепископским дистриктам -и отдельно по Пльзеньскому краю. Сличе-
ние этих документов с данными о берне, содержащимися в урбариях, пока-
зывает, что она взималась во всех частях страны почти в одинаковом разме-
ре (от 30 до 36 грошей с лана) и на равных основаниях (ср , например, DR,
II, 17; IV, 33, 34; V, 56, 58, 67, 89; VI, 95—150; VII 162, 182, 188, 191 — 198,
VIII, 233, 235, 239 и др.). Сверх этого, в документах мы находим указания
и на другую берну, взимавшуюся по специальному распоряжению королев-
ской канцелярии: «Item quilibet lanei cultor pro berna generali, dum fuerit
publice per fora terre proclamata, dabit et solvet 33 gr. pragens Item pro berna
exaccionali, dum fuerit per terre principem inposita, sit parva sive magna, da-
bit et solvet 20 gr. pragens, semel dumtaxat in anno» (DR, VIII 263, 268 и др.).
65 Например DR, VIII, 239, 243, 245, 251 и др.
66 DR, IV, 26, 27, 30—32, 34, 35, 38, 39, 41; VI, 92—150; VII, 155—160, 162,
163, 166, 167; VIII, 268, 270—273, 275, 278, 279 и др.
67 Ярким примером такого рода помочей является существовавшая в Жи-
желицком панстве Рожмберков специальная подать в помощь господину,
отправляющемуся за границу («quando dominus extra terram ad expedicionem
iturus est per 4 grossos»). Подобный налог упоминается также в Рожмиталь-
ском дистрикте архиепископства Пражского и во владениях Роудиицхого мо-
настыря. От этого вида помочей надо отличать зарегистрированную во вла-
дениях Градищенского монастыря особую повинность (pomoizne), заключав-
шуюся в одном дополнительном дне барщины по усмотрению господина.
47
за пользование лугами, лесами и всевозможными угодьями68
и различного рода баналит-еты, наиболее распространенным из
которых была обязанность молоть зерно на господской мельни-
це. Кроме всего прочего, крестьяне во многих случаях должны
были уплачивать так называемые почетные подношения (hono-
rancia, honorificentia, pocty). Хотя этот побор был невысок69,
но уплата господину даже небольшого1 взноса под соответствую-
щей рубрикой означала безоговорочное признание незыблемо-
сти его личных прав над крестьянами.
Как и везде ib средневековой Европе, чешские феодалы реали-
зовали личную зависимость своих подданных не только для взи-
мания сравнительно небольших регулярных поборов, но и
предъявляли особые права на крестьянское имущество. Эти осо-
бые права осуществлялись при каждом переходе крестьянской
собственности из одних рук в другие, при каждом изменении в
положении держателя, а также в случае его смерти. Однако в
поземельных описях мы находим лишь случайные упоминания
о «праве мертвой руки» и других подобных поборах70. На грани
между личными поборами и собственно торговыми пошлинами
находились такие платежи, как przygemne и vzdaczie, особенно
часто упоминаемые во владениях Страговского монастыря. Эти
поборы удерживались со всех приезжающих и выезжающих из
пределов данной вотчины крестьян71. Само собой разумеется,
что уплата этих взносов не освобождала от пошлин в обычном
смысле этого слова; последние взимались буквально со всех
видов товаров и строго регламентировались72.
68 Таковы сборы plaske и oprawne во владениях Градищенского монасты-
ря, налог pro equis в Полицком панстве и широко распространенный по всей
Чехии побор pro silva. Характер двух первых установлен А. Н Ясинским,
показавшим, что они представляли собой плату за выпас крупного рогатого
скота и овец. (А Н Ясинский. Поземельная опись Градищенского монас-
тыря, стр. 47—49.)
69 В большинстве случаев honorificentia состоят чз кур или яиц (впрочем,
в тынских селах Пражского архиепископства крестьяне должны были давать
откормленного поросенка.)
70 См. включенный в урбарий дипломатарий Островского монастыря, где
неоднократно упоминается, что имущество сирот, умерших несовершеннолет-
ними, переходит господину (DR, V, 74 a nasi).
71 «Item quilibet adveniens et recedens de bonis solvit per 1 gr., quod wlga-
riter vocatur przygemne et wzdaczie» (DR, VIII, 252; cp DR, VIII, 242, 259—
260, 266—268, 272).
72 Примером может служить то место рожмберкского урбария, где гово-
рится о торговых сборах со всех проезжающих с товарами через Буковскую
заставу При этом берется плата с каждой повозки, с бочки вина (2 ден.),
с мешка хмеля (2 ден.), с каждого быка, со свиньи, а также при провозе
ремесленных изделий: кос, мечей, сошников и т. п. (RR, 41, № 360). Кроме
провозных пошлин, крестьяне уплачивали еще и собственно торговые сборы:
так, в с. Тржесовице упоминается обязанность всех продающих и покупаю-
щих уплачивать сбор по 2 гроша с каждой копы оборота (DR, VIII, 292).
В этой же связи следует упомянуть особый сбор при продаже домов: «quan-
48
Имеются в поземельных описях и сведения о судебных штра-
фах и различных платежах, связанных с содержанием органов
феодальной юстиции. Часто составители архиепископского урба-
рия при описании населенных пунктов отмечают, кому принад-
лежит право получения первых: бургграфу, рихтаржу, камера-
рию или субкамерарию73. Иногда штрафы за различные пре-
ступления распределяются в одном населенном пункте между
должностными лицам, причем указывается доля дохода каж-
дого74 (бывают случаи, когда судебные штрафы просто суммар-
но упоминаются среди прочих доходов владельца). Кроме того,
во многих населенных пунктах засвидетельствованы специаль-
ные денежные сборы на содержание судебного аппарата (judi-
cionalia, expensae judiciariae) 75, принимающие порой форму на-
туральных платежей на содержание судьи в случае приезда его
в данный населенный пункт для отправления своих служебных
функций76.
Разумеется, перечисленные в урбариях платежи и всевозмож-
ные поборы не исчерпывают всех взносов и повинностей чешских
крестьян. Так, даже поземельные описи архиепископских и мо-
настырских владений лишь изредка упоминают специфические
церковные доходы архиепископа или монастыри. Речь идет в
данном случае не об обильных поступлениях за молебны, пани-
хиды и прочие требы, а о таком регулярном поборе, как церков-
ная десятина (лишь в урбарии Погледского монастыря перечис-
лены зерновые поборы, поступавшие в качестве десятины с
крестьян десятка монастырских сел; десятина взималась, соглас-
но прямому свидетельству урбария, «бржевновскими мона-
хами»).
Из всего сказанного видно, что данные урбариев при всей
их полноте не дают возможности исчерпывающе осветить весь
процесс эволюции чешской вотчины накануне гуситского револю-
ционного движения и описать во всех подробностях положение
чешского крестьянства. Во-первых, сохранившиеся поземельные
описи отражают судьбы лишь крупных и крупнейших вотчин,
оставляя в тени многочисленные владения феодалов средней
do domus venduntur, quod wlgariter nominatur wzdawne 1 gr., et secundum
gr. purgravius recipit» (DR, VI, 110). Во владениях архиепископства засви-
детельствован особый торговый сбор «trzne» (DR, VI, НО; IX, 305).
73 Так, например, в Штепанове, Хлуме, Льготе, Крживсоудове, Лжине и
других населенных пунктах штрафы получает бургграф (DR, VI, 110—112,
134—137, 146—147). Иногда штрафы получает рихтарж (за исключением тех,
которые должны поступать камерарию или субкамерарию; DR, VI, 111, 123,
125).
74 «Item judex recipit omnes culpas exceptis incendio, homicidio et stupro,
quod dicitur vnoss, de quibus tribus judex habet terciam partem» (DR, VI, 124,
125); ср. также распределение судебных доходов в с. Нова Весь, где бургграф
получает две трети доходов от штрафов, а судья — одну треть (DR, VI, 136).
75 DR, VI, 101—103; VII, 191, 199—201, 206, 209 a nasi.
76 Например DR, VII, 191—194 a nasi.
4 Б- Т. Рубцов
49
руки и мелких земанов. Во-вторых, сохранившиеся урбарии от-
носятся преимущественно к церковным и монастырским вотчи-
нам, поэтому исходя исключительно из этих документов -было
бы трудно определить 'специфику духовного и светского земле-
владения. Кроме того, по своей природе поземельные описи как
памятники внутривотчинной администрации не уделяют доста-
точного внимания свободным и рыцарским держаниям, не рас-
крывают особенностей их хозяйства и вообще отличаются свое-
образным нигилизмом по отношению ко всем сторонам юридиче-
ского статуса отдельных зависимых держаний и держателей.
Чешская деревня рассматривается составителями — а отсюда по
необходимости и современными исследователями описей — лишь
с одной стороны: какой доход приносит владельцу то или иное
село или отдельное держание. Эта меркантильность предопреде-
ляет полное отсутствие точных юридических дефиниций на стра-
ницах урбариев и, несомненно, схематизирует и упрощает чрез-
вычайно сложную и противоречивую социальную действитель-
ность XIV — начала XV вв.
К тому же и далеко- не все материалы массового характера,
заключающиеся в этой категории источников, обладают одина-
ковой достоверностью. Последнее обстоятельство никогда не
следует упускать из виду в ходе конкретного анализа урбариаль-
ных данных, и в особенности при исследовании содержащихся
в них цифр. Нельзя также умолчать о том, что многие из сохра-
нившихся поземельных описей — это в первую очередь относится
к наиболее древним из них — дошли до современного исследова-
теля в виде отрывков, иногда крайне фрагментарных, спутанных
и бессвязных77. Работа с поземельными описями усложняется
в связи с тем, что язык этих памятников отличается всеми каче-
ствами средневековой кухонной латыни и к тому же обильно
насыщен отдельными терминами и оборотами чешского и не-
мецкого происхождения. Во многих местах составители употреб-
ляли особые значки и обозначения, специально придуманные в
каждом отдельном случае. Поэтому изучение чешских поземель-
ных описей, их публикация и использование требуют значитель-
ных усилий78.
Но время и груд, затраченные на преодоление всех встречаю-
щихся трудностей, полностью окупаются. Чешские поземельные
описи XIV—XV вв. являются, несомненно, одним из самых со-
держательных и важных источников при изучении аграрного
77 Так, для того чтобы можно было пользоваться островским урбарием,
понадобилась очень большая подготовительная работа, выполненная
А. Н. Ясинским и Р. Новым.
78 Весьма поучительно в этом смысле высказывание А. Н. Ясинского в
одной из последних его работ о том большом напряжении, которого требует
работа над средневековыми, чешскими урбариями (А. Н. Ясинский.. По-
земельная опись Градищенского монастыря, стр. 62).
50
строя Чехии накануне гуситских войн. Из числа проблем, для
разработки которых урбарии и близкие к ним по характеру ис-
точники дают особенно много 'Материала, можно выделить две
основные: 1) характер, структура и до некоторой степени дина-
мика системы феодальной эксплуатации в -различных районах
страны (в последнем случае, конечно, в сопоставлении с другими
источниками); 2) положение феодально-зависимого крестьян-
ства, в частности его дифференциация накануне революционных
событий XV в. Если бы чешские поземельные описи давали нам
только возможность изучить особенности структуры и эволюции
феодальной вотчины и показать характер расслоения крестьян-
ства, то и в этом случае значение их было бы чрезвычайно ве-
лико. Неправильно, однако, думать, будто роль их исчерпывает-
ся тем, что они дают материал для изучения лишь этих проблем.
Поземельные описи и сопутствующие им документы проливают
свет — правда, не всегда достаточный — и на специфику разви-
тия производительных сил в чешской деревне; они помогают тем
самым установить те пути, по которым под влиянием роста то-
варно-денежных отношений развивалась феодальная .вотчина в
разных районах страны. Они способствуют, наконец, выяснению
характерных черт борьбы классов феодальной Чехии, рисуя тот
социальный фон и вместе с тем основу, на которой возникали
вспышки крестьянского протеста, сочетавшиеся с выступлением
городских низов, накануне гуситского революционного движе-
ния. Таким образом, содержащиеся в них материалы позволяют
сравнительно глубоко проникнуть в сущность величайших рево-
люционных событий XV в., взволновавших и потрясших всю
ф е о д а л ьн у ю Ев р опу.
Значение поземельных описей как источника, соединяющего
описательные сведения с большим количеством цифровых дан-
ных, выяснится в полной мере лишь тогда, когда мы попытаемся
определить, имеются ли вообще в распоряжении исторической
науки другие подобные материалы для изучаемого периода ис-
тории Чехии и каково место поземельных описей среди всех ис-
точников по истории чешской феодальной деревни накануне
гуситского революционного движения. Выше уже отмечалась
тесная связь поземельных описей с грамотами, значительная
часть которых была источником урбариев. Но грамоты, сведения
которых дополняют и уточняют отдельные данные соответствую-
щих поземельных описей, не содержат в основной своей массе
цифровых материалов, позволяющих делать статистические об-
общения; по своему характеру они, как правило, лишь отражают
единичные факты. В этом отношении преимущество поземель-
ных описей, являющихся по своей природе источником массового
характера, очевидно.
Данные поземельных описей и грамот дополняются в; ряде
случаев уцелевшими документами хозяйственного учета (йЙу,
4* 51
ucetni knihy). Эти приходо-расходные 'ведомости или книги круп-
ных вотчин приоткрывают нам завесу над той исторической дей-
ствительностью, которая не нашла ясного выражения в позе-
мельных описях. Последние указывают лишь нормы и сроки
обложения 'Крестьян, учетные же книги обрисовывают конкрет-
ную практику выкачивания феодальной ренты. Помимо этого,
упомянутые документы позволяют судить о характере и темпах
вовлечения вотчины в товарно-денежные отношения, и их пока-
зания в этом смысле являются порой чрезвычайно важными.
Поэтому мы стараемся использовать все доступные нам памятни-
ки такого рода.
К сожалению, до наших дней документов хозяйственной и
финансовой отчетности сохранилось еще меньше, чем урбариев,
и их состояние оставляет желать лучшего. К числу старейших
хозяйственных документов принадлежит регистр Збраславского
монастыря, находившегося недалеко от Праги (1342) 79, прихо-
до-расходные ведомости Тржебоньского монастыря за 1367—
1407 гг., изданные вместе с урбарием80, подобная ведомость ар-
хиепископства Пражского (1382—1383 гг.) 81, отрывки счетной
книги 'мальтийских рыцарей конца XIV в.82, части хозяйствен-
ного архива чешских владений Тевтонского ордена (конец
XIV — начало XV в.) 83. К этим документам примыкает по со-
держанию реестрик Златокор у некого монастыря за 1415—
1420 гг.84 Подобные документы сохранились (к сожалению, в не-
большом числе и обычно в виде фрагментов) и для владений
некоторых светских феодалов. Так, мы располагаем приходо-
расходной книгой Зубка, бургграфа Новоградского панства во
владениях панов из Рожмберка, относящейся к 1390 — 91 хо-
79 DR, X, 309—312.
80 UT, str. 11 a nasi.
81 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho z let 1382—1383. К vydanl up-
ravil V. Chaloupecky.— HA. c 37, Praha, 1912.
82 Эти документы опубликованы Ф. Граусом (F. Graus, II, pfiloha 16,
str. 627—528; pfiloha '.17, str. 528—535).
83 Эти документы хранились в рукописях в архиве Ордена и в настоящее
время находятся в Госларе (ФРГ). Фотокопии рукописей имеются в Инсти-
туте истории ЧССР. Рукописи были описаны в свое время В. Вайцзекером
в специальной статье (W. Weizsacker. Quellen zur Geschichte der boh-
misch-mahrischen Ballei des Deutschen Ordens.— MVGDB, LXIX, 1931. S.
357—371). До 1411 г. Тевтонский орден имел значительные владения в Чехии.
Сохранились счета земского комтура орденских владений (его резиденцией
был Хомутов) за 1402—1410 гг., а также счета коменд в Бичковице (1382—
1385, 1402—1409), Дробовице (1383—1384, 1410), Ржепине (1381—1384, 1402—
1405) и др. Эти документы были также подробно изучены Ф. Граусом, кото-
рый посвятил отдельное приложение своей монографии описанию хозяйства
Ордена в Чехии (см. F. G г a u s, II, str. 448—482, pfiloha VI).
84 UK, XIV, В. 10. Этот документ был издан И. М. Климешом, но, как
указано выше, совершенно неудовлетворительно (ср. F. Graus, II, str. 352—
353),
52
зяйственному году85, отрывками таких же книг бургграфоь
Хоустницкого панства тех же Рожмберков (1375 и 1387 гг.) 86,
счетной ведомостью Елишки, жены архиепископского бургграфа
в Тине Бехинском за 1397 г.87, списками недоимщиков по трже-
боньским владениям Рожмберков за 1418—19 хозяйственный
год и 1420 г., чиншевой книгой Пржибеницкого панства Рожм-
берков за 1421 г. (оба памятника принадлежат к числу неиздан-
ных и известны нам благодаря любезности И. Мики), а также
некоторыми другими фрагментами подобных документов, опуб-
ликованными Ф. Граусом в приложении к его монографии88.
Во всех документах этой труппы -мы находим ценные сведения
о хозяйственной деятельности, выражавшей эксплуататорскую
сущность духовных и светских феодалов Чехии в конце XIV —
начале XV в. Так, счета архиепископства Пражского значитель-
но дополняют данные архиепископского урбария. Эти счета сви-
детельствуют о значительных связях хозяйства Пражского архи-
епископства с рынком. Среди приходных сумм видное место
занимают не только крестьянские чинши, но и суммы, выручен-
ные от продажи продуктов сельского хозяйства. Архиепископство
продавало также шерсть, лес и рыбу, которую специально разво-
дили в его владениях89. Таким образом, архиепископ выступает
перед нами как феодал, хозяйство которого уже прочно входит
в систему рыночных связей.
Немалый интерес представляет и приходо-расходная ведо-
мость Тржебоньского монастыря. В нее подробно внесены все
поступления в монастырскую казну и все траты монахов. Мы
находим здесь, например, сведения о пожертвованиях, о доходах
за церковные требы, о десятине, взимавшейся с церковных при-
ходов, подчиненных верховному контролю тржебоньского абба-
та. В расходной части показаны такие статьи, как приобретение
скота и инвентаря, продуктов питания и фуража, вина и бого-
служебных книг, одежды, обуви и т. д. Эти сведения ярко и на-
глядно рисуют хозяйственную жизнь сравнительно небольшого
провинциального монастыря в южной части Чехии. Особенностью
монастырского хозяйства являлось, между прочим, довольно
большое применение наемной рабочей силы крестьян (safarzi,
coloni) как на полевых работах, так и в различных видах ремес-
ла; соответствующие суммы показаны в графе расходов. Ведо-
мость Тржебоньского монастыря позволяет судить, что он был
тесно -связан с рынком. Монастырское хозяйство зависело от
85 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho z let 1390—1391. К vydani up-
ravil J. Susta — HA, c. 35, Praha, 1909.
86 M. True. Zlomky purkrabskych uctu choustnickych z r. 1375—1387.—
JSH, R. XXVI, 1957, № 1—2
87 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho..., str. 39—41.
88 F. G r a u s, II, str. 526 a nasi.
89 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho..., str. 35.
53
рынка, ибо покупало даже значительную часть продуктов пита-
ния, необходимых для монахов. Весьма важными являются так-
же указания цен на многие продукты, что позволяет судить,
в частности, о реальном значении крестьянских чиншей и плате-
жей. Крестьяне Тржебоньского монастыря платили до 74—
75 грошей с лана земли, не считая стоимости барщинных работ
и натуральных повинностей, между тем в это время хорошая
молочная корова стоила в среднем 30 грошей, откормленная
свинья—11 —12 грошей, курица — у4—V2 гроша90.
Приходо-расходная ведомость Тржебоньского монастыря по-
зволяет судить и о значительном росте монастырских доходов,
связанных с увеличением его владений. Одновременно происхо-
дило расширение собственного монастырского хозяйства, о чем
можно судить на основании того, что число поденщиков за 30 лет
выросло почти в четыре раза. Сравнение приходо-расходной ве-
домости с поземельной описью показывает, что, несмотря на
усилия монастырской администрации, имевшей в своем распоря-
жении все средства патримониальной юстиции, денежный чинш,
фактически полученный с крестьян, почти никогда не соответ-
ствовал теоретической норме обложения. За семилетие недобор
достигал суммы в 4882 гроша Р/2 ден., т. е. составлял 81 копу
22 гроша и Р/2 ден.91 Все это, несомненно, является яркой ил-
люстрацией бедственного положения крестьян на Юге Чехии.
Многочисленные и разнообразные сведения о тесной связи
вотчинного хозяйства в Чехии накануне гуситского1 революцион-
ного движения с рынком дают и счета Тевтонского ордена. Ры-
цари продавали пшеницу, рожь, ячмень, овес, горох, хмель, вино,
сало, кожи, шерсть, лес, сено, солому; с другой стороны, в расход-
ной части их ведомости мы находим платы дворовой челяди,
кузнецам, плотникам, покупки сукна, железа, воска и т. п.92
Значение приходо-расходных документов заметно возрастает
в тех случаях, когда они относятся к тем же вотчинам или вот-
чинным комплексам, о которых имеются данные и в сохранив-
шихся урбариях. Так, важнейшим дополнением к поземельной
описи рожмберкских владений является упоминавшаяся выше
приходо-расходная книга новоградского бургграфа Зубка. Здесь
даже более отчетливо, чем в соответствующих документах Трже-
боньского монастыря, отражается степень вовлечения вотчины
в товарно-денежные отношения. При изучении этих документов
мы видим, с одной стороны, что управитель барских имений
получает плату деньгами и покупает на рынке подавляющее
большинство необходимых ему продуктов питания. С другой
стороны, домениальная земля тут сравнительно невелика и экс-
90 UT, str. 13—29.
91 UT, str. 49—73
92 F. G г a u s, II, str 454—471.
54
плуат-ируется не «coiBiceiM обычным образом. Мелкие участки- гос-
подской земли обрабатывались безземельными крестьянами (так
называемые safarzi, coloni), которые сдавали все полученные
ими продукты на господский двор и получали денежное возна-
граждение— 1 копу в год. Орудия труда, скот и инвентарь этих
крестьян были господскими93.
Вместе с тем приходо-расходная книга новоградского бург-
графа показывает, какую значительную часть доходов феодала
составляли личные поборы с крестьян, сборы с вы мороченного
имущества и особенно судебные штрафы. Наконец, на основании
этой книги можно составить представление о темпах роста круп-
ной вотчины в конце XIV в.
Любопытными документами хозяйственного назначения, от-
части примыкающими к приходо-расходным книгам и счетам,
являются инвентарные описи имущества отдельных вотчин или
феодальных владений. К их числу относятся, например, инвента-
ри Вышебродского94 и Бржевновюкого монастырей; сравнение
последнего95 с близкой по времени составления поземельной
описью того же монастыря показывает, что этот инвентарь, не-
смотря на свою фрагментарность, может быть серьезным допол-
нением к данным урбария. Среди прочего монастырского иму-
щества в инвентаре описаны рабочий и молочный скот, свиньи
и птица, находившиеся на господских дворах. Кроме того, инвен-
тарь перечисляет орудия труда, начиная с больших лемешных
плугов и кончая мотыгами и косами, а также знакомит нас с
содержимым монастырских закромов и кладовых, где наряду
с зерном хранились семена репы, лен, овощи и всевозможные
продукты питания (масло, сметана и т. п.). Все эти данные де-
тализируют картину жизни монастырской вотчины96.
Весьма ценным дополнением к урбариям и приходо-расход-
ным ведомостям могли бы явиться и всевозможные хозяйствен-
ные инструкции. Но, к сожалению, эти документы, весьма обиль-
но представленные для более позднего периода, почти не сохра-
нились для гуситского времени97.
Приходо-расходные ведомости, инвентари и другие докумен-
ты хозяйственной отчетности существенным образом расширяют
имеющиеся в нашем распоряжении данные поземельных описей
и грамот. По справедливому замечанию одного из современных
93 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho..., str. 39.
94 FRA, XXIII, 156—157.
95 Zlomek inventafe klastera Bfevnovskeho z let 1390—1394. Vyd. J. Em-
ler.— VKCSN, R. 1888, Praha, 1889.
96 Обзор сохранившихся инвентарей см. F. Graus, II, str. 357—405.
97 Archiv cesky stare pisemne pamatky ceske i moravske, sebrane z archi-
vu domacich i cizich. Rady selske a instrukce hospodafske, d. XXII—XXIII,
XXIX, Praha, 1905—1907, 1913 (далее — AC); ср. V. Cerny. Hospodafske
instrukce Pfehled zemedelskych deiin v dobe patrimonijniho velkostatku v
XV—XIX stoletf. Praha, 1930.
55
исследователей, они, в отличие от урбариев, дают возможность
не только установить теоретическую норму обложения феодаль-
но зависимых крестьян, но и определить точные размеры дей-
ствительных поступлений98. Эти документы, столь ярко обрисо-
вывающие прочные связи ветчины с рынком, дают тем самым
возможность уловить тенденции развития чешского феодального
хозяйства накануне гуситских войн. В некоторых случаях, когда
одни урбарии и даже урбарии вместе с относящимися к тем же
населенным пунктам грамотами не дают возможности прийти
к определенному заключению о действительной величине фео-
дальной ренты в той или иной вотчине, наличие счетов этой вот-
чины позволяет достаточно надежно установить всю сумму раз-
личных поступлений в казну владельца. Важно то, что приходо-
расходные документы, само назначение которых состояло в том,
чтобы полностью учесть доходы и расходы светского или духов-
ного феодала, включают и такие поступления, которые не свя-
заны непосредственно с реализацией феодальной собственности
на землю и обычно ускользают из поля зрения составителей
урбариев и большинства грамот. Речь идет о точном учете вели-
чины доходов от осуществления прав феодала на личность зави-
симых крестьян, от его судебных полномочий и т. п. Любопытно,
например, что счета приводят и размеры поступлений в мона-
стырскую казну за счет собственно духовных и пастырских
функций. Плата за церковные требы составляла в отдельных
случаях не менее крупную статью дохода, чем чинши монастыр-
ских крестьян.
Иной характер имеют учетные документы особого рода — го-
родские счетные книги (knihy mestskych poctu). В эти книги,
которые Б. Мендль склонен был даже считать наиболее важным
из существующих источников по аграрной истории Чехии99 100, за-
носились сведения о земельных владениях городов и отдельных
горожан, о поземельных сделках и спорах бюргеров с крестья-
нами, а также решения городских судов в тех случаях, когда
крестьяне окрестных сел судились по городскому праву. Однако
эти документы, позволяющие судить о крепнущих связях между
городом и деревней, в основной своей массе ожидают еще своего
издателя, а опубликованные издания относятся главным образом
только к столице Чехии—Праге— и то преимущественно ко
второй половине XV—XVI вв.
Своеобразным дополнением к хозяйственным документам
вотчинной администрации являются берновые регистры и другие
подобные им материалы. Первое место среди них занимает ре-
гистр о сборе берны в архиепископстве Пражском в 1379 10°.
98 F. Graus, II, str. 341.
99 В Mendl. Prameny k agrarnlm dejinam v ramci cinnosti ceskosloven-
skeho Statniho ustavu historickeho.— VCAZ, 1938, str. 74—75.
100 DR, XI, 313—400.
56
Этот регистр представляет собой подробный список всех пла-
тельщиков берны в архиепископских владениях вместе с указа-
нием 'количества находившейся в их пользовании земли и с
определением—правда, далеко не во всех случаях,— юридиче-
ского статуса держаний. Этот источник, несмотря на относитель-
но скудный и суммарный характер содержания по сравнению с
наиболее полными из поземельных описей (в берновом регистре
нет, естественно, никаких сведений о крестьянских платежах и
повинностях), весьма важен уже хотя 'бы потому, что данные
его охватывают — конечно, не сплошь — едва ли не всю средне-
вековую Чехию. Кроме того, этот памятник гарантирует иссле-
дователя от совмещения разновременных данных.
Через несколько лет после составления упомянутого берно-
вого регистра был, как уже указывалось, выполнен урбарий ар-
хиепископских владений (90-е годы XIV в.). Для нас очень важ-
но, что подавляющее большинство сел, перечисленных в берновом
описке, включено и в архиепископский урбарий. Это позволяет
установить распределение земли в архиепископских селах за
несколько лет до составления последнего и представляет особый
интерес в связи с отсутствием в этом урбарии списков держате-
лей по селам с указанием размеров их участков. Но так как при
взимании берны единицей обложения была мера земельного на-
дела, составители регистра берны проявили стремление к боль-
шой точности при обмере крестьянских полей. Размеры крестьян-
ских держаний показаны там с педантичной точностью (до
V4 югера, т. е. до V240 лана). Регистр дает представление о по-
трясающей бедности подавляющей массы крестьянства, в осо-
бенности в областях к югу от Пржибрама. Здесь парцелляция
крестьянских наделов и тесно связанная с нею дифференциация
среди крестьян уже в начале последней четверти XIV в. зашли
слишком далеко.
По другому принципу составлен второй из опубликованных
берновых регистров XIV в. Он относится к тому же году
(1379), но охватывает лишь Пльзеньский край101. Этот доку-
мент не содержит перечисления крестьянских участков и не со-
общает их размеров, но зато он указывает по каждому населен-
ному пункту поименно всех свободных держателей и называет
сумму причитающейся с них берны. Всего в этом регистре пере-
числено более 400 населенных пунктов в районе Пльзня, Клато-
ви, Тахова и Стржибра; он дает возможность изучить сложную
систему феодального землевладения в Западной Чехии, устано-
вить, как делилось то или иное село между несколькими держа-
телями или как в руках одного держателя соединялись части
многих сел; этот источник весьма важен для определения удель-
101 Ein Bernregister des Pilsner Kreises vom Jahre 1379. Herausgegeben
von J. Emler — PKCSN, d. VIII. Praha, 1877 (далее — Ein Bernregister...).
57
>ного веса свободных держаний в западной части страны, на что
было обращено внимание еще его издателем 102.
Наряду с берновыми регистрами следует упомянуть список
папской десятины за вторую половину XIV в. (1352, 1367, 1369,
1384, 1399 гг.) 103. Они дают сведения о всех .владениях духовных
феодалов, о географическом размещении этих владений и, на-
конец, о величине их доходов. Впрочем, было бы неосторожно
полностью полагаться на показания этого документа именно в
определении размеров доходов духовенства: чисто фискальная
направленность этого памятника очевидна, и не приходится со-
мневаться, что представители черного и белого духовенства вся-
чески стремились преуменьшить перед сборщиками папской де-
сятины фактические доходы своих монастырей, церквей и при-
ходов.
Весьма слабо представлены среди имеющихся источников по
аграрной истории Чехии накануне гуситского революционного
движения юридические документы (не считая, разумеется, гра-
мот) и трактаты. Документы, подобные немецким и австрийским
«Weistiimer», столь основательно изученные М. М. Смири-
ным 104, либо французским «Coutumes», в Чехии почти не сохра-
нились, исследователь располагает лишь отрывочными сведения-
ми из Южной Моравии105. Гораздо больше сохранилось
документов по городскому праву средневековой Чехии106, но
сколь ни соблазнительны аналогии, они не могут быть прочной
опорой для выводов о правовом положении крестьян. Памятники
земского феодального права еще в меньшей степени могут вос-
полнить этот пробел. Некоторые сведения мы можем почерпнуть
из Законника Карла IV «Majestas Carolina». Хотя этот кодекс
феодального права был отвергнут магнатами, усмотревшими в
нем ущемление своих прав, все же он отразил определенные ис-
торически сложившиеся отношения 107. В какой-то мере можно
102 Ein Bernregister.Einleitung, S. XIV.
103 Registra decimalium papalium cili Registra desatkft papezskych z dioce-
zi Prazske. Vyd. V. Tomek.—PKCSN, d. VI. Praha, 1874.
104 M. M. Смир.ин. Борьба за землю в Юго-Западной Германии в XV
и начале XVI в.—'«Исторические записки», т. 4, 193'8', его ж е. О крепостном
состоянии крестьянства и характере крестьянских повинностей в Юго-Запад-
ной Германии в XV и начале XVI в.— «Исторические записки», т. 19, 1946;
его же. Очерки истории политической борьбы в Германии накануне рефор-
мации. М , 1952.
105 Einige Dorf-Weisthiimer aus Mahren, ed. P. Chlumecky.— AOG, XVII.
1857, S. 1 ff.; cp. F. G г a u s, II, str. 25
106 См., например, Codex iuris municipalis regni Bohemiae, II, Praha, 1895;
IV—I, Praha, 1954.
107 «Majestas Carolina» явилась предметом специального изучения в со-
ветской исторической литературе. См. Г. Э. С а н ч у к. Чешский земский за-
конник «Majestas Carolina» ('1355) как исторический источник для изучения
начала образования чешского национального' государства.— КСИС, 1951, № 2.
58
почерпнуть сведения по аграрной истории Чехии из сводов като-
лического канонического права. Наряду с общими нормами, обя-
зательными для всего католического духовенства, издавали свои
постановления и синоды, а епископы и архиепископы —свои
статуты 108. В них отразились многие местные условия и отно-
шения.
К источникам юридического характера относятся также су-
дебные и административные (ufedni) акты. Эти документы при-
открывают завесу над судебной практикой феодалов. В некото-
рых из них мы находим и ценные сведения о вещах, далеких,
казалось бы, от отвлеченных юридических формул. Весьма суще-
ственным дополнением к материалам поземельных описей и гра-
мот могли бы служить дворские и особенно земские доски, пере-
числявшие земельные владения светских феодалов и отражав-
шие в заносившихся на их страницы решениях королевской кан-
целярии и земских судов особенности социально-экономического
развития отдельных районов страны. Но, к сожалению, знаме-
нитый пражский пожар 1541 г. почти полностью уничтожил все
памятники предшествующего времени, а небольшие уцелевшие
и опубликованные отрывки (чаще всего извлечения из других
документов) скорее заставляют пожалеть об утрате столь важ-
ного источника, чем расширяют круг находящихся в распоряже-
нии историка материалов 109. Ценные сведения сохранились и в
так называемых погонных книгах, куда вписывали данные о вы-
зовах на суд и о самом ходе судебных разбирательств. Прихо-
дится, однако, заметить, что эти книги сохранились для XIV —
начала XV в. главным образом лишь по Моравии110 111.
О том, как осуществлялась на деле феодальная юстиция,
о пытках и узаконенных издевательствах над крестьянами, попа-
давшими в застенки, мы узнаем из книг допросов (popravci khi-
hy), куда заносились признания подвергавшихся пыткам лю-
дей ш.
108 Таковы, например, статуты архиепископа Арношта из Пардубиц с ком-
ментариями, написанными викарием1 Арнотта- Штепаном1 из Роуднице (Statuten
-des Metropoliten von Prag Arnost von Pardubitz fur den Bischof und das Capitel
von Olmiitz um das Jahr 1349, ed. B. Dudik — AOG, XLI, 1869).
109 Сохранившиеся земские доски содержат сведения главным образом
о Моравии (Die Landtafel des Markgrafthums Mahren, Brunner u. Olmiitzer Cu-
-da, I—II, Brno, 1856). Для Чехии сохранилось лишь небольшое число подоб-
ных документов (Reliquiae tabularum terrae regni Bohemiae anno MDXLI igne
consumptarum Pozustatky desk zemskych Kralovstvi Ceskeho r. 1541 pohofelych.
Praha, 4870—1872). Большой интерес представляют и «Knihy provolaci desk
dvorskych» (AC, d XXXI, XXXV Praha, 1921, 1935).
110 Libri citationum et sententiarum seu knihy puhonne a nalezove, d. I—III,
ed. V Brandl, Brno, 1872—1878.
111 Подобные документы сохранились из владений Рожмберкских панов и
из г. Иглавы (Popravci kniha panu z Rozmberka, ed F. Mares — PKCSN, R VI,
d 9, 1878; MSstsky arch. Jihlava, rkp A. IV, fol. 13—34)Пользуемся случаем,
чтобы выразить благодарность Ф. Хейлю за предоставленную нам фотокопию
59
Значительно более многочисленны судебные акты духовных
феодалов. В пределах церковного округа -(диоцеза) архиепископ
или епископ осуществляли церковное судопроизводство. От име-
ни архиепископа викарии вершили суд как над духовными, так
и над светскими лицами. Записи подобных разбирательств вклю-
чены в судебные акты Пражской консистории 112. В этих актах
мы находим много сведений, характеризующих жизнь предгусит-
ского села; так как церковные приходы имелись во всей Чехии,
то >мы можем сделать некоторые наблюдения над жизнью дерев-
ни сквозь призму правовых отношений 113.
В актах зафиксированы многочисленные тяжбы приходских
священников с феодалами и крестьянами из-за размеров церков-
ной десятины; содержатся здесь и упоминания о еретических
движениях и т. д.
Сохранившийся юридический трактат Андрея из Дубы, отно-
сящийся к концу XIV в., дает очень мало для настоящего иссле-
дования, так как представляет собой лишь развернутую инструк-
цию процессуального характера для земских судов. В этом
трактате не нашло отражения не только реальное положение
чешского крестьянства, но даже и особенности его правовог^-
положения 114. Юридические трактаты типа известных произве-
дений английских юристов Гленвиля или Брайтона для Чехии
неизвестны.
Нарративные источники XIV — начала XV в. представлены
рядом хроник, написанных духовными феодалами; они, естествен-
но, выражают классовые интересы и соответствующие взгляды
авторов. Событий первой половины XIV в. касается обширная
хроника Петра Житавского115, который описывает падение
Пржемысловичей и правление Яна Люксембургского: Правле-
этого ценнейшего документа. Рожмберкскую книгу весьма плодотворно исполь-
зовал в первом томе своей монографии И. Мацек для определения социального
состава таборитов1 в период гегемонии бедноты в Таборе на основании сравне-
ния' данных этой книги с документами более позднего времени, й. Мацек про-
следил превращение первоначальных жителей Табора в обычных бюргеров (ср.
J. Macek. Tabor..., d. I, str. 304—393).
112 Soudm akta konsistofe Prazske. Acta judiciaria consistorii Pragensis,
I—VII Vyd J. Tadra Praha, 1893—1901.
113 Некоторые сведения получаем также из визитации Пражского архие-
пископата 1379—1380 гг. Эти документы наряду с очень показательными све-
дениями о разврате и пьянстве духовенства содержат и некоторые данные
о плате наемным работникам, о сельских ростовщиках, об отказе крестьян
платить десятину и т. д (Catalogus codicum manuscriptorum qui in archivio
capituli metropolitan! Pragensis asservatur, ed A. Podlaha. Editiones archivu
Pragensis, XVII. Pragae, 1922).
114 Nejvyssiho sudiho Kralovstvf Ceskeho Ondfeje z Dube prava zemska
ceska.— HA, c. 48, Praha, 1930.
115 Fontes rerum bohemicarum. Prameny dSjin ceskych, IV. Praha, 1884,
str. 1 a nasi (далее — FRB, I—V); cp. Kronika Zbraslavska. Qdkaz minulostii
ceske. Praha, 1952.
60
нию Яна посвящена и хроника Франтишека Пражского116; обе
хроники церковного характера. Авторы хроник времени Карла
IV — Марионьола 117, Нейлах118, Пулкава119, Бенеш Крабице из
Вейтмиля 12°, кроме того, стремились прославить Карла IV.
Именно эти источники послужили основой для идеализации по-
ложения Чехии в середине XIV в. 121
Следует упомянуть еще один источник, хотя и относящийся
к 'более раннему времени, но дающий весьма много для понима-
ния обострения национальных противоречий в Чехии на протя-
жении всего XIV в. Мы имеем в виду первую светскую хронику
Далимила (начало XIV в.) 122, автором которой был шляхтич.
В этой хронике отражены антинемецкие и антибюргерские на-
строения чешской шляхты, отношения которой с бюргерством,
и особенно с немецким патриациатом, все более обострялись. По
мнению Ф. Грауса, эту хронику в годы ее создания нельзя оце-
нивать как прогрессивную, потому что она защищала интересы
феодалов в борьбе против бюргерства. Однако уже с середины
XIV в. хроника Далимила стала выражением протеста чехов
против немецкого патриациата, которому принадлежали все ко-
мандные позиции в городском хозяйстве и управлении, и эта чеш-
ская рифмованная хроника, проникнутая духом борьбы против
чужеземцев, сыграла безусловно положительную роль в деле
консолидации всех сил чешского народа.
Для времени правления Вацлава IV у нас нет ни одной само-
стоятельной хроники чешского происхождения; имеются лишь
иноземные хроники представителей духовенства, которые не ща-
дили сил, чтобы очернить Вацлава и подчеркнуть, что он был
прямой противоположностью отцу. Бегло касаются времени прав-
ления Вацлава IV так называемые «Старые летописи чеш-
ские» 123.
Все эти хроники описывают события при дворах и капитулах,
подробно излагают действия светских и духовных феодалов, но
данных непосредственно по аграрной истории в них немного. Не-
которую ценность представляют, впрочем, хроникальные заметки
116 FRB, IV, 347 a nasi.
117 FRB, III, 485 a nasi.
П8 FRB, III, 443' a nasi.
119 FRB, V, 1 a nasi.
120 FRB, IV, 457 a nasi.
121 Наряду с этими хрониками велись и краткие погодовые записи. См
FRB, II, 270 a nasi.; см. К. Н о f 1 е г. Geschichtschreiber der Hussitischen Bewe-
gung in Bohmen. Wien, 1856.
122 Последнее издание было осуществлено в 1957 г. (Nejstarsi ceska rymo-
vana kronika tak receneho Dalimila. Vyd. pripr. B. Havranek, J. Danhelka. Pra-
ha, 1957).
123 Ф. Палацкий издал эти летописи В' 1829 г. Вроцлавскую рукопись издал
*Ф. Шимек (Stare letopisi ceske z vratislavskeho rukopisu novoceskym pravopi-
sem. Vyd. F. Simek. Praha, 1937).
61
об урожайных 'И неурожайных годах, об эпидемиях, о беспре-
рывных столкновениях феодалов, сопровождавшихся опусто-
шениями деревень, пожарами и т. д.124
Сведения о чешской деревне мы находим и в литературные
произведениях той поры. Даже в сочинениях, вышедших из-под
пера духовных или крупных светских феодалов, несмотря на всю-
их тенденциозность и апологию существовавших феодальных по-
рядков, можно иной раз найти живописные детали, оживляющие
картину далекого прошлого и способствующие более глубокому
пониманию всей совокупности фактов, известных из других ис-
точников 125. Несравненно больше сведений можно почерпнуть
из произведений народной литературы или близких к ней по ха-
рактеру. К сожалению, народных произведений осталось очень-
мало 126. iB связи с этим следует подчеркнуть огромное значение
работы 3. Р. Неедлы, собравшего значительное количество на-
родных чешских песен 127.
К литературным произведениям можно отнести также трак-
таты и церковные проповеди. Как правило, эти памятники со-
ставлялись представителями духовенства 128. Наряду с ортодок-
сальными католическими воззрениями эти произведения содер-
жат и антииерархические взгляды.
Ценные данные можно найти в проповедях Матвея из Яно-
ва 129, произведениях Яна Гуса 130 и особенно в выступлениях на-
родных проповедников. Нужно отметить, что много подобных па-
мятников либо не опубликовано, либо помещено в труднодоступ-
ных изданиях. Показательно, что одним из наиболее полных из-
даний сочинений Гуса считается до настоящего времени нюрн-
124 Так, В' 1352 г. Бенеш из Вейтмюля сообщает об опустошениях во вре-
мя борьбы Карла IV с панами на Рожмберка (FRB, IV, 521), в1 1353 г.— о за-
сухе и плохом урожае зерновых (ibidem), в 1361 г.— о голоде и эпидемиях
(FRB, IV, 527), 1362 г. назван неурожайным (FRB, IV, 535), в 1369 г.— суро-
вая зима (FRB, IV, 639), 1370 г.— дождливый год и дороговизна и т. д.
125 Это можно сказать прежде всего о произведениях Смила Фляшки из
Пардубиц, племянника первого пражского архиепископа Арношта, участника
панского мятежа против короля Вацлава IV. В частности, из произведений
Смила Фляшки мы узнаем о погоне феодалов за доходными должностями, об
их стремлении к расширению феодальных владений и т. д. (см. Nova rada Smila
Flasky z Pardubic, ed. J. Danhelka. Praha, 1950; op. J. Macek. Tabor..., d. К
str. 91—94; F. Graus, II, str. 23). Конечно, несравненно больше можно по-
черпнуть из произведений мелкого южночешского владыки Т. Штатного.
126 Весьма затруднительно установить четкую классовую принадлежность,
многочисленных чешских вагантских поэтов, которые хотя и являлись в боль-
шинстве духовными лицами, но остро критиковали духовную иерархию, свет-
ских феодалов и т. д.
127 Z. Nejedly. Dejiny husitskeho spevu. Knihy 1—6. Praha, 1954—1956-
128 Исключением являются сочинения T. Штитного.
129 М a t ё j z Janova. Regulae veteris et novi testamenti, ed. Kybal, I—
IV, 1908^1913; V. Praha, 19'27.
130 В первую очередь мы имеем в виду насыщенные фактами из народной
жизни чешские проповеди Гуса.
62
бергское издание 1558 г.131 Из выступлений Гуса -мы узнаем
многое о тяжкой судьбе чешского народа, в частности о положе-
нии крестьян, и видим, как далека была их жизнь от той идил-
лической картины, которую рисовали чешские буржуазные исто-
рики.
Оценивая значение литературных произведений XIV — XV вв.
для настоящего исследования, мы приходим к выводу, что эти
памятники могут быть использованы только в 'качестве дополне-
ния к показаниям других видов источников.
Из всего сказанного видно, что при изучении аграрного строя
Чехии накануне гуситского революционного движения основными
источниками являются грамоты, поземельные описи и документы
хозяйственной отчетности. Нетрудно заметить, что эти источники
существенным образом отличаются от тех материалов, с которы-
ми приходится иметь дело исследователю аграрной истории дру-
гих средневековых стран, например, Англии. Обращает на себя
внимание почти полное отсутствие памятников общегосударствен-
ного характера, приближающихся по своему содержанию к та-
ким документам, как «Книга страшного суда» или «Сотенные
свитки 1279 г.». -Преобладают документы частноправового ха-
рактера, подавляющее большинство которых вышло из-под пера
вотчинной администрации и предназначалось в первую очередь
для практического использования в рамках отдельных вотчин.
С другой стороны, выше уже отмечалось, что чешские поземель-
ные описи и другие связанные с ними акты подчинены главным
образом одной цели — по возможности полному и точному учету
доходов феодалов. Нельзя забывать и о том, что все они осве-
щают почти исключительно состояние крупных и даже крупней-
ших вотчин, притом значительно чаще принадлежавших духов-
ным, чем светским владетелям. Хотя, разумеется, задача иссле-
дователя не сводится к рабскому следованию за имеющимися
источниками, все же целый ряд вопросов, вовсе не освещенных
последними, по необходимости остается в тени. К тому же, стре-
мясь обобщить имеющиеся данные на основании методов, макси-
мально приближающихся к статистическим, исследователь еще
более вынужден сужать круг проблем, позволяющих успешно
оперировать такими методами.
Не следует, однако, преуменьшать значение источников по*
аграрной истории Чехии XIV — начала XV в. Более того, их оби-
лие и сложность заставляют думать, что еще не одно поколение
ученых найдет здесь широкое поле деятельности. В силу этого
131 Joannis Hus et Hieronymi Pragensis, Confessorum Chris-
ti, historia et monumenta. Noribergae, 1558; cp. J. Macek. Tabor..., d. I,
str. 159; E. П. Новиков. Гус и Лютер. М., 1859; А. С. К л е в а н о в. Очерк
истории чешского вероисповедного движения. М., 1876. Наиболее полный пе-
речень сочинений Гуса содержится в работах Ф. Бартоша (,см. особенно:
F. М. Bartos. Literarm cinnost М. J. Husi. Praha, 1948).
63
и настоящая работа, не претендуя на полное и всестороннее ис-
следование всей проблематики аграрной истории Чехии XIV —
начала XV в., ставит перед собой лишь те задачи, которые спо-
собствуют выяснению предпосылок гуситского революционного
движения, явившегося крупнейшим до XVI в. потрясением основ
феодального общества в масштабах всей средневековой Европы.
На основании изучения перечисленных источников в настоя*
щей -монографии предпринята попытка предварительно изучить
особенности структуры и динамики системы феодальной эксплуа-
тации во владениях духовных и светских феодалов в Чехии в
XIV и начале XV в., что дает возможность определить основное
направление в социальной эволюции чешской вотчины. Особое
внимание уделяется при этОхМ выявлению сдвигов в положении
непосредственных производителей, в связи с чем рассматривают-
ся изменения в отношении непосредственного производителя к
главному средству производства—земле. Здесь же следует под-
черкнуть, что все исследование ведется не на основе изучения
отдельных примеров, хотя бы и представляющихся наиболее
типичными (такое отнесение примеров к числу типичных потре-
бовало 'бы, на наш взгляд, в каждом отдельном случае особых
доказательств), а на основе сопоставления и разработки всего
материала, 'содержащегося в источниках.
Глава вторая
ВОТЧИННАЯ СТРУКТУРА ВЛАДЕНИЙ
ЧЕШСКИХ МОНАСТЫРЕЙ
И АРХИЕПИСКОПСТВА ПРАЖСКОГО
I
Исследователю аграрной истории средневековой Чехии труд-
но найти более сложную и в то же время более заманчивую проб-
лему, чем вотчинная структура. Хотя в чешской действительности
XIV—XV вв. было бы бесполезно искать типичные черты клас-
сической манориальной системы, а чешская вотчина претерпела
к 'этому времени целый ряд существенных изменений, связанных
с ростом товарно-денежных отношений, все же присвоение при-
бавочного труда эксплуатируемого крестьянства оставалось оп-
ределяющим фактором социально-экономического развития стра-
ны. Поэтому конкретные формы этого присвоения всем ходом
исторического развития и вместе с тем внутренней логикой са-
мого исследования выдвигаются в качестве главного объекта на-
учного изучения.
Собственность феодала-вотчинника на землю находила свое
материальное выражение в виде феодальной ренты, так как сама
вотчина представляет собой, вообще говоря, такую земельную
собственность, которая делает возможным безвозмездное при-
своение феодалом — собственником земли прибавочного труда
непосредственных производителей.
Сложность исследования чешской вотчины накануне гусит-
ских войн связ-ана со сравнительно слабой разработкой целого
ряда относящихся к этой проблеме вопросов. Достаточно срав-
нить поистине необозримую литературу по аграрной истории
средневековой Англии с темп ценными, но крайне немногочис-
ленными трудами по аграрной истории Чехии, которые появи-
лись только в последние годы, чтобы понять, какие трудности
ожидают исследователя в этой области. Между тем необходи-
мость углубленного изучения перечисленных проблем настоятель-
но диктуется тем, что без этого невозможно понимание комплек-
5 Б. Т. Рубцов
65
са разнообразных причин, породивших крупнейший революцион-
ный взрыв XV в., потрясший не только Чехию, но и всю средне-
вековую Европу.
Чешская вотчина XV в. была представлена различными ти-
пами, специфика которых определялась уровнем развития произ-
водительных сил в том или ином районе, особенностью ведения
и организационных форм хозяйства, степенью интенсивности
включения отдельных вотчин в систему рыночных связей, метода-
ми эксплуатации непосредственных производителей, а также та-
кими факторами, как размеры вотчин, их разбросанность или,
напротив, сосредоточение вокруг определенного центра, наконец,
социальная принадлежность и юридический статус их владельцев
и т. п., Конечно, свой отпечаток на развитие чешских вотчин на-
кладывали особенности географических и природных условии.
В Чехии XIV—XV вв. мы не находим сколько-нибудь значитель-
ного числа вотчинных образований классического типа, образцом
которого принято считать английский манор раннего средневе-
ковья. Как известно, такая типичная вотчина-манор является
объединением господского домена с наделами феодально-зависи-
мых и свободных держателей. Из многих возможных сочетаний
этих элементов в рассмотренных нами источниках чаще всего
находим сведения о вотчинах, состоящих из соединения домена
с держаниями зависимых людей, реже — из соединения домена
с держаниями как зависимых, так и свободных держателей; при
этом, однако, возникают значительные, порой непреодолимые
трудности из-за отсутствия прямых указаний на юридический
статус и социальную природу свободных держаний, так как да-
леко не всегда оказывается возможным провести четкую разгра-
ничительную линию между держаниями зажиточной крестьян-
ской верхушки и низшего слоя феодалов — обедневшей шляхты.
Кроме того, иногда находим упоминания о вотчинах, состоящих
из одних зависимых держаний при отсутствии домениалыной зем-
ли или, напротив, из одного домена (курии). Наконец, еще более
редки случаи, когда в вотчине, не имеющей домениалыной земли,
налицо и свободные, и несвободные держатели L
К сожалению, большие затруднения при определении границ
домена, свободных и несвободных держаний и недостаточность
цифровых данных о земельной площади составных частей вотчи-
ны не позволяют наметить сколько-нибудь точных числовых соот-
ношений между ними, так как большинство указаний на господ-
ский домен дается в изученных нами источниках лишь в самой
общей форме 1 2.
1 Б. Т. Рубцов. Эволюция феодальной ренты в Чехии (XIV — начало
XV в.). М, 1958, стр. 47—48.
2 Вот несколько примеров: «Item curia Туп ante monasterium cum duabus
araturis»; «Item tota villa Ruzen et curia cum 5 araturis»; «Item tota villa Hrdly
cum 2 araturis»; «Item tota villa Blssany et curia cum aratura» (DR, VII, 151—
66
Поскольку соответствующая терминология 'первоисточников
не дает точного представления о размерах домениальной и дер-
жательской земли, далеко не всегда удается определить, какую
часть земельной площади в данных селах и в целых вотчинах за-
нимает господский домен. Но при изучении документов все же
создается впечатление, что основной земельный фонд сосредото-
чен в руках несвободных держателей, хотя это заключение нель-
зя надежно подтвердить цифровым материалом.
Не меньшие затруднения встречаются на пути исследователя
и при выяснении соотношения земельных площадей, принадле-
жавших в различных областях и по всей стране в целом в тот
или иной период крупным, средним и мелким феодалам. По-
скольку наиболее содержательные из имеющихся в нашем рас-
поряжении источников, а именно поземельные описи, отражают
состав владений лишь крупных феодальных собственников, не
представляется возможным судить об особенностях системы фео-
дальной эксплуатации в вотчинах, принадлежавших средним r
мелким земанам.
Необходимо сразу же подчеркнуть, что, изучая чешскую фео-
дальную вотчину, мы сталкиваемся и со сбивчивостью термино-
логии источников. Ни грамоты, ни поземельные описи, ни берно-
вые регистры не применяют по отношению к вотчине единого,
последовательно используемого термина. Земельные владения
феодалов определяются почти всегда просто как bona, держания
феодалов второй руки — как provisio, реже tenementum. Это, без-
условно, в значительной мере затрудняет выделение отдельных,
вотчин в составе крупных феодальных владений, охватывающих
иногда сотни сел, разбросанных в различных районах Чехии.
В самом деле, авто-ры грамот и поземельных описей при их со-
ставлении обычно механически перечисляли села, сливая, таким,
образом, вотчинные комплексы и лишая в большинстве случаев
современного исследователя возможности 'четко провести грани-
цы между различными вотчинами. Только в некоторых крайне
немногочисленных случаях указание на повинности крестьян не-
скольких сел, концентрировавшихся вокруг господского хозяй-
ства, позволяет с определенной уверенностью говорить об очер-
таниях и составе данной вотчины.
Наконец, приступая к изучению чешской вотчины накануне
гуситских войн, не следует забывать и о значительной сложности
вотчинной структуры в Чехии в XIV—XV вв. Держания от не-
скольких сеньоров нередко перекрещивались здесь со случаями
суб- и субсубдержаний, отчуждение рент ((преимущественно де-
нежных) переплеталось с ними, создавая порой чрезвычайно пест-
1541; ср. 155, 1159, 166, 189; VIII, 238, 239, 252, 278, 279). На Юге Чехии часто
упоминаются просто «господские запашки» (aratura dominorum), например:
RR, 3, № 7; 7, № 39 и др.
5*
67
рую ткань. Такая пестрота является, впрочем, достаточно хорошо
известной чертой средневекового аграрного строя. Наши источ-
ники не всегда позволяют проследить за всеми элементами, со-
ставляющими эту ткань, и дают возможность прийти к сколь-
ко-нибудь определенным заключениям лишь относительно струк-
туры некоторых крупных феодальных владений. Во всяком слу-
чае можно полагать, что территориальное совпадение вотчины
и феодально-зависимой деревни наблюдалось только в немногих
случаях, значительно чаще несколько сел входили в состав еди-
ного вотчинного комплекса; нередки и явления противоположного
порядка, когда крупные села делились между несколькими фео-
далами, входя частями своих земель соответственно в различные
вотчинные комплексы. Все это, естественно, усложняет ход иссле-
дования вотчинной структуры и всего хозяйства вотчин.
Пестрота, сложность и (мозаичность вотчинной структуры
должны были найти определенное выражение в главной социаль-
ной функции феодальной вотчины, являющейся аппаратом для
присвоения прибавочного труда эксплуатируемых крестьян.
Формы и 'методы реализации феодалами своих владельческих
прав на земельную собственность были не менее разнообразны,
чем сами виды вотчинной структуры. Однако сущность их всегда
оставалась одинаковой. Феодальная рента |(и это особенно рель-
ефно выступает при изучении самой простой формы — отрабо-
точной ренты), являющаяся нормальной всепоглощающей, так
сказать, легитимной формой прибавочного труда3, предстает пе-
ред нами как воплощение живой повседневной реальности и од-
новременно является для нас обобщенной схемой вотчинной
структуры и даже шире—всего общественного строя.
В силу этого вопрос о формах, структуре и динамике феодаль-
ной ренты в Чехии конца XIV — начала XV в. нельзя рассматри-
вать просто как один из многих вопросов, подлежащих исследо-
ванию. Напротив, он является основной проблемой, возникаю-
щей как при изучении аграрного строя этого периода, так и при
объяснении конкретных причин и общих исторических предпосы-
лок гуситского революционного движения. Ни в чем не прояв-
ляется так ярко специфика производственных отношений фео-
дальной формации, как именно в том, каким путем присваивает
феодал — собственник земли — прибавочный продукт, производи-
мый трудом зависимого крестьянина. Поэтому К. Маркс характе-
ризует «непосредственное отношение собственников условий про-
изводства к непосредственным производителям,— отношение, вся-
кая данная форма которого каждый раз естественно соответст-
вует определенной ступени развития способа труда, а потому и
общественной производительной силе последнего», выступающее * ч.
3 См>. К. Маркс. Капитал, т. III. К- Маркси Ф. Энгельс. Соч., т. 25,
ч. II, стр. 356.
68
в качестве специфической экономической • фор мы; в которой не-
оплаченный прибавочный труд выкачивается из непосредствен-
ных производителей, как основу всего общественного строя.-Эта
специфическая экономическая форма определяет «отношение ГОС'
•подетва и порабощения, каким оно вырастает непосредственно
из самого производства», и отмечает, что оно «в свою очередь
оказывает на последнее определяющее обратное воздействие» 4.
Именно на этом, по словам К. Маркса, «основана вся структура
экономического строя (Gemeinwesen), вырастающего из- самых
отношений производства, и вместе с тем его Специфическая по-
литическая структура»4 5.
Как известно, марксистская политическая экономия различает
три исторически связанные формы феодальной ренты—отрабо-
точную, продуктовую и денежную. При этом сам процесс разви-
тия феодальной ренты выражается в последовательном переходе
от одной ее формы к другой, более прогрессивной. Одновременно
изменение феодальной ренты проявляется в ее количественном
возрастании, т. е. в усилении феодальной эксплуатации. Это не
значит, конечно, что абсолютно невозможны явления обратного
порядка, т. е. снижение в известные периоды интенсивности фео-
дальной эксплуатации, но эти отступления, обусловленные сте-
пенью напряженности классовой борьбы или иными причинами,
не снимают общей закономерности развития феодальной ренты,
которая проявляется в возрастании ее суммы при переходе от
низших ее форм к высшим. Сама эволюция- феодальной ренты
не может рассматриваться как нечто самодовлеющее. Она опре-
деляется характером и темпом развития производительных сил
и динамикой классовой борьбы в отдельных странах. Несмотря
на различие форм ренты — отработочной, продуктовой и денеж-
ной, все они являются формами феодальной' ренты, т. е. реали-
зацией собственности феодала на главное средство производ-
ства— землю. Даже наиболее развитая форма ренты — де-
нежная — предполагает, что «непосредственный производитель
по-прежнему является наследственным или вообще традицион1-
ным владельцем земли, который должен отдавать земельному
собственнику как собственнику существеннейшего условия его
производства избыточный принудительный труд, то есть неопла-
ченный, выполняемый без эквивалента труд в форме прибавоч-
ного продукта, превращенного в деньги»6. Маркс подчеркивает
при этом, что «во всех формах, при которых непосредственный
работник остается „владельцем" средства производства и усло-
вий труда, необходимых для производства средств его собствен-
4 См. К. Маркс. Капитал, т. III. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25,
ч. II, стр. 3'54.
5 Там же.
6 Там же, стр. 361
69
ного существования, отношение собственности должно в то же
время выступать как непосредственное отношение господства и
порабощения, следовательно, непосредственный производитель —
как несвободный; несвобода, которая от крепостничества с бар-
щинным трудом может смягчаться до простого оброчного обяза-
тельства» 1.
Поскольку денежная 'форма ренты — последняя форма фео-
дальной ренты, надо подчеркнуть, что она является атрибутом
и базисом высшей ступени развития феодального способа произ-
водства, взятого в целом. Именно господство денежной формы
феодальной ренты открывает на определенном этапе простор
для роста производительных сил и тем самым способствует даль-
нейшему прогрессу феодальной формации. В силу этого период
безусловного господства денежной ренты следует рассматривать
не только как период, предшествующий кризису и крушению
феодального способа производства, но прежде всего как эпоху
наиболее полной реализации этим последним исторически зало-
женных в нем прогрессивных потенций. С другой стороны, и в
самой денежной ренте заложена лишь возможность генезиса ка-
питалистической земельной ренты, так что одно только господ-
ство и преобладание денежной ренты в тот или иной период и в
той или иной стране не следует рассматривать только с точки
зрения разложения феодальных производственных отношений.
Устанавливая смену форм феодальной ренты, которая пред-
полагает последовательный переход от ренты отработочной к
продуктовой и, наконец, к денежной, Маркс вместе с тем под-
черкивает, что в процессе прогрессивного движения феодальной
ренты каждая последующая ее форма не исключает полностью
предыдущую. (Более того, он показывает, что продуктовая рента
сочетается с отработочными повинностями и сохраняется тогда,
когда денежная форма ренты приобретает определяющее значе-
ние7 8. Основоположники марксизма-ленинизма показали, что во
всех таких случаях эта грубая форма феодальной эксплуатации
основывается уже не просто на примитивном уровне развития
производительных сил, а обусловливается всей совокупностью
развитых феодальных отношений. В самом деле, феодал-кре-
постник стремится здесь уже не к получению продуктов для
удовлетворения своих непосредственных потребностей, как это
было на ранних ступенях развития феодализма, а заинтересован
прежде всего в получении возможно большего количества про-
дуктов для последующей продажи, что становится осуществи-
мым только в условиях высокого развития товарного производ-
7 К. Маркс. Капитал, т. III. К- Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 25.
ч. II, стр. 3153.
8 Там же, стр. 358—359.
70
ства. Таким образом, 'господство денежной ренты и соединение
ее с натуральными видами феодальной ренты приводит к неслы-
ханному на ранних этапах развития феодализма росту всевоз-
можных поборов и повинностей.
Эпоха господства денежной ренты является также и време-
нем формирования своеобразных форм самой феодальной вот-
чины. Для классического манора теперь в сущности нет места
в социальной действительности, и манориальная система в чи-
стом виде неизбежно приходит в упадок. Однако кризис манора
как такового не является кризисом феодального способа произ-
водства в целом: на смену манору классического типа — разу-
меется, там, где он успел сложиться,— приходит новая форма
феодальной вотчины, точнее даже два вида этой новой вотчины:
либо господское хозяйство сворачивается и феодал реализует
свои владельческие права на землю на1 договорно-правовой
основе, раздавая держания при одновременной документальной
фиксации обязанностей держателей (перспективой, более или
менее отдаленной в зависимости от конкретно-исторических ус-
ловий каждой отдельной страны, этого типа вотчины является
формирование капиталистической земельной собственности),
либо, напротив, феодал концентрирует землю крестьянских дер-
жаний в рамках домена и превращает 'бывших зависимых дер-
жателей в крепостную рабочую силу домениального хозяйства
(итогом этого пути развития является в дальнейшем барское хо-
зяйство фольварочно-крепостнического типа).
Господство денежной ренты предполагает на раннем своем
этапе существенный рост производительных сил и тем самым
способствует временному укреплению материального благосо-
стояния зажиточной верхушки, а в отдельных случаях и значи-
тельной массы крестьянства. Но те возможности усиления экс-
плуатации, которые заложены в денежной форме феодальной
ренты, уже сравнительно скоро ликвидируют относительные и
непрочные выгоды непосредственных производителей, вытекаю-
щие из перехода феодального хозяйства на его высшую ступень,
и либо непосредственно землевладельцы, либо феодальное госу-
дарство, либо совместные их усилия вскоре низводят непосред-
ственного производителя до того уровня существования, при
котором на его долю достается лишь минимальная, самая незна-
чительная часть избыточного продукта. Это неизбежно ведет к
небывалому прежде обострению классовой борьбы крестьян,
усложненной на этом этапе развития феодального' общества
активностью городского плебса и бюргерства. Именно таким
представляется положение Чехии в XIV—XV вв.
В отдельных странах в определенные периоды эволюция фео-
дальной ренты и все связанные с нею изменения существенно-
отклоняются от той последовательной смены ее форм, которая
может рассматриваться в качестве нормы (отработочная — про-
71
дуктовая— денежная рента). Так, в странах, лежащих к восто-
ку от Эльбы, как 'было указано выше, на исходе средневековья
укрепляется и расцветает барщинная система эксплуатации
крестьян, представляющаяся на первый взгляд классическим
образц’ом отработочной' ренты. Но по своему экономическому
содержанию эта форма' жесточайшей эксплуатации крестьян,
на основе которой приобретает особенно уродливые и отврати-
тельные черты крепостное право, не является простым возвра-
щением к уже изжившим себя формам феодальной ренты, так
как она существует в условиях .высокоразвитого товарного про-
изводства и достигает своего апогея уже в период всеобщего
кризиса феодализма, а вотчинное хозяйство в этот период тесно
связано с рынком. Эта специфика позднесредневековой отрабо-
точной ренты была исчерпывающе охарактеризована К. Марксом,
Ф. Энгельсом и В. И. Лениным на примере валашских, прусских
и русских крестьян. На живучесть отработочной ренты неодно =
кратно указывал В. И. Ленин в своем труде «Развитие капита
лизма в России». В более поздних работах В. И. Ленин подчер-
кивал, что «крепостное право, особенно в России, где оно наи-
более долго держалось и приняло наиболее грубые формы, оно
ничем не отличалось от рабства» 9.
Изучение системы феодальной эксплуатации может ’быть
плодотворным лишь в том случае, если оно 'будет опираться на
возможно более широкий и разнообразный материал. Поэтому
•прежде, чем судить о системе феодальной эксплуатации во всей
Чехии, необходимо тщательно рассмотреть те вотчины и вотчин-
ные комплексы, по которым в источниках имеются сопоставимые
по своему характеру и содержанию данные. Эти материалы дол-
жны быть изучены в плане статистического или по крайней мере
приближающегося по своим методам к статистическому иссле-
дования. Действительно, всякое заключение, основанное на лю-
бом количестве случайно (а, следовательно, в конечном счете и
произвольно) выделенных примеров, может претендовать толь-
ко на роль более или менее удачно выбранной иллюстрации.
Между тем задача состоит именно в том, чтобы в наибольшей
степени освободиться от привнесения в выводы общего харак-
тера элемента случайности, конечным же результатом исследо-
вания является обоснование таких заключений, которые давали
бы картину, как можно более точно соответствующую изучае-
мой действительности. Ведь только такая картина — даже при
неизбежной схематичности — может способствовать раскрытию
закономерностей развития аграрных отношений в Чехии XIV—
XV вв. и тем самым способствовать установлению причин круп-
нейших социальных потрясений, когда-либо пережитых чешским
народом в средние века.
9 В. И. Л ен и н. О государстве. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 70.
72
Эти методические предпосылки настоящего исследования
предопределяют отношение и к тем или иным группам и видам
положенных в его основу источников. (Прежде всего мы, естест-
венно, обращаемся к урбариям и приходо-расходным докумен-
там, так как они дают в силу 'специфики своего содержания наи-
большее количество материала. Именно здесь можно отыскать,
во-первых, данные массового характера, одновременно и в пре-
делах одного документа отражающие особенности системы при-
своения прибавочного труда непосредственных производителей
в ряде крупнейших вотчинных комплексов средневековой Чехии.
Во-вторых, эти источники, являясь живым выражением повсе-
дневной эксплуататорской практики светских и духовных феода-
лов, дают возможность судить о наличии или, напротив, об от-
сутствии существенных различий в структуре феодальной рен-
ты в вотчинах монастырей, церкви и панов. В-третьих, наличие
значительного числа памятников, относящихся к близким и ча-
стично даже совпадающим районам, а порой и к одним и тем же
вотчинам и селам, позволяет изучить динамику социального
развития, столь важную для выяснения основных черт назрев-
шего к началу XV в. взрыва классовой борьбы.
Изучая структуру феодальной ренты внутри различных вот-
чин и вотчинных комплексов, необходимо учесть, что не всегда
можно определить полную сумму ренты в каждом отдельном
селе или вотчине. В связи с этим метод сплошных подсчетов
стоимости отдельных видов феодальной ренты на основании
оценок, применявшихся в практике вотчин при коммутации на-
туральных и отработочных повинностей, несмотря на всю свою
кажущуюся убедительность, не приводит к цели. Действительно,
иногда пришлось бы, следуя за источником, учитывать такие по-
винности и платежи, которые в других местах заведомо остают-
ся вне поля зрения исследователя. Поэтому мы предпочитаем
ограничить свою задачу характеристикой и сопоставлением ос-
новных видов феодальной ренты — чинша, барщины и натура-
лпй — прежде всего в таком виде, в каком они описаны в
использованных источниках. Такой метод работы дает и то пре-
имущество, что в распоряжении исследователя всегда находятся
однородные и, следовательно, сопоставимые данные по всем объ-
ектам изучения. Однако и такие подсчеты весьма затруднитель-
ны, так как в результате длительных и сложных выкладок мож-
но прийти лишь к приблизительным цифрам. Поэтому сплошные
арифметические расчеты соотношения между чиншами, барщи-
нами и натуралиями производились нами в дальнейшем отнюдь
не во всех случаях. Дело в том, что в ходе этих операций зачас-
тую приходится сталкиваться с неразрешимыми задачами: дале-
ко не во всех феодальных владениях, например, барщина опи-
сана в соответствующих документах настолько точно, чтобы ее
можно было оценить хотя бы приблизительно (достаточно
73
/вспомнить о существовании работ, определяемых формулами
«работать, сколько прикажут», «работать по воле господина»,
«работать, сколько 'потребуется» и т. п.). Наконец, чрезвычайно
трудно решить, куда следует засчитывать стоимость барщин
в тех случаях, когда источник устанавливает возможность заме-
ны ее деньгами, но оставляет практическое осуществление этого
на усмотрение господина. Для того, чтобы полученные резуль-
таты как можно 'меньше отклонялись от исторической действи-
тельности, мы считали барщинные повинности переведенными
на деньги только в тех случаях, когда это прямо фиксировалось
источником. Если же замена отработок обусловливалась волей
господина, то мы выражали отработочную ренту в деньгах толь-
ко тогда, когда сами составители документа в суммарных замет-
ках по селам '(или группам сел) выражали такие повинности
в деньгах. Впрочем, сложные и трудоемкие математические вы-
кладки далеко не всегда необходимы, ибо очень часто структура
ренты вполне явственно обрисовывается непосредственно дан-
ными источников.
Переходя к конкретному рассмотрению системы феодальной
эксплуатации, или, что то же самое, структуры феодальной рен-
ты, мы начинаем его с изучения в первую очередь монастырских
и церковных вотчин, одновременно рассматривая каждую из
этих групп феодальных владений в хронологическом порядке.
Такое построение вытекает из общей цели настоящего исследо-
вания. С одной стороны, католическая церковь была в Чехии
XIV —• начала XV в. самым крупным феодальным собственни-
ком, и притом таким, владения которого были разбросаны бо-
лее или менее равномерно по всем областям страны; поэтому
изучение соответствующих данных сразу вводит нас в самый
центр всех рассматриваемых вопросов. С другой стороны, мона-
стырское и церковное землевладение именно в XIV — начале
XV в. достигло в чешских землях апогея своего развития. Имен-
но духовные феодалы вызывали особую ненависть народных
масс; можно сказать без преувеличения, что без изучения осо-
бенностей феодальной эксплуатации во владениях духовенства
многие стороны и особенности гуситского революционного дви-
жения не получат надлежащего объяснения. Важно, наконец,
и то, что церковное и особенно монастырское вотчинное хозяй-
ство было в эту эпоху наиболее рационально налаженным, а
имеющиеся в нашем распоряжении документы обрисовывают
именно его владения с наибольшей полнотой и обстоятель-
ностью, поэтому их изучение является необходимой предпосыл-
кой для перехода к разработке документов о светском земле-
владении, имеющих порой более узкий и односторонний
характер.
Прежде чем перейти к конкретному рассмотрению монастыр-
ских вотчин, следует оговориться, что в каждом1 феодальном
74
владении нами упоминается лишь то количество населенных
пунктов, по отношению к которым источники дают возможность
определить характер и структуру феодальной ренты, а те насе-
ленные пункты, по которым таких сведений нет, в данной связи
во всех числовых расчетах не приняты во внимание.
II
Имеющиеся в нашем распоряжении поземельные описи и
другие источники, касающиеся вотчин чешских монастырей,
охватывают в основном период от 40-х годов XIV в. до второго
десятилетия XV в. Наиболее ранние из них относятся к авгу-
стинскому монастырю в Роуднице; его вотчины были опи-
саны в 1338 г. в урбарии, который в дальнейшем дополнялся
в течение 30 лет новыми записями. Поэтому исходным пунк-
том нашего исследования и явятся вотчины Роудницкого мона-
стыря.
Роудницкий монастырь был основан пражским епископом
Яном из Дражиц в 1333 г. Первоначально его владения состояли
из пяти сел |(Палеч, Шлапанице, Врбичани, Либо ржице и Очи-
хов) 10. В дальнейшем епископ продолжал наделять монастырь
новыми селами, а капитул стремился всячески округлить свои
земли. В результате уже в 60-х годах XIV в. 'монастырю принад-
лежало, согласно урбариальным записям, полностью или час-
тично около 40 сел. Села Роудницкого монастыря были разбро-
саны довольно причудливыми группами вокруг монастыря,
а также в Сланском, Литомержицком, Мельницком, Жатецком
и Лоунском краях. Принадлежность всех упомянутых сел одно-
му монастырю, хронологическая близость урбариальных заме-
ток, а также однородность большинства этих записей по содер-
жанию позволяют их сравнивать и предоставляют ценный
материал для выяснения структуры феодальной ренты во владе-
ниях Роудницкого монастыря XIV в. При этом, однако, необхо-
димо указать, что поземельная опись Роудницкого монастыря
принадлежит к наиболее трудным текстам урбариального ха-
рактера, так как собственно урбариальные заметки все время
перемежаются с данными о приобретении новых владений, о
сборе берны и т. д.
Тем не менее сопоставляя данные поземельной описи с вклю-
ченными в ее состав записями о приобретениях отдельных сел,
можно все же попытаться наметить основные черты структуры
крестьянских платежей и повинностей во владениях Роудниц-
10 Diplomata? klastera sv. blahoslavene panny Marie reholnfch kanovniku
fadu sv. Augustina v Roudnici. К vydanf upravil J. Emler —VKCSN, R. 1'894
Удалее — DKR).
75
кого монастыря. Это имеет тем большее значение, так как роуд-
ницкий урбарии принадлежит к числу самых древних памятни-
ко'в этого рода.
В урбарии. Роудницкого монастыря упомянуто свыше
40 сел п, однако только по 31 из них мы располагаем данными
о ренте. Из этих сел в 9 случаях '(села Обрдов, Бржези, Баби-
ни, Глинна, Очихов, Домашице, Оброк, Брлог и Уездец) источ-
ник указывает только общую сумму чинша по каждому населен-
ному пункту, поэтому лишь ,в 22 случаях имеются более или
менее определенные указания на величину и характер крестьян-
ских повинностей 11 12. Рассмотрим эти данные.
В 14 роудницких селах в середине XIV в. засвидетельствова-
но наличие /барщины. Главной и наиболее распространенной
барщинной повинностью являются здесь, как, впрочем, и везде
в пределах доступного изучению материала, уборочные работы.
В одних, случаях они выражены указанием на количество рабо-
чих дней: в селах Заборжи и Миков крестьяне обязаны убирать
озимое и яровое по 3 дня в каждом селе 13; в с. Ветла указано
просто, что они должны убирать 6 дней в году 14; в селах Погор-
жице и Харватице — 2 дня15. В других населенных пунктах
находим указание на число жнецов, выставляемых с каждой еди-
ницы обложения. Так, в с. Либоржице с лана надо было выде-
лять по четыре жнеца 16. Наконец, в некоторых селах уборочная
повинность крестьян определяется точным количеством подле-
жащих уборке копен, обычно по 20 с каждого лана (села Желев-
чице, Долин и Баков) 17, иногда по 16 и даже по 32 копны
(с. Водоходи) 18. Упоминается, кроме того, и пахота, определен-
11 Ниже используется как собственно урбарий, составленный в 1338 г, так
и позже присоединенные к нему грамоты и заметки о приобретении новых вла-
дений; таким образом, перед нами текст, отражающий состояние монастыр-
ских владений в 40-х годах XIV в. (все приобретения в1 этой части памятника
датируются еще временем последнего епископа Яна из Дра-жиц; исключением
является грамота 1377 г. о приобретении сел Домашице и Оброк (Обрутка), но
эта грамота в отличие от прочих не содержит никаких данных о платежах и
повинностях крестьян).
12 Следует сразу же оговориться, что в пяти случаях не указана норма
обложения крестьянских участков (например, в с. Водоходи приведен поимен-
ный список держателей с перечислением величины их повинностей, но без
всяких указаний о размерах их наделов.— DR, II, 14). Поэтому мы можем
говорить о величине ренты лишь по отношению к 17 населенным пунктам;
однако в 22 случаях можно судить по крайней мере о структуре феодальной
ренты (к этому следует прибавить 9 названных в тексте сел).
13 «Et per tres dies metunt pauperes ibidem hyemalia et per tres estivalia»
(DR, II, 13; cp. 12).
14 DR, II, 112. Правда, здесь допускается выкуп барщины.
15 «2 dies metere» (DR, II, 14—15).
16 «De quolibet laneo debent mettere per 4 messores» (DR, II, 7).
17 «Quilibet laneus... metit 20 capecia» (DR, II, 5, 9, 16).
18 DR, II, 14.
76
ная по урочной системе (с. Либоржице) 19. В ряде сел ’(Баков,
Погоржице) крестьяне должны убирать господский луг20, при-
чем иной раз точно указаны соответствующие виды работ
•(с. Миков) 21. В с. Заборжи крестьяне должны работать на ви-
нограднике 22; в с. Палеч садовник обязан работать в барском
огороде и хмельнике23. iB двух случаях зарегистрирована извоз-
ная повинность — крестьяне с. Либоржице, согласно описи, дол-
жны были производить две перевозки с поля на курию и, кроме
того, третью поездку «ad placitum nostrum», как гласит урба-
риальная запись 24; в с. Ветла крестьянам вменяется в обязан-
ность четыре раза в течение года совершать перевозки по од-
ному дню 25.
Натуральные платежи в большинстве роудницких сел состоят
из кур и яиц, удельный вес их в общей сумме феодальной ренты
сравнительно незначителен26. 'Кроме того, либоржицкие кре-
стьяне (этот случай единственный из числа зарегистрированных
в урбарии Роудницкого монастыря) должны были сдавать еже-
годно по 8 стрихонов зерна с лана (по 2 ржи, пшеницы, ячменя
и овса) 27. В с. Долин крестьяне ежегодно сдавали 3 квартала
овса28. Только в двух селах крестьяне должны были давать
овцу или платить взамен ее 2, 3 или 4 гроша 29.
Во всех селах Роудницкого монастыря, по которым имеются
данные о феодальной ренте, зарегистрировано наличие чинша.
Размеры денежных платежей варьируются в довольно широких
пределах. Наиболее часто встречается чинш в 1 марку >(64 гро-
ша) с лана (села Желевчице, Долин, Баков, Либоржице, Вет-
ла) 30 и «земли» |(села Палеч, В|рбичани) 31. Отмечаются также
платежи в 48 грошей с «дедины» (села Заборжи, Миков) 32.
19 «De quolibet laneo debent duo iugera arare» (DR, II, 7)
20 В 'Первом случае в течение двух, а во втором — в течение четырех дней
они обязаны «laborare in feno» (DR, II, 7, 14).
21 «Item prata domini, et ilia prata communitas pauperum ambarum villa-
rum siccare et cumulare et deducere tenetur» (DR, II, 13).
22 «Item in vinea laborare tenetur pauperes de ambabus villis tempore suo
a prmciDio usque ad finem» (DR, II, 12)
23 DR, II, 4.
24 DR, II, 7.
25 DR, II, 42.
26 Например, либоржицкие крестьяне должны были давать ежегодно 4 ку-
рицы и 22 яйца с «земли» (DR, II, 7), в Бакове Малом соответственно 4 и 40
(DR, II, 7), в Долине — 8 и 40 с большой и 30 яиц и 6 цыплят с малой
«земли» (DR, II, 10, 16) и т. д.
27 DR, II, 7.
28 DR, II, 10; ср. 16, 17, где другие крестьяне того же села платят по пол-
меры или по полстрихона овеа.
29 В селах Буденице (DR, II, 5) и Долин (DR, II, 10, 16).
30 DR, II, 5, 7, 12.
31 DR, II, 4, 5.
32 «Et una quevis hereditas solvit de vero censu minus duobus 50 grosses
annuatim» (DR, II, 13; cp. 12).
77
Крестьяне с. Буденице платят ежегодно чинши в 2 'марки с к<зем-'
ли» 33. В с. Рачиневес с 67 югеров один держатель вносит 2 мар-
ки 14 грошей 34; однако и в первом и во втором случае взносы
крестьян ограничиваются только уплатой денег — натуралии и
барщина не указаны. В ряде сел установить величину чинша,
так же как и других платежей, невозможно, ибо, как уже ука-
зывалось выше, составитель описи ограничивался только сум-
марной чиншевой записью. Так, в с. Бржези крестьяне должны
платить чинш в >«5 марок без 20 грошей» (300 грошей) с 11 ла-
ков 35, в с. Ба бини — «4 марки (без фертона» <(224 гроша) с
14 ланов36, в с. Глинна — «4 марки и 14 грошей» 1(270 грошей)
с 9 ланов 37 и т. д.
Итоговые данные о составе крестьянских повинностей
в 31 селе Роудницкого монастыря можно предщавить в следую-
щем виде:
Барщина, натуралии и денежные платежи .... 12 пунктов
Барщина и денежные платежи....................2 »
Натуралии и денежные платежи..................2 »
Только денежные платежи......................15 »
Из приведенных данных видно, что во владениях Роудниц-
кого монастыря натуральные виды ренты 'были широко распро-
странены. В то же время во всех без исключения случаях они со-
четаются с денежной рентой и никогда не встречаются без нее.
Последняя же — и это представляется 'бесспорным — является
основой феодальной ренты в целом: это видно из того, что де-
нежные платежи сравнительно высоки, да и в половине изучен-
ных сел чинш составляет единственную крестьянскую повин-
ность, упомянутую источником. К сожалению, коммутация на-
туральных видов ренты встречается в поземельной описи Роуд-
ницкого монастыря лишь в исключительных случаях, поэтому
оценить натуралии и барщины в деньгах и сравнить итоговые
суммы с размерами чинша по соответствующим населенным
пунктам невозможно.
На основе изученных материалов можно прийти к некоторым
выводам относительно хозяйства монастыря в целом. Мона-
стырь располагал пахотной домениальной землей. В одних слу-
чаях об этом прямо говорится в источнике ((например, в с. Палеч
господский домен состоял из «14 ланов без 20 югеров»38,
33 DR, II, 5.
34 DR, II, 15.
35 DR, II, 5.
86 DR, II, 6.
37 Ibidem.
38 DR, II, 4; ср. также с. Либоржице, где размер домена не указан (DR,
II, 7).
78
в с. Погоржице — из «8 ланов и 14 стрйхонов» 39, а в других
можно только предполагать наличие господской запашки, по-
скольку крестьяне соответствующих сел выполняют уборочные*
работы40. О разносторонности хозяйства монастыря 'свидетель-
ствуют также упоминания об огородах41, садах42, лугах43,
хмельниках 44, конопляниках 45, виноградниках 46, рыбных пру-
дах 47 и лесах 48.
О том, что монастырское хозяйство приобретает товарный
характер, 'свидетельствует тот факт, что крестьяне сел Заборжй
и Миков были обязаны совершать перевозки по указанию мона-
стыря до расположенной у с. Дехтов пристани на реке Лабе49.
Поскольку из других источников известно, что несколько позже
монастырю принадлежало право беспошлинной торговли в Пра-
ге вином и другими продуктами, можно заключить, что Лаба
рано стала для роудницких монахов транспортной артерией, по
которой в Прагу направлялись продукты из монастырских име-
ний. Поэтому нет сомнений, что денежные поступления в мона-
стырскую казну не ограничивались солидной суммой чинша
(323 марки 2 72 фертона), которая отмечена в урбарии50.
Если данные о характере феодальной эксплуатации в вотчи-
нах Роудницкого монастыря были весьма далеки от желаемой
полноты, то это же относится и к сведениям, которыми мы рас-
полагаем о владениях Збраславского монастыря, принадлежав-
шего Цистерцианскому ордену. Монастырь находился вблизи
Праги; владения его были обширны, но в урбарии, составленном
в 1342 г., они перечислены весьма сбивчиво и неполно. Впрочем,
на основании данных урбария и грамот можно составить пред-
ставление о центральной части земель, расположенных непос-
редственно вокруг самого монастыря. При этом обращает на
себя внимание то обстоятельство, что перед нами возникает си-
луэт феодальной вотчины почти классического манориального
типа. В самом деле, в двух селах Липаны и Черношице имелась
домениальная земля (в первом — 9, во втором — 3 лана); кро-
39 DR, II, 14.
40 Не исключено, конечно, что крестьяне в1 этих селах выполняли барщину
на доменах в1 упомянутых близлежащих населенных пунктах.
41 DR, II, 4, 6, 8, 9, 11.
42 DR, II, 4, 8, 11.
43 DR, II, 4—6, 8, 11—13, 17.
44 DR, II, 4, 14.
45 DR, II, Н.
46 DR, II, 4, 11. Следует отметить, что виноградарство в» хозяйстве мона-
стыря играло весьма большую роль. Известно, что монахи вели интенсивную
торговлю вином.
47 DR, II, 16.
48 DR, II, 4—6, И, 13—15, 17.
49 DR, II, 13.
50 DR, II, 16.
79
ме того, в Ли-панах был расположен огромный монастырский
виноградник размером в 12 ланов. Кроме этого, здесь отмечено
72 лана, розданные крестьянам 7 сел (Черношице, Лаговице,
Радетин, Хухла Большая, Хухла Малая, Забеглице и Видим),
которые обязаны за это отбывать барщину51. Однако точные
размеры барщины определены только по отношению к крестья-
нам с. Видим — они обязаны были убирать по 60 копен с лана
(и вносить по 4 курицы и 24 яйца в год). Помимо этого, в с. Ла-
говице отмечены 24 держателя, каждый из которых владел лишь
одним югером земли. За этот ничтожный надел они должны были
убрать по четыре копны хлеба и отработать по четыре недели
•на домене52. Следует добавить, что они должны были платить
по 16 грошей чинша, а поскольку источники именуют их piscato-
res, можно предполагать, что они несли какие-то дополнитель-
ные повинности в монастырском хозяйстве.
Хотя рассмотренные данные явно недостаточны как с коли-
чественной, так и с качественной стороны, они все же позволяют
предполагать, что в первой половине XIV в. в Центре Чехии име-
лись 'феодальные -владения, вотчинная структура которых вы-
зывает в памяти маноры классического типа и построенные на
беспощадной эксплуатации труда крестьян-барщинников 53.
У нас почти нет данных о крестьянских повинностях в селах,
принадлежавших в середине XIV в. цистерцианскому Поглед-
скому монастырю (Юго-Восточная Чехия).
Сохранившиеся отрывки урбария этого монастыря содержат
упоминания о 12 селах, из которых только в одном есть данные
о крестьянских повинностях. Судить о том, каковы были повин-
ности в других владениях этого монастыря, невозможно. В се-
лах Длоуга Весь и Циботин крестьяне платили крайне низкий
чинш— 12—16 грошей с лана, добавляя при этом 1—2 курицы.
51 «Circa monasterium sunt 72 lanei solummodo pro robotariis deputati»
(DR, X, 309) О барщинных повинностях крестьян Збраславского монастыря
сообщает специальная грамота Карла IV, изданная В1 1350 г. (Listy klastera
Zbraslavskeho, str. 62, с. 110) Vyd. F. Tadra.— HA, c. 23. Praha, 4'904, str. 62).
52 «Quilibet eorum tenetur metere 4 capecia et eciam in anno 4 septimanis te-
netur in curia robotare» (DR, X, 309).
53 К сожалению, из сел Збраславского монастыря, входивших в состав
других вотчин, мы располагаем лишь описанием повинностей крестьян с. Ржев-
нице Каждый из 17 ланов, принадлежавших монастырю в этом селе, был обло-
жен следующими поборами и барщинами 39 грошей чинша, 6 кур, 24 яйца,
стрихон хмеля, уборочные работы в размере 40 копен (2000 снопов). Вся общи-
на (communitas) уплачивала еще 44 гроша и еще 200 грошей за право рыбной
ловли (DR, X, 310). Кроме того, с обширных владений вокруг Ланшперка,
впоследствии проданных монастырем, в 1342 г. поступала внушительная сум-
ма чинша — 215 коп. 28 грошей (DR, X, 314). Таким образом, бьщо бы неосто-
рожно распространять выводы о структуре вотчины, полученные при изуче-
нии сел, расположенных вблизи монастыря, на всю совокупность его владений;
как видим, в хозяйстве збраславских монахов- денежным1 поступлениям при-
надлежало далеко не последнее место.
•80
Барщинные повинности отсутствуют. Быть может, это объяс-
няется тем, что упомянутые села54 были населены, как показы-
вают имена их жителей, немцами-колонистами, которые поль-
зовались значительными льготами 55.
От этих крайне скудных и ненадежных сведений резко отли-
чаются подробные указания о платежах крестьян в обширных
владениях Хотешовского монастыря. Этот женский монастырь
ордена премонстратов, по данным урбария, составленного
в 1367 г., имел владения в 59 населенных пунктах в Пльзень-
ском крае и у Литомержице 56. По 47 населенным пунктам, рас-
положенным преимущественно в бассейне реки Радбузьр и ее
притоков на территории Тын-Горшовското архидеканата и за-
падной части Пльзенського архидеканата, мы располагаем по-
дробными данными.
Крестьянские повинности в селах Хотешовского монастыря
отличались исключительным разнообразием и пестротой. В этом
легко убедиться, изучая уже натуральные виды ренты, в част-
ности барщину. Отработочная рента представлена здесь пахо-
той, уборочными и извозными повинностями 57. Все виды барщи-
ны, и притом без замены деньгами, упомянуты в 8 селах '(Уезд
54 DR, III, 21—22.
55 Равным1 образом трудно определить состав крестьянских платежей и по-
винностей во владениях Седлецкого монастыря, также принадлежавшего ци-
стерцианскому ордену. Имеющиеся в1 нашем распоряжении остатки урбария
30-х годов XIV в. упоминают лишь денежные платежи (4'8—60, 64 и даже
81 грош с лана), высота которых, быть может, объясняет как полное отсутст-
вие барщин, так и наличие лишь крайне незначительных натуралий (J. Nuh-
1 i с ё k. Zlomek urbafe klastera Sedleckeho ztficatych let 14 stol.— SAP, 1'967,
VII—2, str. 261—265). Впрочем, сохранившийся отрывок урбария настолько
фрагментарен, что всякие основанные на нем выводы следует принимать с боль-
шой осторожностью. Описанные в сохранившемся отрывке села находились око-
ло Тинца на Лабе, к северу от Кутной Горы
56 В пяти селах, впрочем (все они принадлежали к основному ядру мо-
настырских владений), мы не находим сведений об аграрном строе: в с Добр-
жани упомянуты лишь поступления в монастырскую казну (DR, IV, 41—42),
в селах Тлучна и Литице — только количество земли (DR, IV, 41) и, наконец,
в Страхотине и Огучове — одни имена держателей (DR, IV, 37). Запись о части
владений монастыря (о семи селах энцеванского имения у Литомержице), со-
гласно мнению ряда ученых, более позднего происхождения. Так, А. Н. Ясин-
ский считал, что описание этой части владений было сделано в послегуситский
период Он объяснял это тем, что соответствующая часть урбария написана
по-чешски, а также отличается редакционными особенностями записи, выра-
зившимися в1 подробном указании при имени каждого крестьянина размера его
барщины, и, наконец, в употреблении некоторых терминов. Свой вывод Ясин-
ский основывал на сравнении этой части урбария с некоторыми документами
конца XV в. (А. Н. Я с и н с к и й. Очерки и исследования по социальной и эко-
номической истории Чехии в средние века, т. I. Основы социального строя
чешского народа в эпоху господства обычного права. Юрьев, 1901, стр. 46).
К тем1 же выводам независимо от Ясинского пришел и Ф. Вацек (F. Vacek.
Urbafe a pozemkove knihy.— CDV, XIII, 1926. str 115. Ср. F. Graus, IL
str. 329).
57 DR, IV, 23—42
6 Б. T Рубцов
81
Малый, Лине, Тинец, Ганов, Зг-оржец, Голи-шов, Гнидоуси, Чрно-
тин); сочетание пахотных и уборочных работ встречается в 4 се-
лах (Встиш, Мантов, Угржец, Кото-вице); уборочные работы
комбинировались с извозом в двух случаях фВр-бице, З'бух); па-
хота и извоз отмечены также в двух (Пржегишов и Оржиковп-
це). Наконец, в 8 селах имелись только одни уборочные рабо-
ты— жатва и косьба сена (Попов, Верхние Секиржани, Битов,
Хотешовице, Седлеце, Стржелице, Нижние Секиржани, Прже-
тин), и, кроме того, в 1 селе (Тоушков) встречается только из-
воз; в одном случае (Лугов) упомянута уборка сена и двенадца-
тидневная барщина без указания ее качества58. Таким образом,
барщина отбывалась крестьянами 26 сел. В ряде случаев все
или некоторые виды барщины заменялись деньгами. Например,
в с. Тоушков крестьяне платили за жнива по 2 гроша, за пахо-
ту— также по 2 и за уборку сена—по 1 грошу; в соседнем
с. Встиш зарегистрирована такая же плата; замена уборки сена
деньгами при сохранении других повинностей зафиксирована
в Чрнотине; все крестьяне с. Горжиковице уплачивали вместе за
ту же повинность полкопы; в с. Станков крестьяне платили
4 гроша 4 галлержа «pro cultura agrorum»; в Уезде Большом
крестьяне вносили за кошение сена по 2 гроша; в с. Лажани —
по 3 гроша.
Пахота в хотешовских селах обычно определялась величи-
ной урока — крестьяне должны были пахать трижды по 12, 16,
18 или 20 полос59. Что касается уборки, то они должны были
выставлять определенное количество жнецов 60, а также косить,
сушить и свозить сено61. Наконец, крестьяне были обязаны со-
вершать перевозки сена, дров и т. п.
Особенностью урбария Хотешовского монастыря является
то, что его составитель при описании монастырских владений
в отдельных селах не считал нужным отмечать наличие в них
господской запашки, и мы узнаем о ней лишь в тех случаях, ког-
да при перечислении барщинных повинностей крестьян указы-
вается, в какой из курий она отбывалась 62.
'Крестьянские повинности в хотешовских селах отличались
высоким удельным весом натуральных взносов. Натуралии заре-
58 DR, IV, 41: «...robata 12 dies et falcant fenum in tribus pratis et exsiccant
et deducunt ad curiam».
59 Соответственно в одном, шести, одном и трех населенных пунктах. Кро-
ме того, в трех селах величина пахоты неизвестна.
60 В пяти1 населенных пунктах по 2 жнеца, в одном — 3, в одном — 4,
в двух — 5, в- восьми—6, в одном — 8, в двух — 9 и в- одном — 24 (с. Сед-
лец — DR, IV, 34).
61 В 12 населенных пунктах.
62 Например, крестьяне с. Тинец выставляли 6 жнецов на курию в- Седлец,
а пахать должны были на курии с. Збух (DR, IV, 31); крестьяне сел Попов,
Секиржани Малые и Битов- обязаны были работать на курии с. Залужи (DR,
IV, 32).
82
гистрированы в 36 селах; они сравнительно велики и разнооб-
разны. Так, в 24 селах широко представлены взносы зерновыми,
чаще всего -овсом. В пяти случаях находим весьма разветвлен-
ные обременительные платежи: крестьяне сдают либо по 1 мере
пшеницы, по 8 — ржи и овса, по 4— ячменя и 1—гороха
(села Пржегишов, Тоушков, Встиш) 63, либо по 2 меры пшени-
цы и ржи, по 4 овса, по 2 — гороха |(|Стод) 64, или, наконец, по
1 -мере — пшеницы, по б — ржи и б — ячменя; по 4 — овса и
1 —гороха (Ухерце) 65 и т. п. Дважды упоминается мак '(села
Ганов и Згоржец), причем в обоих случаях нет указания на де-
нежный чинш 66; можно полагать, что крестьяне этих сел вно-
сили мак вместо денег. Почти во всех селах крестьяне сдают кур*
(от 2 до 12 с лана) и яйца (от 2 до 4 десятков); среди продук-
тов, которые вносились в качестве натуральных повинностей,
встречаются также сыры, иногда утки, окорока (Большой Уезд
и Стод); в 4 селах зарегистрированы также платы pro agnel-
lis — 2 гроша) и в 14 pro vino (обычно по 3 гроша и 4 галлер-
жа) 67. Наконец, крестьяне сел Стржелице, Врбице, Верхний
Битов, Верхние Секиржани, Оржиковиц, Тинец, Лине, Малый
Уезд, Ухерце и других сдают также кудель 68. Сверх всего, в том
же Стоде и с. Лишина упоминается в числе взносов также и
соль 69.
Несмотря на высокие и разнообразные натуральные взносы
и барщинные повинности, непременной составной частью фео-
дальной ренты крестьян Хотешовского монастыря являлся де-
нежный чинш70. Высота его варьировалась от 32 до Г28 грошей
с единицы обложения. Чаще всего встречаются взносы от 48 до
68 грошей )(31 село), в четырех случаях—платежи от 32 до-
40 грошей, но показательно, что высокие чинши крестьян со-
вмещались с высокими натуральными взносами и барщинными
повинностями71, что касается низких платежей, то они обычно’
сопровождались характерной оговоркой72. Это дает повод для
предположения, что крестьяне платили такой низкий чи.нпг
в виде особой льготы73. С другой стороны, высокие чинши —
63 DR, IV, 24, 26.
64 DR, IV, 25.
65 DR, IV, 27.
66 DR, IV, 35.
67 Один раз 4 гроша и 4 галлержа, один раз 2 гроша.
68 «Pondus, quod vulgariter dicitur oblaczeg stuppe» (DR, IV, 25, 28, 31, 32,
3'5, 38, 39).
69 «Et quilibet laneus solvit cuppam salis» (DR, IV, 25, 26).
70 Его нет только в двух селах (Ганов и Згоржец), где он заменялся ма-
ком (DR, IV, 35). Здесь отмечен только подымный сбор.
71 Например, в селах Ухерце, Ниржани (DR, IV, 27, 30).
72 Например, в с. Усуши: «Quelibet censuat annuatim per 40 gr., 20 in festo
S. Galli et totidem in festo B. Georgii; non plus» (DR, IV, 29).
73 «Villa Lhota habet 20 terras et quelibet solvit 16 gr. in festo S. Georgii et
totidem in festo B. Galli, per tres pullos et <12 ova» (DR, IV, 39). Состав и раз-
6*
83
2 копы (120 грошей) или 2 марки (128 грошей) — сопровож-
даются лишь .незначительными натуральными платежами (Шло-
вице, Лишина, Градец, Лелов). В десяти селах ((Янов, Всуши,
Юхаржце, Лишина, Станков и др.) денежные платежи являют-
ся единственным видом феодальной ренты, засвидетельствован-
ным в источнике. К денежным платежам относится и подымное,
взимавшееся в размере одного гроша с дома; этот налог заре-
гистрирован в 'большинстве сел.
Анализируя рассмотренные данные, можно установить, что
крестьянские платежи в селах Хотешовского монастыря отли-
чаются большой сложностью и неоднородны в разных селах.
Так, например, вероятно, что в селах Пржечишов, Тоушков,
Стод, Встиш, Ухерце, Ниржани натуральные поборы намного
превосходили величину денежного чинша. Крестьяне должны
были давать монастырю с каждого лана 17, 20, даже 21 меру
зерна. Денежный чинш здесь составлял 40—48 грошей. Если
исходить из тогдашних цен на зерно, засвидетельствованных для
Праги74, то нетрудно убедиться, что в переводе на денежное
выражение одни только зерновые взносы порой в два раза пре-
вышали уровень денежного чинша. При этом не следует забы-
вать, что крестьяне платили еще по 1—2 меры гороха, по 6—
8 цыплят, по несколько десятков яиц, сыры и т. д.
Подводя итоги рассмотрению структуры крестьянских повин-
ностей в 47 населенных пунктах Хотешовского монастыря, пред-
ставим их следующим образом:
Барщина, натуралии и денежные платежи ... 23 пункта
Барщина и денежные платежи.................1 »
Барщина и натуральные платежи............ 2 »
Натуралии и денежные платежи...............И »
Только денежные платежи...................10 »
Качественная характеристика феодальной ренты во владени-
ях Хотешовского монастыря вырисовывается в следующем виде:
при сохранении высокого чинша находим здесь разнообразные,
охватывающие большинство населенных пунктов барщины, со-
четающиеся с различными высокими натуральными платежами.
Можно думать, что взносы большого количества зерновых со-
ставляли специфику феодальной ренты во владениях этого мона-
стыря. Эта особенность дает некоторые основания для предполо-
жения, что какая-то часть натуральных взносов не потреблялась
монахами непосредственно, а поступала на ближайший город-
ской рынок|(быть может, в Пльзень).
меры этих повинностей наводят на мысль, что село не случайно называлось
«Льгота».
74 По расчетам Ф. Грауса, примерная цена меры пшеницы составляла
6,2 гроша, ржи — 6,2 гроша, ячменя — 6 грошей, овса — 3,5 гроша, гороха —
5,7 гроша (F. Graus, II, str. 420).
84
Если- изучение материала о Хотешовском монастыре помогло
нам разобраться в особенностях феодальной эксплуатации в За-
падной Чехии в третьей четверти' XIV в., то следующий объект
нашего изучения — августинский Тржебоньский 'монастырь —
переносит нас к юго-восточным рубежам страны. Урбарий этого
монастыря был составлен через 11 лет после его основания, т. е.
в 1378 г. Данные урбария дополняются как целым рядом грамот,
так и приходо-расходной ведомостью монастырского хозяйства
за 40 лет (1367—1407 гг.). Сравнительное обилие и разносто-
ронность имеющегося в нашем распоряжении материала застав-
ляют нас уделить ему особое внимание.
Владения Тржебоньского монастыря в момент составления
урбария состояли из семи сел, находившихся к востоку от Чеш-
ских Будейовиц. Поскольку все семь сел были расположены по-
близости от 'монастыря и недалеко друг от друга, то их можно
рассматривать как единое вотчинное образование 75.
Монахи Тржебоньского монастыря вели сложное и разносто-
роннее хозяйство. Монастырский домен включал пахотные земли,
луга, леса и рыбные пруды. Кроме того, монастырю принадле-
жало около 65 ланов полевой земли, разделенных на 157 кресть-
янских держаний, величина которых колебалась от У9 до целого
лана 76.
Изучение вотчинной структуры Тржебоньского монастыря со-
пряжено с немалыми трудностями. Прежде всего невозможно
определить точную величину господского домена в каждом селе;
во всяком случае, в селах Дворжец, Доманин, Тржебонь и Мла-
дошовице он включал приблизительно '6V2 ланов пахотной зем-
ли, не считая лугов и лесов. Очень остроумным анализом данных
по отработочным рентам крестьян издатель этого документа
А. Л. Крейчик доказал, что пахотная земля примерно в два с по-
ловиной раза превышала луговую77.
Яркий свет на организацию и методы хозяйства Тржебонь-
ского монастыря, начиная с первых лет после его основания,
проливают грамоты и приходо-расходные ведомости. В первое
двухлетие (1367—1369) были построены конюшня, амбары, пи-
воварня, баня, погреба; кроме того, монахи обнесли свои владе-
ния забором. Только в 1368/69 году было закуплено 10 волов
и 2 рабочих лошади, 49 коров, 40 овец, 8 свиней с 19 поросятами,
а также куры. В то же время монахи приобрели сохи, бороны,
возы i(b том числе специальный воз для навоза), колеса, мотыги,
ведра, упряжь, посуду, всевозможную утварь и хозяйственный
инвентарь78; особое место среди купленных вещей занимают
75 UT, str. 3 a nasi.
76 UT, str. 3—110.
77 UT, str. XXL
78 LT, str. XXII—XXV.
85
льномялки, свидетельствующие о том, что в монастырском хозяй-
стве занимались и обработкой льна 79. Монастырю в дальнейшем
приходилось прибегать к рынку для покупки овса, ячменя, соло-
да, гороха, конопляных и овощных семян, хмелевых отводок,
а также строительных -материалов и даже глины. Трудно, конеч-
но, сказать, насколько эти последние расходы 'сохранили значе-
ние и тогда, когда хозяйство -монастыря уже наладилось.
Было 'бы очень важно определить, какую часть общего дохо-
да монастыря составляла выручка от реализации продуктов его
вотчинного хозяйства на рынке, но, к сожалению, сохранившиеся
документы не позволяют установить это- с надлежащей точно-
стью. Вместе с тем анализ доходов Тржебоньского монастыря не
оставляет сомнения в том, что его хозяйство в целом носило фео-
дальный характер. Главную графу в приходной ведомости со-
ставляют чиншевые платежи крестьян, а также церковная деся-
тина, которую монастырь собирал не только в своих непосредст-
венных владениях, но и по всей тржебоньско-младошо-вицкой
фаре. 'Кроме того, значительную часть своих доходов -(до поло-
вины суммы всего чинша) монастырь получал за счет платы за
требы и от церковных сборов80. Это перечисление показывает,
с какой осторожностью следует подходить и к данным о доходах
других монастырей, так как доля феодальной ренты—прибавоч-
ного продукта крестьянского труда, присваиваемая духовными
феодалами, не ограничивалась зафиксированными в урбариях
и других документах чиншами, натуральными взносами и отра-
боточными повинностями, а увеличивалась еще и за счет особых,
профессиональных (духовных) источников эксплуатации. Однако
главную статью дохода монастырей, в частности Тржебоньского,
составляли все же платежи зависимых людей. Крестьяне мона-
стырских сел уплачивали денежный чинш, колебавшийся от 48
до 75 грошей с лана, несли натуральные повинности и отбывали
сравнительно невысокую барщину: при норме 8—12 дней в году
с лана большинство хозяйств отрабатывало 4—6 дней, так как
подавляющая масса крестьян держала полулановые и даже чет-
вертьлановые участки. В целом по всем семи селам крестьяне
должны были вспахать около 33/4 лана81 земли, отработать
281 человеко-день на уборке хлеба, 114V2 человеко-дней на убор-
ке сена и, кроме того, отбыть 321 /2 извозных человеко-дня 82. Бар-
79 UT, str. 23: «Item eadem die pro VI anotis 2 grosses»
80 UT, str. 76—79. Только в1 списке ofer, где регистрировались поступления,
находим воскресенья, когда дневной сбор составлял копу и даже две (UT,
str. 77).
81 Крестьяне должны были вспахать 189- двойных и 380 тройных загонов.
Разделив- соответственно на два и на- три и сложив полученные результаты,
находим, что крестьяне должны были вспахать 225 загонов, считая по 60 за-
гонов на лан, и приходим к указанной цифре 33/4 лана, т. е. около 90 га.
82 UT, str. XIX.
86
ское хозяйство нуждалось и ;в дополнительной рабочей силе, в
связи с чем использовало наемную рабочую силу ib довольно зна-
чительных масштабах. Анализ приходо-расходной ведомости мо-
настыря показывает, что за 14 лет, по которым сохранились све-
дения (1378—1385 и 1402—1408 гг.), в хозяйстве монастыря было
занято 319 поденщиков. При этом за 20—25 лет их число значи-
тельно возросло: в 1378/79—1384/85 хозяйственных годах зареги-
стрировано' 82, а за пятилетие с 1402 по 1408 г.—227 человек, т. е.
в первый период нанимали примерно по И —12, а во .второй —
по 35—37 человек в год83. Таким образом, видно, что монастыр-
ское хозяйство все время расширялось и требовало все большего
количества наемной рабочей силы.
Следует подчеркнуть, что увеличение числа поденщиков в мо-
настырских владениях было связано с интенсивным развитием
монастырского хозяйства. Рассматривая приходо-расходные ве-
домости Тржебоньского монастыря, можно убедиться, как раз-
нообразен был круг работ, для осуществления которых привлека-
лась наемная рабочая сила. Поденщики выполняли не только
такие операции, как вспашка земли и посев, уборка хлеба и сена,
т. е. сезонные работы, когда труд б аршинников не мог обеспе-
чить потребностей господского хозяйства, но и убирали лен, ко-
ноплю, репу, хмель, овощи, укроп, обрабатывали хмельники, пря-
ли кудель, обжигали известь, изготовляли кирпичи, обмолачива-
ли урожай и т. п. Кроме того, в монастырском хозяйстве упоми-
наются наемные дровосеки, повара, возчики навоза, пастухи,
землекопы и др. Монастырь привлекал к работе и ремесленни-
ков: в источнике упоминается кузнец, плотник, бондарь, портной,
кожевник, пекарь, пивовар и т. д. Наконец, упоминаются наем-
ные работники без указания выполняемых ими работ: несколько
женщин, работники на монастырском дворе и т. п.
Своеобразной особенностью применения наемной рабочей
силы, свидетельствующей, заметим попутно, о его традиционном
феодальном характере, является то, что значительную часть по-
денщиков, трудившихся в монастырском хозяйстве, составляли
феодально-зависимые люди самого монастыря. Это подтверж-
дается тем, что во многих случаях при окончательной расплате
с крестьян удерживалась немалая часть заработка в счет упла-
ты чинша 84. С другой стороны, многие крестьяне получали из мо-
83 UT, str. XXXII—XXXIII. Фактически! данные по второму пятилетию
у нас есть за 1402/03'—1403/04 хозяйственные годы, когда в1 монастыре работало
9'6 человек, а за. 1406/06—1407/08 годы—131, т. е. в1 течение пяти лет мона-
стырь нанял 22'7 поденщиков. Данных за 1404/05 хозяйственный год нет
(в источнике — пропуск), в1 1401/02 году монастырь нанял 10 работников. Все-
го же за время 1401/02—1407/08 хозяйственные годы (без 1404/05) в монасты-
ре работало 237 поденщиков.
84 Укажем В1 качестве примера, что в1 с. Доманин В1 1402/03 хозяйственном
году крестьянин Шилганек из 12 грошей, причитавшихся ему от монастыря,
получил на руки лишь 2' гроша и 3 ден., а остальные 9 грошей и 3 ден. были
87
цастырских складов различные вещи — сапоги, башмаки, полот-
но 85 и сукно. Особенно часты упоминания о последнем: если в
1402/03 хозяйственном году было 53 поденщика, то 19 из них при
расчете либо получали сукно, либо с них удерживались деньги
за прежде взятое сукно 86. В следующем году 14 из 43 снова по-
лучали плату сукном 87 и т. д.
Составители монастырской документации далеко не всегда
считали необходимым указывать, почему они удерживают ту
или иную часть заработанной наемными работниками платы. Во
многих случаях плата поденщика удерживалась монахами без
всяких указаний на причины таких удержаний88; часто монас-
тырь взимал деньги и за прежние долги; при этом можно пред-
полагать, что часть удержанных с работников сумм, относитель-
но которых источник не дает никаких пояснений, входила в счет
засчитаны в> счет чинша. С другого крестьянина, Манея, монастырь, удержал
37 грошей и 2 ден., уплатив ему лишь 9 грошей и 5 ден. В с. Споли с крестья-
нина Ловца (UT, str. 51), заработавшего копу, в счет чинша был удержан
51 грош. (Было бы неосторожно «а основании чинша сделать заключение
о размерах держаний данного' лица; по урбарию, в stomi селе при начислении
чинша строго выдерживалась норма в 14 грошей за 1 квартал; в таком1 случае
надел Ловца должен был быть равным почти целому лану, что невозможно,
так как, согласно тому же урбарию, самый большой надел в этом1 селе соста-
влял лишь 3Д лана; несмотря на кажущуюся логичность, вышеприведенный
расчет не может иметь значения, так как нет никаких оснований допускать,
что за четверть века, прошедших с момента составления урбария, чинш оста-
вался на том же уровне. Поэтому такая высокая сумма чинша может объяс-
няться только двумя обстоятельствами: резким повышением нормьг чинша и
накоплением недоимок за несколько' лет. Как бы то ни было, но на руки Ловец
получил лишь 2 гроша, после чего монастырский писец записал, что ему причи-
тается еще 4 гроша. Нельзя установить, куда делись еще 3 гроша, если только
они не были попросту присвоены монастырем). В том же Споли в- 1403/04 хо-
зяйственном году крестьянин Ондрашек из причитающихся ему 40 грошей от-
дал в счет чинша 28 грошей, но на руки получил только 10 (UT, str. 59). Весьма
интересно проследить за судьбой отдельных крестьян, из года в год работав-
ших в монастыре. Так, крестьянин Томан из с. Споли в 1402/03 году из 70 гро-
шей получил на руки 21; в1 1403/04 году он снова заработал 70 грошей, но по-
лучил на руки только 17; в 1405/06 году ему удалось вырвать у монахов пол-
ностью весь заработок, но в следующем году, даже работая вместе с женой,
он смет получить наличными лишь 50 грошей (UT, str. 63—67). Можно было
бы проследить за подобной судьбой и других крестьян, гнувших спину на мо-
настырских полях и не имевших возможности получить даже свой скудный
заработок (ср., например, упоминания о Шилганеке.— UT, str. 50, 58, 62, 66.
о Марете — UT, str. 51—59 и др.).
8Ь Так, в с. Милетин у крестьянина Маха были удержаны деньги за сапоги
(UT, str. 59; ср. str. 81, 87); в1 тем же Милетине крестьяне Белек, Маржка и
Матержил получили башмики (UT, str. 64 и др.); с крестьянки Анки за полот-
но было удержано' 8 грошей и т. д.
86 Pienicze, Morawek, Mach, Му chai > Erasmus, Strnad, Antonius (UT,
str. 49—52).
87 Przihodneg, Hlavacz, Kysselicz, Wytek (UT, str. 56'—57).
88 В 1402/03 хозяйственном1 году крестьянину Гостираду было, недоплачено
57 грошей, Гилеку — 20, Марзку — 40, крестьянке Дороте — 20, Барте — 22
гроша 5 ден., Стрнаду—15 грошей и т. д. (UT, str. '53—55).
88
процентов, нигде, конечно, не отмеченных в документах. Таким
образом, монастыри вычитали под теми или иными предлога-
ми весьма значительную часть крестьянского заработка 89.
Было 'бы вместе с тем неосторожно думать, будто все или
большинство монастырских поденщиков принадлежали к числу
зависимых от монастыря людей. Правда, на основании имею-
щихся данных невозможно определить, кто из- работавших на
полях монастыря являлся его подданным, а кто принадлежал к
числу пришлых людей. Сравнение имен «наемников» 1378/79 хо-
зяйственного года и последующих годов со списком монастыр-
ских держателей, внесенных в урбарий, не приближает нас к
цели, ибо, с одной стороны, крестьянские имена даются без вся-
ких уточняющих прозвищ, а, с другой стороны, носители многих
несовпадающих имен могли быть членами семей монастырских
держателей. Таковы, в частности, женщины-поденщицы, число'
которых, по подсчетам А. Крейчика, превышает 50 человек90. Во-
всяком случае среди поденщиков, несомненно, находились мона-
стырские подданные и притом в большом количестве, как об этом
свидетельствуют довольно частые упоминания об удержаниях
чиншей из заработанных крестьянами сумм. 'Кроме того, посколь-
ку многие из крестьян находились в неоплатном долгу у мона-
стыря, вряд ли можно думать, что они не принадлежали к числу
местных жителей. Из сказанного, однако, не следует, что среди
монастырских поденщиков совершенно не было тех «бродячих»
людей, которые достаточно хорошо известны средневековой де-
ревне.
Из изложенного выше можно сделать вывод, что наемный
труд нашел довольно широкое применение в монастырском хо-
зяйстве Южной Чехии. Вместе с тем было бы неправильным за-
ключение о формировании в южночешской деревне постоянного-
рынка свободной рабочей силы. Здесь мы не находим свободного
рабочего, а встречаем зависимого крестьянина, вынужденного,
для того чтобы свести концы с концами, более или менее систе-
матически продавать свою рабочую силу, причем ее используют
не предприниматели, а феодалы-землевладельцы. Эта форма на-
емного труда «всегда предполагает личную зависимость нанима-
ющегося от нанимателя, предполагает всегда большее или мень-
шее сохранение „внеэкономического принуждения"»91. Исходя
89 Так, в- 13-7'8/79—1384/85 хозяйственных годах работникам- было недопла-
чено 2067 грошей 1 ден. (в- том числе в* 1378/79 — 527 грошей, в< 1381/82 —
416 грошей ит. п.1; в 1401/02—1407/08 хозяйственных года-х с наемников' было
удержано 4-882 гроша (в том числе в 1402/03—1321 грош 2 ден., в 14О5./,О6—
1119 грошей 1 ден. и т. п.). Ср. сводку, составленную по источнику А. Крей-
чиком (UT, str. XXXII—XXXIII).
90 UT, str. XXX.
91 В. И. Ленин. Развитие капитализма в- России. Поли. собр. соч., т. 3^.
стр. 198.
89-
яз этого ленинского положения, академик С. Д. Сказкин неодно-
кратно предупреждал, что нельзя принимать в качестве призна-
ка, определяющего переход к капиталистическому хозяйству,
применение наемного труда в средневековой деревне при господ-
стве феодальных отношений. («Наем существовал и при феодализ-
ме,— подчеркивал он,— не теряя при этом своих специфических
феодальных черт» 92.
Весьма интересно соотношение труда барщин-ников и поден-
щиков в хозяйстве Тржебоньской вотчины. Этот вопрос может
быть если не исчерпывающе разрешен, то во всяком случае по-
ставлен на основании данных Тржебоньского урбария и прихо-
до-расходной ведомости монастыря. К сожалению, в нашем рас-
поряжении нет материалов, для того чтобы непосредственно опре-
делить это соотношение, но можно сравить стоимость 'барщинных
работ '(согласно урбариальным оценкам) с причитавшимися по-
денщикам суммами. Так, стоимость барщинных работ, перечис-
ленных ур'барием, составляет 363 гроша и 5 ден., а лицам, рабо-
тавшим в монастыре, причиталось соответственно в этот же год
799 грошей93. Эти данные убеждают нас в том, что удельный вес
труда поденщиков, регулярно использовавшихся в монастырском
хозяйстве, был достаточно велик.
В свете всего сказанного следует уделить особое внимание
изучению системы феодальной эксплуатации в вотчине Трже-
боньского монастыря. Что касается барщин, то прежде всего сле-
дует отметить их отсутствие в двух селах из семи (Граховиште и
.Шальмановице). В остальных пяти селах монастыря (Доманин,
Дунаевице, Дворжец, Младошовице, Споли) наблюдаются раз-
личные сочетания барщинных работ, устанавливаемых в зависи-
мости от потребностей господского хозяйства. Кроме уборки зер-
новых и сена, здесь упоминается обязанность крестьян, заклю-
чающаяся в двойной и тройной пропашке определенного количе-
ства полос земли 94.
92 С. Д. Ск аз-кин. К вопросу о генезисе капитализма в сельском хозяй-
стве Западной Европы.— ЕАИВЕ (1'959), М., 1961, стр. 26; см. также ЕАИВЕ
(1958), Таллин, 1959, стр. 305; ЕАИВЕ (19'60), Киев, 1962, стр. 576.
93 И урбария известно, что в' '1378/79 хозяйственном' году тржебоньские
крестьяне должны были отработать на уборочных работах 28'1 день, на сено-
косных работах 1141/2 дня, 327г дня из вози ой повинности и, кроме того, вспа-
хать 189 двойных и 380 тройных борозд (соответственно 378 и 1140 полос).
Учитывая, что .в случае коммутации каждый день уборочных работ заме-
нялся уплатой половины гроша, сенокосных—1 и извозных—1 гроша, а
.вспашка 16 полос также оценивалась в- 1- грош, получаем следующие цифры
оценок работ: 1) 281 X Чч гроша = 1407г гроша; 2) 1147г X 1 грош =
1518
= 1147г гроша; 3) 327г X 1 -грош = 327г гроша; 4; jy" XI грош = 95 грошам;
всего же — 3827г гроша.
94 Так, в' с. Дунаевице крестьяне с каждого лана должны были 8 дней
убирать хлеб и 4 дня косить сено, 1 день отбывать извозную повинность и вспа-
хивать 16 тройных полос; в с. Споли при той же норме уборочных и сенокос-
•ных работ крестьяне обязаны были отбывать извозную повинность в течение
90
Натуральные повинности крестьян Тржебоньского монасты-
ря невелики, а в селах Доманин и Граховиште вовсе не упоми-
наются. Крестьяне с. Дунаевице должны были давать с каждо-
го лана по 4 курицы, 40 яиц и 1 сыр, взамен которого можно
было платить 2 гроша. Дворжецкие крестьяне давали по 6 кур
и по 40 яиц; вместо сыра они должны были платить уже по
1 грошу с лана. Крестьяне сел Дунаевице, Дворжец и Споли
давали, кроме обычных натуральных платежей, по 2 курицы
«pro honorantia» 95.
Денежные платежи тржебоньских крестьян были, напротив,
сравнительно высоки. Они довольно устойчиво колебались на
уровне 62—68—74—75 грошей с лана, реже находим 56 и в од-
ном случае 48 грошей с лана. Любопытно, что обе крайние циф-
ры (т. е. 75 и 48 грошей) засвидетельствованы в одном и том
же селе Дворжец) 96. Нельзя не отметить, что в 70-х годах XIV в.
во владениях Тржебоньского монастыря строго соблюдался
принцип пропорционального обложения крестьянских участков
в зависимости от их величины97.
Таким образом, в селах Тржебоньского монастыря засвиде-
тельствована следующая структура крестьянских повинностей:
Барщина, натуралии и денежные платежи...............4 пункта
Барщина и денежные платежи..........................1 пункт
Только денежные платежи ............................2 пункта
2 дней и, кроме того, вспахивать по 16 двойных полос; в с. Доманин барщина
состояла из 6 дней уборки и 1 дня сенокоса; В' селах Дворжец и Младошовице
уборочные и сенокосные работы в* точности не описаны (отмечена В' общей
форме обязанность «de agris, ab antiquo ad ecclesiam pertinentibus, annonas
metere et deducere, item fenum, quidquid pertinet ad agros, predictos ab antiquo,
falcare et deducere»), но указано, что в первом случае крестьяне должны были
с каждого лана трижды) вспахать по 16 полос, а во втором — с каждой трети
лана дважды вспахать по 11 полос. В дальнейшем в Дунаевице барщина и на-
туральные повинности были заменены) уплатой 5 коп 19 грошей и 4 дев. (во
всяком случае издатель урбария считает соответствующее место позднейшей
припиской, UT, str. 4, nota 5); в 1401 г. в1 с. Дворжец, согласно другой припис-
ке (UT, str. 10), день уборки был оценен в 1 грош, а день сенокоса — в 2 гро-
ша. В 1378 г., однако, барщины еще отбывались.
95 UT, str. 4, б, 7. В связи с этим следует упомянуть, что тржебоньские
монахи раздавили некоторым крестьянам, тесно связанным с хозяйством мо-
настыря, принадлежавших последнему кур, требуя, чтобы каждый двор, полу-
чивший одну или нескольких кур, сдавал определенное количество цыплят и
яиц; корм для птицы крестьянам выдавал монастырь, но за труд им, разумеет-
ся, не платили. Впрочем, эта затея не принесла, по-видимому, ожидавшихся
результатов, во всяком случае из документов видно, что в- 1379/80—1382/83 хо-
зяйственных годах вместо предполагавшегося дохода в сумме 690 кур и
20 400 яиц было получено лишь 354 курицы и 16 680 яиц (UT, str. XXIX).
196 UT, str. 4—5.
97 Например, в с. Дворжец с лана платили 75 грошей, с 3 кварталов —
57 грошей, с 7г лана — 38 грошей, с -1 квартала—19 грошей; в с. Дунаевице
с лана платили 68 грошей, с 3 кварталов — 51 грош, с 7г лана — 34 гроша,
с 1 квартала — 47 грошей (UT, str. 3, 5).
91
Было бы важно попытаться точно вычислить количественное
соотношение видов феодальной ренты во владениях Тржебонь-
ского монастыря. Если не принимать во внимание села, где бар-
щинные и натуральные повинности были определены лишь об-
щими формулировками «пахать», «косить», «платить вместо
яиц»98, то в остальных селах монастырь получал одного денеж-
ного чинша 67 коп 38 грошей. Натуральные повинности состоя-
ли из 163 кур, 930 яиц и 42V4 гроша, которые крестьяне вносили
взамен ранее доставлявшихся .сыров99. Одновременно крестьяне
должны были отрабатывать 281 человеко-день на уборке хлеба,
11472 дня на уборке сена, 32V2 дня на перевозке и вспахать
1364 полосы100. Стоимость всех натуральных взносов, включая
и денежную стоимость сыров, составляла 2 копы 14х/4 гроша 10Е
Барщинные повинности также могут быть переведены в день-
ги—стоимость их составляет б коп 22]/2 гроша102. Сопоставляя
все эти цифры, мы видим, что денежные платежи являлись глав-
ной и определяющей составной частью феодальной ренты. Это
особенно рельефно выступает при переводе денежных сумм в
проценты. На долю чинша приходится более 88% суммы фео-
дальной ренты, тогда как натуралии составляют лишь около
3%, а барщины — немногим более 8%. Не следует при этом
забывать, что монастырь имел также немало иных денежных
поступлений; так, в это время доходы от одних треб составля-
ли около 30 коп в год.
Значительные трудности возникают п^ред исследователем
при рассмотрении многочисленных вотчин Островского мона-
стыря ордена бенедиктинцев, находившегося при слиянии Влта-
98 Таковы села Дворжец и Младошовице; в1 первом1 точно определена
лишь пахотная повинность, но на основании заключительной приписки к урба-
рию, датированной 1401 г., можно предполагать, что крестьяне этого села
должны были выставлять по 8 жнецов и 4 косца сена с лана (UT, str. 10;
ср. str. 5); что касается второго из сел, то отсутствие данных о с Младошовице
не искажает общей картины, так как в этом селе монастырю принадлежало
лишь 2V3 лана при общей площади его учтенных урбарием владений 64и/12 ла-
на, т. е. не более З'УгУо всей площади монастырских владений.
99 См. сводку данных у Крейчика (UT, str. XIX).
100 UT, str. XIX, tab. 2. Здесь, как и в предыдущем случае, не принимают-
ся во внимание данные, относящиеся к с. Младошовице.
101 Обычная стоимость курицы, на основании документов1 Тржебоньского
монастыря, составляет V2 гроша, яйца оценивались по 1 ден. за десяток. Таким
образом, стоимость кур составляет 78 грошей, а. яиц — около 14 грошей.
102 В начале XV в. (1401 г.) стоимость барщинных работ возросла, Поэто-
му если каждый из 281 дня уборки хлеба оценивать соответственно' данной
в конце урбария заметке по 1 грошу, то стоимость уборочных работ составит
4 копы 41 грош; 114У2 дня сенокосных работ, считая по 2 гроша за день (UTr
str. 10), должны быть оценены суммой 3 копы 49 грошей; 32]/2 дня извозных
работ могут быть оценены также по 1 грошу за день, т. е. их стоимость состав-
ляет 32V2 гроша; наконец, вспашка каждых 16 полос (дневная норми вспашки)
также оценивается в1 1 грош, следовательно, вспашка 13'64 полос приравнивает-
ся к 1 копе ;25(1/4 гроша. Таким1 образом, стоимость всех барщинных повинно-
стей составила бы (не считая пахоты в1 с. Младошовице) 10 коп 273/4. гроша.
92
'Вы и Сазавы. Эти трудности связаны прежде в,сего с тем, что
монастырские владения были разбросаны в разных частях Чехии,
а поземельные описи, составленные в 1388 и в 1390 гг.103, тре-
буют немалых усилий для их изучения. По содержанию Остров-
ский урбарий 1390 г. не принадлежит к числу лучших докумен-
тов этого рода; кроме того, при переплетении страницы урбария
были /переставлены в -произвольном порядке и перемежаются
самыми разнообразными документами. Использование этого ур-
бария потребовало серьезной предварительной работы, которая
была начата А. Н. Ясинским и продолжена Ф. Граусом и Р. Но-
вым 104. Благодаря этим ученым стало возможным изучение вот-
чинного хозяйства Островского монастыря.
Села Островского ’монастыря, включенные в имеющийся в
нашем распоряжении урбарий 1390 г., распадаются на несколь-
ко групп. Подавляющее большинство -сел располагалось вокруг
монастыря, но значительные группы сел находились на край-
нем юге Чехии, у Затона, и к северу от Праги в районе Слани.
Если затонские и ел а некие села могут рассматриваться в ка-
честве отдельных вотчин, то влтавско-сазавские владения мона-
стыря требуют особого рассмотрения 105 106.
При изучении имеющихся документов нетрудно убедиться,
что села, расположенные к северу от Сазавы, составляли еди-
ную вотчину с центром 'в Либени, где отбывали барщину кре-
стьяне сел Бржезова, Окроугло, Олешк-о, Каменна Врата, Обо-
ра, Петров, Сазава, Загоржани, возможно также Пико-вицеШ6.
С другой стороны, крестьяне сел, лежавших по берегам Влтавы
в непосредственной близости от монастыря (Градиштко, Трже-
бенице, Крняни, Братржинов и некоторые другие), отбывали
барщину на курии в с. Ржени. За пределами Либеньской и
Рженьской вотчин остаются, однако, не только села, располо-
женные сравнительно далеко от монастыря — Чаковице на
правом берегу Сазавы, а также Мезоунь и Добржич, упоминавше-
гося выше (прим. 105), к юго-западу от Праги, в районе Бероу-
на, НО' и значительная группа населенных пунктов, лежавших во
влтавском крае, к югу от Рженьской вотчины. Отсутствие со-
ответствующих данных не позволяет установить, где отбывали
103 В урбарии описаны не все владения монастыря. Еще А. Н. Ясинский
указывал, что в. поземельную опись не попали, например, шесть тоховицких
сел (А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 46; ср. RDBM, III,
675, № 1723).
104 А. Н. Ясинский. Очерки и исследования.., стр. 56—81; F. Graus,
II, str. 331.; R Novy Ostrovske urbare z let 1388 a 1390 (K situaci venkovske
ho lidu v dobe pfedhusitske). SNM, fada A — Historic, XV, с 1, 1961, str. 1
a nasi.
105 В опись были включены еще два села — Добржич и Мезоунь. Первое
из них находилось к юго-западу от Праги, в 12 км от Смихова (Р, 1, 40,1 —
402), а второе — примерно на таком же расстоянии к востоку от Бероуна (Р,
III, 67).
106 R. Novy. Ostrovske urbafe..., str. 18.
93
барщину крестьяне этих сел. Мы условно рассматриваем их в
дальнейшем как южновлтавские вотчины монастыря 107.
Характеризуя состав и структуру крестьянских повинно'стей
в смежных влтавско-сазавских вотчинах Островского монасты-
ря (т. е. в либеньских, рженьских и южновлтавских селах), сле-
дует прежде всего отметить, что барщина зарегистрирована в
большинстве населенных пунктов (в 27 из 35) и удельный вес
ее относительно высок. В то же время сами барщинные повин-
ности достаточно разнообразны по величине. Главной и часто
единственной повинностью крестьян в либеньских, рженьских
и южновЛ'Та1вских селах являлись уборочные работы, распадаю-
щиеся на две категории, которые обозначаются в источнике
соответственно как уборка, измеряемая днями, и как обязан-
ность крестьян выставлять при уборке господского хлеба опре-
деленное количество копен. При этом первая уборочная повин-
ность составляла в большинстве случаев по 2 или 4 дня в году,
реже — по 1 с лана. Она сохранялась даже тогда, когда точно
ограниченная количеством копен уборка заменялась деньгами
или когда, кроме денежного чинша и уборки, определяемой
днями, крестьяне освобождались от всех остальных видов по-
винностей. Что касается уборки, измеряемой количеством копен,
то она колебалась от 1'6 до 48 копен с лана, причем встреча-
лось большое количество различных промежуточных норм —
16, 24, 30, 32, 36, 44 108. При этом случаи, когда последняя по-
винность заменялась деньгами, показывают, что место ее в
системе феодальной ренты достаточно заметно: в селах Наго-
руби, Блажим и Белице она заменялась 20 црошами, между тем
как денежный чинш в этих селах составлял соответственно
64, 54 и даже 40 прошей. Таким образом, стоимость одних толь-
ко «capeciarum» составляла от 7з до V2 чинша и во много раз
превосходила первую уборочную барщину, стоимость котовой
определялась всего в 2 и 4 гроша.
Несмотря на такие высокие нормы полевых работ в влтав-
ско-сазавских вотчинах Островского монастыря, крестьяне
должны были отбывать и другие виды барщинных повинностей.
В с. Нештетице засвидетельствована еще обязанность «fenum
rastrare»; в Бояновицах и Братржинове крестьяне должны
были совершить по шесть перевозок; в с. Сазава им вменялось
107 Крженичка, Мержин, Келеч, Небржих, Белице, Блажим, Липчице, Мал-
чани, Нагоруби, Вшетице, Оуштице Нештетице, Заечи, Масковице. По поводу
последнего села следует заметить, что Р. Новый включает его одновременно
как в1 число тех сел, крестьяне которых отбывают барщину, так и1 в число осво-
божденных от барщины (R. Novy. Ostrovske urbare... str. 18, текст —строка
14 сверху, ср. там же, прим. 77). В этом селе имелось пять держателей, о бар-
щине которых мы не имеем никаких сведений (о трех прямо сказано: «поп de-
bent metere» DR, V, 73).
108 Правда, в1 с. Пиковице крестьяне Ян и Газард выставляли1 по 16 копен
с квартала, а Чаковец и Петерман — по 32 копны с половины лана (DR, V, 63 П
94
в обязанность участвовать в течение 7 дней в господской охо-
те 109. В заключение можно добавить, что барщинные повинно-
сти распределялись между крестьянами в рассмотренных
случаях пропорционально количеству земли. Например, в
с. Нештетице все крестьяне, имеющие по лану земли, убирали
по 2 дня, а держащие по пол-лана — по 1 дню; в с. Бржезова и
Олешка крестьяне ставили с целого поля (area) по 30, а с каж-
дой половины поля — по 15 копен и т. д.
Определенную роль в рассмотренной группе вотчин мона-
стыря играла и натуральная рента. Ее потребительское значе-
ние видно из того, что крестьяне в большинстве случаев вносили
кур и яйца. В нескольких селах упоминается также овес, иног-
да кудель и в двух случаях — козлята.
Несмотря на сравнительно большие размеры барщины и на-
личие натуральных платежей, основу феодальной ренты, полу-
чаемой монастырем, составляли денежные поборы с крестьян.
Величина чинша была разнообразна: 28, 36, 40, 46, 64, 70, 80г
84 и 88 грошей с лана или с поля. Чаще всего она колебалась
между 40 и 64 грошами. Обращает на себя внимание то, что в
некоторых селах систематически выражалась в деньгах и ком-
мутированная часть отработочной ренты 110 111.
Особую часть владений Островского монастыря составляли
ела некие села — Либушин, Пхери, Гумни, Винаржице, Ем ники.
Составителем урбария здесь зафиксирован только довольно
высокий денежный чинш — 70, 80, 90 и даже 100 грошей с
лана ш. Возможно, что этим повинности местных крестьян и
ограничивались, но, с другой стороны, не лишено оснований и
предположение Вацека, что крестьяне этих сел должны были
отбывать барщину во владениях других феодалов112.
109 DR, V, 62: «Item predict! homines debent 7 diebus venari annuatim». Не-
понятно, почему в работе Р. Нового в таблице это подсчитано как уборочная
работа.
110 Нагоруби, Блажим, Белице, Келеч. Следует отметить, что по отноше-
нию к последнему из указанных сел (Келеч) Р. Новый приводит в качестве
нормы обложения с одного лана 102 гроша (R. Novy. Ostrovske urbafe..,
str. 22, tab ). Между тем в указанном селе было 5 держателей, из которых 2 пла-
тили с пол-лана по 32 гроша bi два срока, 2 — по 16 грошей с 1 квартала и
лишь один — Витек — платил за лан 80 грошей. Р. Новый прибавляет к сумме
чинша этого последнего 20 грошей, которые уплачивались вместо барщинных
повинностей (прочие держатели платили соответственно по 10 или 5 грошей),
а также 2 гроша подношения в праздник Иоанна Крестителя (ср. Ibid., str. 22.
Другие платили в этом случае по 1 или 7г гроша). Из1 сказанного видно, что,
даже считая все эти взносы за чинш, что, впрочем, неверно, мы находим1 в- че-
тырех случаях норму обложения по 75 грошей с лана и лишь в1 одном случае —
102 гроша Что касается чинша в точном значении этого термина, то он состав-
лял в1 одном случае 80 грошей и в1 четырех — 64 гроша с лана. Кстати, и со-
ставитель описи, подводя итоги денежных поступлений, суммировал только
чинш (DR, V, 66).
111 DR, V, 70—71.
112 F. V а с е k. Emfyteuse v Cechach ve XIII a XIV st.— CDV R. VIII, 1921,
str. 115.
Характерные случаи вытеснения денежными платежами
всех остальных видов феодальной ренты мы наблюдаем в че-
тырех затонских селах монастыря, находившихся на крайнем
Юге страны, верховьях Влтавы (Богдаловице, Добр'на, Луж-
на, Гашловице) 113. В этих селах зафиксированы исключительно
денежные платежи, колебавшиеся от 22 до 64 грошей ,с лана.
При этом следует, однако, отметить, что в селах Лужна и Гаш-
ловице точная норма обложения прослеживается лишь с тру-
дом, так как многие крестьяне вносили дополнительную плату
за пользование лугами, лесами, а также платили за расчищен-
ную ими новь и за прикупы, т. е. за сверхнадельные участки.
Впрочем, из документов видно, что за 20 лет до этого в затон-
ских селах существовала и плата за барщину114.
Заканчивая рассмотрение структуры крестьянских повинно-
стей во владениях Островского монстыря, представим соответ-
ствующие данные в виде следующей таблицы.
Таблица 1
Распределение видов феодальной ренты во владениях Островского монастыря
(1390 г.)
Одним из крупнейших и старейших монастырей в предгу-
ситской Чехии являлся возникший еще в X в. бенедиктинский
монастырь в Бржевнове. Его обширные владения находились и
в центре, и на окраинах Чехии. Поземельная опись монастыря,
113 DR, V, 71—72. Заметим попутно, что в1 одной из своих работ мы оши-
бочно причислили к этой группе с. Мезоунь, находящееся к востоку от Бероу-
на (см. Б. Т. Рубцов. Эволюция феодальной ренты в Чехии.., стр. 94).
114 Libri erectionum archidiocesis Pragensis s XIV et XV, ed. Cl, Borovy, V,
Praha, 1889, str. 74. На это обстоятельство обратил внимание Ф. Вацек (F. V а-
с е k. Emfiteuse v Cechach. —CDV, R. VIII, str. 116).
96
составленная в 1406 г., перечисляет города, свыше 100 сел, ого-
роды, отдельные дворы в Пражском, Литомержицком, Прахен-
ском, Полицком, Броумовском, а также в Райградском крае в
Моравии. (В Полице, Броумове, Райграде находились филиаль-
ные монастыри). Кроме того, у монастыря были еще владения
в различных местах Чехии и Моравии, не включенные в урба-
рий, которые находились примерно в 30 населенных пунктах115.
Описание части владений монастыря содержится и в отрывке
инвентаря монастырского имущества, который был составлен
в 1390—1394 гг.116 Этот инвентарь значительно дополняет по-
казания поземельной описи. Например, инвентарь перечисляет
рабочий и молочный скот, свиней и птицу, орудия труда и даже
содержимое монастырских закромов и кладовых117. В инвентаре
115 J. Sal aba. Doplnky ke kritice ceskych urbafu.— VKCSN, 4929, c. 5,
str. 48—49.
116 Zlomek inventafe klastera Bfevnovskeho z let 1390—1394. Vyd. J. Em-
ler.— VKCSN, R. 1888, Praha, 1889. Оба памятника (и урбарий, и инвентарь)
относятся ко времени наибольшего расцвета монастыря. Апологет чешских
монашеских орденов, А. Нейман, выражавший сожаления по поводу притесне-
ния монастырей и их якобы упадка в конце XIV — начале XV в., с воодушев-
лением описывает успешную деятельность Бржевновского аббата Дивиша
(1385—1409), который, по словам Неймана, сумел успешно вырвать у долж-
ников деньги за арендованные дома и пивоварню в Праге, построил там же
специальный дом и। получил для него освобождение от уплаты пошлин и сбо-
ров, в1 1402 г. купил огромный1 рыбник, который стал источником больших дохо-
дов' для монастыря. Дивиш стремился объединить земли монастыря и получил
от короля специальное разрешение продавить свои имения на сумму до 2 тыс.
коп. В год составления урбария (1406) Дивиш получил от короля освобождение
от всех платежей на четыре года. Нейман с восхищением повествует, как до-
бился этого ловкий аббат, давший королю 60 марок (A. Neumann. Z dejin
ceskych klasteru do valek husitskych. Praha, 1936, str. 126—127).
117 Так, в хозяйственном1 инвентаре монастырского имения в с. Незамисли-
це перечислены! 6 рабочих волов' и 2 лошади, 3 ездовые лошади, 7 коров и тел-
ка, а также птица. Среди земледельческих орудий привлекает внимание упо-
минание о 8 сохах, железной бороне, лемехах и колесах к большому плугу,
ярме для быков, седле, повозке, водовозной бочке, рыболовной сети, силках
для зайцев, и птиц, посуде, полотняных мешках, бочках, топорах, мотыгах, пи-
лах. О характере производства свидетельствует содержание закромов1 и кла-
довых аббата, где хранились рожь, ячмень, горох, овес (как обмолоченный,
так и В' снопах), а также конопля, жир, масло, мясо, куры, сметана, мак, сыр,
соль и т. п. (Zlomek inventafe klastera Bfevnovskeho.., str. 282—i290). Подобную
картину находим в> курии с. Костелец—разница только В' том, что здесь пере-
числены, кроме лошадей, коров и телят, также свиньи с поросятами, овцы
с ягнятами, каплуны, павлины. Среди хозяйственного инвентаря и продуктов
упоминаются колесные плуги, сохи, бороны, повозки, зерно, сено, два воза
вики, свиные и коровьи кожи. Здесь мы находим те же сорта зерновых, кото-
рые вносились в. качестве крестьянских натуралий (ibid., str. 291). Такого же
рода данные и по курии в1 селах Славонов' и Хцебуз (ibid., str. 303). В упоми-
наниях об инвентаре находим 3 железных замка русской работы, на что обра-
тил в свое время внимание А. Н. Ясинский, а также ножные кандалы, не
оставляющие сомнения в том, какими мерами феодалы обеспечивали повино-
вение крестьянства. В курии с. Бржистви имелось 11 лошадей, 7 жеребят,
9 дойных коров (vaccas lactantes), 12 других коров и 3 телки, 92 овцы и Зо
7 Б. Т Рубцов 97
имеется и специальный раздел, в котором указана плата поден-
щикам.
Первую группу .вотчин монастыря составляли земли, нахо-
дившиеся в непосредственной близости от его стен: это владе-
ния в 16 населенных пунктах, лежавших к северо-западу от
Бржевно'ва118 и 10 клуминских сел на правом берегу реки
Влтавы 119.
больших откормленных свиней с 15 поросятами. Для откорма последних
употреблялась, по всей вероятности, репа, в связи с чем на монастырском
складе находилось большое количество репного семени (ibid., str. 304). Все
эти сведения сопоставлены в прилагаемой таблице (по А. Нейману и
Ф. Граусу):
Название села Лошади и жеребята Волы Коровы и телята Овцы и ягнята Свиньи и поросята Куры и цыплята Каплуны Гуси
Незамислице .... 2 6 8 14 112
Костелец 9 — 22 118 18 120 30 —
Славонов — 8 6 — 6 30 — —
Хцебуз 6 1 4 74 24 420 — И
Бржистви 18 — 24 92 53 50 — —
Отрывок описи инвентар} г показывает 1 также, ЧТО Г( ЭСПОДСК :ое хоз яйство
не м'огло обходиться одним1 барщинным трудом зависимых людей: в инвентаре
мы находим характерный раздел — «плата поденщикам» (merces mercenarium),
в котором упомянуты три крестьянина с указанием заработанных ими
сумм (ibid., str. 304—305). Любопытно, что и здесь, как и в Тржебоньском
монастыре, монахи не выплачивали поденщикам всех заработанных ими
денег: так, в с. Бржистви монастырь был должен уплатить крестьянину
Павлу 75V2 гроша, однако ему выдали на руки лишь 1572 гроша (ibid.,
str. 305).
118 В двух селах (Тин и Мирешице) монастырю принадлежал только до-
мен— «curia Туп ante monasterium cum duabus araturis» (DR, VII, 151, 155) и
«curia in Miressicz», которая «habet 3 araturas et solvit pro decimis» зерновыми
(DR, VII, 151, 157). Таким образом, монастырю принадлежали следующие вла-
дения: села Ьржевнов, Рузине, Жепи, Тржебонице, половина с. Иночани, по-
ловина с. Збузани, Либоц, Велеславмн, Свркине, Голе, Уездец; на некотором
удалении (у Вельв-ар) большая часть с. Набдин, Братрковице, Тмань, Каменице,
половина с. Тржебовизка. Здесь было 7 господских дворов, где отбывали бар-
щину крестьяне этих сел (в Тине, у самого монастыря с 2 «плугами», в Рузи-
не— с 5, в Мирешице и Збузани — с 3, в- Голе, Уездце и в Братрковице —
с 2' «плугами» и, наконец, двор в Тржебовйзке). В этих селах было 10 Направ-
ников: в Бржевнозе — Брадач, в с. Жепи—Маржик Грабиш, в с. Иночани —
Станек, в1 Либоце— Пасторек, в Велеславине — Будчек и Валуш (по 2 лана),
в Свркине—Павел (4 дедины), в с. Тмань — Альберт, в Каменице — Бедржих,
в Тржебовйзке — Ян Грушка.
119 В списке монастырских владений, помещенном в начале урбария (DR,
VII, 152), значится и с. Либише, описание которого' в- урбарии опущено, с дру-
гой стороны, в списке отсутствует с. Бржистви, описанное в урбарии (ср. DR.
VII, 151—154, 175—-176).
98
Переходя к изучению .системы феодальной эксплуатации в
селах, расположенных вокруг монастыря 120, мы сталкиваемся
с целым рядом затруднений. Имеющиеся в нашем распоряжении
данные недостаточны для ответа на вопрос, какое количество
домениальной земли было в вышеупомянутых селах. Помимо гос-
подских доменов (курий), имеющих собственные названия
Тин и Мирешице, господские курии засвидетельствованы в
селах Рузине и Братрковице. При этом домен состоял в об-
щей сложности из 12 полевых участков. Размеры курий в
других селах не указаны. Трудно сказать, как распределялись
барщинные повинности крестьян между этими господскими
хозяйствами. Но известно, что крестьяне с. Бржевнов отбывали
барщину на тинской курии, крестьяне с. Збузани и Иночани на
мирешицкой курии; наконец, на курии в Братрковице, кроме
жителей этого села, отбывали свои барщины крестьяне с. Наб-
дин 12 К
В подавляющем большинстве рассматриваемых бржевнов-
ских сел (в 10 из 16) мы находим весьма высокие и разнообраз-
ные барщины. В Тржебонице с каждой дедины крестьяне долж-
ны были пахать по 1 дню озимое и яровое, убирать по 42 коп-
ны, отработать сверх того 8 дней на уборке господского хлеба
(shon), а также перевезти 12 мер господского овса и 1 воз хво-
роста. Как можно судить из других упоминаний того же урба-
рия, наиболее тяжелой повинностью крестьян была обязанность
убирать господский хлеб, обозначенная количеством копен: при
описании с. Бржевнов по этому поводу дается такое разъясне-
ние: «и каждая копна должна иметь 50 снопов, так что 50 сно-
пов должны дать 4 стрйхона при обмолоте» 122. Столь же велики
крестьянские повинности и в других селах этого района.
В с. Иночани, например, крестьяне ставили по 32 копны, 7 дней
работали в порядке сгона, 2 дня пахали, перевозили хворост;
в Тржебовице отсутствовала пахота, и сгон уменьшался до
1 дня, однако оставалась обязанность убирать по 32 копны,
а также появлялся целый ряд дополнительных работ: уборка
овса, гороха и конопли, сушка сена, уход за овцами. При этом
указано, что работа выполняется на господских харчах, но
продолжительность ее по многим операциям никак не опреде-
ляется123. В: с. Збузани крестьяне делились на две группы: одни
ставили по 20 копен и перевозили по 3 воза камней, а другие
обязаны работать на курии в Мирешице всякий день, когда им
прикажут, на своих харчах 124. Первые платили денежный чинш,
120 При рассмотрении сел этой группы приходится оставить в стороне Тин
и Мирешице.
121 DR, VII, 155—157, 164, 165.
122 DR, VII, 155.
123 DR, VII, 162—1163.
124 DR, VII, 156.
7* 99
вторые «освобождены» от него. Наконец, в с. Либоц уже все
крестьянские дворы (18) должны «работать 3 дня в неделю
своими средствами, на своих харчах» 125.
В бржевновских селах мы впервые встречаемся с такими
высокими и обременительными для крестьян отработочнйми
повинностями. В отдельных случаях барщина выражалась то в
форме еженедельной трехдневной барщины для всех крестьян,
то распространялась лишь на часть крестьян данной вотчины и
величина ее ограничивалась только потребностями господского
хозяйства, так что все рабочее время крестьянина присваива-
лось феодалом.
В целом барщинные повинности крестьян интересующих нас
сел состояли, как и в рассмотренных ранее феодальных владе-
ниях, из уборочных и извозных работ, к которым, впрочем, из-
редка прибавлялась пахота (села Иночани, Братрковице, Наб-
дин), обязанность ухаживать за господскими овцами (Тржебо-
везье и Рузине) и участвовать в господской охоте (Бржевнов,
Велеславин). В пяти селах барщинные повинности не зареги-
стрированы (Свр.кине, Голе, Уездец, Тм'ань, Каменице).
Помимо жестокой барщины, крестьяне рассматриваемой
группы бржевновских сел были обложены и немалыми нату-
ральными поборами126. Не говоря уже о том, что почти во всех
селах они сдавали по 2 или 4 курицы с единицы обложения, во
многих случаях к этому добавлялись яйца, утки, а также з^р-
но 127.
Весьма высоки были и денежные платежи монастырских
крестьян. Лишь в трех селах мы находим чинши в 32—40 гро-
шей с лана, а в большинстве случаев он достигал 60—64 и даже
78—80—82 грошей с полнонадельного участка. Но, несмотря на
сравнительно высокие чинши, удельный вес их несколько иной,
чем это было во всех рассмотренных выше монастырских вот-
чинах. К сожалению, сплошной пересчет всех упоминаемых в
бржевно'вском урбарии натуралий и барщинных повинностей
на деньги сопряжен со значительными, порой непреодолимыми
трудностями128, но все же примерная оценка соотношения ви-
125 «Laborare 3 diebus in septimano suis sumptibus et expensis» (DR, VII,
160). Конечно, подобные виды барщины значительно выше восемнадцатиднев-
ной' барщины В' Рожмберкском панстве, названной Р. Новым самой высокой
>в Чехии XIV в. (...maximalni robotni rentu nachazime na panstvi Rozmberk —
18 zencu (dni) v roce. Nutno poznamenat, ze jde о absolutni maximum v ramci
celych Cech.).—CSCH, R. IX, 1961, str. 66.
126 Только в одном селе (Либоц) крестьяне были освобождены от нату-
ральных повинностей, но зато они должны были работать, как указано выше,
3 дня в неделю (DR, VII, 160).
127 В селах Иночани, Тржебонице и Жепы крестьяне давали по 3 или' даже
до 5 мер овса (DR, VII, 157—169).
128 Достаточно вспомнить такие повинности, как «laborare omnie die quid-
quid mandatur».
100
дов феодальной ренты по отдельным селам показывает, что
значение барщины здесь очень велико. Например, в с. Тржебо-
нице сумма чинша равнялась 9 копам 20 прошам (вместе с
подымным — 9 копам 24 грошам 8 галлержам), а барщина
измерялась 294 копнами и дополнительно 56 днями сгона, кро-
ме того, крестьяне сдавали 35 мер овса, 63 курицы, 7 уток и-
560 яиц. При обычной оценке рабочего дня .в 1 грош и копны,
как дневного урока (т. е. тоже в 1 грош), получаем, что стои-
мость барщины составляла 5 коп и 50 грошей. С другой стороны,
обычная цена курицы была полгроша, утка стоила грош, 60 яиц
стоили также прош, средняя цена овса колебалась около 4 гро-
шей за меру. Таким образом, стоимость всех натуральных взно-
сов была равна 3 копам и 8 грошам. А процентное соотношение
составляет соответственно 50,6; 32,6; 16,8%. То, что эти цифры
не случайны, подтверждается и другими примерами. Так,
в с. Рузине чинш составлял 18 коп и 23 гроша (вместе с подым-
ным— 18 коп 432/з гроша), а барщина (1070 копен и 126 дней
жатвы) — 19 коп и 54 грошей; натуральные повинности здесь
невелики (107 кур) и стоимость их 53V2 гроша. При переводе в
проценты это составляет 46,5% для чинша, 51,3% для барщины
и 2,2% для натуральных сборов129.
Подобная картина наблюдается и в клуминских вотчинах
того же монастыря, где в большинстве сел (пять из восьми) 130'
зарегистрирована барщина. Основным видом барщинной по-
винности здесь были уборочные работы, измеряемые количест-
вом снопов и количеством дней. Так, в с. Слатина крестьяне
выставляли 20 копен и 2 дня работали на уборке хлеба, в селах
Весце и Мраченице—по 20 копен и 4 дня работали. В некото-
рых случаях барщина не определялась точно и ограничивалась
потребностями господского хозяйства. Так, в селах Бржистви
и Викань крестьяне обязаны были совместно убирать хлеб с
129 Примерно такое же соотношение в селах Бржевнов' (соответственно
48,8-; 48,2 и 3%), Збузани (5'5,3; 43,4 и 4,3%). Разумеется, для сел, где величин
на барщины определяется лишь общими формулировками «работать, сколько
прикажут» и т. п., процентные отношения не поддаются точному исчислению.
130 DR, VII, 17'5—179'. В урбарии перечислены владения монастыря в1 10 на-
селенных пунктах. Местечко Югу мин, купленное монастырем1 незадолго до
140© г., села Уездец, Слатина, Викань, Бржистви, Весце, Мраченице, меньшая
часть с. Градиштко, Тржебестовице, Михле; кроме того, как было указано
выше, в списке владений монастыря было упомянуто с. Либише, а при описа-
нии с. Мраченице сказано, что крестьяне должны отбывать барщину на курии
в Пржерове. Господские дворы были в Слатине (2 «плуга», и кроме того,
рыбник, при создании которого были затоплены земли с. Вышеградского ка-1
питула Корицан), в Либише (2 «плуга»), в Бржистви (3 «плуга» и луга),
в Пржерове (2 «плуга», лес, луга, виноградники, 3 рыбника), в Тржебосто-
вице (2 «плуга» с лугами), в Михле (2 двора, составлявшие 3 «плуга»). При
этом в с. Градиштко упоминается только плата в 16 грошей, а в с. Трже-
бостовице упоминаются только «due arature cum municione et pratis»
(DR, VII. 178). Таким образом, мы пользуемся данными только по 8 пунктам.
101
трех господских полей и косить сено 131; четыре подсоседка в
первом из этих сел работали на домене каждую неделю по
1 дню132; 11 молотильщиков в с. Викань должны были работать
«всегда, когда прикажут» 133. В описании барщины в клумин-
ских селах привлекает внимание та жадность, с которой монахи
стремились получить максимум возможного со своих владений.
Так, крестьяне упоминавшегося с. Слатина должны были в слу-
чае нехватки господских хлебов для выполнения установленной
нормы барщинных повинностей доплачивать за каждую недо-
стающую до нормы копну 1 грош134. Кроме перечисленных
барщинных повинностей, крестьяне должны были работать
также два дня на уборке яровых, чесать и стричь овец, убирать
и перевозить на господский двор сено.
Натуральные платежи в клуминских селах не отличаются от
того, что мы уже видели в бржевновских владениях. Натур алии
и здесь состоят из кур и яиц; в трех селах (Градиштко, Уездец,
Тржебестовице) записи настолько лаконичны, что не дают воз-
можности судить не только о том, каковы были натуральные
•повинности, но и существовали ли они вообще 135.
Денежные платежи в рассмотренных селах высоки и в боль-
шинстве случаев равняются 60 грошам и выше (села Сла'тина,
Бржистви, Весце) 136, чинш михлевских крестьян составляет
80 грошей137, в Мр-аченице — 90 грошей138, в Клумине и Уезд-
це — 96 фошей139, в Викане, где у части крестьян отмечена
очень высокая барщина (см. выше), чинш равнялся 128 гро-
шам 14°.
Структура феодальной ренты здесь несколько иная, чем та,
которая наблюдалась в рассмотренных выше селах Бржевнов-
ского монастыря. Так, в с. Слатина величина чинша составляла
11 коп (а вместе с подымным — 11 коп 6 грошей), стоимость
барщинных работ (220 копен и 22 дня) 141 была равна 3 копам
131 «Item debent metere omnes annonas cum villa Wykan de tribus araturis
et ad curiam ducere et ’fenum componere» (DR, VII, 175); «...et debent metere
omni die cum villa Brzestie, quandiu durat messis curie araturarum trium in
Brzestie» (DR, VII, 179).
132 «Omni septimana tenetur laborare unum diem in curia» (DR, VII, 175).
133 «Item quando necesse fuerit, debent tritulare, quando ipsis mandatur»
(DR, VII, 179).
134 «Et si in dicta villa non habebunt quid metere, tunc pro quolibet capete
1 gr. solvat» (DR, VII, il75).
135 DR, VII, Г78. Заметим, что в1 этих селах невозможно судить и о нали-
чии барщин.
136 DR, VII, 175—176.
137 DR, VII, 179.
138 DR, VII, 1176.
139 DR, VII, 177—178.
140 DR, 178—179.
141 Нор^а обложения каждой из 11 дедин составляла 20 копен, но в итоге
составитель описи записал для всего села не 220, а лишь 165 копен; мы пред-
102
и 7 грошам, стоимость натуральных взносов (66 кур и
660 яиц) —44 грошам. В с. Мраченице соотношение этих дан-
ных выражалось соответственно цифрами 15 коп и 3 копы
25 грошей, в с. Весце—16 коп 14 прошей и 5 коп 36 грошей.
Но и здесь мы видим, что удельный вес барщинных работ в
господском хозяйстве был достаточно высок.
Однако, несмотря на значительное место барщины в мона-
стырском хозяйстве, было бы неправильно заключить, что мо-
настырь мог обходиться одним только трудом феодально-зави-
симых людей. Отрывок бржевновского инвентаря, упоминавше-
гося выше, уже включает в себя, как указывалось выше,
характерный раздел «Плата поденщикам». В нем перечислены
несколько крестьян с указанием заработанных ими сумм (24 и
даже 75 грошей) 142.
Владения Бржевновского монастыря находились и в бассей-
не нижнего течения реки Огржи между городами Лоуни и Лито-
мержице. Здесь в пяти селах (Грдли, Доланки, Бушовице,
Травчице, Поча'пли) 143 всюду имелась барщина144. Кроме
уборочных работ (до 40 копен с лана и сгон до восьми дней),
засвидетельствованы извозные повинности и в одном случае
сенокос, а также обязанность «oves lavare et tondere»
(с. Грдли). В качестве натуральных взносов наряду с курами и
яйцами упоминаются козлята, утки и сыры. Денежный чинш
составляет здесь соответственно 48, 36, 60, 30, 64 гроша с лана.
При оценке этих данных необходимо учесть, что сумма чинша
и подымного по всем пяти селам составляет 45 коп 53 проша
3 галлержа, стоимость барщины—15 коп 36 грошей, стоимость
натурали 3 копы 59 грошей. Таким образом, структура фео-
дальной ренты в этих селах характеризуется сравнительно вы-
сокой барщиной при преобладании денежной ренты, а также
небольшим удельным весом натуралий 145.
почитаем высчитывать сумму копен по норме обложения, так как цифра 165 об-
разовалась, по-видимому, в результате того, что в данном случае была, факти-
чески выставлена только часть копен из 220. Как указывалось выше, в том
случае, когда господских хлебов было слишком мало, крестьяне уплачивали
разницу между нормой обложения и реализованными в том или ином году
барщинами (DR, VII, 175).
142 Zlomek inventafe klastera Bfevnovskeho..., str. 305. Одному из поден-
щиков1 было разрешено убрать на монастырском огороде две грядки в свою
пользу (ibid., str. 291— 292; ср. DR, VII, str. 152, il80).
143 DR, VII, 166—1'69.
144 Согласно1 списку владений монастыря ему принадлежали полностью
лишь первое и последнее село, остальные — лишь частично. В с. Грдли находи-
лась «curia cum duabus araturis» (DR, VII, 166). Кроме того, монастырю при-
надлежало право сбора соляной пошлины в Литомержице.
145 Здесь, как и в некоторых ближних бржевновских селах, стоимость бар-
щины должна была бы быть увеличена за счет таких повинностей, как «oves
lavare et tondere», «fenum siccare» и т. д., так что высокий процент барщины
следовало бы еще повысить.
103
Если перевести приведенные выше цифры в проценты, полу-
чим, что на долю денежного чинша приходится 71,6%, на долю
барщин — 22,9% и на долю натуралий— 5,5% всей суммы фео-
дальной ренты 146.
В крайнем 'северо-восточном углу Чехии, далеко в стороне от
рассмотренных выше монастырских владений, были располо-
жены полицкие вотчины Бржевнов<ского монастыря. Согласно
записям урбария, монастырю принадлежал город По лице,
19 сел и одна отдельно расположенная курия 147. Характеризуя
ренту в этой местности, можно было бы отметить, что здесь ее
общая сумма значительно ниже, чем в других вотчинах мона-
стыря. Но и в полицких селах крестьяне должны были выпол-
нять разнообразные барщины: убирать и складывать сено, от-
бывать два дня уборочных работ, называемых тут особым
термином «jezrub», возить жернова, строительные материалы,
выходить на охоту «когда им прикажут», возить дрова к мона-
стырю и т. д. Кроме этого, крестьяне должны с каждого лана
трижды пахать по 24 полосы. Перечисленные повинности отно-
сятся к тем, кто имел лошадей, а безлошадные взамен извоза
должны были выполнять ручные работы — очевидно, по указа-
нию монастырской администрации 148. От барщины были осво-
бождены лишь крестьяне сел Мартов и Лахов 149. Немалую
барщину отбывали наряду с крестьянами и жители Полины,
они, правда, не должны были пахать, но к списку их барщин-
ных повинностей прибавлялась обязанность убирать коноплю,
ремонтировать мооты, возить камни для обжига извести
и т. д. 150 Натуральные платежи полицких крестьян определя-
ются в источнике дважды: в первый раз в общем списке кре-
стьянских повинностей, предпосланном описанию отдельных сел
(4 курицы, 12 яиц Р/2 меры зерна в виде почетного подноше-
ния) 151, и вторично — для каждого села в отдельности. Они
отклоняются от этой нормы обложения лишь для сел Мартов
и Лахов, где с каждого лана крестьяне дают, помимо кур и яиц,
по 2 меры пшеницы, 2 ржи и 2 овса 152. Чинш в полицких селах
невысок (в семи случаях 20 грошей, в двух 24 и в трех — даже
16 грошей с лана), в остальных он колеблется от 32 до 90 гро-
шей. iB селах Суи Дол и Бели барщина заменяется деньгами
146 В отдельных селах процентные соотношения еще более рельефно обри-
совывают роль барщин: так в с. Доланки она составляет 52,1%, в Травчице —
46,9%.
147 Села Ледхуе, Сухдол, Главнев, Буковице, Пеков, Бодашин, Лахов, Де-
дов, Ждяр с Боворовым, Метуе, Маршов, Петровиче, Петровички, Држевич,
Бездеков, Радешов, Бели, Србска Большая и Малая (DR, VII, 199—207).
148 DR, VII, 200: «...et qui equos поп habet, manibus tenetur laborare».
149 DR, VII, 201: «..de messe et aliis robotis sunt liberi».
150 DR, VII, 199—200.
151 DR, VII, 200
152 DR, VII, 203.
104
(16 грошей с лана), которые составитель описи суммирует от-
дельно от чинша 153.
Несколько иначе выглядят крестьянские повинности в со-
седних с полицкими 14 броумовских селах того же монасты-
ря154. Обязанности крестьян здесь почти исчерпываются упла-
той чинша, однако довольно высокого и всегда одинакового
(64 гроша с лана) 155, а также небольшими натур алиями 156; за-
фиксирован единственный вид барщины — вспашка господского
поля .в течение четырех дней в году, «когда будет приказано» 157.
Оговорена, правда, возможность замены этой повинности день-
гами, но такая коммутация засвидетельствована лишь в селах
Весь Велка и Рожмиталь. В первом из них существовала, впро-
чем, извозная повинность.
Даже не производя точных расчетов, нетрудно убедиться,
что и удельный вес барщины невелик и не достигает 10% вели-
чины чинша (64 гроша чинша и 6 грошей коммутированной бар-
щины с лана) 158.
153 DR, VII, 204—205.
154 DR, VII, 189—190. Гейтманковице (Haypsdorff), Рупрехтице, Гержман-
ковице, Божанов (Pertolsdorff), Мартинковице (Мертенсдорф), Кржинице
(Ваккерсдорф). В состав броумовских владений Бржевновского монастыря,
кроме сел, входил город Броумов.
155 Чинши1 вносились не в дв-а, a. bi три срока в следующем порядке: в1 день
св. Георгия — 16 грошей, св. Иоанна Крестителя — 8 грошей и в день св. Ми-
хаила — 40 грошей.
156 «Item tenentur dare ad festum pasce de quolibet laneo per unam scapu-
lam et 12 ova et duos caseos parvos» (DR, VII, 190).
157 «Item de quolibet laneo tenentur quater in anno per 1 diem, quando eis
mandatur, in agris curie arare, et qui non arant, tenentur dare pro ipso aratura
pro quolibet die per 13 parvos denarios». Это указание на обязанность отбывать
барщину мы находим не при1 описании конкретных повинностей отдельных сел,
а при определении совокупности феодальных повинностей всех держателей
Броумовского дистрикта: «...quod omnes incole villarum in districtu predicto de
laneis ipsarum villarum». Такая запись была характерна и для описания толь-
ко что рассмотренного Полицкого дистрикта. Быть может, это свидетельствует
и о том, что для двух отдаленных от основной массы бржевновских владений
панств существовал особый урбарий, на основе которого и был в 1406 г со-
ставлен соответствующий раздел, сохранившийся в составе поземельной описи
Бржевновского монастыря (DR, VII, 190).
158 Полицкие и броумовские села привлекли особое внимание Ф. Грауса,
который пришел к выводу, что в1 этих соседних панствах наблюдается1 резкое
различие в структуре феодальной ренты — в первом имеется барщина, а во
вторых она упомянута лишь в двух случаях, да и то в связи с переводом
ее на деньги (F. Graus, II, str. 161; ср. CSCH, VII, 19i5'9, str. 303, pozn. 12).
В отличие от Грауса Р. Новый указывает на наличие всех видов феодальной
ренты (т. е. и отработочной) в 2 броумовских селах и лишь в одном полицком
(R. Novy. Struktura feudalm renty v predhusitskych Cechach.— CSCH, IX, 1961,
str. 68, tab.). Между тем барщина отбывалась во всех селах (четырежды в
году с каждого лана крестьяне обязаны были пахать по одному дню «quando'
eis mandatur»; ср. выше, прим. 157). Хотя при этом предусмотрена была воз-
можность замены данной барщины деньгами, но лишь в двух селах мы имеем
положительные сведения о том, что пахота действительно была коммутирова-
на (DR, VII, 192; «pro araturis de quolibet laneo ad festum, S. Johannis Baptiste
105
Урбарий и инвентарь Бржевновского монастыря проливают
свет и на следующую группу монастырских сел, сконцентриро-
вавшихся вокруг Костельца на Влтаве, расположенного
недалеко от стыка трех деканатов (Влтавскопо, Бозенского и Бе-
хинского). Прежде всего нужно установить, что в селах Костелец
и Славонов имелись господские дворы, с прилегавшими к ним по-
лями. В обоих случаях упоминаются орудия труда, хозяйственный
инвентарь (колесные плуги, сохи, бороны, повозки), рабо-
чий и молочный скот, а также запасы зерна, сена, вики, свиных
и коровьих кож и то п. Рабочей силой господского хозяйства явля-
лись здесь крестьяне соседних сел 159, которые делжны были уби-
рать по 2 и 3 дня озимое и яровое, а также убирать сено в
течение 1 или 2 дней. Лишь в двух селах уборочные работы
определяются копнами (Крашице и Пржедицко), по 20—40 и
даже 60 копен с дедины 16°. В с. Костелец подсоседок работает
один день в неделю, когда ему прикажут 161. Обращает на себя
внимание, что в с. Ицковице участие в господской охоте ограни-
чено лишь произволом феодала, причем без права выкупа этой
повинности деньгами 162.
Переходя к характеристике натуральных взносов, следует
отме'тить наличие в костелецких вотчинах Бржевнобского мона-
стыря особых поборов — десятины и платы за пользование ле-
сом; и то и другое взималось натурой. Обычно десятина состояла
из 1 меры ржи и 1 меру овса с лана или дедины 163, а плата за
лес — из 2 или 3 мер овса, 4 или 5 кур 164.
Денежные платежи отмечены во всех костелецких селах,
причем там, где единицей обложения является лан (Костелец,
Славонов, Заградка и Ицковице), они всегда составляют 60 гро-
шей с лана, а в селах, где единицей обложения является деди-
рег 3 gr. et ad festum Michaelis per 3 gr.; cp. DR, VII, 193: «Item in festo
S. Johannis Baptiste pro araturis de quolibet laneo per tres gr. et in festo Mi-
chaelis per 3 gr.»), так что судить о том, какая часть барщины в остальных
селах реально отбывалась крестьянами, установить трудно; поэтому было бы
неверно категорически утверждать, что в броумовских селах вовсе не было
отработочной ренты. Таким образом, мы не имеем оснований для противопо-
ставления полициях и броумовских сел.
159 В урбарий Бржевновского монастыря включены данные о следующих
костелецких селах: Костелец, Славонов, Радванов, Заброди, Заградка, Кра-
шице, Пржедицко, Жебраков и часть с. Ицковице (DR, VII, 180—18'4). Кроме
того, в1 списке, помещенном в1 начале урбария, названо1 также с. Квасе-вице
(DR, VII, 152).
160 DiR, VII, 182—183.
161 DR, VII, 180: «Item secundus suibses omni septimania uno die laborat
quidquid mandatur».
162 «Item omnes predicti homines tenentur venatum transire, quando eis
mandatur, sed pecunia pro ipsa venatione recipi non debet» (DR, VII, 183).
163 Исключением является с. Крашице, где четыре дедины вносят в ка-
честве десятины и за пользование лесом 1 меру ржи и 2 овса, в с. Ицковице
десятина не указана в числе других натуральных платежей (DR, VII, 183—
184).
164 DiR, VII, 180—184.
106
на, величина их колеблется самым разнообразным образом:
10, 20, 30, 36 прошей; различные виды обложения встречаются
даже .в одном и том же селе165.
Анализ структуры феодальной ренты по костеледким селам
Бржевновского монастыря облегчается тем, что составитель
омой тщательно подвел итоги всех поступлений. Согласно
этим данным, сумма всего чинша составляла 33 копы 24 гроша
и 6 галлержей в один срок, подымного собирали 33V2 гроша, т. е.
все денежные поступления выражались суммой 67 коп 22*/2 гро-
ша в год. Монахи получали 123 меры овса и 68V2 мер ржи,
293 курицы, что в переводе на деньги составляет 15 коп 12*/2 гро-
ша. Наконец, барщины определены следующим образом: 340 ко-
пен (у составителя 320), 251 день жатвы и 97 дней севокоса, при
коммутации это выразилось бы суммой в 11 коп и 28 грошей 166.
В процентном выражении доля чинша составляет 71,6%, бар-
щины — 12,2, натуральных повинностей — 16,2% 167.
Таким образом, структура феодальной ренты в костелецких
селах имеет ряд особенностей, которые заключаются в том, что
при общем преобладании денежных платежей, натуральные
поборы превышают величину барщины, хотя и последняя срав-
нительно высока.
Бржевновакому монастырю принадлежала также значи-
тельная группа сел на крайнем юге Чехии (в урбарии мона-
стырских владений отмечены восемь сел и часть девятого) 168.
По имеющимся данным, в с. Незамислице был господский
двор, на котором должны были отбывать барщину крестьяне
трех соседних сел (Незамислице, Домораз, Жиховице) 169. Со-
поставляя эти данные с заметками инвентаря, которые отно-
сятся к господскому двору в Незамислице, получаем возмож-
ность судить о хозяйстве Незамислицкой вотчины. Так, в
хозяйственном инвентаре мона|стьфской вотчины перечислено
6 рабочих волов и 2 лошади, 3 ездовых лошади, 7 коров, 1 тел-
ка, 14 свиней, а также птица. Среди земледельческих орудий
165 Так, в с. Пржедицко имеется шесть hereditates; четыре платят по 10,
одна — 20 и одна — 30 грошей. В с. Крашице из четырех трое платят по 20,
одна — 30 грошей (DR, VII, 182). Отсюда можно догадываться, что термин
hereditates не соответствует в данном случае какой-либо конкретной мере
земельной площади, а является лишь обозначением крестьянского держания.
166 К этому следовало бы еще добавить не поддающуюся оценке и не
подлежащую замене деньгами обязанность крестьян с. Ицковице участвовать
в господской охоте «venatum transire» (DR, VII, 183).
167 Следует оговориться, что соответствующие показатели по отдельным
селам1 значительно отклоняются от приведенных в тексте средних цифр по
всему панству.
168 Незамислице, Домораз, Жиховице, Гейна, Гидчице, Гидчички, часть
с. Подмокли, Волшови, Станьков (DR, VII, 152—153). Господские дворы были
в Незамислице (четыре «плута») и Жиховице, но жиховицкий двор был пере-
дан в держание крестьянам (DR, VII, 185).
169 DR. VII, 184.
107
привлекают внимание 8 сох, железная борона, лемехи и колеса
к большому плугу, ярмо для 'быков, седла, повозки, водовозная
бочка, рыболовная сеть, силки для зайцев и для птиц, посуда,
полотняные мешки, бочки, топоры, мотыги, пила. На барский
двор крестьяне должны были свозить сено и хлеб. В монастыр-
ских амбарах в момент составления монастырского инвентаря
хранились рожь, ячмень, горох, овес, как обмолоченный, так и в
снопах, а также конопля, жир, масло, мясо, сметана, мак, сыр,
соль и т. п.170 Система крестьянских повин.но|стей в незамислиц-
ких селах имеет ряд особенностей. Хотя формально в большин-
стве сел зафиксированы все виды феодальной ренты, но про-
цесс коммутации здесь зашел весьма далеко. Это видно уже из
того, что, подводя итоги всем поступлениям с принадлежавших
монастырю в этом крае сел, составитель урбария вносит на его
страницы только общую денежную стоимость всех повинно-
стей 171. Обращает на себя внимание также весьма ярко выра-
женное стремление к унификации повинностей, особенно де-
нежных и натуральных: во всех девяти селах все крестьяне
дают с лана по 6 кур и 20 яиц, а чинш составляет в Незамисли-
це, Жиховице, Гейна иве. Малое Гидчице копу (60 грошей),
а в Доморазе, Подмокли, Волшови и Станькове — марку
(64 грошей) с лана. Во всех селах отмечена дополнительная
плата в 6 грошей. Полевые барщинные работы отбывались на
домене в Незамислицах, который, как было указано выше,
равнялся 4 «радлам». Крестьянам вменялось в обязанность
убирать и отвозить в амбары зерновые, а также косить, сушить,
складывать и перевозить сено. Сверх того, крестьяне должны
были работать 4 дня «сит сигги» 172, а также «ограждать гос-
подский двор, чинить или наново строить изгородь». Последняя
запись сопровождается выразительной оговоркой «когда будет
приказано» 173. В селах Гейна и Большом и Малом Гидчице
барщинные повинности регламентируются в источнике: 4 или
3 дня убирать озимые, столько же яровые (или платить по
грошу за день работы) и возить в течение 2 или 4 дней (1 день =
Р/2 гроша) 174. Что касается крестьян сел Подмокли, Волишов
и Станков, то для них указана только одна повинность: рабо-
тать на дорожном строительстве 175.
Таким образом, здесь можно говорить лишь о существова-
нии в прошлом весьма обременительных барщин, тогда как в
момент составления урбария сохранилась только их часть.
170 Zlomek inventafe klastera Bfevnovskeho..., str. 289—290.
171 «iS.umma roibote utniusque 8 sexag. 24 gr.» (DR, VII, 188).
172 Эту повинность можно было заменить уплатой 6 грошей.
173 DR, VII, 184—185.
174 DR, VII, 186—187.
175 «Debent viam emendare versus Bauariam in silva, quando ipsis man-
datur» (DR, VII, 188).
108
О структуре феодальной ренты во Bicex незамислицких се-
лах (речь должна идти, собственно говоря, о времени, предше-
ствовавшем составлению урбария) позволяет судить итог,
подведенный составителем описи. Согласно его данным, общая
сумма чинша составляла 72 копы 53 гроша; прибавляя к этому
деньги за «подымный (52 гроша) и дополнительный сбор pro
expensis (6 коп 59 грошей), получаем общую сумму денежных
поступлений в 80 коп 44 гроша. Стоимость натуральных побо-
ров (413 кур и 1326 яиц) определялась суммой в 3 копы
48V2 гроша, а барщины оценены в источнике в 8 коп 24 гроша,
т. е. они составляют менее 10% стоимости перечисленных кре-
стьянских повинностей 176. При оценке этих данных нельзя за-
бывать и о том, что в 3 селах из 9 барщинные повинности, по-
видимому, не отбывались и были заменены денежными взно-
сами.
Часть владений Бржевновското монастыря находилась в
Моравии около Райграда. В поземельной описи перечислены
15 монастырских сел, в 8 из которых отмечено наличие курий,
чаще всего по две «аратуры» 177. Кроме того, монастырю при-
надлежали в этом крае многочисленные виноградники и доход-
ные дома в самом городе Райграде.
Повинности крестьян охватывают здесь все виды феодаль-
ной ренты, но распределяются и сочетаются самым различным
образом. Барщина засвидетельствована в пяти селах; виды ее
обычны. Это обязанность выставлять жнецов 178, убирать и во-
зить сено, а также заготовлять дрова и возить их на топливо
и для строительства 179 180.
В тех селах, где отмечено наличие натуральных поборов,
последние поражают своими размерами: в Голашице и Опато-
вице крестьяне обязаны сдавать по 16 мер пшеницы, в с. Рай-
прадице — 20 мер ржи, в с. Половице — 20 мер овса. Очень
велик этот взнос в с. Соботовице — 31 мера пшеницы и 31 мера
овса 18°. По сравнению с этим прочие натуральные поборы были
176 Добавим, что берна в незамислицких селах взималась в размере
32 грошей с лана. Само собой разумеется, что если прибавить берну к про-
чим денежным поступлениям, то удельный вес барщинных и натуральных по-
винностей будет еще более снижен и резко возрастет роль денежной ренты.
177 Возможно, что в этих случаях мы имеем совпадение вотчины и села.
178 В одном случае она измеряется точным количеством копен (с. Рибе-
шовице — DiR, VII, 211). В другом случае при описании уборочных работ со-
держится любопытная оговорка: «...notandum est, quod prius mediam partem
suarum frugum debenit1 m-eter-e et poisthioc .noboitizaire» (iDlR, VII, 212).
179 iDlR, VII, 212.
180 DR, VII, 209—212: «In villa Sobotowicz sunt lanei 21, quorum quili-bet
solvit pro censu semel in anno videlicet in festo S. Wenceslai 24 gr. et 31 men-
suras tritici >et 31 memsuras avene de ipsa mensura, quaim habent ab antique»;
быть может, эта древняя мера была меньше обычного стрихона и этим объ-
ясняется столь непомерная норма обложения зерновыми (в итоговой заметке
по селу указана сумма «medii 11 tritici et 11 medii avene»).
J.09
небольшими и состояли обычно из нескольких десятков яиц и
3—7 кур. Во многих селах засвидетельствована плата за сыр
(по 2 или 4 гроша) и, наконец, в с. Голашице крестьяне долж-
ны сдавать ‘коноплю 181.
Денежные платежи невысоки, лишь в одном селе отмечен
чинш в 104 гроша (без 4 добрых галлержей) 182. Величина чинша
сильно варьируется: кроме отмеченного, указаны чинши в 48,
32, 24, 22 (два раза), 20 (три раза), 16 (два раза), 13, 11 и даже
9V2 гроша с лана 183.
Было бы очень интересно попытаться высчитать структуру
феодальной ренты для этой группы бржевновских владений, но
это наталкивается на непреодолимые трудности. В самом деле,
можно ли допустить, чтобы обложение одного лана земли дохо-
дило до 31 меры пшеницы и 31 меры ржи, если считать, что
здесь «мензура» представляет ту же величину, что и в других
местах поземельной описи (т. е. равна стрихону)? Нам пред-
ставляется это крайне сомнительным, если не невозможным,
хотя бы уже потому, что денежная стоимость 31 стрихона пше-
ницы и 31 стрихона овса составляла немногим менее б коп
(5 коп 56V2 гроша) 184. Но крестьянину в этом селе еще нужно
было уплатить 24 гроша чинша, сдать натуралий на 4 гроша, не
говоря уже о барщине. Думается, что такого напряжения не
могло бы выдержать ни одно полноланное хозяйство. Поэтому
мы придаем особое значение указанию составителя поземель-
ной описи на то, что пшеница и овес здесь отмеряются той
мерой, которая принята с давних времен 185. Вполне вероятно,
что эта «мензура» была действительно необычной, ввиду этого
все расчеты теряют точку опоры. Однако, несмотря на отсут-
ствие точных данных, неоспоримо, что общий удельный вес на-
туральных платежей был здесь весьма высок 186.
181 Любопытна деталь, проливающая свет на нравы монахов: в Райграде
на протяжении значительного времени в году каждому монаху полагалось по-
давать ежедневно чашу вина, а приору — две («Item a festo S. Urbani usque
Bartholomei inclusive omni die cuilibet fratri mas vini et priori duplum» (DR,
VII, 208).
182 С. Острвачице (DR, VII, 213).
183 В пятнадцатом с. Челедице находились подсоседки, которые держали
земли возле Райграда и платили по 2 гроша (DR, VII, 208, 212).
184 При расчетах мы исходим из средних цен, установленных Ф. Граусом.
185 «De ipsa mensura quam habent ab antique» (DR, VII. 212).
186 Делать общие выводы затруднительно еще и потому, что мы не мо-
жем быть полностью уверены в том, что при описании райградских сел были
перечислены все платежи крестьян, подвластных монастырю. Ф. Граус весьма
категорически утверждает, что в урбарий не включен целый ряд платежей,
которые крестьяне должны были якобы вносить непосредственно Райград-
скому монастырю, а указаны платежи и повинности, поступавшие лишь не-
посредственно Бржевновскому монастырю (F. iG-raus, II, str. 323). Было
бы трудно оспаривать такую точку зрения, но что-либо подобное не зафик-
сировано, к сожалению, непосредственно в источниках. В любом случае было
МО
В заключение обзора феодальных повинностей в различных
группах бржевновских сел, сопоставим соответствующие коли-
чественные данные в таблице (табл. 2).
Таблица 2
Распределение видов феодальной ренты во владениях Бржевновского
монастыря (1406 г.)
Число населенных пунктов, где
засвидетельствованы
Группа сел
Всего
Припражская.....................
Клуминская..........•...........
Литомержицкая...................
Полицкая .......................
Броумовская ....................
Костелецкая.....................
Незамислицкая ...................
Райградская .....................
10
5
5
16
12
9
1 — 16
-38
— 5
- — 21
- — 14
— 9
— 9
- 3 15
Подводя итоги всему сказанному о вотчинах Б|р1жевнов|ского
монастыря, устанавливаем, что, несмотря на существенные раз-
личия в 'системе феодальной эксплуатации, денежные платежи
являются главным и определяющим видом феодальной ренты
во всех его владениях. Впрочем, мы далеки от того, чтобы пре-
уменьшать значение различий рентовой структуры между от-
дельными вотчинами. Выше было отмечено, что в селах, распо-
ложенных в непосредственной близости от монастыря, в окрест-
ностях Праги, преобладание денежного чинша выступает не
столь сильно на фоне высоких барщинных повинностей. С дру-
гой стороны, в незамислицких селах вое виды ренты отступают
на задний план перед превышающими их в.о много раз денеж-
ными платежами. Отличаются своими особенностями, как мы
только что видели, и моравские вотчины. Их можно было бы
попытаться объяснить различным расстоянием отдельных вот-
чин от центра монастырских владений, т. е. от’ самого Бржев-
новского монастыря, но нам думается, что для окончательного
решения этого вопроса необходимо продолжить рассмотрение
владений других монастырей.
бы рискованно — если не сказать непозволительно — производить здесь какие-
либо точные расчеты.
111
Значительно меньшими были владения Ждярского цистер-
цианского монастыря187, основанного более чем через два с
половиной столетия после Бржевновского монастыря 188, владе-
ния которого были только что рассмотрены. Вотчины Ждярско-
го монастыря увеличивались очень быстро189, и через 150 лет
после основания они насчитывали несколько десятков сел,
отдельных дворов, виноградников, мельниц, копей и других
владений, разбросанных в разных концах Моравии, Силезии и
Чехии. Монастырь вел сложное хозяйство, которым управлял,
как обычно, келейник (cellerarius, sklepmistr). Он ведал финан-
сами, осуществлял непосредственный контроль над всеми дво-
рами, копями, мельницами, виноградниками, скотоводством,
рыборазведением, лесным хозяйством и всем остальным. Келей-
ник давал отчет аббату монастыря о всех доходах и расходах,
в его же присутствии отчитывались и прокураторы отдельных
дворов и копей, которые ведали хозяйством на местах.
Переходя к анализу феодальной ренты во владениях Ждяр-
ского монастыря, нужно отметить, что барщинные повинности
отбывались в пяти 190 населенных пунктах (из 17) —Ждяр,
Високе, Почитки, Льготка и Мирошов. В Ждяре держатели кур-
тикулы (curticula) 191 должны были выставить по 1 жнецу и
по 1 косцу с каждого участка, кроме того, с каждой виргаты
(прута), если имели коней, должны были пахать, а при отсут-
ствии коней платили 2 гроша 192, извозная повинность заменя-
лась уплатой 3—4 ден. В с. Високе с каждой виргаты должны
были выставлять по 1 жнецу и 1 косцу. К этому, как правило,
187 Общие данные по Ждярскому монастырю мы заимствуем из введения
к изданию «Nejstarsf zd’arske urbafe».
188 Грамота Пржемысла-Оттакара II об основании монастыря датируется
1252 г. (CDM, III, str. 155, № 184. Об оценке грамоты см. J. Sebanek.
S. D u s к о v a. Kriticky komentaf к moravskemu diplomatafi. Praha, 1952
str. 150—151; ср. ZU, str. 6)..
189 Весьма подробные данные о росте владений монастыря главным обра-
зом за счет щедрых дарений феодалов приводятся в упоминаемом введении
к новейшему изданию урбария (ZU, str. 6—9).
190 Издатели урбария в предисловии отмечают, что барщина отбывалась
в шести селах. Однако в одном из сел, перечисленных ими,— Славковице (ZU,
str. 76—77), где барщина действительно упомянута в общем перечне повин-
ностей всех держателей, в дальнейшем при разверстке повинностей каждого
из крестьян села указывается, что они уплачивают специальный взнос за
уборочные работы, т. е. уже фактически не отбывают барщину (2—3—4 гро-
ша с держания в зависимости от размеров последнего — 2 гроша с квартала
и далее соответственно). Поэтому мы и учитываем фактическое отбывание
барщины не в шести, а в пяти селах.
191 Издатели ждярских урбариев считают, что куртикула — это подсосед-
ский участок.
192 «Et aratrum vel 2 gr., si non habet equos» (ZU, str. 63, 64). Остается
несколько непонятным, всегда ли можно было заменить взнос деньгами; ви-
димо скорее всего тогда, когда это было желательно монастырю. У некото-
рых держателей упомянута также повинность перевозить сено, но с оговор-
кой «'vecturam feni, >si equos habet» (ZU, str. 64, 65).
11,2
прибавлялась обязанность предоставлять 1 коня для вспашки и
1 —-для перевоза сена, в Почитках, Льготе и Мир отлове кре-
стьяне должны были выставлять 1—2 жнецов с определенного
участка 193.
Натуральные поборы засвидетельствованы в 15 населенных
пунктах (за исключением сел Нова Весь и Кржижанов) 194. Как
правило, они очень невелики: 1—4 курицы и 10—40 яиц с
единицы обложения. Только в трех селах (Високе, Почитки и
Радневице) крестьяне должны были сдавать довольно значи-
тельный взнос в 3 меры овса с виргаты и даже больше195.
В одном случае (с. Роушмеров) крестьяне сдавали сыр 196.
Денежные платежи представлены во всех 17 населенных
пунктах. Кроме сравнительно невысокого чинша (20—48 гро-
шей с лана), уплачиваемого, как правило, в день св. Георгия и
св. Вацлава (только в Ждяре платили один раз—в день
св. Георгия) 197, в Ждярском панстве отмечены еще платежи
за коммутированные виды барщины, так называемые zenne
или rabotne, за пользование лугом и др.
В итоге распределение крестьянских повинностей во владе-
ниях Ждярского монастыря принимает следующий вид:
Барщина, натуралии и денежные платежи .... 5 пунктов
Натуралии и денежные поборы.................10 »
Только денежные платежи . . . . •............2 пункта
Таким образом, в вотчинах Ждярского монастыря главная
роль в системе феодальной ренты, безусловно, принадлежит
денежным платежам. Однако обращают на себя внимание и
высокие натуральные платежи. Если попытаться определить
удельный вес отдельных видов ренты, то он выразится следую-
щими процентными соотношениями: денежная рента составля-
ла 81,4%, натуральная 15%, барщины —3,6%.
Хозяйство Страговского монастыря премонстратского орде-
на (основан в 1140 г.), также одного из крупнейших духовных
феодалов Чехии XIV —начала XV в., имело много общего с
193 В Почитках с одного прута или виргаты (ZU, iS'tr._ 72—73), в селах
Славковице и Льгота с каждого квартала по два жнеца (ZU, str. 73).
194 В конце описания повинностей крестьян с. Нова Весь составитель
специально оговорил «jinych poplatkuv nizadnych tu nenie» (ZU, str. 78)
В с Кржижанов некоторые из подсоседков платили, впрочем, по несколько
яиц (ZU, str 85).
195 В селах Високе и Почитки сдавали 3 меры с виргаты (ZU, str. 70—
73), в с. Радневице —по Р/г—Зх/2 меры. В с. Льготка только один из 12 дер-
жателей, который не нес никаких других оброков, должен был давать 6 мер
«лесного» овса (ZU, str. 74).
196 ZU, str. 84—85. Впрочем, иве. Ивови подсоседки также обязаны были
давать по одному сыру (ZU, str. 86).
197 В с. Почитки платили также дважды в году, в день св. Георгия (23 ап-
реля) и св. Галла (16 октября).
8 в. Т. Рубцов 113
только что рассмотренным хозяйством Вржевновского мона-
стыря. Монастырь находился у самой Праги. Многочисленные
его вотчины включали, по данным урбария, составленного в
1410 г., владения в 63 селах и, кроме того, отдельные дворы.
Эти имения были расположены в разных районах Чехии. Часть
сел находилась около Праги, другие лежали в Захлумье, третьи
около Колина, четвертые в Роудницком и пятые — в Л оу иском
крае. Монастырь вел обширное хозяйство — более чем в 20 се-
лах имелись господские домены, поля и огороды, у самой Пра-
ги, непосредственно вблизи монастыря, а также в ряде сел —
виноградники и хмельники. Кроме того, монастырю принадле-
жало большое количество корчм, несколько доходных домов в
Праге, а также леса, луга и рыбники 198.
Приступая к рассмотрению системы крестьянских повин-
ностей в первой группе страговских сел, расположенных около
Праги 199 (большая их часть в настоящее время находится внутри
198 DR, VIII, 219—301.
199 Припражские села (21) описаны в нескольких местах урбария1 (DR,
VIII, 230—239, 284—292); А. Н. Ясинский эти села обозначал как бероунские,
другая часть этих сел причислена им к южно-огржским (или раковниц-
ким), а часть он обозначает как правобережные, влтавские, расположенные
вблизи Праги. В. Томек включает эти села во второй хозяйственный округ
Страговского монастыря (V. То тек. Dejepis mesta Prahy, d. Ill, Praha,
1875, str. 99). В первом месте описано всего восемь сел (Угонице, Голоноги,
Уездец Высокий, Хине, Горомержице, Кнеживка, Кнежевесь, Небушице), но-
три из них не могут быть использованы в настоящем исследовании: в- с. Го-
лоноги упомянуты лишь имена двух держателей, из которых один платит 70
грошей «et nichil aliud», а другой — 48 «et поп plus». Кому и какие именно
повинности и платежи несли вое остальные держатели этого села, неясно.
С другой стороны, с. Кнежевесь «tenet Wenceslaus de Mylostyna ad vitam»,
а Небушице «tenet iNicoilams de iRegiibus», к тому же описание последнего из
этих сел не имеет конца (DR, VIII, 239—240). Собственно господское хозяй-
ство монастыря было представлено двором из 3 аратур, огородом и 4 рыбни-
ками в Горомержице; двором из 2 аратур, в Небушице и относящимися сюда
огородами, лугами и лесами; таким же двором в Кнежевеси, 9 рыбниками,
большим огородом, лугами и лесом в Хине; двором из 3 аратур и большим
лесом в Угонице.
Еще более сложной является вторая группа. В. Томек включил эту груп-
пу в первый хозяйственный округ монастыря (V. Tomek. Dejepis mesta
Prahy, id. Ill, str. 96—99). Правда, он рассматривал села Хабри, Седлец и
Штеховице особо (см. ibid., str. 103). И здесь в плане изучения феодальной
ренты не удается использовать данные о повинностях крестьян в- ряде насе-
ленных пунктов. Так, в с. Трисковице упомянуты лишь курия, рыбник и три
«Gaze trituratorum pro curia» (DR, VIII, 287). Перед нами, несомненно, рабо-
чая сила домена, и положение этих молотильщиков вряд ли отличалось сколь-
ко-нибудь существенно от положения «diediczo-mes perpetui» bi с. Стржесови-
це, которые должны были «perpetui laborare» (DiR, III, 291). Однако за от-
сутствием прямых указаний источника считаем целесообразным1 отказаться
от использования данных о с. Трисковице. К сожалению, приходится отка-
заться от использования данных и по селам Глубочепи и Коширже, где в
первом случае указаны лишь отдельные незначительные платежи двух дер-
жателей (DR, VIII, str. 288), а во втором вообще имеется лишь один «homo
114
города), Можно отметить, что здесь еще более ярко выступает
го же усиление и разнообразие барщинных повинностей, кото-
рое отмечалось в смежных вотчинах Бржевновского монастыря.
Барщина засвидетельствована в подавляющем большинстве
этих сел, причем барщинные повинности весьма тяжелы и раз-
нообразны. Например, в с. Угонице крестьяне пашут озимое и
яровое (по полдня), отрабатывают по 5 дней на уборке в порядке
сгона, ставят по 20 копен, кроме этого, они должны «работать
на лугах» по 2 дня, перевозить, и притом на своих харчах, гос-
подский хлеб (по 20 копен), сено (2 воза) и дрова (полвоза),
а также принимать участие в господской охоте (2 дня) 20°.
В этом же селе подсоседки (9 человек) работают по 1 дню в
неделю, причем даже установлено, в какой именно день неде-
ли200 201. В с. Хабри крестьяне должны убирать по 20 копен, считая
по 50 снопов в копне, 1 день жать хлеб или убирать горох,
косить и укладывать в стога сено и дважды в году мыть и стричь
овец 202. В с. Горомержице засвидетельствована плата «за жат-
ву» (7 грошей с лана), но каждый крестьянин должен все-таки
жать по 3 дня, убирать сено и, наконец, мыть и стричь овец
весной и осенью по указанию монастырской администрации203.
Весьма показательно, что барщинные повинности устанавли-
ваются в этом селе уже не с лана, как это было во всех преды-
дущих случаях, а с каждой хозяйственной единицы независимо
от ее величины 204. Не менее выразительными словами опреде-
лены повинности крестьян в Стржесовице: жители его опреде-
ляются термином «diediczones perpetui», а их барщинные по-
винности устанавливаются формулой «должны постоянно рабо-
тать, сколько будет нужно и сколько с них спросят» 205. Эти
дедичи, повинности которых состояли только из барщины,
censualis», обязанность которого состоит в поставке овощей «ad quoquinam
domini aibbatis» (DR, VIII, 289). Весьма запутано в источнике и описание
владения монастыря в с. Погоржелец (ibidem), в котором, несмотря на при-
ложенные списки двух грамот (DR, VIII, 289—291), не удается установить
объем и характер крестьянских повинностей Наконец, Шарка у самой Праги
отдана некоему «Guniherus de Lyssolag ad voluntaitem abbatis», а луга дер-
жит «Gyra de Okowicz». Повинности крестьян здесь вообще не упоминаются.
Таким образом, в этой части урбария мы имеем данные о системе крестьян-
ских повинностей лишь в пяти селах (Хабри, Седлец, Мотол, Стржесовице;
пятое с. Штеховице, расположенное у Збраслава на Влтаве, мы рассматри-
ваем условно также в этой группе).
200 DR, VIII, 230—232.
201 «Item ibidem quilibet subses... debet laborare unum diem in ebdomadq,
videlicet feria II in suis expensis vel 12 gr. solvere singulis annis, sed hoc est
in voluntate domini abbatis» (DR, VIII, 231).
202 DR, VIII, 286.
203 DR, VIII, 236—237.
204 «Item ibidem de quolibet laneo vel V2 laneo, uno quartali vel una area
subsidiali tenetur quilibet metere per tres dies, tarn pauper quam dives» (DR,
VIII, 237).
205 «Tenentur perpetue laboirare.,. quocienscumque necesse fuerit et fuerini
requisite (DR, VIII, 291).
8* 115
должны были работать на винограднике, убирать господские
хлеба на домениальных землях около 'самого монастыря, пере-
возить монахов, возить из Праги в монастырь соль, сало, вино
в бочках и ведрах, голому, дважды в году стричь и мыть овец
и многое другое; в обширном списке работ стржесовицких кре-
стьян привлекает внимание обязанность совместно с монастыр-
ской челядью вылавливать лес, оплавляемый по Влтаве из
захлумских вотчин монастыря 206.
Таким образом, мы видим, что барщинные повинности кре-
стьян страговских сел, расположенных в припражском р-айоне,
весьма высоки и список их достаточно разнообразен. В этих
селах встречается неопределенная барщина, соответствующая
наиболее тяжелым форм-ам зависимости крестьянства. Возмож-
но, что на этом фоне не случайным является тот факт, что в пре-
делах всей рассмотренной группы сел лишь в одном случае
встречается коммутация барщины (с. Горомержице), да и то
лишь частично.
Такие высокие барщины объясняются, быть может, и тем,
что в приприжоком районе засвидетельствованы случаи роста
домениальной земли. Хорошим примером этого может служить
село Хине. О крестьянах этого села составитель описи указыва-
ет, что их земли были присоединены к курии, а сами они долж-
ны были после этого отбывать многочисленные барщины. В ис-
точнике перечислены обязанности крестьян пахать озимое и
яровое, ставить с каждой дедины по 1920 снопов 207, убирать по
два дня господский хлеб, также сушить и складывать сено,
сажать либо сеять овощи, мыть и стричь овец и, наконец, уби-
рать горох «сколько его будет» 208. Конечно, было бы очень
неосторожно преувеличивать значение этого примера, и мы
очень далеки от того, чтобы усматривать здесь норму, тем более
что в подлинной рукописи этого урбария все это место читается
совсем по-другому. В самом деле, в первоначальной рукописи
урбария, хранящейся ныне в Праге, находим только краткую
запись: «Item villam chayn tenet ad presens dominus Sdenko
cum uxore sua ad duas vitas et ibidem sunt etc.» 209
Натуральные платежи крестьян припражских саратовских
сел состояли из обычных взносов: кур и яиц здесь сдавали
столько же, сколько и в других вотчинах: 4—7 цыплят, 32, 40,
60, 80 яиц с лана и т. п.
206 «Item strues de Zachlum, quando veniunt, tenentur extrahere de aqua
cum familia. mionasterii» (DR, VIII, 292).
207 «32 sexagenas rn'aniipulormn» (в переводе на обычные в этих монасты-
рях измерения для барщинных работ стоимость 1920 снопов составляет при-
близительно 3875 копы).
208 «Quaintumcumque fu-erit» (DR, VIII, 236).
209 SUA III — RP — Stragov, sign. XVII, A5, opis XII, A6.
116
Чинш в пригтражских селах высок, особенно там, где нет
барщины или она очень невелика. В то же время величина его
варьируется в весьма широких пределах. Так, в с. Угонице —
50 грошей210, в Горомержице — 60211, Кнеживке— 64212, Голо-
ноги— 70213, Хабри — 83 гроша214. В с. Мотол три держателя
дедин платят по-разному: один — 80, другой—100, а третий —
даже 140грошей с дедины215.
Вотчины Саратовского монастыря находились и в бассейне
реки Огржи, к востоку от Лоуни. О том, что села Патек, Радо-
нице, Страдонице, Воленице, Врбно, а также, по всей вероятно-
сти, Грживчице и Перуце216 составляли единый вотчинный комп-
лекс, позволяет судить урбарий217.
210 DR, VIII, 230—232.
211 DR, VIII, 236—237.
212 DR, VIII, 238.
213 DR, VIII, 232.
214 DR, VIII, 286. В этом селе составитель урбария отмечает держателей
больших и малых дедин Если держатели первых платят 8'3 гроша, то вто-
рые — 65 грошей с каждой дедины.
215 DR, VIII, 288.
216 DR, VIII, 251—278. Примерно в 20—25 км к западу и юго-западу от
Патекской вотчины находились еще два села, откуда страговские монахи так-
же получали доходы — села Бесно (9 км к юго-востоку от Подборжан) и
Станковице (3 км к северо-востоку от Жатца). Повинности крестьян с. Бесно
нельзя назвать типичными, поскольку указанный в урбарии чинш держате-
лей (3 лана 1 квартал) — 92 гроша с лана — понижен «propter infertilitaitem
aigrorum» (DR, VIII, 286). Особого экскурса заслуживает с. Станковице (DR,
VIII, 284—285). Согласно внесенным в урбарий данным, монастырь получал
здесь 28 коп. годового чинша. При этом особыми грамотами (они, к сожале-
нию, нам неизвестны) предусматривалось, что 24 копы поступают от поимен-
но перечисленных людей (homines), о которых сказано, что они «habent agris
monasterii de quiibus solvunt» В поименный список включены весьма разно-
образные лица и платежи их колеблются: например, cappellanns Sadernycht
платит 2 копы 40 грошей, Parix clericus — 32 гроша, magister Tepipla—2 ко-
пы 2 галлержа, плебан — 49 грошей, кантор — 62 гроша, Custos monasterii
2 копы 40 грошей, Zigfridus clienis — 70 грошей. Наряду с этими лицами,
явно не принадлежавшими к числу зависимых крестьян, значатся Cub pisca-
tor, Katiherina vidua и т. п. Поскольку относительно двух держателей прямо
сказано, что они приобрели земли [Martyn1 Shut платит 2 копы 39 грошей
8 галлержей («quia lemit 1 laneum»), Petr Kylfrat платит 80 грошей 5 гал-
лержей («quiam vendidit 1 laneum»)], можно полагать, что весь этот список
перечислял лиц, в пользу которых были отчуждены собственно монастырские
поля. Что касается остальных 4 коп чинша, то они поступают от четырех
держателей (при этом указаны размеры их держаний, но не определены их
платежи). Любопытно, что установлено целевое назначение этих 4 коп, в том
числе на масло для лампад и украшение храма. В целом очевидно, что до-
ходы страговских монахов в с. Станковице не позволяют судить о типичной
системе феодальной эксплуатации монастырских крестьян.
217 Патекская вотчина является одним из немногих примеров такого рода,
когда объединение ряда населенных пунктов в один вотчинный комплекс не
вызывает сомнений. Действительно, при описании сел Патек, Радонице, Стра-
донице, Воленице и Врбно составитель описи неоднократно отмечает, что
барщины крестьян этих сел должны отбываться на домене в селах Патек или
Воленице в зависимости от указания монастырской администрации («ubi proi-
117
В домене с. Патек находим пахотную землю, 4 леса и мно-
гочисленные луга, 2 сада, располагавшиеся на островах на
Огрже, мельницу с 7 колесами, которая специально была пред-
назначена для обслуживания курий Патека иВоленице, а также
несколько рыбников218. Воленицкий домен состоял из 3 полей,
3 лугов, сада, расположенного также на речном острове, и мона-
стырского хмельника219.
Наличие большого домена предопределило и многочислен-
ные барщинные повинности крестьян. В большинстве сел кре-
стьяне должны были 6 дней убирать хлеб, отвозить свои нату-
ральные взносы в господскую курию, перевозить туда же 1 воз
сена, возить дрова и хворост на мельничную плотину, причем
без каких-либо ограничений, «когда им будет приказано». На-
конец, с каждого лана крестьяне должны были отвозить в Стра-
говский монастырь по 10 стрихонов зерна или муки, при этом
на своих харчах. Эта повинность была очень обременительна,
так как от огржских сел до Страгова было 60—70 км.
Особенно тяжелы были в этих селах барщинные повинности
подсоседков, которых мы вправе рассматривать в качестве
основной рабочей силы домена. Число подсоседков в указанных
селах доходило, по данным урбария, до 36. Часть из них (восемь
человек) находилась в сравнительно лучшем положении так
как, кроме уборки барских лугов, не несла никаких других по-
винностей. Большая часть подсоседков работала по 10—12 дней
на уборке. Они должны были пахать по 10—12 полос, рабо-
тать на плотине по 3 дня, убирать сено, мыть и стричь овец,
собирать и мочить коноплю, причем в этом случае иногда нахо-
дим формулу, свидетельствующую о неограниченной барщи-
не— si opus fuerit. Сверх всего подсоседки должны были рабо-
тать на барском хозяйстве по 3 дня. Извозных повинностей
подсоседки не отбывали, потому что у них не было лошадей 220.
Анализ барщинных повинностей крестьян и особенно под-
соседков, наличие таких видов работ, как уход за овцами, убор-
ка конопли и другие, может рассматриваться как косвенное
свидетельство о втягивании вотчины в товарно-денежные отно-
шения.
curator mandabit»). О том, что объединение было не случайно, говорит также
и то, что для крестьян этих сел имелись общие пастбища: «et mutuoi pascere
debent in locis nominatis de Patek in Stradomicz et de Stradomicz in Patek et
Radomicz et viceversa de Radomicz in Patek et Stradomicz, eundem, modum
pascendi inconcusse et sine rixis observabunt» (DR, VIII, 256, 264, 269).
218 «Ibidem -est uina curra cum duabus -arraturis et 4 silviis... -et pratis coipi-
osis.. Item ibidem sunt duo pomerda plantata, unum in insula penes molendi-
num et secundum trams flumen lEgre in insula monasterid. Item ibidem est unum
molendinum cum 7 rotis bene instauratis..» (DR, VIII, 251—252).
219 «Item ibidem est una curia cum tribus arraturis bonis, uno humuleto et
3 pratis et unum pomerium plantatum in insulam» (DR, VIII, 270).
220 DR, VIII, 251—271.
118
Крестьяне этих вотчин в селах, полностью принадлежавших
монастырю, должны были не только давать кур (обычно 4—6)
я яйца (обычно 60), но и облагались сравнительно высокими
поборами зерном — 2 меры пшеницы, 2 ржи, 2 ячменя (села
Патек, Радонице, Страдонице, Перуц), 4 меры ржи и 4 меры
ячменя (Воленице).
Наконец, денежные платежи крестьян этой группы сел при-
надлежат к числу наиболее высоких среди изученного нами ма-
териала. В с. Врбно они платят 100 грошей, в селах Перуц и
Грживчице—128, в Воленице — даже 136 грошей с лана221.
Правда, в Страдонице, Радонице и в Патеке крестьяне пл>атят
лишь по 72 проша 222. Примечательно, что в части этих сел,
и притом именно там, где мы находим самые высокие чинши,
барщина отсутствует, т. е. процесс коммутации прокладывает
себе путь и здесь.
Аналогичную картину наблюдаем и в роудницких селах мо-
настыря. Насколько можно судить по описанию сел Кржевице
и Мнетеш крестьяне отбывали здесь довольно высокую барщи-
ну (:10 дней уборки, сенокосные работы и другие мелкие повин-
ности). Бросаются в глаза резкие отличия в величине чинша
(о 4 селах Роудницкого панства монастыря нет полных данных
по структуре ренты). Что касается жатецких сел, то здесь от-
мечены только денежные платежи.
Монастырю принадлежали вотчины также и в Кюлинском
крае. В урбарий 1410 г. включены описания страговских владе-
ний в семи населенных пунктах Овчар и, Бржежани, Льгота
Естржаби, Льгота Малая, Храштяни, Немчице (Нунчице), Сем-
дражице (3 квартала) 223. Несмотря на наличие господских
дворов 224, барщина была здесь невелика и засвидетельствова-
на только в трех селах: в Бржежани полноланные крестьяне
убирают по 2 и подсоседки — по 1 дню; в Малой Льготе кре-
стьяне пашут по 1 дню, выставляют по 6 копен и убирают по
4 дня; в Овчари крестьяне обязаны принимать участие в гос-
подской охоте и перевозить зерно, сдаваемое в качестве нату-
рального платежи, причем в обоих случаях применяется фор-
221 DR, VIII, 270—271
222 DR, VIII, 251—253; 260—261; 265.
223 DR, VIII, 239—251. 3 квартала в с. Семдражице «...tenet Johanin.es d.ic-
tus Lebek cum sorore sua domina Clara et Milstybor cum conthorali sua domi-
ma Katherima», в с. Льгота Малая монастырь имел только семь держателей, а
часть земли была передана некоему Витку из Туровиц (DR, VIII, 242—243;
248)
224 Монастырь имел 1 двор в Льготе Малой (этому двору принадлежало
несколько рыбников, 6 лугов и обширное пастбище) и 1 двор в Льготе Естр-
жаби, однако последний, состоявший из 3 лугов, был разделен между кре-
стьянами, которые должны были за это платить чинш. Двор в Льготе одно
время находился в держании Витка из Туровиц, который, закладывая рыбник,
затопил 3 лана (DR, VIII, 248).
119
мула «по приказу господина». В других селах (Льгота, Естржа-
би, Храштяни) можно установить, сравнивая грамоты более
раннего 'времени с описаниями крестьянских повинностей в ур-
барии, что процес коммутации отработочной ренты здесь дошел
до своего логического завершения. Весьма примечательна сама
формула составителя урбария: «... вышеназванные люди платят
большой чинш потому, что (в него) включены (плата) за сыр
за перевозки и обычные сборы вместе (с платой) за жатву» 225.
Натуральные платежи во всех селах включали 3—4 кур и
яйца, а в с. Овчари, кроме того, крестьяне сдавали по 3 стрихо-
ва о)вса и по 3 стрихона ячменя, а также квартал конопли.
Чинш колебался от 60 (села Овчари и Нунчице) до 108 грошей
(Бржежани). При этом в некоторых случаях к чиншу следует
добавить и коммутированную плату за барщину ‘(в с. Овчари —
6 грошей, в Льготе Естржаби— 10 грошей). Почти во всех этих
селах крестьяне платили берну — 32 гроша. К этому прибавля-
лись подымные, судебные поборы и др. Не удивительно при
этом, что материальное положение крестьян было очень тяже-
лым, поэтому в двух случаях составитель описи отметил, что
«следует быть милостивее, чем в других деревнях, ибо они
бедны» 226. Отмечаются здесь и запустевшие ланы 227.
Намного хуже, чем только что описанная группа сел, из-
вестны нам пацовские владения монастыря, расположенные
западнее Пелгржимова. Согласно данным урбария, эти села
были разделены между рихтаржем с. Хиш-ка Яном Рубашем и
плебаном Хиски Петром. Первый держ-ал «ad duas vitas cum
uxore sua», а второй — пожизненно. Каждый из них, кроме
четырехлановой курии в Хиске, держал и села (Рубаш — Вик-
лантице, а Петр — Б'ратржетице). В связи с этим составитель
урбария не счел нужным подробно описывать крестьянские по-
винности, а ограничился их простым перечислением. В этом
списке значится к работа, и рожь, и овес, и куры, и яйца 228.
Таким образом, здесь можно лишь констатировать, что кре-
стьяне наряду с денежным чиншем отбывали барщину, сдавали
рожь, ячмень, кур и яйца, а также оказывали помощь во время
охоты 229. К сожалению, характер источника не позволяет уточ-
225 DR, VIII, 249. «Et nota, quod predicti homines ex eo solvunt magnum
cen/sum, quia in.cluduntur caseales, vectura et conitribucioi particulars cum
messe».
226 DR, VIII, 248, 251: «...debet esse graciosior allis viliis, quia sunt pau-
peres».
227 В Льготе Естржаби, например, 23 лана и 3 квартала обложены, а 4
лана и 1 квартал «sunt deserti», заброшен в этом селе и подсоседский уча-
сток (D(R, VIII, 245).
228 «Item alia omnia et siingula jura, videlicet robotas, siligmem, .avenam„
pullos, ova» (DIR, VIII, 230).
229 DR, VIII, 228.
120
нить эти данные, носящие слишком общий характер; что ка-
сается чинша, то он составлял 27—32—44 гроша с лана 230.
Далеко от всех прочих вотчин Страгов’ского монастыря на-
ходились захлумокие села, расположенные в верховьях Влтавы,
недалеко от южной границы Чехии. Монастырю принадлежали
здесь владения в 18 населенных пунктах231. При изучении си-
стемы феодальной эксплуатации в этих вотчинах бросается в
глаза фактически полное отсутствие барщины, лишь в одном се-
ле (Светла) крестьяне должны были убрать сено на господском
лугу 232. Натуральные повинности, кроме того, засвидетельство-
ваны еще в двух населенных пунктах (Свераз и Светла Малая).
Во всех трех селах крестьяне вносили по 12 четвертей овса с ла-
на. Других барщинных или натуральных повинностей крестьяне
захлумских сел не несли; об этом можно догадываться, потому
что о таких повинностях нет никаких упоминаний в урбарии.
Отсутствие барщин в указанных селах вызвало в свое время
удивление у Ф. Вацека, который, сопоставляя данные о захлум-
ских селах с упоминающейся в другой части урбария обязан-
ностью крестьян ближайших к монастырю страговских сел вы-
лавливать лес, сплавляемый из Захлумья по Влтаве, не мог
определить , кто его здесь заготовлял 233. Нам думается, что этот
лес заготовляли поденщики, труд которых широко применялся
и в других южнючешоких вотчинах (во всяком случае нет ника-
ких оснований предполагать, что рубка и сплав леса были бар-
щинной повинностью захлумских крестьян) 234.
Денежные платежи крестьян в захлумских селах поражают
своей пестротой: 42, 46, 50, 54, 58, 64, 70, 81, 82 и даже более
100 грошей с лана 235. Однако преобладающей нормой обложе-
ния является чинш от 64 до 82 грошей с лана (10 случаев из
18). Такая пестрота объясняется, быть может, тем, что указан-
ная в урбарии величина чинша явилась результатом коммута-
ции натуральных видов феодальной ренты.
Своеобразная структура феодальной ренты в захлумских се-
лах требует объяснения, так как нам известно, что здесь был гос-
подский домен (по крайней мере в селах Затон и Велиславице) 236
230 DiR, VIII, 228—230. Таким образом, в этой группе сел мы встречаемся,
со случаем разделения феодальной ренты — денежные платежи с 2 сел полу-
чает монастырь, а 2 села отданы субдержателям, которые получают, кроме1
того, барщинные и натуральные повинности еще с 2 других сел.
231 В том числе в> с. Вадков (DiR, VIII, 228) монастырю принадлежало Р/2
лана и мельница, которыми владел Симон Вадковец. Составитель описи опре-
деляет его обычным термином laicus.
232 1D1R, VIII, 223.
233 См. выше, стр. 116, прим 206.
234 Ibidem.
235 В с. Бржези с Р/2 лана платят 158 грошей, а пол-лана — 50 грошей,,
что дает в среднем1 104 гроша с лана (DR, VIII, 225).
236 DR, VIII, 225—226.
121!
и господский управитель 237. В этой связи следует вспомнить,
что барщина отсутствовала и в затонских селах Островского
монастыря, а также во владениях Златокорунского и Вышеброд-
ского монастырей 238, которые находились примерно в том же
районе. Было бы преждевременно делать из этого наблюдения
какие-либо выводы общеисторического порядка, но самый факт
‘Отсутствия барщин в ряде вотчин примечателен.
Уже чисто количественный обзор данных о распространении
'Отдельных видов феодальной ренты в сел-ах Стра1говокого мона-
стыря свидетельствует, как видно из приводимой таблицы
(табл. 3), о значительном разнообразии рентовой структуры.
Таблица 3
Распределение видов феодальной ренты во владениях Страговского монастыря
(1410 г.)
Число населенных пунктов, где
засвидетельствованы
Группа сел
К t=C Е
Всего
Припражская.....................
Патекская (Лоунская)............
Жатецкая........................
Роудницкая .....................
Колинская ......................
Пацовская.......................
Захлумская .....................
8
5
2
3
4
1
1 1
1
2
2
1 1
1
2
1
2
14
12
7
2
3
7
4
17
* Я
£ я
Немалые трудности при изучении вотчин Страговского мо-
настыря порождаются и тем обстоятельством, что его владения
были разбросаны по всей Чехии, и мы лишены возможности
рассматривать их как некое целостное единство. Здесь не мо-
жет быть такого сплошного охвата значительной территории,
который дает нам «Книга страшного суда», «Сотенные списки»
и другие источники по истории средневековой Англии. Однако
эта разбросанность вотчин монастыря является до некоторой
степени и преимуществом, так как позволяет исследователю
проникнуть в самые отдаленные уголки Чехии накануне гусит-
237 DiR, VIII, 223,
238 См. выше,
122
ского |ре’волюци*он1нюго движения. При этом возникает опасность
слишком поспешных обобщений, с одной стороны, а с другой —
исследователя подавляет обилие разнообразных и не всегда
сопоставимых сведений, относящихся к разным областям стра-
ны. Если добавить к тому же, что историография средневековой
Чехии не может похвалиться большим количеством трудов по
аграрной истории страны в локальном разрезе, то становится
понятной необходимость рассматривать каждую территориаль-
ную группу сел в отдельности.
Изучение вотчин Страговского монастыря показывает, что,
несмотря на то, что они были описаны в одно время, по единому
плану и включены в один и тот же урбарий, повинности кре-
стьян в разных селах и группах сел не могут быть приведены к
какому-либо единству. В самом деле, для ряда припражских
сел характерна высокая барщина, для Патекской вотчины ха-
рактерно сочетание барщины с высокими натуральными плате-
жами, а также высокие чинши, образовавшиеся в результате
замены барщины деньгами. В колинских селах процесс комму-
тации натуральных видов ренты получил полное выражение и
охватывает большую часть доступных изучению населенных
пунктов; наконец, для захлумских сел типично фактически пол-
ное отсутствие барщин.
Напомним, что столь же существенные различия были уста-
новлены выше при изучении отдельных вотчин Бржевновского
монастыря, урбарий которого был составлен также в начале
XV столетия. И там различия в структуре крестьянских повин-
ностей в разных концах Чехии прослеживаются весьма отчетли-
во и вряд ли случайны по своему происхождению. Так, обра-
щает на себя внимание тот факт, что структура феодальной
ренты в страговских и бржевновских селах, расположенных
вблизи Праги, одинакова во владениях обоих монастырей; то
же можно сказать в какой-то мере и о крайних южных группах
сел (т. е. затонских и захлумских селах) 239.
В отличие от только что рассмотренных монастырских вотчин
владения Градищенского цистерцианского монастыря были
расположены в одном географическом районе (к северу от
Младо Болеславы). К сожалению, опись этого монастыря, со-
ставленная, очевидно, в первом десятилетии XV в. и во всяком
239 К сожалению, по вотчинам Златокорунского монастыря (владения
которого находились в 160 населенных пунктах), мы не располагаем подроб-
ными урбариями. Сохранившийся отрывок чиншевой книги содержит сведе-
ния лишь по 2 рихтам (29 селам) из 13 рихт, да и эти сведения не идут ни
в какое сравнение с материалами других урбариев Однако по выводам уче-
ных, привлекавших грамоты и другие документы (в том числе и более позд-
него времени), в селах Златокорунского монастыря накануне гуситских войн
барщины по сути не было. Она упоминается лишь там, где идет речь о ее
замене деньгами (J. Kadlec. Dejiny klastera Svate Koruny. Ceske Budejo-
vice, 1949, str. 89—90).
123
случае до гуситских войн 240, сохранилась едва наполовину.
В уцелевшей ее части имеются описания крестьянских повинно-
стей и платежей в 35 населенных пунктах241.
Отметим, что список барщинных 1повиннюстей градищеиских.
крестьян разнообразен и обширен. Только в нескольких случаях
(села Мужски, Вишков, Ростков, Хлумек, Крупа Верхняя,
Езова) барщина отсутствует, а в одном селе (Козьмице) она за-
менена деньгами 242. Наиболее часто встречаются уборочные
работы, учитываются они обычно днями (впрочем, в с. Втелно
крестьяне обязаны были выставить 30 копен хлеба и работать
один день в неделю) 243. Следует подчеркнуть, что количество
дней уборки неодинаково не только в различных селах, но и
внутри некоторых из них. Самая высокая барщина засвидетель-
ствована в с. Днебог, где крестьянин Гирзик отбывает с 21 /2
квартала 22 дня одних только уборочных работ 244. Сравнитель-
но редко барщина с полнонадельвого участка опускается ниже
7 дней, но в с. Могельнице находим 2 дня жатвы и 2 дня работы
на хмельнике 245. Крестьяне отбывали барщину не пропорцио-
нально величине занимаемого участка. В с. Добра Вода и с де-
дины, и с половины ее отбывается одинаковая барщина — не-
деля уборочных работ, перевозка сена с луга, мытье овец, уборка-
полоюы конопли, полосы репы, прополка проса, перевозка дро’в
на мельничную плотину. В с. Льготице крестьяне с трехквар-
тального надела должны были отработать 7 дней на уборке
хлеба, работать на лугах, привезти воз сена, мыть и чесать
240 А Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря.—
«Труды Белорусского гос. ун-та», т. 12, 1926, стр. 34—36; J. V. S i m a k. De-
iiny pameti okresu Mnichovohradistskeho. Мп. Hradiste, 1917, str. 100 a nasi;
cp. F. G г a u s, II, str. 333.
241 Переходя к рассмотрению крестьянских повинностей в градищенских
селах, необходимо напомнить, что в урбарии монастыря вовсе отсутствуют
общие перечисления норм обложения, а конкретные заметки о повинностях
крестьян отличаются чрезвычайной пестротой и во многих случаях полным от-
сутствием прямого соотношения между величиной держания и размерами по-
винностей. Так, в с. Гневоусице с полноланового участка полагается 12, а с
полуланового — :Г0 дней уборки; в с. Качов один крестьянин платит с лана
60 грошей, другой — 42 гроша с квартала, третий — 60 грошей, но уже с по-
ловины лана (UH, 2, № XXXV—XXXVI). Число примеров такого рода можно
было бы увеличить во много раз (ср., например, села Днебог, Подоли, Доб-
ра Вода, Ивина и др.).
242 UH, 4, № XL; 7, № XLVII; 10, № LI; 18, № LXII, LXIV; 19—20r
№ iLXVI; cp. 11, № iLIII. В селах Рокита, Крупа Верхняя уборочных повин-
ностей нет, но есть извозные (UH, 12, № LV; 14—15, № LVIII). Наконец,
барщины не засвидетельствованы и в тех частях сел Коцновице и Жидлов,.
которые принадлежали монастырю (UH, 12, № LIV; 18, № LXIII).
243 Например, в Подоли с 1 лана отбывают 7 дней жатвы, а с другого*
участка такого же размера — 14 дней; зато с половины лана снова отраба-
тывают в* одном случае неделю, а в другом — лишь 1 день (UH, 2, № XXXVII).
244 UH, 3, № XXXIX.
245 UH, 9, № XLIX.
124
•овец, убрать полосу ко:нопли, выкопать полосу репы, прополоть
полосу мака и полосу de scruto, а также трижды перепахать
.по 24 (полосы. С квартального надела, неожиданно, норма по-
винностей уменьшается только вдвое, а не втрое 246. Пахотная
повинность, обычно формулируется как обязанность трижды
пахать по 16 полою, засвидетельствована в селах Воронине, Му-
каржов, Гошковице, Подоли, Качов, Ивина, Стражисте. В этих
и других селах имеются также сенокосные повинности и свя-
занная с ними перевозка сена.
Помимо уборочных и сенокосных работ, крестьяне обязаны
были в некоторых случаях возить навоз на огороды 247. В свя-
зи с развитием хмелеводства упоминается обязанность кре-
стьян работать на господских хмельниках по одному и по два
дня (села Мукаржов, Могелынице, Гошковице, Невекловице,
Буковина) и заготовлять для хмельника колья 248. Поскольку
в монастырском хозяйстве разводилась и конопля, появляется
дополнительная повинность — работа на коноплянике (села
Добра Вода, Льготице, Боровице, Ивина) 249. Крестьяне в этих
вотчинах обязаны также обслуживать нужды господского ов-
цеводства (села Качов, Подоли, Льготице, Ивина, Стакори
и др.) 25°. Показательно, что в большинстве случаев обязанность
мыть и стричь овец принадлежит к числу ненормированных и,
'Юлёдовательйо, самых обременительных для крестьян барщин,
а в с. Качов прямо отмечается, что они должны «owes radere
et pergere ad mandatum, quociens opus fuerit»251. Кроме повин-
ностей, связанных с перевозкой сена, в поземельной описи упо-
мянута и обязанность возить лес. Любопытным видом барщи-
ны является в изучаемых .селах обязанность крестьян обес-
печивать бесперебойное снабжение монастыря водой по
водопроводу, указанная в некоторых селах (Ивина, Мукаржов,
Могельнице, Стражиште, Козмице, Главице) 252.
Труднее определить характер и значение того вида барщины,
который в нашем источнике носит название pomozne. В с. Бу-
сов эта повинность состояли в том, что крестьяне в течение од-
ного дня должны были оказывать «помощь» в работе на гос-
подском хозяйстве в зависимости от потребностей последне-
го 253. С этим можно сопоставить обязанность крестьян
246 UH, 4, № XLI; 4—5, № XLII.
247 UH, 20, № ILXVII.
248 UH, 8—9, № XLVIII; 9, № XLIX; 3, № XXXVIII; 10, № L; 20,
-№ LXVIL
249 UH, 4, № XLI; 4—5, № XLII; 6, № XLV; 7—8, № XLVIL
250 UH, 2, № XXXVI, XXXVII; '5, № XLII; 7—8, № XLVII, 21, № LXXV.
Е последнем селе это вообще единственная барщина, отмеченная в урбарии.
251 UH, 2, № XXXVI.
252 «Item tenentur super tubas fontium et struhy destinare». UH, 8,
№ XLVII; 9, № XLVIII, XLIX; 11, № LII, LIII; 14, № LVII.
253 UH, 22, без номера.
Г25
с. Гневушице еженедельно назначать трех человек для еы<по'л>
нения неопределенной работы-в монастыре 254.
Натуральные повинности здесь обширны и разнообразны.
Как обычно, чаще всего упоминаются куры и яйца. Число кург
как правило, 2, 4 и 6, яиц — 20 или 40, реже 60. Кроме того,
в Рибитве, Крупе Верхней, Пржеставалке, Немисловице и в не-
которых других селах крестьяне сдают рожь, ячмень, овес,
пшеницу, горох. В'знюсы зерном обычно небольшие (1, Р/г меры
каждого продукта), но в некоторых селах они весьма велики.
Немисловицкие крестьяне, например, уплачивают с участка
в 1 л ан по 10 мер ржи и пшеницы и меру гороха. Следует под-
черкнуть, что это село — единственное рреди всех известных
нам населенных пунктов, где полностью отсутствует денежный
чинш. Вполне понятно, что в данном случае высокие натураль-
ные платежи заменяют денежные взносы, ставшие правилом:
во всех остальных селах 255.
Креме перечисленных натуральных повинностей, крестьяне
прадищенских сел уплачивают еще два специальных натураль-
ных побора в пользу господина, о которых отсутствуют упоми-
нания в других источниках. Это так называемые plaske и ор-
ravne, состоящие чаще всего из 1 меры овса и 1 курицы каж-
дое. Первый побор засвидетельствован в Лыготице, Боровице,
Ивине, Мукаржове и многих других селах; opravne собирают в>
Ольшине, Главице, Ваши о и других селах. Природа этих нало-
гов выяснена А. И. Ясинским, который установил, что они яв-
ляются сбором за право .пастьбы скота 256.
Необычайной пестротой отличаются и денежные платежи.
Изучение денежной ренты в селах Градищенского монастыря
крайне затруднено из-за того, что составитель урбария далеко-
не во всех случаях отмечал величину облагаемого участка,
а с другой стороны, даже там, где она известна, чинши
сплошь и рядом не находятся в прямой зависимости от величи-
ны надела.
Кроме того, весьма разнообразны и земельные меры, а также-
соответствующая терминология источника. В селах Градищен-
ского монастыря прихотливо переплетаются ланы, дедины,
загоны, виргаты и кварталы, причем нигде не указаны сравни-
тельные величины этих единиц. В связи с этим сопоставление
одних только чиншевых сумм отдельных держателей не может
дать в данном случае сколько-нибудь ценных выводов. Однако^
характер источника таков, что во многих местах он позволяет
сравнить сумму денежных поступлений с целого села с коли-
254 UH, 21, № XXXV: «Ibidem homines omni septimana annuaitim tres la-bo-
ratoires ad monasterium debenit destinare».
255 UH, 21, № LXXVII.
256 A. H. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря.
126
честном барщинных дней и натуральных взносов; зная стой-
мость основного вида 'барщины — уборочных работ и главных
видов натуральных платежей, можно с известной уверенностью
наметить соотношение между различными видами феодальной
ренты в некоторых селах. При этом надо иметь в виду, что зна-
чительная часть барщинных работ определяется в источнике в
самой общей форме и не может быть даже приблизительно
выражена в деньгах хотя бы уже потому, что остают'ся неиз-
вестными продолжительность и объем таких работ, как мытье
и стрижка овец, струганье кольев для господского хмельника,
ремонт водопровода и т. д. Однако и соотношение между чин-
шем и стоимостью уборочных работ (а составитель урбария во-
многих случаях подвел итог поступлений с отдельных сел) 257
является довольно показательным и приближает нас к пони-
манию некоторых сторон жизни монастырской вотчины. Так,,
в с. Гошковице сумма чинша — 10 коп 35 грошей, а стоимость
одних уборочных, не считая пахоты,— 1 копа 17 грошей;
в с. Днебог сумма чинша— 11 коп 42 гроша, а стоимость бар-
щинных работ — 2 копы 50 грошей, в с. Невекловице— соответ-
ственно 6 коп 24 гроша и 2 копы 45 прошей (стоимость только-
уборочных работ), в с. Главице — 3 копы 17 грошей и 1 копа
11 грошей, в с. Втелно — 9 коп 36 грошей и 11 коп 12 грошей 258.
В некоторых других селах (Вапно, Ивина, Мукаржов, Борови-
це, Яблонец) мы находим соотношения, близкие к приведенным.
При всей условности рассмотренных данных они в'се же позво-
ляют сделать вывод, что удельный вес барщинных повинностей
был высок и во многих случаях его стоимость составляла от
20 до 40% величины чинша. Следует добавить, что действи-
тельное соотношение барщинных работ и денежных платежей
было еще более выразительным и еще больше выявляло пере-
вес отработочной ренты. В самом деле, в большинстве назван-
ных сел можно было бы указать целый ряд повинностей, не
включенных в итоговые заметки составителя урбария. Напри-
мер, в с. Невекловице, кроме чинша в б коп 24 грома и 165 дней
уборочных работ (жатвы 142 дня и работы на хмельнике
23 дня), учтенных выше, крестьяне должны были пахать
33 югера, возить 5 возов сена, 5 возов кольев, 5 возов дров,
5 возов на мельницу, еще 2 воза для перевозки зерна (в по-
257 Однако было бы слишком неосторожно полностью полагаться на под-
счеты составителей урбария. Очень часто в суммарные записи не включаются
такие барщины, которые зафиксированы при перечислении повинностей отдель-
ных держателей, а наоборот, в итогах появляются суммы1 таких повинностей,
о которых в предшествующем изложении не было и речи. Здесь нелишне еще
раз вспомнить о том, с какой осторожностью следует пользоваться1 подсчетами
составителей средневековых документов, и систематическая проверка их расче-
тов является первой обязанностью исследователя.
258 UH, 3, № XXXVIII, XXXIX; 10, № L; 14, № LVII; 22, № LXXX.
127,"
<следн ем случае допускалась замена перевозки уплатой 6 гро-
шей). Кроме того, они должны были еще стричь овец 259 260.
Итоговые данные о структуре крестьянских повинностей в
35 селах Градищенского монастыря можно представить в сле-
дующем виде:
Барщина, натуралии и денежные платежи ... 24 пункта
Барщина и денежные платежи....................3 »
Барщина и натуралии...........................1 »
Натуралии и денежные платежи..................7 »
Таким образом, хозяйство Градищенского монастыря пред-
стает перед нами с чертами вотчины, основанной на применении
барщинного труда. С другой стороны, привлекает внимание и
разносторонность этого хозяйства, о чем можно судить по списку
барщинных повинностей: монастырю принадлежали не только
поля, луга, огороды и леса, но и хмельники, конопляники, рыб-
ники, а также многочисленные овцы. Но это хозяйство уже дале-
ко отошло от классической средневековой вотчины с ее замкну-
тостью и оторванностью от рыночных связей. Уже само
количество и ассортимент продукции, которую получали мона-
хи, делают весьма вероятным предположение, что она не была
предназначена только для личного потребления; с другой сторо-
ны, высота чинша тоже является косвенным свидетельством на'
личия прочных связей вотчины с рынком.
III
Хотя некоторые из рассмотренных в предшествующем изло-
жении монастырских владений насчитывали многие десятки сел,
но даже крупнейшие из них не идут по своим размерам ни в ка-
кое сравнение с поистине колоссальными вотчинами архиепис-
копства Пражского. Земли, принадлежавшие архиепископу (до
1344 г.— епископу) Пражскому, неуклонно росли в течение всех
столетий, предшествовавших гуситским войнам; к концу XIV в,
территория этих вотчин почти не уступала размерам целых сред-
невековых государств. Правда, эти владения были разбросаны
.по всей Чехии; немало их было и в Моравии, а отдельные вот-
чины лежали даже за пределами земель чешской короны (так,
в 1373 г. Карл IV передал архиепископу один из городов Верх-
него Пфальца).
Изучение архиепископских владений облегчается наличием
ряда ценных источников. Не говоря о грамотах, мы располагаем
составленным в 1390 г. урбарием 26°, в который вошло описание
259 UH, 10, № L. Число таких примеров можно было бы увеличить.
260 DR, VI, 92—150.
<128
большей части принадлежавших архиепископству сел, а также
контролирующим и дополняющим показания урбария берновым
регистром 1379 г.261 Наконец, существенным дополнением к
этим документам является приходо-расходная ведомость архи-
епископских владений, относящаяся к 1382—1383 гг.262.
Размеры архиепископского хозяйства и методы управления
им на основании перечисленных документов обрисовываются в
следующем виде: в той части архиепископских владений, кото-
рая вошла в состав урбария, имелось, по подсчетам В. Томека,
2352 лана, с которых архиепископство получало в год 2403 ко-
пы чинша 263. В эту сумму не входят поступления от подсоседков,
а также от мельниц, рыбников, огородов, лесов, корчм и т. п.
Общая сумма денежного дохода архиепископства, по мнению
В. Томека, достигала трех тысяч коп в год (фактически была
выше). В качестве натуральных платежей от крестьян архиепи-
скопское хозяйство получало немалое количество зерна и дру-
гих сельскохозяйственных продуктов — 329 корцев пшеницы 264,
306 — ржи, 931—овса, 114 возов сена, 60 стогов соломы, 9 кор-
цев конопли, 744 мотка кудели, 33372 «камня» сала и животного
жира 265, 123 фунта воска, 3806 кур и 11 320 яиц. К этому сле-
дует еще добавить доходы от домениального хозяйства, причем
не только пахотной земли, но и от 'многочисленных огородов, са-
дов, виноградников, хмельников и рыбников, которые обрабаты-
вались и обслуживались зависимыми людьми, а также от лугов
и лесов.
Немалые доходы давали поступления от ремесленников из
принадлежавших архиепископству городов, от подчиненного ар-
хиепископу духовенства, а также специфические поборы: деся-
тина, подымное или плата за требы. Нельзя, наконец, забывать
и о всякого рода милостынях, посмертных и прижизненных вкла-
дах и иных доброхотных даяниях.
Не удивительно, что архиепископ Пражский вел жизнь, весь-
ма далекую от евангельской простоты. У него была многочислен^
ная челядь, большая канцелярия, и двор его роскошью и пыш-
ностью вряд ли уступал королевскому. Как и король, архиепис-
коп имел своего подкомория (subcamerarius), гофмейстера, мар-
шала, казначея (thesaurarius), канцлера (cancellarius),
261 DlR, XI, 313—400.
262 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho z let 1382—1383. К vydani up-
ravil V4 Chaloupecky.— HA, 37. Praha, 1912.
263 V. Tomek. Dejepis mesta Prahy. d. Ill, str. 39 a nasi. Следует сразу
же отметить, что эти данные касаются не всех владений архиепископства и
явно занижены.
264 Корец — старинная чешская мера сыпучих тел, составлявшая около 93
литров; см. A. S е d 1 а с е k. Pameti a doklady о staroceskych mirach a vahach.—
RCAV, с. LXVI, 1923, str. 87—88.
265 Камень — шестая часть средневекового чешского центнера, состоял из
20 фунтов, что соответствует в метрических мерах примерно 1074 кг (A. Sed-
1 а с е k. Op. cit., «str. 153—154).
9 Б. Т. Рубцов
129
управляющего (procurator). Значение первых видно уже из того,
что гофмейстер и маршал всегда должны были принадлежать к
дворянскому роду. У каждого из перечисленных должностных
лиц был свой штат, причем у казначея и канцлера он состоял ис-
ключительно из лиц духовного сословия. Кроме того, у архиепис-
копа были счетовод (distributor), начальник поваров (magister
coquinae), виночерпий, постельничий и т. п. При дворе архиепис-
копа всегда находились служилые дворяне (milites, clientes, fa-
miliares) и капелланы 266.
Огромные владения архиепископства требовали и немалого
административно-хозяйственного аппарата на местах. Этот ап-
парат был организован по территориальному принципу. Все вла-
дения архиепископа подразделялись на ряд округов (дистрик-
тов), территории которых обычно лежали внутри церковно-ад-
министративных подразделений средневековой Чехии (декана-
тов и архидеканатов). В урбарии описаны архиепископские
владения лишь в 13 дистриктах, расположенных к северу (Роуд-
ницкий, Гельфенбуркский, Бехарский, Жерчицкий), востоку
(Чешско-Бродский) и к югу от Праги (Рокицанский, Пржиб-
рамский, Рожмитальский, Штепановский, Крживсоудовский,
Ржечицкий, Хиновский, Тинский). В берновом регистре содер-
жатся описания владений в семи последних дистриктах, а так-
же в Гералецком, так что всего мы располагаем данными о 14
дистриктах 267.
В каждом дистрикте административный аппарат архиепис-
копских владений возглавлялся бургграфами (пуркграфами),
которые обычно имели своими резиденциями города, также
подчиненные их власти. Все бургграфы находились под контро-
лем субкамерария и в свою очередь имели >на местах помощни-
ков, иногда заместителей, а также писарей и многих других
служащих. Бургграфы обладали исполнительной и судебной
властью, им подчинялись управители отдельных вотчин (про-
кураторы), а также сельские рихтаржи, лесничие и лесная стра-
жа. В распоряжении бургграфов находились и вооруженные
силы; они состояли из так называемых направников или слу-
жебников, которые держали чаще всего 1—2 лана в качестве
выслуги (provisio или servitio) 268. Бургграфы и верхушка из ап-
парата, разумеется, также держали земельные участки на пра-
вах выслуги. О характере этой администрации говорит уже то,
что необходимое ее звено составляли палачи, наличие которых
266 V. То me k. Dejepis mesta Prahy, d. Ill, str. 48—49.
267 В. Томек насчитывает 18 дистриктов, о трех из них (Горшов-Тинском,
Гернштейнском и Супигорском не было подобных данных (V. То тек.
Dejepis mesta Prahy, d. Ill, str. 38).
^68 Этих направников, по подсчетам В. Томека, было 82, из них 24 были
арбалетчиками (cum ballista, ballistarii), 9 — копейщиками (cum lancea или.
cum hasta) и т. п. (V. Toimek. Dejepis mesta Prahy, d. Ill, str. 44).
130
подтверждается упоминанием специальных взносов крестьян во
многих населенных пунктах 269.
Для изучения этого вопроса поистине неоценима упомянутая
выше ведомость архиепископского казначея Завиши за 1382/83
хозяйственный год 270. Среди учтенных Завишей доходов архи-
епископства 271 видное место занимают поступления за реализо-
ванные на рынке продукты: в документах отмечена продажа
рыбы, шерсти, кожи, леса, овса, гороха, воска и других продук-
тов сельского хозяйства. Общая сумма денежного дохода за ре-
ализованные на рынке продукты достигала почти 350 коп, со-
ставляя около четверти суммы чиншевых поступлений, зарегист-
рированных в документе за полгода (гавельский чинш, согласно
данным Завиши, равнялся 1400 копам); за одну только рыбу из
двух монастырских рыбных прудов, расположенных в Кие около
Праги, монастырскому хозяйству причиталось 210 коп 272, а за
продажу шерсти 'было выручено 39 коп 273. Эти суммы становятся
более выразительными при сопоставлении с некоторыми другими
данными; укажем для примера, что наиболее богатое из всех
архиепископских владений в Ржечицком дистрикте, насчитывав-
шее 61 село, уплатило за этот же срок 145V2 копы гавельского
чинша 274. Эти цифры показывают, что архиепископское хозяйст-
во уже установило тесные связи с рынком.
Говоря о хозяйстве архиепископства Пражского, нельзя не
отметить еще одно обстоятельство. Этот крупнейший феодал .ис-
пытывал большую нужду в деньгах. Между тем постоянно ро-
сли королевские поборы с церковных владений, увеличивались
и платежи папской курии, в том числе самые крупные. Архие-
пископство вынуждено было закладывать свои имения. Так, в
1415 г. пан Янек из Хотемиц, в прошлом мелкий земан, выдви-
нувшийся в годы правления Вацлава IV, приобрел на время
«двух человеческих жизней» Ржечицкое и Пелгржимовское вла-
дения архиепископства 275.
269 В Ржечицком дистрикте чуть ли не в каждом селе встречается уплата
pro toirtoire в размере 2 галлержей. DR, VI, 114—121, 123—129 a nasi.
270 Данные урбария, будучи незаменимым источником при исследовании
хозяйственной организации архиепископских владений, содержат, однако, толь-
ко косвенные указания о такой важной стороне архиепископского хозяйства,
как его тесная связь с рынком.
271 При рассмотрении этого документа необходимо иметь в виду, что че-
рез руки архиепископского казначея проходили все поступления от зависи-
мого крестьянства — как чинши, так и церковные десятины, подымное, экст-
раординарные сборы и штрафы, в то время как доходы с домениального хо-
зяйства, сосредоточившиеся в руках особого должностного лица (камерария),
попадали в поле зрения казначея лишь тогда, когда находившиеся в его рас-
поряжении средства уже не соответствовали его расходам.
227 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho..., str. 14; cp. str. 35.
273 Ibidem; cp. str. 32—35.
274 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho.., str. 14.
275 E. Vosinsky. К piccatkflm Tab-ora.—JSH, XXII (1958), str. 1—5.
Пана Янека из Хотемиц упоминает И. Мацек при описании битвы у
9* 131
Финансовое положение архиепископства особенно ухудши-
лось в первые десятилетия XV в., к 1412 г. долги достигли гро-
мадной суммы — почти 14 тыс. коп. В 1413 г. было заложено
Хиновское панство за 800 коп, в 1414 г.— город и крепость Тин
Бехинский за 2000 коп, заложено Коетинское панство в Мора-
вии, затем, как было указано выше, Янек из Хотемиц приобрел
Ржечицкое и Пелгржимовское панства за 4 тыс. коп, в 1418 г.
был заложен за 3 тыс. коп Кишперк, в 1419 г. Жерчице
за 300 коп и Герштейн за 635 коп 276. Всего же, по подсчетам
В. Халоупецкого, сумма заложенных имений и долгов архиепис-
копства Пражского к началу гуситских войн превысила
28 600 коп 277.
Рассмотренные материалы важны главным образом для озна-
комления с характером и организацией хозяйств в масштабах
крупнейшего феодального владения средневековой Чехии. Для
того чтобы получить конкретное представление об эксплуатации
крестьян в отдельных вотчинах, следует рассмотреть данные о
феодальной ренте по отдельным дистриктам. Чтобы облегчить со-
поставление этого материала с разобранными выше сведениями
о монастырских вотчинах, приведем прежде всего обзорную таб-
лицу распространения различных видов крестьянских платежей
и повинностей (табл. 4) , а затем рассмотрим эти вотчины в той
же примерно географической последовательности, что и вотчины
крупнейших монастырей, т. е. в первую очередь в тех дистрик-
тах, которые находились ближе всего к Праге, затем в северных
и, наконец, в южных дистриктах.
В Чешско-Бродском дистрикте архиепископству принадле-
жало 10 сел, не считая города Брод. В этих селах засвидетель-
ствованы все три вида феодальной ренты 278. В Бржежани, Бо-
гоуневице, Оном-ишле и Непомержице, а также Оплани берщин-
ные повинности состоят из уборочных работ. При этом/вместо фор-
мул, обязывавших крестьян выставлять соответствующее количе-
ство жнецов или просто убирать господский хлеб в течение опре-
деленного числа дней, крестьянские уборочные повинности ис-
числяются количеством убранного хлеба. В упомянутых выше
пяти селах крестьяне обязаны убрать по 20 копен с лана 279;
в Либаице и Билани они обязаны выставлять с каждого лана
Живогошти (J. Macek. Tabor v husitskem revolucnim hnuti, d. I. Praha, 1952,
str. 267. Ср. также FRB, V, 350). В. Халоупецкий указывает иную дату приобре-
тения Хотемицем Пелгржимовского и Ржечицкого панств, а именно 1417 г.
(Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho..., str. 16).
276 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho..., str 16; ср. AC, II, 461, 464,
465, 474; AC, I, 540, 541.
277 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho..., str. 17.
278 Следует заметить, что данные о селах Зибоглави и Радошовице не-
полны из-за дефектности рукописи (DR, VI, 106).
279 1D1R, VI, 105—106.
132
Таблица 4
Распределение видов феодальной ренты во владениях архиепископства
Пражского (конец XIV в.)
Дистрикт Число населенных пунктов, где засвиде- тельствованы Всего
барщина, натуралии и денеж- ные пла- тежи барщина и денеж- ные платежи натура- лии и денежные платежи только денежные платежи
Чешско-Бродский 3 5 1 9
Роудницкий 9 6 1 1 17
Гельфенбуркский 10 — 1 — 11
Бехарский 2 1 — 1 4
Жерчицкий 2 — — 1 3
Рокицанский — 1 — 4 5
Рожмитальский 4 2 1 7 14
Пржибрамский — 17 1 9 27
Штепановский — 6 — 1 7
Крживсоудовский — 5 — 4 9
Ржечицкий 53 — 3 5 61
Хиновский 6 4 — 2 12
Тинский 22 2 1 1 26
или дедины по одному работнику во время жатвы 280. В Броде
засвидетельствована работа по уборке луга, причем добавлено,
что после сена следует убрать также еще овес281. Наконец,
в Новой Веси уборочные и извозные повинности заменены день-
гами 282.
Натуральные повинности крестьян в чешско-бродских селах
относительно невелики. Зерно сдают здесь только мельники, да
крестьяне нескольких сел (Бржежани, Нова Весь, Оплани)
дают по 6 кур с лана; в остальных находим лишь плату за кур
и за ягнят, а в селах Богоуневице и Либлице нет и этих поборов,
Зато поражает величина натуральных поборов в с. Билани, где
держатели всех 17 ланов должны были давать по 16 стрихонов
пшеницы и по 32 стрихона овса 283.
280 DR, VI, 106: «Item unum laboratorem tempore messis dat hereditas et
vacatur shomme».
281 DR, VI, 104: «Item de quolibet laneo .. debent dare 6 laboratores super
laborem pratorum, ed: qui resultant post laborem pratorum, debent metere in
avena».
282 'DR, VI, 105.
283 DR, VI, 106; cp D. Graus, II, str. 165. Платежи крестьян этого села
резко меняют удельный вес натуральной ренты по Бродскому панству в
133
Что касается чинша, то его платили во всех селах обычно по
64 гроша с лана, в двух случаях — .по 48 (Ономишле и Непомер-
жице), а в трех — по 128 грошей 284.
Особо следует выделить многочисленные поступления из го-
рода Брода. Кроме обычных крестьянских платежей, здесь отме-
чены и специально городские источники дохода: так, имевшиеся
в городе 82 лавки и мастерские платили по 16 грошей, 20 мясных
лавок (macella) —42 lapides жира и 2 копы деньгами 285.
В нашем распоряжении есть также данные об архиепис-
копских селах в Роудницком (20 сел), Гельфенбуркском (11) и
Бехарско-Жерчицком дистриктах (7 сел). Говоря о первых, при-
ходится отметить, что в урбарий не всегда с достаточной полно-
той были внесены крестьянские повинности, так что о феодаль-
ной ренте можно судить только по отношению к 17 селам 286.
Во всех тех случаях, когда последние описаны сколько-нибудь
подробно, мы находим среди них довольно высокие барщины.
Состав их не отличается от обычного состава барщинных повин-
ностей: в селах Бржиза, Черноучек, Водоходи, Жидовице и Ро-
беч крестьяне убирают по 40 копен и, кроме того, работают на
уборке господского хлеба по 2 дня в году, а также отбывают из-
возные повинности 287. :В селах Черневес, Гневице, Добржинь ко-
личество копен уменьшается до 20, а в первом отсутствует и ука-
зание на дни 288. Двухдневная уборка и перевозка сена отмечены
в селах Лунек и Залужи, в с. Омежин уборка составляет 6 дней
и к ней прибавляются сенокосные работы. Кроме 17 копен и 2
дней жатвы с лана, в с. Козловице прибавляется уборка хмель-
ника, а в с. Миржеевице крестьяне убирают по 27 с половиной
копен и перевозят их на господский двор, находящийся в этом
селе 289.
Натуральные взносы архиепископских крестьян ограничи-
ваются, как обычно, курами и яйцами, которые поступают в не-
целом. Следует отметить, что данные по селу Билани вызывают у нас большие
сомнения, тем более, что они резко меняют общую сумму натуралий не толь-
ко по Бродскому панству но и по всему архиепископству. Конечно, только
ознакомление с рукописным текстом памятника даст возможность вынести
окончательное суждение по этому вопросу. Кстати, все сомнения, вызван-
ные у нас, усиливаются в связи с тем, что Томек, пользовавшийся еще не
опубликованным урбарием, привел в итоге цифры, не согласуемые со столь
высокими натуралиями в с. Билани (V. Т о m е k. Dejepis mesta Prahy, III,
str. 40).
284 He представляется возможным судить о величине чинша в городе
Броде, о котором в одном случае сказано, что с лана там платят по 70 гро-
шей, а несколькими строками ниже, в другом описании того же города, чинш
показан уже в 2 марки (г. е 128 грошей) с лана (DR, VI, 104).
285 DiR, VI, 104—105.
286 D.R, VI, 92—98; в этой части рукопись урбария имеет много пропусков
и дефектных мест (см., например, лл. 4-а, 4-Ь, 5-а, 5-Ь).
287 DR, VI, 95—98.
288 DR, VI, 92—93.
289 DR, VI, 92—93, 96—97.
134
скольких случаях по двум графам: в виде чиншевых взносов
и отдельно в виде взносов, определяемых как почетные подно-
шения. Кроме того, упоминаются денежные платы за уток
(1 грош), за ягнят (3 гроша) и за сыры (1 грош). Натуральные
поборы платят и держатели огородов: они дают коноплю, капу-
сту и т. п.290
На первый взгляд могло бы показаться, что денежные пла-
тежи архиепископских крестьян в Роудницком дистрикте не
очень велики; они нигде не поднимаются выше одной марки (64
гроша), составляя во многих случаях 31 грош с единицы обло-
жения (Гневице, Залузье, Жидовице, Робеч и др.), и даже опу-
скаются в с. Козловице до 28 грошей291. Но так как нам не
известна точная величина облагаемых участков (только в селах
Врбице и Омежин крестьянские держания определяются в ланах,
а в других местах упоминаются дедины и земли), то невозможно
судить о величине чинша по сравнению с другими вотчинами,
рассмотренными выше.
Переходя к изучению феодальной ренты в селах Гельфен-
буркского дистрикта, мы отмечаем, что во всех 11 селах здесь
засвидетельствовано наличие той или другой барщины. Но ос-
новной и наиболее тяжелый вид ее — уборочные работы — везде
уже превращен в денежный побор, равный в большинстве слу-
чаев 2 или 4 грошам с лана или дедины 292. Тем не менее гель-
фенбуркские крестьяне все же выполняют немало барщинных
повинностей, связанных прежде всего с огородным хозяйством:
они должны убирать репу (Држевчице), унавоживать огороды
(там же), огораживать огороды и луга (Ближведли и Држев-
чице), снимать овощи, перевозить и перебирать их (там же),
обрабатывать огород и убирать луга (Ближведли, Мошнице,
Страхали, Паблички). В с. Држевчице упоминаются также ра-
боты по уборке льна и конопли 293. В целом ряде сел (Паблички,
Страхали, Мошнице, Губенов и др.) крестьяне должны возить
сено; извозные повинности в гельфенбуркских селах вообще
довольно разнообразны: в Начковице крестьяне, к примеру, обя-
290 DR, VI, 94: «Item Telicta Kquyechomis de uno orto solvit amnuatim 6 stri-
hones canapi. Item eadem solvit 20 sexag. oaulium. Item de -cepis 2 sexag. plet-
nye. Item 20 kytas aley. Item de stupa 40 ligaturas wlgariter swazky. Item Jesco
soilta tenet unum ortum et solvit 3 -strichomes canapi...»
291 DR, VI, 96 В с. Врбице, где чинш, как и в некоторых других селах
(Омезин, Водоходи, Черневес), равен 64 грошам, одна дедина, носящая на-
звание Zabnzyezye, платит 128 грошей (DR, VI, 94).
292 В селах Начковице, Држевчице и Паблички нет даже упоминания о
плате «pro messe» или «pro robotis», а в одном (Гоштка) указано «sex mes-
sores aiut per 4 gr.» (DR, VI, 104).
293 DR, VI, 101. В с. Држевчице список повинностей весьма обширен:
«Item rapais debent pro castro fodere. Item fimare debent o-rtoiS et fimum indu-
cere super ortos. Item sepire debent ortos et prata. Item olus debent succidere et
comportare et ad dolia aptare et coquere. Item linum et canapum extirpare et
colligare debent, quando seminantur in illis ortis».
135
заны возить жерди для виноградника в Литомержице, в Ближ-
ведли — зерно и муку, пиво и воду. В шести селах крестьяне
перевозят по три повозки дров (Тугань, Каловице, Губенов, Ро-
бея и др.).
Приведенные материалы позволяют предположить, что в кон-
кретных условиях этой Местности основным в домениальном хо-
зяйстве было не возделывание зерновых культур, а скорее раз-
ведение конопли, льна, огородничество и луговое хозяйство. По
всей вероятности, именно в этом смысле следует истолковывать
указания источника на огораживание лугов и огородов.
Натуральные повинности крестьян в Гельфенбуркском дис1-
рикте вряд ли заслуживают подробного рассмотрения. Почти во
всех селах упоминаются, правда, куры и яйца — как чиншевые,
так и обозначаемые под рубрикой почетных подношений; в селах
Каловице, Робеч и Губенов встречаются также взносы ржи и
овса (по 3 стрихона того и другого с каждого' лана). Наконец,
чинш в гельфенбуркских селах колеблется около того же сред-
него уровня в 60—64 гроша 294.
В 7 бехарско-жерчицких селах феодальная рента мало чем
отличалась от повинностей в уже рассмотренных архиепископ-
ских вотчинах, расположенных к северу от Праги, в Роудницком
дистрикте 295. В селах Жерчице и Кобилнице крестьяне должны
были выставить по 24 копны и убирать по 1 дню овес. Аналогич-
ные обязанности наблюдаются также в селах Весце (20 копен),
Бехарж, Будчевесь (2 дня); в остальных 2 селах барщин, по-
видимому, не было. Крестьяне сдавали в нескольких местах по 4
или 6 кур, а в двух случаях также пшеницу и овес (Кобилнице,
Жерчице). В 5 селах из 7 чинш равен 64, в 1—59, в 1—32 гроша
с лана 296.
Немало вотчин принадлежало архиепископу и к юго-западу
от Праги. Здесь находилось, согласно урбарию, 5 рокицанскихг
27 пржибрамских и 14 рожмитальских сел 297. О первых из них
не приходится много говорить, поскольку в урбарии отмечены
294 Чинш в с. Начков'ице составляет 140 грошей, но податной единицей
является не -лан, как во всех остальных гельфенбуркских селах, a heredita.s
non mensurata, ввиду чего не представляется возможным судить о реальной
высоте чинша в этом селе (DR, VI, 100). В большинстве сел нормой чинша
является в этом дистрикте одна марка (т. е. 64 гроша) с лана.
295 Следует оговориться, что барщинные повинности в 3 жерчицких селах
были намного выше, чем в бехарских.
296 DR, VI, 98—100. Одно из сел — Весце — включенное составителем ур-
бария в число бехарско-жерчицкой группы, следовало бы скорее присоединить
к Роудницкому дистрикту. В. Халоупецкий замечает, что это подтверждается
характером и содержанием записи (Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho...,
str. 12, poizn. 2) Но в данном случае это не имеет для нас особого значения,
ибо структура ренты в роудницких и жерчицко-бехарских селах весьма близка.
297 Сравнение с берновым регистром убеждает в том, что далеко не все
села, принадлежавшие архиепископству, были описаны в его урбарии; в ре-
гистре берны находим, например, сведения о 47 населенных пунктах в Пржиб-
рамском ио 18 — в Рожмитальском дистриктах.
136
лишь чинши крестьян, колеблющиеся от 53 грошей 4 галлержей
до 78 грошей с лана; к этому следует прибавить, что в 4 селах
архиепископ получал также берну (от 26 грошей 8 галлержей до
39 грошей с лана); отметим для полноты, что только в одном
селе засвидетельствована уплата подымного сбора 298.
Сходную структуру имела, судя по данным архиепископского
урбария, феодальная рента в селах Пржибрамского дистрикта.
Констатируем прежде всего, что и здесь уборочные работы обыч-
но распространяются лишь на наиболее обездоленных газариев
(gazarii) и ограничиваются 2 днями 299; только в селах Растели,
Раковице и Крсице держатели полнонадельных участков отраба-
тывают на уборке по 4 дня 30°. В нескольких местах упомянуты
работы на сенокосе, иногда — извозные повинности и участие
крестьян в господской охоте; в 8 селах нет вообще никаких бар-
щин301, а в с. Технице взимается особый сбор за жатву 302. При
рассмотрении натуральных взносов в пржибрамских селах бро-
сается в глаза и почти полное отсутствие натуралий: только в
с. Росеевице крестьяне дают по 4 курицы с лана, да в селах Ра-
ковице и Крсице упомянуто, что стоимость кур и ягнят включе-
на в сумму чинша 303. Таким образом, натуральная рента зани-
мает в системе повинностей пржибрамских сел совершенно ни-
чтожное место. Что касается денежных платежей крестьян в
Пржибрамюком дистрикте, то они располагаются в таком поряд-
ке: <в б населенных пунктах — по 32, в 1—38, в 5 — по 40, в 1—42,
еще в 1—44, в 11—48, а в 2 селах — даже по 69 грошей с лана.
Прежде чем перейти к рассмотрению системы крестьянских
повинностей в селах Рожмитальского дистрикта, необходимо
сделать несколько замечаний. Дело в том, что урбариальные за-
метки составлены в этой части не очень аккуратно и использова-
ние их требует некоторых предварительных объяснений. Так,
в двух местах урбария даны нормы барщинных повинностей для
одного населенного пункта и тут же перечислены другие, где бар-
щина носит такой же характер и отбывается в том же порядке;
но в дальнейшем оказывается, что не все из упомянутых в этих
списках сел вообще включены в урбарий 304.
298 DiR, VI, 107. Впрочем, в с. Литоглави крестьянам вменялось в обязан-
ность косить луг бургграфа и возить сено.
299 DR, VI, 146—149; барщина газариев, или подсоседков, упомянута в 12’
селах; в некоторых местах gazarii должны также косить сено. Сравнивая ур-
барий с берновым регистром (DiR, XI, 313—337), мы видим, что подсоседков
здесь было очень много, так что их участие в жатве нельзя не учитывать при
изучении структуры феодальной ренты в этих селах.
300 DiR, VI, 147, 148.
301 Орлов, Росеевице, Малчице, Држевники, Душники, Остров, Радобити-
це, Дедовице (DR, VI, 146—150).
302 DR, VI, 146.
303 DR, VI, 147—148.
304 В первом1 случае указано, что совместно с рожмитальскими крестья-
нами отбывают барщину крестьяне из сел Вешин, Седлице, Годемишль и
137
Барщина в Рожмитальском дистрикте засвидетельствована
примерно в половине известных случаев: в самом Рожмитале и в
селах Годемишл, Седлице и Садонице крестьяне должны убирать
и возить хлеб и сено, а также перевозить дрова 305; в Лешетице.
Вшевили и Прочевили к этому добавляется уборка гороха и яч-
меня, копка, очистка и перевозка репы, а также доставка в замок
зерна, мякины, соломы и сена; только в этих селах однажды ука-
зана норма уборочных работ (выставлять с лана по два жнеца
на два дня), а во всех остальных случаях они ограничивались,
очевидно, реальной потребностью господского хозяйства30С
В том же Рожмитале, кроме этого, подсоседки должны были сры-
вать хмель, копать репу и скалывать зимой лед на рыбниках, а в
с. Чижков им вменялось в обязанность возить навоз (эту повин-
ность можно было заменить уплатой 2 грошей) 307. В остальных
пяти селах барщины зато нет вовсе.
Натуральные взносы в этой части архиепископских вотчин
уже полностью утратили свое значение: небольшие количества
ржи и овса или одного только овса известны лишь в Гудчице и
в Рожмитале; в первом из них упомянут и сбор за кур, которых
уже почти нигде не сдают 308.
Чинши рожмитальских крестьян следует признать довольно
высокими: в двух случаях они платят с лана по 49—50, в двух —
по 59, еще в двух — по 64, в одном — 72 и в одном — даже более
90 грошей. Уже чинш в 53 гроша специально объясняется при-
Садонице; в заметках, посвященных трем последним, действительно указано,
что они «in robotis... solvunt ut civitas» (DR. VI, 108—110), зато Вешин вовсе не
включен в урбарий, хотя он и упомянут в берновом регистре среди прочих
архиепископских владений (DR, XI, 339). Во втором случае при перечислении
бярщин в с. Вшевили добавлено, что такие же работы должны выполнять жи-
тели сел Прочевили, Скугров, Букова, Лаз и Лешетице (DR, VI, 109); это
снова подтверждено соответствующими указаниями в отношении с Прочеви-
ли' (ibidem), но заметка, посвященная Лешетице, состоит из одного названия
этого села, повторенного дважды (ibidem); о с. Букова сказано, что оно
покинуто («est totaliter desolata».— DR, VI, НО), а Скугров и Лаз вообще
не попали на страницы урбария, хотя и они названы в берновом регистре
(DR, XI, 339—340). Поэтому мы при анализе повинностей крестьян вовсе ос-
тавляем в стороне те села, которые не включены в урбарий (т. е Вешин, Ску-
гров и Лаз), а также покинутое жителями с. Букова; напротив, Лешетице
принято нами во внимание, так как его наличие в составе архиепископских
владений в момент составления урбария не вызывает сомнений (оно внесено
в число сел, но перечисление повинностей в силу неизвестных причин было
-опущено составителем). Таким образом, мы располагаем данными о чинше в
13 населенных пунктах (Рожмиталь, Хлум, Гудчице, Чижков, Митов, Мишов,
Вшевили, Прочевили, Годемишл, Седлице, Садонице, Киптов и Пржешин) ио
прочих повинностях — в 14 (включая Лешетице).
305 DR, VI, 108—110.
306 DiR, VI, 109.
307 DR, VI, 108—109.
308 D)R, VI, 108.
138
вилегированным положением держателей 309; что же касается
платежей в 24 и 16 грошей, то они вносятся не с лана, а с участ-
ка, размер которого в сущности неизвестен310. Добавим, что за
исключением трех сел (Гудчице, Киптов, Пржешин), крестьяне
платили также берну. Таким образом, структура феодальной рен-
ты в Рожмитальском дистрикте очень близка к структуре ее в
пржибрамских селах.
Другая большая группа архиепископских владений лежала к
юго-востоку от Праги, в бассейне Верхней Сазавы, Трнавки и
Желивки. Здесь находились штепановские и крживсоудовские
села (соответственно 7 и 9 сел), еще далее к юго-востоку —
большая группа населенных пунктов в Ржечицком дис-
трикте (61).
В Штепановском дистрикте в урбарий внесены данные о го-
роде Штепанове и шести селах311. Барщинные повинности за-
свидетельствованы во всех селах, кроме одного (Далковице);
в трех селах засвидетельствована обработка земли (в том числе
в с. Льгота специально упоминается боронование) 312, в четвер-
том селе находим уборку — 2 дня жатвы. В Хлуме имеются
и извозные повинности; наконец, жители Штепанова и Кеблова
должны были принимать участие в господской охоте. Натураль-
ных повинностей здесь нет, лишь в Мниховице крестьяне сдают
сообща 59 грошей за кур. Что касается чиншей, то они состав-
ляют обычно 64 или 80 грошей с лана, в двух случаях — лишь
40 грошей 313, везде отмечена и уплата берны.
Рассматривая отработочные повинности крестьян в 9 кржив-
соудовюких селах, устанавливаем, что денежные платежи со-
ставляют здесь основу феодальной ренты, так как натуральные
взносы везде отсутствуют полностью, а барщина представле-
на лишь 2 днями пахоты — и то лишь в четырех случаях
{села Будчице, Бржезина, Чеетице, Лазиште). Высота чиншей
309 В с. Чижков 8 ланов платят по 64, а два — по 53 гроша, причем ого-
ворено, что они представляют собой «lamei emphiotrci» (DR, VI, 108).
310 В селах Киптов и Митов единицей обложения является terra, вели-
чина которой никак не определена (в третьем селе, где упоминаются terrae,
они облагаются чиншем по 51 грошу.— DR, VI, 109, 110, ср. регистр берны —
'DR, XI, 342). Надо также добавить, что в Садонице остается неясным, пла-
тит ли по 1 копе 51 грошу каждый из держателей 2!/2 лана или все они вме-
сте, но первое вероятнее (DR, VI, НО); в Рожмитале крестьяне с 9V4 лана
вносят все вместе 7 коп 47 грошей 5 галлержей, но в эту сумму включены
платежи подсоседков, и, кроме того, сказано, что одни из держателей лано-
>вых участков платят больше, а другие меньше (DR, VI, 107—108).
311 DR, VI, НО—112. Обращает на себя внимание очень большое коли-
чество держаний на праве выслуги.
312 «Item debent rastrare iom.nes simul uno die, wlgar.iter brainu wleczy»
(DR, VI, 111).
313 Впрочем, при описании Хлума сказано: «. .quilibet lan.eus sodvit 40 gr.
annuatim usque domini voluntatem, prius tamen solvebantur de quolibet laneo
80 gr.» (DR, VI, 111). Таким образом, отмеченное снижение чинша должно
рассматриваться как временная уступка вотчинной администрации,
139
колеблется и здесь вокруг 60—64 грошей с лана, хотя известны
чинши и по 40 грошей (Черничи), и по 86 грошей с лана (Брже-
зина) 314.
Переходя к изучению особенностей эксплуатации крестьян
в вотчинах архиепископства, находившихся в Ржечицком
дистрикте, и сравнивая их с тем, что наблюдалось в соседних
штепановских и крживсоудовских селах, необходимо прежде
всего отметить, что здесь мы находим значительное расширение
самого списка барщинных повинностей. В урбарии встречают-
ся такие обязанности крестьян, как пахота, уборка хлеба, ко-
шение, сушка, стогование и перевозка сена, перевозка дров,,
зерна, уборка репы, работы на хмельнике, а также участие в
господской охоте. Барщины эти -распределяются и комбиниру-
ются в отдельных селах по-разному. Пахота засвидетельствова-
на в 17 случаях; она определяется обычно 2 днями в году, а в
некоторых случаях 4315. Наиболее распространенным видом
барщины являются уборочные работы, зарегистрированные в
40 селах (почти всегда по 2 дня в году). Исключение составля-
ют Дехтарже — 3 дня уборки, а также Маркварец, Гойковец.
и Вискитна, где крестьяне должны (были убирать по 4 дня с
лана316. Почти столь же часто встречаются сенокосные рабо-
ты — иногда только косьба, иногда в сочетании с сушкой и пе-
ревозкой сена, иногда отмечается лишь обязанность сгребать
сено в стога. В общей сложности сенокосные работы засвиде-
тельствованы в 39 селах. Извозные повинности крестьян в по-
давляющем большинстве случаев определены вполне точно:
2 воза пшеницы и 2 воза овса (Рибник), 4 или 2 воза
дров (Свеправице, Тьехоразек, Дубовине, Пишков и другие),,
но в ряде случаев извозная повинность также измеряется коли-
чеством дней317. Тем не менее имеются и такие села, где извоз-
ная повинность определена весьма расплывчато—чаще всего
это касается возки дров. Довольно распространенные повинно-
сти по уборке репы и хмеля также не всегда фиксируются точ-
но. Почти во всех селах без исключения встречается и обязан-
ность участвовать в господской охоте, причем в большинстве
случаев эта повинность сохраняется даже тогда, когда все-
остальные заменяются платой 318.
314 DR, VI, 112—113. Здесь, как и в предыдущем дистрикте, имеется не-
мало заброшенных участков и даже населенных пунктов.
315 Четырехдневная пахота отмечена в селах Маркварец и Гойковец (DiRr
VI, 117, 125).
316 OR, VI, 125; ср. 117, 127.
317 Например, в селах Олешна, Стрмехи, Хвойнов должны возить по-
половине дня сено, а в Побистрице — половину дня возить рожь и полови-
ну дня — овес (DR, VI, 132, 133).
318 Например, в с. Чейков: «...pro omnibus robotis quillibet 3 gr. annuatim
excepto quod debent transire ad venacionem ad mandatum burgravii» (DR, VI,
140
В отличие от барщинных, натуральные взносы ржечицких
крестьян не очень разнообразны и состоят обычно из кур, неко-
торого количества овса и кудели. Крестьяне ряда сел обязаны
также поставлять солому, причем иногда эта повинность отбы-
вается лишь не'сколькими крестьянами в селе, а иногда всем
селом319. Очень часто натуральные повинности повторяются.
Так, в 20 случаях натуральные платежи состоят из 2 кур, меры
овса и мотка кудели 320. Но, будучи не очень высокими, нату-
ральные платежи являются все же почти обязательной состав-
ной частью крестьянских повинностей в подавляющем боль-
шинстве описанных в урбарии сел Ржечицкого дистрикта (56 из
61 села).
При ознакомлении с денежными платежами ржечицких кре-
стьян, напротив, крайне затруднительно уловить следы какой-
либо системы обложения и определить величину чинша с одно-
го лана. Достаточно указать, что в 61 населенном пункте
встречается 25 различных норм чинша с лана; чинш колеблется
при этом в довольно широких пределах — от 32 до 94 грошей,
причем наиболее распространены чинши по 48321, 64322, 72 или
•84 гроша с лана 323. Величина чинша варьируется часто не толь-
ко в разных селах, но даже в пределах одного населенного
пункта 324. Различны и размеры чинша с подсоседских участ-
ков — в урбарии отмечается чинш в 6 грошей (села Льготка,
Хвойнов, Радетин), 8 грошей (Пелгржимов). В нескольких селах
Ржечицкого дистрикта составители описи отметили понижение
первоначальной величины чинша. Так, в с. Тьехоразек чинш с
лана был понижен с 55 до 46 грошей и 8 галлержей, в Олешне
с 84 до 76 грошей, в Чаковице с 64 до 60 грошей. Особенно
чувствительное понижение чинша отмечено в с. Будиков, где
каждый из 20 ланов платит в год по 46 грошей чинша, тогда как
ранее норма ланового обложения была здесь 64 гроша 325.
319 Например, в селах Олешна, Стрмехи и Милотице с каждых 3 ланов
должны были давать 1 воз соломы; в селах Битетице, Гойковец, Дехтарже,
Захотин, Скришов — с каждых 2 ланов; в с. Свеправице — с 5 ланов 2 воза;
в с. Тьехоразек с 9 ланов—2 воза соломы; в селах Дубовице и Побистрице
iota communitas должна была давать 1 воз соломы, а села Жиров и Ржеме-
нов — по 2 воза соломы. Исключением является с. Липине, крестьяне которого
должны были давать по 1 возу соломы с каждого лана.
320 Села Мирошов, Милотице, Рихнов, Гойковец, Дехтарже, Путимовидр.
321 Села Ровна, Тьехораз, Дубовице, Змишовице, Мислов, Стрмехи и
Хвойнов
322 Села Свеправице, Дехтарже, Путимов, Радетин и Красиковице.
323 Села Кошетице, Пишков, Битетице, Пелгржимов, Побистрице и
Олешна.
324 Так, в с. Милотице с 3 ланов платят по 73 гроша и 4 галлержа, а с
1—60 грошей; в с. Попелиштна с 8 ланов — 60, с 4—48 грошей и т. д. (,DiR,
VI, 121, 124).
325 DiR, VI, 118, 120, 122, 132. Только в одном случае источник прямо го-
ворит о причине снижения: в Тьехоразеке «propter piscinam defalcati sunt
141
Понижен в некоторых селах и чинш подсоседков 326. Можно пред-
полагать, что это снижение платежей объясняется отмечен-
ным в регистре .берны разорением и запустением многих
сел 327.
При сопоставлении данных о всех видах феодальной ренты
в селах Ржечицкого дистрикта мы видим наличие здесь во мно-
гих случаях домениального хозяйства, основанного на непосред-
ственном присвоении труда феодально-зависимых крестьян.
Но вместе с тем барщины здесь при всем своем разнообразий
никак не мо/гут быть отнесены к числу высоких; их примерная
стоимость не превышает обычно 10—15% всей суммы феодаль-
ной ренты по отдельным селам. В то же время количество На-
правников, рихтаржей и других привилегированных держателей
тоже значительно больше, чем в изученных ранее документах;
немало здесь и стражников.
Самой южной группой архиепископских владений, отписан-
ных в урбарии 1390 г., являются тинские и хиновские села.
Первые были расположены при впадении Л у жницы во Влтаву.
Там владения находились в 31 населенном пункте; по 26 из них
мы располагаем данными о структуре феодальной ренты 328.
Барщинные повинности в селах Тинского дистрикта не иг-
рали, по-видимому, очень важной роли. В самом деле, наиболее
распространенная и тяжелая барщина — уборочные работы —
в 20 селах заменена деньгами (по 2 гроша, а в одном случае —
немногим более 1 гроша с лана); только в Богунице, Зверковице
и Мажице крестьяне жнут по 4 дня, причем в последнем, помимо
общих для всех сел этого дистрикта извозных повинностей, за-
свидетельствована еще обязанность убирать сено 329. Однако в.
9 grosses». В остальных случаях находим ссылки лишь на placitum domini:
«...Dicti homines propter pauipertatem eorum iuxta graciam paictaimdo- solverunt
4!/2 isex. gr.» (при нормальном обложении в этом случае с крестьян причи-
талось бы 7^2 копы),
326 «Item sunt 4 subsides, solvunt annuatim 16 gr., secundum antiquum
registrum deberent solvere 32 gr.» (DR, VI, 121).
327 DR, XI, 371, 380, 383. По всей вероятности, в интересующих нас слу-
чаях стихийные бедствия или общий уровень жизни крестьян не позволяли,
обеспечить получение феодальной ренты в прежнем размере. Нельзя исклю-
чать, что при этом сыграло свою роль и растущее сопротивление крестьян.
328 При изучении рентовой структуры из этого количества следует исклю-
чить Поржежанки, Туклеки и Кдишице, которые отданы «in provisio» раз-
ным лицам, из которых Николай «servit cum balliste» (DR, VI, 143—145).
Во-вторых, следует исключить села Чеевице и Кнежеклади: в первом из них
земли были отданы стражникам, которые, помимо несения ночной стражиг
были обязаны также выполнять ряд работ на кухне и господском дворе: ру-
бить дрова, доставлять воду, варить пиво и т. п.; во втором селе земли дер-
жали стражники, обязанностью которых была охрана моста и ворот замка
(DR, VI, 144—145). Таким образом, в дальнейшем, мы считаем возможным
рассматривать систему крестьянских повинностей по 26 селам.
329 DR, VI, 140, 143—144. Уборка сена имеется также в Берковице гг
Клечата (DR, VI, 144).
142
восьми случаях отмечена пахота—но 32 полосы ic лана 330. Уже
указанная извозная повинность носила, как можно полагать,
временный характер и была овязана с какими-то строительными
и ремонтными работами331. Упоминается иногда и участие в
охоте по приказу бургграфа.
Переходя к остальным взносам крестьян, мы находим во
всех селах обязанность сдавать по 2 курицы <и по 10 яиц. Нако-
нец, денежный чинш составляет чаще всего 48 грошей с лана
(11 случаев), иногда — 52 (6 случаев) или 56 (4 случая),
реже — 40 ('1 случай), 36 (1 случай) и 32 гроша с лана (2 слу-
чая) 332. Платят здесь, разумеется, и берну.
Мало отличаются от рассмотренных повинностей и обязан-
ности крестьян в вотчинах Хиновского дистрикта 333. В 7 из
11 населенных пунктов барщина одинакова и состоит из 4 дней
уборки хлеба, 2 дней косьбы, 1 дня пахоты; иногда к этому до-
бавляется перевозка дров для отопления или леса на строитель-
ство, а также участие в охоте 334. Незначительно отличается от
этого барщина еще одного села (2 дня уборки и 1 день кось-
бы); а в двух она заменена деньгами 335. Натуральные взносы
засвидетельствованы в половине сел Хиновского дистрикта и со-
стоят из 2 кур и Ю яиц. Что касается денежного чинша, то в
шести случаях он равен 40 грошам с лана, в пяти — 32, в одном —
64 336. Берна и подымное взимаются и здесь.
Сопоставляя данные по всем дистриктам архиепископства
и переводя стоимость сохранившихся к моменту составления
урбария натуральных поборов и барщин в деньги согласно'
имеющимся при указаниях на коммутацию данным, получаем
следующую общую картину структуры феодальной ренты более-
чем по двумстам селам (табл. 5).
330 DiR, VI, 140—142.
331 Об этом свидетельствуют формулировки типа «.item pro edificiis castri
<4 molendinorum ligna tenentur ducere» или «item tenentur ducere pro edificiis
castri liigna, lapides, cementum et argillam» (DiR, VI, 137, 141 a nasi.).
332 В с. Навсполи c 4 ланов чинш составляет 4 копы, но вряд ли можно
считать, что нормой были здесь 60 грошей, так как далее отмечено, что сум-
ма в 4 копы начислена «cum omnibus aliis proventibus» (DiR, VI, 144).
333 Всего мы располагаем данными о ренте в 11 населенных пунктах, при-
чем следует отметить, что с. Лазани, где право использования крестьянских
повинностей поинадлежало не названному по имени провизионарию, остав-
лено в стороне (DR, VI, 136). В свою очередь земли заброшенного с. Боро^
вице, которые находились в держании у жителей Хинова и облагались не так,
как земли последнего, учтены как отдельный населенный пункт (DR, VI, 134).
334 Боровице, Загостице, Битов, Страновед, Нова Весь (Бор), Кладруби..
Машовице, в восьмом с. Лжине находим такую запись: «Item ibidem ad cu-
riam tenentur tota comunitas annonas metere, fenum falcare, exsiccare et anno-
na.s er fenum totailiter abbucere. Item ibidem tenentur pro edificiis li'gnai du-
cere» (DR, VI, 134).
335 DR, VI, 135, 136.
336 Заметим, что В' с. Вржесце для 16 ланов записан чинш по 4'0, а с
5V2 лана — по 56 грошей (DR, VI, 136).
143
Таблица 5 требует некоторых пояснений. В нее включены дан-
ные только по тем населенным пунктам, относительно которых
есть точные и полные сведения о крестьянских платежах, хотя
во владениях архиепископства находилось значительно большее
число сел. Так, например, в Штепановском дистрикте названы
были город Штепанов и 9 сел, но мы включаем в таблицу толь-
ко 7 населенных пунктов, ибо о селах Сутице, Несмержице и Гу-
лице нет никаких сведений (о последних двух сказано только
что их «держит бургграф»). Из 31 села Тинского дистрикта, упо-
минаемого в урбарии, мы берем 26.
В свою очередь по селам, включенным в наши расчеты, мы
брали те ланы, которые находились в крестьянском держании,
и не принимали во внимание «provisio» всякого рода, привиле-
гированные держатели которых не отбывали каких-либо повин-
ностей.
Кроме обычных чиншевых платежей, мы учитывали стои-
мость коммутированных натуральных взносов и барщин, а так-
же регулярные денежные платежи—подымное и др., включая
их в специальную графу раздела денежные взносы. Что касает-
ся берны, то мы не включали ее в таблицы, так как мы не зна-
ем, в какие именно годы она уплачивалась.
За редким исключением (например, села Билани, где нату-
ральные платежи были неправдоподобно высоки) оценка нату-
ралий не представляла больших затруднений. Значительно
сложнее было с переводом барщинных повинностей на деньги,
так как в некоторых панствах зарегистрирован целый ряд
повинностей, не поддающихся оценке в деньгах. В подобных
случаях мы отмечали наличие таких повинностей специальным
знаком ( + ). Из всего оказанного явствует, что абсолютные
цифры таблицы носят весьма относительный характер, и главное
в ней — это процентные показатели.
Некоторым дополнением к рассмотренным данным является
небольшой описок владений Пражского настоятельства, отно-
сящийся к первым годам XV в. Доход настоятельства (пробст-
ва) был велик: ему принадлежало, по данным описи, 20 сел в
окрестностях Волина (в Прахенском крае) и еше около 30 сел,
разбросанных поодиночке или небольшими группами в разных
концах страны, например, у Слани, у Роуднице, у самой Праги
и т. д. Денежные доходы с этих владений выражались суммой
228 коп, барщинные повинности крестьян составляли около
100 коп; кроме того, настоятельство получало немало натура-
лий. Около половины всех этих поступлений (192 копы) шло в
пользу капитула, хотя члены капитула имели свои пребенды,
а декан, архидиакон и схоластик владели особыми вотчинами.
Капитулу принадлежала также доля дохода с Кутногор'ских се-
ребряных рудников. Рядовые члены соборного причта зачастую
также имели села и другие владения, а 'Отдельные приделы в
144
о
tn
. Рубцов
Структура феодальной ренты во владениях архиепископства Пражского (конец XIV в.)
Дистрикт Число населенных пунктов Количе- ство земли (ланы) Денежные взносы Стоимость натуральных взносов Стоимость барщин Наличие барщин, не оцененных деньгами
чинш стоимость коммутиро- ванных прочие взносы всего гроши % гроши %
натураль- ных взносов барщина грошей %
Бродский 9 150 14 1987г 3257г 928 637г 15 5157г 73,9 3080 14,5 2430 11,6
Роудницкий 17 1781/4 10 0537г 243 171 — 10 4677г 71,1 3357г 2,3 3912 26,6 +
Гельфенбуркский .... 11 1113/4 6489 129 424 2037г 72457г 71,1 2327 22,9 604 6,2 +
Бехарский 4 547* 3450 — — 54 3504 90,8 2597г 6,7 947г 2,5 +
Жерчицкий 3 37 2368 — — 17 2385 65,4 560 15,4 700 19,2 +
Рокицанский 5 51 3373 — — — 3373 99,1 .— — 32 0,9 +
Рожмитальский .... 14 63Т/2 4224 — 4 — 4228 93,9 126 2,8 148 3,3 +
Пржибрамский 27 2277г 103177г — 5 4777г 10800 96,6 52 0,5 327 2,9 +
Штепановский 7 1287г 9416 59 — 126 9601 96,8 — — 3187г 3,2
Крживсоудовский . . . 9 73 4792 — — 74 4866 99,5 — — 26 0,5 +
Ржечицкий 61 61274 35 668 — 3617г 902 369317г 86,0 3232 7,5 27917г 6,5 +
Хиновский 12 14074 6254 387г 71 161 65247г 90,5 85 1,2 5997г 8,3 +
Тинский 26 283 13 491 — 3567г 272 141197г 91,0 328 2,1 10777г 6,9 +
свою очередь владели многочисленными землями. Разумеется,
их доходы следует намного увеличить, так как Пражское проб-
ство получало немалые суммы за поминовение усопших и за
прочие требы (в 1404 г. за одни требы собор получил 971 ко-
пу) 337.
Волинские села Пражского настоятельства охарактеризова-
ны в сохранившемся описании его владений весьма кратко и
порой небрежно. Барщинные повинности, по-видимому, отбы-
вались в шести селах, хотя и там уже были частично обращены1
в деньги 338. Заключались эти барщинные повинности в обязан-
ности убирать по 5 копён озимых и яровых. Натуральные побо-
ры в упомянутых шести селах состояли из 1 меры пшеницы,
1 меры ржи и 4 мер овса; в одном случае (с. Жирец) упомина-
ется мак, ia в заключительной заметке о поступлениях с сел
Волинского панства названы также куры и яйца339: Среди де-
нежных платежей надо отметить плату «за работу» (16 галлер-
жей) или за «жатву» (32 галлержа); берна здесь не упомина-
ется, а чинш, в тех случаях, когда он указан с лана, составляет
56 или 40 грошей. Что касается количественного распределения
волинских сел по характеру крестьянских повинностей, то оно
имеет следующий вид:
Барщина, натуралии и денежные платежи ... 7 пунктов*
Натуралии и денежные платежи................7 »
Только денежные платежи.....................6 »
В итоге изучения многочисленных 'архиепископских владе-
ний мы получили исходный пункт для того, чтобы попытаться,
опираясь на результаты исследования, наметить некоторые об-
щие черты и особенности вотчинной структуры церковного зем-
левладения.
Последовательно рассмотрев многочисленные вотчины ар-
хиепископства, мы можем констатировать решительное прео-
бладание денежных платежей в составе феодальной ренты.
Анализ системы феодальной эксплуатации во всех доступных
изучению селах приводит нас к тому же заключению, которое
наметилось на основании данных, содержащихся в документах
архиепископского казначея. Сопоставление этих данных убеж-
дает нас в том, что архиепископское хозяйство уже по многим
337 V. То тек. Dejepis mesta Prahy, d. Ill, str. 50—65.
338 Струнковице, Пржеховице, Нишовице, Зеховице, Старов и Нузин; опи-
сание барщины дано только в первом селе (DR, IX, 302), а в остальных со-
ставитель описи ограничился ссылками: «tantum solvunt sicut Strunkowicze».
339 DiR, IX, 304. Любопытно, что здесь впервые в описях яйца учтены не
копами, а сотнями.
146
линиям было втянуто в сложившуюся к XIV—началу XV в.
в Чехии систему рыночных связей. Огромные чиншевые суммы
показывают в то же время, что основным поставщиком товарной
продукции являлось крестьянское хозяйство 340. Конечно, же-
стокая эксплуатация заставляла крестьян отчуждать и немалую
часть необходимого продукта, но этот вопрос требует отдель-
ного изучения и будет рассмотрен ниже.
Особенностью хозяйственно-административной организации
архиепископских владений является наличие чрезвычайно боль-
шого и ’громоздкого аппарата вотчинного управления.
В условиях средневековья это находило выражение в слож-
ной и запутанной системе субинфеодации, что и является, кста-
ти сказать, одним из немногих констатируемых различий во
внутривотчиннюй структуре архиепископских и .монастырских
владений.
В связи с этим привлекает внимание большое количество
провизионариев бургграфов, вице-бургграфов, нота р и ев, рих-
таржей, прокураторов, лесничих, а также всякого рода воору-
женных слуг. В монастырских хозяйствах, даже в таких гро-
мадных, как бржевновские, подобных служителей было
значительно меньше. Это объясняется тем, что монастыри
часто находились в центре основной массы своих владений, по-
этому многие хозяйственные и административные вопросы реша-
лись при непосредственном вмешательстве монастыря. Совер-
шенно очевидно, что во владениях монастырей не было места
для такой сложной иерархии всех служилых людей, которая
органически сложилась во владениях архиепископа.
Сопоставление 'Монастырских и церковных вотчин приводит
также к заключению, что мы не можем уловить каких-либо
принципиальных и даже вообще сколько-нибудь существенных
различий в хозяйственном организме архиепископских и мона-
стырских вотчин. Несмотря на то, что удельный вес отработоч-
ных повинностей в системе феодальной эксплуатации в мона-
стырских хозяйствах несколько выше, чем в архиепископском,
но все они уже неразрывно связаны с рынком, а денежные
доходы являются главным выражением их эксплуататорской
сущности.
Изложенные выше наблюдения подтверждаются при изуче-
нии еще одной группы документов, относящихся ко владениям
Немецкого ордена в Чехии341. Следует заметить, что немецкий
орден, роль которого в истории (Польши, (прибалтийских наро-
дов и Руси неоднократно освещалась в буржуазной и советской
' 340 Из 1400 коп поступлений за год 1050 (т. е. 75%) составлял денеж-
ный чинш.
341 J. V о i g t. Geschichte der Ballei der Deutschen Ordens in Bohmen.—
DAW, Wien, 1862, S. 87—146; M. M i 11 a u e r. Der deutsche Ritterorden in Boh-
men. Prag, 1832.
10* 147
Структура денежных поступлений в чешских
Коменда Денежные поступления по
1403/04 1404/05
денежная рента стоимость проданных продуктов денежная рента стоимость проданных продуктов
Хомутовская . . . — — — —
Бичковицкая . . . — — 52 к. 49 гр. 64 к. 41/2 гр.
Ржепинская . . . 146 к. 43 гр. 111 к. 32 гр. 154 к. 15 гр. 164 к. 81/2 гр.
Дробовицкая . . . 134 к. 26 гр. 73 К. 14 гр. 208 к. 263/4 гр. 30 к. 27 гр.
Итого . . . 281 к. 9 гр. 184 к. 46 гр. 415 к. 303/4 гр. 258 к. 40 гр.
60,3% 39,7% 61,6% 38,4%
истаричеокой литературе, имел немало владений в ряде стран
Европы, в том числе и в Чехии. Главой орденских владений в
Чехии и Моравии 'был земский комтур, резиденция которого в
начале XV в. находилась в Хомутове. Ему были подчинены
комтур ы, стоявшие во главе соответствующих феодальных вла-
дений (коменд) в Билине, Бичковицах, Ржепине, Градце Кра-
левом, Пльзне, Ивдржиховом Градце и др. Владения Ордена
были и в Моравии. Об этих орденских владениях сохранились
ценные источники,— грамоты и приходо-расходные книги 342.
Как показало изучение этих материалов Ф. Граусом 343, хо-
зяйственная деятельность во владениях Ордена была широкой
и (многосторонней. Основой дохода Ордена были феодальные
поборы, чаще всего в денежной форме. Однако наряду с этим
Орден вел и собственно домениальное хозяйство, используя на-
ряду с барщинным трудом зависимых крестьян также и наем-
342 W. W е i z s а с к е г. Quellen zur Geschichte der bohmisch-mahrischen
Ba-llei des Deutschen Ordems.— MVGDiB, LXIX, 1931, S. 357—371.
343 F. Graus. II, str. 448—482, exkurs VI.
148
Таблица 6
владениях Тевтонского ордена в начале XV в.
годам (в копах и грошах)
1405/06 1406/07 1407/08
денежная рента стоимость проданных продуктов денежная рента стоимость проданных продуктов денежная рента стоимость проданных продуктов
235 К. 21 гр. 27 к. 8 гр. — — 223 к. 3/4 гр. 47 к. 151/г гр.
— — 42 к. 1/ггр. 56 К. 163/4 гр. 72 к. 55х/4 гр. 34 к. 242/з гр.
162 к. 26 гр. 84 к. 45 гр. 188 к. 27 гр. 93 к. 1 гр. 210 к. 1 гр. 96 к. 1 гр.
397 к. 47 гр. 78,0% 111 к. 53 гр. 22,0% 230к.271/г гр. 61,0% 148}к. 173/4 гр. 39,0% 505 к. 57 гр. 74,0% 177 к. 41х/б гр. 26,0%
ный труд. В хозяйстве Ордена наряду о полеводством большую
роль играло виноградарство 344, овцеводство 345 и рыборазве-
дение 346.
Некоторое представление о структуре денежных доходов
Ордена дает прилагаемая таблица (табл. 6).
344 Например, в 1Бичковицкой коменде в 1406/07 хозяйственном году до-
ход от продажи вина составил 35 коп 5 грошей (от продажи зерновых —
только 6 коп 53 гроша. F. Graus, II, str. 472), в Ржепинской в 1403/04 году —•
45 коп 14 грошей; в 1404/05—47 коп 20 грошей (ib-i'd., istr. 477). Следует,
правда, заметить, что в Хомутовской коменде рыцари, наоборот, стали сво-
рачивать виноградарство в связи с тем, что цены на вино падали. Вино-
градники здесь сокращались, их место занимали рыбники (ibid., str. 476).
345 В Бичковицах, например, количество овец в разные годы колебалось
от 204 до 568; в Хомутове содержалось более 600 овец. Об этом же свиде-
тельствуют и суммы, вырученные за продажу шерсти. Так, например, в Рже-
пинской коменде в 1403/04 хозяйственном году за продажу шерсти было вы-
ручено 7 коп—24 гроша; в 1404/05 — 15 коп 52 гроша (F. Graus. II, str. 477).
346 О роли рыборазведения можно судить по многочисленным упомина-
ниям об уплатах за земляные работы, связанные со строительством рыбных
прудов и др.
149
Из нее видно, что по четырем комендам Ордена в первом1
десятилетии XV в. сумма чиншей и прочих денежных поступлений
с крестьян всегда превосходит выручку от реализации нату-
ральных продуктов сельского хозяйства, и при том значительно.
Эта картина дополняется данными по Дробовицкой коменде за
следующие годы: в 1408/09 хозяйственном году чинш составля-
ет 91%, ia в 1409/10 г. 347 даже 95% всех денежных поступлений.
Если добавить, что в Ржепинской коменде 'крестьяне отбывали
сравнительно высокие барщины 348, а значительная часть натура-
лий 349 потреблялась непосредственно орденскими «'братьями» и
их челядью, то станет ясным, что несмотря на тесные и регу-
лярные связи с рынком общий феодальный характер хозяйства
во владениях Ордена вряд ли можно подвергнуть сомнению.
О всей структуре феодальной ренты во владениях Ордена по
имеющимся у нас данным судить трудно, но о некоторых комен-
дах можно сказать, что она мало отличается от структуры рен-
ты в соседних монастырских и 1архиепископских владениях.
Сравнение данных о монастырских и архиепископских вот-
чинах дает возможность уловить некоторые общие ^тенденции в
развитии всего церковного землевладения. При всей кажущейся
беспорядочности комбинаций в распределении тех или иных ви-
дов феодальной ренты в отдельных селах и группах сел можно,
однако, выделить два района, где более или менее ясно выра-
жено тяготение к определенному типу структуры феодальной
ренты. Так, ближние центральные массивы Страговского и
Бржевновского, Островского и Збраславского монастырей и
чешско-бродские села архиепископства объединяются сравни-
тельно высоким удельным весом барщин. С другой стороны, за-
тонские села Островского монастыря, захлумские Страговского,
крживсоудовские и штепановские архиепископства Пражского,
села Тржебоньского монастыря, волинские Пражского настоя-
тельства, а также многочисленные села Златокорунского и Вы-
шебродского монастырей характеризуются либо завершен-
ностью процесса коммутации, либо во всяком случае невысоким
удельным весом барщин. Было бы неправильно рассматривать
первую группу сел как приближающуюся по типу своего хо-
зяйства к классическому манору — выше уже неоднократно
говорилось о том, как тесно были связаны и архиепископство
347 Полученные Орденом суммы в эти годы выражались соответственно
следующими цифрами: 131 копа 13У2 гроша, 12 коп 187з гроша, 133 копы
263Д гроша и 7 коп IOV4 гроша (F. Graus, II, str. 473).
348 Все крестьяне должны были выставлять здесь 259 косцов и 12 000 сно-
пов, пахать 204 дня, а 8 крестьян обязаны были работать каждый день
(В. Graus, II, str. 477).
349 О высоком уровне натуралий свидетельствует то, что в хомутовской
коменде, например, крестьяне должны были сдавать 1200 стрихонов ржи, 838
овса, хмель, коноплю, кур, яйца (F. Graus, II, str. 475).
150
и монастыри с рынком. Присматриваясь к охарактеризованным
группам сел, сближающимся между собой по типу феодальной
ренты, нетрудно обнаружить, что села со сравнительно высоким
уровнем барщины расположены у самого центра соответствую-
щих феодальных владений. Однако нельзя не увидеть здесь и
закономерности иного порядка; села первого типа расположены
поблизости от Праги и в тех районах, хозяйство которых было
тесно связано с вывозом хлеба по Лабе за границу. Что каса-
ется вторых, то они явно тяготеют к южным границам Чехии (хо-
тя и встречаются отступления). Было бы затруднительно клас-
сифицировать с такой же уверенностью все остальные группы
рассмотренных выше церковных и монастырских владений, ибо,
если в градищенских селах мы находим очень высокую барщину,
то в других северных вотчинах она невелика. Еще более услож-
ненную систему феодальной эксплуатации мы находим на Запа-
де и Востоке страны.
Хотя церковь и была крупнейшим собственником (владев-
шим к тому же во многих случаях лучшими, плодородными зем-
лями) и жесточайшим эксплуататором и без изучения церков-
ных владений нельзя понять особенности социально-экономиче-
ского развития Чехии накануне и в период гуситских войн, все-
таки выводы, основанные исключительно на материале, относя-
щемся к землевладению одних только духовных феодалов, не
могут быть механически распространены на всю Чехию. Поэтому
необходимо дополнить их, насколько это возможно, анализом
особенностей феодальной эксплуатации во владениях светских
феодалов.
Глава третья
ВОТЧИННАЯ СТРУКТУРА ВО ВЛАДЕНИЯХ
СВЕТСКИХ ФЕОДАЛОВ ЧЕХИИ И МОРАВИИ
Выясняя характерные особенности чешской средневековой
вотчины, было 'бы неправильно ограничиться изучением владе-
ний только черного и белого духовенства. Напротив, именно
сравнение их с вотчинами светских феодалов дает возможность
исследовать весь процесс эволюции вотчинных форм в Чехии
накануне гуситского революционного движения.
Самой логикой исследования мы поставлены теперь перед
необходимостью определить, насколько это позволяют имею-
щиеся источники, также специфику 'светского феодального зем-
левладения— разумеется, с точки зрения интересующего нас в
первую очередь вопроса о структуре феодальной земельной
собственности. При этом главное — не выяснение истории того
или иного отдельно взятого вотчинного комплекса на протяже-
нии нескольких столетий и не изучение подчас чрезвычайно
сложной картины суб- и инфеодации, а детальное рассмотрение
всей системы феодальной эксплуатации в том виде, в каком она
сложилась в Чехии к началу XV в. В связи с этим наиболее
плодотворным оказывается метод, максимально приближаю-
щийся к статистическому, когда 'анализу подвергаются не судь-
бы какого-либо комплекса феодальных владений в течение
жизни ряда поколений его владельцев, но вся структура вот-
чинного землевладения в пределах более или менее значитель-
ной и, насколько возможно, сплошной территории. Конечно,
выбор момента такого исследования не всегда зависит от наше-
го усмотрения, а определяется наличием соответствующих
источников.
Разумеется, идя по этому пути, не следует стремиться к
тому, чтобы статистические выкладки совершенно лишили
изучаемый материал тех ярких примеров, которые оживляют
152
прошлое и делают его 'более доступным для читателя, но в то
же время следует помнить, что общие закономерности в процес-
се эволюции вотчинной 'структуры, и в частности феодальной
ренты, лишь тогда получат значение 'базы для исторических
обобщений, когда по возможности будет нейтрализован элемент
случайности и совокупность единичных примеров, выражая
объективную закономерность развития, даст, быть может, и не-
сколько схематическую, но зато максимально выявляющую ос-
новные черты живой действительности картину1.
Приходится констатировать, что при изучении монастырских
и церковных владений мы ограничились в -силу специфики со-
хранившихся источников крупными и даже крупнейшими фео-
дальными вотчинами. Светское землевладение мът будем рас-
сматривать в тех же рамках, чтобы иметь возможность
сопоставить результаты, а также потому, что наши источники
снова предоставляют главным образом материал именно для
такого анализа.
Действительно, для чешских земель в поле нашего зрения
находятся прежде всего владения панов из Рожмберка, как они
отражены в урбарии, составленном в 70-к годах XIV в., в при-
ходо-расходной книге бургграфа (пуркпрафа) Зубка (1390—
1391 гг.) и в других документах; для Северной Чехии мы рас-
полагаем также данными более чем о двух десятках сел Фрид-
лантского панства, принадлежавшего в интересующее нас время
графам фон Биберштейн. Наконец, относительно Моравии со-
хранились данные о вотчинах крупных средневековых магна-
тов — владетелей Лихтенштейна, которым принадлежали также
обширные владения в австрийских землях.
Паны из Рожмберка были, несомненно, самыми могущест-
венными из чешских феодалов XIV—XV вв., и их земельные
владения были разбросаны по всей южной половине Чехии.
Однако, несмотря на размеры своих владений, паны из Рожм-
берка подобно многим другим средневековым феодалам не вла-
дели сплошными территориями; поэтому и документы, относя-
щиеся к принадлежавшим им землям, отличаются по своему
характеру от документов типа «Книги страшного суда», охва-
тывающих подряд целые графства средневековой Англии.
Здесь, напротив, нам приходится иметь дело с отдельными пан-
ствами, т. е. группами сел, тяготевшими, как правило, к укреп-
ленному замку или городу, являвшемуся их естественным цент-
ром и служившему резиденцией бургграфа или другого предста-
вителя рожмберкской администрации. Такие панства Рожмбер-
ков были расположены главным образом к западу и к югу от
1 См. М. А. Барг. Исследования по истории английского феодализма в
XI—XIII вв. М., 1962, стр. 105.
153.
Праги; чем ближе к Чешскому КруМлОВу— резиденции старшего
в семье некоронованных королей чешского Юга,— тем больше
было число этих панств, тем крупнее размеры каждого из них
и тем ближе располагались они друг к другу.
В момент составления урбария — главного источника по
истории земельных владений Рожмберков в XIV в.— их владе-
ния были разделены между тремя братьями — Петром, Яном и
Олдржихом, (причем Петр и Ян владели совместно своей долей
семейных владений. Этот раздел был осуществлен в 1374 г.,
через пять лет после смерти четвертого брата Иопгта. Петр,
являвшийся духовным лицом (он был пробстом королевской
капеллы в Граде Пражском), и бездетный Ян удержали за со-
<бой по семейному разделу большую часть рожмберкских
панств, а именно: Виткувское (на самой границе Австрии),
Фримбуркское, Рожмберкское, Крумловское и Дивчи-Каменское
(Мейдштейнское) на верхней Влтаве, Тржебоньское панство
на границе Доудлебского и Хиновского деканатов Бехинского
архидеканата. Несколько далее к западу — на левом берегу
Влтавы — находились Подегуоское и Гельфенбуркское панства;
в бассейне Ломнице, правого притока Влтавы, Петр и Ян вла-
дели Буковским и Пржибеническим панствами. Еще ближе к
Праге, на стыке трех архидеканатов (Бехинского, Коуржим-
ского и Пражского), им же принадлежали Миличин'ское и
'Седльчанское панства; наконец, на западе, в Рокицанском де-
канате Пльзеньского архидеканата, находилось Страшицкое
панство. С другой стороны, во владении Олдржиха находилось
.Новоградское панство (по соседству с Тржебоньским), Хоуст-
ницкое и Пржибеницкое панства в Ломницком крае, Вильд-
;штейнское панство на Западе и расположенное отдельно, в сто-
роне от всего массива рожмберкских владений, к востоку от
Праги, Жижелицкое панство 2. В общей сложности под властью
•братьев Петра, Яна и Олдржиха находились десятки городов и
укрепленных замков, несколько сотен сел и многие тысячи
данов земли (двум первым, отметим мимоходом, принадлежа^
до также Газлахское панство в Австрии). После смерти Петра
•(ноябрь 1384 г.) и Яна (1389 г.) все эти владения соединились
в руках Олдржиха3.
В рожмберкских вотчинах велось разнообразное и сложное
хозяйство. Кроме полеводства, мы находим сведения об ого-
родничестве, садоводстве, виногр адарстве, скотоводстве. В о
владениях панов из Рожмберка были рыбники и пасеки, произ-
2 В тексте урбария описанию владений Олдржиха предшествует особый
заголовок — «Registrum bonorum Ulrici de Rosennbergh».
3 Этого Олдржиха (умер в 13'90 г.|) не следует смешивать с его одноимен-
ным внуком, «хромым паном из Рожмберка» (1403—1462 гг.), являвшимся,
как известно, одним из самых ожесточенных врагов таборитов.
154
водилось пиво и вино, а в принадлежавших им городах изго-
товлялись и предметы ремесленного производства.
Более конкретное представление о ведении хозяйства в
рожмберкских вотчинах дают документы, относящиеся к Ново-
градскому панству. Среди них особое место принадлежит при-
ходо-расходной книге новогр адского 'бургграфа Зубка. В этом
панстве, по данным урбария, находилось 3 города и 14 дере-
вень 4.
Насколько можно судить по сохранившимся документам,
домениальные владения были здесь сравнительно невелики и
за исключением части, находившейся у самых стен Новоград-
ского замка, состояли из небольшого леса возле с. Боровани,
3 рыбников и 3 мельниц. Кроме того, близ Свин Трговых был
еще участок господской пахотной земли, сад и хмельник,
Основная часть домена была расположена у замка, где упомина-
ются 6 полей, другие участки пахотной земли, а также луга, па-
сека, рыбные пруды, огороды и 3 мельницы 5. К этому следует
прибавить и большой лес. Вряд ли случайно, что огромный лес-
ной массив в 302 лана был уже обмерен 6. Это показывает, что
лесоводство занимало прочное место в хозяйстве Новоградского
панства.
Лесное хозяйство в рожмберкских панствах было организо-
вано следующим образом: леса делились на лесничества (custo-
dia) 7, тщательно обмерялись специальными двеомерами, учи-
тывавшими состав древесных пород и возможность их исполь-
зования для того или другого назначения8. Рубка леса и заго-
товка лесоматериалов производились в присутствии специаль-
ных уполномоченных9, а продавать лес мог только лесничий.
Подробная характеристика лесных массивов дана при описании
многих панств. Доходы от лесного хозяйства занимали опреде-
4 и—14, № 78—94. Часть этих земель была отдана мелким феода-
лам; в с. Боровани 2 лана держал dominus Johannes de Ledenicz, с. Гартун-
ков — некий dominus Wernherus, 7 ланов у Градища — dominus Pessko.
5 RR, 11, № 7'8.
6 «Silve ad Greczen sine silvis Stropnicz 302 lanei sunt» (RR, 14, № 94).
7 RR, 27—28, № 234. Вслед за описанием сел Фримбуркокого панства поме-
щена особая заметка об обмере в 1373 г. принадлежавших Рожмберкам лесов;
здесь указаны размеры лесничеств, перечислены породы деревьев и т. п. За-
метки с описанием пород лесов и точными их размерами даны после пере-
численная сел Страшицкого и многих других панств.
8 Такие перемеры лесов происходили, в частности, в 1359 и в 1373 гг., см.
RR, 27, № 233: «А. D. LXXIII° mensura silvarum Rosennbergensium per Alber-
turn mensuratorem de Waltierzow alias de Borschikow anno quo supra»; RR, 24,
№ 196: «...A. D. Millesimo IIICLIX° circa festum beati Math». Mehsurate sunt
silve per Jakobum et Wanyeczkonem»; RR, 20, № 159: «А. LXXIII nova silvarum
mensuracio per Jaroslaum de Huntow».
9 RR, 23, № 196: «Et XIV jug. predicte silve sunt succisa in presencia Be-
nessii procuratoris et alia est succisa in presencia Petri Kabele».
155
ленное место и в бюджете Новоградского панства. Мы находим
целый ряд поступлений ог лесничих за проданный лес и бревна
и в приходо-расходной книге Зубка 10.
Однако главной частью поступлений ,в казну феодалов
Новоградского панства являлись денежные «платежи феодаль-
но-зависимых крестьян. Барщина существовала только в
нескольких пунктах, и в каждом случае была предусмотрена
возможность замены ее деньгами по усмотрению господина.
С другой стороны, в ряде сел не упоминаются вообще никакие
обязанности крестьян, .кроме денежных взносов. Натуральные
повинности незначительны, и при этом всякий раз указана их
денежная стоимость. Вместе с тем раскладка крестьянских по-
винностей в какой-то мере позволяет судить о величине кре-
стьянских наделов. Чрезвычайная дробность держаний вырисо-
вывается сквозь призму обложения крестьян феодальными
поборами в общем довольно определенно: в некоторых селах
подавляющее большинство держателей платят по 9, 3, 2, 1 гро-
шу и даже иногда—по несколько динариев11 12. Если же учесть,
что чинш с лана колеблется по Новоградскому панству от 50
до 70 грошей 1?, станет очевидным, насколько далеко зашли
процессы парцелляции и пауперизации крестьянских хозяйств..
В самом деле, господские доходы, несмотря на все меры вот-
чинной администрации, далеко не всегда соответствовали ожи-
даниям 13.
Разумеется, денежные сборы в казну новоградского бург-
графа не ограничивались чиншем. Он собирал с крестьян берму
и различные пошлины, не считая так называемых percepta di-
versa, которые одни только составляли в совокупности почти
столько же, сколько и чинши14. Эти «различные поступления»
складывались в свою очередь из штрафов, из выморочного иму-
щества крестьян, полученного по праву «мертвой руки», платы
за коммутированные барщины, за счет конфискации имущества
бежавших крестьян и от выручки за проданные лесоматериалы;^
10 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho z let 1390—1391. К vydanf upra-
vil J. Susta.— HA, c. 35. Praha, 1909, str. 29—30. Бургграф отмечает поступле-
ние— «Janakone forestario 7 kop pro silvi venditis»; 3 копы 49 грошей вто-
рично от того же Янакона — «pro silvis venditis et stubabibus».
11 RR, 7—14, № 78—94.
12 Например, RR, 11—12, № 78, 80, 83, 85.
13 3a 12 лет, прошедших после составления рожмберкской поземельной
описи, владения панов из Рожмберка в Новоградском панстве уветичились на
11 сел и включали 25 населенных пунктов. Однако общая сумма чиншевых
поступлений со всего панства составляла в 1390/91 хозяйственном году, как
показывают приходо-расходные ведомости Зубка, около 68 коп за половину
года (Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho..., str. 28). Между тем в 70-х го-
дах, согласно урбарию, годовой чинш в этом папстве составлял 192 копы
2 гроша.
14 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho..., str. 29—30.
156
так что общая 'сумма доходов составляла за полгода почти
200 коп (199 коп 6 грошей 5 денариев) 15.
В Новоградском .панстве применялся и труд поденщиков.
Господскому хозяйству приходилось оплачивать наличными все
транспортные расходы 16, все строительные работы и ремонтные
(в частности, по содержанию нового рыбного пруда) 17. Кроме
того, наличными деньгами рассчитывались и за всякого рода
мелкие текущие работы: за ковку лошадей, ремонт повозок, да-
же за вставление дна в бочку 18. Наконец, и для обслуживания
потребностей даже небольшого домена не всегда можно было
обойтись без привлечения поденщиков 19.
Немалый интерес представляют некоторые другие расходы,
внесенные в книгу новоградского бургграфа Зубка. Прежде
всего привлекает внимание то, что 'многие продукты потребле-
ния (и в том числе даже такие, как овес) приобретались на
рынке за наличные деньги. Одного только овса для лошадей
было куплено на 10 коп20. Покупали также хмель, горох, мак21
и т. п. Это показывает, насколько тесно Новоградская вотчина
в конце XIV в. была связана с рынком.
Данные Рожмберкского урбария и ведомости Зубка позво-
ляют до некоторой степени судить о положении и мелкого ры-
царства, вынужденного не только продавать свои села и участ-
ки, но и превращаться в служилую шляхту. В ведомости отме-
чены и платы таким служилым людям 22.
Трудно утверждать, что Новоградская вотчина панов из
Рожмберка типична для всей Чехии: вряд ли можно сомне-
ваться, что наличие в ее составе огромного лесного массива
накладывало заметный отпечаток на многие стороны ее хозяй-
ства. Однако и здесь, притом в большей степени, чем в сосед-
них владениях Тржебоньского монастыря, рассмотренных выше,
мы не находим указаний на распространение и роль барщины;
15 Ibid., str. 30.
16 Ibid., str. 33, раздел «Distributa vectoribus pro diversis negociis».
17 Ibid., str. 34, «Distributa super laborem castri» и специальный раздел
«Distributa super laborem piscine in Forsmyl» (ibid., str. 42).
18 Ibid., str. 34, 39.
19 Весьма важна в этом отношении сама форма записи: при определении
поденной платы специально оговорено, что она производится согласно суще-
ствующим нормам: «Item f<eria V ante b. Martine colono in Svarzissov pro
subsidio, sicut modus est in aliis curiis etc.» (Purkrabske ucty panstvi No-
vohradskeho..., str. 39) cp. «colono de Noua curia pro subsidio, prout in aliis
curiis modus est» (ibidem). Эти поденщики (coloni) работали с помощью бар-
ского инвентаря (в ведомости Зубка прямо отмечено, что они получали ло-
шадь и корм для нее). Деньгами оплачивались и молотильщики (tritularii)
ь зависимости от количества обмолоченных снопов (ibid., str. 38).
20 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho..., str. 37.
21 Ibid., str. 31, 34, 40.
22 Ibid., str. 31: «Distributa Zubkonis feodalium in termino b. Galli» при-
чем пять из таких служилых людей получают по 2 72 копы, а общая сумма
(расходов по этой графе составляла 40 коп. 49 гр.
157
значение отработочной ренты, во всяком 'случае, в Новоградском
панстве, можно ’считать ничтожным. С другой 'стороны, труд
поденщиков стал для господского хозяйства необходимым.
К сожалению, приходо-расходные документы, подобные рас-
смотренной книге Зубка, очень редки; из всех прочих рожмберк-
ских панств имеются лишь небольшие отрывки таких же ве-
домостей для Хоустницкого панства, относящиеся к 1375 и
1387 гг.23, а также совершенно случайные фрагменты подобно-
го содержания, датируемые временем около 1390 г.24 Хоустниц-
кие отрывки представляют собой ведомости бургграфов Краса
и Яначек.а (первый из них неизвестен по другим источникам,
второй назван в 1390 г. завещании Олдржиха и занимал свою
должность между 1383 и 1407 гг.) 25; в них упоминаются расхо-
ды, связанные с поездками бургграфов для выполнения своих
судебных функций и прочих служебных обязанностей, приобре-
тение семенного ячменя, соли сошников, оплата мелких служи-
лых, людей и наемных работников, различные выплаты, произ-
водившиеся по письменному распоряжению пана из Рожмбер-
ка 26. Хотя значение этих указаний не следует преувеличивать,
они все же должны рассматриваться в качестве немаловажного
источника как по истории хозяйства, так и в особенности по
истории управления крупными вотчинами на Юге Чехии в кон-
це XIV в. В противоположность этому отрывки ведомости
1390 г. сообщают лишь один существенный факт — из них мож-
но заключить о весьма значительной роли рыборазведения во
владениях Рожмберков 27.
Добавим, что фрагмент приходо-расходных ведомостей,
опубликованный Ф. Граусом28 29, также относится к владениям
светских феодалов; издатель датировал его началом XV в.28s
Мы узнаем из этого документа об оплате наемных работников,
о ценах на продукты, о хмелеводстве и овцеводстве и т. п.
Из всего сказанного видно, что наличие ряда документов,
относящихся к категории приходо-расходных книг, значитель-
23 М. True. Zlomky purkrabs-kych uctu choustnickych z r. 1385—1387.—
JSH, R. XXVI (1957).
24 Zlomky ucetmch knih XIV stol. Vyd. J. Truhlaf.— PA, 1885, str. 107—112.
25 M. T r u c. Op. cit., str. 7—8.
26 Ibid., str. 36—40.
27 Zlomky ucetnich knih..., str. 107 a nasi. В этой связи укажем, что в
научной литературе отмечалась продажа рыбы из владений Рожмберков б
Пассау (F, Т a d г a. Kulturni styky Cech z cizinou. Praha, 1897).
28 F. Graus, II, str. 526—527 (pfiloha 15).
29 О том, что этот обрывок имеет отношение к светским феодалам,
Ф. Граус судит на основании того, что в документе несколько раз упоми-
наются распоряжения господина, на основании которых производились рас-
ходы (de mandato domini, 10 раз), господские луга (prata domini), господ
ский пивовар (brazeator domini), и, наконец, госпожа (domina). Судя по упо
мянутым в обрывке географическим названиям, он относится к Лужницко-
Сазавскому краю, между Табором и Влашимом.
158
но расширяет Й во многих случаях конкретизирует имеющиеся
в нашем распоряжении данные о хозяйстве панов изь Рожмбер-
ка. Но несмотря на это, основным источником, позволяющим;
изучить особенности крупного светского землевладения в Юж-
ной Чехии накануне гуситских войн, остается рожмберкский
урбарий.
Ядром и центральной частью земельных владений Рожмбер-
ков являлись Крумловское и Мейдштейнское (Дивчи-Каменское)
панства. В первое входило, не считая Крумлова, 33 села30, во
второе—12 31. Во всех этих селах наблюдается полное преоб-
ладание денежной ренты. В Крумловском панстве отработочные
повинности зарегистрированы в восьми селах. Виды барщины;
здесь обычны — уборка зерновых и сена. Величина барщины:
колеблется от 4 жнецов и 2 косцов с лана до 8 и 4 32. В' с. Затес
предусмотрена возможность уплаты за каждого косца по 1 гро-
шу, но каждый лан должен выставлять по 4 жнеца 33. В с. Осек
оба вида барщинных работ уже могут быть заменены деньга-
ми 34. В с. Нова Весь в аналогичном случае употреблена уже
иная формула: там не названы отдельные виды барщины,
а устанавливается лишь обязанность крестьян «работать по
6 дней» или «ежегодно (платить — Б. Р.) за работы по 4 гро-
ша» 35.
Что касается сел Дивчи-Ка'менского (Мейдштейнского)
панства, то там барщина упоминается вообще только в одном
селе (Тржисов), где с каждого лана крестьяне должны вы-
ставлять по 6 жнецов и 3 косца, а один подсоседок должен
отработать 8 дней на уборке урожая. Это объясняется наличием
господской запашки, составлявшей 23Л лана 36. Во всех осталь-
ных селах этого панства нет сведений о барщинных работах
30 RR, 30—35, № 257—300. При составлении сводных таблиц о структуре
феодальной ренты в Крумловском панстве мы пользовались данными только
по 28 населенным пунктам, так как при описании города Крумлова дан только
платеж с 700 югерных участков величиной в грош; в двух селах упомянуть?
только общие суммы чинша (RR, 34, № 292, 293), данные о двух других селах
более позднего происхождения (RR, 33, № 285 и 286), в одном селе назвав
только луг (RR, 31, № 279). Укажем также, что с. Осек названо дважды
(RR, 30, № 264; 31, № 271).
31 RR, 35—36, № 301—313. Кроме этого, здесь упомянута curia Pyennyk,
которая платит «за все» 35 грошей 1 ден.
32 Села Хабичовице (RR, 30, № 258), Пржидоли (RR, 30, № 259), Нагор-
жани (RR, 30, № 2611), Затес (RR, 30, № 263|), Ловешице (RR, 31, № 269i),
Стражне Белке (RR, 32, № 274) и Висока (Гоэншлаг) — (RR, 32, № 275)
а также Брлог (RR, 34, № 294).
33 RR, 30, № 263.
34 RR, 30—31, № 264.
35 RR, 34, № 295; «Et laborant per VI dies vel annuatim pro labore per
IIII gr.». В двух селах указаны денежные ^поступления и отмечено «сит
robota» (RR, 34, № 296, 297), но стоимость коммутированных барщин неиз-
вестна.
36 RR, 35, № 301: «Ad araturam castri coluntur III lanei minus uno quar-
tali».
159
крестьян, отбываемых па домене37, а барщины упоминаются
только в общем виде и лишь в 'связи -с заменой их денежными
взносами. Так, в с. Плана крестьяне платят взамен работ по
6 грошей, в с. Бори — по 3 гроша38. В селах Голубов и Красле-
тин денежные взносы заменили уже не только барщинные по-
винности, но и натуралии39; в с. Залужи крестьяне вообще пла-
тят «за все» («pro toto») 1 копу40. В уже упомянутом -с. Кра-
слетин подсоседки, правда, -упоминаются в связи с уборочной
повинностью, ню так как ни в этом селе, ни в соседних не указа-
но наличие господской земли, а барщина тфаслетиноких подсо-
седков оценена деньгами41, то 'можно предполагать, что она
фактически не отбывалась.
Сравнительно незначительными были натуральные взносы
крестьян крумловских сел. Исключение составляют платежи
крестьян 2 сел. В подавляющем большинстве случаев регуляр-
ные натуральные повинности состояли из кур, сыров, льна,
мака, в одном месте овощей, к сожалению, не определенных
более точно42. Весьма часто допускается замена всех натура-
лий или части их деньгами43.
О процессе коммутации позволят судить любопытная при-
писка, сделанная через несколько лет после составления основ-
ного текста урбария. Вслед за описанием с. Пржидоли, где
перечислены денежные, натуральные и барщинные повинности
крестьян, помещено примечание, написанное в 1387 г. другой
рукой и прямо говорящее о .замене натуральных взносов день-
гами 44. Если в этом селе взносы зерном были заменены деньга-
ми, то в с. Тржебонин такая повинность сохранилась: каждый
из 17 ланов в этом селе был обложен натуралиями — по 4 тины
пшеницы, 4 — ржи и 8 — овса45. В остальных крумловских и
всех мейдштейнских селах натуралии не зарегистрированы в
источнике46. Кроме того, характерно, что в 25 из 40 населенных
37 В с. Голубов также упомянута господская запашка («Ibidem habent
domini araturam, in qua est 1V2 lam mensuratus»), но говорится только о плате
«pro censu, pullis et robota», как держателей обычных, так и подсоседских
участков» (RR, 36, № 306).
38 RR, 35—36, № 303, 307.
39 RR, 36, № 306, 308.
40 RR, 36, №311.
41 RR, 36, № 308. Стоимость двух дней уборочных работ приравнена к
грошу.
42 Таковы повинности крестьян в селах Хабичовице, Затес, Новоседли
и др.
43 Ср., например, описание с. Осек (RR, 30—31, № 264).
44 RR, 30 (после № 259).
45 RR, 30, № 257; ср. также № 272.
46 В ряде сел имеется, правда, церковная десятина, которую платили зер-
ном. Кроме того, заслуживают упоминания высокие натуральные платежи
мельников, уплачиваемые в большинстве случаев рожью. Так, мельник в с. По-
леш*нице 'платил 70 мер ржи, мельник около церкви в с. Латран —• 90..., мель-
ник около города Крумлов у одноименного замка—даже 130. Разновидностью
160
пунктов вообще уплачивают исключительно денежные поборы
или во всяком случае только эти последние внесены на страни-
цы урбария47. При этом размеры чинша разнообразны и разли-
чаются даже в .пределах одного села. Так, например, каждый
из 8 ланов в с. Шванков облагается платежом в 14 грошей
(90 ден.), а в селах Залужи и Ловешице чинш составляет
80 грошей и 10 ден.48. В дивчи-каменских селах чинш колеблет-
ся в размере 60—64 грошей, лишь изредка опускаясь ниже 40 гро-
шей, а в крумловских весьма часто он приближается к 40 гро-
шам. К сожалению, не всегда возможно прийти к достаточно
обоснованным заключениям относительно причин, вызывавших
столь существенные различия в обложении крестьянских участ-
ков. Вполне вероятно, что оказывало свое влияние и различное
качество земли и другие причины. Поскольку есть все основания
предполагать, что в ряде случаев рента, несомненно, прошла
сложный путь превращений, прежде чем была зафиксирована
составителями урбария владений панов из Рожмберка, можно
думать, что в отдельных случаях ее высокие денежные платежи
связаны с процессом коммутации, остающимся вне поля зрения
Исследователей49. Кроме того, несоответствие между размера-
ми денежной ренты и величиной крестьянских наделов может
найти свое объяснение и в особенностях распределения земли
натуральных повинностей держателей мельниц является также выкармлива
ние свиней; последняя заменялась, однако, тоже деньгами. Так, две из упо-
мянутых выше мельниц платили по 1 копе «pro porcis» (RR, 32, № 278).
47 При этом составитель урбария пользовался различными формулировка-
ми он либо вовсе не упоминал о барщинах и натуралиях (11 случаев в одном
только Дивчи-Каменском панстве), либо приводил одну только оценку работ,
либо, наконец, называя барщины, тут же переводил их в деньги (с. Нова
Весь —RR, 34, № 295).
48 RR, 32, № 277; ср 30, № 260; 31. № 269.
49 Так, например, можно предполагать, что в крумловском с. Залужи ве-
личина чинша, определенного описью в 80 грошей с лана, сложилась в резуль-
тате суммирования первоначального чинша и стоимости натуральных и бар-
щинных повинностей. На эту мысль наводит то обстоятельство, что в этом
селе крестьяне, кроме чинша, не нанесли никаких других повинностей; к тому
же при определении его размеров употреблена не вполне обычная формула
«tres laneos censuantes annuatim per 80 grosses tantum» (RR, 30, № 260).
Подобного рода формула 'приведена и при определении повинностей с. Гомеле
(Дивчи-Каменское панство), каждый из 18 ланов которого «solvit per unam
sexagenam tantum» (RR, 36, № 304). В дивчи-каменских селах Чертине и
Залужи мы находим разновидность этой формулы: каждый из ланов в этих
селах платит «annuatim pro toto unam sexagenam» (RR, 36, №311, 312). Вообще
следует отметить, что Дивчи-Каменское панство — это убедительный пример
бурно протекающего процесса коммутации на Юге Чехии. В двух селах имеет-
ся плата за барщину для всех держателей (RR, 36, № 303, 307), в одном —
для подсоседков (RR, 36, № 308). Два раза специально оговорено,'что ука-
занная сумма включает денежную стоимость барщин и натуралий и три раза
упоминается плата «pro toto» (RR, 36, № 310—312). Таким образом, можно
предполагать, что еще незадолго до составления урбария, т. е. еще в середине
XIV в, более чем в половине сел Дивчи-Каменского панства отбывалась
барщина
11 Б. Т. Рубцов
161
между держателями (-напомним в этой связи, что р'ожмберкский
урбарий содержит лишь нормы обложения крестьянских хо-
зяйств, не приводя в 'большинстве случаев подробных сведений
о размерах конкретных держаний и о причитающихся с них пла-
тежах), а также в особенностях юридического положения по-
следних. 'К сожалению, в данном случае относительно всех та-
ких обстоятельств можно строить только предположения.
Одной из самых крупных частей владений Рожмберков было
панство, носившее их /фамильное название50. Рожмберкское
панство включало в себя более 70 сел и частей отдельных сел 51г
немалое число отдельных дворов, огородов, садов, виноградни-
ков, мельниц, рыбников, лесов и пр., расположенных в верхо-
вьях 'Влтавы, невдалеке от австрийской границы, на самом юге
Чехии. Эти владения перемежались с селами Златокорунского
и Вышебродского монастырей, а также с селами самих панов из
Рожмберка, входившими в состав других панст'в.
Крестьянские повинности в Рожмберкском панстве весьма
разнородны и с трудом могут быть заключены в рамки какой-
либо системы. В 32 селах засвидетельствовано наличие барщи-
ны, в 6 из них она сочетается с деньгами, а в 5 других уже пол-
ностью коммутирована. В 26 селах крестьянские повинности
представлены вообще всеми видами феодальной ренты. Нако-
нец, в селах Младонев, Бистра, Польна и Завратне часть кре-
стьян отбывает барщину, в то время как другие уже платят
вместо работ деньги52.
Нам уже много раз приходилось указывать, что барщинные
повинности чешских крестьян состояли главным образом из
уборочных и сенокосных работ. Такой же характер сохраняет
барщина и в селах Рожмберкского панства. Она состоит всегда
из обязанности крестьян выставлять жнецов и косцов, чаще
всего по 6 жнецов и по 3 косца от каждого лана земли 53. Объем
50 RR, 1—11, № 1—77.
51 Величину ренты можно определить по 70 селам.
52 Например, из 6 ланов с. Младонев 3 лана обложены 'чиншем в 2 та-
ланта и 58 ден., дают 6 цыплят и половину меры мака, которую можно заме-
нить уплатой 6 ден. Держатели этих ланов не несут никаких барщин, но платят
вместо работы 36 ден. Другие же 3 лана, уплачивая 2 таланта 74 ден. чинша,
дают в качестве натурального взноса 7 цыплят, но вместе с тем отбывают
барщину, выставляя 7 жнецов и ЗУг косца (RR, 6, № 36).
53 RR, 1, № 2; 2—3, № 7; 7, № 42, 44, 47; 9, № 63—65; 10, № 66, 67, 69, 70,
71. Иногда эти показатели уменьшаются соответственно до 4 жнецов и 1—2 кос-
цов (RR, 2, К? 4; 3, № 8; 4, № 14; 5, № 17, 27). Встречаются, впрочем, и более вы-
сокие барщины, доходящие до 12 жнецов й 6 косцов с лана (RR, 6 № 30;
7, № 41, 45; 9, № 60; 10, № 73). Так как в подавляющем большинстве случаев
барщина, определяемая количеством работников с лана, фактически соответ-
ствует человекодням работы — об этом свидетельствуют записи составителей
соответствующих документов, приравнивающих оценку труда одного работни-
ка к одному дню,— мы не можем согласиться с мнением Ф. Грауса, что та-
кие виды барщины были наиболее тяжелыми и ограничивались только по-
требностями господского хозяйства i(cm. F. Graus, II, 167).
162
барщинных повинностей позволяет думать, что господский до-
мен на территории Рожмберкского панства был во много раз
меньше общей площади крестьянских держаний. 'Косвенным до-
казательством сравнительно небольшого значения 'собственно
господской запашки является, вероятно, и отсутствие всякого
упоминания об извозных повинностях крестьян.
Натуральные взносы, обязательной составной частью кото-
рых являются куры, яйца, сыр, зарегистрированы в 31 селе
Рожмберкского панства. Кроме кур, яиц и сыров, в составе
натуральных платежей упоминаются лен, реже конопля, иногда
мед, в одном случае даже соль и довольно часто мак54.
Источник почти всегда предусматривает возможность замены
этих продуктов деньгами, устанавливая для них соответствую-
щие цены: мера мака —12 ден., мера льна — 10, горшок меда —
10 ден. и т. п.55
Основной повинностью крестьян в Рожмберкском панстве
является чинш. Величина его, представленная многими вариа-
циями, колеблется, опускаясь во многих случаях ниже таланта,
наиболее часто встречается платеж, приближающийся к 5 со-
лидам (т. е. около 20 грошей) с полнонадельного участка. Кро-
ме того, отмечены, помимо взносов «вместо барщины», еще и
особые поборы «за свиней» и «за ягнят», которых, впрочем, уже
нигде не сдают. Из всего сказанного видно, что денежные плате-
жи составляют главную часть феодальной ренты (около 90%)
и являются, несомненно, ее определяющим видом. Вместе с тем
следует отметить и сравнительно небольшие размеры денеж-
ных платежей, что приводит к возрастанию удельного веса бар-
щины.
К западу от 'Рожмберкского панства, у самой границы с
владениями Габсбургов, располагались Фримбуркское панство,
в котором, кроме одноименного замка, насчитывалось 9 сел,
и Виткувское панство с 15 селами. Барщины полностью отсутст-
вуют во всех 25 населенных пунктах обоих панств, а в 9 (в 6
виткувских и 3 фримбуркских) нет и никаких натуральных
взносов. Впрочем, там, где они есть, натуралии невелики и из-
меряются обычно 2, реже 1 курицей и небольшим количеством
яиц, к которым прибавляются .порой сыры, в большинстве уже
заменяемые деньгами из расчета 1 ден. за сыр56.
В связи с тем, что единицей обложения в фримбуркских и
виткувских селах, расположенных в горной местности, были
54 Так, например, в с. Жумберк крестьяне, кроме чинша, должны были
давать по 8 кур, 20 яиц, il сыру, 1 ягненку ценой в 8 ден., по 1 мере мака
или по 8 ден., 6 ден. за лен и т. п. (RR, 2, № 5). Крестьяне с. Мочеради давали
меру мака, 4 курицы, 6 сыров стоимостью в 1 ден. каждый, а также платили
«pro porcis» 1 талант (RR, 4, № 12).
55 Например, RR, 2, № 4; 3, № 8 и др.
56 RR, 25—28, № 206—234.
11* 163
не ланы или дедины, а гораздо более мелкие участки — мансы
или ройты, мы находим здесь сравнительно невысокие чинши,
выраженные, как и в Рожм1беркском панстве, не ’в копах и гро-
шах, а в солидах и денариях57. Определить норму обложения
здесь практически невозможно, так как, с одной стороны, источ-
ник дает лишь сумму денежного чинша по всем мансам или
ройтам каждого населенного пункта58, а с другой,— величина
этих единиц .бывает совершенно различной 59.
В Юго-Восточной Чехии, в стороне от центра владений па-
нов из Рожм1берка, находились еще два принадлежавших им
панства — Новоградское и Тржебоньское, расположенные рядом
с одноименным монастырем60. В первом из этих панств пере-
числены повинности в 16, во втором — в 14 населенных пунктах
Рассматривая феодальную ренту крестьян Новоградского пан-
ства, мы встречаем уже хорошо знакомую картину соотношения
между ее видами. Только в 3 пунктах из 16 находим упомина-
ния о барщине. В Новом Граде, где имелись господские поля,
встречаются и барщинные повинности, которые не распределя-
ются равномерно между всеми держателями Нового Града:
49 участков, названных в источнике «empticia», платят только
по 60 грошей, а 5 ройтов, чинш которых составляет всего лишь
60 ден., выставляют по 2 жнеца и должны пахать в течение
3 дней; впрочем, обе эти ’барщины могут быть заменены день-
гами61. В с. Штиптонь наблюдается подобная картина: 16
<<больших ройтов» платят в год 60 по ден., выставляют по 2 жне-
ца и должны носить сено 2 дня и перевозить в течение третьего
дня; для каждых двух участков устанавливается обязанность —
пахать 3 дня, причем, если, как говорит источник, «господин не
захочет пахоты, тогда каждый с одного ройта должен дать за
57 к обычной чешской системе денежного счета (копа = 60 грошам,
грош = 12 галлержам) здесь не только прибавляются марки (64 гроша) и
фертоны (16 грошей), но и особый счет, при котором денарий (или пфениг) =
2 оболам (или гельблинкам), 30 ден. составляют солид (или шиллинг), 8 со-
лидов — талант (или фунт). При этом 7 ден. приравнивались к одному праж-
скому грошу. См. A. L. К г е j с i k. Miry, vahy a penize v rozmberskem urba-
fu.— SOAZ, R. XI, sec 3, str. 353—355.
58 Например, в с. Грдонев 10 мансов 'платят 32 обола, а в с. Посудов
10 мансов облагаются уже 50 ден. i(RR, 27, № 232, 233).
59 Например, в с. Мукеншлаг 7 мансов приравниваются к 2!/2 пассаусского
лана, а в с. Рихнов 6 мансов — к 4 ланам и т п. (RR, 25, № 209, 210)
60 В поземельной описи Новоградское панство именуется Греченским,
а Тржебоньское — Витингаусским. См. RR, 11—14, № 78—94; 54—56, № 465—
480.
61 RR, 11, № 78. Уборка оценена при этом в 1 грош, а пахота в 3 гроша.
Весьма существенно, что в Новом Граде было значительное домениальное
хозяйство: урбарий упоминает 6 господских полей, «qui ad castrum spectant»,
еще 2 других полевых участка, луга у замка, пасеку, рыбники; уже рассмотрен-
ные выше приходо-расходные ведомости бургграфа Зубка показывают, что
господское хозяйство велось при помощи наемных поденщиков.
164
пахоту по одному грошу за каждый день»62. Наконец, в Штип-
тони были еще держатели «малых ройтов», отбывавшие барщи-
ну в том же размере (для пахоты они объединялись по три хо-
зяйства) и платившие также по 15, 127г и 10 ден. Следует
подчеркнуть, что эти повинности ('кроме сенокоса) также мо-
гут быть выкуплены (натуралии штиптовьских крестьян низки).
Также и в с. Жар держатели 29 наделов 'выставляют совместно
54 жнеца и также работают на пахоте; впрочем, и здесь пахота
подлежит замене деньгами 63. Столь же невелика роль барщины
и в селах Тржебоньского панства, где она упомянута (исключая
подсоседков) только однажды (с. Плавско), причем исчисляет-
ся она не с единицы земельного надела, а непосредственно с
каждого двора. Она состоит из 2 дней уборочных работ, в кото-
рых принимают участие все держатели; кроме того, они должны
скосить господский луг и перевезти сено на курию 64. Зато в этом
панстве мы находим ряд указаний на барщинные повинности
подсоседков. В с. Плавско два подсоседка должны жать по 2 дня
(третий, заметим попутно, платит вместо этого 2 гроша);
в с. Иловице подсоседки работают по 8 дней; в соседнем с. Ило-
вичка крестьяне не несут барщины, но один из четырех подсосед-
ков выполняет необходимые работы в течение 8 дней, а осталь-
ные три — в течение 4. В двух последних селах привлекает вни-
мание сама качественная неопределенность барщины, выражае-
мая термином «laborare»65.
Переходя к характеристике натуральных повинностей кре-
стьян в новоградских и тржебонъских селах, устанавливаем
прежде всего, что последние сравнительно невелики и -зерновые
не играют в них существенной роли. Так, хотя и в Новоградском
панстве натуральные повинности упомянуты в 11 населенных
пунктах (из 16), в Жаре, Штиптони, Луге они ограничиваются
одними курами, а в селах Свини, Фридрихшлаге и Шлатласе
упоминается только -мак66. Лишь в селах Стропнице, Хлупата,
(Раухеншлаг), Гуменице (Майергаф) и Боровани находим со-
четание двух или нескольких видов натуральных повинностей.
Так, в первых трех случаях крестьяне дают кур, яйца, сыры,
мак и лен, причем всегда предусматривается возможность заме-
ны натуральных взносов деньгами. В 'Боровани с каждого лана
держатель платит по одному четверику мака, по 2 курицы и
2 меры овса67. Наконец, в Новом Граде держатели одного рой-
та вносят по 3 курицы, либо по 1 грошу. Если добавить, что
в 20 населенных пунктах в обоих названных панствах все виды
62 RR, 12, № 85.
63 RR, 12, № 81. Уборочные работы жарских крестьян не подлежали за-
мене деньгами.
64 RR, 56, № 480.
65 RR, 56, № 476, 477, 480.
66 RR, 12—^13, № 87, 85—88, 93.
67 RR, 12, № 82; 13, № 90—92.
165
натуральных повинностей вообще отсутствуют, то станет ясным,
что и здесь натуральные повинности составляют незначитель-
ный процент всей суммы феодальной ренты68.
В обоих панствах следует констатировать полное преобла-
дание денежной ренты, составляющей 97—98% всех зафикси-
рованных поземельной описью видов феодальной ренты, а так-
же наличие в прошлом более высоких барщин и натуральных
поборов, замененных к моменту составления урбария деньгами.
Показательна в этом отношении часто встречающаяся форму-
лировка «за все», «всего» (pro toto, in toto), которая употребля-
ется при определении размеров чинша и свидетельствует о том,
что в сумму последнего включены денежные стоимости нату-
ральных видов феодальной ренты. Величина денежных плате-
жей крестьян, выряженных в грошах, колеблется по Новоград-
скому панству от 44 грошей (Бинов) до 70 грошей (Буков)
с держания, по Тржебоньскому — от 32 (Суходол) до 86 бро-
шей (Бранна). Однако отдельные ройты в новоградских селах
платят и значительно меньше этой суммы — по 40—60 ден.
Денежная рента здесь, в общем, высока и приближается к тому,
что наблюдалось во владениях Тржебоньского монастыря69.
К северу от описанных выше панств тянулись от запада к
востоку другие села Рожмберков: ниже по течению Влтавы, на
левом и правом ее берегах, лежало панство Гельфенбуркское,
юго-восточнее последнего — Подегусское, за ним Буков-ское,
села которого находились между Влтавой и Лужницей на пути
от Тржебони к Тину, и, наконец, Хоустницкое панство на пра-
вом берегу Лужницы, к югу от Хинюва 70. В Хоустницком панст-
ве в урбарии описаны повинности крестьян в 25 селах71, в Бу-
ковском— в 17, в Подепусском — в 16, в Гельфенбуркском —
в 25 населенных пунктах. Следует, однако, сразу оговориться,
68 В Тржебоньском панстве натуралии вообще фактически отсутствуют:
только в с. Плавско крестьяне сдают 20 яиц, 2 курицы и 2 меры овса (RR, 56,
№ 480); впрочем, о существовании здесь в прошлом натуральных поборов сви-
детельствуют сохранившиеся в Шальмановице (RR, 56, № 468), Бранне (RR.
55, № 472) и в Плавско платы «за ягнят».
69 В тржебоньских селах в 3 случаях из 14 чинш выше 80 грошей
с лана; в 5 случаях чинш колеблется от 70 до 80 грошей, но в 4 случаях
находим чинш, равный 48 грошам, и, кроме того, по одному разу засвиде-
тельствованы чинши по 34 и 32 гроша с лана.
70 RR, 18—21, № 133—165, 41—43; № 360—373; 37—41, № 314—359.
71 В урбарии описаны владения в 27 населенных пунктах Хоустницкого
панства, но при описании двух сел (RR, 21, № 164, 165) имеется пометка «поп
habent». При этом во втором случае дана только площадь (27г лана), а вели-
чина повинности не указана. Кроме сел, упомянутых в урбарии, Рожмберкам
принадлежали и другие села, как это видно из сопоставления с документами,
опубликованными М. Труцом (М. True. Zlomky purkrabskych uctu choustni-
ckych..., str. 5—6). Конечно, не следует игнорировать и возможность того, что
в момент составления урбария некоторые из названных в отрывках приходо-
расходных документов сел еще не принадлежали Рожмберкам.
166
что в последнем 'случае составитель урбария не дает 'разверну-
того перечисления 1п-о.вин1но-стей в селах Штетин, -Крайничко,
Мекинец, Залужи, Скала, Квасковице, Радеевице, Нетонице,
Будине, Оутешов, Лесковец, Свинетице, Струнковице, Жихови-
це и Грахолуски (всего в 15 селах), довольствуясь указанием на
то, что в Штетине каждый из 8 ланов «solvit per omnia ut
Hagek», ia в остальных 14 случаях указывает лишь количество
ланов, отмечая «solvunt ut supra per omnia»72. Но поскольку
повинности в с. Гаек, описание 'которого отсутствует как среди
сел Гельфенбурнекого панства, так и вообще в рожмбер кеком
урбарии73, неизвестны, то не представляется возможным опре-
делить повинности крестьян во всех перечисленных селах. Та-
ким образом, по Гелыфенбуркскому панству мы располагаем
определенными данными лишь по 9 населенным пунктам74.
Удельный вес отработочной ренты в рассматриваемых пан-
ствах весьма незначителен. Среди гельфенбур кских сел только
в Чихтице и Витеевице имеется указание на барщину: в первом
случае каждое крестьянское хозяйство выставляло по 12 жне-
цов, по 3 косца сена и было обязано сушить сено 3 дня. Так
как в этом селе имеется господский домен (два поля и огород),
то наличие барщины здесь вполне понятно75. В с. Витеевице
крестьянские повинности описаны слишком неопределенно,
поэтому судить об их размере затруднительно76. Других отра-
боточных повинностей в селах Гельфенбур кек ого панства мы
не находим: можно только добавить, что в с. Жерновице упо-
минается плата, заменяющая барщину.
Точно такое же положение наблюдается в селах Буковского
панства, где барщина зарегистрирована в одном случае (Сви-
ни): юна заключается в обязанности выставлять 14 жнецов и
два с половиной дня косить сено 77. В с. Льгота С ар тону м, где
имеется курия, крестьяне выставляют по 8 жнецов, по 2 косца
и должны выполнять извозные работы, а подсоседки обязаны
72 RR, 39—40, № 337—351 (село Бланице принадлежало церкви).
73 Относительно с. Hagek (Гаек) можно лишь высказать предположение,
что оно выбыло из состава рожмберкских владений незадолго до окончатель-
ного оформления дошедшего до нас списка урбария и было выключено со-
ставителями последнего, оставившими в неприкосновенности непосредствен-
но следовавшие за этим описания сел со ссылкой на с. Гаек (RR, 39, № 337).
74 RR, 39, № 334, 336; 40, № 352—357; 41, № 358.
75 RR, 39, № 336.
76 RR, 40, № 352: «Item tenentur omnes simul segetes utrasque post unam
-araturam metere et fenum siccare».
77 RR, 43, № 373. Шесть держателей подсоседских участков (area) отбы-
вают здесь барщину по 30 дней каждый; кроме того, держатели 5 ланов из
27 обрабатывали господскую землю вместо чинша: «...de illo censu pro 5 la-
neis, quos domini colunt, census deperire debet». Следует подчеркнуть, что в
этом случае 'барщина одного села резко меняет структуру ренты по всему
панству.
167
отработать по 1 дню на 'барщине. Все повинности лолнонадель-
ных держателей могут быть заменены деньгами из расчета
14 'прошей с лана78. В соседних селах Хоустницкого панства
барщина еще более незначительна: лишь в одном селе (Хрбо-
нин) из 25 зафиксированы уборочные работы (6 жнецов), а в
трех других указана извозная повинность79. Равным образом и
в Подегусском панстве находим барщину лишь в немногих
селах (в 4 случаях из 16); крестьяне либо жнут, либо косят
сено80. «Кроме того, в селах Кочин, Жабовржески, Радошовице
упоминается плата и «pro labore» 81.
В Гелыфенбуркеком панстве натуральные поборы состоят,
как обычно, из кур, яиц и льна. В некоторых случаях прежние
натуральные взносы заменены здесь платами за свиней и за
овец. Во всех остальных селах Гель1фенбуркско'го панства, а так-
же и во всем Буковском и Хоустницком панствах натуральные
взносы почти не упоминаются (если не считать того, что кре-
стьяне буковского с. Льгота дают по 4 курицы или по 2 гроша,
а крестьяне хоустницкого с. Градек обязаны сдавать 10 тин
ржи и 12 тин овса) 82. Несколько иная картина наблюдается
в селах Подегусского панства. Не говоря уже о курах, сырах и
яйцах, которые входят в состав натуральных платежей в селах
Пашице, Пластовице, Главатице, Волшовице, Бавине83, и од-
них только курах, уплачиваемых крестьянами ряда сел84, в ше-
сти селах (Пашице, Пластовице, Главатце, Волшовице, Вави-
це, Дехтарже) в состав крестьянских натуралий входят зерно-
вые: по 4 меры пшеницы, по 4 меры ржи, по 8, б или 4 меры
овса85. Ни в одном из сел Подегусского панства зерновые не
заменяются деньгами.
Денежный чинш в Гельфенбуркском, Подегусском и Хоуст-
ницком панствах колеблется между 40 и 64 ррошами с лана,
причем в первом случае в 6, во1 втором — в 3, а в третьем даже
в 20 населенных пунктах денежные взносы вообще являются
единственной повинностью крестьян, отраженной в урбарии.
Переходя к буковским селам, устанавливаем, что здесь в 16 из
17 сел денежные платежи не сопровождаются ни барщинами,
78 RR, 42, № 369. Урабарий также предусматривает замену барщинных
повинностей подсоседков деньгами.
79 RR, 1'8, № 143; ср. RR, 18, № 140, 144; 19, № 146.
80 Подержиштье, Льгота, Врабин, Кртли (RR, 37, № 314, 315; 38, № 322,
323). Во втором и третьем случае крестьяне выставляют по 8 жнецов и 4 кос-
ца, в первом — по 12 и 6, в четвертом — соответственно по 16 и 2.
81 RR, 38, № 324, 32'5, 326.
82 RR, 42, № 369; 21, № 163.
83 По 2 курицы, 20 яиц и 2 сыра с лана (RR, 37, № 316, 317, 319, 320;
38, № 321).
84 Подержиштье, Врабин, Дехтарже, Чаков, Гумпно, Янков (RR, 37, №314;
38, № 322, 327, 328, 330; 39, № 331).
85 RR, 37, № 310, 317, 3,19, 320; 38, № 321, 327.
168
ни натуралиями; они обычно (превышают марку и достигают
100 грошей 'с лана 86.
Своеобразней особенностью феодальной ренты ib Хоустниц-
ком панстве являются неоднократные указания на снижение
чинша. Так, в с. Сватава, где нормальный чинш равнялся
40 грошам с лана, в 1367 г. чинш был понижен на 4 гроша;
в с. Влкосовице в том же году чинш был понижен на 12 грошей
с копы; в с. Влчовесь чинш, составлявший ранее 48 грошей, по-
нижается на 4 гроша; в с. Пеаров в тот же период чинш был
уменьшен на 8 грошей с копы; в с. Градек чинш уменьшился на
4 гроша; в с. Хрбонин, где крестьяне ранее платили по 50 гро-
шей, чинш был уменьшен на 4 гроша для полнолановых держа-
телей и на б грошей для подсоседков. Наконец, в Богдалинеу
Добешове и Бенешове понижение платежей происходило дваж-
ды. В Богдалпне чинш с лана был сначала уменьшен на 20 про-
шей, а с 1367 г. еще на 8. В Добешове первоначальная величина
чинша (1 копа) была уменьшена сначала на 26, а потом еще на
8 грошей. В Бенешове сумма чинша (46 прошей) была умень-
шена вначале на 20, а потом еще на 6 грошей 87. О том, что
такое снижение чинша рассматривалось феодалами как времен-
ная мера, можно, как кажется, заключить из того, что во всех
случаях составителями поземельных описей обязательно фикси-
руется прежняя величина чинша. Остается, правда, неизвест-
ным, была ли она когда-либо восстановлена в действительности,
но весьма показателен самый факт внесения в урбарий 70-х го-
дов размеров чиншей, пониженных десятилетием ранее. Не вы-
зывает сомнения и связь этого снижения с голодовками 1361
и 1367 гг. В самом деле, под 1361 г. хронист отметил «голод и
мор», а 1367 г. охарактеризовал как «неурожайный год»88.
Причины такого столь необычного явления, как системати-
ческое понижение величины крестьянских повинностей, раскры-
ваются проводимой в одном случае составителем урбария фор-
мулировкой: «propter desertum domini relaxant»89. Сопостав-
ляя с этим весьма показательные записи о селах Сгоржец и
Ондржеев, которые говорят о бедственном положении кре-
стьян 90, можно полагать, что перечисленные снижения денеж-
ных платежей проводились в связи с невозможностью обеспе-
чить фактическое получение чинша с разоренных крестьянских
хозяйств, с одной стороны, и в связи с обостряющимся сопротив-
лением крестьян, с другой. Нельзя забывать, что этот район
86 По 100 грошей с лана платят крестьяне сел Залши и Свини (RR, 42,
№ 37'1; 43, № 373). От 80 до 100 грошей с лана платят крестьяне в 9 селах.
87 Всего понижение чинша отмечено в 10 селах (RR, 18, № 133, 135, 136,
139, 140, 143; 19, № 147, 151, 152; 20, № 159).
88 См, F. Graus, II, str. 488, где указаны источники.
89 RR, 18, № 139.
90 RR, 21, № 164, 165: «поп habent».
169'
явился вскоре одншм из основных очагов Крестьянской войны
и именно здесь пополняли овои .ряды табюритские отряды.
Изучение крупного .вотчинного хозяйства и всей системы фео-
дальной эксплуатации во владениях панов из Рожмберка дает
возможность получить представление о ходе социально-эконо-
мического развития южночешской деревни XIV —начала XV в.
Думается, что весьма значительное число населенных пунктов,
включенных в сферу исследования (более 200), дает известное
право считать наши заключения обоснованными. Общей чертой,
характеризующей феодальную ренту в рассмотренных выше
рожмберкских панствах, является полное преобладание денеж-
ной ренты, вытесняющей во многих случаях все остальные ее
виды 91. Произведя необходимые подсчеты, нетрудно убедиться,
что денежный чинш лишь в немногих случаях опускается ниже
95% всей суммы ренты по панству в целом. Несмотря на весьма
приблизительный характер соответствующих расчетов, общая
картина преобладания денежной формы феодальной ренты вы-
рисовывается с достаточной определенностью, как это было по-
казано выше при обзоре отдельных панств. Следует также до-
бавить, что во всех панствах (за исключением Рожмберк-
ского) в подавляющем большинстве населенных пунктов денеж-
ные платежи являются единственным зарегистрированным со-
ставителем урбария видом крестьянских повинностей. При оп-
ределении удельного веса денежной ренты необходимо особен-
но обратить внимание на то, что здесь речь идет только о чинше
крестьян, который составлял, однако, лишь часть их денежных
взносов 92. Поэтому фактическое господство денежных платежей
и поборов в южночешских панствах выступает с достаточной
определенностью. Это, впрочем, не означало полного исчезно-
вения отработочной ренты в системе феодальной эксплуатации;
в отдельных случаях сравнительно низкие размеры чинша при-
водят к относительному возрастанию удельного веса барщин,
хотя их абсолютный уровень невысок. С другой стороны, дан-
ные о коммутации неопровержимо свидетельствуют о весьма
внушительной роли отработочной ренты в прошлом.
Владения Р ожмб е р ков не огр ан ич ив а лис ь расе мю тр енн ы ми
панств а ми. Дальше к северу находились Пржибеницкое и Пржи-
беническое панства, составлявшие в прошлом единый вотчин-
91 Однако неправильно было бы полагать, что господство денежной ренты
вело за собой немедленную ликвидацию домениального хозяйства. Как мы
видели на примере Новоградского панства, собственно господское хозяйство
во многих случаях еще далеко от того, чтобы сворачиваться и, насколько нам
позволяют судить материалы, даже расширяет и укрепляет свои связи с рын-
ком. В то же время господское хозяйство развивается здесь не по линии уве-
личения барщины, а за счет эксплуатации наемного труда.
92 Вспомним о берне, взимавшейся только деньгами, о различных торговых
пошлинах и поборах, не говоря уже о платах за церковные требы, и т. п.
170
ный комплекс, разделенный на два пан сив а лишь в 1374 г. при
упоминавшемся выше разделе рожмберкских владений между
Олдржихом, удержавшим Пржибеницкий замок с принадлежав-
шими к нему селами, и его братьями Петром и Я'ном, получив-
шими часть первоначально относившихся к этому же панству
сел на северном берегу Ломницы вместе с находившимся пря-
мо против Пржибенице Малым Пржибеницким или, как он -стал
именоваться, Пржибеническим замком; последний был, как из-
вестно, взят в 1420 г. таборитами, во главе которых стоял за-
ключенный в замковую тюрьму Вацлав Коранда, один из зачи-
нателей гуситского революционного движения 93. В обоих пан-
ствах насчитывалось, согласно урбарию, составленному при раз-
деле рожмберкских владений, соответственно 34 и 31 село94.
С севера к ним были близки еще два панства—Миличинское
и Седльчанское, расположенные к юго-востоку от Пржибрама,
на территории Влтавского деканата; здесь мы находим данные
еще о 28 населенных пунктах 95.
Система феодальной эксплуатации в этих селах, в общем,
одинакова. Касаясь структуры феодальной ренты, отметим преж-
де всего, что барщина в большинстве этих сел либо! невелика,
либо вовсе отсутствует; в Пржибеницком и Пржибеническом
панствах, впрочем, она еще весьма заметна. Однако во всех
четырех изучаемых панствах, где насчитывалось в совокупности
93 населенных пункта, внесенных в урбарий, реальная барщина
отбывается лишь в 25 селах, причем в Седльчанском панстве
она уже полностью отсутствует. Что касается Пржибеницкого
ланства, то и здесь барщина, хотя и зафиксированная почти
в половине сел, в сущности невысока и составляет обычно 4 дня
уборочных работ; в 4 селах упоминается барщина, которая мо-
жет быть заменена деньгами. В Пржибеническом панстве бар-
щина охватывает только одну треть сел (9 из 31) и ограничи-
вается там, где она сохранилась, выставлением жнецов (по 4
с лана) и выкашиванием господского луга96. Имеются, правда,
и более показательные, хотя немногочисленные, случаи, когда
барщины измеряются не днями, а неделями без указания коли-
чества и качества работ. Так, в с. Бртце и, по-видимому, также
в Яворже крестьяне отбывают с каждого лана трехнедельную
93 J. М а с е k. Tabor v husitskem revolucnim hnuti, d. II Praha, 1965,
str. 225; ср. Б. T. Рубцов. Гуситские войны. M, 1955, стр. 165—166.
94 RiR> и—17? № 95—132; 43—48, № 379—411.
95 14 миличинских сел (RR, 48—50, № 412—426) и 14 оедльчанских сел
(RR, 50—52, № 427—440) Что касается Збирога и сел Волдухи, Тешков и
'Раднице, входивших в Седльчанское панство, то следует заметить, что они
находились в Пльзеньском крае (к северу от Рокицдн, между реками Бероун-
кой и Литавкой).
96 RR, 14 a nasi., № 95—97, 99—101, 104—105, 107, 110—111, 119—120.
427—128; 44 a nasi., № 380, 384—388, 391, 395, 400, 408.
171
барщину97. В селах Годков, Збелитов и Негонин подобная бар-
щина уже заменена деньга мй 98 99, равно как и 18-дневная барщи-
на, существовавшая равнее в селах Горка (Заградка), Своржиш
и Остре ". Что касается милич'йнских сел, то здесь отработоч-
ные повинности существовали реально лишь для одного подсо-
седка, работавшего. по дню в неделю; .в других случаях барщины
существовали лишь в прошлом. Так, в Жехове убирали сено,
в селах Третозель, Рексине и Банев раньше работали по три
недели, но в момент составления урбария эти барщины были
коммутированы 10°.
Очень невелик во всех изученных панс'твах удельный вес
натуральных повинностей — они вообще сохранились лишь
в 11 селах из 93. Правда, во многих случаях соответствующие
обязанности крестьян записаны на страницах урбария, но всегда
с оговоркой относительно возможности замены их деньгами, соот-
ветственно приводимой тут же о-ценке. В Пржибеницком пан-
стве только в с. Мартов упоминаются взносы, состоящие из
кур, яиц и конопли, а в других (Божеевице и Драгнетице) они
заменяются зерновыми по 4 меры ржи и овса, по 2 пшеницы
и ячменя с лана 101. В Пржибеническом панстве натуральные по-
винности только в с. Горка включают овес, да и то его можно
заменить деньгами. Обычные же поборы состоят из кур, яиц,
сыров и ягнят. Норма обложения не отличается от уже нам
известных и составляет от 3 до 6 кур, ,20 яиц и 1 ягненка, кото-
рый, впрочем, во всех случаях (кроме одного) уже может быть
заменен деньгами. Такая же картина в селах Миличинского пан-
ства, где только в г. Загоржи крестьяне пла'тили по- 9 мер ржи,
2 меры пшеницы, 3 ячменя, 13 овса, а также давали яйца, кур,
сыры (только последние могли быть заменены деньгами) и еще
особую плату «за лен», из чего видно, что этот взнос уже давно>
приобрел денежную форму. Кроме того, в с. Рексине крестьяне
давали по 6 кур. Рав'ным образом и в Седлъчанском панстве
лишь в с. Кржепенице зафиксирован взнос — по 4 меры ржи,
но даже и в этом единственном пункте, где еще сохранились
натуральные взносы, взимается уже денежная плата за кур 102.
При характеристике денежных взносов крестьян в селах че-
тырех изучаемых рожмберкских панств следует прежде всего
иметь в виду, что в 61 селе из 93 фактические повинности кре-
стьян либо выражались только денежным чиншем, либо могли
быть сведены к одним денежным платежам, поскольку упоми-
97 RR, 415, № 395; 47, № 408. В с. Горка (Заградка) один подсоседок
должен был выставлять даже 60 копен в год (RR, 45, № 396).
98 RR, 47, № 401, 402, 404.
99 RR, 45, № 396; 46, № 398; 47, № 405.
100 RR, 48, № 414, 421; 49, № 422.
101 iRR, 15, № 108; 17, № 127, 128.
102 RR, 48, № 412, 414; 51, № 438.
172
нание о барщинах и натур алиях всегда сопровождалось в соот-
ветствующих случаях прямыми указаниями на возможность та-
кой замены. Высота чинша во всех этих панствах колеблется
вокруг нормы в копу — марку с лапа. Для Прж|ибенидкого пан-
ства, например, 18 раз засвидетельствован чинш размером в копу
или в марку (к этому можно добавить еще 6 чиншей, лишь не-
значительно отличающихся от марки). Максимальный чинш со-
ставляет здесь 80 грошей (из 6 случаях) и даже (1 раз) 104 гро-
ша (Заход), а минимальный — 48 грошей103. В Пржибениче-
ском панстве чинш также колеблется вокруг среднего уровня
в копу или в марку с лана 104.
Поэтому, несмотря на то, что барщина упоминается в срав-
нительно большом числе населенных пунктов Прж1ибенвдкого
и Пржибенического панств, ее удельный вес относительно не-
высок (хотя в Пржйбенишком панстве было в два раза меньше
сел, чем в Рожмберкском, сумма денежных платежей была здесь
в два раза выше). Для пржибеницких сел характерна и другая
особенность—наличие большого количества вновь измеренных
участков. Путем систематических перемеров феодалы увеличи-
вали количество крестьянских наделов, а тем самым увеличива-
ли общую сумму феодальной ренты (об этом см. ниже). Чинши
в миличинских селах и той части Седльчанского панства, кото-
рая граничила с последними, также варьируются в пределах от
40 до 80 грошей 105.
Еще одна группа принадлежавших панам из Рожмберка сел
лежала на западе от основного массива их владений, в преде-
лах Пльзеньского и Горшовского архидеканатов. Здесь находи-
лись Страшицкое и Вильдштейнское панства 106, а также не-
сколько населенных пунктов (Збирог, Волдухи, Раднице и Теш-
ков), описанных составителем урбария в составе Седльчанского
панства 107. Переходя к рассмотрению феодальных повинностей
103 RR, 16, № 117; 15, № 109.
104 В десяти случаях он точно совпадает с этими суммами, никогда не
поднимается выше 82—83 грошей и не опускается ниже 2V2 фертона (40 гро-
шей) с лана.
105 Следует заметить, что в большинстве седльчанских сел известны лишь
суммарные данные о чиншах со всего села без указания количества земли,
в связи с чем не представляется возможным определить и нормы обложения
с одного лана. В таких случаях применяется общая формула. «Villa NN habet
in censu (solvit in censu) nn sexagenas»
106 В Страшицком панстве насчитывалось 16 населенных пунктов (RR,
53—54, № 446—464); в Вильдштейнском—10 (RR, 21—22, № 166—178); в се-
лах Вильдштейнского панства единицей измерения обычно являлась curia.
С Миленов упомянуто дважды (RR, 53, № 456; 21, № 176); при описании
Страшицкого панства имеется заметка, указывающая, что раньше село вхо-
дило в состав Вильдштейнского панства «prdus habebatur ab bona Wildsteins.
Два раза упомянуты также села Незвестице и Голубков.
107 RR, 51—52, № 442—445. Здесь обращает на себя внимание длинный
перечень мелких поступлений в городе Раднице.
173
б селах этой группы, отметим, что б о всех 10 селах Вилыдштейн-
ского папства полностью отсутствуют всякие упоминания об от-
работочной ренте (ib одном только1 с. Незвестице за1рег1истри|ро-
вана плата pro labore — 8 грошей с лана), а из всех 16 стр а ши ц-
ких сел только в одном населенном пункте крестьяне выставля-
ли по 2 жнеца и 2 косца сена с лана 108. Что1 касается натураль-
ных повинностей, то в Вильдштейнском панстве натуральные'
взносы отсутствуют вовсе, так как даже упоминание о мельнице
в с. Незвестице, которая платила прежде п'о 7 мер ржи, теперь
сопровождается характерной: «nunc vero grossos» 109. В Стра-
шицком панстве натур алии есть, но они невелики. В селах Гурки
и Страшице крестьяне сдают соответственно по 4 и б кур с лана,
в селах Добржев и Подмокли упоминается просто плата за кур
и овец110 111. Несколько по-иному выглядят натуральные взносы в,
седльчанских селах ш.
Из приведенных данных видно, что во всех без исключения
селах рассмотренной группы западных панств на первом месте
среди крестьянских повинностей стоят денежные платежи. Они
отличаются большим разнообразием. Так, в Спрашицком пан-
стве величина чинша колеблется от 40 до 68 грошей, в Вильд-
штейнском — от 40 до 88, в седльчанских селах—от 45 до<
76 грошей с лана; при этом не только средняя величина чинша,
но и наиболее часто встречающиеся реальные его размеры при-
ближаются к копе Пли марке с лана.
Последняя из известных нам вотчин панов из Рожмберка
лежала на границе Колинскопо и Буджовского деканатов, к вос-
току от Подебрада. Центром ее был Жижелице с замкЮм, в ок-
рестностях которого Рожмберкам принадлежали город Градишт-
ко и 14 сел, т. е. всего 16 населенных пунктов112. Структура
феодальной ренты в Жижелицком панстве заметно отличается
от той картины, которая наблюдалась в большинстве рожмберк-
скНх владений. В 10 населенных пунктах здесь имеется барщи-
на— обязанность выставлять по 4 (пять раз) и даже
по 10 (один раз) жнецов с лана и дополнительно всем работать
на сенокосе еще 1 день 113. В другом случае уборочные работы
108 RR, 21—22, № 178; ср. 63, № 453. Несколько более значительны бар-
щины в збирогских селах: в Збироге с каждого лана выставляется по 4 жнеца
и все село должно косить, сушить и складывать сено на лугах около за-мка,
в с. Тешков крестьяне также должны косить луг, сушить сено и, кроме того,
с каждого лана убирать по 20 копен яровых (RR, 51—152, № 442, 445).
109 RR, 21—22, № 178.
110 RR, 53, № 448, 449, 453; 54, № 458.
111 В Збироге с лана причитается по 4 стрихона ржи, столько же овса и
8 кур, в с. Волдухи — по 2 стрихона ржи и овса, в Тешкове только по 6 кур
и 30 яиц .(RR, 51—52, № 442—445). Обращает на -себя внимание -перечень
пошлин в городе Раднице, позволяющий судить о масштабах и характере-
торговли в этом населенном пункте.
112 RR„ 22—24, № 179—196.
113 RR, 23, № 188 (Кундратице).
174
обозначены указанием на обязанность всех жителей с. Течмен
ставить 28 копен 1И. Встречается здесь и пахота (в Жижелице,
Лоуконоси, Радовесице крестьяне должны пахать по 2 дня); до-
вольно часто крестьянам вменяется в обязанность косить гос-
подский луг (четыре случая). Не будучи особенно высокими, эти
виды барщин (следует заметить,— традиционных и известных
во всех чешских вотчинах) здесь охватывают, однако, гораздо
большее количество тяглых единиц, нежели это имело место во-
всех прочих рожмберкских владениях. В связи с этим замена
уборки деньгами известна только в одном селе114 115.
Мало что можно сказать о натуральных поборах жижелиц-
кНх крестьян. Только в двух селах они сдают по 4 курицы, а в
одном — 1 курицу и 22 яйца с лана1. Совершенно очевидно, что
натуральные взносы не играют никакой роли в системе феодаль-
ной эксплуатации в этой группе сел. Наконец, денежный чинш
здесь надо считать достаточно высоким. В восьми случаях лай
обложен взносом от 70 до 88 грошей, в четырех — от 60 до 64,
и только в четырех он опускается ниже копы. Таким образом,
несмотря на некоторое усиление удельного веса отработочной
ренты (из всех Рожмб0р1исйих панст1в только здесь барщина
была более чем в половине сел), решительный перевес принад-
лежит цсе же денежным поборам.
Несмотря на то, что в состав Жижелицкого панства входило
намного меньше сел, чем в Рожмберкское (46 против 70), а де-
нежная стоимость барщинных повинностей была почти одинако-
вой, вследствие высоких денежных платежей удельный вес бар-
щины в структуре феодальной ренты в Жижелицком панстве был
несколько ниже, чем в Рожмберкском панстве (соответственно
5,8 и 6,8%). Между тем величина как всей ренты, так в особен-
ности барщин, приходящихся на каждую единицу обложения
в Жижелицком панстве, была примерно в 2 раза выше, чем в
Рожмберкском.
Изучение особенностей хозяйственной организации и струк-
туры феодальной ренты во владениях панов из Рожмберка пока-
зывает, что здесь так же трудно говорить о строгом единстве'
системы феодальной эксплуатации внутри всех вотчин, объеди-
ненных юридической принадлежностью одному владельцу, как
это было установлено выше по отношению к архиепископу Праж-
скому и крупнейшим монастырям. Действительно, для 10 южных
панств (|Крумловское, Мейдштейнское, Подегусское, Гельфен-
буркское, Буковское, Хоустницкое, Фримбуркское, Виткувское,
Новоградское, Тржебоньское) характерно либо полное отсутствие
барщинных повинностей, иногда в пределах целого панства, либо
их крайне незначительный удельный вес в системе всей феодаль-
ной ренты. Правда, в Рожмберкском панстве — наиболее круп-
114 RIR, 22, № 182.
115 RR, 22, № 187 (с. Главечник).
17S
ном из всех — во (многих селах так или иначе упоминаются бар-
щинные работы, но в общей сумме поступлений со всего панства
барщина составляет менее 7%. Еще более ничтожными были
поступления в кладовые Рожмберков или их бургграфов за счет
натуральных повинностей, которые, как можно догадываться,
имели во всех указанных панствах скорее символическое, чем
реальное хозяйственное значение.
При сохранении той же структуры ренты иные количествен-
ные данные характеризуют систему эксплуатации в оторванных
от основного массива владений селах Жижелицкого панства.
Барщина засвидетельствована здесь в большинстве населенных
пунктов, и ее сумма достигает почти 6% всей величины засвиде-
тельствованной урбарием феодальной рейты, т. е. в два раза
выше, чем в большинстве панств Юга. Правда, натуральные
поборы здесь также не играют сколько-нибудь существенной
роли в системе феодальных повинностей и платежей.
Следует добавить, что такие панства, как Пржмбеницкое и
Пржибеническое, приближаются с точки зрения структуры и
особенностей феодальной ренты к Жижелицкому, тогда как
Седльчанское и Миличинское можно скорее сблизить с Крумлое-
ским, Новоградским и другими панствами крайнего Юга. Барщи-
на отмечена в пржибеницких и пржибенических селах почти
в половине населенных пунктов. Крайне немногочисленные в юж-
ных панствах упоминания о выраженной в копнах уборочной по-
винности засвидетельствованы именно здесь. Однако удельный
вес барщин составляет в Пржибеницах и Пржибеничках соответ-
ственно только 1,7 и 2,2% (заметим попутно, что в первом, стои-
мость натуральных поборов равна 1,0%, а во втором — лишь
0,3% всей суммы ренты).
В заключение обзора данных о структуре феодальной ренты
во владениях панов из Рожмберка приведем обзорную таблицу
распространения различных видов крестьянских платежей и по-
винностей (см. табп. 1).
Подводя итоги анализа, мы приходим к заключению, что хо-
зяйство панов из Рожмберка, несмотря на достаточно прочные
связи с рынком, сохраняло в целом вполне феодальный характер.
Мы не находим в обширных рожмберкских владениях господско-
го хозяйства того типа, который обычно именуется фольварком;
нет здесь и сколько-нибудь ‘значительных следов процесса увели-
чения домена, сгона крестьян с земли и т. п. Связи господского
хозяйства с рынком растут и крепнут не за счет главной отрас-
ли — полеводства, а за счет хотя и существенных, но все же вспо-
могательных видов сельского хозяйства — лесоводства, рыбораз-
ведения и т. п. Главную доходную статью Рожмберков составля-
ли, насколько можно судить по имеющимся в нашем распоряже-
нии материалам, чинш и различные денежные поступления, фео-
дальная поирода которых совершенно очевидна. Поэтому
176
Таблица 1
Распределение видов феодальной ренты во владениях панов из Рожмберка
Панства Число населенных пунктов, где Засвиде- тельствованы Всего
барщина, натуралии и денеж- ные платежи барщина и денеж- ные платежи натуралии и денеж- ные платежи только денежные платежи
Крумловское Дивчи-Каменское (Мейдштейн- 6 2 6 14 28
ское) ,— 1 — И 12
Рожмберкское 26 6 5 33 70
Фримбуркское — — 7 3 10
Виткувское — — 9 6 15
Новоградское 2 — 4 10 16
Тржебоньское 1 2 1 10 14
Буковское — 1 — 16 17
Подегусское 3 1 9 3 16
Гельфенбуркское 2 — 1 6 9
Хоустницкое ......... — 4 1 20 25
Пржибеницкое 2 14 1 17 34
Пржибеническое 2 7 2 20 31
Миличинское — — 3 И 14
Седльчанское — — 1 13 14
Вильдштейнское — — — 10 10
Страшицкое 2 — — 14 16
Радницкое (Збирогское) . . . 2 — 1 1 4
Жижелицкое 3 7 — 6 16
расходы Рожмберков, постоянно находившихся в центре боль-
шинства внешних и внутренних политических конфликтов XIV —
начала XV в., росли гораздо быстрее, чем их доходы, и они были
почти постоянно обременены многочисленными долгами. Долги,
например Индржиха из Рожмберка, достигли к 1412 г. весьма
значительной по тем временам суммы в 8500 коп. Если перед
своей смертью Олдржих в завещании (февраль 1390 г.) оставлял
значительные суммы разным лицам, то после смерти Индржиха
остались многочисленные долги. Трудной задачей опекунов ма-
лолетних наследников явилась уплата этих долгов116.
Завершая рассмотрение владений панов из Рожмберка в
XIV в., мы представляем сводную таблицу распределения видов
феодальной ренты (ом. табл. 2).
116 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho...; Uvod, str. 11.
12 Б. T. Рубцов
177
Структура феодальной ренты во владениях панов из Рожмберка
Таблица 2
Панство Число населенных пунктов Денежные взносы Стоимость натуральных взносов Стоимость барщин Наличие барщин, не под- дающихся денежной оценке
количе- ство земли (ланы) чинши (гроши) стоимость коммутиро- ванных всего
натураль- ных взносов барщин грошей % гроши % гроши %
Крумловское 28 23042 9356 312 23042 98984г 89,3 876 7,9 309 2,8
Дивчи-Каменское 12 88 46047 г 43 884г 4736 98,4 — — 76 1,6
Рожмберкское 70 5254s 12 465i/2 1215 555 142354г 91,5 26474 1,7 10647г 6,8
Фримбуркское 10 107 598 — — 598 91,7 54 8,3 — —
Виткувское 15 178 654 14 — 668 91,1 65 8,9 — —
Новоградское 16 — 10 989 190 153 11332 95,9 316 2,7 168 1,4 4-
Тржебоньское 14 1687s 10 9047г — 1804s 11085 98,9 50 0,4 84 0,7 ।
Буковское 17 230 191197г 67 г 834г 19 2094г 96,5 — — 693 3,5
Подегусское 16 1914s 10 090 — 30142 10 3914г 79,3 2160 16,4 576 4,3 ,
Гельфенбуркское 9 — 3555 86 30 3671 95,0 83 2,2 108 2,8
Хоустницкое 25 3077s 17 3187г — — 17 3184г 97,6 176 1,0 256 1,4 +
Пржибеницкое 34 4924« 34 6327г 50 403 35 085 4г 97,3 363 1,0 6157г 1,7 +
Пр жибеническое 31 24341 16 7377г 142 483 17 3627г 97,5 46 0,3 385 2,2 —
Миличинское 14 1227e 8293 96 112 8501 81,2 1967 18,8 — — + 1
Седльчанское 14 — 10 767 100 417 11 284 95,9 480 4,1 — — “Г
Вйльдштейнское • 10 81 4238 — 32 4270 100,0 — — — —
Страшицкое 16 147 7873 197 767г 81464г 98,5 90 1,1 30 0,4
Радницкое (Збирогское) .... 4 10772 73307г 1514 — 88444г 97,4 227г 0,2 214 2,4 +
Жижелицкое 16 197 13 5603/i — 28 13 5883/« 93,4 52 0,4 8317s 5,8 +
В таблицу включены те населенные пункты, по которым име-
лись точные сведения о повинностях крестьян. Естественно, что
количество сел, названных в таблице, значительно меньше, чем
было в действительном владении панов из Рожмберка. Это объ-
ясняется, во-первых, тем, что составитель поземельной описи,,
как .было указано выше, не раз повторял описание одних и тех:
же населенных пунктов '(даже в пределах одного панства — уже-
открывающее урбарий Рожмберкское панство может служить в-
этом отношении примером). Во-вторых, при разделе 1374 г. не-
которые села были включены во владения и Олдржиха, и брать-
ев Петра и Яна '(особенно в Пржибеницком и Пржибеническом,
Вильдштейнском и Страшицком панствах). В-третьих, описания
доходов панов в некоторых населенных пунктах ограничиваются
перечислением поступлений с лесов, рихт, мельниц, лавок, рудни-
ков и др., а крестьянские платежи там не упоминаются. В-чет-
вертых, некоторые села были переданы Рожмберками во вре-
менное владение другим феодалам.
Площадь крестьянских держаний выражена в ланах. В тех
случаях, когда источник прямо указывал, что мане, рейт, курия
и др. прямо приравнены к лану, мы суммировали такие данные.
В трех панствах '(Новоградское, Гельфенбуркское, Седльчан-
ское) этого нельзя было сделать, так как в Новоградском пан-
стве, например, в четырех селах вообще не была указана пло-
щадь земли, а в других случаях наряду с лапами упоминались
мансы, рейты, курии, агри, о величине которых было невозможно
судить, так как платежи с них порой колебались от 4—5 до 60
грошей! Естественно, что в число ланов не, включались и
подсоседские участки, когда они не выражались в долях ланов
(особенно много подсоседков упомянуто в Пржибеницком пан-
стве— 137). Так как среди денежных поступлений самое видное
место занимал чинш, то мы включили в таблицу специальную
графу, где были суммированы и некоторые другие мелкие денеж-
ные платежи. Что касается стоимости коммутированных нату-
ральных повинностей, то приводимые цифры — сами по себе
весьма высокие — нужно было бы увеличить, так как в очень
многих случаях указывалось in toto, pro toto, либо суммы комму-
тирования прямо присчитывались составителем описи к регуляр-
ным чиншевым платежам. Стоимость натуралий и барщинных
повинностей приводится в соответствии с прямыми указаниями
поземельной описи, в тех же случаях, когда это установить было
невозможно, в последней графе таблицы сделана особая отметка
(+ или —). Это относилось только к весьма ограниченному чис-
лу населенных пунктов (в Хоустницком панстве—3, Пржибе-
ницком — 2, Жижелицком — 4, в Миличинском панстве осталась
неоцененной барщинная повинность одного подсоседка).
По сравнению с огромными владениями паНов из Рожмберка
вотчины других светских феодалов, о которых мь! располагаем
12* 179
аналогичными сведениями, выглядят гораздо более скромными.
Таковы владения фон Биберштейнов на крайнем Севере Чехии
и фон Лихтенштейнов — на самом Юге Моравии.
На стыке современных границ ЧССР, ГДР и ПНР находились
села, описанные в сохранившемся урбарии фридлантских вотчин,
принадлежавших в XIV—XV вв. крупному силезскому дворян-
скому роду фон Биберштейнов 117. Владения Биберштейнов были
расположены не только в Чехии, но и в Силезии, Саксонии и
даже в Бранденбурге118. С 1360 г. до начала XV в. всеми этими
Землями владели совместно сыновья Фридриха фон Биберштейна
Иоганн и Ульрих 119, но в начале XV в. они разделили их между
собой, причем Фридлант стал долей младшего брата Ульриха 12°.
Последний умер вскоре после 1406 г., и, так как у него не было
наследников, все его вотчины перешли к Иоганну, который еще
при жизни '(умер в 1424 г.) разделил обширные родовые владе-
ния Биберштейнов между своими сыновьями Иоганном, Венце-
лем и Ульрихом, причем Фридлант отошел при этом разделе
{июнь 1416 г.) к доле среднего брата 121. В период гуситских войн
Биберштейны проявили себя как верные слуги императора и
смертельные враги восставшего чешского народа 122.
117 Биберштейны упоминаются в источниках с начала XIII в. (с 1218 г.);
около середины этого столетия они владели, как можно полагать, Фридлант-
ским замком и некоторыми окрестными селами (ср. Е. A. Seelig-er. Geschi-
chte des Reichenberger Bezirkes biis zum Ausbruch des 30 jahr. Krieges.— «Die
Heimatskunde des Kreises Reichenberg. Geschichte», Bd. 3, 1939, S. 166);
в 1278 г. Рулько (Рудольф) фон Биберштейн закрепил за собой и своими на-
следниками Фридлант в качестве лена чешской короны< уплатив королю
Пржемыслу-Оттакару II 800 фрейбургских марок (Urkundliche Beitrage zur
Geschichte der edlen Herren von Biberstein und ihrer Giiter, bearbeitet von
J. Helbig. Beichenberg, 1911, S. 22, № 46; латинский текст документа там
же—-ibid., S. 446). С этого времени Фридлант оставался центром биберштейн-
ских владений.
118 Эти владения подробно перечислены Гельбигом (Urkundliche Beitrage...,
S. 7—8i); Ср. H. Hallwich. Friedland vor funfhundert Jahren.— MVGDB,
XLIII, 1905, S. 360—361). Биберштейнам принадлежали замки, города, многие
десятки сел. Например, только владение Зорау в Бранденбурге состояло более
чем из 50 населенных пунктов.
119 Иоганн (или Ганс Старший) был членом королевского совета Вацла-
ва IV (J. Н 1 а v а с е k. Studie к diplomatice Vaclava IV.— CSCH, XI, 1963,
str. 222), против которого он, однако, не раз вел вооруженную борьбу. Весь
род Биберштейнов был тесно связан с Сигизмундом и Тевтонским орденом;
один из них принимал участие в Грюнвальдской битве (Urkundliche Beitrage..,
S. 65, № 441). Любопытно отметить, что во время поездки маркграфа Бран-
денбургского Фридриха в Констанц Иоганн оставался его наместником в Мар-
ке (ibid., S. 68, № 463). О нем см. Н. Hallwich. Johann II von Biberstein.
Allgemeine Deutsche Biiographie, Bd. II, Berlin, 1875, S. 611—612.
120 H. Hallwich. Friedland vor funfhundert Jahren, S. 359 ff.
121 Urkundliche Beitrage..., S. 70, № 483; Cp.^J. Hallwich. Friedland vor
funfhundert Jahren, .S. 361—362. Старший брат Иоганн vчилcя около 1390 г. в
Пражском университете.
122 R. Ап4ё1. Husitstvi v severnich Cechach. Liberec, 1961, str. 34, 35, 153,
57, 82 и др.; ср. E. A. S eel i ger. Op. cit., S. 168; Urkundliche Beitrage...,
S. 435-439.
180
В сохранившемся урбарии Фридлантского панства содержат-
ся сведения о феодальных повинностях держателей крестьянских
наделав в 21 селе и в городе Фридланте, а также в с. Фридрихс-
дорф, являвшемся крайним западным пунктом Фридлантского
панства и включенном в урбарий, по-видимому, после составле-
ния его главной части 123 (в настоящее время три села находятся
вне государственных границ ЧССР). В урбарии упомянуты и
пять сел, которые были отданы Биберштейнами различным фео-
дальным субдержателям124. Наиболее крупными среди таких
феодалов 'были члены семейств фон Киау и фон Кройе 125.
Повинности крестьян Фридлантского панства отличаются мно-
гими своеобразными чертами, что связано с особенностями раз-
вития хозяйства в этом лесном пограничном крае. Барщины за-
фиксированы только в четырех случаях. Так, при описании Фрид-
ланта отмечено, что некоторые из держателей земельных участ-
ков, живших в предместье города («vor der stat»), должны по од-
ному дню убирать хлеб 126. В с. Луг (Мильденау) упомянут один
держатель, который платит чинш и освобожден от барщины 127.
В одном случае приводятся барщинные повинности двух видов:
пахота и уборка хлеба 128. Наконец, в с. Ветров (ОРингенгайн) за-
свидетельствован случай коммутации — уплата 7 грошей за бар-
щину 129. Отличительной чертой барщинных повинностей крестьян
Фридлантского панства является то, что в тех случаях, когда они
засвидетельствованы, они охватывают не всех держателей в каж-
дом селе, а только некоторых.
Для системы феодальных повинностей в этом окраинном пан-
стве характерно также слабое распространение и сравнительно
небольшие размеры натуральных платежей. Они исчисляются со
всего села в целом и во многих случаях составляют мальдрату
123 Кроме того, в урбарий включены несколько сел в Силезии: «Nota. Dy
czugehorunge czur lanczikrone» (FU, 8. 402).
124 К ним1 следует причислить в. качестве шестого и с. Улерсдорф, находя-
щееся в настоящее время на территории ГДР вблизи города Циттау. Любо-
пытно отметить, что это село было разделено между пятью феодалами.
125 Члены этих семей не раз упоминаются в урбарии (FU, S, 376, 380,
38il, 384, 387, 394). Ср. Urkundliche Beitrage..., № 297, 341, 343, 414, 428, 432,
433.
126 «Еуп tag sneidin» '(FU, S. 368).
127 «Item Dypould czum myldenouw gibt sunderlich czu czinse of sanct
Walpurgen tag II sol. gr. vnd of michael II sol. gr. vnd ist dinstes vrey» (FU,
S. 382). Г. Гальвих заключает отсюда, что все прочие держатели этого села
несли барщинные повинности, традиционный характер которых избавлял со-
ставителя документа от необходимости перечислять их в каждом отдельном
случае. Трудно определить, насколько такое предположение обоснованно, так
как в источнике не находим никаких данных ни для его подтверждения, ни
для его опровержения.
128 «Item h. leubene (sic) vo eyner wesin II pluge»; «...item der Chrome-
terynne (?) garte II gr. uff iterziichin tag I scngse II tage czu rechin II huner
uff weynachtin»: ...«item Chromtir (?) uff -itczlichin tag XXV gr. VI pfluge IV
huner» (FU, S. ;38’5l).
129 «Vor daz roboten» (FU, S. 369).
181
зерна (иногда зерно измерялось шеффенами) 13°. В других селах
в качестве почетных подношений засвидетельствованы куры,
уплачиваемые рихтаржами. Особняком стоит обязанность кре-
стьян с. Гейнице давать 66 белок 130 131; в другом селе некий Никель
должен был давать 30 белок 132.
Что касается денежных платежей, являющихся и здесь не-
пременной и основной частью феодальной ренты, фо они во .мно-
гих случаях поражают нас своей пестротой и отличаются незна-
чительными размерами по сравнению с тем, что мы видели во
многих 'местах Чехии. Величина чинша в некоторых случаях со-
ставляет с полного надела только несколько грошей. Кроме ре-
гулярных платежей, уплачиваемых дважды в год 1(в Вальпургиев
день и в день св. Михаила), очень часто упоминаются почетные
подношения. В двух селах зарегистрирована особая плата за
рыбу 133.
Владения Биберштейнов в Фридлантском панстве довольно
своеобразны. Они расположены в горном районе, где земли были
неплодородны и в XIV—XV вв. почти сплошь заняты лесами.
Это определяло, с одной стороны, бедность крестьян, в связи
с чем здесь были невысоки и чинши, а с другой,—отодвигало по-
левое хозяйство на задний план и придавало особое значение
лесным промыслам, охоте, рыбной ловле в естественных водое-
мах. Кроме того, отличительной чертой Фридлантского панства
была его территориальная компактность, которая, разумеется, не
исключала того, что Биберштейны передавали немалую часть
своих владений мелким феодальным держателям, что привело
к формированию весьма сложной феодальной иерархии. Одна-
ко и в этом отдаленном и, надо полагать, отсталом углу Чехии
к началу XV в. натуральные формы феодальной ренты были поч-
ти совершенно вытеснены денежными поборами.
Третьим комплексом феодальных вотчин, принадлежавшим
в интересующее нас время светским владельцам, являются пан-
ства Лихтенштейнов в Южной Моравии, подробно описанные в
составленном в 1414 г. урбарии. Всего в сохранившемся до на-
шего времени урбарии содержатся описания 53 австрийских на-
селенных пунктов и 47 моравских. Центром моравских владений
был город Микулов (в источнике он называется Никольсбургом),
который передал Генриху фон Лихтенштейну моравский марк-
граф Пржемысл-Оттакар в 1249 г. 134 В дальнейшем моравские
130 Например, в с. Ветров крестьяне платят «II malder hauern. Item und
of Wynachten 1 malder habern czur Erunge» (FU, S. 369).
131 «Hayndorff gebet czu czinse I schock eychorner vnd VI Eychorner» (FU,
S, 384).
132 «Item Nyckel Fogeler gybt eyn Jar von deme Weydewerke XXX Eychhor-
пег» (FU, S. 375).
133 «Visch czins» {FU, S. 375, 378—379).
134 CDM, III, str. 103, 115. Генрих умер в 1265 г.
182
владения Лихтенштейнов росли: в 1389 году они приобрели
Бржецлавскую вотчину, а в 1394 г. Дрнгол-ец с его селами 135 136.
'Накануне гуситских войн моравские владения Лихтенштей-
нов делились на три панства. Собственно Микуловское состояло
из 'самого города и 23 деревень, из которых одна, согласно ур'ба-
рию, была покинута жителями (три других села в урбарии не
описаны). Таким образом, мы получаем возможность судить о
системе феодальной эксплуатации в 20 населенных пунктах.
В Дрнголецком панстве одно село также находилось в запусте-
нии, поэтому мы располагаем данными о девяти населенных
пунктах. Наконец, бржецлавская вотчина (согласно урбарию —
люнденбургская) имела в своем составе три населенных пунк-
136
Самым крупным из моравских владений Лихтенштейнов яв-
лялось Микуловское панство, центром которого был Микулов,
один из значительных городов Моравии того времени 137. В горо-
де имелось 9 хлебных и 19 мясных лавок; жители его платили
либо за дворы (или их части), либо за дома, либо держали поле-
вые участки размером в лан, пол-лана и четверть лана вблизи
города 138.
Характерной чертой хозяйства Микуловского панства было
наличие большого количества виноградников, разделенных на
мелкие и мельчайшие участки между крестьянами; держатели
виноградников платили особые взносы139. Часть виноградников
входила непосредственно в состав господского домена 14°. Разви-
то было и лесоводство: в урбарии перечисляются леса, которые
были не только измерены, но даже порой оценены 141. Немалое
значение в хозяйстве Лихтенштейнов имели рыборазведение и
рыбная ловля; в урбарии упоминаются три рыбника и рыбная
ловля на реках Дне и Иглаве 142.
Переходя к характеристике барщинных повинностей микулов-
135 В. В г е t h о 1 z. Einleitung zu UL, S. XLVII, LIL
136 В настоящее время на территории ЧССР находится и часть сел Вал-
тицкого панства Лихтенштейнов (в источнике оно именуется Фельдсбергским);
оно было унаследовано ими в 1387 г. В момент составления урбария Фельд-
сберг и принадлежавшие ему села находились на территории Нижней Ав-
стрии.
137 По подсчетам Б. Бретгольца, в начале XV в. в Микулове насчитыва-
лось около 2 тыс. жителей (В. В г е t h о 1 z. Einleitung zu UL, S. XXX —
XXXI). Поскольку эти расчеты опираются на точные данные самого урбария,
они представляются нам заслуживающими доверия.
138 В том числе 27 лановых участков, 41 полулановый и 2 участка по чет-
верти лана. Ср. В. В г е t h о 1 z. Einleitung zu UL, S. XXXIV, Taf.
139 UL, S. 76—109.
140 UL, S. .108.
141 UL, S. 109—116.
142 UL, S. 35, 47, 51, 62 и др. В урбарий включен особый устав, регули-
рующий рыбную ловлю: «...vermerkt sind die recht der vischerey, die von alter
her gewest sind...» (UiL, iS. 39—40).
183
ск.их крестьян, следует отметить, что они обозначаются термином
robot, от которого образован глагол roboten. Барщины в боль-
шинстве случаев невелики, но они разнообразны и изменяются
при переходе от одного населенного пункта к другому, охваты-
вая, как правило, в каждом из них далеко не всех держателей.
В Микулове все жители должны охранять господский луг, при-
чем эта барщина обязательна, но за нее платят; в с. Поуз-
држани сенокосные барщины также оплачивались господами 143.
В с. Шаквице крестьяне должны убирать и перевозить господ-
ский хлеб, перевозить сено, вино и, кроме того, работать один
день во время посева озимых 144. Почти такие же повинности на-
ходим иве. Заечи 145. Барщинные повинности подсоседков от-
мечены во многих селах.
Натуральные позоры крестьян Микуловского панства в боль-
шинстве случаев невысоки — 1, чаще 2, в одном случае 3, а в од-
ном даже 4 курицы с лана. -Кроме того, в самом Микулове кре-
стьяне вносят по 14 мер (metzen) овса и пшеницы, в Перне —
по 16 мер овса, а в Попице — по 16 мер пшеницы и овса. Своеоб-
разная натуральная повинность засвидетельствована в трех селах
(Страхотин, Пургманице, Клентнице): крестьяне должны до-
ставлять по одному соколу ежегодно, а если им не удается его
поймать, то платить по 3 фунта ден.146 Наконец, в упоминав-
шемся с. Поуздржани за пользование лесом и лугом вся община
(Gemeinschaft) платит 2 марки 2 фунта перца, причем этот на-
туральный взнос можно заменить уплатой 2 грошей147. Во мно-
гих селах крестьяне должны сдавать рыбу, а один раз даже
раков 148.
Что касается чинша, то величина его очень разнообразна.
В Микулове крестьяне платили по б шилл. с лана, в Перне —
4 шилл. и 10 ден., в Булгари — талант (240 ден.), в Леднице
1 талант и 6 шилл. с лана, в Нидеке — 3 шилл. и 10 ден., в дру-
гих селах величина чинша опускается до 8, 9, 12 грошей с лана,
143 «Die wis auf 'der ward list meiner herrn, do sullen se von lonen ze men,
das hew muessen die pawrn turn und die hawer .aufvochen und auf dem
schober h el If fen.» (UL, 'S. 51).
144 «Und muessen auch die paurn abhellffen ze sneiden und inczefuren und
das hew hellffen ze furen in mairhoff, und den zehentwein muessen se auch
hellffen ze furen und robott auch yecz gancz lehen ein ganczen tag und ein
halbs lehen ein halben tag mit ze akker gen zw der wintersat» (UL, S. 54).
145 UL, S. 57.
146 «'[N]ota: was meinen herrn von Liechtenstain ein jar geuellt von irem
vogeljayt. -Von dem Trachtperig dint ein valken: do maint die vogler von meiner
herrn gnaden, ob se nicht einn valken viengen, so wollten se geben fur ein val-
ken 3 lb. den. Item von dem Purigmaniezperig dint man auch ein jar ein valken.
Item von dem Klemticzperig dint man auch ein jar meinn herrn einn valken»
(UL, >S. 75).
147 UL, S. 51
148 См., например, в с. Миловице «Item ein wasser haist die Nider Runsen
b-ey der wis, dint 6V2 sol. den. und 2 lb. chrewssen und drey erung, ze phings-
ten, ze weinachten und ze vasnacht ye visch fur 1 gr.» (UL, S. 62).
184
но зато в Шаквице с лана платят 72 гроша. Почти во всех селах
крестьяне платили особый сбор за право доступа к реке: плата
была весьма велика, достигая в отдельных случаях 70—84 гро-
шей 149.
В целом система феодальной эксплуатации в Микуловском
панстве характеризуется полным преобладанием денежных пла-
тежей над остальными видами феодальной ренты. Удельный вес
натуральных поборов невелик, многие из них заменялись день-
гами. Что касается барщины, то хотя она и распространена, но
была настолько незначительна, что не играла сколько-нибудь
существенной роли в общей сумме феодальной ренты.
Та же самая картина наблюдается и в Дрнголецком панстве.
Только в одном селе (Голенице) барщина отсутствует, в осталь-
ных случаях она чрезвычайно мала: в трех селах — это обязан-
ность 1 день пахать ;(«ze akkern gen»), а в остальных речь идет
об извозных работах. Объекты перевозок — хлеб, сено, дрова и
почти везде вино 15°. Совершенно незначительны натуральные по-
винности: в четырех селах крестьяне дают по 2 курицы и по 1 —
2 сыра с лана, в одном — только 2 курицы, а в четырех натураль-
ные повинности отсутствуют. Денежные платежи здесь чрезвы-
чайно разнообразны и почти никогда не совпадают i(64, 56, 55,
'48, 3972, 36, 18, 14 грошей с лана) 151. Во всех селах имеются
подсоседские участки i(ot 3 до 20). Их держатели также вносят
главным образом денежные платежи (от 2 до 12 ден.). Наконец,
и в этом панстве наряду с виноградарством большое значение
имеет рыбное хозяйство 152.
Совершенно аналогично положение в Вржецлавском панстве,
сотоявшем из замка и двух сел, одно из которых было разруше-
но. В самом Бржецлаве крестьяне платили по 16 грошей, 40 яиц
и 2 курицы с лана, а подсоседки, число которых было здесь весь-
ма велико, платили по 4 гроша, по 10 яиц и по полкурицы, а в
уцелевшем селе повинности крестьян ограничивались уплатой
1 марки и перевозкой сена (правда, община в целом была обяза-
на давать на рождество и пасху определенное количество
мяса) 153.
149 UL, ,S. 39.
150 UL, S. 117—136. В десятом селе этого панства Павловице .. «muessen
alle jar zwier mit 9 phlugen ein halben tag ze aker gen» (UL, S. 123), однако
есть основание полагать, что это село в момент составления урбария было
покинуто жителями (В. Bretholz. Einleitung, zu UL, S. XLVII—XLVIII).
151 В состав этих платежей, кроме чинша, в двух случаях входят и по-
четные подношения на рождество и пасху. Наконец, в с. Врбов засвидетель-
ствован особый побор, выраженный в деньгах: «...wann ein 'frumer man
stirbt, hat die fraw kind, si ledigt si von der herschaft ir guet umb 2’/г gr.,
hat si aber nicht kind, so ledigt si sey mit 5 gr.» (UL, S. 127).
152 Сводку данных о рыбных поборах в Дрнголецком панстве см. у Брет-
гольца (В. В г е t h о 1 z. Einleitung zu UL, S. LI).
153 Из источника очевидно, что и в опустевшем селе в прошлом среди по-
винностей крестьян были только денежные платежи (UL, S. 145).
18'5
Таким образом, во всех моравских селах Лихтенштейнов си-
стема крестьянских повинностей 'была в сущности одинакова.
Хотя в Бржецлавском панстве барщина представлена лишь не-
значительной перевозкой сена, констатация этого факта не дает
возможности делать какие-либо выводы об отличии в структуре
феодальной ренты этого панства, ибо мы имеем дело лишь с дву-
мя населенными пунктами 154.
Очень важны для характеристики хозяйства южноморавской
вотчины начала XV в. встречающиеся указания на отказ феода-
лов от ведения собственно домениального хозяйства. iB самом
Бржецлаве, по данным урбария, прежде находился господский
двор .(Mairhoff), который был, однако, разделен на три подсосед-
ских участка и один полулановый надел 155.
Сопоставление данных о южноморавских вотчинах графов
фон Лихтенштейн с южночешскими владениями панов из Рожм-
берка показывает, что вся система феодальной ренты почти со-
вершенно одинакова, хотя в хозяйстве Лихтенштейнов гораздо
большее значение имело рыборазведение и особенно виноградар-
ство. С другой стороны, немалый интерес представляет и сравне-
ние данных о лихтенштейнских панствах с другими моравскими
вотчинами. Как было показано выше, во владениях Ждярского
монастыря и особенно в рейградских селах Бржевновского мона-
стыря натуральные виды ренты играли значительно большую
роль, чем во владениях Лихтенштейнов. Кроме того, в монастыр-
ских вотчинах Центральной Моравии лесное хозяйство, рыбо-
разведение и виноградарство не занимали такого важного ме-
ста, как на юге, в Микуловском и других панствах Лихтен-
штейнов.
Сравнивая результаты изучения владений панов из Рожм-
берка и графов фон Лихтенштейн, дающие нам возможность су-
дить о крупном светском феодальном землевладении преимуще-
ственно на Юге Чехии и Моравии, а также вотчин графов фон
Биберштейн, расположенных в противоположном конце страны,
мы пришли к заключению, что эти могущественные феодальные
магнаты к началу XV в. вели обширное и разносторонне разви-
тое хозяйство,, многими нитями тесно связанное с рынком. Это
хозяйство по своей сущности оставалось феодальным, хотя самый
154 Эти выводы подкрепляются до некоторой степени данными, относящи-
мися к системе крестьянских повинностей в тех населенных пунктах Валтиц-
кого панства, которые находятся в настоящее время на территории ЧССР
(из них сохранилось до наших дней только пять сел). Барщина отсутствует
здесь вовсе, некоторое отличие имеется только в натуральных платежах, так
как десяти и а взималась зерном; денежные платежи весьма разнообразны и
зарегистрированы во всех населенных пунктах. Виноградарство играет и в
этом панстве очень большую роль.
155 «Nota: so is-t daselbs ein mairhoff gebesen, do hat man ze darff 3 hoff-
steten .aws gemacht und ein halbs lehen, so sind noch 15 gwanten aker in dem
veld» (UL, ,S. 139).
186
способ присвоения прибавочного труда непосредственных произ-
водителей, изученный нами на материале более чем 400 населен-
ных пунктов, убедительно доказывает, что вотчины* Рожмберков,
Биберштейнов или Лихтенштейнов лишь в очень малой степени
напоминают классические маноры средневековья. Во всей систе-
ме феодальной эксплуатации зависимых крестьян денежная рен-
та господствует и подавляет все остальные категории поборов
и повинностей. Об этом неопровержимо свидетельствует уже тот
факт, что барщина реально выполнялась примерно' в 80 из 400
населенных пунктов. Да и в этих 80 селах лишь в единичных
случаях |(их можно указать не более десятка) она превышает
10 дней с лана в год. Обращает на себя внимание и непропор-
циональность в распределении барщины среди держателей от-
дельных сел, а также и для держателей наделов одинаковой ве-
личины в разных и даже в одном селе. В рассматриваемых фео-
дальных владениях встречаются случаи коммутации барщин ча-
сти держателей внутри одной и той же вотчины, а иногда пере-
ложение этих барщин на остальных держателей. В сущности, мы
располагаем достаточным материалом для того, чтобы судить о
тесных связях с рынком не только и даже не столько господ-
ского, сколько крестьянского хозяйства. Своеобразная призма,
через которую мы рассматриваем всю жизнь чешской деревни,
т. е. система феодальной эксплуатации, является сама по себе
доказательством этого. Действительно, для уплаты чинша — вы-
полнения чисто феодальной по своей классовой природе обязан-
ности по отношению к землевладельцу — чешский крестьянин
должен был придать немалой части продукции своего хозяйства
денежную форму. Чтобы выручить деньги, необходимые для удо-
влетворения требований феодала, крестьянину приходилось при
этом, как можно судить по размерам денежных взносов, нередко
отчуждать и значительную часть необходимого продукта. Со-
циальные последствия этого общеизвестны. Нет необходимости
доказывать, что понять всю историю гуситского революционного
движения в отрыве от динамики социальных отношений и клас-
совой борьбы в чешской деревне предшествующего периода со-
вершенно невозможно.
Развитие товарно-денежных отношений в Чехии и втягивание
сельскохозяйственного производства в сферу рыночных связей
не приводит, однако, к полному разложению домениального хо-
зяйства, как не приводит оно в этот период и к социальной дегра-
дации крупных чешских вотчинников. Домениальное хозяйство не
утратило своего значения, поэтому чешские и моравские свет-
ские магнаты, как мы видим из имеющихся в нашем распоря-
жении источников, не довольствовались одним только взиманием
чинша с феодально-зависимого населения подвластных им горо-
дов и сел. В самом деле, незначительность барщинных работ
как в качественном, так и в количественном отношении не может
187
сама по себе рассматриваться как доказательство абсолютной
деманориализации вотчин во всех рассмотренных районах. У нас
нет оснований представлять дело так, 'будто собственно доме-
ниальная часть господских земель была полностью парцеллиро-
вана и распылена, перейдя в руки крестьян в качестве держаний
на условиях уплаты одного денежного чинша. Социальная и хо-
зяйственная практика чешских феодалов вела их по иному пути:
с одной стороны, для обработки домена сравнительно' широко
применялся труд поденщиков, вознаграждаемых денежной пла-
той даже и в том случае, когда традиционные феодальные отно-
шения позволяли рассматривать этих поденщиков в качестве под-
данных именно того феодала, на домене которого они выступают
как рабочая сила. Типичные феодальные методы эксплуатации
не отвергались начисто, и высокие барщины подсоседков (а в не-
которых случаях и отдельных держателей обычных наделов) пе-
реплетались с освобождением другой части юридически находив-
шихся в таном же точно положении держателей от несения при-
нудительных барщин и сочетались с использованием их в каче-
стве поденщиков.
С другой стороны, о растущих связях домениального хозяй-
ства с рынком свидетельствуют расширение самого ассортимен-
та сельскохозяйственной продукции и повышение интереса к лес-
ному хозяйству, нашедшее свое выражение как в попытках ра-
ционализации лесоводства (разумеется, в рамках средневековых
представлений о рациональном ведении лесного хозяйства), так
и в тщательном учете лесных массивов с точки зрения их величи-
ны и качества. В общей сумме денежных доходов крупной фео-
дальной вотчины на юге Чехии и Моравии доля, приходящаяся
на такие отрасли, как лесоводство, а также рыборазведение и
виноградарство (последнее особенно во владениях графов фон
Лихтенштейн), растет неизмеримо быстрее, чем доходы от
обычного полевого хозяйства. Не приходится доказывать, что
именно все эти отрасли были наиболее тесно связаны с произ-
водством товарной продукции и гарантировали господам доходы
в столь желанной для них денежной форме.
Выясняя особенности рентовой структуры во владениях круп-
ных светских и духовных феодалов, следует оговориться, что было
бы неверно рассматривать все монастырские и архиепископские
владения как единое целое, поскольку, как было показано выше,
рентовая структура не отличалась однородностью во всей сово-
купности владений каждого из этих феодальных собственников.
Нам представляются более правильными и продуктивными па-
раллельное изучение и сравнительный анализ соответствующих
данных лишь по тем церковным или монастырским владениям,
которые были расположены в непосредственной близости от тех
или иных светских панств. Далеко не во всех случаях такое срав-
нение может привести к определенным и прочно обоснованным
188
выводам, чему, впрочем, не приходится удивляться, если иметь
в виду отрывочность имеющихся в нашем распоряжении данных.
Но заранее, априорно расценивать такое сравнение как абсолют-
но неплодотворное, конечно, нельзя.
Сопоставляя структуру феодального владения в смежных
группах светских и духовных вотчин, можно обнаружить в целом
ряде случаев, что в последних барщина относительно выше, чем
в первых. Например, в Тржебоньском монастыре барщина игра-
ет сравнительно заметную роль, а в одноименном и расположен-
ном по соседству панстве Рожмберков ее практически нет вовсе.
Точно к такому же выводу приводит и сравнение рентовой струк-
туры в Хоустницком панстве ‘Рожмберков и в соседних селах
Хиновского дистрикта архиепископа Пражского. Равным обра-
зом в Страшицком и Вильдштейнском панствах барщина и на-
тур алии почти отсутствуют, а в близлежащем Хотешовском мо-
настыре они велики. Даже там, где в светских владениях удель-
ный вес барщины возрастает, в соседних монастырских владе-
ниях он оказывается еще более высоким; яркий пример такого
рода дает сопоставление феодальной ренты в Пржибеницком й
Пржибеническом панствах Рожмберков и в расположенных не-
подалеку костелецких селах Бржевновского монастыря. Правда,
можно было бы указать и случаи, когда такое различие устано-
вить нельзя. Например, при сопоставлении рентовой структуры
незамислицких сел Бржевновского монастыря и волинских сел
Пражского пробства с гельфенбуркскими владениями панов из
Рожмберка мы констатируем как в тех, так и в других наличие
невысоких барщин. Если сравнить, наконец, крайние юж-
ные владения Рожмберков с расположенными между ними вла-
дениями Страговского и Златокорунского монастырей, мы уви-
дим, что структура феодальной ренты в селах большинства свет-
ских панств неотличима от ренты в монастырских вотчинах; бо-
лее того, в Рожмберкском панстве зафиксирована барщина,
отсутствие или малый удельный вес которой объединяло многие
владения крайнего Юга.
Было бы, конечно, слишком смело придавать этим наблю-
дениям и сопоставлениям абсолютное значение при решении во-
проса о наличии различий между системой федальной эксплуа-
тации во владениях светских и духовных феодалов, но представ-
ляется несомненным, что в хозяйстве духовных феодалов в
большей степени, чем в светских вотчинах, использовался бар-
щинный труд феодально-зависимых крестьян.
Говоря об особенностях системы феодальной эксплуатации
во владениях светских и духовных феодалов, следует остановить-
ся еще на одной стороне этого вопроса, а именно о размерах
всей суммы ренты, приходящейся на один лан крестьянского
держания в вотчинах, принадлежавших светским и духовным
владельцам. Если ограничиться сопоставлением данных о круп-
189
нейших из светских и духовных феодалов, и притом взять для
сравнения панства с наибольшим количеством земли, мы можем
убедиться, что абсолютная величина отработочной ренты в ар-
хиепископских селах значительно выше, чем в рожмберкских.
Так, оставляя в стороне такие вотчинные комплексы крайнего
Юга, где гористый рельеф, плохое качество почвы и само по-
граничное положение создавали особые и неповторимые усло-
вия, мы можем констатировать, что в основных владениях
Рожмберков сумма феодальной ренты с одного лана колебалась
между 8 и 84 грошами, причем на долю барщинных повинностей
приходится около одного гроша 156. Если взять расположенные
поблизости архиепископские села, то здесь сумма ренты, при-
ходящейся на один лан крестьянской земли, колеблется пример-
но в тех же пределах (от 58 до 74 грошей), но зато стоимость
барщин составляет обычно от 27г до 5 грошей 157. Если обратить-
ся к другим архиепископским дистриктам, то стоимость барщин-
ных работ еще выше (в Роудницких селах, например, из общей
суммы ренты в 82 грошей на долю стоимости барщин приходит-
ся 22 гроша; в Бродском дистрикте— 16 грошей из 114 и т. п.).
Еще более высоки подчас барщины во владениях монастырей.
Нельзя, конечно, придавать этим наблюдениям абсолютное
и решающее значение при решении сложного вопроса о наличии
различий между системой феодальной эксплуатации во владе-
ниях светских и духовных феодалов. В самом деле, при всех та-
ких сопоставлениях следует иметь в виду ряд немаловажных
и не всегда легко устанавливаемых обстоятельств; между тем
некоторые из них, как, например, различное плодородие почвы
в разных частях страны, оказывали серьезное воздействие на
степень интенсивности феодальной эксплуатации и характерные
особенности ее структуры. Мы считаем, однако, необходимым
указать на то, что в хозяйстве духовных феодалов (и в особен-
ности в монастырских вотчинах) барщинный труд крестьян иг-
рал большую роль, чем в хозяйстве светских феодальных маг-
натов 158.
Различия в структуре феодальной ренты были установлены
нами в результате изучения тех данных, которые способны
фиксировать лишь состояние ренты в каждый данный момент.
Теперь настало время подойти к ним таким образом, чтобы по-
пытаться установить закономерности динамики феодальной рен-
ты в вотчинах светских и духовных землевладельцев в разных
районах страны.
156 В Хоустницком панстве соответственно 158 грошей и 0,8 гроша,
в Пржибеницком — 73 и Р/4; в Пржибеническом — 73 и Р/2.
157 В Штеп а но веком дистрикте 77Уг и 2V2 гроша; в Ржечицком — 70 и
4V2; в ХиноВ'Ском — 60 и 3!/2; в Тинском — 65 и 4 гроша.
158 Е. А. Косминский. Исследования по аграрной истории Англии,
стр. 172, 222 сл.
Глава четвертая
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ДИНАМИКИ
ЧЕШСКОЙ ВОТЧИНЫ XIV - НАЧАЛА XV в.
Уже на основании приведенных в предшествующих главах
материалов можно прийти к заключению о том, что к началу
XV в. крупная чешская вотчина, как духовная, так и светская,
была весьма тесно связана с рынком; это относится в равной
степени и к собственно господскому, и к крестьянскому хозяй-
ству. Однако развитие товарно-денежных отношений, находящее
свое наиболее полное и яркое выражение в распространении ком-
мутации натуральных видов ренты, в результате чего денежные
платежи приобретают господствующее и определяющее значение
во всей системе эксплуатации непосредственных производителей,
не приводит в это время к подрыву — и тем более к уничтоже-
нию — феодального способа производства как такового. Чехия
XIV—XV вв. переживает не кризис и разложение феодального
-хозяйства — это хозяйство находит в распространении товарно-
денежных отношений новые, дополнительные возможности своего
укрепления,— а вступает в наиболее развитую фазу феодализма.
-Утверждение денежной формы феодальной ренты в качестве все-
объемлющего воплощения сущности определенного этапа разви-
тия феодальных производственных отношений следует 'расцени-
вать отнюдь не как упадок феодальной формации, а как один из
таких поворотных моментов ее истории, которые знаменуют еще
восходящую стадию ее развития, когда внутренние потенциаль-
ные возможности феодального способа производства не исчерпа-
ны. При этом, однако, высшая фаза развития феодализма яв-
ляется и заключительной, так как только при полном господстве
денежной ренты создаются условия для разложения феодальных
производственных отношений.
Развитие товарно-денежных отношений в Чехии начала
XV в. обусловливалось ростом производительных сил в деревне
191
и городе. К началу XV в. в Чехии и Моравии существовали та-
кие крупные по тем временам города, как Прага, Пльзень, Гра-
дец Кралевы, Хрудим, Будеёвицы, Брно, Оломоуц и др. Разви-
тие городов приводило к расширению торговых связей между
ними и сельскими районами. Конечно, единого о'бщечешского
рынка еще не существовало, но торговля была очень оживлен-
ной. На ярмарки в города и местечки съезжались крестьяне из
окрестных сел, купцы из различных городов Чехии, из соседних
и даже отдаленных государств. -К концу XIV в. торговля 'была
настолько выгодным делом, что в нее активно включались и
феодалы. Многие монастыри и духовные лица, а также светские
феодалы открывали в городах лавки и корчмы, вели оптовую и
розничную торговлю различными продуктами.
Тесные и оживленные связи существовали между Чехией и
другими европейскими странами Г Прага 'была местом, где встре-
чались купцы из Кафы и Монкастро, Львова и Кракова, Нюрн-
берга и Аугсбурга, Вроцлава и Гданьска, Венеции и даже из да-
лекого Дамаска. В Польшу, Венгрию и Великое княжество Ли-
товское вывозили грубое сукно, стеклянные изделия, морав-
ское вино, серебро, а в Чехию ввозились русские меха, кожи,
мед, воск, восточные пряности, ковры и т. д. На Запад из Чехии
вывозили зерно, серебро, стеклянные изделия, моравское вино
и т. д. Чехия торговала не только своими товарами, но и выпол-
няла важную роль посредника в торговле между Западной и
Восточной Европой.
В таких условиях духовные и светские феодалы все более
нуждались в деньгах. Многие монастыри и паны, как уже гово-
рилось, усиленно развивали хмелеводство, льноводство и вооб-
ще такие отрасли хозяйства, которые были рассчитаны не па
внутри вотчинное потребление, а на рынок. Архиепископ Праж-
ский, многие монастыри и паны в своих владениях усиленно
строили рыбные пруды и интенсивно развивали рыбное хозяй-
ство; в лихтенштейнских владениях особенное значение приоб-
рели виноградарство и виноделие; .Рожмберки и многие другие
южночешские феодалы уделяли большое внимание лесному хо-
зяйству, заготовляя и сплавляя по рекам разнообразные лесома-
териалы. Бо владениях архиепископа Пражского, Страговского,
Градищенского и других монастырей источниками засвидетель-
ствовано широкое развитие овцеводства.
Не было таких способов, которыми не пользовались бы чеш-
ские феодалы XIV—XV вв. для увеличения своих денежных до-
1 А. В. Флор о век ий. Чехи и восточные славяне, т. I—II. Прага,
1935—1947; F. Graus. Cesky obchod se suknem ve XIV a pocatkem XV sto-
leti. Praha, 1950; A. V. F 1 о г о v s k i j. Cesko-ruske obchodni styky v minolosti
(X—XVIII st.). Praha, 1954; F. Graus. Die Handelsbeziehungen Bohmens zu
Deutschland und Osterreich im XIV und zu Beginn des XV Jh.— «Historica»,
II. Praha, 1960. Авторы перечисленных работ подробно указывают библиогра-
фию вопроса.
192
ходов. С этой целью во многих местах страны они старались
сконцентрировать все части собственно домениальной земли
(terra indominicata) в одном месте, поближе к господскому дво-
ру. Это достигалось различными методами. Прежде всего бар-
ская запашка росла за счет присвоения остатков общинных уго-
дий. Другим путем мобилизации земель в интересах вотчинника,
находившихся в традиционном пользовании зависимых держа-
телей, были так называемые перемеры нолей2. Под предлогом
точного обмера крестьянских наследственных наделов паны и
духовные феодалы лишали непосредственных производителей
значительной части пахот'ных земель. При этом чешские феода-
далы использовали своеобразную особенность социально-эконо-
мического строя центральноевропейских и восточноевропейских
стран, где все виды зависимости — личной, поземельной и судеб-
ной — соединялись, как правило, в одних руках 3. Попирая и на-
рушая обычаи и традиции, основываясь на которых лично
свободные крестьяне рассматривали свои держания как наслед-
ственные владения, паны, монастыри! и их управители произ-
вольно перекраивали границы наделов, присчитывали к кресть-
янским полям лесные, заболоченные и заброшенные участки, не
останавливаясь перед фальсификацией старых, привычных еди-
ниц измерения или введением новых. В результате наступления
феодалов на владельческие права крестьян условия крестьян-
ских держаний существенно ухудшаются, а в распоряжении зе-
мельных собственников оказываются значительные «излишки»
земли, которые либо присоединяются непосредственно к домену,
либо позволяют господам увеличить количество зависимых дер-
жателей, благодаря чему возрастает сумма феодальной ренты.
На всех этапах развития феодального способа производства
феодалы стремились к увеличению своих земельных владений,
к концентрации земельной собственности. При высоком уровне
развития товарно-денежных отношений этот процесс, не утрачи-
вая своего феодального характера, стал особенно интенсивным
к приобрел некоторые специфические черты. Земельная соб-
ственность интересовала феодалов не только как наиболее важ-
ный и очевидный показатель их силы и могущества, но в первую
очередь как источник доходов. Не останавливаясь на истории
концентрации феодального землевладения в предгуситской
2 См. специальную статью: А. Н. Ясинский. Эмфитевзис и перемер
земель в средневековой Чехии.—«Уч. зап. Ин-та истории РАНИОН», т. III,
1929.
3 С. Д. С к а з к и н. Основные проблемы так называемого второго кре-
постничества в средней и восточной Европе.— ВИ, 1958, № 2 стр. 99. По
наблюдению С. Д. Сказкина, судебные права феодалов частично переходят
к государству. В Чехии XIV—XV вв. это выступает с полной определенностью.
Однако архиепископ Пражский, паны из Рожмберка и некоторые другие
крупнейшие феодальные магнаты сохраняли за собой всю полноту судебных
прав по отношению к населению своих многочисленных владений.
13 Б. Т. Рубцов 193-
Чехии (это могло бы явиться предметом специального исследо-
вания), отметим лишь, что в XIV в. расширение крупнейших
феодальных владений осуществлялось в значительной мере за
счет покупки земли, хотя и типичные для феодализма методы
расширения владений (пожертвования, вооруженный захват
земель у слабых соседей) также имели место в реальной дейст-
вительности.
Крупнейшим комплексом феодальных владений было в догу-
ситской Чехии архиепископство 'Пражское. Общеизвестно, цто
архиепископские (до 1344 г. епископские) владения постоянно
росли на протяжении всего времени, предшествовавшего гусит-
скому революционному движению. Напомним, что под непосред-
ственной властью архиепископа к началу XV в. находилось око-
ло 400 населенных пунктов, а вместе с владениями пражских
церквей и других наиболее тесно связанных с архиепископом
церковных организаций их насчитывалось примерно вдвое боль-
ше. Рост архиепископских владений,приходился главным обра-
зом на время последних епископов — Тобиаша из Бехини
(1278—1296) и Яна из Дражиц (1301—1343) и первых архи-
епископов— Арношта из Пардубиц (1344—1364) и Яна, Очка
из Влашима .(1364—1379), т. е. продолжался наиболее интенсив-
но в течение ста лет.
Среди крупнейших светских феодалов на первом месте уже
в конце XIV — начале XV в. стояли паны из Рожмберка. Нет
необходимости рассматривать здесь подробно всю историю фор-
мирования их владений.. Укажем только,'что в 1243 г. был осно-
ван Пржибеницкий з-амок, в конце XIII в. они унаследовали
Крумлов, который вскоре превратился в главную резиденцию
этого феодального рода. Особенно быстро росли их владения
в XIV в. В 1322 г. они купили Хоуст,ник, в 1336 г.— Збирог,
в 1341, г. получили Газлахское панство, в Австрии, в 1345 г.— Жи-
желицкое панство и ряд других сел, в 1349 г.—основали замок
Дивчи Камень (Мейдштейн), в 1352 г. купили Седльчани,
в ’1355 г.— замок Гельфенбурк, ,в 1359 г. приобрели Новоград и
Свини Тргови, чем значительно округлили свои владения в Но-
воградском (и Стропницком) панстве; в 1364 г. они купили
Тржебонь. Эти приобретения продолжались и после составле-
ния урбария 70-х годов 4.
Но владения Рожмберков росли Не только путем приобре-
тения новых панств, но и путем расширения уже существовав-
ших. В качестве примера можно указать на Новоградское пан-
ство, специально изученное И. Шустой. Согласно1 урбарию,
в районе Новограда Рожмберкам принадлежало, кроме замка,
6 сел5,- в приходо-расходной книге мы встречаем 16 сел, при
4 Ottuv Slovmk naucny, d. XXIL Praha, 1904, str. 28—30 (статья Ai Сед-
лачека).
5 Круцов, Ждяр, Боровани, Букова, Бинов и Штиптонь.
194
этом 2 села уже не упоминаются |(й. Шуста полагает, что они
были даны Рожмберками в держание их феодалам). Зато шри-
бавилось 12 новых сел6. По заключению й. Шусты, они были
приобретены у мелких шляхтичей, которые разорялись и про-
давали свои родовые «статки» и шли на службу к крупным фео-
далам либо пополняли отряды «вольных» людей.
Касаясь вопроса о концентрации феодальных вотчин и исхо-
дя из целей и характера настоящего исследования, мы приво-
дим в этой связи лишь ограниченное количество примеров,
и притом таких, которые относятся к тем феодальным владениям,
которые зародились или сформировались в основной своей части
в пределах изучаемой эпохи; в то же время мы будем стараться
привлекать данные из разных концов страны.
Показательным примером быстрого роста крупной монастыр-
ской вотчины могут служить владения Роудницкого монастыря
августинского ордена. Расположенный в Северной Чехии, мона-
стырь был основан последним пражским епископом Яном из
Дражиц. Еще прежде, чем монастырь был основан официально,
король Ян Люксембургский передал епископу пять сел, которые
в дальнейшем составили ядро монастырских владений (Палеч,
Шлапанице-, Врбичани, Оржихов, Либоржице) 7; со своей сторо-
ны епископ тогда же выделил для будущего монастыря приход
(фару) в Роуднице8. В 1334 г. монастырь был торжественно
основан9, а в 1338 г. уже был составлен первый урбарий его
владений, куда вошли, кроме упомянутых пяти сел, владения
монастыря еще в других десяти селах 10. В том же 1338 г. аббат
Витт купил у Бенеша из Немпице, племянника епископа Яна,
укрепление и дедину, состоявшую из пяти участков, общей пло-
щадью в 150 югеров11. Вскоре монахи выменяли у епцекопа и
с. Даев i«c лесами и всем ему принадлежащим» 12. В 1339 г.
в день св. мученика Стефана аббат Витт ,и его конвент купили
у Петра, сына Добростона из Благотице, за 45 коп принадле-
жавшее ему владение в с. Долин 13. В следующем году в том же
с. Долин были приобретены владения братьев Мик,еша и Ешко
«cum omne jus domini et proprietatis» за 33 копы и 3 фертонд.
В 1341 г. епископ Ян снова передал монастырю несколько фар14.
6 Печин, Добра Вода, Градек, Рибна, Божеев, Ржевновице, Стражковице,
Грдлоржези, Олешнице, Валтержов, Кунратице.и часть Рихнова (Purkrabske
ucty panstvi Novohradskeho z let 1390—1391. К vydani ypravil J. Susta — HA,
c. 35. Praha, 1909, str. 16).
7 DKjR, 3. Грамота короля Яна (1333 г.).
8 DK'R, 3, № 2.
9 DKiR, 4, № 3.
10 DR, II, 4—7.
11 Сопоставляем грамоты, помещенные в дипломатарии Роудницкого мо-
настыря (DKR, 5—6, № 5), и грамоту, приложенную к урбарию (DR, II, 7—8).
12 DR, II, 9.
13 DR, II, 9—10.
14 DKR, 6, № 6.
13*
195
Вскоре у братьев Ваикона, Ярослава и Потопа из Ветлы были
куплены замок, пахотная земля, конопляник, огороды, луга -и
виноградники в селах Ветла и Брзанки 15. Далее последовали
новые приобретения — Заборжи, Миков, Дехтов 16, Пржедонин,
Водоходи, Погоржице, Харватце, Рачиневес и Мартиневес 17; на-
конец, у братьев Матвея, Волькмара и Смила были куплены их
владения в Ярпице за 190 коп. Все эти земли сосредоточились
в руках 'монастыря в течение очень короткого времени и нахо-
дились в его владении уже к 1341 г.18. В том же 1341 г. была
дополнительно приобретена еще часть с. Долин 19. Этот состав
владений был подтвержден специальной грамотой первого архи-
епископа Пражского Арношта '(1349 г.) и, наконец, самого коро-
ля (Карла I .(1351 г.), который при этом расширил и судебные
права монастыря 20.
Рост монастырского землевладения продолжался и во вто-
рой половине XIV в., но уже не столь бурными темпами.
В 1358—'1359 гг. были куплены земли в с. Поштовице общей
стоимостью в 91 копу; в 1377 г. аббат Николай приобрел у Яна
Гаста из Дигина села Домашице и Оброр «с лесами, лугами,
речными берегами и вообще всем к ним относящимся» за
60 коп21; в 1378 г. за 21 копу был куплен еще один лес22. Эти
приобретения подтверждались особой грамотой архиепископа
в 1384 г.23, а в 1391 г. король Вацлав IV снова подтвердил су-
дебный иммунитет монастыря 24. Через несколько лет i(b 1399 г.)
король предоставил монастырю право приобрести дом в Праге
и вести в нем торговлю зерном, вином и другими товарами мо-
настырского хозяйства. В 1406 г. этот дом был освобожден коро-
лем Вацлавом от уплаты всех торговых пошлин, а также дру-
гих взносов и поборов 25.
О росте монастырских владений косвенно можно судить и по
документам другого рода. В приложении к урбарию монастыря
мы находим две большие выдержки о сборе берны в 1367 и
1407 гг. В каждой из них упоминаются села, о которых нет сооб-
щений в известных нам документах, но фрагментарное состоя-
ние текстов берновых регистров не дает возможности судить о
темпах и характере этого роста.
15 DR, II, 11—12. Согласно маргинальной заметке, за эти владения было
уплачено 750 коп.
16 DR, II, 12—13.
17 D.R, II, 13—15.
18 DR, II, 16.
19 DR, II, 16—17.
20 DKjR, 14—18, № 10 и 11.
21 DKR, 21—28.
22 DR, 14, 17.
23 DKR, 26—28, № 19.
24 DKR, 32—34, № 23.
25 DKR, 49.
196
Приведенные данные показывают, как настойчиво стремились
монахи, завладев частью какого-либо села, приобрести его пол-
ностью; постоянное и неуклонное расширение монастырских
владений за счет покупок земли свидетельствует о том, что в мо-
настырской казне систематически накоплялись весьма значи-
тельные по тому времени суммы наличных денег, которые сте-
кались в нее главным образом в виде чиншей эксплуатируемых
крестьян. Разумеется, немалые суммы поступали и за счет вы-
ручки от торговых операций, так как роудницкие монахи вели
сравнительно крупную торговлю, что нашло свое выражение,
между прочим, и в приобретении торгового дома в (Праге. Можно
полагать, что право беспошлинной торговли, предоставленное
монастырю королем, давало монахам дополнительные возмож-
ности в соперничестве с непривилегированными конкурентами.
Другой пример (быстрого роста монастырских владений, хотя
и не в таких масштабах, дает Тржебоньский монастырь на юге
Чехии. Этот августинский монастырь возник по инициативе па-
нов из Рожм'берка в 4367 г.; его основу составили владения
церкви св. Ильи в Тржебони, а организаторами были прибыв-
шие из Роудницкого монастыря монахи 26. Владения монастыря
описаны впервые в 1371 г.27 Они состояли из 27г ланов полевой
и луговой земли в городе Тржебони, 22/3 лана в с. Младошови-
це и 7 ланов в Споли. Еще до 1374 г. монастырь получил от па-
нов из Рожмберка ряд владений в селах Дунаевице, Доманин,
Дворжец, Граховиште и Опатовице28. В дальнейшем монастырь
купил за 1247г копы половину последнего села и пол-лана леса
в Ждяре, двор в Доманине со свободным ланом и 3 крестьянских,
лана за 90 коп, двор с >6 свободными лапами и 5 крестьянскими
в с. Дворжец за 200 коп, 4 югера луга в Врбе за 97г коп и еще
какой-то лан на пути от Бранны в Кояковице за 7 коп29. В 1380 г.
монахи снова получили от панов из Рожмберка чинш с 36 ланов
в с. Бржилице и 113/4 лана в Бранне30. В январе 1382 г. мона-
26 Обстоятельства организации монастыря изложены в грамоте архиеписко-
па Яна Очка из Влашима от 12 мая 1367 г. (UT, pfiloha № 3, str. 99—100).
27 Грамота братьев Рожмберков от 1 мая 1371 г. (UT, pfiloha № 5,
str. 103—105).
28 Это следует из рожмберкского урбария, согласно которому за панами
остались лишь незначительные земельные владения во всех перечисленных,
населенных пунктах. См. RR, 55, № 471; 56, № 478; 55, № 474; 55, № 469;
ср. A. L. К г е j с I k. Miry, vahy a penize v rozmberskem urbafu.— SCAZ, R. XI,
str. XIII.
29 См. грамоту братьев Рожмберков от 1 октября 1376 г. (UT, pfiloha
№ 8, str. 107—111).
30 См. грамоту настоятеля Бенеша от 4 апреля 1380 г. и грамоту панов
из Рожмберка от 17 августа 1380 г. (UT, pfilohy № 9—40, str. 1111—121). Лю-
бопытно, как распределялись эти поступления: 21 копа на покупку вина для
монахов, 1 копа 47 грошей на содержание госпиталя и звонаря, 3 копы
2 гроша на школу (из них учителю 75 грошей) и т. п.
197
хам подарили еще 21 копу чинша вс. Милетин и части сел Бран-
на и Споли 31. В том же году Рожмберки отдали Тржебоньско-
му монастырю 7 ланов в с. Шальмановице. Все эти приобрете-
ния были подтверждены королевской грамотой 1385 г.32.
Земельные владения монастыря росли и далее, и притом
иногда даже за пределами Чехии. Так, в 1391 г. настоятель Ян
купил несколько виноградников в Австрии33, а также приобрел
право на чинш с 23 ланов в ряде сел Рокицанского края34.
Мелкие округления монастырских владений происходили и поз-
же 35.
Еще более показательные примеры роста земельных владе-
ний дает история цистерцианского ордена в чешских землях.
Этот орден отпочковался от бенедектинцев в самом конце XI в.
(1098 г.) и быстро распространился по всей Западной Европе.
Самым ранним из чешских монастырей цистерцианцев был Сед-
лецкий монастырь, основанный вблизи Кутной Горы в 1142 г.36
Он был базой, опираясь на которую цистерцианские монахи за-
ложили до 'гуситских войн свыше полутора десятков монасты-
рей, в том числе упоминавшийся выше Градищенский (1177 г.),
Ждярский (1252 г.), Вышебродский (1259 г.), Златокорунский
(1263 г.), Погледский (1287 г.), Збраславский (1292 г.).
При основании Седлецкий монастырь владел, кроме одно-
именного города, селами Сольнице, Хотусице, Подулыпани и
другими, а также отдельными дворами, лугами, лесами и т. д.
Сведения о дальнейших земельных приобретениях относятся уже
ко второй четверти XIII в. Рост монастырских владений прохо-
дил особенно быстрыми темпами в конце XIII и начале XIV в.,
когда аббатом был Гейденрейх. В этот период монастырь уже
не только довольствовался посмертными вкладами и пожертво-
ваниями, но и систематически покупал села и земли 37. Средства
31 Грамота панов из Рожмберка От января 1382 г. и подтвердительная
грамота монастыря (UT, pfiloha № 11, str. 121—123).
32 Грамота Вацлава IV от 3 марта 1385 г. (UT, pfiloha № 13, tr. 124).
33 Грамота от 3 октября 1391 г. (UT, pfiloha № 18, str. 139—140).
34 Грамота от 6 февраля 1395 г. (UT, pfiloha № 19, str. 141).
35 В с. Врабин была куплена 7з лана за 2 копы (UT, pfiloha № 22,
str. 145—147; грамота от 4 марта 1401 г.).
36 Об истории Седлецкого монастыря см, J. С е 1 а к о v s к у — V. V о j 1i-
s е к. Rlaster iSedlecky, jeho.statky a prava v dobe pfed valkami husitskymi.
Praha, 1916. В этой работе дается подробное описание истории монастыря,
поэтому, мы считаем возможным ограничиться приведением лишь основных
сведений.
37 Так, например, в октябре 1291 г. королевской грамотой было подтверж-
дено приобретение сел Бржезани, Поборжи, Нова Весь, Клавар и Радовеснице,
в декабре того же года монахи купили местечко Челаковице на Лабе, Димо-
кур и ряд мельниц за 3’500 гривен; число таких покупок легко увеличить, упо-
мянем только покупку Крживсоудовского и Гералецкого панств (J. N uh li-
ce k. Zlomek urbafe klastera Sedleckeho z tficatych let 14 stol.— SAP, 1957,
VII, 2, str. 232 a nasi., где подробно указаны источники, в том числе и неиз-
данные).
198
для таких 'Приобретений, помимо феодальных поборов, давали
знаменитые серебряные рудники у Кутной Горы, открытые на
монастырской земле. Впрочем, положение монастыря пошатну-
лось во второй половине XIV в., и он начинает закладывать и
продавать свои имения 38. Долги монастыря, несмотря на это,
беспрерывно растут и выражаются суммами в несколько тысяч
коп 39.
Не менее яркий пример роста цистерцианских владений дает
история Златокорунского монастыря 40. При основании монасты-
ря в 1'263 г. владения его состояли из- группы сел в Болетицком,
Нетолицком и Раевском панствах (на территории последнего
находился сам монастырь), двух виноградников в Австрии и
дома в Праге. К концу XIII — началу XIV в. владения округли-
лись и насчитывали много десятков сел. Монастырские
земли быстро росли за счет дарений отдельных панов, королев-
ских пожалований и покупок. На своих землях монастырь за-
кладывал новые села. В результате накануне гуситских войн
владения монастыря насчитывали около 160 сел.
Переходя от собственно чешских земель к Моравии, ограни-
чимся также несколькими примерами. В первом случае речь пой-,
дет о Ждярском монастыре цистерцианского ордена, который
находился у самой границы Чехии, у истоков Сазавы. При осно-
вании монастыря в 1252 г. грамотой короля Пржемысла-Оттока-
ра II был подтвержден дар Бочка из Обржан, который передал'
монахам два села в районе монастыря, несколько сел в Юж-
ной Моравии, треть винной десятины в шести селах и полную
винную десятину в трех селах41. Через три года по завещанию
того же Бочка к монастырю перешел ряд сел и частей сел в рай-
оне Брна и даже в Силезии 42. Этот приток пожертвований про-
должался и в дальнейшем: в 1257 г. Смил из Лихтенбурка пе-
редал монастырю треть десятины от доходов с серебряных копей
у Брода, Ческо-Бели, Шлапанова и Пржи-бислава; он же подарил
38 Например, в 1364 г. за 54Q0 коп были проданы крепость Малешов ,и
с. Мочовице, в 1390 г. монастырь заложил Тинец на Лабе кутногорскому бюр-
геру Вацлаву за 300 коп, в 1394 г. за 200 коп ему же был заложен чинш
с с. Нова Весь (J. N u h 1 i с е k. Op. cit, str. 235—236).
39 J. iN и h 1 i c e k. Op. cit., str. 237.
40 Подробное описание роста владений Златокорунского монастыря и све-
дения об организации управления монастырского хозяйства даны в ряде ра-
бот (см., например, Е. К u b i с е k. Sprava kl astermho velkostatku «Zlate Ко-
ту» do valek husitskych (1263—.1’420).— «Prvni vyrocni zprava knizeciho
arcibiskupskeho gymnasia V P.raze-Dejvicjch' za skolni гок 1913—1914'».
Praha, 1Э14; J. Kadlec. Dejiny klastera Svate Koruny. Ceske Budejoyice,
1949.
41 CDM, LI I, str. 155, № 1'84. См. оценку этой Трамоты в работе Шебане-
ка — Душковой (Jk S eb a nek, S. Duskova. Kriticky komentaf k morav-
skemu diplomatafi. Praha, 1952, str. 150—151); cp. ZU, Uvod, str'. 8.
42 CDM, III, str. 200, № Ж ZU, str. 6.
199
в 60-х годах ждя'рски-м монахам ряд сел у Хотеборжа 43. Обр-
жанские паны также всячески расширяли монастырские 'владе-
ния— по документам прослеживаются новые дарения в 1277,
1287 и других годах44. В 1303 г. Олдржих и Раймунд из Лих-
тенбурка учредили при монастыре 'больницу и подарили ему
с. 'Почитки с находившейся на его земле копью, а также деся-
тую часть пошлин Хотеборжа 45. В XIV в. рост монастырских
владений значительно замедлился; основой их территориального
расширения по-прежнему оставались дарения. Все время растет
и о'бъем монастырского иммунитета. Еще в 1293 г. король Вац-
лав II передал под монастырскую юрисдикцию крестьян трех
сел46; в 1338 г. маркграф Карл (будущий король Карл I) осво-
бодил монастырь от уплаты земской берны и значительно расши-
рил его судебные права, а также запретил уход крестьян из мо-
настырских владений до уплаты берны47.
При сравнении приведенных выше данных с материалами
•Роудницкого .монастыря нетрудно заметить существенное раз-
личие между ними: расширение роудницких владений осущест-
влялось главным о'бразом благодаря покупкам; Ждярский мо-
настырь рос, насколько позволяют судить имеющиеся в нашем
распоряжении документы, почти исключительно за счет пожерт-
вований (мы не располагаем также и сведениями о его торговой
деятельности). Быть может, в этой связи следует оценивать и
причины упадка монастырского хозяйства во второй половине
XIV в.48 Однако изучение урбария, относящегося к началу
XV в., приводит нас к выводу, что даже в этом 'монастыре, хо-
зяйство которого, судя по всему, не особенно быстро1 приспособ-
лялось к товарно-денежным отношениям, накануне гуситского
революционного движения уже господствовала денежная форма
феодальной ренты.
Любопытно проследить и за постепенным ростом южномо-
равских владений Лихтенштейнов. Ядром этих владений был
Микулов (Никольсбург), переданный моравским маркграфом
Генриху фон Лихтенштейну еще в 1249 г.49 В 1332 г. Ян Люк-
сембургский пожаловал два замка и 13 сел Гартнейду фон Лих-
тенштейну; примечательно, что здесь упоминается половина из
43 ZU, str. 7.
44 Ibidem.
45 CDM, V, str. 167, № 159; ZU, str. 7.
46 ODM, IV, str. 404, № 319; ZU, str. 8.
47 CDM, VII, str. 138, № 190; ZU, str. 8.
48 ZU, str. 8; ср. M. Zemek, A. Bartusek. Dejiny Zd’aru na Sazave,
I, 1956.
49 Грамоты маркграфа Пржемысла-Оттокара от 15 января и от 17 октяб-
ря 1249 г. (CDM, III, str. 103, 115); Микулов назван в них «villa». Это пожа-
лование было подтверждено в 1262 г. (грамота от 1 мая, CDM, III, str. 335).
200
названных в урбарии населенных пунктов50. В1 1334 г. король-
снова пожаловал Гартнейду четыре села51.
Со второй половины XIV в. начинается быстрый рост лихтен-
штейнских владений в Моравии и прилегающих к Моравии рай-
онах Австрии, причем в этом росте нашли свое выражение и на-
следования, и пожалования, и обменные операции с другими
феодалами, но больше всего сведений мы находим о покупках.
Главными инициаторами этих покупок был Иоганн фон Лихтен-
штейн (1358—1398), его братья и племянники. Еще в 1353 г.
Лихтенштейны купили за 180 марок замок и с. Микулчице*
в Микуловском панстве 52. В 80-х годах они получили в лен от
маркграфа моравского Иодока замок Нейгауз и ряд сел53, а так-
же бржецлавские владения (замок Лундевбург и принадлежа-
щие ему села) 54. В 1382 г. у того же Иодока Иоганн купил за:
600 марок Поуздржани, а его братья за такую же сумму с. Пург-
манице55. Два села были приобретены в 1385 г. золовкой Иоган-
на56. В 1394 г. Лихтенштейны выменяли Дрнголецкое панство57;
впрочем, еще в 1395 и 1403 гг. там были докуплены отдельные
села. Сложнее всего сложились судьбы лихтенштейнских владе-
ний в Валтицком панстве. В 1387 г. жена Иоганна Елизавета
фон Пухгайм завещала 'мужу в случае своей смерти шестую
часть этого панства, в том числе замок Фельдсберг и одноимен-
ный город58. В 1391 г. Иоганн и его братья купили за 11 034 та-
ланта и 60 ден. венскими деньгами две трети валтицких сел,
принадлежавших до этого Потендорфам 59, а в ближайшие пос-
ле этого годы еще одну шестую часть этих сел, на этот раз7
у Пухгаймов60. Однако в 1394 г. эрцгерцог Альбрехт Австрий-
ский лишил Лихтенштейнов их владений и заключил Иоганна:
50 Грам-ота от 11 мая 1332 г. (CDM, VI, str. 334; ср. UL, S. XXV), под-
твержденная Карлом I 18 июля 1348 г. (CDM, VII, str. 596).
51 Грамота от 13 января 1334 г. (CDM, VII, str. 1), подтвержденная марк-
графом1 йодоком 20 апреля 1377 г. (UL, S. XXVI).
52 Грамота от 13 июля 1353 г. (UL, S. XXVI).
53 Грамота от 6 марта 1380 г., подтвержденная королем Вацлавом IV
10 марта 1411 г. (UL, S. XXVI, XXVIII).
54 Грамота от 7 мая 1389 г., подтвержденная, как и предыдущая, в 1411 г.
(UL, ,S. Ш).
55 Обе грамоты помечены 21 июня 1382 г. (UL, S. XXVIII).
56 UL, iS. XXVIII. В 1383 г. Йоганн фон Лихтенштейн приобрел за 3 тыс;
талантов Мистельбах, а в 4385 г. за 1500 талантов Рабенсбург в Нижней
Австрии.
57 Дрнголец был передан маркграфом йодоком Гансу фон Майдбургу,
у которого его и выменял на свои владения в Гайнбурге глава рода Лихтен-
штейнов, уплатив при этом солидную сумму в пользу маркграфа (грамота
от 26 декабря 4394’ г., подтвержденная королем 10 марта 1411 г.— UL,
S. XLVII).
58 Грамота от 13 июля 1387 г. (UL, S. LIX).
59 Фридрих фон Потендорф передал йоганну и его братьям половину
фельдсбергских сел, третью часть второй половины и еще несколько мелких
владений (грамота от 20 февраля 1391 г.— UL, S. LIX—LX).
60 Это произошло во всяком случае до падения йоганна, т. е. до 1394 г.
201
и его братьев в тюрьму, а после освобождения передал им вал-
тицкие -владения лишь в 'качестве лена61. Только в 1408 г. -им
были возвращены их права62, а в 1410 г. они докупили послед-
ние клочки Валтицкого панства, находившиеся до этого в чужих
руках 63.
Приведенные примеры показывают, какими сложными и раз-
нообразными путями чешские феодалы увеличивали свои владе-
ния. Но далеко не всегда им удавалось, подобно Лихтенштей-
нам в !Валтицком панстве, добиться слияния всех земель в еди-
ный сплошной массив 64. Случаи такого рода вряд ли являлись
типичными; напротив, даже для крупных и крупнейших феода-
лов характерна не сплошная, а как бы кружевная ткань их вла-
дений в каждом отдельно взятом панстве или группе сел65.
С другой стороны, сами панства или вотчинные комплексы круп-
ных феодальных собственников были, как правило, разбросаны
по различным областям и частям земель чешской короны, раз-
делялись владениями других, подчас враждебных, феодалов и
объединялись сплошь и рядом только личностью своих владель-
цев. Примеров такого рода можно привести очень много; здесь
достаточно указать, что в списке имений, предпосланном описи
Бржевновского монастыря, перечислено 19 сел, в которых нахо-
дились господские домены, 91 целое и части 14 сел без указа-
ния на домен, 2 отдельно расположенные курии, не считая огоро-
дов, лесов, отдельных домов, лавок, пошлин и т. д.66 Если
учесть, что эти владения были разбросаны чуть ли не по всей Че-
61 Грамота от 7 февраля 1395 г. (UL, S. LX). Показательно, что владения
Лихтенштейнов в Моравии не были при этом затронуты, но Фалькенштейн-
ское панство (в Австрии) не было возвращено наследникам Йоганна еще и
в 1406 г.
62 Грамота эрцгерцога Леопольда от 3 апреля 1408 г. (UL, S. LX).
63 23 августа 1410 г. некий Кристоф der Lacher продал Лихтенштейнам за
50 талантов несколько ланов в Валтице, Рейнтале, Геймаде, Гельтенайнсе н
Алохе (UL, S. LX—LXI).
64 Не исключая того, 'что процесс концентрации земель приводил в- ряде
случаев к созданию относительно компактных в территориальном отношении
феодальных владений, следует все же решительно возразить против взгляда,
согласно которому для XIV в. были типичны монолитные единые вотчинные
комплексы; так, например, Ф. Грубый утверждал, будто «обширные .церков-
ные владения всегда (разрядка наша.— Б. Р.) представляли дельные
комплексы» (F. Н г u b у. Z hdspodafskych pfevratfi deskych v stoleti XV a
XVI.— CCH, XXX,,1924, str. 214).
65 Само собой разумеется, что можно перечислить немало таких приме-
ров, когда расположенная вокруг центра группа монастырских или светских
владений образует почти сплошную территорию; таково Фридлантское пан-
ство Бйберштейнов в Северной Чехии, или владения расположенного к югу
от него Градищенского монастыря, или Златокорунская вотчина одноименно-
го монастыря у южных границ страны; относительно компактным террито-
риальным образованием являлась и та часть сел Хотешовского монастыря, ко-
торая лежала в Пльзеньском крае и вошла в наиболее древнюю часть хоте-
шовской поземельной описи.
66 DR, VII, 151—154.
202
хии и что столь же беспорядочно были размещены владения дру-
гих монастырей архиепископства Пражского и панов из Рожм-
берка, то пестрота, разносоставность и рассредоточенность круп-
ных феодальных владений в Чехии XIV—XV вв. станет оче-
видной 67.
67 Сложность состава феодальных владений зависит и от наличия таких
явлений, как внутривотчинная субинфеодация и случаи отчуждения феодаль-
ной ренты. Они также имели место в Чехии. Так, во владениях архиепископ-
ства неоднократно упоминаются свободные земанские держания, причем их
владельцы в свою очередь раздают полученные земли другим лицам. В с. Све-
правице -некий Пржехон держит 8 ланов «ad provisionem», причем указано:
«2 lan. colit et 4 lan. inter homines dedit» (DR, VI, 117; XI 372). Там же Ян,
«carpentarius cas-tri», из 3 ланов один «colit», а 2 лана находятся «inter homi-
nes» (DR, XI, 375). В с. Звозна Вацлав из 3 ланов сам обрабатывает лишь
пол-лана (DR, XI, 3'54); в с. Тьехораз Некий «старый Хлум» «colit» 2 лана
из 4. В с. Ржеженчице Герман держит лан «среди людей» — «inter homines»
{DR, XI, 369). О владениях подобного же провизионария Вдимского в с. Риб-
ник сказано, что они розданы за чинш (DR, XI, 363). Аналогичные случаи
известны и в других владениях. Например, в с. Хишка (Страговский мона-
стырь) монастырский домен, составляющий в сумме 8 ланов, держат Ян Ру-
баш и плебан Петр; в с. Виклантице тот же Рубаш держит еще 67s ланов,
а с. Братрженице (16 ланов земли) со всеми общими и особыми правами
(«именно с барщинами, рожью, овсом, курицами и яйцами») держит вышеупо-
мянутый Петр (DR5 VIII, 228, 230). Приводим в качестве образца описание
субдержателей в Хишке: «Item ibidem sunt ad presens 18 lan. solventes cum
1 quartali... Item ibidem est iudicium cum una curia et 4 laneis. aquarum, uno
subside, una thaberna nec non robotis, pullis, ovis, agrorum decursibus, venacio-
nibus, annonis ad predictum judicium spectantibus et pertinentibus, quam curiam,
lohannes Rubass tenet ad duars vitam cum pertinenciis suis, prout in privilegio
ipsius contiinetur. Item ibidem est una curia monasterii cum 4 lan. agrorum nec
nori robotis, pulilis, ovis, annonis ad eandem pertinentibus, quam curiam tenet
dominus Petrus ad vitam suam cum predictis pertinenciis, prout in privilegio
monasterii continetur». Как пример отчуждения ренты можно было бы указать
на то, что В1 с. Коширже чинш (1 марка) передан плебану из Угонице (DR,
VIII, 289). Среди доходов плебана Истебницкой церкви находим1 и поступле-
ния по 25—30 грошей с отдельных сел, принадлежавших панам Рожмберкам
и другим феодалам (Unbar kostela Jistebnickeho z doby pfedhusitske. Vyd.
J. Truhlaf.— VCAV, iR. IX, 1900, str. 150—151). В Бржевновском монастыре
встречаем право на взимание подымного сбора с пяти деканатов архиепископ-
ства Пражского (Литомержицкий, Билинский,' Липский, Тржебеницкий и
Устецкий— DR, VII, 169—174). С другой стороны, можно было бы привести
примеры, когда одно село разделено между несколькими феодалами и вхо-
дит, таким образом, в различные феодальные вотчины. Так, по данным реги-
стра берны Пльзеньского края, с. Незбаветице принадлежало четырем владель-
цам, с. Штяглави было разделено между семью феодальными держателями
\fEin Bernregister des Pilsner Kreises vom Jahre 1379. Herausgegeben von
J. Emler.— «Abhandlungen der koniglichen bohmischen Gesellschaft der Wis-
senschaften», 6. Folge, 8. Bd., Prag, 1877, S. 4, 5). Владения мелких феодалов,
как можно видеть из того же документа, состояли из многих держаний, каж-
дое из которых в отдельности зачастую не превышало по величине размеров
крестьянского участка. Так, некий Еско из Лазен являлся владельцем поло-
вины с. Седлец, держал в с. Невеб 1 лан, в Подмокли — 1 лан, в Штелине —
1 лан, в с. Ежови — пол-лана, в Словице — 27г лана и, кроме того, небольшую
мельницу в с. Штяглави. Владения некоего Непрона из Скочице были разбро-
саны в шести селах, Зигард из Роскови держал землю в трех селах (Ein
203
Но одно лишь механическое нагромождение земельных вла-
дений в условиях XIV—XV вв. не давало -возможности чешским
феодалам удовлетворять бесконечно возрастающую потребность
в деньгах. Основным ’источником повышения доходов землевла-
дельцев оставалась эксплуатация ими феодально-зависимых не-
посредственных производителей. Вполне уместно поэтому обра-
титься к сопоставлению тех ’материалов, которые дают нам воз-
можность раскрыть смысл изменений, которые наблюдались
в системе феодальной эксплуатации в связи с развитием товар-
но-денежных отношений.
В предшествующих главах феодальные повинности чешских
крестьян были рассмотрены по отдельным вотчинным комплек-
сам, принадлежавшим в XIV — начале XV в. одному владельцу.
Если такой порядок изложения соответствовал основной зада-
че — показать в наиболее конкретной форме систему феодаль-
ной эксплуатации, то для изучения ее эволюции этот материал
должен быть перегруппирован таким образом, чтобы территон
риально близкие села оказались одновременно в поле зрения
исследования и чтобы в рамках определенных районов Чехии
оказалось возможным установить основные направления дина-
мики феодальной ренты. С этой целью1 имеющиеся данные
сгруппированы нами по нескольким районам, обозначения кото-
рых, разумеется, весьма условны, а границы в какой-то степени
произвольны. Конечно, о полном произволе здесь не может быть
речи, поскольку в одном районе находились феодальные владе-
ния, села 'которых были расположены поблизости, отчасти даже
чересполосно и тяготели в древности к одному определенному
центру. Таких географических районов в настоящем исследова-
нии мы выделяем семь, не считая Моравии.
А. Центральный, или Пражский, район. Сюда
входят вотчины, расположенные либо в непосредственной близо'-
сти от Праги, либо на расстоянии 20—25 км от нее к северу и
северо-западу и 30—40 км к югу.
Б. С е в е р н ы й район. Под таким условным обозначением
объединяются в сущности несколько территориально разобщен-
ных групп вотчин, тянущихся от Лоуни до Броумова; большая
часть их сосредоточена в районах городов Лоуни, Литомержице^
Роуднице, Млада Болеслава. В стороне от этого основного
массива лежат фридлантские (к северу от города Либерен)
и броумовско-полицкие села (к северо-востоку от Градца
Кралевого).
Bernregister..., S. 2, 5, 8, 18, 28) и т. д. Не всегда, впрочем, вообще размер дер-
жаний, указанный в источнике, может служить достаточным основанием для
определения величины владений данного лица в целом; Весьма сомнительно,
например, что Черникон из Дворжеца, виночерпий императрицы, имел лишь
около 3 ланов земли, разбросанных в пяти селах (Ein Bernregister..., S. 8).
204
В. Западный район. В него входят феодальные вотчи-
ны, расположенные примерно в радиусе 25—30 км вокруг
Пльзня.
Г. Восточный район. Под этим -сугубо условным обо-
значением объединяются феодальные вотчины, лежащие к восто-
ку от Праги между Чешским Бродом и Колином.
Д. Юго-Восточный район. Расположен на границе
с Моравией в треугольнике, вершины которого находятся у го-
родов Влашим, Пелгржимов и Ждяр.
Е. Южный, или Таборский, район. Это обозначе-
ние, быть может, наиболее условно. Район объединяет села, ле-
жащие по верхнему течению Влтавы и Отавы, между Пршибра-
мом, Табором, Прахатпце и Гораждевице.
Ж. Крайний Юг. В этом районе объединены феодаль-
ные владения, лежащие вокруг Ческе-Будеёвице и к югу от это-
го города, между Австрией и Баварией.
Центральный район охватывает, как указывалось, террито-
рию в непосредственной близости от Праги. Здесь находились
прежде всего те бржевнавские и страговские села (36), которые
были сосредоточены вокруг самих 'монастырей 68, главным обра-
зом на левом берегу Влтавы по направлению к Бероуну и Клад-
но. Бржевновских сел здесь насчитывалось 16, страговских 12 69;
сюда же относились и 8 клуминских сел Бржевновского мона-
стыря, расположенных севернее Праги, на правОхМ берегу Влта-
вы, при впадении ее в Лабу70. К северо-западу от Праги, южнее
Слани, размещалась небольшая группа из 5 сел Островского
монастыря71; основные владения этого монастыря — 35 сел —
лежали к югу от Праги, при впадении Сазавы во Влтаву; они
были разбросаны на сравнительно большой территории72. На-
конец, между Островским монастырем и Прагой находился
Збраславский монастырь, вокруг которого концентрировались
его села 73.
Таким образом, общее число населенных пунктов, для кото-
рых имеются данные о составе крестьянских повинностей, рав-
но 85. Все они принадлежали монастырям. Хронологически эти
68 В настоящее время территория, на которой были расположены оба эти
монастыря, входит в черту Праги.
69 DR, VII, 155—165; VIII, 230—239, 284—292. Оговоримся, что здесь и в
дальнейшем в аналогичных случаях указываются не все села, принадлежавшие
в данном районе тому или иному владельцу, а только те, по которым в настоя-
щей работе оказалось возможным изучить данные о структуре и динамике
системы феодальной эксплуатации.
70 ОД, VII, 175—179.
71 ОД, V, 70—71.
72 DR, V, 53—69.
73 DiR, X, 309—310. Как показано выше, при характеристике владений мо-
настыря, в урбарии описано 9 сел, но в 8 из них о характере феодальных по-
винностей можно составить лишь общее впечатление.
205
материалы могут быть разделены на три группы. К 1342 г. отно-
сится описание збраслав-ских сел, к 1388—1390 гг.—островских^
к первому десятилетию XV в.— 'бржевновских и страговских.
Поэтому целесообразно рассмотреть эти данные в соответствии
с хронологией источников, проверяя итоги наблюдения сравне-
нием самой поздней группы сведений, относящихся к Страгов-
скому монастырю, с более ранними грамотами того же мона-
стыря (отличительным свойством страговской поземельной описи
является, как уже говорилось, наличие в ее тексте значитель-
ного количества грамот).
Наиболее ранняя поземельная опись — збраславская — со-
держит урбариальные заметки, относящиеся к 9 селам. К сожа-
лению, источник не дает точных и полных сведений о феодальной
ренте по каждому из них. Однако даже те данные, которые
имеются в нашем распоряжении74, позволяют заключить, что'
барщина была здесь весьма высока 75. Что касается других ви-
дов феодальной ренты, то о них ввиду состояния источника
невозможно сделать какоё-либо определенное заключение.
Говоря о составе и структуре крестьянских повинностей во*
влтавско-сазавских селах Островского монастыря, следует отме-
тить; что безусловно преобладающими здесь являются денежные
платежи; натуралии совершенно незначительны, а барщина за-
свидетельствована в большинстве населенных пунктов (27 из 35)
и удельный вес ее сравнительно высок76.
Села Бржевновского и Страговского монастырей, составляв-
шие непосредственную периферию Праги к западу, северо-запа;
ду и северу от нее, мы считаем возможным рассматривать вме-
сте, так как, с одной стороны, они находились в непосредствен-
ной близости друг от друга, частично вперемежку, а с другой,
стороны, это можно сделать и потому, что сохранившиеся опи-
сания их были выполнены почти одновременно. Всего по этой
труппе мы изучили феодальную ренту в 36 селах 77.
74 См. стр. 79—80 настоящей работы. В с. Видим крестьяне должны были
убрать по 60 копен с лана (DR, X, 309), в с. Ржевнице — по 40 (DR, X,
310).
75 В этом отношении показательно и выделение особой группы крестьян,
и появление в документах соответствующего термина — барщинник («гоЬо-
tarii»—DR, X, 309), в отличие от крестьян («rustic!») и чиншевиков и кре-
стьян— держателей ланов на чинше («lanei pro censu» — DR, X, 310).
76 Денежные чинши колеблются в островских селах от 28 до 88 грошей1
с лана, но чаще всего зафиксированная величина чинша составляет примерно1
40—64 гроша; что касается барщины, то когда она измеряется количеством-
копен, она доходит до 64 копен с лана, а в большинстве случаев колеблется
между 20 и 40; впрочем, в большинстве случаев она измеряется 2—4 днями
в году (ср. выше, стр. 93—96).
77 В этом же районе находились и пять сланских сел Островского мона-
стыря. Здесь урбарием засвидетельствован только сравнительно высокий де-
нежный чинш (до 100 грошей с лана); ср. выше, стр. 96 сл., 114 сл.
206
Прежде всего денежные платежи засвидетельствованы во
всех населенных пунктах и уровень их высок: он колеблется для
большинства их в пределах 60—80 грошей с лана (хотя встре-
чаются и отклонения — от 32 до 128 грошей с лана). Натуралии
здесь весьма незначительны и ограничиваются, как правило,
2—4 курами и 40—60 яйцами с лана.
Барщина зафиксирована в большинстве населенных пунктов
(в 26 из 36), она разнообразна и высока. При этом случаи,
когда для данного села отмечается лишь одна денежная рента,
весьма немногочисленны и нетипичньх в пределах территории,
лежащей непосредственно близ Праги. Зато засвидетельствова-
ны пахота, уборка, сенокосные работы, прополка гороха, мытье
и стрижка овец, различные перевозки, работы на виноградни-
ках, хмельниках и пр. Мы видим резкое возрастание отработоч-
ной ренты вплоть до присвоения значительной части рабочего
времени крестьянина. При этом обнаруживается и значительная
гибкость отработочной ренты, принимающей то вид еженедель-
ной трехдневной барщины для всех крестьян, то сосредоточи-
вающейся на одной лишь части крестьян, но зато достигающей
своего логического завершения в виде ничем не ограниченной
барщины по воле господина. Весьма показательно, что барщин-
ные повинности устанавливаются в этом районе в отдельных
случаях не с лана, а с каждой хозяйственной единицы незави-
симо от ее величины 78. Вряд ли случайно и то, что в пределах
всей рассмотренной группы сел имеется лишь один прямо за-
свидетельствованный пример коммутации барщины (с. Горомер-
жице). Но и здесь выкупается лишь часть уборочных работ
и остается длинный перечень барщинных повинностей, выпол-
няемых всеми крестьянами села независимо от размеров их зе-
мельных участков. Возрастание барщины в изучаемом районе
отнюдь не вело за собой снижения остальных повинностей. Как
уже указывалось, крестьяне платили здесь натуральные взносы,
причем срок их поступления часто определялся уже известной
нам формулой «давать, когда будет приказано»; наконец, де-
нежный чинш не только не уменьшался, но часто даже значи-
тельно увеличивался по сравнению с чиншем, который взимался
в соседних селах Островского монастыря 30 лет назад.
Высокий уровень барщины в окрестностях Праги должен
быть поставлен в связь с наступлением феодалов на крестьян-
ские земли, с захватом и включением последних в состав гос-
подского домена. Классическим случаем такого рода в пределах
78 «Item ibidem de quolibet laneo vel !/2 laneo, uno quartali vel una area
suibsidiali 'tenetur quilibet metere per tres dies, tam pauper quam dives, ad man-
datum procuratoris. Item ibidem quilibet hospes tam de laneo quam de V2 laneo.
1 quartali vel gaza subsidiali tenetur fenum componere de 2 pratis, quando pro-
curator curie mandabit» (DR, VIII, 237). Обязанность стричь и мыть овец тоже
распространяется на всех, независимо от величины участка.
207
рассматриваемого района является с. Хине, относительно кото-
рого сведения страговского урбария весьма выразительны и кон-
кретны. О крестьянах этого села составитель описи говорит, что
прежде они находились на положении чиншевиков (prius сеп-
suabantur), но в период, непосредственно 'предшествующий со-
ставлению описи, были лишены своей земли и взамен чинша
обложены барщинными повинностями79: они должны пахать,
убирать господский хлеб, мыть и стричь овец, убирать горох.
Что касается крестьянских полей, то о них прямо говорится, что
они присоединены к курии («pro curia ibidem applicate»). Таким
образом, мы видим, что резкое возрастание крестьянских повин-
ностей непосредственно связано с расширением домена.
Хотя в связи с наличием барщин, определяемых формулами
«работать сколько прикажут», «сколько будет необходимо», мы
лишены возможности делать подсчеты, само наличие этих фор-
мул еще раз подтверждает большое значение, а иной раз и пре-
обладание барщинного хозяйства в центральной части страны.
.Эти выводы подкрепляются и фактами, свидетельствующими
о наличии большого числа крестьян, специально работавших на
господском домене 80.
Таким образом, все вышеизложенное показывает, что струк-
тура феодальной ренты в селах, расположенных близ Праги,
в основном однородна. Для нее характерна высокая денежная
рента и в то же время здесь мы встречаемся с большим удель-
ным весом отработочной ренты, что заметно уже с конца первой
половины XIV в. (барщина зафиксирована в 62 из 85 изученных
населенных пунктов). Это заключение подтверждают материалы
островского урбария. Наконец, сведения, относящиеся к перво-
му десятилетию XV в., показывают, что во многих случаях отра-
боточная рента начинает оспаривать у денежной ее первенство.
Рост денежной ренты в районе вокруг Праги не поспевает за
увеличением барщины, часто определяемой не количеством дней
в году, а высокими уроками и иногда даже исчисляемой коли-
чеством дней в неделю. Этот рост барщины стоит в непосред-
ственной связи с увеличением барской запашки и всего господ-
ского хозяйства в целом. С другой стороны, объяснение увели-
чению удельного веса барщины надо' искать и в близости такого
крупного городского центра, как Прага, которая, естественно,
являлась сравнительно легко доступным и в то же время емким
рынком для сельскохозяйственных продуктов. Феодалы, по-ви-
79 DR, VIII, 236: «Item sunt hereditates villanorum, que prius censuaban-
tur, sed pie memorie dominus Gdenko, cupiditate ductus pratorum et agrorum
.pro se et pro curia prefata a willanis exsolvit. Item omnes villani ibidem tenen-
tur et obligati sunt ad angarias, seu robotas».
80 Например молотильщики с. Викань (Вржевновский монастырь). Оче-
видно, столь же тяжелы 'были и барщины молотильщиков с Трисковице
(Страговский монастырь) i(DR, VIII, 287).
‘208
димому, сумели в значительной мере использовать торговые
выгоды, которые давала им близость Праги, причем во многих
случаях они стали на путь усиления барщинной эксплуатации.
Это, разумеется, ущемляло жизненные интересы крестьянства
в районе Праги и тем самым стимулировало его революционную
активность.
Относительно Северного района Чехии мы не располагаем
данными, которые бы сплошь охватывали всю эту обширную
территорию, и поэтому должны рассмотреть сведения по имею-
щимся у нас 182 селам, разбив их на четыре группы. Первая
группа — наиболее близкие к Праге села — охватывает 31 село
Рсудницкого монастыря и расположенные также около Роуд-
йицы 17 архиепископских сел; к северу от них лежали гельфен-
буркские села архиепископства (11), литомержицкие села Бржев-
новского монастыря и принадлежавшие Страговскому монастырю
7 сел Патекской вотчины, а также 2 жатецких и 3 роудницких
села. Далее к востоку были расположены владения Градищенско-
го монастыря (35 сел) и к югу от них 7 бехарско-жерчицких сел
архиепископства; на северо-востоке Чехии находились полицкие
(21) и броумовские (14) села Бржевновского монастыря; нако-
нец, на самом севере Чехии находилось единственное светское
владение в этом районе, по которому мы располагаем данными,—
Фридлантское панство (29 сел).
Здесь мы находим те же три хронологических слоя, которые
мы обнаружили и при изучении Центрального района: роудниц-
кий урбарий, вместе с включенными в него грамотами, охваты-
вает конец первой половины XIV столетия; архиепископские
села описаны в 90-х годах XIV в., а страговские и бржевновские
села — в первом десятилетии XV в. По юридическому статусу
владельцев эти села подразделяются на монастырские (118),
архиепископские (35) и принадлежавшие светским феода-
лам (29).
Рассматривая эти материалы в хронологической последова-
тельности, мы начнем с вотчин Роудницкого монастыря. Во всех
селах встречаются денежные платежи, средняя величина кото-
рых колеблется вокруг суммы в 60 грошей с лана; натуральные
платежи обычно незначительны и ограничиваются, как правило,
курами и яйцами, очень редко зерном. Барщина распространена
примерно в половине сел и, за некоторыми исключениями, в об-
щем невысока.
Изучение сел архиепископства Пражского (17 роудницких
и 11 гельфенбуркских) 81 позволяет до известной степени про-
следить, как изменялись крестьянские повинности за 40—50 лет.
Почти во всех населенных пунктах засвидетельствована барщина
(в 25 из 28 сел). Правда, во многих селах основной вид
81 DR, VI, 92—98, 100—1’04; см. выше, стр. 134—136.
14 Б. Т. Рубцов
209
барщины — уборочная повинность — заменяется деньгами, но за-
то встречается целый ряд обязанностей, связанных с разведе-
нием льна и конопли, с огородным и луговым хозяйством, хмеле-
водством; отмечены также многочисленные извозные повинности.
В тех случаях, когда уборочные работы сохранились, они высоки
и доходят до 40 копен с лана. Натуральные повинности невы-
соки и обычно ограничиваются курами и яйцами; в ряде случаев
имеются указания на коммутацию натуральных повинностей.
Денежные платежи и здесь зафиксированы во всех селах, со-
ставляя примерно в половине населенных пунктов марку, а в
остальных — половину марки с лана.
Судя по имеющимся данным, барщина сохраняла свое зна-
чение и в начале XV в., в частности, барщина была засвидетель-
ствована во всех литомержицких селах (здесь не зафиксировано
ни одного случая коммутации) 82, а величина барщины при пе-
речислении на деньги в некоторых случаях превышает чинш.
В результате сопоставления разновременных данных о се-
лах, расположенных к северу от Праги, можно было бы прийти
к выводу о том, что здесь в течение второй половины XIV в.
наблюдалось не ослабление, а наоборот, увеличение удельного
веса отработочных повинностей. Но поскольку пяти сел Бржев-
новского монастыря явно недостаточно для сравнения с десят-
ками сел, описанными в середине и в конце 80-х годов XIV в.,
мы считаем такой вывод преждевременным. Чтобы решить во-
прос о пути развития вотчин в этом районе, обратимся к вла-
дениям Страговского монастыря. Это особенно важно, так как
поземельная опись Страговского монастыря включает в себя
именно в данном месте не только урбариальные заметки обыч-
ного характера, но и грамоты, подробно перечисляющие состав
и характер крестьянских повинностей для более раннего вре-
мени 83. Рассмотрим материал по тем селам, где формулы грамот
наиболее полно перечисляют крестьянские повинности, и срав-
ним полученный результат с данными собственно урбариальных
заметок.
Владения Страговского монастыря в интересующем нас рай-
оне 84 состояли из семи сел, из которых, впрочем, лишь о шести
мы имеем полные данные о структуре феодальной ренты (Патек,
Радонице, Страдонице, Воленице, Врбно и Грживчице) 85. Для
82 DR, VIII, 166—169.
83 DR, VIII, 251—279 (ср. выше, стр. 117—119).
84 По А. Н. Дсйнскому, это так называемые южноогржские села.
85 DR, VIII, 251—275, 278—279. Исключаем с. Перуц, относительно кото-
рого известно, что оно находилось в руках субдержателя, так что в урба-
риальной заметке (DR, VIII, 275—276) и в эмфитевтической грамоте, датиро-
ванной 1319 г. (DR, VI'II, 276—278), перечислены лишь доходы, которые полу-
чал монастырь в упомянутом селе. Не лишено, однако, значения, что за период
с 1319 по 1410 г. денежный чинш с лана вырос, по-видимому, вдвое (с 64-до
128 грошей). Впрочем, по’вполне вероятному предположению Ф. Грауса, мы
210
этих сел в урбарий были включены эмфитевтические грамоты,
наиболее ранняя из которых относится к 1340 г., а наиболее
поздние — к 1374 г., в то время как текст урбария составлен
в 1410 г. Сравнение грамот и урбариальных заметок дает воз-
можность судить об изменении системы феодальной эксплуата-
ции в наиболее важный для нашего' исследования период.
Самая ранняя из имеющихся в нашем распоряжении грамот
относится к монастырскому владению в с. Врбно. Согласно этому
документу, крестьяне получили в 1340 г. эмфитевтическое право,
заплатив за это 20 коп единовременно; чинш их был установлен
в размере 72 грошей («unam marcam cum demidio fertone»)
с лана, которые вносились равными долями в день св. Георгия
и св. Галла 86. Кроме этого, крестьяне платили б ер ну и подымный
сбор; натуралии не вносились вовсе, зато крестьянам вменялось
в обязанность возить лес на мельничную плотину в Патек
(«quociensqumque opus erit»). Согласно урбарию, все эти по-
винности остались без изменения, зато увеличился чинш с 72 до
100 грошей с лана 87.
Эмфитевтическая грамота с. Воленице датирована 1351 г.
Крестьяне должны были платить со своих участков по 1 грошу
со стрихона, а всего 96 грошей с лана (последний состоял здесь
из 96 стрихонов). Натуральные повинности включали 4 меры
ржи, 4 меры ячменя, 4 куры и 40 яиц; кроме того, каждый
лан должен был выставлять по 6 жнецов и все крестьяне обя-
заны были возить лес на плотину в Патек88. К 1410 г. в Воле-
нице положение изменилось. Здесь выросло крупное господское
хозяйство. Кроме полевых участков, которые, по всей вероятно-
сти, были здесь и раньше, мы находим указания на хмельник,
три луга, фруктовый сад, а также, судя по косвенным данным,
на овцеводство и рыбное хозяйство. В соответствии с этим не
только вырос чинш до 136 грошей, но и произошли изменения
в составе барщинных повинностей. На этом следует остановиться
подробнее.
Во-первых, весьма характерна та формулировка, к какой
прибегнул составитель урбария, описывая известную и ранее
имеем здесь дело с искажением документа. F. Graus. Dejiny venkovskeho
lidu v Cechach v dobe pfedhusitske, d. II. Praha, 1953—1957, str. 518 (далее —
F. Graus, I—JI, str.). Что касается сел Кржевице и Мнетеш, которые опи-
саны на тех же страницах урбария, то они находились в стороне, у Роудницы
(Р. Ill, 111).
86 DR, VIII, 272: «...predict! homines de cetero censum seu pensionem, vide-
licet unam marcam cum -dimidio fertone, 64 .gr. pragens. monete pro marca
qualibet computando, de qualibet hereditate solvant singulis annis in duobus
terminis, hoc est in festo S. Georgii mediam marcam cum 4 gr. et in festo S. Gal-
li tunc proxime secuturo tantumdem, et hoc perpetuis temporibus nobis et mo-
nasterio nostro supradicto solvere debent et tenentur in omnem eventuin-».
Ф. Граус приводит для грамоты 96 грошей, но непонятно, каким образом уста-
новлена эта цифра (F. Graus, II, str. 518).
87 DR, VIII, 272.
88 DR, VIII, 271.
14* 211
уборку. Если прежде говорилось просто о выставлении 6 жнецов
с лана — «pro curia», то теперь к этому было добавлено: «quando
ipsis mandatur per procuratorum». Еще более показательно появ-
ление новых повинностей — уборки конопли, стрижки и мытья
овец; эти две обязанности изложены в документе так, что остает-
ся неясно, относится ли это ко всем крестьянам, платящим бер-
ну, или к упоминающимся в селе подсоседкам 89.
Таким образом, в этом селе наблюдается значительное уве-
личение чинша и появление новых, притом довольно тяжелых
барщин 90. Особенно важно, что они относятся к таким отраслям,
которые свидетельствуют о -связи монастырского хозяйства
с рынком.
Следующая эмфитевтическая грамота была дана крестьянам
с. Грживчице. Барщина здесь к моменту составления грамоты
была незначительна — 4 косца и небольшие перевозки. К 1410 г.
барщина была коммутирована (заменена уплатой 6 грошей),
чинш в 128 грошей с лана остался без изменения. Таким обра-
зом, в данном случае рост товарно-денежных отношений нашел
свое выражение лишь в замене уборочных работ деньгами — из
расчета примерно полтора гроша за день работы.
Эмфитевтические грамоты сел Патек, Страдонице и Радони-
це отмечены одним и тем же днем — 7 февраля 1374 г. и совпа-
дают в своем содержании по всем основным пунктам 91. Повин-
ности крестьян этих сел также совершенно одинаковы. Они пла-
тили по 72 гроша чинша с лана, давали по 6 стрихонов зерна
(2 пшеницы, 2 ржи, 2 ячменя), по 1 кварталу конопли 92 и обя-
заны были отвозить все это на курию в с. Патек. Кроме этого,
они должны были перевозить своими средствами по1 10 стрихонов
господского зерна и по одному возу сена и леса на плотину. Убо-
рочная повинность заключалась в обязанности выставлять по
6 косцов с каждого лана. Наконец, крестьяне давали по 6 кур и
по 60 яиц. Все эти повинности мы находим и в 1410 г.93, правда,
с характерными прибавлениями: например, 10 стрихонов гос-
подского зерна держатели должны перевозить «по приказу при-
казчика без всякого противоречия и на своих харчах»; сдавае-
мые крестьянами зерновые продукты также должны быть теперь
89 Ср. iF. Graus. И, str. 518 Впрочем, сравнение с повинностями крестьян
в других селах этой вотчины делает более вероятным предположение, что и
здесь речь идет о подсоседках.
90 DR, УТЫ, 270. В сравнении с этим не имеет существенного значения
небольшой рост натуралий (60 яиц с лана вместо 40).
91 DR, VIII, 254—256, 261—264, 267—270. В урбарии содержатся, кроме
того, особые грамоты об уборке лугов, о корчме в Патеке (DR, VIII, 256—
260) и о привилегиях небольшого участка в Радонице (DR, VIII, 264—265).
92 В Страдонице последняя повинность отсутствует, что специально ого-
ворено в урбарии (DR, VIII, 266).
93 DR, VIII, 251—253, 260—261, 265—267. Во всех этих селах приведены
и поименные списки держателей.
212
привезены на курию, «когда им будет приказано» 94. Кроме того,
для всех крестьян с. Патек, вопреки торжественному обязатель-
ству эмфитевтической грамоты ни в коем случае не увеличивать
крестьянских повинностей95, появилась новая обязанность — уби-
рать господский луг и, сверх того, прибавился обширный
список работ, которые должны были выполнять подсоседки. При
этом трудно отрешиться от впечатления, что центр тяжести мо-
настырского хозяйства передвинулся в этом районе с присвоения
чинша крестьян — держателей наделов на извлечение доходов
благодаря эксплуатации собственно господской запашки, а глав-
ную рабочую силу на домене составляли именно подсоседки.
Повинности подсоседков заслуживают отдельного рассмотре-
ния. Увеличение господского домена в условиях, когда большин-
ство крестьян были лично свободными, ставило перед феодалами
очень остро вопрос о рабочей силе. С того' времени, как мона-
стырские вотчины стали превращаться в крупные хозяйства, ор-
ганизованные в расчете на сбыт сельскохозяйственных продук-
тов, усиливается стремление феодалов рассматривать свои
земельные владения не просто как субстрат платежей и повин-
ностей, лежащих на наделах-держаниях, обрабатываемых непо-
средственными производителями, уплачивающими установлен-
ные обычаем и правом платежи и повинности, но как полную
и безусловную собственность, включающую притом не только
землю как таковую, но в той или иной форме и крестьян, обра-
батывающих эту землю. Разумеется, в Чехии XIV—XV вв. мож-
но говорить лишь о самой начальной стадии этот процесса, за-
вершившегося уже в XVII столетии, но рассмотренный выше
пример с. Хине показывает, что и в изучаемое время наблюдают-
ся случаи перевода крестьян на барщину и присоединения их’
держаний к господскому домену. Конечно, такая возможность
открывалась перед землевладельцами далеко не всегда. Нельзя
забывать, что в Чехии XIV в. основная масса крестьян была
лично свободной и поэтому феодалам приходилось идти к своей
цели обходными путями. Одним из таких путей и было превра-
щение наиболее обездоленной части крестьянства — подсосед-
ков— в рабочую силу домена. Подсоседки фактически прикреп-
ляются к господскому хозяйству, растущие потребности которого
они призваны обслуживать, тогда как другой части крестьян-
ства удается до поры до времени удержать права, вырванные или
выкупленные в прошлом у землевладельца. Примером такого
рода и является Патекская вотчина Страговского' монастыря, где
основная тяжесть работы в господском хозяйстве ложится, каю
мы видим из урбария, именно на подсоседков.
94 DR, VIII, 252 и др.
95 DR, VIII, 255.
213
Повинности этих последних поражают нас'своим числом, раз-
нообразием и величиной. Во всех селах, где упоминаются подсо-
седки (Патек, Радонице, Страдонице, Воленице), они должны
убирать хлеб в течение 6—10 дней96, пахать по 10 или 12 полос,
работать по 3 дня на мельничной плотине, убирать сено, коноп-
лю (последнюю — два раза в год), стричь и мыть овец (также
два раза в год), наконец, работать 3 дня на господском дворе97.
Число этих подсоседков, вероятно, было достаточным для выпол-
нения всех основных работ. На куриях в Патеке или Воленице
должен был отбывать барщину 31 человек; кроме того, не сле-
дует забывать, что держатели полевых участков, как показано
выше, выполняли некоторые барщинные работы. Исходя из того,
что вся рента подсоседков сводилась фактически к их -барщи-
нам 98, положение их если не юридически, то- практически при-
ближалось к положению крепостных.
Подводя итоги рассмотрению всех сел, расположенных
в районе к северу и северо-западу от Праги, мы устанавливаем,
во-первых, что в тех случаях, когда есть возможность просле-
дить за эволюцией феодальной ренты на протяжении 40—60 лет
по одним и тем же населенным пунктам, налицо, с одной сто-
роны, возрастание денежных платежей, а с другой,— увеличение
барщин. При этом, однако, далеко не всегда последний процесс
протекает равномерно, охватывая всех держателей внутри дан-
ной вотчины. Более типичными представляются случаи, когда
вновь появляющиеся барщины, зарождение которых связано
с дальнейшим развитием товарно-денежных отношений, охваты-
вают лишь наиболее экономически придавленную и социально
приниженную часть крестьян. Во-вторых, в тех случаях, когда
можно судить о динамике развития аграрных отношений лишь
на основании сопоставления разновременных данных о терри-
ториально близких, но не совпадающих населенных пунктах, мы
вправе заключить, что и здесь проявляются те же тенденции
с той только разницей, что увеличение традиционных видов от-
работочной ренты и появление новых ложатся своей тяжестью
не только на подсоседков, но и на большую часть остальных
держателей.
Таким образом, и в Роудницком, и в Литомержицком крае
обнаруживается тенденция к увеличению феодальной ренты, ко-
торую мы констатировали для Припражского района в узком
смысле.
Следующую группу северочешских вотчин, по которым мы
располагаем данными для изучения системы феодальной экс-
96 (В одном случае 11, в другом даже 13.
97 DR, VIII, 253, 261, 266—267, 270.
98 Чинш платили далеко не все подсоседки, и он не превышал обычно
4 грошей, хотя зафиксированы платежи в 16 и 2'0 грошей.
214
плуатации, -составляют семь бехарско-жарчицких сел 99 100 архиепи-
скопа Пражского и 35 сел Градищенского монастыря. Описания
их отделены друг от друга незначительным временем, да и число
сел в первом случае сравнительно невелико, поэтому мы огра-'
ничиваемся их простым сопоставлением. В бехарско-жерчицких
селах отбывалась барщина (20—24 копны с лана и отдельно
один день уборки овса). Денежные повинности приближались
к марке, натуральные либо вовсе отсутствовали, либо, включали
в себя несколько мер пшеницы и овса или одного' овса 10°.
Разнообразные барщинные повинности засвидетельствованы
во владениях Градищенского монастыря. Список их обширен и
включает в себя как уборочные работы, учитываемые в подав-
ляющем 'большинстве случаев количеством жнецов, выставляе-
мых с одного держания, так и уборку конопли, репы, сена,
пахоту, работу на хмельнике, прополку проса и мака, перевозку
сена и леса, мытье и стрижку овец и т. п. Зафиксированы здесь,
как указывалось выше, и «помочи» в размере одного дня. Нату-
ральные платежи обычно невелики. Что касается денежных чин-
шей, то определение их весьма затруднительно, ибо составителем
урбария не указаны нормы обложения, а во многих случаях
неизвестна и величина облагаемых участков; к тому же там, где
размеры участков известны, мы видим, что облагались они не
пропорционально их -величине. В силу этого приходится лишь
отметить, что там, где денежные ренты могут быть выражены
в сравнимых с другими владениями цифрах, они колеблются
от 48 до 64 грошей, т. е. относятся к числу довольно высоких.
При сравнении, однако, суммы денежных поступлений с целого
села с суммарным выражением других видов ренты, можно
прийти к выводу, что стоимость одной только уборочной повин-
ности составляет обычно 20—40%, а в отдельных случаях пре-
вышает 50% чинша.
Несколько иная картина структуры феодальной эксплуата-
ции предстает перед нами в 35 -броумовских и полицких селах
Бржевновского монастыря, которые находились далеко от всех
описанных выше — на северо-восточной границе страны. Разно-
образные барщинные повинности, хотя они и зафиксированы
в большинстве сел, сравнительно невысоки (2 дня уборочных
работ с лана, уборка сена, извозные повинности, пахать трижды
по 24 полосы и др.); имеются случаи коммутации барщин
99 Следует отметить, что по отношению к двум селам (Бехари и Каменске)
мы можем сравнить повинности крестьян в конце XIII столетия с положением,
сложившимся в период составления архиепископского урбария (после 1390 г.).
В Бехари чинш не претерпел изменения (64 гроша с лана), исчезли натураль-
ные поборы (10 мер пшеницы, 6 кур, 2 сыра) и уменьшилась барщина (в-место
7 дней уборки с лана теперь лишь два держателя работали по 1 дню.—
DR, I, 1; VI, 9), а в с. Каменске чинш вырос с 20 до 59 грошей (DR, I, 1;
VI, 99).
100 DR, VI, 98—100 (ср. выше, стр. 136).
215
(16 грошей с лана); натуральные платежи, как правило, кроме
обычных кур и яиц, состоят из зерновых. Денежным платежам
принадлежит, безусловно, ведущее место; в броумовских селах
чинш строго определен: 64 гроша с лана; в полицких он разно-
образен и колеблется в большинстве случаев между 32 и 64 гро-
шами с лана 101.
Совершенно отлична структура феодальной ренты в фрид-
лантских селах. Так как натуральные платежи здесь очень невы-
соки (обычные платежи), а барщины либо незначительны, либо
в большинстве случаев отсутствуют вовсе, то денежные платежи
составляют почти всю сумму феодальной ренты.
Таким образом, сравнивая данные о структуре феодальных
повинностей в некоторых районах Северной Чехии, нетрудно
прийти к выводу, что и в Роудницком и в Болеславском крае
барщины занимали весьма солидное место в системе феодаль-
ной ренты. Это сближает указанные районы с рассмотренным
выше Припражским районом, хотя говорить о полном совпаде-
нии рентовой структуры не приходится. Вместе с тем, насколько
позволяют судить имеющиеся источники, во второй половине
XIV в. в этих районах Северной Чехии удельный вес барщины
в системе феодальной эксплуатации повышается, причем осо-
бенностью этого процесса является, то, что во многих случаях
основная тяжесть барщинных работ концентрируется на под-
соседках.
Особняком стоят пограничные районы. При этом в 21 по-
лицком 102 и 14 броумовских селах 103 барщина хотя и не слиш-
ком обременительна, но еще далека от исчезновения, в то время
как во Фридлантоком панстве роль ее сведена почти к нулю. Допу-
ская, что это различие связано с тем, что фридлантские села
принадлежали не духовным, а светским землевладельцам, мы
думаем, что возможны и другие объяснения. Следует, в част
ности, подчеркнуть особенности хозяйственного развития этого
панства.
Особую группу сел составляли расположенные к востоку от
Праги села панов из Рожмберка (16 населенных пунктов Жи-
желицкого панства) 104, села архиепископства в Чешскоброд-
ском дистрикте (9 сел) 105 и, наконец, Колинская вотчина Стра-
говского’монастыря (7 сел) 106. В двух первых владениях, описа-
ния которых относятся к 80—90-м годам XIV в., наблюдается
сравнительно высокая барщина, распространяющаяся почти на
все села архиепископства и большую часть рожмберкских владе-
101 DR, VII, 199—207 (ср. выше, стр. 104—105).
102 DR, VII, 199—207.
103 DR, VII, 189—199 (ср. выше, стр. 180—182).
104 RR, 22—24, № 179—196 (ср. выше, стр. 174—175).
105 DR, VI, 104—106 (ср. выше, стр. 132—134).
106 DR, VIII, 239-251 (ср. выше, стр. 119—120)
216
ний (10 из 16). Барщина включает здесь пахотные работы,
уборку хлеба, косьбу луга, перевозки и т. п. Натуральные по-
винности встречаются только изредка и малы, даже традицион-
ных кур сдают лишь в нескольких селах. Чинш варьируется
в довольно широких пределах — от 32 до 128 грошей, причем
большинство сел (16 из 20) платят от копы до Р/2 коп.
Для шести колинских сел Страговского монастыря мы рас-
полагаем в трех случаях (Храштяни, Овчари, Льгота Естржаби)
эмфитевтическими грамотами, относящимися соответственно
к 1366, 1371 и 1373 гг.107 Сравнение этих грамот с соответствую-
щими урбариальными заметками 108 показывает, что крестьян-
ские повинности, зафиксированные в эмфитевтических докумен-
тах, не претерпели изменений до начала XV в. Денежные пла-
тежи здесь, как и в остальных колинских селах, высоки и, нигде
не опускаясь ниже копы, доходят до 108 грошей с лана. Бар-
щинные повинности невелики и обычно включают доставку нату-
ралий, иногда уборку хлеба. Впрочем, сравнение с грамотами
показывает, что процесс коммутации победоносно1 прокладывал
себе путь. Таким образом, колинские села отличались от чеш-
скобродских и жижелицких, приближающихся по характеру
феодальных повинностей к тем, которые мы видели в некоторых
монастырских и архиепископских вотчинах на севере Чехии.
Что касается Западной Чехии, то по этому району мы рас-
полагаем данными, во-первых, о 47 хотешовских селах, во-вто-
рых, о 30 рожмберкских (вильдштейнские, страшицкие и зби-
рогские) и, наконец, о 46 архиепископских (рокицанские, рож-
митальские и пржибрамские). Хронологический разрыв между
наиболее ранними и поздними описаниями невелик и достигает
четверти века.
Денежные платежи, зарегистрированные во всех селах Хо-
тешовского монастыря, колеблются вокруг уже знакомого нам
уровня — копа или марка с лана. В десяти селах денежный чинш
является уже единственной зарегистрированной повинностью
крестьян. Наряду с этим хотешовские крестьяне были обложе-
ны высокими натуральными платежами 109. Здесь уже не при-
ходится говорить только о курах и яйцах. Крестьяне сдавали
пшеницу, рожь, овес, ячмень, горох, иногда мак, окорока, уток,
кудель, даже соль. Что касается барщин, то они представлены
достаточно выразительно (в 26 из 47 населенных пунктов),
включая обычно уборочные и извозные работы, косьбу сена
и т. д.
Совершенно иная картина наблюдается в рожмберских вла-
дениях. Во всех селах Вильдштейнского панства Рожмберков,
107 DR, VLII, 240—242, 246—248, 249—250.
108 DR, VIII, 239—240, 245, 248—249.
109 DR, VI, 23—42 (36 из 47 сел); ср. выше, стр. 81—84.
217
а также во всех селах Рокицанского дистрикта архиепископа
фактически засвидетельствованы только денежные платежи —
чаще всего около одной марки с лана. В Страшицком панстве
натуральные повинности незначительны и могли заменяться
деньгами; только в двух збирогских селах мы находим высокие
натуральные поборы и барщину, приближающие структуру фео-
дальной ренты в этих местах к тому, что наблюдалось в хоте-
шовских селах.
Переходя к характеристике западных дистриктов архиепи-
скопства Пражского, отметим, что высота чинша в рокицанских
и рожмитальских селах достигает обычного уровня в 60—64 гро-
ша ;в среднем с лана, в пржибрамских селах она несколько
ниже — около 40—48 грошей с лана. Барщинные повинности за-
свидетельствованы менее чем в половине всех населенных пунк-
тов, притом они сравнительно невелики (обычно два косца, ра-
боты на лугу и в огороде, перевозки). Натуральные повинности
уже почти повсюду отсутствуют.
Сравнивая данные, касающиеся ренты в Пльзеньском крае,
было бы неосторожно заключать, что она эволюционирует в сто-
рону уменьшения удельного веса натуральных и барщинных по-
винностей, занимающих такое значительное место в хозяйстве
хотешовских монахов и исчезающих в некоторых селах Рожм-
берков и архиепископских владений. Для такого ответственного
вывода, во-первых, отсутствует необходимый хронологический
диапазон. Во-вторых, не следует забывать, что речь идет не об
одних и тех же селах, а о населенных пунктах, находившихся
недалеко друг от друга и принадлежавших порой разным вла-
дельцам 110.
Значительная группа сел, по которым мы располагаем дан-
ными о характере и составе феодальных повинностей, находи-
лась на юго-востоке у моравской границы и частично1 за ее чер-
той. Если не считать двух сел Погледского монастыря, описание
которых относится еще к середине XIV в., то мы располагаем
данными об архиепископских владениях в Ржечицком (61 село),
Крживсоудовском (9 сел) и Штепановском дистриктах (7 сел),
описание которых относится к 90-м годам XIV в.111 Они лежали
на левом берегу Сазавы, в бассейне ее притоков Трнавки и Же-
ливки; по краям этой территории, соответственно у истоков
Трнавки и Сазавы, мы находим пацовские села (4) Страговско-
го монастыря 112 и владения Ждярского монастыря в Моравии
(17) 113. Наибольший интерес представляет изучение архиепи-
скопских владений, поскольку для некоторых из них мы распо-
110 RR, 21—22, № 166—178; 52—'54, № 442—445; DR, VI, 107—110;
*145—1150; ср. выше, стр. 173—174, 81—*84.
111 DR, VI, 110—133; ср. выше, стр. 139—142.
112 DR, VIII, 228—230; ср. выше, стр. 120—121.
113 ZU, str. 63—86; ср. выше, стр. 112—ИЗ.
218
лагаем сведениями, почерпнутыми не только из урбария 90-х го-
дов XIV в., но и из поземельной описи епископства Пражского,
составленной столетием раньше 114. Поэтому появляется некото-
рая возможность получить сведения об эволюции феодальной
ренты.
Данные о погледских селах слишком незначительны, чтобы
судить о динамике развития системы феодальной эксплуатации
в интересующем нас районе. Отметим, однако, что в середине
XIV в. здесь встречаются весьма низкие денежные платежи
и почти полностью отсутствуют другие виды феодальной ренты.
Зато 40 лет спустя во владениях архиепископа Пражского на-
блюдается уже знакомая нам картина. В крживсоудовских и
штепановских селах крестьяне вносили обычный чинш (60—
64 гроша с лана, изредка 40 или 80), вовсе не платили нату-
ральных поборов и отбывали — и то далеко не во всех насе-
ленных пунктах — невысокие барщины (пахота, извоз, участие
в господской охоте) 115. В ржечицких селах величина денежных
платежей очень разнообразна (чаще всего это чинши в 48, 64
и 72 гроша с лана). Почти везде засвидетельствованы натураль-
ные поборы (куры, овес, кудель) и в очень многих случаях —
барщины. Последние включали пахоту, боронование, уборку
хлеба, репы, хмеля и сена, извозные работы и пр., но удельный
вес их невелик и охватывали они не все населенные пункты 116.
Как уже отмечалось, в ряде случаев мы имеем возможность
сравнивать повинности крестьян того или иного села в 80-х го-
дах XIII в. и в 90-х годах XIV в.117 Сопоставляя соответствую-
щие данные, устанавливаем, что во всех пяти случаях, где такое
сравнение возможно, наблюдается значительный рост денежных
платежей, исчезновение натуральных взносов и появление бар-
щин. Так, в Ржечице в 80-х годах XIII в. держатели лановых
участков платили по 32 гроша и давали 7 мер ржи, 5 овса и
2 ячменя; в конце XIV в. они платили по 74 гроша и не давали
зерна вовсе118. В Штепанове чинш вырос с 64 до 80 грошей
и появилась обязанность дважды в год принимать участие в гос-
подской охоте 119 120. В Хлуме, Яворнике и Кеблове чинши выросли
соответственно с 64 до 80, с 48 до 80 и с 48 до 64 грошей с лана,
уже нет упоминаний о курах, яйцах, сырах, ягнятах, но* зато по-
явились уборочные повинности, обязанность пахать 18 полос
господской земли, возить сено, участвовать в господской охо-
те 12°. К этому следует добавить, что и в других штепановских
114 DiR, I, 2—3.
115 DR, VI, 110—113.
116 DR, VI, 113—133.
117 Ср. F. Graus, II, str. 512—513 (tab.).
118 DR, I, 3; VI, 113—114.
119 DR, I, 2; VI, 110.
120 DR, I, 2—3; VI, till—112. Чинш в Хлуме был затем снова понижен, но
уже в виде особой милости (DR, VI, 111),
219
селах, описанных в епископском урбарии 80-х годов XIII в.
(Несмержице, Велесице, Весце, Гулице), засвидетельствованы
натуральные платежи, фактически уже исчезнувшие 100 лет
спустя 121. Таким образом, на основании изученных материалов
можно судить о том, что в архиепископских владениях Юго-Во-
сточной Чехии за 100 лет исчезли натуральные поборы, увеличи-
лись или даже появились заново отдельные барщинные повин-
ности, существенно1 возросли денежные платежи.
Что касается моравских сел Ждярского монастыря 122, то там
структура феодальных повинностей примерно та же, что и -в
рассмотренных селах Юго-Восточного района. Определить высо-
ту чинша в этих селах довольно трудно (см. выше, стр. 112) у
а там, где можно ее установить с уверенностью, она колеблется
в пределах 32—48 грошей с лана. Натуральные повинности
встречаются почти везде (15 из 17 сел); они обычно' ограничи-
ваются курами и яйцами и только в 4 селах включают в себя
зерновые. Барщина зарегистрирована в 5 населенных пунктах;
часты упоминания о коммутированной барщине. Было бы невер-
но считать, что структура феодальной ренты во всех частях
изученного района одинакова. Крестьянские повинности в
Крживсоудовском и Штепановских дистриктах существенно от-
личаются от того, что наблюдалось в Центральном районе и в
большей части Северного. В обширном Ржечицком дистрикте
встречается уже немало упоминаний о барщине, но удельный
вес ее не идет ни в какое сравнение с тем, что установлено
для градищенских, роудницких и особенно ближайших к Праге
сел. С другой стороны, имеющиеся в нашем распоряжении све-
дения распределяются по времени настолько неравномерно, что
не позволяют прийти к твердым выводам относительно движе-
ния феодальной ренты в границах всего рассматриваемого рай-
она. С этой точки зрения привлекают особое внимание немногие
данные относительно сел Штеп айовского дистрикта, допускаю-
щие сравнение материалов 90-х годов XIV в. с данными конца
предшествовавшего столетия. Они показывают, что в Юго-Во-
сточной Чехии шел процесс коммутации натуральных повинно-
стей, а также дают возможность судить о расширении домена
в архиепископских владениях.
Довольно значительный материал для изучения динамики
системы феодальной эксплуатации относится к тому обширному
району, который мы условно обозначили как Южный. Речь идет
121 В 1390 г. лишь в одном селе (Мниховице) сохранился натуральный
побор (4 курицы с лана).
122 О Пацовской вотчине Страговского монастыря в этом отношении
можно указать лишь, что там * засвидетельствованы все виды феодальной рен-
ты: чинш составлял 32—44 гроша с лана, а прочие повинности описаны лишь
в самом общем виде: «omnia et singula jura, videlicet robotas siliginem, avena,
pullos, ova...» или «пес non robotis, pullis, ovis» (DR, VIII, 228, 230).
220
о верхневлтаВ'Ских и лужницких вотчинах панов из Рожмберка,
о расположенных в этом же районе хиновских и тынских вотчи-
нах архиепископства Пражского и, наконец, о владениях Праж-
ского пробства в окрестностях Волина, а также о костелецких
и незамислицких селах Бржевновского монастыря. К сожале-
нию, и в данном случае мы 'располагаем материалом, относя-
щимся к довольно близким датам (70-е годы XIV и начало
XV в.) и к тому же распределенным по сравнительно широкой
территории, так что говорить об эволюции системы феодальной
эксплуатации можно лишь в самом общем виде.
Наибольшее количество данных относится в указанном
районе к владениям панов из Рожмберка (160 населенных пунк-
тов) 123. Структура феодальной ренты здесь не вполне однород-
на, однако во всех панствах прослеживаются некоторые общие
черты. Это, во-первых, полное преобладание денежной ренты во
всех селах; высота чинша при всем его разнообразии тяготеет
к среднему уровню в пределах от 40 до 64 грошей. За некото-
рыми исключениями, натуральные повинности потеряли всякое
значение и о существовании их в прошлом можно судить лишь
на основании наличия ряда поборов, в самих названиях которых
раскрывается их происхождение в результате коммутации на-
туральных взносов. Во многих панствах денежные платежи яв-
ляются единственно реально существующими в момент состав-
ления урбария (например во всех селах Седльчанского панства,
в 16 из 17 Чуковских сел, в 24 из 25 хоустницких, в 10 из 14 ми-
личинских). В урбарии панов из Рожмберка содержатся и такие
материалы, которые позволяют судить о наличии в прошлом
сравнительно высоких барщин, следами которых являются весь-
ма ценные сообщения о коммутации отработочной ренты124.
123 Здесь были расположены в направлении с севера на юг следующие
панства: Седльчанское—14 сел i(RR, 50—151, № 427—441), Миличинское —
14 сел (RR, 48—50, № 412—426), Пржибеническое — 31 (RR, 43—48, № 379—
411), Пржибеницкое — 34 (RR, 14—17, № 95—132). Хоустницкое— 25 (RR,
18—21, № 133—1165), Буковское— 17 (RR, 41—43, № 360—378), Подегусское —
16 (iRR, 37—39, № 314—332) и Гельфенбуркское — 9 (RR, 39—41, № 333—
359). Ср. выше, стр. 166'—173.
124 Например, в селах Горка (Заградка) и Своржиш в прошлом каждый
держатель лана отбывал 18-дневную барщину. 12 дней он убирал хлеб и
6 дней косил сено; были здесь раньше и натуральные повинности: куры, яйца,
сыр. Чинш в первом селе составлял 48, а во втором — 64 гроша. Изложив все
это, составитель урбария добавляет следующее примечание: «пипс solvit pro
toto per 68 gr.» (во втором случае 76 грошей). Таким образом, стоимость
18-дневной барщины и сравнительно небольших натуральных поборов при-
равнена в Горке (Заградке) к 20 грошам, в Своржише — к 112 грошам (RR,
45, № 396; 46, № 398). Равным образом в с. Остри к чиншу в 40 грошей
ранее прибавлялись 18 дней барщины, 6 кур и ягненок. Согласно приписке
составителя, в его время каждый держатель манса платил по 52 гроша.
Весьма любопытно, что в этом же месте урбария (RR, 47, № 405) содержится
ссылка на особый урбарий Пржибенического панства (registrum de Przibe-
nicz), согласно которому каждый держатель платит по 57 грошей. Таким
221
В момент составления урбария барщина во всем этом обширном
крае охватывала не более одной пятой числа населенных пунк-
тов, упомянутых в урбарии 125. Барщина заключалась в боль-
шинстве случаев в обязанности выставлять по 4—6 жнецов с ла-
на, в уборке луга и извозных повинностях. Только в двух селах
Пржибенического панства сохранилась необычайно высокая
трехнедельная барщина 126, однако сравнение с другими селами,
где она существовала в прошлом 127, показывает, что развитие
социальной динамики шло в этом районе отнюдь не по пути
закрепления столь высокой отработочной ренты, а скорее в про-
тивоположном направлении.
В самом деле, анализ феодальной ренты -в рожмберкских
панствах Южной Чехии в 70-х годах XIV в. выявляет полное
преобладание в системе феодальной эксплуатации денежной
ренты, вытесняющей во многих случаях другие ее виды. Но было
бы неправильно полагать, что господство здесь денежной ренты
вело за собой немедленную ликвидацию домениального хозяй-
ства Рожмберков или коренную его перестройку. Как уже было
показано на примере их Новоградской вотчины 128, собственно
господское хозяйство расширяет и укрепляет в этот период свои
связи с рынком. В то же время господское хозяйство развивает-
ся не по линии увеличения барщины, а за счет усиления эксплуа-
тации наемного труда, источником которого были многочислен-
ные на Юге малоземельные слои феодально-зависимого кресть-
янства.
Чтобы попытаться уловить тенденции в изменении структуры
системы феодальной эксплуатации в интересующем нас районе»
следует обратиться к материалам более позднего времени.
Прежде всего необходимо остановиться на архиепископских вла-
дениях, расположенных между описанными панствами Рожмбер-
ков. Между Буковским и Пржибеническим панствами, при впаде-
нии Лужницы в Влтаву, находились тинские села, а к северу от
Хоустницкого панства Рожмберков — хиновские села — всего
38 сел 129.
Размер денежного чинша колебался в этих районах от 32 до
56 грошей с лана, составляя в большинстве случаев 40—48 гро-
образом, барщина и натуралии оценивались в 12 или 17 грошей. В с. Негонин
равным образом трехнедельная барщина была заменена деньгами, присоеди-
ненными к общей сумме чинша (RR, 47, № 404). Примечательно, что в этом
селе переведены на деньги и повинности подсоседков («Item duo subsides»
unus annuatim solvit XVIII gr. et laborat P/2 septimana et dat XX ova,
III pullos. Secundus dat XVI gr., laborat 1V2 ebdom. et XX ova et III pullos...
Nunc vero... unus subses solvit XXIX gr. V2 minus den. et secundus XXVI gr.
Ill minus parvis»).
125 См. выше, стр. 171—172.
126 RR, 45, № 395; 47, № 408.
127 iCm. стр. 172, прим. 98.
128 См. выше, стр. 155—157.
129 26 тинских (DR, VI, 137—145) и 12 хиновских (DR, VI, 133—137).
222
шей. Натуральные взносы 'были распространены почти везде,
они состояли из 2 кур и 10 яиц, т. е. их значение было несуще-
ственным. Барщина, хотя и охватывала большинство населен-
ных пунктов, была невысока (2—4 дня уборки, сенокос, пере-
возки), при этом уборочные работы чаще всего заменялись упла-
той, например, 2 грошей с лана (в 19 тинских селах). В двух
хиновских селах заменены все виды 'барщины (3 и 4 грошами).
Несмотря на наличие барщины, удельный вес ее в системе
крестьянских повинностей был относительно невелик и не пре-
вышал 5—10% общей суммы феодальной ренты (6,9% по тин-
ским и 8,2% по хино-вским селам).
Наконец, мы располагаем в пределах изучаемого района
и некоторыми сведениями о платежах и повинностях крестьян,
относящимися уже к началу XV в. Таковы данные О' девяти ко*
стелецких и девяти незамислицких селах Бржевновского мона-
стыря.
Для костелецких сел характерно наличие всех трех видов
феодальной ренты. В тех случаях, когда чинш приходится на
лаковый участок 130, он равен 60 грошам; вместе с тем величина
его колеблется в довольно широких пределах там, где в качестве
единицы обложения выступает дедина. Почти везде крестьяне
обязаны сдавать сравнительно высокие натуральные по'боры,
в состав которых входят рожь, овес, а также куры и яйца. Что
касается барщины, то она зарегистрирована во всех селах: 4 или
6 дней уборки хлебов, 1—2 дня уборки сена; в двух случаях
уборка хлеба 131 выражена в количестве копен (20, 40 и даже
60 с дедины). Таким образом, костелецкие села стоят особняком
среди всех прочих вотчин района. Во всяком случае нигде нату-
ральные платежи и барщина не занимают такого места в систе-
ме феодальных повинностей.
Совсем иная картина вырисовывается в другой группе вла-
дений того же Бржевновского монастыря, расположенных
в 60—70 км к югу. Чинш во всех девяти незамислицких селах
равен 60—64 грошам с лана. Натуральные взносы вносились
крестьянами всех сел и состояли везде из 6 кур и 20 яиц. Уже во
всех случаях здесь предусмотрена замена барщины деньгами,
причем размеры подлежащей коммутации барщины позволяют
заключить, что в прошлом отработочная рента играла здесь
малую роль. О хозяйственной эволюции незамислицких владе-
ний монастыря свидетельствует и то, что в трех случаях мы рас-
полагаем сведениями о том, что господские дворы были отданы
крестьянам за особые платежи 132.
130 Села .Костелец, Славонов, Заградка.
131 Села Храштички и Пржедицко.
132 Крестьяне с. Незамислице и двух соседних сел отбывают за передан-
ные им 4 радла господской земли особые барщины: они производят все се-
нокосные работы, убирают хлеб и строят забор вокруг господского двора
223
Рассматривая структуру крестьянских повинностей в Волин-
ском панстве Пражского пробства, мы видим, что в ряде слу-
чаев указана только общая сумма денежных поступлений со- все-
го села, причем составителем урбария подчеркивалось, что здесь
других видов феодальной ренты нет вовсе 133. В других случаях
чинш составляет 40 (4 села) и 56 (9 сел) грошей с лана; в селах
первой группы, кроме того, с каждой дедины держатели должны
давать по 2 стрихона овса, в 9 остальных селах — по 1 стрихону
ржи и пшеницы и по 2—2]/2 стрихона овса с дедины, по 2 курицы
и 8 яиц. В части последних сел имеется и барщина 134, которая
выражается в обязанности выставлять 10 копен с дедины.
Наблюдается и процесс коммутации. Наряду с этими копнами
во всех селах зарегистрирована плата «pro labore». В трех селах
вместо уборочных работ также взимаются деньги 135.
Материал о крестьянских повинностях и платежах в преде-
лах рассмотренного нами района отличается большой пестротой
и разнообразием. Наряду с вотчинами, где в системе феодаль-
ной эксплуатации видное место принадлежало натуральным
платежам и барщинам (например Костелецкое панство), можно
указать на такие группы феодальных владений, где барщины
и натуралии сравнительно невелики, но зато распространяются
почти на все населенные пункты (таковы, например, архиепи-
скопские владения). Села с рентовой структурой первого или
второго типа встречаются и в рожмберкских панствах, но коли-
чество их относительно невелико. В большинстве своем рожм-
беркские крестьяне вносят денежные платежи, к которым при-
соединяются платы за прежде существовавшие, но уже исчезнув-
шие барщины и натуральные поборы.
Хотя сравнение имеющихся в нашем распоряжении материа-
лов явно недостаточно для установления всех особенностей
динамики системы феодальной эксплуатации в изучаемых нами
феодальных вотчинах во второй .половине XIV и в начале XV в.,
все же оно позволяет сделать некоторые выводы. Прежде всего
полное преобладание денежной ренты над отработочными и на-
туральными повинностями может считаться твердо установлен-
ным в пределах всей рассмотренной территории за указанный
период. При этом барщина медленно, но все же заметно умень-
шается при продвижении от Праги на юг. Это уменьшение вы-
(DR, VII, 184); крестьяне с. Жиховице за полученную ими господскую ку-
рию платят 96 грошей (DR, VII, 185), а крестьяне с. Гидчице Большая платят
за курию 50 грошей и несут все повинности, как с лана земли (DR, VII, 186).
133 Примером может служить описание с. Рачи: «Radcye solvit de censu
S. Georgii 2 sexag. et quinque grossos et in festo S. Galli tantum et non plus»;
или с. Збудовице: «Zbudovicze nichil aliud solvit nisi 1 sexag. gr. in festo
S. Galli et tantum in festo S. Georgii» (DR, IX, 303). Ср. также выше, стр. 144.
134 Струнковице, Нишовице, Пржеховице, Нузин и др.
135 Литоховице, Марцовице и Каковице: «...loco messis de qualibet here-
ditatem solvunt per 32 pathavienses» (DR, IX, 302).
224
ражается не только в исчезновении отдельных видов барщины
и даже не столько в сокращении общего размера повинностей,
сколько в постепенном уменьшении числа сел, где засвидетель-
ствовано наличие отработочной ренты 136. Этому наблюдению не
противоречат известные отступления и исключения, и главная
трудность состоит не в них; дело в том, что для окончательного
суждения об особенностях рентовой структуры на Юге Чехии
следовало бы привлечь и материалы начала XV столетия. К со-
жалению, они представлены слишком малым количеством сопо-
ставимых данных, и потому было бы очень рискованно прида-
вать соответствующим наблюдениям значение исчерпывающих
доказательств.
Заметим также, что в данном случае наши выводы основаны
на сравнении хотя и близких по территории, но все же не одних
и тех же населенных пунктов. Впрочем, наличие однородных,
но разновременных данных о крестьянских повинностях в одних
и тех же селах может вообще считаться идеальным, и в нашем
распоряжении имеются лишь немногие случаи такого рода, ко-
торые, разумеется, взятые сами по себе, не могли бы служить
основанием для обобщений, но, будучи поставленными в связь
со всей суммой наблюдений, приобретают значение примеров,
иллюстрирующих и подкрепляющих выводы, полученные на бо-
лее широком материале.
Касаясь, насколько это возможно, вопроса о динамике систе-
мы феодальной эксплуатации в пределах района, условно опре-
деляемого нами как Юг, мы приходим прежде всего к заключе-
нию об увеличении здесь суммы феодальной ренты на протяже-
нии XIV в. Денежные платежи выросли во владениях как
светских, так и духовных феодалов. Что касается натуральных
видов ренты, то во всем рассмотренном материале полностью
отсутствуют какие-либо данные об увеличении или появлении
новых видов барщины к началу XV в. Напротив, во многих слу-
чаях можно с уверенностью говорить об успехах коммутации,
частично объясняющих, быть может, и отмеченное увеличение
136 Вряд ли следует считать случайным и увеличение числа сел, охвачен-
ных барщиной, при переходе от гельфенбуркско-подегусско-буковских к
тынским и от хоустницко-пржибеницко-миличинских к хиновским селам.
Предполагать здесь чисто локальное различие затруднительно, так как пере-
численные владения панов из Рожмберка лежали рядом и даже вперемежку
с названными архиепископскими владениями. С другой стороны, описания
тех и других отделены друг от друга лишь весьма небольшим промежутком
времени. Здесь могла бы, пожалуй, идти речь об особенностях рентовой
структуры в светских и духовных владениях; в этом случае приведенные дан-
ные могли бы рассматриваться как дополнительное подтверждение того, что
во владениях духовных феодалов в Чехии, как и во всей феодальной Евро-
пе, отработочная рента занимала большое место, нежели в светских
(Е. А Косминский. Исследования по аграрной истории Англии в XIII в.,
М., 1947, стр. 172, 222—227).
15 ь. т. Рубц ов 225
чинша. Труднее было бы констатировать какие-либо изменения
в составе или количестве натуральных взносов, которые в нача-
ле XV в. остаются, насколько можно судить, такими же, что и в
70-х годах XIV в. (конечно, кроме тех случаев, когда и они были
заменены деньгами).
На второе место во всетл рассматриваемом районе надо по-
ставить барщину. Виды ее разнообразны: наиболее часто встре-
чаются уборочные и сенокосные работы, за ними следуют пахота
и различные извозные повинности. Кроме того, упоминаются
дорожная повинность, а также обязанность крестьян участво-
вать в разных строительных работах. Отсутствие материала для
сравнения не позволяет с уверенностью заключить об увеличении
или уменьшении барщины в отдельных селах или на всей изучае-
мой территории. Зато в очень большом количестве сел можно
констатировать замену отработочной ренты деньгами. Правда,
процесс коммутации протекал неравномерно, целиком опреде-
ляясь потребностями хозяйства феодала. При этом коммутация
крестьянских повинностей не всегда говорит об отсутствии гос-
подского хозяйства и о полной ликвидации барской запашки.
Натуральные платежи занимают в изученном нами районе,
как это показывают рассмотренные выше данные, последнее
место в системе феодальной ренты, и значение их не особенно
велико. Во многих селах, вотчинах и даже целых панствах нату-
ралии отсутствуют вовсе, в других они незначительны, и лишь
в отдельных случаях удельный вес их во всей сумме крестьян-
ских повинностей приближается к удельному весу барщины.
Вообще говоря, значение натуральных платежей убывает по мере
продвижения к северу Бехинского архидеканата, хотя, разумеет-
ся, можно указать и на некоторые отклонения. Подобно бар-
щине и натуральные платежи крестьян очень часто заменяются
деньгами. Об успехе коммутации говорят такие платы, как «pro
pullis», «pro agnellum», «pro avena» и т. д., заменяемые во мно-
гих случаях общими определениями «solvunt pro toto», «solvunt
tantum».
Поскольку приведенные материалы распределяются между
владениями духовных и светских феодалов (на изученной тер-
ритории— 152 рожмберкских села и 75 монастырских и архи-
епископских), то у нас есть некоторые основания для того, что-
бы судить об особенностях рентовой структуры во владениях
светских феодалов, с одной стороны, и архиепископства и мона-
стырей, с другой. Отличие, которое обнаруживается уже при
первом сравнении соответствующих данных, состоит в том, что
в вотчинах архиепископства и Пражского пробства шире рас-
пространены барщинные работы, а также заметна в ряде слу-
чаев тенденция к унификации системы крестьянских повинностей.
Таким образом, источники позволяют констатировать лишь та-
кие различия в рентовой структуре между вотчинами крупных
226
светских и духовных феодалов в этом районе, какие наблюда-
лись и в других странах средневековой Европы.
Переходя к рассмотрению особенностей развития системы
феодальной эксплуатации на самом юге Чехии, мы снова стал-
киваемся прежде всего с владениями панов из Рожмберка. Здесь
этим крупнейшим феодальным магнатам принадлежали в 70-х
годах XIV в. владения в 165 населенных пунктах, по которым
имеются данные с ренте. Эти населенные пункты составляли семь
панств: Рожмберкское, Виткувское, Фримбуркское, Крумлов-
ское, Дивчи-Каменское, Новоградское, Тржебоньское 137; к этому
же географическому району и времени относятся материалы по
Тржебоньской вотчине одноименного монастыря (1378 г.). Не-
сколько более поздним временем (1390 г.) датируются данные
по затонским селам Островского монастыря. Наконец, захлум-
ские села Страговского монастыря описаны в урбарии начала
XV в. (1410 г.). Таким образом, все находящиеся в нашем рас-
поряжении данные, относящиеся к Южной Чехии, распределяют-
ся по трем основным периодам: 70-е годы XIV в., 1390 г. и первое
десятилетие XV в. К сожалению, к двум последним периодам
относится лишь меньшая часть доступного изучению материала,
что, разумеется, затрудняет его сравнение с более ранними дан-
ными. Крестьянские повинности и платежи в рожмберкских пан-
ствах неодинаковы как по величине, так и по составу.
Основой всех крестьянских повинностей и главным видом
феодальной ренты на крайнем Юге Чехии является чинш, к ко-
торому во многих случаях присоединены денежные платежи, об-
разовавшиеся в результате коммутации отработочных повинно-
стей или натуральных взносов. Размеры денежных платежей во
всех семи рассматриваемых панствах колеблются довольно ши-
роко, но в большинстве населенных пунктов приближаясь к сред-
нему уровню — от 40 до 60 грошей (исключением является
Рожмберкское панство, где платежи крестьян отличаются исклю-
чительной пестротой).
Несравненно более скромное место занимают в системе
крестьянских платежей натуральные взносы, почти обязательной
составной частью которых являются куры, яйца и сыр; кроме
того, упоминаются лен, мак, мед, конопля и др. В большинстве
случаев предусмотрена замена этих продуктов деньгами по опре-
деленной таксе.
В Виткувском и Фримбуркском панствах вообще не указаны
какие-либо виды отработочных повинностей. В 25 селах Рожм-
беркского панства тоже упоминается только чинш. Кроме того,
в 8 других деревнях барщины и натуральные поборы названы
лишь в связи с оценкой их денежной стоимости 138, так что и в
137 Ср. выше, стр. 159—165.
138 Таковы села Млинец (RR, 3, № 9), Плисков (RR, 5, № 18), Остров
(RR, 5, № 22), Малшин (RR, 5, № 23), Пржизори (RR, 5, № 24) и др.
15* 227
этих селах реальные платежи состояли,, как можно полагать,
из одних только денежных взносов. Вместе с тем мы находим
и ряд деревень, крестьяне которых платили денежные и нату-
ральные взносы, но не знали барщины: в Рожмберкском панстве,
например, в 38 из 70 населенных пунктов барщина фактически
не отбывалась. Следует тут же отметить, что в Рожмберкском
панстве удельный вес барщины значительно выше, чем в других
селах Рожмберков в этом районе. В Крумловском панстве бар-
щина упоминается в 8 селах из 28, а в Дивчи-Каменском, Трже-
боньском и Новоградском панствах роль отработочной ренты
вовсе незначительна (барщина засвидетельствована лишь в
6 случаях из 42, причем в ряде сел предусматривалось возмож-
ность замены ее деньгами). Если добавить, что в некоторых
рожмберкских селах часть держателей отбывала барщину, тогда
как другие платили уже «pro labore» деньги, а с другой стороны,
барщина сводилась к выполнению уборочных и сенокосных ра-
бот, то мы придем к выводу, что во всем этом крае, она — по
крайней мере в рожмберкских владениях — в 70-х годах XIV в.
играла отнюдь не ведущую роль.
Изучив характер крестьянских платежей в самой южной ча-
сти Чехии в соответствии с урбарием панов из Рожмберка, мы
приходим к заключению, что в этом районе было резко выра-
жено преобладание денежной ренты, причем последняя имела
тенденцию к увеличению путем коммутации. Чтобы получить
полное представление о структуре феодальной ренты, очень важ-
но вычислить процентные соотношения между различными ви-
дами ренты. Для этого надо использовать опенки отработок
и натуральных повинностей, даваемые источником. К сожале-
нию, такие расчеты не всегда возможны и получаемые резуль-
таты могут иметь лишь более или менее условное значение.
Показательно, что даже в тех считанных селах, где мы имеем
максимальные для всего рассмотренного района нормы барщи-
ны, стоимость ее не составляет обычно более 15% ®сей суммы
феодальной ренты, поддающейся исчислению. Но по всем рас-
смотренным панствам удельный вес реально выполнявшейся бар-
щины должен быть во много раз уменьшен, так как столь высо-
кая отработочная рента засвидетельствована только в очень не-
многих селах, а в основной их части она либо вовсе отсутствует,
либо крайне невысока, так что для всей группы повинностей,
зарегистрированных в источниках, барщина составляет в целом
весьма незначительную часть феодальной ренты, а в некоторых
панствах и вовсе отсутствует либо составляет ничтожную долю
всей суммы феодальной ренты.
Сходная картина наблюдается и во владениях Тржебоньско-
го монастыря, что, впрочем, вполне естественно, так как мона-
стырский урбарий был составлен в одно время с рожмберкским,
а сами села были переданы тржебоньским монахам, как это уже
228
отмечалось, несколькими годами ранее теми же панами из Рожм-
берка. Денежные платежи в монастырских селах колебались
в пределах от 48 до 75 грошей -с лана (характерно, что обе край-
ние цифры зарегистрированы в одном селе); натуральные взносы
крестьян здесь распространены не везде, а там, где оии имеются,
ограничиваются курами, яйцами и сырами; некоторым отличием
является то, что барщина, состоящая из уборочных, извозных
и сенокосных работ, засвидетельствована в большинстве сел
(в пяти из семи).
Что касается затонских сел Островского монастыря, то здесь
в момент составления поземельной описи (т. е. в 1390 г.), являю-
щейся нашим источником, уже существовали одни только денеж-
ные платежи, высота которых колебалась от 22 до 64 грошей
с лана. Насколько можно судить по другим источникам, 20 го-
дами ранее здесь была засвидетельствована плата деньгами вме-
сто барщины 139 140.
Следующую группу сел на изучаемой территории составляют
захлумские села Страговского монастыря. Денежные платежи
в 1410 г. здесь уже значительно выше, чем они были в соседних
рожмберкских владениях 30—40 лет назад, и при этом вычис-
лены с точностью до 712 гроша. Правда, наиболее низкий чинш
среди всех 18 сел (в с. Гаймин) сравнительно мало отличается
от среднего уровня прежних чиншей этого края — 41 гроша и
9 галлержей. Однако крестьяне основной массы сел платили бо-
лее 70 и даже 80 грошей с лана. Самый высокий крестьянский
чинш составлял 91 грош и 2 галлержа. В некоторых случаях
весьма высоки были и платежи подсоседков — они доходили до
22 грошей. Что касается барщин и натуральных повинностей,
то эти виды феодальной ренты здесь незначительны: в 3 селах
из 18 крестьяне сдавали по 12 мер овса и исполняли сенокос-
ные работы, а в других нет и этого.
Сходная картина наблюдается и в многочисленных селах
Златотокорунского монастыря (владения этого монастыря охва-
тывали целиком или частично 160 сел) 14°. Денежная рента здесь
не только господствовала, но в большинстве случаев являлась
единственным видом феодальной ренты. В документах в связи
с этим применяются особые термины («in deputato censu» и
«census pactatus»). Величина чинша, включающего также де-
нежные платежи вместо натуральных поборов, и барщины со-
ставляла около копы с лана; барщинные повинности упоми-
наются изредка и всегда распространялись лишь на подсоседков;
139 На это обратил внимание Ф. Вацек (F. Vacek. Emfyteuse v Cechach
ve XIII a XIV st — CDV, R. VIII, 1921, str 116 с ссылкой: Libri erectionum
archidiocesis Pragensis s. XIV et XV, t. V, ed. Cl. Borovy. Praha, 518’89,
str. 574).
140 Список монастырских сел см. J. Kadlec Dejiny klastera Svate Ko-
runy, str. 81—87.
229
что касается натуральных взносов, то они .сохранились, по-види-
мому, только в виде десятины 141.
Прийти к строго определенным выводам относительно дви-
жения феодальной ренты в границах рассматриваемого района
весьма затруднительно, так как имеющиеся в нашем распоря-
жении сведения распространяются хронологически неравномер-
но. Бесспорным представляется, однако-, что денежные платежи
составляют здесь основу феодальной ренты и общая сумма фео-
дальных поборов растет именно за счет увеличения денежных
платежей. Эти наблюдения подкрепляются и тем, что в обшир-
ных владениях 'Вышебродского монастыря (более 100 сел) де-
нежные поборы также -были единственным известным видом рен-
ты. Это не означает, разумеется, что на всем чешском Юге пол-
ностью отсутствовали все другие виды феодальной ренты, но не
они определяли социальную эволюцию этого района накануне
гуситских войн.
Выше была сделана попытка дать характеристику структуры
и динамики системы феодальной эксплуатации в той части Че-
хии, которую многие буржуазные ученые считали чуть ли не
самим богатым! и процветающим краем королевства Чешского в
XIV—XV вв. Достаточно вспомнить по этому поводу высказыва-
ния К. Крофты 142. Действительно, невозможно отрицать, что, не-
смотря на гористый рельеф и плохие почвы большей части этой
территории, южные области Чехии были одним из экономически
развитых районов страны с большим количеством сел, городов
и приближающихся по своему характеру к городам местечек.
Через Южную Чехию проходили торговые пути, имевшие нема-
ловажное значение для всей средневековой Европы. Но вместе
с тем необходимо помнить, что чешский Юг являлся очагом мно-
гих революционных выступлений. Именно там нашла широкий
отзвук пламенная проповедь Яна Гуса, который, как известно,
был уроженцем Юга и провел здесь один из самых плодотвор-
ных периодов своей жизни. Великий полководец Ян Жижка так-
же был родом из этих мест, где он принимал активное участие
в вооруженных столкновениях с панами из Рожмберка. И это
не случайно.
В южных областях Чехии товарно-денежные отношения весь-
ма глубоко затрагивали крестьянские массы. Здесь сравнительно
рано была нарушена вековая замкнутость крестьянского хозяй-
ства. Жители разных сел почти ежедневно сталкивались друг
141 J. Kadlec Op. cit. str. -89—90. О полном вытеснении барщинных по-
винностей во владениях Златокорунского монастыря писал в свое время
автор весьма ценной работы Е. Кубичек (Е. Kubicek. Sprava klasternfho
velkostatku «Zlate Koruny» do valek husitskych (1263—1420).— «Prvni vyroc-
ni zprava knizeciho arcibiskupskeho gymnasia v Praze-Dejvicich za skolni rok
1913—19'14». Praha, 1914, str. 67).
142 K. Krofta. Jizne Cechy do valek husitskych. Praha, 1914.
230
с другом в сфере насущных жизненных интересов. Южночеш-
ский крестьянин, барщинные повинности которого были, как пра-
вило, невелики, должен был проявлять в своей деятельности
исключительную гибкость и изобретательность, он не был раб-
ски прикован к своему участку. Продавая на ближайшем рынке
продукты своего хозяйства (ведь феодалы требовали в основ-
ном денежных платежей), крестьянин Южной Чехии обогащал
свой жизненный опыт, расширял кругозор, общался с немалым
числом бывалых людей. Фактическая самостоятельность в хо-
зяйственной деятельности и вырастающее на этой основе чув-
ство ответственности за себя и своих близких способствовали
укреплению в крестьянах этой части страны чувства личного
достоинства; проявление господского произвола они восприни-
мали очень остро, и именно здесь зрело в первую очередь воз-
мущение против эксплуатации и гнета, зарождалось чувство
классовой солидарности с другими крестьянами и даже скла-
дывалось порой представление об общности интересов крестьян
с интересами городского плебса. Поэтому крестьяне Южной Че-
хии и оказались главной ударной силой гуситского революцион-
ного движения 143.
В XIV—начале XV в. феодальная Чехия переживала замет-
ный подъем производительных сил. В стране развивается горное
дело и городские ремесла, увеличивается количество производи-
мых крестьянами сельскохозяйственных продуктов и сырья, хо-
зяйственный обмен между городами и селами значительно уси-
ливается и приобретает регулярный характер. В этих условиях
продолжается не только рост феодального землевладения в ко-
личественном отношении, но и происходят существенные изме-
нения в его структуре.
Рост товарного производства в условиях феодализма отра-
жался на положении всех классов общества и придавал эволю-
ции чешской вотчины исключительно сложный характер. В связи
с развитием товаро-денежных отношений на базе заметного
подъема производительных сил чешское феодальное хозяйство
в этот период имело перед собой две возможности для даль-
нейшей эволюции.
Первая заключалась в расширении собственно господского
хозяйства, продукты которого предназначались для реализации
на рынке; при этом использовался не только труд крестьян-бар-
щинников, но и труд наемных людей. Идя по пути максималь-
ной интенсификации отработочной ренты, феодальная вотчина
стояла перед перспективой—для XIV—XV вв., впрочем, еще
достаточно отдаленной — превращения в хозяйство фольвароч-
ного типа. С другой стороны, феодал мог, отнюдь не ликвидируя
полностью собственное хозяйство, перенести центр тяжести на
143 Ср.: :Б. Т. Рубцов. Гуситские войны. М., 1955, стр. 63—'6'5.
231
эксплуатацию непосредственно крестьянских хозяйств. В этом
случае он становился на путь повышения денежных, а иногда
и натуральных платежей. Для чешской действительности XIV—
XV вв. вторая из указанных тенденций являлась более харак-
терной и распространенной, тогда как первая только зарожда-
лась. Конечно, в Чехии было немало вотчин, слабо связанных
с рынком и внутри которых велось традиционное хозяйство, рас-
считанное главным образом на -собственное потребление феода-
лов, однако будущее принадлежало не вотчинам такого типа.
Социально-экономическое значение этих двух возможностей
эволюции вотчины было неодинаково, хотя обе они порожда-
лись необходимостью приспособления феодального хозяйства
к стихийно осуществлявшемуся росту товарно-денежных отно-
шений.
Увеличение барской запашки и тенденция к превращению
крестьян в рабочую силу домена искусственно закрепляли наи-
более примитивные и консервативные формы феодального хо-
зяйства и самые жестокие методы феодальной эксплуатации.
Этот путь неминуемо вел к закрепощению основной массы кре-
стьянства. Напротив, фактическое сворачивание собственно гос-
подской запашки и превращение крестьян в ведущих самостоя-
тельное хозяйство чиншевико-в значительно ускорило бы про-
грессивное развитие страны в целом 144. Первый путь мы вправе
рассматривать как феодальную реакцию, так сказать, в ее
обнаженном виде; ее грубые формы вызывали особенно сильное
сопротивление крестьян. Движение по второму пути создавало'
у крестьян иллюзии независимости; оно способствовало макси-
мально возможному в условиях выскоразвитого феодализма по-
вышению хозяйственной активности крестьян. Но и второй путь
в конкретно-исторических условиях Чехии XIV—XV вв. сопро-
вождался усилением феодальной эксплуатации, ростом всех ви-
дов платежей и поборов и ухудшением держательских прав
крестьян.
Таким образом, на материале Чехии подтверждается, что
феодальная реакция не зависит от конкретно-исторических форм,
ее проявления (будь то возврат к уже, казалось, изжитым фор-
мам феодальной эксплуатации или, наоборот, переход к более'
«прогрессивным»). Важна сама суть — резкое усиление эксплуа-
144 В изученном материале улавливаются и некоторые явления, которые
при первом ознакомлении могли бы рассматриваться как спорадические тен-
денции превращения крупного господского имения в своеобразную барскую,
экономию, обрабатываемую наемным трудом сельской бедноты. Но было бы
ошибочно утверждать на этом основании, что сельское хозяйство Чехии уже-
накануне гуситских войн вступило на капиталистический путь развития.
Здесь перед нами не капиталистический наемный труд, а в лучшем случае-
его весьма и весьма отдаленный предшественник. Зачаточные формы наем-
ного труда были присущи самым разнообразным общественным формациям!
на разных этапах их развития.
232
тации, абсолютное увеличение нормы безвозмездно присваивае-
мого феодалами продукта крестьянского труда.
Соответственно этим двум путям социально-экономического
развития чешская действительность XIV — начала XV в. дает
нам возможность уловить черты двух типов феодальной вотчи-
ны, развивающейся либо в одном, либо в другом из указанных
выше направлений. Но этот процесс отличался большой слож-
ностью и противоречивостью. Далеко не все вотчины могут быть
подведены под один из этих двух типов.
Укрепляющаяся связь вотчины с рынком — а она констати-
руется для хозяйств обоих типов с той только разницей, что
в первом случае эта связь осуществляется непосредственно фео-
далами или их агентами, а во втором в связь с рынком вступают
сами непосредственные производители — повышает заинтересо-
ванность феодалов в росте доходности их хозяйства. При рас-
смотрении всего имеющегося материала 'бросается в глаза, что
оба намеченных нами типа вотчин были распространены нерав-
номерно в разных частях страны. Изучение конкретных вотчин
и целых панств показывает нам с полной определенностью зна-
чительные различия во многих чертах путей аграрного развития
в отдельных областях Чехии.
Такое различие в направлении социальной динамики в от-
дельных областях страны не может бездоказательно рассматри-
ваться как невозможное. Более того, «одним из важнейших
достижений современной науки является требование тщатель-
ного локального дифференцирования и материала и выводов» 145.
Исследователями аграрной истории средневековой Англии дав-
но выделены, например, районы с различным удельным весом
барщин и денежных платежей.
Проделанный нами анализ структуры и динамики системы
феодальной эксплуатации в различных районах Чехии накануне
гуситских войн показывает, что, несмотря на сравнительно
небольшие размеры страны (-впрочем, территория Англии XIV в.
вряд ли была более велика), нельзя говорить о строгом одно-
образии рентовой структуры, правильно и однозначно эволюцио-
низирующей в течение второй половины XIV и в первые десяти-
летия XV в. в пределах всей Чехии. Напротив, источники позво-
ляют наметить существенные локальные различия в составе,
характере и развитии системы крестьянских повинностей и пла-
тежей в отдельных вотчинах и группах вотчин. Само собой
разумеется, что результаты проведенной работы преждевремен-
но считать окончательными; чересчур сложной была чешская
социальная действительность XIV — начала XV в., и все-таки
слишком недостаточны имеющиеся в нашем распоряжении источ-
145 Е. А. К о с м и н с к и й, Исследования по аграрной истории Англии
в XIII в., стр. 235.
233
ники, тем не менее наши выводы, опирающиеся на анализ систе-
мы и динамики феодальной эксплуатации более чем тысячи на-
селенных пунктов, разбросанных почти по всей стране, представ-
ляются наиболее вероятными. Понятно, что изучение других
источников, и в первую очередь сохранившихся, но неизданных
хозяйственных документов и грамот, могло бы заметно уточнить
и даже, быть может, кое в чем изменить предлагаемые вы-
воды И6.
Выше уже отмечалось, что наиболее отчетливо отличия
в структуре феодальной ренты прослеживаются в Припражском
районе и на крайнем Юге Чехии. В первом денежные платежи,
правда, составляют количественно преобладающую часть фео-
дальной ренты, но наряду с ними зарегистрированы разнообраз-
ные, подчас очень высокие барщины, превращающиеся в отдель-
ных вотчинах в главную часть феодальной ренты. Вотчины
с наиболее высокой барщиной группируются вокруг крупней-
146 Далее в этой главе излагаются в исправленном и дополненном виде
заключения, впервые высказанные нами в диссертации на соискание ученой
степени кандидата исторических наук, защищенной в 1953 г. См. Б. Т. Р у б-
ц о в. Эволюция феодальной ренты в Чехии в XIV — начале XV в. М., 1958.
Эта монография получила положительные отзывы в- научной печати (см.
рецензию М. А. Барга в ВИ, 1958, № 10).
С удовлетворением констатируя, что в рецензии на нашу работу и чеш-
ский ученый Ф. Граус соглашается «со всеми основными ее положениями»
(«S radosti mohu konstatovat ze se s В. T. Rubcovem shoduji ve vsech zasad-
nich otazkach».— CSCH, 1959, str. 30'1), мы должны отметить, что он выска-
зал свои возражения как раз по вопросу о наличии локальных различий в
аграрном развитии Чехии XIV — начала XV в. Это заставило нас еще раз
и более внимательно обратиться к источникам и результаты этого изучения
изложены выше. Что касается замечаний Р. Нового, то они либо сделаны
без необходимой развернутой аргументации, либо основаны на ошибочном
переводе некоторых мест из нашей монографии. В частности, Р. Новый об-
виняет нас, будто мы выдвигаем тезис «о наличии определенных областей
в Чехии, в которых четко -проявляется преобладание какой-либо части фео-
дальной ренты, а именно: на Юге Чехии преобладает денежная, в Централь-
ной Чехии наблюдается относительное равновесие между денежными и от-
работочными повинностями^ на Севере же Чехии отработочная рента играет
доминирующую роль» (CSCH, 1961, str. 61). При этом Р. Новый ссылается
на место нашей книги, где сказано следующее: «Наиболее отчетливые ин-
дивидуальные характеристики намечаются при изучении сел крайнего Юга,
с одной стороны, и ближайших к Праге сел Центральной Чехии,— с другой,
В первом из этих районов можно говорить о господстве денежных плате-
жей и о роли барщины, сведенной к минимуму. В Центре денежная рента
сохраняет преобладание, но уже далеко не столь безусловное, так как раз-
нообразные барщины занимают видное место в системе феодальной ренты
Натуральные платежи в обоих случаях невелики, хотя на Севере уровень
их несколько выше, чем на Юге» (Б. Т. Рубцов. Эволюция феодальной
ренты в Чехии, стр. 1'60) В связи с искажением этого вывода нашей моно-
графии мы вынуждены были обратиться в редакцию чехословацкого исто-
рического журнала и разъяснить, что нами некогда и нигде не высказыва-
лось то, что приписывает нам Р. Новый (CSCH, 1961, str. 927—928). Таким
образом, Р. Новый .подверг критике не вывод нашей работы, а совершенно
неправильно понятый и произвольно истолкованный отрывок из монографии.
234
шего города этого района и всей .страны — Праги. Так, в бржев-
новских селах, расположенных в непосредственной близости от
монастыря, удельный вес барщины превышает 7з всей суммы
феодальной ренты; в ближайших страговских селах наблюдает-
ся барщина, определяемая как обязанность работать ежедневно.
Весьма высоки также барщины в роудницких селах ('более 7б
всей суммы ренты), <в литомержицких селах Бржевновского мо-
настыря, во владениях Градищенского монастыря, в зерчицко-
бехарских и бродских селах архиепископства.
К началу XV в. эта характерная для Центрального района
Чехии структура феодальной ренты становится все более и бо-
лее рельефной. Увеличивается количество и меняется сам ха-
рактер барщин, появляются отработочные повинности, несом-
ненно связанные с повышением товарности вотчинного
хозяйства (таковы работы на коноплянике, хмельнике, а также
многочисленные повинности по обслуживанию господского ов-
цеводства). Процесс коммутации во многих селах Центральной
Чехии задерживается, и известны даже прямо противоположные
случаи, когда крестьяне, бывшие прежде чиншевиками, теперь
несут тяжелую барщину на растущем за счет их же участков
господском домене. И если чинш вырастает, как было показано,
за это время в отдельных местах на треть или на половину
своего первоначального размера, то барщина увеличивается еще
быстрее, а вс многих случаях вообще появляется заново, так
что ее удельный вес в системе феодальной ренты все время
растет. При этом можно говорить и о качественном изменении
первоначальной отработочной ренты. Список 'барщинных повин-
ностей все время разрастается и усложняется, уточняется не
только продолжительность, но и качество и результаты произ-
веденной работы. Это ярко проявляется в широком распростра-
нении системы урочных барщин, определяемых не простым ука-
занием видов работы и продолжительности каждого из них, но
точным нормированием самих производственных операций и
столь же точным учетом результатов крестьянского труда.
С особой тяжестью ложится возрастающая барщина на плечи
наиболее слабо обеспеченных землей крестьян — подсоседков.
Именно для них чаще всего устанавливаются барщины, целиком
определяемые потребностями господского хозяйства, а в тех
случаях, когда они отбывают нормированные повинности, по-
следние почти всегда непропорционально велики по сравнению
с карликовыми размерами их земельных наделов.
По мере удаления от Праги роль барщины резко уменьша-
ется, но она все еще составляет около 7ю—7го всей суммы фео-
дальной ренты или приближается к этому уровню (хиновские
села архиепископства, Жижелицкое панство Рожмберков). В не-
которых районах (гельфенбуркские села архиепископства, вла-
дения Градищенского монастыря, костелецкие села, особенно же
235
владения Хотешовского монастыря) отмечается и весьма значи-
тельный удельный вес натуралий. Натуральные платежи здесь
значительно выше, чем в окрестностях Праги: стоимость их до-
стигает стоимости барщин, а иногда даже превосходит ее.
На южной окраине чешских земель наблюдается совершен-
но иная картина. Здесь феодальная рента характеризуется
отчетливо выраженным преобладанием денежных платежей над
всеми остальными видами крестьянских повинностей. Процесс
коммутации барщин и натуральных платежей в основном за-
вершен, и упоминания о барщинах, встречающиеся в некоторых
панствах Юга, в большинстве случаев сопровождаются уже при-
писками о том, что возможна или даже обязательна замена ее
деньгами. Роль натуральных платежей вообще невелика, хотя
наличие их нельзя игнорировать. Однако в большинстве рожм-
беркских сел даже церковная десятина взимается деньгами.
Судя по имеющимся данным, собственно домениальное хозяй-
ство на южной окраине Чехии в это -время не является ведущим;
сколько-нибудь отчетливых сведений о росте барской запашки
нет; напротив, известны случаи, когда господа отчуждают часть
своего домена, превращая его в крестьянские держания; вместе
с тем господское хозяйство использовало в значительных для
XIV в. масштабах наемную рабочую силу. Именно в связи
с этим в системе феодальной ренты барщина отодвигается на-
задний план. В ряде панств Рожмберков, к примеру, вовсе не
зарегистрированы отработочные повинности крестьян; такая же
картина наблюдается и в захлумских селах Страговского мона-
стыря; лишь в виде исключения можно указать на сравнительно'
высокую барщину в Рожмберкском панстве (6,8%). В барском
хозяйстве большое место занимают лесоводство, луговодство и
рыборазведение, а в Моравии—виноградарство. Все эти наблю-
дения приводят к заключению, что сеньориальное хозяйство на
Юге имеет ярко выраженный товарный характер. Кроме того,
абсолютное господство денежной ренты показывает, что и кре-
стьянское хозяйство было тесно связано с рынком.
Структура феодальной ренты, обрисованная нами преиму-
щественно на материалах 70-х годов XIV в., не претерпевает
с течением времени качественных изменений, и, как это пока-
зывают данные о 160 селах Златокорунского монастыря, относя-
щиеся к первым десятилетиям XV в., процесс коммутации нату-
ральных видов ренты успешно и интенсивно продолжается,
а денежные платежи укрепляют свое господствующее положение.
Хотя мы лишены возможности детально проследить все этапы
эволюции феодальной ренты на Юге страны в конце XIV — в
начале XV в., тем не менее весьма симптоматично отсутствие-
фактов, свидетельствующих о росте барщин, и в то же время
наличие данных, говорящих о (массовой коммутации барщинных
И натуральных повинностей. Учитывая постоянное увеличение
236
.личных поборов и всяких судебных штрафов в приходных стать-
ях южночешской вотчины (в качестве примера можно сослаться
на Новоградское панство), можно прийти к выводу, что южно-
чешская вотчина и подвластная феодалу деревня все более не-
уклонно втягиваются в систему крепнущих рыночных связей.
Продвигаясь от крайнего Юга Чехии к ее Центру, мы об-
наруживаем постепенно возрастающий удельный вес барщины,
хотя она и не поднимается выше 5% стоимости всей феодаль-
ной ренты (Пржибеницкое панство Рожмберков дает, к приме-
ру, 1,7%, соседнее Пржибеническое — 2,2%). Барщина еще
больше повышается в многочисленных архиепископских селах
Тинского, Хиновского и Ржечицкого дистриктов — до 7—8%
(соответственно по названным группам сел она составляет
6,9; 8,2 и 6,5%), постепенно приближаясь к уровню, который от-
мечался нами в Центре (примером могут служить костелецкие
села Бржевновского монастыря).
Из сказанного видно, что роль и характер развивающихся
товарно-денежных отношений по-разному проявлялись в Цент-
ральной Чехии и на южной окраине страны. Для аграрного
развития последнего района характерно, что господство и по-
стоянное возрастание денежной формы феодальной ренты при-
водили к непосредственному общению крестьян с ближайшим
городским рынком и связи населения феодально-зависимой де-
ревни с городом оказывались не только необходимыми, но и
осуществлялись в значительной степени непосредственно через
крестьянское хозяйство. И в Центре крестьянское хозяйство
с каждым десятилетием все теснее связывалось с рынком, но
возможности феодалов были в этом, отношении несравнимы
с крестьянскими. Поэтому феодалы здесь оказались непосред-
ственно и активно втянутыми в торговлю, оттеснив крестьян
ют участия в ней с помощью многочисленных феодальных при-
вилегий и прямого насилия; втягивались феодалы и во внешнюю
торговлю. В таких условиях феодал был максимально заинте-
ресован в повышении доходности своего домена, а наиболее
простым и в то же время достаточно эффективным средством
для этого являлось усиление феодальной эксплуатации, прини-
мающей форму увеличения отработочных повинностей. Други-
ми словами, создаются необходимые предпосылки для расши-
рения господской запашки, обрабатываемой принудительным
барщинным трудом феодально-зависимых крестьян. Поэтому
вотчина Центральной Чехии отвечает на рост рыночных связей
усилением феодальной эксплуатации в ее наиболее грубой
и примитивной форме, тогда как на Юге ведущая тенденция аг-
рарного развития иная. Барщина занимает незначительное
место в системе феодальной ренты, удельный же вес разнооб-
разных денежных поборов и платежей неуклонно растет. Так,
накануне Крестьянской войны XV в. небольшая по своим раз-
237
мерам Чехия оказалась на стыке двух частей Европы, дальней-
шее развитие которых шло несовпадающими путями.
Трудно назвать все причины, породившие 'столь существен-
ные различия в структуре и эволюции системы феодальной
эксплуатации в разных областях Чехии. Нельзя отрицать влия-
ние такого фактора, как близость или отдаленность от Праги,
которая, как известно, являлась в эту эпоху одним из крупней-
ших городов Европы, и вообще приуменьшать роль уровня раз-
вития и специфических форм внутренней и внешней торговли.
Однако, еще большее значение имел общий характер всего со-
стояния производительных сил и определяющих тенденций их
роста в каждом районе. Вряд ли можно было бы, к примеру,
ожидать сколько-нибудь широкого развития системы отработоч-
ных рент в лесных и горных районах на северных и южных гра-
ницах страны, и действительность вполне подтверждает эти со-
ображения. В связи с этим следовало бы уделить внимание и та-
кому немаловажному обстоятельству, как естественное плодо-
родие почвы; совершенно понятно, что в условиях средневеково-
го хозяйства, при его технических возможностях и методах, сред-
ние размеры урожаев в значительной мере зависели от природ-
ных условий. Это не означает, разумеется, что мы разделяем ув-
лечения тех ученых, которые склонны определять масштабы
федальной эксплуатации непосредственно степенью плодородия
почвы 147, но полагаем, что абстрагироваться от этого также не
следует. Нельзя, правда, забывать и другие весьма важные фак-
торы— таковы, в частности, исторические традиции и вся спе-
цифика социальных отношений и классовой борьбы. Наконец,
немаловажным было и то, кому принадлежала данная вотчина —
духовному или светскому владельцу; в частности, следует заме-
тить, что хотя барщины в соседних светских и духовных вотчи-
нах были выше во владениях архиепископства и монастырей, чем
во владениях светских феодалов, само это соотношение было не-
одинаковым в Центре и на Юге. Что касается расстояния того
или иного села от центра конкретной вотчины, то и оно, безуслов-
но, накладывало известный отпечаток на характер крестьян-
ских повинностей.
Что касается общих выводов об эволюции феодальной рен-
ты в масштабах страны, то несомненным представляется прежде
всего факт господства денежных платежей в системе крестьян-
ских повинностей и рост всей феодальной ренты в целом. По-
стоянно и неуклонно растет денежная рента, в особенности за
счет всевозможных случайных и экстраординарных поборов,
всякого рода «помочей» и т. д., причем возрастает не только ее
абсолютная величина, но и реальное значение. В течение 30—40
147 Ср., например, характерное высказывание Р. Нового: «Главным мо-
ментом, обусловливающим высоту феодальной ренты, является .прежде всего
плодородие почвы» (CSCH, R, IX, 1961, № 1, str. 61).
238
лет, предшествовавших гуситским войнам, один только чинш по-
вышается в некоторых случаях в полтора-два раза, тогда как
цены на сельскохозяйственные продукты растут значительно
медленнее. В то же время резко увеличивающиеся, а иногда
даже вновь появляющиеся в -Припражском районе барщинные
повинности не меняют факта преобладания денежной ренты
в целом по стране. В самом деле, если учесть, что в тех же по-
земельных описях засвидетельствовано значительное количество
платежей и поборов, носящих преимущественно денежный ха-
рактер, то перевес денежной ренты над отработочной станет
вполне очевидным. К числу этих денежных платежей, ложив-
шихся на все чешское крестьянство, принадлежала прежде все-
го генеральная берна, которая взималась повсеместно. Во мно-
гих случаях феодалы присваивали 'берну, превращая ее в со-
ставную часть своих доходов и нарушая тем самым верховные
права короны. Вместе с этим меняется и характер берны — она
взимается зачастую по усмотрению господина. Приближение
берны по своему характеру к регулярному налогу и появление
наряду с нею новых видов обложения означали усиление экс-
плуатации крестьян, так как увеличивались их денежные плате-
жи. Наряду с берной повсеместное распространение имел и
подымный налог, а также платежи сборщику. Если добавить
к этому так называемые «помочи», случайные судебные штрафы,
торговые пошлины и т. ш, уплачиваемые преимущественно в де-
нежной форме, то станет вполне очевидной прямая связь Кресть-
янской войны с ухудшением положения всего чешского кресть-
янства.
Следует еще учитывать, что из нашего поля зрения ускольза-
ет, несомненно, немало натуральных взносов, особенно мел-
ких праздничных подношений, специфических местных поборов
и т. п. Напомним также, что натуральный характер сохраняла в
основном и десятина (впрочем, в южном рожмберкских селах ее'
вно-сили деньгами), так что если принять во внимание и всевоз-
можные мелкие поручения и работы, выполнявшиеся для госпо-
дина, можно полагать, что и сумма натуральных видов феодаль-
ной ренты отклоняется порой — причем довольно существенно —
от цифр, которыми нам приходится оперировать. Да и трудно
было бы оспаривать, что даже процентные показатели соотноше-
ния трех видов феодальной ренты являются очень грубой и при-
близительной схемой, значение которой состоит не столько в том,
чтобы о точностью вычислить структуру ренты, -сколько в том,
чтобы выявить черты -сходства и различия этой структуры в от-
дельных вотчинах, вотчинных комплексах и в итоге — в целых
районах и областях.
Что касается -смысла и характера различий в структуре фео-
дальной ренты в разных частях Чехии, то- они могут получить
объяснение лишь в связи с учетом всех особенностей вютчинно-
239'
го хозяйства в XIV—XV вв. в Центре и на Юге Чехии. Возрас-
тание и разветвление барщин в Припражском районе нераз-
рывно связаны с увеличением домена, с усложнением всего
господского хозяйства, вынужденного приспосабливаться к по-
требностям рынка — прежде всего пражского, но отчасти и внеш-
него. В самом деле, уже высокий уровень чинша и его неук-
лонное возрастание, отмечаемое одновременно с усилением
барщины, позволяют заключить, что здесь перед нами не случай-
ное оживление примитивных форм отработочной ренты, а свое-
образный ответ феодальной вотчины на развитие в стране товар-
ного производства. Если вотчина на крайнем Юге Чехии (ко-
нечно, были исключения) развивалась в этих условиях по пути,
связанному с ослаблением отработочной ренты и односторонним
увеличением ренты денежной, то в Центре наступление феода-
лов идет по всем направлениям, причем главным оказалось —
в связи с наличием и ростом домена и господского хозяйства —
именно наиболее хищническое присвоение труда непосредствен-
ного производителя — отработочная рента, барщина. Возрож-
дение и укрепление последней немедленно и со всей резкостью
отразилось на положении крестьян, наложив неизгладимый от-
печаток на всю жизнь феодально-зависимой деревни этого
района. Таким образом, процесс увеличения суммы феодальной
ренты в Центре страны шел весьма интенсивно, хотя и в не-
сколько иных формах, чем на Юге, где хозяйство вотчины oi-
личалось специфическими особенностями.
Глава пятая
СОЦИАЛЬНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ДЕРЕВНИ
НАКАНУНЕ ГУСИТСКОГО
РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ
I
На протяжении XIV б. чешская феодальная вотчина все бо-
лее глубоко и всесторонне втягивается в систему товарно-де-
нежных отношений. В .связи с этим в ее хозяйственной структу-
ре и организации происходят существенные сдвиги, причем этот
процесс в разных частях страны имеет свои специфические
особенности и проявляется неравномерно даже в пределах од-
ного географического- района.
Другой не менее важной стороной социально-экономической
эволюции системы аграрных отношений в Чехии XIV — начала
XV в. являются те изменения, которые происходят в среде само-
го многочисленного и обездоленного класса — феодально-зависи-
мого крестьянства. Действительно, повышение товарности произ-
водства не ограничивалось пределами домениального хозяйства,
но с особой силой вовлекало в свою сферу и хозяйство1 феодаль-
но-зависимых крестьян. Это вызывало глубокие сдвиги в чеш-
ской деревне. Поэтому изучение положения крестьян накануне
гуситского революционного движения не может ограничиваться
установлением юридического статуса той или иной части кресть-
янства— прежде всего необходимо исследовать те серьезные из-
менения, которые вызывались развитием товарно-денежных от-
ношений. Указанные сдвиги находили свое наиболее яркое выра-
жение в усилении имущественной дифференциации среди
крестьян. Имеющиеся в нашем распоряжени источники с наи-
большей полнотой освещают именно эту сторону изучаемых яв-
лений.
Вряд ли можно было бы найти в истории феодальной форма-
ции такой период, когда имущественное положение всех или
большинства крестьян было бы строго одинаковым. Имуществен-
ные различия среди непосредственных производителей приобре-
16 Б. Т. Рубцов 241
тают на определенных этапах развития феодализма различный
характер. В частности, в эпоху, когда товарно-денежные отноше-
ния властно подчиняют себе традиционную систему феодальной
эксплуатации и определяют ее количественную и качественную
стороны, эти имущественные различия проявляются с особой
силой, не выводя еще, впрочем, феодальную деревню на путь ка-
питалистического развития и в то же время способствуя подго-
товке условий для появления в дальнейшем его первых ростков.
Вопрос О'б имущественной дифференциации чешского кре-
стьянства в XIV—XV вв. разработан все еще недостаточно. Пред-
ставители чешской буржуазной историографии, так или иначе
характеризовавшие в своих трудах положение крестьянства на-
кануне революционных событий XV в., не замечали и не показы-
вали процесса дифференциации крестьянства. Главным и един-
ственным следствием развития товарно-денежных отношений
в деревне они считали улучшение материального- и правового по-
ложения крестьянства. Между тем господство денежной ренты
в Чехии уже само по себе способно поставить под сомнение даже
возможность одинакового экономического положения и юридиче-
ского статуса всех крестьян. Весь анализ положения чешского
крестьянства XIV — начала XV в. чешская буржуазная наука
сводила либо к скрупулезному описанию сельского- поселения
и общинных порядков, либо к констатации различии в положении
крестьян, находившихся соответственно на «немецком» или на
«чешском» праве. Нельзя отрицать, что эти вопросы имеют науч-
ное значение, но, разумеется, они не исчерпывают всей проблемы
истории чешского крестьянства накануне гуситских войн.
В трудах историков Чехословацкой Социалистической Рес-
публики вопрос О' дифференциации чешского крестьянства впер-
вые был поставлен й. Мацекам. Он усмотрел резкие различия
между отдельными группами чешского крестьянства, находивше-
гося форм-ально в одинаковом юридическом положении, и в то
же время показал значительное дробление основной части кре-
стьянских наделов. На этой основе й. Мацек поставил вопрос
о наличии постоянно углублявшегося раскола в среде чешского
крестьянства. Согласно его заключениям, можно' констатировать,
с одной стороны, образование в предгуситской Чехии немного-
численной прослойки зажиточных крестьян, держателей полных
и укрупненных наделов, достаточно обеспеченных скотом и ин-
вентарем, и, с другой, резкое ухудшение положения основной
массы крестьян, выделяющей на противоположном полюсе расту-
щую прослойку держателей, не имеющих скота и инвентаря
и стоящих на грани лишения главного средства производства —
земли, насколько последняя вообще находилась в их пользова-
нии Г Несмотря на то что Й. Мацек, как это отмечалось крити-
1 J. Macek. Tabor v husitskem revolucnim hnutf, d. I. Praha, 1952,
str. 113 a nasi.
242
кой2, недостаточно уделил внимания основной массе крестьян,
которую составляли держатели средних по1 величине наделов,
ему принадлежит заслуга постановки вопроса о характере диф-
ференциации крестьян в Чехии накануне гуситского революци-
онного' движения.
Более подробно расслоение чешского крестьянства рассмат-
ривал Ф. Граус, который посвятил этому вопросу специальную
главу своего исследования, озаглавленную «Социальная диффе-
ренциация чешского крестьянства»3. Уточнив и расширив наблю-
дения И. Мацека, он тоже констатировал наличие резких соци-
альных различий в чешской деревне и подчеркнул эксплуатацию
крестьянской бедноты зажиточной частью крестьянства. Следует,
однако, оговориться, что даже Ф, Граус, посвятивший интересую-
щей нас проблеме немало страниц, оперировал сравнительно
ограниченным материалом и не затрагивал вопроса об особен-
ностях эволюции дифференциации крестьянства по стране в це-
лом и по отдельным ее районам. Между тем. имеющиеся в рас-
поряжении ученых материалы позволяют подойти к данной
проблеме именно с этой стороны в соответствии с основными
методическими требованиями, предъявляемыми современной
наукой к такого рода исследованиям 4.
Основными источниками при изучении имущественной диф-
ференциации чешской феодально-зависимой деревни XIV — на-
чала XV в. являются берновый регистр архиепископства Праж-
ского и те из поземельных описей, составители которых считали
необходимым указывать точные размеры крестьянских держа-
ний в каждом из населенных пунктов (урбарии Хотешовского,
Островского, Страговского и Градищенского монастырей, а так-
же лихтенштейнских и биберштейнских владений).
Сравнение данных поземельных описей и других источников,
фиксирующих размеры крестьянских наделов в чешских вотчи-
нах XIV — начала XV в., следует проводить, не упуская из виду
того обстоятельства, что получаемые результаты являются весь-
ма условными, так как размеры крестьянских держаний, о ве-
личине которых только и может идти речь при всех расчетах
такого рода, определялись составителями документов далеко не
всегда с надлежащей точностью, да и сами поземельные
2 П. И. Р е з о н о в, Г. Э. С а н ч у к, А. И. О з о л и н. Гуситское дви-
жение в новых работах чешских и словацких историков.— ВИ, 1954, № 6,
стр. 140—145; ср. П. И. Резонов. Предисловие к книге: И. М а ц е к. Табор
в гуситском революционном! движении, т. I. М., 1956, стр. 14, 18; т. II. М.,
1959, стр. 14; А. И. Озолин. Из истории гуситского революционного движе-
ния. Саратов, 1962.
3 «Soclalne diferenciace venkovsk'eho obyvatelstvi (F. Graus, II,
str. 194—232).
4 E А. Косминский. Исследования по аграрной истории Англии в
XIII в. М., 1947, стр. 235.
16* 243
единицы средневековой Чехии были порой слишком неопределен-
ными (см. ниже).
Прежде чем обратиться к анализу данных о распределении
земли между крестьянами, необходимо остановиться на тех дер-
жателях, низшие слои которых не отделялись сколько-нибудь
резкой чертой от крестьянской массы, а верхи уже сливались
с феодалами. Сюда относятся как владельцы свободных кресть-
янских держаний, так и мелкие и мельчайшие феодалы. К ним
следует присоединить и сельское духовенство, особенно низший
церковный причт, и привилегированную верхушку челяди и т. п.
Изученные нами документы применяют к держателям этой
группы самые разнообразные термины. Весьма часто упоми-
наются рихтаржи (judices), лесники (silvani), лесничий (fore-
starii), стражники (vigiles), служилые люди различного рода,
держания которых обычно обозначаются терминами provisio,
naprava 5: одни из них служат «с конем» (cum simplicio equo),
другие — «с копьем» (cum lancea), третьи — «с арбалетом»
(cum ballista), четвертые — cum gallea и т. д. Иногда источник
отмечает araturam liberam, не уточняя, кому именно она при-
надлежит. Особняком среди сельского люда стояли корчмари,
мельники, ремесленники разных специальностей.
О части всех этих держателей можно заключить с уверен-
ностью, что они принадлежали к господствующему классу. Та-
ковы прежде всего представители феодальной администрации —
бургграфы. Порой источник прямо указывает, что тот или иной
провизионарий является «владыкой», т. е. принадлежит к «бла-
городному сословию» — шляхте. Впрочем, во многих случаях
вопрос о социальном положении того или иного держателя
остается без ответа. Да и вообще точно определить правовой
статус каждого из них представляется делом нелегким. Весьма
трудно провести разграничительную линию между крестьянами,
держания которых равнялись двум или трем ланам, и мелкими
рыцарями, державшими в разных селах в качестве provisio
участки в половину, целый или полтора лана (вспомним о деди-
не Яна Жижки, которая составляла всего два лана). Поэтому
в дальнейшем мы относим к феодалам—разумеется, условно —
кроме бургграфов, и тех держателей, социальная принадлеж-
ность которых прямо определена в источнике, а также и всех тех,
о которых известно, что они сами обрабатывали лишь часть зем-
ли, а остальную раздавали крестьянам («inter homines dede-
runt»). Кроме того, земельные держания, более чем вдвое пре-
вышающие средний размер крупного крестьянского участка, мы
тоже считаем феодальными, так как обработка подобных уча-
стков была, несомненно, связана с такими обстоятельствами,
которые не могли не явиться препятствием и для зажиточных
крестьян.
5 Поэтому они часто называются провизионариями или Направниками.
244
Земельные держания сельского духовенства нередко упоми-
наются в источниках, причем далеко не всегда указано, что они
являются свободными по своей юридической природе. Однако
в дальнейшем все такие держания также не принимаются нами
в расчет при классификации крестьянских участков. Часть при-
ходских священников в эту эпоху вообще не появлялась в своих
приходах, лишь получая ренту. Ян Гус, а до него Вальдгаузер,
Ян Милич, Матвей из Янова не раз обрушивались на таких мно-
гооброчников. Кроме получения ренты непосредственно со своих
держаний и разнообразных плат за требы, сельское духовенство
неуклонно взимало десятину со' всех видов урожая; хотя значи-
тельная часть этих доходов переходила в руки лиц, стоявших
на более высоких ступенях церковной иерархии, от этого не ме-
нялась классовая принадлежность духовенства. Конечно, неко-
торая часть сельских священников жила в условиях, практиче-
ски мало отличавшихся от жизни крестьян, поэтому не случайно,
что многие из представителей низшего духовенства нашли свое
место в рядах революционных борцов XV в.6 Известно, напри-
мер, что такие замечательные идеологи гуситского революцион-
ного движения, как Вацлав Коранда, Мартин Гуска, Петр Каниш
и многие другие, вышли из его рядов.
Наиболее подробно мы можем познакомиться по источникам
с положением рихтаржей. Рихтаржи наряду с другими лицами,
принадлежавшими к низшей феодальной администрации, явля-
лись представителями землевладельцев в селах. Рихтаржам
принадлежала судебная власть по так называемым малым де-
лам (кроме убийства, поджогов, изнасилования и изготовления
фальшивой монеты). Рихтаржи получали часть штрафов (чаще
всего одну треть). Количество рихтаржей особенно выросло
в связи с колонизацией. Локаторы, как правило, становились
и рихтаржами в основываемых населенных пунктах 7. Рихтаржи
за свою службу получали свободные ланы, огороды, сады, мель-
ницы, корчмы. Земельные наделы рихтаржей в большинстве
случаев состояли из участков в 1—2 лана. Так, в архиепископ-
ских владениях, как это можно' установить на основании данных
урбария 90-х годов XIV в. и регистра берны 1379 г.8, упомина-
лись владениях рихтаржей в 49 селах, при этом наделы в 1 лан
названы 17 раз 9, в 1V2 лана — 5 раз 10 11, в 2 лана — 6 раз п, 3 раза
встречаются участки более 2 ланов12, только 3 раза—•
6 J. М а с е k. ТаЬо|Г..., d. I, str. 80 a nasi.
7 F. G г a u s, II, str. 202 a nasi.
8 Напомним, что этими документами владения архиепископства не были
охвачены полностью.
9 DR, VI, 106, 122, 127, 129, 138; XI, 357, 366, 382 и др.
10 DR, VI, 134, 136; XI, 355, 359.
11 DR, VI, 100, 125, 131, 141; XI, 397.
12 В с. Мниховице рихтарж держал даже надел размером1 в1 3!/2 лана
(DR, VI, 11.11).
245
в I квартал 13 и в остальных случаях — в половину и в три четверти
лава. Примерно таких же размеров были наделы рихтаржей
в других владениях, хотя в некоторых случаях они оказывались
и гораздо более крупными. Так, в с. Шонов (Бржевновский мо-
настырь) рихтарж владел почти 572 ланами земли и мельницей
•с двумя колесами 14. В пацовских селах Страговского монастыря
рихтарж <с. Хишка Ян Рубаш держал в этом селе курию, состояв-
шую из 4 полевых ланов; он имел также одного подсоседка,
корчму и право на получение целого ряда сборов 15. Кроме то-
го, Рубаш держал «на две жизни» с. Виклантице, где было
67з ланов земли и семь крестьян 16; наконец, крестьяне с. Утехо-
вице обязаны были давать ему по 2 курицы с лана 17. Конечно,
в данном случае вряд ли приходится сомневаться, что это шля-
хетское владение; однако такое положение, когда рихтарж яв-
лялся держателем большого участка и целого селения, должно
рассматриваться скорее как исключение, чем как норма.
Обычно рихтаржи получали свой надел или какой-нибудь
другой объект владения — мельницу, корчму, огород, лесной
участок и т. д.— «pro judicio», освобождаясь, как правило, от
уплаты всех поборов (это не распространялось, да и то далеко
не всегда, только на берну) 18. Но вместе с тем можно было бы
указать случаи, когда рихтаржи платили чинш либо часть его,
некоторые натуралии, а иногда должны были обеспечить отбы-
вание барщины с части надела 19. Иногда рихтаржи несли и дру-
гие обязанности и соответственно получали вознаграждение.
Так, в архиепископском с. Раковице рихтарж был одновременно
и лесником 20; в с. Лешов рихтарж держал 2 лана и служил
с арбалетом 21.
Являясь представителем феодала в селе, рихтаржи, кроме
осуществления судебной власти, занимались взысканием фео-
дальных поборов, выколачиванием недоимок и т. д.22 Ф. Граус
приводит примеры, когда рихтаржи выступали в качестве упра-
13 DR, XI, 336, (Hoda 1 quar. minus V2 jug. judex), 341, 349 (cp. DR,
VI, 142|).
14 Держание этого рихтаржа состояло из двух частей — лакового уча-
стка, на котором находился его двор, и 4V2 лана без одного югера, за ко-
торые он вносил только берну, а от чинша был освобожден (DR, VI, 194).
15 «Item ibidem est judicium cum una curia et 4 laneis agrorum, uno sub-
side, una thaberna nec non robotis, pullis, ovis, aquarum decursibus, venacio-
nibus, annonibus ad predictum judicium spectantibus et pertinentibus» (DR,
VIII, 228).
16 DR, VIII, 230.
17 DR, VIII, 229—230.
18 DR, VI, 101, 106, 111; VII, 193—198 и др.
19 Например, DR, VI, 108, 125.
20 При перечислении держателей этого села упомянут «Jacobus judex et
silvanus» (DR, XI, 332).
21 DR, VI 131: «judex habet 2 laneos pro servicio et servit cum ballista».
22 Например, DR, VII, 212; VIII, 223.
246
вителей целого владения Вышеградского капитула 23. Рихтаржи
часто использовали свое положение, чтобы обогатиться за счет
крестьян. Документы сохранили сведения о злоупотреблениях
со стороны рихтаржей их правами. Даже феодалы вынуждены
были отмечать, что некоторые рихтаржи чрезмерно отягощают
крестьян барщинами и всяческими поборами24. Поэтому нена-
висть эксплуатируемого крестьянства часто обращалась против
этих представителей низшей феодальной администрации.
Было бы весьма существенно установить удельный вес сво-
бодного держания низших слоев феодалов и прочих свободных
держателей, хотя имеющиеся в нашем распоряжении документы
далеко не всегда дают такую возможность. Все же предвари-
тельные расчеты приводят нас к заключению, что число приви-
легированных держателей не превышает в среднем по панствам
4—5%, только в виде исключения превышая 10% числа кре-
стьян. Однако на их долю приходится немалое количество земли
(в отдельных случаях свыше 20—25%) 25.
Переходя к конкретному распределению земли между раз-
личными категориями держателей, прежде всего надо исключить
землю, принадлежавшую привилегированным лицам, и вести все
расчеты исходя из того количества земли, которое реально на-
ходилось в руках крестьян.
Установление действительных размеров крестьянских наде-
лов в рамках определенных периодов, в различных местах и для
разных групп крестьянства имеет немалое значение. Действи-
тельно, изучение дифференциации крестьянства и реальной ве-
личины крестьянских полевых наделов позволяет, во-первых,
уточнить полученные в итоге исследования феодальной вотчины
и системы феодальной эксплуатации представления о различии
в социально-экономическом облике отдельных районов и, во-вто-
рых, судить об изменениях в хозяйственной жизни каждой такой
области в течение 50—60 лет, непосредственно предшествовав-
ших Великой крестьянской войне в Чехии. Не приходится также
сомневаться, что таким путем можно1 подойти к пониманию по-
ложения самого крестьянства с его конкретными нуждами, ин-
тересами и требованиями. Совершенно ясно, что эти проблемы
23 F. G г a u s, II, str. 20'6.
24 Ibidem.
25 Насколько .незначителен в поземельных описях процент свободных
держаний, можно судить, например, по тому, что из 963 держателей Хоте-
шовского монастыря только 33 были свободными держателями (менее 4%).
Несколько выше процент свободных держаний по архиепископству, однако
общий процент по всем учтенным держаниям едва ли составит более 5—10%.
Незначительные размеры -свободных держаний не мешают им быть мелкими
вотчинами или частями вотчин. Не следует удивляться незначительным раз-
мерам таких вотчинных образований, т.ак как держатели их могли являться
одновременно владельцами других, не зарегистрированных ® поземельных
описях земель, которые они держали от других феодалов.
247
имеют первостепенное значение для определения движущих сил,
характера и особенностей классовой борьбы в чешской деревне.
Следует подчеркнуть, что установление особенностей положе-
ния чешского крестьянства в целом и его социальной динамики
в частности не должно ограничиваться привлечением одних толь-
ко данных о величине полевот крестьянского' надела и их ана-
лизом. Тем не менее даже сознавая, что «статистика, оперирую-
щая исключительно с данными о площади хозяйств, имеет мало
доказательного значения» 26, необходимо все же считаться с тем
обстоятельством, что при изучении материалов XIV—XV вв.
приходится использовать все сведения, которые вообще сохрани-
лись, так как каждое свидетельство, проливающее свет, хотя бы
и недостаточный, на жизнь средневековой чешской деревни,
представляется драгоценным источником для выяснения кон-
кретных условий ЖИЗНИ И борьбы Трудящихся. О ТОМ, ЧТО' на этом
пути историк-марксист может сделать немало ценных наблюде-
ний, блестяще свидетельствуют примеры советских исследова-
телей аграрной истории средневековой Англии.
Большой интерес представляло бы в этой связи изучение дан-
ных о количестве рабочего скота, находившегося в руках кресть-
ян, и о его распределении между последними. Однако приходит-
ся с сожалением констатировать, что по сравнению с относи-
тельно обильными данными поземельных описей о величине
земельных наделов сохранившиеся случайные и фрагментарные
известия о распределении между крестьянами рабочего скота —
сведения, являющиеся сами по себе гораздо более показатель-
ными для суждения об имущественном положении крестьян 27,—
совершенно недостаточны. В подавляющем большинстве случаев
изучаемые источники дают лишь скудные и косвенные показа-
ния об обеспеченности крестьянских хозяйств рабочим скотом.
Эти данные при всей их важности не могут быть изучены стати-
стическими методами исследования. В силу этого приходится
все же пользоваться преимущественно материалами о площади
крестьянских земельных держаний, дополняя и корректируя эти
последние во всех случаях, когда для этого представляется ка-
кая-либо возможность, данными о количестве скота. Но при этом
следует иметь в виду, что разрозненные и случайные сведения
об обеспеченности скотом не могут идти ни в какое сравнение
с обильными данными о распределении земли и во многих слу-
чаях даже не могут быть увязаны с последними.
Следует еще добавить, что реальное имущественное положе-
ние чешского крестьянина, подвергавшегося феодальной экс-
плуатации, не может быть определено как на основании одних
26 В. И. Ленин. Рецензия на книгу К. Каутского «Аграрный вопрос».
Поли. собр. соч., т. 4, стр. 91.
27 См. В. И. Лени н. Новые хозяйственные движения в крестьянской
жизни. Поли. собр. соч., т. 1, стр. 39.
248
только сведений об имевшейся в его распоряжении полевой на-
дельной земле, так и на основании сведений О' количестве при-
надлежавшего ему скота. Разумеется, имущественное положение
непосредственного производителя определялось количеством зем-
ли и скота, но необходимо учитывать, что большая часть про-
дуктов, получаемых в результате подневольного труда феодаль-
но-зависимого крестьянина, присваивалась феодалами, причем
величина всех форм и разновидностей феодальной ренты воз-
растала, обгоняя вс многих случаях весьма ограниченные воз-
можности присвоения прибавочного времени и производства при-
бавочного продукта в рамках крестьянского1 хозяйства.
Анализ данных о величине земельных наделов крестьян под-
тверждает общую закономерность, установленную на материале
многих других стран: наименее обеспеченные землею несли по-
рой наиболее тяжелую барщину (и не только в отно-
сительном, но и абсолютном выражении) и уплачивали денеж-
ные и натуральные платежи, далеко не соответствовавшие ко-
личеству находившейся в их пользовании земли, причем именно
эти хозяйства были наиболее слабо обеспечены и скотом.
Из всего изложенного следует, что выводы об имуществен-
ном положении чешского крестьянства накануне гуситского ре-
волюционного движения, сделанные далее на основании данных
о количестве земли и скота в крестьянских хозяйствах, сами по
себе не могут дать законченную и равномерно освещенную кар-
тину, адекватно отражающую объективную действительность
феодально-зависимой чешской деревни XIV—XV вв., но требуют
конкретизации и уточнения на основе произведенного в предше-
ствующих главах изучения величины, структуры и движения си-
стемы феодальной эксплуатации в отдельных областях и по всей
стране. Только такое совмещение данных по каждому отдель-
ному панству и географическому району помогает выявить в над-
лежащей степени специфику всего аграрного и социального раз-
вития каждого из таких феодальных владений или округов
и открыть таким образом путь к пониманию роли отдельных
частей страны в великой революционной борьбе XV в.
II
Чешская буржуазная историография по сравнению с англий-
ской неизмеримо меньше занималась данными о размерах
крестьянских земельных владений. Поэтому на долю историка-
марксиста приходится весь предварительный труд по выборке,
классификации и статистической обработке сведений перво-
источников. Несмотря на сложность и трудность этой работы, она
безусловно необходима для изучения аграрного развития стра-
ны. Между тем ни один из крупных чешских буржуазных
249
историков, занимавшихся этой проблемой, даже не попытался
собрать и систематизировать соответствующие показания источ-
ников. Это не случайно — ведь объективное исследование такого
материала неминуемо опровергает один из главных тезисов чеш-
ской буржуазной науки о том, что положение крестьян к началу
XV в. было лучше, чем когда-либо в прошлом. В. Томек, впервые
широко использовавший данные урбариев архиепископства
Пражского, Страговского и Бржевновского монастырей, уделил
все свое внимание изучению организации административного
аппарата и доходов крупной церковной и монастырской вотчины,
а об изменениях в положении крестьян высказывался лишь
в связи с перечислением их взносов в пользу господина. К тому
же Томек склонен был полагать, что один только факт упоря-
дочения крупного вотчинного хозяйства настолько увеличивал
доходы феодалов, что последние сочли возможным и даже необ-
ходимым облегчить положение зависимых крестьян 28. Несмотря
на явную 'бездоказательность данного тезиса, эта точка зрения
оставалась непоколебимой в чешской официальной науке вплоть
до последних лет существования буржуазной Чехословакии. Еще
в 20-х годах текущего столетия Ф. Вацек повторял рассуждения
об общем улучшении положения чешского крестьянства к нача-
лу XV в., тенденциозно используя для этой цели некоторые дан-
ные чешских поземельных описей. Не систематизируя итогов
своих наблюдений и довольствуясь рассмотрением одной только
формально-юридической стороны крестьянских держаний, Ва-
цек сделал вывод об улучшении положения чешских крестьян
в связи с распространением эмфитевтического права в стране29.
При этом Вацек последовательно обходил полным молчанием
факты имущественного расслоения среди крестьян и сводил все
различия между ними к юридическим особенностям владения на
дедичном и эмфитевтическом праве30. Он считал, что последнее
укрепляло крестьянскую собственность, и отождествлял поэто-
му распространение эмфитевтического права с общим улучше-
нием положения крестьян. Отсюда видно, что для Вацека аг-
рарные отношения, в частности даже степень обеспечения кресть-
ян землей, целико^м 'определялись юридическим статусом их зе-
мельных держаний.
Вопрос об имущественном расслоении чешских крестьян на
основании поземельных описей предгуситского времени был
впервые поставлен в русской буржуазной историографии в тру-
дах А. Н. Ясинского. Приходится, однако, отметить, что- и Ясин-
ский не только не свел воедино всего цифрового материала, со-
28 V. Т о m е k. Dejepis mesta Prahy, d. III. Praha, ib875''.
29 См., например, F. Vacek. Emfyteuse v Cechach ve XIII a XIV st.—
CDV, R. VIII (imi|), str. 65, 68.
30 Ibid., str. 25—42, 65 a nasi.
250
держащегося -в изученных им источниках, что является, несом-
ненно, необходимой предпосылкой для получения сколько-нибудь
обоснованных выводов, но и в тех случаях, когда производил
выборку и 'Сопоставление интересующих нас данных, привлекал
цифровой материал только в качестве иллюстрации для под-
тверждения своих общих взглядов. Сущность этих взглядов со-
ставляло, как отмечено выше, идеалистическое и славянофиль-
ское представление об устойчивом сохранении патриархального
земского строя, «сложившегося на основах общеславянского де-
мократического и патриархального быта», на развалинах кото-
рого укрепляется «сословно-привилегированный», т. е. феодаль-
ный, строй. Не признавая по сути закономерности возникновения
и развития феодальной собственности, Ясинский не смог выр-
ваться за пределы формально-юридических методов исследования
и только в немногих случаях сумел стихийно подметить и выде-
лить конкретные изменения в имущественном положении кресть-
ян31. Поэтому, вопреки неоднократно высказанному им взгляду
о самобытном развитии аграрного строя средневековой Чехии,
Ясинский склонялся к тому, чтобы объяснить правильно подме-
ченное им ухудшение в положении крестьян распространением
так называемого немецкого права, подрывавшего, по его словам,
основы крестьянской собственности на землю, существование
которой Ясинский относил, как это можно заключить из его до-
статочно неопределенных высказываний, ко временам преслову-
того земского строя32. Желая проиллюстрировать ухудшение
положения чешских крестьян в селах, где уже утвердилась лапо-
вая система, являвшаяся, по мнению Ясинского1, следствием
и проявлением «новых форм быта», он впервые в исторической
литературе приступил к разработке материалов о величине
крестьянских наделов, содержавшихся в чешских поземельных
описях, и свел в таблицы данные о размерах наделов по 37 се-
лам Хотешовского монастыря 33 и по 6 селам, принадлежавшим
Страговскому монастырю 34. Следует сразу отметить, что и в
первом и во втором случаях подобные данные могут быть полу-
чены для 41 населенного пункта. Кроме того, Ясинский не учи-
тывает наличия подсоседков и оставляет в стороне вообще все
31 Так, Ясинский замечает «начавшееся расслоение в крестьянской мас-
се», но тут же объясняет его влиянием введения... лановюй системы. Ср.
А. Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря.— «Труды
Белорусского гос. ун-та», т. 12, 1926, стр. 57.
32 А. Н. Ясинский. Введение «немецкого» права в селах Чехии
XIV в.— «Сборник статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимирско-
му-Буданову». Киев, 11904, стр. 230', 247; его же. Эмфитевзис и перемер
полей в средневековой Чехии.— «Уч. зап. Ин-та истории РАНИОН», т. III,
1929, стр. 199 и сл.
33 А. Н. Ясинский. Очерки и исследования по социальной и экономи-
ческой истории Чехии в средние века, т. I. Основы социального строя чеш-
ского народа в эпоху господства обычного права. Юрьев, 1904, стр. 220—221.
34 Там же, стр 226.
251
земельные участки менее одного квартала. Между тем участки
размером менее одного квартала (включая подсоседков) состав-
ляют по владениям Хотешовского монастыря около 10, а по вла-
дениям Страговского — около 14,5%. Таким образом, игнориро-
вание отмеченного материала резко искажает всю картину рас-
пределения земли в чешской деревне и является совершенно не-
допустимым. В дальнейшем Ясинский опубликовал специальную
статью о поземельной описи Градищенского монастыря, в кото-
рой свел в особые таблицы данные о распределении земли меж-
ду крестьянами в 28 селах35, принадлежавших упомянутому
монастырю. Не касаясь того' обстоятельства, что и в этом случае
Ясинский оставил без внимания некоторые села, следует при-
смотреться как к выводам, полученным автором, так и к мето-
дам самого исследования, неразрывно связанным со всей систе-
мой его взглядов.
Необходимо подчеркнуть, что изучение вопроса о размерах
крестьянских наделов не было для Ясинского самостоятельной
задачей исследования и интересовало его лишь как путь для
изучения перехода от старинных аграрных форм «славянского
быта» к новым, находившим, по его представлениям, свое выра-
жение во введении лановой системы 36. К тому же во1 всех своих
работах Ясинский исходит из нигде им не обоснованного пред-
положения, что села, в которых крестьянские участки названы
составителями описей «дединами» (hereditates) или просто
«землями» (terrae), еще сохраняли к этому времени «старинное
славянское устройство», в то время как села, где наделы крестьян
измеряются ланами и кварталами (и особенно1 ланами и вирга-
тами), уже были переведены владельцами на эмфитевтическое
право 37.
Из сказанного видно, что Ясинский выводил аграрные отно-
шения из юридической терминологии, вместо того чтобы поло-
жить анализ существовавших в Чехии XIV — начала XV в. аг-
рарных отношений в основу определения действительного содер-
жания соответствующих юридических терминов. Между тем со-
ставители описей не только применяют все три термина (дедина,
земля, лан) как равнозначные, но даже в некоторых случаях
суммируют участки, названные различными терминами, выра-
жая полученный итог одним из них. Конечно, сама величина по-
земельных единиц колебалась в различных районах страны. Но
между ними во многих случаях трудно было бы указать во вто-
рой половине XIV — начале XV в. какое-либо принципиальное
различие38.
35 А. Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря,
стр. 63.
36 Там же, стр. 34 и 52.
37 Там же, стр. 53.
38 Так, составитель архиепископского урбария прямо пишет: «Villa,
Wrbyczye habet 20 laneos et 3 quartalia, et quilibet laneus sive terra solvit
252
Другая мысль, которой во многих случаях руководствовался
Ясинский, заключается -в том, что в селах, «сохранивших в XIV в.
славянскую правовую основу (jus bohemicale)», средняя группа
крестьянства, владеющая наделами в полземли и целую землю,
обнаруживает 'большую устойчивость, в то время как малона-
дельные и крупнонадельные крестьяне представляют лишь
незначительное меньшинство39. При этом Ясинский не обращает
внимания на то, что даже согласно полученным им результатам
число малонадельных и крупнонадельных крестьян резко воз-
растает при переходе от сел Хотешовского монастыря к рассмот-
ренным им страговским селам, расположенным .вблизи одноимен-
ного монастыря и на р. Огрже40. Кроме того, Ясинский не поль-
зуется возможностью проконтролировать процентные показатели,
говорящие о числе хозяйств в каждом панстве, в равной мере
обеспеченных землей, данными о количестве земли, находящей-
ся во владении всех держателей каждой из таких групп. Нако-
нец, при рассмотрении сел Хотешовского монастыря Ясинский
вообще отбрасывает без всякой мотивировки ряд сел, привле-
чение которых могло бы существенно изменить итоги его наблю-
дений. В частности, в стороне оставлены села Пржегишов41,
Встиш42, Яншина43, Ухерце44, где, несмотря на то, что величина
крестьянских участков выражена в ланах, процент полнонадель-
ных крестьян еще более высок, чем в селах, изученных Ясин-
ским 45. Отбрасывая перечисленные села, Ясинский ввел в таб-
лицу Уезд Червени, где размеры крестьянских держаний выра-
жены в ланах46, а общее количество земли—в землях, причем
сумма, выраженная в ланах, в точности равняется сумме, выра-
женной в землях (8V2 lanei = 8V2 terre). Кро-ме того, он безого-
ворочно привлек с. Нирани (Ниржани), хотя данные о нем явно
annuatim unam marcam» (DR, V, 94). Автор страговской поземельной описи
также отмечает: «Viliam nostram Owczar nuncupatam cum 20 tribus laneis seu
mansis de novo mensuratis» (DR, VIII, 240). Равным образом в урбарии па-
нов из Рожмберка сказано, что употребляющиеся там названия земельных мер
однозначны: «...reliqui vero lanei sive mansi censuant annuatim per LX den»
(RR 2, № 41); «Villa Gunbergh continent XII mansos iseu reuthones» (RR, 2, № 5)
и т. д. Cp. DR, V, 72; RR, 3, № 8 и др.
39 A. H. 'Я си н с к и й. Очерки и исследования..., стр. 220—230.
40 Ср. там же, стр. 221 и 227.
41 DR, IV, 23—24.
42 DR, IV, 25—26.
43 DR, IV, 26.
44 DR, IV, 27.
45 Так, например, в с. Ухерце из 44 хозяйств имеем 20 крестьянских хо-
зяйств по пол-лана и 18—по лану (DR, IV, 27), в с. Встиш из 33—12 полу-
лановых держаний и .14 — по лану (DR, IV, 2'5—21б|) и т. д. Таким образом,
оказывается^ что в селах, где лановая система уже была введена, картина
распределения земли в точности соответствует положению в селах, где на-
делы называются дединами
46 А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 220; ср. DR, IV, 28.
253
дефектны, и ошибочно внес в список несуществующее с. Боле-
ник47. Наконец, как уже указывалось выше, Ясинским не учтены
все подсоседки, число которых составляло немногим менее одной
десятой зарегистрированных в описи крестьянских хозяйств.
Равным образом, искусственно выделяя из владений Страгов-
ского монастыря несколько сел, он и здесь систематически не
учитывал наличия подсоседков 48.
Следует заметить, что и в специальной статье О1 Градищен-
ском монастыре, опубликованной на четверть века позже «Очер-
ков и исследований по социальной и экономической истории Че-
хии в средние века», приемы обработки материала остались
такими же. Правда, подсоседки здесь подсчитаны и включены
в таблице в особую графу49, но села Градищенского монастыря
искусственно разделены на три группы, причем в основу этой
классификации положено различие в наименованиях земельных
наделов 50. При подведении итогов по каждой группе в отдель-
ности Ясинский стремится односторонне подобрать материал
так, чтобы подтвердить свое предвзятое убеждение о высокой
обеспеченности землей крестьян, попавших в третью группу,
и показать постепенное ухудшение положения крестьян при пе-
реходе во вторую и первую группы его классификации. Предла-
гаемое Ясинским разделение сел Градищенского монастыря на
группы покоится на произвольно выбранном основании. К тому
же само это основание не выдерживается с полной последова-
тельностью. Так, Ясинский считает, что наименование крестьян-
ских участков «загонами» (третья группа) несовместимо с лано-
вой системой. Между тем в с. Вапно из 12 крестьянских участ-
ков 3 называются ланами, а остальные загонами 51, это не яв-
ляется, однако, препятствием для Ясинского, который, нисколько
не смущаясь, включает с. Вапно в группу загонных сел, молча-
ливо приравнивая при этом лан к загону52. В другом месте
47 При описании с. Типец издатель хотешовской поземельной описи оши-
бочно .набрал разрядкой имя одного из держателей Bolenik (в списке Bole-
mil). Ясинский принял это имя в качестве географического названия и вклю-
чил в свою таблицу (А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 220;
ср. DR, IV, 31).
48 Например, в с. Кнеживка было 3 подсоседка (DR, VIII, 2.19, 23'8; ср.
А. Н. Ясинский. Очерки и1 исследования..., стр. 226); в Земехи — 4 и т. д.
(DR, VIII, 220, 284; ср. А. Н. Ясинский. Очерки и исследования...,
стр. 226).
49 А Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря,
стр. 63. Нужно отметить, что Ясинский включил в свою таблицу далеко не
всех подсоседков' не учтены, например, подсоседки в с. Боровице (см. UH,
6, № XLV).
50 К первой труппе отнесены села, где крестьянские участки измерялись
ланами и виргатами, ко второй—ланами и кварталами, к третьей — заго-
нами и кварталами.
51 UH, 13—14, № LVI.
52 А. Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря^
таблица.
254
Ясинский считает, что измерению земли виргатами и ланами
в первой группе соответствует более глубокое проникновение
«начал нового быта в аграрное устройство Чехии», чем в селах
только с одними ланами и кварталами (вторая группа). Не го-
воря уже о том, что в ряде поземельных описей, вошедших
в сборник Эмлера, часто встречается сочетание виргат, ланов
и кварталов в одном селе53, такой случай находим и в описи
владений самого Градищенского монастыря в с. Рокита, которое
Ясинский тем не менее отнес к первой группе54. Если добавить,
что и в этом случае без всякого основания оставлены в стороне
села, введение которых в пределы намеченных групп могло бы
нарушить стройность выводов, станет ясным, что хотя за Ясин-
ским остается заслуга первой попытки применения статистиче-
ских методов изучения распределения земли в средневековой
чешской деревне, но как его окончательные выводы, так и ме-
тоды обработки материала не выдерживают критики и суще-
ственно искажают картину социальной действительности в чеш-
ской деревне XIV — начала XV в.
Все изложенное приводит нас к заключению, что буржуаз-
ная историческая наука лишь затронула вопрос о распределении
земли между крестьянами в чешской деревне накануне Великой
крестьянской войны. Это связано, разумеется, не только с тех-
ническим несовершенством методов исследования отдельных
ученых, но главным образом с тем обстоятельством, что опреде-
ление подлинного социального облика чешского крестьянства
XIV—XV вв., и в частности выявление имущественной диффе-
ренциации в его среде и установление ярко выраженной пар-
целляции значительной части крестьянских наделов, не соответ-
ствовало классовым интересам буржуазной науки, представите-
ли которой всячески стремились обосновать тезис о процветании
чешской деревни накануне гуситского революционного движения,
либо, находясь во власти предвзятых славянофильских представ-
лений о совершенстве исконно чешских и даже общеславянских
«форм быта», истолковывали все данные источников об ухудше-
нии положения крестьян как результат разрушения этих форм
под натиском германизма 55.
53 DR, VII, 201 —с. Србска; DR, VII, 202 — Бездеков; DR, VII, 203 —
Лахов; DR, VII, 204 — Пеков. Ср. также все 14 броумовских сел (DR, VII,
192—198).
54 Ясинский не включил в свою таблицу села Немисловице и Боусов, хотя
там дано распределение земли между крестьянами (см. UH, 21, № LXXVII;
22, без номера).
55 Наряду с изучением особенностей правового положения чешского
крестьянства и постановкой вопроса о его имущественном расслоении
А. Н. Ясинский подробно останавливается также на внешнем виде и топо-
графии средневекового чешского села. А. Н. Ясинский соглашается о немец-
ким историком А. Мейтценом, установившим, что славянские села в топогра-
фическом отношении как бы тяготеют к двум основным типам размещения
2'55
Изучение действительной картины распределения полевой
земли между крестьянами при всей кажущейся легкости пред-
ставляет сложную и далеко не всегда удовлетворительно решае-
мую задачу. Уже трудности терминологического' порядка, кото-
рые встречают нас на пороге исследования, очень велики.
К XIV—XV вв. в большинстве районов Чехии старинные и под-
час весьма разнообразные и прихотливые названия крестьянских
домов и крестьянских полевых участков на территории села. Первую группу
представляют такие населенные пункты, где дома расположены по более или
менее правильному кругу и примыкают вплотную друг к другу, а дворы и
усадьбы имеют в плане форму тупого клина или трапеции. Дома поставлены
фасадной стеной к образующейся таким образом круглой центральной пло-
щади, хозяйственные строения каждого двора пристроены вплотную к дому,
но с противоположной стороны, где расположены гумна, сады и огороды.
Въезд в такое село открыт где-либо в одном месте, и обыкновенно там же
расположены церковь, мельница и корчма. Такое расположение построек да-
вило жителям села возможность в случае необходимости укрыть скот в цен-
тре поселения и вообще обеспечивало им относительную безопасность, тем
более что каменная или вообще хорошо укрепленная церковь могла служить
опорным пунктом обороны, как -это засвидетельствовано относительно церкви
в с. Потворов в 12182 г. (Ср. В. Dudik. Mahrens allgemeine Geschichte,
Bd. IV, S. 188). Если жители такого села имели возможность выстроить спе-
циальную башню и деревянные либо земляные укрепления, то оно уже мало
чем отличалось в военно-оборонительном отношении от тогдашнего города,
так как и в городах Чехии до XIV в. рядовые каменные постройки встреча-
лись не так уж часто. При увеличении количества хозяйств новые дома при-
страивались по обе стороны ведущей в село дороги, так что поселение в це-
лом приобретало вид подковы или мешка. При дальнейшем росте населения
первоначальная форма постепенно утрачивается, и о ней напоминает в конце
концов лишь центральная площадь с расположенными на ней церковью, корч-
мой и колодцем с выкопанной около него ямой (hlyniste), которая служила
общественным водопоем для скота. Иначе выглядят села, возникшие в XIII—
XIV вв. Они обычно имеют вид двух параллельных рядов усадеб, располо-
женных по обе стороны дороги вдоль ручья или реки. 'Крестьянские дома
поставлены при этом на известном расстоянии друг от друга, хозяйственные
постройки вынесены в сторону от дома, а сады, огороды и иногда участки
пахотной земли тянутся узкими полосами под прямым углом к центральной
улице, представляющей собой, строго говоря, лишь отрезок проселочной доро-
ги. Церковь и погост располагаются здесь на одном конце главной и часто
единственной улицы, а кузница, корчма и мельница — на противоположном.
По мере роста населения такое село удлиняется в обе стороны, часто доволь-
но значительно, и церковь с кладбищем оказываются в результате на сере-
дине улицы. Села первого типа обычно преобладают в лесистых, а второ-
го — в гористых местах Чехии, но принцип этот не выдерживается сколько-
нибудь последовательно. Села первого рода Ясинский вслед за Мейтценом
называет круговыми (Runddorfer), а второго — уличными (Strassendorfer)
(ср. А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 1142—Г50). Однако
Ясинский и опровергает Мейтцена, стремившегося подогнать все славянские
поселения под один из этих типов, указывая, что славянским поселениям
в Чехии свойственна и третья форма, которую Мейтцен объявил принадле-
жащей одним только германцам,— поселения с беспорядочным или свобод-
ным размещением домов или усадеб (Haufendorfer); само собой разумеется,
что в чешских и моравских землях число таких поселений было достаточно
велико, тем более что многие населенные пункты, принадлежавшие вначале
к первой или.второй группе, утрачивали со временем свой первоначальный
256
участков — hereditas, aratura, terra, ager, arrea, curia, mansus,
zahon, Purgrecht, Hube, Hufe, Rent и другие — теперь прямо име-
нуются ланами, а 'Старые единицы (там, где названия их сохра-
нились) зачастую приравниваются к ланам. Это, однако, не зна-
чит, что все участки, определяемые в источниках перечисленными
выше терминами, были в действительности равны; к тому же
и величина ланов, как убедительно показывают источники, ко-
леблется в довольно широких пределах: 60, 72, 82, 96, 100, 120
и даже 140 югеров или -стрихонов. Эти по-следиие, впрочем, так-
же не представляли собой точной земельной меры, так как стри-
хоном назывался первоначально любой участок, на котором вы-
севался корец зерна 56 или средний урожай, с которого равнялся
корцу (или стрихону) зерна57. Разумеется, величина такой еди-
ницы значительно колебалась в зависимости от качества почвы
и других условий. Несколько более определенной единицей
измерения был, по-видимому, с самого начала загон, древняя
славянская мера, величина которой обычно определялась
вид и становились типичными селами третьего типа Таким образом, Ясин-
ский показывает фактическую несостоятельность теории Мейтцена, стремив-
шегося доказать, что все села с беспорядочным размещением построек на
территории Чехии свидетельствуют о первоначальном заселении страны гер-
манцами Круговые села возникли в период войн и в местах, .где им угрожал
враг, а села продольные или улиЧные — в мирное время, в спокойных местах
Села первого рода являются более древним.и и восходят в своей основе еще
к родовым поселениям, села второго и третьего рода — более позднего про-
исхождения и связаны с первоначальной общиной или задругой (А Н Ясин-
ски й Очерки и исследования , стр 146—147)
Ясинский критикует также и националистические утверждения Мейтце
на, считавшего чересполосицу в средневековых чешских селах специфически
славянской чертой, в отличие от чистого конового распределения запашки
у немцев (А Н Ясинский Очерки и исследования , стр 150 сл , 157 сл).
Ясинский устанавливает, что обе формы запашки были в равной степени
свойственны и германцам, и славянам, в частности чехам. Так же как и
Кнапп, Ясинский объясняет происхождение чересполосицы, показывая несо-
стоятельность рационалистической попытки Мейтцена вывести ее из уравни-
тельных тенденций славянской общины Для подкрепления своих доводов
Ясинский пользуется примерами русских источников и разъясняет, что эта
чересполосица была естественным следствием коллективного труда при рас-
чистке лесов и освоении .нови (А Н Ясинский Очерки и исследования ..,
стр 156—157) Возвращаясь к чешскому материалу, Ясинский анализирует
известное завещание каноника Збигнева (А Н Ясинский. Очерки и ис-
следования , стр. 159—160) и показывает, что правильная коновая система
органически вырастала в чешской феодальной вотчине, независимо от ино-
земного влияния. Таким образом, оказывается опровергнутым тезис Мейт-
цена и других немецких ученых о том, что правильная организация конов
является одним из благодатных следствий немецкой колонизации в славян^
ских землях
56 A. Sedlacek. Pameti a doklady о staroceskych mirach a vahach.—*
RCAV, c. LXVI, 1923, str. 43, 88—89.
57 A. H Ясинский Происхождение .и природа чешских поземельных
единиц.— «Научные' известия Смоленского гос. ущта», т. II, серия обществен-
но-гуманитарных наук, 1924, стр. 129 и сл.
17 Б Т. Рубцов
257
количеством земли, которая может быть вспахана в течение од-
ного рабочего дня58; впрочем, загон (или гон), делившийся на 12
полос, тоже мог быть неодинаков в разных частях страны. Что'
касается югера или стрихона, то его размеры обычно приравни-
вались к 16 «полосам» или «бороздам» (sulcos) 59.
При всей неопределенности таких единиц было, бы очень важ-
но, если бы составители поземельных описей и других аналогич-
ных документов всегда отмечали точную величину лана в югерах.
В этом идеальном случае приведение всех многообразных пока-
зателей источников к единой норме, пусть отчасти и условной,
несмотря на утомительную сложность всех связанных с этим
расчетов и выкладок, было бы все-таки возможно; следует, одна-
ко, подчеркнуть, что прямые указания на количество' югеров или
стрихонов в единице высшего порядка встречаются редко, а кос-
венные определения такого -рода возможны также далеко не
всегда. Поэтому остается либо полностью отказаться вообще от
всяких попыток количественного, а следовательно, и статистиче-
ского анализа источников по аграрной истории Чехии в XIV—
XV вв., либо так или иначе смириться с заведомой неточностью
и расплывчатостью основной единицы измерения.
Хотя на первый взгляд кажется невозможно при сколько-ни-
будь точных сопоставлениях и вычислениях основываться на ре-
зультатах обмеров, выраженных при помощи масштаба, раз-
меры которого далеко не всегда могут быть определены с полной
уверенностью, мы все же не видим иного выхода, как вступить
именно на такой путь. Не входя здесь в специальное исследо-
вание весьма сложных и запутанных проблем средневековой
чешской метрологии, и в частности вопроса о конкретной вели-
чине поземельных единиц в Чехии XIV—XV вв., мы можем
все-таки считать, что и лан, и дедина, и все прочие термины
высшего порядка — мане ройт и т. п.—внутри интересующей нас
группы служили составителям поземельных описей и других до-
кументов для выражения некоторого общего понятия; и лан,
и все остальные земельные единицы, перечисленные выше, яв-
ляются, строго говоря, вообще не единицами измерения площади
в точном смысле слова, а терминами, которые служили для опре-
деления такого количества земли, которое при данном уровне
сельскохозяйственной техники и прочих условиях хозяйства
рассматривалось феодалом как достаточное обеспечение для не-
сения ее держателем необходимой, с точки зрения барского хо-
зяйства, суммы феодальных рент, с одной стороны, и в то же
время как участок, способный поддержать физическое существо-
58 А. Н. Ясинский. Происхождение и природа чешских поземельных
единиц, :стр. 4'29^—130.
59 На Юге Чехии югер делился на 3 или 5 правазцев, причем югер при-
равнивался к стрихону, а на один лан их приходилось 50 или 60; см.
A. L. К г е j с i k. Miry, vahy a penize v Rozmberskem urbafu.— SCAX, R. XI,
ses. 3, str. 347—351. Cp. A. S e d 1 a c e k. Op. cit., str. 49.
258
вание непосредственного производителя и его семьи, с другой ь0.
Хотя величина ланов и других аналогичных единиц колеблется,
и порой в весьма значительных пределах, все же изучение со-
отношения между числом хозяйств, имевших в отдельных селах
или панствах полный надел, его половину или меньшую долю,
а также владевших полуторным или кратным наделом, откры-
вает единственный путь для установления относительного рас-
пределения полевой земли между крестьянскими хозяйствами.
Кроме того, поскольку сами составители поземельных описей
сплошь и рядом суммируют ланы заведомо разного размера
и выражают результаты все-таки в тех же ланах, трудно отка-
заться от впечатления, что в XIV—XV вв. этот термин воспри-
нимался и как обозначение некоторой относительно точной
в каждом отдельном случае поземельной меры. Наконец, даже
при наличии реальных различий между полевыми участками,,
одинаково обозначаемыми в источниках термином «лан», и дру-
гими подобными единицами земельных наделов, все основанные
на них расчеты составителей хозяйственных документов XIV—
XV вв. (а равным образом, заметим попутно, и современных ис-
следователей) находят оправдание и в том, что при всяческих
выкладках единицы большего или меньшего размера взаимно
дополняют и уравнивают друг друга, так что окончательный
результат оказывается в конце концов выраженным в некоторых
единицах измерения, приближающихся к средним для данной
местности и определенного времени. Все это дает право произво-
дить подобные ориентировочные расчеты, оперируя некоторой
отвлеченной средней величиной лана, получаемой в результате
многократных измерений и суммирований. Само собой разумеет-
ся, что специфический характер вычислений, построенных на по-
добных данных, заставляет с особенным вниманием отнестись не
столько к конкретным цифровым итогам, выраженным в столь
своеобразных единицах, сколько к процентным соотношениям
между такими итогами.
Немалые трудности ожидают нас и с другой стороны. Не го-
воря уже о частых арифметических ошибках составителей доку-
ментов, нередко озадачивающих исследователя и заставляющих
по нескольку раз повторять одни и те же не слишком сложные
вычисления, нам приходится считаться с тем, что многие факты
и обстоятельства, хорошо известные на практике как представи-
телям вотчинной администрации, так и крестьянам XIV < или
XV в., находят на страницах сохранившихся документов очень
общее и неточное выражение, а порой порождают и досадные
пропуски, способные завести современного ученого в тупик. При
этом особенно мешает исследованию неоднородность принципов,
60 А. Н. Ясинский. Происхождение и природа чешских поземельных
единиц, стр. 133—148: ср. A S е d 1 а с е k. Op. cit., str. 39—55.
17* 259
которыми руководствовался подчас 'составитель одного и того
же документа: в одном населенном пункте он включает, напри-
мер, владения свободных держателей в общую сумму земельных
владений, а в соседнем, давая совершенно подобную общую сум-
му, указывает лишь количество земли, находившейся у зависи-
мых держателей; в одних селах составитель урбария или грамоты
приводит размеры держаний с точностью до половины югера,
а в другом, расположенном поблизости, довольствуется разбив-
кой их на группы в один, два, три или четыре квартала; далеко
не всегда считает он нужным указать на наличие подсоседков
(и лишь в виде исключения приводит сведения о величине их
участков); иногда об отнесении того или другого держателя
к крестьянам в точном смысле слова или к представителям низ-
шей вотчинной администрации приходится заключать по таким
косвенным и порой почти неуловимым признакам, как сведения
об уплате им тех или иных категорий феодальных поборов, или
на основании сравнительного анализа запутанных ономастиче-
ских данных для целой группы сел или панства. Разумеется, мно-
гие заключения при этом остаются лишь наиболее вероятными
попытками интерпретации текста источника.
Но при всех этих оговорках мы должны признать, что для
изучения вопроса, о распределении поземельного фонда между
крестьянскими хозяйствами в чешской деревне конца XIV —
начала XV в. мы располагаем в поземельных описях сравнитель-
но обильным и относительно доброкачественным материалом.
Подробные сведения о величине крестьянских наделов распро-
страняются более чем на семь тысяч крестьянских дворов, рас-
положенных более чем в 450 населенных пунктах страны. При
этом основная масса имеющихся в нашем распоряжении сведе-
ний приходится на владения архиепископства Пражского —
213 сел с 3508 дворами61. Затем мы располагаем сведениями
по 41 селу Хотешовского монастыря с 930 дворами. Примерно
такое же количество сел подробно описано во владениях Стра-
говского (38 сел с 624 дворами), Островского (43 села с 437 дво-
рами), Градищенского (28 сел с 337 дворами, включая подсосед-
ков — 397) и Ждярского (14 сел с 249 дворами, включая подсо-
седков — 300) монастырей. По сравнению с этими данными
относительно немногочисленны, прочие сведения такого рода: во
владениях Тржебоньского, Погледского и Роудницкого монасты-
рей описано в общей сложности 10 деревень с 236 дворами. Мы
располагаем, кроме того, и некоторыми сведениями о распреде-
61 Следует оговориться, что здесь, как и в дальнейшем, всегда перечис-
ляются лишь рела, по которым имеются точные данные о количестве земли,
находящейся в держании у крестьян, в то время как общее количество насе-
ленных пунктов, составлявших владения данного феодала, могло в несколько
раз превышать (и часто действительно превышало) приводимые в тексте и в
таблицах цифры (в общие суммы включены и; подсоседки).
260
«пении земли между крестьянами во владениях светских феода-
лов. Речь идет об уже упоминавшихся южноморавских вотчинах
фон Лихтенштейнов (35 сел. 1142 двора) и северочешских зем-
лях фон Биберштейнов (16 сел, 387 дворов). При этом оказался
рассмотренным значительный массив земли — по всей Чехии
учтено в общей сложности около 5000 ланов, или около 300 000
югеров крестьянской запашки 62.
При анализе приведенных выше данных и особенно при оцен-
ке основанных на них выводов следует иметь в виду, что все
без исключения сведения этого рода извлечены из поземельных
описей крупных церковных, монастырских и светских феодалов.
Таким образом, весьма важный вопрос о специфике положения
крестьян во владениях средних и мелких феодалов ждет еще
своего рассмотрения.
Что касается собственно крестьянских земель и их распреде-
ления между держателями, то соответствующие данные не толь-
ко охватывают различные районы, но и относятся к разному
времени. Наиболее ранним является описание с. Шлапанице во
владениях Роудницкого монастыря, составленное в 1338 г.;
к 30-,м годам XIV в. относится описание восьми сел Седлецкого
монастыря, к 1342 г.— двух сел Погладского монастыря. Однако
большинство имеющихся в нашем распоряжении материалов от-
носится уже ко второй половине XIV в. Таковы свидетельства
о распределении земли между крестьянами в селах Хотешовско-
го монастыря (1367 г.), в деревнях Тржебоньского монастыря
(1378 г.), в огромных владениях архиепископства Пражского
(1379 г.) и, наконец, в селах Островского монастыря (1390 г.).
К началу XV столетия относятся сведения о размерах крестьян-
ских земель во владениях Страговского и Градищенского мона-
стырей (около 1410 г.), а также о фридлантских и южно-морав-
ских селах, принадлежавших светским феодалам. Таким обра-
зом, интересующие нас цифровые показатели распадаются на
три хронологические группы, относящиеся соответственно к
1338—1342, 1367—1390 гг. к первому десятилетию XV в.; это
дает некоторые основания для того, чтобы судить о динамике
процесса имущественной дифференциации в течение более чем
полувека, предшествовавшего гуситскому революционному дви-
жению.
62 Здесь и в дальнейшем, где это не оговорено особо, считаем лан состоя-
щим из 60 югеров, как это устанавливается в наиболее крупных дистрик-
тах — Ржечицком, Пржибрамском и Тинском архиепископства Пражского,
которому принадлежало более половины всей учтенной земли Поэтому, если
даже в ряде случаев ланы состояли из 72, 64, '50 или 48 югеров, средний их
размер приближается все же к 60; нелишне заметить, что этому числу при-
надлежало в средневековом чешском счете особое М'есто (копа = 60 грошам,
копна = 60 снопам)). А. Седлачек подчеркивает широкое распространение ла-
нов, состоявших из 60 югеров (A. Sedlacek. Op. cit., str. 50).
261
Следует оговориться, что мы не имеем, к сожалению, возмож-
ности проследить за всеми изменениями в распределении кре-
стьянских земель внутри одних и тех же населенных пунктов,
в связи с чем «и изложенные ниже соображения о ведущих тен-
денциях дифференциации крестьянства Чехии в конце XIV и на-
чале XV в. не являются чем-либо большим, чем попыткой на-
метить, хотя бы в порядке рабочей гипотезы, основное направ-
ление этого процесса и его особенности в разных районах
страны.
В связи с последним обстоятельством необходимо обратить
внимание на то, каким образом изученный нами материал рас-
пределяется по территории Чехии. При ознакомлении с геогра-
фическим размещением вотчин, по которым имеются сведения
о распределении земли между крестьянами, мы встречаемся все
с теми же районами и даже в большинстве случаев с теми же
владениями, рента которых была рассмотрена выше. В централь-
ной части страны в нашем распоряжении имеются цифровые
показатели для крестьянских держаний трех сел архиепископ-
ства Пражского, по основному массиву владений и отдельно по
сланским селам Островского монастыря, а также по ближай-
шим к Праге страговским селам. Если прибавить к этому ко-
линские села того же Страговского монастыря, рассмотренные
выше в качестве особой восточной группы, а также тинецкие
села Седлецкого монастыря, получим, что для Центральной и
Восточной Чехии могут быть установлены размеры 724 держа-
ний, имевших 653 лана (39 140 югеров). Переходя, далее, на
север страны, встречаем в источниках описания одного села
Роудницкого монастыря, роудницких и патекских сел Страгов-
ского и всех сел Градищенского монастыря, а также сел Би-
берштейнов во Фридл антском панстве. Здесь даны размеры
889 держаний, измеряемых в общей сложности 573 ланами
(34 380 югеров). На Западе интересующие нас данные ограни-
чиваются владениями Хотешовского монастыря и архиепископ-
скими селами в Рожмитальском дистрикте, где насчитывалось
984 держания с 702 ланами или землями (т. е. 42 120 югеров) 63.
На Юго-Востоке Чехии мы встречаемся с уже хорошо знакомы-
ми архиепископскими владениями в Штепановском, Крживосоу-
довском, Ржечицком и Гералецком дистриктах, а также с по-
гледскими и пацовскими селами монастырей, к которым надо
прибавить и моравские села Ждярского монастыря; в границах
всего этого района получаем сведения более чем о двух тысячах
держаний (2152), включавших 1198 ланов (71 880 югеров). На-
конец, для Южной Чехии в широком смысле слова мы распола-
63 А. Н Ясинский показал, что во владениях Хотешовского монастыря
terra равнялась лану (см. А. Н. Ясинский Очерки..., и исследования...,
стр. 218—219).
262
таем сведениями об архиепископских владениях в Пржибрам-
ском, Хиновском и Тинском дистриктах, о селах Тржебоньского
монастыря и, наконец, о затонских селах Островского и захлум-
ских селах Страговского монастыря. Присоединяя к этой группе
и данные о южно-моравских владениях Лихтенштейнов, полу-
чаем в общей сложности 2991 держание (1710 ланов, или 102 600
югеров). Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении ма-
териалы о распределении земли между крестьянами относятся
к тем же районам, в рамках которых выше был произведен ана-
лиз рентовой структуры.
Прежде чем перейти к конкретному анализу распределения
полевой земли между крестьянами в пределах намеченных
районов, необходимо остановиться на методах обработки соот-
ветствующего цифрового материала, поскольку такая обработка
в связи со спецификой имеющихся в нашем распоряжении источ-
ников сопряжена с немалыми затруднениями. По каждому из
населенных пунктов, относительно которых в источниках имеют-
ся интересующие нас цифровые данные, последние систематиче-
ски включались нами в таблицы, первоначально с наибольшей
степенью близости к показаниям источников. Прежде всего из
общего числа упоминаемых источником крестьян были выделены
.подсоседки, к числу которых отнесены, во-первых, все те держа-
ния, владельцы которых определены соответствующим термином
(subses) независимо от реальной величины их наделов; послед-
ние составляют, впрочем, карликовые участки в V2, 1V2, 2, 3, 4,
реже 5, б или 8 югеров. Сюда же отнесены крестьяне, о разме-
рах держаний которых нет прямых данных, но чьи денежные
платежи резко отличаются в сторону понижения от нормы взно-
сов основной массы плательщиков, причем в источниках нет ни-
каких указаний на их особо привилегированное положение.
В качестве подсоседков учитываются, наконец, пастухи 64, моло-
тильщики и другие,— разумеется, в тех случаях, когда источник
умалчивает о величине их надела. Так как в эту категорию вне-
сено большое число держателей, величина земельных наделов
которых остается неизвестной, количество земли, находящейся
у держателей всей этой группы, не учитывается; это, впрочем,
вряд ли может сколько-нибудь заметно исказить общую картину
распределения земли, так как не приходится сомневаться в том,
что земли подсоседков составляли ничтожную часть всей под-
лежащей рассмотрению земельной площади. С другой стороны,
далеко не всегда составители урбариев и других документов
включали в свои записи всех подсоседков, поскольку их интере-
совали в первую очередь держатели полевых наделов; так,
64 Ф. Граус отмечает, что общественные пастухи занимали особое поло-
жение среди подсоседков (F. G г a u s, II, str. 220)
263
например, трудно было бы поверить, что в 11 селах Рженьской
вотчины Островского монастыря, насчитывавшей более 86 ланов
полевой крестьянской земли, не было ни одного подсоседка
(держателей названо в этих селах 96) или что в 5 припражских
селах Страговского монастыря, где насчитывалось более 72 ла-
ков земли, было' лишь 3 подсоседка (93 держателя) и т. п. По-
этому и само число подсоседков, всегда показанное в таблицах,
не входит в расчеты процентных соотношений между различны-
ми категориями держателей и количеством принадлежавшей им
земли.
Что касается 'собственно крестьянских наделов, то они раз-
биты на группы с такой точностью, какую дает нам соответ-
ствующий источник, т. е. там, где составитель урбария или дру-
гого документа определяет крестьянские держания в округлен-
ных долях основной единицы (т. е. разделяет их на группы в 7^
7г, 1, 17г и т. п. лана), мы довольствуемся такой же разбивкой;
в тех же случаях, когда источник описывает наделы крестьян
с точностью до одного, половины и даже четверти югера, мы
следуем его примеру, не останавливаясь перед тем, что крестьян-
ские держания в некоторых случаях разбиваются на большое
количество групп (например, в Пржибрамском дистрикте ар-
хиепископства Пражского в первичной таблице оказалось
145 групп!). Затем по каждой такой группе подсчитывалось ко-
личество держаний и земли; одновременно подводились такие же
итоги и по каждому населенному пункту в отдельности. Табли-
цы, составленные на основании такой дробной, но наиболее
точно отражающей содержание источника обработки, были
в дальнейшем сведены в обзорные таблицы, включенные в текст
настоящей главы. В этих таблицах все размеры крестьянских
держаний (за исключением выделенных в особую графу подсо-
седков) разбиты на пять групп. В первую включены все не яв-
ляющиеся подсоседскими участками держания до четверти лана,
или гуфы (т. е. до 1 квартала, составляющего в огромном боль-
шинстве случаев 15 югеров или стрихонов) включительно. Во
вторую группу внесены соответственно держания до половины
лана (2 квартала, или 30 югеров) включительно. Третья группа
состоит из наделов, превышающих половину и до одного лана
включительно. Все держания свыше лана до двух включительно
объединены в четвертую группу. Наконец, пятая группа охваты-
вает все держания свыше двух ланов.
Что касается величины земли, приходящейся на каждую
группу крестьянских держаний, то соответствующие расчеты про-
изведены не по итоговым таблицам, в каждой графе которых
объединены держания разного размера, а непосредственно по
источнику путем суммирования всех реальных держаний в пре-
делах каждой группы; при этом следует оговориться, что итоги,
выведенные составителями поземельных описей или других до-
264
кументов, используются лишь для проверки результатов, полу-
ченных 'самостоятельным вычислением на основании указании
о держаниях каждого отдельного .крестьянина. По каждой из
этих групп -в -соответствующих графах приводятся четыре пока-
зателя: в первой строке указано число держаний и (в скобках)
количество земли; >во второй строке даны процентные соотноше-
ния числа держателей данной группы и приходящейся на их
долю земли ко всему количеству держателей села (не считая
подсоседков) и всей их земле (эти процентные показатели при-
водятся также в скобках).
Разбивка крестьянских наделов на пять групп в соответствии
с изложенным выше оттеняет реально сложившиеся среди чеш-
ского крестьянства группы. В первую, если не говорить о подсо-
седках, попадают главным образом держатели одного квартала.
Эта группа охватывает наименее обеспеченные землей слои бед-
нейшего крестьянства; средняя величина крестьянского надела
колеблется между «восьмаком» и кварталом, т. е. между Vs к
V4 лана. Во вторую группу во многих районах попадает основ-
ная масса чешского крестьянства — это прежде всего держатели
наделов в пол-лана. Держатели наделов по 3 квартала и осо-
бенно лановики, составляющие третью группу, могут рассматри-
ваться как сравнительно устойчивая и типичная для ряда
районов категория чешского крестьянства. Типичным для чет-
вертой группы является надел в полтора лана; в -большинстве
случаев здесь мы имеем дело с представителями зажиточной, хо-
рошо обеспеченной землей частью крестьян. Наделы свыше двух
ланов могут рассматриваться как приближающиеся к размерам
мелкого шляхетского держания («родовое имение» Яна Жижки
состояло всего из двух ланов). Последняя группа составля-
ет, впрочем, всегда незначительный процент общей массы держа-
ний.
Классификация крестьянских держаний по размерам не пред-
ставляла особых затруднений, хотя и являлась весьма кропот-
ливей и трудоемкой работой, особенно там, где источник при-
водит величины наделов с точностью до югера или половины
югера, как это имеет место в регистре берны при описании Рже-
чицкого или Пржибрамского дистриктов. Однако при разбивке
держаний по размерам не 'обошлось без некоторых вычислений.
Следует оговориться, что в тех случаях, когда источник не ука-
зывает прямо размеров держаний, мы старались обойтись без.
косвенного определения последних на основании чинша. Это и
понятно, если учесть, что во многих случаях равным размерам
держаний соответствуют в пределах одной вотчины и даже одно-
го села совершенно различные чинши. Желая избежать искаже-
ния общей картины распределения земли, такие населенные
пункты, где размеры держаний не указаны прямо, мы созна-
тельно оставляли в стороне.
265.
Проиллюстрируем сказанное на двух примерах. В страгов-
ском урбарии упоминается с. Могол, где монастырю принадле-
жало 3 дедины 65. На этом основании А. Н. Ясинский внес отме-
ченное число в таблицу, указав в нем три держания по дедине
каждое66. Между тем ,в поземельной описи ясно сказано, что
эти дедины «solvunt divertismode censum», а именно: Вацлав
с одной дедины платит 100 грошей чинша, Душко со второй —
140 грошей, а Кика с третьей — только 80; различны и прочие
повинности этих крестьян. Поскольку при этом невозможно' про-
верить, чем вызвана отмеченная разница в чиншах, которая
в равной степени может объясняться как различием в юридиче-
ском статусе держателя, так и различными размерами самих
дедин, то в этом и других подобных случаях, допускающих раз-
ные толкования, мы воздерживались от включения соответствую-
щих сел в таблицы. Дедины — hereditates— включались в таб-
лицы только тогда, когда все дедины одного села несли одина-
ковые или лишь незначительно различающиеся повинности, или в
тех случаях, когда они прямо приравнивались к ланам. В качест-
ве другого примера укажем, что А. Н. Ясинский, помещая в свою
таблицу сел Хотешовского монастыря с. Нирани (Ниржани),
приводит размеры только 10 наделов. Между тем в данном слу-
чае можно определить путем довольно простого расчета величи-
ны всех 30 держаний этого села. В урбарии соответствующая
запись имеет следующий вид. «Nayrzany villa habet 22 terras
et quelibet censuat annuatim...» (следует список платежей и по-
винностей) затем указаны платежи двух подсоседков, а потом
дан список держателей: «Item famulus feodalis 1 terram. Pawel
1 ter. PesseK 1 ter. Milota 1 quartale. Ssimon 3 quart. Jakub Krb.
1. Blaha 1. Ruczka V2. Hoch V2. Czirvanek. Martin. Cuba.
Waczlaw 3 quart. Petr 1 quart. Jan Hosstislav. Jessek» (следует
еще 12 имен без указания размеров держаний) 67. Несмотря на
кажущуюся запутанность описания, оно расшифровывается срав-
нительно легко. Сумма земли, входящей в состав точно опреде-
ленных держаний, равна 5 terrae. Если принять, что наделы
крестьян Ручки и Гоха равны по половине «земли», то всего по-
лучим 6 земель. Остается неясным, чему равны, во-первых, наде-
лы Якуба и Благи, обозначенные просто единицей, во-вторых,
чему равны наделы Чирванека, Мартына и Кубы, помещенные
в списке держателей после наделов, обозначенных половиной,
и, наконец, каковы размеры всех последних наделов. Зная, одна-
ко, что всего, в селе насчитывалось 22 земли, можно заключить,
что все не определенные более точно держания вместе состав-
ляли 16 земель. Это возможно лишь в том случае, если наделы
65 DR, VIII, 288.
66 А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 226.
67 DR, IV, 30.
266
Якуба и Благи составляли по 1 кварталу каждый (быть может,
этим можно объяснить и пропуск определения после единицы,
ибо предшествующий держатель .Шимон имеет 3 квартала), дер-
жания Чирванека, Мартына и Кубы равнялись предшествующим
держаниям Ручки и Гоха, т. е. составляли также по половине
земли, а все прочие равнялись одной земле. Поскольку весь этот
расчет основан на предположении, что в сумму 22 земель внесе-
но на равных основаниях с крестьянскими и одно свободное
держание (см. выше), мы воздерживаемся от внесения с. Нир-
жани в таблицу. Из сказанного видно, с какой осторожностью
следует обращаться с показаниями источников при изучении ин-
тересующего нас вопроса (ср. ниже, приложение 2).
III
Первым районом, по которому мы располагаем данными
о сравнительных размерах крестьянских участков, являются бли-
жайшие окрестности Праги. Здесь мы встречаем прежде всего
материалы о распределении земли между крестьянами 3 сел ар-
хиепископства, описанных в приходной книге архиепископского
казначея, а также по основной Miacce сел Островского монасты-
ря (9 либеньских, 11 рженьских, 12 южновлтавских и 5 сланских
сел). Все эти данные относятся к 1390 г. и контролируются све-
дениями о 5 страговских селах, описание которых относится уже
к началу XV в. Для первой хронологической группы учтено
в общей сложности 420 держаний. Ввиду однородности соответ-
ствующих показателей все они могут рассматриваться как еди-
ный комплекс (условность такого объединения, впрочем, неоспо-
рима). В таком случае картина распределения земли окажется
следующей (см. табл. 1).
Из приведенных в таблице данных видно, что в Припраж-
ском районе большинство крестьянских держаний принадлежа-
ло к третьей и четвертой группе. Только к третьей группе при-
надлежало от 47% (сланские и либеньские села Островского
монастыря) до 67,7% (южновлтавские села). Таким образом,
в Припражском районе более половины крестьян имели держа-
ния размером от лана и выше (в третьей группе подавляющее
большинство наделов равнялось лану —см. табл. 2 — дополне-
ние к -табл. 1). В большинстве сел крестьянские наделы до
половины лана включительно (первая и вторая группы) состав-
ляли менее 40% всех держаний (исключение составляли только
сланские села).
Рассмотрев материал для 80-х годов XIV в., перейдем к об-
зору последних имеющихся в нашем распоряжении цифровых
показателей, которые отделены от предшествующих более чем
двадцатилетним промежутком времени. Это, как уже отмечалось
267
Таблица 1
S Распределение земли между крестьянами в Припражском районе (конец XIV — начало XV в.)
। Хронологиче- ская группа Вотчинные ком- плексы и их вла- дельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков 1
до V4 лана до у2 лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ла- нов всего
[ I (1382/3 — 1390 гг.) Пражский (ар- хиепископство Пражское) 3 — 12 (6) 27,3% (14,0%) 26 (252/3) 59,1% (58,7%) з (41/4) 6,8% (9,9%) з (71/12) 6,8% (17,4%) 44 (43) 100% (100%) 5
Либеньский (Островский монастырь) 9 4 (1) 4,8% (1,3%) 24 (12) 28,9% (15,5%) 39 (37 3/4) 47% (48,3%) 16 (27 3/20) 19,3% (34,9%) — 83 (77’/ю) 100% (100%) 3
Рженьский (Островский монастырь) И 2 е/2) 2,1% (0,6%) 36 (18) 37,5% (20,7%) 47 (461/4) 49,0% (53,4%) 8 (141/ю) 8,3% (16,1%) з (8) 3,1% (9,2%) 96 (86 17/20) 100 % (100%) —
Южно-Влтав- ский (Остров- ский монастырь) 12 7 (1 3/4) 6,3% (1,8%) 17 (8 Vs) 15,3% (8,0%) 76 (75 1/2) 67,7% (71,2%) 12 (201/4) 10,7% (19,0%) — 112 (106) 100% (100%) —
Сланский (Островский монастырь) 5 20 (5) 23,6% (8,5%) 22 (10 3/4) 25,9% (18,5%) 40 (383/4) 47,0% (65,5%) 3 • (4 i/2) 3,5% (7,5%) — 85 (59) 100% (100%) 6
II (1410г.) Припражский (Страговский монастырь) 5 28 (47/2о) 30,1% (6,0%) 12 (5 3/4) 12,9% (7,9%) 40 (38 1/2) 43,0% (53,7%) 11 (171/2) 11,8% (24,1%) 2 (6) 2,2% (8,3%) 93 (721/ю) 100% (100%) 3
выше, пять сел Страговского монастыря, расположенных непо-
средственно у последнего. Здесь мы наблюдаем следующую кар-
тину: 3 подсоседка, 28 держателей с наделами до одного квар-
тала, 12 — до половины лана, 40 — до лана, 11—до двух,
2—больше двух, что составляет соответственно 30,1; 12,9; 43,0;
11,8; 2,2%. Земля между этими категориями крестьян распре
деляется таким образом: 47/го, 53А, 3872, 17г/2, 6 ланов (соответ-
ственно 6,0; 7,9; 53,7; 24,1; 8,3%).
Так как в табл. 1 третья группа держаний представлена
наибольшим количеством участков, мы считаем необходимым
разбить ее на две части — свыше 7г лана до 3Д и свыше 3Д до
1 лана.
Таблица 2
Распределение земли между крестьянами—держателями наделов от х/2
до 1 лана в Припражском районе (процентные показатели указаны от общих
данных по панству)
Вотчинные комплексы и их владельцы СВ. у2 и до 3/4 лана св. 3/4 и до 1 лана Всего св. До 1 лана
Пражский (архиепископ- ство Пражское) 2 (1Х/2) 24 (23з/4) 26 (252/3)
Либеньский (Островский 4,5% (3,5%) 54,6% (55,2%) 59,1% (58,7%)
монастырь) 5 (Зз/4) 34 (34) 39 (373/4)
Рженьский (Островский мо- 6% (4,8%) 41,0% (43,6%) 47% (48,3%)
настырь) 3 (2х/4) 44 (44) 47 (461/4)
Южно-Влтавский (Остров- 3,1% (2,6%) 45,9% (50,8%) 49,0% (53,4%)
ский монастырь) .... 2 (11/2) 74 (74) 76 (75х/2)
'Сланский (Островский мо- 1,8% (1,4%) 65,9% (69,8%) 67,7% (71,2%)
настырь) 4 (23/4) 36 (36) 40 (383/4)
Припражский (страговский 4,7% (4,6%) 42,3% (60,9%) 47,0% (65,5%)
монастырь) 5 (35/8) 35 (34’/в) 40 (38L/2)
5,5% (5,0%) 37,5% (48,7%) 43,0% (53,7%)
Таким образом, во всем Припражском районе наиболее мно-
гочисленной группой держателей являются владельцы полнолан-
ных участков.
К сожалению, имеющиеся в нашем распоряжении данные по
отдельным периодам не дают возможности сколько-нибудь уве-
ренно судить об изменениях в сфере.распределения земли между
зависимыми крестьянами, поскольку сведения о размерах
420 держаний в 80-х годах XIV в. трудно сравнивать с анало-
гичными материалами о 93 держаниях (не считая трех подсо-
седских) начала XV в. (если учесть подсоседков (соответствен-
но 14 и 3), то это соотношение примет несколько иной вид, так
как 434 держаниям противостоят 96). Однако некоторое пред-
269
ставление о развитии дифференциации крестьянства дает срав-
нение этого материала -с подобными сведениями для тех сел Се-
верной Чехии, которые были расположены сравнительно недале-
ко от Праги, иногда даже бок о бок с некоторыми из сел, вклю-
ченными выше в Центральный район. Речь идет прежде всего*
о роудницких селах (1 село одноименного монастыря и 2 —
Страговского), о патекской вотчине Страговского монастыря
(5 сел) и о некоторой натяжкой о 28 селах Градищенского мо-
настыря, которые, как мы увидим, по характеру распределения,
крестьянских наделов мало чем отличаются от сел, расположен-
ных вблизи Праги. С другой стороны, для этой цели можно ис-
пользовать данные о селах Колинского края (8 сел Седлецкого
и 6 Страговского монастырей). Что касается сел Фридлантского'
панства, то они требуют отдельного рассмотрения, так как, во-
первых, находятся слишком далеко от центра страны и, во-вторых,,
распределение крестьянских держаний здесь носит совершенно’
особый характер.
Наиболее ранние сведения, которыми мы располагаем, отно-
сятся к с. Шлапанице, принадлежавшему Роудницкому мона-
стырю. Хотя данные об одном селе, конечно, невозможно при-
нять за исходный пункт при рассмотрении вопроса в целом, счи-
таем все же не лишним привести соответствующие сведения в ка-
честве простой иллюстрации (см. табл. 3).
В с. Шлапанице в 1338 г. насчитывалось, во-первых, пять
подсоседков, о количестве земли у которых нет сведений; во-
вторых, там было два держателя наделов по кварталу (земля их
составляла всего 7г лана). Во второй группе находим одного,
держателя полуланного участка, т. е. всего 7г лана земли.
В третьей насчитывалось 2 держателя по 27г квартала, 4 — по>
3/4 квартала и 3 — по 1 лану, т. е. 9 держаний с общей пло-
щадью в 7!/4 лана. Но главную массу держателей в селе состав-
ляли здесь владельцы участков в 5 кварталов — их насчитыва-
лось 20 (с 25 ланами земли). К той же пятой группе должны
быть причислены и двое крестьян с полуторалановыми надела-
ми. Следовательно, более половины всей земли (23 лана из 36 74)
было сосредоточено в руках крестьян с наделами более лана68.
Что касается роудницких сел Страговского монастыря
(Кржевице и Мнетеш) 69, то здесь в первую и вторую группы
(подсоседков урбарий не упоминает) входило 3 и 2 держателя,
в третью — 20, в четвертую — 8, в пятую — 2. Земля распреде-
лялась здесь таким образом: держателям наделов до половины
лана принадлежало 13/4 лана, держателям наделов от половины
до одного лана— 197s, а всем остальным — около 17 ланов.
68 DR, II, 6—7.
69 DR, VIII, 278—280.
270
Таблица 3
Распределение земли между крестьянами в Огржском крае (XIV — XV вв.)
Хронологиче- ская группа Вотчинные комп- лексы и их вла- дельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков
до 74 лана до 7а лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ла- нов всего
I (1338 г.) Роудницкий (Роудницкий монастырь) 1 2 е/г) 5,7% (1,4%) 1 (Vs) 2,9% (1,4%) 9 (7!/<) 25,7% (20,0%) 23 (28) 65,7% (77,2%) — 35 (36 Vi) 100% (100%) 5
II (1410 г.) Роудницкий (Страговский монастырь) 2 3 (3/4) 8,6% (2,0%) 2 (1) 5,7% (2,7%) 20 (19 Vs) 57,1% (50,2%) 8 (119/м) 22,9% (29,7%) 2 (53/«) 5,7% (15,4%) 35 (37«/««) 100% (100%) —
Патекский (Страговский монастырь) 5 9 (1 Vs) 7,1% (2,2%) 46 (17 е/з) 35,9% (20,9%) 48 (34 Vs) 37,5% (41,0%) 25 (30 3/8) 19,5% (35,9%) — 128 (84 V2) 100% (100%) 29
Как было упомянуто выше, другие села Страговского мона-
стыря находились в Огржском крае (Патекская вотчина) и к
востоку от Праги (овчарские села). Данные, суммированные
в табл. 3 и 4, показывают, что характер дифференциации кре-
стьян в патекских и овчарских селах неодинаков.
Подчеркнем, что вторая группа сел (они расположены у Ко-
лина) очень близко напоминает прочие села Припражского рай-
она и Роудницкого края. Для первой же характерно, что полу-
лановых и квартальных участков больше, чем однолановых;
в результате в овчарских селах на долю всех хозяйств свыше
половины до одного лана включительно приходится в четыре с
половиной раза больше земли, чем на долю всех хозяйств с на-
делами до полулана включительно, тогда как для сел патекской
группы соответствующее отношение выражается примерно 2:1.
Прежде чем попытаться прийти к какому-либо заключению,
следует остановиться на селах Градищенского монастыря
(см. табл. 5).
Здесь в 28 селах было всего 397 держателей, из них 60 подсо-
седков, 53 держателя с наделами до 1 квартала (15,7%), 100-
с наделами до V2 лана (29,9%), 161 держатель имел наделы до
1 лана включительно (47,7%), 21—до 2 ланов (6,1%) и только
‘2 —'Свыше 2 ланов (менее 17г). При этом держателям первой ка-
тегории принадлежало 4,4% земли (11712 лана), второй—19,4%
земли (около 471/2 ланов), третьей — 60,7% земли (свыше 150 ла-
нов). Крестьянской верхушке здесь принадлежало свыше 15%
земли (соответственно четвертой группе— 13,6%, или 3472 лана,
пятой— 1,9%, или 43/4 лана).
Из сопоставления всех рассмотренных материалов можно
заключить, что в Припражском районе и в значительной части
сел Северной Чехии наблюдается однородная или почти всегда
весьма близкая структура дифференциации крестьян по вели-
чине их земельных участков (и для 80-х годов XIV в., и для пер-
вых десятилетий XV в. характерной чертой большинства рас-
смотренных выше вотчин является значительное преобладание
сравнительно крупных крестьянских держаний), приближаю-
щихся к лану, равных лану или даже превышающих его; по при-
мерному подсчету к этим категориям держаний относится не-
сколько более 40% всех держаний и около 60% всей площади
крестьянской земли. Некоторым отступлением являются гради-
щенские села и в особенности Патекская вотчина Страговского
монастыря, где к первому месту начинают подтягиваться (во вся-
ком случае по количеству держателей) наделы, тяготеющие по
размеру к полулановому участку, хотя и здесь держатели пол-
нолановых наделов сохраняют более 40% всей земли. Сле-
дует сразу же напомнить, что для изученного нами района
тт в отношении рентовой структуры выше были выявлены харак-
терные черты, отличающие его от многих областей Чехии.
272
8 Б. Т. Рубцов
Таблица 4
Распределение земли между крестьянами в Колинском крае (XIV — XV вв.)
, Хронологиче- ская группа Вотчинные комп- лексы и их вла- дельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держании и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков J
до лана до V2 лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ланов всего
I (30-е го- ды XIVb.) Тинецкий (Седлецкий монастырь) 8 31 (3 Ю’/120) 27,1% (4,1%) 15 (68Э/12о) 13,3% (7,1%) 36 (30 17/12о) 31,5% (31,7%) 27 (39 6/24) 23,7% (41,3%) 5 (151/24) 4,4% (15,8%) 114 (95i/24) 100% (100%) 6
II (1410 г.) Овчарский (Страговский монастырь) 6 8 (28/24) 8,2% (1,9%) Ю (5 7/ю) 10,3% (5,0%) 36 (3548/12о) 37,2% (31,3%) 39 (67 ”/120) 40,2% (60,0%) 4 (2 ’/во) 4,1% (1,8%) 97 (1131/4о) 100% (100%) Таблица 8 5
to
со
Распределение земли между крестьянами Болеславского края (начало XV в.)
Вотчинные комп- лексы и их владельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков
до 2/4 лана до у2 лана 1 до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ланов всего
Градищенский (Градищенский монастырь) 28 53 (И 1/Ы 15,7% (4,4%) 100 (47 »/1в) 29,9о/о (19,4%) 161 (150 V12) 47,7% (60,7%) 21) (34V12) 6,1% (13,6%) 2 (43/4) 0,6% (1,9%) 337 (247 «Де) 100 % (100%) 60
Действительно, Припражский район является для этой эпохи
классическим районом барщины; здесь удельный вес отработоч-
ной ренты приближается к 40% в рамках целых панств, а в от-
дельных селах Страговского и Бржевновского монастырей бар-
щина была в начале XV в. единственным зарегистрированным
видом крестьянских повинностей; нелишне подчеркнуть, что
‘Именно в градищенских и патекских селах роль барщины хотя и
достаточно высока, но все же более низка, чем в селах, располо-
женных вблизи Праги: в первых ее удельный вес достигает 25%,
а во вторых— 12—13% всей учтенной -суммы феодальной ренты;
однако и для градищенских, и для патекских сел характерно на-
личие высоких натуральных платежей.
Отмеченное совпадение нельзя считать случайным. При фео-
дальном способе производства, как известно, необходимо, «чтобы
непосредственный производитель был наделен средствами про-
изводства вообще и землей в частности». В. И. Ленин подчерки-
вает при этом, что такое наделение «имело целью „обеспечение**
не крестьянина средствами к жизни, а помещика рабочими ру-
ками»70. Поэтому совершенно закономерно', что в тех районах
Чехии, -где господствовали натуральные виды феодальной ренты,
т. е. разные сочетания барщин с натуральными оброками, наибо-
лее распространенным и типичным наделом зависимого крестья-
нина был именно лавовый участок, определявшийся выше как
такое количество земли, которое при тогдашнем уровне сельско-
хозяйственной техники рассматривалось феодалом в качестве не-
обходимого для полноценной податной и рабочей единицы и в
то же время являлось достаточным обеспечением возможности
существования крестьянской семьи как платежной и тягловой
единицы.
Что касается распределения земли между крестьянами
Фридлантского панства фон Биберштейнов, расположенного на
крайнем Севере Чехии, то здесь, как отмечалось, наблюдается
совершенно особая картина. Это становится очевидным при
сравнении размеров крестьянских держаний по тем 16 населен-
ным пунктам, для которых сохранились соответствующие све-
дения (см. табл. 6).
Из табл. 6 видно, что из 387 держаний (включая 33 подсо-
седка) к первой и второй группам относилось по 123 держа-
ния в каждой (т. е. по 34,7%); количество подсоседских участ-
ков, отмеченных в источнике, невелико (33, т. е. 8,5% от общего
числа держаний). Довольно значительна группа держателей
полного надела, т. е. гуфы, и приближающихся к нему по вели-
чине71— 88 (24,8%). Зажиточные крестьянские хозяйства пред-
70 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Поли. собр. соч , т. 3,
стр 184.
71 В урбарии Фридлантского панства единицей измерения земли являлись
не ланы или дедины и их части, а» гуфы и ройты (согласно терминологии до-
274
Таблица 6
Распределение земли между крестьянами Северной Чехии (1409 г.)
Вотчинские комп- лексы и их вла- дельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (гуфы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков
До 74 гуфы до у2 гуфы до 1 гуфы ДО 2 гуф свыше 2 гуф всего
Фридлантский (графы фон Би- берштейны) 16 123 (231/6) 34,7% (13,2%) 123 (536/24) 34,7% (30,4%) 88 (71 1’/24) 24,8% (40,6%) 19 (251/4) 5,5% (14,4%) 1 (2 х/2) 0,3% (1,4%) 354 (175 5/6) 100% (100%) 33
Таблица 7
Распределение земли между крестьянами Западной Чехии (1367 г.)
*81
Вотчинные комп- лексы и их вла- дельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков
до лана до 7г лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ланов всего
Хотешовский (Хотешовский монастырь) 41 38 (9»/8) 4,5% (1,5%) 458 (22817/24) 54,4% (37,5%) 281 (272 н/24) 33,4% (44,3%) 63 (96 7/24) 7,5% (15,8%) 2 (43/4) 0,2% (0,9%) 842 (611 7/i2) 100% (100%) 83
ставлены 19 держаниями свыше гуфы каждое и единственным
держанием, размеры которого превышают 2 гуфы. С другой
стороны, из общего количества учтенной источником земли
(2110 ройтов, т. е. 1755/б гуфы) на долю держателей наделов до
V4 гуфы приходится всего 237б гуфы (13,1%), тогда как 20 упо-
мянутых зажиточных хозяйств владеют 273/4 гуфы (15,8%).
С этим следует сопоставить и то, что на долю 123 держателей,
чьи наделы превышают V4 и ле превосходят V2 гуфы, приходи-
лось 535/24 гуфы, а 88 держателей с наделами свыше V2 и до
1 гуфы включительно владели 7117/24 гуфы, что составляет соот-
ветственно 30,3 и 40,3% земли. Таким образом, средний размер
надела, выраженного в определенных условных единицах, во
Фридлантском панстве намного меньше, чем в рассмотренных
выше центральных и северных районах Чехии, а число хозяйств,
держания которых не превышали половины надела, превышало
2/5 общего числа учтенных держаний.
Переходя от северной окраины Чехии к западным областям
страны, мы вправе ожидать, что в селах Хотешовского монасты-
ря, где, как уже говорилось, натуральные поборы составляли до
одной трети всей суммы феодальной ренты, а барщина — около
десятой ее части, мы встретимся с таким же преобладанием пол-
нонадельных держаний, какое было выше отмечено в селах Гра-
дищенского монастыря или в ближайших окрестностях Праги.
В имеющемся урбарии мы находим сведения о размерах 930 дер-
жаний, находившихся в 41 населенном пункте (см. табл. 7).
Соотношение между различными группами держаний таково.
К особой группе могут быть отнесены 88 подсоседков (9,5% об-
щего числа крестьян). К первой относятся всего 38 держаний
(4,5% крестьян), из которых 35 в точности равно кварталу. На
эти 38 хозяйств приходится к общей сложности 93/8 лана, т. е.
около 1,5% всей земли. Большинство крестьянских наделов при-
надлежит ко второй группе, куда относятся 458 держаний, из них
455 — полулановые. Общий размер их земли равен около 230
ланов. Гораздо больше земли находилось в руках держателей
третьей группы — почти 272 лана (44,3% земли); держателей,
однако, здесь меньше, чем в предыдущей группе (281, т. е.
кумента — Hube и Ruthel). При этом составитель урбария нигде не -позаботил-
ся выразить величину гуфы или ройта в югерах или стрихонах, а также нигде
прямо не зарегистрировал количество ройтов в гуфе. Анализ соответствую-
щих данных позволяет, правда, установить без особого труда, что туфа со-
стояла здесь, как и в других местах, из 12 ройтов, но, так как точная вели-
чина последних в югерах не поддается определению, сопоставление гуфы
и лана нельзя считать чем-либо иным, как только сопоставлением участков,
традиционно рассматривавшихся как средняя величина крестьянского держа-
ния, способная прокормить непосредственного производителя с его семьей
и обеспечить господское хозяйство полноценной податной и рабочей едини-
цей. В силу невозможности полного отождествления гуфы и лана в заголовке
таблицы сохранена терминология источника.
276
33,4%). Цифры в четвертой группе резко снижаются по сравне-
нию с предыдущей — 63 хозяйства (7,5%), имеющих около 96 ла-
нов. Наконец, в пятую группу входят всего 2 держания — одно
в 274, а другое в 27г лана. Сравнивая эти данные с рассмотрен-
ными выше материалами о распределении земли в Припражском
районе и примыкающих к нему селах Роудницкого и Болеслав-
ского края, .мы устанавливаем, что и хотешовские села прибли-
жаются к тому типу распределения крестьянских держаний по
количеству земли, какое наблюдалось, в частности, во владениях
Градищенского монастыря. В обоих этих панствах большую
часть всех держаний составляют полулановые держания, а боль-
шая часть земли находится в руках держателей следующей, т. е.
лановой, группы. Следует в заключение подчеркнуть, что в хоте-
шовских селах, где значительную часть ренты составляли высо-
кие натуралии, мы находим! явные следы искусственной нивели-
ровки размеров крестьянских держаний 72.
В непосредственной близости от вотчин Хотешовского мона-
стырства находились села архиепископства Пражского, входив-
шие в состав Рожмитальского дистрикта. Распределение земли
между крестьянами здесь во многом напоминает положение в
хотешовских селах. В третьей группе, которая и здесь наиболее
многочисленна, находим 41,5% держаний (59) и 59,3% земли
(537/8 ланов) ..Почти-вдвое меньше земли (253/s ланов), т. е. 28,3%),
сосредоточено в группе полулановых держаний. Наконец, в чет-
вертой и пятой группах имеется всего 2 держания, т. е. в общей
сложности менее 1,5% числа держаний; на каждое хозяйство
в этих группах приходится в среднем по 2 лана. Но в отличие
от монастырских владений, в рожмитальских селах высок и
удельный вес держателей мелких наделов. Так, здесь насчиты-
ваем 14 подсоседков и 30 держателей первой группы (21,2%),
что составляет вместе около одной трети всех крестьян (32,3%),
h земля их составляет всего 73/8 лана (8,1 %).
Резко отличается от обрисованной выше картины распреде-
ление земли между крестьянами Пржибрамского дистрикта (см.
табл. 8), где, согласно берновому регистру, насчитывалось
812 держаний (в том числе 46 подсоседских), размер которых
колебался от мельчайших участков в югер и даже в пол-югера
(7120 лана) до 23/4 лана. При ближайшем ознакомлении с соот-
ветствующими данными поражает большая дробность и парцел-
ляция крестьянских держаний. Здесь в целом ряде сел величина
72 Если отбросить подсоседские хозяйства, то оставшиеся держания от-
четливо распадаются всего лишь на две группы: более 400 — полулановые
наделы, и более половины этого числа — лановые Все остальные группы вме-
сте дают всего 151 держание, причем 9 разновидностей представлены каждая'
всего лишь одним участком. Нет сомнения, что такая картина объясняется тем,
что монастырская администрация, стремясь обеспечить своевременную достав-
ку натуральных поступлений, препятствовала дроблению наделов.
277
Таблица 8
Распределение земли между крестьянами в Южной Чехии (1379 г.)
Вотчинные комп- лексы и их вла- дельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков
До у4 лана до 72 лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ланов всего
Рожмитальский (архиепископ- ство Пражское) 16 30 (7 з/8) 21,2% (8,1%) 51 (25»/8) 35,9% (28,3%) 59 (53 7/8) 41,5% (59,3%) 2 (4) 1,4% (4,3%) — 142 (90 5/в) 100% (100%) 14
Пржибрамский (архиепископ- ство Пражское) 47 280 (42’1/120) 36,5% (13,6%) 273 (103И1/120) 35,6% (32,6%) 177 (12383/4о) 23,1% (38,8%) 35 (4487/i2o) 4,6% (14,1%) 1 (2 19/24) 0,1% (0,9%) 766 (317 1оз/12о) 100% (100%) 46
Тинский (архиепи- скопство Праж- ское) 27 111 (26 ’/зо) 22,2% (9,1%) 219 (9917/24) 43,8% (34,7%) 139 (1151/з) 27,8% (40,2%) 31 (45 и/12) 6,2% (16%) — 500 (287 23/12о) 100% (Ю0%) 15
Хиновский (архиепископ- ство Пражское) 12 20 (5) 9,5% (3,1%) 106 (53) 50,5% (35,2%) 66 (605/в) 31,4% (40,3%) 17 (29 3/4) 8,1% (19,7%) 1 (21/2) 0,5% (1,7%) 210 (151 i/i2) 100% (100%) 12
крестьянских участков отличается такой пестротой и разнообра-
зием, что для учета всех зарегистрированных конкретных вели-
чин пришлось бы составить таблицу чуть ли не в 100 граф. Так,
в большом с. Росеевице имелось 56 хозяйств, владевших в общей
сложности 26 ланами пахотной земли. Величина отдельных уча-
стков изменяется 43 раза (это на 56 хозяйств!), начиная от под-
соседских участков, размер которых не указан вовсе, и включая
участки в 1, 2, 3, 4, 5, 572, 7, 9, 97г, 10, И7г, 13, 137г и 14 югеров
(общее количество участков менее 1 квартала каждый — 26).
Участки от одного квартала до половины лана отличаются та-
кой же пестротой (7 размеров на 8 участков). Самый большой
участок, зарегистрированный в этом селе, равен 1 лану 3 квар-
талам и 97г югерам (11472 югеров) 73. Подобную картину мы на-
ходим и во многих других селах 74, и она не является случай-
ной— в Пржибрамском дистрикте удельный вес барщинных по-
винностей и натуральных поборов был весьма невелик, а денеж-
ные платежи превышали 90% всей феодальной ренты. Если,
таким образом, держания хотешовских крестьян искусственно
подгонялись, как можно предполагать, к нормам полного и по-
ловинного надела, то в пржибрамских селах мы видим всю ту
реальную пестроту размеров крестьянских держаний, которая
была естественным следствием более свободного распоряжения
крестьян своим хозяйством в условиях роста товарно-денежных
отношений. С другой стороны, в этих условиях естественно ожи-
дать резкого увеличения количества наделов наименьших раз-
меров. Действительно, во всех десяти округах (вилликациях)
73 DR, XI, 334—335.
74 Ограничим'ся несколькими примерами. В с. Смолотели, составлявшем,
заметим попутно, «provisio Jechniconis», зарегистрированы участки размером
в 1, Р/г, 2, 37а 5, 57а 77г, Ю и 43 югеров, затем в 1 квартал и Р/2 югера,
1 кв. и 4 юг., 1 кв. и 47г юг., 1 кв. и 67г юг., 1 кв. и 11 юг., 1 кв. и 13 юг.,
72 лана и 4 юг., 7г лана и 6 юг., наконец, 1 лан и 14 юг.; все они представле-
ны по одному разу (DR, XI, 336—337). В с. Радобитце соответственно были
участки в 1, 27г, 3, 4, 6, 107г, Н, 13, 137г югеров, 1 кв. и 2 юг., 1 кв. и
‘27г юг., 1 кв. и 3 юг.? 1 кв. и 7 юг., 1 кв. и 8 юг., 1 кв. и 9 ют., 1 кв. и 12 юг.,
72 лана и 1 юг., 7г лана и 4 юг., 7г лана и 5 юг., 7г лана и 6 юг., 7г лана
и 7 юг., 3 кв. и 4 юг., наконец, в 1 лан и 5 юг. (DR, XI, 332—333). В с. Ра-
ковице находим наделы размером в 2, 37г, 47г, Р/2, 8, 87г, 9, 97г, 12, 12* 1 * * 4/2,
13, 14, 147'2 югеров, 4 кв., 1 кв. и 7г юг., 1 кв и 1 юг., 1 кв. и Р/г юг., 1 кв.
и 2 юг., 1 кв. и 27г ют., 1 кв. и 4 юг., ! кв. и 5 юг., 1 кв. и 6 юг., 1 кв.
и 7 юг, Р/2 кв., 1 кв. и 8 юг., 1 кв. и 87г юг., 1 кв. и 9 юг., 1 кв и 97г юг.,
4 кв и 10 юг., 1 кв. и 11 юг., 1 кв. и 1Р/2 юг., 1 кв. и 12 юг., 1 кв. и 14 юг.,
1 кв. и 447г юг., 7г лана, 7г лана и 7? юг, 1/9 лана и Р/г юг., 7г лана и
87г юг., 7г лана и 10 юг., 7г лана и 127г юг., 7г лана и 13>7г юг., 7г лана
и 147г юг., 3 кв. и 57г ют., 3 кв. и Г47г юг., Р/2 лана и 87г юг. (DR, XI,
331—332). К этому можно добавить описания сел Дубно (DR, XI, 321—322),
Душники (DR, XI, 322—323), Држевники (DR, XI, 323), Технице (DR, XI,
325), -Богутин (DR, XI,’ 327), Гороседли (DR, XI, 330—331). особенно Бор-
жице (DR, XI, 333—334), Малчице (DR, XI, 334), Крсице (DR, XI, 335)
Животице (DR, XI, 336) и др.
279
Пржибрамского дистрикта наиболее полно представлены раз-
меры мелких и мельчайших держаний; сравнительно много*
также и держаний, приближавшихся к половине лана; зато ла-
новых наделов и держаний больше лана насчитывалось доволь-
но мало.
Переходя к анализу конкретных данных о размерах кресть-
янских держаний, получаем, что во второй (до половины квар-
тала земли) группе находятся 146 хозяйств, или 17,9%, в треть-
ей (до полулана включительно)—381 хозяйство, или 47,2%.
В обеих этих группах насчитывалось всего лишь 105 ланов, т. е.
менее 7з всей земли, во она приходилась почти на 2/3 всех хо-
зяйств (65,1%). iK четвертой группе (до одного лана включи-
тельно) принадлежало уже значительно меньшее количество'
держаний — 226 (27,9%), но земли у них было еще 45,5%
(147 7г лана), причем и здесь резко преобладают держания, не
достигающие размеров целого лана (полноланных держаний
вообще всего 29, т. е. 3,5%). В группе держателей наделов свы-
ше лана и до двух мы находим 28 держателей (3,4%) и, нако-
нец, в группе держателей свыше 2 ланов встречаем вообще лишь
одного (0,1%). В обеих последних группах было лишь 42 лана
земли, т. е. 13,2%.
Приведенные цифровые показатели свидетельствуют, без со-
мнения, о потрясающей крестьянской нищете. В' сущности, почти
2/з крестьян во владениях архиепископства в этом районе не
имели достаточного количества земли, так как надел меньше,
чем в половину лана, вряд ли мог обеспечивать феодально-за-
висимого крестьянина, уплачивавшего сравнительно высокий де-
нежный чинш и отбывавшего ряд других повинностей в пользу
феодала.
Следуя порядку, принятому в предшествующем изложении
при изучении ренты, перейдем от рассмотрения Западной Чехии
к Юго-Восточному краю страны. Здесь находились в порядке
следования штепановские (5), крживсоудовские (10), гералец-
кие (20) и ржечицкие (73) села архиепископства Пражского.
Таким образом), к концу 70-х годов XIV в. относятся материалы
по 108 населенным пунктам, где в общей сложности было изу-
чено около двух тысяч держаний. К сожалению, невозможно'
судить о динамике процесса дифференциации крестьян по дан-
ным о распределении земли, ибо два погледских села и три
страговских (пацовские села), хотя и относятся к более ран-
нему и более позднему времени — соответственно около 1350 и
1410 гг.,— не могут рассматриваться как материал, достаточ-
ный для сравнения с обильными и компактными данными по-
архиепископским владениям. То же приходится сказать и о вла-
дениях Ждярского монастыря (14 сел), которые лежали, строго-
говоря, за пределами Чехии. Данные о распределении земли
между крестьянами Юго-Восточной Чехии сведены в табл. 9,
280
Таблица 9
Распределение земли между крестьянами Юго-Восточной Чехии (XIV — XV вв.)
Хронологичес- кая группа Вотчинные комп- лексы и их вла- дельцы Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков ]
до х/4 лана до 1/2 лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ла- нов всего
I середи- на XIV в. Погледский (Погледский монастырь) 2 2 е/2) 4,5% (1,0%) 7 (ЗУз) 15,9% (6,4%) 19 (17»/8) 43,2% (33,8%) 15 (231/2) 34,1% (45,6%) 1 (6 3/4) 2,3% (13,2%) 44 (5111/24) 100% (100%) —
II (1379 г.) Штепановский (архиепископ- ство Пражское) 5 22 (5 1/2) 13,5% (4,9%) 75 (371/2) 46,1% (33,8%) 1 59 (56 !/2) 36,1% (50,7%) 7 (И3/4) 4,3% (10,6%) — 163 (1111/4) 100% (100%) 52
Крживсоудов- ский (архиепи- скопство Пражское) 10 8 (1 7/8) 5,8% (1,9%) 61 (291/2) 43,9% (30,8%) 65 (56 у8) 46,7% (58,5%) 5 (81/2) 3,6% (8,8%) — 139 (96) 100% (100%) 16
Ржечицкий (архиепископ- ство Пражское) 73 176 (4223/24) 16,9% (6,9%) 526 (253 2/3) 50,9% (42,7%) 308 (268) 29,8% (44,0%) 24 (35 У8) 2,3% (5,9%) 1 (3) 0,1% (0,5%) 1035 (60311/24) 100% (100%) 147
Гералецкий (ар- хиепископство Пражское) 20 18 (4У4) 9,0% (3,4%) 87 (42 */8) 43,8% (33,2%) 91 (76 ®/8) 45,7% (60,0%) 3 (41/4) 1,5% (3,4%) — 199 (127 »/4) 100% (100%) 3
ш (1410 г.) Пацовский (Страговский монастырь) 3 2 С/2) 3,7% (1,5%) 30 (15) 55,6% (43,2%) 21 (18) 38,9% (51,8%) 1 (1 Уд) 1,8% (3,5%) — 54 (348/4) 100% (100%) —
Наиболее ранними сведениями о распределении земли между
крестьянскими держаниями во всем этом крае мы располагаем
в отношении двух сел Погледского монастыря, описание кото-
рых относится к середине XIV в. (Длоуга Весь и Циботин) 75.
Здесь насчитывалось 2 держателя с наделами до V4 лана, 7 дер-
жателей— до V2 лана, 19 — до лана, 15 — до 2 ланов и 1 —
свыше 2 ланов; в каждой группе было соответственно V2 лана,
37з лана, 173/8 лана, 2372 и 63/4 лана земли, т. е. более 60%
всей земли находилось в руках держателей, участки которых
превосходили по своим размерам 1 лан.
Переходя к селам, описания которых сохранились в берно-
вом регистре архиепископства Пражского, мы видим, что по
характеру распределения крестьянских держаний в зависимо-
сти от их размеров и количества приходящейся на каждую ка-
тегорию земли они распадаются на две группы: к первой отно-
сятся штепановские, крживсоудовские и гералецкие села, ко вто-
рой— ржечицкие. Различия проступают с наибольшей рельеф-
ностью при сравнении данных о количестве земли в этих вла-
дениях.
Из табл. 9 видно, что в ржечицких селах держания, тяго-
теющие к норме в V2 лана, объединяли столько же земли, сколь-
ко и держания следующей, т. е. лановой, группы, тогда как в
трех других панствах количество земли, приходящейся на долю
последней группы, всегда значительно превышает количество
земли, сосредоточенной в руках держателей половинных наде-
лов (округленно соотношения соответственно таковы: 5:3, 2:1
и 7:4). С другой стороны, в Штепановском и Крживсоудовском
дистриктах количество земли, приходящейся на долю всех дер-
жаний свыше одного лана, в несколько раз превосходит коли-
чество земли бедноты, т. е. держателей кварталов и более мел-
ких наделов, тогда как в Ржечицком и Гералецком дистриктах
эта разница не слишком существенна.
Переходя к распределению числа держаний, мы также уста-
навливаем существенные различия между двумя упомянутыми
труппами сел Юго-Восточной Чехии. В Штепановском дистрик-
те, например, подсоседки и держатели наделов до 74 лана объе-
диняют 74 хозяйства, т. е. почти столько же, сколько насчи-
тывается держателей полулановой группы (75). Полнолановые
наделы представляют группу в 59 хозяйств (36,1 %). Четвертая
группа включает 7 держаний (4,3%). В Крживсоудовском и Ге-
ралецком дистриктах находим по тем же группам соответствен-
но 8 и 18 хозяйств (5,8 и 9,0%), 61 и 87 (43,9 и 43,8%), 65 и 91
(46,7 и 45,7%), 5 и 3 (3,6 и 1,5%). Пятая группа во всех трех
дистриктах не представлена вовсе ни одним держанием. Что ка-
75 DR, III, 21—22.
282
сается ржечицких сел, то здесь (не считая 147 подсоседков) дер-
жатели квартальных наделов составляют 16,9% от общего чи-
сла держаний (176 из 1035), держатели половинных наделов —
50,9% (526), держатели лановых и приближающихся к ним на-
делов— 29,8% (308) и, наконец, все прочие — 2,4% (25).
Из рассмотренного материала можно заключить, что по об-
щей структуре распределения земли между крестьянами юго-
восточный район оказался таким же переходным, как и в отно-
шении особенностей феодальной ренты. Этот вывод не нару-
шают и данные о пацовских селах Страговского монастыря. Их
всего три (Виклантице, Утеховице и Хишка-) 76, причем харак-
тер распределения крестьянских наделов представляет здесь
нечто среднее между штепановско-крживсоудовско-гералецкими
и ржечицкими селами. Подсоседков здесь нет вовсе; держате-
лей до 1 квартала лишь двое, а свыше лана — только один; при
этом большинство остальных держателей принадлежит к группе
полулановиков (30 из 54), а большая часть земли сосредоточена
в полнонадельных хозяйствах 18 ланов из 343/4, т. е. около
51,8%.
Обращаясь к изучению ждярских сел в Моравии, мы мо-
жем воспользоваться готовой таблицей М. Земека и й. Поганки
(см. табл. 10).
По их данным77, в 14 населенных пунктах владений Ждяр-
ского монастыря в 1409 г. насчитывалось 51 подсоседок, 140 дер-
жателей участков до 1 квартала, 93 держателя наделов до 72
лана, 14 держателей наделов до 1 лана включительно и всего
2 имели держания свыше лана. При этом на долю наиболее
слабо обеспеченных землей держателей приходилось 263Д ланов;
доля держателей полулановых участков составляла 4374 лана,
а в руках держателей следующей группы находилось лишь 12
ланов земли. Держатели наделов свыше лана имели 4 лана. Та-
ким образом, дробность крестьянских держаний была здесь вы-
ражена даже ярче, чем в селах Пржибрамского дистрикта.
Особую группу феодальных владений представляли собой
южноморавские вотчины фон Лихтенштейнов. В четырех пан-
ствах (Микуловском, Дрнголецком, Бржецлавском и в части
сел Валтицкого) мы располагаем данными о размерах
1142 крестьянских держаний, которые группировались следую-
щим образом (см. табл. 11).
Из приведенных в табл. 11 данных видно, что основную груп-
пу держаний во всех южноморавских панствах составляли кре-
стьянские наделы размером в половину лана: число их нигде
76 DR, VIII, 229—230; для четвертого пацовского с. Братржетице нет
данных_о распределении земли между крестьянами.
77 ZU, str. 22. Группировку данных производим в соответствии с тем, как
это делается в настоящей работе.
283
284
Таблица 10
Распределение земли между крестьянами в Западной Моравии (1409 г.)
Вотчинные комп- лексы и их вла- дельцы Число насе- ленных пунк- тов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсо-1 1 седков |
до лана до J/2 лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ла- нов всего
ЖдярскиЙ (Ждяр- ский монастырь) 14 1 140 (26 29/40) |56,2% (31,0%) 93 (43 ’/4о) 37,4% (50,4%) 14 (11 39/40) 5,6% (13,9%) 2 (4) 0,8% (4,7%) — 249 (85 37/4о) 100 % (100%) 51
Таблица И
Распределение земли между крестьянами Южной Моравии (1414 г.)
Вотчинные комплек- сы и их владельцы Число насе- ленных пунк- тов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Количество 1 подсоседков 1
до 74 лана до 7г лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ла- нов всего
Микуловский (графы фон Лихтен- штейн) 18 32 (8) 5,5% (2,1%) 346 (173) 58,9% (43,5%) 199 (198 3/4) 33,9% (50%) 9 (15) 1,5% (3,8%) 1 (21/2) 1 587 (3971/4) 0,2% (0,6%)! 100% (100%) —
Дрнголецкий (графы фон Лихтенштейн) 6 18 (43/8) 6,6% (2,3%) 160 (80) 59,0% (43,7%) 86 (85 3/4) 31,8% (47,0%) 7 (13) 2,6% (7,0%) — 271 (1831/8) 100% (100%) —
Бржецлавский (графы фон Лихтенштейн) 2 7 (13/4) 9,6% (4,4) 56 (28) 76,7% (70,2%) 10 (10) 13,7% (25,4%) — — 73 (39 3/4) 100% (100%) —
Валтицкий (графы фон Лихтенштейн) 5 5 (1 */4) 2,4% (0,7) 104 (51 Уз) 49,4% (33,3%) 102 (1011/6) 48,2% (66,0%) — — 211 (153 3/4) 100% (100%) 34
не опускается ниже 49,4% и поднимается до 76,7%. Срав-
нительно велико и число хозяйств в наименее обеспеченных зем-
лей группах — держатели наделов в 1 квартал составляют, на-
пример, в Микуловском и Дрнголецком панствах соответственно
5,5 и 6,6%; при этом они владели совершенно ничтожной частью
земли (2,1 и 2,3%). Что касается держателей полиолановых и
более крупных участков, то в обоих названных панствах коли-
чество их приближается к третьей части всех крестьян (33,9 и
31,8%), но на их долю приходится почти половина всей земли
(50,0 и 47,0%). Несколько иную картину видим в валтицких се-
лах, где беднейшие труппы крестьян составляют лишь 2,4%
числа хозяйств, а полнонадельные — 48,2% (при этом они вла-
деют двумя третями земли). К сожалению, трудно использовать
имеющиеся данные о распределении земли в Бржецлавском пан-
стве, где мы располагаем сведениями лишь о двух населенных
пунктах; во всяком случае 73 хозяйства имели здесь в своем рас-
поряжении менее 40 ланов земли и наименее обеспеченные груп-
пы крестьян составляли в общей сложности 9,6%.
Возвращаясь из Моравии снова в Чехию, мы находим непо-
далеку от ржечицких сел архиепископства Пражского его же
владения в Хиновском дистрикте (12 сел) и в расположенных
далее к юго-западу 27 селах Тинского дистрикта (см. табл. 8 на
стр. 278). Несколько южнее находились 7 сел Тржебоньского
монастыря, а у южных границ Чехии, на Верхней Влтаве —
затонские села Островского монастыря (4 села) и захлумские
села Страговского (17), о которых мы располагаем данными
о распределении земли между крестьянами. Итак, во всем об-
ширном крае нам известны размеры более чем 1200 крестьян-
ских держаний.
Архиепископские владения в Хиновском и Тинском дистрик-
тах весьма схожи по характеру распределения земли между
крестьянами и не находят прямых аналогий среди других рас-
смотренных нами районов. В отношении распределения земель-
ного фонда общим для обоих этих панств является следующее:
весьма значительная часть земли, приходящаяся на долю наи-
более обеспеченных землей крестьян (в хиновских селах 21,4%,
а в тинских— 16% составляют земли держателей, имеющих свы-
ше 1 лана), тогда как наименее обеспеченные (т. е. держатели
наделов до 1 квартала включительно) имеют соответственно
лишь 9,1 и даже 3,1% земли. В остальном же наблюдается такое
же полное сходство: в хиновских селах владельцы половинных
наделов имеют примерно третью часть всей земли (35,2%); в
тинских селах зафиксирована та же картина и на долю полно-
надельных крестьян приходится 40,2% земли и, кроме того, 16%
земли владеют держатели, чьи наделы — свыше лана и до 2 ла-
нов включительно. В хиновских селах все держатели, чьи наделы
превышают лана и до 2 ланов включительно, владеют свыше
285
60%, а в тинских селах — свыше 56% земли. Здесь, -таким обра-
зом, можно уловить определенную закономерность в распреде-
лении земли между держателями, наиболее обеспеченные из них
весьма -многочисленны; обращает также внимание то, что и в<
Тинском и в Хиновском дистриктах более половины всех держа-
телей имеет наделы, превышающие 72 лана, а в Хиновском их
число приближается даже к двум третям, тогда как держатели
наделов свыше 2 ланов составляют 2% всего числа держателей.
Во владениях Тржебоньского монастыря обнаруживается за-
метный рост количества наиболее мелких держаний, но нет ни-
каких сведений об их антиподе: бросается в глаза, что из 157
крестьянских дворов нет ни одного, который имел бы более лана
земли, да и число полнолановых держателей крайне ничтож-
но— 3 (2%). В то же время крестьян, чьи наделы не превы-
шают квартала, 37,1%, а владельцев полулановых и1 близких
к ним по размеру наделов — 49,6% (78 из 157). Таким образом,
держатели наделов свыше половины лана очень немногочислен-
ны—13,3%. При этом крестьяне последней группы владеют
примерно четвертью всей земли, держатели полулановых наде-
лов— более чем половиной, а владельцы кварталов и более
дробных наделов — едва пятой частью.
Несколько иная картина в селах Островского монастыря,
расположенных вокруг Затона: на 52 хозяйства приходятся
2 держателя кварталов, 15 полуланювиков, 27 держателей Лано-
вых или близких к лану наделов и, наконец, 8 крестьян, имею-
щие держания более лана до двух включительно (см. табл. 12).
Все рассмотренные данные по Югу датируются еще XIV в..
К началу следующего столетия относятся материалы о распре-
делении надельной земли между крестьянами 17 сел Страгов-
ского монастыря. Здесь учтены .размеры 154 держаний (не счи-
тая 33 подсоседских участков, составляющих 18% всех наделов) г
которые распределяются, согласно принятой нами классифика-
ции, следующим образом: 63 держателя кварталов (40,9%),.
69 — половинных наделов (44,8%), 20 — наделов свыше полови-
ны и до 1 лана (13%), из них держателей целых ланов всего
лишь 5; в группе держателей, имевших более лана, всего 2 кре-
стьянина (3%), причем у обоих было по полтора лана. При изу-
чении этих цифр необходимо принять во внимание и данные о
земле: в первой группе было 153А ланов, во второй — 34У2, в
третьей— 1674 и в четвертой — 3, лана. В процентах это выра-
жается следующим образом: 22,7; 49,7; 23,4 и 4,2%.
Нетрудно видеть, что данные о дифференциации крестьян
на Юге Чехии (в широком смысле слова) при всех внутренних
различиях между отдельными группами сел существенно отли-
чаются от подобных материалов для Припражского района.
Надел зависимого крестьянина на Юге, где господствовала
денежная рента, и товарно-денежные отношения глубоко внед-
286
Таблица 12
Распределение земли между крестьянами крайнего Юга Чехии (конец XIV — начало XV в.)
। Хронологиче- ская группа Вотчинные комп- лексы и их вла- дения Число населен- ных пунктов Количество крестьянских держаний и земли у них (ланы) с указанием доли каждой группы держаний Число подсосед- ков
до у4 лана до 72 лана до 1 лана до 2 ланов свыше 2 ла- нов всего
ОО со >—< Тржебоньский (Тржебоньский монастырь) 7 58 (12 у 4) 37,1% (18,7%) 78 (36 Уз) 49,6% (56,3%) 21 (16 У4) 13,3% (25,0%) — — 157 (64U/12) 100% (100%) —
11 (1390 г.) Затонский (Островский монастырь) 4 2 е/2) 3,9% (1,0%) 15 (7»/8) 28,9% (15,6%) 27 (26) 51,8% (54,6%) 8 (13 у8) 15,4% (28,8%) — 52 (47 у4) 100% (100%) —
III (1410 г,)1 Захдумский (Страговский монастырь) 17 63 (15 у4) 40,9% (22,7%) 69 (34 Уз) 44,8% (49,7%) 20 (16 у4) 13,0% (23,4%) 2 (3) 1,3% (4,2%) — 154 (69 Уз) 100% (100%) 33
287
рились в сельское хозяйство, а роль барщины и натуральных
платежей была незначительна, сплошь и рядом уже не мог
обеспечить даже голодного минимума для непосредственного
производителя. Не следует забывать, что для мелких хозяйств
особенно ощутимы были государственные подати, а также деся-
тина и прочие взносы в пользу церкви и светских феодалов.
Кроме того, урожай на мелких крестьянских участках был бо-
лее низким, стихийные бедствия оказывались для них особенно
губительными. Развитие товарно-денежных отношений тяжело
ложилось на малообеспеченные группы крестьянства, постав-
ленные в наименее благоприятные условия на рынке, вынужден-
ные прибегать к кабальным займам, отработкам и всякого рода
подсобным заработкам.
Исключительно тяжелое положение феодально-зависимого
крестьянства в южных районах Чехии является ключом к пони-
манию его роли в великих революционных событиях XV столе-
тия. Как показал в своих исследованиях й. Мацек, значитель-
ная часть активных защитников Табора происходила из сел,
-расположенных в близлежащих владениях архиепископства
Пражского (в частности из Тин-Бехинского и Пржибрамского
дистриктов). Еще больше повстанцев вышло из огромных вла-
дений панов Рожмберкских, охватывавших Табор полукольцом
с запада, юга и востока. К сожалению, сохранившийся урбарий
рожмберкских панств, давая не вызывающую сомнения картину
полного преобладания денежной ренты, не содержит материа-
лов об обеспеченности крестьян полевой земли, поэтому для раз-
решения этого вопроса приобретают особое значение соответ-
ствующие показания урбариев южночешских монастырей — Зла-
токорунского и Тржебоньского, тем более что села этих мона-
стырей перешли в их владение от тех же панов из Рожмберка.
О распределении земли между крестьянами Тржебоньского
монастыря сказано выше, а поскольку златокорунский урбарий
все еще не издан надлежащим образом, мы можем для про-
верки наших выводов о дифференциации южночешского кресть-
янства частично воспользоваться и наблюдениями работавших
над рукописным оригиналом ученых. В итоге вырисовывается
картина еще большего дробления и парцелляции крестьянских
держаний в селах Златокорунского монастыря, чем это имело
место в архиепископских владениях в Пржибрамском дистрик-
те; эта дробность проявляется несколько менее ярко в Черниц-
кой и частично в Раевской рихтах (владения Златокорунского
монастыря делились на 13 рихт) 78 и достигает наиболее пол-
ного выражения в Нетолицкой и Льгеницкой рихтах. Так, в
с. Грбов 4 полевых лана были разделены между 19 держате-
78 Нелишне напомнить, что в этих двух рихтах насчитывалось соответ-
ственно 6 и 7 населенных пунктов, в документах же сохранились сведения
288
лями, в Льгенице 6 ланов 53 югера — между 50 (так!—Б. Р.),
в Пржислопе 2 лана 26 югеров распределялись между 9, в
с. Нижние Храштяни 3 лана 30 югеров — между 14 держателя-
ми и т. п. Обращает на себя внимание также и то, что размеры
отдельно взятых держаний отличаются поистине удивительной
пестротой, так что, к примеру, в упомянутом с. Пржислоп у всех
крестьян были участки различного размера (2872, 28, 26, 187г,
127г, Ю, 9, 8 и б югеров) 79. Другой особенностью сел Златоко-
рунского монастыря является весьма значительное количество
наиболее обездоленных крестьян, т. е. подсоседков; в с. Райов,
например, из 35 держателей (у которых, заметим попутно, было
всего 7 ланов земли) 16 являлись подсоседками; в с. Пржи-
сечна из 20 держателей подсоседков было 4, в с. Плешовице —
из 22 держателей подсоседков было 11, в с. Срнин подсоседками
были трое из 15 держателей и т. п.80. Неудивительно, что при
таком распределении основного средства производства, т. е.
земли, между монастырскими крестьянами нищета их была по-
истине неописуема. О бедственном положении крестьян крайних
южных районов Чехии косвенно свидетельствует и то, что имен-
но здесь они сплошь и рядом не имели возможности своевре-
менно платить чинш и многочисленные другие поборы в пользу
господ, государства и церкви81.
Мы видим, таким образом, что в размещении районов с оди-
наковой или близкой структурой распределения земли между
различными категориями крестьянства в общих чертах повто-
ряется картина, уже знакомая нам в связи с изучением особен-
ностей феодальной ренты. Было бы, разумеется, слишком смело
настаивать на полном совпадении, но все-таки выделение в обо-
их случаях примерно одинаковых областей нельзя считать про-
стой случайностью. В самом деле, и при изучении распределе-
ния земли между крестьянами крайний Юг Чехии выделяется
как район с весьма ярко выраженными особенностями, которые
все более смягчаются и становятся все менее заметными по
мере продвижения к северо-западу и северо-востоку. Однако по
всей Чехии к югу от Праги (за исключением лишь сел Хоте-
шовского монастыря) самой многочисленной группой держате-
лей являются владельцы участков, превышающих квартал и до
половины лана включительно; вместе с этим в Пржибрамском
крае и на самом Юге страны обращает на себя внимание очень
высокий процент держателей мелких и мельчайших наделов,
о 160; ср. J. Kadlec. Dejiny klastera Svate Koruny. Ceske Budejovice, 1949,
str. 87. E. Kubictk. Sprava klasterniho velkostatku «Zlate Koruny». Praha, 1914.
79 J. К a d 1 e c. Op. cit., str. 87.
80 Ibidem, str. 85—86.
81 J. S u s t a. Urocm rejstrik klastera Zlatokorunskeho z pocatku 16 veku.—
CCH, 190'7, str. 312 a nasi.
19 Б. т. Рубцов
289
достигающих в отдельных случаях половины всего количества
учтенных участков.
Надо подчеркнуть, что наиболее типично для всего этого об-
ширного края распределение земли у южных границ Чехии;
это, впрочем, не может нас удивить, так как нечто подобное на-
блюдалось и при изучении структуры и эволюции феодальной
ренты. Крайний Юг, где безраздельно господствовала денежная
рента при весьма ограниченном значении отработочных повин-
ностей, являлся и областью наиболее четко выраженного выде-
ления беднейших слоев крестьянства. Это вполне естественно,
ибо, как указывает К- Маркс, «превращению натуральной ренты
в денежную не только непременно сопутствует, но даже пред-
шествует образованию класса неимущих поденщиков, нанимаю-
щихся за деньги»82.
Действительно, учитывая, что во владениях Тржебоньского
монастыря 47% крестьян имели наделы менее половины лана,
не приходится особенно задумываться над тем, откуда мона-
стырское хозяйство черпало кадры наемных работников. В При-
пражском районе, как было установлено выше, структура ренты
качественно иная: при сохранении количественного преоблада-
ния денежных платежей здесь наблюдается неуклонный рост
отработочных повинностей, превращающихся в ведущую форму
феодальной ренты. И действительно, вокруг Праги и отчасти
к северу от нее проявляются, как мы видели, несколько иные
черты в распределении земли между крестьянами — большая
часть держателей — владельцы лановых или близких к ним
участков. Такое положение нельзя считать случайным, так как
«отработки предполагают и требуют именно среднего крестья-
нина...» 83.
Было бы, конечно, неверно придавать изложенным сообра-
жениям значение непреложной истины, не знающей ни откло-
нений, ни колебаний. Выше уже указывалось, что наиболее чет-
кие индивидуальные особенности структуры феодальной ренты
обнаруживаются, с одной стороны, в окрестностях Праги, а с
другой — к востоку и югу от Ческе-Будеёвице; в первом случае
можно говорить об очень высоком уровне отработочной ренты,
а во втором, напротив, о почти полном ее исчезновении — во
всяком случае в ряде панств Рожмберков. При этом роудницкие,
литомержицкие, отчасти младоболеславские вотчины прибли-
жаются к рентовой структуре первого типа, а во всем Отавском,
Средне-Влтавском и Южно-Сазавском крае преобладает, гово-
ря в целом, тенденция к уменьшению роли барщины. Равным
82 К. Маркс. Капитал, т. III. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр соч.
т. 25, ч. II, стр. 363.
83 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Поли. собр. соч., т. 3,
стр. 179.
290
образом и изучение распределения земли между крестьянами
позволяет выделить в качестве типичных те же два района —
Припражский, где средней нормой крестьянского держания яв-
ляется полноланный участок, и Будеёвицкий край, где преобла-
дают наделы около полулана и весьма значительно число дер-
жателей кварталов и более мелких участков. Картина распре-
деления земли, характерная для окрестностей Праги, отличается
теми же особенностями, которые были установлены при изуче-
нии эволюции ренты в сланских, роудницких и болеславских
селах. Лишь Фридлантское панство резко нарушает эту более
или менее общую для всего Севера картину. С другой стороны,
в Отавском, Средне-Влтавском и Южно-Сазавском крае чрез-
вычайная сложность градаций и переходов в распределении
земли между отдельными категориями крестьянства не позво-
ляет установить строгое единство с крайним Югом, где, к слову
сказать, затонские села, очень близкие по характеру распреде-
ления земли к штепановским, крживсоудовским или гералец-
ким селам, также являются исключением, не укладывающимся
в рамки какой-либо схемы. Собственно, создание той или иной
схемы и не может являться задачей исторической науки, однако
установление локальных различий в пределах страны и выяв-
ление наиболее характерных черт и ведущих, несмотря на все
отклонения и противоречия, тенденций в каждом из районов
обязательно для исторического исследования 84.
Следует также оговориться, что заключения относительно
имущественной дифференциации чешских крестьян, построен-
ные только на одном сравнении величины крестьянских держа-
ний, не могут претендовать на исчерпывающую полноту и абсо-
лютную точность. Подобные заключения исходят из размеров
одной лишь пахотной земли и уже в силу этого способны дать
только очень относительное представление о конкретном кресть-
янском хозяйстве, так как при этом только косвенно учитывается
скотоводческое хозяйство крестьянина и остается без внимания
возможность совмещать занятие сельским хозяйством с сель-
скими промыслами — возможность, которая в условиях мало-
земелья и неплодородных почв чешского Юга превращалась, по
всей вероятности, в необходимость для значительного числа
крестьян.
Вместе с тем было бы, на наш взгляд, неправильно, особенно
если принять во внимание отсутствие других данных и сравни-
тельное обилие привлеченного материала, игнорировать резуль-
таты изложенных выше наблюдений. Тем более что в случае,
84 См. замечания академика Е. А. Косминского о необходимости локаль-
ных исследований по аграрной истории средневековой Англии (Е. А. К ос-
ми н с к и й. Исследования по аграрной истории Англии в XIII в., стр. 235
и сл.).
19* 291
когда источник позволяет до некоторой степени контролиро-
вать выводы, полученные на основе данных о распределении
земли, посредством привлечения имеющихся материалов о ко-
личестве в крестьянских хозяйствах главного рабочего скота —
лошадей, итог такой проверки может лишь подтвердить пра-
вильность охарактеризованной выше общей картины.
Данные о количестве лошадей, почерпнутые главным обра-
зом из отрывка регистра берны чешских владений монастыря
в Шлегле (середина XIV в.), охватывают около 150 крестьян-
ских хозяйств, сосредоточенных примерно в двух десятках сел.
В этих селах, расположенных в Центральной Чехии, одноло-
шадные и двухлошадные крестьяне составляли не только подав-
ляющее большинство всех учтенных хозяйств, но и владели
примерно 2/3 всех лошадей85. Данные о рабочем скоте гораздо
более надежны для суждения о действительном имущественном
положении крестьян и о дифференциации крестьянства. Но, к со-
жалению, сведения регистра являются в своем роде единствен-
ными — в поземельных описях о численности принадлежащего
крестьянам рабочего или молочного скота нет, как правило, ни-
каких прямых и точных указаний. Правда, о наличии безлошад-
ных крестьян свидетельствуют упоминания бржевновского
урбария об особых барщинах безлошадных крестьян за пользо-
вание лесом (имеющие лошадей отбывали за это извозную
повинность). «Кто не имеет лошадей — должен работать рука-
ми»,— такова в этих случаях формула документа86. В некото-
рых местах того же урбария находим, кроме того, указания на
то, что среди крестьян имеются как одно-, так и двух-, трех- и
многолошадные хозяйства. В Полицком дистрикте, например,
многолошадные крестьяне обладают даже известными льготами
при уплате за право выпаса: «Кто имеет одну лошадь, платит
лесничему полтора гроша и одну четверть овса и одну курицу;
а кто имеет двух лошадей, платит три гроша и три четверти овса
и четырех куриц; и если имеют более чем четырех лошадей, пла-
тят только за четырех»87.
При всей своей немногочисленности указанные сведения под-
крепляют наше заключение о ясно наметившейся имуществен-
ной дифференциации среди феодально-зависимых крестьян и
дают известное право оперировать в дальнейшем полученными
выводами на основе данных о распределении земли между кре-
стьянами для суждения об их конкретном экономическом поло-
85 Rukopisne zlomky Drkolenske. Podava F. Tadra.— VCAV, R., VIII, c. 3,
str. .13’9 о nasi.
86 «Et qui equos non habent, manibus tenentur laborare» (DR, VII, 2ОД).
87 DR, VII, 1'99; op. 2'01: «Item notandum, quod in toto districtu Policz, qui
habet unum equum, forestario solvit P/2 gr. et unum quartale avene et unum
pullum, et qui habet duos equots, solvit 3 gr. et tria quartalia avene et 4 pullos,
et si habet plures quam quator equos, non solvit nisi de quator».
292
жении. Если учесть, какое громадное значение имеет рабочая
лошадь в хозяйстве крестьянина, станет очевидным, насколько
катастрофично было в это время положение довольно многочис-
ленной группы безлошадных крестьян, находившихся не только
в полной зависимости от господского произвола, но попадавших
и в экономическую зависимость от более обеспеченных одно-
сельчан. Положение бедноты и рост ее зависимости от зажиточ-
ных крестьян убедительно показаны в уже упоминавшихся ра-
ботах й. Мацека и Ф. Грауса.
Таким образом, материалы о распределении пахотной земли
между крестьянскими хозяйствами, подкрепляемые также имею-
щимися в нашем распоряжении немногочисленными данными
о наличии скота, позволяют прийти к заключению, что на про-
тяжении XIV в. и первых десятилетий XV в. положение чешского
крестьянства заметно ухудшилось. В то же время явственно
обозначились противостоящие друг другу группы: малообеспе-
ченные землей, безлошадные и большая часть однолошадных
крестьян, с одной стороны, и немногочисленная прослойка отно-
сительно крепких и порой даже зажиточных держателей, с дру-
гой86 * 88. Это явление вполне закономерно. Мы уже не раз отмеча-
ли, что денежная рента в Чехии XIV—начала XV в. не только
количественно преобладала, но в большинстве случаев являлась
господствующей формой феодальной ренты. Между тем уже
даже натуральная рента предполагает, как это было показано
К. Марксом, «более крупные различия в хозяйственном положе-
нии отдельных непосредственных производителей»89. Наличие та-
ких различий становится в условиях господства денежной ренты
необходимостью и вызывает появление большой группы кре-
стьян, стоящих на грани лишения средств производства.
Уже материалы о распределении крестьянских держаний по-
казывают, что о сколько-нибудь равномерном распределении
основного средства производства — земли между феодально-за-
висимыми крестьянами в Чехии XIV — начала XV в. не .может
быть и речи. Это подтверждается и немногими сведениями о рас-
пределении скота между крестьянами. Необходимо добавить,
что эти явления не стоят изолированно и могут быть сопостав-
лены с другими фактами глубокой имущественной дифференциа-
ции среди крестьян. Таковы прежде всего сведения о собственных
крестьянских землях90, а также примеры единоличного держания
86 Само собой разумеется, что данное наблюдение не противоречит тому
факту, что основную массу крестьянства Чехии составляли не эти крайние
группы, а средние; нельзя забывать, что владельцы держаний размером от
полулана до лана составляли свыше 2/3 всех крестьян.
89 К. Маркс. Капитал, т. III. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч.,
т. 25, ч. II, стр. 359.
90 DiR, VII, 206: «Waczko, qui tenet allodium, in quo est 2V2 laneus Georgii
36 gr. et Galli 36 gr.».
293
крестьянами лугов или лесных участков, достигающих иногда
довольно значительных размеров. Например, в Пржибрамском
дистрикте мельник Ванек держит целый луг: в с. Скубице
крестьянин Беранек держит пол-лана и еще луг91; владеют
лугами крестьяне Блага и Ванек в с. Сушь92; в с. Мержин кре-
стьянин Луцисце держит лан земли и отдельно лес93; в с. Мне-
теш 6 держателей имеют участки в 1 — Р/2 дедины «cum addita
mento»94. В источниках зафиксированы, кроме того, случаи, ко-
гда крестьяне получают за плату дополнительные прирезки,
именуемые «przikup»95. Особо следует отметить факты передачи
крестьянами своих наделов за деньги другим крестьянам. На-
пример, в 1417 г. аббат Островского монастыря утвердил пере-
ход одного лана в с. Белице из рук в руки96; в страговском
с. Станковице крестьянин Мартин Скут приобрел один лан зем-
ли, причем о другом держателе в том же селе сказано, что он
уступил этот лан97. Наконец, уже Ф. Вацек обратил внимание
на имеющиеся в источниках указания на своеобразные приобре-
тения земельных участков группами зажиточных крестьян в
складчину. Объектами таких операций могли быть как лесные
и луговые, так и полевые участки. Особенностью этих покупок
является то, что этими участками распоряжаются только лица,
принимавшие участие в соответствующей денежной операции,
а беднота отстраняется от их использования.
Случается, что крестьяне, имеющие значительное количество
земли, раздают ее в держание от своего имени. Классический
пример такого рода приведен Ф. Граусом, впервые введшим в
научный оборот соответствующий документ98. В 1393 г. некий
Велислав, подданный Вышеградского капитула, заключил с раз-
решения пребендария сделку с другими подданными того же
капитула, жившими в с. Подоли. Всего он передал 17 стрихонов
восьми лицам мелкими участками в 1, 2, 3 или 4 стрихона99.
91 DR, VIII, 228.
92 DR, VIII, 221.
93 DR, V, 66.
94 DR, VIII, 279—280
95 DR, V, 72.
96 DR, V, 56.
97 DR, VIII, 285; «Item Martinus Skut solvit 2 sexag. 40 gr. 8 hal. minus
6 gr., quia emit 1 laneum... Item Petrus Kylfrat solvit 8'5 gr. 5 hal., quia vendidit
unum laneum»
98 F. G r a u s, II, str. 211; cp. pfiloha № 24, str. 542—543.
99 Грамота Вишеградского капитула от 21 декабря 1393 г. (см. F. Gra-
us, II, str. 542—543); при этом Николай по прозвищу Нехода получил
4 стрихона, Ян по прозвищу Малка — 3, Мах, Фумек и Томек — по 2, Крукс
и Душон — по 1. Они должны были платить Велиславу чинш, а вишеград-
скому канонику принадлежала только берна. Заметим попутно, что Ф. Граус
приводит некоторые примеры такого же рода, которые, однако, не относятся
к делу. Так, он указывает, что в качестве примера раздачи крестьянином зем-
ли может служить то место бернового регистра, где описано с. Поржичи
294
Немалое значение имеют в данной связи и сведения о. значи-
тельных суммах, (Которыми располагали отдельные крестьяне.
Так, в судебных актах Пражской консистории под 1398 г. запи-
сано, что двое крестьян поручились за своего приходского
священника огромной по тому времени суммой — 84 копы100;
в 1416 г. аббат и капитул Островского монастыря утвердили
передачу крестьянской семьей земли и имущества, оцененного
в 75 коп101. Не удивительно, что в источниках часто упомина-
ются сельские ростовщики, которыми нередко становились бо-
гатые крестьяне. Известно, например, что в результате специ-
альной визитации, проведенной по приказу архиепископа в
1379—1380 гг., в сельских местностях было выявлено немало
ростовщиков, ссужавших деньги крестьянской бедноте. Не счи-
тая горожан, которыми, как и следовало ожидать, было боль-
шинство ростовщиков, среди последних оказались 17 феодалов и
их слуг, 2 попа, 2 жителя местечка, 2 рихтаржа, 1 корчмарь,
1 портной и 27 крестьян102. Ф. Граус старательно собрал все
относящиеся к этому выписки из подлинных документов 103.
Еще более показательны многочисленные примеры, когда за-
житочные крестьяне эксплуатируют с санкции феодалов своих
беднейших односельчан, причем в отдельных случаях они при-
сваивают и их чинш, так что> феодалу остается лишь право на
взимание берны. В с. Дубно Пржибрамского дистрикта у кре-
стьянина Яна, держание которого составляет 118 югеров (около
двух ланов), имеется подсоседок104; в с. Пиковице Островского
монастыря подсоседок есть у крестьянина Яна 105 106; подсоседки
отдельных крестьян упомянуты в с. Буковина. Градищенского
монастыря 1С6.
(F. Graus, II, str. 211; pozn. 143). Но в источнике сказано буквально сле-
дующее: «Porsiecz 9 lan, provisio Petri Lybnowecz; '5 laneos colit et 4 laneos
_habet inter homines» (DR, XI, 382); перед нами типичное держание мелкого
феодала, да и крестьянского участка в 9 ланов нельзя было бы указать во
всем доступном нам материале.
100 SA, III, 342, № 121; ср. F. G г a u s, II, str. 210.
101 LKZ, 228—229, № 268; F. G г а и s, II, str. 210.
102 F. Graus, II, str. 213—214
103 Gm. отрывки из документов, тщательно собранные Ф. Граусом
(F. G г a u s, II, str. 519—523).
104 Запись в документе гласит: .«Jan 2 lan. minus 2 jug. 1 subs, dedit
64 gr.» (DR, XI, 32il|). При истолковании этого лаконичного тезиса следует
иметь в виду, что 64 гроша являются нормой взноса берны за 2 полных лана,
а 2 югера, которых недостает Дну, были обычным подсоседским наделом
15 DR, V, ’63: «Symon de 1 laneo 32 gr., pullos 8, messis 36 capecia. Simon
idem de subside 4 gr.».
106 UH, 20, № LXVII. Следует оговориться, что Ф. Граус приводит в дан-
ной связи и такие примеры, которые не относятся к существу вопроса о нали-
чии подсоседков у крестьян. Например, он указывает, будто в с. Велиславице,
принадлежавшем Бржевновскому монастырю, был крестьянский подсоседок,
и приводит для подтверждения следующий текст: «Item Wolek solvit Georgii
8 gr., Galli 8 gr., sed habet iosum Waluss pro subside ad voluntatem domini
295
Положение 1подсоседко1в, т. е. наиболее бедных и обездолен-
ных представителей чешской средневековой деревни, заслужи-
вает специального рассмотрения. Мы ограничиваемся здесь лишь
несколькими замечаниями. Они владели ничтожными земельны-
ми наделами — дворовыми участками, иногда клочками полевой
земли в 1, Р/2, 2, 3 югера; только в редких случаях их наделы
превышали 8—10 югеров или стрихонов 107. В то же время бар-
щины подсоседков были непомерно велики—они работали по
9, 10, 12, 13 дней в году, даже 1 день в неделю. Во многих местах
подсоседки обязаны были полностью обслуживать господское
хозяйство без указания на продолжительность и объем их ра-
боты 108. На Юге, где роль барщинных повинностей была неве-
лика, именно подсоседки служили наемной рабочей силой на
господском домене, значение которой возрастало в период се-
зонных сельскохозяйственных работ.
IV
При изучении верхов и низов феодально-зависимого крестьян-
ства и всего процесса дифф е рециации в чешской деревне XIV—
XV вв. следует учитывать, что даже относительно далеко зашед-
шее расслоение крестьян не может само по себе служить доказа-
abbatis» (F. Graus, II, str. 219, pozn. 194). Волек действительно является
подсоседком Валуша, но дело в том, что последний не крестьянин в точном
смысле слова, так как в источнике двумя строчками выше на той же страни-
це (DR, VII, 161) читаем: «Item Waluss feodalis habet duos laneas et servit
monasterio», т. e. он принадлежит к служилым монастырским людям. Не луч-
ше обстоит дело и в другом месте: Ф. Граус утверждает, что часть подсосед-
ков в одном селе принадлежала феодалам, а часть некоторым крестьянам
(F. Graus, II, str. 219, pozn. 196). Но в месте, куда Ф. Граус отсылает чи-
тателя, речь идет о том, что двое из пяти подсоседков в с. Рибник (Ржечиц-
кий дистракт архиепископства) были переданы вдове («uxor relicta»|) некоего
Перстайна, который владел двумя с половиной ланами земли и о котором
сказано, что он «tenet pro servicio et iservit cum lancea» (DR, VI, 120|), t. e.
этот держатель принадлежал, по-видимому, к низшей служилой шляхте.
107 Ср., например, описания сел Угонице (DR, VIII, 23'2 — шесть подсосед-
ков держат по 4 и трое — по '8 югеров), Горомержице (DR, VIII, 237—238 —
восемь подсоседков с участками, равными 6 югерам), Кнеживка (DR, VIII,
238 — два подсоседка держат по 3, один — 5 югеров), Патек (DR, VIII, 253—
семь подсоседков держат по 4 стрихона, один—>2 и один—6 стрихонов),
Страдонице (DR, VIII, 266—267 — два подсоседка держат по 1, один — 3,
один — 5 стрихонов, трое имеют только огороды) и т. п.
108 Таковы, например, молотильщики (tritularii) в с. Викань Бржевнов-
ского монастыря, о которых сказано: «Item sunt ibidem tritularii 11, quorum
quinque habent de hereditate ad unam mensunam et ortulos et solvunt Georgii
per 6 gr. et per 2 pullos et Galli per 6 gr. et per 2 pullos. Item quando necesse-
fuerit, debent tritulare, quando ipsis mandatur, prout alii tritulant, tres et tres
usque ad illam mensuram quam exinde percipiunt» (DR, VII, 479|); ср. сообще-
ние о с Трисковице (DR, VIII, 287): «Item ibidem sunt tres gaze triturato-
rum pro, curia monasterii».
296
тельством того, что Чехия уже вступила -в эту пору на 'путь капи-
талистического' развития.
Прежде всего далеко не всякая имущественная дифферен-
циация феодально-зависимого крестьянства является признаком
зарождения капиталистических отношений. Та или иная степень-
дифференциации крестьянства присуща всем1 стадиям развития
феодальной формации. Как известно, в феодальных вотчинах
число крестьянских дворов и связанных с ними наделов, имею-
щих все необходимое для выполнения барщины и уплаты других
повинностей и платежей, возрастало слишком медленно ПО' срав-
нению с естественным приростом населения, в связи с чем <в со-
ставе каждой вотчины всегда имелось известное количество'
крестьянских хозяйств, владеющих ничтожными полевыми уча-
стками и лишенных рабочего окота. Таковы в условиях Чехии
хозяйства подсоседков, достаточно хорошо засвидетельствован-
ные источниками уже с XI—XII вв.
Само собой разумеется, что развитие товарно-денежных от-
ношений и преобладание денежной ренты в масштабах всей
страны усиливали и обостряли процесс имущественной диффе-
ренциации среди феодально-зависимого крестьянства. Но даже
связывая процесс этой дифференциации главным образом с раз-
витием денежной ренты, необходимо помнить, что «базис этого
рода ренты, хотя он и идет здесь навстречу своему разложению,
все еще остается тот же, как при продуктовой ренте, образующей
исходный пункт» 109. В конкретных же исторических условиях Че-
хии начала XV в. расслоение феодально-зависимого крестьянства
вообще не может рассматриваться как проявление капиталисти-
ческого развития, ибо трудно указать в чешской действительно-
сти XIV—XV вв. конкретные предпосылки капиталистического'
развития как в общем уровне развития производительных сил,
так и в системе производственных отношений. Однако это рас-
слоение, даже не будучи во всех без исключения случаях обя-
зательно следствием только развития товарного производства,
может рассматриваться в качестве одной из предпосылок такого
развития или во всяком случае самой возможности подобных
процессов.
Одновременно с прогрессирующей дифференциацией чешско-
го феодально-зависимого крестьянства XIV и начало XV в. были
временем нового решительного наступления феодалов на остат-
ки общинной организации, общинной собственности и общинных
прав. Поземельные описи первой половины XIV в. (Роудницкого
и Збраславского монастырей) позволяют предполагать сохране-
ние в свободном пользовании крестьян еще довольно многочис-
ленных общинных угодий. В описании сел Роудницкого
109 К. Маркс. Капитал, т. III. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч.
т. 25, ч. II, стр. 361.
297
монастыря, например, луга господина прямо противопоставлены
общинному пастбищу110. К концу XIV — началу XV столетия
положение .вырисовывается с достаточной четкостью. В селах
Страговского, Градищенского и Бржевновского монастырей,
расположенных неподалеку от владений Роудницкого монасты-
ря, -мы встречаем уже во многих случаях ясные указания на
присвоение феодалами крестьянской альменды. В тех случаях,
когда крестьяне еще пользуются общинными угодьями, они пла-
тят за это специальные сборы. Например, в с. Сушь крестьяне
платят за пользование пастбищами 12 грошей; в Броумовском
и Полицком округах Бржевновского монастыря в 1406 г. впервые
упоминается лесной обор: подданные монастыря за пользование
лесом должны давать леснику ежегодно два гроша, половину
стрихона овса и цыпленка с каждой лошади, находящейся в кре-
стьянском хозяйстве. Завржицкие крестьяне платят особый сбор
«pro silva»111 и т. д.
Во всех перечисленных выше (и во многих других) случаях
взимание соответствующих платежей обусловлено фактическим
пользованием крестьянами господскими лугами и лесами, но
в некоторых местах феодалы превратили эти платежи просто
в дополнительную налоговую повинность, независимо от того,
используются ли крестьянами в действительности облагаемые
угодья. Так, монахи Градищенского монастыря установили в
своих владениях постоянный сбор за пастьбу коров, взимавший-
ся в размере двух грош ей и меры овса в год с каждого крестьян-
ского двора, и, кроме того, подобный же налог за пастьбу овец
в том же размере112. Эти несколько отрывочные данные приоб-
ретают большую убедительность при сопоставлении с материа-
лами о тех селах ВО' владениях архиепископства Пражского,
которые упоминаются как в первой описи епископских владений
конца XIII столетия, так и в урбарии архиепископства Праж-
ского 1390 г. В архиепископском урбарии в с. Храст отмечено
появление курии и господского луга, в связи с чем для кре-
стьян введена барщина113; в с. Бехари прибавился господский
луг, сдаваемый за 80 грошей в год114, в селах Весце, Каменско,
110 DR, II, 13< «Item sunt ibi pascua, que Obecz dicuntur. Item prata domi-
ni, et ilia prata communitas pauperum ambarum villarum siccare et cumulare
-et deducere tenentur, seddominus solus falcare tenentur».
111 DR, VII, 189 и сл., 199 и др.
112 UH, 8—1'6, № XLVIII—LIX и др. Напомним, что именно А. Н. Ясин-
ский показал, что таинственные термины в тексте градищенского урбария
plaske и opravne, вызвавшие в свое время недоумение издателя урбария Эм-
лера, являются названиями указанных феодальных сборов. (А. Н. Ясин-
ский. Поземельная опись Градищенского монастыря, стр. 34 и сл.).
113 DR, VI, 146—147; ср 1—2.
1,4 DR, VI, 991: ;«Item pratum tenet Niczko, de quo sunt annuatim 80 gr.»;
cp. DR, I, 1.
298
Хлум и Кеблов появились работы на господском лугу, тогда как
-сто лет назад во всех этих селах епископству принадлежали
только земли крестьянских держаний 115; в последнем из назван-
ных сел прибавился и лесник, в чем можно видеть косвенное
указание на появление господского леса и тщательную его охра-
ну. Таким образом, в поземельных описях начала XV в. ясно
обнаруживается, что даже в тех случаях, когда в селе сохрани-
лись остатки общинной организации (communitas), она утратила
право собственности на принадлежавшие ей луга и леса и ис-
пользование их стало возможно лишь с согласия феодала. Так,
в селах Овчар, Страдонице, Грживчице, Большая Льгота и мно-
гих других пользование общинными угодьями специально ого-
варивается грамотами как особая милость феодала 116. При этом
распоряжение угодьями уже целиком зависело' от усмотрения
феодалов. Во-первых, феодал сам устанавливал положение и
границы тех угодий, которые он передавал в пользование кре-
стьянам. Во-вторых, 'он же регулировал и самый процесс их
использования. В-третьих, господин мог в любое время отобрать
у крестьян данный им в пользование участок, предоставив вза-
мен другой, худшего качества или меньшего размера.
Примеров подобных проявлений господского произвола мож-
но было бы привести очень много — ограничимся лишь несколь-
кими. Крупная вотчина Страговского монастыря, лежавшая на
р. Огрже, охватывала несколько сел, и на основании грамот,
включенных в поземельную опись Страговского монастыря, жи-
телям этих сел разрешалось пользоваться немногими общими
для всех сел луговыми и лесными участками, расположение
которых обозначено достаточно точно117. При этом капитул мо-
настыря устанавливал порядок совместного' использования паст-
бищ и права взаимного прогона скота118. Не приходится, одна-
ко, сомневаться, что при желании крестьяне могли быть лише-
ны этих земель; даже составитель страговской описи называет
«блаженной памяти» господина Зденка «движимым страстью
115 DR, VI, 9'8, 99, 111, 112; ср. I, 1—3.
116 Ср., например, DR, VIII, 235: «. gratuite conferimus et donamus».
117 Положение этих участков почти с буквальной точностью повторяется
в грамотах сел Патек (DR, VIII, 256), Радонице (DR, VIII, 264) и Страдони-
це (DR, VII, 269): «Sane maiorem libertatem et utilitatem hominum nostrorum
predictorum procurare curantes, dedimus et assignavimus eis, eorum sucessori-
bus 4 laneojs pro re publica et pascuis partim singulis villis annexis, quod wlga-
Titer obecz seu pastwissezie vocatur, in monte dicto Byetin partem majore et
prope Patek in loco dicto Lahov partem minorem et prope Stradomicz promonto-
ria inculta; silvis nostris et rubetis dumtaxat exceptis» (DR, VIII, 256). При
истолковании этого места в источнике Ф. Вацек совершенно произвольно
считает, будто условия пользования угодьями определялись и устанавлива-
лись самой общиной. F. V а с е k. Prava vesske obce v 45 stoleti.— CDV,
R. Ill (1916), str. 37.
118 Соответствующие места с такой же буквальной точностью повторяют-
ся во всех грамотах (ср. DR, VIII, 256, 264, 269).
299
приобретения лугов»119. В силу этого сохранение в источниках,
терминов communitas, universitas, res publica, obecz, obczizna,.
неизменно фигурирующих всякий раз, когда феодал устанавли-
вает юридические взаимоотношения с подвластными ему кре-
стьянами, не должно вводить нас в заблуждение относительно
их реального содержания. Напротив, в свете всего оказанного
становится очевидным, что чешская сельская О'бщина XIV—
XV вв. уже может рассматриваться лишь как удобная для гос-
под форма организации 'феодально-зависимого- крестьянства.
Захват феодалами остатков общинных угодий и расширение
земельной площади их хозяйства за счет земли, находившейся
до того времени в фактическом пользовании крестьянства, ведут
к серьезному ухудшению материального положения подавляю-
щей массы крестьян 12°. Однако главной (причиной этого ухудше-
ния являлось увеличение всей суммы феодальной ренты, которое
наблюдается в той или иной форме во всей стране. При этом на
крайнем Юге Чехии наступление феодалов идет по линии уве-
личения чинша и прочих денежных платежей крестьян, в том
числе так называемых «случайных поборов». Для центральных
(и отчасти северных) районов Чехии наиболее показателен не
рост денежного чинша (который, впрочем, наблюдается и здесь) т
а увеличение барщины; это создает впечатление, что мы присут-
ствуем при появлении первых ростков, завершившихся в даль-
нейшем (конечно, в значительно более позднее время) торже-
ством вторичной отработочной ренты. Эти тенденции достаточно-
отчетливо выступают в исследуемых поземельных описях, где в.
начале XV в. уже очень часто встречаются формулировки, фик-
сирующие барщину не просто определенным количеством дней,
а подробным перечнем работ. Изучение этого материала не
оставляет сомнения в том, что размеры барщины во многих
случаях определялись лишь растущими потребностями господ-
ского хозяйства. Наиболее красноречивым подтверждением это-
го являются такие формулы источников, которые устанавливают
обязанности крестьян отбывать неопределенную барщину «по
приказу аббата», «по усмотрению приказчика», «по воле госпо-
дина» или «сколько будет надо». По своему реальному значению
к таким формулировкам близки и указания на «постоянную бар-
щину», да и сама еженедельная трехдневная барщина, установ-
ленная в это время в некоторых панствах, при одновременном:
определении количества и качества производимых работ и их
результатов открывала широкие возможности для увеличения
всей суммы растущих отработочных повинностей121.
119 DR, VIII, 236: «...Pie memorie dominus Sdenko cupiditate ductus prato-
rum et agrorum pro se et pro curia prefata a willanis exsolvit»).
120 A. H. Я син ски й. Очерки исследования..., стр. 230’ и сл.
121 См. выше, глава IV.
300
Ко всему сказанному следует добавить, -что материальное по-
ложение чешского крестьянина во многом зависело от эпидемий,
неурожаев и прочих стихийных бедствий. Хотя «черная смерть»
ле произвела в Чехии таких массовых опустошений, как в неко-
торых странах Западной Европы, все же чумные и иные эпиде-
мии неоднократно зафиксированы в источниках, относящихся
ж изучаемому времени. Кроме того, обычные для средневековой
деревни неурожаи и вызываемые ими катастрофический голод
и падеж скота серьезно ухудшали и без того безотрадное поло-
жение чешских крестьян 122. Феодальные междоусобицы, обост-
рившиеся в конце XIV столетия, пожары, наводнения и другие
•стихийные бедствия сплошь и рядом заставляли даже земле-
владельцев, которых трудно обвинить в чрезмерном желании
облегчить положение крестьян, временно отказываться от уве-
личения поборов, а в некоторых случаях даже прямо снижать
последние на год или два либо даже без указания срока123.
Однако далеко не всегда феодалы склонны были считаться с
действительными платежными возможностями крестьян: источ-
ники пестрят указаниями на крестьянские долги, вырастающие
вследствие недоимок124, а также на брошенные крестьянские
участки 125.
Устанавливая степень дифференциации чешского крестьян-
ства в разных областях Чехии, необходимо хотя бы приблизи-
тельно определить, каково было действительное положение дер-
жателей целых, половинных и других наделов.
Чтобы оценить,значение приведенных в настоящей главе ма-
териалов, характеризующих имущественное положение чешского
крестьянства, необходимо поближе присмотреться к тому, что
именно скрывалось за терминами лановик, полулановик, кото-
рыми нам неоднократно приходилось пользоваться. Другими
словами, можно попытаться подойти к вопросу о бюджете
122 Все данные такого рода сопоставлены Ф. Граусом (F. Graus, II
str. 486—488).
123 Так, при описании с. Хлум (Штепановский дистрикт архиепископства)
сказано: «.. quilibet laneus solvit 40 gr. aunuatim usque domini voluntatem.
prius tamen solvebantur de quolibet laneo 80 gr.» В пределах изученного мате-
риала особенно большое количество примеров такого рода зафиксировано
в селах Хоустницкого панства Рожмберков.
124 Особенно много сведений о крестьянских недоимках находим в бер-
цовом регистре, где при указании поступлений со многих сел отмечается, что
крестьяне остались в долгу: «Summa 1 sexag. 4'6 gr. tenentur 1872 gr.» (DR,
XI, 327). Ср. там же данные по с. Храстов, Чейков, Ржеловице и др. в Рже-
чицком дистрикте (DR, XI, 376 и сл.). О задолженности крестьян в Трже-
боньском панстве см. выше
125 Указаниями на пустующие крестьянские участки буквально пестрят
страницы поземельных описей (DR, V, 57, 63, 67). Иногда пустовали целые
вела (DR, VI, PliO|): «Bukowa. Villa Bukowa est totaliter desolata, ubi depe-
riunt 5’5 grosses 7 hal ». Ср. данные о с. Кошин, где вообще отмечены только
6 lan. deserti (DR, XI, 360).
301
чешского крестьянина 126. В качестве примера возьмем крестьян»
ский двор в одном из сел Тинского дистрикта ведущий хозяйство1
на половине лана земли. Такой пример можно считать в какой-
то мере типичным, так как в этих владениях архиепископства1
Пражского крестьянин не (был обременен такими высокими бар-
щинами, как это наблюдалось в окрестностях Праги, и здесь не*
столь ярко было выражено преобладание денежных повинностей,
что характерно для южных окраин Чехии. В этом дистрикте
подавляющее число крестьянских держаний равнялось половине
лана или превышало эту норму (выше квартала до половины
лана было 219, из них ровно по- половине лана — 142 держания)1,
свыше половины лана и до. лана—137 (в том числе 55 по
3/4 лана) и 53 по лану; таким образом, из 536 держателей дис-
трикта 356 держали участки, приближавшиеся к половине или
целому лану.
Сопоставляя список повинностей в тинских селах по урба-
рию 1390 г. со списком в берновом регистре 1379 г., возьмем,
например, одно из крупных сел — Слабчице127. Здесь 25 дер-
жателей; 12 относятся ко второй группе по нашей классифика-
ции; среди них половинные наделы держали Властибор, Еник,
Ешек, Пехша, Биета, Славик, Свах, Павел, Трифон, Радец и
Буйко. Познакомимся с условиями их жизни и хозяйством.
У крестьянина, взятого нами в качестве примера, было пол-лана
земли, т. е., исходя из принятых в этом дистрикте мер, 30 югеров.
Учитывая, что при трехпольной системе одна треть полевой
земли находилась ежегодно1 под парами, а для посева на лан
необходимо 60 стрихонов зерна 128, получим, что, посеяв 20 стри-
хонов зерновых, крестьянин мог надеяться получить урожай, ко-
леблющийся в среднем около 60 стрихонов (определяем среднюю
урожайность как 1:3).
Принимая во внимание неизбежные колебания урожая, про-
изводим также расчет при урожае сам-два и сам-четыре. Тогда
крестьянин получил бы соответственно 40 или 80 стрихонов.
Если вспомнить, что в соседних владениях панов из Рожмберка
в состав крестьянских натуралий входили пшеница, рожь и овес,
причем среднее соотношение между ними равно 1 : 1 : 1,5 129,
и считая, что это соотношение до некоторой степени отражает
структуру посевных площадей в этом районе, получим, что эти
126 Несмотря на очевидную важность этого вопроса, во всей известной
нам литературе предмета имеется лишь одна попытка вычислить бюджет
средневекового чешского крестьянина в предгуситское время (F. Graus, II,
str. 188—189). Впрочем, Ф. Граус не ставит перед собой цели вычислить бюд-
жет чешского крестьянина, а только определяет, какую часть урожая отдавал
крестьянин феодалу в виде чинша.
127 См. DR, VI, 139.; XI, 362.
128 А. Н. Ясинский. Происхождение и природа чешских поземельных
единиц, стр. 136, ср. стр. 143 и сл.
129 RR, 37, № 316—317, 319—320; 38; № 321-327.
302
60 стрихонов состояли из 17 стрихонов пшеницы, 17—ржи и
26 — овса130. Конечно, такой расчет весьма ориентировочный,
ибо крестьянин мог сеять также и ячмень, но мы исходим только*
из того соотношения, которое дано в источнике. Труднее опреде-
лить другие поступления в крестьянское хозяйство, наличие ко-
торых невозможо отрицать. Крестьянин мог иметь некоторую
выручку от животноводства, например от свиней, упоминаю-
щихся на этой территории131, от крупного рогатого скота, от
овец, мог заняться огородничеством, мог, наконец, заработать
несколько грошей извозом. Но, как бы ни были велики эти по-
ступления, вряд ли они ^превышали одну треть того1, что ему
давало главное занятие—полеводство. Сколько же мог зарабо-
тать чешский крестьянин? Для того, чтобы ответить на этот во-
прос, мы должны оценить прежде всего стоимость полученного
им зерна. Исходя из цен, приводимых Ф. Граусом в качестве
средних132, мы приходим к выводу что производимый крестья-
нином хлеб стоил около 4 72 коп 133, а заработок его и членов
его семьи мог в лучшем случае приближаться к Р/2 копам.
Необходимо сразу же подчеркнуть, что преувеличивать то-
варность среднего крестьянского1 хозяйства не приходится. Дер-
жатель полуланового надела вывозил на продажу лишь такое
количество продуктов, которое должно было, дать ему возмож-
ность уплатить чинш и другие денежные повинности, а также
удовлетворить наиболее необходимые потребности крестьянина
и членов его семьи |в таких предметах, которые не производились
в его хозяйстве. Кроме того, прежде чем помышлять о продаже
зерна, крестьянин должен был отделить семенной фонд (т. е. в
нашем примере приблизительно по, б стрихонов пшеницы и ржи
и 8 стрихонов овса) и уплатить церковную десятину, которая
составляла в данном случае 6 стрихонов (для упрощения допу-
стим, что эти б стрихонов поровну распределялись между всеми
тремя культурами). Тогда у крестьянина оставалось 9 стрихонов
пшеницы, 9 стрихонов ржи и 16 — овса 134. Так как пища средне-
векового чешского крестьянина вряд ли отличалась от обычной
еды английского виллана, на столе которого редко появлялся
130 При урожае I : 2 это составило бы примерно по 12, Г2 и 16 стрихонов,
а при оптимальном урожае 1 : 4—24, 24 и 32.
131 DR, VI, 141 —142. Ср данные о соседних рожмберкских панствах (RR,
39, № 334; 40, № 353)
132 F. Graus, II, str. 420.
133 Стоимость пшеницы составляла при средней цене 6,2 гроша за етри-
хон 105,4 гроша (6,2 >< 17), стоимость ржи при цене 5,2 гроша за стрихон —
88,4 гроша (5,2X17) и стоимость овса, цена на который равнялась лишь 3,5
гроша за стрихон,— 81 грош (3,5x26). Тогда стоимость всех зерновых состав-
ляла 274,8 гроша.
134 При низком урожае у крестьянина до уплаты десятины оставалось
примерно по 6 стрихонов пшеницы и ржи и 8 стрихонов овса, а при урожае
1 : 4, который собирался, по всей вероятности, очень редко, эти цифры под-
нимались до 18 стрихонов пшеницы и ржи и 24 — овса.
303
пшеничный 1кара.вай 135, мы можем предположить, -что на рынок
попадала прежде всего пшеница, а питался крестьянин ржаным
(или ячменным) хлебом и овсяной похлебкой или кашей. Таким
образом, от продажи всей оставшейся пшеницы крестьянин мог
бы выручить примерно 55—56 грошей, а его денежные доходы
от различных видов заработка мы оценили в Р/2 копы. Другими
словами, сумма, которой мог располагать крестьянин, не прибе-
гая к продаже ржи и овса, не превышала 2V2 коп.
Из этой суммы крестьянину с. Слабчпце надо было прежде
всего уплатить в два срока 24 гроша йржи-гавельского чинша,
16 грошей берны, р2 гроша сборщику последней, !/2 гроша по-
дымного. Креме того, он вносил 1 грош взамен барщины
(уборочные работы в этом и соседних селах уже были полностью
заменены денежными взносами). Все это составляло 42 гроша.
На первый взгляд может показаться, что при денежном до-
ходе, который мы определили примерно в 21/2 копы, уплата
42 грошей феодальной ренты и налогов оставляла в распоряже-
нии крестьянина сравнительно немалую сумму на пищу, одежду,
обувь и т. п.136 Но- это далеко* не так. Прежде всего, мы видим,
что после уплаты основных феодальных поборов у него оста-
валось немногим более того, что, удавалось заработать на сторо-
не или выручить благодаря «реализации на рынке продуктов
животноводства. Выше все эти доходы были оценены примерно
в 1г/г копы, но реально ли такое допущение? Крестьянин мог,
разумеется, выкормить и продать свинью, нескольких кур или
уток, пару овец, даже телку или корову, но нельзя предполагать,
что все это могло быть осуществлено каждый год и системати-
чески повторяться в дальнейшем. Не говоря о том, что лучшую
курицу отбирал господский приказчик, разведение скота вообще
не могло превратиться в главное занятие крестьянина, так как
у него не было ни лугов, ни достаточного количества кормов;
не забудем, ч'то в его закромах оставалось лишь 16 ст'рихонов
овса, из которого Немалая часть потреблялась самим крестьяни-
ном и его семьей, а из оставшегося прежде всего надо было вре-
мя от времени подкармливать рабочий скот, г. е. лошадей, кото-
рых у держателя полулана было, вероятно, не менее одной-двух.
Что касается продажи рабочей силы, то здесь были большие
трудности. Дело в том, что выбранный нами крестьянин отбывал
тяжелые извозные повинности, которые, можно думать, приходи-
лись далеко не на самое удобное для него время; к тому же он
должен был «выходить на охоту» по любому распоряжению бург-
135 Ср. Е. А. Ко см и некий. Исследования по аграрной истории Англии
в XIII в., стр. 293.
136 DR, VI, 139. Приведенные в тексте урбария нормы обложения относят-
ся к одному лану и при настоящем расчете соответственно понижены.
'304
графа 137. Невозможно также допустить, что ib чешской деревне
XIV в. был настолько постоянный спрос на рабочие руки, что
крестьянину, который не мог и не хотел порвать со своим хозяй-
ством, 'было легко отыскать работу; к тому ,же ВО' время пахоты
и уборки, когда господское хозяйство наиболее остро ощущало
потребность в наемной рабочей силе, наш Еник или Пешек был
за'нят на своей полосе. Поэтому предположительную сумму в
Р/2 копы крестьянин мог заработать лишь в некоторые, особо
благоприятные годы, а средний его доход был гораздо ниже.
Но можем ли мы быть уверены, что после уплаты 42 грошей,
выполнения извозных и других повинностей и, наконец, после
уплаты в качестве взноса курицы и яиц крестьяне с. Слабчице
могли считать себя совершенно свободными от всяких иных фео-
дальных поборов и повинностей? Ведь на страницы урбария
попадали лишь регулярные, освященные длительной традицией
платежи и барщины, тогда как 'феодал-вотчинник располагал
многими возможностями значительно увеличивать свои доходы
за счет эксплуатации крестьян. Сверх того на плечи крестьяни-
на ложилась тяжесть всех ба|на1литетов, многочисленных торго-
вых и проездных пошлин, судебных штрафов и поборов. Нельзя
забывать и о взятках всякого рода, к которым вынужден был
прибегать крестьянин для того, чтобы хогь как-нибудь задоб-
рить представителей {вотчинной администрации — рихтаржей,
писарей, управителей и др. Нельзя забывать и о нигде не зафик-
сированных поборах духовенства — о платах за многочисленные
требы, необязательных, но неуклонно взимаемых с благочести-
вых прихожан доброхотных даяниях, о подношениях в празднич-
ные дни и т. п.
Ко всему сказанному следует добавить, что 9 стрихонов ржи
и 16 стрихонов овса далеко не каждый год могли оставаться
для личного потребления крестьянина. Урожай 1 :3 для средне-
вековой деревни случался (не каждый год, а на землях феодаль-
но-зависимых крестьян он был, надо полагать, столь же нечас-
тым явлением, как и урожай 1 : 4. Крестьянин не имел в своем
распоряжении удобрений, его труд часто1 дезорганизовывался
вмешательством вотчинной администрации, он не всегда имел
достаточное количество1 рабочего скота, и этот окот был далеко
не лучшим по качеству. .Поэтому урожай на землях крестьян
и в самые благоприятные годы был ниже, чем на землях доме-
на 138, а падеж лошадей или другого скота чаще поражал кресть-
янское хозяйство. Поэтому действительные доходы от полевого
137 DR, VI, 139: «Item tenentur ducere robora sive ligna alia pro curia
Pragensi ad portum. Item tenentur ducere ligna pro edificiis castri et molendi-
norum et ad venacionem transire ad mandatum burgravii».
138 Ср. E. А. Ко см и некий. Исследования по аграрной истории Англии
в XIII в., стр. 297—298.
20 Б. Т. Рубцов
305
хозяйства были, по всей вероятности, несколько ниже, чем
во взятом нами примере. Таким образом, у держателя полула-
на, если он к тому же был обременен! большой (семьей, вряд
ли .могли оставаться какие-либо запасы на следующий год. Это
означает, что любой неурожай или стихийное бедствие заставля-
ли его прибегать к помощи господского приказчика или богато-
го соседа. В силу этого в относительно урожайный год приходи-
лось 'расплачиваться за такую «помощь» и немало зерна или
денег шло на погашение долгов и процентов.
Между тем у крестьянина были расходы и помимо уплаты
ренты, десятины, различных мелких поборов, процентов и долгов
и т. п. Даже если ему не нужно было1 в данном году приобре-
тать лошадь или корову, ему приходилось заботиться о покупке
или ремонте инвентаря, починке построек, юн должен был при-
обретать Семена для огорода, кое-какую одежду или обувь.
Если принять во внимание, что топор стоил 3—3/]2 гроша139,
нож — около 1 гроша140, бочка — 2 гроша141, тележное колесо —
4 гроша142, локоть сукна — не менее З1/2 — 6 грошей143, ботин-
ки— 6—8 грошей144, придется заключить, что даже в том слу-
чае, когда крестьянин имел от побочных занятий пли от прода-
жи своей рабочей силы даже такой доход (Р/2 копы, как указа-
ло выше), какой мы предположили, ему вряд ли представлялась
возможность систематически потреблять даже пиво, цена кото-
рого составляла около 15 грошей за фертель145.
В нашем примере -мы имели дело с крестьянином, сравни-
тельно неплохо обеспеченным землей, но даже для него всякий
новый непредвиденный расход ставил со всей острогой пробле-
му подсобного заработка. В еще худшем положении находился
держатель Р/2 кварталов, не говоря уже о держателях наделов
в квартал, «шестак», «восьмак» и т. д., а таких крестьян в тин-
С1ких селах было больше половины146. Конечно, если бы обязан-
ности зависимого крестьянина — держателя полуланового надела
сводились к уплате строго фиксированной феодальной ренты,
можно было бы рассматривать его как более Или менее обеспе-
ченного. Но, с другой стороны, нами не приняты в расчет стихий-
ные бедствия, разорительные последствия частых /в этих местах
феодальных междоусобиц; надо помнить, что и цена па кресть-
янский хлеб принята средняя, тогда как крестьянин продавал
139 UT, str. 15, 24, 34.
140 UT, str. 33.
141 UT, str. 16
142 UT, str. 19.
143 UT, str. 14, 15.
144 UT, str. 81, 87, 89—90.
145 UT, str. 23.
146 В с. Богунице, например, 25 держателей из 46 имели наделы менее
половины лана каждый (DR, XI, 346—347).
306
его почти ‘всегда по пониженным ценам и т. ,п. Таким образом,
из крестьянского хозяйства выкачивался почти весь прибавоч-
ный продукт и оно не имело' реальных возможностей .повышать
технику земледелия, свободно 'маневрировать на рынке.
Разобранный пример показывает, что чешский крестьянин
конца XIV в., ведущий хозяйство на половине лана земли, осо-
бенно в том случае, если у него была большая семья, находился
в достаточно стесненном ^положении, так что цнему вполне мож-
но отнести оценку положения среднего крестьянина, данную
В. И. Лениным применительно к другой стране и эпохе. «Само-
стоятельный земледельческий труд разве лишь в лучший год и
при особо благоприятных условиях покрывает содержание тако-
го крестьянства, и потому оно находится в крайне неустойчивом
положении,— писал В. И. Ленин, имея в виду русского' крестья-
нина.— В большинстве случаев средний крестьянин не может
свести концы с концами без того, чтобы не Прибегать к займам
под отработки и т. п., без того, чтобы не искать „подсобных"
сторонних заработков, состоящих тоже отчасти из продажи рабо-
чей силы и т. д.»147. В таких условиях любая случайность —
падеж скота, неурожай, засуха, град, наводнение — легко могла
разорить и повергнуть в нищету нашего Властибора, Ешека и
сотни им подобных. И не случайно в поземельных описях сплошь
и рядом встречаются указания на то, что держатели полулано-
вых участков принадлежат к деревенской бедноте148. Само со-
бой разумеется, что держатели еще более мелких участков и
подсоседки, столь многочисленные на Юге, находились в еще
более тяжелых материальных условиях и не могли (Просущество-
вать без продажи своей рабочей силы. Именно из их числа
вербовались те наемные работники, наличие которых надежно
засвидетельствовано приходо-расходными документами Трже-
боньского монастыря и Новоградского панства. Что касается
держателей наделов в один лан, то несомненно, что их положе-
ние былЮ значительно лучше, хотя благополучие всех слоев фео-
дально-зависимого крестьянства не следует вообще преувели-
чивать. Таким образом, ни о каком процветании крестьянства,
а тем более ни о1 каком улучшении его положения к началу
XV в. не может быть и речи. Задавленное нуждой и все воз-
раставшей феодальной эксплуатацией, чешское крестьянство
147 В. И. Ленин. Развитие капитализма в России. Поли. собр. соч., т. 3,
стр. 173.
148 Например, при описании с. Бацовице находим: «Pessek J/2 lana pauper,
Woyetech V2 lana pauper» (DR, XI, 366); в с. Скришов находим трех крестьян,
держащих полулановые участки, при которых стоит то же определение (DR,
XI, 374—375). Иногда словом pauper именуется даже держатель трех кварта-
лов (DR, XI, 365), не говоря уже о держателях кварталов и более мелких
участков. Порой составители поземельных описей отмечают повальную нище-
ту целых деревень: «Dicte ville homines iuxta graciam propter eorum pauperta
tem pactando solverunt etc.» (DR, XI, 383; cp. 371, 377, 380).
20* 307
идет по пути парцелляции земельных наделов, пауперизации
и снижения жизненного уровня. Тем самым становится очевид-
ным, что корни Великой крестьянской войны XV в. вырастали из
чешской действительности и порождались безотрадным и безвы-
ходным положением основной массы крестьянства.
V
Конец XIV и начало XV в. ознаменовались, как показано
выше, усилением феодальной эксплуатации, (вызванной (все 'более
интенсивным вовлечением чешской вотчины в систему крепну-
щих рыночных связей. Но усиление феодальной эксплуатации
выражалось не только в 'росте всех видов феодальной ренты.
Ухудшение правового положения крестьян, ущемление их держа-
тельских прав, рост крепостнических тенденций—все это слу-
жит в данных условиях главными средствами, укрепляющими и
оформляющими основы экономического господства феодалов-
землевладельцев над крестьянами.
Господские права, связанные с .землевладением, с правом на
личность крестьянина и судебными правами феодала, в чешской
действительности XIV — начала XV в. переплетались и перекре-
щивались самым различным и причудливым образом, но чаще
всего осуществлялись одним лицом. Трудно сказать, в каком из
этих случаев положение крестьянина было хуже, так как хотя
концентрация совокупности владельческих прав в одних руках
и ставила крестьянина в полную зависимость от господского
произвола, но и сомнительное преимущество иметь вместо одно-
го нескольких сеньоров спДошь и рядом оборачивалось против
того же крестьянина, ибо и владелец земли, и личный господин,
и носитель судебной власти относились к .крестьянину и его хо-
зяйству как к источнику дохода и объекту безудержной эксплуа-
тации.
Использованные нами документы не позволяют, к сожале-
нию, дать сколько-нибудь исчерпывающий анализ юридического
статуса основной массы чешских крестьян в изучаемое время и
конкретно показать те правовые оболочки, в которых облека-
лись прослеженные выше изменения в их положении^ Правовое
положение крестьянина предстает перед нами в преобразован-
ном виде — таким, каким рно вырисовывается сквозь густую и
запутанную сеть различных барщин, повинностей и платежей,
опутывавшую чешскую деревню. Равным образом мы распола-
гаем материалом, лишь .попутно проливающим некоторый свет
на те изменения, которые Происходят в правовом положении
чешских крестьян накануне гуситского революционного дви-
жения.
308
Конкретные формы феодальной зависимости чешского кре-
стьянства на ‘рубеже XIV—XV bib. представляются в рвете сохра-
нившихся документов бесконечно разнообразными: они варьиро-
вались от полной или частичной сословной неполноправности за-
висимого крестьянина до почти абсолютного его закрепощения.
Однако подавляющее большинство чешских крестьян накануне
гуситских войн можно с некоторыми оговорками рассматривать
как феодально-зависимых обязанных денежным чиншем, а также
выполняющих определенные барщинные работы, объем и ха-
рактер которых (как и сохраняющихся натуральных взносов)
изменяются в соответствии с местными условиями; при этом
весьма часто сочетаются все три вида феодальной ренты при
почти постоянном преобладании ренты денежной. Необходимо
при этом иметь в виду, что распространение денежной ренты,
способствуя имущественному расслоению крестьянства, являет-
ся в то же время фактором, медленно, но верно подготавливаю-
щим уравнение всех категорий федально-зависимого сельского
населения в сословно-правовом отношении. В конкретных усло-
виях Чехии XIV — начала XV в. главной тенденцией этого про-
цесса нивелировки является превращение многочисленных кате-
горий феодально-зависимого крестьянства не в свободных соб-
ственников обрабатываемой ими земли и даже не в лично сво-
бодных арендаторов — ведь в конце концов все группы крестьян
сливаются в одну массу бесправных крепостных. Но этот про-
цесс мог завершиться лишь значительно позже, когда было
сломлено активное сопротивление крестьянства, достигшее свое-
го апогея в годы Крестьянской войны XV в. В пределах изучае-
мого нами периода можно, строго говоря, уловить только пер-
вые проявления общей тенденции к возрастанию отработочной
ренты (выступающей, впрочем, вокруг Праги уже довольно оп-
ределенно) .
В свете всего сказанного вряд ли окажется неожиданным, что
если в источниках более раннего времени засвидетельствованы
многочисленные категории крестьян, то к началу XV в. они уже
почти полностью исчезли 149; в частности, составители поземель-
ных описей, применяя к зависимым людям порой различные наи-
менования— дедичи (haeredes, diedici, diediczones), люди (ho-
mines, laici), кметы (kmetones), гости (hospites), вилланы (vil-
lani), сельчане (rustici), цензуалы (censuales) и др., уже не
выражают этими терминами действительно существовавших в
их время различий в положении крестьянства. В случае необхо-
димости они прибегают для этого к понятиям иного порядка.
149 См. А. Н. Ясинский. Падение земского строя в чешском государст-
ве. Киев, 1395, стр. 44 и сл. и указанная там литература; его же. Очерки и
исследования..., стр. З^Э; ср. аналогичные выводы Ф. Грауса (F. Graus, I,
str. 159 a nasi.; II, str. 195 a nasi.
309
Так, 'составитель поземельной описи Страговского монастыря,
желая подчеркнуть единообразие устанавливаемых повинностей
для всех крестьян с. Горомержице, обращается не к определе-
ниям, относящимся к юридическому статусу крестьян, но прямо
указывает, что на уборку урожая по распоряжению приказчика
должен являться всякий, «как бедный, так и богатый» («tam
pauper quam dives») 150. Единственное различие между крестья-
нами, которое последовательно проводится во всех без исклю-
чения поземельных описях,— это различие между крестьянином,
имеющим надел либо его часть, и безнадельным подсоседком 151,
причем барщинные повинности последних, как отмечалось, по-
чти всегда непропорционально высоки. Невозможно согласиться
с А. Н. Ясинским, который видит основу различия между деди-
чами и подсоседками в том, будто последние являются во всех
случаях .потомка-ми посаженных на землю рабов 152. Даже не при-
нимая во внимание то, что аргументация А. Н. Ясинского дале-
ко не всегда может быть призвана удовлетворительной, так как
он, не видя и не понимая процесса дифференциации зависимого
крестьянства, вынужден был прибегнуть к натянутым сопостав-
лениям юридического характера для доказательства происхож-
дения подсоседков от рабов, следует сказать, что примеры, при-
водимые им, никак не обосновывают его точку зрения 153.
Как бы (мы ни расценивали результаты правовой нивелиров-
ки чешского крестьянства к началу XV в., следует иметь в виду,
что этот процесс слияния разнообразных категорий крестьянства
в единую с точки зре!ния законодательства и правовой практики
массу отнюдь еще не завершился полностью. В связи с ‘этим
необходимо обратить внимание на то, что весь характер позе-
мельных описей как документов, вышедших из вотчинной кан-
целярии и всем своим содержанием и формой направленных
прежде всего на защиту имущественных интересов господина,
не позволяет надеяться найти И них строгое применение точных
юридических дефиниций при определении положения крестьян.
Составитель описи исходил не столько из правовых норм и
определений, сколько из конкретных потребностей и повседнев-
ной практики крупного господского хозяйства, которое учитыва-
ло главным образом действительное, а не юридическое положе-
ние крестьян и имело в виду вполне реальные возможности
150 DR, VIII, 237. Весьма часто термин pauperes выступает как общее
обозначение для всего крестьянства.
151 Subsides, gazalii, реже coloni.
152 А. Н. Ясинский. Очерки и исследования.., стр. 306 и сл. Ф. Граус
справедливо назвал этот взгляд неправдоподобным (F. Graus, II, str. 194).
153 Так, в обширном примечании (А. Н. Ясинский. Очерки и исследо-
вания..., стр. 188—189) Ясинский считает, что в с. Радонице в 1143 г. сущест-
вовало 16 хозяйств посаженных на землю рабов, не приводя никаких дока-
зательств, кроме того, что в страговской описи приведено вдвое меньшее число
(семь) подсоседских хозяйств.
310
повышения доходности господского хозяйства Поэтому нет со-
мнения в том, что юридический статус чешского крестьянства
многократно преломлен в источниках, положенных в основу на-
стоящего исследования, сквозь призму феодальной ренты и в
связи с этим представлен в несколько обедненном и упрощенном
виде. Но сама эта схема верно выражает истинную тенденцию
социальной действительности и подлинные вожделения вотчин-
ников, стремившихся в условиях начинающейся сеньориальной
реакции уравнять в бесправии группы крестьян, превратить за-
висимых в крепостных, а свободных в зависимых и в конечном
итоге в тех же крепостных.
С другой стороны, наши источники не позволяют в достаточ-
ной 'мере познакомиться и со свободным крестьянством, кото-
рое еще сохранялось кое-где ,в эту эпоху на остатках королев-
ских земель 154. Эта социальная прослойка почти полностью вы-
падает из поля зрения составителей поземельных описей чеш-
ских монастырей и светских феодалов. В тех ^случаях, когда в
'Источниках фигурируют -свободные держания, как это было по-
казано 'выше, они представляют собой владения мелких феода-
лов или находятся в руках представителей вотчинной админи-
страции. Поэтому такие свободные держания относительно ве-
лики по сравнению с массой крестьянских наделов и размер их
только в виде исключения опускается ниже лана, тогда как сре-
ди свободных крестьян в точном смысле слова было, надо пола-
гать, немало держателей более мелких участков.
Условия крестьянского держания в XIV и начале XV в. регу-
лировались в Чехии нормами либо старого, так называемого
чешского, или земского, права (jus Ьоёгшса1е), либо нового за-
купного (эмфитевтического), так называемого «немецкого» пра-
ва (jus emphiteuticum, jus theutonicale, purkrecht, padaczie).
Распространение последнего в Чехии связано- с ростом и укреп-
лением товарно-денежных отношений, и в частности с развитием
денежной ренты, для которой нормы этого права были наиболее
подходящей правовой оболочкой.
Вряд ли можно назвать во 'всей буржуазной историографии
чешского средневековья более (слож'ный и запутанный вопрос,
чем проблема «немецкого» (Права. В то же 'время в существую-
щей научной литературе эта проблема тесно переплетается с
другой, также чрезвычайно сложной проблемой — с историей
154 В буржуазной научной литературе неоднократно отмечалось почти
полное исчезновение свободных крестьян уже к XIV в. (А. Н. Ясинский.
Очерки и исследования..., стр. 325; ср. К. К г о f t a. Dejiny selskeho stavu v Ce-
chach. Praha, 1949, str. 49 и данную там сводку буржуазной чешской ли-
тературы, а также в особенности специальную работу: V. Muller. Svobodni-
ci. Pokus о monografii ze socialnych dejin ceskych 115 a 16 stoletf. PrahaJ1905.
Однако подробное рассмотрение этого вопроса требует специального исследо-
вания и не может являться предметом настоящей работы.
311
немецкой колонизации в чешских землях. Хотя к интересующему
нас времени основная волна колонизации была уже давно по-
зади 155, но последствия ее сказывались во всей жизни чешской
деревни. Вполне сознавая, что подробное изучение немецкой ко-
лонизации должно явиться темой специального исследования, мы
все 'же не можем полностью1 обойти молчанием те1 особенности
колонизационного процесса и связанных с ним явлений, которые
наиболее ощутимо проявлялись в чешской деревне интересующе-
го нас периода.
Вопрос о немецкой колонизации в славянских землях, и в
частности в Чехии, имеет поистине необозримую литературу.
Германская й австрийская шовинистическая историография не
щадила сил для того, .чтобы научно1 «доказать», будто немецкая
колонизация была мощным и чуть ли не единственным фактором
прогресса славянских народов. Этот тезис, выдвинутый еще юн-
керской историографией, был подхвачен и буржуазными истори-
ками конца XIX — начала XX в., а в дальнейшем стал одним из
официальных канонов фашистской историографии. После второй
мировой войны он был взят на вооружение историками из ост-
форшунга 156.
Чтобы познакомиться с произведениями историков, утверж-
дающих, будто немецкая колонизация и проникшее якобы толь-
ко с немецкими колонистами в чешские земли «немецкое» право
являлись главной движущей силой всего развития Чехии, до-
статочно обратиться к трудам ,В. Вайцзекера 157. Для ,него утвер-
ждение об извечной отсталости Чехии является истиной, не тре-
бующей доказательств, а в силу этого, естественно, и земледель-
ческая культура чехов и вообще всех славян представляется
Вайцзе'керу низкой и примитивной по сравнению с тем, что мож-
но было видеть в германских землях. «Немецкое» право, по
его мнению, было механически занесено в чешские земли коло-
нистами, которые научили чехов «культурному» земледелию и
вообще сельскому хозяйству; рецепция этих правовых норм
являлась величайшим прогрессом для чехов, так как только это
право впервые дало возможность использовать богатые ресурсы
чешской земли, способствовало подъему ремесла, торговли и
155 'Ф. Граус специально подчеркивает, что колонизация достигла своей
вершины в XIII в.; в XIV и XV вв. в источниках прослеживается продолже-
ние этого процесса (F. Graus, II, str. 100; ср. также русское резюме —
стр. 686—584).
156 См., например, F. Н. Gentzen, J. К a bis ch, G. Voigt, E. Wolf-
g r a m m. Die «Ostforschung» — ein Stosstrupp des deutschen Imperialismus, und
J. Hageman n. Die mittelalterliche deutsche Ostexpansion und die Adenauer-
sche Aussenpolitik.— «Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft», Ig. VI, 1958.
157 W. Wei z sacker. Das deutsche Recht der bauerlichen Kolonisten
Bohmens und Marhens in XIII und XIV Jh.— MVGDB, 51, 1913. Практически
эта схема в несколько смягченном виде была повторена через 10 лет
и В. Вострым (W. Wo str у. Die Koilonisationsproblem.— MVGDB, 60, 1922).
312
обепечило процветание страны. Не приходится доказывать, что
каждое из этих утверждений не имеет ничего общего с истиной,
а весь ход исторического развития чешского народа поставлен
в зависимость от заимствования иноземных правовых инсти-
тутов.
Как ни странно, но такие же или .очень близкие выводы раз-
делялись и пропагандировались многими из ‘историков буржуаз-
ной Чехословакии. Например, И. Пекарж говорил о неисчисли-
мых благах, связанных с распространением на чешские земли
«духа готики». «Немецкое» право1 является, по .его мнению, пра-
вом германских колонистов, принесенным в готовом виде с За-
пада. Пекарж считал, ч'то именно период колонизации (или, как
он предпочитал выражаться, «век готики») дал крестьянам пра-
во наследственного владения землей и твердо установил их по-
винности. Главное содержание чешской истории XIII—XIV вв.
он видел в том, что «немецкое» право, порожденное, по его сло-
вам, западным «духом свободы», вообще впервые принесло в
Чехию идеи равенства и тем самым способствовало смягчению
нравов в верхах, что в свою очередь улучшало положение ни-
зов 158. Подобные мысли Пекарж многократно повторял на раз-
ные лады в своих многочисленных работах, й. Шуста также
говорит о «великом столетии», наступившем в итоге немецкой
колонизации, которое характеризовалось «колоссальными изме-
нениями в общественном развитии». Немецкая колонизация и
«немецкое» право привели, по мнению Шусты, к ликвидации раб-
ства, в котором якобы коснел до этого чешский народ. Другим
важным последствием явилась «релуиция» (коммутация) раз-
нообразнейших платежей рабов и зависимых людей в денежные
платежи. Внешним выражением хозяйственного переворота, на-
ступившего вслед за торжеством «немецкого» права, явилось
введение лавовой системы, которая, как полагает Шуста, зна-
чительно улучшила положение крестьян 159. Идя на поводу у
реакционных представителей германской историографии, Шу-
ста и Пекарж изображали аграрные отношения XIV — начала
XV в. как время ослабления феодальной собственности на зем-
лю и в го же время как период создания и упрочения земель-
ной собственности крестьян. Примыкая к точке' зрения Вайцзе-
кера, Пекарж и Шуста прямо утверждают, будто крестьянская
собственность на землю на рубеже XIV—XV вв. покоилась на
прочных договорных основаниях «немецкого» права, й. Пекарж,
в частности, заключает, что в случае выполнения крестьянином
158 См , например, J. Pekar. Zizka a jeho doba, d. I. Praha, .1927, str. 190
a nasi. Подобные мысли Пекарж многократно повторяет во всех своих рабо-
тах. О концепции Пекаржа, Шусты и Халоупецкого см. специальную главу в
монографии й. Мацека: J. Macek. Tabor..., d. I, str. И—41.
159 J. S u s t a. Dve knihy ceskych dejin, I—II. Praha,1917—1919.
313
условий держания он не мот быть согнан с земли по произволу
землевладельца 160.
Итак, по мнению этих и многих других буржуазных истори-
ков, «немецкое» право в целом не только способствовало! улуч-
шению правового и имущественного положения крестьянства, но
и создавало такие гарантии прочности наследственных держа-
ний, которые позволяют говорить прямо-таки о<б укреплении
крестьянской собственности на землю. Хотя в своей рецензии
на один из трудов Шусты К. Крофта заявлял, что к послед-
ствиям немецкой колонизации надо относиться более сдержан-
но 161, однако и он оказался в плену изложенных выше взглядов.
«Немецкое» право было в его представлении фактором, сыграв-
шим главную роль в установлении в Чехии и Моравии поземель-
ных отношений, являвшихся не чем иным, как наследственной
арендой крестьянами земель феодалов, причем сами эти аренд-
ные отношения последовательно рассматриваются Крофтой как
проявление внеклассовых и внеисторических категорий капита-
листического общества. В итоге и Крофта считает, что «„немец-
кое" право способствовало укреплению благосостояния как
сельского населения, так и господ, на чьей земле находились
крестьяне». Это положение Крофта довольно неожиданно аргу-
ментирует самим фактом быстрого распространения норм «не-
мецкого» права в Чехии и Моравии162.
Попытку отыскать в средневековой Чехии «извечно сущест-
вую щи е » формы к апит а л)истич еских о тно ш ен и й предп рини мал
В. Халоупецкий. Уже феодальный иммунитет рассматривался
этим историком как переход от «государства к частному пред-
принимательству», несший облегчение крестьянам. Этот переход
становился возможным только благодаря воздействию запад-
ного мира, которое проявлялось в виде немецкой колонизации и
распространения «немецкого» права. С точки зрения Халоупец-
кого, «уже хотя бы тем, что немецкое право давало возможность
и чешскому крестьянству получить те льготы и преимущества,
которые получали немецкие колонисты, оно приносило для чеш-
ского крестьянства огромные преимущества и выгоды» 163.
160 Р. Pekaf. Zizka a jeho doba, d. I, str. 198; idem. Kniha о Kosti,
d. II. Praha, 1911, str. 143.
161 К. К г о f t a, in: CDV, R. V, 4918, str. 122 a nasi.
162 К. К г о f t a. Dejiny 'selskeho stavu v Cechach, str. 4'3.
163 V. Chaloupecky. Selska otazka v husitstvf. Bratislava 1926, str. 9,
12. Следует подчеркнуть, что изложенные взгляды 'были свойственны не толь-
ко перечисленным ученым, но не всегда проявлялись столь откровенно. Так,
многочисленные работы Ф. Вацека по аграрной истории средневековой Чехии
лишены на первый взгляд всяких общих концепций и действительно представ-
ляют собой типичное для известной части буржуазной историографии коллек-
ционирование фактов, зачастую даже лишенных всякой внутренней связи.
Однако построение его трудов, подбор, систематизация и расстановка фак-
тов, робкие попытки их осмысления свидетельствуют, что Ф. Вацеку введение
314
Трудно сказать, чего больше в рассмотренных взглядах чеш-
ских буржуазных историков и их немецких вдохновителей —
игнорирования самых разнообразных фактов, говорящих о само-
стоятельном историческом развитии Чехии, слепого и рабского
преклонения перед цивилизующей миссией Запада, органическо-
го антиисторизма и идеализма или барского пренебрежения к
традициям и истории чешского народа и явной или скрытой не-
нависти к нему. Но в любом случае появление и распростране-
ние таких взглядов в эпоху империализма вполне закономерно:
они служили своеобразным, опрокинутым в далекое прошлое вы-
ражением интересов чешской буржуазии, которая видела, спа-
сение от надвигающейся пролетарской революции сначала в
габсбургской полицейской монархии, а затем в «помощи» тех за-
падных «друзей» буржуазной Чехословакии, которые сначала
мечтали сделать из нее в Центральной Европе бастион против
коммунизма, а затем, рассчитывая направить удар гитлеровской
Германии против СССР, оставили своего союзника на произвол
судьбы.
Общей чертой для всех рассмотренных выше взглядов явля-
ется их полная методологическая несостоятельность. Авторы
даже не задумываются над тем, можно ли вообще выводить
развитие существенных черт экономического, социального и
культурного развития страны из факта частичной рецепции ино-
земных правовых норм; вопрос о самой возможности такой ре-
цепции при наличии постулируемого этими историками разрыва
между отсталой Чехией и передовыми областями Германии даже
не ставится. Общим является и то, что распространение «немец-
кого» права рассматривается как составная часть процесса не-
мецкой колонизации, как ее продолжение и завершение. Вме-
сте с тем перечисленные авторы превозносят и восхваляют ци-
вилизующее влияние Запада, превращая иноземное, в частно-
сти германское, влияние в основную движущую силу всего со-
циального и культурного развития чешского народа. Наконец,
все эти авторы не разграничивают крестьянской колонизации
и сопутствовавшего ей наплыва иноземных феодалов — как свет-
ских, так и духовных — на чешские земли. Между тем для
«немецкого» права, которое он рассматривал как результат колонизации,
представлялось великим благом для крестьянства, так как осуществляло же-
лание крестьянства укрепить свои имущественные права. Кроме того, это
право было, по 'мнению В-ацека, выгодно и землевладельцу, так как устанав-
ливало твердый размер его доходов (F. Vacek. Selsky stav v Cechach.—
CDV, R. XV, str. 1). Для характеристики приемов работы Вацека показатель-
но хотя бы то, что он безоговорочно объявляет все села, где крестьянские
участки назывались ланами, основанными на «немецком» праве, а села, где
участки назывались дединами, всегда и во всех случаях считает сохранивши-
ми местное правовое устройство или хотя бы ярко выраженные его пережит-
ки (F. Vacek. Emfyteuse v Cechach...,— CDV, R. VIII, 1921, str. 3d). Однако
источники упоминают для данного времени как равнозначные оба эти терми-
на для обозначения крестьянских наделов.
315
правильного разрешения указанных проблем необходимо прежде
всего расчленить и уточнить самую постановку вопроса. Несо-
мненно, что при этом следует строго отличать характер и соци-
альные последствия крестьянской колонизации в Чехии от по-
следствий скопления в чешских землях немалого числа инозем-
ных прелатов и баронов. С другой стороны, необходимо избе-
гать смешения двух разных вопросов—вопроса об этнической
колонизации немцев в чешских землях с проблемой так назы-
ваемого «немецкого» права. В сущности, последнее нельзя счи-
тать правом немецких поселенцев в Чехии, принесенным в гото-
вом виде из мес'т первоначального поселения, ни даже оформле-
нием правового положения исключительно немецких поселенцев
специально на чешских землях в момент поселения. Ввиду этого
нет оснований вообще именовать его «немецким» правом, тем
более что такое название ведет ко многим недоразумениям. По
сути дела, речь должна была идти лишь об особенностях пра-
вовых норм на таком этапе развития феодальных производст-
венных отношений внутри Чехии, когда эволюция феодальной
вотчины властно требовала юридического оформления с учетом
роста товарно-денежных отношений в связи с распростране-
нием денежной ренты, завоевавшей господство во всей стране..
Оговоримся тут же, что проблема «немецкого» права в Во-
сточной Европе, и в частности в Чехии, требует глубокого и все-
стороннего изучения и не может быть решена мимоходом. В на-
стоящей работе может идти речь только о некотором уточнении
вопроса о том, какое значение имела немецкая колонизация и
так называемое «немецкое» право в изменении положения чеш-
ского крестьянства накануне гуситских войн. Следует отметить,
что этот вопрос, занимал чешских буржуазных историков
XIX в.— Палацкого, Иречка и других, которые, находясь на по-
зициях идеализма в объяснении общественных явлений, все же
признавали в той пли иной форме самостоятельность историче-
ского развития чешского народа при определении значения ко-
лонизации и «немецкого» права. Они пытались выявить те «исто-
рические предпосылки процесса колонизации и распространения
«немецкого» права, которые существовали внутри самой страны.
Однако, оставаясь в плену чисто юридического подхода к исто-
рическим событиям, они считали главной предпосылкой колони-
зации ослабление центральной власти и усиление «служилой
аристократии». Наиболее отчетливо эта точка зрения выражена
в трудах Я. Чел айовского, который прямо связывал возможность
колонизации с укреплением феодальных иммунитетов 164. Тем не
менее ни один из буржуазных историков не вскрыл подлинного
характера связи колонизации с ростом производительных сил,
164 J. Celakovsky. Povsechne ceske dejiny pravm.. Praha, '1909; см. так-
же Ottflv Slovnik naucny, d. VI, 118'93', str. 46<6—457.
316
а все они, определяя юридические предпосылки колонизации и
формы проявления пресловутого «немецкого» права, отрывали
развитие правовых норм от породившей их социальной дейст-
вительности. Даже правильно подмечая порой связь норм «не-
мецкого» права с распространением денежных платежей кре-
стьян, эти ученые всегда были далеки от того, чтобы показать
денежную ренту как основу собственно правовых норм; напро-
тив, фетишизируя последние, они выводили само распростра-
нение денежной ренты из юридических норм «немецкого» права.
Следует также добавить, что -в|се историки этого направления,
одни более сдержанно, другие более определенно, подчеркива-
ли только положительные стороны колонизации.
По-иному подошел к проблеме колонизации и «немецкого»
права А. Н. Ясйнский, который считал вопрос «о переустройстве
начал и устоев жизни чешского народа» под влиянием «немецко-
го» права «самой важной проблемой социальной истории средне-
вековой Чехии» 165. Само это переустройство Ясинский предста-
влял себе как прогрессирующее ухудшение имущественного и
юридического положения крестьян под влиянием чуждых искон-
ному «земскому строю» правовых норм и понятий. Однако и
Ясинский, правильно отметивший общую тенденцию развития
аграрных отношений и даже подчеркнувший, что распростране-
ние новых правовых норм было подготовлено внутренним разви-
тием страны 166, не сумел уловить и истолковать закономерность
всех тех сдвигов в социально-экон омическом развитии Чехии,
которые нашли свое юридическое завершение в «немецком»
праве 167. Нельзя умолчать и о том, что под «немецким» правом
Ясинский понимает не только совокупность юридических норм,
но сумму процессов самого разноречивого характера. Закономер-
ное развитие феода’лыных отношений, в которых Ясинский вооб-
ще усматривает одни лишь отрицательные стороны, сливается
в его представлении с «немецким» правом. Зорко подмечая уси-
ление феодальной эксплуатации к концу XIV в., видя наступле-
ние феодалов на остатки общинной собственности крестьян, кон-
статируя случаи произвола и насилия со стороны феодалов,
Ясинский делает вывод лишь об ухудшении в положении кре-
стьян, не видя никакого прогресса в развитии общественных
форм, пришедших на смену «земскому строю». Исходя из этого,
Ясинский подчеркивает, что крестьянское владение по «немец-
кому» праву ни в коем случае не может быть названо собствен-
ностью крестьянина, так как собственник земли всегда мог ли-
шить крестьянина его надела, ухудшить условия держания, ис-
пользовав для этой цели перемер участков или прямо повышая
165 А. Н. Я с и н с к и й. Очерки и исследования..., стр. 14.
166 А. Н. Ясинский. Падение земского строя в чешском государстве,
стр 180
167 О взглядах А. Н. Я с и н с к о г о см. выше, стр. 8—Ii2.
317
чинш 166 * 168. Однако и Ясинский не избежал известной фетишиза-
ции юридических норм при изучении социальных отношений и,
не разглядев объективной роли «немецкого» права в разных
исторических условиях, увидел в нем главную причину ухудше-
ния общего положения страны. В связи с этим Ясинский и не
смог до конца разрешить проблему «немецкого» права, придя
в итоге к косвенному признанию иноземного влияния, Подры-
вавшего основы самобытного развития средневековой Чехии.
Советская историография не уделила вопросу о «немецком»
праве того внимания, которого оно заслуживает. Следует, впро-
чем, отметить, что ряд относящихся к этому замечаний мы нахо-
дим в трудах академика Б. Д. Грекова. Существо этого права
Б. Д. Греков усматривает в том, что оно оказалось удобной для
феодалов формой эксплуатации крестьян, возникшей тогда, ког-
да роль барщинных повинностей крестьян во всей структуре
феодальной ренты отошла на задний план 169. «Немецкое» право
давало крестьянину сравнительно большую степень свободы рас-
поряжения своим имуществом: он мог, в частности, покинуть
евой участок при условии передачи его в руки держателя, рав-
ного по положению ушедшему 17°. При этом Б. Д. Греков с пол-
ным основанием утверждает, что «между социально-экономиче-
ским положением крестьян по „немецкому" праву и праву мест-
ному сколько-нибудь значительного различия нет», а там, где
такое различие все же наблюдается, оно состоит «прежде всего
в том, что „немецкое" право не связано с общинным строем,
местное право предполагает крестьянскую общину»171.
Б. Д. Греков и другие ученые касались «немецкого» права
на основании изучения польского, литовского и галицко-русско-
го материала, что не имеет прямого отношения к Чехии. Однако
в последнее время этот вопрос получил марксистское освещение
в чешской научной литературе. Ему посвящена большая глава в
монографии Ф. Грауса172. Автор связывает появление и распро-
странение этого права в Чехии с развитием городов и массовым
переходом к денежной форме феодальной ренты и убедительно
показывает, что в XIV в. «немецкое» право сближается с мест-
ным, которое эволюционировало в том же направлении.
Ф. Граус подробно останавливается на характере локаций на
новой правовой основе и разбивает эти локации на четыре типа
166 А. Н. Ясинский. Введение «немецкого права» в селах Чехии XIV в.,
стр. 230 и сл.; его же. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Чехии,
стр. 198 и сл.
169 В. Д. Греков. Крестьяне на Руси, изд. 2-е, и. 1. М., 1952, стр. 33;
ср. стр. 334.
170 Там же, стр. 335, 349.
171 Там же, стр. 349.
172 F. Graus, II, str. 1114—158.
Ч1Я
в зависимости от того, являлись ли они основанием нового насе-
ленного пункта, возобновлением разрушенного или просто даро-
ванием привилегий уже существовавшему селу. Далее он опреде-
ляет конкретные признаки земельного держания на новой пра-
вовой основе, усматривая здесь прежде всего право наследствен-
ного владения (реже — отчуждения). С другой стороны,
Ф. Граус подчеркивает, что точная фиксация ренты, которую
буржуазные ученые считали самой существенной чертой этого
права, очень часто сводилась к фиксации, не препятствовавшей
феодалам постепенно увеличивать платежи и повинности под-
данных. Поэтому несостоятельными и беспомощными оказыва-
ются попытки буржуазных историков связать все существенные
изменения в положении крестьян исключительно с юридическим
статусом села, находящегося на «немецком» или «чешском»
праве.
Таким образом, «немецкое» право’ — это юридическое оформ-
ление такого этапа в развитии феодального базиса, когда рост
товарного производства и крепнущая связь феодальной вотчины
с рынком приводят к тому, что феодал стремится к превраще-
нию всех видов феодальной ренты в денежные платежи. Особен-
ностью эволюции феодальной ренты на данном этапе развития
феодального способа производства является то, что непосредст-
венный производитель отдает землевладельцу не продукты, а
цены этих продуктов. В связи с этим и «...традиционное обычно-
правовое отношение между зависимым непосредственным произ-
водителем, владеющим частью земли и обрабатывающим ее,
и земельным собственником необходимо превращается в дого-
ворное, определяемое точными нормами положительного закона
чисто денежное отношение» 173.
Наряду с этим нельзя было бы усматривать во введении так
называемого «немецкого» права юридических признаков пере-
хода к капиталистическим производственным отношениям, в
частности к капиталистической аренде. «Немецкое» право было
еще типичным феодальным институтом, соответствовавшим усло-
виям феодального развития Чехии, ибо в пору появления и рас-
пространения денежной ренты базис этого вида ренты остается
прежним, т. е. феодальным, и соответствует в основном уровню
тогдашнего развития производительных сил, а сама денежная
рента является в этот период простым изменением форм фео-
дальной ренты. На необходимость проводить строгое различие
между феодальной денежной рентой и капиталистической по-
земельной рентой не раз указывали и К. Маркс, и В. И. Денин.
В самом деле? последняя предполагает в земледелии капита-
листов и наемных рабочих, первая — зависимых крестьян. Нед
173 К. М а р к с. Капитал. К- Маркс и Ф. Энгельс, Собр. соч., т. 25.
ч. II, стр. 362.
3W
сомнения, что' весь материал чешских поземельных описей и
всех доступных нам до'кументов XIV—XV вв. говорит именно
о феодальной земельной ренте, а не о капиталистической. Вме-
сте с тем, согласно классическому определению К. Маркса, де-
нежная рента предполагает «значительное развитие торговли,
гор о декой пр омыш л ен1нооти, в'аобще товарного производств а,
а с ним и денежного обращения» 174, и ее развитие является
одной из предпосылок зарождения в недрах феодального обще-
ства элементов капиталистических отношений. В Чехии, впро-
чем, в изучаемое время до этого было еще далеко.
Распространение «немецкого» права в Чехии XIII—XIV вв.,
будучи выражением торжества денежной ренты, было, органиче-
ски связано со всем внутренним развитием страны. Отсюда сле-
дует, что распространение этого права являлось объективной за-
кономерностью всего развития Чехии, и прогрессивный характер
его распространения (до второй четверти или середины XIV в.)
вряд ли можно оспаривать. Однако в XIV и в начале XV в. роль
«немецкого» права оказывается уже несколько иной. С ростом
и укреплением товарно-денежных отношений стремление феода-
лов к получению максимальной суммы феодальной ренты пре-
вращает «немецкое» право в одно из орудий сеньориальной
реакции. Разрывая традиционное отношение крестьянина к зем-
ле и заменяя его договором, устанавливаемым по воле и в инте-
ресах землевладельца, нормы этого права используются для до-
полнительного нажима на крестьян, для ухудшения условий
крестьянских держаний175. Между тем в буржуазной научной
174 К. Маркс. Капитал. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч., т. 25,
ч. П, стр. 361.
175 Здесь уместно заметить, что самый термин «немецкое» право не пред-
ставляется нам удачным. Внешним отличительным признаком этого права
является наличие документального оформления отношений между крестьяна-
ми — безразлично, иноземными поселенцами или местными уроженцами — и
собственником-феодалом. Можно было бы привести многочисленные случаи,
когда обе стороны придавали большое значение наличию соответствующей
документации (хорошо подобранные примеры этого рода приведены и рас-
смотрены Ясинским — см. А. Н. Ясинский. Эмфитевзис и перемер полей
в средневековой Чехии, стр. 19'9 и сл.). Вместе с тем выдача грамоты были
орудием в руках феодала для извлечения дополнительных доходов. Помимо
тех платежей, которые устанавливались грамотой при ее получении и во всех
случаях последующего восстановления или подтверждения грамоты, земле-
владельцы взимали дополнительные суммы — купу или анлай. По вычисле-
нию А. Н. Ясинского, величина купы составляла в большинстве случаев
удвоенную сумму одного чинша. Он указывает, что размеры платежа были
различны в зависимости от плодородия почвы, но в среднем он равнялся 20%
стоимости земли (А. Н. Ясинский. Эмфитевзис и перемер полей в средне-
вековой Чехии, стр. 200; ср. его же. Введение «немецкого права» в селах
Чехии XIV в., стр. 242). Отсутствие купы допускалось лишь в очень редких
случаях и всегда оговаривалось особо. Учитывая сказанное, из всех наимено-
ваний, встречающихся в источниках и в научной литературе предмета, наи-
более отвечающим содержанию новых правовых норм в чешской деревне
представляется термин «закупное» право (zakup, Kaufrecht). Кроме термина
320
литературе «немецкое» или «закупное» право в чешских землях
рассматривается как явление, однородное на всем протяжении
своего существования. Закупное право в чешских землях появ-
ляется, как это показано в исследовании Ф. Грауса, еше в
XIII столетии 176 и утверждается на протяжении всего периода,
предшествовавшего гуситским войнам. Распространение норм
закупного права приходится, с одной стороны, на годы укреп-
ления чешской государственности при Пржемысле II и относи-
тельной централизации чешской феодальной монархии при Кар-
ле Люксембургском, а с другой, этот процесс завершается уже
в обстановке сеньориальной реакции, во время возрождения в
политической области децентрализаторских тенденций периода
феодальной раздробленности, достигших своего апогея в борьбе
крупнейших феодалов страны против короля Вацлава IV в 90-х
годах XIV и в начале XV в. Таким образом, и в оценке истори-
ческой роли закупного права следует различать два периода: до
середины XIV в можно рассматривать распространение закуп-
ного права, вызванное ростом денежной ренты и содействующее
ее укреплению, как явление прогрессивное, хотя, разумеется,
и тогда право это являлось орудием угнетения и эксплуатации в
руках феодалов. Эту оценку нельзя механически переносить на
время сеньориальной реакции, ибо накануне гуситских войн
нормы закупного права выражали лишь стремление феодалов к
усилению феодальной эксплуатации, к укреплению своей зе-
мельной собственности за счет крестьянских держаний и соче-
тались в Центре и некоторых других районах страны с усили-
вающимися тенденциями к возрождению барщины.
VI
Как уже говорилось, на рубеже XIV—XV вв. во всех обла-
стях Чехии в той или иной форме усиливается феодальная
эксплуатация. Объектом наступления феодалов становится те-
перь само крестьянское держание по закупному праву, причем
это наступление происходит одновременно как по линии сокра-
щения сроков держания, так и в направлении превращения на-
следственного держания в держание по воле господина.
Ознакомление с материалом чешских поземельных описей
показывает, что если когда-либо в прошлом феодалы и соблю-
дали условия договорных грамот, то в период сеньориальной ре-
акции — к началу XV в.— об этом не 'могло быть и речи. Напро-
тив, документы пестрят указаниями прямо противоположного
«немецкое» право (jus teutonicale), в документах встречаются еще такие на-
звания: эмфитевтическое право (jus emphyteuticum), наследственное право
(jus hereditarum, Erbrecht), городское право (jus civile, Purkrecht).
176 F Graus, II, str. 141.
21 Б T. Рубцов
321
свойства. Так, во владениях Страговского монастыря в с. Перуц
один только денежный чинш вырос с 1349 до 1410 г. вдвое
(с 64 до 128 грошей с лана земли177), в с. Воленице за 59 лет —
с 96 до 126 грошей, причем в этом случае имел М1есто одновремен-
ный рост и других повинностей 178 подобные примеры не явля-
ются единичными179 (см. выше, глава IV). Нет сомнения, что
подобное повышение чиншевых платежей серьезно ухудшало
держательские права крестьян, изменяя по существу коренным
образом весь характер держания. Поэтому во многих случаях
крестьяне отказываются платить повышенную сумму чинша, не
протестуя в то же время против установленных издавна разме-
ров последнего. Трудно надеяться найти в таком источнике, как
поземельные описи, многочисленные конкретные примеры подоб-
ного рода. Тем не менее составитель урбария панов из Рожмбер-
ка отмечает, что жители с. Радигошть отказываются платить уве-
личенный чинш 18°.
В ряде других случаев феодалы произвольно увеличивали
суммы закупного платежа и повышали плату за допуск кресть-
янина к наследству. Для повышения закупной платы не всегда
даже требовалось — с точки зрения феодалов — выждать сколь-
ко-нибудь длительный срок. Известны случаи, когда уже после
внесения крестьянином обусловленной купы феодал находил
предлог для вымогательства дополнительных платежей. Доста-
точно привести один из примеров такого рода. Крестьяне Антон,
Вакх и Маржик в с. Врбно, принадлежавшем Страговскому мо-
настырю, получили по лану земли каждый, уплатив в качестве
закупного платежа 20 коп. Однако при смене аббата, которая
произошла вскоре, те же крестьяне вынуждены были под угро-
зой лишения держания уплатить новому аббату и капитулу 'еще
5 коп и только тогда добились получения соответствующей гра-
моты 181. Примеры такого рода показывают, в каком бесправ-
ном положении находились крестьяне, и в то же время разобла-
чают утверждения, будто в Чехии XIV в. существовали некие
нормы общего права, защищавшие собственность крестьян от
домогательств феодалов.
Для повышения крестьянских платежей феодалы использова-
ли также и те возможности, которые давала им судебная власть,
произвольно усложняя процедуру ввода во владение участками
177 DR, VIII, 275—276.
178 DR, VIII, 270—271.
179 В с. Врбно с 1343 по 1410 г. чинш увеличился с 72 до 100 грошей (DR,
VIII, 272).
180 Крестьяне, державшие 5 новообмеренных ланов в этом селе, соглаша-
лись платить, как прежде, по 78 грошей с лана, в то время как чинш был по-
вышен до 83 грошей (PR, 44—45, № 394).
181 DR, VIII, 272—273. Показательно, что наследники этих крестьян упла-
чивали в 1410 г. чинш в размере 5 коп в год (со всех участков), в то вретутяг
как, согласно грамоте 1340 г., сумма их чинша составляла 3 копы 36 грошей.
322
и создавая бесчисленные формальности, необходимые для того,
чтобы крестьянское держание могло считаться законным. К чис-
лу таких формальностей относилось согласие всех настоящих
или возможных будущих сеньоров, имевших права или притя-
зания на данный участок. Этот вопрос подробно освещен
А. Н. Ясинским, выбравшим из чешских грамот XIV—XV вв.
много любопытных случаев крючкотворства феодалов 182. Так,
на всех землях для законности эмфитевтической грамоты требо-
валось ее скрепление королевской канцелярией; на церковных
землях дополнительно требовалось разрешение архиепископа,
на монастырских — решение капитула или конвента, к тому же
принятое обязательно в присутствии и с согласия аббата. Все
это создавало возможность для дополнительного отчуждения
денежных средств и имущества крестьянина 183.
Серьезным ущемлением владельческих прав крестьян, кото-
рое тоже свидетельствовало об общем ухудшении условий кре-
стьянского держания, было и постоянно практиковавшееся фео-
далами повышение побора, взимавшегося при допуске крестьян
к наследству. Достойно внимания, что в приходо-расходной кни-
ге бургграфа Новоградского панства доход по одной этой статье
составлял около 10 коп, в то время как общая сумма всего де-
нежного чинша была исчислена самим составителем в 67 коп
4Р/2 гроша 184. Если учесть, что невзнос как повышенной закуп-
ной платы, как и платы за допуск был достаточным поводом
для полного лишения крестьянина его полевого участка, дома и
огорода 185, станет ясно, что никаких прочных правовых гаран-
тий наследственности крестьянских держаний к началу XV в.
в действительности не существовало. Постоянным ухудшением
условий держания феодал всегда мог поставить крестьянина
в такое положение, когда тот неминуемо должен был оказаться
в глазах суда, находившегося в лучшем случае в руках друго-
го феодала, нарушителем условий держания и как таковой под-
лежал лишению земли.
Материальное благосостояние чешского крестьянина подрыва-
лось не только прямым повышением чинша, закупного платежа
182 А. Н. Ясинский. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Че-
хии, стр 201 и сл.
183 В этом смысле весьма показателен пример, приводимый Ясинским,
когда монастырь отказался от признания договора под предлогом отсутствия
аббата во время оформления сделки, и только лишь после того, как крестьяне
внесли дополнительно 5 коп, договор был оставлен в силе (А. Н. Я с и Н--
с к и й. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Чехии, стр. 203).
184 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho z let 1390—1391. К vydani upra-
vil J. Susta.— HA, c. 35, Praha, 1909, str. 28.
185 « Et quiqumque dictum censum in aliquo predictorum terminorum dare
neglexerit, extunc penam 4 gr. quilibet neglector se senciet incursurum et nos
eciam plenam et omnimodam habebimus potestatem ipsos inpignerandi pro jam
dicto censu et репа» (DR, VIII, 235; cp. DR, VIII, 277, 28'1—282, 2i83, 290—291,
295).
21* 323
или посмертного побора, но и многими другими обстоятельства’
ми. Уже с XIV в. все чаще в документах появляются свидетель-
ства, -которые говорят о том, что феодалы повышали платежи
не только прямыми, но и обходными путями. Таково, прежде
всего, введение новых единиц измерения земли и вытекающая
отсюда практика перемера крестьянских полей. Этот вопрос
привлек уже внимание А. Н. Ясинского, который справедливо
рассматривал данное явление как один из факторов, существен-
но ухудшавших условия крестьянских держаний. Он же показал,
что перевод чешских крестьян на закупное право в XIV в. сопро-
вождался, как правило, перемером их полей, причем эмфитевти-
ческие грамоты прямо говорят, что результатом такого переме-
ра должно явиться выявление «прироста» крестьянской зем-
ли 186. Чешские поземельные описи монастырских и светских
владений содержат многочисленные упоминания о заново пере-
меренных участках крестьян («lanei de novo mensurati») 187; при
этом некоторые феодалы пытались, не ограничиваясь однократ-
ным перемером, повторять его периодически. Это вызывало воз-
мущение и протест крестьянства, но в большинстве случаев дело
кончалось обычно тем, что за дополнительный взнос крестьянам
выдавалась особая грамота, устанавливавшая величину их по-
лей 188 и обязанная охранять их в дальнейшем от новых произ-
вольных измерений 189. Тем не менее перемер был настолько вы-
186 А. Н. Ясинский. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Че-
хии, стр. 210: «При перемере полей дело шло не об отыскании действитель-
ных новин и распашек, хотя такие, конечно, были и существование их засви-
детельствовано в тогдашних источниках,— но дело шло о создании новых из-
лишков, -получавшихся в силу применения новой и всегда меньшей, сравни-
тельно с прежней, нормой определения величины лана».
187 В связи с этим обращает на себя внимание то обстоятельство, что во
всех грамотах, включенных в состав страговского урбария, отмечено, с одной
стороны, что эти ланы наново измерены, а с другой, указано, сколько в них
заключается югеров. Например, в селах Овчари, Храштяни, Патек, Страдони-
це насчитывалось по 72 югера в лане (DR, VIII, 240, 249, 254, 265), в Радо-
нице— 82 (DR, VIII, 262), в Воленице — 96 (DR, VIII, 271). Многочисленные
упоминания о перемерах полей и новых ланах находим и в рожмберкском
урбарии: RR, 16, № 122; 47, № 124, 126; 40, № 347; 42, № 363, 364; 44,
№ 392, 394, 404, 410.
188 А. Н. Ясинский отмечает, что в эмфитевтических грамотах обычно
указывалось только количество ланов в том или ином селе, а число югеров
в них не определялось. Используя в качестве предлога то обстоятельство, что
крестьяне с течением времени присоединяли к своим наделам прирезки (кур-
тикулы или лазы, нови, гостаты), феодалы при перемерах произвольно уста-
навливали число югеров в лане или другом земельном участке, стараясь при
этом не вносить эту определенную ими с большей или меньшей степенью про-
извола величину на страницы договоров. То, что величина ланов не выража-
лась в югерах, не являлось случайностью. Только лишь по настоянию кресть-
ян и, конечно, после соответствующей платы количество югеров указывалось
в документах, но и это не избавляло крестьян от новых перемеров
(А. Н. Ясинский. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой Чехии,
стр. 205—20'6).
189 DR, VIII, 240, 241, 254, 262, 265 и др.
324
годным делом, что во многих местах наследн'ик феодала выдав-
шего грамоту, пытался в свою очередь произвести новый пере-
мер, выдать новую грамоту или, во всяком случае, взыскать с
крестьян дополнительный платеж190. Поэтому перем'ер полей
являлся одновременно и методом изъятия у крестьян части их
наделов, и покушением феодалов на наследственные права кре-
стьян и на прочность пожизненного держания, поскольку при
перемере крестьянам часто навязывались вообще новые и всегда
худшие общие условия держания. В силу того, что уменьшение
земельной меры часто сопровождалось одновременным увеличе-
нием нормы ее обложения, то в совокупности это означало рез-
кое ухудшение положения крестьян. Кроме того, образование
в результате перемера земельных «излишков» и новых держа-
тельских участков давало феодалу дополнительный доход, так
как сеньор, увеличивая количество единиц обложения, соответ-
ственно поднимал сумму крестьянских платежей.
Наряду с перемером полевых участков, находившихся в поль-
зовании крестьян, серьезно ухудшало общие условия крестьян-
ского держания наступление феодалов и на остатки общинных
угодий. Как уже упоминалось выше, к началу XV в. в распоря-
жении крестьян почти не оставалось свободных лесов, в связи
с чем феодалы получали полную возможность, учитывая реаль-
ную потребность крестьянского хозяйства в пользовании лесом,
значительно увеличивать обложение крестьян.
Своеобразной формой увеличения дохода было для феодалов
требование, чтобы все крестьянские платежи обязательно произ-
водились доброкачественной, полновесной монетой, причем за-
ранее устанавливалось иногда, что в случае ухудшения качества
монеты определение соответственно изменяющихся размеров
нового платежа должно производиться господином191. Само
190 Всякое возобновление или подтверждение старой грамоты (не говоря
уже о выдаче новой) рассматривалось сеньором как повод к «законному»
взысканию все новых и новых поборов: «...presentem litteram innovamus, pro
cuius quidem littere innovacione nobis et nostro monasterio sex sexag. grosses
pragenses dederunt pecunia in parata» (DR, VIII, 246). В этом примере тесно
переплетаются функции феодала как собственника и как «продавца-монопо-
листа того товара, который назывался манориальной юстицией» (Е. А. К ос-
ми н с к и й. Исследования по аграрной истории Англии в XIII в., стр. 405),
поскольку и нотариальные обязанности в данном случае несет все тот же
капитул Страговского монастыря.
191 DR, VIII, 276—277: «Рогго si moneta medio tempore fuerit inmutata, de
quolibet laneo ego Theodricus ac mei heredes marcam puri argenti Pragensis
ponderis predicto monasterio solvere debeamus contradiccione qualibet non ob-
stante»; cp. DR, VIII, 250: «Quod si fortassis aliquo casu emergente moneta
eorumdem gr. medio tempore fuerit inmutata, extunc valorem predictorum red-
dituum similiter in quolibet termino predicto solvent nobis et monasterio nostro
antedicto pagamento tunc temporis grato pariter et daturop». Иную формули-
ровку .находим в другом селе: «Si vero medio tempore moneta grossorum mu-
tata fuerit, extunc solvet in argento vel usuali moneta, que protunc fuerit, in
325
собой разумеется, что это открывало возможность для самых
беззастенчивых вымогательств и прямого обмана. Вряд ли
можно найти более красноречивый факт, чем то, что при расче-
тах с крестьянами монахи Тржебоньского монастыря, например,
считали пражский грош за 7 или 8 денариев в зависимости от
того, предстояло ли его уплатить из монастырской казны или,
напротив, взыскать с крестьянина 192. Еще одним способом за-
маскированного повышения крестьянских повинностей, тоже
приводившим в конечном счете к существенному ухудшению
общих условий держания, было введение новых мер веса и сы-
пучих тел, которое практиковалось всегда в интересах феода-
ла 193. Однако все эти мероприятия не давали и не могли дать
того эффекта, которого добивались феодалы, вводя новые спо-
собы и новые единицы измерения земельных площадей. В этом
случае участок крестьянина уже при жизни держателя либо
уменьшался при одновременном увеличении платежей (или,
в наиболее благоприятном случае, при сохранении их на том же
уровне), либо «увеличивался» вследствие обмера единицей
меньшей величины. Ведь фиктивное увеличение размеров земли
сопровождалось вполне реальным ростом платежей и повин-
ностей.
Наряду со всеми перечисленными путями увеличения дохо-
дов для чешских феодалов характерно и стремление использо-
вать самый факт роста товарно-денежных отношений. Многочис-
ленные провозные и торговые оборы и пошлины, срастаясь зача-
стую с господскими баналитетами, сковывали хозяйственную
деятельность крестьянина целым рядом дополнительных огра-
ничений и значительно ухудшали его материальное положение.
Близки к ним по своему характеру крестьянские платежи, свя-
занные с задолженностью. Достаточно хорошо известны слу-
чаи, когда феодал, являясь одновременно и заимодавцем, опуты-
вал крестьян густой сетью всевозможных ростовщических плате-
жей, тесно переплетавшихся с сеньориальной рентой. Простей-
ший случай такого рода — это когда неуплата денежной ренты
рассматривалась феодалом как повод к начислению ростовщи-
ческих процентов за недоимки. Образцом такой кабальной сдел-
ки может служить обязательство одного из держателей Стра-
говского монастыря. В случае если держатель и его наследники
не смогут уплатить в срок причитавшийся чинш, с них полагает-
ся неустойка или пеня с размере 64 грошей; эта неустойка подле-
valore sexagenarum predictarum» (DR, VIII, 268; ср. DR, VIII, 241, 254—255,
262, 281)
192 В начале раздела «Distributa» составитель отмечает: «Item eadem die
pro uno quartale pisorum 10 parvos, quarum VII pro grosso», а в начале раз-
дела «Percepta» таким же образом указывает: « .percepi de offertorio XIII
grosses per VIII parvos». Cp. UT, str. 13, 76
193 A. H. Ясинский. Происхождение и природа чешских поземельных
единиц, стр. 145.
326
Ж'ит выплате «без всякого сопротивления». Если и в течение сле-
дующих двух недель долг не будет погашен, сумма пени удваи-
вается, а по истечении следующего льготного срока — утраивает-
ся. Если же в течение трех недель после окончания последнего
срока первоначальная сума чинша и все последующие начисле-
ния не 'будут уплачены, монастырь получат все права распола-
гать соответствующим держанием по собственному усмотре-
нию 194. В этом и других подобных случаях обращают на себя
внимание непомерно высокая суммл и быстрый темп прогрессив-
ного нарастания штрафов. Не приходится сомневаться, что
в большинстве таких случаев дело кончалось полной экспро-
приацией держателя.
'Ростовщические операции были доступны не только феода-
лам. В литературе неоднократно упоминаются факты, когда бо-
гатые бюргеры, опутав долгами промотавшихся феодалов, при-
обретали в результате этого права на сеньориальную ренту 195.
Таким образом, не только наследственность крестьянских дер-
жаний, но даже принцип пожизненности их находится к началу
XV в. в полной зависимости от хозяйственных соображений, а
сплошь и рядом и от личного произвола панов. Это проявляется
достаточно отчетливо уже тогда, когда феодал рассматривает
всякую имущественную сделку между крестьянами, в том слу-
чае если она состоялась без разрешения вотчинной администра-
ции, как повод к лишению крестьян их держаний 196. С другой
194 DR, VIII, 277: «Quod si in terminis prenotatis ego vel mei heredes cen-
sum pretactum memorato monasterio non sotfverimus post 8 dies immediate se-
quentes, in una marca censuali nomine репе prehabito monasterio erimus obli-
gati omni contradiccione cessante; et si infra 14 dies immediate sequentes cen-
sum prelibatum non solverimus, in duabus marcis censualibus nomine репе
predicto monasterio erimus similiter obligati. Et si in tercia ebdomada censum
prenominatum cum penis premissis sepedicto monasterio ego vel mei heredes
solvere neglexerimus, in tribus marcis censualibus nomine репе erimus nichilo-
minus sepefato monasterio obligati controversia qualibet non obstante. Et extunc
dominus abbas et conventus prehabiti tarn in suis quam in nostris bonis, tarn
pro censu quam pro penis premissis inpignerandi habebunt omnimodam facul-
tatem omni lite seu controversia cessantibus. Si autem infra alias 3 septimanas
intermediate sequentes ego vel mei heredes censum cum penis prenominatis
predicto monasterio persolvere desides fuerimus vel negligentes neque pignora
redimere curaverimus, extunc intromittendi se dominus abbas et conventus pre-
fati de bonis nostris plenam et omnimodam habebunt potestatem contradiccione
qualibet procul mota, censum eciam cum penis prelibatis a me ac meis heredi-
bus, quovis jure et modo poterint, acquiri omni contradiccione semota omnimo-
dam habebunt liberatatem in omnem eventum». Ср. другие подобные грамоты:
DR, VIII, 281—282, 283, 290—291, 295.
195 В. Mendl. Hospodarske a socialni pomery v mestech Prazskych v le-
tech 1378 az 1434. Praha, 1916, str. 74 a nasi.
196 Так, например, в с Врбно держатели земель на эмфитевтическом пра-
ве не имеют права отчуждать свои участки («tatiqui homines vendere seu
iquoqumque modo altenare») без специального разрешения аббата («sine nost-
то consilio et consensu speciali»). Если такая сделка все же состоится, то
окончательное решение дела снова принадлежит аббату: «Et coram nobis ab-
327
стороны, таким же поводом являлась всякая просрочка или не-
доимка со стороны держателя, которая неизбежно влекла за со-
бой лишение держания или, напротив, служила средством к
укреплению личной кабальной зависимости крестьянина. В ряде
случаев источник прямо предусматривает, что неуплата чинша
или берны в точно установленный день, а также просрочка льгот-
ного восьмидневного срока влекут за собой лишение держате-
лей и даже их наследников и правопреемников всякого права
не только на землю, но и на движимое и недвижимое имущество
всех видов, с которым феодал может поступать по своему усмот-
рению, захватывать и удерживать его, пока крестьянин не по-
гасит сполна своей задолженности 197. Другой пример подобного
рода не менее выразителен: в случае неуплаты держателем или
его наследниками обусловленной суммы чинша в назначенный
срок, чиншевая сумма увеличивается на пять грошей в неделю-
до тех пор, пока он не уплатит «полнейшим образом» все при-
читающееся монастырю. Вместе с тем аббат с момента начисле-
ния процентов и до момента окончательного погашения задол-
женности получает право распоряжаться всем имуществом
должника и может, если найдет нужным, вовсе лишить его зе-
мельного участка 198. Оба последних примера извлечены из гра-
мот, устанавливающих условия держания по закупному праву,
и число таких примеров можно умножить. Отсюда можно за-
ключить, что столь часто повторяемые чешской буржуазной исто-
риографией утверждения, будто «немецкое» право обеспечива-
ло держателю прочность и наследственность обладания земель-
ным участком, на деле весьма далеки от истины. Напротив, во
многих местах поземельных описей встречаются прямые и не-
двусмысленные указания, что жители данного села держат зем-
ли по закупному праву, и рядом, несколькими строками ниже
или выше, имеются дополнительные уточнения, что это держа-
ние является держанием по воле господина («ad voluntatem do-
mini»). Так, в сущности, можно было сказать в первой четверти
XV в. почти о всех держаниях как на закупном, так и на зем-
ском праве. Но это приводит нас к выводу, что и строгая фикса-
bate talis vendicio seu resignacio dictorum agrorum fieri debet, quod si fiat in
contrarium vendicio huiusmodi sine nostro consensu et favore, nullius sit mo-
menti ipso facto, et nichilominus tam emens quam vendens poterunt puniri per
abbatem in pecunia vel alias, prout abbati videbitur expedire» (DR, VIII 273).
197 DR, VIII, 290: « ..predictos incolas et quemlibet eofrum, heredes et suc-
cessors eorum plenam habebimus potestatem ipsos et corum bona mobilia et
inmobilia arestandi, inpignerandi et distrahendi..»
198 DR, VIII, 295; ср. также случай, когда за пропущенные 8 дней аббату
полагается 15 грошей «nomine репе». За следующие 8 дней следует такой же
штраф, а спустя еще 8 дней держатель теряет свои права: «...extunc in sol-
vendo perdam jus meum cum dictis bonis ipseque dominus abbas habebit potes-
tatem intromittendi se de ombinus bonis predictis et ea poterit ad jus et proprie-
tatem monasterii sui predicti applicare» (DR, VIII, 283).
328
ция ренты являлась в условиях сеньориальной реакции не бо-
лее чем юридической фикцией. Не приходится сомневаться, что
закупное право, будучи разновидностью права феодального, яв-
ляется инструментом в руках панов и в силу своей классовой
природы не создает и не может создать никакой прочной защи-
ты или дать облегчение эксплуатируемому крестьянству.
Если, как показано выше, в руках сеньоров и феодального
государства закупное право оказывается в конечном итоге лишь
удобной и гибкой формой для наступления на владельческие
права крестьян, то оно не было и достаточной гарантией их лич-
ных прав. Изучение личной и судебной зависимости чешского
крестьянства на доступном нам1 материале наталкивается на
многие затруднения, связанные с характером источников.
Использованные нами документы имели в виду обеспечить
в первую очередь осуществление сеньором прав, непосредствен-
но вытекающих из его собственности на землю, и в значительно
меньшей степени всех остальных его прав. Однако даже позе-
мельные описи вместе с близкими к ним документами хозяйствен-
ной деятельности вотчины позволяют выявить наличие в Чехии
той тенденции, которая установлена для Германии в работе
М. М. Смирина 199 200. И здесь наступление феодалов ознаменова-
лось усложнением и увеличением числа конкретных форм и ви-
дов крестьянских повинностей, причем те из них, которые обыч-
но называют «случайными», все время увеличиваются как коли-
чественно, так и по объему.
К числу этих поборов относятся такие, как посмертный по-
бор и тесно связанное с ним так называемое право мертвой руки
(pravo odmrti), поборы, взимавшиеся при перемене держателя,
«замужняя деньга», а также некоторые другие платежи, выте-
кающие из господских баналитетов, и т. д. Посмертный побор
тесно переплетается в источниках |(и, вероятно, столь же тесно
переплетался и в действительности) с плитой за допуск к на-
следству, так что в целом ряде случаев трудно определить при-
роду соответствующего платежа. Высота его также сильно
варьирует, приспосабливаясь, очевидно, к конкретному имущест-
венному положению покойного и его семьи. Например, в двух
случаях величина посмертного побора (вместе с платой за допуск
к наследству) колеблется от 12 грошей до 3 коп, причем оба при-
мера взяты из одного источника и относятся к одному месту и
времени — Новоградскому панству в 1390—1391 гг. 20°.
'Кроме денежного сбора, в случае смерти крестьянина взи-
малась и лучшая голова скота. Так, в с. Букова крестьянин
Мацко по прозвищу Мотоха уплатил после смерти своей жены
199 М. М. С м и р и н. Очерки истории политической борьбы в Германии
перед реформацией. М., 1952, стр. 104—105, ср. стр. 46 и сл.
200 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho .., str. 29—30.
329
60 грошей 'и отдал корову201. О правах феодала на выморочное
имущество крестьянина говорят и многочисленные случаи тако-
го порядка, когда сеньор, назначая опекунов к осиротевшим де-
тям ‘крестьянина и зачастую ухудшая условия держания, спе-
циально вносит в грамоту пункт: если сироты умрут, то все их
имущество переходит господину. Здесь же имеются сведения и
о сдаче выморочных участков новым держателям, и о попутной
распродаже движимого имущества в пользу казны феодала 202.
Право мертвой руки было ненавистно широким массам, и,
несмотря на то, что оно являлось источником немалого дохода
для сеньоров, его отменили накануне гуситских войн во владе-
ниях Пражского архиепископа и некоторых других феодалов 203.
Эта отмена сопровождалась любопытной полемикой между сто-
ронниками и противниками отмены этого права 204. Побудитель-
ной причиной к отмене права мертвой руки являлись, с одной
стороны, хозяйственные соображения, а с другой, обостряющая-
ся классовая борьба 205.
Но отменено это право было таким образом, чтобы по воз-
можности вознаградить феодала за отказ от претензий на вы-
морочное имущество его держателей единовременным высоким
денежным взносом. В грамоте Пражского архиепископа Збыне-
ка Зайца от 2 октября 1406 г. об отмене права мертвой руки это
прямо, мотивируется тем, что архиепископу необходимо покрыть
многочисленные долги своих предшественников 206. В то же вре-
мя нет сомнения в том, что отказ от ненавистного крестьянам
права мертвой руки, и притом уже в годы, когда с полной силой
звучала пламенная проповедь Яна Гуса 207, должен расцени-
ваться и как попытка католической церкви укрепить свой пошат-
201 Purkrabske, ucty panstvi Novohradskeho..., str. 29: «Percepit de villa
Bukouye in devolutione Maczkonis dicti Motocha, quod post obitum uxoris sue
60 gr. et unam vaccam (sic!)».
202 «. .si vero orphani decederent, extunc predicte pecunie debent devolvi
super monasterium» (DR, V, 7’5, ср. также DR, V, 76, 78, 81, 87, 88, 89 и др.).
203 В некоторых архиепископских селах, расположенных около Праги,
право мертвой руки было отменено в 1386 г., в 1400 г. оно было уничтожено
(разумеется, за выкуп) во владениях Плаского монастыря, в 1406 г. в осталь-
ных архиепископских вотчинах. За архиепископом последовали (в 1412 г.)
епископ Литомьпшльский и Страговский монастырь. См К. Krofta. Dejiny
selskeho stavu v Cechach, str. 50—52; cp. J. Macek. Tabor..., d. I, str. 131 —
134; F. Graus, II, str. 249. Ф. Граус подчеркивает, что далеко не во всех
феодальных владениях крестьяне были освобождены от посмертного побора
в начале XV в. Это заключение он делает на 'основании того, что и после
гуситских войн продолжался выкуп посмертного побора (F. Graus, II,
str. 256). Известны случаи, когда Рожмберки взамен этого побора, устанавли-
вали барщину.
204 J. Macek. Tabor..., d. I, str. 131 a nasi.; F. Graus, II, str. 254—255.
-205 F. G r a u s, II, str. 255.
206 F. V a c e k. Emfyteuse v Cechach..— CDV, R. VIII, str. 68.
207 Гус называл право мертвой руки грабжом (F. Graus, II, str 254k
.330
нувпгийся авторитет делом, которое можно было выдать за акт
милосердия и справедливости 208.
Несмотря на то, что отмена права мертвой руки сопровожда-
лась взиманием немалого денежного выкупа, пример архиепи-
скопа нашел немногих подражателей. Во владениях крупнейших
феодалов Южной Чехии — панов из Рожмберка — право мерт-
вой руки оставалось в полной силе почти до начала гуситских
войн. Такое явление нельзя рассматривать как случайность, так
как именно на южных окраинах Чехии удельный вес личных и
всякого рода случайных поборов в системе феодальной ренты
был значительно выше, чем в Центре, где феодалы находили вы-
ход непосредственно в укреплении господского хозяйства, осно-
ванного на барщинном труде. Только в 1418 г., т. е. на пороге
Крестьянской войны, напуганные растущей борьбой крестьянст-
ва Рожмберки отказались от права мертвой руки в части своих
имений — разумеется, также за выкуп 209.
Кроме права мертвой руки, личная зависимость крестьянина
проявлялась и во многих других сборах или ограничениях его
правоспособности. Так, крестьяне платили «замужнюю деньгу»,
а крестьянские браки регулировались вотчинной администра-
цией, исходившей при этом из принципа охраны не только су-
ществующих, но и возможных в будущем материальных выгод
сеньора. Разрешая или не разрешая брак внутри вотчины (браки
с крестьянами других владельцев допускались лишь в виде осо-
бого исключения и каждый раз за специальную плату), сеньор
имел в виду обеспечить, с одной стороны, необходимое количе-
ство тягловых единиц, а с другой, не допускать брака в тех слу-
чаях, когда можно было рассчитывать в связи с этим на появле-
ние у престарелого или больного крестьянина наследника. Вся
эта система вмешательства вотчинной администрации в личную
жизнь крестьян рассматривалась как один из признаков их
крепостного состояния и была особенно ненавистна народным
массам.
Повседневная практика феодальной вотчины знала и многие
другие поборы личного порядка, известные под названием «доб-
ровольной помощи» и «подношений» (honorancia, honorificiencia,
postne). Эти платежи вносились обыкновенно в дни определен-
ных церковных праздников и состояли весьма Часто из кур 210,
208 Нельзя не отметить, что в чешской буржуазной историографии имела
широкое распространение точка зрения, согласно которой отмена права мерт-
вой руки рассматривалась как проявление человеколюбия верхушки католи-
ческой церкви (см., например, F. Vacek. Emfyteuse v Cechach...— CDV, R.
VIII, str. 68—69) либо даже как установление всеобщего равенства (V. С ha-
lo и р е с к у. Selska otazka v husitstvi, str. 34).
209 J. Macek. Tabor..., d. I, str. 134. Во владениях Златокорунского мо-
настыря право мертвой руки действовало вплоть до его отмены революци-
онным путем в годы Крестьянской войны.
210 DR, VI, 92, 95, 96, 100—102, 104, 115; VIII, 279; UT, str. 4, 7.
331
к которым иногда прибавлялись яйца211. Впрочем, иногда hono-
rificiencia уплачивали зерном или мясом 212. Любопытно, что
этот побор сохранял свою натуральную норму, своеобразно при-
способляясь к развитию денежной ренты. Крестьяне с. Мнетеш
(владения Страговского монастыря) дают к пасхе по 6 галлер-
жей на покупку телки, которую надлежит сдавать в качестве-
пасхального подношения 213. В Броде все жители вместе дают
ко дню св. Галла копу на покупку коровы214. Иногда, впрочем,
в качестве honorancia фигурируют и денежные платежи. Эти
подношения сами по -себе не были чрезмерно велики, но ими
подчеркивалась сословная неполноправность крестьянина: по-
стоянная безропотная уплата соответствующих взносов рассмат-
ривалась как признание -бесспорности -самого факта личной зави-
симости от того или иного феодала.
При оценке формы и степени личной зависимости крестьян
необходимо исходить не только из определенных дополнитель-
ных поборов, но и иметь в виду, что в условиях сеньориальной
реакции важнейшим 'средством феодального нажима на кресть-
янство является и распространение крепостного состояния по
возможности на максимальное число крестьян. Это укрепляло
все виды феодальной собственности, являясь для феодала преж-
де всего гарантией возможности дальнейшего повышения основ-
ных видов ренты, в том числе в первую очередь ренты отрабо-
точной, что имело немалое значение, например, в таком важном
районе, как окрестности Праги.
Наши источники, к сожалению, по своему характеру не дают
конкретных материалов о юридическом положении крестьян, за
исключением только тех случаев, когда, определяя условия
держания, составители урбариев указывали, что данный крестья-
нин или целое село являются держателями по закупному или
по местному праву. Выше была сделана попытка показать, что
в конкретных условиях сеньориальной реакции эти юридические
дефиниции теряли -свое значение под натиском сеньоров, нару-
шавших собственные обязательства, изложенные в эмфитевтиче-
ских грамотах. Поземельные описи не позволяют поэтому позна-
комиться -с юридическим положением чешского крестьянства не-
посредственно; оно вырисовывается, если так можно -сказать,
как бы -сквозь призму феодальной ренты; хотя, строго говоря,
выполнение той или иной барщины не является по чешскому
праву -само по себе формальным свидетельством крепостной за-
211 DR, VI, 101, 102.
212 DR, VII, 200: «Notandum quod in toto districtu Policzensi exceptis
Marssov et Lachow alii oimnes de quolibet laneo solvunt monasterio Policzensi
per P/2 mensuram nomine honoris». См. также DR, VI, 142.
213 DR, VIII, 279: «Item de qualibet hereditate componunt per 6 halenses
pro emendo uno vitulo ad conductum Pasche pro honorancia».
214 DR, VI, 105.
332
висимости, но все же невозможно игнорировать то обстоятель-
ство, что случаи такого рода известны в других странах215.
Не следует также забывать о тесной связи и взаимообусловлен-
ности отработочной ренты и крепостного состояния. К. Маркс
указывал, что там, где существовала барщина, она редко возни-
кала из крепостного состояния, наоборот, обыкновенно крепост-
ное состояние возникало из барщины 216. Поэтому, находя в по-
земельных описях указания на еженедельную барщину и осо-
бенно встречая свидетельства о неограниченных отработочных
повинностях населения целых сел (не говоря уже о высоких бар-
щинах подсоседков), можно видеть в этом не только механиче-
ское увеличение феодальной эксплуатации, но и важнейшую
предпосылку укрепления крепостной зависимости.
Ухудшение юридического статуса крестьян и проявление не-
сомненных тенденций к их закрепощению -можно уловить и при
сравнительном анализе более ранних поземельных описей и ур-
бариев начала XV в. В самом деле, невозможно не обратить
внимания на рост в Центре Чехии старых и появление во многих
случаях дополнительных новых барщинных повинностей, кото-
рые вызывали протест крестьян, отказывавшихся иногда от вы-
полнения новых отработок. Эти общие наблюдения приобретают
особое значение и убедительность в тех случаях, когда источник
дает возможность проследить увеличение барщинных повинно-
стей во владениях одного феодала или даже в пределах одного
села. Так, в с. Воленице (Страговский монастырь) с 1351 по
1410 г. прибавился целый ряд новых отработочных повинностей:
убирать коноплю, мыть и стричь овец, перевозить зерно в господ-
ские амбары, причем как новые, так и старые повинности
(выставлять косцов, возить дрова на мельницы) сопровождают-
ся многозначительной оговоркой: «quando ipsis mandatur»217.
Если учесть, что при этом существенно вырос денежный чинш,
а берна превратилась в регулярный сбор, взимаемый «по рас-
поряжению господина аббата», станет ясно, что перед угрозой
сеньориального наступления никакие грамоты не могли быть
достаточной юридической защитой традиционных прав зависи-
мых людей.
Выше мы проследили, как растут крепостнические тенденции
в Пражском районе, когда основная тяжесть барщинных повин-
ностей ложилась на плечи малонадельных и безземельных кре-
стьян-подсоседков. В селах Кржевице, Мнетеш, Тржесовице и
215 Английские суды, например, считали выполнение барщины, уплату
маркета и тому подобное атрибутами вилланского статуса держателей
(см. Е. А Косминский. Исследования по аграрной -истории Англии
в XIII в., стр. 402—410).
216 К. Маркс. Капитал, т. I. К. Маркс и Ф. Энгельс. Собр. соч.,
т. 23, стр. 248.
217 DR, VIII, 270; ср. текст эмфитевтической грамоты (DR, VIII, 277).
333
других Страговского монастыря218, в селах Збузани, Викан, Ко
стелец 219 и многих других Бржевновского монастыря встречает-
ся, не говоря уже о многодневной барщине, классическая фор-
мула неопределенной барщины — работать, сколько бы ни было
приказано («quidquid mandatur), прилагаемая в большинстве'
случаев именно к беднейшим крестьянам — подсоседкам.
Но возможность введения дополнительных отработочных по-
винностей определялась не только растущими потребностями
господского хозяйства. Феодалам против их воли приходилось
также учитывать и возрастающую силу крестьянского сопротив-
ления. Не выходя за пределы владений Страговского монасты-
ря, можно указать, что устанавливая извозную повинность для
крестьян с. Патек, монастырская администрация специально
подчеркивает, что перевозки, которые крестьяне должны выпол-
нять по приказу управителя своими средствами и на своих хар-
чах, не должны вызывать никаких противоречий 220. Подобным
образом крестьяне с. Койчице (во владениях Пражского архи-
епископства) отказывались выполнять новоустановленную бар-
щинную повинность, утверждая, что она противоречит их пра-
вам 221. К сожалению, не представляется возможным осветить
подробнее эти и им подобные факты, скрытые за скупыми фор-
мулиоовками сохранившихся вотчинных документов.
Увеличение размеров барщины, появление новых видов отра-
боточной ренты, а также и некоторые особенности регламента-
ции этих работ — все это в условиях роста и развития товарно-
денежных отношений выражало одну основную тенденцию фео-
далов: превратить крестьян в рабочую силу барского домена,
использование которой определялось бы только потребностями
укрепляющего свои связи с рынком господского хозяйства. Рас-
ширение посевов льна, конопли, хмеля, винограда и других по-
добных культур, развитие овцеводства, рыборазведение и пр.,
свидетельствующие о развитии товарного производства, втяги-
вающего в свою орбиту хозяйство феодалов, создавали множе-
ство предлогов для введения соответствующих барщинных по-
винностей, неоднократно засвидетельствованных в источниках.
Таковы обязанности крестьян обрабатывать господские хмельни-
ки и виноградники, убирать и перерабатывать лен и коноплю,
пасти, мыть и стричь господских овец, строить рыбные пруды
и следить за ними. С другой стороны, возрастающая связь фео-
дальной вотчины с рынком влечет за собой появление ряда из-
218 DR, VIII, 2718, 279, 291.
219 DR, VII, 156, 179, 180.
220 DR, VIII, 252: «Item quilibet de laneo debet et tenetur ducere decern
strichones cuiuscumque grani seu farine ad monasterium ad mandatum procu-
ratoris non obstante aliqua contradiccione suis sumptibus et expensis».
221 DR, VI, 114: «Item in curia Sluzetycz tenentur singula rupta edificia re-
levare, dicunt tamen hoc non esse de jure».
334
возных повинностей, обусловленных необходимостью доставки
вина, хмеля, шерсти и всевозможных продуктов барского хозяй-
ства не только в господский амбар, но и на рынок 222, причем
крестьянину приходилось выполнять все эти перевозки на своих
лошадях и повозке, зачастую на своих харчах. Не приходится
сомневаться, что немалая часть этих перевозок приходилась на
такой период, когда это, будучи продиктовано хозяйственными
соображениями пана или его управляющего, резко нарушало,
цикл полевых работ и вообще шло вразрез с интересами кресть-
ян. Не говоря уже о том, что хозяйство крестьянина страдало*
при этом от отрыва непосредственного1 производителя иногда
в самую горячую пору, крестьянину угрожала и опасность разо-
рения от дорожных, перевозных и торговых пошлин, которые*
ему приходилось уплачивать, по всей вероятности, из своего то-
щего кошелька.
Ключом к пониманию конкретных форм юридической зависи-
мости крестьянства являются неравномерность возрастания фео-
дальной ренты в отдельных районах и рассмотренные выше
структурные различия между рентой в разных частях страны.
Даже самые различные и причудливые комбинации многообраз-
ных барщин, натуральных и денежных платежей служат реаль-
ной основой для всевозможных видов конкретной зависимости
крестьянства в отдельных областях страны, создавая многосту-
пенчатую лестницу степеней крестьянской зависимости — от со-
словной неполноправности крестьянина-чиншевика на крайнем.
Юге до фактически полной крепостной зависимости барщинника
в припражских селах, работающего на господской курии в любое
время и сколько ему прикажет «милостивый господин» или его1
управитель. .В условиях наступления господ на имущество и пра-
ва крестьян наиболее тяжелыми формами зависимости являются
те, которые соответствуют распространению ненормированной
барщины, определяемой в источнике как выполнение всех тех
работ, которые «необходимо производить сейчас и- которые могут
понадобиться в последующем» 223.
Что касается конкретного правового положения крестьян в
конце XIV и начале XV в., то, как это неоднократно отмечалось
в литературе 224, к этому времени уже успели в значительной
мере стереться существовавшие в раннее средневековье право-
вые особенности отдельных групп крестьянства и юридический
статус крестьянина выступает как производное от конкретных
222 Извозная 'повинность засвидетельствована во многих селах архи-
епископства Пражского и во владениях монастырей '(примеры см. выше, гла-
вы II и IV).
223 DR, VIII, 291: « . et tenetur perpetue laborare ad infrascripta, quociens-
cumque necesse fuerit et fuerint requisiti».
224 См., например, A H. Ясинский. Очерки и исследования..., стр 325;
ср. F. Graus, II, str. 195—'196.
335
условий его держания и всего его материального положения.
Однако и держание на закупном праве, вопреки почти едино-
гласному мнению чешских буржуазных ученых 225, в условиях
сеньориальной реакции не являлось 'Сколько-нибудь серьезной
гарантией против такого повышения денежных чиншей и осо-
бенно барщин, которые переводили крестьянина de facto в низ-
ший юридический статус. В связи с этим в грамоты, оформляю-
щие условия держания на закупном праве, в обстановке усили-
вающейся сеньориальной реакции начинают кое-где проникать
такие формулировки, объяснение которых на основе обычных
представлений буржуазной науки о «немецком» праве вообще
невозможно. Так, крестьяне с. Радонице, получая от страгов-
ского аббата Конрада на эм'фитевтическом праве (jure emphy-
teutic sive civile) небольшие клочки земли, обязуются взамен
уплаты денежного чинша отбывать постоянную барщину 226.
В условиях сеньориальной реакции усиление крепостнических
тенденций прослеживается и по другой линии, а именно: оно на-
ходит свое выражение в стремлении полностью прикрепить кре-
стьян к земле. В районе развитого домениального хозяйства это
явление не требует особого объяснения. Но даже и в тех обла-
стях, где отмечалось полное преобладание денежной ренты, оно
сохраняло свое значение, поскольку не только обеспечивало
феодалу возможность регулярного повышения чинша, но и от-
крывало перспективу повышения всякого рода случайных побо-
ров. Ввиду этого во всей стране условия крестьянского держания
складывались таким образом, что господин почти всегда имел
реальную, если не формально-юридическую, возможность изба-
виться от неугодного ему держателя, а для крестьянина, напро-
тив, возможность отказаться от держания становилась с каждым
годО'М все более и более проблематичной 227.
В самом деле, даже отказ от держания по закупному праву
обусловливался целым рядом таких ограничений, которые ста-
вили держателя в полную зависимость от произвола землевла-
дельца и превращали его «свободу» в ее полную противополож-
ность. От крестьянина требовалось выполнение ряда таких слож-
225 J. Рек а г. Kniha о Kosti, str. 169; ср. idem. Zizka a jeho doba,
str. 196; К. Кг oft a. Dejiny selskeho stavu v Cechach. str. 51—52; V. Cha-
loupecky. Selska otazka v husitstvf, str. 7.
226 DR, VIII, 257: «Qui quidem homines nostri jam dicti cum suis succes-
sorlibus debent et tenentur prata nostra jam dicta loco census solucione annis
singulis in perpetuum sumptibus suis et laboribus semel dum taxat in anno fal-
castare». Речь идет об уборке крестьянами Махом и Маршоном за предо-
ставленные им 9 югеров земли 22 72 югеров господского луга, Кпбоном, по-
лучившим 10 югеров,—13 югеров луга, Црконом, которому было дано
7j/2 югеров,— 10 югеров луга и, наконец, Марциконом, чей надел составлял
12 югеров,— 18 югеров монастырского луга.
227 J. V а 1 k a. Pfedpisy о stehovani osedlych poddanych v ceskych ze-
mich a Polsku ve 14 stoletf.—SPFFBU, R.X (1961), str. 121 a nasi.
.336
вых и разнообразных условий, что, как это вынуждены признать
и наиболее выдающиеся буржуазные ученые, самая возможность
выхода становилась по существу нереальной. Во-первых, крестья-
нин обязан был прежде всего полностью удовлетворить имуще-
ственные претензии господина как за данный, так и за прошед-
ший хозяйственный годы. Он не должен был, во-вторых, нахО'-
диться под судом или следствием. В-третьих, крестьянин должен
был подыскать держателя, который, будучи лицом равного со-
циального положения, согласился бы принять держание на тех
же, а иногда и на «исправленных» господином условиях. В-чет-
вертых, крестьянин обязан был получить разрешение господина,
который мог ему отказать даже при 'выполнении всех осталь-
ных условий. Такое разрешение приходилось поэтому добывать
ценой уступки лучшей части имущества или другим «доброволь-
ным» подношением 228. Наконец, нельзя забывать, что при уходе
крестьянин уплачивал специальный сбор, размер которого
опять-таки устанавливался по произволу феодала и был, как
можно полагать, непосильным для многих держателей 229.
Не ограничиваясь экономическими и административными
санкциями, феодалы стремились запретить крестьянам переход
и законодательным порядком. Так, в 1380 г. моравский сейм при-
нимает решение, согласно которому землевладельцам запреща-
лось принимать на свои земли крестьян, не имеющих на руках
отпускного свидетельства от прежнего господина 23°. Не удиви-
тельно поэтому, что современники не питали никаких иллюзий
насчет «свободы» крестьян. Фома Штатный, констатируя нали-
чие тяжелых форм зависимости для большинства чешских
крестьян к концу XIV в., прямо призывает панов отказаться от
насильственной задержки крестьян. Вряд ли нужно специально
доказывать, что этот призыв оказался безрезультатным231.
Распространение различных форм крепостной зависимости на
большинство крестьянства и усиление самой зависимости созда-
вали почву для увеличения притязаний господ на крестьянскую
собственность. Имущество крепостного рассматривалось как
собственность его личного господина, в связи с чем крепостной
не мог свободно продавать и вообще отчуждать принадлежав-
ший ему дом, скот, инвентарь и пр., а господин присваивал себе
право контролировать имущественные сделки крестьян. Разу-
меется, эта тенденция к присвоению всех видов собственности
крестьянина не всегда доходила до полного завершения, но тем
228 Ср. А. Н. Ясинский. Эмфитевзис и перемер полей в средневековой
Чехии, стр. 199 и сл ; е г о же. Введение «немецкого права» в селах Чехии
XIV в., стр. 229 и сл.; ср. К. Krofta. Dejiny selskeho stavu v Cechach,
str. 48—50.
229 DR, VIII, 252, 260, 266—268, 272, 292.
230 J. Valka. Pfedpisy о stehovani osedlych poddanych..., str. 125.
231 J. M a c e k. Tabor..., d. I, str. 130.
22 Б. T. Рубцов
337
не менее даже в поземельных описях можно подыскать весьма
красноречивые примеры. Так, определяя правовое положение
крестьян Обора (Прага), составитель страговского урбария
специально подчеркивает, что держатели участков не могут про-
давать или передавать свои дома, кроме как по специальному
разрешению и с согласия аббата 232.
Из всего сказанного видно, что аграрные отношения в чеш-
ской деревне конца XIV — начала XV в. развивались по пути
превращения крестьянского держания в держание по воле гос-
подина, и притом лишь постольку, поскольку это соответство-
вало его интересам. В связи с этим крепостное состояние, слу-
жившее основанием для расширения сеньориальных прав на
землю и движимое имущество крестьян, рассматривалось с точ
ки зрения господ как основной нормальный юридический статус
крестьянина, терявшего в соответствии с этим большую часть
своей юридической правоспособности.
Это ущемление прав крестьян вырисовывается со всей от-
четливостью и при изучении их судебной зависимости, которая,
судя по нашим источникам, всегда тесно переплетается с сеньо-
риальной и личной зависимостью крестьянина и сосредоточи-
вается в одном лице 233.
Накануне гуситского революционного движения чешские
крестьяне находились в полной судебной зависимости от гос-
под, что ясно обнаруживается при ознакомлении с практической
деятельностью тогдашних судов 234. Крупные землевладельцы
присвоили к этому времени права королевского суда и факти-
чески лишили крестьянина возможности апелляции на судебное
решение пана. Правда, в немногих случаях крестьянин мог обой-
ти существовавшие препятствия и начать судебное дело, но фео-
дальный .земский суд был весьма далек от того «беспристра-
стия» и «справедливости», о которых с таким восторгом писал
А. Н. Ясинский 235. Об этом достаточно красноречиво говорят да-
же случаи, подобранные Ф. Вацеком специально с той целью,
чтобы показать, будто крестьяне имели возможность обращаться
к суду с жалобами на несправедливости и притеснение со сто-
роны землевладельца: все приводимые им примеры показывают,
232 DR, VIII, 293: «...nulus ipsorum potest domum suam vendere vel lo-
care nisi de licencia et consensu domini abbatis speciali».
233 Такое явление объясняется тем, что поземельные описи возникли, как
неоднократно указывалось, в крупных и даже крупнейших феодальных вла-
дениях средневековой Чехии и потому включают в1 себя по большей части
села и целые комплексы сел, безраздельно принадлежавших одному владель-
цу, обладающему це только властью сеньора и личного господина, но и су-
дебной властью над их населением.
234 J. М а с е k. Tabor..., d. I, str. 129.
235 A. H. .Я с и ц с к и й. Основные черты развития права в Чехии в XIII—
XV вв. Юрьев, 1902, стр. 19, 22 и сл.
338
что такие апелляции неизменно кончались тем, чего можно было
ожидать и заранее,— решением дела в пользу пана 236.
Феодалы стремились отнять у крестьянина даже саму воз-
можность обращаться куда-либо, кроме суда господина. В 1402 гА
крестьянам было запрещено обращаться в королевский суд
с исками против их господ, и тем самым узаконилась долгов-ре*
менная практика предшествовавшего периода 237< Теперь феодал
был облечен правами судопроизводства над крестьянами в пол-
ном объеме, ибо крестьяна.м запрещалась всякая апелляция на
решения сеньориального суда. Следовательно, не только досто-
яние и личность крестьянина, но и самая его жизнь были отда-
ны во власть панов. Тем самым печатью законности заранее ос-
вящался любой акт господского произвола, а каждое насилие и
вымогательство феодалов прикрывались покровом феодального
правосудия. Чтобы ясно представить себе, что это означало в
действительности, следует обратиться к тем статьям законника
Карла IV, которые пытались внести известные ограничения в чле-
новредительную практику феодальных владетелей. Эти статьи
показывают со всей очевидностью, что паны и владыки приме.-
няли по своему усмотрению такие наказания, как выкалывание
глаз, отрезание носа и ушей, отсечение рук или ног, не говоря
уже о дыбе и кнуте. Жертвой разнузданного самоуправства фер-
далов становились с одинаковой легкостью как их собственные,
так и чужие крестьяне, причем характерно — текст законника
не оставляет сомнения, что эти зверские мучения и кровавые
издевательства применялись по личному произволу сеньоров и
служили в их руках орудиями классового террора 238.
Судебные права сеньоров реализовывались, если онщ
разумеется, вообще регулировались законными нормами, в виде
так называемой «высшей» или «низшей» феодальной юрисдик-
ции. В первом -случае судопроизводство осуществлялось земле-
владельцем лично или через особых уполномоченных и в ком-
петенцию суда входило вынесение любого наказания до смерт-
ной казни включительно; право применения последней считалось
одной из важных феодальных привилегий. Случаи применения
смертной казни были весьма частыми, так какие только\попытки
прямого выступления против феодалов, но и всякое мало-маль-
236 F. Vacek. Soudnictvi v Cechach.— CDV, 1925, str. 146—147, Вацек
приводит, в частности, такой характерный пример: крестьянин пожаловался
в суд, заявив, что местный пробст забрал у него виноградник, однако суд
ничем не помог крестьянину.
237 J. М а с е k. Tabor..., d. I, str. 136
238 Г. Э. С анчук. Чешский земский законник «Mpjesfas Carolina'»
(1355). как исторический источник для изучения начала образования Чеш-
ского национального государства.— КСИС, 1951, № 2, стр. 99 ц сл. При
оценке показаний законника следует учесть, что ограничительные попытки
Карла IV были отвергнуты панами, -произвол которых, не ослабевал, а уси-
ливался по мере приближения к Крестьянской войне XV в.
22* 339
ски серьезное нарушение прав их собственности являлось доста-
точным основанием для вынесения смертного приговора. От на-
казания не освобождался бедняк, укравший меру зерна с бар-
ского гумна или сноп с господского поля, если это произошло
в ночное время; однако и штраф, которым ограждалось всякое
покушение на собственность феодала, был в большинстве слу-
чаев достаточно велик для того, чтобы полностью лишить
крестьянина всего имущества и обречь на нищету 239.
Что касается так называемой «низшей» юрисдикции, то она
отправлялась органами вотчинного суда или облеченной судеб-
ными правами вотчинной администрацией, решение которых бы-
ло обязательно для всех лиц, подвластных данному сеньору:
«et ad alium nullum et ad nostrum judicem per nos nostrum quo-
que conventum pro tempore constitutum, specialiter spectabunt et
judicabuntur per eundem» 24°. Только в очень редких случаях
предусматривается возможность апелляции в ближайший го-
род241, обычно же решения господского суда были окончатель-
ными. Низший вотчинный суд лишен был, вообще говоря, права
выносить смертные приговоры, но иногда разбирал по специаль-
ному поручению господина и дела, влекшие за собой применение
высшей санкции 242. К тому же во владениях архиепископа Праж-
ского, панов из Рожмберка и большинства других феодалов,
к которым относятся изученные источники, права «высшей» и
«низшей» юрисдикции соединяются, как правило, в одних руках,
ввиду чего не всегда возможно провести отчетливую границу
между ними.
Обыкновенно суд по более важным делам отправлялся
в определенные, установленные обычаем сроки, часто приуро-
ченные ко времени уплаты очередных сеньориальных взносов.
Как правило, суд собирался по два-три раза в год 243, притом то-
гда, когда господин сам или в лице своего представителя появ-
лялся в данном селе 244. Вотчинная администрация должна была
довести до сведения заинтересованных лиц о предстоящих су-
239 F. Vacek. Soudnictvi v Cechach, str. 152.
240 DR, VIII, 273.
241 DR, VIII, 24'2, 255—256, 263, 269.
242 Вряд ли следует специально оговариваться, что процесс следствия
и судопроизводства в обоих случаях сопровождался пытками и мучениями,
зачастую лишавшими потерпевшего трудоспособности или самой жизни.
В изученных поземельных описях об этом имеются косвенные свидетельства
в виде многочисленных указаний на сборы денежных взносов на содержание
палачей (ср., например, DR, VI, 114—133).
243 «Item bis in anno personaliter judicio presidebimus generali preter ju-
dicia nostrorum judicum seu procuratorum etc...» (DR, VIII, 275; IV, 24; VII,
191; VIII, 241).
244 «Item domino abbate, qui fuerit pro tempore, dictam villam pro judicio
bis in anno celebrando visitante, licet propria veniat in persona vel procura-
torem loco sui transmiserit» (DR, VIII, 241).
340
дебных заседаниях, а крестьяне обязаны были содержать гос-
подина и его -свиту в течение всего срока судебной процедуры 245.
Обычным местом деятельности суда являлся господский двор,
сельская корчма, реже специальное судебное помещение—рих-
та. Иногда суд происходил просто под открытым небом либо мес-
то его проведения определялось волей (феодала 246. Что касается
повседневной судебной практики по различным текущим делам,
то она находилась в руках рихтаржей (judices). Институт рих-
таржей возник в связи с основанием новых сел или с переводом
старых поселений на закупное право. В обоих случаях в руках
рихтаржа, принадлежавшего 'обычно к зажиточной верхушке
крестьянства 247, сосредоточивались древние судебные права
крестьянской общины, прочно узурпированные к этому времени
феодалом и направленные к охране его собственности и интере-
сов. поэтому в исследуемый период 'нужно говорить о рихтарж-
ском суде как о разновидности суда вотчинного. Это проявлялось
не только в деятельности, но и в организации рихтаржского су-
да. К изучаемому времени судебными правами очень часто были
наделены господские приказчики 248.
Рихтаржский суд, в отличие от суда высшей юрисдикции, был
формально коллегиальным: кроме рихтаржа, к процессу судопро-
изводства и вынесения приговора привлекались представители
от населения — присяжные (кметы), которых выбирали, однако,
уже в соответствии с волей господина. В этом можно видеть пе-
режиток древних общинных судов, но в условиях вотчинного су-
допроизводства роль кметов свелась лишь к техническим и вспо-
могательным функциям. Они выполняли прежде всего роль
присяжных свидетелей законности и правильности судебных ре-
шений и, во-вторых, были живыми носителями обычного права,
245 DR, VI, 24; VI, 101 — 105; VII, 191, 193, 200; VIII, 275.
246 DR, VIII, 259.
247 Привилегированное положение самих рихтаржей определялось не их
принадлежностью к шляхте, что было явлением сравнительно редким, но
характером их держаний, которые были, как правило, держаниями за службу
(см. выше) и размеры которых в большинстве случаев колебались от поло-
вины до двух ланов. Часто рихтаржи одновременно с держанием, связанным
с их должностным положением, держали и земельные участки на обычных
для данного района и времени условиях: «Item judex habet unum laneum in
quo residet, de quo nichil solvit nisi bernam. Item judex ibidem habet 9 virgas
cum V2, de quibus tantum solvit bernam regalem» (DR, VII, ,193 cp. DR, VII,
194—196, 198). Кроме того, рихтаржи нередко пользовались доходами с гос-
подских имений или частью их, либо, наконец, в их пользу поступал специ-
альный сбор с населения (pro judicum — ср. например, DR, VI, 101—103;
VII, 175, 191, 199—201, 206, 209—211) и часть судебных штрафов («ludex раг-
vas emendas pro se habet, de maioribus vero terciam partem»,— отмечено,
к примеру, в рожмберкском урбарии — RR, 52, № 444). Что касается кметов,
то это были простые крестьяне, но всегда пожилые, зажиточные и благона-
дежные с точки зрения господина.
248 DR, VI, 141—145.
341
сохраняя в своей памяти местные обычаи, судебные прецеден-
ты, а также границы полей и участков, условия держаний, их
юридическую природу и т. п.249 В компетенцию рихтаржского
суда входили, с одной стороны, низшие нотариальные функции —
оформление разрешенных сделок между крестьянами, опреде-
ление размеров посмертных поборов в соответствии с имуще-
ственным положением умершего и т. п., а с другой — собственно
судебные, причем обычно в ограниченном объеме, кроме дел о
поджоге, убийстве и изнасиловании 25°. В этих судах разбира-
лись по большей части лишь мелкие тяжбы между крестьянами
данного владельца. Однако главное острие вотчинного суда было
направлено против крестьянства и основная его классовая функ-
ция состояла в охране собственности и прав сеньора, а также
в соблюдении хозяйственной дисциплины внутри вотчины.
В соответствии с этим рихтаржские суды рассматривали дела
и устанавливали меры наказания в случае нарушения сеньо-
риальных прав господина — при мелких кражах господского
добра, при потравах, при самовольной рубке леса и т. п. Во всех
этих случаях мерой наказания служили штрафы (Culpae, репе),
определяемые в соответствии с характером проступка и имуще-
ственным положением крестьянина 251. Кроме того, рихтаржский
суд рассматривал нарушение господских баналитетов — помол
зерна не на мельнице господина, нарушение господской привиле-
гии варить пиво и т. п. Мерой наказания и здесь являлись штра-
фы и телесные наказания. Наконец, вотчинный суд рассматри-
вал такие проступки крестьян, как невыполнение барщины,
неуплата чинша, берны, подымного или какого-либо другого из
бесчисленных феодальных поборов и т. д. Эта сторона его дея-
тельности наиболее тесно переплетается с повседневными функ-
циями 'вотчинной администрации 252. Само собой разумеется, что
сравнительно широкие права рихтаржского суда, с которыми
крестьянин сталкивался почти на каждом шагу, создавали бла-
гоприятную почву для всевозможных злоупотреблений со сторо-
ны рихтаржей и в особенности тогда, когда рихтаржские права
принадлежали господскому приказчику.
249 F. Vacek. Soudnictvf v Cechach, str. 142; К. Krofta. Dejiny sel-
skeho stavu v Cechach, str. 55.
250 «Item judex recipit omnes culpas prefer incendium, homicidium et
stuprum, quod wlgariter dicitur vnoss» (DR, VI; 124, 125 и др.). Иногда рих-
тарж получает просто часть доходов от трех указанных статей: «...de quibus
tribus judex habet terciam partem» (DR, VI, 124, 125).
251 «Item judex tollit culpas» — обычная формула поземельных описей
(например, DR, VI, 111, 113, 123—125, 142). Иногда штрафы распределялись
между различными органами феодальной юстиции: «...item burgravius recipit
duas culpas et judex tertiam» (DR, VI, 136). Ср. указание на штрафы, полу-
чаемые бургграфом или субкамерарием (DR, VI, 110—112, 134—137, 146—
147 и др.).
252 F. Vacek. Soudnictvf v Cechach, str. 137 a nasi.
542
Так как в большинстве случаев рихтарж присуждал прови-
нившихся с точки зрения феодальной юрисдикции крестьян к
штрафам в пользу сеньора (к которому, кстати, переходило и иму-
щество казненных крестьян) 253, то судебные права феодалов яв-
лялись для них существенным источником дохода. К сожалению,
поземельные описи не содержат конкретных материалов для
определения суммы судебных доходов феодалов, но на основа-
нии отрывков приходо-расходных книг можно заключить, что
судебные доходы, например, только с одной из рихт Новоград-
ского панства составляли в начале 90-х годов XIV в. сумму
в 16 коп за полгода, в то время как величина денежного чинша
за этот период на той же территории немногим превышала
6 коп 254. Вполне понятно, что от феодального суда трудно было
добиться оправдательного приговора, так как и сам феодал и
его представитель были материально заинтересованы в установ-
лении виновности обвиняемого, а отнюдь не в его оправдании 255.
Все изложенное приводит нас к выводу, что судебные органы
в руках феодалов служили мощным рычагом для укрепления их
собственности за счет крестьянства и являлись в условиях Че-
хии XIV—XV вв. одним из эффективнейших орудий сеньориаль-
ной реакции. В обстановке роста и усиления крепостнических
тенденций судебная власть феодалов способствовала закрепле-
нию сословной неполноправности крестьянства и обрушивала на
непокорных все средства классового террора. Однако никакие
меры не 'Могли задержать приближение 'Мощного выступления
угнетенных масс.
Но прежде чем дело дошло до открытого- вооруженного столк-
новения антагонистических классов в масштабе всей страны, в
чешской деревне долго накапливался горючий материал, зрела
ненависть против эксплуататоров. Крестьянскую войну XV в.
нельзя представлять себе как единичный эпизод в истории чеш-
ского крестьянства. Энергия, которая выявилась с такой силой
в ходе гуситских войн, аккумулировалась в течение всего пред-
шествующего периода, когда она давала о себе знать отдель-
ными частными проявлениями.
Отсутствие прямых вооруженных выступлений чешского
крестьянства в XIV—XV вв. неправомерно считать доказатель-
ством отсутствия классовой борьбы и признаком социального
мира между господами и подданными. Классовая борьба сред-
невекового крестьянства далеко не всегда выливалась в кресть-
янские войны и восстания. Поэтому одной из актуальных задач
253 Ibid., str. 144.
254 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho..., str. 27, 30
255 Характерны в этом отношении слова Яна Гуса: «...taky rad' vidf kdyz
jeho poddacf se pfestupenie dopusti, raduje se nekdy secbe, jako lekar rane
a knez smrti aby pan vzal vinu, lekar za ulecenu ranu a knez oferu». M. J a n
Hus, d. HI. Praha, 1868, str. 156.
343
исторической науки является не только изучение высших форм
классовой борьбы, но и тех относительно мирных периодов,
когда задавленное нуждой и феодальным гнетом крестьянство
накапливает силы для очередной вспышки, озаряющей ярким
светом страницы истории.
В чешской деревне никогда не было недостатка в проявлении
различных форм классовой борьбы; например, часто крестьяне от-
казывались уплачивать те или иные поборы или выполнять повин-
ности (подобные случаи тщательно собраны Ф. Граусом). (Клас-
совая борьба проявлялась особенно часто в столкновениях с
приходскими священниками из-за размеров церковной десяти-
ны. Случаи такого рода неоднократно засвидетельствованы ис-
точниками256. Впрочем, крестьяне отказывались не только от
уплаты десятины. Так, в 1407 г. крестьяне с. Гостеварж отказа-
лись платить монастырю св. Прокопа экстраординарную «по-
мочь» (subsidium) и в конце концов добились того, что размер
этого сбора был уменьшен вдвое 257. Учетные документы фео-
дальных вотчин пестрят указаниями на задолженность крестьян,
отказывавшихся уплачивать чинши и другие поборы 258.
Другой формой классовой борьбы можно считать бегство кре-
стьян от своих господ. Такие случаи также достаточно хорошо
известны: можно привести примеры из поземельных описей,
когда держатель того или другого опустевшего участка обозна-
чен как беглец (fugitivus) 259. Столь же примитивным протестом
крестьян можно считать и самовольное занятие пустующих гос-
подских земель. Так, в 1390 г. в архиепископском с. Раковице
в Пржибрамском дистрикте крестьяне самочинно захватили один
лан земли 260; в 1399 г. подсоседки с. Чисте построили свои жи-
лища на земле приходского священника, не испрашивая на то
его разрешения 261.
Со второй половины XIV в. мы находим в источниках сведе-
ния и об иных проявлениях классовой борьбы в чешской
деревне. Сюда следует прежде всего отнести сообщения о под-
жогах господских домов или имущества. Это явление было на-
столько частым, что церковный писатель Штепан из Роудницы
(викарий пражского архиепископа) специально выступил с по-
рицанием поджигателей 262. О поджогах господского хлеба или
256 Ср. F. Graus, II, str. 285 a nasi.
257 Грамота монастыря св. Прокопа от 21 февраля 1407 г. (см. F. G г а-
u s, II, str. 286, pfiloha № 33, str. 552).
258 Ibid., str. 286—287; ср. pfiloha № 36, str. 555.
259 DR, XI, 396. Много примеров приводит Ф. Граус (F. Graus, II„
str. 287—288).
260 DR, VI, 143.
261 F. Grau s, II, str. 290; cp. pfiloha № 32, str. 551.
262 Stepan z Roudnice. Questiuqumque super statuta Arnesti. Cm..
F. Graus, II, pfiloha № 12, str. 524.
344
дома находим немало данных в «Расспросной книге» панов из
Рожм'берка. Так, некий Генел показал под пыткой, что в 1397 г.
он поджег стог приходского священника; трое других обвинен-
ных .сознались IB поджоге дома священника в Дублебице.
Можно, наконец, указать и на открытые выступления кресть-
ян против феодалов и их администрации. В той же «Расспросной
книге» мы читаем, что крестьяне убили рихтаржа 263; на допросе
в Пржибенице крестьянин Ян сознался, что некий Пешек совето-
вал крестьянам убить бургграфа 264. Эти записи, безусловно,
не являются случайными —в них отражена нарастающая волна
крестьянского протеста, правда, нередко смыкавшегося с раз-
боем и другими правонарушениями. О размахе этих выступле-
ний против отдельных феодалов и их имущества можно судить
по молитве одного из монахов Здеражокого монастыря, который
прямо сообщает о нападениях крестьян на господ 265. О «заго
ворах» крестьян упоминает и Матвей из Янова 266.
Во второй половине XIV — начале XV в. все чаще собирают-
ся группы крестьян, которые ведут постоянную борьбу с гос-
подами. Феодалы называли этих повстанцев «разбойниками»
В большинстве случаев такие крестьянские отряды были немно-
гочисленны, а действия их обычно ограничивались локальными
масштабами и не выходили, как правило, за границы нападе-
ний на отдельных феодалов и их наиболее ненавистных народу
слуг. Хотя эти выступления носили стихийный, разрозненный ха-
рактер и граничили с разбоем, роль их в деле формирования
традиций вооруженной борьбы против угнетателей была очень
велика. Народ относился к повстанцам с любовью и доверием,
оказывал им помощь и окружал их память ореолом легенд. Глав-
ным центром подобных выступлений был Юг Чехии, где на про-
тяжении многих лет шла непрекращающаяся борьба. Конечно, во
многих случаях крестьяне оказывались вовлеченными в междо-
усобные столкновения феодалов. Здесь уж им не приходилось
думать о защите собственных классовых интересов. Но даже уча-
стие в такой борьбе знакомило крестьян с военным делом, раз-
вязывало их инициативу, избавляло от воспитанного в течение
многих поколений страха перед господами, а это сыграло нема-
ловажную роль в дальнейшем, в период формирования отрядов
таборитов и их полевого войска 267.
Одной из форм классовой борьбы в эту эпоху были ереси.
Хотя главными центрами еретических движений выступали го-
рода, а деревня в значительно меньшей степени воспринимала
263 Popravci kniha panuv z Rozmberka. Vyd. F. Mares.— PKCSN, R. VI,
d. 9. Praha, 1878, str. 10, 19.
264 Ibid., str. 3.
265 F. Graus, II, pfiloha № 13, str. 524—525.
266 Ibid., str. 293.
267 Б.Т. Рубцов. Гуситские войны. M., 1955, стр. 73.
345
еретические проповеди, мы располагаем прямыми сведениями о
-распространении различных ересей в селах. Тот же Матвей из
Янова писал, что понятие «мужик» становится синонимом по-
нятия «еретик». Правда, приходится учитывать, что для господ,
особенно для церковных феодалов, всякий голос протеста пред-
ставлялся еретическим, так что далеко не во всех случаях может
идти речь о ереси как чисто идеологическом выступлении против
католицизма.
Под знаменем народното еретичества проходило и вооружен-
ное выступление крестьян Южной Чехии против пана Олдржиха
из Градца. Это восстание вспыхнуло в 1339 г. и было подавлено
лишь в следующем году. О его размахе можно судить по тому,
что пан из Градца получил от папы Бенедикта XII благослове-
ние на крестовый поход против восставших крестьян. В этой
борьбе чешские крестьяне выступали совместно с немецкими ко-
лонистами 268.
Главные очаги народных еретических движений находились
на Юге Чехии. Значение этих движений велико не только пото-
му, что они давали выход накопившемуся народному гневу про-
тив эксплуататоров, но и потому, что выступления под еретиче-
скими лозунгами подготавливали почву для восприятия в даль-
нейшем народными массами идей Гуса и таборитов. Еретические
выступления были школой народных проповедников, которые яв-
лялись накануне и в ходе гуситского революционного движения
носителями и распространителями идей социального переустрой-
ства и антифеодальной борьбы.
VII
Все рассмотренные в настоящей главе материалы показы-
вают, как далеки от истины утверждения чешской буржуазной
историографии о материальном благосостоянии чешской дерев-
ни XIV в., о социальном мире и гармонии, якобы царивших в
стране до гуситских войн. Игнорируя феодальную эксплуатацию,
обходя полным молчанием имущественное расслоенйе среди
крестьян, эти ученые рисовали идиллическую картину процвета-
ния и благополучия крестьянства, предусмотрительно избегая,
впрочем, детальной аргументации своих оптимистических выво-
дов. Между тем изучение имеющихся в распоряжении современ-
ной науки документов показывает, что такие утверждения не
имеют ничего общего с действительностью. Выше был постав-
лен, в частности, вопрос о распределении земли между крестья-
нами различных областей страны. Хотя земля, как известно, яв-
268 Ср. F. Men ci k. Vyslech valdenskych г. 1340.— VKCSN, R. 4892.
str. 280—287. Ср. H. Haupt. Deutsch-bohmische Waldenser um 1340.— -
«Zeitschrift fur Kirchengeschichte», XIV, Г893, S. 1 und if.
346
лялась -собственностью феодалов и потому сведения о ее рас-
пределении между крестьянами лишь косвенно свидетельствуют
о материальном положении последних, все же невозможно пре-
небречь соответствующими фактами хотя бы уже потому, что
они являются единственным сколько-нибудь массовым видом
сведений, уточняющих наши представления о конкретном мате-
риальном положении средневекового чешского крестьянства.
С другой стороны, анализ структуры и динамики феодальной
ренты привел нас к выводу об исключительной сложности вот-
чинной структуры и различиях в характере феодальной эксплуа-
тации .между вотчинами Центральной Чехии, с одной стороны,
и вотчинами ее южной окраины, с другой. Конкретные цифро-
вые данные о распределении земли между крестьянами под-
крепляют правильность этих наблюдений и показывают, что
распределение земли находилось в тесной и непосредственной
связи с особенностями феодальной ренты в каждом из этих рай-
онов. Как было установлено, в Южной и частично в Юго-Восточ-
ной Чехии денежная рента составляла главную, иногда даже
единственную часть крестьянских повинностей. Господство де-
нежной ренты позволяет предполагать наличие более или менее
глубокой имущественной дифференциации среди крестьян.
Южная Чехия выступает как область, где безземельные и
мало обеспеченные землей крестьяне, держатели земельных на-
делов менее половины лана, составляют около 7з всего феодаль-
но-зависимого крестьянства. В то же время в их распоряжении
находится менее 10% земли. На противоположном полюсе —
немногочисленная группа сельских богатеев (наделы выше одно-
го лана), составляющая менее 5% крестьян, но прибравшая к
рукам до Vs земли. Промежуточная группа распадается в свою
очередь на две половины: лановые хозяйства составляют всего
% держаний, а вся остальная масса — наделы, размеры которых
колеблются от половины до одного лана (около половины всех
держаний). В противоположность этому господство денежной
ренты в окрестностях Праги ослабляется наличием разнообраз-
ных и сравнительно высоких барщин; более того, к началу XV в.
здесь усиливается тенденция дальнейшего расширения и укреп-
ления отработочной ренты. В связи с этим большинство кресть-
ян-барщинников сохраняют здесь полные или приближающиеся
к полным наделы. На долю беднейших групп крестьянства при-
ходится до 74 держаний и 5% земли. Зажиточная верхушка со-
ставляет здесь от Vio ДО Vs, земли у них — примерно 25%. Сле-
дует оговориться, что значительная часть беднейших крестьян —
это подсоседки, отбывающие в подавляющем большинстве бар-
щины в господском хозяйстве. Обе средние группы, взятые
вместе, составляют 70—80% общей численности изученных хо-
зяйств, что по абсолютному уровню значительно превосходит
соответствующую группу Юга.
347
За этими средними цифрами в различных районах скрывают-
ся различные аспекты социальной действительности. Процент
полнолановых хозяйств в районе Праги в два с половиной раза
превышает соответствующий процент на Юге. Именно в руках
этой группы держателей сосредоточена основная масса земель-
ной площади (а вместе с зажиточными крестьянами ей принад-
лежит свыше двух третей учтенной земли); полулановые хозяй-
ства, составлявшие на Юге большинство учтенных наделов,
здесь опускаются даже ниже числа полнолановых хозяйств.
Весьма близкая картина обнаруживается и в ряде панств Се-
верной Чехии. Что касается, наконец, западных областей стра-
ны, отличающихся своеобразной структурой феодальной ренты,
то это своеобразие видно и в распределении земли. Основная
масса хозяйств здесь — полулановые и приближающиеся к ним'
держания (более половины хозяйств и более трети земли), но
довольно высок процент и лановых держаний (примерно
крестьян и более 2/б земли). Зажиточная группа и беднота пред-
ставлены, соответственно, V12 и V20 числа крестьянских хозяйств,
но у первых в 10 раз земли больше, чем у вторых.
К сожалению, изученные материалы не позволяют нарисовать,
картину изменений в распределении земли между крестьянами
по мере приближения к революционным событиям XV в. Но по
некоторым данным можно предполагать, что накануне Крестьян-
ской войны парцелляция наделов подавляющей массы крестьян
(особенно на Юге) и рост имущественной дифференциации ста-
новятся все более определенно и ясно выраженными. В связи
с этим у нас есть право говорить об ухудшающемся положении
крестьянства, хотя в центральных районах Чехии1 оба эти про-
цесса выражаются не столь ясно и проходят, насколько можно
судить по имеющимся данным, значительно медленнее. Это,
впрочем, вполне понятно, так как вмешательство феодальной
администрации приводило здесь, как можно полагать, к искус-
ственному торможению дифференциации крестьянства.
Хотя чешские крестьяне оставались в своей массе феодально-
зависимыми людьми, развитие и углубление среди них имуще-
ственной дифференциации и резкое раздробление большинства
крестьянских наделов не могли быть полностью парализованы
воздействием вотчинной администрации, которая во многих слу-
чаях была заинтересована в искусственном сохранении держа-
ний определенного среднего размера, наиболее приспособленных
к несению всей суммы феодальных повинностей, приходившихся
на тягловую единицу. Дифференциация крестьян и парцелляция
их участков были следствием внутреннего разложения общины,
неизбежно вытекающим из всего развития товарного производ-
ства. Но в то же время и процесс раздробления крестьянских
наделов, и имущественное расслоение среди крестьян, являвшие-
ся закономерным проявлением развития товарно-денежных от-
348
.ношений, пробивали себе дорогу отнюдь не в условиях «свобод-
ного» развития, определяемого исключительно внутренними за-
кономерностями аграрной эволюции чешского -села. Воздействие
^феодала могло оставаться пассивным, не (будучи от этого менее
действенным,—самый факт сосредоточения всей земельной соб-
ственности в руках феодалов до крайности затруднял возмож-
ность перехода земельных наделов из одних рук в другие. С дру-
гой стороны, сказывалось и активное воздействие феодальной
вотчины, нивелирующее различия между размерами крестьян-
ских держаний в одних случаях или, напротив, имеющее своим
следствием сгон крестьян с их полевых наделов. В связи с этим
по всей стране, хотя и не в одинаковой степени, затруднялся
и тормозился весь ход имущественной дифференциации зависи-
мого крестьянства 269.
Разумеется, данные о распределении земли нельзя рассмат-
ривать в качестве материала, дающего полное и достаточное
представление о степени дифференциации феодально-зависимых
крестьян. Но, дополняясь другими сведениями, эти материалы
превращаются в прочную основу для суждения о глубокой иму-
щественной дифференциации внутри чешского крестьянства на-
кануне гуситского революционного движения. Сведения об обес-
печенности чешского крестьянства скотом и в особенности яркие
высказывания современников о богатых и бедных крестьянах
приводят нас к выводу, впервые высказанному в трудах И. Ма-
цека, что чешское крестьянство не представляло в XIV — начале
XV в. единой монолитной массы, но в среде его отчетливо обо-
значались, с одной стороны, малоземельные, безлошадные, с дру-
гой — зажиточные, хорошо обеспеченные землей и скотом
крестьянские хозяйства. Хотя основную массу зависимого чеш-
ского сельского населения, как это и естественно для средневе-
ковья, составляли средние слои крестьянства, положение этих
средних слоев было крайне неустойчиво и любая случайность
могла поставить среднего крестьянина на грань нищеты. И дей-
ствительно, процентные показатели для беднейших групп кре-
стьян имеют тенденцию к постоянному увеличению за счет сред-
них слоев феодально-зависимого крестьянства.
О бедственном положении подавляющей массы чешских
крестьян говорят данные, характеризующие бюджет крестьяни-
на, который мы пытались определить. Несмотря на неизбежную
269 Нельзя забывать, что классическое феодальное хозяйство предполага-
ет и требует именно среднего крестьянина, имеющего необходимый минимум
скота и инвентаря и обеспеченного средним для данных условий хозяйства
наделом. Ср. замечание В. И. Ленина о сущности отработочной системы в
пореформенной России, которое имеет большое значение и для характери-
стики барщинного хозяйства средневековья (В. И. Лени н. Развитие капи-
тализма в России. Поли. собр. соч., т. 3, стр. 179, 186, 187).
349
условность расчетов такого рода, они все же показывают, что
ни о каком процветании держателя полуланового участка не мо-
жет |быть и речи, да и крестьянин, державший полный лановый
надел> легко мог быть выбит из колеи стихийным бедствием или
вражеским нашествием.
Если, таким образом, обычное утверждение чешской бур-
жуазной историографии о материальном благополучии крестьян-
ства накануне гуситского революционного движения находится
в прямом противоречии с засвидетельствованными во многих
источниках фактами, то не более обоснованным оказывается при
ближайшем рассмотрении и другой тезис буржуазных ученых,
полагающих, будто в этот период чешский седляк, державший
свой надел на «немецком» праве, платил точно установленные
поборы, отбывал строго фиксированные повинности и был
в остальном! лично свободным, хотя и сословно не равным фео-
далу крестьянином. Материалы источников показывают с полной
определенностью, что и «немецкое», или, точнее, закупное, пра-
во не создавало для крестьян в условиях наступившего с конца
XIV в. периода сеньориальной реакции никаких прочных юриди-
ческих гарантий, не служило и не могло служить защитой от
произвола и насилия со стороны феодалов. Само’ это' право вооб-
ще нельзя рассматривать вне конкретной исторической действи-
тельности. Будучи юридическим оформлением социальных отно-
шений феодализма в пору укрепления товарно-денежных отно-
шений и возникая отнюдь не в результате западного влияния,
а на основе внутреннего развития Чехии, и в первую очередь на
базе расширения роли денежной ренты, закупное право в XIII—
первой половине XIV в. само содействовало победному распро-
странению последней, в связи с чем можно говорить о его про-
грессивном значении.
Закупное право, которое разрывало традиционные связи и
отношения между феодалом и крестьянами, -сводя последние
к чисто материальным интересам вотчинника и заменяя их в ко-
нечном итоге определенными денежными платежами, тем самым
уже тогда открывало возможность неограниченного усиления
феодальной эксплуатации путем повышения чинша и прочих де-
нежных поборов. Эта возможность стала претворяться в дей-
ствительность тогда, когда развитие товарного производства и
вызванные им рост и изменение характера потребностей феодала-
остро поставили перед последним проблему увеличения сеньо-
риальных доходов, что обнаруживается в Чехии все яснее во^
второй половине XIV в. Теперь феодальная вотчина уже не мо-
жет существовать без 'связей с рынком, и «милостивые господам
отбрасывают ограничительные формулы эмфитевтических гр а.-
мот с той же бесцеремонной легкостью, с какой ’они в свое врем-я
подчиняли своим интересам с помощью этих самых грамот ста-
ринные, освященные обычаем и давностью обязанности крестьян..
350
Все сосредоточено теперь вокруг одного всепоглощающего стрем-
ления извлечь из своей собственности на землю и из своих прав
на личность крестьянина возможно большие доходы, и притом
преимущественно в денежной форме.
Чешская действительность предоставляла для этого, как бы-
ло показано выше, разнообразные возможности. Лучше всего
могут быть изучены в этом отношении особенности южных и
центральных районов страны, где по-разному слагались как об-
щие условия хозяйственного развития, так и порожденные
последними формы сеньориальной реакции. Феодалы Централь-
ной Чехии (кстати, именно здесь были сосредоточены лучшие,,
весьма плодородные земли), как показывает с полной определен-
ностью пример многих монастырей, начинают вступать на рубе-
же XIV—XV вв. на путь развития поместного хозяйства, который
в условиях того времени и тех районов, где большинство крестьян
принадлежало к сравнительно хорошо обеспеченным землей
группам, являлся вместе с тем и путем усиления отработочных,
рент. Проявляющиеся в связи с этим консервирование и расши-
рение барщинных повинностей находят свое выражение и в ухуд-
шении всей совокупности владельческих и личных прав крестья-
нина. С того времени, как господское хозяйство поставило своей
целью извлечение максимальных доходов из своих земель и кре-
стьян, оно неизбежно развивается в сторону предельного увели-
чения барщины и вместе с тем стремится превратить всех кре-
стьян, или во всяком случае такой их части, которая могла бы
обеспечить сбывающую на рынке продукты вотчину необходимой
рабочей силой, в бесправных крепостных. По-иному организовали
свое хозяйство феодалы южных окраин Чехии, сравнительно рано,
ставшие на путь извлечения из своих вотчин чинша и всевоз-
можных иных денежных платежей, даже в тех случаях, когда
они стремились наладить домениальное хозяйство, ведя его на
основе эксплуатации наемного труда многочисленных в этой ча-
сти страны малоземельных групп крестьянства. Вместе с тем
здесь феодалы всячески стараются превратить не только свои
сеньориальные, но и личные права над крестьянами в постоянный
источник денежного дохода, поступающего как в виде чинша,
так и в форме многочисленных и крайне обременительных «слу-
чайных» поборов, количество которых ограничивалось порой
лишь изобретательностью феодалов и их вотчинной админи-
страции.
В таких условиях во всей Чехии создаются к началу XV в.
предпосылки для общего наступления феодалов на крестьян.
Это наступление проявлялось в различных формах, но всегда
было одним и тем же по своей сущности — в конечном счете оно
усиливало феодальную эксплуатацию, предел которой опреде-
лялся, с одной стороны, емкостью открывшихся перед вотчиной
рынков, а с другой — сопротивлением непосредственных произ-
351
водителей. Все это вместе взятое — и ухудшение материального
положения крестьян, и ущемление их держательских прав, и уси-
ление господского произвола, и, наконец, гнетущее сознание соб-
ственного бесправия — вынуждало крестьянство, поставленное
в полную зависимость от воли господ, лишенное даже призрач-
ной видимости защиты королевских судов, отвечать на феодаль-
ную реакцию сначала глухим протестом или разрозненными по-
пытками сопротивления, а затем и открытыми вооруженными
выступлениями. Кульминационным пунктом этой борьбы яви^
лись великие революционные битвы XV в., навсегда вошедшие
в историю народов Чехословакии как одна из самых ярких и
славных ее страниц.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В истории средневековья Чехии принадлежит особое место.
Страна, которая, казалось бы, долгое время довольствовалась
скромной ролью в событиях общеевропейской истории, стано-
вится в XV в. во главе сил, выступающих против устоев фео-
дального мира. Чешский народ с оружием в руках поднялся
против эксплуататоров, посягнул на авторитет главы Священ-
ной Римской империи и расшатал основы власти папства и ка-
толической церкви. Значение этой борьбы вышло далеко за рам-
ки собственно чешской истории, а революционные идеи передо-
вых борцов Табора намного опередили породившую их эпоху.
Можно ли правильно и всесторонне оценить эту эпоху, осно-
вываясь на изучении в предшествующее столетие одной только
роли чешских городов и городского населения с его потребно-
стями и интересами? Не вызывает сомнений, что в Чехии
XIV — начала XV в. город играл значительную роль в эконо-
мической, политической и культурной жизни. Но нельзя забы-
вать, что город питался живыми соками деревни и все разви-
тие горного дела и городского ремесла было неразрывно связано
с ростом производительных сил всей страны. Не только расцвет,
но и само существование чешских городов были возможны
лишь в условиях постоянного хозяйственного обмена с селами.
Если наиболее существенной чертой всего социально-экономи-
ческого развития Чехии XIV — начала XV в. являлось развитие
товарного производства, то оно охватывало не одни только го-
рода, но находило свое яркое выражение в повседневной жизни
феодальной деревни. Да и сам город органически вырастает на
чешской почве как итог товарного развития страны в целом, и в
первую очередь деревни.
Как бы ни была велика роль городских элементов в истории
гуситского революционного движения, нельзя забывать о том,
что в тот момент, когда это движение достигло своей кульми-
нации, оно приняло форму крестьянской войны и деревенская
беднота наряду с революционным плебсом сражалась, побеж-
23 Б . Т. Рубцов
353
дала и погибала под славным знаменем Табора. Да это и не
могло быть иначе, так как в феодальной Чехии, несмотря на
значительный рост городов и увеличение городского населения,
крестьянство было той основной массой, революционная актив-
ность или молчаливая инертность которой определяли ход и
результаты всех великих социальных конфликтов, а те элементы,
которые являлись ядром революционных сил в городах, состояли
в значительной своей части из выходцев из деревни. Уже в силу
этого аграрная история Чехии накануне революционных собы-
тий XV в. представляет собой обширное и заманчивое поле дея-
тельности для исследований историков-марксистов. Чешский вот-
чинник и его социальный антипод — феодально-зависимый кре-
стьянин находились в центре настоящего исследования, причем
именно в особенностях эволюции аграрных отношений склонны
мы искать объяснение многих сторон гуситского революционного
движения на разных его этапах.
В XIV столетии, когда Чехия по своему экономическому раз-
витию выдвинулась на одно из первых мест в Европе, она была
не только страной, отличавшейся обилием и богатством своих
городов, и одним из главных районов горнорудного дела, но и
областью с многогранным и достигшим по тем временам высо-
кого уровня сельским хозяйством. Чешская деревня давала все
возрастающее количество товарной продукции, а феодал и кре-
стьянин все более втягивались в систему рыночных связей. Это
выражалось не только в увеличении массы продуктов сельского
хозяйства, производившихся в стране, но и в зарождении и росте
таких видов сельского хозяйства, которые по своему характеру
уже были рассчитаны на рынок. Перед феодальной вотчиной в
соответствии с ростом производительных сил развитие товарно-
денежных отношений открывало, вообще говоря, две возможно-
сти. С одной стороны, феодал мог сконцентрировать свои уси-
лия на извлечении доходов из собственного домениального хо-
зяйства, в связи с чем максимально повышаются и разнообра-
зятся все виды отработочной ренты. С другой стороны, перед
ним вырисовывалась возможность усилить эксплуатацию непо-
средственно крестьянского хозяйства путем повышения чинша
и прочих денежных поборов, число и многообразие которых все
росло. При этом домениальное хозяйство не всегда исчезает или
сокращается, так как превращение крестьянина в товаропроиз-
водителя, предполагаемое при таком пути эволюции аграрного
строя, позволяло вести господское хозяйство при помощи наем-
ной рабочей силы, спорадически существовавшей и на более
ранних этапах развития феодального способа производства, а
в изучаемое нами время засвидетельствованной многочислен-
ными источниками.
Если в аграрном развитии Чехии накануне гуситского рево-
люционного движения наметились установленные выше тенден-
354
ции, то значение их было далеко не одинаковым. Нарастание
первой тенденции способствовало искусственному укреплению
наиболее примитивной и по своему существу застойной фо>рмы
феодальной эксплуатации; утверждение второй, напротив, уско-
ряло прогрессивное развитие крестьянского хозяйства, а тем са-
мым и развитие страны в целом, перед которой вырисовывался,
пока еще в качестве достаточно отдаленной перспективы, путь
к (разложению феодализма. Многое зависело от того, в каком
направлении пойдет развитие страны. Победа первой тенденции
грозила консервацией наиболее тяжелых для крестьянства форм
феодального гнета со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В условиях роста товарного производства, столь типичного
для Чехии XIV — начала XV в., развитие феодального и кресть-
янского хозяйств отличалось исключительной сложностью, ко-
торая определялась неравномерностью (а порой даже неодина-
ковостью) эволюции системы феодальной эксплуатации, нахо-
дившей свое выражение в изменениях, которые переживала в то
время структура феодальной ренты — этого концентрированного
воплощения производственных отношений феодализма. Если
попытаться охарактеризовать эти изменения, то следует прежде
всего подчеркнуть, что они проходили при усиливающемся влия-
нии роста товарности сельского хозяйства, при наличии срав-
нительно емкого и близкого городского рынка, и расширения
внешнеторговых связей, а формой их выражения являлось ут-
верждение денежной ренты, которая, впрочем, в той или иной
мере известна в Чехии задолго до исходного хронологического
пункта нашего исследования. Но если денежная форма фео-
дальной ренты, предпосылкой существования и развития кото-
рой является известная самостоятельность крестьянского хо-
зяйства и связь его с рынком, бытовала в Чехии значительно*
ранее XIV в., то теперь она выдвинулась по стране в целом на
первое место во всей системе феодальной эксплуатации, что
позволяет говорить о превращении крестьян, остающихся bj
сетях феодальной зависимости, в производителей товаров.
Изучение доступных нам источников по аграрной истории
Чехии не оставляет сомнения в том, что чешская деревня дви-
галась по пути, определяемому дальнейшим развитием и распро-
странением денежной ренты. Даже в тех феодальных владе-
ниях, где удельный вес отработочной ренты наиболее высок,,
денежные платежи преобладают. Однако и вторая тенденция —
возрастания отработочной ренты — существовала вполне реаль-
но, хотя и не повсеместно, и именно она вызывала особенно
активное сопротивление крестьянства.
Сложность процесса эволюции феодальной ренты в средне-
вековой Чехии не позволяет, впрочем, уложить развитие каж-
дой конкретной вотчины или группы вотчин в некую строй-
ную, единую для всей страны схему. Поэтому утверждение
23* 355
о преобладании денежной ренты в системе феодальной эксплуа-
тации и об увеличении ее удельного веса в масштабах всей стра-
ны нуждается в существенных уточнениях.
В настоящем исследовании мы пытались, не довольствуясь
констатацией наличия двух намеченных тенденций аграрного
развития, установить локальные особенности их проявления. На
наш взгляд, настало время отказаться от того, чтобы механи-
чески соединять данные, относящиеся к разным местам страны,
и формулировать на этом основании общие выводы, приложи-
мые в равной 'Степени к каждому району и чуть ли не к каждой
вотчине или группе вотчин. Имеющиеся в распоряжении науки
источники позволяют, как показано выше, предпослать общим
суждениям! об аграрном развитии Чехии конкретный порайон-
ный анализ вотчинной структуры и местных особенностей в из-
менении системы феодальной эксплуатации. Это, разумеется,
дает в итоге хотя и дифференцированное, сложное, но гораздо
более близкое к действительности представление, чем любая
однолинейная схема. Поскольку к тому же изучаемый нами
материал достаточно велик сам по себе и распределяется срав-
нительно равномерно по всем главным районам Чехии, можно
надеяться, что расширение круга источников приведет в даль-
нейшем к уточнению наших выводов.
Мы видели, что картина аграрных отношений Чехии XIV —
первой, половины XV в. была неодинаковой в разных частях
страны, отличающихся многими и притом не всегда достаточно
изученными особенностями хозяйственного и социального раз-
вития. Это разнообразие и пестрота настолько велики, что при
настоящем уровне исследования имеющихся данных было бы
слишком неосторожно настаивать на том, что развитие фео-
дального и крестьянского хозяйства, структура вотчины и си-
стема феодальных повинностей имеют одни и те же особенности
даже в пределах областей. Но все же вырисовываются по край-
ней мере два района, в отношении которых можно дать краткие
общие характеристики. Так, тенденция к увеличению удельного
веса барщины особенно сильна в центральной части страны,
т. е. в Припражском районе в широком смысле этого слова; она
ослабевает по мере удаления от Праги к северу, к северо-востоку
и к югу. С другой стороны, Будеёвицкий край выступает перед
нами в качестве области, где барщина почти везде отступила
на задний план перед денежными платежами и была уже, каза-
лось, на грани своего исчезновения; вместе с тем она, несо-
мненно, существовала здесь в более или менее отдаленном прош-
лом, о чем можно судить на основании сохранившихся данных
о коммутации тех или иных видов отработочной ренты.
Границы районов, в которых с наибольшей силой проявля-
лись эти тенденции, не поддаются точному определению на до-
ступном нам материале, тем более что внутри каждого из них
.356
попадаются отдельные вотчины, не укладывающиеся в очерчен-
ные выше, схемы, а порой даже прямо противоречащие им.
При изучении феодальной ренты в XIV— начале XV в. мож-
но проследить не только изменения ее структуры по отдельным
районам, но и прийти к заключению о неуклонном возрастании
всей суммы феодальных платежей и повинностей, причем как
в районах, где с наибольшей силой проявилась тенденция к пре-
обладанию барщинного хозяйства, так и в тех областях, где
центр тяжести всей системы феодальной эксплуатации был пере-
несен на денежные поборы.
Развитие товарно-денежных отношений все сильнее разру-
шало былую замкнутость вотчин, а наличие большого количе-
ства городов с их растущим населением создавало сравнительно
емкий рынок для продуктов сельского хозяйства. Городам при-
надлежала и другая роль. Нельзя забывать, что чешские земли
лежали на пересечении важнейших торговых путей того вре-
мени, а чешские купцы поддерживали оживленную торговлю и
с Востоком и с Западом.
Увеличивающиеся размеры торгового оборота оказывали
воздействие и на собственно вотчинное и на крестьянское хо-
зяйство. Феодал теперь нуждался в средствах для возведения
хозяйственных построек, специальных водоемов, приобретения
нового инвентаря, породистого скота, иногда для оплаты наем-
ной рабочей силы. Для всего этого были необходимы наличные
деньги. К тому же одной из особенностей феодального обще-
ства является непроизводительное расходование прибавочного
продукта на личные потребности представителей господствую-
щего класса. Быстро менявшиеся моды увеличивали нужду фео-
далов в дорогих заморских тканях, в редких и драгоценных
украшениях, доспехах, утвари, коврах, оружии. За панами и
прелатами, которые соперничали друг с другом в роскоши и
пышности, пыталась тянуться и мелкая шляхта, а расплачи-
ваться за все приходилось крестьянам. Поэтому заинтересован-
ность феодалов в увеличении доходов росла с каждым днем.
Многие из них, не исключая даже самых крупных, были опута-
ны сетью долгов и всячески стремились увеличить все виды
поступлений со своих вотчин. Паны и монастыри стремились
развивать такие отрасли хозяйства, которые были рассчитаны
на рынок. Многие из благородных господ не гнушались торгов-
ли, но главным средством увеличения доходов оставалась экс-
плуатация крестьян и, естественно, округление земельных вла-
дений. Феодалы стремились захватывать общинные земли, окру-
жали пользование остатками общинных угодий плотной стеной
финансовых рогаток, произвольно перекраивали границы наде-
лов, старались увеличить и без того бесчисленные поборы и по-
винности. Не всегда и не везде все виды феодальной ренты возра-
стали одновременно и в равной степени, но трудно было бы
357
найти в Чехии такой уголок, где в течение XIV столетия общая
сумма феодальной ренты не возросла.
Усиление феодальной эксплуатации серьезно ухудшало по-
ложение непосредственных производителей. Вместе с тем гос-
подство денежной ренты в масштабах всей страны предопре-
деляло неизбежность роста и укрепления крестьянского хозяй-
ства. Именно крестьянское хозяйство являлось во многих слу-
чаях главным резервуаром денежных доходов феодалов. С дру-
гой стороны, развитие денежной ренты вело к глубокой диффе-
ренциации феодально-зависимого крестьянства. Это расслоение
было неодинаковым для всей страны и находилось в прямой
связи с особенностями рентовой и вотчинной структуры и зави-
село, в частности, от удельного веса денежной ренты. В ряде
районов (например, на юге страны) наблюдается при этом
не только далеко зашедшая дифференциация крестьянства, но
и ясно выраженная парцелляция крестьянских наделов; впро-
чем, в некоторых частях Чехии (например, вокруг Праги) встре-
чаются районы, где преобладающую часть сельского населения
составляли держатели полулановых и лановых участков, при-
чем последних было даже больше, чем первых.
Тяжелое положение крестьян определялось не только без-
выходной нуждой сельской бедноты, но и крайне неустойчивым
положением среднекрестьянского хозяйства. Выше было пока-
зано, что' крестьянский двор, ведущий хозяйство на половине
лана земли, еле-еле мог обеспечить прожиточный минимум, так
что любая случайность могла отбросить многих крестьян-серед-
няков в ряды сельской бедноты.
Возрастающий интерес феодалов к доходам от своих земель
и связанное с этим повышение хозяйственной активности фео-
далов— как духовных, так и светских — сопровождались не
только ухудшением материального положения основной части
крестьян, но и наступлением феодалов на их правовое положе-
ние. Буржуазные историки утверждают, что положение чеш-
ского крестьянства, находившегося в своем большинстве на так
называемом «немецком» праве, было полностью определено
формулами эмфитевтических грамот и повинности были строго
зафиксированы и невысоки; они рассматривают держание на «не-
мецком» праве как разновидность капиталистической аренды и
даже как полную крестьянскую собственность. Эти утвержде-
ния не имеют ничего общего с действительностью. «Немецкое»
право в конце XIV — начале XV в. менее чем когда-либо охра-
няло держательские права крестьян и само являлось одним из
главных орудий сеньориального нажима на крестьян. Эмфитев-
тические грамоты не препятствовали феодалам ухудшать усло-
вия держания, усложнять процедуру перехода крестьянских на-
делов по наследству, уменьшать и дробить полевые участки пу-
тем «перемера» и параллельно с этим повышать чинш и другие
358
поборы. Одновременно оживляются и такие правовые инсти-
туты, которые, казалось, уже были отодвинуты в тень развитием
товарного производства. Это прежде всего крепостное право.
Хотя обработанные в настоящем исследовании источники не мо-
гут по своему характеру и содержанию дать сколько-нибудь
полное представление о всех сторонах и последствиях крепост-
ного состояния крестьян, изучение особенностей развития вот-
чины и динамики феодальной ренты не оставляет сомнения в
том, что в центральной части Чехии если не юридически, то во
всяком случае фактически положение значительного числа кре-
стьян приближается к положению крепостных.
Развитие и усиление крепостнических тенденций зависело от
уровня социально-экономического развития и специфики фео-
дального хозяйства в там или ином1 районе страны. В Центре оно
заключалось главным образом в усилении барщинной эксплуа-
тации, в закреплении и распространении неопределенной барщи-
ны, ограниченной лишь возможностями и потребностями господ-
ского хозяйства; в других районах, и прежде всего на Юге, уси-
ление права на личность крестьян означало в конечном счете
освящение все увеличивающихся претензий феодалов на кре-
стьянское имущество; в первом случае присваивался непосред-
ственно труд крестьянина, во втором — готовые продукты этого
труда. Однако все формы проявления личных прав господ над
крестьянами тесно переплетались по всей стране и сопровожда-
лись общим ухудшением юридического положения широких масс
крестьянства.
Устанавливая наличие в аграрной истории Чехии XIV — на-
чала XV в. двух тенденций, направленных в одном случае к ис-
пользованию труда непосредственных производителей в его кон-
кретной натуральной форме, а в другом — к присвоению при-
бавочного продукта, ранее превращенного в денежную форму са-
мим производителем материальных благ, необходимо оговорить-
ся, что эта схема в реальной жизни нигде не воплощалась в иде-
ально чистом виде- обе тенденции сочетались сплошь и рядом
в одних и тех же районах и вотчинах. Это вполне понятно, если
учесть сложность социальной структуры феодального общества
в целом, а также то, что в обоих случаях феодал прибегал к
помощи всех средств экономического, социального и политиче-
ского нажима на крестьянство. Все средства были хороши для
феодалов, если речь шла об увеличении ренты, и именно усиление
феодальной эксплуатации осуществлялось прежде всего метода-
ми внеэкономического принуждения, создавало основу сеньори-
альной реакции, характерной для Чехии накануне гуситского
революционного движения.
Наиболее отчетливо и прямолинейно сеньориальная реакция
проявляется, разумеется, в усилении и усложнении барщины, в
торможении процесса коммутации натуральных видов ренты и,
359
наконец, в спорадически отмечаемых в пределах изученного
материала случаях рекоммутации. Но все эти явления, хотя и не
распространяющиеся равномерно на территории страны, позво-
ляют прийти к выводу, что еще на рубеже XIV—XV вв. многие
районы Чехии приближались к порогу «второго издания» крепо-
стничества. Трудно судить о том, к каким конкретным послед-
ствиям привело бы дальнейшее развитие барщинного хозяйства
и какие формы приняло бы укрепление крепостничества в после-
дующие годы, но в таких предположениях нет и необходимости.
В Чехии XIV — начала XV в. нашлась сила, которая сумела вы-
ступить против намечавшейся угрозы «переиздания» крепостни-
чества и пресечь попытки консервации и гальванизации наибо-
лее мрачных пережитков прошлого, объективно прокладывавших
в условиях развития товарно-денежных отношений путь к такому
«второму изданию» крепостничества. Этой силой оказались
народные массы, в первую очередь крестьяне. Вооруженное вы-
ступление чешского народа задержало дальнейшее наступление
феодалов на имущественные и личные права крестьян и прежде
всего спасло крестьянство как класс от закрепощения в XV в.
Это, разумеется, было возможно благодаря отсутствию доста-
точно прочных и благоприятных экономических предпосылок для
полного расцвета и укрепления барщинного хозяйства по всей
стране, но значение революционного подвига чешского народа
отнюдь не умаляется этим обстоятельством.
Те или иные формы классовой борьбы крестьян и плебса
характерны для истории Чехии в течение всего периода, пред-
шествовавшего гуситскому революционному движению. Эта
борьба выливалась в различные стихийные выступления. Но даже
и такие разрозненные, случайные проявления социального про-
теста говорили о приближении революционной бури, которая в
свою очередь помогает уяснить историческое место каждого
из предшествовавших ей выступлений и всех их в совокуп-
ности.
По своей классовой природе социальные движения чешского
народа принимали в эту эпоху крестьянский, плебейский либо
бюргерский характер. Выступления крестьян и плебса в течение
долгого времени в большинстве случаев оставались изолирован-
ными друг от друга и не могли вылиться в общечешское воору-
женное столкновение враждебных классов. Не говоря уже
о трудностях, которые стояли на пути такого объединения, рево-
люционная активность народных масс наталкивалась на срав-
нительно прочный союз всех слоев светских и церковных феода-
лов, а также городского патрициата.
К началу XV в. положение изменилось: появились объектив-
ные возможности для совместного выступления народных масс
против феодальной реакции. Усиление феодальной эксплуатации
и крепостнические тенденции не только ухудшали положение
360
крестьян, но и вызывали их растущее сопротивление. Значитель-
но тяжелее стала и жизнь городского плебса, и намного возросла
его революционная активность.
С другой стороны, и расстановка сил внутри класса феодалов
была в это время такова, что одновременное выступление их сом-
кнутым фронтом и на всех направлениях против народных масс
было невозможно. Обострились противоречия между духовными
и светскими феодалами, разрастался конфликт между крупной
и мелкой шляхтой. Кроме того, феодалы втягивались в острую
национальную борьбу, происходившую в стране. Главными оча-
гами этой борьбы были города, где чешское бюргерство, опираясь
на сочувствие и поддержку плебса, пыталось вырвать экономи-
ческие преимущества и политические привилегии из цепких рук
немецкого патрициата.
Особенностью назревавшего конфликта было то, что нена-
висть широких народных масс направлялась в первую очередь
против католической церкви. Эти антицерковные выступления на-
ходили временную поддержку значительной части светских фео-
далов. Все это происходило в условиях обострения международ-
ной обстановки и постоянных столкновений между Вацлавом IV
и значительной частью наиболее могущественных феодальных
магнатов. Это, естественно, ослабляло те силы, которые феодаль-
ные верхи противопоставляли нараставшему народному движе-
нию, и привело в конечном счете к тому, что создались условия
для выступления народных масс, не имевшего себе равных во
всей предшествующей истории феодальной Европы.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
МАТЕРИАЛЫ К ИЗУЧЕНИЮ ЭВОЛЮЦИИ
АГРАРНОГО СТРОЯ ЧЕХИИ XIV - НАЧАЛА XV в.
(источниковедческая справка} 1
В предлагаемом вниманию читателей исследовании нам не
раз приходилось обращаться к использованию поземельных опи-
сей, приходо-расходных ведомостей, берновых регистров и других
аналогичных по характеру документов, являющихся первокласс-
ными источниками по эволюции аграрного строя Чехии в пе-
риод, непосредственно предшествующий гуситскому революци-
онному движению.
Однако в тексте исследования даже важнейшим из этих ис-
точников посвящены, по необходимости, лишь очень краткие за-
мечания, разбросанные к тому же в разных местах, ввиду чего
представляется не лишним дать здесь систематический обзор
наиболее важных документов. Они сгруппированы по отдельным
вотчинным комплексам. При этом следует оговориться, что на-
стоящее приложение не претендует на то, чтобы дать развер-
нутый критический анализ источников, что частично сделано в
различных местах настоящей монографии, а является лишь крат-
кой справкой, уточняющей сведения о каждом из использован-
ных источников.
Весьма содержательными и многочисленными сведениями мы
располагаем по отношению к огромным владениям архиепископ-
ства Пражского. Эти документы охватывают более чем столетний
период, от последних десятилетий XIII до конца XIV в. К числу
1 В основу настоящего приложения положена переработанная и допол-
ненная статья автора «Ценный источник по аграрной истории Чехии нака-
нуне Великой крестьянской войны XV в » («Уч. зап. Ин-та славяноведения»,
XI, 1955, стр. 217—259).
362
самых древних их сохранившихся урбариев, свидетельствующих
о том, что подобные документы составлялись весьма рано, при-
надлежит поземельная опись Пражского епископства, составлен-
ная в 80-х годах XIII века. К сожалению, значительная часть
этого памятника утрачена, сохранившийся отрывок был издан
Эмлером 2, впрочем, со значительными пропусками и искажения-
ми; в настоящее время текст переиздан Р. Новым 3.
Отрывок состоит из двух пергаменных листов, уцелевших в
качестве подклейки к переплету какой-то позднейшей книги, ис-
писанных с обеих сторон. В сохранившемся тексте имеется крат-
кое описание части епископских владений и доходов в 12 селах
Бехарско-Жерчицкого дистрикта, в 10 селах Штепановского ди-
стрикта и в одном населенном пункте Ржечицкого. А. Н. Ясин-
ский убедительно показал, что этот отрывок является частью
той описи, о которой неоднократно упоминается в более позднем
урбарии архиепископства Пражского4.
По своему характеру документ принадлежит к числу кратких
поземельных описей, так как не содержит поименного перечисле-
ния держателей с их повинностями, ограничиваясь лишь ука-
занием на общее количество поземельных единиц в каждом из
упоминаемых населенных пунктов и приводя норму феодальных
рент с каждой единицы земельной площади. Ценность сообщае-
мых фрагментом сведений значительно выигрывает от того, что
при сравнении с упомянутым архиепископским урбарием кон-
ца XIV в. мы имеем возможность, сопоставляя данные описи,
касающиеся одних и тех же населенных пунктов, прийти к опре-
деленным заключениям об изменениях в структуре феодальной
ренты и общем росте ее суммы за столетие.
В последнее время удалось точно датировать интересующий
нас отрывок урбария. И. Эмлер отнес его в одном случае ко
времени около 1290 г., а в другом — около 1295 г.5 Между тем
Р. Новый на основании палеографического и просопографическо-
го анализа показал, что наиболее вероятной датой документа
является 1283—1284 гг.6, так что он должен быть с полным
2 Decern registra censuum Bohemica compilata aetate bellum husiticum
praecedente. Deset urbafu ceskych z doby pfed valkami husitskymi. К vydani
upravil J. Emler Praha, 1881, str. 1—3 (далее — DR); почти одновременно
Й. Эмлер переиздал этот документ. (Regesta diplomatica пес non epistolaria
Bohemiae et Moraviae, ed. К. Erben et J. Emler, vol. II, Pragae, 1882,
str. 717—719. № 1673 (далее — RDBM).
3 R. Novy. Nejstarsi cesky urbaf z let 1283—1284. (Zlomek urbafe prazs-
keho biskupstvi).—CSCH; R. VIII, 1960, str. 221—223.
4 A. H. Ясинский Очерки и исследования по социальной и экономи-
ческой истории Чехии в средние века, т. I. Основы социального строя чеш-
ского народа в эпоху господства обычного права. Юрьев, il>901, стр. 31.
5 DR, Uvod, str. V; RDBM, II, str. 797; ср. A. H. Ясинский. Очерки
и исследования ., стр. 31.
6 Той же рукой, что и большая часть урбариальных заметок, написан
помещенный на смежном листе список свидетелей, в числе которых имеются
363
основанием признан самым древним из сохранившихся чешских
урбариев 7.
Владения Пражского архиепископства были подробно описа*
ны в последнем десятилетии XIV в. Значение этого обширного
памятника определяется тем, что здесь мы находим составленное
в одно и то же время, по одинаковому плану развернутое опи-
сание крестьянских повинностей более чем в 200 селах, распо-
ложенных в 13 из 18 дистриктов архиепископства Пражского,
охватывавших большую часть чешских земель 8.
При описании сел составитель указывал общее количество
земли, обложение, приходящееся на один лан, держания лиц,
связанных с администрацией, прочие доходные статьи (корчмы,
лавки, пивоварни, мельницы, право на сбор пошлины и т. д.).
Барская запашка упоминается только мимоходом и далеко не во
всех случаях, когда можно предполагать ее наличие. Кроме того,
иногда приводится также и сумма королевской берны, подымного
и других налогов. Вместе с тем наш источник показывает срав-
нительно большую гибкость феодальных форм эксплуатации
в условиях развития товарно-денежных отношений: в ряде сел
в числе барщинных повинностей крестьян мы встречаем обязан-
ность отвозить господские продукты на ближайший рынок;
в случае невыполнения этой повинности крестьяне платят
денежный штраф.
Несмотря на то, что данные поземельной описи Пражского
архиепископства конца XIV в. не позволяют проследить за рас-
пределением земельного фонда между держателями, так как в
ней ни разу не приводится величина земельных участков крестьян
какого-либо села, значение описи во многом выигрывает от того,
что можно сравнить ее данные с материалами только что упомя-
известные по другим документам лица, деятельность которых приходится на
конец 60-х — начало 80-х годов XIII в.; таков, в частности, пльзеньский
камерарий Индржих из 'Подмокли, который упоминается вместе с двумя
взрослыми сыновьями еще в мае 1269 г. и не упоминается после февраля
1283 г. (в октябре 1285 г. эту должность занимал уже Богуслав из Бора). Ср.
R Novy. Nejstarsi cesky urbaf..., str. 213.
7 Что .касается так называемого нетолицкого урбария, упоминаемого в
качестве древнейшей чешской поземельной описи в известном 'библиографи-
ческом указателе Зиберта (Bibliografie ceske historie. Sestavil C. Zibrt, d. II,
Praha, 1902, str. 688), то названный составителем текст 'представляет лишь
учредительную грамоту монастыря, выданную маркграфом Бранденбургским
Оттоном, опекуном малолетнего чешского короля Вацлава III, 6 января
1281 г. Действительно, в примечании к тексту упоминается урбарий этого мо-
настыря позднейшего времени — начала XV в. (насколько нам известно, до
сих пор нет научного издания). См. FRA, XXXVII, 21—23.
8 Registrum bonorum archiepiscopatus Pragensis anno c. c. 1390 conscrip-
tum (DR, VI, 92—150). Рукопись памятника, насчитывающая 112 листов, по-
ловина которых не использована, сильно пострадала от времени — многие
страницы истлели, а сохранившиеся во многих местах еще во времена Эм-
лера были недоступны для чтения (ср. DR, Uvod, str. VIII—IX).
364
нутой ранней поземельной описи епископства Пражского 9. Опи-
сания нескольких сел из числа сохранившихся в отрывке епи-
скопского урбария 10 11 могут быть сопоставлены с относящимися
к тем же пунктам данными описи конца XIV в., что позволяет
установить изменения, происшедшие в течение ста лет.
Чрезвычайно важным дополнением к рассмотренным урбари-
ям являются еще два документа, обрисовывающие архиепископ-
ское хозяйство в XIV в. Это, во-первых, берцовый регистр
1379 г. и, представляющий собой подробный список всех пла-
тельщиков берны, т. е. зависимых держателей в архиепископских
владениях, вместе с указанием количества находившейся в их
пользовании земли и, во-вторых, приходо-расходная ведомость
архиепископского казначея 12.
Подавляющее большинство перечисленных в берновом списке
сел включены и в архиепископский урбарий. При этом в урбарии
содержатся данные о некоторых панствах, не отраженных в
имеющемся в нашем распоряжении берновом регистре (таковы
панства Роудницкое, Гельфенбуркское, Бехарско-Жерчицкое.
Чешско-Бродское и Рокицанское), а с другой — регистр содержит
сведения о Гералецком панстве, описание которого отсутствует
в урбарии. Во многих случаях в регистре берны содержится
большее количество сел по сравнению с данными урбария по
одним и тем же панствам (например, в урбарии описано 61 рже-
чицкое село, а в регистре 92, в урбарий включено 29 пржибрам-
ских сел, а в регистр 47 и т. п.). По содержанию урбарий и ре-
гистр дополняют друг друга: в первом нет сведений о распреде-
лении земли между крестьянами, но так как при взимании берны
величина ее зависела от количества земли у каждого под-
лежащего обложению владельца, составители регистра прояв-
ляли стремление как можно более точно обмерить крестьянские
поля.
9 Урбарий архиепископства Пражского конца XIV в. -был уже не первой
попыткой составить подробное описание его владений. В тексте памятника
имеются неоднократные указания и ссылки на старые регистры. А. Н. Ясин-
ский предположил, что составитель описи, делая эти ссылки, имел в виду
рассмотренную выше опись, составленную около 1283—1284 ,гг. (ср.
А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 31—32; R. Novy. Nejs-
tarsi cesky urban.., str. 210).
10 DR, I, 1—3; R. Novy. Nejstarsi cesky urban.., str. 221—223.
11 Registrum bernae in bonis archiepiscopatus Pragensis anno
MCCCLXXIX ° collectae (DR, XI, 313—400). Особняком стоит второй из
опубликованных берновых регистров, относящийся ко взиманию 'берны в том
же году, но в Пльзеньском крае. Последний составлен по иному принципу,
так как не содержит перечисления крестьянских держаний, а называет лишь
имена феодалов с указанием всей суммы причитавшейся с их крестьян бер-
ны (Ein Bernregister des Pilsner Kreises vom Janre 1379. Herausgegeben von
J. Emler.—RKCSN, d. 8, Praha, 1877).
12 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho z let 1382—1383. Vydal
V. Chaloupecky.— HA, 37. Praha, 1912.
365
В результате в некоторых‘округах размеры крестьянских дер-
жаний показаны с точностью до четверти югера (т. е. до 7240 ча-
сти основной единицы — лана!). Само собой разумеется, что это
превращает берновый регистр в важнейший источник для опреде-
ления размеров крестьянских наделов и для установления ко-
личества земли, приходившегося на каждую группу хозяйств;
другими словами, этот документ позволяет со значительной
степенью уверенности судить о дифференциации чешского кре-
стьянства. В связи с этим попутно вырисовывается с полной
определенностью потрясающая бедность подавляющей массы
крестьянства некоторых районов Чехии, которая подводит нас
к пониманию движущих сил революционных битв XV в.
С несколько иной стороны дополняет данные урбария архи-
епископских владений упомянутая выше приходо-расходная ве-
домость. Документ состоит из пяти неоднородных частей: в пер-
вой содержатся данные о чиншевых поступлениях в архиепископ-
скую казну, во второй — о подымном сборе, в третьей — о всех
прочих поступлениях (этот раздел представляет особый интерес,
так как отражает такие доходы, о которых урбарий не сообщает
ни олова,— суммы, вырученные за проданную рыбу, шерсть,
кожу, лес, овес и т. п.). Четвертая часть ведомости содержит за-
метки обычного урбариального характера о трех селах (Душники,
Храштяни и Збузани) и владениях близ Праги13. Наконец, по-
следняя часть представляет собой особый документ — ведомость
Елишки, жены бургграфа Тинского, за 1397 г.14 Не касаясь здесь
этой последней части (см. ниже), подчеркнем, что те части ведо-
мости, которые непосредственно характеризуют архиепископское
хозяйство, убедительно показывают, что оно уже прочно вошло
к концу XIV в. в систему рыночных связей Чехии.
При изучении поземельной описи владений архиепископства
Пражского, регистра берны и приходо-расходной ведомости
нельзя не отметить, что во всех них, и особенно в урбарии, мы
сталкиваемся с большим числом представителей архиепископ-
ской администрации и служилых людей; таковы бургграфы,
управляющие, судьи, направники, лесничие, сборщики всевоз-
можных податей, поборов и пошлин, глашатаи, вооруженные
стражники или воины (обычно о них сообщается, с каким именно
оружием должны они являться для несения службы), стражи зам-
ков, лесные и луговые сторожа, а также лица, о которых извест-
но, что они держали свои земельные владения, обычно неболь-
шие, «за службу» (pro servicio), которая не определена точнее.
Имеются здесь упоминания и о палачах.
13 Ucet pokladnika arcibiskupstvi Prazskeho..., I — str. 18—29; II —
str. 30—31; III — str. 32—36; IV — str. 37—38.
14 Ibid., str. 39—41.
366
Из других владений белого духовенства мы располагаем
прежде всего близкой по своему характеру к урбариям описью
земельных владений Пражского пробства, относящейся ко време-
ни около 1410 г. 15 Этот сравнительно небольшой по объему
документ (рукопись состоит из 47 листов, из которых три с поло-
виной занимают урбариальные заметки) 16 перечисляет около
50 сел, принадлежавших пробству, и указывает поступавшие
с них доходы. Описания в большинстве случаев очень кратки
и ограничиваются преимущественно указанием общей суммы
доходов. Документ начинается описанием Волинского панства
(у Прахатице), а затем приводятся краткие сведения о других
селах пробства, которые были рассеяны небольшими группами
и даже поодиночке в различных краях Чехии. Наиболее по-
дробными и ценными являются сведения о волинских селах, кото-
рые описаны не совсем обычным образом. Сначала приводится
подробный список повинностей крестьян с. Струнковице, а в даль-
нейшем при описании сел этой группы указывается лишь количе-
ство ланов и сумма всех поступлений с каждого населенного
пункта. Относительно же крестьянских повинностей составитель
ограничивается констатацией, что они отбываются «prout strunko-
wicze», или указывает отличие от таких платежей. Об остальных
селах приводятся лишь весьма краткие справки о количестве при-
читающегося с них чинша без указания величины крестьянских
участков и норм обложения. Показательно, что несмотря на
крайне лапидарный стиль как этой части, так и всего памятни-
ка, в нем содержатся многочисленные сведения о наличии доме-
ниальных земель пробства в разных селах.
Другим документом подобного характера, отличающимся,
впрочем, большой краткостью, является урбарий истебницкого
плебана (точнее было бы называть документ списком дохо-
дов, чем собственно урбарием) 17. Здесь мы находим сведения
о владениях плебана и о получаемых им чиншах и различных
поборах в девяти населенных пунктах, однако лишь в двух пле-
бан получал сравнительно значительные доходы 18, а в остальных
взимал лишь денежные платы, порой весьма небольшие. По фор-
ме урбариальные заметки о тех двух селах, где в пользу плебана
шли все три вида феодальной ренты, построены необычно: снача-
ла дан список держателей с указанием денежных и натуральных
поборов, а затем1 этот список повторен еще раз, но уже с
15 Registrum bonorum praepositurae ecclesiae Pragensis saeculo. XV ine-
unte compillatum (DR, IX, 302—308).
16 DR, Uvod, str. X.
17 Urbaf kostela Jistebnickeho z doby pfedhusitske. Vyd. J. Truhlaf.—
VCAV, R. IX, 1900, str. 150—151
18 Истебнице и Звестонин, первый из этих населенных пунктов располо-
жен северо-западнее Табора, к югу от Седлеца.
367
перечислением одних только барщин 19. При всей кажущейся не-
значительности этого памятника он представляет немалый инте-
рес, так как весьма редко встречаются аналогичные по содержа-
нию документы мелких вотчинников, к числу которых должен
быть отнесен плебан.
Весьма существенную часть известных в настоящее время
источников по истории аграрного развития Чехии накануне гу-
ситского революционного движения представляют поземельные
описи монастырей. Первый по времени из сохранившихся доку-
ментов такого рода — это урбарий августинского монастыря
в Роуднице, составление которого относится к 1338—1341 гг.20
Этот памятник был напечатан й. Эмлером, но по копиям, выпол-
ненным и сверенным с оригиналом другими лицами21. По сви-
детельству А. Н. Ясинского, лично изучавшего рукопись, она
занимала 7 сложенных пополам пергаменных листов, состав-
лявших две тетради22.
Урбарию предшествует краткое описание земельных владений
Роудницкого монастыря, составленное по приказу основателя
монастыря пражского епископа Яна из Дражиц в декаб-
ре 1338 г.23 В урбарии содержатся материалы более чем о 40 се-
лах, которые находились около монастыря, а также в Сланском,
Литомержицком, Мельницком, Жатецком и Рокицанском
краях 24. Составитель описывал села не всегда одинаково. Напри-
мер, в пяти селах Сл а некого округа приведена норма обложения
с одного лана и подсчитана сумма денежного чинша со всего
села, а в двух других указана лишь норма обложения на каждый
лан. При описании сел, расположенных между Литомержице
и Устьем, приводится, напротив, только общая сумма обложения
с каждого села. Только в одном случае, при описании с. Шлапа-
нице, содержится подробное перечисление всех держателей и по-
казана величина надела, что является весьма ранним случаем
подобного рода25 среди изученных нами урбариев. Вслед за
этой частью включен ряд известий о дальнейших земельных
приобретениях монастыря, значительная часть которых прихо-
дится на время до июня 1341 г., когда был подведен итог всех
чиншевых платежей, получаемых монастырем с его владений 26.
После этого в текст поземельной описи было внесено только два
дополнения о новом расширении монастырских владений и об
19 Urbaf kostela Jistebnickeho..., str. 150.
29 Conscriptio bonorum monasterii S. Mariae Rudnicensis anno
MCCCXXXVIII0 facta (DR, 11,4—19).
21 DR, Uvo/d, str. VI.
22 A. H. Я синек ий. Очерки и исследования..., стр. 36.
23 DR, II, 4.
24 DR, II, 4—19.
25 DR, II, 6.
26 DR, II, 16.
368
уплате берны в 1377 г.27 После 1377 г. на полях рукописи были
сделаны еще некоторые исправления и дополнения 28.
Использование материалов роудницкого урбария затрудняет-
ся тем, что строгий географический порядок соблюдается только
в начале рукописи, а далее составитель заносил сведения о новых
владениях монастыря по мере их приобретения, поэтому урбари-
альные заметки и записи перепутались — относящиеся к одному
району и даже населенному пункту попали в разные места и т. п.
Тем не менее значение рукописи Роудницкого монастыря доста-
точно велико. Это первый памятник подобного рода, сохранив-
шийся целиком. Распределение земли между крестьянами
с. Шлапанице, будучи единственным свидетельством подобного
рода от первой половины XIV в., является исходным пунктом
при 'Сравнении с аналогичными данными более поздних позе-
мельных описей, относящихся к тому же району. Вместе с тем
документ свидетельствует об укоренившемся обычае составлять
поземельные описи, по крайней мере в монастырских владениях
(к моменту составления начальной части описи не прошло еще
полных пяти лет со дня основания монастыря). Наконец, вторая
часть описи позволяет заключить о темпах роста монастырских
владений и доходов: в декабре 1338 г. сумма чиншей с мона-
стырских сел составляла 237 марок V2 фертона и 5 грошей, а в
июне 1341 г. уже 323 марки и 2^2 фертона, т. е. выросла за этот
короткий срок более чем на 7з-
Ценным дополнением к Роудницкому урбарию является
дипломатарий того же монастыря, изданный также Эмлером 29.
Содержащиеся в этом сборнике грамоты дополняют наши сведе-
ния о росте монастырских владений, а также помогают изучить
хозяйство монастыря, свидетельствуя, например, об укрепляю-
щихся связях монастыря с рынком.
К числу наиболее ранних монастырских урбариев, кроме уже
рассмотренной поземельной описи Роудницкого монастыря, сле-
дует отнести также ряд памятников, составленных во владениях
цистерцианского ордена. К этой группе принадлежат урбарии
Седлецкого, Збраславского и Погледского монастырей. Первый
из них сохранился лишь в виде двойного пергаменного листа,
служившего долгое время оберткой актов кутногорского сей-
27 В тексте указано: «anno domini M°CCC°LXVH0», но в 'перечислении
сел, с которых поступала берна, названы еще Домашице и Оброк, приобре-
тенные монастырем лишь в сентябре 1377 г. (DR, II, 17 и 18), из чего следует,
что в дате сбора берны допущена ошибка или опечатка.
28 А. Н. Ясинский, установивший на основании актового материала, не
включенного в издание, что обмен с. Либоржице на с. Брлог «не попал на
страницы поземельной описи», не заметил, очевидно, что об этом обмене
сказано на полях восьмой страницы рукописи в DR, II, 7; ср. А. Н. Ясин-
ский Очерки и исследования..., стр 45.
29 Diplomata? klastera blahoslavene panny Marie feholnich kanovniku
radu sv. Augustina v Roudnici. Vyd. J. Emler.— VKCSN, R. 1894, str. 1—54
24 Б. T. Рубцов
369
ма XVI в. Этот немаловажный документ давно упоминался в на-
учной литературе30, но лишь несколько лет назад он был образ-
цово издан й. Нугличеком, который путем сложного и остро-
умного анализа установил дату его составления —30-е годы
XIV в. 31
Сохранившийся отрывок урбария содержит описание всего
нескольких сел (при этом у некоторых описаний отсутствуют на-
звания) с поименным перечислением держателей, указанием
величины их держаний, иногда с точностью до одного югера;
в конце разделов, посвященных отдельным селам, подведены
итоги денежных поступлений по каждому селу. В этом документе
привлекает внимание почти полное отсутствие упоминаний о
натуральных поборах, барщина же не упоминается вовсе. Около
описаний некоторых сел рукой другого писца, но также почер-
ком XIV в., отмечены суммы причитающейся с них берны,
исчисляемой по обычной норме (32 гроша с лана). Что касается
чинша, то в тех случаях, когда определена его величина, она
составляет 48, 60 и даже 64 гроша с лана.
К близкому времени (скорее всего к концу первой половины
XIV в.) относится урбарий Збраславского монастыря. Этот не-
большой по размерам документ, изданный Э мл ер ом в упомяну-
том сборнике чешских поземельных описей предгуситского вре-
мени 32, был обнаружен на предпоследнем пергаменном листе
одной из старинных рукописных книг Пражского капитула и
представляет собой, по всей вероятности, лишь черновой набро-
сок и притом не урбария в точном смысле слова, а скорее чин-
шевой книги или является списком доходов с отдельными замет-
ками урбариального характера33. Содержащиеся в этом доку-
менте сведения размещены довольно беспорядочно. При пере-
числении сел, как это было показано А. Н. Ясинским, далеко1 не
полном и не 'соответствовавшем действительному составу мона-
стырских владений в момент оформления описи34, обычно ука-
зано лишь весьма суммарно количество земли, принадлежащей
30 См., например, J. Celakovsky— V. Vojtfsek. Klaster Sedlecky,
ieho statky a prava v dobe pfed valkami husitskymi.— RCAV, c. 58, Praha,
‘1916.
3’ J. Nuhlicek. Zlomek urbafe klastera Sedleckeho z tficatych let 14
stol.— SAP, 1957, VII — 2, str. 226—227 (Uvod— str. 226—260; Urbaf klastera
Sedleckeho — str. 2'61—265); высокая оценка издания дана в чешской науч-
ной литературе (см отзыв й. С п е в а ч е к а.— CSCH, R. VI, 1958, str. 391).
32 Registrum monasterii Aulae Regiae de omnibus proventibus de anno
МСССХЫГ scriptum (DR, X, 309—312). Поземельная опись Збраславского
монастыря датируется случайным упоминанием в середине текста: «hoc anno
scilicet MCCCXLII»
33 DR, Uvod, str. XI; F. Graus. Dejiny venkovskeho lidu v Cechach v
dobe pfedhusitske, d. II. Praha, 1957, str. 329, 341 (далее — F. Graus, I—II,
str.); cp. J. Nuhlicek. Op. cit., str. 244.
34 См. A H. Ясинский. Очерки и исследования ., стр. 43, 44 и ука-
занную там литературу.
370
монастырю в каждом селе, но не названы имена держателей и
величина их наделов. Другой особенностью этой поземельной
описи является то обстоятельство, что при перечислении дохо-
дов с различных видов владений во многих случаях отмечено и
то, на что должны расходоваться соответствующие суммы.
Здесь перечислены такие статьи расходов, как на питание мо-
нахов, на обувь для них, на школу при монастыре, на монастыр-
ского врача и т. д. Вместе с тем опись показывает эксплуататор-
скую основу монастырского хозяйства. Обращает на себя вни-
мание сравнительно продолжительная барщина, хотя полных
данных о всех видах феодальной ренты источник не дает, так
как в нем отсутствуют сведения о денежных и натуральных пла-
тежах, приходящихся на каждое хозяйство. Не лишено значе-
ния и то, что в число доходных статей монастыря входят и по-
шлины за перевозку, в том числе за транспортировку по реке.
В описи отмечается наличие большого количества рыбных сад-
ков, что свидетельствует о роли рыборазведения в монастырском
хозяйстве.
К сожалению, не представляется возможным установить
с полной точностью дату составления третьего урбария рассмат-
риваемой группы, а именно поземельной описи владений Поглед-
ского монастыря 35. Этот памятник сохранился в составе неболь-
шого отрывка монастырского картулярия и состоит из трех пер-
гаменных листов. До последнего времени исследователи вслед
за Эмлером относили его просто к середине XIV в., однако
й. Нугличек высказал предположение, что он одновременен по
времени составления седлецкому урбарию, т. е. относится к 30-м
годам XIV в.36
Поземельная опись Погледского монастыря содержит, несмот-
ря на свою краткость, список всех населенных пунктов, принад-
лежавших монастырю в момент ее составления. Документ распа-
дается на две части: первая представляет собой перечисление
сел, плативших в пользу монастыря церковную десятину, причем
в большинстве случаев указаны имена держателей и количество
вносимого каждым из них зерна, а также общий итог десятины
со всех десяти сел; во второй части содержится описание двух
сел (Длоуга Весь и Циботин), построенное по иному плану: при
имени каждого держателя указаны количество его земли и при-
читающиеся с него денежные и натуральные взносы, а затем
подведена сумма всех поступлений 37. В конце помещена крат-
кая приписка о платежах некоего Гаммермайстера, относящаяся
уже к 1478 г.
3b Fragmentum urbarii monasterii Vallis S. Mariae (DR, III, 20—22).
36 J Nuhlicek. Op. cit., str. 246; (cp. DR, Uvod, str. VI; A. H. Ясин-
ский. Очерки и исследования..., стр. 42; F. Vacek. Urbafe a pozemkove kni-
hy —CDV, XIII, 1926 str. 14; J. S a 1 a b a. Doplnky ke kritice ceskych urba-
ru.— VKCSN, 1929, c. 5, str. 48, 55; F. G r a u s, II, str. 329).
37 DR, III, 20—21; DR, III, 21—22.
24* 371
Значительно более подробный и 'систематический характер
имеет поземельная опись Хотешовского монастыря 38, изданная
Эмлером по двум сохранившимся спискам начала XVI в.39 Эта
поземельная опись состоит из двух частей, из которых вторая
(описание -сел Энцеванского панства), написанная по-чешски40,
была составлена, как это показал А. Н. Ясинский, не ранее кон-
ца XV в. и уж во всяком случае после гуситских войн41. Ввиду
этого мы использовали лишь первую (латинскую) часть хоте-
шов'Ского урбария и все упоминания о нем относятся именно
к этой первой части.
В момент 'Составления описи владения женского Хотешовско-
го монастыря — одного из крупнейших в Чехии, принадлежав-
шего к ордену премонстратов,— насчитывали (по данным урба-
рия) 57 сел, 3 местечка, а также город Энцевани, расположен-
ные в Пльзеньском крае и у Роудницы42.
Опись не является абсолютно полной и охватывает монастыр-
ские владения только в первом из указанных краев. Урбарий
Хотешовского монастыря составлен по известному плану, строго
выдержанному в пределах почти всего документа. Здесь приво-
дится количество земли в селах, денежная, натуральная и отра-
боточная рента с каждого лана крестьянских наделов, перечис-
ляются монастырские леса, луга, мельницы с указанием полу-
чаемых от них доходов и, наконец, дается поименный список
держателей с указанием количества земли, титула владения
и часто профессии держателя, если он занимается, кроме сель-
ского хозяйства, каким-либо промыслом или ремеслом. Кроме
того, в эти заметки включаются иногда также данные об уплате
берны, подымного сбора и других налогов. Подробное перечис-
ление многочисленных видов барщинных работ (пахота, уборка
хлебов, сбор конопли, льна, заготовка сена и дров, извозная по-
винность и др.) и натуральных платежей (пшеница, рожь, овес,
ячмень, просо, горох, лен, конопля, хмель, овощи, мак, ягнята,
38 Urbarium monasterii Chotiessovensis annoi MCCCLXVII compilatum
(DR, IV, 23—152).
39 DR, Uvod, str. VII; впрочем, как указал Ф. Граус, в архиве Народ-
ного музея в Праге имеется небольшой отрывок третьего списка (Archiv
Narodmho musea, oddel. Chotesov klaster, Ms. fol. 50—54v; F. Graus, II,
329)
40 DR, III, 42—52. Эмлер считал вероятным, что описание сел Энцеван-
ского имения тоже относится к догуситскому времени и лишь позже было
переведено с латыни на чешский язык. Однако это предположение было
опровергнуто А. Н. Ясинским. Утверждение Эмлера можно объяснить и тем,
что составитель описи энцеванской части владений широко использовал ныне
утраченную часть урбария 1367 г., что не могло не наложить соответствую-
щего отпечатка на эту часть поземельной описи.
41 А. Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 45—46, 49, прим. 1.
Этот вывод подтверждается также наблюдениями Вацека, самостоятельно
пришедшего к тем же заключениям 25 лет спустя (см. F. Vacek. Urbafe
a pozemkove knihy, str. 15; ср. также F. Graus, II, str. 3291).
42 J. S a 1 a b a. Doplnky..., str. 48.
372
мясо, гуси, куры, цыплята, яйца, сыр, сало, жир и др.) дает
известное представление как о развитии производительных сил
страны, так и о положении крестьян на Западе Чехии. Сведения
о сельских ремесленниках и многочисленной монастырской че-
ляди дополняют картину жизни чешского феодального села
XIV в. многими ценными подробностями, относящимися к хозяй-
ственной жизни и к области социальных отношений.
Впрочем, многие важные вопросы недостаточно освещены ма-
териалами описи. Почти полностью отсутствуют сведения о бар-
ской запашке, ее относительных размерах по сравнению с кресть-
янскими наделами, о составе сельскохозяйственных культур на
домениальных землях и т. д., хотя о наличии домена свидетель-
ствуют барщинные повинности крестьян 43.
К южным границам Чехии переносит нас урбарий Тржебонь-
ского монастыря, изданный в 1949 г. и не ставший пока, насколь-
ко нам известно, предметом специального исследования 44. Этот
урбарий сохранился в копии, составленной архивариусом князей
фон Шварценберг Зибертом в начале 70-х годов XVII в., а ори-
гинал был отослан в имперскую канцелярию для подтверждения
прав князей фон Шварценберг на часть бывших владений мона-
стыря. Ввиду утраты оригинала сейчас не представляется воз-
можным решить, насколько точно была снята копия, и весьма
вероятно предположение издателя, что имевшийся в его распо-
ряжении текст был не копией в полном смысле слова, а рядом
выписок из источника. Следует также добавить, что копиист
часто ошибался (особенно в цифрах), не отличал маргинальных
записей от первоначального текста и до некоторой степени под-
правлял язык документа 45.
Поземельная опись Тржебоньского августинского монастыря
была составлена, как это видно из ее вводного абзаца, в 1378 г.46
В изданной части урбарий охватывает семь сел, расположенных
в окрестностях монастыря вперемежку с владениями панов
Рожмберкских, систематически оказывавших поддержку мона-
стырю и увеличивавших его владения.
Во всех селах описание ведется следующим образом. По-
именно перечисляются держатели, с указанием величины их
участков и вносимого ими денежного чинша, затем подводятся
суммы земель и денежных поступлений, а в заключение пере-
числяются барщинные работы, выполняемые как всеми жителя-
ми села совместно, так и приходящиеся на каждый лан крестьян-
ской земли. Описание с. Шальмановице предваряется новой
датой — 1382 г. В конце урбария содержится приписка, относя-
43 DR, IV, 23—42.
44 Nota sen inventorium censuum ас proventuum monasterii Trzebcmensis
de anno MCCCLXXVIII0, od. A. Krejcik.— HA, 52, Praha, 1949 (UT, str. 3—10).
45 Ibid., Uvod., I—V.
46 UT, str. 3.
373
щаяся к с. Дворжец и датированная 1401 г. В ней идет речь об
условиях замены барщины денежными платежами 47.
К рассмотренному урбарию непосредственно примыкает при-
ходо-расходная ведомость того же монастыря за 1367—1407 гг.48
В ней содержится краткое перечисление монастырских доходов
и подробное указание статей расхода. Эти материалы ярко ри-
суют хозяйственную жизнь небольшого провинциального мона-
стыря на Юге Чехии, особенностью которого является, между
прочим, сравнительно большое применение наемной рабочей силы
крестьян (safari, coloni) на полевых работах и в различных ви-
дах ремесла. Вторая особенность заключается в том, что мона-
стырское хозяйство было не только тесно связано с рынком, но
и сильно зависело от него, покупая даже значительную часть
продуктов питания, необходимых для монахов. К сожалению,
мы не располагаем сведениями о том, выступал ли сам мона-
стырь на рынке в качестве продавца.
Весьма важны указания на цены многих продуктов, что позво-
ляет судить, в частности, о реальном значении 'Крестьянских чин-
шей и платежей. Крестьяне Тржебоньского монастыря платили
до 74—75 грошей с лана земли, не учитывая стоимости барщин-
ных работ и натуральных повинностей, а хорошая молочная ко-
рова стоила 23—24 гроша, откормленная свинья—11 —12 гро-
шей, овца — 3—4 гроша 49.
По счетам прослеживается также значительный рост мона-
стырских доходов, связанный с увеличением владений монасты-
рей; об одновременном расширении собственно монастырского
хозяйства можно судить на основании того, что число поденщи-
ков за 30 лет выросло почти в четыре раза. Нельзя оставить без
внимания и то обстоятельство, что сравнение приходо-расходной
ведомости с поземельной описью показывает, что, несмотря на
усилия монастырской администрации, имевшей в своем! распо-
ряжении В'се средства патримониальной юстиции, денежный чинш
с крестьян почти никогда не поступал в соответствии с нормой
обложения. За некоторые семилетия недобор достигал суммы
в 4882 гроша Р/2 денария (т. е. 81 копа 22 гроша и 72 дена-
рия) 50. Все это является яркой иллюстрацией бедственного по-
ложения крестьян на Юге Чехии.
Одним из самых важных и трудных для изучения является
урбарий Островского бенедиктинского монастыря. В настоящее
время он занимает 21 лист большой рукописной книги, перепле-
тенной в XVII в. и включающей в себя целый ряд документов.
47 UT, str. 9—10.
48 Recepta et distributa monasterii Trzeboniensis de annis MCCCLXVII —
MCGCCVII (UT, str. 11 a nasi.).
49 Ibid., str. 28.
5U Ibid., str. 49—73.
374
Следует заметить, что при переплетении или даже раньше неко-
торые листы были потеряны, а оставшиеся переплетены в произ-
вольном порядке. Ввиду этого пользоваться текстом в издании
Эмлера, напечатавшего урбарий в том виде, какой он принял
после переплетения 51, чрезвычайно затруднительно, так как пе-
чатный текст явно обнаруживает следы путаницы. Попытку объ-
яснить нынешнее состояние источника и реконструировать его
первоначальный вид предпринял А. Н. Ясинский 52. Сравнив дей-
ствительное географическое расположение названных в остров-
ском урбарии сел с тем порядком, в каком они помещены в па-
мятнике, Ясинский предположил, что первоначальные описания
сел велись не в тетради, а на отдельных листах, сложенных опре-
деленным образом 53. Впоследствии же, когда эти листы были
сшиты в тетради и разрезаны по сгибам, а затем переплетены
вместе, некоторые листы в получавшихся таким образом тетра-
дях попали не на свои места. При этом перечисление сел при-
няло тот вид и «порядок», который имеет место в издании Эм-
лера 54.
Дальнейшее изучение островского урбария, осуществленное
Р. Новым, показало, что история этого памятника отличается
еще большей сложностью. Палеографический анализ рукописи
позволил установить, что некоторые описания сел были напи-
саны одной рукой (и притом той, которой принадлежит вступи-
тельное замечание, датированное 1388 г.), основная же часть
урбариальных заметок — другой, а именно рукой монастырского
нотария Микулаша из Нового Града Пражского, которому при-
надлежит второе вводное замечание, датированное 1390 г.55 На
этом основании Р. Новый высказывает предположение о том, что
изданный Эмлером текст представляет соединение двух совер-
шенно различных урбариев, причем от более раннего сохрани-
лись до настоящего времени лишь незначительные отрывки56.
Это предположение очень убедительно, так как можно говорить
не столько о палеографических различиях, но и о различных ти-
пах4 составления урбариальных заметок: составитель урбария
1388 г. давал лишь суммарное описание повинностей по селам57,
тогда как Микулаш из Нового Града приводил точные данные
о повинностях и платежах каждого держателя. Поэтому мысль
Р. Нового о двух урбариях Островского монастыря представ-
51 DR, V, 53—91.
b2 А Н. Ясинский. Очерки и исследования..., стр. 63 и сл
53 Там же, схемы на стр. 69—73.
54 Там же, стр. 56 и сл.
55 R. Novy. Ostrovske urbafe z let 1388 a 1390 (K situaci venkovskeho
Hidu v oobe pfedhusitske).— SNM, rada A — Historic, XV, с. 1, 1961, str. 2—9.
56 Ibid., str. 6 a nasi.
57 Cp. DR, V, '53 (Мержин), >55 (Белици, Блажим, Нагоруби, Нештетице),
57—58 (Крняни, Тржебсин, Градиште, Бруншов, Братржинов, Бояновице, Ма-
сечин) и описания всех остальных сел.
375
ляется нам правильной и плодотворной для дальнейшего изуче-
ния памятника. Нельзя не отметить также и заслугу Р. Нового
в деле реконструкции первоначального вида обоих урбариев;
первый он выделил и напечатал в виде приложения к своей ра-
боте 58, а второй урбарий восстановил, опираясь на составлен-
ный в 1626 г. список припражских владений Островского мона-
стыря, когда урбарий 1390 г. не утратил еще своего первона-
чального вида 59. Принимая заключения Р. Нового и опираясь на
его наблюдения, можно, однако, не согласиться с тем, что
в 1388 г. был составлен полный урбарий, так как при этом
неясно, зачем монастырю через два года понадобилось повто-
рить этот немалый труд. Поэтому мы полагаем, что и Пржибик,
являвшийся, согласно Р. Новому, нотарием монастыря до 1389 г.,
когда его заменил Микулаш 60, не успел завершить порученное
ему дело, в силу чего его преемник и должен был заняться со-
ставлением урбария, причем включал в статьи, посвященные от-
дельным селам, сведения о каждом держателе и его повинно-
стях61. Поэтому мы располагаем незаконченным урбарием
1388 г. и более полным и законченным— 1390 г.; при пользова-
нии текстом в издании Эмлера, добавим в заключение, необхо-
димо систематически учитывать дополнения и исправления, вне-
сенные Р. Новым.
Островская поземельная опись, составленная нотарием Мику-
лашем в 1390 г., принадлежит к числу полных и содержательных
документов такого рода. В описании сел есть сведения о вели-
чине крестьянских наделов, платежах и повинностях крестьян,
подсчитаны общие количества земли и сум Mia денежных поступ-
лений с каждого села. Кроме того, в описи перечисляются сель-
скохозяйственные культуры. В хозяйстве монастыря находим
иногда довольно неожиданные доходные статьи, среди которых
названы корабль и золотой прииск62. Однако о собственно мо-
настырском домене мы встречаем и в этой поземельной описи
только несколько случайных упоминаний. Что касается незакон-
ченной описи Пржибика, составленной в 1388 г.63, то в ней со-
держатся описания 12 сел, однако весьма краткие — указаны
лишь количество земли и норма ее обложения. Тем не менее
и эти заметки представляют значительный интерес.
58 R. N о v у. Ostrovske urbafe.., str. 39—40.
59 Ibid., str. 9—11.
b0 Ibid., str. 8, 9.
bl Сначала Микулаш, по-видимому, пытался дополнить краткие данные
Пржибика особым списком барщин (F. 3b., DR, V, 55).
62 Navigium в с. Бруншо-в (DR, V, 63); aurifodina в с. Ли-бень (DR, V,
89).
63 Р. Новый считает, что урбарий 1388 г. отражает положение, сложив-
шееся еще в середине XIV в. (R. Notv у. Ostrovske urbafe..., str. 38), но мы
не видим основания для такого предположения.
376
В составе одной рукописной книги с урбариями Островского
монастыря находится немало грамот и нотариальных записей
(55), опубликованных й. Эмлером и Р. Новым 64; последний под-
разделяет их на три группы: а) грамоты о сиротах, находив-
шихся под покровительством монастыря (30), б) эмфитевтиче-
ские договоры и другие земельные документы, иллюстрирующие
расширение монастырских владений и положение его служилых,
людей (17), в) различные другие документы (акты о разделе*
имущества, соглашение о добыче золота в Либне, список недо-
имок по с. Петров и др., всего 8).
Не менее важным источником для аграрной истории Чехии
является относящийся к первым годам XV в. (1406 г.) обширный
урбарий 65 Бржевновского монастыря, который был назван Эм-
лером «жемчужиной» среди подобных памятников 66. Этот урба-
рий сохранился в двух списках, из которых один относится к се-
редине XV, а другой к середине XVI в. (1553 г.) 67. Эмлер поло-
жил в основу своего издания первый из этих списков, сравнивая
его, однако, в необходимых случаях и с более поздним.
Монастырь бенедиктинцев в Бржевнове был одним из круп-
нейших в Чехии и в начале XV в. владел, как это видно, из описи,,
многочисленными деревнями, огородами и отдельными дворами
в Пражском, Литомержицком краях, в П>рахенском крае у юго-
западных пределов страны и, наконец, обширными вотчинами
на северо-востоке — в Полицком и Броумовском панствах. Кро-
ме того, в опись не были включены еще владения монастыря в
Чехии и Моравии, составлявшие в общей сложности 36 сел 68.
Урбарий Бржевновского монастыря, строго говоря, распа-
дается на три части. В самом начале помещен список монастыр-
ских владений, причем при. названии каждого населенного пунк-
та отмечено, находится ли он полностью или частично во владе-
нии монастыря. В этом случае монастырские вотчины помещены
в географическом порядке, начиная от наиболее близких и кон-
чая северочешскими и моравскими владениями. Всего в списке'
владений, не считая курий, городских домов и отдельных мель-
ниц, перечислены земельные владения монастыря в 105 населен-
ных пунктах (84 раза в этом списке указано, что монастырю'
принадлежало все село) 69. Вторую и основную часть урбария
составляют собственно урбариальные заметки по каждому селу,
причем помещены они в том же порядке, что и в списке. Третью
часть урбария составляют список подымной подати, которую мо-
64 R. Novy. Ostrovske urbafe..., str. 11, 42—43; DR, V, 73—90.
b5 Registrum bonorum monasterii Brzewnowiensis anno MCCCCVT cons-
criptum (DR, VII, 151—218).
66 DR, Uvod, str. IX.
67 DR, Uvod, str. IX—X; cp. F. G r a u s, II, str. 334.
68 J. S a 1 a b a. Doplnky..., str. 48—49.
69 DR, VII, 151—154.
377
пастырь собирал в пяти деканатах70, список пошлин в Клумине,
следующий за описанием города71, отрывок приходо-расходной
ведомости церкви в с. Гержманковице, относящийся к 1437 г.72,
отрывок приходо-расходной ведомости 1406 г.73 и маленькая эм-
фитевтическая заметка, относящаяся к некоему Яну Голенику74.
Урбариальные заметки бржевновской поземельной описи со-
ставлены не одинаково. В большинстве случаев они включают
данные о количестве земли, нормах обложения, о свободных дер-
жаниях и господских доменах, а также о сумме всех доходов
монастыря в каждом населенном пункте, однако в целом ряде
случаев указаны и поименно держатели с их конкретными взно-
сами и повинностями, но всегда в этих случаях без определения
размеров их держаний. К сожалению, в таких случаях обычно
не указаны количество земли и нормы обложения и только под-
ведены итоги обложения 75.
Урбарий Бржевновского монастыря представляет немалый
интерес еще и потому, что в нем отчетливо выражена заинтере-
сованность монастырской администрации в укреплении господ-
ского хозяйства и расширении домениальной земли. Крестьяне
рассматриваются прежде всего как рабочая сила господского
хозяйства, и не случайно поэтому, что при описании столь боль-
шого количества сел составитель только в исключительных слу-
чаях счел нужным указать величину крестьянских полей. Нельзя
не отметить, однако, что при всех таких упоминаниях величина
этих наделов свидетельствует об искусственном выравнивании
земельных участков76. Целью такого выравнивания было стрем-
ление феодала иметь полноценную барщинную оброчную едини-
цу. Крестьянский надел здесь, как и вообще при феодализме,
рассматривался как средство обеспечить помещика рабочими
руками. Со всеми этими явлениями связан и значительный рост
70 DR, VII, 169—174.
71 DR, VII, 177—178.
72 DR, VII, 198—199.
73 DR, VII, 215—218.
74 DR, VII, 218.
75 По второму типу составлены описания сел Бржевнов (DR, VII, 155),
Велеславин (DR, VII, 160—161), Ицковице (DR, VII, 183), Пшанки (Блшани)
(DR, VII, 189), Суходол (DR, VII, 204—205).
7Ь .В с. Збузани, например, 7 крестьянских участков (дедин) состоят из
60 мер земли каждая (DR, VII, 156); в с. Иночани 972 дедин состоят из
30 мер каждая (DR, VII, 157); в с. Тржебовице 4 дедины — по 20 мер каж-
дая (DR, VII, 162); в с. Тмань все 27 дедин состоят из 36 стрихонов (DR,
VII, 164); в с. Братковице имеются 44 дедин, из которых 8 состоят из 38,
а 6 из 1472 стрихонов; в селах Набдин и Каменице 10 и 157г крестьянских
участков состоят соответственно из 38 и 40 стрихонов каждый (DR, VII,
165); в селах Слатина и Бржистви 11 и 28 дедин — по 50 и 36 виргат (DR,
VII, 175); в с. Весце 14 дедин — по 40 мер; в с. Мраченице 10 дедин — по
62 меры (DR, VII, 176); в с. Викань 35 дедин — по 54 меры (DR, VII, 178—
179).
378
барщины, норма которой иногда устанавливается уже словами
«работать во все дни, когда прикажут, на своих харчах» 77.
Стремление обеспечить монастырское хозяйство рабочими
руками приводит также к своеобразному распределению бар-
щин, когда часть зависим1ых людей в каком-либо селе (обычно
это наиболее слабо обеспеченные землей держатели) освобож-
дается от денежного чинша и используется непосредственно для
работы на домене. Вместе с усилением крепостнических отноше-
ний все шире распространяется и термин «колон» (colonus) 78.
Превращая часть крестьян в прикрепленную к домену рабо-
чую силу и «освобождая» их от чиншей, монахи (так же как
и светские феодалы) повышали денежные платежи другой части
крестьян, оставшихся на положении чиншевиков79. Денежные
платежи, встречаемые в бржевновском урбарии, вообще значи-
тельно превышают те, которые обычно наблюдаются в предыду-
щих поземельных описях, и в отдельных случаях поднимаются
до 90—96—128 грошей с лана 80.
Таким образом, содержание бржевновской описи действи-
тельно позволяет считать ее одной из самых ценных, но, конечно,
не в том смысле, в каком понимал Эмлер, видевший едва ли не
главное ее достоинство в том, что в ней приводится ряд церковно-
топографических сведений 81.
Описание небольшой части владений Бржевновского мона-
стыря содержится также в отрывке инвентаря монастырского
имущества, который был составлен в 1390—1394 гг.82 Несмотря
на свою отрывочность, он является серьезным дополнением к дан-
ным урбария. В инвентаре перечислены рабочий, молочный скот,
свиньи и птица, находившиеся на господских дворах. Кроме того,
инвентарь перечисляет орудия труда, начиная от больших ле-
мешных плугов и кончая мотыгами и косами, а также позволяет
77 «Laborare in curia Miressicz omni die, quidquit ipsis mandatur, suis
^expensis» (DR, VIII, 156).
78 Термин «колон» упоминается и в островском урбарии, в тексте грамоты
1404 г., присоединенной позже к основному тексту описи (DR, V, 76; ср. в
бржевновской описи — DR, VII, 155).
79 Наиболее яркий пример превращения части крестьян одного села в
чиншевиков, а другой части в не платящих чинша барщинников, мы имеем
в с. Збузани. Согласно источнику, из семи крестьянских хозяйств, правовое
положение которых определяется одинаково (hereditas), пять «sunt solven-
tes», а два «laborant robotam ad curiam» (DR, VII, 156). Все дедины состоят
из 60 мер земли, но при определении повинностей между ними проводится
четкое разграничение: 5 дедин платят по 82 гроша, дают по 4 цыпленка
и выполняют некоторые барщины, главным образом сезонного характера,
2 другие дедины не платят чинша, не выполняют натуральных повинностей,
по вместо этого должны отбывать барщину без всякого ограничения.
8U DR, VII, 176, 178, 179.
81 DR, Uvoid, str. IX.
82 Zlomek inventafe klastera' Bfevnovskeho z let 1390—1394. Vyd. J. Em-
ler.—VKCSN, 1888., Praha, 1889.
379
заглянуть в содержимое монастырских закромов и кладовых, где
хранились наряду с зерйом также репное семя, лен, овощи и все-
возможные пищевые продукты (масло, сметана и т. п.). Все эти
данные детализируют картину жизни монастырской вотчины
и делают ее более конкретной.
Все охарактеризованные выше документы по аграрной исто-
рии Чехии относились к собственно чешским землям. Впрочем,
в бржевновском урбарии была описана небольшая группа морав-
ских сел. Ждярский урбарий, к характеристике которого мы те-
перь переходим, заключает описание почти исключительно мо-
равских сел одноименного монастыря. Урбарий был составлен
в 1407 г. Он сохранился в единственной рукописи в составе бу-
мажного кодекса, включающего также два более поздних урба-
рия— 1462—1483 гг. Самый ранний урбарий представлен пол-
ным текстом и первоначальным наброском. Кроме того, часть
его имеется в сокращенном изложении. Окончательный текст
и изложение опубликованы М. Земеком и й. Поганкой, которые
приводят в примечаниях и места первоначального наброска,
отличающиеся от остальной редакции83.
Отличительной особенностью этого урбария является то, что
он написан отчасти по-латыни, отчасти по-чешски 84.
По своему характеру ждярский урбарий принадлежит к чис-
лу подробных документов такого рода. В окончательной редак-
ции в каждом селе поименно названы держатели вместе с коли-
чеством находившейся в их пользовании земли, а также пере-
числены денежные и натуральные платежи и барщины. В неко-
торых селах подведены и общие итоги всех поступлений. Всего
в урбарий включены описания доходов монастыря в 17 населен-
ных пунктах.
Особое место среди чешских поземельных описей принадле-
жит урбарию Страговского монастыря. Этот урбарий сохранился
в двух рукописях XV в., из которых одна, написанная на перга-
мене, является оригиналом, составленным в 1410 г.85, а вторая —
списком, выполненным во второй половине века. Список заклю-
чает в себе некоторые дополнения и пропуски по сравнению
с первоначальной рукописью. Именно этот список был издан Эм-
83 Nejstafsi zd’arske urbafe. К edici pfipravili, uvodem, poznamkami a
rejstnkem opatilli M. Zemek, J Pohanka, Brno, 1961, str. 63—86. Еще прежде
этого урбарий был издан в приложении к журналу «Сельский архив» (Мо-
ravske urbafe.— «Selsky Archiv», IX—XVI, Velke Mezifici, 1914—1924. Pfilo-
ha, str. 93—144).
84 Матеек и Поганка приводят перевод латинского текста на чешский
язык (ZU, str. 86—90). Отметим попутно, что язык ждярского урбария слу-
жил предметом специального филологического изучения (В. Masek. Urbaf-
klastera Zd’arskeho na Morave.— CMM, R. VIII, Brno, 1875).
85 Strahov, sign. XVII, A. 5.
380
.лером 86, впрочем, расхождения между ними незначительны и от-
мечены в научной литературе 87.
Во владениях Страговского монастыря насчитывалось 61 село
и 20 дворов, расположенных в разных районах Чехии: около
Праги, в Захлумье, около города Колина, в Лоунском крае. Мо-
настырь вел обширное хозяйство: более чем в 20 селах имелись
господские домены, поля и огороды, в 16 селах — виноградники,
хмельники. Кроме того, монастырю принадлежало большое ко-
личество корчем, несколько доходных домов в Праге, а также
леса, луга и рыбники 88.
По своей форме страговская опись очень близка к урбариям
Бржевновского и Островского монастырей. Перечисляя мона-
стырские села, со-ставитель везде указывает количество единиц
обложения и нормы платежей, натуральных взносов и барщин,
затем идет перечисление других доходных статей — мельниц, лу-
гов, корчем и др., вперемежку с которыми перечисляются обычно
и подсоседки, после чего следует список держателей, где приве-
дены данные о количестве имеющейся у них земли. В отличие
от бржевновской, эта поземельная опись не дает итоговых за-
меток об общей сумме поступлений в каждом селе. Другим
внешним отличием является то, что в опись включено довольно
много грамот, уточняющих условия крестьянских держаний, а
также их повинности и платежи 89.
Останавливаясь на содержании страговской поземельной опи-
си, необходимо подчеркнуть, что здесь мы находим в зачаточной
форме те хозяйственные инструкции, которые так типичны для
Чехии уже более позднего времени: в некоторых — к сожалению,
очень немногочисленных —случаях составитель описи при пере-
числении барщинных работ указывает точный характер и поря-
док отдельных последовательных операций (например, при об-
работке виноградников) 90. Эти скупые указания особенно важ-
ны, если учесть, что от изучаемого периода сохранилось очень
мало письменных свидетельств, конкретно характеризующих не
только развитие, но хотя 'бы состояние производительных сил, что
представляет разительный контраст с обилием соответствующего
материала для XVI и последующих веков 91.
Подобно поземельной описи владений Бржевновского мона-
стыря страговский урбарий отражает те изменения в хозяй-
86 Registrum bonorum monasterii Strahowiensis anno MCCCCX0 compila-
tnm (DR, VIII, 219—301).
87 J. Zahradnik. Doplnky k urban strahovskemu z r. 1410 — PA, XI
88 DR, VIII, 219—221; J. S a 1 a b a. Doplnky.., str. 49.
89 DR, VIII, 233 и сл.
90 DR, VIII, 291.
91 См., например, Rady selske a instrukce hospodafske, d. XXII—XXIII,
1905—1907; d. XXIX, Praha, 1913; V. Cerny. Instrukce hospodarske. Praha,
1930.
381
ственном и социальном развитии страны, которые произошли
в Чехии накануне гуситских войн. Мы находим в нем довольно*
много определенных указаний на наличие домениальной земли,
что, безусловно, является свидетельством возросшей роли гос-
подского хозяйства в экономике страны. Особенно ценно, что
документ содержит сведения об увеличении домена за счет
крестьянских участков и о стремлении монахов к захвату полей
и лугов92. О путях увеличения домена за счет крестьянских
участков говорят условия ряда грамот, не случайно включенных
в состав разбираемой описи: просрочка чиншевых платежей на
одну-две недели вызывает очень высокие и прогрессивно возрас-
тающие денежные штрафы, а опоздание на три недели влечет
за собой потерю прав крестьянина на политую его потом землю93:
Рабочую силу в барском хозяйстве составляли крестьяне. 0$
этом прямо свидетельствует увеличение барщины во владениях
Страговского монастыря, причем часто барщина вообще не нор-
мируется, а в отдельных случаях дело доходит до классической
формулировки: «постоянно работать, сколько будет необходимо*
и сколько будет приказано». Характерно, что такая формулиров-
ка применяется не только к подсоседкам, наиболее обездоленной
части крестьянства, но и к дедичам, наследственно владеющим!
своими наделами 94.
Источник указывает также на крепнущую связь монастыр-
ского хозяйства с рынком. Правда, об этом мы узнаем не непо-
средственно, а сквозь призму барщинных повинностей крестьян.
Не говоря о том, что обязанность возить продукты на рынок
встречается здесь достаточно часто, мы находим и другую харак-
терную черту — обязанность крестьян пасти и стричь господских
овец, распространенную почти во всех с^лах монастыря.
В первом десятилетии XV в. была составлена поземельная
опись Градищенского монастыря, принадлежащего к цистер-
цианскому ордену. Ее издал Й. Эмлер без соблюдения необхо-
димых в таких случаях критических приемов 95. Текст урбария
сохранился только наполовину в довольно неисправном списке,
который близок ко времени составления самого памятника. Для
выяснения происхождения как самого урбария, так и опублико-
ванного Эм л ером текста многое сделал А. Н. Ясинский, уточ-
нивший и время его написания 96.
92 DR, VIII, 236.
93 DR, VIII, 290—291.
94 DR, VIII, 291—292.
95 Zlomek urbare klastera Hradistskeho. Vyd. J. Emler.— PKCSN, fady
VI, d. 12. Praha, 1884 (далее — UH). См. отзыв A. H. Ясинского об
этом издании в его работе «Поземельная опись Градищенского монастыря»
(«Труды Белорусского гос. ун-та», т. 12, 1926, стр. 31—36).
96 А. Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря,,
стр. 40.
38'2
Поземельная опись Градищенского монастыря включает опи-
сание примерно половины монастырских владений. Все населен-
ные пункты в нем перенумерованы. Сохранившаяся часть откры-
вается с половины абзаца, имевшего, in о всей вероятности, № 33;
название соответствующего села установить сейчас не представ-
ляется возможным. Параграфы, посвященные отдельным селам,
состоят из двух частей; в первой названы поименно держатели
с перечислением величин их участков и указанием суммы плате-
жей, натуральных взносов и барщин. Иногда отмечается, что*
держания отдельных крестьян обусловлены специальными пунк-
тами, изложенными в особых грамотах. Вс второй части зафик-
сированы общие количества денежных и натуральных оброков
и отработок по селам, а также норма уплачиваемой земской
берны. В описи прямо указывается, в чье распоряжение должны
поступать те или иные платежи. Внешней особенностью позе-
мельной описи является то, что составитель перенумеровал
в каждом селе зависимых людей и в дальнейшем, при указании:
повинностей, довольствовался ссылкой на типичные нормы об-
ложения. При этом привлекает внимание частое несоответствие
крестьянских повинностей величине земельных держаний. Можно
было бы привести многочисленные примеры, когда в одном и
том же селе одинаково облагаются держатели и целых, и поло-
винных наделов, и даже кварталов. Особенно резко проявляется
это несоответствие при раскладке барщинных повинностей внут-
ри сел 97.
Поземельная опись Градищенского монастыря принадлежит
к числу наиболее содержательных памятников этого рода. Преж-
де всего она позволяет выявить хозяйственную специфику рай-
она, где располагались монастырские владения, сосредоточен-
ные, против обыкновения, в ближайших окрестностях монастыря.
Эта специфика заключалась в распространении овцеводства как
на домениальных землях, так и в хозяйстве крестьян 98 99. Рост ов-
цеводства, как показывает урбарий, сопровождался захватом'
общинных угодий. Другой особенностью хозяйства градищенских
монахов является высокая барщина, которую отбывали крестья-
не. При этом! самый список барщинных работ очень обширен и
разнообразен. Наряду с обычными барщинами (пахота, уборка
хлеба, сенокос и т. д.) здесь находим такие работы, как приго-
товление кольев для господского хмельника, ремонт монастыр-
ского водопровода и т. п." Наконец, в градищенской поземель-
ной описи есть упоминание о таких платежах, как plaske, oprav-
пё, plecne, значение которых впервые выяснил А. Н. Ясинский г
97 UH, 4, № XLI; 9, № XLIX и др.
98 Ibidem.
99 UH, 9, № XLVIII—XLIX; 10—11, № LII; 14, № LVII.
383
юни представляли собой специальные сборы с крестьян за право
выпаса в лесах и на пастбищах 10°.
Итак, градищенский урбарий — весьма ценный исторический
источник: он помогает выяснить структуру феодальной ренты
и распределение земли между держателями в одном из уголков
Северной Чехии, относительно которого у нас нет других сви-
детельств.
Еще Эмлеру был известен урбарий или, вернее, отрывок чин-
шевой книги цистерцианского Златокорунского монастыря в
Южной Чехии 100 101. Этот документ привлек внимание Й. Шусты,
посвятившего ему специальную статью 102. Несколькими годами
позже памятник был издан И. Климентом, впрочем, не слишком
удачно 103. Собственно говоря, памятник до настоящего времени
ждет научной публикации.
Сохранившийся отрывок чиншевой книги содержит описание
монастырских сел в двух рихтах (judicionatus)—Нетолицкой
и Льгеницкой. Перечисление держателей в селах предворяется
указанием количества земли в соответствующем селе. Документ
представляет значительный интерес, так как в нем содержатся
данные, подтверждающие весьма значительную степень парцел-
ляции крестьянских участков в Южной Чехии. Характерно, что
имеющиеся в тексте отметки об уплате отдельными крестьянами
денежных и натуральных платежей выставлены не против всех
упомянутых там имен. Это позволяет предположить, что многие
из крестьян не могли своевременно уплатить причитающиеся об-
роки, и помогает понять истинный смысл санкций в отношении
неисправных плательщиков. Эти санкции встречаются в грамо-
тах, которые включены в состав страговской поземельной описи.
В заключение следует остановиться еще на двух памятниках,
близких по своему характеру к поземельным описям, охаракте-
ризованным выше. Это небольшой отрывок бернового регистра
первой половины XIV в., приводящий данные о сборе берны
в части чешских владений премонстратского монастыря в Шлег-
ле 104. В уцелевшем отрывке сохранились описания берны в 20 се-
лах Коуржимского и Колинского округов. Как обычный берновый
100 А. Н. Ясинский. Поземельная опись Градищенского монастыря,
стр 34 и сл.
101 DR, Uvod, str. XI.
102 J. S u s t a. Urocni lejstfik klastera Zlatokorunskeho z pocatku 15 ve-
ku.— CCH, 1907, str. 312—322
103 Ein Urbar der Herrschaft Netolitz aus dem 15 Jahrhundert. Von Dr.
J. M. Klimesch.— MVGDB, LIV, 1916, S. 301—319, собственно урбариальный
текст — стр. 306—319. Климеш не был знаком с упомянутой в предшествую-
щем примечании статьей Шусты, а также со специальной работой Е. Куби-
чека (Е. Kubicek. Sprava klasterniho velkostatku «Zlate Koruny» do valek
husitskych (1263—142'0')—«Prvni vyrocni zprava knizeciho arcibiskupskeho
gymnasia v Praze-Dejvicich za skolni rok 1913—1914». Praha, 1914.
104 Rukopisne zlomky Drkolenske. Podava F. Tadra.— VCAV, R. VIII,
c. 3, 1899, str. 139—144.
384
•регистр -отрывок дрколенского регистра лишь от случая к случаю
указывает количество земли в селе. Сведений о крестьянских
повинностях здесь нет вовсе, зато документ содержит немало све-
дений о свободных держаниях. В источнике содержатся данные
о количестве лошадей у крестьян некоторых сел.
Значительно меньший интерес представляют сохранившиеся
отрывки чиншевой книги Вышебродского цистерцианского мона-
стыря 105. Содержание уцелевшей части памятника несколько от-
личается от рассмотренных описей, так как в ней приводятся
лишь суммы чиншевых поступлений с отдельных сел, без указа-
ния крестьянских наделов. Во второй части описи приведены
сведения о натуральных сборах, которые вымогались монахами
ко всем праздникам католического календаря под видом добро-
вольных подношений 106.
Материалы вышебродского урбария до некоторой степени до-
полняют данные других поземельных описей, но сами по себе
не могут послужить базой для сколько-нибудь серьезных и обос-
нованных выводов О' монастырском землевладении.
Все рассмотренные выше документы относятся к владениям
духовных феодалов — архиепископства Пражского и монасты-
рей. Поземельные описи, приходо-расходные книги и прочие хо-
зяйственные документы светских вотчин сохранились в гораздо
меньшем количестве. Это, впрочем, нельзя считать просто игрой
случая — общеизвестно, что во всей Европе в средние века наи-
более организованное хозяйство велось во владениях католиче-
ского духовенства, в особенности таких орденов, как цистер-
цианский, бенедиктинский и другие. Поэтому именно в монастыр-
ских вотчинах раньше всего стали составлять и хранить позе-
мельные описи, приходо-расходные книги, грамоты и прочие до-
кументы. Однако в XIV в. урбарии составляли уже и крупней-
шие светские феодалы, и в настоящее время мы располагаем
тремя такими урбариями — панов из Рожмберка, графов фон
Биберштейн и графов фон Лихтенштейн. Владения первых были
разбросаны по всей южной части Чехии, вотчины вторых были
сосредоточены у ее северных границ, в Фридлантском крае, а
владения Лихтенштейнов находились на Юге Моравии, у самой
границы с Австрией и частично на территории последней.
Урбарий панов из Рожмберка был составлен в 70-х или 80-х
годах XIV в. Он сохранился в единственной рукописи, листы ко-
торой были частично переставлены при переплетении, и был
издан более 80 лет назад107. Он распадается на две отдельные
105 М. Pangerl. Das alteste Zinsbuch des Stiftes Hohenfurt.— FRA,
II — A, Bd. XXIII. Wien, 1865, S. 221.
106 Эти поступления свидетельствуют отнюдь не о «скромном образе жиз-
ни монахов», как об этом пишет Пангерль (op. cit., S. 288).
107 Registrum bonorum Rosenbergicorum anno MCCCLXXIX compilatum.
Urbaf zbozi Rozmberskeho z roku 1379. К vydani upravil J. Truhlaf.—
PKCSN, fady VI, d. X. Praha, 1880 (далее — RR).
25 Б. T. Рубцов
385
части: в одной описано общее владение братьев Петра и Яна, а в
другой, разрывающей первую и вклинивающейся в нее, описаны
земли младшего брата Олдржиха. Так как раздел рожмберкских
владений произошел в 1374 г., то урбарий в том виде, в каком
он сохранился, не мог возникнуть раньше. Но в первой части до-
кумента упомянут 1379 г., ввиду чего эта дата принималась не-
которыми исследователями за дату составления всего памятни-
ка 108. Однако чешскими учеными было в дальнейшем показано,
что владения Олдржиха были описаны в 1374—1379 гг.109 Вторую
часть памятника считают возможным датировать между 1379 и
1384 гг., когда умер старший брат Петр 110 111. Обе части памятника
написаны одним и тем же почерком ш. В тексте урбария имеются
неоднократные ссылки на более ранние описи рожмбер1кских
владений, появление которых можно отнести к первой половине
XIV в. и, может быть, даже, как предполагал Ясинский, к концу
предыдущего века 112. Именно эти ранние описи послужили осно-
вой рассматриваемого урбария.
К моменту составления описи Рожмберки владели 18 пан-
ствами в Чехии и одним в Австрии 113. Эти владения не пред-
ставляли собой территориально единого целого. Отдельные пан-
ства и села лежали далеко друг от друга и перемежались име-
ниями других феодалов (например, только что описанными се-
лами Тржебоньского монастыря, а также имениями Вышеброд-
ского и Златокорунского монастырей).
Бросающейся в глаза внешней особенностью рожмберкского
урбария является то, что весь текст разделен на снабженные
заголовками разделы, в каждом из которых охарактеризовано'
какое-либо одно панство. Кроме того, описанию каждого насе-
ленного пункта предпосылается порядковый номер, общий для
всей описи. Такая структура облегчает изучение документа и
позволяет уточнить систему ссылок. Еще более важна другая
особенность, тесно связанная со спецификой хозяйственного раз-
вития южных районов Чехии: резкое преобладание денежных
платежей над другими видами феодальной ренты и даже частич-
108 См , например, введение Трухларжа к изданию рожмберкского урба-
рия (RR, str. II).
109 J. S u s t a. Glossy...— ССН, 1906, str. 35.
110 Ibidem. Ср. J. S а 1 a b a. Doplnky..., str. 49—50.
111 В конце урбария владений братьев Петра и Яна имеется опись име-
ния, принадлежавшего пробству всех святых в Пражском Граде. Это объ-
ясняется тем, что Петру из Рожмберка принадлежали эти земли на правах
пробста (RR, 57, № 480—486).
112 RR, 47, № 407—408, где упомянуты прежние описи «Registrum Tho-
me» и «Registrum Martini». Ср. А. Н. Ясинский. Очерки и исследования...,
стр. 37.
113 В Австрии находилось Газлахское панство — «bona pertinentia in
Hazlach» (RR, 24—25, № 197—205). Кроме того, в описи упомянуты «omagia-
les dominorum de Rosennbergh qui spectant ad comiciam in Hazlach» (RR,
28—29, № 236—256).
386
ное вытеснение их. Так, при указании чиншевых платежей, при-
ходящихся на каждый лан земли (описание рожмберкских -сел
не включает поименных списков крестьян), стоимость натураль-
ных взносов и отработок присчитана к сумме чинша, причем не
всегда указывается, какие разновидности барщин подвергались
в данном случае замене деньгами.
В огромных имениях панов из Рожмберка мы видим разнооб-
разные отрасли сельского хозяйства: полеводство, лесоразведе-
ние, садоводство, скотоводство, луговое хозяйство. Мы узнаем
также о других многочисленных ответвлениях панского хозяй-
ства— об огородничестве, рыборазведении, пчеловодстве, изго-
товлении солода и пива, а также о дополнительных доходных
статьях: с)борах с мельниц, корчем, лавок, рынков, бань, рихт
и пошлин за переезд через мосты и т. д., наконец, о строитель-
ных мероприятиях и занятиях горным делом.
Существенное достоинство поземельной описи в том, что она
позволяет наглядно представить одно из крупнейших феодаль-
ных хозяйств Чехии XIV в. Несмотря на некоторую неполноту,
чрезмерную лаконичность и недостаточную ясность отдельных
сведений, она остается одним из ценнейших источников данного
типа. На основании рожмберкского урбария можно изучить,
в частности, структуру феодальной ренты в южной части Чехии
на рубеже 70—80-х годов XIV в., познакомиться с характерными
особенностями феодальной эксплуатации в чешской деревне на-
кануне Великой крестьянской войны. С другой стороны, отсут-
ствие указаний на величину и обложение отдельных крестьян-
ских хозяйств и включение в состав чиншевых платежей стои-
мостного (выражения других видов феодальной ренты затрудняют
возможность применения к рожмберкской описи статистических
методов исследования. Кроме того, поскольку все данные рожм-
беркского урбария относятся к одному, и притом весьма ограни-
ченному, периоду времени, они не дают сами по себе материала
для изучения развития аграрного строя в пределах интересую-
щего нас периода. Ввиду этого приходится особенно пожалеть
о том, что до настоящего времени остается неизданным другой
урбарий рожмберкских владений, относящийся к 1415—1420 гг.,
о существовании которого известно лишь из упоминаний в науч-
ной литературе 114.
Важнейшим дополнением к поземельной описи ро1жм'беркских
владений является приходо-расходная книга Зубка, бургграфа
Новоградского панства, за 1390—1391 гг.115 В ней даже более
отчетливо, чем в соответствующих документах Тржебоньского
монастыря, отражается степень вовлечения феодалов в товарно-
114 В. Mendl. Ргатепу k agrarnimdejinam v ramci cinnosti ceskoslo-
venskeho statniho ustavu historickeho,.— VCAZ, 1938, str. 76.
115 Purkrabske ucty panstvi Novohradskeho z let 1390—1391. К vydam
upravil J. Susta.— HA, c. 35. Praha, 1909.
25* 387
денежные отношения. При изучении этих документов мы видим,
с одной стороны, что управитель барских имений получает свое
содержание деньгами и покупает на рынке подавляющее боль-
шинство необходимых ему продуктов питания и овес для господ-
ских лошадей. С другой стороны, домениальная земля здесь
сравнительно невелика и эксплуатируется не сов-сем обычным
образом. Мелкие участки господской земли обрабатываются без-
земельными крестьянами (так называемые coloni), полу-
чающими денежное вознаграждение— 1 копу в год. Скот и ин-
вентарь эпи крестьяне также получают от господина П6.
Таким образом, в качестве характерной особенности ведения
хозяйства в имениях панов из Рожмберка надо отметить значи-
тельное применение наемной рабочей силы (ср. соответствующие
данные в тржебоньских документах). Вместе с тем приходо-рас-
ходная книга новоградского бургграфа показывает, какую значи-
тельную часть доходов феодала составляли личные поборы с
крестьян, сборы с выморочного имущества и особенно судебные
штрафы. Наконец, на основании таких материалов можно соста-
вить представление о темпах роста крупной вотчины в кон-
це XIV в.
Немаловажным дополнением к перечисленным документам
являются также отрывки приходо-расходных ведомостей хоуст-
н-ицких бургграфов за 1375—1387 гг., списки недоимщиков по
Тржебоньскому панству за 1418—1419 и 1420 гг., а также чин-
шевая книга Пржибеницкого панства, относящаяся к 1421 г.
Первый из этих памятников опубликован М. Труцом 116 117 и по со-
держанию аналогичен упоминавшимся выше приходо-расходным
книгам Зубка. Но в то же время ведомости хоустницки1Х бург-
графов Краса и Яначека сохранились плохо, что становится
ясным, если припомнить, что они были подклейкой переплета
более поздней книги 118. В этих документах содержатся данные
о служебных поездках бургграфов и связанных с ними расходах,
•о платах за работы, выполненные в замке, о покупках оружия
и т. д. Среди всего остального обращают на себя внимание рас-
ходы на доставку арестованных крестьян. Это явление лишний
раз свидетельствует о борьбе в чешской деревне.
Весьма своеобразным документом являются списки недоим-
щиков за ряд лет, к сожалению, еще не изданные 119. В них со-
116 Purkrabske ucty panstvf Novohradskeho..., str. 38—40.
117 M. True Zlomky purkrabskych uctu choustnickych r. 1375—1387.—
JSH, R. XXVI, 1957, № 1, str. 4—9, № 2, str. 33—40; об этом издании, кото-
рое по мнению И. Спевачка не отвечает, к сожалению, современным требова-
йиям, см1.: J. Spevacek.— CSCH, R. V, 1957, str. 794.
118 М. Т г u с. Op. cit., str. 4.
1/19 Arch. Tfebon I A 6 G6 41. Возможностью изучить этот памятник мы
обязаны любезности И. Мики, которому выражаем здесь 'искреннюю призна-
тельность.
1388
держатся перечисление держателей в отдельных селах с указа-
нием недоимочных сумм, далее упомянуты опустевшие и забро-
шенные участки с указанием суммы убытков, затем перечислены
неуплаты штрафов, в каждом случае подсчитана сумма их, на*
конец, по каждому полугодию подведен общий итог. Так, на-
пример, за полугодие 1418 г. убытки господ составили 30 коп
20 грошей, за первое полугодие 1419 г.— 16 поп 22 гроша 4 ден.,
за второе — 29 коп 27 грошей 5^2 ден, в 1420 г. за полугодие —
48 коп 6 грошей.
Из других неопубликованных документов привлекают внима-
ние также отрывки чиншевых книг Пржибеницкого панства за
1421 г.120
В этом источнике перечислены держатели, уплатившие свято-
гавельский чинш в Пржибеницком и Пржибеническом панствах.
Сюда же включен отрывок расходной ведомости по Хоустницко-
му панству за ноябрь 1421 —январь 1422 г. Первый из этих па-
мятников не только дает нам возможность определить величину
феодальной ренты, но и помогает опровергнуть укоренившееся
в исторической литературе представление, будто чинш с этих
сел собирали та-бориты 121.
Coin оставление вышеупомянутых документов свидетельствует
о постоянном возрастании недоимок и тем самым дает некоторое
представление об обострении социальных отношений в Чехии
накануне гуситского1 революционного движения.
Если по хозяйственной истории владений панов из Рожм-
берка мы располагаем многочисленными и разнообразными
источниками, то о владениях других феодалов — Биберштейнов
в нашем распоряжении есть гораздо более ограниченные дан-
ные. Главным документом, характеризующим крупную светскую
вотчину на Севере Чехии, является урбарий фридлантских вла-
дений Биберштейнов.
Фридлантский урбарий сохранился в виде рукописи, состоя-
щей из 41 листа. В конце XIX — начале XX в. она находилась
в частном владении; отдельные отрывки из документа приво-
дились разными лицами, а в 1905 г. полный текст урбария был
опубликован Галльвихом 122. Рукопись начинается с оборотной
страницы второго листа и не имеет заглавия, а прямо откры-
вается списком платежей ко дню св. Михаила жителей Фрид-
ланта. Текст рукописи разделяется на две части. Первая часть
(листы 1—33) содержит описание повинностей 21 села. Кроме
того, здесь упоминаются еще четыре села, отданные в качестве
лена (Lehen) разным феодалам, но никаких сведений о платежах
120 Arch. Tfebon I А 6 GB 11. За возможность ознакомиться с этим доку-
ментом также благодарим Й. Мику.
121 См. J. Macek. Tabor v husitskem revolucnim hnuti, d. II. Praha, 1955.
122 Friedland vor fiinfhundert Jahren H. Hallwich — MVGDB, XLIII, 1905
(далее — FU).
389
крестьян этих -сел там не приводится. На основании помещенной
вслед за описанием этих сел приписки, датированной 25 апреля
1409 г., можно заключить, что вся предшествующая часть состав*
лена незадолго до указанной даты. В этой же приписке назван,
наконец, владелец Фридлант скот о панства в (момент составления
урбария. Оно принадлежало крупному дворянскому силезскому
роду — фон Биберштейнам. Скорее всего первая часть урбария
была составлена, как это предполагает ее издатель, после раз-
дела обширных биберштейнских владений между братьями
Иоганном и Ульрихом в 1400—1406 гг. или после возвращения
всех бибер1штейн|ских владений под власть йоганна, т. е. после
1406 г.; в любом случае первая часть урбария составлена в пер-
вом десятилетии XV в. Что касается второй части урбария, то
она состоит из описаний нескольких сел у Циттау в Силезии.
Это описание несколько более позднего происхождения (быть
может, .оно связано с новым разделом биберштейнских владений
в 1416 г.) 123.
Урбарий был написан на средневековом немецком языке,
причем составитель весьма вольно относился даже к условной
орфографии своего времени. По характеру содержащихся в нем
сведений этот урбарий достаточно интересен. В нем содержатся
данные о поступлениях с целых сел и во многих случаях с от-
дельных крестьянских держаний, причем указаны и размеры
последних. Особого внимания заслуживает подробное описание
платежей жителей города Фридланта и предместья. Здесь упо-
минаются многочисленные мясные и хлебные лавки, мастерские
сапожников и других ремесленников, школа и др. Ценные све-
дения содержатся здесь и о мерах, денежном счете и т. д. Еди-
ницей земельной площади здесь является гуфа, состоявшая из
12 прут. Урбарий дает нам возможность заглянуть в один из от-
даленных уголков средневековой Чехии, позволяет выявить спе-
цифические особенности его хозяйства. Так, например, мы узна-
ем, что в некоторых селах полевое хозяйство было сведено к ми-
нимуму, а полевые участки не облагались. В одном селе вместо
чинша крестьяне должны были давать белок. Охота, рыбная лов-
ля, лесное и луговое хозяйство играли очень большую роль.
Выдающимся источником по истории крупного светского зем-
левладения в Моравии является урбарий лихтенштейнских вла-
дений — самый объемистый из всех известных нам документов
подобного содержания 124. Рукопись написана на бумаге одним
почерком и представляет собой увесистый том из 212 листов,
123 FU, S. 362.
124 Das Urbar der Liechtensteinischen Herrschaften Nikolsburg, Diirnholz,
Lundenburg, Falkenstein, Feldsberg, Rabensburg, Mistelbach, Hagenberg und
Gnadendorf aus dem Jahre 1414. Bearbeitet von Bertold Bretholz, Reichenberg
und Komotau, 1930. Текст урбария занимает 3-82 страницы, остальное прихо-
дится на долю большой вводной статьи и подробных указателей (почти
200 стр.).
390
исписанных в две колонки. Современный переплет был изготов-
лен в XVIII в., а переписка самого урбария была начата 14 июля
1414 г. Урбарий написан не по-латыни, а по-немецки, причем
весьма аккуратно. В книге имеются .поправки и приписки, со-
ставленные в XV в.125
В книге содержатся описания лихтенштейнских владений
в 9 округах, из которых 3 находились в Моравии, 5 — в Австрии,
<а 1—на современной границе ЧССР. Урбарий поименно пере-
числяет всех держателей по каждому населенному пункту, чрез-
вычайно подробно перечисляет объекты держаний и их платежи.
Барщинные повинности обычно указываются в виде нормы для
всех жителей данного села; особо перечисляются рыбная ловля,
виноградники, леса, мельницы и всевозможные угодья, а также
приносимые ими доходы.
Настоящее исследование находилось уже в печати, когда нам
стала доступной небольшая, но весьма ценная публикация еще
двух моравских урбариев интересующей нас эпохи. Оба доку-
мента извлечены из кодекса, в составе которого были объеди-
нены в начале XVII в. под одним переплетом бумажные и пер-
гаменные листы. Состав кодекса чрезвычайно пестрый, и среди
других записей в нем находятся отрывки урбариев, опублико-
ванные брненским ученым В. Некуда 126.
Первый урбарий датируется 1407 г. Здесь сохранились замет-
ки урбариального характера по 6 селам (Горне Гершпице, По-
доли, Бедржиховице, Велешовице, Праце, Богунице). Что ка-
сается второго урбария, то страницы, на которых он был написан,
были в дальнейшем подчищены, а сверху помещен список дохо-
дов брненского капитула. Большая заслуга В. Некуда состоит
в том, что он восстановил первоначальный текст документа и
опубликовал его. Если датировка урбария 1407 г. облегчается
тем, что соответствующая дата имеется в написанных той же
рукой и помещенных на соседних листах списках доходов брнен-
ского капитула (это подтверждается также и тем, что одно из
сел — Велешовице — было приобретено капитулом только в
1406 г.), то время составления ранних урбариальных заметок мо-
жет быть установлено лишь на основании того, что из описанных
составителем сел одно (Праце) было приобретено брненским
капитулом в 1369, а второе (Горни Гершпице) — в 1372 г.127 Для
уточнения даты составления урбария (между 1372 и 1407 гг.)
издатель прибегнул к палеографическим наблюдениям и пришел
UL, Einleitung, S. I—XVI, XVIII—XXIV.
126 VI. Nekuda. Urbafe па panstvi brnenske kapituly (Zlomky urbafe ze
70 — 80 let stol. 14 a z r. 4407, urbaf z r. 1619).— CMM, XLVII (1962), str. 43
a nasi. Pfiloha I. Zlomek urbafe brnenske kapituly ze 70—80 let 14 stoletf,
str. 62—63; Priloha II. Zlomek urbafe kapituly sv. Petra v Brne z roku 1407,
str. 63—65.
127 yi. Nekuda. Op. cit., str. 45.
391
к выводу, что документ относится к концу 70-х или 80-м годам
XIV в.
По содержанию оба брненских урбария однородны. Они
включают обычные заметки о размерах принадлежавших капи-
тулу земель по отдельным селам и перечисляют платежи и по-
винности крестьян, не указывая, впрочем, размеров наделов от-
дельных держателей, выделяя только подсоседков. Характерной
особенностью поземельной описи 1407 г. является то, что она
содержит указания на текст более раннего урбария 128.
Несмотря на фрагментарность, документы, опубликованные
В. Некудой, расширяют наши познания об аграрных отношениях
в Моравии накануне гуситских войн 129. Особенно надо отметить
ранний урбарий, который является первым из известных в на-
стоящее время моравских документов такого рода.
Подведем итоги нашего обзора хозяйственных документов
чешской вотчины. Охваченная этими материалами (разумеется,
не сплошь) территория сравнительно велика. Особенно ценно то,
что в силу разбросанности архиепископских, монастырских и
светских владений мы получаем ряд одновременных данных
о различных по своим географическим и социально-экономиче-
ским условиям районах страны. Несмотря на всю недостаточ-
ность этих сведений, они все же позволяют в какой-то степени
наметить некоторые локальные особенности 'социально-экономи-
ческого развития этих районов, а также установить исключитель-
ную сложность аграрных отношений изучаемой эпохи.
Важным 1преимуще1ство'м 'чешских поземельные описей, прихо-
до-расходных ведомостей и других хозяйственных документов
вотчины как исторических источников, определивших, между про-
чим, выбор их в качестве объекта нашего исследования, являет-
ся то, что содержащиеся в них сведения в силу единства своего
характера допускают сопоставление и до некоторой степени так-
же статистическую обработку. Ни один вид исторических источ-
ников не дает для аграрной и социальной истории Чехии нака-
нуне Великой крестьянской войны XV в. данных о таком большом
количестве населенных пунктов.
128 Item villa Jerspicz secundum antiqua registra debetur censuare in duobus
terminis 18 marcas. Jacobi 9 marcas et nativitatis Christi iterum 9 marcas
exclusa curia colonaria que habet 4or laneos cum suis pertinenciis orto (!) prato
silva lignis et piscatura. Item rustici de eadem villa secundum antiqua registra
tenebantur de agris ad quos locata est villa circa festum Michaelis 10 grosses et
Georgii iterum 10 grosses solvere... Item sunt in eadem villa duo lanei campest-
res de numero aliorum laneorum et possesores eorundem tenentur solvere de
quolibet 21 metretas triti (!) et totidem avene prout in alio antiquo registm
expressius continentur (VI, N e k u d a. Op. cit, Pfiloha II, str. 63).
129 В частности, представляют большой интерес высокие натуральные пла-
тежи держателей села Подоли: они должны были сдавать 2L меру пшеницы
и столько же овса. Подобное явление наблюдалось и в райградских селах
Бржевновского монастыря и значительно отличается от того, что наблюдалось,
в большинстве других районов.
Приложение 2
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ
СТАТИСТИЧЕСКОЙ ОБРАБОТКИ ИСТОЧНИКОВ
ПО АГРАРНОЙ ИСТОРИИ ЧЕХИИ XIV-XV вв.
Источники, положенные в основу настоящего исследования,
при всем богатстве содержания составлены так, что обработка
их статистическими методами исследования — единственный
путь, который обеспечивает необходимую объективность полу-
ченных результатов,— сопряжена с большими трудностями. Не
говоря уже -о дефектности многих документов, пострадавших от
времени и других обстоятельств, следует подчеркнуть неопреде-
ленность формулировок и 'неполноту сведений, заключающихся
в поземельных описях, грамотах и аналогичных источниках. Мно-
гие факты и обстоятельства, которые для составителей урбариев
и других документов представлялись совершенно очевидными,
либо вообще не отмечались, либо отражались совершенно неоп-
ределенными формулировками. Кроме того, авторы сохранив-
шихся документов имели в виду лишь практические потребности
своего времени и руководствовались не какими-либо общими пра-
вилами и положениями, а конкретными заданиями, изменявши-
мися от случая к случаю. В силу этого данные описи не всегда
сопоставимы и даже тогда, когда они подавляют исследователя
своей полнотой и обстоятельностью, требуют основательной пред-
варительной подготовки для получения ответа на те вопросы, ко-
торые занимают современного ученого. Нельзя забывать и о
том, что документы, насыщенные большим количеством циф-
ровых данных и всевозможными выкладками, несмотря на всю
кажущуюся простоту последних, в силу специфики своего оформ-
ления и содержания представляли для их составителей очень
большие трудности. Это относится в первую очередь к арифме-
тическим подсчетам в таких документах. Общеизвестно, насколь-
ко хаотично и беспорядочно велась деловая и финансовая до-
кументация в средние века, и соответствующие материалы чеш-
ских вотчин подтверждают это в полной мере. Поэтому прихо-
дится скорее поражаться, встречая среди большого количества
расчетов правильные результаты, чем пытаться найти в каждом
отдельном случае причины ошибок.
В свете всего сказанного становятся понятными расхождения
в подсчетах исследователей XIX—XX вв.? пользовавшихся одни-
393
ми и теми же источниками, не говоря уже о том, что недостаточ-
ная определенность последних создает почву для произвольного
их истолкования *. Значительное несовпадение абсолютных и
особенно процентных итогов заставляет прежде всего уделить
внимание выработке точных методологических критериев для
интерпретации источников и последовательно их придерживать-
ся, тем более, что обилие сведений, заключающихся в сохранив-
шихся письменных памятниках XIV—XV вв., позволяет прийти
к достаточно выразительным и объективным количественным
показателям. Поскольку в тексте исследования нельзя было раз-
вернуть соответствующие вычисления и таким образом достаточ-
но подробно показать путь, каким были получены результаты,
обобщенные в таблицах, включенных в текст второй, третьей и
пятой глав настоящего исследования, мы попытаемся здесь на
нескольких конкретных примерах показать, каким образом по-
лучены сводные данные по структуре ренты, с одной стороны, и
о крестьянской дифференциации, с другой. Перейдем прежде
всего к данным о ренте.
При сравнении удельного веса различных видов феодальной
ренты и, следовательно, при определении особенностей феодаль-
ной эксплуатации возникают большие трудности — иногда
непреодолимые — при выражении денежной стоимости барщин-
ных повинностей и натуральных поборов. В некоторых случаях
составители документов приводят оценки барщин и натуральных
платежей, которыми пользовалась вотчинная администрация при
переводе этих повинностей на деньги, но эти ценные сведения
вносились на страницы документов, к сожалению, далеко не
всегда. Однако, когда соответствующие данные засвидетельство-
ваны в каких-либо населенных пунктах в пределах того же вот-
чинного комплекса или в территориально близких селах, мы
считали возможным распространить такие оценки и на занимаю-
щие нас села. Равным образом иногда приходилось использовать
и соответствующие указания по соседним владениям других фео-
далов. Цены на некоторые виды продуктов (например на зерно,
кур, яйца, сыры) используются на основании общих данных для
всей Чехии или отдельных ее частей в интересующее нас время 1 2.
Правда, и после этого остается еще немало таких случаев, когда
точное определение стоимости натуральных поборов и особенно
некоторых барщин не представляется возможным. Таковы, на-
пример, указания на неопределенные барщинные повинности:
1 Ср., например, таблицы, приводимые А. Н. Ясинским и Ф. Граусом по
материалам Хотешовского монастыря (А. Н. Ясински й. Очерки.., стр. 220—
222, F. Graus, II, str, 19-8), и данные о распределении земли между крестья-
нами Ждярского- монастыря у Грауса и издателей урбария (F. Graus, II,
str. 198; ZU, str. 22).
2 См. специальный экскурс о ценах у Ф. Грауса.
394
«работать», «работать, сколько прикажут», «работать по прика-
зу господина» и т. п. Даже в тех случаях, когда барщина опре-
делена точным количеством дней в неделю, бывает порой крайне
затруднительно установить, сколько именно дней крестьяне фак-
тически работали на протяжении года и какова была точная
стоимость этих барщинных работ.
Чтобы пояснить все высказанное наиболее наглядным обра-
зом, рассмотрим в качестве примера ближайшие к Бржевновско-
му монастырю 8 сел, часть которых находилась на территории
современной Праги, а часть расположена поблизости от нее3.
В этих селах (см. табл. 1) крестьяне платили весьма высокие
денежные поборы, значительны были и натуральные платежи, но
особенно выделялись многочисленные и чрезвычайно обремени-
тельные барщины, немалая часть которых,— а может быть даже
и большая,— не только не поддается переводу на деньги, но
даже простому арифметическому подсчету. Таковы, например,
многочисленные перевозочные работы4, обязанность стричь и
мыть овец и сенокосные работы. Привлекает особое внимание
повинность крестьян села Либоц работать по 3 дня каждую не-
делю 5. Конечно, можно механически определить количество дней
(156) и получить таким образом цифру, внесенную в таблицу
(2808), зная,, что эту барщину отбывали все 18 держателей де-
дин в селе. Но подобный расчет вряд ли может нас удовлетво-
рить, ибо нет никакой уверенности, что эта громадная барщина
систематически отбывалась в полной мере. Очевидно, в данном
случае — весьма редком — речь должна идти о предельной
норме барщины, а не о ее действительном уровне. На еще более
зыбкую почву мы вступаем при попытке подсчитать барщинные
повинности держателей двух дедин в с. Збузани, которые долж-
ны «работать всегда, когда им прикажут» 6. Мы ограничились
3 В тексте в качестве ближайших бржевновских сел рассмотрена группа
из 16 населенных пунктов. В территориальном отношении они могут быть раз-
биты на 3 части; в настоящем случае мы разберем в качестве примера ком-
пактную группу из 8 сел, лежавшую в непосредственной близости от мона-
стыря (4 села находились в нескольких километрах к северу, а 4 у Вельвар
и Слани).
4 На первый взгляд может показаться, что извозные повинности опреде-
лены с исчерпывающей полнотой, поскольку точно указано количество возов
и даже точно установлено количество перевозимых единиц (в стрихонах). Но
это только внешнее впечатление, ибо не указано ни расстояние перевозок, ни
;их стоимость.
5 «In villa Lybocz sunt hereditates 18 et de qualibet hereditate tenentur labo-
rare 3bus diebus in septimana suis sumptibus et expensis» (DR, VII, 160).
6 Конечно, учитывая, что в этом селе было 7 дедин одинакового размера,
5 из которых вносили чинш в 82 гроша, платили' подымный сбор, отбывали
барщину (выставляли по 20 коп) и платили натуральные взносы (по 4 кури-
цы), что составляло в сумме 104 гроша с каждой дедины, можно было бы до-
пустить, что и держатели 2 других дедин отбывали барщину такой же стои-
мости. Но утверждать это категорически и, тем более, строить какие-либо рас-
четы невозможно.
395
96£
Велеславин.....I — I 3141 319’/2I 43 I —I - I - 1135 I 36
s Py GO o\ СП
o\ о p зине л s co o\ о ж о Co Ж Ж W Ж Ж 1 co to ж о CO w co Ю
s r4 DO
J—< CD
Ж Д H CO
О о ГО О
о
a
00
boon 1 Количество земли (в единицах)
410 О Чинш го
1g О подымное го а Ж) “ О go* Е ¥ = В5 2 ГО 21 £
1 ? ьа 449 всего
1 о Сл нРч куры (шт.)
1 1 1 яйца (шт ) а СО
1 1 1 утки (шт.) ральн оборы
1 1 1 зерновые (овес) стри- хоны £ о
100 295 в копнах
1 1 05 в днях о а? я го
1 1 1 Пахота (в днях)
1 1 + Сенокос СТ
1 Си 1 перевозка камня в во- зах S ы го о арщинн)
1 1 1 перевозка дров в возах со о о о го S
1 1 1 перевозка зерна в стри- хонах o' о S
1 1 1 Мытье и стриж- ка овец
1 1 СЛ Принудительное участие в охоте (в днях)
+1 + Неопределенные (в днях)
e
н
co
c\
ж
p
co
только тем, что отметили в соответствующей графе табл. 1
наличие этих повинностей. Ввиду таких особенностей имеющихся
в нашем распоряжении данных мы воздерживаемся от того,
чтобы производить в этом и других подобных случаях количе-
ственные расчеты и включать их в общие таблицы, помещенные
в тексте. Показательно, однако, что даже те барщины, которые
могут быть точно высчитаны, выражаются суммой 303572 гро-
шей, не считая перевозок и др. (при общей сумме всех денежных
платежей, равной 394772 грошам) 7.
Особенно большие трудности возникают, заметим попутно,
при попытках статистической обработки материалов урбария
Градищенского монастыря. Здесь чрезвычайно широка шкала
разнообразных барщинных повинностей, часть из которых под-
дается строгому учету, но наряду с ними фигурируют такие виды
отработочной ренты, которые описаны весьма неопределенно;
таковы извозные повинности 8, обязанность стричь и мыть овен,
работать на хмельнике, тесать колья для последнего, выкапы-
вать репу, вывозить навоз на поля, ремонтировать трубы, по ко-
торым в монастырь подавалась вода, и многое др. Но эти труд-
ности не являются единственным препятствием для вычисления
полной суммы феодальной ренты. В той же поземельной описи
встречаются села, где многочисленные, и, по-видимому, очень об-
ременительные барщины не переводятся на деньги. Например,
в с. Гневоусице держатели (в урбарии их перечислено всего
3 человека) должны еженедельно отряжать трех работников для
монастыря, причем не указана ни продолжительность, ни харак-
тер их работ9. В другом селе (Втелно) держатели 8 ланов по-
мимо денег (64 гроша с лана в год) должны были выставлять по
240 копен зерновых, перевозить их в монастырские амбары и во
время уборки еще дополнительно отрабатывать по одному дню
в неделю; кроме этого, им вменялось в обязанность косить сено
и перевозить его по приказу монастырской администрации 10.
Само собой разумеется, что точный количественный расчет стои-
мости отработочной ренты оказывается в таком случае практи-
7 Если к этой сумме добавить 2808 гр. за счет с. Либоц, то, даже не учи-
тывая сенокосных работ, извозных повинностей и т. п , которые не поддаются
точному исчислению в деньгах, мы получаем для этой группы сел следующее
соотношение денежных, натуральных и барщинных повинностей — 38,2'%, 5,3%,
56,5%.
8 Эти повинности были чрезвычайно обременительны. В одном случае,
например, указано, что перевозка воза зерна может быть выкуплена уплатой
3 грошей (UH, 10, № 1).
9 «Ibidem homines omni septimana annuatim tres laboratores ad monaste-
rium debent destinare» (UH, 2, № XXXV).
10 «Item ibid, sunt VIII lanei, de quolibet laneo solvunt XXXII gr. et se-
cundo tantum, pro messe XXX capecia metere et conducere in horrea debent et
I diem in septis metere et fenum rastrare in pratis et vecturas, quociens ipsis
mandatum fuerit, tenentur facere (UH, 22, № LXXX).
397
чески невозможным. Поэтому, при обработке данных по Гради-
щенскому монастырю мы вынуждены были отказаться от полного
подсчета стоимости феодальной повинности по всем принадле-
жавшим ему селам и ограничиться лишь теми, где такие расчеты
оказывались возможными.
Безусловно, сведения о высоких барщинных повинностях
крестьян в том или ином панстве — пусть даже и не определен-
ные с полной точностью — представляют исключительный инте-
рес и значение их для установления общих тенденций развития
аграрного строя в Чехии в изучаемое время трудно было бы
переоценить. Но вместе с тем выразить стоимость этих барщин,
в деньгах с необходимой степенью точности в сущности невоз-
можно. Заметим также, что в тех селах, где барщины оценены,
но действительная их коммутация зависит от потребностей гос-
подского хозяйства, мы считали возможным допускать, что ком-
мутация фактически осуществлялась во всех случаях, когда
в итоговой заметке, подводящей суммы различных поступлений по
данному населенному пункту, приводится только денежное выра-
жение стоимости барщины11. Укажем в заключение, что в тех
случаях, когда в том или ином селе, помимо поддающихся денеж-
ной оценке, засвидетельствованы и такие барщины, для выраже-
ния которых в деньгах мы не находим в источнике необходимых
данных, однако сами эти барщины явно незначительны или, во
всяком случае, относительно невелики, мы считаем возможным
производить арифметические расчеты по селу в целом, отметив,
наличие таких неопределенных барщин особым знаком в спе-
циальной графе таблиц.
После всех этих замечаний общего порядка поясним сказан-
ное на нескольких примерах. Одним из самых легких (в отноше-
нии занимающих нас расчетов) объектов является Дивчи-Ка-
менское (Мейдштейнское) панство Рожмберков (см. табл. 2).
Здесь насчитывалось 12 сел (кроме того, упоминается курия
Pyennyk [Пеник], уплачивавшая pro toto 35 грошей 1 ден.) —
всего 76 лановых и 19 под соседских участков, а также Г1 курий
(величина платежей дает возможность приравнять их к ланам),
которые вносили 4604 7г грошей чинша. Кроме того, в трех селах
(Тржисов, Плана, Бори) упоминаются платы за кур, яйца и
сыры, составлявшие в сумме 43 гроша (24 гр.+ 11 гр.+ 8 гр.).
В двух последних селах, а также в с. Краслетин имеются платы
за барщины, равные 88V2 грошам (66 гр.+ I6V2 гр.+ 6 гр.). Та-
ким образом, общая сумма денежных платежей с панства (вме-
сте со стоимостью коммутированных видов феодальной ренты)
достигала, как это видно из приводимой таблицы, 4736 гр.
Помимо этого в уже названном селе Тржисов держатели 12 ла-
11 Так было, например, в незамислицких селах Бржевновского монастыря
(см. ниже, стр. 407—409).
398
Таблица 2
Структура феодальной ренты в Дивчи-Каменском (Мейдштейнском) панстве
(70-е годы XIV в.)
Названия населен- ных пунктов Количество земли (в лапах) Феодальная рента (в грошах)
денежная Стои- мость бар- щин Итого
чинш Стоимость коммутирования Всего
натураль- ных поборов бар- щин
Тржисов 12 576 24 600 76 676
Врабче 8 496 — — 496 — 496
Плана 11 704 И 66 781 — 781
Гомоли 18 1080 — — 1080 — 1080
Кроцлов 6 208 — — 208 — 208
Голубов 10 (325) — — 325 — 325
Бори 5х/2 220 8 16V2 244^2 — 244х/з
Краслетин .... 4% (293) — [6] 299 — 299
Опалице 2 97 — — 97 — 97
Залужи 1 (I46V2) — — 146V2 — 1 46х/2
Чертине 1 (60) — — 60 — 60
Ямне 8 364 — — 364 — 364
[Пеник] 1 (35) — — 35 — 35
Всего по панству — 4604^2 43 4736 76 4812
— — — — 98,4% 1,6% 100%
нов и 1 подсоседок должны были все вместе отработать 80 дней
на уборке хлеба и выставить 36 косцов (из этого количества на
долю подсоседка приходится 8 дней уборочных работ) 12. Так
как в этом же панстве при описании повинностей крестьян
с. Краслетин стоимость дня уборки приравнена к V2 гр.13, а также
зная, что работа 1 человека на сенокосе обычно оценивалась
в 1 грош за день, получаем возможность выразить стоимость бар-
щинных работ в этом панстве суммой в 76 грошей. Отсюда
соотношение между денежными платежами и барщиной в Дивчи-
Каменском панстве выражалось 98,4% и 1,6%. Представляло бы
большой интерес определение величины и удельного веса нату-
ральных поборов и барщин, которые в момент составления урба-
рия уже уплачивались деньгами. Хотя, наличие процесса комму-
12 RR, 35, № 301.
13 RR, 36, № 308.
399
тации здесь не вызывает сомнения, но определить его темпы и
точный размер коммутированных частей ренты не представляет-
ся возможным, так как в урбарии отразился лишь один из завер-
шающих этапов коммутации натуральных видов феодальной
ренты. В самом деле, в двух селах (Плана и Бори) имеется
плата вместо работы для всех держателей 14. Два раза состави-
телем урбария специально оговорено (с. Голубов и Краслетин),
что указанная для данного села сумма денежных платежей
включает стоимость барщины, кур, яиц и сыров 15; три раза та-
кая сумма определена как платеж «pro toto» (Пеник, Залужи,
Чертине 16), т. е. и здесь в нее включена стоимость отработочных
и натуральных повинностей. Наконец, в упоминавшемся с. Крас-
летин предусмотрена возможность коммутации барщин подсо-
седков 17. Однако уже тот факт, что в 8 селах из 13 (12 + Пе-
ник) упоминаются натуральные виды феодальной ренты, несом-
ненно существовавшие в прошлом (в одном из них натуральные
повинности к моменту составления урбария обращены в деньги,
но барщины еще отбывались), показывает, что и на юге Чехии
барщины занимали в эпоху, предшествовавшую составлению ур-
бария рожмберкских владений, значительное место в системе
феодальной эксплуатации. Вместе с тем можно на том же осно-
вании заключить о победоносном вытеснении натуральных видов
ренты денежными платежами.
К сожалению, далеко не всегда интересующие нас расчеты
оказывается возможным осуществить с такой определенностью,
как это было в Дивчи-Каменском панстве. Рассмотрим в каче-
стве другого примера небольшую группу архиепископских сел
в Жерчицком дистрикте (см. табл. 3). Как видно из источ-
ника 18, в трех селах (Жерчице, Кобилнице, Чеевице) насчиты-
валось 37 ланов крестьянских земель, господский двор, 3 лана
домениальной поливной земли с лугами, лесные угодья и два
подсоседских участка. Оставляя в стороне последние (подсосед-
ки отбывают неопределенную барщину — «pro curia laborant»),
мы видим, что каждый из 19 ланов в с. Жерчице был обложен
маркой чинша, подымным сбором (V2 гр.), к которому присоеди-
нялся специальный по'бор в пользу сборщика (2 галлержа). Та-
ким образом, сумма денежных поборов составляла в Жерчице
64 X 19 = 1216 гр. чинша и 122/3 гр. подымного 19, т. е. 12282/3 гр.
В соседнем селе Кобилнице 9 ланов платили такой же чинш и
14 RR, 35—36, № 303: «Item pro labore per VI gr.». «pro robotis III gr.»
15 RR, 36, № 306: «Censuant omnes simul pro anno censu, pro robotis, pul-
lis, ovis et caseis IIII sexag. XLVII gr. et VI den; RR, 36, № 308: «censuant an-
nuatim pro robota, caseis, pullis, ovis».
16 Соответствующие суммы внесены в табл. 5 в графу чинша в круг-
лых скобках.
17 Стоимость этих барщин внесена в табл 5 в квадратных скобках.
18 DR, VI, 98—100.
19 (V2X 19) + (7бХ 19) = 122/з гр.
400
подымный сбор, но здесь не зафиксирован побор в пользу сбор-
щиков последнего; следовательно, сумма денежных поступлений
составляла в Кобилнице (64 X 9) + (V2 X 9) = 580!/2 гр. В селе
Чеевице, где было также 9 ланов, упомянут один только чинш,
взимавшийся в тех же размерах, т. е. сумма поступлений с этого
села составляла 576 грошей. В двух первых селах крестьяне сда-
вали дополнительно большие натуральные поборы — по 2 стри-
хона овса, по 4 курицы, а также должны были выставлять по
24 копны и убирать по 1 дню овес. Всего крестьяне этих сел сда-
вали (19 + 9) X 2 = 56 стрихонов пшеницы, столько же овса
и (19 + 9) X 4 = 112 кур. В соответствии с тем, что цена пше-
ницы и овса составляла примерно по 6 и по 3 гроша за стрихон,
а пара кур оценивалась обычно в 1 грош, получим, что общая
стоимость всех натуральных поборов в указанных селах состав-
ляла 560 грошей (в том числе пшеница стоила 336 грошей, овес
168 грошей, куры 56 гр.). Что -касается барщинных работ, то
крестьяне должны были выставить (19 + 9) X 24 = 672 копны и
отработать 28 дней уборочных работ. Последние оценивались
в этом районе по одному грошу за день20, а копны таким же
образом оценивались в расположенных поблизости селах Бржев-
новского монастыря21. Таким образом, общая стоимость барщи-
ны выражается суммой в 700 грошей; эту последнюю сумму сле-
довало бы увеличить за счет стоимости барщинных повинностей
подсоседков, но выразить их в деньгах невозможно. Сопостав-
ляя все эти цифры, приходим ж заключению, что в жерчицких
селах денежные платежи намного превышали стоимость натура-
лий и барщин: на их долю приходится 65,4% всей феодальной
ренты (2385 гр. 1 ден. из суммы 3645 гр. 1 ден.), а на долю на-
туралий и барщинных повинностей остается соответственно
15,4% и 19,2% (560 и 700 гр.; см. выше, стр. 145, табл. 3).
Если в разобранном выше примере все виды крестьянских по-
винностей могли быть сравнительно легко выражены в деньгах,
то гораздо более сложным примером является расчет стоимости
составных частей феодальной ренты в Жижелицком панстве
Рожмберков (см. табл. 4), расположенном поблизости от жер-
чицких сел 22 * * * 26. Во-первых, в четырех населенных пунктах из 16
здесь встречаются повинности крестьян, которые не поддаются
точному измерению и оценке. Это уборка и перевозка сена
в с. Блуди, стогование сена в с. Главечник и Кундратице, а также
20 DR, VIII, 247: «Item de quolibet laneo debebunt nobis duos messores
assignare vel pro dictis duobus messoribus nobis duos grosses dare, seu ordina-
ге» (с. Льгота-Естржаби, грамота 1373 г.).
21 DR, VII, 175 (с. Слатина).
22 В момент составления урбария в него были записаны владения в го-
роде Градиштко, местечке Жижелице и 15 селах, а также значительные леса
(33 лана). Одно из сел (Левин) было отдано за службу некоему Криштяну,
который должен был являться «cum hasta in equo», остальные 16 населенных
пунктов рассмотрены в тексте; ср. также выше, стр. 174—175.
26 Б. Т. Рубцов
401
Таблица 3
Структура феодальной ренты в жерчицких селах архиепископства Пражского
не определенные более точно сенокосные работы ib с. Добржич.
Во-вторых, в трех населенных пунктах этого панства отмечена
общая уборочная повинность для всех крестьян (zhon); она от-
бывалась держателями всех наделов, независимо от их размера;
между тем в с. Жижелице, Лоуконоси и Радовесице источник
показывает лишь общее количество земли, не указывая, как она
распределялась между держателями. Другими словами, мы вы-
нуждены исходить из минимальной величины этой повинности,
считая, что каждый лан выставлял по одному работнику; между
тем количество держаний могло и намного превосходить число
ланов. В-третьих, все расчёты в Жижелицком панстве затруд-
няются тем, что здесь в каждом из населенных пунктов суще-
ствовали особые нормы обложения (наименьший чинш состав-
лял, к примеру, 32 гроша с лана, а наибольший 88). Поэтому мы
вынуждены контролировать каждую горизонтальную графу таб-
лицы отдельно.
В первом населенном пункте (Градиштко) насчитывалось
12 ланов, каждый из которых платил по 60 грошей годового чин-
ша, по 4 гроша особого сбора (quando dominus extra terram ad
expedicionem iturus est, per quattuor grossos) 23 и выставлял по
4 жнеца; всего крестьяне вносили в этом селе 720 грошей чинша,
48 грошей упомянутого дополнительного сбора, и стоимость убо-
рочных работ составляла также 48 грошей. В следующем насе-
ленном пункте (Жижелице) мы находим еще более сложную
23 RR, 22, № 179:
402
Таблица
Структура феодальной ренты в Жижелицком панстве
(70-е годы XIV в.)
Феодальная рента (в грошах)
Количест- во земли (в ланах) Денежная
Названия населенных пунктов чинш СТОИМОСТЬ коммути- рован н ых барщин прочие пл а I ежи всего Стоимость натураль- ных поборов Стоимость барщины Наличие неоценен- ных бар- щин Итого
Градиштко 12 720 — 48 768 — 48 — 816
Жижелице 16’/8 1534 — 6772 160172 — 1647s — 17657s
Блуди 7’/8 693 — 3172 72472 3172 — + 756
Течмин 47г 252 — 18 270 18 126 — 414
Лоукоиоси 9 792 — 36 828 — 63 — 891
Колеса 26 832 — 104 936 — 104 — 1040
Постань 6 420 — 24 444 — — — 444
Льгота 7 420 — 28 448 — — — 448
Главечник 14 448 28 56 532 — — + 532-1-+
Кундратице 53/4 368 — 23 391 — 5772 448++
Росохи 123/4 5733/4 — 51 6243/4 — — — 6247а
Радовесице 38^2 3080 — 154 3234 — 26972 — 350372
Добржич 23/4 231 — — 231 — 23372++
Вапно 7 560 — 28 588 — — — 588
NJ О' Пржепихи 12 960 — 48 1008 — — — 1008
Страшов 15 900 — 60 960 — — — 960
*U О СО Всего по панству 197 127833/4 28 777 135883/4 93,8% 52 0,4% 8321/, 5,8% — 14472’/8 100%
картину. Держатели вносили с 167/8 ланов по 80 грошей чинша
и 4 гроша сбора в пользу господина, выставляли по 4 жнеца, от-
бывали по 2 дня пахоты и по 1 дню «сгона». Чинш их составлял
1350 грошей, а вместе с дополнительным побором— 14177г гро-
шей, стоимость барщин — считая за день пахоты по 1 грошу и
определяя стоимость «сгона» в соответствии с числом ланов —
11878 грошей. Кроме того, в Жижелице насчитывалось 23 подсо-
седка, которые платили по 8 грошей чинша и выставляли по
2 жнеца; их чинш составлял еще 184 гроша, а барщина может
быть приравнена к 46 грошам. Подобным образом каждый из
77/8 ланов в с. Блуди платил по 88 грошей чинша и по 4 гроша
в пользу господина и сдавал по 4 курицы. Барщина упомянута
здесь в самом общем виде — крестьяне должны были убирать
и перевозить хлеб и сено. Определяя сумму денежных поступ-
лений от блудских крестьян в 7247г гроша (693 гроша чинша
и 317г дополнительного побора) и стоимость кур в 317г, мы ли-
шены возможности учесть барщину, хотя она выполнялась
крестьянами и была довольно обременительной. Переходя к не-
большому селу Течмин, где насчитывалось лишь 47г лана, мы
находим чинш в 56 грошей и уже известный дополнительный
обор в 4 гроша, а также обязанность сдавать по 4 курицы и вы-
ставлять по 28 копен хлеба с лана. Денежные платежи в этом
селе составляли 270 грошей, стоимость кур 18 грошей, а стои-
мость копен— 126 грошей. В селе Лоуконоси, где Рожмберкам
принадлежало 9 ланов, держатели платили по 88 грошей, не счи-
тая дополнительного 4-грошового сбора, убирали хлеб по 4 дня,
отбывали 1 день «сгона» и два дня пахотных работ; это дает
в итоге 792 гроша чинша, 36 грошей дополнительного побора,
63 гроша за барщину. Значительно более низкие чинши — 32 гро-
ша слана — платили держатели 26 ланов в с. Колеса; здесь
существовал тот же дополнительный побор и обязанность вы-
ставлять по 4 жнеца, ввиду чего на долю денежных платежей
здесь приходится 936 гр. (из них 104 гроша дополнительного
сбора), а барщина может быть оценена суммой 104 гроша. В се-
лах Постань (6 ланов) и Льгота Углиржска (7 ланов) зафикси-
рован только чинш (по 70 и 60 гр.), а также дополнительный по-
бор в 4 гроша, всего в первом селе крестьяне платили 444 гроша,
а во втором 448. Несколько более сложная картина вырисовыва-
ется при переходе к с. Главечник. Здесь держатели 14 ланов пла-
тили по 32 гроша чинша, по 4 гроша обычного дополнительного
побора и по 2 гроша за уборку хлеба, что составляет 448 + 56 +
+ 28 = 532 гроша денежных взносов. К сожалению, не представ-
ляется возможным оценить стоимость единственной существовав-
шей здесь барщины — обязанности стоговать сено. Эта последняя
повинность отбывалась иве. Кундратице (53/4 ланов), где кре-
стьяне выставляли, кроме того, по 10 жнецов с лана. Чинш здесь
составлял марку, взимался и обычный дополнительный побор,
404
так что всего крестьяне платили 391 грош (из них 368 чистого
чинша), а стоимость уборочных работ может быть приравнена к
5772 грошам. В с. Радовесице, где насчитывалось 387г ланов, чинш
достигал 3080 грошей (80 грошей с лана), дополнительный побор
составлял еще 154 гроша, а стоимость барщин (по 4 жнеца, по
1 дню «сгона» и по 2 дня пахотных работ с лана) выражается
суммой 2697г грошей. Еще более высокий чинш (по 84 гроша
с лана) платили крестьяне с. Добржич, где, однако, Рожмберкам
принадлежало всего 23/4 лана земли; здесь не отмечен дополни-
тельный побор, но зато крестьяне сдавали по 1 курице и по
22 яйца, а также отбывали сенокосные работы. Денежные пла-
тежи в этом селе были равны 231 грошу, а стоимость натуралий
составляла всего 27г гроша (полгроша за курицу и по грошу
за копу яиц). Наконец, в последних четырех селах этого панства
(Вапно — 7 ланов, Пржепихи—12 ланов, Страшов—15 ланов
и Росохи—123/4 лана) засвидетельствованы только денежные
платежи, а именно чинш (в двух первых по 80, в третьем по 60,
в четвертом по 45 грошей с лана); а также дополнительный по-
бор в пользу господина. В итоге по этим селам денежные пла-
тежи выражались соответственно суммами 588, 1008, 960 и
6243/4 гроша. Если, с другой стороны, сгруппировать полевые ла-
ны Жижелицкого панства по размерам ренты, то из 197 ланов
40 платили по 32 гроша чинша, 123/4 по 45, 47г по 56 грошей,
34 по копе, 53/4—по марке, 6—по 70 грошей, 743/8— по 80,
23/4—• по 84 и, наконец, 167/8 лана — по 88 грошей. Таким обра-
зом, сумма годового чинша по всему панству составляла
1280 + 5733/4 + 252 + 2040 + 368 + 420 + 5950 + 231 + 1485 =
= 125993/4 грошей. Общая сумма дополнительного побора состав-
ляет, исключая 23/4 лана (с. Добржич), 19474 Х4 = 777 грошей.
Прибавляя сюда 184 гроша чиншевых платежей жижелицких
подсоседков и включая 28 грошей, которые вносили «pro robo-
tis» крестьяне с. Главечник, получаем, что все денежные платежи
крестьян в Жижелицком панстве составляли 135883/4 грошей.
В сравнении с этим натуральные повинности крестьян жижелиц-
ких сел невелики— они оценивались всего лишь в 52 гро-
ша. Что касается барщин, то упоминание о них содержится, как
указано выше, при описании десяти населенных пунктов, причем
основу всех барщинных повинностей составляла уборка господ-
ского хлеба. Эту повинность в той или иной форме отбывали
держатели 1287г ланов из 197, и сверх того 23 жижелицких под-
соседка выставляли по 2 жнеца со своих участков. Пахотные по-
винности распространялись лишь на держателей 643/8 ланов. Все
эти барщинные работы оцениваются в совокупности по панству
суммой в 8327s гроша. Таким образом, мы получаем соотноше-
ние трех видов барщины в Жижелицком панстве в следующем
виде: 135883/4 гроша — денежные платежи, 52 — стоимость нату-
ралий, 8327s — стоимость барщины; в процентном отношении это
405
дает соответственно 93,8%, 0,4% и 5,8% 24. Однако в данном
случае общий процент барщины следовало бы повысить и, быть
может, довольно значительно, так как вне нашего учета оказался
ряд повинностей, стоимость которых не могла быть выражена в
деньгах.
Завершая рассмотрение структуры феодальной ренты в Жи-
желицком панстве, следует подчеркнуть, что хотя здесь степень
эксплуатации крестьян не была самой высокой в рожмберкских
владениях, все же на долю крестьян в жижелицких селах прихо-
дилось относительно наиболее тяжелая барщина. Это видно из
следующего сопоставления (табл. 5).
Таблица 5
Размеры феодальной ренты с одного лана крестьянской земли во владениях
панов из Рожмберка
Панство Количество населенных пунктов Количество земли (в ла- нах) Общая сумма ренты на 1 лан В том числе стоимость барщин
Крумловское 28 230г/2 43 Р/з
Дивчи-Каменское . . . 12 88 60 1
Рожмберкское 70 52548 30 2
Фримбуркское • . . . . 10 107 6 —
Виткувское 15 178 4 —
Тржебочьское 14 1687/s 652/2 */2
Буковское 17 230 833/-г 3
Подегусское 16 191г/з 69 3
Хоустницкое 25 3073/з 58 4/5
Пржибеницкое 34 49241 73 Р/4
Пржибеническое .... 31 2431А 73 Р/2
Жижелицкое 16 197 7372 4
Таким образом, в Жижелицком панстве на каждый лан поле-
вой крестьянской земли приходилось в среднем по 7372 гроша фео-
дальной ренты, тогда как в Крумловском — 47, а в Рожмберк-
ском — 29. Здесь было значительно выше, чем в прочих рожм-
беркских панствах, и количество барщинных работ, приходящих-
ся на один лан жижелицких держателей (примерно в три раза
24 Эти цифры вошли в обзорную таблицу рожмберкских владений (см.
выше, стр. 178, табл 2).
406
выше, чем в Крумловском и в два раза выше, чем в Рожмберк-
ском панстве25).
Если во всех приведенных выше случаях главные трудности
возникают при многочисленных и сложных расчетах, в итоге ко-
торых все же оказывалось, как правило, возможным определить
со значительной степенью уверенности количественное различие
между отдельными видами феодальной ренты, то можно указать
и примеры несколько иного порядка, когда сам источник, каза-
лось бы, дает арифметические итоги, показывающие соотноше-
ние между чиншем, натуральными платежами и барщинами, а
вместе с тем установление точного соотношения между ними
оказывается невозможным. Именно в такое положение попадаем
мы при изучении 9 незамислицких сел Бржевновского монасты-
ря, где было 685/6 ланов земли. Сумма чинша и прочих денежных
платежей «expensaria» и «fumalia» составляла здесь по нашим
вычислениям 4661У4 гроша или 77 коп 4174 гроша26. Натураль-
ные платежи здесь невелики. Они состоят из кур и яиц (число
кур составляет 413, а число яиц превышает 1300). Если бы пред-
ставлялась возможность определить и денежную стоимость бар-
щины, то не было бы препятствий для установления и в данном
случае процентных соотношений. Но здесь мы встречаем для
крестьян трех сел (Незамислице, Домораз и Жиховице), дер-
жавших в совокупности 38 ланов, т. е. более половины всей зем-
ли, такие повинности, как «fenum falcare, siccare, componere et
ad orreum deducere, et omnes segetes hiemales et estivales metere
et ad orreum adducere, et omnes segetes hiemales et estivales
metere et ad orreum deducere, et eciam curiam abbatis sepire, se-
pem emendare aut de novo facere, quando ipsis mandatur». Исходя
из этого, не представляется возможным точно выразить стои-
мость отработочной ренты в этих селах, а не принять ее во вни-
мание нельзя, так как это совершенно извратило бы общие итоги.
С другой стороны, крестьянам трех других сел (Подмокли, Вол-
шови, Станьков), на долю которых приходилось 8V2 ланов зем-
ли, вменялось в обязанность «Viam emendare versus Bauariam in
silva, quando ipsis mandatur». Таким образом, в этом и других
подобных случаях представляется возможным учесть лишь ко-
личество ланов, держатели которых выполняли те или иные виды
25 Это обстоятельство следует особо подчеркнуть, так как часть феодаль-
ной ренты, падающей на долю барщины в Рожмберкском панстве, несколько
выше, чем в Жижелицком,— соответственно 6,8% и 5,8%.
26 Составитель описи подсчитал сумму чинша в 73 копы и 3 гроша, «ех-
pensaria» 6 коп 59 грошей и «fumalia» 52 гроша без одного галлержа, т. е.
всего 80 коп и 54 гроша (4859 грошей без одного галлержа) Разница объяс-
няется тем, что суммы, выводимые составителем описи по отдельным селам,
не всегда соответствуют нормам обложения, указанным несколькими строками
выше Невозможно определить, связано ли это с тем, что он имел в виду
дополнительные платежи, о части которых мы можем догадываться, или с его
арифметическими просчетами, или с тем и другим вместе
407
повинностей. Из 9 незамислицких сел, к примеру, во всех засви-
детельствованы денежные натуральные лоборы, а -в шести упомя-
нутых выше и барщина, которую нельзя не признать высокой.
Вместе с тем в селах Незамислице, Домораз и Жиховице,
кроме не оцененных деньгами работ, отбывались извозные ра-
боты, стоимость которых составляла, согласно оценке автора ур-
бария, 202 гроша 27; поскольку в итоговых заметках по каждому
селу извозные повинности выражены прямо в деньгах 28, можно1
считать вероятным, что в момент составления урбария они уже*
были коммутированы. В описании следующего села Гейна пред-
усмотрена возможность коммутации всех видов барщины, но в
итоговой заметке по селу в деньгах выражены лишь перевозки,
притом употреблена несколько неопределенная формула, а по-
отношению к уборочным работам приводится общее количество
рабочих дней29; можно полагать, что последняя уборка еще про-
изводилась крестьянами. Наконец, по отношению к Гидчицам
барщинные повинности даны и в тексте, и в итоговой заметке
с оценкой и деньгами, но без точного указания на то, отбывались
ли они в действительности30. Все это наглядно представлено
в табл. 6.
Если бы мы ограничивались просмотром одних только ито-
говых заметок по селам, то мы не смогли бы дать какой-либо от-
вет на вопрос о том, отбывались ли фактически барщины в Гейна,
Гидчице-Велки и Гидчице-Мале. Однако ответ мы находим-
в суммарных записях по всему незамислицкому владению, где
сказано, что стоимость работ составляет 8 коп 24 гроша31. Та-
27 Эти расчеты полностью соответствуют суммам, выведенным составителем
описи по каждому селу. При этом отметим, однако, что при исчислении итогов,
коммутации барщины по селу Домораз в описи указана итоговая цифра
54 гроша (9X6 гр.), хотя в селе насчитывалось 10 ланов. Примечательно, что
и сумма «expensarum» по селу высчитана также из расчета 9 ланов. Вместе
с тем сумма чинша точно соответствует уплате с 10 ланов (в источнике ука-
зано, что чинш, уплачиваемый в один срок, должен был составлять 5 коп
27!/2 грошей, т е. в 2 срока— 10 коп 55 грошей (655 грошей). Отняв отсюда
15 гр, уплачиваемых «de monte», мы получим 640 грошей, что и соответствует
плате по 64 гроша за 10 ланов. Скорее всего, держатель (или держатели) од-
ного лана были' освобождены от уплаты «expensarum» и не отбывали извоз-
ные повинности, хотя и платили обычный чинш.
28 DR, VII, 184—185: «Summa vectigalium 108 gr. pro 78 diebus»; «summa
dierum vectigalium 36, pro quibus solvunt 54 gr ».
29 DR, VII, 186: «Summa dierum messis 106V2 gr. Summa vectigalium 53
dies aut 80 gr. dare minus 6 parvis».
30 DR, VII, 186—187: «Item debent metere per.3 dies hiemalia et per 3 dies-
estivalia aut per 6 gr pro utroque etc. et per duos dies cum curru laborare aut
per 3 gr. dare».
31 «Summa robote utrinsque 8 sexag. 24 gr.». При подсчете по отдельным
селам мы получаем сумму в 8 коп 9 грошей (18X6) + (9x6) + (10x6)+
(13V2X6) + (6X3) + (3x3) + (13V3X8) + (6X6) + (3X6). Разница в подсче-
те в 15 гр. легко обнаруживается. Это, во-первых, 12 грошей при подсчете
платежей за уборку и 3 гроша за перевозку в селе Гидчице Это заставляет
нас предположить, что в этом селе был еще один лан (кстати, и в приведенной
408
Таблица 6
Феодальная рента в незамислицких селах Бржевновского монастыря
Наличие видов ренты
Барщин
Названия населенных
пунктов
Кол-во
земли
(в ланах)
Незамислице..........
Домораз...............
Жиховице.............
Гейна ...............
Гидчице-Велкн ........
Гидчице-Мале.........
Подмокли ............
Волшови..............
Станьков .............
ким образом, в 1406 г. эти виды барщины были заменены
деньгами.
Само собой разумеется, что одно только сопоставление числа
населенных пунктов, в которых засвидетельствованы те или дру-
гие виды феодальной ренты, должно рассматриваться лишь как
первая и самая общая попытка отразить структуру феодальной
ренты. Это очевидно уже из того, что населенные пункты были
неодинаковыми; кроме того, многие из них отражены в источ-
никах лишь частично, поскольку они входили в состав феодаль-
ных владений, которые описывал составитель данного документа.
Кроме того, такой метод не дает возможности отразить те слу-
чаи, когда сама эта рента делилась между несколькими феода-
лами, так, что на долю каждого приходился только один ее вид.
Бесспорно, что сопоставления этого рода не лишены смысла, но
в таком случае следовало бы оперировать не столь неопределен-
ной единицей, как село, а количеством ланов.
Единственная попытка статистической разработки вопроса
о структуре феодальной ренты накануне гуситских войн принад-
лежит Р. Новому. Результаты своей работы автор обобщил в спе-
циальной статье 32. К сожалению, автор ограничился лишь сопо-
сумме чинша мы находим ту же ошибку). Так как в источнике приводятся сум-
мы денежных поступлений и перечислены натуральные поступления, то, каза-
лось бы, можно было вычислить процентные соотношения между различными
видами феодальной ренты. Но это касается только 3 сел из 9; поэтому по
панству в целом мы не можем вычислить процентные соотношения.
32 R. Novy. Struktura feudalni renty v pfedhusitskych Cechach — CSCH,
IX, 1961.
409
ставлением населенных пунктов с различными сочетаниями ви-
дов феодальной ренты; при этом он счел возможным удоволь-
ствоваться сравнением числа населенных пунктов, в которых
засвидетельствовано наличие всех трех видов феодальной ренты
с числом населенных пунктов, где представлена денежная и на-
туральная рента, а барщина отсутствует. Хотя такое сравнение
делает возможным общее представление о структуре феодальной
ренты, но его все же нельзя признать достаточным. Во-первых,
почти в каждом панстве можно найти населенные пункты, кото-
рые не укладываются в рамки этих двух рубрик, так как в этих
случаях крестьяне в том или ином селе платят чинш и отбывают
барщину, но не вносят натуральных поборов. Во-вторых, в рамки
предложенной Р. Новым классификации не вмещаются и те мно-
гочисленные населенные пункты, в которых все виды феодальной
ренты выражаются в уплате одних лишь денежных платежей.
Учитывая действительное распределение различных видов
феодальной ренты, можно было бы дополнить и уточнить наблю-
дение Р. Нового; приводим в виде примера данные по основному
массиву владений панов из Рожмберка.
Таблица 7
Данные о структуре феодальной ренты во владениях панов из Рожмберка
Панства У Р. Нового В действительности
села с денеж- ной и нату- ральной рен- той села со все- ми видами ренты с денеж- и нату- жной рен- села со все- ми видами ренты села с бар- щиной и де- нежными платежами села с денеж- ными плате- жами
а <р л ’= О га О X а н
Рожмберкское . . . . • . 31 39 5 26 6 33
Новоградское 13 3 4 2 — 10
Фримбуркское 10 — 7 — — 3
Виткувское 15 — 9 ' — — 6
Крумловское 20 8 6 6 2 14
Тржебоньское 12 2 1 1 2 10
Дивчи-Каменское (Мейд-
штецнское) И 1 — 1 — и
Буковское 15 2 — — 1 16
Гельфенбуркское 7 2 1 2 — 6
Подегусское 13 3 9 3 1 3
Хоустницкое 23 2 1 — 4 20
Пржибиницкое 19 15 1 2 14 17
Пржпбеническое 15 16 2 2 7 20
Жижелицкое 7 9 — 3 7 6
Переходя к материалам, характеризующим дифференциацию
чешского крестьянства, и сводя соответствующие данные в таб-
410
лицы, мы имеем в большинстве случаев дело с гораздо менее
сложными расчетами. Однако и здесь имеются, как будет по-
казано далее, свои трудности. Рассмотрим в качестве одного из
наиболее простых примеров распределение земли между крестья-
нами захлумских сел Страговского монастыря. При описании
этих сел составитель источника приводит в конце заметки посвя-
щенный каждому селу поименный список держателей с подроб-
ным перечислением земли каждого. Перенося эти данные в таб-
лицу33, получаем следующую сводку (см. табл. 8). Во многих
Таблица 8
Распределение земли между крестьянами в захлумских селах Страговского
монастыря
Количество крестьянских держаний и земли у них
Названия насе- 3 гроша Всего СЛ СЛ
ленных пунктов 1 гр Л 2 гр 7> л 3А л. 1 л 4 гр 1 Уг л держа- н и й земли subside pastorc
Сушь 11 10 1 1 1 24 И 8
Бучи 9 2 — — — И 31/4 2 1
Тисовка . . . — — 4 1 — 5 4 — 1
Нагоржанн . . 2 5 4 2 — 13 8 — 2
Светла Долни з 7 1 — — 11 5 — 1
Дето шин . . . 2 2 — — — 4 — —
Свераз .... 5 1 — — 7 272 6 1
Бржези .... 1 2 1 — — 4 2 —- —
Загоржи . . . 4 8 — — — 12 5 — 1
Затонь .... 3 — 1 — — 4 172 — —
Велиславице ' ’ 1 10 1 1 1 14 872 — 1
Подоли .... 2 4 — — — 6 2Д2 — 1
Гаймин .... 1 3 1 — — 5 27'2 — 1
Лштин .... 4 2 — — — 6 2 2 1
Слубице . . . 8 2 — — — 10 3 — 1
Скубице . . . 4 4 — — — 8 3 1 1
Светла Горни 3 7 — — — 9 ^4 — 1
33 Захлумские села являются одним из немногих примеров того, когда
сумма земельной площади крестьянских держаний по селам была безошибоч
но высчитана составителем описи. Наибольшее расхождение между выве-
денными им итогами и нашей таблицей наблюдается в селе Велиславице, где
составителем показано «7 lanei solventes». Это расхождение объясняется тем,
что держание некоего Григория обозначено другим термином («Item ibidem
est una curia habens alterum medium laneum») и по характеру обложения
несколько отлично от прочих. Держатели 7 ланов платили по 82 гроша 6 пат
в два срока, тогда как Григорий платил 91 грош и два нума и сдавал трех
кур, что объяснялось его особым юридическим статусом («prout in littera emp-
hiotesi continentur».— DR, VIII, 226)
411
Распределение земли между крестьянами
Названия населен- ных пунктов Количество держаний
держаний земли
до 160 в денет- ви гсль- ii ост и согласно подсчету составителя урбария
1021/, 108 1123/4 123 144
Патек Радонице .... Страдонице . . . Воленице .... Грживчице .... 2 1 1 Г н 1 1 1 1 1 26 22 29 14 37 1296 1476 1512 552 1927 1296 (18 л. по 72 юг.) 1476 (18 л. по 72 юг.) 1584 (22 л. по 72 юг.) 552 (53/i л. по 96 юг.) 1927 (231/г л. по 82 юг.)
держаний
Всего
земли
3
3071/а
2
216
128
6763
1 2 2
1123,'i 246 288
захлумских селах имеются пастухи и держатели подсоседских
участков, но поскольку размеры участков последних нигде не
определены ни в ланах, ни в каких-либо других мерах, представ-
ляется возможным лишь вынести сведения о их числе в особую
графу в конце таблицы.
Сопоставленные в таблице данные показательны и сами по
412
Таблица 9
в патекских селах Страговского монастыря
земли (в югерах)
себе, но для сравнения с другими они должны быть сведены в те
же группы, какие приняты для настоящего исследования; говоря
другими словами, держатели наделов в 3А и 1 лан объединены,
суммирована и принадлежавшая им земля и на основании этого
расчета определены количество и процентное соотношение числа
держаний и размеров земли, приходящихся на каждую группу.
413
В качестве гораздо более сложного примера можно указать
владения того же Страговского монастыря, но уже к северо-за-
паду от Праги. Как уже указывалось выше34, Патек и соседние
села составляли единый вотчинный комплекс (см. табл. 9).
Крестьянские участки обмерены здесь с большой точностью, при-
чем из 5 включенных в таблицу сел в Патеке и Страдонице лан
состоял из 72 югеров, в Радонице и в Грживчице из 82, а в Воле-
нице из 96. В силу этого механическое суммирование участков,
выраженных в одних и тех же долях единицы измерения, было
бы в данном случае неверным, и потому все такие указания
источников (72, 74, 3/4 и т. п. лана) были переведены нами в юге-
ры в соответствии с действительными размерами лана в каждом
из этих сел. В результате все крестьянские держания в указанных
5 селах оказались разбитыми на 3 группы (с точностью до
748 югера). Разумеется, при таком распределении участков в одну
вертикальную графу таблицы попадают держания, величина ко-
торых, выраженная в югерах, определяется одинаковым числом
последних; участки же, формально обозначенные в источнике
одним наименованием, например 7д лана, попадают в различные
вертикальные графы, в зависимости от того, какой была вели-
чина лана в каждом из патекских сел: например, в Патеке и
Страдонице 7< лана (квартал) составляет 18 югеров, в Радонице
и Грживчице 207г югеров, а в Воленице — 24 югера. Особого
экскурса заслуживает село Грживчице. Здесь, помимо участков,
размеры которых выражены точно (в ланах и кварталах), имеет-
ся пять таких, при описании которых употреблены неточные
размеры: «Item Mathias habet 1 quart, et partem lanei»; «Item
vidua Mathie de 3a parte lanei»; c. «Item Bolyk habet 3 quartalia
et 3am partem lanei»; d. «Item Jan habet 7г lan. et terciam
partem»; e «Item Martinus habet 3 partes lanei et terciam partem».
Путем не столько сложного, сколько утомительного расчета
можно доказать, что величины этих участков соответственно рав-
ны: 3635/48 югеров, 277/з югеров, 885/6 югеров, 687з югеров и нако-
нец 76748 югеров35. Разместив в таблицы всех держателей патек-
34 См. выше, стр. 117.
35 Величина земельной площади тех держаний, размеры которых показа-
ны в источнике с точностью, составляет 197/8 ланов, т. е. 16293/4 югеров (лан
в этом селе состоял из 82 югеров). Общая площадь земли определена в опи-
си «23 lanei solventes cum medio», что составляет 1927 югеров. Таким образом,
на долю 5 интересующих нас участков приходится 1927—16293/4 = 297у4 югеров.
Учитывая, что часть из этих держаний определена в точных мерах — ланах
и кварталах, устанавливаем, что она составляет 1 квартал + 3 кварталаЧ-Уг ла-
на = Р/2 лана, или =123 югера. Таким образом, остается неясным вопрос о
распределении 174У4 югеров. Нетрудно заметить, что составитель описи поль-
зуется в этом месте 2 терминами («pars lanei» и «tercia pars lanei») О том, что
эти понятия не совпадают, можно судить по тому, что один из участков описан
словами «tres partes lanei et tercia pars». Если это последнее выражение по-
нимать буквально, как У3 лана, то оказывается возможным вычислить т^
часть земли, которая определена этим термином, а так как он упоминается
4 раза, то на его долю приходится 109 у3 югеров (7зХ4=Р/з лана, т е.
414
ских сел, получаем возможность определить количество земли,
приходящейся па долю каждой из 30 вертикальных граф. Оче-
видно, однако, что такие цифры совершенно не сравнимы с дан-
ными, полученными для других вотчин (ср., например, с подсчи-
танными данными во захлумским селам). Для того чтобы перейти
к сопоставимым результатам, необходимо разместить эти данные
по шести группам, как это сделано в настоящей работе. Труд-
ность состоит в том, что размеры держаний каждой группы уста-
новлены в ланах, тогда как в патекской вотчине ланы состоят
из разного числа югеров и все расчеты велись до сих пор в юге-
рах. Для того чтобы наши результаты могли быть сравнимы
с подобными выводами относительно других групп сел, следует
иметь в виду, что средний размер полного крестьянского надела
в 5 патекских селах составлял около 79* 1 2 3 4/g югеров36. Исходя
из этого, группируем все 30 вертикальных граф таблицы следую-
щим образом: до 20 югеров, до 40 югеров, до 80 югеров и до
160 югеров (см. табл. 10). Полученные таким образом участки
примерно соответствуют одной четверти, одной второй и т. д.
части полного надела. Результаты такой перегруппировки могут
быть представлены в табл. 10, причем количество держаний
и земли получено путем суммирования данных по соответствую-
щим графам предшествующей таблицы.
Большой и притом самостоятельный интерес представляют
данные о распределении земли между подсоседками. В то время
как во всех других источниках подсоседские участки определены
словами «area stibsidialis» или просто «subses», здесь мы нахо-
дим точное выражение подсоседских участков в югерах
(см. табл. 9). Земля подсоседков составляет в этих селах 803/4
югеров, т. е. на долю 29 подсоседков (15,6% всех крестьян) при-
ходится только 1,2% земли.
Казалось бы, что в тех случаях, когда размеры крестьянских
держаний выражены непосредственно в источниках с большой
точностью (в отдельных случаях до 74 югера), как это мы имеем
в наиболее крупных архиепископских владениях — в Пржибрам-
ском (см. табл. 11) и Ржечицком дистриктах, а ланы строго оди-
109У3 югеров) Исключая и эту площадь, получаем, что на долю земли, опре-
деленной термином «pars lanei» и «tres lanei», остается 174’/4—1091/3='641 */12
югеров. Если считать, что все «partes lanei» равны, то каждое составляет
64n/i2. 4= 16н/48 югеров Исходя из этого получаем:
1. 1 кв +1 «pars 1» = 20У2 + 1'611/48 = 3635/48 югеров.
2. 7з «pars 1» = 82/з = 271/з югеров.
3 3 кв. + Уз «pars 1» =82X3 • 4-Ь27V3 = 885 * * * */6 югеров.
4. У2+У3 «pars 1» = 82 : 2 + 82 : З='68у3 югеров.
5. «tres partes lanei» + «tercia pars lanei»= (Ьб^ДзХЗ)+82/з = 76У48 югеров
36 При определении этого размера следует иметь в виду, что во всех 5 се-
лах насчитывалось 86У4 ланов, из которых 39 ланов состояли из 72 югеров (Па-
тек и Страдонице), 41’/2—по 83 югера (Радонице и Грживчице) и б'3/4 по
96 югеров (Воленице). Выражая все эти величины в югерах, получаем, что
общая земельная площадь составляла 6763 югера (2808 + 3403 + 552).
415
416
Таблица 10
Распределение земли между крестьянами в патекских селах Страговского монастыря
Населенные пункты Количество крестьянских держаний и земли у них (с указанием в итоге доли каждой группы держаний) Количество подсоседков
до 20 югеров (или Д° 7а условного лана) до 40 югеров (или до 72 условного лана) до 80 югеров (или до 1 условного лана) до 160 югеров (или до 2 условных ланов) ИТОГО
Патек 3(54) 12 (423) 8 (504) 3 (315) 26 (1296) 9
Радонице — 4 (112з/4) 9 (512V2) 9 (8503/4) 22 (1476) 7
Страдонице 4(72) И (378) 10 (612) 4 (450) 29 (1512) 8
Воленице 2 (-24) 7 (216) 5 (312) — 14 (552) 5
Грживчице — 12 (2795/i6) 16 (83Р/48) 9 (8 167/i2) 37 (1927) —
Всего держаний 9(7,1%) 46 (35,9%) 48 (37,5%) 25 (19,5%) 128 (100%)
Всего в югерах 150 14091/ю 2771 29 48 24321/3 6763
2,2% 20,9% 41,0% 35,9% 100%
в условных ланах1 (лан=792/з юг.) J 1%ю 18 351/2 31Vio
в условных ланах (лан округлен до 80 юг.) J Г/8 175/а 343/в 303/8 84V2
Разница в 74 (см. стр,*415» сн. 36, где указано 8670 объясняется тем, что мы брали число 792/з также несколько округленно.
———— . „ . РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЗЕМЛИ mpwitv ^dpctloua mu n >«
Названия населенных Г) S 3 до 1 кв —: ! м/Iinjrm V Ld 1 11Ц/П и a p т а л a bKAMLKUi у ДИСТРИКТА ПРАЖСКОГО АРХИЕПИСКОПСТВА 1аблица 11 Д^Р _Ж а н и я крестьян (в ю г е р а х)
пунктов 1. Пржибрам 2. Дубно 3. Душники 4. Островец 5. Држевники 6. Убенице 7. Конетопи 8. Радетице 9. Брода 10. Здаборж 1 I. Технице 12. Камена-Мала 13. Лашовице 14. Кособуди 15. Камена-Велка 16. Завржице 17. Нариси 18. Остров 19. Богутин 20. Тисов 21. Лаз 22. Козичин 23. Орлов 24. Храст 25. Намнице 26. Поржице В. 27. Поржице М. 28. Стражиште 2). Растели 30. Погоржи 31. Плишковице 32. Осец 33. Гороседли 34. Раковице 35. Рацобитце 36. Яротице 37. Вадковице 38. Боржице 39. Малчице 40. Подол и 41. Дедов ице 42. Росеевице 43. Крсице 44. Животице 45. Пржелипско 46. Смолотели 87. Казаровице о g и п >, 16 9 1 1 1 1 1 4 1 4 7 V2 1 1 1 1 1 1 1 3 1 1’/2 1 2 1 1 2 3 1 1 1 1 1 1 21/2 1 1 1 1 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 3’/2 1 1 2 1 1 1 1 4 1 1 1 1 1 3 4’/2 2 1 1 1 1 5 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 5'/2 1 1 I 6 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 6’/2 1 1 7 1 1 1 1 2 1 7'/2 1 • 1 1 1 1 1 2 3 2 1 f ___L_ 8 1 1 1 1 1 I 8l/2 1 1 1 1 9 2| 1 1 1 1 1 1 9'/2 1 1 10 3 1 1 1 1 1 1 1 1 2 2 2 1 I01/4 1 103/2 1 2 1 1 1 1 2 1 11 1 1 1 1 1 1 1 2 1 11'/4 1 1l'/2 12, 12t/a 13 131/2 14 l4!/2 J 15 1572 153/4 16 161/2 17 17\/2 18 1872 183/4 19 191/4 19V2 20 о т 201/2 1 i 21 свар 2(1/2 Т 'с 22 1 л а 221/2 до 7 223/4 2 J 23 I а н а 231/2 । 24 241/2 25 25’/2 25^4 26 261/2 27 271/2 28 '231/2 29 291/2 30 от у2 301/2 до : 31 3Д лан< । 311/2 а 32 321/2 33
1 1 2 1 1 1 1 3 1 1 1 5 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 I 1 1 1 1 3 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 5 1 4 1 2 2 1 2 1 2 1 1 2 1 1 2 1 2 1 3 1 1 1 2 2 2 1 1 I 1 1 1 1 1 1 2 1 1 2 1 2 2 2 2 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 3 1 1 1 1 1 1 3 1 1 1 2 2 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 i । 1 2 1 3 1 1 1 I I 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 I I 3 I 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 I 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 | 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 j 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 3 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 4 1 1 1 1 1 1 1 I 1 1 1 1 1 2 1 1 2 1 1 1 1 3 1 1 1 1 2 1 1 1 1 2 1 1 1 2 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 2 2 1 1 1 1 3 2 2 1 1 8 1 1 1 1 1 4 2 1 2 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1
Количество кресть- янских держаний Земли у них 4о 1 */2 9 9 5 71/2 9 18 5 12'/2 8 24 8 28 8 32 6 27 12 60 3 16‘/2 14 84 2 13 7 49 1-7 12-7>/2 6 48 4 34 8 72 2 19- 18 180 1 101/4 10 105 10 110 I H’/4 8 92 13 156 6 75 12 156 8 108 11 154 7 1011/2 41 615 9 13972 1 15’/4 16 256 4 66 9 153 5 87</2 22 396 3 551/2 1 [ 12 183/4 J228 1 1Э1/4 4 78 J3 260 5 Ю27> 8 168 6 129 7 154 10 225 1 223/4 И 253 1 4 94 13 312 98 11 275 7 1781/._, I 253 5 7 182 6 159 7 189 8 220 2 8 224 5 142'/2 ю 290 3 8872 31 930 7 2137г 5 155 7 2201/2 4 128 5 16272 6 198
_______________________________________________________________Держания крестьян (в югерах)_____________ —----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------—---------—----------------------—_______________________________Таблица 11 (Продолжение)
от х/г д о 3Д л а н а от 3/4 до 1 лана от 1 лана до 2 свыше о. « , R Й \о О к О <1> О ч 5 2 & 8 s’ О Н и Я Н- S S СЗ 5 m т « И S 2 5 у S 03 ст s Ф S о t г- on 2 о СО
населенных пунктов 34 34'/2 35 351/2 35% 36 361/2 37 371/2 J 38 381/2 39 39>/2 40 40% 41 4П/2 42 421/2 43 43'/2 44 441/2 45 451/2 461/2 47 471/2 47% 48 49 491/2 50 501/2 51 52 53 53% 54 55 55% 56 57 58 59 5955 60 60% ; 61 61% , 61'/2 62 621/2 631/2 64 65 66 66>/2 68 711/2 74 84 841/2 90 931/2 96 97% 98% 1061А 11141/2 118 2 ланов • 1671/2
1. Пржибрам 2. Дубно 3. Душники 4. Островец 5. Држевники 6. Убенице 7. Конетопи 8. Радетице 9. Брода 10. Здаборж И. Технице 12. Камена-Мала 13. Лашовице 14. Кособуди 15. Камена-Велка 16. Завржице 17. Нариси 18. Остров 19. Богутин 20. Тисов 21. Лаз 22. Козичин 23. Орлов 24. Храст 25. Намнице 26. Поржице В. 27. Поржице М. 28. Стражиште 29. Растели 30. Погоржи 31. Плишковице 32. Осец 33. Гороседли 34. Раковице 35. Радобитце 36. Яротице 37. Вадковице • 38. Боржице 39. Малчице 40. Подоли 41. Дедовице 42. Росеевице 43. Крсице 44. Животице 45. Пржелипско 46. Смолотели 47. Казаровице 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 3 1 1 1 2 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 , 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 2 2 5 1 1 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 3 • I5C 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 3 1 1 1 1 1 4 1 1 1 3 1 1 1 1 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 1 $ 1 2 1 1 1 1 1 1 1 1 1 Я 02 С W 83(99) 30(39) 22(23) 7 16(17) 3 12 14(15) 12 ' И 22 10 6 3 15 12 13 4 22(23) 13 6 И 8 8 И И 12 8 8 5 7 7 38(39) 75(79) 26 9 7 23(24) 22 9 4 52(56) 17 21 3 18(25) 10 Л CQ <_> 2327 8161/2 4801/2 1831/2 357 60 364 2461/2 2761/2 355 551 120 95 60 3471/2 2441/2 195 1351/2 777 1941/2 2581/2 261 405 180 269 302 303 1331/2 1141/2 1001/2 60 443 1033 1749 5131/2 192 139 408 461 261 150 1560 5081/2 3911/2 120 327 2411/2
Количество кресть янских держанш Земли у них - 6 i 20^ 6 i 207 6 21С 2 ) 71 1 353/, 6 1 216 2 > 73 2 74 4 t 150 6 225 4 1 154 2 75 6 1 237 г 206 i 2 ) 81 2 82 ’ 2 ’ 83 1 42 4 : 170 1 43 3 ’ 1305/ 4 . 176 5 i 2221/2 13 .585 1 1 - 451/2 1 ; 461//2 1 , 47 2 95 1 473/, 2 t 96 ! 3 • 147 1 491 / 1 • 5055 3 ! 153 2 104 1 : 53 1 ,531/2 1 ; 51 2 110 1 1 551 ? 1 56 1 57 5 290 1 59 1 59' 2 12 720 1 611,4 2 123 4 248 1 621'2 1 63Ь'2 1 64 1 65 1 66 1 1
1 60V2 1 61 1 661/2 4 272 2 143 1 74 1 84 1 841/2 1 4 360 1 93’/2 1 96 1 97\/2 1 98% 1 10бу2 1 114% 1 118 1 1671/2 766(812) 190711/2
накового размера (60 югеров), расчеты являются наиболее про-
стыми. Следует, однако, иметь в виду, что при большой -степени
точности обмера крестьянских участков — а именно такие дан-
ные надо признать наиболее соответствующими истине и, следо-
вательно, наиболее ценными — наблюдается исключительная
пестрота размеров крестьянских держаний, затрудняющая как
первоначальную группировку данных, так и их обработку. Доста-
точно сказать, что по 47 селам Пржибрамского дистрикта заре-
гистрированы надельные участки 145(размеров (см. табл. 11). Эти
Таблица 12
Распределение земли между крестьянами душникских сел
архиепископства Пражского
Название насе- ленных пунктов Кол-во земли в селе (сог- ласно расче- ту) Держания в ланах (дединах) П одсо- седкн
72 /4 7в 1 14 । 1’4 1 2’Л Итого
Душники . . . 16!/2 (17) 6 (5) — — 12 (13) — 1 (1) — 19 (19) 1 (1)
Храштяни . . 121/2 (121/2) 3 (4) 2 (2) — 3 (1) — 1 (2) 2 (2) 11 (Н) 4 (4)
Збузани . . . 14 3 — 2 7 1 — 1 14 —
Всего держаний 5 12 2 2 22 1 2 3 44 5
Всего земли . . 43 6 Г/2 1’/4 22 Г/4 3 71/2 — —
размеры отличаются иногда друг от друга не более, чем на
74 югера. Подсоседские участки также засвидетельствованы
здесь четырех разных размеров 37. В одной только группе держа-
ний от 7г до 1 лана насчитывается 53 размера (7 держаний —
в 307г югеров, 5—31, 7—317г, 4—32, 5—327г, б—33, 6—34,
6—34 72, 6—35, 2—35 72, 1—353/4, 6—36, 2—36 72 , 2—37, 4—37 7г,
6—38, 4—38 72, 2—39 и т. д.).
Нет необходимости подчеркивать, что такие данные в силу
своей физической необозримости чрезвычайно затруднительны
для вычисления и потому должны быть сведены в таблицу мень-
37 В частности, в Пржибраме находим держателей одного и двух подсо-
седских участков; такие же наделы зарегистрированы и в некоторых других
селах.
27 Б. Т. Рубцов
417
шего размера, в соответствии с принятым разделением на груп-
пы. Однако первоначальная форма таблицы необходима для точ-
ного учета количества земли, приходящейся на каждую из основ-
ных групп держателей.
При таком большом количестве крестьянских участков, охва-
тывающих в сумме 190717г югеров, и при такой их дробности де-
ление на 6 групп, как это принято везде в настоящем исследова-
нии, необходимо только для сравнения с данными по другим
селам, а здесь, для того чтобы получилось более конкретное пред-
ставление о всей картине, целесообразно разделить некоторые
группы. Разделим, например, подобно тому, как это было сдела-
но в тексте книги по отношению к припражским владениям 38, все
держания до 1 лана на дополнительные крупные промежуточные
группы. Характерно, что держатели этой группы, в отличие от
припражского района, состоят главным образом из держателей
наделов из 3/4 лана.
Помимо этих трудностей, так сказать, механического харак-
тера, при изучении размеров крестьянских держаний приходится
встречаться и с трудностями другого порядка. Начнем с того, что
в некоторых случаях, когда подсчеты, сами по себе не представ-
ляющие, казалось бы, значительной трудности, чрезвычайно
усложняются тем обстоятельством, что составитель источника
пользуется при описании крестьянских держаний различными
терминами. Поясним это примерами. В приходо-расходной ведо-
мости архиепископства Пражского содержится заметка урба-
риального характера, относящаяся к началу 80-х годов XIV в.
и содержащая описание трех сел, расположенных в нескольких
километрах к юго-западу от Праги (см. табл. 12). В докумен-
те названы села Душники, Храштяни, Збузани, причем данные о
двух первых дублируются на разных листах рукописи (fol. 20
и fol. 34). В Душниках, согласно этим данным, было 20 держа-
телей, из которых 12 имели полнолановые участки, 6 — полула-
новые, 1 владел Р/2 ланами земли, а 1 был подсоседком39.
В Храштянах было 15 держателей, из которых 3 владели полны-
ми наделами и 3 — половинными участками. Кроме того, было
2 держателя участков по 3/4 лака, 1 —-по Р/2 и 4 подсоседка40.
Наконец, среди держателей Збузан мы находим 3 с половинны-
ми наделами, 2 — с наделами в 7/s основной единицы, 7 — по од-
ной единице, 1 —<с наделом в 1V4 и 1 — с наделом 27г единицы 41.
Трудность при обработке этих данных, столь простых по сво-
ему характеру, заключается в том, что в селе Душники единицей
38 См. выше, стр. 239.
39 Другой вариант отличается тем, что полулановых участков указано 5,
а лановых 13 (fol. 34).
40 Согласно другому варианту записи, держателей полуторанадельных
участков было 2, полнонадельных — всего 1 и полунадельных — 4 (fol. 34)
41 Описание этого-села во втором варианте отсутствует.
418
измерения земли являлся лан, тогда как в Храштянах и Збузанах
держания крестьян были выражены в дединах и их частях. Как
известно, размер дедины был далеко не одинаковым. Еще
А. Н. Ясинский сопоставил дедины ряда сел, насчитывавших со-
ответственно по 1472, 20, 30, 36, 40, 38, 50, 54, 60, 62 югера42.
С другой стороны, можно было бы привести немало примеров,
когда дедины приравнивались к лану 43. О том, что в данном слу-
чае величина лана и дедины совпадает, можно заключить со зна-
чительной долей вероятности, так как, с одной стороны, в архие-
пископских владениях ланы, как правило, состояли из 60 югеров;
с другой стороны, обращаясь к урбариальной заметке в позе-
мельной описи Бржевновского монастыря, который владел в
1406 г. половиной села Збузани44, мы находим, что монасты-
рю принадлежали 7 дедин «et quelibet hereditas capit 60 mensu-
ras»45. Исходя из этих соображений, мы считаем возможным
допустить, что ланы в селе Душники и дедины в двух других
селах не отличались между собой по величине сколько-нибудь
существенным образом.
Следует добавить в заключение, что обработка источников
по аграрной истории Чехии почти на каждом шагу ставит перед
исследователем вопросы, ответ на которые не всегда может быть
дан с необходимой определенностью и однозначностью. Так, на-
пример, чрезвычайно сложно установить в каждом отдельно взя-
том случае, следует ли считать держателя ланового, полулано-
вого или даже четвертьланового участка крестьянином, обеднев-
шим шляхтичем или представителем низшей вотчинной ад-
министрации. Во избежании возможных недоразумений мы
последовательно исключали из числа крестьянских держаний,
а следовательно, и из таблиц, во-первых, держания сельского ду-
ховенства, независимо от их размеров: практически это означает,
что держатели, определенные термином «plebanus», не принима-
лись в расчет. Во-вторых, из числа держателей, внесенных в таб-
лицу, всегда последовательно исключались бургграфы, а также
все те привелигированные держатели, наделы которых опреде-
лены термином «provisio». В-третьих, исключались держания лес-
ничих «forestarius», в отличие от лесников. В-четвертых, не при-
нимались во внимание держатели, которые пользовались своими
участками «pro servicio».
42 А Н. Я синский Очерки..., стр. 225.
43 Вместе с тем мы хотели бы предостеречь от отождествления ланов и
дедин в селе Мотол Страговского монастыря, как это делает Р. Новый (см
«Ostrovske urbafe.» Р Нового, посвященный Островскому монастырю,—
таблица на стр. 30). В действительности в селе Мотол были З^дедины: держа-
тель одной платил 100 грошей в год, другой—140 и третий — 80 Вряд ли
такие различия могли объясняться тем, что эти участки были одинаковыми.
44 «Item media villa Zbuzani».— DR, VII, 151.
45 DR, VII, 156.
28 б T. Рубцов
419
Приведенные-примеры дают некоторое представление и о том,,
какими путями составлялись таблицы, помещенные во второй,
третьей и пятой главах настоящего исследования. Не следует за-
бывать, что каждый из утомительных своим однообразием при-
меров дал материал лишь для одной строчки основной таблицы.
Вполне сознавая все несовершенство многих из наших расчетов,
мы хотели все же подчеркнуть, что они отличаются той степенью
приближения к исторической действительности, которую могут
дать результаты исследования столь своеобразных по своему ха-
рактеру источников, как поземельные описи, приходо-расходные
книги и другие подобные хозяйственные документы средневе-
ковья.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ВИ — Вопросы истории
ЕАИВЕ — Ежегодник но аграрной истории Восточной Европы
КСИС — Краткие сообщения Института славяноведения АН СССР
СВ — Средние века
УЗИС — Ученые записки Института славяноведения АН СССР
АС — Archiv cesky cili stare pisemne pamatky ceske i moravske sebrane z ar-
chivu domacich i cizfch
AOG — Archiv fur Osterreichische Geschichte
Bern. Plz.— Ein Bernregister des Pilsner Kreises vom Jahre 1379. Herausge-
geben von Josef Emler
CCH — Cesky casopis historicky
CCM — Casopis Ceskeho musea
CDM — Codex diplomaticus et epistolaris Moraviae
CDV — Casopis pro dejiny venkova (первые 4 года—1914—1917 — журнал
выходил под названием Agrarni Archiv)
CIM — Codex iuris municipals regni Bohemiae. Sbirka pramenu prava mests-
keho Kralovstvi ceskeho
CMM — Casopis Moravskeho musea
CMaM— Casopis Matice moravske
CNM — Casopis Narodniho musea
CSCH — Ceskoslovensky casopis historicky (Praha, 19'53n.)
CSPS — Casopis Spolecnosti pratel starozitnosti
DAW — Denksschriften der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften. Wien,
philosophische-historische Classe
DKR — Diplomatar klastera blahoslavene Panny Marie feholnich kanovniku
fadu sv. Augustina v Roudnici
DR — Decern registra censuum bohemica compilata aetate bellum husiticum
praecedente. Deset urbafu ceskych z doby pfed valkami husitskymi.
К vydani upravil Josef Emler. Praha, 1881
DR, I, 1—3 — Fragmentum urbarii episcopatus Pragensis anno cc. MCCXC0
compiliatum. Zlomek urbafe biskupstvi Prazskeho z. r. asi 1290
DR, II, 4—19 — Conscriptio bonorum monasterii S. Mariae Rudnicensis anno
MCCCXXXVIII0 facta. Popis statku klastera Panny Marie v Roudnici r.
1338
DR, III, 20—22 — Fragmentum urbarii monasterii Vallis S. Mariae. Zlomek ur-
bafe klastera Pohledskeho
DR, IV, 23—52 — Urbarium monasterii Chotiessovensis anno MCCCLXVII com-
pilatum. Urbaf klastera Chotesovskeho r. 1367
DR, V, 53—91—Registrum bonorum monasterii S. Johannis Bapt. Ostroviensis.
Urbaf klastera Ostrovskeho r. 1388
DR, VI, 92—150 —Registrum bonorum archiepiscopatus Pragensis anno cc.
1390 conscriptum. Urbaf arcibiskupstvi Prazskeho r. 1390
* Более 'подробные сведения об изданиях, упомянутых в списке, см. в
тексте работы.
28*
421
218 Registrum bonorum monasterii Brzewnowiensis anno
MCCCCVI0 conscriptum Urbaf klastera Bfevnovskeho r. 1406
DR, VIII, 219—301—Registrum bonorum monasterii Strahowiensis a.
MCCCCX0 compillatum. Urbaf klastera Strahovskeho r. 1410
DR, IX, 302 308 Registrum bonorum praepositurae ecclesiae Pragensis sae-
culo XV ineunte compillatum. Urbaf probostsvi kostela Prazskeho
DR, X, 309 312 — Registrum monasterii aulae Regiae de omnibus proventi-
bus anno MCCCXLH0 scriptum. Urbaf klastera Zbraslavskeho z. r. 1342
DR, XI, 313—400 — Registrum bernae in bonis archiepiscopatus Pragensis a.
MCCCLXXIX collectae. Registfik bernicni arcibiskupstvi Prazskeho z r.
FRA — Fontes rerum austriacarum
FRB — Fontes rerum bohemicarum. Prameny dejin Ceskych
FU — Friedland vor funfhundert Jahren. MVGDB, XLIII, 1905
F. Graus, I, II — F. Graus Dejiny venkovskeho lidu v Cechach v dobe
pfedhusitske. D. I—II. Praha, 1953—1957.
HA — Historicky Archiv I tfidy Ceske Akademie pro vedy, slovesnost a umeni
v Praze
HC — Historicky casopis _
HU — Historicky ustav Ceskoslovenske Akademie ved
HZ — Historische Zeitschrift
JSH — Jihocesky sbornik historicky
LE — Libri erectionum archidiocesis Pragensis s. XIV et XV
LKZ — Listy klastera Zbraslavskeho
J Macek Tabor..., I, II — J. Macek Tabor v husitskem revolucnim hnuti.
D I —II Praha, 1952—1955
MI6G— Mitteilungen des Instituts fils osterreichische Geschichtsforschung
MVGDB — Mitteilungen des Vereines fur Geschichte der Deutschen in Bohmen
PA — Pamatky archeologicke
P — A Profous Mistni jmena v Cechach. D. I—III
PS — A. P г о f о u s, J. Svoboda. Mistni jmena v Cechach. D. IV. Praha, 1957
PHS — Pravnehistoricke studie
PKCSN — Pojednani Kraloyske ceske spolecnosti nauk
PSS — I. Svoboda, V. Smilauer aj. Mistni jmena v Cechach. D V.
Dodatky к dilu A Profouse Praha, 1960
RCAV— Rozpravy Ceskoslovenske (Ceske) akademie ved
RDBM — Regesta diplomatica nec non epistolaria Bohemiae et Moraviae
RR — Registrum bonorum Rosenbergicorum a. MCCCLXXIX compilatum. Ur-
baf zbozi Rozmberskeho z. r. 1379. К vydani upravil Josef Truhlaf. Praha,
1880
SA — Soudni akta konsistofe Prazske. Cast I—VII (HA, 1—2, 7, 11, 15, 18, 21)
SAP — Sbornik archivnich praci
SB — Sitzungsberichte
SBNM — Sbornik narodniho Musea v Praze
SCAZ — Sbornik Ceskoslovenske Akademie Zemedelske
SH — Sbornik historicky
SPFFBU — Sbornik praci filosoficke fakulty brnenske university. Rada historicka
SUA —Statni ustfedni archiv ministerstva vnitra
Tfebon — Tfebon. Zemedelsko-lesnicky archiv
UB, I — Zlomek urbafe brnenske kapituly ze 701—80 let 14 stoleti
UB, II — Zlomek urbafe kapituly sv. Petra v Brne z roku 1407.— CMM,_ XLVII
Ucty—Purkrabske ucty panstvi Novohradskdho. К vydani upravil J. Susta —
HA, c. 35. Praha, 1909
UH — Zlomek urbafe klastera Hradistskeho. Vydal Josef Emler
UK — Universitni Knihovna. Praha
UL — Das Urbar der Liechtensteinischen Herrschaften Nikolsburg, Diirnholz,
Lundenburg, Falkenstein, Feldsberg, Rabensburg, Mistelbach, Hagenberg
und Gnadendorf *aus dem Jahre 1414. Reichenberg und Komotau, 1930
422
UT — Urbaf z roku 1378 a ucty klastera Tfebonskeho z let 1367—1407—HA,
c. 52. Praha, 1949
VCA — Vestnik Ceske Akademie
VCAZ — Vestnik Ceske Akademie Zemedelske
VCZM — Vestnik Ceskeho Zemedelskeho musea
VKCSN — Vestnik Kralovske Ceske spolecnosti nauk
VSWG — Vierteljahrschrift fur Sozial- und Wirtschaftsgeschichte
ZVGMSchl — Zeitschrift des deutschen Vereins fur die Geschichte Mahrens
und Schlesiens
ZfAA — Zeitschrift fur Agrargeschichte und Agrarsoziologie
ZfG — Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft
ZU— Nejstarsi Zd’arske Urbafe. К edici pfipravili, uvodem, poznamkami a re-
jstffkem opatfili M. Zemek, J. Pohanka Brno, 1961
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ1
Монография «Исследования по аграрной истории Чехии» построена та-
ким образом, что автору в ходе изложения материала приходилось называть
сотни населенных пунктов. Это делает необходимым подробный указатель
географических названий, тем более что некоторые существенные выводы ав-
тора относятся к различиям изучаемых им социально-экономических явлений
в разных областях Чехии. С другой стороны, многие населенные пункты в
настоящее время называются не так, как они именовались в XV и даже в
XIX вв.; наконец, значительный процент населенных пунктов в старой науч-
ной литературе фигурировал под немецкими (бывшими до 191-8 г. официально
принятыми) наименованиями.
Поэтому указатель к монографии неизбежно отличается значительным
объемом и известной -сложностью. При составлении его мы стремились к мак-
симальной полноте, т. е. ко включению всех наименований населенных
пунктов, какие упомянуты в работе; в то же время мы старались сделать
указатель, включающий точные и исчерпывающие сведения, касающиеся как
положения этих населенных пунктов на карте, так и их переименования. Неза-
менимым пособием был при этом пятитомный труд Профоуса и Свободы
(A. Profous. Mistni jmena v Cechach, d. I—III. Praha, 1949—1954;
A. Profous, J. Svoboda, Mistni jmena v Cechach, d. IV. Praha, 1956; V. Smilauer.
a. j. Mistni jmena v Cechach, d. V. Dodatky k dilu A. Profouse. Praha, 1960),
а также некоторые монографии и специальные статьи по истории и историче-
ской географии Чехии.
Указатель построен следующим образом. Все географические названия
внесены в него в русской транскрипции и в порядке русского алфавита; вслед
за русским названием перечислены те страницы настоящей монографии, где
встречается данное название. Как правило, приводится чешская транскрипция
и ссылка на указанный выше труд Профоуса и Свободы (ссылка дается со-
кращенно, например: PS, IV, 33, где римская цифра означает том, арабская —
страницу этого ценного справочного пособия). Далее, во всех случаях приво-
дится то наименование данного населенного пункта, под которым он упомя-
нут в источниках XIV—XV вв., использованных в монографии. Сообщается,
в точном соответствии с принятой автором системой сокращений, в каком
именно источнике упомянут данный пункт. Наконец, обозначается местополо-
жение данного населенного пункта (обычно в связи с административным цент-
ром или крупным городом, с указанием расстояния и направления от послед-
него). Особое внимание уделено при этом одноименным населенным пунктам,
которые в ряде случаев требуют специальных комментариев.
Поясним сказанное двумя примерами.
Ссылка: «Бабини — 76, 77 Babiny — Р, I, 23—24 (Babina — DR, II, 6).
7 км к северу от Литомержиц» — расшифровывается так: село Бабини упо-
мянуто в книге дважды, на стр. 76 и 77, в источнике XIV >в. оно именовалось
Babina и описано в урбарии Роудницкого монастыря на стр. 6; это село рас-
положено, согласно справке, приведенной на странице 23—24 первого тома
1 Географический указатель составила Е. В. Рубцова.
424
названного выше справочника Профоуса и Свободы, в 7 км к северу от Ли-
томержиц. Ссылка: «Богдалин — 169; Bahdalm — Р, I, 108 (Bohdalovo pole —
’RR, 18, № 136). 4 км западнее Каменице на Лабе» — расшифровывается так:
село Богдалин названо в тексте исследования на стр. 169; в источнике оно
упомянуто как Bohdalovo pole и описано в урбарии владений панов из Рожм-
берка на стр. 18 под номером 136; из справочника Профоуса и Свободы из-
вестно, что оно находилось в 4 км к западу, от Каменице на Лабе. В том
случае, если попадались два или несколько сел с одним наименованием, мы
указывали принадлежность того и другого населенного пункта. Например, в
работе были упомянуты два села Боровице; в таком случае соответствующее
место указателя выглядит следующим образом:
«Боровице (Градищенский монастырь), 125, 126, 127, 264; Borovice —
Р. I, 140 (Borowyczye — UH, 6—7, № XLV). 6 км северо-западнее Мнихова
Градиште.
Боровице (Хилновский дистрикт архиепископства Пражского) —143;
Borovice — Р, I, 140 (Borovicz — DR, VI, 136). Восточнее Табора».
Так как все пять томов справочника Профоуса и Свободы охватывают
только территорию Чехии, мы вынуждены были при описании моравских сел
и городов указывать только современное название, а также приводить ука-
зание того или иного источника. Для уточнения местонахождения подобных
населенных пунктов мы указывали также, кому принадлежал тот или иной
населенный пункт, и давали наименование вотчинного комплекса.
Общеизвестные географические названия, а также крупнейшие города Че-
хословацкой Социалистической Республики даны без какой-либо дополнитель-
ной детализации.
Австрия 154, И94, 199, 201, 205, 385,
386, 391
Алох 202; Aloch (Aloch — UL, 184—
187). Валтицкое владение Лихтен-
штейнов (юг Моравии)
Англия 23, 26, 63, 65, 153, 233, 248
Аугсбург 192
Бабини 76, 78; Babiny — Р, I, 23—24
(Babina — DR, II, 6). 7 км к северу
от Литомержиц
Бабице (Вавице) 168; Babice — Р, I,
22 (Wawicz — RR, 38, № 321). 4 км
к юго-востоку от Нетолиц
Бавария 205
Баков 76, 77; Bakov — Р, I, 27—28
(Bakow—DR, II, 5, 7). 4 км к се-
веро-востоку от Слани
Банев 172, Banov — Р, I,30(Banow —
RR, 49, № 422). 5 км южнее Отиц
Бацовице 307; Bacovice — Р, I, 25
(Baczowycz — DR, VI, 122—123;
Boczowicz — DR, XI, 366). 6 км се-
веро-западнее Пелгржимова
Бедржиховнце 391; Bedrichovice (Bed-
rzichovicz — UB, II, str. 63)
Бездеков 104, 255; Bezdekov nad Me-
tuji — P, I, 74 (Bezdjekow — DR,
VII, 202). 3 км к югу от Полины
Бела, Бели 104; Bely —Р, I, 54 (Bie-
la— DR, VII, 205). 372 км юго-вос-
точнее Полины
Белице 94, 95, 294; Belice—Р, I, 50
(Bieliczie — DR, V, 55). 4]/г км к се-
веро-западу от Невеклова
Бенешов 169; Benesov — Р, I, 56 (Ве-
nessow — RR, 20, № 159). 6 км се-
веро-западнее Каменице
Бероун 93, 96, 205; Beroun — Р, I,
63—64. Город юго-западнее Праги
Бероунка, р. 171
Бесно 117; Besno — Р, I, 68 (Byes-
sna — DR, VIII, 286). 9 км к юго-
востоку от Подборжан
Бехари 215, '298; Bechary — Р, I, 42
(Byecharz — DR, VI, 99; I, 1). 8 км
юго-восточнее Либани
Бехарско-Жерчицкий дистрикт Праж-
ского архиепископства 134, 145, 365
Бехинский архидеканат 154, 226
Билани 132, 133, 134, 144; Bylany —
Р, I, 254—255 (Bylan — DR, VI,
106). 3V2 км юго-восточнее Чешско-
го Брода
Билина 148; Bilina, Bilin — Р, I, 81.
Город в северо-западной Чехии
Билинский деканат 203
Бинов, Бинев 166, 194; Bynov — Р, I,
257 (Bynow — RR, 12, № 84). 3 км
северо-восточнее Новограда
Бистра 162; Bystra — Р, I, 258 (villa
Schilt dicta Bistra — RR, 8, № 52)
Битетице 141; Bitetice — P, I, 85
(Bytyetycz — DR, VI, 119; Byete-
425
ticz — DR, XI, 366—367). 6V2 км се-
веро-западнее Пелгржимова
Битов (Хиновский дистрикт архие-
пископства Пражского) 143, Bitov—
Р, I, 86 (Byetow—DR, VI, 135;
XI, 358). 1 1 км юго-восточнее Та-
бора
Битов (Хотешовский монастырь) 82,
Bitov — Р, I, 86 (Bytow — DR, IV,
32—33) 8 км северо-западнее Стода
Бичковице 148, 149, 150; Byckovice —
Р, I, 251. 672 км северо-восточнее
Литомержиц
Бичковская коменда 149
Блажим 94, 95, Blazim— Р, I, 97
(Blazim — DR, V, 56). 6 км к запа-
ду от Невеклова
Ближведли 135; Blizevedly — Р, I,
100 (Blyzebedly — DR, VI, 102)
4]/г км северо-восгочнее Уштки
Блуди 40Г, 403, 404; Bludy — Р, I, 104
(Bind — RR, 22, № 181). 6 км за-
паднее Хлумца на Цидлице
Блшани, Пшанки 378, Blsany, Psan-
ky — Р, I, 103, ср Р, III, 498 (Blssa-
ni — DR, VII, 189) 8 км южнее
Горжиц (рядом с селом Петрович-
ки)
Богдалин 169; Bohdalin —Р, I, 108
(Bohdalowo pole — RR, 18, № 136).
4 км западнее Каменице на Лабе
Богдаловице 96; Bohdalovice — Р, I,
108 (Bohdalowiczie—DR, V, 71).
8 км юго-западнее Крумлова
Богдашин 4'04; Bohdasin — Р, I, 109
(Bodassyn—DR, I, 203—204). 9 км
западнее Броумова
Богуневице, Богоуневице 132, 133; Во-
hounovice— Р, I, 112 (Bohunye-
wicz — DR, VI, 106). 10 км южн-ее
Коуржима
Богунице 142; Bohunice — Р, I, 114—
115 (Bohvnicz — DR, VI, 140, Bohu-
nicz, XI, 346—347) 3 км юго-запад-
нее Тина
Богунице (владение Брненского ка-
питула) 391; Bohunice — predmesti
Brna (Pohnitz— UB, II, str. 65)
Богутин 278; Bohutin — P, I, 118
(Bohutyn — DR, VI, 148; Bohu-
tyn — DR, XI, 327). 6 км юго-запад-
нее Пржибрама
Божанов 105; Bozanov — P, I, 152
(Pertolsdorff —DR, VII, 195—196)
7 км южнее Броумова
Божеев 195; Bozejov—P, I, 153 (Pus-
sendorf — Ucty, str. 27, 44). 5 km
западнее Новгорада
Божеевице 172; Bozejovice — P, I,
153 (Bozieyowicz — RR, 17, № 127)
13 км северо-западнее Табора
Болеславский край 216, 276
Болетицкое риктаржство Златокорун-
ского монастыря 199
Боржице 278, Borice, Р, I, 136 (Вог-
zicz — DR, XI, 333—334) 14 км се-
веро-западнее Писека
Бори 160, 398—400, Вогу — Р, I, 143
(Borzie — RR, 36, № 307) 10 км се-
веро-восточнее Крумлова
Борковице, Барковице 142, Borkovi-
се — Р, I, (Borkowy[i]cz — DR, VI,
144; Borkowicz — DR, XI, 354)
Боровани 155, 165, 194, Borovany— P,
I, 140 (Borowan — RR, II, № 82)
Боровице (Градищенский монастырь)
125, Г26, 127, 254; Borovice — P, I,
140 (Borowyczye—UH, 6—7,
№ XLV) 6 км северо-западнее
Мнихова Градиште
Боровице (Хиновский дистрикт архи-
епископства Пражского) 143, Bo-
rovice — Р, I, 140 (Borowicz — DR,
VI, 136). Восточнее Табора
Боусов 255, Bousov Horni — Р, I,
150 (Busoy— UH, 22). 47з'км к за-
паду от Соботки
Бояновице 94; Bojanovice — Р, I, 120
(Boianowiczye—DR, V, 54) 4 км
западнее Штеховиц
Бранденбург 180
Бранна 166, 197, 198; Вгаппа — Р, I,
165 (Вгаппа — RR, 55, № 472).
372 км южнее Тржебони
Братковице 98, 99, 100; Bratkovice —
Р, I, 168 (Bratronicz — DR, VII,
164—165). 3 км западнее Вельвар
Братржинов 93, 95; Bratrinov — Р, К
169 (Bratrzyenow—DR, V, 56, 58)
5 км западнее Штеховиц
Братржице 120, 283, 203; Bratrice —
Р, I, 168 (Bratrzetycze dicta Ssu-
nebrunne — DR, VIII, 230) 5 км к
северу от Панова
Бржевнов 96, 98, 99, 100, 101, 378,
396; Bfevnov — Р, I, 177—178
(Brzewnow — DR, VII, 155—156).
Часть Праги
Бржежани (Бродский дистрикт архи-
епископства Пражского) 132, 133;
Bfezany — Р, I, 190 (Brzyezan —
DR, VI, 105—106). 47г км северо-за-
паднее Чешского Брода
Бржезани, Бржежани (Страговский
монастырь) 119, 120; Brezany — Рг
I, 191 (Brzezany — DR, VIII, 243—
244). Село возле Льготы Естржаби
426
Бржезани, Бржежани (Седлецкий мо-
настырь) '198, Bfzezany — Р, I, 170
В районе Колина
Бржези (Захлумское владение Стра-
говского монастыря) 121, 411
Bfezi—Р, I, 180 (Brzesye— DR,
VIII, 225). 8 км юго-западнее Крум-
лова
Бржези (Роудницкий монастырь) 76,
78, Bfezi — Р, I, 181 —182 (Brzeza —
DR, II, 5). 5V2 км юго-восточнее
Усти на Лабе
Бржезина 139, 140; Bfezina — Р, I,
182—183 (Brzyezyna — DR, VI,
113, Brziezina — DR, XI, 395). 6 км
севернее Дольни Краловице
Бржезова 93, 95; Bfezova — Р, I, 188
(Brzyezowa — DR, V, 60). 6 км
северо-западнее Илового
Бржецлав (Лунденбург) 185, 186;
Bfeclav (Lundenburg— UL, S.
137). Город в Южной Моравии
Бржецлавское панство Лихтенштей-
нов 185, 186, 283, 285
Бржиза 134; Bfiza— Р, I, 195 (Brzy-
eza — DR, VI, 95). 8 км юго-запад-
нее Роудницы
Бржилице 4'97; Bfilice—Р, I, 192
(Brzilicz — RR, 55, № 470). 2 км се-
веро-западнее Тржебони
Бржистви 97, 98, 101, 102, 378; Bfis-
tvi — Р, I, 193 (Brziestie— DR, VII,
175—176). 6V2 км северо-западнее
Чешского Брода
Брзанки 196; Brzanky— Р, I, 214
(Byrzano — DR, II, 12). 5 км севе-
ро-восточнее Роудницы
Брлог (Крумловское панство Рожм-
берков) 159; Brloji — Р, I, 1'96
(Brloh — RR, 34, № 294). 8 км се-
вернее Хвалшин
Брлог (Роудницкий монастырь) 76,
369, Brloh —Р, I, 196—197 (Brloh—
DR, II, 17, 19). 4V2 км юго-восточ-
нее Лоуни
Брно 192, 199
Брод Чешский 133, 134; Cesky Brod —
Р, I, 202, 203 (Broda — DR, VI,
145—146, XI, 324). Город восточнее
Праги
Броумов 97, 105; Broumov — Р, I,
207—208 (Civitas Brumow—DR,
VII, 189, 192). Город в северной
Чехии
Броумовский край 97
Броумовское владение Бржевновского
монастыря 377
Бртце 171; Brtce — Р, 1,209 (Brdcze —
RR, 45, № 395). 11 км юго-за-
паднее Седлце
Бруншов 376; Brunsov — Р, I, 211 —
212 (Brunssow — DR, V, 55, 63).
8 км юго-западнее Илового
Будеёвице Чешские 85, 192; Ceske Bu-
dejovice—Р, I, 224. Город в Юж-
ной Чехии
Буденице 77, 78; Budenice — Р, I,
225 (Budinicz — DR, II, 5) 97г км
севернее Слани
Будиков 141; Budikov—Р, L 226
(Budykow— DR, VI, 120-121; Bu-
dicow—DR, XI, 382). 4 км север-
нее Гумпольце
Будин, Будине 167; Budyne— Р, I,
230 (Budynye — RR, 409, № 345).
7V2 км к западу от Воднян
Буджовский деканат 174
Будчевес 136; Budceves — Р, I, 223
(Budczyewes— DR, VII, 99—100).
77г км юго-восточнее Либани
Будчице 139; Budcice—Р, I, 223
(Budczycz— DR, VI, 113; Budc-
zicz — DR, XI, 395). 5 км северо-во-
сточнее Дольни Краловиц
Букова (Рожмитальский дистрикт)
il'38; Bukova —Р, 1,233—234 (Ви-
kowa — DR, VI, 110, Bukowa —
DR, XI, 339). 4 км северо-западнее
Рожмиталя.
Букова (Но'воградское панство Рожм-
берков) 194, 329; Bukova — Р, I,
234—235 (Bukowie — RR, 12, № 83).
6 км юго-восточнее Тргсвых Свин
Буковина 125, 294; Bukovina Horn! —
Р, I, 238 (Bukowyna — UH, 21,
№ LXVII). 3 км северо-западнее
Мнихова Градиште
Буковице 104; Bukovice — Р, I, 237
(Bukowicze—DR, VII, 204). 1 км
севернее Полицы
Буковское панство Рожмберков 154,
И'66, 167, 168, 171, 177, 178, 222
Бучи 411; Buci — Р, I, 220 (Buczye—
DR, VIII, 222). 11 7г км северо-во-
сточнее Крумлова
Бушовице, Богушовице—103, Bohu-
sovice, Bousovice — Р, I, 118 (Bus-
sowicze — DR, VII, 167). 47г km
южнее Литомержиц
Вавице 4'68, см. Бабице
Вадков 121; Vadkov — PS, IV, 465
(Wadkow —DR, VIII, 228). 8 км
юго-западнее Крумлова
427
Валтержов 195; Valtefov— PS, IV,
473 (Volthersslog-Ucty, str. 28, 29).
10 км от Новограда
Валтице (Фельдсберг) 202; Valtice
(Feldsberg— UL, S. 165). Город в
Южной Моравии
Валтицкое (Фельдсбергское) панство
Лихтенштейнов 183, 186, 202, 283
Вапно (Градищенский монастырь)
126, 127, 254; Vapno —PS, IV, 477
(Wapno —UH, 13-Л4, № VI).
6V2 км юго-западнее Чешского Дуба
Вапно (Жижелицкое панство Рожм-
берков) 403, 405; Vapno — PS, IV,
477 (Wapno — RR, 23, № 192). 7 км
юго-восточнее Хлумца на Цидлице
Велешице, Велесице 220; Velesice —
PS, IV, 491 (Welesicz — DR, I, 2).
Около Штепанова
Велеславин 98, 100, 378; Veleslavln —
PS, IV, 491 (Veleslawin — DR, VII,
160—161). Село — часть XIX райо-
на Праги
Велешовице 391; Velesovice, okr. Brno
Venkov (Welessowitz alias Wels-
picz — UB, II, 64)
Великое Княжество Литовское 192
Велиславице >121; Velislavice — PS,
IV, 495—496 (Welysslawycz — DR,
VIII, 266). 7 км юго-западнее
Крумлова
Вельвары 98, 395
Венгрия 192
Венеция 192
Весь Велка 105; Ves Velka (Gros-
dorf) — PS, IV, 519 (P, I, 561);
(Grosdorf — DR, VII, 192—193).
Около Броумова
Весце (Бржевновский монастырь)
101—103; Vesce — PS, IV, 521' (We-
secz — DR, VII, 176). У Колина
Весце (Пражское архиепископство)
136, 298; Vesce —Р, IV, 521 (Wes-
sczye — DR, VI, 98—99). 2!/2 км
юго-восточнее Роудницы
Весце (Штепановский дистрикт архи-
епископства Пражского) 220; Ves-
ce — PS, IV, 521 (Wesczye — DR,
I, 3). 1 км восточнее Кеблова, за-
паднее Дольних Краловиц
Ветла 76, 77, 196; Vetla — PS, IV, 532
(Wetla —DR, II, 11'—12). 5V2 км
северо-восточнее Роудницы
Ветров (Рингенгайн) 181, 182; Vet-
rov, Ringenhain — Р, III, 566 (Rin-
genhayn — FU, S, 369)
Вешин 137, 138; Vesin —PS, IV, 531
428
(Wyessin — DR, XI, 339). 10!/2 km
северо-западнее Бржезнице
Видим, Видин 80, 206; Vidfm — PS,
IV, 540 (Vidin —DR, X, 309).
У Дольних Бржезан, северо-запад-
нее Илового
Викань 101, 102, 208, 296, 334, 378;
Vykan — PS, IV, 658 (Wikan —DR,
VII, 178—179). 6 км северо-западнее
Чешского Брода
Виклантице Г20, 203, 246, 283; Vyklan-
tice — PS, IV, 658—659 (Wynklan-
tycz — DR, VIII, 230). 9 км северо-
восточнее Пацова
Вильдштейнское панство Рожмбер-
ков — 154, 173, 174, 177, 178, 179,
189
Винаржице 95; Vinafice — PS, IV, 549
(Vinarzczie — DR, V, 71) 5’/2 км
южнее Слани
Вискитна 140; Vyskytna — PS. IV.
663 (Wysskytna op[p]idum — DR, VI,
127; Op,[p]idum Wyskidna — DR, XI,
381). 10 км восточнее Пелгржи-
мова
Висока 159; см. Гоэншлаг
Високе 112, 113; Vysoke (Alta villa —
Vissoke — ZU, str. 70). Владение
Ждярского монастыря в Моравии
Витеёвице 167; Vitejovice — PS, IV,
558—559 (Witieyowicz — RR, 40,
№ 352). 8!/2 km западнее Нетолиц
Виткувское панство Рожмберов 154,
И63, 175, 177, 178, 227, 406, 410
Вишков 124; V-yskov— PS, IV, 674
(Wyskow — UH, 7, № XLVI). Севе-
ро-западнее Мнихова Градиште
Влашим 158, 205; Vlasim — PS, IV,
572
Влкосовице 169; Vlkosovice — PS, IV,
581 (Wilkossowicz — RR, 18, № 135).
9l/2 km северо-западнее Каменице
на Лабе
Влтава, р. 92, 93, 96, 116, 154, 162, 166,
205, 222, 285
Влтавский деканат 171
Влчовес 169; Vlcoves — PS, IV, 576
(Wilczowes — RR, 18, № 140). 17 км
юго-восточнее Табора
Водоходи 76, 134, 135, 196; Vodocho-
dy — PS, IV, 592 (Wodochoti —DR,
VI, 96—97). 7 км южнее Роуднице
Волдухи 171, 173, 174; Volduchy —
PS, IV, 602—603 (Wolduch —RR,
52, № 443). 3V2 км северо-восточнее
Рокицан
Воленице 117, 119, 210, 211, 214. 322,
324, 333, 412, 414—416, Volenice —
PS, IV, 603 (Olenicz —DR, VIII,
270—271). 10 км северо-восточнее
Лоуни
Волин, Волине 144, 221; Volyne — PS,
IV, 607. Город в Южной Чехии
Волинское панство 224, 367
Волшови —107, 108, 407, 409; Volso-
vy — PS, IV, 606 (Wolessowicze —
DR, VII, 187). 21 /2 км юго-западнее
Сушице
Волшовице 168; Volsovice — PS, IV,
606 (Wolessowicz — RR, 37, № 320).
3 км восточнее Нетолиц
Врабин H68, 169; Vrabin —PS, IV, 611
(Wrabin —RR, 38, № 322). 3 72 км
севернее Нетолиц
Врабче 399; Vrabce — PS, IV, 610
(Wrabczie — RR, 35, № 302). 9 км
юго-западнее Чешских Будеевиц
Врбице (Хотешовский монастырь) 82,
83; Vrbice— PS, IV, 624 (Wrwicze —
DR, IV, 35—36). 6 км западнее Без-
дружиц
Врбице 135; Vrbice —PS, IV, 625
(Wrbyczye — DR, VI, 94). 12 км
юго-восточнее Литомержиц
Врбичани 75, 77, 195; Vrbicany— PS,
IV, 626 (Wyrbiczan— DR, II, 4—5).
10 км северо-западнее Слани
Врбно. 117, 119, 210, 211, 322; Vrbno
nad Lesy — PS, IV, 627 (Wrbna —
DR, VIII, 272). 8 км юго-восточнее
Лоуни
Врбов 185; Vrbov (Urban). Дрнголец-
кое владение Лихтенштейнов в Мо-
равии
Вржесце 143; Vresce — PS, IV, 629
(Wrzesscze — DR, VI, 136; Wrzes-
secz — DR, XI, 357—358). 7 км се-
веро-восточнее Табора
Вроцлав 192
Всуши, Усуши 84; Ususi — PS, IV,
455 (Vsussie — DR, IV, 29). Северо-
западнее Добржан
Встиш 82, 83, 84; Vstis — PS, IV,
639—640 (Wstuschs — DR, IV, 25—
26). 3 км западнее Добржан
Втелно 124, :127, 397; Vtelno Jizerni —
PS, IV, 653—654 (Wtelen — UH, 22,
№ LXXX). 5 км юго-западнее Мла-
да Болеслава
Вшевили 138; Vsevily—PS, IV, 653
(Wssewyl — DR, VI, 109; Wssyewy-
le — DR, XI, 339). 4!/2 км западнее
Бржезнице
Вшетице 94; Vsetice — PS, IV, 652
(Wsyeticzie — DR, V, 65). 4 км се-
веро-западнее Невеклова
Гаек 167; Hajek — Р, I, 578 (На-
gek — RR, 39, № 337). Юго-запад-
нее Воднян
Газлахское панство Рожмберков (в
Австрии) 154, 194, 386
Гаймин 229; Hajmin — Р, I, 587 (Нау-
myn — DR, VIII, 226). IU/2 км юго-
западнее Крумлова
Ганов 82, 83; Hanov — Р, I, 587 (На-
now — DR, IV, 35). 7 км западнее
Бездружиц
Гартунков, Гардетшлаг 155; Hardet-
schlag — Р, I, 591; Hartunkov — Р,
I, 594 (Hartunslag — RR, 14, № 94).
10 км юго-западнее Новограда
Гашловице 96; Haslovice — Р, I, 596
(Hasslowicz — DR, V, 72). 7 км юго-
западнее Крумлова
Гданьск 192
Геймад 202
Гейна (Гайна), 107, 108, 408, 409;
Hejna — Р, I, 605 (Наупа — DR,
VII, 186). 4 км юго-западнее Го-
раждёвиц
Гейнице, Гайнице 182; Hejnice — Р,
I, 605 (Hayndorff — UF, S, 21). 9 км
юго-восточнее Фридланта
Гейтманковице 105; Heytmankovice—
Р, I, 606 (Haypsdorf — DR, VII,
196—197). Село у Броумова
Гельфенбуркский дистрикт архиепис-
копства Пражского 134, 136, 140
Гельфенбуркское панство Рожмбер-
ков 154, 166—168, 175, 177—179
Гельфенбурк 194; Helfenburk — Р, I,
606—607. 12 км западнее Воднян
Гералецкий дистрикт архиепископства
Пражского 198, 262, 282, 365
Гержманковице 105, 378; Hefmankovi-
се — Р, I, 617 (Hermansdorf — DR,
VII, 197—198). 3 км севернее Броу-
мова
Германия 5, 45, 58, 315, 329
Германия Юго-Западная 58
Германская Демократическая Респуб-
лика 180, 181
Гершпице Горне (владение Брненско-
го капитула) 391; Herspice — Horni,
od. roku 1919 soucast Brno (Jers-
picz — UB, II, str. 63)
Гидчице Белке 107, 224, 408, 409; Hyd-
cice Velke — P, I, 819—820 (Hydc-
zicz Maior —DR, VII, 186—187).
3V2 км юго-западнее Гораждёвиц
Гидчице Мале, Гидчицки — 107, 108;
408—409; Hydcice Male — Р, I, 820
(Hidczicz Minori — DR, VII, 187).
429
3V2 км юго-западнее Гораждёвиц
на левом берегу р. Отавы
Главатицс, Главатце 1G8, Hlavatce —
Р, I, 628; (Hlawatecz — RR, 37,
№ 319). 5 км северо-восточнее Не-
толице
Главечник 401, 403, 404; Hlavecnik—
Р, I, 628—629 (Hlavecznik — RR,
22, № 187). 9 км юго-западнее
Хлумца на Цидлине
Главице 125, 127, Hlavice—Р, I,
629 (Hlawyczye—UH, 14, № LVII).
5!/2 км юго-западнее Чешского
Дуба
Главнев 104; Hlavnov — Р, I, 631
(Hlawnow — DR, VII, 204). 2’/г км
северо-восточнее Полине
Глинна 76, 78; Hlinna — Р, I, 636
(Hlyna — DR, II, 6)
Глубочепи 144; Hlubocepy— Р, I,
640—641 (Hluboczrpy — DR, VIII,
288—289). Юго-западнее Праги
Гневице 134, 135, Hnevice— Р, I, 648
(Hnyewicz — DR, VI, 93). 8V2 км
северо-восточнее Роудницы
Гневоусице 124, 126, 398; Hnevousi-
се — Р, I, 649—650 (Hnewussycze—
UH, 2, № XXXV). 1 км севернее
Мнихово Градиште
Гнидоуси 82; Hnidousy — Р, I, 650
(Hnydus — DR, IV, 37). Юго запад-
нее Стода
Годемишл 137, 138; Hodemysl — Р, I,
652 (Hodomissl — DR, Vf, 109, Но-
dyemysl — DR, XI, 339). 8 км севе-
ро-западнее Бржезнице
Годков 172, Hddkov — Р, I, 653 (Hod-
kov — RR, 47, № 40b) 8V2 км юго-
западнее Седлеца
Гойков (Гойковец) 140, 141; Hojkov —
Р, I, 661 (Hoykowecz — DR, VI,
124—125; Hoykowecz — DR, XI,
371). 15 км юго-восточнее Пелгр-
жимова
Гол 98, 100, Hol —Р, I, 662 (Holl —
DR, VII, 163). Северо-западнее Пра-
ги
Голенице 185; Holenice (Holaniiz).
Дрнголецкое владение Лихтен-
штейнов в Моравии
Голашице 109, НО; 117; Holasice (Но-
lassicz — DR, VII, 209). Райград-
ское владение Бржевновского мо-
настыря в Моравии
Голишов 82; Holysov—Р, I, 673 (Но-
lyssow—DR, IV, 37) 7 км юго-за-
паднее Стода
Голоноги 114, 117, Holonohy — Р, I,
669 (Holonow —DR, VIII, 232).
В районе Унгошть
Голубов 160, 173, 399, 400, Holubow —
Р, I, 672 (Holubow—RR, 36,
№ 306). 8V2 км севернее Крумлова
Гомоле 399; Homole — Р, I, 674 (Но-
myl — RR, 36, № 304) 5 км юго-за-
паднее Чешских Будеевиц
Гораждевице 205, Horazd’ovice— Р, I,
692. Город на р. Отаве
Горжиковице 82; Hofikovice — Р, I,
700 (Orzekowicze — DR, IV, 31).
3V2 км северо-восточнее Стода
Горка (Заградка) 172, 221, Hurka—
Р, I, 800 (Horka — RR, 45, № 396).
10 км северо-западнее Табора
Горомержице 114, 117, 207, 296, 310;
Horomefice— Р, I, 706 (Horomier-
zicz — DR, VIII, 236—237) Северо-
западнее Смихова
Гороседли 278; Horosedly — Р, I, 707
(Horizedel — DR, XI, 330—331).
1 км восточнее Мировиц
Горшовский архидеканат 173
Гослар 52
Гошковице 125, 127, Hoskovice — Р,
I, 728 (Hosczkowycz — UH, 3,
№ XXXVIII). 2 км восточнее Мни-
хово Градиште
Гоэншлаг 159, Hohenschlag— Pal,
321, 33, Vysoka, Hohenschlag — PS,
IV, 667 (Hohenschlag —RR, 32,
№ 275). 10 км южнее Крумлова
Градек (Новоградское панство Рожм-
берков) 19S; Hradek — Р, I, 743
(Hradek — Ucty, 27, 44). 3>/2 км
юго-восточнее Свин Торговых
Градек (Хоустницкое панство Рожм-
берков) 168 169; Hradek — Р, I, 742
(Hradek —RR, 19, № 152, RR, 21.
№ 163). 2V2 км северо-восточнее
Пацова
Градец 84, Hradec — Р, I, 737—38
(Hradecz — DR, IV, 38). 3 км за-
паднее Стода
Градец Кралевый 148, 192, 204; Hra-
dec Kralove — Р, I, 738—39 Город
в Восточной Чехии
Градиштько 93 101, 102, 174, 401, 403;
Hradistko — Р, I, 757—758 (Hradi-
stko — DR, VII, 178). 3’/2 км север-
нее Колина
Грахолуски 167; Hracholusky — Р, I,
761 (Hracholusky — RR, 40, № 351).
8 км западнее Нетолиц
Грбов 288; Hrbov — Р, I, 767. 372 км
юго-западнее Нетолиц
Грдли 103, 168; Hrdly —Р, I, 768
430
(Hrdly — DR, VII, 166). 5 км юго-
восточнее Литомержице
Грдлоржези 195; Hrdlofezy — P, I,
768 (Hrdlorzez — Ucty, str. 27)
16 км юго-восточнее Тржебони
Грдонев 164, Hrdonov —P, I, 768—
769 (Hainreichsed vel Hrdonyow —
RR, 27, № 232). 15 км северо-запад-
нее Вышеброда
Грживчице 117, 119, 205, 412, 414—
416, Hrivcice — P, I, 775 (Hrzyw-
czicz — DR, VIII, 273—274). 8V2 km
юго-восточнее Лоуни
Губенов 135, 136, Hubenov Velky —
P, I, 790 (Ambe Hubyn — DR, VI,
102) 7 км юго-восточнее Уштки
Гудчице 138, 139; Hudcice— P, I,
791—792 (Hudczycz — DR, VI, 108,
Hudczicz — DR, XI, 341). 3!/2 km
юго-западнее Бржезнице
Гулице 144 220, Hulice — P, I, 792—
793 (Hulicz — DR, XI, 400) 672 km
северо-западнее Дольних Краловиц
Гуменице 165, Humenice — Р, I, 794
(Mayerhaff— RR, 13, № 92). 3 км
юго-западнее Новограда
Гумни 95, Humny — Р, I, 795 (Ow-
na — DR, V, 70). 4’/2 км юго-восточ-
нее Слани
Гумпно 168, Humpno — Р, I, 795
(Humpno — RR, 38, № 330). Запад-
нее Чешских Будеевиц
Гурки 174, Hurky — Р, I, 802—803
(Horka — RR, 53, № 449). 14 км
юго-западнее Збирога
Даев 195, Dajov — Р, 1,359 (Dayow —
DR, II, 8—9) Около Усти
Далковице 139, Dalkovice—Р, I,
360—361 (Dalkowicz — DR, VI, 111,
XI, 400). 8 км северо-восточнее
Влашима
Дамаск 192
Дворжец, Дворец 85, 90, 91, 92, 197,
374, Dvorec —Р, I, 505—506 (Dvor-
zecz — UT, 5). 4V2 km северо-вос-
точнее Трговых Свин
Дедова, Дедов 104; Dedov — Р, I,
374—375 (Diedowa — DR, VII, 203).
3V2 км южнее Теплице
Дедовице 137; Dedovice—Р, I, 375
(Dyedowycz — DR, VI, 150, Dyedo-
wicz — DR, XI, 334). 9 км севернее
Писека
Детошин 411; Detosin — Р, I, 384
(Dyethossyn — DR, VIII, 224).
11 км юго-западнее Крумлова
Дехтарже (Ржечицкий дистрикт ар-
хиепископства Пражского) — 140,
141; Dehtafe Р, I, 375 (Dechtharz —
DR, VI, 125; Dechtarz — DR, XI,
365) 7 км северо-восточнее Пел-
гржимова
Дехтарже (Подегусское панство) —
168; Dehtafe — Р, I, 375, Dehtarz —
RR, 37, № 314). 12 км северо-запад-
нее Чешских Будеевиц
Дехтов — 79, 196; Dehtov — Р, I, 376
(Dehtow — DR, II, 13) Около За-
боржи
Дивчи-Камень (Мейдштейн) — 194;
Divci Kamen — Р, II, 189—190
(Meydstein — RR, 35). 9 км север-
нее Крумлова
Дивчи-Каменское панство (Мейд-
штейнское) — 154, 159, 161, 175, 177,
178, 227, 398, 400, 406, 410
Дпмокур, Димокури 198, Dymokury —
Р, I, 462 Северо-западнее Кралова
Местце
Дня, р 183
Длоуга Весь 80, 282, 371, Ves
Dlouha — PS, IV, 505 (Longa vil
la —DR, III, 21—22)
Днебог 124 127, Dneboh— P, I, 393
(Dneboh —UH, 3, № XXXIX) 3 km
восточнее Мнихова Градиште
Добешов 169; Dobesov — Р, I, 395
(Dobessow — RR, 18, № 139). 10 км
северо-западнее Каменице на Лабе
Добра Вода 124, 125, 195, Voda dob-
ra— PS, IV, 587 (Dobra woda —
UH, 4, № XLI) 2V2 km юго-восточ-
нее Мнихова Градиште
Добржан 81, Dobfan — Р, I, 399
(Dobrzan— DR, IV, 41—42) Юго-
западнее Пльзня (на правом берегу
р Радбузы)
Добржинь 134; Dobrm — Р, I, 403—
404 (Dobrznye — DR, VI, 93). 2Д2 км
северо-восточнее Роудницы
Добржич (Островский монастырь) —
93; Dobfic— Р, I, 401—402 (Dobr-
ziecz — DR, V, 73). 12 км юго-за-
паднее Смихова
Добржич (Жижелицкое панство
Рожмберков) 403, 405, Dobfic — Р,
I, 414 (Dobrczicz — RR, 23, № 191)
8 км юго-западнее Кралевого Мест-
ца
Добрна 96, Dobrna — Р, I, 405—406
(Dobrna— DR, V, 72). 5’/2 км юж-
нее Крумлова
Доланки 103; Dolanky— Р, I, 419
(Dolanky — DR, VII, 166—167).
8 км северо-западнее Роуднипе
431
Долин 76, 77, 195, 196; Dolin — Р, I,
422 (Dolyna — DR, II, 5). 3 км се-
веро-восточнее Слани
Доманин 85, 87, 90, 197; Domamn—
Р, I, 425 (Domanin— UT, 8). 4 км
юго-западнее Тржебони
Домашице 76, 196, 369; Domasice—
Р, I, 427 (Domassycz — DR, II, 17).
7 км юго-восточнее Уштки
Домораз 107, 407—409; Domoraz — Р,
I, 434 (Domoraz —DR, VII,
434). 10У2 км северо-восточнее Су-
шице
Доудлебский деканат 154
Драгнетице 172; Drahnetice— Р, I,
451 (Dorahnieticz — RR, 17, № 128).
12 км северо-западнее Табора
Држевице, Држевич 104; Dfevic — Р,
I, 467 (Drzewicz— DR, VII, 203,
206). У Полицы на Метуе
Држевники 278; Dfevniky — Р, I, 467
(Drewnik — DR, VI, 149—150; XI,
323). 10 км юго-восточнее Добржи-
ша
Држевчице 135; Drevcice — Р, I, 466
(Drzyewiczye — DR, VI, 101). 5 км
северо-западнее Дуба1
Дрнголецкое панство Лихтенштейнов
183, 185, 201
Дрнхолец (Дрнхольц) 183, 201;
Drnholec (Diirnholz — UL, 117—
123). Город в Южной Моравии
Дробовице 52; Drobovice — Р, I, 476.
27г км юго-восточнее Часлава
Дробовицкая коменда 150
Дубно 278, 295; Dubno — Р, I, 182
(Dubna — DR, VI, 149; Duben — DR,
XI, 321). 2V2 км северо-восточнее
Пржибрама
Дубовице 140—141; Dubovice — Р; I,
491 (Dubowice — DR, VI, 118—119,
Dubowicz — DR, XI, 383). 37г км
западнее Пелгржимова
Дунаёвице 90, 91, 197; Dunajevice —
Р, I, 498 (Dunayowicz — RR, 55,
№ 471). 6 км северо-восточнее Ли-
Шрва
Душники 137, 278, 366; Dusniky — Р,
I, 501 (Dusnik — DR, VI, 150; XI,
322). 8 км юго-восточнее Добржиша
Европа 4—7, 43, 48, 51, 64, 66, 148,
225, 227, 230, 238, 354
Европа Восточная 22, 192, 316
Европа Западная 23, 198, 301
Ежови, Езови 203; Jezovy — Р, II, 143
(Gezow — Bern. Plz., 18). IP/2 км
юго-западнее Пржештиц
432
Езве, Езова 124; Jezova — Р, I, 141
(Gyezwe — UH, 19, № LXVI). 7 км
севернее Беле
Елемек 95; Jelemek — Р, II, 117 (Gi-
lemca — RR, 40, № 385). 4 км юго-
восточнее Прахатиц
Жабовржески 168; Zabovresky— PS,
IV, 799—800 (Zabowrziesk — RR,
38, № 325). 10 км северо-западнее
Чешских Будеёвиц
Жар 165; Zar — PS, IV, 805—806
(Zdar— RR, 12, № 81). 5 км севе-
ро-западнее Новограда
Жатец 117; Zatec — PS, IV, 806—807.
Город в Северо-Западной Чехии
Жатецкий край 75, 368
Ждяр (Полицкое владение Бржев-
новского монастыря) 104; Zd’ar—
PS, IV, 813 (Zdiar —DR, VII, 202).
1 км западнее Полице
Ждяр (Ждярский монастырь) 112,
ИЗ, 205
Ждяр (Новоградское панство Рожм-
берков) 194; Zd’ar —PS, IV, 814
(Zdar —RR, 12, № 81)
Жебраков 106; Zebrakov — PS, IV,
820 (Ziebrakow — DR, VII, 183).
137г км северо-западнее Милевска
Желевчице 76, 77; Zelevcice — PS, IV,
826 (Zelewczicz — DR, II, 5). 3 km
северо-восточнее Слани
Желивка, p. 218
Жепи Ржепи 98, 100, 396; Zepy, Re-
py —P, III, 559; PS, IV, 832 (Zep-
py —DR, VII, 158—159). 7 км за-
паднее Смихова
Жерновице 167, 400, 402; Zernovice —
PS, IV, 834—835 (Zrnownicz —RR,
41, № 358). IP/2 км западнее Нето-
лице
Жерчице 132, 136, 400, 402; Zercice —
PS, IV, 832—833 (Zerczicz —DR,
IV, 100). 10 км юго-восточнее Мла-
да-Болеслава
Животице 41, 278; Zivotice — PS, IV,
853 (Zywuticz — DR, XI, 336).
1072 км севернее Мировиц
Жидлов 124; Zidlov — PS, IV, 838—
839 (Zydlow —UH, 18, № LXIII).
10 км юго-восточнее Мимони
Жидовице 134, 135; Zidovice — PS,
IV, 840 (Zidowicz — DR, VI, 97—
98). 272 км северо-западнее Роуд-
ницы
Жижелице 174, 175, 400—407; Zizeli-
се — PS, IV, 854 (Zuzelicz — RR,
22, № 180). 5 км юго-западнее
Хлумце на Цидлице
Жижелицкое панство Рожмберков
154, 175—179; 194, 216, 235, 401—
403. 405—407
Жирец (Зержице) 146; Zirec — PS,
IV, 847 (Zierziecz — DR, IX, 304).
5 км северо-западнее Вимперка
Жиховице, Зиховице 107, 108, 167,
224, 407—409; Zichovice — PS, IV,
843 (Zichowicze— DR, VII, 185—
186). 9 км северо-восточнее Сушице
Забеглице 88; Zabehlice — PS, IV, 683
(Zabelicz — DR, X, 309). Около
Збраслава
Заборжи 76, 77, 79, 196; Zaboff — PS,
IV, 685—686 (Zaborzie — DR, II,
12). 57г км юго-восточнее Мельника
Заброди 106; Zabrodi — PS, IV, 688
(Zabrodie —DR, VII, 181). 9 км се-
веро-западнее Милевска
Завратна 162; Zavratna — PS, IV, 741
(Zawratna — RR, 10, № 71). 872 км
северо-восточнее Вышеброда
Загоржани 93; Zahofany — PS, IV,
692—693 (Zahorzani — DR, V, 55).
2V2 км северо-западнее Илового
Загоржи 411; Zahofi —Р$, IV, 696—
697 (Zahorzy — DR, VIII, 225).
117г км южнее Крумлова
Загостице 143; Zahostice — PS, IV,
7'03 (Zahostycze — DR, VI, 135;
Sahostye —DR, XI, 356). 1072 km
восточнее Табора
Заградка 106, 223; Zahradka — PS, IV,
705 (Zahradka — DR, VII, 181—
182). Ю72 km северо-западнее Ми-
левска
Заечи (Микуловское панство Лихтен-
штейнов в Моравии) 184; Zajeci
(Saitz — UL, S. 55—58).
Заечи (Островский монастырь) 94;
Zajeci —PS, 710—711 (Zagyeczye —
DR, V, 65). 272 km восточнее Неве-
клова
Залужи (Хотешевский монастырь) 82;
Zaluzi— PS, IV, 725 (Zaluze — DR,
IV, 38—39). 372 km северо-западнее
Стода
Залужи (Роудницкий дистрикт архие-
пископства Пражского) 134 135;
Zaluzi —PS, IV, 725 (Zaluzie — DR,
VI, 96). 572 км северо-восточнее
Роудницы
Залужи (Дивчи-Каменское панство
Рожмберков) — 160, 399, 400; Zalu-
zi—PS, IV, 723 (Zaluzie —RR, 36,
№ 311). 8 км северо-западнее Крум-
лова
Залужи (Крумловское панство Рожм-
берков) 161; Zaluzi — PS, IV, 723
(Zaluzie — RR, 30, № 260). И км
юго-восточнее Чешских Будеёвиц
Залши 169; Zalsi — PS, IV, 722
(Zals —RR, 42, № 371). 772 км се-
веро-западнее Весели на Лабе
Западный район 205
Затес 159, 160; Zates — PS, IV, 737
(Zates —RR, 30, № 263). -572 км
юго-западнее Крумлова
Затон, Затонь 93, 121, 411; Zaton—
PS, IV, 737 (Villa et curia circa Za-
thon — DR, VIII, 225). 9 км южнее
Крумлова
Захлумье (Захлумское владение Стра-
говского монастыря) 114, 381, 411
Збелитов 172; Zbelitov—PS, IV, 743
(Zbilitow — RR, 47, № 4'02). 272 км
западнее Милевска
Збирог 171, 173, 174, 194; Zbiroh —
PS, IV, 745—746 (Zbiroh — RR,
51, № 442). Город юго-западнее
Праги
Збраслав 115; Zbraslav — PS, IV, 750.
Город к югу от Праги
Збузани 98, 99, 101, 334, 366, 378, 379,
395, 396, 417—419; Zbuzany — PS,
IV, 753 (Zbuzani —DR, VII, 156).
972 км юго-западнее Смихова
Збух 82; Zbuch — Р, IV, 752—753
(Zbuoch — DR, IV, 32). 6 км севе-
ро-западнее Стода
Зверковице 142; Zverkovice — PS, IV,
791 (Zwyerkowycze — DR, VI, 140;
Zwirkowicz — DR, XI, 347). 3 km
южнее Тина на Влтаве
Звестонин 367; Zvestonin— PS, IV,
791—792. 10 км юго-западнее Сед-
лице
Звозна (Звоздна) Zvozna, Zvozdna
см. Hvozdno — PS, IV, 798; ср. PS.
IV, 818 (Hwozdna — DR, VI, 143;
Zwozdna—, XI, 342, 353). 12 km
юго-восточнее Тина на Влтаве
Згоржец (Хотешовский монастырь)
83; Zhofec — PS, IV, 774 (Zhorz —
DR, IV, 35). 47г км западнее Без-
дружиц
Зеховице 146; Zechovice — PS, IV,
769 (Zechowicze — DR, IX, 303).
P/2 км южнее Волине
Зибоглави 132; Zibohlavy—PS, IV,
776 (Zybohlaw et Radowessicz —
DR, VI, 106). 4 км юго-западнее
Колина
Змишовице 141; Zmisovice — PS, IV,
786 (Zmyssowicz — DR, VI, 121—
43.3
122, Zmyessowicz—_DR, XI, 375).
7 км северо-западнее Пелгржимова
Ивина 124—127, Jivina — P, II, 168
(Guwyna —UH, 7—8, № XLVII).
3 км северо-западнее Мнихова Гра-
диште
Ивови (Владение Ждярского мона-
стыря в Моравии) 113, Jivovi (Gy-
wowe — ZU, S. 86)
Иглава, p 183
Иловице 165, Jilovice — P, II, 151 (Gi-
low icz — RR, 56, № 476) 1272 KxM
юго-западнее Тржебони
Иловкчка 165, Jilovicka— Р, II, 151
(Gilowicz parwum— RR, 56, №477).
12 км юго-западнее Тржебони
Индржихов Градец 148 См. Градец
Индржихов
Иночани 98, 99, 100, 378, 396, Jinoca-
пу — Р, II, 156 (Ginoczany— DR,
VII, 157) 14 км юго-восгочнее Ун-
гоште
Испания 43
Истебнице 367, Jistebnice— Р, II, 165.
Город в 12 км северо-западнее Та-
бора
Ицковице 106, 107, 378, Jickovice — Р,
II, 143—144 (Geczkowicze — DR,
VII, 183—184). IOV2 км западнее
Милевска
Каковице 224, Kakovice — Р, II, 182
(Cakowicz — DR, IX, 303). 6 км
юго-восточнее Волыни
Каловице 136, Kalovice — Р, II, 186
(Kalowicz — DR, VI, 101 —102). 5 км
юго-восточнее Уштки
Каменице Дольни 98, Kamenice Dol-
ni— Р, II, 194—195 (Kamenicze—-
DR, VII, 165—166). 1 км северо-вос-
точнее Вельвар
Каменна Врата 93, Vrata Кашеппа
(Kamenna Wrata — DR, V, 68)
Каменске 215, 298; Kamensko — Р, II,
199 (Kamensko — DR, VI, 99) 2 км
южнее Либани
Кафа 192
Качов 124, 125; Kacov — Р, I, 178
(Kaczye superior — UH, 2,
№ XXXVI). 2!/2 км севернее Мнихо-
ва Градиште
Квасевице (Квасеевице) 106, Kvase-
jovice — Р, II, 455 (Wayssowicze—
VII, 152). 21 /2 км западнее Седлеца
Квасковице 167; Kvaskovice — Р, II,
456 (Kwaskowicz — RR, 39, № 342).
10 км юго-восточнее Стракониц
Кдишице 142, Kdysice— Р, II (Kdys-
sycz — DR, VI, 145, Kdessicze —
DR, XI, 354)
Кеблов 139 219, 299, Keblov — P, II,
219 (Keb’low — DR, VI, 112, Keb-
law DR, XI, 399). 6 км западнее
Долни Кралевиц
Келеч 94, 95; Kelec — Р, II, 220—221
(Kelecz — DR, V, 65) 5 км северо-
западнее Невеклова
Киев 22
Киптов 138, 139; Kyptov— Р, II, 468
(Kyptow — DR, VI, 110, XI, 342)
У Бловиц
Клавари 198, Klavary, okr Koli'n
Кладно 205 Город западнее Праги
Кладруби 143, Kladruby— Р, II, 228
(Kladruby — DR, VI, 136—137) Во-
сточнее Табора
Клатови 57, Klatovy — Р, II, 232 Го-
род в Юго-Западной Чехии
Клентнице (Клентниц) 184, Klentnice
(Klentnitz) Микуловское владение
Лихтенштейнов
Клетце 142, Kletce, Klee — Р, И, 233—
234 (Cleczy — DR, VI, 144). 3 км
севернее Ломнице на Л) жице
Клечата 142, Klecata — Р, II, 234—239
(Cleczy — VI, 144, Kleczy — DR, XI,
351). 9 км северо-западнее Весели
на Лужнице
Клу.мин, Хлумин 101, 102, Chlumin —
Р, И, 21—22 (Oppidum Klumin—
DR, VII, 177) 7 км южнее 1Мель-
ника
Кнежевес 114, Knezeves — Р, II, 256
(Knyeziewes Maior — DR, VIII, 234)
11 км северо-западнее Смихова
Кнеживка 114, 117, 254, 296, Кпёгл-
ka — Р, II, 258 (Knieziewes Minor —
DR, VIII, 238). Северо-западнее
Смихова
Кнежеклади 142; Knezeklady — Р, II,
255—256 (Knyezeklady — DR, VI,
145; Knyezeklad — DR, XI, 354).
5 KxM юго-восточнее Влтавы
Ко.билнице 136, 400—402, Kobylni-
ce — P, II, 266—267 (Kobylnyk —
DR, VI, 00) 11 км юго-восточнее
Мл -Болеслава
Козмице 125, Kozmice — Р, II, 350
(Kozmyczye — UH, 11, № LI 11)
10 км северо-западнее Мнихова
Градиште
Койчице 334; Kojcice— Р, II, 277—278
(Costycz — DR, VI, 114, Coczicz —
DR, XI, 361, 367). 5 км северо-вос-
точнее Пелгржимова
434
Колеса 403, 404; Kolesa — Р, II, 284
(Kolessa — RR, 22, № 184) 772 км
южнее Хлумца на Цидлице
Колин 114, 205, 272, 381; Kolin — Р,
II, 225. Город на Лабе к востоку от
Праги
Колинский деканат 174
Колинский край 270, 384
Костелец на Влтаве 97, 106, 223, 334,
Kostelec nad Vltavou — Р, II, 322
(Costelecz — DR, VII, 180). Северо-
западнее Милевска
Костелецкое панство Бржевновского
монастыря 106, 107, 111, 224
Котовице 82; Kotovice — Р, II, 337
(Kothowicze — Р, IV, 39) 3V2 км
севернее Стода
Коуржимский округ 384
Кохржимской архидеканат 154
Коцновице (Хоцеёвице) 124, Kocnovi-
се — Р, II, 271 или Chocnejovice —
Р, II, 26 (Kocznyegyewycze — UH,
11 —12, № LIV). 5’/2 км севернее
Мнихова Градиште
Кочин 168; Kocin — Р, II, 273 (Кос-
zin — RR, 38, № 324). 8 км юго-вос-
точнее Тина на Влтаве
Кошетице 141; Kosetice — Р, II, 328
(Costycz — DR, VI, 114; Coz —
czicz — DR, XI, 367—368) 13 км
юго-западнее Дольни Краловице
Кошин 301; Kosin —Р, II, 329 (Kos-
syna — DR, XI, 360) 47г км север-
нее Табора
Коширже 114, 203; Kosife — Р, II, 330
(Kossyerz — DR, VIII, 289). Часть
Праги
Кояковице 197; Kojakovice — Р, II,
277. 8 км южнее Тржебони
Крайничко 167; Krajnicko (Krajnic-
ko)—Р, II, 357—358 (Kranyssko —
RR, 39, № 338). Ю’/г км западнее
Воднян
Краков 192
Красиковице 141; Krasikovice — Р, II,
368 (Krassykowycz — DR, VI, 128,
Krassicowicz — DR, XI, 372). 3 км
севернее Пелгржимова
Краслетин, Красетин 160, 398—400;
Krasetm — Р, II, 367 (Krasletin—
RR, 36, № 308) 77г км севернее
Крумлова
Крашице, Храштице 106, 107; Chra-
stice — Р, II, 58 (Hrassicze— DR,
VII, 182). 7 км северо-восточнее
Мировиц
Кржевице 119, 211, 333; Kfevice — DR,
VIII, 278—279
Крженичка, Крженична 94; Kfenic-
па — Р, II, 386 (Scrzynyczna — DR,
V, 68). 16 км восточнее Добржиша
Кржепенице 172, Krepenice— Р, II,
389 (Krzepenicz — RR, 51, № 438)
7 км северо-западнее Седльчан
Крживсоудов 49, Kfivsoudov— Р, П,
405 (Krzywsudow op[p]idum— DR,
VI, 112; Krziwsudow — DR, XI,
392—394). Юго-западнее Нижн
Краловиц
Крживсоудовский дистрикт— 145, 198,
218, 220, 262, 282
Кржижанов ИЗ; Kfizanov (Krzyza-
now — ZU, str. 85). Владение Ждяр-
ского монастыря в Моравии
Кржинице (Ванкенсдорф) 105; Kfini-
се — Р, II, 399—400 (Waykers-
dorff — DR, VII, 196). Около Броу-
мова
Крняни 93; Кгпапу—Р, II, 411 (Куг-
пуапу — DR, V, 57—58, 62), 11 км
северо-западнее Невеклова
Кроцлов 399, Kroclov—, (Kroczlow —
RR, 36, № 305)
Крсице 137, 279, Krsice — Р, II, 417—
418 (Krssycz — DR, VI, 148; Kyr-
ziecz — DR, XI, 335) 4 км юго-вос-
точнее Мировиц
Крумлов 159, 160, 194; Krumlov Ces-
ky— Р, II, 423—424 Город на юге
Чехии (в тексте обычно называем
Крумлов, а не Krumlov Cesky)
Крумловское панство Рожмберков
154 159, 175—178, 227, 228, 406, 407,
410’
Крупа Верхняя 124, 126, Krupa Hofe-
ni — Р, II, 425 (Krupa superior —
UH, 14—16, № LVIII). Севернее
Беле под Бездежом
Крупов 194; Krucov — Р, II, 421—422
(Gruczow — RR, 12, № 80). Р/г км
западнее Новограда
Кундратице (Жижелицкое панство
Рожмберков) 401, 403, 404; Kund-
ratice— Р, II, 443 (Chundraticz —
RR, 23, № 188). 6 км юго-западнее
Хлумца на Цидлице
Кунратице (Новоградское панство
Рожмберков) 195; Kunratice (Neun-
dorf— Ucty, str. 28)
Лаба, p. 205
Лаговице 80, Lahovice — P, II, 478
(Lawicz —DR, X, 309). 107г км юго-
восточнее Билины
Лажани 80, 82; Lazany — Р, II, 490
(Lazyany — DR, IV, 34—35). 8 км
юго-западнее Добржан
435
Лаз 138; Laz — Р, II,. 486 (Laz — DR,
VI, 3401). 7 72 км юго-западнее
Пржибрама
Лазиште 139; Laziste — P, II, 487 (La-
zyzscz — DR, VI, 113; Laziestye—
DR, XI, 396). 7 км севернее Ниж-
них Кралёвиц
Ланшперк 80; Lansperk — Р, II, 482
(Landsperch — DR, XI, 311). 5 км
северо-восточнее Усти на Орлице
Лахов 104, 255; Lachov — Р, II, 478—
479 (Lachow — DR, VII, 203). 2 км
юго-восточнее Теплице
Левин 401; Levin — Р, II, 513 (Le-
win— RR, 23, № 195). 3 км юго-
западнее Хлумце на Цидлице
Леднице (Айсгруб) 184; Lednice (Ei-
sgrub— UL, S. 67—75). Микулов-
ское владение Лихтенштейнов в
Моравии)
Ледхуе 104; Ledhuje — Р, II, 498
(Ledhuge — DR, VII, 201). 1 км
восточнее Полипе
Лелов 84; Lelov — Р, II, 501 (Le-
low — Р, IV, 40). 2 км южнее Сто-
да
Лесковице 141, 167; Leskovice — Р,
II, 505—506 (Lesskowyez — DR,
VI, 119—120; Lestkowicz — DR,
XI, 376). 7 км юго-восточнее Па-
нова
Лешетице 138; Lesetice — Р, II, 508
(Lessyetycz — DR, VI, 109; Lesse-
tycz — DR, XI, 340). 4’A км юго-
восточнее Пржибрама
Лешов 246, Lesov — P, II, 508 (Les-
sow — DR, VI, 131—132; Lessow —
DR, XI, 378). 7 км юго-восточнее
Пелгржимова
Лжин, Лзин 49, 143; Lzin — Р, II,
705 (Lzyn —DR, VI, 133, 134; Zel-
zyn — DR, XI, 358). 6 км юго-вос-
точнее Собеслава
Либень 376, 377; Liben — P, II, 581
(Lyben—DR, V, 59, 8'9). 5 км се-
веро-западнее Илового
Либерец 204; Liberec — P, II, 582.
Город на севере Чехии
Либиш 101; Libis — 590, 591 (Iten
ville Lybisse — DR, VII, 152). 8 км
восточнее Мельника
Либлице 132; Liblice — Р, II, 592
(Liblicz — DR, VI, 106). Р/2 км во-
сточнее Чешского Брода
Либоржице 75—77, 195, 369; Libo-
fice-P, II, 599 (Luborzicz — DR,
II, 7). 8 км юго-восточнее Подбор-
жан
Либоц 37, 98, 100, 395—397; Liboc
Horni — Р, II, 595 (Lybocz — DR,
VII, 160—161).
Либушин 95; Libusin — Р, II, 604
(Libossyn — DR, V, 70—71). 7 км
юго-западнее Слани
Лине 82,83; Line — Р, II, 616 (Linie —
DR, IV, 28'—29). 472 км северо-
западнее Добржан
Липаны 79, 80; Lipany — Р, II, 620
(Lypany — DR, X, 309). 3 км юго-
западнее Збраславля
Липский деканат 203
Липчице, Либчице 94; Lipcice, Libel-
ee — Р, II, 620 ср. DR, II, 577 (Li-
Iy]pcycz — DR, V, 84). Юго-восточ-
нее Добржиш
Литавка, р. 171
Литице 81; Litice — Р, II, 637 (Litic-
ze — DR, IV, 41). 5 км южнее
Пльзня
Литоглав 137; Litohlav — Р, II, 639
(Lytthohlaw—DR, VI, 107).
3V2 км северо-западнее Рокицан
Литомержице 81, 103, 135, 204, 368,
Litomgrice — Р, II, 641 (Lithomer-
zicz — DR, VII, 152, 166, 170) Го-
род в Северной Чехии
Литомержицкий деканат 203
Литомержицкий край — 75, 97, 214,
368, 377
Литоховице 224; Litochovice Р, II,
640 (Lithochowicze — DR, IX, 302)
4 км восточнее Волане
Лишина 83, 84, 253; Lisina — Р, II,
632 (Lessyna — DR, IV, 26—27).
4 км южнее Стода
Ловешице 159, 161; Lovesice — Р, II,
860 (Loweschicz — RR, 31, № 269)
8 км юго-восточнее Чешского
Крумлова
Ломница, р. 154
Лоуконоси 175, 402—404; Loukono-
sy — Р, II, 673 (Lukonosi — RR, 22,
№ 183). 4 км юго-западнее Хлумца
Лоуни 103, 117, 204. Louny—Р, II.
Город северо-западнее Праги
Лоунский край 75, 381
Луг (Мильденау) 181; Luh — Р, IL
689 (Myldenawa —FU, S. 382)
47s км западнее Усти на Лабе
Луг (Луггау), Новоградское панст-
во Рожмберков; Luggau — Р, II,
688 (Luog —RR, 13, № 93). 97г км
юго-западнее Новограда
Лугов 82; Luhov — Р, II, 690 (Lu-
how — DR, IV, 41). 8V2 км северо-
западнее Тоушкова
436
Лужна 96; Luzna— Р, II, 701 (Luz-
na — DR, V, 72). 5 км юго-запад-
нее Крумлова
Лужнице, р. 142, 166, 222
Лунек 134; Lounky, Lunek — Р, II,
'675 (Lunek — DR, VI, 92—93). 6 км
севернее Роудницы
Лштин 411; Lstin—Р, II, 684 (Lsty-
enek — DR, VIII, 227). 6 км к югу
от Крумлова
Львов 192
Льгенице 283; Lhenice — Р, II, 515.
7 км юго-западнее Нетолиц
Льгота Углиржска (Жижелицкое
панство Рожмберков) 403, 404;
Uhlifska Lhota — Р, II, 566 (Lho-
ta — RR, 22, № 186). 972 км юж-
нее Хлумца
Льгота Сартонум (Буковское панст-
во Рожмберков) Ь67; Lhotsky
dvur —Р, II, 521 (Lhota Sartho-
mum — RR, 42, № 369). 5 км севе-
ро-западнее Ломнице на Лужнице
Льгота (Буковское панство Рожм-
берков) 1'68; Lhota (Ceska) — Р,
II, 521 (Lhota —RR, 42, № 371).
6V2 км северо-западнее Ломнице
на Лужнице
Льгота (Штепановский дистрикт ар-
хиепископства пражского) 49, 139;
Lhota Stepanovska — Р, II, 564
(Lhota, DR —VI, 111; XI, 399—
400). 10 км северо-восточнее Вла-
шима
Льгота (Ржецицкий дистрикт архи-
епископства пражского) 141; Lhota
Pohofela — Р, II, 555 (Lhotka — Р,
VI, 126; Lhota cremata — DR, XI,
369)
Льготице 124, 125, 126; Lhotice — P,
II, 573 (Lhotyczye— UH, 4—5,
№ XLII). 3 км юго-восточнее Мни-
хова Градиште
Льгота Естержаби (Большая), Стра-
говский монастырь 119, 120, 127,
299, Lhota Jestfabi — Р, II, 541
(Magna Lhota — DR — VIII, 245—
248). 8 км северо-восточнее Колина
Льготка (Страговский монастырь)
119; (Minor Lhotha — DR, VIII,
248)
Льготка (Владение Ждярского мо-
настыря в Моравии) 112, ИЗ
(Lhota — ZU, 73)
Мажице 142; Mazice — Р, III, 40—41
(Mazycze — DR, VI, 143—144; Ma-
zicz — DR, XI, 354). 6V2 км северо-
западнее Весели на Лужнице
Малешов 199; Malesov — Р, III, 11.
5 км юго-западнее Кутной Горы
Малчани 94; Malcany — Р, III, 7 (Ма-
liczany— DR, V, 68). 17 км восточ-
нее Добржиша
Малчице 137, 278; Malcice— Р, III,
8 (Malczycz — DR, VI, 148; Malc-
zicz — DR, XI, 334). 11 км северо-
западнее Писека
Малшин 227; Malsin, Malsching — Р,
III, 19—20 (Malsin —RR, 5 № 23).
6V2 км севернее Вышеброда
Мантов 82; Mantov — P, III, 22
(Mantow—DR, IV, 33—34). 3 km
восточнее Стода
Маркварец 140; Markvarec — P, III,
27 (Markwarcz — DR, VI, 117; Mar-
quartz— DR, XI, 367). 8V2 km се-
вернее Каменице на Лабе
Мартиневес 196; Martineves — Р, III,
31 (Martynawes — DR, II, 15). 8 км
юго-восточнее Либоховиц
Мартинковице (Мерцдорф) 105, Маг-
tinkovice, Marzdorf — Р, III, 33
(Mertendorf! — DR, VII, 153, 195).
4!/2 км южнее Броумова
Марцовице 224; Marcovice, Marcovi-
ce—P, III, 23 (Marczewicze — DR,
IX, 303). 5 км юго-восточнее Волини
Маршов 104, 172; Marsov nad Metu-
ji —P, HI, 30 (Marssow — DR,
VII, 206—207). 2!/2 км западнее
Полице
Масковице 94; Maskovice — P, III,
34—35 (Maczkowicze — DR, V
73). 8 км северо-западнее Невек-
лова
Машовице 143; Masovice—Р, III, 37
(Massowicz — DR, VI, 137); XI,
359). И км северо-восточнее Табора
Мекинец 107; Mekynec — P, III, 46—
47 (Mekynecz — RR, 39, № 339).
10 км западнее Воднян
Мельницкий край 75, 368
Мержин 94, 294 (Мёпп — Р, III, 52
(Mirzyn — DR, V, 66). 8 км северо-
западнее Невеклова'
Метуе 104; Metuje — Р, III, >61 [Ме-
tuge (Methuge) — DR, VII, 203].
3V2 км северо-западнее Полице
Миков 76, 77, 79, 196; Mikov — Р, III,
<69—70 (Mykow — DR, II, 13). 6 км
юго-восточнее Мельника
Микулов 182, 183, 184, 200; Mikulov
(Nikolsburg — UL, S. 1—26). Го-
род в Южной Моравии
Микуловское панство 185, 201, 283,
285
29 Б. Т. Рубцов
437
Микулчице (Николыпитц) 201; Mi-
kulcice (Nikolschitz — UL, S. 58—
59). Микуловское владение Лих-
тенштейнов в Моравии
Милинов 173; Milinov—Р, III, 81
(Milenow — RR, 21, № 176; ср. Mi-
lenow — RR, 53, № 456). 7 км се-
вернее Бловиц
Милетин 88, 198; Miletin— Р, III,
77. 87г км северо-западнее Гум-
польца
Миличинское панство Рожмберков
154, 171, 172, 176—178, 221, 410
Миловице 184; Milovice (Millowtz —
UL, 61—63). Микуловское владе-
ние Лихтенштейнов в Моравии
Милотице 141; Milotice — Р, III, 84
(Mylotycz — DR., VI, 124; Myloti-
czie —DR, XI, 362—363). 8 км се-
веро-восточнее 'Пелгржимова
Минск 22
Мирешице 98, 99; Miresice— Р, III,
89—90 (Miressicz — DR, VII, 157).
Юго-западнее Праги (у с. Тржебо-
нице и Иночан)
Миржеёвице 134; Mifejovice — Р, III,
89 (Mi (y)rzyewicz — DR, VI, 97).
бУг км восточнее Вельвар
Мирзин см. Мержин 294. Мёпп — Р,
III, 52 (Mirzyn — DR, V, 66). 8км
северо-западнее Невеклова
Мирошов 112, 113, 141; Mirosov — Р,
III, 92 (Myrossow — Р, VI, 123'—
124; Myrossow — DR, XI, 381).
18 км юго-.восточнее Пелгржимова
Мислов 141; Myslov — Р, III, 164
(Misslow — DR, VI, 123, Myslow —
DR, XI, 367). 9 км юго-западнее
Пелгржимова
Мистельбах. (Нижняя Австрия) 201
Митов 138, 139; Mitov — Р, III, '97
(Mytow — DR, VI, 109; Mytow—
DR, XI, 342). 9 км восточнее Бло-
виц
Михле 101; Michie —Р, III, 68—69
(Mychel — DR, VII, 179). Часть
современной Праги
Мишов 138; Misov — Р, III, 96 (Mis-
sow— DR, VI, 109; Miczow —DR,
XI, 340). 14 км северо-восточнее
Бловиц
Младенов, Младонев 162; Mlado-
nov — Р, III, 101 (Mladenow-—
RR, 6, № 36). 57г км южнее /Ка-
менца
Млада-Болеслав 123, 204; Mlada Bo-
leslav— Р, I, 124. Город северо-
восточнее Праги
Младошовице 85, 90, 91, 92, 197;
Mladosovice — Р, III, 101—102
(Mladosowytz— UT, 7). 8 км юго-
западнее Тржебони
Млинец 227; Mlynec, Lahrenbecher —
Р, III, 108, 109 (Mlynecz — RR, 3,
№ 9). 5 км юго-восточнее Выше-
брода
Мнетеш 119, 211, 270, 295, 332, 333,
419; Mnetes — Р, III, 111 (Mnethy-
ess — DR, VIII, 279—280). 7 км к
югу от Роуднице
Мниховице 139, 220; Mnichovice — Р,
III, 115 (Mnychour(y)cz — DR, VI,
111; Mnychowicz — DR, XI, 398'—
399). 8 км западнее Нижних Кра-
ЛО.ВИЦ
Могелнице 124, 125; Mohelnice—Р,
III, 122 (Mohelnyczye — 9, № XIX).
3 72 км северо-восточнее Мнихова
Градиште
Монкастро 192
Моравия 12, 16, 29, 31, 59, 97, 109,
112, 128, 132, 148, 153, 180, 183,
186, 188, 192, 199, 201, 204, 218,
136, 283, 285, 314, 377, 385, 390, 391
Москва 22
Мотол 115, 117, 226; Motol — Р, III,
141 (Mothol — DR, VIII, 288).
Часть Праги
Мочовице 199; Mocovice—Р, III,
118. 27г км западнее Часлава
Мошерад, Мочеради 163; Mocerady —
Р, III, 117 (Musserad — RR, 4,
№ 12). 8 км западнее Каплице
Мошнице 135;- Mosnice — Р, III, 140
(Mossnyczye — DR, VI, 103).
107г км северо-западнее Штети
Мраченице 101, 103, 378; Mracenice —
Р, III, 143 (Mraczenicze — DR, VII,
176). Севернее Чешского Брода
Мужски 124; Muzsky — Р, III, 159—
160 (Muzssky — UH, 4, № X).
472 км восточнее Мнихова Градиш-
те
Мукаржов 125—127; Mukafov — Р,
III, 155 (Mukarzyew — UH, 8—9,
№ XVIII). 5 км северо-западнее
Мнихова Градиште
Набдин, Бдин 98—100, 378; Nabdfn —
Р, III, 169; Bdin —Р, I, 36—37
(Nabdin — DR, VII, 165). 2 км за-
паднее Вельвар
Нагоржани, Нагорани 159; Nahora-
пу —Р, III, 172—173, 411 (Hahor-
zany — DR, VIII, 223). 10 км юж-
нее Крумлова
438
Нагоруби 94, 95; Nahoruby— Р, III,
173 (Nahorubi — DR, V, 55; Naho-
ruby— DR, V, 66; Nahorub —DR,
V, 80). 6V2 км юго-западнее Неве-
клова
Начковице 135, 136; Nackovice — Р,
III, 170—171 (Naczkowicz — DR,
VI, ГОО). 7 км северо-западнее Уш-
тки
Небржих 94; Nebrich — Р, III, 184—
185 (Nebrzich — DR, V, 53). 77г км
северо-западнее Невеклова
Небушице 114; Nebusice —Р, III,
185 (Nebusycze — DR, VIII, 239).
Западный обвод Праги
Невекловице 125, 127; Neveklovice —
Р, III, 221 (Neweklowycze — UH,
10, № L). 5 км севернее Мнихова
Градиште
Негонин 172, 222; Nehonin — Р, III,
193 (Nehonyn — RR, 47, № 404).
13 км северо-западнее Табора
Незамислице 97, 107, 108, 223, 407—
409; Nezamyslice — Р, III, 223—
224 (Nezamyslicz — DR, VII, 185—
186). 11 км северо-восточнее Суши-
не
Незбаветице 203; Nezbavetice — Р,
III, 224 i(Nezbawieticz — Plz., 5, 8).
9 км северо-западнее Бловиц
Незвестице 173, 174; Nezvestice— Р,
III, 226 (Nezwiesticz— RR, 21,
№ 178). 6 км севернее Бловиц
Немисловице 126; Nemyslovice—Р,
III, 203 (Nemyslowyczye — UH, 21,
№ LXXVII). 11 км юго-западнее
Младо-Болеслава
Немчице, Нунчице 119', 120; Nemci-
се — Р, III, 199 (Nunczycz — DR,
VIII, 250—251). Северо-восточнее
Колина
Непомисл, Непомержице 132, 134;
Nepomefice — Р, III, 205 (Nepo-
myrzycz — Nepomysl — Р, VI,
106). 6 км восточнее Углиржских
Яновиц
Несмержице 144, 220; Nesmerice — Р,
III, 210—211 (Nesmyerzicz — DR,
XI, 400). 18 км северо-западнее
Нижних Краловиц
Нетенице, Нетонице 467; Netonice —
Р, III, 2L6 (Netunicz — RR, 40,
№ 344). 13 км юго-восточнее Стра-
кониц
Нетолицкое панство 'Златокорунско-
го монастыря 199
Нештетице 94, 95; Nestetice—Р, III,
215 (Nessczedicz — DR, V, 55; Nes-
czyediczye — DR, V, 64—65). 3’/s
км восточнее Невеклова
Нидек 184; Nydek (Neudeck—UL,
S. 6667). Микуловское панство Лих
тенштейнов в Моравии
Ниржани (Ниран'й) 83, 84, 253, 266,
267; Nyfany — Р, III, 241 {Nayrza
пу (Nyrzany)—DR, IV, 30]. Севе-
ро-восточнее Стода Нишовице 146,
224; Nisovice— Р, III, 2291 >(Nyms-
siewicz — DR, IX, 303) 1 км юго-
восточнее Волыни
Нова Весь (Ждярский монастырь)
113; Nova ves (Nowawes— ZU, str
75). Около Ждяра на Сазаве в Мо-
равии
Нова Весь (Седлецкий монастырь)
198; Nova Ves — PS, IV, 511 i(Nova
villa —RDBM, II, 653)'. Около Ко-
лина
Нова Весь (Крумловское панство)
159, 161; Nova Ves — PS, IV, 511
(Nova villa — RR, 34, № 295)
Нова Весь ’(Хиновский дистрикт ар-
хиепископства Пражского) 49, 143;
Nova Ves — PS, IV, 514 (Nowa
wess alias Bor — DR, VI, 136; Noua
wess —DR, XI, 359). 8 км юго-вос-
точнее Табора
Нова Весь (Чешско-Бродский дист-
рикт архиепископства Пражского)
133; Nova Ves — Р, III, 509 [Nova
villa (Nowa wess)—DR, VI, 105]
27г км западнее Чешского Брода
Новоград 164, 165, 194. Город на юге
Чехии
Новоградское панство 154—158, 164—
166 170, 175—179, 194, 228, 237, 307
323, 329, 343, 387, 410
Новоседли 160; Novosedly —Р, III,
234 (Nowosedl — RR, 31, № 272)
47г км юго-западнее Крумлова .
Нузин 146, 224; Nuzin — Р, III, 240
(Nuzin — DR, IX, 303)'. 4 км юго-
западнее Волыни
Нюрнберг 192
Обора (Островский монастырь) 93;
ОЬога— Р, III, 245 (Obora — DR,
V, 68). 21/2 км западнее Илового
Обора (Страговский монастырь) 338;
ОЬога — Р, I, 246 Часть современ-
ной Праги
Обрдов 76; Obrdov — Р, III, 247 (ОЬ
ridow — DR, II, 5). Между Усти на
Лабе и Литомержице
Оброк, Обртка 76, 196, 369; Obrok -
Р, III, 248; Obrtka — Р, IH, 248
29
43’Л
(Obrutka— DR, JI, 17). 8 км юго-
восточнее Уштки
Овчари 119, 120, 217, 299, 342; Ovca-
ry — P, III, 314 (Owczar — DR,
VIII, 239). 4 км северо-восточнее
Колина
Огржа, p. 103, 117, 118, 253
Огучов 81; Ohucov— P, III, 256
JOhuczow — DR, IV, 37)'. 10 км се-
веро-восточнее Горшовского Тина
Округло 93; Okrouhlo— Р, III, 260
(Orkuhel — DR, V, 59). 37г км се-
веро-восточнее Илового
Олешко 93; Olesko— Р, III, 266
(Olessec — DR, V, 60). 5V2 км за-
паднее Илового
Олешка 140, 141; Olesna nemecka —
Р, III, 267 (Olessna —DR, VI, 132;
Olessna Theutunicalis — DR, XI,
374). 1’17г км северо-восточнее Ин-
држихова Градца
Олешнице 195; Olesnice — Р, III, 270;
Olessnicze — Ucty, str 44). 47г км
восточнее Трговых Свин
Оломоун 192
Олш-ина 126; Olsina — PS, IV, 273
(Olssyna — UH, 16, № IX). 10 км
юго-восточнее Мимони
Омежин 134, 135; Omezin — Р, III, 274
{Omyezyn (Omyzyn — DR, VI, 97]
с. у Миржовиц восточнее Вельвар
Ондржеев, Ондржеевице 169; Ondfe-
jovice — Р, III, 275 i(Ondrzyeyo-
wicz — RR, 21, № 165) 5 км севе-
ро-западнее Пацова
Ономишл 132, 134; Onomysl — Р, III,
276 (Onomy[i]sl et Nepomyrzyecz —
DR, VI, 106). 4V2 км северо-восточ-
нее Углиржских Яновиц
Опалине 399; Opalice — Р, III, ,277
(Opalicz — RR, 36, № 309). 10 к?л
северо-восточнее Крумлова
О'патовице 109, 197; Opatovice (Ор-
patowicz — DR, VII, 209—210).
Райградское владение Бржевнов-
ского монастыря в Моравии
Оплани 132, 133; Oplany — Р, III,
279—280 (Oplan — DR, VI, 106).
77г км южнее Костельца
Оржиков-ице 82, 83; Ofikovec — Р, III,
284 ((Orzekowicze — DR, IV, 31).
ЗЧ2 км юго-западнее Седльчан
Орлов 137; Orlov — Р, III, 286 (Ог-
low — DR, VI, 146; Orlaw — DR, XI,
328). 37г км западнее Пржибрама
Осек 159, 160; Osek — Р, III, 288 (Os-
syek — RR, 30—31, № 264). 77г км
юго-восточнее Чешского Крумлова
440
Остри 172; Ostry — Р, III, 302 (Ost-
гу—RR, 47, № 408). 57г км южнее
Седлеца
Остров (Рожмберкское панство) 227;
Ostrov, Worles — Р, III, 298 '(Ost-
row— RR, 5, № 22). 6 км севернее
Вышеброда
Островине или Островец 137; Ostro-
vice — Р, III, 300 (Ostrowicz DR,
VI)
Отава, <p. 205
Оутешов 167; Outesov — P, III; Ute-
sov — PS, IV, 459 (Utiessow —
RR, 40, № 346). 8 км западнее
Воднян
Оуштице 96; (Justice— P, III, 313
(Wsczyczie — DR, V, 65). 12 км се-
вернее Невеклова
Очихов, Очиховец 75, 76; Ocihov —
Р, III, 251 (Oczihow Minori — DR,
П, 7). 57г км юго-восточнее Под-
боржан
Паблички 125; Pablicky — Р, 111,328—
329 (Powlyczye—Dr, VI. 103)
3V2 км западнее Дуба
Павлов 141; Pavlov — Р, III, 329
(Pawlow — DR, VI, 133; XI, 375).
37г км юго-восточнее Пелгржимова
Павловиче |(Паульвитч) 185; Pavlovi-
се (Paulwitz — UL, S. 123) Дрнго-
лецкое панство Лихтенштейнов в
Моравии
Палеч 75, 77, 78, 195; Palec —Р, III,
319 (Palcz. Maiori — DR, II, 4).
9 км северо-западнее Слани
Патек 117—119, 210—214, 296, 299,
324, 412, 414—416; Patek —Р, III,
328 (Patek —DR, VIII, 251—260)
9 км северо-восточнее Лоуни
Пашине 168; Pasice— Р, III, 327
JPassicz — RR, 37, № 316). 7 км за-
паднее Глубокой
Пеклов 255; Peklov — Р, III, 336
(Peklow — DR, IX, 304)'. 8 км за-
паднее Волыни
Пеков 194; Pekov — Р, III, 336 (Pie-
kow — DR, VII, 204). 2 72 км север-
нее Полипе
Пелгржимов (Пильграм) 120, 141,
205; Pelhfimov — Р, III, 338 (Civi-
tas Pylgrams— DR, VII, 125;
op[p]idum Pilgerems — DR, XI,
383—384). Город в Юго-Восточной
Чехии
Пеник 398—400; Penik — Р, III, 340
(curia Pyennyk — RR, 36, № 310).
Северо-восточнее Крумлова
Перна 184; Perna (Bergen — UL, S.
30). Микуловское владение Лих-
тенштейнов в Моравии
Перуц 117, 119, 205, 32'2; Peruc —Р,
III, 346 (Perucz — DR, VIII, 275—
278)1. 11 км восточнее Лоуни
Петров 9'3, 377; Petrov — Р, III, 351
i(Petrow — DR, V, 61). 4 км юго-
западнее Илового
Петровице 104; Petrovice — Р,
III, 353 (Petrowicze — DR, VII,
205—206). 2 км юго-западнее По-
лице
Петровички 104; Petrovicky — Р, III,
353 (Petrowiczky — DR, VII, 206).
27г км юго-западнее Полице
Печин 195; Реет — Р, III, 333 (Ptry-
eczin — Ucty, str. 27). 3 км юго-вос-
точнее Трговых Свин
Пиковице 93, 94, 295; Pikovice — Р,
III, 360 (Piecowiczye — DR, V, 63).
57г юго-западнее Илового
Пишков 140, 141; Pyskov— Р, III,
335 (Pysskow — DR, VI, 119, Pies-
kow — DR, XI, 364). 6 км северо-
западнее Пелгржимова
Плана 160, 398—400; Plana — P, III,
366 (Plana —RR, 35—36, № 303)
2 км юго-западнее Чешских Бу-
деёвиц
Пластовице 168; Plastovice — Р, III,
371 (Plastowicz — RR, 37, № 317)
8 км западнее Глубокой
Плешовице 289; Ple&ovice — Р, III,
376. 6 км северо-восточнее Крум-
лова
Пльзень 57, 84, 148, 192
Пльзеньский архидеканат 154
Пльзеньский край 47, 57, 81, 171, 173,
202, 203, 218, 365, 372
Плисков 227; Pliskov, Stockern — Р,
III, 378—379 (Pluskow prope Frid-
burgh — RR, 5, № 18). 8 км северо-
западнее Вышеброда
Побистрице 140, 141; Pobistryce — P,
III, 386 (Pobystrzycz — DR, VI, 132;
Pobystricz — DR, XI, 364). 3 км се-
вернее Пелгржимова
Поборжи 198; Pobofi—P, III, 386.
Около Колина
Погоржелец 115; Pohorelec — P, III,
414 (Pohorzelecz — DR, VIII, 289).
Часть Праги
Погоржице 76, 77, 79, 196; Pohorice —
P, III, 416 '.(Pohorzicz— DR, II, 14).
8 км восточнее Либоховиц
Подборжани 117; Podborany — P, III,
392. Город в Западной Чехии
Подебради 174; Pod6brady — Р, III,
393
Подегусское панство 154, 166, 168,
175, 177, 178, 406, 410
Подержиштье 168; Poderiste •—Р, III,
394 (Poderzist — RR, 37, № 34).
3 км северо-восточнее Нетолиц
Подмокли 107, 108, 174, 203, 407, 409;
Podmokly—Р, III, 402 '(Podmok-
li — DR, VII, 187)'. 4 км восточнее
Сушице
Подоли /(владение Вишеградского ка-
питула) 294
Подоли (Градищенский монастырь)
124, Г25; Podoli— Р, III, 404 (Ро-
dol — UH, 2, № XXXVII). 2 к.м се-
веро-восточнее Мнихова Градиште
Подоли .(владение Брненского капи-
тула) 391, 392; Podoli — okr. Brno-
venkov (Podole — UB, II, str. 63)
Подоли |(3ахлумское владение Ст-ра-
говского’ монастыря). 411; Podoli —
Р, III, 405 (Poddole —DR, VIII,
225). 11 км юго-западнее Крумло-
ва
Подулыпани (Седлецкий монастырь)
198, Podulsany—Р, III, 410. 10 км
северо-западнее Пардубиц
Полешнице 160; Polecnice — Р, III,
423; Spolecnice—PS, IV, 146—147.
7’/2 км северо-восточнее Горне Пла-
ни
Полице 97, 104; Police nad Metuji —
Р, III, 426 (Oppidum Policz — DR,
VII, 199—201). Город в северо-вос-
точной Чехии
Полицкий край 97
Полицкое панство 292, 377
Польна 162; Polna — Р, III, 429 (Sta-
in vel «de lapide» — RR, 8—9,
№ 54). 8 км северо-восточней Горне
Плани
Польша 23, 147, 192
Попелиштна 141; Popelistna — Р, III,
433 (Popelyczna — DR, VI, 121;
Popeliczna — DR, VI, 362). 8 km
севернее Пелгржимова
Попице 184; Popice (Popitz — UL, S,
53—54). Микуловское владение
Лихтенштейнов в Моравии
Попов 82; Popov — Р, III, 435 (Ро-
pow — DR, IV, 32). 9У2 км северо-
западнее Стода
Половице 109; Popovice (Popowicz—•
DR, VII, 211—212) Райградское
владение Бржевновского монасты-
ря в Моравии
Поржежанки142; Pofezanky — Р, III,
438 (Pozyerzencze — DR, VI, 143;
441
Pozierzon— DR,-XI, 354). 8 км юго-
зосточнее Тина
Поржичи ’294; Pofici — Р, III, 441
'(Porzyecz — DR, VI, 146; Porziecz —
DR, XI, 329). 1V2 км северо-запад-
нее Бржезинце
Лостань 403, 404; Postan— Р, III, 442
(Postan —RR, 22, № 185). К югу
от Хлумца на Цидлице
Посудов 164; Posudov — Р, III, 444—
445 i(Possudow — RR, 27, № 233).
13 км северо-западнее Вышеброда
Потворов 256; Potvorov — Р, III, 447.
772 км северо-западнее Краловиц
Поусдржани, Поуздржани 184; Ро-
uzdfany (Pausram, UL, S. 47). Ми-
куловское владение Лихтенштейнов
в Моравии
Почапли 103; Pocaply — Р, III, 388
'(Poczapi — DR, VII, 168—169)
47г км юго-восточнее Литомержице
Почитки 112, 113, 200 (Pocitki— ZU,
72—73. Ждярский монастырь)
Поштовице 196; Postovice Р, III, 445
(Posstowicz— DR, II, 17). 97г км се-
веро-восточнее Слани
Прага 29, 52, 56, 79, 84, 93, 97, 111.
114—116, 123, 130, 131, 136, 144,
151, 153, 154, 192, 196, 197, 199.
205—210, 214, 216, 224, 235, 236,
238, 267, 270, 272, 274, 290, 302, 330,
332. 348, 356, 358, 366, 372, 381,
395, 418
Поажское архиепископство 189, 203,
209, 260, 261, 262, 276, 278, 280, 282,
285, 288, 330, 340, 363, 385
Прахатице 205, 367; Prachatice — Р,
III, 453. Город в Южной Чехии
Прахенский край 97, 144, 377
Праце (владение Брненского капиту-
ла) 391; Prace, okr. Brno-venkov
\(Praczen — UB, I, str. 62; Prat-
zen — UB, II, 64)
Пржегишов 82, 84, 253, Prehysov — P,
III, 465 (Przehyssow — DR, IV,
23—24). 7 км севернее Стода
Пржедицко 106, 107, 223; Pfedicko —
P, III, 462 i(Przediczko — DR, VII,
182—183) Село восточнее Мировиц
Пржедонин 196; Predonin — Р, III,
464 i(Prziedonyn — DR, II, 13),
5 км северо-восточнее Роуднице
Лржепихи - 403, 405; Pfepychy — P,
III, 468 (Prziepichi — RR, 23.
№ 193). 6V2 км юго-восточнее
Хлумца на Цидлице
Ппжеставлки 126; Pfestavlky — Р,
III, 470 (Przyestawlky — UH, 5—
6, № XL1II). U/2 км восточнее Мни-
хова Градиште
Пржетин 82, 138, 139; Pfetin— Р,
III, 471 ((Przyetin — DR, IV, 40).
13 км юго-западнее Пржещтиц
Пржеховице 224; Pfechovice — Р, III,
465 (Prziechowicze — DR, X, 302).
1 км севернее Волыни
Пржибенице 171, 345; Pfibenice — Р,
III, 472 (Przibenicz — RR, 17,
№ 124). 7 км юго-западнее Табора
Пржибеницкое панство 154, 170—173,
176—179, 221, 388, 389, 406, 410
Пржибеническое панство 154, 170—
173, 176—179, 221, 222, 237, 389, 406,
410
Пржибислав 199; Pfibyslav — Р, III,
474. Город
Пржибрам 57, 171, 265; Pribram — Р,
III, 473 «(Civitas Pibram cum villis
Zyezycz et Laz — DR —VI, 145,
Przibram —DR, XI, 314—320)
Пржибрамский дистрикт 145, 261, 263,
264, 278, 283, 288, 294, 295, 344, 415,
417
Пржидоли 159, 160, 237; Pfidoli — P,
III, 476 i(Prziedole — RR, 30,
№ 259). 4 км юго-восточнее Чеш-
ского Крумлова
Пржизори 227; Pffzory — Р, III, 487
(Prziesorn — RR, 5, № 24). 5 */2 км
северо-восточнее Вышеброда
Припражский район 214, 216, 234,
238, 239, 267, 269, 272, 274, 276, 286,
290, 333, 350
Пржислоп 289, Prislop— Р, III,
483 (Златокорунский монастырь)
И км юго-западнее Прахатице
Пруссия 4
Пеаров 169; Psarov — Р, III, 497—498
(Psarz— RR, 19, № 147). 14 км се-
веро-восточнее Собеслава
Пургманице 184, 201; Purgmanice
(Purigmanicz — UL, S, 29). Мику-
ловское владение Лихтенштейнов в
Моравии
Путимов 141; Putimov — Р, III, 504—
505 (Putymow — DR, VI, 125—126;
Putymow— DR, XI, 374). З1 /2 км
юго-восточнее 'Пелгржимова
Пфальц Верхний 128
Пшанки — см. Блшани
Пхери 95; Pchery — Р, III, 357 i(Pech-
ri — DR, VI, 70). 41 /2 км юго-вос-
точнее Слани
Рабенсбург 201
Радванов 106; Radvanov — Р, III,
533 (Radwanow — DR, VII, 181).
442
12 км северо-западнее Милевска
Радеёвице 167; Radejovice— Р, III,
514 (Radyeyowicz — RR, 40, № 343).
12 км юго-восточнее Страконице
Радетин 80, 141; Padetin— Р, III,
516—517 (Radyetyn — DR, VI, Г28;
Radetyn— DR, XI, 374). 2 км се-
вернее Пелгржимова
Радешов 104; Radesov — Р, III, 516
(Radessow — DR, VII, 202) 1 км
юго-западнее Полице
Радбуза р. 81
Радигошть 322; Radihost’—Р, III,
518 '(Radyhoscht — RR, 44—45,
№ 394). 711\ км восточнее Ми-
левска
Радневице 113; Radnovice u Noveho
Mesta па Mor. (Radnyowicze — ZU,
str 74). Владение Ждярского мо-
настыря в Моравии
Раднице 171, 173, 174, 195; Radnice —
Р, III, 522 (Oppidum Radnicz — RR,
52, № 444). 12^2 км севернее Роки-
цан
Радницкое (Збирогское) панство 177,
178
Радобитце 137, 278; Radobytce — Р,
III, 5231—524 (Radobytecz — DR, VI,
150; Radobytecz — DR, XI, 132).
14 км северо-западнее Писека
Радовеснице (Жижелицкое панство
Рожмберков) 175, 402, 403, 405;
Radovesnice — Р, III, 532 (Radowe-
siczie — RR, 23, № 190). 8 км юго-
западнее Хлумца на Цидлице
Радовеснице 198 (Седлецкий мона-
стырь); Radovesnice — SAP, VII, 2,
str. 269. В районе Колина
Радонице 117, 119, 210, 212, 214, 299,
336, 412, 414—416; Radonice — Р,
III, 525 (Radonicz — DR, VIII,
260—265). 9 км восточнее Лоуни
Радошовице 132, 168; Radosovice —
Р, III, 528 (Radossowcz — RR, 38,
№ 326). 15 км северо-западнее
Чешских Будеёвиц
Раевское владение Златокорунского
монастыря 199
Райград 97, 109, НО; Rajhrad (Reyg-
rad oppidum —DR, VII, 207—209)
Райградский край 97
Раковице 137, 246, 344; Rakovice — Р,
III, 537 (Rakowicz — DR, VI, 147—
148; XI, 331). 5 км южнее Мировиц
Растели 137; Raztely — Р, III, 547
(Rastel —DR, VI, 147; Rastyl—
DR, XI, 330). >6 км юго-восточнее
Бржезнице
Рачиневес 79, 196; Racinevec — P,
III, 511 (Ratssinawes — DR, II, 15).
6 км юго-западнее Роуднице
Ржевнице 32, 80, 206; Revnice — P,
III, 562 (Rsebenicz — DR, X, 310).
Юго-западнее Збраславля
Ржевновиде 195; Revnovice—P.
Ill, 562—563 (Rzevnyevicz — Ucty,
str. 7). V2 км северо-западнее Tpro-
вых Свин
Ржеженчице 203; Rezencice — P, III,
563 (Rzerzenczycz — DR, VI, 130—
131; Rzezenczicze — XI, 368—369).
12 км юго-восточнее Пелгржимова
Ржексине 172; Reksyne — P, III, 555
(Reksinye —RR, 48, № 414). IOV2
км западнее Мл. Вожице
Ржеменов 141; Remenov — Р, III,
‘5515 (Rzemenow —DR, VI, 129—130;
XI, 371). 3 км восточнее Пелгржи-
мова
Ржень 93; Rzen(y)—P, III, 629
(Rzen curia — DR, V, 58). 15 км в
окрестностях Штеховиц, юго-запад-
нее Илового
Ржепин 52, 148; Repin — Р, III, 558
И км восточнее Мельника
Ржечице 219, 272, 276; Recice Cerve-
na — Р, III, 549 (Rzeczycz — DR,
VI, 113—114; op(p)idum Reczicz—
DR, XI, 380). Город севернее Пел-
гржимова
Ржечицкий дистрикт 139, 140, 141,
145, 218, 220, 237, 261, 262, 282,
363 415
Ржипце 38; Ripec — Р, III, 566 (Rzi-
pecz — RR, 17, № 132). 4 км се-
веро-восточнее Весели на Лужице
Рибешовице 109; Rybesovice (Rybes-
sowicz — DR, VII, 211). Райград-
ское владение в Моравии
Рибитви 12'6; Rybitvi — Р, III, 617
(Rybytwye — UH, 1, № XXXIV).
Часть города Мнихово Градиште
Рибна 195; Rybna — Р, III, 617 (Ryb-
ni — Ucty, str. 27). Южнее Ново-
града
Рибник 140, 203; Rybnik Velky — Р,
III, 620 (Rybnyk Maior — DR, VI,
120; Rybnik Maior — DR, XI, 363).
9 км северо-восточнее Пелгржимо-
ва
P ига 22
Рихнов 141, 195; Rychnov —P, III,
623—624 (Rychnov op[p]idum — DR,
VI, 124; Rychnow — DR, XI, 380).
Местечко юго-восточнее Пелгржи-
мова
Ровна 141; Rovna — Р, III, 596
(Rowny —DR, VI, 114; Rowny —
443
DR, XI, 365). 11 км северо-запад-
нее Пелгржимова
Робеч 134, 135, 136; Robec— Р, III,
569 (Robecz — DR, VI, 102). 7 км
юго-восточнее Уштки
Рожмберкское панство 154, 162, 163,
164, 173, 175, 177, 178, 189, 227, 228,
236, 406, 407, 410
Рожмиталь (Броумовское владение
Бржевновского монастыря) 105,
Rozmital— Р, III, 604 (Rosental —
DR, VII, 193—194). 3 км восточнее
Броумова
Рожмиталь (Рожмитальский дист-
рикт архиепископства Пражского)
138; Rozmital —Р, III, 604—605
(Rozental op[p}idum — DR, VI, 107;
Rosental —DR, XI, 337—339). Го-
род с замком, 7 км северо-западнее
Бржезнице
Рожмитальский дистрикт архиепис-
копства Пражского 139, 145, 262,
278
Рокита 124, 255; Rokyta— Р, III, 580
(Rokyta —UH, 12—13, № LV). 8 км
северо-восточнее Беле под Безде-
жем
Рокицани 171; Rokycany — Р, III,
580. Город в Западной Чехии
Рокицанский деканат 154
Рокицанский дистрикт архиепископ-
ства Пражского 136, 145, 218, 365
Рокицанский край 368
Росеевице, Росовице 137; 279; Rosejo-
vice — Р, III, 587 (Ressegyewycz—
DR, VI, 147; Rossieyowicz — DR,
XI, 334). 5 км юго-западнее Добр-
жиша
Росохи 403, 405; Rosochy — Р, III,
541 (Rosoch —RR, 23, № 189).
8 км южнее Хлумца на Цидлице
Россия 26, 43, 72
Ростков 124; Rostkov — Р, III, 588
(Rostkow — UH, 10, № LI). 7 км
северо-восточнее Мнихова Градиш-
те
Роуднице 75, 144, 204, 211, 368; 372;
Roudnice nad Labem — Р, III, 591.
Город к северу от Праги
Роудницкий дистрикт архиепископ-
ства Пражского 136, 145, 365
Роудницкий край 214, 216
Роушмеров 113; Владение Ждярского
монастыря в Моравии
Рузине 98, 99, 100, 101, 396; Ruzyne —
Р, III, 614—615 (Ruzen — DR, VII,
159—160). 5 км северо-западнее
Смихова
Рупрехтице 105; Ruprechtice — Р, III,
613 (Rupersdorff — DR, VII, 197).
5 км северо-западнее Броумова
Садонице 138; 139; Sadonice—PS,
IV, 7 (Sadonycz— DR, VI, НО;
Sadenicz — DR, XI, 339) Севернее
Бржезнице
Сазава 93, 94; Sazava — PS, IV, 14
(Sazawa — DR, VI, 126; Sazowa —
DR, XI, 378). 8 72 км юго-восточнее
Пелгржимова
Сазава, p. 92, 95, 199, 205, 218
Саксония 180
Сватава 169, Svatava — PS, IV, 242
(Swathawa — RR, 18, № 133)
9V2 km северо-западнее Каменице
на Лабе
Свеправице 140, 141, 203; Svepravi-
се — PS, IV, 245 (Sweprawycz —
DR, VI, 117—118; Sweprawicz — DR.
XI, 371—372). 7 км севернее Пел-
гржимова
Свераз 121, 411; Sveraz — PS, IV, 235
(Sweraz— DR, VIII, 224). 10 km
к югу от Крумлова
Светла Горни 121, 411; Svetla Ног-
ш — PS, IV, 249 (Swietla Minor —
DR, VIII, 228) 12 км юго-западнее
Крумлова
Светла Долни 121, 411; Svetla Dol-
ni — PS, IV, 249 (Swyetly Maior —
DR, VIII, 223). 12V2 км юго-запад-
нее Чешского Крумлова
Свинетице 167; Svinetice — PS, IV,
254 (Swinieticz — RR, 40, № 348).
5V2 км. западнее Воднян
Свини 165, 167; Sviny—PS, IV, 257
(Swyny — RR, 43, № 373). 4 km
западнее Весели на Лабе
Свины Трговы 155, 194; Sviny Trho-
ve — PS, IV, 257—258 (Sweincz —
RR, 12, № 86). Город в Южной
Чехии
Своржиш 172; Svoris — PS, IV, 262
(Swoyzier—RR, 46, № 338). 12 км
юго-западнее Седлеца
Свркине 98, 100; Svrkyne — PS, IV’
263 (Swrkin —DR, VII, 161 — 162).
13 км северо-западнее Смихова
Сгоржец (Згоржец) 169; Zhofec —
PS, IV, 774—775 (Zhorzcze — RR,
21, № 164). 37г км юго-западнее
Панова
Седлец (Хотешовский монастырь) 82;
Sedlec — PS, IV, 22 (Sedlcze — DR
IV, 34). 87г км юго-западнее Роки-
цан
4-44
Седлец 367; Sedlec — PS, IV, 22 Го-
род к югу от Праги
Седлец (Страговский монастырь) 114,
115; Sedlec —PS, IV, 21 (Sedlecz —
DR, VIII, 287). 10V2 км севернее
Карлина
Седлице 137, 138; Sedlice — PS, IV,
25 (Sedleze —DR, VI, 110; Sed-
lecz— DR, XI, 339). 8V2 км северо-
западнее Бржезнице
Седлчани 194; Sedlcany — PS, IV,
19—20 (oppidum Sedlczan — RR, 50,
№ 427). Город в Повлтавье
Седльчанское панство 154, 171, 172,
173, 176—179, 221
Секиржани Верхние 82, 83; Sekyfany
Hofejsi — PS, IV, 36—37 (Sekyrza-
ny Mains — DR, IV, 32). 8 км се-
веро-западнее Стода
Секиржани Нижние 82; Sekyfany Do-
lejsi— PS, IV, 36—37 (Minor villa
Sekyrzan — DR, IV, 39). 8 км севе-
ро-западнее Стода
Сендражице, Семдражице 119, 212;
Sendrazice — PS, IV, 43 (Semdra-
zycz —DR, VIII, 242—243) 2’/2 km
севернее Колина
Силезия 112, 180/181, 199, 390
Скала 167; Skala — PS, IV, 64
(Seal — RR, 39, № 341). 10 км юго-
восточнее Стракониц
Скришов 307; Skrysov— PS, IV, 85
(Skryssow — DR, VI, 129; Srkys-
sow — DR, XI, 373—374). 2 км юго-
восточнее Пелгржимова
Скубице 294, 411; Skubice — PS, IV,
86 (Skubycze —DR, VIII, 227).
11 км юго-западнее Крумлова
Скугров 138; Skuhrov — PS, IV, 86
(Skuhrow — DR, XI, 339). 5 км се-
веро-западнее Бржезнице
Славонов 97, 106, 223; Slavonov — PS,
IV, 101 — 102 (Slawnow —DR, VII,
180). 10 км северо-западнее Милев-
ска
Славковице 112, 113; Slavkovice
(Slawkowicze — ZU, str. 76—77)
Владение Ждярского монастыря
в Моравии
Слабчице 302, 304, 305; Slabcice—
PS, IV, 91—92 (Slawczvcze — DR,
VI, 139; Slabczyczie —DR, XI, 352).
13 км восточнее Писека
Слани 93, 144, 205; 395; Slany—PS,
IV, 92. Город северо-западнее
Праги
Сланский край 75, 368
Слатина 101, 102, 378, 401; Slatina —
PS, IV, 94 (Slatina —DR, VII, 175).
Возле Корицан юго-западнее Мель-
ника
Словице, Шловице 203; Slovice — PS,
IV, 288 (Slewicz — Bern. Plz., 18)
7 км севернее Горшовского Тина
Слубице 411; Slubice — PS, IV, 109
(Slubicze—DR, VIII, 227). 9 км
к югу от Крумлова
Смихов 93; Smfchov — PS, IV, 112.
Район современной Праги
Смолотели 278; Smolotely — PS, IV,
11-6 (Smolotil — DR, VI, 147; Smo-
lotyl — DR, XI, 336). 12 км юго-во-
сточнее Пржибрама
Сольнице 198; Solnice — PS, IV, 133—
134. Город северо-западнее Рихно-
ва на Кнежне
Соутице 144; Soutice — PS, IV, 140
(Sytycz —DR, VI, 111; Suticz—
DR, XI, 400). 11 км восточнее Вла-
шима
Споли 88, 90, 91, 197, 198; Spoil — PS,
IV, 147 (Wzpole — UT, 6, 7). 5 km
юго-восточнее Тржебони
Србска Низка 104; Srbska Nizka —
PS, IV, 152 [Srbska (Sirbska)
Maior — DR, VII, 201]. 4 км южнее
Полине
Србска 104, 255; Srbska Vysoka — PS,
IV, 152 (Srbska Minor — DR, VII,
202). 5 км юго-западнее Полине
Средне-Влтавский край 290, 291
Срнин 289; Srnin — PS, IV, 154 4 км
северо-восточнее Крумлова
Стакори 125; Stakory — PS, IV, 157—
158 (Stakori —UH, 21, № LXXV).
5 км северо-восточнее Млады Боле-
славы
Станьков (Хотешовский монастырь)
82, 84; Stankov — PS, IV, 159 [Stan-
kow (oppido)—DR, IV, 36]. На пра-
вом берегу Радбузы, северо-восточ-
нее Горшовского Тина
Станьков (Бржевновский монастырь)
107, 108, 407, 409; Stankov dolnf —
PS, IV, 159 (Stankow — DR,
VII, 188) 3 км юго-западнее Су-
шине
Станьковице 117, 294; Stankovice —
PS, IV, 160 (Stankowicz — DR, VIII,
284—285). 3 км северо-восточнее
Жатца
Старов 146; Starov — PS, IV, 164
(Starow — DR, IX, 303). 3 км юго-
западнее Волыни
Сгод 83, 84; Stod — PS, IV, 172 (Sto-
da oppidum — DR, IV, 24—25). Го-
445
род на р. Радбузе, юго-западнее
Пльзня
Страдонице 117, 119, 296, 299, 210,
214, 324, 412, 414—416; Stradoni-
се — PS, IV, 177—178 (Stradomicz —
DR, VIII, 265—270). 12 км восточ-
нее Лоуни
Стражисте 125; Straziste — PS, IV,
19'2 (Strazyssezye — UH, 10—11,
№ LII). 71 /2 км севернее Мнихова
Градиште
Стражковице 195; Strazkovice — PS,
IV, 192, 193. 8 км северо-западнее
Трговых Свин
Стражне Белке 159; Strazne velke —
PS, IV, 193—194 (Strazne mains —
RR, 32, № 274). 9 км юго-западнее
Крумлова
•Страновец 143; Stranovec, Hrotny
(Stranov)—PS, IV, 186 (Sranow
alias Hrotyn —DR, VII, 135; Hrot-
ny— DR, XI, 358—359). 15 км юго-
восточнее Табора
Страхали 135; Strachaly — PS, IV,
180 (Strachale —DR, VI, 103). 7 km
северо-восточнее Штети
Страхотин 81; Strachotin — PS, IV,
180 (Strachotin —DR, IV, 37).
Южнее Чечовиц, северо-восточнее
Горшовского Тина
Страшице 174; Strasice — PS, IV.
187—188 (Strassicz inferiusen
mains —RR, 53, № 453). 13 km
южнее Збирога
Страшов 403, 405; Strasov —PS, IV,
189 (Straschow — RR, 23, № 194).
8 км юго-восточнее Хлумца на
Цпдлице
Стржелице 82, 83; Stfelice — PS, IV,
197 (Strzielicze—DR, IV, 38). 2 км
юго-западнее Стода
Стржешовице 114, 115; Stresovice —
PS, IV, 199—200 (v. Trzessowicz —
DR, VIII, 291). Часть Праги
Стржибро 57; Stfibro — PS, IV, 204.
Город в Западной Чехии
Стрмехи 140, 141; Strmechy — PS, IV,
211 (Strmyech — DR, VI, 132—133;
Strzyemech — DR, XI, 381). >6 km
северо-восточнее Пелгржимова
-Стропнице 165; Stropnice—PS, IV,
213 (Stropnice —RR, 13, № 87).
4 км южнее Новограда
Стропницкое панство 194
'Струнковице 146, 167, 224; Strunkovi-
се — PS, IV, 216 (Strunkowicze —
DR, IX, 302). 4 км севернее Волыни
Сухи Дол (Полицкое панство Бржев-
новского монастыря) ‘ 104; Sychy
Dul — Р, I, 496—497 (Suchdol -
DR, VII, 204—205), 2J/2 км восточ-
нее Полице
Сухи Дол 166; Suchdol nad Luznici —
PS, IV, 233 (Suchdol —RR, 55,
№ 467). 13 км юго-восточнее Трже-
бони
Сушь 294, 298, 411; Sus — PS, IV, 237
(Suss — DR, VIII, 221). 19 км юго-
западнее Крумлова
Табор 18, 60, 158, 205, 288, 353, 354,
367
Таллин 22
Тахов 57; Tachov — PS, IV, 311. Го-
род в Западной Чехии
Тешков 171, 174; Teskov — PS, IV,
330—331 (Ticzkow — RR, 52, №445)
8 км юго-западнее Збирога
Течмин 403, 404. Tecmin — PS, IV,
317 (Teczmin —RR, 22, № 182).
Западнее Хлумца на Цидлице
Технице 137, 278; Technice—PS, IV,
319 (Tyechnicz — DR, VI, 146; Tiech-
nicz — DR, XI, 325). На левом бе-
регу Влтавы, 11 км северо-восточ-
нее Мировиц
Техоразек 140, 141; Techorazek — PS,
IV, 320 (Tyechoraz Minor — DR, XI,
375). 5 км северо-восточнее Пел-
гржимова
Тин 98, 99, 166; Туп — PS, IV, 166
(Curia Туп ante monasterium — DR,
VII, 155). Часть современной
Праги
Тин Бехинский 53, 132; Туп nad Vlta-
vou —PS, IV, 407 (Civitas Tyn
Bechinensis — DR, VI, 141—142;
Op(p)idum Tin Bechinensis — DR,
XI, 342—346). Город в Южной
Чехии
Тин Бехинский дистрикт архиепископ-
ства Пражского 288
Тинец (Хотешовский монастырь) 82,
83, 254; Тупее —PS, IV, 409 (Ту-
necz — DR, IV, 31). 4 км северо-
восточнее Стода
Тинец на Лабе (Седлецкий мона-
стырь) 81, 199; Тупее nad Labem.
Город в 10 км восточнее Колина
Тинский дистрикт 142, 237, 261, 263,
285, 286, 302
Тинско-Влтавский край 145
Тисовка 411; Tisovka — PS, IV, 339
(Thyssowka, DR. VIII, 222). 10 км
к югу от Крумлова
Тмань 98, 100, 378; Tman —PS, IV,
343 (Thman — DR, VII, 164). 6V2 км
северо-восточнее Слани
446
Тоушков 82, 83; Touskov— PS, IV,
350 (Tusskow — DR, IV, 24). 3’/2 km
северо-западнее Стода
Травчице 103; Travcice — PS, IV, 351
(Trawczicz — DR, VII, 167—168)
5 км юго-восточнее Литомержице
Тржебенице (Островский монастырь)
93; Tfebenice — PS, IV, 356 (Trzie-
beniczie — DR, V, 691). 6 км южнее
Збраслава
Тржебестовице 101, 102, Tfebesto-
vice —PS, IV, 356—357 (Trzebosto-
wicz — DR, VII, 178) 9 км севере
восточнее Чешского Брода
Тржебовезье, Тржебовице (Тржебо-
визка) 37, 98, 99, 100; Tfebovice —
PS, IV, 367 (Trzebowiezie—DR,
VII, 162—163) Село северо-запад-
нее Смихова
Тржебонин 160; Tfebomn Horn! — PS,
IV, 363—364 (Trziebonin — RR, 30,
№ 257). 8 км северо-восточнее
Крумлова
Тржебонице (Припражское владение
Бржевноского монастыря) 98, 100,
396; Tfebenice — PS, IV, 356 (Trze-
bonicze — DR, VII, 158). 8 км юго-
западнее Смихова
Тржебонь 85, 166, 194, 197; Tfebon —
PS, IV, 362—363 (Witignaw alias
Trzebon). Город в Южной Чехии
Тржебоньское панство Рожмберков
154, 164, 165, 175, 177, 178, 227, 388,
406, 410
Тржетужел (Третозель) 172; Tfetu-
zel — PS, IV, 374 (Trzietozel — RR,
48, № 421; Trzietozel — RR, 49,
№ 425). 13V2 км северо-западнее
Мл. Вожице
Тржешовице (Волинское панство) 146;
Tfesovice— PS, IV, 374 7 км юго-
восточнее Стракониц
Тржисов 159, 398, 399; Tfisov — PS,
IV, 377—378 (Trzyessow — RR, 35,
№ 361). 8 км севернее Крумлова
Трисковице 114, 208; Tryskovice — PS,
IV, 392 (Tryskowycz — DR, VIII,
287). Северо-восточнее Карлина
Трнавка, р. 218
Тугань 136; Tuhan — PS, IV, 393
(Tuhan — DR, VI, 101). 5 км запад-
нее Дуба
Туклеки 142; Tukleky — PS, IV, 397
(Tuclek — DR, VI, 144; Tuklek—
DR, XI, 354). 9 км северо-восточнее
Писека
Тьехораз 141, 203; Techoraz — PS, IV,
320 (Tyechoraz Maior — DR, VI, 118;
Tiechoraz Maior — DR, XI, 365).
5 км севернее Пелгржимова
Угонице 114, 115, 117, 203, 296; Uho-
nice — PS, IV, 422 (Yhonycz — DR,
VIII, 230). 5V2 km юго-восточнее
Унгошти
Уезд Большой 82; Ujezd Kamenny —
PS, IV, 432 (Vgezd Maior —DR, IV,
30). 9 км -севернее Стода
Уезд Высокий 114; Ujezd Vysoky —
PS, IV, 437—438 (Vgyezdecz — DR,
VIII, 232). 10 км северо-восточнее
Бероуна
Уезд Малый 81—83; Ujezd Cerveny —
PS, IV, 429—430 (Ygezd villa Mi-
nor— DR, IV, 28). 4 км северо-за-
паднее Добржан
Уездец 98, 100, 101, 102; Ujezdec —
PS, IV, 439 (Vgezdecz —DR, VII,
178). 8 км южнее Мельника
Урбан (Врбов) 185; Vrbov (Urban —
UL, S., 126—127). Дрнголецкое вла-
дение Лихтенштейнов в Моравии
Устецкий деканат 203
Усти, Устье 368; Usti nad Labem —
PS, IV, 453. Город в Северной
Чехии
Усуши 83, 84; Ususi— PS, IV, 455
(Ysussie — DR, IV, 29). Северо-за-
паднее Добржан
Утеховице 246, 283; Utechovice— PS,
IV, 458 (Vtiessowicz alias Gunten-
prun — DR, VIII, 229'—230). 7 km
севернее Панова
Ухерце 82—84, 256; Uherce — PS, IV,
420 (Yhrzecz — DR, IV, 27). 7V2 km
северо-восточнее Стода
Фридлант— 181, 389, 390; Frydlant —
P, I, 546, 547. Город в северной
Чехии
Фридлантское панство — 202, 209, 216,
262, 270, 275, 291, 385, 390
Фримбуркское панство— 154, 155,
163, 175, 177, 178, 181, 182, 227, 406,
410
Фридрихшлаг— 165; Friedrichschlag,
Bedfichov — Р, I, 40 (Friderichslag —
RR, 13, № 88) 5 км юго-западнее
Новограда
Хабичовице — 159, 160; Chabicovice —
Р, II, 2 (Chabiczowicz — RR, 30,
№ 258) 3V2 км восточнее Крумлова
Хабри—114, 115, 117; Chabry —Р, II,
3 (v. Chaber — DR, VIII, 286). Се-
вернее Праги, район Карлин
447
Харватце— 76, 196;' Charvatce — Р,
II, 7 (v. Chirwatecz — DR, II, 14—
15). 9 км юго-восточнее Либоховиц
Хвойнов—140, 141; Chvojnov — Р,
II, 80 (Chwoynow—DR, VI, 133;
Chwonow, XI, 373). 5 км северо-
восточнее Пелгржимова
Хине—114, 116, 208, 213; Chyne — Р,
II, 82—83 (v. Chayno— DR, VIII,
236) 7V2 км юго-восточнее Унгоштье
Хинов — 143; Chynov — Р, II, 84
(Chynow op(p)idum — DR, VI, 134).
Город в 10 км юго-восточнее Та-
бора
Хиновский деканат—154, 189
Хиновский дистрикт— 143, 145, 237,
263, 285, 286
Хишка — 120, 203, 246, 283; Chyska
Velka— Р, II, 85 (v. Chysska — DR,
VIII, 228—229). 5 км северо-восточ-
нее Патона
Хлум (Рожмитальский дистрикт архи-
епископства Пражского) — 138;
Chlum — Р, II, 14—15 (Chlum —
DR, VI, 108; Chlum, XI, 340). 3 км
северо-западнее Блатне
Хлум (Штепановский дистрикт архи-
епископства Пражского)—49, 139,
219, 299, 301; Chlum — Р, II, 18
(Chlum —DR, VI, 111; Chlum, XI,
400). 7 км юго-восточнее Влашима
Хлупата (Раухеншлаг) — 165; Chlu-
pata Ves — PS, IV, 506—507 (Rau-
henslag— RR, 13, № 91). 6 км юго-
западнее Новограда
Хлумек 124; Chlumek — P, II, 17
(Chlumek —UH, 18, № XLII). 13 km
юго-восточнее Мимони
Хомутов 52, 142, 149; Chomutov — P,
II, 34 Город в Северо-Западной
Чехии
Хомутовская команда 149
Хотеборж 200; Chotebof — Р, II, 36.
Город северо-восточнее Немецкого
Брода
Хотешов 82; Chotesov — Р, II, 40
(Chotiessowicz — DR, IV, 33). 3 км
северо-восточнее Стода
Хотовице, Хотусице 198; Chotusice —
Р, II, 46 (Kothowicz — AC, XIV,
403). 3 км севернее Часлава
Хоустник 194; Choustnik — Р, I, 48—
49 (Chusnik — RR, 19, № 149). 12 км
северо-восточнее Собеслава
Хоустницкое панство 154, 158, 166,
168, 169, 175, 177, 178, 179, 189, 222,
301, 389, 406, 410
Храст 298; Chrast — Р, II, 51
448
(Chrast —DR, VI, 146—147:
Chrast — DR, XI, 328). 4 км север-
нее Бржезнице
Храштички 223; Chrasticky — Р, II.
58 (Hrassicze — DR, VII, 182). 7 км
северо-восточнее Мировиц
Храштяни 119, 120, 217, 324; Chras-
tany — Р, II, 57 (Chrassczany —
DR, VIII, 248—249). Около Колина
(366, 417, 418, 419 —у Праги)
Храштяни Нижние 289; Dolni Chras-
t’any — Р, II, 57. 4 км южнее Нето-
лице
Хрбонин 168, 169; Chrbonin — Р, IL
59 (Chrbonyn — RR, 18, № 143)
15 км юго-восточнее Табора
Хрудим 192; Chrudim — Р, II, 64—65
Город в Восточной Чехии
Хухла Большая 80; Chuchle Velka —
Р, II, 71 (Cuchla Maiori —DR, IX
309) 4 км севернее Збраслава
Хухла Малая 80; Chuchle Mala — Р.
II, 71—72 (Cuchla Minori — DR, X.
309). 5 км севернее Збраслава
Хцебуз 97; Chcebuz — Р, II, 8 (Chzie-
buz — DR, VII, 175). 47г км северо-
восточнее Штети
Центральный (Пражский) район 204.
220, 270
Цейле 141; Cejle — Р, I, 268—269
(Czayl — DR, VI, 123; Czayl —XI.
365—366). 19 км юго-восточнее Пел-
гржимова
Циботин 81; Cibotin — Р, I, 277 (Se\-
botendorf — DR, III, 21). 12 км се-
веро-восточнее Немецкого Брода
Циттау 181, 390; город в ГДР
Чаковице 93, 94, 141; Cakovice — Р,
I, 296 (Czakowycz — DR, VI, 122.
Czakowicz — DR, XI, 382). 3V2 км
северо-западнее Пелгржимова
Чеевице 142, 400—402; Cejevice — DR.
Index locorum, 405 (Czeyewycz —
DR, VI, 144).
Чеетице 139; Cejetice — P, I, 306
(Czyegyetcz— DR, VI, 113; Czyege-
ticz, XI, 395). 4V2 km северо-запад-
нее Дольни Краловице
Чейков 140; Cejkov — Р, I, 307 (Czey-
kow—DR, VI, 130; Czyekow — XI,
379). 14 км северо-восточнее Поча-
ток
Челаковице на Лабе 198; Celakovi-
се — Р, I, 309—310. 7 км юго-во-
сточнее Брандиса на Лабе
Черневес 134, 135; Cerneves — Р, I,
92 (Czrnyewess— DR, VI, 93). 3 км
северо-западнее Роудницы
Черничи 140; Cernici — Р, I, 325
(Czrnczyn — DR, VI, 112; Czrnicz,
XI, 394). 81/2 км юго-западнее Ниж-
них Краловиц
Черноучек 134, Cernoucek— Р, I,
331—332 (Czrnuczek— DR, VI, 96).
5’/2 км юго-западнее Збраслава
Черношице 79, 80; Cernosice— Р, I,
330—331 (Czeyrneschicz — DR, X,
309). '5 км западнее Збраслава
Чертине 161, 399. 10 км северо-восточ-
нее Крумлова
Чешские Будеёвице 205, 290; см. Бу-
деёвице Чешские
Чешский Брод 205; Cesky Brod — Р,
I, 202—203 (Civitas Broda — DR,
VI, 104—105). Город восточнее
Праги
Чешско-Бродский дистрикт 216
Чешско-Бродское панство 365
Чехия 4—26, 30, 33, 35, 37—40, 43 45,
46, 48, 51—54, 56—61, 63, 65—68,
71, 74, 80, 92, 93, 96, 97, 100, 104,
107, 112 114, 121—123, 130, 132,
147, 148, 151, 153, 161, 162, 180,
186—188, 191 — 194, 203, 209, 213,
225, 228, 231, 233, 238, 239 241 —
244, 255, 258, 285, 288—290, 293, 297,
300—302, 311—316, 318—320, 329,
351, 353, 354, 358, 360, 362, 366, 367,
377, 380, 381, 385, 386, 389, 390, 391,
392, 393, 394, 398
Чехия Восточная 262
Чехия Западная 57, 85, 217, 280
Чехия Северная 153, 195, 202, 270,
272, 348
Чехия Центральная 234, 235, 237, 262,
292, 347
Чехия Юго-Восточная 164, 220, 347
Чехия Южная 25, 89, 159, 262, 331,
346, 347
Чехословакия 23, 29, 250, 313, 315
Чижков 138, 139; Cizkov — Р, I, 354—
355 (Czyskow — DR, VI, 108—109;
Czyskow, XI, 341). 11 км юго-вос-
точнее Бловиц
Чиста 344; Ci-sta — Р, I, 352 (Czista —
Graus, II, 551). Чиста (Пласи)
Чихтице 167; Cichtice — Р, I,
346, 347 (Czuchticz — RR, 39,
№ 336). 9’/2 км северо-западнее Не-
толиц
Чехословацкая Социалистическая
Республика 180, 181, 186, 242
Шаквице, 184, 185
Шальмановице 90, 166, 198; Salmano-
vice — PS, IV, 269 (Salmanowicz —
RR, 55, № 468). 12 км южнее Трже-
бони
Шарка 115; Sarka, Ujezdec — Р, IV,
271 (Sarka —DR, VIII, 292). У
Праги
Шванков 161; Svankov— PS, IV, 309,
Svankov— P, IV, 240 (Swancowa-
Lhota —RR, 32, № 277). 13 км юго-
западнее Крумлова
Шлаглас 165; Slagles, Schlagles — PS,
IV, 287 (Slagleins — RR, 13, № 89).
572 км южнее Новограда
Шлапанице 75, 195, 261, 270, 369;
Slapanice — PS, IV, 287 (v. Slapa-
nicz — DR, II, 6—7). 9 км севернее
Слани
Шловице 84; Slovice — PS, IV, 288
(Sslowicz —DR, IV, 29—30). 472 km
северо-восточнее Добржан
Шонов 246; Sonov — PS, IV, 290
(Schenow —DR, VII, 194—195).
5 км восточнее Броумова
Штепанов 49, 139, 144, 219; Stgpanov
Trhovy — PS, IV, 297 (Civitas Ste-
panow — DR, VI, 110; Styepanow
opidum — DR, XI, 396—397). Город
в 8 км восточнее Влашима
Штепановский дистрикт— 139, 144,
145, 218, 220, 262, 282, 301, 363
Штетин 167; Stetin— PS, IV, 300
(Sczetin — RR, 39, № 337). 10 км
западнее Воднян
Штеховице 114, 115; Stechovice — PS,
IV, 295. 12 км южнее Збраслава
Штиптонь 164, 165, 194; Stipton — PS,
IV, 303 (Scziptim — RR, 12,
№ 86). 1 км северо-восточнее Ново-
града
Штяглави 203; Stahlavy—PS, IV,
293 (Czahlaw — Bern. Plz., 4).
97г км юго-западнее Рокицан
Шумберк, Жумберк 163; Zumberk—
PS, IV’ 860 (Sunnbergh— RR, 2,
№ 5). 37г км северо-восточнее Вы-
шеброда
Эльба, р. 4, 72
Энцевани 372, Jencovany — Р, II, 121
8 км восточнее Литомержиц
Энцеванское владение Хотешовского
монастыря 372
Южно-Сазавский край 290, 291
Юхаржце, Ихарце 84; Jicharce — Р,
II, 147 (Jucharz — DR, IV, 31). К
югу от Стода
449
Яблонец 127; Jablonec — Р, II 88
(Jablonecz — UH, 17—18, № LXI)
13 км юго-восточнее Мимони
Яворж 171; Javofi — P, II, 107 (Ja-
vorzie — RR, 47, № 408). 41/2 km
южнее Седлеца
Яворник 219; Javornik — P, II, 110—
111 (Jawornyk — DR, VI, 111; XI,
399). 9’/2 км восточнее Влашима
Ямне 399; Jamne — P, II, 94 (Jamp-
ny — RR, 36, № 313). 9 км юго-за-
паднее Чешских Будеёвиц
Янков 168; Jankov — Р, II, 97 (Jamp-
ny — RR, 39, № 331). 12’/2 км за-
паднее Чешских Будеёвиц
Янов 84; Janov — Р, II, 99 (Janow—
DR, IV, 28). 7 км северо-восточнее
Стода
Ярпиц 196; Jarpice — Р, II, 105—106
(Jarpicz — DR, II, 15—16; X, 310).
10 км севернее Слани
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение..................................................... * 3
Глава первая. Обзор источников по аграрной истории Чехии
XIV — начала XV в.............................................. 25
Глава вторая. Вотчинная структура владений чешских монасты-
рей и архиепископства Пражского................................ 65
Глава третья. Вотчинная структура во владениях светских фео-
далов Чехии и Моравии..........................................152
Глава четвертая. Основные тенденции социальной динамики
чешской вотчины XIV — начала XV в..............................191
Глава пятая. Социальная эволюция деревни накануне гуситского
революционного движения........................................241
Заключение......................................................353
Приложения......................................................362
Приложение 1. Материалы к изучению эволюции аграрного строя
Чехии XIV — начала XV в. (источниковедческая справка) . . . 362
Приложение 2. О некоторых особенностях статистической обработки
источников по аграрной истории Чехии XIV—XV вв........393
Список сокращений.................................................421
Указатель географических названий.................................424
Борис Тимофеевич Рубцов
Исследования по аграрной истории Чехии
Утверждено к печати Институтом истории
Академии наук, СССР
Редактор Издательства Ф. Н. Арский
Технический редактор Л. А. Сушкова
Сдано в набор 26/IX 1963 г.
Подп. к печати 9/XII 1963 г. Формат бОхЭО1/^
Печ. л. 28,25.4-1 вкл. Уч.-изд. л. 32,1 1 (31,5-}-0,6)
Тираж 1200 экз. Т-16168. Изд. № 1380.
Тип. зак. № 2753 Тематический план 1963 г. № 40
Цена 2 р. 13 к.
Издательство Академии Наук СССР
Москва К-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Изд-ва АН СССР
Москва, Г-99, Шубинский пер , 10
ОПЕЧАТКИ И ИСПРАВЛЕНИЯ
Стра- ница Строка Напечатано Должно быть
7 19 св. ceskeho ceskeho
23 2 сн. zylastnosti zvlastnosti
42 8 св. сурии курии
55 5 сн. stare cili stare
170 15 св. 95% 90%
218 1 св. во всех в четырех
226 11 сн. 152 160
226 11 сн. 75 76
242 2 сн. revolucnim revolucnim
258 2 сн. SCAX SCAZ
289 5 сн. Kubictk. Sprava Kuticek. Sprava
380 9 сн. opatilli opatri 11
409 табл. 13 1/2 13 i/з
1 гр.
4 строка
425 15 св. Хилновский Хиновский
Б. Т. Рубцов