Государственный Эрмитаж
Издательство «Искусство» Москва


Б. Б. Пиотровский
ИСТОРИЯ ЭРМИТАЖА
КРАТКИЙ ОЧЕРК МАТЕРИАЛЫ И ДОКУМЕНТЫ
Издательство «Искусство» Москва 2000


УДК 7.0:069 ББК 85 П 32
Вступительная статья и общая редакция М. Б. Пиотровского
Публикация осуществлена при участии Р. М. Д жанполадя н- П иотровской
Редакционная подготовка И.И.Никоновой
По программе государственной поддержки культуры и искусства издание получило грант Президента Российской Федерации
Федеральная программа книгоиздания России
© Б. Б. Пиотровский, текст и составление, 2000 г.
© М. Б. Пиотровский, вступительная статья, 2000 г. © Н.В.Мелыунова, оформление и макет, 2000 г.
© Государственный Эрмитаж, 2000 г.
ISBN 5-210-01374-Х © Издательство «Искусство», 2000 г.


Содержание
От издательства 7
М.Б.Пиотровский. История Эрмитажа
как история культуры России 9
I История Эрмитажа. Краткий очерк 19
II Материалы и документы 125
1 Основание Эрмитажа. Екатерина II 127
2 Эрмитаж в царствование Николая I 183
3 От первого директора (1863 г.) до 1917 года 219
4 После Октябрьской революции 270
5 Главнаука. Госторг. «Антиквариат» 352
6 Продажа. 1928—1932
Защита Эрмитажных сокровищ 419
7 Аукционы 477
8 Эрмитаж в 1930-е годы 496
9 Годы Великой Отечественной войны 511
10 После войны 523
Указатель имен 549
Список иллюстраций 569


ИСТОРИЯ ЭРМИТАЖА
От издательства
В 1988 году Борис Борисович Пиотровский написал краткий очерк, посвященный истории Эрмитажа, приуроченный к 225-летию Музея, юбилей которого отмечался в следующем, 1989 году. Этот очерк опубликован издательством в книге «Эрмитаж. История и современность» (М., 1990). Но был лишь частичным воплощением замысла большого исследования, основанного на многолетней работе академика Б.Б.Пиот- ровского над архивными материалами и литературными источниками, издание которого после завершения он предполагал поручить издательству «Искусство». В своем обращении к нам в1986 году Борис Борисович писал: «Предлагаю издательству работу, посвященную истории Гос. Эрмитажа (с 1764 — до нашего времени). Книга будет основана на архивных материалах и литературных данных. Почти вся история советского Эрмитажа прошла на моих глазах, я пришел в Эрмитаж школьником в 1922 г. и принимал участие в работах Отдела древностей. Книга может быть связана с 225-летием музея (1989 г.). Общий объем книги 15 авторских листов.<...> Директор Эрмитажа Б.Пиотровский. 25.06.86». В соответствии с этим предложением издательством в том же году был заключен договор.
Завершив работу над кратким очерком, предназначенным для книги «Эрмитаж. История и современность», в которую вошли также и статьи других ученых музея, Борис Борисович не оставлял мысли о публикации своего большого труда. Он усиленно работал в Архиве Эрмитажа, встречался и переписывался с множеством людей, так или иначе причастных к материалам истории музея, постоянно пополняя свое исследование новыми сведениями.
В конце 1989 — начале 1990 года Борис Борисович передал редактору издательства ксерокопию ряда собранных им материалов для возможной публикации этих архивных документов и литературных источников в качестве второй части, как бы сопровождающей написанный им краткий очерк, находившийся к тому времени в печати. К сожалению, крайняя перегруженность директорскими и другими многочисленными обязанностями, затем неожиданная тяжелая болезнь в конце июля 1990 года и последовавшая 15 октября кончина не позволили воплотить этот замысел Бориса Борисовича при его жизни.
Издательство считало своим долгом осуществить публикацию собранных им материалов и с благодарностью приняло от Рипсимэ Микаэловны Джанполадян-Пиотровской, вдовы Бориса Борисовича, и его сына Михаила Борисовича Пиотровского ксерокопию рукописного оригинала.
Однако представленный материал в силу своей разнохарактерности и большого объема потребовал определенной, и прежде всего технической, кропотливой обработки, к сожалению, длительной по времени: многократной перепечатки, расшифровки скорописи, уточнения печат-


I История Эрмитажа
8
ных источников, уточнения некоторых датировок, имен, а также сверки архивных материалов (а в ряде случаев и определения их источника), проставления новых номеров дел, измененных Архивом Эрмитажа уже после окончания работы над ними Б.Б.Пиотровского.
Определенные сложности вызвало и то обстоятельство, что рукопись, переданная в издательство, аккуратно сложенная по временным разделам Борисом Борисовичем, не имела как общей нумерации, так и нумерации внутри разделов, поскольку он постоянно пополнял материал, вкладывая все новые страницы. Встречались и повторы, нуждающиеся каждый раз в специальном рассмотрении, дабы не нарушить при публикации авторский замысел.
Сотрудники Архива Государственного Эрмитажа, и прежде всего Г.И.Качалина, Е.М.Яковлева, Л.А.Зайцева, а позднее Е.Ю.Соломаха и Л.В.Бантикова, провели сверку приводимых в рукописи материалов и уточнили их архивные источники.
В рукописи Б.Б.Пиотровского содержались и ксерокопии ряда документов, хранящихся в Архиве Эрмитажа. Издательство сочло возможным параллельно с текстом воспроизвести фотокопии некоторых из них, а также воспроизвести страницы рукописного оригинала, раскрывающие характер работы Бориса Борисовича и, главное, его подход к ней.
Фотосъемка проводилась Л.Г.Хейфецем с листов оригинала рукописи и с архивных документов, в чем большую помощь в их подборе оказали издательству Е.С. Щукина и сотрудники Архива Эрмитажа. Немалую роль в подготовке издания сыграл художник С. Р.Николаев, разработавший систему подачи сложного и разнохарактерного материала, содержащегося в рукописи Б.Б.Пиотровского.
При публикации документов издательство сохранило написание оригинала. Многие документы и литературные источники приведены Б.Б.Пиотровским в собственном пересказе либо конспективно, что также оставлено редактором без каких-либо дополнений и изменений в пользу источника.
Издательство лишь сочло возможным (в основном это относится к материалам конца 1920-х — начала 1930-х годов) убрать явные повторы, если это не противоречило смыслу изложения, и внести некоторую хронологическую последовательность для удобства пользования приводимыми материалами, при этом не нарушая композиции, избранной Б.Б.Пиотровским.
Подготовка публикации и определение структуры издания велась нами при непосредственном участии Рипсимэ Микаэловны Джанпола- дян-Пиотровской и Михаила Борисовича Пиотровского, которым издательство выражает свою глубокую признательность.


ИСТОРИЯ ЭРМИТАЖА
М. Б. П иотровский.
История Эрмитажа как история культуры России
Борис Борисович с детства был влюблен в Эрмитаж, с которым была связана вся его жизнь до последних минут. В восьмидесятые годы он остался одним из немногих, для кого история Эрмитажа за 70 лет была частью собственной биографии. Он не мог не писать об Эрмитаже. В течение многих лет Борис Борисович увлеченно работал с архивными материалами, радостно делясь с окружающими большими и малыми открытиями. Статьи и доклады прокладывали путь к книге «История Эрмитажа», которую он так и не успел дописать. Однако то, что было написано и частично опубликовано, а также тщательно подобранный и систематизированный материал не только интересны и увлекательны сами по себе, но и дают ясное представление о той концепции истории Эрмитажа, которую избрал и разработал Борис Борисович.
В этой книге законченный текст сопровождается большой подборкой архивных документов, организованных Борисом Борисовичем таким образом, что они читаются и рассматриваются с увлечением не меньшим, чем при чтении основного текста. Опытный археолог и издатель археологических находок, Борис Борисович умел заставить материал говорить сам за себя и привык не вмешиваться там, где комментарий не требуется. В какой-то мере эта незавершенная часть труда Бориса Борисовича рассказывает о методах его работы и манере мыслить и рассказывать больше, чем законченные труды. А для тех, кто его знал близко, за краткими примечаниями на копиях архивных листов встают его увлекательные рассказы, на которые он был так щедр.
Одно из важнейших явлений российской культурной истории — Эрмитаж — предстает у него одновременно и символом русской истории, и живым и легко узнаваемым организмом, движимым человеческими судьбами и характерами. История Эрмитажа у него совмещает большие события с мелкими деталями, делающими эти события реальными.
В книге есть несколько основных акцентов. Эпоха Екатерины, начало императорского музея, естественным образом является одним из главных сюжетов. При всей изученности событий удалось найти много нового и во многом разобраться. В частности, в том, как название «Эрмитаж» постепенно перемещалось от одной части дворца к другой, отражая постепенное превращение его в целый культурный институт, далеко не ограничивавшийся просто небольшим салоном или картинной галереей. История архитектурных ансамблей оживает благодаря расшифровке функций и назначения отдельных помещений. Появились даже неизвестные ранее документы. Дух аристократичной утонченности и решительной агрессивности, присущие музею с екатерининских времен, заложенные ею, увлекают читателя и ведут дальше.


М.Б.Пиотровский
10
Особо выделена эпоха Николая Павловича, значение которой иногда оставалось в тени из-за отрицательных стереотипов, традиционно и не очень справедливо связываемых с этим императором. Николай не просто добавил еще одно здание к музею. Именно он создал публичный музей, размещенный в удивительном здании, и сегодня являющемся шедевром мировой музейной архитектуры. Именно при нем музей стал научным учреждением, со своими организационными традициями, писаными и неписаными правилами. Многие из них живы и по сей день. Из рассказов Бориса Борисовича и материалов, им собранных, предстают те основы музейной работы, которые были заложены тогда.
Особое внимание Борис Борисович уделил истории эрмитажных директоров, многие из которых незаслуженно ушли в тень больших политических событий и фигур. Он обработал огромный архивный материал и рассказал не только об интересных людях, но и раскрыл сложную систему сочетания политических, придворных и научных авторитетов, совместной деятельности директоров и их помощников, из которой на протяжении десятилетий складывался особый тип учреждения, называемого Императорским или Государственным Эрмитажем, института одинаково важного и для культуры, и для науки, и для политической жизни России и вне ее.
Вернув истории образы эрмитажных директоров и сотрудников, Борис Борисович открыл и еще одну малоизученную страницу эрмитажного прошлого — деятельность Совета Эрмитажа после революции 1917 г. Именно этот Совет, определяя политику музея в сложные годы политической борьбы и идейной перестройки, заложил традиции и правила музейной жизни, которые позволили ему выполнять свою просветительскую миссию на высоком научном уровне, не занимая резких идеологических и политических позиций, максимально уменьшая вред, наносимый науке и просвещению примитивным социологизмом. Манера и тактика взаимоотношений с властью, заложенные тогда, позволили Эрмитажу не только сохранить свое достоинство и престиж, но и преумножить его в течение XX века.
В книге Бориса Борисовича впервые публикуются в широком масштабе архивные документы, посвященные истории продаж коллекций Эрмитажа за границу. В отличие от злорадных по духу публицистических публикаций на эту тему в отечественной прессе и как бы отвечая им, Борис Борисович выбирает тон спокойного, но полного осуждения анализа, учитывающего как реальные экономические и психологические обстоятельства времени, так и общий вывод о невозвратном ущербе, нанесенном музею. Представляя архивные материалы, он избрал эрмитажный акцент — «защита эрмитажных сокровищ», показывая, как в сложнейшей ситуации сотрудники Эрмитажа пробовали разные пути для защиты музейных коллекций от разграбления и в конце концов нашли способ, позволивший в чуть изменившихся условиях остановить безумные разрушительные действия правительства и «Антиквариата». Публикуемые им материалы совершенно уни¬


История Эрмитажа как история культуры России
11
кальны и удивительны по той красноречивой картине эпохи, которую дают скупые телеграммы и акты о выдачах.
Военные годы Эрмитажа по праву окрещены «Подвигом». Они хорошо и широко известны, однако Борис Борисович, непосредственный участник событий, и здесь сумел извлечь из архивов и из своей памяти новые и яркие сведения об эрмитажниках той поры и о мистической жажде жизни, сделавшей музей одним из вечных символов сопротивления Разума безумию. Список погибших на войне эрмитажников венчает этот раздел.
Послевоенная история Эрмитажа в книге освещена лишь бегло. Борис Борисович не успел должным образом его разработать. Кроме того, значительная часть этого периода — время его собственного директорства. Борис Борисович был очень щепетилен в описании близких времен, а тем более — собственных заслуг. Послевоенный Эрмитаж еще ждет аналитического описания.
Политическая жизнь страны, как и прежде, отражалась на жизни музея, хотя традиции и опыт руководства помогали смягчить удары и восстанавливать нормальную жизнь. Обострение политической борьбы после войны отразилось в отставке И.А.Орбели. «Оттепель» сделала Эрмитаж местом художественных манифестаций, порой находившихся на грани политических. Новое обострение стимулировало отставку М.И.Артамонова, а политические конфликты времени перестройки, напоминавшие по духу послереволюционные годы, ускорили кончину Б.Б.Пиотровского, положившего силы и жизнь на то, чтобы Эрмитаж продолжал оставаться Эрмитажем, а не рядовым полем битв политических сил и частных амбиций.
К чести Эрмитажа, резкие смены не прервали единую временную линию жизни Эрмитажа. Об этом заботились все его директора, сменявшие друг друга, этого хотели лучшие люди музея, этого хотел сам музей, давно уже ставший самостоятельным организмом.
Самостоятельный организм, однако, нуждается в постоянной поддержке и заботе. Послевоенное время — это поэтапное развитие и реставрация зданий Эрмитажа. Ремонты военных повреждений перешли в художественную реставрацию исторических залов, которая этап за этапом идет и по сей день. Великий музей не может не расширяться. Одним из важных этапов стала передача музею Дворца Меншикова на Васильевском острове. После долгой и тщательной реставрации здесь возник совершенно особый музей, восстанавливающий атмосферу петровского времени. Отдел Эрмитажа, Дворец Меншикова стал и новым центром культурной жизни города, с его музыкальными и литературными вечерами, научными конференциями и Голландским клубом.
Опыт воссоздания дворца Меншикова был плодотворно использован при реконструкции здания Эрмитажного театра (1985—1990 гг.). Под его сценой были обнаружены остатки первого этажа Зимнего дворца Петра Великого. Произведенная реставрация и создание особой экспозиции, посвященной Петру и организованной вокруг «Восковой


М.Б.Пиотровский
12
персоны» и личных инструментов и вещей Петра, подарили стране еще один новый тип живой экспозиции. Реконструкция самого здания театра и его сцены вернули в Эрмитаж активную театральную жизнь. Как и во времена Екатерины, имя Эрмитаж означает не только музей, но и театральные вечера самого высокого класса. Музей продолжает быть пристанищем всех муз.
Работы в здании Эрмитажного театра были первым шагом и образцом для общего Генерального плана реконструкции Эрмитажа. Он включает в себя реконструкцию исторических зданий и введение в них современных технологий. Осуществлено кондиционирование части Нового Эрмитажа, идут работы по реконструкции водоотводных систем, осуществляются проекты применения новых систем освещения, вводится новая схема пожарной сигнализации, строится система компьютерного обеспечения посетителей информацией.
Готовится давно задуманная реконструкция Малого Эрмитажа с созданием залов для временных выставок и защитой Висячего сада. Постепенно осуществляется восстановление интерьеров Зимнего дворца, есть планы использования для входа двора Зимнего дворца. Эрмитажу передано левое крыло здания Главного штаба и Арка Славы. Идет подготовка к созданию там особого рода экспозиции декоративного искусства, соединенной с основным комплексом музея подземным переходом.
Близка к завершению первая очередь реставрационно-хранитель- ского комплекса в Старой деревне. Там будут размещены, освободив дворцовые здания, многие технические службы. Там же построено огромное Фондохранилище, где многие «запасники» Эрмитажа в режиме «открытого хранения» будут широко доступны исследователям и просто посетителям. Сам комплекс станет культурно-просветительским центром этой части Петербурга.
Все эти свершения и планы представляют собой прямую и последовательную линию развития Эрмитажа, начатую и осуществлявшуюся с первых послевоенных лет. В разное время входили или будут входить в строй новые или отреставрированные части музея, обновляться его системы жизнеобеспечения. Появлялись и будут появляться новые по составу и характеру экспозиции. Все это — последовательное движение, в осуществление которого Борис Борисович внес огромный вклад, обеспечивая концентрацию сил и государственных ресурсов, зажигая своим энтузиазмом творческую активность архитекторов, строителей, художников, научных сотрудников.
В послевоенное время, как и прежде, Эрмитаж был оазисом мировой культурной традиции, убежищем для ума и эталоном вкуса, в ко-^ тором тысячи людей находили отдохновение от тягот окружающей жизни. Эрмитаж настойчиво осуществлял свои возможности знакомить людей с сокровищами мировой культуры. Постепенное, тихое, а потом и «шумное» открытое экспонирование работ импрессионистов, постимпрессионистов, Пикассо, Кандинского и т.д. прорывали суровые запреты на современный язык в искусстве и сыграли огромную


История Эрмитажа как история культуры России
13
В Павильонном зале Эрмитажа


М. Б. Пиотровский
14
В 1980-е годы


История Эрмитажа как история культуры России
15
На заседании
Президиума Академии наук СССР


М. Б. Пиотровский
16
В рабочем кабинете


История Эрмитажа как история культуры России
17
роль в художественном воспитании нескольких поколений российских художников. Это дополняли выставки современных зарубежных мастеров, становившиеся как бы художественным клубом интеллигенции. В закрытом советском обществе великими событиями были выставки из крупнейших музеев мира, знакомившие сограждан с иначе недоступными им мировыми шедеврами. Появление этих выставок во многом было обеспечено авторитетом Эрмитажа, его способностью на ответные жесты и авторитетом его специалистов и руководителей.
Борис Борисович уделял особое внимание выставкам, географически расширявшим кругозор советского зрителя, лично организовывая и осуществляя (вплоть до подготовки каталогов) выставки Сокровищ Тутанхамона, Искусства Нигерии, Золота Колумбии и многих других.
В закрытом советском обществе Эрмитаж был одним из самых открытых миру учреждений, его международные связи всегда были активными, будь то выставочная или научная деятельность. Тысячи гостей со всего мира вспоминают, какой радостью для них бывало посещение Эрмитажа, работа с его сотрудниками или просто встреча с его экскурсоводами, на фоне знакомства с другими отечественными учреждениями и институтами. Здесь всегда дышалось легче, чем в мире вокруг. Эрмитаж упрочил свое значение музея мировой культуры, музея для всего мира. Постепенное нарастание количества выставок из Эрмитажа и об Эрмитаже по всему миру было знаком этой мировой роли музея, щедро делящегося своими сокровищами с миром. Борис Борисович был одним из прекрасных посланников русской культуры в мире. Этому помогал не только титул директора Эрмитажа, но его неоспоримая слава знаменитого археолога и его замечательное умение общаться с людьми любых культур и любых рангов просто, открыто и всегда с высоким чувством собственного достоинства.
Собственная научная деятельность Бориса Борисовича, его археологические работы и книги были частью важнейшей стороны деятельности послевоенного Эрмитажа. Сенсационные археологические раскопки в Пазырыке, Пенджикенте, Кармир-блуре, Пскове и на многих других памятниках (включая Нубию) не только обогащали коллекции музея, вдыхая в него жизнь во времена почти полного отсутствия других источников поступления экспонатов. Они закрепляли престиж музея, его ученых и его реставраторов, были поводом и стимулом для совершенствования всех видов музейной работы, которыми был и остается знаменит Эрмитаж.
Эрмитаж был заповедником хорошего вкуса и хороших манер в общении, науке и искусстве. В том, что он хотя бы частично продолжает быть таким, заслуга и Бориса Борисовича, никогда, впрочем, не отделявшего себя от своих коллег, предшественников и учеников.
Он не успел придать этой книге об Эрмитаже окончательный вид, но он оставил тексты, которые изданы уже после его смерти и дополняют то, что публикуется здесь. Воспоминания «Страницы моей жизни» (СПб., 1995) доведены до пятидесятых годов XX в. В них много


М. Б .Пиотровский
18
рассказано о жизни и людях Эрмитажа того времени, когда он не был директором, но занимал по очереди все мыслимые места в постепенном иерархическом движении от школьника-практиканта до заместителя директора. «Путевые заметки» (СПб., 1997) посвящены заграничным путешествиям Бориса Борисовича, которые практически все были частью его международной деятельности в качестве директора Эрмитажа и связаны с международной активностью музея и его руководителя.
Эта книга об Эрмитаже, обо всех, кто в нем работал и работает, и она — о его директоре на протяжении 26 лет, который отдал Эрмитажу, как этого и требует вековая музейная традиция, всю свою жизнь, силы, ум и любовь.
02.12.97.


КРАТКИЙ
ОЧЕРК


Этот очерк написан Борисом Борисовичем Пиотровским к 225-летию Государственного Эрмитажа, с которым он был связан большую часть жизни и который он возглавлял свои последние двадцать шесть лет.
Изучение истории Эрмитажа для академика Б.Б.Пиотровского, крупнейшего историка и археолога, ученого, кому наука уже была обязана открытиями в изучении древних цивилизаций, стало в 80-е годы предметом его научных за¬
нятий, постоянной внутренней потребностью, ибо история Эрмитажа для Б.Б.Пиотровского была теснейшим образом связана с культурой России и была отражением ее истории.
Краткий очерк для ученого являлся как бы подготовкой к большому исследованию, задуманному им в середине 80-х годов, но неосуществленному. Однако подготовительные материалы были им собраны. Они публикуются во втором разделе книги.


ИСТОРИЯ ЭРМИТАЖА
Краткий очерк
Историю Эрмитажа обычно начинают с 1764 года, с доставки в Зимний дворец картин, купленных в Берлине у купца Гоцковского при посредстве посла В.С.Долгорукого. Эта большая коллекция, собранная в свое время для прусского короля Фридриха II, состояла из 225 картин, преимущественно голландских и фламандских художников.
Остается неизвестным, в каких помещениях Зимнего дворца были они развешаны, вероятно, в разных, так как очень давно цельность этой коллекции нарушилась при развесках, а происхождение картин даже забылось, вплоть до 1881 года.
Зимний дворец был закончен в основном в 1762 году, через два года в него переехала императрица Екатерина II, в свои личные апартаменты, в юго-восточном углу дворца. Эти комнаты императрицы были роскошно отделаны Валлен-Деламотом.
Особенно парадным был Зеркальный кабинет, устроенный в 1776 году на месте Библиотеки, из него скрытый ход через створки шкафа вел на антресоли, где располагались интимные комнаты с личными коллекциями императрицы, которые она называла «Эрмитажем».
Эти антресоли, именовавшиеся также «зелеными» или «китайскими», сохранялись до пожара дворца 1837 года, но после не восстанавливались.
Еще до переезда Екатерины в Зимний дворец, в 1763 году, было дано указание о постройке на территории, примыкавшей ко дворцу с востока, Висячего сада с двумя павильонами, его замыкающими. В одном из них, северном, называвшемся Оранжерейным домом, предполагалось устроить «Эрмитаж», комнату для интимных приемов.
Во многих западноевропейских дворцах XVIII века, в окружающих или примыкающих к ним парках, сооружались отдельные павильоны, называвшиеся Эрмитажем, то есть местом уединения; такой павильон был и в Петергофском дворце Петра I. Они представляли собой двухэтажную постройку, в нижнем этаже которой пребывали повара и слуги, готовившие и сервировавшие еду, доставлявшуюся посредством подъемных устройств на верхний этаж, где собиралось небольшое общество.
В XVIII веке вокруг Зимнего дворца садов не было, здесь простирались военные плацы, и Екатерина поручила Валлен-Деламоту в северном павильоне на конце Висячего сада, в Оранжерейном доме, устроить «Эрмитаж».
В небольшой комнатке были сооружены два подъемных стола на двенадцать персон. Позднее стены ее были сплошь увешаны картинами,


I История Эрмитажа
22
которые покупались за границей и в большом количестве стали поступать в Зимний дворец.
Первый ужин в «Эрмитаже» состоялся в 1769 году.
Подобный «Эрмитаж» с подъемным столом на шестнадцать персон был и во временном дворце Елизаветы Петровны (находившемся на территории нынешнего сада перед Зимним), где Екатерина жила со своим мужем, тогда еще наследником престола.
Императрица страстно и, по ее словам, «жадно» увлеклась собиранием картин. После первого привоза картин из Берлина через маркиза Маруцци в 1767 году поступила вторая партия из Венеции. Екатерина с нетерпением ждала эту покупку, о чем свидетельствует ее записка обер-гофмейстеру И.П.Елагину: «Перфильевич, можно ли без Маруцция достать, открывать и смотреть привезенные картины? Мы еще вчерась любопытствовали». Годом позже начались закупки, производившиеся замечательным дипломатом Д.А.Голицыным, близким другом Дидро, продолжавшиеся около пятнадцати лет. Можно сказать, что на аукционах конкурентов ему не было, и целым потоком ценнейшие произведения западноевропейской живописи стали стекаться в Петербург, в Зимний дворец. Деятельность Д.А.Голицына длилась до 1783 года, до того времени, как он вышел в отставку.
По мере роста коллекций для развески картин в 1775 году были построены две галереи по сторонам Висячего сада. Эти галереи и помещения северного павильона на протяжении двенадцати лет, до постройки дополнительного здания Фельтеном, были всей территорией картинной галереи Екатерины.
И замечания гостей, М.Корберона и И.Бернулли, о развеске картин, узости помещений и низко расположенных окон следует отнести именно к галереям по сторонам Висячего сада.
Попасть в картинную галерею можно было только через личные покои императрицы, другого пути не было. Коллекции ювелирных изделий, серебра, фарфора, резных камней и других предметов прикладного искусства хранились в интимных покоях Екатерины, на антресолях, описания которых нам известны по архивным материалам. Там были четыре комнаты, которые на протяжении длительного правления хозяйки неоднократно ремонтировались и заново обставлялись.
Первая из них служила приемной, стены ее были обиты цветной персидской тканью, в зеркальном алькове стоял диван, а по всей комнате были размещены различные китайские предметы (стулья, столы, ширмы, деревянные, лаковые и бронзовые фигурки).
Вторая комната — «картинная», была обита голландским полотном, на стенах висели картины, повсюду стояло множество китайских фарфоровых статуэток.
Третья комната — «большая», служила спальней, кровать стояла в алькове, но и в ней было множество мелких предметов, а также комодов, шкафов и сундуков.
Четвертая комната находилась над ризницей дворцовой церкви. В ней


Краткий очерк
23
стояли шесть золоченых кресел и три столика. Возможно, сидя в ней, императрица могла слушать церковную службу.
Екатерина образно описала свои антресольные комнаты, «свой Эрмитаж», в письме М.Гримму от 10 января 1778 года, по поводу присланного им столового сервиза. Она писала: «Этот сервиз очень хорошо приняли, он находится на моих антресолях, в комнате, именуемой музеем, рядом со своими золотыми и серебряными друзьями и драгоценными камнями, прибывшими со всех четырех сторон света, чтобы составить ему компанию, а также с большим количеством яшм и агатов, прибывших из Сибири; там им любуются только я да мыши, даже томы (собачки) заходят туда редко».
Кстати сказать, из письма Екатерины от 10 сентября 1777 года мы узнали, что над упомянутым «сервизом господина Бретеля» нависла большая опасность от разразившегося урагана, вызвавшего и наводнение: «Большое окно упало на пол возле самого стола, весьма прочного, на котором сервиз расставлен. Ветром сорвало с него покрывало из тафты, но сервиз остался целым».
«Моим Эрмитажем» Екатерина называла также предметы, хранящиеся на антресолях. Это видно из записки от 14 декабря 1770 года графу И.Э.Миниху, главному начальнику таможни, об освобождении от пошлины перевозимых предметов: «Г-ин граф Миных, через сие Вам объявляю что все вещи и Эрмитажен мои с собою привезет сожительница генерала Баура, коя суда едит, суть свободны от пошлинного збо- ра, Екатерина» и приписка: «Под сим разумею и сервиз мой серебряный, который привезут весной». Эту записку я обнаружил в коллекции г-жи М.Пост, в музее Хиллвуд (США).
Наряду с картинной галереей, которая размещалась только в «Де- ламотовом павильоне», увеличивалась и коллекция императрицы в ее интимных покоях.
Картинная галерея росла быстро, в нее вливались обширные по размеру, неимоверной ценности коллекции, закупаемые за границей, принадлежавшие знаменитым и именитым коллекционерам: Кобенцлю, Брюлю, Кроза... Уже через десять лет после покупки картин у Гоц- ковского галерея дворца насчитывала 2080 картин, причем русские дцп- ломаты не только приобретали целые собрания, но и делали заказы художникам, которые в то время пользовались популярностью.
В связи с ростом картинной галереи было решено в линию с Зимним дворцом, на набережной Невы, вплоть до Зимней Канавки, построить новое здание, разрушив на этом месте особняки знати. Новое здание было сооружено по проекту архитектора Ю.Фельтена. Это здание, называющееся ныне Большим Эрмитажем, имеет два этапа строительства: сначала был возведен трехэтажный корпус в 10 окон, законченный в 1776 году, затем, после разборки домов Олсуфьева и Кошелева, был достроен в 1784 году новый корпус в 17 окон, общий фасад обоих корпусов относится к 1787 году. Таким образом, территория выставочных залов екатерининского Эрмитажа увеличилась не сразу, а постепенно.


I История Эрмитажа
24
Еще до окончания фельтеновского здания архитектором Дж. Кваренги было построено здание театра, возведенное на месте старых дворцов Петра I и Екатерины I.
Указ о постройке театра к концу августа 1785 года был подписан Екатериной в 1783 году, но строительство было закончено на три месяца позже, и театр начал свою жизнь 16 ноября 1785 года с комической оперы «Мельник — колдун, обманщик и сват» (Е.Фомина на текст А.Аблесимова). Кваренги торопился с постройкой здания театра и поэтому сохранил части старых дворцов не только как фундаменты, но оставлял и стены. Произведенные в подвалах здания исследования обнаружили в засыпке старых стен большое количество кафелей от печей как голландских, так и русских.
Ввиду поспешности при постройке театральный зал был встроен в «скорлупу» петровского дворца, о котором Екатерина в своих письмах пишет как о существующем. Завершение фасада здания, выходящего на набережную Невы, было закончено Кваренги лишь в 1802 году.
1 сентября 1778 года императрица вследствие дурной погоды пребывала не в духе, но успокоилась при рассмотрении гравюр, изображающих фрески лоджий Ватиканского дворца. Об этом она написала Гримму: «Сегодня днем мне в руки попали плафоны лож Рафаэля. Я прошу Вас немедленно напишите Рифенштейну скопировать в натуральную величину эти своды, а также стены, и я даю обет святому Рафаэлю во что бы то ни стало выстроить эти ложи и поместить в них копии, так как непременно нужно, чтобы я видела каковы они. У меня к этим ложам и потолкам такое благоволение, что в честь них жертвую средства на постройку здания и не буду иметь ни покоя, ни отдыха пока все не будет окончено».
И.Ф.Рейфенштейн, друг Винкельмана, по рекомендации И.И.Шувалова стал комиссионером при русском дворе, заказывая картины художникам, закупал в Риме античные древности, давал императрице советы в области искусства и приобретения картин, посылал ей книги и альбомы.
Копирование росписей Лоджий Рафаэля он поручил Х.Унтерберге- ру, выполнявшему росписи Ватиканской библиотеки, и тот привлек к работе живописца Д.Анджелони и его сына. Работа была закончена быстро, и Кваренги получил поручение возвести для них здание на Зимней Канавке, которое и было закончено в 1787 году, почти одновременно с фельтеновским зданием. Разумеется, копии росписей Лоджий Рафаэля соответствовали требованиям своего времени, их нельзя считать точными, многие недостающие детали были дополнены произвольно. Кроме того, на одной из аркад герб папы Льва X был заменен в копии двуглавым орлом с вензелем Екатерины II.
Лоджии Рафаэля примыкали к торцовому фасаду фельтеновского здания, который посредством арки с большим холлом, перекинутой через Зимнюю Канавку, непосредственно соединялся с театром. Под аркой находился подъезд, который одновременно вел и в театр, в новую картинную галерею, и в Лоджии Рафаэля.


Краткий очерк
25
Дворцовая площадь.
Вид на Зимний дворец и Александровскую колонну Зимний дворец. 1754—1762.
Вид со стороны Дворцовой площади. Архитектор Ф.Б.Растрелли


История Эрмитажа
26
Зимний дворец. Вид со стороны Невы


Краткий очерк
27
С окончанием постройки фельтеновского здания и театра начался новый, последний период истории Эрмитажа Екатерины II. Императрица увлеклась театром и несколько остыла к своей картинной галерее. Д.А.Голицын вышел в отставку, и последним крупным приобретением картин была покупка в 1783 году коллекции Бодуэна во Франции, и та при активном участии А.Д.Ланского.
Увлекаясь театром, Екатерина «Эрмитажем» называла также вечера, устраиваемые для придворных и знати. «Малый Эрмитаж» собирал от шестидесяти до восьмидесяти приглашенных. Обычно в театре давали спектакли, играли пьесы, большей частью сочиненные лицами из общества императрицы, иногда иностранцами, а некоторые и ею самой. По сведениям, приведенным Ф.Жилем, «императрица садилась на вторую полукружную скамейку театра, имея перед собой, у ног своих, на первой скамейке нескольких избранных особ». После спектакля ужинали «в галерее на арках» (в фойе театра), танцевали в павильоне, проходя через залы фельтеновского здания, где были выставлены картины, «там нередко останавливались для осмотра этих картин, тут же стоял биллиард, привлекавший любителей, нередко из женского пола». Такие вечера устраивались несколько раз в месяц.
Вероятно, к ним относятся сохранившиеся выписанные на доске «Правила, по которым поступать всем входящим в сии двери». Эти правила висели в средней части западной (Романовской) галереи у Висячего сада, при проходе в Павильонный зал, около портрета Екатерины работы Эриксена._ В них, в частности, предписывалось: «1. Оставлять все чины вне дверей, равномерно как и шляпы, а наипаче шпаги. 2. Местничество и спесь, или тому что либо подобное, когда бы то случилось, оставлять у дверей. 3. Быть веселым, однако ничего не портить, и не ломать, и ничего не грызть». Последним, десятым, правилом было: «Ссоры иаизбы не выносить, а что войдет в одно ухо, то бы вышло в другое прежде нежели выступят изо дверей». Нарушителям этих правил предписывалось выпивать стакан холодной воды, прочесть вслух «страницу Телемахиды» или выучить из нее несколько строк. Нарушение же десятого правила каралось запрещением посещать вечера. Императрица старалась этим вечерам придать непринужденность и веселость. «Большим Эрмитажем» назывались вечера, на которых бывало до двухсот приглашенных, бывал наследник Павел, великие княжны, камергеры, камер-юнкеры, офицеры гвардии.
На праздник 1 января во дворец по билетам приглашалось громадное количество гостей, но Эрмитаж предназначался только для придворных, высоких сановников и старших офицеров. Ужин на шестьсот персон устраивался в Эрмитажном театре, причем искусственный настил соединял сцену со зрительным залом.
Об Эрмитажном театре и об увлечении им императрицей много сведений, иногда интимных, содержат «Дневниковые записи» ее статс- секретаря А.В.Храповицкого, относящиеся ко времени 1782—1793 годов. Записи рассказывают об Эрмитажном театре, выборе и заказах пьес, об успехах постановок, об артистах. Рассказывается, что веду¬


I История Эрмитажа
28
щему артисту И.А.Дмитриевскому «дана табакерка с червонцами, а для автора было приказано сыскать антики». Собирание антиков (античных камей) и миниатюр отмечается часто, сообщается о привозе медалей из «мраморного дома» и о том, что «примечено тщание Лужкова в разборе антиков и медалей, его велено принять в Академию наук почетным членом, с прибавкой жалованья».
Разговоры часто происходили во время причесывания императрицы, имели место взаимные жалобы на самочувствие, обмен мнениями и на политические темы. Так, императрица просила Храповицкого передать графу А.А. Безбородко, что для достижения скорейшего мира со Швецией следует поспешить совершением зимней кампании, осуждала А.В.Суворова за неподготовленные атаки с большими потерями солдат в Турции, сокрушалась по поводу известия о казни Людовика XVI.
Долгое время Храповицкий был руководителем придворного театра, но из-за интриг в феврале 1791 года ему пришлось это место покинуть. Он записал: «В вечеру играли в Эрмитаже «Федула», и Лизка (артистка Е.С.Уранова) подала на нас просьбу. В тот же вечер прислана записка и Трощинского, чтобы заготовить указ об увольнении нас от управления театрами... мы уволены, а князь Юсупов директор... В малой церкви венчали Лизку и Сандунова...» Но и после того как Храповицкий был отставлен от театра, его придворная карьера продолжалась: в сентябре 1793 года он был пожалован в тайные советники и сенаторы; заканчивая свою придворную деятельность, он «благодарил Ее Величество в ее кабинете, поднес на прощание три резных камня, был принят благосклонно».
Об Эрмитаже последних лет правления Екатерины II в 1793 году писал И.Георги в книге «Описание столичного города Санкт-Петербурга». Он подробно описал тридцать два зала придворного музея, отметив, что «картины висят в трех галереях, отчасти в комнатах Эрмитажа и расположены не столько по точному порядку школ, мастеров и пр., как по виду ими производимому...». Надо добавить, что в развеске соблюдалась иногда и принадлежность картины к определенной купленной для музея коллекции.
Посетитель екатерининского Эрмитажа проходил на внутреннюю лестницу, ведущую во второй этаж, с подъезда под аркой, перекинутой через Зимнюю Канавку; он попадал в помещение с тремя дверьми и скульптурной группой в центре его, изображающей Амура и Психею. Дверь напротив входа вела в фойе театра, на стенах которого было развешано 94 картины; левая дверь открывала вход в галерею Лоджий Рафаэля и в три смежных с нею зала, в которых были размещены минералогические коллекции, собранные Палласом, драгоценности и 160 картин, среди них выделялось крупное полотно Д.Рейнолдса «Молодой Геркулес, удушающий змей», заказанное художнику Екатериной.
Второй галереей была анфилада из четырнадцати залов фельтеновского здания, выходящих окнами на Неву. Стены их были увешаны картинами, стояли скульптуры, а в шкафах находился фарфор.


Краткий очерк
29
Зимний дворец. Центральная часть фасада со стороны Невы


История Эрмитажа
30
Зимний дворец.
Вид с запада
Вид со стороны Миллионной улицы на Зимний дворец и Дворцовую площадь


Краткий очерк
31
В третьем зале от угла напротив театра висело 128 картин, в частности Рубенса, Рембрандта и Ван Дейка, в шкафах был выставлен фарфор Мейссенской мануфактуры, а посреди зала — витрины с резными камнями.
В следующем зале, увешанном картинами, в 1784 году, после смерти А.Д.Ланского, была временная опочивальня императрицы, о которой она рассказывала в письмах к Гримму. На конце анфилады зал, перед большим овальным залом, была билиардная комната; Екатерина неоднократно в тех же письмах отмечала свою любовь к этой игре.
Переход из фельтеновского здания в корпус Деламота вел в его северную часть, где на конце Висячего сада находилась крытая оранжерея с различными деревьями и птицами разных пород, которые, по словам английского гостя Кокса, «составляют резкий контраст с самым неприветливым временем года». Екатерина любила посещать оранжерею, играть с обезьянкой, смотреть голубей, попугаев, «американских птичек синего, красного и желтого цвета».
В северо-восточной части павильона находилась комната «Эрмитаж», о которой говорилось выше, с двумя подъемными столами, каждый на шесть персон. На стенах висели 92 картины, в углах стояли бюсты П.А.Ру- мянцева и Б.П.Шереметева работы Ф.И.Шубина, а на камине бюст Дидро. Екатерина любила обедать в этом уединенном помещении.
Картины размещались и в четырех помещениях западной (Романовской) галереи. В средней ее части был выстроен пандус, ведущий в нее с первого этажа, тут же висели гобелены, портрет императрицы, стоял бюст Вольтера. В части галереи, примыкавшей к переходу в Зимний дворец, в личные покои Екатерины, были развешаны портреты лиц дома Романовых.
Восточная галерея начиналась небольшим, очень уютным и красивым кабинетом, отделанным Кваренги. Следующие за ним два зала были заполнены картинами, а последнее просторное помещение было отведено художникам для копирования картин Эрмитажного собрания. Русские художники получили возможность, не выезжая за границу, хорошо ознакомиться с шедеврами западноевропейской живописи, изучить мастерство великих художников прошлого. Копированием картин в Эрмитаже занимались знаменитые русские художники: Ф.С.Рокотов, Д.Г.Левицкий, В.Л.Боровиковский, а А.И.Иванов в 1797 году копировал картину П.Веронезе «Оплакивание Христа», оказавшую влияние на все его творчество.
К концу XVIII века Эрмитаж стал одной из самых значительных картинных галерей Западной Европы, включавшей, согласно каталогу 1783 года, 2658 картин, но и другие экспонаты музея имели не меньшую, чем картины, ценность.
В письме к Гримму от 18 сентября 1790 года Екатерина писала: «Мой музей в Эрмитаже состоит, не считая картин и лоджий Рафаэля, из 3800 книг, четырех комнат, наполненных книгами и гравюрами, 10 ООО резных камней, приблизительно 10 000 рисунков и собрания естественно-научного, заполняющего два больших зала».


I История Эрмитажа
32
Переписка императрицы с Гриммом является бесценным источником для изучения екатерининского Эрмитажа. Письма довольно подробны, эмоциональны и содержат те сведения, которые без них пропали бы бесследно.
Мельхиор Гримм был близким другом Дидро, он способствовал закупкам картин для Эрмитажа, при его посредстве в 1766 году была приобретена библиотека Дидро. Гримм выполнял различные поручения Екатерины, от покупки картин и книг до приглашения актеров в Эрмитажный театр и заказа пьес. После того как Гримм покинул Париж и переехал в Германию, он стал состоять на русской службе, получая жалованье. Многочисленные знакомства и связи Гримма делали его для русского двора нужным человеком, этим и объясняется его дружба с императрицей.
Описание екатерининского Эрмитажа закончу выдержкой из письма императрицы Гримму от 29 августа 1794 года: «Холод выгнал меня из Таврического дворца; конец Августа точно Октябрь. Я приехала в свою зимнюю лачужку, поднялась по мраморной лестнице и прошла в залы, которые вновь отделаны под мрамор к свадьбе Александра... Я пошла в церковь посмотреть что там делается, потом в знакомую Вам галерею, а оттуда в свои комнаты, потом в Эрмитаж, в тамошний театр, из театра в ложи Рафаэля, прошла три зала, где помещается кабинет естественной истории и вернулась к себе в комнату, где и села Вам писать, после того как обошла весь дворец и Эрмитаж, что составляет версты две или три».
При вступлении на престол Павла I нарушилась непосредственная связь Эрмитажа с Зимним дворцом, так как императорской резиденцией стал Михайловский (Инженерный) замок, летом же император жил в Павловске и Гатчине.
Указом от 12 ноября 1796 года «ведение» Эрмитажем было поручено В.С.Попову, одному из приближенных Екатерины И, но вскоре Павел изменил свое решение, и 14 декабря того же года «в свое ведение» Эрмитаж и придворные театры принял Н.Б.Юсупов, сопровождавший Павла во время его путешествия по Европе в 1782 году и еще при Екатерине назначенный директором Эрмитажного театра. Н.Б.Юсупов был широко образованным придворным, имевшим свою картинную галерею, театр и библиотеку, но Эрмитажем занимался мало.
Отрыв музея от дворца привел к финансовым затруднениям. Для пополнения картинной галереи приобретались лишь отдельные художественные произведения, при оплате резных камней, заказанных еще Екатериной II, было указано — «впредь оных более не выписывать». Появились и хозяйственные затруднения и в части снабжения и штатов служащих. В одном из своих докладов Н.Б.Юсупов жалуется на недостаток корма для «птиц и зверьков» оранжереи. Это понятно, так как при Екатерине II жизнь Эрмитажа была неотделима от жизни дворца, причем все регулировалось непосредственными указаниями императрицы.
В административном отношении Эрмитаж при Павле I делился на три части, картины были поручены Ф.И.Лабенскому, эстампы архи¬


Краткий очерк
33
тектору В.Бренна, резные камни Г.К.Кёлеру, крупному ученому в области античного искусства (он же Е.Е.Кёлер).
Музей продолжал пользоваться заслуженной славой. В 1797 году Петербург посетил возвратившийся из ссылки король Польши Станислав-Август, который трижды побывал в Эрмитаже и был поражен его грандиозностью. Он подробно ознакомился с картинной галереей, с библиотекой Вольтера, «особенно любопытной вследствие помет, собственноручно сделанных Вольтером», и обратил внимание на модель его дома в Фернэ.
В Эрмитажном театре король слушал оперу «Зенобия» с декорациями Гонзага, а также слушал трагедию Сумарокова «Лжедимитрий», получив перевод на французский язык.
При Павле в Эрмитажном театре была введена строгая регламентация при раздаче билетов и относительно платья публики.
После вступления на престол Александра I в 1802 году Эрмитаж «был поручен» Д.П.Бутурлину, внуку фельдмаршала, воспитывавшемуся в семье графа А.Р.Воронцова, с которым дружил отец А.С.Пушкина. Д.П.Бутурлин жил в Москве, где в Немецкой слободе имел свой особняк с садом, знаменитой библиотекой и музеем. После гибели в 1812 году этого дома со всем имуществом он переселился во Флоренцию.
В архиве Эрмитажа сохранилась его записка 1804 года о положении Эрмитажа, в которой рекомендовалось изъять второстепенные картины и усилить собрание итальянской живописи, об открытии доступа в музей публики, особенно ученых и художников, а также установление правил посещения музея.
Русский библиографический словарь неправильно называет Д.П.Бутурлина «директором Эрмитажа», хотя и указывает на то, что он «не принимал в действительности никакого участия в управлении музеем». Тогда штата директоров еще не было, Эрмитаж не был обособленным учреждением и управлялся Министерством Двора. Иногда император давал своим приближенным особые поручения для ознакомления с придворными учреждениями. Интерес к Эрмитажному театру постепенно затухал, спектакли в нем прекратились, и в 1823 году указом императора он был передан для учения 1-го батальона Преображенского полка, казармы которого находились рядом с театральным зданием.
Выдающейся фигурой в жизни Эрмитажа первой половины XIX века был Ф.И.Лабенский, прослуживший в музее с 1796 по 1849 год. К сожалению, в архиве Эрмитажа сохранилось мало сведений о его деятельности (особенно при Павле I и Александре I). До нас дошли три его портрета, Ъдин живописный неизвестного автора, второй, рисованный художником К. Фогелем фон Фогельштейном, а третий, скульптурный, работы скульптора Каприоли. Копия завещательного распоряжения Лабенского, содержащая биографические сведения, была получена Эрмитажем из Фрейбурга в 1984 году, и она дополняет наши сведения об этом замечательном человеке, вся жизнь которого была связана с Эрмитажем. Ф.И.Лабенский, по поручению Н.Б.Юсупова, руководил комиссией по полной инвентаризации картин в Эрмита¬


I История Эрмитажа
34
же, Таврическом и Мраморном дворцах и составлению каталога живописи.
В апреле 1805 года Александром I было подписано «Положение полагаемое к учреждению по Эрмитажу», по которому в музее было образовано пять отделений: 1. Библиотека, резные камни и медали (нач. Г.К.Кёлер), 2. Картинная галерея, кабинет редкостей, бронза, изделия из мрамора (нач. Ф.И.Лабенский), 3. Гравюры (нач. И.С.Клаубер), 4. Рисунки (нач. М.М.Иванов), 5. Кабинет натуральной истории. Минералогическая коллекция (нач. Орловский).
Ведущим отделением в музее было, несомненно, II отделение, и Ла- бенскому приходилось заниматься многими общеэрмитажными делами. Он внимательно относился к покупкам картин за границей и во время командировки в Париж в 1808 году приобрел две замечательные картины: «Лютнист» Караваджо и «Госпожу со служанкой» Питера де Хоха.
В 1805 году Лабенским было предпринято издание «Галерея Эрмитажа», состоящее из гравюр, воспроизводивших картины музея, и их описания на французском и русском языках, составленное каталогизатором Камилем, но это издание было прервано в 1809 году из-за недостаточности средств, собранных при подписке.
Лабенский много разъезжал по делам музея, и не случайно ему выдавалось годичное «предписание почтовым станциям об ускорении поездок» по упомянутым в предписании трактам. Ныне нам трудно представить всю сложность работы многочисленной армии ямщиков, обеспечивавшей междугородние связи на широчайших просторах России.
По-прежнему в Эрмитаже работали художники по копированию картин, вместе с тем для пополнения галереи Эрмитажа Лабенский покупает произведения у русских художников: Ф.Матвеева, Венецианова, Орловского, Егорова, Шебуева. Ему приходится заниматься вопросами реставрации картин. В помощь Лабенскому для наблюдений за состоянием картин был придан придворный лакей А.Ф.Митрохин, занимавшийся живописью и ставший позже выдающимся реставратором, разработавшим метод перевода живописи с дерева на холст.
Проект Лабенского об учреждении при Эрмитаже реставрационной школы был осуществлен лишь в 1817 году.
В 1812 году после вступления армии Наполеона в Москву поступило распоряжение Александра I о немедленной упаковке и вывозу «в секретную экспедицию» Эрмитажных ценностей («разных редкостей, картин, антиков, бриллиантовых и золотых вещей»). Этот секретный груз был направлен в Вытегру, Лодейное Поле и Каргополь и возвратился в Петербург в июне 1813 года.
Скупые архивные материалы не: могли отражать участие Лабенского в этом деле, так же как и его заботы по приему в 1814—1815 годах поступивших коллекций картин и ликвидации последствий наводнения 1824 года. В делах сохранился только «Реестр Петергофских картин, поврежденных от бывшего ноября 7-го дня 1824 года наводнения».


Краткий очерк
35
Гораздо полнее отражена деятельность Лабенского в Эрмитаже во время царствования Николая I, до 1849 года.
Он заботился о парадной форме начальников и смотрителей отделений, приравненных к советникам придворной конторы. Он представил записку гофмаршалу К.А.Нарышкину о «прекращении вкравшихся в Эрмитаж беспорядков» с предложением о каждодневном дежурстве в музее «всякого звания придворных служителей», с их перечислением. Он представил проект, запрещающий посещать музей «в шинелях или шубах», с обязательным оставлением у дежурного тростей, зонтиков и калош. При Лабенском был введен допуск публики по билетам, выдаваемым хранителям, причем лицам хорошо известным мог выдаваться постоянный билет, который В.А.Жуковский в письме к А.С.Пушкину образно назвал «билетом на всю вечность».
Об Эрмитаже 1827 года мы можем судить по небольшой книжке И.Шнитцлера, изданной в Берлине, с описанием на французском языке залов и маршрута обзора. Посетитель поднимается по лестнице, ведущей в Картинную галерею и апартаменты директора, на второй этаж и в прихожей предъявляет свой билет, разовый или постоянный. Один из лакеев, находящихся в прихожей, следует с ним по Эрмитажу. Средняя в прихожей дверь ведет в фойе театра, где стоит «крупная ваза из колыванской яшмы и колонна в честь Полтавской битвы». Через правую дверь посетитель проходит в Лоджии Рафаэля, в которых установлено 30 шкафов с минералогическими коллекциями Палласа, а в прилегающих залах картины испанской школы и из Мальмезонской коллекции Жозефины. Посреди залов статуи Кановы.
Основной обзор начинается с залов фельтеновского здания. Почти во всех залах стоят русские художественные каменные вазы и столы, составляющие самостоятельную коллекцию музея. Картинная галерея начинается с жанровых картин разных школ, затем посетитель знакомится с шедеврами итальянской школы, размещенными в четырех залах. Зал, около Овального, занят картинами Рембрандта и его школы, посредине зала знаменитое музыкальное бюро Гамбса, а на месте, где раньше стоял бильярд, — бюст Екатерины II. Бюсты русских полководцев екатерининского времени установлены в Овальном зале, там же портрет Екатерины II работы Лампи.
В первой комнате Деламотова здания, где находился екатерининский «Эрмитаж», подъемных столов уже нет, они были разобраны еще при Екатерине II, в 1785 году, на их месте ваза из порфира и стол с «монументом в честь Екатерины», а на стене повешена большая картина Миньяра «Семейство Дария».
В книжке указывается, что сопровождающий лакей отсюда обычно возвращается, исключая обзор галерей по сторонам Висячего сада.
Первая часть восточной галереи была занята картинами французской школы, а во второй было развешано 16 картин русских художников. Третья часть, где в екатерининском Эрмитаже было помещение для копирования картин, в Эрмитаже 1827 года висели крупные картины Снейдерса. В Романовской, западной, галерее вместо портре¬


I История Эрмитажа
36
тов царского рода Романовых были развешаны картины разных школ, но «правила» для входящих в екатерининский Эрмитаж остались на прежнем месте, но прикрытые занавеской. Некоторые залы Эрмитажа этого времени известны нам по контурным рисункам Ю.Фриденрей- ха, выполненных в 1839—1841 годах.
В 1828 году нижний этаж фельтеновского здания был перестроен для государственных учреждений, служащим Эрмитажа оставался лишь третий этаж, с входом через театральную лестницу, там же находилась и квартира Лабенского.
Комитету министров передавались три помещения, выходящие на Неву, примыкающие к восточному подъезду здания. Залом заседаний Комитета служила выделенная средняя комната (ныне кабинет директора). Вся западная анфилада комнат, с залом заседания у западного подъезда, была отдана Государственному Совету. Западный подъезд и парадная лестница, ведущая на второй этаж, построены по проекту А.Штакеншнейдера, причем Овальный зал екатерининского Эрмитажа был перестроен в ее верхнюю площадку. Стены зала заседаний Комитета министров были обтянуты зеленым бархатом с изображением двуглавого орла, а зал Государственного Совета имел бархатную обивку малинового цвета, также с золотыми орлами. Об его внешнем виде можно судить по картине Зичи, изображающей последнее в здании Эрмитажа общее заседание членов Государственного Совета в 1884 году. На следующий год помещения первого этажа фельтеновского здания были возвращены Эрмитажу.
При Александре I Эрмитаж пополнился двумя крупными собраниями картин — коллекцией Кузевельта, купленной в Амстердаме, и приобретенной в Париже Мальмезонской картинной галереи супруги Наполеона Жозефины, а также отдельными покупками картин и скульп- тур у разных лиц. Лично сам император своим придворным музеем интересовался мало.
При Николае I Картинная галерея стала неотъемлемой частью Зимнего дворца и по-прежнему находилась в ведении Министерства Двора как собственность императорской фамилии. После подавления восстания 14 декабря 1825 года на Сенатской площади для допроса арестованных декабристов был предоставлен большой зал невской анфилады фельтеновского здания, где висело 108 картин художников итальянской и испанской школ. Сам Николай во время хода следствия находился рядом, в надворном зале, среди картин Рубенса и Ван Дейка.
Император постоянно вмешивался в дела музея и дворца, естественно, им были убраны из галереи героев 1812 года портреты декабристов, но он также удалил из дворца и музея портреты фаворитов Екатерины II Зубова, Ланского и других. Не пощадил Николай и семейные драгоценности своей бабушки. Так, в 1847 году была переплавлена значительная часть сервизов Екатерины, на общую массу в 90 пудов. Известна также и нелюбовь государя к Вольтеру и его приказ убрать с глаз статуи Вольтера работы Гудона, с формулировкой «истребить эту старую обезьяну».


Краткий очерк
37
Главная галерея Зимнего дворца


История Эрмитажа
38
Главная
(в XVIII в. Посольская,затем Иорданская) лестница Зимнего дворца. 1756—1761. Архитектор Ф.Б.Растрелли


Краткий очерк
39
Главная лестница Зимнего дворца. Центральная часть


История Эрмитажа
40
Главная лестница Зимнего дворца. Фрагмент стены


Краткий очерк
41
Н.Н.Врангель в статье «Искусство и государь Николай Павлович», напечатанной в 1913 году в журнале «Старые годы», описывает уничтожение по указанию Николая польских художественных ценностей, привезенных в 1832 и 1834 годах. Сохранился рапорт Планата и Митрохина на имя Лабенского об «истреблении и сожжении польских портретов, картин и прочих вещей», привезенных из Варшавы в 37 ящиках. Можно себе представить душевное состояние Лабенского, поляка по национальности, получившего в руки этот рапорт.
Несмотря на то, что доступ посетителей в Эрмитаж осуществлялся через Дворцовое управление, музей с начала XIX века начинает занимать все более и более значительное место в развитии русской культуры. Художники и скульпторы этого времени Ф.П.Толстой, КП.Брюллов, А.Г.Венецианов, П.А.Федотов и многие другие изучали в Эрмитаже творения великих живописцев прошлого, часто их копировали, совершенствуя свое мастерство. Долговременное пребывание русских художников в Италии привело к осознанию необходимости расширения в музее коллекции картин старых мастеров Западной Европы. С 1801 года в экспозицию Эрмитажа стали поступать и картины русских художников. Так, произведения А.П.Лосенко, О.А.Кипренского, А.А.Иванова, А.Е.Егорова, В.К.Шебуева и других были развешаны в среднем помещении восточной галереи у Висячего сада в Деламотовом здании.
Любил Эрмитаж и хорошо его знал А.С.Пушкин, многие картины и галерея портретов героев 1812 года в Зимнем дворце нашли отражение в стихах поэта, а в 1832 году Пушкин был допущен к библиотеке Вольтера и на листке своей записной книжки сделал рисунок статуи знаменитого философа работы Гудона.
Во второй четверти XIX века значение Эрмитажа в развитии русской культуры настолько возросло, что особенно стали чувствоваться затруднения, связанные с тем, что музей был частью Зимнего дворца с ограниченным доступом, и передовая общественность стремилась повлиять на превращение Эрмитажа в общедоступный музей. Несмотря на то, что осцову Эрмитажа представляли Картинная галерея и собрание драгоценностей, он постепенно превращался в музей западноевропейской, античной и русской культуры, постепенно становился научным центром Петербурга. После первых научных археологических работ в Крыму, после раскопок в 1830 году богатого погребения бос- порского царя в кургане Куль-Оба в Эрмитаж стали поступать скифские и греческие древности, обнаруженные на юге России.
Хранителем I отделения Эрмитажа долгое время был крупнейший исследователь античных древностей Г.К.Кёлер, член Петербургской Академии наук с 1817 года, там же работал и филолог-классик, также член Академии наук, Ф.Б.Грефе, а исследование русских древностей было сосредоточено в отделении нумизматики того же отдела.
В декабре 1837 года грандиозный пожар, длившийся более суток, уничтожил весь Зимний дворец. Эрмитаж был спасен тем, что переходы из дворца в Малый Эрмитаж были разобраны, а окна, прилегающие к пожару, были заложены.


I История Эрмитажа
42
После пожара Николай I предписал восстановить Зимний дворец в кратчайшие сроки, к пасхальным праздникам 1839 года. Для выполнения этого предписания была создана комиссия во главе с министром Двора князем П.М.Волконским, в состав которой вошли архитекторы
А.Е.Штрауберг, В.П.Стасов, А.П.Брюллов и инженер А.Д.Готман. Была проделана громадная работа по составлению проекта восстановления и оперативного выполнения строительства. Менее чем через 15 месяцев после пожара, в марте 1839 года, состоялись торжества по поводу восстановления парадных залов, а в ноябре того же года царская семья вернулась в Зимний дворец.
Казна Министерства Двора оказалась настолько мощной, что сразу же после восстановления дворца встал вопрос о новом строительстве здания для Эрмитажа и реконструкции интерьеров фельтеновского корпуса.
После рассмотрения нескольких проектов был принят проект постройки нового здания для Эрмитажа, представленный в 1839 году архитектором Лео фон Кленце, строителем Пинакотеки в Мюнхене. Согласно проекту, сносился Шепелевский дом на Миллионной улице, в пристройке которого была устроена мастерская художника Дж.Доу, выполнявшего портреты для галереи героев 1812 года, а также конюшни с манежем. Новое здание должно было составить с фельтеновским корпусом замкнутый прямоугольник.
В 1842 году на проектных чертежах этого здания император наложил резолюцию «быть по сему», и сразу же началось строительство, которое велось под наблюдением специально образованной комиссии во главе с В.П.Стасовым, при ближайшем участии архитектора Н.Е.Ефи- мова.
Первоначально Л.Кленце, по-видимому, предполагал не только перестроить фельтеновский корпус, но и снести деламотовское здание с Висячим садом с тем, чтобы открыть площадь между дворцом и главным фасадом нового здания. Но уже на начальной стадии проектирования архитектору пришлось переменить решение и переместить главный вход на южный фасад, который по первоначальному замыслу должен был представлять глухую стену со статуями в нишах далеко не главных персонажей, таких как историка античного искусства Вин- кельмана, гравера эпохи Возрождения М.Раймонди, мифического греческого архитектора Дедала. Первоначальным замыслом Л.Кленце можно только объяснить то, что главный фасад нового здания с фронтоном, украшенным статуями Леонардо да Винчи, Рафаэля, Рембрандта и А.Остаде, оказался выходящим на узкий двор. Тогда вестибюлем музея должен был быть зал с громадной колыванской вазой из яшмы, в нем сохранилась дверь, ведущая на лестницу, соединяющую три этажа здания. Портик главного входа Кленце украсил десятью гранитными статуями атлантов (по выражению Кленце — «телемонов»), образцом для которых ему послужила, судя по дошедшему рисунку, статуя из античного храма в Агригенте, в Сицилии. Мощные фигуры атлантов были выполнены под руководством скульптора А.И.Теребенева с высочайшим мастерством, поразившим Кленце, который сравнивал их


Краткий очерк
43
по точности обработки с монументальными скульптурами Древнего Египта. Это была высшая оценка работы русского скульптора.
Строительство Нового Эрмитажа, так он был назван по «Высочайшему повелению» от 14 сентября 1850 года, переданному через Придворную контору Министерства императорского Двора в Царском Селе, заняло шесть лет напряженного труда. За это время Л.Кленце несколько раз приезжал в Петербург, но вся работа, очень сложная, учитывая приспособление проекта к условиям северного климата, велась вне его руководства. К строительству были привлечены крупнейшие фабрики и заводы России, изготовлялись металлические конструкции перекрытий, чугунные решетки, зеркальные стекла, крупные колонны из цельного камня, стены облицовывались искусственным мрамором или покрывались сложными росписями, полы первого этажа были каменные, выложенные узором или мозаичные. Все это производило сильное впечатление на посетителей.
Для украшения интерьеров залов в них были расставлены вазы, торшеры, столы из цветного камня, изготовленные на знаменитых гранильных фабриках — Колыванской, Екатеринбургской и Петергофской, часто по рисункам выдающихся архитекторов, как Росси и Воронихин. Из этих изделий из цветного камня, как русских, так и иностранных, заказанных или приобретенных для Нового Эрмитажа, вместе с теми, которые были уже ранее в екатерининском музее, можно составить особый, великолепный музей.
Одна из знаменитых ваз этой коллекции, самая крупная, изготовленная в 1831 году из ревневской яшмы на Колыванской фабрике, была установлена в предполагавшемся вестибюле на западном фасаде здания, еще до завершения возведения стен. Так она и осталась там, ныне в окружении памятников античной культуры.
Одновременно со строительством здания проводилась большая работа по разбору и пополнению коллекций для новой экспозиции, по заказу и выполнению мебели в залах и по определению необходимого штата хранителей и обслуживающего персонала. И во все эти дела император вмешивался постоянно.
После ухода Ф.Лабенского из Эрмитажа ведущее положение в нем занял Ф.Жиль, во всем дилетант, но очень активный человек. Он обучал наследника французскому языку, затем стал придворным библиотекарем и заведующим Царскосельским Арсеналом.
При Николае I Эрмитаж делился на два отделения, и Ф.Жиль занял место заведующего I отделением, став, по существу, руководителем музея, оттеснив Ф.А.Бруни, в ведении которого были картины и скульптура. Он постоянно получал указания императора, передаваемые через гофмаршала Двора князя Трубецкого, а иногда и непосредственно от министра Двора князя П.М.Волконского.
К открытию Нового Эрмитажа была проведена большая подготовительная работа по учету коллекций музея и по составлению плана новой экспозиции по залам, с расстановкой существующей и вновь заказанной мебели.


I История Эрмитажа
44
В архиве Эрмитажа хранится обстоятельный рапорт Жиля, на русском и французском языках, о состоянии I отделения, необходимом пополнении коллекций, о личном составе отделения и о привлечении к работе в Эрмитаже академика Л.Стефани, специалиста по античности, для заполнения должности скончавшегося академика Г. К. Кёлера и ар- хеолога-нумизмата, также академика, М.И.Броссе. От Петербургской Академии наук было получено согласие на их работу в Эрмитаже.
Штат Эрмитажа в то время состоял из 31 работника музея и 90 служащих, в число которых входила и охрана.
В рапорте Жиля ставился вопрос о допуске посетителей в музей по билетам, подготовке небольшой книжки путеводителя, о постЬянном дежурстве сотрудников музея и об охранной службе.
Все это легло в основу «Инструкции управления Императорского Эрмитажа», изданной типографским способом в 1851 и 1853 годах. Эта инструкция окончательно оформила Эрмитаж как самостоятельное учреждение, но император упорно не хотел отказаться от роли его полновластного хозяина.
В 1848 году он дал поручение начальнику II отделения Ф.А.Бруни с двумя его сотрудниками пересмотреть все собрание картин во дворцах, общее число которых составляло примерно 4500, и разделить его на четыре группы. В первую включались картины для развески в залах нового музея (815 шт.), во вторую группу — предназначенные для украшения дворцов (804 шт.), третья группа выделялась для хранения в запасниках (1369 шт.), а четвертая была признана лишенной музейной ценности (1569 шт.). Сам Николай оставлял за собой право отнести рассмотренные картины в одну из этих групп.
Четвертая группа картин около пяти лет пролежала в кладовых, и в 1853 году 1219 картин из них были назначены к продаже «за негодностью». Летом 1854 года состоялась их продажа на аукционе, чистый доход от которой составил всего 16 447 р. 30 к., приблизительно 14 рублей за картину, а среди них были и шедевры, безвозвратно ушедшие из Эрмитажа.
Антиквар Кауфман на аукционе купил две знаменитые створки триптиха Луки Лейденского за тридцать рублей, а продал их Эрмитажу обратно, уже при Александре II, за 8 тысяч рублей. Н.Н.Врангель с правом назвал этот аукцион одним из «величайших» заблуждений николаевского времени.
В 1851 году здание музея было закончено, все коллекции распределены по залам, не всегда по их первоначальному определению, на что указывает несоответствие украшений помещений с экспозицией, и 5 февраля 1852 года состоялось торжественное открытие Нового Эрмитажа. Современники восторженно отзывались об этом празднике: «Все, что роскошь и богатство, в сочетании с искусством, могли представить в своем соединении, блистало на этом празднике».
Сразу же после открытия была предпринята большая работа по документальным акварельным зарисовкам залов и экспозиции, в которой приняли участие художники К.А.Ухтомский (25 акварелей), Э.П.Гау (20)


Краткий очерк
45
Главная лестница Зимнего дворца. Вид на верхнюю площадку


История Эрмитажа
46
Д.Гаспаро.
Плафон Главной лестницы Зимнего дворца


Краткий очерк
47
и Л.Премацци (10), закончившие зарисовку всех помещений в 1861 году. Эти акварели являются ныне основным материалом, по которому мы можем ознакомиться с развеской картин и расстановкой экспонатов в Эрмитаже.
В первом этаже кленцевского здания размещались залы античного искусства, античная и русская скульптура, собрание гравюр и рисунков и библиотека. В отдельных шкафах была размещена библиотека Вольтера, около которых стояла и мраморная статуя Вольтера, до удаления ее из музея по приказу императора.
В музей были доставлены и монументальные памятники Древнего Египта — крупные каменные саркофаги военачальника Яхмеса и его матери, привезенные герцогом Лейхтенбергским, и статуя львиноголовой богини Сохмет, попавшая в Петербург в 1837 году благодаря стараниям путешествовавшего по Египту А. Норова и долго стоявшая в здании Академии художеств в вестибюле под лестницей.
Второй этаж был занят Картинной галереей, преимущественно произведениями старых западноевропейских мастеров, но один из залов был отведен картинам русских художников, где выделялись два крупных полотна — «Последний день Помпеи» К.Брюллова и «Медный змий» Бруни.
Два зала в юго-восточной части здания были отведены монетам и медалям, выставленным в специально изготовленных для нового музея витринах, украшенных позолоченными аллегорическими фигурами.
В записке Ф.Жиля от 16 февраля 1848 года по поводу «домебели- ровании зал» Нового Эрмитажа писалось: «Витрины для медалей и монет новейшего времени имели бы украшением женские кариатиды в костюме, облегающем обыкновенно фигуры, которыми олицетворяются города, с коронами на голове, наподобие башни. Для восточных монет кариатиды сии могли быть заменены львиными головами, фигурой многозначительной в восточной нумизматике, что касается греческих и римских медалей, то вместо львиных голов можно было бы избрать головы грифонов, многозначительной эмблемы в древней нумизматике».
Архитектор Л.Кленце очень внимательно относился к мебели, которая предназначалась для проектируемых им зал, и постоянно утверждал рисунки витрин, присылаемые ему из Петербурга. Любопытна рекомендация Кленце использовать для эрмитажной мебели ящики красного дерева, в которых из Бразилии привозился сахар.
Жиль в своих рапортах часто указывает на то, что Кленце пользовался представленными им рисунками, несколько их изменяя. Сегодня эрмитажная мебель XIX века уже перестала быть связанной с определенными залами, и только Двадцатиколонный зал в Отделе античного мира сохранил кленцевские витрины.
Новый Эрмитаж поражал посетителей роскошью, красотой залов, разнообразием коллекций, в нем представленных. Открытие этого музея для широкой публики было крупнейшим событием в культурной жизни не только Петербурга, но и всего государства.


I История Эрмитажа
48
В 1854 году, накануне Крымской войны, Петербург посетила миротворческая делегация английских квакеров с целью отговорить императора России от начала военных действий. Николай, оттягивая встречу, поручил своему министру иностранных дел графу Нессельроде занять членов делегации и показать им новый музей.
Квакеры в своих письмах на родину восторженно о нем отзывались, музей поразил их дворцовой архитектурой и богатством коллекций.
Приведу некоторые выдержки из их писем. Так, член делегации Дж.Стуркс писал, что они были в «Эрмитаже», примыкающем к Зимнему дворцу, где живет император, но не являющемся его частью. «Если бы мы могли описать красоту и величие этого места, что едва ли возможно, то наши друзья сочли бы это преувеличением. Конечно, мы смогли получить только общее представление, хотя и прошли, наверно, милю или больше, по галереям и залам, выполненным в пышном, но в то же время строгом стиле. Некоторые посвящены медалям и монетам... другие — скульптуре классической и современной. Большая же часть — картинам... Однако более всего, пожалуй, поражает пышный характер мебели в различных комплексах залов, богатство и высокая тщательность обработки множества колонн итальянского мрамора, обычно из одного монолита, красота потолков...». Другой член делегации, Г.Пииз, заметил, что «обилие золота напомнило ему рассказ о том, как Соломон в изобилии использовал этот металл в Иерусалиме». Руководитель делегации Роберт Чарлтон особое внимание обратил на зал монет и медалей разных стран, его поразило на выставке обилие английских монет «от Этелреда до Виктории, за период более тысячи лет».
Действительно, нумизматическое собрание Эрмитажа было первоклассным, росту его способствовали покупки крупных коллекций монет и медалей у частных лиц и за границей. Хорошо известно, что в XVIII и в первой половине XIX века во всех музеях, имевших нумизматические собрания, проводилась активная и серьезная работа по историческим темам. Так было и в Эрмитаже. В начале XIX века в работе нумизматического кабинета принимали участие такие крупнейшие ученые, как специалист по античности академик Петербургской Академии Г.Кёлер и академик Ф.Круг, а в середине XIX века в кабинете стали работать такие крупнейшие ученые, как востоковед академик М.Броссе и виднейший специалист по славяноведению и русской истории академик А.Куник.
Таким образом, уже с самого своего основания Новый Эрмитаж как музей стал крупным научным центром, связанным с Петербургской Академией наук.
С начала существования Нового Эрмитажа как музея вход в него разрешался только по пригласительным билетам, по которым могли пройти не более пяти посетителей в установленное для действия музея время.
Входные билеты выдавались Придворной конторой начальникам I и II отделений, которые при раздаче их представляли в контору сведе¬


Краткий очерк
49
ния о том, кому и под каким номером билет выдавался, с возвращением их после использования в контору. Император часто вмешивался в выдачу билетов, менял их форму и правила распределения. В 1853 году были введены постоянные именные билеты, выдававшиеся лишь по высочайшему его величества разрешению. В 1854 году начальники отделений были лишены права раздачи билетов, и они стали выдаваться непосредственно в Придворной конторе. С 1857 года были введены персональные годовые билеты восьмиугольной формы из картона разного цвета по годам (зеленые, белые, желтые) и право их выдачи было предоставлено обер-гофмаршалу А. Шувалову.
В архиве Эрмитажа хранится подробная переписка Придворной конторы с администрацией музея, передающая указания государя императора, ослабляющие или ужесточающие выдачу билетов в музей.
В январе 1852 года обер-гофмаршал А.Шувалов передал Ф.Жилю высочайшее указание о том, чтобы «впредь до разрешения на впуск публики в Эрмитаж по предложенным печатным билетам, посетители, кроме особых от высшего начальства разрешений, не были допускаемы в оный с половины первого часа до двух с четвертью, так как в сие преимущественно время Его Величество изволит сам посещать каждодневно Эрмитаж».
Я привел подробно документы по регламентации посещения Эрмитажа в николаевское время для того, чтобы показать, в каких трудных условиях работали хранители музея, постоянно ожидавшие окрик императора.
Н.Н.Врангель в своей уже упомянутой статье дал следующую характеристику Николая Павловича: «Человек узких мыслей, но широкого их выполнения; ум небольшого кругозора, всегда непреклонный, почти упрямый и никогда ни в чем не сомневающийся... мощный властитель, часто с нерусскими мыслями и вкусами, но с размахом всегда чисто русским; непреклонный, повелительный, непомерно честолюбивый, император во всем, что он делал: самодержавен в семье, в политике, в военном деле и в искусстве. В последнем он мнил себя особым знатоком, знатоком, каким должен быть всякий в его положении. Но прежде всего и во всем император был военным, военный в муштровке, в манерах и вкусах, военный во всех помыслах и делах». Эта характеристика блестяще подтверждается необъяснимыми действиями императора по отношению к памятникам искусства и той тяжелой обстановкой работы хранителей музея, которая открывается в их переписке с Министерством Двора и Придворной конторой.
По первоначальному проекту Л.Кленце фельтеновское здание должно было в перестроенном виде включаться в здание Нового Эрмитажа, но это предложение осуществлено не было. После перенесения всех коллекций екатерининского Эрмитажа в новый музей освободившееся здание так называемого Большого Эрмитажа было поставлено на ремонт с реконструкцией интерьеров, длившийся до 1860 года. Эта большая работа была поручена архитектору А.Штакеншнейдеру, который превратил все интерьеры Кваренги, в основном строгих форм,


I История Эрмитажа
50
в парадные залы. Особенно роскошным стал главный зал, в котором в свое время происходил допрос декабристов. В нем над дверьми в овальных медальонах были помещены портреты фельдмаршалов русской армии: П.Румянцева, Г.Потемкина, А.Суворова, В.Долгорукого, М.Кутузова и И.Паскевича. Роскошными стали и двери, выполненные в стиле Буля, украшенные узором из ажурной золотистой бронзы, заполненным массой из расплавленных панцирей черепах.
На месте большого Овального зала была сооружена парадная лестница, названная Советской, так как за стенкой ее вестибюля находилась зала присутствия Государственного Совета. Новый подъезд открывал доступ на эту лестницу и далее по невской анфиладе зал фельтеновского здания в театр.
Совершенно был реконструирован и северный павильон Малого Эрмитажа: на конце Висячего сада были разобраны стены небольших помещений, в том числе и «Эрмитажа» Екатерины И, и у сохраненной крытой оранжереи был устроен большой зал с колоннами и верхней галереей, очень красивой, но по стилю крайне эклектичной, что было характерно для творчества А.Штакеншнейдера. Переделка интерьеров была проведена также в галереях по сторонам Висячего сада. Анфилада зал фельтеновского здания, выходящая окнами на Неву, и надворные помещения стали называться «седьмой запасной Зимнего дворца».
После вступления на престол в 1855 году Александра II положение Эрмитажа при императорском дворе стало изменяться. В 1852 году министром Двора был назначен В.Ф.Адлерберг, заменивший скончавшегося князя П.М.Волконского. Эрмитаж стал постепенно выходить из непосредственного подчинения управлению Дворцовой конторы, как было при Николае I, получая некоторую самостоятельность.
В 1861 году вышла книга «Музей Императорского Эрмитажа. Описание различных собраний, составляющих музей, отпечатанная в типографии Императорской Академии наук». Она в полной мере отражает положение Эрмитажа в то время.
По существу, эта книга касалась преимущественно выставок I отделения, в котором работали наиболее авторитетные ученые.
В начале 60-х годов XIX века в Эрмитаже интенсивно проводилась музейная работа, учет музейных ценностей, составление описей, каталогов и путеводителей. Обо всем этом говорилось и в объяснительной записке Ф.Жиля, поданной им при организации Нового Эрмитажа.
Наиболее сложным делом было составление каталога Картинной галереи, порученное Н.А.Лукашевичу и Симону. В.Ф.Левинсон-Лессинг справедливо указывает на то, что в то время история искусства не находилась еще на должной высоте, отсутствовали серьезные научные исследования, да и опубликованный материал из европейских музеев был крайне ограниченным.
Левинсон-Лессинг дал следующую характеристику искусствоведческой работы в Эрмитаже в 1850 году: «Вполне естественно, что познания Лукашевича и Симона, при всей их добросовестности, были весьма ограничены. Бруни, довольно много бывавший за границей, обладал


Краткий очерк
51
более широким кругозором и опытом, но вопросы истории искусства его интересовали мало, а исторической подготовкой он не обладал. Короче говоря, в галерее работали культурные и во многом сведущие дилетанты».
Выход из положения был только один — приглашение в Петербург квалифицированного консультанта из зарубежных музеев. Выбор пал на директора картинной галереи Берлинского музея Г.Ф.Вагена, известного в то время авторитета в области искусства.
Ваген был в Эрмитаже дважды, в 1860 и 1861 годах, ему было поручено редактирование каталога картин, вышедшего в 1863 году, экспертиза произведений живописи не только в Эрмитаже, но и в других петербургских коллекциях. В результате этой работы Ваген выпустил собственную книгу о Картинной галерее Эрмитажа, им были также высказаны замечания по составу коллекций, экспозиции, освещению и отоплению и предложение — картины русских художников, органически не связанные с музеем, передать в Академию художеств.
Несмотря на то, что по наследству от екатерининского Эрмитажа главным разделом музея была Картинная галерея, Новый Эрмитаж формировался как музей искусства и археологии. Из петербургских и пригородных дворцов в Эрмитаж были доставлены античные скульптуры и среди них статуи Венеры (Таврической) и пастуха, привезенные в Россию еще при Петре I, скульптуры из коллекции Д.Лайд Брауна, купленные при Екатерине И, античные предметы из собраний Демидовых и Лаваль.
Античная скульптура в Новом Эрмитаже значительно пополнилась приобретением в 1861 году С.А.Гедеоновым в Риме коллекции маркиза Д.Кампана.
Д.В.Григорович, любивший Эрмитаж, в своей книжке «Прогулка по Эрмитажу» (1865 г.) писал: «Я помню еще очень хорошо, когда собрание Эрмитажа помещалось в залах старого здания; главную роль играли картины; античных предметов было так мало, что они не составляли даже особого отдела. Теперь антикам тесно в обширных залах нижнего этажа, нарочно для них устроенных».
С основанием Нового Эрмитажа продолжалась и расширялась научно-исследовательская работа, преимущественно по античности и нумизматике.
Труды академиков Ф.Круга и Г.Кёлера, ушедших из жизни до 1851 года, прямо не касались памятников античного искусства, но эта работа значительно оживилась при вступлении в Эрмитаж академика Л.Стефани в 1851 году. Он провел основную работу по созданию капитального труда «Древности Боспора Киммерийского» (1854 г.), хотя его издателем числился вездесущий дилетант Ф.Жиль.
Ф.Круг и Г.Кёлер принимали участие в работе над античными монетами в Отделе нумизматики, так же как и академик М.И.Броссе, занимавшийся более общими проблемами археологии Грузии и Армении. Изучением русской нумизматики занимался академик А.А.Куник, а собрание и исследование западноевропейских монет находилось в


I История Эрмитажа
52
руках Б.Кёне, постоянного соперника Ф.Жиля и пользовавшегося дурной репутацией в связи с его обыкновением заполнять частные коллекции фальшивыми монетами.
Так же как в Европе, в Эрмитаже, именно в Отделе нумизматики, сосредоточивалась научная работа по истории, связанная с изучением событий по медалям и уточнению хронологии по монетам. Углубленное исследование медалей и монет приводило к историческим обобщениям, а, с другой стороны, исторические обобщения постоянно подкреплялись нумизматическим материалом. Этим объясняется и то, что Отдел нумизматики Эрмитажа с самого его основания и до наших дней постоянно занимался историей русской культуры.
После смерти Николая I со стороны императорского двора отношение к Эрмитажу стало изменяться. Ранее штат Эрмитажа подчинялся Придворной конторе и через нее получал распоряжения министра Двора и императора, если не считать устных указаний Николая I при посещении музея.
При Александре II отношения Эрмитажа с императорским двором стали иными, сильно возрос авторитет руководящего состава музея и встал вопрос о введении должности Директора Императорского Эрмитажа с присвоением ему высокого придворного чина, равного чину начальника Придворной конторы.
Но для занятия этой должности необходимы были близость к императорскому двору и авторитет в широких кругах петербургской интеллигенции. Выбор пал на Степана Александровича Гедеонова, сына директора Императорских театров, одаренного человека, крупного ученого по ранней истории России, имевшего уже заслуги перед Эрмитажем в деле приобретения коллекций античных древностей и картин.
Окончив в 1835 году Университет, Гедеонов стал секретарем президента Петербургской Академии наук С.С.Уварова, занимаясь вместе с тем литературной, драматургической деятельностью.
В 1841 году ему было присвоено звание камер-юнкера Двора его императорского величества, а в 1848 году стал помощником заведующего, а позже и заведующим «Археологической комиссии для приискания древностей», проработав в Риме четырнадцать лет. Приобретение в Италии античных скульптур и коллекций древностей связало его деятельность с Эрмитажем, и понятно, что самым подходящим кандидатом на учреждаемый пост директора Эрмитажа был С.А.Гедеонов. С 1861 года император Александр II и министр Двора В.Ф.Адлер- берг неоднократно вызывали его для участия в «суждениях по некоторым делам, касающимся Императорского Эрмитажа», а с 4 июня 1863 года Министерством Императорского Двора он был уведомлен о его назначении Директором Императорского Эрмитажа.
В том же году Гедеонов получил титул гофмейстера Императорского Двора и был избран почетным членом Петербургской Академии наук, позже, в 1867 году, он стал также директором Санкт-Петербургских и Московских театров, заменив в этой должности своего отца.


Краткий очерк
53
Гедеонов активно занялся упорядочением дел в Эрмитаже, особое внимание он обращал на издание каталогов коллекций музея, сам написал каталог древней скульптуры, выдержавший несколько изданий и переизданный в 1901 году с иллюстрациями (из-за трудностей полиграфии того времени каталоги печатались без иллюстраций, иногда к ним добавлялись таблицы, выполненные литографическим способом, или издавались отдельные альбомы).
Гедеонов заботился также о широком посещении Эрмитажа, отменил сначала выдачу билетов через Придворную контору, а позже установил беспрепятственный вход публики в Эрмитаж, сняв обязательное требование о парадной форме посетителей, упростил правила работы художников, занимавшихся копированием картин.
Через два года после своего назначения он докладывал дворцовому управлению: «...предоставленные публике в последние полтора года удобства к доступу в императорский музеум, новые приобретения значительных художественных коллекций, издания каталогов и т.п. имели следствием постоянное посещение Эрмитажа с.-петербургскими жителями».
Была изменена и структура музея, вместо двух крупных отделений стало пять: 1) отделение греческих и римских древностей (заведующий академик Л.Стефани), 2) отделение медалей и монет (заведующий академик М.Броссе), 3) отделение скифских и русских древностей, с включением Галереи драгоценностей и Петровской галереи (заведующий академик А.Куник), 4) отделение гравюр и рисунков (заведующий профессор Академии художеств Ф.Иордан), 5) отделение картин и портретов Романовской галереи (заведующий профессор Академии художеств Т.Нефф, с 1864 г.).
В 1863 году закончилась карьера в Эрмитаже Ф.А.Жиля, который, будучи учителем наследника Александра Николаевича, в 1854 году был причислен к Министерству Императорского Двора, а в 1860 году назначен начальником I отделения Эрмитажа; эту должность он совмещал с заведованием личной библиотекой императора и был хранителем дворцового арсенала.
При министре Двора В.Ф.Адлерберге его положение пошатнулось, он подал прошение об отставке и уехал* за границу, в Любек, где через два года покончил с собой.
В Эрмитаже выдвинулся его соперник Б.Кёне, ставший «ученым советником при Директоре».
Научная деятельность Гедеонова была разносторонней, но основным трудом его была двухтомная монография «Варяги и Русь», опубликованная в 1876 году, направленная против нормандской теории происхождения славян. Первоначально, еще в 1862 году, краткие выводы этой работы были опубликованы в приложениях к «Запискам Императорской Академии Наук», с критическими замечаниями крупнейшего историка А.Куника, приверженца нормандской теории. Так, в Эрмитаже уживались два крупнейших русских историка, стоявшие на разных научных позициях.


I История Эрмитажа
54
Гедеонов заботился о пополнении собрания Эрмитажа. Кроме покупки в Италии археологических коллекций, в 1864 году в Милане в семье графов Литта, связанных с русским императорским двором, он приобрел знаменитую «Мадонну Литта» кисти Леонардо да Винчи или его ближайшего ученика, не уступающего по таланту своему учителю, а позднее он приобрел для Зимнего дворца «Мадонну Конестабиле» Рафаэля, поступившую в залы музея в 1881 году.
После Гедеонова в 1879 году назначение директора Эрмитажа получил Александр Алексеевич Васильчиков, состоявший в ведомстве иностранных дел, с причислением к миссии в Риме. В 1866 году он получил должность церемониймейстера Двора его императорского величества, с оставлением в Министерстве иностранных дел, что свидетельствует о его близости к царской семье и подкрепляется воспоминаниями его родственников, рассказывающих о его непринужденном поведении в обществе царя.
Приняв должность директора Эрмитажа, он заботился об умножении коллекций музея. В 1882 году во Флоренции им была приобретена фреска из монастыря Сан Доменико во Фьезоле, в 1885 году в Париже за семь миллионов франков была куплена замечательная коллекция А.П.Базилевского, содержащая первоклассные памятники Средневековья и эпохи Возрождения. При нем в Эрмитаж была возвращена статуя Вольтера в кресле работы Гудона, изгнанная из музея Николаем I, состоялась передача в Эрмитаж из Монплезира в Петергофе картины Рембрандта «Давид и Ионафан» и картины Тьеполо «Меценат перед Августом» из Гатчины. Пополнились и коллекции античных памятников. В 1885 году в Эрмитаж поступило богатейшее собрание оружия, в том числе художественного, из Царскосельского Арсенала, основанного в 1811 году.
Васильчиков занимался историей русского искусства: кроме книги об Эрмитаже (1880 г.) им написана книга о портретах Петра I, пятитомная монография о семье Разумовских и «Список русских портретов». Русскую картинную галерею музея он дополнил портретами работы Левицкого и Аргунова, хотя сам он был противником включения в Картинную галерею Эрмитажа произведений русских художников.
В своих рапортах 1881 и 1883 годов Васильчиков писал, что эрмитажное собрание русских картин дает неверное представление о развитии русского искусства, так как в нем представлены в основном образцы «эпохи псевдоклассицизма и слепого подражания избитым европейским образцам», которые «бледнеют» перед гениальными творениями старых мастеров.
Он предлагал в Москве, в Румянцевском особняке, который остается пустым, организовать достойный музей русского искусства. Там русскую живопись можно представить на образцах разных школ, что даст более полное представление о ее величии.
В 1882 году Васильчиков назначается председателем Императорской Археологической комиссии, сменив на этом посту графа С.Г.Строганова,


Краткий очерк
55
Георгиевский (или Большой Тронный) зал Зимнего дворца. 1795.
Архитектор Дж. Кваренги.
Восстановлен после пожара 1837 г.
В.П.Стасовым и Н.Е.Ефимовым


История Эрмитажа
56
Галерея 1812 года в Зимнем дворце. Первоначальный проект 1826 г. архитектора К.И.Росси


Краткий очерк
57
не прерывая работы в Эрмитаже, где он старался поднять научный уровень, привлекая к работе выдающихся русских ученых. С 1880 года в музее стали работать египтолог В.С.Голенищев, сохранивший возможности долговременных поездок в Египет, и исследователь античной культуры Г.Е.Кизерицкий, составивший рукописный каталог собрания Отделения древностей. Эрмитаж в 1886 году пополнился выдающимся знатоком византийского искусства Н.П.Кондаковым и крупнейшим историком искусства А.И.Сомовым, поднявшим искусствознание в Эрмитаже на уровень западноевропейской науки.
В 1885 году структура Эрмитажа была вновь изменена и музей был разделен на пять отделений: 1) классической археологии, 2) Средних веков и эпохи Возрождения, 3) живописи, гравюр и рисунков, 4) нумизматики и 5) русского искусства.
В путеводителе по Петербургу, изданному в 1885 году под редакцией Р.С.Попова, дано подробное описание Эрмитажа, с размещением экспонатов по залам.
В летнее время (июль, август) музей был открыт с 10 до 4 часов пополудни, кроме пятницы и больших праздников, а в остальные месяцы ежедневно. Для осмотра галерей Петра Великого и драгоценных вещей посетители впускались по особым билетам. Вход в Эрмитаж был с Миллионной улицы. Через портик с атлантами, из вестибюля, посетители попадали в три зала с античными вазами и далее на выставку гравюр, рисунков и в библиотеку. Влево от вестибюля и парадной лестницы был зал Древнего Египта, античной культуры, городов Северного Причерноморья и скифских древностей. Статуя Венеры Таврической находилась в среднем по дворовому фасаду зале (ныне в зале перед Особой кладовой).
Число посетителей в год достигло 50 тысяч человек.
В октябре 1888 года А.А. Васильчиков по болезни покинул пост директора Эрмитажа и его занял князь Сергей Никитич Трубецкой, недавно произведенный в чин обер-гофмаршала императорского двора.
В архиве Эрмитажа хранится «Формулярный список о службе Вре- менно-заведывающего Императорским Эрмитажем, обер-гофмаршала Двора Его Императорского Величества князя Сергея Никитича Трубецкого». Этот документ очень ярко отражает жизненный путь Трубецкого, близко стоящего к императорскому двору и, по-видимому, по этой причине выдвинутого на должность заведывающего (директора) Императорским Эрмитажем. Окончив Пажеский корпус, он был причислен к лейб-гвардии Преображенскому полку, быстро продвигаясь в чинах, получая русские и иностранные ордена. В 1849 году он участвовал в походе в Венгрию, а с 1850 года находился на Кавказской линии, подавляя сопротивление горцев и «возмущение» в Закавказье.
В русско-турецкой войне 1877—1878 годов участвовал в боях при Аладже, вел переговоры с турецкими уполномоченными о сдаче Ба- тума и вступил в него с русскими войсками, состоял при наместнике Кавказском и в свите его императорского величества.


I История Эрмитажа
58
По принятии должности директора Эрмитажа Трубецкой длительное время жил в Тифлисе, куда ему переводилось «содержание» (979 руб. 99 коп. в месяц, состоящее из 653 руб. 33 коп. жалованья и 326 руб. 66 коп. — столовых). В отсутствие Трубецкого его обязанности выполнял академик А.А.Куник. Десять последних лет своей жизни Трубецкой состоял в должности «заведывающего» (директора) Эрмитажа, но ввиду периодических долгих отсутствий из Петербурга он так и не был утвержден постоянным директором.
В начале своей деятельности в музее он им интересовался и в 1889 году был командирован за границу «для ознакомления с настоящим состоянием наиболее известных иностранных музеев и с теми в устройстве этих учреждений особенностями, которые полезно иметь в виду управлению Императорского Эрмитажа...». Но позже, пребывая долгое время на Кавказе, он отошел от активной работы в музее, который был всецело в руках академика А.А.Куника.
Эрмитаж считался собственностью императорской семьи, и благополучие Эрмитажа зависело от отношения к нему царствующего императора, и если к музею не было особого интереса, то он рассматривался как часть Зимнего дворца. В последней четверти XIX века резко снизились средства на приобретение ценностей для пополнения коллекций, несмотря на то, что в культурной жизни России Эрмитаж играл важную роль, хотя эта роль и не удовлетворяла многих деятелей культуры.
В.В.Стасов, сын архитектора, много потрудившегося для создания интерьеров Зимнего дворца и Нового Эрмитажа, считавший Эрмитаж «сильным впечатлением юности», еще в 1877 году писал о том, что музей из-за ограниченности доступа не выполняет своего назначения для воспитания широких кругов русской интеллигенции.
В среде художников Эрмитаж пользовался большой популярностью. Как и раньше, на образцах старой живописи они учились и совершенствовали свое мастерство. В последней четверти XIX века в Эрмитаж пришли представители нового поколения русских художников: В.Г.Пе- ров, И.Н.Крамской, В.И.Суриков, И.Е.Репин. Но посетителей в залах было немного.
В этом отношении очень характерна статья писателя Д.Н.Мамина- Сибиряка, напечатанная в 1891 году в петербургской биржевой газете «Новости». В ней автор, страстный любитель археологии, пишет: «Я уверен, что найдется немало таких коренных петербуржцев, которые совсем не бывали в Эрмитаже или бывали в нем 10—15 лет назад. Зато «наивный» провинциал, приезжая в Петербург, считает своим долгом урвать свободную минуту, чтобы «обежать» столичные музеи и прежде всего, конечно, побывать в Эрмитаже...
В обширной передней вас охватывает дремлющий полусвет и таинственное эхо осторожных шагов, как где-нибудь в старинном храме. Да, это и есть храм, храм искусств... Таинственный полусвет как нельзя больше идет к нижнему этажу, в котором почивают древности Азии, Африки и Европы...»


Краткий очерк
59
Анфилада в Зимнем дворце


История Эрмитажа
60
Малахитовый зал в Зимнем дворце. 1839. Архитектор А.П.Брюллов


Краткий очерк
61
Описав выставку памятников Древнего Египта, писатель переходит к античным: «Гораздо богаче, полнее и в прямом смысле слова рельефнее его сосед — отдел античных древностей Греции и Рима. Светлая, ликующая жизнерадостная Греция слетела сюда всем своим Олимпом... Здесь царит красота, вернее сказать — статика красоты, для выражения которой мрамор является лучшим материалом... Переходим к Риму, семихолмному Риму, залившему своей и чужой кровью всю всеобщую историю. Вот римские боги — обломки греческого Олимпа, переиначенные на свой римский лад...» Мамин-Сибиряк обращается к скульптурным римским портретам знаменитых людей, «вскормленных железным молоком римской волчицы», и считает, что «для изображения этих лиц нужен не мрамор, а железо».
Закончив описание Отдела древностей, писатель обращается к «скромному русскому читателю»: «Наш долг заинтересовать его, чтобы он сам отправился в Эрмитаж и осмотрел все то, о чем мы говорили выше. Нам лично приходилось бродить по совершенно пустым залам, не считая двух-трех торопливо промелькнувших художников». Затем Мамин-Сибиряк обращается ко второму этажу и так же эмоционально описывает скульптуру и живопись, выделяя жемчужины Эрмитажа. Но он обратил внимание лишь на залы, на проходивших мимо него художников, но ведь кроме выставочных помещений в музее были и хранилища, и научные кабинеты, где проводилась большая работа, где трудились выдающиеся представители русской исторической науки и многих из них, особенно археологов, писатель знал лично, ведь позже Мамин-Сибиряк был избран членом-корреспондентом Московского Археологического общества.
В 1899 году директором Эрмитажа стал обер-гофмейстер Двора, зани мавший также пост директора Императорских театров, Иван Александрович Всеволожский. Окончив в 1856 году Петербургский университет, он начал свою службу по дипломатической линии в Министерстве иностранных дел, но с 1881 года, после назначения директором Санкт-Петербургских и Московских театров, он отошел от дипломатической службы, сосредоточив всю свою деятельность в области искусства. Понятно, что после кончины С.Н.Трубецкого в 1899 году именно ему было предложено занять место директора Эрмитажа, музея, который И.А.Всеволжский хорошо знал, будучи старым другом
А.А.Васильчикова.
Соответственно положению новому директору Эрмитажа была отведена квартира в Зимнем дворце, ранее занимаемая Трубецким. Всеволожский, широко образованный человек, имевший широкие связи за границей и в кругах петербургской интеллигенции, позже избранный почетным членом Академии художеств, хорошо понимал значение Эрмитажа и его роль в развитии культуры.
Его помощниками по научной части были А.И.Сомов, выдающийся искусствовед, и Г.Е.Кизерицкий, известный археолог. Они помогали директору укрепить научный штат музея и провести ряд работ по улучшению хранительской и экспозиционной части. Во главе основных


I История Эрмитажа
62
подразделений Эрмитажа стояли крупные специалисты, привлеченные к работе в музее еще в 80-х годах, люди широких интересов и больших знаний. Их круг пополнился исследователями западноевропейского искусства Э.К.Липгартом и Д.А.Шмидтом, востоковедом Я.И.С- мирновым, а в арсенале с 1903 года стал работать Э.Э.Ленц.
Следует заметить, что многие сотрудники Эрмитажа состояли в нем сверх штата, без оплаты, но официально оформленные, а иные, активно принимавшие участие в жизни музея, с решающим голосом на совещаниях, приходили в музей по доброй воле, без оформления. Эта традиция существовала в Эрмитаже очень долго, и еще в 1922 году над столом вахтера служебного подъезда висел список академиков, которым разрешался свободный доступ в музей для участия не только в научной, но и хранительской работе.
Крупнейший египтолог В.С.Голенищев в 1880 году был «определен на службу в Императорский Эрмитаж без содержания, но с правами государственной службы».
В 1886 году он был «зачислен хранителем Эрмитажа с годовым окладом содержания 2750 руб.», но с 1899 года, по личной просьбе, снова перешел на должность «сверх штата», вероятно для того, чтобы иметь возможность проводить долгое время в Египте.
В архиве Эрмитажа хранятся благодарности Голенищеву за «пожертвованную Эрмитажу библиотеку, состоящую из 848 томов по ассириологии», за передачу Эрмитажу для распространения изданных на его средства двух книг «Описание ассирийских памятников, находящихся в Эрмитаже» (1400 экз.) и каталога египетских древностей (210 экз.).
При расширении научной работы по истории культуры Древнего мира, стран Востока и по археологическим материалам, поступающим из Императорской Археологической комиссии, ослабла работа по расширению Картинной галереи музея, и в печати стали снова появляться пессимистические статьи о затухании Эрмитажа, о запустении в его залах, статьи более тревожные, чем очерк Мамина-Сибиряка. Действительно, средства на приобретение новых музейных экспонатов, на что требовались особые ассигнования Министерства Двора, значительно снизились, и многие очень нужные для Эрмитажа картины из частных собраний уплывали за границу. Приобретения музея стали довольно скромными.
В годы первой русской революции, в 1905 и 1906 годах, в Эрмитаже было тревожно, дирекция опасалась нелегальных сборищ в залах музея и даже диверсий. В секретной переписке дирекции музея и Министерства Двора ставился вопрос о временном удалении из музея наиболее ценных экспонатов.
Было установлено ограничение доступа посетителей с требованием предъявления при входе паспорта или визитной карточки и расписки в книге гостей. Сотрудники Эрмитажа проверялись на благонадежность дворцовой полицией.
Разумеется, все это не могло не оказать влияния на нормальную жизнь музея.


Краткий очерк
63
Ротонда в Зимнем дворце. 1830-е гг. Архитектор О.Монферран


История Эрмитажа 64
Ротонда в Зимнем дворце Большая церковь в Зимнем дворце. Внутренний вид. Фрагмент. Архитектор Ф.Б.Растрелли.


Краткий очерк
65
28 октября 1909 года скончался И.А.Всеволожский, и 1 декабря того же года было объявлено «Всемилостивейшее повеление быть Директором Эрмитажа Д.И.Толстому, с оставлением его церемониймейстером и состоящим в ведомстве Министерства иностранных дел».
Дмитрий Иванович Толстой окончил юридический факультет Петербургского университета, служил чиновником особых поручений при Министерстве иностранных дел, был «товарищем управляющего Русского музея императора Александра III».
После вступления в должность директора Толстой был командирован за границу для ознакомления с музеями, оставив в Петербурге своим заместителем Э.Э.Ленца.
Привлечение в штат Эрмитажа крупных искусствоведов и углубленная работа по изучению западноевропейской живописи выдвинули вопрос о перестройке Картинной галереи.
В 1910—1912 годах на основе детального изучения всей коллекции картин эрмитажного собрания Э.К.Липгартом и Д.А.Шмидтом была проведена новая развеска картин, с удалением в запасники второстепенных произведений и дополнением экспозиции картинами, ранее не выставленными. Наряду с новой экспозицией посетители Эрмитажа получили великолепный подарок — небольшой по формату, но очень содержательный и красиво изданный «Путеводитель по Картинной галерее Эрмитажа», составленный А.Н.Бенуа.
Бенуа принадлежал к той группе художников, которые не были связаны с Эрмитажем по службе, но играли значительную роль в сближении сотрудников музея с художественной средой Петербурга и художественными журналами, в первую очередь с журналом «Старые годы», в котором постоянно печатались статьи об Эрмитаже и о выдающихся произведениях из его коллекций, которые продолжали пополняться.
Особенно сенсационной была покупка в 1914 году «Мадонны с цветком» Леонардо да Винчи, принадлежавшей семье Бенуа. По сообщенным в печати сведениям, она была приобретена в Астрахани и принадлежала странствующему итальянцу-музыканту.
Вокруг этой картины разбушевалась полемика. За авторство Леонардо решительно, несмотря на активные возражения, выступил Лип- гарт, не предрешая вопрос об авторстве, за покупку картины Эрмитажем высказалось и собрание Академии художеств. Постепенно принадлежность этой небольшой замечательной картины кисти Леонардо стала общепризнанной, но вместе с тем и рухнула красивая легенда о итальянце-музыканте, хранившем этот шедевр. В Астрахани была обнаружена опись коллекции картин генерала Корсакова, которая начиналась картиной «Мадонна с цветком», уже тогда считавшейся произведением Леонардо да Винчи. Остаются неясными причины, по которым Сапожников, купивший эту картину в Астрахани, скрыл ее действительное происхождение.
Также крупным приобретением была покупка картин в 1911 и 1912 годах из коллекции Строгановых в Риме и Петербурге. В ее состав


I История Эрмитажа
66
входили такие шедевры, как «Мадонна» Симоне Мартини и реликва- рий, расписанный Фра Беато Анджелико.
В 1910 году Эрмитажем была куплена большая коллекция голландской живописи у знаменитого русского путешественника П.П.Семе- нова-Тян-Шанского, собиравшего картины с пониманием их художественной ценности. Эта коллекция оставалась у ее бывшего владельца до 1915 года.
Приведенная в порядок Картинная галерея вместе с залами нумизматики, удобная для обозрения развеска картин, чистота, представительность обслуживающего персонала, дежурившего в форме, введенной еще в первой половине XIX века, небольшое количество посетителей и полумрак в зимнее время производили на гостей музея большое впечатление.
Не менее внимательно сотрудники Эрмитажа отнеслись и к первому этажу, где располагались выставки античного мира, графики и библиотека.
На смену старому составу сотрудников Отделения древностей пришел выдающийся знаток античного искусства, с широким кругозором и солидной подготовкой за границей Оскар Фердинандович Вальд- гауер, начавший работу в Эрмитаже еще при Всеволожском кандидатом хранителя без жалованья и получивший должность старшего хранителя лишь в 1913 году.
В отделении Древнего Египта помощником В.С.Голенищева стал тогда еще молодой египтолог В.В.Струве, зачисленный в штат Эрмитажа в 1914 году. Струве был учеником академика Б.А.Тураева, постоянно принимавшего активное участие в работе Эрмитажа. Интересна переписка Тураева с Голенищевым, находившимся в Египте, об организации русской археологической экспедиции в Египет, к сожалению, так и неосуществленной.
После перестановки скульптур и реэкспозиции расписных ваз на выставку Отделения древностей были включены и археологические материалы из скифских курганов и античных городов Северного Причерноморья, но в запасниках Эрмитажа оставалось еще много другого не менее ценного и интересного материала из раскопок, ежегодно передаваемых Эрмитажу из Императорской Археологической комиссии, но им места в музее не хватало. Второй этаж фельтеновского здания принадлежал дворцовому ведомству, «VII запасная половина» служила гостиными для приема гостей Эрмитажного театра, где ставились спектакли, проводились костюмированные вечера с участием царя, членов его семьи и приближенных, включая и директора Эрмитажа.
Это соседство парадных дворцовых помещений с залами музея приводило к тому, что при больших празднествах в театре гостевые помещения расширялись за счет музея и в выставочных залах расставлялись столы для буфета и карточной игры.
Для расширения экспозиции Эрмитажа ему был передан пустовавший после выезда Государственного Совета и Комитета министров первый этаж фельтеновского здания. В этих помещениях была устроена


Краткий очерк
67
Большая церковь в Зимнем дворце. Внутренний вид.
Архитектор Ф.Б.Растрелли.


История Эрмитажа
68
Большая церковь в Зимнем дворце. Внутренний вид


Краткий очерк
69
постоянная выставка материалов, отсутствовавших в залах Нового Эрмитажа: оружие различного времени из Царскосельского Арсенала и других собраний, коллекция памятников средневекового искусства и эпохи Возрождения из собрания Базилевского, приобретенного Эрмитажем в 1885 году, а также древности из раскопок на территории России, передаваемые Археологической комиссией.
Экспозиция в этих залах существенно отличалась от выставок Нового Эрмитажа, в них было тесно, материал выставлялся без необходимого разграничения, часто в неудачных для обозрения витринах.
В этих комнатах находились такие замечательные экспонаты, как крупная фаянсовая ваза Фортуни из Альгамбры, сибирские древности, великолепные русские золотые и серебряные изделия домонгольского периода, художественные изделия средневекового Египта, Ирана и Ирака, серебряные сасанидские блюда, древности из раскопок средневекового города Сарай-Берке на Волге и др.
Залы арсенала имели декоративные обрамления, оружие развешивалось на стенах, создавая причудливые узоры, как в старинных замках и во дворцах. Особенно тесно было в комнатах, выходящих во внутренний двор Нового Эрмитажа, ныне превращенных в коридор.
У администрации музея и тогда было много трудностей и технических проблем: протечки застекленного потолка в «больших просветах», появившиеся трещины на ногах атлантов портика главного входа, сухость в залах от системы отопления, отсутствие освещения и необходимость в темное время пользоваться фонарями и свечами, забота о гардеробе для посетителей. А популярность Эрмитажа и число посетителей неизменно росло, это число в 1914 году перевалило за 180 тысяч человек.
Назревала потребность проведения в музее экскурсий, но, несмотря на многочисленные заявки, дирекция Эрмитажа допускала лишь ограниченное число групп, считая, что Эрмитаж посещают люди, знакомые с искусством и не нуждающиеся в объяснениях. В 1914 году число экскурсантов доходило до 14 тысяч.
В связи с трудностями в организации экскурсий большевистская газета «Правда» в 1913 году (тогда она называлась «За правду») печатала краткие методические указания порядка осмотра петербургских музеев и Эрмитажа в частности.
Мирная жизнь Эрмитажа была прервана осенью 1914 года первой мировой войной. Сразу же с началом военных действий на фронтах Эрмитаж стал готовиться к эвакуации, которая была осуществлена только после свержения самодержавия, уже при Временном буржуазном правительстве, в 1917 году.
Февральскую революцию 1917 года Эрмитаж, как большая часть петербургской интеллигенции, принял спокойно, сразу же сделав заявление о признании новой власти. Хотя формально Эрмитаж был отделен от Зимнего дворца, он был в ведении комиссара бывшего Министерства Двора Ф.А.Головина, от которого и получал все распоряжения.


I История Эрмитажа
70
В марте 1917 года на общем собрании сотрудников Эрмитажа обсуждался вопрос о продолжении работы в музее, было решено работу продолжать в полном объеме, но от впуска публики временно воздержаться.
Но вскоре и этот вопрос был решен положительно, хотя персонал служителей требовал предоставления им свободного дня по воскресеньям, что собранием было отклонено.
25 августа, после того как немецкие войска вступили в Ригу, комиссар Головин поставил вопрос об эвакуации в Москву «только самого драгоценного». При обсуждении этого вопроса указывалось, что Эрмитажу «грозит серьезная опасность от бомб с цеппелина, от разграбления чернью или немцами и, наконец, от пожара». Говорилось о том, что меньшую опасность представляют немцы, так как , по всей вероятности, они потребуют возвращения только некоторых из мальмезон- ских картин, захваченных в свое время Наполеоном в Германии.
После дебатов было вынесено решение об общей эвакуации Эрмитажа, для чего потребуется 650 ящиков для упаковки и 20—21 товарных вагонов для отправки ящиков в Москву.
В архиве Эрмитажа хранятся фотографии упаковки коллекций, снятия картин со стен, перетаскивания ящиков солдатами.
Была определена дата отправки — 15 сентября 8 часов утра (все даты до 14 февраля 1918 года приводятся по старому стилю) и дано поручение «договориться с солдатами относительно работы во все эти дни». Было поручено постоянному заместителю директора Я.И.Смирнову и С.А.Гамалову-Чураеву сопровождать железнодорожный состав, конвоируемый юнкерами, до Москвы.
По прибытии в Москву эрмитажные ящики были размещены в Историческом музее, Оружейной палате и Большом Кремлевском дворце. Крупный по размерам ящик со статуей Вольтера работы Гудона был установлен в вестибюле Благовещенского подъезда дворца. Ящики отправлялись в Москву двумя партиями, третья партия ящиков, подготовленная к отправке, так и осталась в Петрограде.
Великую Октябрьскую социалистическую революцию Эрмитаж встретил растерянно, так как его штат был настроен реакционно и аполитично.
Штурм Зимнего дворца Эрмитажа не коснулся, музей и в предшествующие дни был совершенно изолирован от дворца, да и сразу после штурма в Эрмитаж для охранной службы был направлен отряд красноармейцев.
7 ноября по старому стилю, через две недели после победы революции, на совещании служащих Эрмитажа обсуждался вопрос об установлении связи с батальоном Преображенского полка, находившимся на противоположном Эрмитажу берегу Зимней Канавки, для усиления охраны музея, о проверке сигнализации и внутренних телефонов и о постоянной проверке всех дверей, «соприкасающихся с помещениями Зимнего дворца».


Краткий очерк
71
Через три дня, 10 ноября, собралось совещание служащих Эрмитажа, на котором был заслушан доклад В.В.Воинова о собрании членов Союза служащих бывшего Министерства Двора и было единогласно принято решение: «присоединиться к Союзу союзов служащих всех правительственных учреждений и в частности к мерам бойкота представителей захватчиков власти с целью не дать им возможности укрепиться, выражающемуся в следующем: не признавать власти представителей захватчиков и продолжить исполнение всей текущей работы. В случае вмешательства: а) персонального — отвечать бойкотом в той форме, которая окажется наиболее целесообразной в каждом отдельном случае, б) письменного — пакеты вскрывать, но оставлять без действий».
Советское правительство отнеслось к этому акту со стороны служащих Эрмитажа спокойно, А.В.Луначарский привел даже в качестве аналогии поведение штата Лувра в дни Парижской коммуны, и было решено, при участии Г.С.Ятманова, комиссара по защите музеев и дворцов, не обращать на бойкот служащих Эрмитажа внимания и для сохранения ценностей дать им возможность работать, даже с обещанием не вмешиваться в дела музея (письмо А.В.Луначарского в январе 1918 года).
Вся музейная работа: собирание памятников искусства, распределение национализированных художественных частных коллекций и распределение их между музеями Петрограда и Москвы — была сосредоточена в Коллегии по делам музеев, ученым секретарем которой был молодой тогда, но уже известный востоковед И.А.Орбели.
Через Коллегию по делам музеев в Эрмитаж стали поступать большие и весьма ценные национализированные коллекции, значительно обогатившие собрание музея, но Совет Эрмитажа считал национализированные сокровища на временном хранении и даже вынес решение — запросить иностранные дипломатические миссии о стабильности положения.
Эрмитаж жил в тревоге по поводу эвакуированных в Москву своих сокровищ, сначала до Петрограда доходили панические слухи о разрушении Кремля, а затем сведения о перемещении ящиков, об их вскрытии для проверки сохранности. В связи с этим заместитель директора Я.И.Смирнов, избранный в мае 1917 года академиком, дважды совершал трудный путь в Москву для выяснения истинного положения. Тревоги оказались необоснованными.
В начале августа комиссаром Эрмитажа был назначен Н.Н.Пунин, что вызвало неудовольствие, так как он активно поддерживал футуризм. Совет Эрмитажа вспомнил обещание Луначарского не вмешиваться во внутреннюю жизнь музея, но Пунин этот протест парировал: «дав обещание не вмешиваться, власть и не вмешивалась, пока не нашла работу Эрмитажа недостаточной и несоответствующей. Эрмитаж сам виноват в том, что мало работал».
По настоянию Луначарского директор музея Д.И.Толстой поставил на обсуждение вопрос о «предстоящих работах по реорганизации Эр¬


I История Эрмитажа
72
митажа», в члены Совета были дополнительно выбраны С.А.Жебелев, М.И.Ростовцев и А.Н.Бенуа.
Реорганизация музея началась с перевыборов всего научного состава, с участием представителей других учреждений. Для проведения выборов Совет Эрмитажа был дополнен тремя представителями (делегатами) Академии наук, представителями Университета, Русского музея и Археологической комиссии, а также «лицами из числа деятелей искусства».
На заседании Совета под председательством академика А.С.Лаппо- Данилевского было избрано 28 научных сотрудников.
Летом 1918 года Д.И.Толстой был освобожден от должности директора Эрмитажа, сначала он уехал в Киев, а оттуда на юг Франции.
Директором был избран Сергей Николаевич Тройницкий, заведующий Галереей драгоценностей, работавший в музее с 1908 года. Он был одним из основателей журнала «Старые годы» и издателем журнала «Гербовед», поскольку его основные интересы поначалу были связаны с исследованием гербов, позже он занимался ювелирным делом и предметами из серебра.
Осенью 1919 года, после обсуждения отчетов избранных работников Эрмитажа, коллегией под председательством академика В.В.Бартольда было проведено окончательное утверждение состава сотрудников музея и упорядочена структура четырех отделов (Отдела древностей, прикладного искусства, Картинной галереи, нумизматики и глиптики), состоящих из 19 отделений.
В конце 1918 года началась и просветительская работа. В Николаевском и Гербовом, самых крупных залах Зимнего дворца, устраивались кинематографические сеансы, концерты и лекции. Вся работа проводилась в трудных условиях, так как за состоянием зданий не могло быть должного надзора, многие помещения Зимнего дворца пустовали, зимой в нем было холодно и посетители принуждены были не снимать верхнюю одежду.
Были начаты робкие попытки восстановить и выставки. Проводилась распаковка ящиков, подготовленных для эвакуации, но в Москву не отправленных.
Эрмитажу было передано Ламотовское здание с Аполлоновым залом, примыкающим к Тронному залу Зимнего дворца, и «VII запасная половина». В апреле 1919 года была устроена первая эрмитажная выставка живописи из оставшихся в Петрограде картин, а в августе того же года небольшая выставка Отдела древностей «Заупокойный культ Древнего Египта». На эти выставки проходили с набережной Невы, через Советский подъезд. К выставкам были выпущены небольшие брошюрки, выполненные на весьма высоком полиграфическом уровне.
Естественно, из-за небольшого числа открытых залов и посещаемость Эрмитажа в 1919 году была небольшой, достигала всего 11 130 человек, но по мере устройства выставок уже в 1920 году она увеличилась до 20 132 человек.


Краткий очерк
73
Сохранившийся журнал совещаний при Отделе древностей за 1919 и 1920 годы свидетельствует об интенсивной научной деятельности сотрудников Эрмитажа, с участием членов Археологической комиссии, находившейся в одном с Эрмитажем здании. Обсуждались также и организационные вопросы о создании музея русской археологии и было решено, что этот музей не должен быть вне Эрмитажа.
В 1920 году Эрмитаж жил в тревоге по поводу возвращения из Москвы эвакуированных коллекций. Доходили сведения об устройстве в Москве временных выставок эрмитажных сокровищ, о выделении картин Эрмитажа для пополнения коллекций московских музеев.
В апреле по вопросу об ускорении реэвакуации в Совет Народных Комиссаров РСФСР было направлено соответствующее письмо, подписанное М.Горьким (избранным в январе 1918 года почетным членом Эрмитажа), академиками Н.Я.Марром, С.Ф.Ольденбургом, А.А.Шах- матовым и другими крупными учеными. Письмо это было передано
А.В.Луначарскому, и 22 июня Совнарком наконец вынес решение о возвращении коллекций Эрмитажа из Москвы полностью. Но организация транспорта тогда было делом весьма сложным, и реэвакуацию ценностей удалось осуществить лишь в середине ноября.
Но еще до этого памятного для Эрмитажа дня, 1 ноября 1920 года, Совет музея вынес решение об образовании «Отделения мусульманского Востока» и о назначении И.А.Орбели его заведующим.
Это решение не было случайным, оно было подготовлено всем развитием передового русского востоковедения, признававшего значительную роль народов Востока в создании мировой культуры. Это решение явилось следствием и того, что крупнейшие представители русского востоковедения Н.Я.Марр, С.Ф.Ольденбург были деятельными членами Коллегии по делам музеев и принимали активное участие в жизни Эрмитажа.
Образование восточного отделения в Эрмитаже следует рассматривать как живой отклик на происходившие в стране события.
В сентябре 1920 года был свергнут эмир Бухарский, в Средней Азии была уже установлена советская власть, но значительная часть Закавказья, Армения и Грузия находились еще в руках дашнаков и меньшевиков. Поэтому при образовании отделения упор был сделан на мусульманские страны, и именно культура этих стран стала изучаться активно, и лишь в 1921 году отделение мусульманского Востока было реорганизовано в отделение Кавказа, Ирана и Средней Азии, что значительно расширило поле его деятельности.
Наконец для Эрмитажа настал долгожданный день. 19 ноября 1920 года в Эрмитаж был внесен последний ящик с эвакуированными в Москву музейными ценностями и завершился период тревог и организационных хлопот.
Разумеется, в ходе реэвакуации возникали большие сложности. Трудности были с формированием железнодорожного состава, с автомобильным транспортом и с такелажными работами, выполняемыми солдатами.


I История Эрмитажа
74
Обо всем этом с большой выразительностью свидетельствуют архивные документы, подробные и очень эмоциональные сообщения лиц, принявших участие в этой громадной работе.
Сначала в Москву прибыли Г.С.Ятманов и С.Н.Тройницкий, затем Л.А.Мацулевич, М.В.Доброклонский, А.А.Зилоти с помощником реставратора и шестью опытными музейными служителями-такелажни- ками. Позже в Москве к ним присоединились И.А.Орбели, Г.С.Верейский, К.В.Тревер. Ведь работа предстояла очень большая.
От Комиссариата путей сообщения был выделен опытный ответственный работник М.М. Аржанов, но в архивных делах упоминается еще множество официальных лиц, со специальными поручениями «чрезвычайной революционной тройки по реэвакуации сокровищ Эрмитажа», созданной Комиссариатом по просвещению.
Ящики с картинами были размещены в Античном отделе, в зале Юпитера, а ящики с прикладным искусством в Ламотовом павильоне.
Вскрытие ящиков показало, что все ценности дошли в полной сохранности.
Героическая эпопея по возвращению сокровищ Эрмитажа из Москвы в Петроград, несмотря на значительные трудности и возникавшие непредвиденные ситуации, была успешно закончена.
Радость возвращения была большой, и пресса отметила, что в связи с окончанием реэвакуации в «Малахитовом зале Дворца искусств» (Зимнего дворца) состоялся банкет.
Работая над распаковкой ящиков и восстановлением экспозиции, Эрмитаж жил бурно, с подъемом, тем более, что интеллигенция Петрограда с нетерпением ждала восстановления музея.
Уже через девять дней после доставки ящиков в Эрмитаж, 28 ноября, был восстановлен зал Рембрандта, посетители вновь увидели произведения великого художника на своих местах, изменился лишь вход в музей, был открыт Советский подъезд фельтеновского здания, который до революции принадлежал дворцовому ведомству.
2 января 1922 года были открыты восстановленные 22 зала Картинной галереи, и в день их открытия, по сведениям газеты «Петроградская правда», на вернисаж пришло 850 гостей.
Три года после возвращения коллекций из Москвы Эрмитаж жил восстановлением своих прежних выставок и устройством временных.
1 июня 1922 года были открыты залы Отдела древностей в первом этаже Нового Эрмитажа, посетители вновь увидели памятники Древнего Египта и античного мира, вместе с тем и вход в музей был восстановлен через портик с атлантами.
Эта выставка, и особенно ее раздел Древнего Египта, была первой выставкой в Эрмитаже, на которой силами сотрудников отдела под руководством Н.Д.Флиттнер начали проводиться систематические экскурсии. С 1921 года обслуживание экскурсий Эрмитажа проводилось также через городскую экскурсионную базу Губернского отдела политического просвещения, и только в 1925 году в Эрмитаже было организовано собственное экскурсионное бюро. В экспозицию были вве¬


Краткий очерк
75
дены дополнительные рисунки, объясняющие выставленные предметы, преимущественно копии с древнеегипетских, изображающих ремесло, культовые действия, сцены быта.
До января 1923 года вход в Эрмитаж был бесплатным, но и после введения входной платы многочисленные экскурсии по заявкам школ, заводов и учреждений проводились бесплатно. Так, в 1924 году из общего числа 118 014 посетителей 57 412, то есть около половины, были бесплатными экскурсантами. Такое положение имело большое значение для пропаганды искусства и эстетического воспитания широких масс.
За пять лет, прошедших после возвращения сокровищ музея из Москвы, за 1922—1927 годы, Эрмитажем была проведена громадная экспозиционная работа, причем выставки его располагались не только в Новом Эрмитаже, но и в Зимнем дворце, переданном Эрмитажу в 1922 году, окончательно еще не освоенном и не разделенном с музеем Революции, в нем находящимся, а также в филиалах Эрмитажа: музее Штиглица, дворце Строгановых на Невском проспекте и в Конюшенном музее.
В 1923 году в двух залах Зимнего дворца, Александровском и Пикетном, была устроена большая выставка оружия XVIII—XIX веков, а годом позже в бывшем Тронном зале блистательная выставка рыцарских доспехов XV—XVII веков. В залах дворца устраивались также экспозиции итальянской живописи XVII и XVIII веков, а также отдельная выставка картин XIX века, ранее в Эрмитаже не экспонированных.
Под руководством А.Н.Бенуа и Д.А.Шмидта была предпринята и к 1927 году в основном закончена перевеска западноевропейских картин эрмитажного собрания. К этой большой работе был привлечен поступивший в 1921 году в Эрмитаж В.Ф.Левинсон-Лессинг, широко эрудированный специалист в области искусствоведения, обладавший энциклопедическими знаниями. Этому свидетельство его замечательная книга «История Картинной галереи Эрмитажа (1764—1917)», вышедшая в 1985 году.
Бывший Придворный Конюшенный музей, переданный Эрмитажу в 1922 году, хранил богатую коллекцию парадных экипажей и карет начиная с первой половины XVIII века. После научной обработки этой большой коллекции она была перевезена в Зимний дворец, а помещения Конюшенного музея переданы городу. Более значительным филиалом Эрмитажа был музей барона А.Л.Штиглица, основанный в 1881 году при школе прикладного искусства как учебно-показательный музей, великолепно подобранный и имевший богатейшую библиотеку по искусству. В музее были восстановлены не только прежние залы, но устраивались и выставки по прикладному искусству с включением материалов эрмитажных собраний; особенно интересны были выставки по культуре Востока, выставки шпалер, мебели.
«Строгановский дом», переданный Эрмитажу в 1924 году, представлял собою выдающийся памятник архитектуры, связанный с имена¬


I История Эрмитажа
76
ми Растрелли и Воронихина, имевший свою картинную галерею, лучшие произведения которой вошли в основную экспозицию Картинной галереи Эрмитажа.
Во дворце Строгановых кроме собственной экспозиции устраивались также отдельные выставки, как выставка итальянских медалей эпохи Возрождения (1923 г.).
К десятилетию Октября в Эрмитаже были открыты выставки элли- но-скифских древностей, Византии и отличавшаяся по своему характеру от прежних экспозиций выставка: «Быт эпохи борьбы за освобождение Нидерландов». Закончились и длительные переговоры, начатые со времени реэвакуации Эрмитажа, относительно выделения первоклассных картин эрмитажного собрания для передачи московским музеям. Так, в рапорте от 22 сентября 1927 года исполняющий обязанности заведующего Картинной галереей Д.А.Шмидт сообщал: «несмотря на все изложенные обстоятельства, Картинная галерея Эрмитажа неуклонно старалась по мере сил и возможности снабжать Музей изящных искусств художественными произведениями и удовлетворила громадную часть требований МИИ» (из испрашиваемых 527 картин музею в Москву было передано 460 картин, среди которых были произведения выдающихся мастеров мировой живописи).
К 1927 году Эрмитаж стал представлять собою сложный производственный и социальный организм, совершенно отличный от дореволюционного, где, с одной стороны, была администрация, полностью подчинявшаяся дворцовому ведомству, ученые, занимавшиеся своими научными проблемами, а с другой стороны, технический персонал, преимущественно из бывших военных, сохранявших военную дисциплину. В фототеке Эрмитажа сохранилась групповая фотография технического персонала в парадной форме, причем многие из служащих имеют на груди боевые солдатским медали.
После революции* основной научный и хранительский персонал Эрмитажа состоял из старых сотрудников высокой квалификации, но на протяжении десятилетия он мало пополнялся новыми сотрудниками, хотя Эрмитаж был связан и с Институтом истории искусств, и Петроградским университетом. Руководителем сотрудников Отдела древностей был О.Ф.Вальдгауер, а лидером Отдела западноевропейского искусства являлся А.Н.Бенуа, покинувший Эрмитаж в 1926 году. В архиве Эрмитажа и в отделении рисунков хранятся графические портреты (рисунки и литографии) эрмитажных деятелей того времени, а также отдельные зарисовки музейных событий, исполненные Г.С.Верейским, А.Н.Бенуа и другими художниками, тогда работавшими в Эрмитаже.
При стабильности научного состава Эрмитажа большие изменения произошли в администрации, инженерно-техническом персонале и охране музея, там уже стали работать отдельные члены партии, коммунисты, но если профсоюзная организация Эрмитажа образовалась без труда, то партийная организация из-за малого числа членов партии оформилась лишь в 1930 году. До того коммунисты Эрмитажа входи¬


Краткий очерк
77
ли в общую организацию с музеем Революции и Государственной Академией истории материальной культуры.
При внешнем спокойном течении эрмитажной жизни и при возрастающей роли музея в эстетическом воспитании широких масс внутренняя жизнь научного коллектива не была спокойной. Судя по протоколам совещания директора, постоянно возникали конфликтные ситуации, в результате которых в мае 1927 года по постановлению коллегии Народного комиссариата просвещения С.Н.Тройницкий был освобожден от должности директора Эрмитажа с временным возложением обязанностей директора на О.Ф.Вальдгауера, который менее чем через восемь месяцев, в феврале 1928 года, был освобожден, согласно его заявлению, не только от обязанностей временно исполняющего обязанности директора Эрмитажа, но и члена Правления.
Подходящего кандидата на место директора Эрмитажа найти не удалось, и снова в феврале 1928 года был назначен временно исполняющий обязанности. На этот раз Герман Владимирович Лазарис, беспартийный, ранее примыкавший к меньшевикам. Он проработал в должности менее года, не успев войти в дела музея, так как он с ним никогда не был связан. При нем Главнаука, заслушав отчет Эрмитажа, предложила музею в основу экспозиции положить учение К.Маркса о социально-экономической формации, широко обсудив этот вопрос, в частности записку И.А.Орбели, поданную за год до обсуждения о «ненаучное™ выставок Эрмитажа». Вместе с началом этой большой методологической работы в Эрмитаже, в Белом зале Зимнего дворца, был открыт лекторий с циклом лекций по истории искусства, с привлечением и крупнейших искусствоведов из Москвы.
Наконец, 1 декабря 1928 года директором Эрмитажа был назначен Павел Иванович Кларк, видный политический деятель, имевший интересную и сложную биографию. Профессиональный революционер, организатор народовольческих кружков в Уфе, в 1906 году за участие в вооруженном восстании в Чите был приговорен к смертной казни, замененной 15-ю годами каторги. Вместе с сыном и двумя товарищами бежал, сначала в Японию, а затем в Австралию, где продолжал вести политическую работу. В 1917 году вернулся в Сибирь под псевдонимом П.Грей, занимал ответственные посты. В 1918 году после подавления революционного движения на Дальнем Востоке, как иностранец, был выслан обратно в Австралию. После возвращения стал работать в области социального обеспечения и культуры.
Как директор Эрмитажа Кларк активно включился в работу музея, проводил в жизнь решения Главнауки, поддерживая тенденцию введения историзма в экспозицию, и содействовал росту партийных кадров.
В Эрмитаже оживилась не только просветительская работа, но и научно-теоретическая. В результате широкой дискуссии по поводу книги С.Дубровского об «азиатском способе производства» именно в Эрмитаже оформилась концепция В.В.Струве о «рабовладельческой общественно-экономической формации на древнем Востоке», принятая советской исторической наукой.


I История Эрмитажа
78
К сожалению, Кларк вступил в директорскую должность будучи тяжело больным и проработал в Эрмитаже немногим более года, оставив заметный след в улучшении всей деятельности музея.
После ухода Кларка обязанности директора 28 декабря 1929 года были временно возложены на Владимира Ивановича Забрежнева, заместителя директора по научной части, довольно случайного для Эрмитажа человека, проработавшего в должности директора немногим более месяца.
1 февраля 1930 года был назначен новый директор — Леонид Леонидович Оболенский, сын писателя, видный партийный деятель, выполнявший дипломатические поручения, бывший член коллегии (с 1919 года) Наркомфина.
Частая смена за два с половиной года директоров учреждения особенно не влияла на работу Эрмитажа в целом. В его отделах шла интенсивная научная и экспозиционная работа, руководимая заведующими, а административная часть находилась в надежных руках ученого секретаря М.Д.Философова, состоявшего в этой должности с 1925 года, очень четко выполнявшего свои обязанности. Философов в 1918 году работал в Комиссии по охране памятников искусства и старины, в 1919 году был зачислен ассистентом Эрмитажа. Он занимался каталогизацией антикварного серебра, хранящегося в Гохране, и коллекциями фарфора, но основной его деятельностью все же была администрация. Помощником Философова был делопроизводитель Б.И.Игнатьев, хорошо знавший иностранные языки, с 1898 года служивший делопроизводителем Министерства Двора по ведению иностранной переписки.
При Л.Л.Оболенском заместителем директора по научной части был назначен Борис Васильевич Легран, крупный политический и военный деятель, с широким кругозором. Легран начал свою политическую работу в Тифлисе, будучи членом социал-демократической партии.
После призыва в армию он продолжал активную политическую деятельность, достигнув высоких постов: члена коллегии Наркомвоен- мора (1917 г.), члена Реввоенсовета Южного фронта и 10-й Красной армии, защищавшей Царицын (1918—1919). В 1926 году Легран был уполномоченным (послом) РСФСР в дашнакской Армении, принимая активное участие в советизации республики, а в 1926—1927 годах работал генеральным консулом СССР в Харбине.
Разумеется, человек такого масштаба, как Легран, был крайне нужен больному Оболенскому, с трудом выполнявшему обязанности директора, пробывшему на этом посту всего около восьми месяцев.
Значительный рост эрмитажных коллекций, расширение территории музея за счет Зимнего дворца и филиалов, увеличение посещаемости, быстро развивающаяся научно-просветительская и научная работа создавали значительные организационные трудности. Вместе с тем рос и престиж Эрмитажа за границей, и поводом к этому было участие советской делегации во II Международном конгрессе по иранскому искусству и археологии, созванном в конце 1930 года в Лондоне. К конгрессу была организована большая выставка, и почетное место


Краткий очерк
79
Малый Эрмитаж. 1767 — 1769.
Вид со стороны Невы.
Архитектор Ж.-Б.Валлен-Деламот


История Эрмитажа
80
Висячий сад в Малом Эрмитаже. Архитекторы
Ж.-Б.Валлен-Деламот и Ю.М.Фельтен


Краткий очерк
81
на ней заняли экспонаты Эрмитажа: сасанидское серебро, золотые и серебряные предметы Перещепинского клада и другие всемирно известные памятники восточного искусства. Эрмитажные коллекции в Лондон сопровождал И.А.Орбели, представивший конгрессу доклад о сасанидских памятниках в Эрмитаже и рассказавший английской научной общественности о работе советских музеев.
Участие советской делегации на конгрессе с предоставлением музейных экспонатов неимоверной научной и материальной ценности вызвало фурор среди обывателей, веривших слухам об утрате советским государством своих культурных ценностей. Вместе с тем участие советских ученых в работе конгресса сразу же восстановило положение советского востоковедения в мировой науке. Возобновленные научные контакты привели к тому, что единодушным постановлением конгресса было решение о созыве следующей конференции в Советском Союзе, на базе Эрмитажа.
В Эрмитаже значительно усилилась работа по перестройке научной работы и экспозиции на социологической основе, на органической связи исследований в области истории искусства и культуры с историей общественно-экономического развития.
Для этого в марте 1930 года были созданы «структурные комиссии», соответственно основным формациям: доклассовому обществу, античности, феодализму и капитализму.
В приказе указывались и задачи этих комиссий: «1) теоретическое обоснование данных формаций, 2) выявление материала, могущего иллюстрировать жизнь этой формации, как имеющегося в музее, так и вне его, 3) конкретное планирование экспонируемого материала по помещениям».
В связи с этим была введена и новая структура Эрмитажа, музей делился на четыре основных сектора: доклассовый, античный, феодализма и капитализма, с сохранением вспомогательных отделов: графики, нумизматики, реставрации и библиотеки.
После кончины Оболенского с 26 сентября 1930 года Легран выполнял обязанности директора и 4 января 1931 года был утвержден директором Эрмитажа.
Вся громадная, предусмотренная решениями инстанций и самого Эрмитажа работа по реконструкции музея проводилась под руководством Леграна.
Еще при прежнем директоре в помощь работе структурных комиссий в качестве консультантов были приглашены философы, социологи и историки из ленинградского отделения Коммунистической Академии и из Ленинградского университета. Позже, уже 30 мая 1931 года, распоряжением Главнауки в Эрмитаже был создан методологический сектор и в штат музея были введены крупнейшие историки и искусствоведы, как П.П.Щеголев, А.И.Молок, Н.Н.Розенталь, И.И.Иоффе.
В связи с принятием новой структуры в Эрмитаже был образован распоряжением от 28 января 1931 года Отдел доклассового и раннеклассового общества с тремя оделениями: доклассового общества, ранне¬


I История Эрмитажа
82
феодального и причерноморских городов. Заведующим отделом был назначен археолог и лингвист И.И.Мещанинов, привлекший к работе в Эрмитаже видного археолога-марксиста В.И.Равдоникаса, вскоре заменившего его на посту заведующего отделом.
Организация Отдела доклассового и раннеклассового общества еще более укрепила традиционные связи между Эрмитажем и Государственной Академией истории материальной культуры, созданной на базе Археологической комиссии, давно связанной с Эрмитажем.
Расширялась деятельность музея и в других направлениях. В 1931 году в здании музея Штиглица был основан сектор художественнопромышленной техники, а после передачи Эрмитажу из Института истории и теории музыки коллекции музыкальных инструментов был организован новый отдел, позднее ставший сектором, — Отдел музыкальной культуры и техники. В Эрмитажном театре силами этого сектора, с привлечением ведущих артистов Ленинграда, стали устраиваться концерты старинной музыки и ставиться небольшие оперы. Это было очень полезным и удачным расширением деятельности музея.
Много внимания Легран уделял и научно-просветительской работе, расширилась тематика лекций и экскурсий в музее и за его пределами. Был создан методологический кабинет, координирующий всю научно-просветительскую деятельность, но особенно важным для жизни музея являлось отношение Леграна к молодежи. При реконструкции структуры Эрмитажа были широко открыты двери для молодых кадров, и штат музея в 1931 году значительно пополнился молодыми специалистами из высших учебных заведений, причем в штат зачислялись студенты, связанные с музеем еще до окончания ими университета или института. Этот приток молодежи оживил всю работу Эрмитажа, еще скованную старыми традициями. Значительно расширилась и аспирантура музея, готовившая кадры не только для Эрмитажа, но и для союзных республик.
Тридцатые годы были трудными годами для нашего государства, надо было налаживать работу в учреждениях, расстановку кадров, поднять профессиональную компетентность.
В связи с этим Рабоче-крестьянская инспекция РСФСР проводила проверку соответствия служащих учреждений занимаемым ими должностям. Такая «чистка» коснулась Эрмитажа в середине 1931 года, когда Комиссия областной рабочей инспекции провела тщательную, но, к сожалению, тенденциозную проверку служащих музея, с обсуждением их деловых и политических качеств. Многие сотрудники Эрмитажа, работавшие в нем долгие годы, по своему социальному происхождению и по связям с заграницей были представлены к увольнению, с разными формулировками и сроками запрещения работы в советских учреждениях.
Центральный комитет РКИ при пересмотре решений первой инстанции, признав многие обвинения несостоятельными и неоднозначными, отменил большинство решений, и все нужные для Эрмитажа работники были восстановлены сразу или же через некоторый срок.


Краткий очерк
83
Павильонный зал в Малом Эрмитаже. 1850-1858.
Архитектор А.И.Штакеншнейдер


История Эрмитажа
84
Павильонный зал в Малом Эрмитаже


Краткий очерк
85
Выше уже указывалось на то, что в предреволюционное время много художественных ценностей из частных коллекций увозилось за границу.
В 20-х годах в комиссионных магазинах и на рынках, особенно Москвы и Ленинграда, предметы искусства были очень дешевыми, и иностранцы покупали их в большом количестве.
В конце 20-х годов возникла более серьезная опасность потери Советским Союзом художественных сокровищ. В связи с тяжелым положением нашего государства на международном рынке, в связи с блокадой советской торговли для пополнения валютного фонда Государственного банка «Антиквариат», по решению Комиссариата внешней торговли, стал направлять на заграничные аукционы предметы искусства из музейного фонда и из музеев Советского Союза. Против этого в сентябре 1928 года решительно выступил народный комиссар просвещения А.В.Луначар- ский, проведя закон о запрещении вывоза из Советского Союза памятников искусства, но он не смог противостоять комиссару внешней торговли, который, по согласованию с правительством, установил сношения с фирмой Р.Лепке в Берлине, организовавшей в ноябре 1928 года аукцион с продажей предметов искусства и мебели из музеев Ленинграда и его пригородных дворцов. Одновременно в Париже велись переговоры с фирмой Зелигмана о продаже на аукционе картин импрессионистов и других французских художников XIX и начала XX века из Музея нового западного искусства в Москве. Но фирма, опасаясь, к нашему счастью, иметь дело с продажей картин национализированных частных коллекций, отвергла это предложение.
Активная продажа памятников искусства и культуры из советских музеев на заграничном рынке происходила в 1929—1932 годах при посредстве многих фирм-комиссионеров. В архиве Эрмитажа хранится переписка по этому поводу — правительственные распоряжения, письма и телеграммы.
Поначалу Эрмитажу предписывалось организовать специальные «бригады» специалистов для отбора «экспонатов экспортного значения», но потом «Антиквариат», встречая сопротивление в отборе экспонатов специалистами музея, добился вынесения решений непосредственно Комиссариатом просвещения, в лице его сектора Главнаука. Распоряжения, направляемые в Эрмитаж, подписывались часто заместителем заведующего сектором Главнаука товарищем Вольтером, фамилия которого, по иронии судьбы, в написании совпадала с именем великого французского просветителя Вольтера, способствовавшего Екатерине II в собирании картинной галереи.
Одним из распоряжений (январь 1930 года) Эрмитажу было предложено «в ближайшее же время закончить выделение тех золотых и платиновых предметов, которые не нужны Эрмитажу, и передать эти предметы согласно данным указаниям». 21 февраля 1930 года по акту Отдела нумизматики из дублетного фонда было выделено 347 золотых и 17 платиновых монет, редкие монеты нумизматической коллекции тогда оставались еще в неприкосновенности.


I История Эрмитажа
86
Но активность «Антиквариата» возрастала, и письмом от 5 января 1930 года Эрмитажу предлагалось допустить представителя «Антиквариата» для отбора, совместно с представителями Эрмитажа, 250 картин, стоимостью в среднем не ниже 5 тысяч рублей каждая, оружия из Арсенала на сумму 500 тысяч рублей, скифского золота из особых кладовых «на сумму по соглашению с правлением Эрмитажа» и из Отделения гравюр вторых и третьих экземпляров.
Наиболее быстро были выделены дублетные гравюры, и они сразу же поступили в продажу на аукцион Бёрнера (Лейпциг), выделение картин и оружия заняло длительное время, а от предоставления для продажи скифского золота правление Эрмитажа решительно отказалось, так же как и при повторном требовании «скифского золота и сассонитского серебра» (от 11 сентября 1930 года).
Кроме отправки музейных ценностей на аукционы, главным образом при посредстве фирмы Маттисен в Берлине, стали вестись непосредственные переговоры с нефтяным королем Галустом Гюльбенкя- ном, тогда жившим в Париже.
Первая покупка, еще до широкого развертывания сделок, имела место в апреле 1929 года и состояла из 24 предметов «французского серебра и золота» и одной картины «Благовещение» Дирка Боутса (XV век). Во вторую покупку (февраль 1930 года) вошло 15 серебряных предметов и портрет Елены Фурман работы Рубенса. Я помню, какое впечатление на сотрудников Эрмитажа произвела эта первая утрата шедевра Картинной галереи, за которую было уплачено всего 55 тысяч фунтов стерлингов. В письме Народного комиссариата просвещения предписывалось продать «Антиквариату» картину, не указав ее названия, «приняв все меры для соблюдения строжайшей секретности этого дела». Но одна из жемчужин эрмитажного собрания картин в зале Рубенса исчезла навсегда, и скрыть это было невозможно.
Третья покупка Гюльбенкяна (июнь 1930 года) стала еще более ценной: в нее вошли скульптура Гудона «Диана», две картины Рембрандта («Афина-Паллада» и «Портрет Титуса»), картины Ватто («Влюбленный мецетен»), Тер Борха («Урок музыки») и Ланкре («Купальщица»).
За пять картин было уплачено 120 тысяч, а за скульптуру 20 тысяч фунтов стерлингов.
Гюльбенкян в это время несомненно прослышал о переговорах относительно покупки эрмитажных картин с министром финансов США Э.Меллоном и сильно опасался этого мощного конкурента. Поэтому он заключил соглашение с одним из крупнейших представителей рынка художественных сокровищ, Вильденштейном, имевшим свои агентства в Париже, Лондоне, Нью-Йорке и в Буэнос-Айресе, и уступил ему за 100 тысяч 250 фунтов стерлингов перечисленные картины, оставив себе «Афину-Палладу» Рембрандта и «Диану» Гудона. Вместе с тем, учитывая аппетиты Меллона, Гюльбенкян в своих письмах Г.Л.Пятакову убеждал его не продавать за границу шедевры, так как это сразу же понизит на рынке цены и нанесет ущерб престижу советского государства. В книге о коллекции Гюльбенкяна красочно описывается при¬


Краткий очерк
87
езд в Ленинград его агента с секретным поручением проверить состояние скульптуры Гудона, и то, как упаковка этой статуи производилась в Эрмитаже в обстановке секретности, ночью, при свечах.
Четвертая, последняя покупка Гюльбенкяна состоялась в октябре 1930 года. Коллекционер покупал лишь одну картину Рембрандта, «Портрет старика» (за 30 тысяч фунтов стерлингов), для Вильденштейна, но, зная о том, что Меллон его уже обошед по части приобретения шедевров, отказался от своего прежнего намерения и картину Рембрандта оставил у себя.
Переговоры «Антиквариата» с фирмой М.Кнёдлера, закупавшей картины для Меллона, шли медленно, так как Меллон ставил условия о самостоятельном выборе картин по книге Н.Н.Врангеля «Шедевры Картинной галереи Эрмитажа», изданной на французском языке в 1909 году издательством Хафштенгль.
Первая сделка с агентами Меллона состоялась в апреле 1930 года и закончилась покупкой ими двух картин Рембрандта и одного портрета работы Ф.Халса (559 190 долларов).
Переговоры с фирмой Кнёдлера шли долго, «Антиквариат» не соглашался с предлагаемыми ценами, но на него жали с мощной силой, и представителю «Антиквариата» Н.Ильину приходилось яростно торговаться, но он всегда выходил из игры побежденным. Годы 1928—1933, когда происходила продажа художественных ценностей из советских музеев, были годами финансовой депрессии на Западе и в США, и цены на памятники искусства были чрезвычайно низкими, ведь крупные приобретения иностранных музеев и частных коллекционеров относятся именно к этому времени.
Трудные переговоры между фирмой Кнёдлера и агентами, закупавшими в Советском Союзе картины для коллекции Меллона, длились год. Комиссионер Геншель вспоминал, что он часами ожидал представителей «Антиквариата» в Ленинграде, в гостинице, находился в трудном положении без знания русского языка и развлекался икрой и водкой. Но в результате девяти сделок с апреля 1930 года по апрель 1931 года в США в личную колекцию Меллона перешел 21 шедевр Картинной галереи Эрмитажа на общую сумму в 6 миллионов 654 тысячи 053 доллара. Возможно, иностранные обозреватели были правы, когда писали, что покупка Меллоном за бесценок первоклассных картин из Эрмитажа способствовала открытию больших государственных кредитов Советскому Союзу, поскольку в то время Меллон был министром финансов.
Действительно, покупные цены, выжатые фирмой Кнедлера, были чудовищно низкими. За портрет папы Иннокентия X работы Веласкеса Советский Союз получил всего 223 562 доллара, а за портрет Изабеллы Брандт кисти Рубенса 223 563 доллара, на один доллар больше (!). «Поклонение волхвов» С.Боттичелли было оценено в 338 350 долларов, триптих Перуджино «Распятие» в 195 602 доллара и, наконец, два мировых шедевра «Мадонна Альба» Рафаэля и «Венера перед зеркалом» Тициана, обе вместе, были куплены за один миллион семьсот де¬


I История Эрмитажа
88
сять тысяч пятьсот пятьдесят восемь (1 710 558) долларов. Такую сделку трудно признать честной, и не стоит удивляться, что Меллон был привлечен правительством США к ответственности за неправильную уплату налогов и был принужден передать свою коллекцию картин Вашингтонской картинной галерее. Переход Меллона на дипломатическую должность прекратил запланированное им «ограбление» Эрмитажа, и намечавшиеся к продаже картины Леонардо да Винчи, Джорджоне, Симоне Мартини, Мурильо остались в музее.
В эти трагические годы Картинная галерея Эрмитажа потеряла более 50 шедевров. Кроме крупных покупок Гюльбенкяна и Меллона картины разными путями попали в музеи Западной Европы (Амстердам, Нюрнберг, Кёльн), США (Метрополитен-музей в Нью-Йорке, Художественный музей Филадельфии), а картина Тьеполло «Пир Клеопатры» ныне находится в галерее Мельбурна, в Австралии.
Переписка Комиссариата просвещения и «Антиквариата» с Эрмитажем свидетельствует о сопротивлении Эрмитажа, несогласии с предписаниями, о затяжке отправки картин, что вызывало запросы, требования об ускорении выполнения и наложения взысканий на сотрудников Эрмитажа, затягивающих выполнение приказов.
Сохранившиеся телеграммы и письма лаконичны, не всегда точны и требовали добавочных уточнений. Такова телеграмма: «Подтверждаю первую телеграмму вместо Ван Дейк читать Ван Эйк» или «Передайте ходатайству распоряжение Антиквариата картины Рембрандт Паллада Рембрандт Татус Ватто Музыкант картина стакан лимонада Вандондиана». Передаю текст с имеющимися в нем ошибками, и если в имени Татус без труда можно узнать Титуса, то «Вандондиана» с трудом расшифровывается как «Гудон Диана».
Кроме картин из Эрмитажа ушло за границу громадное количество предметов прикладного искусства, ценнейших монет и медалей, ювелирных изделий, фарфора, ковров, мебели.
В одном случае по инициативе И.А.Орбели у конторы «Антиквариата» был выкуплен принадлежавший ей «бронзовый водолей в виде коровы-зебу с сосущим теленком под ней и терзающим львом на спине», этот прекрасный образец иранского искусства, изготовленный, согласно надписи, в 1206 году, хранившийся ранее в коллекции Б.И.Ха- ненко в Киеве. В виде компенсации Эрмитаж передал «Антиквариату» золотую лицевую пластинку иконы-мощехранительницы высокопробного золота (акт от 4 мая 1930 года).
Продажа эрмитажных ценностей и после крупных сделок затягивалась, но не прекращалась. В Берлине, в конторе Маттисена, накопилось большое количество предназначенных к продаже художественных ценностей.
Директор Эрмитажа Б.В.Легран, несмотря на свой большой авторитет, не мог принять действенные меры для прекращения продажи музейных ценностей.
Пользуясь своими давними партийными связями, он предложил своему заместителю ИАОрбели написать соответствующее письмо И.В.Ста¬


Краткий очерк
89
лину и обещал его передать через своего друга А.Енукидзе непосредственно адресату.
Орбели, как заведующий Отделом Востока, написал такое письмо и в скором времени получил ответ: «Уважаемый товарищ Орбели! Письмо Ваше от 25.Х. получил. Проверка показала, что заявки Антиквариата не обоснованы. В связи с этим соответствующая инстанция обязала Наркомвнешторг и его экспортные органы не трогать сектор Востока Эрмитажа. Думаю, что можно считать вопрос исчерпанным. С глубоким уважением И.Сталин. 5.Х1.32».
Письмо было написано на листке из простого блокнота, без всякого грифа и заклеено в также простом конверте, на котором Сталин собственноручно написал адрес. Отправлено оно было не через аппарат Центрального Комитета партии или Совета Народных Комиссаров СССР, а через органы Комиссариата внутренних дел, в двойном конверте. Внутренний имел гриф НКВД г. Москвы, наружный — НКВД г. Ленинграда.
По-видимому, Сталин не был в достаточной мере осведомлен о широкой продаже через «Антиквариат» ценностей из советских музеев, в частности кавказских древностей из Отдела Востока, чем и был вызван решительный тон письма.
Вопрос о продаже эрмитажных ценностей за границу был закрыт совсем, и в музей стали возвращать из-за границы непроданные его экспонаты. Так закончилось одно из тягчайших испытаний в жизни Эрмитажа, нанесшее громадный ушерб цельности коллекций музея, с потерей всемирно известных произведений искусства эрмитажного собрания.
Продажа художественных ценностей из музеев была в 1933 году совершенно прекращена, но Всесоюзное объединение «Антиквариат» еще продолжало коммерческие связи с иностранцами. Так, г-жа М.Пост, дочь крупного американского богача и коллекционера, супруга посла США в Москве Д.Дэвиса, за период с 1931 по 1938 год собрала большую коллекцию предметов русского искусства.
В ее поместье Хиллвуд, около Вашингтона, хранится множество картин, фарфора, ювелирных предметов, образцов мебели, личных предметов русских царей и их фотографии. Лестница дома, ведущая из вестибюля на второй этаж, сплошь увешана портретами лиц русского императорского дома, очень разных по качеству.
Предметами русского прикладного искусства через «Антиквариат» и непосредственно от эмигрантов из России 1917—1919 годов пополнили свои собрания многие коллекционеры Европы и Америки, и до сих пор в зарубежных антикварных магазинах и на аукционах постоянно встречаются русские иконы, золотые и серебряные изделия, и особенно популярной фирмы Фаберже, многие из которых принадлежали царской семье и русской знати.
Ныне наши музеи не только полностью сохраняют свои коллекции, но и приобретают художественные ценности за границей, о чем будет сказано в последующих разделах очерка.


I История Эрмитажа
90
Несмотря на короткий срок работы Леграна в Эрмитаже, немногим более четырех лет, он внес заметный вклад в его жизнь, проведя реконструкцию музея на основе марксистско-ленинской методологии, с привлечением в уже «состарившийся» состав сотрудников музея молодежи, оживившей всю работу Эрмитажа.
Принципы нового построения музея были изложены Леграном в его небольшой книжке «Социалистическая реконструкция в Эрмитаже», изданной в 1934 году.
Особенно активно работал сектор Востока, закончивший в 1931 году постоянную выставку культуры народов Востока, подробная проблематика которой была составлена И.А.Орбели и А.Ю.Якубовским. Эта выставка, занявшая залы Зимнего дворца, явилась крупным событием в жизни музея, так как на ней впервые были выставлены предметы ценнейших коллекций.
Б.В.Легран считал «сектор Востока самым передовым в научном смысле» и постоянно подчеркивал значение научной работы для перестройки музея, но вместе с тем указывал на то, что сектор Востока при разработке проблем культуры восточных стран уделял недостаточное внимание вопросам искусства, нарушая общую тенденцию выставок Эрмитажа, которые по характеру коллекций принуждены быть в первую очередь искусствоведческими. Легран был отчасти прав, но сектор Востока и его руководитель Орбели ломали установившуюся традицию, считавшую Эрмитаж музеем искусства, и свою научную работу и экспозицию строили направленными на историю культуры в широком смысле, и основным требованием к музейным работникам сектора было знание языка и литературы тех восточных народов, памятники которых ими экспонировались.
В июле 1934 года Б.В.Легран был назначен проректором Академии художеств и, покидая Эрмитаж, своим преемником на пост директора выдвинул И.А.Орбели, последний год работавшего его заместителем по научной части.
Этот выбор был обоснован. Орбели пришел в Эрмитаж в 1920 году уже сложившимся ученым, имевшим большой научный опыт и известным своими трудами по культуре и эпиграфике Кавказа и Ирана. Он был ближайшим помощником академика Н.Я.Марра по раскопкам средневековой столицы армянского Багратидского царства — города Ани. Работал с ним в 1916 году в Ване, где открыл знаменитую каменную стелу-летопись урартского царя Сардури, сына Аргишти (VIII век до н.э.), самый крупный эпиграфический памятник Ванского царства. Он заведовал отделом археологии Армении и Грузии в Государственной Академии истории материальной культуры, действительным членом которой был избран. С 1920 года Орбели всецело всю свою деятельность отдал Эрмитажу, и назначение его директором музея не было случайным. При Орбели Эрмитаж становится крупнейшим центром советского востоковедения, в его стенах стала проводиться большая работа по изучению культуры стран Востока и, благодаря его энергии, в музей начали поступать ценнейшие коллекции, хранившиеся в


Краткий очерк
91
Старый (или Большой) Эрмитаж. 1771-1787.
Вид со стороны Невы.
Архитектор Ю.М.Фельтен Советская лестница
в Старом (или Большом) Эрмитаже. 1858. Архитектор А.И.Штакеншнейдер


История Эрмитажа
92
Зал Леонардо да Винчи в Старом (или Большом) Эрмитаже. 1858. Архитектор А.И.Штакеншнейдер


Краткий очерк
93
других учреждениях и музеях. Орбели сам предпринял поездки в аул Кубани Дагестана для сбора знаменитых каменных рельефов и на Урал в связи с новыми находками иранских серебряных изделий сасанид- ского времени.
В период 1933—1934 годов в Эрмитаж из Академии наук СССР и музеев Ленинграда поступили такие знаменитые коллекции, как древности из раскопок П.К.Козлова «мертвого города в песках» Хара-Хото и предметы из его же раскопок курганов Ноин-ула, также в Монголии. Большую и очень ценную коллекцию буддийской глиняной скульптуры и стенных росписей Эрмитажу передал Музей антропологии и этнографии Академии наук СССР (раскопки С.Ф.Ольденбурга и других археологов в Китайском Туркестане), а из Русского музея Эрмитаж получил коллекцию византийских икон.
Так складывались ныне богатейшие фонды Отдела Востока Эрмитажа.
В 1934 году в Иране и Советском Союзе отмечался 1000-летний юбилей средневекового иранского поэта Фирдоуси, в котором деятельное участие принял и Эрмитаж, организовавший в мае юбилейного года совместно с Институтом востоковедения АН СССР научную конференцию, а в Эрмитаже большую выставку. В сентябре того же года юбилейные торжества проходили в Москве, в Большом театре, на которых основной доклад о творчестве Фирдоуси делал Орбели, связывая творчество великого иранского поэта с культурой народов Ирана и Средней Азии.
В октябре того же года торжества, посвященные 1000-летнему юбилею Фирдоуси, состоялись в Тегеране, и в них в составе советской делегации принял участие Орбели. Востоковеды хорошо помнили выставку ко II Международному конгрессу по искусству и археологии Ирана, на которой коллекция золотых и серебряных иранских изделий из собраний советских музеев произвела большое впечатление и в английской прессе расценивалась как «советский сюрприз». Доклады советских востоковедов в Тегеране и Мешхеде, на родине Фирдоуси, были хорошо приняты, так как общение советских ученых с иностранными были в то время еще редкостью.
По этой причине значительный интерес вызвал среди ученого мира III Международный конгресс по искусству и археологии Ирана, созванный в сентябре 1935 года в Ленинграде на базе Эрмитажа, с заключительным заседанием в Москве.
Председателем организационного комитета конгресса был народный комиссар просвещения А.С.Бубнов, а его заместителем был И.А.Орбели, взявший на себя все организационные трудности. Обязанности главного секретаря конгресса выполняла профессор К.В.Тревер. Незадолго до конгресса Орбели был избран академиком Академии наук СССР, а позже председателем Армянского филиала Академии.
Основная работа конгресса проходила в Эрмитаже, где была устроена большая выставка по истории культуры восточных стран, с включением экспонатов из разных музеев Советского Союза. Богатая коллек¬


I История Эрмитажа
94
ция иранских древностей была представлена Тегеранским музеем, отдельные экспонаты были получены из Лувра и от известного археолога А.Попа.
В работе конгресса приняло участие 188 членов и 153 гостя («чле- нов-соревнователей») из 18 стран.
Годом позже, в связи с блестящим выходом советских шахматистов на мировую арену, с завоеванием М.Ботвинником звания чемпиона мира по шахматам, Орбели, совместно с Тревер, выпустил небольшую, красиво изданную книгу «Шатранг», посвященную истории шахматной игры на Востоке.
В стенах Эрмитажа, под непосредственным руководством его директора Орбели, стали отмечаться юбилейные даты, связанные с историей культуры народов Советского Союза. Устраивались специальные выставки, проводились конференции.
В 1937 году вся наша страна отмечала 100-летие со дня смерти А. С. Пушкина. В 12 залах Эрмитажа была организована большая выставка, посвященная пушкинскому времени, а на сессию Академии наук СССР Орбели представил доклад «Пушкин и грузинская литература», он очень хорошо знал пушкинскую эпоху и позже, к 150-летнему юбилею великого поэта, подготовил небольшую книжку «Невский проспект в 1834 г.», изданную Эрмитажем.
В 1938 году в Эрмитаже была организована выставка, посвященная 750-летнему юбилею Шота Руставели, грузинского поэта, создавшего поэму «Витязь в тигровой шкуре», был выпущен юбилейный сборник «Памятники эпохи Руставели», а Орбели был одним из организаторов празднования этого юбилея как в Москве, так и в Тбилиси и редактором издания поэмы на русском языке, иллюстрированного художником С.Кобуладзе.
В том же, 1937 году, осенью, отмечался 1000-летний юбилей армянского народного эпоса «Давид Сасунский». Эрмитаж принимал деятельное участие в торжествах как в Ленинграде, так и в Ереване. Под руководством Орбели, как председателя Армянского филиала АН СССР, был издан научный свод вариантов текста эпоса.
Эти юбилеи постоянно укрепляли совместную деятельность и дружбу Эрмитажа с Союзом писателей СССР.
Захваченный громадной организационной работой, Орбели продолжал научную и научно-организационную работу, в 1936 году он руководил раскопками средневековой армянской крепости Амберд на склоне горы Арагац, в Армении, организовывал археологические экспедиции, ставшие неотъемлемой частью научной работы музея. Археологические работы Эрмитажа, как правило, проводились совместно с республиканскими Академиями наук, учреждениями и музеями союзных республик, что способствовало правильному направлению в них научных исследований, так же как и подготовка кадров через аспирантуру Эрмитажа.
В Эрмитаже была образована и своя издательская часть под руководством Ф.Ф.Нотгафта, хорошо известного по художественным до¬


Краткий очерк
95
революционным изданиям. К сожалению, условия того времени не могли обеспечить нужный полиграфический уровень изданий.
В 1939 году был торжественно отмечен 175-летний юбилей Эрмитажа, превратившегося в подлинно мировой музей.
В Министерском коридоре Зимнего дворца была развернута большая выставка по истории музея, отражавшая все этапы его жизни начиная с середины XVIII века. Выставка отчетливо показывала, как музей при дворце русского императора стал подлинно народным музеем, центром эстетического воспитания широких кругов.
На выставке в фотографиях была показана широко развернувшаяся научно-просветительная работа Эрмитажа: школьные кружки, выездные лекции и так называемые «культпоходы» в промышленные предприятия города, в совхозы и в военные организации. В этих выездах принимали участие ведущие работники музея, часто вместе с дирекцией. Значительно увеличивающаяся посещаемость музея требовала большой и налаженной работы со стороны просветительской части Эрмитажа, ставшей крупным самостоятельным отделом.
С 30-х годов в широком масштабе стала проводиться строительная деятельность Эрмитажа, освобождение интерьеров Зимнего дворца от поздних достроек, разборка антресолей, расширение экспозиционных залов. Наиболее ярким примером этой деятельности является освобождение Растреллиевской галереи, соединяющей Иорданскую лестницу (главный вход в музей) с Комендантским подъездом, от поздних антресолей и раскрытие ее в прежнем великолепии.
В процессе этих работ заменялись каменные полы первого этажа Зимнего дворца, реставрировались и заново выполнялись художественные паркеты парадных зал, закладывались старые и пробивались новые дверные проемы для упорядочения потока посетителей музея. В связи с этим, вновь построенным переходом Новый Эрмитаж был соединен с Зимним дворцом. Он связал античные залы с коридором Ламо- това павильона, из которого лестницы вели в манеж и конюшню, превращенные в обширные залы, занятые ныне музейными кладовыми. Кухня, расположенная под Тронным залом, была перестроена, и новое помещение стало большим экспозиционным залом.
Все реконструкционные работы проводились Отделом главного архитектора Эрмитажа под руководством А.В.Сивкова.
Ремонтные работы в Зимнем дворце позволили разместить в его залах выставки, находившиеся в здании Нового Эрмитажа. Так, в конце 20-х годов в залах фельтеновского здания, в анфиладе помещений, выходящих на Неву, размещались выставки Отдела истории первобытной культуры, после ремонта в Зимнем дворце они были перемещены, а освободившиеся помещения переданы для дирекции.
В связи с изменением структуры и заменой секторов отделами отделение Древнего Востока, входившее в Отдел древностей, было включено в состав Отдела Востока и перемещено из залов Нового Эрмитажа в Растреллиевскую галерею с примыкающими к ней двумя залами, выходящими на Большой двор Зимнего дворца.


I История Эрмитажа
96
При изменении структуры музея сектор музыкальной культуры был ликвидирован, и собрание музыкальных инструментов возвратилось в бывшее здание Института искусства, но уже в Институт истории и теории музыки.
Вместе с тем прекратились и концерты старинной музыки, проводившиеся в Эрмитажном театре и снискавшие большую популярность в среде ленинградцев.
В апреле 1941 года произошло очень важное изменение в структуре музея: был образован Отдел истории русской культуры. В помещениях Эрмитажа хранилось большое количество памятников русской культуры, начиная с археологических коллекций домонгольских русских древностей. Хранилась также русская мебель, костюмы, множество предметов прикладного искусства, особенно фарфоровых, стеклянных, каменных.
Кроме того, и мемориальные залы, как Военная галерея 1812 года, Петровский тронный зал, Гербовый зал, также связаны не только с русской культурой и искусством, но и с историческими событиями нашей Родины.
В Эрмитаже с самого его основания, особенно с организации Нового Эрмитажа, исследования по истории России, русской нумизматике и живописи занимали важное место, и было странным, что, хотя многие картины русских художников в 1898 году и были переданы во вновь основанный Русский музей, в структуре Эрмитажа отсутствовал Отдел истории русской культуры. Понимая, что это противоречит истории музея, И.А.Орбели внес изменения в его структуру.
Сразу после образования в Эрмитаже Отдела истории русской культуры в него вошло большое и очень ценное собрание исторического отдела Государственного музея этнографии народов СССР, в составе которого находились десятки тысяч предметов, характеризующих русскую культуру XVIII—XIX веков, среди них особенно ценными были предметы из бывшей Галереи Петра Великого, которые в свое время находились в Эрмитаже.
Не менее ценным фондом нового отдела Эрмитажа стала коллекция приборов и инструментов XVII—XIX веков, числом свыше 1200, полученная из Института истории техники Академии наук СССР также в 1941 году.
Отдел истории русской культуры начал активную работу по разбору полученных коллекций и составлению экспозиционного плана, но, не успев толком разобрать большой поступивший в отдел материал, сотрудники начали упаковывать его обратно в ящики.
В 1938 году стали уже явными агрессивные планы гитлеровской Германии, а во второй половине 1939 года Советский Союз находился перед реальной опасностью войны, причем угроза одновременно была как с запада, так и с востока. Договор о ненападении, заключенный в конце 1939 года Советским Союзом и Германией, почти на год отодвинул вступление нашей страны во вторую мировую войну, но война была неизбежной.


Краткий очерк
97
За это время Эрмитаж провел громадную работу по подготовке своих сокровищ к эвакуации в глубокий тыл, но место, куда они будут отправлены, оставалось в секрете.
Эрмитаж смог заранее изготовить основную часть ящиков для упаковки ценностей, которые предназначались для отправки двумя железнодорожными составами. Ящики готовились для определенных экспонатов, и в них находился список предметов, предназначенных для упаковки в каждом ящике, со всеми необходимыми данными и упаковочными материалами. Это позволяло эвакуировать экспонаты в очень короткий срок и обеспечить их сохранность при транспортировке.
На рассвете 22 июня 1941 года фашистские войска вступили на советскую территорию, и война началась.
Эвакуация Эрмитажа была объявлена двумя днями позже. Для упаковки музейных ценностей на помощь сотрудникам Эрмитажа пришли художники, артисты, ученые, студенты, не призванные в армию, а для такелажных работ — прикрепленные к Эрмитажу военные подразделения.
Упаковка производилась круглые сутки, и зрительный зал Эрмитажного театра служил местом отдыха и сна.
Для руководства эвакуацией из Москвы прибыли председатель Комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР М.Б.Храпченко и представитель Комиссариата внутренних дел, имевший право оперативных решений.
Эвакуация и жизнь Эрмитажа во время войны и блокады Ленинграда подробно описаны в документальной повести С.Варшавского и Б.Реста «Подвиг Эрмитажа», выдержавшей несколько изданий. Авторы в полной мере использовали документы и собрали воспоминания многих сотрудников музея, живые и достоверные, а также немногочисленные хроникальные записи. Часто ставят вопрос: почему сотрудники Эрмитажа, работавшие в это тяжелое время, не вели дневниковые записи. Это объясняется тем, что в тяжелой повседневной работе свободного времени было мало, да и необходимость записей тогда не ощущалась.
Первый железнодорожный эшелон, состоявший из багажных вагонов с бесценным грузом, пассажирских вагонов для сотрудников музея, сопровождавших его в далекий путь, и платформы с зенитными орудиями, увозивший около полумиллиона экспонатов, отошел рано утром 30 июня. Его начальником и директором филиала Государственного Эрмитажа на месте прибытия был назначен В.Ф.Левинсон- Лессинг, лишь один знавший, куда эшелон направлен.
9 июля железнодорожный состав благополучно прибыл в Свердловск, и ящики с эрмитажными коллекциями были размещены в Картинной галерее, костеле и в подвалах особняка Ипатьева, где в 1918 году был расстрелян последний русский царь.
Так начал свою трудную и ответственную работу Свердловский филиал Государственного Эрмитажа. Кроме заботы по сохранению кол¬


I История Эрмитажа
98
лекций и их проверки, сотрудники филиала вели научную и большую просветительскую работу, оставившую у свердловчан добрую память.
Второй эшелон отбыл из Ленинграда 20 июля, в 23 вагонах он увозил 1422 ящика, в которых было упаковано около 700 тысяч экспонатов.
В первые дни войны Эрмитажем для хранения и эвакуации были приняты ценнейшие рукописи архива Академии наук СССР, в частности Ломоносова и Кеплера, рукописи Пушкина из музея Института русской литературы, самородки золота из Горного музея, портреты астрономов Пулковской обсерватории.
Подготовлявшийся третий эшелон из-за ухудшения обстановки на фронте отправлен не был, и упакованные ящики остались в Эрмитаже.
Кроме общей эвакуации Эрмитажем в глубокий тыл 24 июля было отправлено 146 детей сотрудников музея, совершивших длинный и тяжелый путь на восток, с переменой места назначения, во главе с работником научно-просветительного отдела Эрмитажа Л.В.Антоновой. В архиве Эрмитажа сохранились материалы по эвакуации музейных ценностей и детей, но они не могут в полной мере отразить все те трудности, которые люди испытывали в пути и при налаживании жизни в местах назначения.
После эвакуации в Ленинграде осталась большая группа сотрудников Эрмитажа для завершения работ по консервации зданий и сохранения большого количества экспонатов, которые остались в Ленинграде и требовали надежного укрытия. Кроме того, на хранение в Эрмитаж стали поступать предметы из пригородных дворцов-музеев, а также художественные коллекции частных лиц.
8 сентября 1941 года немецкие самолеты, прорвавшиеся к городу, первый раз бомбили Ленинград, позже воздушные вражеские налеты стали для ленинградцев обычными, они начинались с наступлением темноты и вошли в расписание дня ленинградцев.
Враг был уже вблизи города, и почти одновременно с воздушными налетами начался обстрел Ленинграда из дальнобойных орудий, что нанесло значительные повреждения городу и увеличило человеческие жертвы.
Один из первых снарядов, направленных на Ленинград, разорвался на мосту через Зимнюю Канавку на улице Халтурина (Миллионной), и сегодня на каменном цоколе здания Нового Эрмитажа можно видеть следы разорвавшегося снаряда.
Для защиты от вражеских воздушных налетов и обстрелов в Эрмитаже были сформированы подразделения гражданской обороны и в надежных подвалах зданий музея было оборудовано 12 бомбоубежищ, в которых до начала 1942 года постоянно жило около 2 тысяч человек. Всей этой большой и сложной работой руководил директор Эрмитажа И.А.Орбели.
Среди документов этого времени особый интерес представляют зарисовки бомбоубежищ, залов музея и набережной реки Невы, выполненные архитектором А.С.Никольским, жившим в одном из бомбоубежищ и оставившим также дневниковые записи.


Краткий очерк
99
Корпус Лоджий Рафаэля. 1783—1787. Архитектор Дж. Кваренги


История Эрмитажа
100
Лоджии Рафаэля. Внутренний вид


Краткий очерк
101
Обстановка бомбоубежищ производила странное впечатление: около наскоро сколоченных коек и столов стояла золоченая музейная мебель, а после прекращения подачи электричества на столах появились коптилки и свечи разного калибра, и среди них массивные позолоченные венчальные свечи, сохраненные старыми работниками музея.
Существует представление, особенно в зарубежной литературе, о том, что ленинградцы в дни блокады города пассивно ждали свою судьбу. Это совершенно неверно, и такое представление может относиться лишь к тем жителям, которые оставались жить в своих квартирах. В учреждениях картина была обратная. Служебные приказы по Эрмитажу второй половины 1941 года и первой половины 1942 года отражают активную жизнь, в них можно найти четко сформулированные задания по охране музея, отправку сотрудников в ряды действующей армии, отправку сотрудников на оборонные работы за пределы города, перемещения в должности. В приказах отражены благодарности, выговоры за опоздания на работу (конечно, не за минутные), увольнения за нарушение дисциплины и требований военного положения, и только длинные списки сотрудников музея, исключенных из списков по случаю их смерти, свидетельствовали о трагической обстановке.
В Эрмитаже все время шла напряженная, непрерывная работа по приведению зданий музея и прилегающих к ним территорий в порядок.
Обстрелы города нанесли непоправимые раны Ленинграду. Кроме повреждений и разрушений отдельных зданий в городе было выбито множество оконных стекол в Эрмитаже и в Зимнем дворце, особенно по фасаду на Неву и на Адмиралтейство. Через открытые окна в здания попадал снег, значительно были повреждены наборные паркетные полы и архитектурная лепка.
До войны на многих окнах парадных залов Зимнего дворца можно было видеть автографы гостей и хозяев дворца, выполненные бриллиантами перстней. Зафиксировать их вовремя не успели, а при уборке битого стекла после воздушных налетов и обстрелах о них забыли. Одна такая надпись сохранилась на стекле окна, выходящего на Неву у северо-западного угла дворца: этот автограф на английском языке, вероятно, был начертан перстнем царицы Александры Федоровны и сообщал, что 17 марта 1902 года «Ники» (Николай И) отсюда смотрел на гусаров.
В блокадные дни пустые, наскозь промерзшие залы музея производили сильное впечатление. В них гулко звучали шаги, фанера в окнах создавала и днем полумрак, а в роскошных позолоченных рамах зияла чернеющая пустота, особенно в рамах от крупных картин, где стены зала оставались недокрашенными. В один из таких залов пришли солдаты для уборки битого стекла. Их сопровождал научный сотрудник П.Ф.Губчевский, выполнявший тогда обязанности начальника охраны, один из лучших экскурсоводов Эрмитажа в довоенное время, и он провел экскурсию по пустым рамам, рассказывая о тех картинах, которые были из них вынуты. Этот эпизод напоминает новеллу


I История Эрмитажа
102
Ст.Цвейга «Незримая коллекция», в которой рассказывается о том, как слепой коллекционер показывал гостям альбом и рассказывал о гравюрах, не подозревая о том, что ценные гравюры были родственниками проданы и в альбом были вклеены пустые бумажки. Экскурсия по пустым рамам нашла отражение в нашей литературе.
В архиве Эрмитажа хранятся рисунки художников В.Милютиной и
В.Кучумова, запечатлевшие вид залов в дни блокады и причиненные им разрушения. Надо иметь в виду, что документальных фотографий этой поры мало, так как фотоснимки в условиях военного времени могли делать только фотокорреспонденты, а они заходили в Эрмитаж редко.
Зима 1941/42 года была особенно суровой, что ограничивало действия вражеской авиации, но значительно ухудшало жизнь ленинградцев, погибавших от холода и голода. Ведь с 20 ноября 1941 года дневная норма хлеба на человека снизилась до 200 и 125 гр., а на обогрев жилья в печках шла мебель и книги. Разумеется, в Эрмитаже дело обстояло иначе, довоенные запасы дерева в мастерских музея и экспозиционные щиты временных выставок обеспечивали обогрев небольшого количества отапливаемых помещений, но в значительном большинстве залов и помещений Эрмитажа царил холод.
В эти тяжелые дни научная жизнь в Эрмитаже не прекращалась, сотрудники, находившиеся на казарменном положении в Эрмитаже, в свободное от оборонной работы время продолжали работать по своим научным темам.
Не прервалась и традиция отмечать юбилейные даты, связанные с культурой народов Советского Союза. 19 октября 1941 года в Эрмитаже состоялось торжественное заседание, посвященное 800-летию со дня рождения азербайджанского поэта Низами Ганджеви. По настоянию Орбели в этот день с фронта были откомандированы в Ленинград поэт Н.С.Тихонов и профессор Эрмитажа М.М.Дьяконов. Оба прибыли в военной форме, и оба выступали с докладами. На этот праздник науки собралось много гостей, которые проходили через служебный подъезд Эрмитажа, предъявляли пригласительный билет и документы. На заседание пришел и академик И.Ю.Крачковский, организовавший заседание памяти Низами в Институте востоковедения Академии наук СССР. На «Большой земле», как называли ленинградцы советскую страну за пределами кольца блокады, юбилей Низами был отложен.
10 декабря, когда перестали в городе ходить трамваи, когда перестал работать водопровод и те, кто жили в Эрмитаже, брали воду из проруби на Неве, в школьном кабинете Эрмитажа состоялось торжественное заседание, отмечавшее 500-летие узбекского поэта Алишера Навои. После вступительного слова академика И.А.Орбели и научных докладов поэт
В.С.Рождественский, прибывший с фронта, и сотрудник Эрмитажа Н.Ф.Лебедев читали свои переводы стихов Навои. В витрине зала были выставлены фарфоровый бокал и коробочка с росписями на темы произведений Навои, выполненные к этому дню художником М.Н.Мохом.


Краткий очерк
103
Для обжига этих изделий в Эрмитаже ток для муфельной печи дал корабль «Полярная звезда» (база подводных лодок), стоявший на Неве, около служебного подъезда музея.
В эту суровую зиму на Неве находились вмерзшие в лед военные корабли, которые при налетах вели заградительный зенитный огонь, так что вражеские самолеты не могли вести прицельное бомбометание.
На следующий день, 12 декабря, юбилейное заседание было целиком занято чтением переводов Н.Лебедева, выступавшим уже тяжелобольным от истощения. После этого он слег и не смог уже подняться.
Прекращение трамвайного движения преобразило весь город, появилось громадное число пешеходов, тянущих санки, часто с небольшой поклажей, а иногда и с покойником, закутанным в одеяло или простыню. Действительно, детские саночки могут с полным правом быть символом блокадного Ленинграда.
С февраля 1942 года, когда стала активно функционировать «Дорога жизни» по льду Ладожского озера, наступило в жизни города некоторое улучшение, но до дня прорыва блокады, до 18 января 1943 года, было еще далеко.
В марте 1942 года Эрмитаж посетил А.Н.Косыгин, ознакомившийся с положением музея, после чего было принято решение о сокращении в Ленинграде обслуживающего персонала. 30 марта директор Эрмитажа И.А.Орбели выехал в Ереван, в Ленинграде осталось 36 научных сотрудников во главе с М.В.Доброклонским и кроме них по хозяйственной части 38 рабочих и 42 человека охраны.
Обстрел города еще не прекращался, сохранности здания и музейных предметов угрожало весеннее таяние снега, работы было очень много, а число научных сотрудников сокращалось.
Когда фронт отошел от Ленинграда, Совет Народных Комиссаров СССР 24 августа 1944 года вынес решение о восстановительных работах в Эрмитаже и отпуске необходимых для этого материалов.
Еще до окончания войны можно было подвести и печальные итоги. Из числа научных сотрудников Эрмитажа на фронтах погибло 6 человек, а в блокированном Ленинграде умерло 43 сотрудника. Потери среди рабочего и административного персонала были значительно большими. В здания музея попали две авиационные бомбы и 17 артиллерийских снарядов, причинившие большие разрушения.
При эвакуации затерялась одна картина, по размерам она не вошла в приготовленный ящик, была заменена другой, что отмечено в описи, но куда ее дели упаковщики, скончавшиеся в дни блокады, неизвестно. Снарядом, попавшим в каретный сарай, было разбито семь парадных карет и два паланкина XVIII века. Выбитой взрывной волной фрамугой была отбита голова у скульптуры Россетти «Эсмераль- да», разбились обрушившиеся с потолка массивные бронзовые люстры...
Восстановительные работы были начаты с Павильонного зала и галерей по сторонам Висячего сада, именно там к ноябрьским праздни¬


I История Эрмитажа
104
кам 1944 года было решено устроить выставку памятников искусства и культуры, остававшихся в Ленинграде во время блокады.
Из Еревана вернулся директор Эрмитажа И.А.Орбели.
Для организации этой выставки надо было произвести большие работы: убрать около 30 кубометров песка, натереть около 1500 квадратных метров паркетного пола, вымыть и восстановить выбитые стекла в 45 окнах, привести в порядок 14 люстр.
В ноябре 1944 года эта выставка была открыта и вызвала большую радость у ее устроителей и посетителей. В Павильонном зале стояла скульптура Кановы «Амур и Психея», в Кабинете Кваренги бронзовый бюст римского императора Марка Аврелия работы французского скульптора Э.Гастклу (1795 г.), доставленный в музей партизанами, пустившими под откос поезд, увозивший в Германию металл. Много ценных экспонатов было вынуто из ящиков неотправленного третьего эшелона.
Так, в разделе памятников русской культуры посетители могли видеть Манифест Петра I об измене гетмана Мазепы (1708 г.) с собственноручной подписью царя. С 8 ноября 1944 года по 31 июля 1945 года выставку посетило 29 243 человека.
9 мая 1945 года, когда весь советский народ торжественно праздновал День Победы, в Эрмитаже шла работа по восстановлению залов для большой выставки с реэвакуированными сокровищами музея. Работали не покладая рук как в Ленинграде, так и в Свердловске.
3 октября 1945 года там начали грузить ящики в вагоны двух эшелонов. 10 октября они прибыли в Ленинград, 13-го их разгрузка была закончена, и 14-го началась развеска картин.
Трудно себе представить темпы и напряженность работы по организации выставки в 69 залах за 20 дней. Памятником этих усилий служит огромный билет, приглашавший 4 ноября 1945 года на открытие залов, восстановленных после реэвакуации. Вход был через портик с атлантами Нового Эрмитажа, а на следующий день гости были приглашены на торжественное заседание в Эрмитажный театр, где состоялся доклад И.А.Орбели. 8 ноября 1945 года восстановленные залы были открыты для публики.
Закончился тяжелейший этап из истории Эрмитажа, о котором можно кратко рапортовать: «сотрудники Эрмитажа были на своих местах».
Эрмитаж долго залечивал раны, нанесенные войной 1941 — 1945 годов. Надо было не только ликвидировать разрушения от прямого попадания снарядов и бомб, но и производить реставрационные работы в залах, промерзавших и оттаивавших в дни блокады и длительное время стоявших с выбитыми в окнах стеклами. Особого ремонта требовали наборные паркетные полы и декоративная лепка парадных залов.
Строительные и ремонтные работы в широком масштабе производились в Зимнем дворце также для расширения экспозиций и приспособления помещения для музейных целей. Эта работа требовала


Краткий очерк
105
Эрмитажный театр. 1783—1787. Общий вид.
Архитектор Дж. Кваренги Зимняя Канавка.
Вид на Новый Эрмитаж и корпус Лоджий Рафаэля


История Эрмитажа
106
Новый Эрмитаж,
Южный павильон Малого Эрмитажа, Зимний дворец.
Вид со стороны Миллионной улицы


Краткий очерк
107
громадного напряжения не только от сотрудников строительной части, но и от всего штата музея.
В конце войны в Эрмитаж на временное хранение поступали в большом количестве коллекции немецких музеев и предметы искусства, захваченные фашистским правительством Германии в оккупированных странах. Особенно ценными были предметы древневосточного и античного искусства из Берлинских музеев. Для обеспечения сохранности знаменитые скульптуры Пергамского алтаря были вынуты из ящиков и смонтированы в помещении бывшей конюшни в Малом Эрмитаже. Там же были размещены и ценнейшие древнегреческие скульптуры архаического и классического периода.
В Отделе Востока хранились знаменитые древнеегипетские памятники искусства, предметы из раскопок в Тель-Амарне, и среди них замечательная каменная головка царицы Нефертити из мастерской скульптора Тутмеса.
Много и других ценнейших коллекций, в которые входили картины, прикладное искусство, оружие и этнографические предметы, были на временном хранении в Эрмитаже, и забота о них отнимала много времени у сотрудников музея, которым приходилось в первую очередь приводить в порядок и размещать в кладовых эрмитажные коллекции, возвратившиеся из эвакуации.
Дирекция и Ученый совет Эрмитажа много внимания уделяли и улучшению структуры музея, и реконструкции экспозиции. Естественно, в послевоенное время на первый план выдвигалась история русской культуры и культура народов, входящих в Советский Союз. Расширялась экспозиция Отдела истории русской культуры, в которую органически вошли парадные и мемориальные залы Зимнего дворца. Так, Военная галерея 1812 года была дополнена портретами солдат и двумя крупными картинами П.Хесса («Бородинское сражение» и «Переправа через Березину»), в 1949 году, к юбилею А.С.Пушкина, в галерее была установлена мраморная доска со стихотворением поэта «Полководец», описывающая галерею.
Значительно расширилась деятельность археологических экспедиций Эрмитажа, особенно в Средней Азии и в Закавказье.
Крупнейшим событием в жизни Эрмитажа была передача в 1948 году 316 картин из расформированного в Москве Музея нового западного искусства и поделенного между Эрмитажем и Музеем изобразительных искусств имени А.С.Пушкина в Москве.
Это поступление в Эрмитаж картин западноевропейских художников конца XIX — начала XX века, первоклассных по качеству, сразу же сделало музей обладателем ценнейшей коллекции и заполнило большой пробел в экспозиции. Вместе с тем это значительное приобретение картин, выходящих за хронологические рамки прежней экспозиции, стимулировало расширение коллекции Эрмитажа произведениями современных художников.
Картины, переданные Эрмитажу из Музея нового западного искусства, были приобретены до 1914 года, до начала первой мировой вой¬


I История Эрмитажа
108
ны, когда это новое направление в живописи не получило еще общего признания. В собрании особенно полно представлены такие художники, как К.Моне, О.Ренуар, П.Сезанн, П.Гоген, А.Марке, П.Боннар. Разносторонне подобраны произведения А.Матисса, включая его монументальные полотна «Танец» и «Музыка», а также полотна П.Пикассо, показывающие различные этапы его творчества.
Картины эти ныне размещены в помещениях 3-го этажа Зимнего дворца, выходящих на Дворцовую площадь, лишенных дворцового интерьера, что соответствует характеру живописи.
В ноябре 1950 года Эрмитаж принял большую выставку по истории культуры Китая, в которую вошли более тысячи экспонатов, 600 из них относились к древней истории и 482 — к современности. Выставка из Китайской Народной Республики была первой из зарубежных выставок, устраиваемых после окончания войны, и на ней кроме памятников большого культурного наследия хорошо было представлено искусство современного Китая.
В это время установились связи с международными организациями. И хотя Международный совет музеев (ИКОМ) при ЮНЕСКО был учрежден в 1947 году, однако советские музеи вошли в него значительно позже и приняли деятельное участие лишь в генеральной конференции 1956 года в Нью-Йорке.
После войны было восстановлено и издательство Государственного Эрмитажа, регулярно выпускались «Сообщения Эрмитажа», содержащие информацию о жизни музея, небольшие статьи об изучении отдельных памятников из коллекций музея, краткие сведения о результатах работ археологических экспедиций, сведения об открытии постоянных и временных выставок. Научные статьи публиковались в «Трудах Эрмитажа», которые комплектовались по научным отделам. Издательство Эрмитажа выпускало также книги монографического или обобщающего характера, каталоги, путеводители, популярную литературу для школьников. Широко была развернута и научно-просветительская работа, которая проводилась не только сотрудниками специального отдела, но и научным составом всего музея, включая дирекцию.
Работали школьные кружки, проводились занятия со студентами высших учебных заведений, читались эпизодические и цикловые лекции в лектории, которому был передан Эрмитажный театр, построенный архитектором Дж.Кваренги. Практика концертов старинной музыки после войны не возобновлялась.
Устраивались выездные лекции на заводах города, в совхозах Ленинградской области и в воинских частях. В этих мероприятиях часто участие принимали директор музея и руководящие работники отделов.
Расширяя научно-просветительскую деятельность, Эрмитаж сохранил свое положение крупного научного центра по истории культуры, сохранил научные связи с Академией наук СССР и Академиями наук союзных республик.


Краткий очерк
109
Разработка новой структуры Эрмитажа, с усилением технической и инженерной служб, в связи с перманентными реставрационными работами, вызывала много разногласий. Директор Эрмитажа академик И.А.Орбели экспрессивно защищал интересы музея, вступал в конфликт с руководством Министерства культуры СССР, и поданное им заявление об отставке в 1951 году было удовлетворено. Директором Эрмитажа был назначен археолог Михаил Илларионович Артамонов, занимавший пост проректора Ленинградского университета. Он был хорошо известен своими трудами по славянской и древнерусской археологии и занимался также культурой скифов Причерноморья. За свои научные труды Артамонов был избран действительным членом Польской Академии наук.
По своему характеру он был полной противоположностью Орбели и спокойно проводил в жизнь генеральный план размещения отделов, разработанный в 1950 году. При нем была расширена археологическая работа Эрмитажа, обогатившая коллекции музея. Вместе с тем, много внимания было уделено хранительским и реставрационным службам. Хранилища музея заново оборудовались, расширялись реставрационные лаборатории, увеличивался штат реставраторов, разрабатывались новые методы реставрации.
Для развития этой музейной деятельности большое значение имела созванная Международным советом музеев (ИКОМ) в 1963 году международная конференция по вопросам реставрации. Местом ее проведения был избран Эрмитаж. На выставке и конференции была отражена деятельность реставрационных мастерских советских музеев, а в докладах обсуждались новые методы реставрации, вошедшие в мировую практику. Это общение советских и зарубежных реставраторов имело большое значение для расширения реставрационных работ в Советском Союзе. Руководителем конференции был В.Ф.Левинсон-Лессинг.
В январе 1958 года в Эрмитаже работала Первая Всесоюзная конференция художественных музеев СССР, на которой присутствовало более 200 делегатов и было заслушано 26 докладов. Конференция не только ознакомила широкие круги музейных работников с теорией и практикой музейного дела, но и укрепила связи центральных музеев с периферийными.
Конференции предшествовала организованная в 1956 году поездка лекторской группы на Урал, за месяц работы было прочитано около 200 лекций с охватом 20 640 слушателей.
В июне 1958 года вышло правительственное распоряжение о передаче Германской Демократической Республике художественных сокровищ из музеев Германии, находящихся в Советском Союзе.
В связи с этим до выполнения правительственного распоряжения в Эрмитаже с 7 августа по 10 сентября 1958 года была устроена выставка произведений искусства из музеев Германской Демократической Республики.
Эта громадная выставка, на которой находилось 640 тысяч предметов, вызвала большой интерес. Посетители выставки увидели античную


I История Эрмитажа
110
скульптуру, хорошо известную по учебникам и книгам, великолепные памятники Древнего Египта, западноевропейскую скульптуру, картины, рисунки. Выставка показала, какие художественные сокровища сохранил Советский Союз после победы и вернул их немецкому народу. Еще до ее устройства, 3—16 сентября 1956 года, состоялась передача произведений изобразительного и прикладного искусства Польской Народной Республике.
В Эрмитаж вместе с коллекциями из немецких музеев поступили также и произведения искусства, захваченные гитлеровцами в 1938— 1944 годах в польских музеях. Акт о возврате Польше ее культурных ценностей был подписан министром культуры СССР Н.А.Михайло- вым и министром ПНР К.Курылюком.
Эрмитаж к 1960 году полностью выполнил работы по экспоцизион- ному плану, значительно увеличилось число посетителей музея не только нашей страны, но и иностранных туристов.
Расширилась связь с иностранными музеями, и начался систематический обмен представительными выставками. Зарубежные художники стали часто посещать Эрмитаж. В 1959 году американский художник Рокуэлл Кент передал Эрмитажу ряд своих картин, а в 1960 году председатель Союза художников ГДР Леа Грундиг подарила музею несколько своих живописных и графических произведений и картины своего мужа Ганса Грундига. Стало возможным раздел выставки произведений художников XX века дополнить интересными экспонатами. Путеводители по Эрмитажу издавались также на иностранных языках. Расширилась деятельность издательства, и в 1958 году были изданы два тома каталога Картинной галереи, подготовленные под руководством В.Ф. Левинсон-Лессинга.
В 1964 году в Эрмитаже шла подготовка к празднованию 200-летия музея. К этому дню готовились издания и выставки, посвященные истории одного из старейших музеев страны. Неожиданно в апреле того же года директор Эрмитажа М.И.Артамонов был освобожден от должности. Поводом тому послужила выставка живописных работ сотрудников музея, устроенная без ведома руководящих организаций и вызвавшая их резкое осуждение.
В начале мая директором Эрмитажа был назначен я, пришедший в него очень давно, в 1922 году, еще школьником. В Отделении классических древностей у Н.Д.Флиттнер я занимался чтением древнеегипетских иероглифов, выполнял рисунки для экспозиции и для работ старших коллег-египтологов, показывал диапозитивы на лекциях. В 1929 году, студентом Ленинградского Государственного университета, я в том же отделении проходил производственную практику как египтолог, но уже к концу университетских занятий, сознавая, что Египет для меня труднодостижим, я, не оставляя египтологию, стал заниматься археологией Кавказа.
В штат Эрмитажа я был принят в 1931 году и прошел все ступени должностей, от младшего научного сотрудника в Отделе истории первобытной культуры, а позже в Отделе Востока, где занимался коллекциями


Краткий очерк
111
Новый Эрмитаж. 1839—1852.
Вид со стороны Миллионной улицы. Архитектор Л. фон Кленце Зал Геракла в Новом Эрмитаже


История Эрмитажа
112
Двадцатиколонный зал Нового Эрмитажа


Краткий очерк
ИЗ
по древнему государству Урарту, до заведующего Отделом Востока и заместителя директора Эрмитажа (с 1949 по 1953 год). Все это время я совмещал эрмитажную работу с работой в Институте истории материальной культуры, реорганизованном позже в Институт археологии АН СССР.
В Эрмитаже стало традицией его директора назначать не из специ- алистов-искусствоведов, а ученого, занимающегося историей культуры, и я продолжил дело М.И.Артамонова, моего старшего товарища по школе кавказской археологии.
Эрмитаж, с того времени как он сделался музеем с широким доступом, с 1851 года стал крупным научным центром страны по изучению античной, русской и восточной культуры. Картинной галереей ведали художники, и только с 1886 года, когда во главе Картинной галереи стал А.И.Сомов, можно говорить о подлинной искусствоведческой работе в Эрмитаже, ранее страдавшей дилетантизмом.
На всем протяжении второй половины XIX века Эрмитаж был тесно связан с Петербургской Академией наук, и он сохраняет связи с Академией наук СССР и Академиями наук союзных республик Украины, Кавказа и Средней Азии. Совместно с ними устраиваются конференции и выставки, и многие археологи и музейные работники республик Средней Азии и Закавказья получили свое образование в аспирантуре Эрмитажа.
Археологические экспедиции занимают важное место в научной деятельности музея, и материалы, добытые при раскопках, существенно дополняют коллекции Эрмитажа, даже при твердом принципе оставления основных находок в республиках, в земле которых памятники древней культуры были обнаружены.
В Эрмитаже постоянно производится разработка научных тем по истории западноевропейского и русского искусства, их связей, по изучению культуры и искусства стран Востока, по археологии Восточной Европы, Сибири, Средней Азии и Кавказа, по прикладным дисциплинам, как нумизматика и история оружия. По этим вопросам производится повседневная работа с докладами на заседаниях отделов, на конференциях Эрмитажа и общесоюзных и международных. Труды сотрудников Эрмитажа печатаются в изданиях музея и других научных учреждений. Большая научная работа проводится по составлению проблематики и планов экспозиции, по составлению путеводителей к выставкам, по созданию каталогов.
В 1976 и 1981 годах был переиздан в двух томах дополненный и исправленный каталог западноевропейской живописи. Издательство «Искусство» также издавало книги сотрудников Эрмитажа по общим вопросам и отдельным разделам коллекций музея. Издательство «Аврора» выпускало альбомы с репродукциями сокровищ Эрмитажа, преимущественно для распространения за рубежом. Некоторые зарубежные издательства (Японии, Италии, Франции и других стран) публиковали подготовленные Эрмитажем работы, преимущественно по коллекциям музея, по археологии и каталоги временных выставок, по¬


I История Эрмитажа
114
лучаемых из нашего музея. Особенно следует упомянуть издание 16- томного каталога западноевропейской живописи собрания Эрмитажа, осуществляемое итальянским издательством «Джунти» при сотрудничестве с издательством «Искусство».
1950-е и 1960-е годы были годами подъема популяризации Эрмитажа, быстрыми темпами росла посещаемость музея, вызванная усилением интереса к истории культуры, к культурному наследию прошлого и к большому числу выставок из-за рубежа, организованных по плану Министерства культуры СССР и по прямым соглашениям Эрмитажа с зарубежными музеями.
И если в 1922 году, когда я школьником переступил порог Эрмитажа и вошел в него через вестибюль с атлантами и мог бродить и заниматься в почти пустых залах, то через тридцать лет обстановка коренным образом изменилась. Тогда, в 1922 году, в Эрмитаже за год было 84 тысячи 984 посетителя, а в 1964 году, когда я стал директором музея, это число выросло до 2 миллионов 113 тысяч 459 человек в год. Понятно, что такой рост посещаемости создавал громадные трудности для эксплуатации музея.
20 октября 1964 года Эрмитаж торжественно отметил свое 200-ле- тие. На заседании в зале Государственной филармонии, которое вела министр культуры СССР Е.А.Фурцева, Эрмитажу «за большие заслуги коллектива музея в художественном воспитании трудящихся» был вручен орден Ленина. С приветствиями выступали представители общественности, ученые, художники, музейные работники, представители заводов города и зарубежные музейные деятели.
Юбилею была посвящена научная сессия, состоявшая из 69 докладов. На пленарном заседании выступали: М.В.Алпатов (значение Эрмитажа в русской и советской культуре), П.Ф.Губчевский (о научнопросветительской деятельности музея), В.Ф.Левинсон-Лессинг (об истории Картинной галереи) и А.В.Банк (о научной работе музея).
Были организованы две тематические выставки: «Эрмитаж после Великой Октябрьской социалистической революции» и «Эрмитаж в рисунках, акварелях и чертежах XVII—XIX веков», на которых были представлены здания музея, его экспозиции, результаты археологических исследований и материалы по истории музея. Особое значение имела выставка «Западноевропейская живопись XIV—XV веков» из музеев Советского Союза, из разных городов РСФСР и союзных республик (Москвы, пригородных дворцов Ленинграда, Еревана, Каунаса, Киева, Львова, Одессы, Перми, Риги, Саратова, Таллинна, Тамбова, Ташкента, Тбилиси). Такая представительная выставка шедевров западноевропейской живописи, занявшая Георгиевский зал Зимнего дворца, могла быть осуществленной лишь благодаря тому положению Эрмитажа, которое он занял в культурной жизни всей страны, благодаря постоянной совместной работе с центральными, республиканскими и областными музеями.
Неуклонно росло и число экспонатов Эрмитажа, увеличивались коллекции всех отделов. Ныне музей хранит свыше двух миллионов 811


Краткий очерк
115
тысяч экспонатов, причем численность их за три последних десятилетия росла довольно равномерно, от 105 тысяч до 154 тысяч за десятилетие.
Но следует учесть, что среди экспонатов Эрмитажа наибольшей численности, свыше одного миллиона, достигают коллекции Отдела нумизматики, многочисленен также археологический материал и графика, а число картин в Отделе западноевропейского искусства не превышает 7869. Пополнение эрмитажных коллекций происходит главным образом через закупочную комиссию, работающую под руководством заместителя директора В.А.Суслова. Комиссия старается заполнить лакуны в эрмитажных коллекциях и кроме первоклассных предметов планомерно закупать предметы искусства стиля модерн, на которые раньше должного внимания не обращалось.
За последние четверть века Эрмитаж приобрел такие первоклассные произведения, как картины: «Кающаяся Магдалина» художника Джам- петрино из школы Леонардо да Винчи (первая половина XVI в.), «Клеопатра» М.Станционе (конец XVI — начало XVII в.), «Оплакивание Христа» французского художника Ж.Белланжа (начало XVII в.), эскиз Кандинского к его «композиции № 5». Из покупок за границей следует упомянуть бюст А.Д.Меншикова работы Б.К.Растрелли, отца архитектора, шпалеру русской мануфактуры времени Анны Иоанновны, русские эмали XVIII века.
Особенно следует отметить художественные произведения высокого класса, поступившие в Эрмитаж в качестве даров или по завещанию.
В мае 1966 года посол Индии в СССР Т.Н.Кауль передал Эрмитажу коллекцию памятников древнего и средневекового искусства Индии, значительно пополнившую эрмитажное собрание. Особенно ценной для музея была скульптура III—X веков.
Ценным пополнением собрания произведений французского искусства конца XIX — начала XX в. явился дар Л.Н.Делекторской живописных, скульптурных и графических произведений А.Матисса. Л.Н.Делекторская постоянно активно содействовала получению Эрмитажем и даров от других коллекционеров, в частности увражей с литографиями М.Шагала, составивших почти полную коллекцию таких произведений знаменитого художника.
В 1972 году А. Хаммер подарил Эрмитажу портрет артистки Антонии Сарате работы Ф.Гойи, картины которого в музее отсутствовали.
По завещанию Эрмитаж получил девять картин западноевропейских художников из собрания А.И.Шустера, переданные его сыном,
С. 	А.Шустером, и большую разнообразную коллекцию художественных произведений разного рода из собрания московских художников Т.Б.Александ- рова и И.Н.Попова.
Из собрания коллекционера С.П.Варшавского, вместе с Б.Рестом написавшего четыре книги об Эрмитаже, по его завещанию в Эрмитаж поступила коллекция нэцке и японских цветных гравюр.
Ценные предметы западноевропейского и русского прикладного искусства поступили от С.Т.Павлова, Б.А.Шелковникова и А.А.Чистова,


I История Эрмитажа
116
но особенно дарами коллекционеров Е.А.Пахомова, К.В.Антипина, Б.Е.Быховского, Г.Л.Гервица.
В настоящем очерке нет возможности упомянуть все имена дарителей своих коллекций или отдельных художественных произведений. При реконструкции экспозиции Эрмитажу предстоит особо выделить залы постоянной выставки даров, коллекционеров и частных лиц.
Жизнь Эрмитажа хорошо отражена в материалах, хранящихся в архиве музея. Архив состоит из 27 067 единиц хранения и содержит документы Императорского и Государственного Эрмитажа с 1767 года по настоящее время. В архиве хранятся документы, связанные с музейными предметами, их поступлениями, покупками, с реставрацией и археологическими работами. Среди рукописей имеются описи и каталоги собрания Р.Уолпола (1767), каталог Миниха (1773) и Ф.Ла- бенского (1797). По существу, материалы архива отражают всю историю Эрмитажа.
Большая и сложная работа по учету и хранению всего многочисленного собрания Эрмитажа ведется специальным отделом, работой которого с 1957 по 1974 год руководил заместитель директора П.И.Ма- линин, а ныне заместитель директора Ю.Л.Дюков.
Хранение громадного фонда Эрмитажа требует постоянного наблюдения за сохранностью предметов, их консервацией и реставрацией, что лежит на обязанности особого отдела. Реставраторы Эрмитажа всегда славились высокой квалификацией и мастерством и нередко спасали ценнейшие экспонаты от гибели.
Популярность Эрмитажа росла и вследствие установившихся контактов с зарубежными музеями, путем обмена выставками на паритетной основе. Эрмитажу удавалось получать великолепные по составу выставки из музеев всех континентов и вместе с тем посылать за границу не менее ценные выставки из своего собрания.
Особенно популярны эрмитажные выставки скифского золота, французской живописи второй половины XIX и начала XX века (импрессионистов и последующих художественных направлений), а также шедевров Картинной галереи, как специальная выставка произведений Рембрандта или других знаменитых художников.
Трудно переоценить широко развернувшиеся связи Эрмитажа с зарубежными музеями, выразившиеся в обмене выставками, литературой и научной информацией.
За время, истекшее после 200-летнего юбилея Эрмитажа, музей принял более 250 выставок разной значимости и размеров из 45 стран пяти континентов земного шара. Посетители Эрмитажа имели возможность непосредственно общаться с шедеврами живописи разных стран и времен и памятниками древней культуры, хорошо им знакомыми по репродукциям с юности. Такие замечательные выставки были предоставлены Лувром, Национальной галереей и Галереей Тейт Лондона, Старой пинакотекой в Мюнхене, Национальной галереей Вашингтона и Музеем Метрополитен в Нью-Йорке. Наиболее представительные


Краткий очерк
117
зарубежные выставки, как правило, экспонировались кроме Эрмитажа также в Музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина в Москве и часто в одной из столиц союзных республик.
Из крупных выставок, организованных на материале многих музеев как зарубежных, так и советских и рассматривающих широкие проблемы истории культуры, в первую очередь следует назвать выставку «Россия — Франция. Век просвещения», на которой был представлен разнообразный материал из архивов, библиотек и музеев, показывающий разносторонние взаимосвязи русской и французской культур. Эта представительная выставка экспонировалась в Париже, Ленинграде и Москве (1986-1987).
Некоторые мировые музеи представили советским музеям монографические выставки; так, музеи Нидерландов знакомили посетителей Эрмитажа с произведениями Рембрандта (1956), музей Прадо в Мадриде — с шедеврами испанской живописи (1980).
Особое значение имели выставки из музеев социалистических стран, как «Сокровища венгерского искусства за 1000 лет» (1971) и «Готическое искусство XIV—XVI вв. в Чехии и Словакии» (1971).
Громадный интерес вызывал показ в залах Эрмитажа прославленных коллекций древнего искусства. Из их числа следует в первую очередь назвать выставку «Сокровища гробницы Тутанхамона» из Каирского музея (1974); средства, полученные египетским правительством за ее предоставление, были направлены на реставрацию и охрану древнеегипетских архитектурных памятников. Эту выставку посетило свыше 800 тысяч человек, и 1974 год стал рекордным по числу посетителей, достигшему 4 миллионов 492 тысяч 369 человек.
Также исключительный успех имели выставки: «Сокровища древней культуры Ирака» из музея в Багдаде (1968), в состав которой вошли предметы из знаменитых царских гробниц в У ре и другие материалы, характеризующие культуру древнего Шумера.
Необходимо также отметить значительную выставку «Скульптура древней и средневековой Японии» (1969). В Ленинград прибыли священнослужители японских храмов, предоставивших экспонаты для выставки, принявшие участие в церемонии открытия.
Большие выставки золотых изделий племен северной части Южной Америки были присланы из Колумбии, из знаменитого Музея золота в Боготе (1979) и из музеев США (1976). На них были выставлены предметы искусства, преимущественно золотые, относящиеся к периоду до завоевания .Америки испанцами (с конца 2 тыс. до н.э. до XVI в.). К выставке Эрмитаж выпустил буклет со сведениями испанских хроник XVI века о культуре племен, к которым относятся экспонаты позднего периода, а издательство «Искусство» выпустило книгу хранителя Музея золота Луиса Дуке Гомеса (1982).
Интересные и малоизвестные нашей стране памятники древней культуры были представлены на выставке из Нигерии (1983), на которой выделялись реалистические, выполненные в металле и глине головы правителей средневекового города-государства Ифе. И к этой выставке


I История Эрмитажа
118
Эрмитажем был выпущен соответствующий буклет, характеризующий памятники культур Нок, Ифе и Бенина.
Небольшие выставки были получены Эрмитажем и из других африканских государств: Республики Чад (1967), Конго (1981) и Камеруна (1981).
Большие выставки были посвящены творчеству художников Америки. Первая из них детально, на великолепных художественных образцах характеризовала различные этапы творчества художника Диего Риверы, друга В.Маяковского. Выставка монументальных полотен эквадорского художника Гуаясамина характеризовала его творчество, проникнутое борьбой за мир, реалистически показывая беды, принесенные войной и фашизмом (1982). На второй выставке того же художника (1986) была представлена его графика.
Некоторые выставки, преимущественно археологические, полученные Эрмитажем из зарубежных стран, имели научное значение и не предназначались для широкой публики. К ним относятся: «Археология Франции. Палеолит» (1982), «Наскальные изображения Швеции» (1982) и «Сокровища викингов». На них были выставлены хорошо известные археологам предметы палеолита и бронзового века, постоянно воспроизводимые в учебных пособиях и научных трудах. Ознакомление с этими предметами в натуре для археологов представляло большой интерес, никакие репродукции не могли дать полное о них представление.
Бывали случаи, когда зарубежные выставки дополнялись материалами собрания Эрмитажа и становились предметами двустороннего обсуждения. Так, выставка «Искусство Египта X—XVI вв.» из Музея исламского искусства в Каире была дополнена археологическими материалами из раскопок на Северном Кавказе и на Волге, содержащими египетские изделия, попадавшие в эти районы через Крым. Другая выставка из Британского музея, «Амударьинский клад», была также дополнена предметами из этого клада или связанными с ним из музеев Советского Союза. Выпущенный к этой выставке каталог отражает новое объяснение этого замечательного клада, относящегося к древней Бактрии.
Оправдала себя также практика экспозиции одной картины, выдающейся по своему качеству. Так, в 1985 году Эрмитаж получил из Флоренции картину Боттичелли «Афина Паллада и кентавр», в 1986 году «Портрет маркизы де Понтехос» работы Ф.Гойи из Вашингтона и «Моление о чаше» Эль Греко из музея в Толидо (1987). В свою очередь и Эрмитаж посылал в эти музеи свои шедевры, что также имело хороший отзыв. Когда в Толидо (США) экспонировалась картина Рембрандта «Святое семейство», Эрмитаж получил из Толидо от школьников разных классов отзывы о картине и даже прорисовки изображенной сцены. Особенно были интересны письма младших школьников, с восторженными отзывами о картине и с приглашениями сотрудникам Эрмитажа посетить их дома при приезде в Толидо.


Краткий очерк
119
Я остановился подробно на обмене выставками между Эрмитажем и зарубежными музеями, так как эта деятельность имеет громадное значение для ознакомления посетителей Эрмитажа с мировыми шедеврами и малоизвестной культурой стран, которым ранее не уделялось достаточно внимания, а также и для установления контактов между работниками музеев разных стран.
В апреле 1989 года Фондом Онасиса в Греции Эрмитажу была вручена премия «Олимпия». В речи на торжественном заседании профессор О.Реверден сказал: «Эрмитаж всегда открыто и доброжелательно относился к зарубежным коллегам. Даже в те времена, будем надеяться, навсегда ушедшие, когда холодная война сеяла рознь между европейскими народами, Эрмитаж умел поддерживать культурный диалог со всей Европой и Америкой. Он помогал исследователям в их работе, он предоставлял свои сокровища для зарубежных выставок. Такова была политика этого музея за долгие годы».
Большое значение для укрепления международного сотрудничества имело вступление советских музеев в Международный совет музеев (ИКОМ) при Организации Объединенных Наций (ООН). Эрмитаж, так же как и другие крупные музеи СССР, принял в этом комитете активное участие с представительством в руководящих органах, как в президиуме Совета, так и в его комитетах. Вице-президентом ИКОМ был избран заместитель директора Эрмитажа В.А.Суслов, заменивший на этом посту директора Музея изобразительных искусств И.А.Анто- нову. В 1981 году директору Эрмитажа было присуждено звание почетного члена ИКОМ.
В мае 1968 года в Эрмитаже проходила конференция ИКОМ на тему «Роль музеев в воспитательной и просветительной работе», в которой широкое участие приняли представители разных стран (США, Великобритании, Франции, Бельгии, Нидерландов, Германской Демократической Республики, Федеративной Республики Германии, Чехословацкой Социалистической Республики, Туниса, Нигерии и др.). Работа конференции была продолжена в Москве.
В сентябре 1970 года в Эрмитаже состоялась конференция ИКОМ, посвященная проблемам экспозиции в музеях археологического и исторического профиля.
В стенах Эрмитажа происходили конференции и симпозиумы и других международных организаций, как, например, Международного комитета по охране памятников и достопримечательных мест (ИКОМОС, сентябрь 1969 г.) и Международной ассоциации музеев оружия (1966), международный симпозиум «2500-летие Иранского государства» (1971). К этим конференциям устраивались и большие выставки, посвященные обсуждаемым темам.
Выставки из зарубежных музеев и организованные к международным конференциям были очень популярными и приводили к увеличению роста числа посетителей в Эрмитаже. Уже указывалось, что в 1914 году посетителей было 180 тысяч 324 человека в год, в пустых залах можно было любоваться картинами, получать эстетическое на¬


I История Эрмитажа
120
слаждение и вместе с тем отдыхать на диванах и банкетках. В 1927 году после восстановления Эрмитажа число посетителей достигло уровня 1914 года и начало расти. В 1952 году годовое число посетителей выросло до одного миллиона 30 тысяч человек, и это число стало прогрессивно увеличиваться: 1960-й — 1 миллион 844 тысячи человек; 1965-й — 2 миллиона 575 тысяч человек; 1970-й — 3 миллиона 170 тысяч; в 1974 году в связи с выставкой сокровищ Тутанхамона, как указывалось, число посетителей музея стало создавать угрозу для сохранности экспонатов и пришлось принимать меры для регулирования числа посетителей в пределах 3 миллионов (от 2 миллионов 500 тысяч). В основном музей посещают городские жители и гости, приезжающие из других городов нашей страны; число же иностранных туристов не достигает полумиллиона.
Такая огромная посещаемость требует налаженной организации их обслуживания, что в основном лежит на Научно-просветительном отделе Эрмитажа, организующем экскурсии по музею как силами своих сотрудников, так и экскурсоводами городских организаций. Но кроме экскурсионного обслуживания, у Научно-просветительного отдела много и других обязанностей, и в первую очередь лекционная работа. В Эрмитажном театре ежедневно, кроме понедельников, читались лекции по определенным циклам, среди которых особенным успехом пользовались циклы «Искусство Западной Европы с древнейших времен до наших дней», «Крупнейшие музеи мира» и «Мастера западноевропейского искусства с XIII по XX век». Кроме того, в Эрмитаже проводил свои занятия, рассчитанные на три года, Университет истории зарубежного изобразительного искусства. В программе предусматривались не только лекции, но и занятия в залах музея. Сотрудники Эрмитажа читают лекции и ведут беседы как в стенах своего музея, так и в лекториях города, на предприятиях и в сельской местности. Особое внимание уделялось работе с профессионально-техническими училищами.
Сотрудничая с обществом «Знание», работники Эрмитажа участвовали в выездных лекциях от Украины до Камчатки и от северных пограничных застав до южных окраин Средней Азии. Организовались и передвижные тематические выставки по зарубежной и русской культуре также в разных городах республик нашей страны, и администрация музея с трудом удовлетворяла получаемые заявки на плановые и специальные выставки.
Большую работу проводит Эрмитаж со школьниками и студентами. Для детей дошкольного возраста организуются кружки рисования, для школьников — специальные тематические кружки. Расширяя деятельность школьного сектора, Эрмитаж проводит занятия с руководителями и детьми детских садов, исходя из убеждения, что человеческая натура складывается очень рано, в возрасте от 4 до 5 лет, и именно в этом возрасте необходимо дать детям эстетическое воспитание, помочь понять красоту, развить чувство доброты к окружающим их людям, животным и растениям.


Краткий очерк
121
Работа Научно-просветительного отдела очень разнообразна, и она дает ощутимые результаты: многие из детей, занимавшихся в школьных кружках, стали сотрудниками Эрмитажа, а те, которые выбрали иную специальность, с благодарностью вспоминают Эрмитаж.
Научно-просветительная работа была одним из оснований для награждения в 1972 году Центральным Комитетом КПСС, Президиумом Верховного Совета, Советом Министров СССР и Центральным советом профессиональных союзов Эрмитажа юбилейным почетным знаком «За достижение наивысших результатов во Всесоюзном социалистическом соревновании в ознаменование 50-летия образования Союза Советских Социалистических Республик».
Работа Эрмитажа протекала в зданиях, являющихся выдающимися памятниками русской архитектуры, что требовало заботливого отношения к их охране и перманентных реставрационных работ. Это привело к необходимости организации службы главного архитектора, которая ведет большую научно-исследовательскую и проектную работу, наблюдая за правильной эксплуатацией зданий и производством всех строительных работ.
Здания Эрмитажа требуют постоянного ремонта не только фасадов, что производится городскими организациями, но и интерьеров. Первоначально и эти работы выполнялись подрядными организациями города, но в апреле 1971 года при Эрмитаже были созданы специальные научно-производственные мастерские, на правах хозрасчетного предприятия, которые стали вести все работы по реставрации интерьеров.
Но их деятельность значительно шире архитектурно-реставрационных работ. Мастерские проводят общестроительные работы, изготовляют музейное оборудование, обеспечивают тару для отправки экспонатов на выставки за пределы Ленинграда и вместе с тем производят также художественную реставрацию мебели и элементов архитектурного убранства в залах. В этих мастерских были великолепно выполнена реставрация музыкальных бюро Д.Рентгена для Отдела Запада и Г.Гамбса для экспозиции Отдела истории русской культуры. Паркетчики мастерских великолепно реставрируют и создают заново по старым рисункам наборный паркет из различных пород деревьев, а столяры, производя художественную реставрацию мебели, восстанавливают тонкие наборные украшения и композиции столешниц XVIII и XIX веков.
Большая работа была проведена реставрационными организациями города и Эрмитажа во дворце А.Д.Меншикова на Васильевском острове, одном из самых ранних каменных зданий Петербурга (1711), переданном Эрмитажу и открытом для обозрения в 1981 году.
Работам по восстановлению дворца предшествовало начатое в 1966 году глубокое научное изучение памятника, установившее остатки различных этапов строительства и вскрывшее многие интересные элементы, в частности, плафон в Ореховом кабинете с изображением воина (Петра?).


I История Эрмитажа
122
Реставрация интерьеров проведена с большой тщательностью и достоверностью. Восстановление же фасада здания на первую треть XVIII века, с высокой крышей, имеющей перелом, несколько нарушило ансамбль не только комплекса построек бывшего Кадетского корпуса, но и всей набережной в целом.
Во дворце Меншикова организована постоянная выставка «Культура России первой трети XVIII века», устраиваются временные выставки, а также совместно с Государственной консерваторией проводятся концерты русской старинной музыки.
Все здания, занимаемые Эрмитажем, включая и дворец Меншикова, представляют собой выдающиеся памятники архитектуры XVIII— XIX веков и требуют постоянного архитектурного надзора.
За последние годы в связи с реконструкцией отопительной, водопроводной и энергетической систем значительно усилилась инженерная служба музея и отдел электронной техники и сигнализации.
Эрмитаж в настоящее время представляет собою сложный организм, он является государственным хранилищем художественных ценностей, научно-исследовательским и научно-просветительским учреждением всесоюзного значения с научно-производственной реставрационной деятельностью (музейных экспонатов и интерьеров). Вместе с тем он является одним из крупнейших в нашей стране музеев истории культуры и изобразительного искусства народов мира с древнейших времен и до наших дней.
В связи с этими задачами и была выработана новая структура музея, по которой Эрмитаж стал состоять из девяти основных подразделений: дирекции, отдела внешних связей, отдела главного архитектора, отдела капитального строительства, научной части, учетно-хранительской части, производственно-технической и административно-хозяйственной части, специальных научно-производственных мастерских и службы кадров и режима (охраны).
Численность штата стала превышать тысячу человек.
Научная часть Эрмитажа состоит из следующих отделов: археологии Восточной Европы и Сибири, истории культуры античного мира, зарубежного и советского Востока, истории русской культуры, западноевропейского искусства, нумизматики и арсенала.
Особо выделен сектор русской культуры первой трети XVIII века, занимающий дворец Меншикова, одно из старейших зданий петровского времени в Петербурге.
В научную часть входят также Научно-просветительский отдел, реставрационные мастерские и лаборатории, научная библиотека и архив.
225-летний юбилей совпал с реконструкцией всей деятельности Эрмитажа в связи с новыми задачами по эстетическому воспитанию советского народа, с сохранением и развитием великого культурного наследия русского народа и народов, входящих в Советский Союз.
Основная задача Эрмитажа состоит не только в улучшении обслуживания посетителей музея, экспозиции которого размещены в четы¬


Краткий очерк
123
рех зданиях и занимают громадную площадь, но и в значительном расширении экспозиции, использовании большого числа экспонатов, находящихся в запасниках. Это в первую очередь мебель, костюмы, предметы прикладного искусства, оружие, медали и монеты.
Для осуществления новых экспозиций и для расширения хранилищ Эрмитаж получает часть здания Главного штаба (архитектор К.И.Росси) на площади напротив Зимнего дворца.
Расширение и улучшение хранилищ музея, в которых находится более двух с половиной миллионов экспонатов, имеет целью более широкий в них доступ и переоборудование, открывающее возможность проведения в хранилищах занятий и работы специалистов. Только при таких условиях памятники культурного наследия, хранящиеся в Эрмитаже, могут быть активно использованы и органически войти в нашу жизнь.
Особое внимание уделяется также коренной реконструкции реставрационных и производственных мастерских, созданию новых лабораторий, использованию в музее компьютерной техники. Только при выполнении намеченных задач Эрмитаж сможет и впредь сохранять свое положение как крупного научного центра и музея мирового масштаба.
1988 г.


МАТЕРИАЛЫ И ДОКУМЕНТЫ


Во втором разделе публикуются материалы и документы, собранные Борисом Борисовичем Пиотровским в период его работы над книгой об истории Эрмитажа. Рукопись была передана в издательство М.Б.Пиотровским, ныне директором Государственного Эрмитажа, уже после кончины его отца.
Это своего рода подготовительный материал к задуманному Б.Б.Пиотровским фундаментальному труду. Небольшая часть материала нашла отражение в кратком очерке, публикуемом в первом разделе книги. Однако большая часть, связанная с изучением
архивов и литературных источников, осталась в виде рукописи.
Незадолго до своей болезни Б. Б. Пиотровский склонялся к мысли о публикации собранных им материалов как приложения к краткому очерку, однако обработать рукопись для печати не успел.
Издательство, понимая значение труда ученого, приняло решение опубликовать рукопись после определенной редакционной подготовки, в которой принимали участие М.Б.Пиотровский, сотрудники Архива Государственного Эрмитажа и работники издательства.


ИСТОРИЯ ЭРМИТАЖА
1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
Петербургская Академия Наук имела художественный департамент, но попытка Якоба Штелина превратить его в Академию Художеств в 1745—1748 гг. не увенчалась успехом.
1758 г. — основание Петербургской Академии Художеств, создание при ней картинной галереи в основном из коллекции И.И.Шувалова, в 1762 г. были к ней присоединены 48 картин из Зимнего дворца (в том числе 16 картин русских художников). В 1765 г. 44 картины из дворца в Ораниенбауме.
Время Елизаветы Петровны
Письмо В.В. Ефимова, зам. Главного архитектора музея1
Пояснения к «Сочинениям Екатерины II» о том, что могли означать указания на существование в 1746 г. в Зимнем дворце стола «Эрмитаж».
Борис Борисович,
В 1746 году по указанию Елизаветы Петровны арх. Ф.Б.Растрел- ли для увеличения площадей Зимнего дворца (возведенного им же в бытность Анны Иоанновны в 1732—1735 гг.) пристраивает Г-образный флигель к юго-западному ризалиту, как бы увеличивая протяженность южного фасада резиденции в сторону Адмиралтейства. (В современном состоянии красная линия пристроенного флигеля, вероятно, проходила бы по цоколю мельцеровской ограды Собственного садика в сторону Адмиралтейства на расстоянии до 70 метров. Возможно существование фундаментов.)
Возведение нового флигеля могло объясняться созданием условий для проживания молодой четы: в.к. Петра Федоровича и в.к. Екатерины Алексеевны — будущих наследников престола. Пристройка была выполнена деревянной в два этажа на каменном цоколе и насчитывала 55 покоев (количество помещений на протяжении лет менялось). Вот как писал сам Растрелли: «В том же (1746) году ее И.В. после своего возвращения приказало мне построить двухэтажный деревянный дворец. Первый эт£ж был возведен из камня: это здание было присоединено к большому каменному дворцу, построенному в царствование императрицы Анны. Апартаменты числом 55 были закончены в течение восьми месяцев». (Цит. по м.п. рукописи Ю.М.Денисова «Третий Зимний дворец». РГИА, ф. 470, оп. 5 /76/188/, д. 260, с. 59).
Как свидетельствует иконографический материал, пропорциональные отношения этажей Зимнего дворца и построенного флигеля соот¬
1 Текст письма в виде машинописного оригинала приложен к данному разделу рукописи Б.Б. Пиотровского. — Примеч. ред.


II Материалы и документы
128
ветствовали друг другу. А декоративное решение фасадов было аналогичным.
В этом флигеле с запада, на повороте к церкви, северную и южную анфилады замыкало просторное помещение, называемое «Эрмитажным покоем» или «Эрмитажем». В центре Эрмитажного покоя и был установлен специальный механический подъемный стол на 16 персон, который в общении хозяев мог быть прозван «Эрмитажем».
Об отделке интерьеров пристроенного флигеля сведений почти не сохранилось, но известно, что полы в Эрмитаже были из черного и белого мрамора, а двери дубовые. Очевидно, у «Эрмитажного покоя» было несколько функций, но можно предположить, что назначение «Эрмитаж» (не только «HERMITS») в том понимании, какое мы вкладываем сейчас в это слово, не исключено1.
В 1755—56 гг. (за 6 месяцев) Ф.Б.Растрелли возводит временный деревянный дворец на Мойке у Зеленого моста, в котором разместился двор на период перестройки старой резиденции и строительства последнего Зимнего дворца (1755—1764 гг.). К этому периоду относится разборка упомянутого Эрмитажного флигеля, деревянные конструкции и декоративные элементы которого могли быть использованы для возведения дворца на Мойке.
С уважением, зам. Гл. архитектора музея
Ефимов В.В. 29.07.87
1746 г. «Аппартаменты великого князя (будущего Петра III. - Б.П.), примыкали к комнате, в которой императрица (Елизавета Петровна. - Б.П.) устроила «стол с машиною», что называется в России Эрмитажем (une table a machine qiTon nomme en Russia Ermitage) дверь выходила в другую комнату, составляющую часть аппартаментов императрицы, где был «стол с машиной», поднимавшийся и опускавшийся так, что можно было обедать без прислуги»2.
Хроника событий при Екатерине II
1762 Вступление на престол Екатерины II.
1763 Решение построить конюшню и висячий сад.
1764 Покупка коллекции картин Иоганна Эрнеста Гоцковского. Неизвестно, где были размещены картины. О них забыли, вспомнил Б.Кёне, определив их по печатям кн. Долгорукова.
1765 Завершение работ по опочивальне Екатерины II в Зимнем дворце. Завершение южной части сада.
1766 Контракт с Фальконе на памятник Петру I. Южный павильон сада (для Г.Г.Орлова). Указание о постройке «Оранжерейного дома», устройство в нем «Эрмитажа наподобие Царскосельского». Он находился в здании, завершающем южную часть Висячего сада. Фасад украшен статуями богинь Флоры (цветов) и Помоны (плодов). Комната «Эрмитаж».
1767 Указание построить «Эрмитаж с садом». Поручение Маруцци при¬
1 По Екатерине: «там можно было обедать без прислуги»!
2 Сочинения императрицы Екатерины с примеч. акад. А.Н.Пыпина. Изд. Имп. Академии Наук, т. XII. Автобиографические записки. Спб., 1907.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
129
обрести в Италии античные памятники. (Маруцци было поручено приобретение в Италии античных памятников, что вызвало трудности из-за конкуренции и запрещения вывоза антиков. Это было выполнено И.И.Шуваловым, жившим в Риме с 1767 по 1773 г. Шувалов организовал изготовление слепков с античных памятников для Академии Художеств.)
1774 Каталог галереи (печатный на франц.яз.). Рукописный каталог составлен в 1773—1783 годах. На нем имя графа Эрнста Мини- ха. Два тома; в 1785 г. вышел еще третий.
1775 Завершение галерей по сторонам сада.
1776 Посещение «Эрмитажа» Корбероном. Покупка библиотеки Дидро.
1777 Первая часть Фельтеновского здания (10 окон). Письмо Фредерику Мельхиору Гримму — «Музей в угловой комнате...».
1778 Письмо к Гримму — «... и всем этим любуются мыши и я». Посещение «Эрмитажа» Иоганном Бернулли. Проект воссоздания Лоджий Рафаэля.
1779 Покупка коллекций Роберта Уолпола. (Коллекция приобретена за 40 тысяч фунтов. Джонсон, друг Рейнольдса, решительно выступил против продажи коллекции.)
1783 Покупка собрания Бодуэна — последнее крупное пополнение картинной галереи Екатериной И.
1787 Окончание Фельтеновского здания (начало 1775 г.). Эрмитажный театр (начало деятельности 16.XI.1785). Завершение копий Лоджий Рафаэля (строительство здания завершено в 1792 г.).
1788 Сведения А.В.Храповицкого. Посещение П.Стернельдом «Эрмитажа» Екатерины И.
1790 Письмо Гримму — «Мой музей состоит из...».
1794 Описание Эрмитажа И.Г.Георги (Мартинелли помогал Георги в описании Эрмитажа. Состоял заведующим Картинной галереей с 1775 по 1797 г.)1. Привоз англичанином Тиоре из Англии картин, после смерти Екатерины они оставались у него и потом были распроданы.
1795 К западному входу в Эрмитаж пристроен пандус. Разборка столов в комнате «Эрмитаж».
1796 Умерла Екатерина II.
1797 Опись картин. Гоцковский забыт! Посещение «Эрмитажа» Станиславом-Августом (Юсупов).
Апартаменты Екатерины в Зимнем дворце
В антресолях первого этажа находилась построенная еще Деламотом «императорская мыльня». Она включала три основных помещения: 1) под проходной в Малый Эрмитаж располагалась купальня, 2) под ризницей Большой церкви — уборная, 3) непосредственно под алтарем — обширная баня с бассейном. В первую комнату — купальню, обшитую сукном палевого цвета, Екатерина спускалась из своих покоев по небольшой
1 Левинсон-Лессинг В.Ф. История Картинной галереи Эрмитажа (1764—1917). Л., 1985, с. 116.


II Материалы и документы
130
деревянной лесенке. Деламот отделывал личные комнаты царицы: уборную, две спальни, будуар, кабинет, библиотеку. Библиотеке он придал парадность, устроив ниши в углах и украсив ее скульптурой. Деламот выступал как декоратор, переделывавший интерьеры Растрелли, как представитель раннего классицизма.
В 1765 г. крупные отделочные работы завершили. Парадную опочивальню Екатерины превратили в Алмазный покой. Вместо алькова поставили застекленный шкаф, где хранились царские драгоценности. Но основной «Эрмитаж» Екатерины, которым любовались лишь мыши и она сама, находился на «китайских антресолях», разрушенных при восстановлении дворца после пожара. Туда вела потаенная дверь из библиотеки, но можно было подняться и другим путем.
Эрмитаж с Зимним дворцом связывал единственный проход. Попасть в Эрмитаж из Зимнего дворца можно было только через интимные помещения императрицы, и там на антресолях находилась и сокровищница, ее «Эрмитаж»1.
Записи по статье С.Ф.Янченко «К истории зданий Эрмитажа»
Над личными комнатами Екатерины II в юго-западном углу Зимнего дворца были «китайские антресоли», они состояли из четырех комнат (семи — ?) и назывались еще — «зелеными».
В 1787 г. граф П.Б.Шереметев писал: «вечор был в антресолях: так называются парадные покои на подобие мусии (музея) ... они почти не топятся. Меня ничего не удивило здесь (в Зимнем дворце) окромя антресолей государыни, то в истину сказать, что со вкусом и пребогато убраны и редкостей много и особливо вроде китайских вещей»2.
В начале 1833 г. вице-президент Гоф-интендантской конторы граф П.И.Кутайсов предложил реставрировать китайские антресоли. «Все прочее подвергалось влияниям моды, кроме китайских антресолей времен новейших, но напоминающих эпоху царствования Екатерины II, столь славную для России». Реставрационные работы там производились с 1833 по 1835 г. под руководством придворного архитектора Л.И.Шарлеманя 2-го. Антресоли надо было приблизить к екатерининскому времени, так как они дважды подвергались крупным ремонтам (1797 — Бренна ив 1818 г. — Росси), в результате которых были утрачены китайские обои.
Антресоли состояли из четырех комнат, в первую из них (переднюю) поднимались из зеркального кабинета (с 1797 г. — библиотека) по небольшой деревянной лесенке, устланной цветным ковром.
Стены передней «были обиты персидской цветной с золотом и птицами материей... потолок покрывал написанный по штукатурке живописный плафон. В зеркальном алькове, убранном той же персидской тканью и страусовыми перьями, помещался золотой диван. В комнате находилась китайская мебель: лакированные стулья красного и черного дерева, расписные ширмы, комоды, ящики, декорированные перламутром и черепахой на фоне бумажного бархата, сундуки с теремами,
1 Эрмитаж. История и архитектура зданий. Л., 1974.
2 Суслов А. Зимний дворец (1754 — 1927). Исторический очерк. Л., 1928, с. 22.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
131
• и г И
ф
*{****№»% , 4«4.4«J* K»U4«4«|« I ЯДМ^АХ.
, O<iui^>out« «С*Ч* j
* 1.уцЯ«римммХ« , 4*t*
Л^^и-ОМлАО ^
.UW«M*UA * '
<Д* <4?Ч , ftttAJbU ИА lj
КМ*Ш14Ми
« «Л—«» «.«***•««
^^К.Р«л^*д,и. *¥-»“* **'
-л i**~
* »t—!**• *■-»*«**•
ПЧ)
U*uwu 4
^мий! , мм^.аЛ.
Лист рукописи с рисунком генерального плана Третьего Зимнего дворца, фрагмента плана Санкт-Петербурга (1753 г.) и рисунком проекта перепланировки анфилады Адмиралтейского дома и Третьего Зимнего дворца (с указанием помещения «Эрмитаж» с подъемными столами)


II Материалы и документы
132
£ч*Да4аЛ\л>
УиДчАО
VJMtV^XluJLSuul >AA>4/W^A**>AAAAA «лМ* *ti <LaJk^*X/VWIbs*'
vv -Cn^y вч-Алю-uuu л/\м*
ij *дЛ iYATM^uiu l ААллм. •
^ VhUU^uvvwY^**^
(MAUrtwW- А^-ОаААА^АмД
fa.CO-JV*>-A» . . p л.
«гг
iMJVYKAfJUA**- C^ib'
<Um; hwuMi *• vva-TU-A^
^e*JL&JUCV* (/WC^WviUa чМсЛААЛА МЛО(^МЛа< 1Л<^Ци ^ ОИАИ^иЛ^ ^VU^vO , ^ CMCULCvU. )^<rhjV *U^u5W**> $WW ~
VKMX4J * (r? *a£'*julc‘v*jmjL £rx vyv^tu5^A vv •y^uik'UV-A'Vu-i ^ КААААЫД £ ywOL^nt U. ^{VAA-u4 ^ LM^jJ*- V»^£V*<yJl
Qi CJLA^UA^ ^AVVW^vkjUL V05UU- VtAAANfA'VU/.yV Л *>^А^АО«л£ А-4-ШЛАо ЧЛАЛЛАЯД *-^K
p£VcvVyOb*A~AA( J MJMA. i^4^VVVV4u(Lu/4*A£jJ J4MUAA/C0 \LJJXLCM^\UA-Uu2
ft 1744 v *4^0^ co^Jlc-umu ^JW*< scOvvuocuca we^A^A^uo м ^JUjJUa*
iA*U^yVV^YAA^UC ^ »уи^ЛАМЯ1>иД. ^ .Ад JUAMJnA-U HA/tUU. < ^Ад*ЖС *>Ц\ССК4а. Vl0<1>WA&aXg 3 Лл^а^илхлла^А\ илд^ , ok v^a^uaj-uJ и>с^счилА ‘UXoC^nU< C^V’ 72-1V)
Г Vto iCO-СидмГ И ^Juua/vvumu. * Dwuv^mAjVU^Uk кУ^ *А>и,чГИ o^A-u>J Лллиу.
J^AAAM и СЛАА tfUUi, V^U^uW»4 poyV^YMXAAAAMV^. Y*
^т^оялииА КЦи*«. vv^ . yyv^K 0~U ^
ддд F uXajlu^VUAUU 7 V-G *I-U/KUAA3 C^U-и VwOwC#KJf> и (З^р*"* *|
*V?.\
^MUWUAU. с ^UaACVU-UAa ^~CV*V4»-*~A q£*MjL4£*4LUJ
vyw-f^b , VLwolcvwJ € ^vuoi.vv^Aau ид W-^ада^ч;
*y9^ 'MAjyUUU> ‘^Utb тиЮ-Ги-О 1VM VMAAM-U-AAAMOC ИчЯЬидлу^М
VUJbLv>j^UU»Y4<UiU fu tKCUU vuu О-аалча^^С^Х/ (A^t&OiUl t/ СчЛуиДчААЧ VAAUO^- ) «. И Э-fl .АА44*КА**] * 7fi
^роид-WA/W . IWfJi и ^ЙИМ»*^ iWuu,
Л.С)1Ч
>) ИЛ »UA**U *£гу^ <лм< *~vU*>rt „ 'C^fc£w^UM «*^VtO.-tAA*-U **
Лист рукописи с рисунком плана юго-западной части Зимнего дворца


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
133
разнообразные столики, на которых демонстрировались всевозможные бронзовые китайские фигурки, черепаховые чашки, блюдца, чарки, ложечки, оловянные чайники, «составные башни о восьми ярусах», пряничные куклы и т.п. Пол был затянут цветным ковром.
Следующая комната «картинная»... на стенах, обитых голландским полотном, висело множество картин... мебель простого золоченого дерева, большой овальный стол с круглым зеркалом, двадцать один стул, обитые белым «барканом», диван с полкой, на которой размещались китайские фарфоровые статуэтки и экран «простого дерева золоченый, вышитый битью и атласом работы Екатерины II».
Третья комната «золотая», украшенная желтой китайской материей. Над дверями золоченые драконы. Два фарфоровых фонаря освещали альков, где стояла золоченая кровать. Здесь находились всевозможные китайские расписные шкафчики, столики и скамеечки, китайские фигуры — шесть больших глиняных и семь небольших мраморных.
Стеклярусными обоями была затянута небольшая комната над соборной ризницей. Обстановку ее составляли шесть золоченых кресел, обитых «белым травчатым» штофом, и три расписных столика с бронзовыми накладками.
К истории зданий Эрмитажа
Статья С.Ф.Янченко «К истории зданий Эрмитажа»1
До восшествия на престол Екатерина Алексеевна занимала помещения 2-го этажа в западном корпусе Зимнего дворца, расположенные между Большим тронным залом и Оперным домом. В начале 1763 г. Екатерина II решила разместиться в юго-восточной части дворца, изначально предназначенной для царствующего лица.
Капитальную перестройку комнат юго-восточного ризалита, ранее занимаемых Петром III, осуществил в 1763—1764 гг. Деламот при участии Ю.М.Фельтена. Одновременно велбсь строительство южной части Висячего сада, завершенное в 1765 г.
К этому времени относится начало активной собирательной деятельности императрицы, заложившей основу крупнейшего в мире музея. Где же размещались многочисленные коллекции до строительства специальных зданий, ведь известно, что Эрмитаж, или Оранжерейный дом (Северный павильон Малого Эрмитажа), закончен отделкой лишь в 1769 году, картинные галереи вдоль Висячего сада — в 1775 году, а «здание в линию с Эрмитажем» (Большой Эрмитаж) — в середине 1780-х гг.?
Вероятнее всего, лучшая их часть украшала парадные и жилые помещения хозяйки коллекций. В этой связи небезынтересно остановиться на расположении и функциональном назначении комнат императрицы с момента перестройки юго-восточного ризалита Деламотом, отметить последующие изменения в связи со строительством эрмитажных зданий. Первоначально на месте Пикетного зала (№ 196) находи-
1 Машинописный оригинал статьи со¬
держится в рукописи Б.Б.Пиотровского. Печатается с разрешения автора. — Примеч. ред.


II Материалы и документы
134
лась построенная Растрелли и сохраненная Деламотом большая парадная лестница, называвшаяся «Красной». Она вела в Предцерковный зал (№ 210) и Церковь во имя Спаса нерукотворного образа (№ 271). Из Предцерковного зала можно было пройти через южную дверь в личные (внутренние) покои императрицы, через западную дверь — в парадные. Со времен Деламота площадь нынешнего Александровского зала (№ 282) занимали три разновеликие парадные комнаты: Первая антикамера (углом во двор), Портретная (средняя) и Кавалерская, обращенная окнами на Дворцовую площадь. По описи 1793 года («Опись Зим- няго каменнаго дворца Средняго апартамента». 1793 г. РГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 116, д. 62467, л. I)1 парадные залы имеют другие названия: «Совет» (углом во двор), «Сержантская, где пост Гвардии Ундер афице- ров» (средняя) и самая большая из них — Кавалергардская (бывшая Кавалерская), заново отделанная в 1782—1784 гг. Фельтеном в стиле раннего классицизма с обильным использованием позолоты в декоре архитектурных элементов. Между пилястрами зала помещались шесть беломраморных барельефов и три статуи работы скульптора Ф.Г.Гор- деева (РГИА, ф. 470, on. 1 /82/516/, д. 66, л. 20-21).
Кавалергардская сообщалась с Тронной Екатерины II — залом для аудиенций (№ 281), где, по словам И.Г.Георги, находился «...великолепный трон, в старинном вкусе, с четырьмя красным бархатом покрытыми ступенями. Самый трон состоит из больших красным же бархатом покрытых кресел, под балдахином из такого же бархата и с короною; все вышито золотом и чрезвычайно богато украшено золотыми бахро- мами, кистями и проч. При публичных аудиенциях стоят государственные регалии подле трона на бархатных подушках, лежащих на маленьких столиках...» (Георги И.Г. Описание российского императорского столичного города С.-Петербурга. СПб., 1794, т. 1, с. 76).
За Тронным залом императрицы следовала комната с эркером- фонариком на площадь (зал № 280). Ее функциональное назначение несколько раз менялось. В документах 1764 года она значится как Столовая (РГИА, ф. 468, оп. 45, д. 665, лл. 109-112.), в 1770 г. — Бильярдная (РГИА, ф. 467, оп. 2 /73/182/, д. 116, л. 92-93), а Столовая устраивается рядом с Большой церковью (зал № 269). В середине 1780-х гг. Бильярдная перемещается в Эрмитаж, а зал с эркером-фонариком на площадь получает наименование «Кавалерский» (РГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 116, д. 62467).
Следующая комната (зал № 279) первоначально служила Парадной опочивальней, а с 1770 г. — Бриллиантовой (РГИА, ф. 467, оп. 2 / 73/182/, д. 116, лл. 92-93). «Комнату с Государственными регалиями, — писал Георги, — можно почесть самым богатым кабинетом драгоценных вещей. Государственные регалии стоят в нем на столе под большим хрустальным колпаком, через который все ясно рассмотреть можно. Большая золотая корона подложена красным бархатом и почти вся покрыта разными, частию весьма большими, драгоценными каменьями; особливо в верху есть большой яхонт необыкновенной величины. Малая корона... украшена бриллиантами высокой цены. Верхушка у ски¬
1 Здесь и далее по тексту ссылки на
источник даны в круглых скобках. — Примеч. ред.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
135
петра состоит из достойнаго примечания алмаза... весом 194 карата... Государственная держава с золотым крестом над оною покрыта более нежели до половины поверхности разными драгоценными каменьями. По стенам сея комнаты разставлено несколько шкапов со стеклами, где лежит множество украшений алмазных и иных драгоценных каменьев; в других же великое число орденских знаков, портретов Ея Император- скаго Величества, табакерок, часов и цепочек, готовальней, перстней, бантов, золотых шпажных ефесов и других драгоценных вещей, из сего выбирает Монархиня, что ей угодно, на раздаваемые ею подарки...» (Георги И.Г. Указ. соч., с. 77).
В личные покои Екатерины Алексеевны вела Малая лестница (находилась на месте Комендантской), примыкавшая с юга к Столовой (зал № 269). По словам М.Пыляева, «... внутренние комнаты императрицы отличались большою простотою, в них было очень мало позолоты и драгоценных тканей Собственных ея комнат было немного: взойдя на малую лестницу, входили в комнату, где на случай скорейшего исполнения приказаний государыни стоял за ширмами для статс-секретарей письменный стол с чернильницей. Комната эта была окнами к малому дворику (зал № 266)1, из нее вход был в уборную (зал № 278); окна последней комнаты были на Дворцовую площадь. Здесь стоял уборный стол, отсюда были две двери: одна направо, в Бриллиантовую комнату (зал № 279), а другая налево, в спальню (зал № 277), где государыня обыкновенно в последние годы слушала дела... Из спальни прямо выходили во внутреннюю уборную (Будуар, зал № 276), а налево — в кабинет (зал № 275, на конец 1770-х гг. — Турецкий кабинет) (По данным от 17 июня 1796 г., Опочивальня, Будуар и Кабинет были убраны белым штофом. См.: РГИА, ф. 468, оп. 37, д. 158, л. 1-3.) и Зеркальную комнату (№ 273, 274), из которой один ход в нижние покои (лестница за залом № 272), а другой прямо через галерею в так называемый «ближний дом» (Южный павильон Малого Эрмитажа); здесь государыня жила иногда весною...» (Пыляев М. Старый Петербург. СПб., 1889, с. 192-194).
За Зеркальным кабинетом, окнами на Малый дворик, помещались две комнаты камер-юнферы Екатерины II Марии Саввишны Перекуси- хиной (залы № 263, 264) (РГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 116, д. 62467, л. 1.).
Однако вернемся к Зеркальному кабинету, о котором упоминал М.Пыляев и который представляет для нас немалый интерес. Он располагался, как уже упоминалось, на месте современных залов № 273 и № 274 и был отделан в 1776 г. вместо находившейся здесь с 1764 г. Библиотеки Екатерины И, что зафиксировано в документе за июнь 1776 г.: «Библиотека императрицы переехала в Эрмитаж, шкапы отданы в Новодевичий монастырь, а на место библиотеки учреждается Зеркальный кабинет» (РГИА, ф. 468, оп. 45, д. 652, л. 87 об.).
Известно также, что в 1764 г. во время капитальной перестройки юго-восточного ризалита Деламотом Библиотека и соседние с ней помещения — Проходная и Малый Эрмитаж (зал № 272) и ризницы Большой церкви (№ 701) — были перекрыты антресолями, входившими в состав личных комнат Екатерины II (РГИА, ф. 468, оп. 45, д. 665, л. 130).
I Здесь и далее по тексту М.И.Пыляе-
ва автором указаны также современные номера залов. — Примеч. ред.


II Материалы и документы
136
Антресоли сообщались с Библиотекой небольшой (потайной) деревянной лесенкой, огражденной библиотечными шкафами красного дерева так, что одна из створок шкафа служила дверью, через которую можно было пройти на эту лесенку и подняться на антресоли.
К сожалению, мы не располагаем сведениями о первоначальном характере использования четырех антресольных комнат над Библиотекой. Можно только предположить, что именно они являлись «колыбелью Эрмитажа», поскольку в 1777—1778 гг. сама Екатерина в письмах барону Гримму называла эти антресоли «Императорским Музеумом»: «... я этой зимой великолепно поместилась; у меня целый лабиринт комнат, несмотря на то, что я одна; все это полно роскоши. Сервиз Бретеля был причиной того, что из кладовых вытащено было на свет божий большое количество аналогичных вещей из самых разнообразных материалов и различных стилей} \ все эти вещи составляют прелестнейшую в мире обстановку. Это помещение получило название императорского музея, и раз туда попадешь, то трудно оттуда уйти — столько там любопытного...» (Цит. по кн.: Суслов А.В. Эрмитаж. Краткий исторический очерк. Л., 1927, с. 10-11). «Чего вы беспокоитесь о Бретелевском десерте? Он отлично принят и пребывает у меня в антресолях, в комнате, именуемой Музеуму куда, чтобы ему не было скучно, снесены с четырех концов света золотыя и серебряные вещи и драгоценные камни, с огромным количеством Сибирских яспидов и агатов. Мыши да я ходим туда смотреть на него...» (РА, 1878, кн. 3, с. 41).
Последняя фраза Екатерины II имеет двоякий смысл, так как известно, что в «Музеуме» на антресолях императрица устраивала вечерние обеды в кругу наиболее близких друзей. Об одном из таких вечеров, по случаю рождения Александра Павловича, Екатерина II с восторгом писала Гримму 14 февраля 1778 г.: «... все приглашенные отправляются в назначенное место, для чего им приходится взбираться по маленькой и очень узкой винтовой лестнице, однако не на чердак, но в известные антресоли} где все дышет Азиатскою амврозией. Там приготовлены для игры в Макао три больших стола, с покрышками из бархатных ковров... после чего спустились тою же лестницею вниз, прямо в зеркальную комнату: стены, потолок, все из зеркала. Против лестницы большое окно, коего занавески внезапно распахнулись, и гостям представилась огромная буква «А», в аршин величины и толщиною в руку, вся из самых больших бриллиантов...» (РА, 1878, кн. 3, с. 42).
По мере строительства эрмитажных зданий многие вещи, находившиеся в «Императорском Музеуме», сменяли вновь приобретенные, и если в 1770-е гг. в антресоли были «снесены с четырех концов света золотыя и серебряные вещи и драгоценные камни», то к середине 1780-х гг. здесь были сконцентрированы восточные редкости, ибо антресоли получили название «Китайские».
Китайские антресоли, по всей видимости, отличались особой роскошью убранства, так как произвели большое впечатление на графа Петра Борисовича Шереметева, бывшего обер-камергера императрицы, одного из состоятельнейших людей России. В 1787 г. он писал по этому
1 Здесь и далее по тексту статьи кур¬
сив С.Ф.Янченко. — Примеч. ред.


Основание Эрмитажа. Екатерина II
137
поводу: «... вечор был в антресолях: так называются парадные покои на подобие мусии (музея. — С.Я.) они почти не топятся... Меня ничего не удивило здесь (в Зимнем дворце. — С.Я.) окромя антресолей государыни... то в истину сказать, что со вкусом и пребогато убраны и редкостей много и особливо вроде китайских вещей...» (Цит. по кн.: Суслов А. Зимний дворец (1754—1927 гг.). Исторический очерк. Л., 1928, с. 22. Из письма П.Б.Шереметева к «калмычке» Анне Николаевне. 1787 г. — Отголоски 18 века. СПб., 1889, в. 4).
Мы не располагаем сведениями об авторе отделки Китайских антресолей, как и не знаем создателя «Китайской темной», которая по описи 1793 г. находилась недалеко от Иорданской лестницы, но где именно, пока остается загадкой. Между тем содержание письма Шереметева свидетельствует о том, что антресоли получили новое оформление незадолго до 1787 г., иначе граф видел бы их раньше, так как часто приглашался во дворец.
Некоторое представление об отделке Китайских антресолей дают лишь более поздние документы. В начале 1833 г. вице-президент Гоф- интендантской конторы граф Павел Иванович Кутайсов предложил реставрировать Китайские антресоли, подробно изложив значение этих работ в служебной записке, выдержки из которой интересно привести, так как в них ярко выражено новое отношение к архитектурным памятникам прошлого.
«...Зимний дворец, — писал Кутайсов, — обиталище могущественнейших Государей в свете прелюбопытнейших событий, сохранил только наружный вид; во внутренности же его оставались: одни огромные коридоры нижнего этажа, парадная лестница и большая церковь в первобытном виде. Все прочее подвергалось влияниям моды; кроме китайских антрессолей времен новейших, но напоминающих эпоху царствования Екатерины И, столь славную для России. Совершенно будучи уверен, что сохранение сих памятников равно полезно как для истории, так и для археологии, я имею честь представить о возобновлении нынешним временем сих комнат... предлагая при сем и смету употребления несколько десятков лет, и бесполезно подвергающихся порче...» (РГИА, ф. 470, оп. 2 /106/540/, д. 93, л. 4).
Предложение Кутайсова было принято. Реставрационные работы проводились с 1833 г. по 1837 г. казенными мастерами под руководством придворного архитектора Л.И.Шарлеманя 2-го (РГИА, ф. 470, оп. 2 /106/540/, д. 93, л. 11-14). Нам неизвестно, в какой степени Шарлеманю удалось приблизить «возобновленные» антресоли к екатерининским, ведь последние дважды подвергались крупным ремонтам (в 1797 г. — Бренна ив 1818 г. — Росси), в результате которых могли быть утрачены некоторые элементы отделки (например, как известно, китайские обои (по описи Китайских антресолей, составленной по окончании ремонтных работ в 1818 г., стены всех четырех комнат были оштукатурены и выбелены, а роспись и позолота «поправлены в колерах» — РГИА, ф. 468, оп. 35, д. 492, лл. 83-84) и, что вполне естественно, многие предметы декоративно-прикладного искусства. Тем


II Материалы и документы
138
не менее интерьеры возобновляли в «китайском вкусе» времен Екатерины II, о чем сказано в записке Кутайсова, поэтому документы первой трети XIX века остаются пока единственным источником, из которого можно почерпнуть некоторые любопытные сведения об отделке Китайских антресолей.
Они состояли из четырех смежных комнат, ориентированных окнами на восток. В первую из них — Переднюю — поднимались из Зеркального кабинета (с 1797 г. — Библиотека Павла I) по небольшой деревянной лесенке, крытой цветным ковром. Стены Передней, расчлененные расписными пилястрами, были обиты «...персидской цветной с золотом и птицами материей...» (РГИА, ф. 470, оп 2 /106/540/, д. 165, л. 244). Зеркальные рамы, деревянные панели, наличники и карниз... «прозрачной резной работы...» были вызолочены, потолок покрывал написанный по штукатурке живописный плафон (РГИА, ф. 468, оп. 35, д. 492, л. 83 об.). В зеркальном алькове, убранном той же персидской тканью и страусовыми перьями, помещался золоченый диван. В комнате находилась китайская мебель: лакированные стулья красного и черного дерева, расписные ширмы, комоды и ящики, инкрустированные перламутром и черепахой «сундуки с теремами», разнообразные столики, на которых демонстрировались всевозможные бронзовые китайские фигурки, черепаховые чашки, блюда, чарки, ложечки, оловянные чайники, «составные башни о восьми ярусах», тряпичные куклы и т.п. (РГИА, ф. 470, оп. 2 /106/540/, д. 165, л. 244). Простой пол Передней, как и в остальных антресольных помещениях, был затянут мягким цветным ковром.
Следующая комната именовалась «Картинной». Ее стены были обработаны золочеными полуколоннами; резной деревянный карниз, обрамления дверных и оконных проемов — вызолочены. На стенах, обитых голландским полотном, висело множество картин (в 1833—1835 годы для Китайских антресолей было реставрировано 98 картинных рам — РГИА, ф. 470, оп. 2 /106/540/, д. 93, л. 14). Комнатное убранство составляли бронзовые фонари с хрустальными подвесками (шесть стенных и два висячих) и мебель золоченого дерева: большой овальный стол с круглым зеркалом, двадцать один стул, обитый белым «барканом», диван с полкой, на которой размещались китайские фарфоровые статуэтки, и экран «...простого дерева золоченой вышитой битью и атласом, работы Екатерины И...» (РГИА, д. 165, л. 245).
Третья комната могла бы называться «Золотой», поскольку в ее отделке преобладали золотистые тона. Окна, двери и альков, оформленный золочеными колоннами и пилястрами, украшали драпри желтой китайской материи. Над дверями помещались резные вызолоченные драконы. Два фарфоровых фонаря освещали альков, где стояла роскошная золоченая кровать, и шесть «...китайских деревянных с жестью...» фонарей — комнату. Здесь находились всевозможные китайские расписные шкафчики, столики, скамеечки и «...китайские фигуры — шесть больших глиняных и семь небольших мраморных...» (РГИА, д. 93, л. 11). Стеклярусными обоями была затянута небольшая комната над соборной


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
139
■■ail iiisiiii
MtMnn mn
^щмаивг ,имсЛ«мм; 4П Avmv^jutm .«r
mti’.W Кк4Укгнн*ул* //’
Висячий сад в Малом Эрмитаже. Гравюра 1773 г.


II Материалы и документы
140
Апартаменты Екатерины II в Зимнем дворце. План


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
141
ризницей. Обстановку ее составляли шесть золоченых кресел, обитых «белым травчатым» штофом, и три расписных столика с бронзовыми накладками (РГИА, д. 165, л. 247 об.).
После холодной парадности дворцовых интерьеров уютная экзотика Китайских антресолей, в сочетании с изысканной роскошью их отделки, несомненно, поражала воображение очевидцев. К сожалению, бесценные антресоли Екатерины II навсегда уничтожил пожар 1837 г., восстановлены они не были.
Апартаменты Екатерины II в Зимнем дворце
Пояснение к плану1 1 — Кавалерская (Кавалергардская); 2 — Антикамера (1793 — «Совет»; во времена Екатерины нынешний Александровский зал был из трех залов); 3 — Малая лестница; 196 — Красная парадная лестница; 265 — секретарская; 269 — Столовая; 270 — Предцерковный зал; 273—278 — личные покои Екатерины II (273 — до 1770 г. Библиотека; 274 — Зеркальная комната; 275 — кабинет, с 1770 г. Турецкий кабинет; 276 — Будуар; 277 — спальня; 278 — уборная; 279 — Парадная опочивальня (с 1770 г. — Бриллиантовая); 280 — Столовая, Биллиардная; 281 — Тронный зал; 282 — Портретная (с 1793 г. — Сержантская).
Малый Эрмитаж
На месте старых домов адмирала Крюйса (по Дворцовой набережной) и генерал-адмирала Головина (по Дворцовой площади).
В 1762 г. на их месте предполагалось построить дворцовые конюшни. Проект Фельтена. Но в 1763 г. было дано указание между конюшнями и Зимним дворцом построить манеж и висячий сад. Из этих построек сохранился только Висячий сад. Его автором скорее всего был Ж.-Б.Валлен-Деламот (висячие сады существовали в Московском Кремле, Красном Селе и в доме Бецкого на набережной Невы). Висячий сад не доходил ни до Невы, ни до Миллионной улицы. Сад строился долго и в процессе постройки проект изменялся.
В 1765 г. была завершена южная часть сада и тогда же было принято решение построить жилой павильон для Г. Г.Орлова (закончен в 1766 г.). После окончания южного павильона приступили к постройке северной части сада для уединенного отдыха, с парадным залом, несколькими гостиными и оранжереей2. Первоначально он назывался «Оранжерейным домом». Было дано указание (1767 г.), чтобы в этом доме был устроен «Эрмитаж наподобие Царскосельского».
Этот Эрмитаж был построен Валлен-Деламотом, он выдвинул его на набережную Невы, в одну линию с Зимним дворцом.
В феврале 1769 г. «во вновь построенном Эрмитаже состоялся первый вечер с ужином, играли и театральные представления. В связи с увеличением картин галереи Зимнего дворца было принято решение о строительстве двух картинных галерей вдоль Висячего сада,
1 См. с. 140. — Примеч. ред.
2 Эрмитаж. История и архитектура зданий. Л., 1974, с. 188.


II Материалы и документы
142
они были завершены лишь в 1775 г. Первоначальная отделка Кваренги, затем переделка — А.И.Штакеншнейдером1.
Парадный зал северного павильона — «Эрмитажа» — сохранился в рисунке Ю.Фриденрейха 1840 г. В нем находился большой портрет императрицы, а на стенах — картины (но это уже поздняя обстановка).
Большие работы по переделке эрмитажных зданий в 1786—1787 гг. проводил Дж.Кваренги. Для въезда в сад в 1795 г. к западному крыльцу Эрмитажа был пристроен пандус (архитекторы И.Е.Старов и Дж.Кваренги). В 1804—1807 гг. Кваренги переделал восточную картинную галерею (галерея французской живописи). Им же в северной части был построен «Кабинет Кваренги» (свод тогда был с росписью). Западная галерея в 1833 г. была зарисована А.Н.Мокрицким.
Висячий сад в Малом Эрмитаже сохранился по гравюре 1773 г. (вид с севера).
Поперечный разрез северного павильона известен по чертежу Фельтена 1769 г. Планировка Висячего сада была изменена в связи с реконструкцией здания в 1840—1841 гг. (Л.Кленце, В.Стасов). Завершение работ в 1845 г. Тогда же была изменена и отделка галерей.
В 1850 г. Штакеншнейдер составил проект коренной перестройки Малого Эрмитажа. Был создан огромный двусветный зал с верхней галереей, сочетавшей формы итальянского Возрождения и элементов мавританского стиля. Пристенные фонтаны, наподобие бахчисарайского «фонтана слез», три люстры с хрусталем, мозаика на полу перед дверьми Висячего сада, она исполнена в Риме в 1847—1851 гг. как копия пола античных терм (но копия очень неточная!).
«Эрмитаж» (его конец)
К 90-м годам XVIII в. увеселительные вечера, устраивавшиеся Екатериной, были забыты, подъемные столы бездействовали, и в мае 1795 г. Екатерина повелела разобрать эти столы и устроить на месте «Эрмитажа» гостиную2. Екатерина II в своих автобиографических записках (за 1746 г.) пишет: «Аппартаменты великого князя (Петра III в Зимнем дворце3), о которых я говорила выше, примыкали к комнате, в которой императрица (Елизавета Петровна) устроила «стол с машиною», что в России называется Эрмитажем (une table a machine qu’on nomme en Russia Ermitage), дверь выходила в другую комнату, составляющую часть ап- партаментов императрицы, где был «стол с машиной», поднимавшийся и опускавшийся так, чтобы можно было обедать без прислуги»4.
Фельтеновское здание («Большой Эрмитаж»)
21 мая 1776 г. было принято решение о возведении нового «строения в линию с Эрмитажем», вдоль набережной Невы (значит, Деламотов павильон назывался «Эрмитажем»!). По проекту Ю.Фельтена первоначально выстроили небольшое здание в 10 окон по фасаду. Трехэтажный корпус с южной стороны примкнул к конюшням, с восточ-
1 Подробно об этом в кн.: Эрмитаж, него Зимнего и на месте сада перед Адми- История и архитектура зданий, с. 185—191. ралтейством.
2 См. там же, с. 191. а Суслов А.В. Эрмитаж. Краткий исто-
3 Это дворец, который не сохранил- рический очерк. Л., 1927, с. 6.
ся, он был на месте западной части преж-


Основание Эрмитажа. Екатерина II
143
Павильонный зал в Малом Эрмитаже.
Северо-восточная часть,
где располагалась комната «Эрмитаж»


II Материалы и документы
144
чЩсЬЛЛлл
>ДаЛслЛЛ4 СЛ\Ауи $Ьд*ХХ*-$ (Х^хиуА^!. 1^)ИМ4СА £vu> b^iyv«)iUAS j
и 'VLu - aOoU • *700-0&u-U< (^VAO . КлЛлЛча^оЭ^. J
1762 ИД. LL*. ОДМШ VyukS>A49 UOAO. JUc*-^/ VWt^wy4HAW
UaAaaAHa-UA«< • Vy^CiM^. 0рг+>4*ыьил . Чо в 17^ 3 т • JlcwtO Ъ&Ло уА1А\Сиции/
уС(ЛА>СО U * M.JL JULIa И 4iuLUUbtt ^^Ц04< ^^H^VyUHlW ИАвм£<М<
и Сбир . ил >УУМЛ# VC© t-uyMXC-U. U<yMM<j4^ ЛСО^Ги-в &Ы* JAAll
С.О-Э . fc/VO слЛг++А>^.А*+Л4 елиуЧ ОллЛО JU 7U - ^ • QcLJLJUbH -*Ъси
;
(2 Ujumxav5c4<u>U« У^дОи*^
,
^ £ча-сО/\аа< СомКч С*^с<Л VuwJLoQ
Q Цсуч^лио^и Сих и • &*оил4 (пГе^илиз их иж£> Ил£<с);
CVu-oU-TNAjUU С<х9 V* У-Ч^лКа VA-U *Н> КЛ^Л , Vu* 4t««AX*A^U-UU>tx jjJ •
Со$ С^^ъсМх*Л-Л %TDO/VO и € vyvAfc^tcui И4>сллулМ«иж4 Уу-ОЪЧЛ-М» WV)«UuU*JULJ> Ка 'vy-wvt^u 17CS"-!. «TVcju. ь о&уо-ииыдх и/\и-иесЛ *1«или/ са-£х. и
J XcujLO-J Kftlwjeit
owyM
ЛЛллА. 'Хад cTU-JU> rywMi, JLWCQ рЛММАЙМ хд>
*йчУ> 1.1.0 p-t-o4-C (> ^АМЛАЛиСЛД € *7$(\ ) ;■ - j ;
Пл>СаЛХ СГ\А4ЛАЛ4сАД-С~Х У\о4-и^/«лжв «учллл-у*Д^гхи*и« U XADuyWV
СдХулдлл! *2CU/WVAa loJ&X -rn «^aJKmjuCU-Cu/Lo OVX-fcN*U. , c
Ь&АООд 1 ^с^тьиАЛлилС LA oyv*4MyAJu! Г (**y.i&l) .
\ЛЛ^Х<ЛЛАЛСХ^ч/и-о OX \AAA"0^<A,>W* .« О P OAMUA|UU »A<*U ^РОа-Юа**
IrT O-t-OO b-«L-U*o tUJUU. -ИЛмД & »YVt-OJU $Уо JU_« (Пса (ft* ^Y«M4f
•t ^^Хслл/ИА<к^и И ал*-оФу"5ич. b) <yvcAA^acX*>J gaaa/u^
3WWWL- vUXWVV-euVU £Ъ<~К rVOVWyvA>-e^tA I^A4AUlO«A< ^ftdAUMXUJ^ , tfw
б-<>-А^>-в-иХА^ л. 0*-0 XX \AA^yvJtXA4A-^-0 HjlIa , Q ЛЛДЛАЛЫ-О t £ lUl^ UA
^^OyLA^OOA* CJ>A«-oS vpyjbjuuJLM СПЛЛЛЛА^aojuu tToOLA-ui ^dJUy^A (\bJL±**Jb#J
VA Wo а-СЧГИ-6-L ( WwL-O$“0-tf )
П ay^Ot^WV-U ^«UA С OV-OL^LJtA-M VUL ^ *>&A^U> lAjpJ^XXx-U>^L*> U
О^ЖЛАЛСОуиЛ I W"*T|> <XU.iytA.LA* L>> U. Gaaa^A/V С»АА.Д^ COt^j
ft yjd^OtUA |7(S^А. И &o &уумЛи vvotAvyu>*AAiueiA« ^д*к . <Х>лиД СОСлЛи>Жоии/> wyJtAAA> -^глу < yxCUXpA t iAA^>aajuu и (ХА(ЛлАуЖАлУил^хии уучлО иижД aaaajuA-JL»»
ft vJ0OCVVL с ^«^JUaAXAjUUxOA UywfWWAAt «lAay<U.
b u m«<AO Ы! «у «|ИК «JVca-О у *L<Ul AAA • ^SUMUUM
о CAVy>,AMAXVLa Д CatxAjT йулуими*Л^ IdUAjyii
CX^D'aJ (VulOA4jU> ca-jt , СЛААА JWaaa & ftXyxuAM AaaaaJ в I7 7C . Wj/JmaaAala^ <лгучЖ*-А»ил 'R4<уии*Ад»’, t<иуи* ' ** 4* ' WY*)umO. tAUvLAAUAIiUAUX^V4^ ;
ЪрМлАУУУиЛЛи , и.(ХАлуиЛ X <уЧиААХДЛАлХу^|А ^Зхиич^Г 1^1
I ц
иытт.^:
)у«и.илИААК
Лист рукописи с рисунком плана северного павильона Малого Эрмитажа


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
145
[Vuiyuu I/O . • 184 О а. Л >А4ад mamOimo So^/W)
«КуччучЛ** Ь4 , A MA С/ИЛЛХЛА*С U4^WU4*W^ . f UX> УУИ-О ^OU-/
4mTvwjUi*-5vca J
VVooJWaxjС p cvj^w^-c И-0 HjyuD CUAUL dykJLAM^ЛААЛСЛ^ЛуС b^duUJLU* (? I 7 6^-87*».
'WL . OfJHtAM
*£>-0» б СаЗ в I 79V*. VL J»a>V<u*9vA^U-y tysTWu/ui^ Э^оЫ^ИЖЛ4лЛ. сГУих
‘VM^WYU»<UA ‘'V.OXaAjC С СунС . U Ъ. Cwuy*^ U we^v^^u') .
ft I $04- 1807*. 4.6 «yu«XX/VX<. y^yvu<) UAJ € О t^V^anAJU^O Чулчл.** 4ЫЛ..£<1 lOvC^tce-
^ПйАД^и-О ЧЛ.^ у» е*ил*и OUXA-&/VlXAC44.} . UUt* OU4 б t*J$^UVCO*r IfU^nUf
5Wx v\^cwycvX4i л ЪШ-сГилд-ы*. 1<1&<=учлхлл« [ сХ<£) ук-олЛх. J^cu с ц-о ohjua/w*)
•S <МА . 'ЮлА^иЛ £ 1ИЗ<». Лихх &<^иия^ОЛ(Д J) . Ц . JU. О vy^Obtj iAAJUlM •
lVu<OOU\XJUU С*^ 6 чД^А-Д-ОХа &-^«IX4/C*V>XUUaX CA?*fAAAJU~JU) yVo 'Ц'хХео^е*
177S-». t сдХухи )
*\o vvyxa*AiU^ p c^Xyw-vbO \a oJLu^JUjmjl. уллЬлЛЪА* Кл> 'ЪЛ^лг^лаЬ-^
и. 17C<3«
П U. OvXA^AyW&CA. &*Х4~ХЛЛ/иО COmK \fht*Jt иЛ^ЛДДЛАхи 6 l&JVyu t -
Vi^ лЪоиижА e 1840-41 U. (Ujuul^u } СтаиьЙ 7 * ^ «Хиу«лж4лдеид jujAtOv* t I Й HV *’ WU/V&J. -ЛМ Л-tAe. u
trWe^CUAUL OOvljyxJ
. 0
0
Эр*и*
и
1
«НАТЧ
a DDDD
полон
tOltUMi
N
ц
П
(ЛИХА
п
я
)J
Л
на
zzxzzvazzx^ox
ft iSSD'»* ^и^гу^СХЛДиелЫлЛДхЛ^З^ OO-tVKfrjfc*» A Vyu>«>UU*V\ 1Лч^и>ЛДДХЧ*-и vuyu e^V^-O-JV JU.0UWVO ^XauH(V)UA. SVt-U СХ^ЪлЛА ОЛ^ЧЭДЛ^иГ &«-* С
QjjfJlAKJU 'lOvJmpJUUA s СО-гДилллХ^хе! C^W^u-O-i vuw ою>/лАияМч)
** *ЛА. оЛ^алМА. о^ааалал^О twUU-Л ' *Улх.сллАХид>ЛчГ <|Э(пимД<ф >
Htvvu^^v-^A*. 5V)U44AC«^J0CM CaXV^O „ <у> сЛЛ/\Л*ДХлА СОХ*' , wyvX* 4лЮ сХ*у*Л с Н/^е *V*axU^
чЛЛуО у ОЛАЛА-А- MJL VbOsJ^ &ии*АЛ4лх> СА$ц . 0UA и CALOOXAAeui
9 РиилА в I ЪЧ7-S~l 'l*- МЖлС уЧОЛАЛаЛ 1М»АА. «ХчалМДаЛалЛ-А. vVJ^evU [[их» ичллх-*^ OIX-oJ 1АД. V>vOn.MX^ I *}
9р-ихм^йм( ^елю Wa*uAaT1
* 90 4М vU *Vlttf ^СДХАЛД^Л/VU. е^АА^.^лрАхДл^иЛ tXAAAV^UXMJ JV^JUA *лЛ«**-И. , KXaA'WUMWU. VWUbUM. fcU < ОХАХ «r^ \l*?n ^МА^илдлА VW^XUUL peuwJVivvui >A4M t^M^M U ^^AyUMxW ил n ^XA^iUU." »U? t/VVUMA^vo >^4JUUVMZ1U . Ujuvm^y^ m Su^vvU'aAVV^V^ »
Jl, 1974 * ему. 191
Лист рукописи
с рисунком поперечного разреза северного павильона Малого Эрмитажа


И Материалы и документы
146
Кабинет с подъемным столом в Малом Эрмитаже. Чертеж


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
147
ной соединился с домом Олсуфьева. Первая часть была сооружена в 1771 — 1776 гг., она соединилась переходом с северным павильоном Малого Эрмитажа. В 1776 г. был разрушен дом Олсуфьева и Фель- тен продолжил достройку до «первого каменного моста на Невской набережной», то есть до Зимней Канавки. Строительство Большого Эрмитажа закончилось в 1784 г., но общий фасад был закончен в 1786— 1787 гг.
В 1843—1847 гг. в юго-восточной части Большого Эрмитажа, примыкавшей к Лоджиям, по проектам В.П.Стасова и Н.Е.Ефимова на месте узкого лестничного помещения была построена парадная лестница (ныне Театральная. На это время Ф.И.Лабенский переселился в другую квартиру). Парадные анфилады Большого Эрмитажа были оформлены Кваренги с некоторыми изменениями архитектора Луиджи Руска.
В 1851 г. все коллекции из фельтеновского здания были перенесены в Новый Эрмитаж и началась «генеральная реконструкция» интерьеров по проектам А.Штакеншнейдера. Закончены работы были в 1860 г. Первый этаж фельтеновского здания был передан государственным учреждениям (Комитету министров и Государственному Совету), которые въехали в Мариинский дворец в 1885 г.
После ремонта одно время в парадных залах фельтеновского здания находились картины французской школы, в 1899 г. они были перенесены в Новый Эрмитаж, и все залы и Советская лестница были реставрированы под руководством Н.И.Крамского.
После этого они были присоединены к дворцу как жилые помещения (главным образом надворная часть) и стали называться «Седьмой запасной половиной» Зимнего дворца.
Эрмитаж Екатерины II 1
«С прошедшего столетия часто упоминали об этом приюте, смежном с Дворцом наших государей, куда императрица Екатерина II с любовью приходила отдыхать от царственных забот и где, посреди малого числа лиц, составлявших ее искреннее общество, она сама забывала и требовала от других забвения ее величия, желая оставлять государыне одни приятные развлечения умной и непринужденной беседы. Вечера, спектакли и праздники Эрмитажа еще памятны многим умным и образованным людям, кои живы еще поныне...».
«Теперь мы попытаемся сказать, что такое были Эрмитажные вечера, что называли Беседами, что Малым и что Большим Эрмитажем... В то время состав двора был немногочисленным. Кроме придворных чинов, должности которых соответствуют нынешним, и кава- лерственных дам, было всего при дворе 12 камергеров, 12 камер-юнкеров и 12 фрейлин. Было также несколько генерал-адъютантов. Императрица любила маленькие искренние вечера, где она собирала около себя очень ограниченное число избранных, иногда только двенадцать или пятнадцать особ. Об этом упоминает граф Строганов в своих записках...»2.
1 Жиль Ф. Музей Императорского Эрмитажа. Спб., 1861, X—XXII.
2 Далее говорится о так называемых Эрмитажных записках, которые были записаны на специальной доске, см. Варшавского и Рестд.


II Материалы и документы
148
«Сама Екатерина давала название «Беседы» этим маленьким домашним вечерам, начинавшимся в 7 часов... «Малым Эрмитажем» назывались вечера, на которых было от 60 до 80 приглашенных, редко более. Тогда обыкновенно бывал спектакль: играли пьесы так называемого Эрмитажного театра, большею частью сочиненные лицами из общества императрицы, некоторые же самою Ею... призывались и французские актеры Императорского театра — иногда была очередь русских актеров, между которыми главнейшим был Дмитриевский. Императрица садилась на вторую полукружную скамейку театра... имея перед собой у ног своих, на первой скамейке, несколько избранных особ».
«После спектакля ужинали в галерее на арках, бывшей прихожей театра... танцевали в Павильоне, проходя таким образом (идучи из театра или к ужину) залы обширного здания, построенного Фельтеном, где были выставлены картины богатой галереи; там нередко останавливались для осмотра этих картин — тут же Стоял биллиард, привлекавший любителей, нередко из женского пола... На вечера Малого Эрмитажа собирались несколько раз в месяц».
«Во время Екатерины II Тронная зала прилегала к балкону с фонариком, над Комендантской лестницей, откуда императрица являлась народу, чтобы принять дань его преданности и самой приветствовать его в большие торжественные празднества... В эти дни народного веселья на Дворцовой площади устраивался народный пир: это было то, что называлось призом».
«Большим Эрмитажем» назывались вечера, не очень частые в течение года, на которых бывало до 200 приглашенных и на которые являлись Великий князь Павел Петрович, Великие княгини, все особы их двора, камергеры, камер-юнкеры, из коих некоторые были в то же время офицерами гвардии...».
«Праздники в Эрмитаже продолжались и в следующие царствования, но уже с характером совершенно отличным от прежних — ежегодно в день Нового года продолжали давать под именем маскарад такой праздник, который получил начало еще при императрице Елизавете... 1 января залы Зимнего дворца становились доступными довольно большой части народонаселения столицы посредством раздачи 30 000 билетов... Один только Эрмитаж оставался незанятым, он предназначался для особ Двора, для высших сановников, для старших офицеров... Ужин на 500 кувертов помещался в самом театре, коего зала часто исчезала под импровизированным полом, сделанным так, чтобы из зала и сцены становилась одна обширная ограда... Обычай давать этот праздник существовал до 1837 года».
Заметки о коллекции
Опись 1797 г. — 3996 картин (вместе с дворцами), по каталогу 1783 г. — 2658 картин (только в Эрмитаже и Зимнем дворце), по каталогу 1774 г. — 2080.
Екатерина писала Ф.М.Гримму 18 сентября 1790 г.1: «Мой музей в Эрмитаже состоит, не считая картин и лоджий Рафаэля, из 38 000 книг,
I Левинсон-Лессинг В.Ф. История Кар- тинной галереи Эрмитажа (1764—1917). Л., 1985, с. 109.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
149
четырех комнат, наполненных книгами и гравюрами, 10 ООО резных камней, приблизительно 10 ООО рисунков и собрания естественно-научного, заполняющего две большие залы». Описи 1797 г. указывают число рисунков 7 тысяч, а гравюр 79 7841.
Флигель Деламота имел двойное назначение — расширение интимной части дворца, связанной с личными комнатами Екатерины, и для размещения картин. Далее картинная галерея распространилась в фельтеновское здание, начатое постройкой в 1770-х годах и оконченное в 1780-х. Принцип развески картин был декоративный. Как можно судить из описания галереи англичанина Кокса2, развеска была связана с отдельными крупными коллекциями, что подтверждается и каталогом галереи 1774 г.
1791 г. В дневниковых записях Храповицкого: «Семеновского полку из поповичей солдат Ильин применился в покраже образа из Дворцовой церкви. Занимается (императрица) околичностями сего дела». Происшествие в Эрмитаже: «в одной зале второго этажа, расположенной возле театра», были обнаружены под тростниковой циновкой три «мошенника» (на окне оказалась и бутылка от водки)3.
«Музей Императорского Эрмитажа». Описание различных собраний, составляющих музей, с историческим введением об Эрмитаже императрицы Екатерины II и об образовании Музея Нового Эрмитажа. Санкт- Петербург, 1861. (Авторы: общая часть — Ф.Жиль, Библиотекарь Государя императора, Управляющий 1-м отделением Императорского музея; Рисунки итальянских художников — Н.Лукашевич; Рукописи и библиотека — Ф.Жиль; Галерея изящных искусств — Ф.Бруни; Эстампы — Ф.Иордан; Кабинет малых бронзовых вещей (Помпеи, Византия, Чудь, Тибет, ранневосточные и сибирские вещи, включая Китай, сасанидские вещи, среди них — ножны из Мельгуновского кургана, предметы Урартские, доставленные в 1859 г. Н.П.Колюбакиным; вещи из Сарая: бронзовые античные статуэтки и древнеегипетские). Все это выставлено в зале IX, там, где недавно были античные геммы, около зала перед Особой кладовой — Ф.Жиль; Расписные сосуды в 20-ти колонном зале — Л.Стефани; древняя скульптура (в зале Августа), включая древнюю египетскую скульптуру в Кабинете скульптуры (зал ныне Помпеянский), и другие залы древней скульптуры — Б.Кёне. Древности Боспора Киммерийского в зале перед ныне Особой кладовой — Ф.Жиль; в вводной статье Ф.Жиля сведения об екатерининском Эрмитаже.
Покупки картин
Екатерина II
Доверенные лица: Ф.М.Гримм в Париже, Рейфенштейн в Риме.
1763—1776 Коллекция И.Гоцковского в Германии (225 картин), 180 000 голл. гульденов.
1768 Брюссель (принц де Линь, граф Кобенцль), Дрезден (граф Брюль).
1 Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 109. Engrawings by Williame Сохе... London, 1803,
2 Сохе W. Travels in Poland, Russia, Swe- vol. 2, p. 52 — 55, 91,92. — См. там же, с. 110.
den and Denmark, Illustrated with Charts and з «Русская старина*. Т. 1,1870, с. 225,134


II Материалы и документы
150
1772 Париж (Кроза), 440 ООО ливров. Париж (Шуазель), 107 940 ливров. 1777 Париж (Конти).
1779 Лондон (Уолпол), 36 ООО ф. ст. (198 картин).
1781 Бодуэн (119 картин).
Павел I
12 ноября 1796 г. «препоручил» Эрмитаж в «ведение» В.Попова, затем
Н.Юсупова. Куплена картина Рубенса «Союз Земли и Воды».
Александр I
1805—1806 Переустройство Кваренги галереи у Висячего сада.
1812 В сентябре тайная эвакуация ценностей Эрмитажа в Вытегру, Лодейное Поле и Каргополь (а также в Астрахань). «Секретная экспедиция».
1815 Коллекция Кузвельта. Мальмезонская картинная галерея. Николай I
Постройка Нового Эрмитажа. Покупка некоторых коллекций (голландской королевы Гортензии, Мануэля Годоя («князя Мира»), Кузвельта, А.Я.Лобанова-Ростовского, Ноэ и др.). Картины из Польши. Продажа с аукциона 1219 картин.
Александр II Покупки С.А.Гедеонова.
1865 «Мадонна Литта».
1872 «Мадонна Конестабиле».
Александр III 1882 Фреска фра Беато Анджелико.
1884 Покупка в Париже коллекции А.П.Базилевского, 5 500 000 франков. Николай II
72 русские картины переданы в новый Русский музей Александра III. 1910 Покупка коллекции П.П.Семенова-Тян-Шанского, 250 00.0 руб. 1913 «Мадонна Бенуа», 150 000 руб.
На конец царствования Екатерины II
По Георги, 1793 г. Пояснение к плану1.
1 — Петербургские виды; За — портреты дома Романовых; 36 — «пандус», путь Екатерины — 4 картины и бюст Вольтера; Зв — гобелены, 190 картин, «правила Эрмитажа», портрет Екатерины II Эриксена; 4-7 — 175 картин (в угловой — фламандцы); 8 — ныне «Павильонный» — ИЗ картин, бронза; 9 — Зимний сад; 10 — «Эрмитаж», столовая. Два подъемных стола на 6 приборов каждый). 92 картины (4-10 — в этих помещениях 380 картин); 11 — кабинет Кваренги; 12а — Рембрандт и 181 картина; 126 — скульптура^ 12в — картины для копирования; 13 — 51 картина (?); 14 — Овальный зал; 15 — биллиардная, 59 картин; 16 — бюсты Орлова и Чичагова, 27 картин; 17 — 62 картины, фарфор; 18 — Вольтер (Гудон), фарфор, картины; 19 — 46 картин; 20 — рисунки; 21-22 — опочивальня императрицы в 1784 г., 85 картин, 45 картин; 23 — зал Рубенса, 128 картин
1
См. с. 152.— Примеч. ред.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
151
ЬЙр-у^ (.. Эрим'илМК. )
2.1 Оил I 7 ? 6 * • Лс«М VyvWAuCVVW fbUjuJL&M1 0 Ьо*ХсУсЛкММ ЧД>Ал* ц С-ууукл^ихил f
VWUKtU* С ^pxccww A/W-CAl * J 6^v~*j ЧичГ *. КД-W jJblU^vMAVl ЯЗ e_u>_x^cv»w^ клИиУЛ* WtfA-N^ (LU^ i, >^yUAA^vV^HAA-%JU u
^ Uo. »yu>A ИД/^АлАЛПЛОчЛлД> Wwywuu# HxXVjsAuWL 6 lOl'UA/V
VVJO ^A.Cft^ v rv^rvv^u>i \Ллу^ с KOLUAAmJ CvK«Y4rta< iC У^ИИЯ^/
С ОМ>>ММД-ХЛ < Wu*4a fcvAC^vCO*.
y^jJU* JW» cakyajvcC»*. £ 17 Jb (7?f **/ «Ли. UM-&aujUU-J Ky<W»vU. с оХулАлЛ^
rVC-UWVvM*^U JU.A~WVO JVfUAAWWX'VAU. ъ ПтСп. c/Ua Р«ХЛ^ЛАЛ4Л* IKm< fovVc^yXtL*. U С|>€-а1им*а «уч^одцлм. ^A«Y<MfW«| <^o К n^iwo чсичддмАллЖ jlum^vu. W-U VuVc4MM4 дсмГуддилдо-С *', wu.t. Ь> ^ujluaa<7 [ССшлЛли Стл/днд^их^ c^ll IrT^/Wvo itXUAAkAALJUlX 9 I7<W« ' » Vtu «Г>/Ц Vuf
JWa чодии/ч* ** 17 &6"®7
ofu^№u «рлжаО 17в/
/776
Л IS1! 3-1 ft4?i. I u/Vo - Со-cm. ?a**%*A4. frw-дЛичл* ^uulwvaauc , i-a*i *-ff .«цу? и l,V*c(MMa' Смал<д*4|» ь И Л - i^uuilc ко, j> inyu. |Ммл« .ucvwum/Waoo wojujuu^axiu-a ЛсДч «««*«*. Cu^
0^идДа5\Н CiVaAuvA* >уЛ4ДЛ*1ЛАЛ*Л JWau e^V«Y**JUMUA64 Ил» VyuAAACWC^ idJyAUAA,
t ъиддя,у|мул^ии *M AaJUUUA-UMA* СучД . P«J *44«. .
ft l&Sl 6c* ЧлаАдлд^и-и im ер ы7 vv^tua.'-S-cu-ou; Ч-Зсчид Лил чудлддсСиАА 4 КдДди* <tyAUcf>w
и иллаодл! .. 'VCUY^JW» JUAMAicvy-fAAA,^ *w «у^и^оОл^Ы<н<vuakiaakcw
6 ССЧр илди* paJ^vwv Л—Си. в I $ Со 1 •
Уирилл*4 VrAA^VU. fcuJVyv4AA«-6-UMA0 Ч^ЖлаЛ *Лм \АуАл)би*. CO-СЛ^О YwC<H*-ft<jUAACU ^х^ииШиХ*-1А*Ы< t V ЬчачЫ, Дл ( с“-*Ттл\^*^Аилдси СлдучтС и. 'lo-cspcyu^vvOt-bU-><i АН»«Ui4cyWy ) » Кд*Ч*уЛл. IAcMXU / Д\уЧМ,КЛАА*ь? *ЬС*ух4) 2 lftV<».
(Д~ДнЛА*»Л , o^vue £{*-и*» ■* V- ‘bM^S^OAj' в KyvOvWA Ч еддд С-АЛ^АилХ-АД^Л-о д^оди, VCy^lWuVA ^»^Ади«ч^Л 1ЛЧ>-^ иАДСО-ДИг! | С 1в^У. <Лн-Си Иуии-UMA f Ua^C/W Э^иидДДЛААИи,
ч 6v«. 4CUIA a Cc6*vVJUA-A ЛДАЛЛСиЛдду» «Wu ^АдчлдМ^дуд^ ЛДчЛ VW^ jixjAu^v-^V»v4^
к.и- КрлДхсидгО •
VWcou. WVCVU; | <лки «fVuU* •уиДСАА^СыиДД «• VUIAC оидини. НД>ОАМАу«Д*Л [ ^Д>
чда^улмл T^*j ) Ч us^M^Xr, к Ca^a^J ЪЬ**и^'ы+1шь4хщ 4 и^исии^
Лист рукописи с рисунком фасада Старого (или Большого) Эрмитажа


II Материалы и документы
152
f И. S cb*vi faft/i*]
Jsf^a VW1 Ьл
eU JUa*Ur «U
oc Wu>' &*♦«*►
ftvwb'*!.| < Й18 /
ЛудЗ <VMYJ‘Ocn*<** Of ftAvipM *
“ Ъсддии*** (*л/$гд^ у «^/«.ым
**. 4»«^VMuu^> 2*5*')
wyuuMW iiuiri u*yvw. ae^ywu. , i
WV-\ ц. ^ж*«,. vyw*A tb4C*«J)
UJ Г*/Ьн 1<циу/Ч*.Лм|у<) h^iM» ) t. Puu", ■* CSjp«~ b,A\hW C'ftU! ivynlw^
~ 4
I и /3-L
. .««Ч—• «Wr*?*
4-^L—Ь-П7>Ьп Т^щ
«fVrwt-Л ** ~т
^.*ub t *—*».
O«.io*u.»y« ** *uu*« >«UC»<UA« KA.-U*»
/ JL, /=/7t\MK*»W / iL—
ъ P^Jmu. J W t~* j «,*•->*** 1 ^P***
“'"MW / / ГкЛм,!^ W ( и 3fVJULXLM«
4*) 17Уи^~" у J <jM4Ji*4&«i
^ a >**«-<<
Ь *л+**им yi^JkUA^*^*^ rpw*. 3?0 <v*^.
d^VJUbCUtMAAU. k
«*»чвя*ил . vu. *иЛ-мл*л< uwu кд. ( *yWV»f iolmJmJ-
9a»
9f «*•»«« |ЧС«уяш«
ЫЧ*
VC«yvMAMAM Ьлд^а-«Л # 'уц g«4a^
v ид и««Лм) *Ч> лм» уии»ол^ цьууай^ и*ди:4 , .иллмл^А
Члм. и* |л»Ц,иОМ* *учм**£||Э и~М*Д4^ ... "
rj ^сив-ьмлид 6 32.
ft <fuL^lv\UAb*ic«J> )Н ^3
£**£*. - 2 US’
<AUAA**UyU 6 bUi имкшш. ItfJULU^lnbи
V-,
Лист рукописи с рисунком планов и обозначением расположения коллекций в Малом Эрмитаже,
Старом (или Большом) Эрмитаже и корпусе Лоджий Рафаэля (по И.Георги. 1793 г.)


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
153
(Рубенс, Рембрандт), мебель; 24 — 50 картин, бронза; 25 — 38 картин, бронза, античная скульптура; 26 — выход на лестницу главного входа в Эрмитаж, сделанную из дикого тесаного камня, 77 картин; 27 — фойе театра над аркой, 94 картины; 28 — комната перед фойе, «Амур и Психея»; 29 — Лоджии Рафаэля; 30 — 76 картин, Рейнолдс «Молодой Геркулес», минералогическая коллекция; 31 — 76 картин, 5 картин Снейдерса; минералы; 32 — 85 картин, драгоценности.
Ламотов павильон1 открыт в 1769 г. (7 февраля). Фельтеновское здание окончено в 1784 г. Общее число картин в корпусе Деламота — 632. В Фель- теновском корпусе — 1483.
«Картины висят в трех галереях и отчасти в комнатах Эрмитажа и расположены не столько по точному порядку школ, мастеров и пр., как по виду, ими производимому...»2.
1 Малый Эрмитаж —Примеч. ред. митажного театра, Фельтена и Деламота
2 [f.GSchnitzler]. Notice sur les principaux (подъезд у Фельтена на Набережную есть!), tablaux du Musee 1шрёпа1 de l’Ermitage к Перечень залов Картинной галереи, с указа- Saint-P6terbourg. Saint-Pdterbourg — Berlin, нием картин (нумерация зал и расположение 1828. Перед форзацем гравюра. Здания Эр- картин иное). Все перевешеано.
История Картинной галереи Эрмитажа. Отдельные записи 3
На оборотной стороне картин, купленных у Гоцковского, имеются печати кн. Долгорукова4. Составленная Я.Штелином выборочная опись (Vornehmste Stticke aus dem an Ihre Kays. Maj. verkauften Gotzkowsky Cabinet aus Berlin) имеется в архиве.
Принц де Линь, хорошо знавший Екатерину II, писал, что он соглашается с нею, что она не имела понятия ни в живописи, ни в музыке5.
Дмитрий Алексеевич Голицын. По возвращении из Петербурга в 1774 г. Дидро прожил три месяца у Голицына в Гааге. Он писал Фаль- коне, что Голицын занимается переводом на русский язык жизнеописаний наиболее знаменитых итальянских, фламандских и французских художников. В 1766 году избран почетным членом Академии художеств. Он был близок к Фальконе и за свой счет издал его сочинения.
В 1766 г. через посредство Гримма была куплена библиотека Дидро. Гримм стал постоянным комиссионером Екатерины, выполнявшим всевозможные поручения от покупки косметики и материй до приобретения книг, заказа пьес для Эрмитажного театра и приглашения актеров. Главным поручением ему было приобретение художественных произведений. С 1776 г. он состоял на русской службе, получая 2000 руб. в год. В 1796 г. был назначен русским посланником в Гамбурге6. Гримм — друг Дидро, которому он передал свои заботы об Эрмитаже с 1773 года. Помощь Дидро в приобретении картин для Эрмитажа отражена в его переписке с императрицей7. Предложения Дидро о покупке картин шли через Фальконе и Бецкого, но эти документы в архивах не сохранились. Да и не все покупки картин времени Екатерины отражены архивными документами.
Предложения Дидро шли обыкновенно одновременно через Фаль-
3 4 Левинсон-Лессинг В.Ф. У каз. соч.
4 Koehne В. von. Die Gotzkowskische Gemaldesammlung in der Kaiserlichen Ermi- tage. St.Petersburg, 1882. — См.: Левинсон- Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 255.
5 Бильбасов В А. Исторические моногра¬
фии. СПб., 1901, т. 4, с. 512—513. — См. там же.
6 Грот Я.К. Екатерина II в переписке с Гриммом. СПб., 1884. — См. там же, с. 258.
7 Бильбасов ВА. Дидро в Петербурге. СПб., 1884. — См. там же.


II Материалы и документы
154
коне и Бецкого. Утрата переписки Бецкого чрезвычайно затрудняет выяснение покупки некоторых картин Эрмитажа.
После смерти Брюля (1763 г.) на его имущество из-за больших долгов был наложен секвестр, снятый в 1768 г., и наследники готовились к продаже его картинной галереи, о чем известил Панина русский посланник в Дрездене А.М.Белосельский. Екатерина сразу же заинтересовалась ею, и Белосельский купил картины за 180 тысяч голландских гульденов.
22 апреля 1768 г. переведено кн. Д.А.Голицыну «для покупки у принца Делигнии (де Линь) в Брюсселе картин и протчего 10 445 р.».
Переписка о покупке коллекции Р.Уолпола опубликована в сборнике Русского исторического общества1. Портрет Р.Уолпола работы Ж.-Б.Ванлоо находится в Эрмитаже.
Поручение Маруцци собирать памятники античной скульптуры, но это было чрезвычайно трудно ввиду запрета на вывоз из Италии античных памятников. Это удалось сделать И.И.Шувалову, проживавшему в Риме с 1767 по 1773 год. Шувалов одновременно установил связи с художниками и археологами. (В Россию ввозил также слепки и мраморные части древних скульптур.) Шувалов составил также для себя коллекцию античных ваз. С отъездом Шувалова из Рима покупки античных предметов, за исключением резных камней, прекращаются. Античные статуи, купленные Шуваловым, отправлялись в Царское Село.
Покупка в 1783 году коллекции античных скульптур Д.Лайд Брауна. Эта покупка, так же как коллекция Гоцковского, была забыта, и Гедеонов предпринял розыски каталогов собрания, которые нашел в Британском музее.
25 августа 1778 г. через банкира Фридрикса Голицыну были переведены в Гаагу 10 тысяч рублей. 22 августа 1779 г. уплачено купцам Броуэру и Багге за провоз присланных от Д.А. Голицына из Голландии 104 картин 68 р. 27 к. 20 августа 1780 г. им же «за вексель» уплачено 630 голландских гульденов, употребленных на покупку присланной из Гааги от кн. Голицына картины 340 р. 53 к. 26 октября 1781 г. Голицыну за купленных им в Голландии картин 1328 р. 90 к.2. Деятельность Голицына полностью прекращается в связи с выходом в отставку.
Собрание графа Бодуэна. Прервавшиеся было в 1782 г. переговоры о покупке возобновились от имени А.Д.Ланского. Коллекция была куплена в 1783 г. Она состояла из 119 картин, большей частью первоклассных. 4 Рембрандта («Старик», «Старушка», «Портрет Деккера», «Девушка, примеряющая серьги»), 6 портретов Ван Дейка, 4 Остаде, 3 Рейс- даля, 6 Тенирса3. Заключительная крупная покупка при Екатерине.
1765 г. Голицын заказывает Шардену для Академии Художеств аллегорический натюрморт «Атрибуты искусств»4. Приобретает у Грёза «Паралитика».
1768 г. Екатерина поручила Голицыну заказать картины Буше, Верне, Ванлоо и Вьену. Но были осуществлены только две: Ванлоо «Испанский концерт» и картина Вьена «Марс и Венера».
1779 г. Приобретены две картины Райта: «Извержение Везувия» и «Фейерверк в Риме».
1 Сборник Русского исторического общества. 1876, т. 17, с. 395—401. — См.: Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 266.
2 Все по данным ЦГИА СССР, ф. 468,
on. 1, ч. 2, ед. хр. 3896. — См. там же, с. 266.
3 Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 91.
4 См.: Нотгафт Е.Г. «Атрибуты искусств» и проблема аллегорического натюрморта у Шардена. — Ежегодник Гос. Эрмитажа, 1937, т. 1,вып. 2, с. 1—14. — См. там же, с. 258.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
155
1785 г. Английский посланник (? — Б.П.) лорд Кэрисфорт обратил внимание императрицы на малое количество английских картин, и последовали заказы Д. Рейнолдсу. Куплена картина « Геркулес, удушающий змей» (аллегория на Россию). Заказы Гюберу Роберу1.
I Трубников АЛ. Материалы для истории 43; его же. Картины Гюбера Робера в России —
Царских собраний. Картины Рейнолдса. — «Старые годы», 1913, январь, с. 3—20. —См.: «Старые годы», 1913, июль—сентябрь; с. 40— Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 274,275.
Отзывы иностранцев о картинной галерее Эрмитажа 2
«Насколько можно судить из описания галереи, данного англичанином Коксом3, в этой развеске была, по крайней мере частично, соблюдена система размещения по отдельным крупным коллекциям, что находит свое подтверждение и в каталоге 1774 г., где картины были описаны в той последовательности, в какой они висели в галереях и где можно проследить группировку по собраниям, хотя далеко и не строго проведенную».
«Бернулли, посетивший Эрмитаж в 1778 г., пишет в своих записках: «Картины висят без всякого порядка и подбора, разные школы вперемежку, но длинная сторона по левой руке отведена преимущественно лучшим произведениям итальянской школы» (с. ill).
«Я могу поручиться, — писал Бернулли, — что это собрание заключает в себе неожиданные сокровища драгоценных картин, хотя не всегда согласен с подлинностью приписываемых величайшим мастерам холстов...».
На плохое расположение картин жаловался и Корберон, писавший в своем дневнике в 1776 году, что «галерея слишком узка, нет достаточного пространства, чтобы видеть картины, и свет падает не с достаточной высоты или, говоря точнее, окна опущены чрезмерно низко, это простые окна, которые совсем иначе расположены в Кассельской галерее»4.
«Еще суровее звучит отзыв французов Фортия де Пиля и Буаже- лена: «Собрание картин бесспорно является самым многочисленным в Европе, но оно далеко не из первых по своему подбору: у императрицы та же незадача, как у тех, кто обычно покупает целые коллекции, то есть они обладают обыкновенно большим числом посредственных вещей и малым — хороших; ее агенты страдали или отсутствием добросовестности или познаний»5 (c.lll—112).
И.Георги в «Описании столичного города Санкт-Петербурга» 1794 года пишет: «Картины висят в трех галереях и отчасти в комнатах Ерми- тажа и расположены не столько по точному порядку школ, мастеров и пр., как по виду, ими производимому, и по местоположению, чем не только помещено много картин на небольшом пространстве, но и произведен приятнейший вид, переменяемый иногда переставлением картин» (с. 110).
Эрмитажный театр 6
23 сентября 1783 года Екатериной был подписан указ о строении при Эрмитаже каменного театра, который надлежало «производить по плану и под надзиранием архитектора Гваренги» и «чтобы оный в конце
2 Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 110, 111, 112.
3 Сохе W. Op. cit, р. 52—55,91—92. — См. там же, с. 279.
4 СогЪетоп M.D. Journal intime de Chevalier de Corberon, charge d’affaires de France en Russie. Paris, 1901, vol. 1-2. — См. там же.
5 [Fortia de Piles]. Voyage de deux Francais en Allemagne, Danemarck, Sudde, Russie et Pologne, fait en 1790—1792. Paris, 1796, t. 3, p. 16-23. — См. там же.
6 Авраменко С.И. Эрмитажный театр. Л., 1975.


И Материалы и документы
156
августа 1785 года непременно отделан был». Театр был построен на месте старого Зимнего дворца, который целиком разобран не был (и как выясняется ныне, стены дворца были использованы для новой постройки).
Сначала в центре старого здания дворца был построен зрительный зал, затем возведена коробка сцены, архитектурно неоформленная кирпичная стена, которая выходила на набережную Невы. Отделка фасада на набережной Невы была закончена лишь в 1802 году, после смерти Екатерины.
По сравнению с проектом Кваренги, зал театра претерпел изменения: свободно стоящая колоннада была заменена полуколоннами коринфского ордера и арками, вместо бюстов в верхней части просцениума были помещены медальоны, к скамьям типа античного амфитеатра были приделаны диванные спинки.
Архивные документы сохранили имена многих мастеров, работавших при сооружении театра.
Занавес сцены был написан в 1796 году по эскизам художника Габриэля Дуайена, на нем была продолжена в живописи стена с пилястрами и нишами, и полотно занавеса было заполнено аллегорическими фигурами, с бегущим Пегасом в центре.
Театр был открыт с опозданием относительно намеченного срока, 15 ноября 1785 года, «пробной комической оперой» «Мельник-колдун, обманщик и сват» Евстигнея Фомина на текст Александра Абле- симова. Это была репетиция, официальное представление оперы состоялось 22 ноября 1785 года. С 1785 года театр стал работать регулярно три-четыре раза в неделю (театром ведал Храповицкий, которого потом заменил Юсупов, в нем также устраивались праздники императрицей).
При Павле I театр сначала прекратил свои действия, но спектакли вскоре с конца 1797 года были возобновлены, впуск был по билетам со строгой регламентацией, одна сторона амфитеатра была занята дамами, другая кавалерами, регламентировалось и платье, в котором надлежало быть в театре.
В царствование Александра I жизнь Эрмитажного театра окончательно замерла до начала его реставрации в 1826 году (Л.И.Шарле- мань и Д.И.Висконти).
Правила поведения во время собраний 1
Правила, по которым поступать всем входящим в сии двери2.
1. Оставить все чины вне дверей равномерно как и шляпы, а наипаче шпаги.
2. Местничество и спесь, или тому что либо подобное, когда бы то случилось, оставить у дверей.
3. Быть веселым, однако ничего не портить, и не ломать, и ничего не грызть.
4. Садиться, стоять, ходить, как кто за благо рассудит, не смотря ни на кого.
1 Доска с этими правилами висела в западной у сада галерее, по которой проходила Екатерина II из своих апартаментов, среди гобеленов и картин, там же был портрет императрицы работы Эриксена (по Георги, 1793).
2 См. илл. на с. 164. — Примеч. ред.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
157
5. Говорить умеренно, и не очень громко, дабы у прочих тамо находящихся уши или голова не заболела.
6. Спорить без сердца, и без горячности.
7. Не вздыхать, и не зевать, и никому скуки или тягости не наносить.
8. Во всяких невинных затеях что один вздумает, другим к тому
приставать.
9. Кушать сладко и вкусно, а пить со умеренностью, дабы всякий
всегда мог найти свои ноги, выходя из дверей.
10. Ссоры из избы не выносить; а что войдет в одно ухо, то бы вышло в другое прежде нежели выступят изо дверей.
Если кто противу вышесказанного поступится, то по доказательству двух свидетелей за всякое преступление каждый проступившийся должен выпить стакан холодной воды, не исключая из того и дам, и прочесть страницу Тилемахиды громко.
А кто противу трех статей в один вечер проступится, тот повинен выучить шесть строк из Тилемахиды наизусть.
А если кто противу десятой статьи проступается, того более не впускать.
Дневниковые записки Александра Васильевича Храповицкого 1
1 мая 1787 г. [Во время пребывания на Украине]
«Хорошо, что отдыхаю теперь, со свежей головой и лучшими сведениями можно прилежнее работать в Эрмитаже» (с. 21).
«Благодарность за сбережение антиков и миниатюр — приказано заказать ручные заливные трубы для Ермитажа: ибо редкостей уже купить не можно» (с. 26).
17 августа 1787 г.
«В сундуке отыскал для себя и читал секретный проект князя Потем- кина-Таврического, чтоб, воспользуясь персидскими неустройствами, занять Баку и Дербент, и, присоединяя Гилян, назвать Албанией, для будущего наследия великого князя Константина Павловича. В сей день играли в Ермитаже Сегюрова «Кориолана»2 (с. 27).
13 августа 1787 г.
«Приметил, что читает [т.е. Екатерина] «Pratique de thatre». Сию книгу вынесли из Ермитажа и лежит в спальной на столе» (с. 29).
23 августа 1787 г.
«Играли в Ермитажном театре в первый раз «Архидеича» (с. 29).
7 октября 1787 г.
«Привез из Мраморного дома все медали в Ермитаж, и приказано, чтоб дал я в них расписку» (с. 30).
28 октября 1787 г.
«При выходе из Ермитажа подозван [императрицей] и сказано, что кроме шведской почты и московских газет ничего не получено» (с. 31).
Январь 1788 г. [Относительно пьесы «Расстроенная семья»]. «Спрашивали, исполнил ли повеление относительно пьесы? Ее в тот же день играли в Ермитаже и были довольны... Дмитриевскому дана
1 Александр Васильевич Храповицкий, Екатерина определила Храповицкого состо-
придворный, приближенный к императри- ять «при собственных ее делах и у приня- це Екатерины II (с мая 1782 г. по сентябрь тия подаваемых Е.В. челобитей» (с. XII). 1793 г.). См.: Барсуков Н. Дневник А.В.Хра- 2 Сепор — французский посланник при
повицкого. М., 1904. В 1782 г. императрица Петербургском дворе, автор пьес.


II Материалы и документы
158
табакерка с червонными. Приказано для автора сыскать антики, мне пожаловано 10 т.» (с. 35).
26 февраля 1788 г.
«Показывали бриллианты шведу Стиернельду» (с. 39). [Об этом же говорит записка Екатерины Храповицкому (с. 370): «... для того вас извещаю, что вы отнюдь не сегодня и не в такой час, когда я дома, но во время бытности моей у обедни водили его посмотреть днем Ермитаж и антресоли, как я вам сего утра приказывала при графе Брюсе. 29 февраля 1788 г.»].
1 марта 1788 г.
«Показывал Ермитаж Стиернельду [le baron de Stiemeld]1, который, примечается, довольно ветрен. Он в прошлое воскресенье 27 февр., осматривая бриллианты, сказывал, что камень, шведским королем подаренный, был в короне королевы Христины. Морков (посланник в Швеции) нам тоже подтвердил с укоризною, что король не властен был его подарить» (с. 39).
8 июля 1788 г.
«Были у обедни в Летнем дворце и там обедали, возвратились в 4-м часу, отдыхали в Ермитаже. Читали с удовольствием гвардейскую песню о походе» (с. 60).
14 августа 1788 г.
«С турками было дело 25 и 27 июля. Сшалил Суворов, бросился без спроса, потерял с 400 человек и сам ранен. Он, конечно, был пьян. Не сказывай ничего о Суворове [указание императрицы] Был на даче у вице-канцлера и воротясь застал Е.В.-о уже в Ермитаже» (с. 75).
1 сентября 1788 г.
«У Салтыкова взял звезду и орден Св. Александра Невского и привязал ленту — приказали смотреть комедию в Ермитаже при малом собрании и держать орден в кармане: но его не спросили и после спектакля велели положить в будуар» (с. 83).
3 октября 1788 г.
«Две последние провербы привез после обеда для посылки Гримму. Тут приказано отправить к нему еще Алкоран, здесь напечатанный, и мне дозволено приезжать в Ермитаж на малые спектакли, за труд в переписке многих пьес — поцеловал ручку и был в театре; играли французы Нанину» (с. 96).
Октябрь 1788 г.
«Играли в Ермитаже L’ecole de colomnie с английского на французский язык переведенную пьесу, сочинения Шеридана, другая Фокса и оратора в парламенте... при волосочесании продолжали разговор о той же пьесе, спрашивали, кому перевести ее по-русски, и я рекомендовал Вейдемее- ра, Шлафову ноту переводившего, которой перевод был похвален» (с. 98).
15 октября 1788 г.
«К вечеру играли при малом собрании в Ермитаже L'insouciant и как сам Л.А.Нарышкин, так все зрители много смеялись» (с. 100).
18 октября 1788 г.
«Перед волосочесанием, прохаживаясь в Ермитаже, пришло на мысль и мне приказано сказать гр. А.А.Безбородко, чтоб, для достижения скорей-
1 P.Stiemeld, шведский путешественник.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
159
шего мира со Швецией, поспешить совершением зимней кампании» (с.101). 23 октября 1788 г.
«Приказано напечатать пьесы французские, в Ермитаже игранные, сочинения гр. Сепора, гр. Кобенцля и принца де Линя»* (с. 103).
23 декабря 1788 г.
«Поднес 1-ый том французских ермитажных пьес, принято с благоволением, и мне пожалован экземпляр как издателю» (с. 126).
17 апреля 1789 г.
«В Ермитаже играли «Горе-богатыри» (с. 160).
11 сентября 1789 г.
«Примечено тщание Лужкова в разборке антиков и медалей; его велено принять в Академию Наук comme membre honoraire и хотят прибавить жалование» (с. 179).
29 января 1790 г.
«Играли в Ермитаже «Дианино древо». Лиза и музыка похвалены» (с. 189). 22 октября 1790 г.
«Назначено первое представление «Олега» в Ермитажном театре. Им ДОВОЛЬНЫ» (с. 204-205).
20 января 1791 г.
«В Ермитаже давали еще «Федула» и комедию «О время!» (с. 208).
11, 12, 14 февраля 1791 г.
«В вечеру играли в Ермитаже «Федула», и Лизка2 подала на нас просьбу. В тот же вечер пришла записка и Трощинского, чтобы заготовить указ об увольнении нас от управления театрами» «Мы уволены, а князь Юсупов директор». «В малой придворной церкви венчали Лизку и Сан- дунова» (с. 209-210).
3 сентября 1791 г.
«Явился у нас гр. Эстергази, генерал-поручик французский; его приняли в Ермитаже, и он был от 3-х до 6 часов после обеда и приглашен на спектакль» (с. 218).
29 августа 1792 г.
«Головку младого Ахиллеса, на камне вырезанную, поднес Ея Вел. Попов, а я фокса и два антика, принятые с удовольствием» (с. 238).
31 января 1793 г.
«Поутру дошло к Ея Вел. известие, что несчастный Людовик XVI обезглавлен 10 (21) января 1793 г. Наложен траур на шесть недель. Замечательно стечение чисел: 10 января 1775 года в Москве казнен Пугачев». Сентябрь 1793 г.
«Я пожалован в тайные советники и сенаторы, оконча тем службу при дворе. Благодарил Ея Величество в ее кабинете и поднес на прощание три резных камня, быв принят благосклонно» (с. 256).
Нумизматика при Екатерине II
До Эрмитажа главной нумизматической сокровищницей в России был Минцкабинет Кунсткамеры Академии Наук. Он возник на основе личной коллекции Петра I. В Минцкабинет поступали коллекции, собран-
1 В дневниковых записях много сведе¬
ний о самочувствии императрицы и самого Храповицкого, с подробностями, друг другу постоянно жаловались. Ему поручалась переписка пьес и писем.
2 Елизавета Семеновна Уранова, выдающаяся актриса, избегая преследования Безбородки, которому она нравилась, вышла замуж за Сандунова и перешла на московскую сцену.


II Материалы и документы
160
ные в конце XVII и в начале XVIII в. (П.С.Салтыкова, Я.В.Брюса, П.В.Меллера, А.И.Остермана, П.И.Мусина-Пушкина). По законам Российской империи за Кунсткамерой было закреплено получение кладов, найденных на казенных землях. Кунсткамера была первым очагом научных нумизматических исследований и долгое время сосуществовала с возникшим в Эрмитаже при библиотеке Минцкабинетом.
Минцкабинет Кунсткамеры был разделен между разными учреждениями. В 1818 году восточные монеты были переданы Азиатскому музею. Эта большая коллекция (38 тысяч монет) в 1930 и 1931 годах влилась в собрание Эрмитажа. В 1894 г. в Эрмитаж была передана коллекция (35 тысяч монет) Музея древнеклассической археологии Академии наук. Собирание монет и медалей было распространено в XVII—XVIII веках по примеру Запада.
Собирание монет и медалей было свойственно и Екатерине II, крупные приобретения начались для Эрмитажа с 1771 года (покупка минцкабинета капитана кавалергардов М.К.Бремзена за 1000 рублей).
Нумизматической коллекцией и коллекцией резных камней в 1773 году стал ведать А.И.Лужков, работой которого Екатерина была довольна, что отражено в дневниковых записях Храповицкого и в письме императрицы Марии Федоровне (22 сентября 1789). Опись античных монет Лужковым была составлена на латинском языке. О нумизматической коллекции Эрмитажа Георги подробно писал в «Описании столичного города Санкт-Петербурга». В 1775 году шкафы с витринами находились в парадных залах Эрмитажа — Овальный зал?1.
После ухода в 1797 году Лужкова хранителем библиотеки, коллекции древностей и Минцкабинета с января 1798 года стал Карл (Егор Егорович) Кёлер (1765—1837), избранный позднее, в 1817 году, членом Петербургской Академии наук2.
1 АА.Георги. Описание столичного 2 Спасский И.Г. Нумизматика в Эрми- города Санкт-Петербурга. Ч. II. СПб., 1794, таже. Очерк истории Минцкабинета. — Сб.: с. 512. Нумизматика и эпиграфика. Т. VIII. М., 1970.
Лоджии Рафаэля
Осенью 1778 года у Екатерины рождается проект восстановления в ее дворце Лоджий Рафаэля. 1 сентября 1778 года императрица была не в духе вследствие дурной погоды и вдруг ей попались в руки гравированные листы, изображающие фресковую роспись Ватиканских лоджий. Рассматривание их ее немного успокоило. «Сегодня днем мне в руки попали плафоны Лож Рафаэля, — пишет она Гримму. — Я прошу вас немедленно написать Рифенштейну3 скопировать в натуральную величину эти своды, а также стены, и я даю обет Святому Рафаэлю во что бы то ни стало выстроить эти ложи и поместить в них копии, так как непременно нужно, чтобы я видела, каковы они. У меня к этим ложам и потолкам такое благоговение, что в честь них жертвую средства на постройку здания, я не буду иметь покоя ни отдыха, пока все не будет окончено».
з Иоганн Фридрих Рейфенштейн Он помогал императорскому русскому дво- (1719—1793), друг Винкельмана, обосновался ру заказывать картины современным худож- в Риме с 1762 г. Археолог-любитель, широ- никам и давал советы русской императрице ко вошедший в круг высшего общества. Бла- по постройке дворца и убранству; посылал годаря стараниям И.И.Шувалова он стал в Екатерине книги по архитектуре, которыми роли комиссионера. Его имя в переписке она увлекалась. Императрица называла его Екатерины II с Гриммом появляется в 1778 г. «божественным Рифенштейном».


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
161
В ноябре 1778 года в Лоджиях уже были сооружены леса для снятия копий. Копии снимались под руководством Христофора Ун- тербергера, сотрудника Менгса, прославившегося росписями Ватиканской библиотеки. Унтербергер снял картоны в натуральную величину, и по ним живописцем Джованни Анджелони и его сыном Винченцо были написаны копии на холсте, партиями отправлявшиеся в Петербург. В частности, средняя аркада была украшена гербом папы Льва X, в копии он заменен двуглавым российским орлом с вензелем Екатерины II. Над дверями «геральдические шары Медичи заменены медальонами с Рафаэлем». (При реставрации Лоджий Рафаэля, когда полотна были сняты для закрепления, то на их обороте и деревянных конструкциях была обнаружена маркировка на итальянском языке.)
Работы были закончены к 1782 году, и на следующий год Кваренги была поручена постройка для них здания, законченная в 1787 году. Кваренги был приглашен в Россию по рекомендации Рейфенштейна. (Разумеется, росписи Лоджий Рафаэля могут быть признаны копиями лишь условно. Помню, какой переполох вызвала у ботаников копия римского мозаичного пола античной поры, на которой оказались помидоры (?!), появившиеся в Европе лишь после открытия Америки. Копии того времени отвечали относительным требованиям точной передачи оригинала)1.
Из писем и документальных источников
Дневник Корберона (1776 г.). «После обеда у Потемкина он повел нас в галерею императрицы... После этого нам показали Эрмитаж: это интимные аппартаменты (les petits appartements) императрицы»2.
В «Записках» С.А.Порошина говорится о посещении императрицей Эрмитажа в 1765 году (!): «После ученья... пошли мы в верхний маленький садик. На ту пору пошел дожжичек, и мы во все почти время в Эрмитаже пробыли, картин смотрели. Его высочество ходил по галерейке, что от Эрмитажу на Канал к лугу, и от дожжа несколько вымочился...»3
1 Трубников АЛ. Материалы для истории alier de Corberon, charge d’affaires de France Царских собраний. Ложи Рафаэля. — «Старые en Russie. Paris, 1901, vol. 1-2.
годы», 1913, июль—сентябрь, с. 34-38. з Цит. по кн.: Левинсон-Лессинг В.Ф.
2 Corberon M.D. Journal intime de Chev- Указ. соч., с. 279.
Записка Екатерины II к И.П.Елагину4 о картинах, купленных маркизом Маруцци (октябрь 1767 г.):
«Перфильевич, можно ли без Маруцция достать, открывать и смотреть привезенные картины? Мы еще вчерась любопытствовали» (приведен «каталог картинам, из Венеции присланным», 37 картин)5.
3 мая 1986 года при посещении Hillwood’a в Вашингтоне, дома г-жи М.Пост, жены Эванса, посла США в СССР, я обратил внимание на закантованную записку Екатерины И.
4 Елагин Иван Перфильевич (1725— «слагал» для них стихи. Отставка Елагина была 1794) — писатель и государственный деятель, связана с его активным участием в масонстве,
сенатор и обер-гофмейстер, с 1766 г. до 1779 г. в Петербургской провинциальной лете англий- управляющий Императорскими театрами ской системы в 1770 г. получил звание велико- (к этому времени относится и записка Екате- го мастера. Увлекался Калиостро, рины). Вместе с Храповицким сотрудничал в 5 См. Сборник Русского историческо- литературных произведениях Екатерины И, го общества. Т. X. СПб., 1872, с. 255.


II Материалы и документы
162
«Господин граф Минних1 через сие Вам объявляю, что все вещи и Эрмитажи мои с собою привезет сожительница генерала Баура2 коя суда едит суть свободна от пошлинного сбора. Екатерина. 14 декабря 1770 г. Под сим разумею и сервиз мой серебряный, который к нам привезут весной».
7 февраля 1769 г. английский посол был приглашен в Эрмитаж, куда он проходил через покои гр. Орлова. Для входа в Эрмитаж со стороны Невы было «подъездное крыльцо, что напротив маленького дворика». Из Зимнего дворца до 1790-х годов можно было войти в Эрмитаж через единственный проход вдоль Миллионной улицы, на 2-м этаже находился двусветный зал на Неву, с прилегающим к нему Зимним садом, устроенным на уровне ее (т.е. Екатерины) личных комнат. Орлов жил в антресолях под личными комнатами Екатерины II. Письмо 29 (25?) ноября 1777 г. (Екатерина — Гримму) сообщает, что музей «помещается в угловой комнате» антресоли! (первый этаж Зимнего дворца в северо-восточном углу, у Комендантского подъезда).
I Иоганн Эрнст Мннних (обычно эту
фамилию пишут с одним «н»), сын фельдмаршала Минниха, был на дипломатической должности, с 1737 г. началась его придворная карьера, прерванная высылкой в Вологду. При Екатерине II Эрнст Мннних был главным на¬
чальником таможни, президентом Коммерцкол- лепш и депутатом Законодательной комиссии. 2 Баур упоминается в записке Екатерины к А.Храповицкому от 22 августа 1788 г. Дневник Храповицкого. М., 1901, с. 374 (№ 81), также с. 30.
Письма Екатерины Второй к барону Гримму
30 августа 1774 г.
«За проповедью следуют удивительные комплименты господину Тома, который в эту минуту храпит изо всех сил на Турецком диване4 позади меня. Вы, Французские собаки, и не подозреваете, что могут существовать подобные диваны; генерал Потемкин ввел их в употребление, и они такие просторные, что на них могут ежиться и корчиться хоть двенадцать человек с испорченными кишками. И так, если вы останетесь в Париже, советую приобрести подобный диван; если же Жорж Дантен решится вернуться сюда, то я сама ему куплю за свой счет» (с. 9-10).
10 п-итявря 1777 г. Воскресенье, в 8 ч. утра.
«Я очень рада, что вчера в полдень возвратилась в город из Царского Села. Была отличная погода; но я говорила: «посмотрите, будет гроза», потому что накануне мы с князем Потемкиным воображали себе, что берем крепость ^приступом. Действительно, в десять часов по полудни поднялся ветер, который начал с того, что порывисто ворвался в окно моей комнаты. Дождик шел небольшой, но с этой минуты понеслось в воздухе все что угодно: черепицы, железные листы, стекла, вода, град, снег. Я очень крепко спала; порыв ветра разбудил меня в пять часов. Я позвонила, и мне доложили, что вода у моего крыльца и готова залить его. Я сказала: «коли так, отпустите часовых с внутренних дворов; а то, пожалуй, они вздумают бороться с напором воды и погубят себя». Сказано, сделано. Желая узнать поближе, в чем дело, я пошла в Эрмитаж. Нева представ-
з «Русский Архив», 1878, кн. 3.
i Здесь п далее в текстах писем Екате¬
рины II курсивом дано та, что выделено в
ксерокопии их публикации С.Ф.Янченко. -
Примеч. ред.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
I 163
tf $/А**'7У4уЯб 4f S/y?& ‘'asdf Pfyz>4-
e&S-S>^ <¥
Ю^(<*
о* &* '’^гУЬУъ^.
Jjfttf/sJfr t ./*?£'. *?.
<4?ey у lb*'/ zffisss? *y? .
xit& k£^f“•*]/£ /W>»*
'ey? у* ff,
Письмо Екатерины II графу И.Э.Миниху от 14 декабря 1770 г.


II Материалы и документы
164
ТТ. РА. В И А А. по которыми поступать встъ вхолпщинъ въ cm ря.
1.
Оставить вся, чипы внп> ятей. жиомток шляпы, а наипаче, шпаги
2.
Местничество к спесь, иян тому то ли so то случи»
лось, оставить у
3.
Ъыть веселымъ,однако ничего н&портнть,инелом не грызптъ .
4*.
Садиться, стоять, ходить,какъкгпо смЫся пи на кого.
J 5.
Говорить умеренно, я не очень громко, даны томо находящихся
уши или голова не засолила.
Споришь саъ сердцах, и сезъ горячности.
7.
Не вздыхать ,инетьвать, я пн кому скуки или. тягости не наноентъ.
8.
Во всякихъ невинныхъ затаюсь то одинъ вздумаешь, кътпому приставать.
9.
■ Кушсипь сладко и вкусно, а пить со улкредаеы всякие всегда могъ
пакт к свои нот, вы ходя изо дверей.
1C.
Ссоры изъ избы не выносить; а что ыждетъ въ одно ухо, то вы вышло
гое прежде нежели выс
Ест КТО ПРОТИВУвышесказаннатопро
ащшлт MmmwEcmABHiE КАЖД
пить СТАШЪ ХОЛОДНОЙ ВОДЫ, НЕЮМЮЧАП ИЗЪ ТОГО ИДАМЪ ПРОЧЕСТЬ СТРАНИЦУ ТЩТ ГРОМКО.
Акто ПРОТИВУ ТРЕХЪ СТАТЕЙ ВЪ ОДИНЪ ПРОСТУДИТСЯ ЛО£И~
ИЕНЪ вы УЧИТЬ ШЕСТЬ СТРОНЬ ИЗЪ НА
А ЕСЛИ КТО ПРОТИПУ ДЕСЯТОЙ СТАТЬИ ПРОСТУШТСЯ ,ТОГО ВОЛНЕ не впшлть .
Правила посещения «Эрмитажных» собраний


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
165
ляла зрелище разрушения Иерусалима. По набережной, которая еще не кончена, громоздились трехмачтовые купеческие корабли. Я сказала: «Боже мой! Биржа переменила место: графу Миниху придется устроить таможню там, где был Эрмитажный театр». Сколько разбитых стекол! Сколько опрокинутых горшков с цветами! И как будто под стать цветочным горшкам, на полу и на диванах лежали фарфоровые горшки с каминов. Нечего сказать, тут-таки похозяйничали! И к чему это? Но об этом нечего спрашивать. Нынче утром ни к одной даме не придет парикмахер, не для кого служить обедню и на куртаге будет пусто. Кстати: сервиз господина Бретеля (который давно прибыл и покоится после трудов и опасностей, весь целый, ненадтреснутый и неразбитый, в последней комнате Эрмитажа) нынешнею ночью тоже едва не сделался жертвою урагана. Большое окно упало на землю подле самого стола, весьма прочного, на котором сервиз разставлен. Ветром сорвало с него тафтяную покрышку, но десерт остался целехонек» (с. 13-14).
10 января 1778 г.
«Чего вы безпокоитесь о Бретелевском сервизе? Он отлично принят и пребывает у меня в антресолях, в комнате, именуемой Музеум, куда, чтобы ему не было скучно, снесены с четырех концов света золо- тыя и серебряные вещи и драгоценные камни, с огромным количеством Сибирских яспидов и агатов. Мыши да я ходим туда смотреть на него. Даже Томасов редко туда пускают, ради прекрасных ковров. Но когда они там бывают, вся их семья выражает особенную радость. Подумаешь, что они любят хорошую обстановку»1 (с. 41).
14 февраля 1778 г.
«... Хочу просто разсказать вам о празднике господина Азора. Прежде чем приступить к делу, надо вам напомнить, о чем я уже вас уведомляла, что мы были по уши в праздниках и маскарадах и перекатывались по городу из дому в дом, словно мыши в закроме. 13 февраля выбрался несчастный денек роздыха. Оглушенные музыкою, усталые от танцев и возни, все разсчитывали отдохнуть у себя по домам. Не тут-то было! Замешался чорт, этот враг спокойствия. Что же он сделал? Он внушил вельможному Африканскому дворянину выбрать оперный день, когда ложи были почти пусты, а в партере довольно мест незанятых. Вельможа является в убранстве страны своей и раздает человекам тридцати, из самых значительных, прилагаемое объявление. Этим прекрасным произведением, в котором никто ничего не понимал, произведено общее движение. Что это такое? Что будет? О, я знаю! А я так не могу догадаться. Ломают себе голову, делают предположения и смеются. «Доброе начало праздника!» — говорит Азор. В середине спектакля, по желанию Африканского вельможи, все приглашенные отправляются в назначенное место, для чего им приходится взбираться по маленькой и очень узкой винтовой лестнице, однако не на чердак, но в известные антресоли, где все дыгиет Азиатскою амврозией. Там приготовлены для игры в Макао три большие стола, с покрышками из бархатных ковров. На каждом столе небольшой ящик, золотая ложечка и прилагаемая афиша... Общество с усердием соответствовало намерениям хозяина. Нет живее
1 Текст французского письма опубли¬
кован в Сборнике Императорского Русского исторического общества. XXIII. СПб., 1879. Письма императрицы Екатерины II к Гримму (1774 — 1796), изд. Я.Грот, с. 76-77.


II Материалы и документы
166
этой игры, говорили мужчины. Нет ничего забавнее, говорили женщины. Как весело играть в брилианты! Это похоже на Тысячу и Одну Ночь. Золото и драгоценные безделушки перекатываются. Словом, эта прекрасная игра продолжалась полтора часа до ужина, и ящики все еще не опорожнились. Решено было поделить остатки, после чего спустились тою же лестниг^ею вниз, прямо в зеркальную комнату: стены, потолок, все из зеркала. Против лестницы большое окно, коего занавески внезапно распахнулись, и гостям представилась огромная буква А, в аршин величины и толщиною в руку, вся из самых больших коронных брилиантов. Под этим громадным А стояло человек двадцать пажей в золотом платье с голубыми атласными поясами. Они были тут для прислуги за столами и картинно расположились в углублении окна под брилиантовым А. Столы были разставлены вдоль стен, направо и налево, так что пирующие могли видеть себя в зеркалах (с. 43). Но как описать вам сервиз, размещенный перед зеркалами? Тут были все безделушки из четырех вам известных шкапов и покрывали собою лучшия вещи Бретелева сервиза. Рисунок и все устройство казались чем-то волшебным. Я велела снять на бумагу и потом выгравировать. Я вам пришлю. Каждый входивший в комнату буквально ослеплялся красотою и богатством зрелища, и прошло полчаса, прежде чем гости пришли в себя и разместились на указанных местах. Восторг не прекращался все время ужина, после которого на несколько минут надо было уйти на верх. Забыла сказать, что сначала проходили через эту комнату, и в ней ничего не было. Все устроилось, пока шла игра в брилианты. Еще забыла: против большого А в окне, на противоположном конце, в углублении, было такое же А, только из жемчугу».
ОБЪЯВЛЕНИЕ *
Франциск Азор имел честь несколько раз заявить в присутствии свидетелей, что он действительно Африканский дворянин. Многие выражали в справедливости сего сомнение; ему неизвестно, какая тому причина, зависть или что другое. Но теперь дело не в том. Он решил наконец объявить перед лицем публики, что он есть представитель своего отечества, страны золота, серебра, драгоценных камней и чудовищ, словом великой части земного шара, именуемой Африкою. Он сделает больше: он вызывается доказать это всякому, кто получит от него из рук в руки или чрез уполномоченного настоящую бумагу под условием, чтобы получивший благоволил, по выходе из спектакля сего 13 февра¬
ля 1778 года, явиться в покои Императрицы, имея при себе сию бумагу. Просвещенные люди согласятся, что Африканский вельможа выбрал для своего заявления наиболее пригодную минуту, так как земля, небеса, воды и существа всей природы соревновались между собою в эти дни, для возвеличения нынешней эпохи. В заключение он желает, чтобы после его игры и ужина, сладкий сон низошел на утомленные вежды его гостей.
АФИША 2
Африканский вельможа выложил на каждом столе ящик с брилиантами, не на продажу, а чтоб играть в Макао. Каждое девять будет оплачиваться камнем в один карат.
Игра в Макао, ныне довольно редкая, а в прошлом веке весьма распространенная, состоит в том, что каждому участнику игры сдается по три карты; для наибольшего выигрыша надо, чтоб число очков в трех его картах составляло цифру 9. При этом фигуры (т. е. король, дама, валет и десятки) не считаются вовсе. Например, вам сдано: дама, король и тройка; вы открываете и заявляете три очка. Если у противника ваше¬
1 См. текст письма Екатерины II к барону Гримму от 14 февраля 1778 г. на с. 165. — Примеч. ред.
2 См. там же. — Примеч. ред.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
167
го, примерно, десятка, тройка и шестерка, то он берет все деньги, поставленные остальными играющими. Брилиант в один карат представляет собою сравнительно малую ценность, так что у Екатерины игра, пожалуй, обходилась дешевле иной нынешней. (Карат около теперешних ста рублей.) Вероятно, брилианты были необделанные, либо вынутые из оправ.
Мы видели, с каким восторгом Екатерина отнеслась к рождению внука, и в дальнейших письмах ея к Гримму сохранилась, можно сказать, история детства Александра Павловича. Все эти праздники происходили в честь события, коим упрочивалось престолонаследие в России. Сохранилось современное рукописное описание этого праздника, которое приводим в дополнение и объяснение к письму о нем Екатерины (с. 42-46).
Современное описание придворного праздника по случаю рождения Александра Павловича. Месяц февраль 1778 года. (с. 44).
13 числа во Вторник ея императорское величество обеденное кушанье изволила кушать во внутренней, где вещи брилиантовые, комнате (зал 279) \ к которому столу приглашены были:
1. Князь Федор Сергеевич Барятинской
2. Семен Гаврилович Зорич
В столовой комнате (зал 280) кушали господин гоф-маршал и дежурные кавалеры, 5 персон. К вечеру, в исходе 6-го часа, в присутствии ея императорского величества и их императорских высочеств, в оперном доме представлена была Итальянская опера, называемая Ахилл.
В продолжение оной оперы, находящийся при ея императорском величестве Арапчик Азор, представлявший Африканского вельможу и блюстителя всего света сокровищ, разносил нижеследующим знатным обоего пола особам билеты, приглашая во внутренние ея императорского величества покои.
Пред окончанием оной оперы, в исходе 8-го часа, ея императорское величество изволила с их императорскими высочествами шествовать во внутренние комнаты, куда и приглашенные Азором особы следовали, которым представлены были 3 стола карточные, на которых столах поставлено было по ящику брилиантов, во всяком ящике по 52 камня, а каждый камень по 1 крате, и продолжалась игра в Макао: у кого выходило 9, тот и брал из ящика один камень.
Когда каменья были разиграны, просил помянутый Азор за стол кушать, от которого было представлено в двух комнатах 3 стола. В 1-й комнате, которая убрана зеркальными стеклами (зал 273-274), было 2 стола; за 1-м столом кушать изволили их императорские высочества с знатными обоего пола особами, а за другим кушали знатные-ж особы. Во 2-й комнате, которая называется Турецкая (зал 275), за круглым столом кушали знатные-ж одне мужского пола особы. Ея императорское величество кушать не изволила, а изволила как с их высочествами, так и с заседающими персонами в обеих комнатах продолжать разговоры. На означенных столах вместо десертных штук поставлены были пирамиды, которые на (с. 45) оный случай нарочно сделаны, представляющие разные
1 Здесь и далее обозначение современ¬
ных номеров залов сделано С.Ф.Янченко. — Примеч. ред.


II Материалы и документы
168
древности и украшенные драгоценными каменьями, как брилиантами, яхонтами, изумрудами, жемчугом, так золотою рудою и разных родов редкими каменьями.
Когда их императорские высочества изволили пойти в первую комнату, при самом их вступлении в оную отдернут был у окошка занавес, и в ту самую минуту блеснула в глаза зрителей литера А, выложенная драгоценными брилиантами; таковые две литеры на зеленом бархате были убраны: одна брилиантами, а другая жемчугом крупным.
При тех столах их императорским высочествам и заседающим персонам служили пажи, которые одеты были в длинное платье, шитое нарочно вновь из золотого глазету; чрез плечи их висели перевязки из голубого атласу; распущенные волосы завязаны были белыми лентами. При столе сервиз был золоченый и шандалы золоченые-ж.
Приглашены были следующие:
1. Его императорское высочество
2. Ея императорское высочество
3. Ея светлость герцогиня Курляндская (не была)
ШТАТС-ДАМЫ
4. Графиня Марья Андреевна Румянцова (не была)
5. Графиня Анна Алексеевна Матюшкина
6. Княгиня Дарья Алексеевна Голицына
7. Графиня Катерина Михайловна Румянцова
8. Анна Никитишна Нарышкина (не была)
9. Графиня Анна Родионовна Чернышова (не была)
10. Графиня Прасковья Александровна Брюсова
11. Княгиня Катерина Николаевна Орлова
ДАМЫ
12. Марина Осиповна Нарышкина
13. Княгиня Наталья Александровна Репнина
КАВАЛЕРЫ
14. Князь Александр Михайлович Голицын
15. Граф Никита Иванович Панин
16. Граф Захар Григорьевич Чернышов
17. Александр Александрович Нарышкин
18. Граф Миних
19. Князь Василий Михайлович Долгоруков
20. Князь Григорий Григорьевич Орлов (с. 44)
21. Иван Иванович Бецкой
22. Николай Иванович Салтыков
23. Лев Александрович Нарышкин
24. Иван Иванович Шувалов
25. Князь Николай Васильевич Репнин
26. Граф Иван Григорьевич Чернышов
27. Князь Григорий Александрович Потемкин
28. Князь Федор Сергеевич Барятинской
29. Семен Гаврилович Зорич, (с. 46).


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
169
Стол кончился в 11-м часу, и изволили их императорские высочества отбыть в свои покои, а прочие персоны разъехались.
Март 1778 г.
«Сервский сервиз, который я заказала, назначен для первого в свете кусателя ногтей, для моего милого и возлюбленного князя Потемкина; а чтоб сервиз вышел получше, я сказала, что он для меня» (с. 47).
26 мая 1778 г.
«Еще анекдот. Африканский вельможа больше не называется иначе как Гваделупским Григорием Александровичем [мы видели из приложенного современного описания, что это был один из придворных Арапов, которому теперь Екатерина дала имя и отчество князя Потемкина], и имя Азора, воспитателя черепах, сделалось ненавистно ушам его. Очень рада, что праздник, на котором играли в Макао, заслужил ваше благоволение. Снимок с десерта делают из поддельных брилиан- тов, и даже в этом виде он будет прекрасен. Эстамп с него вы получите, а может и не получите, отчего вам будет ни тепло, ни холодно» (с. 47).
16 апреля 1779 г.
«Если синьор маркиз Гримм захочет сделать мне удовольствие, то он напишет Рейфенштейну, чтобы тот сыскал мне двух хороших архитекторов, родом Итальянцев, искусных в своем деле, пригласил бы их в службу ея величества императрицы Всероссийской по контракту, на столько-то лет и препроводил их из Рима в Петербург, в виде ящика с инструментами. Он не даст им.миллионов, но приличное и сходное жалованье и выберет людей честных и разсудительных, отнюдь не в роде Фальконета, ходящих по земле, а не летающих на воздухе. Он велит им обратиться ко мне, или к барону Фридрихсу, или к графу Брюсу, или к Эку, или к Безбородко или к черту и его бабушке, лишь бы мне иметь их; потому что все мои стали либо слишком стары, либо слишком слепы, либо слишком медлительны, либо слишком ленивы, либо слишком молоды, либо слишком бездельны, либо слишком тяжеловесны, либо слишком легкомысленны... словом, все что угодно, только не то что мне нужно» (с. 56).
30 июля 1779 г.
«Я нахожу, что вы искусный негоциатор и ходите как кошка кругом горшка, прежде чем раскроет его. В деле двух архитекторов вы поступали, словно заключали мир или присутствовали на конгрессе. Это несравненно и служит прекрасным обращиком, как вести дела. Любезный Тишбейн, с тех пор, как он здесь, представил нам модель одного театра и рисунок другого; один будет построен в Петергофе, а другой в Москве. Вы знаете, между прочим, что страсть к постройкам усилилась у нас как никогда, и ни одним землятрясением не разрушено столько зданий, сколько мы их строим. Стройка дело дьявольское, она пожирает деньги, и чем больше строишь, тем больше хочется строить. Это болезнь, как запой, или она обращается в какую-то привычку. Теперь я завладела мистером Камероном. Это Шотландец родом, Якобит по вероисповеданию, великий чертежник, напитавшийся древностью и известный книгою о древних банях. Мы здесь устраиваем терассу с баня¬


И Материалы и документы
170
ми внизу и галлерею на верху. Выдет прекрасно! Я очень рада, что Гва- ренги приедет с женою; будет с кем провести время жене Паизиелло, которая всегда почти одна прогуливается у меня в саду. Я давно уже желала, чтобы ей было с кем гулять» (с. 60).
30 сентября 1782 г.
«Кстати о Гваренги, о котором вы мне пишете, скажу вам, что, по мнению Александра, Гваренги говорит слишком громко. Александр спросил у меня, отчего это. Я ему отвечала: оттого, что в детстве ему не говорили, чтоб он не возвышал через чур голоса. А Константин заметил, что у него очень крупен нос, вероятно (с. 80) оттого, что он слишком часто хватался за него пальцами. Я очень рада, что этот искусный архитектор доволен. Его дарованиям здесь простор, потому что страсть к постройкам у нас разыгралась. Есть места, которых вам не узнать, если вы их в другой раз увидите; напр, побережье Фонтанки. Ее очищают, и строится каменная набережная» (с. 79).
16 ноября 1782 г.
«Я, так сказать, поставила верх дном не одно Царское Село: и здесь в городе вы не узнаете моей спальной комнаты (зал 277). Я нашла способ устраивать спальни, как вы придумать не можете. У меня было углубление', теперь его нет. Кровать моя против окон; но чтобы свет не мешал глазам, к кровати приставлено зеркало, обращенное к окнам, и под ним диван, почти такой же ширины, как кровать. С обоих боков у кровати стоят скамеечки. Просто прелесть, и это изобретение вашей покорнейшей услужницы распространяется теперь по всем Петербургским домам. Кроме того у моей кровати нет балдахина, и только одни занавески» (с. 81).
19 мая 1784 г.
«Большая фабрика в Итальянском стиле, которую господа Ланской и Гваренги вместе строят, ломают, перестраивают, воздвигают вновь, находится на площади против зимнего дворца. (Говорится о доме, который строился для Ланского. — С.Я.). На Адмиралтейскую площадь будут переведены все Коллегии, Сенат и присутственные места, и набережная будет продолжена» (с. 98).
5 марта 1785 г.
«Я успела глубоко убедиться в том, что у меня есть друзья; самый могучий, самый деятельный, самый прозорливый из них, безспорно, фельдмаршал князь Потемкин. О, как он приставал ко мне, как не давал мне покоя, как я его бранила, как на него сердилась! Но он не унывал, подступая то с той, то с другой стороны, пока вытащил меня из моего кабинета длиною в десять сажень1 в Эрмитаже, в котором я поселилась. Надобно отдать ему справедливость: он умнее меня и все, что он делал, было глубоко обдумано» (с. 104).
22 апреля U85 г.
«С 16-го февраля я уже более не живу в Эрмитаже; я перешла в свои комнаты в зимнем дворце, о чем князь Потемкин вел переговоры в продолжении большей части зимы. Но у нас сохранилась большая нежность к Эрмитажу, и в особенности к одной зале в десять сажень длины, которая в продолжении шести месяцев служила нам кабинетом» (с. 109).
1 Северо-западная часть Павильонного
зала. — СЯ.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
171
28 июня 1785 г.
«Знаете ли, что я никогда не могу видеть этого маленького кабинета без того, чтобы у меня не явилось желание остаться в нем, и что в этой зале (с. 115) я все более люблю бывать даже и до сих пор? Нет того дня, чтобы, не взирая на ветер и погоду, я не проводила в ней несколько часов, когда бываю в городе» (с. 114).
20 августа 1785 г.
«Я вчера переехала в город совершенно также, как в прошедшем году, невзначай. Я нахожу, что это премило: никто меня не провожает, никто не встречает; я просто воровски, незаметно, а когда узнают вдруг, что я приехала, то повторяют целые сутки: она приехала неожиданно! И вот пустые мечтатели и политики придумывают, для объяснения, самые тонкие и мудрые причины, а ваша покорнейшая услужница, между тем, разгуливает по Эрмитажу, глядит на картины, играет с своей обезьяной, смотрит своих голубей, своих попугаев, своих американских птичек синяго, красного и желтого цвета1 и предоставляет всем волю говорить, сколько угодно, точь в точь как городу Москве» (с. 118).
22 августа 1785 г.
«Хотите знать мой образ жизни? Вот он за последние три дня: утром я встаю в шесть часов и тотчас после кофею бегу в Эрмитаж, где в своем десятисаженном кабинете принимаюсь за свой винегрет, который называется у меня экстрактом. Когда он мне надоест, я гуляю и смотрю на картины или на Неву, сплошь покрытую судами; затем приходит фактотум; (с. 119) когда я покончу с ним и со всеми утренними навождениями, то возвращаюсь в свои аппартаменты одеваться и прихожу обедать в Эрмитаж. После обеда назад к себе и в три часа иду опять в Эрмитаж, и тогда наступает очередь камей, которые мы раскладываем, перекладываем и т.д. Около шести возвращение во дворец; в шесть прием; к восьми я возвращаюсь к себе, и мы играем, болтаем до одиннадцатого часа; около одиннадцати ложусь спать. По этому начертанию вы можете следить за мной шаг за шагом» (с. 118).
28 октября 1785 г.
«Этот Гваренги строит нам прелестные вещи: уже весь город полон его построек; он строит Банк, Биржу, множество магазинов, лавок и частных домов, и его постройки лучшие в городе. Он построил мне в Эрмитаже театр, который будет готов через две недели и который внутри представляет прекрасный вид; в нем могут поместиться от двух до трех сот человек, но не более, что для Эрмитажа и составляет самую крайнюю цифру» (с. 119).
1 ноября 1785 г.
«Если я много разъезжала этим летом, то и за нынешнюю осень тоже мало сижу на месте, и с того самого дня, как возвратилась в город, встаю каждое утро в шесть часов, выпиваю чашку (с. 121) кофею, потом бегу в Эрмитаж, и там от шести до девяти ворочаю и переворачиваю винегрет, который называется у меня экстрактом; за тем являются сир фактоум и все фактоумы; в одиннадцать возвращаюсь в свои комнаты — одеваться и шалить с толпою внуков и внучек; одевшись, возвращаюсь в Эрмитаж обе¬
1 На полях заметка Б.Б.Пиотровского: 4Это в оранжерее?». — Примеч. ред.


II Материалы и документы
172
дать. После обеда опять ухожу в свои покои, а оттуда опять в Эрмитаж, где прежде всего кормлю орехами белку, которую сама приручила; потом играю несколько партий на биллиарде; затем иду разсматривать свои камеи или какие-нибудь эстампы, или брожу среди картин, после чего делаю визит прелестной обезьяне, которая у меня есть и которую я не могу видеть без смеха: до того она дурачится. В четыре часа возвращаюсь в свои комнаты, до шести читаю или пишу; в шесть у меня бывает прием, с которым я теперь помирилась; в восемь поднимаюсь на свои антресоли, где у меня собирается более избранное общество; в одиннадцать ложусь спать. Теперь вы можете проследить за мной шаг за шагом целую зиму, буде пожелаете» (с. 120).
20 ноября 1785 г.
«Кстати, надобно вам сказать еще, что Гваренги прервал меня на половине фразы, явившись с докладом о прелестном театре, выстроенном им на краю Эрмитажа, который теперь идет аркой через канал и соединяется со старым дворцом Петра 1, что иначе называется корпусом, где живет все принадлежащее к Русскому театру» (с. 123).
27 ноября 1787 г.
«... в Эрмитаже, за две комнаты от камей, в пяти от Рафаэлевских лож, в шести от прелестнейшего театра, какой только может быть, в чем согласны все очевидцы.
Теперь восемь часов утра. Если мне дадут время, я буду отвечать на ваш № 93-й; но прежде скажу вам, что эти Рафаэлевские ложи одно из самых изящных и прелестнейших произведений, какие только можно видеть» (с. 149).
18 сентября 1790 г.
«Вот вам, г-н козел отпущения, две гравюры с шестью ребятами. Это ребятежь ростет наглядно. Г-н Александр, телесно, сердечно и умственно — редкий образец красоты, доброты и смышлености. Он жив и основателен, скор и обдумчив, с глубокими, своеобытно-простыми идеями, и всякое дело у него спорится, словно он век им занимался. Он велик и силен для своего возраста, и притом гибок и легок. Словом, мальчик этот соединяет в себе множество противоположностей, отчего отменно любим окружающими. Сверстники легко сходятся с ним в понятиях и охотно за ним следуют. Одного боюсь: женщин, потому что за ним будут гоняться, и нельзя, чтоб этого не было, так как у него наружность самая завлекательная. Впрочем он не знает, что прекрасен, и до сих пор не придает значения своей красоте. Вы понимаете, что отнюдь не желательно сделать из него фата. Кроме того, он очень сведущ для своих лет: говорит на четырех языках, основательно знаком со всеобщей историей, любит чтение и никогда не бывает празден. Он охотно предается всяким удовольствиям своего возраста. Когда с ним заговариваю о чем-нибудь дельном, он понимает, слушает и отвечает с одинаким удовольствием; заставлю я его играть в жмурки, он и на это готов. Все им довольны, и я также. Воспитатель его Лагарп находит, что он — личность замечательная. Теперь он занимается математикой, которая ему также легко дается, как и все прочее. Короче сказать, я представляю вам Александра как личность замечательную между ему подоб¬


Основание Эрмитажа. Екатерина II
173
ными, и если ожидания наши не сбудутся, то я и не знаю, кто же после того может разсчитывать на успех. Заметьте еще, что, когда Александр болен или утомлен, когда ему скучно, он обращается к изящным искусствам, и тогда картины, медали, резные камни доставляют ему немалое развлечение.
Второе место на эстампе занимает Константин. Живость его характера иногда переходит в дерзость; но он очень умен, и сердце у него предоброе. У него все выражается порывами, и нет в характере той последовательности, какою отличается старший брат; но он заставит говорить о себе. Владеет он также четырьмя языками, но вместо Английского, на котором говорит старший, он изучил все диалекты Греческого. Недавно он заметил брату: «Что это ты читаешь плохие французские переводы? Я так читаю все в подлинниках». Увидал он у меня Плутарха и говорит мне: «Такое-то и такое-то место очень дурно переведено; я лучше переведу и принесу вам». Действительно, он мне принес несколько страниц, которые он перевел по своему; внизу стояло: «переведено Константином». Я чрезвычайно люблю беседовать с Константином; он очень воинственен по природе и более всего любит морское дело. В начале этой войны случилось, что некто капитан Сакен, на Черном море, видя себя окруженным Турками, взорвался на воздухе с своим кораблем; Сакен этот тотчас же стал его героем. Несколько раз я уже замечала, что геройские поступки возбуждают в нас удивительную охоту поступать также: в таких случаях он приходит в восторженное состояние. Вообще личность радующая.
Третий портрет представляет девицу Александру. До шести лет она ничем не отличалась особенным, но года полтора тому назад вдруг сделала удивительные успехи: похорошела, выросла и приняла такую осанку, что кажется старше своих лет. Говорит на четырех языках, хорошо пишет и рисует, играет на клавесине, поет, танцует, учится без труда и выказывает большую кротость характера. Меня любит более всех на свете, и я думаю, что она готова кинуться в огонь, чтоб только понравиться мне или хоть на минутку привлечь мое внимание.
Четвертая головка — Елена. Она, кажется, будет красавицей в полном смысле слова: у ней необыкновенно правильные черты лица; она стройна, легка, ловка и грациозна от природы; характер у ней очень живой и шаловливый, сердце доброе. Все сестры любят ее за ее веселый нрав. Вот все, что можно о ней сказать.
Пятая головка — Мария. Ей бы следовало быть мальчиком: привитая натуральная оспа ее совсем изуродовала, все черты огрубели. Она сущий драгун, ничего не боится, у нее и наклонности, и игры мужские; не знаю, что из нее выйдет. Обыкновенно она ходит подпершись кулаками в бока: это ее любимая привычка.
Шестой (великой княжне Екатерине Павловне, родившейся перед самою Шведскою войною 10 Мая 1788 г.) только два года. О ней еще нечего говорить: она слишком мала и далеко не то, что были братья и сестры в ее лета (с. 177). Она толста, бела, глазки у нее хорошенькие, и сидит она целый день в углу с своими игрушками, болтает без умолку, но не говорит ничего достойного замечания.


II Материалы и документы
174
Кроме этого эстампа дарю вам также работу г-на Жаркова: портрет в меховой шапке, который вы видели у г-на Сегюра. Вместе с эстампом, изображающим ребятишек, найдете еще головку в каске, которую великая княгиня вздумала выгравировать на крепком камне. Вот еще приобретение для вашего музея. Мой музей в Эрмитаже состоит, кроме картин и Рафаэлевых лож, из 38 тысяч книг. Четыре комнаты полны книгами и гравюрами, 10 тысяч резных камней, почти столько же рисунков, и в двух больших залах кабинет естественной истории. Ко всему этому прелестный театр, в котором смотришь и слышишь чудесно, с удобным сиденьем и без сквозного ветра. Мое маленькое убежище таково, что пройти туда и назад из моей комнаты составляет три тысячи шагов. Я в нем гуляю посреди многих вещей, которые люблю и которые доставляют мне удовольствие. От этих прогулок по зимам я на ногах и здорова» (с. 175).
29 апреля 1791 г.
«Да будет известно моему козлу отпущения, что вчера фельдмаршал князь Потемкин дал нам великолепный праздник... Публика же, приглашенная по билетам во дворец князя, прошла через великолепные сени и первую залу в другую громадную залу, которая по размерам и по красоте постройки уступает, как говорят, только Св. Петру в Риме. В зале два ряда колонн; за колоннами с одной стороны обширный зимний сад, украшенный статуями и вазами, которые кажутся очень маленькими. По этому вы можете судить о размерах. Я набросала вам рисунок залы, а вы постарайтесь себе представить, как все было1.
Большая зала в длину имеет, я думаю, сажен 35; она построена из кирпича, но удивительно изящна и величественна. Как только я вошла в залу, князь подвел меня к стульям, стоявшим рядами, на месте, означенном буквою Д; я уселась посреди публики... и тогда (с. 186) из сада, где я поставила значик ++, появились две кадрили, одна розовая, другая голубая; в первой был великий князь Александр, во второй великий князь Константин. Каждая кадриль состояла из двадцати четырех пар... После того князь повел меня и все остальное общество в театр, где была представлена комедия. Когда представление кончилось, мы опять вернулись в большую залу, и начался бал... По окончании танцев я ушла во внутренние комнаты, которые также великолепны, как и все в этом волшебном замке, и там отдыхала; в двенадцать часов ночи доложили, что ужин готов в театральной зале; обе кадрили ужинали на сцене. Все мужчины, участвовавшие в кадрилях, были одеты Испанцами, все дамы Гречанками. Остальными столами наполнялся амфитеатр. Зрелище было чудное. После ужина в первой зале был вокальный и инструментальный концерт, после которого я и уехала в два часа утра. Вот как, государь мой, проводят время в Петербурге, не смотря на шум, и войну, и угрозы диктаторов!» (с. 185).
9 мая 1792 г.
«Гваренги совершенно здоров: он только что окончил прекрасную большую залу в Зимнем дворце.
Живописец Лампи, приехавший к нам из Вены, недавно списал большой портрет с вашей покорнейшей услужницы, и все говорят, что
1 К подлинному письму приложен сде¬
ланный Екатериною чертеж Таврического дворца.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
175
Портрет Екатерины II с фигурами Сатурна и Истории. Копия Ф.Багневского с одноименного эскиза И.Б.Лампи Старшего. 1793


II Материалы и документы
176
Вид набережной Невы с Эрмитажным театром.
Рисунок П. Гонзага. После 1802 г. Корпус Лоджий Рафаэля.
Рисунок Ю. Фриденрейха. 1839


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
177
никогда не видали ничего подобного. Зато же и мучили меня в восемь приемов» (с. 201).
27 августа 1794 г.
«Сегодня 27 Августа, погода ужасная, а я все еще в Таврическом дворце. Лета совсем не было, ни одного жаркого дня... На дворец этот пошла мода; он в один этаж, с огромным прекрасным садом; вокруг же все казармы по берегу Невы: направо Конногвардейские, налево Артиллерийские, а позади сада Преображенские. Для осени и весны нельзя желать ничего лучшего. Я живу направо от галлереи со столбами; такого подъезда, я думаю, нет еще нигде на свете; Александр помещается налево. Правда, что прежде в этом дворце было не немного, а чрезвычайно сыро, так что из под колонн в зале текла вода, и на полу стояли лужи; происходило это от того, что фундамент залы был ниже уровня (с. 212) воды в пруду. Но я помогла горю, приказав вырыть между домом и прудом сточную трубу и выложить ее камнем; труба идет вокруг всего дома и так хорошо отводит воду, что теперь совсем нет сырости в доме и не пахнет гнилью, как прежде» (с. 211).
29 августа 1794 г.
«Холод выгнал меня из Таврического дворца; конец Августа точно Октябрь. Я приехала в свою зимнюю лачужку, поднялась по мраморной лестнице и прошла в залы, которые вновь отделаны под мрамор к свадьбе Александра по рисункам и указаниям Гваренги. Эти три прелестные залы ведут в комнаты Александра; прошлый год оне были роскошно убраны; теперь уничтожили всю роскошь, мешавшую удобству, и вышли очень приятные комнаты, хотя прежней роскоши в них нет. Оттуда я прошла в комнаты, назначаемые для восьмого ребенка великой княгини Марии Федоровны, который, вероятно, явится на свет или в конце нынешнего года или в начале 1795-го. Невестка ея еще не в таком положении. Оттуда и прошла коридорами в комнаты Александры, которой уже минуло одиннадцать лет, и она с нынешнего лета считается взрослой девицей; от нее отправилась к Елене: ее спальня (с. 213) так мило убрана, что она наверное не заснет в эту ночь от удовольствия. Оттуда я пошла в церковь посмотреть что там делается, потом в знакомую вам галерею, а оттуда в свои комнаты, потом в Эрмитаж, в тамошний театр, из театра в ложи Рафаэля, прошла три залы, где помещается кабинет естественной истории, и вернулась к себе в комнату, где и села вам писать, после того как обошла весь дворец и Эрмитаж, что составит версты с две или три. Я вам все это рассказываю для того, чтобы вы подивились, как ваша покорная услужница до сих пор еще проворна» (с. 212).
14 июня 1795 г.
«Вот что я вам скажу касательно поездки г-жи Бюэль в Россию, так как вы хотите, чтобы я решила этот вопрос, и просите дать вам помещение при дворе. Вот теперь я и хлопочу, где бы вас поместить. В настоящую минуту Зимний дворец не то, что прежде, когда вы приезжали ко мне в свите покойной ландграфини: тогда нас было только двое, я да сын; теперь же тут помещается женатый сын, семеро его детей, из кото¬


II Материалы и документы
178
рых один уже женился, и весь необходимый штат. Второй сын должен будет поместиться в другом доме, рядом, который теперь переделывают и устраивают для него; он будет примыкать (с. 225) к Эрмитажу. Стало быть, чтобы успеть вам приготовить жилище в Зимнем дворце, где я провожу большую часть года, я должна отложить удовольствие вас видеть до будущей весны, когда вы отправитесь в путь. Я тогда успею вам выслать денег, и вы поедете с детьми летом, найдете меня на даче и к зиме переселитесь в свое жилище» (с. 224).
8 ноября 1795 г.
«В царствование Людовика XIV Французская школа живописи отличалась благородством в изображениях, и можно было ожидать, что она сумеет сочетать ум с благородством и приятностию. Теперь приезжает к нам г-жа Лебрен, в Августе, когда я перебралась в город, и уверяет, что может соперничать с Анжеликой Кауфман, которая несомненно умеет придать благородство своим фигурам; даже больше: ее фигуры отличаются идеальной красотой. Соперница Анжелики для первого опыта рисует портрет великих княжон Александры и Елены; у первой из них благородное, выразительное лицо и царственная осанка; вторая — красавица в полном смысле слова и смотрит совершенною невинностью. Г-жа Лебрен усаживает обеих на диван, заставляет младшую совсем вывернуть шею, и выходят точно две обезьяны, которые греются на солнце, или, если хотите, две отвратительные маленькие Савоярки, с виноградными кистями в волосах как у Вакханок, в каких-то малиновых с фиолетовым туниках; одним словом, не только люди спрашивают, которая из них старшая и которая младшая. Приверженцы г-жи Лебрен превозносят картину до небес; но на мой взгляд, это дрянь, потому что без всякого вкуса и благородства, да и сходство-то отсутствует; нужно большое тупоумие, чтобы, имея перед глазами такой оригинал, не суметь ничего сделать: нужно было рисовать природу как она есть, а не придумывать такие положения, что вышли обезьяны вместо детей» (с. 230).
5 января 1796 г.
«Вот уже три дня, как я немного прихрамываю от ревматизма в колене, но это значит только, что я три года тому назад упала с лестницы в 15 ступенек1, когда шла в ванну, и с тех пор, как дурная погода, так у меня начинает болеть ушибленное колено...» (с. 232).
18 февраля 1796 г.
«Свадьба вел. кн. Константина была назначена 13-го, но в Воскресенье у невесты его сделалась лихорадка и такая страшная зубная боль, что пришлось отложить до Пятницы 15-го февр., так как у ней щека распухла и один глаз стал совсем маленький. Наконец, в Пятницу их обвенчали; в мраморной Георгиевской зале был обед, потом бал, после которого новобрачных отвезли в Мраморный дворец, где они теперь живут. На другой день они обедали у меня, а вечером были бал и вечерний стол в большой зале, которую не нужно смешивать с Георгиевской (та гораздо меньше). Воскресенье 17-го мы все отдыхали. Сегодня в двенадцать часов дня было народное угощение, где все очень веселились, а потом я обедала в Мраморном дворце у в.к. Константина. Я ду-
1 Антресоль первого этажа, где была
«мыльня».


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
179
маю, трудно найти дом красивее и удобнее, где б было все так роскошно, изящно и с таким вкусом. До обеда и после обеда мы все осматривали дом, и я осталась очень им довольна, и в.к. Константин тоже» (с. 232)1.
Пребывание короля Станислава-Августа в Петербурге 2
После взятия Варшавы 24 сентября 1794 г. Суворов получил предписание императрицы Екатерины II отправить короля Польши Станислава-Августа в Гродно, в ссылку. Павел I амнистировал польского короля и пригласил его в 1797 г. посетить Петербург3.
6 марта 1797 г. король посетил Эрмитаж и был поражен его грандиозностью. Он обратил внимание на модель дома Вольтера в Фернэ, на его библиотеку, «особенно любопытную вследствие помет, собственноручно сделанных Вольтером» (с. 589).
После возвращения из Москвы, 30 мая, он вновь посетил Эрмитаж, в сопровождении сенатора князя Николая Борисовича Юсупова. Он интересовался рисунками, обратил внимание на картины Кл.Лор- рена, Тенирса и на этюды Рубенса триумфальных арок Фердинанда. «Картина Гвидо Рени, представляющая четырех отцов церкви и При- снодеву, явившуюся им на небесах, считалась князем Юсуповым самой лучшей из всей императорской коллекции» (с. 590).
Король встречался и с петербургскими коллекционерами. «Тогда в С.-Петербурге из их числа был известен некто Лабенский, поляк, брат которого находился хранителем картинной галереи Эрмитажа и который три года был учеником художника Баччиарелли. Лабенский, незадолго до посещения его королем, только что вернулся из Гамбурга и привез оттуда много картин, из которых большинство приобретено им у французских эмигрантов» (с. 596).
«Кроме того, король видел в Эрмитаже и в Павловске много работ императрицы, вырезанных из слоновой кости и камня, достойных удивления по их количеству и достоинству» (с. 599).
Английский сервиз «Зеленая лягушка» в Чесменском дворце, за семь верст от Петербурга (с. 602).
В Эрмитажном театре 13 ноября видел оперу «Зенобия» с декорациями Гонзага. Там же он видел комедию Корнеля «Le menteur» и балет «Adele de Penthievre» с декорациями того же Гонзага. На сцене театра Эрмитаж давались и русские представления. Трагедия Сумарокова «Лжедмитрий», где Марина Мнишек была заменена княжной Ксенией. Ему давали перевод на французском языке. На французской пьесе «Le philosophe sans le savoir» «зрители плакали» (с. 605-606).
Николай Борисович Юсупов
Юсупов Николай Борисович родился 15 октября 1750 г., умер в 1831 г. Сенатор. Член Государственного Совета.
1781 г. — Действительный камергер. 1782 г. — в свите цесаревича Павла во время его путешествия по Европе. 1783 г. — посланник и полномочный посол в Турции (Двор Сардинского короля Амедея III), вы-
1 После текста писем Екатерины II Б.Б.Пиотровским была сделана заметка: «От С.Ф.Янченко. 19.08.87». — Примеч. ред.
2 Горянинов С. Художественные впечат¬
ления короля Станислава-Августа о своем
пребывании в С.-Петербурге в 1797 г. — «Старые годы», 1908, октябрь, с. 587-606. з Данная статья приводится Б.Б.Пиот- ровским в отрывках и в его собственном пересказе. — Примеч. ред.


II Материалы и документы
180
полнял поручения Екатерины за границей. 1791—1799 гг. — Директор Императорских театров. В 1796 г. «ему поручено было принять в свое ведение Императорский Эрмитаж и возложено заведование придворным театром и музыкой». В 1797 г. в день коронации Павла I был пожалован орден Андрея Первозванного, а 20 ноября назначен главным Директором Мануфактур-коллегии. «После него, кроме огромного имения, остались: драгоценная библиотека, отличная картинная галерея, мраморные статуи лучших художников и домашний театр»1.
Дмитрий Петрович Бутурлин
Дмитрий Петрович Бутурлин, внук фельдмаршала Александра Борисовича Бутурлина (1694—1767), сын графа Петра Александровича, родился 14 декабря 1763 г., восприемницей его была Екатерина И, которая при крещении пожаловала его сержантом гвардии; 1784 г. — адъютант Потемкина, 1802 г. — действительный камергер, 1803 г. — посланник при папском дворе, 1817 г. — тайный советник и сенатор. Навсегда покинул Россию, переехав во Флоренцию, где и умер в 1829 г. Был женат на дочери гр. Артемия Воронцова, Анне Артемьевне, своей троюродной сестре, которая в 1825 г. перешла в католичество.
Бутурлин участвовал в числе нескольких лиц в составлении сатиры с рисунками на видных деятелей екатерининского царствования и даже на Екатерину И, за что был отставлен с запрещением въезда в местопребывание Екатерины И. Приобрел известность двумя своими библиотеками: первая — 30 000 томов, очень редких, с замечательными оранжереями, музеем и садом — находилась в Немецкой слободе, сгорела в Москве в 1812 г.; вторая собрана им во Флоренции и продана с аукциона в Париже его наследниками.
Черновик всеподданнейшей записки о положении Эрмитажа (Tableau de l’Hermitage Imperial)
«Императорский Эрмитаж, наблюдение за которым доверено мне уже более двух лет и управление которым, несмотря на мое назначение в Риме, Ваше Императорское Величество желаете оставить за мной, дает мне тем самым слишком лестное доказательство Вашей доброты ко мне, чтобы я мог пренебречь каким либо случаем, когда мое усердие и мои небольшие познания могли бы быть каким нибудь образом использованы».
В записке Д.П.Бутурлин предлагает указать: 1) какие разнообразные коллекции содержит Императорский Эрмитаж; 2) меры, требуемые для поддержания или увеличения его коллекций; 3) средства по управлению им для общественной пользы.
Обзор коллекций: а) картины всех школ; Ь) эстампы; с) рисунки;
d) 	резные камни; е) монеты и медали; f) минералогические коллекции;
g) 	ювелирное искусство; h) библиотека.
а). «Коллекция картин смело может выдержать сравнение с любой из таких же коллекций, наиболее известных в мире» (3113 картин). «Но если следует прибавить к ней несколько предметов для доведения ее
1 См. Русский биографический словарь.
Изд. ими. Русским историческим обществом. 1912, с. 353-354.


1 Основание Эрмитажа. Екатерина II
181
постоянно до совершенства, к чему она достойна, то не менее необходимо изъять из нее большое количество слабых произведений или малозначительных, которые нарушают цельность и отнимают место, которое они не заслуживают. В этом случае изъятие является надежной мерой предосторожности. Много сотен картин должны быть удалены, но они могут еще очень хорошо служить для убранства комнат в разных дворцах и покоях императорской фамилии».
b). Эстампов 100 ООО экз. Коллекция отражает «беспорядочность ее образования. Есть эстампы во многих экземплярах, а некоторые важные отсутствуют. «Количество старинных гравюр в ней наиболее полно, чем современных».
c). Рисунки — 6798 шт. Хороший подбор, но следует его увеличить.
d). Резных камней — 11 302, оттисков 30 ООО шт. «Основательница этого отдела Екатерина II, Ваша августейшая бабка, находила отдохновение в течение многих лет в резных камнях, которые соединяют в себе очарование искусства и пользу для истории». Подробное описание коллекции и рекомендация изъять те камни, «которые не представляют ничего интересного ни по природе камней, ни по сюжету, ни по красоте и особенностям самого камня или из-за характера сюжета».
e). Медали, монеты. Точные сведения о количестве медалей и монет.
f). Минералы. «Обширные владения России дают натуралисту-ис- следователю множество разнообразного материала, который он тщетно искал бы в других европейских странах».
g). Старинные и редкостные драгоценные предметы — 1345 шт. Целая зала Эрмитажа предназначена для этой редкостной коллекции... «Точное и подробное описание всех этих предметов было бы весьма интересно, но сомнительно найти в данное время достаточно достоверные материалы, чтобы сделать это описание».
h). Библиотека. «Многотомная библиотека (свыше 40 000 томов) совершенно не полна во всех ее частях. Содержит много дублетов, часть которых уже размещена по воле Вашего Императорского Величества.., часть библиотеки, поступившей от Дидро, не имея ни одного замечательного экземпляра, никакой выдающейся особенности, распылилась в общей массе и попала в общий каталог. Я застал это уже тогда, когда принял управление. Библиотека Вольтера не имела подобной участи»1. Отдельный фонд русских книг для служащих Эрмитажа. Екатерина II давала служащим читать книги и «давать ей отчет в прочитанном». Эта библиотека находится в отдельном помещении под присмотром старшего камердинера — Медкова 1-го.
Хранение, поддержание и пр. «Если бы возник вопрос о том, чтобы разрознить это прекрасное собрание, то одно имя Екатерины, как эгиды Минервы, достаточно, чтобы сохранить Эрмитаж в неприкосновенности и предупредить от всякого на него посягательства».
Все коллекции должны иметь прирост. «Допуская публику наслаждаться и пользоваться этими коллекциями в определенное время года, при соблюдении ненарушаемых правил и под присмотром назначенных для сего служащих, что было бы для нее источником образования, сред¬
I Славословие в честь Вольтера, «Не¬
стора литературы».


И Материалы и документы
182
ством и облегчением посвятить часть своего времени знанию...». «Такое учреждение как Эрмитаж, не имея определенное назначение, царская сокровищница, находящаяся во дворце наших государей, посвящена специально для их пользования». Рекомендуется написание сочинения об Эрмитаже и публикация каталогов»1.
I В деле французский оригинал и рус¬
ский его перевод, выполненный зав. архивом Эрмитажа А.В.Сусловым в 1928 г. См. Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2, 1804, ед.хр., 13, л. 1-14.


ИСТОРИЯ ЭРМИТАЖА
2 Эрмитаж в царствование Николая I
Франц Иванович Лабенский (1769—1850) 1
Завещание Ф.И.Лабенского (копия, поступившая в архив в 1984 г.)
Завещательные мои распоряжения и выражения последней моей воли, изображенные в духовной моей, написанной 31 января 1840 г., должны считаться недействительными относительно всего того, что касается брата моего Михаила. Право его на мое наследство в равной степени с моими тремя племянниками уничтожается преждевременной его кончиною.
Я назначаю моими универсальными наследниками трех моих племянников, а именно: Ксаверия, Камилла и Станислава, сыновей покойного брата моего Ксаверия, скончавшегося в Петербурге, а если их не будет, то их место заступают дети их.
Подразумевается, что если племянник мой Ксаверий умрет в безбрачном состоянии, в котором он ныне находится, то доля, причитающаяся ему из моего наследства, останется естественным образом двум младшим его братьям.
Завещаю им: картину, писанную Леонардо да Винчи, оцененную в 15 ООО руб., оригинальные рисунки, литографии, гравюры, библиотеку, произведения искусства и вообще редкости, оружие, драгоценности, гравированные камни, серебро, фарфор, фаянс, хрусталь, столовое белье, гардероб, белье, шубы, экипаж, лошадей и проч. Из сего я исключаю некоторые предметы, о коих будет упомянуто ниже. Они должны совершить раздел как следует добрым братьям, или полюбовно или продав вещи с публичного торга.
Сверх того я отказываю им: <...> во время смерти моей в С.Петербурге, то я препоручаю и прошу господина коллежского советника Андрея Ивановича Кремера заступить место его, и поступать во всем как следует душеприказчику моему.
Действительный статский советник и кавалер
Франц Иванов сын Лабенский
Сие духовное завещание по воле завещателя действительного статского советника Франца Ивановича Лабенского писал я — коллежский советник Андрей Иванов сын Кремер2
Сведений о Ф.И.Лабенском сохранилось незаслуженно мало! Франц Иванович Лабенский (его подлинное имя Франциск Ксаверий) был назначен в 1796 (или 1797) году к смотрению картин в Эрмитаже.
1 Действительный статский советник 2 Далее следует приписка к завещанию о Франц Иванович Лабенский. С 1805 г. зани- смерти Лабенского 11 февраля 1850 г. См. Армат должность смотрителя 2-го отделения. хив ГЭ, ф. 1, оп. 2,1840 г., ед. хр. 109, л. 1 —7.


II Материалы и документы
184
Полная инвентаризация картин, находившихся в Эрмитаже, Таврическом и Мраморном дворцах, была составлена комиссией в составе Лабенского и профессоров Акимова, Угрюмова, Гордеева и Козловского. Между дворцовыми и эрмитажными картинами не существовало строгого разграничения. Каталог составлен по повелению Н.Б.Юсупова1.
С 1805 г. Лабенский занимает должность начальника 2-го отделения Эрмитажа. Много покупок делает Лабенский у русских художников: Ф.Ма- твеева, Венецианова, А.Орловского, Егорова, Шебуева.
1801 г. Покупка двух картин Г.Робера: «Мост» и «Храм Конкордия».
1807 г. Покупка картины «Утро» Клода Лоррена.
1808 г. Командировка в Париж. Приобретения: Караваджо «Лютнист», Питер де Хох «Госпожа и служанка».
Лабенский внимательно следил за покупками картин и нередко критиковал купленные картины.
1819 г. О приостановлении издания Лабенского «Описание картинной галереи Императорского Эрмитажа» вследствие невзноса денег подписавшимися на него (см. Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2,1819, ед. хр. 12).
Лабенскому было поручено размещение картин в новом здании Эрмитажа из числа находящихся в разных дворцах2.
Лабенский много внимания уделял вопросам реставрации. В одном из своих рапортов он указал, что «должность механического реставратора оставалась забытой, через что картины весьма претерпевали»3.
В разговоре с министром народного просвещения АН.Голицыным в 1817 г. Лабенский высказался о необходимости устройства в Эрмитаже реставрационной школы под руководством Митрохина; Голицын поддержал эту мысль, Пашков, обер-гофмаршал, сменивший Толстого, обиделся на то, что Лабенский его обошел, и противился этому проекту, который получил одобрение Александра I и был проведен в жизнь.
1 См. Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., А.Ф.Митрохин, придворный лакей, с 1797 г. за-
c. 125. ним алея живописью и был придан в помощь
2 См. там же, с. 153. Лабенскому для наблюдения за картинами
3 Рапорт 1825 г. См.: Гамалов-Чураев С А. Эрмитажа и дворцов и под руководством Ла-
Реставратор 9-го класса Андрей Митрохин. — бенского стал реставратором, разработавшим •«Старые годы», 1916, апрель-июнь, с. 51-66. перевод живописи с дерева на холст.
Лабенским было предпринято издание «Галерея Эрмитажа», с текстом на французском и русском языках и с 75 гравюрами (1805— 1809), составителем этого труда на титульном листе значился Камиль, а издателем Лабенский. Издание не было закончено из-за недостатка денег по подписке4.
Доступ публики в Эрмитаж производился хранителем по билетам, выдававшимся Лабенским, причем лицам, лично известным хранителю, могли даваться постоянные билеты5. Разовые давались даже до 8 персон.
В 1825 г. Эрмитаж был открыт для посетителей зимой от 12 до 15 часов, для художников от 9 до 17, летом для посетителей с 12 до 16, а для художников с 8 утра до 8 часов вечера6. Придворная контора обращала внимание Лабенского на необходимость более тщательного надзора за теми, кто посещает музей.
4 Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 163, примеч. 200, с. 290.
5 «Билет на всю вечность» был предоставлен Пушкину Жуковским!
6 См. Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч., с. 165.


2 Эрмитаж в царствование Николая I
185
К.П.Беггров.
Набережная около Зимнего дворца. 1826. Литографированная акварель


II Материалы и документы 186
Е. Ф. Крендовский.
Тронный (Малый) зал на половине императрицы Марии Федоровны в Зимнем дворце. Около 1831 г.


2 Эрмитаж в царствование Николая I
187
Господину обер-гофмаршалу и кавалеру действительного статского советника Лабенского рапорт о возвращении в залы картины Рейнольдса и просьба денег на реставрацию рамы для нее (Архив гэ, ф. 1, оп. 2, 1835, ед. хр. 36).
18 января от 1835 г. О командировке Лабенского в Англию.
Ф.И.Лабенский не участвовал в создании Нового Эрмитажа. Его деятельность ограничилась екатерининским Эрмитажем. Он умер за границей в 1850 г., но многие его предложения, высказанные ранее, были включены в текст «Правил» 1851 г., введенных Николаем I.
16 сентября 1821 г. Лабенский был избран Академией Художеств «почетным вольным общником»1. В 1805 г. Лабенский получал жалованье в размере 2000 руб. в год (то есть 166 руб. 60 коп. в месяц).
Лабенский ежегодно имел «Предписание почтовым станциям об
ускорении ПОеЗДОК» ПО УПОМЯНУТЫМ В Предписании Трактам (см. Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2, ед. хр. 45, л. 1).
О назначении Лабенского дежурным при теле императрицы Елизаветы Алексеевны (см. там же, ед. хр. 54, л. 1-3).
Предписание от 21 октября 1827 г. о повелении эрмитажным чиновникам присвоить на торжественные и праздничные дни мундиры со следующим разделением:. 1) чтобы начальникам и смотрителям отделений, равно библиотекарям употреблять шитье на воротнике, обшлагах и клапанах такое же, какое для советников Придворной конторы назначено. Нижнее платье белое суконное (Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2,1827 г., ед. хр. 60, сл. 1-2).
Письмо Ф.И.Лабенского гофмаршалу КА.Нарышкину (дата не поставлена): «Для прекращения вкравшихся в Эрмитаж Его Императорского Величества беспорядков, от которых впоследствии, есть ли они остановлены не будут, могут родиться еще важнейшие злоупотребления, необходимым нахожу представить Вашему превосходительству на рассмотрение сделанные мною распоряжения относительно дежурства всякого звания придворных служителей при Эрмитаже. Каждый день дежурными при Эрмитаже находятся следующие лица, а именно: камердинер, гоф-фурьер, камер-лакей, 9 лакеев и 8 истопников...» (далее указано, в каких комнатах должны они пребывать, много места отведено правилам копирования картин). «В шинелях или шубах по Эрмитажу не ходить. Трости, зонтики и калоши оставлять в передней у дежурного» (см. Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2, 1827 г., ед. хр. 64, л. 1-5).
Реестр петергофским картинам, поврежденным от бывшего ноября 7-го 1824 года наводнения (см. Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2, 1824 г., ед. хр. 26, л. 26-33).
Письмо от 31 мая 1833 г. титулярному советнику Планату о «смотрении за всеми предметами по 2 отделению Эрмитажа, за исключением драгоценных и прочих вещей», на время отсутствия за границей смотрителя по 2 отделению Эрмитажа действительного статского советника Лабенского (см. Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2, 1833 г., ед. хр. 15, л. 5).
5 марта 1844 г. Ф.ИЛабенскому. «На рапорт Вашего превосходительства от 2 марта честь имею уведомить, что об отводе Вам на время переделки эрмитажной лестницы квартиры в театральном здании,
1 Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ. соч.,
с. 163.


II Материалы и документы
188
бывшей капитана Воробьева, предписано мною майору от ворот Зимнего дворца. Министр Императорского двора князь Волконский» (Ар-
хив ГЭ, ф. 1, оп. 2, 1844 г., ед. хр. 10, л. 1 [кв. X? 34]).
Рапорт г. Кёне от 28 февраля 1851 г. о покупке книг покойного Ф.И.ЛабеНСКОГО (см. Архив ГЭ, ф. 1, оп. 2, 1851 г., ед. хр. 28, л. 1).
Хранители картин императорского дворца и Эрмитажа 1
1743 Приглашение Георга Фридриха Гроота на службу в качестве портретиста и для наблюдения над дворцовыми картинами и их реставрацией (покупка картин при Елизавете Петровне для Царскосельского дворца).
1749—1775 После смерти Гроота его место занял его помощник Пфандцельт (Лукас Конрад Пфандцельт), ставший впоследствии хранителем Эрмитажной галереи. Пфандцельт добавлял картины в картинный зал Екатерининского дворца в Царском Селе. Им выполнена первая развеска картин Эрмитажа.
1775—1797 Художник Мартинелли, заведующий Картинной галереей Эрмитажа. О нем известно очень мало, он упоминается в письмах Екатерины Гримму. Мартинелли был подчинен Бецкому. В 1773— 1783 гг. рукописный каталог Эрмитажной галереи был составлен графом Эрнестом Минихом.
1797 Князю Николаю Борисовичу Юсупову было поручено Павлом I «взять Эрмитаж в свое ведение». С 1781 г. Юсупов ведал Императорскими театрами. До него при Екатерине был В.С.Попов.
1797—1849 Во главе Картинной галереи был поставлен художник Ф.И. (Франциск Ксаверий) Лабенский, работавший под руководством Брен- на над росписью комнат Гатчинского дворца.
1802 Д.П.Бутурлину «был поручен Эрмитаж», он высказал мнение о возможности допуска в Эрмитаж публики «в определенное время года, при соблюдении нерушимых правил и под надзором назначенных для сего служащих» (должности директора не было, Бутурлин, так же как Юсупов, имел личное поручение).
1805—1816 Заведовал Эрмитажем обер-гофмаршал Н.А.Толстой.
1849 На место ушедшего Лабенского (скончался в 1850 г.) назначен Ф.А.Бруни.
1850 Л.Стефани назначен заведовать античными коллекциями.
Эрмитаж при Ф.И.Лабенском 2
Вход в Эрмитаж. Большая лестница налево ведет в Картинную галерею и апартаменты Директора (на 3-м этаже).
В прихожей предъявляется карточка на вход в Эрмитаж, временная или постоянная.
Три двери: правая в Лоджии Рафаэля, левая в галерею, прямо в фойе театра. В прихожей находится слуга, готовый следовать за Вами по Эрмитажу.
1 Петербург и Царское Село. См.: Левинсон-Лессинг В.Ф. Указ соч.
2 См.: Schnitzler I.H. Notice sur les prin- cipaux tableaux du Musee Imperial de l’Ermitage a Saint-Petersbourg. Berlin, 1828.


2 Эрмитаж в царствование Николая I
189
1. В центре ваза из фиолетовой яшмы колыванской работы, выс. 2 арш. 4 вершка. Жанровые и пейзажные картины: Лоррен, Пуссен, С.Роза, П.Поттер. 39 картин.
2. Жанровые картины: С.Роза, Рубенс, Поттер, Карраччи. 30 картин.
3. Итальянская галерея. Шедевры: Тициан, Джорджоне, Гарофало, Пьембо, П.Веронезе, Гверчино, С.Роза. В центре фарфоровая ваза С.Петер- бургской фабрики с росписью Адамса. 42 картины.
4. Большой зал. Большая ваза из фиолетовой яшмы, по сторонам два канделябра. Часы с изображением памятника Минину и Пожарскому. Картины испанской школы. Перуджино, Андреа дель Сарто, П.Веронезе. 108 картин.
5. Небольшая комната с диваном, мозаичным столом. Она содержит итальянские картины: Леонардо да Винчи «Джоконда» (?), Тициан, Гарофало, Рафаэль «Св. семейство», Карраччи, Андреа дель Сарто. 40 картин.
6. Зал Воувермана. Шкаф с бюстом королевы Луизы Прусской, два канделябра с вазами из малахита. 54 картины.
7. В комнате помещены часы работы Штрассера, купленные императором у вдовы пастера в Петербурге. Картины Воувермана, Брауера, Остаде.
8. Зал Тенирса. Малахитовый стол. Картины тех же художников.
9. Гранитная ваза. Разные картины фламандской школы.
10. Без картин. В нише античная статуя Цереры. Бюст Ахилла.
11. Зал Рембрандта. В нем стоит бюро Гамбса. На месте, где ранее стоял биллиард — бюст Екатерины. Два золотых подноса с барельефами, поднесенные ко дню коронации. 39 картин Рембрандта [вероятно, и школы его].
12. Овальный зал. Мраморные бюсты Шереметева и Румянцева работы Шубина. Бюсты Суворова и Чичагова, бюст Голицына работы Мар- тоса. Портрет Екатерины работы Лампи.
13. Маленький кабинет в стене зала, несколько голландских картин, среди них «Жертвоприношение Авраама» Рембрандта.
14. Антресоли по лестнице из Овального зала. 6 комнат, в первых трех в шкафах гравюры и эстампы, коллекция камней, в двух комнатах — медали. Тут же картины Менгса, Тициана, портрет Веллингтона.
15. Переход из здания Фельтена в Ламотовский1. Картины французской школы (Пуссен, Верне).
16. Небольшой зал. Бывший Эрмитаж, с подъемными столами, которых уже нет. Ваза из порфира с золочеными кариатидами. Стол с «монументом» из бронзы в честь Екатерины И. Картина Миньяра «Семейство Дария», картина Лесюера «Св. Этьен», две картины Ван Лоо. П.Миньяр. «Великодушие Александра Македонского» в помещении № 16 в комнате «Эрмитаж». Поступила в 1792 г. из собрания князя Г.А.Потемкина-Тав- рического. Размер 298x451,5.
17. Кабинет Кваренги. Две картины (La Hire u Madame Le Brun).
18. Восточная галерея около сада. 120 картин. Тут был пандус Екатерины II. Залы украшены скульптурой Альбани, украшены канделябрами и вазами, одна из них малахитовая парижской работы. Картины
1 Сопровождающий лакей обычно воз¬
вращался обратно в фельтеновское здание, исключая галереи около Висячего сада.


II Материалы и документы
190
Клода Лоррена, Миньяра, Пуссена, Бурдона, Верне, Фрагонара и других.
19. Зал русских художников. «Храм из алебастра». Тут был выход пандуса. Картины Лосенко, Иванова, Егорова, Кипренского, Шебуева, Воробьева, Венецианова, Матвеева, Орловского (названо 16 картин).
20. Галерея Снейдерса. 90 картин разных школ, среди них 12 (?) Сней- дерса, Дюрер, Кранах.
21. Коридор [ныне «Петербургские виды»]. Несколько картин, в частности, Карраччи.
22. Переход в Зимний дворец. Картина «Мадонна» Пармиджанино. А. Кауфман.
23. «Желтая галерея» (западная у сада).Картины разных школ (Италия, Бельгия, Менгс). Небольшая модель из белого воска — «ферма».
24. Без картин. 4 античных бюста и две вазы.
25. «Старая галерея». 180 картин (Италия, Франция, Германия). Андреа дель Сарто, Веронезе, Батони, Каналетто, Тициан. Тут же под занавеской Екатерининские правила посещения Эрмитажа.
26. 27. Картины итальянских художников. Манекен «Голландка — хозяйка дома в Саардаме, в котором жил Петр I». У пояса — связка ключей.
28. Небольшая комната, сплошь увешанная картинами «малых голландцев» (Доу, Метсю, Мирис, ван дер Верф, Остаде). Тут же модель домика в Саардаме, где жил Петр I.
29. Большой зал. Фарфоровые вазы, мебель, часы. Портрет Марии Федоровны работы Виже-Лебрен. 50 картин голландской школы, Ван Дейк.
30. 31. Картины фламандской и голландской школ. Большая ваза из яшмы. Бюст Суворова.
32. Ван Дейк, Рубенс. Большая ваза.
33. Продолжение фламандской школы: Рубенс, Ван Дейк, Иордане.
34. Темная комната. Иордане, Рейсдаль.
35. Фойе театра. «Самая большая ваза из колыванской яшмы. Высота 4 1/2 арш., диаметр 2 арш., 4 вершка». Колонна в честь Полтавской битвы.
36. Лоджии Рафаэля. 2 фарфоровые вазы. Около 30 шкафов с коллекциями минералов Палласа, купленные Екатериной II.
37. Испанская галерея. Колыванская ваза работы Лаутина (?). Верхняя часть серебряной античной вазы, найденной в 1812 г. на берегу Прута. Скульптура Кановы. 106 картин (Рибальта, Веласкес).
38. Картины из Мальмезона [Жозефины]. Канова. «Амур и Психея». Картины итальянской школы, фламандской, голландской1.
Нас. 121—151 список художников по школам и названия картин, с указанием их размещения по залам. Надо проверить, не связана ли развеска картин с покупкой коллекций, уж очень большая пестрота в развеске.
Эрмитаж в 30-е годы XIX века
В восточной галерее, примыкающей к нынешнему Павильонному залу, — картины французской школы, в центральной части картины русской школы, а далее картины Снейдерса и фламандских художников. В западной галерее картины разных школ, в части, примыкающей к нынешнему
1 При перечне картин в залах надо учи¬
тывать старую их атрибуцию, ныне измененную.


Франц Иванович Лабенский (1769—1849). Рисунок К.X.Фогеля фон Фогельштейна. 1836


II Материалы и документы
192
VJ-A Hju> Те-Кглжл
•KKm^Ll T-vY-p^-n'c-i >U о.
■"3 » И. ^tivw-If*а.£*л .
fttsJLSvi; \ЪЪ%
6сАума^^1 * I 89*7»
ЛЦ) jV^/v>ysJl>C^jL-U VVO чА^ЫЛХАД-ии*л ил 0^кХ\у^ЛС -л~и. b ХИЛ>>И<
■ft v^uu ****. в
у»-.МП,: ,s »v vv^>~^
ил^мл**а< Л«л*л^ ,*vi^vu>-u> , v^v**|i*W <g) W^ ил -^*/«««* <
иъоо-W, , ...
Л?) HxJWWT л^.^иДлиД ,.
Лс^* ^ ^ \ЛJS>>^ПЛA/VV^uЛU~Л^ • ''VVUM «. tv -ХичуЛл^илд^лллллд^
И «Ty-(/vcW4 в "LccaajJ Ълл-ллли^сси-Л W
w , _ гилл«4^сшЛ W • ^ *:rr ‘ | .
VO^VVVJUOUA JbUu-vcC J-ДОЬ 11 CA-J-s_Lyt C/wJLtf ^ OyU-Jk t <ЛД^лЛАЛла ^ vULUA. j h.V1 ^w\l Cn)w J U^vvUJAJV ft СИЛ * Л*4И> , f ~"
). I Wvy^Wu) сли^уа A<Uuu^ \ tA/Wvu^
t С^У <^k( VVU^ACtUU. i-^ИЛЯЛ^ , U. <yu.jul0 1 CUJs X cui-улд* OV-O-чЛ-г» Сил-иьъни?
> coJU.*]
(г ^ "> (C.ys)\.
Лист рукописи с планом и обозначением расположения коллекций в Малом Эрмитаже, Старом (или Большом) Эрмитаже и корпусе Лоджий Рафаэля (по И.Шницлеру. 1827 г.)


Эрмитаж в царствование Николая I
193
30*? Х\Х?-
(3 г«\АД(а« I u. >mc*uuaucajlwj V\<JLu^/Wu^a^ &алл| - ^«у^ммм»/
tffiXbMMyvctLdX Щ-ШЫ* , & Ч ТОчли-и ищи! UMUKfck ^ Л
^vv^AtUft СуиьСГ9oftm и ^'ДОЛЛАл^-сдЛА»-* >C*^/»maaxaU>-1
ft SfeAe^u-J O^jLyui vcy*wc<cuu*c /ихлим. , 6 ЧоАлЛЛМ v^xacud Дймца! * HK,e'M1w^ j
lr\ aAacJs/ 1ЛШ*ии^ ^ U^MAUU44 M*^ftuJjLAAlMiA-<C. М^У*А*Ш.А<Ц>-1
i»JU U ич5чСилДСуии1А Ua, VSAJ^Ju^MMjyU-UA V\<%flu^<A<JUUA<> Л««Ж-и риЛ«иШДЛ-4< iW^^^tuAV
OOU.a »uu3-UAAU4 U p<vrv^(. VUAUIU • Л
S<ux “♦■V “/f ЛА«^М«МхуЛ Лсл SOJJ^JU» ^WUUCAUCU ^UM-/V^*---
1 !>a^c- « 18 га •»• vu»juao^ УидлАлмдьци А^а-уу^и ууд^мД^
<й t^L4 icu*. K’t^X.UA., V4A*L4LpOl u. (W^l^wUOLMA. , U Cl \UJLJUM ^4* i<U-e *• v^y-w 11"J
ССлУ\Л*л1-Слачсич* Ui-VL*-aA< | А с WouUju8^m*v » vyi.1 .АЛла^Й-усшм. VC WCAAWyLjJ - fttu
pouywcc ЧЛАЛСЙи..
V o>/ум^) vtojjju^v^j. VlU. i<uu Л*лОо <лу4.«3лли> чм^ууслис*ju. t«
4jVO-U<. WVAtVtfUf», - \\Afnf*JUM+*. poOrVsA-C UUMa -
p^ >v^c+. , cacwubtUV- с ?0c^>l>juc^ch-c4xjcoo хо^пмсаиииц - Ja CuU m«^<acouj> ила.идсч-.'и
'fceuc/W VACV\eCUO(JLfJ> ШЛС0ОД U 6 VCOCJU>tf-Ub «CUM. и^лмиссл p<wwc* идлсиа.
S^-cOs рмилА*л*Ли»% Чул/идл* Леи. (сслсо-llI w^oui гил-илсс*. иудллмдлГ *укало. срд*скиА.и»~&лсл>
S$-ftAu*, С кллл*лу*А ^<»vuuu)AtU >OWS*JUL*U4 W. ^ЛС^ЛМЦ . Cnti| .1^0
V |^ ^c.«uc< Jktcu иЬиа4и<4. *kcJwJ , i ■6^-wv U-e
и пл^иулАу-*-и-оч« гр.илсси»Ас*.£. ^чм/^и-Ал , Vu cva3c4<uao \лул-&чмкл»>-1
* ил wJWc^ в vuAWa е^иид^ис Лоа >ичдилллуЛ**л.
VUVV~1 о , .il^JLXU. ».|Щ . Л VVAKJuOVut-U. 4(Ut*
Oi VW»>WAC-H. Ра^Х-Л Ь^уиллии V Aj^vyCVbU*^^ ,
Лл, >у»ли'. С 13 иДлклу**- и ууулл- Йллл^уамс*-^ Л**>-0 ^иси.еч« <■«■*> ^
< >WW41 '**«- »«-** «о^иЛхс-А-иЛ ТалЛи. it WaJvCu^*'
И. а. С-су-*'* о-аЛмла Vlju ( ujwc G><. Лд^умлсадУ'*) “Т^ "'x,t/*0sA- 0*'с4 >длл** U^-u-j /
-j>cu^ ^ ■ *»№•*»**
Лист рукописи.
Вверху план верхнего этажа Старого (или Большого) Эрмитажа


II Материалы и документы
194
Флориан Антонович Жиль (1801-1864).
Литографированная фотография


2 Эрмитаж в царствование Николая I
195
Павильонному залу, картины итальянских художников. В зале и комнатах на территории Павильонного зала были развешаны картины голландской и разных школ. Зал нынешний около Советской лестницы был занят картинами Рембрандта (в зале рядом в 1932 г. помещены керченские золотые предметы). Далее залы Берхема, Тенирса и Воувермана, за ними два зала с картинами итальянской школы, а в двух последних, примыкающих к театру, — пейзажи разных школ. В надворных комнатах два зала было отведено картинам Рубенса и Ван Дейка, фойе театра — картинам разных школ. В трех залах, смежных с Рафаэлевскими Лоджиями, — мальмезонская коллекция, дальше — испанская школа и в последнем зале — картины разных школ. Для размещения картин был использован также третий этаж фельтеновского здания, в котором хранились эстампы и рисунки. В залах были расставлены мебель, скульптура, каменные вазы колыванского завода, петергофской гранильной фабр�