Author: Жуков Ю.А.
Tags: международные отношения внешняя политика дипломатия история ссср история сша
ISBN: 5-250-00606-Х
Year: 1988
Text
** с/ /У
Лч
ЮРИЙ ЖУКОВ
ДОРОГА ДЛИНОЮ
В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
или Рассказ о том,
как развивались
советско - американские
отношения
Москва
Издательство
политической
литературы
1988
ББК 66.4(2)
Ж86
Жуков Ю. А.
Ж86 СССР—США: дорога длиною в семьдесят лет, или Рассказ
о том, как развивались сов.-амер. отношения.— М.: Политиз¬
дат, 1988.— 319 с., ил.
181Ш 5—250—00606—X
Книга политического обозревателя газеты «Правда» Ю. Жукова рассказывает,
как сложно складывались отношения между нашей страной и США после Октября
1917 года и вплоть до наших дней, о его встречах на протяжении двух третей
XX века с общественными и политическими деятелями Соединенных Штатов
Америки.
Основанная на личных воспоминаниях, дневниковых записях, большом факти¬
ческом материале, книга адресуется массовому читателю.
ж 0804000000-268 КБ_3_И4_88 ББК 66.4(2)
079(02)—88
18ВЫ 5—250—00606—X
© ПОЛИТИЗДАТ, 1988
ПРЕДИСЛОВИЕ
Ж
анр политической публицис¬
тики не только пользуется в
нашей стране заслуженным
признанием, но и вызывает,
как мне кажется, повышенный интерес у общественности. Позволю
себе выразить убеждение, что причина такого отношения к нему
кроется в его больших, уходящих в глубь нашей истории традициях.
Предлагаемая вниманию читателей книга написана в жанре по¬
литической публицистики. В ней рассказывается о тех событиях
истории советско-американских отношений, очевидцем которых ав¬
тор — известный советский общественный деятель и журналист —
был на протяжении без малого семи десятилетий — практически с
первых лет существования молодой Советской республики до на¬
ших дней. Она представляет собой синтез личного опыта, впечатле¬
ний, оценок с историческим анализом. Столь большой период ис¬
тории рассматривается через призму авторского соучастия, и это
насытило книгу массой малоизвестных или забытых фактов, ха¬
рактерных черточек того или иного периода. По существу, перед
читателем проходит яркая картина того, как на протяжении десят¬
ков лет формулировалась и реализовалась политика США на глав¬
ной оси современных международных отношений. Повороты и
зигзаги в отношениях официального Вашингтона к СССР очер¬
чены очень логично.
Через всю книгу рефреном проходит тема мира, признанная
важнейшей темой современности уже первым декретом молодой
Советской власти в 1917 году. Приведенные автором факты свиде¬
тельствуют о том, что на протяжении более 70 лет своего сущест¬
вования наше государство ни разу не отступало от краеугольного
принципа своей внешней политики — принципа мирного сосущест¬
вования государств с различными социально-экономическими сис¬
темами. Этот принцип лежит в основе подхода нашей страны и
к отношениям с ведущей страной капиталистического мира, пред¬
ставляющей по многим политическим и социально-экономи¬
ческим параметрам полную противоположность системе социа¬
лизма.
Книга эта, разумеется, не ученый труд по истории. По своему
содержанию она близка к мемуарам — другому, не менее интерес¬
ному и ответственному жанру. Знакомый советским людям по
многочисленным журналистским статьям и комментариям, публи¬
ковавшимся в ведущих советских периодических изданиях, и
прежде всего в газете «Правда», по острым и злободневным теле¬
визионным выступлениям, затрагивающим актуальнейшие пробле¬
мы нашей внешней политики и международного положения,
Ю. Жуков предстает перед нами не только как очевидец, но и как
участник описываемых событий.
3
Еще мальчишкой из дальневосточного села Суражевки он ока¬
зался невольным свидетелем американской интервенции на Даль¬
нем Востоке, а потом не раз прямо или косвенно встречался с аме¬
риканцами и Америкой, будучи корреспондентом комсомольских
газет в годы первых пятилеток, работником центральной печати
в годы второй мировой войны и после ее окончания, общественным
деятелем, имевшим возможность встречаться и беседовать с очень
интересными людьми.
Книга Ю. А. Жукова — рассказ свидетеля, без сомнения, не бес¬
пристрастного. Впрочем, о каком беспристрастии можно говорить,
когда на всех этапах описываемых автором исторических событий
речь шла о судьбе нашего государства, о защите завоеваний нашего
народа, о его будущем. Время неумолимо ведет отсчет годам и деся¬
тилетиям. И события, участниками или хотя бы современниками
которых мы были, казалось, совсем недавно, уже стали или стано¬
вятся буквально на наших глазах историей.
Мне пришлось встречаться со многими из людей, о которых
говорит в • книге Юрий Александрович, быть очевидцем ряда
описываемых им событий и не раз вместе с ним работать. Уже этим
определяется тот интерес, с которым прочел рукопись этой книги я,
американист, в каком-то смысле коллега Ю. А. Жукова. Но думаю,
что особенно важна эта книга не только для его коллег и даже не
только для людей его поколения, которым близки и переживания
и опыт автора.
Особый интерес она — и не просто как добротное произведение
публицистики, но и как свидетельство очевидца — должна пред¬
ставлять для сегодняшней молодежи. Для нее книги, подобные этой,
имеют особую важность, помогая составить более ясное и рельефное
представление о многих событиях в жизни нашего государства.
Этим я бы и хотел закончить свое короткое предисловие. Со¬
ветский читатель хорошо знает Ю. А. Жукова. И я уверен, с интере¬
сом познакомится с его новой книгой.
Г. А. Арбатову академик
НЕОБХОДИМОЕ
ПОЯСНЕНИЕ
еред Вами, читатель, свиде¬
тельства человека, которому
довелось повидать и пере¬
жить многое. Эти свидетель¬
ства — о моих встречах с самыми различными представителями
талантливого американского народа на протяжении длительного
времени и притом в самых разнообразных ситуациях. Впервые
я увидел американцев, будучи еще мальчишкой, на Дальнем
Востоке в 1915 году, а поближе познакомился с ними три года
спустя там же, оказавшись под оккупацией войск интервентов.
Потом были встречи иного рода, при совершенно иных обстоя¬
тельствах — в ранние тридцатые годы, на строительстве Харьков¬
ского тракторного завода, а затем на Горьковском автомобильном
заводе.
В годы Великой Отечественной войны я встречался с американ¬
скими военными инженерами — они помогали собирать истребите¬
ли, доставлявшиеся в разобранном виде на пароходах через оке¬
ан,— и пилотами, которые перегоняли самолеты по воздуху через
Аляску и Сибирь. Один из американских летчиков, Томас Дж.
Уотсон, стал впоследствии послом в СССР. Уже в конце семиде¬
сятых годов он показывал мне дорогую ему как память модель
машины, на которой летал.
Вскоре после войны мне довелось увидеть и самому Америку,
еще не пришедшую в себя, когда я в качестве специального кор¬
респондента «Правды» прилетел со своими коллегами в Нью-
Йорк для освещения первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
После этого были встречи с американцами в трудные годы
«холодной войны», когда в госдепартаменте США и в Пентагоне
без конца изощрялись в придумывании доктрин, предусматривав¬
ших те или иные варианты новой, теперь уже атомной войны.
В то время в Вашингтоне много говорили о «сдерживании», а
потом и об «отбрасывании» коммунизма. Все это вошло в историю
как «балансирование на краю пропасти». Встречи с американцами,
в которых я участвовал, проходили тогда и в Вашингтоне, и в Моск¬
ве, и в Париже.
В шестидесятые годы случилось мне видеть американцев в
военной форме — участников агрессии против вьетнамского народа.
Весной 1964 года я побывал в многострадальном вьетнамском горо¬
де Винь, у легендарного моста имени Хо Ши Мина, где на изрытых
воронками дорогах я видел своими глазами, как в ярко-синем тро¬
пическом небе носились американские самолеты, сбрасывая
бомбы. С одним из летчиков США я получил возможность побесе¬
довать (вьетнамские пилоты сбили его в воздушном бою). Он
упорно пытался убедить меня, что всего лишь выполнял приказ
свыше.
5
В дальнейшем мне довелось быть свидетелем многообещающих
событий в мае 1972 года в Москве, летом 1973 года — в Вашингтоне.
Тогда были подписаны важные советско-американские соглаше¬
ния, повернувшие наши отношения к процессу разрядки и мир¬
ного сотрудничества. Полным ходом шли переговоры по вопросам
ограничения и сокращения ядерных вооружений, ставшие возмож¬
ными благодаря достижению Советским Союзом стратегического
паритета с США, переговоры, в основу которых был положен
принцип равенства и одинаковой безопасности. В 1973 году было
подписано соглашение о предотвращении ядерной войны. Начало
все шире развертываться экономическое, научное, культурное сот¬
рудничество.
1 августа 1975 года в беломраморном дворце «Финляндия»
в Хельсинки я стал свидетелем, как руководители 35 государств
Европы и Северной Америки торжественно подписали Заключи¬
тельный акт Общеевропейского совещания по безопасности и сот¬
рудничеству в Европе. Во всем мире он был оценен как Хартия
мирного сосуществования, соблюдение которой обеспечило бы мир
на земле на долгие времена. Но в США близилась очередная из¬
бирательная кампания, и тогдашний президент республиканец
Форд, подписавший эту хартию, вскоре заявил, что он отказывает¬
ся даже произносить слово «разрядка».
Но конкурент Форда демократ Картер перехитрил его. Облик
миротворца приглянулся избирателям больше. Впрочем, заняв мес¬
то в Белом доме, Картер довольно быстро предал забвению свое
обещание укреплять мир.
Ну а что было дальше, хорошо помнят даже самые молодые
читатели этой книги. Вновь, как и в пятидесятые годы, началось
опасное скольжение американской политики к пропасти ядерной
войны.
Многочисленные встречи последних лет с американцами — се¬
наторами, конгрессменами, журналистами, общественными дея¬
телями — оставили сложное, далеко не однозначное впечат¬
ление.
Перспективы далеко идущей нормализации советско-американ¬
ских отношений открылись в ходе памятных всем встреч Генераль¬
ного секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с президентом США
Р. Рейганом в ноябре 1985 года в Женеве, а затем в октябре 1986 го¬
да в Рейкьявике и, наконец, в декабре 1987 года в Вашингтоне.
Важным рубежом в международном развитии явилось подпи¬
сание в Вашингтоне Договора между СССР и США о ликвидации
ракет средней и меньшей дальности.
В результате настойчивых и целеустремленных усилий удалось
добиться значительного продвижения по проблеме радикального
сокращения стратегических наступательных вооружений в усло¬
6
виях соблюдения Договора по ПРО. Эта проблема остается цент¬
ральной в советско-американских отношениях.
В ходе переговоров было выражено обоюдное намерение спо¬
собствовать развитию двусторонних советско-американских отно¬
шений, налаживать откровенный и конструктивный диалог по гу¬
манитарной проблематике. Несмотря на подтверждение серьезных
разногласий при обсуждении положения в ряде регионов мира,
советская сторона проводила последовательную линию на поиск
новых подходов к регулированию конфликтных ситуаций, твердо
отстаивая право за всеми народами на выбор собственного пути
развития без вмешательства извне.
Этот успех — победа нового мышления во внешней политике
СССР, основные направления которой на современном этапе были
определены XXVII съездом нашей партии. И тот поворот, который
обозначился на встрече в Вашингтоне, был предопределен тем,
что советское руководство, действуя в духе нового мышления,
дало на протяжении всего периода, начиная с апрельского Плену¬
ма ЦК КПСС 1985 года, весомые и убедительные доказательства
своей политической воли к нормализации международных отноше¬
ний, в том числе и отношений между СССР и США.
Отрадно, что все больше наших собеседников выражали искрен¬
нее желание вернуться к тому курсу, который был проложен в трид¬
цатые годы президентом Франклином Делано Рузвельтом и к кото¬
рому Соединенные Штаты, казалось, возвращались в семидесятые
годы. Но как это сделать? Мало у кого из американцев, с которыми
приходилось встречаться, находился ответ на этот вопрос.
Ясно одно: СССР и США могут мирно сосуществовать и даже
сотрудничать на взаимовыгодной основе, если в Вашингтоне проявят
должную политическую волю к реализации совместных советско-
американских договоренностей. Я подчеркиваю, в Вашингтоне,
поскольку Москва уже дала весомые и убедительные доказательства
своей политической воли к нормализации отношений между нашими
странами, не только выдвигая конструктивные предложения, но и
осуществляя целый ряд важных односторонних шагов, направлен¬
ных на осуществление этих предложений.
«КПСС — за нормальные, стабильные отношения между Совет¬
ским Союзом и Соединенными Штатами Америки, предполагающие
невмешательство во внутренние дела, уважение законных интересов
друг друга, признание и осуществление на деле принципа равенства
и одинаковой безопасности, установление на этой базе возможно
большего взаимного доверия». Так были определены цели и задачи
нашей политической стратегии в этой области в Политическом
докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии. «Различия социальных
систем, идеологий не должны вести к напряженным отношениям.
Существуют объективные предпосылки для налаживания плодо¬
7
творного взаимовыгодного советско-американского сотрудничества
в различных областях. По убеждению КПСС, политика обеих
держав должна ориентироваться на взаимопонимание, а не на враж¬
ду, которая несет с собой угрозу катастрофических последствий
как для советского и американского, так и для других народов»1.
Эта генеральная линия КПСС и Советского государства неук¬
лонно проводится в жизнь и будет проводиться впредь, невзирая
на происки врагов советско-американского сотрудничества.
Я был бы рад, если бы мои записки помогли читателю полнее
представить себе специфические особенности дипломатии и воен¬
ной политики США. На роль научного исследователя американ¬
ских внешнеполитических отношений я, конечно, не претендую.
Эти свидетельства основаны на личных воспоминаниях, днев¬
никовых записях и документах.
1 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза.
М., 1986, с. 177.
1
Они хотели
задушить нашу
революцию
в колыбели
1.
ИНТЕРВЕНЦИЯ
С
квозь густую пелену времен
проступают контуры давно
минувших событий, словно
туманные картины, которые
показывал когда-то купленный мне в детстве отцом «волшебный
фонарь».
Вот одна из этих туманных картин. Мы живем в привольном
дальневосточном селе Суражевке, совсем недавно основанном
переселенцами из российского городка Сураж. Село раскинулось
на берегу своенравной таежной реки Зеи, по ней уже ходят паро¬
ходы, их доставили в разобранном виде из Америки и Западной
Европы и собрали в главном городе Амурской губернии — Благо¬
вещенске.
Рядом с нашей Суражевкой закладывается новый город. Ему
сулят большое будущее. Город назвали в честь наследника царя
Алексеевском. Пока что там лишь проложены через лес шоссейные
дороги — будущие улицы. На скорую руку сколочен деревянный
вокзал, уложены три рельсовых пути. Начато сооружение несколь¬
ких кирпичных домов,— кирпич здесь пока еще редкий строитель¬
ный материал. Строится городская управа. И уже издается газетка
«Алексеевский листок».
Приступая к работе над книгой, я никак не ожидал, что мне
удастся разыскать эту газетку. Все же на всякий случай запросил
Ленинскую библиотеку. И что же вы думаете? Меня пригласили в
газетный архив библиотеки и положили на стол целую груду забот¬
ливо переплетенных комплектов «Алексеевского листка», начиная
с самого первого номера, вышедшего в свет 2 сентября 1914 года.
С волнением разглядывал я отлично сохранившиеся страницы
газеты, которую читал семь десятилетий тому назад, будучи учени¬
9
ком суражевской начальной школы. И вот что вдруг бросилось
в глаза: в новогоднем номере «Алексеевского листка» за 1917 год
была помещена передовая статья, безвестному автору которой
нельзя отказать ни в ясности политического анализа, ни в смелости.
«Наступивший 1917 год,— писал он,— в своем течении будет
чреват событиями громадной важности, преддверием новой эры
в истории человечества. Современное положение вещей, их естест¬
венный ход и течение с очевидностью говорят за то, что проходящие
перед нами события конечным своим пунктом, так сказать, заклю¬
чительным аккордом будут иметь место в настоящем, 1917 году».
А рядом был помещен очерк «Новый год», опять-таки без
подписи. В нем говорилось:
«В атмосфере кровавых событий, под несмолкаемый грохот
орудий, в потоках крови и людских страданий родился новый
год. Третий новый год... Третий год невиданной миром бойни,
людского озлобления, попрания всех законов божеских и чело¬
веческих. Третий год беспримерной распри, в жертву которой
принесены десятки миллионов жизней, несметные богатства, и не
поддающееся учету безграничное море слез и страданий. Так родил¬
ся новый, 1917 год. Год ожиданий, год надежды, год лучшего,
светлого будущего. Год грядущих великих событий, год обновле¬
ния человечества. Вечным благословением почтит земля родив¬
шийся 1917 год».
Остается загадкой, как и почему царская цензура пропустила
тогда эти статьи в печать. Но это теперь не так уж важно. Важно
то, что события, которые предсказывали безымянные авторы этих
статей, не заставили себя долго ждать. Уже в феврале царский
режим был свергнут, и «Алексеевский листок» тут же опубликовал
торжествующую передовую статью:
«Старый монархический строй, строй бесправия, высосавший из
народа все здоровые соки, наконец рухнул. Не стало больше народ¬
ного терпения, и он сбросил рабские путы. Нужно создать новый
политический строй, провести в жизнь те политические и социаль¬
ные реформы, о которых уже так давно твердит русская демокра¬
тия».
В газете было опубликовано сообщение о том, что в помещении
кинотеатра «Солей» состоялось собрание рабочих. Было поста¬
новлено «приступить к организации союза рабочих города и поселка
Алексеевска. Вступительный взнос определен в один рубль. Многие
тут же внесли на собрании по подписному листку деньги в пользу
союза. Было собрано 75 рублей 40 копеек».
Одновременно был создан комитет общественной безопасности,
и газета опубликовала его призыв к сознательным гражданам
вступать в народную милицию, которая создавалась взамен разог¬
нанной царской жандармерии и полиции.
10
Помнится, нас, школьников, тогда собрали учителя. Они объяви¬
ли нам, что в России произошла революция, что теперь мы не долж¬
ны перед уроками читать молитву за здоровье государя императора
и что наша страна будет республикой. Алексеевск был переименован
в город Свободный — раз нет больше царя, значит, нет и царевича!
События продолжали бурно развиваться. Из Петрограда при¬
шла весть о том, что в Россию вернулся из эмиграции руководитель
партии большевиков Ленин, он сказал: революция должна продол¬
жаться. Ее цель — социалистическая республика. Не только в
центре страны, но и на нашей далекой окраине закипела жаркая
политическая борьба.
В конце октября по старому стилю на улицах тихой Суражевки
загремели винтовочные выстрелы. Это рабочие лесопильного завода
и солдаты брали власть в свои руки, узнав о том, что в Петрограде
победила социалистическая революция.
Но враги революции отнюдь не собирались сдаваться без боя.
Они сразу же начали готовиться к контрнаступлению, рассчитывая
на поддержку империалистических держав, готовивших военную
интервенцию...
Российская буржуазия знала — не могла не знать! — что
ее покровители связывают с борьбой против большевиков свои
собственные, далеко идущие интересы. Они рассчитывали захва¬
тить важнейшие экономические районы России и превратить их в
свои колонии. У русской буржуазии не было иного шанса выжить,
и она стала уповать на штыки своих американских, английских,
французских, японских союзников и даже на германские штыки.
И интервенция началась.
Уже 11 (24 по новому стилю) ноября 1917 года во Владивос¬
токе бросил якорь поспешно прибывший туда американский крей¬
сер «Бруклин», а в конце декабря — начале января 1918 года к нему
присоединились японские крейсеры «Ивами» и «Асахи», а также
английский «Суффолк».
Конечно, ни мы, суражевские мальчишки, ни даже наши роди¬
тели обо всем этом не знали. Власть в селе взял в свои руки Совет
рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Была установлена
связь с Петроградом. Школами руководил созданный в Совете
отдел народного образования. Пересматривались школьные про¬
граммы. Все были увлечены планами полного переустройства
жизни в интересах трудящихся, и всякие инициативы в этом на¬
правлении поощрялись.
Помнится, мы затеяли тогда издание школьного рукописного
журнала под названием «Факел». Его редактором выбрали меня.
Никто, разумеется, не знал, с чего надо начинать и что нужно де¬
лать. Пошли в отдел народного образования. Там нас, мальчишек,
встретили с распростертыми объятиями. Мы вернулись с драго¬
11
ценным грузом: с толстыми пачками отличной писчей бумаги фаб¬
рики графа Паскевича, с красками, кисточками и цветными каран¬
дашами. Все это бросил на складе своего универсального магазина
бежавший в Китай купец Чурин. С увлечением занялись мы сочи¬
нительством.
А вокруг быстро сгущались тучи. Вскоре нам довелось испы¬
тать на себе, что представляет собой иностранная военная интервен¬
ция, которую готовили императорская Япония и Северо-Амери-
канские Соединенные Штаты (так раньше в России было принято
называть США).
Для нас, дальневосточников, все началось с того, что связь с
центром оборвалась. Власть в Чите захватил казачий есаул Семе¬
нов, объявивший себя атаманом. Он пропускал на восток лишь те
поезда, с которыми эвакуировались из России через Владивосток
различные иностранные миссии. В Приморске объявился еще один
атаман — Калмыков. И тот и другой нашли поддержку у иностран¬
ных государств.
Власть Советов еще сохранялась на всем отрезке пути от Ха¬
баровска до Читы. Но чем дальше, тем яснее становилось, что вокруг
советского Приамурья стягивается страшная петля.
До Суражевки донеслись слухи о том, что от Владивостока
на запад вместе с белогвардейцами, как тогда уже стали называть
военные формирования контрреволюционеров, наступают войска
иностранных государств, высадившиеся в Приморье. Говорили, что
впереди идут японцы и что их особенно много. Но японцы не одни —
вместе с ними, не то за их спинами движутся англичане, амери¬
канцы, итальянцы, французы!
Подошел и тот запомнившийся на всю жизнь осенний день
1918 года. Мы, суражевские ребята, возясь на чердаке сарая, стояв¬
шего во дворе нашего дома, вдруг услышали тревожные пароход¬
ные гудки. И сразу же до нас донесся треск пулеметной пальбы.
Ухнула пушка. Мы вскарабкались на крышу и увидели такую кар¬
тину.
Под железнодорожным мостом двигался против быстрого тече¬
ния Зеи, отчаянно дымя, караван хорошо знакомых нам парохо¬
дов, на мачтах которых развевались красные флаги. Пароходы
тащили за собой тяжело нагруженные баржи. А на мосту стоял
поезд из теплушек, тех самых, на которых тогда красовалась
надпись «40 человек, 8 лошадей». По пароходам и баржам какие-то
солдаты вели из теплушек огонь, можно было разглядеть вспышки
пулеметных и винтовочных выстрелов. С пароходов отвечали ог¬
нем из винтовок, пулеметов и из установленной на палубе одного
из них пушки.
Вдруг поезд рванулся вперед. Пока тихоходные пароходы,
медленно шлепая плицами своих колес по воде, двигались по из¬
12
лучине реки, атаковавшие их солдаты быстро высадились из ваго¬
нов и помчались мимо нашего дома к городской пристани.
Мы с испугом глядели на этих солдат — низкорослых, желто¬
лицых, в зеленых мундирчиках с узкими погончиками, с винтовками
наперевес и с пулеметами. Это были японцы, о наступлении которых
мы слышали. Бежали они проворно, и вскоре со стороны пристани
снова донеслась яростная стрельба. Из-за деревьев, мешавших нам
рассмотреть, что там происходит, поднялось густое облако дыма.
Снова раздались отчаянные вопли пароходных гудков.
Впоследствии мы узнали: караван пароходов, на котором благо¬
вещенские большевики прорывались из окружения в верховья
Зеи, сумел уйти от преследования. Обозленные неудачей японцы
устремились в село, открыв беспорядочную стрельбу.
Вслед за первым, японским, эшелоном к нам в Суражевку
через некоторое время пожаловали американцы. Мы во все глаза
глядели на рослых американских солдат в диковинных широко¬
полых шляпах — такая у них была тогда военная форма. Они рас¬
хаживали по улицам села с видом победителей. Мы сразу же за¬
метили, что к своим союзникам, проложившим им путь в При¬
амурье, они относятся с пренебрежением. То и дело между амери¬
канцами и японцами вспыхивали драки.
В бои с партизанами ’, которые начались, как только наступила
зима, интервенты ввязывались неохотно. В карательные экспедиции
они, как правило, отправлялись бесконечной вереницей на отобран¬
ных у населения санях. Низкорослые мохнатые кони тащили по
заснеженной дороге сани с пехотой и полевые пушки. Мы тоскливо
наблюдали за медленным движением этих кортежей смерти, зара¬
нее зная, что через час-полтора до Суражевки донесется эхо ору¬
дийной и пулеметной пальбы из ближайших деревень, которые
подвергнутся очередной экзекуции.
Самые грязные, самые кровавые расправы с партизанами и теми,
кто сочувствовал им, интервенты поручали озверевшему, утратив¬
шему всякий человеческий облик воинству казачьих атаманов,
навербованному из числа кулаков и спившегося белогвардейского
офицерства. Я до сих пор не могу без содрогания вспоминать
о страшном бронепоезде под названием «Беспощадный», который
курсировал по Амурской железной дороге под предлогом ее ох¬
раны. На самом деле это была передвижная камера пыток. За
толстой броней его вагонов, из которых торчали тупые рыла пушек
и пулеметов, не утихали стоны истязаемых людей 2.
1 В Амурской области в 1918 году действовал подпольный штаб партизанской
борьбы. На территории области было создано два партизанских района — первый
район западнее Зеи, второй восточнее ее. Только с октября 1918 года по март 1919-го
партизаны уничтожили 17 тысяч интервентов и белогвардейцев.
2 По данным, опубликованным в четвертом томе «Истории гражданской войны
в СССР», интервентами и находившимися на их содержании белогвардейцами
13
Поначалу американские интервенты вступать в военные действия
не спешили, хотя при случае и они прибегали к «силовым приемам»
допроса подозреваемых в связях с большевиками.
Но чем дальше, тем чаще начали хвататься за оружие и они.
Помнится, так было, например, в те дни, когда командование
партизанских войск блистательно провело операцию, которой оно
с горьким юмором дало кодированное название «Ремонт Амурки»:
в канун августа — в начале сентября 1919 года партизаны разру¬
шили рельсовые пути Амурской железной дороги и сожгли 146 дере¬
вянных мостов на огромном протяжении Транссибирской магист¬
рали от станции Ерофей Павлович до станции Ольгохта.
В наши края из далекой Америки стали прибывать одна за
другой какие-то технические миссии. Они присматривались к
Дальнему Востоку как к «бесхозному имению», которое можно ку¬
пить по дешевке, если не просто даром. Давала о себе знать и
коммерческая струнка у многих американских офицеров и даже
солдат. Они весьма умело и ловко эксплуатировали наших стара¬
телей, промышлявших золотишком, и охотников, приносивших из
тайги изумительные меха. Все это сибирское добро, скупленное
по дешевке или обмененное на горячительные напитки, которыми
бойко торговала у нас на железнодорожной станции американская
походная лавка, размещавшаяся в вагоне, отправлялось парохо¬
дами за океан...
Почему я вспоминаю сейчас об этих впечатлениях, относящихся
к поре далекого детства? Да только потому, что в наши дни в Сое¬
диненных Штатах не принято говорить о том, что делали амери¬
канские войска в Советской России в 1918—1919 годах, когда
они почти одновременно высадились в Мурманске, Архангельске
и Владивостоке. Больше того, некоторые американские деятели
делают обиженный и даже оскорбленный вид, когда напоминаешь
им об этом.
— Неправда,— возмущенно говорят они,— мы никогда не
вторгались в Россию. Мы лишь пришли к вам на помощь в то
смутное время, чтобы помочь сохранить в неприкосновенности
железнодорожные магистрали, которые взяли под контроль. Мы
всегда были сторонниками свободы и демократии. Разве вы по¬
забыли, что уже через несколько месяцев после победы ленин¬
ской революции президент Вильсон послал приветствие вашему
четвертому съезду Советов?..
Не только воспоминания советских людей, в полной мере хлеб¬
нувших горюшка в годы интервенции на Дальнем Востоке, но и
официальные данные американских архивов, к которым я обратился,
в Приамурье было убито 7 тысяч человек. Только в Амурской области они ограбили
5775 крестьянских хозяйств, сожгли 6617 построек. Ущерб крестьянскому хозяй¬
ству области составил 25 миллионов рублей золотом.
14
начав работать над этими записками, свидетельствуют о терроре,
развязанном интервентами.
Опровергнуть их при всем желании не смог бы даже сам ми¬
стер Уик, калифорнийский миллионер, возглавляющий сейчас,
когда пишутся эти строки, американскую службу «психологиче¬
ской войны» под скромной вывеской ведомства информации и
культурных связей — Информационного агентства США (ЮСИА).
Первый, негативный зигзаг в отношениях Северо-Американских
Соединенных Штатов с нашей страной начался, как свидетельствуют
о том документы, хранящиеся в американских архивах, буквально
на следующий день после победы Октябрьской революции. Именно
тогда это государство из союзника России в войне против кайзе¬
ровской Германии превратилось в ее врага.
О, разумеется, такой же была реакция на Октябрьскую револю¬
цию со стороны не только США, но и всех капиталистических
стран, и совершенно правы те историки, которые подчеркивают,
что на первых порах в роли главных закоперщиков интервенции
выступали Англия и Франция, послы которых, аккредитованные
еще при дореволюционном правительстве России, сразу же с места
в карьер занялись грубым вмешательством в наши внутренние
дела с целью свержения Советской власти. Действуя через свою
агентуру, они сколачивали антисоветские военные формирования
из бывших царских офицеров, организовывали заговоры и покуше¬
ния на советских руководителей.
Мы не забыли, как претендовавший на роль главного идеолога
интервенции У. Черчилль цинично заявлял, что русскую рево¬
люцию нужно «задушить в колыбели».
Империалисты Соединенных Штатов действовали тогда заодно
с империалистами Англии и Франции. Их посол Д. Фрэнсис, вы¬
ступавший в унисон с послом Франции Ж. Нулансом и послом
Англии Д. Бьюкененом, делал все от него зависящее, чтобы под¬
готовить и осуществить переворот руками русских контрреволю¬
ционеров, которых западные «союзники» щедро снабжали деньгами
и оружием.
Как впоследствии стало известно, план совместной военной
интервенции в России обсуждался уже в декабре 1917 года на
специальной конференции представителей стран Антанты в Париже.
Более того, там же был рассмотрен вопрос о расчленении и коло¬
низации Советской России ’.
Неизвестно, сообщили ли участники этого сговора о своих
замыслах Д. Фрэнсису. Возможно, они не сочли это необходимым,
поскольку 3 января 1918 года неугомонный посол направил в
Вашингтон депешу с просьбой об информации. Шесть дней спус¬
тя, 9 января, ему был послан ответ: «На Ваш № 2187, датиро¬
1 См.: Советская военная энциклопедия. М., 1977, т. 3, с. 8.
15
ванный 3 января в 12 часов ночи. Вчера президент произнес речь
в Конгрессе, заявив о целях войны и позиции США в отношении
России»1.
В госдепартаменте весьма тщательно выбирали слова, чтобы
не раскрыть раньше времени существо позиции США. Но Д. Фрэн¬
сис был догадливым дипломатом, и он в ответ немедленно послал
свое предложение оккупировать Владивосток как наиболее важ¬
ную базу для захвата Сибири, а англичанам и французам занять
Мурманск и Архангельск 2.
Однако в Вашингтоне решили, что американский флаг следует
поднять не только в Сибири, но и на севере России. И когда в
марте 1918 года английские и французские войска начали втор¬
жение на наш север, к ним немедленно присоединились американ¬
цы, которых доставил туда крейсер «Олимпия». Вскоре туда были
переброшены бригады сухопутных американских войск 3.
И если поначалу президент Вильсон не торопился — его пугала
неблагоприятная реакция общественного мнения на развертывание
новой войны — и предпочитал, чтобы первыми начали вторжение
союзники США, то теперь все колебания были отброшены.
Одновременно в Вашингтоне полным ходом велась подготовка
к осуществлению захвата Сибири. Американские дипломаты и ге¬
нералы спешили: как бы сибирские природные богатства не доста¬
лись Японии. 7 марта 1918 года американский посол в Токио Р. Мор¬
рис телеграфировал государственному секретарю Р. Лансингу,
что приготовления японцев к вторжению в советское Приморье
заканчиваются — войска сконцентрированы в портах и две диви¬
зии посланы в Корею, поближе к России.
Оставалось найти удобный предлог для начала этой интер¬
венции, и он был незамедлительно найден. Как обычно в таких
случаях, была предпринята грубая провокация. 4 апреля 1918 года
«неизвестные лица» напали на владивостокское отделение одной
японской торговой фирмы. Его руководитель был убит, двое сотруд¬
ников тяжело ранены. В тот же день японский генеральный консул
обратился в руководителю Приморской областной земской управы
с письмом, в котором было сказано: «Я, вышедший из терпения (!)
в отношении безопасности жйзни и имущества японских граждан,
считал долгом по своей обязанности обратиться к командующему
японской эскадрой с просьбой, чтобы он принял экстренные меры,
которые сочтет необходимыми для ограждения жизни и имущества
японских подданных»4.
1 Козлов Б. Джентльмены удачи у берегов Сибири.— Новое время, 1984,
№ 1, с. 24—25.
2 Там же, с. 25.
3 Минц И. Год 1918, М., 1982, с. 480—481, 489.
4 Там же, с. 491.
16
Что это за «экстренные меры», жители Владивостока узнали
в 6 часов утра следующего дня, когда с крейсера «Ивами» были
высажены две роты японских солдат, а вслед за ними с крейсера
«Суффолк» сошел на причал десант английской морской пехоты.
Как только весть о высадке японских и английских солдат
дошла до Москвы, В. И. Ленин телеграфировал Владивостокскому
Совету: «Мы считаем положение весьма серьезным и самым кате¬
горическим образом предупреждаем товарищей. Не делайте себе
иллюзий: японцы наверное будут наступать. Это неизбежно. Им
помогут, вероятно, все без изъятия союзники. Поэтому надо начи¬
нать готовиться без малейшего промедления и готовиться серьезно,
готовиться изо всех сил»1. Он советовал местным советским влас¬
тям увозить запасы и железнодорожные материалы, готовить
взрыв железных дорог, расставлять минные заграждения в За¬
байкалье даже под Иркутском.
События, не заставившие себя долго ждать, показали, сколь
прозорливой была ленинская оценка высадки — на первый взгляд
незначительных — японских и английских отрядов во Владивос¬
токе: стоявшие за этой акцией правительства США, Англии,
Франции и Японии приступали к осуществлению далеко идущего
плана захвата и дележа Сибири. В качестве предлога для оправ¬
дания этой грубейшей военной интервенции государственный
секретарь США Р. Лансинг за десять дней до высадки десанта
«союзников» во Владивостоке предложил президенту Вильсону
пустить в ход придуманную им фальшивку: заявить, будто гер¬
манские военнопленные, находившиеся в Сибири, оккупировали
Иркутск и создали угрозу «вторжения в Маньчжурию с целью
захвата контроля над Транссибирской железной дорогой»2.
Осторожный Вильсон остерегся выступить с таким заявлением,
хотя его генералы уже вели полным ходом подготовку к от¬
правке на Дальний Восток американских войск. Поэтому организа¬
торы вторжения решили — пусть эту задачу возьмет на себя Фран¬
ция. Соответствующее указание было передано французскому пос¬
лу в России Ж. Нулансу, находившемуся тогда вместе со своими
американскими и английскими коллегами в Вологде. Он дал кор¬
респондентам буржуазных газет интервью, в котором изложил
лживую версию, придуманную Лансингом. Ж. Нуланс заявил, что
интервенция необходима, так как там якобы «Германия посред¬
ством своих пленных (!) стремится организовать в Сибири коло¬
низационные центры»3.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 216.
2 Минц И. Год 1918, с. 489.
3 Чичерин Г. В. Статьи и речи по вопросам международной политики. М., 1961,
с. 34.
17
Газета «Известия» 24 апреля 1918 года опубликовала отповедь
Г. В. Чичерина французскому дипломату. В беседе с сотрудником
«Известий» Г. В. Чичерин подчеркнул, что вызывающее интервью
французского дипломата предвещает опасное развитие событий на
Дальнем Востоке и «будущие захватные действия» интервентов
в Сибири.
«Г-н Нуланс,— сказал он,— весьма красноречиво распрост¬
раняется о якобы царившей во Владивостоке ужасной анархии.
В действительности во Владивостоке царила и царит вовсе не
анархия, а советский строй, диктатура трудящихся масс, разу¬
меется, приходящаяся не по вкусу эксплуататорам, как отечест¬
венным, так и иностранным. Тот же советский строй господствует
во всей Российской Республике, и если, по мнению г-на Нуланса,
он должен вести к иностранному вторжению во Владивостоке,
то принципиально это означает, что во всей России требовался бы
иностранный захват для восстановления власти эксплуататоров».
Г. В. Чичерин завершил свою беседу такими словами: «Кто
сеет ветер, тот пожнет бурю». Но интервенты не собирались от¬
казываться от своих планов, они самоуверенно полагали, что мо¬
лодая Советская Республика не сможет устоять под ударами
их армий.
Теперь, без малого 70 лет спустя, всякий раз, когда речь заходит
об этой коллективной интервенции капиталистических держав,
американские историки и политики снова и снова пытаются
переложить ответственность за нее на Англию и Францию. Амери¬
канские политологи уверяют, что Соединенные Штаты до июля
1918 года вообще отказывались от какого бы то ни было вмеша¬
тельства в дела «красной России». Когда же союзники «уговорили»
Вашингтон поддержать противников «большевистского режима»,
эта поддержка носила, главным образом, политический и экономи¬
ческий характер.
Однако как явствует из относящихся к той поре писем Р. Лан¬
синга, речь шла о самом настоящем военном вторжении амери¬
канских войск в Советскую Россию, причем готовилось оно весьма
обстоятельно.
Уже 28 мая 1918 года Р. Лансинг писал американскому зна¬
току «русской проблемы» Джорджу Кеннану, который помогал ему
и президенту своими советами насчет организации интервенции,
что вопрос об интервенции в Сибири «сейчас очень тщательно (!)
изучается в плане политическом и с точки зрения чисто техниче¬
ских трудностей, связанных с транспортировкой войск, которые,
принимая во внимание недостаток судов на Тихом океане, явля¬
ются очень значительными».
Во втором письме от 15 августа 1918 года Дж. Кеннану Р. Лан¬
синг писал: «Я сердечно рад, что Вы одобряете ту политику, ко¬
18
торую наше правительство решило проводить в области сотрудни¬
чества с японцами... в Сибири. Надеюсь, что Ваши предсказания
в отношении того, что нашим войскам будет оказан дружеский (?)
прием, сбудутся... Надеюсь, что Вы и впредь не оставите меня
без Ваших советов в отношении русских дел»1.
На следующий день после отправки этого письма, 16 августа
1918 года, во Владивостоке высадились еще девять тысяч амери¬
канских солдат. Вместе с японцами они немедленно включились
в военные действия против наших войск. В свое время этой
интервенции было посвящено немало теперь уже забытых книг,
в том числе и весьма любопытный труд генерала У. Грэвса, коман¬
довавшего американским экспедиционным корпусом в Сибири.
Эта книга была переведена на русский язык и издана Воениздатом
в 1932 году.
Из откровенных высказываний генерала Грэвса мы узнали
тогда немало весьма интересных фактов.
Грэвс был кадровым военным. В июне 1918 года он был про¬
изведен в чин генерал-майора и назначен командиром 8-й диви¬
зии, размещенной в лагере Фремон, штат Калифорния. Но там
оставался недолго — в августе был откомандирован во Владивосток
и возглавил американский экспедиционный корпус, который там
уже был развернут: в Вашингтоне решили существенно усилить
свои войска, участвовавшие в интервенции.
«3 августа 1918 года,— писал он в своей книге, фиксируя
развитие интервенции день за днем,— министерство дало телеграф¬
ный приказ генералу, командовавшему войсками на Филиппинах,
послать с первым транспортом Соединенных Штатов для службы
в Сибири следующие войсковые части: 27-й и 31-й пехотные полки,
один полевой госпиталь, одну санитарную роту и роту «Д» 53-го
телеграфного батальона, причем войска, поскольку это возможно,
должны быть снабжены зимним обмундированием. Об этих распо¬
ряжениях мне тогда же было сообщено, и я получил приказание
отправить во Владивосток 5 тысяч человек из состава 8-й дивизии,
расположенной в лагере Фремон. Солдаты 8-й дивизии должны
были пополнить оба филиппинских полка до численности военного
времени».
Американское командование явно торопилось, опасаясь, как
бы не отстать от своих союзников, которые действовали более
проворно, стремясь захватить наиболее лакомые куски нашего
Дальнего Востока, пока туда не прибыл экспедиционный корпус
США: уже 2 августа в Николаевске-на-Амуре бросили якоря не¬
сколько транспортов с японскими войсками в сопровождении
четырех миноносцев. 3 августа во Владивостоке высадился 25-й
Миддлсекский полк Великобритании. 9 августа туда прибыл фран¬
1 Коммунист, 1984, № 1, с. 100.
19
цузский батальон. 12 августа там же высадилась 12-я японская
пехотная дивизия, насчитывавшая около 16 тысяч солдат и офице¬
ров. Американские же войска все еще находились в пути.
Но вернемся к запискам командующего экспедиционным кор¬
пусом США. Вот что он сообщает далее:
«— 13 августа военное министерство разрешило мне и моему
штабу отплыть из Сан-Франциско на транспорте «Томас», кото¬
рый взял 40 офицеров и 1889 солдат.
— 14 августа в 12 часов 30 минут и в 12 часов 35 минут дня мы
покинули лагерь Фремон в Калифорнии на двух специальных
поездах и в 2 часа 30 минут дня погрузились на пароход...
— 16 августа 1918 года под командованием полковника Генри
Штейгера прибыл в Сибирь из Манилы первый отряд американ¬
ских войск...
До моего прибытия, то есть до 1 сентября, командование всей
экспедицией принял на себя полковник Штейгер.
— Я оставил «Томаса» и отправился на «Бруклин», где я
увидел адмирала Найта. Я встретил с его стороны крайне любез¬
ное и весьма полезное для меня отношение, поскольку он нахо¬
дился во Владивостоке уже около 6 месяцев и был, как никто,
хорошо информирован о существующем положении в Сибири...
— Полковник Штейгер в течение этого дня всесторонне ин¬
формировал меня о том, что им было сделано до моего прибытия.
Я узнал, что 27-й полк участвовал (!) в объединенных действиях
против врага. Врага мне представили в виде большевиков и гер¬
манских пленных».
Выдумку о том, будто интервенты высадились во Владивосто¬
ке, чтобы сражаться с немцами, всячески поддерживал и развивал
вслед за французским послом Ж. Нулансом американский посол
в России Д. Фрэнсис, использовавший в своих донесениях заведомо
лживые сообщения, которые подбрасывали ему шнырявшие по
Сибири его сотрудники Мак-Говэн, Гаррис, Моррис, Грей и Пуль.
Позднее генерал Грэвс признает, что американская дипломатиче¬
ская служба безбожно лгала. В своей книге он процитирует фаль¬
шивки посольства Соединенных Штатов, которыми оно снабжало
государственный департамент. Вот одна из них — это телеграмма,
направленная Мак-Говэном послу Фрэнсису 15 марта 1918 года из
Иркутска:
«Установлено, что 12-го поезд с (немецкими) военнопленными
и 12 пулеметами проследовал в восточном направлении. Две тысячи
остались здесь. Имеются сведения о том, что прибывают трех¬
дюймовые и шестидюймовые орудия, причем два шестидюймовых
орудия уже угрожают железнодорожному мосту и станции. Осве¬
домитель, на которого до сих пор можно было полагаться, сооб¬
щает, что прибыли германские генералы, другие офицерские чины
20
и свыше тридцати военнопленных... Германские, турецкие и австрий¬
ские офицеры заполняют станции и улицы, причем признаки их
воинского звания видны из-под русских военных шинелей. Каждый
военнопленный, независимо от того, находится ли он на свободе
или в лагере, имеет выправку».
Через неделю Фрэнсис передал эту дичайшую выдумку Мак-
Говэна в госдепартамент, сопроводив ее собственным лживым
примечанием: «Согласно сообщениям, полученным мною от Мак-
Говэна и из других надежных (?) источников, Штернберг, германо¬
фильски настроенный швед, уличен в помощи военнопленным,
их организации и вооружении. Мак-Говэн недавно телеграфировал,
что из-под русских военных шинелей бывает видна форменная
одежда германских офицеров».
Тремя днями позднее, продолжал Грэвс в своей книге, Фрэнсис
телеграфировал полковнику Робинсу, представляющему организа¬
цию Красного Креста в Москве: «Телеграмма, зашифрованная
моим личным шифром, показывает, что в министерстве имеются
сведения о том, что руководители Советов действуют по указа¬
ниям германского генерального штаба (!)».
Убедившись, что в сообщениях Фрэнсиса и его сотрудников
нет ни грана правды, Грэвс в своей книге сделал такое приз¬
нание:
«Позднейшие события показали, что обстоятельства, о которых
Мак-Говэн сообщал правительству, оказались плодом чьей-то фан¬
тазии. Однако цель этих донесений совершенно ясна. Представи¬
тели Англии, Франции и Японии нашли в лице Мак-Говэна чело¬
века, который всегда охотно готов был выслушивать сообщения,
касающиеся той опасности, которой следовало бы ожидать от
находившихся в сибирских лагерях германских и австрийских
военнопленных».
Опровергая эти бредни, генерал Грэвс в своей книге писал:
«Всякий, кто находился в Сибири во время интервенции, может
прийти к единственному логическому выводу, что основной мотив
для интервенции не был сообщен широкой публике. Поведение
представителей союзников, так же как и генерального консула
Соединенных Штатов, создает полную уверенность в том, что
союзники и присоединившиеся нации, отправляя войска в Россию,
стремились положить предел распространению коммунизма».
Прибывшие во Владивосток воинские части интервентов сразу
же вводились в бой с красногвардейцами. Уже в конце августа
1918 года японские войска под командованием генерала Оой были
брошены на Уссурийский фронт и начали с боями прокладывать
путь на Запад. 1 сентября интервентами был захвачен Хабаровск,
18 сентября — Благовещенск. Такое быстрое их продвижение
объясняется просто: они располагали огромным перевесом в чис¬
21
ленности личного состава и вооружениях над нашими красногвар¬
дейскими отрядами
Бывший командующий американским экспедиционным корпусом
(сейчас войска такого рода в США именуются «силами быстрого
развертывания», но цели у них те же, какие были у вооруженных
сил, вторгшихся в Сибирь!) неохотно и весьма скупо рассказывает
о том, чем же в действительности занимались его солдаты и офице¬
ры. Оно и понятно: ведь предпринятая вооруженными силами
Соединенных Штатов акция закончилась для них весьма плачев¬
но — после разгрома Красной Армией воинства Колчака, которое
вооружали, одевали, кормили и поили интервенты, японским,
американским, английским, французским и прочим попечителям
Колчака пришлось-таки — одним раньше, другим позже — уйти
несолоно хлебавши из России и признать, что их интервенция
потерпела провал.
Будучи человеком военным, генерал Грэвс опасался критиковать
свое министерство, пославшее его в Сибирь, зато отвел душу, ра¬
зоблачая государственный департамент. Отметив, что государст¬
венный секретарь США Р. Лансинг продолжал публично заверять,
будто правительство США «никоим образом не имеет своей целью
отступать от принципов невмешательства во внутренние русские
дела», он тем не менее записал: «Ни во время своего пребывания
в Сибири, ни позднее я не был в состоянии понять ход суждений
государственного департамента Соединенных Штатов, поскольку
правительство Соединенных Штатов посылало Колчаку вооружение
и снаряжение».
В Вашингтоне, Лондоне и Париже явно переоценивали возмож¬
ности белогвардейских армий, которые пытались свергнуть Совет¬
скую власть, опираясь на помощь интервентов. Но этим их замыслы
не ограничивались. Они намеревались превратить нашу страну в
свою колонию, расчленив ее при этом на несколько частей.
Красноречивая деталь. В начале 1919 года государственный
департамент США подготовил карту урезанной Советской России,
которая, по его замыслам, должна была уместиться на Среднерус¬
ской возвышенности. Все ее территории, находившиеся за преде¬
лами этого клочка нашей земли, США и их союзники собирались
разделить между собой. К этой поразительной карте был добавлен
столь же поразительный текст: «Всю Россию следует разделить на
большие естественные (?) области, каждая со своей экономиче¬
ской жизнью. При этом ни одна область не должна быть достаточно
самостоятельной, чтобы образовать сильное государство».
1 Всего в Сибири, как указывал Грэвс, действовало более 150 тысяч японских,
американских, английских, французских, итальянских и других иностранных
солдат, участвовавших в интервенции.
22
Генералу Грэвсу реальная военная ситуация, которую он наблю¬
дал на месте, была виднее, чем чиновникам госдепартамента и Бе¬
лого дома, которых убаюкивали успокоительные донесения их
представителей, аккредитованных при Колчаке и старавшихся не
расстраивать свое начальство. Он отдавал себе отчет в том, что шан¬
сы на успех у монархиста Колчака быстро тают: жестокий террор,
с помощью которого его марионеточное «правительство» рассчи¬
тывало захватить власть в России, лишь усиливает решимость
народа свергнуть иго этого самозваного «верховного правителя
России».
Кровь текла ручьями. «В Восточной Сибири,— писал Грэвс,—
совершались ужасные убийства, но совершались они не большеви¬
ками, как это обычно думали (в Соединенных Штатах). Я не оши¬
бусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека,
убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антиболь¬
шевистскими элементами». Но зверствовали не только «антиболь¬
шевистские элементы», как именовал этот американский гене¬
рал белогвардейских палачей. Зверствовали и сами интервенты.
Чего стоит хотя бы такая страшная сцена, описанная им в де¬
талях:
«27 июля 1919 года отряд японских солдат под командованием
японского майора арестовал девять русских в городе Свиагино,
который находился на участке железной дороги, порученном аме¬
риканской охранке. Донесение следующим образом рассказывало о
казни (арестованных):
«Пятеро русских были приведены к могилам, вырытым в ок¬
рестностях железнодорожной станции; им были завязаны глаза
и приказано стать на колени у края могил со связанными назад
руками. Два японских офицера, сняв верхнюю одежду и обнажив
сабли, начали рубить жертвы, направляя удары сзади шеи, и в то
время, как каждая из жертв падала в могилу, от трех до пяти япон¬
ских солдат добивали ее штыками, испуская крики радости.
Двое были сразу обезглавлены ударами сабель, остальные были,
по-видимому, живы, так как набросанная на них земля шевели¬
лась».
Набросанная на них земля шевелилась... Ну а как реагировали
на эту чудовищную расправу наблюдавшие за ней господа офицеры
армии Соединенных Штатов? Генерал опечаленно констатировал:
«Мне горько признавать, что свидетелями этой расправы были
несколько солдат и офицеров американской армии».
Грэвс, конечно, не мог не знать, что американские интервенты
вели себя не лучше японских, но предание их действий гласности
отнюдь не отвечало интересам командования вооруженных сил
США, и он не написал ни строчки об их бесчинствах. Между тем
сохранились документальные данные о том, что воспитанные в духе
23
безудержного расизма американские солдаты вели себя под стать
японским оккупантам. В селении Казанка (Приморье) они, напри¬
мер, развлекались тем, что стреляли в окна жилых домов. Во время
стоянки их эшелона на станции Шарасул в Забайкальской области
американцы врывались в квартиры мирных граждан, насиловали
женщин, занимались грабежом.
В феврале 1919 года начальник Амурской дороги умолял нахо¬
дившуюся во Владивостоке штаб-квартиру командования оккупа¬
ционных войск США «прекратить бандитизм американских солдат».
Управляющий Иманским уездом со своей стороны писал этому
командованию, что со дня прибытия «господ американцев» в
Спасск от населения постоянно поступают жалобы на бесчинства
не только американских солдат, но и их офицеров.
Такие жалобы не встречали никакого отклика у интервентов.
3 февраля 1919 года Р. Лансинг докладывал президенту Вильсону,
что «борьба всеми имеющимися в наличии средствами за сверже¬
ние (!) Советской власти и за создание в России правительства
нового типа является якобы правом и интересом, если только не
долгом Соединенных Штатов Америки и других просвещенных на¬
ций земного шара»1.
Между державами, принявшими активное участие в борьбе за
свержение Советской власти в России, была достигнута догово¬
ренность о координации действий, которые должны были по их рас¬
четам привести к победе сил контрреволюции. Эта договоренность
зафиксирована в документе, который Лансинг направил Вильсону
еще 19 сентября 1919 года — за два месяца до совершения военного
переворота в Омске:
«В соответствии с результатами переговоров между вами, гла¬
вами других правительств в Париже и адмиралом Колчаком,
Великобритания берет на себя снабжение всем необходимым
снаряжением армии Деникина (на юге России), Франция —
чехов (в Сибири) и антибольшевистских сил в западных погра¬
ничных государствах, Соединенные Штаты Америки — армии Кол¬
чака (в Сибири и на Дальнем Востоке)»2.
В оккупированных городах интервенты открывали филиалы
своих банков, конторы, создавали акционерные предприятия.
За поставленное воинству Колчака оружие и снаряжение Северо-
Американские Соединенные Штаты взяли 2118 пудов золота,
Англия получила 2883 пуда, Япония — 2672, Франция — 1225.
Только за три месяца 1919 года интервенты захватили более трех
миллионов шкурок драгоценной сибирской пушнины. За год было
увезено 14 миллионов пудов дальневосточной сельди. Общий
1 История гражданской войны в СССР. В 5 т. М., 1958, т. 5, с. 42.
2 Там же, т. 4, с. 196.
24
ущерб, нанесенный интервентами народному хозяйству нашего
Дальнего Востока, по неполным данным, определялся огромной
по тем временам суммой — 542 360 ООО рублей золотом '.
В архиве сохранилось секретное донесение генерального кон¬
сула «правительства» Колчака в американском городе Сиэтле,
отправленное в Омск в мае 1919 года:
«Запад Америки захвачен лихорадочным настроением по от¬
ношению к русскому Дальнему Востоку, Камчатке и их золотым
богатствам. Пароходы зафрахтовываются в Ном и Анадырь. Из раз¬
ных пунктов Тихоокеанского побережья уезжают туда всевозмож¬
ные подонки американцев — различные прогоревшие содержатели
притонов, сыщики, пьяницы и прочие авантюристы. Особенно
привлекает их внимание Чукотский полуостров... Американские
солдаты, возвращаясь из Сибири, привозят в своих мешках намы¬
тое в Сибири золото — кто на три, кто на пятнадцать тысяч дол¬
ларов»2.
Разумеется, Колчак и его министры не посмели перечить аме¬
риканским интервентам. Они были заняты другим: ведением без¬
надежной войны против наступавшей с запада Красной Армии, а
также жестокими расправами с восстававшими повсюду в их тылу
рабочими и крестьянами.
Дни Колчака были сочтены. Ему уже не могли помочь ни аме¬
риканские пушки, ни английское снаряжение, ни японские вин¬
товки. Вспоминая об этом, Грэвс вспоследствии написал в своей
книге: «По-видимому, Соединенные Штаты были последним из го¬
сударств, потерявших надежду на Колчака». И напомнил: «Госу¬
дарственный секретарь Соединенных Штатов еще 17 декабря
1919 года выразил желание, чтобы Колчак продолжал оставаться
во главе правительства Сибири».
Но этому желанию не дано было осуществиться. Вооружен¬
ные силы «верховного правителя» были разгромлены Красной
Армией, а сам он был захвачен в плен. 7 февраля 1920 года по поста¬
новлению Иркутского ревкома «верховный правитель» был рас¬
стрелян.
Вести из Иркутска повергли администрацию США в состояние
глубокого шока. Началась вынужденная эвакуация американских
интервентов. С последним своим подразделением Грэвс убрался
восвояси 1 апреля 1920 года.
В своей книге он сделал еще одно важное признание:
«Сомневаюсь, мог ли какой-нибудь непредубежденный человек
считать, что Соединенные Штаты не вмешивались во внутренние
1 История гражданской войны, т. 4, с. 66.
2 Там же, с. 64.
25
дела России. Вследствие этого вмешательства Соединенные Штаты
при помощи своих вооруженных сил помогли продержаться непопу¬
лярному и монархически настроенному правительству. К чему по¬
давляющая масса населения относилась отрицательно. Этим поступ¬
ком Соединенные Штаты снискали себе ненависть со стороны
более чем 90 процентов населения в Сибири... Я сомневаюсь,
чтобы в истории последних 100 лет можно было найти более рази¬
тельный случай злой насмешки над общеизвестной и общеприз¬
нанной практикой государств в их международных отношени¬
ях, более разительный пример использования принципа «сила соз¬
дает право» вместо установленных принципов международного
права».
Что верно, то верно! До чего же злободневно звучит это приз¬
нание сейчас.
Но вернемся еще раз в эпоху трудного детства моего поколе¬
ния — в 1920 год.
Мы, жители затерянной на берегу Зеи Суражевки, естественно,
не знали и не могли знать о закулисных сторонах оккупации Си¬
бири капиталистическими государствами. Но мы реально ощуща¬
ли атмосферу террора, горели окрестные деревни, погибали тысячи
невинных людей.
На всю жизнь запомнился торжественный зимний день, когда
в город Свободный вошли партизаны. К их колонне сразу же при¬
мкнули все жители города и Суражевки. В центре города состоял¬
ся митинг. Руководитель партизан, если мне не изменяет память,
Патрушев, произнес зажигательную вдохновенную речь о победе
великого революционного дела. Потом колонна демонстрантов
подошла к зданию управы. Ловкие, сильные парни вскарабкались
на крышу, сорвали с нее трехцветный флаг монархической России,
сбили старую вывеску и водрузили поднятый на крышу голубой
транспарант с надписью «Совет», а рядом закрепили красный
флаг '.
Вскоре в нашем освобожденном городе, который теперь по
праву носил дарованное ему революцией гордое имя Свободный,
начала выходить газета «Соха и молот» — орган Исполнительного
комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов
4-го района Амурской области. На ее страницах были запечатлены
первые шаги Советской власти, утвердившейся в нем навсегда
после изгнания интервентов.
1 Советская власть в Амурской области была восстановлена в конце января
1920 года. Японские интервенты оказались не в состоянии воспрепятствовать этому
и объявили «нейтралитет». Они пока еще оставались в Свободном, но не смогли
помешать вступлению партизанских отрядов в город. 22 февраля японцы ушли
на восток, рассчитывая закрепиться в Приморье. Но в конечном счете в 1922 году им
пришлось под ударами Красной Армии убраться и оттуда.
26
Некоторые номера этой газеты мне удалось разыскать в госу¬
дарственном архиве Хабаровска — там хранятся ее комплект
с 3 по 30 апреля 1920 года и четыре разрозненных номера за 1921
год. Я позволю себе привести здесь некоторые из красочных сооб¬
щений «Сохи и молота», отражающих дух той легендарной эпохи.
«Соха и молот» № 9, 3 апреля 1920 года. Суббота. Официальный
отдел. В районном исполкоме.
«На заседании исполкома 4-го района 30 марта была обсуж¬
дена телеграмма из Николаевска-на-Амуре от штаба Красной
Армии о происшедшем там выступлении японских империалисти¬
ческих войск против Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Поста¬
новили: приветствовать героический красноармейский гарнизон
Николаевска-на-Амуре, победивший изменнически-предательские
японские войска, коварно выступившие, несмотря на заявленный
нейтралитет, против него, и выразить категорический протест
японскому высшему командованию... Долой интервенцию, долой
насильников! Да здравствует социализм! Да здравствует Красная
Армия!»
«Соха и молот» № 13, 11 апреля 1920 года. Воскресенье. Объ¬
явления:
«Для общего сведения объявляется следующее постановление
исполкома 4-го района от 5 марта сего года: всесторонне обсудив
вопрос о пьянстве и принимая во внимание настоящее тревожное
время и то, что водка и всякие спиртные напитки вредны во всех
отношениях для революции и власти Советов, постановили: у лиц,
уличенных в продаже и производстве спиртных напитков, кон¬
фискуется все имущество».
«Соха и молот», № 28. Статья «К Первому мая».
«Сегодня рабочие всего мира останавливают все движение,
фабрики, заводы, выходят на улицы и демонстрируют перед клас¬
сом буржуазии. Они должны показать свою готовность бороться
с паразитами, сбросить ненавистный трон вампиров, охраняемый
штыками и убаюканный звоном цепей.
Мы же у себя, в России, своей мощной рукой разрушили старые
основы монархического государства и переходим к созидатель¬
ной работе, закладывая новый фундамент социалистического
строительства жизни. Мы хотим мира и призываем японских, аме¬
риканских, английских, французских и других рабочих к борьбе
с ихними и нашими врагами — международным империализмом.
Да здравствует международный союз трудящихся! Да здрав¬
ствует трудовая республика! Да здравствует социализм!»
Гражданская война подходила к концу. Надо было приниматься
за восстановление разрушенного хозяйства. Большевики трезво
оценивали сложнейшую обстановку, в которой находилась Совет¬
ская Россия. Чтобы выжить, выстоять, залечить раны, нанесенные
27
войной, нашему народу предстояло совершить подлинные чудеса
трудового героизма. И прежде всего надо было обеспечить проч¬
ный мир.
Даже в нашей маленькой городской газете «Соха и молот»
от 6 февраля 1921 года была помещена статья «Борьба за мир»,
которая и сегодня читается как весьма актуальное свидетельство
верности большевиков ленинскому пониманию этой борьбы.
Молодая Советская Россия выступала за мирное сосущество¬
вание с капиталистическими державами, будучи твердо убеждена
в эффективности социалистических принципов экономического
развития.
Начинался новый этап борьбы, на этот раз бескровной, но не
менее драматичной и острой.
политических деятелей Запада серьезно задуматься над тем, что
же им делать дальше.
Некоторые лидеры капиталистических государств, к числу кото¬
рых принадлежал тогдашний премьер-министр Англии, глава
партии либералов Ллойд Джордж, предлагали нормализовать
отношения с Советским правительством, надеясь в дальнейшем
выиграть борьбу посредством дипломатического, экономического и
финансового давления. Правящие круги Соединенных Штатов и
Франции о нормализации отношений с Советской Россией и слы¬
шать не хотели. Они требовали окружить Советскую Россию «са¬
нитарным кордоном», чтобы «красная зараза» не распространилась
на другие страны, блокировать ее, а затем при первом же удобном
случае возобновить интервенцию.
Ленин глядел далеко вперед. Он предвидел, что сама жизнь
заставит руководителей капиталистических стран пойти на то, что
много лет спустя один из вдохновителей политики американского
империализма — Джон Фостер Даллес назвал мучительным пере¬
смотром их курса. Особое внимание В. И. Ленин придавал установ¬
лению мирных отношений с США.
Вспомним, уже 5 октября 1919 года Владимир Ильич в ин¬
тервью корреспонденту газеты «ТЬе СЫса^о ОаПу Ые\У8» говорил:
«Мы решительно за экономическую договоренность с Амери¬
кой,— со всеми странами, но особенно с Америкой»1.
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 209.
2.
«САНИТАРНЫЙ КОРДОН»
И ЕГО ПРОТИВНИКИ
п
ровал попыток задушить рево¬
люционную Советскую Рос¬
сию военной интервенцией
заставил государственных и
28
В разгар гражданской войны, 18 февраля 1920 года, отвечая
берлинскому корреспонденту американского информационного
агентства Карлу Виганду, спросившему его, какими могут быть
«основы мира с Америкой», Ленин ясно и четко заявил:
«Пусть американские капиталисты не трогают нас. Мы их не
тронем. Мы готовы даже заплатить им золотом за полезные для
транспорта и производства машины, орудия и проч. И не только
золотом, но и сырьем»1.
Еще ранее, в сентябре 1919 года, В. И. Ленин в своем втором
письме к американским рабочим пророчески писал, что «будут
существовать рядом социалистические и капиталистические госу¬
дарства»2. К этой мысли он возвращался неоднократно. «Есть
сила,— говорил он,— большая, чем желание, воля и решение
любого из враждебных правительств или классов, эта сила —
общие экономические всемирные отношения, которые заставляют
их вступить на этот путь сношения с нами»3.
«Я не вижу никаких причин,— говорил Владимир Ильич кор¬
респонденту американской газеты «ТЬе \Мог1П» Линкольну Эйру,—
почему такое социалистическое государство, как наше, не может
иметь неограниченные деловые отношения с капиталистическими
странами»4.
17 июня 1920 года народный комиссар иностранных дел
РСФСР Г. В. Чичерин, выполняя указания ЦК РКП (б) и В. И. Ле¬
нина, так сформулировал на заседании Всероссийского Централь¬
ного Исполнительного Комитета Советов задачи внешней политики
нашей страны, остающиеся в силе и по сей день.
«Мы хотим,— сказал он,— чтобы нам не мешали развиваться
так, как мы желаем, строить в мире наше новое социалистиче¬
ское общество. Мы не несем ни своего строя, ни своей власти на
штыках, и это знают все и тем не менее на нас натравливают все
новых и новых врагов. Наша политика есть политика мира... Наш
лозунг был и остается один и тот же: мирное сосуществование
с другими правительствами, каковы бы они ни были»5.
Эта политика встретила понимание и активную поддержку
в широких народных массах стран Запада, да и всего мира,—
повсюду люди с огромной симпатией следили за тем, как первое
в мире государство рабочих и крестьян отражает массированные
атаки мирового империализма. Вот что говорил о них Г. В. Чиче¬
рин в своем докладе на очередном съезде Советов в декабре 1919 го¬
да, призывая еще раз обратиться к Антанте с мирным предложе¬
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 40, с. 145.
2 Там же, т. 39, с. 197.
3 Там же, т. 44, с. 304—305.
4 Там же, т. 40, с. 152.
5 Документы внешней политики СССР. М., 1958, т. 2, с. 638 — 639.
29
нием, после того как Красная Армия победоносно отразила на¬
ступление армий Деникина, Колчака и Юденича, поддержанных
иностранными интервентами:
«Еще в июне 1918 г. на лондонской рабочей конференции
Керенский был встречен враждебными возгласами, и конференция
устроила овацию т. Литвинову, которому не разрешено было го¬
ворить. На конгрессе французской социалистической партии не¬
сколько месяцев спустя была устроена грандиозная овация Совет¬
ской России. В декабре 1918 г. парламентский комитет английских
тред-юнионов и исполнительное бюро рабочей партии обрати¬
лись к Ллойд Джорджу с письмом, в котором требовали прекра¬
щения интервенции. 16 января 1919 г. Всеобщая конфедерация
труда во Франции и постоянная административная комиссия
французской социалистической партии приняли резолюцию, с
удовлетворением констатирующую правительственное заявление
об отказе от военного вмешательства в России.
На грандиозных митингах в Лондоне прошлою зимой при
всеобщем энтузиазме присутствующих принимались резолюции
с требованием «Руки прочь от России!». 1 мая в Париже несмет¬
ные толпы народа демонстрировали на улицах с возгласами: «Да
здравствует Советская республика!» 25 мая депутация англий¬
ских тред-юнионов посетила Бонар Лоу и поставила ему ультима¬
тивное требование прекращения вмешательства в русские дела,
прекращения блокады и поддержки русских контрреволюционеров.
Американское радио 6 июня сообщало о том, что на рабочем съезде
в Милане было принято решение прибегнуть ко всеобщей забастов¬
ке для борьбы против интервенции в России. 28 июня во время
конгресса английской рабочей партии в Соутпорте там же произо¬
шло совещание с представителями континентальных рабочих
организаций, на котором было решено устроить 21 июля повсе¬
местные одновременные манифестации против интервенции в
России. 3 августа «Юманите» опубликовала решение исполнитель¬
ного комитета социалистической федерации департамента Сены
с требованием суда над душителями России. 11 августа грандиоз¬
ная рабочая манифестация в Альберт-холле в Лондоне вынесла
резолюцию с требованием мира с Советской Россией и национализа¬
ции рудников и земельной собственности. 15 октября лионский
конгресс Всеобщей конфедерации труда принял 1613 голосами про¬
тив 324 при 43 воздержавшихся резолюцию с требованием нацио¬
нализации крупных предприятий, осуждением интервенции в Рос¬
сии и требованием заключения с ней мира. Почти одновременно на
глазговском конгрессе тред-юнионов была принята почти едино¬
гласно резолюция, требовавшая, между прочим, прекращения ин¬
тервенции в России. В Англии продолжались манифестации в том
же духе. 16 ноября финские газеты сообщили, что английские рабо-
30
чие выступают с резкими протестами против блокады России. Ро¬
берт Смайли заявил, что это — величайшее преступление в истории
Англии».
Международное и внутреннее положение Советской России
оставалось до крайности тяжелым.
«Россия из войны вышла в таком положении,— говорил
В. И. Ленин на X съезде партии,— что ее состояние больше все¬
го похоже на состояние человека, которого избили до полусмерти:
семь лет колотили ее, и тут, дай бог, с костылями двигаться!»1
В это тяжелое время, дождавшись, когда, наконец, железно¬
дорожное сообщение между Дальним Востоком и Москвой было
восстановлено, мы вдвоем с матерью совершили длительное путе¬
шествие из города Свободного на Украину, в город Луганск. Туда
еще в 1918 году, до того как вспыхнула гражданская война, на¬
долго отрезавшая Приамурье от Европейской России, уехал отец.
Это удивительное путешествие длилось около трех месяцев: мы до¬
бирались на Украину попутными товарными поездами — регуляр¬
ное пассажирское сообщение еще не было налажено. На узловых
станциях, где происходили пересадки, приходилось ждать неде¬
лями, и я видел страшные картины разрухи.
На сотни метров в тупиках протянулись вереницы успевших
заржаветь мертвых паровозов. Железнодорожные пути, забитые
развалившимися вагонами, заросли густой травой. В облупленных
вокзалах и на привокзальных площадях дневали и ночевали тысячи
людей. Возле теплушек подолгу стоявших поездов горели костры,
пассажиры варили на них свою скудную еду и кипятили белье.
Нашими попутчиками оказались молодые, крепкие, одетые в
прочную и удобную спецодежду австралийцы, приехавшие в Со¬
ветскую Россию, чтобы помочь налаживать сельское хозяйство.
Они везли с собою трактор, казавшийся нам чудом техники,—
я в первый раз в жизни увидел такую машину,— разный инстру¬
мент, мешки с мукой и сундуки с консервами, которыми делились
с детьми, ехавшими в том же эшелоне.
Как я впоследствии узнал, это был один из отрядов иностран¬
ных добровольцев, пришедших на помощь Советской России. Это
было волнующее проявление пролетарского интернационализма.
Это движение развивалось и в Соединенных Штатах, откуда рабо¬
чие приехали, в частности, в Кузбасс, где они помогали восстанав¬
ливать и развивать угольную промышленность.
Помощь иностранных рабочих молодой рабоче-крестьянской
республике была бескорыстной и благородной. О том, как она
осуществлялась, было написано и, я уверен, еще будет написано
немало книг. Но вот что интересно: в то отчаянное и лихое время
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 68.
31
начали приезжать в Советскую Россию и реалистически мысля¬
щие американские бизнесмены.
Убедившись в том, что ни пушками, ни танками наш народ
покорить невозможно, наиболее дальновидные капиталисты начали
искать новые подходы к стране большевиков, хотя правительство
США по-прежнему отказывалось от всяких контактов с Совет¬
ской властью.
Крупный американский капиталист Вандерлип прибыл в Москву
первым — еще в сентябре 1920 года. Выступая от имени синдика¬
та, в который входили двенадцать крупных фирм Западного по¬
бережья США, он пытался продвинуть свой проект освоения при¬
родных богатств Камчатки и Восточной Сибири. Речь шла, в част¬
ности, об организации рыбных промыслов в Охотском море и о
разведке и добыче нефти и угля.
Обратите внимание: американский капиталист, которого Вла¬
димир Ильич, выступая на X съезде партии, справедливо назвал
«представителем финансового капитала самой деляческой марки»1,
счел возможным и необходимым отправиться в Москву для нала¬
живания экономического сотрудничества в то время, когда Соеди¬
ненные Штаты все еще находились в состоянии войны с нами.
Экспедиционный корпус генерала Грэвса в те сентябрьские дни
1920 года продолжал активно поддерживать Колчака. Американ¬
ский президент Вильсон и государственный секретарь Лансинг
продолжали проклинать Советскую Россию как исчадие ада. Но
практичные капиталисты Калифорнии уже поняли, что интервенция
терпит поражение, и спешили начать переговоры с правительством
Советской России об экономическом сотрудничестве.
Дело тут, конечно, было не в том, что эти бизнесмены сочув¬
ствовали Советской России. Вовсе нет. Они руководствовались
экономическими, деловыми соображениями. При всей своей заня¬
тости Владимир Ильич уделил большое внимание миссии этого
представителя крупного американского бизнеса.
В своих выступлениях на собрании секретарей ячеек Москов¬
ской организации РКП (б) 26 ноября 1920 года, на собрании ее
актива 6 декабря, в докладе на VIII Всероссийском съезде Сове¬
тов 21 декабря, на заседании фракции РКП (б) этого съезда
22 декабря, на X съезде партии 15 марта 1921 года, на заседании
коммунистической фракции ВЦСПС 11 апреля 1921 года В. И. Ле¬
нин рассказывал о переговорах с Вандерлипом, анализируя моти¬
вы, которыми руководствовались калифорнийские монополии,
посылая его в Москву, и подробно разбирал существо предлагав¬
шихся им сделок.
То было время жаркой дискуссии по вопросу о концессиях.
Декрет по этому вопросу, принятый 23 ноября 1920 года, гласил:
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 67.
32
«Процесс восстановления производительных сил России, а вместе
с тем и всего мирового хозяйства, может быть ускорен во много
раз путем привлечения иностранных государственных и коммуналь¬
ных учреждений, частных предприятий, акционерных обществ,
кооперативов и рабочих организаций других государств к делу
добывания и переработки природных богатств России»1.
Некоторые деятели партии и государства встретили этот декрет
с опаской: стоит ли допускать участие капиталистов в восстановле¬
нии советского народного хозяйства? На это Ленин отвечал:
«Экономически для нас от концессий гигантская польза. Конеч¬
но, создавая поселки, они принесут с собой капиталистические
привычки, будут разлагать крестьянство. Но надо следить, надо
шаг за шагом противопоставлять свое коммунистическое воздей¬
ствие. Это тоже своего рода война, военное состязание двух спосо¬
бов, двух формаций, двух хозяйств — коммунистического и капи¬
талистического. Мы докажем, что мы сильнее. Нам говорят: «Ну,
хорошо, вы устояли на внешнем фронте, начинайте строить, да¬
вайте строить и посмотрим, кто победит...». Конечно, задача труд¬
ная, но мы говорили и говорим: «Социализм имеет силу примера»2.
Вандерлип приехал еще до того, как был принят декрет о кон¬
цессиях. Письмо, которое он передал в Совет Народных Комисса¬
ров 18 сентября 1920 года, было написано, как выразился Владимир
Ильич, выступая на собрании актива Московской партийной орга¬
низации, «с чрезвычайной откровенностью, цинизмом и грубостью
американского кулака»3. Калифорнийские миллиардеры хотели ни
много ни мало купить часть дальневосточной территории нашей
страны, лежащую восточнее 160-го меридиана, включая Камчат¬
ку,— шесть тысяч квадратных верст, намереваясь искать там
нефть. Это предложение, разумеется, было отклонено. Но Вандер-
липу было сделано встречное предложение: Советское правитель¬
ство согласилось предоставить объединению калифорнийских кор¬
пораций концессии на разведку и добычу нефти и угля на Камчатке
и на территории нашего Приморья к востоку от 160-го меридиана
и на рыболовство в прилегающих к этой территории водах.
Переговоры закончились в октябре 1920 года. Стороны соста¬
вили проект договора, согласно которому претензии будущих
концессионеров существенно ограничивались: территории, на ис¬
следование и эксплуатацию которых они претендовали, разбива¬
лись на квадраты таким образом, чтобы участки, где должны были
действовать концессионеры, чередовались с равными по размерам
участками, остававшимися в распоряжении советских организаций.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 79.
2 Там же, с. 75.
3 Там же, с. 62.
2 Юрий Жуков
33
Более того, в состав американских геологических экспедиций
включались советские представители, а разработку недр концес¬
сионеры должны были вести под контролем советского горного
надзора. Далее американские монополии принимали на себя обяза¬
тельство отчислять в пользу Советского государства натурой или в
долларах определенную долю стоимости нефти, угля, которые они
добывали бы, а также рыбы, которую они собирались ловить. Нако¬
нец, в проекте договора предусматривалось, что Советское прави¬
тельство будет вправе выкупить концессионные предприятия,
когда сочтет это необходимым.
Договоренности с Вандерлипом имели большое значение —
не только экономическое, но и внешнеполитическое. Об этом
В. И. Ленин подробно говорил в целом ряде своих выступлений
в конце 1920 года, в частности на VIII Всероссийском съезде
Советов 21 декабря.
Ну, а как оценил результаты этих переговоров Вандерлип?
Он был очень доволен ими и, когда проект договора уже был
полностью согласован, попросился на прием к Ленину. Чичерин
сказал Владимиру Ильичу, что эту просьбу следовало бы удовлет¬
ворить. О встрече с Вандерлипом Ленин рассказывал дважды —
на собрании актива Московской партийной организации и на VIII
Всероссийском съезде Советов.
Беседуя с посланцем американских капиталистов, Владимир
Ильич выразил надежду, что «на почве дружественных отноше¬
ний между двумя государствами будет не только заключена кон¬
цессия, но взаимная экономическая помощь будет развиваться
нормально»1.
Между прочим, в ходе этой беседы возник несколько неожи¬
данный момент, рассмешивший Владимира Ильича и в то же время
заинтересовавший его. «Это носит юмористический характер,— за¬
метил он, излагая на собрании партийного актива Москвы содержа¬
ние своего разговора с Вандерлипом,— но... в этой юмористике
есть кусочек политики... мы беседуем обо всех этих делах,— про¬
должал Ленин,— причем, когда он стал рассказывать, что он был
в Сибири, что он знает Сибирь, что он родом из рабочих, как боль¬
шинство американских миллиардеров и пр., что они ценят только
практическое, что они, когда посмотрят, только тогда ценят,— я
ему и отвечал: «Вот вы, люди практические, посмотрите, что такое
советская система, и введете ее у себя». Он посмотрел на меня,
удивляясь этому обороту разговора, и говорит мне по-русски
(весь разговор шел по-английски): «Может быть». Я спрашиваю
с удивлением, откуда это знание русского языка.— «Как же, я боль¬
шую долю сибирских областей объехал верхом на лошади в 25 лет».
И еще из области юмористики приведу замечание Вандерлипа.
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 65.
34
Когда мы стали прощаться, он говорит: «Я должен буду в Америке
сказать, что у мистера Ленина (мистер по-русски — господин),
что у господина Ленина рогов нет». Я не сразу понял, так как вообще
по-английски понимаю плохо.— «Что вы сказали? повторите».
Он — живой старичок, жестом показывает на виски и говорит:
«Рогов нет». Переводчик здесь был, говорит: «Да, именно так».
В Америке все уверены, что тут должны быть рога, т. е. вся буржуа¬
зия говорит, что я помечен дьяволом. «А теперь я должен буду ска¬
зать, что рогов нет»,— сказал Вандерлип. Мы простились весьма
любезно»1.
Возвращаясь к этому разговору в своем докладе на VIII Все¬
российском съезде Советов, Владимир Ильич подчеркнул: «Было
бы, конечно, не шуточным пустяком, если бы мы не получали
дальнейших сообщений в европейской прессе, что Советская власть
чудовище, что с ней нельзя вести сношений. Мы получили воз¬
можность бросить в это болото камень, в лице Вандерлипа — сто¬
ронника восстановления торговых сношений с нами» .
Вандерлип, принадлежавший к республиканской партии, на¬
стаивал на том, чтобы проект договора о концессиях, выработан¬
ный в Москве, был оставлен втайне до очередных президентских
выборов в Соединенных Штатах, опасаясь, что сообщение об этом
будет использовано против его партии.
Советская сторона удовлетворила просьбу Вандерлипа. Но
сообщение о договоренности в Москве каким-то образом попало
в американскую печать. И Вандерлипа, и всю республиканскую
партию обвиняли в сговоре с большевиками. Кандидат на пост
президента от республиканской партии Гардинг тут же опубликовал
заявление, что он Вандерлипа знать не знает и никаких соглаше¬
ний с Советской Россией не одобряет.
На выборах Гардинг все же одержал победу. Вандерлип, вос¬
прянув духом, начал публично выступать в поддержку экономиче¬
ского сотрудничества с Советской Россией, подчеркивал, что она
вовсе не так страшна и ужасна, как об этом говорят в Соединенных
Штатах. В одной из своих статей он даже сравнил В. И. Ленина
с Джорджем Вашингтоном.
Внимательно следивший за всеми политическими перипетиями
в Соединенных Штатах, В. И. Ленин заявил на VIII Всероссийском
съезде Советов:
«Получилось, таким образом, что мы имеем в буржуазных
странах пропагандистов за соглашение с нами, и пропагандистов
этих мы получили не в лице советского посла и не в среде каких-
нибудь журналистов, а в среде представителей эксплуататоров
худшего типа, каким является Вандерлип... Поэтому наш глав¬
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 64—65.
2 Там же, с. 98—99.
2*
35
ный интерес -- добиться восстановления торговых отношений, а
для этого надо иметь хоть некоторую часть капиталистов на своей
стороне»1.
20 марта 1921 года Всероссийский Центральный Исполнитель¬
ный Комитет по инициативе В. И. Ленина принял Обращение о
желательности установления торговых отношений с Соединенными
Штатами. В нем было сказано, что Советская Россия с самого нача¬
ла своего существования надеялась на скорое установление дру¬
жественных отношений с США и рассчитывает, что между обеими
странами создадутся тесные, устойчивые взаимовыгодные связи.
Но классовая ненависть к молодому Советскому государству
продолжала ослеплять лидеров Америки. Ч. Юз, занимавший тогда
пост государственного секретаря США, в качестве условия разви¬
тия советско-американской торговли официально выдвинул требо¬
вание о... восстановлении в Советской стране буржуазных порядков.
В этой обстановке миссия Вандерлипа утратила всякий смысл.
Примерно в это же время в Москву прибыл другой, никому не
известный тогда бизнесмен — Арманд Хаммер, сын врача, вла¬
дельца американской фирмы «Объединенная компания медикамен¬
тов и химических препаратов». Арманду Хаммеру было всего двад¬
цать три года, но он уже успел получить высшее медицинское
образование. Однако, по правде говоря, медицина вовсе не увлекала
его. Он мечтал о большом бизнесе, а для этого надо было зарабо¬
тать и пустить в оборот немалые деньги.
Россия была родиной его деда, давным-давно с семьей эмигри¬
ровавшего за океан. Арманд Хаммер весьма смутно представлял
себе, что происходит в России, но был уверен, что гражданская
война вот-вот закончится, и русские займутся восстановлением
своей разрушенной экономики. Ему было известно, что Советская
Россия собирается пойти на предоставление концессий.
Друзья и знакомые уговаривали Хаммера не ехать в Москву,
пугая его рассказами о голоде и разрухе, царивших в Советской
России. Но он отверг их предостережения. В своих воспоминаниях
о первом путешествии в нашу страну, опубликованных десять с
лишним лет спустя, он весьма драматически описывал свое пребыва¬
ние в Советской России.
Народный комиссар здравоохранения Н. А. Семашко с благо¬
дарностью принял привезенные Хаммером в подарок хирургические
инструменты, которых тогда нам так не хватало, и свел его с людь¬
ми, ведавшими подготовкой к сдаче в аренду иностранным фирмам
разрушенных войной предприятий, которые те могли бы восстано¬
вить и пустить в ход.
Член президиума Высшего совета народного хозяйства Л. Мар¬
тенс, который до революции был вынужден эмигрировать в Соеди-
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 96—97.
36
цепные Штаты, предложил Хаммеру гюехагь вчесю е ним на Урал,
чтобы на месте разобраться в трудных проблемах восстановления
тамошней промышленности, в том числе асбестовых рудников
в Алапаевске, которые фирма Хаммера могла бы взять в концессию.
Это путешествие длилось довольно долго. Молодой американ¬
ский делец был потрясен, увидев голодающих рабочих, которые
едва-едва держались на ногах, но самоотверженно трудились.
«Почему бы нам не заключить сделку, выгодную и для вас и для
меня? Мой отец доставит в Россию миллион пудов пшеницы, а вы
расплатитесь с нами своими великолепными мехами и драгоцен¬
ностями, которых так много лежит на уральских складах»,—
сказал он своему спутнику. Известие о предложении Хаммера
дошло до Ленина, и он тут же передал ему приглашение вернуться
в Москву для переговоров 1.
В 53-м и 54-м томах Полного собрания сочинений В. И. Ленина
опубликован целый ряд его писем, распоряжений, записок, из
которых явствует, как внимательно Ленин отнесся к инициативе
Хаммера и как много усилий он приложил, чтобы сделка с ним
была заключена как можно быстрее.
14 октября В. И. Ленин направляет письмо всем членам ЦК
партии об инициативе этого молодого американского бизнесмена
и о том, что официальный доклад по этому вопросу вскоре сде¬
лает Л. К. Мартенс.
19 октября Владимир Ильич послал Л. К. Мартенсу записку,
в которой написал:
«Если план Хаммера дать 1 миллион пудов Уралу серьезен...
то Вам надо постараться придать всему точный юридический вид
договора или концессии»2.
Между 14 и 23 октября (точная дата не выяснена) Ленин пишет
записку секретарю Совнаркома Л. А. Фотиевой с поручением
выяснить, подписан ли концессионный договор между РСФСР и
представляемой Хаммером «Объединенной компанией медикамен¬
тов и химических препаратов» на асбестовые рудники Алапаевского
района на Урале.
22 октября состоялась деловая беседа Ленина с Хаммером
на английском языке, длившаяся полтора часа. Речь шла о пре¬
бывании Арманда Хаммера в России, о его отце, от которого Ленин
незадолго до этой беседы получил письмо,— оказывается, Юлий
Хаммер встречался с ним в 1907 году на Международном социа¬
листическом конгрессе в Штутгарте 3,— о возможности признания
Соединенными Штатами Советской России.
Спустя почти одиннадцать лет — в 1932 году Хаммер так
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 53, с. 267.
2 Там же, с. 282.
3 Воспоминания о В. И. Ленине. В 5 т. М., 1979, т. 5, с. 426.
37
рассказал об этой беседе в книге своих воспоминаний о Советской
России
«Ленин говорил о том, что Соединенные Штаты и Россия
дополняют друг друга. Россия — страна, обладающая неразрабо¬
танными природными богатствами. Соединенные Штаты могли бы
найти здесь сырье и рынок, сначала для машин, а позже и для
промышленных товаров. Прежде всего Россия нуждается в аме¬
риканской технике и технологии, американских инженерах и
специалистах. Ленин взял в руки номер журнала «Сайентифик
америкэн».
— Взгляните,— говорил он, быстро перелистывая страницы,—
вот чего достиг ваш народ. Вот что значит технический прогресс:
строительство, изобретения, машины, механизация, облегчающая
человеческий труд».
Хаммер преподнес Ленину в подарок купленную им в Лондоне
небольшую статуэтку, изображающую обезьянку, которая сидит на
книге «Происхождение видов» Чарльза Дарвина и рассматривает
человеческий череп.
«Он сказал мне,— напишет позже А. Хаммер,— что в наш век,
когда орудия войны становятся все более разрушительными, ци¬
вилизацию может постигнуть катастрофа, если человечество не
научится жить в мире. Может наступить день, когда обезьяна под¬
нимет с земли человеческий череп и удивится, откуда он взялся.
Я всегда помню эти мудрые слова Ленина, будто предвидевшего
появление сегодняшнего атомного оружия. В них — символическое
предупреждение против игры с огнем, название которой — гонка
вооружений. Я не верю в возможность так называемой ограничен¬
ной ядерной войны. Все страны, которые примут участие в такой
войне, будут уничтожены. Поэтому единственная альтернатива —
это мирное сосуществование. А история пусть решит, какая система
жизнеспособнее»2.
Судя по всему, Ленин высоко оценил деятельность этого моло¬
дого и предприимчивого американца. Он подарил ему свой фото¬
портрет с надписью по-английски: «Товарищу Арманду Хаммеру
от В. Ульянова (Ленина)». Этот фотопортрет Хаммер хранит
до сих пор в своем рабочем кабинете.
28 октября Совет Труда и Обороны под председательством
В. И. Ленина утвердил и договор о предоставлении фирме Хаммера
концессии на разработку асбестовых рудников в районе уральского
города Алапаевска, и договор о поставках его отцом миллиона
пудов хлеба Советской России.
1 Эту книгу цитирует американский журналист Бой Консидайн в своей работе
«Больше, чем жизнь», посвященной Хаммеру. Работа Консидайна в переводе на
русский язык была опубликована в СССР издательством «Прогресс» в 1981 году.
2 Цит. по: Консидайн Б. Больше, чем жизнь. М., 1981, с. 9.
38
В ноябре 1921 года Хаммер уезжал в Соединенные Штаты, до¬
вольный результатами своих переговоров в Москве. Перед самым
отъездом ему вручили пакет с личным письмом от Владимира
Ильича от 3 ноября, в котором он отметил важность этого начина¬
ния и выразил надежду, что оно будет иметь огромное значение '.
Окрыленный этим напутствием, Хаммер, вернувшись в Сое¬
диненные Штаты, пытался вовлечь в экономическое сотрудничество
с Советской Россией также и другие крупнейшие корпорации
Америки, предлагая им свои услуги в качестве посредника между
ними и Наркомвнешторгом РСФСР.
С таким предложением Хаммер направился, в частности, к зна¬
менитому в те времена «автомобильному королю» Генри Форду. Тот
встретил его сухо и недоброжелательно,— он вел тогда свой «кресто¬
вый поход» против Советской России, всячески поощряя антисовет¬
ские выступления принадлежавшей ему газеты «Дирборн индепен-
дент». Иронически оглядев юного Хаммера, Форд сказал, что, хотя
русский рынок, безусловно, представляет огромные возможности, он
«не пошлет туда и гайки, пока власть в России не изменится».
Хаммер пожал плечами: «Ну что же, мистер Форд, если вы ждете
смены режима в России, то вам еще долго не придется с нею торго¬
вать».— «Почему вы так говорите?» — спросил Форд, и тут же
между ними разгорелась долгая дискуссия. Хаммер рассказал о Со¬
ветской России и о своих беседах с Лениным и его соратниками.
В конце концов Форд согласился предоставить Хаммеру право за¬
ключать с советскими хозяйственными организациями сделки на
продажу своих автомобилей и тракторов.
В начале 1922 года Арманд Хаммер вновь приехал в Москву. По¬
бывав на своей концессии в Алапаевске и уладив там некоторые
неувязки, он отправился в поездку по стране, чтобы собрать заказы
на фордовские автомобили и тракторы. Хаммер побывал в Харькове,
Ростове, Баку, Тбилиси. Когда из США была доставлена первая
партия знаменитых тогда колесных тракторов «Фордзон», он сам
садился за руль машины и показывал, как она работает. Хаммеру
удалось получить довольно крупные по тем временам заказы. Форд
остался доволен его деятельностью. Началось постепенное «размо¬
раживание» его непреклонной ранее решимости бойкотировать
большевистскую страну.
Забегая вперед, напомню, что семь лет спустя, 31 мая 1929 года,
Форд подписал с представителями СССР соглашение о сотрудни¬
честве в строительстве нижегородского автомобильного завода, и
уже через три года, в январе 1932 года, с заводского конвейера
сошли первые автомобили конструкции Форда — открытые лег¬
ковые машины модели «А» и полуторатонные грузовики мо¬
дели «АА».
1 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 53, с. 324.
39
Но вернемся к 1922 году. Завершая свои поездки по Советской
России, связанные с продажей тракторов Форда, Хаммер не за¬
бывал и о своем собственном бизнесе — надо было расширять
добычу асбеста в Алапаевске, а для этого требовалось разместить
заказы на оборудование. Кроме того, было необходимо ускорить
затянувшиеся поставки миллиона пудов американской пшеницы,
которую он продал советским властям еще в 1921 году.
Первый пароход, груженный зерном, прибывал в Петроград
в мае, и Хаммер решил направиться туда, чтобы встретить этот
пароход, а заодно и попытаться разместить на петроградских
предприятиях заказы на оборудование для своей асбестовой кон¬
цессии в Алапаевске.
Узнав об этом намерении Хаммера, Владимир Ильич принял
меры к тому, чтобы его поездка в Петроград была успешной, и лично
следил за выполнением договоров.
27 мая 1922 года он направил Сталину записку с пометкой
«Спешно, секретно» и просьбой «послать вкруговую членам Полит¬
бюро». В ней говорилось:
«...Я даю и Арманду Хаммеру и Б. Мишеллу 1 особую рекоменда¬
цию от себя и прошу всех членов ЦК о сугубой поддержке этих
лиц и их предприятия. Тут маленькая дорожка к американскому
«деловому» миру, и надо всячески использовать эту дорожку» .
Узкой, очень узкой была эта «маленькая дорожка». Вандерлип,
Хаммер и некоторые другие здравомыслящие американские капи¬
талисты, разумеется, не могли оказать решающего влияния на
правительство Соединенных Штатов, упорно не желавшее норма¬
лизовать отношения с Советским Союзом. Тем не менее их действия
приобретали все возрастающее значение, демонстрируя стремление
многих американских бизнесменов отказаться от участия в бес¬
перспективной экономической блокаде Советской России и начать
развивать с нею взаимное сотрудничество.
Ленин видел в налаживании широких международных и деловых
отношений не только чисто экономическую сторону, но и полити¬
ческую. Он неоднократно подчеркивал, что развитие взаимовыгод¬
ного сотрудничества социалистической державы с капиталисти¬
ческими странами, которые заинтересованы в нем отнюдь не меньше,
чем мы, неизбежно влечет за собой и смягчение политической
напряженности.
В те дни делегация Советской России готовилась в дальний
путь — в Геную, где ей предстояло начать деловые переговоры
с представителями главных капиталистических держав мира.
О, как ненавидели они нас, эти господа во фраках и цилиндрах!
Как третировали большевиков в своей прессе, рисуя их с ножом в
1 Помощник А. Хаммера.
2 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 54, с. 272.
40
зубах! Как злорадствовали по поводу того, что 1921 год для нас был
годом голода и разрухи — этих последствий тяжкой гражданской
войны и интервенции 14 государств, которую Страна Советов отра¬
зила ценой огромных жертв и потерь!
Мы не скрывали своих трудностей — новогодний номер «Прав¬
ды» 1922 года открывался аншлагом во всю полосу с полными горечи
и тревоги словами: «Новый год — новые могилы в Поволжье, если
дающая рука рабочих и крестьян оскудеет». «Правда» выходила
тогда на двух страничках, и номер ее с 1 января стоил 2 тысячи руб¬
лей, а вскоре цена газеты поднялась до 5 тысяч, а потом до 15 тысяч
рублей. Так быстро обесценивались деньги.
И в том же новогоднем номере «Правды» за 1922 год была
напечатана статья «Мировой кризис 1920—1921 гг.». Из нее явство¬
вало, что среднемесячное производство чугуна по сравнению с до¬
военным уровнем сократилось в США до 43 процентов, а в Англии —
до 26. Катастрофически падал экспорт. Английский журнал «Эконо¬
мист» сокрушенно писал: «Купцы переживают чрезвычайно не¬
благоприятную неделю. Совершение сделок в расстройстве. Покупа¬
тели больше, чем когда бы то ни было, склонны к выжидательной
политике. Отсюда нервозность вплоть до финансовой паники...»
Да, сама хозяйственная необходимость толкала капиталисти¬
ческие государства, и в том числе США, на путь международного
экономического сотрудничества с участием Советской России.
И ведущая политическая газета Франции той поры «Тан», которая
еще незадолго до этого была рупором интервентов, теперь, пере¬
страиваясь на новый лад, писала: «Советская власть защищает на¬
циональную независимость против неприятельских поползновений
и против чужих интриг: она говорит от имени русского народа.
Ни один народ, который хочет быть другом будущей России, не
может не признавать Советского правительства.
Руководители капиталистических стран были вынуждены искать
деловые контакты с Советской Россией, были вынуждены идти на
признание нашей страны, были вынуждены пригласить советскую
делегацию на Международную конференцию по экономическим и
финансовым проблемам в Геную для обсуждения вопроса «об эко¬
номическом равновесии в Европе» '.
Наиболее проницательные представители деловых кругов Запада
отдавали себе отчет в том, что молодая Советская держава пойдет
вперед семимильными шагами, и спешили установить с ней взаимо¬
выгодные связи. И хотя до дипломатического признания нас капи¬
талистическими государствами было еще далеко, господа капита¬
листы фактически уже признали существование Страны Советов и
вели с нами дела.
1 Эта конференция проходила с 10 апреля по 19 мая 1922 года.
41
Начинали, конечно, с малого. В газетах за январь 1922 года мы
читаем такие сообщения: «В Мальмё (Швеция) погружены на паро¬
ход для отправки в Советскую Россию 9 паровозов», «В Новорос¬
сийск доставлены из Монреаля 198 цистерн», «В САСШ приобретен
вполне оборудованный мыловаренный завод стоимостью в
40 ООО долларов, способный к производству 3900 пудов простого
и 120 пудов туалетного мыла в неделю».
Но всем было ясно, что это только начало. Молодая Советская
держава выступала на международной арене с принципиальных
позиций и с большим достоинством, сознавая, что буржуазные госу¬
дарства заинтересованы отнюдь не меньше нас в развитии этих
связей.
«Буржуазным странам надо торговать с Россией,— говорил
В. И. Ленин, выступая 6 марта 1922 года на заседании коммунисти¬
ческой фракции Всероссийского съезда металлистов,— они знают,
что без тех или иных форм экономических взаимоотношений раз¬
вал у них будет идти дальше, как он шел до сих пор...» 1 Ленин
снова и снова повторял, что на Генуэзскую конференцию мы идем
«как купцы», проявляя «купцовский» подход.
«Ультиматумам не подчинимся,— писал Владимир Ильич
Г. В. Чичерину в своем письме о директивах ЦК РКП (б) для совет¬
ской делегации, отправлявшейся в Геную.— Если желаете только
«торговать»,— давайте, но кота в мешке мы не купим и, не подсчитав
«претензий» до последней копейки, на сделку не пойдем» 2.
Этот подход полностью себя оправдал. Как ни пытались господа
капиталисты давить на молодую Советскую Россию, навязывать ей
неравноправные условия, как ни оттягивали дипломатическое при¬
знание, им пришлось в конечном счете отказаться от ультимативных
требований и пойти на установление нормальных экономических
связей на равноправной основе.
Октября в отношениях с нашей страной — от союза в войне с кайзе¬
ровской Германией к военной интервенции против нас,— настолько
медленно они шли к межгосударственному деловому сотрудничеству
с Советской Россией.
Классовая ненависть к первому в мире рабоче-крестьянскому
государству, страх перед расширяющимся влиянием коммунисти¬
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 3.
2 Там же, т. 44, с. 386.
3.
ДОЛГИЙ ПУТЬ
К ПРИЗНАНИЮ
РЕАЛЬНОСТИ
н
асколько круто и стремитель¬
но Соединенные Штаты и их
союзники совершили свой
первый зигзаг после победы
42
ческих идей были настолько сильны, что всякий раз, когда какая-
либо группа бизнесменов пыталась установить нормальные взаимо¬
выгодные отношения с нами, другие, более консервативные и пока
еще более влиятельные группировки, державшие в своих руках руль
государственного управления, немедленно пресекали эти попытки.
Но время шло, Советский Союз залечил раны, нанесенные пер¬
вой мировой и гражданской войнами. Все капиталистические го¬
сударства Европы признали нашу страну и установили с ней
нормальные дипломатические отношения. И только США упрямо
отказывались считаться с реальностью, хотя трезвомыслящие
американские деятели все громче требовали поставить крест на
несбывшихся мечтах реставрации капитализма и установить с нами
нормальные отношения.
В 1928 году американский историк Ф. Шуман писал: пора бы
уже «безусловно отказаться от надежды на свержение советского
строя и замену его прокапиталистическим режимом. Тешить себя
подобной надеждой и впредь — значить иметь дело не с реальной
действительностью, а с иллюзиями и химерой, сыгравшими без
того чересчур большую роль в отношениях между двумя странами
после 1917 года».
В начале тридцатых годов правительство США несколько осла¬
било свой запрет на торговлю с Советским Союзом — в штатах
бушевал сильнейший за всю историю страны экономический кризис.
Объем торговли начал быстро возрастать. Американские фирмы
в 1931 году продали Советскому Союзу около 40 процентов всего
промышленного оборудования, предназначенного на экспорт.
В частности, в том году на долю СССР пришлось 77,3 процента
всего экспорта американских тракторов и 57,3 процента всех метал¬
лообрабатывающих станков, проданных фирмами Соединенных
Штатов зарубежным покупателям. «Непризнанная политическая
Россия пришла на помощь американской экономике, находящейся
в кризисе»,— писал 15 февраля 1930 года орган американских дело¬
вых кругов журнал «Бизнес уик».
Да, вопрос об установлении дипломатических отношений Соеди¬
ненных Штатов с СССР все еще не был решен. Этому упорно про¬
тивились наиболее реакционные силы, продолжавшие удерживать
в своих руках политическую власть в Вашингтоне.
В эти годы наша партия и государство последовательно и твердо
выступали за деловое взаимовыгодное сотрудничество с капита¬
листическими государствами на основе ленинского принципа мир¬
ного сосуществования государств с различным общественным
строем. В отчетных докладах ЦК на партийных съездах, в решениях
съездов постоянно подчеркивалось, что наша политика — это по¬
литика мира и развития торговых связей со всеми странами. И поли¬
тика эта давала эффективные результаты.
43
Уже XIV съезд ВКП(б), состоявшийся в декабре 1925 года, за¬
писал в своей резолюции: «В области международных отношений
налицо закрепление и расширение «передышки», превратившейся в
целый период так называемого мирного сожительства СССР с ка¬
питалистическими государствами...» Съезд поручил ЦК «вести по¬
литику мира, которая должна стоять в центре всей внешней поли¬
тики правительства и определять все его основные выступления» ‘.
XV съезд ВКП(б) в декабре 1927 года вновь поручил Централь¬
ному Комитету вести дальнейшую работу:
«а) на основе дальнейшего проведения неуклонной политики
мира...
в) на основе дальнейшего систематического развития экономи¬
ческих связей с капиталистическими странами при обеспечении
роста хозяйственной самостоятельности Советского Союза» 2.
В соответствии с этими директивами значительное внимание уде¬
лялось заботе о нормализации отношений с США и о развитии де¬
ловых связей с ними. Важную работу проводил Амторг — торговая
организация, основанная в 1924 году. Она имела статус частной
фирмы в Соединенных Штатах, но находилась под руководством
советских представителей. Характерно, что уже в 1924 году Амторг
установил деловые отношения с крупными американскими фирмами
и банками. С 1926 года в Соединенных Штатах начала все активнее
действовать Американо-Русская торговая палата. Однако сущест¬
венному развитию советско-американских отношений продолжало
препятствовать нежелание американских правящих кругов пойти на
установление с Советским Союзом дипломатических отношений.
Но международное положение Советского Союза с каждым
годом становилось все прочнее, успешно развивались его отношения
со многими странами, бурно набирало темп социалистическое строи¬
тельство в Советском Союзе, а в Соединенных Штатах росло то,
что Ленин называл «купцовским» интересом к сделкам с нашей стра¬
ной. И все же потребовалось немалое время, прежде чем руководи¬
тели США поняли абсурдность политики упрямого непризнания
первого в мире социалистического государства.
Решение об установлении нормальных отношений с Советским
Союзом было принято в Вашингтоне только в 1933 году, когда кри¬
зис, что называется, взял Америку за горло: летом 1932 года в
Соединенных Штатах было уже 10 миллионов безработных. Многие
заводы закрылись. Многие банки разорились. Внешняя торговля
находилась в плачевном состоянии. И вот 10 октября 1933 года
новый президент Соединенных Штатов демократ Франклин Руз¬
1 XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). 18—31 декабря
1925 г. Стенографический отчет. М.—Л., 1926, с. 957, 958.
2 Пятнадцатый съезд ВКП(б). Декабрь 1927 года. Стенографический отчет.
М., 1962, ч. II, с. 1431.
44
вельт обратился к Председателю Центрального Исполнительного
Комитета СССР М. И. Калинину с посланием, содержавшим предло¬
жение «сделать попытку покончить с теперешними ненормальными
отношениями между 125-миллионным населением Соединенных
Штатов и 160-миллионным населением России. Достойно большого
сожаления, что эти два великих народа, между которыми сущест¬
вовала свыше столетия выгодная для обеих сторон счастливая тра¬
диция дружбы, находятся теперь без практического метода пря¬
мого сношения друг с другом» .
8—16 ноября 1933 года в Вашингтоне состоялись переговоры
между представителями СССР и США. Обе стороны однозначно
высказались за установление нормальных отношений, и Рузвельт
заявил: «Надеюсь, что отношения, ныне установленные между на¬
шими народами, смогут навсегда оставаться нормальными и дру¬
жественными и что наши народы впредь смогут сотрудничать ради
своей взаимной пользы и ради сохранения мира во всем мире» 2.
Четыре дня спустя М. И. Калинин из Москвы обратился по радио
к американцам. «Я убежден,— говорил он,— что теперь, когда
устранены все искусственные препятствия для полного и разно¬
образного общения между народами наших двух великих стран,
это принесет огромную пользу не только их взаимным интересам,
но и делу экономического и культурного прогресса человечества и
делу упрочения всеобщего мира»
Стороны приняли взаимное обязательство «не создавать, не суб¬
сидировать, не поддерживать военные организации или группы,
имеющие целью вооруженную борьбу против другой страны, и пре¬
дупреждать всякую вербовку, предназначенную для подобных орга¬
низаций и групп». Они обязались далее развивать свои отношения
на основе равноправия, взаимного уважения, суверенитета и невме¬
шательства во внутренние дела друг друга.
Как актуально звучат эти слова и сегодня!
Установление дипломатических отношений между СССР и Со¬
единенными Штатами вызвало самые широкие отклики во всем
мире. Повсюду общественность приветствовала это событие, под¬
черкивая при этом, что оно означает крупнейшую победу совет¬
ской внешней политики.
Вот что писала «Правда» 19 ноября 1933 года:
«Рузвельту пришлось преодолеть немало предрассудков амери¬
канских буржуазных кругов, прежде чем ему удалось довести дело
до успешного конца.
На стороне американского президента были, однако, с самого
начала здравый смысл и очевидность политических и экономических
1 Документы внешней политики СССР. М., 1970, т. 16, с. 564.
2 Известия, 1933, 18 ноября.
3 Известия, 1933, 21 ноября.
45
выгод установления непосредственных нормальных отношений с
величайшей страной Европы и Азии. В конечном счете победила
реальная политика, учитывающая, каким колоссальным междуна¬
родным фактором является наша страна. Противники восстановле¬
ния нормальных отношений с СССР оказались оттиснутыми в сто¬
рону быстрым развитием событий...
Есть только одно объяснение, полностью раскрывающее причины
наших внешнеполитических успехов, причины того, почему Совет¬
ский Союз стал величайшим фактором мира между народами: это,
прежде всего, наша сила — сила экономическая, сила политическая,
сила военная».
Установление дипломатических отношений между Соединен¬
ными Штатами и Советским Союзом открыло новый, чрезвычайно
важный этап в развитии отношений между нашими странами. В От¬
четном докладе ЦК ВКП(б) XVII съезду партии, проходившему
в конце января — начале февраля 1934 года, мы находим следую¬
щую характеристику отношений между СССР и Соединенными
Штатами Северной Америки:
«Не может быть сомнения, что этот акт имеет серьезнейшее зна¬
чение во всей системе международных отношений. Дело не только
в том, что он поднимает шансы дела сохранения мира, улучшает
отношения между обеими странами, укрепляет торговые связи меж¬
ду ними и создает базу для взаимного сотрудничества. Дело в том,
что он кладет веху между старым, когда САСШ считались в различ¬
ных странах оплотом для всяких антисоветских тенденций, и новым,
когда этот оплот добровольно снят с дороги ко взаимной выгоде
обеих стран» !.
Эта оценка была подтверждена жизненным опытом как в пред¬
военный период, когда между СССР и Соединенными Штатами раз¬
вивались нормальные межгосударственные связи, так и в годы вто¬
рой мировой войны, когда Советский Союз и США стали союзни¬
ками в борьбе против гитлеровской Германии и ее союзников.
4 августа 1937 года соглашение об установлении дипломати¬
ческих отношений было дополнено торговым соглашением, которое
предусматривало, что Соединенные Штаты предоставят Советскому
Союзу «безусловный и неограниченный режим наиболее благоприят-
ствуемой нации». Они гарантировали, что поставки советских това¬
ров в Америку не будут подвергаться какой-либо дискриминации.
В соглашении было записано еще одно весьма важное обязательство:
правительство Соединенных Штатов гарантировало, что «всякие
преимущества, облегчения или льготы», которые были или могли
быть впоследствии предоставлены всякой третьей стране, «будут
предоставлены немедленно и безвозмездно» Советскому Союзу.
1 XVII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). 26 января — 10 фев¬
раля 1934 г. Стенографический отчет. М., 1934, с. 14.
46
Смелое решение президента Рузвельта ознаменовало крутой
поворот от конфронтации к деловому, взаимовыгодному сотрудни¬
честву с Советским Союзом.
Но в Соединенных Штатах продолжали активно действовать
силы, противившиеся дальнейшему развитию советско-американ¬
ского сотрудничества. Вновь и вновь эти силы использовали малей¬
шую возможность, чтобы чинить препятствия развитию равно¬
правных взаимовыгодных связей. Выдвигались, например, непомер¬
ные претензии об уплате Советским Союзом царских долгов.
В 1934 году начал действовать принятый конгрессом США закон,
запрещавший предоставление кредитов странам-должникам. Он был
тут же распространен на СССР, хотя Советское правительство не
могло нести ответственность за долги царского режима, свергнутого
революцией. Реакционные круги заявляли, будто Советский Союз
вмешивается во внутренние дела Америки, утверждали, будто наша
страна пытается «подорвать иностранную валюту» и т. д. и т. п.
Но жизнь шла своим чередом. Все более широкий круг амери¬
канцев убеждался в том, что развитие взаимовыгодных отношений
с Советским Союзом отвечает реальным национальным интересам
Соединенных Штатов.
В начале тридцатых годов в качестве корреспондента сначала
«Комсомольца Украины», а затем «Комсомольской правды» я побы¬
вал на многих гигантских новостройках первых пятилеток. В строй
вступали одно за другим такие первоклассные предприятия, о каких
старая, дореволюционная Россия не могла и мечтать: Сталинград¬
ский и Харьковский тракторные, Нижегородский автомобильный,
Тагильский вагоностроительный, Челябинский завод тяжелых трак¬
торов и другие. На каждом из них я видел отличное оборудование,
часть его была закуплена за границей, в том числе и в Соединённых
Штатах. На некоторых заводах я встречался и с американскими
специалистами, которых прислали фирмы — поставщики оборудо¬
вания, они помогали нашим инженерам и мастерам осваивать новую
технику.
Освоение этой новой техники было в то время задачей номер
один. Квалифицированных рабочих и мастеров не хватало. Надо
было буквально на ходу решать труднейшую безотлагательную за¬
дачу, которую тогда поставила перед рабочим классом страны наша
партия в образной форме: пересадить Советскую Россию с крестьян¬
ской телеги на автомобиль.
Для того чтобы оказать посильную помощь выполнению этой
поистине грандиозной задачи, должны были квалифицированно
разбираться в технике и мы, журналисты,— работать в газете в ту
пору было немыслимо без глубокого знания производственных
проблем. Поэтому и я, сотрудничая в печати, поступил в Московский
автотракторный институт имени Ломоносова и занимался там, не
47
прерывая работы в газете, изучением сложных проблем поточного
производства, которое всем нам было тогда в новинку.
И вот в самом конце декабря 1931 года я с дипломом инженера
в кармане прибыл на Нижегородский автозавод, сооруженный при
активном участии «Комсомольской дивизии» добровольцев в ре¬
кордный срок — всего за год. Теперь предстояло пустить его, и мы,
молодые парни, должны были, что называется, с места в карьер
заняться освоением новой техники.
Оборудование для этого современного завода поставил, как
помнит читатель, знаменитый американский промышленник Генри
Форд.
Представители его фирмы, находившиеся в Нижнем Новгороде,
обстоятельно информировали Г. Форда о ходе строительства и
освоения этого крупного завода.
Советские темпы поражали старого Генри, и он, оставаясь ярым
антикоммунистом, в то же время с нарастающим интересом отно¬
сился к нашим производственным делам. На свой завод в Дирборне
Форд принял большую группу молодых, способных советских ин¬
женеров, чтобы они там освоили новейшую по тем временам техно¬
логию, и послал на наш автозавод своих специалистов.
Американцам создали все условия и для работы, и для досуга.
Их поселили в комфортабельных коттеджах, у них были своя сто¬
ловая, свой магазин, где они могли купить все то, чего мы в то суро¬
вое время были лишены. Но никто из нас не роптал. Мы понимали:
эти люди располагают богатым опытом и их помощь нам крайне
необходима для освоения поточного производства.
Присланные Фордом американские специалисты были делови¬
тыми людьми, привыкшими исправно выполнять свои обязанности,
за что им хорошо платили. Некоторые из них симпатизировали со¬
ветским энтузиастам, готовым работать хоть круглые сутки, лишь
бы быстрее освоить новые для нас технологические процессы и
быстрее наладить ритмичный выпуск автомобилей. Но были среди
американских специалистов и люди иного склада, приехавшие в
Советский Союз лишь ради того, чтобы заработать. Они не скрывали
своего пренебрежения к нам, к нашему образу жизни и не упускали
случая, чтобы съязвить по нашему адресу.
На всю жизнь запомнился мне один драматичный эпизод. Нам
никак не удавалось заставить мощный пресс американского произ¬
водства штамповать из тонкого стального листа одну из самых круп¬
ных деталей кузова автомобиля. Все время шел брак, сталь треска¬
лась и рвалась. Наши инженеры и мастера с красными от бессонни¬
цы глазами никак не могли доискаться, в чем тут дело. А рядом с
прессом, усевшись на ящиках, двое сытых, холеных американцев в
модных куртках с меховыми воротниками — их почему-то называли
«канадками» — следили за нашей возней. Они свое дело сделали —
48
проконтролировали монтаж пресса, акт о его приемке уже был под¬
писан, и теперь они с любопытством наблюдали, не сломаем ли
мы его...
Официальный рабочий-день давно закончился, штамповочный
цех опустел. Только здесь, у непослушного пресса, продолжались
упорные попытки заставить упрямую импортную машину работать
так, как ей положено по техническому паспорту. Американцы про¬
голодались, дожидаясь пока мы закончим. Один из них открыл че¬
моданчик, в котором лежали белый хлеб и железная коробка с мас¬
лом. Мы были голодные, и у меня закружилась голова при виде этого
редкого по тем временам богатства. Американцы не спеша сделали
для себя бутерброды и начали их уплетать. Один из них, щелкнув
своим большим складным ножом, насмешливо улыбнулся и сказал,
обращаясь к нам: «Зря, господа, вы затеяли все это. Современная
техника вам не по зубам. Зачем вы выбросили деньги на ее покупку?
Лучше бы на них купили у нас белой муки и масла. По крайней мере,
наелись бы досыта!»
Стиснув зубы, мы молча продолжали работать. В конце концов
пресс пустили в ход и дело пошло на лад...
Много лет спустя, 20 сентября 1959 года, я встретился в Сан-
Франциско с одним из американских специалистов, работавших
тогда вместе с нами на Нижегородском автозаводе. То был Уолтер
Рейтер. Тогда, в Нижнем Новгороде, он ничем не выделялся, рабо¬
тал, как говорится, «от» и «до». Каково же было мое удивление, когда
я узнал, что по возвращении в Соединенные Штаты этот человек
сделал головокружительную карьеру — он стал главой крупнейшего
в стране профсоюза рабочих автомобилестроительной промышлен¬
ности. Более того, он занял пост вице-президента американского
профобъединения АФТ—КПП, славившегося тогда, как и теперь,
крайней реакционностью своих позиций.
В Сан-Франциско проходила встреча руководства этого проф¬
союзного объединения с находившейся в США советской прави¬
тельственной делегацией. АФТ—КПП представляла большая деле¬
гация, подобранная из отъявленных антисоветчиков, и возглавляли
ее два вице-президента этого объединения — Уолтер Рейтер и Джон
Кэрри — поистине одиозный тип, известный тем, что 29 июня
1949 года — всего четыре года спустя после окончания войны, в ко¬
торой СССР и США были союзниками! — заявил в своей речи на
совместном заседании американских предпринимателей и проф¬
союзных деятелей:
— В прошлой войне мы объединились с коммунистами, чтобы
бить фашистов. В будущей войне мы объединимся с фашистами,
чтобы разгромить коммунистов.
Беседу с советской делегацией, которая проходила в комфор¬
табельном «Зале аргонавтов» отеля «Марк Гопкинс», Рейтер и Кэрри
49
вели в провокационном духе, явно рассчитывая на сенсацию в га¬
зетах. Перед Рейтером лежал заранее заготовленный перечень
антисоветских тезисов, который он без всякого стеснения исполь¬
зовал в своей полемике с представителями Советского Союза.
Я глядел на этого самоуверенного профсоюзного босса и, быть
может наивно, думал: неужели же у этого человека не осталось от
пребывания на нашем автозаводе хоть каких-нибудь теплых воспо¬
минаний о том, что он там увидел? Неужели он начисто вычеркнул
из своей памяти все то, чему он был свидетелем? Улучив удобный
момент, я спросил его:
— Мистер Рейтер, а вы помните, как мы с вами в начале 1932 го¬
да работали на Горьковском автозаводе, он тогда еще назывался
Нижегородским? Мы с вами тогда не были близкими знакомыми,
но ведь мы делали общую работу...
Вице-президент АФТ—КПП на мгновение как-то помрачнел,
явно испытывая неловкость, но потом совладал с собой, улыбнулся
и сказал:
— Как же, как же... Хорошо помню, как с моим братом Викто¬
ром мы там преодолевали трудности, кажется, это у вас так назы¬
вается. В магазине, который тогда открыли для нас, было не так уж
много продуктов. Но иногда нам неожиданно везло. Помню, мы ку¬
пили банку зеленого горошка — он стоил дешево,— а когда пришли
домой и открыли эту банку, в ней оказалось тушеное мясо — кто-то
перепутал этикетки. Мы тут же вернулись в магазин и, никому ни
слова не говоря, купили по той же цене еще десять банок, сэконо¬
мив на этом несколько долларов...
И он раскатисто захохотал. Но никто его не поддержал, даже
видавшие виды его коллеги почувствовали себя неловко.
Конечно, далеко не все американские специалисты, работавшие
тогда у нас, проявляли холодное равнодушие к тому великому делу,
которым, как своим, кровным, жили все мы в годы первой пятилетки.
Многие работали поистине самоотверженно, и о них мы сохранили
по сей день добрую память. Некоторые американские мастера и ин¬
женеры были награждены за свой труд советскими орденами.
Во второй половине тридцатых годов развитие советско-амери¬
канского делового сотрудничества замедлилось — в Соединенных
Штатах вновь начали брать верх темные силы крайней реакции.
В ход была пущена очередная клеветническая выдумка о «принуди¬
тельном труде» в СССР. Усиленно раздувалась и старая выдумка
о мнимой военной угрозе Соединенным Штатам и всему западному
миру со стороны Советского Союза. Реальная угроза, исходившая
от гитлеровской Германии и милитаристской Японии, напротив, пре¬
уменьшалась. Более того, иные реакционные деятели без стеснения
заявляли, что, в конце концов, было бы вовсе не так уж плохо, если
бы началась война между Германией и СССР, они, дескать, ослабили
50
бы друг друга и это отвечало бы интересам Соединенных Штатов.
Но западноевропейские и американские стратеги просчитались. Вой¬
на вспыхнула в другом месте. Отлично вооруженный и обученный
гитлеровский вермахт одерживал в Европе одну легкую победу за
другой. Уже был осуществлен захват Австрии, разорвана на куски
Чехословакия, оккупированы Польша, Дания, Норвегия, Греция,
Югославия, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург. В Лон¬
доне опасались, что со дня на день немцы высадятся на бере¬
гах Великобритании. Но Гитлер, поняв, что теперь его тылам на за¬
паде уже ничто не угрожает, предпочел повернуть свои армии на
восток и приступить к решению задачи, которую он считал главной:
молниеносным ударом попытаться разгромить СССР.
Узнав о том, что на рассвете 22 июня 1941 года нацистские
полчища вторглись в Советский Союз, реакционные круги в Лондоне
и Вашингтоне с облегчением вздохнули, рассчитывая на то, что, пока
Гитлер будет вести войну на востоке, им будет обеспечена пере¬
дышка. Антисоветски настроенные политические деятели США
даже не считали нужным скрывать своих расчетов. Напомню, что
сенатор Трумэн, будущий вице-президент, а затем и президент
Соединенных Штатов, опубликовал 24 июня в газете «Нью-Йорк
тайме» свое поистине людоедское заявление: «Если мы увидим, что
выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если вы¬
игрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким
образом, пусть они убивают как можно больше»1.
Теперь, когда за давностью времени секретные архивы раскрыты,
стало известно, что американские генералы докладывали своему
политическому руководству, что СССР якобы неминуемо потерпит
поражение, и притом в короткий срок. Военный министр США
Стимсон полагал, что Советская Армия сможет сопротивляться вер¬
махту от одного до трех месяцев.
Государственный департамент США со своей стороны в мемо¬
рандуме, подготовленном в самый канун нападения Гитлера на
СССР — в июне 1941 года, рекомендовал президенту Рузвельту:
«Мы не должны заранее давать никаких обещаний Советскому
Союзу в отношении помощи, которую мы могли бы предоставить
в случае германо-советского конфликта, и мы не должны брать на
себя никаких обязательств в отношении того, какова будет в буду¬
щем наша политика в отношении Советского Союза»2.
Однако в Соединенных Штатах вскоре были вынуждены отка¬
заться от такой позиции...
1 Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны,
1941 —1945. Документы и материалы. В 2 т. М., 1984, т. 1, 1941 —1943, с. 11 (далее:
Советско-американские отношения... Документы).
2 Новое время, 1984, № 24, с. 28.
2
От противоборства
к сотрудничеству ?
1.
как они стали нашими ТГ тому моментУ< когда гитле-
союзниками в войне 1/ ровские войска напали на
Советский Союз, междуна-
родная обстановка складыва¬
лась поистине трагически. Почти вся территория Западной Европы
уже находилась под немецкой оккупацией. На востоке японские
войска захватили огромные районы Китая, порабощали одну за дру¬
гой страны Юго-Восточной и Южной Азии.
В Вашингтоне было о чем подумать. Многие американские деяте¬
ли предупреждали: скоро, может быть даже очень скоро, угроза на¬
виснет и над Соединенными Штатами. Но весьма влиятельные круги
в американской столице все еще рассчитывали, что отделенные дву¬
мя океанами от театров военных действий США не только смогут
остаться в стороне от военных конфликтов, но и сумеют хорошо
заработать на них, торгуя с воюющими сторонами.
Будучи человеком дальновидным и мыслящим трезво, президент
Рузвельт отдавал себе отчет в том, что решающее значение для бу¬
дущего всей планеты будет иметь исход развернувшегося на просто¬
рах Советского Союза единоборства вермахта с Советской Армией.
Желая получить достоверную информацию о том, что происхо¬
дит на советско-германском фронте, Рузвельт в июле 1941 года на¬
правил в СССР своего друга и личного советника Гарри Гопкинса.
Гопкинс пробыл в Москве несколько дней — с 29 июля по 1 августа.
Его принял И. В. Сталин. Состоялись важные переговоры. В итоге
Гопкинс доложил Рузвельту, что тенденциозные оценки возмож¬
ностей СССР в борьбе с Гитлером, которые дают антисоветски на¬
строенные деятели госдепартамента и министерства обороны, не
отвечают действительности. «Я глубоко уверен в этом фронте,—
сообщил президенту Гопкинс,— моральный дух населения необы¬
52
чайно высок. Здесь существует твердая решимость победить».
Рузвельт верил Гопкинсу. Советскому правительству 2 августа
1941 года была направлена нота, в которой говорилось:
«...Правительство Соединенных Штатов решило оказать все осу¬
ществимое экономическое содействие с целью укрепления Совет¬
ского Союза в его борьбе против вооруженной агрессии. Это решение
продиктовано убеждением Правительства Соединенных Штатов, что
укрепление вооруженного сопротивления Советского Союза граби¬
тельскому нападению агрессора, угрожающего безопасности и неза¬
висимости не только Советского Союза, но и всех других народов,—
соответствует интересам государственной обороны Соединенных
Штатов»1.
За этой нотой последовали некоторые конкретные акции.
В моем дневнике 1941 года есть такие записи:
30 сентября.
Позавчера в Москву прилетели посланец Черчилля лорд Бивер-
брук и представитель президента Рузвельта А. Гарриман. Их дважды
принимал Сталин. В переговорах участвуют Молотов и Литвинов.
Какую помощь Советскому Союзу могут оказать западные державы?
Должны же они наконец понять, что Красная Армия, мужественно
сражаясь с гитлеровцами, тем самым защищает и их!
Рассказывают, что в Лондоне состоялась первая передача не¬
скольких английских тяжелых танков типа «Черчилль» Советскому
Союзу. По словам работающего у нас в иностранном отделе Даш¬
кевича, на одном из них написано: «Москва, я здесь!» Но пойдет ли
дело дальше таких символических акций?
3 октября.
Опубликовано коммюнике об итогах Московской конференции
трех держав. Напечатаны также речи Молотова и Гарримана. Под¬
черкивается, что все наши заявки на поставку вооружений будут
удовлетворены и что СССР вскоре сможет начать наносить контр¬
удары по врагу».
Речь в последней записи идет о первой трехсторонней конфе¬
ренции СССР, США и Великобритании, проходившей в Москве с
29 сентября по 1 октября 1941 года. Американскую делегацию воз¬
главлял А. Гарриман, английскую — лорд У. Бивербрук, совет¬
скую — В. М. Молотов. В работе конференции принял участие
И. В. Сталин. Обсуждался вопрос о военных поставках Советскому
Союзу. 30 октября 1941 года правительство США предоставило
СССР беспроцентный заем в 1 миллиард долларов на оплату поста¬
вок вооружения и сырьевых материалов по линии ленд-лиза (по¬
ставок «в аренду и взаймы»)2.
1 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. М.,
1946, т. 1, с. 141.
2 См. Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 15.
53
Переговоры шли туго: скованные жесткими инструкциями, наши
партнеры беспрерывно жаловались на то, что их военная промыш¬
ленность якобы еще не в состоянии производить достаточно воору¬
жения и потому, дескать, не в состоянии удовлетворить заявки
Советского Союза. О характере переговоров дают определенное
представление записи бесед И. Сталина с А. Гарриманом и У. Бивер-
бруком, состоявшихся в те дни в Кремле. Вот некоторые строки
из них:
30 сентября.
Гарриман вручает записку на английском языке, заключающую
ответы британской и американской делегаций по отдельным пунктам
нашего списка заявок...
Сталин: Мы могли бы взять 8—10 тысяч трехтонных грузовиков
в месяц. Если невозможно, то согласны были бы взять часть полу¬
тора- и двухтонными.
Гарриман: О количестве говорить сейчас не могу. Но мы сделаем
усилия, чтобы максимально удовлетворить вас.
Сталин: 4 тысячи тонн колючей проволоки в месяц нам недо¬
статочно. Мы хотели бы получить сразу 10—15 тысяч тонн. Нельзя
ли получить теперь двухмесячную поставку в 8 тысяч тонн в один
месяц?
Гарриман: Сейчас обещать не могу...»
В конце этих трудных собеседований Сталин поставил прямой
вопрос, от ответа на который его собеседники ушли.
«Сталин: Нельзя ли закончить конференцию подписанием согла¬
шения о сотрудничестве трех держав?
Бивербрук: Я думаю, что это было бы трудно для Америки.
Гарриман: Лорд Бивербрук говорит на основании личного опыта.
Не следует нажимать на президента соглашениями.
Сталин: Я не нажимаю, а лишь спрашиваю.
Гарриман: Вы должны понимать, куда президент ведет свою
страну.
Сталин: Но все-таки есть много неясного в позиции Америки:
с одной стороны, она поддерживает воюющую Англию, а с дру¬
гой стороны, поддерживает дипломатические отношения с Герма¬
нией.
Бивербрук: Америка делает все, что может, для причинения вреда
Германии...»
До настоящего боевого сотрудничества СССР, США и Велико¬
британии было еще далеко, но уже сам факт проведения Москов¬
ской конференции трех держав и достижения договоренностей о
военных поставках Советскому Союзу, пусть еще недостаточных,
имел большое политическое значение. Это со всей ясностью под¬
черкнул в своей речи глава делегации СССР В. М. Молотов на заклю¬
чительном заседании конференции 1 октября 1941 года.
54
«...Не только воюющая с нацистской Германией Англия,— ска¬
зал он,— но и невоюющая страна — Соединенные Штаты Америки
в одинаковой мере признали как необходимость ликвидации гитле¬
ризма, так и необходимость помочь в этих целях Советскому Союзу
своими богатейшими материальными ресурсами. Это происходящее
на наших глазах объединение усилий таких великих держав, как
Соединенные Штаты Америки, Великобритания и Советский Союз,
во многом предрешает конечный успех нашей борьбы с гитлеров¬
цами, сколько бы они ни раздували свои временные удачи на том или
ином участке фронта войны» 1.
Поставки военной техники Советскому Союзу начались, хотя
качество, да и количество тогда заставляли желать много лучшего.
Вот что я записал 19 ноября 1941 года в своем военном дневнике:
«В минувшее воскресенье я был на аэродроме в Щелкове у капи¬
тана В. М. Найденко. Его авиаполк получил четырнадцать амери¬
канских самолетов «Томагавк-Кертисс П-40», сконструированных
еще в 1938 году. Ждут еще двенадцать. По правде говоря, старье.
Эти самолеты в 1940 году были куплены Францией, потом их пере¬
хватила Англия, чтобы использовать в Африке против корпуса Ром¬
меля. Даже окрасили самолеты в песочный цвет. Но потом англий¬
ские власти передумали и передали самолеты нам. Всего в СССР
привезли пятьдесят таких машин.
Скорость у них 410—420 километров в час — меньше, чем у
наших МИГов. Мощность мотора — 1040 лошадиных сил. Машина
имеет шесть огневых точек: два крупнокалиберных пулемета, стре¬
ляющих через винт, и четыре обычных. Пушки нет. Пуленепроби¬
ваемый прозрачный козырек, бронированная спинка сиденья. Ра¬
дио- и кислородная аппаратура плохая. Наши техники ее снимают
и заменяют советской. Единственное положительное качество
машин — хорошая маневренность».
Однако боевых самолетов у нас в то время было мало, и летчики
радовались этим машинам. Как рассказали они мне тогда, самолеты
привозили морем, в разобранном виде. Наши опытные инженеры и
техники быстро собирали их на севере под наблюдением американ¬
ских летчиков-испытателей. Капитан Найденко, получивший первую
партию этих самолетов в Архангельске, рассказывал мне:
— Самолеты опробовали на импровизированном аэродроме,
который пришлось соорудить на болоте: забили сваи, настлали
доски, сделали деревянную взлетно-посадочную дорожку шириной в
пятьдесят метров. Требовалось большое летное искусство, чтобы
пользоваться таким аэродромом. Первые собранные машины опро¬
бовали в воздухе американские летчики-испытатели — майор Алли¬
1 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны, т. 1,
с. 171 — 172.
55
сон и старший лейтенант Земке, потом — наши пилоты. Машины
быстро перегнали по воздуху в Москву, и они были использованы в
боях...
Подлинное развитие американо-советского военного сотрудни¬
чества началось позднее, когда Советская Армия без чьей-либо
существенной помощи, сражаясь один на один с вооруженным до
зубов гитлеровским вермахтом, нанесла ему сокрушительное пора¬
жение под Москвой и отбросила его на запад.
В декабре 1941 года империалистическая Япония нанесла Сое¬
диненным Штатам удар в Перл-Харборе.
Вот как мы восприняли тогда это драматическое событие,—
я цитирую запись в своем дневнике того времени:
8 декабря.
Огромная новость! Япония напала на Соединенные Штаты! На¬
чинается война на Тихом океане! Об этом мы узнали сегодня ночью.
После окончания верстки газет сидели в ожидании свежих номеров
вместе с правдистами в бомбоубежище — смотрели трофейный
кинофильм.
Вдруг вошел работник иностранного отдела «Правды» Гольден-
берг и громко сказал: «Только что поступила телеграмма агентства
Рейтер: вчера сто пятьдесят японских самолетов со скрытно подо¬
шедших к Гавайским островам авианосцев разбомбили американ¬
скую военно-морскую базу, потопили американские боевые
корабли».
Гольденберг сообщил, что редактор «Правды» распорядился
вернуть из-под пресса четвертую полосу газеты. Как только ТАСС
передаст подтверждение этой новости, заверстают телеграмму.
«Правда» выйдет с опозданием, но зато читатели узнают сенсацион¬
ную новость завтра же утром.
Утро сегодня туманное, пасмурное, холодное. Пришел седой,
хотя и не старый очкастый профессор Гойхберг, знаток Америки,
и начались разговоры о степени готовности Соединенных Штатов
к войне.
После того как японцы нанесли сокрушительный удар по амери¬
канскому военно-морскому флоту, сосредоточенному в гавани Перл-
Харбор на Гавайских островах, Соединенным Штатам надо будет
подумать о более существенных военных усилиях. Ведь до сих пор
там рассчитывали отсидеться за двумя океанами. Заявил же руково¬
дитель управления военно-промышленного производства Кудсен,
выступая в конгрессе, что в этом году лишь 25 процентов общей
мощности американской промышленности связано с военным произ¬
водством...»
Западногерманский военный историк К. Типпельскирх писал:
56
«До декабря 1941 года среди американской общественности не
было единого мнения в вопросе о том, должны ли Соединенные
Штаты вступить в войну. Рузвельт не был уверен, что ему удастся
добиться у конгресса разрешения на объявление войны, если про¬
тивник не нападет первым. Теперь все трудности были устранены» !.
США уже находились в состоянии войны с Японией, когда
11 декабря 1941 года Германия и Италия объявили войну Соеди¬
ненным Штатам. В этих условиях сотрудничество с Советским Сою¬
зом стало фактором первостепенного военно-политического значе¬
ния для Соединенных Штатов.
Случилось так, что М. М. Литвинову, назначенному послом СССР
в США в ту пору, довелось вручать верительные грамоты президенту
Рузвельту в тот самый трагический день 8 декабря 1941 года, когда
в Вашингтон пришла весть о том, что произошло в Перл-Харборе.
В своей телеграмме в Народный комиссариат иностранных дел он
сообщил:
«Вид у Рузвельта был утомленный и озабоченный, тем более что
он только что вернулся из конгресса. По его виду можно было по¬
нять, что Америка понесла большие потери, чем она это официально
признает. Рузвельт высказал сомнения в возможности удержать Фи¬
липпины. Я поставил лишь один вопрос: отразится ли новое развитие
событий на обещанном нам снабжении? На что Рузвельт ответил
отрицательно»2.
Вопрос, поставленный И. В. Сталиным А. Гарриману и У. Бивер-
бруку перед окончанием Московской конференции трех держав от¬
носительно договорного оформления сотрудничества СССР, США
и Англии в войне, теперь приобретал особую актуальность. Рузвельт
это хорошо понимал, но его генералы и дипломаты все еще противи¬
лись. Нелегкими были и отношения президента с Черчиллем и его
правительством — не случайно, видимо, в доверительной беседе
с советским послом М. М. Литвиновым 12 марта 1942 года Рузвельт
как бы ненароком сказал, что «с англичанами и Форин оффисом
трудно иметь дело и что ему гораздо легче сговариваться со Стали¬
ным»3, поскольку они оба реалисты. В другой беседе, 11 апреля
1942 года, Рузвельт, передавая временному поверенному в делах
СССР в США А. А. Громыко личное послание Сталину, заметил,
что «настоящее его послание госдепартаменту неизвестно (!) и яв¬
ляется его строго личным посланием»4.
Все же после вероломного нападения Японии на Перл-Харбор
и объявления Германией и Италией войны Соединенным Штатам
противники военного сотрудничества с СССР были вынуждены на
1 Типпелъскирх К. История второй мировой войны. М., 1956, с. 211.
2 Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 143.
3 Там же, с. 155.
4 Там же, с. 159.
57
время сбавить тон. Началось оформление антигитлеровской
коалиции.
1 января 1942 года в Вашингтоне была подписана Декларация
Объединенных Наций — США, Великобритании, СССР, Китая,
Австралии, Бельгии, Канады, Коста-Рики, Кубы, Чехословакии,
Доминиканской Республики, Сальвадора, Греции, Гватемалы, Гаити,
Гондураса, Индии, Люксембурга, Нидерландов, Новой Зеландии,
Никарагуа, Норвегии, Панамы, Польши, Южно-Африканского
Союза и Югославии.
В этом документе было сказано, что каждое правительство, под¬
писавшее ее, «обязуется употребить все свои ресурсы, военные и
экономические, против тех членов тройственного пакта и присоеди¬
нившихся к нему, с которыми это Правительство находится в войне»
и что каждое из этих правительств «обязуется сотрудничать с Пра¬
вительствами, подписавшими настоящую Декларацию, и не заклю¬
чать сепаратного перемирия или мира с врагами»1.
В своей переписке со Сталиным в те дни Рузвельт неоднократно
обращался к вопросу о возможной доверительной встрече с ним.
Поскольку организация такой встречи тогда была затруднительной,
он попросил Сталина направить в Вашингтон для переговоров с ним
Молотова. Эта поездка состоялась в мае — июне 1942 года. Во время
пребывания Молотова в Лондоне, где приземлялся его самолет,
26 мая был подписан советско-английский Договор о союзе в войне
против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о сотруд¬
ничестве и взаимной помощи после войны. В Вашингтоне 11 июня
состоялось подписание советско-американского Соглашения о
принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против
агрессии.
В этом соглашении было сказано: «Правительство Соединен¬
ных Штатов Америки будет продолжать снабжать Правительство
Союза Советских Социалистических Республик теми оборонными
материалами, оборонным обслуживанием и оборонной информа¬
цией, которые Президент Соединенных Штатов Америки разрешил
передавать или представлять», а «Правительство Союза Советских
Социалистических Республик будет продолжать содействовать обо¬
роне Соединенных Штатов Америки и ее укреплению... в меру его
возможностей»2.
Договор с Англией и Соглашение с США завершали юридиче¬
ское оформление антигитлеровской коалиции. В драматических
условиях того периода войны первостепенную ценность, конечно
же, приобретали не юридические, а сугубо практические аспекты
военного сотрудничества СССР, США и Великобритании, и в пер¬
1 Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 147.
2 Там же, с. 200.
58
вую очередь соблюдение обязательств наших западных партнеров
относительно военных поставок.
Сейчас, когда на Западе стало модным твердить, будто бы эти
поставки явились чуть ли не решающим элементом, обеспечившим
победу над фашистской Германией, полезно вспомнить, что за весь
период войны США передали нам по ленд-лизу материалов на
общую сумму 9,8 миллиарда долларов. Цифра немалая. Но все
познается в сравнении. За время войны США, например, передали
Советскому Союзу 14 795 самолетов и 7056 танков, а наша оборон¬
ная промышленность в период с 1943 по 1945 год изготовляла еже¬
годно до 40 тысяч самолетов и более 30 тысяч танков и самоход¬
ных орудий.
При всем том, разумеется, советский народ отнюдь не недооце¬
нивал роли союзников в войне против Гитлера. Наша страна и по¬
ныне отдает дань уважения рабочим Америки и Великобритании,
ковавшим оружие для победы над общим врагом, морякам, которые
с огромным риском для жизни доставляли его в Советский Союз,
летчикам, перегонявшим через Аляску и Сибирь самолеты для на¬
шего военно-воздушного флота. А вот в Соединенных Штатах и в
союзных с ними странах замалчивают решающую роль наших сол¬
дат, моряков, летчиков, которую они сыграли в войне.
проблемы с первых же дней войны подчеркивалось не только в
Москве, но и в Лондоне, и в Вашингтоне. Напомню, что вопрос о
необходимости срочно открыть второй фронт в Европе был постав¬
лен уже на третий день войны, 24 июня 1941 года, в британском
парламенте видным деятелем лейбористской партии Эньюрином
Бивеном \
Три дня спустя член британского правительства лорд Бивербрук
сообщил послу СССР И. М. Майскому, что имеется возможность
«крупных рейдов на северный французский берег, то есть времен¬
ного захвата таких пунктов, как Шербур, Гавр и тому подобное» 2.
Он выдвинул также предложение усилить бомбардировки западных
районов Германии и северных провинций Франции и направить бри¬
танские военно-морские корабли в зону Петсамо и Мурманска для
операций против гитлеровских военных сил.
1 Новое время, 1984, № 24, с. 26.
~ Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны,
1941 —1945. Документы и материалы. В 2 т. М., 1983, т. 1, с. 52—53 (далее: Совет¬
ско-английские отношения... Документы).
2.
ВОПРОС
О ВТОРОМ ФРОНТЕ
лавное, чего мы все ждали в ту
пору от союзников,— откры¬
тие второго фронта в Запад¬
ной Европе. Значение этой
59
29 июня наролш \ комиссар иностранных дел В. М. Молотов
сообщил английскому послу в Москве Криппсу, что «все предложе¬
ния Бивербрука Советское правительство считает правильными и
актуальными»1. Но ни правительство Великобритании, ни прави¬
тельство США практических действий в этом направлении не
предприняли. Тылы вермахта в Западной Европе оставались в пол¬
ной безопасности, и вся его военная мощь была брошена в наступле¬
ние на восток.
В своем докладе на торжественном заседании 6 ноября 1941 года
Сталин по этому поводу сказал:
«Одна из причин неудач Красной Армии состоит в отсутствии
второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск. Дело
в том, что в настоящее время на Европейском континенте не су¬
ществует каких-либо армий Великобритании или Соединенных
Штатов Америки, которые бы вели войну с немецко-фашистскими
войсками, ввиду чего немцам не приходится дробить свои силы и
вести войну на два фронта, на западе и на востоке».
Возвращаясь к этому вопросу год спустя, в докладе 6 ноября
1942 года, Сталин говорил:
«Допустим, что в Европе существовал бы второй фронт, так
же как он существовал в первую мировую войну, и второй фронт
отвлекал бы на себя, скажем, 60 немецких дивизий и 20 дивизий
союзников Германии. Каково было бы положение немецких войск
на нашем фронте? Не трудно догадаться, что их положение было бы
плачевным. Более того, это было бы начало конца немецко-фа¬
шистских войск, ибо Красная Армия стояла бы в этом случае не
там, где она стоит теперь, а где-нибудь около Пскова, Минска,
Житомира, Одессы. Это значит, что уже летом этого года немецко-
фашистская армия стояла бы перед своей катастрофой. И если этого
не случилось, то потому, что немцев спасло отсутствие второго
фронта в Европе».
Руководители Великобритании и Соединенных Штатов Америки
не скупились на высокие оценки героических усилий советского
народа и его вооруженных сил в единоборстве с гитлеровской
Германией и ее союзниками, но решение вопроса об открытии вто¬
рого фронта под различными предлогами всячески откладывалось.
Самую негативную позицию при этом занимал Черчилль. После того
как Соединенные Штаты вступили в войну, Рузвельт был склонен
к тому, чтобы предпринять активные действия в борьбе против об¬
щего врага, но наталкивался на сопротивление англичан и своих
генералов и дипломатов.
Для понимания сложной обстановки, которая складывалась в
Соединенных Штатах вокруг проблемы открытия второго фронта,
богатейший материал дают впервые опубликованные в 1984 году
1 Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 53.
60
записи бесед народного комиссара иностранных дел СССР с пре¬
зидентом США, состоявшихся в конце мая — начале июня 1942 года
в Вашингтоне.
29 мая Рузвельт в беседе с В. М. Молотовым с глазу на глаз ска¬
зал, что он «готов сделать все в 1942 году, чтобы облегчить бремя
борьбы СССР против Гитлера», но его военные, «как узкие специа¬
листы своего дела, всегда видят трудности». Сообщив, что США уже
к концу года будут иметь в своем распоряжении армию в 4 миллиона
человек и флот с численным составом в 600 тысяч человек, Рузвельт
заявил, что эти вооруженные силы, по его убеждению, вполне могли
бы быть использованы для вторжения в Европу через Англию. Тем
не менее американские военные возражали президенту, утверждая,
что приготовления к открытию второго фронта могли быть законче¬
ны только в 1943 году.
Рузвельт, по его словам, не соглашался со своими генералами
и считал необходимым «пойти на риск и произвести высадку 6—10
дивизий во Франции». «Пусть,— сказал он Молотову, излагая свои
аргументы в пользу такого решения,— не будет гарантии, что эта
операция будет успешной. Надо идти на жертвы, чтобы помочь
СССР в 1942 году. Возможно, что придется пережить Дюнкерк 1 и
потерять 100—120 тысяч человек. Однако эта операция будет иметь
очень большое значение в смысле своего влияния на моральное со¬
стояние немцев. Она облегчит положение и поднимет еще выше дух
Красной Армии».
Молотов, отвечая на вопрос Рузвельта, что он думает по поводу
высказанных им соображений, заявил, что если бы США и Велико¬
британия смогли бы оттянуть с советско-германского фронта 40 гит¬
леровских дивизий, то Гитлер был бы разгромлен в 1942 году или,
по крайней мере, судьба его была бы предрешена.
На следующий день Рузвельт пригласил к участию в перегово¬
рах начальника генерального штаба США генерала Маршалла и
командующего американскими военно-морскими силами адмирала
Кинга и в присутствии В. М. Молотова повторил, обращаясь к своим
военачальникам, что «имеются основания для открытия второго
фронта в 1942 году». «Мы должны,— подчеркнул он,— предпри¬
нять эти действия, несмотря на возможные жертвы, даже без видов
на то, что десантной армии удастся удержаться на континенте».
Молотов поддержал соображения, высказанные Рузвельтом, под¬
черкнув, что отсрочка открытия второго фронта до 1943 года чревата
риском для СССР и большой опасностью для США и Англии.
Вновь взяв слово, Рузвельт, обращаясь к Маршаллу и Кингу, вся¬
чески убеждал их согласиться ускорить подготовку к высадке войск
во Франции. «Мы хотим открыть второй фронт в 1942 году,— го¬
1 Через Дюнкерк в 1940 году осуществлялась эвакуация морем потерпевших
поражение в войне английских и французских войск.
61
ворил он.— Это наша надежда. Это наше желание». Но ни Маршалл,
ни Кинг не хотели давать никаких заверений. Маршалл лишь хо¬
лодно заметил, что «вопрос об открытии второго фронта обсуждал¬
ся» и что «в Лондоне работают над проблемой второго фронта не¬
сколько американских офицеров».
Тогда Рузвельт поставил перед своим начальником генерального
штаба прямой вопрос: «Может ли Молотов передать Сталину, что
американское правительство готовится к созданию второго фронта в
1942 году и что мы надеемся на создание второго фронта в
1942 году?»
Маршалл ответил, что американское военное командование де¬
лает «все возможное», чтобы открыть второй фронт в 1942 году, но
что «имеются трудности» в переброске войск в Англию и «в области
авиации». Кинг в свою очередь сетовал на «трудности», мешающие
доставке морем военных материалов для Советского Союза в Мур¬
манск — на суда союзников нападают германские военные корабли
и самолеты, кроме того, «лед продвинулся в более южные районы
моря, это обстоятельство затрудняет маневрирование конвоев» '.
В ходе третьей беседы с Рузвельтом, состоявшейся 1 июня
1942 года, Молотов сказал, что в США он был командирован для
обсуждения главной проблемы — проблемы второго фронта. Что же
он сможет сказать в Москве, когда его спросят, что же он привез
с собой из Вашингтона? Рузвельт ответил уклончиво: он один не мо¬
жет решить вопрос о втором фронте — необходимо проконсульти¬
роваться с Англией. Стало совершенно ясно, что президенту так
и не удалось настоять на своем.
0 том, что же происходило за кулисами Вашингтона, обстоя¬
тельно доложил 14 августа 1942 года занимавший тогда пост совет¬
ника посольства СССР в США А. А. Громыко в своем письме в На¬
родный комиссариат иностранных дел, озаглавленном «Вопрос о
втором фронте и военная подготовка США».
Отметив, что этот вопрос волнует миллионы людей в Соединен¬
ных Штатах, что обсуждение его не сходит со страниц печати, что
рабочие крупных городов, собираясь на митинги, требуют ускорить
открытие второго фронта, он писал: «И все же, несмотря на требо¬
вания миллионов об открытии второго фронта в Европе в нынешнем,
1942 году, нет признаков того, что правительство США серьезно
готовится к этому».
Сформулированный в этом письме анализ причин сложившегося
тогда в США положения имеет немаловажное значение и для оценки
нынешней военной политики Соединенных Штатов, и я позволю
себе привести здесь пространные выписки из этого документа:
«...несмотря на последние события, которые фактически сделали
Советский Союз и США союзными государствами, если рассмат¬
1 Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 178—187.
62
ривать нынешние отношения между этими двумя странами с точки
зрения их коренных государственных задач в борьбе с гитлеровской
Германией, антисоветские настроения среди американских военных
все еще сильны. Они сильны и вообще в генералитете, и особенно в
аппарате военного департамента. Стимсон, военный министр, как
известно, всегда был настроен антисоветски. Его заместители (раз¬
ве за исключением Макклоя) также занимают в отношении СССР
неблагоприятную позицию...
Они не хотят победы Гитлера. Но еще больше они не хотят побе¬
ды Советского Союза. И вот эти люди сейчас стоят во главе амери¬
канской армии и ее подготовки. Эти люди представляют собой
военное окружение американского правительства и его главы Руз¬
вельта, на которое они не могут не оказывать влияния...
Вторая группа генералитета США, вероятно немногочисленная...
все еще лелеет надежду на сговор с Гитлером. Часть представи¬
телей этой группы занимает такую линию ввиду враждебности к
Советскому Союзу из классовых и идеологических соображений.
Часть же просто еще одержима изоляционистскими иллюзиями,
полагая, что даже в случае победы Гитлера последний непосредст¬
венной угрозы для США все же не представит...
Еще хуже настроения среди командного состава флота США.
В своей массе высший командный состав флота архиреакционен.
В нем очень живуч дух кастовости. У руководства флота стоят
реакционные люди. Нокс — морской министр, всегда являлся край¬
ним реакционером. Включение его Рузвельтом в состав правительст¬
ва не могло его переделать. Адмирал Кинг, являющийся командую¬
щим объединенным флотом, также с политической точки зрения
фигура реакционная. Имеет награду от Муссолини, от которой не
отказался.
Высший командный состав флота в своей массе настроен с поли¬
тической и идеологической точки зрения враждебно в отношении
Советского Союза. Неудивительно, что среди этих людей совершен¬
но отсутствуют голоса за открытие второго фронта в Европе. Более
того, среди наиболее реакционных кругов флота имеют место зами-
рительные в отношении Гитлера тенденции. Многие предпочитают
победу Гитлера победе Советского Союза» \
Антисоветская пропаганда никогда не прекращалась в Соеди¬
ненных Штатах. В годы войны, когда широчайшие круги американ¬
ской общественности с огромной симпатией относились к герои¬
ческому единоборству Советского Союза с гитлеровской Германией,
антисоветчики несколько приутихли. Но даже в те годы они
не упускали ни малейшего повода, чтобы настойчиво напомнить
о себе.
1 Советско-американские отношения... Документы, т. 1, с. 224—227.
63
Эта перманентная враждебность к нам сказывалась и в большом
и в малом. Мне вспоминается сейчас такой эпизод. Все еще длится
трудный — пожалуй, самый трудный для нас год войны — 1942-й.
Мы сидим в тускло освещенном, холодном зале собраний редакции
«Комсомольской правды». Огромные окна, выбитые минувшей зимой
взрывными волнами от падавших рядом авиабомб, заделаны фане¬
рой. Но в зале, где собрался наш небольшой коллектив, царит
приподнятая атмосфера — мы встречаемся со знаменитой участни¬
цей обороны Севастополя Героем Советского Союза снайпером
Людмилой Павличенко, в недавнем прошлом студенткой уни¬
верситета.
На груди у Людмилы ордена и Золотая Звезда Героя. Красивое
девичье лицо, черные брови вразлет, горящие воодушевлением карие
глаза. Только что она завершила труднейшую по тем временам
миссию — слетала через линию фронта, через Балтийское и Север¬
ное моря, через Атлантический океан в Соединенные Штаты в ка¬
честве посланца Антифашистского комитета советской молодежи.
Рассказывала там людям о невообразимо тяжкой и героической
борьбе наших фронтовиков, благодарила американцев за помощь,
призывала крепить солидарность, быстрее открыть второй фронт в
Европе.
И вот теперь Людмила делится с нами своими впечатлениями.
О, как сложны эти впечатления! Советскую девушку-снайпера
встречали в Соединенных Штатах с огромным интересом. «Я бы
сказала даже, с любопытством,— говорит она.— Девушка, убиваю¬
щая фашистов из винтовки! Участница обороны Севастополя!
На меня глядели во все глаза...»
Делегацию встречали гостеприимно и радушно.
И все же неприязнь к Стране Советов то и дело прорывалась,
и проявления ее больно ранили советскую девушку, столь внезапно
и буквально молниеносно переместившуюся из пропахших порохо¬
вым дымом, гарью пожарищ руин Севастополя в страну, не знавшую,
что такое война не на жизнь, а на смерть.
Чаще всего Людмила Павличенко ощущала эту неприязнь на
пресс-конференциях, где ей так часто приходилось выступать. Ох уж
эти устремленные на нее нагловатые взгляды, ехидные ухмылки на
холеных физиономиях, откровенно зевающие репортеры, которым
явно неинтересно было слушать ее рассказы о том, как пять матро¬
сов, обвязавшись противотанковыми гранатами, бросились под не¬
мецкие танки, чтобы их остановить, как командир окруженной
фашистами батареи, выпустив из последней пушки последний сна¬
ряд, передал по радио: «Вызываю огонь на себя!» — и погиб вместе
с ворвавшимися на огневую позицию гитлеровцами...
— Вы представляете себе, они это даже не записывали,— взвол¬
нованно говорила нам Людмила, щеки ее алели, и глаза искрились
64
негодованием.— Зато как они хватались за карандаши, когда кто-
нибудь из них начинал задавать мне вопросы: «Скажите, мисс, вам
не было неприятно, когда вы убивали из своей винтовки людей?»,
«Скажите, дорогая, какое белье вы носите на фронте?», «Позволяют
ли вам использовать помаду для губ?»...
Но вернемся к вопросу о втором фронте. Как бы сложна ни была
обстановка, с какой враждебностью ни приходилось нам сталкивать¬
ся в военных кругах США, да и Великобритании, борьба за открытие
фронта в Западной Европе продолжалась.
В августе 1942 года в Москву прибыл Черчилль. Цель его визита
заключалась в том, чтобы от имени Великобритании и США дезавуи¬
ровать сделанные совсем недавно — в июне — советско-американ¬
ское и советско-английское заявления о том, что второй фронт будет
открыт в ближайшие месяцы.
— До сентября,— заявил он Сталину 12 августа,— у США и
Англии нет возможности организовать высадку войск на фран¬
цузском берегу Ла-Манша, а в сентябре наступит плохая погода.
Придется отложить «большие операции» до 1943 года...
Далее беседа развивалась следующим образом,— я цитирую
протокол этой встречи, в которой принимал участие также посол
США в Москве Гарриман:
«Сталин отвечает, что он не против этого обсуждения, но он хо¬
тел бы спросить Черчилля, правильно ли он понимает, что второго
фронта в этом году не будет, что английское правительство также
отказывается от операции по высадке 6—8 дивизий на француз¬
ском побережье в этом году.
Черчилль спрашивает Сталина, что он понимает под вторым
фронтом.
Сталин отвечает, что он понимает под вторым фронтом вторже¬
ние большими силами в Европу в этом году.
Черчилль заявляет, что открыть второй фронт в Европе в этом
году англичане не в состоянии, но они полагают, что второй фронт
может быть создан в другом месте. Что касается операции по
высадке 6—8 дивизий на французском побережье в этом году, то
английское правительство считает, что эта операция принесла бы
больше вреда, чем пользы, и отрицательно отразилась бы на приго¬
товлениях к операции большого масштаба в 1943 году...
Черчилль просит Гарримана высказать свою точку зрения.
Гарриман заявляет, что присоединяется к соображениям Черчилля
и не имеет к ним добавлений.
Сталин говорит, что он несколько иначе смотрит на войну.
Он считает, что тот, кто не хочет рисковать, никогда не выиграет
войны. В меморандуме, который был передан (английской сторо¬
ной) в Лондоне Молотову, говорилось о том, что англичане пред¬
полагают высадить в этом году 6—10 дивизий на побережье во
3 Юрий Жуков
65
Франции. Если бы мы раньше знали, что они не могут этого сдела гь
мы могли бы дать им 3 корпуса для десанта с воздуха. Например,
в Дорогобуже среди немцев было выброшено с воздуха 2,5 тысячи
человек. Они великолепно дрались, и, когда отпала нужда, их поса¬
дили на самолеты и вывезли оттуда. Для того чтобы сделать войска
настоящими, им надо пройти через огонь и обстрелы. Пока войска
не проверены на войне, никто не может сказать, чего они стоят.
Сталин считает, что представляется случай испытать огнем войска.
Он, Сталин, на месте Англии поступил бы иначе. Не надо только
бояться немцев» '.
Но Черчилль пропустил эти слова мимо ушей. В 1942 году второй
фронт в Европе так и не был открыт. Вместо этого США и Англия
развернули военные действия... в Северной Африке. В этой опера¬
ции, начатой в ноябре 1942 года, участвовали, как сообщил Черчилль
Сталину, более полумиллиона человек и 240 военных кораблей 2. Та¬
кой поворот событий, естественно, отдалял на неопределенный срок
открытие второго фронта. И это было сделано в то самое время,
когда Советская Армия напрягала все свои силы, ведя кровопролит¬
ные сражения с гитлеровским вермахтом в районе Сталинграда, и
когда нужда в создании второго фронта была особенно велика!
США и Великобритания отложили вторжение своих вооружен¬
ных сил в Северную Францию на 1943 год. Но в мае 1943 года на
совещании в Вашингтоне было принято решение вновь отсрочить
высадку в Северной Франции до августа 1944 года. Вместо этого
союзники высадились на острове Сицилии, а затем перебрались от¬
туда на итальянский материк. Эта операция отвечала чаяниям Чер¬
чилля, который все еще надеялся нанести удар, как он выражался,
в «мягкое подбрюшье Европы» — прорваться на Балканы и в
Центральную Европу, опередив Советскую Армию. Он опасался ре¬
волюционизирующего влияния побед СССР на народы стран этого
региона.
Четыре месяца спустя вопрос об открытии второго фронта вновь
был поставлен советской стороной на Московской конференции
министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, со¬
стоявшейся в Москве с 19 по 30 октября 1943 года. Вскоре после
этого состоялась встреча глав правительств СССР, США и Велико¬
британии в Тегеране, где были приняты важные решения, от осу¬
ществления которых зависело быстрейшее победное завершение
войны. Была определена дата долгожданного открытия второго
фронта в Европе, хотя даже сам Черчилль попытался помешать
этому. В. М. Бережков, принимавший участие в работе Тегеранской
конференции в качестве переводчика, в этой связи рассказывает
1 Советско-английские отношения... Документы, т. 1, с. 268.
2 Там же, с. 292.
66
в своих воспоминаниях о таком характерном эпизоде, происшедшем
на одном из пленарных заседаний:
«Сталин вновь поставил вопрос о точной дате высадки в Норман¬
дии. Черчилль пустился в рассуждения, из которых следовало: при
определенных обстоятельствах высадка вообще может не состоять¬
ся! Операция «Оверлорд» снова зашла в тупик. Казалось, продол¬
жать переговоры вообще бессмысленно.
Сталин помрачнел, резко поднялся с места и, оттолкнув кресло,
которое с грохотом опрокинулось, сказал Молотову и Ворошилову:
— Идемте, нам здесь делать нечего. У нас много дел на фронте...
Черчилль на мгновение потерял дар речи, а затем невнятно про¬
бурчал, что его не так поняли. Чтобы как-то разрядить атмосферу,
Рузвельт примирительным тоном произнес:
— Мы очень голодны сейчас. Поэтому я предложил бы прервать
наше заседание, чтобы присутствовать на обеде, которым нас сегод¬
ня угощает маршал Сталин.
Когда на следующий день руководители трех держав собрались
за завтраком, стало заметно, что Рузвельт готовит сюрприз. И дей¬
ствительно, как только все заняли свои места за круглым столом,
президент объявил присутствующим:
— Господа, я намерен сообщить маршалу Сталину приятную
для него новость: сегодня объединенные штабы с участием британ¬
ского премьера и американского президента приняли следующее
предложение: операция «Оверлорд» намечается на май 1944 года
и будет проведена при поддержке десанта в Южной Франции.
Выслушав Рузвельта, Сталин спокойно сказал:
— Я удовлетворен этим решением...»1
Высадка англо-французских войск в Северной Франции, нако¬
нец, состоялась, хотя и с некоторым опозданием против согласо¬
ванного срока — 6 июня 1944 года. На советско-германском фрон¬
те в это время наши войска вели крупнейшие наступательные
операции в Белоруссии, стремительно продвигаясь к границам
Польши.
Поскольку основные силы немецко-фашистской армии — 235
дивизий — находились на Восточном фронте, тщетно пытаясь за¬
держать мощное наступление Советской Армии, на западе Гитлер
оставил немногочисленные войска. Побережье Северной Франции,
Бельгии и Нидерландов обороняла немецкая группа армий под ко¬
мандованием генерала-фельдмаршала Э. Роммеля в составе всего
лишь 39 дивизий.
К этому надо добавить, что Роммель ждал вторжения союзных
армий на побережье пролива Па-де-Кале — в самой узкой части
Ла-Манша, командование англо-американскими войсками решило
1 Новое время, 1984, № 21, с. 18.
3*
67
нанести удар западнее, на стокилометровом фронте, который при¬
крывали только три немецких дивизии.
В ночь на 6 июня 1944 года союзники под прикрытием мощных
ударов авиации высадили севернее Котантена и северо-восточнее го¬
рода Кан три парашютных дивизии — две американские и одну
английскую. Утром к ним присоединились крупные морские де¬
санты.
Весть о том, что второй фронт наконец открыт, хотя и с опозда¬
нием, советские люди встретили с удовлетворением. Но все пони¬
мали, что главным и решающим оставался советско-германский
фронт. Ведь даже после того, как англо-американские войска чис¬
ленностью около 2876 тысяч солдат и офицеров высадились в Нор¬
мандии, Гитлер не осмелился перебросить туда свои наиболее силь¬
ные армии, сражавшиеся против нас,— на Восточном фронте на¬
ходились 235 дивизий вермахта, тщетно пытавшихся задержать
мощное наступление Советской Армии.
Правда, Роммель действовал быстро и решительно: все силы,
какими он располагал, были направлены к месту высадки американ¬
цев, англичан и канадцев, чтобы задержать их продвижение в глубь
Франции. К исходу дня 12 июня союзникам удалось захватить плац¬
дарм протяженностью 80 километров по фронту и 10—12 километ¬
ров в глубину. На этом пятачке теснились 16 дивизий Эйзенхауэра,
в том числе две танковые. Но Роммель к этому времени уже
ввел в бой против них до 12 своих дивизий, в том числе три танко¬
вые. Еще три дивизии были на подходе.
Разгорелись ожесточенные бои, обе стороны несли большие по¬
тери. Лишь к концу июня союзникам удалось расширить плацдарм
до 100 километров в ширину и 20—40 километров в глубину. Теперь
на этом плацдарме находились уже более 25 дивизий западных
союзников, в том числе четыре танковые. Рассчитывать на подкреп¬
ления гитлеровцы не могли: в Белоруссии уже полным ходом раз¬
вертывались наступательные операции советских войск, вошедшие
ныне в историю как образец военно-оперативного искусства.
И все же продвижение союзнических войск было далеко не столь
стремительным, как предполагалось ранее. В наиболее трудном по¬
ложении оказались английские войска, которыми командовал
фельдмаршал Монтгомери. Они застряли на подступах к городу
Кан. Лучше шли дела у американцев. Совершив обходной маневр,
они прорвались вперед и уже 29 июня овладели городом и портом
Шербур.
Началось, наконец, наступление объединенных войск Эйзенхауэ¬
ра на широком фронте, ставшее важным фактором в военных дей¬
ствиях антигитлеровской коалиции на завершающем этапе войны
против фашистской Германии.
Почему я так много места уделил рассказу о высадке союзных
68
войск в Нормандии, история которой, вообще говоря, достаточно
хорошо известна советской читающей публике, поскольку у нас из¬
дано большое количество книг, посвященных этой операции, в том
числе и историко-военный труд Д. Эйзенхауэра «Крестовый поход
в Европу»? Да только потому, что, когда я работал над своей книгой,
проходили юбилейные торжества, связанные с 40-й годовщиной вы¬
садки союзнических войск в Нормандии. Была развязана широкая
пропагандистская кампания, отголоски которой слышны и по сей
день. Ее инициаторы фальсифицировали многие факты, и мне ка¬
жется, надо еще раз напомнить, как было на самом деле.
Организаторам этой шумихи следовало бы вспомнить и о том, что
случилось несколько месяцев спустя в Арденнах, когда англо-аме¬
риканские войска, попавшие в труднейшее положение, были спасены
от разгрома только благодаря тому, что Советская Армия пришла
к ним на выручку.
А дело было .так. Стремясь остановить войска США и Англии,
Гитлер создал мощный кулак из 25 дивизий, в том числе семи тан¬
ковых, и организовал контрнаступление через Арденны в направле¬
нии на Антверпен, чтобы разгромить войска союзников в Бельгии
и Голландии. Эту операцию начали 16 декабря 6-я танковая армия
СС, 5-я танковая армия и 7-я полевая. Группировкой командовал
фельдмаршал В. Модель.
Удар был сильным и неожиданным. Четыре американские диви¬
зии, занявшие оборону на фронте протяженностью в 115 километ¬
ров, были застигнуты врасплох и обратились в бегство. Уже к 26 де¬
кабря гитлеровцы, сея смерть и разрушения, продвинулись на глу¬
бину 90 километров.
Американцы, собравшись с силами, задержали гитлеровцев в рай¬
оне Бастонь, но несколько дней спустя, 1 января 1945 года, немецко-
фашистские войска начали новое наступление несколько южнее —
в районе Страсбурга. Положение на фронте стало крайне напряжен¬
ным, и вот тогда-то — в который уже раз! — союзников выручила
Советская Армия.
6 января У. Черчилль обратился к И. В. Сталину с тревожным
посланием,— он буквально умолял его помочь попавшим в беду ан¬
гло-американским войскам, намекая на то, что им грозит пораже¬
ние. В послании, в частности, говорилось:
«...На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Вер¬
ховного командования могут потребоваться большие решения. Вы
сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным
является положение, когда приходится защищать очень широкий
фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру
очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы пред¬
полагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и на¬
ших решениях... Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить
69
мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление
на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января
и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упо¬
мянуть. Я никому не буду передавать этой весьма секретной инфор¬
мации, за исключением фельдмаршала Брука и генерала Эйзенхауэ¬
ра, причем лишь при условии сохранения ее в строжайшей тайне.
Я считаю дело срочным».
Сталин ответил немедленно:
«Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприят¬
ствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших
союзников на Западном фронте, Ставка Верховного Главнокоман¬
дования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не счи¬
таясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против
немцев по всему центральному фронту не позже второй половины
января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только
возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим слав¬
ным союзным войскам».
У Черчилля и у Эйзенхауэра словно гора с плеч свалилась.
В новом послании Сталину от 9 января 1945 года британский
премьер-министр писал: «Да сопутствует Вашему благородному
предприятию полная удача... Мы и американцы бросаем в бой все,
что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала
Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам
придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими
фронтами»1.
Уже 12 января советские войска за 8 дней ранее намеченного
срока перешли в новое наступление в Восточной Пруссии и в Поль¬
ше. Гитлеровцы были принуждены отказаться от наступательных
действий на Западе. Они начали поспешную переброску своих войск
на Восток — только с 12 по 31 января оттуда на германо-советский
фронт были переброшены семь дивизий.
Американским генералам удалось прекратить отступление своих
войск, но потери их были немалые: трудная для них операция в Ар¬
деннах обошлась им в 77 тысяч человек убитыми, ранеными и про¬
павшими без вести. Гитлеровцы понесли еще большие потери: около
93 тысяч человек...
Последней ставкой в преступной политической игре Гитлера
был расчет на то, что ему удастся сговориться с Соединенными
Штатами о капитуляции на Западе и столкнуть их, а заодно с ними
и Англию с Советским Союзом. Эта идея была не столь безумной,
как это могло показаться людям, не знавшим, что в Вашингтоне дей¬
ствовали влиятельные силы, которые не прочь пойти на сговор с гит¬
леровцами. Еще весной 1944 года в Швейцарии руководитель
1 Советско-английские отношения... Документы, т. 2, с. 254—255.
70
американской разведки Аллен Даллес начал тайные переговоры
с генералом СС Вольфом. Но это стало известно Советскому Союзу,
и его решительный протест помешал преступному сговору.
25 апреля 1945 года на Эльбе близ города Торгау произошла
историческая встреча советских и американских войск. Рузвельт не
дожил всего две недели до этого знаменательного события — он
скончался 12 апреля. В Белый дом пришел Гарри Трумэн, занимав¬
ший до этого пост вице-президента. Новый президент США заявил
22 апреля 1945 года народному комиссару иностранных дел СССР
В. М. Молотову, заехавшему в Вашингтон по пути на учредительную
конференцию ООН в Сан-Франциско, что он «очень хочет, чтобы
между США и Советским Союзом продолжали существовать столь
же дружественные отношения, как и раньше». Более того, он зая¬
вил о намерении выполнить достигнутые при Рузвельте договорен¬
ности, «как если бы эти решения были подписаны им самим»1.
Правда, как стало известно позднее, на совещании с представи¬
телями американского командования вооруженных сил он тогда же
сказал, что «не может (!) продолжать соблюдать эти договоренно¬
сти»2. Об этой двойственной позиции своего нового президента
американский народ, разумеется, ничего не знал. До поры до време¬
ни Трумэн был вынужден скрывать свое намерение разорвать сот¬
рудничество с СССР, сложившееся в годы совместной советско-
американской борьбы против Гитлера. Как свидетельствовал впо¬
следствии историк Дж. Гэддис в своей работе «Соединенные Шта¬
ты и происхождение холодной войны», изданной в Нью-Йорке
в 1972 году, Трумэна сдерживало «сознание того, что американский
народ считал русских союзниками»3.
Встреча советских и американских войск на реке Эльбе была
воспринята во всем мире как важнейшее событие, не только знаме¬
новавшее собой быстрое завершение войны, но и предвещавшее
дальнейшее развитие сотрудничества СССР и США в укреплении
мира, достигнутого столь дорогой ценой.
Две недели спустя гитлеровская Германия капитулировала.
Весть об этом повсюду — в СССР и в США, да и во всем мире —
была встречена с величайшим энтузиазмом. Вот что я записал ут¬
ром 9 мая 1945 года в своем дневнике:
9 мая.
Ура! Войне — конец! Полная и безоговорочная капитуляция
фашистской Германии! Акт подписан так, как это и должно было
быть, перед Верховными командованиями всех стран антигитлеров¬
ской коалиции. И произошло это не где-нибудь, а в поверженном
Берлине. И председательствовал там не кто-нибудь, а Маршал Со¬
1 Советско-американские отношения... Документы, т. 2, с. 367.
2 Там же, т. 1, с. 36.
3 Там же, с. 35.
71
ветского Союза Г. К. Жуков, который оборонял Москву в 1941 году
и взял Берлин в 1945-м.
Сейчас 6 часов утра. Пишу в редакции, выбежав из редакторского
кабинета, который всю ночь был похож на военный командный
пункт. Непрерывно говорило радио, звонили телефоны, мы то и дело
по мере получения новых сообщений меняли верстку газетных
полос.
Двери кабинета были распахнуты настежь, и к Борису Буркову
толпой валили редакционные работники: всем хотелось хотя бы чу¬
точку поучаствовать в этом историческом для нас событии. Поду¬
мать только, мы выпускаем номер «Комсомольской правды», по¬
священный победоносному окончанию войны!
В окно уже светит солнце. Я выключаю электрическое осве¬
щение...
Все началось так. В 2 часа ночи по радио были переданы по¬
зывные, диктор торжественно сказал: «Внимание! Через десять
минут будет передано важное сообщение». Все побежали к Борису
Буркову. Здесь были заместители редактора, военные корреспон¬
денты, наша активная между народница Ольга Чечетки на, только
что вернувшийся со службы на Черноморском флоте очеркист
Семен Клебанов, степенный литературный критик В. В. Жданов,
веселая заведующая фотоотделом Марина Бугаева и даже наш за¬
ведующий отделом кадров Гремячкин. В кабинете невероятно тес¬
но и шумно. Все авансом поздравляют друг друга.
Опять позывные радио... «Тихо, черти!» Все замолкают. И вот
уже мы слышим: только что в Берлине гитлеровский фельдмаршал
Кейтель в присутствии представителей Верховных командований
союзных войск — маршала Г. К. Жукова, командующего страте¬
гическими воздушными силами США генерала Карла Спаатса, мар¬
шала авиации Великобритании Артура В. Теддера и главнокоман¬
дующего французской армией генерала Ж. Делаттра де Тас-
синьи — подписал акт о безоговорочной капитуляции...
Кричим «Ура!». Поздравляем друг друга.
Я сажусь за передовую статью. Волнуюсь невероятно: где взять
слова, достойные этого события? А времени в обрез — до выхода
номера считанные часы. Начинаю писать:
«Свершилось! Сбылось то, о чем мечтали миллионы людей в пер¬
вые дни военных лет. Настал час, о котором с надеждой думали
герои, обагрившие своей кровью подмосковные поля, обороняя
столицу. Пришло время, о котором страстно говорили опаленные ог¬
нем, задымленные порохом защитники Сталинграда, воины Ленин¬
града, солдаты Севера и Юга, бойцы Заполярья и Кавказа. Фашист¬
ского зверя мы доконали. Теперь за стальным щитом Красной
Армии наш народ будет крепить могущество великой социалистиче¬
ской державы. Какие огромные творческие перспективы откры¬
72
ваются перед нами сегодня! Какие великие созидательные дела нас
ждут!..»
Бежим вниз, в типографию, где заканчивается верстка номера
газеты. У линотипов сгрудились рабочие: спешат первыми прочесть
новости. Метранпажи работают с небывалой быстротой, они знают,
что у киосков уже выстроились очереди людей, которые с нетерпе¬
нием ждут газету. Последний номер газеты военного времени, пер¬
вый номер газеты мирного периода!..»
Могли ли тогда мы думать, что очередной зигзаг наших союзни¬
ков по войне против фашистской Германии — зигзаг от сотрудни¬
чества к новому приступу враждебности — уже не за горами?..
ции Объединенных Наций, а факты свидетельствовали, что наши
партнеры по антифашистской коалиции отнюдь не собирались
строить после войны свои отношения с нами в соответствии с осно¬
вополагающими принципами сотрудничества, записанными в Ус¬
таве этой организации.
Становилось все очевиднее, что в Вашингтоне и в Лондоне вы¬
нашиваются планы, идущие вразрез с теми договоренностями, ка¬
кие были достигнуты в годы войны на конференциях глав прави¬
тельств СССР, США и Великобритании в Тегеране, Ялте и Потс¬
даме.
Вопреки всему этому Советский Союз настойчиво продолжал
борьбу за то, чтобы антифашистская коалиция, созданная ценой
огромных усилий в годы войны, сохранилась. Ведь именно она была
призвана стать .становым хребтом Организации Объединенных На¬
ций, которую ее основатели хотели сделать гарантом мира на земле.
Во главе этой коалиции стояли пять главных ее держав, полу¬
чивших статус постоянных членов Совета Безопасности,— СССР,
США, Великобритания, Франция и Китай. Без их взаимодействия
и сотрудничества была бы немыслима эффективная деятельность
этого главного органа ООН.
На словах в Сан-Франциско западные державы заявляли,
что они готовы продолжать сотрудничество с Советским Союзом
за сохранение и укрепление мира. Но что получится на практике?
Ответ на этот вопрос должна была дать совместная работа главных
держав антифашистской коалиции над подготовкой мирных дого¬
воров с Германией, Италией, Румынией, Болгарией, Финляндией
и Японией.
з.
НАДЕЖДЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
п
рошло совсем немного време¬
ни после конференции в Сан-
Франциско, где было провоз¬
глашено создание Организа-
73
Как условились главы государств «Большой тройки» — СССР,
США и Великобритании, на Потсдамской конференции, состояв¬
шейся в конце июля — начале августа 1945 года, этой работой долж¬
ны были заняться министры иностранных дел пяти держав. Вы¬
работка проектов мирных договоров с Германией и ее европейскими
союзниками была поручена министрам СССР, США, Великобри¬
тании и Франции, а мирный договор с Японией должны были под¬
готовить они же вместе с китайским представителем.
С этой целью был создан новый союзнический орган — Совет
министров иностранных дел. Имелось в виду, что СМИД сможет
заняться также рассмотрением и других важных проблем.
В повестке дня лондонской сессии СМИД стояли важные вопро¬
сы: подготовка мирных договоров с Италией, Румынией, Болга¬
рией, Венгрией и Финляндией, проблемы международных водных
путей, ускорение возвращения на Родину советских граждан, уг¬
нанных гитлеровцами на запад, вопросы, относящиеся к Герма¬
нии и Австрии. 33 раза встречались в ходе этой сессии члены Сове¬
та министров иностранных дел. Но лишь по некоторым вопросам
было достигнуто согласие.
Министры иностранных дел США, Великобритании и Франции
по любому вопросу занимали жесткую позицию, игнорируя ранее
достигнутые договоренности и соглашения, в том числе и принятые
на самом высоком уровне. Они руководствовались исключительно
эгоистическими интересами своих государств, игнорируя права и ин¬
тересы Советского Союза. Естественно, что делегация СССР дава¬
ла их претензиям решительный отпор.
Объясняя общественному мнению сложившееся положение, со¬
ветская делегация на пресс-конференции, состоявшейся 3 октября
1945 года в Лондоне, заявила: «Мы, советские люди, думаем так:
если подписал соглашение, то взял на себя обязательство выполнять
его. Нельзя выполнять соглашение только в той мере, которая се¬
годня тебе нравится, надо выполнять соглашение в том виде, в каком
оно подписано!»
В последующие годы советской общественности довелось много
раз видеть, с каким пренебрежением США и другие капиталистиче¬
ские державы не раз относились к подписанным ими догово¬
рам и соглашениям, отказываясь их выполнять, если вдруг они
приходили к выводу, что принятые ими обязательства их почему-ли¬
бо не устраивают. Но тогда — сразу же после войны, в которой мы
были союзниками,— такая откровенная политика хладнокровного
и циничного отказа от принятых обязательств не могла не встрево¬
жить и не возмутить советскую общественность.
Случилось так, что мне вскоре после безрезультатного завер¬
шения первой сессии СМИД довелось побывать в Лондоне — в со¬
ставе советской делегации на международной молодежной конфе¬
74
ренции, где была создана существующая поныне Всемирная федера¬
ция демократической молодежи. Отчетливо помню, как были обес¬
покоены таким негативным развитием событий не только мы, совет¬
ские люди, но и представители всех стран, участвовавшие в нашей
конференции, в том числе посланцы молодежи Соединенных Шта¬
тов, Великобритании и Франции.
Повсюду в то время вспыхивали акции протеста против нега¬
тивного поведения представителей западных держав. Люди требо¬
вали сохранить и упрочить сотрудничество с Советским Союзом.
Полностью игнорировать требования народов, исстрадавшихся за
годы войны и жаждавших мира в Европе, руководители США и сле¬
довавшие за ними руководители Великобритании и Франции не
могли. И вот 16 декабря 1945 года в Москву прибыли новый госу¬
дарственный секретарь США Бирнс и министр иностранных дел
Великобритании Бевин. Было объявлено, что они приехали к нам
для того, чтобы обсудить с руководством Советского Союза вопрос
о возобновлении работы Совета министров иностранных дел.
После долгих дискуссий 26 декабря было опубликовано сообще¬
ние о том, что министры трех держав — СССР, США и Великобри¬
тании — достигли договоренности, отвечавшей духу и букве Пот¬
сдамских соглашений, на чем настаивал Советский Союз. Было
также достигнуто соглашение о том, что, после того как Совет ми¬
нистров иностранных дел закончит подготовку проектов мирных
договоров, состоится конференция для обсуждения этих проектов,
в которой кроме стран, представленных в Совете министров ино¬
странных дел, примут участие еще 16 государств, участвовавших
в войне против Германии и ее союзников, Австралия, Бельгия,
Белорусская ССР, Бразилия, Греция, Нидерланды, Индия, Канада,
Новая Зеландия, Норвегия, Польша, Украинская ССР, Чехослова¬
кия, Эфиопия, Югославия, Южно-Африканский Союз.
Разумеется, далеко не все государства, включенные в этот спи¬
сок, были активными участниками войны,— разве можно сравнить,
к примеру, вклад Южно-Африканского Союза в победу над врагами
со вкладом Югославии или Украины? Тем не менее тот факт, что
Совет министров иностранных дел был выведен из тупика, куда его
загнали западные державы, имел позитивное значение — был сде¬
лан шаг на пути к мирному послевоенному урегулированию.
Имело свое значение и принятое министрами иностранных дел
СССР, США и Великобритании решение о создании Дальневос¬
точной комиссии, которой было поручено формулировать поли¬
тическую линию, принципы и общие основания, в соответствии
с которыми Япония должна была выполнять обязательства, приня¬
тые ею по условиям капитуляции.
Более того, был создан Союзный совет для Японии в составе
представителей США, СССР, Великобритании и Китая для консуль¬
75
таций с главнокомандующим оккупационными войсками в Японии
американским генералом Макартуром. Имелось в виду, что эти
четыре державы-победительницы будут давать ему свои советы по
вопросам, которые касались осуществления условий капитуляции,
оккупации и контроля над Японскими островами и директив, до¬
полняющих эти условия.
Как писала 28 декабря 1945 года «Правда», новые органы были
призваны «обеспечить проведение такой политики по отношению
к Японии, которая должна была помешать возрождению дальне¬
восточного агрессора и пресечь всякие попытки последышей япон¬
ского империализма сохранить свои позиции в стране для того, что¬
бы в удобный для этого момент повторить свою агрессию в Азии».
Далее, министры иностранных дел СССР, США и Великобри¬
тании заключили Соглашение по Корее, в котором было зафиксиро¬
вано, что они признали необходимым «создать временное корейское
демократическое правительство» и что США, СССР, Великобрита¬
ния и Китай примут на себя опеку над этой страной сроком на пять
лет. Только на пять лет.
Был достигнут и ряд других важных договоренностей. Но пожа¬
луй, наибольшее значение имело принятое министрами иностранных
дел СССР, США и Великобритании решение внести в только что на¬
чинавшую свою деятельность Организацию Объединенных Наций
предложение о создании Комиссии по контролю над атомной энер¬
гией. Это был первый акт растянувшейся затем на долгие десяти¬
летия борьбы за запрещение атомного оружия и за переключение
усилий ученых на использование атомной энергии исключительно
в мирных целях.
Я хорошо помню, какой интерес повсюду вызвало сообщение об
итогах Московского совещания министров иностранных дел трех
великих держав — люди воспринимали эти итоги как дальнейшее
развитие выработанных в Потсдаме главами СССР, США и Ве¬
ликобритании соглашений относительно мирного послевоенного
устройства. Вновь начали возрождаться надежды на то, что, как
говорится, все обойдется и деловое сотрудничество между Совет¬
ским Союзом и западными державами получит дальнейшее разви¬
тие.
Эти настроения, помнится, усилились, когда 10 января 1946 года
в Лондоне открылась первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН,
в которой приняли участие посланцы 51 нации. На одном из ее пер¬
вых заседаний делегация СССР предложила заключить конвенцию
о запрещении атомного оружия и об уничтожении его запасов. Сое¬
диненные Штаты, обладавшие тогда монополией на атомное оружие,
не рискнули прямо воспротивиться этому предложению, тем более
что на Московском совещании министров иностранных дел «Боль¬
шой тройки» государственный секретарь США голосовал за это,—
76
весь мир еще бурлил от негодования в связи с варварской ядерной
бомбардировкой Хиросимы и Нагасаки.
24 января сессия Генеральной Ассамблеи избрала Комиссию по
контролю над атомной энергией. Был рассмотрен целый ряд проблем
послевоенного устройства. Участники сессии договорились про¬
должить работу Генеральной Ассамблеи осенью того же, 1946 года
в Нью-Йорке.
Но, увы! — очень скоро выяснилось, что руководители США
и союзных с ними государств и не думали всерьез выполнять догово¬
ренности, достигнутые на Московском совещании министров ино¬
странных дел трех держав.
Вспомним, к примеру, как сложилась судьба Союзного совета
для Японии, который был создан в итоге Московского совещания.
Было решено, что этот совет, разместившись в Токио, будет играть
весьма важную роль — американский главнокомандующий Макар-
тур, который до этого правил оккупированной Японией единолично,
теперь должен был консультироваться с ним, прежде чем отдавать
те или иные приказы.
Если бы при этом кто-либо из членов совета высказал свое не¬
согласие с проектом приказа, главнокомандующий должен был бы
приостановить отдачу такого приказа. Решающее слово в этом слу¬
чае должна была сказать Дальневосточная комиссия, созданная
на том же Московском совещании. (В состав этой комиссии были
включены представители СССР, США, Великобритании, Китая,
Франции, Нидерландов, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Ин¬
дии, Филиппин, а позднее в нее вошли также представители Бирмы
и Пакистана.)
Дальневосточной комиссии поручалось «формулировать полити¬
ческую линию, принципы и общие основания, в соответствии с ко¬
торыми может осуществляться выполнение Японией ее обязательств
по условиям капитуляции». Более того, была достигнута договорен¬
ность о том, что эта комиссия будет вправе пересматривать по требо¬
ванию любого своего члена любое решение политического харак¬
тера, принятое американским главнокомандующим.
Слова, как видим, были записаны в решениях Московского со¬
вещания весомые и совершенно определенные. Казалось бы, после
того как государственный секретарь США проголосовал за них, аме¬
риканский президент должен был отдать своему генералу приказ
выполнить эти решения.
Но в Вашингтоне не выполняли выработанные в Москве согла¬
шения. Первое заседание Союзного совета состоялось в Токио лишь
6 апреля 1946 года, председательское кресло занял Макартур. Ра¬
боту совета американский генерал фактически блокировал, а вскоре
Соединенные Штаты в одностороннем порядке объявили о прекра¬
щении деятельности этого органа.
77
Еще более грубо было сорвано американской стороной достиг¬
нутое на Московском совещании Соглашение о Корее. Временное
корейское демократическое правительство так и не было создано.
Корея осталась разделенной, и южная часть ее фактически была
превращена в американский протекторат и военную базу Пентагона.
Столь же бесцеремонно американские представители вели себя
в Контрольном совете в Германии, созданном в 1945 году по реше¬
нию Потсдамской конференции для осуществления верховной
власти в стране на период ее оккупации. Обращаясь с документом,
под которым стояла подпись их президента Трумэна, словно с клоч¬
ком бумаги, они саботировали деятельность этого важнейшего орга¬
на, что и привело впоследствии к его ликвидации.
Только Совет министров иностранных дел держав-победитель-
ниц оставался до поры до времени работающим органом, хотя и его
деятельность всячески тормозилась, а подчас и подрывалась пред¬
ставителями западных держав.
Советская делегация прилагала неимоверные усилия, чтобы
в рамках этого политического механизма добиться справедливого
урегулирования судеб бывшего вражеского государства. Но чем
дальше, тем труднее становилось договариваться с вчерашними
союзниками даже по самым простым вопросам. Неоспоримые факты
доказывали, что западные партнеры, афишировавшие на словах го¬
товность продолжать сотрудничество с Советским Союзом, на де¬
ле и не собирались выполнять заключенные ими соглашения.
Мне довелось не раз убеждаться в этом, наблюдая за работой
Совета министров иностранных дел в 1946—1947 годах в качестве
корреспондента «Правды», на работу в редакцию которой я был при¬
нят вскоре после возвращения из Лондона.
3
Кто помешал
послевоенному
урегулированию
1.
СМИД ВОЗОБНОВЛЯЕТ
РАБОТУ
в
апреле 1946 года Совет ми¬
нистров иностранных дел
четырех держав — Советско¬
го Союза, Соединенных Шта¬
тов, Великобритании и Франции возобновил свою работу в Париже.
Затем он в 1947—1949 годах продолжал ее в Нью-Йорке, Москве,
Лондоне и снова в Париже. Мне довелось освещать все его сессии на
страницах «Правды» в качестве ее специального корреспондента.
Как обычно, все, что мне пришлось видеть и слышать тогда,
я фиксировал в дневнике, и теперь позволю себе воспроизвести
в этой и последующих главах некоторые из своих записей того
времени. А начну, пожалуй, вот с этой немного курьезной записи,
в которой объясняется, как я попал на парижскую сессию СМИД.
«Борт самолета, следующего специальным рейсом по маршруту
Москва—Париж, среда, 24 апреля 1946 года. Это как сон наяву:
я лечу в Париж в качестве специального корреспондента «Правды»
для освещения важной международной встречи на уровне минист¬
ров иностранных дел.
Для меня командировка явилась полной неожиданностью. Два
дня тому назад ночью, как обычно, я работал в секретариате
редакции — готовил план очередного номера. И вдруг меня вызвал
наш редактор Петр Николаевич Поспелов и, оторвавшись от чте¬
ния очередной газетной полосы, испытующе глянул и сказал:
— Мы вот тут посоветовались и решили поручить вам освеще¬
ние работы Совета министров...
Я обмер. До сих пор еще никто из журналистов не был вхож
на заседания Совета Министров СССР. Попытался возразить:
— Простите, Петр Николаевич, я, конечно, высоко ценю ваше
доверие, но, по-моему, такую работу надо было бы поручить кому-
79
либо из более опытных сотрудников редакции. Я никогда не высту¬
пал на такие ответственные темы. К тому же я не знаю даже, допус¬
тят ли меня на заседания Совмина.
— Не беспокойтесь,— строго сказал редактор,— мы все взве¬
сили. Вам не нужно ни о чем хлопотать. Вам позвонят по телефону
и все объяснят. Желаю удачи...
Я ретировался в свою рабочую комнату в полном смятении духа,
сел за стол и начал думать о том, что все это может означать. И тут
действительно раздался звонок по телефону и я услыхал чей-то оза¬
боченный и нетерпеливый голос:
— Жуков? Вы готовы к отъезду?
— Куда? — робко спросил я.
— Как куда? — с некоторым раздражением спросил меня неви¬
димый собеседник.— Разве вам Поспелов ничего не сказал? Вы
летите в Париж в составе группы корреспондентов, которым пору¬
чено освещение работы Совета министров иностранных дел СССР,
США, Англии и Франции...
— Ах, вот оно что...— упавшим голосом сказал я. Но мой со¬
беседник уже положил телефонную трубку — это был, как я потом
узнал, помощник министра иностранных дел Борис Федорович Под-
цероб, который в ту ночь звонил по многим телефонам, собирая
в дальнее путешествие назначенных для ведения переговоров в Па¬
риже дипломатов, а также экспертов, переводчиков и журналистов.
Тут же раздались другие телефонные звонки, и я был, что на¬
зывается, на бегу ознакомлен с теми прозаическими задачами,
которые немедленно встали передо мной. Надо было на следующий
день получить паспорт на выезд за границу, раздобыть необходи¬
мую справочную литературу, ознакомиться с документами и, нако¬
нец, совершить то, что сейчас именуется экипировкой, ведь мы все
еще ходили в недоношенных солдатских шинелях и кирзовых са¬
погах.
Одетые как близнецы, мы собрались перед рассветом на аэродро¬
ме: я — от «Правды», Полторацкий — от «Известий» и Шейдин —
от «Труда». Летим в Париж на самолете, которому поручена развед¬
ка погоды, а за нами с небольшими интервалами идут другие само¬
леты, в которых разместились члены делегации СССР, эксперты,
работники секретариата, переводчики, стенографистки, маши¬
нистки...»
Опыта в освещении дипломатических переговоров ни у меня,
ни у Полторацкого, ни у Шейдина не было никакого, и работать нам
было нелегко. Но, к счастью, взялся нам помогать опытный между¬
народник, старый большевик Михайлов, редактировавший до войны
газету «Нувель де Моску», издававшуюся на французском языке.
В 1946 году он работал в Париже — представлял там Совинформ-
бюро.
80
Он отлично знал Францию, да и не только Францию, вдумчиво
анализировал сложные проблемы послевоенной международной
жизни. Каждое утро мы отправлялись на Елисейские поля, где на¬
ходилась его небольшая уютная квартирка, которая одновременно
служила и рабочим помещением, и присаживались у длинного сто¬
ла, на котором жена Михайлова успевала разложить десятки изда¬
вавшихся тогда в Париже газет и журналов.
Входил хозяин дома, и начинался обстоятельный разговор о
том, что вчера произошло в Париже, Вашингтоне, Лондоне, как
пресса освещает заседания Совета министров иностранных дел и ка¬
кие, по его мнению, вопросы следовало бы нам в этот день поднять
в наших корреспонденциях.
Нагруженные блокнотами с записями, воодушевленные советами
нашего доброго наставника, мы отправлялись оттуда на улицу
Гренель, где находилось наше посольство и где в апреле 1946 года
расположилась штаб-квартира советской делегации, беседовали
с нашими дипломатами и затем, пристроившись на уголке какого-
нибудь рабочего стола, начинали писать.
Поначалу министры иностранных дел четырех держав приняли
решение о том, чтобы их заседания проходили в закрытом порядке
и чтобы для прессы выдавались лишь согласованные краткие
коммюнике. И мы действительно после первого заседания, кото¬
рое состоялось 25 февраля 1946 года, получили в секретариате
советской делегации лишь коротенькое сообщение: «Коммюнике
№ 1. Сегодня министры иностранных дел приняли правила проце¬
дуры и приступили к изучению вопросов, которые будут находиться
в повестке дня»... Кроме этого, нам сообщили, что четыре министра
нанесли визит вежливости тогдашнему премьер-министру Франции
Феликсу Гуэну. И это была вся информация, какой мы располагали.
Но, как это водится на Западе, немедленно начались организо¬
ванные и неорганизованные «утечки» информации в буржуазную
прессу, рассчитанные на то, чтобы вызвать у широкой публики скеп¬
тическое отношение к работе Совета министров и посеять сомнения
относительно позитивного исхода переговоров.
Затем началась массированная атака послушных буржуазии
средств информации на Советский Союз,— его стали называть ви¬
новником провала переговоров, которые не успели начаться.
Уже в день открытия сессии Совета министров иностранных
дел правые парижские газеты были переполнены самыми мрачными
пророчествами.
Дикая выдумка о мнимой «советской угрозе» кочевала из од¬
ной газеты в другую и в Париже, и в Лондоне, и в Нью-Йорке.
Государственный секретарь США Бирнс и послушно шедшие
за ним министр иностранных дел Великобритании Бевин и министр
иностранных дел Франции Бидо упорно проводили на заседаниях
81
СМИД уже выработанный в Вашингтоне политический курс, целью
которого была ревизия итогов войны. Этот курс вошел в историю
под названием «отбрасывания коммунизма». Они не скрывали свое¬
го намерения добиваться, чтобы в странах Восточной Европы, ос¬
вобожденных Советской Армией от фашистского гнета, возродился
капиталистический строй.
Вот что я записывал тогда в своей рабочей тетради по поводу
событий в Люксембургском дворце, где проходили заседания
СМИД.
2 мая 1946 года.
Прошло уже полторы недели со дня возобновления работы Со¬
вета, а существенного продвижения вперед на переговорах минист¬
ров не видно. Американские, английские и французские газеты де¬
монстрируют нарочитый пессимизм по поводу перспектив перего¬
воров. Тон задает сейчас американская газета «Нью-Йорк геральд
трибюн» в своем европейском издании, которое печатается в Па¬
риже. Сегодня она опубликовала статью под мрачным заголовком
«Успех парижского совещания становится проблематичным».
В этой статье говорится, что Бирнс «не намерен неделями сидеть
в Париже» и что «неуступчивость советской (!) делегации может
привести к срыву конференции». Односторонне и превратно истол¬
ковывая ход переговоров, эта газета сетует на большую сложность
обсуждаемых проблем, и прежде всего проблемы мирного урегули¬
рования с Италией.
«То, что возникло так много разногласий, никого не удивляет,—
заявляет эта американская газета.— Единственное, что можно ска¬
зать в итоге вчерашней встречи, заключается в следующем: минист¬
ры установили, в чем они расходятся по разным вопросам, а ведь
главные проблемы еще впереди».
7 мая.
В последние дни министры иностранных дел проводили по два за¬
седания в день, но существенных договоренностей пока они не до¬
стигли. Проамериканская газета «Вуа де Пари» сегодня пишет:
«Видя невозможность договориться с русскими, Бевин предложил
Бирнсу поставить им ультиматум: либо они примут позиции Запада,
либо нам лучше разойтись». Это, конечно, чепуха, в действительно¬
сти на переговорах дело до таких «ультиматумов» не доходит,
и в данном случае налицо явное стремление психологически воз¬
действовать на нашу делегацию с помощью таких безответственных
публикаций. Но сам по себе этот маневр характерен ддя той удушли¬
вой атмосферы, которая окружает сейчас переговоры.
Что же происходит в действительности? Сегодня опять состоя¬
лось два заседания, на которых обсуждались вопросы, относящиеся
к заключению мирных договоров с Балканскими странами. Как мне
сообщили, соглашения удалось достигнуть по вопросам о роспуске
82
фашистских организаций, о наказании военных преступников, о гра¬
ницах между некоторыми Балканскими государствами. Но по
многим другим вопросам, особенно экономическим, до соглашения
еще далеко.
Французские коллеги сегодня рассказали мне, что корреспонден¬
там западной прессы на неофициальных встречах, доступ на кото¬
рые советским журналистам закрыт, представители американской
делегации подбрасывают такую мысль: пора, дескать, ставить вопрос
о безотлагательном созыве мирной конференции с участием 21 стра¬
ны,— пусть министры представят на ее рассмотрение как согласо¬
ванные статьи мирных договоров, так и несогласованные и пусть
конференция сама доработает эти статьи.
Совершенно очевидно, что западные державы рассчитывают на
мирной конференции навязать принятие угодных Западу решений
подавляющим большинством голосов государств, находящихся
в прямой зависимости от них. Этому замыслу советская делегация
противопоставляет Потсдамские соглашения, в которых ясно сказа¬
но, что проекты мирных договоров должен подготовить Совет мини¬
стров иностранных дел, и только после этого они могут быть выне¬
сены на обсуждение мирной конференции.
9 мая.
То, о чем несколько дней тому назад представители западных
держав лишь шептали своим журналистам на ухо, теперь подтверж¬
дено вполне официально. Как мне только что сказали в советской
делегации, государственный секретарь США Бирнс выступил вчера
с таким заявлением: «Предлагаю созвать мирную конференцию
15 июня и доложить ей все вопросы — как согласованные, так и не¬
согласованные. Мы сделали все, что могли».
На это Молотов немедленно возразил: «В соответствии с Пот¬
сдамскими соглашениями, мирная конференция может быть созва¬
на только для обсуждения уже согласованных проектов мирных
договоров. Мы с вами должны добиться согласия по всем нерешен¬
ным вопросам до открытия мирной конференции».
Вскоре после заседания я встретился с хорошо информирован¬
ной французской журналисткой Женевьевой Табуи, и она мне с вол¬
нением сказала: «Они готовят диктат, это ясно. Ведь на мирной
конференции вы сможете располагать в лучшем случае семью го¬
лосами из двадцати одного! Я хорошо знаю стойкость ваших дипло¬
матов и поэтому уверена, что советская делегация не подчинится на¬
жиму, даже если в кармане у американцев будут находиться две
трети голосов. Так что же будет? Полный разрыв?..»
Женевьева Табуи была права, когда говорила, что советская
делегация ни за что не подчинилась бы диктату даже в том случае,
если бы неприемлемые для нас решения были поддержаны на мир¬
ной конференции квалифицированным большинством в две трети
83
голосов. Но она явно недооценивает мастерство нашей дипломатии,
которая уже не раз находила выход из хитроумнейших политиче¬
ских тупиков, создаваемых западными державами.
Не следовало бы недооценивать и силу общественного мнения,
которое отнюдь не готово примириться с идеей «разделения мира
на два лагеря», которую, как выразилась сегодня газета «Вуа де
Пари», Соединенные Штаты намерены положить в основу своей
политики — одну группу государств возглавят они, а другую —
СССР.
Люди прекрасно понимают, что «разделение мира на два лагеря»
чревато самыми опасными последствиями вплоть до развязывания
третьей мировой войны с использованием атомного оружия, кото¬
рым сейчас располагает Трумэн и на которое он уповает.
Я часто с горечью вспоминал в те дни о том, как мы в конце
войны размышляли о мирном будущем. Нам казалось тогда, что
мирное урегулирование будет быстрым процессом. Думалось так:
фашизм вот-вот будет разгромлен и уничтожен, а затем державы-
победительницы сразу же сообща займутся восстановлением
разрушенных городов и селений и начнут развивать свои отношения
словно добрые соседи.
Нам казалось, что заключение мирных договоров с такими стра¬
нами, как Румыния, Венгрия, Болгария, Финляндия и даже Италия,
будет несложным делом.
Ведь мы, будучи военными корреспондентами, собственными гла¬
зами видели, как восторженно встречали советские войска жители
Бухареста, Будапешта, Софии, Белграда, Праги. Помнили, как
вооруженные силы освобожденных Советской Армией стран повора¬
чивали свое оружие против гитлеровской Германии, которая только
именовала себя их союзником, а на самом деле рассматривала их
как свои полуколонии. Знали мы и о том, как мужественно сража¬
лись против гитлеровцев итальянские партизаны, к которым прим¬
кнули бежавшие из фашистских лагерей военнопленных советские
солдаты и офицеры.
И вдруг — такие трудности в подготовке мирных договоров
с государствами, которые в годы войны являлись сателлитами гитле¬
ровского рейха. Что же касается самой Германии, то о мирном до¬
говоре с нею разговор пока даже не начинался. А ведь решение
этого вопроса имело бы ключевое значение для обеспечения безопас¬
ности Европы на долгие-долгие годы.
16 мая 1946 года был объявлен перерыв в работе парижской
сессии Совета. Делегации вернулись в свои столицы, чтобы отчитать¬
ся перед правительствами и получить новые инструкции. Вернулись
домой и мы, журналисты. Вернулись ненадолго, менее чем на месяц.
84
2.
ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ
Б
еру в руки еще одну старую
тетрадь, в которую ежеднев¬
но, а иногда и ежечасно за¬
носил свои заметки о второй
половине парижской сессии Совета министров иностранных дел.
Бумага от времени стала хрупкой; записи, сделанные более четы¬
рех десятилетий тому назад черными чернилами, выцвели; то,
что было второпях набросано карандашом, еще труднее разбирать.
Сегодня эти беглые записи, сделанные, что называется, по следам
событий, воспринимаются как свидетельство бурного политического
противоборства, которое разыгрывалось тогда на дипломатической
арене.
Численное соотношение сил было далеко не в нашу пользу —
советская делегация была одна против трех делегаций западных
держав. Но за плечами советских дипломатов стояла великая со¬
циалистическая держава, завоевавшая в неравной битве победу над
фашизмом. Ее морально-политический авторитет был необычайно
высок на всей планете, ее политический курс, направленный
на обеспечение прочного мира, встречал поддержку у сотен миллио¬
нов людей.
Вот как обстановка тех дней и ход политической борьбы на засе¬
даниях Совета министров иностранных дел четырех держав отра¬
зились в моих записях той поры:
12 июня 1946 года.
Не могу опомниться от необычайно быстрой смены впечатлений,
событий, обстановки. Мне только вчера после полудня сообщили,
что надо опять ехать в Париж. Началась, как обычно, беготня —
оформление визы, получение заграничного паспорта, лихорадочно
торопливые сборы в дальнюю дорогу, проникнутое грустью проща¬
ние с близкими в московском аэропорту. Десять часов несмолка¬
ющего грохота моторов нашего самолета, и вот уже посадка в па¬
рижском аэропорту Бурже...
Вечер я провел дома у Луи Арагона и Эльзы Триоле. Эльза только
что вернулась из Нюрнберга, где сейчас судят главных германских
военных преступников. То, что этих извергов посадили на скамью
подсудимых,— прекрасно. По ним веревка давно плачет. Но на душе
у Эльзы неспокойно: она явственно ощутила в кулуарах суда не¬
приязненное отношение и к СССР, и к Франции со стороны аме¬
риканских офицеров, которые там чувствуют себя как дома. Больше
всего ее поразил разговор с одним майором,— он откровенно
восхищался гитлеровскими адмиралами Деницем и Редером.
— Военные преступники? — с гримасой говорил он.— Но если
вы их считаете таковыми, тогда и ваш Наполеон — военный
преступник...
85
— Но он и был военным преступником! — отвечала ему Эльза.—
Ведь он был сослан на остров Святой Елены, где и закончил свое
существование...
Американский майор сухо оборвал разговор.
До начала очередной встречи министров иностранных дел, ко¬
торую нам, специальным корреспондентам московских газет,
предстояло освещать, оставалось еще двое суток, и я использовал
их для бесед с иностранными журналистами и французскими дея¬
телями для того, чтобы разобраться в политической обстановке,
в которой должны были проходить возобновлявшиеся переговоры.
Любопытная деталь: явную озабоченность действиями «англо¬
саксов», как тогда называли американцев и англичан, испытывали
не только деятели прогрессивного склада, но и многие консер¬
вативно настроенные люди. Они боялись коммунизма как огня, но
в то же время отдавали себе отчет в том, что без сотрудничества
с нами того и гляди попадут в кабалу к «англосаксам».
Из дневника:
14 июня.
Вчера и сегодня я встречался с весьма известными и хорошо ос¬
ведомленными французскими журналистами. От них я узнал много
нового о настроениях, господствующих сейчас в тех политических
кругах Парижа, которые с нарастающей тревогой относятся к ны¬
нешнему развитию международной обстановки.
Начну со встречи с пожилым, но весьма энергичным обозрева¬
телем консервативной газеты «Орор» Эмилем Бюре, человеком
весьма известным и пользующимся популярностью в парижских
политических кругах. Он с нескрываемым беспокойством говорил
мне о вновь развившем бурную деятельность Черчилле, который
явно поставил ставку на конфронтацию Соединенных Штатов
с Советским Союзом, рассчитывая под шумок извлечь для Велико¬
британии определенные выгоды.
Какие именно? Ну хотя бы возможность замедлить, если не ос¬
тановить, начавшийся распад Британской империи. Резкое обостре¬
ние международной обстановки дало бы Великобритании предлог
для обуздания «бунтарей», добивающихся национальной независи¬
мости.
Бюре постучал пальцем по своему огромному старомодному
письменному столу и продолжал:
— Англосаксы, я уверен, не проявляли бы сейчас такой заботы
о восстановлении мощи Германии в своих оккупационных зонах, ес¬
ли бы они не рассматривали ее как бастион, призванный оберегать
их от угрозы коммунизма. Для них Советский Союз — противник
номер один. Вот почему Черчилль призывает США, Англию и Фран¬
цию быстрее восстановить то, что осталось от Германии, сколотить
там какое-то, пусть урезанное, государство и, как пышно выражает-
86
с я эта старая лиса, «вернуть немцев в семью народов». А что будет
дальше, когда будет создано новое воинственное германское госу¬
дарство и когда это государство вооружится?
Бюре нахмурился и умолк. Потом, совладав со своим волнением,
снова начал говорить, чеканя каждое слово:
— Я уже старик, долго не проживу и не увижу роковых ре¬
зультатов этого флирта англосаксов с недобитыми гитлеровцами,
а вы — еще молодой человек, вероятно, лет через тридцать — сорок
столкнетесь с большими неприятностями, которые неизбежно воз¬
никнут, если их маневры увенчаются успехом. Вы знаете, я хорошо
помню, как после первой мировой войны Америка вооружала
Германию и что из этого вышло. Тогда, как и сейчас, в Вашингтоне,
Лондоне и Париже страх перед вашим коммунизмом перекрывал
все расчеты здравого смысла. Теперь эта история повторяется
вновь и еще более откровенно, чем тогда.— И он с досадой заклю¬
чил: — Страх перед коммунизмом лишает разума и наших ны¬
нешних руководителей...
Газета Бюре нещадно ругает Советский Союз и еще резче —
французских коммунистов. Но здравый смысл подсказывает ему,
что только в союзе с нами Франция может обеспечить свою
безопасность, и он пропагандирует эту идею весьма настойчиво.
Встретился я и с другим известнейшим французским полити¬
ческим обозревателем — Пертинаксом. Это человек несколько ино¬
го склада. Он ведет себя осторожно, не в пример Бюре избегает за¬
нимать открыто такие позиции, которые были бы не по душе нынеш¬
ним руководителям Франции. Да и газета, в которой он сотрудни¬
чает,— бульварная «Франс-суар», издаваемая наибольшим в стране
тиражом,— не печатала бы таких статей, которые ему, быть может,
и захотелось бы написать. Но Пертинакс — убежденный антифа¬
шист. Он приобрел большую популярность во Франции и за ее пре¬
делами своими статьями в предвоенные годы, когда во всеуслыша¬
ние говорил о надвигавшейся на Европу «коричневой чуме».
В министерстве иностранных дел Пертинакс — свой человек.
Мне говорили, что он единственный в Париже журналист, которому
разрешено ежедневно читать получаемые из посольств донесения.
Живет он в доме, который стоит напротив министерства иностран¬
ных дел. Каждое утро в строго определенный час Пертинакс пере¬
ходит улицу, перед ним открываются двери любых подразделений
дипломатической службы, он знакомится с последними сообщения¬
ми, поступившими в министерство, разговаривает с дипломатами,
а затем отправляется в редакцию «Франс-суар» и пишет там свою
«колонку» — краткую статью в один столбец, помещаемую всегда
на одном и том же месте.
Я посетил Пертинакса у него дома, когда он уже вернулся из
редакции и отдыхал сидя в глубоком старомодном кресле. Но было
87
ему, видно, не до отдыха,— вести о том, что сейчас происходит в ми¬
ре, глубоко тревожат его, не меньше, чем Эмиля Бюре.
— У англосаксов,— сказал он мне,— сейчас проявляется опас¬
ная тенденция. Страх перед красной Россией у них настолько велик,
что он их ослепляет и они забывают о реальной угрозе реваншизма.
— Но ведь вермахт был разбит, Германия повержена наземь,
и пройдут долгие годы, пока она залижет свои тяжкие раны
и восстановит свою мощь,— заметил я, мысленно спрашивая себя,
как Пертинакс отреагирует на этот довод, часто выдвигаемый запад¬
ной прессой, стремящейся успокоить людей, встревоженных курсом
Вашингтона на превращение Германии в союзника США.
Мой собеседник поднял на меня усталые глаза, горько усмехнул¬
ся и сказал:
— Вот-вот, именно это говорил мне три часа тому назад один
видный чиновник из нашего министерства иностранных дел.
А я вместо того, чтобы спорить с ним, достал из кармана вот это
письмо, только что полученное из Берлина от одного дипломата, ко¬
торому я полностью доверяю, и показал ему. Прочтите и вы его!
Он вынул из кармана бумажник, достал из него письмо, на¬
писанное на хрустящей плотной бумаге, и протянул мне. В письме
было сказано:
«Нам придется считаться с исключительно быстрым подъемом
германской промышленности,— говорилось в письме.— В амери¬
канской и английской оккупационных зонах демонтаж оборудо¬
вания военных заводов, которое должно было быть поставлено нам
и России, уже прекращен. Многие заводы сохранились в целости
и сохранности,— американские и английские бомбардировки их не
затронули. Они уже начинают работать полным ходом. Уголь для
их котельных исправно доставляют из шахт Рура.
Пока что эти шахты еще не достигли довоенного уровня добычи,
но их хозяева умудряются все же полностью выполнять заказы
владельцев металлургических, машиностроительных и прочих пред¬
приятий, которые быстро восстанавливаются и реконструируются
с помощью англосаксов...
Вы скажете, это нарушение Потсдамских соглашений? Конечно.
Вы спросите, куда же смотрят англичане и американцы? Отвечу:
они заявляют, что у них не хватает технического персонала, который
мог бы осуществлять бдительный контроль за соблюдением Потс¬
дамских соглашений. Вот так и получается, что германские промыш¬
ленники, которых никто не тревожит, пользуются полнейшей свобо¬
дой действий. Что хотят, то и делают!»
Когда я прочел это письмо, Пертинакс сказал:
— Вы можете его взять и использовать, только без упоминания
фамилии автора. По-моему, это вполне объективная картина того,
что сейчас происходит. Англосаксы явно намерены возродить ту по¬
88
литику, которую они проводили в отношении Германии в двадца¬
тые и тридцатые годы. Жизнь их ничему не научила, и думать
об этом нам, французам, союзникам англосаксов, очень гру¬
стно...
— Но ведь и мы с вами союзники,— возразил я,— советско-
французский договор о союзе и взаимной помощи, подписанный
10 февраля 1944 года в Москве, остается в силе!
— Так-то оно так,— процедил сквозь зубы Пертинакс. Он вни¬
мательно поглядел на меня, не скрывая своего удивления тем, что
я сослался на этот договор, и продолжал: — Вы, русские, боль¬
шие идеалисты. Вы всегда считаете, что межгосударственные
договоры — это нечто такое, что живет вечно. А я каждый день бы¬
ваю в нашем министерстве иностранных дел, беседую с достаточно
ответственными людьми, читаю донесения наших послов и потому
с полной уверенностью в правоте моих слов могу сейчас сказать: до¬
говор, подписанный генералом де Голлем в Москве в 1944 году, как
и предшествовавший ему франко-советский договор о взаимной по¬
мощи, заключенный в мае 1935 года, не помешает нашему нынешне¬
му правительству пойти на сотрудничество с немцами, когда этого
потребует Вашингтон. Попомните мое слово!..
И еще одна встреча. Это встреча с уже упоминавшейся мною
известной французской журналисткой Женевьевой Табуи, которая
прославилась своими острыми выступлениями еще в период первой
мировой войны. После той войны она специализировалась на анали¬
зе деятельности Лиги Наций: была хорошо знакома и даже дружна
с руководителями правительств и министрами иностранных дел мно¬
гих государств, и прежде всего, конечно, Франции, регулярно ездила
на все заседания этой международной организации, была всегда
в курсе кулуарных бесед, которые часто оказываются важнее, чем
официальные переговоры. Женевьеве Табуи постоянно покрови¬
тельствовал Эдуард Эррио, неоднократно занимавший видные го¬
сударственные посты.
Годы второй мировой войны журналистка провела в эмиграции
в Соединенных Штатах. Когда Париж был освобожден, она верну¬
лась на родину, и вновь ее статьи в газетах приобрели громкое зву¬
чание. Вчера мы встретились с нею на одном приеме, куда были
приглашены журналисты, аккредитованные при Совете министров
иностранных дел.
Моя собеседница сказала мне без улыбки:
— Как бы то ни было, я прошу вас запомнить: я никогда не
выступала с нападками на Советский Союз, хотя многое у вас
мне не нравится. И я была бы искренне рада, если бы министрам
удалось в конце концов договориться о мирных договорах
с Германией и ее сателлитами. Боюсь, однако, что это будет очень-
очень трудно.
89
Я хорошо помню мирную конференцию в Версале в 1919 году,—
продолжала Табуи,— вас, советских, там не было, в конференции
участвовали лишь государства единой политической системы, но
какие острые споры шли между ними!.. Наш премьер-министр Кле¬
мансо яростно сражался с британским премьером Ллойд Джорд¬
жем, а американский президент Вильсон — с ними обоими. Иногда
мне казалось, что все они уже позабыли, против кого мы тогда воева¬
ли и зачем созывалась конференция в Версале. Переговоры начались
тогда в январе, кончились в конце июня, но многие вопросы после¬
военного устройства Европы так и не были решены. Что же будет
теперь?..
«Вне всякого сомнения, англосаксы сейчас сделают все, чтобы
исключить возможность какого-либо сотрудничества с Россией,—
писал обозреватель газеты «Фран-тирер» Дидье Лимон.— Не слу¬
чайно в США каждый день твердят, что война с СССР становится
все более и более возможной. Одновременно в Англии распростра¬
няются слухи о том, что нынешнее лейбористское правительство це¬
ликом разделяет непримиримость Черчилля в отношении русских.
Говорят, что Бевин с помощью Бирнса готовится выдвинуть
15 июня такие требования, которые будут совершенно неприемлемы
для русских, и им не останется ничего другого, как отклонить их.
Тогда Совет министров иностранных дел прекратит свою работу
и будет созвана мирная конференция с участием 21 государства,
на которой СССР будет в одиночестве.
Далее предполагается передать вопрос о договорах в ООН, где
также будет создана ситуация, неприемлемая для Советского Сою¬
за, и он будет вынужден уйти и оттуда. После этого останется изме¬
нить Устав ООН, что можно будет сделать в отсутствие представи¬
телей Москвы. Нетрудно понять, что эти планы представляют собой
самую большую опасность для мира, которую можно себе предста¬
вить» — так заключал свою статью этот обозреватель.
Газета «Фран-тирер», ныне уже не существующая, находилась
тогда на левом фланге парижской прессы. Характерно, однако, что
изложенные ею намерения представителей США и Великобритании
нашли отражение и на крайне правом фланге французских средств
массовой информации. В тот же день реакционнейшая газета «Орор»
выступила с таким сообщением:
«Бевину и Бирнсу теперь остается, не идя ни на какие
уступки русским, добиться передачи нерешенных вопросов в ООН.
Это вызовет у русских протесты, но англосаксы будут настаивать
на своем, и СССР будет вынужден уйти из Организации Объединен¬
ных Наций».
Нельзя было не видеть, что в Вашингтоне явно готовились совер¬
шить новый, и притом крутой, политический зигзаг — отречься от
сохранения единства антифашистской коалиции, верность которому
90
еще вчера именовалась священным долгом, и начать по-своему стро¬
ить послевоенную систему международных отношений, которая
была бы основана на противостоянии двух противоположных со¬
циальных систем.
Возобновившиеся в Париже переговоры министров иностранных
дел шли крайне медленно. Буквально по каждой статье обсуж¬
давшихся проектов мирных договоров вспыхивали острые разно¬
гласия.
После долгих дискуссий министры откладывали несогласован¬
ный пункт в сторону, передавали его своим заместителям для дора¬
ботки, а сами переходили к следующему, и опять между ними возни¬
кали разногласия. Тогда министры возвращались к ранее обсуждав¬
шимся вопросам, которые их заместителям, разумеется, было не под
силу разрешить. Время от времени с большим трудом достигалось
какое-либо компромиссное решение, но при таких темпах работы
никто не мог предсказать, когда же закончится подготовка проек¬
тов мирных договоров.
Вечером 28 июня среди журналистов пронесся слух, будто дело
подошло к разрыву. Это заранее разрекламированное намерение
представителей Запада открыто связывалось с готовившимся в то
время испытанием новой американской атомной бомбы над ранее
безвестным атоллом Бикини в Тихом океане. 29 июня газета «Либе-
суар», которую редактировал социалист Жан Тексье, поместила
статью под заголовком «Срок ультиматума Бирнса истекает сегод¬
ня вечером».
«За 24 часа до того,— писала газета,— как в Бикини будет
сброшена атомная бомба, г-н Бирнс вчера вечером сбросил поли¬
тическую бомбу в Люксембургском дворце. Он предупредил своих
коллег, что на сегодняшнем заседании потребует установить точ¬
ную дату созыва мирной конференции, в которой должна участво¬
вать 21 держава. Бирнс подчеркнул, что если такое решение не будет
принято в течение 24 часов, то он будет систематически выступать
против обсуждения любых вопросов, которые еще остаются в по¬
вестке дня Совета. Следовательно, речь шла о самом настоящем
ультиматуме».
Двадцать четыре часа прошли, американская атомная бомба над
атоллом Бикини взорвалась, и взрыв этот был широко разреклами¬
рован Вашингтоном, но Бирнсу так и не удалось запугать своим
«ультиматумом» советскую делегацию. Она по-прежнему настаива¬
ла на том, чтобы СМИД сначала обсудил все важные вопросы,
еще находившиеся в подвешенном состоянии, и только после этого
принял решение о созыве мирной конференции. Разгорелись жаркие
споры, длившиеся до глубокой ночи. И только тогда, когда предста¬
вители США, Великобритании и Франции убедились в том, что пози¬
ция Советского Союза остается непоколебимой, они отказались от
91
ультимативного тона. Скрепя сердце Бирнс, Бевин и Бидо сняли
свои бесчисленные возражения и оговорки, затруднявшие выработ¬
ку проектов мирных договоров с Италией, Румынией, Болгарией,
Венгрией и Финляндией, и работа над ними была наконец завер¬
шена. Открытие мирной конференции было назначено на 29 июля.
Оставшиеся несколько дней парижской сессии СМИД были по¬
священы изложению позиций сторон по германским делам. Этот
предварительный обмен мнениями подтвердил, что США, Велико¬
британия и Франция, с одной стороны, и СССР — с другой, по важ¬
нейшим вопросам мирного урегулирования с Германией занимали
диаметрально противоположные позиции. Великобритания и Соеди¬
ненные Штаты выступали за раздел Германии на несколько зе¬
мель (областей), которые затем образовали бы «федерацию не¬
мецких государств».
И только Советский Союз решительно поставил вопрос о вос¬
создании единого германского государства, которое развивалось бы
по демократическому пути. 10 июля советская делегация выступила
на заседании Совета министров иностранных дел с заявлением, ко¬
торое было затем опубликовано в прессе под заголовком «О судьбах
Германии и о мирном договоре с ней».
— Надо смотреть не назад, а вперед,— подчеркивала советская
делегация,— и нужно заботиться о том, как сделать, чтобы Герма¬
ния стала демократическим и миролюбивым государством с разви¬
тым сельским хозяйством, промышленностью и внешней торговлей,
но лишенным возможности вновь возродиться как агрессивная сила.
Под этим углом зрения Советский Союз рассматривал и вопрос
о мирном урегулировании с Германией:
— Мы, конечно, в принципе за заключение мирного договора
с Германией,— говорилось в заявлении советской делегации.—
Но раньше чем заключить такой договор, нужно создать единое
германское правительство, достаточно демократическое для того,
чтобы искоренить все остатки фашизма в Германии, и достаточно
ответственное для того, чтобы выполнить все свои обязательства
в отношении союзников, в том числе и особенно в отношении
репарационных поставок союзникам.
Это заявление произвело очень сильное впечатление и на дипло¬
матов, участвовавших в переговорах, и на общественное мнение,
особенно в Германии. Сравнивая позиции министров иностранных
дел четырех держав, там не могли не увидеть, кто выступает за
подлинно демократическое возрождение страны, лежавшей по вине
Гитлера в руинах, а кто вынашивает новые опасные планы.
11 июля я записал в своем рабочем дневнике:
Завтра парижская сессия Совета должна закончиться. Трудно,
очень трудно она проходила. В общей сложности уже состоялось
47 заседаний, завтрашнее, заключительное, будет уже сорок вось¬
92
мым. Все же, в конечном счете, удалось добиться важных решений,
открывающих путь к мирному урегулированию с Италией, Венгрией,
Румынией, Болгарией и Финляндией. Когда мирные договоры с ни¬
ми будут подписаны, эти страны смогут наконец спокойно заняться
восстановлением своей экономики и созданием демократических
форм политической жизни.
Просто диву даешься, до какой степени близоруки эти господа.
Казалось бы, уроки истории должны были бы научить их уму-разу¬
му. А вот поди ж ты, едва они перевели дух после второй мировой
войны, сразу же берутся за старое. Им не терпится побыстрее вос¬
становить поверженный в прах германский рейх, чтобы в дальней¬
шем снова направить его против нас.
Долларовые инъекции уже делают свое дело — трубы Рура
начинают дымить. Денацификация, о которой так много говорили
в Потсдаме, в западных областях Германии фактически уже свер¬
нута. И хотя в Нюрнберге Международный военный трибунал
сейчас продолжает судебное следствие по делу главных военных
преступников, тысячи и тысячи нацистских палачей разгуливают на
свободе.
В Вашингтоне и Лондоне явно все еще лелеяли надежду в третий
раз попытаться организовать «крестовый поход» против коммуниз¬
ма, в рамках которого важнейшая роль отводилась недобитым гит¬
леровцам.
товарищами в редакциях, выступить, как обычно, с докладами на
собраниях, как нас снова командировали в Париж, теперь нам пред¬
стояло освещать ход мирной Конференции 21 государства, которая
должна была рассмотреть и утвердить подготовленные С МИД планы
мирных договоров с Италией, Венгрией, Румынией, Болгарией
и Финляндией. Я продолжал вести записи:
«В третий раз в Париже. Сегодня, 27 июля, мы после обычных
предотъездных хлопот совершили очередной перелет Москва —
Париж в раскаленном от жары воздушном корабле. На сей раз я,
очеркист «Известий» Виктор Полторацкий и правдист Борис Иза-
ков будем выступать в необычной для нас роли: нам поручено осве¬
щать Парижскую мирную конференцию в качестве специальных
корреспондентов ТАСС.
Чувствую, что придется нелегко — от нас будут требовать пе¬
дантичного, суховатого и притом всестороннего исчерпывающего
з.
БУРИ В ЛЮКСЕМБУРГСКОМ
ДВОРЦЕ
в
Москву мы опять вернулись
ненадолго: едва успели напи¬
сать свои корреспонденции,
обменяться впечатлениями с
93
описания предстоящих заседаний, а мы привыкли к совершенно
иной манере письма, позволяющей сосредоточенно и эмоционально
рассказывать о каком-то одном событии, которое нас почему-либо
взволновало, оставляя в стороне все остальное.
На аэродроме Бурже нас встретил наш старый друг — пред¬
ставитель Совинформбюро Михайлов. Как всегда, он держал под
мышкой объемистую пачку сегодняшних парижских газет. Пока мы
добирались до гостиницы, он успел сообщить нам небезынтересные
новости, свидетельствовавшие о том, что работа мирной конферен¬
ции будет проходить в еще более сложной обстановке, нежели та,
в которой работал Совет министров иностранных дел.
— Нетрудно понять, почему Бирнс так упорно настаивал на том,
чтобы передать этой новой конференции доработку текстов мирных
договоров,— сказал нам Михайлов.— На заседаниях Совета СССР
боролся за справедливое мирное урегулирование, имея перед собой
три западные державы. Теперь же нашей делегации придется дей¬
ствовать в условиях еще более неравного соотношения сил...
Михайлов рассказал нам о том, какой, судя по его впечатлениям
от бесед с французскими дипломатами и по комментариям газет,
будет тактика западных держав на конференции. Поначалу они бу¬
дут выпускать на арену политической борьбы своих клиентов, ко¬
торые поднимут крик по поводу мнимого «диктата четырех дер¬
жав» и начнут требовать ревизии выработанных с таким трудом
проектов мирных договоров. А уж затем выступят представители
США, Англии и, возможно, Франции с лицемерными речами о том,
что великие державы, дескать, не вправе игнорировать претензии
«малых держав» и должны их удовлетворить».
Прогноз нашего друга подтвердился уже 29 июля, в первый
же день конференции. В великолепном, украшенном статуями вид¬
нейших государственных деятелей Франции давно минувших
времен полукруглом зале Люксембургского дворца, где до войны
работал французский сенат, обсуждались, казалось бы, самые
безобидные вопросы: регламент, расписание заседаний, правила
процедуры. И вдруг, едва председательствовавший Бидо успел из¬
ложить согласованные предложения Совета министров иностран¬
ных дел четырех держав по этим вопросам, как на трибуну ворвал¬
ся, другого слова и не подберешь, толстый мужчина с растрепанны¬
ми седеющими волосами. Это был министр иностранных дел Ав¬
стралии Эватт. Стуча кулаком по трибуне, он начал кричать, что не
потерпит попыток принизить авторитет «малых стран» — участниц
конференции.
— Страны, не представленные в Совете министров иностран¬
ных дел, должны играть в подготовке мирных договоров такую же
роль, какую играют США, СССР, Англия и Франция,— заявил он.—
Что же касается порядка принятия решений, то голосование должно
94
проводиться простым большинством, а не большинством в две трети
голосов, как предложил Совет четырех...
Тут же вслед за ним на трибуну поднялся государственный
секретарь США Бирнс и, разыгрывая роль заботливого попечителя
«малых держав», сказал:
— Я надеюсь, господа, что вы согласитесь с точкой зрения,
высказанной нашим коллегой Эваттом. Надо так построить рабо¬
ту конференции, чтобы все без исключения ее участники пользо¬
вались равными правами...
На этом, собственно говоря, и закончилось первое заседание
конференции. Председательствующий Бидо скороговоркой выпалил,
что у него нет возражений против предложений Эватта и Бирнса,
и объявил, что следующее пленарное заседание состоится завтра
в 16 часов — начинается общая дискуссия, причем первым «в ал¬
фавитном порядке» выступает делегат Австрии, а вслед за ним —
делегат США. Почему США? Бидо пояснил, что «для краткости»
эта страна именуется Америкой, и раз слово Америка начинается на
букву А, то вторым оратором после австрийца будет американец,
а после него англичанин...
Такое шумное начало конференции не предвещало ничего хоро¬
шего.
Деловое обсуждение проектов мирных договоров, как мы дога¬
дывались, должно было начаться на заседаниях комиссий, не рань¬
ше. В своей рабочей тетради я наскоро записывал:
30 июля.
Бирнс на трибуне — упершись руками в нее, читает свою речь по
бумажке монотонным голосом, без выражения, как пономарь.
Смысл: ободряет Эватта и ему подобных — дескать, действуйте, ре¬
бятки, не стесняйтесь, бейте стекла, мы вас в обиду не дадим.
За Бирнсом — британский премьер-министр Эттли — типичный
клерк из Сити: черный костюм, цепочка от карманных часов попе¬
рек живота, очки. Читает свою речь так же монотонно, как и Бирнс.
Суть: проекты договоров с бывшими вражескими странами в основ¬
ном согласованы, но если представители 17 стран, не участвовавших
в работе Совета четырех держав, потребуют изменить согласованные
тексты, он отнесется к их предложениям с должным вниманием.
Последним прочел свою речь министр иностранных дел китай¬
ского правительства Чан Кайши. Говорил он глуховатым голосом
по-английски, с сильным акцентом, сердито покачивая головой. Су¬
щество его речи: полное согласие с американской делегацией, ей
он отвешивает пудовые комплименты.
Выйдя из Люксембургского дворца, я купил в киоске только что
вышедшие номера вечерних газет. В них на все лады прославляется
«бунтарь» Эватт. Что же касается перспектив мирной конференции,
то все газеты, словно по команде, высказывают самые мрачные
95
прогнозы. Невольно вспоминается, что та же тактика применялась
во время работы Совета министров иностранных дел.
Кто-то за кулисами опять пытается добиться срыва перегово¬
ров, чтобы в дальнейшем открыть путь к сепаратным соглашениям
западных держав и зависимых от них государств о послевоенном
урегулировании. А это означало бы разрыв сотрудничества с Совет¬
ским Союзом и возврат к той напряженной международной обста¬
новке, какая существовала в двадцатые и тридцатые годы.
3 августа.
Удивительные дела творятся в Люксембургском дворце! Каза¬
лось бы, участники мирной конференции должны были бы заняться
внимательным рассмотрением — пункт за пунктом! — проектов
мирных договоров, которые с таким трудом подготовил в обстанов¬
ке все возраставших разногласий Совет министров иностранных
дел. Ан нет! В ходе дискуссии на заседаниях и в процедурной
комиссии происходит размежевание: кто с кем и кто против кого.
На одной стороне делегации СССР, Украины, Белоруссии, Юго¬
славии, Польши, Чехословакии, которые больше всех пострадали
от гитлеровской агрессии и внесли наибольший вклад в завоевание
победы. На другой — США, Англия, Франция и страны, которые
посылали на Западный фронт военные контингенты.
В процедурной комиссии англосаксы и их клиентура пытаются
сорвать принятие с трудом согласованного ранее министрами
иностранных дел четырех держав порядка работы конференции
и навязать такие процедурные правила, которые отвечали бы ин¬
тересам США и тех, кто идет в фарватере у них.
7 августа.
Споры в процедурной комиссии приобретают все более острый
характер. Обсуждение самых простых вопросов затягивается на
несколько часов. Вчера заседание комиссии продолжалось с ранне¬
го утра до двух часов тридцати минут ночи!
И все это — в присутствии сотен журналистов и фотографов,
которые постоянно толпятся вокруг участников бесконечных дис¬
куссий и даже влезают на столы, чтобы лучше разглядеть, что
происходит на заседании. Они бурно реагируют на ход прений, хо¬
хочут, аплодируют.
Получается какой-то странный спектакль вместо делового об¬
суждения проблем мирного урегулирования, которого с нетерпе¬
нием ждут народы.
8 августа.
Сегодня пресловутый вопрос о правилах процедуры был вынесен
на пленарное заседание конференции, и яростные споры возобнови¬
лись там. Особенно острая борьба идет вокруг вопроса о том,
каким большинством должны приниматься решения, касающиеся
содержания мирных договоров.
96
Советская делегация по-прежнему требует, чтобы эти решения
принимались большинством в две трети голосов, как это было согла¬
совано в Совете министров иностранных дел, а США и их союзники
настаивают на простом большинстве,— у Бирнса нет уверенности,
что ему удастся повести за собой две трети участников конферен¬
ции».
Так вот и потянулись день за днем, а затем и неделя за неделей
дебаты в Люксембургском дворце. Навязывая конференции одну
дискуссию по правилам процедуры за другой, делегации США, Вели¬
кобритании и Франции с помощью своих союзников всячески оття¬
гивали обсуждение проектов мирных договоров.
Расчет был прост: 23 сентября должна была возобновить свою
работу в Нью-Йорке первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН,
куда готовились отправиться почти все руководители делегаций,
участвовавших в мирной конференции в Париже. Чем позже конфе¬
ренция приступит к рассмотрению проектов мирных договоров,
тем меньше останется шансов на то, что ее участники успеют завер¬
шить эту сложную, кропотливую работу до отъезда. Значит, можно
будет опять отложить в долгий ящик мирное урегулирование, а тем
временем усилить нажим на СССР и другие страны, разделяющие
советскую точку зрения на это урегулирование, навязывая им реше¬
ния, угодные Соединенным Штатам и их друзьям.
К этому надо добавить, что США, сохранявшие до поры до вре¬
мени монополию на атомное оружие, цинично и грубо пытались
шантажировать тех, кто отказывался подчиниться их диктату.
В моем дневнике сохранилась подробная запись об одной из таких
акций:
12 августа 1946 года.
Американская делегация предприняла беспрецедентную попытку
запугать участников конференции атомным оружием. Вчера в кон¬
це дня всем представителям 21 страны, работающим в Люксембург¬
ском дворце, а заодно и нам, журналистам, было роздано такое
приглашение:
«Американская кинофирма «Пдрамоунт» приглашает господ де¬
легатов и представителей прессы посмотреть специальный выпуск
хроники «Парамоунт ньюс», посвященный последним атомным опы¬
там (!) в атолле Бикини. Этот фильм только что доставлен в Па¬
риж самолетом, совершившим трансатлантический перелет. Показ
фильма состоится в понедельник 12 августа 1946 года в 9 часов
30 минут утра в кинотеатре «Парамоунт», дом 2, бульвар Капу-
цинок».
Начало утреннего заседания было отложено, и кавалькады ав¬
томашин с дипломатами и журналистами устремились к американ¬
скому кинотеатру, расположенному на самом бойком месте Больших
бульваров.
4 Юрий Жуков
97
Сеанс длился всего десять минут. Но этого было, по расчетам
американских специалистов по пропаганде, вполне достаточно,
чтобы погрузить гостей в состояние шока. Началось с того, что
на экране возник чудовищный атомный гриб и из мощных динами¬
ков кинотеатра раздался адский грохот.
Мы увидели, как тонут военные корабли, сосредоточенные
в атолле Бикини,— то была трофейная техника, захваченная амери¬
канцами у побежденной Японии,— увидели, как огненный смерч
в одно мгновение сжег всю растительность и превратил цветущий
атолл в пустыню.
И далее на экране появилась многозначительная надпись:
«Атомная бомба изменила ход цивилизации». Сразу же вслед за
этим замелькали страшные кадры, снятые в японском городе Хиро¬
сима вскоре после того, как туда была сброшена первая аме¬
риканская атомная бомба: гигантское пепелище, образовавшееся
на месте города; просящие милостыню изуродованные дети, жен¬
щины, старики, обожженные, ослепленные люди, безногие инва¬
лиды...
Смысл этой необычайной кинопремьеры был предельно ясен:
смотрите, господа дипломаты, и страшитесь той судьбы, которая
выпадет на вашу долю, если вы не примете американского диктата.
Очередное заседание мирной конференции началось в 10 часов
10 минут утра. Председательствовал Бирнс, явно чувствовавший
себя именинником: подумать только, как лихо американская сто¬
рона припугнула своим атомным шоу те делегации, которые осме¬
ливаются перечить Вашингтону!..»
Но торжество это было явно преждевременным — делегации
СССР и ряда других государств, сохраняя самообладание и прояв¬
ляя твердую и непоколебимую решимость добиться справедливого
послевоенного урегулирования, продолжали давать отпор попыткам
перечеркнуть проекты договоров, согласованные в Совете министров
иностранных дел четырех держав.
Минул август, за ним сентябрь, начался октябрь, а Парижская
мирная конференция все длилась и длилась. Возобновление первой
сессии Генеральной Ассамблеи ООН, первоначально намеченное
на 23 сентября, пришлось отложить. В Люксембургском дворце на¬
пряженно, порою целые сутки напролет, работали комиссии, кото¬
рым было поручено рассмотрение проектов мирных договоров.
Лишь 7 октября 1946 года эти проекты с многочисленными
поправками, уточнениями и добавлениями были переданы из комис¬
сий на пленарные заседания конференции. Этот заключительный
этап длился еще восемь дней, и проходил он в той же напряженной
атмосфере противоборства между Соединенными Штатами и их сто¬
ронниками, с одной стороны, и Советским Союзом и поддерживав¬
шими его делегациями — с другой.
98
Сейчас, когда вспоминаешь об этом противоборстве, просто диву
даешься, как много удалось сделать тогда поборникам прочного ми¬
ра в Европе, вопреки не прекращавшимся ни на один день обструк¬
циям со стороны тех, кто пытался не допустить справедливого мир¬
ного урегулирования и тем самым сохранить опасную обстановку
неопределенности и напряженности в отношениях между вчерашни¬
ми партнерами по антифашистской коалиции.
Конференция завершила (за исключением отдельных статей)
подготовку мирных договоров с Румынией, Болгарией, Венгрией
и Финляндией. Не удалось в Париже договориться лишь о мирном
урегулировании с Италией, в отношении которой американская
дипломатия уже тогда вынашивала далеко идущие замыслы — ей
была уготована роль одной из важных опор будущего Североат¬
лантического военного блока.
Вскоре, однако, в ходе третьей сессии Совета министров ино¬
странных дел, проходившей уже в Нью-Йорке с 4 ноября по 12 де¬
кабря 1946 года, и этот узел противоречий, наиболее тугой, был раз¬
вязан. В итоге мирные договоры со всеми бывшими союзниками
гитлеровской Германии в Европе были подписаны в Париже
10 февраля 1947 года.
На заключительном заседании Парижской мирной конференции
было обнародовано заявление советской делегации:
Советская делегация представляла здесь страну, которая внес¬
ла свой весомый вклад в дело нашей общей победы. Этот вклад на¬
шел признание среди всех народов, которые участвовали в борьбе
как союзники, и среди тех народов, которые могли объективно оце¬
нить результаты общей борьбы. Советский народ считает своей
обязанностью продолжать борьбу за достижение тех целей, за ко¬
торые мы боролись во время войны. Борьба за демократический мир
отвечает интересам всех народов, больших и малых, всех миролюби¬
вых сил. И независимо от того, всем ли нравится то, что мы делаем
во имя демократического мира и обеспечения безопасности наро¬
дов, Советский Союз будет продолжать это делать со всей настой¬
чивостью и энергией, на которую он только способен.
наши надежды на отъезд в Москву преждевременны. Мы получили
предписание направиться в Нью-Йорк для освещения в советской
печати первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, начатой в Лон¬
доне в 1946 году и возобновлявшейся 23 октября, и четвертой сессии
4.
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
С АМЕРИКОЙ
п
осле затянувшейся и крайне
утомительной командировки
мы уже собирались домой,
как вдруг выяснилось, что
4*
99
Совета министров иностранных дел четырех держав, которая долж¬
на была там же работать параллельно.
Легко сказать «направиться в Нью-Йорк», но как это можно бы¬
ло сделать в обстановке необычайно трудного послевоенного вре¬
мени? Подводная война существенно сократила количество океан¬
ских лайнеров, и на получение билета надо было записываться в оче¬
редь за несколько недель вперед.
Лететь пассажирским самолетом? Конечно, мы были бы готовы
рискнуть на трансатлантический перелет, огромные рекламные
плакаты, которыми тогда был оклеен Париж, соблазнительно под¬
сказывали нам, что если у нас найдется по 375 долларов на брата
и если мы готовы вручить их кассиру авиакорпорации Т>МА, то через
24 часа окажемся в Нью-Йорке. Но летчики этой корпорации басто¬
вали, требуя повышения заработной платы, поскольку цены на все
товары неимоверно выросли. Забастовка могла продлиться недели
две, и, поскольку мы не хотели опоздать к открытию Генеральной
Ассамблеи, нам пришлось проститься с конторой Т^/А.
Как же быть? Нам подсказали, что по маршруту Нью-Йорк —
Париж ежедневно летают переоборудованные четырехмоторные
«летающие крепости» — эти бомбардировщики были превращены в
цистерны для доставки из США пива, без которого американские
оккупационные войска жить, как оказалось, не могут. В Нью-Йорк
эти летающие пивные бочки возвращались порожняком, и практич¬
ные янки подрабатывали доллары, разрешая таким торопливым
и неприхотливым путешественникам, как мы, кое-как размещаться
на обычных складных садовых стульях, которые расставляли на
железной палубе в самолете поверх пивной цистерны.
По правде сказать, Нью-Йорк ошеломил нас своей лихорадочной
суетой, блеском электрических реклам, не выключавшихся в центре
города — на Бродвее даже днем, рычанием сотен автомобилей,
удушливым, влажным, отравленным смрадом отработанного бен¬
зина. Но нам некогда было оглядываться по сторонам,— мы с ран¬
него утра и до глубокой ночи были заняты составлением подроб¬
ных сообщений обо всем, что происходило на сессии Генераль¬
ной Ассамблеи ООН и на проходивших параллельно заседаниях
Совета министров иностранных дел.
Это была нелегкая работа, тем более что Организация Объеди¬
ненных Наций еще не имела своего постоянного пристанища и ее
Генеральная Ассамблея работала за городом в наскоро приспособ¬
ленных временных помещениях. Пленарные заседания проходили
в здании, сохранившемся от Всемирной выставки 1939 года, непо¬
далеку от Нью-Йорка в районе Флашинг Мидоу, ее комитеты ра¬
ботали в наспех переоборудованных под залы заседаний цехах
* по
военного завода в районе городка Лейк-Саксесс, советская делега¬
ция квартировала еще в двух городках — в нескольких десятках
километров оттуда. Мы же жили в гостинице у Бродвея, и нам при¬
ходилось постоянно курсировать между всеми этими пунктами на
автомашине.
Все же я как-то ухитрялся — то на ходу в автомашине, то в
перерывах между заседаниями, то по ночам — продолжать вести
записи в своем рабочем дневнике обо всем увиденном и услышан¬
ном. Вот некоторые из них.
23 октября 1946 г.
Мы только что вернулись из Флашинг Мидоу, где состоялось
открытие второй половины первой сессии Генеральной Ассамблеи
ООН. Добирались туда и возвращались обратно с большим трудом:
американская полиция, обеспечивавшая прибытие на сессию пре¬
зидента Трумэна, который счел нужным выступить там с речью,
полностью дезорганизовала и без того невероятно трудное движе¬
ние на дорогах, ведущих из Нью-Йорка в этот пригород.
Как сообщили чиновники журналистам, Трумэна сегодня охра¬
няли 2652 полицейских и сыщика. Они полностью прекратили
движение автомобилей, пока президент и машины с его личной
охраной мчались из отеля на сессию Генеральной Ассамблеи. Ес¬
тественно, на дорогах образовались чудовищные «пробки», и мы
чуть-чуть не опоздали на заседание, хотя выехали туда за два часа
до начала.
Зал, стены которого наскоро оклеили дешевым прессованным
картоном, чтобы как-то скрыть его безобразие, кое-как вместил
3000 дипломатов и журналистов. Трумэн, невысокий человек с пост¬
ной физиономией провинциального проповедника, скучно, без
всякого выражения читал свою речь, время от времени поджимая
свои тонкие губы и вглядываясь в глубину зала. Он многозначи¬
тельно заявил, что история сделала Соединенные Штаты «одной
из сильнейших наций мира» и что отныне они несут «особую ответ¬
ственность в международных делах».
Этот недвусмысленный намек на то, что американская делега¬
ция на Генеральной Ассамблее будет претендовать на руководя¬
щую роль, Трумэн сдобрил ссылкой на «помощь господа бога».
«Да направит нас и да поддержит нас всевышний в своей бесконеч¬
ной мудрости и по своему бесконечному милосердию в наших уси¬
лиях установить вечный мир на Земле. С его помощью мы достигнем
успеха».
Тем временем все буржуазные газеты уже развернули явно
инспирированную кампанию в поддержку «жесткой политики» США
по отношению к Советскому Союзу, готовя американское общест¬
венное мнение к сколачиванию некоего антисоветского блока. Особо
подчеркивается при этом, что Вашингтон рассчитывает использо¬
101
вать в интересах своей новой внешней политики Организацию
Объединенных Наций, поскольку сейчас он располагает в ней «на¬
дежным» большинством голосов.
В кармане американской делегации всегда голоса стран Латин¬
ской Америки, где, как правило, у власти находятся режимы, зави¬
сящие от США. К этому надо добавить голоса Великобритании и
ее доминионов, а также голоса многих других стран, правитель¬
ства которых не осмеливаются перечить богатой и сильной Америке.
Поэтому в Генеральной Ассамблее Вашингтон может протащить
любое угодное ему решение.
По-другому обстоит дело в Совете Безопасности, где по Уставу
ООН для принятия важных решений требуется единогласное голо¬
сование всех пяти великих держав — СССР, США, Англии, Фран¬
ции и Китая. Там навязать антисоветские резолюции невозможно.
Именно поэтому сейчас американская дипломатия пытается до¬
биться отмены принципа единогласия.
Американские газеты откровенно заявляют, что если СССР и
другие страны, выступающие против отмены этого основополагаю¬
щего принципа Устава, будут твердо стоять на своем, то США и
их друзья готовы «убить» (!) ООН и создать новое международное
объединение государств, которое будет своего рода клубом едино¬
мышленников. Телеграфное агентство Скриппс Говард так и заяв¬
ляет: «Если окажется невозможным достигнуть сотрудничества
между Западом и Востоком, тогда надо будет создать объединение
демократических (читай — капиталистических!) государств».
Тем временем в Вашингтоне готовятся пустить в ход дискри¬
минационные экономические меры, цель которых — всемерно
затруднить восстановление подорванного войной народного хозяй¬
ства в СССР и в других «славянских странах», как именуют здешние
газеты государства, освобожденные Советской Армией. Бирнс уже
объявил, что Соединенные Штаты прекращают предоставление
кредитов «недружественным» (!) странам, а газеты тут же уточни¬
ли, что «недружественными являются СССР и другие славянские
государства». Сообщается также, что США потребуют, чтобы мы
вернули им оружие и оборудование, поставленные нам в годы войны.
В то же время, как сообщает агентство Ассошиэйтед Пресс,
Бирнс высказывается за предоставление сотен миллионов долла¬
ров Италии, Австрии и Греции, как «дружественным» государствам.
24 октября.
Как и следовало ожидать, с резкими нападками на принцип
единогласия великих держав в Совете Безопасности выступили
представитель марионеточного режима американского ставленни¬
ка — диктатора Кубы Батисты некий Белт, затем представитель
Аргентины Арсе, за ними делегаты Австралии, Бельгии, Новой Зе¬
ландии, Сальвадора, Филиппин. Один за другим дипломаты стран —
102
приверженцев США требовали отменить этот принцип и заменить
его «системой совпадающих голосов двух третей или трех четвер¬
тей членов Генеральной Ассамблеи». Аргентинец договорился до
того, что заявил: если их требование не будет выполнено, то «не
будет другого практического выхода, как распустить (!) органи¬
зацию».
Американская делегация выступала с лицемерными заявлениями
о том, что она-де считает необходимым посчитаться с мнением
«малых государств» и потому поддерживает их требования, соблю¬
дая «кодекс демократии».
Сами же они сосредоточили все усилия на том, чтобы добиться
на этой сессии Генеральной Ассамблеи принятия такого решения,
которое закрепило бы за США существовавшую тогда монополию
на атомное оружие. Еще летом 1946 года созданный госдепарта¬
ментом специальный комитет подготовил, в противовес внесенно¬
му Советским Союзом в начале 1946 года на Лондонской сессии
предложению о запрещении этого варварского оружия и уничтоже¬
нии его запасов, свой план создания некоего международного «кон¬
трольного органа по атомной энергии» с широкими полномочиями,
который был бы неподвластен Совету Безопасности. Располагая
в этом «контрольном органе» автоматическим большинством голо¬
сов, США могли бы диктовать свою волю другим государствам.
14 июня 1946 года этот план был внесен представителем США
банкиром Бернардом Барухом в созданную еще в январе Комиссию
ООН по атомной энергии. План Баруха, как его тут же окрестила
американская пресса, фактически не предусматривал запрещения
атомного оружия, обеспечивал Соединенным Штатам атомную
монополию, предоставляя американским корпорациям свободный
доступ к источникам атомного сырья повсюду в мире, и давал им
возможность продолжать в течение неопределенного времени про¬
изводство атомных бомб.
Пытаясь как-то обосновать его, американские дипломаты за¬
являли, что никаких практических шагов, направленных не толь¬
ко на запрещение атомного оружия, но и на сокращение
обычных видов вооружения, нельзя осуществить, пока-де не бу¬
дет обеспечена международная безопасность на условиях, угод¬
ных США.
Борьба была перенесена на Генеральную Ассамблею Органи¬
зации Объединенных Наций. В один из этих осенних дней я слушал
пространное выступление Баруха, седого как лунь, надменного и
властного банкира, привыкшего повелевать зависящими от него
клиентами. Выступая на заседании подкомитета, которому было
поручено подготовить резолюцию о сокращении вооружений и кон¬
троле над атомной энергией, он добивался, чтобы подкомитет «бы¬
стрее» одобрил план, носивший его имя. Но как он ни старался,
103
большинство делегатов отнеслось к американской затее весьма
настороженно.
В чем же состояла суть плана Баруха? Это был проект создания
под фальшивой вывеской «международного контрольного органа»
огромного атомного треста, который владел бы на монопольных
началах всеми запасами расщепляющихся веществ, а также всеми
предприятиями по производству атомной энергии, располагал бы
правом собственности на все исходные материалы с момента извле¬
чения их из недр и являлся бы хозяином всех других предприятий,
так или иначе связанных с атомной промышленностью.
Сюда относились, как было сказано в этом плане, «все химичес¬
кие и металлургические заводы, обрабатывающие основные (атом¬
ные) материалы, и все предприятия, способные выпускать обору¬
дование для производства изотопов, главные и вспомогательные
реакторы»,— одним словом, весь производственный аппарат атом¬
ной промышленности. К этому надо добавить, что представители
«контрольного органа», который не был бы подвластен Совету
Безопасности, получили бы право свободного въезда в любую страну
и проведения там любого «инспектирования».
Советский Союз продолжил на нью-йоркской сессии Генераль¬
ной Ассамблеи разоблачение подлинной сущности плана Баруха
и борьбу за полное и безусловное запрещение атомного оружия,
подчеркивая при этом, что Соединенные Штаты напрасно дума¬
ют, будто им удастся сохранить монополию на этот вид воору¬
жений.
«Науку и ее носителей — ученых не запрешь в ящике и не по¬
садишь под замок,— говорилось в заявлении советской делегации
от 29 октября 1946 года.— Иллюзии на этот счет пора бы уже от¬
бросить. Нельзя забывать, что на атомные бомбы одной стороны
могут найтись атомные бомбы и еще кое-что у другой стороны, и
тогда окончательный крах всех сегодняшних расчетов некоторых
самодовольных, но недалеких людей станет более чем очевидным.
Иллюзии в серьезных делах всегда опасны, что, наверное, должны
будут признать как сам Барух, так и его партнеры».
Воинственному замыслу американской «атомной дипломатии»
Советский Союз противопоставил свой план упрочения мира. Пред¬
ложенный нашей делегацией в тот же день 29 октября 1946 года
проект резолюции гласил:
«1. В интересах укрепления международного мира и безопас¬
ности и в соответствии с целями и принципами Организации Объе¬
диненных Наций, Генеральная Ассамблея признает необходимым
всеобщее сокращение вооружений.
2. Осуществление решения о сокращении вооружений должно
включать в качестве первоочередной задачи запрещение производ¬
ства и использования атомной энергии в военных целях.
104
3. Генеральная Ассамблея рекомендует Совету Безопасности
обеспечить практическое осуществление задач, изложенных в вы¬
шеприведенных пунктах 1 и 2.
4. Генеральная Ассамблея призывает правительства всех го¬
сударств оказывать всяческое содействие Совету Безопасности в
этом ответственном деле, осуществление которого отвечает задачам
установления прочного мира и международной безопасности, а
также соответствует интересам народов в облегчении их тяжелого
экономического бремени, вызываемого чрезмерно большими расхо¬
дами на вооружение, не соответствующими мирным послевоенным
условиям».
Столь важная мирная инициатива Советского Союза вызвала
явную растерянность у представителей США и тех, кто следовал
за ними. И хотя американская делегация тогда контролировала
позиции большинства членов ООН, ей не удалось помешать рас¬
смотрению советских предложений. И в Политическом комитете,
и на пленарных заседаниях развернулась длительная дискуссия по
существу идей, выдвинутых Советским Союзом. Что же касается
демагогических требований ревизии Устава ООН и прежде всего
отмены принципа единогласия великих держав в Совете Безопас¬
ности, которые, как планировали американские дипломаты, должны
были стать центральным моментом первой сессии Генеральной
Ассамблеи, то они отодвинулись на второй план.
Почему это произошло? Да потому, что память о только что
завершившейся тяжкой мировой войне была еще свежа в памяти
народов и они жаждали прочного мира; естественно, что идеи за¬
прещения ядерного оружия и всеобщего сокращения вооружений
импонировали настроениям широчайших масс.
Естественно, что советские предложения о запрещении атомного
оружия и о всеобщем сокращении вооружений оказались в центре
внимания общественности и получили широкую поддержку. Пред¬
ставители многих стран Европы, Америки, Азии приветствовали их.
Дебаты порой принимали острый характер — участники сессии
испытывали понятную тревогу, вызванную тем, что американская
пресса в те дни без стеснений публиковала одно за другим явно
инспирированные сенсационные сообщения о том, что Соединен¬
ные Штаты уже рассматривают вопрос о возможном использовании
атомного оружия против «красных русских», как она выражалась.
То и дело в газетах мелькали такие заголовки: «Новое оружие
утихомирит русских», «Подготовка к третьей мировой войне», «США
и Канада заключили секретный военный пакт». Газета «ПМ» 4 де¬
кабря сообщила, что из Германии и Австрии вывезена в США боль¬
шая группа известных ученых, которые должны были помочь аме¬
риканцам создать еще более совершенное атомное и ракетное
оружие.
105
Дебаты, посвященные советским предложениям, длились в
общей сложности добрых полтора месяца, если не больше. Любо¬
пытно, что ни один делегат открыто против этих предложений не
выступал. Более того, все их приветствовали, по крайней мере на
словах. В то же время делегации США и стран, идущих у них на
поводу, всячески пытались, внося бесчисленные хитроумные поправ¬
ки, как-то ослабить советские предложения.
В конечном итоге Генеральная Ассамблея ООН приняла под
аплодисменты публики, присутствовавшей на заседании, решение,
в котором было сказано, что она «признает необходимость скорей¬
шего и общего регулирования и сокращения вооружений и воору¬
женных сил» и «рекомендует, чтобы Совет Безопасности незамед¬
лительно приступил к формированию практических мероприятий».
Ассамблея призвала всех членов ООН «оказать всемерную помощь
Совету Безопасности и Комиссии по контролю над атомной энер¬
гией в целях содействия установлению и поддержанию междуна¬
родного мира и безопасности».
Мне остается сказать несколько слов о третьей сессии Совета
министров иностранных дел, которая проходила в те же дни —
с 4 ноября по 12 декабря — в Нью-Йорке параллельно с заседа¬
ниями Генеральной Ассамблеи. Эти дипломатические встречи
также ознаменовались принятием ряда конструктивных решений,
хотя делегации Советского Союза по-прежнему приходилось высту¬
пать там в одиночку против сомкнутого строя трех западных держав.
В итоге двадцати трех трудных заседаний были окончательно
доработаны проекты мирных договоров с Румынией, Болгарией,
Венгрией и Финляндией. Были согласованы оставшиеся до этого
спорными важные пункты мирного договора с Италией. Была
достигнута договоренность о том, что все эти договора будут под¬
писаны 10 февраля 1947 года в Париже.
На заключительном заседании министры иностранных дел
решили провести следующую сессию Совета министров иностран¬
ных дел в Москве для рассмотрения германского и австрийского
вопросов. Подготовка их была поручена заместителям министров.
Так закончилось длившееся без малого три месяца противо¬
борство советской дипломатии, неизменно выступавшей под зна¬
менем борьбы за мир и нормализацию международных отношений
с «атомной дипломатией» Соединенных Штатов и тех, кто ее под¬
держивал. Это противоборство увенчалось явным поражением
атомщиков и столь же очевидной победой миролюбивой советской
политики».
Но мы не спешили с оптимистическими оценками достигнутого,
зная, что наши партнеры приложат все силы, чтобы свести на нет
достигнутые в Нью-Йорке договоренности и при первом же удобном
случае попытаться перейти в контрнаступление.
106
5.
ВМЕСТО
СОТРУДНИЧЕСТВА
ПРОТИВОБОРСТВО
ш
ел второй послевоенный год.
Советский народ был погло¬
щен неимоверно трудной, но
подлинно радостной, творче¬
ской работой. Мы спешили восстановить разрушенные города и села,
вернуть к жизни погашенные домны и затопленные водой шахты,
вывести из землянок и поселить в новых домах сотни тысяч людей,
лишившихся крова, быстрее достигнуть и значительно превзойти
довоенный уровень промышленного производства и сельского хо¬
зяйства.
Руководители американской администрации были прекрасно
осведомлены, чем заняты советские люди и каковы их помыслы.
В «Резюме международной обстановки», подготовленном 9 ноября
1947 года для государственного секретаря Дж. Маршалла руково¬
дителем совета планирования политики госдепартамента Дж. Кен-
наном, было ясно сказано: «Опасность войны сильно преувеличи¬
вается... Советское правительство не желает и не ожидает войны с
нами в обозримом будущем...». Это отлично знали и в Пентагоне,
и в Белом доме.
Однако американские заводы, изготовляющие атомные бомбы,
продолжали работать с полным напряжением, войска репетировали
военные действия с использованием этих бомб, в конгрессе снова
разглагольствовали о мнимой советской угрозе, пытаясь оправдать
непрерывное увеличение военных расходов, а в штабах американ¬
ских вооруженных сил продолжалась разработка сугубо тайных
планов войны против СССР.
Такова была обстановка, в которой все еще продолжал функ¬
ционировать Совет министров иностранных дел СССР, США, Анг¬
лии и Франции, работу которого мне и в 1947 году было поручено
освещать в печати. Хорошо помню, с каким упорством представи¬
тели западных держав буквально на каждом заседании сопротив¬
лялись принятию любых простейших и притом взаимовыгодных
решений, предлагавшихся Советским Союзом.
Передо мною лежат сейчас две толстые тетради, в которых я
вел подробные записи по ходу заседаний, проводившихся в рамках
четвертой сессии Совета министров иностранных дел в Москве с
10 марта по 24 апреля 1947 года.
Вот одна из этих записей, сделанная на заседании координа¬
ционного комитета, куда входили заместители министров иност¬
ранных дел. Заседание началось в 10 часов вечера 27 марта и закон¬
чилось в 6 часов утра 28-го.
Повестка дня была чрезвычайно обширна: рассматривались
вопросы об экономических принципах, которые должны были лечь
в основу мирного урегулирования для Германии, о финансовой
107
реформе, о контроле над Руром, о «свободе передвижения», о де¬
централизации немецкой промышленности и ликвидации картелей,
об уровне производства в Германии, допустимом в послевоенный
период, о репарациях, о будущем политическом устройстве Герма¬
нии и многие другие. Но ни по одному из этих вопросов заместители
министров так и не пришли к соглашению.
Даже привыкшие ко всему стенографистки нашего министерства
иностранных дел оказались не в состоянии выдержать такую на¬
грузку. В 4 часа утра они сказали, что их силы иссякли. Заседание,
однако, продолжалось, хотя и безрезультатно.
А в час дня собрались министры, которые должны были рас¬
смотреть вопрос, как... обсуждать доклад координационного коми¬
тета. Открывая заседание, советский министр иностранных дел
В. М. Молотов с иронией заметил:
— Я отмечаю героическую работу наших заместителей днем
и ночью.
— Я уже обратил на это внимание сегодня утром, когда мне
сообщили, что заместители работали всю ночь,— откликнулся
министр иностранных дел Великобритании Бевин,— я удивляюсь
тому, что они все еще здесь и не спят, а сидят с открытыми глазами.
Но они свою работу еще не закончили. Предлагаю, чтобы они про¬
должили обсуждение в течение субботы и воскресенья, а в поне¬
дельник доложили нам о результатах.
— Я предлагаю ускорить нашу работу,— хмуро сказал госу¬
дарственный секретарь США генерал Маршалл.
— Соединенные Штаты хотят двигаться слишком быстро,—
возразил Бевин.— Что касается меня, то я не уверен, что даже к
среде разногласия будут устранены.
— Я не вижу быстрого продвижения даже за этим столом,—
желчно заметил Маршалл.
— Но это понятно, ведь наш стол круглый,— усмехнулся
Бевин.— Мы движемся по кругу, но остаемся на той же точке.
— Все, что может ускорить решение вопросов, мы считаем
целесообразным,— сказал В. М. Молотов, пытаясь вернуть своих
партнеров к работе. Но это оказалось невозможным.
— Известный французский писатель Шарль Пеги сказал, что
люди делятся на две категории: те, которые знают, о чем идет
речь, и те, которые не знают, о чем идет речь,— вдруг заговорил
в игривом тоне министр иностранных дел Франции Бидо.— Я дол¬
жен со всей откровенностью сказать, что принадлежу ко второй
категории людей. Что же мы будем делать завтра?
— Где мы находимся? — в тон ему спросил Бевин.
— Один бог это знает,— пожал плечами Бидо.
— Я не знал, что бог является членом нашего Совета,— с
улыбкой откликнулся Бевин.
108
На этом заседание министров и закончилось. Они приняли
решение подождать, пока их заместители подготовят свой доклад.
Теперь-то всем известно, что представители западных держав
только делали вид, будто они ищут решения проблемы мирного
урегулирования для Германии. Но тогда мы, журналисты, недоуме¬
вали и, прямо скажем, раздражались: зачем эти господа, сопровож¬
даемые сотнями экспертов, консультантов, переводчиков, техничес¬
ких сотрудников, ездят то в Лондон, то в Париж, то в Нью-Йорк,
то в Москву, не проявляя ни малейшего желания найти какое-либо
согласованное решение?
Теперь мы знаем: эта преднамеренная трата времени была им
необходима для того, чтобы создать у общественности ложное пред¬
ставление, будто они терпеливо и настойчиво добиваются укрепле¬
ния мира. На самом же деле западные дипломаты приступили к
сколачиванию нацеленного против СССР военного союза с участием
той части Германии, которая была оккупирована их войсками и
которую они намеревались превратить в послушное им государство.
Этот замысел вынашивался в Вашингтоне уже давно. Там всегда
были сильны позиции тех, кто считал, что участие Соединенных
Штатов в войне против Германии было ошибкой, поскольку под¬
линным противником следовало считать, как об этом открыто го¬
ворил генерал Паттон, Советский Союз. И не успела закончиться
война, как эти круги развили активную деятельность, требуя, чтобы
США «как можно быстрее вернулись к сотрудничеству с Герма¬
нией» или, говоря точнее, с тем, что осталось от разгромленного
гитлеровского рейха.
Излагая этот замысел, известный американский публицист
Уолтер Липпман писал в своей статье, опубликованной в париж¬
ской газете «Фигаро» еще 13 июня 1946 года:
«Англичане, французы и американцы должны выдвинуть план
восстановления Германии и немедленно приступить к его осущест¬
влению в трех западных зонах. Русские могут сказать, что такие
меры будут означать вовлечение западных зон Германии в анти¬
советский блок, но это не должно помешать осуществлению такого
плана. Ничто не должно помешать и выработке федеральной кон¬
ституции для этих зон, а затем и осуществлению третьей фазы
плана — созданию временного правительства, местопребыванием
которого мог бы стать, к примеру, Штутгарт...»
Важным шагом на этом пути стало экономическое объединение
американской и английской оккупационных зон и создание так
называемой Бизонии. Впоследствии к ней присоединили и француз¬
скую зону. Это был крутой поворот западных держав в сторону от
Потсдамских соглашений.
Советское правительство в ходе московской сессии Совета
министров иностранных дел 1947 года требовало безотлагательно
109
начать подготовку к созданию временного общегерманского пра¬
вительства, учредить центральные германские административные
департаменты, выработать временную демократическую конститу¬
цию, провести общегерманские выборы в соответствии с этой кон¬
ституцией и затем сформировать временное общегерманское пра¬
вительство. Все эти предложения под тем или иным предлогом
западные державы отклонили.
Не удалось достигнуть соглашения и по таким важным вопросам,
как экономическое развитие Германии, ее демилитаризация и де¬
мократизация, подготовка мирного договора и другие. Некоторые
вопросы были переданы на рассмотрение контрольного совета
четырех держав, который пока еще функционировал * в Берлине,
но и там согласие достигнуто не было.
Судя по всему, в Вашингтоне все еще верили, будто американ¬
ская монополия на атомное оружие будет длиться вечно и что
благодаря ей США смогут диктовать свою волю всему миру.
Наиболее откровенно высказывал свои соображения на сей
счет американский адвокат Джон Фостер Даллес, пользовавшийся
большим влиянием в правящих кругах Соединенных Штатов. Еще
в 1919 году он участвовал в Версальской мирной конференции как
советник американской делегации. В дальнейшем Даллес принимал
участие в разработке пресловутого плана Дауэса, с помощью ко¬
торого была восстановлена экономическая и военная мощь Гер¬
мании после ее поражения в первой мировой войне. В качестве
советника американской делегации Даллес присутствовал на меж¬
дународной конференции в Сан-Франциско в 1945 году, где созда¬
валась Организация Объединенных Наций. Затем его неоднократно
включали в состав делегации США на сессиях Генеральной Ассам¬
блеи ООН.
Хорошо помню его нашумевшее выступление на бурном засе¬
дании, когда он, утратив самообладание, злобно выкрикнул с три¬
буны: «Не будет больше отступлений к Тегерану, Ялте и Потсдаму!»
Этот человек был классическим представителем «атомной дипло¬
матии».
10 февраля 1947 года Даллес выступил в Чикаго с требованием
проводить «жесткий курс» по отношению к СССР, утверждая, будто
перевес в силе дает США возможность вынудить нас подчиниться
их диктату. «Со времени крушения Римской империи ни одна страна
никогда не располагала таким огромным превосходством в мате¬
риальной мощи, как Соединенные Штаты,— заявил он и воззвал к
Вашингтону: — Надо, чтобы США использовали эту мощь для до¬
стижения своих целей».
В том же духе высказывались и многие другие политические
деятели Соединенных Штатов. Член палаты представителей Говард
требовал сбросить атомные бомбы на Советский Союз. Сенатор
110
Брукс заявлял: «Если бы правительство Соединенных Штатов
вовремя прислушалось к советам партии республиканцев и дало
Германии возможность уничтожить (!) СССР, то нынешняя про¬
грамма вооружений, осуществляемая президентом Трумэном, не
была бы необходимой».
В американских газетах все чаще высказывалась мысль о том,
как было бы хорошо, если бы удалось вытеснить СССР из ООН.
Бюллетень Уолл-стрита «Бэрроне уикли», к примеру, сообщил,
что цель вашингтонской администрации состоит в том, чтобы до¬
биться ухода из Организации Объединенных Наций СССР и на¬
родно-демократических стран Восточной Европы.
Но Советский Союз отнюдь не собирался из нее уходить. Более
того, наши дипломаты прилагали все усилия к тому, чтобы укрепить
эту организацию, призванную играть важнейшую роль в предот¬
вращении новой войны.
Наступила осень 1947 года. Шла подготовка ко второй сессии
Генеральной Ассамблеи ООН. Я вместе с правдистом Изаковым
был опять включен в бригаду специальных корреспондентов ТАСС.
Работавшие в Нью-Йорке сотрудники ТАСС гостеприимно
встретили нас и сообщили невеселые последние новости. Мы поняли,
что и на второй сессии Генеральной Ассамблеи предстоят жаркие
денечки. Вот что я записывал тогда в своем рабочем дневнике:
«Нью-Йорк, 15 сентября.
Итак, мы снова в Соединенных Штатах. Боюсь, что и в нынеш¬
нем году, так же как и в прошлом, страну эту мы не увидим: пред¬
стоят долгие недели — больше того, месяцы — трудной черной ра¬
боты в душных помещениях все того же выставочного павильона
во Флашинг Мидоу и в цехах бывшего завода жироскопов в Лейк
Саксессе.
Похоже на то, что разгорающееся в ООН противоборство между
силами мира и силами войны будет носить нынче еще более острый
характер, нежели прошлой осенью. Вот маленькая деталь, которая
говорит о многом: сегодня я купил в киоске только что поступивший
в продажу новый журнал, который называется: «Третья мировая
война».
Пресса подает как сенсацию состоявшееся в канун нынешней
сессии Генеральной Ассамблеи совещание Маршалла с членами
американской делегации в отеле «Пенсильвания», длившееся целых
три дня. Пишут, что госдепартамент придумал какие-то новые
замыслы, провозглашение их якобы даст Маршаллу и Даллесу,
который все больше выдвигается на первый план американской
дипломатии, возможность захватить и удержать в своих руках
инициативу. Удастся ли это им? Поживем — увидим.
Сегодня мы встретились с руководителем делегации Украины
Д. 3. Мануильским, членом партии с 1903 года, опытным полити¬
111
ческим деятелем и обаятельным, остроумным человеком. В прошлом
году он был председателем Политического комитета Генеральной
Ассамблеи, и благодаря великолепному его руководству противники
международного сотрудничества то и дело оказывались в трудней¬
шем положении, хотя они и располагали механическим большин¬
ством.
— Предстоит жестокий бой,— сказал Дмитрий Захарович.—
Американцы наверняка предпримут новые атаки на принцип едино¬
гласия в Совете Безопасности.
Ну что ж,— продолжал он,— мы в таком случае предпримем
контрнаступление. Напомним, кто в действительности нарушал
и продолжает нарушать Устав — ведет войны, запрещенные Уста¬
вом, осуществляет расовую дискриминацию, покровительствует
испанскому фашисту Франко, который был верным оруженосцем
Гитлера. Нам есть что сказать по всем этим вопросам. Кроме того,
я уверен, что прибывающая завтра делегация СССР привезет новые
инициативы.
18 сентября.
Как и следовало ожидать, американцы делают все, чтобы обост¬
рить обстановку и сделать ее невыносимой для «славян». Речь,
которую вчера прочел скороговоркой Маршалл (американские
журналисты говорят, что ее написал Даллес), представляет собой
густое, дурно пахнущее варево из демагогических обвинений в
адрес Советского Союза и угров.
Д. 3. Мануильский был прав: «гвоздем» этого программного
выступления, которое заранее рекламировалось американской
прессой, явилось возобновление атак на принцип единогласия ве¬
ликих держав. На сей раз придуман неуклюжий трюк, с помощью
которого госдепартамент хотел бы обойти главный орган ООН —
Совет Безопасности. Маршалл предложил создать некий «межсес¬
сионный комитет» Генеральной Ассамблеи, который от ее имени
решал бы все важные вопросы, касающиеся сохранения мира и
безопасности народов.
Вышедшие сегодня газеты на все лады рекламируют речь Мар¬
шалла. Заголовки гласят: «Начало дипломатической войны, объяв¬
ленной Соединенными Штатами Советскому Союзу и странам
Восточной Европы», «Учреждение межсессионного комитета» и т. п.
Но эта сенсация просуществовала всего несколько часов, пока на
трибуну не поднялся руководитель делегации СССР.
Советская делегация выступила с развернутой и хорошо обос¬
нованной программой действий, направленных на укрепление меж¬
дународного сотрудничества, против безответственных и опасных
действий американских государственных и политических деятелей.
Этих деятелей делегация СССР назвала поименно, причем в их
числе Джон Фостер Даллес, входящий в состав делегации США.
112
В программном выступлении нашей делегации, отражающем
твердую позицию правительства СССР, что называется, поставлены
все точки над «Ь>. Кому выгодна такая политика? — спрашивал
представитель Советского Союза и отвечал: тем, кто зарабатывает
на убийстве миллионов людей.
Тут же делегация СССР внесла от имени нашего правительства
проект резолюции об осуждении и привлечении к ответственности
тех, кто пропагандирует войну. И снова, точно так же как это было
в прошлом году, советские предложения оказались в центре всеоб¬
щего внимания».
Дискуссия вокруI этого советского проекта резолюции и на
пленарных заседаниях и в Первом комитете была затяжной и
бурной.
Представители западных держав не могли привести никаких
сколько-нибудь серьезных аргументов. Они ссылались лишь на
старый, давно истрепанный, фальшивый довод, будто запрещение
выступлений, являющихся, по сути дела, призывами к развязыванию
новой войны, явилось бы нарушением «свободы печати и мысли».
Крикливее всех отстаивал этот смехотворный довод все тот же
австралийский министр иностранных дел Эватт, скандально просла¬
вившийся своими поджигательскими речами еще в 1946 году на
Парижской мирной конференции.
— У нас разрешается даже выражение неправильных мнений.
Свобода выражения мысли — одна из основных политических
свобод. Невозможно провести демаркационную линию между тем,
что можно говорить и чего нельзя!
Но такая странная, чтобы не сказать больше, постановка во¬
проса не смогла убедить большинство делегаций, и 3 ноября 1947 го¬
да Генеральная Ассамблея, хотя и со скрипом, приняла решение,
осуждающее «пропаганду в любой форме и в любой стране, имею¬
щую целью или способную создать или усилить угрозу миру, нару¬
шение мира или акт агрессии». Это был сильный удар по поджига¬
телям войны: советская дипломатия показала перед всем миром,
чего стоит фиктивная «свобода печати» в Соединенных Штатах,
используемая в качестве прикрытия теми, кто стремится разжечь
новую мировую войну.
Ну а как обстояло дело с предложенным главой американской
делегации Маршаллом и разрекламированным средствами массо¬
вой информации планом создания пресловутого «межсессионного
комитета» Генеральной Ассамблеи, который по замыслу Вашинг¬
тона должен был подменить Совет Безопасности? Как помнит
читатель, Маршалл и его подчиненные рассчитывали, что дискус¬
сия по этому вопросу окажется в центре внимания Ассамблеи и
позволит американской делегации захватить инициативу и прочно
ее удержать.
113
Вышло иначе. В центре внимания оказался вопрос о поджига¬
телях войны и ряд других конструктивных идей, выдвинутых Со¬
ветским Союзом. Если американская печать, так сказать, по долгу
службы выступала за создание «межсессионного комитета», то
среди участников Генеральной Ассамблеи это предложение отнюдь
не вызвало энтузиазма. Его рьяно защищали лишь ближайшие
друзья США — представитель Великобритании Шоукросс, австра¬
лиец Эватт, представитель марионеточного режима Доминикан¬
ской республики и еще кое-кто.
Тогда за кулисами Ассамблеи началось, как принято выражать¬
ся в ООН, «выкручивание рук» представителям зависимых от США
государств-клиентов, и в конечном счете резолюцию о создании
«межсессионного комитета» удалось с грехом пополам протащить.
Но этим дело и ограничилось. После голосования делегации СССР
и стран народной демократии заявили, что они не примут участия
в «межсессионном комитете», учреждение которого является на¬
рушением Устава ООН. В результате этот комитет тихо скончался.
Вторая сессия Генеральной Ассамблеи шла к концу. Мы уже го¬
товились к возвращению на Родину, как вдруг из Москвы пришло
указание, чтобы Борис Изаков и я отправились из Нью-Йорка в
Лондон, где 25 ноября должна была начать свою работу пятая сес¬
сия Совета министров иностранных дел четырех держав. Вот задиси
из моего дневника.
«18 ноября 1947 года.
Мы плывем в Лондон. В субботу нам объявили, что в понедель¬
ник уезжаем, и все завертелось. Воскресенье ушло на работу над
итоговой статьей; в ней мы анализируем результаты противоборства
между силами мира и силами войны, свидетелями которого были
в дни второй сессии Генеральной Ассамблеи.
Мы упаковывали ночью свои чемоданы, и в девять побежали
оформлять отъездные документы. В час дня — посадка на пароход
«Америка», который тратит на переход через Атлантику целую не¬
делю, в то время как английские лайнеры затрачивают на это пять
суток.
Впрочем, нет худа без добра, за эту неделю мы малость пере¬
ведем дух после адской работы в Нью-Йорке. С нами едут вызван¬
ные на лондонскую сессию Совета министров иностранных дел
работники МИД, участвовавшие в работе Генеральной Ассамблеи
ООН.
Малость взгрустнулось: мы так и не успели толком познако¬
миться с Нью-Йорком, все было недосуг. Теперь в Соединенные
Штаты мы попадем не скоро — третья сессия Генеральной Ассам¬
блеи будет проходить в Европе, возможно в Париже. Поглядели
на Нью-Йорк лишь с борта «Америки». День серенький, осенний.
Ветер взбивает белые гребешки на мутно-зеленых волнах Гудзона...
114
24 ноября. Лондон. Приехали вечером. Темнота. Редкие газо¬
вые фонари. Сыровато. Пустые улицы. Резкий контраст с шумным,
залитым светом Нью-Йорком. Кое-как устраиваемся в холодной,
неуютной, грязной гостинице, громко именуемой «Риджент Палас
отель». Спешим в посольство — разузнать последние новости,
выяснить перспективы нашей работы.
Узнали: Совет министров четырех держав будет обсуждать гер¬
манский и австрийский вопросы. Перспективы обсуждения туманны.
Английская, да и не только английская пресса настроена мрачно.
Все пророчат окончательный разрыв между «западом» и «востоком»!
Наша делегация будет продолжать борьбу против готовящегося
западными державами раскола Германии и вовлечения ее западной
части в военный блок, который начали сколачивать Соединенные
Штаты.
Только что закончившиеся переговоры заместителей министров
иностранных дел СССР, США, Англии и Франции, которые должны
были подготовить лондонскую сессию Совета, прошли впустую.
Представители США на этих переговорах не только не стремились
достигнуть конструктивных результатов, но, наоборот, обостряли
разногласия с советской стороной, а англичане и французы им
поддакивали. Так вот и получилось, что ни по одному вопросу со¬
гласия достигнуто не было».
В первые же дни сессии Совета министров иностранных дел,
открывшейся в Лондоне 25 ноября 1947 года, стало ясно, что США,
Великобритания и Франция не хотят договариваться с Советским
Союзом по германским делам. Вначале они отказывались даже
обсуждать их, ссылаясь на то, что позиции «запада» и «востока»
настолько различны, что соглашения достигнуть не удастся.
В противовес этому советская делегация настойчиво предлагала
ускорить подготовку мирного договора с Германией, настаивая
на том, чтобы в основу его были положены решения, принятые
главами СССР, США и Англии в Ялте и Потсдаме. Но Маршалл,
Бевин и Бидо и слушать об этом не хотели.
Помнится, как поражала нас, журналистов, аккредитованных
при Совете министров иностранных дел, необычная атмосфера
лондонской сессии. Во время предшествовавших встреч этого рода
шли и дневные, и вечерние, и даже ночные заседания, создавались
и работали комитеты и подкомитеты, распространялось множество
рабочих документов. В Лондоне все складывалось иначе. Только
советская делегация выдвигала деловые предложения. Представи¬
тели западных держав ограничивались тем, что на любое совет¬
ское предложение отвечали: «Нет».
Встречи министров продолжались около трех недель, но никаких
конструктивных результатов не принесли. Все яснее давала о себе
знать новая ситуация, складывавшаяся на международной арене:
115
Соединенные Штаты при поддержке Англии и Франции бесцере¬
монно ломали одно за другим соглашения с СССР, заключенные
в годы войны, и подготавливали сепаратный сговор, направленный
против СССР.
Продолжение переговоров в Совете министров иностранных
дел явно не устраивало Маршалла и его коллег — оно связывало
им руки. И вот 15 декабря 1947 года на семнадцатом заседании
сессии Совета Маршалл вдруг выступил с предложением прервать
работу и разъехаться по домам. Бевин тут же активно поддержал
его и заявил, что у него вообще возникает сомнение, является ли
Совет министров иностранных дел подходящим органом для рас¬
смотрения германских дел.
Сессия Совета прекратила свою работу, даже не исчерпав своей
повестки дня. Министры не назначили даты следующей встречи.
Это был самый настоящий срыв сотрудничества, продиктованный
зловещими расчетами «атомной дипломатии». В Вашингтоне в те
дни уже полным ходом шли приготовления к агрессии против СССР.
Ставка при этом делалась на атомное оружие, поскольку США пока
что обладали монополией на него.
4
Их расчеты
и просчеты
1.
ВОИНСТВЕННЫЕ
ПЛАНЫ
т
еперь, когда за давностью лет
в США рассекречены доку¬
менты сороковых годов, хра¬
нившиеся в сейфах государст¬
венного департамента и Пентагона, мы можем уже не на основе
предположений и логических умозаключений, а во всеоружии фак¬
тов сказать: да, действительно, в то время воинственно настроенные
круги в Вашингтоне полным ходом готовили планы агрессии против
Советского Союза. Войны тотальной, истребительной, с примене¬
нием атомного оружия и других средств массового уничтожения.
Передо мной лежит толстый том, озаглавленный «Сдержива¬
ние. Документы об американской политике и стратегии, 1945—
1960» («СопЫптеп!. Ооситепй оп Атепкап РоПсу апс! $1га1е§у,
1945—1960»), изданный в Нью-Йорке в 1978 году издательством
Колумбийского университета. Документы, вошедшие в этот сбор¬
ник, отобрали в официальных архивах после их рассекречивания
и прокомментировали американские ученые Томас Этцольд и Джон
Гэддис.
Особый интерес представляет приведенный в этом сборнике
доклад «Американские отношения с Советским Союзом», пред¬
ставленный президенту 24 сентября 1946 года, подготовленный
специально созданным советом во главе с Кларком М. Клиффордом.
Этот доклад был предварительно согласован с государственным
секретарем, военным и военно-морским министрами, Объединенным
комитетом начальников штабов, директором контрразведки и с
другими официальными лицами и ведомствами. Как ставился в
этом докладе вопрос о развитии отношений с СССР после войны?
Авторы начинают с сетований на якобы исходящую от Совет¬
ского Союза угрозу Соединенным Штатам. Будто бы руководители
Советского Союза считают, что «война с Соединенными Штатами
117
и другими ведущими капиталистическими нациями неизбежна»,
и поэтому «увеличивают свою военную мощь», расширяют сферу
советского влияния, готовясь к «неизбежному» конфликту.
А дальше авторы доклада с предельной откровенностью изла¬
гают разработанную ими концепцию подготовки и ведения войны
против СССР в порядке «ответа на советскую угрозу». Они пишут:
«Язык военной силы — это единственный язык, доступный
пониманию политических властей. Соединенные Штаты должны
использовать этот язык в общении с советскими руководителями.
Угроза поражения является единственным надежным средством
устрашения Советского Союза. Уязвимость Советского Союза огра¬
ничена, поскольку его ключевые отрасли промышленности и при¬
родные богатства размещены на огромной территории, но он все же
может быть поражен атомным оружием, средствами биологической
войны и действиями военно-воздушных сил дальнего действия.
Поэтому в целях сохранения нашей мощи на уровне, способном
сдержать (?!) Советский Союз, Соединенные Штаты должны гото¬
виться к атомной и биологической войне. Высокомеханизированные
войска, которые могут перебрасываться по морю и по воздуху и
которые способны захватывать и удерживать районы, имеющие
стратегическое значение, должны опираться на поддержку мощ¬
ных военно-морских и военно-воздушных сил. Война с Советским
Союзом будет «тотальной» в более ужасном смысле этого слова,
нежели какая-либо из предшествовавших войн. Поэтому должны
постоянно вестись изыскания с целью создания и наступательных,
и оборонительных видов оружия».
Все это было принято президентом США как руководство к
действию в сентябре 1946 года. Уже тогда руководители США дела¬
ли ставку на использование ядерного оружия, запрет которого они
незадолго до этого лицемерно поддерживали в Лондоне, где про¬
ходила первая половина первой сессии Генеральной Ассамблеи
ООН.
Интерес представляет и такая деталь в этом докладе: авторы
рекомендовали президенту не соглашаться ни на какое сокращение
вооружений и тем более на запрещение оружия массового уничтоже¬
ния. «Любое обсуждение вопросов ограничения вооружений следует
вести медленно и осторожно, памятуя о том, что запрещение атом¬
ного оружия и наступательных видов оружия дальнего действия
сильно ограничило бы мощь Соединенных Штатов и лишь в незна¬
чительной мере ослабило бы Советский Союз».
Сорок с лишним лет прошло, как в США был составлен этот до¬
кумент, а в Пентагоне и сегодня во многом следуют его реко¬
мендациям.
В том же сборнике официальных документов правительства
США мы находим основанные на рекомендациях «специального
118
совета» и конкретные планы тотальной войны против СССР, которые
разрабатывались, уточнялись, конкретизировались во второй поло¬
вине сороковых и в пятидесятые годы. Рассчитывая, что эти планы
никогда не будут преданы гласности, их авторы не стеснялись в
выражениях. С циничной откровенностью они заявляли, что конеч¬
ная цель — свергнуть Советскую власть. Именно так, прямо и от¬
кровенно, была сформулирована основная задача администрации
Соединенных Штатов в секретной директиве Совета национальной
безопасности США от 18 августа 1948 года «СНБ-20/1» под на¬
званием «Цели Соединенных Штатов в отношении России».
Вот что в ней говорилось:
«Наши основные цели в отношении России, в сущности, сво¬
дятся всего к двум:
а) свести до минимума мощь и влияние Москвы;
б) произвести коренные изменения в теории и практике внеш¬
ней политики, которых придерживается правительство, стоящее
у власти в России».
В качестве практических путей к достижению этих замыслов
авторы директивы «СНБ-20/1» предусматривали два варианта
действий: либо война, либо подрывная деятельность.
По первому варианту, заявляли авторы документа, «мы должны
поставить своей целью создание таких обстоятельств и ситуаций,
с которыми нынешним советским руководителям трудно было бы
справиться, которые были бы для них неудобными, и, возможно,
перед лицом этих обстоятельств и ситуаций они оказались бы не
в состоянии удержать власть в России».
Авторы этой беспрецедентной директивы, уповая на силу атом¬
ного оружия, давали волю воображению. Чего стоят хотя бы поло¬
жения, которыми предлагалось руководствоваться Пентагону и гос¬
департаменту:
«Если взять худший случай, то есть сохранение Советской влас¬
ти над всей или почти всей нынешней советской территорией, то
мы должны потребовать:
а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, эва¬
куация ключевых районов и т. д.), с тем чтобы надолго обеспечить
военную беспомощность;
б) выполнения условий с целью обеспечить значительную
экономическую зависимость от внешнего мира».
И еще:
«Все условия должны быть жесткими и явно унизительными (!)
для этого коммунистического режима. Они могут примерно напо¬
минать Брест-Литовский мир 1918 г., который заслуживает самого
внимательного изучения в этой связи».
Авторы директивы «СНБ-20/1» с полной откровенностью за¬
являли:
119
«Окончательно можно сказать, что нельзя будет считать наши
военные операции успешными, если в распоряжении коммунисти¬
ческого режима сохранится хотя бы часть советского военно-про¬
мышленного потенциала, которая позволяла бы ему вести войну
с любым соседним государством, либо с любым соперничающим
правительством, образованным на исконно русских территориях».
И еще:
«Мы должны принять само собой разумеющиеся меры предо¬
сторожности, чтобы даже режим некоммунистический и дружест¬
венный нам:
а) не обладал бы сильной военной мощью;
б) был бы в значительной мере экономически зависимым от
внешнего мира;
в) не имел бы большой власти над национальными меньшин¬
ствами;
г) не устанавливал бы ничего подобного железному занавесу,
преграждающему контакты с внешним миром».
В довершение ко всему сочинители этой маниакальной доктри¬
ны открыто заявляли, что они намерены поставить к власти в нашей
стране своих ставленников. «В настоящее время,— писали они,—
есть немало интересных и сильных политических группировок
среди русских эмигрантов... и любая из них с нашей точки зрения
предпочтительнее, нежели советское правительство, в качестве
правителей России».
Группе высших политических и военных деятелей было пору¬
чено в самом срочном порядке подготовить соответствующие «прак¬
тические указания» вооруженным силам.
Государственный секретарь генерал Дж. Маршалл, министр
обороны Дж. Форрестол, министр военно-морского флота Д. Сал¬
ливан, министр авиации С. Саймингтон, директор ЦРУ Р. Хиллен-
коттер и другие быстро выполнили поручение, и 23 ноября 1948 го¬
да президент Трумэн утвердил разработанную ими секретную
директиву «СНБ-20/4».
Сейчас этот документ тоже предан гласности
«Меморандум № 20/4 Совета национальной безопасности
«СНБ-20/4» (23 ноября 1948 г.)
Совершенно секретно
В случае войны с СССР мы должны стремиться с помощью
успешных военных и иных операций к созданию условий, которые
позволили бы решить главную задачу Америки еще до того, как
противник был бы вынужден пойти на безоговорочную капитуля¬
цию. Военные цели, дополняющие те цели, которые мы преследо¬
вали в мирное время, включают в себя:
1 См.: Грайнер Б., Штайнгаус К. На пути к 3-й мировой войне? Военные планы
США против СССР. Документы. М., 1982, с. 114 и далее.
120
а) недопущение советской гегемонии на территориях за пре¬
делами границ русского государства любого вида, существование
которого было бы разрешено (!) после войны;
б) уничтожение организационных структур, позволявших до
сих пор руководителям коммунистических партий оказывать мо¬
ральное и воспитательное воздействие на отдельных лиц или на
группы граждан в странах, не находящихся под коммунистическим
контролем;
в) гарантию того, чтобы любой политический режим или режи¬
мы, которые могли бы возникнуть в результате войны на традицион¬
но русской территории: 1) не обладали военной мощью, достаточ¬
ной для ведений наступательной войны; 2) не чинили каких-либо
препятствий нашим контактам с внешним миром;
г) дополнительную гарантию на тот случай, если в какой-либо
части Советского Союза сохранится большевистский режим; ни
в коем случае нельзя допустить, чтобы этот режим мог контроли¬
ровать такую долю бывшего советского военно-промышленного
потенциала, которая дала бы ему возможность на равных условиях
вести войну с другим политическим режимом или режимами, кото¬
рые могли бы возникнуть на традиционно русской территории;
д) попытку создать послевоенные условия, которые: 1) не до¬
пустят возникновения форм правления, угрожающих безопаснос¬
ти США и международному миру; 2) будут способствовать успеш¬
ному становлению эффективной международной организации, ос¬
нованной на целях и принципах ООН; 3) позволят как можно быст¬
рее отменить обусловленные войной чрезвычайные мероприятия
внутри самих США.
Преследуя перечисленные военные цели, следует избегать
принятия окончательных или преждевременных решений, а также
не соглашаться на условия, затрагивающие следующие вопросы:
изменение границ, осуществление правительственной власти на
территории противника, независимость национальных меньшинств
или послевоенная ответственность за исправление неизбежных в
силу их связанности с войной политических, экономических и
социальных изменений».
Этого было вполне достаточно, чтобы американские генералы
немедленно приступили к разработке конкретных планов агрессии
против СССР, начали подсчитывать, на какие советские города и
в каком количестве следует сбросить атомные бомбы.
Вот что было записано, к примеру, в «разработке для Объеди¬
ненного комитета начальников штабов», датированной 21 декабря
1948 года под названием «Оценка планов стратегического наступ¬
ления в воздухе».
«Война начнется до 1 апреля 1949 года. Атомные бомбы будут
применены в таком масштабе, в каком это возможно и желательно...
121
Карты с обозначенными целями и маршрутами полетов для осу¬
ществления операций, затрагивающих первые 70 городов, будут го¬
товы к 1 февраля 1949 года»1.
В следующем документе — «Оценка последствий стратегическо¬
го воздушного наступления для боеспособности СССР» — читаем:
«План стратегического наступления в воздухе предусматривает
две различные фазы: а) первая фаза — серия налетов, главным
образом атомных, на 70 географических районов; б) вторая фаза —
продолжение начатых налетов с использованием как атомных,
так и обычных бомб... Полное и успешное нанесение первого (!)
атомного удара по СССР в планируемой форме, вероятно, подорвало
бы его военные усилия и оказало бы психологическое воздействие
на решимость Советов продолжать войну...
Уничтожение предприятий, людские потери в промышленных
районах и другие прямые и косвенные последствия привели бы к
сокращению советского промышленного потенциала на 30—40%.
В результате первого атомного удара погибло бы до 2,7 миллиона
человек и до 4 миллионов человек было бы ранено... Было бы раз¬
рушено огромное количество домов, и проблема обеспечения жильем
оставшихся в живых 28 миллионов человек в 70 городах, подверг¬
нувшихся бомбардировке, приобрела бы чрезвычайно острый ха¬
рактер»2.
Из этих подсчетов делался вывод: «Атомная бомба стала бы
решающим фактором военной мощи союзников в любом военном
столкновении с СССР. Это единственное средство для нанесения
в кратчайшие сроки поражающего удара по жизненно важным эле¬
ментам советского военного потенциала. В частности, ранняя атом¬
ная атака значительно облегчит использование военных средств
союзников и тем самым уменьшит их потери. Полное использование
вытекающих из этого преимуществ зависит от характера и быстро¬
ты последующих военных и психологических операций. С точки
зрения нашей национальной безопасности преимущества ранних
атомных бомбардировок были бы чрезвычайными. Надо предпри¬
нять все усилия для создания средств, обеспечивающих быстрое
и эффективное сбрасывание максимального (!) числа атомных
бомб на намеченные цели»3.
В середине 1948 года, согласно данным, опубликованным позд¬
нее, составленный по приказу Комитета начальников штабов оче¬
редной план нападения на СССР под названием «Чариотир» преду¬
сматривал, что война начнется «с концентрированных налетов с
использованием атомных бомб против правительственных, полити¬
1 Грайнер Б., Штайнгаус К. На пути к 3-й мировой войне? Военные планы США
против СССР. Документы, с. 119—120.
2 Там же, с. 125—126.
3 Там же, с. 128—129.
122
ческих и административных центров, промышленных городов и
избранных предприятий нефтеочистительной промышленности с
баз в Западном полушарии и Англии».
Генералы подсчитали, что в первые тридцать дней войны аме¬
риканской стратегической авиации потребуется 133 атомные бомбы.
«Из них 8 атомных бомб на Москву с разрушением примерно 40
квадратных миль города и 7 атомных бомб на Ленинград с соответ¬
ствующим разрушением 35 квадратных миль». В последующие за
этим два года войны было намечено сбросить на СССР еще 200
атомных бомб и 250 тысяч «обычных»1.
Однако в своих военно-технических расчетах американские
генералы не могли не учитывать, что выполнение их планов будет
связано с собственными огромными потерями. Они заверяли свое
политическое руководство, что потери эти будут «оправданы», по¬
скольку Советский Союз, подвергшись массированному нападению
с использованием атомного оружия, якобы утратит способность
к сопротивлению. Тем не менее в политических кругах Вашингтона,
участвующих в принятии военных решений, возникали определен¬
ные опасения.
30 марта 1948 года американский Совет национальной безопас¬
ности принял меморандум № 7, в котором черным по белому было
написано: «Разгром (!) сил мирового коммунизма, руководимого
Советами, имеет жизненно важное значение для безопасности Сое¬
диненных Штатов. Этой цели невозможно достичь с помощью обо¬
ронительной политики. Поэтому Соединенные Штаты должны взять
на себя руководящую роль в организации всемирного контрнаступ¬
ления с целью мобилизации и укрепления наших собственных сил
и антикоммунистических сил несоветского мира, а также в подрыве
мощи коммунистических сил в советском мире».
Началась вербовка союзников. Это была непростая задача: стра¬
ны, участвовавшие во второй мировой войне, еще не залечили свои
тяжкие раны. Повсюду люди жаждали мира, а их снова толкали к
войне. Американская дипломатия всячески камуфлировала цели
планируемого Вашингтоном военного блока, уверяя всех и каждого,
будто новый союз создается исключительно ради спасения от «со¬
ветской угрозы».
Теперь в Вашингтоне уже не считают нужным скрывать подлин¬
ную целенаправленность сколоченного тогда военного союза ка¬
питалистических государств. Но в годы его формирования его
антисоветское острие всячески маскировали.
Когда Советское правительство в меморандуме, опубликованном
в канун подписания Североатлантического договора, заявило, что
«этот договор имеет явно агрессивный характер и направлен против
1 См.: Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. М., 1983, с. 44.
123
СССР», из-за океана посыпались преисполненные деланного него¬
дования протесты: боже упаси, заявляли в Вашингтоне, у нас и в
мыслях нет ничего такого!..
Сейчас я вспоминаю, как около 40 лет назад, когда я работал
в Париже корреспондентом «Правды», нас, иностранных журна¬
листов, вместе с французскими коллегами пригласили в раззоло¬
ченный «Зал часов» министерства иностранных дел, чтобы вручить
каждому текст подготовленного к подписанию Североатлантичес¬
кого договора.
Оживленно жестикулируя перед толпой фотографов и киноопе¬
раторов, тогдашний министр иностранных дел Франции Робер
Шуман, послушный исполнитель воли Вашингтона, лез из кожи
вон, пытаясь убедить, будто этот договор носит «чисто оборони¬
тельный характер».
— Как совместить ваш пакт с франко-советским договором,
запрещающим Франции вступать в международные соглашения,
направленные против СССР? — спросил я.
— Но этот пакт не направлен против СССР! — воскликнул,
хлопая бесцветными ресницами, Робер Шуман.
Тогда политический обозреватель газеты «Юманите» Пьер
Куртад тут же поставил такой вопрос:
— Если это оборонительный союз, то почему вы не пригласили
участвовать в нем СССР?
Пытаясь как-то выкрутиться, министр сказал, к явному неудо¬
вольствию американских корреспондентов:
— Если Советский Союз захочет, пусть обратится с соответ¬
ствующей просьбой о присоединении к пакту...
Что ж, Советский Союз предложил обсудить совместно с други¬
ми заинтересованными государствами вопрос об участии в Северо¬
атлантическом договоре, чтобы тем самым лишить его антисовет¬
ской направленности. Как и следовало ожидать, предложение было
отклонено.
Но вернемся к 1949 году. Через несколько дней после того, как
в Вашингтоне, Лондоне, Париже и в столицах других государств,
правительства которых согласились вступить в военный союз с
США, на пресс-конференциях, созванных одновременно, был раз¬
рекламирован текст Североатлантического договора, состоялось
его торжественное подписание.
Церемония подписания происходила в парадном зале госдепар¬
тамента США с голубыми колоннами, увенчанными позолоченными
капителями, под музыку специально приглашенного оркестра мор¬
ской пехоты. И сразу же развернулось формирование, расширение
и оснащение созданной на основе этого договора интегрированной
военной машины НАТО. Важнейшее место в этом агрессивном блоке
отводилось сепаратному государству, которое было образовано на
124
немецких территориях, оккупированных западными державами.
Вскоре оно получило название Федеративной Республики Германии.
Во главе его был поставлен бывший бургомистр Кельна Конрад
Аденауэр. До поры до времени это государство в блок не включа¬
лось, но всем было ясно, как сказал французский политический
деятель Пьер Кот, «вооружение ФРГ и ее включение в НАТО со¬
держатся в Североатлантическом договоре, как куриный зародыш
в яйце».
В Вашингтоне продолжали в лихорадочной спешке работать
эксперты Пентагона, государственного департамента, конгресса.
Они взвешивали соотношение сил и уточняли степень риска пла¬
нировавшихся военных акций.
Был создан даже специальный аналитический комитет под ру¬
ководством генерал-лейтенанта X. Хармона. Ему поручили всесто¬
ронне изучить возможные последствия войны с Советским Союзом,
которую, как помнит читатель, воинственно настроенные силы США
предлагали начать уже 1 апреля 1949 года. Пока шло это изучение,
срок внезапной атаки был отложен.
11 мая комитет X. Хармона представил на рассмотрение руко¬
водства США секретный документ под названием «Оценка воздей¬
ствия на советские военные усилия стратегического воздушного
наступления» (и этот документ был предан гласности 29 лет спустя,
в 1978 году). Его авторы в принципе поддержали замысел внезап¬
ного нападения на Советский Союз с использованием атомного
оружия. Но... слишком свежи еще были уроки второй мировой вой¬
ны, когда Советский Союз сумел не только дать отпор гитлеров¬
ской агрессии, но и разгромить фашистский «третий рейх».
Памятуя об этом, комитет генерала X. Хармона счел нужным
предупредить администрацию президента Трумэна, что «атомное
наступление само по себе не вызовет капитуляции, не уничтожит
корней коммунизма и фатально не ослабит советское руководство
народом... Для большинства советского народа атомные бомбарди¬
ровки подтвердят правильность советской пропаганды против ино¬
странных держав, вызовут гнев против Соединенных Штатов, объ¬
единят народ и приумножат его волю к борьбе».
«Даже если бы все 133 бомбы взорвались точно в тех точках,
на которые они нацелены, этого было бы недостаточно, чтобы обес¬
печить капитуляцию, уничтожить корни коммунизма или резко осла¬
бить власть советского руководства»,— говорилось в докладе ко¬
митета Хармона.
Ту же озабоченность проявляли авторы еще одного плана напа¬
дения на Советский Союз. Этот план, названный «Флитвуд», был
разослан штабам американских вооруженных сил 12 дней спустя
после утверждения Трумэном директивы «СНБ-20/4». В приложе¬
нии к этому плану, подготовленному объединенным разведыватель¬
ным комитетом, рекомендовалось учитывать следующие обстоя¬
тельства:
«1) Прирожденное мужество, выдержка и патриотизм русского
населения; 2) отлаженный и четкий механизм централизованного
контроля Кремля в советской орбите... 3) идеологическая привле¬
кательность теоретического коммунизма; 4) доказанная способ¬
ность советского режима мобилизовать прирожденный русский
патриотизм в поддержку советских военный усилий; 5) способность
русского народа и правительства вести войну в условиях крайней
дезорганизации, как случилось в первые годы второй мировой
войны».
Все же американские генералы упрямо продолжали в поте лица
своего пересматривать старые и составлять новые планы войны
против СССР и других стран Восточной Европы. Они считали, что
если увеличить количество атомных бомб, которые предполагалось
сбросить на СССР, то его сопротивление удастся сломить. Очеред¬
ной план именовался «Тройан». Согласно ему, американская стра¬
тегическая авиация на протяжении трех месяцев должна была
совершить шесть тысяч самолето-вылетов и сбросить на наши го¬
рода уже не 133, а 300 атомных и 20 тысяч тонн «обычных» бомб.
Срок нападения переносился на 1 января 1950 года.
Однако тут дал о себе знать еще один, самый крупный и роковой
для американской военщины просчет. Произошло то, во что адми¬
нистрация Вашингтона все эти годы отказывалась верить: совет¬
ские ученые, инженеры и рабочие, совершив поистине героический
подвиг, создали атомное оружие.
Вот что было сказано в опубликованном 25 сентября 1949 года
лаконичном сообщении ТАСС, которое стало историческим доку¬
ментом:
«Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в
1947 году. Что касается тревоги, распространяемой по этому поводу
некоторыми иностранными кругами, то для тревоги нет никаких
оснований. Следует сказать, что Советское правительство, несмотря
на наличие у него атомного оружия, стоит и намерено стоять в бу¬
дущем на своей старой позиции безусловного запрещения приме¬
нения атомного оружия».
И еще один фактор помешал Соединенным Штатам развязать
новую войну — возникшее как реакция на военную опасность могу¬
чее движение борцов за мир. В 1948 году в польском городе Вроц¬
лаве собрались представители мировой культуры, чтобы объединить
свои усилия в борьбе за мир и обуздать поджигателей войны.
Эта инициатива была подхвачена в апреле 1949 года на Всемир¬
ном конгрессе людей доброй воли, собравшемся в Париже, и полу¬
чила свое организационное оформление в 1950 году на конгрессе
в Варшаве. Там был избран Всемирный Совет Мира, который вот
126
уже около сорока лет ведет активную борьбу против сил агрессии
и войны.
Мы помним и никогда не забудем триумф первого Стокгольм¬
ского воззвания о запрещении атомного оружия, провозглашен¬
ного вскоре после Всемирного конгресса мира его постоянным ко¬
митетом. Поставив свои подписи под этим воззванием, сотни мил¬
лионов людей помогли спасти корейский народ от атомной смерти,
которую готовил ему генерал Макартур.
Мы помним и никогда не забудем охватившую весь мир борьбу
за прекращение агрессивной войны против народа Вьетнама.
Мы помним и никогда не забудем великую эпопею борьбы наро¬
дов за ликвидацию колониального рабства, которая в шестидесятые
годы увенчалась крушением колониализма. В эту борьбу сторонники
мира внесли свой весомый вклад.
Золотыми буквами в историю человечества вписана глава, по¬
вествующая о борьбе сторонников мира за прекращение гонки
вооружений, за разоружение в шестидесятые, семидесятые и вось¬
мидесятые годы. И хотя эта борьба еще длится, встречая сопротив¬
ление сил реакции и войны, хотя еще не удалось остановить гонку
вооружений, кто может сомневаться в том, что если бы она не ве¬
лась, то, возможно, обстановка обострилась бы до такой степени,
что мировой термоядерный конфликт стал фактом?
На мою долю выпало счастье быть рядом с теми мужественными
людьми, которые основывали движение сторонников мира в Париже
памятной весной 1949 года, слышать их пламенные речи в зале
Плейель, где господствовала твердая решимость остановить агрес¬
соров. «Мы собрались сюда не для того, чтобы просить о мире, а
для того, чтобы заставить поджигателей войны отказаться от своих
зловещих планов!» — заявил с трибуны конгресса великий фран¬
цузский ученый Фредерик Жолио-Кюри, возглавивший движение
сторонников мира.
В своем рабочем дневнике я записал в день торжественного от¬
крытия конгресса мира:
Париж, 25 апреля 1949 года.
Те, кто подписывали в Вашингтоне Североатлантический пакт,
тешили себя: численность населения государств, руководители ко¬
торых поставили свои подписи под текстом этого пакта, составляет
внушительную цифру.
Но они просчитались — мир разделился не по линиям государ¬
ственных границ. Мир делится отныне на два четко разграничен¬
ных лагеря: лагерь сторонников мира и лагерь сторонников войны,
лагерь строителей и лагерь вандалов. И соотношение сил получает¬
ся совсем не такое, какое мерещилось тем, кто сколачивал агрес¬
сивный Североатлантический союз. Об этом очень хорошо сказал
на конгрессе Илья Эренбург.
127
— Пусть те, кто за войну, построятся и начнут маршировать!
Сколько их наберется? Рота? Батальон? Может быть, и того меньше.
А наша армия, армия борцов за мир, неисчислима...
Эта неисчислимая армия сейчас вступает в бой. Она далека от
самоуспокоенности. Она отдает себе отчет в том, что перед нею
сильный, коварный, опасный враг. У него на вооружении атомные
бомбы и золото, отравленное оружие средств психологической вой¬
ны и разветвленные службы тайной подрывной деятельности. Со¬
вершенно очевидно, что противники мира сделают все, чтобы любой
ценой подточить, подорвать, расколоть движение борцов за мир.
Впереди долгая и напряженная борьба. Впереди неизбежные
тяжелые жертвы. Белоснежные перышки нежной голубки Пикассо,
служащей отныне символом движения, не раз побагровеют от кро¬
ви — враги мира будут не только клеветать, они будут стрелять.
И все же люди расходятся сейчас из зала Плейель с твердой
верой в успех начатого ими дела...
Агрессивные силы США и НАТО сделали тогда вид, будто в мире
ничто не изменилось, и продолжали военные приготовления. Они
не расстались с мыслью о нападении на Советский Союз и другие
страны, политическое устройство которых было им не по нраву.
Им все еще казалось, будто эта безумная затея осуществима. В сек¬
ретных планах Пентагона было записано, что ее начало переносит¬
ся с 1 января 1950 года на 1 января 1957 года.
Воинственный сенатор Мундт, выступая с речью 25 апреля
1949 года, в тот самый день, когда в Париже сторонники мира под¬
няли свое голубое знамя, говорил:
— Когда придет война — а она должна (!) прийти,— мы обя¬
заны будем сбросить достаточное количество атомных бомб, для
того чтобы уничтожить страну, против которой эти бомбы направ¬
лены. (Речь шла, как это было понятно каждому, о Советском
Союзе.)
Еще откровеннее высказался тогда другой американский сена¬
тор — Стеннис. Вот его заявление, опубликованное в газете «Ва¬
шингтон пост» 12 сентября того же года:
— Мы имеем 450 или более усовершенствованных атомных
бомб. Этого достаточно, чтобы обеспечить по 50 бомб на каждый
большой город России...
В Пентагоне тон задавали генералы стратегической авиации,—
ядерные ракеты еще не были созданы. В планах нападения на СССР
ставка делалась на тяжелые межконтинентальные бомбардиров¬
щики.
В Пентагоне понимали, однако, что одна авиация, даже в том
случае, если она будет в изобилии вооружена атомными бомбами,
не добьется военного успеха. Американским генералам требовалась
пехота, а самым надежным поставщиком ее они считали ФРГ, ко¬
128
тораЯ пока не входила в состав Североатлантического блока и кото¬
рой все еще было запрещено вооружаться — этот запрет был нало¬
жен на нее Потсдамскими соглашениями держав-победительниц
в 1945 году.
Но в Вашингтоне уже не считали нужным соблюдать эти согла¬
шения. 26 сентября 1950 года совет НАТО, собравшийся в Нью-
Йорке, принял решение об «использовании немецкой людской силы
и ресурсов» и об участии ФРГ «в создании обороны Западной Ев¬
ропы».
Весть об этом, естественно, вызвала бурные протесты в странах,
которые совсем недавно были жертвами кровавой агрессии герман¬
ского вермахта, но Вашингтон упорно шел к намеченной им цели.
Обстановка в Европе быстро накалялась.
пятидесятых годов. Многие утверждали, что впервые его употребил
американский политический обозреватель Уолтер Липпман. Это
вполне возможно, учитывая настороженное, а подчас и встрево¬
женное отношение Липпмана ко всему тому, что творилось тогда
на политической арене по обе стороны Атлантического океана.
Помнится, он не раз говорил, когда мы встречались с ним в столице
США, о том, сколь опасен крутой поворот Вашингтона от военного
союза США и СССР к созданию антисоветского военного блока.
Липпман не относился к числу наших единомышленников, но это
был здравомыслящий человек.
Термин «холодная война» довольно точно определял существо
политического курса США и НАТО, находившегося на волосок от
войны «горячей». Впрочем, пушки уже гремели. И в Корее, и в
Юго-Восточной Азии, да и не только там. .
Работая в Париже, я встречался тогда со многими политичес¬
кими деятелями, писателями, журналистами, принадлежавшими к
самым различным идеологическим течениям, и ясно видел, как на¬
растал всеобщий страх перед возможностью перерастания этих
локальных вооруженных конфликтов в третью мировую войну.
Этот страх подогревала крикливая буржуазная пресса, продолжав¬
шая раздувать миф о «советской угрозе». Еженедельник «Карре-
фур» дошел даже до того, что провел опрос на тему «Что вы будете
делать, когда Красная Армия вступит в Париж?». Слабонервные
не выдерживали. Когда началась война в Корее, у испанского по¬
сольства каждый день выстраивалась длинная очередь запуганных
2.
«ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»
н
е могу сказать точно, кто при¬
думал это определение —
«холодная война», вошедшее
в обиход политиков в начале
6 Юрий Жуков
129
людей, спешивших получить визы, чтобы укрыться за Пиренеями.
Настал новый, 1951 год — завершалась первая половина бес¬
покойного двадцатого века. Размышляя о той угрожающей обста¬
новке, которая сложилась тогда на нашей планете, я написал для
«Правды» статью «На перевале», которую сейчас хочу напомнить
читателям. В ней запечатлелись интересные приметы того времени.
«Где взять точку, чтобы окинуть взором столетие? Вот она: пол¬
века позади, полвека впереди. Словно с горного перевала пытливому
взору открывается безмерная даль, пройденная человеком, и еще
более широкие просторы, лежащие впереди. У нас дома, в Москве,
в степях Украины, в сибирском таежном поселке, в далеком При¬
морье, будет о чем поговорить за празднично убранным новогодним
столом. Вспомнят добрым словом отцов, приступивших к строитель¬
ству социализма; поднимут тост за ровесников, построивших наш
большой и светлый советский дом; с любовью поглядят на дремлю¬
щих в колыбелях младенцев, которым суждено ровно через пять¬
десят лет проводить наше шумное и блистательное столетие и от¬
крыть счет новой великой тысяче лет.
И вдруг в минуту светлого новогоднего раздумья иной, может
быть, спросит: ну а там, у них, тоже, небось, подводят баланс?
И каждый поймет, о ком идет речь...
Мистер Трумэн проводил рождественские каникулы в своем
родном штате Миссури, где когда-то торговал галантереей. Пре¬
зидент съел индюшку, позаботился о том, чтобы зажглись лампочки
на елке, установленной в Вашингтоне, и вдруг ему стало страшно.
Он сорвался с места, полетел в столицу и немедленно созвал воен¬
ный совет. Журналисты забеспокоились — что, новая война ? Пресс-
атташе президента хмуро пробурчал: «Пока ничего особенного.
Можете возвращаться к своим елкам». В самом деле, что тут особен¬
ного? Пора бы уже привыкнуть к тому, что, когда американский
президент задумывается о будущем, он инстинктивно хватается
за атомную бомбу и зовет генералов на помощь.
Недавно в здании американского военного министерства был
торжественно установлен бронзовый бюст бывшего военного ми¬
нистра США Форрестола — того самого Форрестола, который, как
известно, явился одной из первых жертв усиленно раздувавшегося
при его активном участии военного психоза и кончил свои дни в
сумасшедшем доме. Создание культа безумного Форрестола в во¬
енном министерстве — многозначительный акт.
Потерявшие нормальное душевное равновесие люди вчерашнего
дня, управляющие ныне судьбами США и пытающиеся распростра¬
нить свой контроль на весь земной шар, пока добились одного: они
превратили в неврастеников миллионы своих соотечественников.
Атомная мания становится все более распространенным явлением
в этой несчастной стране. Даже для детей здесь придумана «атом-
130
ная азбука»: вышел учебник «Атомная оборона». Эта наука препо¬
дается детям в следующей увлекательной манере: «А — первая
буква слова атом. Б — первая буква слова бомба...» и т. д.
Для взрослых предназначена вышедшая огромным тиражом
книга «Что делать, чтобы выжить под атомной бомбой?». Автор
этого наставления рекомендует в случае атомной бомбардировки
«сохранять спокойствие, пытаться достигнуть убежища или же
лечь плашмя на землю». Однако на всякий случай каждому амери¬
канцу предлагается запастись опознавательной табличкой из осо¬
бого материала, который якобы способен сопротивляться атомной
бомбе; если человек испарится, табличка останется, и родные узнают
о его судьбе. Парижская газета «Комба» недавно воспроизвела сни¬
мок таблички, которую якобы уже носит президент. На ней напи¬
сано: «Гарри Трумэн, Белый дом. Вашингтон».
Мудрено ли, что миллионы американцев потеряли сон и им не
помогают рекламируемые специальными «магазинами сна» двадцать
два препарата, помогающие задремать? Недавно группа хитрых
дельцов, обещав в «скором будущем» сконструировать аппарат для
полета на луну, открыла предварительную запись на билеты, и в
США сразу же нашлись 18 тысяч желающих бежать из этого ада.
«Покинуть эту безумную землю,— писала одна жительница штата
Массачусетс,— и уехать наконец куда-нибудь, где можно было бы.
спастись от бомб...»
Ранним утром 7 января 1951 года на аэродроме Орли близ Па¬
рижа приземлился четырехмоторный американский самолет. К тра¬
пу устремилась толпа генералов и дипломатов. Расталкивая их,
вперед пролезли американские фоторепортеры. Открылась дверь и,
позируя перед их объективами, по трапу медленно спустился шести¬
десятилетний генерал Эйзенхауэр, назначенный главнокомандую¬
щим вооруженными силами НАТО. Его прибытие было заранее раз¬
рекламировано буржуазной прессой. Еще бы! Прибыл человек,
который должен спасти Западную Европу от большевиков...
Накануне отъезда из США генерал Эйзенхауэр заявил на пресс-
конференции, что «европейские демократии» должны «принести
столько же жертв, сколько США». Ставя точку над «Ь>, Сноффор,
председатель комитета заместителей министров обороны стран —
участниц Североатлантического договора, тут же разъяснил, что
усилия, которые предпринимаются в Западной Европе, «до сих пор
были медленными и отнюдь не удовлетворительными». Отсюда вы¬
вод, который немедленно начала пропагандировать американская
пресса: нужно заставить «ленивых европейцев» активнее включить¬
ся в гонку вооружений и в первую очередь, конечно, дать согласие
на создание армии ФРГ, которая должна стать костяком «атланти¬
ческих» вооруженных сил.
6* 131
Эйзенхауэр всячески драматизировал обстановку, доказывая,
что медлить с решением этих вопросов никак нельзя, иначе Запад¬
ная Европа станет жертвой коварных русских. Уже в день приезда
он вызвал для доклада британского фельдмаршала Монтгомери,
возглавлявшего штаб вооруженных сил «Западного союза», в ко¬
торый тогда входили Англия, Франция, Бельгия, Нидерланды и
Люксембург. Вскоре было объявлено, что штаб Монтгомери «влива¬
ется» в штаб Эйзенхауэра.
Новый главнокомандующий вооруженными силами НАТО на¬
меревался пробыть два с половиной дня в Париже, чтобы провести
краткие переговоры с французскими властями, а затем отправиться
инспектировать другие западноевропейские столицы — Брюссель,
Гаагу, Копенгаген, Лондон, Лиссабон, Рим, Бонн, Люксембург.
«Верховный главнокомандующий хочет прощупать пульс Евро¬
пы»,— писали газеты.
Французы ответили на прибытие генерала Эйзенхауэра волной
демонстраций. Самая мощная из них состоялась 9 января 1951 года
на Елисейских полях возле гостиницы «Астория», где Эйзенхауэр
разместил свой штаб. Я был свидетелем этой демонстрации и хо¬
рошо запомнил, как энергично ее участники заявляли о решимости
отстоять суверенитет Франции и не допустить, чтобы национальны¬
ми войсками командовал американский генерал.
Почему Эйзенхауэр так торопил союзников США с военными
приготовлениями? Да потому что ему было известно то, что до
поры до времени сохранялось в тайне: до начала войны против
СССР, уже спланированной Пентагоном, оставалось всего шесть
лет. В последнем варианте сверхсекретного плана этой войны, но¬
сившем закодированное имя «Дропшот», был назван точный срок —
1957 год.
Лишь спустя 27 лет этот план, как и другие документы Пента¬
гона той поры, был рассекречен. Его опубликовал американский
ученый А. Браун в своей книге, которая так и называлась: «Дропшот.
Американский план войны с Советским Союзом, назначенной на
1957 год».
В основу плана «Дропшот» были положены установки, сформу¬
лированные в президентских директивах «СНБ-20/1» и «СНБ-20/4»,
о которых уже шла речь. Но авторы плана, естественно, оснастили
их новыми деталями военного характера.
Помнится, в ту пору разразилась скандальная история: амери¬
канский журнал «Кольере» 27 октября 1951 года выпустил специ¬
альный «фантастический» номер, в котором было рассказано и
показано подробнейшим образом, как США и их союзники наме¬
реваются с помощью атомного оружия «расправиться» с коммуниз¬
мом раз и навсегда и оккупировать нашу страну. На его обложке
был изображен с винтовкой наперевес американский солдат в каске
132
на фоне карты Советского Союза, где были обозначены наши горо¬
да, которые подвергнутся атомной бомбардировке.
В статье, открывавшей этот номер журнала, говорилось, что
редакция, готовя его, консультировалась со «специалистами по во¬
енным и экономическим вопросам». «Это описание,— утверждали
руководители журнала,— не плод легкомысленной фантазии или
поспешных предположений. В задачи авторов не входило создание
шедевра развлекательной литературы. Издатели «Кольерса» не для
того десять месяцев работали над выпуском, чтобы вызвать сенса¬
цию. Наш замысел — трезвый взгляд в будущее».
Они говорили правду. Теперь со всей определенностью можно
сказать: изложенное в журнале описание войны против СССР пред¬
ставляло собой популярное изложение плана «Дропшот». Были
изменены лишь сроки проведения военных операций — в журнале
говорилось, что война начнется не в 1957-м, а уже в 1952 году. Не в
провокационных ли целях?
В полном соответствии с замыслами американской администра¬
ции редакция «Кольерса» включила в свое описание будущих воен¬
ных действий сообщение о том, что США и их союзники «сбросят
в СССР на парашютах русских эмигрантов (эти слова были подчерк¬
нуты редакцией журнала.— Ю. Ж.), чтобы оказать помощь груп¬
пам диссидентов», которые с действенной помощью американских
оккупантов должны вернуть нашу страну в лоно капитализма.
«Диссидентам» в борьбе против Советской власти американское
руководство отводило особую роль.
Еще в марте 1948 года американский конгресс рассмотрел сек¬
ретный «план Икс», одним из авторов которого был сенатор Стил
Бриджес, а покровителями — генерал Маршалл и тогдашний ми¬
нистр обороны США Ловетт. План предусматривал «предоставление
эффективной помощи антикоммунистическим подпольным силам
в странах Европы». Журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт» в статье
под заголовком «Подпольная тактика в холодной войне» с циничной
откровенностью писал, что в Вашингтоне планируют «организацию
вооруженных отрядов под американским руководством. Убийства
видных коммунистов будут поощряться. Американские агенты,
сбрасываемые с парашютами, будут использоваться для координа¬
ции антикоммунистической деятельности».
Два года спустя, в апреле 1950 года, президент Трумэн одобрил
подготовленную Советом национальной безопасности секретную
директиву № 68. В ней шла речь об установлении мирового порядка,
угодного Вашингтону.
В этих целях, говорилось в директиве Трумэна, США должны
«обеспечить коренное изменение природы советской системы»,
«посеять внутри советской системы семена ее разрушения», а также
«поощрять и поддерживать беспорядки и мятежи в избранных,
133
стратегически важно расположенных странах — соседях Советско¬
го Союза».
А в октябре 1951 года Трумэн подписал принятый конгрессом
совершенно скандальный документ — закон о так называемом
«взаимном обеспечении безопасности». Этот закон предусматривал
специальные ассигнования в сумме ста миллионов долларов на фи¬
нансирование «любых отобранных (!) лиц, проживающих в Совет¬
ском Союзе, Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии,
Албании... либо для объединения их в подразделения вооружен¬
ных сил, поддерживающих организацию Североатлантического
договора, либо для других целей».
В официальном органе конгресса — «Конгрешнл рекорд» —
почти за два месяца до принятия этого закона было опубликовано
заявление одного из его авторов — конгрессмена Керстена, кото¬
рый заявил в ходе дебатов в конгрессе, ради чего США собирались
взять на содержание предателей. «Мы не должны ждать. Мы дол¬
жны начать формирование таких организаций,— сказал он,— чтобы
создать соответствующий иностранный легион, который примет
участие... в освобождении (?) социалистических стран».
Десять дней спустя после провозглашения закона — 20 октября
1951 года — Керстен снова выступил в палате представителей.
Уточняя, чем должны заняться «подпольные организации», финан¬
сируемые Соединенными Штатами, он заявил, что одной из глав¬
ных их целей «является вселение ужаса (!) среди населения с по¬
мощью террора».
Советское правительство тогда же заявило решительный протест.
В ноте, врученной американскому поверенному в делах, говорилось,
что «принятие Соединенными Штатами такого закона является
беспрецедентным актом в отношениях между государствами и пред¬
ставляет собой грубое вмешательство Соединенных Штатов во
внутренние дела других стран. Вместе с тем оно является неслы¬
ханным нарушением норм международного права».
Спустя два с лишним месяца эта резолюция американского кон¬
гресса стала предметом обсуждения на очередной сессии Генераль¬
ной Ассамблеи ООН, которая проводилась в Париже. Я осве¬
щал эту сессию в «Правде» и хорошо помню, какое глубокое возму¬
щение среди многих делегаций вызвала столь откровенная подрыв¬
ная политика Соединенных Штатов по отношению к СССР и другим
государствам Восточной Европы.
Три дня — 19, 20 и 21 декабря 1951 года — в Политическом
комитете Генеральной Ассамблеи шла жаркая дискуссия по этому
вопросу. Мэнсфилд и Ворис, которых госдепартамент включил в
состав американской делегации, чтобы они защищали перед этим
всемирным форумом резолюцию конгресса, оказались в очень тя¬
желом положении.
134
Пытаясь как-то вывернуться, Мэнсфилд заявил, будто принятый
сенатом закон остался на бумаге, будто реализация его не началась.
Но это его утверждение было встречено с недоверием. Дело в том,
что еще 1 сентября французское правительственное агентство
Франс Пресс, сообщая из Вашингтона о предстоящем ассигновании
ста миллионов долларов на подрывную деятельность против СССР
и стран народной демократии, указывало, что это — не новое дело.
«Поправка Лоджа от 24 марта,— сообщило агентство,— уже преду¬
сматривала включение в американскую армию, расположенную в
Германии, группы в составе 2500 иностранцев, тщательно отобран¬
ных. Они должны иметь возраст от 18 до 35 лет и обладать элемен¬
тарным знанием английского языка. Длительность их службы опре¬
делена в 5 лет... Часть из ассигнуемых ста миллионов долларов
сможет быть также использована для формирования команд, ко¬
торые будут сброшены с парашютами за линиями врага».
Наконец, Мэнсфилда жестоко подвел его соотечественник
Джексон, председатель так называемого «Национального комитета
борьбы за свободную Европу», являвшегося одним из центров этой
подрывной работы. В первых числах декабря он провел пресс-кон¬
ференцию, на которой выболтал подлинные цели формирования
вооруженных отрядов из числа предателей. «Все эти группы изгнан¬
ников,— сказал он,— имеют во главе военных, обычно генералов,
которые возглавят «корпус освобождения» в «неизбежной (!) воен¬
ной кампании против коммунизма на востоке Европы».
Тем временем в США приближались очередные выборы прези¬
дента. Республиканская партия выдвинула на сей раз в качестве
своего кандидата генерала Эйзенхауэра.
Газеты, поддерживавшие республиканскую партию, усиленно
рекламировали Эйзенхауэра как деятеля, способного обеспечить
мир,— кому, как не ему, лучше знать, какими бедствиями чревата
война! Но в действительности идеи, которыми руководствовался
этот человек, не многим отличались от замыслов его соперника —
Трумэна.
Во время работы в штабе НАТО Эйзенхауэр немало потрудился
на ниве подготовки к войне с использованием ядерного оружия.
Мысли о ней не оставляли его даже в часы досуга, когда он встре¬
чался за обеденным столом со своими знатными соотечественни¬
ками.
В книге воспоминаний известного в то время парижского кор¬
респондента газеты «Нью-Йорк тайме» С. Сульцбергера, озаглав¬
ленной «Длинный ряд свечей», я нашел такую запись. Сульцбергер
был приглашен на ужин в новую резиденцию верховного главно¬
командующего НАТО в парижском пригороде Рокенкур. Приехали
и старые друзья Эйзенхауэра — его начальник штаба генерал Грюн-
тер, владелец сети нью-йоркских универмагов Бернард Гимбел,
135
некий беглый князь, которого Сульцбергер в своем дневнике оха¬
рактеризовал как «большую шишку» из корпорации «Кока-Кола»,
и Луис Маркс, хозяин фабрики игрушек. За ужином разговор шел
об атомной бомбе и о ее использовании — это была излюбленная
тема, которая в те годы обсуждалась в «высших сферах» Запада
при любой встрече. И вот что пишет С. Сульцбергер:
«Гимбел спросил Эйзенхауэра, не стоило ли бы тайком (!) пере¬
дать атомную бомбу какой-либо другой стране, чтобы она ее сбро¬
сила на Северную Корею или еще куда-нибудь. Эйзенхауэр ответил,
что было бы разумнее продать некоторое количество бомб нашим
союзникам и потом, может быть, позволить кому-нибудь из них ее
сбросить. Вашингтон тогда объявил бы, что он не несет за это от¬
ветственности».
Весьма многозначительный разговор!
В следующем году Эйзенхауэр уступил свой пост генералу Рид¬
жуэю и улетел в Соединенные Штаты, чтобы принять участие в
предвыборной кампании. Он вел ее в том же воинственном духе,
который вполне устраивал руководителей республиканской партии.
Так, выступая 25 августа 1952 года на собрании реакционнейшей
организации «Американский легион» в Нью-Йорке, Эйзенхауэр дал
ясно понять, что, если его изберут, он будет вести ту же внешнюю
политику, какую проводил Трумэн. И далее сказал: «Наше прави¬
тельство должно заявить Кремлю, что мы никогда не признаем по¬
зиции России в Восточной Европе и в Азии постоянными».
В этой речи были сформулированы программные положения
так называемой политики «отбрасывания коммунизма» и «баланси¬
рования на грани войны», под знаком которой прошли два срока
пребывания генерала на посту президента. В ней содержался призыв
отторгнуть от СССР Эстонию, Латвию и Литву, свергнуть народные
правительства в Польше, Чехословакии, ГДР, Венгрии, Болгарии,
Румынии, Албании, причем в обоснование претензий на восстанов¬
ление капитализма в этих государствах Эйзенхауэр приводил ут¬
верждение, что «эти народы — наша (!) плоть и кровь».
«Правда» дала тогда спокойную, но твердую отповедь разбу¬
шевавшемуся республиканскому кандидату в президенты. «Гово¬
рят,— было сказано в передовой статье от 29 августа 1952 года,—
что политика угроз есть оружие слабых против пугливых. Ну что же,
пусть пугает генерал Эйзенхауэр ворон на огороде, если ему так
нравится политика запугивания».
Читая речь Эйзенхауэра, мы сразу же догадались, кто был ее
подлинным автором. Конечно же ее текст сочинил Даллес, который
многократно высказывал те же мысли в своих речах. И мы не ошиб¬
лись: как только Эйзенхауэр был избран на пост президента, Дал¬
лес был назначен государственным секретарем. Именно он вершил
тогда судьбы внешней политики США, любезно предоставляя
136
президенту массу свободного времени для игры в гольф, которой
тот увлекался.
Однако политика «отбрасывания коммунизма» не имела буду¬
щего. Эйзенхауэр и Даллес в конце концов были вынуждены пре¬
кратить провалившуюся агрессию США в Корее и отложить планы
войны против Советского Союза. Уходя со своего поста, Эйзенхауэр
даже осмелился выступить против военно-промышленного комплек¬
са. Но все это произошло много лет спустя, а тогда, в 1951 году,
Эйзенхауэр выступал в оперении самого настоящего «ястреба».
Чем же объяснить, что политика «отбрасывания коммунизма»
потерпела провал? Почему не был осуществлен план «Дропшот»?
Почему ни Трумэн, ни Эйзенхауэр так и не решились «нажать на
кнопку» ядерной войны?
Произошло это, конечно, отнюдь не потому, что вашингтонские
«ястребы» превратились вдруг в «голубей» и решили отказаться от
развязывания войны, столь красочно расписанной журналом «Коль¬
ере» в 1951 году.
Причина отказа от плана «Дропшот», как и от многих других,
ему предшествовавших, проста: Соединенным Штатам и их союзни¬
кам по НАТО так и не удалось добиться военного превосходства
над СССР и его союзниками по Варшавскому Договору. Сыграло
свою роль и мощное движение сторонников мира, охватившее в те
годы практически все страны, в том числе и США.
Так вот и получилось, что в 1957 году, когда американские ге¬
нералы планировали нанести свой удар по Советскому Союзу, они
убедились, что если бы это свершилось, то на них обрушился бы со¬
крушительный ответный удар. Именно в этот период все услышали
звонкий голосок первого в мире искусственного спутника Земли —
«бип-бип-бип», донесшийся из ледяных высот космоса.
Вашингтон начать новый зигзаг — от «холодной войны» к разрядке,
вряд ли стоит. Но можно и должно со всей определенностью ска¬
зать, что это событие явилось весьма многозначительным сигналом
для Вашингтона. Политика «холодной войны», которую Соединен¬
ные Штаты вели с полным напряжением всех своих сил в пятиде¬
сятые годы, потерпела крах. Пришло время искать совершенно
новые подходы в отношениях с СССР.
з.
ПОТЕПЛЕНИЕ
К
онечно, представлять дело
гак, будто запуск Советским
Союзом первого искусствен¬
ного спутника Земли вынудил
137
До этого в столице США считали, что Советский Союз, который
понес огромные потери в войне, не так быстро сможет от них опра¬
виться. А если его изолировать, то он будет обречен на вечное отста¬
вание от Запада и в экономике, и в технике. Следовательно, ему мож¬
но будет диктовать любые условия. И уж никак не предполагали
там, что советская наука сможет опередить науку капиталистичес¬
кого мира.
В ту пору американская пропаганда растрезвонила на весь свет,
что США вот-вот создадут искусственный спутник Земли — сател¬
лит, как его называла западная пресса. Помнится, его модели укра¬
шали даже витрины магазинов. Наши ученые также работали над
проблемой освоения космоса, но саморекламой не занимались.
И вдруг из космоса донесся голос советского спутника Земли.
Весть об этом вызвала на западе шок.
Сообщение ТАСС о запуске нашего спутника застало меня в
Париже, где я, будучи председателем Государственного комитета
по культурным связям с зарубежными странами, вел вместе с ака¬
демиком Н. М. Сисакяном, представлявшим нашу Академию наук,
переговоры о научном и культурном сотрудничестве с Францией.
Переговоры шли не очень гладко, затягивались. Но в тот день все
радикально изменилось. Нас тепло поздравляли с успехом, говорили,
как важно широкое международное сотрудничество. Договорен¬
ность была достигнута быстро, и итоговое коммюнике подписано
и опубликовано без задержек.
И ной была реакция Вашингтона. Весть о запуске советского
спутника в космос сначала встретили с недоверием. Некоторые
газеты даже задавали вопрос: не фантазирует ли ТАСС? Потом
прорвалось раздражение. Как это так, американский сателлит все
еще не запущен, а советский спутник уже летает! Один американ¬
ский генерал даже обиделся. «Подумаешь! Кто угодно может за¬
бросить в космос кусок железа»,— сказал он. Но люди серьезные
и знающие толк в таких делах поняли, что речь идет об огромном
научном и техническом достижении.
В Вашингтоне появились некоторые проблески понимания той
очевидной для здравомыслящих людей истины, что, вопреки всем
попыткам США и их союзников любой ценой обеспечить решающий
перевес в силе над СССР и другими социалистическими странами,
добиться этого не удастся. Началась «мучительная переоценка»
американо-советских отношений, как выражался Джон Фостер
Даллес, с именем которого связан самый мрачный период «холод¬
ной войны».
Мало-помалу начал вырисовываться новый зигзаг американской
внешней политики — пусть еще очень медленно, подчас едва за¬
метно появилось стремление несколько «разморозить» отношения
с Советским Союзом, нормализовать их, найти какой-то новый
138
метод общения с нами, не столь воинственный, как пресловутая
«политика отбрасывания коммунизма».
Пусть это был крайне робкий поиск новых форм общения с нами,
к тому же и недолгий (в 1960 г. был совершен следующий резкий
зигзаг в сторону «холодной войны», о чем я расскажу позднее),
но факт остается фактом: в 1957—1959 годах обозначилось некото¬
рое потепление в американо-советских отношениях, позволившее
хотя бы на некоторое время установить более или менее нормаль¬
ные экономические, научные и культурные связи между СССР
и США.
Было подписано соглашение о культурных обменах. После
долгого перерыва начались выступления в США ведущих советских
артистов и театральных коллективов. Американцы познакомились
с балетом Игоря Моисеева, с ансамблем «Березка», с артистами
Большого театра, с нашими знаменитыми музыкантами. Была до¬
стигнута договоренность об обмене учеными, студентами.
В Москву один за другим приезжали видные американские
деятели, зондировавшие возможность дальнейшего развития эко¬
номических, научных и даже политических отношений между США
и СССР. Одни — с искренним желанием содействовать этому со¬
трудничеству; другие — поближе познакомиться с тем, как дейст¬
вует социалистическая система и почему Советский Союз так быст¬
ро восстановил свою экономику; третьи — найти людей, которых
можно было бы привлечь на свою сторону.
Одним из первых приехал в СССР американский миллионер
Роберт Даулинг, он был гостем Союза советских обществ дружбы
и культурной связи с зарубежными странами и Комитета по куль¬
турным связям. Я бы охарактеризовал его как типичного предста¬
вителя влиятельных кругов восточного побережья США, которые
в тот период усиливали свое влияние в Вашингтоне, стремясь скло¬
нить администрацию Соединенных Штатов к нормализации отноше¬
ний с СССР.
Это был президент градостроительной корпорации «Сити инве-
стинг компани» и член советов директоров многих весьма влия¬
тельных компаний, в том числе корпорации Форда, быстро наби¬
равшей силу монополии «Ай-Би-Эм», производящей электронные
вычислительные машины, Комитета экономического развития,
одного из крупнейших «мозговых трестов» Америки, специализи¬
ровавшегося на подготовке прогнозов для нескольких тысяч аме¬
риканских предпринимателей.
Высокий, подтянутый, с орлиным носом, он был похож на сим¬
волического «дядю Сэма», каким его изображают на американских
плакатах, и явно гордился этим. А еще больше гордился он историей
своего рода — его дед, бедняк, эмигрировавший из Ирландии в
прошлом веке, был золотоискателем в Калифорнии, его отец строил
139
первое высотное здание в Нью-Йорке, а сам он участвовал в соору¬
жении знаменитого небоскреба «Эмпайер стейтс билдинг».
Даулинг был известен как крупный специалист по градострое¬
нию, недюжинный архитектор. Его корпорация выполняла крупные
заказы на перестройку старых городов, в том числе таких, как Фи¬
ладельфия. В то же время он не упускал ни малейшей возможности
вложить капиталы в любое предприятие, обещавшее прибыль, где
бы оно ни находилось: ему принадлежали оптический завод в Фе¬
деративной Республике Германии, промысел креветок в Эквадоре,
алюминиевый завод в Канаде. Особенно охотно он приобретал
земельные участки («Это самое верное дело,— говорил он мне,—
земля никогда не дешевеет, цены на нее постоянно растут»). В самом
центре Бродвея он приобрел несколько театров и кино. Ему при¬
надлежали престижные отели, в которых останавливались прези¬
денты Соединенных Штатов, когда они приезжали в Нью-Йорк.
«Такие связи бывают полезны»,— улыбаясь, сказал он мне од¬
нажды.
Зачем же Даулинг при всей своей занятости приезжал в Москву?
Официально он представлял некую полугосударственную, полу-
общественную организацию по культурному обмену с зарубежными
странами под названием АНТА. Неофициально вместе с другими
бизнесменами, его единомышленниками, и прежде всего с руково¬
дителем Комитета экономического развития Дональдом Дэвидом,
который ранее был председателем корпорации «Дженерал элект¬
рик», хлопотал об установлении политических контактов между
США и СССР, в том числе и на самом высоком уровне.
Ту же цель преследовал приезжавший в СССР другой видный
представитель американских деловых кругов рангом покрупнее —
уже не мультимиллионер, а миллиардер Сайрус Итон. Это была
весьма колоритная фигура. Его огромный капитал обеспечивал ему
достаточную политическую независимость, и он, не стесняясь в вы¬
ражениях, высказывал свое пренебрежительное отношение к ва¬
шингтонской администрации.
Блестяще разбиравшийся в экономических проблемах и не уста¬
вавший доказывать, что в интересах США следует восстановить и
широко развить взаимовыгодное сотрудничество с СССР, Итон в
политических вопросах разбирался гораздо меньше и подчас вы¬
ступал с наивными предложениями. Помню, когда в его очередной
приезд в Москву мы с ним были у А. И. Микояна, который тогда
являлся первым заместителем Председателя Совета Министров
СССР, он серьезно советовал скупить в Соединенных Штатах круп¬
нейшие корпорации.
— У Советского Союза колоссальная финансовая мощь,—
убежденно говорил он.— В мире нет ничего похожего на это. А в
Соединенных Штатах нет ограничений на капиталовложения из
140
зарубежных государств. Поэтому вы могли бы с вашими средствами
овладеть любыми корпорациями. Моя железная дорога Чеза-
пик — Огайо стоит миллиард долларов. Это солидное предприятие.
Вам, конечно, незачем ее покупать. Но вы могли бы приобрести
любое другое интересующее вас предприятие и получать от его
эксплуатации хорошие дивиденды. А если бы вы потом утратили
интерес к этому предприятию, вы могли бы тут же распродать свои
акции с прибылью для себя...
Особенно горячо Итон советовал Советскому Союзу приобрести
в США радио- и телевизионные компании, журналы и влиятель¬
ные газеты. «Таким путем,— говорил он,— вы сможете довести до
американского народа правду о вашей стране и давать отпор анти¬
советской пропаганде».
К чести Итона, надо сказать, что он весьма критически относил¬
ся к политической системе, действующей в его стране. Вот что он
говорил, когда речь зашла о государственном устройстве США:
— Фактически исход выборов у нас определяют те, кто заблаго¬
временно готовит избрание своего кандидата. Подготовка ведется
больше года, без передышки. Каждая партия проводит предвари¬
тельные выборы в каждом штате, где ее кандидаты борются между
собой. Потом собирается съезд, на нем решается, кто из этих кан¬
дидатов в кандидаты превратится в кандидата в президенты. Затем
кандидат в президенты от демократической партии борется против
кандидата в президенты от республиканцев. И только потом люди
идут к избирательным урнам.
Это плохая система, и лучше было бы ее изменить,— продол¬
жал Итон,— но когда это будет? Может быть, через пятьдесят лет.
А пока все зависит от того, кто хитрее организует свое предвыбор¬
ное шоу. Ради того, чтобы быть избранным, каждый кандидат го¬
тов идти на все, выдвигая любые лозунги, лишь бы понравиться
избирателям.
Он помолчал и добавил:
— Выборы обходятся очень дорого. Мы, деловые люди, участ¬
вуем в них долларами. Помимо того, что мы помогаем тому канди¬
дату в президенты, который нам кажется предпочтительнее, нам
приходится поддерживать и будущих членов конгресса, согласных
проводить такую политику, в которой мы заинтересованы. Вот и на
последних выборах я помог десяти будущим сенаторам. И не только
кандидатам в сенаторы нужно помогать, приходится оказывать
помощь и кандидатам в члены палаты представителей, особенно
тем, которые потом должны будут занять ключевые посты предсе¬
дателей комиссий.
Итон рассчитывал, что его капиталовложения в проведение
выборов позволят ему добиться того, что его кандидаты изменят
к лучшему внешнюю политику Вашингтона и обеспечат прекраще¬
141
ние гонки вооружений, которую он считал вредным и бессмыслен¬
ным делом. Но всякий раз он обманывался в своих надеждах, чего
и не скрывал.
Так было, например, когда в ходе очередных выборов он оказал
существенную финансовую помощь Линдону Джонсону, который
был избран на пост вице-президента. Итон показал мне его бла¬
годарственное письмо, в нем было сказано: «Дорогой Сай. Моя
жена и я глубоко благодарны Вам... Надеюсь и молюсь за то, чтобы
оправдать доверие, которое вы мне выразили. Искренне Ваш
Л. Джонсон».
Что было дальше, читатель помнит. Вся деятельность Л. Джон¬
сона — сначала на посту вице-президента, а затем и на посту пре¬
зидента, когда он автоматически заменил убитого в Далласе Джона
Кеннеди — была прямо противоположна той, какой ждал от него
Итон.
Гораздо более опытным политиком был третий наш гость, неод¬
нократно приезжавший в Москву в пору «оттепели» 1957—1959 го¬
дов, Эрик Джонстон. В годы войны он возглавлял американскую
торговую палату и вплотную занимался развитием американо¬
советского сотрудничества, а в пятидесятые годы руководил ассо¬
циацией, объединявшей американскую кинопромышленность. Впер¬
вые после долгого перерыва он появился в Москве в октябре
1958 года.
В моем рабочем дневнике сохранилась запись весьма откровен¬
ной беседы с Джонстоном. Он убежденно и горячо говорил о том,
что можно и нужно покончить с «холодной войной».
— Я приехал в Москву не за тем, чтобы продать вам десять
американских фильмов и купить десять советских,— сказал он
мне,— я слишком занятой человек, чтобы заниматься такими дела¬
ми, эту сделку мог бы заключить кто-либо из моих сотрудников.
Я приехал, чтобы помочь восстановить широкое сотрудничество
между нашими странами на самом высоком уровне. Для этого необ¬
ходимо, чтобы ваши и наши руководители встречались и находили
конструктивные решения по спорным вопросам. Базой для такого
решения должен послужить компромисс...
В отличие от Итона Джонстон вел себя осторожно, избегая
критических высказываний в адрес администрации. Он всячески
давал понять, что представляет не какую-то там группу бизнесме¬
нов, недовольную деятельностью администрации Эйзенхауэра, а
эту самую администрацию.
— Изменение политики подобно строительству дома, который
сооружается постепенно, кирпич за кирпичом,— говорил он.—
Эйзенхауэр хочет постепенного прекращения «холодной войны»
и возобновления мирного сотрудничества с вами. Но как это сде¬
лать? Начинать надо с маленьких шагов...
142
Джонстон ясно давал понять, что свою поездку в Советский
Союз он предпринял по договоренности, а быть может, и по прямому
совету президента.
— В распоряжении Эйзенхауэра,— говорил Джонстон,— оста¬
ется еще два года, после чего он должен будет покинуть Белый дом,
завершив второй президентский срок. Его место в истории зависит
от того, что он сумеет сделать в эти остающиеся два года. В прош¬
лую пятницу, когда мы с ним беседовали, я сказал ему: «Сядьте за
один стол с руководителями Советского Союза и поговорите с ними.
Тогда вам станет ясно, что можно сделать, чтобы укрепить мир»...
Однако дальше неопределенных фраз о том, что начинать надо
с «маленьких шагов», советов проявлять терпение, не принимать
близко к сердцу антисоветские речи ответственных американских
деятелей и ждать, пока подвернется удобный повод для советско-
американской встречи в верхах, Джонстон не шел и, видимо, пойти
не мог.
А приток американских деятелей самых различных рангов и
самой различной политической ориентации все усиливался, и при
каждой встрече поднимались одни и те же вопросы: как бы приглу¬
шить, если не ликвидировать полностью, «холодную войну», как
открыть новую страницу истории отношений между США и СССР.
Но ответов на них пока не было.
В конце 1958 года я по приглашению АНТА и Даулинга про¬
вел две недели в Соединенных Штатах. Побывал в Нью-Йорке,
Вашингтоне, Бостоне, Филадельфии, Лос-Анджелесе. Встречался
со многими американскими деятелями, принадлежавшими к самым
различным политическим течениям. Из этих встреч я вынес впечат¬
ление, что в Соединенных Штатах действительно усилилась тяга
к улучшению отношений с СССР и другими социалистическими
странами, хотя весьма влиятельные силы по-прежнему продолжали
политику «балансирования на грани войны».
В своем дневнике я записывал тогда:
23 ноября 1958 года.
Пятый день живем в Нью-Йорке на двадцать первом этаже
фешенебельной гостиницы «Карляйль», принадлежащей Даулингу.
Были в штаб-квартире его корпорации «Сити инвестинг компани».
Встречались с руководством газеты «Нью-Йорк тайме». Беседовали
с нашим старым знакомым Джонстоном, с руководителями Колум¬
бийского университета, с отпрыском знаменитой «нефтяной динас¬
тии» Джоном Рокфеллером, который занят, однако, не бизнесом,
а искусством — он руководит Музеем современного искусства, с
директором Метрополитен-музея Роримером, со многими деятеля¬
ми культуры, с известным антрепренером Юроком, который еще
143
в давние времена организовывал гастроли Анны Павловой в Соеди¬
ненных Штатах. Речь шла в этих беседах о том, как развернуть
широкий культурный обмен и развить контакты в области науки.
Все мои собеседники горячо поддерживали эту идею, но от обсужде¬
ния политических проблем уходили.
Сегодня воскресенье, и Даулинг везет нас за город, в живопис¬
ную лесистую местность Стерлинг-Форест. Он недавно приобрел
этот огромный кусок земли у Гарримана за 800 тысяч долларов и
сейчас размышляет о том, как его использовать, разумеется, с вы¬
годой для себя.
Решил, во-первых, соорудить там городок науки — он предоста¬
вит его в распоряжение физиков, работающих над мирным исполь¬
зованием атомной энергии. Они будут там и работать, и жить. Для
них Даулинг уже начал строить элегантные дома из цветного алю¬
миния и стали.
Во-вторых, значительную часть леса он превратит в загородный
парк для отдыха ньюйоркцев. Там он построит большой театр.
У въезда в парк соорудит подземный гараж для приезжающих.
В-третьих, на открытой местности он создаст плантации тюль¬
панов,— торговля цветами в Нью-Йорке прибыльное дело.
«Сити инвестинг компани» планирует вложить в освоение Стер¬
линг-Фореста 15 миллионов долларов, а выручить от эксплуатации
его в несколько раз больше. Рассказывая о своих планах, Даулинг
хитро улыбается: уж больно выгодную сделку заключил он с Гар-
риманом, который настолько увлекся политикой, что забыл о том,
Какой капитал он мог бы извлечь из освоения этого леса...
Но все это так, между прочим. А главное, о чем он ведет разго¬
вор со мною, сидя за рулем своей стремительной гоночной автома¬
шины редкой и очень дорогой марки с мотором мощностью в 275
лошадиных сил,— это мучающий его вопрос о том, как преодолеть
экономический спад, который обрушился на Америку в прошлом
году и все еще продолжается. Особенно его тревожит инфляция,
порожденная гонкой вооружений. Доллар в среднем теряет 3 про¬
цента своей покупной способности в год. Если взять за основу
доллар 1946 года, то сейчас от него остались только 44 цента. Не¬
мудрено, что люди резко сокращают свои покупки...
Сейчас положение улучшается: если в июле было 5 миллионов
500 тысяч безработных, то сейчас их только 3 миллиона 800 тысяч.
Но рост военных расходов продолжается, и нет никакой гарантии,
что экономике не будет нанесен новый удар.
— Каждый думающий бизнесмен, капиталы которого вложены
не в военное, а в мирное производство,— убежденно говорит Дау¬
линг,— скажет вам, что гонка вооружений — это бич для нас...
И он рассказывает, что Комитет экономического развития, чле¬
ном совета директоров которого он является, сейчас готовит по за¬
144
казу большой группы корпораций расчеты, как можно было бы без
большого ущерба произвести реконверсию военного производства —
переключить его на мирные цели, если бы удалось договориться
с СССР о сокращении вооружений. Очень советует мне встретиться
с Дональдом Дэвидом.
Дальше разговор идет о расстановке политических сил в Соеди¬
ненных Штатах. Даулинг говорит, что администрация Эйзенхауэра,
точнее было бы сказать, администрация Даллеса, который прочно
держит генерала в руках, утрачивает престиж, а деятели демокра¬
тической партии, которые уже сейчас начинают готовиться к буду¬
щим президентским выборам, упрочивают позиции. Свидетельство
тому — недавние промежуточные выборы, в результате которых
демократы обрели большинство в конгрессе.
— Вы знаете,— замечает Даулинг,— подавляющее большин¬
ство деятелей бизнеса по традиции голосует за республиканцев.
Но я и еще кое-кто ставим на демократов. Кто будет нашим канди¬
датом на пост президента? Пока еще это не ясно. Но я уверен, что,
если на выборах победит Стивенсон, Джон Кеннеди или еще кто-
либо из тех, кто неплохо себя зарекомендовал в последние годы,
все изменится к лучшему, уверяю вас...
Я молчу, не желая полемизировать с моим увлекающимся собе¬
седником, тем более убеждать его, что нет принципиальной разницы
между демократами и республиканцами. Да и к чему гадать, за кого
проголосуют американцы на следующих президентских выборах?
Поживем — увидим».
25 ноября.
Сегодня встретился с Эдлаем Стивенсоном. Я согласен с Даулин¬
гом, что это умный, серьезный деятель, способный трезво оцени¬
вать обстановку и предлагать конструктивные решения междуна¬
родных и внутренних проблем. Но он уже дважды выставлял свою
кандидатуру на пост президента и дважды терпел поражение. Поэ¬
тому, когда я спросил его, что он думает о будущих выборах, Сти¬
венсон криво усмехнулся и сказал:
— Единственное, что я могу сказать вам со всей определен¬
ностью: среди кандидатов Стивенсона не будет. Но президентом
обязательно станет демократ...
Держится Стивенсон с большим достоинством, взвешивает
каждое слово, четко формулирует свои мысли.
— Я думаю,— сказал он,— что в ближайшие два года могут про¬
изойти позитивные сдвиги в нашей политике, поскольку мы имеем
теперь большинство в конгрессе, а Эйзенхауэр перед уходом в от¬
ставку будет заинтересован в принятии каких-то важных решений
в позитивном плане.
Помедлив, он добавил:
— Я принадлежу к числу тех, кто считает, что мы должны сде¬
145
лать все, чтобы избежать столкновения с вашей страной. Более того,
мы не должны мешать экономическому развитию Советского Союза.
Напротив, было бы много умнее сотрудничать с вами в тех областях,
где мы можем найти общий язык. Наши народы могут и должны
быть хорошими соседями. Начинать надо с развития торговли, на¬
учного сотрудничества, культурного обмена. Мы знаем, к примеру,
что у вас есть отличный турбобур, необходимый для проходки неф¬
тяных скважин. Я уверен, что в США нашлись бы люди, готовые
приобрести лицензию на ваш турбобур. А вы купили бы у нас лицен¬
зию, скажем, на какое-то важное усовершенствование в произ¬
водстве меди или на высокоэффективную сельскохозяйственную
машину...
Мы сейчас находимся в самой начальной стадии размышлений
о том, как нам восстановить те нормальные отношения, которые
в свое время развивал покойный Рузвельт,— продолжал Стивен¬
сон.— И прежде всего необходимо восстановить нарушенный диало1
между руководителями обеих стран. Я глубоко сожалею о том, что
встреча лидеров США, СССР, Англии и Франции в 1955 году в Же¬
неве не дала конструктивных результатов, видимо, она была плохо
подготовлена. Но это не должно нас разочаровывать. Нужно встре¬
чаться и разговаривать снова и снова — даже в том случае, если
эти встречи на первых порах к конкретным решениям не приведут.
Главное в настоящий момент — восстановить взаимное доверие...
Мы довольно долго разговаривали о гонке вооружений. Стивен¬
сон скептически относится к перспективе переговоров по этому во¬
просу. Он разочарован тем, что до сих пор не дости1нуто со1лашение
о прекращении испытаний ядерного оружия, хотя, казалось бы, все
предпосылки для этого налицо.
28 ноября.
Мы провели два дня в Бостоне. Встречались с руководством Гар¬
вардского университета во главе с его ректором Пюси. Беседовали
с деятелями культуры. Общее впечатление: тяга к общению с совет¬
скими учеными и деятелями культуры и здесь весьма велика. Очень
многие хотели бы побывать в Советском Союзе, установить рабочие
контакты с нашими людьми.
Много было разговоров об успешных выступлениях в Советском
Союзе Бостонского симфонического оркестра, которым руководит
знаменитый французский дирижер Шарль Мюнш. Этот обаятель¬
ный, уже седовласый, но весьма подвижный человек в беседе со
мной выражал признательность за теплый прием, оказанный оркест¬
ру в Москве.
Вчера вечером, когда мы были в гостях у концертмейстера этого
оркестра Бургина в его старинном уютном доме, там произошла лю¬
бопытная встреча с Питиримом Сорокиным — человеком из давно
прошедшего времени, это ему В. И. Ленин посвятил свою статью
146
«Ценные признания Питирима Сорокина», напечатанную в «Правде»
21 ноября 1918 года.
В ту далекую пору Сорокин был видным деятелем партии пра¬
вых эсеров, депутатом Учредительного собрания, главным сотрудни¬
ком правоэсеровской газеты «Воля народа». Но вот, видя провал
авантюристической политики эсеров и меньшевиков, Сорокин опуб¬
ликовал тогда в газете Северо-Двинского губисполкома, которая
называлась «Крестьянские и рабочие думы», письмо, в котором
объявил о своем «отказе от всякой политики», поскольку он «затруд¬
няется не только другим, но и самому себе указывать спасительные
политические рецепты».
«Истекший год революции,— заявил Питирим Сорокин,— на¬
учил меня одной истине: политики могут ошибаться, политика мо¬
жет быть общественно полезна, но может быть и общественно
вредна» И он вышел из партии правых эсеров, сложил с себя пол¬
номочия депутата Учредительного собрания и обещал впредь зани¬
маться только работой «в области науки и народного просвещения».
В своей статье Ленин писал: «Если Питирим Сорокин сложил
с себя звание члена Учредительного собрания, это не случайность,
это признак поворота целого класса, всей мелкобуржуазной демо¬
кратии. Раскол среди нее неизбежен: часть перейдет на нашу сторо¬
ну, часть останется нейтральной, часть сознательно присоединится
к монархистам-кадетам, продающим Россию англо-американскому
капиталу, стремящимся удушить революцию чужеземными
штыками» 2.
В то же время Владимир Ильич предупреждал: «Колебания
мелкобуржуазных демократов неизбежны. Достаточно было немно¬
гих побед чехословаков, и эти демократы впали в панику, сеяли па¬
нику, перебегали к «победителям», готовы были раболепно встре¬
чать их. Разумеется, нельзя ни на минуту забывать, что и теперь —
достаточно будет частичных успехов, скажем, англо-американо-
красновских белогвардейцев, и колебания начнутся в другую сторо¬
ну, усилится паника, умножатся случаи распространения паники,
случаи измен и перелетов на сторону империалистов и так далее,
и тому подобное»3.
И вот сегодня, четыре десятилетия спустя, ко мне в американ¬
ском городе Бостоне подходит высокий, тощий, седой человек в ста¬
ромодных круглых очках в железной оправе и представляется:
«Питирим Сорокин, христианский анархист из Олонецкой губернии.
Может быть, помните о таковом?» Да, я, конечно, помню «о тако¬
вом», помню, что после опубликования своего письма об отказе от
политической деятельности Сорокин в 1919—1922 годах препода¬
1 Цит. по: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 37, с. 188.
1 Там же, с. 193.
3 Там же, с. 197.
147
вал в высших учебных заведениях Петрограда социологию, но в то
же время возобновил свою контрреволюционную деятельность, за
что и был выслан за границу. Но, по правде говоря, я никак не
думал, что судьба сведет меня с ним на американской земле. Оказы¬
вается, он уже давно нашел себе пристанище в Гарвардском уни¬
верситете.
Как многие белоэмигранты старшего поколения, он испытывает
тоску по родине. Сорокин сначала с любопытством разглядывал
нас, советских людей, а потом вдруг заговорил о том, как плохо ра¬
ботает так называемый «Русский институт» при Гарвардском уни¬
верситете. Сотрудники его, по сути дела, занимаются не научной
работой, а сочинением антисоветских книг, чтобы потрафить на¬
чальству. «Они открывают таблицу умножения,— говорил он на¬
пирая на букву «о», как и подобает выходцу из бывшей Олонецкой
губернии.— Сочиняют свои труды на основе опросов бывших рус¬
ских, ушедших с гитлеровцами, и бумажек из гитлеровских архи¬
вов. Вот профессор Фэйнсод прославился таким образом. А что дала
его работа для понимания сегодняшней России? Ровным счетом
ничего...»
В этом «русском институте» мы тоже побывали. Должен сказать,
возможности для научной работы у его сотрудников огромные.
В библиотеке университета шесть с половиной миллионов томов,
из них миллион русских книг и книг о Советском Союзе. Жемчужи¬
ны этого собрания — Библия, отпечатанная Гуттенбергом, три кни¬
ги, отпечатанные Иваном Федоровым,— «Апостол», «Острожская
библия» и «Азбука»; уникальный экземпляр отпечатанного в Москве
в 1800 году «Слова о полку Игореве» под таким названием: «Ирои-
ческая песнь о походе на половцев удельного князя Нова Города и
Северского Игоря Святославича, писанная старинным русским язы¬
ком в исходе XII столетия с приложением на употребляемом ныне
наречии».
Но, разумеется, не эти древние тома интересуют хватких парней
нынешнего «русского института». Они роются в современных наших
книгах и газетах, выхватывая оттуда все, что может им пригодиться
для злобных писаний, которые вызывают усмешки даже у такого
человека, как Питирим Сорокин.
Впрочем, привыкшие держать ухо востро и улавливать в воздухе
новые веяния, эти люди встретили нас довольно любезно. Активно
интересовались, нельзя ли организовать для них исследовательские
поездки в Советский Союз, столь необходимые для их работы. Ра¬
зумеется, при этом умалчивали о том, что это за работы. Молодень¬
кий научный сотрудник Ричард Пайпс ’, например, расспрашивал
1 Четверть века спустя мы снова услышали это имя: привлеченный в качестве
советника в Белый дом, Пайпс предлагал занять ультимативную позицию по отноше¬
нию к Советскому Союзу: либо СССР откажется от своей социальной системы, либо
США будут и дальше усиливать ядерную конфронтацию.
148
меня, нельзя ли ему месяца три поработать в архивах Ленинграда
и Москвы для подготовки научного труда на тему: «Общественные
движения и политические партии в России во второй половине
XIX века (1862—1905 годы)».
Резона вступать в сотрудничество с этими господами нет ника¬
кого. Уверен. А вот профессоров Гарвардского университета, же¬
лающих завязать деловые связи с советскими университетами, сле¬
довало бы принять у нас, если бы они обеспечили приглашение со¬
ветских ученых с ответным визитом.
30 ноября.
Мы в Филадельфии. Стоит солнечная, морозная и ветреная по¬
года. Вчера сюда примчался из Нью-Йорка Даулинг, который
выглядит весьма импозантно в своей куртке из волчьего меха. Он,
как всегда, погружен в кипучую деятельность. Договорился с мест¬
ными властями о продолжении реконструкции центра города. Вече¬
ром организовал для нас встречи с местными деятелями культуры,
в том числе с руководителем Филадельфийского симфонического
оркестра Орманди, пианистом Серкиным, скрипачом Ефремом Цим¬
балистом. Орманди и Цимбалист, уже успевшие побывать в Москве,
с восторгом рассказывали о том, какое огромное впечатление
произвела на них эта поездка.
Завтра утром летим в Лос-Анджелес, а Даулинг отправляется
в Аризону — там наклевывается возможность осуществить экстра¬
ординарный проект в его вкусе. Группа крупнейших бизнесменов
приобрела по дешевке в этом пустынном штате 160 квадратных ки¬
лометров безжизненных песков. На этой территории можно по¬
строить целый город, посадить сады, создать парки. Все можно было
бы сделать, если бы была живительная влага. Где же ее взять?
Дожди в Аризоне почти не выпадают. Но по ночам там оседает
роса. Она безвозвратно уходит в песок. И вот Даулинг придумал
решение: надо подвести под этот песок алюминиевые листы, и влага,
проникая через песок, будет концентрироваться там, а значит, корни
растений смогут ею питаться...
3 декабря.
Лос-Анджелес... Здесь, особенно в Голливуде, нас встречали
весьма радушно. Кинематографисты водили нас по великолепно
оборудованным студиям фирм «Метро Голдвин-Майер» и «Колам¬
бия», показывали, как идет работа на съемочных площадках. Мы по¬
знакомились с известным киноартистом Кери Грантом, который
тут же сообщил нам, что был у нас дважды — в первый раз еще до
революции с группой акробатов, а во второй — в прошлом году.
Потолковали с режиссером Хичкоком, который снимает сейчас оче¬
редной цветной широкоэкранный «фильм ужасов». Дружески
149
повстречались с популярными актерами Мелом Феррер, Ширли
Маклейн и другими.
Запомнился вечер, проведенный на вилле Кёрка Дугласа, весьма
динамичного артиста, режиссера и продюсера. Он снимает сейчас
фильм «Спартак», в котором участвуют известнейшие актеры —
Оливье, Лоутон, Питер Устинов, Тони Кертисс. Дуглас собирается
поехать в Москву — мечтает договориться там о совместной со¬
ветско-американской постановке фильма.
В доме Дугласа собрались известнейшие «звезды» Голливуда —
постановщик фильмов Билли Уайлдер, артисты Эдвард Робинсон,
Грегори Пек и многие другие. Все пришли с женами. Шел оживлен¬
ный, по-настоящему товарищеский разговор. А ведь еще недавно,
когда в Голливуде шли жестокие расправы со всеми, кто встре¬
чался с русскими, такая встреча была бы немыслима, как откровен¬
но сказал мне Дуглас.
Запишу для памяти интересный и несколько неожиданный раз¬
говор с Билли Уайлдером. Это один из крупнейших деятелей совре¬
менного американского кинематографа. Несмотря на это, и ему
пришлось пережить немало неприятностей, когда здесь свирепство¬
вала пресловутая комиссия конгресса по расследованию «антиаме¬
риканской деятельности».
Сейчас Уайлдера привлекли к участию в подготовке американ¬
ской выставки, которая в следующем году откроется в Москве. Его
волнует будущее американо-советских отношений. Говорит, что в
народе сильна тяга к улучшению этих отношений. «Наши руководи¬
тели,— сказал он,— сидят высоко и не знают, о чем думает народ.
А народ хочет одного: жить с русскими в мире, а не воевать с ними.
Мне наплевать на то, что пишут о вас газеты, которым не нравится
ваш строй. Для меня, как и для всех американцев, важно одно:
чтобы наших детей не погнали на войну против Советского Союза».
Уайлдер убежденно говорил о том, как важно, чтобы руководи¬
тели США и СССР сели за один стол и выяснили свои отношения.
А почву для этого диалога могут и должны подготовить культурные
связи. «Меня несколько лет тому назад зачислили в список подозри¬
тельных деятелей только за то, что в годы войны я с интересом
смотрел попадавшие к нам иногда советские фильмы,— с горькой
усмешкой сказал он.— К счастью, сейчас этот кошмар уже кончает¬
ся, люди безбоязненно аплодировали ансамблю Моисеева, когда он
приезжал к нам. Только вот не знаю, долго ли продлится этот
обмен культурными ценностями»...
И еще одна интересная встреча состоялась у меня сегодня в Лос-
Анджелесе — я познакомился с известным бизнесменом и полити¬
ком Чарльзом Вильсоном, бывшим директором крупнейшей в мире
автомобилестроительной корпорации «Дженерал моторе», а затем
министром обороны в правительстве Д. Эйзенхауэра, ныне выпол¬
150
няющим ответственнейшие поручения правительства США. В част¬
ности, он ведал в течение нескольких лет после войны осуществле¬
нием пресловутого «плана Маршалла». Это типичный представи¬
тель американского капитализма, прославившийся не так давно
своим циничным заявлением: «Что хорошо для «Дженерал моторе»,
то хорошо для Соединенных Штатов». Но вот даже Ч. Вильсон
начал проявлять интерес к проблеме нормализации отношений
с Советским Союзом.
К числу друзей СССР этот деятель, разумеется, никогда не при¬
надлежал и не принадлежит. Тем интереснее, что сегодня он сказал
мне, что после поездки в Москву выступает против «холодной вой¬
ны», поскольку Советский Союз, по крайней мере в ближайшие годы,
оговорился Вильсон, военной опасности для Соединенных Штатов
представлять не будет.
— И вообще,— заявил он,— пора бы всем понять, что война
между нами и вами немыслима, учитывая огромную разрушитель¬
ную силу атомного оружия, которым располагают обе стороны.
В случае атомной войны Россия была бы отброшена в своем эконо¬
мическом развитии на сорок лет назад, а Соединенные Штаты еще
дальше — лет на сто, поскольку у нас концентрация промышлен¬
ности значительнее, чем у вас. Но если это так, то зачем же нам с
вами вести гонку вооружений? Вы сейчас работаете над выполне¬
нием семилетнего плана, вкладываете грандиозные средства в капи¬
тальное строительство. Я внимательно изучил ваш план и пришел
к заключению, что, по крайней мере, до тех пор, пока эти капитало¬
вложения не будут реализованы, войны не будет.
Тем не менее за эти семь лет мы планируем израсходовать на
вооружение свыше трехсот миллиардов долларов. Вы израсходуете
на свои вооружения примерно столько же. А пройдут эти семь лет,
и вы, и мы должны будем сдать то оружие, на которое сейчас рас¬
ходуется столько средств, в металлолом — оно устареет, и дальше
начнется новый тур этой гонки. Абсурд!..
Хорошо, конечно, что деятели такого калибра начинают осозна¬
вать всю бессмысленность и опасность гонки вооружений. Но даже
они пока не в состоянии ей воспрепятствовать, поскольку еще более
могучие и влиятельные силы, представляющие интересы военно-
промышленного комплекса, заинтересованы в высоких прибылях,
которые дает производство все более дорогостоящих видов оружия
массового уничтожения. И они отстаивают этот действительно
абсурдный курс...
В Москве внимательно следили за развитием политической об¬
становки в Вашингтоне. Чем дальше, тем яснее становилось, так же
как это было в двадцатые, потом в тридцатые, потом в сороковые
151
годы,— развивается противоречивый процесс. Сталкивались две
тенденции — одна из них, продиктованная интересами тех кругов,
которые не были заинтересованы в гонке вооружений и в обостре¬
нии отношений с СССР и его союзниками, была направлена на пре¬
кращение «холодной войны». Другая, выражавшая волю тех, кто
предпочитал «балансирование на грани войны», была нацелена про¬
тив таких перемен.
В результате произносилось много речей о необходимости до¬
биться поворота к мирному сосуществованию, но практически ни¬
чего не делалось. Все сводилось лишь к предложениям о развитии
культурного обмена и к неопределенным пожеланиям, что хорошо
было бы когда-нибудь установить контакты между руководящими
деятелями обеих стран.
Но люди устали от «холодной войны». Они были встревожены
тем, что, как образно выразился руководитель французских комму¬
нистов Морис Торез, «меч войны висит над головами людей лишь
на тоненькой ниточке». Поэтому идея организации встречи в верхах
встречала активную поддержку. С нею повсюду связывали надежды
на то, что встречи руководящих деятелей великих держав проложат
путь к нормализации международных отношений.
Такие надежды были оправданы. Благодаря усилиям социа¬
листических стран, других миролюбивых государств даже в обста¬
новке «холодной войны» удалось добиться принятия важных реше¬
ний конструктивного характера: в 1953 году прекратилась амери¬
канская агрессия в Корее, в 1954 году французские колонизаторы,
признав свое поражение, ушли из Индокитая, в мае 1955 был заклю¬
чен Государственный договор с Австрией, которая стала нейтраль¬
ным государством. Вскоре в Женеве состоялась встреча в верхах,
в которой приняли участие руководители четырех великих держав —
СССР, США, Англии и Франции.
Советская правительственная делегация прибыла в Женеву с но¬
выми, далеко идущими конструктивными предложениями по герман¬
ским делам, по проблеме европейской безопасности, по вопросам
сокращения вооружений и запрещения ядерного оружия, развития
экономических, научных и культурных связей. Она выступала за
нормализацию отношений между сложившимися к этому времени
двумя германскими государствами — ГДР и ФРГ и за их участие
в организации системы безопасности в Европе, внесла на рассмотре¬
ние совещания проект Общеевропейского договора о коллективной
безопасности. Советская делегация предложила, чтобы государст¬
ва — участники существующих в Европе военных группировок обя¬
зались не применять силу друг против друга, чтобы великие державы
сократили численность своих войск и отказались от ядерного ору¬
жия, а впредь до заключения международной конвенции по этому
вопросу СССР, США, Англия и Франция взяли бы на себя обяза¬
152
тельство не применять первыми атомного и уже созданного тогда
водородного оружия.
А с чем прибыли на встречу в Женеве главы западных держав?
Их предложения фактически предусматривали поглощение ГДР
Федеративной Республикой Германии и включение объединенного
таким образом государства в их военно-политическую группировку.
Они уклонились от конструктивного обсуждения советских пред¬
ложений о коллективной безопасности в Европе. Не были поддер¬
жаны ими и предложения СССР по вопросу о сокращении воору¬
жений.
Главы государств поручили своим министрам иностранных дел
продолжить обсуждение рассмотренных ими проблем. Но уж если
сами они не смогли прийти к согласию, то тем более не в состоянии
были сделать это министры.
Однако советская сторона настойчиво продолжала поиски реше¬
ний, которые отвечали бы интересам народов, требовавших прекра¬
щения «холодной войны». В Соединенные Штаты из Москвы снова
и снова направлялись представительные делегации. Их целью было
развитие двусторонних взаимовыгодных экономических, научных,
культурных связей.
В январе 1959 года туда поехал А. И. Микоян. Ему был оказан
теплый прием. Комитет экономического развития во главе с Дональ¬
дом Дэвидом и некоторые руководители крупнейших корпораций
сделали все, чтобы А. И. Микоян смог встретиться с наиболее влия¬
тельными деятелями американского бизнеса, готовыми расширять
деловое сотрудничество с СССР.
Зная о том, что тяга к улучшению отношений с Советским Сою¬
зом в стране все усиливается, администрация Эйзенхауэра сочла
нужным продемонстрировать хотя бы видимость благожелательного
отношения к визиту первого заместителя Председателя Совета
Министров СССР. 13 января на своей пресс-конференции, первой
после долгого перерыва, вызванного болезнью, государственный
секретарь США Даллес уделил этому визиту много внимания.
Отвечая на многочисленные вопросы журналистов, он сообщил, что
между А. И. Микояном и членами американского правительства
будут проведены переговоры, и выразил надежду, что они приведут
к лучшему взаимопониманию и к уточнению позиций обеих сторон
по важнейшим международным вопросам, что будет, безусловно,
полезным.
Увы, в действительности эти переговоры показали, что в Вашин¬
гтоне отнюдь не стремятся к «лучшему взаимопониманию». Недавно
назначенный, но еще не утвержденный сенатом министр торговли
Страусс, например, принимая А. И. Микояна, заявил ему, будто
американские деловые круги не желают устанавливать деловые
связи с Москвой, так как в Советском Союзе людям якобы запре¬
153
щают верить в бога. Даллес, с которым А. И. Микоян встречался
дважды — 5 и 16 января 1959 года, не проявил никакого интереса
к конструктивному развитию американо-советских отношений.
Правда, 20 января, когда А. И. Микоян улетал на Родину, Даллес
послал ему вдогонку любезную телеграмму: «В момент, когда вы
покидаете США, пожалуйста, разрешите мне от имени президента,
своего лично и других должностных лиц выразить нашу личную
надежду на то, что ваш визит имел ценность и что вы передадите
народу Советского Союза, что народ Соединенных Штатов искренне
желает дружбы и мира». А через неделю, 27 января, Даллес, высту¬
пая на очередной пресс-конференции, ледяным тоном заявил, что он
«не видит ничего такого, что указывало бы на подлинное желание
Советского Союза покончить с «холодной войной». И тут же обви¬
нил СССР в стремлении... «обмануть Соединенные Штаты с по¬
мощью предложений, якобы направленных на окончание «холодной
войны», но имеющих подлинную цель — дать Советскому Союзу
преимущества, которые позволили бы ему выиграть «холодную
войну».
Выступая на следующий день, 28 января 1959 года, на заседании
в конгрессе, Даллес позволил себе даже заявить, будто «предложе¬
ния СССР, направленные на окончание «холодной войны», имели
целью ослабить волю и способность Соединенных Штатов пре¬
пятствовать достижению мировых целей международного ком¬
мунизма».
В эти же дни руководители американской администрации коман¬
дировали своего ответственного представителя Дугласа Диллона
в Кливленд, где стараниями миллиардера Итона во время визита
А. И. Микояна была проведена весьма продуктивная деловая встреча
с пятьюдесятью руководителями крупнейших корпораций. Диллону
было приказано приуменьшить конструктивные результаты этой
встречи. Собрав там местных деятелей, он заявил: «Я очень рад, что
бизнесмены штата Огайо сказали Микояну, что они не хотят (!)
торговли с СССР и вообще не желают иметь с ним никаких связей».
Эта фраза была немедленно вынесена в заголовки газет и передана
по радио.
Итон был взбешен выходкой Диллона и поведением министра
торговли Страусса. Полтора года спустя, 3 декабря 1960 года, он
рассказал в моем присутствии А. И. Микояну о том, как он реаги¬
ровал на все это. Вот запись из моего дневника:
«— Я написал Диллону, что он лжец и обманщик,— сказал
Итон.— А что касается Страусса, который заявил вам, будто мы не
хотим торговать с СССР, так как вы якобы преследуете религию,
то я решил, что пришло время прогнать его с должности министра...
— Да, он со мной говорил не о торговле, а о религии,— заметил,
улыбаясь, А. И. Микоян.
154
— И вот я и мои друзья немедленно приняли меры, чтобы сенат
отказался подтвердить его назначение на этот пост,— продолжал
Итон.
— Я читал, что это решение было принято большинством в один
голос,— сказал Анастас Иванович.
— Да-да,— кивнул седой головой Итон.— Сенатская комиссия
вызвала Страусса, и там ему сказали: вы утверждаете, будто амери¬
канские бизнесмены не хотят иметь никаких отношений с СССР.
Как вы можете доказать это после того приема, который был оказан
Микояну в Кливленде? Он ответил на этот вопрос новой ложью —
будто на встрече с вами не было крупных промышленников, хотя
там были выдающиеся деятели нашего бизнеса...»
И дальше Итон подробно рассказал, как он и его единомышлен¬
ники «обеспечили» голосование в сенате, оборвавшее министерскую
карьеру Страусса. Они уговорили сенаторов, получивших у них фи¬
нансовую помощь в ходе выборов, проголосовать так, как это было
необходимо. Подсчет показал, что Страусс будет забаллотирован
большинством в один голос.
Голосование было назначено на 2 часа ночи. Но в 7 часов вечера
Итону сообщили, что один из сенаторов, которые должны были голо¬
совать против Страусса, улетел на встречу со своими избирателями
в Западную Виргинию. Надо было во что бы то ни стало вернуть
его в Вашингтон.
Сенатор еще летел в Западную Виргинию, когда один из сотруд¬
ников Итона уже прибыл на тамошний аэродром и заказал специаль¬
ный самолет для полета в Вашингтон. Сенатор прибыл, выступил
перед своими избирателями, его тут же усадили в этот самолет, и он
успел принять участие в голосовании. Большинством в один голос
участь Страусса была решена...
— Почему я это сделал? — сказал Итон.— Надо было наказать
этого человека за то, что он солгал. В деловых отношениях амери¬
канцы руководствуются своими кровными интересами, а не заботой
о том, как обстоит дело с религией в тех странаях, с которыми они
хотели бы торговать...
Однако возможности Сайруса Итона и других выступавших за
развитие деловых связей с нами оказались недостаточными. Силы,
которые противились коренному улучшению отношений с СССР,
оказались сильнее. «Потепление» 1958—1959 годов в американо-со¬
ветских отношениях оказалось недолговечным, хотя многие амери¬
канцы связывали с ним далеко идущие надежды.
Летом 1959 года между США и СССР состоялся обмен нацио¬
нальными выставками. На открытие американской выставки в СССР
приехал вице-президент Никсон. С ним прибыла большая свита,
155
в которую входили американские дипломаты, бизнесмены и брат
президента — Милтон Эйзенхауэр, ректор одного из университетов
США. Никсон встречался в Москве с советским руководством, а за¬
тем побывал в Ленинграде, на Урале и в Новосибирске.
Мне пришлось тогда как председателю Комитета по культур¬
ным связям принимать Никсона и его свиту в Москве и сопро¬
вождать их в поездке по стране, и я хорошо помню, как вели себя
наши гости.
Никсона больше всего интересовало, как будут освещать его мис¬
сию американские корреспонденты, которые летели вслед за нами
на специально зафрахтованном самолете. Поэтому он повсюду
произносил речи о значении своего визита, ослепительно улыбался
перед камерами кино- и фотокорреспондентов, пытался раздавать
каждому встречному сувениры. Помнится, как на медном руднике
на Урале случился конфуз, когда Никсон подошел к женщине, дер¬
жавшей на руках ребенка, и предложил ей через переводчика шари¬
ковую ручку с надписью «От вице-президента США». Она удивилась:
«Зачем?» Никсон ответил: «Когда ваш ребенок вырастет, он будет
писать этой ручкой». Женщина ответила: «Когда ему понадобится
ручка, мы ему купим». Никсон смутился и отошел...
А на Даниловском рынке в Москве, куда Никсон отправился
сразу же после приезда, он попытался дать одному из колхозников,
торговавшему там, сторублевую ассигнацию, демонстрируя богат¬
ство и щедрость Америки. Колхозник возмутился и сказал вице-
президенту США, что он не нищий и в подачках не нуждается.
Спутники Никсона вели себя по-разному. Некоторые бизнесме¬
ны, в том числе и наш старый знакомый Даулинг, с нескрываемым
интересом знакомились с советской действительностью, прикидывая
возможности развития экономических связей. Милтон Эйзенхауэр
вел деловые беседы со своими советскими коллегами, имея в виду
возможное расширение сотрудничества между американскими и
советскими университетами. Но были среди спутников Никсона и
такие заядлые антисоветчики, как адмирал Риковер, которого аме¬
риканская пресса прославляла как создателя американского атом¬
ного подводного флота. В каждом городе они пытались затевать
какой-нибудь скандальчик.
В Ленинграде, например, гостям любезно показали только что
построенный советский атомный ледокол «Ленин». Пора было уже
уходить, как вдруг Риковер заявил, что он не покинет корабль, не
ознакомившись с чертежами установленного на нем реактора. Нам
стоило больших трудов увести с ледокола этого не в меру любопыт¬
ного гостя. Но потом он устроил мне сцену.
— Вы не должны принимать наше великодушие за слабость,—
резко говорил Риковер.— Мы приехали сюда с миссией доброй воли.
Но если, вернувшись домой, вице-президент Никсон будет вынужден
156
сообщить американскому народу, что эта миссия закончилась не¬
удачей из-за вашей мании секретности, то наши люди потребуют
усилить вооружения Соединенных Штатов.
У меня сложилось впечатление,— продолжал он, отчитывая
меня,— что вы лично проявляете негативный подход к контактам
с американскими руководящими деятелями. Вчера вы не помогли
мне получить интересовавшую меня информацию о реакторе вашего
ледокола, и это произвело отрицательное впечатление на амери¬
канскую прессу...
Забавный эпизод произошел в Новосибирске. Американских
гостей пригласили в театр на балетный спектакль. Спектакль шел
безукоризненно. Особенно выделялся молодой еще тогда Марис
Лиепа. Он начинал свой творческий путь в этом театре. И вдруг ко
мне подошел взволнованный Даулинг. «Послушайте,— сказал он,—
зачем вы это делаете? Доставить сюда из Москвы на один вечер
огромную балетную труппу, чтобы убедить вице-президента США
в том, будто у вас всюду такие прекрасные театры... Мы шокированы
этим!»
Пришлось повести недоверчивых гостей за кулисы и познако¬
мить их с артистами, которые рассказали, что они постоянно живут
и работают в Новосибирске. Но даже и эта беседа не переубедила
таких деятелей, как адмирал Риковер.
При всем том сам по себе обмен национальными выставками
(американская выставка была открыта в Сокольническом парке,
а советская — в огромном выставочном зале «Колизеум» в центре
Нью-Йорка, возле памятника Колумбу), и состоявшийся по этому
поводу обмен весьма представительными делегациями, и начавшиеся
вслед за этим гастроли театральных трупп, рост туризма из США
в СССР и из СССР в США, расширявшиеся мало-помалу спортив¬
ные связи — все это свидетельствовало о некоторой оттепели в со¬
ветско-американских отношениях.
В сентябре того же 1959 года в США по приглашению прези¬
дента Эйзенхауэра направилась советская правительственная деле¬
гация, которую возглавлял Н. С. Хрущев. В состав этой делегации
был включен и я, как председатель Государственного комитета по
культурным связям. Делегация была принята американцами госте¬
приимно, хотя кое-где, в Лос-Анджелесе например, не обошлось
без антисоветских провокаций. В итоге переговоров, которые велись
в уединенной летней резиденции президента — «лагере Кэмп-
Дэвид», названном так Рузвельтом по имени его внука, не было до¬
стигнуто кардинальных решений.
Даллеса тогда уже не было в живых — он умер за несколько
месяцев до приезда советской правительственной делегации,— но
его преемник Гертер, который ранее был его заместителем, проводил
ту же политику. Эйзенхауэр следовал рекомендациям Гертера, хотя
157
порою чувствовалось, что президент действительно, как уверял меня
ранее Джонстон, хотел бы в конце своей политической карьеры со¬
вершить какой-то эффективный шаг, а именно таким шагом могло
бы стать прекращение «холодной войны».
Тем не менее в определенных американских кругах еще тепли¬
лась надежда, что «оттепель» 1957—1959 годов перерастет в нечто
более значительное. Надежда эта подогревалась тем, что в Кэмп-Дэ¬
виде была достигнута договоренность об организации новой встречи
глав правительств СССР, США, Англии и Франции в Париже в мае
1960 года.
— Вот там,— говорил мне неисправимый оптимист Даулинг,—
там и будет покончено с «холодной войной», которая так всем на¬
доела...
— Поживем — увидим,— сказал я на это, вспоминая, как часто
в прошлом подобные надежды не оправдывались.
Близился май 1960 года. В апреле я снова по приглашению Дау¬
линга прилетел в Нью-Йорк. Стояли чудесные весенние дни. Но де¬
ловым американцам некогда было любоваться красотами природы.
Их волновали приближавшиеся президентские выборы — до них
оставалось всего полгода. Что касается внешней политики, всеобщее
внимание привлекала предстоявшая встреча руководителей прави¬
тельств СССР, США, Англии и Франции.
Ранним утром 20 апреля Даулинг вдруг предложил мне прогу¬
ляться по Центральному парку. Я удивился: такие прогулки были
не в обычае у этого чрезвычайно занятого бизнесмена. Мы прошли
молча по узенькой улочке, ведущей от гостиницы к парку, Даулинг
разыскал свободную скамейку в уединенном местечке, мы сели.
Оглядевшись по сторонам, он вдруг с некоторой торжественностью
в голосе сказал:
— Я должен сообщить вам, что следующим президентом Сое¬
диненных Штатов Америки станет сенатор Джон Кеннеди...
Имя Кеннеди и ранее называли многие американцы, перебирая
возможных кандидатов на пост президента от демократической пар¬
тии. Но о нем говорили лишь как об одном из вероятных кандида¬
тов, притом не самом вероятном. Наряду с ним упоминались сена¬
торы Хэмфри и Джонсон, губернатор штата Нью-Джерси Майнер.
А кроме того, не следовало сбрасывать со счетов и республиканцев,
которые, конечно же, также серьезно готовились к предвыборной
битве, стремясь удержать власть за своей партией. Республиканцы
собирались выдвинуть своим кандидатом либо Никсона, либо Нель¬
сона Рокфеллера.
— Вы так думаете? — скептически спросил я и повторил не раз
слышанные мною в США доводы против названной Даулингом кан¬
158
дидатуры.— Кеннеди — католик, а Америка еще ни разу не выбира¬
ла президентом католика. К тому же всем известно, что этот сенатор
происходит из богатейшей семьи, а в Соединенных Штатах, по-
моему, не принято, чтобы страной открыто правил капиталист.
Обычно люди вашего правящего класса предпочитают оставаться
в тени.
Даулинг с усмешкой взглянул на меня, покачал головой и сказал:
— Времена меняются. Пришло время, когда нам необходимо
брать власть в собственные руки. А вероисповедание кандидата в
президенты сейчас уже не имеет того значения, какое придавалось
этому в прошлом. К тому же не забывайте, что у нас в стране сорок
два миллиона католиков и, будьте уверены, все их голоса будут от¬
даны Кеннеди. Добавьте к этому, что сенатор еще сравнительно
молод, привлекателен, а в век телевидения это имеет немалое значе¬
ние. Многие женщины политикой не интересуются, но право голоса
имеют и проголосуют за него...
Мой собеседник помолчал и потом как бы невзначай добавил:
— Между прочим, сестра и зять Кеннеди живут в моей гости¬
нице. Так же как и Трумэн... Впрочем, и Эйзенхауэр, приезжая
в Нью-Йорк, останавливается в этом отеле...
Я искоса глянул на улыбающегося Даулинга и подумал: а ведь
этот неисправимый оптимист не так уж наивен, как мне иногда ка¬
залось.
И в Нью-Йорке, и в Вашингтоне я и в этот раз встретился со
многими своими старыми знакомыми. Убедился в том, что предвы¬
борная кампания уже захватила решительно всех. С кем бы я ни за¬
говорил, сразу же начиналось гадание: кто поселится в Белом доме
предстоящей осенью, изменится ли в результате этого политика
Соединенных Штатов. Преобладали оптимистические прогнозы.
Многие уверяли, что если к власти придут демократы, то внешне¬
политический курс США станет более гибким и отношения с Совет¬
ским Союзом улучшатся.
Только Джонстон, остававшийся верным республиканской пар¬
тии, высказывался весьма сдержанно. Он утверждал, хотя и без осо¬
бой убежденности, что республиканцы достаточно сильны, чтобы и
после ухода Эйзенхауэра, пробывшего на посту президента два
срока, добиться избрания своего кандидата. Кого? Скорее всего
Никсона... В то же время Джонстон в отличие от многих других моих
собеседников скептически относился к предстоящей конференции
руководителей СССР, США, Англии и Франции.
— Такая встреча в год выборов в Соединенных Штатах беспре¬
цедентна,— говорил он.— Время упущено, лучше было бы, если бы
они встретились в прошлом году. Эйзенхауэру остается пробыть
на посту президента всего полгода. Конечно, он захочет добиться
на этой встрече конструктивных результатов по тем самым сообра¬
159
жениям, которые я излагал вам в Москве прошлым летом. Но лихо¬
радочная предвыборная обстановка будет сковывать его. Сей¬
час можно будет добиться лишь какой-то видимости успеха —
показать, что диалог между нами и вами возможен и необходим,
договориться о следующей встрече в верхах,— сказал он,—
через год и уже по-деловому рассмотреть все назревшие про¬
блемы...
Как известно, действительность подтвердила скептицизм этого
знатока американских политических нравов. Более того, буквально
через несколько дней после того, как я вернулся из США, произошли
события, которые не только исключили возможность успеха на Па¬
рижской конференции, но и серьезно осложнили налаживавшиеся
американо-советские отношения.
«Оттепель» явно пришлась не по вкусу американскому военно-
промышленному комплексу, который скрепя сердце наблюдал за
ее развитием. Пока речь шла лишь о неопределенных жестах адми¬
нистрации Эйзенхауэра в пользу мира, столь обычных в предвыбор¬
ный период, генералы и военные промышленники не возражали.
Но встречи в верхах — это уже дело не шуточное. Вдруг там и
впрямь будут достигнуты какие-то реальные соглашения, которые их
не устраивают?
И вот 1 мая 1960 года была осуществлена провокационная акция.
Именно в этот праздничный день — не раньше и не позже — аме¬
риканский пилот Пауэрс поднялся в воздух на разведывательном
самолете с одного пакистанского аэродрома. Он получил от своего
начальства шпионское задание: пересечь территорию СССР, держа
курс на одну из американских баз в Норвегии, и на всем этом пути
произвести разведывательные аэрофотосъемки.
За проведение этой акции Пауэрсу были обещаны большие день¬
ги. В случае же вынужденной посадки на советской земле он должен
был покончить с собой — его снабдили капсулой с быстродействую¬
щим ядом. Летчик-шпион рассчитывал, конечно, что ему не придется
воспользоваться этой капсулой,— специалисты убедили его, что
самолет летит на высоте, недосягаемой для советской противовоз¬
душной обороны.
Однако в районе Свердловска этот самолет был сбит советской
зенитной ракетой. Пауэрс спустился на землю с парашютом, и его
взяли в плен. Среди обломков самолета была обнаружена специаль¬
ная фотоаппаратура с заснятой пленкой. Когда ее проявили, на ней
были обнаружены фотографии советских аэродромов и других воен¬
ных объектов.
Поскольку самолет Пауэрса к месту назначения не прибыл, аме¬
риканские власти поняли, что он сбит, и рассудили, что Пауэрс либо
погиб, либо покончил с собой. Поэтому они опубликовали путаное
сообщение о том, что их самолет, который якобы вел разведку пого¬
160
ды близ нашей границы, потерпел катастрофу и, по-видимому, упал
где-то на советской территории.
И вдруг в Москве было объявлено, что «заблудившийся» аме¬
риканский летчик жив, здоров, что он пойман и что его будут судить
за шпионаж. В одном из павильонов Центрального парка культуры
и отдыха имени Горького были выставлены на показ обломки само¬
лета и проявленные фотографии советских военных объектов, сня¬
тые Пауэрсом.
Несколько дней спустя в Париже встретились правительствен¬
ные делегации СССР, США, Англии и Франции. Советская сторона
потребовала от президента Эйзенхауэра извинений за засылку
в наше воздушное пространство шпионского самолета. Эйзенхауэр
отказался это сделать. Более того, он заявил, что такие акции
осуществляются в соответствии с национальной политикой прави¬
тельства Соединенных Штатов и что оно будет проводить их и
впредь.
В такой ситуации проведение встречи в верхах стало невозмож¬
ным. Об ответном визите Эйзенхауэра в СССР, который планировал¬
ся ранее, не могло быть и речи. Он был сорван провокационной ак¬
цией американских разведывательных служб. «Оттепель» закончи¬
лась. В политике Соединенных Штатов обозначился очередной
зигзаг.
7 Юрий Жуков
5
Горячие
годы
1.
ПОУЧИТЕЛЬНЫЙ УРОК
в
бурные, насыщенные острей¬
шими политическими собы¬
тиями октябрьские и ноябрь¬
ские дни 1962 года, когда
судьба мира висела на волоске, мне довелось побывать по обе сто¬
роны Атлантики — в Соединенных Штатах и Франции и увидеть,
как реагировали люди этих столь разных стран на происходившее.
В двадцатых числах октября 1962 года члены делегации совет¬
ских общественных организаций, возглавлявшейся академиком Ев¬
гением Константиновичем Федоровым, прилетели за океан, чтобы
встретиться с американскими коллегами. Из Нью-Йорка вместе
с американцами выехали на автобусе в тихий маленький городок
Эндовер, лежащий в дальнем углу штата Массачусетс. Там, по со¬
седству с домиком писательницы Бичер-Стоу, в старой средней шко¬
ле, где бывал еще Джордж Вашингтон в годы борьбы за независи¬
мость североамериканских колоний от Великобритании, мы и нача¬
ли свою дискуссию на темы, в равной мере волновавшие как нас, так
и американцев, да и всех людей на земле: как преодолеть угрозу вой¬
ны, как укрепить мир.
Это была уже третья или четвертая конференция такого рода —
первая состоялась в Соединенных Штатах за несколько лет до этого
в Дартмутском колледже.
В Эндовере собрались самые разные люди: ученые, писатели,
банкиры, журналисты, адвокаты, профессора; в один из дней к нам
приехал небезызвестный банкир Дэвид Рокфеллер — обычно он за¬
нимался бизнесом, пока его братья делали политику, но и политика
ему была не чужда. Естественно, что поиски общих точек зрения в
такой аудитории были не простым делом, но все же дискуссии по¬
могали участникам встречи, по крайней мере, лучше понять позиции
друг друга.
Наши собеседники благодушно говорили: очень хорошо, что мы
встретились в такое удачное время,— все спокойно, нет той напря¬
женной обстановки, которая так сильно мешала подобным встре¬
162
чам в прошлом... И вдруг рано утром 22 октября, когда мы допивали
кофе, собираясь на очередное заседание, один из американцев
быстрыми шагами подошел к нашему столику и показал только
что полученный номер «Нью-Йорк геральд трибюн» с жирным заго¬
ловком через всю первую полосу: «Что-то варится на кухне сто¬
лицы». Ниже я прочитал: «Все указывает на то, что готовятся
какие-то действия против Кубы».
Что это? Наш коллега пожал плечами: ничего не понятно...
Буквально на днях сотрудники госдепартамента рекомендовали
редакторам газет не поднимать шума вокруг Кубы. И вот... Может
быть, этот тревожный аншлаг — просто злой умысел редактора
«Нью-Йорк геральд трибюн»? Ведь это газета республиканцев, она
всегда рада затеять какую-нибудь морально-политическую дивер¬
сию, чтобы насолить демократам! А если так, то почему президент
прервал предвыборную поездку и внезапно вернулся в Вашингтон?
Почему даже в часы уик-энда, когда в американской столице обычно
хоть шаром покати, в Белом доме, в госдепартаменте и Пентагоне
идет напряженная работа и ночью горят огни во всех окнах? Да,
действительно, «что-то варится на кухне столицы»...
Новости хлынули как водопад. Каждый час приходили газеты
с заголовками один крупнее другого. По радио сообщали о пере¬
броске американских войск в Гуантанамо, о выходе американских
кораблей к берегам Кубы, о сосредоточении боевой авиации во Фло¬
риде. Мы спрашивали американских коллег, что все это значит. Они
растерянно разводили руками: «Вечером выступит президент, он все
разъяснит». Что же произошло?
Американские генералы открыто готовили новую интервенцию
против Кубы, стремясь взять реванш за позорно провалившуюся
операцию отрядов их наемников на Плая-Хирон, которые в 1961 го¬
ду были разгромлены кубинцами.
В полном согласии с нормами международного права между
СССР и Кубой была достигнута договоренность о ряде мероприя¬
тий по укреплению обороноспособности острова Свободы, в соот¬
ветствии с которой на него, в частности в оборонительных целях,
было доставлено ракетное оружие.
В США была развернута антикубинская и антисоветская кампа¬
ния. Президент отдал приказ о блокаде Кубы и привел в боевую го¬
товность вооруженные силы США во всем мире, включая Западный
Берлин, выступил с угрозами в адрес Кубы и Советского Союза.
Возник острый международный кризис.
Перед участниками встречи в Эндовере встал неизбежный во¬
прос: как быть дальше? Продолжать дискуссии или молча разъехать¬
ся в разные стороны?
«Я спрашиваю американских коллег, кто за то, чтобы продол¬
жать работу?» — спросил бледный от волнения председательствую¬
7*
163
щий Норман Казинс, редактор журнала «Сатердей ревью мэгэзин»,
открывая чрезвычайное ночное заседание. Все американцы подняли
руки. «Кто из советских коллег за то, чтобы продолжать работу?»
Все мы подняли руки. Дискуссии продолжались.
Конечно, они не могли оказать реального влияния на ход гроз¬
ных событий, за развитием которых в те дни затаив дыхание следил
весь мир. Но было нечто символическое в том, что именно в ту пору
группа советских людей и группа американцев продолжали свой
диалог и каждый по-своему, каждый со своих позиций искал реше¬
ния общей задачи: как сохранить мир?
И еще одно обстоятельство, о котором нельзя не сказать: именно
в эти дни нас, советских участников встречи, хорошо принимали
в своих домах многие американцы. По вечерам мы бывали в гостях
у преподавателей Эндоверской школы, заходили в общежития уча¬
щихся, ездили в гости к профессорам расположенного неподалеку
Гарвардского университета и повсюду слышали: «Как хорошо все-
таки, что даже в эти сумасшедшие дни наши контакты не преры¬
ваются!..»
Эти люди не хотели войны, так же как и мы, и они хотели верить,
что худшего удастся избежать, что хотя бы в последнюю минуту
катастрофа будет предотвращена. Вера в миролюбие Советского
Союза продолжала жить, невзирая на то что в эти дни антисовет¬
ская пропаганда достигла небывалых масштабов. Американские
газеты, радио, телевидение буквально оглушали своих читателей,
слушателей и зрителей злобными инсинуациями.
Улыбающихся кандидатов американской избирательной кампа¬
нии на экранах телевизоров потеснили генералы и лихие военные
репортеры, которые красочно расписывали подготовлявшееся втор¬
жение на Кубу.
И все же, вопреки этой истерической воинственной шумихе,
в Соединенных Штатах отнюдь не чувствовалось единодушия и го¬
товности очертя голову броситься в термоядерный омут. Я ощущал
это не только в Эндовере. Уже после того как наши встречи закон¬
чились и мы по приглашению наших хозяев совершили поездку в
Вашингтон, я видел, как в холодную осеннюю ночь мимо Белого
дома шли группы продрогших, но полных решимости выполнить
свой гражданский долг людей. Они несли плакаты «Нет войне!», «Мы
хотим спасти наших детей!», «Кубу — кубинцам!» и раздавали
листовки с призывом действовать во имя спасения мира.
Правда, там же, перед Белым домом, толпились молодчики с
палками через плечо. На этих палках болтались сфабрикованные
какой-то предприимчивой фирмой бумажные черепа с лаконичной
надписью: «Куба». Они тоже несли плакаты: «Джон, вторгайся!»,
«Пора демонтировать Кастро!», «Расправимся с коммунистами!»
Там же, в Вашингтоне, один из американских обозревателей
164
долго уговаривал меня понять «особенности американской психи¬
ки». «Поймите,— говорил он,— мы страдаем комплексом ближней
опасности. Нам в конце концов начхать на то, что происходит где-
то за океанами. Но когда очаг коммунизма возникает в девяноста
милях от нашего побережья, американца охватывает нервное
возбуждение. Я лично понимаю, что все это предрассудки. Но многие
мои соотечественники не могут примириться с самой мыслью о том,
что где-то рядом находится страна, пусть маленькая, где господст¬
вует враждебный их привычному образу жизни режим. Вот откуда
эта реакция, которая, признаться, немного коробит и меня самого».
Иногда говорят: понять — это значит простить. Но дела в Со¬
единенных Штатах в эти недели зашли так далеко, что прощать то,
что там творилось, было бы совершенно непростительно. Тем более
что, вопреки заверениям моего знакомого из Вашингтона, органи¬
заторам антикубинской авантюры было далеко не «начхать» на то,
что происходит «где-то за океанами». Не случайно, видимо, в раз¬
гар событий вокруг Кубы хорошо осведомленный обозреватель
«Нью-Йорк тайме» Сай Сульцбергер писал, что все происходящее —
лишь первый шаг к всеобщему наступлению на коммунизм.
В те памятные октябрьские дни 1962 года вместе с обозревате¬
лем «Правды» Виктором Маевским мы писали из Эндовера о том,
что видели и пережили там вместе с американцами:
«Сейчас, когда пишутся эти строки, смятенная Америка ждет,
что произойдет в ближайший час, ближайшие сутки, ближайшую
неделю. На экране телевизора все время мелькают фотографии мир¬
ных советских торговых кораблей, идущих к Кубе. Утомленные дик¬
торы прерывающимися от волнения голосами повторяют: «Они по¬
дойдут через двадцать пять часов... Они подойдут через двадцать два
часа...» Что тогда произойдет?
А тем временем безудержным потоком льется по всем каналам
радио, телевидения, печати мутный поток рекламы. Нефтяные ком¬
пании, самолетостроительные и ракетные корпорации, страховые
общества наперебой возвещают о своих успехах и призывают... под¬
держивать правительство. На бирже царит отнюдь не радостное
настроение. Больше того, «Нью-Йорк тайме» пишет: «Кризисные
настроения сотрясают Уолл-стрит. Как только стало известно о
выступлении Кеннеди, на бирже продажа акций внезапно усилилась,
причем от них избавились главным образом мелкие держатели».
«Недавно я приобрел акции двух компаний. И вот за два часа
потерял восемьсот долларов,— заявил Тед Уокер, главный инженер
компании «Америкэн президент лайн»,— меня загнали в угол». По¬
нял ли он, что сейчас речь идет о судьбах народов, о судьбах мира?
От ответов на этот вопрос в немалой степени зависит, удастся ли
здравомыслящим людям Америки остановить безумцев из Пентаго¬
на у последней черты...»
165
Остановить безумцев удалось. Восторжествовал разум. О том,
как развивались события, было много написано, и вряд ли стоит все
это сейчас повторять.
Советское правительство в первые же дни кризиса твердо поста¬
вило на свое место тех, кто лелеял мечты внезапно, с наскока за¬
хватить Кубу и восстановить там те порядки, какие существовали,
когда на острове хозяйничал проамериканский сатрап Батиста.
В то же время Советское правительство ясно продемонстрировало
свою готовность к поискам такого решения, которое смягчило бы
остроту кризиса и позволило бы восстановить мир и спокойствие
в районе Карибского моря.
В конце концов была достигнута договоренность, основанная
на принципе равенства и взаимной безопасности. В США отменили
«карантин» Кубы и взяли на себя обязательство, что на нее не будет
совершено нападение или вторжение, причем не только со стороны
США, но и со стороны государств Западной Европы. Советское ра¬
кетное оружие было вывезено с Кубы, а американские ракеты были
убраны из Италии и Турции.
Эта договоренность застигла врасплох американские службы
«психологической войны», раздувавшие военную истерию. И уже
после того, как было достигнуто соглашение, американские еже¬
недельники, которые печатались заранее, вышли с устрашающими
надписями на обложках. «Большая развязка?» — вопрошал в номе¬
ре от 5 ноября журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт». «Развязка.
Цена свободы всегда высока»,— утвердительно заявлял «Ньюсуик»
в тот же день. «Развязка на Кубе»,— в свою очередь сулил «Тайм».
«Наполненная опасностями неделя»,— гласила надпись на обложке
«Лайф».
Так печать невольно выдала тайные замыслы тех, кто рассчиты¬
вал на совершенно иной исход событий.
Но люди здравомыслящие, в том числе и входившие в админи¬
страцию Кеннеди, вовремя отпрянувшие от края страшной пропасти
ядерной войны, поняли, что другого выхода, кроме договоренности
с Советским Союзом, не было, и сделали соответствующие вы¬
воды.
В Вашингтоне я встретился в те дни с работавшими тогда в гос¬
департаменте своими старыми знакомыми — Гарриманом, бывшим
послом США в Москве в годы войны, и Томпсоном, который воз¬
главлял посольство США в послевоенную пору. Оба они откровенно
рассказали мне о том, что пришлось им пережить в наиболее острые
часы кризиса. Работали они тогда почти круглые сутки, не выходя
из своих кабинетов, где, по их словам, даже были поставлены поход¬
ные кровати.
— Это никогда не должно повториться,— говорили они.— Мы
можем и должны жить в мире...
166
В Париже и Лондоне, в Бонне и Риме люди в те дни со страхом
прислушивались к новостям, доходившим из США. Обозреватель
газеты «Монд» Андре Фонтэн (он теперь ее директор) писал:
«США действовали односторонне, пренебрегая Уставом Объединен¬
ных Наций. Невозможно понять, во имя какого принципа Вашингтон
запрещает Гаване выбирать средства своей защиты, тогда как на
территории Турции находятся американские базы, угрожающие
СССР».
Я привез тогда в Москву целый ворох газетных вырезок с такими
высказываниями. Пуще всего западноевропейские союзники США
встревожились тем, что американцы, затевая свою опасную аван¬
тюру, даже не сочли нужным проконсультироваться с ними или хотя
бы предупредить их.
Когда я на обратном пути из США остановился в Париже и
встретился там с политическими и общественными деятелями, мно¬
гие из них откровенно говорили, что в те беспокойные дни они
серьезнее задумались над тем, какую же страшную опасность навле¬
кает на их страны участие в НАТО.
Обстановка в те тихие зимние дни располагала к плодотворному
раздумью. Пушки молчали, и небо по обе стороны Атлантики было
чисто. Парижане медленно прогуливались по бульварам, разгляды¬
вая витрины магазинов, и переговаривались о подготовке к встрече
Нового года, гадали о том, каким будет новый бюджет, обсуждали
свои текущие дела. Но стоило заговорить с ними о международных
делах, как сразу же в центре беседы оказывался вопрос об урегули¬
ровании Карибского кризиса и о тех треволнениях, которые тогда
пережили все.
Размышляя об уроках всего того, что произошло в те трудные
недели вокруг Кубы, газета «Монд» высказалась за превращение
Западной Европы в безатомную зону. Она напомнила о том, что по¬
добные идеи распространялись все шире,— достаточно было про¬
честь внесенное Бразилией предложение, направленное на превра¬
щение всей Латинской Америки и Африки в безатомную зону. Швед¬
ские политические лидеры рекомендовали, чтобы страны, не имею¬
щие ядерного оружия, обязались не приобретать его. И «Монд»
предлагала со своей стороны превратить древний Европейский кон¬
тинент в зону, где применение ядерного оружия было бы исклю¬
чено 1.
Ну что ж, над этими вопросами стоило поразмыслить в те холод¬
ные и ясные тихие дни, располагавшие к спокойному раздумью пос¬
ле бурного урагана, пронесшегося над Атлантикой и потрясшего
1 Увы, сейчас эта газета, которой руководит тот же Андре Фонтэн, прочно
забыв о том, за что она выступала тогда, неизменно ратует за сохранение и умно¬
жение ядерного оружия Франции. Как быстро иные политики забывают уроки
истории!
167
оба берега океана. И мне невольно вспомнилась любопытная вы¬
веска, которую мы увидели в одном небольшом городке штата Кон¬
нектикут, возвращаясь из Эндовера в Нью-Йорк: местный мэр ока¬
зался большим шутником — он распорядился прибить на воротах
городского кладбища табличку с лаконичной надписью: «Не торо¬
питесь: мы подождем».
«Право же,— подумал я,— следовало бы организовать экскурсии
сюда для воинственных генералов Пентагона и поддерживающих
их политиков!»
как политический обозреватель «Правды». Побывал во многих горо¬
дах. И не было дня, не было даже часа, чтобы я не слышал слова
«Вьетнам».
Все усиливавшаяся эскалация американской агрессии против
мужественного и стойкого вьетнамского народа, который уже много
лет самоотверженно сражался за свою независимость, вызывала
растущее беспокойство у многих американцев. Для одних это был
вопрос чести и совести; для других — вопрос материальный, финан¬
совый (когда я впервые приехал в США в 1946 году, американский
военный бюджет определялся цифрой в 12 миллиардов долларов,
а на 1967/68 финансовый год правительство Соединенных Штатов
запланировало военный бюджет в сумме 79,5 миллиарда дол¬
ларов); для третьих это был вопрос жизни и смерти сына, брата,
отца или жениха, посланных Пентагоном во Вьетнам.
Многие американцы не понимали, зачем Соединенным Штатам
эта разорительная и затяжная война в такой далекой стране, и тре¬
бовали ее прекращения. Но были и такие, которые призывали быст¬
рее «разделаться с этими азиатами», сбросить на них атомную бом¬
бу, и все тут. Иные пытались занять промежуточную позицию: нет,
говорили они, атомное оружие пускать в ход нельзя — это может
стать началом новой мировой войны, но и уходить из Индокитая не
надо — это нанесло бы урон престижу США.
За два года до этой поездки за океан я побывал во Вьетнаме, ви¬
дел там войну своими глазами, вместе с вьетнамцами лежал под па¬
давшими с неба американскими бомбами, беседовал с этими мужест¬
венными людьми, которые уже много лет сражались за свою свободу
и независимость.
Повидался я там и с одним из американских летчиков, которые
были сбиты во вьетнамском небе. То был капитан военно-морской
2.
АМЕРИКА В ЧАС
ВЬЕТНАМА
В
есной 1967 года я в седьмой
раз побывал в Соединенных
Штатах Америки. Пробыл
там на сей раз целый месяц
168
авиации США Филипп Нил Батлер, выполнявший свой последний
смертоносный рейд на самолете А 4-С «Скайхок» («небесный яст¬
реб»). Хотелось узнать, что он думает об этой необъявленной войне
против народа, который никогда не причинял никакого вреда Соеди¬
ненным Штатам.
Его сбили неподалеку от города Винь, в котором я побывал не¬
задолго до этой встречи. В ушах еще звучали глухие взрывы бомб,
сухие отрывистые удары зениток. Вспоминались ослепительно жел¬
тые шары осветительных ракет, противный вой американских реак¬
тивных моторов. Время от времени мне и моим спутникам сообщали:
сбит еще один, сбито три самолета. Мы видели их обломки, читали
документы, найденные на борту самолетов. А сейчас предстояла
встреча лицом к лицу с одним из тех, кто носился в небе над Винем.
И вот мы увидели его. Долговязый американский парень, белобры¬
сый, коротко, по-военному уставу остриженный парикмахером авиа¬
носца «Мидуэй». Волосы еще не успели отрасти. На нем чисто высти¬
ранная руками вьетнамской прачки рубашка, легкие, подходящие
для тропического климата брюки. Он молод, здоров, и чувствуется,
что с ним обращаются хорошо, чего он, признаться, никак не ожи¬
дал: начальство говорило, что его обязательно будут пытать или, по
крайней мере, бить, если он сдастся в плен.
В голубых глазах американского парня родом из штата Оклахо¬
ма боролись волнение, тревога и любопытство. Он впервые в жизни
видел советского журналиста.
Батлер нервно мял пальцами дымящуюся сигарету. Вначале он
отвечал на мои вопросы немногословно, настороженно. Батлер,
подобно устрице, чуть-чуть приоткрыл створки своей раковины, и я
понемногу начал знакомиться с тем, как парни из Оклахомы ста¬
новятся в наш век участниками военных преступлений.
Филипп Батлер закончил среднюю школу, ему хотелось продол¬
жать образование. Его отец, старый столяр, качал головой: это ему
не по карману. Что же, стать столяром, как отец?.. А почему бы не
пойти в военно-морскую академию в Аннаполисе, которая оспари¬
вает славу у знаменитой армейской академии Уэст-Пойнт? Боль¬
шие красивые плакаты обещали стипендию, бесплатное обуче¬
ние, а после учебы высокооплачиваемую службу в морской авиа¬
ции. Прослужишь несколько лет — возвращайся, если хочешь, к
гражданской жизни. К тому времени у тебя может быть крупная
сумма...
Филипп выдержал конкурсный экзамен, и отец поздравил его:
карьера сына казалась ему обеспеченной. Если бы он тогда знал,
как она закончится (старик не дожил до этого). В академии время
летело быстро: занятия по теории, практика, футбол, бейсбол,
бокс — больше всего Батлер любил спорт и меньше всего интере¬
совался политикой. Наконец Филипп окончил академию, надел кра¬
169
сивый мундир, который ему очень понравился, женился на миловид¬
ной девушке по имени Карэн, и вдруг... пришло время расплачивать¬
ся с дьяволом за проданную душу.
Батлер как-то не задумывался все эти годы, что те, кто окончил
эту академию, были заняты весьма неблаговидными делами. Хотя
на земле официально царил мир, солдаты Соединенных Шта¬
тов все время воевали. Выпускники академии бомбили, стреляли,
вторгались в чужое небо в самых разных местах земного шара —
то в Индокитае, то в Африке. Они прокладывали маршруты полетов
над Кубой, летали над Западной Европой...
Теперь пришел черед парня из Оклахомы. Он был зачислен на
авианосец «Мидуэй» («Эта старая посудина,— сказал он мимохо¬
дом,— чертовски качает»), и ему приказали собираться в путь.
За три дня до ухода авианосца у Батлера родилась дочь. Ее назвали
Дианой, и он успел только один раз подержать ее на руках.
Через океан плыли долго. Болтались в портах Японии, Филип¬
пин — там есть где развеять скуку, имея доллары в кармане. Вдруг
новый приказ: идти к берегам Вьетнама.
— Нас направили сюда, чтобы мы противостояли агрессии с
Севера,— заученно сказал Батлер,— таков был приказ.— И, помед¬
лив, он добавил: — Я тоже так думал...
Парень из Оклахомы не договаривал. Но он, по-видимому, не
случайно выбрал прошедшее время — «думал» вместо «думаю».
Но вернемся к его короткой военной карьере. Он отлично запом¬
нил свой первый боевой вылет. Летчиков подняли ночью, указали
на карте квадрат, по которому надо было нанести удар, заверили,
что это будет совсем нетрудно и безопасно. Сказали, что приказ по¬
лучен из Вашингтона.
— Я ни о чем не думал, кроме того, как надо выполнить зада¬
ние,— продолжал Батлер.— Когда я поднял самолет в воздух, у ме¬
ня было такое ощущение, что мир вдруг замер и остановился и я
один в пустоте со своими приборами. Действовал автоматически:
выводил самолет на курс, снижался, пикировал, нажимал рычаги
бомбосбрасывателя... А когда вернулся, наступила страшная реак¬
ция: я только тут понял, что произошло. Меня била дрожь, я долго
не мог заснуть, пил кофе, курил сигареты, все делал невпопад.
Да, легкой «прогулки» не получилось,— далеко не всем самоле¬
там, вылетевшим в ту ночь на бомбежку, удалось благополучно
добраться до своей базы. Батлера передергивало, когда он вспоминал
резкие вспышки близких разрывов зенитных снарядов.
А потом был еще один полет, и тоже ночью.
— Какие цели вы бомбили?
— На это трудно ответить. У нас был приказ атаковать один
небольшой участок.
— Были ли там дома мирных жителей?
170
— Не знаю,— уклончиво сказал он.
Самолет Батлера был сбит во время четвертого вылета. Все
произошло мгновенно. Он увидел яркую вспышку взрыва, почувст¬
вовал, как какая-то сила тряхнула самолет, сразу ставший не¬
послушным, и еле успел катапультироваться из падавшей горящей
машины...
У Батлера было достаточно времени, чтобы обдумать все слу¬
чившееся. Он еще многого не понял, но факты, с которыми он
сталкивался на каждом шагу, уже заставляли его сопоставлять их
с прежними стандартными представлениями, которые ему вбили
в голову преподаватели в академии.
Он сказал мне, что на него произвели огромное впечатление
глаза вьетнамских крестьян, в которых горела глубокая ненависть
к чужому человеку, который только что сбрасывал на них бомбы.
Он думал, что его тут же расстреляют. Но никто не поднял на него
руки. Осмелев, он попросил пить.
— Мне дали большую чашку прохладной воды с сахаром. Я ни¬
когда не пил раньше воду с таким наслаждением,— заметил он.
Батлер явно испытывал угрызения совести, хотя прямо об этом
не говорил. Он лишь сказал, что когда окончится война и он освобо¬
дится из плена, то на военную службу не вернется.
И вот два года спустя после этой встречи с капитаном Батлером
я получил возможность взглянуть на «грязную войну» американ¬
цев во Вьетнаме с их собственной территории, увидеть, как эта
война сказывалась в самой Америке. Я беседовал в течение месяца
с очень многими американцами, начиная с виднейших деятелей се¬
ната и ответственных правительственных чиновников и кончая рядо¬
выми гражданами.
Как всегда, по вечерам я вел подробные записи о том, что видел
и слышал. И вот перед вами, читатель, некоторые из этих записей,
отражающих умонастроения американцев в тот страшный и поисти-
не невыносимый для большинства из них час Вьетнама. Именно этот
час предопределил важные перемены в политике США, которая
вскоре после этого, в семидесятые годы, совершила новый зигзаг —
на сей раз в сторону разрядки международной напряженности.
Но тогда, во второй половине шестидесятых годов, до этого еще
было далеко...
Вашингтон, 11 апреля 1967 года.
Вот я и снова в Америке. Прилетел вчера, поздним вечером.
Сегодня утром раскрыл газеты и невольно усмехнулся: американ¬
ская пресса остается верна себе. Она выносит на первые полосы все
что угодно, кроме того, что является самым наболевшим для чита¬
теля.
171
На первой полосе «Вашингтон пост» сегодня помещен снимок:
президент Джонсон в окружении своих ближайших друзей и едино¬
мышленников открывает сезон игры в бейсбол. Он наносит удар по
мячу, «проявляя значительную спортивную форму», как уточняет в
подписи газета.
На первой же полосе сообщается о возвращении вице-президен¬
та Хэмфри из Западной Европы. Сообщение выдержано в мажорных
тонах, хотя сведущим лицам отлично известно, что там весьма хо¬
лодно приняли посланца США, добивавшегося участия союзников
по НАТО во вьетнамской войне.
И только на пятнадцатой странице притаилась скромная заметка
о том, что «США подтверждают использование бомб для уничто¬
жения живой силы в Северном Вьетнаме» (до этого власти неиз¬
менно заявляли, будто американская авиация бомбит только «сталь
и бетон», то есть военные сооружения). Да еще на двадцать третьей
странице под рубрикой «Городская жизнь» напечатано сообщение
о том, что члены организации «Женщины, боритесь за мир» вчера
пикетировали Белый дом, требуя прекращения войны во Вьетнаме.
Чем же на самом деле живет сейчас Америка? Ответ на этот
вопрос я нашел в статье сенатора Б. Хартке, опубликованной в из¬
дающемся небольшим тиражом журнале «Сатердей ивнинг пост» —
одном из немногих изданий, позволяющих себе серьезно обсуждать
серьезные проблемы. Статья эта озаглавлена: «Вьетнам стоит доро¬
же, чем мы думали».
Б. Хартке — деловой человек. Хартке знает, о чем пишет: ведь
он работает в финансовой комиссии сената. Ему известно, что час
полета бомбардировщика Б-52 обходится в 1300 долларов, что бом¬
бы ценятся по доллару за фунт, а всего в 1966 году на Вьетнам было
сброшено 637 тысяч тонн бомб — по одной тонне на каждых 55 жи¬
телей этой страны. Он знает, что лишь одна военная операция
«Декхауз-5», проведенная американскими войсками в Южном Вьет¬
наме, обошлась в 16 миллионов долларов, а убито было 20 вьетнам¬
цев и смерть каждого обошлась, таким образом, в 800 тысяч дол¬
ларов. А всего Соединенные Штаты, пишет Хартке, уже израсхо¬
довали на войну во Вьетнаме десятки миллиардов долларов.
Ради войны американская администрация сократила ассигно¬
вания на мелиорацию — нашла деньги на ведение войны в течение
шести часов (часов!), урезала в пять раз расходы на молоко нуждаю¬
щимся школьникам — нашла деньги еще на день (один день!) вой¬
ны. «Мы бессовестно разбазариваем наши национальные богатства,
ведя эту войну»,— в сердцах написал сенатор Хартке.
Вашингтон, 13 апреля.
Сегодня я побывал, так сказать, на главной политической кухне,
где варится внешняя политика Соединенных Штатов,— в государ¬
ственном департаменте.
172
После тщательной проверки документов бравые охранники в
синих мундирах с золотыми галунами указали мне путь. Я поднялся
на автоматическом лифте, прошел лабиринтом пустых, стерильно
чистых белых коридоров и оказался в святая святых американской
дипломатии — совете планирования внешней политики США.
За широким письменным столом, на котором стояли две корзин¬
ки бумаг с надписями «входящие» и «исходящие», сидел улы¬
бающийся рыжеватый господин. Всем своим видом он показывал,
что очень доволен тем, что к своим тридцати девяти годам оказался
здесь. Мы неплохо знаем друг друга, хотя до этого никогда не встре¬
чались. Я читал его статьи и речи, посвященные американо-совет¬
ским отношениям (недаром он провел добрых четырнадцать лет
сначала в гарвардском «русском институте», а потом в Колумбий¬
ском «институте по проблемам коммунизма»), а он... Перед ним
возвышалась стопа фотокопий моих статей, напечатанных в «Прав¬
де». Это был профессор Збигнев Бжезинский.
— Давайте не будем спорить,— предложил он мне,— ведь мы
все равно не убедим друг друга. Это будет простое проигрывание
старых граммофонных пластинок. Поговорим о том, как сложатся
международные отношения в семидесятые и восьмидесятые годы.
— Отлично,— сказал я.— Что же вы планируете на следующее
десятилетие?
— Мировой войны мы не планируем,— быстро ответил он.—
Но борьба, конечно, будет продолжаться...
И тут же Бжезинский развил свою теорию международных отно¬
шений второй половины двадцатого века. Она была построена на
весьма привлекательной для его единомышленников, но совершенно
нереалистической и потому чреватой опасными просчетами основе:
Бжезинский уверен, что ближайшее десятилетие может и должно
стать десятилетием американского верховенства в мировых делах —
«американским десятилетием», как он выразился.
Этот специалист по проблемам борьбы с коммунизмом, игнори¬
руя роль социальных движущих сил в развитии общества, делит мир
на «индустриально развитые» и «индустриально неразвитые» страны.
Он пытается найти некие «правила игры», которые исключили бы
возможность столкновения «индустриально развитых» государств
между собой и оставили бы простор для их экспансии в сфере
«индустриально неразвитых» стран. Эти последние, видите ли,
должны «сами решить, к какому лагерю индустриально развитых
государств они примкнут».
— Каким образом?
— Ну, к примеру, Южный Вьетнам твердо решил соединить
свою судьбу с Западом. И ему не надо мешать в осуществлении
этого решения,— быстро ответил Бжезинский и тут же повторил: —
Нет, нет, не будем спорить...
173
Мы все же заспорили, и каждый, конечно, остался при своем
мнении. Я, естественно, напоминал, что времена, когда колониза¬
торы захватывали целые континенты, оправдывая свои действия
мнимым желанием вождей племен встать под их высокое покрови¬
тельство, канули в вечность. Бжезинский остался при своей теории.
Когда мы прощались, он вручил мне оттиск статьи, опубликованной
в ведомственном бюллетене «Форин сервис джорнэл», в которой
содержится подробная аргументация его выводов о том, будто Сое¬
диненным Штатам, как «единственной глобальной силе в мире»,
самой судьбой суждено верховенство в современном мире.
Справедливость требует отметить, что Бжезинский, как гово¬
рится, пороха не изобрел. Основополагающая доктрина американ¬
ской внешней политики, ставящей своей целью завоевание мирового
господства, была разработана задолго до того, как он пришел в Совет
национальной безопасности. В основных чертах она была сформу¬
лирована небезызвестным Джеймсом Бернхэмом еще тогда, когда
Збигнев Бжезинский был школьником, а затем усовершенство¬
вана его последователями.
В опубликованной в 1947 году книге, которая называлась «Борьба
за весь мир» ', Бернхэм прямо поставил вопрос о том, что США
должны создать «всемирную империю», которая была бы способна
подготовить и провести третью мировую войну против СССР и дру¬
гих социалистических стран.
Все это, конечно, лишь беспочвенные мечты безответственных
людей, не желающих считаться с реальностями второй половины
двадцатого века. Но когда такие люди допущены к формированию
политических доктрин, которыми должно руководствоваться круп¬
нейшее капиталистическое государство, это становится опасным.
Мне вспоминаются в этой связи слова, сказанные еще в 1965 году
известным американским ученым Ральфом Лэппом, который участ¬
вовал в свое время в создании и испытании первой атомной бомбы.
«Мы,— предостерегающе писал он в своей книге «Новые жрецы»,—
как бы находимся в поезде, набирающем скорость, несущемся по
железнодорожному пути с множеством стрелок, уводящих в неиз¬
вестном направлении... Большинство пассажиров находится в по¬
следнем вагоне и смотрит назад. Некоторые из них, опасаясь, что
они сели в экспресс, следующий в ад, хотят соскочить, пока не
поздно. Но, как оказывается, такой возможности у них уже нет.
Правда, пассажиры могут еще обсуждать положение и пытаться
связаться с теми, кто ведет поезд. Может быть, к счастью, ока¬
жется, что те, кто ведет его, совещаются между собой и держат руку
на тормозе».
Однако как раз в этом-то уверенности и нет!..
1 Во Франции эта книга была издана под более прямолинейным названием —
«За мировое господство».
174
Вашингтону 14 апреля.
Нынче я из охваченного мечтами об «американском десятилетии»
отдела планирования внешней политики госдепартамента попал в
беломраморный дворец конгресса и явственно ощутил там пронзи¬
тельный ветерок леденящей тревоги. Члены американского конгрес¬
са вынуждены постоянно общаться со своими избирателями, они
лучше знают, чем дышит страна. Господа сенаторы и конгрессмены
не могут полностью игнорировать мнение тех, чьими голосами они
избраны.
Хожу из кабинета в кабинет, нанося визиты деятелям сената
и палаты представителей, и беседую с ними и с их помощниками —
а их у сенаторов и конгрессменов немало,— и в результате этих
бесед вырисовывается довольно любопытная картина.
В ожидании, пока сенатор Джейкоб Джавитс из Нью-Йорка
проголосует по проекту поправки к бюджету, автор которой предла¬
гает, чтобы каждый американец дополнительно уплатил доллар на
расходы, связанные с президентскими выборами (впоследствии
станет известно, что проект провалился), мы толкуем с его помощ¬
ником о почте шефа. Оказывается, избиратели шлют сенатору при¬
мерно 30 тысяч писем в месяц. Почту разбирают восемь сот¬
рудников.
О чем пишут? Главным образом по вопросам, связанным с зако¬
нодательством. Пишут и о войне. Примерно, 60 процентов выступают
против агрессии США во Вьетнаме.
Но вот в кабинет входит и сам сенатор. С ним мы знакомы уже
много лет. Да, он озабочен тем, что происходит во Вьетнаме. Да,
в начале этого года он выступал с требованием прекратить борьбу
с Севером. Да, он за политическое решение. Но...
И тут начинаются отговорки, которые в эти дни я уже слышал
не раз: все это очень сложно; многие американцы, по подсчетам
экспертов, даже большинство их, поддерживают действия США во
Вьетнаме; письма избирателей, конечно, содержат много протестов,
но по письмам можно ли судить о настроениях американцев?
Еще и еще встречи с сенаторами. Некоторые из них занимают
более определенные позиции, открыто выступая за прекращение
необъявленной войны против Вьетнама.
— Вы знакомы с моим предложением прекратить бомбардиров¬
ку Севера Вьетнама и начать переговоры с теми, против кого сра¬
жаются американские войска? — спросил меня сенатор-демократ
Роберт Кеннеди. И тут же добавил: — Я считаю ошибочным реше¬
ние об этих бомбардировках.
— Я внес конкретное предложение,— сказал мне сенатор-де¬
мократ Джозеф Кларк.— США должны в одностороннем порядке
прекратить все военные действия во Вьетнаме, как на Севере, так и
на Юге. Тогда откроется путь к переговорам...
175
— Американская военная интервенция во Вьетнаме неоправдан¬
на, беззаконна, аморальна, и во всех отношениях это катастрофа
для наших национальных интересов! — воскликнул сенатор-демо¬
крат Эрнст Грюнинг. Выступив в комиссии по делам вооруженных
сил, он предложил запретить посылать во Вьетнам американских
солдат, которые не хотят ехать туда добровольцами.
И все-таки почти все сенаторы, с которыми я повстречался
сегодня, упрямо повторяли, оспаривая данные опросов обществен¬
ного мнения: не следует думать, что большинство американцев про¬
тив войны во Вьетнаме. За уход из Вьетнама проголосовало бы
только меньшинство. Беседы эти оставляют какое-то странное ощу¬
щение — пусть, мол, все идет, как идет, выхода нет!
Их время безудержно мчится, и очередные выборы президента
в ноябре 1968 года неотвратимо приближались. Командующий аме¬
риканскими войсками во Вьетнаме генерал Уэстморленд обещал
«покончить с Вьетнамом». Ну а если это ему не удастся?
Вашингтону 14 апреля.
Продолжаю свои встречи с сенаторами, правительственными
чиновниками, общественными деятелями, журналистами. Убеж¬
даюсь все больше, что здесь царит глубокая озабоченность в связи
с затяжкой и обострением войны во Вьетнаме. В то же время, когда
беседуешь с людьми, близкими к «сильным мира сего», поражает
их упрямство и абсолютно не реалистичный подход к войне во
Вьетнаме.
Иногда даже трудно понять, почему они в беседах так настой¬
чиво отстаивают свою заведомо неприемлемую и неосуществимую
программу «урегулирования во Вьетнаме»: пусть-де «Вьетконг» (так
называют здесь патриотические силы Южного Вьетнама, дающие
отпор американским агрессорам) уйдет на Север, «оставит в покое»
«правительство Ки», и тогда воцарится мир.
— Но ведь вы прекрасно знаете, что «Вьетконг» — это подав¬
ляющее большинство населения Южного Вьетнама! — говорю я
этим господам.
— У нас есть обязательства перед правительством маршала Ки,
и мы должны их выполнять,— отвечают они мне.— Мы не можем
уронить свой престиж.
Странное представление о престиже, ради которого эта страна
ведет такую жестокую и варварскую колониальную войну, не доби¬
ваясь при этом сколь-нибудь заметных военных успехов!..
Вашингтону 15 апреля.
Средний американец, закончив свой трудовой день, возвращается
домой усталый, измотанный работой и долгой ездой, жена начинает
напоминать ему о семейном бюджете, дети-подростки также не ра¬
дуют. Отец семейства хочет отвлечься, позабыться. Он включает
телевизор. И тут-то его и ловят спрятавшиеся за голубым экраном
176
пропагандисты. В перерыве между веселеньким музыкальным шоу
и «комедией ужасов» появляется лицо телевизионного комментато¬
ра, и он за несколько минут, а то и за одну минуту вбивает в мозг
телезрителя милитаристский гвоздь: «Красные просачиваются
в Южный Вьетнам!», «Коммунисты устроили засаду и перебили
взвод американских солдат!», «Заботясь о мире, президент прика¬
зал направить во Вьетнам еще одну воинскую часть!», «Честь Амери¬
ки требует не допустить захвата красными Сайгона!», «Конгрессу
придется (говорит со вздохом комментатор) увеличить военный
бюджет... сократить гражданские ассигнования...»
И вот так вечер за вечером, гвоздик за гвоздиком. Мистер Сред¬
ний Американец расстроен и огорчен: только не хватало еще этих
коммунистических происков ко всем его заботам! Практическая
смекалка подсказывает ему — жди новых налогов, новых прорех в
семейном бюджете.
«При американском образе жизни,— замечает антивоенный
журнал «Майнорити оф уан»,— легко выдать ненормальное за нор¬
мальное... Вовсе нетрудно деморализовать людей, сделать их без¬
душными и бесчеловечными...»
Средний Американец не прочтет этих строк — таких журналов
он не выписывает и не покупает. Если он и берет в руки газету, то
это жалкий «таблоид» — бульварное издание, где о Вьетнаме один
разговор: «Морские пехотинцы защищают свободу от красных
агрессоров»; и тут же зловещее предупреждение: сия версия
не может быть подвергнута сомнению, сомневаются только пре¬
датели.
Мне не раз говорили вашингтонские деятели: американцы —
народ гордый. Да, в народе США миллионы гордых людей, дорожа¬
щих традициями Вашингтона, Джефферсона и Линкольна. Именно
они первыми выходят на антивоенные демонстрации. Именно они
отказываются быть пушечным мясом в неправой войне. Именно эти
гордые американцы организовали беспрецедентные за всю историю
страны массовые антивоенные протесты, призывая правительство
прекратить кровавую бойню во Вьетнаме, народ которого героически
отражает атаки агрессоров.
Вашингтону 17 апреля.
Я был приглашен на обед к одному видному обозревателю,
статьи которого два-три раза в неделю печатаются в сотнях аме¬
риканских газет. Разговор, понятно, зашел о войне во Вьетнаме.
Мой собеседник, который неделю назад был у президента Джонсона,
повторял его доводы: у США-де нет иного выхода, кроме эскалации
войны, поскольку вьетнамцы отказываются сложить оружие. Чувст¬
вовалось, что сам обозреватель отнюдь не уверен в силе этих дово¬
дов, но вынужден считаться с тем, что «голуби» в Вашингтоне со¬
ставляют меньшинство, а «ястребы» все больше свирепеют.
177
Присутствовавшая при этом разговоре жена моего собеседника
сказала:
— Да, вы знаете, я в субботу еду с внуком в Нью-Йорк. Дога¬
дайтесь зачем!
— К родным?.. К знакомым?.. Хотите сводить внука в театр на
Бродвее?
— Нет, мы будем участвовать в демонстрации против войны
во Вьетнаме...
Я взглянул на обозревателя. Его лицо осталось непроницаемым,
но в глазах блеснул теплый огонек — видимо, этот вопрос об¬
стоятельно обсуждался и был решен положительно на семейном
совете.
— Да,— продолжала жена обозревателя,— и я еду не одна.
Мистер Итон, железнодорожный король из Кливленда, предо¬
ставил в распоряжение организаторов «Весенней мобилизации за
мир» несколько поездов. Один из них уйдет из Вашингтона. Вместе
со мной поедет жена верховного судьи Уоррена, жена крупного
вашингтонского финансиста Кафрица и многие другие...
Я уже слыхал о подготовке этой демонстрации. Мне говорили,
что в ее организационном комитете объединились представители
самых разных политических тенденций и социальных кругов. Но то,
что принять участие в манифестации собираются представители
таких семей, какие назвала моя собеседница, явилось для меня
чем-то новым и, прямо скажу, поразительным.
Нью-Йорк, 24 апреля.
Итак, снова Нью-Йорк. Он все такой же динамичный, шумный,
энергичный, немного замусоренный, каким я его знаю уже много
лет. Вот только небоскребов стало побольше. Куда ни оглянись,
сорока-, пятидесяти-, шести десятиэтажные дома. Строят их быст¬
ро — за девять-десять месяцев.
Встречаюсь здесь с политическими деятелями, бизнесменами,
журналистами. Тема разговоров все та же: Вьетнам, Вьетнам,
Вьетнам... А что пишут газеты? О, газеты уверяют, что в Америке
все в порядке. Никаких проблем! Население Нью-Йорка веселится
и танцует. Да-да, заявляют газеты, Америка пляшет до упаду,
радуясь прохладной весне, душистым цветам, ласковому солнцу.
Вы говорите, что это шокирует людей, которых волнуют действия
американских парней во Вьетнаме? Ради них Америка не будет
изменять своим нравам...
Но людей, стоящих у руля правления Соединенных Штатов,
озадачило и встревожило то, что произошло в Нью-Йорке и Сан-
Франциско 15 апреля: полмиллиона участников демонстраций за
прекращение войны,— такого в США никогда не было.
«Настало время ответить на эскалацию войны во Вьетнаме
эскалацией оппозиции этой войне»,— заявил 23 апреля извест¬
178
ный общественный деятель Соединенных Штатов Мартин Лютер
Кинг.
Нью-Йорк у 1 мая.
Волнующий день: первомайская демонстрация в самом сердце
империалистической цитадели — в Нью-Йорке, в двух шагах от
знаменитого Уолл-стрита, на Юнион-сквер, что означает по-рус¬
ски — площадь Единства.
О, конечно, эта демонстрация не похожа на наши могучие
шествия, когда сотни тысяч людей собираются вместе, чтобы
заявить на весь мир о своей воле к сплочению со всеми революцион¬
ными и миролюбивыми силами земли в борьбе за мир, свободу
и социальный прогресс. Здесь манифестации пока немногочисленны,
хотя именно на американской земле рабочие Чикаго еще в прошлом
веке установили эту традицию встречаться каждый год в день Пер¬
вого мая, чтобы заявлять о своей пролетарской солидарности.
Выходить в условиях современной Америки на первомайскую
демонстрацию — значит обрекать себя на нелегкую судьбу. Ведь
каждого — буквально каждого! — ее участника опознают, отметят
в тайных реестрах, сфотографируют агенты сыскной полиции,
и каждому из них потом в той или иной форме отомстят за смелость.
Поэтому на Юнион-сквер приходят лишь самые решительные,
самые твердые, самые непримиримые. И что бы там ни было, всем
чертям назло они проводят свой первомайский митинг...
У старинной арки возведена дощатая трибуна. Плакаты кричат:
«Да здравствует 1 Мая, Международный день солидарности трудя¬
щихся!», «Остановим преступную американскую агрессию во
Вьетнаме!»
На трибуне сменяются один за другим ораторы. Произносит
речь и член руководства Компартии США Аптекер. Он призывает
к укреплению единства прогрессивных сил, к расширению фронта
сопротивления силам войны и агрессии. Звучат аплодисменты,
потом к микрофону подходит девушка с гитарой. Она поет песню
о борьбе рабочих за свое святое дело.
В толпе шныряют назойливые молодые люди — без конца фо¬
тографируют, фотографируют. Все знают, зачем это делается и куда
пойдут снимки.
А вокруг, словно монументы, застыли дюжие, дородные поли¬
цейские в синих мундирах, сидящие на жирных, раскормленных
казенным овсом конях. Они готовы чуть что ринуться в атаку, был
бы только повод. Но повода нет, и полицейские угрюмо остаются
в бездействии. За спинами у них, надежно защищенные этой синей
броней, беснуются пятеро молодчиков, на рукавах которых изоб¬
ражены фашистские знаки СС,— это члены нацистской партии
Соединенных Штатов Америки. Они истерично вопят:
— Убейте красных сторонников мира!
179
— Социализм — измена!
— Америка — для белых!
— Карл Маркс был евреем!
— Самый лучший красный — это мертвый красный!..
Репортеры буржуазных газет спешат сфотографировать этих
пятерых. Можно не сомневаться, что завтра их разбойничьи рожи
с распахнутыми до ушей ртами появятся в печати с подписью:
«Контрдемонстрация против красных». Еще бы, ведь в Америке
свобода печати...
А вокруг трибуны продолжается первомайская демонстрация.
Традиция рабочих Чикаго живет...
Нью-Йорк, 5 мая.
Сегодня мы с корреспондентом «Правды» в Нью-Йорке Нико¬
лаем Курдюмовым встретились с Дэвидом Рокфеллером, одним из
пяти всесильных братьев, играющих важную роль в политике и эко¬
номике Соединенных Штатов. Дэвид руководит могучим банком
«Чейз Манхаттан банк», новехонький шестидесятиэтажный не¬
боскреб которого, сверкая сталью, алюминием и пластмассой,
возносится к небу посреди обветшавших зданий Уолл-стрита,
как бы напоминая им: «А ну потише, вы, старикашки, здесь
командую я!»
Мы знакомы с Дэвидом уже давно. Будучи человеком дально¬
видным, он при всей своей занятости бизнесом (а у братьев Рокфел¬
леров обязанности строго распределены: двое — губернаторы шта¬
тов, третий командует банком, четвертый и пятый покровитель¬
ствуют искусству) находит время для контактов с «Востоком», как
здесь деликатно именуют социалистические страны. Вот и сейчас
он считает своим долгом опять подчеркнуть, что по-прежнему
выступает за развитие деловых связей с Советским Союзом, за раз¬
витие торговли, за культурный обмен.
Разговор, естественно, заходит о Вьетнаме. Дэвид Рокфеллер,
конечно, поддерживает позицию правительства, хотя и оговарива¬
ется, что «у США нет там долговременных экономических и поли¬
тических интересов» (ой ли, мистер Рокфеллер?). «Я не считаю,
что мы попросту выведем оттуда войска, у нас нет такого намере¬
ния». Стало быть, в перспективе война и только война? «Я сожа¬
лею, как и все, что война продолжается»...
Дэвид Рокфеллер провожает нас до выхода из своего огромного
кабинета, наполненного чистейшим кондиционированным воздухом.
Большая дверь из массивного непрозрачного стекла, герметически
закрывающая выход, бесшумно уходит в стену. Мы покидаем
футуристический небоскреб «Чейз Манхаттан банк» под ритмичный
шорох струй фонтана в бассейне с голубым дном, погружаясь
в жаркую, насыщенную бензиновыми парами атмосферу тесных
переулков Уолл-стрита.
180
3.
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
С РОНАЛЬДОМ РЕЙГАНОМ
п
рошло еще два года. В 1969 го¬
ду я снова приехал в Соеди¬
ненные Штаты и провел там
около двух месяцев. Это было
знаменательное время: в Белый дом только что вселился новый
президент. Вместе с десятками миллионов американцев я наблюдал
на экране телевизора, как происходило то, что находчивые амери¬
канские журналисты назвали «сменой караула»: грустный и сумрач¬
ный Джонсон в сопровождении своей осунувшейся супруги покидал
президентский дворец, а веселый, улыбающийся Никсон со своей
женой Патрицией вселялись на их место.
В ожидании, пока политическая обстановка прояснится и новая
администрация раскроет свои планы, я летал над страной из конца
в конец, колесил по восьмиструнным американским дорогам, шагал,
продираясь сквозь тесную торопливую толпу, по каменным ущельям
городов среди пластико-алюминиевых, бронзовых, мраморных небо¬
скребов и по мрачным кварталам гетто. И непрестанно думал: куда
же она мчится, эта беспокойная Америка?
Коллеги из влиятельной газеты «Лос-Анджелес тайме» пореко¬
мендовали мне побеседовать с губернатором Калифорнии Рональ¬
дом Рейганом, и я направился в столицу этого штата город Сакра¬
менто. В моем дневнике тех дней сохранилась запись об этой
встрече:
«Сегодня мне дал аудиенцию губернатор Рональд Рейган, кото¬
рый в некотором роде известен своими, мягко выражаясь, крайне
правыми взглядами. Пока меня вели к нему по анфиладе парадных
залов, где в изобилии были размещены картины, гравюры, сувениры,
флаги, я пытался вспомнить, на что это похоже. И вдруг пришла на
ум простая мысль: да ведь это же анфилада Голливуда, в таких
декорациях сняты десятки фильмов о высокопоставленных особах.
В политической жизни США очень многое зависит от того, как
делающий карьеру держится под испытующим оком телекамеры.
В ходе предвыборной кампании соперник Рейгана, его предшествен¬
ник на посту губернатора, демократ Браун пытался срезать его
в телевизионной баталии язвительным вопросом: «Как вы, актер,
не обладающий опытом государственной деятельности, сможете
руководить крупнейшим штатом?» Но Рейган не смутился. «Я играл
и роли королей, так что с ролью губернатора уж как-нибудь справ¬
люсь»,— сказал он с ослепительной улыбкой. В конечном счете
голоса избирателей перекочевали от Брауна к нему.
И вот я в кабинете у губернатора. Высокий, подтянутый,
в элегантном светлом костюме, все с той же ослепительной гол¬
ливудской улыбкой на устах, он сидит за огромным письменным
столом, откинувшись на спинку кресла. Чувствуется, что ему
181
доставляет удовольствие рассказать советскому коммунисту, как
велик и богат его штат, представляющий собой, как здесь любят
выражаться, «кусочек двадцать первого века».
— Я очень горжусь Калифорнией,— говорит губернатор.— Это
классический пример развития свободной инициативы. Мы на пятом
месте в западном мире по валовому национальному продукту.
— На пятом?
— Да. На первом, конечно, идут Соединенные Штаты,— еще
ослепительнее улыбается мой собеседник,— затем идут Япония,
Федеративная Республика Германии, Англия и на пятом — Кали¬
форния. Со своими 20 миллионами населения мы производим столь¬
ко же товаров, сколько их создают 100 миллионов японцев. Мы даем
40 процентов всех овощей и фруктов, которые едят американцы.
Мы сооружаем большую часть самолетов и ракет, поступающих
на вооружение Соединенных Штатов. Мы...
На мгновение я перестаю слушать губернатора — настолько
поражает меня то, что он говорит: для него Калифорния, видимо,
независимая держава. О конечно же, он стопроцентный америка¬
нец! Стоящий у его стола звездно-полосатый флаг красноречиво
напоминает об этом. Но Калифорния в его представлении —
квинтэссенция американизма. 10 процентов граждан США, живу¬
щие здесь,— совершенно особенные американцы. Они указывают
путь не только Америке, но и всему миру.
Еще в 1883 году один американский писатель констатировал
в журнале «Оверлэнд мансли»: «Почти во всех отношениях Кали¬
форния отражает американский дух, в ней лишь все — больше.
Герань там невероятно высока и крепка, словно маленькое дерево,
свекла — словно гигантский арбуз. Столь же неестественно гран¬
диозны там фанатики и ханжи, факиры и пророки, мистики и меч¬
татели».
А губернатор переходит к международным делам. Укоризненно
покачивая тщательно причесанной головой, осуждает Советский
Союз, который, как он считает, несет ответственность за те пере¬
мены, которые происходят в «третьем мире». «Ведь это ваши агенты
сеют там смуту»,— строго замечает он. А что губернатор думает
о возможности установления добрососедских отношений между
нашими странами? О конечно же, он за это, но надо, чтобы сначала
Советский Союз изменил свой социальный строй, вести дела с кото¬
рым, по мнению Рейгана, невозможно.
Мы вежливо прощаемся, и я ухожу, унося с собою подаренную
мне отлично изданную книжицу — «Экономический доклад губер¬
натора. 1968».
Вернувшись в гостиницу, я перелистал этот отчет. В нем не без
оснований подчеркивалось, как высок уровень экономического и
научно-технического развития Калифорнии. Но тут же я набрел
182
на такие строки, записанные в «Экономическом докладе губерна¬
тора»:
«В силу большого значения оборонной и космической индустрии
наш штат превратился в важнейший источник нового вооружения
для современного ведения войны. Численность рабочих, занятых
в авиакосмической промышленности в 1967 году, возросла еще на
48 тысяч человек и продолжает расти. На долю этой промышлен¬
ности приходится более трети нашей промышленной продукции...»
Да, военно-промышленный комплекс Калифорнии действитель¬
но «в сильной мере участвует в деятельности, вытекающей из
вьетнамской войны».
В докладе губернатора без всякого стеснения был приведен
длинный список монополий, зарабатывающих на войне, с подробным
перечислением видов их смертоносной продукции. Он интересен
сам по себе. Но еще интереснее содержащийся на странице пяти¬
десятой доклада анализ перспектив этого страшного вида индустрии.
Война во Вьетнаме, конечно, не вечна, отмечалось в докладе, но
она прекратится не так уж скоро, а если и прекратится, то и тогда
военные расходы вряд ли претерпят значительное сокращение:
будет развиваться дорогостоящее совершенствование вооружений и,
в частности, поступят крупные заказы на развитие проекта
«Ника-Х» — системы антиракет, способных действовать в космосе...
Забегая вперед, скажу, что в мае 1974 года я снова встретился
с Рональдом Рейганом, когда он в качестве губернатора Калифор¬
нии принимал советскую парламентскую делегацию.
Рейган в то время завершал свою деятельность на посту губер¬
натора. Он принял нашу делегацию в своем офисе, а затем любезно
пригласил нас к себе домой на небольшой прием. Я спросил его
тогда, что он будет делать дальше, не прельщает ли его карьера
сенатора, а затем, может быть, и президента США? Как выяснилось
впоследствии, деятели военно-промышленного комплекса готови¬
лись именно к этому. Однако вслух об этом не говорили ни они,
ни сам Рейган.
Вот почему, выслушав мой вопрос, губернатор улыбнулся
и сказал: «Что вы, что вы, ведь я уже старый человек. Политическая
карьера меня больше не интересует. Закончу деятельность в качестве
губернатора и отправлюсь на свое ранчо. Буду воспитывать внуков...»
Что было дальше, читатель знает: не прошло и двух лет, как
Рональда Рейгана выдвинули в качестве кандидата на пост прези¬
дента от республиканцев. Он охотно согласился.
В одной из своих программных речей — Рейган почему-то счел
необходимым произнести ее не в американском городе, а в Лондоне,
перед членами реакционной организации «Общество пилигримов»,—
он упрекал западноевропейских союзников США по НАТО за то,
что они не желают еще больше усилить гонку вооружений.
183
Английским консерваторам эта речь пришлась по вкусу. Лондон¬
ская «Таймс» с видимым удовольствием констатировала: «Целью
стран НАТО должно быть достижение военного превосходства
в связи со всеми важными аспектами конфронтации со странами
Варшавского Договора».
Тогда, в 1976 году, в памяти американских избирателей еще
была свежа катастрофа вооруженных сил США во Вьетнаме.
Поэтому они отвергли эту программу и предпочли Рейгану другого
бывшего губернатора из штата Джорджия, кандидата от демокра¬
тической партии — Картера, сулившего в своих предвыборных ре¬
чах не увеличение, а сокращение военных расходов и укрепление
мира.
Рейган на четыре года ушел в тень, терпеливо дожидаясь следую¬
щих выборов.
В 1980 году он вновь был выдвинут кандидатом от республикан¬
ской партии на пост президента.
На сей раз обстановка оказалась более благоприятной для него:
Картер, отрекшись от своих обещаний, пошел по той же дороге, что
и многие другие его предшественники. Американцы разочаровались
в нем и отказали ему в доверии. Он не был избран президентом
на второй срок. Главой государства стал Рейган...
диненных Штатов являлся Ричард Никсон.
В конце января — начале февраля 1970 года по обе стороны
океана много говорили и писали о внутреннем и международном
положении Соединенных Штатов. Это был рубеж десятилетий.
К тому же администрация и конгресс приступили к разработке эко¬
номических и политических планов на новый бюджетный год.
По этому случаю президент, как обычно, обратился к конгрессу
с серией программных посланий.
Американцы вспоминали, как 20 января 1969 года Никсон
приносил присягу на трибуне у входа в здание конгресса. Обращаясь
к стране, он сказал: «Мы пережили долгие потемки американского
духа... Давайте же не проклинать остатки тьмы. Давайте накапли¬
вать свет».
Читатель помнит, что администрация Никсона сулила тогда
многое. Она обещала положить конец войне во Вьетнаме, прекратить
гонку вооружений, перейти от «эры противоборства» к «эре перего¬
воров», обеспечить высокие темпы экономического роста, покончить
4.
ПРЕЗИДЕНТ НИКСОН
ИШЕТ ВЫХОД
ИЗ ТУПИКА
в
ернемся, однако, к тем дням,
когда Рейган был губернато¬
ром милой его сердцу Кали¬
форнии, а президентом Сое-
184
с инфляцией, голодом, «кризисом городов», преступностью, навести
порядок в налогообложении и социальном обеспечении.
Год спустя, 22 января 1970 года, Никсон поднялся на трибуну
конгресса и перед целой батареей микрофонов и телевизионных
камер прочел свое, уже второе по счету послание «О положении
страны». Стало ясно, что за прошедший год администрация, по сути
дела, даже не подошла к выполнению своих далеко идущих обеща¬
ний. Как это водится в США, очередной президент винил во всем
своих предшественников.
Но было в этом послании и нечто новое, что сразу же заставило
опытных американских обозревателей насторожиться: Никсон на¬
мекал, что он собирается внести в политический курс Вашингтона
некоторые существенные перемены, диктуемые меняющимся соот¬
ношением сил на мировой арене.
Президент призвал основывать внешнюю политику США «на
оценке реального положения в мире на текущий момент, а не такого,
каким оно было 25 лет назад, в момент окончания второй мировой
войны. Многие политические концепции,— сказал он,— которые
были необходимы и правильны (?!) в то время, сегодня устарели».
Одновременно он заявил, что США должны «ограничить свою роль
в делах других стран и свое присутствие в них».
«Цель такой политики — отказаться от роли международного
жандарма, которую США играли на протяжении 25 лет»,— написал
обозреватель Шекфорд из газетного треста Скриппс-Говард.
«Президент Никсон отведет домой государственный корабль для
ремонта... Старика слишком долго трепало в бурных иностранных
водах... Ему нужно привести себя в порядок, почиститься, покра¬
ситься и перестроиться»,— утверждал обозреватель «Нью-Йорк
тайме» Рестон.
В том же духе высказывалась в январе 1970 года и английская
пресса, которая обычно держит ухо востро и чутко прислушивается
к американскому камертону. «Это можно назвать новым изоля¬
ционизмом»,— отметила в редакционной статье газета «Таймс».
Только в Париже с обычным галльским скептицизмом вспоми¬
нали французскую поговорку: «Это слишком красиво, чтобы быть
правдой». Газета «Монд» 23 января 1970 года утверждала, что
она не верит в легенду о том, будто отныне Америка, «устав от
крупной игры мировой политики... будет возделывать собственный
сад». Хотя Никсон 26 раз повторил слово «новый», подчеркивала
газета, его послание по-прежнему носит характер «мессианской
программы, ибо и на этот раз речь идет о том, чтобы показать
отдельным странам мира, что на Соединенные Штаты небом воз¬
ложена особая миссия».
Дальнейшее развитие событий показало, что этот скептицизм
был вполне оправдан. Никсон хотел сохранить стратегию внешней
185
политики Соединенных Штатов неизменной, изменив лишь так¬
тику.
В июле 1969 года президент Никсон, совершая поездку по
азиатским странам, провозгласил в ходе «неофициальной» пресс-
конференции на острове Гуам новую доктрину, согласно которой
подавление народно-освободительных движений должно ложиться
на плечи режимов, финансируемых и вооружаемых Соединенными
Штатами. Вашингтон же оставлял себе свободу рук для достижения
своих прежних целей повсюду на земном шаре, и прежде всего,
конечно, в Европе.
Справедливость требует, однако, напомнить, что наиболее здра¬
вомыслящие деятели США, учитывая меняющееся соотношение
сил на мировой арене, все настойчивее требовали отказа от воинст¬
венной политики, покончить с «холодной войной» и нормализовать
отношения с СССР и другими социалистическими странами.
Лидер демократического большинства в сенате Мэнсфилд прямо,
без всяких экивоков сказал мне в те дни: «Больше ждать с развитием
американо-советских отношений нельзя. Что бы там ни было, есть
много сфер, где мы с вами могли бы сотрудничать... Трудности
в отношениях между нами есть, но их надо решительно преодолеть».
Лидер республиканского меньшинства в сенате Хью Скотт выска¬
зался примерно в том же духе.
Аналогичную позицию занимали в беседах со мной и председа¬
тель сенатской комиссии по иностранным делам Фулбрайт, и сена¬
торы-республиканцы Айкен и Джавитс, и многие другие. Они
выступали за переговоры об ограничении ракетно-ядерных воору¬
жений, высказывались за развитие экономических связей.
Советский Союз был, как всегда, готов к конструктивному
развитию сотрудничества с США, как и со всеми другими государст¬
вами. Но американо-советские отношения все еще оставались
напряженными, а деловые связи крайне ограниченными. Более того,
в 1968—1969 годах положение не только не улучшилось, но даже
ухудшилось.
Лишь в 1970 году в уже упомянутом выше послании конгрессу
«О положении страны» Никсон провозгласил: «Если мы хотим
обеспечить сохранение мира в последней трети двадцатого столетия,
главным фактором в этом процессе должно быть установление
новых взаимоотношений между Соединенными Штатами и Совет¬
ским Союзом. Я не хочу недооценивать наших разногласий, но мы
с точностью и целенаправленностью переходим от эры противобор¬
ства в эру переговоров. Наши переговоры об ограничении гонки
вооружений и переговоры в других областях будут иметь боль¬
ше шансов на успех, если обе страны будут руководствоваться
в них нашими взаимными интересами, а не наивной сентименталь¬
ностью».
186
Нет, наивным, а тем более сентиментальным человеком Никсон
никогда не был. Эти строки послания, вероятно, дались ему нелег¬
ко. Он понимал, конечно, что новая политика — политика разрядки,
путь, на который США были вынуждены вступить в семидесятые
годы,— означала крах прежнего курса на «отбрасывание комму¬
низма».
Просто у Никсона не было другого выхода, поскольку США
и НАТО утратили свое военное превосходство над СССР и его
союзниками по Варшавскому Договору. «Мы должны признать,
что ни одна крупная держава не может получить решающего
преимущества над другой, поэтому в настоящий момент никакой
альтернативы переговорам не существует»,— признал Никсон в
одной из своих речей. «Мы принуждены (!) к сосуществованию»,—
сказал он в другом выступлении.
Это не означало, конечно, что США отказались от своей идеи
мирового господства. Вовсе нет. Вашингтон хотел выиграть время,
чтобы совершить новый рывок в гонке вооружений. Об этом, собст¬
венно, свидетельствовали другие высказывания самого же Никсона,
например о необходимости «восстановить неоспоримую военную
мощь Америки».
Соглашаясь на переход от конфронтации к разрядке, админист¬
рация Никсона вынашивала вместе с тем еще один замысел — в
Вашингтоне думали, что в обстановке расширяющихся экономиче¬
ских, научных, культурных связей с социалистическими странами
откроются новые возможности для подрывной деятельности с целью
добиться «благоприятного (!) изменения советского строя» и «внут¬
риполитического поворота в Советском Союзе», как выражался
ближайший соратник Никсона — Генри Киссинджер, его помощник
по национальной безопасности.
Аналогичные мечты вынашивал и Збигнев Бжезинский, которому
предстояло занять в конце семидесятых годов при президенте
Картере тот влиятельный пост, какой занимал при Никсоне Кис¬
синджер.
Советский Союз и его союзники, добивавшиеся равенства
в вооружениях с США и НАТО и одинаковой безопасности, отнюдь
не собирались «платить» за разрядку своим односторонним разору¬
жением и тем более отказываться от завоеваний социализма.
— Разрядка,— подчеркивали советские руководители,— это
многоплановый, многомерный процесс. Разрядка — это, безусловно,
путь к миру и сотрудничеству. Но не только. Советский Союз
исходит из того, что разрядка открывает простор для демократиза¬
ции международной жизни вообще, поднимает творческую актив¬
ность широчайших масс. Разрядка неотделима от признания права
каждого народа самостоятельно решать свою судьбу, выбирать
образ жизни, направление социального развития.
187
Как было сказано в Отчетном докладе ЦК КПСС на XXIV съезде
партии, «наша принципиальная линия в отношении капиталистиче¬
ских стран, в том числе США, состоит в том, чтобы последовательно
и полно осуществлять на практике принципы мирного сосущество¬
вания, развивать взаимовыгодные связи, а с теми государствами,
которые готовы к этому, сотрудничать на поприще укрепления
мира, придавая максимально устойчивый характер взаимоотноше¬
ниям с ними. Но нам приходится учитывать, имеем ли мы дело
с действительным стремлением решать вопросы за столом перегово¬
ров или с попытками проводить политику «с позиции силы».
Когда я в то время встречался с видными американскими деяте¬
лями в сенате, один из них вдруг спросил меня, что мне больше
всего не нравится в американской политике по отношению к Совет¬
скому Союзу. Я ответил, что это сложный вопрос и что по сему
поводу можно было бы сказать многое, но сейчас хотелось бы
подчеркнуть только одно: периодически повторяющиеся зигзаги
в политике США.
— Уже несколько раз повторялся какой-то странный цикл,—
сказал я моему собеседнику,— едва политический климат в наших
отношениях начинал улучшаться, как вдруг возникал внезапный
кризис. Невольно складывается впечатление, что в США происходит
внутренняя глухая борьба противостоящих сил, и дело тут, по-види¬
мому, не в личностях, а в мощных политических механизмах,
действующих за кулисами политической сцены.
Мой собеседник внимательно выслушал меня и сказал:
— Я думаю то же самое.— И как бы мимоходом добавил: —Вы,
конечно, знаете, что такое военно-промышленный комплекс?
Бывая в США, я неоднократно наблюдал, как вращаются мощ¬
ные шестерни военно-промышленного комплекса, например, в Кали¬
форнии, где встречался с губернатором Рейганом и теми, кто стоял
за его спиной. Было совершенно ясно, что остановить воздействие
этого механизма на политику США будет весьма нелегко.
Тем не менее определенный сдвиг в сторону разрядки напряжен¬
ности с каждым годом все больше давал о себе знать. Четкая,
конструктивная линия Советского Союза, которая сочеталась с твер¬
достью в принципиальных вопросах, заставляла администрацию
Никсона, искавшую выхода из тупика, в который завел США ее
военно-промышленный комплекс, переходить от слов к делу.
Уже в мае 1971 года между СССР и США была достигнута
договоренность о подготовке соглашения по вопросам противора¬
кетной обороны. Началось обсуждение проблемы ограничения стра¬
тегических вооружений. 3 сентября 1971 года было заключено
четырехстороннее соглашение между СССР, США, Англией и Фран¬
цией по Западному Берлину — это был крупный шаг на пути к
разрядке.
188
Почти одновременно, в сентябре того же года, министр иност¬
ранных дел СССР А. А. Громыко провел важные переговоры
в Вашингтоне, в итоге которых там же были подписаны два важных
соглашения — о мерах по уменьшению опасности возникновения
ядерной войны между СССР и США и о мерах усовершенствова¬
ния «горячей» линии связи между Вашингтоном и Москвой. Эти
соглашения, дополнившие друг друга, имели целью предупредить
случайное или несанкционированное применение ядерного оружия.
Так обозначился новый, на сей раз позитивный поворот во
внешней политике США — период разрядки напряженности, под
знаком которой прошли почти все семидесятые годы, хотя тучи на
политическом горизонте не раз сгущались и в том десятилетии.
Началом этого периода следует считать советско-американские
переговоры на высшем уровне в Москве в мае 1972 года. О них —
в следующей главе.
6
Проблески
здравого
смысла
1.
ПУТЬ К РАЗРЯДКЕ
Р
азумеется, было бы непрости¬
тельной наивностью изобра¬
жать Ричарда Никсона, из¬
бранного в ноябре 1968-го
президентом, неким либералом, искренне желавшим установления
дружественных отношений с Советским Союзом и другими социали¬
стическими странами. Но сама жизнь требовала от него и от тех,
кто выдвинули его на этот пост, заговорить другим языком, нежели
тот, каким говорили его предшественники.
Чем дальше уходила в прошлое вторая мировая война, чем
успешнее развивались в условиях мира экономика, наука, культура
в СССР и в братских социалистических странах, тем сильнее
сказывалась на планете сила их примера. Один за другим завоевы¬
вали независимость народы вчерашних колоний. Все более уверенно
чувствовали себя молодые государства, освободившиеся от векового
ига. Явственнее стало изменение соотношения сил в мире.
В Вашингтоне же по-прежнему уповали на силу оружия. Про¬
должая гонку вооружений, рассчитывали добиться желанного пре¬
восходства над странами социализма, чтобы поставить их на колени.
Снаряды и бомбы еще рвались и в Индокитае, и на Ближнем
Востоке, и в джунглях Африки. Но чем дальше, тем яснее стано¬
вилось, что насилие уже неспособно изменить ход истории. И новая
администрация Соединенных Штатов вынуждена была начать поиск
новых путей в своей внешней политике, хотя бы временных.
В начале 1969 года я, находясь в Вашингтоне, имел возможность
наблюдать, что называется, из первых рядов деяния нового хозяина
Белого дома. Хорошо запомнился день 20 января. Я наблюдал по
телевидению церемонию приведения нового президента к присяге.
Как принято, он приносил клятву верно служить Америке, положив
190
руку на раскрытую Библию. Ведущий программы телевидения тут
же многозначительно пояснил, что Никсон попросил свою жену
раскрыть Библию в том месте, где помещено предсказание пророка
Исайи, что наступит время, когда народы «перекуют мечи на орала
и копья свои на серпы: не поднимет народ меча и не будет больше
учиться воевать».
Я, грешным делом, удивился: чего бы это он, пользующийся
репутацией воинственного политика, сделал такой жест? Но вскоре
выяснилось, Никсон вспомнил о пророчестве Исайи не зря. Он гото¬
вил общественное мнение к очередному зигзагу американской
внешней политики, продиктованному суровой необходимостью.
Уже на следующий день после принесения присяги Никсон провел
заседание Совета национальной безопасности. В повестке дня стоял
один вопрос: перспектива переговоров с Советским Союзом об огра¬
ничении стратегических вооружений.
Вопрос этот явно был не простым, горячие головы из Пентагона
не хотели и слышать о такой перспективе. Видимо, поэтому Совет
национальной безопасности собирался еще дважды на протяжении
одной недели. Наконец, 27 января Никсон созвал пресс-конферен¬
цию и объявил во всеуслышание:
— Я выступаю за переговоры по стратегическим вооружениям.
Но вопрос не только в том, когда их начать, но и чем их наполнить...
Мне бы хотелось, чтобы со временем переговоры по стратегическим
вооружениям каким-то образом способствовали, если это будет воз¬
можно, прогрессу в то же самое время в решении важнейших
политических вопросов, например проблемы Ближнего Востока
и других спорных проблем. Занявшись ими, действуя совместно,
Соединенные Штаты и Советский Союз могут послужить делу
мира.
Навострившие уши журналисты забросали нового президента
вопросами. Они помнили, что президент, представляя по телевиде¬
нию членов своего правительства, сказал: «После периода противо¬
борства мы вступили сейчас в период переговоров». Но еще более
их заинтриговало то, что в речи по поводу вступления на пост
президента Никсон не повторил употреблявшегося им в ходе
избирательной кампании тезиса о том, что надо добиваться «прево¬
сходства» над Советским Союзом, а заявил, что он выступает за
«достаточность» военных средств. Попросили уточнить его позицию.
— Я думаю,— сказал он,— что «достаточность» — более под¬
ходящий термин, нежели «паритет» или «превосходство».
Президент ушел от прямого ответа, и это было не случайно:
новый термин не был тождествен понятию равенства, но и не со¬
держал в себе намека на погоню за превосходством. Это, как он
считал, открывало путь к переговорам с СССР, которые были ему
необходимы для осуществления намеченных им планов.
191
Много лет спустя в своих мемуарах Р. Никсон напишет:
«В отличие от некоторых антикоммунистов, которые считают,
что мы не должны признавать коммунистов или иметь дело с комму¬
нистами, чтобы не создавалось впечатления, что мы признаем
идеологическую респектабельность их философии и их системы,
я всегда полагал, что мы можем и должны общаться и, когда воз¬
можно, вести переговоры с коммунистическими странами. Они
слишком могущественны, чтобы игнорировать их...»
Уже 17 февраля 1969 года новый президент США принял
советского посла А. Ф. Добрынина. «Я сказал ему,— написал он
в мемуарах,— что хотел бы установить совершенно открытые линии
связи с ним и с руководителями его правительства. Мы оба, вы и я,
господин посол, признаем очень принципиальные различия и разно¬
гласия, существующие между нами. Мы сможем или не сможем
разрешать их. Я надеюсь, что сможем».
В Москве, естественно, внимательно изучали заявления, с кото¬
рыми выступал новый президент США. Советский Союз всегда был
за нормализацию межгосударственных отношений путем конструк¬
тивных переговоров, и в июле 1969 года на сессии Верховного
Совета СССР министр иностранных дел А. А. Громыко сказал:
— Мы обратили внимание на заявление президента Р. Никсона
о том, что, по его мнению, после периода конфронтации наступает
эра переговоров. Советский Союз за переговоры. И если прави¬
тельство США будет проводить на деле эту линию, то с нашей сто¬
роны, как и прежде, имеется готовность находить согласование
позиций как по вопросам двусторонних отношений с США, так и по
неурегулированным международным проблемам. Естественно, Со¬
ветский Союз, следуя неизменным принципам своей внешней поли¬
тики, будет исходить при этом из уважения неотъемлемых прав
и законных интересов других государств — как больших, так и
малых.
17 ноября 1969 года в Хельсинки встретились делегации обеих
стран. Они работали около месяца, намечая план переговоров.
Вслед за этим 16 апреля 1970 года переговоры начались в Вене,
и американская газета «Уолл-стрит джорнэл» в тот же день так
пояснила своим читателям необходимость в них: «Есть особые осно¬
вания для проведения венских переговоров именно в нынешний
момент,— утверждают вашингтонские специалисты. Русские впер¬
вые достигли примерного равенства с Соединенными Штатами по
мощи ударных средств дальнего действия и, таким образом, могут
вести с американцами переговоры о ядерном оружии на равной
основе».
Переговоры на равной основе отнюдь не устраивали тех в Ва¬
шингтоне, кто мечтал о такой ситуации, которая позволяла бы им
диктовать свои: условия партнерам по переговорам. Добиваясь этого,
192
тогдашний министр обороны США Лэйрд еще в апреле 1969 года
потребовал, чтобы Совет национальной безопасности принял реше¬
ние о крупном увеличении стратегических наступательных сил,
чтобы, как выразилась тогда газета «Нью-Йорк тайме», «обогнать
Советский Союз и быть в состоянии предпринять внезапное напа¬
дение (!) в любое время».
Но США в то время все глубже увязали в кровавой трясине
колониальной войны в Индокитае.
Во всем мире, в том числе и в США, усиливались протесты
против этой «грязной войны». Администрация Р. Никсона отвечала
на протесты усилением воздушных бомбардировок — они были
распространены на столицу Вьетнама Ханой и на порт Хайфон,
через который обеспечивалась связь вьетнамцев с внешним миром.
Но ничто не могло сломить воли народов Индокитая к свободе.
Такова была политическая обстановка в мае 1972 года, когда
Р. Никсон прибыл в Москву с официальным визитом, чтобы завер¬
шить переговоры и подписать соглашения. Советско-американская
встреча на высшем уровне продолжалась с 22 по 30 мая. Она была
обстоятельно подготовлена. В ходе предшествовавших ей перегово¬
ров удалось в конце концов согласовать целый ряд важных вопро¬
сов, долгое время остававшихся в подвешенном состоянии. И все
же достигнуть окончательного соглашения было нелегко.
Советское руководство предвидело это. Накануне переговоров
с президентом США состоялся пленум ЦК КПСС. Как было отме¬
чено впоследствии в Отчетном докладе ЦК КПСС XXV съезду
партии, этот «Пленум обсудил проблемы, вставшие перед нами
в тот очень ответственный и, можно сказать, переломный момент
борьбы за разрядку напряженности... тогда к нам впервые должен
был приехать президент США; но в разгаре была война во Вьетнаме.
Положение было не простым. Как показал весь последующий
период, решения Пленума были принципиальными, реалистиче¬
скими, определили верный курс»1.
Руководствуясь решениями пленума ЦК КПСС, советская деле¬
гация, возглавлявшаяся Л. И. Брежневым, и провела переговоры
с Р. Никсоном. В итоге были приняты десять совместных докумен¬
тов, которые открыли путь не только к улучшению советско-аме¬
риканских отношений, но и к международной разрядке в глобаль¬
ном масштабе.
Самым важным из них был документ, озаглавленный «Основы
взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических
Республик и Соединенными Штатами Америки». В нем было четко
и ясно сказано, что обе державы «будут исходить из общей убеж¬
денности в том, что в ядерный век не существует иной основы
1 Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 65—66.
8 Юрий Жуков
193
для поддержания отношений между ними, кроме мирного сосуще¬
ствования». Было записано далее, что «необходимыми предпосылка¬
ми для поддержания и укрепления между СССР и США отношений
мира являются признание интересов безопасности сторон, основы¬
вающейся на принципе равенства, и отказ от применения силы
или угрозы ее применения»1.
Значение этого документа трудно переоценить. Впервые за
весь послевоенный период правительство США официально призна¬
ло принцип мирного сосуществования как основу для развития и
укрепления советско-американских отношений, заявило о намере¬
нии строить с Советским Союзом «отношения мира и подвести под
них возможно более прочную базу». Впервые президент США
поставил свою подпись под документом, в котором говорилось,
что США признают принцип равенства с СССР и одинаковой
безопасности.
Стороны далее заявили, что конечной задачей своих усилий они
считают «решение проблемы всеобщего и полного разоружения
и обеспечение эффективной системы международной безопасности
согласно целям и принципам Организации Объединенных Наций».
26 мая был подписан Договор об ограничении систем противо¬
ракетной обороны и временное Соглашение о некоторых мерах
в области ограничения стратегических наступательных вооруже¬
ний (ОСВ-1).
Большое значение имели и другие подписанные тогда докумен¬
ты — о предотвращении инцидентов в открытом море и в воздуш¬
ном пространстве над ним, о сотрудничестве в исследовании и
использовании космического пространства в мирных целях, о сот¬
рудничестве в области науки и техники, о сотрудничестве в области
медицинской науки и здравоохранения, о сотрудничестве в области
охраны окружающей среды.
Итоги этой советско-американской встречи в верхах нанесли
сильный удар по американским «ястребам», твердившим, что США
должны строить свои отношения с СССР только «с позиции силы».
Как доказала встреча в верхах, эти отношения могут развиваться
лишь на базе принципов равенства, одинаковой безопасности и
отказа от применения силы.
Руководители СССР и США в ходе московских переговоров
уделили большое внимание и международным проблемам. При
этом, как и следовало ожидать, сразу же сказались коренные
расхождения, особенно по вопросу о положении в Юго-Восточной
Азии.
Советская делегация заявила о своей солидарности с жертвами
американской агрессии, потребовала немедленного прекращения
1 Правда, 1972, 30 мая.
194
американских бомбардировок Демократической Республики Вьет¬
нам и незамедлительного вывода войск США из южной части
страны.
Немаловажное место в переговорах было уделено проблемам
Европы. В итоге обсуждения оба правительства обязались прило¬
жить «новые усилия в целях обеспечения мирного будущего Европы,
свободной от напряженности, кризисов и конфликтов». В совмест¬
ном советско-американском коммюнике было записано, что обе
стороны «считают, что должна соблюдаться территориальная цело¬
стность всех государств в Европе».
Принятие американской стороной этого положения, которое
неустанно выдвигали СССР и другие социалистические страны
на протяжении многих лет, было равносильно официальному от¬
ходу правительства США от планов «отбрасывания коммунизма»
в Восточной Европе и отказу от поддержки реваншистских замыс¬
лов, столь распространенных в ФРГ.
Далее, было достигнуто согласие относительно созыва обще¬
европейского совещания глав государств с участием руководителей
США и Канады. Предложение о проведении такого совещания
было сделано Политическим Консультативным Комитетом
стран — участниц Варшавского Договора еще в 1966 году, но
осуществление его тормозилось из-за негативного отношения к этой
идее со стороны США. Теперь препятствия на пути к созыву
общеевропейского совещания были сняты. Руководители США и
СССР высказались за взаимное сокращение в Европе, в первую
очередь в ее центральной части, вооруженных сил и вооружений.
Все эти соглашения и договоренности в целом представляли
собой солидную основу для конструктивной перестройки отно¬
шений между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Как
было сказано в постановлении ЦК КПСС, Президиума Верховного
Совета СССР и Совета Министров Советского Союза об итогах
переговоров, они имели важное международное значение и пред¬
ставляли собой существенный шаг в развитии советско-американ¬
ских отношений, содействовали укреплению принципа мирного
сосуществования государств с различным социальным строем, делу
мира и безопасности народов.
Администрация Никсона в тот период, совершая зигзаг в сто¬
рону реалистической позиции, начала вести себя более сдержанно
в международных делах. Этот курс был одобрен большинством
американского народа, о чем свидетельствовал тот факт, что осенью
1972 года Никсон был избран президентом на второй срок.
3 мая 1973 года он направил конгрессу послание «Внешняя
политика Соединенных Штатов на 70-е годы». В нем было подчерк- *
нуто большое значение подписанных в Москве «Основ взаимоот¬
ношений между СССР и США». Президент назвал их «кодексом
8*
195
поведения, который, если его соблюдать (весьма многозначитель¬
ное словечко — «если»! — Ю. Ж.), может служить вкладом в дело
мира во всем мире и в международную систему, основанную на
взаимном уважении и сдержанности».
Однако политики, наиболее рьяно защищавшие интересы военно-
промышленного комплекса США, сразу же попытались если не
полностью опрокинуть соглашения, достигнутые в Москве в мае
1972 года, то хотя бы подорвать их, используя всевозможные
маневры и интриги.
Первой жертвой их маневров явилось советско-американское
торговое соглашение, подписанное в Вашингтоне 18 октября 1972 го¬
да. Оно предусматривало взаимное предоставление режима наибо¬
лее благоприятствуемой нации. Стороны обязались содействовать
установлению эффективных деловых связей между своими коммер¬
ческими организациями и фирмами. В соглашении было сказано,
что СССР и США желают увеличить объем торговли между собой
в течение предстоявшего трехлетнего периода, по крайней мере,
втрое по сравнению с 1969—1971 годами.
Этот документ вашингтонские «ястребы» встретили в штыки.
Борьбу возглавил сенатор Генри Джексон, один из незадачливых
претендентов на президентский пост в 1972 году. Он выражал
интересы корпорации «Боинг», наживавшей огромные капиталы на
поставках вооружения. Помню, когда мы встретились с ним в
Вашингтоне еще в 1969 году, он так отрекомендовался: «Джексон,
сенатор от фирмы «Боинг». Это было сказано в виде шутки, но за
ней стояла реальность.
Обсуждение торгового соглашения в конгрессе умышленно затя¬
гивалось, а затем в декабре 1974 года Джексон и его единомышлен¬
ники поставили развитие торговли с СССР в прямую связь с так
называемой «свободой эмиграции». Однако маневры американских
«ястребов» не обескуражили руководство Советского Союза. Оно
продолжало вести активную политику, направленную на закрепле¬
ние положительных итогов московской встречи.
Следующим этапом на этом пути должна была стать новая
встреча в верхах.
Новая советско-американская встреча в верхах состоялась
18—25 июня 1973 года на территории Соединенных Штатов,
куда по приглашению Р. Никсона прибыл Л. И. Брежнев. Вместе с
моими коллегами — правдистами В. Некрасовым, Б. Стрельниковым
и Н. Курдюмовым — я освещал эту встречу в «Правде». Вот как
она проходила день за днем,— я привожу здесь свои записи,
сделанные в рабочем дневнике:
15 июня 1973 года.
Опять под ногами американская земля. Тысячи разноцветных
автомашин мчатся во всех направлениях,— автомобиль является
196
символом американского образа жизни, его гордостью, но и его
проклятием. Влажный воздух пропитан парами бензина, невыноси¬
мая жара...
Каждый из нас, советских журналистов, прибывших сюда вчера,
не раз и не два бывал в Соединенных Штатах. Нам не придется
«открывать Америку» для себя. Но очень интересно, что нового мы
узнаем в предстоящие дни,— хочется ощутить, какие ветры дуют
сегодня в ее политике, оценить происшедшие перемены в американо¬
советских отношениях, подумать о тех перспективах, которые
откроет новая встреча в верхах.
Тринадцать месяцев прошло после подписания в Москве доку¬
ментов, открывающих путь к разрядке. За это время сделано нема¬
ло. Хотя соглашение о торговле до сих пор не ратифицировано,
экономические отношения развиваются быстрее, чем ожида¬
лось. Всего за один год объем советско-американской торговли
утроился.
Любопытно, что одним из первых включился в экономическое
сотрудничество с СССР Арманд Хаммер — тот самый американ¬
ский бизнесмен, который завязал деловые отношения с Советской
Россией еще в 1921 —1922 годах. За полвека он весьма преуспел
в бизнесе — теперь он президент мощной корпорации «Оксидентл
петролеум». Вместе с другой крупной корпорацией, «Эль Пасо
нэйчурел гэс компани», он предложил грандиозный проект — стро¬
ительство газопровода из Сибири в Мурманск протяженностью
в две тысячи миль, сооружение завода по сжижению газа и вывоз
этой продукции в США на специальных судах К
Представители крупнейших компаний «Дженерал электрик»,
«Интернэшнл харверстер», «Катерпиллар трактор», «Хьюлетт-Пак¬
кард», «Суинделл-дрессер» и других уже заключили с нашими
внешнеторговыми организациями контракты на поставку оборудо¬
вания. В Нью-Йорке я встретился с руководителем советской
закупочной комиссии. Комиссия занимает целый этаж в новом
небоскребе корпорации «Дженерал моторе» в центре города, на
Пятой авеню. Он рассказал, что американские фирмы проявляют
большой интерес к участию в поставках оборудования для строяще¬
гося в Набережных Челнах огромного завода тяжелых грузови¬
ков — КамАЗа.
— Уже подписано более пятидесяти контрактов,— сказали
мне.— Многие фирмы предлагают оборудование и для других наших
новостроек.
Знаменательно, что американские корпорации проявляют инте¬
рес не только к поставкам Советскому Союзу своей продукции,
1 Как известно, впоследствии противники развития сотрудничества с СССР
провалили осуществление этого плана.
197
но и к покупке наших товаров. Они приобрели в Советском Союзе
ряд лицензий на изобретения и технологические процессы. Совет¬
ский способ разлива алюминия в электромагнитном поле уже осваи¬
вают такие крупные американские фирмы, как «Рейнольдс металс»,
«Кайзер алюминиум энд кемикл». Корпорации «Юниверсал ойл
продактс» и «Карпентер текнолоджи» закупили советское оборудо¬
вание для изготовления тонкостенных труб. Этот список можно
было бы продолжить.
Предвидя дальнейшее развитие экономических связей с СССР,
«Чейз Манхаттан банк» открыл отделение в Москве. Мы встретились
сегодня со старым знакомым — руководителем этого банка Дэ¬
видом Рокфеллером. Как всегда, он был очень занят — гото¬
вился к отлету за границу в важную деловую поездку, но, узнав о
том, какая тема интересует корреспондентов «Правды», выкро¬
ил время для встречи с нами в вашингтонском отделении своего
банка.
— Я считаю,— сказал он,— что за последние годы в советско-
американских отношениях произошли глубокие и вдохновляющие
перемены. Они позволили заложить основу для развития сотруд¬
ничества. Многие компании активно работают в этом направлении.
Наш банк уже предоставил кредиты на 86 миллионов долларов,
чтобы обеспечить поставки американского оборудования Совет¬
скому Союзу. И это — только начало!
Существенные сдвиги за минувший год достигнуты в развитии
советско-американских научных и культурных связей.
Но те, кто цепляется за старое, отнюдь не разоружились.
Внимательно прислушиваясь к тому, что говорят в кулуарах конгрес¬
са, встречаясь с американскими журналистами, отдаешь себе отчет
в том, что впереди еще острая борьба за разрядку и что исход
этой борьбы пока непредсказуем.
Чего стоит хотя бы такая позиция, сформулированная в редак¬
ционной статье «Вашингтон ивнинг стар»: президент Никсон дол¬
жен потребовать «сокращения советской помощи Северному
Вьетнаму», добиться «переориентации советской политики на Ближ¬
нем Востоке», «одностороннего (!) сокращения советских воору¬
женных сил в Центральной Европе»... Звучат и еще более наглые
заявления, например: «Подлинной проверкой смягчения напряжен¬
ности может стать готовность советской стороны изменить свою
внутреннюю систему».
Что это — арьергардные бои отступающих поборников «холод¬
ной войны» или, напротив, авангардные схватки, предваряющие
контрнаступление реакционных сил?
18 июня.
Сегодня в Овальном кабинете Белого дома, где работает прези¬
дент США, начались переговоры на высшем уровне. Этой встрече
198
сразу же были приданы рабочий характер и высокий темп. Первая
встреча затянулась на несколько часов дольше срока, намеченного
по протоколу.
19 июня.
Журналистам, освещающим эту встречу в верхах, сегодня при¬
шлось туговато. Мы буквально сбивались с ног, спеша поспеть
повсюду и не упустить ничего. Как всегда, на высоте оказалось
телевидение — и советское, и американское: их заранее установлен¬
ные камеры широко и полно показывали сотням миллионов людей
события дня.
Утром в помещении государственного департамента, в большом
и светлом зале Франклина, украшенном американскими и совет¬
скими флагами, министр иностранных дел СССР А. А. Громыко
и государственный секретарь США У. Роджерс подписали соглаше¬
ние о сотрудничестве в области транспорта и в исследованиях
Мирового океана, общее соглашение о контактах, обменах и сотруд¬
ничестве, а также приложенную к нему трехлетнюю программу
обменов. Здесь же А. А. Громыко и министр сельского хозяйства
США Э. Батц подписали соглашение о сотрудничестве в области
сельского хозяйства.
В середине дня состоялась встреча советской делегации с ко¬
миссией сената по иностранным делам. Сразу же после этого
возобновились переговоры глав государств, на этот раз обсуждались
вопросы торгово-экономического сотрудничества.
Американскую прессу просто не узнать. Ее извечное брюзжание,
постоянные вопли насчет «советской угрозы», призывы бойкотиро¬
вать Советский Союз прекратились словно по мановению волшеб¬
ной палочки. Такое впечатление, как если бы кто-то щелкнул
выключателем и в темной комнате зажегся свет.
Судя по тому, что мы читали сегодня в американских газетах,
группировка, поддерживающая Никсона и контролирующая прессу
восточного побережья страны, скомандовала: проявить оптимизм,
показать, что президент добивается успеха в осуществлении взятого
им мирного курса.
Корпорации и банки восточного побережья США в меньшей
степени, нежели калифорнийские, заинтересованы в гонке вооруже¬
ний, они предпочитают политике конфронтации развитие взаимо¬
выгодных экономических связей с СССР и другими социалистиче¬
скими странами. Дает знать о себе и ставка определенных кругов
США на «строительство мостов между Западом и Востоком», по
которым можно было бы транспортировать в социалистические
страны свой идеологический товар.
Таков, на мой взгляд, сложный комплекс влияний, заставивших
буржуазные средства информации совершить поворот на 180 граду¬
сов и от пессимистического тона перейти к оптимистическому.
199
20 июня.
Вчерашняя вечерняя беседа между руководителями СССР и
США проходила на борту президентской яхты «Секвойя», крей¬
сировавшей по реке Потомак. Затем участники встречи сели в верто¬
леты и отправились в Кэмп-Дэвид. Там они переночевали и сегодня
с утра возобновили переговоры.
Журналистов в эту уединенную резиденцию не допустили.
Мы ждали новостей о ходе очередной рабочей встречи в гостинице
городка Термонт, неподалеку от Кэмп-Дэвида. Во второй половине
дня нам сообщили, что там обсуждаются международные проблемы,
включая вопросы европейской безопасности. Было также рассмотре¬
но положение дел на переговорах в Женеве.
21 июня.
Сегодня утром на переговорах в Кэмп-Дэвиде было продолжено
обсуждение проблем современного международного положения.
Затем участники переговоров вернулись в Вашингтон. Вскоре в
Белом доме в торжественной обстановке состоялось подписание
двух новых, весьма важных советско-американских документов.
Это — Соглашение между СССР и США о научно-техническом
сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии
и Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении
стратегических наступательных вооружений.
Согласно достигнутой договоренности, СССР и США должны
будут предпринять серьезные усилия в течение предстоящего года
для выработки постоянного соглашения о более полных мерах по
ограничению ракетно-ядерных вооружений стратегического значе¬
ния, с тем чтобы подписать его в 1974 году .
22 июня.
Я пишу эти строки в конце пятого дня советско-американской
встречи на высшем уровне. Самолет, на борту которого находятся
руководители США и СССР, уже поднялся в воздух и взял курс
на запад, к берегам Тихого океана. Там, в летней резиденции
президента Соединенных Штатов, будут завершены переговоры.
Мои коллеги по «Правде» улетели туда, а я остался в Вашинг¬
тоне, чтобы передать в Москву отчет о событии, свидетелями кото¬
рого мы сегодня стали. 22 июня в 12 часов 40 минут по вашингтон¬
скому времени (19 часов 40 минут по московскому) Генеральный
секретарь ЦК КПСС и президент США подписали Соглашение
о предотвращении ядерной войны.
Опустела правительственная резиденция, в которой в эти дни
размещалась советская делегация. Тихо стало в Кэмп-Дэвиде, по
усыпанным гравием дорожкам которого сейчас разгуливают лишь
американские морские пехотинцы, охраняющие разбросанные в лесу
1 Как известно, эта договоренность не была претворена в жизнь по вине аме¬
риканской стороны.
200
домики, где еще вчера утром шли переговоры. Тихо и в опустевшем
Белом доме. Зато в редакциях газет и студиях радио и телевидения
царит необычайное оживление.
Сообщения о подписании Соглашения о предотвращении ядер¬
ной войны переданы с пометкой «Молния» по каналам всех мировых
телеграфных агентств. Политические обозреватели уже комменти¬
руют его, выступая по радио и по телевидению. Репортеры берут
интервью у видных общественных и государственных деятелей.
Вместе с другими журналистами я находился в парадном зале
Белого дома, где происходила церемония подписания документа.
Зал был переполнен. Присутствовали виднейшие деятели конгресса.
Пользуясь случаем, я взял у лидеров сената краткие интервью.
— За час до подписания этого документа,— сказал мне руко¬
водитель демократического большинства сената Мэнсфилд,— пре¬
зидент встретился со мной и с другими руководящими деятелями
конгресса, чтобы узнать наше мнение о его содержании. Одобрение
было единодушным.
— Председатель сенатской комиссии по иностранным делам
Фулбрайт,— добавил руководитель республиканского меньшинства
Скотт,— назвал это соглашение великим договором. И все мы его
поддержали...
— Бывают моменты, которые запоминаются надолго,— сказал
мне стоявший рядом американский журналист.— Запомнится и этот
июньский день. Теперь я наконец надеюсь, что моим внукам не
придется испытать ужасов термоядерной войны...
Церемония закончилась. Люди начали расходиться. Я подошел
к президенту Никсону, с которым знаком уже давно — еще с той
поры, когда он был вице-президентом,— и спросил, как он оцени¬
вает только что подписанный документ. Он сказал: «Моя сегодняш¬
няя встреча с представителями конгресса показала, что Соглашение
о предотвращении ядерной войны, которое, кстати сказать, является
бессрочным и вступает в силу сразу же после подписания, имеет
самую широкую поддержку. Это действительно важнейшее собы¬
тие, и значение его невозможно переоценить».
В чем суть этого соглашения?
Во-первых, СССР и США обязались действовать так, чтобы
предотвратить возникновение ситуаций, способных вызвать опасное
обострение их отношений, избежать военных конфронтаций и что¬
бы исключить возможность ядерной войны между ними и между
каждой из сторон и другими странами.
Во-вторых, они решили исходить из того, что каждая сторона
будет воздерживаться от угрозы силой или ее применения против
другой стороны, против союзников другой стороны и против других
стран в обстоятельствах, которые могут поставить под угрозу
международный мир и безопасность. Они будут руководствоваться
201
этими соображениями при формировании своей внешней политики
и в своих действиях в области международных отношений.
В-третьих, они обязались, если в какой-то момент отношения
между сторонами или между какой-либо из сторон и другими стра¬
нами будут выглядеть как влекущие риск ядерного конфликта
или если отношения между странами, не являющимися участницами
этого соглашения, будут выглядеть как влекущие за собой риск
ядерной войны между СССР и США или между каждой из сторон
и другими странами, незамедлительно приступать к срочным кон¬
сультациям друг с другом и предпринимать все усилия для пред¬
отвращения войны.
— Я думаю,— сказал мне Гарриман,— что по этому поводу
можно было бы смело заявить: Советский Союз и Соединенные
Штаты выработали своего рода кодекс поведения ядерных держав,
который мог бы послужить образцом для мирных взаимоотноше¬
ний между всеми странами.
23 июня.
Сегодня советско-американские переговоры на высшем уровне
завершаются на тихоокеанском побережье Соединенных Штатов
в Сан-Клементе — летней резиденции президента. А тем временем
здесь, в Вашингтоне, средства информации оживленно комменти¬
руют подписанные вчера соглашения о предотвращении ядерной
войны.
Старейший радиокомментатор Лоуэл Томас, голос которого
американцы слышат уже свыше тридцати лет, начал свою ежеднев¬
ную передачу словами:
— Поздравляю вас всех с большим успехом, достигнутым
на переговорах!
Газета «Вашингтон пост» на всю страницу дала заголовок
«США и Советы сговорились обуздать войну».
Обозреватель телекомпании Эй-би-си воскликнул:
— Похоже, что «холодная война» тает, как сугробы снега под
солнечными лучами!
Разумеется, далеко не все эти заявления искренни,— мы, совет¬
ские журналисты, не можем забыть того, что многие из наших
американских коллег, которые сейчас высказываются столь востор¬
женно, еще вчера выступали с угрюмыми, а подчас и злобными
комментариями, обвиняя Советский Союз во всех смертных грехах
и доказывая, будто с нами нельзя иметь никакого дела. И нет ника¬
кой гарантии в том, что завтра же, если в Вашингтоне снова
подует ветер «холодной войны», они не возьмутся за старое.
Но уже тот факт, что сегодня никто из комментаторов не
осмелился выступить с критикой подписанного вчера соглашения,
говорит о многом. И прежде всего о том, что достигнутые догово¬
ренности встречают широкую поддержку у американцев. Об этом
202
убедительно свидетельствуют письма, которые сейчас почта достав¬
ляет в посольство СССР в Вашингтоне. Авторы этих искренних,
теплых писем — рядовые граждане США. Вот строки из одного
такого письма:
«Большинство из нас, американцев, долгие годы жило в страхе
перед тем, что «холодная война» может в конце концов перерасти
в вооруженную конфронтацию, которая окончится ядерной катаст¬
рофой,— пишут супруги Миллер из Лос-Анджелеса.— Но сегодня
мы можем с облегчением заявить: страх уменьшается. Мы убеди¬
лись, что страны с разными политическими и экономическими
системами могут строить свои отношения на принципах мирного
сосуществования. Пусть каждый останется при своем образе жизни,
при своей идеологии, не боясь, что ему придется принять чужие
стандарты жизни. Если две нйши великие страны будут жить мирно
и сотрудничать, то уже одно это может быть гарантией мира во
всем мире».
Позавчера в посольство была доставлена корзина цветов с лако¬
ничной, выразительной надписью: «Владимиру Ленину. Спасибо».
Вчера совершенно неожиданно, проезжая через городок Термонт,
расположенный неподалеку от Кэмп-Дэвида, мы вдруг увидели на
стене домика изданный лет десять—пятнадцать назад в СССР пла¬
кат, изображающий мать, которая прижимает к себе ребенка,
с надписью: «Мир!» Вчера же по телевидению было передано ин¬
тервью с фермером, живущим неподалеку от Кэмп-Дэвида,—
в самых теплых выражениях он приветствовал подписание Соглаше¬
ния о предотвращении ядерной войны.
Интерес ко всему, что касается Советского Союза, здесь сейчас
есть. Американцы как бы стремятся утолить, наконец, жажду
знаний о великой стране. Знаний этих пока не так много — «холод¬
ная война» не прошла даром. Поэтому растет сейчас спрос на
советские книги, документальные фильмы, пластинки. Сотрудники
советского посольства получают много приглашений выступить
с лекциями о Советском Союзе, принять участие в собеседованиях.
И все же ни в коем случае нельзя предаваться самоуспокоению
и думать, будто отныне все пойдет в наших взаимоотношениях
с этой страной как по маслу.
24 июня.
Менее двух суток продолжался завершающий этап советско-
американской встречи в верхах, прошедшей в Сан-Клементе, и все
это время было уделено переговорам — там шли многочасовые
собеседования, посвященные перспективам делового сотрудничест¬
ва между СССР и США.
И вот сегодня в 9 часов утра по местному времени (в Москве
уже был вечер) в резиденцию президента США были приглашены
деятели из руководящих кругов страны, представители местной
203
общественности, журналисты. В их присутствии за столом, выне¬
сенным под вековые деревья, стоящие на берегу, круто спадающем
к Тихому океану, состоялось подписание заключительного совмест¬
ного коммюнике, в котором подведены итоги встречи в верхах...»
Как смог убедиться читатель, ознакомившись с записями автора
этих строк, сделанными в июне 1973 года, на них наложило свой
отпечаток оптимистическое восприятие увиденного, характерное
для всех нас в тот период. И хотя оптимистические суждения в моем
дневнике то и дело перемежались ссылками на то, что противники
разрядки спешат перейти в контрнаступление, все же доминировала
уверенность в том, что начатый в Москве в мае 1972 года и продол¬
женный в Вашингтоне год с лишним спустя процесс нормализации
советско-американских отношений будет успешно развиваться.
Разумеется, должные условия были созданы,— их обеспечивала
стройная система подписанных в тот период соглашений. Но любое
соглашение только в том случае чего-нибудь стоит, если обе стороны
проникнуты решимостью последовательно и настойчиво его соблю¬
дать. Между тем именно этой решимости не оказалось у аме¬
риканской стороны. Более того, сейчас, когда я пишу эти строки,
уже можно совершенно определенно констатировать, что дело тут
было не только в недостатке решимости и последовательности
у тогдашней администрации Ричарда Никсона.
Как справедливо отмечалось в опубликованном в 1984 году
Институтом США и Канады Академии наук СССР труде «Современ¬
ная внешняя политика США», одной из важнейших причин по¬
ворота администрации Р. Никсона в сторону нормализации отно¬
шений с СССР было ее стремление обеспечить себе «вынужденную
временную передышку в конфронтации, необходимую для перегруп¬
пировки сил США в ходе их приспособления к новой мировой
ситуации»1.
Наряду с этим, справедливо отмечается в главе этого исследо¬
вания, озаглавленной «Сфера отношений с Советским Союзом»,
американское руководство связало с разрядкой надежды на под¬
держание социального и военно-политического статус-кво в мире,
что, по замыслу вашингтонских стратегов, позволило бы Соединен¬
ным Штатам удержать свои международные позиции, которыми они
располагали в начале семидесятых годов, не допустить их дальней¬
шего ослабления.
Однако набиравшие силу в США крайне реакционные круги
не желали расставаться с стратегией «отбрасывания коммунизма»,
хотя она потерпела провал, в частности во Вьетнаме. Вот почему
1 Современная внешняя политика США. В 2 т. М., 1984, т. 2, с. 162.
204
вскоре после подписания Соглашения о предотвращении ядерной
войны Р. Никсон, впавший в немилость у этих кругов, подвергся
усиленным атакам.
Предприняв контрнаступление против начавшейся разрядки
в международных отношениях, ее противники сосредоточили огонь
на президенте Никсоне. Были приняты меры, чтобы скомпромети¬
ровать его в глазах общественного мнения. Повод к этому найти
было нетрудно. В газетах уже писалось, что летом 1972 года
руководители предвыборного комитета республиканского кандидата
в президенты, привлекая услуги наемных лиц, связанных с ЦРУ,
пытались установить подслушивающие устройства в вашингтонской
штаб-квартире демократической партии, размещавшейся в фешене¬
бельной гостинице «Уотергейт».
Больше того, стало известно, что Никсон использовал в Белом
доме аппаратуру, записывавшую на пленку все телефонные раз¬
говоры, которые он вел, как и беседы в кабинете президента —
Овальной комнате. По сему поводу был поднят превеликий шум,
хотя сведущие лица знали, что этой техникой пользовались и пред¬
шественники Никсона на президентском посту. Противники прези¬
дента потребовали предания гласности этих записей, среди которых
было немало таких, которые его компрометировали. Используя
этот скандал, враги Никсона открыли по нему ураганный огонь.
И пресса, и телевидение требовали отставки президента и даже
суда над ним.
За всей этой шумихой было не так уж трудно разглядеть
маневры тех сил, которые желали во что бы то ни стало перечерк¬
нуть подписанные Р. Никсоном договоры и соглашения с СССР,
открывшие путь к разрядке.
Администрация Никсона продолжала идти прежним курсом,
рассчитывая на поддержку общественности, которая в большинстве
своем находилась под влиянием «вьетнамского синдрома» и высту¬
пала за нормализацию отношений с социалистическими странами.
Но политическая обстановка в Вашингтоне становилась все напря¬
женнее. Когда в конце мая 1974 года мне довелось снова приехать
в Соединенные Штаты с делегацией Верховного Совета СССР,
я был поражен царившей там политической атмосферой.
В конгрессе бушевали страсти, противники разрядки, притихшие
было летом 1973 года, снова активизировались. Те же самые газеты,
которые совсем недавно хвалили итоги двух советско-американских
встреч в верхах и высказывали самые радужные надежды на расши¬
рение сотрудничества с Советским Союзом, теперь вернулись на
свои прежние антисоветские позиции.
Итак, в Америке бушевал «уотергейтский скандал». Предавались
гласности разные внутриполитические махинации Белого дома,
грязные дела представителей администрации, на которые американ¬
205
ские средства массовой информации закрывали глаза. Еще раньше
состоялось падение вице-президента Агню. Он был уличен в наруше¬
нии законов, регулирующих финансовую деятельность и выплату
налогов и ему пришлось уйти со своего поста. Вместо него в октябре
1973 года Никсон назначил, а конгресс утвердил вице-президентом
лидера республиканцев в палате представителей Джеральда Форда...
Все же в Москве с 27 июня по 3 июля 1974 года состоялась
третья советско-американская встреча в верхах, в ходе которой
были подписаны важные документы.
Была достигнута договоренность о выработке нового соглаше¬
ния об ограничении стратегических вооружений на период до
1985 года.
Подписанный в 1972 году Договор об ограничении систем
противоракетной обороны дополнен протоколом, предусматриваю¬
щим сокращение с двух до одного районов размещения этих систем,
а также соответствующего количества размещаемых там ракет.
Был подписан Договор об ограничении подземных испытаний
ядерного оружия.
Принято Совместное заявление, отражающее стремление обеих
сторон исключить возможность использования достижений научно-
технического прогресса для воздействия в военных целях на при¬
родную среду, включая воздействие на климат.
Было решено рассмотреть вопрос о совместной инициативе
в Комитете по разоружению, работавшем в Женеве, относительно
заключения международной конвенции о запрещении наиболее
опасных, смертоносных химических средств ведения войны.
Зафиксирована совместная позиция СССР и США в пользу
дальнейшего повышения эффективности Договора о нераспростра¬
нении ядерного оружия.
Подписано Долгосрочное соглашение о содействии экономиче¬
скому, промышленному и техническому сотрудничеству между
СССР и США.
Важное значение имел и тот факт, что в итоговом совместном
коммюнике была отражена общность позиций обеих сторон по ряду
международных проблем. Заявлено, что успешное завершение Сове¬
щания по безопасности и сотрудничеству в Европе будет содейст¬
вовать укреплению стабильности в мире. Достигнуто согласие и по
такому важному вопросу, как мирное урегулирование на Ближнем
Востоке,— в совместном коммюнике говорилось, что это урегулиро¬
вание должно произойти на основе резолюций Совета Безопасно¬
сти ООН, причем должны быть учтены законные интересы всех
народов того района планеты, включая арабский народ Палестины.
Но к тому времени политические враги Никсона в высших сфе¬
рах США уже добились перевеса. Над ним нависла угроза не только
отстранения от власти, но и суда.
206
Вот почему вскоре после возвращения из Москвы Никсону
ничего не оставалось, как добровольно уйти в отставку. Была достиг¬
нута закулисная договоренность, что Джеральд Форд, поселившись
в Белом доме, тут же объявит о помиловании Никсона.
Так все и произошло. 9 августа 1974 года Никсон покинул
свой пост. Чтобы успокоить встревоженных американцев, Форд
на объединенном заседании обеих палат конгресса провозгласил,
что внешняя политика США останется неизменной.
— В отношении Советского Союза,— уточнил он,— я подтвер¬
ждаю преемственность и приверженность нашему курсу, проводив¬
шемуся в течение последних трех лет. Перед лицом наших двух
народов, перед лицом всего человечества мы должны продолжать
наши усилия жить в мире и там, где это возможно, сотрудничать.
В термоядерный век не может быть альтернативы позитивным
мирным отношениям между нашими двумя странами.
16 сентября новый президент, выступая на встрече с руководи¬
телями республиканской партии, пошел еще дальше и заявил:
«Мы собираемся вести переговоры с Советским Союзом, расширяя
разрядку между нашими странами, стремясь получить наибольший
эффект от переговоров, а не от конфронтации».
И разрядка действительно до поры до времени была продолжена.
Консультации, рабочие встречи между руководящими деятелями
обеих стран, в том числе и на высшем уровне, не прекращались.
23—24 ноября 1974 года Л. И. Брежнев и Джеральд Форд провели
переговоры во Владивостоке. В итоге этих переговоров, обстоятель¬
но подготовленных дипломатическими службами обеих стран, были
согласованы и приняты Совместное советско-американское коммю¬
нике и Совместное заявление. В них руководители обеих держав
подтвердили свою решимость развивать отношения в соответствии
с основополагающими договорами и соглашениями, заключенными
ранее. Было подтверждено намерение заключить долгосрочное
соглашение об ограничении стратегических вооружений, и притом
в кратчайший срок. В основу этой договоренности был положен
принцип равенства и одинаковой безопасности.
Да, разрядка продолжала действовать вопреки подрывным
маневрам реакционных сил Соединенных Штатов. Вспомним хотя
бы некоторые знаменательные события следующего, 1975 года.
Март. Вступила в силу Конвенция о запрещении разработки,
производства и накопления запасов бактериологического (биоло¬
гического) и токсинного оружия.
Май. СССР и США согласованно выступили на Женевской
конференции, которая анализировала действия Договора о нерас¬
пространении ядерного оружия.
Июль. Осуществлен совместный советско-американский косми¬
ческий полет «Союз—Аполлон», вызвавший во всем мире бурное
207
одобрение. Люди увидели в этом полете весомое свидетельство
того, как велики потенциальные возможности научно-технического
сотрудничества СССР и США.
Август. СССР и США параллельно внесли в Комитет по разору¬
жению в Женеве согласованные между ними проекты Конвенции
о запрещении военного или любого иного враждебного использо¬
вания средств воздействия на природную среду.
В конце 1975 года после длительных переговоров было подпи¬
сано новое межправительственное соглашение по некоторым вопро¬
сам морского судоходства...
Сотрудничество становилось более интенсивным. Если за все
время, прошедшее с момента установления в 1933 году дипломати¬
ческих отношений, Советский Союз и Соединенные Штаты заклю¬
чили около ста договоров и соглашений, то из них на долю короткого
срока — 1972—1975 годы — приходится около сорока!
Однако с каждым месяцем становилось все труднее находить
общий язык с американской стороной на главном, определяющем
направлении — в деле прекращения гонки вооружений. И хотя
государственный секретарь США Г. Киссинджер после очередного
визита в Москву объявил, что подготовка Договора об ограничении
стратегических вооружений подходит к концу и что его можно
будет подписать уже через несколько недель, переговоры по этому
вопросу становились все более трудными и затяжными.
Нелегкая обстановка складывалась и на переговорах о европей¬
ской безопасности и сотрудничестве, которые тянулись около двух
лет в Женеве. Шел второй этап подготовки общеевропейского
совещания. В ходе его представители всех стран Европы, а также
США и Канады должны были выработать на основе принципа
единогласия проект Заключительного акта этого совещания.
Только благодаря неустанным усилиям социалистических стран,
и прежде всего Советского Союза, удалось довести эти переговоры
до конструктивного результата: 19 июля 1975 года было объявлено,
что работа в Женеве успешно завершена и что заключительный
этап общеевропейского совещания состоится в Хельсинки 30 июля,
притом на высшем уровне.
событием семидесятых годов. Заключительный акт общеевропей¬
ского совещания, подписанный ими, представляет собой важнейший
политический документ долгосрочного действия. В нем сформули-
2.
ВСТРЕЧА В ХЕЛЬСИНКИ
В
стреча руководителей 33 стран
Европы, а также США и
Канады в Хельсинки, бес¬
спорно, стала важнейшим
208
рованы основополагающие принципы межгосударственных отно¬
шений, имеющие непреходящее значение.
Общеевропейский процесс, отправной точкой которого явилась
эта встреча, продолжает развиваться и сейчас, много лет спустя.
Путь к соглашению, достигнутому в Хельсинки, был долог и
тернист. Как известно, Советский Союз и до второй мировой войны
вел неустанную борьбу за создание общеевропейской системы кол¬
лективной безопасности и сотрудничества, но тогда западные держа¬
вы остались глухи к его призывам.
В феврале 1954 года на совещании представителей СССР,
США, Англии и Франции в Берлине мы вновь поставили вопрос
о создании единой системы европейской безопасности.
Советский проект предусматривал, что участники договора будут
воздерживаться от нападения друг на друга, разрешать все споры
между собой мирным путем, а если кто-либо из них подвергнется
нападению, то все остальные окажут ему помощь всеми доступными
средствами, включая применение вооруженных сил, в целях восста¬
новления и поддержания международного мира и безопасности
в Европе.
Я был в Берлине в феврале 1954 года и хорошо помню, какое
большое впечатление произвел в широких кругах европейской
общественности этот советский план. Мы, советские журналисты,
встречались тогда с представителями различных политических
течений Западной Европы, в том числе с английскими парламента¬
риями — консерваторами и лейбористами, с деятелями западногер¬
манских партий. Никто из них не сказал «нет».
Английская газета «Манчестер гардиан» писала в ту пору, что
советские предложения, «бесспорно, нельзя отклонить без внима¬
тельного изучения». Французская «Монд», поддерживая эту оценку,
заявила: «Было бы неправильно полностью отклонить проект...
Напротив, кажется, следовало бы заинтересоваться этой идеей».
Но государственный секретарь Соединенных Штатов Даллес
и слышать не хотел об общеевропейской системе безопасности.
Выступавший в то время в роли его партнера министр иностранных
дел Англии Иден также отказался поддержать советский проект.
Вслед за ними и французский министр иностранных дел Бидо
сказал свое «нет».
Шли годы. Обстановка на международной арене менялась.
С одной стороны, все яснее становилось, что сложившееся на восто¬
ке Европы сообщество социалистических стран прочно стоит на
ногах, и администрация США была вынуждена отказаться от химе¬
рических планов «отбрасывания коммунизма». С другой стороны,
жизненные интересы западных держав требовали развития взаимо¬
выгодного делового сотрудничества с СССР, другими социалисти¬
ческими странами.
209
И вот на Западе, сначала довольно робко, а затем все громче
зазвучали трезвые голоса, требовавшие провести коренной пере¬
смотр внешнеполитических доктрин, касающихся отношений с со¬
циалистическими государствами в Европе.
Уже в сентябре 1964 года орган американских ученых «Буллетин
оф атомик сайентистс» выступил со статьей, в которой говорилось,
что пора, наконец, признать Германскую Демократическую Респуб¬
лику. «Больше уже немыслимо представлять себе,— писал этот
журнал,— что восточногерманская политическая система, которая
была создана почти двадцать лет назад, может теперь быть просто
ликвидирована и включена в другое государство». (Намек на откры¬
то провозглашавшееся тогда в Бонне стремление присоединить
ГДР к Федеративной Республике Германии.— Ю. Ж.)
К поискам новых концепций Европы призывал и ведущий
американский политический обозреватель той поры Уолтер Липп-
ман. Вот что он писал в еженедельнике «Ньюсуик» 29 марта
1965 года:
«Атлантический союз, какой существовал в послевоенный пе¬
риод, должен теперь приспосабливаться к быстро меняющемуся
положению. То, что называлось «Европой» в пятидесятых годах,
было фактически западной частью Европы».
Липпман предлагал отказаться от старых догм и поддерживал
идею сотрудничества не с «куцей Европой», как он выражался,
а с реально существующей большой Европой, включающей в себя
не только капиталистические, но и социалистические государства.
Необходимость признать послевоенную реальность и начать
строить заново систему международных отношений в Европе стали
признавать и наиболее дальновидные люди в Федеративной Респуб¬
лике Германии. Одним из первых заговорил об этом известный
западногерманский журналист Себастиан Хафнер. Он опубликовал
в журнале «Штерн» 3 января 1965 года нашумевшую в то время
статью под красноречивым названием «Не в ногу», подвергнув
справедливой критике позицию тогдашнего правительства ФРГ.
«Федеративная республика и ее политика не изменились, а мир
изменился. Мир изменился не без причины, и проводить в условиях
изменившегося мира неизменную политику — неразумно и опасно...
Тот, кто идет не в ногу, пусть не удивляется, что ему наступают на
ноги. Тот, кто упорно напоминает своим союзникам в 1965 году
о 1955 годе, должен быть готов к тому, что ему бесцеремонно
напомнят о 1945 годе».
Да, лицо Европы существенно изменилось, и пришло время
по-новому строить международные отношения.
С глубокой убежденностью в реальности этих новых возмож¬
ностей социалистические страны Европы — участницы Варшавского
Договора разработали и внесли 5 июня 1966 года на рассмотрение
210
европейских государств свое предложение о созыве общеевропей¬
ского совещания, призывая всех без исключения европейцев «объ¬
единить свои усилия для того, чтобы Европа — один из важнейших
центров мировой цивилизации — стала континентом всестороннего
и плодотворного сотрудничества между равноправными нациями,
мощным фактором стабильности мира и взаимопонимания во всем
мире».
История долгой и упорной, подчас драматической борьбы за
созыв и успешное проведение общеевропейского совещания заслу¬
живает того, чтобы ей были посвящены многие книги, и книги эти,
конечно, будут написаны учеными и дипломатами. Для нас же,
литераторов, идущих по свежим следам истории, сейчас важнее
всего констатировать главный итог: в результате многолетних,
терпеливых и в то же время настойчивых усилий социалистической
Европе удалось сломать железный занавес, которым пыталась отго¬
родить ее от внешнего мира капиталистическая Европа; удалось
преодолеть застарелые предрассудки и опасения, в плену у которых
на протяжении полувека находилась западноевропейская диплома¬
тия; удалось после долгих поисков найти общий язык между
«Востоком» и «Западом» и выработать сообща взаимоприемлемые
решения, призванные обеспечить безопасность и сотрудничество
на общеевропейской основе.
Эти сложнейшие задачи были решены, во-первых, потому, что
окрепли и неизмеримо возросли мощь и сплоченность социалистиче¬
ских государств Европы. Во-вторых, потому, что вместе с нами
в борьбе за безопасность и сотрудничество выступили все миролю¬
бивые европейцы. И в-третьих, потому, что в правящих кругах
западноевропейских государств нашлись здравомыслящие деятели,
понявшие, что новая обстановка в Европе требует и нового подхода
к решению международных проблем.
Мы помним: уже 4 ноября 1959 года президент Франции генерал
де Голль публично признал несостоятельность и нецелесообраз¬
ность попыток противопоставлять одну часть Европы другой, напом¬
нив, что восточной границей континента является не река Эльба,
а горный хребет Урала. Он решительно выступил против раскола
Европы на противостоящие военные группировки и осудил северо¬
атлантический союз за то, что он «лишает Францию самостоятель¬
ности в военной и политической областях».
Де Голль вывел Францию из военной организации североатлан¬
тического блока — НАТО и шаг за шагом начал развивать сотрудни¬
чество с социалистическими странами Европы.
Начав эту принципиальную перестройку внешней политики
Франции, де Голль в июне 1966 года совершил поездку в СССР,
в итоге которой была принята советско-французская декларация.
Я позволю себе привести выдержку из этого документа, поскольку
211
ознакомление с ней даст ключ к пониманию того благотворного
процесса, который в то время начал развиваться в Европе.
«Оба Правительства согласны в том,— говорилось в деклара¬
ции,— чтобы считать, что проблемы Европы должны быть прежде
всего рассмотрены в европейских рамках. Они высказались за то,
чтобы государства континента прилагали усилия к созданию усло¬
вий, необходимых для соглашений, которые следует заключить, и,
в частности, чтобы была установлена атмосфера разрядки между
всеми странами Запада и Востока, поскольку такая атмосфера
благоприятствовала бы сближению и согласию между ними и, сле¬
довательно, рассмотрению и урегулированию возникающих про¬
блем.
Для Советского Союза, как и для Франции, первой целью
в этом смысле является нормализация, затем постепенное развитие
отношений между всеми европейскими странами при уважении
независимости каждой из них и невмешательства в их внутренние
дела. Эта деятельность должна проходить во всех областях, идет
ли речь об экономике, культуре, технике и, естественно, о поли¬
тике».
Четыре года спустя был заключен договор между СССР
и ФРГ — подписание его также вошло в историю как один из важ¬
ных этапов борьбы за упрочение мира и безопасности в Европе,—
в нем, в частности, был провозглашен принцип нерушимости после¬
военных границ. Были подписаны договоры и соглашения ФРГ с
Польшей, Чехословакией и ГДР. Заключено Четырехстороннее
соглашение по Западному Берлину. Так постепенно начинали выри¬
совываться контуры возможного общеевропейского соглашения,
которое могло бы обеспечить упрочение мира в Европе.
К этому соглашению вели крутые ступени, одолеть которые
было не так просто и не так легко. Но с каждым шагом укреплялись
надежды. И вот завершающий аккорд — созыв совещания глав
33 стран Европы, а также США и Канады, принимавших участие
во второй мировой войне и потому несущих свою долю ответствен¬
ности за послевоенные урегулирования в Европе.
Мне было поручено редакцией освещать на страницах «Правды»
эту знаменательную встречу глав государств и правительств Европы
и Северной Америки, проходившую в Хельсинки. Эту работу я вел
вдвоем с работавшим тогда в Хельсинки в качестве постоянного
корреспондента нашей газеты Ю. Кузнецовым. Каждый вечер мы
диктовали по телефону стенографисткам свои сообщения — снача¬
ла о подготовке, а затем и о ходе встречи. А потом я возвращался
на стоявший в порту советский теплоход «Михаил Калинин»,
превращенный тогда в плавучий отель для советских дипломатов
и журналистов, и до глубокой ночи заносил в дневник впечатления
от увиденного и пережитого за день.
212
Хельсинки, 29 июля 1975 года.
Исполнительный секретарь конференции Йоэль Пеккури сегодня
на пресс-конференции сообщил интересные данные. В Хельсинки
прибывают 6 генеральных секретарей правящих партий, 8 президен¬
тов, 18 премьер-министров и 3 заместителя руководителей госу¬
дарств, а также около 900 сопровождающих их советников, экспер¬
тов, сотрудников. Секретариат конференции насчитывает 400 че¬
ловек.
Размышляя о новых перспективах, которые может и должно
открыть общеевропейское совещание, многие дипломаты и полити¬
ческие обозреватели, с которыми мы беседовали, единодушно при¬
ходят к выводу, что сейчас открываются два важнейших направле¬
ния борьбы за то, чтобы нынешняя разрядка напряженности
действительно стала особенной, как того хотят народы Европы.
Во-первых, это борьба за прекращение гонки вооружений, и
прежде всего за взаимное сокращение вооруженных сил и воору¬
жений в Центральной Европе.
Во-вторых, это общеевропейское экономическое сотрудничество,
имеющее большое значение для всей мировой экономики. Уже
в 1972 году, по данным американского статистического ежегодника,
почти 90 процентов товарооборота между капиталистическими и
социалистическими странами приходилось на торговлю стран Запад¬
ной Европы и европейских социалистических стран. Таким образом,
значение этих связей в мировом товарообороте очевидно. А перспек¬
тивы в этой области поистине необозримы.
30 июля.
Итак, общеевропейское совещание на высшем уровне началось.
Его открыл президент Финляндии Урхо Кекконен. Затем с привет¬
ствием выступил генеральный секретарь ООН К. Вальдхайм. После
короткого перерыва совещание приступило к деловой части.
Порядок и очередность выступлений определены по жребию,
ведь здесь все равны и никто не вправе претендовать на какие-либо
преимущества. На первом рабочем заседании председательствовал
представитель Ватикана, а с речами выступали руководители Вели¬
кобритании, Греции, Исландии, Канады, Болгарии, Германской
Демократической Республики, Италии, Швейцарии и Федеративной
Республики Германии.
В каждой речи — свои нюансы. Каждая делегация, естественно,
рассматривает международные отношения сквозь собственную
призму — не могут не сказываться и различия социальных систем.
Но во всех речах чувствуется ощущение удовлетворенности проде¬
ланной работой, итоги которой одобрены всеми.
И если нужна наглядная и понятная всем иллюстрация, харак¬
теризующая новый благотворный климат в международных отно¬
шениях, начинающий складываться в Европе, то вот она: равно¬
213
правное участие в работе совещания сидящих рядом руководителей
двух государств — Германской Демократической Республики и Фе¬
деративной Республики Германии — товарища Хоннекера и госпо¬
дина Шмидта. Они принадлежат к различным общественным систе¬
мам. У них различные воззрения, различные и притом зачастую
диаметрально противоположные взгляды на очень многие принци¬
пиальные вещи. Но оба они европейцы. Оба государства, которые
они здесь представляют, жизненно заинтересованы в том, чтобы
сотрудничество в интересах мира и безопасности было обеспечено
в рамках «всего континента — от одного его края до другого», как
выражался покойный генерал де Голль.
Слушая речи ораторов, я невольно вспомнил одну интересную
деталь. Десять лет назад, когда идея общеевропейского сотрудни¬
чества только-только начинала вырисовываться, «Правда» вела на
своих страницах обсуждение этого замысла. В нем участвовали
публицисты СССР, Польши, Франции, Англии и других стран. И вот
в ту пору тогдашний директор парижской газеты «Монд» Бев-Мери
в письме к нам выдвинул такую идею:
«Надо, чтобы мы, европейцы, прекратили военное соперничество,
которое всегда было гибельным для Европы. И больше того, надо,
чтобы мирное сосуществование превратилось в мирное сотрудни¬
чество и распространилось не только на Европу, но и дальше. Я за та¬
кое сотрудничество — от Сан-Франциско через всю Европу до Вла¬
дивостока... Такая точка зрения может показаться сегодня химери¬
ческой, несбыточной. Но та эволюция, которая сейчас начинается
в международных отношениях, позволяет мне все же оптимисти¬
чески глядеть в будущее».
«Правда» поддержала тогда эту позицию проницательного
французского публициста.
Что называется, по кирпичику, постепенно, подчас с большими
трудностями, медленно, но верно строится здание новых между¬
народных отношений на принципах мирного сосуществования.
31 июля.
Совещание работает в ровном рабочем ритме. Сегодняшнее
утреннее заседание началось в 9 часов 30 минут утра, а после¬
обеденное закончилось в 6 часов 30 минут вечера. В речах орато¬
ров, выступавших на этих заседаниях, Европа предстала перед ми¬
ром во всем своем многообразии, во всей своей сложности, со
всеми своими проблемами. С трибуны совещания прозвучали речи
лидеров социалистических государств и руководителей капиталис¬
тических стран Европы, как входящих в различные политические,
экономические и военные блоки, так и не присоединившихся к этим
блокам, нейтральных.
Стремясь подчеркнуть значение нынешней общеевропейской
встречи в верхах, многие обозреватели ищут исторические сравне¬
214
ния. Кое-кто из журналистов буржуазной прессы в этой связи
вспоминает о Венском конгрессе 1814—1815 годов, на котором
царствовавшие тогда в Европе монархи решали вопрос о судьбах
континента после разгрома Наполеона, либо о Версальской конфе¬
ренции, участники которой в 1919 году после разгрома Германии
Вильгельма производили новый передел континента.
Выслушав суждения своих коллег, политический обозреватель
«Юманите» Ив Моро сказал:
— Нет, господа, эти сравнения не годятся. Ведь и Вена 1814—
1815 годов, и Версаль 1919 года были посвящены перекраиванию
европейских границ, а встреча в Хельсинки в 1975 году утвердит их
нерушимость. Гвоздь именно в этом! И уж если искать сравнений,
давайте вспомним Геную 1922 года, по крайней мере, основной
замысел Генуэзской конференции, коль скоро тогда не удалось
достигнуть ее позитивного завершения...
А ведь и в самом деле история упорной, длительной борьбы
за прочный мир и безопасность в Европе берет свое начало именно
там!
Сама по себе Генуэзская конференция не увенчалась успешным
завершением — руководители стран Антанты оставались в плену
своих классовых предрассудков и не пошли на соглашение с делега¬
цией Советской России. Но в те же дни там же, рядом в Генуей,
в тихом городке Рапалло, советская делегация подписала договор
с Германией, в котором, как подчеркнул Ленин, было признано
«действительное равноправие двух систем собственности». Отсюда
и началось воплощение в жизнь ленинской политики мирного сосу¬
ществования двух систем.
С тех пор прошло более полувека. Неузнаваемо изменилось лицо
Европы, изменился и весь мир. И если в те далекие времена лишь
немногие, наиболее проницательные и смелые умы Запада понимали,
что мир и безопасность на нашем континенте могут быть обеспечены
только на основе принципов мирного сосуществования, то нынче эта
ленинская идея, провозглашенная назавтра после Октября, встре¬
чает широкое признание.
Неосуществимая мечта господ капиталистов об «отбрасывании
коммунизма», продиктованная глубокой классовой ненавистью
к молодому новому миру, затмевала их политический разум, долго
мешала им сделать вывод, что новое соотношение сил, складываю¬
щееся на международной арене, диктует иной образ действий. Толь¬
ко в семидесятые годы в лагере западных держав возникло пони¬
мание необходимости искать новые подходы к развитию отношений
с социалистическими странами. Но даже в кулуарах нынешней об¬
щеевропейской встречи в верхах нет-нет да и пахнет на тебя смра¬
дом «холодной войны».
Сегодня мне довелось, к примеру, столкнуться с небезызвест¬
215
ным антисоветчиком Дэвидом Флойдом из английской газеты «Дей¬
ли телеграф», который продолжает упорно писать, что «Советскому
Союзу нельзя доверять» и что с социалистическими странами ни
в коем случае не следует ни вести переговоров, ни тем более заклю¬
чать соглашения. В том же духе высказался на днях и обозреватель
парижской газеты «Фигаро» Раймонд Арон. Назвав пренебрежи¬
тельно общеевропейское совещание «ярмаркой дипломатов», он
высокомерно заявил, что «если бы еще нашелся хотя бы один под¬
линный государственный деятель в Соединенных Штатах или в
одной из главных стран Запада», то это совещание «не состоя¬
лось бы».
— Что же получается? — сказал я Флойду.— Если послушать
вас с Ароном, то получается, что лидеры Запада, приехавшие в Хель¬
синки, неумные люди, простаки, которых нельзя считать государ¬
ственными деятелями, и только вы да он способны понимать, что
и как должны делать правительства ваших стран. Не слишком ли
много вы на себя берете?
Флойд ничего на это не ответил.
А немного погодя ко мне подошел корреспондент «Голоса Аме¬
рики». Хотя он хорошо знает русский язык, но предпочел объяснять¬
ся по-английски. Для начала он с наигранной скромностью сказал,
что ему непонятно кое-что в проекте Заключительного акта и что
он хотел бы узнать мою точку зрения по этому непонятному вопро¬
су. Но тут же выяснилось, что этот журналист все отлично понимает
и ему нужна лишь какая-то зацепка, чтобы, как говорится, бросить
тень на плетень.
В чем же было дело? Корреспонденту «Голоса Америки» и кое-
кому из западных коллег пришлось не по душе то положение Заклю¬
чительного акта, в котором сказано, что никто не должен пытаться
диктовать другим народам, как они должны устраивать свои внут¬
ренние дела.
— Сегодня американские корреспонденты дважды обращались
к Киссинджеру с просьбой разъяснить, как надо понимать принцип
невмешательства во внутренние дела государства,— жалобно сказал
корреспондент «Голоса Америки», дергая свою жиденькую боро¬
денку,— но Киссинджер уходит от ответа. Может быть, вы уточ¬
ните?
— Советую вам только одно,— сказал я этому журналисту,—
перечитайте Устав ООН, принятый еще в 1945 году на учредитель¬
ной конференции в Сан-Франциско. Там, по-моему, достаточно ясно
сказано, что никто не вправе вмешиваться в «дела, по существу,
входящие во внутреннюю компетенцию любого государства». Этот
принцип действует уже тридцать лет, и у вас никогда не возникало
сомнений насчет его смысла и значения. Почему же теперь вы
вдруг забеспокоились?
216
Корреспондент пожал плечами и улыбнулся. Вскоре стало
ясно, что не он один тревожился по поводу содержащегося в проекте
Заключительного акта положения, которое гласит: «Государства-
участники будут воздерживаться от любого вмешательства, прямого
или косвенного, индивидуального или коллективного, во внутренние
или внешние дела, входящие во внутреннюю компетенцию другого
государства-участника, независимо от их взаимоотношений».
Такая постановка вопроса не по нраву тем, кто хочет прямо про¬
тивоположного: вмешательства во внутренние дела государств.
Все эти встречи, происходящие в кулуарах, еще и еще раз
напоминают, что миролюбивым силам предстоит упорная борьба
за последовательное осуществление договоренностей, достигнутых
на общеевропейском совещании.
1 августа.
Запомним этот день— 1 августа 1975 года. О нем будут гово¬
рить и писать многие годы, он войдет в историю как важнейшая
веха на пути к прочному миру в Европе. Документ, который сегодня
подписали во дворце «Финляндия» руководители 35 государств,
будут изучать не только политики, дипломаты, историки — он ста¬
нет достоянием многомиллионных масс. Секретарь финской Партии
центра М. Иммонен уже внес предложение включить Заключитель¬
ный акт совещания в учебные программы школ Финляндии.
Вчера вечером и сегодня днем мысль о том, что право на мир
должно быть обеспечено всем народам, высказывали многие руково¬
дители государств, в том числе и президент Соединенных Штатов
Америки Дж. Форд.
— Эра конфронтации, которая разделяла Европу со времени
окончания второй мировой войны, видимо, подходит к концу,—
сказал Дж. Форд,— сейчас появилось новое, разделяемое всеми
ощущение ухода от конфронтации в сторону безопасного и взаимо¬
выгодного сотрудничества. Именно об этом мы все говорим здесь,
и я приветствую и разделяю эти надежды.
Дж. Форд заявил, что Соединенные Штаты с радостью подписы¬
ваются под коллективно выработанным документом, потому что они
приемлют каждый из включенных в него принципов. Не такое
сейчас время, чтобы отвергать идею мирного сосуществования!
Ни один, буквально ни один участник совещания не позволил себе
высказать несогласие с идеями, лежащими в основе Заключитель¬
ного акта совещания. В этом можно было еще раз убедиться
вчера вечером на огромном приеме, устроенном в честь участников
совещания советом министров Финляндии под открытым небом
в уютном лесистом уголке Хельсинки на берегу залива у так назы¬
ваемой «Хижины рыбака».
Во время приема мне удалось побеседовать со многими видными
государственными деятелями.
217
— Проделана огромная работа,— сказал президент Финляндии
У. Кекконен.— Ее итоги закрепляются в Заключительном акте со¬
вещания. Это весомые итоги. Но я уверен, что, сохраняя нынешнюю
атмосферу в международных отношениях, можно будет добиться
еще больших результатов в борьбе за безопасность и сотрудниче¬
ство. Будущее за Большой Европой!
Государственный секретарь США Г. Киссинджер заявил:
— Вы можете сказать читателям «Правды», что я считаю пози¬
тивными итоги этого совещания. Такого же мнения придерживается
президент Форд. Мы полагаем, что в дальнейшем сможем добиться
еще больших успехов в укреплении безопасности и международного
сотрудничества.
С Дж. Каллагэном, министром иностранных дел Великобрита¬
нии, мы встречались, когда он приезжал в Москву как депутат
парламента от лейбористской партии. У власти в Англии стояли
тогда консерваторы, крайне холодно относившиеся к развитию анг¬
ло-советских отношений и тем более к идее общеевропейского
сотрудничества. На очередных выборах консерваторы потерпели
поражение, и теперь министерством иностранных дел Англии ру¬
ководит Каллагэн.
— Я по натуре оптимист,— сказал он мне, улыбаясь,— и я смот¬
рю оптимистически на перспективы и многосторонних, и двусторон¬
них отношений в Европе.
Интересная беседа завязалась с федеральным канцлером Авст¬
рии Б. Крайским. Мы подошли к нему вдвоем с политическим
обозревателем «Нью-Йорк тайме» С. Сульцбергером, который,
следуя своей привычной линии, освещает совещание с весьма нега¬
тивных позиций.
Б. Крайский выразил удивление тем, что многие западные газе¬
ты атакуют совещание, преуменьшая его значение, и демонстрируют
наигранный скептицизм.
— Сейчас происходят чрезвычайно важные события,— сказал
он.— Создана новая международная атмосфера, позволяющая ре¬
шать сложнейшие проблемы, которые сравнительно недавно каза¬
лись неразрешимыми. Я прожил в мире политики более двадцати
лет, располагаю немалым опытом, хорошо помню сложный путь,
который мы прошли. Все было: и взлеты — вспомните подписание
Австрийского договора,— и спады. Обстановка то улучшалась, то
снова ухудшалась. Но никогда еще не было такой атмосферы взаим¬
ного сотрудничества, я бы сказал, доверия, какая установилась на
этом совещании...
Ваши газеты пишут,— продолжал Б. Крайский, обращаясь к
Сульцбергеру,— что все это — трюки. Но нельзя же обмануть наро¬
ды! Люди видят, что мы ведем серьезный разговор о серьезных
вещах, причем с обеих сторон проявляется стремление к выполне¬
218
нию тех обязательств, под которыми мы подпишемся. Мне сегодня
позвонили из Вены и сказали: «Советский Союз не опубликует
полного текста Заключительного акта и скроет его содержание от
советских людей». Я ответил: «Будьте осторожны в своих прогнозах,
вы увидите, что они обязательно напечатают полный текст...»
Я подтвердил, что «Правда» и «Известия», выходящие общим
тиражом около 18 миллионов экземпляров, завтра напечатают пол¬
ный текст Заключительного акта. Сульцбергер сделал вид, что
удивился:
— Не может быть! Неужели вы сможете уместить в газете такой
огромный документ? Ведь это целая книга!
— Представьте себе, уместим! — ответил я.— И тем самым
покажем, что наша пресса лучше информирует своих читателей, чем
западная, хотя ваши газеты значительно больше наших по объему.
Держу пари, что большая часть западной прессы даст Заключитель¬
ный акт лишь в изложении, да и то в пристрастном!
— Вот видите,— сказал Б. Крайский, обращаясь к Сульцберге-
ру,— такое решение имеет большое политическое значение. Оно
свидетельствует о том, что Советский Союз серьезно относится
к своему слову!..
Дебаты на совещании сегодня закончились в 16 часов 45 минут.
Председатель объявил, что через четверть часа состоится завершаю¬
щая церемония совещания. Делегаты покинули зал. В просторных
фойе они обменивались впечатлениями о трех днях напряженной
работы, обсуждали между собой текущие международные проблемы
либо просто перебрасывались дружескими замечаниями и шутками.
Тем временем в зале ловкие, сноровистые финские рабочие быстро
устанавливали на возвышении, где до этого находились лишь место
председателя и трибуна для ораторов, дугообразно расположенный
длинный стол, а за ним 35 кресел, по числу делегаций, участвую¬
щих в совещании.
В 17 часов главы делегаций уселись за этот стол. Председа¬
тельствующий на заключительной церемонии президент Финляндии
У. Кекконен предложил исполнительному секретарю совещания
внести Заключительный акт и призвал руководителей делегаций
начать подписание.
Снова заработали все телевизионные и кинокамеры, все фотоап¬
параты — представители мировой прессы фиксировали каждое
мгновение этой волнующей церемонии. Заключительный акт, пере¬
плетенный в зеленую обложку, представляет собой объемистую
книгу. «Зеленый цвет — цвет надежды»,— шепнул мне французский
коллега из «Юманите».
На галерее, отведенной для прессы, собрались обозреватели,
освещавшие многие международные встречи, видавшие, как говорит¬
ся, многие виды. И все же даже здесь, среди этих людей, привык¬
219
ших быть свидетелями важнейших событий, явственно ощущалось
волнение. Каждый из нас отдавал себе отчет в значении этих
мгновений: руководители 35 государств, сидящие за одним столом,
скрепляли своими подписями хартию мирного сосуществования.
И хотя это не договор, юридически обязывающий выполнять
его, а всего лишь свод договоренностей, он имеет огромное полити¬
ческое значение.
С тех пор как были сделаны эти записи, прошло более десяти
лет, но хельсинкский Заключительный акт полностью сохранил свое
значение. На его основе продолжает развиваться общеевропейский
процесс сотрудничества, хотя он продолжает наталкиваться на
неверие и даже враждебное отношение со стороны тех сил, которые
с самого начала с неприязнью относились к идее такого сотрудни¬
чества.
Успехи в этом важном деле были бы, разумеется, гораздо
большими, если бы США оставались верны тем принципам между¬
народных отношений, которые сформулированы в документе, под¬
писанном их президентом в Хельсинки, а не рассматривали его
лишь с точки зрения своих кратковременных, преходящих интере¬
сов, главным образом, пропагандистского характера.
Как это случалось уже не раз, Вашингтон довольно быстро
отступил от принятых на себя обязательств. Наиболее характерна
была в этом отношении позиция, которую занял тогдашний пре¬
зидент США Форд. Он возвращался из Хельсинки, обуреваемый
опасениями за свой завтрашний день: в Соединенных Штатах
близились очередные президентские выборы. Конечно, ему очень
хотелось бы одержать победу на этих выборах, которые должны
были состояться осенью 1976 года, и остаться на посту президента
еще четыре года. Но удастся ли этого добиться?
С одной стороны, судя по опросам общественного мнения, боль¬
шинство американцев одобряло Заключительный акт совещания
в Хельсинки, который он подписал от имени Соединенных Штатов.
Но, с другой стороны, Форда тревожила позиция подлинных
властителей Америки — руководителей мощных капиталистических
монополий. Ведь без их поддержки, в том числе и материальной,
ни один политический деятель в США не может и мечтать о победе
на выборах. Между тем все яснее становилось, что политика разряд¬
ки не устраивает этих господ, а десять принципов межгосударствен¬
ных отношений, содержащихся в Заключительном акте совещания,
встречаются ими в штыки.
И вот президент решил повести игру, по сути означавшую отре¬
чение от этих принципов. Уже 1 марта 1976 года Форд, который
в Хельсинки говорил, что «обе стороны должны желать разрядки
220
и работать во имя ее достижения», вдруг заявил: «Я больше не упот¬
ребляю термин «разрядка»... «Разрядка» — это всего лишь слово,
которое было пущено в обращение. Я не думаю, что его можно было
бы употреблять и впредь». И далее он, нимало не смущаясь, про¬
возгласил, что США и в дальнейшем будут проводить свою полити¬
ку, «опираясь на силу».
Вопреки расчетам Форд все же выборы проиграл. Президентом
стал Дж. Картер.
В сложной обстановке, изобиловавшей действиями провокацион¬
ного характера, которые предпринимались Вашингтоном, Советский
Союз и братские социалистические страны спокойно и уверенно
продолжали свой политический курс, направленный на неукосни¬
тельное соблюдение договоренностей, достигнутых в Хельсинки.
Основное внимание при этом уделялось ключевому вопросу совре¬
менности — прекращению гонки вооружений.
Переговоры на сей счет длились десять лет. И только в 1979 го¬
ду стало возможным подписание нового договора об ограничении
вооружений, известного ныне под сокращенным названием «ОСВ-2».
Это был последний советско-американский документ, принятый
во время разрядки. Он был подписан на встрече на высшем уровне
в Вене в июне 1979 года.
границы с Мексикой, проходила очередная Дартмутская конферен¬
ция советских и американских деятелей. Как обычно, мы обсуждали
состояние отношений между нашими странами и сложные между¬
народные проблемы, вокруг которых разгорались жаркие споры.
В соответствии с давно установившимися традициями наши
беседы велись без освещения в печати. Они не носили официального
характера. Заседания чередовались с поездками по этому удивитель¬
ному штату, земля которого безжалостно выжжена жарким южным
солнцем, и лишь похожие на телеграфные столбы гигантские какту¬
сы, ростом с большое дерево, были способны выжить в этом безвод¬
ном краю.
Впрочем, вода там есть, но она находится глубоко под землей
и ее надо добывать оттуда, как добывают нефть или газ. Это —
дорогое удовольствие, и только богатые люди, жаждущие экзотики,
могут позволить себе создание оазисов, где в окружении роскошных
садов и цветников высятся их виллы с искусственно охлажденным
воздухом. Мы бывали на приемах у некоторых обладателей этих
оазисов, и там наши дискуссии и споры продолжались.
3.
ЕЩЕ ОДИН ШАНС
в
конце апреля — начале мая
1976 года в уединенном по¬
селке пустынного американ¬
ского штата Аризона, у самой
221
Большинство наших собеседников представляло интересы влия¬
тельных кругов, заинтересованных в нормализации отношений с Со¬
ветским Союзом, они продолжали выступать за проведение той
политической линии, которая была намечена в Хельсинки.
Разумеется, их доброжелательное отношение к нам определя¬
лось вовсе не сочувствием нашим идеям, а холодным расчетом,—
многие деятели крупного капитала, участвовавшие в наших встречах
в Аризоне, уже установили выгодные деловые отношения с нашим
Министерством внешней торговли и были намерены их развивать.
Мне запомнился вечер, проведенный 1 мая на вилле видного
американского публициста Нормана Казинса. Если мне не изменяет
память, тогда он был еще владельцем серьезного журнала «Саттер-
дай ревью мэгэзин», на страницах которого высказывались здравые
мысли о пользе разрядки. Казинс был вхож в высшие круги бизнеса.
В начале шестидесятых годов, когда по его инициативе начались
Дартмутские конференции, он вовлек в них немало представителей
этих кругов.
Наш импровизированный первомайский вечер, состоявшийся
далеко от родины в столь необычном кругу, проходил в непринуж¬
денной и, я бы сказал, веселой обстановке. Норман Казинс наигры¬
вал на своей фисгармонии популярные американские мелодии.
Потом инструментом завладели советские участники конферен¬
ции,— из тех, кто помоложе, и полились в Аризоне наши песни.
«Утро красит нежным светом стены древнего Кремля...» Мы все
подхватили знакомый мотив, и даже Дэвид Рокфеллер, сидевший
на ковре в своих модных алых брюках и светло-сером пиджаке,
подпевал нам, отбивая ритм рукой.
Но мы, разумеется, не могли не помнить и о том, что именно
этот безукоризненно вежливый и обходительный человек уже
несколько лет тому назад организовал еще один, гораздо более
мощный центр неофициальных политических контактов, цели кото¬
рых были прямо противоположны целям Дартмутских встреч.
Я имею в виду небезызвестную Трехстороннюю комиссию, куда
входят видные деятели США, Западной Европы (вторая сторона)
и Японии (третья сторона). Эта комиссия изучает возможности
создания нового, более сильного, чем НАТО, объединения капита¬
листических держав, которое могло бы противостоять растущим
и крепнущим прогрессивным системам нашей планеты, и в первую
очередь странам социализма. И еще одна, немаловажная, задача
стоит перед нею: в комиссии как бы проходят стажировку те аме¬
риканские деятели, которых готовят к роли будущих руководителей
государства.
О деятельности Трехсторонней комиссии газеты Запада пишут
мало, да она и не заинтересована в рекламе. Но мы уже тогда
прекрасно знали, что она собой представляет,— ведь ее генеральный
222
секретарь Збигнев Бжезинский являлся постоянным участни¬
ком Дартмутских встреч. Я был знаком с ним еще с 1968 года,
когда он работал в госдепартаменте. О той встрече я уже расска¬
зывал.
Когда Бжезинскому пришлось уйти с государственной службы,
он обосновался в Колумбийском университете. Назначение на столь
важный пост в Трехсторонней комиссии было ему весьма кстати —
оно открывало Бжезинскому возможность вернуться к государствен¬
ной карьере. Но и Дартмутских встреч он не оставлял.
Мы часто схватывались с ним буквально по всем политическим
проблемам, но он неизменно сохранял невозмутимый вид. Зная рус¬
ский язык, он читал наши газеты, журналы и книги. Помнится,
на очередной встрече в Москве Бжезинский показал мне мою кни¬
гу «Отравители», посвященную разоблачению приемов американ¬
ских специалистов «психологической войны», в том числе и его
самого. Изобразив на своих тонких губах вежливую улыбку, он
спросил:
— Это что? Что-нибудь из области химии?
— Да,— ответил я.— Из области политической химии...
Но на сей раз, в Аризоне, мы увидели другого Бжезинского.
Он выступал резко, снова и снова говорил о «советской угрозе».
Что бы сие могло означать? Ответ на этот вопрос мы получили
довольно скоро. На обратном пути из Аризоны мы остановились
в Вашингтоне, который был уже охвачен предвыборной лихорадкой.
Очередные президентские выборы предстояли в ноябре, и в полити¬
ческих кругах шла обычная для Соединенных Штатов борьба:
решался вопрос о том, кого же в конце концов выдвинут своими
кандидатами на пост президента вечно соперничающие между собой
республиканская и демократическая партии.
Что касается республиканцев, то по традиции они представили
возможность попытать счастья Форду. Коль скоро он уже находился
в Белом доме, то ему и следовало стать их кандидатом. У демокра¬
тов дело обстояло сложнее: претендентов на то, чтобы стать канди¬
датом, было немало. В газетах, в передачах радио и телевидения
упоминались разные фамилии. Но в последнее время все чаще мель¬
кали сообщения о том, что президентом может стать практически
никому не известный человек — бывший губернатор штата Джорд¬
жия Джеймс Картер,— его усиленно рекламировали как выходца из
низов, скромного фермера, занятого выращиванием земляных оре¬
хов и не имеющего никакого отношения к политике. «Это самый
настоящий средний американец, который будет защищать интересы
таких же тружеников, как он сам» — так его представляли изби¬
рателям.
Как обычно, я встретился в Вашингтоне со своим старым знако¬
мым — политическим обозревателем газеты «Нью-Йорк тайме»
223
Джеймсом Рестоном. Разговор, естественно, зашел о дальнейших
перспективах американо-советских отношений. Мой собеседник был
уверен, что Форду не удастся задержаться в Белом доме еще на че¬
тыре года. А что сулит предполагаемая победа демократов? И кто
будет их кандидатом? Рестон усмехнулся и сказал, раскуривая
свою трубку:
— Президентом станет Картер, Вы можете быть уверены в этом.
И знайте, он будет для вас крепким орешком. Не верьте ни единому
слову в посвященных ему рекламных статьях. Этот человек вовсе
не такой простак, каким его изображают газеты. Во-первых, в прош¬
лом он участвовал под руководством адмирала Риковера в создании
атомного подводного флота. Риковеру он пришелся по душе. Карте¬
ру уже был обещан пост командира одной из атомных подводных
лодок. Только серьезная болезнь отца вынудила его отказаться от
этого поста и демобилизоваться. Во-вторых...
Рестон запнулся и вдруг спросил:
— Вы слыхали о работе Трехсторонней комиссии?
— Конечно.
— Знаете, что в ее деятельности важную роль играет Збигнев
Бжезинский? Знаете его политические позиции?
— Еще бы! Только позавчера мы спорили с ним на очередной
Дартмутской конференции...
— Ну так вот, имейте в виду, что Картер является одним из
членов этой комиссии, а Бжезинский там выступает в роли его
наставника. Естественно, как только Картер вступит в Белый дом,
он потянет туда за собой своего наставника, и в следующие четыре
года Бжезинский будет фактически руководить внешней политикой
Соединенных Штатов. Попомните мое слово!
Теперь мне стала ясна причина столь агрессивного поведения
Бжезинского в Аризоне: он как бы примерялся к своей будущей
роли в Вашингтоне, которая явно льстила его необычайно обострен¬
ному самолюбию.
Прогноз моего вашингтонского знакомого полностью оправдал¬
ся. Силы, выдвигавшие Картера, очень точно оценили тогдашнее
состояние умов большинства американцев: люди были обескураже¬
ны провалом республиканской администрации, отставкой Никсона,
бесцветной и противоречивой деятельностью Форда, ухудшением
своего материального положения. И когда на политическом горизон¬
те появилась фигура никому не известного деятеля, скромного
фермера из американской глубинки, решившего оставить свои
дела, чтобы навести порядок в Вашингтоне, избиратели отдали ему
свои голоса, провалив Форда.
После ноябрьских выборов вместе с Картером в Белый дом при¬
шел Бжезинский. Новый президент предоставил ему важнейший
пост своего помощника по национальной безопасности. И хотя
224
государственным секретарем был назначен Сайрус Вэнс, человек
умеренных взглядов, внешняя политика при Картере делалась в тот
период не в государственном департаменте. Ее творил в под¬
вале Белого дома помощник президента по национальной безопас¬
ности.
Из Трехсторонней комиссии вышли и другие деятели новой
администрации: Мондейл, ставший вице-президентом, Блюменталь,
назначенный министром финансов, и другие.
В каком же направлении повело корабль внешней политики
США новое руководство, занявшее командные посты? Как спра¬
ведливо отмечают сотрудники Института США и Канады Академии
наук СССР в исследовании «Современная внешняя политика США»,
на его долю выпало продолжить поворот от разрядки к конфрон¬
тации.
Уже через год после прихода Картера в Белый дом, говорится
в этом исследовании, в первой половине 1977 года в Вашинг¬
тоне была проведена новая оценка соотношения сил в мире, прежде
всего между США и СССР. Был сделан вывод, что сложившаяся
ситуация стратегического паритета не отвечает стратегическим
интересам Соединенных Штатов и «требует корректировки в амери¬
канскую пользу»1.
Американский специалист по политическим проблемам С. Хан¬
тингтон писал, что уже во второй половине семидесятых годов «со¬
ветско-американские отношения вступили в новую стадию... которая
во многих фундаментальных отношениях отличается как от периода
«холодной войны», так и от краткосрочного (!) переходного перио¬
да»2 (под «переходным периодом» американский политик явно
подразумевает время разрядки).
В чем же заключалась основная суть этой новой стадии амери¬
канской внешней политики, которую С. Хантингтон назвал «третьей
эрой» в развитии отношений между нашими странами в послевоен¬
ный период? В Вашингтоне начали подготовку к очередному
циклу гонки вооружений. Принято специальное решение, зафикси¬
рованное в президентской директиве № 18, которую Картер под¬
писал в августе 1977 года.
В директиве делался упор на наращивание и возможное исполь¬
зование (!) вооружений и вооруженных сил, укрепление военного
блока НАТО, повышение мобильности вооруженных сил с целью
быстрого развертывания их в различных районах мира. Особо выде¬
лялись Ближний Восток и зона Персидского залива.
Профессор Калифорнийского университета А. Вулф в своей
статье, опубликованной в журнале «Нейшн» 18 февраля 1978 года,
1 Современная внешняя политика США, т. 2, с. 166.
2 Там же.
9 Юрий Жуков
225
так рассказывает о том, какое впечатление произвела эта директива
Картера на участников научного семинара, когда о ней рассказал
в своем докладе упомянутый выше С. Хантингтон: в зале универси¬
тета, где проходил этот семинар, воцарилась «ошеломляющая тиши¬
на... Было ясно, что администрация мыслит теми же глобальными
категориями, которые привели нас во Вьетнам»1.
Администрация Картера в соответствии с этим новым курсом
решила отказаться от целого ряда уже согласованных ее предше¬
ственниками положений давно готовившегося советско-американ¬
ского договора об ограничении стратегических вооружений. В конце
марта 1978 года новый государственный секретарь С. Вэнс был
командирован в Москву с предложениями, заведомо неприемлемыми
для Советского Союза. Если бы они были приняты, то был бы подор¬
ван зафиксированный в «Основах взаимоотношений между СССР
и США», подписанных 29 мая 1972 года, принцип равенства и одина¬
ковой безопасности.
Естественно, что эти предложения были решительно отвергнуты.
Тогда Картер счел за благо временно отступить. Переговоры с Со¬
ветским Союзом по вопросу об ограничении стратегических воору¬
жений были продолжены, но уже не на той основе, которая пред¬
лагалась в марте 1978 года, а на той, которая была выработана
еще в ходе владивостокской советско-американской встречи в
верхах.
Уже не за горами были очередные президентские выборы, Кар¬
тер мечтал остаться в Белом доме на второй срок. А дела его адми¬
нистрации шли весьма неважно: за все время пребывания у власти
ему не удалось сдержать ни одного своего предвыборного обещания.
Положение усугублялось тем, что в Иране, где был свергнут шах,
являвшийся другом Соединенных Штатов, студенты — последова¬
тели Хомейни захватили американское посольство в Тегеране и объ¬
явили его персонал своими заложниками. Все попытки освободить
терпели крах, и этим пользовались республиканцы, обвинявшие Кар¬
тера в нерешительности.
В конце концов советско-американские переговоры приобрели
деловой характер, что позволило выработать проект Договора
ОСВ-2. В июне 1979 года в Вене после долгого перерыва состоялась
очередная встреча в верхах, увенчавшаяся подписанием этого важ¬
нейшего документа.
Вот как проходила эта встреча,— я приведу сейчас свои записи,
сделанные в те дйи в столице Австрии. Вместе с заместителем глав¬
ного редактора «Правды» Е. Григорьевым и нашим тогдашним кор¬
респондентом в Вене И. Мельниковым я участвовал в ее освещении
в нашей газете.
1 Современная внешняя политика США, т. 2, с. 167.
226
Вена, 14 июня.
Послезавтра здесь начнется встреча руководителей СССР и
США, в итоге которой должно быть подписано долгожданное согла¬
шение об ограничении стратегических вооружений, именуемое на
дипломатическом и журналистском жаргоне ОСВ-2. Подготовка его
длилась целое десятилетие, и в США за это время сменились
три президента.
Выработка проекта этого договора была весьма трудным делом.
Речь шла об ограничении, а затем и о сокращении тех мощнейших
видов оружия, которые еще не так давно ревностно оберегались
от чужого глаза. Теперь же надо было открыто сопоставить ядерные
арсеналы двух держав, хотя, естественно, в различных конструк¬
циях. Надо было вычислить баланс сил и найти такой способ их
ограничения и сокращения, который не нарушал бы этого баланса.
Необходимо было договориться и о конкретных цифрах — сколько
и каких ракет дальнего действия кто будет иметь, сколько разде¬
ляющихся головных частей будет дозволено поставить на соответ¬
ствующие ракетоносители. Предстояло охватить твердыми догово¬
ренностями все стратегические наступательные ядерные средства,
дальность действия которых позволяет достигать террито¬
рии другой стороны,— и те ракеты, которые стоят в своих бетониро¬
ванных колодцах на суше, и те, которые несут в своем стальном
чреве ядерные подводные лодки, и те, что находятся на борту
дальних бомбардировщиков.
И если переговоры, как говорится, всем чертям назло, наконец
завершились успешно, то этим народы, жаждущие прекращения
гонки вооружений, обязаны прежде всего и главным образом желез¬
ной воле нашей партии и государства, их выдержке, хладнокровию,
терпению, твердости в сочетании с необходимой гибкостью и уме¬
нием находить взаимоприемлемые компромиссные решения. Нелег¬
ко было привести корабль ОСВ-2 по бурным волнам политических
споров в тихую гавань Вены. Но он туда наконец входит...
Вена, 15 июня.
Участники предстоящей встречи в верхах уже находятся здесь.
Завтра начнется заключительная стадия переговоров — предстоит
отрегулировать последние положения, по которым еще не достигну¬
то полного согласия.
Между тем из-за океана доносятся тревожные вести: противники
разрядки усиливают натиск против заключения Договора ОСВ-2.
Только что в пресс-центре, где вывешиваются ленты непрерывно
поступающих из всех мировых телеграфных агентств информацион¬
ных сообщений, я прочел телеграмму о том, что в Вашингтоне
некая коалиция американских консервативных организаций во все¬
услышание объявила... «общенациональную кампанию за срыв (!)
ратификации Договора ОСВ-2». Сенатор Гордон Хамфри и руково¬
9*
227
дители восьми реакционных группировок, образующих эту коали¬
цию, опубликовали «манифест против СССР», в котором с циничной
откровенностью изложена программа борьбы против улучшения
американо-советских отношений, против разрядки.
В Вене предстоит обстоятельный, насыщенный политический
диалог. Поэтому решено, что делегации будут встречаться дважды
в день.
16 июня. Вечер.
Закончился первый рабочий день встречи руководителей СССР
и США. Мы только что передали в Москву по телефону обширную
информацию о том, как проходили переговоры, и теперь я спешу
записать впечатления от того, что мы видели и слышали сегодня.
Переговоры начались в посольстве Соединенных Штатов. Неког¬
да здесь, в большом старинном особняке, помещалась австрийская
консульская академия. Но сейчас в «биографии» этого дома, пожа¬
луй, важнее другое: именно тут в 1970—1972 годах проходили
первые раунды советско-американских переговоров об ограничении
стратегических наступательных вооружений — ОСВ-1.
Теперь на очереди договор ОСВ-2. Его подписание состоится,
как нам сказали сегодня в пресс-центре, в понедельник, 18 июня.
Обе стороны, в частности министры обороны и начальники штабов,
подтвердили, что согласованный текст нового договора полностью
соответствует принципу равенства и одинаковой безопасности обеих
сторон. Он был тщательно выверен самыми авторитетными специа¬
листами СССР и США. Конечно, этот договор не кладет конец гон¬
ки вооружений, советская сторона выступала за более радикальные
меры, нежели те, какие записаны в нем. Но американская адми¬
нистрация явно не готова к этому, хотя много говорит о своем жела¬
нии сокращать вооружения.
Что ж, политика, как говорится, есть искусство возможного.
То, что записано в проекте договора, составляет максимум дости¬
жимого сегодня. Предусмотрены существенные количественные
и качественные ограничения стратегических ядерных вооружений.
Более того, предусмотрены некоторые сокращения их. А вслед за
подписанием этого договора сразу же должны начаться новые пере¬
говоры — о подготовке ОСВ-3. Как заверяют представители обеих
делегаций, в этом новом договоре будут намечены весьма существен¬
ные сокращения ядерных вооружений, как стратегических, так
и тактических.
Эти вопросы обсуждались на втором заседании, которое прохо¬
дило вечером в помещении советского посольства. И сразу же по
окончании его в пресс-центр приехали представители обеих делега¬
ций. Они провели первую совместную пресс-конференцию. Судя по
их словам, на заседаниях идет прямой, откровенный разговор.
От имени советской делегации было сказано, что в последнее
2 28
время развитие советско-американских отношений «шло неровно».
Более того, по ряду направлений они были отброшены назад. Если
американская сторона действительно выступает за укрепление мира,
как она утверждает, то зачем же тогда с такой настойчивостью
она наращивает военные расходы? Чтобы добиться военного превос¬
ходства над Советским Союзом? Советский Союз со своей стороны
к такому превосходству над США не стремится, но, конечно, он
не может допустить, чтобы оно было у Америки. Какой же тогда
смысл подхлестывать гонку вооружений?
Американская сторона признала принцип равенства и одинако¬
вой безопасности, подписав важнейшие документы в Москве,
в Вашингтоне и в Хельсинки. Готова ли она соблюдать их? Этот
вопрос невольно возник у меня, когда сегодня в сепаратном амери¬
канском пресс-центре, который действует в отеле «Хилтон», я полу¬
чил официальный американский справочник, изданный специально
для журналистов в связи с нынешней встречей в верхах. Он содер¬
жит уйму самых разнообразных сведений, относящихся к вопросам
разоружения. Но в нем нет ни слова о важнейших документах,
подписанных в 1972—1975 годах в Москве, Вашингтоне и Хельсин¬
ки, в которых СССР и США обязались не добиваться военного
превосходства.
Я задал представителю американской администрации вопрос:
чем вызвано такое умолчание? На лице его отразилось деланное
удивление, и он в свою очередь спросил меня, что это за соглашения,
как будто в первый раз о них слышит. Я напомнил ему, что эти
документы имеют основополагающий характер, поскольку в них
четко сформулирован принцип равенства и одинаковой безопас¬
ности.
Представитель американской делегации улыбнулся и сказал:
«Но ведь сейчас не 1972, а 1979 год, и мы обсуждаем новый дого¬
вор — ОСВ-2».— «Так-то оно так,— сказал я,— но этот новый до¬
говор является продолжением и развитием старых». Мой собеседник
пожал плечами.
Тем временем в кулуарах начались подозрительные разговоры
о том, что в тексте договора, хотя он и согласован между сторонами,
есть некие «уязвимые места», которые наверняка привлекут внима¬
ние американского сената, и он откажется ратифицировать его.
Поэтому, дескать, необходимо, чтобы СССР согласился на поправки,
которые могут «спасти» договор.
Советские журналисты, участвовавшие в пресс-конференции,
задали свои вопросы представителю американской делегации. Отве¬
чать ему было нелегко.
— Вы сказали, что на сегодняшнем вечернем заседании прези¬
дент Картер подчеркнул, что США заинтересованы в сокращении
ядерных вооружений,— сказал политический обозреватель «Извес¬
229
тий» Викентий Матвеев.— Но вот газета «Вашингтон пост» сооб¬
щила, что Соединенные Штаты решили разместить в Западной
Европе новую систему ядерного оружия, способного достигать тер¬
ритории СССР. Как это сочетать с заявлением президента Картера?
Представитель американской делегации Пауэле покраснел и
сказал:
— Это оружие театра военных действий. Оно не покрывается
ограничениями, сформулированными в Договоре ОСВ-2, где речь
идет только о стратегических вооружениях...
— Да, но какая нам разница, откуда прилетит ядерная боеголов¬
ка — из США или с территории Западной Европы? — настаивал
Матвеев.
Ответа на этот вопрос не последовало. Тогда вступил в диалог
с представителем американской стороны другой политический обо¬
зреватель «Известий» — Николай Полянов:
— Президент Соединенных Штатов сказал, что он за сокраще¬
ние ядерных вооружений. Почему же в таком случае Соединенные
Штаты сейчас готовятся развернуть 250 тяжелых стратегических
ракет МХ, общая стоимость которых, по сведениям, публикуемым
в американской печати, превысит 50 миллионов долларов?
Наступила неловкая пауза. Пауэлсу надо было собраться с мыс¬
лями. Потом он, видимо, махнув на все рукой, зачастил, явно
понимая, что его слова никого не убедят:
— Я не вижу противоречия между Договором ОСВ-2 и ракетой
МХ... Президент надеется, что принятие на вооружение ракеты МХ
не будет воспринято как качественное изменение гонки воору¬
жений...
Насколько вся эта обстановка отличается от той, в которой про¬
ходили предшествовавшие советско-американские встречи в верхах
в 1972—1974 годах! Похоже на то, что впереди серьезное ухудше¬
ние политического климата.
Вена, 17 июня.
Сегодня воскресенье. Как и другие города Европы, Вена по
выходным дням заметно пустеет. Вот и сегодня утих рокот автомо¬
билей на центральных улицах австрийской столицы. Многие жители,
несмотря на ненастную погоду, выехали за город. Но участники
венской встречи в верхах руководствуются своим календарем.
Воскресенье — день полностью рабочий. Сегодня, как и вчера,
состоялось два заседания.
Вечером представители обеих делегаций на второй совместной
пресс-конференции сообщили нам, что утром обсуждался вопрос
о дальнейших — после подписания Договора ОСВ-2 — шагах в деле
сокращения вооружений и вооруженных сил. Советская делегация
подчеркнула, что до сих пор, в сущности, в этой области сделано
еще очень мало.
230
Сейчас, как считает СССР, особенно важно остановить и повер¬
нуть вспять эту гонку. Советский Союз и Соединенные Штаты могли
бы в этом отношении сделать многое. Заключение Договора ОС В-2
и его осуществление должны быть использованы как импульс для
того, чтобы двинуться вперед и по другим направлениям в борьбе
за разоружение.
Что именно можно было бы сделать? Советская сторона внесла
целый ряд предложений, которые перечислил ее представитель на
пресс-конференции. Вот они:
— прекращение производства ядерного оружия и постепенное
сокращение его запасов вплоть до полной их ликвидации;
— недопущение распространения ядерного оружия,— решение
этой задачи отвечает интересам обеих сторон;
— заключение договора о всеобщем и полном запрещении
испытаний ядерного оружия. Было подчеркнуто, что переговоры
по этому вопросу затягиваются не по вине Советского Союза;
— ускорение происходящих в Вене переговоров о взаимном
сокращении вооружений и вооруженных сил в Центральной Европе;
— выработка и подписание всеобъемлющего соглашения о за¬
прещении разработки любых новых видов и систем оружия массово¬
го уничтожения.
Во второй половине дня участники встреч обсуждали актуальные
международные проблемы.
18 июня.
Вот и подошла к концу венская встреча в верхах. Сегодня днем
в Редутном зале дворца Хофбург состоялось подписание Догово¬
ра ОСВ-2. Великолепный зал, стены которого увешаны фламанд¬
скими гобеленами восемнадцатого века, изображающими мирные
сцены сельской жизни, был переполнен. Первый ряд кресел заняли
почетные гости. Здесь были президент Австрии Киршлегер, канцлер
Крайский, жены Картера и Киршлегера и маленькая дочка Картера,
которой явно не было никакого дела до того, что происходило
вокруг,— она спокойно рассматривала какую-то книжку с картинка¬
ми. Мы, журналисты, сведенные в «пул» — так именуют небольшую
группу специальных корреспондентов, которым разрешено представ¬
лять всю прессу своих стран, стояли в стороне, держа в руках блок¬
ноты и карандаши.
Рядом со мной — старый знакомый Джеймс Рестон из «Нью-
Йорк тайме». В ожидании начала церемонии мы делились впечат¬
лениями от увиденного и услышанного в эти дни в Вене. Я высказал
сомнения насчет того, удастся ли в нынешней политической ситуа¬
ции обеспечить осуществление договора, который сейчас будет
подписан. Рестон настроен оптимистичнее:
— Договор будет ратифицирован в США после президентских
выборов, где-нибудь весной 1980 года,— сказал он.— Но до этого
231
никто, разумеется, не будет выступать по телевидению в его защиту.
Почему я говорю «разумеется»? Да потому, что каждого, кто захочет
воспользоваться телевидением, предварительно спросят, будет ли он
защищать или осуждать договор. И доступ к телевидению будет
обеспечен лишь тем, кто скажет: «Я буду возражать против ратифи¬
кации Договора ОС В-2»...
Но вот стрелки часов подошли к цифре 1, створчатые двери
в глубине за эстрадой, на которой стоял белый с позолотой стол,
распахнулись. Обе делегации вошли в зал. Гости поднялись со своих
кресел и встретили их аплодисментами. Л. И. Брежнев и Дж. Картер
уселись за стол. Члены делегаций выстроились слева и справа.
Перед главами делегаций были положены тексты договоров на
русском и английском языках, и они начали их подписывать.
Договор, приложения к нему и совместное коммюнике составляют
увесистый том в 70 машинописных страниц.
Подписание документов длилось пять минут. Затем главы
делегаций обменялись краткими речами, и тут произошел эпизод,
не предусмотренный протоколом: десятки миллионов людей, следив¬
ших за этой церемонией по телевидению, увидели, что Картер вдруг
приблизился к Брежневу, обнял его и поцеловал.
Чем был вызван этот неожиданный поступок американского
президента? Некоторые западные журналисты объясняли мне его
так: то был эмоциональный жест, вызванный сознанием того,
что после нелегких и, в сущности, бесцветных лет его пребывания
в Белом доме он стал наконец соучастником важного конструк¬
тивного политического акта.
Но хорошо зная американские политические нравы, я придер¬
живаюсь другой точки зрения. Скорее это была заранее продуман¬
ная мизансцена, рассчитанная на среднего американца в преддве¬
рии выборов 1980 года. Он как бы передал сигнал своим соотече¬
ственникам:
— Глядите! Видите, как я сумел наладить отношения с Совет¬
ским Союзом? Окажите мне еще раз доверие, и я в следую¬
щие четыре года добьюсь новых успехов в своей внешней поли¬
тике...
Так или иначе, мы можем, трезво оценивая подписанный
договор, с чистой совестью сказать: сделано большое дело. Вопреки
все усложняющейся обстановке в советско-американских отноше¬
ниях достигнуто соглашение, предусматривающее ограничение и да¬
же некоторое сокращение ядерных вооружений.
О чем же шла речь в этом договоре? В его третьей статье
четко и ясно сказано:
1. Каждая из сторон обязуется ограничить пусковые установки
межконтинентальных баллистических ракет, пусковые установки
баллистических ракет на подводных лодках, тяжелые бомбарди¬
232
ровщики, а также баллистические ракеты класса «воздух—земля»
суммарным количеством, не превышающим 2400 единиц.
2. Каждая из сторон обязуется ограничить с 1 января 1981 года
стратегические наступательные вооружения, упомянутые в пункте
1 настоящей статьи, суммарным количеством, не превышающим
2250 единиц, и приступить к сокращению (сокращению! — Ю. Ж.)
тех вооружений, которые были бы на эту дату сверх этого суммар¬
ного количества
Договор предусматривает тщательно разработанные меры,
соблюдение которых предотвратило бы какие бы то ни было попыт¬
ки обойти эти обязательства. Каждой из сторон было разрешено
проводить летные испытания и развертывание только одного нового
типа легких межконтинентальных баллистических ракет.
В отношении ядерных средств, оснащенных разделяющимися
головными частями индивидуального наведения, было достигнуто
соглашение о том, что на межконтинентальной баллистической
ракете и на баллистической ракете класса «воздух—земля» должно
быть не более десяти боеголовок, а на баллистической ракете
подводной лодки — не более четырнадцати. Было записано также,
что дальность действия ракеты «воздух—земля» не должна превы¬
шать 600 километров. Наконец, было решено, что общее количество
пусковых установок для запуска ядерных средств, оснащенных
разделяющимися головными частями, у каждой стороны не должно
превышать 1320 единиц.
Далее, каждая сторона обязалась не создавать, не испытывать
и не развертывать:
— баллистические ракеты с дальностью свыше 600 километров
для установки на плавучих средствах, не являющихся подводными
лодками, а также пусковые установки таких ракет;
— стационарные пусковые установки баллистических или
крылатых ракет для размещения под водой, а также ракеты для
таких пусковых установок;
— средства для вывода на околоземную орбиту ядерного оружия
или любых других видов оружия массового уничтожения, включая
частично орбитальные ракеты (этот пункт особо злободневен
сегодня, когда США, нарушая целый ряд подписанных ими согла¬
шений, готовятся к милитаризации космоса.— Ю. Ж.);
— мобильные пусковые установки тяжелых баллистических
ракет;
— баллистические ракеты подводных лодок, имеющие старто¬
вый вес больший либо забрасываемый вес больший, чем у наиболь¬
шей из легких межконтинентальных баллистических ракет, соответ¬
ственно по стартовому либо по забрасываемому весу, любой из
1 См.: Внешняя политика Советского Союза и международные отношения,
1979 год. Сборник документов. М., 1980, с. 95.
233
сторон, а также пусковые установки таких баллистических ракет
подводных лодок;
— баллистические ракеты типа «воздух—земля», имеющие
стартовый либо забрасываемый вес, превосходящий соответствен¬
но вес наибольшей из легких межконтинентальных баллистических
ракет, развернутых любой из сторон.
Стороны обязались также не проводить с летательных аппара¬
тов летные испытания крылатых ракет с дальностью свыше 600 ки¬
лометров, оснащенных разделяющимися головными частями с бое¬
головками индивидуального наведения, и не развертывать на лета¬
тельных аппаратах такие крылатые ракеты ‘.
Читателю, возможно, будет трудновато разобраться в этих
тяжеловесных формулировках, но следует иметь в виду, что здесь
каждое слово имеет свое точное значение, и таким образом, исклю¬
чается какое-либо толкование, нарушающее смысл достигнутых
ограничений и запретов.
К этому надо добавить, что в Протоколе к договору, подписан¬
ном главами обоих государств, была зафиксирована договорен¬
ность не развертывать мобильные установки межконтинентальных
баллистических ракет и не проводить летные испытания этих ракет
с таких установок; не проводить летные испытания крылатых ракет
с дальностью свыше 600 километров; не производить летные испы¬
тания баллистических ракет класса «воздух—земля» и не развер¬
тывать их до 31 декабря 1981 года.
Почему была названа эта конкретная дата? Да потому что
имелось в виду начать безотлагательные переговоры, которые долж¬
ны были привести к существенному сокращению вооружений, и пе¬
речисленные в Протоколе виды ядерных вооружений уже не пона¬
добятся. Полутора лет для этого наверняка хватило бы.
В приложенном к Договору ОСВ-2 Совместном заявлении о
принципах и основных направлениях последующих переговоров об
ограничении стратегических вооружений, подписанном главами обе¬
их делегаций, ясно сказано, что стороны будут вести эти переговоры
в соответствии с принципом равенства и одинаковой безопасности
и будут стремиться к существенным сокращениям количества стра¬
тегических наступательных вооружений и к качественным ограни¬
чениям этих вооружений 2.
Наконец, весьма важные обязательства были записаны в совме¬
стном коммюнике, также подписанном руководителями обеих стран.
Они подтвердили свое обязательство строго соблюдать все положе¬
ния Договора ОСВ-2, выразили твердое намерение ускорить подго¬
1 См.: Внешняя политика Советского Союза и международные отношения,
1979 год. Сборник документов. М., 1980, с. 99.
2 См. там же, с. 104.
234
товку Договора о полном и всеобщем запрещении испытаний ядер-
ного оружия. Приняли обязательство добиваться дальнейшего
укрепления режима нераспространения ядерного оружия. Решили
быстрее вести дело к завершению переговоров о сокращении воору¬
жений и вооруженных сил в Центральной Европе, активно продол¬
жать поиски взаимоприемлемых договоренностей на переговорах
о противоспутниковых системах, а также о продаже и постав¬
ках обычных вооружений, о всеобщем, полном и поддающемся
контролю запрещении химического оружия, о запрещении разработ¬
ки, производства, накопления и применения радиологического ору¬
жия, об ограничении военной деятельности в районе Индийского
океана ‘.
Этот широчайший комплекс мер, направленных на решение
проблемы разоружения, давал уникальный шанс на упрочение
мира. Теперь, десять лет спустя, когда мы видим, что по вине амери¬
канской стороны Договор ОСВ-2 не был ратифицирован и что бук¬
вально все сопутствовавшие ему договоренности ею нарушены,
а перечисленные в подписанных в Вене президентом США доку¬
ментах переговоры сорваны американской стороной, небесполезно
вспомнить, что же произошло, когда Картер вернулся в США.
Как он повел себя после того, как поставил свою подпись под этим
документом?
Джеймс Рестон, уверявший меня в Вене, что сопротивление
ратификации Договора ОСВ-2 в американском сенате будет обуслов¬
лено лишь соображениями избирательной борьбы и что после
президентских выборов, где-то весной 1980 года, этот договор
будет ратифицирован, оказался плохим провидцем.
Крайне правые силы, которые чем дальше, тем более напористо
шли к захвату власти, и слышать не хотели о каких-либо соглаше¬
ниях или договоренностях, которые препятствовали бы дальнейше¬
му усилению гонки вооружений. Картер, которого в этих кругах
считали человеком неспособным возродить курс на конфронтацию
с Советским Союзом и другими социалистическими странами, их
уже не устраивал.
Они искали другую политическую фигуру, которую можно было
бы навязать избирателям как «твердого поборника интересов
Америки», и нашли довольно быстро. Ею стал бывший губернатор
Калифорнии Рональд Рейган, о своих встречах с которым я уже
упоминал выше.
Тем временем Договор ОСВ-2 рассматривался в комиссиях
сената. Шли широко освещавшиеся в прессе и по телевидению
бесконечные «слушания». Противники разрядки, главным образом
' См. Внешняя политика Советского Союза и международные отношения,
1979 год. Сборник документов. М., 1980, с. 90—91.
235
республиканцы, использовали их для того, чтобы убедить общест¬
венное мнение, будто договор выгоден только Советскому Союзу,
а Соединенным Штатам наносит огромный ущерб. И хотя часто
публиковавшиеся в печати данные опросов общественного мнения
неизменно показывали, что большинство американцев по-прежнему
выступает за прекращение гонки вооружений и за нормализацию
отношений с СССР, мощная машина «психологической войны»
продолжала работать с предельным напряжением, подавляя эти
настроения как «пораженческие». Она пугала народ призраком
«советской угрозы» и стремилась убедить среднего американца,
что ему нужен «сильный президент», который восстановил бы
военное превосходство США и заставил бы весь мир принять их
верховенство.
В этой обстановке президент Картер, вместо того чтобы поддер¬
жать подписанный им договор и добиваться его ратификации, начал
тормозить его рассмотрение в сенате. В Белом доме сочинили
выдумку, будто на Кубе обнаружена какая-то мифическая «совет¬
ская бригада», якобы создающая угрозу Соединенным Штатам
и чуть ли не готовящаяся напасть на них. Ратификация же все
время откладывалась, и чем дальше, тем яснее становилось, что
договор, подписанный президентом США, будет торпедирован.
4 января 1980 года Картер выступил по телевидению с программ¬
ной речью/в которой уже открыто был провозглашен новый курс
США в американо-советских отношениях, означавший крутой пово¬
рот от разрядки к конфронтации. В качестве предлога для оправда¬
ния такого поворота было избрано решение правительства СССР
прийти на помощь по просьбе законного правительства Афганис¬
тана. Против народа Афганистана внешние реакционные силы, и
прежде всего США, начали тогда необъявленную войну.
Меча громы и молнии, Картер объявил, что он решил отложить
рассмотрение в сенате Договора ОСВ-2 на неопределенный срок,
прекратить или уменьшить экспорт американских товаров в СССР,
в том числе и тех, о поставках которых уже были заключены
соглашения, отменить целую серию переговоров по самым различ¬
ным аспектам советско-американских отношений, отложить боль¬
шинство запланированных культурных обменов и даже подвергнуть
бойкоту Олимпиаду 1980 года, которая должна была проходить
в Москве и которая, как известно, состоялась и прошла с огромным
успехом вопреки этому бойкоту.
И сам Картер и его ближайшие помощники старались вовсю,
демонстрируя свою воинственность. Но все это Картеру уже не по¬
могло. Он потерпел на выборах поражение, и в Белый дом вселился
выдвинутый республиканской партией и поддержанный военно-
промышленным комплексом Рональд Рейган.
7
Поворот
вспять
1.
ОТ РАЗРЯДКИ
К КОНФРОНТАЦИИ
чередная «смена караула в
Белом доме», как именуют
обычно американские журна¬
листы приход к власти новой
администрации, ознаменовалась завершением поворота от разрядки
к конфронтации. Своих намерений господствующая в партии респуб¬
ликанцев правоконсервативная группировка, заручившаяся под¬
держкой военно-промышленных монополий, которым разрядка
была, что называется, поперек горла, не скрывала. Более того, она
афишировала их, требовала возвращения к политике «отбрасыва¬
ния коммунизма», усиления гонки вооружений, сокращения эконо¬
мических, научных и культурных связей с СССР. «Это выгодно
только коммунистам»,— утверждали они.
Примерно за полгода до президентских выборов 1980 года
один из созданных крайне правыми республиканцами «мозговых
центров», так называемый «Комитет Санта-Фе», разработал для
кандидата документ, озаглавленный «Новая межамериканская
политика на 80-е годы». Тогда же документ был опубликован
в Вашингтоне. В нем речь вроде шла о политике, которая должна
определять действия нового президента на Американском континен¬
те, но положения, содержащиеся там, недвусмысленно свидетельст¬
вовали о глобальном характере рекомендуемых комитетом действий.
Вот некоторые положения этого документа, говорящие о далеко
идущих замыслах составителей.
«Нормой в международных делах следует считать войну,
а не мир».
«Недостаточно лишь сдерживать СССР. Разрядка напряжен¬
ности мертва».
«Либо мир на советских условиях, либо установление американ¬
ской власти над планетой. Такова альтернатива. Пора принимать
решение. Медлить нельзя».
В преддверии выборов «Нью-Йорк тайме» писала: «...в этом
году Соединенные Штаты отмечали свой национальный праздник
в странном настроении. Большинство американцев ощущают, что
страна теряет свое главенствующее положение, которое она занима¬
ла в послевоенный период... Признаки ухудшения положения замет¬
ны повсюду. В 1972 году Соединенные Штаты утратили свое преиму¬
щество как страна с самым высоким уровнем жизни на земном шаре.
В прошлом десятилетии темпы экономического роста в Соединен¬
ных Штатах сократились на 25 процентов. В том, что касается
инфляции, США находятся на среднем уровне среди промышленных
стран. Американские капиталовложения — наилучший критерий
будущего — намного ниже западногерманских и японских».
Соединенные Штаты, конечно, могли бы восстановить свое эко¬
номическое здоровье, отказавшись от авантюристических мечтаний,
а эта задача вполне была достижима на путях мирного взаимовыгод¬
ного сотрудничества со всеми государствами.
Но правые круги Америки и слышать не хотели о таком реше¬
нии проблем.
В наиболее неприкрытой форме воинственные установки про¬
возглашались в Калифорнии, цитадели военно-промышленного
комплекса. Сторонники кандидата на пост президента Рональда
Рейгана рекламировали его как «сильного человека»: «Мы находим¬
ся в состоянии войны, и мы проигрываем... просто потому, что
не сознаем, что ведем войну, а в войне может быть только один
конец... В войне побеждают или терпят поражение».
На выборах бывший калифорнийский губернатор Р. Рейган
получил относительное большинство голосов, и это было представ¬
лено как «блистательный успех» демократии, хотя в действитель¬
ности итоги выборов заслуживали совсем иной оценки: ведь за
Рейгана проголосовало всего 26 процентов (!) американцев, имею¬
щих право голоса. Число людей, не принявших участия в голосова¬
нии, достигло 47,7 процента (рекордный показатель: в 1969 году
в президентских выборах участвовало 63 процента избирателей,
в 1968-м — 61, в 1972-м — 55,5, в 1976-м — 53, а в 1980-м —
52,3 процента).
Большинство в новом кабинете составили прямые представители
военных кругов и крупных промышленных монополий.
Сначала государственным секретарем был назначен генерал
А. Хейг, бывший главнокомандующий войсками НАТО, обладающий
личным состоянием в 2 миллиона долларов, в дальнейшем его заме¬
нил Дж. Шульц, руководивший в Калифорнии мощной транснацио¬
нальной корпорацией «Бектел»1. Его ежегодное жалованье составля¬
1 У корпорации «Бектел», в которой по найму работают 119 тысяч человек,
огромные интересы на Ближнем Востоке. В 1982 году в одной только Саудов¬
ло 500 тысяч долларов. Личное состояние тоже 2 миллиона долла¬
ров. Из той же корпорации в Вашингтон перебрался и назначенный
министром обороны К. Уайнбергер, обладатель личного богатства
в размере 2,2—3,5 миллиона долларов. Другие члены кабинета
Рейгана владеют капиталами в размере от полутора до 9,2 миллиона
долларов (сам Рейган и его жена оценили свое недвижимое имуще¬
ство в 1,2—2,4 миллиона долларов, а движимое — 0,6—1,1 мил¬
лиона) .
Государственный аппарат комплектовался в соответствии с тем
политическим курсом, который был выработан «фабриками мысли»
крайне правых, обеспечивших в период подготовки к выборам актив¬
ную поддержку Рейгану. Особые привилегии были предоставлены
созданной в 1973 году и проявлявшей нараставшую политическую
активность организации «Херитидж фаундейшн» («Фонд насле¬
дия»). Посты в новой администрации заняли более тридцати
ее сотрудников.
«Херитидж фаундейшн» подготовила для Белого дома так назы¬
ваемый «Мандат на руководство», представлявший собой рекоменда¬
ции, изложенные в двадцати томах. Авторы этого огромного сочи¬
нения советовали новой администрации увеличить военный бюджет,
расширить полномочия ЦРУ, восстановить органы контроля над
«подрывной деятельностью», пойти на противоборство с социалисти¬
ческими странами, усилить помощь проамериканским режимам,
расистской Южно-Африканской Республике, Тайваню, Южной
Корее и прочим.
В том же духе давала советы и другая реакционная организа¬
ция, начавшая действовать в 1975 году,— «Комитет по существую¬
щей опасности», активные деятели которого вроде Ю. Ростоу,
П. Нитце, Р. Аллена, Р. Пайпса, Ф. Икле, Дж. Киркпатрик,
Р. Перла, Э. Рауни, К. Эделмана, М. Кампелмана и других также
вошли в состав новой администрации, причем заняли в ней видные
посты. Сам Рейган тоже был членом этого «Комитета», и пятьдесят
его деятелей в период от выборов до официального вступления
Рейгана в должность президента работали у него в качестве
советников.
Кроме «Херитидж фаундейшн» и «Комитета по существующей
опасности» свой вклад в формирование политической программы
новой администрации внесли и такие «мозговые тресты» Америки,
как Центр стратегических и международных исследований при
ской Аравии она выполнила контракты на 40 миллиардов долларов. Кроме того,
она связана еще со ста странами. Ее видные деятели заняли важные посты в госу¬
дарственном департаменте и министерстве обороны. К. Дэвис стал заместителем
министра энергетики, ведающего в США производством ядерного оружия. Как
только представители этой корпорации заняли крупные государственные посты, ее
обороты резко возросли: уже в 1981 году они увеличились по сравнению с 1980-м в
полтора раза и достигли 11,3 миллиарда долларов.
239
Джорджтаунском университете, Гуверовский институт, Гудзонов-
ский институт.
0 том, в каком направлении ориентировали все эти многочислен¬
ные советники новую администрацию, дают представления высказы¬
вания свежеиспеченных консультантов Совета национальной без¬
опасности и министерства обороны США.
— Нет альтернативы войне с Советским Союзом, если русские
не откажутся от коммунизма (Р. Пайпс).
— Идея победы США в ядерной войне охватывает все — от
восстановления территориального статус-кво в Европе 1 до уничто¬
жения (!) Советского Союза (К. Грей).
До января 1981 года текущие дела, как обычно бывает в США
при смене президентов, исполняла администрация Картера, Рейган
должен был взять бразды правления в свои руки лишь 20 января.
Но уже в ноябре всем было ясно, что новая администрация
продолжит начатый ее предшественниками отход от разрядки.
Более жесткий подход планировался и в отношениях США с разви¬
вающимися странами и даже с союзными государствами.
Воинственные речи представителей новой администрации, про¬
износившиеся в тот период, вызывали, естественно, растущую
озабоченность повсюду в мире, в том числе и в столицах западно¬
европейских государств. Сразу же после того, как стали известны
итоги президентских выборов в США, в Западной Европе начались
консультации между руководителями государств.
Обеспокоенность нарастала и в США — среди той части амери¬
канского общества, которой отнюдь не улыбалась перспектива
новой «холодной», а то и «горячей» войны. Назавтра после прези¬
дентских выборов газета «Нью-Йорк тайме» писала: «После празд¬
ника наступает похмелье. Было бы приятно думать, что отныне все
сплотятся и займутся делами страны. Однако прискорбным в этих
выборах было то, что они не только не внесли ясность в проблемы
страны, но, наоборот, осложнили их». «Нью-Йорк тайме» подчер¬
кивала: «Необходима установка не на противоборство, а на сотруд¬
ничество между соперничающими силами». В другой статье эта же
газета заявляла, что администрация Соединенных Штатов должна,
чтобы не вовлечь нацию в войну, проводить политику, учитывающую
реальности, а не политику конфронтации».
Но в Вашингтоне не думали прислушиваться к таким советам.
Новая администрация шла к той цели, которую стоящие за ней
силы открыто декларировали в ходе избирательной кампании,—
возродить политику «отбрасывания коммунизма».
1 Явный намек на поддержку реваншистов, заявлявших, будто решения,
принятые руководителями антифашистской коалиции в Ялте и Потсдаме в 1945 году,
были лишь временными и что следует восстановить германский рейх в границах
1939 года.
240
Не были намерены считаться в Вашингтоне и с союзниками.
Там были уверены: руководители западноевропейских стран —
членов НАТО поворчат, поворчат да и примут новый политический
курс. Слишком велика зависимость от «большого брата», чтобы
они могли позволить себе роскошь не на словах, а на деле отка¬
заться следовать курсу США.
И не случайно уже в первых своих выступлениях представители
новой администрации говорили, что одной из главных задач их
политики будет «достижение мира с помощью силы». Всем
было ясно, что слово «мир» было использовано лишь в качестве
довеска к слову «сила». И если у кого-либо еще оставались сомне¬
ния на сей счет, то их быстро рассеяли говорливые министры и чи¬
новники новой администрации. В своих бесчисленных речах, ин¬
тервью и статьях они разъясняли, что применение силы будет
главным методом внешней политики.
Читая депеши информационных агентств, которые тогда непре¬
рывным потоком поступали из США в редакции газет, на телевиде¬
ние и радио, мы, советские журналисты, невольно вспоминали
полные гневной иронии слова, сказанные много лет назад В. И. Лени¬
ным. «Перед нами,— говорил он,— совершенно нагой империализм,
который не считает даже нужным облачить себя во что-нибудь,
думая, что он и так великолепен»1.
Генерал Хейг, который занял пост государственного секретаря,
делал одно за другим заявления, вызывавшие сенсацию:
«Есть вещи поважнее, чем мир».
«Нас не очень волнуют договоренности (с СССР) 1972 года,
хотя они и были согласованы обеими сторонами».
«Мы должны осуществлять международное руководство, оправ¬
дать ответственность, возложенную на нас историей».
«Мы на Западе должны усиливать до оптимального уровня
нажим на Советский Союз».
С Хейгом соревновался министр обороны К. Уайнбергер. Он про¬
возглашал:
«Мне думается, необходимо обладать способностью использо¬
вать (!) военную мощь».
«Не будет ошибкой сказать, что наша военная стратегия подразу¬
мевает полторы или две с половиной войны. Я не вижу, почему бы
нам не быть готовыми к боевым действиям по меньшей мере в двух
местах одновременно».
А «специалисты» из Гудзоновского института Колин Грей и
Кейт Пейн поучали в статье «Победа возможна», опубликованной
журналом «Форин полней»:
«Соединенные Штаты должны планировать победу над Советс¬
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 42, с. 63.
241
ким Союзом... Вашингтон будет указывать цели, поражение которых
в конечном счете должно обеспечить разрушение советского аппа¬
рата власти и установление такого международного порядка после
войны, который совместим с западными представлениями о цен¬
ностях».
Эти задиры уверяли читателей, что в ходе «стратегического
ядерного конфликта», который снова, как и в пятидесятые годы,
планировал Пентагон, погибнет «всего лишь» 20 миллионов амери¬
канцев, зато якобы будет установлен «мировой порядок, совмести¬
мый с ценностями Запада».
В полном соответствии с упомянутыми выше планами, разрабо¬
танными «Комитетом Санта-Фе», «Комитетом по существующей
опасности», организацией «Херитидж фаундейшн» и другими «моз¬
говыми трестами» подобного рода, новая администрация США с
первых же дней пребывания у власти развернула поистине
безудержную гонку вооружений. Оправдывая такой курс, Белый
дом постоянно жонглировал термином «окно уязвимости»
Соединенных Штатов, утверждая, что изношенные американские
военные корабли не могут плавать, истрепанные американские
боевые самолеты не в состоянии летать, несчастная американ¬
ская армия «в одностороннем порядке разоружалась» и так далее
и тому подобное. Все это было дезинформацией. Однако ее вновь
и вновь пускали в ход, добиваясь согласия конгресса на увеличение
военного бюджета.
Очередное повышение военных расходов было подготовлено уже
администрацией Картера — оно предусматривалось в проекте
бюджета на 1982 год, внесенном в конгресс. Но новая администра¬
ция объявила этот проект недостаточным. Пентагон и военно-про¬
мышленные монополии были довольны. Курс акций восьми крупней¬
ших корпораций, производящих оружие, «Боинг», «Дженерал Дай-
нэмикс», «Грумман», «Локхид», «Макдоннелл-Дуглас», «Нор-
троп», «Рокуэлл интернэшнл» и «Юнайтед текнолоджиз», взвился
до небес. Их акционеры предвкушали неслыханные доходы. И
больше всех радовались хозяева корпораций, находящихся в Кали¬
форнии.
Конгресс США временами проявлял некоторую строптивость —
сенаторы и конгрессмены помнили, что им придется держать ответ
перед избирателями, которые отнюдь не были в восторге от голово¬
кружительного роста военных расходов,— но тем не менее требо¬
вания Пентагона, энергично поддерживаемые президентом, неиз¬
менно удовлетворялись.
Только за первые три года деятельности новой администрации
военные расходы США выросли более чем в 2 раза — со 135 до
305 миллиардов долларов, а всего на 1981 —1986 годы правительство
США запланировало потратить на военные приготовления около
242
2 триллионов долларов — почти столько же, сколько было израсхо¬
довано за предыдущие 35 лет.
И как следствие, за три года дефицит федерального бюджета
США более чем удвоился. (Между прочим, Рейган, борясь за
место в Белом доме, обвинял Картера в расточительности и обе¬
щал ликвидировать дефицит бюджета. Эти обещания были напрочь
забыты.)
Как же выходит из положения правительство США? Где оно
берет деньги на все усиливающуюся гонку вооружений? Проблема
решается просто: правительство одалживает деньги у частных
банков, банки охотно предоставляют займы, так как знают: деньги
будут возвращены. Правительство выбьет их у налогоплательщиков.
Крупнейшая и богатейшая в прошлом капиталистическая дер¬
жава залезла в долги, а ее военно-промышленный комплекс обога¬
тился. Этот факт был вынужден признать сам Рейган, когда
осенью 1984 года был переизбран на второй срок. В своем выступле¬
нии по телевидению он сказал:
«Сегодня наш национальный долг составляет почти 8 тысяч
долларов на каждого мужчину, женщину и ребенка в Америке.
Его рост составляет примерно тысячу долларов на душу населения
в год. Для того чтобы только покрыть выплату процентов по этой
задолженности, федеральное правительство лишь в этом году потра¬
тит 155 миллиардов долларов — это больше суммы всего бюджета
за 1966 год. Наш национальный долг возрастал до тех пор, пока
сейчас он не достиг 1,7 триллиона долларов, а это такая колоссаль¬
ная цифра, которую почти невозможно себе представить. Один
миллиард — это тысяча миллионов, один триллион — это миллион
миллионов».
Но новая администрация Рейгана не сделала логического вывода
из этих признаний и не пошла на сокращение военных расходов.
Она объясняла расстройство финансов США тем, будто слишком
велики были... невоенные расходы правительства. И объявила о
своем намерении сокращать и дальше средства, отпускаемые по
бюджету на социальные нужды.
Одновременно Белый дом заявил, что будет и дальше усиливать¬
ся гонка вооружений, поскольку-де «русские представляют сегодня
большую угрозу (?!), чем в 50-е и 60-е годы». «Вследствие этой угро¬
зы мы должны сохранять скромный (?), но неуклонный рост (воен¬
ных расходов) каждый год. 3 процента — это минимальный уро¬
вень».
Ради какой же цели в США начиная с 1981 года вели форси¬
рованную гонку вооружений? Только ли ради неслыханного обога¬
щения военно-промышленных монополий? Разумеется, и это всегда
учитывается их ставленниками в правительстве США. Но главная
цель хозяев США и тех, кому они доверили руководство государст¬
243
венными делами, осуществление амбициозных планов завоевания
мирового господства. И хотя весь опыт послевоенного международ¬
ного развития доказывает неосуществимость этих планов, они с
необычайным упорством вновь и вновь пытаются добиться военного
превосходства над СССР.
Об этом откровенно рассказал в сенатской комиссии по делам
вооруженных сил министр обороны К. Уайнбергер 6 февраля
1985 года, выступая в защиту очередной колоссальной заявки на
военные расходы.
— Наша страна,— сказал он,— вновь берет на себя присущую
ей по праву (?!) роль мирового лидера. Мы уже достигли поразитель¬
ных успехов, осуществляя мандат президента на укрепление обо¬
роноспособности... (обороноспособности ли? Точнее было бы ска¬
зать, способности к нападению!— Ю. Ж.) И далее он привел мно¬
жество цифр, показывающих, как усиливается военная мощь США,
которую в Вашингтоне рассматривают, как главный инструмент
внешней политики.
— Особое внимание,— подчеркнул Уайнбергер в этом выступле¬
нии,— администрация уделяет совершенствованию ядерного и
созданию космического оружия.
— Ракета МХ,— похвастался он,— оправдала и даже превысила
наши ожидания во всех отношениях. Строительство 21 ракеты этого
типа (с десятью боеголовками каждая.— К). Ж.) было санкцио¬
нировано на период до 1984 года. Строительство еще 21 ракеты
предусмотрено на 1985 финансовый год. Средства еще на 48 ракет
этого типа заложены в проекте бюджета на 1986 год.
Далее Уайнбергер подчеркнул, что предусматривается дальней¬
шее развертывание ракет «Першинг-2» и крылатых ракет на террито¬
рии стран — членов НАТО и продолжатся работы по созданию кос¬
мического оружия.
Первое широковещательное заявление Белого дома о намерении
создать космическое оружие было сделано, как известно, 23 марта
1983 года. Однако эти планы начали разрабатываться еще в пяти¬
десятые годы. Об этом рассказал в своей книге «Милитаризация
космического пространства» сотрудник рокфеллеровского центра
международных отношений Пол Стэрз. Он сообщил, в частности,
что в Вашингтоне «начали думать о создании противоспутникового
оружия еще тогда, когда на орбите не было спутников, которые надо
было бы уничтожить».
Как известно, первый спутник на орбиту вокруг Земли вывел
Советский Союз. Это произошло 4 октября 1957 года. И сразу же
советское правительство предложило в ООН договориться о том,
чтобы космос был сферой только мирной деятельности, и запретить
его использование в военных целях. США и их союзники по НАТО
этому воспротивились.
2 44
Оказывается, в Соединенных Штатах уже тогда велась работа
по созданию противоспутникового оружия. В октябре 1959 года
было произведено испытание первого поколения этого оружия.
«В тот день,— сообщает Пол Стэрз,— ракетой, запущенной с бом¬
бардировщика Б-47, был сбит американский спутник типа «Экспло¬
рер»,— такие спутники США начали запускать в космос вслед за
советскими».
Чем дальше, тем более активно Пентагон занимался проблемой
милитаризации космоса, расходуя на эти цели огромные средства.
Это неизменно мотивировалось все теми же выдумками насчет мни¬
мой «советской угрозы», которая якобы уже распространилась и
на космос.
6 декабря 1976 года журнал «Ньюсуик» писал: «В восьмидесятые
годы вполне может случиться, что война в космосе перейдет с чер¬
тежных досок в реальный мир... Спутник может воевать со спутни¬
ком. Кроме того, оснащенные лазером спутники могли бы также
создать эффективную противоракетную систему, способную с плат¬
форм в космосе сбивать вражеские ракеты. В восьмидесятые годы
лазеры, возможно, станут основным космическим оружием».
Ради оправдания этих замыслов была пущена в ход очередная
выдумка, будто СССР уже создал лазерное оружие и в 1975 году
использовал его, чтобы «временно ослепить американские спутники
раннего предупреждения». Тогдашний министр обороны США
Д. Рамсфельд опроверг это, но миф продолжал кочевать по амери¬
канским средствам информации. А тем временем, как сообщалось
в том же номере журнала «Ньюсуик», «военные теоретики в Пента¬
гоне и за его пределами потихоньку (!) начали обсуждать целесо¬
образность подготовки к войне в космосе. Как далеко намерен пойти
Пентагон в деле подготовки войны в космосе — это военная тайна,
но первые шаги уже сделаны».
Вслед за «Ньюсуик» газета «Лос-Анджелес тайме» сообщила
30 марта 1977 года, что «Пентагон в последние дни существования
правительства Форда (18 января 1977 года) представил конгрессу
доклад о том, что он работает над секретной программой создания
средств для уничтожения вражеских спутников «в надежде разрабо¬
тать в течение ближайших пяти лет перехватчик, способный «столк¬
нуть» с орбиты советский спутник». Доклад подготовил руководи¬
тель Управления научно-технических исследований министерства
обороны Малькольм Карри.
Разрабатывались и другие варианты космического оружия. Аме¬
риканским генералам хотелось использовать это оружие не только
для уничтожения «вражеских» спутников, но и для нанесения ударов
из космоса по объектам, расположенным на Земле. А ведь США еще
в 1967 году приняли на себя международно-правовое обязательство
не выводить на орбиту вокруг земли объекты с ядерным оружием
245
или любыми другими видами оружия массового уничтожения, не
устанавливать такое оружие на небесных телах и не размещать
его в космосе каким-либо иным образом. Далее, в 1972 году они
обязались не создавать, не испытывать и не развертывать системы
или компоненты (составные части) противоракетного оружия. Но
Пентагон и военно-промышленные монополии явно не были наме¬
рены считаться с этими обязательствами.
К тому времени, когда к руководству пришла администрация
Р. Рейгана, подготовка к созданию космического оружия в США
продвинулась, по-видимому, достаточно далеко, и 26 декабря
1980 года газета «Вашингтон пост» сообщила: «Вступающая в свои
права администрация собирается ускорить разработку и размещение
в космосе лазерного оружия».
Повторяю: все это писалось, говорилось и делалось до того,
как президент Рейган выступил 23 марта 1983 года со своей пресло¬
вутой «стратегической оборонной инициативой», цель которой —
создание космического оружия. Сенатор Эдвард Кеннеди тут же
назвал эту «инициативу» более точно —«подготовкой к звездным
войнам».
Выступление президента США, естественно, немедленно получи¬
ло должную оценку в Москве. Уже через четыре дня Генеральный
секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета
СССР Ю. В. Андропов заявил: «На первый взгляд несведущим лицам
это может показаться даже привлекательным — ведь президент
говорит вроде бы об оборонительных мероприятиях. Но это только
на первый взгляд и только тем, кто незнаком с этими вопросами.
На деле будет полным ходом продолжаться развитие и совершенст¬
вование стратегических наступательных сил США, причем по вполне
определенному направлению — приобретению потенциала нане¬
сения первого ядерного удара. В этих условиях намерение получить
возможность уничтожать с помощью противоракетной обороны
соответствующие стратегические средства другой стороны, то есть
лишить ее способности нанести ответный удар, рассчитано на то,
чтобы обезоружить Советский Союз перед лицом американской
ядерной угрозы».
Четыре видных американских деятеля, занимавших в прошлом
ответственнейшие государственные посты,— М. Банди, Дж. Кеннан,
Р. Макнамара и Дж. Смит, касаясь этого заявления советского
руководителя в своей статье, опубликованной в журнале «Форин
афферс», подчеркнули, что «знаменательные элементы в этом отве¬
те — ясность и быстрота. Оценка в точности соответствовала тому,
чего и следовало ожидать». Они предупредили администрацию Рей¬
гана, что если она откажется принять советские предложения о
немилитаризации космоса, то США столкнутся с ответными мерами.
«Со времени Хиросимы,— писали они,— кардинальный принцип
246
советской политики сводится к тому, что СССР должен иметь потен¬
циал, соответствующий любому американскому ядерному потен¬
циалу. Крайне нелепо предположить, что перспектива разверты¬
вания каких-либо новых американских средств, которые могут
подорвать эффективность советских ракетных сил, не встретит
решительной и упорной реакции».
Но в Вашингтоне не желали прислушиваться ни к каким пре¬
дупреждениям. Пентагон, как говорится, закусил удила. Его деятели
публично похвалялись.
«Тот, кто имеет возможность контролировать космос, сможет
держать под прицелом (!) весь земной шар»— эти слова принадле¬
жат одному из деятелей Пентагона — Р. Стиверсу.
2.
крестоносцы сылаясь на авторитетные американ-
XX века я ские источники, редактор серьезного
французского еженедельника «Монд
дипломатик» Клод Жюльен в своей
статье, опубликованной в конце 1983 года, разоблачал воинствен¬
ные планы Пентагона:
«В документе, озаглавленном «Руководящие указания в области
обороны», где изложены цели Пентагона на 1984—1988 годы, Уайн¬
бергер заявляет, что США должны быть готовы вести длительную
ядерную войну против СССР, одержать в ней победу и вынудить
Советский Союз искать скорейшего ее прекращения на условиях,
благоприятных для США». Для этого США должны располагать,
уточнял Уайнбергер, силами, которые во время и после длительного
конфликта сохранят способность наносить ущерб промышленной
и экономической базе Советского Союза и его союзников. «Подоб¬
ная перспектива должна, указывал он, «серьезно побудить (совет¬
ских руководителей) добиваться прекращения конфликта еще до
тотального удара...» Кроме того, Вашингтон, по его словам, должен
постараться «подорвать ту поддержку, которой СССР пользуется в
Восточной Европе».
Новая американская администрация продолжила и усилила
начатый Дж. Картером курс на обострение отношений с СССР и
другими социалистическими странами. 8 июня 1982 года, выступая
в британском парламенте, американский президент объявил «крес¬
товый поход» против коммунизма, а фактически против всех сил
прогресса и предложил «принять чрезвычайные меры», чтобы марк¬
сизм-ленинизм «оказался на пепелище истории».
— Подписанный в Вене в 1979 году советско-американский До¬
говор об ограничении стратегических ядерных вооружений США
отказались ратифицировать.
247
— Далеко продвинувшуюся ранее работу над подготовкой Дого¬
вора о полном прекращении ядерных испытаний и о запрещении
химического оружия США прервали.
— Переговоры по ограничению военной деятельности в районе
Индийского океана были прекращены по их же инициативе.
— Ими же были остановлены переговоры о противоспутниковых
системах и переговоры о торговле оружием.
— Переговоры об ограничении ядерных вооружений в Европе,
начатые в Женеве в октябре — ноябре 1980 года, были заморожены
опять-таки Соединенными Штатами.
Это не могло не обеспокоить правительства государств — союз¬
ников США, тем более что в этих странах начало бурно развиваться
антивоенное движение народных масс. Руководители западноевро¬
пейских государств — членов НАТО напомнили, что данное ими
в декабре 1979 года согласие разместить на своей территории новые
американские ракеты было обусловлено обещанием правительства
США немедленно начать переговоры с Советским Союзом о сокра¬
щении ядерных вооружений в Европе.
В ответ на это в США объявили, что начнут эти переговоры, «как
только будет закончена подготовка к ним». А 20 августа 1981 года
назначенный главой делегации США на «возможных» переговорах
об ограничении стратегических вооружений генерал Рауни зая¬
вил в интервью газете «Крисчен сайенс монитор»: «Переговоры
с СССР состоятся после (!) того, как мы вооружимся».
Некоторое время спустя американская администрация все же
была вынуждена согласиться возобновить переговоры с СССР в
Женеве. Но когда туда прибыли генерал Рауни, уполномоченный
«разговаривать» о стратегических вооружениях, и деятель «Коми¬
тета по существующей опасности» Нитце, которому было поручено
вести переговоры о ядерных средствах средней дальности, то уже
на первых заседаниях стало ясно, что американская сторона не
помышляет о сокращении вооружений.
Представители США отвергали все советские предложения,
осуществление которых позволило бы достичь соглашения на основе
принципа равенства и одинаковой безопасности. Они тянули время
в ожидании, пока ракеты «Першинг-2» и крылатые ракеты сойдут
с конвейеров американских заводов и их можно будет разместить
в Западной Европе.
Советское руководство предупреждало снова и снова: СССР
вместе со своими союзниками по Варшавскому Договору примет
ответные меры. Равенство в вооружениях будет сохранено.
Тем временем Вашингтон предпринимал все новые акции, усили¬
вая международную напряженность. В декабре 1981 года в качестве
предлога для очередных антисоветских «санкций», как именовали
в США такие действия, Вашингтон использовал события в Польше,
248
где были приняты решительные меры для обуздания контрреволю¬
ционных элементов.
Эти меры польских властей изображались службами «психоло¬
гической войны» США как... «советское вмешательство» в дела
Польши. Вашингтон предпринял дискриминационные акции в отно¬
шении СССР. Были приостановлены полеты самолетов Аэрофлота
в Соединенные Штаты; прекращены переговоры о новом советско-
американском соглашении по морскому судоходству; запрещена
деятельность советской закупочной комиссии, которая вела пере¬
говоры с американскими фирмами; введен еще более жесткий поря¬
док выдачи разрешений на продажу Советскому Союзу оборудова¬
ния, отложены переговоры о заключении нового долгосрочного
торгового соглашения и о поставках нам зерна.
В июне 1982 года Вашингтон потребовал, чтобы западноевро¬
пейские филиалы американских фирм и даже независимые компа¬
нии Западной Европы, выпускающие продукцию по американским
лицензиям, прекратили поставки Советскому Союзу оборудования
для строительства газопровода Сибирь — Запад. Правда, из этой
затеи ничего не вышло, не желая потерять выгодные советские
заказы, эти фирмы отказались подчиниться диктату Вашингтона.
Тогда представители администрации США в октябре 1982 года
на заседании так называемого Координационного комитета по экс¬
портному контролю (КОКОМ) стран НАТО и Японии потребовали
запретить продажу СССР Около 50 различных товаров, заявив, будто
оборона Запада окажется под угрозой, если он их получит. Более
того, они настаивали на превращении КОКОМ в постоянный орган
со своим аппаратом, который строжайшим образом контролировал
бы соблюдение запретов на торговлю с Советским Союзом.
Одно за другим перечеркивались американо-советские соглаше¬
ния о двустороннем сотрудничестве.
В мае 1982 года, например, американская администрация отка¬
залась возобновить действие соглашения о сотрудничестве в иссле¬
довании и использовании космического пространства в мирных
целях. 17 июня 1983 года перестало действовать соглашение о
сотрудничестве в области транспорта, 27 июня — в области энерге¬
тики, 8 июля — в области науки и техники. Срок их действия истек,
а продлевать эти соглашения в Вашингтоне не захотели. Практи¬
чески прекратились культурные связи.
Межгосударственные отношения американской стороной пред¬
намеренно обострялись все больше и больше. Особенно ухудшились
они осенью 1983 года, когда спецслужбы США организовали круп¬
ную провокацию против Советского Союза — в воздушное прост¬
ранство нашей страны был заслан с шпионскими целями южноко¬
рейский пассажирский самолет, с борта которого в течение несколь¬
ких часов велась разведка.
249
После того как этот полет был пресечен, администрация США
организовала неслыханную антисоветскую кампанию. Были разор¬
ваны те немногие соглашения, которые еще продолжали действо¬
вать, и в первую очередь соглашение о прямом воздушном сообще¬
нии. Советским самолетам американские власти полностью запре¬
тили доступ на свои аэродромы. Представительства Аэрофлота
в США были закрыты.
Характеристика стратегии новоявленных «крестоносцев XX ве¬
ка» была бы, однако, не полной, если бы мы рассматривали ее лишь
как деятельность, направленную на «сдерживание коммунизма»,
как ее изображают в Вашингтоне. Эта стратегия включает в себя
и возможность вооруженного вмешательства Соединенных Штатов,
если в Вашингтоне сочтут, что это необходимо с точки зрения «на¬
циональных интересов». А их там толкуют весьма произвольно.
Как эта военно-политическая стратегия применяется на практи¬
ке, мировая общественность убедилась, в частности, в октябре
1983 года, когда американские морские пехотинцы и десантники
вторглись в крохотное беззащитное островное государство Гренада
в Карибском бассейне.
Обстоятельства сложились так, что я прилетел в Нью-Йорк
буквально накануне этой акции: представителей Советского комите¬
та защиты мира пригласил генеральный секретарь ООН Перес де
Куэльяр для участия в форуме неправительственных организаций,
посвященном Всемирной кампании за разоружение.
Предстояли встречи с сотрудниками секретариата ООН и деяте¬
лями различных движений сторонников мира, откликнувшихся
на эту важную инициативу. В Организации Объединенных Наций
проходила очередная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, заседали
ее различные комитеты, обсуждавшие острые проблемы современ¬
ности, в частности события на Ближнем Востоке.
И вдруг словно какой-то ураган налетел на Нью-Йорк, и все
текущие дела внезапно отодвинулись на второй план: их заслонила
сенсационная новость о военной интервенции Соединенных Штатов
против Гренады.
Хорошо помню, как это началось: я сидел у телевизора в здании
советского представительства при ООН, смотрел очередную пере¬
дачу, и вдруг диктор объявил, что сейчас выступит президент Соеди¬
ненных Штатов Америки. Он сообщил, что с утра 25 октября
1983 года вооруженные силы США ведут бой. Я поспешил в ООН.
Участники Генеральной Ассамблеи бурно выражали свое возмуще¬
ние агрессией американских вооруженных сил. Вскоре открылось
чрезвычайное заседание Совета Безопасности. Я был на нем и хо¬
рошо помню, как представители более 60 государств, в том числе
союзников США по НАТО, гневно клеймили США, требуя принятия
резолюции, осуждающей агрессию. Против проекта резолюции,
250
предложенного представителями Гайаны, Зимбабве, Иордании,
Китая, Мальты, Нидерландов, Никарагуа, Пакистана, Польши,
СССР и Франции (редко в ООН складывается единодушие столь
разных стран!), выступила только представительница США Джин
Киркпатрик. Вскоре открылось чрезвычайное пленарное заседание
Генеральной Ассамблеи, и там снова представители почти всех
стран — членов ООН осудили агрессию США.
Ну а как реагировали на это в Вашингтоне? С полным пренебре¬
жением к мировому общественному мнению! Администрация США
объявила эту агрессию своей крупной «военной победой». Порабо¬
щенный остров фактически был превращен в американскую воен¬
ную базу.
Военно-промышленный комплекс США был в восторге. Но
в самих Соединенных Штатах все сильнее звучали протесты. И хотя
«службам психологической войны», на деятельность которых пра¬
вительство США расходовало все большие средства, удавалось
разжигать в стране шовинистические восторги по поводу таких
акций, как агрессия против Гренады, люди, не утратившие здра¬
вого смысла, выражали опасения, что авантюристические действия
администрации могут навлечь на страну беду. И тогда был совершен
очередной политический поворот, по времени совпавший с новой
предвыборной президентской кампанией 1984 года.
го дома, во второй раз выдвинувший свою кандидатуру на пост пре¬
зидента, был представлен чуть ли не голубем мира, противником
ядерной войны, рассудительным политиком, желающим вступить
в переговоры с советским руководством о деловом сотрудничестве.
Мне вспоминается сейчас речь президента США в ООН 26 сен¬
тября 1983 года: «Ядерную войну нельзя выиграть, и ее вообще не
следует вести. Я считаю, что если правительства преисполнятся
решимости сдержать и предотвратить войну, то войны не будет».
Опытный международник, бывший старший редактор «Нью-Йорк
тайме» Джон Оукс опубликовал 3 октября 1983 года в газете, кото¬
рой он когда-то руководил, статью, в которой так комментировал
эти высказывания:
«Тон речи, произнесенной президентом Рейганом в ООН, на¬
столько отличался от тона, заданного им своей администрации со
дня своего избрания, что вполне уместно спросить: уж не родился
ли какой-то новый Рональд Рейган? Однако более вероятно, что
в связи с приближением президентских выборов в обстановке, ког¬
з.
ОЧЕРЕДНОЙ
ЗИГЗАГ
ч
ем ближе подходил день
выборов, тем все активнее
становилась пропагандист¬
ская кампания. Хозяин Бело-
251
да многие американцы шокированы и напуганы его решением всех
и всяческих проблем по принципу «большой дубинки», его советни¬
ки сейчас делают упор на «мягкий тон».
Правда, существо «новых идей» американской администрации
излагалось весьма туманно, и не случайно: ведь они маскировали
старую позицию. Как отмечалось в редакционной статье «Правды»
4 октября 1983 года, американская сторона по-прежнему не прояв¬
ляла желания пойти навстречу предложениям СССР о ракетах
средней дальности в Европе, о ядерном арсенале, которым уже рас¬
полагало НАТО. Такой же, чисто косметический, характер носили
и «новые идеи» Вашингтона, касавшиеся переговоров о стратеги¬
ческих вооружениях: американская сторона по-прежнему ставила
главной целью переговоров сокращение численности советских
межконтинентальных ракет наземного базирования и отказывалась
произвести адекватные сокращения собственного ядерного потен¬
циала.
Более того, Пентагон продолжал осуществлять новые и новые
программы вооружения. 13 октября 1983 года американская прес¬
са, ссылаясь на сведения, полученные от «высокопоставленных аме¬
риканских представителей в штаб-квартире НАТО», предала гласно¬
сти подробную информацию о подготовке к размещению в Европе
первой партии американских ядерных ракет средней дальности.
Туда уже доставлялись электронные системы и контрольное обору¬
дование. Там уже сооружались командные пункты. Сообщалось,
что первые девять ракет «Першинг-2» будут размещены в ФРГ в. де¬
кабре 1983 года. Дополнительно две батареи по 16 крылатых ракет
наземного базирования в каждой устанавливались на базе
Гринэм-Коммон в Англии и близ местечка Комизо в юго-восточной
части итальянского острова Сицилия.
«Судя по всему,— писала по этому поводу «Правда»,— сейчас
в Вашингтоне озабочены только одним: как бы свалить с себя ответ¬
ственность за предстоящий виток гонки вооружений, которого мож¬
но было бы избежать, если бы были приняты советские предложе¬
ния о замораживании, а затем и о реальном сокращении ядерных
средств в Европе. Но снять с себя эту ответственность им не удастся.
Бьет час истины, когда придется отчитаться перед лицом народов
за последствия непростительной и недостойной игры в переговоры
вместо настоящих переговоров, которые могли бы стать плодотвор¬
ными, если бы американские представители прислушались к голосу
разума и пошли навстречу советской стороне, делавшей все, чтобы
были найдены взаимоприемлемые решения на честной, справед¬
ливой основе».
Вскоре в Западную Европу вопреки бурным протестам участ¬
ников антивоенных демонстраций, в рядах которых шагали миллио¬
ны людей, как и предсказывала американская пресса, воспользо¬
252
вавшаяся своевременно организованной в Вашингтоне «утечкой ин¬
формации», были ввезены первые батареи «Першингов-2» и крыла¬
тых ракет. Этой акцией торпедировались переговоры в Женеве.
СССР и братские социалистические страны были вынуждены пред¬
принять ответные акции, чтобы восстановить равновесие сил. Поли¬
тическая напряженность нарастала. А что делала в это время аме¬
риканская администрация? Она вела себя так, словно действовала
по пословице: «Моя хата с краю,— ничего не знаю».
Белый дом заявил о своей мечте «увидеть тот день, когда ядер-
ное оружие исчезнет с лица земли», «избавить землю от одного из
самых страшных и ужасающих видов оружия, известных челове¬
честву, а именно от химического оружия». А в действительности,
как писал журнал «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт», только за период
с декабря 1945 года по февраль 1972-го «американские войска, са¬
молеты и корабли вмешивались почти в каждом уголке мира — в Ев¬
ропе, Африке, на Ближнем Востоке, в Азии и Латинской Америке».
В то же время США уже располагали самым мощным в мире арсе¬
налом химического оружия. Его основу составляли 55 тысяч тонн
высокотоксичных отравляющих веществ нервно-паралитического
действия и 150 тысяч тонн химических боеприпасов — более трех
миллионов снарядов, десятки тысяч мин и фугасов. Но этого Пен¬
тагону казалось мало и в 1983 году было начато проталкивание рас¬
считанной на пять лет программы «химического перевооружения»
всех видов вооруженных сил США, на осуществление которой пла¬
нировалось затратить 10 миллиардов долларов.
Военная промышленность США работала полным ходом. В За¬
падную Европу по воздуху и по морю отправлялись новые и новые
виды ядерного и ракетного оружия.
Однако президент США продолжал говорить «о необходимости
бороться за прочный мир», за «ограничение опасности возникно¬
вения войны», против агрессии. В апреле 1984 года во время визита
в Пекин он заявил, что «ядерную войну нельзя выиграть и никогда
не следует вести». 28 июня 1984 года президент США внезапно
появился на конференции, посвященной вопросам научно-техни¬
ческих и культурных связей между Советским Союзом и Соединен¬
ными Штатами. Он выступил там с речью, в которой сказал: «Безус¬
ловно, нет ничего более заслуживающего нашего внимания, нежели
поиск способов наладить и укрепить лучшие контакты с народом
и правительством Советского Союза». Хотя тут же попытался взва¬
лить ответственность за нарушения нормальных американо-совет¬
ских отношений на... СССР. Президент заявил, что готов немедлен¬
но и без всяких условий пойти на встречу в верхах с Советским Сою¬
зом (газеты писали, что этот шаг он предпринял по совету лидера
республиканского большинства в сенате Бейкера и председателя се¬
натской комиссии по иностранным делам Перси).
253
14 июня, когда до выборов оставалось не так уж много времени,
президент проводил очередную пресс-конференцию. 21 из 35 вопро¬
сов, заданных ему журналистами, касался условий, на которых
он был бы готов вести переговоры с Москвой. Рейган отвел эти
вопросы. Но тут же, как бы мимоходом, обронил фразу, что «поедет
куда угодно и будет обсуждать любую тему без всяких предвари¬
тельных условий».
Увы, эта сенсация не прожила и суток. Уже на следующий день
телевизионная компания Си-би-эс сообщила: «Официальные лица
администрации говорят, что его (Рейгана) заявления отражают...
смягчение тона, а не политики в отношении СССР... В ходе своего
выступления Рейган попытался ликвидировать опасную предвыбор¬
ную проблему — критику в его адрес за то, что он не предпринял
достаточно усилий для смягчения напряженности в советско-амери¬
канских отношениях».
А политический обозреватель «Нью-Йорк тайме», многоопытный
Рестон, добавил к этому: «Рейган, по-видимому, решил, что его кон¬
фронтация с русскими начинает пугать его союзников и американ¬
цев... Тон его риторики был слишком резким. Теперь он исправил
это».
Заявление о желании вести переговоры с СССР «в любое время
и в любом месте» было сделано потому, что за переговоры выступало
большинство избирателей и нужно было отвлечь их от кандидата де¬
мократической партии Мондейла, критиковавшего Рейгана за то,
что он политику разрядки заменил политикой конфронтации
с СССР.
Характерно, что сторонники президента, рекламируя свою «лю¬
бовь к нему» и готовность к переговорам с Советским Союзом, стре¬
мились изобразить СССР как злую силу, якобы упрямо отказы¬
вавшуюся от переговоров.
Гонцы из Вашингтона устремились в Европу, да и к нам, в Со¬
ветский Союз.
На встречах с этими деятелями в Советском комитете защиты
мира мы спрашивали их: если новая американская администрация
действительно хочет вести диалог с СССР, то почему же США столь
упорно отклоняют советские предложения? Почему они отказы¬
ваются начать обсуждение вопроса о запрещении милитаризации
космоса? Что мешает им принять предложение СССР о немедленном
возобновлении прерванных ими переговоров о полном и всеобщем
запрещении испытаний ядерного оружия? Почему они отказывают¬
ся от переговоров о замораживании ядерных вооружений? Чем
объяснить их нежелание заключить Договор между НАТО и Органи¬
зацией Варшавского Договора об отказе от использования силы?
О сокращении военных расходов? Об установлении норм поведения
ядерных держав?
254
На все эти и многие другие вопросы мы не получали сколько-
нибудь убедительных ответов. Посланцы Запада приглашали СССР
лишь «вернуться в Женеву» на переговоры о ядерных средствах,
торпедированные в 1983 году «Першингами-2» и крылатыми раке¬
тами.
В этой связи я позволю себе изложить историю о том, как, кто
и почему сорвал предлагавшиеся Советским Союзом летом 1984 года
переговоры в Вене, поскольку история имеет прямое отношение
к развитию событий, о которых речь пойдет в дальнейшем.
Вот какую картинку с натуры нарисовал американский журна¬
лист «Ньюсуик» в номере от 13 августа 1984 года:
«На прошлой неделе Рональд и Нэнси Рейган храбро стояли
перед «западным Белым домом» (речь идет о калифорнийском
ранчо, принадлежащем им.— Ю. Ж.), ожидая, что это будет очеред¬
ная встреча с журналистами, на которой их просто сфотографируют.
Но затем один журналист подошел к ним и спросил, что можно сде¬
лать, чтобы вовлечь русских в переговоры о космическом оружии
в Вене в следующем месяце. «Что?» — озадаченно переспросил
президент. Наступила пауза. Тогда журналист повторил свой вопрос.
В конце концов госпожа Рейган наклонила голову и тихонько
сказала: «Все, что в наших силах». Президент оживился и быстро
ответил: «Да, да. Мы делаем все, что в наших силах».
Думаю, что журналисту, задавшему этот вопрос, было хорошо
известно, что «вовлекать русских» в переговоры о космическом ору¬
жии вовсе не требуется, поскольку не США, а Советский Союз
предложил еще 29 июня безотлагательно начать эти перегово¬
ры, а администрация Соединенных Штатов не торопилась их
начать.
Этому предшествовала длительная кампания дезинформации,
организаторы которой морочили американцам головы, утверждая,
будто бы США делают все возможное и даже невозможное, идя на
уступки Советскому Союзу, дабы как можно быстрее начать пере¬
говоры.
Поскольку в Вашингтоне в то время много говорилось о том,
что США готовы начать переговоры «без всяких предварительных
условий», СССР предложил еще в середине июля опубликовать
совместное советско-американское заявление, в котором четко го¬
ворилось бы о согласии обеих держав приступить к переговорам
с целью выработки и заключения соглашения о предотвращении
милитаризации космоса, включая полный взаимный отказ от
противоспутниковых систем, а также о согласии установить со дня
начала переговоров взаимный мораторий на испытания и развер¬
тывание космических вооружений.
255
Но вместо переговоров о предотвращении милитаризации кос¬
моса американская администрация предложила в своем контрпроек¬
те переговоры о... милитаризации космоса! Да-да, тогдашний по¬
мощник президента США по национальной безопасности Р. Мак¬
фарлейн так прямо и рубанул: «Целью переговоров должна быть
разработка и заключение соглашений, касающихся милитариза¬
ции космоса».
Американская сторона отказалась принять и такую важнейшую
составную часть советского предложения, как установление на
взаимной основе, начиная со дня открытия переговоров, моратория
на испытания и развертывание космических вооружений.
Почему же была затеяна вся эта словесная акробатика? Ответ
дал бывший сотрудник администрации Картера, политический
обозреватель «Нью-Йорк тайме» Лесли Гелб в своей статье.
«Уловка администрации — некоторые должностные лица при¬
знают, что это была именно уловка,— заключалась в том, чтобы
публично заявить, что Вашингтон «принял» советское предложе¬
ние. Официальные лица знали, что это слово будет доминировать
в газетных заголовках и в политике, а дипломатические детали
окажутся затемненными в результате этого трюка. Таким образом,
Белый дом добился бы политических выгод, не давая никаких кон¬
кретных обещаний в отношении переговоров... Вашингтон не согла¬
сился на слово «предотвращение». Пойти на это значило бы зайти
слишком далеко, по мнению тех официальных лиц в администра¬
ции, которые боятся быстрого сползания (!) к переговорам, что
могло бы привести к заключению нежелательного для США согла¬
шения».
Вот так прямо и было сказано: «соглашения для США нежела¬
тельного». Именно поэтому в Вашингтоне постоянно прибегали
к самым головоломным трюкам, чтобы избежать переговоров,
а если они, паче чаяния, начнутся, то не допустить конструктивного
их развития.
Откровеннее всех, как обычно, подлинную позицию администра¬
ции США излагал министр обороны Каспар Уайнбергер.
Первая пристрелка — интервью журналу «Ю. С. ньюс энд уорлд
рипорт» 3 июля:
«Мы должны недвусмысленно заявить, что вступление в пере¬
говоры не будет предполагать, что соглашение будет заключено
автоматически».
Второе, более откровенное заявление — интервью газете «Ва¬
шингтон пост» 28 июля:
«Нет абсолютно никакого смысла отправляться в Вену и обсуж¬
дать лишь один вопрос».
Третье заявление — интервью телевизионной компании Эй-би-
си 31 июля:
256
«Мы не собираемся заискивать (?) перед русскими или капиту¬
лировать».
Американская сторона стремилась во что бы то ни стало избе¬
жать договоренности о предотвращении милитаризации космоса.
Это объяснялось тем, что военно-промышленный комплекс США
начал подготовку к «звездным войнам» и не хотел отказываться
от планов, суливших ему колоссальные прибыли. Общая стоимость
новой военной программы должна была составить, как писала
18 июня 1984 года газета «Вашингтон пост», поистине фантасти¬
ческую сумму: 500 миллиардов долларов.
Но в канун президентских выборов администрация США хотела
во что бы то ни стало создать впечатление, что она согласна вести
переговоры о космическом оружии, поэтому без малого два месяца
вела, как выразилась газета «Вашингтон пост», «щекотливый и вре¬
менами запутанный дипломатический балет...».
Всеобщее внимание привлекло совещание американских высших
военачальников в городе Ньюпорт. Оно было посвящено разработке
стратегических проблем. На этом совещании командующий корпу¬
сом морской пехоты генерал В. Трейнор заявил, что война с СССР
«неизбежна» (!) и что она произойдет в «ближайшие 20—30 лет».
Он призвал вооруженные силы США «взять верх в таком кон¬
фликте».
Вице-адмирал Лайонс, поддерживая генерала, потребовал пере¬
смотреть закон о военных полномочиях, согласно которому пре¬
зидент должен получить согласие конгресса на продолжительное
применение вооруженных сил за границей.
Та же установка на самую острую, вплоть до военной, конфрон¬
тацию с Советским Союзом и другими социалистическими государ¬
ствами пронизывала от первой строки и до последней опубликован¬
ную в те дни предвыборную платформу республиканской партии.
В ней откровенно излагались замыслы агрессии против стран социа¬
лизма, подавления национально-освободительных движений, полно¬
го подчинения всего мира Соединенным Штатам, строй которых
провозглашался «идеальной моделью» для всех народов на вечные
времена.
В октябре 1984 года, в самый канун президентских выборов
в США, мне снова довелось побывать в Нью-Йорке. Вместе с кор¬
респондентом «Правды» в Нью-Йорке Андреем Толкуновым мы
передавали в Москву корреспонденции о наших впечатлениях от то¬
го, что там происходило в те дни.
Нью-Йорк, 5 ноября.
Итак, избирательная кампания в Соединенных Штатах завер¬
шена. Американцам предстоит завтра своим голосованием решить,
кто станет очередным президентом и вице-президентом, кого они
выберут в конгресс и кто будет теперь губернаторами штатов. Из¬
10 Юрий Жуков
257
бирательные участки в Нью-Йорке откроют свои двери в 8 часов
утра, что соответствует нашим 16 часам (разница во времени со¬
ставляет сейчас восемь часов), а в Калифорнии еще позднее, и за¬
кроют их вечером, когда у нас уже будет близиться утро следую¬
щего дня. Стало быть, о результатах голосования мы узнаем только
7 ноября.
С какими же настроениями и с какими намерениями отправят¬
ся завтра американцы на выборы? Недостатка в прогнозах и пред¬
положениях нет. В своих последних публичных выступлениях со¬
перничающие кандидаты выступали, как водится, с диаметрально
противоположными предсказаниями. Рейган, опираясь на данные
чуть ли не ежедневных опросов общественного мнения, решитель¬
но утверждал, что он одержит убедительную победу, а Мондейл
столь же убежденно говорил, что эти данные не отвечают реально¬
му соотношению сил и что избиратели 6 ноября «преподнесут
республиканцам «большой сюрприз» — отдадут свои голоса не Рей¬
гану, а ему и его сторонникам.
Анализируя итоги только что завершившейся избирательной
кампании, которая была, пожалуй, самой длительной, самой шумной
и в то же время самой бессодержательной за многие годы, специа¬
листы приходят к выводу, что ни республиканцы, ни демократы
в своих бесчисленных речах и статьях так и не дали ответа на самые
острые и злободневные вопросы, волнующие американцев. И про¬
изошло это далеко не случайно. Вот что писала по сему поводу все
та же газета «Нью-Йорк тайме» 23 октября:
«Рейган считает, что все предыдущие президенты занимались
«односторонним разоружением», что давало русским «превосход¬
ство». Он же проникнут решимостью добиться перевеса. Мондейл
считает, что ядерное превосходство недостижимо и опасно. Он
собирается добиваться соглашения, гарантирующего паритет. Та¬
ковы вкратце позиции кандидатов обеих партий. Но говорили ли они
об этом открыто и прямо? Нет. А почему? Да потому, что Рейган
боялся показаться руководителем, не собирающимся сесть за стол
переговоров, а Мондейл боялся, что его упрекнут в том, что он иг¬
рает на руку русским. Вот почему их взаимные упреки не только
за: юнили серьезные дебаты, но и сделали их невозможными».
В большой статье по сему поводу, опубликованной той же газетой
1 ноября, Фэй С. Джойс заявил, что в условиях, когда решающая
роль в политической обработке избирателей принадлежит телеви¬
дению, «картинки важнее слов». Что же касается существа вопро¬
сов, ответы на которые ждут избиратели, то от него в век телевиде¬
ния можно уйти. «Вы можете говорить все, что вам угодно (!), и
80 миллионов телезрителей будут вас слушать. А если какой-либо
журналист потом и напишет, что кандидат сказал неправду, то это
уже не будет иметь значения,— сказал пресс-секретарь вице-прези¬
258
дента Буша Питер Тили,— ведь эту статью прочтут какие-нибудь
двести человек или две тысячи, пусть даже двадцать тысяч, ну и что
из этого?»
Руководитель службы по связям с общественностью комитета
за избрание Рейгана Джеймс Лейк тоже заявил в недавнем ин¬
тервью, что теперь «картинки важнее слов». «Около восьмидесяти
процентов публики,— сказал он,— пользуются информацией теле¬
видения, и не так уж важно, какие слова, сказанные оратором, за¬
пишут корреспонденты. Важнее слов изобразительный ряд, показы¬
вающий кандидата,— позитивный изобразительный ряд!»
Так важнейшая политическая акция — подготовка к решению
вопроса о том, кто будет руководить страной в следующие четыре
года и как он будет действовать, все больше превращалась в некое
театральное, если не цирковое, представление, а избиратели —
в зрителей этого представления. «Мы стали нацией театральных
критиков,— с горечью заявил на днях профессор Дьюкского уни¬
верситета Джеймс Барбер,— мы не преуспели даже в установле¬
нии элементарной основы для серьезного обсуждения проблем.
Я нахожу это тревожным».
Тревогу профессора Барбера разделяет немало думающих аме¬
риканцев, надеявшихся, что избирательная кампания послужит
поводом для глубокой и серьезной дискуссии по ключевым
проблемам современности, но обманувшихся в своих надеждах.
1 ноября в ряде газет был опубликован в виде дорогостоящего плат¬
ного объявления волнующий человеческий документ, озаглавлен¬
ный так: «Мольба отца, обращенная ко всем родителям». Это
объявление составил и напечатал за свои деньги 72-летний зубной
врач Вильям Лорэн из калифорнийского городка Тибурон.
В его послании, в частности, было сказано: «Все согласны с тем,
что безумная гонка ядерных и других вооружений представляет
собой самую большую угрозу. Всего лишь одного процента уже
созданных бомб достаточно, чтобы уничтожить в несколько минут
все живое на нашей планете. Крайне необходимо, чтобы ядерные
державы согласились уничтожить это оружие. Но администрация
Рейгана несерьезно относится к переговорам... Выборы, которые
произойдут на следующей неделе, чрезвычайно важны для моей жиз¬
ни и для жизни моих детей. Поэтому я счел себя обязанным потре¬
бовать смены администрации в Вашингтоне».
Вильям Лорэн сопроводил эту необычную публикацию фото¬
снимками своей семьи и таким немаловажным уточнением: «Я не
богатый человек и смог опубликовать это заявление лишь потому,
что получил страховое пособие после того, как меня сбил автомобиль
и я был ранен».
Вряд ли, конечно, публикация этого заявления, затерявшегося
на тринадцатой странице второй секции толстой газеты «Нью-Йорк
10*
259
тайме», сможет оказать существенное влияние на результаты зав¬
трашнего голосования. Где уж престарелому врачу, израсходовав¬
шему свое страховое пособие на эту публикацию, тягаться с могучи¬
ми корпорациями, расходующими колоссальные средства на поли¬
тическую рекламу милых им кандидатов; расходы на проведение
избирательной кампании на сей раз достигли рекордных размеров —
они в полтора раза больше того, что было израсходовано на прошлых
выборах четыре года назад.
Между прочим, в США существует закон, согласно которому
демократическая и республиканская партии не вправе потратить на
проведение кампаний в поддержку своих кандидатов более 40 мил¬
лионов долларов каждая. Поэтому мы решили навести справки,
как обстоит дело в действительности.
Звоним в Национальный избирательный комитет демократов. От¬
ветственный за связи этого комитета с прессой Майкл Маккори
любезно подтвердил, что действительно тратить более 40 миллионов
долларов на рекламу кандидата запрещено. Звоним в комитет рес¬
публиканцев. Их ответственный представитель по связи с прес¬
сой заявляет то же самое.
— Чем же вы объясняете тот факт, что, как сообщает амери¬
канская пресса, вы расходуете на рекламу своего кандидата неизме¬
римо большую сумму? — спросили мы.
— Не знаю. Обратитесь в федеральную избирательную комис¬
сию,— отрезал наш собеседник.
Что ж, обращаемся в федеральную комиссию. Ее сотрудник
Р. Айлед, пояснив, что эта комиссия представляет собой не государ¬
ственный, а общественный орган, действующий под эгидой конгресса
и обязанный следить за тем, чтобы расходы кандидатов не превыша¬
ли 40 миллионов долларов, сокрушенно признает, что «финан¬
совые доноры» представляют своим любимцам средства, значитель¬
но превосходящие этот лимит.
Невозможно пробиться с пустым кошельком и в конгресс. По
тем же данным, на 30 сентября по крайней мере 30 претендентов
на посты в сенате и в палате представителей уже израсходовали на
свою рекламу свыше полумиллиона долларов каждый. Все рекорды
побили представитель «крайне правых» сил Джесс Хелмс, собрав¬
ший в свой фонд 14 144 047 долларов, и решивший стать сенатором
губернатор штата Западная Виргиния Джон Рокфеллер, фонд
кампании которого составил 8 010 636 долларов (из них 6,5 мил¬
лиона он внес из собственных средств).
Сейчас, когда мы дописываем эти строки, над Нью-Йорком уже
спустилась черная осенняя ночь — последняя ночь перед выборами.
Погасли огни в окнах небоскребов. Опустели тротуары,— кому хо¬
чется встретиться один на один с отчаявшимся наркоманом, гото¬
вым убить человека, лишь бы добыть доллары, необходимые для
260
приобретения понюшки кокаина? С воем проносится по улице авто¬
мобиль «скорой помощи». Куда-то помчались пожарные машины,
наверное опять кто-то поджег свой дом, желая побыстрее получить
страховку за него, а заодно выжить квартирантов, давно уже не
плативших за жилье, так как им нечем платить. И даже на фешене¬
бельной 5-й авеню устраиваются на ночлег прямо у витрин роскош¬
ных магазинов бездомные люди. Кстати, 410 из них зарегистриро¬
вались в избирательных участках, обозначив свои адреса так: «Цент¬
ральный парк», «Скамья на 3-й авеню» и так далее.
Все это — привычные картины. Мы видели их и в шестидесятые
и в семидесятые годы. Но оттого, что все это видишь вновь и вновь,
они не становятся менее мрачными. А ведь как легко было бы сде¬
лать жизнь в этом огромном и богатом городе куда более человечной
для всех его жителей. Если бы те огромные средства, которые сей¬
час уходят на создание чудовищных средств массового уничтоже¬
ния, были переключены на мирные цели...
Хватит ли на это разума и смелости у тех, кто придет к руковод¬
ству страной в итоге завтрашних выборов? С чем обратится к наро¬
ду, принося присягу на ступенях Капитолия, новый президент? От¬
ветов на эти вопросы ждать осталось недолго. Поживем — увидим!
Ответ на вопрос о том, кто же станет следующим президентом,
мы получили 24 часа спустя. Им снова стал Рональд Рейган.
В день выборов Рональд Рейган находился в Лос-Анджелесе
в ожидании результатов голосования. Узнав, что большинство аме¬
риканцев, хотя и относительное, согласилось на то, чтобы он остался
еще на четыре года у власти, Рейган вместе с женой предстал перед
своими «болельщиками», которые собрались в одном из фешенебель¬
ных отелей города, и воскликнул, сделав победный жест:
— Вы еще ничего не видели! Все только начинается...
Ответы на вопросы о том, какую политику будет он проводить
в дальнейшем, поступили из США несколько позже.
и на сей раз все тем же ультраправым «мозговым трестом «Хери¬
тидж фаундейшн». Он содержал более 1 300 рекомендаций и был
вручен тогдашнему советнику президента Эдвину Мизу сразу же
после объявления результатов голосования. 13 ноября 1984 года
объемистый текст «мандата» был роздан всем членам правительства
на первом же его заседании после выборов.
4.
СНОВА В БЕЛОМ
ДОМЕ
н
овый наказ кандидату, оза¬
главленный «Мандат на руко¬
водство страной еще на 4 го¬
да», был детально разработан
261
В новом «мандате» дальнейшее развитие получили те рекомен¬
дации, какие организация «Херитидж фаундейшн» давала в 1980 го¬
ду в аналогичном документе под названием «Мандат на руковод¬
ство: политика управления в консервативной администрации».
Как писала газета «Вашингтон пост», уже тот, первый, «мандат» был
«чем-то вроде священного писания для многих в Белом доме. Неко¬
торые члены администрации держали у себя на столах этот осно¬
вательно проштудированный документ с пожеланиями правых».
Не без удовольствия руководители «Херитидж фаундейшн» все¬
го лишь через год после вручения администрации своего первого
«мандата» объявили, что около 60 процентов их рекомендаций уже
были выполнены или же находились в стадии выполнения. Новый
«мандат», как они рассчитывали, должен был также стать руковод¬
ством к действию.
Что же представляли собой новые 1300 рекомендаций, включен¬
ные в этот «мандат», исходивший, это надо подчеркнуть особо, не
от избирателей, а от сил, действующих за кулисами «американской
демократии»?
Сочинители «мандата» заявили, что «Советскому Союзу необхо¬
димо бросить вызов (!) в идеологической, дипломатической и по¬
литической областях» (как выразился президент «Херитидж фаун¬
дейшн» Эдвин Фьюлнер).
«Длительная конфронтация» предусматривала форсирование
гонки вооружений.
Особо было подчеркнуто, что «США должны пресекать любые
попытки ограничить разработку и развертывание американских
систем стратегической обороны...
Большое внимание в этих рекомендациях уделялось «наведению
порядка» в блоке НАТО. Их авторы заявляли, что США должны
подчеркивать свою роль «лидера западного союза», «принимая на
себя глобальную ответственность и проводя решительную и после¬
довательную политику». Они рекомендовали не допускать никаких
помех в осуществлении Соединенными Штатами «глобальных ак¬
ций», важных для безопасности Запада, даже если их критикуют
в Европе. Такой же агрессивный характер носили рекомендации
относительно проведения американской политики и в остальных
районах земного шара.
Даже те американцы, которые в период избирательной кампа¬
нии поверили, что администрация станет руководствоваться форму¬
лой «Ядерную войну нельзя вести, ядерное оружие надо уничто¬
жить», были встревожены. Если это так, говорили они, то зачем же
продолжать увеличивать ядерные вооружения? И почему не принять
советского предложения о новых переговорах, в ходе которых мож¬
но было бы договориться о предотвращении милитаризации космоса
и об ограничении, а затем и об уничтожении ядерного оружия?
262
Конечно, игнорировать эти резонные вопросы оказалось не¬
возможным. Было объявлено, что государственный секретарь
Дж. Шульц встретится в Женеве с министром иностранных дел
СССР А. А. Громыко, чтобы «выработать совместное понимание
предмета и целей новых переговоров между обеими странами».
Встреча министров иностранных дел СССР и США, которая
проходила в Женеве в течение двух дней — 7—8 января 1985 года,
завершилась принятием совместного советско-американского заяв¬
ления.
«Стороны согласны в том,— говорилось в нем,— что предметом
переговоров будет комплекс вопросов, касающихся космических
и ядерных вооружений — стратегических и средней дальности,
причем все эти вопросы будут рассматриваться и решаться во
взаимосвязи.
Целью переговоров будет выработка эффективных договоренно¬
стей, направленных на предотвращение гонки вооружений... на ук¬
репление стратегической стабильности. Переговоры будут вестись
одной делегацией с каждой стороны, разделенной на три группы.
В конечном итоге, по мнению сторон, предстоящие переговоры,
как и вообще усилия в области ограничения и сокращения воору¬
жений, должны привести «к ликвидации ядерного оружия полно¬
стью и повсюду».
Через два дня, 10 января, Политбюро ЦК КПСС высказало свою
оценку достигнутой в Женеве договоренности: отметив ее большую
важность, советское руководство подчеркнуло, в частности, что
только строгое ее соблюдение во всех ее частях может обеспечить
реальное продвижение вперед по пути прекращения гонки вооруже¬
ний, устранения угрозы ядерной войны и в конечном счете ликви¬
дации ядерного оружия.
Советская сторона была готова к заключению далеко идущих
соглашений, о которых речь шла на встрече министров иностран¬
ных дел в Женеве.
Однако в Вашингтоне буквально на следующий день после того,
как было принято совместное заявление, объявили о совершенно
ином подходе к переговорам. Там явно не собирались прекращать
гонку вооружений. Напротив, планировалось дальнейшее ее уси¬
ление.
Помню, как меня встревожили прочитанные 9 января 1985 года
на ленте одного из телетайпов редакции «Правды» два сообщения,
напечатанных в тот же день в газете «Нью-Йорк тайме»:
«Америка изготовляет от пяти до шести ядерных боеголовок
в день, чтобы выполнить план, предусматривающий создание 17 ты¬
сяч новых ядерных боеприпасов к 1992 году.
Администрация Рейгана планирует закупить в течение следую¬
щих десяти лет примерно 4 тысячи крылатых ракет стоимостью
263
более 3 миллионов каждая. Более того, как явствует из свидетель¬
ских показаний в конгрессе, к 1992 году военно-морские силы ус¬
тановят 758 крылатых ракет на 190 надводных кораблях и подвод¬
ных лодках. Основным подрядчиком будет «Дженерал дайнэмикс».
На следующий день, 10 января, мы получили из Вашингтона
подробные сообщения о пресс-конференции, которую там провел
президент Рейган. Он подтвердил то, что вызывало законные опа¬
сения журналистов, сказав, что США будут продолжать разработ¬
ку космических вооружений и, несмотря на наличие огромного де¬
фицита федерального бюджета, не пойдут на сокращение военных
расходов.
Двадцать четыре часа спустя государственный секретарь США
Дж. Шульц, выступая в конгрессе, заявил о «необходимости про¬
должать выделение фондов на ракету МХ и осуществление програм¬
мы научных исследований в области космической обороны стоимо¬
стью 26 миллиардов долларов».
Такова была обстановка, в которой начались новые советско-аме¬
риканские переговоры в Женеве. Их первый раунд, длившийся
полтора месяца, не привел к удовлетворительным результатам. По¬
следующие также оказались бесплодными. Если советская сторо¬
на в ходе этих переговоров в полной мере проявила готовность
к выработке практических решений с подкреплением ее конкрет¬
ными предложениями по всему аспекту переговоров, то позиция
американской делегации была лишена каких-либо элементов кон¬
структивности. Фактически она шла вразрез со смыслом январской
договоренности о целях и предмете переговоров.
В Вашингтоне как бы забыли, о чем договорились в январе
1985 года министры иностранных дел США и СССР: руководители
американской администрации твердили, что они намерены при всех
обстоятельствах продолжать осуществление своей программы
«звездных войн». Эта программа играла роль глухой стены, преграж¬
дающей путь к достижению договоренностей.
Администрация США упорно продолжала свой прежний курс
во внешней политике.
С особой наглядностью это проявилось в мае 1985 года, когда
весь мир праздновал 40-летие Победы над гитлеровским фашизмом.
Именно в те дни руководители США, поощряя реваншистов, откры¬
то высказывались за ломку той социально-политической географии
Европы, которая сложилась после второй мировой войны.
Как известно, осенью 1984 года Генеральная Ассамблея ООН
приняла решение объявить дни 8—9 мая днями повсеместного
празднования Победы над фашизмом, и, когда приблизилось 40-ле¬
тие этой даты, повсюду началась подготовка к этому торжествен¬
ному событию. Повсюду... кроме официального Вашингтона и сто¬
лиц некоторых государств, наиболее близких союзников США.
264
Вскоре стало известно, что решение американского руковод¬
ства не отмечать День Победы было подсказано в Бонне. Запад¬
ногерманская газета «Зюддойче цайтунг» в статье под заголовком
«Бонн против празднования победы западных союзников (кстати,
почему только «западных»? — Ю. Ж.) в 40-ю годовщину немецкой
капитуляции» сообщила:
«Канцлер ФРГ Г. Коль во время своего разговора в Белом доме
с американским президентом выразил желание Бонна, чтобы не бы¬
ло никаких (!) празднований побед союзников и никакого официаль¬
ного американо-советского мероприятия в связи с годовщиной
встречи обеих армий на Эльбе».
И газета добавила, что в ФРГ объединения «изгнанных», как
демагогически именуют себя там реваншистские группировки, пре¬
тендующие на захват земель, принадлежащих ГДР, Польше, Чехо¬
словакии и СССР, намерены отмечать эту дату с «другими акцента¬
ми». С какими, ясно каждому.
Несколько дней спустя сам канцлер ФРГ, выступая по радио,
подтвердил, что он обсуждал эту «деликатную» проблему с руко¬
водителями США и других западных держав — членов Североат¬
лантического союза и получил заверения в том, что они не будут
участвовать в таких мероприятиях.
Разумеется, объявить о таком решении, оскорбительном для де¬
сятков миллионов ветеранов войны и жертв нацистских преступни¬
ков, было легче, чем осуществить. У всех нас живы в памяти волную¬
щие антифашистские и антивоенные манифестации, прокатившие¬
ся по всей Европе в день 40-летия Победы, и среди них — памятная
встреча советских и американских ветеранов в городе Торгау, близ
которого 25 апреля 1945 года соединились передовые отряды Со¬
ветской Армии и вооруженных сил США, сражавшихся против
гитлеровской Германии.
В то же время руководители ФРГ и США приняли шокировав¬
шее всех честных людей решение совместно возложить венок на
могилы солдат и офицеров гитлеровского вермахта, в том числе
эсэсовцев, на военном кладбище в западногерманском городе Бит-
бург.
К паломничеству в Битбург в Вашингтоне и Бонне готовились
заблаговременно. Готовились долго и тщательно. Оно и понятно:
ведь речь шла об очень крупной политической операции, цель кото¬
рой заключалась в том, чтобы подчеркнуть особую роль «бывших
врагов», а ныне самых близких и верных друзей США, в системе
военных союзов этой державы.
Вот как описала газета «Вашингтон пост» акцию, совершенную
5 мая 1985 года:
«Этот день для многих был весьма мучительным. Как риторика,
так и факт примирения между США и ФРГ общепризнаны, в Бит-
265
бурге в этом плане не было ничего нового. Но то, что было новым,
обошлось дорого для всех участников.
Вопреки тому, что пытался доказать Рейган, нацистская Гер¬
мания не была творением «одного человека» и его режима. В памяти
и в понимании тех, кто отваживается вспоминать и понимать, ее
история остается грозным предупреждением о том, что может слу¬
читься, когда народ, его основная часть, позволяет, чтобы такое
случилось. И мы добавили бы: и когда мир допускает, чтобы такое
случилось.
Неудивительно, что те, кто оказались жертвами «третьего рей¬
ха», не могут поддержать празднования, которое крайне искажает
и принижает известную им ужасающую правду о безразличии
и молчаливом согласии, из-за которых их постигла такая участь».
Таков был итог официального визита президента США в ФРГ.
Оттуда он направился с визитом в Испанию. Мадрид бурлил, ох¬
ваченный мощными демонстрациями, участники которых выражали
свое возмущение тем, что произошло в Битбурге. Демонстрации
длились день и ночь с момента прилета Р. Рейгана в Испанию и до
момента отлета.
Из Мадрида Рейган выехал во французский город Страсбург.
Р. Рейган избрал его местом для произнесения 8 мая, в канун Дня
Победы, своей «главной речи». Именно так окрестила выступление
президента в Европейском парламенте американская пресса. В своей
речи он вновь поставил вопрос о пересмотре итогов второй мировой
войны. Американская телевизионная компания Си-би-эс в своей
передаче 8 мая из Страсбурга сообщала: «Речь президента неодно¬
кратно прерывалась выкриками из зала. Левые члены парламента
держали плакаты с лозунгами протеста и громко осуждали политику
Рейгана... Группа левых парламентариев покинула зал в знак
протеста...»
8
Путь
в Женеву
и дальше
1.
СТАРОЕ И НОВОЕ
п
ока в Вашингтоне и столицах
союзных с США западноевро¬
пейских стран кипели страсти
вокруг «битбургской встречи в
верхах», как называла со злой иронией западная печать паломни¬
чество президента США и канцлера ФРГ на военное кладбище вер¬
махта, где в 1944—1945 годах были похоронены гитлеровские вояки,
в числе которых были 49 эсэсовцев, а американская пропаганда
вновь и вновь метала громы и молнии, предавая анафеме Советский
Союз и другие социалистические страны;
пока Пентагон развертывал все шире подготовку к ядерной войне
и в этих целях требовал от конгресса США и от правительств стран,
входящих в Североатлантический блок, дальнейшего увеличения
военных самолетов;
пока военно-промышленные комплексы США, ФРГ, Англии и
других союзников Америки все больше развивали производство
самых новейших средств человекоубийства;
— в Советском Союзе происходили важные события, которые
вскоре поставили руководителей США и НАТО перед необходимо¬
стью пересмотра их политической стратегии. Наша партия смело
приступила к обновлению во всех областях нашей деятельности —
политической, экономической, организаторской, идейно-теоретиче¬
ской.
Заокеанские лидеры поначалу явно недооценивали значение
того, что происходило в Советском Союзе, не поняли всей важности
решений состоявшегося в Москве апрельского (1985 г.) Плену¬
ма ЦК КПСС, который выработал долговременный план дей¬
ствий, направленных не только на ускорение социально-экономи¬
ческого развития в нашей стране, но и на активизацию внешней
политики. «Мы убеждены,— говорил в своем докладе товарищ
267
М. С. Горбачев,— мировую войну можно предотвратить. Но, как
показывает опыт, борьба за сохранение мира и обеспечение всеоб¬
щей безопасности — дело нелегкое, требует все новых и новых
усилий».
Решения апрельского Пленума ЦК КПСС открыли реальную
перспективу нормализации межгосударственных отношений. В мире
начинала складываться новая ситуация, требовавшая от руководи¬
телей США и НАТО серьезного осмысления и умения делать реалис¬
тические выводы, соответствующие этой ситуации.
Разумеется, наши перемены не остались без внимания. Но как
они истолковались? Поначалу советологи Вашингтона заявили,
будто коренные реформы могут перевести советский локомотив
с рельс социализма на рельсы капитализма. Потом они стали
утверждать, что в Москве, дескать, все останется по-старому, коль
большевики одержимы идеей преемственности.
Апрельский (1985 г.) Пленум ЦК КПСС внес полную ясность в
вопрос о преемственности. Он четко определил, что преемствен¬
ность в ленинском понимании означает непременное движение
вперед, выявление и устранение всего, что мешает развитию.
Я был на этом Пленуме ЦК, знаменовавшем революционный
перелом в жизни партии, и на всю жизнь запомнил господствовав¬
шую на нем особую атмосферу деловитости.
Апрельскому Пленуму предшествовала большая политическая
и организационная подготовка. Члены Политбюро и в первую оче¬
редь Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев не раз вы¬
езжали на места, советовались с партийным активом, с рядовыми
коммунистами, с беспартийными людьми, выясняли, какие проб¬
лемы их тревожат.
Делясь своими впечатлениями с участниками Пленума, това¬
рищ Горбачев рассказал, как он, встретившись с группой женщин
в одном из районов Москвы, спросил напрямик, что, по их мне¬
нию, надо сейчас сделать? И одна из его собеседниц сказала: нужно
обеспечить две вещи — навести во всем порядок и укрепить мир.
Вот это и есть сущность нашей программы действий, заявил Михаил
Сергеевич, навести во всем порядок и укрепить мир! Члены Цен¬
трального Комитета поддержали эти слова дружными аплодисмен¬
тами.
Апрельский Пленум ЦК решил созвать очередной XXVII съезд
партии 25 февраля 1986 года. Была поставлена задача — за десять
месяцев, остававшихся до съезда, всесторонне проанализировать
и реалистически оценить итоги того, что проделано после
XXVI съезда, определить перспективы дальнейшего развития в об¬
ласти внешней и внутренней политики.
Надо было подготовить важнейшие документы, и прежде всего
такие основополагающие, как новая редакция Программы КПСС
268
и основные направления экономического и социального развития
страны на ближайшую, уже двенадцатую пятилетку и до конца
нынешнего столетия.
Принимая свое решение, Центральный Комитет партии исходил
из того, что предстоящий съезд призван стать этапной вехой
в развитии страны. За минувшие годы наша страна достигла нема¬
лых успехов. Но в то же время руководство нашей партии с при¬
сущей ему принципиальностью и прямотой указывало, что наряду
с достигнутыми успехами на рубеже семидесятых и восьмидесятых
годов усилились неблагоприятные тенденции, возникло немало труд¬
ностей. Были подвергнуты анализу причины этих трудностей и опре¬
делены пути их преодоления.
Центральный Комитет КПСС призвал всех коммунистов в ходе
подготовки к съезду по-ленински, без фальшивой идеализации, без
пустых словопрений подвести итоги того, что сделано, по крупи¬
цам собрать положительный опыт, с большевистской принципиаль¬
ностью вскрыть недостатки, определить пути устранения всего,
что тормозит работу.
В своем докладе на апрельском Пленуме Генеральный секретарь
ЦК нашей партии М. С. Горбачев выдвинул широкую программу
действий, направленных к тому, чтобы ускорить социально-экономи¬
ческий прогресс, увеличить темпы роста, эффективно используя
достижения научно-технического прогресса, привести формы со¬
циалистического хозяйствования в соответствие с современными
условиями и потребностями, перестроить управление и планиро¬
вание, повсеместно навести порядок, повысить организованность
и дисциплину, коренным образом улучшить стиль нашей деятель¬
ности, строжайше соблюдать ленинские принципы подбора, расста¬
новки и воспитания кадров.
Намечая далеко идущие перспективы внутреннего развития
нашей страны в преддверии двадцать первого века, апрельский Пле¬
нум определил задачи нашей партии и государства и в области внеш¬
ней политики, твердо и решительно заявил, что СССР выступает
за ровные, корректные межгосударственные отношения, основан¬
ные на подлинном уважении норм международного права.
Особое внимание апрельский Пленум ЦК уделил вопросу о том,
как надлежит строить отношения между Советским Союзом и капи¬
талистическими державами, в том числе с Соединенными Штатами
Америки.
«...Известна наша готовность улучшать отношения и с Соеди¬
ненными Штатами Америки к обоюдной выгоде и без попыток ущем¬
ления законных прав и интересов друг друга,— отметил в своем
докладе Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев.— Не
существует какой-то фатальной неизбежности конфронтации двух
стран. Если осмыслить как позитивный, так и негативный опыт,
269
накопленный историей советско-американских отношений, истори¬
ей как отдаленной, так и недавней, то следует сказать, что самое
разумное — это искать пути, ведущие к выравниванию отношений,
строить мост сотрудничества, но строить с двух сторон».
Пленум одобрил эту политическую линию.
В Женеве продолжались новые советско-американские пере¬
говоры, начавшиеся 13 марта 1985 года. К ним было привлечено
пристальное внимание международной общественности.
Речь шла о предотвращении милитаризации космоса и сокраще¬
нии ядерных вооружений. Эти вопросы в Женеве должны были ре¬
шаться взаимосвязанно. Однако американская сторона отказыва¬
лась обсуждать вопрос о нераспространении гонки вооружений на
космическое пространство во взаимосвязи с вопросом о сокращении
ядерного оружия.
СССР упорно продолжал борьбу за прекращение гонки воору¬
жений.
Мы верим, заявляла наша партия, как ни воинственно настроена
нынешняя американская администрация, ход событий можно пере¬
ломить в лучшую сторону.
Свои призывы к нормализации международных отношений, к
прекращению гонки вооружений, к развитию взаимовыгодных эко¬
номических отношений Советский Союз подкреплял весомыми прак¬
тическими действиями.
Еще в 1982 году СССР в одностороннем порядке принял на
себя обязательство не применять ядерного оружия первым. В 1983
году он провозгласил односторонний мораторий на вывод первым
в космос противоспутникового оружия. В апреле 1985 года СССР
ввел односторонний мораторий на развертывание ракет средней
дальности в Европе и приостановил осуществление других ответ¬
ных мер, вызванных размещением американских «Першингов-2»
и крылатых ракет на территории Западной Европы.
В этой обстановке за отказ от конфронтации начали высказы¬
ваться такие деятели США, как бывший министр обороны Роберт
Макнамара, бывший государственный секретарь Сайрус Вэнс, за¬
нимавшие ранее видные государственные посты Макджордж Бан¬
ди, Джордж Кеннан, Джерард Смит и другие. Даже бывший пре¬
зидент Р. Никсон счел нужным заявить: «США и Россия должны
исходить из того, что обе державы сильны, не боятся друг друга,
каждое из этих двух государств должно быть готовым по спорным
вопросам идти навстречу друг другу».
Но еще большее значение имели глубинные процессы, прохо¬
дившие внутри американского общества.
Тот шовинистический угар, который охватил США под влиянием
массированной бесстыдной и наглой антисоветской пропаганды,
начал ослабевать под дуновением свежего ветра из Москвы. Осо¬
270
бенно сильное впечатление на рядовых американцев производили
предложения СССР, направленные на прекращение гонки воору¬
жений, особенно ядерных.
Надо сказать, что постоянные требования администрации США
об усилении военных приготовлений и до этого не пользовались
поддержкой большинства американцев. И хотя службам «психоло¬
гической войны» удавалось поддерживать шовинистические наст¬
роения, но они не смогли обеспечить поддержку большинства аме¬
риканцев пагубной идее форсированной гонки вооружений с целью
использования их против СССР. Страх перед ядерной войной все
глубже проникал в сознание миллионов американцев.
Уже в осеннем номере за 1984 год серьезного консервативного
американского журнала «Форин афферс», выходящего один раз в
квартал, появилось интереснейшее исследование, озаглавленное
«Настроения населения США: ядерное оружие и СССР». Авторами
его были весьма популярный на Западе наряду с ныне уже покойным
Гэллапом специалист по изучению общественного мнения президент
фонда «Паблик адженда фаундейшн» Дэниэл Янкелович и старший
научный сотрудник этого фонда Джон Добл.
Исследование это опиралось на данные целого ряда опросов
общественного мнения, проведенных институтом Гэллапа, службой
Харриса, объединенными усилиями газеты «Нью-Йорк тайме» и
телевизионной компании Си-би-эс, объединенными усилиями газеты
«Вашингтон пост» и телевизионной компании Эй-би-си, объеди¬
ненными усилиями агентства Ассошиэйтед Пресс и телевизионной
компании Эн-би-си, газетой «Лос-Анджелес тайме», фирмой «Рисерч
энд форкаст», журналом «Тайм» и, наконец, фондом Янкеловича.
И вот, подвергнув тщательному анализу данные всех этих опросов
и обобщив их, авторы исследования, опубликованного в журнале
«Форин афферс», пришли к следующим очень важным выводам:
«Американские избиратели сейчас психологически готовы сде¬
лать гигантский шаг к 'подлинному сокращению вооружений. Вот
уже несколько лет, как большая перемена, прошедшая в значитель¬
ной мере незамеченной, изменила воззрения американских изби¬
рателей, начавших отдавать себе отчет в том, что рост ядерных ар¬
сеналов обеих сторон приводит к тому, что прежние «правила игры»
опасно устаревают. Какие бы страдания войны ни причиняли в
прежние времена, при старых правилах были возможны и победи¬
тели, и побежденные. Но тотальная ядерная война при сегодняшнем
уровне военной техники сотрет грань между победителями и побеж¬
денными. Проиграют все, и потери будут непоправимыми. Эта
мрачная истина теперь стала очевидной для американского изби¬
рателя».
И далее следовали весьма впечатляющие цифровые выкладки,
подтверждающие эти утверждения:
271
— «Американцы в подавляющем большинстве своем (96 про¬
центов против 3) заявляют, что в «ядерную эпоху слишком опасно
вступать в конфликт с Советским Союзом».
— «Большинством в 89 процентов против 9 американцы под¬
держивают мнение, что в тотальной ядерной войне не может быть
победителей».
— «Большинством в 83 процента против 14 американцы гово¬
рят: «У нас не может быть уверенности, что после ядерной войны
жизнь на земле сохранится».
Авторы статьи предупредили читателей «Форин афферс», что
сейчас настроения американцев вновь меняются.
«В 1980 и 1981 годах,— заявили они,— отрицательное отноше¬
ние к разрядке достигло пика. Настроение среди населения было
отмечено уязвленной национальной гордостью, безоговорочной под¬
держкой увеличения оборонного бюджета и общим желанием до¬
биться того, чтобы американская мощь стала более заметна. Сейчас
население отказывается от поддержки такой агрессивной позиции,
поскольку уже не видно признаков ядерного превосходства США...
Американцы исполнены решимости остановить скатывание к ядер¬
ной конфронтации, которой, с точки зрения избирателей, ни мы,
ни русские не хотим. Подготовлена почва для новой фазы в наших
отношениях с СССР».
И далее:
«...Большинство в 67 процентов против 28 считает, что мы дол¬
жны предоставить коммунистам иметь свою систему, в то время как
мы имеем свою, что в мире достаточно места для обеих. Солидное
большинство, кроме того, не испытывает большого желания вовлечь
Соединенные Штаты в попытку переделать Советский Союз. Каж¬
дые шестеро из десяти (58 процентов) считают, что мы в течение
60 лет пытаемся изменить советскую систему и что пора прекра¬
тить эти попытки. Большинство в 59 процентов против 19, кроме
того, считает, что нам будет лучше, если мы перестанем относиться
к русским как к врагу...»
Еще сильнее давали о себе знать антивоенные настроения в
западноевропейских странах, входящих в НАТО. И чем больше
ширилось мирное наступление Советского Союза, тем глубже рас¬
пространялись эти настроения в кругах западной общественности
вопреки ожесточеннейшей антисоветской пропаганде, которую с
полным напряжением всех своих сил и средств вели службы психо¬
логической войны в Соединенных Штатах и союзных с ними
странах.
Даже в правительственных кругах государств — союзников Сое¬
диненных Штатов росла обеспокоенность. Разумеется, атлантиче¬
ская дисциплина, основанная на классовой солидарности правящих
кругов стран, входящих в НАТО, сохранялась, но чем дальше, тем
272
внутренние противоречия становились острее. Механизм блока,
действовавший ранее с точностью часового механизма, все чаще
давал перебои. Союзники то и дело напоминали Вашингтону: не
пора ли перестать отвечать Советскому Союзу стандартным и вызы¬
вающим «нет» на все его инициативы? Не пришло ли время начать
договариваться о нормализации отношений?
Настроения в пользу отказа от бесперспективной и опасной
конфронтации между «западом» и «востоком» (я беру эти слова в
кавычки потому, что, согласно американской логике, к примеру,
Япония, эта Страна восходящего солнца, относится к Западу, а
Куба, находящаяся рядом с США,— к Востоку!) особенно усили¬
лись после того, как Советский Союз 29 июля 1985 года опять-таки
в одностороннем порядке объявил о введении моратория на испы¬
тания ядерного оружия и призвал США последовать своему приме¬
ру, а США отказались внять этому призыву.
три дня V ту пору я воочию наблюдал,
в Хельсинки как потерпела провал очеред-
Д } ная попытка американской
дипломатии противопоставить
инициативам Советского Союза сомкнутый фронт послушных ей
союзников. Речь идет о встрече министров иностранных дел стран
Европы, США и Канады в Хельсинки,— там отмечалось 10-летие
с того дня, когда главы этих стран подписали знаменитый Заключи¬
тельный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
Нетрудно было заметить, что атмосфера на встрече в 1985 году
была не столь благоприятной для достижения взаимопонимания,
как в 1975-м, когда в международных отношениях развивалась
разрядка. Давали о себе знать последствия крутого поворота адми¬
нистрации США от сотрудничества с социалистическими странами
к противоборству, в котором приняли участие и союзники США.
Но вот что представляло наибольший интерес: тем, кто был явно
заинтересован в превращении второй встречи в Хельсинки в арену
конфронтации, добиться этого не удалось. Большинство участников
встречи за ними не пошло.
Перелистывая сейчас страницы своего хельсинкского рабочего
дневника, я как бы вновь окунаюсь в горячую атмосферу тех дней,
проведенных под белоснежными сводами дворца «Финляндия».
Вот что я записал тогда:
«Еще несколько часов тому назад в залах этого дворца кипела
оживленная работа. Звучали речи министров. Представители деле¬
гаций проводили одну за другой беседы с журналистами, которые
нередко затягивались на час-полтора. Щелкали фотоаппараты,
273
жужжали кинокамеры, стучали телетайпы. Сейчас наступила вне¬
запная тишина, располагающая к раздумьям обо всем, что мы уви¬
дели и услышали здесь в эти дни.
Вдвоем с моим коллегой, корреспондентом «Правды» в Хель¬
синки Михаилом Костиковым, мы присели на часок в уголке у входа
в зал заседаний, пока дюжие и расторопные финские рабочие на¬
гружали и выносили бесчисленные ящики с телевизионным обору¬
дованием, с аппаратами, служащими для одновременного перевода
речей, с размноженными текстами этих речей, с брошюрами и кни¬
гами. Присели, поразмыслили об итогах встречи и тут же передали
в редакцию по телефону свою заключительную корреспонденцию.
Ее тональность — бесспорный оптимизм.
Почему? Да потому, что вопреки всем пессимистическим прогно¬
зам буржуазной печати, встреча прошла в деловой обстановке.
Восторжествовал здравый смысл. Подавляющее большинство участ¬
ников встречи не хотело не только разрыва с нами, о котором меч¬
тали крайне правые политики, но и грубой бесплодной перебранки,
которая, судя по многим признакам, явно была запрограммирована
Вашингтоном.
Почти все министры предпочли в спокойной форме изложить
взгляды своих правительств на ход осуществления принципов хель¬
синкского Заключительного акта и высказать свои соображения о
дальнейшем развитии общеевропейского сотрудничества.
Сегодня в конце дня состоялась церемония закрытия встречи.
Она была проста и коротка. Министр иностранных дел Финляндии
П. Вяюринен, как представитель принимающей стороны, кратко
проанализировал ход политических дебатов и выразил удовлетво¬
рение тем, что в них, как он сказал, отразилось общее стремление
продолжать диалог и развивать сотрудничество, избегая конфрон¬
тации. В последний раз стукнул председательский молоток — и
встреча завершилась.
Иной скептик, конечно, спросит не без ехидства: а был ли принят
какой-либо заключительный документ? Нет, не был принят. Почему?
На этот вопрос министр иностранных дел Финляндии ответил се¬
годня утром в столичной газете «Хельсингин саномат».
«Главным противником,— заявил он,— оказались Соединенные
Штаты. СССР был готов одобрить проект, подготовленный Фин¬
ляндией». (Газета «Ууси Суоми» добавила, что многие министры —
участники встречи также были готовы поддержать этот проект.)
Попутно П. Вяюринен подчеркнул, что документ сознательно
формулировался в общем плане, чтобы избежать возможных раз¬
ногласий. Тем не менее США отказались поддержать инициативу
Финляндии. Поскольку же все решения в рамках общеевропейского
процесса принимаются единогласно, документ был отклонен.
Ну что ж, позиция США сама говорит за себя. Кстати, она не
274
нова. Но, в конце концов, не формальным принятием или неприня¬
тием коммюнике определяется итог встречи. Важно другое: как ее
участники оценивают результаты проделанной ими работы и что
они думают о будущем.
Вчера вечером на приеме, устроенном в их честь, мы побеседо¬
вали с целым рядом представителей самых различных стран Евро¬
пы — социалистических и капиталистических, нейтральных и не-
присоединившихся. Буквально все наши собеседники высказали
удовлетворение проведенной встречей и заявили, что они выступают
за дальнейшее развитие общеевропейского сотрудничества.
Чем же объяснить эту единодушную оценку? Вот что сказал
мне видный западноевропейский дипломат, с которым я знаком
уже много лет:
— Европа устала от международной напряженности. У нас
много сложных и неотложных проблем. Дальнейшее развитие кон¬
фронтации опасно и крайне нежелательно. Поэтому идея общеев¬
ропейского сотрудничества на основе тщательно выверенных в
1975 году принципов межгосударственных отношений сейчас встре¬
чает у всех растущую поддержку.
А коль скоро это так, то можно с надеждой смотреть в будущее...»
Вспоминается яркий солнечный день 29 июля, когда в аэропорту
Хельсинки приземлился самолет Аэрофлота, доставивший делега¬
цию СССР. Советского министра иностранных дел тепло привет¬
ствовал его финский коллега. Вдруг из толпы журналистов, стояв¬
ших чуть поодаль, донесся тоненький женский голосок, старательно
произнесший по-русски с финским акцентом:
— Господин министр, можно вас на минуточку?
— Не могу отказать даме,— улыбнулся Э. А. Шеварднадзе, за¬
державшись на пути к автомобилю.
— Скажите, какую задачу предстоящей встречи вы считаете
главной?
— Отстоять мир! — прозвучал четкий ответ.
Не прошло и суток, как эти слова, тут же широко распростра¬
ненные телеграфными агентствами, нашли весомое подтверждение
в действиях нашей партии и государства. Вечером 29 июля было
опубликовано заявление Генерального секретаря ЦК КПСС
М. С. Горбачева о том, что СССР с 6 августа вводит мораторий на
все ядерные взрывы и призывает США последовать нашему примеру.
На следующий день советский министр иностранных дел одним
из первых поднялся на трибуну дворца «Финляндия». В его прог¬
раммной речи был изложен глубоко продуманный план действий,
способный сделать подлинно эффективным процесс общеевропей¬
ского сотрудничества, начатый 1 августа 1975 года подписанием
хельсинкского Заключительного акта.
275
Этого выступления с интересом ждали не только участники
встречи. Около полутора тысяч журналистов, до отказа заполнив¬
ших балкон Зала заседаний и примыкающие к нему помещения,
куда дебаты министров передавались по телевидению, внимательно
фиксировали каждый его раздел. Их интерес был понятен: после
сделанного накануне заявления товарища М. С. Горбачева многие
наблюдатели поняли, что советская делегация прибыла в Хельсинки
с весомым политическим багажом.
Подчеркнув исключительное значение новой инициативы, про¬
возглашенной Генеральным секретарем ЦК КПСС, советский ми¬
нистр поставил в центр внимания хельсинкской встречи вопрос
о прекращении ядерных испытаний. Как известно, этот вопрос стал
как бы стержневым в борьбе за прекращение гонки вооружений и
внимание к нему с годами не только не уменьшается, но, напротив,
возрастает.
«Испытания — это одна из главных шестерен, которые приво¬
дят в движение весь механизм гонки вооружений,— так разъяснял
в беседе с журналистами смысл новой инициативы СССР замести¬
тель министра иностранных дел СССР В. Г. Комплектов.— Ведь
ни один военный специалист не пойдет на создание новой ракеты,
новой ядерной подводной лодки, нового бомбардировщика, если
он не знает, как будут действовать и будут ли действовать вообще
подготавливаемые для этих носителей боезаряды».
Поддерживая мнение, что сейчас на первый план общеевропей¬
ского сотрудничества должны выдвинуться вопросы борьбы против
гонки вооружений, министр иностранных дел Испании Ф. Ордонез
заявил в своей речи:
«Необходимость затормозить гонку вооружений становится
все более неотложной. Этого требует наша забота о безопасности.
К проблеме гонки вооружений приковано внимание в нашей стране,
и мы не можем остаться к ней безразличными. Мы не хотим обма¬
нывать надежды народов».
И Ордонез, и его коллега — французский министр внешних
сношений Р. Дюма напомнили: когда в Мадриде обсуждался вопрос
о проведении стокгольмской конференции, то было решено, что
там речь пойдет не только о мерах доверия, но и о сокращении во¬
оружений в Европе. Но конференция работает уже много месяцев,
а до обсуждения проблемы разоружения дело еще не дошло.
«Мандат, который выработан в Мадриде, должен быть реализо¬
ван полностью»,— сказал испанский министр. И французский ми¬
нистр высказался в том же духе.
Тон, заданный советской делегацией, во многом определил раз¬
витие дискуссии: она приобрела деловой характер. Чувствовалось,
что повсюду в Европе усилилось стремление к конструктивному
сотрудничеству.
276
Многие министры иностранных дел, в том числе Андреотти
(Италия), Геншер (ФРГ), Кларк (Канада), высказались за актив¬
ное развитие связей между Востоком и Западом в сферах торговли,
экономического, технологического, научного и культурного сотруд¬
ничества.
Министр иностранных дел Австрии Л. Грац заявил, что он от¬
вергает доводы «фаталистов, утверждающих, будто улучшение по¬
литического климата в отношениях между Востоком и Западом
невозможно». В том же духе высказался министр иностранных дел
Греции К. Папулиас. Он особо подчеркнул важность тех положений
Заключительного акта, в которых говорится о нерушимости госу¬
дарственных границ. Многие ораторы ратовали за скорейшее до¬
стижение успеха на переговорах в Женеве, Стокгольме и Вене.
С диаметрально противоположной позиции подошла к этому
вопросу вашингтонская администрация. Ее службы «психологичес¬
кой войны» явно недооценивали усиливавшуюся в Европе тягу к
нормализации отношений с социалистическими государствами,
хотели дать пищу прессе для очередной кампании на тему о том,
будто бы с социалистическими странами невозможно сотрудничать.
Проблему борьбы против гонки вооружений — проблему, кото¬
рая больше всего интересовала европейцев, посланцы Вашингтона
игнорировали. Прилетевший в Хельсинки через два с половиной
часа после передачи по каналам радио и телевидения заявления
товарища М. С. Горбачева о введении моратория на ядерные испы¬
тания, государственный секретарь Дж. Шульц тут же заявил ожи¬
давшим его журналистам, что США отклоняют обращенное к ним
предложение СССР последовать его примеру.
Американская сторона готовилась поставить в центр обсуждения
на встрече в Хельсинки отнюдь не коренные вопросы, волнующие
европейцев, а проблему мнимого нарушения прав человека в социа¬
листических странах, хотя в действительности права эти самым
грубейшим образом нарушаются отнюдь не у нас, а в капиталисти¬
ческом мире, и прежде всего в США.
В канун встречи министров в Хельсинки приплыл специально
зафрахтованный американской агентурой теплоход «Звезда Балти¬
ки». Он привез набранных в США и Западной Европе политических
хулиганов из эмигрантских подрывных центров, которые нагло
требовали отторжения от СССР Прибалтики и денонсации хель¬
синкского Заключительного акта, содержащего принципы неруши¬
мости границ и территориальной целостности государств.
По действующим в Финляндии законам демонстрации иностран¬
цев в стране запрещены. Поэтому, чтобы создать предлог для про¬
ведения политической диверсии, задуманной теми, кто снарядил в
плавание «Звезду Балтики», буквально за два дня до прибытия
этого десанта в Хельсинки была сколочена некая «частная группа
277
контроля за выполнением Заключительного акта общеевропейского
совещания». Она выступила в роли... приглашающей стороны.
И вот в полдень воскресного дня от дальнего причала, где оста¬
новился пиратский теплоход, к находящемуся в центре города
древнему «Чумному кладбищу» двинулось шествие политических
диверсантов. Оно прикрывалось, словно щитом, национальным фла¬
гом Финляндии, который несли впереди.
Почему кульминацией этого постыдного циркового представле¬
ния было избрано «Чумное кладбище»? Да только потому, что там
в 1919 году были похоронены 32 финских «добровольца», участво¬
вавших в походе белогвардейского генерала Юденича на Петроград!
В предвидении антисоветского шабаша могильный камень был
отреставрирован, и вот перед камерами операторов телевидения
и фоторепортеров на фоне надписи, повествующей о деяниях этих
«освободителей» Эстонии, предстал некто Буковский, осужденный
судом за антисоветскую деятельность и выдворенный затем из
СССР. Теперь его изобразили как лидера борцов против Заключи¬
тельного акта общеевропейского совещания!
Кроме того, в Хельсинки были доставлены сомнительные лич¬
ности, выдававшие себя жертвами мнимых нарушений прав чело¬
века в социалистических странах,— они обивали пороги дворца
«Финляндия» и гостиниц, где разместились участники встречи.
Не случайно, наконец, и то, что сюда были командированы 128
американских журналистов, в том числе 15 представителей лживого
«Голоса Америки», 5 посланцев связанной с ЦРУ радиостанции
с фальшивым именем «Свободная Европа», и 5 человек из главной
американской службы «психологической войны» ЮСИА.
Государственный секретарь США Дж. Шульц, выступивший в
первый же день совещания, игнорируя изложенную в речи предста¬
вителя СССР конструктивную программу действий, прибегнул к
нападкам на социалистические страны.
Представители некоторых государств — союзников США по
НАТО явно в порядке пресловутой «атлантической дисциплины»
поддержали линию, занятую руководителем американской диплома¬
тии, но увлечь участников встречи на путь конфронтации им так
и не удалось.
Впоследствии финская печать отмечала, что попытки американ¬
ской дипломатии превратить встречу министров иностранных дел
стран Европы, США и Канады в арену конфронтации потерпели
провал. Речь Дж. Шульца как бы повисла в воздухе. Оценивая ее,
газета «Хювюдстадсбладет» писала: «По мнению многих обозре¬
вателей, выступление Шульца можно расценивать как пропаган¬
дистское. Оно было скорее всего предназначено для публики у себя
дома, в США. Другие же наблюдатели предпочитают рассматри¬
вать это выступление как проявление явной незаинтересованности
278
США в рассмотрении проблем сегодняшней Европы, нежелания
обсуждать центральные вопросы безопасности».
Любопытная деталь: финские газеты в те дни перепечатали опуб¬
ликованное в западногерманской прессе заявление бывшего феде¬
рального канцлера Австрии Бруно Крайского, подписавшего десять
лет назад хельсинкский Заключительный акт. Он подверг США
критике за то, что они пытались использовать юбилейную встречу
в Хельсинки для грубых нападок на Советский Союз.
— Если одна сторона будет выступать с нападками на другую,—
сказал Крайский,— то какую же пользу это принесет миру?
В этой обстановке даже представители «Голоса Америки» не
рискнули публично следовать курсу, намеченному службами «пси¬
хологической войны». На пресс-конференциях советской делегации
они угрюмо молчали, не задавая никаких вопросов. Эти пресс-кон¬
ференции, которые посещали сотни журналистов, проходили в спо¬
койном, деловом тоне. Корреспонденты интересовались деталями
советских мирных инициатив, задавали вопросы, связанные с реше¬
нием Советского Союза о моратории на ядерные испытания, инте¬
ресовались перспективами развития советско-американских отно¬
шений. Не было задано ни одного вопроса, который носил бы про¬
вокационный характер.
Позитивное завершение хельсинкской встречи министров ино¬
странных дел стран Европы, США и Канады явилось выразительным
свидетельством того, что мирное наступление Советского Союза,
развернутое в соответствии с решениями апрельского (1985 г.)
Пленума ЦК КПСС начинает давать свои результаты. Но это было
только началом восстановления и развития процесса международ¬
ного сотрудничества, грубо прерванного Вашингтоном на довольно
значительный срок в начале восьмидесятых годов.
Как сказал представитель советской делегации на пресс-конфе¬
ренции в Хельсинки 31 июля, «общеевропейский корабль все еще
подвергается качке из-за сильного ветра, дующего с норд-веста.
Поэтому понадобились немалые усилия, чтобы встреча предста¬
вителей 35 стран на политическом уровне состоялась. Но силы,
выступающие за сотрудничество, одержали верх над силами,
предпочитающими конфронтацию».
3. __
ЖЕНЕВА, Vлизилась осень 1985 года. Все
НОЯБРЬ 1985 года 1-^ I ромче звучали голоса, тре-
ШЪ бовавшие возобновить прак¬
тику советско-американских
встреч на высшем уровне. На этом настаивали не только предста¬
вители миролюбивой общественности, но и многие ведущие госу¬
дарственные деятели стран НАТО и даже видные политические
деятели США.
279
С некоторых пор и руководители США заговорили о том, что
встреча с советским руководством была бы целесообразна. Но при
этом цели такой встречи растворялись в словесном тумане. Речь
почему-то шла лишь о пользе личного знакомства президента США
с Генеральным секретарем ЦК КПСС. Это вызывало у обществен¬
ности понятную настороженность. Помню, что американский еже¬
недельник «Ньюсуик» писал о том, что администрация США умаляет
значение советских инициатив, «не желая или будучи не в состоянии
выдвинуть серьезные предложения в противовес им».
Советская сторона, неуклонно развивая свое мирное наступле¬
ние, придерживалась диаметрально противоположного подхода к
проведению встреч на высшем уровне. В своих ответах американ¬
скому журналу «Тайм», опубликованных в сентябре 1985 года,
М. С. Горбачев подчеркивал, что встреча на высшем уровне пред¬
назначается не для «знакомства», как выражаются в Вашингтоне,
а для серьезных переговоров. Их цель — вопреки разногласиям
найти точки соприкосновения, зоны общих или параллельных инте¬
ресов, провести честный, непредвзятый разговор, проникнутый
стремлением найти путь назад от края ядерной пропасти, преодолеть
нынешнюю негативную полосу в отношениях между СССР и США.
Примером серьезного, делового проведения таких встреч явились
переговоры Генерального секретаря ЦК КПСС с президентом
Франции в Париже 2—5 октября 1985 года. Эта встреча, как отмети¬
ло Политбюро ЦК нашей партии, обсудив ее итоги, имела важное
значение для укрепления европейской безопасности, расширения
общеевропейского сотрудничества и улучшения международной
обстановки. Обе стороны проявили стремление дать новый импульс
развитию советско-французских отношений и сблизить свои пози¬
ции по проблемам мировой политики.
В своем выступлении на встрече с парламентариями Франции
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев сообщил, что
правительство СССР предложило правительству США договориться
о том, чтобы полностью запретить для обеих сторон ударные кос¬
мические вооружения и действительно радикально, на 50 процен¬
тов, сократить ядерные вооружения, достигающие территории друг
друга.
Дабы облегчить договоренность о скорейшем взаимном сокра¬
щении ядерных средств средней дальности в Европе, М. С. Горба¬
чев предложил заключить соответствующее соглашение отдельно,
вне непосредственной связи с проблемой космических и стратеги¬
ческих вооружений.
И наконец, напомнив о том, что СССР объявил в одностороннем
порядке мораторий на размещение в Европе ракет средней дально¬
сти, он сообщил, что на боевом дежурстве в европейской зоне СССР
оставлены всего 243 ракеты СС-20. Это точно соответствовало уров¬
280
ню июня 1984 года, когда было начато дополнительное размещение
наших ракет в ответ на установку в Европе американских ракет
средней дальности.
Дополнительно развернутые наши ракеты СС-20 к этому времени
уже были сняты с боевого дежурства, а стационарные сооружения
для их размещения демонтировались. Старые, весьма мощные
ракеты СС-5 были полностью сняты с вооружения, продолжалось
снятие с вооружения ракет СС-4.
Все это означало, что общее количество советских ракет средней
дальности в европейской зоне СССР значительно уменьшилось по
сравнению с тем, что было 10—15 лет назад.
«Идя на такое самоограничение,— заявил товарищ М. С. Гор¬
бачев,— мы руководствуемся широкими интересами европейской
безопасности. Думаю, Европа теперь вправе ожидать ответного
шага Соединенных Штатов Америки — прекращения ими дальней¬
шего размещения своих ракет средней дальности на Европейском
континенте».
Помнится, в тот день я снова находился в Хельсинки, на сей
раз участвуя в работе широкого совещания представителей анти¬
военных движений Европы и Северной Америки. Когда нам при¬
несли телеграмму о новых советских инициативах, я попросил слова
вне очереди и прочел ее. Какая буря аплодисментов разразилась
в зале! На протяжении двух дней работы совещания посланцы
многих, самых разнообразных антивоенных движений обсуждали
важные шаги, предпринятые СССР. Они видели в них добрый знак,
показывающий, что советская сторона проявляет глубокую, заинте¬
ресованность в прекращении гонки вооружений и подтверждает
ее конкретными делами.
Меры, предпринятые Советским Союзом, вызывали тем больший
интерес, что вскоре должна была состояться советско-американ¬
ская встреча в верхах,— уже было объявлено, что в ноябре Гене¬
ральный секретарь ЦК КПСС и президент США проведут пере¬
говоры в Женеве. И теперь все задавались вопросами: с каким поли¬
тическим багажом прилетит в Женеву Р. Рейган? Как Вашингтон
готовится к встрече в верхах? Учитывают ли там надежды широчай¬
ших политических кругов всего мира?
Было ясно, что переговоры окажутся нелегкими,— ближайшие
сотрудники президента, да и он сам в своих речах и заявлениях не¬
двусмысленно давали понять: США намерены занять в Женеве не¬
примиримую позицию, рассчитывая на то, что СССР придется при¬
нять их диктат.
Но это была иллюзия. Отвечая на вопросы американского жур¬
нала «Тайм», М. С. Горбачев совершенно определенно сказал:
«Встреча на высшем уровне предназначается для переговоров, при¬
чем переговоров на основе равенства, а не для подписания акта о
281
чьей-то капитуляции. Тем более что мы Америке не проигрывали
ни войны, ни даже сражения и ровным счетом ничего ей не должны.
Так же, впрочем, как и США нам».
Советская сторона исходила из необходимости и возможности
выправить советско-американские отношения, сделать их прием¬
лемыми, цивилизованными. Именно поэтому она проявляла ответ¬
ственный, деловой подход к организации диалога на высшем уровне,
избегая ненужной риторики, сосредоточивая усилия на серьезной
подготовке к переговорам.
Документы этой встречи, состоявшейся в ноябре 1985 года в
Женеве, были опубликованы и изданы миллионным тиражом, и
вряд ли сейчас их следует пересказывать. Позволю себе лишь на¬
помнить ту оценку, которую дало итогам переговоров Генерального
секретаря ЦК КПСС с президентом США Политбюро Централь¬
ного Комитета нашей партии:
«...Встреча в Женеве стала крупнейшим политическим событием
международной жизни. Принципиально важным итогом встречи
явилось то, что руководители СССР и США в совместном документе
заявили: ядерная война не должна быть развязана. Они подчерк¬
нули важность предотвращения любой войны между СССР и
США — ядерной или обычной — и обязались не стремиться к до¬
стижению военного превосходства. В этом смысле итоги перего¬
воров в Женеве способны оказать позитивное воздействие на изме¬
нение политического и психологического климата в современных
международных отношениях, их оздоровление, уменьшить угрозу
возникновения ядерной войны. Встреча положила начало диалогу
с целью добиться перемен к лучшему в советско-американских от¬
ношениях, да и в мире вообще».
Политбюро указало, что определяющей в советско-американ¬
ских отношениях будет оставаться сфера безопасности, ядро кото¬
рой составляет проблема предотвращения милитаризации космоса
и сокращения ядерных вооружений в их органической связи. На¬
помню, что в совместном советско-американском заявлении, при¬
нятом в Женеве, было четко записано, что Генеральный секретарь
ЦК КПСС и президент США решили ускорить работу на перегово¬
рах по этим коренным вопросам, имея в виду выполнение задач,
о которых стороны договорились в январе 1985 года: «Предотвра¬
тить гонку вооружений в космосе и прекратить ее на Земле, огра¬
ничить и сократить ядерные вооружения и укрепить стратегичес¬
кую стабильность».
Всем памятно, какое огромное впечатление произвела на миро¬
вую общественность эта встреча и какие надежды на долгожданную
нормализацию международных отношений она породила. В тот
день, когда переговоры в Женеве заканчивались, в Софии шло со¬
вещание комитетов защиты мира социалистических стран. И вдруг
282
сообщили: сейчас телевидение начнет прямую передачу из Женевы
пресс-конференции М. С. Горбачева. Совещание прервали, все его
участники устремились к телевизорам. Надо было быть там, чтобы
видеть, с каким душевным подъемом воспринимали борцы за мир
весомые итоги встречи, которые так обстоятельно и глубоко проана¬
лизировал в своем выступлении перед журналистами Генеральный
секретарь нашей партии!
«Отправная точка нашего анализа,— говорил он,— такова: за
последние десятилетия в мире произошли кардинальные перемены,
которые требуют нового подхода, свежего взгляда на многие вещи
во внешней политике... В нынешних условиях речь уже идет не толь¬
ко о противостоянии двух общественных систем, но и о выборе
между выживанием и взаимным уничтожением».
Отсюда был сделан важнейший вывод: отправным пунктом улуч¬
шения советско-американских отношений должно стать понимание
того, что ядерная война недопустима, что ее вести нельзя и что в
ней не может быть победителей. Из этого следует вывод, что цен¬
тральная проблема между Советским Союзом и Соединенными
Штатами — это проблема безопасности, поэтому необходимо до¬
стигнуть соглашения, обеспечивающего одинаковую безопасность
для обеих стран.
«Президенту мы сказали,— сообщил на пресс-конференции в
Женеве М. С. Горбачев,— что не стремились и не будем добиваться
военного превосходства над США. Более того, я попытался не раз
наедине и на пленарных заседаниях высказать наше глубокое
убеждение в том, что меньшая безопасность Соединенных Штатов
Америки по сравнению с Советским Союзом была бы нам невыгодна,
так как это вело бы к недоверию, порождало бы нестабильность.
Мы рассчитываем на аналогичный подход США в том, что касается
нашей страны. В то же время мы сказали президенту, что ни в коем
случае не допустим, чтобы США получили военное превосходство
над нами. Мне думается, это логичная постановка вопроса. Обеим
сторонам надо бы привыкнуть к стратегическому паритету как
естественному состоянию советско-американских отношений. И уж
если о чем и вести речь, то это о том, как взаимными усилиями по¬
низить уровень этого паритета».
К этой идее, отвечающей новому мышлению — мышлению в
условиях ядерного века, Генеральный секретарь ЦК КПСС в даль¬
нейшем возвращался неоднократно. Он вновь и вновь говорил,
что нельзя ответить на жгучие вопросы современности, тем более
грядущего века, пользуясь представлениями, характерными
для предшествующих столетий, даже десятилетий, во всяком
случае — до появления ядерного оружия и такого разворота на¬
учно-технической революции, который наблюдается в последнее
время.
283
«...Все мы живем в ядерно-космическую эпоху,— заявлял Ге¬
неральный секретарь ЦК КПСС в одной из своих бесед с амери¬
канскими учеными,— живем в сложном, взаимосвязанном и проти¬
воречивом мире. И надо учиться жить вместе, какими бы мы ни были
разными. У других стран свой тип демократии, пусть пользуются
им на здоровье. Но пусть не покушаются на наше право пользовать¬
ся своими демократическими ценностями...
Надо избавиться,— продолжал он,— от таких представлений,
время которых прошло, а именно, что мир — чья-то вотчина. Сов¬
ременный мир — это сожительство народов и государств. Это —
множество стран, каждая со своей историей, находится на своем
этапе развития. Но все должны признать, что каждая страна имеет
право суверенно избирать свой тип государственного устройства,
вести дела в своей стране независимо»1.
Все плодотворнее становились двусторонние встречи руководи¬
телей СССР с главами правительств, министрами, представителями
общественности стран, принадлежащих к другим социальным си¬
стемам. Все более интересные и многообещающие инициативы вы¬
двигали наши представители на многосторонних международных
встречах. Вместе с ними единым фронтом выступали, борясь за
сохранение и упрочение мира, посланцы братских социалистических
стран.
Снова и снова представители нового мира напоминали своим
партнерам: если не признавать за каждым народом, за каждой
страной суверенного права на ведение своих дел, то в международ¬
ных отношениях наступит хаос. Более того, мало признавать это
философски, надо и поступать сообразно этому и соответственно
действовать. Стремясь сломить стену недоверия и враждебности,
выдвинутую реакционными силами Запада, дабы противостоять
мирному наступлению стран социализма, СССР и другие государ¬
ства — члены организации Варшавского Договора вносили новые
и новые предложения, открывавшие путь к прекращению гонки
вооружений и налаживанию нормальных международных отно¬
шений.
Все развитие событий после женевской встречи руководителей
СССР и США показало, что предложенный Советским Союзом
новый подход к решению назревших международных проблем, к
развитию межгосударственных отношений нашел понимание и бла¬
гожелательные отклики в самых широких политических и общест¬
венных кругах повсюду, в том числе и за океаном.
Но изменилось ли что-либо в поведении администрации США
после этой встречи? Американцы были вправе ожидать перемен к
лучшему, после того как их президент столь проникновенно говорил
1 Правда, 1986, 15 июля.
284
в Женеве о своем стремлении предотвратить ядерную войну и на¬
ладить мирные отношения с социалистическими государствами.
В Вашингтоне по-прежнему уповали на силу и охотно пускали
ее в ход во имя «национальных интересов», которые на поверку
оказывались интересами военно-промышленного комплекса. Немуд¬
рено, что даже в американском консервативном лагере, постоянно
проявлявшем враждебное отношение к СССР, начало проявляться
некоторое беспокойство: куда же приведет Америку нынешняя ее
администрация?
15 января 1986 года было опубликовано важное Заявление Ге¬
нерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. В этом заявлении
был изложен новый комплекс советских мирных инициатив, направ¬
ленных на обеспечение всеобщей безопасности. Стержнем его яв¬
ляется рассчитанная на 15 лет программа полной ликвидации
ядерного оружия во всем мире при договоренности о запрете на
создание ударных космических вооружений.
Как писал американский еженедельник «Тайм», новые совет¬
ские предложения застигли руководство США «врасплох».
«В тот момент, когда Шульц передавал письмо М. С. Горбачева
Рейгану в Овальном кабинете,— сообщил этот еженедельник,—
всего в нескольких ярдах, в комнате для брифингов Белого дома,
другие высокопоставленные официальные лица говорили журна¬
листам, что они не ожидают существенных перемен в позиции Мос¬
квы на переговорах до периода после окончания XXVII съезда».
Сообщения телевидения, радио и газет в США об этих предло¬
жениях неизменно сопровождались скептическими комментария¬
ми, сеявшими сомнения в искренности советской инициативы.
В ход был пущен излюбленный прием вашингтонских пропаган¬
дистских служб — все это, дескать, пропаганда, «политический
спектакль чистой воды», как заявила газета «Крисчен сайенс мо¬
нитор».
Однако сразу же отбросить новую советскую программу обес¬
печения всеобщей безопасности, выдвинутую Советским Союзом,
было немыслимо. Во-первых, идеи полной ликвидации ядерного
и химического оружия, сохранения космоса мирным и существен¬
ного сокращения «обычных» видов оружия сами по себе обладали
огромной притягательной силой. Во-вторых, новая советская про¬
грамма действий отвечала требованиям, которые на протяжении
ряда лет выдвигались массовыми антивоенными движениями Запа¬
да, приобретавшими все большее влияние. В-третьих, разрабатывая
ее, советская сторона во многом пошла навстречу американским
партнерам, тем самым лишив их предлогов, которые они выдвигали
раньше, пытаясь оправдать свою извечно негативную позицию.
Вот почему на сей раз президент США, вопреки своему обыкно¬
вению, заявил, что он приветствует заявление Генерального сек¬
285
ретаря ЦК КПСС, и даже поблагодарил его. Но вслед за этим в
Белом доме воцарилось угрюмое молчание. Журналистам было ска¬
зано, что рассмотрение и анализ новых советских идей, по-види¬
мому, займет немало времени.
Дальше все пошло, как обычно. В печати замелькали бесчислен¬
ные высказывания «ответственных представителей» и безымянных,
как это всегда бывает в деликатных для администрации ситуациях,
о том, что они «встревожены неожиданной советской инициативой».
Она, уверяли эти господа, представляет собой подкоп под жизнен¬
ные интересы обороны США. 16 января газета «Вашингтон пост»
уточнила, что «особое беспокойство (!) у сотрудников администра¬
ции вызвало повторение советского требования о запрещении раз¬
работки, испытаний и развертывания ударного космического ору¬
жия».
Защитники безумного плана подготовки к «звездным войнам»
были поставлены советской инициативой в трудное положение.
Ведь они постоянно твердили, будто ударное космическое оружие
позарез нужно Пентагону для того, чтобы сбивать советские ядер¬
ные ракеты. И вдруг Москва предлагает уничтожить все без исклю¬
чения ядерные вооружения. Нужно ли создавать новое оружие для
уничтожения ядерных ракет, когда можно эти ракеты ликвидиро¬
вать?
Огромное впечатление произвело сообщение о том, что если
США пойдут на прекращение на взаимной основе всех ядерных
взрывов, то СССР будет готов обеспечить должный контроль за
соблюдением такой договоренности, включая международные про¬
цедуры, в необходимых случаях и с инспекцией на местах. Ведь до
этого Вашингтон оправдывал свое нежелание согласиться на пре¬
кращение испытаний ссылками на то, будто бы национальных
средств контроля недостаточно.
С большой симпатией было встречено в самых различных поли¬
тических кругах Запада, не говоря уже об участниках антивоенных
движений, и сообщение о том, что СССР предлагает уже на первом
этапе ликвидации ядерных вооружений — в самое ближайшее вре¬
мя — уничтожить все советские и американские ракеты средней
дальности, находящиеся в европейской зоне. При этом предусматри¬
вались строжайшие меры контроля над осуществлением такого ре¬
шения: СССР предлагал разработать специальные процедуры унич¬
тожения ядерного оружия, а также демонтажа его носителей. При
этом согласовывалось бы количество оружия, которое подлежало
бы ликвидации, места его уничтожения и так далее.
6 февраля 1986 года товарищ М. С. Горбачев, возвращаясь к
этой теме в беседе с американским сенатором Э. Кеннеди, допол¬
нительно разъяснил, что советское предложение о ликвидации со¬
ветских и американских ядерных ракет средней дальности в евро¬
286
пейской зоне не сопровождается никакими условиями, кроме отказа
от наращивания соответствующего ядерного оружия Англией и
Францией и непередачи Соединенными Штатами такого оружия
другим странам.
Популярность советских предложений все возрастала, а про¬
тивопоставить им официальному Вашингтону было нечего. Отсут¬
ствие аргументов там подменяли удвоением и утроением грубей¬
шей антисоветской пропаганды. В ход шли вымыслы, ложь, кле¬
вета. Еще вчера противники разоружения твердили, будто перегово¬
ры в Женеве застопориваются из-за того, что СССР якобы не
соглашается на эффективный контроль над соблюдением соглаше¬
ний. Теперь же, когда советская сторона предложила самые широ¬
кие меры контроля вплоть до инспекции на местах, вашингтонские
деятели заговорили, будто контроль вообще дело неосуществимое.
Вот что писал, например, президент так называемого «Националь¬
ного института за гласную политику» небезызвестный мракобес
Колин Грей в газете «Уолл-стрит джорнэл»:
«СССР занимается надувательством (!) относительно соглаше¬
ний по контролю над вооружениями. Он создавал ядерные воору¬
жения с конца 40-х годов в обстановке полной секретности. А
США — это открытое общество. Проблема — не в желательности
полного ядерного разоружения, а в невозможности (?) проверки
его соблюдения. Инспекции на местах могут быть полезными, но
нет способа, при котором наблюдения со спутников, использование
разведывательных средств и деятельность групп иностранных инс¬
пекторов дало бы возможность проверить, не имеет ли Советский
Союз ядерное оружие в секретных бункерах, скрытых в лесах,
в стволах шахт или в невинно выглядящих зданиях».
Но такая, с позволения сказать, аргументация, разумеется, не
могла ослабить популярности советских предложений, которая не¬
уклонно ширилась во всем мире вопреки такой неуклюжей амери¬
канской пропаганде. И как ни каркали злые вороны из буржуазной
прессы, будто после женевской встречи в верхах антивоенные дви¬
жения демобилизуются, успокоятся и прекратят свою деятельность,
жизнь показала прямо противоположную картину.
Активность антивоенных движений нарастала вопреки всем по¬
пыткам служб «психологической войны» Запада дезорганизовать,
расколоть, сбить с толку, наконец, запугать тяжкими репрессиями
людей, осмеливающихся противостоять опасному курсу правящей
верхушки США. Эти движения стали реальной силой, с которой
уже невозможно было не считаться. И не случайно их роль была
особо обозначена в проекте новой редакции Программы нашей
партии, который в ту пору оживленно обсуждался у нас в стране.
Раньше, когда речь шла о факторах международного развития,
обычно упоминались три решающие силы — содружество социа¬
287
листических стран, международное рабочее движение, страны,
освободившиеся от колониального ига и борющиеся за упрочение
своей независимости и за социальный прогресс. Теперь к ним доба¬
вилась четвертая сила — международные демократические движе¬
ния, выступающие за сохранение и упрочение мира.
Эта четвертая сила движима заботой о выживании человечества,
о предотвращении ядерной катастрофы. Сотни миллионов людей
все глубже понимают, что современный мир стал слишком малень¬
ким и хрупким для войн и силовой политики и что спасти его невоз¬
можно, если не порвать с образом мыслей и действий, которые ве¬
ками строились на допустимости войн и вооруженных конфликтов.
В минувшие после Женевы месяцы участники советского движе¬
ния сторонников мира десятки раз обменивались мнениями с пред¬
ставителями самых различных антивоенных организаций Европы,
Северной и Южной Америки, Азии, Африки и Австралии как на
международных форумах в Хельсинки, Копенгагене, Вене, Сиднее,
так и в ходе двусторонних контактов. И всякий раз убеждались,
что силы мира растут вопреки самой ожесточенной травле и жесто¬
ким репрессиям, которым они подвергались.
В печать все чаще проникали отрывочные сообщения о спорах
в Белом доме, о внутренней борьбе между «голубями» и «ястребами»,
так по старинке газетчики именовали деятелей противоборствующих
в Вашингтоне политических группировок, хотя, по правде говоря,
подлинные «голуби» оттуда уже давно исчезли и борьба шла теперь
среди «ястребов».
Одни «ястребы» в своей яростной ненависти к коммунизму не
хотели считаться с реальностью, другие, столь же ненавидящие
коммунизм, опасаясь неуклонно нарастающей силы антивоенных
движений, выступали за то, чтобы сделать хотя бы видимость более
или менее цивилизованных отношений.
4.
НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ,
ОТКРЫТЫЕ XXVII
СЪЕЗДОМ КПСС,
И РЕАКЦИЯ ВАШИНГТОНА
и за рубежом — одни с до¬
брожелательностью и даже симпатией, другие с неприязнью и
даже злобой.
Кое-кто в Вашингтоне пытался истолковать жаркую, нелице¬
приятную, проходившую в духе критики и самокритики дискуссию
в Стране Советов как симптом какого-то ослабления нашей социаль¬
ной системы. Президенту нашептывали: надо усилить нажим на
большевиков,— они не выдержат натиска. Главное, ни в коем случае
не соглашаться на их предложения о сокращении вооружений!
К всенародному обсуждению
дел и замыслов нашей пар¬
тии в советской стране вни¬
мательно прислушивались
288
Но в то же время все громче звучали предостерегающие голоса
трезвых политиков: во всем мире растет доверие к инициативам
Советского Союза; эти инициативы вселили в сердца сотен миллио¬
нов людей надежду на то, что теперь все изменится в лучшую сто¬
рону. Открыто выступать в этих условиях против них значило бы
предстать перед народами, в том числе и перед американцами, в
облике гориллы с дубиной в лапах.
Пропагандистским службам Вашингтона и НАТО, разумеется,
не удалось помешать широчайшему распространению во всем мире,
в том числе и в США, важнейших идей, сформулированных в По¬
литическом докладе ЦК КПСС.
В Белом доме начали отдавать себе отчет в том, что всеобъем¬
лющая программа действий в интересах обеспечения всеобщей
безопасности, выдвинутая Москвой 15 января 1986 года, получит
дальнейшее развитие на съезде коммунистов и морально-полити¬
ческий авторитет СССР на международной арене возрастет еще
больше.
Учитывая это, в Вашингтоне должны были решить, как отнестись
к советским инициативам. Вернуться к той линии, которая обозна¬
чилась в ходе советско-американской встречи в верхах в Женеве
и была зафиксирована в принятом там совместном заявлении, или
же окончательно поставить крест над той договоренностью и пол¬
ностью возобновить «холодную войну»?
Похоже на то, что окончательной договоренности на сей счет
спорившие между собой руководящие деятели американской адми¬
нистрации тогда достигнуть не смогли. Было избрано половинчатое
решение: приветствовать советские предложения, продолжая в то
же время форсировать гонку вооружений. Тем временем в преддве¬
рии XXVII съезда КПСС там решили предпринять любопытный
политический ход, чтобы, по крайней мере, попытаться отвлечь
внимание общественности Запада от тех важных идей, которые на¬
верняка будут выдвинуты съездом.
Съезд нашей партии, как помнит читатель, открывался во втор¬
ник, 25 февраля 1986 года. А в воскресенье 23-го, всего лишь за
48 часов до его открытия, из Белого дома в Кремль был доставлен
ответ президента США на предложения, выдвинутые Советским
Союзом 15 января.
«Мы знаем наших основных оппонентов, накопили сложный
и длительный опыт отношений и переговоров с ними,— заметил
выступивший на съезде с Политическим докладом Генеральный
секретарь ЦК КПСС после того, как обстоятельно изложил в раз¬
деле, посвященном внешней политике, долговременную программу
действий, направленных на обеспечение всеобщей безопасности.—
Позавчера мы получили ответ от президента Рейгана на наше Заяв¬
ление от 15 января. Более подробно свои соображения американ¬
11 Юрий Жуков
289
ская сторона начала излагать на переговорах в Женеве. Мы, конеч¬
но, внимательно изучим все, что представят американцы по этим
вопросам. Но, поскольку ответ получен буквально в канун открытия
съезда, администрация США, видимо, рассчитывает — по крайней
мере, мы так полагаем — на то, чтобы уже с этой трибуны мир
узнал о нашем отношении к американской позиции».
М. С. Горбачев констатировал, что позитивные высказывания
президента США тонут в различного рода оговорках, «увязках»
и «условиях», которые фактически блокируют решение коренных
вопросов разоружения. Проанализировав эти «увязки» и «условия»,
он сделал такой вывод:
«...в документе, который мы только что получили, трудно обна¬
ружить серьезную готовность американского руководства при¬
ступить на деле к решению кардинальных проблем ликвидации
ядерной угрозы. Похоже, что в Вашингтоне, да и не только там,
сжились с ядерным оружием, связывая с ним свои планы на меж¬
дународной арене. И все же политикам Запада придется, хотят
они того или нет, ответить на вопрос: готовы ли они вообще рас¬
статься с ядерным оружием?»
Эти слова мы, участники съезда, встретили продолжительными
аплодисментами.
XXVII съезд разработал принципиальные основы всеобъемлю¬
щей системы международной безопасности, создание которой обес¬
печило бы прочный мир на земле.
Напомню, что в военной области эти основы предусматривают
отказ ядерных держав от войны друг против друга или против
третьих государств, как ядерной, так и обычной; недопущение гонки
вооружений в космосе, прекращение всех испытаний ядерного
оружия и полную его ликвидацию, запрет и уничтожение химичес¬
кого оружия, отказ от создания других средств массового истреб¬
ления; строго контролируемое снижение уровней военных потенциа¬
лов государств до пределов разумной обороны; роспуск военных
группировок, а как ступень к этому — отказ от их расширения и
образования новых; пропорциональное и соразмерное сокращение
военных бюджетов.
В политической области предложено договориться о безусловном
уважении в международной практике права каждого народа суве¬
ренно избирать пути и формы своего развития; о справедливом
политическом урегулировании международных кризисов и регио¬
нальных конфликтов; о разработке комплекса мер, нацеленных на
укрепление доверия между государствами, на создание действен¬
ных гарантий о нападении на них извне, неприкосновенность их
границ.
Кардинальные меры предложены и для обеспечения широкого
сотрудничества в экономической и гуманитарной областях.
290
Опираясь на эти основы, можно было бы добиться, чтобы мирное
сосуществование стало высшим универсальным принципом между¬
народных отношений. С полной отдачей заработал бы тогда и на¬
чавший было ржаветь механизм переговоров о сокращении воору¬
жений, в начале восьмидесятых годов он фактически бездействовал
из-за жесткой позиции американской стороны, отвергавшей с порога
все советские предложения.
Концепция создания всеобъемлющей системы международной
безопасности, выдвинутая в Политическом докладе ЦК КПСС,
была одобрена в выступлениях делегатов и гостей, представлявших
152 коммунистические, рабочие, революционно-демократические,
социалистические, социал-демократические и другие партии, при¬
бывшие из 113 стран. Эта концепция была утверждена съездом
в его резолюции. Во всем мире она привлекла к себе пристальное
внимание и встретила широкую поддержку. Но в Вашингтоне
она была встречена холодно.
Уже 26 февраля 1986 года, буквально на следующий день после
того, как телеграфные агентства передали изложение Политическо¬
го доклада ЦК КПСС, тогдашний официальный представитель го¬
сударственного департамента Кэлб бесцеремонно сказал на пресс-
конференции: «Доклад содержит мало нового и очень мало конкрет¬
ных предложений по разрешению международных проблем».
И тут же подбросил журналистам очередную дичайшую выдумку,
будто США вносят предложения о сокращении ядерных вооруже¬
ний, а СССР на них не отвечает. В действительности дело об¬
стояло как раз наоборот.
Начался новый этап неустанной борьбы Советского Союза за
осуществление грандиозных и вместе с тем реалистических пла¬
нов укрепления всеобщей международной безопасности. Советские
предложения, внесенные 15 января 1986 года, и решения XXVII
съезда КПСС, в которых были сформулированы основные цели и
направления нашей внешнеполитической стратегии на предстоящие
годы, явились надежной основой для дальнейшего развития мир¬
ного наступления.
Месяц за месяцем последовательно и упорно Советский Союз
и на советско-американских переговорах в Женеве, и в ходе много¬
сторонних переговоров в Вене и Стокгольме, и в Организации
Объединенных Наций, и на двусторонних встречах наших руково¬
дителей с главами государств и правительств многих стран разви¬
вал конструктивные идеи, сформулированные XXVII съездом
КПСС.
Вместе с Советским Союзом эту борьбу за то, чтобы добиться
перелома в международной обстановке, прекратить опасное спол¬
зание к грани ядерной войны, добиться отказа от конфронтации
и перехода к добрососедским отношениям между всеми без исклю¬
291
чения государствами, вели братские социалистические государства.
Свидетельством дальнейшего сплочения социалистического содру¬
жества в этой борьбе явились встречи высших партийных и госу¬
дарственных деятелей стран — участниц Варшавского Договора
в Варшаве и Будапеште; на них были выдвинуты новые важные
идеи, осуществление которых позволило бы сделать существенные
шаги вперед по пути прекращения гонки вооружений. Я имею в
виду, в частности, выработанные ими в Будапеште в июне 1986 года
важные предложения о комплексном и глубоком сокращении
вооружений и вооруженных сил в Европе, от Атлантики до Урала.
Однако ответом на все эти предложения были: отказ прекратить
ядерные испытания; отказ от существующих договоренностей по
стратегическим вооружениям; отказ оставить космос свободным от
оружия.
Подвергнув анализу этот ход событий, товарищ М. С. Горбачев
заявил на июньском (1986 г.) Пленуме ЦК КПСС: «Нельзя отда¬
вать в руки империализма судьбы мира, допустить, чтобы империа¬
листической реакции удалось навязать человечеству углубление
военно-политической конфронтации. Это означало бы только
одно — сползание к ядерной войне». Он сообщил, что на совещании
Политического консультативного комитета стран — участниц Вар¬
шавского Договора была обсуждена ситуация, складывающаяся на
женевских переговорах СССР и США. Было решено твердо придер¬
живаться линии на практические поиски взаимоприемлемого
соглашения.
В соответствии с этим решением СССР предложил новый про¬
межуточный вариант договоренности на переговорах в Женеве:
«а) достигается договоренность о невыходе из Договора по
противоракетной обороне по крайней мере в течение 15 лет, а ра¬
боты в области СОИ (речь идет о программе подготовки США к
«звездным войнам».— Ю. Ж.) ограничиваются уровнем лаборатор¬
ных исследований, то есть тем порогом, к которому США уже
фактически подошли;
б) стратегические наступательные вооружения (МБР, БРПЛ
и тяжелые бомбардировщики) ограничиваются равными уровнями.
Вопрос о вооружениях средней дальности, достигающих территории
другой стороны, в том числе о крылатых ракетах большой дально¬
сти наземного базирования, решается в этом случае отдельно»1.
Далее Советский Союз предложил проект далеко идущего
соглашения о ракетах средней дальности в Европе. В соответствии
с этим проектом все советские и американские ракеты такого типа
были бы полностью устранены и в европейской зоне остались бы
лишь английские и французские ядерные ракеты в том количестве,
1 Правда, 1986, 17 июня.
292
какое у них было. Одновременно СССР заявил о своей готовности
не увеличивать число своих ракет средней дальности в Азии,
если его проект будет принят.
Но и это еще не все. Вскоре Советский Союз, проконсультиро¬
вавшись со своими союзниками по Варшавскому Договору, внес
далеко идущие предложения о сокращении так называемых обыч¬
ных вооружений и вооруженных сил в Европе на территории от
Атлантики до Урала. Это совместно разработанное руководителями
братских социалистических стран предложение предусматривало
сокращение в ближайшие годы вооруженных сил обеих сторон в
Европе на 25 процентов.
Во всем мире новые советские инициативы были расценены
как чрезвычайно важные. Повсюду говорили и писали о том, что
они открывают путь к безотлагательному соглашению. И снова,
как это было уже не раз, встал вопрос: какую позицию теперь
займут Соединенные Штаты?
Отвергнуть с порога столь важные, далеко идущие навстречу
американской позиции новые идеи Москвы было немыслимо: если
бы в Вашингтоне поступили так, это было бы равносильно призна¬
нию, что США вообще отказываются от сокращения вооружений.
Поэтому там предпочли заявить, что «советские предложения
будут изучены», а затем... затем наступило долгое молчание.
Время от времени в печать проникали сведения о том, что за
кулисами американской администрации шли споры о том, как же
отнестись к этим новым предложениям СССР и братских социали¬
стических стран. А тем временем руководители правительства
США вели в конгрессе напряженную борьбу за принятие огром¬
ного военного бюджета на 1987 год. Военно-промышленные мо¬
нополии в лихорадочной спешке создавали все новые средства
массового уничтожения людей, заказанные им Пентагоном. Объяв¬
ленное президентом Рейганом в конце мая 1986 года решение о
фактическом отказе соблюдать в дальнейшем советско-американ¬
ские договорно-правовые документы об ограничении стратегиче¬
ских наступательных вооружений — временное соглашение 1972 го¬
да (ОСВ-1) и договор, подписанный в 1979 году (ОСВ-2),— сняло
барьеры на пути к дальнейшему увеличению ядерных арсеналов.
Военно-промышленный комплекс спешил воспользоваться этой
возможностью.
В эI их условиях особую остроту приобрела проблема прекра¬
щения ядерных испытаний. СССР неоднократно продлевал срок
своего моратория на испытания, провозглашенного еще 29 июля
1985 года, держа открытой дверь перед США, Москва снова и
члюва призывала Вашингтон присоединиться к мораторию и начать
переговоры о запрещении ядерных испытании навечно. Но США
всякий раз отвечали на продление советского моратория новыми
295
и новыми подземными ядерными взрывами на полигоне в штате
Невада.
Такое поведение американской администрации вызвало повсю¬
ду, в том числе и среди американской общественности, протесты
и требования, чтобы США присоединились к мораторию, соблю¬
даемому Советским Союзом. И не случайно наиболее активно
выступали в поддержку советской инициативы ученые, в том числе
и американские. Ведь им более чем кому-либо понятно, какими
гибельными последствиями для цивилизации была бы чревата
ядерная война.
Наш мораторий действовал около полутора лет и был прекращен
лишь 26 февраля 1987 года. При этом советское правительство
заявило, что оно готово в любой момент вновь прекратить возобно¬
вившиеся ядерные испытания, если США поступят так же.
1986 год стал годом самого широкого вовлечения виднейших
деятелей американского ученого мира в борьбу за запрещение
ядерных испытаний. Многие из них приезжали в Москву для встреч
с советскими коллегами. Началась выработка планов совместных
действий в борьбе против ядерной угрозы. С учеными, участвую¬
щими в этой борьбе, не раз встречался М. С. Горбачев.
Большое значение имела, в частности, встреча советского руко¬
водителя с представителями Международного форума ученых
за прекращение ядерных испытаний, состоявшегося в Москве
в июле 1986 года. Незадолго до этого форума между Академией
наук СССР и Комитетом по защите природных ресурсов США было
достигнуто и осуществлено соглашение о том, чтобы совместными
силами установить контрольную аппаратуру в районе Семипалатин¬
ска и американском штате Невада. С ее помощью обе стороны
могли бы обнаружить любой подземный испытательный взрыв
ядерного оружия. Это было необходимо для того, чтобы дока¬
зать полную безосновательность довода американской администра¬
ции, будто она не соглашается на прекращение ядерных испыта¬
ний, потому что якобы невозможно проконтролировать соблюде¬
ние соглашения об этом.
И вот на территории СССР к моменту проведения международ¬
ного форума ученых аппаратура уже была установлена. Один из
американских ученых демонстрировал на заседании полученную
сейсмограмму, показывающую, что СССР честно соблюдает свой
односторонний мораторий на испытания ядерного оружия. (Неко¬
торое время спустя эта же аппаратура зарегистрировала четырнад¬
цатый и пятнадцатый по счету после объявления советского мора¬
тория подземные взрывы в штате Невада, хотя район Семипала¬
тинска отдален от него на многие тысячи километров.)
Выступая на встрече с Генеральным секретарем ЦК КПСС,
американский ученый Т. Кохрэн в этой связи сказал:
294
— Я думаю, что мы полностью разрушили аргументы, выдви¬
гаемые Белым домом, будто всеобъемлющий договор о запре¬
щении ядерных испытаний невозможен и не поддается полному
контролю.
И М. С. Горбачев, выразив согласие с американским ученым,
со своей стороны заявил:
— Думаю, никто — ни Советский Союз, ни США не могут рас¬
считывать обхитрить друг друга, не должны они исходить из того,
как бы нанести ущерб безопасности другой стороны. Такой подход
недопустим. Думаю, что в наше время это тоже признак нового
мышления. Безопасность должна быть равной. Иначе возникает
подозрение, неуверенность, нет стабильности, она нарушается в
результате подозрений и недоверия. Отсюда — наращивание гонки
вооружений в поисках безопасности для себя на всякий случай.
Вот ведь какая создается ситуация психологически. Вот почему
так необходимо новое мышление...
Советское руководство в своей политике последовательно и
твердо продолжало следовать провозглашенным XXVII съездом
нашей партии курсом, отвечающим требованиям, продиктованным
этим новым мышлением — мышлением ядерно-космического века.
СССР вел активный диалог со всеми европейскими странами
в целях оздоровления обстановки на континенте и укрепления
взаимного доверия. Одновременно все больше внимания уделялось
заботам об упрочении мира и в других регионах. 28 июля 1986 года
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев, выступая во
Владивостоке, развернул впечатляющую программу борьбы за мир
и сотрудничество в Азии и на Тихом океане, подчеркнув готовность
Советского Союза и там вести такой же конструктивный диалог
со всеми без исключения странами. При этом подчеркивалось, что
СССР отнюдь не намерен каким-либо способом наносить ущерб
интересам США. Напротив, советское руководство подчеркивало
важность всеобщего сотрудничества в решении сложнейших поли¬
тических и экономических проблем века.
— Наш подход к отношениям с США известен,— вновь заявил
М. С. Горбачев, выступая во Владивостоке.— Мы за мирные, доб¬
рососедские, равноправные отношения, за взаимовыгодное сотруд¬
ничество, для которого, кстати сказать, есть немалые возмож¬
ности и на Дальнем Востоке, и в Тихом океане '.
Все видели, что Москва снова и снова протягивает руку Вашинг¬
тону. Но США продолжали полным ходом создавать и испытывать
новые виды ядерного оружия. Все шире развертывалась подго¬
товка к созданию космического оружия, содержащего ядерные
1 Перестройка неотложна, она касается всех и во всем. Сборник материалов о
поездке М. С. Горбачева на Дальний Восток, 25—31 июля 1986 года. М., 1986, с. 27.
295
компоненты, в частности рентгеновский лазер с так называемой
ядерной накачкой. Военные расходы США возрастали все больше.
Бюджет страны трещал по всем швам, государственный долг воз¬
растал в астрономических масштабах, но администрация Соединен¬
ных Штатов не останавливалась ни перед чем, она упрямо гна¬
лась за призрачной мечтой о военном превосходстве, которое поз¬
волило бы этой капиталистической державе командовать всем
миром.
Надежды на крупные перемены в международной обстановке,
которые возникли у людей после встречи руководителей СССР и
США в Женеве, начали угасать. Переговоры ответственных пред¬
ставителей обеих сторон, которые должны были ускориться, на¬
против, замедлились.
позволил бы разрубить тот гордиев узел, который завязан Вашингто¬
ном. Был разработан ряд важнейших предложений, которые, если
бы они были приняты, могли бы действительно в короткий срок
привести к ограничению, а затем и к ликвидации ядерного оружия,
предотвратить милитаризацию космоса и реально отвести от чело¬
вечества угрозу всеобщей гибели.
Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев предложил
президенту Р. Рейгану незамедлительно встретиться, отложив все
дела.
Белый дом дал согласие на эту встречу, которая, как подчерки¬
вала советская сторона, должна была носить рабочий характер.
Провести ее решили в столице Исландии — Рейкьявике, на полпути
между СССР и США. Эта рабочая встреча состоялась. Она продол¬
жалась два дня — 11 —12 октября 1986 года.
Читатель, конечно, помнит, как развивались там события. Со¬
ветский план действий своей смелостью и широтой буквально
ошеломил американских представителей, прибывших на встречу
с пустыми руками, они намеревались свести этот диалог лишь к
обсуждению вопросов процедурного характера — о том, как и когда
провести следующую встречу в верхах.
Напомню, что американской стороне было предложено пору¬
чить министрам иностранных дел, а также соответствующим
ведомствам подготовить три проекта соглашений, которые затем
Генеральный секретарь ЦК КПСС и президент США могли бы
подписать в Вашингтоне.
5.
РЕЙКЬЯВИК
в
этой драматической, поисти-
не тревожной ситуации в
Кремле было решено сделать
новый важный шаг, который
296
Что касается стратегических наступательных вооружений,
СССР предложил сократить наполовину в течение пяти лет всю
триаду этих вооружений — и стратегические ракеты наземного
базирования, и стратегические ракеты на подводных лодках, и
стратегические бомбардировщики. А в следующие пять лет, то
есть в 1996 году, полностью ликвидировать все это оружие. При
этом советская сторона пошла на серьезные уступки — она сняла
свое требование о зачислении в число стратегического оружия
американских ракет средней дальности, а также их средств пере¬
дового базирования, способных достичь территории Советского
Союза.
Что касается ракет средней дальности, советская сторона
пошла еще дальше навстречу позиции США по сравнению с теми
предложениями, которые она выдвигала летом; было предложено
полностью уничтожить советские и американские ракеты этого
класса в Европе, а в Азии оставить всего сто советских боеголовок,
причем США получили бы право иметь сто боеголовок этого класса
на своей территории. Более того, СССР пошел еще на одну весьма
серьезную уступку: в отличие от прежней своей позиции, которая
предусматривала одновременное «замораживание» ракетно-ядер¬
ного потенциала союзников США — Англии и Франции, Советский
Союз согласился на то, чтобы этот их ракетно-ядерный потенциал
не учитывался. Это была большая уступка Западу, продиктованная
стремлением расчистить путь к разрядке в Европе.
Советские предложения предусматривали также конструктив¬
ные развязки вопроса о судьбе ракет с дальностью менее 1000 кило¬
метров, проблемы запрещения ядерных испытаний, контроля за
соблюдением далеко идущих соглашений о ядерном разоружении.
Наконец чрезвычайно важную составную часть советского
пакета предложений составляли четко разработанные идеи, на¬
правленные на предотвращение милитаризации космоса. Предлага¬
лось укрепить подписанный в 1972 году бессрочный Договор по
противоракетной обороне (ПРО) — СССР и США должны
были взять на себя взаимное обязательство в течение ближайших
десяти лет не пользоваться правом выхода из этого договора, а тем
временем покончить со стратегическим оружием.
Учитывая особые трудности, которые американская администра¬
ция создала для себя, когда лично президент связал свой престиж
с так называемой «стратегической оборонной инициативой», или,
как говорят в США, программой «звездных войн», советская сторо¬
на не потребовала прекращения исследовательских работ в этой
области. Но при том понимании, что будут соблюдаться все поло¬
жения по ПРО, то есть исследования и испытания в этой области
не выйдут за пределы лабораторий. Это ограничение должно было
стать одинаковым и для США, и для СССР.
297
Как же реагировала на эти новаторские предложения амери¬
канская сторона? Президент и его советники не могли не отдать
себе отчета в том, что к встрече в Рейкьявике было приковано
пристальное внимание народов всего мира, в том числе и американ¬
ского народа. Кстати, в США предстояли очередные выборы в
конгресс, и, естественно, результаты переговоров могли повлиять
на их исход.
В этой обстановке для американского президента было немысли¬
мо попросту отмахнуться от новых советских предложений.
«Должен вам сказать, товарищи,— отметил М. С. Горбачев в
своем выступлении по советскому телевидению 14 октября 1986
года,— что первая реакция со стороны президента не была це¬
ликом негативной. Он сказал даже: «То, что вы сейчас изложили,
нас обнадеживает». Однако от нас не ускользнуло, что собеседники
(а к беседе по этим вопросам уже подключились и товарищ Ше¬
варднадзе и господин Дж. Шульц) в некоторой растерянности.
Вместе с тем в их разрозненных замечаниях сразу же появились
сомнения и возражения».
Тем не менее американские собеседники начали их деловое
обсуждение — пункт за пунктом, причем стороны фиксировали
согласие по этим пунктам. Таким образом, участники переговоров
поднялись на более высокую ступень не только в анализе ситуации,
но и в определении целей и рамок договоренностей по ядерному
разоружению. По стратегическим наступательным вооружениям
и по ракетам средней дальности появилась реальная возможность
приступить к выработке соглашений.
Таким образом, в Рейкьявике стороны оказались буквально
в двух шагах от соглашения, которое имело бы поистине историче¬
ское значение. Но все рухнуло лишь потому, что американская
сторона категорически отказалась согласиться с важнейшим пунк¬
том советских предложений. Речь идет об отказе президента
Рональда Рейгана согласиться соблюдать договор по ПРО в течение
десяти лет.
Можно ли говорить всерьез о ликвидации ядерного оружия
и параллельно создавать оружие нового типа, обеспечивающее
военное превосходство? Предназначение этого оружия с циничной
откровенностью было изложено в действующем ныне «Руководстве
по обороне на 1984—1988 годы», вышедшем из недр Пентагона.
Это руководство предусматривает, я цитирую, «разработку систем
космического базирования», включая средства уничтожения совет¬
ских спутников, форсирование систем противоракетной обороны
территории Соединенных Штатов с возможным выходом (!) США
из Договора по ПРО. Более того, в этом документе прямо говорит¬
ся: «Надо направить военное соперничество с СССР в новые об¬
ласти и тем самым сделать бессмысленными все предыдущие со¬
298
ветские расходы на оборону и сделать все советское оружие ус¬
таревшим».
Первой реакцией мировой общественности на итог встречи в
Рейкьявике был глубокий шок — ведь Люди надеялись, что там
победит разум. Затем по земному шару прокатилась волна возму¬
щения действиями американской администрации, которая неволь¬
но продемонстрировала, притом весьма наглядно, как никогда
ранее, свою зависимость от военно-промышленного комплекса.
В этих условиях даже многие американские деятели выразили
свое возмущение и даже негодование. «У Рейгана,— писала «Нью-
Йорк тайме», отражая реакцию интеллектуальной элиты США,—
был шанс уничтожить советские и американские ядерные вооруже¬
ния средней дальности в Европе, продвинуться в направлении за¬
прета на ядерные испытания на своих условиях, наполовину сокра¬
тить ядерные арсеналы за пять лет и согласиться на гигантские
сокращения позднее. Он сказал на это «нет»... Вероятно, можно
выдвигать аргументы в пользу того, что призрачный журавль в небе
(создание космического оружия.—Ю. Ж.) стоит того, чтобы ему
была принесена в жертву советская синица в руках. Однако до сих
пор президент не доказал этого».
С другой стороны, американская администрация столкнулась
с резким недовольством крайне правых сил США и НАТО. Они,
разумеется, были удовлетворены тем, что встреча в Рейкьявике не
привела к соглашению. Но у них вызвал глубокую тревогу тот факт,
что президент дал свое безоговорочное согласие на сокращение,
а затем и на полную ликвидацию стратегических наступательных
вооружений до 1996 года, на ликвидацию ракет средней дальности
в Европе и положительно отнесся к возможности договориться
по ряду других важных проблем.
Позиция, занятая Рейганом в Рейкьявике, подвергалась откры¬
той и притом резкой критике не только в западной прессе, но и в
высказываниях видных правых деятелей США и НАТО. Его обвиня¬
ли в том, что он дал согласие на советские предложения, не спросив
согласия Пентагона и штаба НАТО. Администрация США выдви¬
гала и пропагандировала одну версию за другой. Сначала объявили,
что встреча закончилась провалом якобы из-за «жесткой позиции»
СССР. Потом начали твердить, что она увенчалась успехом из-за
жесткой позиции США. Попытались присвоить себе инициативы,
с которыми выступил товарищ М. С. Горбачев. Наконец, отреклись
от всех предварительных договоренностей, которые были достигну¬
ты в Рейкьявике, и объявили, что Р. Рейгана неправильно поняли —
он-де вовсе не соглашался на ликвидацию ядерного оружия, а имел
в виду лишь уничтожение баллистических ракет, с тем чтобы после
этого остались крылатые ракеты и ядерные бомбардировщики —
виды оружия, по которым США располагают превосходством. Это
299
вынудило Генерального секретаря ЦК КПСС со всей категорич¬
ностью опровергнуть эту лживую версию. «Со всей ответственно¬
стью,— сказал он в своем выступлении по телевидению 22 октября
1986 года,— как участник переговоров заявляю: президент дал —
хотя и без особого энтузиазма — согласие на то, чтобы были лик¬
видированы все — подчеркиваю — все, а не только какие-то от¬
дельные стратегические наступательные вооружения. И уничтоже¬
ны именно за десять лет, в два этапа».
На официальной пресс-конференции в Москве было наглядно
показано со ссылкой на документальные записи, которые велись
в Рейкьявике по ходу переговоров, что дело обстояло именно так.
Опираясь на эти записи, заместитель министра иностранных дел
СССР А. А. Бессмертных заявил: «После конкретных аргументов
и доводов в пользу радикального решения проблемы стратеги¬
ческих вооружений, выдвинутых М. С. Горбачевым, которое не
оставляло бы за рамками ликвидации другие — помимо баллисти¬
ческих ракет — опасные виды ядерных вооружений, Р. Рейган со¬
гласился с такой постановкой вопроса. Он заявил: «Видимо, мы
просто вас неправильно поняли, но если вы хотите именно этого,—
ладно».
В ходе переговоров, как явствует из этих документальных запи¬
сей, президент США не возражал против широкого подхода к лик¬
видации ядерного оружия и, более того, ясно дал понять, что он не
против того, чтобы к исходу двух пятилетних периодов, то есть к
1996 году, были ликвидированы все ядерные взрывные устройства,
включая бомбы, средства поля боя, крылатые ракеты, вооружения
подводных лодок, средства промежуточной дальности и так далее.
На той же пресс-конференции были оглашены совершенно ясные
и недвусмысленные слова президента Р. Рейгана, которые он про¬
изнес в Рейкьявике, обращаясь к товарищу М. С. Горбачеву: «Если
мы согласны, что к концу десятилетнего периода ликвидируются
все (!) ядерные вооружения, мы можем передать эту договоренность
нашим делегациям в Женеве, с тем чтобы они подготовили договор,
который вы сможете подписать во время вашего визита в США».
Буквально на следующий день после советско-американской ра¬
бочей встречи в верхах в Рейкьявике в столице другой северной
страны — Копенгагене открылся Всемирный конгресс миролюбивых
сил, проводившийся в соответствии с программой Международного
года мира, утвержденной 40-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН.
Мне довелось возглавлять делегацию советских общественных
организаций, участвовавшую в этом конгрессе, и я получил велико¬
лепную возможность увидеть своими глазами, какой мощный им¬
пульс развитию антивоенных движений дала встреча в Рейкьявике.
Ее итоги были на устах у всех трех тысяч участников конгресса,
прибывших из 136 стран.
300
Уже на первом пленарном заседании исполнительный директор
американского Движения за разумную ядерную политику Кортрайт
и заместитель председателя Советского комитета защиты мира
Г. Боровик, которым довелось находиться в Рейкьявике в дни пере¬
говоров, со знанием дела рассказали о том, что там произошло.
Их сообщения были выслушаны с напряженным вниманием.
Делегация сторонников мира Исландии распространила более
тысячи экземпляров своей листовки, в которой кратко и наглядно
были изложены предложения, внесенные советской стороной, и
негативная позиция, занятая президентом США. Делегация СССР
отпечатала и распространила тексты выступлений товарища
М. С. Горбачева на пресс-конференции в Рейкьявике и по совет¬
скому телевидению.
Делегаты конгресса выступали во всеоружии, они активно раз¬
рабатывали планы новых массовых действий, цель которых состоя¬
ла в том, чтобы добиться осуществления советских предложений,
отвечающих общим интересам всех народов. Их поддерживали все
участники дебатов, независимо от идеологических разногласий.
Это был форум нового типа, отвечающий духу времени. Там в
огромном помещении Белла-центра, сооруженного специально для
проведения выставок и конгрессов, на протяжении пяти дней шел
оживленный диалог между представителями самых различных анти¬
военных движений, съехавшихся в Копенгаген со всех концов све¬
та — от Соединенных Штатов до Соломоновых островов, от Со¬
ветского Союза до Перу, от Великобритании до Зимбабве.
В многочисленных дискуссионных центрах, на различных фо¬
румах, женском, молодежном, профсоюзном, в рабочих группах
шли параллельно с раннего утра до позднего вечера жаркие
дебаты, в ходе которых смогли высказаться без малого две тысячи
человек. Подчас вспыхивали разногласия, и притом довольно ост¬
рые. Ведь в Копенгагене впервые в истории международных анти¬
военных движений встретились люди самых различных, подчас диа¬
метрально противоположных идейных течений, впервые поглядели
в глаза друг другу и впервые выслушали друг друга. Но вот что зна¬
менательно: всякий раз участники споров приходили в конечном
счете к взаимному пониманию главной задачи, которая встала
перед всеми здравомыслящими людьми планеты: надо сделать
все возможное и даже невозможное, чтобы общими усилиями оста¬
новить безумную гонку вооружений, добиться создания безъядер¬
ного мира, исключить из жизни человеческого общества насилие
как орудие внешней политики.
Эхо Рейкьявика прокатилось по всему миру. Оно содействовало
пробуждению могучих народных сил, начавших осознавать всю
глубину опасности самому существованию человечества, порождае¬
мой гонкой ядерных вооружений и подготовкой к милитаризации
301
космоса. Впервые люди столь явственно увидели, что ликвидация
ядерных вооружений — это не утопическая гипотеза, а вполне
достижимая цель. Как заявил впоследствии М. С. Горбачев, выдви¬
гая 28 февраля 1987 года новые важные предложения в интересах
осуществления программы построения безъядерного мира, Рейкья¬
вик показал, что ядерное разоружение — вполне реальная поли¬
тика.
«В столице Исландии,— отметил он,— мы были в одном шаге
от договоренности по целому кругу таких решений, которые в своей
совокупности означали бы глубокий прорыв фронта ядерной опас¬
ности. В этом величие и трагедия Рейкьявика. Величие потому,
что открылась достижимая перспектива безъядерного мира. Тра¬
гедия потому, что мощные силы воспротивились соглашениям,
оставаясь в плену силового ядерного мышления».
М. С. Горбачев охарактеризовал Рейкьявик как драматическое
событие и как «огромный прорыв в осознании того, что в конце
концов есть решающее, определяющее действия и поведение поли¬
тиков». В мире произошел крутой перелом в настроениях, произо¬
шло осознание неотвратимости многих бед общечеловеческого
масштаба. Все, что было достигнуто в 1987 году в Вашингтоне,
базируется на Женеве и Рейкьявике.
А в Вашингтоне тем временем вспыхнули новые события, осно¬
вательно подорвавшие авторитет американской администрации.
В первых числах ноября 1986 года там разразился грандиозный
политический скандал,— выяснилось, что США, настойчиво требо¬
вавшие, чтобы их союзники не продавали оружия Ирану, который
они обвиняли в организации террора и похищениях граждан, пре¬
вращавшихся в заложников, сами снабжали Иран вооружением
для войны с Ираком.
Все началось с того, что один журнал, издающийся в Ливане,
опубликовал сообщение, которое казалось поистине невероятным.
В нем говорилось, что бывший помощник президента США по во¬
просам национальной безопасности Р. Макфарлейн прилетал в Те¬
геран с фальшивым ирландским паспортом на самолете, загружен¬
ном запасными частями для американской авиационной техники,
составляющей костяк иранских ВВС.
Сообщались красочные детали в стиле плохих фильмов Голли¬
вуда. Г ость из Вашингтона привез с собой торт с шоколадным изо¬
бражением ключа, символизирующего готовность открыть двери
Ирана для дружбы, и... Библию с дарственной надписью самого
президента. Р. Макфарлейн заявил, что США хотят установления
дружбы с Ираном и готовы помогать ему в борьбе против «совет¬
ской угрозы». Иранцы запасные части к самолетам взяли, а Макфар-
лейна и его спутников выдворили.
Неужели такое могло произойти? Многим не верилось. Но тут
302
же официальное иранское информационное агентство ИРНА под¬
твердило, что все так и было. А затем посыпались словно из рога
изобилия одно разоблачение поразительнее другого. Выяснилось,
что Макфарлейн выполнял специальные поручения Белого дома —
ему было поручено установить связи с теми иранскими кругами,
которые якобы стремятся к улучшению отношений с США. Стало
известно, что еще до того, как этот эмиссар Белого дома направился
в Тегеран, поставки американского оружия в Иран уже шли пол¬
ным ходом по различным каналам, главным образом через
Израиль.
25 ноября Вашингтон был потрясен до основания новым сенса¬
ционным известием: стало известно, что средства, полученные от
тайной продажи американского оружия Ирану, тайно передавались
никарагуанским «контрас» вопреки действовавшему запрету на
военные поставки, наложенному конгрессом.
Таким образом, выяснилось, что в Белом доме рассчитывали,
что называется, одним выстрелом убить двух зайцев — тайными
поставками оружия побудить «умеренные круги Ирана» произвести
переворот и привести к власти проамериканское правительство,
а на вырученные от этой сделки деньги закупить оружие и передать
его «контрас» в надежде, что они свергнут законное правительство
Никарагуа.
Хорошо зная американские политические нравы, я уверен, что
в другое время всю эту неприглядную историю довольно быстро
погасили бы, уж очень сильно она компрометировала администра¬
цию не только в глазах американцев, но и в глазах мирового обще¬
ственного мнения. Но те, кого до смерти напугала открывшаяся
незадолго перед этим в Рейкьявике перспектива прекращения гон¬
ки ядерных вооружений, явно решили использовать разразившийся
скандал в своих целях — напомнить, что администрация не должна
заходить так далеко, как она зашла в Рейкьявике, действуя без
предварительного согласия подлинных хозяев Америки.
В те самые дни беспокойной осени 1986 года, когда в Вашинг¬
тоне снова и снова кричали о мнимой «советской угрозе» и под
этим предлогом форсировали военные приготовления, СССР
предпринимал все новые шаги, направленные на восстановление
разрядки, на развитие добрососедских отношений со всеми госу¬
дарствами, на сокращение вооружений. Подписанная Генеральным
секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым и премьер-министром
Индии Р. Ганди Делийская декларация о принципах свободного от
ядерного оружия и ненасильственного мира, целый ряд других
важнейших документов и выступлений советского руководства
встречали все большую поддержку в мире.
303
6.
ГОД ДОЛГОЖДАННЫХ
ПЕРЕМЕН
н
аступил 1987 год, с которым
люди, уставшие от гонки во¬
оружений, связывали боль¬
шие ожидания. Для нас,
советских людей, 1987 год был прежде всего годом семидесятилетия
Великого Октября. Мы подводили итоги пройденного за эти годы
долгого пути, воздавали должное достигнутым успехам, но прежде
всего и главным образом сосредоточивали свое внимание на нере¬
шенных проблемах, извлекали уроки из допущенных ошибок и
просчетов, осуждали и искореняли все, что отравляло нашу жизнь.
Выполняя решения XXVII съезда партии, мы радикально пере¬
страивали свою экономику, ломали устоявшиеся стереотипы, искали
новые подходы к решению проблем, вставших в преддверии двадцать
первого века. Широкая гласность содействовала вовлечению мил¬
лионов людей в решение сложнейших задач перестройки, которая
распространилась и на сферу внешней политики. Большое мирное
наступление Советского Союза, развернутое на основе решений
XXVII съезда КПСС, развивалось с нарастающей силой.
2 ноября 1987 года на торжественном заседании Центрального
Комитета КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета
РСФСР были подведены итоги долгого, уже семидесятилетнего
пути, пройденного нами после победы Октября, положившего начало
существованию нашего социалистического государства. Было под¬
вергнуто глубокому, всестороннему анализу и развитие отношений
Советского Союза с капиталистическими государствами, и в част¬
ности с США.
Дипломатические шаги, как известно, достойно завершили год
семидесятилетия Октября. В декабре 1987 года в ходе вашингтон¬
ской встречи в верхах был подписан Договор о ликвидации ракет
средней и меньшей дальности. Было положено практическое начало
строительству мира без ядерного оружия.
Во всем мире американская встреча в верхах была единодушно
оценена как главная политическая акция года.
Кратко напомню, как развивались события.
С 14 по 16 февраля 1987 года в Москве собрались на Всемирный
форум со всех концов света видные политические деятели, ученые,
деятели культуры, врачи, бизнесмены, представители различных
церквей. На нем была широко представлена интеллектуальная элита
Соединенных Штатов. Лозунг форума «За безъядерный мир, за вы¬
живание человечества» все его участники единодушно поддержали.
И не только поддержали, а и выдвинули немало конструктивных идей.
28 февраля СССР выступил с новой, чрезвычайно важной
инициативой. Проявляя добрую волю и стремясь найти приемлемый
путь для оздоровления межгосударственных отношений, реального
304
укрепления безопасности в Европе, советское руководство предло¬
жило из блока вопросов о разоружении, предлагавшегося нами
в Рейкьявике, выделить проблему ракет средней дальности и заклю¬
чить отдельное соглашение. Причем сделать это безотлагательно.
С учетом соображений европейских участников НАТО был также
дан позитивный ответ и на другие, связанные с этим вопросы.
Советский Союз заявил, что, как только будет подписано соглашение
о ликвидации советских и американских ракет средней дальности
в Европе, СССР выведет из ГДР и Чехословакии, по согласованию
с правительствами этих стран, оперативно-тактические ракеты повы¬
шенной дальности, которые были дислоцированы там в качестве
ответных мер на размещение в Западной Европе американских
«Першингов-2» и крылатых ракет. Наконец, Советский Союз выра¬
зил готовность приступить к переговорам о сокращении или полной
ликвидации ракет оперативно-тактического назначения с ядерными
боеголовками.
Выдвигая на первый план проблему уничтожения ракет средней
и меньшей дальности, Советское правительство подчеркнуло, что
оно по-прежнему считает весьма важным делом достижение согла¬
шения о существенном ограничении, а затем и о ликвидации страте¬
гических наступательных вооружений. Разумеется, заключение та¬
кого соглашения должно было бы не противоречить ранее принято¬
му Договору по ПРО.
Новые советские инициативы были положены советской делега¬
цией на стол переговоров в Женеве, которые в то время все еще
продолжались, хотя и без видимого успеха. Эти предложения нашли
широкую поддержку повсюду, в том числе и среди граждан США
и союзных с ними государств. Но правительства США и их союзни¬
ков по НАТО и на сей раз не сразу пошли навстречу советской ини¬
циативе. И хотя ранее президент США выступал с идеей «нулевого
варианта», заявляя, что Соединенные Штаты откажутся от развер¬
тывания своих ядерных ракет средней дальности в Европе, если мы
уничтожим свои, теперь американская сторона начала настаивать
на том, чтобы ей было предоставлено право развернуть оперативно¬
тактические ракеты повышенной дальности «взамен» «Першингов-2»
и крылатых ракет, которые были бы уничтожены. Почему и зачем?
Вновь ссылались на мифическую «советскую угрозу». В Вашингтоне
и в других столицах стран — членов НАТО начали выискивать пред¬
логи, которые можно было бы использовать, чтобы отклонить эти
предложения СССР.
В беседе с премьер-министром Великобритании М. Тэтчер
30 марта 1987 года, касаясь этого маневра, М. С. Горбачев заявил:
— Мы не собираемся воевать ни против США, ни против Вели¬
кобритании, ни против кого бы то ни было. Это объясняет наши
инициативы и конкретные шаги. Но мы не получаем на них адекват¬
305
ного ответа. Два года мы наблюдаем одно и то же: как только что-то
забрезжит в смысле позитивного решения, сразу же активность
в Вашингтоне, Лондоне, Париже, Бонне направляется на выискива¬
ние предлогов, чтобы, ссылаясь на «превосходство» Советского Сою¬
за, затормозить процесс.
Вот и сейчас мы видим, как пытаются застопорить переговоры
по ракетам средней дальности. Вынимая из «пакета» проблему ракет
средней дальности, мы рассчитывали на поддержку Англии и Фран¬
ции. Но где она, эта поддержка?
Советский Союз пошел на многое для того, чтобы придать
импульс переговорам по сокращению вооружений. Он оставил в сто¬
роне ядерные потенциалы Англии и Франции, хотя они продолжают
расти и совершенствоваться. Но это все быстро «забывается», и от
Советского Союза ждут уступок.
В апреле 1987 года в Москву прибыл для переговоров государст¬
венный секретарь США Дж. Шульц, доставивший личное послание
президента США М. С. Горбачеву. Переговоры с ним велись в духе
нового мышления, с учетом роли, которую США играют в мировой
политике. Дж. Шульцу было сказано, что еще ни одна прежняя
администрация США не имела таких шансов для взаимопонимания
и договоренностей с СССР, как нынешняя. В то же время советская
сторона откровенно заявила, что пока со стороны Вашингтона не
видно желания воспользоваться этими шансами. Более того, в Ва¬
шингтоне, по-видимому, продолжают ошибочно считать, будто
СССР нуждается в разрядке и разоружении больше, чем Запад.
Принимая Дж. Шульца, М. С. Горбачев прямо поставил вопрос:
готова ли американская администрация действительно что-то сде¬
лать за время, оставшееся до следующих президентских выборов?
Государственный секретарь США сказал, что Вашингтон подт¬
верждает договоренности, достигнутые в Рейкьявике о ликвидации
ракет средней дальности. Но тут же обозначил трудности в решении
вопроса об оперативно-тактических ракетах (дальностью от 500 до
1000 километров). Дж. Шульц заявил, что США настаивают на
своем праве создать и разместить в Европе такие ракеты.
Столь неожиданная постановка вопроса вызвала естественное
недоумение. Получалось, что одна сторона должна ликвидировать
свое оружие, а другая в это время получила бы возможность наращи¬
вать его. Советская сторона предложила радикальное решение —
«двойной нуль»: СССР выразил готовность ликвидировать не только
все ракеты средней дальности, но и все оперативно-тактические
ракеты. Из высказываний государственного секретаря стало ясно,
что США не готовы к такому решению.
Обстоятельно были обсуждены также вопросы о стратегических
наступательных вооружениях, о ядерных испытаниях, другие проб¬
лемы. Советская сторона призвала администрацию США основа¬
306
тельно обдумать все аспекты разоружения, которые затрагивались
на этих переговорах, еще раз взглянуть на процесс разоружения
в целом.
— Мы не намерены проводить драчливую политику в отношении
Соединенных Штатов,— сказал Дж. Шульцу М. С. Горбачев.— От¬
вергаем порочный принцип, согласно которому чем хуже для Совет¬
ского Союза, тем лучше для США и наоборот. Надо перешагнуть
через старые стереотипы. Ответственность наших двух стран перед
миром велика. Нельзя решать современные проблемы на подходах,
основанных на фултонской речи Черчилля и доктрине Трумэна.
Приглашаем Соединенные Штаты подумать над тем, что пора пере¬
страивать советско-американские отношения, поразмыслить, как
жить дальше, как содействовать улучшению всей международной
ситуации ‘.
Переговоры в Женеве продолжались, и одновременно проходили
многочисленные двусторонние встречи советских официальных лиц
с представителями американской администрации, главами прави¬
тельств и государств стран — членов НАТО, с представителями
парламентов, национальных и международных общественных орга¬
низаций. Шло активное продвижение вперед по пути, намеченному
решениями XXVII съезда нашей партии по созданию системы
всеобщей безопасности.
В ходе этой борьбы не раз возникали острые разногласия с аме¬
риканской стороной, упорно добивавшейся односторонних преи¬
муществ по обсуждавшимся проблемам. Советская сторона вела
принципиальную и в то же время гибкую линию, не позволяя завести
переговоры в тупик и предлагая такие развязки спорных вопросов,
которые позволяли продвигаться вперед, не нанося ущерба чьим-
либо жизненным интересам.
Шло время. В Вашингтоне, наконец, начали отдавать себе отчет
в том, что создается новая обстановка и уже становится невозмож¬
ным отстаивать позиции, унаследованные от Трумэна и Даллеса,
отвергать любое советское предложение как «пропагандистский
трюк». И вот где-то в середине года обозначились первые признаки
позитивных сдвигов в длившихся седьмой год советско-американ¬
ских переговорах. Хотя крайне правые силы, имеющие огромное
влияние в администрации США, по-прежнему доказывали, что лю¬
бое соглашение с СССР опасно для американцев, и требовали
продолжать курс на конфронтацию с социалистическими странами,
постепенно начали давать о себе знать и другие настроения —
настроения поиска взаимоприемлемых договоренностей.
Этому способствовали в какой-то мере и обстоятельства внутри¬
политического характера. Приближались президентские выборы
1988 года.
1 Правда, 1987, 15 апреля.
307
Все громче звучали голоса, требующие нормализовать между¬
народные отношения, сократить военные расходы и заняться наве¬
дением порядка в своем собственном, американском, доме.
И вот в середине сентября 1987 года теперь уже в Вашингтоне
встретились государственный секретарь США Дж. Шульц и министр
иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе. В их совместном заявле¬
нии сообщалось, что они рассмотрели весь круг вопросов, связанных
с ограничением и сокращением ядерных и обычных вооружений,
а также химического оружия. Вместе с экспертами они провели
интенсивные переговоры «прежде всего по вопросу о ракетах сред¬
ней и меньшей дальности», причем была «достигнута принципиаль¬
ная договоренность о заключении соответствующего договора».
Министры дали указания делегациям обеих сторон «быстрее завер¬
шить разработку текста» договора. В Заявлении речь шла о подго¬
товке соглашения о полной ликвидации, двух классов ядерного ору¬
жия. Стороны соглашались уничтожить в общей сложности около
2000 боеголовок, каждая из которых могла бы снести с лица земли
целый город.
Было достигнуто согласие «предпринять активные усилия по
выработке договора о пятидесятипроцентном сокращении стратеги¬
ческих наступательных вооружений в рамках женевских перегово¬
ров по ядерным и космическим вооружениям». Они также обсудили
вопросы, связанные с проблемой ядерных испытаний, и договори¬
лись начать до 1 декабря 1987 года «полномасштабные поэтапные
переговоры (по этой проблеме), которые будут проходить в едином
форуме»1.
Эти скупые дипломатические формулировки предвещали сущест¬
венный сдвиг в сторону реалистического подхода к обсуждавшимся
столь долго и, к сожалению, почти безрезультатно вопросам.
В конце октября в Москву прилетел государственный секретарь
США Дж. Шульц. Он снова встретился с Э. А. Шеварднадзе.
23 октября его принял М. С. Горбачев, который подчеркнул, что на
последней стадии подготовки договора о ликвидации ракет средней
и меньшей дальности особенно большое значение имеет проработка
проблем строгого контроля,— обе стороны должны быть уверены
в надежности соблюдения соглашения.
Центральное место в беседе занял вопрос о стратегических
наступательных вооружениях. Обе стороны заявили, что считают
его ключевым в деле прекращения гонки ядерных вооружений и в
советско-американских отношениях. Поскольку этот вопрос тесно
связан с проблемой невывода оружия в космос, М. С. Горбачев
внес дополнительные предложения, принятие которых позволило бы
найти развязки, удовлетворяющие обе стороны.
1 Правда, 1987, 10 сентября.
308
Суть их, как было сказано в сообщении об этой встрече, опубли¬
кованном 24 октября в «Правде», заключалась в следующем: США
должны юридически согласиться не пользоваться в течение 10 лет
правом выхода из Договора по противоракетной обороне, заклю¬
ченного в 1972 году, при строгом его соблюдении, а СССР в этом
случае готов согласиться на установление пределов числа бое¬
головок на стратегических наступательных вооружениях обеих
стран.
Советская сторона предложила договориться о том, чтобы
у СССР и США после сокращения осталось по 6000 боеголовок
в арсеналах этих наиболее грозных вооружений, причем на межкон¬
тинентальных ракетах размещалось бы не более 3000—3300 бое¬
головок, на баллистических ракетах подводных лодок — не более
1800—2000, а на крылатых ракетах воздушного базирования —
не более 800—900.
Дело шло к организации новой советско-американской встречи
в верхах, в ходе которой можно было бы подписать Договор о ликви¬
дации ракет средней и меньшей дальности и зафиксировать догово¬
ренность по ключевым позициям будущих соглашений по стратеги¬
ческим наступательным вооружениям и по космосу.
30 октября министр иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе
вновь-прибыл в Вашингтон. Он привез послание Генерального секре¬
таря ЦК КПСС президенту США. В итоге его переговоров с государ¬
ственным секретарем США и встречи с президентом было опублико¬
вано новое советско-американское совместное сообщение, в котором
говорилось, что достигнуто согласие сторон провести советско-
американскую встречу в верхах в США начиная с 7 декабря
1987 года.
Времени до запланированной встречи в верхах оставалось совсем
немного. Переговоры в Женеве велись в ускоренном темпе. Каза¬
лось, все основные препятствия на пути к заключению договора
о ракетах средней и меньшей дальности уже сняты. Оставались лишь
некоторые технические вопросы. А их решить было не так просто.
Понадобилась еще одна встреча руководителей внешнеполитических
ведомств обеих стран. Дж. Шульц и Э. А. Шеварднадзе встретились
в Женеве. Они совещались еще два дня — 24 и 25 ноября, и только
в итоге этих переговоров советский министр иностранных дел смог,
наконец, объявить на своей пресс-конференции:
— Дипломатический марафон мира СССР — США завершил¬
ся... Убраны последние препятствия. Вчера и сегодня нашим делега¬
циям удалось снять несколько последних непростых проблем, после
чего согласованный проект договора о полной ликвидации ракет
средней и меньшей дальности стал свершившимся фактом.
— Несмотря на зиму,— добавил Э. А. Шеварднадзе,— мы хоте¬
ли бы верить, что в отношениях между СССР и США наступает поли¬
509
тическая оттепель, которая может привести к изменению политиче¬
ского климата на нашей планете '.
Так, за одиннадцать месяцев 1987 знаменательного года был
пройден долгий и трудный путь, завершившийся новой советско-
американской встречей в верхах.
За ходом переговоров между Генеральным секретарем ЦК КПСС
и президентом США внимательно следили, без всякого преувеличе¬
ния, сотни миллионов людей во всем мире. Ежедневные пространные
телевизионные передачи из Вашингтона, передававшиеся по спутни¬
ковой связи во все концы света, рассказывали о том, как были
подписаны исторические документы. А потом мы читали и изу¬
чали их.
И поэтому вряд ли есть необходимость вновь подробно излагать
ход переговоров, носивших весьма интенсивный характер, и все
договоренности, достигнутые в итоге этих встреч. Напомню лишь об
основных результатах вашингтонской встречи.
Главным итогом ее, конечно, стало подписание Договора о лик¬
видации двух классов ракет — средней и меньшей дальности. Это,
как подчеркивалось с обеих сторон,— первый реальный шаг по пути
уничтожения ядерного оружия, являющий собой победу нового
политического мышления. В самом деле, впервые в истории две круп¬
нейшие державы мира пришли к соглашению об уничтожении всех
своих ядерных ракет с дальностью действия от 500 до 5500 километ¬
ров, которые размещались на территории девяти стран. Все ракеты
средней дальности по договору предписывалось уничтожить за три
года, а ракеты меньшей дальности — за полтора. Порядок ликвида¬
ции ракет был разработан самым тщательным образом.
Вместе с ракетами будут ликвидированы и их ядерные боеголов¬
ки, в том числе 72 боеголовки, предназначенные для оперативно¬
тактических ракет «Першинг 1-А». Подписанным в Вашингтоне
протоколом о процедурах, регулирующих этот процесс, предусмат¬
риваются такие способы их уничтожения: подрыв или сжигание,
а для согласованного количества ракет средней дальности — мето¬
дом пуска. Корпус головной части ракеты будет сминаться под
прессом, а изъятый из нее ядерный заряд передаваться на использо¬
вание в других целях. И все это — под строжайшим контролем
инспекторов: в США — советских, в СССР — американских.
Более того, СССР и США приняли на себя обязательство не про¬
изводить и не испытывать больше никаких ракет взамен уничтожен¬
ных. И опять-таки предусмотрены строжайшие меры контроля —
на протяжении тринадцати лет в обеих странах станут действовать
инспекции на постоянной основе: по периметру завода, который
изготовлял уничтожаемые типы ракет, будут установлены посты
1 Правда, 1987, 26 ноября.
310
инспекторов, направленных другой стороной; новая продукция заво¬
да станет вывозиться с территории завода только через три пропуск¬
ных пункта, где инспекторы будут проверять каждый груз. В СССР
такая проверка предусмотрена для завода в городе Воткинск
(Удмуртия), в США — для завода в городе Магна (штат Юта).
Но это еще не все. Договором предусмотрены «инспекции по
подозрению». Они будут проводиться опять-таки на протяжении
13 лет с момента вступления договора в силу на всех ракетных опе¬
рационных базах и вспомогательных объектах — в течение первых
трех лет по 20 инспекций для каждой стороны в год, в следующие
пять лет — по 15, в последнюю пятилетку — по 10. Полные списки
этих баз и объектов СССР и США приложены к договору.
Все эти договоренности по общему признанию облегчают реше¬
ние проблемы сокращения стратегических наступательных воору¬
жений, которую М. С. Горбачев по справедливости назвал корен¬
ной проблемой современности. Как отметил он в своем выступлении
по советскому телевидению 14 декабря 1987 года, этот вопрос был
в центре интенсивных переговоров в Вашингтоне,— он занял боль¬
шую часть всего времени.
Советская сторона подтвердила готовность сократить страте¬
гические наступательные вооружения наполовину при условии со¬
хранения Договора об ограничении систем противоракетной оборо¬
ны в том виде, в каком он был принят в 1972 году. Об этом приходит¬
ся постоянно напоминать американской стороне, поскольку из-за
океана все еще раздаются голоса, призывающие не считаться с До¬
говором по ПРО и через семь лет развернуть в космосе свои вооруже¬
ния, если они будут к тому времени созданы. Обсуждение этого
вопроса в кругу экспертов было сложным. Об этом откровенно
говорили представители обеих сторон.
Все не согласованные экспертами вопросы передавались на рас¬
смотрение главам делегаций, и споры продолжались уже на этом
уровне. Согласование позиций по вопросу о стратегических насту¬
пательных вооружениях продолжалось даже тогда, когда на лужай¬
ке у Белого дома уже собралась публика, пришедшая на прощаль¬
ную церемонию. Ей пришлось ждать, слушая музыку оркестра
морской пехоты, приглашенного для этой церемонии. В конце кон¬
цов согласие было достигнуто.
В совместном советско-американском заявлении на высшем
уровне было записано поручение представителям обеих сторон на
переговорах в Женеве «стремиться к завершению выработки До¬
говора о сокращении и ограничении стратегических наступательных
вооружений и всех связанных с ним документов в возможно крат¬
чайшие сроки, желательно так, чтобы он мог быть подписан во время
следующей встречи руководителей государств в первой половине
1988 года».
31 1
В этот документ были включены детальные инструкции делега¬
циям, ведущим переговоры в Женеве по важнейшим аспектам буду¬
щего договора, в том числе поручение «выработать договоренность,
которая обязала бы стороны соблюдать Договор по ПРО в том виде,
как он был подписан в 1972 году, в процессе осуществления иссле¬
дований, разработок и при необходимости испытания, которые раз¬
решаются по Договору по ПРО, и не выходить из Договора по
ПРО в течение согласованного срока»1. Эта формулировка,
с одной стороны, подтверждает стремление обеих сторон догово¬
риться возможно быстрее о сокращении наполовину стратегических
наступательных вооружений, но с другой — свидетельствует и о том,
что полного согласия по этому вопросу пока достигнуть не удалось.
Стало быть, впереди огромная и сложная работа, которой должны
заняться делегации на переговорах в Женеве.
В Совместном заявлении были отражены и другие темы, являв¬
шиеся предметом переговоров в Женеве. По одним из них уже
достигнуты соглашения, по другим еще предстоят обсуждения.
Я имею в виду, в частности, проблему региональных конфликтов,
двустороннего политического, научного, культурного сотрудничест¬
ва, контакты между людьми, другие гуманитарные вопросы.
Всего три дня длилась советско-американская встреча в верхах
в Вашингтоне. За это время было сделано многое. Но еще большая
работа предстоит впереди. По оценке советского руководства, пока
еще рано говорить о коренном переломе в отношениях между
Советским Союзом и Соединенными Штатами. Тем не менее переме¬
ны к лучшему отчетливо обозначились. Более конструктивный
характер приобрел диалог на высшем уровне.
С удовлетворением и надеждой восприняли народы всего мира
договоренность о советско-американской встрече в верхах в Москве
весной 1988 года. Доверительный характер начало приобретать
общение советских людей с американцами. Стал разрушаться «образ
врага», который на протяжении десятилетий доминировал в пред¬
ставлении сторон друг о друге. Все это, как мне представляется, дает
возможность с оптимизмом глядеть в будущее.
Правда, 1987, 12 декабря.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
в
от и подошел к концу наш
разговор о том, как склады¬
вались американо-советские
отношения за минувшие
70 лет. Было всякое. И военная интервенция Соединенных Штатов
против юной Советской России, а после провала долгий бойкот;
и запоздалое признание Страны Советов, а за ним — оживление
деловых связей; и новое их охлаждение, а затем военное сот¬
рудничество в борьбе против общего врага — гитлеровского фа¬
шизма и японского милитаризма; и «холодная война» пятидесятых
годов, а за нею разрядка семидесятых; и новый резкий поворот
к конфронтации в первой половине восьмидесятых годов; и появ¬
ление в последние годы надежды на улучшение отношений и достиг¬
нутые в итоге упорной работы важные договоренности о сокраще¬
нии ядерных вооружений.
Этот зигзагообразный путь обдумывают и за океаном.
17 ноября 1985 года тогдашний официальный представитель
Белого дома Л. Спике заявил: «Нет никаких сомнений в том, что
отношения между Соединенными Штатами и Советским Союзом
нельзя назвать добрыми отношениями. Это соревнование, которое
отличалось непредсказуемыми подъемами и спадами, как на аттрак¬
ционе «Русские горы».
Более чем за год до этого заявления, в сентябре 1984 года,
например, хорошо знакомая всем американская телевизионная
компания Эн-би-си провела серию специальных репортажей об от¬
ношениях между нашими странами. Открыла она эту серию истори¬
ческим экскурсом Дж. Харта, который начинался так:
«В течение почти семи десятилетий в отношениях США с Со¬
ветским Союзом постоянно сменяли друг друга периоды разрядки
и «холодной войны». Каждое из десятилетий было отмечено на¬
деждой, но в течение любого десятилетия отношения между двумя
странами вновь возвращались к враждебности. Все началось в
1917 году, когда был свергнут царь. Президент Вильсон привет¬
ствовал новое правительство Керенского, назвав его «подходя¬
щим партнером». Вильсон, естественно, рассчитывал, что рус¬
ские будут продолжать боевые действия против немцев, участ¬
вуя в первой мировой войне. Однако Керенского свергли боль¬
шевики. Во главе государства стал Ленин. Россия вышла из войны.
Надежды американского руководства сменились враждебно¬
стью. Семь тысяч американцев приняли участие в высадке на рус¬
ской территории и вели боевые действия против Советской Рос¬
сии. В СССР не забыли этого, считая, что Америка попыталась
остановить русскую революцию.
Тридцатые годы принесли с собой первую настоящую разрядку,
после того как США признали СССР. А когда Гитлер вторгся в
313
Россию в 1941 году, США начали поставлять в Советский Союз
боеприпасы и предоставлять другую помощь...»
Далее, отметив, что вскоре после окончания второй мировой
войны началась «холодная война», Дж. Харт напомнил, что «док¬
трина Трумэна предполагала повсеместное сдерживание коммуниз¬
ма... Очередной период разрядки наступил в семидесятые годы:
Договор ОСВ-1, американские и советские космонавты вместе на
орбите. Был и Договор ОСВ-2 — подписанный, но так и не рати¬
фицированный. В восьмидесятых годах разрядка прекратила су¬
ществование. Гонка вооружений продолжается»...
Обратите внимание, здесь перечислены все этапы зигзагооб¬
разных отношений между нашими странами, как будто бы ничего
не забыто, но нет ни слова о самом главном: чем же были вызваны
все эти внезапные повороты. Почему? Да потому что извилистый,
нестабильный, постоянно колеблющийся путь внешней политики
Соединенных Штатов в отношении Страны Советов, других со¬
циалистических государств и даже в отношении стран, еще не
вступивших на путь социалистического развития, но уже освобо¬
дившихся от капиталистического ига, всегда определялся и опре¬
деляется прежде всего и главным образом классовыми интересами
верхушки этой крупнейшей империалистической державы.
Дж. Харт совершенно точно определяет отправную точку, с
которой начались эти зигзаги Америки: 1917 год — свержение
царя, провал попытки повести Россию по пути капиталистическо¬
го развития, победа Великой Октябрьской социалистической ре¬
волюции. И сразу же руководители Северо-Американских Соеди¬
ненных Штатов схватились за оружие, чтобы вернуть Россию в
лоно капитализма. Америка Вильсона тратила многие миллионы
долларов на поддержку белогвардейских полчищ Деникина и Кол¬
чака и даже посылала своих солдат в Россию с единственной
целью — задушить революцию, в которой она видела опасность
и для себя.
Зигзагообразному политическому курсу Соединенных Штатов
всегда противостоял, противостоит и будет противостоять прин¬
ципиальный и последовательный политический курс Советского
Союза, провозглашенный сразу же после победы Октября В. И. Ле¬
ниным и завещанный им партии и народу нашей страны.
В ноябре 1920 года, когда враги Советской России уже были
разгромлены и народ наш брался за восстановление хозяйства,
разрушенного интервентами и белогвардейцами, Владимир Ильич
Ленин, рассматривая итоги социалистической революции и граждан¬
ской войны, с новой силой и глубокой верой в мирное будущее
заявил, что в жизни Советского государства наступил длительный
период, в течение которого его существование будет проходить
в «сети капиталистических государств». «...Мы,— подчеркнул он,—
314
отвоевали себе условия, при которых можем существовать рядом
с капиталистическими державами...»1
Владимир Ильич указывал, что капиталистический мир не
менее, чем мы, должен быть заинтересован в этих мирных отноше¬
ниях, поскольку без экономического сотрудничества с нами ми¬
ровое хозяйство не в состоянии функционировать нормально.
60 с лишним лет тому назад, 27 марта 1922 года, выступая с от¬
четным докладом ЦК на XI съезде нашей партии, он убежденно
говорил:
«Ведь самые неотложные, насущные, практические и резко
обнаружившиеся за последние годы интересы всех капиталисти¬
ческих держав требуют развития, упорядочения и расширения тор¬
говли с Россией. А раз такого рода интересы есть, то можно по¬
спорить, можно повздорить, можно разойтись в разных комбина¬
циях — весьма даже правдоподобно, что доведется разойтись,—
а все же, в конце концов, эта основная хозяйственная необходи¬
мость сама себе проложит дорогу. И я думаю, что мы можем быть
на этот счет спокойны»2.
В этой книге я подробно рассказал о том, как часто руково¬
дители США принимались «вздорить» с нами, блокировать нас,
запугивать, шантажировать и как всякий раз им приходилось в
конечном счете отказываться от этих попыток, убеждаясь в том,
что такая политика в отношении СССР шансов на успех не имеет.
«Основная хозяйственная необходимость», о которой столь
уверенно говорил В. И. Ленин, в конечном счете вынудила гос¬
под капиталистов отложить в долгий ящик вздорные идеи Хьюза,
занимавшего в двадцатые годы пост государственного секретаря
США, о том, что условием делового сотрудничества с нами может
быть только восстановление старого строя в России.
В самих США на протяжении минувших десятилетий неодно¬
кратно разгоралась политическая борьба между той фракцией
правящего класса, которая понимала бесперспективность и убыточ¬
ность для США продиктованной слепой классовой ненавистью
негативной политики в отношении Советского Союза, и реакцион¬
ными силами, в наше время действующими по указке военно-
промышленного комплекса.
Временами в США брали верх трезво мыслящие политики, и
тогда отношения между нашими странами входили в деловое русло.
Так было, в частности, в 1932 году, когда Рузвельт, избранный
президентом США, установил наконец дипломатические отноше¬
ния с СССР и начали развиваться взаимовыгодные экономические
отношения.
Временами верх одерживали крайне правые силы, утверждавшие,
1 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 42, с. 22.
2 Там же, т. 45, с. 71.
315
что о нормальных отношениях со странами, во главе которых
стоят коммунисты, не может быть и речи.
Но важно отметить: жизнь показала, что могут складываться
такие ситуации, когда Соединенные Штаты испытывают острую
потребность в сотрудничестве с социалистической державой не
только в экономической, но и в политической и даже военной об¬
ластях.
Уже более 40 лет прошло после окончания войны, а в амери¬
канской исторической науке все еще не утихает полемика: прав
или не прав был Рузвельт, когда он вступил в военное сотрудни¬
чество с СССР в борьбе с нацистской Германией и империалисти¬
ческой Японией? Отвечало ли это решение национальным интере¬
сам США? И наконец, считал ли Рузвельт, что далеко идущее
сотрудничество с Советским Союзом в годы войны может быть
продолжено после нее уже не в военном, а в политическом плане?
В распоряжении честных историков, которые не путают науку
с ремеслом беспринципных сочинителей небылиц, действующих по
методу «чего изволите?», имеется достаточное количество доку¬
ментов, доказывающих, что Рузвельт верил в возможность успеш¬
ного сотрудничества с СССР и после войны.
Кстати, американский историк У. Кэмпбелл в результате своих
изысканий выяснил, что буквально за день до смерти, 11 апреля
1945 года, Рузвельт направил Черчиллю собственноручно напи¬
санное письмо, в котором говорилось, что спорные проблемы во
взаимоотношениях с Советским Союзом обычно удавалось урегу¬
лировать и что их не следует преувеличивать.
И Рузвельт, и его сторонники верили, что прочный мир на земле
может и должен быть обеспечен в сотрудничестве с Советским
Союзом.
Вот что писал государственный секретарь США Корделл Хэлл,
входивший в рузвельтовскую администрацию: «Президент Рузвельт
и я одинаково смотрели на Россию. Мы оба понимали, что дорога
наших взаимоотношений не будет усеяна розами, но мы также счи¬
тали, что сможем сработаться с Россией. Насколько я помню,
между нами не было разногласий по поводу главного вопроса —
что мы можем и должны ладить с Советским правительством».
Еще более определенно высказывался в том же духе выдаю¬
щийся государственный деятель США Г. Уоллес, незаслуженно за¬
бытый в последние годы. Он был вице-президентом при Рузвельте
в 1941 - 1944 юдах, в последующие годы продолжал оставаться
стойким защитником идеи послевоенного сотрудничества с СССР.
Хорошо помню езо волнующее выступление в 1946 году на
25-тысячном митинге в Мэдисон сквер-гарден, па котором я
присутствовал. С какой страстью Уоллес осуждал Трумэна, отка¬
завшегося от политического наследия Рузвельта!
316
Вот как он формулировал в ту пору свою позицию в отноше¬
нии двух противоположных мнений, которые высказывались тогда
в Америке относительно дальнейшего ведения дел с СССР.
«Первое,— сказал Уоллес,— сводится к тому, что сосуще¬
ствование с русскими невозможно, и потому война с ними неиз¬
бежна. Второе, что война с Россией будет означать катастрофу
для всего человечества, а поэтому мы должны найти путь к то¬
му, чтобы жить в мире... Идеологический конфликт будет суще¬
ствовать всегда, но это не может служить причиной, по которой
дипломаты не могли бы создать основы для мирного сосущество¬
вания обеих систем... Наш народ, как и все народы, должен быть
убежден в том, что новая война не является неизбежной... И мы,
считающие разговоры о войне с Советским Союзом преступной глу¬
постью, должны апеллировать непосредственно к народу, даже
если нас назовут коммунистами за то, что мы осмеливаемся вы¬
сказаться».
Деятели, подобные Г. Уоллесу, разумеется, не были коммуни¬
стами. Но они выступали и выступают за сосуществование с Со¬
ветским Союзом, именно исходя из национальных интересов Сое¬
диненных Штатов. Эти трезвые мысли игнорируют в Вашингтоне те,
кто пытаются использовать «политику с позиции силы» как свой
главный инструмент во внешней политике, те, кто заявляют о сво¬
ей претензии на мировое господство, вновь и вновь пытаются до¬
казать, будто у них есть какое-то богом данное право насаждать
повсюду такую социальную систему, которая их устраивает, и
ликвидировать ту систему, которая им не подходит.
Перед лицом такой негативной и опасной для дела мира поли¬
тики Соединенных Штатов Советский Союз неуклонно и решитель¬
но продолжает свой курс на мирное сосуществование с капиталис¬
тическими государствами, в том числе и с Соединенными Штатами.
Без этой твердой миролюбивой политики наша планета была бы не
только куда более опасным местом для жизни человека, но, впол¬
не возможно, ее уже постигла бы непоправимая беда. В условиях
усиления опасности ядерной катастрофы Советский Союз призы¬
вает к новому, реалистическому политическому мышлению, борется
за жизнь, за сохранение и процветание человечества.
Мы верим, в близкий уже двадцать первый век наша социалисти¬
ческая Родина вступит без войны. Мы верим, процесс разрядки
будет развиваться. Более того, наша партия убеждена, что разрядка
не является конечной целью. Она представляет необходимый, но
лишь переходный этап от мира, загроможденного оружием, к на¬
дежной и всеобъемлющей системе международной безопасности.
Вековая мечта человечества о мире без войн, о мире без оружия мо¬
жет и должна быть осуществлена совместными усилиями народов,
если они тесно сплотятся в борьбе за мир.
Содержание
ПРЕДИСЛОВИЕ 3
НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ 5
1. Они хотели задушить
нашу революцию в колыбели 9
1 ИНТЕРВЕНЦИЯ 9
2 «САНИТАРНЫЙ КОРДОН» И ЕГО ПРОТИВНИКИ 28
3 ДОЛГИЙ ПУТЬ К ПРИЗНАНИЮ РЕАЛЬНОСТИ 42
2. От противоборства к сотрудничеству? 52
1 КАК ОНИ СТАЛИ НАШИМИ
СОЮЗНИКАМИ В ВОЙНЕ 52
2. ВОПРОС О ВТОРОМ ФРОНТЕ 59
3 НАДЕЖДЫ И РЕАЛЬНОСТЬ 73
3. Кто помешал послевоенному урегулированию 79
1 СМИД ВОЗОБНОВЛЯЕТ РАБОТУ 79
2 ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ 85
3 БУРИ В ЛЮКСЕМБУРГСКОМ ДВОРЦЕ 93
4 ЛИЦОМ К ЛИЦУ С АМЕРИКОЙ 99
5 ВМЕСТО СОТРУДНИЧЕСТВА ПРОТИВОБОРСТВО 107
4. Их расчеты и просчеты 117
1. ВОИНСТВЕННЫЕ ПЛАНЫ 117
2. «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА» 129
3 ПОТЕПЛЕНИЕ 137
5. Горячие годы 162
1 ПОУЧИТЕЛЬНЫЙ УРОК 162
2 АМЕРИКА В ЧАС ВЬЕТНАМА 168
318
3 ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО С РОНАЛЬДОМ РЕЙГАНОМ 181
4 ПРЕЗИДЕНТ НИКСОН ИЩЕТ ВЫХОД ИЗ ТУПИКА 184
6. Проблески здравого смысла 190
1 ПУТЬ К РАЗРЯДКЕ 190
2 ВСТРЕЧА В ХЕЛЬСИНКИ 208
3 ЕЩЕ ОДИН ШАНС 221
7. Поворот ВСПЯТЬ 237
1 ОТ РАЗРЯДКИ К КОНФРОНТАЦИИ 237
2 КРЕСТОНОСЦЫ XX ВЕКА 247
3 ОЧЕРЕДНОЙ ЗИГЗАГ 251
4 СНОВА В БЕЛОМ ДОМЕ 261
8. Путь в Женеву и дальше 267
1 СТАРОЕ И НОВОЕ 267
2 ТРИ ДНЯ В ХЕЛЬСИНКИ 273
3 ЖЕНЕВА, НОЯБРЬ 1985 ГОДА 279
4 НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ,
ОТКРЫТЫЕ XXVII СЪЕЗДОМ КПСС,
И РЕАКЦИЯ ВАШИНГТОНА 288
5. РЕЙКЬЯВИК 296
6 ГОД ДОЛГОЖДАННЫХ ПЕРЕМЕН 304
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 313
ЮРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ЖУКОВ
СССР—США:
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ,
или Рассказ о том,
как развивались
советско-американские
отношения
Заведующий редакцией
А. В. Никольский
Редакторы
А. Ф. Глазов, Т. Г. Климова
Младший редактор
В. А. Зотова
Художник
Г. Д. Расторгуев
Художественный редактор
Е. А. Андрусенко
Технический редактор
Т. А. Новикова
ИБ № 7670
Сдано в набор 20.10.87. Подписано в печать 18.04 88. А 00067.
Формат 60 X 841 /,в. Бумага книжно-журнальная офсетная.
Гарнитура «Таймс». Печать офсетная. Уел. печ. л. 19,53
Уел. кр-отт 21,39. Уч.-изд. л. 22,33. Тираж 100 000 экз.
Заказ № 4511. Цена 1 р 30 к.
Политиздат 125811, ГСП, Москва, А-47, Миусская пл. 7
Типография издательства «Горьковская правда»
603006, ГСП-123, г. Горький, ул Фигнер, 32
1
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
—
ЛЕТ
Реакцией правящих кругов США и их союзников на провозглашение
Советской власти в России была военная интервенция.
Американский крейсер «Бруклин» первым бросил якорь
в порту Владивостока
Войска американских интервентов на улицах Владивостока
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
\
ЛЕТ
КЕБ К11881А
|оЬп Кее<Гз 5(огу оГ (Ье
Ьепте
'Ке'ОоШНоп
апё 1Ье
ЪгпЬ о/ а Л'осшНл ИшриЬИс
Прогрессивная Америка выступила в поддержку Советской
России. Анонс о публикации статей Джона Рида в журнале
«Либерейтор» N9 1 за 1918 г.
ш
Ф
После провала интервенции реальномыслящие американские
политические деятели и бизнесмены начали изучать
возможность установления нормальных отношений
с Советской Россией. Одним из первых американских
бизнесменов в Москву прибыл А. Хаммер, который был
принят В. И. Лениным
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
Фотография В. И. Ленина с дарственной надписью
на английском языке А. Хаммеру
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
Выгрузка ящиков с тракторами *Фордзон» в Новороссийском
порту
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
Рабочие Америки приехали в Советскую Россию
помогать восстанавливать экономику, разрушенную
интервенцией и гражданской войной. Американские
рабочие на стройке Нижегородского автозавода.
Надпись на их знамени: «Американская первая группа»
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
Инженер Купер (в центре снимка) за отличную работу
на Днепрострое был награжден орденом Трудового
Красного Знамени
Члены американской сельскохозяйственной коммуны имени
Ч. Рутенберга
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
В Москву прибыл первый американский посол У. Буллит
Американское торговое судно «Эксельсиор» в Одесском порту
1
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
СОГЛАШЕНИЕ
между Правительствами Союза Советских Социалистических Республик
и Соединенных Штатов Америки о принципах.
В годы Великой Отечественной войны США и СССР были
союзниками в борьбе против гитлеровской Германии
и милитаристской Японии
”\
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
Встреча советских и американских солдат на Эльбе
Американские офицеры на Красной площади в Москве в День Победы
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
На Потсдамской конференции. Слева направо: Дж. Бирнс,
А. А. Громыко, Г. Трумэн, И. В. Сталин, В. М. Молотов
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
— ^
Вскоре после окончания второй мировой войны милитаристские
силы США развязали *холодную войну» и планировали атомный
удар по СССР. План Дропшот
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
..I ■ и ■■„■■■■ ^
От конфронтации к переговорам и нормализации отношений.
Открытие американской выставки в Сокольниках
Москвичи у фотовитрины ТАСС, рассказывающей о судебном
процессе над американским летчиком Р. Пауэрсом
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
Советский павильон на выставке в Оклахоме
ДОРОГА
ДЛИНОЮ В СЕМЬДЕСЯТ
ЛЕТ
Гастроли Большого театра в Нью-Йорке. Очередь за билетами